"Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 [Андрей Евгеньевич Бондаренко] (fb2) читать онлайн
- "Фантастика 2023-160". Компиляция. Книги 1-21 (а.с. Антология фантастики -2023) (и.с. Фантастика 2023-160) 21.48 Мб скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Андрей Евгеньевич Бондаренко - Андрей Уланов - Сергей Александрович Плотников - Алексей Шмаков (breanor11) - Titus
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Андрей Бондаренко Снега, снега
От автора
На нашей прекрасной планете есть места, которые не рекомендуется посещать без веских на то причин. Почему? Можно – ненароком – «провалиться». Куда? Например, в прошлое. Или же в параллельные миры. Казалось бы, что в этом страшного? Ну, параллельные миры. Подумаешь. Даже интересно. А как вам – оказаться в концентрационном лагере для нежелательных пришельцев? Особенно учитывая тот факт, что скоро – где-то рядом – с неба упадёт гигантский астероид? Вот то-то же…Глава первая Экватор
– Тащи, – предложил Лёха. Тёмные пальцы Хана, вздрогнув, неуверенно замерли. – Тащи, морда, – повторил Лёха. – Не жуй сопли зелёные. Жребий – дело святое. – Короткая, – печально лохматя на затылке чёрные густые волосы, вздохнул Хан. – Повезло тебе, брат. Опять. Как и всегда. – Повезло, у кого петух снесло. Что кривишься, морда узкоглазая? Не смешная шутка? – Не смешная. – У всех степных дикарей – плохо с чувством юмора. Точнее, никак. – Зачем обзываешься, брат? – обиделся Хан. – Нехорошо. Лёха, ободряюще подмигнув, посоветовал: – Не принимай, морда, близко к сердцу. Иначе никогда не пройдёшь на второй уровень. Ангелы не пропустят. – Почему – не пропустят? – По кочану. Что надо делать, когда тебя хлопнули ладонью по левой щеке? – Подставить правую. – Морда. – Узкоглазая морда, – печально вздохнул Хан. – Молодец, – скупо похвалил Лёха. – Сообразительный. Ладно, я пошёл. Дела. – Иди. Я всё сделаю. – Кто бы сомневался… А почему ты такой смурной? – Надоело быть узником. Свободы хочется. Воздуха вольного, степного. Хотя бы глоток…Он, стараясь шагать бесшумно, прошёл по коридору – мимо прикрытых дверей спален. «Мимо спальных помещений казармы», – мысленно поправил сам себя Лёха. – «Вернее, мимо спален типовой казармы, расположенной на территории фильтрационного (концентрационного?), лагеря, предназначенного для переселенцев. Для переселенцев? Ага. Именно так нас здесь принято называть. А сам лагерь, понятное дело, именуется «Чистилищем». Причём, именуется на полном серьёзе. Без малейшего намёка на тонкий юмор. Артисты, одно слово. Вернее, Ангелы. То бишь, верные слуги Папы Римского. Мать их всех…». Зайдя в туалетное помещение, Лёха запер дверь на задвижку и подошёл к прямоугольному окну с приоткрытой крохотной форточкой. Со стороны улицы окошко было закрыто мощной чугунной решёткой. – Деятели хреновы, – насмешливо пробормотал под нос Лёха. – Повесили решётку и на этом успокоились. А её крепёж кто будет проверять? Желательно – регулярно и вдумчиво? Кузнец давно уже с решёткой разобрался, незаметно спилив стальные штыри и приспособив на карнизе «направляющие салазки». Кузнец… Куда, интересно, он попал-пропал? В расход? Или же на урановые рудники? Хороший был мужик. Хваткий, несуетливый, тёртый, насмешливый. Только упрямый и скрытный не в меру. Да и с памятью у него наблюдались определённые проблемы. Ни одной молитвы не мог толком запомнить. Заикался, мямлил, канючил, строфы путал местами… Минут через пять-шесть от входной двери донеслись голоса: – Мне надо переговорить с высокородным господином начальником, – нагло заявил Хан. – С епископом, – уточнил ленивый голос дежурного Ангела. – С ним самым. – Зачем? – Очень надо. Жажду. – Зачем? – У меня видение было, – заученно заблажил Хан. – Святой Никодим ко мне являлся. Разговаривал со мной. Поучал всякому. – Какой ещё Никодим? – Святой. Бородатый. Красноречивый… Начальника позовите! – Чёго орёшь? – рассердился Ангел. – В карцер, сволочь грязная, захотел? Месяца на два? – Хочу – епископа! – отчаянно взвыл Хан. – Руки убрал, сука рваная! Убрал… А-а-а, пустите! Я буду жаловаться, мать вашу… Куда вы меня тащите, твари безмозглые? «Пора, – берясь пальцами за оконные шпингалеты, решил Лёха. – Что мне определённо нравится, так это наличие в данном Мире единого языка. Удобная такая вещь, здорово жизнь упрощающая…» Решётка плавно и совершенно бесшумно – по стальному, заранее смазанному подсолнечным маслом пазу – плавно отъехала в сторону. Ещё через пару секунд он ловко спрыгнул на пожухлую осенне-зимнюю травку, пригнулся и, держась за подстриженными кустами молодого боярышника, припустил вдоль задней стены казармы. «Деятели хреновы, – зашелестели в голове различные, в меру разумные мысли. – Вроде, умные люди, а по факту получается – дураки легкомысленные и туповатые. Кругом, понимаешь, понатыкали инфракрасных камер видеонаблюдения – на плацу, у входных дверей в казармы, возле учебных и хозяйственных корпусов, вдоль высоченного забора с колючей проволокой. А задние стены зданий-сооружений? А всякие закутки и захламлённые переходы? Халтурщики, блин… Климат же здесь – мягче мягкого. Сегодня у нас, если память, конечно, не изменяет, пятнадцатое декабря, а вокруг царит самое натуральное бабье лето. Голубое безоблачное небо, полное безветрие, плюс десять-двенадцать градусов… Как такое – в принципе – возможно? Следствие идеальной экологической обстановки? Достижения тутошних высоколобых учёных мужей? Божий промысел? Хрен его знает… А в нашей Сибири сейчас, наверное, снега уже намело метра два с гаком. Ну, не два, так полтора. Здесь же и такого слова – «Сибирь» – не знают. Да и такие термины, как «Россия», «Америка» и «Китай» местным Ангелам не ведомы. Есть лишь одна – могучая и неделимая – «Священная Римская Империя», не имеющая никакого отношения к Германии и возглавляемая, естественно, Папой Римским, которому усердно помогают мрачные и упёртые ребятки из Великой Инквизиции. Да, дела. Бывает…» Солнце уже скрылось за изломанной линией горизонта. Лениво и равнодушно догорал печальный бордовый закат. Лёха, старательно оглядевшись по сторонам, пересёк узкий проулок и вошёл в полуразрушенное обшарпанное двухэтажное здание. Здесь когда-то размещались швейные цеха, в которых переселенцы и переселенки занимались пошивом разнообразных церковных ряс и прочего аналогичного хлама. Потом – по неизвестным причинам – надобность в церковной одёжке отпала, и цеха – за полной ненадобностью – закрыли. Пятнадцатого числа каждого месяца, после объявления отбоя, переселенцы проводили в заброшенном здании традиционные совещания, на которые собирались «выборные» от казарм – и от мужских, и от женских. От всех казарм? Нет, конечно же. Приходили только те, кому удавалось выбраться на улицу незаметно. С железобетонной гарантией – незаметно. Конспирация и осторожность – превыше всего. Вопрос, что называется, жизни и смерти… По скрипучей лесенке он шустро поднялся на второй этаж и, вытянув губы трубочкой, тихонько зацокал, подражая бытовому сверчку. Эти симпатичные и безобидные насекомые обитали в окрестностях «Чистилища» в огромных количествах. Через пару секунд раздалось ответное стрекотанье – чуть более длинное, звонкое и трескучее, чем натуральное природное. Лёха неторопливо прошёл в помещение, где когда-то располагался склад готовой продукции, и небрежно поздоровался: – Привет узникам! – Здрасьте, добрый вечер, здорово, здоровее видали, – в разнобой зазвучало в ответ. – Как оно? В плане – жизнь? – Нормально. Ништяк… Бывало и хуже. Но реже… Зато, погода нынче хорошая. В щели казарменных окон почти не дует. Да и голов пока, сучата, не рубят. Секут плетьми и ногайками? Иногда. Бывает. Но в меру и без излишнего скотства… Вокруг старого письменного стола – на разномастных табуретках и стульчиках – разместились пятеро: трое мужчин и две женщины. «Не густо, – мысленно расстроился Лёха. – С каждым разом – всё меньше и меньше. И Варвар сегодня не пришёл. Жалко. Значит, с оружием ничего не получилось… Так-с, что мы имеем? Сизый, Мельник, Облом и Жаба. Что же, личности известные, но, впрочем, не играющие в «Чистилище» значимых и определяющих ролей. Так, шантрапа бесполезная и незрелая, не способная на серьёзные и жёсткие поступки. А, вот, девица, сидящая с краю… Молоденькая, стройная. Тонкие черты породистого лица. Светлые, слегка вьющиеся волосы. Серые задумчивые глаза… Кто такая? Почему не знаю?» – Графиня, – не дожидаясь вопроса, представилась девушка. – Лёха. – Я знаю. Наслышана. – Польщён. Ты новенькая? – В общем, да. Новенькая. Я здесь всего-то полтора месяца. Сейчас вместо Актрисы. – А, что с ней? – Забеременела, – слюняво усмехнулся Облом. – Ангелы уже забрали. Наверное, пустят в расход. Хотя… – Ну-ну, продолжай, родимый, – непроизвольно нахмурился Лёха. – Сказал «а», говори «б». – Дык, всякое люди болтают. Мол, она с кем-то из Ангелов связалась-спуталась. Чуть ли не с самим епископом. – Болтают, – подтвердила Жаба. – С епископом. «Эх, Мэри, неугомонное и упрямое создание, – подумалось. – И здесь, видимо, решила действовать проверенным – в старом Мире – способом. Впрочем, каждый волен на собственный выбор. Диалектика, блин…» Внимательно посмотрев на новенькую светленькую девушку, Лёха уточнил: – «Графиня»? Откуда взялось такое странное прозвище? – Она настоящая графиня, – задумчиво поглаживая длинную седую бороду, подтвердил Сизый. – Это правда? – Правда, – вызывающе улыбнулась девица. – А, разве, запрещено? Что в этом такого? – Ничего. Бывает. Значит, в твоём Мире – Средневековье? – Ну, не знаю. Извини, я ещё не научилась толком разбираться в этих понятиях и терминах. Если и Средневековье, то, так сказать, позднее. Начало дворянского периода. Точнее не могу определить… – У них порох изобрели гораздо позднее, – пояснила Жаба. – Вот, и задержались немного в развитии. – Бывает, – покладисто согласился Лёха. – У нашего Хана, например, до пороха так и не додумались. Всё на лошадях скачут, мечами – по старинке – машут, копья метают да стреляют из тугих луков… А ты, Графиня, какая графиня? Русская, французская, английская? – Отец – бургундский граф. Мать – итальянская маркиза. Так что, мы бедные. Даже приданного мне не собрали достойного. Не смогли, хотя и старались… – А, что так? – У нас сейчас Испания – в европейской политике – играет первую скрипку. Золота навезли из далёкой Южной Америки – и не сосчитать. Переманили к себе лучших оружейников и корабельных мастеров. Потом сожгли английский флот. Затем португальский и голландский. Нынче Мадрид силён, как никогда. – Повезло тебе, Графиня, – вздохнул приземлённый Мельник. – Почему – повезло? – Потому, что ты – из Средневековья. А там, как мне рассказывали, Великая Инквизиция мазу держала и зверствовала вовсю. Значит, ты и с местными попами споёшься. То есть, с Ангелами. Так как чётко знаешь, чего ожидать от их скользкой и лукавой братии. – Может, и споюсь, – презрительно усмехнулась девица. – Почему бы, собственно, и нет? По крайней мере, матушка настоятельница уже пообещала, что допустит меня сразу на третий уровень. – На третий? – завистливо дёрнула жирным подбородком Жаба. – Действительно, везучая. Где третий, там и пятый. А после пятого уровня отпустят на проживание в какое-нибудь крепкое рабочее поселение. Мужа там себе подберёшь достойного, из крепких ремесленников. Лучше – из кузнецов, или слесарей… – Не стоит останавливаться на пятом уровне, – возразил Мельник. – Дальше надо идти. Дальше… После седьмого уровня Графине можно будет выйти замуж за какого-нибудь священника, подающего надежды. Местным Ангелам это не возбраняется… Может, уже хватить чесать языками о пустом? Перейдём к делу? – Перейдём, – согласился Лёха. – У кого какие новости? Для обмена новостями они и собирались на ежемесячные совещания. Собирались, надеясь в глубине души, что кто-нибудь из «выборных» принесёт с собой по-настоящему позитивную информацию, могущую помочь… Помочь – чему? Наверное, помочь – возродить надежду на окончание всего этого навязчивого и бесконечно-серого бреда… Дельных свежих новостей практически не было. Так, только сущая и бесполезная ерунда. Мол, кто из дежурных Ангелов – человек, а кто – сволочь последняя и гнилая. Ну, и минут десять – в дежурном порядке – обсудили очередную порцию слухов о предстоящей отставке епископа Альберта. Эти слухи уже добрых восемь-девять месяцев кочевали по «Чистилищу», а епископ всё не уезжал. – А ещё, похоже, Ангелы чего-то опасаются, – состроив загадочную гримасу, сообщил Сизый. – Поясни-ка, брат, – насторожился Лёха. – Будь так добр. – Ну, это не точно… – Сопли, морда, не жуй. Говори толком! – Мне об этом Ковбой рассказал. Мол, его позвали на кухню – чинить электрическую плиту. А там Ангелы толпились возле компьютера и громко обсуждали последние новости. Так, вот, ожидается скорый Конец Света… Чего это вы, узники горькие, захмыкали так недоверчиво? Гадом последним буду! На этот раз всё всерьёз… – Грядёт Всемирный потоп? – Извержение гигантского вулкана? Цунами? Гы-гы-гы… – Не угадали, рожи кандальные. В скором времени ожидается падение на землю гигантского астероида. Или, может, метеорита? А? Все выжидательно посмотрели на Лёху. – Чего уставились-то? – непонимающе передёрнул он плечами. – Я не умею мысленно проникать в Будущее. Вот, упадёт эта космическая штуковина, тогда и проясним – что да как… Меня другой вопрос занимает. До сих пор так и неизвестно, где – в обычном географическом понимании – располагается наше «Чистилище». Какие города и поселения размещены поблизости? Какие реки протекают рядом? – А зачем это тебе? – небрежно спросил Облом. – Собрался, белобрысый, в бега податься? – Почему бы и нет? Побег – дело однозначно полезное. По крайней мере, интересное. – Поймают же. – Пусть – для начала – попробуют. Ангелы нынче разбаловались. Ленивыми стали, зажирели… А если, действительно, метеорит свалится на Землю? Паника, сопровождаемая нездоровым ажиотажем, начнётся. Глядишь, и удастся – под шумок – соскочить. – Это да. Без вопросов. По метеоритам – ты у нас главный специалист. Кто бы спорил… Графиня – словно примерная школьница младших классов – подняла вверх правую руку. – Докладывая, сероглазая, – разрешил Лёха. – Вам знакомо слово – «Енисей»? – прозвучал неожиданный вопрос. – А, то! – обрадовался Мельник. – Я – в своё время – строил под Красноярском ветровую электростанцию. Причём, самую крупную в Азии. Строил, но не достроил. Сюда – «провалился»… – Знакомо, – подтвердил Лёха. Остальные «выборные», непонимающе пожав плечами, скромно промолчали. – Я случайно подслушала один разговор, – продолжила светловолосая девушка. – Матушка настоятельница болтала с одним из дежурных Ангелов. У них – случайно – обнаружились общие знакомые, проживающие на берегу реки Енисей, в каком-то новом церковном поселении. Так вот, как я поняла, Енисей протекает где-то на западе от «Чистилища». Причём совсем недалеко. Ангел говорил, что на выходных хочет посетить приятелей. Мол, в Енисее водится много крупной рыбы… Это – полезная информация? – Полезная, – кивнул головой Лёха. – Спасибо, сероглазая… Про себя же он подумал иное: «Всё это – очень неоднозначно. Мол, Ангел решил – на законных выходных – смотаться на Енисей. Типа – порыбачить от души. Ну, и что из этого? У Ангелов имеются и вертолёты, и реактивные самолёты. Так что, как говорится, возможны различные варианты… Эх, как здорово было бы, окажись «Чистилище», действительно, на территории Сибири! Рванул бы, честное слово, к Подкаменной Тунгуске, к месту падения Тунгусского метеорита. Может, и удалось бы вернуться назад… Хотя, неизвестно относительно тутошнего Мира – падал ли здесь Тунгусский метеорит? Кстати, а не он ли сейчас приближается к планете? Интересный, право слово, момент… Сибирь? Вполне возможно. Лес-то за забором характерный, визуально похожий на сибирский…». – Ещё одно дело, – ворчливо прошамкала Жаба. – Не стоит доверять ребятам из третьей мужской казармы. – Почему? – Ангелы к ним стали очень мягко и трепетно относиться. Кормят от пуза. Карцер отменили. А Варвара несколько раз вызывали к самому епископу. Не к добру это. – Не к добру, – согласился Лёха. – Спасибо, учтём…
Ещё минут через пятнадцать совещание завершилось. «Выборные» – по устоявшейся традиции – расходились парами. Вскоре в помещении остались только Лёха и Графиня. – Может, задержимся ненадолго? – неожиданно предложила девушка. – Поговорим? – Хорошо, задержимся. Поговорим… – Ты только не подумай ничего…м-м-м, такого. – Хорошо, не буду, – пообещал Лёха, а про себя решил: – «А она – очень миленькая и симпатичная. Даже несмотря на уродливую одежду, в которую Ангелы наряжают всех переселенок. Серая плотная блуза «под горло», длинная мешковатая тёмно-коричневая юбка, из-под которой выглядывают грубые чёрные башмаки. Миленькая…». – Понимаешь, я здесь новенькая. Ничего толком не знаю. Мне, конечно, кое-что рассказали. Но так, лишь слегка, в общих чертах… – Актриса? – Да, Мэри мне объясняла, но… Всякие «магнитные поля и аномалии», «параллельные Миры». Голова идёт кругом. Да и говорить медленно Мэри совсем не умеет. Тараторит, как лесная болтливая сорока, почти не делая пауз. Запросто можно с ума сойти… – Что есть, то есть, – согласился Лёха. Он прочитал короткую научно-популярную лекцию – о магнитных полях и о многом другом – после чего поинтересовался: – Ну, как? Поняла хоть что-нибудь? – Поняла, – преданно заглядывая ему в глаза, заверила девушка. – Ты очень хорошо рассказываешь, доходчиво и правильно. Даже я, дурочка из Средневековья, очень многое уловила. Спасибо. – Всегда – пожалуйста, – польщёно хмыкнул Лёха. – Итак, рисую окончательную картинку. Магнитные аномалии провоцируются Солнцем. Вернее, аномальным изменением его активности. В результате – в момент особо значимых магнитных аномалий – наша старенькая планета «замирает». Например, на час с хвостиком. В результате, изначальный Мир разделяется на два. Первый развивается дальше так, как будто ничего не произошло. Второй же – с учётом «украденного» часа. То есть, те люди, которых могли убить в этот час, останутся в живых. А те, которых должны были зачать, и вовсе, никогда не рождаются. Но планета может «замереть» и на более солидный период… Понимаешь? – Ага. – Молодец. Продолжаю… Значимые магнитные аномалии, отнюдь, не редкость. Вот, и разнообразных параллельных миров, судя по всему, образовалось достаточно много. И все они развиваются по собственным законам, сценариям и правилам, поэтому так и отличаются друг от друга… Миры же – в свою очередь – «находятся» друг от друга достаточно близко. Между ними – время от времени – образуются своеобразные «колодцы», в которые люди и «проваливаются». То есть, это я так понимаю данный процесс. Могу, конечно, и ошибаться… Что ещё? Какова природа «колодцев», соединяющих параллельные Миры? Почему все «валятся» именно в этот конкретный Мир, представляющий собой безраздельную вотчину Священной Римской Империи? Откуда у переселенцев появляется-проявляется знание местного языка? – Ты волшебник, умеющий читать мысли других людей? – В том-то и дело, что нет. По крайней мере, ответов на последние три вопроса я не знаю. Хотя, по поводу языка… Возможно, Ангелы чем-то воздействуют на мозг переселенцев. Например, вшивают соответствующий обучающий «чип». Но это не точно. Извини… – Ничего страшного, – вежливо улыбнулась Графиня. – А почему у тебя такое странное прозвище – «Лёха»? – Это не прозвище, а имя. Уменьшительное от «Алексей», «Алёша», «Алекс». – А, прозвище? – Отсутствует. – Почему? У всех переселенцев в «Чистилище» есть прозвища. Мол, традиция такая. – А, вот, у меня нет. – Почему? – продолжала упорствовать светловолосая девица. – Ребята придумывали всякое, только мне все эти варианты не нравились. Глупые какие-то и слегка обидные. Характер же у меня тяжёлый… – Наверное, как и твои пудовые кулаки? – Это точно. Отрицать не буду. Люблю, знаешь ли, э-э-э… Разнообразные дуэли, скажем так. А тебя, потомственная аристократка, как зовут? – Вандой. Это в честь бабушки по отцовской линии. Она была родом из Польши. «Ничего себе!», – мысленно присвистнул Лёха. – «Какая термоядерная смесь! Бургундская кровь, итальянская, польская… Да, надо с этой сероглазой барышней вести себя поосторожней. В том плане, чтобы голову – ненароком – не потерять…». – А что Ангелам надо от нас? – спросила Ванда. – Почему они помещают всех переселенцев в фильтрационные лагеря и обращаются, как с дикими зверями? – Ничего сложного. В этом Мире – много веков назад – победила католическая церковь. Бывает. Теперь вся планета – единая Священная Римская Империя. Её жители – в морально-нравственном смысле – считают себя верхом совершенства. А все переселенцы – в их высокоморальном понимании – являются подлыми недоумками, недостойными пожинать сладкие и благостные плоды «церковной» цивилизации… Поэтому мы все подлежим тщательному обучению разнообразным и строгим религиозным канонам. Ну, и долгому очищению от всяческой греховной скверны, приобретённой в иных Мирах… Наиболее покорные и способные – со временем – становятся полноправными жителями этого Мира. Или же почти полноправными. Данный момент подлежит уточнению… – А, неспособные и своенравные? – Не знаю, – признался Лёха. – Принято говорить, что их «пускают в расход». Что надо понимать под этими словами? Понятие не имею. Может, физическую ликвидацию. Может, что-то совсем другое…
– Светает, – подойдя к маленькому окошку, сообщила девушка. – На востоке затеплилась тоненькая розовая нитка. Звёзды – постепенно – тухнут. То есть, гаснут. – Это точно. Пора возвращаться в казармы. Впрочем, минут тридцать-сорок у нас ещё есть. По плацу – со стороны учебного корпуса – шагали два охранника. Высокие, широкоплечие, в светло-стальных комбинезонах, с чёрными защитными шлемами на головах. – В руках у ребятишек находится по короткой дубинке, а на боку у каждого размещена солидная кобура с лазерным пистолетом, – ехидно хмыкнул Лёха. – И какие из них, блин горелый, Ангелы? Насмешка сплошная, дурацкая… Кстати, они, обычно, по территории «Чистилища» прогуливаются тишком, то есть, молча. Типа – с сонным и скучающим видом. А сейчас о чём-то переговариваются. Причём, озабоченно, увлечённо и активно… – Что такое – «лазерный пистолет»? – Долго объяснять. Оружие такое, напоминающее – в первом приближении – средневековый арбалет. – Говоришь, что у нас есть полчаса? – спросила Ванда. – Есть. – Тогда расскажи, пожалуйста, как ты оказался в этом Мире. – Право, не знаю. Не уверен, что ты поймёшь. – А, ты попробуй, Алекс. Ну, пожалуйста… Неужели, так трудно? «Эге, уже – «Алекс». Однако, – непроизвольно отметил Лёха. – Впрочем, пусть. У неё очень мило получается – выговаривать это словечко…» – Ладно, сероглазка упрямая, слушай…
Глава вторая Лёха. Ретроспектива 01. Мудрый Ёпрст
То июньское утро откровенно не задалось. Голова – зверски – трещала с похмелья. Обиженная Ленка упорно не звонила. В шкафу не нашлось чистых носков. Пришлось, так его и растак, надеть вчерашние. И это – ещё цветочки… Брюки были мятыми. Щёки – колючими. На правой половине светлого импортного пиджака наблюдалась щедрая россыпь бежевых кофейных пятен… – Хрень гадкая, – закуривая первую сигарету, констатировал Лёха. – И со временем туго. Даже кофе, блин, не попить. Мать его кофейную… Он торопливо провёл несколько раз по щекам бритвой, облачился – вместо классических брюк – в вельветовые серые джинсы и, захлопнув дверь, покинул квартиру. Естественно, что кроме вельветовых штанишек он натянул на мускулистый торс светло-бежевый исландский джемпер, поверх которого набросил утеплённую куртку. Кожаную, понятное дело. Московская весна – вещь неприятная и малопредсказуемая. Способная на всяческую неприглядную метеорологию, включая лёгкие утренние заморозки и затяжной дождь со снегом. Машина, гнида ленивая и капризная, минуты три-четыре не хотела заводиться. А когда, наконец-то, завелась, всё чего-то недовольно похрюкивала, словно бы угрожая – остановиться намертво в любой момент. Типа – по важным и неотложным техническим причинам… – Лизавета, родненькая, не подгадь, – осторожно перебирая ступнями ног по педалям, попросил Лёха. – Довези, будь, уж, так добра! Милочка… Обещаю, что завтра же отправимся на очередное ТО. Сколько я уже просрочил? Года полтора? Говоришь, мол, почти три? Ну, извини, родная. Обязательно исправлюсь! Гадом буду. Обязательно… Машина, словно бы поверив в эти несбыточные и фантастические обещания, доехала, тихонько и терпеливо сопя, до начала улицы Академика Королёва, после чего резко остановилась. – Спасибо, любимая киска! – душевно поблагодарил Лёха. – Отдыхай, Лизавета. Я скоро. Штатским гадом буду…В приёмной Генерального директора Первого телеканала было душно, накурено, беспокойно и неуютно. В том плане, что к гостям и просителям здесь всегда относились недружелюбно, то бишь, откровенно по-хамски. – Соблюдайте, пожалуйста, тишину! – недовольно хмурилась Мэри, сексапильная секретарша Генерального директора. – Вы же, всё-таки, не в кемеровском борделе… Поимейте совесть! Константин Алексеевич всех примет. Обязательно. То бишь, тех, кому было заранее назначено. Про остальных – ничего не знаю. Врать не буду… – Говорите, кемеровский бордель? – тихонько восхитился чей-то масляный голосок. – Это, собственно, какой из них? Тот, что возле вокзала? Ну, на той узкой улочке, которая – с востока – идёт параллельно проспекту Ленина? Не там ли мы с вами, милочка рыжая, виделись когда-то? – Что? – стыдливо обомлела секретарша. – Кто это сказал? Тревожное молчание было ей ответом. Тревожное и – бесспорно – недоброе. То бишь, насмешливое… – Не понял, граждане, – входя в приёмную, хрипло известил Лёха, чувствуя, что предоставляется удобнейший случай – сбросить общий утренний негатив. – Отставить! Что это за фря такая в юморе упражняется? Причём, неумело? Типа – упражняется, не раздумывая о последствиях? О тяжких и неотвратимых последствиях, я имею в виду? Честных девушек, понимаешь, оскорбляет? А? – Да, что это – за фря? – поддакнула повеселевшая Мэри. – Как её, гадину зовут? В смысле, его? – Что вы себе позволяете? – вскочил на ноги импозантный пожилой господин. – Да, я вас всех… «Какой костюмчик! – подумал Лёха. – Итальянский, надо думать. Стоит в пределах десяти тысяч Евро. То бишь, раза в полтора дороже, чем моя «Лизавета»… Не справедливо! А какой симпатичный значок висит на пиджачном лацкане. Офигеть можно запросто! Патриотичный такой…» Подумал, да и приобнял слегка – насквозь успокаивающе – рассерженного дяденьку за хлипкое плечико. Мол: – «Не горячитесь вы так, уважаемый! Все болезни, они от пошлых стрессов. Гадом буду, в умной и толстой книжке прочёл намедни. После дождичка в четверг…». – Ой, как в позвоночнике стрельнуло-то! – послушно обмер важный господинчик. – Ой, мамочки мои… Мэри, звёздочка ясная и светлая! Звоните моим охранникам. Вы знаете – номера. Пожалуйста. Тошнит меня… – Звони, Матильда! – подтвердил Лёха. – Не дай Бог, конечно, помрёт депутат. Как Государственная Дума без него будет работать? Кворума, полчаса ссать с балкона, не наберут… А вы, блин горелый, что тут расселись? – недобро посмотрел на других просителей, оккупировавших приёмную. – На выход, уважаемые! Попрошу любезно! Типа – от греха подальше… Маня, подтверди! – Всё верно, господа, – нажимая нежным пальчиком кнопки на мобильнике, язвительно откликнулась Мэри. – Константин Алексеевич с самого утра только и спрашивал – про Алексея Ивановича. Мол, все остальные и до завтра подождут… Гуляйте, родимые! Гуляйте… Паша? Это Мариночка. Узнал? Подожди с шуточками. Поднимайся-ка к нам… Нет, ничего не случилось. Нет, ничего такого… Ну, поплохело немного твоему старичку. С кем не бывает? Клянусь! Курвой буду! Ну, поверил, облом двухметровый? Пашенька… – Морда узкоглазая, – подсказал Лёха. – Морда… Тьфу! Что? Да, это я не тебе… Что? Ну, да – Лёха припёрся. Нынче он в авторитете. Как же, сам Президент – по телеку – ему орденок вручал. Позавчера наблюдали всей Конторой… Не, у нас с ним всё закончилось. Точно-точно. Не веришь? Лярвой буду! Ладно, проехали… Поднимайся и забирай своего слабосильного шефа. Он тут уже весь наш ковёр заблевать изволил. Не простой ковёр. Подарочный, туркменский, ручной работы… Минут через пятнадцать они остались в приёмной вдвоём. – Ну? – глядя в сторону, небрежно поинтересовался Лёха. – Что – ну? – Как общая политическая обстановка? Как – шеф? Надо отдать Мэри должное. Не смотря на ярко-выраженную сексуальную неразборчивость, она была весьма разумной и прагматичной девушкой. «Из таких шустрых барышень – слегка облегчённого поведения – они и получаются, образцово-показательные генеральши», – мысленно признал Лёха. – «Или там, к примеру, олигархши. Да и депутатши…». – Общая обстановка – прежняя, – криво усмехнулась Матильда. – Охота на будущего мужа продолжается. То есть, в самом разгаре. Особенно с тех самых пор, как стало окончательно понятно, что ты, боров здоровенный, являешься законченным чилийским лохом. – В том смысле, что честным человеком, плюющим на всякие избыточные материальные блага? – Именно это я и имела в виду. Клинический случай, не поддающийся излечению… Ладно, не обижаюсь. Попробую с Пашкой сварить достойную кашу. Типа – сытную и престижную. Как-никак, депутатский помощник. Недавно квартиру казённую в Черкизово приватизировал… Спрашивал про шефа? Мэри кивнула головой на солидную дверь морёного дуба, на которой красовалась доходчивая табличка: – «Ёпрст К.Л., Генеральный директор Первого канала». – Ага, интересовался. – Задумчив с самого утра. Я ему кофе заносила – считает. В том смысле, что нажимает на кнопочки калькулятора, а потом цифры переносит в потрёпанный блокнот. – Интересное дело, – задумался Лёха. – Что же это он – с утра пораньше – пересчитывает? – Деньги, надо думать. Что ещё может интересовать Генерального директора? Да ты, Лёшенька, заходи. Только потом не забудь, пожалуйста, поделиться информацией с верной подругой… Кстати, родное сердце, а за что Президент тебе орден повесил на грудь широкую? – За былые заслуги, ясен пень. Давно это было. Во времена бурной и бесшабашной юности. – Это когда ты в Органах служил? – Так точно. – А в каких – Органах? – В секретных, девонька. В жутко-секретных…
Ёпрст, действительно, выглядел крайне озабоченным. Его шикарная шевелюра была взлохмачена до полной невозможности, а в кабинете отчётливо пахло сигаретным дымком и хорошим виски. «Ну, вот. Не было печали у гусара», – всерьёз загрустил Лёха. – «Если шеф ещё до обеда начинает прикладываться к бутылке, это означает лишь одно – следует ожидать какой-либо пакости, связанной с поездкой в дальние края. Причём, отнюдь, не на фешенебельный европейский курорт…». – Значит, надо чемодан собирать? – вместо приветствия поинтересовался Лёха. – Рюкзак, – невозмутимо уточнил Ёпрст. – И дельный накомарник не забудь прикупить в профильном магазине. – Блин горелый. – А, как ты думал, друг сердечный? Большую зарплату надо отрабатывать. Хотя бы иногда. Диалектика развития человеческого общества… Ладно, не расстраивайся, парнишка, раньше времени. Возьми с полки сладкий пирожок. В том плане, что накати на грудь молодецкую капель двадцать-тридцать. Я сегодня добрый… «Добрый, говоришь?», – подойдя к мини-бару, встроенному в громоздкий книжный шкаф, мысленно усмехнулся Лёха. – «Сейчас, как и полагается, проверим…». Он опрокинул красивую импортную бутылку тёмно-синего стекла над широким бокалом. – Буль-буль-буль, – бойко и звонко забулькала благородная янтарная жидкость. – Буль-буль-буль… – Не увлекайся, деятель белобрысый! – забеспокоился прижимистый Ёпрст. – Хочешь всю бутылку – в одну наглую харю – выжрать? – Ты же сам сказал, мол, тридцать капель. Ну, я и подумал, что триста грамм. – Заканчивай наглеть, Петров! Вискарь-то коллекционный. Мне его один шотландский продюсер – на день рожденья – презентовал. – Тем более. Нормальный человек никогда не жалеет дарёного… – Уволю! – Вас понял, шеф. Исправлюсь, – скорчил испуганную гримасу Лёха. – Ну, за нехоженые дороги, которые нас выбирают … Он поставил опустевший бокал на столешницу. – На верхней полочке бара стоит блюдечко с орешками кешью, – любезно сообщил заботливый начальник. – Закуси, чтобы не захмелеть. – Спасибо, босс! – Не за что. Всегда рад – облагодетельствовать подчинённых. Да, Мэри не соврала… – О чём это? – О том, Петров, что ты неравнодушен к алкоголю. Прямо, как в том бородатом анекдоте. – Расскажи. – Каждое утро жена приносила мужу в постель кофе. В противном же случае он, выкурив первую сигарету, доставал из холодильника пиво… Ха-ха-ха! – Дурацкая шутка. – Кому – как. У всех бывших «фээсбешников» плохо с чувством юмора. – Я бывший «грушник», – поправил Лёха. – А, какая разница? – Если честно, то никакой…
Ещё через минуту Лёха попросил: – Озвучь-ка, Костян, очередную гениальную идею. Небось, дело насквозь финансовое? – А, то! – тут же повеселел Ёпрст. – Баблосы, как говорится, главный двигатель прогресса. – С классической еврейской точки зрения, – не преминул уточнить Лёха. – Уволю, Петров! – Молчу, молчу… – Итак, какая из передач нашего славного канала имеет – уже на протяжение пяти месяцем – наивысший рейтинг? – Кажется, реалити-шоу «Жестокие игры». – Не кажется, а так оно и есть! Рекламодатели – с тугими кошельками в зубах – в длинную очередь выстраиваются. Вот, только… – Какие-то трудности? – Накладные расходы избыточно высоки, – запечалился Ёпрст. – Доставлять съёмочную группу и капризных звёздных участников – в Аргентину и обратно – удовольствие не из дешёвых. Плюсом суточные, кормёжка козырная, проживание в пятизвёздочных гостиницах, выплаты по различным страховым взносам. Не говоря уже о стоимости самой лицензии на данный медийный продукт… Накапай-ка, Петров, ещё вискарика. Капель, пожалуй, по десять. Возьми для меня из бара чистый бокал… Зажевав «десять капель» орешками кешью, Епрст продолжил: – И, вообще, сколько можно – покупать на загнивающем Западе готовые телевизионные продукты? Всякие там ток-шоу, реалити-шоу, сценарии «мыльных опер» и детективных сериалов? Доколь, я вас спрашиваю? Молчишь, Петров? – Молчу. – Значит, что надо делать? – Не знаю, – тяжело вздохнув, признался Лёха. – Извините, Константин Алексеевич. Виноват. Не увольняйте, пожалуйста. Исправлюсь. – Прекращай ёрничать! – вспылил Епрст. – Юморист нашёлся. Петросяна нам, понимаешь, мало… Впрочем, очень быстро он успокоился и, для чего-то тыкая указательным пальцем в белоснежный потолок кабинета, сообщил: – Мы будем проводить реалити-шоу «Жестокие игры» в России. Вернее, в Сибири. Зимой. В лютую январскую стужу. Как тебе? – Нормально. – Суровая зима. Трескучие морозы. Голодные и злые медведи-шатуны, рыскающие по всей округе… Только название надо будет придумать другое, чтобы у сволочных зарубежных коллег не возникло бы достойного повода – затеять судебную тяжбу. – Снега, снега, – задумчиво вертя перед глазами пустой бокал, пробормотал Лёха. – Прости, что ты сказал? – Я говорю, что надо назвать новое реалити-шоу – «Снега, снега». – Отличная идея! – восхитился Ёпрст. – Считай, Петров, что твой вариант принят. Готовь бумажник для щедрых премиальных… Теперь поговорим о технической стороне вопроса. С чего начинаются «Жестокие игры»? – Один из участников соревнований бежит по каким-либо штуковинам, которые противно пружинят под ногами. Если оступается, то падает в жидкую грязь. – Правильно! А у нас – пусть падает в метровый снег. Дальше, насколько я помню, надо пройти вдоль длинной стены, из которой «вылетают» боксёрские перчатки? – Вылетают, – подтвердил Лёха. – И, если слабосильный игрок не может удержаться на ногах, то – как и в первом случае – оказывается в специальном пруду, наполненном качественной грязью. У нас, понятное дело, «пруд» будет заполнен холодным сибирским снегом? – Молодец, догадливый. Только пусть снега будет уже побольше. Например, метр двадцать… Потом соревнующийся должен перелететь, держась за канат, с одной площадки на другую? – Должен. А если слетит с каната, то упадёт в воду. – В нашем же случае – в двухметровый снег! – развеселился Ёпрст. – Классная и козырная тема! Зарубежным лохам обязательно понравится. Как миленькие, сжимая в потных ладошках банковские чеки, выстроятся в очередь за лицензией… Наливай, Петров, ещё по пять капель! После очередного алкогольного возлияния Лёха поинтересовался: – Наши дальнейшие действия? – У каждого – свои. В соответствии с должностными функциями и обязанностями, – надулся гордым мыльным пузырём заметно захмелевший Ёпрст. – Я займусь оформлением и получением Генеральной лицензии. А ты, дружок, отправишься обустраивать производственную площадку наших «Снегов, снегов». – Куда отправлюсь конкретно? Сибирь-то, она большая и широкая. Практически бескрайняя… – На место падения Тунгусского метеорита. – На фига? – «Тунгусский метеорит» – это международный бренд. Нельзя в таких делах – без бренда. Не выгорит. – Сволочь ты, Костян! – объявил Лёха. – Гад законченный и хам трамвайный. – Почему это? – Потому, что Тунгусский метеорит упал – в начале двадцатого века – где-то в дикой Якутии. – Ну, и что из этого? – То, что Якутия – это гадкие и скучные болота, над которыми – в тёплое время года – вьются неисчислимые тучи вечно-голодного гнуса. – А я что говорю? – притворно удивился Ёпрст. – Мол, пойди – первым делом – в магазин «Охота и рыбалка» и купи там дельный накомарник. – Спасибо за заботу. Тронут. – Пожалуйста. Короче говоря, уже послезавтра ты должен быть в Якутске. Возьмёшь в аренду вертолёт, вылетишь на место, осмотришься. Потом доставишь необходимые стройматериалы, наймёшь шабашников… Чего конкретно строить? Я тебя через недельку подробно проинформирую по мобильной связи. Деньги? Возьмёшь в кассе наличными. Миллионов десять-пятнадцать. Под отчёт, понятное дело… Стоп! Причём здесь – Якутск? Да и вся Якутия в целом? Путаник ты, Лёша Петров, каких ещё поискать. Тунгусский метеорит упал – в далёком 1908-ом году – на Среднесибирском нагорье. То бишь, на территории современного Красноярского края. Поэтому вылетать тебе из Москвы надлежит в славный город Братск. Оттуда – самолётом местных авиалиний – доберёшься до Усть-Илимска, где и арендуешь вертолёт…
Где-то громко и радостно прокричал петух. – Будем расходиться, – решил Лёха. – Сейчас у Ангелов начнётся пересменок. Успеем вернуться в казармы. – Ты так толком ничего и не рассказал, – возмутилась Ванда. – Потом дорасскажу. – Когда? – Сегодня, после обеда. У Ангелов – в очередной раз – сломалась посудомоечная машина. Будут скликать добровольцев. Запишись. Лады? – Лады. Спокойной ночи, Алекс. – До встречи, Графиня…
Глава третья Сны узников
Над «Чистилищем» повисла (царила, царствовала, властвовала?), чуткая предрассветная тишина. На востоке небо нежно алело. На западе неподвижно застыли светло-серые, длинные и слегка светящиеся облака, из которых – время от времени – вниз срывались совершенно бесшумные, изумрудно-зелёные зарницы. – Чудны дела твои, Господи, – выйдя на крылечко кельи, зачарованно пробормотал епископ Альберт, высокий и костистый старикан. – Первый раз вижу, чтобы облака светились. К добру это? К худу? Не гневись, Владыка Небесный, на недостойного и глупого слугу своего. Всё и вся – в руках твоих крепких… Облака светятся? Знать, так надо. Покорно умолкаю… Альберт развернулся и, слегка припадая на правую ногу, вернулся в келью – наступило время первой утренней молитвы. Епископ удалился, а над «Чистилищем» продолжали – невидимым нимбом – плыть сны его обитателей. Сны цветные и чёрно-белые, отрывочные и полноценные, правдивые и обманчивые, героические и эротической направленности. Сны – великое и необъяснимое чудо. Лично я верю снам – как не верю самому себе…Хану снилась весенняя степь – холмистая, нескончаемая, вольная, загадочная. Хан, который в своём Мире являлся настоящим и полноценным ханом средней руки, неторопливо скакал – в окружении верных и многократно-проверенных воинов – по нежной весенней траве. Иногда под чёрными копытами гнедых и каурых коней тихонько поскрипывали мелкие камушки. Высоко в бездонном голубом небе висели почти неподвижные крохотные точки – могучие степные беркуты, высматривающие добычу. С северо-запада долетел едва слышный тревожный гул. – Что это такое? – насторожился Хан. – Ерунда, – лениво и беззаботно зевнул сотник О-чой. – Наверное, стадо джейранов. Услышали цокот конских копыт и, наученные горьким опытом, решили откочевать за Белые холмы. Обычное дело. – Думаешь? – Уверен. – Может, это лошадники? – Не думаю. Откуда им здесь взяться? После разгрома в последней битве лошадники стали очень осторожными. Без веских причин они даже близко не подходят к Быстрой реке. А от этого места – до ближайшего речного брода – почти неделя пути. Согласен со мной? – Согласен. Путники замолчали. Далёкий гул стих. «В степи не принято много говорить, – подумал Хан. – Здешняя тишина, она очень красивая. Хочется её слушать и слушать, не отвлекаясь на всякую ерунду…» Тем не менее минут через десять он спросил: – А как получилось, что все всадники разделились на «лошадников» и «конников»? – Давно это было, – после короткой паузы откликнулся О-чой. – Много сотен Больших солнц тому назад… Монголы – после череды длинных и кровавых войн – одержали окончательную победу над другими народами. Великую Победу. Бледнолицые, черномазые, краснокожие,желтолицые, прочие – все они покорно склонили головы перед волей Великого Хана. Полная победа… Казалось бы, надо радоваться, беззаботно предаваясь хмельным возлияниям. Но тогдашний Великий Хан задумался, мол: – «А, что же дальше? Больших войн больше не будет. Так, сплошные мелочи. То есть, лишь подавления всяких и разных бунтов. Хорошо это? Плохо? Скорее всего, смертельно опасно. Монголы – со временем – разленятся, зажиреют и утратят боевые навыки. И тогда другие народы, предварительно сговорясь и дождавшись подходящего момента, дружно ударят нам в спины. Начнётся безжалостная бойня. Будут разрушены все вековые устои. Мир умоется кровью…». Осознав эту страшную опасность, мудрый Великий Хан разделил всех монголов на «конников» и «лошадников», которым было строго предписано – на вечные времена – воевать между собой, не ведая пощады, жалости и милосердия. Чем «лошадники» отличаются от «конников»? Одни передвигаются верхом только на лошадях, другие – сугубо на жеребцах. Чем ещё? Больше ничем… Как бы там ни было, но решение прозорливого Великого Хана оказалось верным. Монголы до сих пор правят всеми землями нашей прекрасной планеты… Вскоре отряд, состоящий из трёх сотен всадников, подъехал к первому из череды Белых холмов, на светло-сером склоне которого чернела прямоугольная дыра. – Что это такое? – спросил Хан. – Запретное место, – вяло передёрнул широкими плечами О-чой. – Кто и когда запретил? – Конечно, кто-то из Великих Ханов. Когда? В незапамятные времена. Ещё до Великой Победы. – Почему туда нельзя ходить? – Какая разница? Нельзя, и всё на этом. Закон такой. Подумав, Хан торжественно объявил: – Я залезу в чёрный провал! – Нельзя же… – Я слышу – в голове – зов. Мол, обязательно надо залезть. – Зов – великое дело, – согласился О-чой. – Это, наверное, всесильные и многознающие Боги тебе советуют. Тогда лезь смело, без страха и сомнений… Один пойдёшь? – Один. – Иди. Хан ловко соскочил с коня и, не оборачиваясь, начал медленно подниматься по склону холма. Обернуться-то очень хотелось, рукой помахать, заглянуть в глаза верным соратникам, но… В голове навязчиво пульсировало: – «Иди вперёд, отважный хан. Иди и не оборачивайся. Обернёшься – засомневаешься. Засомневаешься – раздумаешь. Раздумаешь – не залезешь в чёрную дыру. Не залезешь в чёрную дыру – всю оставшуюся жизнь будешь жалеть, мучаясь от неудовлетворённого любопытства… Шагай, отважный хан! Шагай! Смелее!». Чёрный прямоугольный провал оказался входом в пещеру. – Солидно, – пробормотал Хан. – Запросто два всадника – бок о бок – могут проехать. А, вот, факела с собой я не захватил. Что теперь делать? Видимо, придётся, всё же, возвращаться назад… Он – на всякий случай – заглянул внутрь. Заглянул и, облегчённо вздохнув, радостно улыбнулся – в пещере оказалось гораздо светлее, чем можно было ожидать. «Это из-за жёлто-зелёных каменных прожилков, покрывающих пещерные стены», – решил Хан. – «Они, извилистые, слегка и светятся. Не густо, конечно, но идти вперёд можно…». Касаясь ладонью правой руки шершавой стены, он медленно и осторожно зашагал по подземному коридору. «Какой ровный, идеально-гладкий пол», – мысленно удивился Хан. – «Словно озёрная гладь в безветренную погоду. Как такое может?». Вскоре с потолочного свода начали свешиваться уродливые тёмные наросты, которые приходилось – чтобы случайно не набить шишку на лбу – старательно обходить. Неожиданно послышались странные заполошные хлопки, и над головой путника пронеслись – прохладным вихрем – непонятные чёрные существа. Сердце отчаянно рванулось вниз, к пяткам. – Ничего страшного, – крепко вжимаясь спиной в каменную стену, заверил сам себя Хан. – Обыкновенные летучие мыши. Мне про них – в детстве – бабушка рассказывала… Подземный коридор вывел его в просторный зал. Раздался громкий треск, и впереди вспыхнуло яркое пламя. – Обыкновенный факел? – предположил Хан. – Только очень яркий? Предположил, и потерял сознание. Он – с огромной скоростью – летел по бесконечному чёрному коридору, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии… Сознание медленно вернулось. Вернулись запахи, звуки, мысли. – Первый, здесь второй, – монотонно забубнил хриплый незнакомый голос. – У меня переселенец. Похоже, из степных дикарей. Повторяю, у меня – переселенец… Хан открыл глаза и неуверенно огляделся вокруг. Он, прислонясь спиной к толстому шершавому пню, сидел на тёплой земле. Над головой тревожно и вдумчиво шумели ветви могучих деревьев. А метрах в десяти-двенадцати, на узенькой просеке, стоял незнакомый тип в светло-серой облегающей одежде. Тип, недоверчиво поглядывая на Хана, негромко бормотал в крохотную чёрную коробочку: – Переселенец пришёл в себя. Присылайте вертолёт. Я нахожусь в квадрате «Бэ два, дробь двенадцать»… Вас понял. Жду…
Перед «внутренним взором» Жабы мелькали только отрывочные картинки – несгораемые громоздкие сейфы, высокие штабеля золотых слитков, толстые пачки денежных купюр, «соединённые» в кубические тюки и тючки всевозможных размеров. «Это, скорее всего, банковское хранилище», – подумала Жаба. – «Причём, не просто банковское хранилище, а подземное хранилище моего личного банка… Как он назывался? Кажется, «Золото амазонок». Причём здесь – амазонки? А не при чём. Блажь такая мне однажды пришла в голову. Что в этом такого? Имею полное право! Банк-то мой, приватный… Ах, как же был хорош тот Мир, в котором я жила когда-то. Как хорош, честен и справедлив! Слов не подобрать. Не чета этому, «церковному» Миру… В моём Мире всё принадлежало банкирам. Всё-всё-всё… Конечно, были и всякие страны-государства. Только это ничего не меняло. Ровным счётом – ничего. Президенты всех стран выбирались сугубо по согласованию с банковской средой. То есть, из опытных, проверенных и заслуженных банкиров. А Миром – полноценно и всеобъемлюще – правил Высший Банковский Совет. И всё было хорошо, недовольных не было. Как, впрочем, голодающих и нищих. Все были безмерно счастливы… Конечно, существовали и некоторые ограничения. Например, численность населения планеты жёстко контролировалась. Во-первых, на рождение каждого ребёнка надо было получать специальное разрешение. Во-вторых, все дефектные и неполноценные особи подвергались физическому уничтожению… Но в этом, клянусь, не было ничего низкого и бесчеловечного. Обыкновенный прагматизм, направленный на всеобщее людское благо. Нельзя – с белоснежными перчатками на ладонях – построить гармоничное общество разумных гуманоидов. Как говорится, ничего личного, обыденная производственная необходимость… Как я попала в Мир «церковников»? По глупости, естественно, утратив элементарную осторожность. Решила, устав от дел праведных, то бишь, финансовых, немного отдохнуть. Зафрахтовала космический корабль, полетели. На Луне я пересела в одноместный экскурсионный «челнок». Мол, покружу немного над лунными светло-жёлтыми пейзажами, поглазею на тамошнюю экзотику. Глядишь, Душа-то и оттает. Ну, хотя бы чуть-чуть… Пролетаю мимо широкого лунного кратера, а в голове зазвучало, мол: – «Миссис Браун, а не желаете ли – полюбоваться на кое-что по-настоящему интересное? Не пожалеете, честное и благородное слово. Честное банкирское слово…». Я, дурочка наивная, и купилась. Повернула джойстик управления в сторону, «челнок» и влетел прямо в жерло кратера… На этом, собственно, и всё. Лишь бесконечный чёрный туннель, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии… Ну, будет сегодня сниться что-нибудь нестандартное и полезное? Похоже, что нет. Всё те же беспорядочные картинки – несгораемые громоздкие сейфы, высокие штабеля золотых слитков, толстые пачки денежных купюр, «соединённые» в кубические тюки и тючки всевозможных размеров… Может, стоит проснуться? Сходить в туалет, попить водички…
Варвар блаженно улыбался, так ему нравился сегодняшний сон. Овальный кабинет Белого дома. Да-да, того самого, расположенного в Вашингтоне, округ Колумбия, по адресу: Пенсильвания-авеню, 1600. В удобном кожаном кресле – за шикарным антикварным письменным столом с высокохудожественной палисандровой столешницей – восседает он, Варвар. Вернее, уважаемый Сэм Джонс, Президент Соединённых Штатов Америки… Сэму хорошо и вольготно. Чуть слышно гудит мощный кондиционер. Слегка озонированный воздух свеж и прохладен. Отхлебнув из высокого бокала свежевыжатого апельсинового сока, он довольно вздыхает и забрасывает длинные ноги – в модных остроносых ботинках крокодиловой кожи – на стол. Да-да, прямо на шикарную палисандровую столешницу! А, как вы хотели, братья и сёстры? Всё-таки, Президент США. То бишь, имеет полное право – чихать на всякие глупые условности и идиотские моральные нормы. Естественно, если поблизости нет коварных репортёров и журналистов. Вот, кого надо безжалостно линчевать, не обращая никакого внимания на возраст, пол и цвет кожи. – Ничего, ничего, суки рваные, – шепчет Сэм. – Дайте только срок. И с этими скользкими гнидами разберёмся по полной программе. Но только потом. Через годик-другой… Раздаётся тихий вежливый стук. – Войдите, – торопливо снимая ноги со стола, разрешает Сэм. Дверь плавно приоткрывается, и в кабинет входит Саманта Сойер – руководительница президентской Канцелярии. «Милая мулатка тридцати пяти-шести лет», – думает Сэм. – «Стройная, ногастая. Полная грудь, того и гляди, порвёт ткань тоненького джемпера и вывалится наружу. Надо будет – обязательно и непременно – затащить эту смуглую цыпочку в койку. Только немного погодя, когда всё – в первом приближении – утрясётся… Если, зараза смазливая, откажет? Уволить к чёртой матери! С волчьим билетом в кармане! Только потом, чуть погодя…». Вслух же он говорит совсем другое: – Заходите, Саманта, заходите! Всегда рад видеть такую красивую и стильную женщину. Что у вас? – Текст Указа, – смущённо отводя в сторону глаза, отвечает мулатка. – Того, который планируется к подписанию в следующий понедельник. – Отлично. Давайте. Сэм мельком просматривает текст: «Борясь за чистоту общественных нравов и устоев, ля-ля-ля… Все жители США, в жилах которых течёт менее двадцати пяти процентов «чёрной» крови, подлежат высылке из страны в течение двух месяцев со дня подписания настоящего Указа. Ля-ля-ля…». – Всё хорошо, – минут через пять-шесть объявляет Сэм. – Будем подписывать. – Можно вопрос, господин Президент? – Задавайте. – А что будет дальше? В глобальном смысле, я имею в виду… – В глобальном? – притворно хмурясь, переспрашивает Сэм. – За этим Указом последует Указ следующий. Не более того. Диалектика. – Извините, но каково будет его содержание? – Содержание? Наша страна будет объявлена мусульманской, посторонние церкви, соборы и храмы – подлежащими разрушению, а все иноверцы и атеисты будут высланы – на вечные времена – за пределы США… Я сказал США? – Сказали, – тихим голосом подтверждает Саманта. – Я, конечно, оговорился. Название мы тоже изменим. Как вам, милочка, такой вариант: – «Чёрные Соединённые Мусульманские Штаты Америки»? – Отлично, господин Президент. Одобряю и приветствую. Сём устало и длинно зевает: – Э-э-э-э-э-э… Ещё одно дело, Саманта. – Я слушаю, Господин Президент. – Пусть через полтора часа подготовят к вылету мой президентский самолёт. Хочу немного развеяться. – Куда предстоит лететь? – На запад… Картинка сновидения меняется. Сэм, величественно сложив руки на груди, стоит на краю гигантской чёрной скалы, гордо нависающей над каньоном Большого Колорадо, красивейшей горной страны Северной Америки. Таинственные голубые дали, бездонное ярко-синее небо над головой, пугающий чёрный провал под ногами, белый-белый, искрящийся – в предзакатных солнечных лучах – снег… – Да, величественный пейзаж, – негромко произносит Сэм. – Завораживает до безумия. Сзади раздаётся подозрительный шорох. Президент США, испуганно вздрогнув, оборачивается… Нет, не так. Президент пытается обернуться, но не успевает – нога, предательски поскользнувшись, едет в сторону. Секунда, и уважаемый Сэм Джонс, безвольно раскинув руки в стороны, падает в бездну Большого Колорадо. Бесконечный чёрный провал, в конце которого угадывается крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – мелькают красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии. – А-а-а! – не открывая глаз, громко и страшно – на всю казарму – заорал переселенец по прозвищу – «Варвар»…
Погрузившись в сон, Облом мысленно обрадовался: «Совсем другое дело! Снова чувствую себя полноценным и нужным человеком… И никакой я не – «Облом», а «Прокл» – Великий вождь вятичей. Ура!» Впрочем, вятичи были «ненастоящими». Так, вот, получилось… Полыхнула-таки – безжалостным пламенем – Третья Мировая Война. Ядерная, атомная, нейтронная, бактериологическая – далее по бесконечному списку. Население планеты уменьшилось в сотни раз. Да, что там, в сотни. В тысячи и десятки тысяч раз… А те, кто выжил, были вынуждены резко и навсегда поменять привычный жизненный уклад. Вятичи? Почему бы и нет, если все блага цивилизации навсегда остались в Прошлом? Легенды для того и существуют, чтобы – в нужный момент – «оживать»… Сотни две человеческих индивидуумов ушли – из разрушенного, отравленного и загаженного города – в уцелевшие дремучие леса. Ушли и стали вятичами. Охота, рыбалка, собирательство – всего и вся. Обустроились, отстроились, начали успешно размножаться. Время шло. Сменилось несколько человеческих поколений… «Лично мне такая жизнь нравится», – подумал Прокл. – «Настоящим человеком чувствуешь себя. В том плане, что самостоятельным, сильным и полностью независимым от всяких важных и мутных козлов… Впрочем, никакой другой жизни я и не знал. Да и о развалинах городов только слышал. Мол, были когда-то на Земле – города, которые заселяли мутные и важные козлы…». Они – по чуть заметной узенькой тропе – бодро двинулись на северо-запад, почти перпендикулярно по отношению к руслу широкой реки. Кто такие – они? Отряд охотников. Приближалась суровая зима. Надо было прояснить ситуацию – в преддверии наступления полномасштабного охотничьего сезона – относительно свежих лосиных и кабаньих троп. Зимой, когда выпадут глубокие снега, поисками заниматься уже поздно и несподручно. Зимой надо охотиться. Причём, точечно и успешно. Если, конечно, хочешь дожить до ласковой весны… Неожиданно тропинка, резко свернув на запад, зазмеилась вниз, и вскоре путники оказались в мрачном горном ущелье. Каменистые скользкие россыпи чередовались с болотистыми местами, где ноги почти по щиколотку тонули в мягком тёмно-зелёном мху. Часто приходилось перебираться через толстые, наполовину сгнившие стволы поваленных деревьев, перегораживающих тропу. Когда красно-багровый тревожный закат уже догорал, Колун – самый молодой из охотников, нервно задёргав крыльями длинного носа, объявил: – Запах изменился! – А чем пахнет-то? – Э-э-э…, незнакомыми цветами и ужасной древностью… – Мы уже почти пришли, – сообщил Прокл. – Видите, низенькие холмики, густо поросшие пожухлой травой? Это первые керсты[1]… – Керсты? – испуганно охнул Колун. – Ага. Это старинное кладбище. Осталось ещё с далёких довоенных Времён. Вскоре рядом с низенькими травянистыми холмиками появились и солидные каменные плиты, щедро испещрённые загадочными письменами и искусными рисунками. – Колодец! – обрадовался Прокл. – Он без воды, – через минуту известил Колун. – Заброшенный… – Плохо. Тогда поищем другое место для ночлега. Отойдя в сторону от древних могил, они нашли подходящую ровную площадку, рядом с которой из земли бил крохотный родничок с хрустальной водой. – Ночуем здесь, – решил Прокл. Вскоре запылал яркий весёлый костёр, над которым был подвешен мятый бронзовый котелок. После нехитрой трапезы вятичи, определившись с графиком ночных дежурств, расстелили на земле походные войлочные кошмы и завалились спать. Проклу выпало дежурить одним из последних, перед самым рассветом. Вокруг уже начало сереть. Заметно похолодало. С веток деревьев бойко закапали крупные капли росы. Он сидел на толстом берёзовом чурбаке – в двух метрах от костра и, опираясь на массивное копьё, рассеянно наблюдал за медленно тухнущими ночными звёздами. – Почему их не видно днём? – задумчиво бормотал Прокл. – Может, они – совсем, как люди – тоже ложатся спать? Закутываются в «звёздные» одеяла и, не ведая сомнений, дрыхнут? А, может… Не закончив фразы, он потерянно замолчал, чувствуя, как по спине – ледяной стаей – резво побежали мелкие мурашки, а мышцы плеч и груди непроизвольно напряглись и закаменели. «Кто-то пристально смотрит мне в спину!», – обомлел Прокл. – «Кто-то очень большой, страшный и кровожадный…». Чувствуя, что всё тело сковано цепями животного ужаса, он с большим трудом – плавно и медленно – повернул голову в сторону кладбища и чуть не потерял сознание. На него, не мигая, пристально смотрели два жёлто-янтарных глаза-плошки, украшенные чёрными вертикальными зрачками. «Гигантская кошка», – вяло подумал Прокл. – «Чуть в стороне, жадно и плотоядно облизываясь, сидит вторая. Это они, смилодоны. То есть, потомки тигров, сбежавших из городского зоопарка. Вернее, потомки тигров-мутантов, подвергшихся когда-то облучению…». Раздался оглушительный рёв, обещавший лютую смерть. Прокл, преодолев вязкую слабость, вскочил на ноги и, отбросив бесполезное копьё в сторону, побежал. Он, что было мочи, бежал, а в голове размеренно шелестело: – «Бесполезно, братец. Всё равно догонят и разорвут на части. Догонят и разорвут. Впрочем… Колодец! Он же узкий, смилодону в него не пролезть. Застрянет… Наддай! Ещё!». Сзади раздавался чей-то яростный и голодный хрип. Или это так разыгралось испуганное воображение? У страха, как известно, глаза велики. Прокл – из последних сил – добежал до колодца и, не раздумывая, сиганул вниз… Бесконечный чёрный туннель, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии. – Зато в живых остался, – не открывая глаз, расслабленно прошептал переселенец по прозвищу – «Облом».
– И хмурое утро – нам всем – навеет чудесные сны, – засыпая, прошептал Лёха. А ему приснилась Ванда. Причём, в неглиже. «Ничего себе! – подумалось. – Нимфа, одно слово! А какие ноги? О, Боги мои, пощадите! Молю. Неплохо бы её, графиню благородную, того самого. Да много-много раз, удержу не зная…»
Глава четвёртая Будни узников
– Лёха, просыпайся. Просыпайся, друг. Ну, пожалуйста, – надоедливо забубнил в ухо чёй-то смутно-знакомый голос. – Уже сигнал был. Мол, подъём, побудка… В карцер, морда белобрысая, захотел? «Смутно-знакомый голос? – задумался Лёха. – Э-э-э, м-м-м, блин перепечённый… Это же Хан, мать его степную! Морда узкоглазая. Узкоглазая, но честная… Удивительно, как похож – физиономией – на Жигдэрдемидийна Гурраччагу. Кто такой – Жигдэрдемидийн Гурраччага? Глупый вопрос! Первый монгольский космонавт, ясная летняя зорька… Как такое может быть?». – Значит, дурака настроен валять? – загрустил Хан. – Карцер светит, понятное дело. Не хочется. Там больно делают. Ногти вырывают с корнем. Зубы выбивают. По ногам лупят – мешочками, туго набитыми речным песком – почём зря… Оно мне надо? – Не надо, – не открывая глаз и блаженно улыбаясь, подтвердил Лёха. – В чём же тогда дело? Иди вместе со всеми – по нежной утренней росе – радуясь ласковому утреннему солнышку. Ну, и добрейшим Ангелам, понятное дело… – Не пойду. – Почему? – По кочану, как ты любишь говорить. Хотя, я не знаю, что это такое – «по кочану». – Так и иди. – Не пойду. – Почему? – По кочану. Я твой друг. «Придётся вставать, – понял Лёха. – Иначе не отвяжется. Друг степной. Друг, одно слово…» Будь он один, то и проблем никаких не было бы. Никаких… Дежурные Ангелы? Хрень несерьёзная, глупая, детская и смешная. Отмазался бы – как добрый вечер. Типа – дерьма пирога. Стишок бы зачёл какой. Здешние Ангелы, они падкие – на глупые и сентиментальные стишки. Вот, к примеру:Две судьбы – в тот поздний вечер —
Познакомились с разлукой.
И пеняли всё на ветер – так легко.
Две струны – так нежно ныли,
Перебарывая скуку,
И печаль летела в небо – высоко…
Две струны – как добрый вечер,
Что порой нам только снится.
И на небе – словно флаги – облака.
Две струны – так грустно ныли,
Как капризная девица,
Что вздыхает на пороге – иногда…
Две пустых пивных бутылки,
Вот, и всё – закончен вечер.
Ночь – хрома и одинока – вновь пришла.
И зима – вновь прибежала,
А любовь, расправив плечи,
Улетела, растворилась – навсегда…
– Вашу мать, переселенцы! – в дверном проёме появилась светло-серая фигура дежурного Ангела. – До построения осталось полторы минуты. Поторопитесь! – А чего это Ангел поминает – всуе – чью-то мать-старушку? – брезгливо передёрнув плечами, удивился Лёха. – Мудак, что ли? Мы же, блин витаминный, обязательно стукнем господину епископу. Причём, лично, старательно, и ничего не скрывая. Типа – ближайшая встреча назначена на послеобеденное сытое время… – Обязательно настучим, – решительно подтвердил Хан. – Как последние гнилостные суки… Ты, брат, новенький? – Новенький, – сознался Ангел, чьё лицо было спрятано за стандартным шлемом-маской. – Ещё раз скажи. Пожалуйста. – Ну, новенький… – Откуда берут таких добросердечных недотёп? – показушно удивился Лёха. – Надо рявкнуть в ответ, мол: – «Всем лечь на пол! Стреляю без предупреждения! Лечь, говнодавы дешёвые! Кому, так его и растак, сказано? А длинные языки, на раз, запихать в жирные задницы! Считаю до трёх! Дальше, мать вашу, не умею. Извините. Один, два…». А после этого – мочить, мочить и мочить! Каблуком уставного ботинка – по наглым и самодовольным рожам. Дабы показать, кто является в «Чистилище» полновластным и строгим хозяином… Чего непонятного? – Всё понятно, – торопливо подтвердил Ангел. – Охренеть… – Ты, Хан, совсем фишки не рубишь, – хмыкнул Лёха. – Учишь тебя, узкоглазого, учишь. Всё – без толку. Степной урод, короче говоря. Полный урод и законченный… – Вы нарушаете шестой и седьмой пункт лагерного Уложения, – дрогнув голосом, заявил Ангел. – Я буду вынужден… – Вынуждена. – Что? – непонятливо переспросил Хан. – Как это – вынуждена? – Так это. Перед нами – девица. – Что такое? – возмутился Ангел, бестолково шаря ладошкой по кобуре с лазерным пистолетом. – Да я… – Молчать! – распорядился Лёха. – Эта девица, брат степной, уже давно на тебя посматривает с вожделенным пиететом. С самого вчерашнего утра. Ангелом буду. – С пиететом? Это как? – уточнил непонятливый Хан. – Ну, хочет, чтобы ты, морда узкоглазая, стал её тайным любовником. То бишь, пылким и неутомимым тайным любовником. Правильно я говорю, мадам? – Не правильно! – снимая с головы чёрный шлем, обиделся Ангел. – Я по-честному… «Однако», – мысленно восхитился Лёха. – «Вполне симпатичная девица. Стройная, черноволосая, коротко-постриженная. Глаза чуть вытянутые, фиолетовые такие, доверчивые. Прямо как у экзотических горных лам, обитающих в таинственных и суровых Кордильерах. Не обязательно, что только в горах… Есть такой роман. Такой, слов нет… Нет, да и быть не может. Называется – «Город и псы». Автор – Марио Варгас Льоса, перуанец. Если, конечно, я правильно запомнил… Какая вещь! Какая замечательная, правильная и бесподобная вещь! Кто не читал «Города и псов» – дурак тот. Дурак, сволочь, тварь, пэдораст, недоносок и последний подонок. Ладно, проехали… О чём это я, то бишь?». Выяснилось, что он – в данной нестандартной ситуации – является третьим лишним. Хан о чём-то заинтересованно шептался с черноволосой «церковницей». Или же это она с ним – шепталась? Сложный вопрос. Риторический и практически неразрешимый… – А когда целоваться начнём? – меланхолично поинтересовался Лёха. – Всё к этому, судя по всему, и идёт. – Тебя забыли спросить, – откликнулся Хан. – Пшёл… – Греби отсюда, пёс, – посоветовал (посоветовала?), Ангел. – Пока цел. Гнида подзаборная… – Как скажете, милые друзья. Без вопросов. Неторопливо пройдя между длинных рядов двухъярусных коек – до распахнутых входных дверей – он обернулся. Обернулся, и мысленно восхитился: «Действительно, целуются, морды! Да, ещё как, мать моя! Типа – с самым серьёзным продолжением… И чего, интересно, «церковница» нашла в нашем Хане? Низенький, кривоногий, желтолицый. Шансов пройти на третий уровень – ноль. Никто ещё из диких степняков даже второго уровня никогда не проходил. Всех забирали, типа – в расход. Хотя… Что – хотя? Не наше дело. Двигаем. В том плане, что бодро и весело шевелим недозрелыми помидорами… Недозрелыми? А, то! Зрелых, вообще, в природе не существует. А перезрелые, они сугубо в гробу. Типа – с белыми пафосными наконечниками…
На выходе из казармы его попытались остановить. В том плане, что какая-то мерзкая падла, облачённая в светло-серый комбинезон, небрежно прохрюкала: – Стоять! Кто такой? – Из попы – твоей кривоногой жёнушки – перезрелый гной, – презрительно откликнулся Лёха. – Что? – Через левое плечо! Для кого, боец, Уставы писаны? Для тупых чертей из придуманного Ада? Молчать, тварь охреневшая! Как должно спрашивать у неизвестного? Мол, пароль-ответ? Где – при этом – должен находиться пистолет? Почему вторая рука не сжимает рацию? Отвечать, когда спрашивают! – Да, я… – Головка от межзвёздной ракеты «Заря»… Кто таков? Изволь, разгильдяй, представиться по всей форме! Ну? – Богомил Радов, сержант второй роты специального батальона имени «Святого Августина»! – ожидаемо вытянулся в струнку Ангел. – Богомил, понимаешь, – начальственно поморщился Лёха. – Смех не смешной… Вольно, боец. На первый раз прощаю. Так и быть. Свободен… Стоять! Изволь, боец, сообщить епископу Альберту, что с ним хотят поговорить. – Кто – хочет поговорить? – Я. – Э-э-э… – Алексей Петров. Старший по второму мужскому бараку переселенцев. Въехал, родимый? – Так точно. Доложу. – Молодец. Свободен… Впрочем, можешь не утруждаться. – Почему? – Епископ сам всё скоро узнает, – Лёха – поочерёдно – ткнул пальцем в ближайшие три камеры видеонаблюдения. – Доложат, твари…
На плацу проходила стандартная утренняя зарядка. Переселенцы были построены в компактные группы – так, чтобы обитатели разных бараков не могли общаться между собой. – Бодрей, веселей, чётче! – звонко – через мегафон – командовал Ангел, отвечавший за физическую подготовку переселенцев. – Машем ногами, машем. Активнее! Выше! Усерднее! Нашему Создателю нужны только здоровые и бодрые слуги. Способные рьяно трудиться и создавать реальные материальные ценности… А что ждёт слабосильных хиляков и наглых лентяев? Куда их всех, сволочей, отправят? Отвечать! – В расход! – дружным хором, не прекращая вразнобой махать ногами, ответили переселенцы. – Молодцы! Переходим к отжиманиям! Не сачковать, переселенцы! Грудью касаемся земли! Грудью, а не выпуклыми и жирными животами… Переселенец Капуста! – Я! – В карцер захотел? – Никак нет! – Упал, отжался. Ещё, ещё, ещё… Теперь приседания… Молодцы! Снова машем ногами! Выше! Активнее! Усерднее! Лёха, дождавшись подходящего момента, посмотрел направо, где занимались спортивной подготовкой обитательницы женских казарм «Чистилища». «Какая же Жаба неуклюжая! Описаться можно – от гомерического смеха», – доложил насмешливый внутренний голос. – «А, вот, и наша симпатичная Графиня. Эстетичная, надо признать, картинка. В том смысле, что здорово у неё получается – ногами махать. Стройными и длинными, блин горелый, ногами. Неплохо было бы её – того самого. Да, много-много раз подряд, удержу не зная… Кстати, братец, меня тут терзают смутные и навязчивые сомнения – относительно аристократичности происхождения данной ногастой особы. Почему, спрашивается, терзают? Не знаю, честно говоря. Смутные и навязчивые ощущения, не более того… Папа – бургундский граф? Мама – итальянская маркиза? Бабушка – польская потомственная дворянка? Ну-ну. Откровенным перебором попахивает… А, как это можно проверить? Получается, что никак…»
На завтрак переселенцам были предложены говяжьи сосиски с варёными бобами и зелёным горошком. – Всего две сосиски на брата? – обиделся прожорливый Капуста. – Позавчера было по три. Жадные и меркантильные сволочи… А почему кофе такой жидкий и совсем несладкий? – Молчать, быдло переселенческое! – велел проходящий мимо дежурный Ангел. – Ещё одно замечание в адрес Администрации, и отправишься в карцер. Недели на полторы. С ежедневной поркой. – Виноват, исправлюсь, – истово заверил Капуста, а когда Ангел удалился, продолжил ворчать: – А бобы, так его и растак? Почему они такие мелкие и жёсткие? А? – Ну, по бобам ты у нас дока, – вяло кусая толстую сосиску, хмыкнул Лёха. – Фермер, одно слово. В сотом поколении. – Конечно, фермер. В моём Мире все были фермерами. – Серьёзно? Не врёшь? – Ангелом буду, – побожился Капуста. – Закон такой был принят. Мол, каждая семья обязана сама себя обеспечивать овощами и фруктами. – А, как данный момент контролировался? – Элементарно. В магазинах и на рынках овощи и фрукты не продавались. Совсем. Без исключений. Ну, и законопослушные соседи, понятное дело, старательно и охотно стучали друг на друга. – Хитры вы, фермеры. – А, то! – загордился Капуста и, озабоченно кивая щекастой головой на Хана, уточнил. – А что это с нашим степным дикарём? Сидит, как в воду опущенный. Не кушает… – Как стукнутый из-за угла пыльным мешком, – уточнил Лёха. – Сексуальным мешком, ясная кладбищенская ночка… Эй, морда узкоглазая, очнись! – А? Что? – дурашливо завертел лохматой головой Хан. – К епископу вызывают? Ему уже всё известно? Лана позабыла отключить в казарме камеры видеонаблюдения? – Трижды сплюнь через левое плечо, – добросердечно посоветовал Лёха. – И по дереву, обязательно, не забудь постучать. Хотя бы, вот, по столу. – Тьфу, тьфу, тьфу! Стук, стук, стук! – Молодец, морда. – Узкоглазая морда. – Вдвойне – молодец. Хвалю… Значит, говоришь, Лана? – Ага. – Хорошее имя. Глаза – как у трепетной и пугливой горной ламы. Зовут её, милочку, Лана… Повезло тебе, степной дикарь. – Повезло – у кого петух снесло, – смущённо отводя глаза в сторону, сообщил Хан, после чего добавил: – Извини, брат. – За что – извини? – Не пойду я с тобой. – Лана не велит? – Не велит. Да теперь я и сам, честно говоря, не хочу. Совсем. – После разнузданного и продолжительного сексуального акта? – обидчиво прищурился Лёха. – Не знаю, про что ты говоришь. Но не пойду. Прости. – Бог простит. Если, конечно, захочет… Ещё одна деталь. У тебя, морда узкоглазая, на шее теплится свежий засос. – На жёлтой, морщинистой и поганой шее… – Правильно всё понимаешь. Обвяжи чем-нибудь. Мол, простыл. В горле, мол, першит. – Спасибо, брат. Обвяжу… Но с тобой не пойду. Здесь останусь. С Ланой. Извини. – О чём это вы говорите? – заволновался невыдержанный Капуста. – Неужели, о побеге? – Пшёл в жопу, фермер хренов, – посоветовал Лёха. – За языком смотри, уродина жирная. Хотя бы иногда. По залу столовой пробежал тревожный шепоток: – Старший Ангел идёт. Старший Ангел… – Не понял, – заторможено пробормотал Хан. – Я же и по дереву стучал. И через левое плечо – плевал… Как же так, ребята? Слабо стучал? Не от души плевал? – Не переживай, узкоглазый брат, раньше времени, – вздохнул Лёха. – Это, скорее всего, не по твою степную душу. – А, по чью? – Скоро узнаем… К их столу – уверенной несуетливой походкой, крепко сжимая в ладони правой руки чёрную лазерную «пушку» – приближался высокий мужчина в светло-сером комбинезоне. На левом плече комбинезона красовались две красно-кровавые лычки.
– Переселенец, именующий себя – «Лёха»? – надменным голосом, демонстративно глядя в сторону, поинтересовался старший Ангел. – Ага, я. – Встать, когда с тобой разговаривает старший Ангел! – Ну, встал. – Без «ну». – Встал. А «ну» в задницу запихал. Ближайшему соседу. – На выход, с вещами. – Ничего не получится, – смущённо шмыгнул носом Лёха. – Извините покорно, ваше благородие. – Что? – Толстый болт – через хилое плечо. В том смысле, что вещей – при себе – не имею. Извините. – Шкура, – уважительно процедил старший Ангел. – А, то! – вмешался в разговор легкомысленный Капуста. – Он у нас такой. Отважный и смелый… – Молчать! – Слушаюсь. – За мной, переселенец Лёха, – недовольно вздохнув, приказал старший Ангел. – И попрошу – без глупостей. – Есть, без глупостей!
Глава пятая Ванда. Ретроспектива 02. Еврейское гетто
Еврейское гетто под Варшавой. Колючая ржавая проволока над высоченным обшарпанным забором, беспросветная нищета, тускло-жёлтые звёзды на рукавах. Грязь, унижения, стыд, застарелая вонь. Навязчивая головная боль по утрам, желудок – с самого детства – сморщенный от хронического голода. Страх, живущий в тебе с самого рождения. Иногда казалось, что страх – живое существо. Сидит себе внутри тебя, ест, пьёт, испражняется. А, главное, постоянно растёт, пухнет, расширяется – словно бы стремится захватить весь твой юный организм… Придумала она всё – и про бургундского папу-графа, и про итальянскую маму-маркизу. Бабушка? Да, старушка была родом из Варшавы. Только к польскому дворянству она не имела ни малейшего отношения, так как была потомственной еврейкой – чуть ли не в двадцать пятом поколении. А саму Ванду звали, вовсе, и не «Вандой», а гордым еврейским именем – «Рива». А, что в этом такого? Имя – как имя. Многим нравится… Отца и матери Рива не знала, они – по словам любимой бабушки – погибли через пару-тройку лет после рождения единственной дочери. Погибли? Ага, отправились в местную газовую камеру – при очередном обыске у отца нашли какую-то запрещенную литературу. Бывает. Обычное дело… В Мире, где жила Рива, победил фашизм. Победил, уверенно выиграв Вторую Мировую войну. Так получилось, что немецким учёным удалось первыми создать атомное оружие. Гитлер долго не раздумывал. Бомбы с урановой начинкой принялись – с немецкой природной педантичностью – сбрасывать на города противника. Москва, Ленинград, Сталинград, Лондон, Манчестер, Бирмингем… Потом, чуть погодя, пришла очередь Нью-Йорка и других прибрежных городов США. Война была выиграна Германией. Планета оказалась под полномасштабной властью фашистов. То бишь, под фашистским суровым игом. Что было дальше? Рива толком не знала. Она родилась через много лет после окончания войны. Причём, в еврейском гетто, отгороженном ржавой колючей проволокой от «избранных». Радио и телевидения в гетто не было, значит, отсутствовала и полноценная информация о внешнем Мире. Так, только сплошные сплетни и мутные слухи. Откуда они брались-появлялись эти сплетни и слухи? Конечно же, от местных проституток («девушек», как было принято говорить), которых – время от времени – вывозили из гетто. Для чего вывозили? Естественно, для полноценного обслуживания храбрых немецких солдат, истосковавшихся в полевых лагерях без женской горячей ласки. Или немецких полицейских. Или немецких пожарных… Какая разница? Правильно, никакой… Риву в гетто не любили. Почему? Наверное, из-за её приметной внешности – тонкие породисты черты лица, светлые, слегка вьющиеся волосы, огромные серые глаза с загадочной и таинственной поволокой. – Графиня! – угрожающе размахивая руками, в ладонях которых были зажаты камни и палки, кричали ей вслед худые и чернявые соседские мальчишки. – Графиня хренова! Впрочем, камни и палки мальчишки никогда не пускали в ход, так как опасались бабушку Ривы. Сару Моисеевну в гетто считали ведьмой. Она умела снимать порчу, отводить сглаз и, наоборот, насылать проклятья. Ну, и всякое другое – по мелочам… – Бабуля, а почему я не такая, как все? – спрашивала маленькая Рива. – Мамочке своей за это скажи спасибо, – не моргнув глазом, отвечала старушка. – Она, ведь, «девушкой» работала. Иногда выезжала в город. Вот, видимо, и познакомилась – между делом – с дельным мужичком из благородного сословия. – Значит, мой папа – не был моим настоящим папой? – Выкинь, девочка, из головы всякие глупости. Ерунда это всё… Главное, что тебе повезло. Очень – повезло. – Почему – повезло? – не унималась Рива. – Видимо, тот господин был не только благородным, но – при этом – и очень упрямым. – И, всё-таки. В чём – мне повезло? – Женская красота – в нашем суровом и грязном Мире – дорогого стоит, – печально вздыхала старушка. – Потом, когда повзрослеешь, пойдёшь работать «девушкой». Крышу подлатаем, чтобы не протекала. Пол перестелем. Поменяем оконные рамы и двери… А ещё, девонька, береги до этого момента – пуще зеницы ока – девственность природную. – Для чего – беречь? – Для того, чтобы потом продать подороже. В нужный момент, конечно. Когда нужда – окончательно – прижмёт. Все эти разговоры Риву совершенно не смущали. Такой жизнью жило всё гетто. Дело-то, как говорится, насквозь житейское. «Разве бывает по-другому?», – думала девочка. – «Если и бывает, то, наверное, только в толстых и потрёпанных книжках, которые остались от папы и мамы. Это там «живут» благородные графы, отважные герцоги, светлые короли и гордые маркизы… Сказки, понятное дело. Слезливые и милые сказки о добре и о вечной любви, которых – на самом-то деле – нет, да и не было никогда. Никогда – не было. Сказки…». Тем не менее, она каждую свободную минуту посвящала чтению – о загадочном и благородном Мире Средневековья. Когда Риве исполнилось одиннадцать лет, бабушка отвела её в швейную мастерскую и велела: – Обучайся, внученька. Каждый человек обязан освоить какое-нибудь дельное ремесло. – Зачем? – удивилась Рива. – Я же буду работать «девушкой». А им очень хорошо платят. Гораздо больше и лучше, чем швеям и портнихам. – Молодость – вместе с красотой – быстро пройдёт. И заметить не успеешь, как это случится. Кушать же надо всегда… Наступит день, когда ты уже не сможешь работать «девушкой». Почему – не сможешь? Разочарованные клиенты отвернутся, сутенёр прогонит. Мало ли… Что тогда будешь делать? От голода помирать? А тут – настоящее ремесло в руках. Опять же, кушать надо и сегодня, и завтра. В «девушки» же тебе идти только лет через пять. Или, допустим, через четыре… Незаметно пролетело четыре с половиной года. Рива стала опытной и искусной швеёй, специализирующейся на женской верхней одежде – жакеты там всякие, блузки, юбки, кардиганы. Бабушка, смущённо щурясь, начала икать богатого и щедрого покупателя на внучкину невинность. «Скорей бы это случилось», – мечтала Рива. – «Стану взрослой, начну зарабатывать серьёзные деньги. Сделаем с бабулей в доме ремонт. Начнём питаться – как люди. Надоела уже эта чечевица. Бобы надоели. Как, впрочем, и ржаной хлеб с отрубями… Может, потом и замуж выйду. «Девушки» в гетто считаются завидными, престижными и богатыми невестами…». Продать невинность не получилось. По той весне в гетто проводились полномасштабные обыски – искали всякий и разный компромат, говорящий о нелояльности евреев к немецким властям. В их скромный домишко ввалилось сразу пять военных (или –полицейских?). – О, какая гладкая краля! – обрадовался широкоплечий и усатый оберштурмбанфюрер. – Это мы удачно зашли! Очень – удачно… – Пощадите! Не губите! – взмолилась Сара Моисеевна, но, получив пудовым кулачищем по лбу, упала на пол. Бабушка потеряла сознание, а немцы – дружно и весело – набросились на Риву. Они развлекались с ней часов шесть, пропустив через стандартный – для того Мира – секс-репертуар. Впрочем, откровенных извращений вояки себе не позволили. Когда немцы, оставив на комоде несколько мятых купюр, ушли, Сара Моисеевна подытожила – с философскими нотками в голосе: – Что же, могло быть и хуже. Главное, что в живых остались. Не переживай внучка. Дело-то житейское. – Житейское, – жалобно всхлипывая, подтвердила Рива. Подтвердить-то подтвердила, только… После пережитого скотства в её Душе, словно, «сломалось» что-то важное. Все мужчины теперь казались ей гадкими монстрами. То есть, бессердечными и ужасными подонками. Бездушными кровожадными чудищами и законченными уродами. Так и не пошла она работать «девушкой». Хотела, но – не смогла. Так и осталась швеёй. Бывает… Конечно, изредка приходилось оказывать сексуальные услуги всяким важным мужчинам. Без этого в гетто не прожить. Поселковый староста выдавал (или же не выдавал), продуктовые карточки и талоны. Инспектор «по нравственности» мог – по своему произволу – внести в списки кандидатов на посещение газовой камеры. Ну, и так далее. Впрочем, Рива – как женщина – популярностью в гетто не пользовалась. – Холодна больно, – шептались между собой важные и серьёзные мужчины. – Натуральное брёвнышко ледяное…Потом заболела бабушка. – Плохи дела, – равнодушно сообщил старенький лекарь с разлапистой жёлтой звездой на рукаве замызганного бело-серого халата. – Поджелудочная железа воспалена. Рак. Помрёт Сара через месяц. Может, и раньше. – А, лекарства? – спросила Рива. – Неужели нет никаких хороших лекарств, могущих помочь? – Есть. Как не быть? – хитро прищурился лекарь. – Но… Знаешь, сколько они стоят? – Сколько? Названная сумма была огромной. «Это больше, чем можно выручить от продажи нашей халупы», – подумала девушка. Подумала и отправилась к священнику отцу Сандино. Когда-то давно, в гетто имелась и католическая церквушка, и маленькая еврейская синагога. Но, как-то так получалось, что большинство людей, посещавших синагогу, со временем оказывались в газовой камере. Синагога потихоньку захирела и закрылась, а католическая церквушка, наоборот, процветала. «Процветала», это в том плане, насколько данный термин может быть приемлем для реалий еврейского зачуханного гетто. Про отца Сандино – уже лет пятнадцать – ходила дурная молва. Говорили, что он является извращенцем, маньяком, вампиром-кровопийцей и вечно-голодным людоедом. Поэтому Рива ничего не рассказала бабушке о своих планах, так как знала, что старушка будет категорически против. Священник, выслушав просьбу, сообщил: – Что же, раба Божья, пожалуй, я помогу тебе. Сумма, конечно же, велика. Но Бог учит нас – помогать ближним. Не так ли? – Вы правы, отче, – скромно потупив взор, ответила Рива. – Все люди должны помогать – по мере скудных сил – друг другу. – Правильно. Значит, и ты мне поможешь, раба Божья? – Помогу, отче. Всё, что скажете. – Точно – всё? – Всё-всё-всё. – Это очень хорошо, – повеселел отец Сандино. – Приходи, девонька, в полночь. Сюда приходи, в церковь. Только никому не говори про это. – Не скажу. А, деньги? – Утром, раба Божья, утром… Придёшь? – Приду.
Конечно, ей было страшно. Очень-очень страшно, по-настоящему. Даже пальцы рук-ног заледенели и отказывались шевелиться. – Не убудет, в конце-то концов, от меня, – бредя сквозь ночную черноту к церкви, тихонько шептала Рива. – Перетерплю, а потом всё забуду. Обязательно забуду. Зато бабушка выздоровеет… Ну, не съест же он меня? А, вдруг, съест? Страшно-то как, мамочка моя… В церкви – на каменной подставке, установленной рядом с алтарём – горела одинокая, но очень яркая свеча. – Пришла? – вкрадчиво спросил хриплый властный голос. – Пришла, отче, – чувствуя, как по спине побежали крохотные ледяные мурашки, ответила Рива. – Подойди, раба Божья. Лицо отца Сандино было белее январского снега, а чёрные зрачки глаз увеличились раз в тридцать-сорок – по сравнению с обычным состоянием. Одет священник был в бесформенный чёрный плащ. Две верхние пуговицы плаща были расстегнуты. «Какая же у него лохматая грудь! – мысленно испугалась Рива. – Словно медвежья шкура. И, скорее всего, под плащом он голый… Ладно, всё перетерплю. А потом – обязательно – забуду. Обязательно…» – Вот деньги, – священник показал пухлый бумажник. – Кладу в карман плаща. Видишь? – Вижу. – Утром отдам его тебе. Если, конечно, будешь послушной и правильной девочкой… А теперь бери свечу и ступай за мной. Серебряный подсвечник был очень холодным, а от свечи, наоборот, веяло нестерпимым жаром. «Свеча у меня, а отец Сандино шагает впереди, – с запозданием отметила Рива. – Получается, что он умеет видеть в темноте? Как домашние коты и кошки?» Священник достал из кармана плаща тяжёлую связку ключей и, уверенно вставив нужный ключ в замочную скважину, отомкнул низенькую неприметную дверь. – Проходи вперёд, грязная девка, – сварливо велел отец Сандино, – спускайся вниз и дожидайся меня. За дверью обнаружился короткий коридор, который – через пять-шесть метров – обрывался вниз каменной щербатой лестницей. – Раз, два, три, четыре, пять… – на всякий случай считала ступени Рива. – А пахнет здесь очень странно. Чем конкретно? Наверное, ужасной древностью. Сверху долетел чуть слышный лязг. – Это священник запер двери, – испуганно прошептала Рива. – А ступенек я насчитала – ровно шестьдесят шесть. Глубоко. Ладно, пусть будет – что будет. Отступать, всё равно, уже поздно. По лестнице – совершенно бесшумно – спустился отец Сандино, невежливо отодвинул Риву в сторону и, молча, пошёл по узкому подземному коридору. Они шли уже минут пятнадцать. За очередным поворотом ждал новый поворот… «Солидное подземелье, – мысленно восхитилась Рива. – Длинное и очень древнее. Стены покрыты пышным мхом и разноцветными лишайниками. С потолка свисают тёмные каменные наросты, похожие на зимние сосульки…» Наконец, священник остановился возле широкой стрельчатой двери, щедро оббитой широкими чёрными полосами железа. Вновь заскрипел ключ в замочной скважине, дверь – неохотно – приоткрылась. – Проходи, – последовала ожидаемая команда. – Встань справа и жди. Тварюшка дешёвая. Заперев двери, отец Сандино двинулся вперёд. Неожиданно по подземелью пробежал лёгкий сквозняк, и единственная свеча потухла. Рива почувствовала, как вся её сущность наполняется липким и безграничным ужасом. – Кажется, я падаю в обморок, – шепнули заледеневшие губы. Раздались частые-частые щелчки, в темноте засверкали крохотные ярко-жёлтые искорки – это священник решил воспользоваться самой обыкновенной зажигалкой. Вскоре помещение было освещено приятным нежно-голубоватым светом трёх масляных фонарей. «Очень странная комната! – оглядевшись, решила Рива. – Кнуты, чёрные стулья и кресла, кандалы, дубинки, щипцы, дыба. Может, здесь – во времена Великой Инквизиции – пытали подлых вероотступников? Очень похоже на то… А отец Сандино присел на корточки рядом с зевом камина, сложенного из дикого камня. Это, как раз, кстати. Очень, уж, здесь холодно. Зуб на зуб не попадает… Или же зубы стучат от страха?» Вскоре в камине запылал яркий огонь, и помещение начало постепенно наполняться живительным теплом. – Подойди сюда, лапочка, – сытым котом промурлыкал священник. – Иди, не бойся. «Сперва я была «рабой Божьей». Потом – «девонькой». Затем – «грязной девкой». Теперь, значит, «лапочка». Странно, – задумалась Рива. – Видимо, у отца Сандино очень часто меняется настроение… Мне уже пора раздеваться? Или надо ждать отдельной команды? Ага, он только что проглотил какую-то белую пилюлю. Интересно, зачем?» Чёрные, абсолютно-чёрные глаза, состоящие из одних только зрачков, прожигали, как казалось, её насквозь. – Готова ли ты, ласточка небесная, помочь мне? – ласково поинтересовался приторно-медовый голос. – Кошечка моя пушистая… – Что я должна сделать? Отец Сандино, доходчиво жестикулируя руками, долго и подробно рассказывал – «что». Он рассказывал, а Рива чувствовала, что её сейчас стошнит. Нет, не так… Она чувствовала, что сейчас начнёт блевать – долго и нудно. Может, даже не сможет никогда остановиться и умрёт. – Хватит! – велела Рива. – Я ничего этого делать не буду. Никогда и ни за что… Отпустите меня, пожалуйста. Оставьте деньги себе… – Не будешь? – глумливо захихикал священник. – Будешь, ласточка светлая, будешь. Ещё как – будешь! Сучка еврейская… Он – одним движением – сбросил бесформенный чёрный плащ. «Мамочка моя! – обомлела Рива, торопливо пряча правую руку за спину. – За что мне такое?» В правом рукаве её пуловера был спрятан стилет с укороченным лезвием. Все приличные и предусмотрительные женщины еврейского гетто имели при себе холодное оружие. Иначе было нельзя… – Смотрю, что ты уже на всё согласная? – видя, что девушка не убегает и не бьётся в истерике, обрадовался отец Сандино. – Я уже иду к тебе, красавица развратная… Лезвие стилета воткнулось – по самую рукоятку – в правый глаз монстра. – А-а-а! – отшатнувшись назад, взвыл священник. – Тварь… Она била и била, била и била, понимая, что уже всё вокруг залито кровью… «Нельзя останавливаться! – билась в пустой голове одинокая мысль. – Нельзя! Бабушка говорила, что все оборотни, монстры и вурдалаки – очень живучие. Нельзя – останавливаться. Нельзя…» Почувствовав, что её покидают последние силы, Рива, выронив окровавленный стилет на каменный пол, отошла в сторону и присела на корточки. Только минут через десять, полностью отдышавшись и взяв себя в руки, она поднялась на ноги и осмотрелась. – Может, не всё так и плохо? – предположила Рива. – Мохнатый ублюдок мёртв. Ничего отвратного он со мной не совершил. Деньги в кошелке. Я никому не говорила, что отправляюсь на свиданье со священником. Беру деньги, запираю обе двери, возвращаюсь домой, а завтра покупаю у лекаря нужное лекарство… Чем, собственно, плохо? Одежда испачкана в крови? Ничего страшного. Сейчас ночь, темно. Задворками доберусь до дома, там помоюсь и переоденусь. А кровавые тряпки сожгу в печи. Всё будет хорошо. Судьба, она любит смелых… Но этому гениальному плану было не суждено осуществиться. Кошелёк нашёлся почти сразу, а вот тяжёлая связка ключей исчезла бесследно. – Как такое может быть? – брезгливо переворачивая окровавленное и обезображенное тело отца Сандино, бормотала Рива. – Ерунда какая-то. Мистика сплошная… Она, потратив полтора часа, старательно обшарила всё подземное помещение. Но поиски ни к чему так и не привели. – Что же теперь делать? – растерялась Рива. – Дверь очень уж солидная. Мне её ни за что не сломать. Даже за сто лет… В дальнем торце комнаты отыскалась ещё одна дверка – старенькая и хлипкая. «А вдруг через неё тоже можно выбраться на земную поверхность?» – подумала Рива. Используя найденные солидные клещи в качестве рычага, она отжала «язычок» старенького замка. Тоненько и противно заскрипели ржавые дверные петли. Рива, прихватив пухлый кошелёк с деньгами и верный стилет, взяла в ладонь правой руки дужку масляного фонаря, смело шагнула в узенький низкий коридор и… Она летела по бесконечному чёрному туннелю, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…
Оказавшись в Мире «церковников», Рива – на удивление быстро – осознала произошедшее. Мол, случайно «перенеслась» из одного Мира в другой? Бывает… Ей даже нравилось в новом Мире – никто не пытался принуждать к сексуальным отношениям, кормили хорошо, работать не заставляли, давали читать разные интересные книги. Бабушка? Жалко, конечно, старушку. Но, уже ничего было не изменить – Ангелы заверили, что обратной дороги не существует… А ещё выяснилось, что она – «особенная». – Совершенно ничего не понимаю, – закрепив на светловолосой голове девушки (здесь это слово считалось приличным), чёрные присоски, которые были соединены длинными проводами со странным серым ящиком, признался пожилой Ангел. – Первый раз сталкиваюсь с таким нестандартным случаем. Моя аппаратура не может «читать» мысли этой новенькой девицы… Фантастика! А, вот, «языковая капсула» прижилась. Вдвойне странно. «Видимо, это я в бабушку пошла, – мысленно усмехнулась Рива. – То бишь, и во мне есть что-то от ведьмы…» После этого она и решила – придумать себе новую личину. Почему и зачем? Стыдно было рассказать Ангелам правду. Мол, являюсь нищенкой-еврейкой из зачуханного гетто. Да, ещё и убийцей…
Так, вот, и «появилась на свет» потомственная аристократка – бургундская графиня Ванда с итальянскими и польскими корнями. «Не было никакой еврейки Ривы, – как молитву постоянно повторяла про себя Ванда. – И гетто не было, и старенькой швейной машинки, и тех пятерых немцев, и жирного неуклюжего старосты, и худющего инспектора «по нравственности», от которого так противно воняло чесноком… Ничего этого не было. Ничего – не было! Ничего! Я – Ванда! Я – Ванда! Я – Ванда! Пусть будет так! Иначе… Иначе этот белобрысый симпатяга никогда не посмотрит в мою сторону…»
Глава шестая Епископ Альберт и грязная посуда
Они неторопливо шагали по лагерному плацу. Лёха впереди, старший Ангел – немного отстав. «Хреновый из этого Ангела охранник, – подумал Лёха. – Во-первых, дистанцию, оговорённую строгими должностными инструкциями, не соблюдает. Во-вторых, лазерный пистолет запихал в кобуру, а защёлкнуть её позабыл. При желании можно резко крутнуться, сбить с ног этого неповоротливого увальня и завладеть оружием… Охранники на вышках? Это да. Но с лазерным пистолетом можно много чего натворить. В плане, успеть наворотить… А если ещё – при этом – старшего Ангела взять в заложники? Да, интересно. Впрочем, немного подождём. Как говорится, не горит…» – Чего хмыкаешь, узник? – ехидно поинтересовался старший Ангел. – Тяжёлые предчувствия одолевают? Оно и правильно… – Сам дурак, – отозвался Лёха. – А если будешь приставать, то, наплевав на дурацкие лычки, набью тебе самодовольную харю. Чтобы жизнь малиной не казалась. – Ну-ну, набил один такой, – засомневался Ангел, но – на всякий случай – отстал на пару шагов. Перед крылечком кельи Лёха притормозил. – Что ещё? – насторожился конвоир. – Ничего. Хотя… Запиши-ка меня, начальник, в добровольцы по мытью послеобеденной посуды. – М-м-м… – Проблемы? – Нет проблем, запишу. Но… – Сомневаешься, что я вернусь от епископа? То бишь, живым? – Сомневаюсь. – Напрасно. Вернусь. Запиши.Он, приоткрыв дверь, прошёл внутрь. Прошёл, аккуратно притворил за собой дверь, огляделся по сторонам и небрежно передёрнул плечами. Мол, ничего необычного и интересного не наблюдаю. – Не впечатляет? – насмешливо спросил низкий, слегка хрипловатый баритон. – Скучно, обыденно и бедновато? – Есть такое дело, – подтвердил Лёха. – Бедновато. Никакой тебе пафосной позолоты и икон – тут и там. – Проходи направо, отрок, – пригласил баритон. – Спасибо, пройду. За полукруглой аркой обнаружился уютный прямоугольный эркер, посередине которого располагался гладко-струганный прямоугольный стол, который окружали грубо-сколоченные дубовые табуретки. На одной их них восседал благообразный худой старик. – Деревенский пасторальный стиль, – небрежно махнув правой рукой, в ладони которой была зажата маленькая чёрная коробочка, пояснил епископ. – Нравится? – Нормально. А в ладони у вас, надо думать, находится прибор, ставящий защитное поле? – И защитное поле тоже. Если же я нажму на эту красную кнопочку, то ты, деятель белобрысый, мгновенно умрёшь. Данная штуковина настроена сугубо на пришельцев из других Миров и действует в радиусе пятидесяти метров. Присаживайся, отрок. – Спасибо, отче. И, пожалуйста, отодвиньте ваш указательный палец подальше от красной кнопки. Мне ещё рано умирать. – Отодвинул. Выпить, наверное, хочешь? – Было бы неплохо, – засмущался Лёха. – По двадцать-тридцать капель. – Обойдёшься, отрок. – Хорошо, обойдусь. Как скажете. – Покладистый и смирный, – недоверчиво усмехнулся старик. – Аки агнец Божий. Ну-ну. Так я тебе и поверил. – Ваше право… – Не дерзи старшим! Молчишь? И, между нами говоря, правильно делаешь… Теперь про спиртное. Можно было бы, конечно, набулькать тебе, отрок, стаканчик. Типа – для начала продуктивного разговора. Можно было бы, но… Некоторые современные философы утверждают, что, мол, строгие правила и запреты для того и существуют, чтобы их – изредка – нарушать. Мол, ни от кого не убудет, в конце-то концов. Улыбаешься? Улыбайся… А я, вот, являюсь неисправимым и упёртым консерватором. То бишь, нельзя – значит, нельзя. Ну, их, эти обманные демократические компромиссы… Понимаешь? – Бывает, – расстроено вздохнул Лёха. – Бывает, – криво улыбнувшись, подтвердил епископ, после чего нахмурился: – Что с тобой, шустрым и наглым, делать? Ума не приложу… Наверное, в побег намылился? Молчишь? Правильно делаешь… О чём хотел поговорить-то со мной? – О метеорите. Или, может быть, об астероиде? – Интересный поворот… Ладно. Говори. – Он, действительно, падает? – спросил Лёха. – Падает. Уже облака начали светиться. – Во всех Мирах падает? Во всех Мирах светятся облака? – Умный, – одобрил старик. – Глубоко копаешь. – Вы не ответили на мой вопрос. – Астероид падает только у нас. Так, вот, получилось. – Заигрались с климатом? – И это тоже. И с Прошлым – не всё гладко. – Это, извините, как? – Обыкновенно. Один гениальный учёный изобрёл Машину Времени. Другие – безрассудные и легкомысленные – принялись этот хитрый аппарат эксплуатировать на всю катушку. Потом кое-кому в голову пришла смелая и неадекватная идея. Мол, а не попробовать ли нам – слегка изменить Прошлое? Ну, хотя бы из элементарного любопытства? – И, как? – заинтересовался Лёха. – Задницей об косяк, – поморщился епископ. – Извини, отрок, само вырвалось. – Ничего, отче. Я с понятием. Так, всё же, попробовали? – Попробовали. Причём, неоднократно. Допробовались… Теперь, вот, летит. Гигантский астероид. – Летит из Прошлого? – Да. – Это тот самый, который упал на нашу планету сто с небольшим лет назад? – Нет, сынок. Я понимаю, о чём ты говоришь. Но, нет… Речь идёт об астероиде, упавшем на нашу планету миллионы лет тому назад. Именно после его визита и вымерли все динозавры. – А на месте падения – в Северной Америке – появился каньон Большого Колорадо? – уточнил Лёха. – У нас этот каньон называется по-другому. Впрочем, это не важно. – Не важно. – Теперь астероид возвращается, – тяжело вздохнул епископ. – Вернее, подлетает к Земле по второму разу. Куда он упадёт? В то же самое место? В другое? Какими, на этот раз, будут последствия? Кто это может знать? – Может, Господь Бог? – Может. Предлагаешь спросить у него? – Почему бы и нет? – Я пробовал. Причём, много раз. Но Он упрямо молчит. Как, впрочем, и всегда… – Может, его – просто-напросто – нет? – Скоро узнаем. После падения астероида многое прояснится. Очень многое. – Наступит Конец Света? Будет Судный День? – Поживём – увидим. Главное, успеть – до его падения – заглушить все атомные реакторы и остановить все химические производства. – И то верно… С минуту помолчав, епископ, резко меняя тему разговора, предложил: – Давай-ка, бравый переселенец, позабудем – на время, понятное дело – об этом астероиде? – Не совсем понимаю вас, отче, – признался Лёха. – Всё очень просто. Я хочу поговорить, отрок, про твоё Будущее. Время пришло. Через месяц исполняется ровно год, как ты попал к нам. Строгие инструкции запрещают – держать конкретного переселенца в «Чистилище» больше одного года. Надо определяться, сынок… Упадёт астероид? Или же нашим учёным удастся отвести его в сторону? Неизвестно… Но почему бы нам – заранее – не прикинуть некоторые реальные варианты? Парень ты, безусловно, хороший. По крайней мере, не пропащий, хотя и относишься к Богу без должного почтения и уважения. Это я ещё мягко выразился… – А что следует понимать под термином – «пустить в расход»? Физическое уничтожение? – Очень надо! – обиделся епископ. – Это было бы – по меньшей мере – нерачительно. Тех переселенцев, которые за год…э-э-э, не проявили себя должным образом, мы замораживаем в жидком азоте и отдаём учёным. – В качестве подопытного материала для проведения важных научных опытов и экспериментов? – понимающе хмыкнул Лёха. – Или же на пересадку органов? – Не знаю и, честно говоря, знать не хочу. Видишь ли, отрок… Ученые считаются (официально, естественно), обыкновенным обслуживающим персоналом. Людьми второго сорта, так сказать. Ну, как плотники, сантехники, повара, свинарки, пастухи, официанты. Негоже нам, Божьим слугам, интересоваться их мелкими проблемами и заботами. – Хорошо устроились. – Не дерзи. – Извините. – Извиняю… Вообще-то, сложившаяся ситуация всех устраивает, – мельком улыбнулся епископ. – Учёным нравится, что их особо никто не контролирует и не напрягает. То бишь, можно экспериментировать и фантазировать на полную катушку. А Божьи слуги и Ангелы – в свою очередь – с удовольствием пользуются практическими достижениями учёных, мол: – «Здесь наши верные подмастерья напридумывали всякого полезного. Грех, что называется, не воспользоваться…». Впрочем, конечно, иногда и всякие неприятные казусы случаются. Не без этого. – Например, гигантский астероид, подлетающий – по второму разу – к планете? – Язва ты, отрок… Так – как? Хочешь, чтобы тебя заморозили? – А нельзя ли мне вернуться назад? В мой Мир? – Нельзя. Нет пути назад. Наши учёные про это говорят примерно так. Мол, наш Мир настроен «на приём». А все остальные Миры – «на передачу». Мол, точно установили… Ты, отрок, что решил с заморозкой? Морозить? – Не хочется, – по-честному признался Лёха. – А какие у меня есть варианты и перспективы? – Вот, изучай, – старик ловким щелчком отправил по гладкой столешнице несколько листов светло-зелёной бумаги, соединённых обыкновенной канцелярской скрепкой. – Это заявки на переселенцев и переселенок, прошедших пятый уровень подготовки и тестирования на лояльность. – Я ещё и четвёртого не преодолел. – Ерунда, обыкновенные формальности. Всё уладим, не сомневайся. Изучай перечень. «Что тут у нас? – заинтересовался Лёха. – Шахты, шахты, шахты. Нефтеперерабатывающие, химические и металлургические комбинаты. Дорожное строительство. Карьеры. Ну-ну… Всё, более-менее, понятно. Удаление от населенных пунктов «церковников». Это потому, весенняя розовая зорька, что пятый уровень – по морально-нравственным критериям – не дотягивает до установленных высоких стандартов… Проживание в рабочих посёлках. Ясно, с каким людским контингентом там придётся столкнуться. Всякие отбросы местного общества, в гости не ходи… Впрочем, этот момент, как раз, не пугает. Разберёмся, авторитет завоюем. Не впервой. Со временем можно будет и на бесшабашный бунт подбить трудовой народ. Или же, наоборот, создать разветвленное подполье и вдумчиво готовить серьёзную революцию. Оружием разжиться, взрывчаткой, обучить крепких боевиков… А оно мне надо? Риторический вопрос, мать его. Риторический…» – Высмотрел что-нибудь интересное? – минут через десять поинтересовался епископ. – Задумчивости-то напустил на белобрысую физиономию – беспредельно. Как клоун в цирке. – Дело серьёзное. Вот, и задумался. – И, что выбрал? – Вакансия за номером двенадцать, – сообщил Лёха. – Ну-ка, передай бумажки. Чтобы я весь перечень помнил наизусть… Ага, логичный выбор: – «Оператор станции метеонаблюдений на полярных островах. Срок контракта – пять-восемь лет. С возможностью заочного обучения и тестирования на лояльность по шестому и седьмому уровням. Требуется два оператора. Желательно – задействовать семейную пару. Вакансия – срочная…». Молодец, отрок! Достойно выдержал экзамен. На «отлично»! – Это был экзамен? – Конечно, – улыбнулся Альберт, на этот раз широко и добродушно. – Вся наша жизнь – в философском понимании – является одним бесконечным и сложным экзаменом… В твоём личном формуляре есть такая многогранная фраза: – «Обладает ярко-выраженными лидерскими качествами. Умеет подчинять себе людей. Склонен к нестандартным решениям. Импульсивен и решителен…». Ну, и кто из здравомыслящих людей пустит такого опасного ухаря в рабочий посёлок? Причём, в любой? Девяносто девять процентов из ста, что там вскоре начнутся народные волнения, могущие завершиться безобразным бунтом. А с меня начальство – в безусловном порядке – потом голову снимет. Вместе с митрой… Ты же, отрок, решил отправиться на безлюдные полярные острова. Следовательно, одиннадцатимесячное пребывание в нашем «Чистилище» повлияло на тебя самым положительным и правильным образом. Гордыню слегка поумерило… Как сам-то считаешь? – Поумерило, – согласно кивнул головой Лёха. – Да, ещё как… Про себя же он подумал: «С безлюдных островов и сбежать не в пример легче. Куда – сбежать? Зачем? Ну, мало ли. Подумаем. Заполярная тишина, она эффективно и многопланово способствует всяческим раздумьям и размышлениям…». – О том, что желательно «задействовать семейную пару», – продолжил епископ. – Есть у тебя, отрок, достойная кандидатура? Естественно, женского пола? – Есть, отче. – Кто такая? – Графиня, из шестого женского барака. Она, говорят, «автоматом» прошла на третий уровень. Значит, можно форсировать и прохождение двух следующих. Мол, обычные формальности. – Знаю такую девицу, симпатичная. Да и с уровнями особых проблем не наблюдается. Вот, только… – Что такое? – забеспокоился Лёха. – А неё что-то неладное с Прошлым? Не может быть! Третий уровень «на автомате» – дорогого стоит… Разве я не прав? – Прав. Не прав. Философские категории, не более того, – проворчал Альберт. – Ничего я не знаю про истинное Прошлое этой барышни, её мысли «не считываются» нашей аппаратурой. Что – само по себе – говорит о многом… Дело, собственно, в другом. Согласится ли потомственная и избалованная аристократка поехать на далёкие заполярные острова? Что она там позабыла, а? Никакой тебе, понимаешь, общественной жизни. Никакого полноценного общения с болтливыми и задорными подружками. Лишь белое безмолвие, снега, метели, вьюги да однообразные повседневные дела… – Она согласится. – Уверен? – Уверен. – Ладно, переговори с Графиней. Только не тяни. – Вы же сказали, что у меня есть месяц. – Сказал. Но две недели – как минимум – уйдёт на согласование и оформление всех необходимых документов. Так что, не тяни с разговором. Кроме того… – Что ещё? – Астероид приближается, – напомнил епископ. – Желательно всё оформить до его падения. На всякий случай и общего спокойствия ради… У тебя всё? – А, что случилось с Актрисой? – спросил Лёха. – Неужели, отправили на заморозку? – Тебе-то какое дело? – Никакого. Просто… Мы же с ней вместе «прибыли» в ваш Мир. Боевая подруга, так сказать. Не более того. Вот, и интересуюсь. – Интересуется он, видите ли, – непонятно вздохнул Альберт. – У тебя, отрок, теперь другая симпатия объявилась. Графиня благородная, бургундских голубых кровей. О ней, сероглазой, и беспокойся… А с Мэри, Бог даст, всё будет хорошо. Замнём дело. Тем более, гигантский астероид приближается к планете. Сейчас Великой Инквизиции не до мелочей. К Судному Дню, как ты правильно заметил, готовятся… Всё, отрок, иди. Встретимся на днях, тогда окончательно и договорим наш разговор. Вот, возьми охранный жетон, чтобы к тебе Ангелы не вязались с разной ерундой. Всего хорошего. – И вам, отче, не хворать, – поднимаясь на ноги и беря со столешницы светло-жёлтый металлический овал, украшенный непонятными символами, вежливо попрощался Лёха. – Обязательно договорим…
Выйдя на крылечко кельи, он тихонько прошептал под нос: – Из таких шустрых и сексуальных девиц, как наша Мэри, получаются не только образцово-показательные генеральши, депутатши и чиновницы. Но, как выясняется, и епископши. Благо в этом Мире и епископам жениться не возбраняется. Диалектика, блин… Ага, прав старина Альберт. Облака, зависшие на западе, действительно, слегка светятся. В 1908-ом году, перед падением знаменитого Тунгусского метеорита – по свидетельствам очевидцев – наблюдались аналогичные природные явления… Пройдя через лагерный плац, он подошёл к учебному корпусу. Справа от центрального входа была установлена широкая скамья, на которой, ссутулившись и слегка раскачиваясь из стороны в сторону, располагался Облом. Рядом со скамейкой – с лазерным пистолетом в правой ладони – стоял уже знакомый старший Ангел. «Классные «пушки» у Ангелов, – подумалось. – Если предохранитель «отщёлкнуть» в крайнее положение, то луч, выпущенный из такого пистолета, разрезает человека напополам. Можно, при желании, тело противника и в тоненькую лапшу нашинковать… При переводе же чёрного рычажка в срединное положение, поражающая сила лазерного луча уменьшается в разы. Он только лишает оппонента – минут на сорок-пятьдесят – сознания, что очень удобно при проведении различных полицейских операций… Начальное положение предохранителя? В этом случае выпущенный луч «превращает» выбранного индивидуума – на пару-тройку часов – в безвольного и покорного идиота. Третий вариант, скорее всего, применяется при «мягких» разгонах демонстраций, митингов и прочих несанкционированных сборищ… Так что, Облому ещё повезло. Легко отделался, бродяга славянский…» – Привет! – дежурно отметился Лёха, небрежно демонстрируя светло-жёлтую бляху. – Видались, – высокомерно поморщился старший Ангел. – Значит, отпустили? – Как видишь. Епископ – справедливый и думающий человек. – Это – да. Не спорю. – Правильно. Не стоит – лишний раз – ругать собственное начальство. Особенно, когда находишься перед следящими видеокамерами. – Юморист ты, переселенец. Сразу видно, что в своём Мире, елочки зелёные, имел к армии самое непосредственное отношение. – Имел. К чему скрывать? А с этим мордастым гавриком что приключилось? – Лёха небрежно ткнул пальцем в скучающего Облома. – Нагрубил кому-то? – А ты сам у него спроси, – разрешил Ангел. – Ему лучом только слегка досталось. Вскользь. – Ответит? – Щёлкни – для начала разговора – ему пару раз по длинному носу. – Шутка такая, ангельская насквозь? – Делать мне больше нечего, служивый. Щёлкай, не сомневайся… Лёха, пожав плечами, последовал совету старшего Ангела. – А, что? Куда? В карцер? – вздрогнув, испуганно заморгал реденькими ресницами Облом. – Успокойся, братан. Это всего лишь я. – Лёха? – Угадал. Что случилось-то? – Виноват я, вспылил. Понимаешь, на занятиях по католической этике разбирали мой рассказ. Ну, о том, как я попал в этот Мир. Про то, как убегая от свирепого смилодона, прыгнул в старинный колодец… Помнишь? – Помню, – подтвердил Лёха. – Ты как-то рассказывал. Продолжай. – Ангел-преподаватель сказал, что я неправ. – То есть, надо было не убегать, а вступить с клыкастым смилодоном в смертельную схватку? Зряшное дело, на мой взгляд… – Зряшное. И преподаватель это подтвердил. Мол, правильно я убегал. Правильно залез в колодец. – В чём же тогда суть претензий? – Вот, и мне не очень понятно, – широкая и обычно добродушная физиономия Облома превратилась в маску вселенской скорби. – Преподаватель говорит, что я поступил правильно. Но только теперь должен непременно мучиться – от искреннего осознания собственной вины. Мол, сбежав, бросил подчинённых на растерзание… А для облегчения этих душевных терзаний я должен, нет, прямо-таки обязан, проводить всё свободное время в церкви. Во-первых, усердно моля Господа нашего о прощении. Во-вторых, прося у него облегчения и мудрого совета. Что-то там ещё – в-третьих, в-четвёртых, и в-пятых… Как оно тебе? – Солидно. – А, поскольку, я так не поступаю, то – по мнению уважаемого Ангела-преподавателя – являюсь законченным моральным уродом, которому никогда не пройти на третий уровень… После этого всё и началось. Я принялся спорить, возражать, в конце – как водится – слегка психанул. Нагрубил… – Дурак ты, Облом, – лениво и беззаботно зевнул Лёха. – Это же был элементарный тест на послушание. А ты, дурилка славянская, всё принял за чистую монету. – Это как? – Задницей об косяк, как любит выражаться один мой знакомый епископ. Тебе, брат, надо было тупо и покорно твердить, мол: – «Всё верно, господин преподаватель. Вы, безусловно, правы. Осознал. Мучаюсь. Каюсь. Обещаю, что всё свободное от занятий и общественных работ время буду проводить в церкви…». – А, если бы потом проверили? – У тебя есть свободное время? Не смеши меня, пожалуйста. – Как же всё просто, – обиженно захлюпал носом Облом. – Попался на крючок, как безмозглый речной ёрш. Обидно. Очень жаль… – Запоздалые сожаления, – презрительно хмыкнул старший Ангел. – Сейчас явится патруль и сопроводит тебя, психа несообразительно, в карцер. Недели на полторы для начала, – сердито посмотрел на Лёху. – Иди отсюда, переселенец. То есть, на занятия… В вестибюле учебного корпуса к нему тут же подошла парочка Ангелов. Дабы поинтересоваться, мол: «Кто такой? Почему не на занятиях? В карцер захотел, грешник закоренелый?». Предъявленный светло-жёлтый жетон все вопросы снял, и Ангелы, тут же заскучав, удалились. Лёха подошёл к доске объявлений и приступил к вдумчивому изучению расписания занятий на дообеденное время: «Первая и третья мужская казарма – «Изучение Ветхого, Нового и Новейшего Заветов». Первая и третья женская казарма – «Нравственные основы католицизма. Роль женщины в современной католической семье». Вторая и четвёртая мужская казарма – «Классические псалмы. Их роль в современном понимании католицизма»… Тьфу, мать его! Ненавижу псалмы. Не пойду. А, собственно, зачем? У меня же имеется охранный жетон. Конечно, не стоит им злоупотреблять, тем самым привлекая к себе нездоровое внимание. Но псалмы, честное слово, стоят того. Чтобы не сдохнуть – одноразово – от умилительной слащавости…»
Он три с половиной часа позанимался в спортзале. Поупражнялся на турнике и брусьях, побаловался с тренажёрами, потягал гири и штангу, от души помолотил по тугой боксёрской груше. Даже успел принять полноценный душ. После чего и прогудела короткая визгливая сирена, сигнализируя – тем самым – о наступлении обеденного перерыва. – В борще мясо отсутствует, – изучив содержимое тарелки с помощью столовой ложки, сообщил Капуста. – Бардак, одно слово. – Как у тебя? – спросил Хан. – Обошлось? – Ерунда, читали занудные и надоедливые нотации, – равнодушным голосом ответил Лёха и заговорщицки подмигнул: – «Мол, есть важные новости. Но о них расскажу потом – в приватной обстановке, без посторонних любопытных ушей…». – Я так и думал. – Почему котлета такая маленькая? – снова заныл вечно голодный Капуста. – Ещё пару дней назад она была в полтора раза больше и толще… – А у вас – что новенького? – спросил Лёха. – У нас? – задумался Хан. – Ничего. Хотя… Посмотри внимательно налево. На столы третьей мужской казармы. Заметил? – Половина посадочных мест пустует. Присутствуют только китайцы. А куда подевались наши чернокожие орлы? – Подогнали автобусы, загрузили в них команду Варвара и увезли. – За территорию «Чистилища»? – Ага. – Получается, «в расход»? – Не похоже, – встрял в разговор Капуста. – «В расход» забирают в тёмное время суток, чтобы – лишний раз – не будоражить переселенцев. Причём, поодиночке, или же маленькими группками. А здесь – среди бела дня. Ничего и никого не стесняясь. Причём, у Варвара рожа была довольная и злорадная – до полной невозможности. – Так всё и было, – подтвердил Хан. – Я лично видел через окошко нашей учебной аудитории. «Странные дела творятся, – задумался Лёха. – Суточные продовольственные порции заметно сократились. Ребят из третьего барака – сугубо негров и мулатов – куда-то увезли. Что происходит? Это как-то связано с возможным падением астероида?» По завершению обеда старший Ангел объявил: – Прошу подойти ко мне добровольцев, записавшихся на мытьё грязной посуды. Первым из-за стола поднялся Хан. Шагая следом за другом, Лёха поинтересовался: – А ты, родной, почему записался? Мытьё посуды – удел закоренелых лентяев и законченных тупиц, которых – рано или поздно – отправят «в расход». Ты же, морда узкоглазая, всегда славился степным упорством и упрямством. Всегда уверял, что тебе, мол, даже нравится учиться… Что случилось? – Ничего не случилось, – неуверенным голосом заверил Хан. – Просто, вот, блажь нашла. – А, понятно. Блажь – с аметистовыми глазами горной ламы…
Лёха, так и не заметив, куда подевался Хан, встал рядом с длинной металлической мойкой, заполненной – до самых краёв – грязными мисками, кружками, вилками и ложками. Через минуту к мойке подошла Графиня. – Привет, Ванда! – чувствуя, как учащённо забилось сердечко, поздоровался Лёха. – Отлично выглядишь. – Спасибо, – мило улыбаясь и не отводя в сторону смелых серых глаз, откликнулась девушка. – И тебе, Алекс, всего хорошего… Можно, я встану на той стороне мойки, напротив тебя? Не возражаешь? – Конечно. В смысле, не возражаю… – Переселенцы! Приступаем, благословясь! – объявил – через мегафон – сердитый голос старшего Ангела. – Попрошу завершить все работы за полтора часа! После чего вас проводят в учебные аудитории! Лёха, открыв краны с горячей и холодной водой, предложил: – Поговорим? – Поговорим, – усердно намыливая поролоновую губку, согласилась Ванда. – Ты так и не завершил ночной рассказ. Состоялось ли реалити-шоу «Снега, снега»? Рассказывай! – Мне надо с тобой обсудить один важный вопрос… – И его обязательно обсудим, – лукаво стрельнув серыми глазами, пообещала девушка. – Только потом. После твоего рассказа. – Но…, э-э-э… – За полтора часа всё успеем. Не спорь со мной. Начинай! – Как скажешь, – покорно вздохнул Лёха. – Слушай…
Глава седьмая Лёха. Ретроспектива 03. Ванавара
Вернувшись домой, Лёха – первым делом – включил компьютер и «влез» в Интернет. Минут через десять-двенадцать он смущённо пробормотал: – Стыдно быть, пихточки сибирские, такими необразованными и тупыми… Якутия здесь, естественно, не при чём. Самый ближайший крупный населённый пункт – от места падения Тунгусского метеорита – городишко Усть-Илимск. Лететь из Москвы до Усть-Илимска – с пересадкой в Братске – и арендовать там вертолёт? Настолько этот маршрут актуален и оптимален? Сейчас, сейчас, ребятки… Ага, можно же спокойно долететь до Красноярска, откуда – три раза в неделю – до посёлка Ванавара летает славный и проверенный АН-24. А в Ванаваре, как раз, и находится штаб-квартира государственного заповедника – «Тунгусский». У них и вертолёт имеется… Стоп. Заповедник? Это несколько усложняет дело. Надо срочно звонить шефу… – Хочешь поменять маршрут? Меняй, – выслушав подчинённого, вальяжно разрешил Ёпрст. – Заповедник, говоришь? Не бери, Петров, в голову. Я прямо сейчас позвоню Суркову и всё согласую. Наш проект-то имеет ярко-выраженную политическую подоплёку. Причём, с много обещающей тенденцией. Собираемся, как-никак, продавать лицензии мировым акулам киноиндустрии. Прецедент, мать его – в одно место. В рамках глобальной модернизации, объявленной Президентом Медведевым. Так что, никуда не денутся, морды высокопоставленные, пойдут нам на встречу. Думаю, что в этом…э-э-э, как там его? – В Ванаваре, – любезно подсказал Лёха. – Ну, и наименование. Хрен моржовый выговоришь… Думаю, что в данном населённом пункте тебя встретят с распростёртыми объятьями. То бишь, со знаменитым сибирским гостеприимством. Смотри, много водки не пей. А если, всё же, придётся, то закусывай хорошенько. Желательно пельменями… И, наконец, самое главное… Напрягся, бродяга? – Есть немного. – Накомарник, родной, не забудь купить, – напомнил заботливый Ёпрст. – Гы-гы-гы!«Летать на АН-24 – удовольствие откровенно-сомнительное, – решил для себя Лёха. – Во-первых, трясёт – при взлёте и при попадании в воздушные ямы – не приведи Бог. В том плане, что сытный утренний завтрак так и просится наружу. Активно и настойчиво просится… Чего ожидать от предстоящей посадки? Во-вторых, кресла во время полёта – вместе с пассажирами – мелко-мелко подрагивают. Зубы – время от времени – начинают выбивать ритмичную дробь… В-третьих, из иллюминатора практически ничего не видно. Плоскость крыла, покрытая изысканной паутиной ржавчины, да большой серый веер, образованный лопастями винта двигателя…» Лишь когда самолёт, плавно заходя на посадку, завалился вправо, ему удалось высмотреть внизу широкую зеркальную полосу, отливавшую старинным благородным серебром. – Очень красиво! – восторженно объявил пассажир, сидящий в соседнем кресле. – Это, надо думать, Подкаменная Тунгуска. То есть, знаменитая Угрюм-река. – Нет, ребята, Угрюм-река – это Нижняя Тунгуска, – возразил рослый бородач с заднего ряда. – А Подкаменная Тунгуска именуется по-местному – «Чулакан». Или же – «Катанга», если дело касается её верховий… Посадка – по степени тряски – многократно превзошла взлёт. «Следовательно, состояние лётного поля в Варнаваре гораздо хуже, чем в Красноярске, – болезненно морщась, предположил Лёха. – Чёрт, кишки, похоже, завязались в уродливый морской узел. Больно, блин горелый! Об обеде с ужином, скорее всего, придётся позабыть…» Самолёт, наконец-таки, замер. – Слава тебе, Господи, – чуть слышно пробормотал бородатый пассажир с заднего ряда. – Думал, что всё. Помираю. Типа – трындец нашей деревушке многострадальной… – Попрошу на выход, господа и дамы! – в узком проходе между рядов пассажирских кресел появилась краснощёкая стюардесса средних лет. – Торопимся, уважаемые. Торопимся! Не спим и сопли не жуём! Не забываем носильные вещи… – Дай отдышаться, сестричка, – взмолился бородач. – Мутим меня чего-то. И в висках колет. – Захирел российский народец. Обмельчал, – возмутилась краснощёкая деваха. – На выход проходим! Кому сказано, блин? Сибирский чистый воздух, он очень целебный и полезный. Даже покойникам помогает. В смысле, иногда… – Чем же он им помогает? – поинтересовался Лёха. – Тебе, приезжий белобрысый ухарь, этого не понять, – прозвучал неожиданный ответ. – Просто поверь мне на слово… Подъём, слабосильные! На выход! Жизнерадостная тётенька не соврала. Несколько раз вздохнув полной грудью, Лёха осознал, что голова прояснилась, да и запутанный морской узел из кишок – в животе – слегка ослаб. – Необычайно-приятный воздух, – подтвердил бородач. – Пахнет колодезной водой, полевым разнотравьем и – чуть-чуть – ванилью…
Было достаточно тепло – на уровне плюс двадцати двух-трёх градусов. Лёгкий восточный ветерок приятно обдувал разгорячённое лицо. Солнце было скрыто за белыми, неправдоподобно-пухлыми кучевыми облаками. Возле неказистого бревенчатого барака, являвшегося местным «залом ожидания», стоял низенький очкастый дяденька, облачённый в мятый светло-коричневый костюм, со смешной старомодной шляпой на голове. В ладони левой руки человечек крепко сжимал ручку потрёпанного чёрного портфеля, а в ладони правой – бурую квадратную картонку, на которой красным фломастером было начертано: «Алексей Петров». «Крыса бюрократическая», – подумал Лёха и, вежливо улыбнувшись, сообщил: – Это я и есть, Алексей Петров. – Как я рад! – залебезил очкарик. – Рад приветствовать вас, господин Петров, на гостеприимной сибирской земле! – бросив на землю кусок бурого картона и вытянув вперёд узкую ладошку, представился: – Василий Васильевич Суздалев, директор Тунгусского заповедника. – Очень приятно, – заверил Лёха, осторожно отвечая на вялое директорское рукопожатие. – Польщён и тронут. – Да, я прямой потомок того самого Константина Суздалева, – неожиданно засмущался Василий Васильевич. – Ага. Конечно. Я именно это и имел в виду… – Действительно, это мой прапрадед, глава местной охотничьей артели, первым прибыл – в далёком 1908-ом году – на место падения легендарного Тунгусского метеорита. Не считая, конечно, диких эвенков и тунгусов… Бледный вы очень, Алексей… м-м-м… – Просто – Алексей. Молод я ещё для отчества. – Как скажете. Бледный вы очень, Алексей. Не можется? – Такое впечатление, что в желудке – невесть откуда – образовалось парочка булыжников, – признался Лёха. – Тяжеленные такие, колючие. – Это всё из-за трудного перелёта. Понимаю, – заверил директор заповедника. – Поможем, не вопрос. Пройдёмте к лимузину… «Лимузин» оказался видавшим виды Уазиком. «Похоже, что наш очкарик не так и прост, как хочет казаться, – смекнул Лёха. – По крайней мере, с юмором дружит. Уже неплохо. Глядишь, и споёмся…» Уазик, несуетливо переваливаясь на ухабах, неторопливо пылил по узкой просёлочной дороге, а Василий Васильевич, ловко вертя автомобильную баранку, увлечённо рассказывал: – Наш заповедник был организован совсем недавно, в 1996-ом году. Площадь его огромна, около трёхсот тысяч гектаров, а с деньгами туговато… Конечно, кое-что мы, всё-таки, сделали. Во-первых, построили крепкую опорную базу здесь, в Ванаваре. Во-вторых, обустроили – уже непосредственно рядом с местом падения Тунгусского метеорита – ещё три полноценных туристических объекта: на западном склоне горы Стойкович, на левом берегу речки Хушмы и на кордоне «Пристань». Есть и другие интересные намётки, но финансовых средств катастрофически не хватает… А тут ваш гениальный проект – «Снега-снега»! Константин Алексеевич обещал, что прибыль от его осуществления мы с вами будет делиться по-честному… «Все обещания Ёпрста надо делить на три. А ещё лучше – на четыре, – подумал Лёха. – Мол, возьми в кассе – наличкой – миллионов пятнадцать… Ага, конечно, с разбега. Да, не пригибаясь. Дали четыре двести семьдесят пять рублями, и совершенно дурацкими банковскими векселями – пятёрку. Правы были мудрые дядьки из телевизора – нашим Миром правит международная жидо-масонская гопота, объединившаяся в тайный союз. То бишь, в Ложу. Мать их всех… Говорят, что – независимо от нас – существуют различные параллельные Миры. Интересно, а кто правит-царствует в них?» Машина въехала на территорию посёлка. По сторонам замелькали низенькие, обшарпанные и непрезентабельные домишки. Напротив каждого неказистого строения – вдоль обочин дороги – возвышались длинные поленницы дров. – Большая деревня, – заметил Лёха. – Большой посёлок, – поправил Василий Васильевич. – Сейчас здесь проживают более четырёх тысяч человек. Есть несколько магазинов, забегаловок, школа, поликлиника, больница, дом престарелых. Столица Тунгусско-Чунского района, короче говоря. Чуня – это речка такая. – А, что это за странное названье – «Ванавара»? И почему дрова сложены вдоль дороги? – В незапамятные времена здесь, на берегу Нижней Тунгуски, располагалось большое родовое стойбище эвенков. Потом – лет так триста пятьдесят тому назад – сюда пришли двое русских переселенцев. Муж и жена. Иван и Варвара. Эвенки тут же переделали их имена на свой туземный лад: Ваня – Вана, Варя – Вара. Вот, и получилось – Ванавара… Дрова? Местное население – законченные и идейные лентяи. Без серьёзной нужды и пальцем не шевельнут. А, что вы хотели? Эвенки, тунгусы, метисы. Русские? В основном – потомственные охотники и бывшие зеки… Дрова привезли по дороге, рядом с ней и вывалили. Здесь же их распилили и покололи. Куда-то перетаскивать? А, собственно, зачем? Строить специальные сараи-дровяники? Не смешите, право… – Украсть же могут, – хмыкнул Лёха. – Украсть? Дрова? – искренне удивился директор заповедника. – Нет, полностью исключено. – Почему? – Это же Сибирь-матушка. Если охотника застукают за проверкой чужих капканов, то сами, наверное, понимаете, что будет. Мол, тайга – закон, медведь – хозяин. Данный принцип и на бытовые моменты постепенно перенёсся… Колотые дрова воровать у соседа? Не, себе дороже… Понятное дело, что самосуд в посёлке не практикуется. Мол, зачем? Мы же приличные и цивилизованные люди. Но можно – ненароком – и в тайге столкнуться. Нос к носу… Понимаете, Алексей, о чём я толкую? – Понимаю, – подтвердил Лёха. – Есть высший суд. Суд – таёжный. Медведь – прокурор. Рыжая белочка – адвокат. – Во-во, и я о том же… – Чем занимаются местные честные идальго и их благородные жёны? – Охотой, рыбалкой, сбором грибов и ягод. Если без устали «шустрить», то можно и себя прокормить, и семью, и любовницу… С октября по апрель охотники расходятся по закреплённым за ними участкам. Для себя добывают лося и дикого северного оленя. Соболя, куницу и белку – на продажу… Рыбачат, понятное дело, круглый год. Хариус, ленок, щука, сорожка, окунь, немного тайменя. Основные грибы – рыжики и белые грузди. Ягода – голубика, брусника, клюква, чёрная и красная (дикая), сморода… Ну, и огородничество знатно развито в Ванаваре. Каждая тутошняя семья одной только картошки по пятнадцать-двадцать мешков выращивает… Раньше – недалеко от посёлка – функционировал прииск «Хрустальный», где добывали исландский шпат. Камушек такой, применяемый в разнообразных оптических приборах. Работа, какая-никакая. Давно это было, до Перестройки… Машина, устало хрюкнув, остановилась около солидного двухэтажного здания, обшитого светло-коричневым сайдингом. – Прибыли! – объявил Василий Васильевич. – Это она и есть, центральная усадьба государственного заповедника «Тунгусский». За домом находится большой приусадебный участок – полноценный огород, клубничная плантация, ягодники, свинарник, крольчатник, коровник. Мы гостям предлагаем даже свежее козье молоко… Сейчас я провожу вас в гостиничный номер. Устраивайтесь, отдыхайте, можете и душ принять. Поселковая дизельная энергетическая станция – по летнему времени – не работает. Но вода – пусть и слегка – нагревается на солнце в чёрном баке, установленном на крыше… А минут через пятнадцать-двадцать спускайтесь в столовую. – Мне сейчас не до еды, – поморщился Лёха. – Извините, хлебосольный хозяин. – Будет – до еды, – заверил очкарик. – У меня имеется – на такой экстренный случай – волшебная целительная микстура…
Одноместный номер произвёл на него самое положительное и благоприятное впечатление. – Сюда и иностранца не стыдно поселить, – признал Лёха. – Всё чистенько и крепко. Канализация и душ работают. Туалетная бумага, китайские дезодоранты. Просторная прихожая. Имеется даже встроенный в стену сейф… Не, ребята, доморощенные бизнесмены, с сейфом – явный перебор. Извиняйте…». Достав из рюкзака дипломат с наличностью, он спустился вниз и, следуя указаниям Василия Васильевича, повернул по коридору направо. Столовая штаб-квартиры заповедника была обустроена и обставлена в лучших традициях русского классического гостеприимства, мол: «Всё для вас, дорогие господа зарубежные туристы. Всё – для вас! Доставайте, родимые, доллары и евро…». «Стереотипы, мать их, – понимающе хмыкнул Лёха. – Оленьи, медвежьи и кабаньи головы по стенам, старинные иконы – в золочёных рамах – по углам. Стены оббиты идеально-струганной вагонкой из лиственницы и кедра… Какие узоры и оттенки! Здорово, действительно, жёлто-серо-зеленоватая лиственница сочетается с розово-бордовым кедром. Полы – примерно на восемьдесят процентов – застланы полосатыми домоткаными половичками. Два десятка внешне грубых, явно стилизованных столов. Такие же скамьи и табуреты… Мило, ничего не скажешь. И пахнет здорово – утренней свежестью, сосновой стружкой и недавно выпеченным хлебом. Молодцы…» – Прошу вас, дорогой гость! – приветствовала его молоденькая черноволосая официантка. – Проходите в отдельный кабинет. Проходите. Будьте такими добренькими… «Однако! – мысленно восхитился Лёха. – Очень завлекательная юбочка! А под ней… В смысле, из-под неё… Как, интересно, надо правильно говорить? Короче говоря, ноги – просто обалдеть! И, вообще, облик у девицы характерный. Глаза – с лёгкой и ненавязчивой развратинкой. Натуральная Татьяна – из знаменитого романа «Угрюм-река». Бывает…» За цветастыми ситцевыми занавесками до пола обнаружился просторный эркер, посередине которого располагался прямоугольный, богато накрытый стол. «Сейчас меня стошнит, – подумал Лёха. – И пускай. Предупреждал же по-честному, мать их сибирскую…» – Танька, прекращай прожигать гостя похотливыми взглядами! – велел Василий Васильевич. – Наливай пиво! Человеку неможется, а она, шалава, только об одном и думает… – Чичаза, чичаза, – ловко управляясь с объёмной керамической баклагой, засуетилась черноволосая деваха. – Вот, пожалуйте. Угощайтесь! Пиво было очень ароматным и абсолютно чёрным. «Отменная штуковина! – ставя на стол опустевшую пивную кружку, решил Лёха. – Забористое, с лёгкой пикантной горчинкой. Божья благодать в чистом виде, если выражаться по сути…» – Ещё? – лукаво улыбнувшись, спросила Татьяна. – До краёв, красавица… Покончив со второй кружкой, Лёха поинтересовался: – Где же такое классное пиво производят? – По документам – в Братске, – старательно протирая бумажной салфеткой очки, сообщил Василий Васильевич. – По документам? – Ага. Так-то, по-настоящему, его варят у нас, в Ванаваре. По старинному рецепту восемнадцатого века. Ячмень, горох, лесной хмель, мёд, немного щавеля… Легализоваться и получить официальную лицензию? Такая конкретная головная боль, доложу я вам. Да и взяток при этом надо раздать – без счёта. Проще нужные бумажки – за сущие копейки – купить. Кстати, и раньше так делали. И при царе, и при коммунистах… Как, извините, поживают – в вашем городском желудке – колючие сибирские булыжники? – Спасибо. Полностью растворились. Без следа. Наоборот, аппетит потихоньку просыпается. Зверский. – Так закусывайте, не стесняйтесь… Может, водочки? – Спасибо, но я – по пиву… – Танька, не спи! Наполняй гостю кружку! – Чичаза, чичаза… Стол поражал разнообразием. В том смысле, что разнообразием предложенных закусок. – Студень из рябчиков. Очень рекомендую. Ещё утром перепархивали по куруманнику, – тыкая толстым указательным пальцем, хлебосольно вещал Василий Васильевич. – Хариус горячего копчения. Малосольная икра тайменя. Варёная оленятина. Сохатина. Вяленый медвежий язык… Угощайтесь! – Спасибо, – сыто икая, вежливо поблагодарил Лёха. – Благодарствуйте. Всё очень вкусно… – Танька, шалава, не спи! Наполняй гостю кружку! – Чичаза, чичаза… Минут через пятнадцать директор заповедника, загрустив, поделился сомнениями: – Понравится ли у нас иностранным телевизионщикам? Зимой здесь морозы лютуют. Температура воздуха опускается ниже пятидесяти градусов. Иногда даже термометры, не выдержав, лопаются. – Ерунда, – вяло обгладывая глухариное крыло, заверил Лёха. – Экзотики, как известно, много не бывает… Кстати, а можно зимой добраться до места падения метеорита на снегоходах? – Запросто. От Ванавары до «Пристани» – по прямой – будет ровно шестьдесят шесть километров. По факту – около семидесяти пяти. Полтора часа пути. Если, конечно, ехать по натоптанной тропе. – Блеск! Это и будет первым этапом нашего реалити-шоу. Мол, кто доехал и – при этом – не окочурился, тот и продолжает игру… Подайте-ка мне, милейший Василий Васильевич, тарелку с рябчиковым студнем. Пробу сниму. Уговорили… Вновь заколыхались цветастые занавески, и Татьяна, входя, торжественно объявила: – Сибирские пельмени! Господа, подвиньтесь, пожалуйста. Я на столе немного приберусь и миски расставлю. – Пельмени без водки – удел законченных параноиков, – снимая с мясистого носа бухгалтерские очки, выдал директор заповедника. – Так, по крайней мере, наш комбат любил говаривать. – Где служить довелось? – заинтересовался Лёха. – ВДВ. Псковская краснознамённая дивизия. – Уважаю. Бывал… Наливай, браток! – Ну, за генерала Лебедя! – За – Лебедя! Пусть земля ему будет пухом! А на бездонном Небе пусть не забывают – регулярно – выдавать генералу парашют…
«Не прост наш Васенька, – подумал Лёха. – Ох, не прост, гнида сибирская. Глаза-то у мужичка характерные. Как любит в таких случаях говорить Сан Саныч Бушков: – «Холодные глаза несуетливого и матёрого убийцы». Ладно, учтём, братишка…»
Глава восьмая Предчувствия
– Остановись, Алекс, – попросила Ванда. – Не интересно? – Наоборот, очень интересно. Ты – прирождённый и умелый рассказчик. Можно слушать и слушать… Ты никогда не задумывался о карьере писателя? – Задумывался, – признался Лёха. – Только… Сперва времени не было. Дела всякие и разные. Игры рыцарей плаща и кинжала. Госпиталя, где приходилось зализывать благородные раны… Потом, как выяснилось, началось победоносное и уверенное наступление Интернета. Бумажные книги нынче не в чести. Электронные? Пираты, суки алчные и ненасытные… Извини, Графиня. Погорячился. Само вырвалось… Короче говоря. Есть у меня верный и правильный друг. Ещё со старых добрых Времён. Вместе когда-то служили, на ливийско-алжирской границе. Так, вот. Он нынче стал писателем-фантастом. Пишет всякие и разные фантастические романы – о «попаданцах» в Прошлое, о параллельных Мирах. Блин… – И, какие у твоего друга успехи? – в серых глазах девушки вспыхнул – на краткий миг – заинтересованный огонёк. – Финансовые, я имею в виду? – Ниже плинтуса. Практически – под ноль. Зарабатывает – по факту – меньше, чем консьержка, дежурящая в моём подъезде. – Консьержка? – Незнакомое слово? Странно. Вроде французское, и не чуждое знати… А почему ты остановила моё повествование? – Уже прошло больше часа, – ловко вытирая кухонным полотенцем вымытые тарелки, пояснила Ванда. – Значит, скоро нас разгонят по учебным аудиториям. А ты ещё хотел обсудить со мной некий важный вопрос. Жалко, конечно, что пришлось прервать тебя на таком интересном и завлекательном моменте. – Да, они попытались украсть у меня дипломат с наличностью, – ехидно улыбнулся Лёха. – Жулики сибирские! Ничего у них не вышло… – Я, собственно, не об этом. – О чём же тогда? – У тебя что-то было с этой развратной Татьяной? – серые глаза девушки заледенели, превратившись в две злые льдинки. – Ты с ней…м-м-м…, имел амурную связь? Что это мы строим такие непонимающие физиономии? Ну, с той, которая – «чичаза, чичаза»? – Дык… – Что – дык? Значит, было? Сволочь ты, Алекс. «Аристократка, блин», – запечалился Лёха. – «Нет, чтобы спросить, как все нормальные люди, мол: «Переспал ты с этой черноволосой шалавой? Или же нет?». Амурная связь, понимаешь…». Покаянно вздохнув, он пробормотал: – Я же не знал, что на этом Свете существуешь ты. В смысле, в параллельном Мире. Извини… – Бог простит. Если, конечно, посчитает нужным… А, как быть с Актрисой? Она мне рассказывала – много и подробно – о твоей необузданной страстности. – Извини. – Бог простит. Если, конечно, не забудет – в суматохе важных и неотложных дел. – Я, собственно, по этому поводу и хотел поговорить с тобой, – смущённо замямлил Лёха. – Как раз, по этому… – По поводу – важных дел Господа нашего? Или же хочешь мне предложить…э-э-э… Переспать с тобой? Как говорится у вас, грубых простолюдинов? – Нет. То есть, да… В смысле… – Не жуй сопли зелёные, ухажёр белобрысый, – посоветовала Графиня. – Говори, как оно есть. Он и рассказал, немного смущаясь и запинаясь, о срочной (горящей, горячей?), вакансии. Мол, на далёких северных островах ждут, не дождутся крепкую семейную пару… – Это ты мне делаешь предложение? – слегка дрогнув голосом, уточнила Ванда. – Делаю. – Так и сделай его – по всей форме. Как полагается. – Графиня Ванда! – Я вас, эсквайр, слушаю очень внимательно. – Не сбивай меня, пожалуйста, – мягким – как детский пластилин – голосом попросил Лёха. – Пожалуйста… – Хорошо, не буду. Продолжай. – Я предлагаю тебе, бургундская графиня, свою крепкую мужскую руку и верное сердце. Всерьёз и навсегда. – Навсегда? – задумалась Ванда. – А почему ты мне – всё это бесценное богатство – предлагаешь? Заканчивается год, отведённый для обитания в «Чистилище»? Не хочется – отправляться «в расход»? – Это здесь не причём. Просто я… Просто… – Ну, и? Смелее, отважный кавалер. Смелее! – Я – тебя – люблю, – размеренно произнёс Лёха. – Очень, очень, очень, – после короткой паузы добавил: – Гадом буду. Сукой последней. – Даже так? – удивилась девушка. – Ладно, поверю… А за что ты, белобрысый жених, меня любишь? – За серые загадочные глаза. Которые – как вода в знакомом роднике, за околицей. – Ещё – за что? – За карминные губы. Маленькие и нежные – до безумия. – Ещё? – За длинные и стройные ноги. – Остановитесь, идальго, – притворно нахмурилась Ванда. – Нам, потомственным графиням, не полагается выслушивать такие пошлости. – А, что полагается? – Ну, не знаю. Можешь какую-либо серенаду спеть. Желательно – слезливую. Сонет, к примеру, зачитать… Слабо? – Без вопросов, – улыбнулся Лёха. – Слушай:Что-то – вдруг – царапнуло сердце.
Нет, и не больно вовсе.
Словно – мягкой лапой котёнка,
Словно бы речным ветерком – по лицу.
Осень…
Что же дальше? Да, ничего, наверное.
А, быть может, всё изменится – полностью…
Пойду, прогуляюсь немного – по грустным улицам.
Куплю у метро крошечного котёнка, и подарю его – тебе,
Над пропастью…
Пошёл, купил, смешной такой, рыженький…
А тебя уже нет, сказали, что ты – далеко.
Вышла замуж – за какого-то прохиндея – и уехала с ним в Америку.
– Бывает, пошли домой, хозяин, – жалобно мяукнул котёнок. – Я выпью молока, ты – пива…
– Легко!
Рядом зазвучали чьи-то голоса. «Отголоски чьего-то разговора, – подумал Лёха. – Доброго такого. Семейного. Типа – о любви и о ближайшем Будущем. Даже лёгкие завидки берут…» – Завидно слегка, – подтвердила Ванда. – Завидно… Мимо них, неся за ручки тяжёлый чугунный котёл, прошли Хан и высокий Ангел в чёрном шлеме-маске. – «Шестьдесят девять» – отличная вещь, рекомендую, – якобы между делом пробурчал Хан. – С незамедлительным переходом в позицию – «Трепетная лань, застигнутая молодым охотником за поеданием огородной капусты», – смешливо выдал Ангел. – Очень молодым и очень рьяным охотником – застигнутая… – Да, уж, – важно подтвердил Хан. – Рьяность – в этом деле – является решающим фактором. Выражаясь местным научным языком… – Если надо, то и языком, – дурашливо хмыкнул Ангел. – Ежели приспичит… Весёла парочка – вместе с массивным чугунным котлом – скрылась за ближайшей дверью. – Что думаешь по этому поводу? – спросил Лёха. – Ничего не думаю, – сварливо откликнулась Графиня. – Причём здесь – трепетная лань и чёй-то там язык? А «шестьдесят шесть»? Кто мне объяснит? Бред горячечный. – Это точно. Бред… Что такое случилось с Ханом? Словно подменили человека… – У Ланы срок заканчивается. Месяц всего остался. – Объясни, пожалуйста. – Мне матушка настоятельница рассказала. Лане выдали разрешение – на рождение ребёночка. В этом Мире так заведено. Мол, в течение года может родить. То есть – для начала – зачать. Но что-то у Ланы не заладилось. Не знаю… Никак не могла выбрать достойного кандидата – на роль отца будущего ребёнка. А потом решила воспользоваться специализированной компьютерной программой. Вот, компьютер ей и указал на Хана. – Хитрая компьютерная программа? – заинтересовался Лёха. – Неплохо было бы – воспользоваться. – Уже, – улыбнулась Ванда. – За кого ты меня принимаешь? – За потомственную бургундскую графиню. – Правильно. – И, что тебе сообщила программа? – Не скажу. – Почему? – Потому. Графиня я – или как? Мы, потомственные аристократки, обязаны быть…м-м-м… – Взбалмошными, загадочными и непредсказуемыми, – подсказал Лёха. – Ага, так оно и есть. – Замуж-то пойдёшь за меня? – Я подумаю, – лукаво прищурилась девушка. – Епископ Альберт советует поторопиться. – Бургундским графиням не полагается – принимать скоропалительные решения. – Я понимаю. Но… – Никаких – «но»! Сказано – подумаю? – Сказано. – Вот, и жди, бродяга. – Белобрысый бродяга. – Белобрысый и симпатичный бродяга. – Может, поцелуемся? – потупив взгляд, предложил Лёха. – Раз я такой симпатичный? Типа, как жених с невестой? – Не знаю, право. Такое неожиданное и неординарное предложение… – А, всё-таки? – Можно, конечно, попробовать… – Попробуем? – Пожалуй… Поцелуй длился и длился, грозя – ненароком – перерасти в нечто большее. «Что происходит со мной? – забеспокоился Лёха. – Голова кружится. И, вообще… Никогда такого не было. Никогда? Вру, было один раз. Кажется, в восьмом классе… Господи! Если ты, конечно, есть. Помоги остановиться! Не вводи в искушение раба своего недостойного…» Упершись острыми кулачками ему в грудь, Ванда, неловко отстраняясь, пробормотала: – Извини… – Тебе понравилось? – хрипло спросил Лёха. – Не знаю, извини. Я первый раз целовалась с мужчиной. Она не соврала. В еврейском гетто было не принято – целовать женщин. Их было принято – пользовать, презрительно – при этом – сплёвывая в сторону. «Какое такое – гетто? – мысленно удивилась Ванда. – Не знаю ничего про это. И знать, если честно, не хочу… Еврейская девушка Рива? Кто это? Не имею чести – быть знакомой. Как, впрочем, и со всеми евреями этой планеты… Поцелуй? Это – да. Мне понравилось. Очень…» – Мне очень понравилось, – помявшись, признался Лёха. – Может, по второму кругу? – Не знаю, право. Всё произошло так неожиданно… Ой, что это? – указывая тоненьким пальчиком направо, забеспокоилась Ванда. – Светом так и пышет… Они, крепко взявшись за руки, подошли к прямоугольному, давно немытому окну. – Как красиво! – воскликнула непосредственная Ванда. – Облака светятся! Светятся… Милый, а почему ты так напрягся? Словно бы – заледенел? – Предчувствия одолевают, – признался Лёха. – Нехорошие такие. Пакостные. – Есть такое дело. Матушка-настоятельница тоже говорит про них. Про предчувствия. Мол, грядёт Конец Света… Это – про метеорит? – Про астероид. – Он, действительно, падает? По-настоящему? – Падает. – И, что будет? Ну, когда он упадёт? – Не знаю. Поэтому и рекомендую – пожениться в срочном порядке. – Я подумаю, белобрысый эсквайр, над твоим предложением. Как и полагается – благородным графиням. – Надеюсь, над заманчивым предложением? – В меру – заманчивым, эсквайр. – Симпатичный эсквайр? – Безусловно. – Я рад. – А, уж, как я рада… А про «шестьдесят девять» потом расскажешь? – Обязательно. И расскажу. И покажу…
Через раскрытые ворота на территорию «Чистилища» – один за другим – въехали три тёмно-зелёных автобуса. С лязгом – синхронно – распахнулись двери, и на гравий плаца принялись выпрыгивать Ангелы, облачённые в светло-серые комбинезоны. «Все бойцы – как один – темнокожие, – машинально отметил Лёха. – Подтянутые, уверенные в себе… Стоп. Это же Варвар и его друзья-приятели…» – Похоже, что предчувствия – насквозь негативные и тревожные – начинают сбываться, – прошептала Ванда. – Давай, ещё немного поцелуемся? Мне очень надо…
Глава девятая Ванда. Ретроспектива 04. Полезные разговоры
– Какая же ты, Рива, дура, – возмутилась Актриса. – Набитая и законченная. – Меня зовут – Ванда. – Какая же ты, Ванда, дура. Набитая и законченная. – Почему – дура? – Ну, не знаю точно, – задумалась Актриса. – Может, от природы. Типа – в бабушку пошла. – Сейчас всю физию расцарапаю. До крови. – Ну-ну, расцарапала одна такая. Не смеши. Многие пытались. Но ничего у них не получилось. – В кемеровском борделе? – уточнила Ванда. – И до этого. И после… А чего это, подруга, ты обижаешься? Святую Мадонну строя из себя? Это Мадонна занималась с поселковым старостой оральным сексом? А с инспекторов «по нравственности» – анальным? – Это не честно. – Не честно – что? Оральным? Или же – анальным? – Я… Я – не знаю… – Удобная позиция, – презрительно фыркнула Мэри. – Ты ещё скажи, что ни разу оргазма не испытывала. – Ни разу. Даже и не знаю, что это такое. – И бабушка не рассказывала? Чего молчим? Типа – на ночь не рассказывала? Чтобы – трепетной девочке – лучше спалось? – Не рассказывала. – Ну, и дура. – Моя бабушка? – И она тоже. – Сволочь! – Очень приятно познакомится. Меня зовут – Мэри…Они пару минут помолчали. – Дура ты, – вздохнув, пошла по второму кругу Мэри. – Учишь тебя, учишь. Дуру еврейскую набитую. И всё без толку. – Учи. Я же сама попросила. Значит, мне надо. – Для чего – надо? – Хочу быть счастливой. Вопреки всему и вся. – Молодец, конечно. Упрямая. – Упрямая, – согласилась Ванда. – В бабушку пошла. – В ведьму? – Наверное. А, что? Нельзя? – Можно. Только странно. – Странно – что? – Странно, что мудрая и прозорливая старушка тебе, дуре, ничего толком не объяснила – относительно мужчин. – А, можно, в двух словах? Коротко и сжато? – Можно, – насмешливо вздохнула Мэри. – Отношение с мужчинами – это сладко. Поняла, дура? – Нет, извини. – Да, тяжёлый случай. Хронический. – Они же все – поголовно – сволочи. Грубые и похотливые. – Что есть, то есть. – А ты говоришь, мол, сладко… – Сладко. – Дура ты, Актриса. – Дура, – согласилась Мэри. – Но – при этом – Актриса. – Это так важно? – Очень. Только «актрисам» – иногда – даруется счастье. Призрачное, но, всё же, счастье. Поняла, дура? – Набитая дура. – Набитая и грязная еврейская дура. – Бывает…
Они ещё немного помолчали. – Значит, тебе Лёха Петров понравился? – уточнила Мэри. – Очень. Увидала его, а девичье сердечко заколотилось: – «Тук-тук-тук». Не знала, что так бывает. – Бывает. Иногда. Тебе, подруга, повезло. – В чём – повезло? Где? – Сердечко забилось-заколотилось? – Забилось, – подтвердила Ванда. – Никогда не думала, что так бывает. – Бывает. Иногда. Значит – повезло. – И, что теперь делать? – Взять его, родимого. Взять и никому не отдавать. Узурпировать. Захватить. Похитить. Навсегда. – Легко сказать – похитить. Вон он какой. Красивый и высокий. А, я? – И ты – красивая и высокая, – заверила Мэри. – Очень красивая и очень высокая. Целый метр и шестьдесят пять сантиметров. Выше, просто-напросто, не бывает… Чего загрустила, графиня бургундская? С каких капустных пирожков? – Не знаю. Как к нему подступиться? Подумает ещё, что я легкомысленная и развратная шалава. Оттолкнёт… – Правильно. Не надо к нему подступаться. Пусть сам побегает за тобой – как оголодавший Бобик за сладкой мозговой косточкой. Надо только главное помнить. – Что – главное? – Ты – бургундская графиня. Потомственная, гордая, непредсказуемая и капризная. Уяснила? – Вроде бы. – Так не пойдёт. Кто – ты? – Бургундская графиня, – пробормотала Ванда. – Потомственная, гордая, непредсказуемая и капризная. – Молодец. Послезавтра у нас пятнадцатое декабря? – Пятнадцатое. – Пойдёшь на очередное собрание переселенцев вместо меня. Окучивай белобрысого Лёху – сколько хочешь. То бишь, до полной и окончательной победы. – А, ты? – Я? Отбываю в фамильную вотчину своего епископа. Наследника ему буду рожать. Долгожданного. – А… – Знаешь, я его, по большому счёту, люблю. Хороший человек. Думающий и несуетливый. По нашему Миру – это не мало. Да и по всем прочим Мирам. – Мы больше никогда не увидимся? – Кто тебе сказал такую глупость? – усмехнулась Мэри. – Увидимся. Не в этом Мире, так в другом. – Как это? – Потом спросишь у Алексея. Когда его завоюешь и приручишь, понятное дело. Он у нас философ-самоучка. Всё объяснит и разложит по полочкам. – А, как его завоевать? – Забудь – своё Прошлое. Забудь навсегда и всерьёз. Не было – никогда и нигде – еврейского гетто. И девушки Ривы не было. И поселкового старосты… Есть – только бургундская графиня Ванда. Своенравная, загадочная, непредсказуемая и капризная… Ну, почему молчишь? – А как быть с… – С природной девственностью? – Ага. Графиня, как-никак. Причём, замужем не бывавшая. Неловко как-то получается. – Неловко. Согласна… Отдавайся – первый раз – суженному, только когда он, родимый, будет пьян в стельку. То бишь, сперва напои его «в зюзю» и только после этого отдавайся. Ничего хитрого. Справишься. Ну, и вопи при этом – якобы от боли. – Не честно это. – А быть несчастной – честно? Не пори, подруга, ерунды. – Ещё одно, – засмущалась Ванда. – Про технологию процесса. Я же ничего толком не знаю… – И это – правильно, – насмешливо улыбнулась Мэри. – Бургундская молоденькая графиня и не должна быть сексуально-обученной. Чай, не проститутка кемеровская. Наоборот, мужу приятно будет – всему обучить. Типа – лично. Зачёты принять, экзамены, курсовые работы… Ну, и скромницу строй из себя. Только старательно и без перебора. Мол, руки наглые убрал, простолюдин хренов… – Постараюсь. Но… – Не уверена в себе? – Не уверена, – призналась Ванда. – Вижу его, и всё… Голова кружится. И, вообще… – Понятное дело. Завидую. Действуй, подруга. Как говорится – каждый является кузнецом своего личного счастья. Каждый… Кто ты? Отвечай! – Ванда. Бургундская графиня. Гордая, неприступная и чуть-чуть капризная…
Глава десятая Предчувствия его не обманули
Наступило утро. Хмурое, молчаливое, тревожное. Не предвещавшее ничего хорошего. – Подъём! – пробегая между рядами нар, истошно завопил дежурный Ангел. – Поторапливаемся, переселенцы! Подъём! Всех опоздавших на построение ждёт карцер! Поторапливаемся! – Что это с ними? – с верхней койки свесилась лохматая голова Хана. – Суетятся, понимаешь. Давно такого не было. – Последний раз Ангелы так шустрили, когда раздолбай Ковбой ударился в побег, – сладко зевая, подтвердил Лёха. – То бишь, надо ожидать всяческих неприятностей? – Однозначно. Неприятностей долго ждать не пришлось. На утреннем построении за спиной старшего Ангела встали Лана, Варвар и ещё один боец их третьего мужского барака – здоровенный двухметровый мулат с устрашающим кривым шрамом на лиловой физиономии. – Второго чёрненького кличут – «Баклажаном», – тихонько шепнул Хан. – Редкостная сволочь и тварь. Старший Ангел объявил: – К планете приближается гигантский астероид. Когда он упадёт? Недели через две. Может, через три. – А куда шмякнется? – спросил Лёха. – Разговорчики в строю! – начальственно рыкнул Варвар. – Есть, разговорчики! – Что? В карцере, мерзавца, сгною! Всю душу выну и высушу… – Отставить! – прикрикнул старший Ангел. – Успеете ещё пообщаться и вволю поспорить… Итак, место будущего падения астероида пока неизвестно. Однако нами получен строгий приказ – перебросить половину списочного состава Ангелов на…м-м-м, на другой объект. Поэтому к охранным мероприятиям, проводимым в «Чистилище», будут привлечены наиболее сознательные индивидуумы из числа переселенцев… Что ещё за смешки, мать вашу? Да, наиболее сознательные и лояльные. Им присваиваются высокие звания – «помощники Ангелов». Старшим помощником назначается – переселенец Варвар. – Почему именно Варвар? – поинтересовался любопытный Хан. – Отставить – вопросы! Потому, что переселенец Варвар обладает колоссальным опытом. В том числе, опытом по эффективному управлению широкими народными массами… «Обладает. Кто бы спорил, – мысленно признал Лёха. – Как-никак, бывший Президент Соединённых Штатов Америки. Вернее, Чёрных Соединённых Мусульманских Штатов Америки… Варвару и его парням даже выдали по лазерному пистолету. Только по маленькому. В два раза меньшему по размерам, чем у Ангелов. Скорее всего, эти «пушки» не бьют на поражение, а могут лишь качественно «отключать» непослушных переселенцев, превращая их – на некоторое время – в покорных и милых идиотов. На Ангелов же, надо думать, эти лучи, и вовсе, не действуют… А я Варвара считал за верного и надёжного товарища. Мы же с ним вместе обсуждали подробные планы по весеннему побегу. Что теперь ожидать от него? Загадка. Многие люди – при крутой смене общественного статуса – меняются самым кардинальным и непредсказуемым образом. Многократно проверено…» По завершении утренней зарядки, Варвар велел: – Всем обормотам и обормоткам проследовать на завтрак! Всем, кроме переселенцев Хана и Лёхи. – Переселенец Хан тоже отправляется на завтрак, – небрежно положив ладошку на чёрную кобуру, вмешалась Лана. – Я сказала. Не спорить, старший помощник! – Есть, не спорить, – недовольным голосом откликнулся Варвар. – Есть, на завтрак! – весело хмыкнул Хан, после чего успокаивающе подмигнул Лёхе, мол: «Крепись братишка! Не сдавайся!». – Постараюсь, – пообещал Лёха. – Не впервой…Варвар и Баклажан отвёли его за старую водонапорную башню. – Типа, здесь разговоры не прослушиваются? – предположил Лёха. – Это точно, – Баклажан продемонстрировал прямоугольную чёрную коробочку, в торце которой горела крохотная зелёная лампочка. – Знатно вас экипировали. За какие, пардон, заслуги? Чем, орлы, вызвано такое неслыханное высокое доверие? – Мы сами, приятель, ничего не понимаем, – смачно сплюнув в сторону, признался Варвар. – Очевидно, у Ангелов нет другого выхода. На построении сказали, мол, половина списочного состава Ангелов будет переброшена на другой объект. Но это – не вся правда. Сегодня будет переброшена половина. На днях – остальные, включая всех преподавателей. Здесь – до отдельного приказа – останется только старший Ангел и эта непредсказуемая и взбалмошная девка по имени Лана… У неё с вашим Ханом – серьёзно? – Серьёзней не бывает. Хочешь, чтобы Хан отобрал-изъял у неё полноценный лазерный пистолет? Бунт, пользуясь мутной ситуацией, будем поднимать? – В том-то и дело, что нет. Всё с точностью, но, наоборот. – Я брежу? – искренне удивился Лёха. – Ты, бывший мусульманский Президент, продался местным Ангелам? С потрохами? – Поосторожней с терминами, – попросил Варвар. – Можешь нарваться, приятель… – Парализуем лучом из пестика, а потом глотку перегрызём, – мерзко хихикнув, пообещал Баклажан. – Или черепушку проломим тяжёлым камушком. – У меня есть охранный жетон. – Запихай его, браток, в собственную задницу. Кстати, епископ, который к тебе так благоволит, тоже на днях смоется – в спокойные края. Следовательно, и его железка утратит свою защитную функцию. – Так, что вам, верные помощники безгрешных Ангелов, понадобилось от меня? – разозлился Лёха. – Ходите вокруг да около. Угрожаете, мать вашу черномазую… – Прекращай выражаться, – криво усмехнулся Баклажан. – Добром просим. Пока – по-хорошему. – Ладно, не буду. Чего надо? Излагайте. – Надо, чтобы ты, бродяга беспокойный, вёл себя тише воды и ниже травы, – пояснил Варвар. – Никаких заумных глупостей. И переселенческий народ смущать – пространными разговорами о сладкой свободе – не стоит. Уяснил? – Уяснил… Значит, решили стать верными цепными псами? Что же вам такого – волшебного и соблазнительного – наобещал епископ? – Чего надо, того и пообещал. Не твоё, смерд, дело. – Переход на шестой уровень? – Бери выше. Сразу на восьмой. – А это что ещё за хрень? – удивился Лёха. – Я слышал только про семь уровней. – Восьмой уровень позволяет – прошедшему его – жить в крупных городах этого Мира, – заважничал Варвар. – И даже в столичном Риме. Просекаешь, дурилка картонная? – Просекаю. – Игра стоит свеч? – Стоит. Чего, уж, там. – Будешь вести себя прилично? – Вы меня держите за последнего дурака? – презрительно поморщился Лёха. – Ситуация прозрачная – до полной невозможности. – Поясни, браток. Будь так добр, – хищно оскалился Баклажан. – Про прозрачность невозможную. – Да, пожалуйста… Какой смысл дёргаться – до падения астероида? Правильно, абсолютно никакого. Вот, дождёмся, сориентируемся. Тогда и определимся с телодвижениями… А, вдруг, астероид грохнется прямо на ваш хвалёный Рим? Вдруг, после его падения начнутся всякие природные катаклизмы? – Какие, например? – Извержения вулканов, цунами, торнадо, землетрясения, Ледниковый период, очередной Всемирный потоп… Продолжить перечень? – Тьфу-тьфу-тьфу! – принялся отчаянно плеваться через левое плечо Баклажан. – Сглазишь ещё, не дай Бог. Сука белобрысая и говорливая… – Значит, окончательно договорились? – резюмировал Варвар. – До падения астероида – никаких фокусов? – Договорились. Обойдусь без фокусов. Если, конечно, не возникнет разных обстоятельств. – Каких ещё обстоятельств? – Форс-мажорных и пиковых, ясная табачная лавочка… Тьфу-тьфу-тьфу! – Ещё одно. – Слушаю. – Я – отныне и надолго – являюсь боссом, – торжественно объявил Варвар. – Единственным и полноправным. Поэтому требую – от всех переселенцев и переселенок – беспрекословного подчинения. Всяким бунтовщикам и разгильдяям пощады не будет… Повторяю, требую – беспрекословного подчинения! Так всем и передай. И девочкам и мальчикам. От всех требую – безусловного и однозначного повиновения! – Передам. Не вопрос…
Над «Чистилищем» повисла серая аура тревожного беспокойства. Повисла – это как? Трудно объяснить однозначно. Одни обитатели фильтрационного лагеря подобрались, став бесконечно-серьёзными. Другие, наоборот, погрузились в растерянную задумчивость. Вот, и пожилой Ангел-преподаватель католических псалмов был сам на себя не похож. «Строгий же такой дяденька. Стопроцентный фанатик, так его и растак. А туда же, – мысленно удивился Лёха. – Хан, путая слова и строфы, всё – напрочь – перевирает, а Ангелу хоть бы хны. Сидит себе и безучастно смотрит в окошко. Да, плохи дела. Если даже религиозные фанатики превращаются в равнодушных истуканов, значит – труба дело…» Обнаглевший Хан – противным и равнодушным голосом – затянул свою любимую степную песенку:
Рассвет опять – застанет нас в дороге.
Камни и скалы. Да чьего-то коня – жалобный хрип.
Солнце взошло. На Небесах – проснулись Боги.
Они не дождутся – наших раболепных молитв…
Естественно, что посудомоечную машину – в преддверии предстоящего падения астероида – никто так и не удосужился отремонтировать. – Попрошу вчерашних добровольцев – и сегодня – проявить мирскую сознательность, – по завершению обеда обратился к переселенцам старший Ангел. – Благие дела не должны быть одиночными. Постоянство, братья и сёстры мои во Христе, является высшей добродетелью… Подойдя к знакомой металлической мойке, он открыл краны и обеспокоенно завертел головой по сторонам. «Странно. Куда же подевалась Ванда? – засомневался Лёха. – Была же на обеде. Сидела на своём обычном месте, кушала с аппетитом, даже парочку воздушных поцелуев послала. Странно…» – Что ты здесь делаешь? – удивился проходивший мимо Хан. – А где – по-твоему – я должен быть? – В заброшенном швейном цеху. Мне Графиня сказала, что пошла на свидание с тобой. Мол, только что получила записку… Эй, брат, ты куда? Вскинув вверх руку, в ладони которой был зажат охранный светло-жёлтый жетон, он бежал по двору, а в голове навязчиво шелестел тревожный внутренний голос: – «Лишь бы успеть. Лишь бы… Стой, братец, стой! Не пори горячку! Они же, наверняка, у входа в мастерскую выставили часового. Типа – шестёрку на стрёме. Азбука всех записных негодяев…». Лёха, резко свернув за угол барака, побежал вдоль обшарпанной стены. Выглянув из-за угла, он чуть слышно прошептал: – Так и есть. Если побежал бы напрямик, то – сто процентов – нарвался бы. Как лох последний. То бишь, на парализующий луч лазера… Рядом с распахнутой дверью маячила светло-серая высокая фигура с чёрным пистолетом в ладони правой руки. – И пистолет чёрный, и морда охранника того же цвета. Один из приятелей Варвара, понятное дело. Хорошо ещё, что без защитного шлема-маски… Вот, они и нарисовались, форс-мажорные обстоятельства. Следовательно, все утренние обязательства – по поводу отсутствия фокусов – аннулируются. Извините, братья-переселенцы. Сами нарвались… Он подобрал с земли подходящий по размерам булыжник, взвесил его в ладони и тщательно прицелился. До черномазого помощника Ангела, напряжённо-всматривающегося в сторону лагерного плаца, было метров пятнадцать-шестнадцать. Вполне комфортное и удобное расстояние. Но мало было просто оглушить часового. Это надо было сделать так, чтобы клиент – перед тем, как потерять сознание – не успел крикнуть. Или, к примеру, громко застонать. Бросок, чуть слышный «шмяк», светло-серое тело – вместе с чёрной физиономией, залитой ярко-алой кровью – медленно сползло по кирпичной стене швейной мастерской. «Неплохо, боец! – похвалил сам себя Лёха. – Не растерял полезных профессиональных навыков. Молодец!» Подбежав к двери, он поднял с земли чёрный пистолет и, направив его на неподвижное тело, надавил на спусковой крючок. – Ш-ш-ш, – чуть слышно пропел светло-голубой луч. «Мол, милых идиотов можно не опасаться, – мысленно перевёл Лёха. – Ладно, продолжаем наши экзерсисы…» Бесшумно поднявшись на второй этаж, он замер рядом с приоткрытой дверью. За ней располагалось помещение, в котором переселенцы – ежемесячно – проводили рабочие совещания. – Что же ты, милочка, выёживаешься? – поинтересовался масленый голос Варвара. – Обслужи-ка нас по-быстрому, и все дела. Прояви, так сказать, покорность и лояльность, тебе потом за это непременно воздастся. Например, полноценным продуктовым пайком. Ведь, через сутки другие всё продовольствие перейдёт под мой личный контроль. Захочу – буду кормить. Захочу – не буду… Опусти, милочка, табуретку. Не дури. Поставь её на место и снимай штанишки. И с себя, и с нас. Зачем время терять попусту? Твой белобрысый ухажёр? А мы ему ничего и не расскажем. Зачем, собственно? Правда, милочка, не расскажем? – Серый волк тебе – грязной твари – «милочка», – отозвался чуть подрагивающий голосок Ванды. – Пархатый, облезлый и бешеный. Его и пользуй, гнида черномазая… А я – бургундская потомственная графиня. Гордая, непредсказуемая и своевольная… – Своевольная, говоришь? Ха-ха-ха… Баклажан! – Ш-ш-ш-ш… «Ванде досталось лазерным лучом, – понял Лёха. – Ладно, ничего страшного. Это не смертельно. Восстановится…» – Ерунда какая-то, – смущённо забормотал Баклажан. – На эту смазливую сучку луч, похоже, не действует. – Сам – сучка! Пёс фиолетовый! У меня бабушка ведьмой была. Жду двадцать секунд, после чего напущу на вас Проклятье «мужского бессилия». Время пошло. – Что будем делать, босс? – Придётся задействовать грубую физическую силу, – презрительно хмыкнул Варвар. – Посмотрим, как эта нежная аристократка справится с тремя здоровенными мужиками. Доигралась ты, Графинюшка. Доигралась, родная. Не выйти тебе отсюда живой. Потом, вволю натешившись, придётся придушить. Если, конечно, прощенья не вымолишь… «Луч не сработал из-за того, что бабушка Ванды была ведьмой?», – засомневался Лёха. – «Или же хитрые Ангелы подсунули бракованную и маломощную технику? С них, тихушников, станется. Не стоит, сосёнки смолистые, рисковать… Придётся бить на поражение. Так оно вернее будет. Нынче нам не до слюнявых сантиментов…». – А-а-а! – отчаянно завизжала Ванда. – Не подходите, гады мерзкие! А-а-а! Помогите! На помощь! Спрятав пистолет в карман, Лёха распахнул дверь и, принимая боевую стойку, прыгнул вперёд. Рукопашный бой – на замкнутом пространстве и в профессиональном исполнении – вещь скоротечная. Особенно, если имеет место быть эффект внезапности. Это только в пошлых голливудских боевиках драка длится и длится, занимая собой чуть ли не четверть всего фильма. Мелькают кулаки и ноги, герои, не жалея сил и не ведая жалости, дубасят друг друга. Дубасят, падают, встают, дубасят, падают… Далее – строго по кругу. Ерунда всё это – для тех, кто понимает, конечно. Десять-пятнадцать секунд, и всё кончено. Ну, максимум тридцать… Удар, удар, удар, пируэт, блок, удар, удар. Хрипы, хруст, болезненные стоны, тишина. «Честно говоря, особо и гордиться-то нечем, – выдохнув, мысленно признался Лёха. – Бывший «грушник», отдавший шесть полновесных лет Конторе, замочил трёх штатских мужичков? Подумаешь. Не велика заслуга… Все трое были здоровенными неграми? Это ничего не меняет. Ничего. В том смысле, что в большую мишень – и попадать гораздо легче… Кстати, а Варвар-то, морда президентская, успел-таки ответить разок. Бровь, гадина, рассёк. Ладно, до свадьбы заживёт… Что мы имеем на настоящий момент? Три однозначных трупа. Причём, у Баклажана из спины торчит чёрная рукоятка… Заточка?» – Откуда ножичек? – осторожно обнимая худенькие женские плечи, спросил Лёха. – Актриса подарила на прощание, – пряча лицо у него на груди, ответила Ванда. – И, вообще, у нас в ге… в графстве все благородные девушки умеют обращаться с холодным оружием. Мол, старинные благородные традиции. – Правильные традиции. Очень полезные. – И-и-и…, – зарыдала девушка. – Мамочка моя! И-и-и… – Начинается запоздалая истерика? Может, пощёчин надавать? – Не надо – пощёчин… И-и-и… – А, поцеловать? – Целуй… «Крепкие нервы у девицы, – одобрил Лёха. – А как вы хотели? Потомственная бургундская графиня, как-никак. Благородная, гордая и отважная. Не каждому странствующему идальго – достаётся такая. Такая… Слов нет – какая. Повезло мне. Несказанно – повезло…»
Минуты через три-четыре Ванда успокоилась и, доверчиво заглядывая ему в глаза, спросила: – А, что мы теперь будем делать? Может, уйдём? Мол, пусть все думают, что злобные негры, поссорившись, сами поубивали друг друга? – Боюсь, ничего не получится, – возразил Лёха. – Кто-то, наверняка, что-то видел. Кто-то – что-то слышал. Обязательно вычислят. Ни сегодня, так завтра. Вон, у тебя куртка вся испачкана в крови. – Я постараюсь отстирать. То есть, незаметно отстирать. – Пожалуй, мы поступим по-другому. Есть у меня одна дельная мысль. Будем, радость моя сероглазая, форсировать события…
Глава одиннадцатая Смена статуса
Камера была достаточно светлой, просторной и комфортабельной. Но, всё же, лишь тюремной камерой. «Вернее, камерой предварительного заключения, расположенной в каком-то здешнем изоляторе, – отметил про себя Лёха. – Для различных правонарушителей и прочих подозрительных персон, утративших доверие высокого начальства. Или просто, к примеру, попавших под подозрения в крамоле и ереси… Нас же с Графиней поместили сюда совсем по-другому поводу. То бишь, всё идёт в соответствии с планом. Немного поменяли свой общественный статус, не более того. Но мероприятие происходит в допустимых рамках… Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук!»План был совсем нехитрым. Правда – при этом – коварным и изощрённым. Но, что называется, в меру. Без явной подлости и грязного свинства. Ещё раз окинув взглядом три хладных трупа, Лёха объявил: – Идём сдаваться епископу! То есть, старательно объясняться, настойчиво извиняться и истово каяться. – Ты уверен? – засомневалась Ванда. – «В расход» же, наверняка, отправят… – Не думаю. Они же первыми начали? В смысле, негры? – Первыми. – Мы же просто защищали твою девичью графскую честь? – Защищали. Мою девичью честь. – Кроме того, мы будем отчаянно интриговать, – загадочно прищурился Лёха. – Причём, по полной программе. – Это как? – Как учили – в своё время – в одном профильном заведении. Применяя психологические навыки и шпионские методы… Это, ведь, епископ Альберт лично занимался формированием команды «помощников»? Он самый. А по факту получается, что ошибку допустил. Мол, отобрал совсем не тех людей. Это же выбранные им бойцы – в первый же день новой службы – принялись безобразничать и беспредельничать, меры не зная? Так у нас получается? – Ну, вроде…, – смущённо пробормотала Ванда. – Не «вроде», а так оно и есть! Следовательно, что? – Что? – Следовательно, нашему седобородому епископу – если дать делу ход – никогда уже не получить повышения по службе, – назидательно ткнув пальцем в облупленный потолок, сообщил Лёха. – Такие откровенные ляпы, увы, не прощаются. Наоборот, могут – в качестве справедливого и заслуженного наказания – сослать в какую-нибудь затрапезную глухомань. В медвежий угол, образно выражаясь… – Альберт, он же хороший. Честный и добрый… – Извини, Графиня, но придётся – на время, естественно – позабыть о бургундском аристократическом благородстве. Ситуация так сложилась, ничего личного… Кроме того, подружка сердечная, мы имеем на руках и второй бронебойный козырь. – Какой? – Нож, подаренный тебе Актрисой, которая – в свою очередь – приходится уважаемому епископу любовницей. Причём, любовницей беременной… Откуда у переселенки, содержавшейся в фильтрационном лагере, взялось холодное оружие? Высокопоставленный любовник подарил? Так, ведь, получается? – Ну, знаешь, это уже откровенный перебор! – искренне возмутилась Ванда. – Мэри является моей доброй и единственной подругой. Да и тебе, коварный и вероломный тип, она не чужая… Это же подло! – Не горячись, радость моя, – улыбнувшись, посоветовал Лёха. – Мы же не будем всерьёз шантажировать почтенного Альберта. Так, только самую малость… Пусть поможет нам выбраться из этого пикового расклада. Не более того. Разойдёмся – к взаимному удовольствию – краями, пожав друг другу руки. Как в лазоревом бескрайнем море – белоснежные пассажирские лайнеры… – А епископ сможет? В смысле, помочь нам выбраться? – Безусловно. Впрочем, тут всё зависит от тебя… – Почему – от меня? – пушистые ресницы Ванды удивлённо затрепетали. – Что ты, Алекс, имеешь в виду? – Понимаешь, на заполярной метеостанции ждут супружескую пару. Не думаю, что епископ предложит нам другие дельные варианты… Так, собственно, как? – Не знаю, идальго, на что это вы намекаете… – Ванда, прекращай свои графские штучки. Ну, хотя бы, на время. Согласна выйти за меня замуж? – Согласна, чурбан ты неотёсанный. Раз другого выхода нет… – Я, честное слово, сейчас обижусь, – нахмурившись, пообещал Лёха. – Причём, всерьёз и надолго. – Совсем шуток не понимаешь? Я и говорю, мол, чурбан стоеросовый и деревенщина законченная… Согласна. Причём, с великой радостью и с неземным восторгом… Так лучше? – А, то! – Тогда – целуй…
Выйдя из помещения бывшей швейной мастерской, они – через лагерный плац – направились к учебному корпусу. Через правое Лёхино плечо были небрежно переброшены четыре кожаных ремня – с чёрными пистолетными кобурами. Ванда сжимала в ладони левой руки светло-жёлтый охранный жетон, а в ладони правой – чёрную ручку окровавленного ножа. Когда до учебного корпуса оставалось пройти метров тридцать-сорок, Лёха велел: – Останавливаемся! – Что дальше? – растерялась Ванда. – Стоим. Отсвечиваем. Ждём… Ага, нас, кажется, заметили. У окон крайней учебной аудитории уже толпятся, отталкивая друг друга, переселенцы и переселенки… Вскоре из дверей центрального входа показалась-выбежала светло-серая фигура с двумя алыми лычками на левом плече. – Что произошло? Ик-к? – испуганным голосом поинтересовался старший Ангел. – Чрезвычайное происшествие? Ик-к? – Оно самое, – вальяжно улыбнулся Лёха. – Срочно отведи нас к епископу! И, пожалуйста, ничего не спрашивай. Государственная тайна! Понятно? – М-м-м… Э-э-э… – Охранная бляха! – поднимая над головой светло-жёлтый жетон, известила Ванда. – Кажется, понял, – боязливо и уважительно косясь на окровавленной нож, заверил старший Ангел. – Пройдёмте, господа переселенцы. Пройдёмте! Епископ, как и ожидалось, оказался человеком понятливым, сообразительным и хладнокровным. Первым делом, он, грозно сведя густые брови к переносице, выставил старшего Ангела за дверь. Вторым, велел – демонстративно-равнодушным голосом: – Рассказывайте, сладкая парочка. Только подробно, доходчиво, по делу и, не перебивая друг друга. Выслушав доклад, он кратко подытожил: – Бывает. С точки зрения классической философии – ничего необычного и удивительного не произошло. Ошибки – по нашему сложному и непредсказуемому Миру – вещи обыденные… После этого Альберт достал из кармана тёмно-фиолетовой рясы светло-зелёный мобильный телефон и, небрежно потыкав длинным указательным пальцем в клавиатуру, произнёс: – Срочно ко мне! Что? Через десять минут? Прекращай заниматься глупостями! Немедленно! Обоих сошлю в пустыни африканские! Полторы минуты даю! Шалава мечтательная! Быстро у меня… Вскоре в комнату вошла Лана – растрёпанная, раскрасневшаяся, с замутнённым взглядом. Ванда, смущённо глядя в сторону, тихонько хмыкнула. А Лёха подумал: – «Это становится похожим на бесшабашный и цветастый водевиль. На монголо-татарский разнузданный водевиль, ясная лавочка. В том плане, что широкая и удобная лавочка…». Епископ, отведя в сторону, о чём-то минут пять-семь пошептался со странным Ангелом. – Всё сделаю, не сомневайтесь, – одобрительно посматривая задумчивыми аметистовыми глазами на Лёху и Ванду, заверила девушка. – Всё, и даже больше… Когда Лана ушла, Альберт поинтересовался: – А чем, молодые люди, я могу помочь? Какие у вас имеются – на известную тематику – мысли и пожелания? Поделитесь, пожалуйста. Если вам, конечно, не трудно… – Мы, отче, хотим обвенчаться, – уверенно зачастила Ванда. – А потом отбыть на далёкие заполярные острова. Чем быстрее, тем лучше. Можно и навсегда… То есть, сперва обвенчаться, а потом, подписав все необходимые документы-контракты, отправиться на острова. Чтобы наблюдать за здешней погодой. Но – главное – обвенчаться… «А ведь она в меня влюблена! – обрадовался Лёха. – Причём, по-настоящему! Ура! Ура! Ура! Вот, только… А где же та записка – якобы, от меня – которой Графиню заманили в заброшенный швейный цех? Спросить? Не спросить? Неудобно как-то… Откуда, вообще, взялась эта крамольная и дурацкая мысль? Бред горячечный…» Выслушав, не перебивая, Ванду, епископ уточнил: – Значит, хотите – как можно скорее – попасть на далёкие заполярные острова? Очень – хотите? – Очень. – А ситуацию с тремя негритянскими трупами и одним полумёртвым идиотом я должен закрыть самостоятельно? – Ага. Ради нашего общего спокойствия, – подтвердил Лёха и тут же, поймав укоризненный взгляд Ванды, пояснил: – Мы находимся в одной утлой лодочке. Так, вот, получилось. Бывает… У вас – в этом Мире – гораздо больше возможностей. Следовательно, вам, отче, и отдуваться… Поверьте, если возникнет строго-обратная ситуация, то я… – То есть, когда у вас, молодой человек, будет больше возможностей, то вы отработаете? – Почему бы и нет? Вы же, отче, философ? Следовательно, должны понимать, что… – Я всё понимаю, – подтвердил Альберт. – Вы просите у меня помощи? В долг? Так? – Так. – И клятвенно обещаете, если представится такая возможность, этот долг вернуть? – Сторицей. – Что же, ловлю на слове. Пусть будет так… Вопрос с негритянскими трупами я, конечно, закрою. Со всеми четырьмя. Мол, поубивали друг друга, не поделив властных полномочий… – В первый же день? – уточнила Ванда. – Что в этом странного? В нашем Мире, как, впрочем, и во всех других Мирах, Власть является страшным и безжалостным наркотиком. Вернее, жажда Власти. Думаю, что Великая Инквизиция воспримет данный аспект с полным и всеобъемлющим пониманием… Вам же, будущие супруги, предстоит – как можно быстрее – покинуть «Чистилище». Как говорится, от греха подальше. У покойного Варвара, как известно, было достаточно много приятелей и последователей. Чуть ли не четыре пятых третьего мужского барака. Пардон, третьей мужской казармы… Ладно, и с этим моментом я разберусь самостоятельно. Может, Хана и Сизого подключу. Да и Облом, когда оклемается и выйдет из карцера, им потом поможет… В помещение вернулась Лана и, протянув целую кипу светло-зелёных бумажных листов, пояснила: – Здесь всё просимое. – Что – конкретно? – насторожилась Ванда. – Всё. Вся ваша дальнейшая, извините, судьба. Семилетний островной контракт. Обязательства в общей гражданской лояльности. Стандартный брачный договор. – То есть, после подписания этого договора мы станем полноценными мужем и женой? – Нет. Только официальными. Так сказать, для общей статистики и затребованных документов. – А по-настоящему когда? – По-настоящему? – в фиолетовых глазах горной ламы зажглась крохотная насмешливая искорка. – У вас с этим, друзья, и сейчас всё нормально. Поверьте. Вы – настоящие… – Обряд венчания, конечно, состоится. Но только чуть позже, – видимо, сжалившись, пояснил епископ. – Когда будут утверждены – высоким Руководством – все остальные документы. То есть, на днях. А пока вам, потенциальные молодожёны, предстоит провести несколько суток в… Извините, но в вынужденной изоляции. Ничего личного. Строгие служебные инструкции… Автобус, который доставит вас на следующую рабочую точку, подойдёт через несколько минут… Все бумаги подписали? Молодцы. Хвалю. Тогда будем прощаться. Ну, удачи вам, светлые молодые люди. Светлой – удачи… У приземистого автобуса (тёмно-зелёного такого, обычного для «церковного» Мира), их уже ждал Хан. – Здорово, брат! – обрадовался Лёха. – Привет, – состроив печальную физиономию, отозвался Хан. – Увидимся ли ещё? – Не ссы, лягуха степная. Увидимся. Мир тесен – до полной невозможности. Вернее, Миры… – Во-первых, милый, не надо говорить при мне гадкое слово – «ссы», – нахмурилась Ванда. – Если, конечно, не хочешь, чтобы я тебя бросила. Сразу и навсегда. Не для нежных графских ушей это словечко предназначается. Изволь – на будущее – учитывать… Во-вторых, Хан, мы ещё непременно встретимся. Причём, не один раз. – Ой, ли? – Встретимся. Не в этом Мире, так в другом. Предчувствие у меня такое. А, как известно, это людские предчувствия ничего не стоят. Даже занюханной медной монеты. А ведьмины, наоборот, ценятся необычайно и повсеместно… – Тогда, ладно, – широко и доверчиво улыбнулся Хан. – Верю. Встретимся. Вот, держите, – бдительно оглядевшись по сторонам, протянул на раскрытой ладони прямоугольную толстую пластиковую карточку. – Лана велела вам передать. Она у меня такая. Справедливая, щедрая и честная… – Что делать с этой штуковиной? – Толком не знаю. Я же – степной дикарь. Извините. Карточку надо вставлять в разную… В разную «аппаратуру», как говорит Лана. Чтобы смотреть всякие закрытые «телевизионные программы» и иметь доступ к «видео-общению»… Вы поняли что-нибудь? – Более или менее, – заверил Лёха. – Разберёмся, брат. Не впервой. Спасибо. – Понятное дело, что про эту хитрую прямоугольную штуку никому-никому нельзя рассказывать. – Понятное. Не сомневайся… Со скрипом распахнулась автобусная дверь. – Залезаем, пассажиры! – скомандовал усатый шофёр. – До встречи, брат степной. – До встречи, ребята. Счастья вам…
Камера была достаточно светлой, просторной и комфортабельной. Но, всё же, лишь тюремной камерой. Две узкие койки, разделённые прямоугольным обеденным столом. Два пластиковых стула, потрёпанное низенькое кресло, тумбочка с телевизором. Колченогий журнальный столик, заваленный различной макулатурой. Широкий книжный шкаф, заполненный разномастными книгами и книжицами. Туалет и ванная комната. Крохотная кухня с электрической плитой, посудной мойкой и двухкамерным холодильником. «Самое противное, что кругом понатыканы камеры видеонаблюдения, даже в ванной и в туалете, – печалился Лёха. – И свет нигде не выключается. Да и выключателей нет. Чёрт знает что! Блин горелый, лишённый всякой сексуальности…» Да, сексуальностью здесь и не пахло. Они четвёртые сутки обитали в этой камере, то бишь, уже четвёртые сутки считались законными мужем и женой. Да, венчания пока так и не было. Но брачный договор-то был подписан? Был. Епископ Альберт даже печать какую-то – красно-пурпурного цвета – на нём поставил. «Толку-то от этого? – внутренне кипятился Лёха. – Ноль! Полный и запредельный ноль! Ванда даже целоваться – под прицелом видеокамер – отказывается. Не говоря уже о большем. Мол, графиня потомственная, воспитанная в моральной строгости… Садисты законченные. Так вас всех и растак. Статус поменялся – с холостого на женатый? Ну-ну, как-то этого не ощущается. Никак – не ощущается…» На журнальном столике лежала только всякая и разная религиозная белиберда – откровенно-пропагандистской направленности. В том числе, рекламные проспекты различных скитов и церквушек, расположенных на берегах южных тёплых морей. «Это, скорее всего, местные «церковные» курорты, – решил Лёха. – Причём, достаточно комфортабельные – с грязевыми ваннами, тренажёрными залами, турецкими банями и минеральными источниками. Знакомое, в общем, дело. Высокое начальство должно где-то полноценно и разнообразно отдыхать от трудов праведных…» В телевизоре работал только один канал. И то насквозь официальный, посвящённый – на девяносто восемь процентов – всяким религиозным новостям и событиям. Но даже из увиденного и услышанного становилось понятно, что в этом Мире не всё гладко. Далеко, ей-ей, не всё. Сквозила – в лицах и голосах дикторов – определённая напряжённость и растерянность. – Понятное дело, астероид ожидают, – хмыкал Лёха. – Вот, и суетятся, морды. Впрочем, на их месте кто угодно суетился бы. Дело-то серьёзное. Без дураков. Грохнется эта космическая бандура – никому мало не покажется… Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук! У них с собой, конечно, была пластиковая карточка доступа к другим программам, да и специальная прорезь, подходящая по размерам, в телевизионном корпусе обнаружилась. Но, как быть с камерами видеонаблюдения? «Наверняка, отнимут карточку, – мысленно сомневался Лёха. – И Лане может достаться на орехи. Карточки доступа, скорее всего, в Мире «церковников» находятся под строгим учётом. Ладно, отложим до момента прибытия на метеостанцию. Тогда, может быть, и воспользуемся…» Ванда – первые два часа заключения – ни на шаг не отходила от телевизора. Приоткрыв карминные, изысканно-очерченные губы, не отрываясь, она смотрела на экран и зачарованно молчала. Но потом девушке надоело выслушивать нудные поучения и наставления из уст солидных бородатых дядек, облачённых в нарядные рясы, и она переключилась на книжную полку, где обнаружилось – в том числе – и несколько толстых романов, посвящённых местному Средневековью.
Утром Ванда встала в дурном расположении духа – всё хмурилась, задумчиво молчала, а во время завтрака непрерывно барабанила – по деревянной столешнице – тоненькими пальчиками. – Что с тобой, любовь моя? – забеспокоился Лёха. – Голова болит? Не выспалась? – Сон плохой приснился, – призналась девушка. – Яркий такой, цветной, реальный, запоминающийся. Про такие говорят, мол, вещий. Представь, м-м-м… Длинные цепи покатых гор. Широкая-широкая долина, зажатая между хребтами. По долине неторопливо бродят странные, внешне неуклюжие животные. Каждое – размером с двухэтажный дом. И, вдруг, с неба на них пикируют гигантские летающие ящеры. Злобные такие, ловкие, зубастые… Вопли, визг, хрип, боль, стоны. Кругом – лужи и ручьи крови. Ярко-алой такой, дымящейся. Кошмар, короче говоря… – Кошмар, – согласился Лёша. – А кошмарные сны, как утверждают мудрые очкастые доктора, следует забывать. Причём, сразу и навсегда… После обеда Ванда, усевшись в старенькое уютное кресло, с головой погрузилась в чтение. Лёха устроился напротив, на обыкновенном пластиковом стульчике, и, делая вид, что с интересом изучает различные религиозные брошюры, исподтишка наблюдал за женой. «За женой? – не переставал удивлённо нашептывать приставучий внутренний голос. – Ну, надо же! Это ты, братец, выдал. Типа – отколол номер. Столько лет являлся записным и идейным холостяком – прожжённым таким и насквозь циничным. И, что? Попал, волею сумасшедшего случая, в чужой Мир, да и влюбился – до полной потери пульса – в первую встреченную смазливую девчонку. Мало того, что влюбился, так ещё, ни разу не переспав, женился. Удивительное дело! Ёпрст ни за что не поверит и умрёт, корчась в приступах клоунского смеха… Правда, девчонка-то будет не из простых. Потомственная бургундская графиня – гордая, отважная, прекрасная и чуть-чуть капризная. Наверное, в этом всё и дело… Впрочем, готовит она просто замечательно и вкусно, пальчики оближешь. Графская семья, всё же, к богатеям не относилась… А какие у неё ноги, Боги мои! Побыстрее добраться бы до них. Типа – в приватной супружеской обстановке… Да, воистину, неисповедимы пути Господни…»
Ванда, захлопнув книгу и недовольно поморщившись, сообщила: – Скукотища смертная. Сплошные походы за всякими «Святыми Граалями» и героические сражения с иноверцами. Ни единого упоминания о трепетной и нежной любви. Ни единого! Представляешь? – Не представляю, – улыбнулся Лёха. – Дальние героические походы – без жаркой любви? Бред однозначный. – Может, тогда дорасскажешь свою историю? Про суровую и загадочную Сибирь-матушку? – Конечно, радость моя сероглазая. Слушай…
Глава двенадцатая Лёха. Ретроспектива 05. Сибирская экзотика
– Пельмени? – нерешительно выпуская из ладони вилку, засомневался Лёха. – Супчик какой-то, щедро сдобренный густой сметаной… – Правильно, сибирские пельмени полагается кушать ложкой, – невозмутимо подтвердил директор заповедника. – То бишь, хлебать. Если, конечно, имеешь дело с настоящими сибирскими пельменями, а не с халтурным «новоделом». – А что ещё имеется в миске? Кроме пельменей и сметаны? – Много чего полезного. Картошка, морковка, капуста, лук, черемша, бобы. Правда, некоторые нынешние хозяйки заменяют бобы фасолью. Ничего не попишешь, тлетворное влияние цивилизации… – А зачем, вообще, превращать пельмени в суп? В том плане, что добавлять в бульон всякие и разные овощи? – Не знаю точно. Наверное, для калорийной питательности и повышенной витаминности. Не нами, как говорится, заведено. Не нам, получается, и отменять. Классика жанра, короче говоря… Как оно – на вкус? – Своеобразно, – активно работая деревянной ложкой, признался Лёха. – Ну, отставной десантник, ещё по водочке? И переходим на «ты»? – Переходим… За знакомство и взаимовыгодное сотрудничество! Вздрогнули? – Вздрогнули. За – знакомство. Естественно, что вскоре и черноволосая Татьяна была приглашена за обеденный стол. – Типа – составить полноценную компанию, – галантно пояснил Лёха. – Что это за гулянка такая – без прекрасного женского пола? Бред законченный. Не по-нашему это. Не по-русски… – Не по-русски, в натуре! – хмельно взмахнув рукой, подтвердил Василий Васильевич. – Присаживайся, Танюха! Не стесняйся. – Благодарствуйте, добры молодцы, – понимающе улыбнулась деваха. – Присяду… Водочки? Наливайте! – Ну, за присутствующих здесь милых дам! – провозгласил дежурный тост Лёха. – Правильно, за дам! – поддержал разошедшийся очкарик. – За «не дам» я пить не буду… Ура! Ещё через пару-тройку тостов Василий Васильевич пропал – ушёл по малой нужде в туалет и не вернулся. «И Бог с ним, – подумал Лёха. – Совсем запьянел, десантник хренов. Несёт всякую ахинею. Того и гляди, начнёт песни орать. Мол, чёрный ворон, да чёрный ворон… А не будешь подпевать, так ещё и обидится. Кулаками начнёт размахивать. Придётся – сугубо для острастки – в табло заехать. Потом, понятное дело, будет обижаться и дуться…» Дружеские посиделки развивались по стандартному, многократно апробированному сценарию. – Может, поднимемся к тебе? – призывно и развратно подмигивая, предложила раскованная Татьяна. – Накурено здесь очень. Да и, вообще, неуютно. – Неуютно, – старательно туша сигарету в хрустальной пепельнице, согласился Лёха. – Пожалуй, поднимемся. Чтобы, симпатичная ты моя, никому не мешать и не отсвечивать… Тогда и шампанского надо прихватить с собой. Орешков, пряников и конфеток. – Шампанское? Фи! Не люблю это кислое и пузырчатое пойло. Изжога после него… Знаешь, что? – Что? – Я из бара возьму настойку местную, фирменную. Это пшеничная самогонка тройной очистки, настоянная на «золотом корне». Знаешь, гость дорогой, чему данный корешок способствует? – Усилению мужской потенции? – глупо улыбнувшись, предположил Лёха. – Во-во, многократному усилению и продлению. Подожди минуточку, я чичаза… Татьяна скрылась за боковой дверью. «Не нравится мне сложившаяся ситуация, – дежурно трогая ногой дипломат, стоящий под столом, подумал Лёха. – Почему – не нравится? По совокупности разных фактов, факторов и нюансов. Во-первых, больно уж быстро запьянел очкастый директор заповедника. Быстро, неправдоподобно и картинно. Во-вторых, и в поведении черноволосой шустрой девицы ощущается некая явная наигранность. Вернее, тщательно отрепетированная и заученная игривость… А эти дурацкие словечки-фразы? «Чичаза-чичаза»? «Будьте такими добренькими»? «Благодарствую»? Искусственностью так и прёт. Неряшливый и слегка пошловатый спектакль, поставленный неумелым режиссёром-любителем… Впрочем, может, я ошибаюсь? То есть, откровенно перебарщиваю? Ладно, разберёмся. Чай, не впервой…» Оказавшись в номере, они – как и полагается в таких случаях – слегка поцеловались и немного потискались, после чего Татьяна – страстно-медовым голоском – предложила: – Миленький, давай – чисто для начала наших сладких отношений – дерябнем по рюмашке настойки? Где у тебя рюмки-стаканчики? Ага, вижу… Тебе до краёв наливать? – До краёв. – Миленький, а ты дверь закрыл только на ключ? – Ага. А, что? – Ничего. Только – на всякий пожарный случай – задвинь ещё и щеколду. Мне так спокойней будет. Типа – уютней и раскованней. Ну, пожалуйста, соколик ясный… Щёлкнув массивной щеколдой, Лёха вернулся в комнату и, брезгливо тыкая пальцем в сторону кровати, возмутился: – Таракан, мать его, пробежал! Жирнющий… А Василь Васильевич намедни хвастался, мол: «У нас на опорной базе всё обустроено по высшему разряду. Всё схвачено. Даже привередливых европейцев поселить не стыдно…». Трепло кукурузное. Фантазёр очкастый… – Таракан? – присаживаясь на корточки перед кроватью, забеспокоилась Татьяна. – Быть такого не может! У нас их, усатых, отродясь не бывало. Тебе, соколик столичный, наверное, показалось… Вот, это же шелуха от семечек! Горничная – лентяйка, так её и растак. Обязательно нажалуюсь директору. – Шелуха? Точно? Не таракан? – ловко меняя рюмки местами, обрадовался Лёха. – Ладно, это в корне меняет дело… Давай, красотка сибирская, дерябнем. Иди, шустрая, ко мне… Ну, за страстную любовь – без конца и без края! Чтобы – до самой утренней зорьки! Вздрогнули… Крепкая же у тебя, милаха чернявая, настойка. Забористая. Даже слёзы навернулись на глазах. – Крепкая, – беззаботно зевнула Татьяна. – Как и полагается… Минуты через полторы девица, опустившись на пол и подложив под щёку узкую ладошку, сладко уснула. – Даже слюни пускает во сне, – умилился Лёха. – Да, везде всё одинаковое. Хоть в Москве белокаменной, хоть в Сибири дремучей. Обмельчал народ. Обмельчал. Все так и норовят – спереть денежку у ближнего своего. То бишь, разбогатеть быстро и по лёгкому. Гопота уголовная и меркантильная. Мать их всех… Интересно, а моя черноволосая наяда в настойку подсыпала лошадиную дозу снотворного? Или же – клофелина? Впрочем, теперь это её личные проблемы. Насквозь приватные, так сказать… Он открыл дверь, ловко подхватив Татьяну на руки, вынес безвольное тело в коридор и, пройдя метров пятнадцать, пристроил спящую девицу на тахту, стоявшую рядом с разлапистой искусственной пальмой. – Что случилось? – появляясь со стороны лестничной площадки, спросил Василий Васильевич. «Обеспокоенно, гнида, спросил, – отметил про себя Лёха. – Причём, практически трезвым голосом. Ухарь сибирский, одним словом. Вернее, ухорез отвязанный…» Вслух же он ответил другое: – Умаялась, бедняжка. Бывает. Пусть спит. Не надо её, ласточку нежную, беспокоить. Кстати, Василий… Ничего, что я так тебя называю? – Нормально. Называй. – Во сколько мы завтра вылетаем? – Подъем – в шесть часов утра, – откровенно заскучав, сообщил директор заповедника. – Минут сорок отведём на умывание и завтрак. В семь ноль-ноль уже желательно взлететь. – А когда вернёмся в Ванавару? – Завтра вечером, тщательно осмотрев объект, и вернёмся. Скорее всего. Если ничего не случится… Тьфу-тьфу-тьфу! – Ну, и ладушки, – заразительно зевнул Лёха. – За хлебосольное гостеприимство и за угощенья сытные – спасибо. Всё было очень вкусно и питательно. Спокойной ночи, десантник! – Спокойной ночи…Утром, справив естественные надобности и наскоро умывшись, он облачился в удобный финский спортивный костюм цвета тропической морской волны, а на ноги напялил старые, на совесть разношенные кроссовки. – Буду работать под классического городского туриста, – посмотревшись в зеркало, язвительно хмыкнул Лёха. – А, что прикажете делать? Ничего другого, извините, нет. Ладно, и так сойдёт. Не впервой… Прихватив дипломат с наличностью и новенький накомарник, он покинул гостиничный номер. В столовой было солнечно и тихо. Директор заповедника, одетый в финский тёмно-фиолетовый спортивный костюм, уже завтракал. Вяло обгладывая куриное бедро, он предложил: – Присаживайся, столичный гость, насыщайся. Пиво? Водочка? Не стесняйся. – Спасибо, но воздержусь. – Что так? – У меня вестибулярный аппарат слабый. А тут, понимаешь, на вертолёте лететь предстоит. Болтанка, мать её… – Понятное дело. – Ага. А ты, Василий, чего такой смурной? – Татьяна приболела. Наверное, чем-то отравилась. В больницу – ещё ночью – отправили. – Бывает, – присаживаясь за стол, лицемерно вздохнул Лёха. – Кстати, ты сегодня без очков. – Линзы вставил. Тайга, она очкариков не любит. – Ясно… Одёжка-то у нас почти одинаковая. – Одёжка? – непонимающе переспросил Василий Васильевич. – А, это ты про спортивные костюмы. Случайность… На месте, всё равно, переоденемся. На «Пристани»… Кушай, Алексей, кушай. Через пятнадцать минут выезжаем в аэропорт…
Вертолёт, поднявшись над землёй, секунд на тридцать-сорок завис на одном месте, после чего, медленно набирая высоту, уверенно устремился на север. Когда набор высоты завершился, вертолётные винты запели уже в другой, гораздо более спокойной тональности, позволявшей даже немного поговорить. Небо было голубым и безоблачным, поэтому из иллюминатора вертолёта открывался отличный панорамный вид на загадочные сибирские дали. Минут через пять-шесть Василий Васильевич приступил к подробным комментариям: – Центральная часть заповедника «Тунгусский» представляет собой потухший кратер древнего мезозойского вулкана. Видишь, Алексей, склоны его чаши? То бишь, чаши кратера? – Угадываются, в принципе. – Молодец, двигаемся дальше… Итак, изломанная цепь высоких сопок впереди. Это – знаменитый Лакурский хребет. Чуть в стороне ох хребта располагается гора Фаррингтон. Её высота превышает пятьсот тридцать метров – относительно уровня моря… А, вообще, местность, над которой мы сейчас пролетаем, сильно заболочена. Эти бурые узоры внизу и являются болотистыми бочагами, чередующимися с непроходимыми топкими трясинами… Теперь о серых и слегка зеленоватых нитях-линиях. Это, естественно, реки и ручьи. Кимчу, Хушма, Дюлюшма, Мамонная, Макирта, Верхняя Ла-кура… Пятна, отливающие на солнце благородным старинным серебром? Озёра, конечно. Вон то – озеро Чеко. Это – озеро Пиюнга… – Красиво, – признал Лёха. – И даже очень. Вскоре директор заповедника объявил: – Вертолёт, заходя на «Пристань», закладывает широкий круг. Ага! Вот, и он! Эпицентр взрыва. То есть, то место, над которым – в приснопамятном 1908-ом году – и взорвался Тунгусский метеорит. Или же – по мнению отдельных авторитетных исследователей – часть газового хвоста, принадлежавшего легендарной комете Понс-Виннике… Как оно тебе? Впечатляет? – В меру, – равнодушно передёрнул плечами Лёха. – Большая круглая котловина, окружённая неприметными покатыми горушками. Бурые узоры, по твоим словам, это топкие болота. А вон те грязно-серые радиальные полосы? Что это такое? – Поваленный – во время старинного метеоритного взрыва – лес. Уже, естественно, значительно подгнивший и густо-заросший мхом. Завершая-замыкая круг, вертолёт плавно пошёл на посадку. Вскоре пассажиры ощутили достаточно сильный толчок, ещё через пару минут затих надсадный гул, и вертолётные лопасти, перестав вращаться, замерли. – Попрошу на выход, господа начальство! – вежливо пригласил пожилой лётчик. – Прибыли, однако… Лёха спустился по короткой лесенке. Под подошвами кроссовок приметно застучало. Он непроизвольно посмотрел под ноги и уважительно усмехнулся: – Шикарная вертолётная площадка, ровненькая. Выложена их старательно-струганных досок. Шик и блеск. – Мы старались, – скромно улыбнувшись, сообщил Василий Васильевич. – Словно бы предчувствовали, что скоро к нам богатенькие интуристы – стаями любопытными – потянутся… Вот, и наш здешний гостиничный комплекс, – махнул рукой направо. – Солидно, – одобрил Лёха. – Не хуже, чем в Ванаваре. Два зимовья под одной крышей, новенькая баня, различные хозяйственные постройки… А что находится за горушкой? – Речка Хушма. Пойдём, покажу здешнюю историческую достопримечательность. На покатом речном берегу располагалась высокая, местами почерневшая изба, рядом с которой в землю был врыт толстенный сосновый столб, украшенный деревянными стрелками-указателями: «Ванавара – 66 км», «Москва – 3651 км», «Нью-Йорк – 8529 км». – Сколько лет данному почтенному строению? – старательно отмахиваясь от настырных сибирских слепней, спросил Лёха. – А рядом наблюдается какой-то древний металлический агрегат. Что это такое? – Зимовье, которым мы сейчас любуемся, было построено экспедицией товарища Кулика[3] ещё в замшелом 1927-ом году, – с гордостью в голосе сообщил директор заповедника. – Сейчас в избе оборудован небольшой краеведческий музей – всякие книги о падении Тунгусского метеорита, различные географические карты и планы, старые и современные фотографии, бытовые мелочи тех лет. Железная ржавая бандура? Старинная буровая установка. С её помощью любопытные исследователи – в первой половине двадцатого века – и пытались обнаружить осколки метеорита. Не нашли, понятное дело. – Ой, больно! Насквозь, твари, штаны прокусывают… – Это да. Что есть, то есть. Местные слепни – звери натуральные и безжалостные… Ещё везёт, что гнус пока не вылетел из болот, не сезон. А, вот, недели через две-три здесь такое комариное реалити-шоу начнётся – мама не горюй… Ладно, пошли в комплекс. Переоденемся в штормовки и брезентовые штаны. Жарковато будет, конечно. Но, ничего не поделаешь. Иначе слепни сожрут. Да и кроссовки – порядка ради – сменим на надёжные болотные сапоги…
На маршрут они вышли в начале десятого утра. – Как видишь, от «Пристани» ведёт натоптанная тропа, – махнул рукой Василий Васильевич. – А зимой здесь можно будет проложить лыжню. Или, к примеру, «Буранами» накатать, то бишь, старательно утрамбовать снежный покров. Как скажешь, короче говоря… За мной! Тропа спустилась по склону к бойкому ручью, через который был переброшен крепкий бревенчатый мостик. – Лес вокруг совсем молоденький», – на ходу отметил Лёха. – Только очень хлипкий и разреженный. А на сосёнках – между прошлогодними ветками – наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые… Что это, Вася? – Мутация, – не оборачиваясь, многозначительно пояснил директор заповедника. – Здесь такое встречается – везде и всюду. Через час с четвертью слева послышался приятный монотонный звон, постепенно переросший в весёлый и беззаботный гул. Пройдя через густой колючий кустарник, они вышли на высокий берег речки, выше по течению которой располагался величественныйдесятиметровый водопад. – Чугрим! – торжественно известил Василий Васильевич. – Прошу любить и жаловать! – Божественное место, – смахивая со лба капли солоноватого пота, подтвердил Лёха. – Это метеорит постарался? То есть, данный водопад появился лишь в 1908-ом году, после падения небесного гостя? – Честно говоря, не знаю, – признался проводник. – Никогда не задумывался об этом… Хотя, при наличии обострённой фантазии, такое запросто можно предположить. Например, непреодолимая небесная сила – тремя меткими ударами – пробила скалу. В трёх разных местах, естественно. Ну, он и образовался – полноценный водный тюльпан. Или же в Москве принято говорить, мол, водяной тюльпан? – Разберёмся. Не впервой. А, что с этим водопадом происходит зимой? – Замерзает, понятное дело. Картинка получается замечательная. Блеск и полный отпад. Лёд пузырится, пузырится, наползая и наслаиваясь друг на друга… Иногда, в солнечную погоду, над замёршим Чугримом встают-образуются сразу шесть-семь полноценных радуг. – Великолепно! – искренне обрадовался Лёха. – Здесь, на фоне искрящихся ледяных струй, и будет проходить второй конкурс реалити-шоу «Снега, снега». Ёпрст будет доволен. Как бы – от бесконечного восторга – не описался бы… – Второй этап? – Конечно, второй. Первый конкурс – переход от Ванавары до «Пристани» на снегоходах. – Ах, да. Запамятовал… Шагаем дальше? – Шагаем. Справа по ходу движения над ними нависала гора Каскадная. Вокруг, по-прежнему, рос только молодой лес. – И это – очень хорошо, – прокомментировал Лёха. – На вершине Каскадной оборудуем пункт для телевизионных операторов. Оттуда, наверняка, Чугрим прекрасно просматривается. Кадры будут – не захочешь, а закачаешься… Через некоторое время под ногами путников противно захлюпало, справа и слева от тропы появились пышные моховые кочки. – Южное болото, – сообщил Василий Васильевич. – Именно здесь все научные экспедиции – и в прошлом веке, и в нынешнем – искали обломки-осколки метеорита. – Нашли? – К сожалению, нет. – Блеск! – усмехнулся Лёха. – В смысле? – В этом месте и пройдёт наш третий конкурс. Спрячем в глубоком снегу несколько осколков от разорвавшихся армейских снарядов, мол, составные части Тунгусского метеорита. Вооружим участников соревнований стандартными металлоискателями. Пусть ищут и получают – за найденное – призовые баллы. – Симпатичная идея. Одобряю… Ещё через час тропа резко пошла под уклон. – Что это такое? – вытягивая руку вперёд, спросил Лёха. Среди изумрудно-зелёных кочек, покрытых низенькими кустиками цветущей морошки, возвышался двухметровый деревянный идол. – Идол, – откликнулся директор заповедника. – Это, как раз, понятно. Но откуда он здесь появился? Кочевые эвенки поставили в стародавние времена? – Нет, конечно же. Новодел. Кто-то из современных исследователей постарался. Обыкновенное чудачество. Мол, идол охраняет тропу, и – чтобы пройти мимо него – надо заплатить дань. Действительно, возле деревянных ног истукана возвышалась солидная тусклая горка, состоявшая из разномастных монет. – Хорошо придумано, – улыбнулся Лёха. – Обязательно обыграем и этот стрёмный момент. – Как? – Пока не знаю. Но – в обязательном порядке – обыграем. Может, установим здесь ещё несколько аналогичных идолов. Например, с десяток. Перуны там всякие, Свароги, Велесы… Типа – для пущей экзотики, которой, как известно, мало не бывает. Пройдя мимо задумчивого идола, они – метров через семьдесят-восемьдесят – вышли на круглую полянку, на которой располагались две ветхие бревенчатые избушки, длинный прямоугольный стол – с широкими лавками по периметру – под крепким навесом, и несколько высоченных поленниц колотых берёзовых дров. – Избушки – настоящие, – пояснил директор заповедника. – Им лет по девяносто, не меньше. Построены в одну из экспедиций упрямого товарища Кулика. Здесь проживали геологи и буровики. А остальное уже мы смастерили. Мол, для отдыха и обеда господ-туристов. Тут им, родимым, и всякие завлекательные байки травят – о знаменитом метеорите. – И эту приметную площадку мы обязательно используем для очередного конкурса, – пообещал Лёха. – Например, кто быстрее всех разведёт костёр и сварит походный кулёш. Или там макароны с тушёнкой… Для полноты общей картины они поднялись на высоченную гору Фаррингтон. Солнышко раскочегарилось уже не на шутку, воздух прогрелся практически до плюс тридцати градусов. По Цельсию, ясный сосновый пенёк, истекающий янтарной смолой… Злющие слепни (может – оводы?), упрямо роились над путниками неисчислимыми стаями. Накомарник? Лёха его поначалу одел. Но уже минут через пять-шесть снял, так как навалилась немыслимая и вязкая духота, грозящая отправить в глубокий нокаут. Наконец, они, пройдя по в меру крутому склону, усеянному огромными корнями-выворотнями, взобрались на вершину. – И здесь, блин сибирский, оборудуем пункт для операторов, – отдышавшись, решил Лёха. – Перспективы и пейзажи – отменные. Телезрителям, в гости не ходи, понравятся.
– Может, и понравятся, – сварливо пробурчал Василий Васильевич. – Почему бы, собственно, и нет? Только нам, похоже, пора сваливать. Чем быстрее, тем лучше. В Ванавару. – Почему? – Видишь – на северо-востоке – чёрные тучи? – Вижу, – подтвердил Лёха. – Приближается грозовой фронт. Опасаешься за старенький вертолёт? – Не в этом дело. Просто здесь не рекомендуется – находиться во время грозы. – Почему? – Трудно сказать. Седобородые учёные утверждают, что во время сильных гроз региональные магнитные поля подвержены резким изменениям. То есть, их основные характеристики меняются самым несимпатичным и непредсказуемым образом… – Ну, и? – Матёрую волчиху – оттрахали весенние глухари, – криво улыбнулся директор заповедника. – Пропадают в этих краях люди. Причём, регулярно. И кочующие эвенки. И идейные уфологии… – Когда – пропадают? – въедливо уточнил Лёха. – Зачем? Куда? – Во время всяких природных аномалий. На сломе погоды… Куда? А Бог его знает… Пошли, «грушник», к вертолёту. Будем делать ноги. Типа – от греха подальше…
Глава тринадцатая Молодожёны
Раздался характерный скрежет ключа в замочной скважине. Через несколько секунд дверь открылась, и в камеру вошёл высокий человек в светло-сером комбинезоне, с чёрным шлемом-маской на голове. – Переодевайтесь, переселенцы! – несуетливо раскладывая на столе разнокалиберные свёртки, пакеты и коробки, велел Ангел. – Прошу поторопиться, любезные. Вас уже ждут. Ангел, аккуратно прикрыв за собой дверь, вышел. – Ура! Нижнее бельё! Ура! – торопливо развернув один из свёртков, обрадовалась Ванда. – Какой элегантный лифчик! Кружевной! Красота, да и только. Наверное, очень удобный… – Дай-ка посмотреть, – заинтересовался Лёха. – А какой, извини, это размерчик? – Какой надо! Забирай свои шмотки, муженёк, и уматывай. – Куда это – уматывай? – В ванную комнату! – Там же тесно. – Ничего, поместишься. Ты же у меня, слава Создателю, стройный. – Вот, именно. Я – у тебя. А ты – у меня… – На что намекаешь-то? – насторожилась Ванда. – На то, что мы являемся мужем и женой. Почему ты, интересно, не можешь переодеться в моём присутствии? А? – Потому. – Например? – притворно нахмурился Лёха. – Ты, нежная лань, что-то скрываешь от меня? – Ничего не скрываю, – девушка слегка покраснела, но смелых серых глаз не отвела. – Просто… Просто, я немного смущаюсь. Девичья аристократичная трепетность, знаешь ли. Опять же, мы ещё не обвенчаны… Короче говоря, уматывай. – Как же камеры видеонаблюдения? Ты их что, не стесняешься? – Конечно, стесняюсь. Но это зло, с которым приходится мириться. – А, я? – Ты, милый, добро. Причём, добро, которое сейчас покорно, не возражая, проследует в ванную комнату. Иди уже, рыцарь печального образа… Торопливо скинув на кафельный пол лагерную одёжку, он облачился в гражданскую. – И, собственно, ничего особенного, – неуверенно пробормотал Лёха. – Классические семейные трусы в сине-красную полоску, тёмно-голубые шёлковые носки, белая майка без рукавов, сиреневая рубаха, тёмно-коричневый костюм непривычного фасона. Пиджак (может, камзол?), слегка жмёт в подмышках… Чёрные ботинки? Остроносые какие-то и слегка жестковатые. Видимо, новенькие, ещё не разношенные. Как бы кровавых мозолей – между делом – не натереть… Эй, любимая графиня! Мне уже можно вылезать? – Выходи, – разрешил слегка смущённый голосок. – Поможешь мне молнию застегнуть… Ну, как я тебе? – Как всегда – прекрасна и загадочна. – Спасибо, конечно. Но я спрашивала про платье. – Миленькое. Кружева и рюшечки везде. Но только – на мой изысканный вкус – излишне строгое. Отдаёт от него – за версту – каким-то…э-э-э, церковным Средневековьем. Всё интересное и приметное скрыто. Причём, наглухо. Я имею в виду – ноги, грудь и плечи… – Да, никудышный из тебя, Алекс Петров, знаток и ценитель высокой женской моды, – огорчённо вздохнула Ванда и, поворачиваясь спиной, попросила: – Застегни, пожалуйста, молнию. «Какая же у неё белоснежная кожа! – мысленно восхитился Лёха. – Неужели Ванда ни разу в жизни не загорала? Вполне возможно. Средневековая аристократка, всё-таки… Интересно, а какая у неё кожа – на ощупь? Наверно, бархатистая-бархатистая, нежная и очень тёплая… Или, наоборот, ледяная?» Он, не сдержавшись, осторожно прикоснулся губами к узкой впадинке между женскими лопатками. – Ой! – напряглась Ванда. – Что ты делаешь? Лёха, естественно, промолчал, так как его губы, перепархивая с одной лопатки на другую, были заняты. – Прекрати, пожалуйста! Прекрати! – взмолилась девушка. – Меня уже всю колотит – словно бы от озноба… – Как скажешь, любимая, – послушно застёгивая молнию на платье, хриплым голосом заверил Лёха, а про себя подумал: – «В девице, очевидно, дремлет целое море необузданной страстности. Что же, разбудим, не вопрос. Дайте только срок…». Тоненько заскрипели дверные петли, и в комнату вновь вошёл давешний Ангел в чёрном шлеме-маске. – А стучаться в дверь тебя, служивый, не учили? – презрительным голосом спросила Ванда, после чего добавила: – Хам законченный. – Что такое? – опешил Ангел. – Ты, переселенка, совсем обнаглела? – А где это ты, братишка светло-серый, видишь переселенку? – недобро прищурился Лёха. – Или, к примеру, подлого переселенца? На нас что, одеты лагерные робы? Чего молчишь-то, чучело? – Нет, лагерных шмоток, действительно, не наблюдаю, – задумчиво подтвердил Ангел. – Правильно всё понимаешь. Раз мы одеты в цивильную одежду, значит, являемся полноправными гражданами вашего Мира. Правильно? – Наверное, – равнодушно пожал плечами Ангел. – Следуйте за мной…, земляки… – Часом, нас «в расход» не отправят? – пробормотал Лёха. – Выдали новую одёжку? Ничего не значит. Обычные коварные ухищрения, не более того. Сейчас поместят в жидкий азот, и все дела. – Вообще-то, в Мире «церковников» переселенцев ценят, – шёпотом сообщила Ванда. – Я вчера в здешних толстых книжках вычитала. Коренные местные жители, они слегка изнеженные, привыкшие к бурной и насыщенной общественной жизни. То бишь, зачастую подвержены разнообразным «фобиям». В частности, не могут долго находиться в относительно-безлюдных местах. Например, на далёких заполярных островах. Впадают в серую и вязкую депрессию и – в конце концов – медленно сходят с ума… Так что, милый, мы с тобой являемся безусловно-ценными кадрами. Таких – без веских и уважительных на то причин – «в расход» не отправляют. Мол, не выгодно и глупо…Они вошли в просторный, скромно обставленный кабинет. «Вокруг наблюдается однозначный и ярко-выраженный аскетизм, – мысленно одобрил Лёха. – Такое помещение впору занимать старшему офицеру какой-нибудь секретной спецслужбы, фанатично преданному своему делу…» За неприметным письменным столом сидел упитанный, седобородый и совершенно-лысый старикашка, облачённый в стандартный светло-серый комбинезон. – Явились, голубки весенние и радостные? Белокрылые? Ну-ну, – язвительно усмехнулся старик. – Проходите. Садитесь вон на тот кожаный диванчик. А ты, – строго посмотрел на Ангела, – свободен. Отдыхай. Ежели что, слуга Божий, позову… Лёха и Ванда, взявшись за руки, уселись на указанное место. Ангел послушно удалился. А старикан поднялся на ноги и, неторопливо проследовав в дальний торец кабинета, отомкнул – массивным бронзовым ключом – толстую стальную дверцу сейфа, вмурованного в стену. Напевая под нос что-то мелодично-беззаботное, он достал из сейфа нарядную митру, украшенную крупными, искусно-огранёнными самоцветами, заученным движением водрузил её на круглую лысую голову и, плавно обернувшись, представился: – Отец Джон, епископ. Старый друг уважаемого и почтенного Альберта, который является вашим искренним попечителем. Ангелом-хранителем, если так будет угодно. – Здрасьте, – чуть слышно прошептала Ванда. – Долгих лет жизни вам, отче! – дежурно пожелал Лёха. – Спасибо – за добрые слова, – беззаботно улыбнулся епископ. – Значит, молодые люди, вы хотите обвенчаться? То бишь, заключить полноценный супружеский союз – по церковным католическим канонам? – А разве – в вашем Мире – можно по-другому? – удивилась непосредственная Ванда. – Нельзя, конечно. Но, тем не менее, я обязан, соблюдаю устоявшуюся веками процедуру, спросить. Итак… Молодой человек и юная барышня, вы, действительно, хотите обвенчаться? – Очень хотим! Алекс, почему ты молчишь? – Хотим, ясная зимняя зорька… – Перехожу к следующим вопросам, – многообещающе усмехнулся старикашка. – Тебя, широкоплечий юноша, зовут – Алексей Петров? В своём Мире ты был…э-э-э, менеджером телеканала? – Да, отче. – Клянёшься в этом – Святой верой в Господа нашего? – Клянусь! – Тебя, честная девица, зовут – Ванда де Бюсси? В своём Мире ты была потомственной благородной бургундской графиней? – Да, отче. – Клянёшься в этом – Святой верой в Господа нашего? – Клянусь! «И голос – при этом – у неё не дрогнул, – подумалось. – Значит, моя жена – и на самом деле – является благородной средневековой аристократкой… Были некие навязчивые сомнения по этому поводу? Были, естественно. Куда же, спрашивается, без них? Но теперь они развеялись – без следа…» – Одну секунду. Запамятовал, – смешно и чуть смущённо засуетился епископ. – Я, молодёжь, сейчас… Старик вновь удалился к дальней стене и извлёк из сейфа кусок белой кружевной ткани. – Это же…с-с-свадебная фата? – слегка заикаясь, спросила Ванда. – Не может быть… – Она самая, – довольно хохотнул епископ. – Всё должно быть по-настоящему. Как заведено. Как полагается. Чтобы – ненароком – не обидеть достойных людей. – Запасливость и предусмотрительность, они тоже относятся к числу классических христианских добродетелей? – невинно поинтересовался Лёха. – Относятся, отрок. Относятся. Не сомневайся… Сам обряд венчания прошёл на удивление обыденно и быстро. Сперва отец Джон – минут двенадцать-пятнадцать – всласть потрепался о пользе мирской добродетели, основанной на искренней любви к Единому Создателю нашему, а потом поинтересовался у брачующихся – их согласием любить друг друга до гроба. Причём, как в горе, так и в радости. – Да, я согласна, – взволнованным голосом сообщила Ванда. – И я согласен, – подтвердил Лёха. – Вот, и ладушки, – обрадовался старикан. – Объявляю вас, Алексей и Ванда, мужем и женой. Живите в любви и согласии. Ну, и размножайтесь старательно, не теряя времени. В смысле, размножайтесь, когда получите на то соответствующее разрешение… Теперь же, пожалуй, перейдём к делам сугубо земным. Как говорится, и Богу помолись, и пашню вспаши, да и здоровыми семенами не забудь засеять её… Епископ снял митру с круглой головы и направился к сейфу. – Отче! Вы забыли, – берясь ладошкой за кружевную фату, напомнила Ванда. – Вот, возьмите. – Себе оставь, красавица светловолосая. На добрую память. – Спасибо большое! – Не за что, красавица. Бога – за всё хорошее – благодари… Убрав нарядную митру в сейф, отец Джон достал оттуда пухлую картонную папку, вернулся к столу и, ловко развязав шнуровку, выложил на гладкую столешницу сложенный в несколько раз бумажный лист. Аккуратно развернув-разогнув и бережно разгладив бумагу, он пояснил: – Это – подробная географическая карта тех мест, где вам, молодожёны, предстоит потрудиться на благо общества. – Архипелаг «Северная Земля», – понятливо хмыкнул Лёха. – В нашем Мире эти острова называются по-другому, – меланхолично усмехнулся епископ. – А именно, архипелаг – «Дальние острова». Впрочем, это не имеет основополагающего и конкретного значения… – Не имеет. – Итак. Северная оконечность – северного мыса – самого северного острова. На мысу изображён тёмно-красный треугольник. Это она и есть, искомая метеостанция. «Остров называется – «Комсомолец». По-нашему, понятное дело, называется, – загрустил Лёха. – А мыс – «Арктический». То ещё местечко. Аховое и заброшенное. До Северного полюса, образно выражаясь, рукой подать. Вот же, угораздило…» – Метеостанция – в свою очередь – окружена синими и зелёными точками, – продолжил отец Джон. – Это – различное научно-исследовательское оборудование и всяческие умные приборы, за которыми вы, молодёжь, и должны внимательно следить-наблюдать. То бишь, регулярно – в соответствии со строгим графиком – менять подсевшие аккумуляторы. Если же приборы будут серьёзно повреждены тамошними животными и птицами, то, естественно, необходимо поменять каждый испорченный прибор на новый, действующий… Впрочем, не буду растекаться пустыми словесами по древу. В этой папке вы найдёте наиподробнейшие инструкции и регламенты. В полёте, понятное дело, ознакомитесь… Вопросы? – В южной части срединного острова архипелага нарисован фиолетовый овал, – ткнул пальцем в карту Лёха. – Что это такое? – Запасной аэродром. Рядом с Дальними островами проходит-пролегает несколько оживлённых авиационных потоков. Любой самолёт, в случае экстренной необходимости, может там приземлиться, отремонтироваться, дозаправиться, даже сменить экипаж. На этом аэродроме базируются и специализированные самолёты спасательной службы. Южнее Дальних островов, как-никак, постоянно проходят – во встречных направлениях – караваны серьёзных морских судов… А, зачем это тебе, отрок? – Чисто из любопытства. – Нездоровое, право, любопытство! – пожурил епископ. – От вашей метеостанции до запасного аэродрома – даже по прямой – будет порядка трёхсот километров. «Триста километров? – мысленно усмехнулся Лёха. – Напугал, тоже мне, отче. Типа – гусара – двумя ящиками коньяка. Если будет очень надо, то и пешком – по лёгкому – добредём. В смысле, на лыжах. Не впервой…» Раздалось приятное мелодичное пиликанье. Отец Джон достал из бокового кармана светло-серого комбинезона чёрный брусок мобильного телефона, поднёс его к уху и сообщил: – Я слушаю вас! Да, говорите…, – неожиданно нахмурился. – Это уже точно? Окончательно и бесповоротно? И ничего нельзя сделать? Вот, даже как… Что теперь будет со всеми нами? Вас понял… Конечно, будем уповать на всемогущего Господа нашего. Больше, всё равно, не на кого… Спасибо за горячую и своевременную информацию. Отбой. Дождавшись, когда епископ уберёт мобильник в карман комбинезона, Лёха поинтересовался: – Астероид? – Он самый. – Нельзя отвести в сторону? – Не получилось. – Куда и когда упадёт? – Куда – не известно. Когда? Примерно через трое суток. – Ничего себе… – А я про что вам толкую? – поморщился отец Джон. – Информация, наверняка, очень быстро расползётся по всей планете. Начнётся всеобщая паника, постепенно перерастающая в полный бедлам и бестолковый хаос… Оправляйтесь-ка, молодёжь, в аэропорт. Я распоряжусь. Следуйте на свои Дальние острова, пока самолёты ещё летают. Как говорится, целее будете. Молодожёны… Вот, возьмите две магнитные карты. Они подходят ко всем замкам, которые отыщутся на метеостанции. – У меня, вот…, – неожиданно замялась Ванда. – Как же быть? Не знаю, право… – Говори, красавица, толком. То бишь, напрямик. – Я ничего не поняла – про рождение потомства. Кто нам должен дать разрешение на это? – Молодёжь, вы контракт-то – прежде, чем подписывать – читали? – Нет, – переглянувшись с женой, признался Лёха. – Не удосужились. Да и времени, собственно, не было. Спешка. Так получилось. – Даже про полагающийся гонорар? – густые брови епископа неудержимо поползли вверх. – Разрешите, друзья, не поверить… – Тем не менее, это так, – переглянувшись с мужем, подтвердила Ванда. – Очень торопились, извините… Так, что же – с разрешением? – Ладно – для влюблённых торопыг – разъясняю… Вы обязались – семь лет, день в день – отработать на Дальних островах. Причём, без всяких и всяческих форс-мажоров. В том числе, без неожиданных беременностей и рождения детей. Мол, это будет мешать полноценному рабочему процессу. Мол, придётся докторов присылать, срочно искать замену. Провинившихся субъектов отправлять «в расход»… Это же логично? – Логично, – вздохнув, призналась Ванда. – Беременность, действительно, отвлекает от работы. По крайней мере, мне про это рассказывали. Горничные, кухарки и служанки. – Приятно общаться с разумными девушками, – похвалил отец Джон. – На метеостанции имеется современный медпункт, где вы и найдёте профильные таблетки-пилюли, полностью исключающие нежелательную беременность… Теперь про гонорар. Вы же, наверное, ничего не понимаете в финансах и экономике нашего Мира? – Ничего не понимаем. – Через семь лет, если все условия контракта будут скрупулёзно вами выполнены и соблюдены, а тесты и экзамены седьмого уровня успешно пройдены и сданы, то, молодёжь, вам будут по-честному выплачены вполне приличные деньги. Хватит, чтобы приобрести крепкую и симпатичную ферму в пасторальной местности. Например, в благословенной Бургундии. Там и будете – размножаться. Усиленно и почти бесконтрольно… Как оно вам? – Вполне устраивает, – состроив серьёзную – до нельзя – гримасу, заверил Лёха. – Следуем в аэропорт… А как же, отче, астероид? Что будет с этим Миром, когда он упадёт? – Всё – в руках Божьих, – неуверенно промямлил епископ. – Всегда и везде надо надеяться на лучшее. Мол, обойдётся… Прорвёмся, ребятки. Не впервой…
Самолёт оказался не простым, а с вертикальным взлётом. Тридцать-сорок секунд хриплого шипенья, на смену которому пришёл ненавязчивый тихий гул. Лёха, на пяток секунд заглянув в иллюминатор, восхищённо покрутил головой и сообщил: – Сильна техника у «церковников», ничего не скажешь. За полминуты поднялись над землёй километра на четыре, если не больше. Чудеса в решете, образно выражаясь… Любимая, что с тобой? – Не знаю, – худенькие плечи Ванды, сидящей в соседнем самолётном кресле, мелко-мелко подрагивали, а глаза были крепко зажмурены. – Страшно… – Ага, ты же в первый раз летишь на самолёте? – В первый. – Открой-ка глаза, – настойчиво попросил Лёха. – Открывай, открывай, голуба моя… Теперь отстегни страховочный ремень. Поднимайся на ноги. Молодец, сероглазая! Теперь крепко обопрись на моё плечо и посмотри в иллюминатор. – Куда посмотреть? – Вот, в это окошко. – Страшно… – Загляни! – Хорошо, – согласилась Ванда. – Сейчас… Ой, а что это за серебристая полоса внизу? Красивая такая… – Река Енисей. Могучая, полноводная и легендарная. Несколько километров шириной. – Ты не шутишь? Действительно, река? – Честное и благородное слово. – А зелёное бесконечное поле – за серебристой полосой? – Дремучая сибирская тайга, – улыбнулся Лёха. – Ну, тот самый дремучий лес, что рос за высоким забором нашего фильтрационного лагеря… Кстати, за время полёта можно будет увидеть много интересного. – Тогда – меняемся местами! Ванда буквально-таки «прилипла» к стеклу иллюминатора, а он, развязав верёвочки на пухлой картонной папке, приступил к вдумчивому изучению различных циркуляров, приказов, уложений и инструкций. «Ничего, видит Бог, сложного, – рассуждал про себя Лёха. – Сейчас метеостанция пашет в автономном «спящем» режиме. Дизель-генератор функционирует, правда, на самом минимуме. Ладно, переключим его в «жилой» режим. Солярки хватит ещё на полгода, потом к островному берегу должен подойти нефтеналивной танкер. Будем ждать… Раз в неделю на нас будут выходить (в эфире, понятное дело), ребята с запасного аэродрома, расположенного на соседнем острове. Мол, как и что? Нет ли, часом, проблем? Имеется и канал для экстренной связи с Центром. То бишь, с епископом Джоном». – Сейчас внизу – медленно и плавно – проплывают крохотные серо-бурые горушки, между которыми виднеются тоненькие-тоненькие голубые ниточки, – сообщила Ванда. – Что это такое? – О чём ты, милая? Какие горушки и ниточки? А, это, наверное, Среднесибирское плоскогорье. Ниточки – реки. Так они дальше и летели. Лёха вдумчиво изучал бумаги и – время от времени – отвечал на заинтересованные вопросы жены. – Под нами снова всё стало зелёным-зелёным. И наблюдается очень много круглых блюдечек – серых, голубых, синих, розовых, лиловых… Что это? – Северо-Сибирская низменность. А круглые блюдечки – озёра. Почему у озёр разные цвета? Одни озёра глубокие, а другие, наоборот, мелкие. Да и на озёрном дне лежит разный грунт. Песочек там, глина, камушки. – Теперь наблюдаю переплетённые между собой светло-кремовые полосы, щедро изрезанные кривыми тёмно-коричневыми линиями. – Полуостров Таймыр. Вернее, горы Бырранга. – Изумрудно-лазурная бескрайняя гладь. – Карское море… Хриплый голос – по громкой связи – объявил: – Господа пассажиры! Через десять минут наш самолёт совершит мягкую посадку в конечной точке маршрута. Прошу зафиксировать страховочные ремни. Повторяю. Господа пассажиры! Через десять минут наш самолёт… Ненавязчивый тихий гул куда-то пропал, раздалось успокаивающее хриплое шипенье, ещё через тридцать-сорок секунд в салоне самолёта установилась чуткая тишина. Со стороны кабины пилотов послышались глухие размеренные шаги. В проходе между пассажирских кресел показался высокий черноволосый человек в светло-сером комбинезоне. – Полёт завершён, – вежливо известил Ангел. – Вот, две тёплые куртки. От места посадки – до метеостанции – вам предстоит пройти порядка двухсот пятидесяти метров. А этот пакет – скромный подарок от нашего славного экипажа. Вы же, друзья, молодожёны? – Молодожёны, – гордо вскинув-задрав узкий аристократический подбородок, подтвердила Ванда. – А какая же первая брачная ночь – без пары-тройки бутылочек хорошего алкоголя? Правильно я говорю? – Правильно, – благодарно улыбнулся Лёха. – Спасибо. – Не за что. За всё хорошее – в этом Мире – Бога благодарите… Вскоре они уже стояли на чёрных гладких камнях, местами поросших жёлтыми и фиолетовыми лишайниками. Вокруг царила тёмно-серая, загадочная и призрачная полумгла, хотя было только около часа пополудни. – Странно… – пробормотал Лёха. – Что – странно? – забеспокоилась Ванда. – То, что вокруг так темно? – Нет, это, как раз, нормально. Как-никак, сейчас – самый разгар полярной ночи. Но, блин церковный, климат… Здесь всё-всё – по декабрю месяцу – должно быть занесено холодными снегами. Метра на полтора. И лютые морозы должны трещать – под сорок-пятьдесят градусов. А, что мы наблюдаем? Окружающий воздух прогрелся до плюс двух-трёх градусов. Снег? Имеется, конечно, но только на вершинах ближайших сопок… Как, собственно, такое может быть? – Ничего сложного, милый. Ведь, «церковники» научились искусственно «смягчать» климат. – Точно! А я и подзабыл… Какая же ты у меня памятливая и разумная! – Что есть, то есть. Видимо, в бабушку пошла. Хриплый голос – по громкой связи – попросил: – Молодёжь, отойдите, пожалуйста, от самолёта. Нам уже, согласно путевому маршрутному листу, надо взлетать. Продует – простынете… Ну, всего хорошего! Счастливой первой брачной ночи! – Вот, она. Метеостанция, – махнула рукой направо Ванда. – Шагаем! Когда они прошли метров сто двадцать, сзади раздалось хриплое ненавязчивое шипенье. Лёха обернулся – никакого самолёта на чёрных камнях не наблюдалось, только в тёмной небесной вышине, неуклонно удаляясь, висело крохотное неоновое пятнышко. – Сильна техника у «церковников», ничего не скажешь, – насмешливо проговорила Ванда. – Так и будем стоять, обожаемый муж? То бишь, совместно с насквозь удивлённым видом? Может, дальше пойдём? Ой, что это? – ткнула пальчиком в небо, по которому бодро бежали разноцветные изломанные всполохи. – Обыкновенное северное сияние. Не обращай внимания. Здесь такое случается часто. – Смотри, между двумя сопками висит яркая-яркая радуга! – Радуга и северное сияние – одновременно? – нахмурился Лёха. – Это уже серьёзно. Знать, астероид приближается…
Метеостанция оказалась массивной прямоугольной коробкой, оснащённой редкими узкими окнами. – Здание обшито квадратными светло-сиреневыми листами-чешуйками, – хмыкнул Лёха и, осторожно постучав костяшками пальцев по стене, предположил: – Скорее всего, какой-то хитрый пластик. Дверь, когда в неё была вставлена магнитная карта (гораздо более тонкая, чем та, которую на прощанье вручил Хан), открылась сразу же и совершенно бесшумно. – Заходим! – весело объявил Лёха. – И тут же плотно претворяем за собой дверку. Незачем выпускать из помещения живительное тепло. Вернее, его жалкие остатки… Внутри метеостанции царил таинственный полусумрак – в стандартных секциях дневного света, закреплённых на потолке, горели только отдельные цилиндрические лампы. Причём, вполнакала. То есть, на одну четверть длины. – Семь лет жить в такой несимпатичной и пугающей темноте? – возмутилась Ванда. – Мы так не договаривались… Что-то тихонько шуршит. Завораживающе так, навязчиво… Слышишь? Неужели здесь – ко всему прочему – живут гадкие мыши? Я их боюсь… – Ерунда. Это, скорее всего, дизель-генератор, работающий на минимальных оборотах. – Что такое – дизель-генератор? – Потом расскажу, на досуге. Проходи прямо. Там должно располагаться что-то вроде кают-компании. – А, ты? – Я ненадолго заскочу в машинное отделение, – Лёха указал рукой на бежевую дверь в левой стене. – Пока некоторые прекрасные и легкомысленные красотки безотрывно пялились в самолётный иллюминатор на незабываемые сибирские природные ландшафты и красоты, я успел не только назубок выучить все строгие инструкции и предписания, но и ознакомиться с подробными планами внутреннего обустройства метеостанции. Я скоро… Жди! С энергетической проблемой он разобрался быстро и безо всяких проблем. То бишь, профессионально. Пощёлкал нужными тумблерами и клавишами, после чего дизель послушно сменил тихое неуверенное шуршание на ровный и солидный гул. Ещё через пять-шесть минут лампы дневного света загорелись гораздо ярче. Потом где-то наверху глухо зашумело-забурлило. Это «проснувшийся» погружной насос начал старательно качать – из скважины в специальный резервуар, установленный на крыше здания – свежую водичку. Лёха прошёл в помещение кают-компании. По крайней мере, так эта комната именовалась на плане. «Обыкновенная столовая, дополненная крохотной кухней, – отметил он про себя. – Обеденный стол, стулья, телевизор на тумбочке, компактный трёхкамерный холодильник. Впрочем, судя по плану, на метеостанции имеется и отдельная продуктовая кладовая, оснащённая двумя ёмкими морозильными камерами… Ещё одна тумбочка, на горизонтальной поверхности которой располагается, ласково подмигивая разноцветными лампочками, пульт управления. Над тумбочкой висит тонкий прямоугольный монитор. Пульт управления – чем? Наверное, системой видеосвязи. Не иначе… Приоткрытая узкая дверь, вторая. Рядом расположена деревянная широкая лестница, ведущая на второй этаж. Очевидно, первый этаж является жилым и складским, а на втором размещены помещения научно-исследовательского назначения…» – Ванда! Ты где? – позвал Лёха. – Я здесь! – откликнулась из-за правой приоткрытой двери жена. – В спальне. Застилаю кровать свежим постельным бельём. «И это – правильно! – подумалось. – Спальня, свежее постельное бельё, первая брачная ночь. Мечта разгульного поэта средних лет, затерявшегося где-то в параллельных Мирах. Или же – между означенными параллельными Мирами?» Он, заглянув в спальню, одобрил: – Симпатичный будуар. Очень… И кровать просторная. Похоже, что прочная… А за той дверью, надо думать, располагается туалет и ванная комната? Радость моя сероглазая, а почему ты такая хмурая? – Голова что-то разболелась, – виноватым голосом призналась Ванда. – В висках тихонечко стучит, затылок ломит. Ломит и ломит… Наверное, после этого дальнего перелёта. С непривычки. – Надо принять таблетку. – Я уже посетила местный медпункт и проглотила пару пилюль. А сейчас хочу принять горячий душ. Вдруг, поможет? – Ладно, не буду мешать, – понятливо вздохнул Лёха. – Пойду готовить праздничный ужин. Старательно и с любовью… Он извлёк из холодильника два замороженных говяжьих бифштекса, полиэтиленовый пакет с замороженной картошкой, пачку сливочного масла, упаковку майонеза и несколько пузатых жестяных банок с различными консервами. После этого включил газовую плиту и достал из кухонного шкафа сковороду, тарелки, бокалы, вилки-ложки и ножи. Минут через сорок-пятьдесят Лёха констатировал: – Нормальный вариант – для полноценного свадебного банкета на две молодые и голодные персоны. Четыре экзотических холодных салата – из всякой консервированной всячины. Бифштексы с жареным картофелем и зелёным горошком. Что ещё требуется? Типа – для полного и окончательного счастья? Правильно, хороший алкоголь… Он достал из пакета, подаренного лётчиками, три бутылки – две длинных, вытянутых, и одну низенькую, приземистую, тёмно-синего стекла. Подумав с минуту, Лёха вскрыл всё три, поочерёдно поднёс к носу бутылочные горлышки, после чего довольно пробормотал: – Белое креплёное вино, красное сухое вино и нечто, напоминающее – по характерному запаху – ирландский виски. Отличный набор, ничего не скажешь… Когда он уже завершал сервировку праздничного стола, в кают-компанию вошла Ванда – бледная, растрёпанная и ужасно-расстроенная. – Милый, ужасно болит голова, – бесконечно-виноватым голосом сообщила жена. – Прямо-таки, раскалывается на части… Ты не сильно обидишься, если я лягу спать? – Не сильно. – Спасибо… А супружескими жаркими делами мы займёмся завтра. С самого утра. Хорошо? – Ладно, как скажешь. – Не обижайся, пожалуйста. – Я не обижаюсь. – Честно? – Честно. – Тогда – спокойной ночи? – Спокойной ночи…
Ванда, плотно притворив за собой дверь, ушла в спальню. – Вот тебе, любимая бабушка, и долгожданный Юрьев день, – тихонько резюмировал Лёха. – То бишь, полный облом, а не полноценная первая брачная ночь. Да, не было печали у заслуженного гусара… Мать его! Тоска смертная… От смертной тоски он принялся лечиться традиционным гусарским способом-методом. То есть, старательно воздавая должное спиртным напиткам, оказавшимся под рукой. Под свой бифштекс – покончил с виски. Под второй, изначально предназначенный для молодой жены, с белым вином… А потом навалилась вязкая и предательская дрёма. «Здесь буду спать. Здесь! – решил Лёха. – Ну, её, супружескую спальню. Ну, её! Толку-то… Пристрою – целомудренно – руки на обеденном столе. Поверх них – не менее целомудренно – размещу буйну голову и всё прочее. Чай, не впервой…» Но заснуть ему не удалось. – Отважный идальго! – позвал нежный игривый голосок. – Очнитесь! Посмотрите-ка на меня. Ну, пожалуйста! Лёха, с трудом приподняв голову, посмотрел. «Какая красивая женщина! – восхищённо зацокал хмельной внутренний голос. – Причём, совершенно обнажённая и безумно-привлекательная. Блин сексуальный! Стоп, это же…» – Милый, у меня голова больше не болит, – обворожительно улыбаясь, сообщила Ванда. – Я – однозначно и всенепременно – готова к выполнению супружеского долга. Приходи, пожалуйста, быстрей… Жена скрылась в спальне. «Надо подниматься, братец, – посоветовал разумный и хладнокровный внутренний голос. – Аккуратней, осторожней… Смотри, бродяга, не упади! И, главное, не опозорься… Так тебя и растак, забулдыгу горького! Морду пропитую…»
Глава четырнадцатая Дальние острова – вотчина леммингов
По его лицу – бодро и надоедливо – скакал весёлый солнечный зайчик. Отчаянный такой зайчик, легкомысленный и слегка хулиганистый. «Такого быть – просто-напросто – не может, – подумал Лёха. – Глухое заполярье, конец хмурого декабря месяца, раннее утро. Откуда здесь взяться яркому солнышку?» – Апчхи! Мать его… Апчхи! – Алекс, дай поспать, – жалобно попросил сонный женский голос. – Совесть поимей. А не только меня, бедную. Не буди, пожалуйста… – Ну, да. Конечно, – покорно забубнил, вылезая из кровати, Лёха. – Не буду. Ага… На полу, как бы между прочим, обнаружились мохнатые домашние шлёпанцы. Он ловко вдел ноги в тапочки и, прихватив с прикроватной тумбы штаны и рубаху, прошёл в кают-компанию. «Фу, совсем другое дело! – облегчённо выдохнул ворчливый внутренний голос. – Практически свежий воздух. А в этой супружеской спальне, братец, пахнет таким безудержным развратом. Это – что-то… Чего, интересно, вы там – совместно с молоденькой жёнушкой – вытворяли прошедшей ночью? Не помнишь? Ай-яй-яй! Пить надо меньше… Кстати, на простыне обнаружилось несколько красно-бурых пятнышек. Смекаешь? Следовательно, всё нормально. Ура! Наша благородная графиня, действительно, была безупречно-девственной. Как бы так… С этим радостным моментом всё понятно. Сигаретку бы сейчас. Типа – крепкую. Можно и без фильтра. Нет никаких табачных изделий? Ну, и ладно… Братец, а с вечера, если память, конечно, мне не изменяет, оставалась непочатая бутылка сухого винца. Козырная утренняя вещь… Вперёд! Как говорится, за орденами и славой…» Приняв на грудь пару фужеров красного вина, он с удовольствием закусил остатками крабового салата, после чего запечалился: – Практически ничего не помню. Как оно всё было? Получилось ли у меня? Не получилось? – Получилось-получилось, – заверил звонкий голосок. – Всё было очень мило и здорово. По крайней мере, мне понравилось. В столовую вошла Ванда, завёрнутая в мохнатое банное полотенце. Причём, полотенце, проходя под женскими подмышками, оставляло открытыми белоснежные точёные плечи и большую часть стройных ног. Лёха взволнованно запыхтел. Супруга, сделав вид, будто бы ничего не замечает, грациозно присела ему на колени, набулькала из бутылки – в фужер – вина, выпила до половины, после чего, непонимающе поморщившись, спросила: – Что это за странный напиток? – Красное сухое вино, – пояснил Лёха. – Разве в вашей благословенной Бургундии было не принято – пить вино? – Пили, конечно же. По любому поводу, вместо воды. Только вкус у этих вин был совсем другим. На женском нежном плече красовались мелкие красно-бурые цифры – «24537/2». – Что это такое? – спросил Лёха. – Похоже на клеймо… – Клеймо и есть, – беззаботно улыбнулась Ванда. – Это произошло очень давно. Мне тогда только-только восемь лет исполнилось. Или же девять? Не помню… Короче говоря, мой отец – вместе с другими благородными бургундскими рыцарями – отправился в Святую Землю. Мол, отвоёвывать у неверных какую-то очередную важную Святыню. Про это узнали коварные англичане. Ведомые подлым бароном Беккингемом, они переправились через пролив и – огнём и мечом – прошли по Бургундии. Был взят на шпагу и наш благословенный городок, а все его жители оказались в плену. Молодых женщин и всех детей англичане сразу же отделили от других пленников. Хотели продать нас в рабство к арабским барбарескам. Для этого и заклеймили. Мол, чтобы легче было надзирать за «живым товаром» и составлять разные торговые документы. Потом, как всегда вовремя, подошли отважные бургундские рыцари, прогнали подлых англичан прочь, а нас освободили. Вот, и вся история… «Она же всё врёт! – заявил невыдержанный внутренний голос. – Молодых женщин и детей, судя по номеру, набралось больше двадцати тысяч? Ну-ну… А, причём здесь – значок дроби? Такая нумерация характерна для концлагерей и прочих аналогичных заведений… Имеют место быть и другие вопиющие нестыковки. Мол: – «В нашем Мире у вин был совсем другой вкус…»? Бред откровенный! Вино, оно вино и есть. Значит, наша Ванда, она же потомственная бургундская графиня, попробовала вино первый раз в жизни? Как такое – в принципе – может быть? Как, я тебя спрашиваю? Идём далее… Вчерашняя фраза, мол: – «Хочу принять горячий душ…». В «Чистилище» никакого душа не было и в помине. Переселенцы и переселенки мылись в бане по-простому, наливая воду в пластиковые тазики. Душ – в Средневековье? Причём, горячий? Разрешите, сеньоры, не поверить… Впрочем, братец, оно тебе надо? В том плане, что знать правду? Непременно – знать… Правда, она иногда бывает очень горькой и неприятной. Способной ломать и калечить – напрочь – хрупкие человеческие судьбы… Тебя разве не устраивает сегодняшняя ситуация? Женился на симпатичной, милой и – безусловно – разумной девушке. Более того, на бургундской потомственной аристократке. Тебе что-то не нравится? Всё – нравится? Вот, и молчи, бродяга, в тряпочку. Типа – наслаждайся неземным счастьем…» – Милый, о чём ты задумался? – спросила Ванда. – О чём? – запуская ладонь правой руки под махровое полотенце, плотоядно усмехнулся Лёха. – Хочу, понимаешь, повторения. Ну, того самого, что было ночью… – Извини, но ничего не получится, – Ванда, отстраняясь, упруго поднялась на ноги. – Почему? – А, ты сам не догадываешься? – Не-а. – Надо подождать – парочку суток. Пусть у меня – там –немного подживёт. Понимаешь? – Понимаю. Извини. Не подумал. – Так, по крайней мере, заведено у благородных девиц. – Да, всё я понимаю. Чай, не деревянный по уши… «Может, ошибка образовалась? – смущённо и покаянно засомневался внутренний голос. – Это я по поводу ложности графского титула. Судя по повадкам и манерам, братец, твоя супруга, действительно, является природной аристократкой. Ладно, проехали. Пожалуй, больше не будем возвращаться к этому вопросу…» – Может, ты примешь душ? – предложила Ванда. – А я пока приготовлю сытный завтрак. – Принято. Только сперва следует немного поцеловаться. Чуть-чуть. Молодожёны мы, или где? – Молодожёны, сосланные на долгие семь лет на заштатную заполярную метеостанцию… – Стоп! – через несколько минут вспомнил Лёха. – Заполярная станция. Третья декада декабря месяца. Раннее утро. Так? – Так. – А как же быть с ярким солнцем? Откуда оно, спрашивается, взялось? – Не знаю, – призналась Ванда. – Но на полу, действительно, имеется широкая солнечная полоса. Я по ней – тёплой и настоящей – прошла босиком… Они, обнявшись, подошли к узкому окну, выходящему (смотрящему?), на восток. Далёкая линия горизонта представляла собой размытые контуры покатых сопок – тонкая чёрная линия, плавно и задумчиво огибающая белые шапки вечных снегов. А между двумя самыми высокими сопками – там, где вчера висела неправдоподобно-яркая радуга – наблюдалось солнышко. Маленькое такое, розовое-розовое, как казалось – слегка овальное, и – будто бы – ненастоящее, игрушечное… – Астероид ещё только приближается к Земле, а планетарная ось уже, в гости не ходи, изменила угол наклона, – озабоченно покачал головой Лёха. – То есть, наша планета слегка отклонилась – в Мировом космическом пространстве – относительно своего обычного положения. Не вижу я что-то другого объяснения этому внезапному солнечному появлению. А ты, сероглазка, что думаешь по этому поводу? – вопросительно посмотрел на жену. – Я? – засмущалась Ванда. – Что я могу думать? Какая ещё «планетарная ось»? Что за «Мировое космическое пространство»? Извини, не в курсе. Как любила говаривать моя бабушка, мол: – «Ни сном, ни духом…». – Бабушка? То бишь, польская заслуженная дворянка? Которую местные жители считали ведьмой? – Ага. Она самая. Другой-то у меня не было. То есть, конечно же, была. Только я её не знала. Она умерла задолго до моего рождения… Алекс, иди в душ. Полотенце возьмёшь в одёжном шкафу. Вторая полка снизу. Правая. – Хорошо, любовь моя. Как скажешь… А справа от солнышка висят необычные облака. – Ага. Длинные такие и очень узкие. Висят и светятся…Лёха ушёл. «Всё ли у меня получилось? – подходя к кухонной плите, задумалась Ванда. – Всё ли я сделала правильно? Все ли инструкции Актрисы выполнила? Не знаю, честное слово… Как тогда, в фильтрационном лагере, говорила Мэри? Кажется так, мол: «Только те женщины, которые – в глубине души – являются актрисами, могут получить свой маленький кусочек настоящего счастья. Вернее, завладеть им. Все же остальные особи женского пола обречены – до скончания жизни – на бесконечно-серую муть, надоедливую тоску и регулярные слёзы…». Ночь? Не знаю. Это было приятно, но не более того… Оргазм, о котором так красочно, с придыханием, рассказывала Мэри? Скорее всего, я его так и не испытала… Впрочем, какие наши годы? Через несколько суток попробуем ещё разок. В смысле, много-много раз. Тем более что Актриса – спасибо ей за всё – ознакомила меня (теоретически, естественно), с некоторыми азами практического секса… Если же рассуждать в принципе, то основные задачи выполнены. Причём, однозначно успешно и – даже – более чем. Во-первых, удалось не попасть «в расход» и вырваться из фильтрационного лагеря. Во-вторых, я вышла замуж за любимого человека. В-третьих… А разве первых двух пунктов мало? По мне, так и вполне достаточно. По крайней мере, на сегодняшний день… Счастлива ли я? Кто – я? Ванда, потомственная бургундская графиня. Независимая, гордая, своевольная и чуть-чуть капризная… Еврейское гетто? Что это такое? Не знаю. Впервые слышу это гортанное словечко… Счастлива! Бесконечно, безмерно и бесповоротно… Только надо за длинным языком присматривать. То есть, неукоснительно помнить о том, что я являюсь девицей неотёсанной и недалёкой, прибывшей в этот Мир из дремучего и малообразованного Средневековья…» На завтрак она приготовила, использовав сухое молоко, густую рисовую кашу. Естественно, с курагой, изюмом, черносливом и дольками сухих бананов. Кроме того – порошковый омлет, с десяток разнообразных бутербродов и полный кофейник ароматного кофе, приготовленного по заветному бабушкиному рецепту. – Бабушка, бабушка, – загрустила Ванда. – Поделилась со мной старинным рецептом, а самим кофе так и не угостила. Оно и понятно. Откуда в еврейском гетто взяться такому изысканному и благородному напитку? Может, попробовать? Глотну, пожалуй… Да, в этом, определённо, что-то есть. Как рассказ о далёких и загадочных странах. Что там – рассказ? Как полноценный и увлекательный роман… – О чём это ты, сероглазка светловолосая, бормочешь? – входя в кают-компанию, спросил Лёха. – Ни о чём, а о ком. Значит, о тебе, обожаемый муж. О том, как я люблю тебя… Алекс, прекрати, пожалуйста! Нельзя же. Надо подождать немного… Садись, кушай. – Ничего себе! Ну, ты и наготовила. Тут же на пять человек хватит. Может, и на семь. – Зачем мне – семь человек? Есть ты, и этого вполне достаточно… Кушай! Завтрак прошёл в лёгкой и приятной обстановке-атмосфере. Они постоянно переглядывались, перемигивались и изредка – якобы невзначай – касались друг друга под столом ногами. То бишь, ногами – ног… «Чёрт! Кажется, я сейчас сойду с ума», – подумал Лёха. – «Или, того хуже, потеряв голову, наброшусь на собственную красавицу-жену и грубо изнасилую…». Неожиданно раздалась трескучая трель зуммера. – Что это? – насторожилась Ванда. – Откуда? – Нас вызывают на сеанс видеосвязи, – пояснил Лёха. – Кто вызывает? Сейчас узнаем. Он подошёл к тумбочке с пультом управления и, подумав с полминуты, уверенно нажал на несколько нужных кнопок. Раздался тихий, приятный для слуха шелест. Прямоугольный монитор, висящий над тумбочкой, несколько раз загадочно мигнув светло-зелёными всполохами, постепенно наполнился ярко-голубым свечением. Ещё через несколько секунд на экране возникло – на фоне знакомого аскетичного кабинета – улыбчивое лицо епископа Джона. – Приветствую вас, молодёжь! – жизнерадостно пророкотал лысый старичок и тут же нахмурился: – Ты, благородная графиня, это… – Что такое, отче? – забеспокоилась Ванда. – Здравствовать вам на долгие годы! – Ты, красавица, зубы мне не заговаривай. Во что ты, ветреница, одета? Зачем смущаешь скромного слугу Господа нашего? Зачем, длинноногая, вводишь в искушение? – Ой, извините, отче! – торопливо выбегая из помещения кают-компании, смущённо залопотала Ванда. – Пожалуйста! Я и забыла совсем про полотенце… – Ну, как оно? – заговорщицки подмигнул епископ. – В плане сохранённой девственности? – Была, – улыбаясь до ушей, сознался Лёха. – Больше нет… – И это правильно, раб Божий. Поздравляю. – Спасибо, отче. – Какие планы на сегодняшний день? – Сейчас завершим завтрак и помоем посуду. Потом включим телевизор и ознакомимся с последними новостями… – Отставить! – поморщился отец Джон. – И посуду, и телевизор. Прошедшей ночью забарахлила точка под номером шестнадцать. Сигнал идёт, но очень слабый и неуверенный. Самописцы рисуют всякую ерунду и откровенную ересь. Так что, выдвигайтесь – как можно быстрее – на место и устраняйте возникшую неисправность. Знаешь, где находится амуниция и оружие? – Все инструкции и планы здания – за время долгого перелёта – изучил. Теперь знаю. – На обратном пути зайдите на третью точку и поменяйте подсевший аккумулятор. – Я уже в курсе, – заверил Лёха. – Ознакомился с соответствующим графиком… Получается, отче, что наша метеостанция…м-м-м, не совсем и метеостанция? – А какая, отрок, тебе разница? Установлены по всей округе разнообразные приборы и датчик. Стоят себе и фиксируют различные показатели. Не температуру окружающего воздуха и его влажность, а интенсивность различных излучений? Или, к примеру, величины ключевых показателей магнитных полей? Допустим, это так… Ну, и что? Разве это что-то меняет? – Ровным счётом ничего. – Правильно, отрок. Всё, не смею больше задерживать. Собирайтесь и выступайте. Жене от меня передавай пламенный привет. – Передам, отче. До свидания. – До связи. Всех благ…
После завтрака они переоделись в утеплённые светло-серые комбинезоны, а на ноги обули чёрные грубые ботинки – на толстой подошве и с высокой шнуровкой. – Теперь мы с тобой, Алекс, похожи на местных Ангелов, – посмотревшись в зеркало, пошутила Ванда. – Причём, на самых настоящих и натуральных. – А, то! – внимательно рассматривая длинный карабин с чёрным пластиковым прикладом, понимающе хмыкнул Лёха. – Ангелы и есть. В том смысле, что почти… Отличный карабин! Вернее, гибрид карабина и автоматической винтовки. Нарезной ствол. Достойный калибр. Десятизарядные сменные обоймы… Ты, сероглазка, скорее всего, не умеешь обращаться с огнестрельным оружием? – Не умею. Да и вблизи вижу в первый раз. Если, конечно, не брать во внимание лазерных пистолетов Ангелов. – Ну, и ладно. Тогда возьми это, – он протянул жене солидный охотничий нож в кожаных ножнах. – Закрепи на поясе комбинезона. Там имеется специальная петля с крючком. – Симпатичная штуковина. Спасибо, – ловко и сноровисто вертя в ладонях нож, вынутый из ножен, поблагодарила Ванда. – Ручка облегчённая. Значит, данная игрушка предназначена – в том числе – и для метания. – Убери в ножны, пока не порезалась, – посоветовал Лёха. – Амазонка, тоже мне, выискалась, разбирающаяся в холодном оружии. Ещё держи чёрную коробочку, запихай её в карман комбинезона. – Что это такое? – Ультразвуковой излучатель. – А для чего он нужен? – Отпугивать диких зверей. Когда увидишь, к примеру, белого медведя, то тут же, без промедлений, доставай коробочку и переводи круглый белый рычажок в положение «Вкл.». Понятно? – Понятно. А как работает эта штуковина? – Долго объяснять. Главное, что медведь испугается и, трусливо повизгивая, убежит. Ну, переселенка, готова? – Готова, мой господин и повелитель. – За мной, жёнушка! На улице было безветренно и тепло – на уровне плюс пяти-шести градусов. – Ерунда какая-то, – ворчал Лёха. – Не Заполярье суровое, а натуральный южный берег Крыма, так его и растак… – Не надо при мне выражаться! – тут же напомнила о своих аристократических принципах Ванда. – Ведь, кажется, договаривались. – Извини. Погорячился. Виноват. Больше не повторится. – Извиняю. Кстати, солнце уже скрылось за горизонтом. – Конечно, скрылось. Ось Земли, очевидно, сместилась только чуть-чуть. Не всерьёз. – А светящихся облаков, наоборот, стало гораздо больше. Поэтому вокруг достаточно светло. Они, то есть, облака, разбросаны уже практически по всему небу. – Разбросаны, – доставая из кармана электронный компас, рассеянно подтвердил Лёха. – А между облаками плавно перемещаются светло-зелёные и тёмно-голубые всполохи северного сияния. – Перемещаются… Подожди, я только правильно сориентируюсь на местности. То бишь, возьму нужный азимут… Ага, всё понял. Идём на юг, прочь от морского побережья. Вон на ту приметную горушку с раздвоенной вершиной. На её склоне и расположена искомая точка за номером шестнадцать… – Долго туда идти? – Часа за полтора, Бог даст, дошагаем. А когда разберёмся с шестнадцатой точкой, то повернём на восток и направимся к третьей. Это ещё около четырёх с половиной километров. Короче говоря, к обеду вернёмся. – К позднему обеду, – уточнила Ванда.
Они размеренно шагали вдоль обрывистого берега ручья, нёсшего свои серо-голубые воды к океану. Течение в ручье было очень медленным. Время от времени над сонными водами раздавались громкие всплески – это шустрые северные рыбины охотились за редкими мошками и комарами. – Ой, что это? – вытягивая руку вперёд, насторожилась Ванда. – Оно приближается… – Отойдём в сторону от русла, – снимая с плеча ремешок карабина, решил Лёха. – Вон на тот холмик. Над серо-голубыми водами ручья – в сторону моря – плавно перемещалась белая воронка. – То ли маленькое торнадо, то ли гигантский водоворот, – засомневался Лёха. – Хрень какая-то. Блин моржовый. – Я же, кажется, просила… – Понял-понял. Больше, честное слово, не буду… Ещё один белый водоворот уверенно проследовал к морю. – Ага, проследовал. А вон сразу три белых воронки – одна за другой – приближаются… Через некоторое время Лёха объявил: – Всё, никаких водоворотов и мини-торнадо больше не наблюдается. Возвращаемся, боец Петрова де Бюсси, на прежний маршрут. – Ничего себе, – оказавшись на речном берегу, удивлённо присвистнула Ванда. – Чудны дела твои, Господи! Весь ручей был забит мёртвой рыбой. Дохлые щуки, окуни, ленки, хариусы и форели – медленно и печально – двигались, влекомые ленивым течением, к океану. Сзади послышалось громкое и резкое шипенье. Обернувшись, Лёха невозмутимо сообщил: – На вершине холмика, где мы стояли пару-тройку минут назад, из земли бьёт – метра на три-четыре в высоту – шикарный фонтан. И, судя по характерным признакам, это – крутой кипяток. Мать… Извини, любимая. Чёрт его побери! Ну, и места здесь. – Неуютные и опасные места, – подтвердила Ванда. – Занесла нас нелёгкая… Что же тут, интересно, начнётся, когда на планету грохнется гигантский камень, который «церковники» именуют «астероидом»? – Узнаем. Естественно, когда камушек приземлится… Вскоре русло ручья резко отвернуло в сторону. – Идём прямо, – уверенно махнул рукой в сторону сопки с раздвоенной вершиной Лёха. – Пахнет как-то странно, – обеспокоенно задёргала крыльями аристократического носа Ванда. – Приторной сладостью… – Шагаем. За мной! Раз-два. Раз-два. Через несколько минут Ванда расстроилась: – Мёртвая птичка лежит между камней. Кажется, дикая утка. – Дикая, – подтвердил Лёха. – Откуда здесь взяться домашним? – Вон ещё одна. И ещё. Ещё… – Шагаем! Мёртвой птицы встречалось всё больше и больше – утки, гуси, лебеди, бакланы, чайки. – Воняет – просто ужасно и отвратно, – прикрывая нос рукавом комбинезона, ныла Ванда. – Может, повернём назад? – Шагаем! Не к лицу – уважающим себя бойцам – сворачивать на полдороги, не выполнив задания руководства. – А, разве мы – бойцы? – Все люди – с точки зрения классической философии – являются бойцами. – Все? – Все. – И с кем же они воюют-сражаются? – С различными жизненными обстоятельствами и ситуациями. С окружающей общественной средой. С собственной тупостью, трусостью, ленью и непомерной гордыней… На склоне приметной сопки – почти сразу – обнаружилась просторная ниша (явно искусственного происхождения), заполненная мёртвыми гусиными тушками. – Всё понятно, – брезгливо поморщился Лёха. – Хитрое научно-исследовательское оборудование завалено дохлыми птичками. Придётся потрудиться в поте лица, усиленно сдерживая – при этом – естественные рвотные позывы… Сероглазка, отойди-ка в сторонку. Негоже нежным и трепетным бургундским графиням заниматься такими неаппетитными делами. Я и один справлюсь. Не впервой. Шустро разбросал крылатые трупики по сторонам, он подытожил: – Искомый прибор обнаружен. Чёрная антенна возвращена в исходное рабочее положение. Сигнальная лампочка загорелась приветливым нежно-изумрудным светом. Следовательно, первая часть полученного задания успешно выполнена… Поворачиваем на восток и браво следуем к третьей точке. – А, может… – Не может! Следуем. Пройдя порядка двух километров, они вышли на ровное базальтовое плато. – Страшное и неприветливое место, – зябко передёрнула плечами Ванда. – Чёрное-чёрное. Хотя… Впереди наблюдается широкая рыже-палевая полоса. Мне кажется, или эта полоска, действительно, слегка колышется? – Похоже на то. Может, это оптический обман, спровоцированный светящимися облаками? – Я не знаю таких умных слов… Слышишь? Какой-то странный, едва слышимый писк. – Писк, – через четверть минуты подтвердил Лёха. – Давай-ка – от греха подальше – заберёмся на этот чёрный валун… Смелее, графиня! Ставь подошву ботинка на каменный приступок. Сейчас я тебя подсажу… Понаблюдав пару минут с макушки валуна за окрестностями, он сообщил: – Рыжая полоса, расширяясь, постепенно приближается… Вполне возможно, что это лемминги. – Кто? – Полевые мыши, обитающие в северных приполярных областях. В данном конкретном случае – миллионы и миллионы грызунов, перемещающихся куда-то по своим важным мышиным надобностям. – Я читала про такое в толстых книжках, – нахмурилась Ванда. – Мол, все страны Скандинавии – в стародавние времена – неоднократно страдали от нашествия этих прожорливых тварей. Когда рыжих мышей нарождалось избыточно много, они спускались с гор и упрямо шли вперёд, поедая всё и вся, встреченное на пути. И даже умудрялись переправляться через небольшие речки… Мыши съедали все посевы на полях, разоряли – подчистую – амбары, зернохранилища и прочие продовольственные склады. Потом они обгладывали всю траву – на сотни и сотни километров. Люди и домашний скот – после их нашествий – умирали от голода. Но на человека лемминги, как ты их называешь, никогда не нападали. – Пожалуй, мы не будем проверять на практике твоё последнее утверждение, – недоверчиво усмехнулся Лёха. – Посидим здесь, дождёмся, когда мышки пройдут мимо. А после этого отправимся к третьей точке. – Мы можем – пока лемминги не подошли – вернуться на метеостанцию… Ах, да, не можем. Мы же – бесстрашные бойцы, выполняющие важное и ответственное задание. – Это точно. Бойцы. Через некоторое время лемминги приблизились к базальтовому валуну вплотную. – Завораживающее зрелище, – признался Лёха. – Сколько их здесь? Миллиарды? Сотни миллиардов? – Симпатяги, – откликнулась молодая жена. – Немного похожи на домашних хомячков. Такие же чёрные глазки-бусинки, круглые ушки, пухлые щёчки, куцые смешные хвостики… У меня же есть отпугивающая штуковина! Ванда достала из кармана комбинезона чёрную коробочку, перевела белую кнопку в положение «Вкл.», и, выждав некоторое время, расстроено сообщила: – Не работает, Алекс, твоя хитрая техника. Лемминги только на несколько секунд остановились-засомневались. А потом – как ни в чём не бывало – двинулись дальше, миновав наш камень. Теперь мы находимся на крохотном чёрном островке, со всех сторон окружённом «мышиным морем»… – Бывает. Очевидно, ультразвуковой излучатель рассчитан только на крупных хищных животных, наделённых зачатками интеллекта. То бишь, зачатками нервной системы. Мыши же, как известно, существа полностью безмозглые. Вот, прибор и не сработал. Лемминги передвигались плотной единой стеной, постоянно перепрыгивая друг через друга. Первая мышка приостанавливалась, ловко срезая мелкими острыми зубами стебелёк травы, через неё тут же перебиралась другая. Через вторую перепрыгивала третья…
– Нескончаемая и очень симпатичная чехарда, – одобрил Лёха. – Ловко это у них получается. Прыг, скок. Прыг, скок… – Ловко, – пристально глядя на восток, подтвердила Ванда. – Только очень медленно… Вижу последние ряды «мышиной колонны». Да, придётся нам просидеть на этом валуне ещё – как минимум – час. Может, и больше… Предлагаю, вернутся к нашим упитанным снежным баранам. – О чём это ты, любимая? – Конечно, о знаменитом реалити-шоу «Снега, снега». Рассказывай, что там было дальше…
Глава пятнадцатая Лёха. Ретроспектива 06. Реалити-шоу
Ёпрст, как они и договаривались изначально, прилетел в Ванавару во второй декаде октября. Накануне его прилёта придавили первые злющие морозы, но серьёзных снегопадов ещё не было. Так, ерунда сущая. Местные переменчивые ветра, шутя и играючи, разметали эту снежную чепуху по разным сторонам, не оставив и следа. – Плохи дела, – ворчал Лёха. – Наше реалити-шоу называется – «Снега, снега». А, где же они, собственно, снега? – Навалит ещё. Причём, по самую макушку, – утешал Василий Васильевич. – Это же, брат Петров, Сибирь. Тут погоды капризные. Как говорится, год на год не приходится. Бывает, что уже в ноябре месяце под два метра снега лежит. А случаются годы, когда первые снежинки падают с неба только в конце декабря. Но бодро так падают, без ленивых дураков. Трое суток – и те же два метра. Типа – снова здравствуйте. Только в профиль. Так что, не расстраивайся, коллега, раньше времени… – Легко говорить, мол, не расстраивайся. А если Константин Алексеевич уже подписал с зарубежниками – на ноябрь месяц – первые контракты? Жадность – подруга коварная и, зачастую, неверная… А если в этих контрактах предусмотрены, не дай Бог, конечно, крутые финансовые неустойки – за срыв сроков? Скандал тогда будет. Причём, международного масштаба. Начнут, как водится, старательно искать виноватых. Стрелочников, то бишь. – Мы-то здесь причём? Рабочие площадки полностью оборудованы и обустроены. Маршруты намечены и согласованы. Продовольствие и алкоголь – в затребованных объёмах – на «Пристань» завезены. Какие ещё вопросы? – И каверзные вопросы придумают, и всех блохастых собак навесят, – пообещал опытный Лёха. – Когда лес рубят, то разнокалиберные щепки – как правило – летят во все стороны. Впрочем, сойдя с самолётного трапа, Ёпрст никакого неудовольствия не выразил. Наоборот, вальяжно пожав встречавшим руки, он с интересом огляделся по сторонам и, вздохнув полной грудью, объявил: – Славненько тут у вас. Красиво. Мать его… Бодрит! Сибирь-матушка, одним словом… – Петров! – радостно завопил звонкий женский голос. – Бродяга! Морда! Я так рада! Лёха обернулся. К ним – от самолётного трапа, вприпрыжку – приближалась молоденькая рыжеволосая дама, облачённая в короткую и стильную соболью шубку. – Мэри? – Она самая! Что застыл дурацким соляным столбом? Давай-ка, недотёпа белобрысый, обнимемся. И – по старинной русской традиции – трижды поцелуемся. В щёки, естественно. То бишь, целомудренно-целомудренно, без похоти. Во время этой пафосной церемонии Лёха успел – едва слышно – спросить: – Каким ветром? – Ёпрста охомутала, – браво подмигнув, прошептала Мэри. – Спёкся, голубчик… Потом, понятное дело, поехали всем коллективом на ванаварскую опорную базу заповедника «Тунгусский». Сценарий дружеских посиделок был традиционно-классическим: варёная лосятина, тушёная гусятина, глухарь, запечённый в русской печи, таймень холодного копчения, местные экзотические наливки и настойки в нехилом ассортименте. В качестве апофеоза выступал «пельменный суп». Естественно, под ледяную водочку и изощрённые сибирские байки – про кровожадных медведей и регулярные метеоритные дожди, сопровождаемые загадочными исчезновениями мирных эвенков и чудаковатых экологов. Дойдя до нужной кондиции, Василий Васильевич – душевно и с лёгким надрывом – затянул: – Чёрный ворон, чёрный ворон… – Что ж ты въёшься – на до мной? – хмельно и рьяно подхватили, обнявшись – словно две лучшие подружки, Мэри и Татьяна. – Ты добычи не дождёшься… Ёпрст многозначительно подмигнул, мол: – «Пошли, подчинённый, пообщаемся чуток…». Они, стараясь идти прямо, то бишь, не шатаясь, проследовали в помещение бильярдной, которое – по случаю прибытия важных столичных гостей – пустовало. – Снега у нас нет, – смущённо шмыгнув носом, сообщил Лёха. – Извини, Костян. – Бог извинит, ик, – пьяно помотав головой, откликнулся Ёпрст. – Если, конечно, захочет, ик… Какая гадость. Какая гадость – эти ваши пельмени, перемешанные с фасолью, картошкой и капустой. Блин сибирский, да с откровенным перебором… – Ещё раз. Снега у нас нет. – А зачем он тебе, Петров? – Ну, не знаю. Снег, он такой беленький, пушистый и красивый. Холодненький, опять же… – Холодненький. Гениально подмечено. – А ещё мы собрались проводить реалити-шоу, – напомнил Лёха. – Называется – «Снега, снега»… А снега-то и нет. – Будет, ик, – заверил Ёпрст. – Когда? – После новогодних праздников, заледенелый пенёк. Клён, ты мой опавший. Клён – заледенелый… – Почему так поздно? – Петров, ты что, ребёнок? Всё, ведь, происходит в рамках годовых, заранее утверждённых бюджетов. Причём, как у нас, так и у зарубежных коллег… Просекаешь? – Более или менее, – признался Лёха. – Я в бухгалтерских делах не особо понимаю. – Никто в этом и не сомневался… Короче, тормоз ты наш «грушный». Эксклюзивная лицензия, оформленная по всем международным правилам и канонам, получена. Первые контракты заключёны. Причём, сразу на восемь игр. По одной полноценной игре в неделю. Блеск и нищета развратных куртизанок… В том смысле, что скоро валюту некуда будет девать. Предлагаю – топить её, не считая, в отечественном шампанском. Блин с молоденькими трюфелями… – С кем заключёны контракты? – С американцами, французами, немцами и итальянцами, – со вкусом зевнул Ёпрст. – Каждая страна – на каждую игру – выставляет по два человека. То есть, мужчину и женщину. Из известных и публичных персон, ёжики колючие. – Снега-то нет. – Будет. Но только – т-с-с-с… Страшная тайна. Практически государственная. – Сволочь ты, Костян, – обиделся Лёха. – Хитрый еврейский гад и законченная скотина. – С чего бы это? – С того, что загадками говоришь. Мол, снег будет. Но только в нужный и ответственный момент. Мол, страшная государственная тайна. Не по-дружески это… Сволочь. – Ладно. Я был не прав, – повинился Ёпрст. – Сейчас, братишка, объяснюсь… Недалеко от Красноярска (по сибирским масштабам, конечно), расположен некий жутко-секретный полигон. Какое оружие там испытывают? Толком не знаю. Врать не буду. Но, возможно, климатическое, ик… Короче говоря, я с месяц назад любезно попросил – кого надо – о реальной помощи. «Кто надо» отзвонился важным генералам. Генералы пальнули в атмосферу, расположенную над Ванаварой, из хитрой пушки. Поэтому снега до сих пор и нет… Проникся? – Сильно задвинуто. – Сильно, согласен… А числа восьмого января генералы снова пальнут по атмосфере. Но, на этот раз, уже совсем другим снарядом. После этого трое суток подряд – нескончаемым потоком – будет валить белый и пушистый снежок. И навалит его, родимого, метра полтора. В том плане, что нам больше и не надо… После этого оно и начнётся, реалити-шоу «Снега, снега». Два световых дня – на прокладывание и утрамбовку троп-дорожек, и вперёд. Как говорится, за славой, заветными орденами и бешенными баблосами… Всё понятно, Петров? – Всё. – Молодец. Тогда пошли к народу. Выпьем, закусим, споём от души…На следующее утро было намечено посещение объекта. Они – помятой, но дружной компанией – отправились в ванаварский аэропорт. – Карета подана! – Василий Васильевич предупредительно ткнул пальцем в обшарпанный МИ-8. – В смысле, воздушная карета. Непрезентабельная и скромная, зато надёжная и многократно-проверенная. – Обойдёмся, – вальяжно отмахнулся Ёпрст. – Мне вчера из города Братска друзья-олигархи прислали настоящую технику. Импортную, современную и стоящую. – Много – стоящую? – заинтересовался Лёха. – В какой, извините, иностранной валюте? – Иди, Петров, со своими армейскими шуточками – сам, наверное, знаешь куда. И без тебя, юмориста доморощенного, тошно. Голова раскалывается на части. Во рту, такое впечатление, стая бездомных кошек – мимоходом – нагадила… – Что-то было ни так? – забеспокоился директор заповедника. – Чем-то не угодили? – Нормально всё, Васенька, мил-дружок, – заверила Мэри. – Но ваши сибирские пельмени, превращённые – буйной народной фантазией – в густой овощной супчик… Бр-р-р! Как вспомню, так вздрогну. Не стоит, право слово, предлагать это неординарное блюдо высоким и избалованным зарубежным гостям. Не так, суки изнеженные, понять могут. – Уяснил. Спасибо. Обязательно учтём… Может, по пивку? Сугубо для поправки пошатнувшегося здоровья? – Попозже. На дальнем краю лётного поля обнаружился цветной импортный вертолётик. – Полезная игрушка, – одобрил Лёха. – Вёрткая и ловкая. Зависает над любым объектом. Можно будет, не покидая вертолётного салона, всё осмотреть в мельчайших деталях. Пижонство сплошное, между нами говоря… Выяснилось, что вылет на объект откладывается – по техническим причинам – минут на сорок-пятьдесят. – Масло меняем в гидравлической системе, – принялся неуклюже оправдываться молоденький черноволосый лётчик. – Так, вот, получилось. Не обижайтесь, Константин Алексеевич. И, пожалуйста, не надо про эту незапланированную задержку рассказывать моему руководству. – Очень надо, – обиженно надулся Ёпрст. – За кого ты, летун сопливый, меня принимаешь? За склочного, прижимистого и сволочного еврея? Напрасно, честное слово. Во мне её не так и много, вредной еврейской кровушки. От силы процентов пятьдесят. Ну, может, чуть больше. К примеру, шестьдесят пять… Василич, что ты там говорил про пиво? – Дык, пройдёмте, господа хорошие, в зал ожидания, – залебезил директор заповедника. – Там у нас оборудован отличный буфет. – Буфет? – недоверчиво скривилась Мэри. – Терпеть ненавижу… – Не сомневайтесь! С отдельным кабинетом! Кроме того, я шепну пару слов – кому надо. Примут по высшему разряду. То бишь, хлебосольно и с не наигранной радостью… Пойдёмте! – Уговорил, речистый, – беззаботно хмыкнул Генеральный директор Первого канала. – А машину, пожалуй, отпусти. Немного прогуляемся по свежему воздуху. Он у вас здесь особенный, сибирский. Бодрит… Василий Васильевич и Ёпрст, о чём-то активно переговариваясь и пересмеиваясь, шли по лётному полю первыми. Мэри и Лёха – приотстав метров на десять-двенадцать. – Значит, ты теперь с Костиком… И, как оно? – задумчиво вздохнув, поинтересовался Лёха. – Вставляет? – Нормально. В том плане, что терпимо и весьма перспективно. – А в каком статусе пребываешь-числишься? Любовница выходного дня и дальних командировок? – Вот, ещё. Больно надо, – обиделась Мэри. – Я считаюсь Костиной официальной невестой. Так меня – на всяких аристократических фуршетах и культурных вечеринках – теперь и представляют. Да и секретаршей я больше не работаю. Веду, как и полагается по высокому статусу, ярко-выраженный богемный образ жизни. Солярии всякие, оздоровительные центры с бассейнами, косметические салоны, полномасштабный шопинг… – Добилась, получается, чего хотела. – Добилась. Ухватила-таки – за скользкий и вертлявый хвост – капризную золотую рыбку. – Бывает. – Иногда. Жаль, редко. – Молодец, – похвалил Лёха. – А сюда, как я понимаю, ты прибыла, чтобы пристально и старательно присматривать за ветреным женишком? Дабы всякие подлые стервы и шалавы – между делом – не увели? – Мелко плаваешь, господин Петров, – высокомерно поморщилась бывшая секретарша. – Плебей законченный. Что с тебя взять? – А, всё-таки. Зачем припёрлась-то? – Я буду принимать участие – от России, понятное дело – в первой игре сезона. Вместе со знаменитым и непревзойдённым Артуром Пирожковым. Знаешь такого? – Знаю, конечно, – брезгливо передёрнул плечами Лёха. – Шоумен, мать его. То бишь, человек, безусловно, публичный… А в чём, подруга боевая, заключается твоя публичность? – Петров, в морду получишь. – Да, я ничего такого – обидного – и не имел в виду… То есть, ты будешь представлена уважаемым телезрителям (в том числе, и зарубежным), в качестве невесты уважаемого господина Ёпрста? – Не угадал, бродяга, – презрительно сплюнула в сторону Мэри. – Я, чтобы ты знал, нынче являюсь восходящей звездой отечественной эстрады и кинематографа. Снимаюсь сразу в двух модных телесериалах. Правда, пока только во второстепенных ролях. Зато – ровно через неделю – по Первому каналу начнут активно «крутить» пятиминутный клип с моим участием. – Ты там танцуешь в кордебалете? Или же бьёшь в бубен? – Нет, юморист хренов, я там песенку пою. О верной, вечной и чистой любви. А участие в «Снегах, снегах» мне нужно (вернее, необходимо), для полноценной международной раскрутки. Так, по крайней мере, мой Костик говорит… – Мощно задвинули, – признался Лёха. – Потом, восходящая звёздочка, дашь мне автограф? Кстати, а для чего ты перекрасилась? Блондинкой – на мой вкус – тебе было гораздо лучше. – На вкус и цвет, как известно, товарищей нет, – хихикнула шустрая барышня. – И вообще, рыжий, чтобы ты, дурилка картонная, знал – это мой естественный природный цвет…
Наконец, вертолёт взлетел и взял курс на север. Директор заповедника тут же приступил к выполнению обязанностей гида-экскурсовода. – Очень интересно и познавательно, – выслушивая историко-географическую информацию, добродушно бормотал Ёпрст, подобревший после выпитого пива. – И названия речек-горушек очень симпатичные. В том плане, что насквозь экзотические… – А экзотики, как всем известно, мало не бывает – встрял Лёха. – По крайней мере, так считают матёрые и махровые воротилы мировой киноиндустрии. – Всё хохмим, Петров? – Да, так, не в затяжку. Чтобы квалификацию окончательно и бесповоротно не растерять. – Смотри у меня, морда белобрысая и наглая. Уволю без выходного пособия. Зато, с волчьим билетом. – Не губите, Константин Алексеевич! Кормилец! Отработаю! – Конечно, отработаешь, – криво улыбнулся Ёпрст. – Куда же ты, голодранец, денешься? Смыться с этой подводной лодки ещё никому не удавалось. В живом виде, я имею в виду. Гы-гы-гы! Ладно, пошутили и будет… Петров! – Я! – Надо озаботиться достойными рекламными проспектами. Цветными и глянцевыми. На русском, английском, итальянском, немецком и французском языках. – С языками-то у меня, как раз, и не очень. – Это не твоя забота. Подготовь подробные и увлекательные информационные тексты. История падения Тунгусского метеорита. Географические моменты. Природные ландшафты и их яркие особенности. Флора и фауна – во всём её многообразии. Побольше качественных фотографий и слайдов. Дальше и без тебя разберутся… Чтобы через неделю всё перечисленное было доставлено в Москву! Изволь предоставить в полном объёме. – Есть, предоставить! Вертолёт сделал широкий круг над «Пристанью». – Симпатичные здания-сооружения, – одобрил Ёпрст. – Конечно, не швейцарское шале. Но, всё же… Оборудовали восемь дополнительных вертолётных площадок? Нормально. Должно – по идее – хватить. Следуем дальше! Через некоторое время Василий Васильевич объявил: – Чугрим. – Божественно! – захлопала в ладоши впечатлительная Мэри. – Красота неописуемая! Полный и окончательный отпад… А, что это такое? Рядом с водопадом? – Тропа «Сибирские идолы», – охотно пояснил Лёха. – Заменяет аргентинскую «боксёрскую тропу». Дабы не возникло надуманных обвинений в плагиате… Пилот, опускайся ниже! – В чём суть этого конкурса? – Длинный деревянный настил на краю снежной целины. Вдоль него выстроены в ряд трёхметровые идолы. Пластиковые, понятное дело, полые внутри. Участник соревнований бежит по настилу, идолы – в соответствии с заданной компьютерной программой – падают. Их задача – сбить зазевавшегося игрока в глубокий снег. Ничего хитрого. – Простенько, но со вкусом, – кратко прокомментировал Ёпрст. – Летим дальше. Вертолёт завис над краем Южного болота. – Здесь участники реалити-шоу будут искать – в глубоком снегу, с помощью стандартных армейских металлоискателей – железные (якобы метеоритные), осколки, – поведал Лёха. – Существуют ли в этом процессе какие-либо хитрые нюансы? – заинтересовалась Мэри. – Имеются. Потом дам тебе, подруга, развёрнутые и подробные инструкции. – А, что это за длинные-длинные мостики? – По ним игроки должны перебраться от «осколочной площадки» до «столовой». Кто нашёл кусок железа, тот следует по мостику, сооружённому из двух толстых брёвнышек. Кто – за отведённое время – ничего не обнаружил, шагает по бревну одиночному. Внизу, естественно, будет располагаться полутораметровый (может, и двухметровый?), снежный покров… – В «столовой» участники соревнований варят пшённую кашу с тушёнкой? – скорчил недовольную гримасу Ёпрст. – Не нравится мне этот конкурс. Пошловатый какой-то. Законченным плебейством отдаёт. – Мы, зная о вашем авторитетном мнении, уже всё переиграли, – льстиво улыбнулся Василий Васильевич. – Игроки будут не готовить походный кулёш, а, наоборот, его поедать. Умял котелок с кашей, выпил гранёный стакан водки – в любой последовательности – и двигайся дальше. Кто с поставленной задачей справится быстрей, тот и время сэкономит, и дополнительные призовые баллы получит… После этого намечен завершающий этап наших соревнований. Проехать на лыжах – по пологому склону – между тремя десятками деревянных идолов, выстроенных в шахматном порядке. – Это после выпитого стакана водки? – восхитился Ёпрст. – Гы-гы-гы! Молодцы, одобряю… Что на сегодня ещё запланировано? – Осмотр панорамной площадки, расположенной на вершине горы Фаррингтон. – Полетели. Осмотрим…
Рекламные ролики, рассказывающие о предстоящем реалити-шоу «Снега, снега» начали «гонять» по Первому каналу за две недели до наступления Нового года. – Прославимся! – радовался Василий Васильевич. – Прогремим на весь мир! Может, по весне меня даже переведут в Москву. В Министерство культуры. Константин Алексеевич обещал посодействовать. Мол, если всё пройдёт без сучка и задоринки… – А, трижды сплюнуть через левое плечо? – недоверчиво хмурился Лёха. – А, по дереву постучать? – Обойдусь! – упрямился очкастый директор заповедника. – Ну, их, эти глупые народные приметы. Суета одна и серое мракобесие. Отсталость наша российская, не цивилизованная… Давай-ка, напарник, лучше накатим по сто пятьдесят? – Накатим. Почему бы – не накатить? Святое дело. – Ну, за светлое Будущее? Симпатичное и прекрасное? – За него, родимое… Шестого января, уже под вечер, позвонил Ёпрст и, не здороваясь, распорядился: – Суздалев остаётся в Ванаваре и радушно встречает всех прибывающих. Встречает, размещает, потчует, привечает, развлекает. Задницы лижет с усердием, короче говоря… Ты же, Петров, срочно вылетай на «Пристань». Присматривай там. А, как только снегопад прекратится, занимайся расчисткой площадок для операторов и прокладыванием троп-дорожек. С людьми и техникой, надеюсь, всё в порядке? Молодец… Тринадцатого числа встречай вертолёты со съёмочными группами, корреспондентами, журналистами и фотографами. Размещай их весёлую братию на постой… Всё, надеюсь, понятно? – Понятно, – безо всякого энтузиазма подтвердил Лёха. – Жаль, что первый этап пройдёт без моего непосредственного участия. – Ничего, по телевизору посмотришь. Типа – по Первому каналу. Гы-гы-гы… Приглядывай там, бродяга белобрысый! Я на тебя надеюсь. – Не волнуйся, Костян. Не подгажу… Снег, как и было обещано, начал падать – из серо-чёрных туч – восьмого января. С самого раннего утра. Снежинки были крупными, сухими и неправдоподобно-разлапистыми. Они падали медленно и плавно, закручиваясь – время от времени – в изысканные спирали. Одиннадцатого января снегопад – также внезапно, как и начался – прекратился. Ещё двое суток ушло на подготовительные мероприятия, связанные как с ликвидацией снежных излишков, так и с размещением на «Пристани» журналистов-операторов. А четырнадцатого января – с неимоверной помпой – реалити-шоу «Снега, снега», наконец-таки, успешно стартовало. Прямая трансляция велась на сорок восемь стран мира. Ёпрст, слегка заикаясь от волнения, зачёл поздравительное послание от Президента России, перерезал тупыми ножницами ярко-красную ленточку, и пять «Буранов», поднимая облака снежной пыли, неудержимо рванулись вперёд. На каждом из снегоходов располагалось по два седока. На четырёх из них водительские места занимали мужчины, а женщины размещались у них за широкими спинами. И только на «Буране» русской команды ситуация была противоположной. – Как же могло быть иначе? – с любопытством пялясь в телевизионный экран, насмешливо пробормотал Лёха. – Чтобы Мэри кому-либо доверила судьбу своей будущей карьеры? А, следовательно, и всей дальнейшей жизни? Ну-ну, не дождётесь… Но полюбоваться на все перипетии первого этапа соревнований ему не удалось – пришлось заняться скучными рутинными мероприятиями. Капризные корреспонденты никак не могли поделить гостиничные номера. Операторы – разных телеканалов – продолжали отчаянно собачиться из-за козырных мест на съёмочных площадках, расположенных на вершинах гор Каскадная и Фаррингтон. А ещё через несколько часов первый этап игры завершился. Естественно, уверенной победой русской команды. – Я так и не уступила руль этому мускулистому Пирожкову, – старательно отряхивая с пушистых ресниц сиреневый иней, похвасталась Мэри. – Сейчас мы на восемнадцать баллов опережаем немцев, идущих вторыми. А итальянцы, и вовсе, сошли с трассы. Проехали сорок пять километров и сошли. Мол, побоялись обморозиться. С чего тут можно обморозиться? Всего-то минус двадцать четыре градуса на улице. Ерунда, по нашим кемеровским понятиям… На следующее утро, определяясь с очерёдностью старта на следующих этапах, участники команд тянули жребий. – Я обожаю – всегда и во всём – быть первой! – объявила Мэри и, совершенно ожидаемо, вытащила жетон с цифрой «1». Планировалось, что во второй день игры съёмка соревнований должна осуществляться не только с заранее оборудованных площадок, но и с воздуха. Лёха, пользуясь служебным положением, застолбил себе местечко в вертолёте с операторами. Узнав про это, Ёпрст сперва рассердился, а потом махнул рукой, мол, всё уже запущено и идёт само по себе, можно немного и расслабиться…
Вертолёт завис над «Пристанью», а Лёхин беспокойный внутренний голос приступил к комментариям: – «Ага, в небовзлетела красная сигнальная ракета. Старт дан! Появилась крохотная фигурка, облачённая в светло-сиреневый спортивный костюм. Это, в кемеровский публичный дом не ходи, наша Мэри бежит на лыжах к «Сибирским идолам». Ловко это, надо признать, у неё получается. Мастерица на все руки, образно выражаясь. Как, впрочем, и на ноги, и на другие части трепетного женского тела. Вертолёт начал постепенно смещаться следом… Ага! Водопад Чугрим. Какое потрясающее и незабываемое зрелище! Он, действительно, замёрз. Получился восхитительный ледяной «тюльпан», над которым – величественным нимбом – горит-сияет яркая радуга. Необычная и величественная картинка. Телезрители – и отечественные, и зарубежные – будут в неописуемом восторге. А некоторые и в описуемом. В том плане, что и описаться – ненароком – могут… Так, Мэри снимает лыжи и ловко забирается на деревянный помост. Бежит по нему, а пластиковые трёхметровые идолы падают, падают, падают… Вот же, чертовка! Проскочила-таки! Ничего странного. Рыжим, как известно, везёт… Так, снова надела лыжи. Побежала, ловко работая лыжными палками, дальше… Вышла на край Южного болота, к участку под номером один. Поменяла лыжи на снегоступы, взяла в руки металлоискатель. На поиски отведено восемь минут… Во, даёт! За две с половиной минуты управилась. Браво! Теперь надо перейти по мостику в «столовую». Ну, это не трудно. Я имею в виду, по мостику, сколоченному из двух брёвен. Вот, если бы по одиночному бревну… Мэри, предварительно сбросив снегоступы, забралась – по специальной лесенке – на мостик. Побежала… Зачем же так рисковать? Дошла бы и шагом… Вот, поскользнулась, зашаталась и, широко раскинув руки в стороны, свалилась с моста. Теперь, выбираясь из полутораметрового снега, потеряет целую кучу времени… Почему она не вылезает? Упала и всё. Виднеется только тёмное пятнышко, образовавшееся при её падении. Странно… Может, Мэри свалилась в снег – головой вперёд? Ударилась о шальной камень и потеряла сознание? Очевидно, что и пилот вертолёта почувствовал что-то неладное. Летательный аппарат спустился ниже и бестолково закружился над местом проведения третьего этапа соревнования. Заглянув в кабину пилота, Лёха скомандовал: – Зависаем над мостиком. Над тем, который пошире. Спускаемся – как можно ниже. Я спрыгну, а вы тут же уйдёте наверх… Не спорить! Это приказ! Выполнять! Когда до поверхности моста оставалось около метра, Лёха прыгнул. Естественно, упал. Но, крепко обхватив холодные брёвна ладонями, вниз не слетел. Он поднялся на ноги и, осторожно ступая по обледеневшим брёвнам, подошёл к тёмному овальному пятну, чётко выделявшемуся на фоне белоснежного поля. – Мэри! – громко проорал Лёха. – Ты где? Отзовись, мерзавка рыжая, если слышишь меня! Пожалуйста! Мэри! Отзовись! Минуты через полторы-две стало окончательно ясно, что ответа не последует. «Во всём виноват Васька Суздалев, сволочь грязная в директорской должности, – принялся ворчать сварливый внутренний голос. – Говорили же ему, ублюдку, что надо чаще сплёвывать через левое плечо и регулярно постукивать по дереву. Так, нет же. Возгордился, тварь дешёвая. Мол: «Я в народные приметы не верю. Дикость это и дурацкое мракобесие. То есть, по утверждению заслуженных академиков… Я же в Москву собираюсь переезжать. Буду трудиться, понимаешь, в Министерстве культуры…» А раньше сам, десантник вшивый, рассказывал, что, мол, в этих местах – на изломе погоды – регулярно и бесследно пропадают люди… Сглазил, короче говоря, дрянь очкастая. Сволочь сибирская, пельменная…»
Лёха тяжело вздохнул и, коротко перекрестившись, прыгнул в снег – так, чтобы упасть рядом с выемкой, оставленной телом Мэри. Он летел по бесконечному чёрному туннелю, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – навязчивой чередой – мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…
Глава шестнадцатая Пианист
– Так я и оказался в Мире «церковников», – подытожил Лёха. – Открыл глаза, а кругом зелёная листва шелестит, рыжие белочки беззаботно перепрыгивают с ветки на ветку, птички весело щебечут. Поднялся на ноги, огляделся по сторонам. В трёх-четырёх метрах от меня – на высоченном муравейнике – Мэри сидит. Глаза испуганные, огромные, губы дрожат, по щекам медленно сползают крупные слёзы… – Испугалась, бедняжка, – понятливо вздохнула Ванда. – Из морозной и снежной зимы – за пару мгновений – «перенестись» в жаркое лето. Тут кто угодно испугается. – В раннюю осень. – Ну, и что? Слова сути дела не меняет. Просто – при этом – ощущения наваливаются…, э-э-э… Как же это объяснить? Странные и муторные такие. Словно бы из-под тебя вышибли стул, но ты при этом не упал. А – по неведомой причине – висишь между полом и потолком. То бишь, между небом и землёй… – Хорошо объяснила, сероглазка, – похвалил Лёха. – Понятно, толково и доходчиво. Я и сам, оказавшись здесь, испытывал – несколько минут кряду – точно такие же ощущения. – А, что было дальше? – Стащил я Мэри с муравейника. Пару пощечин – для подъёма общего жизненного тонуса – влепил. Потом мы разделись… – Совсем – разделись? – опешила Ванда. – Для чего? Для того, чтобы… Алекс, я тебя убью! – Прекращай заниматься ерундой, – улыбнувшись, посоветовал Лёха. – Ревнивая ты моя… Какая ещё эротика? Погода-то стояла тёплая, в районе плюс пятнадцати градусов по старику Цельсию. Я сбросил полушубок, стянул свитер и утеплённые штаны. Мэри избавилась от зимнего спортивного костюма на гагачьем пуху… Примерно через четверть часа и Ангелы – с автоматами наперевес – пожаловали. Их хитрая научная аппаратура, как потом выяснилось, заранее предупреждает о возможном появлении переселенцев. Да и места эти («колодцы», так сказать), где – время от времени – «выныривают» незваные гости из других Миров, давно уже известны наперечёт, а их общее количество не превышает двух десятков. Так что, нас ждали… Ангелы всё подробно и доходчиво объяснили, мол, как, где, что и почему. После этого у Мэри началась истерика. Её «успокоили» с помощью специализированного лазерного луча. Ну, и мне – чисто за компанию – досталось. Потом нас – уже сонных, спокойных и равнодушных – погрузили в автобус и доставили в ближайший аэропорт. А оттуда – в «Чистилище». Вот, и вся история… А как ты, любимая, попала на эти мрачные галеры? – Куда? – В негостеприимный и неприветливый «церковный» Мир. – А, сюда… – поскучнела Ванда. – Обыкновенная и ни чем непримечательная история. Наш графский замок был очень древним. То есть, его построили ещё в незапамятные времена, а потом регулярно ремонтировали и перестраивали. По замку, как и полагается, в ночное время бродили, тоскливо завывая и гремя ржавыми цепями, фамильные призраки. Имелось и старинное заброшенное подземелье, о котором рассказывали всякие леденящие кровь истории и страшные легенды. Поэтому в подземелье никто и не спускался. Мол, себе дороже… А моя закадычная подружка всё подбивала, мол: – «Давай, сходим, а? Посмотрим, что там, да как? Бояться старых и ветхих легенд? Глупо это. Глупо и несовременно. Надо всё увидеть собственными глазами. Руками пощупать… Вдруг, отыщем богатый клад с золотыми слитками и драгоценными каменьями?». Такая, вот, девица – смелая, сумасбродная и отчаянная. Рыжеволосая, естественно… Откуда она взялась? Стыдно признаться, но Мари была простолюдинкой, дочерью моей горничной. Тем не менее, закадычной подружкой… – Бывает, – согласился Лёха. – Не перебивай, пожалуйста… Итак, отбросив трусливые сомнения и прихватив по нескольку факелов, мы с Мари спустились в подземелье. Долго там блуждали, наверное, часа два с половиной, но ничего интересного и ценного не нашли. Только несколько пожелтевших человеческих скелетов, да гигантский чёрный двуручный меч – тяжеленный, от земли не оторвать… А потом мы заблудились. На перекрёстке решили разойтись – на время – в разные стороны. Мол, каждая пройдёт по своему коридору двести-триста шагов, а потом, развернувшись, вернётся обратно. Мол, на перекрёстке повстречаемся, посовещаемся и решим, что делать дальше. Мари пошла по правому ходу, я свернула в левый… Иду, иду, гляжу – дверь. Дёрнула за изогнутую бронзовую ручку – не заперто. Любопытство одолело. Вошла внутрь. Тёмный коридор. Светлое пятнышко. Красно-жёлтые круги. Фиолетово-сиреневые спирали. Лимонно-зелёные молнии… Очнулась я на аккуратно-подстриженной лужайке. Рядом находился старый-старый замок – слегка похожий на наш, фамильный. Но, только лишь, похожий. Вскоре и Ангелы появились. Доставили в «Чистилище»… – Рассказчица ты у меня – каких ещё поискать! Не хочешь, а заслушаешься. – Льстец белобрысый, – польщено улыбнулась Ванда. – У тебя, кстати, получается гораздо лучше – истории рассказывать. По крайней мере, гораздо длиннее и цветастее… Ой, а лемминги уже прошли – примерно метров на тридцать – за наш камушек. Будем спускаться? – Будем. Но сперва – для пущей бодрости духа и поднятия настроения – немного поцелуемся. – Немного? – Ну, минут пять-шесть. Меньше, извини, нельзя. Мы же, как-никак, молодожёны… Где-то рядом раздались громкие и частые хлопки, сопровождавшиеся тревожным клёкотом. Неохотно оторвавшись от нежных женских губ, он посмотрел наверх. Прямо над их головами пролетала большая птичья стая. – Полярные ушастые совы, – пробормотал Лёха. – Штук, то бишь, голов, семьдесят-восемьдесят. Странно… – Странно, что совы ушастые? – уточнила Ванда. – Или же, что их так много? – Странно, что они летят с юга на север. Лемминги, ведь, прошли с востока на запад? – Точно. – Почему же совы не последовали за своей основной кормовой базой? То есть, за вкусной, здоровой и полезной пищей? Опять же, на севере, как известно, находится океан. Что, интересно, совы там забыли? – Я не знаю. – А ты попробуй выдвинуть версию, – попросил Лёха. – Что – выдвинуть? – Ну, дельное предположение, объясняющее данный природный казус… В смысле, данную странность. – А, предположение… Я думаю, что животные и птицы чувствуют, что к Земле приближается огромный астероид. Только не могут точно определить, где конкретно он упадёт. Рыжие мыши считают, что на западе, поэтому и кочуют на восток. А полярные ушастые совы с ними не согласны, поэтому и летят на север… Короче говоря, вся наша планета – целенаправленно и последовательно – впадает в пошлую и бестолковую панику. Солнышко появляется в неурочное время, речная рыба дохнет, животные и птицы летят-бегут – куда глаза глядят. – Молодец. Очень правдоподобная и стройная версия. Спускаемся с валуна и следуем по намеченному маршруту. – Спускайся первым, – вспомнив про свою аристократическую родословную, велела Ванда. – Почему я? Для чего? – Конечно, для того, чтобы подать молодой и прекрасной даме руку. Как и полагается – в среде благородных странствующих идальго. – Вас понял, прекрасная сеньорита. – Сеньора. – О, простите, запамятовал. Одну минуту… Позвольте вашу ручку, прекраснейшая и симпатичнейшая сеньора! Я всегда к вашим услугам. Почту за честь…Чёрный ящик, утыканный целой кучей разномастных антенн, обнаружился достаточно быстро – в узком горном тупичке, над которым угрожающе нависали чёрные островерхие скалы. – Третья точка, – сверившись с картой, сообщил Лёха. – Меняем аккумулятор и возвращаемся на метеостанцию. – Той же дорогой? – Зачем? Сейчас я поменяю подсевший аккумулятор на новый, потом достану компас и определюсь с нужным азимутом. Пойдём по прямой. Как известно, гипотенуза всегда короче, чем сумма двух катетов. – Тебе виднее, милый. Как скажешь… Только давай побыстрее. – Почему? Что за спешка? – Сама не понимаю, – призналась Ванда. – Предчувствия разные одолевают. Ну, как рыжих леммингов и ушастых сов. Будто бы смертельная опасность бродит где-то рядом. У меня же бабушка – потомственная польская дворянка – была чуть-чуть ведьмой. Наверное, и мне что-то передалось от неё… Поторопись, Алекс. Надо уходить отсюда. Необходимо. А на компас потом посмотришь, уже на ходу. – Я быстро, – заверил Лёха. – Минута-другая. Ещё чуток… Вот, всё готово. Шагаем… Они отошли от третьей точки метров на сто пятьдесят. – Гудит, – насторожилась Ванда. – Гудит. Причём, такое впечатление, что со всех сторон сразу. Противно так, с явной угрозой… Так, больше не гудит. Тишина. – Ой, склон качнулся. Самую малость… – Лечь! – опускаясь на камни, велел Лёха. – Легла. Что делать дальше? – Ничего. Обними меня покрепче. Вот, отлично. Лежим, ждём… Земля мелко-мелко задрожала, словно бы всерьёз испугавшись чего-то. Раздался оглушительный раскат грома – долгий, трескучий и глумливый… Гром затих. Земля продолжала подрагивать – беспорядочно и жалко, без какого-либо определённого ритма. Изредка – через дрожание – ощущались резкие толчки. Сзади послышался громкий шорох, постепенно переросший в ровный и сытый гул. – Ой, страшно-то как, мамочка, – прошептала ему в ухо Ванда. – Мы сейчас умрём? – Не умрём, – успокоил Лёха. – Мне сегодняшней ночью сон приснился. Яркий, цветной и запоминающийся. Как ты учишь – вещий. О том, что мы с тобой проживём долго и счастливо, нарожав целую кучу детишек. Трёх мальчиков и двух девочек. – Правда? – Истинная. Клянусь… А почему ты назвала меня – «мамочкой»? – Ой, извини, – хихикнула Ванда. – У мамочек, действительно, не бывает таких колючих щёк. И таких твёрдых штуковин. – О чём это ты, любимая? – О той штуковине, которая так настойчиво трётся о мои ноги, грозя разорвать сперва твой комбинезон, а потом и мой… Наконец, всё закончилось. Земля больше не тряслась и не вздрагивала. Вокруг установилась напряжённая, слегка звенящая тишина. Они поднялись на ноги. Лёха обернулся и известил: – Ничего толком не знаю про ведьм и колдуний. Но, очень похоже, что бабушка передала тебе, сероглазка, дар предвиденья. Вовремя мы отошли от третьей точки, которой больше нет. Её завалило крупными камнями, сорвавшимися со скал… Спасибо за своевременное предупреждение. – Не за что. Всегда рада… А почему надо было – непременно – ложиться на землю? – Это, как раз, просто. Представь ситуацию. Человек идёт куда-то по важным делам. Раздаётся тихий гул, земля чуть заметно качается. А беззаботный путник, не обращая на такие мелочи никакого внимания, шагает себе дальше. Мол, очень смелый, гордый и отважный. Неожиданно земля вздрагивает – словно бы от сильного толчка. Человек, потеряв равновесие, падает. А при падении – на твёрдые и острые камни – можно сильно ушибиться. Вплоть до переломов и вывихов… – Ты у меня очень умный, – одобрительно улыбнулась Ванда. – И предусмотрительный. – Мне чужих лавров не надо, – засмущался Лёха. – Я просто опытный солдат. Разные виды повидавший. Не более того… – Тебе уже приходилось…м-м-м, сталкиваться с сильными землетрясениями? – Приходилось. Несколько лет тому назад. В одной южной и очень беспокойной стране. – Расскажешь? – Конечно. Но только потом. В более спокойной обстановке… Всё, привал закончен. Возвращаемся на метеостанцию. Перепрыгивая через трещины и трещинки, попадавшиеся на пути, они, пройдя порядка четырёх километров, вышли к руслу уже знакомого ручья. Только к абсолютно сухому руслу – без единой капли жидкости. – Куда подевалась вся вода? – удивилась Ванда. – А дохлая рыба? Чудеса в решете… – Наверное, при сегодняшнем землетрясении в земной коре образовались широкие и глубокие проломы-провалы. Вот, речная водица, не встречая преград, туда и устремилась. Вместе с рыбой, – предположил Лёха. – Нет у меня других разумных объяснений… Посмотри-ка, сероглазка, на восток. Нравится? – Очень необычно и красиво! Но, Алекс, как такое может быть? День постепенно двигается к вечеру, а на востоке теплится нежно-алая утренняя зорька. Что это значит? – Не знаю, – по-честному признался Лёха. – Похоже, что наша прекрасная планета – постепенно – превращается в полноценный сумасшедший дом. Ладно, разберёмся. Не впервой…
Метеостанция от недавнего землетрясения практически не пострадала. Только недалеко от входной двери – возле стены – валялся погнутый светло-серый диск. – Антенна с крыши свалилась, – пояснил Лёха. – Думаю, что это не смертельно. По крайней мере, там таких ещё много осталось – десятка два с половиной. Будем надеяться, что нам хватит. Они вошли внутрь и, сбросив светло-серые комбинезоны, облачились в прежнюю одежду. – Платье, конечно, очень красивое, – печально вздохнула Ванда. – Кружева, фестоны. Но слегка – при этом – неудобное. В частности, избыточно длинное…Я тут нашла дельные ножницы. Любимый, помоги мне, пожалуйста. – Без вопросов. Что я должен сделать? – Укоротить подол моего платья. – С нашим удовольствием! – оживился Лёха. – До каких пор? Предлагаю, отрезать здесь… – Алекс, даже и не мечтай. Это же неприлично… Ни за что! – Ладно, отступим вниз на пару сантиметров. – На тридцать! И ни сантиметром меньше. – На десять. – На двадцать пять… После жаркого трёхминутного спора, компромисс (он же – консенсус), был найден. Подол платья был отрезан на четыре пальца выше колена. – Блеск! – довольно усмехнулся Лёха. – Можно фотографировать, а фотографии помещать на обложки глянцевых журналов. – Ничего не знаю про эти глянцевые журналы, – кокетливо вертясь перед зеркалом, сообщила Ванда. – Никогда с ними не встречалась. Да и не видела ни разу. Но я – сама себе – нравлюсь… – И мне тоже. Очень. Ты – ослепительная красавица. – Спасибо. А чем мы сейчас займёмся? – Ты – приготовлением позднего обеда. То бишь, раннего ужина. Я же займусь техникой. Сперва наведаюсь – с дежурным рабочим визитом – в дизельную. А потом выйду на связь с отцом Джоном. Доложу о достигнутых успехах и о сегодняшних природных катаклизмах. Проконсультируюсь. Узнаю свежие новости. Поделюсь ощущениями и мыслями. Затребую новые подробные инструкции. – Хорошо. Тогда я пошла в продовольственную кладовую. «Дурдом какой-то», – подумал Лёха. – «К планете приближается гигантский астероид. Грядёт глобальная катастрофа. Но меня это совершенно не волнует. А, что – волнует-интересует? Только женские стройные ноги. Больше – ничего…». Дизель «впахивал» исправно, ни на что не жалуясь. Связаться же с епископом не удалось – голубой экран монитора мигал задумчиво и равнодушно, упрямо не желая преобразовываться в «картинку». «Наверное, отец Джон отлучился по делам», – решил Лёха и, набрав на клавиатуре пульта управления код запасного аэродрома, нажал на кнопку «Вызов». После двухсекундной паузы на экране возникла усатая задумчивая физиономия. «То бишь, наглая, сытая и самодовольная морда, – любезно подсказал язвительный внутренний голос. – А в заплывших глазах, определённо, наблюдается устойчивый хмельной блеск…» – Что надо? – недовольно дёрнув густыми пшеничными усами, поинтересовалась морда. – Новости узнать, – по-честному ответил Лёха. – Поболтать чуток. Типа – для подъёма настроения. – А, ну-ну. Поболтаем… Кто таков? – Алекс Петров. Ваш северный сосед. Оператор метеостанции. – Понял, не дурак. Чего надо? – Новости узнать. – Новости…, – запечалилась морда. – Виски вчера закончилось. Перешли на водку и коньяк. Пожалуй, всё… – Что в Мире происходит? Что у нас с астероидом? – Бог его знает. У нас все телевизионные каналы обрублены. Мать их телевизионную. – А обычная связь? – напомнил Лёха. – Рации там, телефоны? – Телефоны, говоришь? Так его и растак, – усач разродился длинной и заковыристой матерной тирадой. – Всё зациклено на Центр. Суки рваные. Скрывают информацию. – И, что Центр? – Что и всегда. Мол: – «Отставить панику! Останетесь без квартальной премии. Выполнять возложенные на вас должностные обязанности. Всех, на хрен, уволю. Отправлю в знойную Сахару – на сбор свежего верблюжьего помёта… Молиться, молиться и ещё раз – молиться. В свободное от службы время, понятное дело…». Пшёл он в широкую конскую задницу, этот сраный Центр… – Это точно. Но лучше – в медвежью. Так эффективней. – А ты, брат, ничего, – после короткой паузы известила морда. – Сразу чувствуется, что имел отношение к серьёзным армейским структурам. – Шесть с половиной лет отдал. – Вторая марсианская экспедиция? – Нет. На пару пальцев южнее. – Бывает. – Это точно. – А у тебя есть карточка расширенного доступа? – Имеется, – подтвердил Лёха. – Но ещё не задействовал. – А ты воспользуйся, – подмигнув, посоветовала морда. – Меня, кстати, зовут – Тим Джонс. – Непременно, Тим. – Если узнаешь чего дельного, то сообщи. – Без вопросов. – Буду ждать. Роджер.
Лёха включил телевизор. Работало всего два канала. По одному смешанный женско-мужской хор слаженно, с фанатичным придыханием, распевал третий псалом Давида. По второму бородатый дядька в епископской митре увлечённо рассказывал о Небесном Счастье. – Зачем, миряне, бояться Судного Дня? – пафосно вопрошал дяденька. – Вам есть чего стыдиться? Вы не обо всём рассказывали на исповеди? Ничего страшного. Господь – на Страшном Суде – отнесётся к этому с пониманием… Кайтесь, грешники. Кайтесь! И творите молитвы. Славьте Господа нашего. Славьте! И молитесь о прощении – за грехи совершённые и за помыслы греховные. Молитесь, чада неразумные и наивные. Молитесь и радуйтесь… – Тьфу на вас – ещё раз, – резюмировал Лёха. – Всё одно и то же. Молитесь, славьте, кайтесь… Придумали бы чего новенького. Прав был узкоглазый Хан. На небесах огромных – тихонько дремлют Боги… Они, понятное дело, дремлют. А астероид, ёшкин кот, летит. Лемминги и полярные совы потихоньку сходят с ума. Ушастые – полярные совы. Мать их полярную… Он достал из кармана толстую пластиковую карточку, подаренную щедрой Ланой, и вставил её в прорезь, обнаруженную в правой грани телевизионного корпуса. Экран загорелся приятным светло-лиловым цветом. Через пару секунд на нём появился некий список-перечень. – Здешнее телевизионное «церковное» меню, надо понимать, – пробормотал Лёха. – Шестьдесят шесть каналов. Богато, ничего не скажешь. Ребята ни в чём себе не оказывают. Пощёлкаем, понятное дело. Ясный космический астероид. По большинству каналов разномастные оркестры и оркестрики наигрывали бодрую классическую музыку. – И это – правильно, – понимающе усмехнулся Лёха. – Власти всегда, когда не знают что делать, вспоминают про всякие симфонии, кантаты и рапсодии. Мол, пусть дремучий народ приобщается к высокому и прекрасному искусству. Какая ещё паника? Отставить! Сиди себе перед телеком и – под крепкий чаёк с фигурными пряниками – наслаждайся классической музыкой. Так вас всех и растак… По трём каналам транслировали спортивные соревнования – баскетбол, кёрлинг и настольный теннис. А по шестьдесят шестому каналу передавали обучающую программу для молодожёнов. Глубокий голос – на фоне двух молодых обнажённых тел – целомудренно и равнодушно вещал: – Следующая позиция называется – «пианист». Она очень эффективна – для зачатия ребёнка. Женщина встаёт на колени и опирается локтями о горизонтальную поверхность. В данном случае – о матрац… Мужчина подходит сзади, но в половой акт пока не вступает. Он начинает – осторожно и нежно – поглаживать спину женщины. Вот, его пальцы бережно пробегают по женским рёбрам. Партнёрша – от полноты чувств – прогибается в пояснице… – Что это такое? – выставляя на стол разнообразную съедобную всячину, заинтересовалась Ванда. – Ну-ка, ну-ка. Однако… Милый, давай, ты займёшься приготовлением обеда? А? Мне надо – немного подучиться. Просто необходимо… Ну, пожалуйста. – Дурдом заполярный, – ворчливо подытожил Лёха. – Ладно. Обучайся. Потом экзамены буду принимать. Строго и непредвзято… – Договорились. Ознакомившись с продуктовым ассортиментом, он решил приготовить классическую солянку. – Польскую сборную солянку, – известил Лёха. – Накрошу – от широкой русской души – сосисок, сарделек, ветчины, копчёностей и колбасы. Добавлю оливок и солёных огурчиков. Заправлю густой томатной пастой… Наварю, пожалуй, побольше, чтобы на два-три дня хватило. Дабы на готовку не уходило много времени… Как тебе, сероглазка? – Нормально, – не отрываясь от телевизионного экрана, согласилась Ванда. – Делай. Польскую, так польскую. Не возражаю. И не отвлекай меня, пожалуйста. – Следующая позиция называется – «опытный пианист», – сообщил глубокий равнодушный голос. – Советую быть очень внимательными. Здесь важны мельчайшие детали и нюансы… – Мельчайшие детали, понимаешь, – нарезая сосиски на тоненькие кружки, ворчал Лёха. – Тут астероид падает, а они пианистов обучают. Дурдом законченный. Бред горячечный. Блин горелый…
Во время обеда Ванда была молчаливой и задумчивой. – Посмотрим телевизор? – по завершению трапезы предложил Лёха. – Нет. У нас есть более важные дела, – возразила жена. – Какие? – Пошли в спальню. Будем играть в «трепетный рояль и опытного пианиста». – А, как же… Мол, надо подождать несколько суток. – Так же, – загадочно усмехнулась Ванда. – Нет у нас времени. Астероид приближается. А очень хочется – попробовать всякого и разного…
Глава семнадцатая Свершилось
Утро выдалось погожим и спокойным. Настроение было – лучше не бывает. – Не надо – так – на меня смотреть, – отводя глаза в сторону, попросила Ванда. – Как – так? – Не знаю. Но я очень смущаюсь… – Стыдишься своей ночной раскованности? – развеселившись, предположил Лёха. – Ага. Стесняюсь. Не по-графски я себя вела. – То бишь, без аристократической благородной холодности? – Без неё, – покраснела Ванда. – И хватит уже – так – улыбаться. – Как – так? – По-дурацки. Вот, как… И, вообще, немедленно иди на кухню и скушай лимон. – Физиономия очень довольная? – Ага. Морда белобрысая – с улыбкой до ушей. И одень, пожалуйста, трусы. Надо же и приличия соблюдать. Хотя бы элементарные… Я очень кушать хочу… – Сделаем, – заверил Лёха. – Может, разогреть вчерашнюю польскую солянку? – Не хочу – солянку. Вчера объелась. – Значит, капризничаем? – Капризничаем, – мило улыбнувшись, созналась Ванда. – Графиня я или где? А, что, нельзя? – Можно. Капризничай – сколько душе угодно. Медовый месяц, как-никак… – То-то же. Итак, не хочу – солянку! – А яичницу с ветчиной? – предложил Лёха. – С ветчиной, сыром и помидорами. – Где же я возьму помидоры? – В кладовой. Правая морозильная камера, верхняя левая полка. – Они же замороженные. – Разморозишь. – Растворимый кофе сойдёт? – Конечно же, нет. Свари, пожалуйста, настоящий. По-турецки, – продолжила капризничать супруга. – Иди уже, пианист! Не смущай бедную девушка. Дай спокойно одеться. – Уточняю. Опытный пианист. – Согласна. Настоящий виртуоз. Только я кушать очень хочу. Помираю, буквально-таки, от голода… Приготовив яичницу и кофе, он включил аппарат видеосвязи. Но экран монитора лишь равнодушно подмигивал светло-голубыми всполохами. – Отец Джон по-прежнему занят текущими делами, – недовольно пробормотал Лёха. – А ребята с запасного аэродрома, надо думать, ушли в крутое пике тоскливого запоя. Бывает. Из спальни вышла Ванда – умытая, причёсанная и улыбчивая. – У тебя глаза блестят – как ночные светлячки, – сообщил Лёха. – Загадочные такие, тревожные и чуть-чуть голодные… А на белоснежной шее имеется парочка свежих засосов. – И не только на шее, – с нотками законной гордости откликнулась юная жена. – Но и в других местах. – А у меня вся спина расцарапана. До крови. – Извини, любимый. Это я не специально. Так получилось. – Ничего, царапайся. Я не в претензии. Присаживайся, завтракай. – Что это? – Яичница. – Не похоже. Омлет какой-то. – Так, ведь, из яичного порошка, – принялся неуклюже оправдываться Лёха. – Где же я тебе – на Дальних островах – достану свежие куриные яйца? Поздней весной, возможно, удастся разжиться гусиными. Надо подождать. В смысле, несколько месяцев… – Ха-ха-ха! – звонко рассмеялась Ванда. – Я же шучу – про свою аристократическую капризность и вредность. И яичница твоя очень аппетитная и вкусная. Да и на растворимый кофе я согласная… А, что мы будем делать после завтрака? – Пройдёмся по ближайшим точкам. Свежим заполярным воздухом подышим вволю. Он, говорят, богат озоном. Проверим аппаратуру. – Надо ли? Наверняка, вчерашнее землетрясение дел наворотило. Одну половину приборов повредило, а вторую завалило камнями. – Надо, графинюшка. Надо. Других-то приказов из Центра пока не поступало. Следовательно, будем по-прежнему выполнять должностные обязанности, предусмотренные штатным расписанием. Кушай, солнышко. Кушай. Восстанавливай силы, растраченные за ночь…Они подошли к руслу высохшего – во время вчерашнего землетрясения – ручья. Погода неожиданно испортилась. Подул холодный и резкий северный ветер. Из низких серых туч посыпалась мелкая снежная крупа. По тучам – беспокойно и угрожающе – принялись размеренно перекатываться голубые и светло-зелёные волны полярного сияния. – Нет, снег нам нынче ни к чему, – озабоченно нахмурился Лёха. – На метеостанции даже лыж нет. Может, снегоступы – из какой-нибудь толстой проволоки – сплести? – Зачем нужны снегоступы? – удивилась Ванда. – Не знаю. Например, чтобы добрести – через глубокие снежные заносы – до запасного аэродрома. – Зачем нам понадобился аэродром? – Например, чтобы разжиться самолётом и улететь куда-нибудь. – Куда? И зачем? – Ну, мало ли. На свете всякое случается… – Что это? – насторожилась Ванда. – Звон какой-то. – Звон, – подтвердил Лёха, а через мгновение, торопливо схватившись ладонями за уши, опустился на колени. – Больно-то как! Голову разрывала страшная боль. Казалось, что мозг – упрямо и настойчиво – долбит плотницкое острое долото. Или, к примеру, тупая столярная стамеска. А, вот, и дрель, оснащённая толстым сверлом, подключилась, насмешливо подвывая, к процессу… «Терпи, братец. Терпи, – посоветовал заботливый внутренний голос. – Всё, даже такой безысходный кошмар, когда-то заканчивается. Терпи. Других вариантов-то, всё равно, нет». Звон резко оборвался. – Фу, кажется, закончилось, – отнимая-опуская ладони, облегчённо выдохнул Лёха. – Ты как, сероглазка? – Жива, вроде, – отозвалась жена. – Только кровь сочится из ушей. Капает. Больно. – Возьми носовой платок. – Спасибо. У меня есть свой… Посмотри-ка на небо. Лёха, задрав голову, восхищённо присвистнул: – Ничего себе! Дела… Через небосклон – с севера-востока на юго-запад – проходила очень широкая белёсая полоса, отливающая по краям ультрамарином. – Это он пролетел? – не поднимаясь с земли, чуть охрипшим голосом спросила Ванда. – Астероид? – Вполне может быть. Вполне… Сиди, сиди. Не вставай. – Почему? – По кочану. Бережённого, как известно, Бог… Закончить фразу Лёха не успел – вокруг надсадно загрохотало, и ударная волна, пришедшая не пойми и откуда, сбила его с ног. Земля затряслась – словно припадочный престарелый эпилептик. Толчок следовал за толчком. Юго-западная часть горизонта нестерпимо сияла. Казалось, что где-то там прячется белое гигантское солнце. «Апокалипсис, мать его. Причём, во всей своей красе, – объявил хладнокровный внутренний голос. – Хотя, может, ещё и пронесёт. В хорошем смысле пронесёт, понятное дело. Без пошлых туалетных вариаций и глупых подколов… Штанишки-то, братец, сухие? Молодец, одобряю… Землицу-то всё трясёт и трясёт. Так и хроническую мигрень – между делом – можно заработать. Что будем делать, если землетрясение разрушит здание метеостанции? А если все продуктовые запасы – вместе с морозильными камерами – провалятся в бездну? Ладно, что-нибудь придумаем. Не впервой…» Минут через пятнадцать-двадцать ситуация слегка нормализовалась. Земля, конечно, ещё покачивалась и подрагивала, но уже откровенно лениво и устало. На юге и юго-западе надсадно грохотало – далёкой хриплой канонадой. А, вот, яркое белое свечение исчезло без следа. – Чёрт, коленку слегка ушиб об камень, – пожаловался Лёха. – Пару-тройку суток придётся хромать… Как ты, любимая графиня? – Удивительно, но с ума пока не сошла, – сообщила Ванда. – Дамской истерики не наблюдается. Даже, представь, не описалась. – Одобряю и восхищаюсь. – Значит, астероид, всё же, упал? – Без сомнений. – И, что будет дальше? – Скоро, сероглазка, узнаем, – успокаивающе подмигнул Лёха. – О, ветерок задул. С юго-запада. – Задул. Очень тёплый и ласковый. – Ну-ну. Знаем мы эту обманную и сладкую ласковость. Как же, сталкивались. Причём, неоднократно… – Встаём? – Поднимаемся. – И следуем по первоначальному маршруту? – Нет, естественно. Немедленно, не теряя времени, возвращаемся на метеостанцию. – Что так? – лукаво прищурилась Ванда. – У нас же строгие и незыблемые инструкции. Мол, пока других приказов из Центра не поступало, необходимо старательно, не отвлекаясь на всякую ерунду, присматривать за рабочими точками. – Пренебрежём. До окончательного прояснения ситуации. Давай, любимая, руку. – Спасибо… Ой, журчит! – Журчит, – подтвердил Лёха. – Наш ручей опять – до самых краёв – заполнился водой. – Точно, заполнился. Причём, какой-то грязноватой и дурно пахнущей водицей… Ой, кто это плывёт? – Похоже, крокодил. – Шутка т-такая? – слегка заикаясь, уточнила Ванда. – Г-глупая и совсем несмешная? – Вовсе и не шутка. А самый натуральный крокодил. Тропический и – как минимум – восьмиметровый. Или же аллигатор. Мать его скользкую… – Не надо при мне выражаться. – Извини. Не буду. – Симпатичное такое брёвнышко. Тёмно-зелёное. Утыканное толстыми тёмно-фиолетовыми иголками. – Давай-ка, милая жёнушка, отойдём подальше от берега ручья, – предложил Лёха. – Чисто на всякий пожарный случай. Пока нам головы и ноги не откусили… И по сторонам внимательно поглядываем. Под ноги смотрим. Наблюдаем за небесами. – Думаешь, что у этого крокодила имеются закадычные друзья и подружки? – К Папе Римскому в гости не ходи. Неприятности и гадости, как всем хорошо известно, обожают собираться в дружные стаи. Из-за тёмно-серых туч неожиданно выглянуло солнышко. – Обыкновенное солнышко. Светло-жёлтое и тёплое, – расстегивая на комбинезоне молнию, поделилась ощущениями Ванда. – Совсем даже и не заполярное. Висит себе в небесной вышине и старательно кочегарит. Фу, как жарко… Что, планетарная ось сместилась, поменяв угол наклона, в очередной раз? – Очень похоже на то. – А-а-а! – Что ещё случилось? – Змея! Огромная! – Змея, – хмыкнув, подтвердил Лёха. – Толстая, длинная и узорчатая. Скорее всего, анаконда… А почему ты так громко кричишь? Змея, не обращая на нас никакого внимания, ползёт куда-то по своим змеиным делам. Зачем же пугать бедное животное? То бишь, мирное холоднокровное существо? И вообще, анаконды охотятся сугубо по ночам… – Но я же не знала про это. Извини. Больше такого не повторится, – принялась оправдываться жена. – Ой, лошадки! – восторженно захлопала в ладоши. – Полосатенькие! – Зебры. Несколько сотен голов. Шагаем к метеостанции и разговариваем на ходу. – А за зебрами грациозно вышагивают какие-то длинноногие существа… Может, жирафы? Я про них читала в умных книжках. – Жирафы, – расстегивая молнию на комбинезоне, печально вздохнул Лёха. – Мать их пятнистую… Извини, пожалуйста. Жарковато сегодня. Весь утренний снег растаял. – И, как всё это прикажешь понимать? Откуда на северных Дальних островах взялась такая разнообразная тропическая экзотика? Крокодилы, гигантские змеи, зебры, жирафы? – Наверное, из Прошлого. – Это как? – Трудно объяснить. – А ты, всё же, попробуй, – попросила Ванда. – Хорошо, слушай… Нашу планету окружают магнитные поля. Упал нехилый астероид. Магнитные поля подверглись серьёзным изменениям. Это касается и их конфигураций, и ключевых показателей. Некоторые заслуженные учёные, живущие в моём Мире, утверждают, что именно в периоды значимых магнитных аномалий они и возможны. То есть, теоретически вероятны… – Кто – они? – Пробои во Времени, гнутые ярмарочные баранки, – невесело ухмыльнулся Лёха. – Связанные, как утверждают высоколобые учёные мужи, с далёким Прошлым. Причём, пробои во Времени могут быть – даже – многоярусными и веерными. – Это что ещё за зверь? – Свалился нежданный астероид. Планету затрясло. Магнитные поля слегка исказились. Произошёл краткосрочный пробой во Времени… Пока всё ясно-понятно? – Есть немного, – кротко улыбнулась Ванда. – Продолжай. – Понятливость и сообразительность – одни из твоих главных достоинств, уважаемая средневековая графиня. Естественно, после длинных и стройных ног… Итак, произошёл локальный пробой во Времени. В Настоящее – из Прошлого – пожаловали экзотические гости. Но Землю-то продолжает целенаправленно трясти. Следовательно, магнитные поля продолжаются трансформироваться и деформироваться. За первым пробоем во Времени следует второй, за вторым – третий… – И получился полноценный зоопарк. – Или что-то похожее. Типа – Национальный природный вневременной парк планетарного масштаба. – Голова идёт кругом. – От чего? – притворно удивился Лёха. – От всяких параллельных Миров. От магнитных аномалий. От планетарной оси, которая может менять угол наклона. От многоярусных пробоев во Времени, в конце-то концов… – По мне, так всё просто и обыденно. Никаких необъяснимых чудес. Сплошная скучная наука. – Это ты, милый, скорее всего, просто валяешь дурака, – предположила Ванда. – Ну, чтобы меня – девушку трепетную и пугливую – немного успокоить. А на самом-то деле, выражаясь твоими же словами, нас сейчас окружает самый натуральный дурдом. – И бред горячечный. – И блин горелый. – Молодец, сероглазка! Шагаем…
Легко было сказать, мол: «Шагаем!». А, вот, собственно шагать было совсем даже и непросто. Во-первых, противно и настойчиво ныло ушибленное колено. Во-вторых, температура окружающего воздуха неуклонно повышалась, и путники – через каждые полторы-две минуты – смахивали ладонями с лиц капельки солёного пота. В-третьих, поменялся – самым кардинальным образом – рельеф окружающей местности. Постоянно приходилось перешагивать и перепрыгивать через свежие трещины, образовавшиеся в земной поверхности, а наиболее широкие, и вовсе, обходить стороной. – А ещё – везде и всюду, через каждые пятьдесят-семьдесят метров – из камушков бьют родники с горячей водой, – ворчала Ванда. – Парит, как в бане фильтрационного лагеря «Чистилище». Фу, кошмар… Ничего, скоро придём к метеостанции. Там и одёжная кладовая имеется. Подберём что-нибудь подходящее. По сезону… А может, и не надо спешить с переодеванием? Из серых тучек, кажется, снег пошёл… – Снег, говоришь? – засомневался Лёха. – Сейчас проверим. Он ловко поймал в ладонь несколько разлапистых бело-серых снежинок и, тщательно растерев их между пальцами, объявил: – Обычный пепел. Причём, совсем свежий. – Пепел? Значит, что-то сгорело? – Не без этого, понятное дело. Я предполагаю, что две трети планеты… Тьфу-тьфу-тьфу! Через несколько минут на смену «пеплопаду» пришёл самый обыкновенный дождик. – Только очень тёплый, – уточнила Ванда. – Дурдом, блин, мать его… Ой, оно само вырвалось. Я не виновата… – Бывает, графинюшка, – успокоил Лёха. – Такое с каждым может случиться. Говорят, что даже особы голубых королевских кровей, попав в пиковую ситуацию, иногда позволяют себе крепкие выражения. Не без этого. – Значит, ситуация – пиковая? – Пока ещё ничего непонятно. Не стоит преждевременно унывать. Будем надеяться на лучшее… Слышишь? – Кто-то радостно и беззаботно повизгивает. Вон за тем холмиком. Взглянем? Над их головами раздались хриплые гортанные вскрики, и две большие чёрные птицы, лениво шевеля длинными крыльями, плавно спикировали за холм. – Грифы-стервятники, – снимая карабин с предохранителя, предположил Лёха. – Хотя, может быть, и кондоры. Я в фауне, честно говоря, не особо силён… Предлагаешь взглянуть? Не вопрос. Полюбопытствуем. Только держи наготове ультразвуковой излучатель. В качестве дополнительной подстраховки… В уютной лощинке шёл пир горой – с десяток пятнистых худющих гиен, восторженно урча, увлечённо терзали труп огромного белого медведя. Два грифа скромно сидели в сторонке, на большом чёрном валуне, и возмущённо клекотали. – Ругаются, – шёпотом пояснила Ванда. – Мол: – «Совесть поимейте, оглоеды. Поумерьте жадность. С братьями по ремеслу принято делиться…». А, что здесь произошло-случилось? Неужели эти пятнистые собачки смогли загрызть такого великана? – Конечно же, нет, – откликнулся Лёха. – Всё, сероглазка, гораздо проще и прозаичней. Мишка помер, скорее всего, в момент падения астероида. От липкого страха, надо полагать. Мол, сердце очень большое, вот, и не выдержало… А гиены и грифы «переместились» сюда уже позже. Во время недавних магнитных аномалий… Одна из гиен – самая крупная и медлительная – нехотя обернулась в сторону холма и несколько раз глухо тявкнула. Её товарки тут же оставили медвежий труп в покое и с любопытством уставились на путников, до которых было порядка ста метров. – Смотрят без видимого страха, – отметил Лёха. – Наверное, никогда не сталкивались с людьми. Интересно… Ага, немного подумав, гиены выстраиваются клином. Угрожающе порыкивают. Самая крупная тварь, естественно, во главе. Намереваются, понятное дело, атаковать. – Задействовать низкочастотный излучатель? – Включай, любимая. Гиены, будто бы получив по приличной затрещине, вздрогнули, и жалобно скуля, испуганно завертелись на месте. Ещё через несколько секунд они – бестолковой компактной группкой – рванули на запад. Самая крупная особь, обиженно оглядываясь, трусила последней. Грифы, поднявшись на крыло, заложили над лощиной широкий круг. – Птичкам-то легче, –усмехнулась Ванда. – Им сверху видно всё. Покружат-покружат, дожидаясь момента, когда мы уйдём. Потом спустятся вниз и пообедают от души, ни в чём себе не отказывая… А пятнистые собачки? Они, явно, очень сильно испугались. И, скорее всего, не рискнут вернуться в эту лощину в ближайшее время. Останутся голодными… Впрочем, сами виноваты. Не надо было рычать и скалиться…
Они, обогнув высокую горбатую скалу, вышли на ровную базальтовую площадку. – Метеостанция! – ахнула Ванда. – Она же… Она покосилась! – Покосилась, – подтвердил Лёха. – Ничего странного. Трясло-то по-взрослому… Но, ведь, не упала? – Не упала. – Уже хорошо. Просто замечательно… Знаешь что, сероглазка? – Что? – Я внутрь один зайду. А ты постой в сторонке. Понимаешь, мне так будет спокойнее. Меньше буду нервничать. Мол: – «Завалится здание окончательно? Не завалится?»… Следовательно, быстрей управлюсь и вернусь к тебе. Лады? – Лады. Только зайди – обязательно – в одёжную кладовую. Там на крючках висят куртки и штаны из тоненькой льняной ткани. Отбери подходящие по размерам. И покушать-попить прихвати чего-нибудь. Я уже успела проголодаться. Наверное, от переживаний и волнений. Не каждый же день на Землю падают гигантские астероиды… А карабин мне, пожалуйста, оставь. Для пущего спокойствия… Минут через десять-двенадцать опытный и никогда неунывающий внутренний голос подытожил: «Могло быть и хуже. Здание пока падать не собирается. Но и ночевать в нём нельзя. То бишь, слишком опасно. Если ночью, не дай Бог, подземные толчки возобновятся, то можно не успеть выскочить наружу. Ничего, в профильной кладовке лежат различные палатки и спальные мешки. И на свежем воздухе устроимся с должным комфортом. Чай, не баре изнеженные. Благо тепло, выше плюс пятнадцати градусов. Да и общая тенденция потепления климата, что называется, на лицо… Дикие звери? Врубим ультразвуковой излучатель, он рассчитан на месяц безостановочной работы… Главная потеря? Дизель сдох. Похоже, что электронная начинка накрылась медным тазом. Бывает. Жалко. Остались без электричества. Хорошо ещё, что основные системы, включая видеосвязь и телевизор, работают на аккумуляторах… Только, вот, морозильные камеры теперь разморозятся, целая куча продовольствия испортится. Ладно, первое время будем питаться консервами. А потом можно будет заняться охотой на зебр и жирафов. Патроны – рано или поздно – закончатся? Ерунда. В оружейной кладовой имеется несколько конкретных арбалетов и приличный запас стрел… Не функционирует погружной насос, качавший питьевую воду из скважины? Найдём родник с чистой водичкой. Не найдём? Будем кипятить воду, набранную из ближайшего ручья… Прорвёмся. Не впервой…». В правом нижнем углу монитора видеосвязи горели две светло-жёлтые чёрточки. – Два непринятых вызова, – понятливо хмыкнул Лёха. – Ладно, с этим мы чуток повременим. Для начала включим телевизор. Вдруг, там передают подробные новости? Или, к примеру, транслируют экстренное обращение Папы Римского к жителям планеты? Но все телевизионные каналы не работали – ни два основных, ни шестьдесят шесть дополнительных. Лишь тёмный экран монитора, да тихое – на все лады – потрескивание. «Плохо дело, братец», – оповестил внутренний голос. – «Значит, всё очень серьёзно. То бишь, мы имеем дело с глобальной техногенной катастрофой. Похоже, что все ретрансляторы и спутники вышли из строя. Не было печали у гусара…». Он попытался связаться с епископом Джоном. Но и Центр упорно молчал. – И это абсолютно нормально, – пробормотал Лёха. – Надо же тщательно разобраться со сложившейся ситуацией. Подбить некие промежуточные итоги. Провести судьбоносные расширенные совещания. Ну, и так далее… А через сутки другие они непременно выйдут на связь с подведомственными объектами. Обо всём подробно расскажут. Дадут развёрнутые и дельные инструкции. По крайней мере, очень хочется надеяться на это… Он ввёл в аппарат код запасного аэродрома. – Здорово, Алекс, – радостно улыбнулась усатая пьяненькая морда, возникшая на экране монитора. – Привет, Тим, – откликнулся Лёха. – Смотрю, вызывал? – Ага, хотел чуток поболтать… Что новенького? – Астероид шмякнулся. Телевизор не работает. Центр молчит, как речная дохлая рыба. Потеплело. С неба капает горячий редкий дождик, перемешанный с серым пеплом. В ручье плавает восьмиметровый крокодил. Горячие родники бьют из-под земли. Между родниками ползает здоровенная анаконда. В небе летают чёрные задумчивые грифы. Африканские пятнистые гиены жадно поедают труп белого медведя. Рядом с метеостанцией – конкретными табунами – бродят зебры и жирафы… – Настоящие жирафы? – восхитился усач. – А к ним – в довесок – зебры, гиены, грифы и крокодилы с анакондами? Ты, приятель, не шутишь? – Зебр – сотни три. Жирафов – штук сорок. Гиен – с десяток. Грифов – двое. Анаконда и крокодил – по одному экземпляру. Пока, я имею в виду. Возможно, что и другая живность скоро объявится. – Солидно. У нас такой экзотики нет… А так-то да – теплеет прямо на глазах. Пепел падает. Дождик капает. Телек не работает. Связь – всякая и разная – напрочь отсутствует… Ещё утром плотно общались с тремя десятками кораблей, проходивших рядом с Дальними островами. Теперь – как отрезало. Наверное, все потонули. Без цунами, надо думать, не обошлось… Кстати, по поводу зверушек. Только сейчас пришло в голову. Тут старик Говард – с час назад – заходил ко мне в рубку и трепал языком, что, мол, вблизи аэродрома бродит парочка зелёных ящеров – каждый размером с приличный дом. То бишь, динозавров, про которых рассказывали в средней школе. Я решил, что беднягу Говарда – после недельного запоя – ожидаемо посетила белая горячка… Думаешь, он не врал про динозавров? – А ты оторви пухлую задницу от стула, выйди на улицу и проверь, – посоветовал Лёха. – У нас, кстати, дизель накрылся. – У вас? – уточнил Тим. – Ах, да. Мне же говорили, что на полярные метеостанции отправляют только семейные пары… Значит, брат, ты там с женой? Молодая? Красивая? – И красивая, и молодая. У нас, как раз, медовый месяц. – Ничего себе. Поздравляю! Завидую… А на нашем аэродроме собран чисто-мужской коллектив. Пятнадцать сексуально-озабоченных рыл. Многие из ребят женщин по полгода не видели. А старик Говард – и все полтора… Говоришь, у вас дизель сломался? Без дизеля полноценной жизни нет. Хочешь, я поговорю с Накатой? – Это кто такой? – Наката – комендант нашего аэродрома. Оперативно подлетим и перетащим вас к себе. Разместим – с комфортом – в отдельных апартаментах… Так как, потолковать? – Спасибо, но пока не надо, – отказался Лёха. – Буду ждать сеанса связи с Центром. Прикажут, тогда другое дело. – Ну, как знаешь, – обиделся усатый. – Зря ты, брат, кочевряжишься. Напрасно. У нас ещё алкоголя много осталось. Месяца на три хватит… Впрочем, тебе же не до пьянки? – Это точно. – Завидую я тебе, братишка… Представляешь, если на нашей планете всё смело к чёртовой матери, и остался только наш аэродром и твоя метеостанция? Усекаешь, что это означает? – Что? – насторожился Лёха, которому разговор нравился всё меньше и меньше. – Только то, счастливчик, что ты являешься обладателем единственной тёлки на планете… Гы-гы-гы! – Ладно. Поболтали, и будет… Роджер! Выключив видеосвязь, Лёха отправился в рейд по кладовым. В один объёмный рюкзак он поместил чехол с палаткой, спальные мешки, лёгкую одежду и несколько пар обуви, визуально напоминавшей спортивные кроссовки. Во второй от души навалил всяких продуктов – консервы, галеты, печенье, вакуумные упаковки с колбасно-ветчинными изделиями, пакеты с различными соками, бутылки с минеральной водой. Подумав, уложил поверх продовольствия кружки, миски, ложки и вилки. – Ещё прихвачу с собой с пяток запасных обойм для карабина, – решил Лёха. – А на грудь повешу ремешок с мощным биноклем. На первый раз, пожалуй, достаточно…
Он, нагружённый по самое не могу, держа в ладонях ручки кастрюли со вчерашней польской солянкой, вышел из здания метеостанции и непонимающе огляделся по сторонам. Жены нигде не было. А к стене метеостанции был прислонён карабин. – Ванда, – чувствуя, как тревожно сжалось сердце, вполголоса позвал Лёха. Тишина. – Ванда!!! – истошно заорал он. – Почему???
Глава восемнадцатая Лёха. Ретроспектива 07. Первая Ванда
Это случилось-произошло много лет тому назад, во время Лёхиного второго года службы в Конторе. На алжирско-ливийской границе располагался стационарный лагерь специального военизированного корпуса ООН. Корпус был, вовсе, и не миротворческим а, наоборот, насквозь секретным и тайным. Как выяснилось, и такие бывают. Чего только не бывает в нашем непростом и изменчивом Мире… – Большая политика – дело тонкое и скользкое. А – местами – и откровенно-грязное, – приняв на грудь стаканчик-другой, назидательно поучал молодых коллег-сослуживцев старший лейтенант Горнов, армейское прозвище – «Горыныч». – Что на регионально-деревенском уровне, что в мировом масштабе. Так что, господа Белов, Леонов, Никоненко и Петров, прошу проявлять максимум осторожности и дипломатичности. – Это как? – любопытствовал Лёха. – Тощей жопой – об дверной косяк! То бишь, увидел в здешней тоскливой пустыне насквозь незнакомую арабскую морду – сразу же пристрелил. И только потом начинаешь выяснять, что данный подозрительный незнакомец забыл в тутошних песчаных барханах… То есть, тщательно обыскиваешь покойника и все найденные в его карманах бумажки-документы рачительно складываешь в полевой планшет. Мёртвое же тело, понятное дело, старательно закапываешь в тёплый песочек, поверх делаешь приметный продолговатый холмик и возвращаешься – с развёрнутым докладом – на опорную Базу. Вопросы имеются, молодёжь? – А, если никаких документов не обнаружится? – Не проблема. Чалму притащишь, это лучше любого паспорта. По арабской чалме знающий человек всё расскажет-поведает об её хозяине. Мол, какого рода-племени, где и когда кочевал, даже – сколько имеет жён и симпатичных наложниц… Итак, если документов не нашлось, то стандартным армейским ножом отрезаешь у подозрительного мертвеца голову (вместе с чалмой, ясен пень), помещаешь её в специальный полиэтиленовый пакет и – совместно с развёрнутым докладом – доставляешь на Базу… Что побледнели-то так, орлы бесстрашные? Или же – салабоны зелёные? Шутка такая, армейская насквозь… Гы-гы-гы! Итак, их было пятеро – Горыныч, Тёмный, Леон, Никон и Петька. Пять российских офицеров, откомандированных Родиной – по служебной необходимости – за границу. «Петькой» – в соответствии с приметной фамилией – называли Лёху. Армейское прозвище – дело святое. Особенно, первое прозвище… Секретный воинский корпус условно делился на две приблизительно равные части – на европейскую и африканскую. В европейскую – кроме россиян – входили австрийцы, поляки и англичане. В африканскую – нигерийцы, марокканцы и алжирские берберы. И, как-то так получилось, что русские сошлись именно с берберами. Не то, чтобы сошлись, но общались охотнее всего, видимо, почувствовав некое родство душ и схожесть природных менталитетов. Генерал Фрэнк Смит – мужчина опытный и по-настоящему мудрый, возглавлявший «ооновцев» – подметив данную национальную взаимную симпатию, начал назначать в патрули-караулы берберов совместно с россиянами. Впрочем, Никон и Горыныч, входившие в вертолётную команду, в патрули-караулы не ходили. Армейская элита, так сказать, не любящая месить тяжёлыми грубыми ботинками – без особого строгого приказа – вязкий и сыпучий песок. Тёмному в напарники постоянно доставался Аль-Кашар – пожилой алжирец с тёмно-коричневой непроницаемой физиономией, покрытой густой сетью глубоких морщин. Аль-Кашар был местным жителем, родом из Чёрного ущелья, когда-то обитаемого. Леон ходил в караулы с молодым бербером по имени Аль-Салони. Лёха же прочёсывал пустыню в компании с ливийским перебежчиком Зиданом. Как правило, армейский пятнистый фургон (американский аналог российского «Урала»), на раннем рассвете останавливался возле крутой излучины узенького безымянного ручья, время от времени пересыхавшего. Они неторопливо вылезали из машины, тщательно проверяли походную амуницию, оружие, правильность настройки раций и, взвалив на плечи тяжеленные рюкзаки, расходились – в разные стороны – по намеченным маршрутам. То есть, их патрули-караулы весь день настойчиво и целенаправленно обходили пологие склоны Чёрного ущелья, высматривая следы пребывания подлых ливийских диверсантов. Иногда следы обнаруживались, о чём тут же по рации сообщалось на Базу. Тогда в воздух поднимались шустрые «Ирокезы»[4] и, изредка постреливая, начинали старательно кружить над пустыней… А в обеденное время следующего дня, после ночёвки у походных костров, патрули встречались у приметной гранитной скалы и – уже совместно – возвращались к безымянному ручью, где их поджидал пятнистый автофургон. Через полтора месяца Лёха загремел в госпиталь. Шедший первым Зидан не углядел элементарной гранатной растяжки. Его извиняло только одно обстоятельство – натянутая тонкая проволока была предусмотрительно покрыта жёлто-серыми разводами. Зидану оторвало ступни обеих ног и по-взрослому разворотило живот. Он умер ещё до прибытия вертолёта. А Лёхе осколками качественно посекло левое плечо и он на три недели завис в полевом «ооновском» госпитале. Скука смертная. Зато имелись в наличии отличные кондиционеры и смазливые медсестрички. Рай натуральный, особенно после знойных песчаных барханов. Для тех, кто понимает, конечно… По-разному сложилась эта командировка для российских офицеров. По-разному… Однажды вертолёт, на котором летели Горыныч и Никон, совершил вынужденную посадку в пустыне. Причём, достаточно жёсткую посадку. Потом началась сезонная песчаная буря. Когда – через неделю – к месту вынужденной посадки подошли вездеходы, спасатели обнаружили только двух оставшихся в живых. Естественно, Горыныча и Никона. Остальные восемь бойцов – самых разных национальностей – умерли от жары, жажды и общей слабости характеров. А Горыныча и Никона, слегка подлатав, отправили – на окончательное излечение – в родимую Россию. Мол, воздух Родины является лучшим лекарством. Аль-Кашар научил Тёмного подражать вою пустынных волков «Lobo desierto». То есть, вою рыжих ливийских шакалов, как их было принято называть. Зачем? Говорят, что шакалий вой эффективно отпугивает злобных пустынных крыс и всех прочих гадких грызунов. Самому же Аль-Кашару не повезло. Месяца через два с половиной достал-таки его меткий ливийский диверсант – полчерепа снесло бедняге. Только серо-жёлтые мозги, перемешиваясь с аналогичным по цвету песком, разлетелись по пустыне… Леон и Аль-Салони отличились по-настоящему. То бишь самолично уничтожили вражеский шпионский отряд. Даже вертолётов огневой поддержки, наглецы самонадеянные, дожидаться не стали. Сами – на раз – положили ливийских субчиков. А Лёха – за время пребывания в полевом госпитале – познакомился с молоденькой симпатичной врачихой, полькой по национальности. Светлые, слегка вьющиеся волосы, серые смешливые глаза, длинные стройные ноги. Её звали – «Ванда»… Разгорелась любовь. Жаркая-жаркая. Со всеми атрибутами. Без всяких сомнений и ограничений. Голова шла кругом. Хотелось петь от неземного счастья. Хотелось… А потом случилось страшное. Очередное свидание было назначено на двадцать ноль-ноль, за складским бараком. Там – на самой границе с пустыней – у влюблённых было оборудовано уютное тайное гнёздышко. Так, ничего особенного, несколько составленных в ряд прямоугольных фанерных ящиков из-под медикаментов, накрытых списанным матрацем. Но неожиданно Фрэнку Смиту приспичило провести внеочередное совещание. Генерал долго и нудно распинался о напряжённой политической обстановке, о происках тёмных сил и о необходимости удвоить бдительность. Короче говоря, Лёха опоздал на добрые пятьдесят минут. Когда же он подошёл к заветному месту, то Ванды там не было. А возле стены складского барака валялся её служебный браунинг… Девушку искали две с половиной недели. Были задействованы и мощные вездеходы, и мобильные отряды на верблюдах, и вертолёты. Только эти поиски ни к чему не привели. Ни единого следа-следочка обнаружено не было. Что произошло? Кто похитил Ванду? Что с ней сделали? Лёха про это так ничего и не узнал. Ничего… Вскоре заграничная командировка закончилась. Милая Родина приказала вернуться назад. Встретила, похвалила, наградила, выписала заслуженную премию. Он долго переживал случившееся – весь трёхмесячный отпуск, положенный по регламенту. Пил горькую, путался со всякими курвами и лярвами. А потом подоспела новая командировка – тоже на юг, но несколько восточнее…Нельзя сказать, что эти две Ванды были похожи друг на друга, как дождевые капли воды. Нет, конечно же. Разный рост, разные фигуры, разные лица. Но светлые волосы, серые глаза, длинные и стройные ноги… Практически – один в один…
Глава девятнадцатая Скучать не приходится
Лёха, неловко выронив кастрюлю с солянкой на землю, сбросил с плеч лямки рюкзаков, схватил карабин и, не зная, что делать дальше, бестолково побежал вдоль стены метеостанции. Свернул за угол и, настороженно поводя стволом карабина из стороны в сторону, проследовал дальше. Он бежал и потерянно бормотал под нос: – По второму разу, мать его. По второму разу… Как же так? За что, Господи? Это же не честно! Почему? Помоги же! Будь человеком! Куда же она могла подеваться? Куда? Обежав метеостанцию, Лёха нерешительно остановился. «Двигай, братец, по второму кругу. Не жуй сопли», – посоветовал внутренний голос, никогда не терявший головы. – «Как это – зачем? Ты же всё по сторонам смотрел? То бишь, старательно вглядывался вдаль? Вот, видишь… А теперь, наоборот, внимательно гляди под ноги. Что высматривать? Следы незнакомых ног. Или, к примеру, лап. Или же широкую полосу, которая образуется на грунте – когда по нему волокут бесчувственное тело… Тьфу-тьфу-тьфу!». Повторный обход тоже ничего не дал. То бишь, не принёс каких-либо результатов. Лёха остановился возле входа в здание метеостанции и – от безысходного отчаяния – закричал: – Ванда! Ванда! Ванда! – Алекс, почему ты так вопишь? – спросил – откуда-то сверху – звонкий женский голосок. – Что-то случилось? Ты меня потерял? Я здесь, не волнуйся… «Здесь – это, собственно, где? На Небесах? – неуверенно прошелестел внутренний голос. – Её забрали в Рай? Возвели в высокий Ангельский чин? Получается, что Бог – и на самом деле – существует?» Он задрал голову и непроизвольно вздрогнул. С крыши здания свешивалась светловолосая голова. Серые женские глаза смотрели вниз удивлённо и слегка настороженно. – Это ты? – обессилено опускаясь на каменную гальку, глупо спросил Лёха. – Ванда? – Кто же ещё? Она самая, твоя обожаемая жена… Разве здесь – кроме нас двоих – ещё кто-то есть? – Нет, больше никого. – Почему ты сидишь на камнях? – забеспокоилась Ванда. – Бледный какой-то. Как простыня… Может, заболел? Тебе плохо? – Мне сейчас очень хорошо. Лучше не бывает. – А, как ты умудрился перевернуть кастрюлю с польской солянкой? Случайно споткнулся и выронил? – Выронил, – блаженно улыбаясь, подтвердил Лёха. – Вышел из здания метеостанции наружу, а тебя нигде нет. Голова закружилась. Выронил кастрюлю и подумал – чёрт знает что… – Что – подумал? – Мол, тебя украли. То есть, похитили. – Кто? – Ну, не знаю… Дикие звери. Или, например, местные злые мутанты. Или какие-нибудь переселенцы, «заброшенные» сюда из далёкого Прошлого… А, как ты, сероглазая графиня, оказалась на крыше? – Залезла, – ёмко объяснила жена. – Эти квадратные плитки, которыми облицовано здание, они очень удобны – для лазания по стенам. Ставишь одну ногу на торец плитки, а рукой крепко хватаешься за узенький карниз, проходящий вдоль окна. Другую ногу переносишь чуть выше, а второй рукой цепляешься за оконную раму. Ну, и так далее… Ничего хитрого. Попробуй, любимый. У тебя обязательно получится. – Для чего же ты залезла на крышу? – с трудом поднимаясь на ноги, уточнил Лёха. – Была какая-то важная причина? – Конечно, была. Сегодня очень жарко. А тебя долго не было. Я и подумала, что на крыше будет чуток попрохладней. Мол, ветерком должно обдувать… Если здание рухнуло бы? Ничего страшного. Погибли бы вместе, и все дела… Подумала и залезла. – И, как оно? – Гораздо лучше, натуральная благодать, – заверила Ванда. – Тем более что я сбросила этот гадкий комбинезон. Так что, загораю. Даже слегка задремала. А тут – твои заполошные крики. Разбудил, противный мальчишка… – Был неправ. Исправлюсь. Извини, Вандочка, – покаялся Лёха. – А теперь слезай. У нас накопилась куча важных и неотложных дел. Надо обустраивать полевой лагерь. Опять же, кто-то – как я помню – хотел перекусить. Или прикажешь мне, обладателю ушибленного колена, затащить на крышу тяжеленный рюкзак с продовольствием и напитками? – Не надо. Я сейчас спущусь. Мимо него – парашютом – пролетел светло-серый комбинезон, после чего звонкий женский голосок поинтересовался: – Тебе же – снизу – морского побережья не видно? – Не видно. Чёрная гряда загораживает. – А с крыши оно прекрасно просматривается – над грядой. Наблюдаю – на морской глади – две чёрные точки. Более того, складывается устойчивое впечатление, что они приближаются к нашему берегу. – Это точно? – Приближаются. Если не веришь, то залезай сюда и сам посмотри. Опять же, у тебя и бинокль имеется. – Сейчас буду, – торопливо избавляясь от утеплённого комбинезона, пообещал Лёха. – Жди… Стоп. Чуть бинокль не забыл… На крышу он, следую наставлениям супруги, взобрался секунд за сорок-пятьдесят. – Ловко это у тебя получилось, гораздо быстрее, чем у меня, – одобрила Ванда и тут же по-деловому уточнила. – Ты, охламон белобрысый, зачем сюда залез? За морем наблюдать? – За морем. – Почему же тогда пялишься только на мои обнажённые стройные ноги, да на кружевной лифчик? Сперва надо с важными делами разобраться, а уже потом заниматься…э-э-э, всем остальным. – Вас понял, высокородная госпожа графиня. Выполняю… Несколько минут полюбовавшись на морские пейзажи, Лёха отвёл бинокль от глаз и объявил: – Эх, была у меня одна дельная мысль – насквозь сексуальной направленности… – Какая, если не секрет? – Не секрет. Планировал я, позабыв обо всех важных и неотложных делах, предаться – с одной симпатичной светловолосой особой – сладостным любовным утехам. Долгим и разнообразным утехам, зебры полосатые. На этой самой крыше, понятное дело. – И, что же вам, благородный идальго, мешает осуществить эти, безусловно, заманчивые намерения? – скромно и целомудренно потупившись, поинтересовалась Ванда. – Тем более что и означенную светловолосую особу – пару минут назад – посетили схожие мысли. Весьма схожие… Выполнение супружеского долга на крыше? Почему бы и нет… Итак, что нам мешает? – Только обстоятельства непреодолимой силы, прекрасная донна. Уточняю, прекрасная алмазная донна. – Спасибо, конечно. А о каких обстоятельствах идёт речь? – К нашему берегу, с трудом преодолевая сильный боковой ветер, приближаются два деревянных допотопных кораблика, – перестав улыбаться, сообщил Лёха. – Это очень серьёзно. – И в чём заключается данная серьёзность? – Здешняя цивилизация – в материально-техническом отношении – является достаточно продвинутой. Эти утлые судёнышки, скорее всего, не имеют к «церковникам» никакого отношения… А, как приближающиеся корабли пережили утренний страшный катаклизм? Почему они не утонули в морской пучине? Наверняка, по морю – с бешеной скоростью – передвигались гигантские волны. Сиречь, цунами… – Ты хочешь сказать, что…, – нерешительно замялась Ванда. – Ага. Эти старинные суда, девяносто девять процентов из ста, «появились» в наших благословенных водах уже после падения астероида. А на их бортах, в католический собор по воскресеньям не ходи, размещены переселенцы из Прошлого… А в Прошлом, как хорошо известно, всё обстояло, отнюдь, не гладко. То бишь, разнообразные кровавые войны чередовались с наглыми набегами и пошлыми грабежами. Широко-распространённое пиратство, в конце-то концов… Поэтому нам надо – в срочном порядке – отправляться на побережье. Для чего? Чтобы прояснить истинную природную сущность данных подозрительных путешественников. Причём, прояснить чётко и однозначно. Ошибки здесь неуместны, так как могут стоить – слишком дорого… Всё понятно? – Всё, любимый! – Тогда оперативно спускаемся вниз…Они по-быстрому переоделись в светло-серые льняные мешковатые куртки и штанишки – того же цвета – длиною чуть ниже колен. – Совсем другое дело! – радовалась Ванда. – Тело, наконец-таки, дышит. В такой одежде и в плюс тридцать градусов будешь чувствовать себя комфортно. Если, конечно, не заниматься бегом по пересечённой и холмистой местности… Интересно, а для чего она, то бишь, одежда, предназначена? – Трудно сказать, – застёгивая пуговицы на куртке, пожал широкими плечами Лёха. – Возможно, это – спецовка для различных работ, проводимых внутри метеостанции. Например, одевается при профилактических ремонтных мероприятиях, имеющих прямое отношение к вентиляционным системам здания. А, может, это такая форма для занятий спортом и физкультурой на свежем воздухе. Сугубо в тёплое время года, понятное дело… Сероглазка, примерь-ка эти кроссовки. – Эти… прости, что? – Баретки, туфли, ботинки. Далее по списку… Ну, как? Не жмут? Мозолей не ожидается? – Впору пришлись. Будто в них и родилась. – Отлично. Тогда – выступаем. Как говорится, за орденами, славой и пышными скальпами подлых врагов… – Алекс, подожди секунду, – нахмурившись, попросила жена. – А, что у нас с оружием? – Карабин и несколько десятизарядных обойм к нему. Плюсом – два отличных охотничьих ножа. – Не маловато ли? – Есть конкретные предложения? – Есть. В оружейной кладовой – на дальней нижней полке – я видела длинный деревянный ящик. А к его крышке прикреплена прямоугольная табличка с загадочной надписью: – «Шумовые заряды для отпугивания диких животных». Вот, я и подумала… – Правильно подумала, графинюшка, – одобрил Лёха. – Молодец. Жди, солнышко. Я сейчас. Зайдя в оружейную кладовую, он быстро нашёл нужный ящик и – с помощью гвоздодёра – вскрыл его. «Эге, это мы удачно зашли! – обрадовался внутренний голос, обожающий всякие навороченные штуковины. – Здесь сложены не только шумовые заряды-гранаты. Имеется и – собственно – гранатомёт. И подробные инструкции к нему прилагаются. Ну-ка, ну-ка… Дальность выстрела – от пятидесяти до четырёхсот метров. Дальномер. Прицельная планка… Блеск! Шикарная вещица! Сахарная шоколадка с изюмом, образно выражаясь… Ага, нашёлся и переносной брезентовый наплечный чехол, рассчитанный на гранатомёт и восемь зарядов. Хорошо придумано… Какая, братец, у тебя глазастая жёнушка! Мало того, что глазастая, так ещё и сообразительная. Повезло тебе, бродяга, однозначно…»
Жёлто-серые невысокие дюны, чёрные гладкие камни, поросшие – местами – жёлто-фиолетовыми лишайниками. Белые-белые брёвна и щепки, принесённые сюда капризными морскими течениями и сезонными штормами. Пухлые тёмно-зелёные моховые кочки. Редкие кустики вереска. Зыбучий песок, не желающий выпускать ступни человеческих ног из крепких и навязчивых объятий. Мелкие тёмно-серые волны, наступающие на беззащитный берег дружными и частыми рядами. Лёгкая молочно-белая туманная дымка, зависшая над далёким горизонтом. Морская пронзительная свежесть. Тихий и таинственный шёпот прибоя. Неисчислимые стаи бело-чёрных жирных чаек, нагло кружащих над всем побережьем. Среди бестолковой бело-чёрной суеты изредка мелькали тёмно-хищные тела бакланов и других всеядных полярных птиц. – Прожорливым чайкам здесь – настоящее и бескрайнее раздолье, – брезгливо прикрывая веснушчатый нос рукавом серой куртки, поморщилась Ванда. – Весь пологий берег – метров на десять-двенадцать – усеян дохлой рыбой и прочей морской, дохлой же, живностью. В смысле, прочими мёртвыми морскими животными. Красивыми такими… Алекс, а как они называются? Извини, но я в этом ничего не понимаю… – Морские звёзды и морские ежи, – пояснил Лёха. – Медузы – всякие и разные. Крабы, крабы, крабы… Смотри-ка, некоторые даже живые. Упорно и настойчиво пытаются добраться до спасительной морской волны. Это… Извини, но точно сказать не могу. Может, остатки трупа гигантского осьминога? Круглые чернильные пятна, понимаешь… Труп полярного тюленя. Чёрт, там, кажется… – Детёныш! Живой. Светленький такой. Скулит. Жалобно так. По бледным щекам текут крупные слёзы. Почему-то нежно-лиловые… Алекс, неужели мы, отвернувшись, пройдём мимо? Пройдём, и ничем не поможем беззащитному малышу? – Пройдём мимо. Без вопросов… Нет у нас времени – на слезливую благотворительность. Нет, извини… Будем возвращаться обратно – тогда и подойдём. Поможем, чем сможем. Устраивает, чувствительная и нежная графиня? За мной. Не отставать… – Но он же – так жалобно скулит. Просит о помощи. Сердце рвётся на части. Просит… – Не отставать! Пологая песчаная коса закончилась. Они вышли на ровную базальтовую площадку. – А здесь у нас – обрывисто, – глубокомысленно вздохнув, заметил Лёха. – Глубоко. Вода чистая и прозрачная, а дна не видно. Неизвестные суда, словно бы зная об этом важном обстоятельстве, сюда и направляются. Подплывут прямо к обрыву, встанут на якоря и перебросят на берег широкие сходни. В том смысле, что могли бы – подплыть, встать на якоря и перебросить сходни… До незнакомых кораблей – примерно – метров четыреста пятьдесят. Держи, сероглазка, бинокль. Наблюдай и докладывай. Я же пока снаряжу – на всякий пожарный случай – гранатомёт… Ну, что высмотрела, глазастая ты моя? – Очень славные и симпатичные кораблики, – через минуту сообщила Ванда. – Элегантные, я бы сказала. Бокастые такие, пропорционально-эстетичные. На каждом имеется по две низеньких мачты. Идут, солидно переваливаясь с волны на волну, под косыми тёмно-бежевыми парусами. Нос одного судёнышка украшен деревянной конской мордой. Второго – волчьей… Знаешь, милый, облик этих кораблей мне смутно знаком. В толстых книжках встречаются аналогичные картинки. То есть, иллюстрации к приключенческим романам морской направленности… – А, что у нас с людьми? – С людьми… Широкоплечие бородатые типы. Суровые обветренные лица. Серо-серебристые кольчуги. На головах – шлемы. – Островерхие шлемы? – Нет. Другие, рогатые… Это же викинги! Я читала про них. Бесстрашные мореплаватели и отважные путешественники. – А ещё – жестокие разбойники и безжалостные насильники, – проворчал Лёха. – Кровожадные твари в железных кепках, короче говоря. – Насильники? Ты не шутишь? – Точно тебе говорю. Как уверяют древние летописи, викинги были до этого дела охочи. Насиловали всё, что движется – женщин, детей, мужчин, лошадей, коров, собак. – Прекращай – при мне – говорить всякие гадости! – всерьёз возмутилась Ванда. – Такие грубые и грязные речи не предназначены для ушей благородных дам… – Хорошо, нежная графинюшка, не буду. Как скажешь… Держи, родная, гранатомёт. Пользуйся… Это – прицел. Мушка должна быть наведена на цель. Понятно? – Не тупее тупых. – Молодец. Наш человек, – похвалил Лёха. – В стволе находятся две шумовые гранаты. Когда я выпущу по этим бородатым деятелям обойму из карабина, пальнёшь – поочерёдно – по корабликам. Желательно, чтобы гранаты – для пущего эффекта – разорвались непосредственно на палубах. Поэтому целься тщательно, затаив дыхание. То бишь, без дамского легкомыслия и дрожи в руках. – Ты, Алекс, уверен, что по викингам – обязательно – надо стрелять? Люди, как-никак… – Уверен. На сто один процент из ста. Разбойники с большой дороги, пусть и морской, не являются людьми. Они все – поголовно – уроды, кровопийцы и твари. В любые Времена и в любом из параллельных Миров… Подожди немного, сероглазка. Скоро ты всё поймёшь сама. – А, что у нас с дальностью? – внимательно рассматривая-изучая гранатомёт, спросила Ванда. – Я выставил на сто пятьдесят-шестьдесят метров. Попадёшь, не сомневайся. – Никто, любимый, и не сомневается. Обязательно попаду, в баню по средам не ходи… Корабли викингов, упрямо борясь с устойчивым боковым ветром, медленно приближались к островному берегу. Когда до них оставалось порядка трёхсот метров, матрос, находившийся в марсовой бочке правой ладьи, восторженно завопил. Секунда-другая, и над морщинистой морской поверхностью полетели возбуждённые крики, издаваемые несколькими десятками лужёных глоток. Послышался радостный гогот, в котором легко угадывались сальные нотки. – Что это с ними? – недоумённо передёрнув плечами, спросила Ванда. – С ума сошли? – То, чего и следовало ожидать, – бережно поглаживая карабин, понятливо усмехнулся Лёха. – Вперёдсмотрящий заметил на берегу светловолосую стройную девушку. О чём и не преминул доложить по инстанции. Варяги, истосковавшиеся за время долгого плавания без женского общества, ликуют и радуются. Понятное дело, радуются, предвкушая сладостные моменты, связанные с предстоящей встречей с симпатичной незнакомкой… Сейчас они, век пива не пить, метают честный жребий, устанавливая строгую очерёдность… – Очерёдность – чего? – Того самого. Подхода к трепетному женскому телу. Обнажённому и поставленному в нужную позицию. В какую конкретно? Извини, я не знаком с варяжскими бытовыми предпочтениями. – Алекс, я тебя ненавижу! – За что, собственно? – За медлительность, – пояснила Ванда. – Они же, суки рваные… Извини, само вырвалось. Они же, козлы бородатые и мордатые, продолжают похотливо ржать… – Продолжают, – подтвердил Лёха. – Действительно, похотливо. Демонстрируют свою сексуальную озабоченность. – А, ты? – Что – я? – Почему не стреляешь? Чего ждёшь? – Жду, когда варяги подплывут поближе. Ещё метров десять-пятнадцать осталось… Всё, похоже – пора. Он вскинул карабин, старательно прицелился и нажал на спусковой крючок – раз, второй. «Достаточно – для первой ладьи, – посоветовал разумный и рассудительный внутренний голос. – Не стоит убивать всех подряд. Кто тогда будет, меняя курс, управляться с парусами? Вот-вот. Думать никогда не вредно… Опять же, как учил мудрый и опытный Горыныч – там, на алжиро-ливийской границе – патроны и гранаты следует беречь. Причём, всегда и везде. Мол, ещё пригодятся…» – Это точно, – пробормотал Лёха, после чего направил ствол карабина на второе судно, прицелился и, мысленно сплюнув, ещё дважды нажал на спусковой крючок. Плавно нажал, со знанием дела. – А, как же я? – крепко сжимая в ладонях гранатомёт, нервно заканючила Ванда. – Когда же – мне? – Действуй, амазонка. Наводи и стреляй. Только целься – тщательнее… По похотливым козлам – пли! – Пьу-у-у! – задумчиво и нежно пропел гранатомёт. – Бах! – через пару секунд браво оповестила разорвавшаяся шумовая граната. – Бах! Бах! Бах! – Перенести огонь на вторую цель! – скомандовал Лёха. – Слушаюсь, господин командир! – Пьу-у-у! – Бах! Бах! Бах! Бах! – Доложить о результатах стрельб! – Есть, доложить! Ванда, аккуратно положив гранатомёт на ближайший валун, поднесла к глазам бинокль и зачастила: – Суетятся, морды бородатые. Проняло хамов неумытых. Кабанов похотливых… Перекладывают паруса на другую сторону. С борта правой ладьи сбросили – в морские волны – мёртвое тело. Поворачивают… Ага, уходят в сторону от острова. – Куда конкретно? – На запад, мой командир. – Продолжать наблюдения! – Есть, продолжать! А варяги сюда больше не вернуться? – Не знаю, графинюшка. Не знаю… Стройное женское тело, между нами говоря, добыча вожделенная. Лакомая, то бишь…
После минутной паузы Лёха спросил: – Ты же, Ванда, графиня? – Самая настоящая, – не отрывая глаз от окуляров бинокля и не дрогнув голосом, заверила Ванда. – Бургундская и потомственная. Причем, в пятнадцатом поколении. Или же в шестнадцатом? Не помню уже… А, что? Есть какие-то сомнения? – Никаких сомнений. Даже их тень отсутствует. Не в этом дело. – В чём же тогда? – Просто… – Не тяни, пожалуйста, кота за хвост. – Хорошо, не буду, – смущённо улыбнувшись, пообещал Лёха. – Ты – графиня. А я – твой законный муж перед Богом и людьми. Значит, я являюсь полноценным графом? – Не знаю. Наверное, да. – Тогда я теперь так – всем – и буду представляться. Мол, Алексей Петров, бургундский граф. – Лучше – бургундский граф Алекс Петров, – посоветовала Ванда. – Так, на мой вкус, солиднее звучит…
Глава двадцатая Рассказывайте мне…
Наконец, неуклюжие ладьи викингов, заплыв за дальний северо-западный мыс, напоминавший своими очертаниями гигантского двугорбого верблюда, окончательно скрылись из вида. Окончательно ли? Мудрое время, если что, поправит. Не без того. Если, конечно, захочет. Погода продолжала неуклонно и поступательно улучшаться. Окружающий воздух прогрелся до плюс двадцати двух-трёх градусов. Низкие серые тучи и белые кучевые облака планомерно откочевали на север. Небо было ярко-голубым, чистым, добрым и бездонным. Лёгкий восточный ветерок – нежно и бережно – обдувал разгорячённые лица. Невесть откуда появились приставучие злые оводы, слепни и одиночные надоедливые комары. Птичий громко-звонкий гомон не смолкал ни на секунду. С юга долетал тоскливый вой оголодавших пятнистых гиен. Светло-жёлтое солнце беззаботно и легкомысленно жмурилось, обещая вечное и нескончаемое счастье… – Похоже, что полярная ночь – со значительным ускорением обычного природного графика – завершилась, – вздохнул Лёха, – Бывает, как выяснилось… Наступит ли теперь полярный день? Скоро узнаем. В смысле, сегодняшней ночью… Ладно, дорогая и обожаемая жёнушка, пошли к дому. Дело постепенно двигается к вечеру. А нам ещё – крепкий лагерь оборудовать. Да и другие неотложные дела имеются. – А, как же, родной муженёк, твоё обещание? – подозрительно прищурилась Ванда. – Неуклюже притворяешься потерявшим память инвалидом? Типа – многократно контуженным во времена бурной армейской юности? – Это, прости, какое обещание? – То самое. Мол: – «Когда будем возвращаться на метеостанцию, то обязательно поможем, чем сможем, детёнышу тюленя. Сиротинке горькой…». Обещал? – Обещал, – сознался Лёха. – Тогда, Алекс Петров, выполняй. Как и полагается. Ты же у нас теперь являешься благородным бургундским аристократом… Являешься, морда белобрысая? – Являюсь, ёшкин кот. Врать не буду. – А графское слово, оно дороже золота, – погрозила тоненьким указательным пальцем Ванда. – Его, милый, нельзя нарушать. Никогда. Не при каких – в том числе, пиковых и бубновых – обстоятельствах… Я, надеюсь, понятно излагаю? – Понятно… Ладно, пошли к твоему тюленёнку. – Не к моему, а к полярному, маленькому и несчастному. Брошенному – силой непреодолимых обстоятельств – на произвол жестокосердной судьбы… Но рядом с трупом взрослого тюленя уже никого не было – детёныш исчез. А на том месте, где он лежал с час назад, обнаружилось лишь овальное ярко-алое кровавое пятно. – Куда же подевался маленький? – расстроилась Ванда. – И, что здесь произошло? – Наверное, из морских загадочных вод выбралась зубастая голодная гадина, да и утащила, особо не терзаясь моральными сомнениями, молодого тюленя в тёмную пучину, – устало зевнув, предположил Лёха. – В качестве полноценного обеда, так сказать. – К-какая г-гадина? – Я же говорю – зубастая, отвязанная и голодная. Например, местного происхождения. Или «переброшенная» к нам из Прошлого… Может, оно и к лучшему? – Что ты, Петров, такое говоришь? – возмутилась Ванда. – Что, собственно, к лучшему? То, что неизвестный оголодавший монстр сожрал беззащитного малыша? – Зато теперь у нас стало на одну проблему меньше. Что бы мы делали с этим малолетним животным? Взять его с собой? Нельзя, графинюшка. Тюлени не могут долго обходиться без морской водицы. Разбить стационарный лагерь здесь, на побережье? Извини, но это попахивает явным и неадекватным бредом… И, чем бы мы его кормили? Молодые тюлени, как я читал в умных книжках, питаются сугубо свежей рыбой, поедая её в неограниченных количествах. Где же эту рыбу взять? Где, я спрашиваю? У нас даже удочек нет. Да и динамит с тротилом отсутствуют… – Отговорки, – неодобрительно прошипела жена. – Причём, неуклюжие, дубовые и совершенно дурацкие. Неужели, самому не стыдно? Ты, Алекс Петров, являешься бесчувственным, наглым и бессердечным чурбаном. Одно слово – солдафон… Ванда, негодующе фыркнув, развернулась и упруго зашагала по направлению к метеостанции. Лёха – с миномётным чехлом на одном плече и с карабином на втором – покорно плёлся следом и недовольно бурчал под нос: – Чурбан я, видите ли, бессердечный и наглый. Бесчувственный и тупой. Нахрапистый и холодный. Жестокий и чёрствый. Ну-ну… Солдафон? Это точно. Бог, как известно, любит скромную пехоту. Более того, он её, родимую, просто обожает… Да, что-то не получается из меня благородного бургундского графа. Воспитание, ёлка кривая, не то. Не соответствует, так сказать, высокому и светлому званию. Да и мордой лица, пардон, не вышел. Ничего не поделаешь, блин горелый… Как говорится, солдафона только могила исправит. Уютная такая, скромная. Под серебристым бетонным камушком, украшенным красной звёздочкой… – Прекращай ворчать, – не оборачиваясь, душевно посоветовала Ванда. – Считай, что тебя простили… Ну, не умею я долго сердиться. Отличительная черта характера такая, свойственная истинной аристократии. Повезло тебе, чурбан неотёсанный, со мной. – Конечно, повезло, – подтвердил Лёха. – Говоришь, что больше не сердишься на меня? – Не сержусь. – Может тогда – в знак примирения – поцелуемся? Ну, хотя бы пару-тройку минут? – Поцеловаться? Минутку-другую? – резко остановилась Ванда. – Что же, свежаяи актуальная идея. Я согласна…Первым делом, Лёха отыскал подходящую ровную площадку, расположенную в двухстах пятидесяти метрах от покосившегося здания метеостанции. На южном краю площадки из-под земли бил крохотный родничок с хрустально-чистой холодной водой. С восточной стороны располагался сухой кустарник. В смысле, высохший, являвшийся идеальными дровами для походного костра. Затем он перетащил на место будущего лагеря рюкзаки с вещами и продовольствием. Ванда – тем временем – старательно расчистила площадку от мелких камней и камушков, бессистемно отбрасывая их в разные стороны и напевая – при этом – какую-то милую песенку. Чуть позже Лёха сноровисто установил палатку, а его супруга занялась приготовлением позднего обеда. То бишь, ловко вскрыла – охотничьим ножом – две банки с говяжьей тушёнкой и разместила их на прикладе карабина. Поверх банок Ванда выложила по большой соевой галете, а на галеты пристроила по вилке. Установив рядом двухлитровую бутылку с минеральной водой, она насмешливо объявила: – Прошу, высокородный граф Петров, пожаловать на вечернюю графскую трапезу! Вашему вниманию предлагаются изысканные деликатесы, так любимые благородными и избалованными желудками. – Действительно, очень вкусно, – с аппетитом поедая бутерброд с тушёнкой, подтвердил Лёха. – Настоящий деликатес. Патентованный и многократно проверенный. Без дураков… – Солдафон. Что с тебя взять? – Это точно… Кстати, сероглазка, я сейчас пойду внутрь метеостанции. Попробую пообщаться – по видеосвязи – с народом. Может, надо что-то прихватить из здания? – Что – прихватить? – задумалась Ванда. – Запоминай, новоявленный граф… Итак. Мыло, шампунь, зубные щётки, зубная паста, аптечка с лекарствами и бинтами, две-три кастрюлю, сковорода, кухонный нож, открывалка консервных банок, подушки – лучше надувные, примус и запасные баллончики с газом к нему, раскладной столик и два раскладных стульчика… Перечень был очень длинным. Практически бесконечным. Когда жена сделала паузу, Лёха поинтересовался: – Надеюсь, что на этом – всё? – Почти. Принеси, пожалуйста, ещё две маленькие палатки. В одной мы оборудуем склад широкого профиля. В другой – кухню-столовую. – Зачем? – Затем, что во всём должен быть стройный и разумный порядок. Так заведено. А, если все дела делать в одном помещении, то получится самый натуральный и бестолковый свинарник. Благородные же люди – нигде и никогда – не должны уподобляться свиньям… Понятно излагаю? – Как и всегда. Ну, я пошёл? – Один момент! – встрепенулась Ванда. – Обязательно прихвати с собой зажигалку. Я – пока ты будешь в здании – наберу дровишек. Потом костерок разожжём. Посидим около него, поболтаем, помечтаем. Всё, иди… Стой! Слышишь, камушки шелестят? – Шелестят. Из-за ближайшего холмика на базальтовую площадку несуетливо выбрался упитанный чёрно-бежевый барсук. – Тихо, – плавно и медленно протягивая правую руку к карабину, уже свободному от банок с тушёнкой, прошептал Лёха. – Не шевелись… Барсук, не обращая на людей никакого внимания, принялся – тёмной щекастой мордочкой – ловко переворачивать крупные камни, расположенные по краю площадки. Через некоторое время послышалось громкое чавканье и довольное урчанье. Прогремел выстрел. Чуткое полярное эхо тут же преобразовало его в долгую барабанную дробь. Барсук, высоко подпрыгнув и жалобно взвизгнув, упал на базальтовую поверхность и, дёрнувшись пару раз, замер. – И, зачем? – спросила Ванда. – Что это было? – Обыкновенная охота. Что же ещё? – непонимающе и чуть обиженно передёрнул плечами Лёха. – Весьма благородное занятие, поощряемое как крупными писателями, так и приснопамятной жёлтой прессой. То бишь, не зазорное для графского сословия… Разве я неправ? – Э-э-э… – Сопли жуём зелёные? Капризничаем? – Алекс, я тебя ненавижу! – Почему – на этот раз? – Никакая это и не охота, – поморщилась Ванда. – А обыкновенное убийство. Разве глупый, непуганый и доверчивый барсук является достойной добычей? – Как же быть с разумными и прагматичными доводами? – Что ты, белобрысый браконьер, имеешь в виду? – Во-первых, мясо барсука, оно очень вкусное, – состроив многознающую физиономию, известил Лёха. – Пикантное такое. Если, конечно, его правильно приготовить… – А, ты умеешь? – Обижаешь, милая сероглазка. Доводилось, знаешь ли, в своё время. Причём, неоднократно. Учили. – Что у нас – во-вторых? – в огромных серых женских глазах – на краткое мгновение – мелькнули смешливые искорки. – Во-вторых, у древних славян считалось, что в меру жирное барсучье мясо является очень полезным для здоровья. Вернее, для его сохранения в здоровом состоянии… Мол, полностью излечивает – на ранней стадии – туберкулёз. Предотвращает зимнюю цингу. Действенно помогает при хронических бронхитах и запорах. – А, в третьих? – В-третьих, – Лёха интригующе улыбнулся, – способствует многократному усилению мужской потенции и женского либидо. – Женского – чего? – Оргазма, радость моя сероглазая. Усиливает и многократно учащает. Честное и благородное слово. – А, ну да… – покраснела – до корней волос – Ванда. – Это, вереск заполярный, в корне меняет дело… – Ладно, я пошёл. Вернусь и разделаю тушку. Такие шашлыки приготовлю – пальчики оближешь. – Иди. Только карабин мне отставь. И пару запасных обойм к нему. На всякий случай. – А ты умеешь им пользоваться? – Считай, уже научилась. – Типа – не тупее тупых? – Не тупее. Блин горелый…
– Сперва соберу шмотки, заказанные Вандой, – войдя в здание метеостанции, решил Лёха. – Соберу, упакую и вытащу на улицу. Мол, все дела нужно делать, соблюдая стройный и разумный порядок. Мол, так заведено у благородных людей. Браунинг (местной конструкции), прихвачу из оружейной кладовой. Может, и парочку… Кстати, а несущие конструкции здания слегка потрескивают. Как бы, однако, не ровен час, не завалилось… Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук! На сборы у него ушёл добрый час, по завершению которого он вытащил на низенькое крылечко два плотно-набитых рюкзака. А рядом с ними пристроил раскладной столик и два раскладных стульчика. – Парит, мать его жаркую, – глядя на безоблачное небо, пробормотал Лёха. – А, что это за две чёрные точки, парящие в вышине? Давешние грифы? Не знаю… Какие-то контуры непривычные. Ребристые, блин горелый… Ладно, разберёмся. Чай, не впервой… Он вернулся в столовую-кухню метеостанции. Вернулся и, присев на диванчик, огляделся. В нижнем углу монитора видеосвязи горели две светло-жёлтые чёрточки. – Смотри-ка ты, про нас не забыли, – устало прошептал Лёха. – Какой же трудный день. Какой – навязчивый. Всё длится и длится, никак не желая заканчиваться… Поднявшись – без всякого желания – на ноги, он медленно подошёл к пульту управления и небрежно пробежался подушечками пальцев по нужным кнопкам. Недовольно загудев и заполошно помигав серым и зелёным, экран загорелся приятным голубым светом. Ещё через несколько секунд на мониторе появилась лысая физиономия отца Джона. – Привет, отрок! – широко и дружелюбно улыбаясь, показушно бодро поздоровался епископ. – Жив, курилка? – Жив. И вам, отче, здравствовать. – Молчишь, отрок? – после полуминутной паузы криво усмехнулся отец Джон. – Навязчивыми вопросами меня не засыпаешь. Не заваливаешь… Что же так? Почему? Гордыня обуяла? – Пехоте гордыня не ведома, – почти не кривя душой, ответил Лёха. – Не наш, так сказать, профиль… К чему она, гордыня, мать её, сдалась? Тушёнкой, хлебом и водкой не обеспечит. Раны не перевяжет. В резерв – с передовой – не переведёт… Так что, ваши подозрения, мон шер, ей-ей, беспочвенны. Типа – штатским гадом буду… Опять же, и марку – перед непосредственным начальством – всегда надо держать. Мол, ничем не пронять. А круче нас – только яйца страуса, сваренные вкрутую. Или, к примеру, слоновьи. – Слоновьи яйца, говоришь? Ну-ну… Ладно, отрок, не морочь мне голову. И так все мозги набекрень… Хочешь узнать последние новости? Про астероид и всё прочее? Учти, первый и последний раз спрашиваю. Повтора не будет. – Хочу, конечно. Очень хочу. Буду признателен. – Тогда слушай. Астероид, слава Создателю, упал в…э-э-э, в Тихий океан. Ничего особенного и сверхъестественного не произошло. Ну, кроме землетрясений и цунами… Есть и жертвы. Естественно, миллионные. Но – в общем и целом – всё завершилось по минимуму. В том смысле, что могло закончиться и гораздо хуже. Жизнь продолжается, и всё такое прочее. Не стоит вешать носа… «Он же, сука лысая и откормленная, всё нагло и безбожно врёт!», – заявил прозорливый внутренний голос. – «От начала и до самого конца… Впрочем, что тут странного? Видимо, получил – от вышестоящих товарищей – чёткие и однозначные инструкции. А теперь их выполняет-отрабатывает, не более того… У служивого народа – своя правда. Мол, наглая ложь, высказанная по приказу начальства, чистой правдой и является. Ничего личного. Служба… Да, философия, как ни крути, наука хитрая. Хитрая, разветвлённая и многоступенчатая. Замкнутый порочный круг, мать его. Петля Мёбиуса, плавно переходящая в шестое измерение…». Ещё минуты три-четыре послушав бодрые и оптимистичные речи епископа, Лёха ненавязчиво уточнил: – Отче, извините, что перебиваю. Наболело местами… Но нам-то – с женой – что делать? В смысле, сегодня, завтра, послезавтра, через месяц, через два? Что – делать? – Вам? – епископ изобразил лёгкую задумчивость. – Чётко выполнять условия заключённого контракта… Пройдитесь по рабочим точкам. Осмотрите вверенное оборудование. Составьте акты потерь – по форме номер три. Вышедшие из строя приборы замените на новые. Всё – в соответствии с инструкциями… Ты, отрок, их прочёл? – Очень внимательно и дотошно, – заверил Лёха. – Вот, и выполняй. Какие проблемы? – Никаких. Только у нас дизель-генератор не работает. Однозначно накрылся. Типа – навсегда. Следовательно, и все холодильные камеры разморозились. Насос из скважины воду не качает. И само здание метеостанции слегка – с запада на восток – перекосилось. Того и гляди – рухнет. – Но, ведь, не рухнуло? – Устояло. – Просто замечательно и восхитительно! – наигранно обрадовался отец Джон. – Чудо чудное! Радуйтесь и усердно славьте Господа нашего. Молитвы творите – благодарственные. Если, конечно, хотите пройти седьмой уровень… Хотите – пройти? – Хотим. – Молодцы… Короче говоря. Сделай, отрок, всё возможное и невозможное, но чтобы метеостанция заработала в прежнем штатном режиме. Сделаешь? – Постараюсь. – Не «постараюсь», а сделай! Непременно, так тебя и растак, молодожёна счастливого. Что касается пошлых бытовых вопросов. Месяца через полтора-два к вашему островному берегу подойдёт транспортное судно… Сомневаешься? Непременно подойдёт! Митрой отвечаю… Ребята смонтируют новое здание метеостанции – точную копию разрушенного. Не вопрос. Держитесь до их прихода… Что у тебя ещё? Есть вопросы? – Зебры – приличным стадом – ходят недалеко от побережья, – доложил Лёха. – Жирафы бегают. Анаконды ползают. Крокодилы плавают. Гиены тявкают. Грифы летают. – Избавь меня от этих глупостей, – скривившись, попросил епископ. – У меня и других – гораздо более важных проблем – в достатке. И без тебя голова кругом идёт. – А ещё в наших водах плавают деревянные кораблики, на борту которых находятся самые настоящие викинги. Бородатые такие, активные, злобные и сексуально-неудовлетворённые. – Избавь, отрок. Сам разбирайся с такими мелочами… Твоя генеральная и единственная задача – реанимировать научные точки. То бишь, установить там новые приборы и запустить их в работу. Точка. Всё остальное – от лукавого. Уяснил? – Так точно. – Молодец. Выполнять! – Есть, выполнять! – А через месяц-другой и помощь подоспеет, – уверенным голосом пообещал отец Джон. – Всё будет хорошо. Даже замечательно. Поверь. – Верю. Хорошо, замечательно и благостно. – Тогда – конец связи. Всего наилучшего. – Конец, – согласился Лёха. – Роджер…
После минутного раздумья он, зло сплёвывая в сторону, подвёл краткий промежуточный итог: – Ерунда это всё. То бишь, хрень хреновая, мёдом сладким многократно намазанная… Ничего толком отец Джон не знает. Пытается выглядеть уверенным и знающим, а в глазах – на самом донышке – плещется тёмный страх. Причём, вперемешку с откровенной паникой. Битого воробья – на дешёвой мякине – не проведёшь… Научные приборы? Может, их показатели, действительно, кому-то и нужны. Например, учёному седовласому мужу, от которого – с чёрным пистолетом у виска – важные генералы-епископы добиваются чёткого и однозначного ответа. Мол: – «Скажи-ка, любезный и умный друг, а что происходит с климатом нашей планеты – после падения этого сволочного астероида? Что происходит, курва позорная? Отвечать – на раз, гнида очкастая! Давно по сопатке, тварь хилая, не получал?»… А, что седобородый учёный? Он и сам толком ничего не знает. Да и знать не может. Лишь униженно и затравленно мямлит, мол: – «Слишком мало достоверных и адекватных данных. Вот, если бы полярные станции вновь заработали бы… Ну, очень нужны свежие данные-показатели! Без них – никак, мамой покойной клянусь, не построить достоверного и дельного тренда…». Ублюдки коварные и позорные, короче говоря, кругом. Утырки неумытые, мнящие себя – хрен знает кем… Ладно, уговорили, подождём немного. Вдруг, уже через неделю ситуация прояснится? Или, там, через месяц? Чем только чёрт не шутит… Кстати, одна светло-жёлтая чёрточка на мониторе погасла. А вторая, нижняя, продолжает гореть. Делаем правильные выводы… Лёха ввёл в аппаратуру нужный код. – О, живой, ёшки-матрёшки! – искренне обрадовался пьяненький усатый Тим. – А мы, уж, подумали… – Что меня сожрала тутошняя зубастая зараза? – Ага. И тебя, бойца белобрысого. И твою симпатичную молоденькую жёнушку. – Откуда ты знаешь, что она симпатичная? – насторожился Лёха. – Сорока принесла на хвосте? – Марсиане, прилетевшие на упавшем астероиде, доложили. Шутка такая… Оказывается, что наш Наката – ещё до падения астероида – на вас, красавцев, получил по электронной почте подробное досье. С фотографиями, естественно. Так вот, фотка твоей жены, брат, нынче на нашем аэродроме пользуется повышенным и неизгладимым интересом. Гордись. – Горжусь. – Так, это… – Что? – Она – жива? – спросил Тим. «С придыханием, курва усатая, спросил», – дисциплинированно дополнил внутренний голос. – «Ну-ну… А я – чего? Да, ничего. Просто так. Типа – отметил… А ты, брат, что подумал?». – Ничего я не подумал, – ворчливо пробурчал Лёха. – Так, померещилось. Не бери в голову… – О чём это ты? – забеспокоился усач. – В чём проблема? – Нет проблем. Тебе, дружище, показалось… Жива моя драгоценная жёнушка. Жива, весела и активна. Сейчас спальные места готовит. Для традиционного супружеского секса, ясен пень… А, что? – Ничего. Завидую просто. Типа – белой завистью. – Завидуй. Только потом – на ближайшей исповеди – покаяться не забудь, морда запьянцовская… А новости какие? – Новости? – Ага, новости, – подтвердил Лёха. – Что нового – в Мире? – Ничего. – С Центром связались? – Связались, – громко икнув, подтвердил Тим. – Только всё без толку. Пустышка и нагрузка для бедных ушей. Лапша длинная. – Рассказали, что всё отлично и здорово, а через полтора-два месяца прибудет спасательная команда? – Точно. Тебе тоже самое втуляли? – Ага. Один в один. – Суки рваные. – Это точно, – подтвердил Лёха. – Рваные и позорные. Бывает. – Согласен… Значит, с твоей женой всё хорошо? – Лучше не бывает. А, что? – Ничего. Рад за тебя. – Я тоже рад, что ты рад. Типа – за меня. Окунь всегда любил уклейку. А щука – окуня. Причём, за то, что он любил – уклейку… – Гы-гы-гы! Хорошая шутка, – одобрил Тим. – Да, уж. Не плохая… Будем прощаться? – Будем. До связи. – Роджер!
Он вышел на улицу. В том плане, что на свежий воздух. То бишь, в тёмно-серый сумрак. В вязкий и нехороший сумрак, где угрожающе клубились, изысканно переплетаясь… Кто, собственно, клубился, переплетаясь? А оно вам надо? Сволочи – всякие и разные. Гниды навороченные и грязные. Бывает. Пренебречь. Не до них… – Полярный день отменяется, – мысленно послав серых сволочей на фиг, негромко объявил Лёха. – Бывает. Мать его… Следовательно, что? Сейчас, наверное, начало одиннадцатого вечера. Значит, мы имеем дело со среднестатистической ночью средней полосы. Что же, над этим стоит подумать. То есть, поразмышлять. Только потом. Завтра. Может быть… Где же мои рюкзаки? Ага, нашёл… Набросив на плечи широкие рюкзачные ремни, и взяв в руки раскладные стулья-столики, он неторопливо зашагал к ровной базальтовой площадке – на свет одинокого светло-жёлтого огонька. «Какого, братец, огонька?» – напомнил о себе настойчивый внутренний голос. – «Ерунда ерундовая. Блин… Откуда здесь взяться огоньку? Зажигалка-то – у нас…». Но около установленной палатки, действительно, горел яркий костерок. Милый такой, симпатичный и домашний. Мало того, от костра долетал и приметный аппетитный запах – запечённого на огне мяса. То есть, полноценного шашлыка. Более того, оттуда – из безумно-симпатичного и уютного местечка – доносилась безумно-симпатичная песенка. Нежный женский голосок – увлечённо и самозабвенно – напевал:
Рассказывайте мне, я вас молю!
Рассказывайте – о земле и судьбах.
Вернувшись, из своих прекрасных будней,
Что мне так далеки. Я вас люблю…
Рассказывайте мне – о трудных днях.
О всех, что испытали на чужбине…
Вы кровный брат – на веки и отныне,
Мой кровный брат – на жизненных полях…
Рассказывайте мне – об островах.
Где царствуют прекрасные мулатки.
Чьи стройные тела – как шоколадки,
Рассказывайте – мне – об островах…
Вы не поддались? Были мне верны?
Какой пассаж! Я польщена и право,
Достойны вы – обещанной награды…
Но, всё же, всё же – только лишь – увы…
Рассказывайте мне… А как там – Он?
Вы знаете – о ком – я вас спросила…
В том мне порукой – божеская сила,
Что каждый день твердит мне о былом…
Рассказывайте! Что, уже пора?
Опять зовёт вас – звонкий ветер странствий?
Уходите? Поглотит вас Пространство?
И в этот раз, отныне, навсегда?
И в это раз – поглотит вас – Пространство…
Глаза мне говорят, что – навсегда…
Глава двадцать первая Урочный час волка
Он сделал несколько шагов вперёд. – Стоять! Ни с места! – приказал звонкий женский голос, в котором легко, без особого труда, угадывались насмешливые нотки. – Стреляю – на малейший шорох. Прямо в правый глаз… Стоять! – Стою. Что дальше? – Пароль? – Бургундская графиня Ванда. – Пароль неполный. Не катит. Извольте дополнить. Стреляю – на малейший шорох. Без предупреждения… – Это я уже понял, – заверил Лёха. – Зачем повторять – одно и то же – по десять раз? – Затем. Хочу – и повторяю. Я женщина свободолюбивая, гордая, своевольная и чуть-чуть капризная. – Понял. Не дурак… Продолжаю озвучивать полный пароль. – Продолжай. – Стройные длинные ноги, которые – как кажется – начинаются от самых подмышек. – Да, это так. – Маленькие, изысканно очерченные нежные губы. Карминные губы. Иногда – требовательные и жадные. Жадные – до полного и окончательного безумия. – И это – правильно. Продолжай. – Упругие маленькие груди. Чувствительные – очень чувствительные к поцелуям – соски… – Достаточно, – засмущалась Ванда. – Проходите, путник, к гостеприимному костру. – А отзыв? – Что – отзыв? – К каждому паролю – отзыв полагается, – пояснил Лёха. – Правило такое, армейское насквозь. Типа – у каждой половозрелой тычинки должен быть свой работящий и неутомимый пестик. – Ну, я не знаю… Может быть – белобрысый охламон? – Не катит. – Тогда – любимый и обожаемый белобрысый охламон? – Катит. Принято. Они, немного поцеловавшись и потискавшись, установили ещё две палатки, после чего поужинали. Походный костерок, слегка потрескивая, горел ровно и приветливо. Угольки, изредка подмигивая, разлетались во все стороны. – Как тебе – запеченная барсучатина – в моём исполнении? – поинтересовалась Ванда. – Зажигалка? Оказывается, что она вмонтирована в рукоятку охотничьего ножа. Ничего хитрого, любимый… Так, как? Жаркое удалось? – Очень вкусно! – похвалил Лёха. – Немного напоминает молодого поросёнка. Полугодовалого и слегка – на хозяйских щедрых хлебах – зажиревшего. Спасибо, сероглазка! – Не за что. Всегда к вашим услугам, благородный граф. – К услугам и усладам? – Ага. К ним самым. Не желаете ли пройти – в нашу супружескую палатку? Графскую, так сказать? – Желаю. Уже, признаться, давно… Что это? Гуд какой-то… – Гудит, – подтвердила Ванда. – Вернее, жужжит. Кажется, за Чёрной грядой. – На побережье. – Самолёт с вертикальным взлётом-посадкой? – Похоже на то, – озабоченно нахмурился Лёха. – Впрочем, этого и стоило ожидать. Классика жанра. – То есть, это плохо? – Дерьмово. – Зачем же так грубо выражаться? – возмутилась Ванда. – Тем более, в присутствии благородных дам? Почему не сказать по-простому? Мол, образовался очередной пиковый расклад. А? – Образовался очередной пиковый расклад. – Совсем другое дело. Ведь, можешь, когда захочешь… А в чём, кстати, его пиковость? – Варяги, блин, прилетели, – деланно зевнул Лёха. – Без бород, понятное дело. Но – как и их морские собратья – сексуально-озабоченные. Не было печали у гусаров… – Какие – варяги? Шуточки шутим? – Если бы. И рад бы пошутить, но – ей-ей – не до смеха. Всё очень серьёзно и безрадостно. – Расскажи, – попросила Ванда. – Только, пожалуйста, без своих обычных армейских подколов. – Без подколов, так без подколов. Как скажешь… Это прилетели ребята с запасного аэродрома. – С визитом вежливости? – Нет. Они прилетели за тобой, моя длинноногая радость. – За мной? – Ага, – подтвердил Лёха. – За единственной женщиной – на многие тысячи километров. Жизненная проза, не более того. Я даже их – на подсознательном уровне – понимаю. И – в принципе – не осуждаю. – Ты в этом уверен? Я имею в виду – суть происходящего… Вдруг, ребята прибыли сюда с добрыми намерениями? – Если их намерения были бы добрыми, то самолёт приземлился бы рядом с метеостанцией. Как в прошлый раз. Зачем им было садиться за Чёрной грядой? Причём, незаметно подлетев с севера? Заложив для этого широченный круг? Нам ещё повезло, что ветер дует с моря. Случайно услышали звук работающего двигателя. – Повезло, – грустно вздохнула Ванда. – Наверное, Алекс, ты прав. Все мужчины – законченные и похотливые козлы. Кроме тебя, естественно… А, что мы теперь будем делать? – Придётся их убить. – Убить? По-настоящему? – Придётся, – подтвердил Лёха. – Нет другого выхода. Начинаются, милая графиня, так любезная моему глупому сердцу, серьёзные мужские игры. Извини, но слюнявое милосердие здесь не уместно… У нас очень мало времени. Надо готовиться к встрече незваных гостей. – Хорошо. Будем готовиться. Как скажешь, – согласилась жена. – Сколько их будет? – К нашему лагерю, скорее всего, подойдёт один боец. Остальные будут его ждать возле самолёта. Впрочем, не исключаю, что будет выставлен и промежуточный сторожевой кордон. – Почему к нашим палаткам придёт только один потенциальный похититель? – Азбука жадности. Мол, кто первый девушку позвал на ужин, тот её первым и танцует. Причём, столько раз, сколько захочет. – Алекс, я тебя ненавижу! – За что – на этот раз? Неужели, за своеобразный юмор? – Угадал, морда плебейская. Именно за него… Что мне сейчас делать? Командуй. – Я пойду в здание метеостанции, – поднялся на ноги Лёха. – Надо кое-что прихватить. Так сказать, слегка довооружиться. А ты пока присмотри дельное местечко, где можно спрятаться. То бишь, засесть в засаду. Где-нибудь там, – махнул рукой на северо-восток. – Визитёр, сто процентов из ста, придёт со стороны морского побережья. Надо, чтобы он располагался ко мне боком. – А он…, – заволновалась Ванда. – Он не появится здесь во время твоего отсутствия? Прямо сейчас? – Нет. Исключено. – Почему? – Видишь ли, все серьёзные диверсионные мероприятия – по жёстким законам жанра – принято проводить в так называемый «час волка». – Это, собственно, когда? – Незадолго до рассвета, – пояснил Лёха. – То есть, до того момента, когда солнечный диск высунется из-за восточной линии горизонта. Серая утренняя дымка, сквозь которую проглядывают застенчивые звёзды. Ночная темнота постепенно – прямо на глазах – отступает. – Я поняла. Ты очень хорошо объяснил… Иди. И возвращайся как можно быстрее… Он внимательно осмотрел выбранный арбалет. «Правильно, братец, – одобрил много чего понимающий внутренний голос. – В таких делах шуметь нельзя. После громкой стрельбы – в обязательном порядке – подтянется подкрепление. По-тихому надо всё сделать. Как – в своё время – учили. Хорошо, надо признать, учили. На совесть… Арбалет? Надёжная игрушка. Двуствольная. Заряжается не стрелами, а тонкими стальными иглами. Годится. Не сомневайся…» Подумав с минуту, Лёха прихватил с собой пятнистую плащ-палатку и прибор ночного видения. – Как хорошо, милый, что ты вернулся! – обрадовалась Ванда. – А то меня уже – всю – колотит от липкого страха. Обними покрепче. Ещё крепче. А теперь поцелуй. Ещё… – Что у нас с местом для засады? – через пару минут поинтересовался Лёха. – Высмотрела что-нибудь подходящее? – Высмотрела. Я же у тебя – глазастая. Вот, сам посмотри. Узкий проход между двумя высокими камнями-валунами. – Молодец, одобряю. Я, надев на голову прибор ночного виденья, лягу здесь, а ты накроешь меня плащ-палаткой. А поверх старательно обложишь болотным мхом и закидаешь сухими ветками. – Ты, что же, прямо сейчас будешь ложиться? – зябко передёрнула плечами Ванда. – Ага. Чего, собственно, тянуть? Перестрахуемся немного. Лучше перебдеть, чем шальную пулю словить… – А мне что делать? – Тебе, сероглазка? – изобразил глубокую задумчивость Лёха. – Лежи себе в палатке и через каждые семь-восемь минут громко постанывай. – Зачем – стонать? – Имитируя бурный оргазм, ясное дело. – Зачем? Очередная солдафонская шутка? – Чтобы коварный визитёр подумал, что в палатке находятся два человека. То бишь, занимаются жарким сексом, позабыв обо всём на свете. – Когда мне вылезать наружу? – жалобно улыбнулась Ванда. – Как я узнаю, что всё… м-м-м, закончилось? – Я заухаю полярной совой…Ночь тянулась и тянулась. Иногда казалось, что она бесконечна. То есть, пришла навсегда. «Наступит ли рассвет? – засомневался мнительный внутренний голос. – Может, наша древняя планета – после падения астероида – перестала вращаться? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Постучи, братец, по дереву. Типа – за меня…» Ночь. Чернота. Звенящая тишина. Только в низеньких кустиках вереска, растущих неподалёку, шелестел порывистый ветер, беззаботно гоняя по чёрным камням обрывки засохшего лишайника. Изредка подавали голос неведомые ночные птицы. Время тянулось нестерпимо медленно и вязко. С ночного неба – понимающе и мудро – подмигивали крохотные огоньки звёзд, окружавших со всех сторон одинокую Луну. А ещё ночную тишину – через каждые семь-восемь минут – нарушали сладостные стоны, издаваемые дисциплинированной Вандой. – Старается, графинюшка, – тихонько хмыкнул Лёха. – Хорошо это у неё получается, достоверно. Не придерёшься… Вокруг явственно начало сереть, наступал час волка. Час – между умирающей ночью и нарождающимся рассветом. Очень непонятное, загадочное и неверное время… Неожиданно где-то вдалеке тревожно и тоскливо завыли гиены – словно бы подавая сигнал тревоги. «Может, их спугнул ожидаемый гость?», – предположил внутренний голос. – «Ну-ну. Как говорится, милости просим. К торжественной встрече всё готово…». Снова заблажили-завыли гиены, на этот раз – словно бы уходя в неизвестность. «Шорох? – вздрогнул Лёха. – Или же просто показалось? Ага, ещё. Ещё… Пришёл, родимый…» Гость, как и ожидалось, пришёл один – низенький, но широкоплечий, в стандартном защитном камуфляже, густо покрытом короткими тёмно-пёстрыми ленточками, с чёрной шапкой-маской на лице. «Серьёзный клиент, – определил навскидку внутренний голос. – Настоящий профи, тёртый, хладнокровный и несуетливый. Таких надо мочить сразу. Типа – раз и навсегда…» Незнакомец внимательно и недоверчиво огляделся по сторонам, сильно – по-волчьи – втянул носом воздух, недовольно и подозрительно передёрнул широкими плечами и, опустившись на землю, ловко пополз к палатке. – О, милый! – призывно застонала в палатке Ванда. – Ещё! Ещё! Ещё… О-о-о! Да! Да! Да! Камуфляжник, достав из наплечной кобуры чёрный пистолет, поднялся на ноги. «Расслабился, дурилка картонная», – мысленно усмехнулся Лёха и, прицелившись, плавно нажал на спусковой крючок. – Вж-ж-ж, – чуть слышно пропела стальная игла. Незваный гость, как подкошенный, не издав ни единого звука, упал на базальтовую поверхность. Лёха выбрался из-под плащ-палатки и, подойдя к неподвижному телу, констатировал: – Правки не требуется. Труп. Он, несколько раз ухнув полярной совой, принялся тщательно обыскивать карманы покойника. Из палатки появилась растрёпанная Ванда и, неодобрительно покачав головой, заявила: – Благородным людям негоже – заниматься пошлым и меркантильным мародёрством. – А как же быть с термином – «военные трофеи»? – не прекращая своего занятия, спросил Лёха. – Ну, не знаю… – Опять же, это он к нам заявился. Причём, без приглашения и с однозначно-нехорошими намерениями. Даже пистолет, тварь похотливая, успел снять с предохранителя. Кстати, пистолет-то обычный, а не лазерный. И это, блин, плохо. – Почему? – У лазерного оружия есть существенное преимущество. Оно является бесшумным. – Это так важно? – насторожилась Ванда. – Ты, милый, что-то задумал? Что-то опасное? – Нельзя останавливаться на полдороге. Надо убить и всех остальных деятелей, прибывших на ночном самолёте. – Но, ведь, ребята с запасного аэродрома могут потом отомстить. Например, поднимут в воздух ещё один самолёт и нанесут по метеостанции ракетный удар. Или же прицельно пальнут – пару-тройку раз – из лазерной пушки. – Как-нибудь выкрутимся, – снимая с покойника шлем-маску, заверил Лёха. – Например, всё спишем, предварительно спалив самолёт дотла, на банальную авиакатастрофу. Мол, был очень густой туман, с моря дул боковой ветер. Вот, они, утратив бдительность, и навернулись. Хвалёный человеческий фактор, так сказать… Ага, перед нами – типичный узкоглазый японец. То бишь, мистер Наката, комендант запасного аэродрома. Это несколько упрощает дело. – Каким образом? – Элементарным, сероглазка. Комендант внезапно погиб. На аэродроме, как и полагается в таких случаях, начнётся жестокая грызня за вожделенные властные полномочия. То есть, ребятишкам будет не до нас… Ладно, я пошёл. Только перезаряжу арбалет. Да и прибор ночного видения отстегну. Уже достаточно светло… – Как – пошёл? – испуганно ойкнула Ванда. – Куда – пошёл? – Туда. К самолёту. – И я с тобой! – Нельзя. – Почему? – Шутки закончились, графинюшка, – пояснил Лёха. – Будешь только мешаться под ногами. Извини. – Я тебя одного никуда не отпущу. – Отпустишь. У нас нынче – военное время. Я пошёл, а ты останешься здесь. Так надо. – Но, я… – Не спорь, пожалуйста. Это приказ… Я скоро вернусь. Не успеешь даже соскучиться…
Взошло яркое и тёплое солнышко. Ветер окончательно стих. Вокруг бойко и беззаботно зачирикали разнообразные пичуги. На западе в небо поднимался желтоватый столб пыли. – Это, наверное, оголодавшие полосатые зебры куда-то рысят, – предположил Лёха. – Или же какая-нибудь другая живность объявилась в наших неспокойных краях… Примерно через два с половиной километра до его слуха донеслись обрывки чужого разговора. «Сторожевой кордон, как и предполагалось, выставили, – сообщил строгий внутренний голос. – Только непрофессионально ребята себя ведут. Анекдоты солёные травят. Хихикают. Даже пистолетов не доставали. Шантрапа штатская, болтливая. Чего ещё ждать от них?» Лёха тихонько ополз гигантский чёрный валун. За каменной гранью беззаботно болтали два человека. – Странно, что господин Наката ещё не вернулся. Я начинаю слегка волноваться, – признался ломкий юношеский басок. – И рация молчит… Может, прогуляемся к метеостанции? – Ерунда, не переживай, – посоветовал хриплый фальцет. – Наката, он жутко-жадный и охочий до нежного женского пола. Наверняка, пристрелив мужика, вплотную занялся дамочкой. По её прямому природному назначению, понятное дело… Ничего, натешившись вволю, придёт. И связанную бабёнку – на плече – принесёт. – Как думаешь, с нами-то поделится? – Поделится. Не сомневайся. Иначе всё закончится гадким бунтом и алой кровью… Ладно, слушай новый анекдот. Звонит Папа Римский в еврейский публичный дом… Лёха, так и не дослушав пикантного анекдота до конца, выскочил из-за каменной грани и плавно нажал на спусковой крючок. – Вж-ж-ж, – чуть слышно пропела первая стальная игла. Прыщавый юнец, неловко схватившись ладонями за левую половину груди, упал на землю. Переведя арбалет правее, Лёха нажал на спусковой крючок по второму разу. Но «вжиканья» не последовало. Раздался лишь сухой щелчок. «Осечка, – подсказал заботливый внутренний голос. – Хвалёная техника «церковников» дала незапланированный сбой. По-видимому, без рукопашной схватки не обойтись…» Одним движением отбросив в сторону бесполезный арбалет, Лёха бросился на второго бойца – внешне неприметного дядечку средних лет, украшенного аккуратной профессорской бородкой. Реакция у дяденьки оказалась отменной. Неуловимым движением дёрнувшись в сторону, он резко махнул правой ногой, попав Лёхе подошвой ботинка по лицу. Перед глазами замелькали фиолетовые пятна и мелкие разноцветные искорки. В области переносицы образовалась острая боль. Ничего не видя вокруг, Лёха принялся наносить беспорядочные удары на удачу. Бил, попадал, получал – в свою очередь – встречные удары. Споткнувшись о неподвижное тело прыщавого юнца, он неловко упал на землю.
Ещё через мгновение сильные пальцы противника сошлись на его шее. Беззащитное горло – словно бы – стиснули тесным стальным ошейником. Дышать становилось всё труднее и труднее. Глаза безвольно закрывались. Создание начало постепенно меркнуть. Перед внутренним взором – на полном серьёзе – мелькнула чёрная бездонная пропасть. «Это, братец, конец, – жалобно прошептал безвольный внутренний голос. – Сушите вёсла и тушите свет…Занавес».
Глава двадцать вторая Динозавры
Неожиданно безжалостные пальцы разжались. Стальной жёсткий ошейник, стискивавший горло, исчез. Сморщенные лёгкие вновь наполнились живительным прохладным воздухом. «Э-э-э, подождите с вёслами и занавесом! – заволновался повеселевший внутренний голос. – Не надо, пожалуй, спешить. Может, ещё и выкарабкаемся… Дыши, братец! Глубже. Размереннее…» Через некоторое время он, опираясь на руки, сел, осторожно потряс головой, и, открыв глаза, огляделся по сторонам. Седобородый дядечка неподвижно лежал на земле – лицом вниз, а из его широкой спины, облачённой в куртку цвета хаки, торчала смутно-знакомая чёрная рукоятка охотничьего ножа. – Это ты, графинюшка, к-ха, к-ха, постаралась? – хриплым голосом спросил Лёха. – К-ха, к-ха! – Я, конечно же, – появляясь из-за каменной грани валуна, созналась Ванда. – Отходила ненадолго, чтобы носовой платок намочить в лужице… Сиди, Алекс, спокойно и, пожалуйста, не дёргайся. Сейчас я тебе кровь оботру с мужественной физиономии… Сиди, сиди. Больно? Терпи… Похоже, что нос не сломан. Уже хорошо… Вот, глотни, – отвинтив крышечку, протянула плоскую металлическую флягу. – Что это? – Не знаю. Судя по запаху, какой-то крепкий алкогольный напиток. Я в них, извини, не разбираюсь. – Классический ямайский ром, – сделав пару глотков, радостно известил Лёха. – Вполне приличное пойло. То бишь, натуральный напиток Богов… А откуда появилась-взялась эта славная фляжка? – Ну, это… Нашлась во внутреннем кармане куртки прыщавого молодого человека. То есть, в кармане куртки прыщавого трупа… – Благородным людям негоже – заниматься пошлым и меркантильным мародёрством. – А, как же быть с термином – «военные трофеи»? – чуть смущённо улыбнулась Ванда. – Сам же недавно учил. – Учил… Отличный ром! – Э-э-э! Не увлекайся, любимый муженёк. Уже почти половину фляжки выхлебал… Отдавай немедленно! Будет запас – на случай внеплановой простуды… – Пожалуйста, забирай, – обиженно надулся Лёха. – Подумаешь. Не очень-то и хотелось… Кстати, а как ты, графинюшка, здесь оказалась? Нарушила строгий командирский приказ? – Ну, совсем немного. Так, вот, получилось… – С каких это подгоревших пирожков? – Не было никаких пирожков, – рачительно пряча фляжку во внутренний карман куртки, хмыкнула Ванда. – А, что было? – Нехорошие и пакостные предчувствия одолели. Я, ведь, являюсь не только потомственной графиней, но и потомственной ведьмой. Если ты подзабыл. Вот, и привиделось… – Предчувствия – вещь серьёзная, – согласился Лёха. – Уважаю… Значит, ты отправилась за мной следом? – Отправилась. – А я, опытный и битый солдафон, ничего не заметил? – Не заметил. – Как, интересно, такое может быть? – Не знаю, честное слово, – скромно улыбнулась Ванда. – Наверное, я не только глазастая, но и ужасно-ловкая. – Это точно. Глазастая ловкачка с благородными аристократическими корнями… А почему у тебя, радость моя сероглазая, так топорщатся боковые карманы куртки? Небось, военные трофеи? – Они самые. Зажигалки. Блокноты. Ключи. Мобильные телефоны, правда, не работающие. – А ещё – два трофейных пистолета, – предположил Лёха. – И запасные обоймы к ним. Я прав? – Допустим, прав… Что, собственно, из того? У тебя, Алекс, два пистолета? Браунинг, прихваченный с метеостанции, и пистолет покойного мистера Накаты? – Два. Не буду отрицать. – А почему, спрашивается, у меня должно быть меньше? Кстати, ты, белобрысый охламон, так меня и не поблагодарил. – Спасибо, сероглазка, за спасённую жизнь. Я твой вечный и покорный должник. Век не забуду. – Всегда обращайся. Отказа никогда не будет, – браво подмигнув, пообещала Ванда. – Частично – в свою очередь – вернула долг. Не более того. За спасение от похотливого Варвара и его черномазых приятелей… Ну, пошли к самолёту? Как известно, на полдороге останавливаться нельзя. Не наш метод… – Ты хочешь пойти вместе со мной к самолёту? – Конечно, хочу. Во-первых, два пистолетных ствола лишними не будут. Во-вторых, я только что – однозначно и эффектно – доказала свою боевую состоятельность. Не так ли, любимый? – Доказала, – покорно вздохнул Лёха. – Хорошо, пойдём вместе. Только – для начала – пообещай мне одну вещь. – Какую? – Что не будешь – без отдельной команды – палить из пистолетов и размахивать ножиком. – Обещаю. Женой штатского гада буду. – Хорошая клятва. Правильная и очень надёжная… Кстати, надо твой охотничий кинжал извлечь из спины мёртвого прыщавого паренька. Подожди, я сейчас… – И сама справлюсь, – берясь бестрепетной ладошкой за рукоятку ножа и упираясь подошвой кроссовки в спину мертвеца, фыркнула Ванда. – Чай, не маленькая. – А, как же быть с графской природной брезгливостью? – Брезгливость хороша сугубо в мирное время. А во время активных боевых действий всем правит лишь она, воинская доблесть. – Молодец, сероглазка. Всё правильно понимаешь… Не забудь, бесстрашная амазонка, обтереть лезвие клинка от крови. Правильно, об куртку покойного…Предположить, где ночью приземлился самолёт с незваными гостями, было не сложно. – Обходим с запада вон тот пологий холмик, – несуетливо осмотрев местность, решил Лёха. – Как раз за ним, по моему скромному мнению, и находится посадочная площадка. Двигаем… Солнышко припекало. Лёгкий хулиганистый ветерок так и норовил – ежеминутно – бросить в глаза пригоршню-другую серого пепла. Комарики навязчиво жужжали. – Кусаются, заразы крылатые, – сварливо ворчала Ванда. – Уши огнём горят, щёки расчёсаны практически до крови… А на метеостанции я видела специальный крем, отпугивающий всяких злых мошек. Но некоторые белобрысые деятели не догадались прихватить его с собой. Чёрт знает что! Моё возмущение и гнев не знают границ! – Извини, родная. Спешка всё. Суета… – Не обращай внимания, милый. Это я так – из природной графской вредности. Не всерьёз… Ой, что это? Из-за холма долетело глухое ворчание. – Может, это лётчики, прогревая капризные самолётные двигатели, гоняют их на холостых оборотах? – напряжённо вслушиваясь, предположил Лёха. – Ладно, разберёмся. Не впервой… Когда до вершины холма оставалось пройти метров пять-семь, он скомандовал: – Опускаемся на землю. Дальше двигаемся ползком. Изысканная картинка, открывшаяся с вершины, завораживала. На ровной базальтовой площадке располагался самолёт – элегантный такой, длинный, беленький, с широкой тёмно-фиолетовой полосой, идущей вдоль фюзеляжа. А к самолёту, ловкошагая на двух уродливых лапах, приближался гигантский розово-красный ящер. – Солидный субчик, – шёпотом восхитилась Ванда. – Пожалуй, будет повыше здания нашей метеостанции. Раза, наверное, в полтора… Ага, зубастый великан нерешительно остановился, не дойдя до летательного аппарата метров семьдесят пять. Видимо, раздумывает, что делать дальше… А, кто это такой? – Динозавр, – поморщился Лёха. – «Переместился» к нам из Прошлого, понятное дело… Раз такой здоровый и передвигается на двух лапах, значит, является тероподом[5]. А, как известно, все тероподы были кровожадными хищниками. Мать их хищную… Извини, графиня… – Ничего, бывает. Даже особы голубых королевских кровей – в неприятных и аховых ситуациях – иногда пользуются крепкими выражениями… А, что ещё известно про этих страхолюдных тероподов? Мне бабушка – в далёком и безоблачном детстве – рассказывала, что Драконы, жившие на нашей загадочной планете в стародавние Времена, умели изрыгать жаркое пламя. То бишь, из ртов. В смысле, из широченных зубастых пастей… Тероподы это тоже умеют делать? – Сомневаюсь. Скорее всего, нет. Хотя… В последнее время я научился верить в самые разные, порой абсолютно-невероятные чудеса. То есть, теперь ничему-ничему не удивляюсь, да, похоже, уже и не удивлюсь… Точно известно лишь одно. Мол, от тероподов – и от других похожих на них ящеров – и произошли все современные птицы. – Не может такого быть, – возмутилась Ванда. – Ящерицы стали птичками? Ты, Алекс Петров, опять издеваешься надо мной? Держишь за необразованную дурочку из средневекового переулочка? Шутник белобрысый выискался… Может, стоит обидеться на тебя? На этот раз – с далеко идущими последствиями? – Честное слово, не вру. Я сам читал – в далёкие школьные годы – в толстой и умной книжке. – Ну, не знаю… Погоди. Похоже, что наш ящер, наконец-таки, определился с дальнейшими планами. Действительно, теропод, грозно порыкивая, вновь двинулся, ловко переставляя мощные задние лапы, вперёд. Через несколько секунд слегка приоткрылось боковое окошко в кабине пилотов, и оттуда вылетел, устремляясь к уродливой морде чудовища, тонкий светло-голубой луч. Раздался отчаянный утробный рёв, полный боли, тоски и гнева. Но гигантский ящер повёл себя насквозь неправильно. Вместо того, чтобы трусливо задать стрекоча, он, не прекращая реветь, неудержимо рванулся вперёд… Послышался звук тяжёлого удара. Самолёт – с громким треском – неуклюже завалился на бок. «Правое крыло – к чёртовой матери – сломалось, – лениво пояснил хладнокровный внутренний голос. – Нормальная ситуация. То бишь, бойкая водица, льющаяся на нашу мельницу…» Но тероподу достигнутого успеха показалось мало. Он, разъярившись уже всерьёз, продолжил активно работать сильными передними лапами и острыми зубами. К грозному рёву динозавра добавился противный треск-скрежет разрываемой на части самолётной обшивки. – Огонь! – вскакивая на ноги, известила Ванда. – Под вторым крылом самолёта бушует пламя! – Ложись, дурёха, – потянув жену за рукав куртки, прошипел Лёха. – Не смотри в ту сторону. Зажмурь глаза. Крепче зажмурь… Отползаем! Вскоре, когда они были уже на противоположном склоне холма, прогремел оглушительный взрыв, тут же подхваченный чутким местным эхом. Со стороны базальтовой площадки пахнуло нестерпимым жаром. За первым взрывом громыхнул второй. За вторым – третий… Недалеко от того места, где они, крепко обнявшись, лежали, упала, разбрасывая во все стороны крупные ярко-жёлтые искры, какая-то серьёзная железяка с неровными краями. Только минут через пять-шесть, когда заполярное эхо окончательно успокоилось, а жар постепенно спал, Ванда спросила: – Это самолёт взорвался? – Он самый, – подтвердил Лёха. – Вернее, топливо, которое располагалось в самолётных баках. Что сути дела не меняет. – Наши дальнейшие действия? – Вернёмся на вершину холма, осмотримся. После этого, никуда особо не торопясь, и решим. Пожар, чадя чёрным вонючим дымом, постепенно догорал. – Величественная картина, – одобрительно покачал головой Лёха. – Сразу становится понятным, что здесь бушевал самый настоящий огненный ад, в котором невозможно выжить. Впрочем, обломки самолёта легко угадываются… Ага, на краю базальтовой площадки валяется оторванная голова погибшего теропода. А чуть дальше – его обгоревшая задняя лапа… Шикарный пейзаж. Он же – панорамный интерьер. Нужен дельный фотоаппарат с мощным окуляром… Пожалуй, мы сделаем так. Я сейчас похороню трёх покойников. То есть, коменданта Накату и двоих нерадивых караульных. Тщательно спрячу тела. Так спрячу, чтобы никто и никогда не нашёл. Ты же, сероглазка, оперативно сходи на метеостанцию и принеси фотоаппарат. Потом мы всё, что видно с этого холма, старательно зафотографируем… – Алекс, ты – дурак? – жалобным голосом спросила Ванда. – Почему? – Во-первых, я толком не знаю, что такое – «фотоаппарат». Видела его только один раз, в «Чистилище», когда меня фотографировали для досье. Так что, могу перепутать и – нечаянно – прихватить что-нибудь другое, внешне похожее… А, во-вторых, чурбан бессердечный…, – по женским бледным щекам потекли крупные слёзы. – Во-вторых, мне же страшно. И-и-и… Я, ведь, пошла за тобой – от наших палаток – не только из-за предчувствий. Но и из-за элементарного страха. И-и-и… Необитаемый заполярный остров, раннее утро, тоскливый вой гиен, серый пепел, падающий с неба, труп незнакомого японца… Каково всё это – для молоденькой и наивной девушки? Пусть, и гордой графини? Солдафон бесчувственный. И-и-и… – Извини, чего-то я – явно – не того… – Вот, именно! Не того. И-и-и… А теперь я должна – в одиночку – идти к метеостанции? Причём, по местности, где бегают огромные кровожадные динозавры? Ты окончательно сошёл с ума? – Извини, милая, – бережно обнимая хрупкие женские плечи, смущённо замямлил Лёха. – Не плачь, пожалуйста… Просто тёртые профессионалы – во время активных боевых действий – порой утрачивают чувство реальности. То есть, слегка заигрываются и всех окружающих, сами того не замечая, начинают ровнять под свою гребёнку… А ещё меня немного сбила с толка твоя коронная фраза, мол: – «Во время войны всем правит лишь она, воинская доблесть…». Извини. – Это же я просто так сказала, чтобы саму себя – хоть немного – поддержать, – жалостливо всхлипнула Ванда. – Чтобы не разреветься и не грохнуться в обморок… Ничего, я сейчас возьму себя в руки. Обязательно возьму. Графиня, всё-таки. Память о многих поколениях славных и благородных предков, она ко многому обязывает… Это ты, Алекс, меня извини. Разнюнилась, как обыкновенная простолюдинка… – Перестань. Ты держишься просто великолепно. – Правда? – Истинная. – Ладно, поверю. Только, вот… – Что? – Давай держаться вместе, а? Мне очень страшно – оставаться одной. Пожалуйста… Тем более что и низкочастотный излучатель – на данный конкретный момент – у нас один на двоих. – Это я не досмотрел, – повинился Лёха. – Обязательно возьмём из кладовой ещё парочку. На всякий случай…
Текущие дела затянулись до позднего вечера. Сперва они похоронили незадачливых караульных – прыщавого и бородатого. То есть, аккуратно уложили мёртвые тела в глубокую нишу, уходившую под огромный валун, и тщательно засыпали их толстым слоем крупных и мелких камней. А погибший комендант Наката, предварительно раскачанный за руки и за ноги, оправился в чёрную бездонную расщелину, обнаруженную недалеко от палаток. – Неудавшийся насильник, – презрительно сплюнула в сторону Ванда. – Сволочь гадкая! Подонок узкоглазый… Впрочем, спи спокойно, раб Божий. Не нам тебя судить… – Сбрасываем туда же и все трофеи, – отправляя в расщелину вещи, обнаруженные в карманах у японца, велел Лёха. – Сыпаться на дурацких мелочах – последнее дело. Кто знает, как оно всё обернётся в дальнейшем… Давай, давай. Бросай! И блокноты, и пистолеты, и прочее. – Жалко. Мои первые пистолеты, добытые в честном бою. – Ещё добудем, не переживай, амазонка. Богатый жизненный опыт мне назойливо подсказывает, что этот бой был, отнюдь, не последним. А пистолет я тебе другой выдам, возьму в оружейной кладовой… Бросай! Оба! И запасные обоймы! – Бросила. Что дальше? – Идём к метеостанции. Постоишь снаружи, не залезая – в этот раз – на крышу? – Постою. – Пошли! Лёха забрался на второй этаж и нашёл там приличный фотоаппарат. Потом заскочил в оружейную кладовую и прихватил там – для обожаемой супруги – браунинг. – Спасибо, милый, – небрежно отправляя пистолет в карман куртки, поблагодарила Ванда. – А теперь куда? – Обратно, на вершину холма. Фотографировать то, что осталось от самолёта. Они тронулись в путь. Миновали собственную палатку. Вернее, три палатки: одну жилую, и две – хозяйственного назначения. Прошли мимо бездонной горной трещины, где навсегда упокоился достославный господин Наката – необузданно-жадный при жизни до женского пола. Впереди – по ходу движения – замаячили две неясные точки: одна чёрная, а другая – тёмно-зелёная. – Чёрная, ясный болгарский перец, является огромным валуном, под который мы – несколько часов назад – поместили трупы легкомысленных караульных, – задумался Лёха. – А, вот, тёмно-зелёная точка? Откуда она здесь взялась? Доставай-ка, верная боевая подруга, низкочастотный излучатель. По моей команде переведёшь белый рычажок на приборе – до упора – направо. То бишь, в положение – «максимум». Ей-ей, будет не лишним… – Думаешь, что перед нами – какая-то очередная живность? – заволновалась Ванда. – Большая и зубастая? – Конечно. Камни на нашей планете, как известно, ног не имеют. Даже такие большие и тёмно-зелёные… – А ты уверен, что излучатель сработает? – Ага. Железобетонно. То есть, на восемьдесят пять процентов из ста. Вот, заодно и проверим… Через некоторое время выяснилось, что возле чёрного валуна беззаботно пасётся, жадно поедая местные пышные мхи и разноцветные лишайники, здоровенный динозавр. – Травоядный, на этот раз, – облегчённо пробормотал Лёха. – Не страшно… Красивый даже. Тонны на три с половиной потянет. Симпатичный такой толстячок. – Симпатичный, – согласилась супруга. – Только слегка неуклюжий. Задние лапы – мощные и длинные, а передние – коротенькие, то есть, одно название, имеющее второстепенный характер… Как эта странная тёмно-зелёная махина называется? – Кажется – «альбалофозавр»[6]… Ладно, подойдём поближе. Считай, сероглазка, шаги. На цифре «пятьдесят» – включай низкочастотный излучатель. Рычажок прибора – с тихим щелчком – переместился направо. Динозавр, громко и обиженно взвизгнув, бестолково закружился на одном месте. – Не понимает, морда здоровенная, происходящего, – беря в руки увесистый камень, усмехнулся Лёха. – А, ну-ка, пшёл вон отсюда, бугай несообразительный! Тяжёлый булыжник встретился с упитанным тёмно-зелёным боком ящера. Раздался глухой шлепок, и альбалофозавр – вприпрыжку – устремился на юг-восток. – Перебирает лапами – прямо как испуганный лесной зайчишка, удирающий от голодного серого волка, – сообщила Ванда. – А ты, Алекс Петров, очень злой и жестокий человек. Зачем было в бедную ящерку бросать камень? Больно же, в самом деле… Впрочем, время-то военное. Ладно, замнём для ясности… Дошагав до пологого холма, украшенного обугленным северным склоном, они потратили ещё добрых полтора часа на тщательное фотографирование места недавней трагедии, после чего вернулись к палаткам и слегка перекусили. Вечернее солнышко уже вплотную приближалось к западной линии горизонта. – Сейчас выйдем на связь с запасным аэродромом? – с аппетитом кусая мягкий бок консервированной груши, спросила Ванда. – Обязательно, – подтвердил Лёха. – Возьми меня с собой, а? Стоять одной – в сером предзакатном сумраке – возле входа в покосившееся здание метеостанции? Поверь, что это весьма неприятно. Удовольствие, как говорится, ниже среднего. – Хорошо, возьму, – после короткого раздумья согласился Лёха. – Только ты будешь находиться в спальне. Спрячешься там. При открытых дверях весь разговор будет хорошо слышен. – Почему – в спальне? – Чтобы случайно не попасть в поле зрение видеокамер. Увидят на аэродроме, не дай Бог, какая ты у меня красивая, да и отправят сюда ещё один самолёт – с вооружённой до самых зубов командой. – У них же есть моя фотография, – напомнила Ванда. – Сам же говорил вчера. – Говорил. Но, когда и где делали эту фотографию? – В нашем родимом «Чистилище». Примерно полтора с хвостиком месяца назад. – Вот, видишь! – довольно улыбнулся Лёха. – Ты, конечно, и тогда была безумно-симпатичной. Но сейчас стала – во сто пятьдесят раз краше. Я имею в виду, после того, как стала счастливой и обожаемой женой. Моей – женой, понятное дело. Медовый месяц, опять же, в самом разгаре. – Ты правду говоришь? – мило засмущалась Ванда. – Про мою неземную красоту? – Истинную и святую правду! Чтобы мне – всю дальнейшую жизнь – оставаться штатским зачуханным гадом…
Ванда зажгла несколько масляных светильников. А потом, как они и договаривались, прошла в спальню, оставив дверь приоткрытой. Лёха, первым делом, «перекачал» снимки – с фотоаппарата – на компьютерную память, а после этого отправил их на электронную почту запасного аэродрома. Снимки, как это и не странно, ушли. «Очевидно, какой-то трансляционный спутник в околоземном космическом пространстве – во время недавнего планетарного катаклизма – всё же, уцелел», – предположил Лёха. – «По крайней мере, тот, который обеспечивает устойчивую связь в приполярных областях…». Выждав минут пять-шесть, он, введя нужный код, вызвал на связь Тима Джонса. После нескольких голубых всполохов на экране монитора появилась помятая усатая физиономия. – Добрый вечер! – поздоровался Лёха. – Дерьмово выглядишь. Всё пьёте и пьёте, отдыха не зная? – Привет, – хмуро пробурчал в ответ Тим. – Пьём, конечно. Стезя такая, жизненная… Получил твои фотки. Мрак полный и окончательный… Как оно всё было? – Обыкновенно. Ночью услышали сильный взрыв. Естественно, выбрались из палатки. На севере полыхало – минут восемь-десять – багрово-алое марево. До утра, как легко догадаться, уже не спали. Типа – сомневались, что делать дальше… После завтрака решили, всё же, пойти и посмотреть. Пришли, посмотрели… Скорее всего, динозавр напал на них сразу, как только самолёт приземлился. Горючее, находившееся в баках, рвануло. Бывает… Сфотографировали всё. Потом похоронили трупы. Вернее, человеческий обгоревший и обугленный материал… Сколько народу было в самолёте? Четверо? Больше? – Пятеро. – Соболезную, – скорчил скорбную гримасу Лёха. – Принято, – вымученно улыбнувшись, отозвался Тим. – Спасибо, что похоронили ребят. – Не за что. Каждый – на нашем месте – поступил так же… – Это комендант Наката летел к вам. Хотел познакомиться. Поболтать немного. – Понятное дело. Жаль, что так получилось. – Всем жаль… После полуминутной паузы усач сообщил: – А второй наш самолёт летал на юг. – И, как успехи? – заинтересовался Лёха. – Хреново. Дальше Таймыра не пробились. Всё небо было завешано неправдоподобно-толстыми тучами, из которых безостановочно сыпал снег. Причём, снегопад сопровождался страшной грозой, а тучи висели над землёй очень низко, всего-то метрах в ста. Молнии сверкали – почти без перерывов – всякие и разные. Гром – по страшной силе – гремел… Ребята попробовали обойти этот грозовой фронт стороной, но ничего не получилось. Похоже, что он огибал всю планету. Может, и до сих пор огибает… – Странные дела. – Паскудные, – подтвердил Тим. – А ещё пилоту удалось – на короткое время – выйти на радиосвязь с точкой на побережье. Вернее, со складским нефтеналивным терминалом. – И, что? – Рассказывают, что всё плохо. Мол, нет больше ни Нью-Йорка, ни Лондона, ни Парижа, ни Рима. Ничего больше нет. Мол, полный и всепланетный Армагеддон… Алекс, ты же говорил, что у тебя имеется карточка расширенного доступа? Пытался – с её помощью – выйти с кем-нибудь на видеосвязь? – Я про это не знал, – признался Лёха. – Думал, что она предназначается только для просмотра закрытых телевизионных каналов. – Ничего хитрого. Вставляешь карточку в прямоугольное гнездо, что расположено в нижнем левом углу пульта. Два раза нажимаешь на кнопку «Пуск». После этого на экране должно появиться «меню». То есть, перечень доступных тебе абонентов. – Попробую. – Обязательно попробуй, – попросил Тим. – Если что узнаешь, то сообщи. А сейчас, извини, будем прощаться. – Пошёл проводить экстренное собрание-совещание? – Угадал. До связи. – Роджер.
Глава двадцать третья Снега, снега…
Экран монитора, равнодушно помигав на прощанье светло-голубыми разводами, медленно погас. – Выходи, сероглазка, – разрешил Лёха. Из спальни появилась Ванда, взяла стул, поставила его напротив пульта управления, уселась и, недовольно вздохнув, принялась прожигать мужа пристальным взглядом огромных серых глаз. «Серых – как чистая вода в одном знакомом лесном роднике, – любезно подсказал предупредительный внутренний голос. – Сейчас, братец, учебник по психологии не читай на ночь, последуют нудные нотации морально-нравственного характера. С чётко-обозначенными аристократическими акцентами, ясен пень. Так что, готовься…» – Не одобряешь? – криво усмехнувшись, спросил Лёха. – Не одобряю, – грозно нахмурившись, подтвердила жена. – Как можно одобрять – махровое лицемерие? – «Лицемерие» – это термин мирного времени. – А о каком термине идёт речь сейчас? – Естественно, сугубо о – «военной хитрости»… Кстати, а кто меня предупреждал, что следует опасаться кровной мести – со стороны ребят с запасного аэродрома? Мол, запросто могут, подняв в воздух самолёт, пару раз прицельно пальнуть по зданию нашей метеостанции из лазерной пушки? Кто, я спрашиваю? – Я предупреждала, – созналась Ванда. – Теперь же – после моего выступления-общения – жестокая месть отменяется. Разве это не так? – Допустим, что так… Но зачем же было – самым бесстыжим и наглым образом – бросаться такими лживыми и пошлыми фразами, мол: – «Не стоит благодарности. Так – на нашем месте – поступил бы каждый честный человек…»? Это – с твоей стороны – было очень лицемерно и ужасно-неблагородно… – Что же здесь, сероглазка, неблагородного? – почти искренне удивился Лёха. – Сижу это я на обрывистом берегу. Никого не трогаю. Любуюсь на морскую безбрежную гладь. Примус починяю. Вдруг, летят, ухари. В гости летят? С благими намерениями? Если бы… Оказывается, они хотят меня, бедняжку, застрелить. А мою обожаемую жену-красавицу, многократно изнасиловав, отвезти на некий заброшенный островной аэродром. Зачем – на аэродром? Затем, чтобы там её, родную, иметь всем списочным составом. Причём, регулярно, изощрённо и в строгом соответствии с тщательно составленным графиком. А комендант данного объекта, естественно, будет иметь доступ к нежному и трепетному женскому телу во внеочередном порядке… Что же я делаю в ответ? Уничтожаю – в компании с верной супругой и случайно-встреченным динозавром – всех наглых ухарей, находившихся на борту самолёта… Что, спрашивается, здесь подлого и лицемерного? Совершенно обыденная – на мой скромный взгляд – история. Мол: – «Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет…». А, вот, ещё одна мудрая философская сентенция: – «Как аукнется, так и откликнется…». Более того, я на сто процентов уверен, что так – как мы с тобой и динозавром поступили – и должен поступать каждый честный и благородный человек… Ну, и где же я не прав? – Причём здесь примус? – засмущавшись, попыталась уйти от ответа Ванда. – Вроде бы, он и не ломался пока… – Про примус я тебе, любимая, потом всё подробно объясню. На мирном досуге, в спокойной обстановке… Ты же, графинюшка, будь добра – ответить на поставленный вопрос. Итак, в чём я был неправ? В том, что не позволил себя прикончить? В том, что не дал этим сексуально-озабоченным козлам умыкнуть тебя, красавицу длинноногую, на запасной аэродром? – Нет, конечно же… И этих гадких типов мы убили правильно. По-другому, если честно, было нельзя. Пиковый расклад, причём, без вариантов. Просто… – Просто – что? – Разве с этим пьяненьким Тимом Джонсом нельзя было говорить как-то по-другому? – Это, извини, как? – Ну, более холодно, что ли. Без лицемерной душевности. То есть, сухим казённым языком. Показал фотографии, чётко обрисовал сложившуюся ситуацию и вежливо попрощался… Зачем было пошло лицедействовать, уподобляясь балаганным ярмарочным шутам? – А, как бы я тогда – без душевного и пространного разговора – узнал бы о двойном предназначении пластиковой карты, подаренной нам Ланой? – перешёл в активное наступление Лёха. – Что молчишь, графиня бургундская? Нечем крыть? – Получается, что нечем. Уел, белобрысый пройдоха. – Кроме того, у меня имеется к данному запасному аэродрому и серьёзный стратегический интерес. Типа – на ближайшее будущее. – Какой – стратегический интерес? – оживилась Ванда, из серых лучистых глаз которой – напрочь – исчезло мрачное неудовольствие. – Ну, не знаю, право. Не знаю… Стоит ли рассказывать? В том плане, а достоин ли я – смерд армейский – напрягать твои аристократические благородные уши всякими плебейскими глупостями? – Алекс, прекращай дурака валять! Достоин, конечно же. Напрягай, сколько хочешь… Ну, расскажи, пожалуйста… – Да, я и сам толком не знаю, в чём заключается этот интерес, – вздохнув, признался Лёха. – Во-первых, имеют место быть навязчивые предчувствия. Так, ничего особенного, лишь смутные предчувствия старого и прожжённого солдафона… А, во-вторых, никаких других серьёзных объектов – поблизости от нашей метеостанции – не наблюдается. К чему же тогда проявлять серьёзный стратегический интерес? Получается, что только к запасному аэродрому… Железная логика? – Железная, – одобрительно улыбнувшись, подтвердила Ванда. – А когда мы попытаемся воспользоваться картой расширенного доступа? Я имею в виду, когда попытаемся выйти на связь – хоть с кем-нибудь? – Чуть позже. – А почему – не прямо сейчас? Неужели, тебе совсем не интересно, что творится в этом Мире? – Наоборот, очень интересно. – В чём же тогда дело? – Только в том, милая моя сероглазка, что ты – своим стройным и прекрасным телом – загораживаешь экран монитора… Ну, вставлю я пластиковую карточку в прямоугольное гнездо, нажму два раза на нужную кнопку. А, толку-то? Даже с «меню» не смогу ознакомиться. Нет, конечно, если у тебя на спине имеются зоркие глаза, тогда совсем другое дело… Так, как – имеются? – Алекс, я тебя… – Ненавидишь, – понятливо хмыкнул Лёха. – Ну, ты будешь пересаживаться? Или тебе, благородная графиня, совершенно неинтересно, что происходит в многострадальном «церковном» Мире? Ванда, смешливо улыбнувшись, поставила свой стул рядом со стулом мужа и уселась. «Не просто – уселась. А слегка прижимаясь – горячим, трепетным и нежным бедром – к твоему, братец, мускулистому бедру», – уточнил дотошный внутренний голос. – «Следовательно, морально-нравственный инцидент полностью исчерпан. В молодой семье вновь воцарил прочный и безоблачный мир, обещающий – в самом скором времени – новую порцию неземного сексуального блаженства…». Лёха, поместив толстую пластиковую карточку в нужное гнездо, два раза надавил на кнопку «Пуск». Экран монитора, лениво помигав нежно-изумрудными вспышками, окрасился в приятный светло-серый цвет. Ещё через несколько секунд на нём появились чёрные и ярко-алые строчки. – Перед нами – обещанный перечень потенциальных собеседников, – пояснил Лёха, перемещая – с помощью чёрного колёсика на пульте – список туда-сюда. – И, что мы имеем? – Тебе, белобрысый охламон, виднее, – доверчиво пристроив светловолосую голову на крепком плече мужа и прикрыв глаза, томно и ласково промурлыкала Ванда. – Рассказывай – что, да как. Не тяни, пожалуйста, кота за пушистый хвост. – Как скажешь, графинюшка… Итак, перечень содержит сто шестьдесят пять абонентов. То есть, краткое – для каждого – наименование, и личный код вызова. Причём, сто шестьдесят строчек заполнены чёрными буквами-цифрами, и только пять – красными. Делаем смелый вывод: именно с этими пятью адресатами – на данный конкретный момент – мы и можем связаться. Все остальные – по комплексу важных причин, о которых не трудно догадаться – являются для нас недоступными. То бишь, скорее всего, они погибли – во время недавних природных катаклизмов. – Кто же входит в список пяти счастливчиков? – Сейчас оглашу, – пообещал Лёха. – Две метеостанции, расположенные в Антарктиде. Ещё одна – на северных канадских островах… Опаньки! Блин горелый. А оставшиеся два абонента нам с тобой прекрасно знакомы… Угадай, кто это? – Даже и пытаться не буду…, – сладко и заразительно зевнула Ванда. – Устала я что-то, милый. День выдался трудным. Впрочем, как и предыдущий. Глаза слипаются – сами собой… – Ладно, тогда не буду баловаться загадками… Мы можем попытаться выйти на связь с достославным епископом Альбертом. – Ура! Выходим! Вдруг, и с Мэри удастся поговорить? Ура! – Сон пропал без следа? – Это точно. Отступил, мерзавец, трусливо поджав куцый хвост… А, кто числится пятым в списке доступных абонентов? – Фильтрационный лагерь «Чистилище», – выдержав театральную паузу средней продолжительности, сообщил Лёха. – Не может быть! – Может, сероглазая амазонка. Может… Итак, с кем из потенциальных собеседников мы попытаемся – в первую очередь – связаться? Чей личный код вводить в систему? – Начнём, пожалуй, с «Чистилища», – предложила Ванда. – Почему? – Там осталось много хороших людей. Верные товарищи, подруги… Как они там? Все ли живы? – Как скажешь, сероглазая чаровница, – ловко прикасаясь подушечками пальцев к нужным кнопкам, пробормотал Лёха. – Как скажешь, так и будет. Сегодня, завтра и всегда…Раздалось тихое ненавязчивое потрескивание, и на экране монитора «нарисовался» стандартный конторский кабинет – прямоугольный письменный стол, стулья, два офисных кресла, искусственные пальмы в керамических кадках, пластиковые стеллажи, плотно заставленные книгами и толстыми картонными папками. – Никого нет, – огорчилась Ванда. – А, что это за помещение? – Видимо, специализированное, – пожал плечами Лёха. – Расположено, как я понимаю, в административном корпусе фильтрационного лагеря, куда переселенцам путь был заказан. Подождём немного… Слышишь, у них там зуммер пиликает? – Слышу. Подождём… Примерно через полминуты низкий мужской голос известил: – Кто-то вызывает на связь. Надо подойти. – Надо ли? – лениво зевнув, засомневалась невидимая женщина. – Наверняка, очередные паникёры объявились. Будут старательно описывать невообразимые ужасы, произошедшие на нашей многострадальной планете после падения астероида, и призывать к всеобщему покаянию. Или, наоборот, рассказывать сладкие сказки о светлом Будущем. Мол, холодные и пушистые снега покорно – прямо на глазах – отступают, и всё скоро вернётся на круги своя… – Надо, – настаивал мужчина. – Подойди. – Вот, сам и подойди, лентяй степной. – Подойди-подойди, – вмешался в разговор Лёха. – Не пожалеешь, господин хороший. Обещаю. – Ой! Мы же забыли звук отключить! – запаниковала женщина. – Сейчас-сейчас. Подождите немного… Послышался заполошный шум-шорох. – Не торопитесь, друзья, – посоветовала Ванда. – Мы подождём. Спешить, всё равно, особо и некуда. Через пару минут на экране возник низенький приземистый мужичок, облачённый в длинный домашний халат – цветастый, классического восточного типа. Усевшись в одно из кресел, мужичок широкой ладонью небрежно пригладил растрёпанные чёрные волосы, после чего, презрительно глядя в сторону, сварливо поинтересовался: – Ну, болтуны хреновы, что надо? – Шоколада, – насмешливо отозвался Лёха. – Желательно, горького. Причём – непременно – французского производства. Тонн так пять-шесть. Больше, извини, нам не съесть. – Не понял… – А ты, морда узкоглазая, зенки-то разуй. Тогда всё сразу и поймёшь. Совсем – за время нашего отсутствия – разучился фишку рубить? – Лёха! – всмотревшись, что было мочи, завопил Хан. – Ванда! Бродяги! Черти! Как я рад! Лана, иди скорей сюда! Быстрее! – Что здесь, собственно, происходит? – появляясь в кадре, нетерпеливо спросила высокая стройная женщина. – Почему, мой степной повелитель, ты так громко кричишь? Словно бы увидел… О, какие люди заглянули – пусть, и виртуально – к нам на огонёк. Какая честь! Госпожа бургундская графиня. Её благородный муж. Наше почтение. – Привет, подруга! – улыбнулась Ванда. – Тебя сразу и не узнать. Вместо строгого светло-серого комбинезона – легкомысленная пижама «в цветочек», с кружевами и рюшечками. Была ярко-выраженной брюнеткой – стала платиновой блондинкой. С чего бы – такие метаморфозы? – А, ерунда, – грациозно усаживаясь во второе кресло, небрежно отмахнулась Лана. – Обыкновенные мужские капризы. Мол, старинные народные традиции. Плюсом – Предсказания… – Предсказания? Какие? Расскажешь? – Конечно, расскажу. Не секрет… Кстати, Графиня, ты тоже отлично выглядишь. Слегка похудела. Глаза блестят – словно маленькие льдинки на ярком весеннем солнышке. Медовый месяц – явно – пошёл тебе на пользу… Как она, интимная жизнь? Нравится? – Нравится. Бурная, регулярная и разнообразная. – Молодцом. Так держать. А ты, дурочка, ещё сомневалась. Мне Мэри рассказывала. – Я не то, чтобы сомневалась. Просто… – Кха-кха-кха! – громко и многозначительно закашлялся Лёха. – Милые девушки, давайте, отложим эти дамские разговоры на потом? Есть же и более важные дела. По крайней мере, сегодня. Астероид там, последствия от его недавнего падения… Не так ли? – Правильно! – поддержал Хан, всегда помнивший о мужской солидарности. – Предлагаю – поговорить о серьёзном… Брат Лёха, поведай-ка нам о ваших…э-э-э… – О жизненных реалиях последних дней, – подсказа Лана. – Во-во, о них самых. Никак не могу запомнить тутошних мудрёных и длинных словечек… А мы уже – следом. Поделимся своими бытовыми реалиями, так сказать… Лёха и Ванда, дополняя и перебивая друг друга, подробно рассказали о непростой островной жизни. Хан и Лана, зачарованно слушая, поочерёдно – наперебой – комментировали: – Ничего себе! Полосатые лошадки и огромные змеи? Во, дела… Горячий пепел падал с неба? Здоровенные и наглые ящеры разгуливают повсюду? Чудеса в решете… Правильно вы этих драных козлов, прибывших на самолёте, замочили. Так им, уродам, и надо. Типа – не возжелай жены ближнего своего… По завершению рассказа, Хан резюмировал: – Да, весёлая жизнь у вас, ребята. Ничего не скажешь. Даже завидно немного, честное слово. – Нашёл, морда узкоглазая, чему завидовать, – поморщился Лёха. – Лично я – от пережитого и увиденного – особого восторга не испытываю… А в «Чистилище», значит, всё спокойно и благостно? – Более или менее, брат… Лана, расскажи. У тебя язык лучше моего подвешен. – Расскажу, конечно, Чингиз, – влажно блестя фиалковыми глазами горной ламы, согласилась платиновая блондинка. – Почему бы и нет? Любимому и желанному мужчине – ни в чём – нет отказа… «Эге, оказывается, что нашего Хана по-настоящему зовут – «Чингиз». Сюрприз, однако», – слегка удивился внутренний голос. – «К чему, интересно, такие ненавязчивые и странные совпадения?». – У нас всё складывалось достаточно банально и обыденно, – нежно чмокнув Хана в круглую макушку, сообщила Лана. – Через пару часов после вашего отъезда улетел и епископ Альберт. Куда – улетел? Говорят, мол, в Гренландию. На какую-то жутко-секретную базу, где его ждала беременная Мэри. Но это не точно. Так, навязчивые и вздорные слухи… Ещё через сутки пришёл строгий приказ из Центра, мол: – «Всем Ангелам срочно покинуть территорию «Чистилища» и перебазироваться на рабочую точку за номером «три»!». Ангелы послушно уселись в автобусы и укатили… Я? Конечно, осталась с моим любимым Чингизом. Как же иначе? – Дезертировала, короче говоря, – чуть заметно улыбаясь, пояснил Хан. – Автоматическое понижение на три уровня. И двадцать пять лет каторги в урановых рудниках. – Это точно, – невесело вздохнула платиновая коротко-стриженная блондинка. – Впрочем, я ни о чём не жалею… После этого в «Чистилище», как и следовало ожидать, начался самый настоящий бардак – всеобщее разгульное веселье, повальные грабежи, массовые драки, поножовщина. Ну, и тому подобное. По полной программе, короче говоря… Всё разграбить, слава Богу, переселенцам не удалось. Многие замки оказались мародёрам не по зубам. Я? Отсиделась в укромном и тайном месте… Всё небо затянулось светящимися облаками, между которыми настойчиво мерцали всполохи северного сияния. Землю начало легонько потряхивать. Почти все переселенцы и переселенки покинули «Чистилище». Мол, а вдруг, Ангелы вернутся обратно, и всё начнётся заново? То бишь, острая жажда свободы возобладала над здравым смыслом… – Почти все? – уточнил Лёха. – Значит, кто-то ещё – кроме вас двоих – остался в «Чистилище»? – Ага, разумные люди остались, – подтвердил Хан. – Сизый, Мельник, Облом и Жаба. Старая и мыслящая гвардия, выражаясь вашими понятиями… Логика здесь простая и бесхитростная. Мол: – «В неспокойные времена нельзя оставаться без надёжной крыши над головой…». Продолжай, моя степная кобылица. Продолжай. – Слушаюсь, мой единоличный и всевластный господин… Ранним утром раздался громкий и надсадный визг, от которого из ушей потекла кровь. Когда визг стих, мы вышли на крыльцо. По небу пролегала широкая белёсая полоса, отливающая – по краям – ультрамарином. Вскоре земную твердь вновь затрясло. Достаточно сильно трясло, но, судя по всему, гораздо слабее, чем на ваших Дальних островах. Никаких тебе глубоких трещин в земле и родников с кипятком. Да и серый горячий пепел с неба не сыпался. Тёплый дождик? Капнуло пару раз, но не более того… Все лагерные здания уцелели. Дизеля исправно работают. Продовольствия в кладовых, которых мародёрам не удалось вскрыть, в достатке. Хватит, пожалуй, на несколько лет… У нас, ребята, другая беда. – Какая? – спросила Ванда. – Снег. Вернее, снега… Часа через два с половиной после того, как на Землю упал гигантский астероид, из низких серо-чёрных туч посыпались снежинки – крупные такие, разлапистые и тяжёлые. Они падали совершенно отвесно, не кружась, и быстро наслаиваясь друг на друга. Снег, без единого перерыва, идёт до сих пор… Высота двухэтажного административного здания, где мы сейчас находимся, превышает восемь метров. Так, вот. Здание уже занесено под самую крышу, а снегопад продолжается… – Опасное положение, – покачал головой Лёха. – Ничего страшного. Мой возлюбленный – могучий повелитель диких степных жеребцов – уже нарастил вентиляционную трубу, торчащую из крыши, метров на пять-шесть. Перебедуем… А, вот, каково пришлось глупым переселенцам и переселенкам, которые – перед падением астероида – покинули «Чистилище»? Живы ли они? Или же все погибли в холодных снегах? По крайней мере, никто из них назад так и не вернулся… Температура окружающего воздуха? Морозно, конечно. Но не так, чтобы очень. Ночью ртутный столбик термометра иногда опускается до минус двадцати пяти градусов. Днём – на уровне минус десяти-двенадцати. Терпимо, короче говоря. – Что, вообще, происходит на планете? Что рассказывают люди, выходящие с вами на связь? – Ерунду всякую рассказывают, – надменно и чуть брезгливо усмехнулся Хан. – Да и какие это люди? Так, легкомысленные и никчемные болтуны. У нас в степи таким пустомелям головы принято рубить. Или же лошадьми, жалости не ведая, разрывать на части. – Как это – лошадьми разрывать на части? – заинтересовалась любопытная Ванда. – Обыкновенно. Бесстыжего болтуна кладут – лицом вниз – на степную весёлую травку. К его рукам и ногам привязывают четыре крепкие верёвки. Противоположные же концы верёвок надёжно приматывают к хвостам четырёх молодых и резвых жеребцов, смотрящих в разные стороны света… Рассказывать, благородная графиня, дальше? – Спасибо, не надо. Я девушка понятливая и сметливая… В чём же провинились местные болтуны? – В болтовне, конечно. Одни рассказывают одно. Другие – строго противоположное. Гниды речистые, как любит выражаться мой названный брат Лёха. Твари городские… – Действительно, приходящая информация является очень странной и обтекаемой, – с обожанием поглядывая на своего узкоглазого любовника, подтвердила Лана. – Вернее, ужасно-противоречивой. Ничего – толком – нельзя понять… Очевидно, церковные Власти решили задействовать пропагандистскую машину. То бишь, горькая правда постоянно перемешивается со сладкой ложью. В результате, получается полный кавардак. Голова пухнет. Мысли путаются… Стоит ли, друзья, вываливать на ваши головы всю эту откровенную муть? – Наверное, не стоит, – согласился Лёха. – Но, как же узнать истинное положение дел? – Надо немного подождать. Чуть-чуть. Через некоторое время всё потихоньку – само по себе – утрясётся. То есть, окончательно прояснится. Может, через две недели. Может, через два месяца. Других дельных вариантов, извините, нет. – Ага. Надо ждать, – состроив бесконечно-мудрую физиономию, одобрил Хан. – Так принято в моём степном Мире. Каждый уважающий себя кочевник с места не тронется, если на то не будет по-настоящему важных причин. Например, приказа Правителя. Или же какого-либо Предсказания Свыше. Естественно, я не имею в виду сезонные миграции… А так – паси себе лошадок и баранов, горя и суеты не зная. В степи хорошо. Голубое бездонное небо над головой. Воздух, пахнущий травами и цветами. Птички чирикают. Свобода. Лишь – свобода… Будем прощаться?
– Будем, – подтвердила Ванда. – Стоп! Один важный момент. В самом начале разговора Лана – вскользь – упомянула о некоем судьбоносном Предсказании… – Было Предсказание. Врать не буду, – на коричневом лице Хана не дрогнул ни один мускул. – Очень серьёзное. – Расскажи, пожалуйста. – Расскажу, конечно. От друзей у меня нет секретов…
Глава двадцать четвёртая Хан. Ретроспектива 08. Степное Предсказание
Степь – она бесконечна. Тянется – от Большого моря на востоке – почти до Солёных западных озёр, за которыми начинаются каменистые предгорья, постепенно переходящие в высокие и неприступные горы. Мудрые дервиши, изредка приходящие с юга, говорят, что в стародавние времена степь не была такой бескрайней. Мол, на восточном морском побережье вовсю шумели дремучие и непроходимые леса. Высокие такие, густые-густые и тенистые. А между разлапистых изумрудно-зелёных папоротников охотились – на чёрных мягких лапах – огромные полосатые кошки, которых называли – «тиграми». Леса подступали к степи и с севера. Только другие. Ветви северных деревьев были густо усеяны – вместо продолговатых листьев – колючими тёмно-зелёными иголками. А ещё в северных лесах водились могучие и кровожадные «медведи»… Давно это было. Несколько сотен Больших солнц тому назад. Много воды утекло – по руслам степных рек и ручьёв – с тех пор. После того, как монголы одержали Великую Победу над всеми другими народами, мудрый Великий Хан велел: «Изводить, не ведая жалости, все бесполезные леса, мешающие нашим быстрым скакунам, под корень. Сжечь их! Вырубить!». И началась жаркая и весёлая потеха. Потеха – отчаянная, без всяких правил и дурацкого благородства… Леса – за многие годы упорных трудов и борьбы – безоговорочно сдались. Вернее, отступили далеко-далеко на север. Преследовать их не стали. Зачем? Там, на дальнем и загадочном севере, очень уж морозно зимой. Даже для выносливых и лохматых монгольских лошадок – избыточно холодно. Да и польза от лесов, как выяснилось со временем, немалая. Славянские народы, проживающие в лесах, до сих пор платят дань тёплыми пушистыми мехами, вкусным копчёным мясом и различными изделиями из древесины, нелишними в хозяйстве. Впрочем, Чингиз северных лесов никогда не видел, хотя – за свои двадцать пять Больших солнц – немало постранствовал по бескрайней холмистой степи. Чингиз – по рождению – был ханом. Нет, конечно же, не Великим. Но и не маленьким. Ханом средней руки – со всеми вытекающими и втекающими последствиями, благами и обязанностями. Какова была численность его родовой орды? Трудно сказать. Коней и баранов – без счёта. Крепких воинов – порядка сорока пяти тысяч. Были ещё женщины, старики, дети, подростки, рабы и рабыни. Но их – как коней и баранов – никто и никогда не считал. Зачем? Они же не умеют держать в руках боевые мечи и стрелять из тугих луков… Орда Чингиза кочевала по широкой степной долине, зажатой между двумя горными хребтами, от одной могучей реки – до другой. Вернее, она кочевала здесь – под предводительством легендарных предков Чингиза – уже многие сотни и тысячи Больших Солнц. Естественно, не считая времени, затраченного на славные боевые походы – по приказам Великих Ханов – в далёкие иноземные края. Эта долина так и именовалась – Чингизова долина. Назвали её так ещё в незапамятные времена, в честь знаменитого прапрапрадеда Чингиза. В ширину – между горными хребтами – восемнадцать конных переходов. В длину – между великими реками – более ста восьмидесяти. Простор. Свобода. Воля… Славное место – Чингизова долина. Степь, медлительные и задумчивые речки, звонкие весёлые ручейки, круглые озёра – глубокие и мелкие – наполненные до краёв хрустальной, идеально-чистой водой. Степь, она разная. На западе – ровная, с отдельно-стоящими покатыми древними курганами, пахнущая полынью. На востоке – многочисленные холмы и холмики, местами заросшие колючими кустарниками, светло-жёлтая едкая пыль, навязчиво лезущая под одежду. На западном краю долины хорошо зимовать – снегу там выпадает мало, северные ветра особо не зверствуют. На восточном же зимой трещат лютые морозы и – многие дни-недели напролёт – метут,по-волчьи завывая, вьюги, метели и пороши. Зато в восточных степях очень хорошо весной – там из земли, щедро-пропитанной растаявшими белыми снегами, гораздо раньше, чем в западных пределах, вылезает первая сочная травка. В степи – и на западе, и на востоке – всегда замечательно пахнет: утренней свежестью, полевым разнотравьем (зимой – сеном), лёгкой горчинкой, колодезной водой и нежданной тревогой. А чем – конкретно – пахнет в степи? Глупый и никчемный вопрос. В степи, как всем хорошо известно, пахнет степью. Не более того…Когда Чингизу исполнилось пятнадцать лет, погиб его отец. Так, вот, случилось. Бывает. В степи – всё и всякое – бывает. Неожиданно взбунтовались коварные лесные славяне, проживавшие где-то на далёком северо-западе. От Великого Хана поступил строгий и однозначный приказ: – «Усмирить и наказать!». Половина родовой орды, объединившись с другими монгольскими отрядами, послушно отправилась на северо-запад. Бунт, как и всегда, был жестоко подавлен. Орда привезла в Чингизову долину много военных трофеев – главным образом, золотые и серебряные монеты, изящные женские украшения с яркими самоцветами, новых умелых рабов и молоденьких рабынь. А, вот, отец Чингиза в родовую долину не вернулся, меткая славянская стрела пробила ему – насквозь – жилистую шею. Он умер почти сразу, не мучаясь. Желанная смерть – для настоящего степного воина… Чингиз был в ханской семье единственным сыном. Поэтому он – в соответствии с родовыми традициями – и стал новым полновластным ханом Чингизовой орды. Так положено – издревле. В качестве главного советника к Чингизу был назначен (он самолично и назначил), многоопытный и мудрый сотник О-чой, старинный боевой товарищ погибшего отца. Примерно через полгода – после получения Чингизом высокого ханского статуса – О-чой заявил: – Хан, ещё не познавший женщину, не может считаться полноценным ханом. Пришла пора, мальчик, становится настоящим мужчиной. Тем же вечером в белую ханскую юрту Чингиза – под покровом ночной темноты – вошла Минга, предпоследняя жена О-чоя, женщина молодая, симпатичная и опытная. Чингиз быстро выполнил то, что от него требовалось и, отвернувшись, крепко уснул. Утром, во время скромного завтрака, сотник был непривычно хмур и задумчив. – Что-то случилось? – спросил Чингиз. – Опять взбунтовались подлые лесные славяне? – Нет, на севере всё спокойно. – Что же тогда? Я прошлой ночью вёл себя недостойно – для звания настоящего мужчины? – И здесь всё хорошо… Но Минга считает, что ты, хан, не получил от общения с ней никакого удовольствия. Это так? – Не знаю, сотник. Я ничего не почувствовал. Ну, как будто поужинал непривычной пищей, не более того. – Это очень плохо, – запечалился О-чой. – Почему? – У мужчины, который не получает от сношения с женщинами удовольствия, как правило, не бывает детей… Бездетный хан? Это грозит разнообразными и многочисленными неприятностями. Например, старейшины нашей орды могут обратиться к Верховному Хану с нижайшей просьбой – поменять родового хана. Высший Закон это разрешает. – Что же теперь делать? – слегка забеспокоился юный Чингиз. – Будем менять женщин. Искать ту, которая подойдёт тебе. Ту, которая сможет зачать от тебя ребёнка…
С момента этого знакового разговора прошло около девяти с половиной лет. Прошло и прошло. Бывает… За это время в юрте Чингиза побывало множество женщин – и его законные монгольские жёны, и молоденькие китайские наложницы, и иноземные белокожие блудницы. Сколько всего их было? Может, пять сотен. Может, вдвое больше. Какая – разница? Но – ровным счётом – ничего не изменилось. Чингиз, усердно выполняя свою мужскую работу, не испытывал при этом ни малейшего удовольствия, а женщины – упорно – не желали беременеть. Однажды О-чой исчез на две с половиной недели – уехал в Дикую степь, лежащую за северным горным хребтом. Северный хребет – место злое, неприветливое, не каждого пропускающее – туда и обратно. А в Чингизову долину – на печальном малиновом закате – сотник вернулся не один. За его широкой спиной, на крупе каурого коня, восседала хрупкая женщина, полностью укутанная в плотное чёрное покрывало. За плечами женщины висел объёмный кожаный мешок. Введя незнакомку в юрту Чингиза, О-чой известил: – Это – Гульча, шаманка из Дикой степи. Женщина, аккуратно пристроив кожаный мешок рядом с входным пологом, сбросила чёрное покрывало на войлочный пол ханской юрты. Чингиз невольно вздрогнул и брезгливо поморщился. Перед ним стояла уродливая старуха – горбатая, оборванная и совершенно седая. По тёмно-коричневому лицу пожилой женщины змеились многочисленные глубокие морщины, а её горбатый и длинный нос был щедро утыкан лиловыми и тёмно-сизыми бородавками. – Сотник, ты окончательно сошёл с ума? – возмутился Чингиз. – Хочешь, чтобы я переспал с этой древней и грязной развалиной? У неё же белые вши ползают в волосах! – Точно, вши. Жирные, жадные и кусачие, – печально вздохнув, подтвердила старуха. – Переспать? – продемонстрировав чёрный беззубый рот, язвительно захихикала. – Было бы неплохо, мой степной хан… – Хватит! – прикрикнул О-чой. – Не бери, уважаемая Гульча, лишнего на себя… О чём я тебя просил – там, возле бездонного Солёного озера? – Внимательно – скрытым оком – посмотреть на ладони молоденького и симпатичного хана. – Ещё? – Заглянуть в его раскосые чёрные глаза. До самого донышка. – Ещё? – Ну, не знаю… – задумалась шаманка. – А, вспомнила! Пророчество сделать о молодом степном хане. То есть, о его дальнейшей жизни и Судьбе… Правильно? – Верно излагаешь, – подтвердил сотник. – Так, приступай, старая. Чего же ты ждёшь? – Жду, когда ты, кривоногий молодец, выйдешь из юрты. Кстати, переставь масляные светильники поближе к хану. – Не понял… – Так надо, – нахмурилась старуха. – Пророчества, они не любят лишних ушей. Со мной должен остаться только тот, кому я нужна… Светильники-то переставь. – Но, ведь… – Выйди, О-чой, – велел Чингиз. – Выйди и не обижайся. Так надо. – Хорошо, выйду. Только светильники переставлю… Когда они остались одни, шаманка подошла к своему кожаному мешку и, предварительно дёрнув за тонкий шнурок, извлекла на белый свет плоский берестяной туесок. После этого она, кряхтя, присела на корточки напротив Чингиза и, резко вскинув седую голову, заглянула ему в лицо. «Какие у неё потрясающе-красивые глаза! – мысленно восхитился Чингиз. – Молодые, ярко-зелёные, насмешливые…» Пристроив туесок на полу рядом с собой, старуха попросила: – Дай-ка мне ладонь, степной хан… Да не ту, глупый, левую. Сейчас посмотрим на твой Путь… Минут пять-шесть поглазев на ладонь Чингиза, шаманка, задумчиво покачав вшивой и седоволосой головой, сообщила: – Непростой ты человек, молодой степной хан. Намучаюсь я с тобой. Ох, намучаюсь… Ладно, поступим по-другому. Она, сняв крышку, принялась доставать из берестяной коробочки самые различные предметы: скляночки, баночки, связки птичьих перьев, сушёных лягушек, крылья летучих мышей, клыки неизвестных зверей… Часа два старуха колдовала над Чингизом – заставляла глотать всякие горькие и сладкие снадобья, рисовала на его безволосой груди – остриём чёрного клыка – хитрые узоры, заставляла нюхать змеиные головы, махала перед его лицом – словно китайским веером – крыльями летучих мышей, ну, и так далее… В конце концов, она сдалась и, монотонно бормоча под нос грязные ругательства, принялась складывать магические причиндалы обратно в берестяной туесок. – Всё так безнадёжно? – спросил Чингиз. – Не знаю, – пробурчала шаманка. – Извини, но пока ничего не получается. Непростой ты человек, степной хан… – Ты уже это говорила, старая карга. Не стоит повторять одно и то же по многу раз. Могу обидеться. – Хорошо, не буду. Извини. – И ты извини. За – «каргу». – Ханам не пристало – извиняться… – Хочу – и извиняюсь! – вновь рассердился Чингиз. – Моё дело. Насквозь ханское… Говори толком, старая. Что ещё можно сделать? – Надо камлать, – лукаво подмигнула шаманка. – Знаешь, светлоликий, что это такое? – Наслышан. Но, ни разу не видел. То есть, не участвовал. – И увидишь. И поучаствуешь. – Когда? – Выезжать надо прямо сейчас. Сегодня, как раз, полнолуние. – Куда? – В степь. А камлать я буду, как и полагается, в час волка. Знаешь, хан, что это такое? – Знаю, – подтвердил Чингиз. – Неверное и загадочное время. Ночь медленно умирает, но ещё не умерла до конца. А рассвет только ещё собирается народиться – в кровавых отблесках зари. – Хорошо сказано, степной хан. Молодец. Вели седлать коня. Провожатых с собой брать не будем…
Конь медленно и осторожно рысил по ночной степи. Всё небо было усыпано яркими июньскими звёздами. На северо-западе, разливая вокруг призрачное жёлтое сиянье, висела огромная круглая Луна. – Правь на Зелёную звезду, – крепко держась костлявыми ладонями за бока Чингиза, велела шаманка. – И ленивого коня погоняй, не стесняйся. Боги, они любят – несуетливых и отважных. Знающих, чего хотят – от этого призрачного Мира… Под широкими конскими копытами тихонько и тревожно поскрипывали мелкие камушки. Где-то на юго-востоке тоскливо и мрачно завывали голодные степные волки. – Впереди река, – известил Чингиз. – Куда дальше, бабушка? – Едем вдоль речного берега, – бодро откликнулась старуха. – Вверх по течению. Внучок… Вскоре впереди показалась ровная травянистая площадка, залитая жёлтым лунным светом. Звонко и беззаботно стрекотали степные сверчки. На противоположном берегу тревожно и угрожающе ухал ночной филин. Речные медленные воды тихонько нашептывали – что-то бесконечно-нежное, ласковое и успокаивающее. – Приехали. Слезай, – велела шаманка. – Подай мне руку… Спасибо, степной хан. Иди на поляну, к большому чёрному камню. Он там всего один, не заблудишься. – А как же… – О коне, хан, не беспокойся. Я шепну пару заветных слов, и он уснёт до рассвета. Иди. Приблизившись к чёрному камню, Чингиз обернулся – гнедой конь послушно опустился на густую степную траву, а старушка, отойдя к пологой речной косе… – Кажется, она собирает сухие дрова, выброшенные щедрыми весенними водами на берег, – тихонько прошептал Чингиз. – А видит, судя по всему, наша бабуля в темноте – не хуже дикой камышовой кошки. – Это точно, – откликнулся от речной косы звонкий голосок, в котором не ощущалось ничего старушечьего. – И дрова собираю. И всё вижу в ночной темноте. И всё слышу. Даже писк голодной буро-рыжей мыши, которая живёт под чёрным камнем… Что, степной хан, сердечко учащённо забилось? Не переживай, всё будет нормально. – Я и не переживаю. С чего ты взяла? – А ты, милок, переживай. Обязательно – переживай. Иначе, ничего не получится… Вскоре, метрах в двадцати от чёрного камня – напротив круглой блёкло-жёлтой Луны – запылал яркий костёр. – Разденься до пояса, – велела шаманка. – А теперь прижмись спиной и затылком к камушку. Крепче. Крепче! Вытяни руки в стороны. Молодец, степной хан… Каменная поверхность оказалась на удивление гладкой, приятной и тёплой. – Что делать дальше? – чувствуя, как вдоль позвоночника побежали шустрые ласковые мурашки, спросил Чингиз. – Выпей шаманской настойки, – поднося к его губам изогнутый рог горного яка, предложила старуха. – Не отрывай затылка от камня! Нельзя! Глотай. Ещё. Ещё… Напиток – кисло-приторный на вкус – приятно обжигал горло. В усталом за долгий день теле поселилась блаженная лёгкость. В голове приятно шумело… – Закрой глаза! – приказал звонкий голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. – Крепче! Молодец… – А, что дальше? – Ничего. Жди. Только – жди… Стой, где стоишь и не двигайся. Когда услышишь первые удары в бубен, тогда глаза и откроешь. А дальше – как получится… Откуда – бубен? В моём старом походном мешке – всякое найдётся…
А потом пришёл сон. Вернее, сладкая предательская дрёма – неверная и обманчивая. Перед внутренним взором Чингиза навязчиво замелькали цветные рваные картинки: череда низких серых зданий, бородатый высокий старик, облачённый в тёмно-фиолетовый балахон, железные тёмно-зелёные кони, оснащённые – вместо ног и копыт – чёрными вертящимися колёсами… А ещё в этом сне была она, стройная и безумно-красивая черноволосая женщина – с фиалковыми глазами молодой степной кобылицы… Время текло медленно и вязко. Незнакомка – в том странном сне – ласково улыбалась и призывно махала рукой. Хотелось смеяться от радости и бежать, бежать, бежать… Куда – бежать? Конечно же, за ней. За той, предназначенной Богами… Раздался размеренный ритмичный перестук. «Пора», – подумал Чингиз и, безжалостно отгоняя усилием воли призрачное наваждение, открыл глаза. Вокруг царил тревожный, серо-призрачный полусумрак. Наступил час волка. Невдалеке трескуче догорал шаманский костерок. Чуть в стороне от костра, внимательно вглядываясь в тёмный восточный край ночного неба, застыла старая Гульча. «Куда подевались её грязные обноски-лохмотья? – мысленно удивился Чингиз. – Да и горб пропал без следа…» Шаманка была облачена в широкий бордовый малахай до самой земли, щедро украшенный разноцветным бисером и блестящими монетками. На её голове красовалась островерхая монгольская шапка, отороченная пышным мехом неизвестного животного. Лицо пожилой женщины было испещрено красно-чёрными узорами – вычурными и странными. Гульча, несколько раз сильно ударив в бубен, прокричала несколько гортанных и резких фраз. Странно, но на Небесах её как будто услышали: через мгновение на восточном краю небосклона затеплилась робкая розовая нитка зари. Звёзды начали, тускнея, исчезать. Бледная Луна, потеряв где-то половинку своего круга, визуально приблизилась к западной линии горизонта. Шаманка закружилась в каком-то странном танце, полном резких и угловатых движений, и запела – на незнакомом языке – что-то очень тягучее и рвано-непостоянное. Порой в её песне проскальзывали просительные и жалостливые нотки, иногда же, наоборот, угадывался яростный, ничем не прикрытый гнев… Удары в бубен участились. Старуха, медленно и плавно обойдя несколько раз вокруг догорающего костра, направилась к Чингизу. Глаза – молодые, яркие, изумрудно-зелёные – приблизились к нему вплотную. «Какие же у неё красивые волосы! – пробежала в пустой голове одинокая шальная мысль. – Огненно-рыжие, блестящие. И бородавок больше нет на носу…» – Смотри на меня! – велел звонкий голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. – В глаза мне смотри, степной жеребёнок! Не мигая, смотри! Ещё! Ещё! Ещё… Изумрудно-зелёная зелень, сноп ярких жёлто-фиолетовых искр, ультрамариновая вспышка, угольная чернота…
Он пришёл в себя. Жаркое оранжевое солнце стояло-сияло высоко над головой. В бездонном голубом небе – плавно и величаво – парили степные орлы. Где-то, как казалось, совсем рядом, беззаботно звенели легкомысленные жаворонки. Пахло походным дымком и наваристой мясной похлёбкой. В отдалении слышалось призывное конское ржание. – Вставай, мой степной хан, – уважительно прошамкал глухой старушечий голос. – Время пришло. Перекусим и тронемся обратно. Чингиз сел и огляделся по сторонам. Его гнедой конь, войдя по пузо в реку и жадно поводя тугими боками, пил хрустальную степную воду. Костёр горел на прежнем месте. Над его пламенем был пристроен бронзовый котелок, в котором лениво кипело какое-то варево. – Сушёные лягушки и крылья летучих пещерных мышей? – брезгливо морща нос, спросил Чингиз. – Обижаешь, степной хан, – старательно помешивая в котелке гладко-струганной дощечкой, хихикнула Гульча. – Пока ты спать изволил, я успела подбить – из пращи – жирного зайца. Вставай, светлоликий. Умывайся. Будем кушать. Старуха была прежней – горбатой, седовласой, в грязных лохмотьях, с разноцветными бородавками на горбатом длинном носу. – Сперва – Предсказание, – неловко проводя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. – Всё остальное – потом. – Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, – понятливо вздохнула шаманка. – Слушай… Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире… – Как это – в другом Мире? – Никогда, мальчишка, не перебивай старших! – Хорошо, не буду. Извини. – Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут – в суматохе важных и неотложных дел… На чём это я остановилась? – На прекрасной женщине, которая похитит моё глупое сердце, – любезно подсказал Чингиз. – Вспомнила. Спасибо… Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя… – Как же я найду этот другой Мир? – нахмурился Чингиз. – Чёрное – на белом. Чёрное – на белом…, – дурашливо заблажила старуха. – Понимаешь, мудрый хан? – Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста. – Поясню. Это моя работа – пояснять и наставлять… Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабросив все дела. Чёрную пещеру – на белой скале… – Ладно, буду искать, – заверил Чингиз. – Это всё? – Нет, – покачала головой шаманка. – Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось… Непонятное… – Говори. – Через некоторое время ты, узкоглазый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься – вместе с беременной женщиной. Только волосы у неё будут белыми, как зимние снега. – Как такое может быть? – рассердился Чингиз. – Полюблю – в другом Мире – чёрненькую. Она забеременеет от меня. А вернусь – с беленькой? Но тоже беременной? Что за ерунда? – Не знаю, – запечалилась Гульча. – Предсказания и Пророчества, они такие. Всегда в них найдётся пакостная закавыка… Вот, и разбирайся, мальчик. Кто, в конце концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай высокое ханское звание, сил не жалея…
Хан, закончив рассказ, слегка улыбнулся и непроницаемо замолчал. – Надеюсь, теперь-то вы, друзья, понимаете, почему я перекрасила волосы? То бишь, превратилась в платиновую блондинку? – криво усмехнулась Лана. – Другого выхода, просто-напросто, нет. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково действующее во всех Мирах… – Молодец! Всё правильно, – одобрила мечтательная Ванда. – За счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из виду. В этом деле мелочей не бывает… Лёха же, пристально посмотрев на названного брата, уточнил: – Значит ты, морда узкоглазая, всерьёз надеешься вернуться в свой степной Мир? – Обязательно и непременно вернусь, – искренне заверил Хан. – Вместе с Ланой. Зачем мне – сам подумай – другие женщины? Вернусь, и разгоню – к тёмным Богам – всех жён, наложниц и блудниц. Заживём – на славу. Детей нарожаем. По степи будем кочевать. Весенняя степь – истинный Рай, выражаясь по церковному. – Уверен – что вернёшься? – На все сто. Пророчества, они для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы – иногда…
Глава двадцать пятая Потрясающая новость
Сеанс связи с «Чистилищем» завершился. – Как оно тебе, прекрасная сероглазка? – показательно-небрежно спросил Лёха. – Замечательно! – мимоходом смахивая с ресниц крохотную сентиментальную слезинку, вздохнула Ванда. – Такая любовь. Такая… – Типа – толстый роман можно писать? Дамский такой, о нежной и трепетной любви – в экстремальных условиях? – Ага. Только не роман. А целый цикл романов – о настоящей любви… Говоришь, мол, экстремальные условия? Может быть, белобрысый охламон, ты и прав. Судя по всему, экстремальная среда является идеальной почвой для настоящей любви. Идеальной… Очень странно и необычно всё получается. Лане – Хана – выбрала здешняя мощная компьютерная программа. А Лану – ему – предсказала старая степная шаманка. Неспроста эти совпадения. Очевидно, все параллельные Миры – неким непостижимым и самым невероятным образом – связаны и тесно переплетены между собой… – Я, собственно, спрашивал не об этом. То бишь, не об эмоциях. – О чём же тогда? – Конечно, об общей обстановке, сложившейся на планете. – А, что – обстановка? Совершенно ничего непонятно. Кроме того, что «Чистилище» – метров на семь с половиной – завалило белыми пушистыми снегами. – Это точно, – вздохнул Лёха. – Значит, вызываем на связь епископа Альберта? – Вызываем…Тихие щелчки. Цветные тревожные всполохи. На экране возникла… – М-м-м…, среднестатистическая столовая-гостиная средневекового рыцарского замка? – предположила наблюдательная Ванда. – Длинный прямоугольный зал. Стены обшиты тёмно-фиолетовыми деревянными панелями. Может, это морёный дуб? – Тебе, средневековая аристократка, видней, – хмыкнул Лёха. – Это точно… На квадратных панелях морёного дуба – со знанием дела – развешена всякая всячина: кинжалы в богато-украшенных ножнах, массивные двуручные мечи с чёрными рукоятками, длинные копья, изящные арбалеты, морды кабанов, медведей и оленей, картины в позолоченных рамах, на которых изображены важные пожилые мужчины и молоденькие симпатичные дамы в шикарных бальных платьях. Видимо, это – в традициях славного рода нашего епископа… – Что – это? – Жениться и обзаводиться потомством уже в преклонном возрасте. А в жёны брать молоденьких девушек, или там – молодых женщин. – А, понял. – Понятливый ты мой, – дурашливо подмигнула Ванда. – Продолжаю. Тёмная громоздкая мебель. В правом углу зала расположен огромный камин, сложенный из дикого необработанного камня. В просторном зеве топки жаркое пылает, истекая янтарной смолой, толстенное сосновое бревно… Недалеко от камина – кресло-качалка красного дерева. В кресле сидит женщина в длинном пеньюаре ярко-персикового цвета. На голове – кружевной розовый чепец. На ногах – смешные домашние шлёпанцы с жёлтыми помпонами. Тот ещё наряд… Женщина, низко склонив голову, что-то вяжет, ловко работая длинными спицами. Кажется, это кофточка. Только очень маленькая. Видимо, детская. – Сейчас мы привлечём внимание странной госпожи, – вдумчиво нажимая на кнопки пульта, пообещал Лёха. – Сейчас-сейчас… Женщина, вскинув голову, насторожилась. – Это же наша Мэри! – удивлённо ахнула Ванда. – Как же она изменилась. Стала такой…м-м-м, кроткой и домашней. – Есть такое дело. Типа – маленькая хозяйка большого дома. То есть, хозяйка La Casa desente[7], как говорят испанцы… Она, кажется, услышала зуммер вызова. Ага, отложив вязанья и спицы на изящный круглый столик, стоящий рядом с креслом-качалкой, кого-то зовёт. В кадре появился пожилой седобородый человек, облачённый в нарядный камзол странного покроя. – Альберту, несомненно, идёт гражданская одёжка, – отметил Лёха. – Смотрится истинным аристократом высокого полёта. Только длинной шпаги в ножнах – на левом боку – не хватает. Пожилой господин несуетливо и вальяжно уселся за письменный антикварный стол, размещённый по другую сторону от камина, и небрежно пробежался – длинными пальцами правой руки, украшенными многочисленными перстнями с самоцветами – по кнопкам пульта управления. Через несколько секунд раздались громкие женские восклицания: – Ванда, подружка закадычная! – Мэри, рыжая чертовка! Я так рада! – А, уж, как я рада! – А я ещё больше! – Нет, я! – Ура! – Ура! Ура! Ура! – Уймитесь, сороки болтливые, – притворно-строгим голосом попросил епископ. – Успеете ещё, благородные дамочки, наговориться вволю… Приветствую вас, отрок и отроковица. – Доброго вам здравия, отче! – откликнулась Ванда. – Здравствуйте! – коротко кивнул головой Лёха и, чуть заметно усмехнувшись, добавил: – А вам, Святой отец, очень идёт цивильный костюмчик. Аристократичный такой весь из себя, уважение и трепет внушающий. Вы, часом, не из баронов будете? – Язва, ты, отрок, каких ещё поикать, – по-доброму улыбнулся Альберт. – И с моей родословной ты почти угадал. Только происхождение моё не баронское, а, наоборот, герцогское. – О, Ваша милость! Мессир! Наше искреннее восхищение, воистину, не знает границ… – Прекращай ёрничать, мальчишка белобрысый. Тебе это совершенно не идёт. – Уже прекратил. – Он больше не будет, – сердито и неодобрительно поглядывая на мужа, пообещала Ванда. – Простите, отче. – Ничего страшного, – заверил епископ. – Я и сам – в далёкой и легкомысленной молодости – любил почесать языком… Итак, молодёжь, докладывайте о своих успехах и достижениях. А также о событиях, неприятностях и происшествиях. Граф и графиня «Петровы де Бюсси», переглянувшись, приступили к повествованию. На этот раз, они говорили слаженно, по очереди, почти не перебивая друг друга. А, вот, о нежданном прилёте самолёта с запасного аэродрома и о кровавых делах, связанных с этим прилётом, они, не сговариваясь, решили благоразумно промолчать. «Правильно, ребятки! – одобрил мудрый внутренний голос. – Зачем же, без веских на то причин, расстраивать хорошего человека? У высокопоставленных католических деятелей – свои понятия о добре и зле, зачастую не совпадающие с понятиями простых людей…» Альберт слушал рассказ внешне равнодушно, не выказывая никаких эмоций. Мэри же, слегка раскачиваясь в антикварном кресле-качалке, постоянно отмечалась красочными и сочными междометиями: – «Ой!», «Как же так?», «Не может такого быть!», «Ну, надо же!», «Мамочки мои!», «Елочки сибирские зелёненькие!», ну, и так далее. Когда совместное повествование «Петровых де Бюсси» завершилось, епископ (он же – потомственный благородный герцог), похвалил: – Молодцы, молодожёны. Держались достойно, не паниковали. О самоубийстве даже и не помышляли… – О самоубийстве? – удивилась Ванда. – Значит, были… м-м-м, прецеденты? – Были, – скорбно покачав головой, подтвердил Альберт. – Причём, многочисленные. И даже массовые… Люди, в своём подавляющем большинстве, слабы и мнительны. Они страшатся неизвестного и непонятного. К вам, молодёжь, это, понятное дело, не относится… Да и падение астероида некоторые служители Церкви – слабые духом – трактовали, как грядущий и неизбежный Конец Света. Вот, многие жители нашей планеты и предпочли – страшной неизвестности – быструю и лёгкую смерть… Впрочем, не будем – избыточно – рассуждать об это. Каждый смертный волен – самостоятельно выбирать собственный Путь. Прописная и вечная истина. То бишь, краеугольный философский догмат… Пробои во Времени? Да, некоторые учёные мужи предупреждали, что такое – при сильнейших магнитных аномалиях – вполне возможно… – А вы, Святой отец, значит, заблаговременно перебазировались с Мэри в Гренландию? – стараясь не улыбаться, уточнил Лёха. – Перебазировались, конечно. В подземный семейный бункер, выстроенный ещё моим отцом. Вернее, отец его только достроил, а возводить данное убежище начали ещё при моём чудаковатом прадеде… Стоп, отрок! А откуда ты узнал про Гренландию? – Лана сообщила. Мы с ней беседовали недавно, минут восемь-десять тому назад. – Лана? – густые брови епископа удивлённо взметнулись. – Значит, наше «Чистилище» – во время недавних жутких природных катаклизмов – уцелело? – Естественно, уцелело. Что ему сделается? С таким-то многоговорящим и знаковым названием… – ощутив – боком – острый локоток жены, Лёха послушно замолчал. Ванда, забрав нить разговора в свои крепкие благородные ладошки, подробно и доходчиво рассказала о последних новостях фильтрационного лагеря, а также о недавнем разговоре с Ланой и Ханом. – Я очень рада за Лану, – сентиментально вздохнув, известила Мэри. – Ещё одна хорошая девушка обрела полноценное счастье. Хан – весьма достойный и правильный человек. – И достойный, и правильный, – подтвердил Лёха. – Настоящий степной рыцарь – без страха и упрёка… Как вы считаете, отче? – Наверное, так оно и есть. Вам, друзья мои, виднее, – рассеянно пробормотал Альберт. – Меня другое – заинтересовало и удивило… – Что – конкретно? – Во-первых, я не понимаю, почему разрушительные и безжалостные землетрясения обошли «Чистилище» стороной. Нонсенс… Во-вторых, меня слегка насторожило и озадачило шаманское Пророчество, в соответствии с которым Хан – вместе с беременной Ланой – должен вернуться в свой степной Мир… – Кстати, о Пророчествах, – оживилась Ванда. – Вернее, об этом подземном бункере, расположенном на северном острове Гренландия… Зачем его построили? По какой такой важной причине? – Ты, бургундская графиня, очень наблюдательная и сообразительная барышня, – задумчиво прищурился епископ. – Видимо, благородное происхождение даёт о себе знать… Да, и в этом конкретном случае без Пророчества не обошлось. Много-много лет тому назад в славном городе Риме проживал один знаменитый астролог по имени – «Плиний». Наполовину сумасшедший, между нами говоря. Впрочем, это печальное обстоятельство – никоим образом – не мешало Плинию быть весьма модным, публичным и востребованным человеком. К нему обращались – за помощью и советом – все богатые и влиятельные римские жители и жительницы. Да и многочисленные иноземцы – из-за тридевять земель – приезжали-приплывали. Короче говоря, карьера Плиния развивалась очень динамично и успешно, золото – в тайные закрома – текло бодрыми и звонкими ручейками… Но однажды астролог совершил фатальную ошибку. То бишь, неосторожно напророчил, мол: – «Через столько-то лет на нашу планету грохнется огромная железная скала. И тогда Земля содрогнётся и покроется широкими бездонными трещинами. Злые морские волны, не ведая жалости, хлынут на беззащитную сушу и затопят её. А незатопленные города и деревни будут сгорать – в жарком пламени – дотла. Дымы от тех пожарищ будут стоять до самых Небес. Проснутся высокие горы и начнут активно извергать жидкий огонь… Потом планету накроют глубокие снега и холодные льды. Почти все люди погибнут, не говоря уже о птицах, зверях, насекомых и ползучих гадах. Лишь земли, расположенные на крайнем севере и на крайнем юге, уцелеют. Но, лишь, временно. Через некоторое время на полюсах планеты установится убийственная жара… Обитаемыми для человека останутся только две узкие полоски – между областями Жары и Холода. Только эти полосы будут постоянно смещаться – туда-сюда. Над ними будут идти регулярные ливни, сопровождаемые сильным ветром, и греметь грозы…». Ну, и так далее. И тому подобное. По полной и расширенной программе… Подумав немного, Плиния – от греха подальше – сожгли на костре. Такие, вот, дела. – Как – сожгли? – опешила Ванда. – За что? Ведь, всё сбылось… – Видите ли, Плиний утверждал, что Железный камень упадёт на Землю не по воле Бога – в качестве достойного наказания за многочисленные грехи, совершённые человечеством, а сам по себе. Мол, даже всемогущий Бог будет не в силах – предотвратить это падение, да и всю катастрофу в целом. Согласитесь, что данное утверждение попахивало откровенной и непростительной ересью… Плиния успешно сожгли, а об его гадком Пророчестве постепенно забыли. А – примерно – двести лет тому назад неожиданно вспомнили. Более того, это Пророчество стало модным. То бишь, его обсуждали – и благородные господа, и лапотные простолюдины – на каждом углу. Временно, конечно. Как водится, поболтали-поболтали и позабыли вновь… Но не все. Мой прадед, например, отнёсся к Пророчеству Плиния очень серьёзно. То есть, буквально-таки заболел им, став ярым фанатиком. Даже начал – втайне от широкой католической общественности – возводить этот самый бункер. А, умирая, завещал потомкам – достроить защитное сооружение до конца… Достроили, конечно. Как же иначе? Оборудовали должным образом, воспользовавшись самыми современными научными разработками и изысканиями, разместили в просторных хранилищах продовольственные и иные запасы-припасы, которых – по мнению профильной компьютерной программы – должно хватить лет так на двести пятьдесят, не меньше. Вот, прадедушкина задумка и пригодилась. Как говорится, век живи – век учись… – А, Пророчество астролога… Оно – полностью – сбылось? – Продолжает сбываться, отроковица, – зло скрипнул зубами Альберт. – Даже с немалым избытком… Наверное, хотите знать – как оно всё было? – Очень хотим! – хором подтвердили супруги «Петровы де Бюсси». – Хорошо, слушайте… Астероид упал на африканский континент, чуть южнее экватора. Там образовался гигантский кратер, слегка напоминающий каньон Большого Колорадо, как ты, Алекс, его называешь. По всей планете прокатилось несколько волн разрушительных и безжалостных землетрясений. Ожили все – без единого исключения – древние вулканы. Народились вулканы новые, особенно много – вдоль тихоокеанского побережья… Япония и многие юго-восточные острова – за считанные часы – опустились под воду на пару-тройку километров. Гималаи, Альпы и Кордильеры стали гораздо ниже. Уральские горы, Аппалачи и Пиренеи – вдвое выше. По океанам и морям – в разных направлениях, но исключая приполярные области – славно пробежались гигантские цунами. Смыло – без следа – десятки тысяч прибрежных городов, посёлков и деревень. Естественно, вместе с атомными электростанциями, нефтеналивными терминалами и химическими комбинатами. То есть, воды Мирового океана оказались – многократно и на совесть – заражёнными. Но это были ещё полевые цветочки… – Ик, – испуганно заикала Ванда. – Ик. Ик. – Петров, бестолочь белобрысая! – возмутилась Мэри. – Немедленно обеспечь супругу водичкой! Лёха, заскочив в продовольственную кладовую, принёс пластиковую бутылку с минеральной водой и, отвинтив пробку, протянул жене. – Ик, спасибо, – поблагодарила Ванда. – Ик… Ох, кажется, полегчало. Алекс, ты вернул меня к жизни. Спасибо, любимый. Извините, слегка испугалась… А что там у нас с ягодками? – С ягодками… – секунд на восемь-десять задумался епископ. – Похоже, что падение астероида сместило-сдвинуло полюса нашей многострадальной планеты. И географические и магнитные. Существуют предположения, что сейчас они, то есть, полюса, располагаются где-то в области экватора. И суток не прошло с момента прилёта незваного космического гостя, а климат нашей Земли начал – неудержимо и стремительно – меняться… На данный момент сложилась следующая неприятная ситуация. По экватору планеты проходит ледяной пояс: шириной – около пятисот километров, толщиной – порядка четырёхсот метров. – Ничего себе! – уважительно присвистнул Лёха. – Ёшки-матрёшки, блин горелый… – Это точно, что горелый… Кроме того, на всей остальной территории Земли, помимо северных и южных приполярных областей (я имею в виду – «старые» географические полюса), властвуют жестокие морозы – вплоть до минус шестидесяти градусов – и глубокие-глубокие снега. Не считая, конечно, мест, расположенных рядом с действующими вулканами… Почему же «Чистилище» миновала сия скорбная чаша? – Может, потому, что в этом фильтрационном лагере – долгие годы – проживали переселенцы и переселенки из других Миров? – старательно поправляя кружевной чепчик, предположила Мэри. – Интересная и нетривиальная версия, – нервно передёрнул узкими плечами Альберт. – Только, к сожалению, полностью лишённая крепкой научной платформы. – Что же случилось с жителями планеты? – спросил Лёха. – Мне очень жаль, но они – почти все – погибли. – Не может быть! – чуть не плача, воскликнула Ванда. – Не может… Лана говорила, что с ними регулярно выходят на связь… – Кто – выходит? – вкрадчиво уточнил епископ. – Ну, не знаю… Хан считает, что какие-то мутные и никчемные болтуны, сообщающие расплывчатую и противоречивую информации. – Вот-вот, и я о том же… Вы, что же, думаете, что наш с Мэри бункер является единственный? В приполярных областях – да. Но многие богатые и высокопоставленные люди понастроили себе – на случай наступления Конца Света – надёжных подземных укрытий по всему миру. Например, на случай полномасштабной войны с жестокими инопланетными захватчиками. Или, чтобы отсидеться там, если восстанет подлая чернь. То есть, пока бунт не будет окончательно подавлен… Сколько всего существует таких подземных автономных крепостей? По моим сведениям – несколько сотен, вплоть до тысячи. Конечно, не все подземные укрытия уцелели во время недавних печальных событий, но многие, всё же, выжили. Вот, теперь – от нечего делать – счастливые обитатели бункеров и общаются друг с другом, поддерживая, так сказать, общий положительный тонус. Почему же не потрепать длинными и болтливыми языками, если спутниковая связь, не смотря ни на что, продолжает успешно функционировать? Не об этом вам надо думать, медовые молодожёны. Не об этом… – А о чём же тогда? – насторожился Лёха. – О том, что Пророчество Плиния, не дай Бог, конечно, будет сбываться и дальше. – То есть? – Какой же ты, отрок белобрысый, недогадливый, – печально вздохнул Альберт. – А ты, благородная графиня, уже всё поняла? – Всё, отче, – заверила Ванда. – Кроме самого главного… – Так излагай же, красавица светловолосая. Не стесняйся. Попробуем разобраться вместе. – Кхы-кхы! – возмущённо кашлянула Мэри. – Извини, ласточка небесная, – смущённо залебезил священник. – Не ревнуй, пожалуйста. К слову пришлось. Самая красивая женщина в нашем Мире – это ты… Извините, друзья. Продолжаем наш познавательный и интригующий разговор. Итак, милая девушка? – Вполне возможно, что температура окружающего воздуха в приполярных областях («старых» приполярных областях), скоро начнёт резко и планомерно повышаться, и Дальние острова – со временем – станут малопригодными для жизни. Даже если нам повезёт, и метеостанция окажется в «благоприятной полосе», то и это немаловажное обстоятельство толком не поможет… – Почему – не поможет? – спросил Лёха. – Во-первых, там постоянно будут идти проливные дожди. Всё вокруг размокнет. Во-вторых, регулярные дождевые потоки могут размыть фундамент покосившегося здания метеостанции, и оно – в конце концов – рухнет. Что согласись, милый, очень здорово осложнит наш повседневный быт… В-третьих, «благоприятная полоса» будет постоянно смещаться – с севера на юг и обратно. Прикажешь – вместе с тяжеленными рюкзаками и палатками – бегать вслед за дождевыми тучами, спасаясь то от губительной жары, то от смертельного холода? – Ничего такого я не говорил… – Всё верно, – одобрил Альберт. – Пока приполярные области ограждены от остального Мира толстыми облачными слоями-полосами, которые и создают на крайнем севере и на крайнем юге комфортный климат. Но очень скоро они рассеяться. Может, уже на днях… Что же, высокородная и прозорливая графиня, тебе непонятно? – Непонятно, что делать дальше, – загрустила Ванда. – Как, собственно, нам выживать? – Это, молодёжь, как раз, просто. Добираетесь до запасного аэродрома, берёте напрокат самолёт и прилетаете в Гренландию. Управлять нашими самолётами просто, и десятилетний ребёнок справится без особого труда. А палящий зной, судя по всему, опустится на Гренландию только месяца через полтора. Так что, успеете… Подъёмный лифт бункера, слава Богу, пока работает исправно. Как и запорный люк. Пройдёте дезактивацию, недельку-другую посидите в карантине. На этом и всё. Добро пожаловать в наше фамильное и гостеприимное гнёздышко. – Взять самолёт напрокат? – засомневался Лёха. – А нам его дадут? – Отрок, отрок. Какой же ты недогадливый, – неодобрительно покачал седовласой головой епископ. – Пойми одну простейшую вещь. Ну, не может верный и праведный служитель Церкви – в определённых обстоятельствах – говорить открытым текстом… Понимаешь? Короче говоря, шагайте к запасному аэродрому, берите самолёт и прилетайте… Уточняю, вдвоём прилетайте, без ребят с запасного аэродрома. В нашем бункере имеется только одна свободная комната-спальня. Гостевая, так сказать… Сколько всего человек проживает в бункере? Я, Мэри и слуги – две семейные пары среднего возраста и их дети. У одной семьи – мальчик. У другой, наоборот, девочка. «Умно придумано, ничего не скажешь, – язвительно захмыкал понятливый внутренний голос. – Сколько времени придётся безвылазно просидеть в подземном укрытии? Кто его знает. Может, пятьдесят лет. Может, гораздо дольше… Следовательно, надо позаботиться и о благородных потомках. В том плане, что обеспечить их, кровиночек, и верными потомственными слугами… Зачем епископу понадобилась семья «Петровых де Бюсси»? И это, блин горелый, просто. Чай, не второй бином Ньютона. Слуги – дело, безусловно, хорошее. Но, ведь, нужны ещё – для скрашивания скучного досуга – и интересные собеседники. То бишь, друзья, приятели и закадычные подружки. Компаньоны-приживалы, короче говоря… И не надо, братец, обижаться. Засунь свою обострённую гордость в тощую задницу. Сейчас, видишь ли, не до глупостей, щепетильный ты мой. Жизнь надо спасать – и собственную, и обожаемой супруги…»
– Один важный момент, – нахмурилась Мэри и выжидательно посмотрела на епископа. – Дорогой, может, стоит сообщить ребятам и о…э-э-э, о кардинальных изменениях, связанных с параллельными Мирами? – Как скажешь, – слегка засмущался Альберт. – Я, собственно, хотел, как лучше. Мол, скука – страшный и коварный враг. И бороться с ней, серой, гораздо эффективней и сподручней – в достойной компании… Ладно, уважаемые молодожёны, слушайте. Рядом с гордым городом Римом, вернее, под римскими развалинами, занесёнными глубокими белыми снегами, оборудован просторный спасательный бункер на сто с лишним персон. Среди его важных обитателей числятся и большие учёные. Я вчера разговаривал с одним заслуженным академиком. Так вот, он уверяет, что наш Мир перестал быть «приёмным пунктом» для переселенцев из других Миров. Наоборот, теперь по существующим «колодцам» можно запросто проникать в параллельные Миры. По крайней мере, в ближайший временной период-отрезок, пока магнитные поля нашей планеты находятся в крайне нестабильном и переменчивом состоянии…
Глава двадцать шестая Предстартовые хлопоты
– Смотри-ка ты, задумались, – примерно через минуту, кривоулыбнувшись, прервала неловкую паузу Мэри. – Переглядываются, родимые. Перемигиваются. – Конечно, задумались, – понимающе усмехнулся епископ. – Ещё совсем недавно не знали, как выживать будут, а теперь – образовалась целая куча вариантов… – Всего три, – скромно поправил Лёха. – Перечисли, отрок, если не трудно. – Пожалуйста. Первый вариант – прилететь к вам в Гренландию и, скорее всего, навсегда залезть глубоко под землю. То бишь, поселится в нашем фамильном бункере. Навсегда. – Что-то не устраивает? – мило улыбнулась Мэри. – Устраивает, конечно. Спасибо большое – за любезное и актуальное приглашение. Но, извините, не греет… – Всё ясно, – устало провёл по лицу ладонью Альберт. – Обитатели некоторых подземных укрытий тоже всерьёз рассматривают варианты, связанные с «переселением» в параллельные Миры. И их, дезертиров, можно понять… Продолжай отрок. – Второй вариант – отправиться на самолёт, взятом «в аренду» на запасном аэродроме, в Бургундию. Для начала, в вашу Бургундию. Пользуясь тем обстоятельством, что охранный пояс, состоящий из плотных грозовых туч и облаков, скоро рассеется. Естественно, прихватив с собой, чтобы не обморозиться, целую кучу тёплой одежды и обуви, а также факелы и прочее походное снаряжение… Отыщем там нужный старинный замок, торчащий из глубоких снегов, зависнем над ним, спустимся по верёвочной лестнице, залезем в окошко. Потом найдём тайное подземелье и откроем заветную дверь. Ну, а там посмотрим… – С этим тоже – более или менее – всё понятно. Что числится в перечне вариантов под третьим номером? – Сибирь-матушка. Высмотрим с самолёта кратер, где сто с небольшим лет тому назад упал метеорит. Найдём приметный замёрзший водопад и край Южного болота. Зависнем над нужным местом и, не ведая сомнений, сиганём. – В снега? – уточнила Мэри. – Ага. – Очертя голову? – Точно так. – А, если заслуженный академик ошибается? Если «колодцы» по-прежнему закрыты? – Значит, не повезло. Будем, крепко обнявшись, усердно целоваться и замерзать… – Не торопитесь, мечтательные молодожёны, с принятием окончательного решения, – озабоченно нахмурившись, посоветовал епископ. – Всё – для начала – хорошенько взвесьте, оцените, посовещайтесь, подумайте. Семь раз отмерьте и только потом – отрежьте… Если решите, что степень риска избыточно велика, то прилетайте к нам, в гостеприимную Гренландию. Запоминайте координаты, – продиктовал долготу и широту – с градусами, минутами и секундами. – Запомнил, – заверил Лёха. – Крепко и навсегда. Захочу, но не забуду. – Молодец. Когда сядешь в кресло пилота самолёта и включишь бортовой компьютер, на экране монитора появится развёрнутое полётное «меню». Нажмешь – курсором – на строчку «конечная точка маршрута». Загорится пустое «окошко». Введёшь туда координаты нашего бункера и нажмёшь на «ОК». Потом найдёшь строку – «время старта». В появившемся «окошке» зафиксируешь устраивающее тебя время. На этом, собственно, и всё. Дело сделано… Самолёт стартует самостоятельно и доставит вас, тщательно огибая – в случае возникшей необходимости – грозовые фронты, в Гренландию, где сейчас снежный покров отсутствует. Там, в нужной точке, выбрав ровную площадку, умный летательный аппарат совершит мягкую площадку. Тем более что и с выбором означенной посадочной площадки никаких проблем, обещаю, не возникнет – возле запорного люка бункера их имеется целых три. Садись на любую. – Что делать дальше? – спросила Ванда. – Выбравшись из самолёта, подойдёте к входному люку… Ну, это не совсем и люк, а чёрный металлический прямоугольник в скале – восемь метров на три с половиной. Мимо, молодожёны, не проскочите. Итак, надо подойти к чёрному люку и ждать. Камеры видеонаблюдения незамедлительно доложат о вашем прибытии, кто-нибудь из слуг поднимется на лифте, встретит и сопроводит… Как вам – это вариант? – Мы подумаем, отче, – пообещал Лёха. – Пока будем идти к запасному аэродрому – всё время будем думать. То есть, тщательно взвешивать все «за» и «против». Окончание решение, скорее всего, примем в последний момент, когда окажемся в салоне самолёта. – Хорошо, молодёжь, договорились, – вежливо улыбнулся Альберт. – Будем прощаться. Удачи вам, ребята! – Спасибо. До свиданья. – Спокойной ночи, отче. Всего хорошего, Мэри. – Не забывай меня, Вандочка! Чао, Петров! Я буду вас ждать. – Роджер…Экран монитора – скучно и печально – погас. – В какой из Миров будем «перемещаться», радость моя? – неуверенно заглядывая в серые любимые глаза, спросил Лёха. – То есть, пытаться «перемещаться»? – Наверное, в твой. – А я думаю, что в твой, средневековый. – Почему? – правая щека жены чуть заметно задрожала. – Объясни, пожалуйста. – Это, любимая, очень просто. Я, как ты знаешь, круглый сирота. Родители давно умерли, братьев и сестёр у меня никогда и не было. Есть только двоюродный дядя в Саратове, но с ним я уже давно не виделся. Лет, кажется, пятнадцать-семнадцать. Так что, сама, понимаешь. Мне – в моём Мире – терять особо и нечего… У тебя же имеется полноценная семья – любимый отец, матушка, два старших брата и три младших сестры. Я помню, с какой любовью и нежностью ты рассказывала о младших сестричках. Вопрос, что называется, решён… – Не знаю, не знаю, – Ванда, вскочив на ноги, взволнованно заходила по комнате кругами. – Не знаю, честное слово… – Чего же тут знать? – удивился Лёха. – Всё понятно, как белый день. О чём тут можно размышлять? – Не мешай, пожалуйста. Помолчи немного. – Хорошо, молчу. Минут через пять-шесть, остановившись и смущённо глядя в сторону, Ванда неуверенно пробормотала: – Знаешь, Алекс, наверное, у нас ничего не получится – с моим Миром. То есть, может, и получится, но ничего хорошего из этого не выйдет. Наоборот, сплошное расстройство, слёзы, боль и кровь… – Не мямли, сероглазка, – мягко попросил Лёха. – Говори, пожалуйста, толком. Ты же умеешь. – Умею… А ты не обидишься? – Не обижусь. – Честное слово? – Честное. – Понимаешь, мне же никто не поверит, – зачастила – уже гораздо более уверенно – Ванда. – Ну, про то, что я провалилась в некий параллельный Мир, а потом, через несколько месяцев, благополучно вернулась обратно. Причём, не одна, а с мужем – явно иноземного происхождения… А, язык? В мире «церковников» говорят на едином языке, да и все переселенцы – по неизвестной причине – им владеют. Но, как всё обернётся на этот раз? Вдруг, ты не будешь понимать нашего языка? Если даже и будешь… А твои, Алекс, ужасные ухватки, манеры и шутки? Они же ничего не имеют общего с благородной аристократической средой. Короче говоря, все подумают, вернее, решат… – Почему ты замолчала, сероглазка? Что они решат? – Решат, что я являюсь наглой лгуньей и грязной развратницей. Мол, повстречалась с непонятным иноземцем-плебеем, отдалась ему, пойдя навстречу низменной похоти, и убежала из родительского дома. А потом, через несколько месяцев, когда закончились деньги, приползла – как побитая собака – обратно… Нет, даже не так. Должна была, искренне каясь и старательно посыпая голову пеплом, приползти – как побитая собака. Но решила, подлая и низкая тварь, схитрить. То есть, придумала эту дурацкую историю про параллельные Миры. Ещё и соблазнителя-плебея, хамка бесстыжая, притащила с собой – на сытные графские хлеба… – Сколько уже можно? – не выдержав, возмутился Лёха. – Всё «плебей», да «плебей»! – Ты же обещал – не обижаться, – кротким голосом напомнила жена. – Честное слово давал. – Я и не обижаюсь. Просто – немного режет слух… – Вот, видишь! – неободрительно покачала головой Ванда. – Ты уже сейчас злишься. А каково будет, когда за нашими спинами начнут громко шептаться и гнусно хихикать? – Пусть только попробуют! – И я толкую о том же. Наверняка, не сдержавшись, проломишь кому-нибудь голову. Или же шею свернёшь набок… А, если отец, дабы расставить все точки над буквой «и», попросит показать ему подземную заветную дверь, за которой – якобы – находится другой Мир? – Покажем, – не очень-то и уверенно пробубнил Лёха. – Скрывать не будем. Какие вопросы? – Покажем? Отец непременно велит смерду – первому, который подвернётся под графскую руку – войти внутрь. Смерд войдёт, а через минуту, как ни в чём не бывало, вернётся обратно. Что тогда, милый, будем делать? – Объясним, что в Мире «церковников» на Землю упал огромный железный астероид, после чего все «коридоры» стали работать сугубо в «обратную» сторону. – Ха-ха-ха! – горьким смехом рассмеялась Ванда. – Кто же поверит в этот горячечный и глупый бред? Особенно, в средневековом Мире, где взаимное и повальное недоверие является бытовой обыденностью? Скорее всего – после возвращения смерда из-за заветной двери – нас постигнет суровая кара. Тебя, Алекс, поместят в темницу… – За что это? – За проломленную голову, свёрнутую шею и наглую ложь. А меня – в качестве наказания – выдадут замуж за какого-нибудь престарелого дворянина, проживающего в дальней провинции. – Как это – замуж? – возмутился Лёха. – Ты и так замужняя женщина. Причём, венчанная по всем католическим правилам – со священником, фатой и прочими делами. – А где, извини, доказательства? Где свидетели? Где, в конце концов, священник, который проводил обряд? – У нас же есть свадебная фата, оставленная щедрым епископом Джоном. Прихватим её с собой. Продемонстрируем. – Не смеши, пожалуйста, – расстроено поморщилась Ванда. – Как мы докажем, что эта фата – из другого Мира? Молчишь? Вот, то-то же… Если же об этом нашем рассказе – о таинственных параллельных Мирах – узнает Святая Инквизиция моего Мира? А, ведь, наверняка, узнает. Кто-нибудь непременно донесёт. – И, что тогда будет? – Обвинят, к запасному аэродрому не ходи, в наглой и противоестественной ереси. Мол, какие ещё – в одно неприглядное место – параллельные Миры, не предусмотренные строгими канонами Священного Писания? Для начала, нас с тобой запытают до полусмерти, заставляя публично отречься от еретических россказней. А потом – в назидание всем остальным грешникам – торжественно сожгут на костре. Сгонят на городскую площадь приличную толпу народа и – под восторженные аплодисменты простолюдинов – сожгут. Типа – как добрый вечер, что порой нам только снится. А на небе – словно флаги – облака… – Невесёлая и скорбная перспектива, – помолчав, признался Лёха. – Видимо, не стать мне средневековым графом. Очень жаль. Мечтал об этом – в далёком и беззаботном детстве, всласть начитавшись толстых исторических романов… Да, судя по твоим словам, любимая, нам надо «перемещаться» в мой Мир. По крайней мере, его перспективы смотрятся более спокойными, светлыми и радужными. – То есть, в твоём Мире – нам – поверят? – Риторический вопрос. – Почему? – Тоже, наверняка, потребуют веских и однозначных доказательств. Опять же, по нашему с Мэри внезапному исчезновению, естественно, уже заведены уголовные дела. Затаскают, ясный пень, по злым, недоверчивым и глумливым следователям. А тут ещё ты, средневековая бургундская графиня, прибывшая – якобы – из другого Мира. Значит, подключат ФСБ… Тьфу, блин горелый! – Намечается очередной пиковый расклад? – забеспокоилась Ванда. – ФСБ, упомянутое тобой, является прямым аналогом нашей Великой Инквизиции? Там тоже безжалостно и изощрённо пытают провинившихся людей, а потом – торжественно, под бурные аплодисменты – сжигают их на кострах? – Не так всё кардинально, – заверил Лёха. – Но, всё же… – Что – всё же? – Наверное, не стоит (если, конечно, «перемещение» завершится успешно), рассказывать в моём Мире правду. Затаскают по допросам и все нервы вынут, суки рваные… Извини, вырвалось. – Извиняю. Продолжай, любимый. – Пожалуй, сделаем так. «Переместимся» мы, скорее всего, в полное безлюдье. Доберёмся, не привлекая к себе внимания, до ближайшего населенного пункта, где есть аэродром. То бишь, до Ванавары. Там я разживусь мобильным телефоном… – Как – разживёшься? – въедливо уточнила жена. – У тебя же нет при себе ваших тамошних денег. – Как учили в своё время, так и разживусь. Не забивай голову всякой ерундой… Потом позвоню в городишко Братск, там живёт мой старинный боевой друг, человек многократно-проверенный и несуетливый. Он не будет задавать лишних вопросов. Просто поможет и всё. – А, чем он нам поможет? – Доедет до Усть-Илимска, там возьмёт в аренду вертолёт и прилетит к нам. Посовещаемся, обсудим создавшуюся ситуацию, примем судьбоносные решения. – Например? – Скорее всего, нам придётся – на некоторое время – расстаться… – Как это – расстаться? – запаниковала Ванда. – Зачем? – Затем, что так надо. Сашка Иванов отвезёт тебя, графинюшка, в укромное местечко и спрячет. Будешь старательно, без спешки, изучать все бытовые реалии и нюансы моего Мира. Готовиться, так сказать, к повседневной жизни. Если что, то и язык подучишь. – А ты? – Я позвоню в Москву Ёпрсту. Сообщу, что жив и здоров, – вздохнул Лёха. – А после этого сдамся Властям… – Сдашься? – Шутка такая, армейская насквозь. Просто пойду, надев на себя оборванную и загаженную одёжку, в местный поселковый Совет и объявлю, мол, так и так: – «Меня зовут – Алексей Петров. Год назад принимал участие в знаменитом реалити-шоу «Снега, снега». Прыгнул – по служебной необходимости – в глубокий снег. Перед глазами поплыли цветные круги, на смену которым пришла абсолютная чернота. Скорее всего, потерял сознание… Очнулся я только пару часов назад, примерно в километре от Ванавары. Сразу же пришёл к вам, уважаемые господа и дамы. Выручайте… Где пропадал целый год? Извините, но ничего не помню. Амнезия…». – Ты не так скажешь, – прозорливо усмехнулась Ванда. – А, как? – Вот, так: – «Амнезия, мать её!». – Правильно, сероглазка. Сразу чувствуется, что твоя бабушка была потомственной ведьмой. – А, то. Наследственность – штука сильная… Что дальше? – Дальше…, – задумался Лёха. – Прилетит Костя Ёпрст и заберёт меня в Москву. Придётся, конечно, написать целую кучу объяснительных записок. Заставят, наверняка, пройти медицинское освидетельствование – на вменяемость… – А ты – пройдёшь? – Непременно. Обижаешь, благородная графиня. Я – если надо – и через детектор лжи проскочу с лёгкостью. Учили. – В своё время? – Ага. Растёшь – прямо на глазах… Итак, на чём я остановился? – На том, что ты успешно пройдёшь медицинское освидетельствование, – любезно подсказала жена. – Понятное дело, пройду. Не вопрос… После этого надо будет выждать пару-тройку месяцев. То бишь, дождаться, пока стихнет нездоровый ажиотаж, связанный с моим внезапным появлением… – Что планируешь делать – в означенный временной период? – подозрительно прищурившись, поинтересовалась Ванда. – К женщинам, обещаю, даже близко не подойду. Астероидом «церковным» клянусь! – сделав честные глаза, истово заверил Лёха. – Чтобы мне всю оставшуюся жизнь – погоны не носить. Чтобы – лет десять подряд – проработать депутатской секретаршей. Чтобы садовником отработать целый весенне-летний сезон – в посёлке Комарово – на казённой даче Валентины Матвиенко. Чтобы… – Достаточно. Верю. Ты, белобрысый охламон, зубы мне не заговаривай… А делать-то – что планируешь? – Дам несколько в меру развёрнутых интервью – и газетных и телевизионных. Наплету – семь с половиной бочек арестантов. Между делом разживусь дельными и железобетонными документами – для тебя, сероглазка. В моём меркантильном и лицемерном Мире – возможно абсолютно всё. Были бы деньги… – А где ты их возьмёшь? – Естественно, у щедрого Костика Ёпрста. Под аванс за талантливый сценарий следующего реалити-шоу. Например, под экзотическим и броским названием – «Древняя степь». Курганы там всякие, лихие набеги, экзотические пленницы… Чем, собственно, плохо? – Нормальное название, – согласилась Ванда. – И? – Потом – якобы – заболею. Мол, припёрся запоздалый и коварный нервный стресс, спровоцированный всем пережитым. Подам заявление на отпуск «за свой счёт», мол: «Хочу, будучи нервно-истощённым и дико-уставшим, немного отдохнуть. Типа – расслабится. Слетать в тропический Таиланд. Искупаться в тёплом и ласковом море. Пройти курс оздоровительного массажа…». Отпустят, понятное дело. Никуда, морды сытые, не денутся… Я куплю дорогую путёвку и билеты на самолёт. Но в Таиланд, понятное дело, не полечу… – А, куда полетишь? – Угадай – с одного раза, – предложил Лёха. – Ко мне? Да? Ко мне? – К тебе, сероглазая графиня. Только – лишь – к тебе. Как в том давнем стихотворении, сочинённом много лет тому назад. На алжирско-ливийской границе. – Расскажи, пожалуйста. В плане, зачитай. – Как скажешь. Слушай.
Нева – грустит…
И я грущу – за ней.
И в воздухе – тоска,
Да, и пребудем с этим…
Бывает всяко
В розовом рассвете.
Бывает – в Мире солнечных теней…
Бывает… Почему же – ты – грустишь?
Роняя слёзы, словно Мир закончен?
И ветер, разогнав толпу на площади,
Вдруг, прилетел к тебе.
И я с ним – лишь – к тебе…
– Может, стоит заняться более важными и приземлёнными делами? – через некоторое время спохватилась Ванда. – Например? – И не надо так игриво щуриться… – Игриво? – изобразил на физиономии лёгкое удивление Лёха. – Отнюдь, дорогая графиня. Отнюдь… – Игриво и похотливо… Впрочем, и делами, о которых ты, белобрысый охламон, сейчас думаешь, мы тоже займёмся. Причём, в охотку. Только чуть позже… А сейчас вызывай на связь «Чистилище». Надо же поделиться с ребятами последними новостями. На вызов долго никто не откликался. На экране наличествовал лишь казённый кабинет, заставленный столами, офисными стульями и пластиковыми стеллажами с документацией. – Сексом занимаются, – многозначительно поглядывая на жену, сообщил Лёха. – Кролики, блин, ненасытные, степные. – Сам ты – приличный кролик, – смешливо отреагировала Ванда. – Не хмурься, милый. Я же в хорошем смысле. – Да и ты – крольчиха графских кровей – жадная и умелая. В смысле не плохом. – Право, польщена… Наконец, на экране появился Хан, бёдра которого были небрежно обёрнуты махровым банным полотенцем. – Привет степным работникам эротического фронта! – сердечно поздоровался с другом Лёха. – Трудимся понемногу, – пощёлкав кнопками пульта управления, скромно сознался Хан. – В меру скромных степных сил. Побеспокоили, понимаешь, на самом интересном моменте… – Извини, брат. – Ничего, бывает. Ещё наверстаем… Ну, чего надо? Лёха коротко рассказал об оживших «колодцах», ведущих в параллельные Миры. – Я так и знал, что шаманское Пророчество непременно сбудется, – радостно улыбнулся Хан. – Значит, я скоро вновь увижусь со своей прекрасной степью. И Лану с ней познакомлю. И детишек, которые у нас народятся. И внуков. И правнуков. – А, как вы доберётесь туда? – засомневалась Ванда. – Ведь, снега… – Ничего, откопаемся. А в ангаре стоят несколько мощных снегоходов. Пробьёмся. Если, конечно, степные Боги помогут. – Куда – пробьётесь? – К Белым скалам, в которых выдолблена – в незапамятные Времена – чёрная пещера. Чёрное – на белом. Чёрное – на белом… – Сколько это будет – от «Чистилища»? Тысячи полторы километров? Две? Три? – Какая разница? – надменно усмехнулся Хан. – Расстояние – для настоящего степняка – не имеет никакого значения. Доедем. Доскачем. Дойдём. Доползём… И ребят обязательно позовём с собой. Сизого, Мельника, Облома и Жабу. А, вы? Может, вместе с нами? Всех одарю – рабами, баранами и лошадьми. Всем разрешу – создать личную орду… – Спасибо, брат названный, – вежливо поблагодарил Лёха. – Но у нас – свой Путь. – Как знаете. Всегда заходите. Будем рады. – Удачи, брат. – И вам – того же. – Мы прощаемся – навсегда? – голос Ванды предательски задрожал. – И уже больше никогда не увидимся? – Навсегда? – искренне удивился Хан. – Я не знаю такого слова. Да и знать не хочу… А прошлой ночью мне снился сон. Цветной такой, реальный. Наверное, вещий… – Расскажи, – попросил Лёха.
– Весенняя степь. Рассвет. Тонкая розовая нитка теплится на восточном краю небосклона. Только негромкий цокот конских копыт, да нежное пение жаворонков – в бездонной голубой вышине… По степи кочует орда. Впереди – на чёрном злом коне – скачу я. Как это и положено полновластному степному хану. Отставая на полкорпуса, рысит – на гнедом жеребце – Лана. За её спиной пристроена походная люлька. В люльке сладко посапывает мой первый сын. Его зовут – Алекс. Хорошее, насквозь степное имя… А за нами едете вы. На каурых конях. Степь. Весна. Жаворонки. Раздолье… – Сны, где – даже – слышны птичьи песни, обязательно сбываются, – заверила Ванда. – Я знаю, что говорю. – Тогда – до скорой встречи. – До встречи. Лане передавай от нас привет. – Роджер.
Глава двадцать седьмая Старт дан
Когда экран монитора погас, Ванда засомневалась: – Поздняя ночь на дворе. Загадочная, тревожная, неверная… Задул сильный южный ветер, полный тёплого пепла и колючей пыли. Идти, прикрывая лица рукавами курток, к палатке? Настраивать капризный примус и готовить ужин? Умываться в ручье ледяной водой, подсвечивая друг другу факелами? – А какой альтернативный вариант предлагаешь ты? – Естественно, переночевать здесь. На метеостанции. – В порядке исключения? – уточнил Лёха. – В нём самом, господин строгий командир. – Опасно, амазонка. А, если планету опять затрясёт? Мол, проявятся – в полный рост – всякие там остаточные тектонические явления? Завалит же, блин заполярный… – Ну, пожалуйста, – заныла Ванда. – Приготовим приличный и сытный ужин. Выспимся на нормальном матрасе, застеленном чистым постельным бельём. То бишь, как полноценные белые люди… Кстати, в душе течёт вода. Причём, тёпленькая. Я – чисто на всякий случай – открывала кран. Представляешь? – Представляю. – А откуда она, собственно, взялась? Ты же сам говорил, что насос – без вашего загадочного электричества – не работает. – Взялась – из накопительной ёмкости, предусмотрительно установленной на крыше здания. Вода в резервуар была накачана заранее, ещё до падения астероида. Почему она тёпленькая? Ёмкость, естественно, выкрашена чёрной краской. Вот, жаркое тутошнее солнышко – за долгий световой день – и нагрело водичку. – Так, как? Мы остаёмся? – Ну, право, не знаю, – изобразил тяжкие сомнения Лёха. – Пожалуй, заночуем здесь. Наплевав на строгие правила и предписания. В виде исключения, и идя навстречу пожеланиям обожаемой женщины. Только при одном условии… – Что ещё за условие? – В душ мы пойдём вместе. – Какой же ты, Алекс Петров, необузданный, озабоченный и похотливый извращенец, – притворно возмутилась супруга. – Впрочем, я не возражаю. То бишь, согласная на всё… Поздний вечер (ранняя ночь?), прошёл на славу. Они приняли тёплый душ. Вернее, достаточно жаркий душ – в сексуально-эротическом плане… Потом – совместными усилиями – приготовили королевский ужин. То есть, разогрели в микроволновой печке, работающей на аккумуляторной батарее, несколько замороженных пицц. – Холодильные камеры, слава Богу, ещё не успели окончательно разморозиться, – пояснил Лёха. – Но не далёки от этого. Поэтому активно и целенаправленно налегаем на скоропортящиеся продукты. Строгай, не жалея, буженину, ветчину и колбаску. Строгай, строгай… Наделаем побольше бутербродов. – Наделаем, – покладисто согласилась Ванда. – Гулять, так гулять. – И фляжку с коньяком доставай. – Это же на случай внезапной простуды… – Прекращай, сероглазка, жмотничать. – Алекс Петров! Что за манеры? – Обычные манеры, – легкомысленно пожал плечами Лёха. – Солдафонские, ясный болгарский перец… А, что прикажешь делать? В средневековые благородные графья меня не берут. Сама же сказала, елочки зелёные. Мол, сперва запытают до полусмерти, а после – под восторженные аплодисменты простолюдинов, плебеев и смердов – сожгут на костре… Так что, извини. В том глубинном смысле, что извини и доставай заныканную фляжку. Ужин, благодаря выпитому коньяку, прошёл в непринуждённой и раскованной обстановке. Естественно, что по завершению трапезы супруги «Петровы де Бюсси» переместились в спальню, где непринуждённость и раскованность продолжились – по полной программе. – Милый, прекращай так усердствовать, – томным и безумно-возбуждающим голоском нашептывала Ванда. – Кровать раскачивается. Как бы здание метеостанции не рухнуло… – Пусть всё рушится, – не прекращая размеренных движений, отвечал Лёха. – Пусть весь этот многострадальный Мир летит в пропасть. Да и все другие Миры, без единого исключения. Меня уже никто и ничто не может остановить… – И это – правильно, мой белобрысый и неутомимый солдафон. Продолжай. Не останавливайся… Примерно через полтора часа они, всё же, угомонившись, уснули.Лёхе снился сон. Цветной и реалистичный. Весенняя степь. Ранний рассвет. Тонкая блёкло-розовая нитка зари стыдливо теплилась на восточном краю небосклона. Раздавался негромкий цокот конских копыт. В бездонной небесной вышине беззаботно пересвистывались жаворонки. По степи, никуда не торопясь, кочевала монгольская орда. Впереди, на злом чёрном коне, как это и полагается полновластному степному хану, скакал Хан. Отставая на полкорпуса от него, рысила – на гнедом жеребце – Лана. За её спиной была аккуратно пристроена походная люлька. В люльке сладко посапывал маленький сын Хана, которого при рождении нарекли – «Алексом». Хорошее, правильное и насквозь степное имя… Лёха и Ванда скакал следом за Ланой. Степь. Весна. Жаворонки. Раздолье… – Просыпайся, любимый! – неожиданно попросил каурый конь, на котором ехала жена. – Ну, пожалуйста! Беда приближается. Просыпайся, родной… «Видимо, не всё так просто – в этом незнакомом «степном» Мире, – сонно подумал Лёха. – Лошади, понимаешь, разговаривают…» – подумал и проснулся. Он торопливо протёр ладонью заспанные глаза и, приподняв голову, огляделся по сторонам. «Помещение метеостанции. Супружеская спальня. На прикроватной тумбочке в полнакала горит фитилёк масляного светильника. За окошком заметно сереет. Значит, приближается рассвет, – сообщил наблюдательный внутренний голос. – На кровати, спустив стройные ноги на пол, сидит наша Вандочка. Полностью обнажённая, понятное дело, как и полагается молодой и любящей жёнушке… Это она нас и разбудила. Очевидно, желает продолжения сексуального банкета. Дело, бесспорно, хорошее… Как ты, братец, готов?» – Всегда готов, – протягивая ладони к аппетитной женской груди, вслух заверил Лёха. – Как образцово-примерный пионер. – Остановись, Алекс, – неловко отстраняясь, попросила Ванда. – Нам сейчас не до этого. – Что-то случилось? У тебя, графинюшка, очень встревоженные глаза… – Встревоженные, ты прав. Я чувствую, что приближается большая беда, и нам надо уходить. Надо. – Что конкретно ты чувствуешь? – собирая разбросанную по полу одежду, спросил Лёха. – Не знаю, как это объяснить… – А ты попробуй. – Ладно, попробую, – начиная одеваться, пообещала Ванда. – Это, наверное, как у леммингов и полярных сов. Они ощущают, что приближается смертельная неприятность, и поэтому разбегаются-разлетаются подальше от места, в котором опасно оставаться. – Нам опасно находиться в здании метеостанции? – Так точно, мой отважный командир. Надо уходить. – Сколько времени у нас есть? – Думаю, что около двадцати-тридцати минут. – Что же, попытаемся вынести на свежий воздух максимум дельных вещей и продовольственных припасов, – решил Лёха. – Ты оделась, сероглазка? – Так точно. – Тогда иди в продовольственную кладовую, затаривай полиэтиленовые пакеты консервами-колбасами и выноси их на улицу. Если почувствуешь, что опасность усиливается, то немедленно дай мне знать об этом. – Хорошо, сообщу. А, ты куда? – В оружейную и одёжную кладовые. Всё, пошли. Время поджимает. Они успели вынести наружу много полезного. – Складываем всё на берегу ручья, в ста метрах от метеостанции, – велел Лёха. – Так, делаем ещё один заход… – Стой! – насторожилась Ванда. – Что такое? – Нельзя приближаться к зданию. Поздно. Скоро оно начнётся. – Что – оно? – Не знаю. Но, похоже, нам стоит лечь на землю. На всякий случай. – Хорошо, ложимся. К ведьминым советам всегда следует относиться с пиететом. С севера долетел протяжный и надсадный гул. – Начинается, – испуганно зажмурив глаза, известила Ванда. Гул приближался и креп, постепенно превращаясь в противный и навязчивый треск. – Затыкаем уши! – велел Лёха. – Ради пущей страховки… Земля плавно и размеренно закачалась. «Никаких тебе резких толчков и рывков, – успокаивающе прошелестел внутренний голос. – Как будто – нежно и бережно – укачивает. Так, и действительно, можно запросто уснуть. Ночь-то выдалась беспокойной. В том плане, что трудовой… Кстати, не смотря на то, что уши крепко заткнуты пальцами, треск и грохот продолжают долетать. Следовательно, коварная природа – в очередной раз – разошлась не на шутку. Бывает…» Наконец, всё завершилось. По крайней мере, размеренные и плавные покачивания. Он отнял пальцы от ушей и облегчённо вздохнул – вокруг установилась идеальная, слегка звенящая тишина. Рядом тихонько захихикала супруга. – Что с тобой, сероглазка? – всерьёз забеспокоился Лёха. – Часом, не сошла с ума? – Не сошла, не волнуйся. Просто… Хи-хи! Солнышко, зараза, щекотится. Мать его… Хи-хи-хи! Извиняюсь за грубое выражение… – Поднимаемся на ноги? – Ага. Без вопросов. – А, как самочувствие? – Отлично, – заверила Ванда. – Даже определённая бодрость духа, как это и не странно, присутствует. «Что же тут странного?», – язвительно хмыкнул невоспитанный внутренний голос. – «После таких-то активных и разнообразных ночных кувырканий? Некоторые белобрысые и умелые охламоны потрудились на совесть. Молчу, молчу…». Лёха встал первым, помог подняться на ноги жене, после чего, откашлявшись, объявил: – Картина маслом, принадлежащая кисти неизвестного художника-самоучки. Называется – «Развалины родовой усадьбы». Впрочем, возможно и насквозь альтернативное название. Например – «Ведьмочка накаркала…». Всё, мы остались без связи с внешним Миром. – Действительно, здание метеостанции обрушилось, – печально вздохнув, подтвердила Ванда. – Только я в этом, честное слово, не виновата. Ну, ни капельки… – Кто бы сомневался. Обыкновенный природный катаклизм, понятное дело. Наоборот, сероглазка, большое тебе спасибо. – За что? – За всё. За спасённую жизнь. За жаркие ночные изыски. И за то, в конце-то концов, что ты есть на этом Свете. – Всегда – пожалуйста… Кстати, можно попробовать покопаться в развалинах. На предмет поиска различных дельных вещей, полезных в хозяйстве. – Сомневаюсь, однако, – озабоченно нахмурился Лёха. – И, вообще, лучше к этому завалу не подходить близко. То бишь, старательно и целенаправленно обходить его стороной. – Почему? – По зрелому капустному кочану… Видишь, какой он низенький? В смысле, завал? – Низенький. А, что это значит? – Скорее всего, там наличествует провал в грунте. Или же проходит глубокая трещина… – Ух-ххх! – словно бы подтверждая эту разумную гипотезу, разнеслось по округе. – Ух-ххх! Ух-ххх! – послушно подхватило чуткое заполярное эхо. – Ух-ххх! – Провалилась наша метеостанция, – восторженно крутя светловолосой головой, сообщила Ванда. – Под землю! Раз, два, и нету! Хорошо ещё, что нас там уже не было. – Это точно, – подтвердил Лёха и, небрежно махнув рукой на северо-запад, предположил: – Похоже, что пакостные сюрпризы – на этом досадном происшествии – не закончились. Над горной грядой, закрывающей от нас морское побережье, в небо поднимается столб чёрного дыма… Интересно, что это такое? – Может, пароход подплывает к нашему берегу? – «Церковники» не пользуются такой допотопной техникой. – Не пользуются, – покорно вздохнув, согласилась Ванда. – А, если это судно «перенеслось» к нам из Прошлого? Ну, во время недавних магнитных аномалий? – Симпатичная версия. Обязательно проверим. Они, обойдя по широкому полукругу чёрный провал в земле, на месте которого – ещё совсем недавно – располагалось покосившееся здание метеостанции, забрались на каменистую гряду. Далеко в море виднелась крохотная точка, а над ней в небо поднимался-клубился столб угольно-чёрного дыма. – Дай мне, пожалуйста, бинокль, – попросила Ванда. – Бери. Без вопросов. Через пару минут, умело покрутив чёрные колёсики настройки по дальности, жена известила: – И никакой это не кораблик. – А, что же тогда? – Прямо из моря торчит невысокий светло-серый конус – с алой точкой на вершине. От этой точки дым и поднимается. – Понятная и доходчивая картинка. Народился очередной новый вулкан, – резюмировал Лёха. – Всё, что называется, одно к одному… – Это ты о чём? – насторожилась Ванда. – О том, что пора – в срочном порядке – маршировать к запасному аэродрому. Раз-два, раз-два… Что мы, блин горелый, забыли на этом негостеприимном и мрачном побережье? Солнышко припекает по-взрослому. Вулканы поднимаются с морского дна… А, если, следующий вулканчик надумает «прорезаться» прямо у нас под ногами? – Тьфу, тьфу, тьфу! Подожди, я постучу по прикладу твоего карабина… Стук-стук-стук! – Молодец, сероглазка, – похвалил Лёха. – Всё правильно понимаешь. Сглаз в нашей непростой ситуации, откровенно говоря, не желателен… – Когда же мы тронемся в путь? Сколько километров нам предстоит пройти? За какое время дошагаем? – Когда тронемся? Чем быстрее, тем лучше… Первым делом, перенесём к палаткам вещи, которые успели вынести из метеостанции. Потом устроим широкомасштабную ревизию имущества, отберём припасы и шмотки, которые возьмём с собой. После этого упакуемся и перекусим. Всё, можно выходить на маршрут… Пройти же нам предстоит порядка трёхсот километров. Думаю, что за восемь-десять суток, Бог даст, управимся. Они вернулись на берег ручья. – Что это такое? – указывая на продолговатый светло-зелёный брезентовый мешок, спросила Ванда. – Очень важная и нужная вещь, – многозначительно и важно подмигнул Лёха. – Можно сказать, краеугольный камень всего предстоящего путешествия. То бишь, залог его успешного завершения… Попробуешь угадать? Что так недоумённо и растерянно щуришься? Ничего не приходит в умную светловолосую голову? – Ничего не приходит, – расстроено созналась жена. – Это ты, интриган белобрысый, во всём виноват. – Конечно, я. Нашла отговорку… – А, кто же ещё? Напустил, понимаешь, густого тумана. Мол: – «Краеугольный камень, залог будущего успеха…». Что же находится в этом мешке? Теряюсь, право слово, в догадках… Ну, расскажи, пожалуйста! – Надувная резиновая лодка, – сообщил Лёха. – А, вот, и вёсла к ней. Нам же ещё предстоит переправиться через межостровной пролив. Впрочем, он не очень-то и широкий. Судя по местной карте, километра три с маленькой ерундовиной. – Надувная лодка? Разве такое бывает? – Бывает. Так-с… Лодку и ножной насос помещаем в этот рюкзак. Тут же находятся различные боеприпасы, посуда и прочие походные мелочи. На твою же долю, графинюшка, достаётся рюкзачок с продовольствием. Да и вёсла, пожалуйста, прихвати. Я же понесу в руках эти полиэтиленовые пакеты… Готова? За мной! «И, всё же, она – настоящая и патентованная средневековая графиня, – задумчиво прошептал внутренний голос. – Раз ничего не знает об надувных лодках…» Вскоре вдали послышалось радостное визгливое потявкивание. – Что это? – забеспокоилась Ванда. – То, чего и следовало ожидать, – невесело хмыкнул Лёха. – Хозяева палаточного лагеря – по важным и неотложным делам – отсутствовали. А гиены, как хорошо известно, являются ночными и вечно-голодными животными. Как бы так. – Ты хочешь сказать, что… – Вот, именно. У гиен, судя по всему, пир горой. Придётся невежливо прервать. Доставай, графинюшка, низкочастотный излучатель. А я вытащу из кармана свой. – Успел прихватить? – Обижаешь, солнышко светловолосое. Успел, конечно, как и учили. И ещё парочку взял, что называется, про запас. Впереди, среди низеньких пышных кустиков тёмно-зелёного вереска, мелькнуло – на краткий миг – пёстрое пятнышко. После этого раздался тревожно-трусливый вой. – Внимательный часовой подаёт сигнал тревоги, – пояснил Лёха. – Твари дешёвые. – И суки рваные. – Молодец, сероглазка! Так держать. Мы прорвёмся… – Обязательно прорвёмся, мой повелитель, – задорно сверкая серыми глазами, подтвердила Ванда. – Куда же мы денемся? – Это точно…
Они забрались на вершину покатой дюны. До палаток оставалось пройти порядка ста двадцати метров. – Вернее, до единственной оставшейся палатки, – недовольно проворчал Лёха. – Наша уютная кухонька и продовольственный склад уже полностью разорены. – Блин горелый! – не сдержавшись, дополнила Ванда. – Однозначно поддерживаю вас, благородная дама. Вашими нежными карминными устами глаголет чистая истина… Смотри-ка ты, гиены занимают, выстроившись полукругом, оборону. То бишь, не собираются отступать без боя. Видимо, не всё ещё сожрали. Включаем излучатели и, не ведая липкого страха, шагаем дальше… – Шагаем! Гиены, подняв ужасную звуковую какофонию, трусливо бросились наутёк. – Обижаются, пятнистые, – усмехнулся Лёха. – Мол, у них нагло и беспардонно отобрали законную добычу. Ладно, ознакомимся с последствиями этого неожиданного и коварного набега. Минут через десять Ванда подытожила: – Уцелела лишь наша основная палатка. Спальные мешки порваны в клочья, даже примус изгрызли, сволочи жадные… Посмотри, милый, на банки с консервами. Половину разорвали на части! Ну, и зубки – у этих пятнистых собачек. Ужас, что такое! – Может, оно и к лучшему? – с философской грустинкой передёрнул плечами Лёха. – Что же в этом хорошего, оболтус белобрысый? Шутки армейские шутим? – Ничуть не бывало. Я говорю совершенно серьёзно. Вот, ты хорошенько сама подумай. Зачем нам в пути нужны целых три палатки? А для чего – в такую жару – спальные мешки? – Ну, не знаю… – А, продовольствие? – Что – продовольствие? – засомневалась жена. – Много ли его унесёшь с собой? Мой рюкзак должен весить килограмм тридцать пять. Ну, на крайняк, сорок. Твой, учитывая общую хрупкость благородного графского организма, порядка пятнадцати-семнадцати. Палатка и резиновая лодка. Это уже больше четырнадцати килограмм. Плюсом пистолеты, запасные обоймы к ним и к карабину, три десятка стрел к арбалету, четыре шумовых гранаты, запасные кроссовки, походный котелок и сковородка, всякого по мелочам… Получается, что много продовольствия нам не утащить. Возьмём килограмма три-четыре пшеничной муки – блины печь. Десятка полтора банок с говяжьей и свиной тушёнкой, да две палки полукопчёной колбасы. Колбаска, завёрнутая в аппетитный пышный блин, является любимой походной пищей Богов и истинных армейских гурманов… Ещё прихватим коробку с чаем, расфасованным по порционным пакетикам, банку растворимого кофе, с килограмм сахара и литра два-три сока в картонных упаковках. Пожалуй, и всё. Нет больше места. – Считаешь, что – на десять суток – этого достаточно? – Более чем. – А, если возникнет непредвиденная задержка? Скажем, на неделю-полторы? – Ничего страшного, милая сероглазка. Будем охотиться и рыбачить. Прорвёмся. Не впервой. Сперва они упаковали рюкзаки. Потом Лёха оперативно развёл жаркий костёр, вскипятил в котелке воду и заварил крепкий чай. А Ванда, наготовив целую гору бутербродов, сообщила: – Израсходовала две последние пачки с соевыми галетами и три – последних же – баночки с красной икрой. Остальную икру – два десятка банок – наглые гиены сожрали, оставив только погрызенные кусочки жести… Алекс, этого хватит? – Вполне. На маршрут не стоит выходить с плотно набитым животом – дыхание собьется, да и ноги быстро устанут… После трапезы Лёха объявил: – Всё, выступаем. Только остатки чая перелью в стандартные походные фляги, которые надо закрепить на поясах. Смотри, как это делается. Давай, помогу… – Спасибо. А теперь надо посидеть на дорожку и с минутку помолчать, – посоветовала Ванда. – Примета такая, старинная и верная. Мне бабушка говорила. – Хорошо, посидим. Как скажешь, родная… Всё, обещанная молчанка закончена. Встаём. Надеваем рюкзаки. Я вешаю за спину проверенный арбалет, в ладони же беру карабин. Вёсла от лодки, сероглазка, твоя забота… Шагом, марш! Курс – строго на юг! – За орденами и славой! – дополнила Ванда. – А, то… За десять часов, сделав три коротких привала с одним тушёночным перекусом, они выбрались на хребет водораздела. – Километров тридцать пять, если считать по прямой, отмахали, – привычно смахивая со лба капельки пота, сообщил Лёха. – Не плохо, мать его, для начала… Солнышко уже приближается к горизонту. Пора определяться с ужином и ночлегом… Ага, вот же, подходящая ровная площадка. Сухие дровишки имеются, за базальтовой скалой ручеёк журчит. Хорошее местечко. Останавливаемся. – Азавтра мы куда пойдём? – сбрасывая с узких плеч рюкзак, спросила Ванда. – Спустимся с водораздела и направимся вон по той широкой долине. Она, правда, слегка отклоняется на юго-запад. Ничего, потом учтём этот момент, выровняемся… Смотри, в каменной стене имеется узкая чёрная щель. Может, это вход в пещеру? – Сходим и посмотрим? – Ну, его в баню турецкую. И других важных дел хватает… Слышишь, кукушка кукует? – Ага, практически безостановочно. Значит, мы с тобой, любимый, будем жить вечно… Через полчаса палатка была установлена, ярко и почти бесшумно горел походный костёр, в мятом котелке тихонько побулькивал кипяток, на сковородке яростно шипели, распространяя вокруг аппетитный запах, пышные блинчики. – Ты, Алекс, как и всегда, прав, – слегка причавкивая, объявила Ванда. – На белом свете нет ничего вкуснее, чем полукопчёная колбаска, завёрнутая в тёплый пшеничный блин… Ой, слышишь? Кажется, гром гремит? А с востока тучи наползают – чёрные-чёрные… Дождь шёл всю ночь напролёт. За полупрозрачным полотном палатки безостановочно сверкали изломанные жёлтые молнии, гремели, практически не смолкая, длинные и насмешливые раскаты грома. – Плохо это, – печалилась Ванда. – Можем застрять здесь – чёрт знает на сколько. Неужели, мы попали в дождливую «благоприятную полосу», о которой предупреждал епископ Альберт?
Ранним утром Лёха, аккуратно отогнул полог палатки, осторожно выглянул наружу. Молнии больше не сверкали, но стена дождя была ещё достаточно плотной – серой, скучной и сонной. А за дождевой стеной угадывалось что-то тёмное, очень большое и воронкообразное… «Очень знакомая и пакостная картинка, – оповестил памятливый внутренний голос. – Мы с тобой, братец, с этой гадостью уже встречались-сталкивались несколько раз… Помнишь? Там, в штате Висконсин, во время плановой командировки – по обмену опытом с американскими профильными коллегами?» – Помню. Как не помнить? – поднося к глазам бинокль, чуть слышно пробормотал сквозь стиснутые зубы Лёха, а после этого тут же перешёл на крик: – Ванда! Подъём! Прямо на нас движется торнадо!
Глава двадцать восьмая Путники
«Торнадо? – неуверенно спросил-промямлил обескураженный внутренний голос: За что нам, братец, такой дорогой и бесценный подарок? Вот же непруха! Блин дождливый, промокший…» Гигантская тёмная воронка, плавно и грациозно раскачиваясь из стороны в сторону, угрожающе быстро надвигалась с юга-востока. Через мощную оптику было хорошо видно, как в могучем воздушном потоке поднимались вверх – по крутой спирали – вырванные с корнем кусты вереска и голубики, базальтовые валуны, пятнистые гиены, полярные волки и разноцветные динозавры. – Даже не буду спрашивать, что означает слово – «торнадо», – известил спокойный голос жены. – Что делать? Командуй, родненький… – Хватаем вещи и немедленно уходим в пещеру! – отведя от глаз бинокль, велел Лёха. – Быстро! Не рассуждая. Вокруг установился-образовался загадочный тёмно-серый сумрак. Стало тихо-тихо… «Прямо как в зарытом кладбищенском гробу. Мать его… – ехидно хмыкнул легкомысленный внутренний голос. – Уходим, братец, уходим! Ей-ей, не до шуток…» Тишина сменилась оглушительным визгом. Задул сильный шквалистый ветер. Как казалось – задул со всех сторон сразу. Лёха, набросив на правое плечо ремешок карабина, схватил одной ладонью лямку рюкзака, другой – рукав куртки жены, после чего скомандовал: – За мной! Уходим! Они, с трудом преодолев сильнейшие порывы колючего ветра, вошли в пещеру. Прежде, чем проследовать дальше, Лёха обернулся. Сверкнула яркая, многократно-изломанная изумрудно-зелёная молния, через пару секунд, заполняя собой весь окружающий мир, загремело. Палатка рухнула и через мгновение, улетев – по широкой спирали – в неизвестном направлении, исчезла из вида… «Сильна, всё же, наша матушка-природа!», – одобрил непредсказуемый внутренний голос. – «Красота, одним словом! А ты, братец, дурак законченный… Как это – почему? Ремешки-то, мать твою, перепутал. Никакой это и не карабин – на твоём плече. А, видишь ли, арбалет. Недотёпа белобрысый и не в меру мечтательный…». В пещере было темно, тихо и прохладно. Пройдя по подземному коридору метров двадцать, Ванда остановилась и попросила: – Подожди, милый, немного. Совсем чуть-чуть… У меня в кармане куртки имеется свечной огрызок и зажигалка. Предусмотрительность – высшая добродетель путника. – То бишь, путницы? – Это точно… Щёлк! Щёлк! Ну, как оно? – Совсем другое дело, – улыбнувшись, подтвердил Лёха. – Ты, сероглазка, настоящее и очень предусмотрительное сокровище. Повезло мне. Однозначно – повезло. – А, то. Шагаем! Блин горелый… Коридор вывел их в просторный подземный зал. – Не очень-то и просторный, – пристраивая свечку в узкую трещину на стене, проворчала Ванда. – Большой, конечно. Противоположную стенку не видно. Но низковатый. В высоту и двух метров не будет. Смотри, любимый, шишку на темечке не набей. – Спасибо, графинюшка, за проявленную заботу, – вежливо поблагодарил Лёха. – Весьма признателен и тронут. Буду старательно пригибаться… О-па! А это что такое? – Человеческий скелетик. Обрывки одежды. Жёлто-серая черепушка. Рядом валяются какие-то железные штуковины… – Лом и кайло. То есть, кайло без черенка… Видимо, с момента смерти этого золотоискателя-неудачника прошло лет пятьдесят-шестьдесят. Если не больше. – Золотоискателя? – Скорее всего. Что ещё нормальный и мыслящий человек, вооружённый ломом и кайлом, может искать в пещере, расположенной на Богом забытом заполярном острове? – Наверное, ты, милый, прав. – Как, впрочем, и всегда. – Смотри, в стене имеется узкая светлая трещинка. Из неё струится водичка… Там – свежий воздух? То есть, горный склон? – Похоже на то… По подземному залу резво пробежал хулиганистый прохладный ветерок. Свеча, трусливо мигнув, потухла. – Ой, становится душно! – запаниковала Ванда. – Дышать нечем. Что происходит? «То и происходит, – скорбно усмехнулся сообразительный внутренний голос. – Он пришёл. В том плане, что белый-белый и очень пушистый песец… Торнадо, бушуя где-то совсем рядом, высасывает из пещеры весь воздух. Похоже, что смерть от удушья неотвратима. Смертушка, она неотвратима, словно в сентябре – дожди… Что-то тёплое потекло по руке. Это, надо думать, кровь капает из ушей. Ничего странного, перепады давления и всё такое прочее… Всё, братец, игра сыграна. Твори предсмертную молитву. Занавес, господа и дамы! Занавес…» Ничего отвечать приставучему внутреннему голосу Лёха не стал. Нагнувшись, он взял в ладони ржавый железный лом и, выпрямившись, начал наносить по каменной стене размеренные удары. «Ещё разок! Сильнее! Не ленись! – браво командовал повеселевший внутренний голос. – В трещину целься! В трещину! Ага, молодец! Вставь кончик лома в отверстие. Пошевели… Дальше пропихни. Ещё чуток. Теперь нажимай… Молодец!» В голове глумливо и надсадно гудело. Лёгкие сморщивались прямо на глазах. Во рту было сухо, словно туда – с минуту назад – бросили полную совковую лопату раскалённого песка. Раздался сильный треск, в подземелье значимо посветлело. От стены подземелья – с грохотом – отвалился широкий каменный пласт. По разгорячённым лицам пробежался поток холодного, невообразимо-вкусного воздуха. – Ура! – радостно объявила Ванда. – Действительно, склон водораздела. Спасены…Выждав минут двенадцать-пятнадцать, они выбрались из пещеры, которая чуть не превратилась в смертельную ловушку. Дождик прекратился. Через прореху в белых кучевых облаках выглядывало приветливое светло-жёлтое солнышко. – Ничего себе! – удивлённо ахнула Ванда. – Откуда здесь взялось столько вязкой грязи? Практически по щиколотку… – С неба, блин недопечённый, насыпалось, – пояснил Лёха. – Закон сохранения в действии. Сохранения – чего? А, всего. Энергии, мощности, материи и тому подобное. Мол, если в одном месте прибыло, то в другом, естественно, убыло. Торнадо забрало с собой нашу палатку и часть вещей, оставив взамен – по-честному – несколько тонн жидкой грязи, захваченной из ближайшего горного озерка… – Думаешь, из озера? Почему? – Караси – рыба озёрная. – Караси? – Ага. Вон хвост шевелится. И чуть правее… Так, у меня в кармане есть полиэтиленовый пакет. Собираем рыбёху. – Фи, она же грязная, – брезгливо поморщилась Ванда. – Отмоем, – пообещал Лёха. – Ты заметила, что у нас стало на один рюкзак меньше? – Ой! – Вот, тебе и «ой». Имеем в наличии надувную лодку, два пистолета, патроны, арбалет со стрелами, шумовые гранаты, несколько зажигалок, низкочастотные излучатели и помятый котелок. Ну, и жестяные пузатые фляжки на поясах. – Я успела прихватить пакет с мукой, – с гордостью в голосе сообщила жена. – Только сковороды нет. То есть, блинов не испечь. – Ничего, будем хлебать мучную болтушку. – А, как её готовят? – Я научу, сероглазка. Это, конечно, не полукопчёная колбаска, завёрнутая в пышный пшеничный блинчик. Но тоже – с точки зрения грубой армейской кулинарии – приличный деликатес… Всё, карасиков я собрал. Уходим отсюда. – Куда? – Вниз, в долину, – небрежно махнул рукой Лёха. – Ищем местечко, где нет грязи, а, наоборот, имеется чистая водичка и сухие дрова. Помоемся, разведём костёр, побалуемся кипяточком, рыбку запечём в малиновых угольках. Нормальный вариант… На спуск ушло минут пятьдесят. Возле огромного чёрного валуна Лёша притормозил. – Что случилось? – забеспокоилась Ванда. – Впереди разгуливает злобная и зубастая животина? Включить низкочастотный излучатель? – Ни в коем случае. Прячемся за камушек и, пожалуйста, говори, потише… – Почему? – Впереди пасутся северные олени, – вставляя в направляющий паз арбалета стальную иглу, сообщил Лёха. – Как ты, графинюшка, относишься к аппетитной отбивной из парной оленятины? – Насквозь положительно. Аристократическая и благородная пища, приятная и полезная для избалованного желудка… Можно, я взгляну на олешек через бинокль? – Можно, держи. Только, когда будешь выглядывать из-за валуна, соблюдай осторожность. Смотри, не спугни вожделенную добычу. – Не учи учёную. Через минуту Ванда возмутилась: – Северные олени, говоришь? – Олени, конечно. А, что такого? И не надо так кричать… – Надо! Там олениха и её маленький-маленький оленёнок. Мирно щиплют белоснежный мох… Ты, Алекс Петров, являешься хладнокровным и бессердечным убийцей? И, кого же из них ты намереваешься убить? Мать? Дитя? Или обоих сразу? – Но, позволь… – Не позволю! – выйдя из-за камня, Ванда, отчаянно замахав руками, завопила: – Бегите! Спасайтесь! Прочь, глупые олени! – Убежали? – разряжая арбалет, спросил Лёха. – Конечно. Чёрствый и законченный белобрысый сухарь. – Ну, и ладно. Ты, надеюсь, довольна? – На все сто! – И это – главное. Пошли дальше. Карасиками пообедаем, по-простому. Без аристократических изысков. Ну, её, эту оленятину. Говорят, в ней содержится целая куча холестерина. – Что это такое? – Сам толком не знаю. Наверное, какая-то очень вредная хрень… По покатым склонам долины медленно и лениво стекали потоки буро-серой грязи. – Всю обувку изгваздала, – пожаловалась Ванда. – А запасные кроссовки сохранились? – Ага. Не достались жадному торнадо… Так, подходим к речному берегу. Здесь и грязи нет, и дровишки имеются. Водичка, правда, грязновата. Ничего, зачерпну в котелок на самой середине. Река оказалась широкой, более тридцати пяти метров, но достаточно мелководной. – Переберёмся через водную преграду без особых проблем, – заверил Лёха. – Заодно и кроссовки помоем. А на противоположном берегу разденемся, разведём костёр и высушимся. Речные воды усердно волокли на восток разнообразный мусор: вырванные с корнем кусты, моховые кочки, трупы северных оленей, зайцев, крыс, песцов, уток, гусей и лебедей. – А на дальнем перекате, застряв в камнях, лежит мёртвый красно-бурый ящер-динозавр, – сообщила Ванда. – Надеюсь, милый, ты не будешь заставлять меня – вкушать мясо этого противного монстра? – Не буду, – пообещал Лёха. – Выше по течению имеется уютная заводь, заросшая густыми камышами. – Вижу. А в камышах, похоже, гогочет гусь. – Точно. Наверняка, подранок со сломанным крылом. Можно его добить, госпожа трепетная графиня? – Можно… Да, торнадо пошалило здесь по полной программе. Это что же получается? – Что ты имеешь в виду? – Если бы рядом не оказалось дельной пещеры, то речные работящие воды перетаскивали бы сейчас и наши трупы? То бишь, вперемешку с птичьими и звериными? – Вполне может быть. – А противная и всесильная воронка не вернётся назад? – боязливо передёргивая узкими плечами и с опаской поглядывая по сторонам, спросила Ванда. – Вряд ли. Снаряды, как правило, в одну и ту же воронку повторно не падают… Вскоре на высоком речном берегу весело и уютно потрескивал жаркий костерок. В помятом котелке варилась уха из карасей, подаренных добрым торнадо. На вертеле, пристроенном рядом с пламенем, запекалась, истекая янтарным жиром, тушка упитанного дикого гуся. На сухих ветках, воткнутых в песок, сушилась мокрая одежда и обувь. – Жизнь постепенно налаживается, – задумчиво помешивая веткой вереска в котелке, сообщил Лёха. – Перекусим и тронемся дальше. – Налаживается? – недоверчиво хмыкнула Ванда. – Ну-ну… – Есть сомнения? – Так, некоторые и частные. Например, посмотри-ка на небо. Кто это над нами круги усердно нарезает? Симпатичные такие летуны. Чувствуется в них что-то такое…м-м-м, готическое… – Перед нами, возможно, летающие динозавры, – понаблюдав за небом, предположил Лёха. – Этих, кажется, учёные называют «озёрными бродягами». Размах крыльев – до пяти метров. Высота в холке – на уровне метра. Плюсом – острые треугольные зубы. Плотоядные твари, понятное дело… Включаем, сероглазка, низкочастотные излучатели. Бережёного, как известно, Бог бережёт. Эта предосторожность оказалась нелишней. Через полторы минуты парочка крылатых монстров пошла на снижение. Встретившись с излучаемыми невидимыми волнами, «озёрные бродяги» недовольно – хриплыми и противными голосами – «закаркали» и, заложив широкий круг, направились на юг…
В это же время по бескрайнему белому полю, ловко петляя между верхушками сосен и кедров, высовывающихся местами из-под многометрового снежного покрова, следовали два снегохода. За каждым из них – на гибкой проволочной связке – были закреплены тяжело-нагружённые пластиковые сани. С утра подморозило, и ртутный столбик в термометре вплотную приблизился к пятидесятиградусной отметке. Поэтому седоки снегоходов были экипированы самым серьёзным образом и смотрелись пухлыми неуклюжими толстяками. Лица же путников были скрыты за специальными матерчатыми масками, заполненными мягким гагачьим пухом. На первом снегоходе разместились Лана и Хан. На втором – Сизый и Облом. «А Жаба и Мельник отказались ехать с нами, – не переставал мысленно удивляться Хан. – Почему? До сих пор толком не понимаю. Чудаки образованные. Какие-то хитрые «апатия» и «депрессия» – по словам Ланы – виноваты… А ещё Жаба сказала, что её, мол, ни капли не интересует дикий и нецивилизованный «степной» Мир. Гордячка старая выискалась. Тьфу! То же мне. Вот, и сиди теперь, чистоплюйка, в «Чистилище» до скончания жизни… Сколько этим двоим осталось? Сложно сказать. Солярка, кажется, закончится года через два-три. Ну, и что? За это время можно сложить хорошую и надёжную печь, заготовить целую кучу дров. Делать-то, всё равно, нечего, а Мельник – мужик с руками и правильными понятиями. Так что, если захотят, то выживут. Продовольствия же им – на двоих – хватит надолго… А мы уже третьи сутки в пути. Проехали больше двухсот пятидесяти километров, выражаясь местными мерами и терминами. Нормальный темп. Идём по графику. Вскоре остановимся на ночлег. Поставим палатку. Раскочегарим примус. Плотно поужинаем. Ерунда степная. Недели за полторы-две доедем до Белых скал. Не вопрос, как любит говорить мой названный брат Лёха. Главное, чтобы моя Лана не обморозила нежных щёк…»
Глава двадцать девятая Финишная прямая
На багрово-алом закате пятого дня пути они вышли на южное побережье острова. – Фу, наконец-то! – обрадовалась Ванда. – А то у меня уже икры ног начали слегка побаливать… Впрочем, достаточно легко дошагали. Без особых проблем, как ты, любимый, обожаешь говорить. Всякие динозавры и прочая непривычная живность, встреченная по дороге? Да, ну, ерунда. Всё это уже воспринимается – как бытовая обыденность, не вызывающая никакого удивления… Что у нас сегодня на обед? Доедим вчерашнюю зайчатину? Естественно, с вкусной мучной болтушкой? – А не объявить ли нам – рыбный день? – предложил Лёха. – Посмотри-ка, радость моя, на ближайший ручеёк. – Такое впечатление, что вода в нём – бурно-бурно – закипает. Что это такое, Алекс? – Нерка, перепутав времена года, отправилась на нерест. Грех не воспользоваться этим благоприятным обстоятельством. Разводи, сероглазка, костёр, а я пошёл на рыбалку. На ужин была подана отварная нерка. – Чувствуешь, какая тёплая ночь? – увлечённо обгладывая рыбий скелет, спросила Ванда. – Пахнет чем-то непонятным. Какой-то приторной сладостью, слегка подгнившими морскими водорослями и ванилью… – Влажными тропиками, – подсказал Лёха. – Очевидно, климат Земли продолжает неуклонно меняться. – Что ждёт планету – этого Мира – дальше? – Епископ Альберт говорил нам о зонах Холода и Жары, между которыми протянутся «благоприятные полосы», перемещающиеся туда-сюда. Может, так и будет. Может, древние предсказания блаженного Плиния окажутся ошибочными. – И тогда – возможны варианты? – Это точно. Ни капли не удивлюсь, если на наших Дальних островах – в краткосрочном периоде – вырастут непроходимые субтропические джунгли, заселённые профильными растениями, животными, ползучими гадами и насекомыми. Включая разнообразных динозавров. – А потом вечнозелёные джунгли постепенно превратятся в безжизненную песчаную пустыню? – предположила Ванда. – Я имею в виду, если, действительно, в «старых» приполярных областях установится предсказанная Жара? – Предсказания иногда сбываются. А иногда и нет. Только с течением Времени можно будет понять, насколько Плиний был прав. Только, к сожалению, не нам с тобой… – Почему – не нам? – забеспокоилась супруга. – Потому, что мы – буквально на днях – навсегда покинем негостеприимный Мир «церковников». – Навсегда-навсегда? И никогда не узнаем, что произошло с этим Миром дальше? – Не узнаем, – печально усмехнулся Лёха. – Впрочем, если бы мы даже и остались здесь, то, всё равно, не узнали бы. – Почему? – Цивилизации разумных гуманоидов гибнут на удивление быстро. Раз, два, и всё. А, вот, возрождаются они, наоборот, крайне медленно. То бишь, в течение сотен тысяч и даже миллионов лет. По крайней мере, так пишут в толстых научно-фантастических романах моего Мира… Давай-ка, сероглазая графиня, будем ложиться спать. Утро, как известно, вечера мудренее… На утро Ванда выглядела хмурой и встревоженной. – Что случилось, радость моя? – спросил Лёха. – Приснился очередной вещий сон? – Приснился, – вяло откликнулась жена. – Небось, пакостный? – Неприятный. – Давай, рассказывай. К твоим снам и предчувствиям я всегда относился, отношусь и буду относиться очень серьёзно. – Хорошо, слушай… Топкие-топкие болота, заросшие разноцветными высоченными камышами. Над болотами летают-кружат неисчислимые тучи огромных комаров, слепней и мелких мошек. Эти твари нападают на всё, что движется. На краю болота лежит мёртвый северный олень. Он был уже старый. Комары и мошки искусали его до смерти, а после этого выпили всю кровь… Рассказывать дальше? – Спасибо, не надо, – поднимаясь на ноги, заверил Лёха. – Я уже всё понял. Разводи костёр и кипяти воду. – А ты куда? – Готовиться к прохождению через комариные болота. Наши низкочастотные излучатели, к большому сожалению, на насекомых не действуют… Минут через сорок-пятьдесят, подойдя к жаркому костру, он бросил на чёрную прибрежную гальку несколько пучков длинных травянистых растений, завершавшихся мощными грушеобразными корневищами. – Что ещё за растительная экзотика? – сноровисто замешивая в котелке мучную болтушку, спросила жена. – Очередная армейская хитрость? – Это точно, хитрость. Данная трава имеет очень длинное и труднопроизносимое чукотское наименование… – Чукотское? – Ага. Чукотка – это такой заполярный полуостров, расположенный где-то там, – Лёха небрежно махнул рукой на восток. – Мне довелось в тех краях – по служебной надобности – побывать пару раз. Естественно, находясь в моём Мире… Так, вот. Обитатели Чукотки, которых именуют – «чукчами», применяют эту травку для эффективного отпугивания всяких приставучих и кровососущих насекомых. Она – в переводе на нормальный язык – так и называется, мол, «комариная трава»… Дайка мне пустую пластиковую бутылку. Спасибо… Итак, берём острый нож и отсекаем у травы верхушку. Что видим? – На торце надреза выступила крупная молочно-белая капля… Фу, как завоняло! – А, то! Этот специфичный запах и отпугивает мошек, комариков и слепней. Пальцами сильно «выжимаем» траву. Как-как-кап. Бутылка начала постепенно наполняться… Снова отсекаем кусок стебля. Выжимаем. Отсекаем. Выжимаем… Очередь дошла до корневища. Делаем несколько длинных и глубоких надрезов. Новые капельки послушно отправляются в бутылку. Как говорится, предусмотрительность – главная добродетель всех опытных путешественников и путешественниц… – Да, хорошо обучают – в этом вашем ГРУ – всякому полезному, – одобрила Ванда. – А почему ты, любимый, ушёл из этой симпатичной организации? – Никуда я и не уходил, – продолжая усердно обрабатывать «комариную траву», сознался Лёха. – Просто однажды от Руководства пришёл приказ, мол: – «Подать в отставку и перейти в категорию – «действующий резерв». После этого внедриться – в качестве менеджера – на Первый телевизионный канал…». А приказы, как известно, для того и существуют, чтобы их выполнять. Внедрился, ясен пень… – А для чего – внедрился? – Для того, понятное дело, чтобы старательно присматривать и надзирать. То есть, своевременно предотвращать всякие и разные глупости. Если же поступит новый приказ, мол, вернуться в славные Ряды, то тут же вернусь. И вновь – с искренней радостью – надену погоны. С радостью… Всё, я справился с поставленной задачей. Бутылка наполнена на одну треть. По-хорошему, конечно, эту белёсую жидкость надо разбавить – в соотношении один к одному – сорокоградусной водкой. Только, где же её, то бишь, водочку, взять? Негде. Ладно, разбавим холодным кипятком. И так сойдёт… Что у нас с завтраком? – Всё готово. Только, охламон белобрысый, помой хорошенько руки. Тщательно-тщательно. Без дураков… А через пролив между островами они переправились без всяких приключений. Правда, несколько раз рядом с низенькими бортами надувной лодки мелькнули, поднимая высокие волны, светлые бока каких-то морских, приличных по размерам животных. – Похоже, что на них наши низкочастотные излучатели не действуют, – обтирая рукавом куртки с лица солёные брызги, заволновалась Ванда. – Почему, спрашивается? Как бы лодку, обнаглев, не перевернули. Я, кстати, плавать совсем не умею. – Скорее всего, невидимые волны, излучаемые нашими приборами, не проникают под поверхность моря, – активно работая вёслами, предположил Лёха. – Впрочем, не вижу особого повода для беспокойства и паники. Перед нами – обыкновенные белухи. Они являются насквозь мирными существами, и людей, насколько мне известно, не кушают. – Для чего же тогда эти огромные и – по твоим словам – мирные белухи так близко подплывают к нашей крохотной лодочке? – От природного любопытства, сероглазая графинюшка. Сугубо из-за него. Не бойся. – Я и не боюсь… А, что мы сделаем с надувной лодкой, когда доплывём до противоположного берега? – Ничего особенного. Бросим в камушках и пойдём дальше…Прошло – незаметно – ещё несколько суток пути. Выбравшись на очередной крутой водораздел, Лёха известил: – Красота! Эстетика неописуемая, чёрт меня подери! – Миленько, – с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, подтвердила жена. – Картина маслом, как ты, милый, иногда выражаешься… Впереди и внизу, километрах в трёх с половиной от хребта водораздела, простиралось нечто фиолетовое, сиреневое и тёмно-зелёное, местами покрытое круглыми – серыми и светло-зелёными – пятнами. – И, как это прикажешь понимать? – через пару минут поинтересовалась Ванда. – Конечно же, очень красиво… Но, что это такое? – На карте, прихваченной с метеостанции, нарисована широкая и каменистая речная долина. А за ней, на ровном плоскогорье, он и располагается. То бишь, запасной аэродром. Но, очевидно… – Что тебе, охламон, очевидно? – Вон те серые скалы, которые виднеются у самой линии горизонта, и являются искомым плоскогорьем. Это, как раз, понятно. А, вот, речная долина… Можно предположить, что она – в процессе недавних глобальных катаклизмов – преобразовалась в топкое и зыбучее болото, заросшее высокими разноцветными камышами. А круглые серые и светло-зелёные пятнышки – это озёрца и мелководные баклаги. То есть, жалкие остатки когда-то полноводной реки… – Река «превратилась» в болото? – А ты, сероглазка, вспомни свой недавний вещий сон, – посоветовал Лёха. – Мол, жуткая топь. Разноцветные камыши. Бесконечные тучи комаров и мошек, высасывающие – до последней капли – кровь из престарелых северных оленей… Вспомнила? – Вспомнила, – брезгливо передёрнувшись, подтвердила жена. – Гадость ужасная… Наши дальнейшие действия, господин командир? – Дело двигается к вечеру. Поэтому разбиваем на этом месте крепкий бивуак. Кушаем. Отдыхаем. Набираемся сил для решительного броска к запасному аэродрому. – А, когда он запланирован? В смысле, решительный и последний бросок-рывок? – Завтра, на раннем рассвете. Тщательно намазываемся настоем «комариной травы», и, не ведая сомнений, двигаемся вперёд. Задача наипростейшая – проскочить за световой день через камышовые заросли. Ночевать на топком болоте? В окружении комаров и прочих неизвестных ночных гадов? Извини, но это сродни самоубийству… Эта ночёвка – на безымянной седловине заполярного горного перевала – получилась очень печальной, неуютной и бесконечно-тревожной. – Костёр разожжём вон за тем высоченным валуном, – решил Лёха. – Чтобы его яркие отблески не смогли – через мощную специализированную оптику – засечь со стороны запасного аэродрома. – Перестраховываемся, опытный и виды видавший солдафон? – усмехнулась Ванда. – Есть такое дело. Просто всегда очень обидно – сыпаться из-за всяких глупых мелочей. – А, каким образом мы будем захватывать самолёт? Предварительно перебив-перестреляв всю аэродромную обслугу? Мол, цель оправдывает средства? – На месте разберёмся. Не беги, сероглазка, впереди паровоза. – Впереди – кого? – Не кого, а чего. «Паровоз» – это такой железный конь. Ну, типа автобусов наших «церковников». Только он ездит по железным рельсам. – Спасибо – за познавательную и доходчивую информацию. Разводи, охламон, костерок. А я озабочусь ужином. Ещё через час с небольшим, когда скромная трапеза была завершена, Ванда, грустно щурясь на ласковые тёмно-малиновые угольки костра, спросила: – Неужели, этот вечер – наш последний вечер в Мире «церковников»? Жалко, честное слово, расставаться с ним… – Почему – жалко? Из-за чего? – Какой же ты, Алекс Петров, чёрствый и бесчувственный! Мы же с тобой познакомились здесь. Более того, именно в Мире «церковников» стали мужем и женой – перед Богом и людьми. – Ах, да. Конечно же. Жалко. Извини, любимая. И закаты здесь – очень красивые… Кстати, возможно, будет и ещё одна ночь. Проведённая, скорее всего, в воздухе. Или, наоборот, за подготовительными мероприятиями к полёту…
После короткого завтрака – мучная болтушка и запечённая вчерашняя форелина на двоих – Лёха объявил: – Выходим на маршрут! Подожди, я кипяток – из котелка – перелью в походные фляги… Суммарно получается около полутора литров. Должно, по идее, хватить… Когда было пройдено три километра с небольшим довеском, Ванда – расстроенным голосом – сообщила: – Очередной обман, блин горелый! На вчерашнем закате эти болота смотрелись очень симпатично. Разноцветные милые камышики, понимаешь. Серые и светло-зелёные круглые озёра… А, что мы сейчас видим перед собой? – Да, что мы видим? – Камыши – высокие-высокие. Стена сплошная. Земля стала мягкой и вязкой. Под ногами уже противно чавкает… Оп! Меня какая-то крылатая гадина укусила за щеку. Больно… Смотри вперёд! Роятся и роятся. И счёта им – кровожадным – нет… – Останавливаемся и тщательно намазываемся самодельным «антикомарином», – скомандовал Лёха. – А по поводу «сплошной стены» ты, графинюшка, не права. Вон же она, широкая просека, протоптанная в камышах. Ведёт, кстати, в южном направлении. – Кем – протоптанная? – Какая разница? Мы же предварительно, прежде чем пускаться в путь через болото, включим низкочастотные излучатели. – И то верно, – согласилась жена. – Действительно, какая разница – кто конкретно убегает от тебя? Убегает и убегает… – Лучше намазывайся! И голову тоже! – А, как же волосы? Жалко. – Намазывайся. Потом отмоемся… Готова? Запихай бутылку во внутренний карман куртки. За мной! Каждый шаг, благодаря вязкой болотистой почве, давался с немалым трудом. Над головами путников – с угрожающим гулом и противным визгливым писком – роились неисчислимые стаи голодных насекомых. Через каждые полтора часа приходилось останавливаться и заново тщательно намазываться «антикомарином». Заодно, естественно, и отдыхали, переводя дух и жадно глотая тёплый кипяток. – Жарко-то как! – ныла Ванда. – Пропотела вся насквозь. Мошкара эта ещё. Так и лезет в глаза, нос и рот… За что мне всё это, Господи? Волосы – от дурацкого «антикомарина» – стали липкими и сальными. Как я их теперь отмою? Бред горячечный и блин горелый. Запросто можно сойти с ума… Ненавижу болота! Ненавижу, ненавижу, ненавижу… – Не переживай ты так, любимая, – уговаривал Лёха. – Успокойся, пожалуйста. Всё в этом Мире (да и во всех других Мирах), рано или поздно заканчивается. В том числе, и всякие навороченные пакости. Ничего, прорвёмся… – Не впервой. – Молодец. За мной! Они упорно и целенаправленно, регулярно смахивая со лбов капельки пота, шагали по мхам и топям заполярных болот. «Заполярных? Ха-ха-ха!», – нервно рассмеялся впечатлительный внутренний голос. – «Скажешь тоже, братец. Хоть стой, хоть падай. Скорее, уже по тропическим болотам, мать его… Видишь, след на земле? Толстый такой, широкий и извилистый? Не удивлюсь, если здесь – пару-тройку часов назад – прополз здоровенный аллигатор…». Уже ближе к вечеру Ванда радостно сообщила: – Кажется, камыши стали заметно ниже… Ага, впереди виднеется просвет. Ура! Конец противным и гадким болотам! – Не кричи, сероглазка, – нахмурился Лёха. – Совсем рядом располагается территория запасного аэродрома. Надо быть начеку и соблюдать элементарную осторожность…
Наконец, под подошвами кроссовок радостно и приветливо заскрипели мелкие камушки. Ещё через некоторое время исчезли-испарились комары, мошки и слепни. – Отдохнём? – предложила Ванда. – Смотри, какой удобный камушек. Напоминает мне садовую скамью в фамильном графском парке… Похоже, что и здесь земельку прилично потряхивало. И извилистых трещин хватает, а вон над родничком пар клубится… – Стоп. Не галди, – останавливаясь, насторожился Лёха. – Что такое? – Запах странный… Чувствуешь? – Ага. Характерный такой запашок. Трупный… Они завернули за скалу. В просторной каменной нише была установлена четырёхметровая тренога, оснащённая чёрной параболической антенной, направленной в небо. К одной из перекладин треноги была привязана крепкая короткая верёвка, на которой висело, слегка раскачиваясь на свежем ветерке, человеческое тело. – Идём дальше, – решил Лёха. – Что нам тут ловить-искать? Этот бедолага, судя по характерному запаху, висит здесь уже больше трёх-четырёх суток. Метров через двести пятьдесят впереди показался забор из алюминиевого профиля, тускло блестевший в лучах заходящего солнца. – Высокий, – огорчилась Ванда. – Выше трёх метров. Как же мы перелезем через него? – Ничего, перелезем. Причём, легко и непринуждённо… А, что это за холмики – правильной формы – выстроились в ряд? – Не иначе, могилы. Причём, свежие. Раз, два, три, четыре… Всего восемь. Недалеко от них – к валуну – прислонён лом и лопата. – Интересное дело, – задумался Лёха. – Мистер Джонс – ещё при первом сеансе видеосвязи – говорил, что в штатном расписании запасного аэродрома числилось пятнадцать человек, считая его самого. Пятеро погибли при посещении нашей метеостанции. Один висит на треноге. Восемь лежат в свежих могилах… Что у нас получается? – Получается, что в живых – из местных обитателей – остался только один человек, – дисциплинировано доложила супруга. – Ну, охламон умелый, полезли через забор? – Стоит ли, прекрасная амазонка? От продолговатых холмиков тянется – вдоль забора – чуть заметная тропинка. Предлагаю – проследовать по ней. Не возражаешь? – Никак нет, господин командир! Проследуем. – За мной, рядовая! Вскоре в заборе обнаружились настежь распахнутые двухстворчатые ворота. – Заходим внутрь, – выдав жене браунинг, и зарядив оба направляющих паза арбалета, скомандовал Лёха. – Сними, сероглазка, пистолет с предохранителя. Я же тебе показывал, как… Молодец. Только, пожалуйста, не стреляй без моей команды… Территория запасного аэродрома оказалась достаточно просторной. «Ага, вот, и он, самолётик! – радостно оповестил бодрый внутренний голос. – Визуально – в целости и сохранности. Что просто здорово. Рядом с ним наблюдаются всякие ангары и прочие здания. Некоторые – обычные, другие, наоборот, разрушенные до основания… А, куда же нам дальше идти? Прямо к самолёту?» – Алекс, там человек сидит, – многозначительно поигрывая пистолетом, азартно прошептала Ванда. – Чуть правее. Возле какого-то странного стола, покрытого зелёным сукном… Под высоким односкатным навесом располагались два стола: один бильярдный, а второй – для игры в настольный теннис. Возле стандартного бильярдного стола – на пластиковом обшарпанном стуле – восседал, крепко сжимая в ладони правой руки пузатую бутылку тёмно-синего стекла, усатый и ужасно-взлохмаченный тип. «У него очень странные глаза. Пустые и мутные, – насторожился подозрительный внутренний голос. – То ли пьян до полного изумления. То ли наркотиков накушался от пуза. Вполне возможно, что и то, и другое… Эге, кулак левой руки крепко сжат. Не расслабляйся, братец…» – Здорово, Тим! – поприветствовал Лёха. – Как дела? – А, что? Куда? Зачем? – непонимающе завертел головой Джонс. – Алекс? Ты здесь откуда? – Вот, понимаешь, проходили мимо. Решили заглянуть на дружеский огонёк… Кстати, познакомься. Моя обожаемая супруга. – Ванда Петрова де Бюсси, – вежливо направляя ствол пистолета в землю, чопорно представилась Ванда. – Очень рада познакомиться. – Красивая какая, – в пустых глазах усача загорелась и тут же погасла искорка живого интереса. – Бывает. Но крайне редко. Да и поздно, честно говоря… – А ты, значит, один? – уточнил Лёха. – Один. – Что случилось с остальными бойцами? – Померли. Земля им пухом, – Тим на несколько секунд жадно приложился губами к горлышку бутылки. – Ик! Извините… – Ничего. А, как они погибли? – По-разному. Сперва образовалась жаркая перестрелка. Ну, когда спорили из-за вакантного места коменданта аэродрома… Потом оставшиеся в живых решили навсегда улететь отсюда. Взлетели, пошли на юг. Выяснилось, что путь свободен, плотные грозовые облака, которые помешали нам в первый раз, исчезли… Лучше бы, и вовсе, не летали. Сплошные снега и льды. Ни единого огонёчка. Ни единой человеческой души. Мрак и полное безлюдье… Высокопоставленные бонзы, сидящие по подземным секретным бункерам? Да, время от времени они выходят на связь. Несут всякую отвязанную хрень и откровенную чушь, не более того… А после того полёта ребята окончательно вошли в крутое пике. До пушистых разноцветных «белочек» перепились. Кто-то, находясь в алкогольном угаре, застрелился. Кто-то повесился. Надежд-то нет никаких. Тоска беспросветная и окончательная. Один я остался… – Самолёт-то на ходу? – На ходу. Что ему сделается? Если надо, то забирайте. – Что с топливом? – Всё в порядке. Хватит, чтобы раза два-три облететь вокруг земного шарика. – Может, полетишь с нами? – предложила добросердечная Ванда. – Есть один интересный и перспективный маршрут… Так, как?
Отрицательно помотав головой, Тим негромко пробормотал: – Спасибо за проявленную заботу. Но уже поздно… Он разжал левый кулак, и на землю упала пустая пластиковая упаковка из-под таблеток. – Что-нибудь ядовитое? – вздрогнув, спросил Лёха. – Так точно. Однозначно-убойная доза, – пустые глаза Джонса начали, закатываясь, слипаться. – Прощайте, ребята. Удачи вам. Ухожу – навсегда – в страну призрачных и блаженных грёз…
Эпилог
(Он же – пролог следующего романа цикла «Параллельные миры»)
Тим Джонс неловко упал со стула и, покорно разбросав руки в стороны, замер. «А бутылку из правой ладошки так и не выпустил, бродяга, – подметил педантичный внутренний голос. – Уважаю…» Ванда, прикоснувшись нежными пальчиками к левой кисти упавшего мужчины, примерно через минуту сообщила: – Он умер. Умер… Будем хоронить? – Будем, конечно. Лёха, взвалив на плечо, отнёс усопшего Тима Джонса – через распахнутые настежь двухстворчатые ворота – за алюминиевый забор, и бережно уложил тело на мягкий изумрудный мох, рядом с восемью прямоугольными холмиками. Потом он – при помощи тяжёлого лома – выдолбил в каменистой и неуступчивой земле прямоугольник нужных размеров, глубиной около шестидесяти сантиметров. – Давай, я тебе помогу, – предложила Ванда. – Темнеет уже. Только долька солнышка высовывается из-за линии горизонта. – Помоги, – согласился Лёха. Совместными усилиями они уложили покойника в прямоугольную выемку и забросали вынутым грунтом. А холмик над могилой – из найденных поблизости средних и мелких камней – возводили уже в вязком тёмно-сером полусумраке. Под заполошное и назойливое хлопанье крыльев гигантских летучих мышей. – Что дальше? – спросила Ванда. – Чёртов астероид! Такую планету загубил. То есть, такой Мир. Сволочь космическая… Мыши ещё летают. Жирные такие. Наглые… Пошли вон, суки рваные! Извиняюсь, понятное дело… Идём к самолёту, садимся в кресла пилотов и взлетаем? – Торопыга ты у меня, это что-то, – восхитился Лёха. – Шагаем к аэродрому, шагаем. Спи спокойно, бедолага Тим! Итак, о «взлетаем»… Нет, дорогая. Вылет придётся отложить – как минимум – на несколько часов. У нас и здесь найдётся парочка важных и неотложных дел. – Каких, например? – Во-первых, надо пройти в жилые помещения аэродрома и разжиться тёплой одёждой. Мы же летим в края, где властвуют лютые морозы… Во-вторых, надо упаковать по рюкзакам приличный запас продовольствия и прочее походное снаряжение: дельную палатку, тёплые спальные мешки, примус и газовые баллончики к нему, широкие лыжи, свечи, запасные носки, ну, и так далее… – Зачем нам всё это? – удивилась жена. – Помнишь, я – во время сеанса видеосвязи – говорил епископу Альберту, мол: – «Если «коридор» не сработает, то мы сильно не расстроимся. Будем лежать в глубоком снегу и, исступленно целуясь и активно обжимаясь, ожидать прихода смерти…». – Помню, конечно. Очень романтичный и благородный вариант. Ты, милый, был великолепен… Стоп-стоп! Получается, что ты просто – по старинной армейской привычке – слегка пошутил? – Естественно, пошутил, – довольно ухмыльнувшись, подтвердил Лёха. – За кого ты меня принимаешь? – За белобрысого старого солдафона. – Уточни, пожалуйста, графинюшка. – За белобрысого, опытного, прожжённого, симпатичного, сексуально-неутомимого и виды видавшего солдафона. – Совсем другое дело. Принято… Запомни, родная. Настоящий вояка, он никогда не торопится ложиться в гроб, а, наоборот, не опуская и не покладая рук, цепляется за жизнь до самого конца… Мы, пожалуй, сделаем так. Тупо зависнем над нужным местом и сбросим в глубокий снег рюкзаки с продовольственными припасами и дельным походным снаряжением. Затем я введу в бортовой компьютер самолёта новый приказ: – «Совершить – минут через десять после получения приказа – мягкую посадку на удобной площадке. Причём, в радиусе одного-двух километров от данной точки». После этого мы с тобой, любимая, отважно сиганём в снега… «Колодец» сработал? Великолепно! Действуем по заранее утверждённому плану. То бишь, двигаемся к Ванаваре, ну, и так далее… Не сработал? Тогда, не жалея сил, откапываемся, выбираемся на поверхность снежного покрова и оглядываемся по сторонам. Если видим самолёт, то следуем к нему, усаживаемся и вылетаем в Гренландию – на вечный постой к епископу Альберту и рыжеволосой Мэри. Если же самолёт отсутствует, то переходим к запасному секретному варианту… – Как это – отсутствует? – заволновалась Ванда. – Не понимаю! Поясни, пожалуйста. – Всё очень просто. Самолёт – очень тяжёлый. Он садится на многометровый снежный покров. Что произойдёт дальше? Допустим, что поверх снега лежит толстый слой наста, который выдержит вес летательного аппарата. В этом случае, дорога в Гренландию открыта. А, если самолёт провалится – сквозь мягкие и податливые снега? Например, метров на пять-семь? Сможет ли он – после этого – взлететь? Почему, сероглазка, ты молчишь? – Извини, Алекс, но я не знаю. – И я не знаю, – созналсяЛёха. – Но, скорее всего, не сможет… В этом случае нам и пригодятся съестные припасы, да и походное снаряжение. В особенности лыжи. Без них – никак. Кранты… – А, куда мы отправимся? – Естественно, к «Чистилищу». Путь, конечно, неблизкий. Блин подгоревший… Но добредём, не волнуйся. Не впервой… – Добредём? Вполне может быть, – согласилась Ванда. – Но, что мы будем делать дальше? – Думать, думать и ещё раз – думать. – Ладно, с этим, наконец-таки, всё – более или менее – понятно, – шагая рядом, облегчённо вздохнула жена. – А, что ещё – до отлёта – мы должны совершить здесь, на территории запасного аэродрома? – Общим списком пойдёт? – вежливо подсвечивая дорогу зажигалкой, спросил Лёха. – Ага, вываливай. – Хорошенько помыться с дороги. Поужинать на совесть. Причём, блюдами нормальных цивилизованных людей. Выпить приличных алкогольных напитков. И, пользуясь удобным случаем, позаниматься впрок… Ну, чем позаниматься – впрок? – Супружеским сексом? Многократным, усердным и разнообразным? Без дураков? – Молодец, сероглазая бургундская графиня! Растёшь – прямо на глазах… Ну, а после секса мы ещё раз – сугубо на дорожку – примем душ, оденемся и займёмся погрузочными работами.Со всеми запланированными делами они управились за шесть с половиной часов. – Ничего себе – вещей набрали, – окинув взглядом самолётный салон, неодобрительно покачал головой Лёха. – Зачем? – На всякий экстренный и пожарный случай, – несуетливо распихивая по карманам рюкзаков пистолеты и запасные обоймы к ним, доходчиво пояснила Ванда. – Предусмотрительность, как известно, является высшей добродетелью всех опытных путешественников и путешественниц. – И сколько пистолетных стволов теперь у нас в наличии? – Учитывая старые, прихваченные на метеостанции… э-э-э, девять штук. Или же десять? – Ладно, пусть будут. Лишние потом выбросим… Лёха прошёл в кабину самолёта, уселся в комфортабельное кресло первого пилота и включил бортовой компьютер. Вскоре в соседнее кресло плюхнулась Ванда. Экран монитора принялся задумчиво мигать, а жена – сладко и беззаботно зевать. – Спать хочешь? – спросил Лёха. – Совсем чуть-чуть. Только очень интересно, что будет дальше…, – через пару секунд из соседнего кресла раздалось характерное умиротворяющее сопенье. «И это – не плохо. Пусть спит, родимая. Умаялась, чай», – одобрительно прошелестел внутренний голос. – «Опять же, мешать – безостановочной чередой вопросов – не будет. Действуй, братец. Не жуй сопли зелёные. Вперёд и, как говорится, вверх…». На экране монитора послушно загорелось самолётное «меню». Лёха выбрал – курсором – строку «конечная точка маршрута» и ввёл в появившееся серо-белое «окошко» координаты места падения Тунгусского метеорита – он помнил их наизусть ещё со времён проведения знаменитого реалити-шоу «Снега, снега». Он нашёл строку – «дополнительные приказы». Щёлкнул курсором. Загорелось новое светло-серое «окошко». В него Лёха вбил конкретную фразу: – «Зависнуть над конечной точкой маршрута, на высоте семисот пятидесяти метров. Ждать дальнейших указаний». Пришло время строки – «время старта». – Компьютер показывает нам текущее время, – тихонько пробормотал Лёха. – То бишь, пять часов сорок восемь минут утра. Что же, вбиваем: – «Шесть часов ноль-ноль минут». А теперь нажимаем – курсором – на «ОК». Дело сделано. Ждём. Через несколько минут чуть слышно загудели самолётные двигатели. Приятный механический голос объявил: – До взлёта остаётся сто двадцать секунд. Начинаю обратный отсчёт с двукратной задержкой. Шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…, четыре, три, два, один. Старт! Взлёт, благодаря ночной темноте, произошёл практически незаметно. Только с левой стороны – относительно кабины самолёта – загорелась широкая розовая полоса. «Это, понятное дело, утренний рассвет – с восточной стороны – приближается», – пояснил мудрый внутренний голос. – Самолет поднялся на девять тысяч метров над уровнем моря, – любезно известил бортовой компьютер. – Ложимся на заданный маршрут. Счастливого полёта. – Спасибо, конечно, – усмехнулся Лёха. – Работай, железяка. Мы с женой надеемся на тебя. Больше, собственно, и не на кого… Полёт проходил монотонно и скучно. Вскоре взошло ярко-жёлтое солнце, но это – ровным счётом – ничего не изменило. «Прав был бедолага Тим. Тоска смертная, – любезно поделился ощущениями внутренний голос. – Сплошные белые снега, даже русла рек не прослеживаются. И, понятное дело, полное безлюдье…» Незаметно для себя Лёха уснул. Ему приснился Ёпрст. Естественно, в интерьере своего московского кабинета. Костян, вольготно развалившись в антикварном массивном кресле и расслабленно закинув ноги, облачённые в модные итальянские остроносые ботинки, на палисандровую столешницу письменного стола, вальяжно вещал в телефонную трубку: – Сука зряшная, ты, Петров. Так всех, курва «грушная», подставил. Исчез куда-то, без предупреждения. Пришлось – в срочном порядке – прерывать реалити-шоу и выплачивать иностранным участникам огромные неустойки… Ненавижу – гниду белобрысую! Какую идею загадил, сукин кот. Одно только название чего стояло. «Снега, снега», понимаешь… Что? Какой ещё – к нехорошей порченой маме – параллельный Мир? Фантазёр хренов. Пшёл в жирную конскую задницу! Чего? Прилететь в Ванавару и забрать тебя, фантазёра запойного? Перетопчешься, гнида лживая и позорная! Сам выбирайся, морда…
Тоненько и надоедливо загудел зуммер. После чего приятный механический голос торжественно объявил: – Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших указаний… Повторяю. Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших… Лёха проснулся, отчаянно потряс головой, отгоняя противный сон, и нажал курсором на строку – «Принято, ждите». Механический голос замолчал. Ему на смену пришёл другой голосок – нежный и чуть-чуть сонный. – Милый, мы уже прилетели? – сладко потягиваясь в соседнем кресле, промурлыкала Ванда. – Адресом, случайно, не ошиблись? – Проверяю, – озирая – через толстое стекло кабины – окрестности, отозвался Лёха. – А, что, любимый, ты так старательно высматриваешь в этой белой и однообразной пелене? – Замёрший водопад. – И, как успехи? – Пока – никак. Скучнейшая и белейшая поверхность-местность. – И, что теперь будем делать? – забеспокоилась жена. – Может, ну его? Полетели в Гренландию, и все дела? Типа – навсегда? – Подождём. – Чего? – Когда солнышко выглянет из-за плотных слоистых облаков, – пояснил Лёха. – В солнечную погоду обзор улучшается многократно. Проверено. Учили… Хочешь кушать, сероглазка? – Ага, очень. Он выбрался из кресла, прошёл в салон, а минут через десять-двенадцать вернулся, неся в ладонях прямоугольный поднос, на котором располагались четыре бутерброда (копчёная колбаска и ветчина на соевых галетах), два пластиковых стаканчика и бутылка с малиновым ликёром. – Завтрак самых натуральных и правильных Богов, – одобрила Ванда. – Молодец, белобрысый солдафон. – Стараюсь, графинюшка. Стараюсь… Они, пристроив поднос на приборной панели, приступили к завтраку. – Ну, за неземную и вечную любовь! – разлив ликёр по стаканчикам, провозгласил тост Лёха. – За нашу – неземную и вечную любовь, – въедливо и вдумчиво поправила жена. – Заслужили, как ни крути… В самый разгар трапезы за стёклами самолётной кабины заметно посветлело. – Вижу – тоненький и короткий стеклянный столбик, – с аппетитом дожёвывая бутерброд, сообщила Ванда. – Сверкает – в солнечных лучах – всеми цветами и оттенками радуги… – Водопад Чугрим, – облегчённо выдохнул Лёха. – Замёрший на морозе, естественно. Ясен пень, понятное дело… Заканчиваем с завтраком. Иди, сероглазка, в салон и раскладывай по креслам тёплую одежду. – А, ты? – Займусь корректировкой маршрута. Он снова вызвал на экран монитора бортовое «меню» и щёлкнул – курсором – по строке «Инструкции по ручному управлению самолётом». Через три-четыре минуты сообразительный внутренний голос подытожил: «И ничего хитрого, мать его знойную. Берём в ладонь правой руки джойстик управления. Кладём его на серый экран соседнего монитора. Всё – как в элементарных компьютерных играх. Направление, колёсико скорости движения, колёсико высоты, счётчик пройденного расстояния… Поехали, братец! Не сомневайся…» Самолёт, плавно снижаясь, медленно двинулся на юго-восток. «Ага, водопад Чугрим – прямо под нами, – принялся командовать самоуверенный внутренний голос. – Отворачивай, братец, восточнее. Ещё на пару-тройку градусов… Медленно-медленно – вперёд. Молодец, служивый. Идём метрах в трехстах пятидесяти над снегами… Стоп! Снега, они белые-белые. Верно?» – Верно, белые, – не задумываясь, подтвердил Лёха. – Белее белых медведей… Ага, точно. Наблюдаю овальное пятно…м-м-м, с лёгким сиреневым оттенком. Искомый «колодец»? Похоже на то… Зависли, снижаемся. Чёрт, ничего толком не видно. До поверхности снегов – по счётчику высоты – осталось два метра. Стоп. Пожалуй, достаточно… Ванда! Ко мне!
Они оделись – по полной программе: тёплое бельё, джемпера, свитера, ватные штаны, полушубки, перчатки, рукавицы, шлемы-маски, шапки, по пять пар шерстяных носков, валенки гигантских размеров… – Готова, зазноба сероглазая? – глухо – сквозь толстую лицевую маску – спросил Лёха. – Без вопросов, – также глухо отозвалась жена. – Открывай уже, охламон. Ожиданье – хуже болотных комаров… Он уверенно надавил на красную кнопку. Округлая дверца, располагавшаяся посередине самолётного корпуса, послушно отошла в сторону, «утонув» в обшивке. – Сбрасываем, боевая подруга! – уверенно берясь ладонями за широкие лямки первого рюкзака, скомандовал Лёха. – Вперёд и вверх! В данном конкретном случае – вниз… Двигатели самолёта негромко и равнодушно ворчали. Рюкзаки, свёртки, пакеты, коробки и прочие одиночные предметы летели – безостановочной чередой – вниз. «На совесть, ребятки, вы запаслись, – незлобиво ворчал внутренний голос. – Как будто уже заранее настроились на долгое автономное состояние-существование… Впрочем, это не так и глупо. Всякое бывает. Лучше перебдеть, чем лохануться…» – Прыгать? – с азартными нотками в голосе спросила Ванда. – Подожди пару минут, неисправимая авантюристка, – улыбнувшись, попросил Лёха. – Подожди чуток… Он прошёл в кабину пилота и ввёл в светло-серое «окошко» новое полётное задание: «Через десять минут после получения – подняться на высоту пятисот метров и, после совершения обзорных мероприятий, совершить мягкую посадку в радиусе километра-двух от данной точки. Выполнять. Роджер!».
Ванда, браво взмахнув на прощание рукой, сиганула первой. «Сиганула и пропала, – доложил грустный внутренний голос. – Была и нету… Только в светло-светло-сиреневой снежной поверхности обнаружилось новое, идеально-круглое пятно. Лиловое такое, с лёгкими оттенками фиолетового… Ну, чего ждём? Прыгай, сучий потрох!» Он прыгнул. Бесконечный чёрный туннель, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами – бестолковой чередой – замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…
Ненавязчивые песенки незнакомых птичек. Слегка подрагивающие солнечные тени. Жара. Пот – везде и всюду… – Мать его жаркую… – Лёха сел, потом встал и принялся торопливо срывать с себя одежду – рукавицы, перчатки, полушубок, шлем-маску, валенки, ватные штаны, пять пар шерстяных носков… – Это точно, – подтвердила Ванда, уже раздевшаяся до трусов и кружевного лифчика. – Жарко здесь. Вплоть до плюс тридцати пяти градусов… А ты, охламон белобрысый, обещал лютый мороз… А ещё – непроходимые леса и болота… Где это всё? – Не знаю. Вокруг была – степь. Радостная, весенняя, холмистая. Ярко-зелёная молодая травка. Ярко-голубое небо. Жизнерадостный пересвист жаворонков. С севера-запада долетали стоны и вскрики далёкого водопада. На востоке наблюдались низкие холмики. С холмиков – в долину – медленно и несуетливо спускался караван: верблюды – двугорбые и трёхгорбые, мулы, ослики, лошади. Передовым в караване следовал всадник, восседавший на чёрном, высоком в холке коне. Всадник, облачённый, несмотря на утреннюю жару, в бараний полушубок – шерстью наружу, самозабвенно пел:
Рассвет опять – застанет нас в дороге.
Камни и скалы. Да чьего-то коня – жалобный хрип.
Солнце взошло. На Небесах – опять – проснулись Боги.
Они не дождутся – наших раболепных молитв.
Лишь рассвет и дорога – наши амулеты на этом Свете.
Для чего? Без цели, просто так.
А вы, уважаемые, деньги – без устали – копите.
Накопили? Заводите сторожевых собак.
Лишь дорога и степь – удел немногих.
В ожидании новых, славных битв.
На Небесах огромных опять проснулись – Боги…
Они не дождутся – наших раболепных молитв.
Конец книги. Продолжение следует.
Андрей Бондаренко Клоуны И Шекспир
От Автора
Северное море – место странное и особенное. В его негостеприимных и холодных водах прячутся самые разнообразные и невероятные чудеса, которые иногда – всегда неожиданно – «проявляют» себя. А ещё Северное море омывает берега замечательной и очень симпатичной страны – Фландрии, по городам и весям которой упорно бродят два весёлых путника. Один – высокий, подвижный и тощий. Второй же, наоборот, низенький, тучный и медлительный. Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак. Клоуны – от Бога… АвторПролог
Сны и приходят и уходят. Они, коварно обнадёжив, уходят, а мы остаёмся. Остаёмся – с навязчивыми думами о странных снах, нежданно посетивших нас, мерзких, наивных и мечтательных глупцов…. Может, эти сны были вещими? Может. Почему бы и нет? Мы не властны – над этим Миром. Наоборот, это Мир – властен над нами. Вернее, Миры…Лёньке снился сон. Над Круглой площадью установилась мрачная тишина. Глашатай достал из-за пазухи несколько тугих пергаментных свитков, выбрал нужный и, развернув его, принялся зачитывать – зычным, хорошо поставленным голосом: – Отныне и во веки веков. Аминь! Именем великого короля Филиппа Второго! Владыки Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии. Именем Папы Римского и Святой Инквизиции… Господин в длинном рыжем парике, покончил с официальной частью, перешёл непосредственно к делу, то есть, приказал вывести на судное место первого подсудимого. Вернее, подсудимую. Тощий и неуклюжий ландскнехт вставил громоздкий бронзовый ключ в громоздкий ржавый замок и, повернув его, приоткрыл узенькую дверцу, после чего двое рослых солдат выволокли из железной клетки пленницу. Светлые волосы молодой женщины были растрёпаны, тёмное длинное платье порвано в нескольких местах, а распухшее лицо щедро покрыто сизыми и жёлтыми синяками. Стражники, подгоняя пинками, затащили подсудимую на второй помост, после чего глашатай принялся зачитывать обвинения. Перечень был длинным – до полной и однозначной бесконечности. Женщина обвинялась в следующих прегрешениях и преступлениях. В свободное от работы время она часами сидела на берегу и бездумно вглядывалась в речные воды. Каждый день – ранним утром и поздним вечером – кормила голубей и прочих городских бесполезных пичуг. По воскресеньям, после посещения церкви, на весь день уходила в пригородные луга и подбирала там всяких раненых зверушек и птиц, которых потом приносила домой и старательно выхаживала. Никогда не ела мяса, колбас и прочих вкусных копчёностей. Ну, и так далее. Короче говоря, самая натуральная ведьма, колдунья и записная еретичка… Бородатый сосед справа, грудь и живот которого скрывал широкий кожаный фартук, покрытый красно-бурыми пятнами, (наверное, мясник или колбасник?), тихонько пробормотал: – Чудачка она, наша Таннекен. Мечтательная и очень добрая. Причём, с самого рождения…. Разве это – преступление? – Признаёшь ли ты, девица Таннекен, ведьмину сущность? Говори громче! Все истинные католики должны слышать твой ответ. – Нет, не признаю, – морским ветерком прошелестел тихий, но твёрдый голос. – Я ни в чём не виновата. Клянусь. – Готова ли ты, дщерь Божья, пройти испытанье водой? – проскрипело над площадью – это разомкнулись тонкие губы человека, над головой которого красовалась нарядная епископская митра. – Готова, отче. – Да, будет так! Прими прямо сейчас… Женщина покорно, не оказывая ни малейшего сопротивления, легла на длинный топчан-скамью. Здоровенные солдаты ловко связали ей руки-ноги и надёжно пристегнули худенькое тельце – несколькими широкими кожаными ремнями – к топчану. После этого стражникам снизу передали некий светло-серый грушеобразный предмет. Один из стражников разжал коротким кинжалом Таннекен зубы, а другой, предварительно набрав воды из кувшина, поднёс тонкую часть грушеобразного предмета ко рту женщины и принялся размеренно нажимать-надавливать ладонями на «щёки» войлочной клизмы. – Выводите лысого злодея! – велел глашатай. – На колесо его! Привязывайте! – А-а-а! – раздалось через несколько минут. – Больно! А-а-а! Послышался противный для слуха треск…
– Хрень какая-то, – просыпаясь, пробормотал Макаров. – Зачем сняться такие страшные сны? К чему? Пробормотал и вновь уснул. Совершенно предсказуемо пришёл новый сон. Такой же необычный и странный. Свежие холмики чёрно-угольной земли. Кладбище. Женщина с тёмными глазами. Конкретная такая женщина – молчаливая, загадочная, гордая. Колдунья, короче говоря. – Всё верно, тётенька, – сознался Леонид. – Ты – настоящая Колдунья. С большой буквы…. А, кто спит в цирковом фургончике? – Девушка с белыми-белыми волосами. Чистая, светлая и тихая. Твоя будущая жена и мать твоих шестерых детишек. Трёх сыновей и трёх дочек. В Будущем, понятное дело. Да и в другом Мире…. Удивлён? Хочешь, Путник, расскажу о твоём скучном Прошлом? – Зачем? – непонимающе передёрнул плечами Лёнька. – Я о нём и так всё знаю. Скучное, согласен…. Вот, если бы ты рассказала о Будущем… – Хорошо, поведаю, – приветливо улыбнулась женщина. – О каком Будущем ты хотел бы узнать? О завтрашнем дне? Или же о том, что случится через год? – Ну…. Мне и то и другое интересно. – Так не пойдёт. Извини. Выбирай только одно. – Даже не знаю…, – задумался Макаров. – Ладно, Чёрная колдунья, давай про события будущего года. Излагай. Это – с точки зрения стратегического маркетинга – гораздо актуальнее. – Стратег хренов. Ладно слушай…. Вижу Четырёх. Двое из них – Светлые. Ещё двое – Тёмные. Один Светлый плывёт (то есть, идёт), по морю. Старенький, но ещё ходкий фрегат, за которым едва успевают два пузатых брига. Дует сильный норд-ост, поэтому поднята только одна треть парусов. Светлый стоит на капитанском мостике, за штурвалом. Рядом с ним находится ещё кто-то. Кто – конкретно? Не разобрать. Лица не видно. Ясно только одно: этот «кто-то» очень дорог Светлому. Погоди, их, кажется, трое…. Ага, так и есть. Капитан фрегата и беременная рыжеволосая женщина. То бишь, трое и есть…. Второй Светлый. Странный такой господин. Днём ходит в шелках и бархате, а по вечерам, втайне ото всех, стучит кузнечным молотом. То есть, в тайне почти ото всех. Кроме одной светловолосой женщины, тоже беременной. Причём, двойней. Ну-ну…. Теперь – Тёмные. Первый лежит неподвижно, как трухлявое бревно в лесу. Лежит и надсадно икает. Силится что-то сказать, но, увы, не может. Не получается у него, сколько не старается…. Второй Тёмный. Огромная эскадра подплывает к незнакомому низкому берегу. Многочисленные галеоны, многопушечные фрегаты, бриги, что-то там ещё. Извини, Путник, не сильна я в названиях этих морских судов…. Итак, далёкий берег. Черные горные пики, сёдла перевалов, украшенные белыми шапками снегов. Весёлые светло-зелёные долины, на которых пасутся рогатые парнокопытные животные. Между животными бегают длинноногие птицы. Их потом будут называть – «страусами»…. Второй Тёмный, стоя на капитанском мостике, тревожно вглядывается в берег. На низких перилах помоста сидит шустрая молоденькая мартышка. В голове Тёмного неожиданно пробегает мысль, окончательно портящая ему настроение. Он, вне себя от гнева, вытаскивает из нарядных ножен длинную шпагу и протыкает безвинную мартышку насквозь. Бедный зверёк, корчась в предсмертных муках, отчаянно визжит. Тёмный радостно смеётся…. Вот, и всё, Путник. Как тебе – такое Предсказанье? – Нормальное. Спасибо, Катлина, – вежливо поблагодарил Лёнька. – Конечно, слегка непонятное. Но ничего. Разберусь. Чай, не первый год живу на этом Свете…. А, почему на одних могилах лежат полевые цветы, а на других холмиках их нет? – Ничего хитрого. Каждому – да по заслугам его…
Глава первая Беспокойное утро
Лучше бы он не просыпался. Или, хотя бы, повременил с этим важным делом на пару-тройку часов. Лёнька приоткрыл глаза и недовольно поморщился. Во-первых, безбожно трещала, грозя расколоться на части, голова. Во-вторых, во рту безраздельно властвовала противная кислятина, словно бы туда нагадила нехилая стая бродячих кошек. В-третьих, по квартире металась туда-сюда, изображая из себя маятник настенных часов, Наталья. Вообще-то, Натка была мировой девчонкой – симпатичной, светленькой, стройной, хозяйственной. Да и в постели с ней было совсем не скучно. Только, вот, поскандалить любила – до потери пульса. Причём, по копеечным и откровенно-надуманным поводам. Мол, пьёшь много, а работаешь мало. Соседи на Мальдивах и Сейшелах отдыхают, а мы – как лохи последние – в Хургаде. Тьфу, да и только… – Ругаться будешь? – неуверенно шмыгнув носом, спросил Лёонид. – Очень надо, – вытаскивая из кладовки дорожный чемодан, многообещающе усмехнулась Наташка. – Чести много. Перетопчешься, Макаров. То, что его назвали по фамилии, было очень плохо. То есть, соответствовало «красному» уровню тревоги[8]. «Следовательно, лёгким скандальчиком дело не ограничится. Грядёт самый натуральный скандалище», – загрустил Лёнька и, заняв на кровати сидячее положение, осторожно поинтересовался: – Почему ты не на работе? – А ты – почему? – подойдя к одёжному шкафу и раскрыв чемодан, вопросом на вопрос ответила жена. – Дык, я же безработный. Временно… – Ага, уже восемь месяцев. – Семь с половиной, – поднимаясь с кровати, машинально уточнил Макаров. – Но работу-то ищу. Весь Интернет завесил объявлениями и резюме. – Завесил и, довольный сам собой, в пьянство ударился. Совместно с разлюбезным Тилем. Сладкая парочка, тоже мне. – А, чего ты так морщишься? – Того. Давно в зеркало смотрелся? – Наталья, распахнув дверцы шкафа, принялась беспорядочно загружать в чемодан нижнее бельё и летнюю одежду. – Что я там забыл? То бишь, в зеркале? – Не «что», а «кого». Мужику всего-то тридцать лет, а выглядишь, как… – Как кто? – заинтересовался Лёнька. – Как пятидесятилетний Евгений Леонов, известный киноартист, ныне покойный. Только разжиревший такой Ленов…. Сколько ты, морда запьянцовская, сейчас весишь? – Килограмм сто десять, наверное. – Наверное, – презрительно передразнила жена. – Льстишь себе, боров. Не более того. Уже давно за сто двадцать перевалило. – И, всё же. Почему ты не пошла на работу? – Отгул взяла. – Зачем? – Чтобы к маме переехать. – К маме? – удивился Леонид. – Надолго? – До тех пор, пока ты за ум не возьмёшься. Вот, когда бросишь пить и устроишься на приличную работу, тогда и вернусь. Не раньше. – А, как же я? – Как хочешь, – Наталья звонко защёлкнула чемоданные замки. – М-м-м… – Как прикажешь понимать это испуганное мычание? Мол, как быть с деньгами и продуктами? – Ага. – Ты брал у меня в понедельник тысячу? – Брал. – Всё пропил? – Половину, – покаянно вздохнул Лёнька. – Значит, с голоду некоторое время не помрёшь, – подхватив чемодан, направилась в прихожую жена. – Да и в холодильнике осталось всякого – сосиски, пельмени, масло. В буфете найдёшь консервы. И рыбные, и овощные…. Всё, Макаров. Пока! Не скучай… Дверь захлопнулась. В замочной скважине язвительно и насмешливо проскрипел ключ. – Вот же, зараза упёртая! – возмутился Леонид. – И без того тошно было, а теперь совсем поплохело…. Ничего, мы ребята запасливые и предусмотрительные. Сейчас слегка поправим здоровье, а уже потом, никуда не торопясь, и покумекаем – относительно сложившейся ситуации. Он нагнулся, достал из-под кровати кожаную наплечную сумку, расстегнул молнию и огорчённо прошептал: – Дела-делишки…. Куда, спрашивается, подевались три банки с пивом? Вредная Натка спрятала? Типа – в качестве финального аккорда? Или? Через несколько минут подтвердились самые худшие опасения – пропажа обнаружилась в мусорном ведре. Естественно, все три банки оказались пустыми. – Воистину, женское коварство не знает границ, – потерянно пробормотал Лёнька. – Это так мелко и подло. Мстительница хренова. Бодро затренькал дверной звонок. – Ага, вернулась! – обрадовался Макаров. – Совесть у мерзавки, видимо, проснулась. Сейчас я ей устрою образцово-показательную выволочку. Как миленькая, сопя от усердия, побежит в магазин. И тремя банками уже не откупится. В том плане, что вводится повышающий честный коэффициент – «два»… Но за входной дверью, вместо Натальи, обнаружился улыбчивый, светловолосый и радостный Сергей Даниленко по кличке – «Тиль». По какой причине Серёга получил такое экзотическое и неординарное прозвище? Сугубо из-за приметной внешности, так как был здорово похож на Лембита Ульфсака. Кто такой – Лембит Ульфсак? Ну, вы, блин, даёте…. Речь идёт о знаменитом эстонском киноактёре, сыгравшем главную роль в фильме А.Алова и В.Наумова – «Легенда о Тиле[9]», снятом в далёком 1976-ом году. – Привет, забулдыга! – завопил Тиль. – Что в дверях застыл? Подвинься, дай пройти…. Мадам Натали на работе? – К маме переехала, – отходя в сторону, неохотно признался Лёнька. – Временно. До тех пор, пока я за ум не возьмусь. – Понятное дело. О, женщины! Вам имя – вероломство[10]! Ничего, скоро вернётся. Причём, прямо сегодня. – Думаешь? – Не думаю, а уверен на сто двадцать процентов, – оказавшись в комнате, Даниленко извлёк из кармана белый почтовый конверт и, картинно подняв его над головой, торжественно объявил: – Поздравляю, друг мой закадычный, с началом новой жизни! Естественно, богатой, насыщенной и счастливой. – Это, это… – Ага, пришёл долгожданный ответ из Норвегии. Вернее, от администрации норвежской нефтедобывающей компании Statoli ASA/4. Наши анкеты рассмотрены. Ну, и принято некое решение. Судьбоносное решение, верблюды горбатые. – Может, обойдёмся без дурацких театральных пауз? – нахмурился Леонид. – Что решили норвежцы? Берут нас на работу? – Берут, – широко улыбнулся Тиль. – Нам предлагают подписать девятимесячные контракты. Трудиться предстоит на платформе VS-413/13, расположенной в Северном море, в семидесяти восьми километрах от норвежского побережья. График работ божеский. Четыре часа через восемь. Через каждые полтора месяца отвозят на неделю на Большую Землю. Типа – для полноценного и заслуженного отдыха. Эту неделю на платформе отрабатывает специальный сменный коллектив, состоящий из местных кадров. Ежемесячная заработная плата – от трёх до девяти тысяч Евро, в зависимости от набуренных метров…. Чего это ты так резко поскучнел? – Дык, номер нехороший. Цифра «тринадцать» упоминается целых два раза. – Прекращай, Лёньчик, дуриться. Я во все эти народные приметы не верю. По определению. – А я верю, – печально вздохнул Макаров. – Ладно, пренебрегу…. А, что у нас с конкретикой? Когда выезжать? – Уже через неделю надо быть в Мурманске. Оттуда полетим на самолёте до городка Тромсё. Норвежская виза, считай, уже у нас в кармане. Пустая формальность, рассчитанная на полдня. Медкомиссию пройти успеем, не вопрос. – Может, в магазин сгоняем? Пивка прикупим? Отметим удачу? – Нельзя, – отрицательно мотнул льняной гривой Даниленко. – Медкомиссию придётся проходить, судя по всему, по-настоящему. Надо, чтобы пульс и давление были – как у молоденьких космонавтов с Байконура. Так что, о выпивке придётся забыть. На некоторое время, понятное дело…. Звони Наталье. Извиняйся, лебези и старательно посыпай голову пеплом. Без неё нам не обойтись. – Почему это? – По кочану. Считается, что проезд, страховку, питание и проживание оплачивает компания-работодатель. Но до Мурманска мы должны добираться за свой счёт. Да и при въезде в Норвегию – по Закону – каждый въезжающий должен иметь при себе по тысячи Евро. У нас со Светланой с деньгами – труба полная. Еле-еле набрали двадцать пять тысяч рублей. Так что, звони Натке. На неё, бережливую копилочку, вся надежда…. Зачем любовь, что так красива и нежна на вид, на деле так жестока и сурова[11]?Глава вторая Смерть придёт внезапно – грязной и босой
Десять сорок утра, до отправления скорого поезда «Санкт-Петербург – Мурманск» оставалось двадцать минут. Этот июльский день выдался хмурым, ветреным и печальным, с низкого серого неба потихоньку капал меленький тёплый дождик. Наталья доверчиво прижималась горячей щекой к Лёнькиному пухлому плечу и задумчиво молчала. Состав уже подали ко второму перрону, вокруг вовсю суетились пассажиры и провожающие. – И где же твой бестолковый приятель? – принялась по привычке ворчать Наташка. – Вечно он опаздывает. Ужасно-легкомысленная личность. Сплошные хиханьки и хаханьки… – Вон они, – указывая рукой, обрадовался Макаров. – Уже на подходе. По перрону, ловко лавируя между группками отъезжающих-провожающих, следовала-шагала приметная парочка. Высоченный и худющий Тиль был облачён в тёмно-коричневую куртку-балахон с квадратными серебристыми пуговицами. Причём, в покрое куртки смутно угадывалось нечто средневековое. Льняные волосы до плеч, длинный ястребиный нос, выразительные светло-голубые глаза, массивная тёмно-жёлтая серьга, закреплённая в мочке правого уха. Тот ещё образ. То ли странствующий благородный рыцарь, но с лёгким налётом убеждённого хиппи. То ли романтически настроенный пират, сошедший на берег ради кратковременного отдыха. Его жена Светлана представляла собой иной яркий типаж. Этакая матрона из высшего общества – солидная, упитанная, неторопливая, черноволосая, ухоженная, одетая по последней моде. Практически все деньги, зарабатываемые четой Даниленко, уходили на Светкины изысканные наряды-аксессуары. – Чего это вы оба такие хмуро-усталые? – ехидно прищурилась вредная Натка. – Процедура супружеского прощания, неожиданно затянувшись, длилась всю ночь напролёт? – Кто про что, а вшивый про баню, – усмехнулся Тиль. – Рассказываю тематический анекдот. Поручик Ржевский танцует с Наташей Ростовой на балу у Губернатора. Наташа спрашивает: – «Поручик, о чём это вы так задумались?». «О том же, о чём и вы», – отвечает Ржевский. «Фу, какой же вы пошляк!», – возмутилась юная графиня и отчаянно покраснела. – Не смешно, – обиделась Натка. – Клоун дешёвый. – Действительно, не смешно, – невозмутимо подтвердила Светлана, откровенно не дружащая с чувством юмора. – Просто Букля полночи курлыкала. Видимо, почувствовала, что обожаемый хозяин уезжает надолго, вот, и завелась – как заезженная грампластинка. Какофония сплошная. Толком и не поспать… Букля была совой. Вернее, самкой домового сыча. Что, впрочем, почти одно и то же, так как домовые сычи официально относятся к отряду совообразных. Откуда она взялась-появилась? Конечно же, была куплена, как и полагается, на Кондратьевском рынке, где испокон веков торговали всякой и разной живностью. Случайно была куплена? Типа – между делом? Нет, наоборот, целенаправленно и планово. Как только Серёга осознал, что очень похож на Лембита Ульфсака, так тут же в его мозгу что-то слегка перемкнуло. Фильм Алова и Наумова он пересмотрел бессчётное количество раз. Соответствующий роман Шарля де Костера зачитал до дыр. Стал одеваться во всё стрёмное и старомодное. В конечном итоге, купив на рынке молоденькую сову, получил заслуженное прозвище – «Тиль». Причём здесь – сова? Дело в том, что один из вариантов перевода фламандской фамилии «Уленшпигель» означает – «сова и зеркало». Законченный чудак, короче говоря… Вообще, и Даниленко, и Макаров являлись личностями неординарными, самобытными и многогранными. Сергей много лет посещал школу-студию театральной пантомимы и коллекционировал пикантно-солёные анекдоты всех стран и народов. Лёнька же всерьёз увлекался кузнечным делом, гиревым спортом, а также писал длинные фантастические романы, которые отечественные издатели – по неизвестной причине – не спешили публиковать. Что связывало-объединяло приятелей? Во-первых, трепетная любовь к рыбалке, пиву и футбольному клубу «Зенит». Во-вторых, тот факт, что они оба окончили Ленинградский Горный Институт. Причём, по редкой специальности – «Техника и технология разведки месторождений полезных ископаемых». То бишь, являлись буровиками. А, поскольку, российская геология – после приснопамятной Перестройки – умерла окончательно и бесповоротно, пришлось обратить взоры на Запад… Из дверей вагона высунулась мрачная пропитая физиономия, украшенная форменной железнодорожной фуражкой. – До отправления состава остаётся две с половиной минуты! – грозным голосом объявила пожилая проводница. – Прощайтесь, добры молодцы, со своими трепетными барышнями. Хватайте рюкзаки и залезайте. Ну, кому сказано? – Езжайте, мужички, – печально улыбнулась добросердечная Светка. – Удачи вам. Нагнись-ка, Тиль, облобызаю на дорожку. – Смотри у меня, Макаров, – недоверчиво погрозила указательным пальчиком Наталья. – Ежели что – я сразу почувствую. Почувствую и на порог, вертихвоста толстого, уже не пущу…. Ладно, иди сюда. Чмокну, так и быть… Они, подхватив рюкзаки, прошли в тамбур. Проводница закрыла вагонную дверь. Поезд, нервно вздрогнув, тронулся с места. – Да, строга твоя белобрысая мадам Натали, – уважительно пробормотал Даниленко. – Кремень, а не женщина. – Что есть, то есть, – вздохнув, согласился Лёнька. – А, как иначе может быть? Её папаша – полковник полиции. Мать трудится главным бухгалтером в крупном банке. Дедушка, и вовсе, армейский генерал-лейтенант в отставке…. Заканчивай, изображая неземную любовь, ладошкой махать. Пошли. Какое у нас купе? – Кажется, третье. В купе их встретили попутчики – шустрый молодой человек в очках и благообразный седобородый старичок. – Владимир Колыпаев, – представился молодой человек. – А это – сэр Грегори Томсон, потомственный австралиец, профессор социологии с мировым именем. Транспортирую данного маститого учёного в Мурманск, дыбы продемонстрировать ему, любопытному, российскую заполярную экзотику. То бишь, бескрайнюю тундру, северных оленей, лопарей и медведей. – Ес, ес! – оживился профессор. – Мед-ве-ди! – Это вы, старина, здорово придумали, – перешёл на английский язык Тиль. – Русские медведи – классная тема. Рассказываю первый – из многих – тематический анекдот…. Сидят в берлоге медведь, медведица и медвежонок. Медвежонок просит: – «Папа, покажи человека!». «Я уже раз восемь показывал», – возмущается медведь. «Тебе жалко, что ли?», – подключается к разговору медведица. – «Ребёнок же просит. Покажи ещё раз, не ленись!». «Ну, ладно», – глава семейства достаёт шапку-ушанку, надевает её на голову, поднимается на задние лапы и, ходя по берлоге туда-сюда, приговаривает: – «Медведи, медведи…. Откуда здесь медведи?». – Рили? – искренне восхитился австралиец. – Гадом буду, – доставая из рюкзака литровую бутылку водки, заверил Серёга. – За это, господа, и выпьем. То бишь, за счастливое возвращение домой. Дабы всякие гнилые обстоятельства – медведи там, шторма, прочая муть мутная – не помешали этому. – Сплюнь три раза через левое плечо, – выкладывая на вагонный столик жареную курицу, обёрнутую фольгой, посоветовал Лёнька. – И по дереву, братишка, постучать не забудь. – Отстань, – легкомысленно отмахнулся Тиль. – Итак. Но все прошло. Былого не вернуть. Входите! Громче музыка играй! Танцуйте, молодые! Старцы, пейте! Залей огонь в камине, шалопай. Прекрасней этой ночи нет на свете[12]…До Мурманска доехали за сутки с крохотным хвостиком. – Славно прокатились, – покидая вагон, заявил Тиль. – Я даже соскучиться толком не успел…. Кстати, а куда подевались компанейский австралийский профессор и его непьющий очкастый экскурсовод? – Часов пять с половиной назад обоих ссадили с поезда, – беззаботно зевнул Лёнька. – Прямо в крепкие объятия врачей Скорой помощи. Во время остановки на вокзале симпатичного городка, носящего не менее симпатичное названье – «Полярные Зори». – Пищевое отравление не до конца прожаренной курятиной? – Если бы. Наш седобородый мистер Томсон словил классическую «белочку». Нечаянно, понятное дело…. Забрался на третью полку и стал вопить на весь вагон (на австралийском диалекте английского языка, ясный перец), что его со всех сторон окружили кровожадные русские медведи. Мол, хотят голову откусить. Ну, и так далее… – Бывает, – передёрнул плечами Серёга. – Слабы, всё же, эти иностранные деятели. Здоровьем, я имею в виду. Жаль, что проспал-пропустил этот красочный спектакль…. Так пламя с порохом – в лобзанье жгучем – взаимно гибнут, и сладчайший мед нам от избытка сладости противен. Излишеством он портит аппетит[13]…. Кстати, а какое сегодня число? – Третье июля. А, что? – Ничего. Самый разгар лета на дворе, а здесь – колотун самый натуральный. Градусов двенадцать, не больше. – Скажи спасибо, что плюс двенадцать, а не минус, – хмыкнул, с философской грустинкой, Макаров. – Мы же сейчас находимся километрах в трёхстах от Полярного круга. Если не больше. Крайний Север, образно выражаясь. – Ага, вспомнил, – дурашливо потряс лохматой головой Тиль. – Мы же собрались на заработки. Типа – в суровое Северное море…. Так, что у нас со временем? До запланированного визита в представительство Statoli ASA/4 осталось почти четыре часа. Пошли, поищем приличную забегаловку. Имею устойчивое и непреодолимое желание – пивком слегка полирнуться. Запах? Не бери в голову. Накупим побольше жевательной резинки. Зажуём на совесть… Так они и сделали. То есть, зашли в привокзальный буфет, выпили литра по два пива, поймали такси и, набив рты мятной жвачкой, отправились по указанному адресу. Мурманск на приятелей особого впечатления не произвёл. – Натуральное родимое питерское Купчино, – резюмировал Лёнька. – Только слегка холмистое. Размещённое, так сказать, на склонах нескольких заполярных сопок. Представительство знаменитой норвежской компании располагалось в правом крыле современного гостиничного комплекса «Арктик-Сити». – О, наблюдаю широкую светло-серую водную артерию, – покинув такси, объявил Тиль. – Морская губа, надо думать? – Река Кола, – возразил Макаров. – А Кольский залив, он начинается гораздо севернее. Впрочем, в воздухе, действительно, ощущается нечто морское… Возле солидных дверей, на которых размещалась прямоугольная табличка с надписью – «Представительство Statoli ASA/4», собралось порядка тридцати мужичков разного возраста – все с солидными рюкзаками, баулами и прочей походной амуницией-поклажей. – Привет буровичкам! – громко поздоровался Даниленко. – Сколько народу-то набралось. Хватит ли на всех морских платформ, а? Я уже беспокоиться начинаю… – На платформы отберут человек пять-шесть, не больше, – откликнулся широкоплечий мосластый паренёк. – Тех, кто реально болтает по-английски. Уже не один раз проверено на практике. – А, что же с остальными? Неужели разгонят по домам? – Разгонять, конечно, не будут. Всех возьмут в Норвегию. Работы и на берегу хватает – стропальщиками, грузчиками, разнорабочими, слесарями-ремонтниками. Понятное дело, что «береговые» деньги будут более скромными. Впрочем, если что-то не устраивает, можешь Контракта и не подписывать. Полная свобода выбора и европейская демократия. Как говорится, чемодан – вокзал – скорый поезд… – Везде всё одинаково, – загрустил Тиль. – Так и норовят, морды жадные и скользкие, обмануть нашего брата-буровика. Пользуясь, понятное дело, российской природной добротой и светлой доверчивостью. Эх, блин горелый…. Макаров, может, споём с горя? – Запросто. А, чего споём-то? – Того самого. Буровой гимн. Они, предварительно освободив рты от жевательной резинки и понятливо подмигнув друг другу, слаженно затянули:
Солнце закатилось – спать за облака,
Близится ночная смена.
Я держусь за шпиндель грязного станка,
Кажется – усну мгновенно.
Вдруг, заревёт мотор – со страшной силою,
И, разрывая гробовую тишину,
По миллиметрику, по сантиметру
Коронка лезет, лезет в глубину!
Смерть придёт внезапно – грязной и босой.
Где-нибудь в горах Бырранга.
Стукнет по затылку, только не косой,
А шестидюймовой штангой.
И заревёт мотор со страшной силою,
Когда под гробовую тишину,
По миллиметрику, потом – по меру,
Нас на верёвках спустят в глубину.
По миллиметрику, потом – по меру,
Нас на верёвках спустят в глубину…
Глава третья Северное море – страшная сила
Тестирование-собеседование и подписание Контрактов затянулось до позднего вечера. По завершению всех намеченных мероприятий, представители норвежской компании отобрали восемь человек, которые должны были проследовать на буровые разведочные платформы, расположенные в Северном море. На платформу VS-413/13, в частности, направлялись Лёнька, Тиль, Вован и Василич. – Хорошая компашка подобралась, – вдумчиво резюмировал Даниленко. – Весёлая, по крайней мере. – То бишь, скучать не придётся? – подозрительно прищурившись, предположил Василич. – Это точно. Не придётся. Обещаю… Тридцать четыре новых сотрудника Statoli ASA/4 ночь провели в комфортабельных гостиничных номерах «Арктик-Сити». За счёт щедрой заграничной компании, понятное дело. Вроде бы, перед прощанием с любимой Родиной полагалось – по старинному русскому обычаю – крепко попьянствовать. Но ничего толком не получилось. Так, маята одна несерьёзная. Во-первых, деньги у народа, не считая неприкосновенных Евро, почти закончились. А, во-вторых, как-то неудобно было предаваться отчаянному загулу практически на глазах у новоявленных работодателей. – Плохая примета – уезжать без полноценной и весёлой отвальной, – устраиваясь на узкой кровати, ворчал Лёнька. – Причём, не первая уже. Не будет, елочки зелёные, доброй дороги. Не будет…. Тьфу-тьфу-тьфу. Стук-стук-стук… Утром в гостиничном ресторане состоялся сытный завтрак – уже, в полном соответствии с подписанными Контрактами, за казённый счёт. Потом всех загрузили в два солидных импортных автобуса и отвезли в местный аэропорт. Длинная, до омерзения медлительная очередь. Прохождение паспортного контроля и таможни. Часовое ожиданье в международной зоне. Приглашение на посадку. Симпатичный импортный самолётик. Строгая команда, мол: – «Пристегните, твари, ремни!». Нудная рулёжка с полосы на полосу. Тягостное ожиданье. Короткий разбег. Взлёт. Вязкая дрёма… Кто-то невежливо потряс за плечо. – Что надо? – не разлепляя век, поинтересовался Макаров. – Шоколада, – известил бодрый голос приятеля. – Килограмм пять-шесть. Больше, извините, не съесть. У меня желудок маленький. Сморщился и скукожился от регулярного потребления пива. – Иди к чёрту. – Просыпайся, чудак! – не отставал Тиль. – Красота просто неописуемая. Не пожалеешь, морда. Гадом буду… Лёнька открыл глаза, отщёлкнул замок самолётного ремня, привстал и, перегнувшись через худющие колени Даниленко, сидевшего в крайнем ряду, заглянул в иллюминатор. Картинка, представшая взору, завораживала: тёмно-чёрные, местами зеленоватые горы и плато, причудливо изрезанные длинными и узкими, слегка изломанными разноцветными полосами – серыми, серебристыми, тёмно-голубыми. – Это – знаменитые норвежские фьорды, – любезно пояснил Серёга. – Они самые. Всю жизнь мечтал увидеть…. Ух, ты! Прямо под нами корабль проплывает. Большой…. Ему навстречу другой идёт. Ещё больше. Действительно, красота. Спасибо, брат, что разбудил…В положенное время самолёт приземлился в аэропорту норвежского города Тромсё. Пассажиры покинули самолёт, пешком дошагали до симпатичного здания аэровокзала, получили багаж и, пройдя паспортный контроль, оказались в зале ожидания. – Что дальше, парни? – засомневался бородатый Василич. – Куда нам? – Вон же они, встречающие, – махнул рукой Лёнька. – Зажав в ладошках таблички с текстом, выстроились в ряд…. Ага, вижу нашего клиента. На прямоугольном светло-коричневом куске картона красным фломастером небрежно начертано – «VS-413/13». За мной! Встречающий – молодой худосочный парнишка, говорящий на причудливой смеси английского и немецкого языков – с грехом пополам объяснил, что необходимо проехать на базу компании, где надо будет пройти подробный инструктаж по технике безопасности и подписать всякие бумажки. – Надо, так надо, – покладисто согласился Тиль. – Поехали. Веди, Сусанин скандинавский, к автотранспортному средству. Белый японский микроавтобус, жизнерадостно урча, тронулся в путь. Минут пять-семь за стёклами мелькали чёрно-бурые скалы, покрытые разноцветными лишайниками, далёкие, слегка голубоватые сопки и светло-зелёные «поля» лесотундры, местами заросшие густым кустарником. – Прямо, как наш сибирский куруманник, – сентиментально вздохнул Вовка. – Это я про высокие кустики разных растений, образующих, переплетаясь между собой, единое целое. Ракита, ольха, ива, вереск, полярная берёза, багульник, прочие полезные растения… Машина въехала в Тромсё. – Среднестатистический западноевропейский населенный пункт, рассчитанный тысяч на пятьдесят-семьдесят населения, – вяло прокомментировал Тиль, считавший себя опытным и виды повидавшим путешественником. – Сплошные двух и трёхэтажные коттеджи, церквушки, сине-жёлтые квадратные «коробки» торгово-промышленных зданий. Совершенно ничего особенного и выдающегося, короче говоря. Кроме, понятное дело, величественных горбатых сопок, надменно нависающих над городком. – Ты, брат, не прав, – не согласился с приятелем начитанный Макаров. – Во-первых, не забывай, что Тромсё расположен почти на четыреста километров севернее Полярного круга. Во-вторых, здесь имеются самые северные в мире: Университет, ботанический сад, планетарий и пивоваренный завод. В-третьих, наличествует несколько вполне приличных футбольных команд. Причём, одна из них регулярно борется за самые высокие места в чемпионате Норвегии. – Тогда-то оно, конечно. Типа – совсем другое дело. Уважаю…. Опаньки! Да, впечатляет, ёлы-палы. Микроавтобус въехал на длиннющий мост, элегантно переброшенный над тёмно-голубыми водами. – Это какой-то фьорд? – спросил любопытный Вовка. – В смысле, под нами? – Нет, морской залив, – ощущая себя опытным экскурсоводом, пояснил Лёнька. – Сейчас, друзья мои, мы едем по Тромсёйскому мосту, являющемуся одной из главных достопримечательностей этого города. Мост имеет рамно-консольную конструкцию и состоит из пятидесяти восьми пролётов. Его полная длинна – более километра, средняя высота пролётов над уровнем моря – около сорока метров. Приметное, как не крути, сооружение…. Между прочим, Тромсёйский мост был построен за неполные три года. Усекаете? Внутренний голос мне навязчиво подсказывает, что в нашей современной России аналогичный инженерный объект возводили бы лет десять-пятнадцать. Если, блин вороватый, не дольше. Типа – выгодный бизнес, ничего личного… Мост остался позади. Микроавтобус, въехав через распахнутые настежь двустворчатые ворота, остановился возле стандартного двухэтажного сборного здания промышленного назначения, выкрашенного в благородный тёмно-синий цвет. – Вылезайте, господа, – на странном немецко-английском диалекте велел водитель. – Двое идти внутрь. Вон в ту дверь. Двое сидеть на скамеечке и ждать. Удачи! Автомобиль, коротко бибикнув на прощанье, уехал. – Имеются ли среди нас некурящие индивидуумы? – притворно нахмурившись, поинтересовался Даниленко. – Променявшие исконную мужскую забаву на – так называемый – здоровый образ жизни? – Табачным зельем не балуюсь, – откликнулся правильный Василич. – Даже не пробовал ни разу. – Я тоже, – почему-то засмущался Вован. – То есть, раньше, конечно, покуривал. А потом женился и бросил. Супруга попалась очень строгая. Заставила бросить. – Бывает, – понятливо вздохнул Лёнька. – Плавали – знаем…. Тогда, ребятки, шагайте на инструктаж. А мы, извиняйте покорно, подымим слегка… По разные стороны от нужной двери – вдоль длинной стены – стояло по две скамьи. На одной из них они и обосновались. Макаров и Даниленко закурили, а Володька и Василич, оставив рюкзаки на попечение товарищей, прошли внутрь здания. – Пахнет морем, – с удовольствием затягиваясь табачным дымом, глубокомысленно высказался Лёнька. – Прямо как в Мурманске. Но, вместе с тем, чувствуется…э-э-э, что-то чужеродное. – Это точно, – поддержал Тиль. – Из серии: – «Хоть похоже на Россию, только, всё же, не Россия…». В чём тут дело? Может, в непривычно-избыточной чистоте? Пока ехали от аэропорта – смотреть противно было за автобусные окошки: всё аккуратненькое такое, ухоженное, словно бы кукольно-игрушечное…. А, здесь? Как я понимаю, сейчас мы находимся на территории ремонтно-складской базы, принадлежащей нефтяной компании. Где же, чёрт побери, всякие разные ржавые механизмы и железяки непонятного предназначения? Пустые двухсотлитровые бочки из-под солярки? Почему, в конце-то концов, не наблюдаю на земле – и тут, и там – разнокалиберных масляных пятен? Почему? Не понятно…. Кто мне объяснит? Подъехал ещё один белый микроавтобус – точная копия первого, и из него браво десантировалось шестеро рослых парней, облачённых в одинаковые ярко-бирюзовые спортивные костюмы, с объёмными кожаными сумками в руках. Микроавтобус уехал, а парни, обернувшись, с удивлением уставились на Лёньку и Тиля, после чего принялись о чём-то громко галдеть (на совершенно незнакомом языке), и, нагло пересмеиваясь между собой, смешно размахивать руками. – Что это с ними? – забеспокоился Макаров. – Суетятся, волнуются, в нас пальчиками тыкают. – Сейчас проясним ситуацию, – отправляя окурок в урну, пообещал Даниленко и, поднявшись на ноги, гаркнул на языке туманного Альбиона: – Чего скалимся и веселимся, уважаемые? Здесь вам не бродячий цирк. Да и клоунов поблизости не наблюдается. По крайней мере, профессиональных…. Итак, в чём дело? После двухсекундной паузы вперёд выступил представительный деятель, физиономию которого украшала рыжая шкиперская бородка, и на хорошем английском сообщил: – Извините, мы никого не хотели обидеть. Просто вы, господа, внешне очень похожи на Тиля Уленшпигеля и Ламме Гудзака. Эти легендарные персонажи очень популярны у нас на родине, в Нидерландах… – Мы в курсе, – перебил рыжебородого Серёга. – Более того, весьма польщены. Но, тем не менее, это не повод – тыкать пальцами и пошло хихикать. Не правда ли? Лёнька покинул скамью, взял в руки толстую метровую арматурину, прислонённую к стене здания, несуетливо примерился и, утробно крякнув, ловко «завязал» на середине металлического прута некое подобие пышного узла-банта. После этого он невозмутимо подтвердил: – Правда ли, правда ли. Махровое хамство, оно всегда наказуемо. Рано или поздно. Так что, земляки славного принца Вильгельма Оранского, учтите на будущее. Чтобы потом не обижаться…. А сейчас – свободны. Отдыхайте, родные. Наслаждайтесь целебным приморским воздухом. Голландцы тут же прониклись, торопливо подхватили свои кожаные сумки и, неуклюже извиняясь, отправились к дальней скамье, расположенной по другую сторону – относительно входных дверей. – Знай наших, – победно ухмыляясь, пробормотал Тиль. – Типа – нечего наглеть, меры не зная… – Значит, в Голландии до сих пор обожают читать и перечитывать литературные произведения Шарля де Костера? – спросил Макаров. – Раз Уленшпигель так дорог голландцам? – Образ Уленшпигеля. – В смысле? – Видишь ли, друг мой Лёньчик, роман де Костера «Легенда о Тиле…» является лишь художественным произведением. Не более того. – То есть, никакого Тиля Уленшпигеля – на самом деле – и не было? – Трудно сказать однозначно, – признался Даниленко. – Вполне возможно, что это – просто собирательный образ, начавший проявляться в народном сознании ещё в четырнадцатом-пятнадцатом веках. Этакий среднестатистический бродяга, плут, шутник и балагур. Ну, как Ходжа Насреддин, бравый солдат Швейк или же наш Василий Тёркин. Так что, достославный и сообразительный Шарль де Костер просто воспользовался народными легендами и сказаниями – применительно к реалиям шестнадцатого века…. Впрочем, отдельные научные источники утверждают, что Тиль Уленшпигель – историческое лицо. Он, якобы, родился примерно в 1300-ом году в городке Кнайтлинге, много путешествовал по Германии, Бельгии и Нидерландам, а потом умер от бубонной чумы в Мёльме, в печальном 1350-ом году. Правда, успел оставить после себя целую кучу отборных анекдотов, баек, шуток и разных весёлых историй…. Как оно было на самом деле? Трудно сказать… Часа через четыре, когда все инструктажи были успешно завершены, а необходимые бумаги подписаны, Оле Далин – старший инженер Statoli ASA/4, отвечавший за комплексную безопасность труда – попросил новых сотрудников построиться рядом с входной дверью. Мол, для последних прощальных наставлений. Построились, понятное дело. – Господа, рад был познакомиться, – пресно улыбнувшись, сообщил Далин. – Вы представляете собой полноценную буровую смену. То есть, единую и монолитную команду. Вместе вам предстоит отработать – как минимум – полтора месяца. Дальше поглядим. Ребята, которых вы сегодня замените, после законного отдыха будут переброшены на новую платформу. Плановая ротация кадров…. По составу смены. Предусмотрены два палубных рабочих и два помощника бурильщика. Эти должности займут наши русские коллеги. Далее – бурильщик, крановщик, комплексный механик, моторист, диспетчер. И, конечно же, сменный бригадир. Мистер Ванроуд, подойдите, пожалуйста, – рядом со старшим инженером появился рыжебородый голландец. – Спасибо…. Итак, уважаемые господа буровики, на ближайшие полтора месяца мистер Ванроуд является вашим полновластным начальником, королём, прокурором, адвокатом, депутатом и Богом – в одном лице… – Влипли в очередной раз, – тихонько пробормотал Макаров. – Хотя по-другому, наверное, и не бывает. Оле Далин, тем временем, продолжил: – В единоличную компетенцию сменного бурового бригадира входят следующие понятия-возможности: перераспределять должностные обязанности между подчинёнными, отстранять от работы за грубые нарушения техники безопасности, заполнять ежесуточные ведомости с коэффициентами трудового участия каждого члена бригады, подавать предложения по премированию и депремированию отдельных сотрудников, ну, и многое другое…. Мистер Ванроуд, будут ли у вас какие-либо просьбы и пожелания? – Будут, – мстительно прищурился голландец. – На ближайшие полтора месяца в моей бригаде, в соответствии с правилами компании, вводится «сухой закон». Поэтому я бы хотел провести ревизию личного багажа палубных рабочих и помощников бурильщика. Общеизвестно, что русские жить не могут без алкоголя. – Без вопросов, мы всё понимаем, – развязывая шнуровку рюкзака, широко и добродушно улыбнулся Тиль. – Милости просим, господин бригадир! Не стесняйтесь! Пока наш нрав не искушён и юн, застенчивость – наш лучший опекун[15]… Определённые результаты, всё же, обыск принёс – у Володьки изъяли две полулитровые банки с пивом, а в боковом кармане рюкзака Даниленко обнаружили плоскую фляжку из нержавейки (грамм, наверное, на четыреста), заполненную качественным армянским коньяком. «Эх, мистер Ванроуд, простота голландская. Дорого же тебе этот коньячок будет стоить», – подумал Лёнька. – «Тиль тебе этого фортеля не простит. Ни в жизнь. Обязательно, так его и растак, посчитается…».
Дальше всё было просто. Подкатила парочка давешних беленьких микроавтобусов. Загрузились, вернулись в аэропорт, пересели на вертолёт, вылетели. Минут через сорок пять успешно приземлились на буровой платформе VS-413/13. Там их уже ждали десять мужиков со слегка осунувшимися физиономиями – двое русских, три венгра и пятеро датчан – сменный коллектив, жаждущий скорейшей встречи с цивилизованной Большой Землёй. Приветствия, живой разговор, обмен шутками-прибаутками. – Прекращаем заниматься ерундой! – скомандовал Ванроуд. – Уже через два с половиной часа нам заступать на смену. Осматриваем бытовые помещения, обживаемся, получаем спецовки и каски, переодеваемся. Времени в обрез…. За мной! Осмотрелись, обжились, получили, переоделись. В положенное время заступили на смену. Буровой снаряд находился на поверхности. Вован и Василич подкатили тележку с новым буровым долотом, массивные шарошки которого были оснащены техническими алмазами. Сноровисто окрутили старое долото, поменяли на новое. Тележку откатили в сторону. Прицепили старое долото к стропам. Сытым котом загудел мощный судовой кран. – Как оно, ребятки? – подойдя, поинтересовался улыбчивый бурильщик Ганс Аарон. – Готовы, бродяги русские, к процессу спуска? Не забыли, как оно делается? – Дело нехитрое, – скромно улыбнулся Тиль. – Хватай трубы щипцами, да успевай открывать-закрывать элеватор. Начинай, мастер, не сомневайся. Гадом буду – не подгадим… Длинно и заливисто взвизгнула-всхлипнула лебёдка, первая труба с навинченным на неё долотом заскользила – внутри колонны обсадных труб – вниз. Процесс, как говорится, пошёл… В положенное время смена завершилась. Стихли двигатели бурового агрегата и различных насосов – промывочных, дожимных, масляных. Вокруг установилась тишина. Только где-то над Северным морем испуганно кричали-вопили чайки, да в нижних помещениях платформы размеренно и по-деловому постукивали дизеля. Вахтенные обязанности были сданы следующей смене. – Следуем вниз, принимаем душ, обедаем и ложимся спать, – велел Ванроуд. – Не забывайте, что через семь часов пятьдесят две минуты нам снова предстоит выходить на работу. – Мы вас догоним, – пообещал Тиль. – Перекурим, для начала, на свежем воздухе. – Как будет угодно. Только, коллеги, пройдите на северную оконечность платформы. Там оборудована специальная профильная площадка. И, пожалуйста, не выбрасывайте окурки за борт…
Они стояли возле полутораметровых алюминиевых перил, неторопливо курили и задумчиво вглядывались в морские дали. – А в роли пепельниц выступают пустые консервные банки, наспех закреплённые на прутьях перил, – хмыкнул Даниленко. – Чисто, блин, по-нашему…. Чего это, дружок толстый, с твоими глазками? Мечтательные такие, подёрнутые дымкой романтической…. Наверное, по давней устоявшейся привычке, стишки сочиняешь? – Есть такое дело, – сознался Лёнька. – И, пардон, как успехи? – Сочинил. – Тогда зачти. – Слушай…
Море ластится – обманчиво – доверчиво.
Где-то там внизу – метрах в пятидесяти пяти от горизонтальной плиты платформы.
Сизо-фиолетовый закат. Поздний вечер.
Ерунда. Другое я помню.
Впрочем, кому она нужна, моя сраная память?
Никому.
Море. Волны. Лёгкая туманная замять…
Питер, оставшийся где-то вдали?
Перестаньте, господа.
Старая ржавая баржа – лет так сорок тому назад – засевшая на мели,
Навсегда.
Волны, несущиеся – по страшной скорости – к берегу.
Серые такие, хищные…
Чайки наглые, насмешливые.
Лишние.
Первая смена закончилась.
По идее – должен быть устать.
Пожевать норвежских котлеток
И завалиться спать…
Может, и устал.
Но спать совсем не хочется.
Мысли бродят – в голове – разные.
Как же я – ненавижу – одиночество!
Как же я не люблю – праздники…
И ещё – чисто – напоследок.
Я очень люблю – пиво.
Тут его нет – и в помине.
На все стороны света – Северное море – подмигивает криво.
Северное море. Страшная сила…
Глава четвёртая Сиреневый туман – над нами проплывает
Перекурили, спустились в бытовой отсек, посетили душ, перекусили – по полной программе – норвежскими рыбными котлетками и прочими деликатесами, после чего завалились спать. Их «бытовая приватная территория», выражаясь по-местному, была рассчитана на четыре усталые персоны. В данном случае – на четыре русские персоны. Усталые? В меру, мать его. В меру… – Странно, но никаких запоров и защёлок на дверях не предусмотрено, – пожаловался хозяйственный Василич. – Даже не закрыться. – Серьёзно? – заинтересовался Тиль. – Гадом буду. Как ты любишь выражаться. Спокойной ночи, буровые соратники. Смерть придёт внезапно – грязной и босой…Лёнька ощутил – на уровне природного инстинкта – некое непонятное движенье. – Спите, спите, – долетело бормотанье знакомого голоса. – Это я так. По нужде. Спите… Тихо и ненавязчиво зазвенел казённый будильник. Прошелестело. Простучало. Раздался шум льющейся воды. Где-то басовито загудел электрический чайник. Раз-другой глухо хлопнул холодильник. – Пора, однако, вставать, – сонно пробормотал Лёнька. – Пока ванную не заняли… На норвежской буровой платформе не существовало таких глупых понятий, как: завтрак-обед-ужин. График – «четыре через восемь», та ещё штучка, сбивающая напрочь любые представления о реальном времени суток. Поэтому – просто «еда». Да и общей столовой не существовало. Три смены, значит, три «бытовые территории». Плюсом четвёртая – для местной аристократической элиты: капитана платформы и прочих важных особ, палец о палец не ударяющих. Бывает. Типа – поганый капитализм в действии…. Еду, короче говоря, подавали прямо в «общее помещение» каждого бытового отделения. Проснулся, позевал от души, почесался, умылся, оделся, вышел в «кают-компанию», а стол уже жрачкой заставлен. Очень, знаете ли, удобно и правильно. Высший писк, типа – крысиный. Или же шик – парижско-миланский. Мать вашу, кулинарную затейницу… Лёнька, справив нужду и наскоро умывшись, пристроился за обеденным столом. – Омлет из порошка сварганили, – жадно чавкая, доложил Тиль. – Суки гнусные и жадные. На всём экономят. И в вишнёвом соке ощущаются характерные химические нотки. – Зато бекон – самый натуральный, – сообщил Василич. – Ну, ты скажешь! Бекон…. Его подделать очень трудно. То бишь, полностью невозможно… За соседним столом, где завтракали голландцы, тоже было шумно – смешки и шуточки практически не стихали. – А, где наш сменный бригадир? – забеспокоился Вован. – Неужели, их благородие проспать изволили? Тихонько скрипнула дверь каюты, где в гордом одиночестве квартировал мистер Ванроуд, после чего в помещении установилась тревожная и вязкая тишина. Макаров обернулся и непроизвольно – от неожиданности – громко икнул. На пороге спальни стоял сменный бригадир, облачённый в ярко-оранжевые семейные трусы. Упитанное тело Ванроуда – с головы до ног, включая и некогда рыжую шкиперскую бородку – было покрыто бело-сине-красными полосами. – Цвета российского флага, – тихонько восхитился Василич. – Натуральная картина маслом. – Вернее, качественной зубной пастой. То бишь, русская народная забава. Старинная и пионерская. Три тюбика ушло. Будет знать, гнида рыжая, как коньяк отбирать у честных людей, – пояснил шёпотом Тиль, после чего – уже в полный голос – невинно поинтересовался: – Это вы, господин начальник, решили поиграть в отважных североамериканских индейцев? Типа – вышли на тропу войны? – Узнаю, чья это проделка – со света сживу, – зло скрипнув зубами, пообещал Ванроуд. – Выброшу в суровое Северное море на корм голодным акулам… «Ну-ну, ухарь разноцветный. Выбросил один такой», – мысленно усмехнулся Лёнька. – «Кишка, блин, тонка. Да и акулы здешние воды не балуют своим вниманием, предпочитая благословенные тропические широты…». Дверь – с громоподобным стуком – захлопнулась. – Пошли-ка, ребятушки, в тутошнюю «гардеробную», – подчёркнуто-равнодушным голосом предложил Даниленко. – Скоро, как-никак, на смену заступать. Рядись – во что позволит кошелек, но не франти – богато, но без вычур. По платью познаётся человек[16]… – Шутка ещё не закончена? – едва сдерживая смех, спросил догадливый Володька. – Ага. Я мыло из бригадирского душа конфисковал, шампунь вылил в раковину, а пластиковый пузырёк наполнил «жидким стеклом»[17], которого в любом солидном буровом хозяйстве – хоть залейся. – Да, пора, от греха подальше, сматываться, – поднимаясь из-за стола, подытожил Леонид. – Сейчас такие звонкие вопли начнутся – мама не горюй… Впрочем, никаких серьёзных последствий эта дурацкая клоунская выходка за собой не повлекла. Ванроуд оказался – на удивление – приличным человеком, и скандала раздувать не стал. Только сходил к местному начальнику складских служб и разжился надёжной защёлкой-щеколдой. Правда, установить запорное устройство сам не смог – по причине кривоватых ручонок, растущих из голландской упитанной задницы. Василич, добрая душа, сбегав за дрелью, шурупами и дюбелями, помог. А, как же иначе? Буровик буровику, как известно, друг, товарищ и брат…
Через две недели произошло маленькое чудо. – Объявляется выходной. Вернее, сразу два. То есть, на две стандартные четырёхчасовые смены, – объявил во время приёма пищи Ванроуд. – Существует авторитетное мнение, что наша скважина начала отклоняться в сторону от намеченной траектории. Прилетели геофизики. Будут опускать вниз всякую хитрую аппаратуру. Что-то там измерять. Так что, на ближайшие двадцать четыре часа все свободны. Отдыхайте, бродяги. Желательно, с пользой. Например, организуйте международный шахматный турнир… – Повезло, однако, – облегчённо вздохнул Лёнька. – Сегодня же у нас семнадцатое июля, день моего рожденья. Говорят, что в такой знаменательный день имениннику нельзя работать. – Плохая примета? – насмешливо прищурился Даниленко. – Угадал, она самая.…Кстати, а где твой, то есть, мой подарок? – Обязательно будет, – заверил приятель. – Минут через двадцать поднимайся на верхнюю палубу. Увидишь…. Ты, ведь, последние лет десять-двенадцать день рожденья отмечал сугубо на рыбалке? – Конечно. Разве бывает по-другому? – Вот, и я про то же. Ладно, пошёл. Дела. А ты, брат, пока чайку попей. Со свежими норвежскими плюшками и пирожками, понятное дело. Встретимся наверху… Через оговорённые двадцать минут Макаров направился на верхнюю палубу. Неторопливо поднимаясь по ступеням узкой лесенки, он слегка насторожился – сверху доносились странные звуки: – Хр-р-р! Хр-р-р! Хр-р-р! Выбравшись на палубу, Леонид радостно улыбнулся – возле алюминиевых перилл, ограждающих буровую платформу по периметру, располагалась жёлто-голубая надувная лодка, уже накаченная на четыре пятых, а «хрюкающие» звуки издавал – под воздействием мускулистой ноги Тиля – компактный насос, именуемый в простонародье «лягушкой». – Бытовой консерватизм – отличная штуковина, заслуживающая искреннего уважения, – небрежно оттолкнув насос в сторону и тщательно завернув пробку на лодочном клапане, известил Серёга. – У тебя, братишка, наличествует устойчивая привычка – праздновать день рожденья именно на рыбалке? – Имеется, – подтвердил Лёнька. – Только лодки маловато будет. Ещё, как минимум, удочки нужны. – Достал. Поль Ларсен, местный завсклада, мужик запасливый. Судя по всему, у него есть абсолютно всё. Выдал две надёжные удочки для ловли в отвес. Лески на катушках намотано метров по семьдесят-восемьдесят. Имеется коробочка со стандартными блёсенками. Кстати, сегодня на море, как раз, наблюдается полный штиль. Идеальная погодка. Следовательно, обойдёмся без якоря. – А, на что мы будем рыбачить? – Вот, миска с креветками. Я их разморозил в микроволновке…. Ну, как тебе дружеский подарочек? – Шик и блеск. Спасибо большое. – Не за что. Заходите ещё. Где дальновидность только подводила[18]… Они прошли в «гардеробную», переоделись в рабочие спецовки – ярко-красные клеёнчато-брезентовые штаны и куртки, а на ноги надели тёмно-зелёные резиновые (полихлорвиниловые?) сапоги. – Может, под куртки напялим по тёплому свитеру? – предложил Тиль. – Сегодня, конечно, не холодно, на уровне плюс двенадцати. Но, всё же, Северное море. От него, родимого, всего можно ожидать. – Напялим, не вопрос, – согласился Макаров. – Жаль, что выпить нечего. Непорядок. – Здесь, извини, ничем помочь не могу. Сухой закон, будь он неладен…. Так, пошли на кухню. Захватим чего-нибудь пожрать. На кухне к ним неожиданно подошёл рыжебородый Ванроуд – первым делом, попросил далеко не отплывать от буровой платформы, после чего поздравил Леонида с днём рожденья, оглянувшись по сторонам, вручил фляжку из нержавейки, наполненную коньяком и, заговорщицки подмигнув, попросил: – Никому, пожалуйста, не рассказывайте. Пусть этот алкогольный момент, злостно нарушающий бытовую дисциплину, останется между нами… Они – с помощью Вовки, Василича и длинной верёвки – спустили резиновую лодку на воду. Потом набросили наплечные сумки с продовольствием, удочками и прочим, закрепили за спинами по веслу и – по узкой специальной лесенке, надёжно приваренной к одной из «ног» платформы – полезли вниз. – Ни чешуи вам, ни хвостика! – традиционно пожелал Василич. – К чёрту! – отозвался Лёнька.
Над морем царило полное безветрие. Серые воды размеренно покачивались – словно фруктовое магазинное желе, случайно упавшее на пол. Светло-жёлтое северное солнышко боязливо проглядывало через узкий просвет в белых кучевых облаках. Когда лодка отплыла от платформы метров на двести пятьдесят, Тиль перестал грести и предложил: – Давай, здесь попробуем? – Попробуем, – привязывая к концу лески узкую светлую блесну, согласился Лёнька. – Почему бы и нет? Смотри-ка ты, лодка застыла на месте, словно мы стоим на якоре. – Ветра нет, всякие течения отсутствуют…. Держи креветки. Тяжёлая блесёнка уверенно ушла под воду. Макаров принялся сматывать с катушки леску, тихонько считая: – Примерно метр, второй, третий, четвёртый…. Удар! Есть контакт! Несколько движений руками, и у него в ладонях оказалась небольшая – грамм на сто пятьдесят – серебристая рыбёшка. – Кажется, ставридка, – предположил Тиль. – Хотя, могу и ошибаться. В морской рыбе – в отличие от озёрной и речной – я мало что понимаю. – Ставридка, так ставридка. Ничего не имею против. Дай-ка мне пустой полиэтиленовый пакет. Ага, спасибо. Продолжаем наш процесс… Клёв был активным и весёлым. Через полчаса в пакете бодро прыгало около двадцати шустрых рыбёшек. – На пару сковородок уже наловили, – одобрил Лёнька. – Только мелковата, на мой частный взгляд, добыча. Хотелось бы поймать что-нибудь посолиднее. Воспользуюсь, пожалуй, озёрным опытом… Он ловко и непринуждённо насадил на крючки тройника по несколько жёлто-чёрных глаз ставриды, бросил блесну за борт и стравил с катушки порядка двадцати метров лески. Уже через пару-тройку минут эта рыбацкая хитрость была полноценно вознаграждена, и Макаров вытащил из морской воды упитанную полуторакилограммовую треску. – Совсем другое дело! Поздравляю! – обрадовался за друга Тиль и достал из кармана куртки фляжку. – Предлагаю выпить за рыбацкую удачу! Ну, и за твой день рожденья, ясен пень. Держи, глотай. Ещё…. Молодец, хватай бутерброд с копчёной колбаской. Насаживайте ложь, и на живца ловите карпа правды. Так все мы, люди дальнего ума, издалека, обходом, стороною, с кривых путей выходим на прямой[19]… Вернув фляжку, Лёнька поднёс аппетитный бутерброд ко рту, но тут же, опустив руку, задрал голову вверх – на резкие и тревожные звуки. – Приличная стая диких гусей чешет к берегу, – пояснил Даниленко. – С чего бы это, вдруг? Впрочем, их дела…. Ладно, дружище, твоё здоровье! Буль-буль-буль…. Хорош напиток! Хорош, ничего не скажешь…. Смотри, правее наблюдается ещё одна птичья стая. – Это, похоже, очень большие чайки. То бишь, морские бакланы. – И с левой стороны птицы летят. Утки? Серые гуси? Или же казарки? – Не знаю, – вертя головой по сторонам, признался Макаров. – Меня, впрочем, сейчас не птички волнуют-интересуют… – А, что же тогда? Наверное, рыбки? – Не угадал. Посмотри-ка в сторону открытого моря. – Ух, ты, носороги носатые! – восхитился Тиль. – Сиреневая стена наплывает прямо на нас. Высокая такая, почти до самого неба. Похоже, идёт густой туман. – Передай-ка мне фляжку, – попросил Лёнька, и, побулькав от души, затянул: – Сиреневый туман – над нами – проплывает. Над тамбуром горит – полночная звезда. Кондуктор не спешит. Кондуктор понимает, что с девушкою я – прощаюсь навсегда… Пришёл туман. Нет, не так. Плотный сиреневый туман поглотил их – сразу, полностью, жадно и решительно. Раз, и всё… Вокруг установилась полная и абсолютная тишина – был слышен только взволнованный перестук двух сердец. Ужасно чесались барабанные перепонки. «А ещё чётко-чётко ощущается-угадывается ход Времени», – подумал Макаров. – «Или же это окружающее Пространство – медленно-медленно – поворачивается вокруг собственной невидимой оси?».
Сиреневый туман отступил, рассеялся, растворился. По безбрежной морской глади отчаянно заплясали-запрыгали легкомысленные солнечные блики. – Сколько времени мы провели в тумане? – спросил Лёнька. – Минут пять? Десять? – Минут? – удивился Тиль. – Мне показалось, что несколько полновесных часов…. Между прочим, буровая платформа VS-413/13 пропала. – Как это – пропала? – Так это. Исчезла. Неожиданно и бесследно. Мать его. А ты, дружище, здесь. Вместе со мной…
Глава пятая Сюрпризы на берегу
Макаров, опираясь ладонями на тугой лодочный борт, осторожно поднялся на ноги. – Э-э, – забеспокоился напарник. – Поаккуратней, пожалуйста. Как бы не перевернуться…. Ну, чего разглядел-то? – Ничего интересного и заслуживающего внимания. Море, море, море…. Только на юго-востоке, судя по солнцу, виднеется туманная дымка, сквозь которую проглядывают крохотные чёрные точки и чёрточки. Это, надо думать, части-элементы горной прибрежной страны – всякие там пики, плато и седловины перевалов…. Буровой платформы, увы, не вижу. Наверное, нашу лодку отнесло далеко в сторону. Чем, интересуешься, отнесло? Возможно, что недавним сиреневым туманом. Больно, уж, он был вязким, тяжёлым и плотным. То есть, «прихватил» нас, сволочь приставучая, и протащил на несколько километров. Чего только не случается на этом странном Свете… – И, что будем делать? – Понятия не имею, – признался Лёнька. – Я, как назло, мобильник в каюте оставил. – И я. – Давай, здесь поплаваем немножко? Типа – широкими кругами, ориентируясь на солнышко? Вдруг, и отыщем пропажу. – Поплаваем, конечно… Минут через двадцать Тиль сообщил: – С севера-запада планомерно наползают тёмно-сизые грозовые облака. Слышишь – далёкие раскаты грома? Вот, и ветер задул резкими порывами. Волна пошла. Плохи дела. – Не скажи. Могло быть и гораздо хуже. – Куда, блин норвежский, хуже? – Ветер дует в берег, – пояснил Макаров. – Погребём в том же направлении. Пристанем к берегу, выйдем к человеческому жилью. Свяжемся с платформой, или же с базой в Тромсё. Объясним ситуацию. Мол, так и так, случайно заблудились…. А если бы ветер дул в противоположном направлении? Унесло бы, век свежего пива не пить, в открытое море. Поминай, как звали. – Ругаться, конечно, будут. И по деньгам, сто процентов, накажут. То бишь, депремируют. Ладно, гребём. Других вариантов не наблюдается, а ветер крепчает прямо на глазах. Ветер, действительно, крепчал. Волны становились всё выше и выше. Они уже с лёгкостью догоняли и перегоняли надувную лодку, безжалостно бросая её из стороны в сторону. Несмолкаемый визгливый вой ветра, потоки холодной воды, безостановочно летящие через лодочную корму, редкие крупные капли дождя, ярко-жёлтые изломанные молнии, глумливые и оглушительные раскаты грома. Короче говоря, ничего приятного. Хорошо ещё, что ярко-красные буровые куртки (с капюшонами), и штаны были непромокаемыми. Слабое утешенье, но, всё же… Через несколько часов впереди показался берег. – Меняемся местами, – велел Лёнька. – Я сяду на вёсла. Ты уже малость подустал, а впереди…м-м-м, ничего хорошего не наблюдается. Сплошные чёрные ребристые скалы, о которые – со страшной силой – разбиваются морские волны. Мясорубка, мать его, натуральная. Заняв место на заднем сиденье, Даниленко уточнил: – Что мне делать? – Высматривай подходящее место для причаливания. Я сейчас пойду наискосок по отношению к берегу. Так что, не зевай. – Понял…. Пока ничего подходящего. Правым веслом работай активней! Правым! А левым, наоборот, табань…. Навались, иначе долбанёмся о торчащий из воды камень. Навались! Молодец, пронесло…. Вижу проход в скалах! Поворачивай направо! Ещё! Ещё немного! Достаточно. Вперёд! Лодка с разгона ткнулась носом в низкую песчаную косу. Одновременно с этим раздалось громкое змеиное шипенье. – Пропороли-таки лодочку, – огорчился Макаров. – Видимо, случайно чиркнули бортом об острую грань гнейсовой скалы. Жалко. – Да и Бог с ним, – отмахнулся Тиль. – Подумаешь. Потом заплатим сполна за испорченное казённое имущество, и все дела. Пошли, брат, поищем людей. Прощай, лодочка! Спасибо за помощь. Искать того напрасно, кто не желает, чтоб его нашли[20]… Скалы, скалы, скалы – черные, серые, бурые, поросшие мхами и лишайниками. – Ерунда какая-то, – на ходу ворчал Лёнька. – Уже примерно на полкилометра отошли от берега, а вокруг всё одно и то же – скалы, скалы, скалы…. Ага, кажется, начинается заметный подъём, да и камней с рвано-острыми краями под ногами стало гораздо меньше. Похоже, что сейчас мы двигаемся по пологому склону сопки. Хорошо ещё, что дождик перестал. Грозовые облака благородно откочевали к югу. Подъём всё длился и длился. Незаметно наступил светло-фиолетовый вечер, начало темнеть. – Выходим на вершину…, – хрипло выдыхая, объявил Тиль. – Так, вроде вышли. А, что дальше? Хрень какая-то – насквозь непонятная и неправильная… – Странные дела, – смахивая ладонью со лба капельки пота, согласился Макаров. – Сплошная призрачная темнота. Ни единого огонька вокруг…. Нет, я всё понимаю, мол, северная оконечность Норвегии, четыреста с лишним километров за Полярным Кругом. Но, всё же…. Мы сейчас стоим на вершине сопки. Обзор – лучше не бывает. Километров, наверное, на…, хрен знает на сколько. И – ни одного жилого огонька? Как, Серёга, такое может быть? Может, произошла какая-то серьёзная авария, связанная с электричеством? – Жилые огоньки, говоришь? Ну-ну. Ерунда это, между нами говоря. То бишь, незначительная мелочь. Из серии – всякое бывает. В том числе, и техногенные аварии…. А куда, спрашивается, подевались два многополосных шоссе? Я же чётко помню географическую карту. Одно шоссе должно проходить с той стороны сопки, откуда мы пришли. Второе – с этой. Закавыка, однако. Вернее, шарада неразрешимая. – Может, это и не Норвегия вовсе? В том смысле, что чёртов туман затащил нас э-э-э… – Куда – затащил? – А чёрт его знает – куда! – В том-то всё и дело, что непонятно, – тяжело вздохнул Даниленко. – Совершенно ничего непонятно. Ничего…. Ладно, ночь приближается, пора задуматься о комфортабельном походном лагере. Там, ниже по склону, я приметил подходящую лощинку – ручеёк ненавязчиво шумит, имеется наполовину засохший кустарник. То бишь, куруманник, как выражается наш Вовочка, выросший в Сибири…. Пошли, брат. – Пошли. Они отыскали на берегу ручья подходящую ровную площадку, оперативно наломали сухих веток ракиты, развели аккуратный и яркий костерок. – Пройдусь вдоль русла, поищу более серьёзных дровишек, – сообщил Тиль. – А, что ты задумал? – Пойманную ставриду почищу и выпотрошу. Я догадался перочинный ножик прихватить с собой. – Знаешь, я рыбу, конечно, люблю ловить. А, вот, кушать – не очень. Тем более, у нас собой нет ни сковороды, ни кастрюльки, ни соли…. Как ты её будешь готовить? – Насажу на прутики вереска и запеку над костром. – Фу, уже слегка подташнивает…. Может, не надо? Типа – рыбу выбросим, а поужинаем бутербродами? – Не пойдёт, – нахмурился Леонид. – Ты не забыл, что вокруг наблюдается сплошная и безлюдная глухомань? Поэтому надо к продовольствию относиться бережно, трепетно и уважительно. Когда ещё мы доберёмся до людей? Молчишь? Вот, то-то же…. Поэтому на сегодняшний вечер и на завтрашнее утро объявляется «рыбный день». Сейчас ставридку покусаем, а с утра – треску. Извини, но так надо. А два бутерброда и упаковка норвежских сосисок автоматически переходят в категорию – «неприкосновенный запас»… Даниленко приволок и подбросил в костёр парочку приличных берёзовых коряжин. – Прошу к столу, – пригласил Лёнька. – Рыбка приготовилась. Они допили коньяк, закусилиставридой, закурили. – Какая, всё-таки, гадость, эта ваша запечённая и совершенно несолёная рыба, – брезгливо поморщился Тиль. – Смотри, сколько звёзд высыпало на небе! Крупные все такие, неправдоподобно-яркие…. Слышишь? Ночной филин тревожно заухал. А, воздух? Чистый и безумно-вкусный. – Чистый, спорить не буду. Вкусный. Но первобытной дикостью – так и шибает в нос…Наступило утро – прохладное, влажное и промозглое. – Вершина сопки скрыта в молочно-белом тумане, – зябко передёрнул плечами Макаров. – Хорошо, что вчера мы свитера одели. – Это точно, – поддержал напарник. – Что предложишь по тактическим планам на сегодняшний день? – Писаем, умываемся, кушаем треску, запиваем чистой водичкой из ручья и выступаем. – Бр-р-р! Эта водичка из ручья…. Ледяная, до полной невозможности. Вчера с вечера глотнул пару раз, а сегодня зубы ноют…. Ладно, а куда, пардон, выступаем? – Конечно, на юго-запад, – нервно передёрнул плечами Лёнька. – Именно там, по моему мнению, и должен находиться Тромсё…. Кстати, существует ещё одна странность, я ещё намедни заметил. Мы же – по идее – находимся практически в тундре. Верно? Посмотри направо. Несколько высоких ёлок и берёз. Да и вчера вечером нам на пути регулярно попадались серьёзные сосёнки. Бред бредовый… Они пописали, умылись, перекусили, попили водички из ручья, набросили на плечи сумки, выступили. Прошли по склону, потом по пологой седловине перешли на склон соседней сопки, дошагали до вершины. – Ложись! – неожиданно скомандовал Тиль, шедший чуть впереди. – Ничего себе – картиночка… С вершины – через густые ветки кустиков голубики – открывался отличный вид на широкую долину, по которой неторопливо бродили многие тысячи тёмно-бурых животных. – Северные олени, – зачарованно пробормотал Макаров. – И это, в принципе, нормально. В Норвегии их много. Интернет утверждает, что почти двести тысяч голов…. Чем это так воняет? А, Серёж? – Ветер дует прямо на нас. Причём, со стороны людского поселения. Видишь? – Точно, посёлок. – Оттуда вонь и идёт. Поселение, до которого было порядка четырёхсот пятидесяти метров, было чётко разделено светло-серой речушкой на две примерно равные части. Правая часть состояла из двухсот маленьких, буро-серых усечённых пирамидок, между которыми активно суетились светлые людские фигурки. По левой стороне реки, выстроившись неровными рядами, размещались крохотные рубленые избушки – без окон, с покатыми крышами, крытыми дёрном. Общим количество около сотни. Там людей не наблюдалось. – Скорее всего, кино снимают, – неуверенно хмыкнул Лёнька. – Про древнюю и вольную жизнь. – Почему ты так решил? – Понимаешь, несколько лет тому назад я с одним приятелем ездил на Кольский полуостров. Порыбачить, природу посмотреть, поискать следы загадочной страны Гипербореи[21]… – И, как? Нашли? – Так, кое-что. Но дело не в этом…. Посетили мы – проездом, понятное дело – старинное село Ловозеро, где испокон веков обитают лопари, то есть, саамы, если выражаться по-европейски. Так вот, в Ловозере для туристов построено некое подобие старинного лопарского поселения. Мол, так дикие лопари жили лет сто пятьдесят назад. Очень похоже на картинку, за которой мы сейчас наблюдаем…. Только масштабы в Ловозере были более скромными. С десяток буро-серых усечённых пирамидок. Это – так называемые «вежи». Их каркасы изготовляют из сосновых жердей, переплетают берёзовыми и осиновыми ветками, тщательно обкладывают толстым слоем дёрна, пол очень плотно застилают еловым лапником, а лапник сверху накрывают оленьими шкурами. В центре каждого такого шалаша из специальных камней сложен грубый очаг для костра. В вежах лопари живут, в основном, в тёплое время года. В Ловозере было построено и несколько рубленых избушек без окон. Это – пырты. В них семьи лопарей обитают зимой, ранней весной и поздней осенью… – Что же тебя смущает? – удивился Тиль. – Вот, тебе вежи, между которыми бродят тутошние саамы. А вон – пырты, оставленные жителями на летний сезон. – Перечисляю по порядку. Смущают масштабы. Две сотни веж, и добрая сотня пырт? Зачем так много? Туристы удовлетворятся и более скромными количествами…. Снимают художественный или же научно-популярный фильм? А, где же съёмочная группа? Более того, я не вижу ни дороги, по которой эта съёмочная группа может подъехать сюда, ни ровной площадки, где может приземлиться вертолёт…. Далее, некоторые пырты, построенные в Ловозере, были оснащены печными трубами, сложенными из дикого камня. Здесь же трубы отсутствуют – как класс…. Последнее. Эта противная вонь. Какое отношение гадкие бытовые запахи имеют к съёмкам современного фильма? Никакого…. Видишь, между вежами расставлены длинные стеллажи? Там, похоже, развешены куски свежего оленьего мяса, которые подвяливаются на ветру. – Поэтому ты и предлагаешь, учитывая все эти мелкие нестыковки, обойти саамское стойбище-поселение стороной? – Не только поэтому, – слегка смутился Леонид. – Имеются ещё два важных и веских повода. – Каких, например? – Во-первых, дурное предчувствие. Во-вторых, внутренний голос настойчиво советует. – Предчувствия, голоса, приметы, – презрительно скривился Даниленко. – Глупости сплошные… – Глупости, говоришь? Иди ты к чёрту, дылда белобрысая! Я тебе говорил, что номер буровой платформы, где два раза подряд повторяется цифра «тринадцать», является несчастливым? Чего молчишь-то? – Кажется, говорил. – А, кто в вагоне скорого поезда «Санкт-Петербург – Мурманск», провозглашая тост за счастливое возвращение домой, не захотел трижды сплюнуть через левое плечо и усердно постучать по дереву? Изволь, брат, ответить! – Ну, я. – Родину мы покинули без серьёзной отвальной? – Твоя правда. – Вот, видишь! – не на шутку разошёлся Лёнька. – Так что, работают народные приметы! Ещё как – работают…. После короткого совещания они решили, что стоит, не вступая в плотное общение с саамами, вернуться поближе к морскому побережью и идти к Тромсё. Через час с небольшим путники вышли на узкую дорогу. – Наблюдается чёткая колёсная колея и многочисленные следы копыт, – внимательно присмотревшись к дорожному полотну, сообщил Тиль. – Скорее всего, лошадиных. Причём, как с подковами, так и без…. Дорожка ведёт в сторону моря. Шагаем? – Шагаем. Поворот, второй, впереди показался морской берег. – Ага, здесь дурацкие обломки чёрных скал отсутствуют, – обрадовался Макаров. – Дорога упорно петляет между низкими песчаными дюнами, которые подходят непосредственно к кромке прибоя. Отдельно стоящие разлапистые сосны, чахлые кустики вереска. Симпатичные пейзажи, слегка напоминающие прибалтийские…. А, что это виднеется на берегу? Громоздкое такое, напоминающее…м-м-м… – Кораблик? – Точно…. Подойдём? Ноги тонули в зыбком предательском песке, поэтому на преодоление сорока-пятидесяти метров, отделявших дорогу от морского судна, ушло несколько минут. – Ладья викингов, – торжественно объявил Тиль. – По крайней мере, именно так и выглядят легендарные корабли викингов в голливудских тематических кинофильмах. Причём, очень старенькая ладья. Ей лет восемьдесят будет, если не больше… – Уверен? – На все сто процентов. Борта наполовину вросли в зыбучий песок. Смотри, пальцем проткнул доску насквозь. Труха сплошная. – Я не об этом, – вздохнул Лёнька. – А про викингов…. Может, обычная лодочка? – Чья деревянная морда расположена на носу плавсредства? – Трудно сказать. Время, дожди и ветер постарались от души…. Может, лошадиная? – Сам ты – лошадиная! – беззаботно хохотнул Даниленко. – Это, братец, самый натуральный дракон. Скандинавский дракон, ясная оленья печёнка…. О, слышишь? – Кажется, кто-то поёт. – Точно, поёт…. Давай-ка, спрячемся за борт судёнышка и понаблюдаем. Чисто на всякий случай… Из-за дорожного поворота показался рослый и кряжистый мужик, ведший в поводу буро-пегого ослика, гружённого двумя объёмными холщовыми мешками. «Может, мула?», – засомневался про себя Леонид. – «Больно, уж, эта длинноухая животина высока в холке…. А сам мужичок одет – более чем странно. Какой-то бесформенный зипун неопределённого цвета. Штаны, украшенные на коленях неаккуратными прямоугольными заплатами. На голове красуется дурацкий войлочный колпак, из-под которого выбиваются свалявшиеся и сальные пряди светлых волос…». Путник увлечённо и громко распевал:
Осень, она многолика.
Старый закат – вдали
Теплится – нежным криком
Полузабытой – Любви.
Теплится – цветом синим.
Бедам всем вопреки.
Словно – неяркий иней
На перекрёстках Любви.
На перекрёстках коварных.
Осень. Печален Мир.
Сон мой – забытый, давний.
Иней – на кистях рябин.
Кисти рябин и – иней.
Зябликов суета.
Пусть будет так – отныне,
Ты у меня одна.
Иней на сердце? Растает.
Путь – как всегда – далёк.
Гуси гогочут – стаей.
Парус – опять – одинок…
Гуси гогочут – стаей.
Парус – опять – одинок…
Ответить Макаров не успел. – Помогите! – долетел откуда-то испуганный женский голос. – Пшёл вон, сволочь грязная! Гад приставучий и позорный! Помогите, ради Бога! – Кажется, кричат в той стороне, – махнул рукой Тиль. – За мной!
Глава шестая Средневековый Тромсё и клоуны
Пошли, побежали. Вернее, преодолевая сопротивление зыбучего прибрежного песка, попытались это сделать. В том плане, что побежать. – Хры, мать его, хры. Дыханье сбивается… Потом дело пошло веселей – по другую сторону от дороги почва оказалась более плотной и твёрдой. Каменистая пустошь, узкая осиново-ракитная полоска, молоденький густой ельник, заполненный понизу пышными белыми мхами, чёрный провал под ногами… – Стой! – скомандовал Лёнька. – Свалимся – костей не соберём… Мать его! По склону сопки змеилась бездонная пропасть шириной метров в пятнадцать-двадцать. На противоположной стороне пропасти росла высокая берёза, посередине ствола которой расположилась, крепко обняв ствол дерева руками и ногами, человеческая фигурка – женская, судя по характерным очертаниям и длинным ярко-рыжим волосам. А под берёзой, утробно и плотоядно рыча, стоял-топтался на задних лапах огромный тёмно-бурый медведь. – Сука! Тварь! – отчаянно кричала женщина. – Морда! Урод косолапый! Гнида блохастая! На каком языке вопила рыжеволосая барышня? «Хрен его знает», – подумал Макаров. – «В том плане, что на абсолютно понятном…». Косолапый, обхватив передними лапами ствол берёзы, принялся раскачивать дерево в разные стороны. – Помогите! – разнёсся по округе испуганный женский призыв. – Голова кружится…. Помогите! Даниленко, сбросив на ходу наплечную сумку и красную буровую куртку, подбежал к краю пропасти и завопил, отчаянно стуча кулаками по груди: – Стоять! Гнида! Урою! А-а-а-а! – И на каком языке нынче выражается Серёга? Чёрт, и не разобрать. Коварная штука – быть полиглотом…, – пробормотал Лёнька, после чего подобрал с земли подходящий по размерам гранитный булыжник и, наскоро прицелившись, метнул. Попал, ясная норвежская зорька. Дело-то нехитрое. Прямо в жирную тёмно-бурую холку. Раз – попал, два – попал, три – попал… – Рр-ыы!? – непонимающе обернулся медведь. «Мол, какого хрена?», – мысленно перевёл Макаров, после чего метнул очередной камень. Попал, понятное дело, как и учили – в своё время. Прямо в правый янтарный глаз. – У-у-у! – обиженно заблажил мишка. – А-а-а! – Вот, а я о чём? – продолжал лицедействовать на самом краю пропасти Тиль. – Пшёл вон, скотина косолапая! Я – Кинг-Конг! Или этот…. Как там его? Тарзан, мать его, в джунгли заглянувшую. Тарзан! На части порву, сожру и не поморщусь! А-а-а-а!!! Медведь, получив по лбу очередным булыжником, рявкнул напоследок, развернулся и бодро – со всех лап – затрусил вниз по склону. – Ага, испугался, уродина короткохвостая? – бестолково прыгая вдоль края пропасти, обрадовался Даниленко. – Догоню – урою на хрен! Ату его! Ату… Рыжеволосая девушка – грациозно до безумия – спустилась с берёзы и, присев в некоем подобии книксена, поблагодарила: – Спасибо, великодушные странники. Помогли, выручили, спасли, спору нет…. Засим – прощаюсь. Извините. Дела. Увидимся, клоуны…. Белобрысый! – Ик…. Я здесь! – некстати засмущался Даниленко. – Всегда, мадам, к вашим услугам. – Сам мадам, твою мать. Увидимся, короче. Подходи, второй дом за церковью. Если, понятное дело, не слабо. – Кому это, блин, слабо? – Сам – блин! Вернее, у твоего упитанного приятеля, умеющего так метко камушки бросать, физиономия блин напоминает. Увидимся… Девица – высокая, стройная, фигуристая – гордо удалилась. – Знатная краля, – мечтательно вздохнул Тиль. – Чем-то на мою Светку похожая. Только медно-рыжая. Хотя, цвет волос – применительно к женскому полу – понятие относительное. Никогда точно не знаешь – кто перед тобой. Мол, блондинка, брюнетка или же шатенка? До тех пор, естественно, пока конкретного интимного места не видел…. Вот, Светлана, к примеру, кто? – Брюнетка. – Не угадал, братец. У моей драгоценной жёнушки природный цвет волос светло-русый. Для чёго, спрашиваешь, она регулярно красится в угольно-чёрный? Дурь обыкновенная. Считает, чудачка законченная, что русый – плебейский цвет. А чёрный, наоборот, благородный…. Надо будет и с этой рыженькой разобраться. Или же, хотя бы, попробовать. Когда пылает кровь, как щедр язык на клятвы. Как часто нас спасала слепота[22]… – Одета твоя тутошняя симпатия достаточно странновато, – глубокомысленно нахмурился Леонид. – Какая-то длинная светло-серая рубаха, расшитая бурыми ромбическими узорами. Меховая безрукавка. На ногах – дурацкие войлочные боты с уродливыми прямоугольными носами, из серии: – «Прощай, молодость…». Ещё этот мужик с ослом, рассуждавший о жестокосердном короле Филиппе и герцоге Альбе[23]…. Имелся в виду испанский король Филипп Второй[24]? – Стоп, стоп! – насторожился Даниленко. – О каком историческом периоде, собственно, идёт речь? – Седьмое десятилетие шестнадцатого века. – Ты хочешь сказать, что мы – совершенно непонятным образом – «перенеслись» в Прошлое? – Это всего лишь версия, – легкомысленно хмыкнул Лёнька. – А, что здесь такого невероятного и удивительного? Про аналогичные фортеля пишут в каждом втором современном фантастическом романе. Сегодня, понимаешь, научно-популярная фантастика. А завтра – скучная бытовая реальность. Бывает… – Самый разгар шестнадцатого века, говоришь? Ну-ну…. Посмотри-ка правее берёзы. Что теперь скажешь? – Массивный каменный идол с одним глазом. Грубая работа. – Почему это – грубая? – неожиданно обиделся Тиль. – Нормально, на мой вкус, сработано. В лопоухих каменных ушах даже массивные серьги висят, щедро усыпанные сверкающими камушками, а на запястьях длиннющих рук имеются серебристые браслеты…. Интересно, а как зовут этого приметного каменного дяденьку? – Скорее всего – «Один», раз одноглазый. Самый главный и суровый скандинавский Бог…. Кстати, у ног истукана валяется – головой в луже свежей крови – мёртвая пёстрая курица. Можно предположить, что давешняя рыжеволосая девица совершала обряд жертвоприношения, вот, оголодавший медведь и заявился – на запах крови. – Обряд жертвоприношения в шестнадцатом веке? По идее, сейчас католицизм должен безраздельно властвовать вокруг. Не вяжется как-то. – Очень даже вяжется, – заверил Макаров. – Язычество – штука наисильнейшая. Оно медленно отступает, упорно и настойчиво цепляясь за каждый оборонительный рубеж…. Может, дальше двинемся? – Двинемся, не вопрос…. Сосиски у тебя? – Ага. – Доставай по одной. Слегка перекусим на ходу…Они вернулись на дорогу и зашагали прежним маршрутом. То есть, на юго-запад. Солнышко постепенно раскочегарилось, вокруг заметно потеплело. В густом кустарнике беззаботно перекликались мелкие пичуги. Рыжие упитанные белки, ловко перепрыгивая с одного дерева на другое, увлечённо гонялись друг за другом. – Странно, что грибов нигде не видно, – проворчал Лёнька. – Середина июля месяца – применительно для лесотундры – начало полноценного грибного сезона. Маслята, по крайней мере, уже должны переть во всю Ивановскую…. А, что у нас с голубикой? Она, такое впечатленье, ещё даже и не цвела. Ерунда ерундовая, мать её… Дорога, отвернув от морского побережья, резко пошла вверх. – Жарко и потно, – жаловался Даниленко. – Ты, Лёньчик, как хочешь, а я, пожалуй, куртку сниму. И от штанов было бы неплохо избавиться. Но, к сожалению, нельзя. – Почему это – нельзя? – Вдруг, очередная местная красотка попадётся нам навстречу? А мои чёрные семейные трусы, увы, не являются верхом эстетического совершенства… Дорога вывела путников на вершину сопки. – И как прикажешь это понимать? – не наигранно изумился Тиль. – Что это такое, а? Внизу располагался некий населённый пункт – несколько сотен непритязательных деревянных и каменных домов, беспорядочно разбросанных вдоль берега узкого морского залива. – Перед нами, надо думать, норвежский город Тромсё, – после короткой паузы известил Леонид. – Вернее, средневековый Тромсё. Хотя… – Наблюдаются очередные нестыковки? – Это точно. Видишь ли, всезнающий и мудрый Интернет утверждает, что первая католическая церковь в Тромсё была построена ещё в 1252-ом году. А в начале шестнадцатого века церквей здесь было уже несколько. По крайней мере, больше пяти. А, что мы с тобой наблюдаем? – Одну единственную церквушку. – То-то и оно. Ярко-выраженная нестыковка, блин горелый… – Ладно, будем тянуть жребий, – решил Даниленко. – Пора прояснить ситуацию окончательно. – Зачем – жребий? По поводу чего? – Один из нас спустится в городишко. Видишь, народ толпится на прямоугольной площади? Не иначе, праздник какой-то. Или же просто базарный день…. А второй останется здесь. Зачем рисковать обоим? Вдруг, местные жители относятся к незваным пришельцам безо всякого почтенья? То бишь, тут же, особо не рассусоливая, бросают в темницу? Вот, в этом пиковом раскладе второй и поможет первому. Вернее, попытается освободить из узилища… Длинную палочку, как и всегда, вытащил Тиль. Вытащил и, коротко помахав рукой на прощанье, ушёл по дороге вниз – к неизвестному населённому пункту. Лёнька, оставшись в одиночестве, отошёл от дороги в сторону и улёгся под разлапистой сосной – на пышный белоснежный мох. Он лежал и бездумно смотрел в голубое бездонное небо. Почему – бездумно? А о чём, собственно, было думать? Для того, чтобы чётко и правильно осознать всё происходящее с ними, информации катастрофически не хватало. Оставалось одно – запастись терпеньем и покорно ждать… Прошёл час, второй, солнышко начало активно смещаться в западную часть небосклона. – День уверенно и неуклонно приближается к вечеру, – поднимаясь на ноги, проворчал Макаров. – Ну, и куда подевался этот длинноногий обормот? Неужели, действительно, загремел в тутошнюю каталажку? Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Что там у нас? Толпа на площади меньше не становится. Ажиотаж и всенародная суета планомерно продолжаются. Да, дела-делишки… Он принялся бесцельно бродить по вершине сопки туда-сюда. Бродил и тихонько ругался сквозь сжатые зубы – в адрес безалаберного белобрысого приятеля. Минут через десять-двенадцать Лёнька принял окончательное решение, резко развернулся и, зло сплюнув под ноги, упруго зашагал по направлению к городку. Постепенно он приблизился к первым строениям. «Похоже, что это усадьба какого-либо местного богатея», – принялся мысленно комментировать увиденное Макаров. – «Просторный, тщательно огороженный по периметру скотный двор, по которому задумчиво перемещаются упитанные бычки и пёстрые куры. Голенастый петух – просто красавец. Хвост, как у павлина – рыже-зелёный. Лохматая пегая собака, опустив нос к земле, пробежала по делам. Породистая? Да, ну, самая обыкновенная зачуханная дворняжка…. Ага, этот длинный серо-чёрный барак, судя по глухому ржанью, является конюшней. Рядом расположен складской амбар, два сенника, несколько погребов, овчарня, голубятня, кузня.…Вот, и хозяйский дом. Ничего особенного. Фундаментный этаж сложен из разнокалиберных гранитных валунов, а поверх фундамента размещён классический бревенчатый сруб под односкатной крышей, застеленной непонятными «заплатами». Может, это разномастные шкуры? Чьи конкретно? Лошадей? Коров? Всяких морских животных? Сходу не определить…. Окошки маленькие, почти квадратные. Некоторые оконные рамы застеклены. В другие же аккуратно вставлены светло-жёлтые пластины слюды. Интересно…. Впереди улица замощена тёмно-коричневым булыжником. Надо понимать, что именно здесь и начинается цивилизованная городская территория. Ну-ну…». Навстречу ему шли две молоденькие девчушки-вертихвостки – каждой лет по семнадцать-восемнадцать, светленькие с лёгкой рыжиной, улыбчивые, смешливые. Длинные серые платья, украшенные буро-коричневыми узорами и перехваченные в талиях узкими ярко-алыми поясками. Множество разноцветных бус на стройных шеях, длинных лент в волосах и всяческих браслетов на руках. Вертихвостки, одним словом… – Привет, Ламме! – весело поздоровалась одна из девиц, та, что повыше. – Здрасьте, – смущённо пробормотал Лёнька. – Как дела, толстячок? – скорчив ехидную гримасу, поинтересовалась вторая барышня. – Спасибо, хорошо. – Правду говорят, что ты сбежал от сварливой жёнушки? Мол, надоело безропотно сносить ежевечерние побои? – Э-э-э…. М-м-м… – Похоже, действительно, правда. Ха-ха-ха! Девицы, обидно хихикая, свернули в ближайший проулок. – Чёрт знает что, – возмутился в полголоса Макаров. – За кого, интересно, они меня приняли? Ошибочка вышла. Впрочем, относительно Наташки девицы правы на все сто процентов. Сварлива – до полной невозможности…. Дома наблюдаются уже по обе стороны от дороги. Дома? Так, скромные домишки и невзрачные хижины. Да и пованивает знатно. Свежим навозом и прочими бытовыми отходами-нечистотами. Изменился благословенный Тромсё. Изменился. Причём, не в лучшую сторону… Встречных прохожих, по мере приближения к площади, становилось всё больше и больше: мужчины, женщины, старики, старухи, подростки, маленькие дети, одетые – как и полагается одеваться жителям средневекового провинциального городка. На широких мужских поясах, естественно, были закреплены ножны (кожаные и деревянные), с мечами или кинжалами. И все они – по неизвестной причине – приветливо здоровались с Леонидом. – Здравствуй, голландец! – звучало почти через каждую минуту. – Долгих лет жизни, толстяк! Сбежал, всё-таки, от скандальной супруги? Молодец! Так держать…. О, сам Ламме Гудзак посетил наш сонный городишко! Какая честь! Не соврала рыжая Сигне… – И вам, уважаемые, не хворать, – ничего не понимая, вежливо раскланивался по сторонам Макаров. – Очень рад, признателен и тронут…. Жена? Если объявится здесь, то прошу меня не выдавать. Мол, не было такого. Не появлялся…. Как она выглядит? Сразу узнаете. Моя благоверная супружница никогда не расстаётся с пилой. – Никогда-никогда? – уточняли прохожие. – Ни на минуту, честное и благородное слово! Даже когда выполняет долг супружеский, то – при этом – пилит и пилит, пилит и пилит… – Ха-ха-ха! – от души веселились горожане и горожанки. – Ай, да Гудзак! За словом в карман не лезет. Умеет хорошо пошутить. Хотя до Уленшпигеля ему, понятное дело, далеко. С каждым пройденным шагом становилось всё шумнее – сплошной задорный смех, восторженные весёлые возгласы и отчаянный женский визг. – Что там происходит? – прошептал под нос Лёнька. – Бродячий цирк заглянул на гостеприимный огонёк? Он завернул за угол приземистого каменного дома и уважительно присвистнул – открывшаяся взору картинка впечатляла. Площадь была плотно заставлена высокими стеллажами и деревянными столами с различными товарами: мясные и рыбные продукты, яйца, кувшины-крынки с молоком и сметаной, одежда, обувь, оружие, капканы на зверей, искусно выделанные шкуры, керамическая посуда, серебряные и бронзовые украшения. И народу присутствовало прилично, наверное, человек триста-четыреста. По центру площади, метрах в тридцати пяти друг от друга, в землю были вкопаны два высоких и толстых столба, украшенные вычурной резьбой. Между столбами был натянут толстый пеньковый канат, по которому – с длинным шестом в руках – преспокойно разгуливал Даниленко, научившийся этому экзотическому искусству в питерской школе-студии театральной пантомимы. – Так голодный и шустрый козлик бежит к сараю, учуяв зёрна овса в хозяйских яслях, – громко объявил Серёга. – Прыг-скок! Прыг-скок! А теперь перед вами – молоденький монах, торопящийся на жаркое свиданье с городской блудницей. Но у дверей кельи чутко дремлет суровый отец-настоятель. Надо идти очень осторожно, чтобы ни единая дощечка пола не скрипнула. Осторожнее, осторожнее…. Ага, настоятель заливисто захрапел. Вперёд! И только ветер свистит в ушах… – Молодец! Ещё давай! – надрывались зеваки. – О-го-го! Вскоре Тиль – под восторженные аплодисменты зрителей – ловко спустился по столбу на землю и незамедлительно завопил: – О, добрый и верный Ламме пожаловал! Угостите моего закадычного друга пивом! – Пускай сначала заработает, – предложил звонкий женский голосок, и из-за телеги, нагружённой высокой копной сена, появилась рыжеволосая красотка, на которую несколько часов назад нападал медведь. – Сигне правильно говорит! – дружно одобрили зеваки. – Пусть заработает. Верно! Что он умеет делать? – Продемонстрируй-ка, дружище, этим любопытным ротозеям свои необыкновенные способности и недюжинные таланты, – весело хмыкнул Даниленко. – Чтобы мало не показалось. – А, чего делать-то? – сбрасывая куртку, спросил Леонид. – Типа – конкретно? – Ну, какую-нибудь железяку завяжи вычурным морским узлом. Или, например, вон тот столб выдери из земли. – Зачем – столб? – возмутилась Сигне. – Он уже лет тридцать, как стоит на этом месте. Его мой папаша покойный ещё вкапывал…. Тут надо что-нибудь полезное совершить. Или же полностью бесполезное, но симпатичное и безвредное. – Что это за штуковины? – Лёнька ткнул указательным пальцем в чёрные солидные шары, выложенные аккуратной горкой возле столба. – Пушечные ядра. Остались с прошлого визита английской эскадры. Для красоты тут лежат. Макаров нагнулся над ядрами и навскидку определил: – «Килограмм по тридцать пять каждое. Нормальный вариант…». Он подхватил один чугунный (бронзовый?), шар, второй, третий. И, примерившись, принялся ими жонглировать, ловко перебрасывая с одной руки на другую. – А-а-а! Молодец! – взвыла от восторга почтеннейшая публика. – Ещё давай, толстяк! Молодец, голландец! Минут через пять Лёнька прекратил «железные игры» и – под искренние овации – раскланялся. – Дорогу, бездельники! – рявкнул грозный бас, и через толпу почитателей протиснулся широкоплечий чернобородый малый с объёмной керамической баклагой на правом плече. – Дайте пройти! Несу заслуженное пиво… – А, где же кружка? – развеселилась Сигне. – Нехорошо это – заставлять дорогого гостя пить прямо из кувшина. – Нормально, – заверил Макаров. – Мы, голландцы, конечно, люди гордые. Но сугубо в меру, – а про себя добавил: – «Тем более что и сосуд не так, уж, и велик. Литров на шесть-семь, наверное. Не больше…».
Он обхватил ладонями предложенную баклагу, поднёс её край к губам и принялся жадно пить. Пил и пил. Пил и пил. Пока всё не выпил. Практически до последней капли… – Силён, бродяга! – одобрил чернобородый. – Я так не умею. Не влезет столько за один присест. Меня, кстати, зовут – «Тюр». Рад нашему знакомству…. Так что, уважаемые земляки, напрасно вы сомневались. Мол: – «Настоящие ли это Уленшпигель и Гудзак? Не самозванцы ли?». Настоящие! Великим Одином клянусь!
Глава седьмая О параллельности и о многом другом
«Предложенное пойло, по большому счёту, пивом не является», – решил про себя Лёнька. – «Так, обыкновенная деревенская бражка с лёгким медовым привкусом. Но, тем не менее, духовитая и вкусная…». Вслух же, естественно, он отозвался о вкусовых качествах выпитого напитка очень уважительно, мол, классное пиво. – Брось, приятель, – понимающе улыбнулся новый знакомый. – Разве можно на лесных травах и сухом горохе сварить пиво? Так, бражка обычная. Не более того. – Ждёте, когда голландские купцы привезут сортовой хмель? – Ждём, конечно. Жаль, что торговый корабль, на котором вы плыли с Уленшпигелем, утонул. Жаль. «Эге, похоже, что Серёга здесь уже вволю порезвился», – смекнул Макаров. – «То бишь, от души понавешал на доверчивые норвежские уши длинной питерской лапши. Мол, плыли на голландском купеческом кораблике, только он – к несчастью – попал в сильнейший шторм и потонул в бурном Северном море. Еле спаслись, понятное дело…. Ого, голова слегка закружилась. Видимо, бражка действует. Как-никак, литров шесть выпито. Может, и все семь…». – Пошли к нашему столу, – предложил Тюр. – Поболтаем. Перекусим. Ещё выпьем. – Пошли. Не вопрос… В дальнем углу площади было оборудовано некое подобие уличного европейского кафе – несколько столиков, выстроенных в два полукруглых ряда, керамические кувшины и кружки, оловянные чарки и стаканчики, блюда и тарелки, заполненные нехитрой снедью, грубо-сколоченные массивные табуретки. За их длинным узким столом пировало порядка двух десятков мужчин и женщин, но Лёнька запомнил только Тиля, Сигне, да чернобородого Тюра. Лица остальных собеседников и собеседниц были скрыты в призрачной хмельной дымке… О чём шла застольная беседа? Так, совершенно ничего особенного. Серёга усердно перешептывался-перемигивался с Сигне, да время от времени травил анекдоты, причём – на этот раз – в меру «солёные». Видимо, задумал произвести на рыжеволосую девицу самое благоприятное и положительное впечатление. Макаров же развлекал Тюра, а также других сотрапезников разнообразными рыбацкими историями и байками, которых знал бессчётное множество. Еда? Копчёная оленятина, варёная говядина, жареные куропатки, морская и речная рыба во всех видах, ржаные плетёные лепёшки, почему-то слегка пахнущие сосновой корой. Напитки? Бражка, сивушная самогонка и нечто похожее на ягодный кисель-компот с медовым привкусом. Славно посидели, короче говоря. С чувством, толком и расстановкой. Правда, наметились коварные и неприятные провалы в памяти. Из знаменитой серии: – «Ощущаю объективную реальность. Теперь не ощущаю. Вновь ощущаю, но слабенько так, сквозь пьяненькую дымку…». Закат уже печально догорал, народ начал активно расходиться по домам. В лёгких фиолетовых сумерках приветливо затеплились-замерцали первые факелы и масляные фонари. На плечо легла тяжёлая рука, и голос Даниленко велел: – Всё, дружок запьянцовский, заканчивай трепаться. Дай болтливому языку немного передохнуть. Двигаемся на ночлег. – К-куда это? – слегка заикаясь, поинтересовался Лёнька. – И где, так его и растак, наши буровые к-куртки? – Продал, конечно же. Причём, вместе с красными революционными штанами. Э-э, только не надо снимать их прямо сейчас. Завтра отдадим, не горит…. Ты, брат, как? Идти можешь? – Обижаешь, р-родной. Я ещё и сплясать запросто с-смогу. Б-барыню, например. Или там г-гопака вприсядку…. С-сплясать? – Спасибо, не надо, – отказался Тиль. – Вот, хватай эти два свёртка, раз боеспособен. – А, что в них? – Много чего полезного. Одёжка, обувка, жрачка, прочее. Подожди, я тоже нагружусь…. Сигне, ты где? – Здесь. Уже ждать устала, пока вы, клоуны, соберётесь. – Готовы. Веди… Впереди размеренно мелькал ярко-жёлтый огонёк. – Не отставай, – сердился Серёга. – В городке, говорят, нынче неспокойно. В том плане, что пьяных раздевают на раз. Тюк по башке дубиной норвежской, и все дела. – Пусть, твари подлые и трусливые, только п-попробуют, – пьяно усмехался Макаров. – Враз познакомлю с удалью р-рус… – С голландской удалью? – Ага, с ней с-самой. – Не отставай, болтун хмельной. Заика хренов. – Всё, пришли, – объявил женский голосок. – Белобрысый, возьми-ка у меня факел. – Слушаюсь, русалка рыжая. – Что, так и не поверил, что русалки существуют на самом деле? – Как-то не очень, – очевидно, продолжая застольный спор, признался Даниленко. – Напрасно. Я их лично видела. Причём, неоднократно. Говорят, что в стародавние времена русалки часто общались с людьми. Советы давали. Иногда даже и замуж выходили за древних викингов… Громко и противно заскрипел ключ в замочной скважине, потом певуче взвизгнули дверные петли. – Отдавай факел, – велела Сигне, после чего предложила: – Проходите, странники. Будьте как дома. «Очень знакомые ароматы», – машинально отметил Лёнька – «Пахнет дымком и железной окалиной. Темновато только. Помещение большое и просторное. Одного факела, закреплённого в железной петле рядом с входной дверью, откровенно маловато…». Словно бы услышав это пожелание, девушка пообещала: – Подождите, сейчас я зажгу ещё парочку масляных ламп. Где-то здесь лежало папашино кресало. Ага, нашла…. Крык! Крык! Крык! Вскоре вокруг стало гораздо светлей. – Это же к-кузня? – обрадовался Макаров. – Она самая. Принадлежала моему отцу, а он умер прошлой зимой. С тех пор простаивает без дела, плохо у нас в Тромсё с кузнецами…. Ты же, Ламме, кузнец? Твой друг Уленшпигель, надеюсь, не соврал? – Н-не соврал. Кузнец. Честное с-слово. – Уже хорошо, – улыбнулась Сигне. – Ладно, располагайтесь. Вот, одна спальная скамья с войлочной кошмой. За верстаком – другая. Если станет холодно, то достанете из сундука звериные шкуры. За той дверью, замкнутой на щеколду, находится внутренний дворик с колодцем и отхожим местом. Со всем остальным завтра утром разберётесь, не маленькие…. Всё я пошла. Факел забираю. На крюк вешаю ключ. – Подожди, русалка, – забеспокоился Тиль. – А, как же… – Загляну утром, так и быть. Поболтаем. Дверь не забудьте запереть и масляные лампы погасить, клоуны. Храни вас Один. Сигне ушла, хлопнула дверь. – Рассказывай, морда б-белобрысая, – попросил Лёнька. – Мол, как оно всё п-получилось. – А, пардон, смысл? – засомневался напарник. – Раз ты заикаешься, значит, пьян в стельку. То есть, к утру две трети позабудешь. Логично? – Н-наверное… – Ложись-ка, братан, на эти широкие нары, которые по-местному называются – «спальной скамьёй». Давай-давай, не упрямься. Утро, как известно, вечера мудренее…. Вот, молодец. Спокойной ночи. – Да, хранит нас всех могучий Один, – уже засыпая, откликнулся Макаров…Он проснулся от массового дискомфорта. Во-первых, зверски чесалось и тут, и там. Во-вторых, похмельно трещала голова. В-третьих, ужасно хотелось в туалет. – О, Боги мои добрые! – Лёнька дёрнулся, сел на жёсткой поверхности и спустил ноги вниз. – Где это я? Сквозь мутные стёкла двух узких окошек-бойниц пробивались скупые солнечные лучи. Длинные верстаки, заваленные разнообразным инструментом. Высокие двустворчатые шкафы тёмного дерева. Громоздкие сундуки, оббитые широкими металлическими полосами. Всяческие железяки, небрежно прислонённые к закопчённым бревенчатым стенам. Допотопный кузнечный горн в правом дальнем углу. Громкий заливистый храп, доносившийся из-за ближайшего верстака. Специфические, не очень-то и приятные запахи. – Чем пахнет? – проворчал Макаров. – Хренью всякой. В том числе, и «палёным» коньяком…. Ага, так и есть, упитанный клоп вальяжно ползёт по кисти левой руки. Укусил. Больно. Получи, гнида! Не нравится? Сдох? Итак…. Значит, мне всё это не приснилось? Сиреневый туман, неожиданный шторм, каменистый берег, стойбище саамов, древняя ладья викингов, разгульная ярмарка на площади средневекового норвежского городка? Ай-яй-яй. Блин горелый. Занесла, нелёгкая, мать его…. Храп прекратился. Ну-ну…. Так, а где здесь туалет? Что-то вспоминается. Кажется, местная рыжеволосая фефёла говорила, мол, отхожее место надо искать во внутреннем дворике… – Не называй Сигне – «фефёлой», – попросил хриплый голос. – Она вполне приличная девица…. Любовники пройдут по паутинке, что в легком летнем воздухе летает. И не сорвутся[25]… – Уверен, что девица? – поднимаясь на ноги, съязвил Леонид. – Проверил бы сперва, прежде чем нахваливать…. О, чёрт! Это получается, что я вчера завалился спать, даже не сняв резиновых сапог? Свинство натуральное. – Конечно, свинство, – невозмутимо подтвердил Тиль. – Только прибыл на новое место дислокации, как тут же и нажрался. Причём, практически до поросячьего визга. Шесть-семь литров браги засосал залпом, плюсом к ним самогоночка. Раз – стаканчик оловянный, два – стаканчик.…Такую свинячью чушь нёс, что у меня уши – сами собой – сворачивались в тугие трубочки. – А, что конкретно? – Например, обучал средневековых норвежцев – на полном серьёзе – искусству ловли озёрной щуки на спиннинг. Подробно рассказывал о видах и подвидах блёсен. Мол, на какую рыбу какие блесёнки годятся. Ещё благородно поведал о всяких хитростях, применяемых при изготовлении мормышек. Ну, и так далее… – Бывает, – засмущался Лёнька. – Ладно, потом договорим. Он, подхватив по дороге пустое деревянное ведро, прошёл к дальней стене, поднял вверх бронзовую щеколду, распахнул массивную низенькую дверь и вышел во внутренний дворик. – Тепло сегодня, – одобрил Макаров. – Небо ясное, солнышко старательно наяривает…. Классический колодец-журавль. Рядом в землю вкопан толстый деревянный столб, к которому прибито некое подобие умывальника. Метрах в пятнадцати от колодца расположена хлипкая деревянная будочка, типа – «российский дачный сортир». Понятное дело. Справив нужду, он зачерпнул из колодца – медной объёмной бадьёй, привязанной к «журавлю» – воды и вылил её в деревянное ведро. Зачерпнул ещё раз, наполнил умывальник, умылся, наспех вытерся собственным свитером и вернулся в избу-кузню. – Кушать подано! Прошу к столу, достославный Ламме Гудзак! – насмешливо предложил Даниленко, восседавший на приземистом табурете, приставленном к одному из верстаков. – Что так неодобрительно смотришь, чистюля хренов? Да, был я уже, пока ты дрых без задних ног, во внутреннем дворике. И умывался, и вообще…. Присаживайся, бродяга. Опохмелимся слегка. Стульев и свободных табуретов поблизости не наблюдалось, поэтому Лёнька уселся на толстенный сосновый чурбак, поставленный на попа. Уселся и, обхватив ладонью оловянную чарку, наполненную до краёв, поинтересовался: – Что сегодня предлагается в качестве утреннего кофе? – Всё та же деревенская бражка, – ухмыльнулся приятель. – Правда, слегка разбавленная здешним самогоном. Утренний норвежский вариант, как мне вчера любезно объяснил продавец…. Ну, выпьем? – За что? – Давай, за ясные и адекватные мозги? Ну, чтобы их сиреневый туман полностью покинул? Согласен? Вздрогнули…. Ох, и зла, зараза! До самых печёнок продирает…. Закусывай, Лёньчик, закусывай. Лосятина, филей молодого северного оленя, селёдочка в брусничном маринаде. Пища молодых и рьяных Богов, короче говоря…. Откуда выпивка и разносолы? Купил, ясная земляничная полянка. Наши с тобой буровые комплекты продал, а на вырученные денежки накупил всякого – выпивки, продовольствия, местной одежды-обуви, даже пару приличных кинжалов в ножнах. С десяток монет ещё осталось. Да и за вчерашние цирковые подвиги нам кое-чего заплатили. Какие монеты? Тут в ходу, почитай, валюта со всего Мира. И гульдены, и флорины, и кроны, и ефимки. Не считая, естественно, всякой мелочи… «Что это Серёга так несолидно частит и суетится?», – насторожился Макаров. – «Словно, некую вину ощущает за собой? Неспроста это, блин горелый…. Посмотрим. Если начнёт форсировать с принятием алкоголя, значит – век свободы не видать – терзается угрызеньями совести. Многократнопроверено на практике…». – Ещё по одной? – последовало ожидаемое предложение. – Нет. Повременим, – многозначительно нахмурился Лёнька. – Что тебе вчера удалось узнать? Рассказывай! Какой сейчас год на дворе? – Такой же, какой и был, – чуть заметно вильнул взглядом Тиль. – То есть, 2003-ий. Просто мы с тобой «перенеслись» в один из Параллельных Миров. По крайней мере, я так считаю…. Только у них сейчас не середина июля, а самое начало лета. То бишь – по-нашему – вторая декада мая месяца… – Какие ещё – в норвежскую медвежью задницу – Параллельные Миры? Совсем, морда белобрысая, офигел в атаке? Пал Палыча, уфолога[26] сумасшедшего наслушался? – Палыч совершенно нормальный и адекватный человек. Более того, он не уфолог, а очень серьёзный и продвинутый учёный, изучающий Параллельные Миры, которые – в свою очередь – являются побочными продуктами псевдонаучной деятельности наших далёких потомков…. Не хмыкай. Рассказываю более подробно. Ты, брат, слышал о «летающих тарелках»? Что думаешь по этому поводу? – То и думаю, – нервно поморщился Макаров. – НЛО, конечно же, существуют. То есть, космические корабли внеземных высокоразвитых цивилизаций, прилетающие к нам на Землю по какой-то неведомой, но, безусловно, важной надобности. Бывает… – Никакие это и не космические корабли, – состроив бесконечно-важную физиономию, объявил Тиль. – Да и не НЛО, а, наоборот, АПВ. То есть, Аппараты Перемещений во Времени. – Летающие Машины Времени? – Зачем же всё так упрощать? Машина Времени – это целый комплекс сложнейшего оборудования. Естественно, что существует – где-то в ужасно-далёком Будущем – ЦУПВ. То бишь, Центр Управления Перемещениями во Времени. Иначе говоря, нечто условно и грубо напоминающее нынешние ЦУПы (Центры Управления Полётами космического назначения). А дискообразные серебристые предметы, которые мы привыкли называть «летающими тарелками», это они и есть – АПВ. То есть, пилотируемые аппараты (прямой аналог американских «Шатлов»), перемещающие любопытных исследователей и учёных в иные Времена… – И, как же связаны серебристые «летающие тарелки» с призрачными Параллельными Мирами? – Элементарно, уважаемый Ламме. В АПВ сидят конкретные люди из Будущего. В основном, это серьёзные и ответственные учёные. Но иногда попадаются и откровенные авантюристы, способные на самые невероятные и отвязанные поступки, приводящие к знаковым последствиям. – То есть, упомянутые тобой авантюристы из Будущего (если встать на их позицию), активно вмешиваются в Прошлое? – уточнил Лёнька. – Всё понимаешь правильно. Только современные серьёзные учёные (в частности, Пал Палыч), считают, что любое значимое вмешательство – в Прошлое каждого конкретного Мира – не оказывает никакого реального воздействия на Настоящее и Будущее этого же Мира. Просто в данном случае рождается-образуется Мир новый, параллельный, развивающийся самостоятельно, по собственным законам…. Так, скорее всего, и образовался Мир, в котором мы сейчас с тобой находимся. Некий легкомысленный гость из Будущего качественно «нахулиганил». В результате этого «хулиганства-вмешательства» образовался очередной Параллельный Мир, который стал развиваться – по какой-то важной и неизвестной причине – замедленно, отставая от нашего (основного?), Мира примерно на четыреста сорок лет. Естественно, имеются и другие отличия. Например, более тёплый климат, иной путь развития отдельных регионов и тому подобное… – Получается, что можно перемещаться из одного Мира в другой? – Как видишь, можно, – важно, с чувством собственного превосходства, ответил Даниленко. – Время от времени проявляются-возникают «окна перехода». В нашем с тобой конкретном случае – сиреневый туман…. Предлагаю выпить за успешное «перемещение»! Ты, братец, как? – Наливай.
– Рад, что оказался здесь? – поставив на стол опустевший оловянный стаканчик, спросил Леонид. – Ну, не знаю…. Вопросы у тебя. Мол, рад, или же не рад… – Значит, рад…. То есть, ты заранее знал, что мы «переместимся»? – Знал? – удивился Даниленко. – О таком – знать – невозможно. Можно только предполагать, надеяться, верить.…Понимаешь, Палыч утверждает (то есть, в нашем случае, утверждал), что «взял под контроль» несколько Параллельных Миров. В том числе, и этот, про который ещё десять месяцев назад сказал, мол: – «В июле 2003-го года откроется – на две-три недели – «портал», ведущий в Параллельный Мир, отстающий от нашего примерно на пятьсот лет. Где откроется? По Северному морю – вдоль северо-восточного побережья Норвегии – будет «разгуливать» полоса сиреневого тумана. Это оно и есть, заветное «окно перехода»…». Вот, я и решил – попытать счастья. Как минимум – денег заработать. Как максимум – «переместиться». То есть, «стать» Уленшпигелем… – Серёж, а ты – часом – с ума не сошёл? – вкрадчиво поинтересовался Лёнька. – Нет, скорее всего. Наоборот, всё было тщательно продумано. Вот, послушай…. Родители мои давно умерли, родственников и детей не имею. Светлана? Да, ну. Сплошная чопорность и ходячее тщеславие. Ушла трепетная любовь, и помидоры напрочь завяли, образно выражаясь…. Окружавшая нас «там» действительность? Работы по любимой специальности нет, да и не предвидится. Сплошное и беспросветное воровство вокруг. Во власти одно жульё сидит, в ус не дует и от души жирует. Все же честные люди, не умеющие и не желающие воровать, еле-еле сводят концы с концами…. А тут, понимаешь, представилась такая шикарная возможность – начать «новую жизнь». Я же с раннего школьного возраста буквально-таки грезил «эпохой Уленшпигеля», многие сотни книг прочёл об этих славных Временах…. Почему же, собственно, не попробовать? Получится – просто замечательно. Не получится? Ладно, перетерпим и забудем. Не вопрос. Скорбь – свойство есть природное людей, но разум наш смеется лишь над ней[27]… – Извини, друг, конечно. Но, как же – я? – Сам ничего, честно говоря, не понимаю, – расстроено шмыгнул носом Тиль. – Произошла незапланированная и странная ерунда. Палыч же мне чётко излагал: – «Сиреневый туман – субстанция непростая. Не то, чтобы живая и разумная, но типа того – «переносит» только тех, кто этого хочет. Только тех, кому в новом Мире будет гораздо комфортней…». Ведь, высоченная сиреневая стена тумана «прошла» и через буровую норвежскую платформу? Прошла. И, что же? И сама платформа, и ребята, находившиеся на ней, остались в прежнем Мире…. Подожди-подожди! Ты же, Лёньчик, тоже являешься круглым сиротой? И никаких других родственников не имеется? И детишек у вас с Наташкой нет? – И любовь давно прошла, – глядя в сторону, дополнил Макаров. – И лицемерные российские реалии надоели хуже горькой редьки. И мысли всякие иногда – по серьёзной пьянке – посещали. Мол: – «Зачем мне всё это? Уехать бы куда-нибудь. Куда? Чем дальше, тем лучше…». Получается, что так и случилось. То бишь, уехал – дальше не бывает…. Ладно, надо будет потом, никуда не торопясь, всё это хорошенько обмозговать. А прямо сейчас мы с тобой займёмся генеральной уборкой. – Не понял… – Тебе, белобрысый путешественник по Параллельным Мирам, нравится жить в загаженном клоповнике, где окна и пол не мылись годами? Отвечай, давай. Чего, блин, мнёшься? – Не, не нравиться, – отрицательно помотал головой Серёга. – Чего будем делать? Командуй, чистюля. – Принеси от колодца ещё пару вёдер воды. А я прямо в кузнечном горне (благо, там имеется дельная вытяжка), разожгу огонь. Вон в том медном чане нагреем воды. Пока вода греется, ты здесь тщательно подметёшь – веник и совок стоят рядом с входной дверью. Я же – тем временем – «раздраконю» наши спальные места. Во-первых, отыщу и соскребу в какую-нибудь ёмкость, заполненную водой, клоповьи гнёзда. Во-вторых, старательно обыщу тутошние сундуки и постараюсь найти чистую холстину – обязательно надо сменить «простынки», застилающие войлочные кошмы, лежащие на нарах. Да и обыкновенная ветошь будет востребована. Оконные стёкла требуется протереть хорошенько. Ну, и так далее…
Когда, примерно через полтора часа, в кузню заглянула Сигне, процесс капитальной уборки помещения был в самом разгаре: Лёнька и Тиль – в две тряпки – старательно отмывали пол (местами деревянный, местами каменный). – Ничего себе! – удивилась девушка. – Я задремала и вижу невероятный сказочный сон? Наши норвежские мужчины скорее утонут в грязи, чем снизойдут до тряпки и веника. – Говорят, что из нас, природных голландцев, получаются идеальные мужья, – не отрываясь от работы, сообщил Макаров, после чего мстительно усмехнулся: – А наш Тиль, вообще, золото золочёное. Он и разные экзотические разносолы умеет готовить – пальчики оближешь. Кстати, господин Уленшпигель – на настоящий момент – бесповоротно и однозначно холост…
Глава восьмая Попутный ветер
Наступили странные дни. Наступили? Хорошо, просто пришли, замерцали, потекли, далее – строго по списку. Короче говоря, навалились-приползли сплошные тягостные раздумья и заумные размышления. Естественно, с ярко-выраженным философским подтекстом… Тиль – с самого раннего утра, даже толком не позавтракав – куда-то уходил. Шлялся по округе, разговаривал с местными жителями, вмешивался во всё подряд, травил бесконечные анекдоты, демонстрировал – за деньги, понятное дело – высокое искусство пантомимы, крутил жаркие шашни с рыженькой Сигне…. Короче говоря, полнокровно и обстоятельно вживался в местную действительность. И это, судя по всему, было ему не в тягость. С нескрываемым удовольствием, морда белобрысая, вживался… У Макарова всё было гораздо скромней, проще и обыденней. Слухи о новом кузнеце (заметьте, об искусном голландском кузнице!), широко расползлись по ближайшей округе. Как результат – бесконечный и неиссякаемый поток срочных заказов. Подковы индивидуальной ковки, разнообразные оси, ремонт каретных и повозочных колёс, прочая бытовая хренотень – с железным подтекстом. – Ни фига себе, крючки заказали, – ловко орудуя «малым» кузнечным молотом, бормотал под нос Лёнька. – Номер, наверное, сорок пятый. Кого, блин, ловить собрались? Синего кита, Белую акулу? Молчат, засранцы скрытные. Но деньги платят бешеные: один крючок – стоимость двух взрослых северных оленей. Или же – полугодовалого бычка. Бизнесом конкретным запахло. Скоро, Бог даст, озолотимся – на хрен… Поговорить о жизни удавалось только поздними вечерами – под местную забористую бражку, в тусклом свете норвежских масляных ламп. – Нравится мне Тромсё. И жители его, и северные природные красоты, и, вообще…, – вдохновенно вещал – в один из таких вечеров – изрядно подвыпивший Тиль. – Сложности, понятное дело, тоже имеют место быть. Шведы и датчане регулярно и настойчиво донимают. Войны всякие – глупые насквозь…. Нынче норвежское государство имеет законного и полновластного короля. В Тромсё находится-заседает его полномочный представитель по имени – «Хальвдан». Обыкновенный средневековый конунг, если смотреть правде в глаза. Правит – естественно, по полной программе – Вестфольдом, Рингерике, Ромерике, Хедемаркеном и некоторыми другими тутошними землями. Бывает, как ты говоришь…. И всё хорошо, пока урожаи вызревают достойные, пока рыбаки возвращаются с полновесными уловами, пока глупые саамы готовы – практически за бесценок – продавать упитанных оленей…. А случись – плохой год? Всякие ураганы, ледяные ветра, высокие снега, проливные весенние дожди и злые летние засухи? Ладно – один год. Его завсегда можно пережить и перетерпеть. Один, блин, год.…Если же таких годов – неурожайных, бедных на рыбу, поганых, голодных – будет несколько? Причём, подряд? Тут же в народе начинаются сволочные брожения, причём, с самыми серьёзными последствиями… – А, что у нас с Россией? – с аппетитом обгладывая куриное бедро, заинтересовался Лёнька. – Может, туда рванём? – В Россию? Стоит ли? – тут же поскучнел Даниленко. – Там, по исторически-математическим расчётам, Иван Грозный нынче властвует…. Оно тебе надо? В безжалостные опричники, Лёньчик, решил податься? Извини, но ничего не получится. Почему – не получится? Потому. Душа у тебя, мой упитанный друг, больно, уж, белая и пушистая. Враз расколят. А потом и на кол посадят – и тебя, да и Душу твою рядышком. Типа – в назиданье прочим добросердечным простофилям. Как в том твоём давнем стихотворении. Сейчас зачту. – Зачти, только истошно орать не надо. Тихонечко так зачти, аккуратно. Договорились? – Постараюсь…Вопль!!! Мало ли что – бывает в серьёзном море? Легенд – без счёта…. По местам – стоять! Кто-то сказал, что море – сплошное горе? Матку матери его – за это – разорвать…
Море. Холодное и лицемерное немного. Лицемерное? На эстетику – наплевать. Мы едем – мочить маленьких беленьких котиков. Маленьких и нежных – твою мать…
Предлагается – всем спирту – выпить? Чтобы сподручней было – убивать? Я, понятное дело, выпью. А потом – за борт спрыгну. Извините, мою мать…
Вопль!!! Как же это холодно… Рука, протянутая над бортом. Всё это хорошо. И даже – здорово. Но я не склонен – гоняться за рекордами. Холодным утром. Не могу, извиняйте. Ладонь, внезапно обледеневшая, сминается. В голове поёт дурацкая – «Здравница»…
Ноги отнимаются… Будешь, тварь, котиков мочить? Извини, атаман, не буду. Твой выбор, брат. Ноги отнимаются? Добейте – паскуду…
Холод. Удар. Боль. Вопль!!!!!
Какие слова – перед лютой смертью – пробежали в моей глупой голове? Её звали – Ольга Гущина. Девочка из Десятого «А». Ради неё я готов на всё. Через века и слова…
– Кстати, а кто это такая – «Ольга Гущина»? Мы же с тобой одну школу заканчивали…. Почему я её не помню? – Просто собирательный образ. Ну, как образ Уленшпигеля, – засмущался Макаров. – Светленькая такая, стройная, тихая, нежная, мечтательная, обязательно – с серыми глазами. Цвета родниковой воды в сосновом столетнем бору…. Так, чего там – с Россией-матушкой? – Да, не знаю я толком, – вздохнув, признался Тиль. – Отрывочные такие сведенья. Причём, общего порядка. Мол, на юго-востоке раскинулась огромная страна – «Гадарика», богатая на ценные меха, мёд и светловолосых красивых женщин. В давние времена туда регулярно ходили в набеги и всегда возвращались с богатой добычей. А нынче – не ходят. – Почему? – Не знаю. То ли викинги измельчали. То ли русичи, наоборот, возмужали и заматерели… – Наши планы на обозримое Будущее? – Во Фландрию, братец, надо перебираться. Как-никак, я нынче являюсь – «Уленшпигелем». Так сказать (согласно нетленному произведению Шарля де Костера), бессмертным духом многострадальной и прекрасной Фландрии…. Наши с тобой, дружок мой Ламме, славные похождения даже в толстых книжках подробно описаны. Одну из них я видел собственными глазами в доме конунга Хальвдана. Называется – «Занимательное сочинение о плуте Тиле, родившемуся в земле Брауншвейг, о том, как сложилась жизнь его…»[28]. Стрёмная и интересная, надо признать, книженция. Причём, с картинками. Там и я изображён, то есть, Тиль Уленшпигель. И ты, то бишь, Ламме Гудзак. – И, что? – заинтересовался Лёнька. – Похожи мы на…э-э-э, на легендарных народных героев? – Очень даже. Конечно, не один в один, но достаточно. – Как такое может быть? – Получается, что может, – покачал головой Даниленко. – Палыч мне как-то втулял, что все Параллельные Миры – каким-то неведомым и мистическим образом – связаны между собой. Мол, многие люди, проживающие в конкретном Мире, имеют «двойников» во всех других Мирах. Не то, чтобы стопроцентных «двойников», но, всё же.…Вот, взять, к примеру, Сигне и Светлану. Внешне они очень похожи друг на дружку – лицами, фигурами, сексуальным темпераментом, в конце-то концов… – Ого! Даже до этого дошло? – Иди, Лёньчик, к чертям свинячим. Моралист хренов. Плесни-ка ещё бражки. Мерси, благодарствую…. На чём, извини, я остановился? – Мол, между тутошней Сигне и тамошней Светкой наблюдается много общего. – Вот, именно! Много общего, но не абсолютно всё. – Цвет волос разный? – лениво зевнув, предположил Макаров. – Одна жгучая брюнетка, а другая, наоборот, рыжая? – Я же тебе, охламону забывчивому, уже говорил, что Светлана – на самом деле – является тёмно-русой. – А прекрасная норвежская наяда? – Рыженькая во всех местах, – плотоядно оскалился Тиль. – Проверено.…Различия заключаются совсем в другом. Светлана, она чопорная, мнительная и тщеславная. А Сигне – добрая, искренняя и открытая…. Кстати, теория «двойников» и тебе, толстопузому пижону, должна быть интересна. – Почему это? – Потому это. Получается, что в данном Мире живёт девушка, очень похожая на твою мадам Натали. Возможно, в улучшенном варианте. Где конкретно она живёт? Не знаю. Поэтому надо не на месте сиднем сидеть, а побольше путешествовать. – Учту, понятное дело, – пообещал Лёнька, после чего ехидно прищурился: – Что теперь будет с доверчивой рыжеволосой красавицей? Какова её женская доля? Типа – поматросил и бросил? – Ничего подобного! – возмутился приятель. – За кого ты меня принимаешь? За последнего негодяя? Мы с Сигне уже обо всём договорились…. Она пока останется здесь. Я же во Фландрии осмотрюсь, обживусь, найду подходящее местечко для семейного гнёздышка. Потом вернусь в Тромсё. Обвенчаемся. Хоть по католическому обряду. Хоть по языческому. Можно и по обоим. Типа – для пущей крепости брачных уз. А после этого и во Фландрию переселимся, на ПМЖ. Вот, они какие – тактические и стратегические планы…. Любовь богаче делом, чем словами. Не украшеньем – сущностью гордится[29]… – Почему ты не хочешь сразу взять норвежскую зазнобу с собой? То есть, сперва сочетаться законным браком, а потом отбыть во Фландрию? – Ты, Лёньчик, окончательно сошёл с ума. Сейчас во Фландрии неспокойно. Король Филипп собирается назначить своим Наместником в Нидерландах кровавого герцога Альбу. Так что, сам, братец, должен понимать. – Я всё понимаю, – заверил Макаров. – Только, вот, если вспомнить школьный курс истории Средних веков…. Восстание гёзов[30], то есть, полномасштабная война за независимость Нидерландов длилась лет пять-шесть. Значит, ты готов расстаться с Сигне на такой долгий срок? – Не готов, – тяжело вздохнув, признался Тиль. – Попытаемся форсировать события. То бишь, ускорить ход Истории. Видишь ли, у меня созрел один план – авантюрный, ясный пень, но дельный и конкретный. Вернее, пока только дозревает. Надо парочку деталей окончательно доработать…
Минуло – с момента «переноса» – почти полторы недели. Наступило утро. Громко хлопнула входная дверь – это Серёга, как и всегда, усвистал куда-то по неведомым важным делам. Поворочавшись минут пять-семь, Макаров понял, что уснуть уже не удастся. Он, тихонько бормоча в адрес беспокойного приятеля нелицеприятные ругательства, поднялся со спальной скамьи, оделся, вышел во внутренний дворик, посетил туалет и умылся. Вернувшись в кузню, Лёнька сделал лёгкую зарядку – приседанья, наклоны, махи руками-ногами, подъёмы-отжимания старенькой наковальни, весившей килограмм пятьдесят пять. После этого пришло время завтрака – большой кусок холодной варёной говядины, ржаной хлеб (с лёгким ароматом сосновой коры), жареная треска, маринованная селёдка. Напиток? Глупый вопрос. Конечно же, местная бражка. Ну, не воду же колодезную пить? В дверь громко и настойчиво постучали. – Войдите! – разрешил Макаров. – Не заперто… Тоненько проскрипело, из-за дверного полотна высунулась веснушчатая мальчишеская мордашка. – Меня дяденька Уленшпигель прислал, – смущённо шмыгнув носом, сообщил пацан. – Чего замолчал? Продолжай. – А дадите медную монетку? – Лови! Ну? – Велено передать, что пришли голландские купеческие корабли. Встали за Рыбным причалом. – Понял, спасибо. Мальчишка убежал, хлопнула дверь. – Что же, придётся сегодняшние заказы отложить, – довольно хмыкнул Лёнька. – Объявляется выходной день. Да и свежим воздухом не мешает подышать. Уже, почитай, четверо суток на улицу не выходил… Подумав с минуту, Макаров решил слегка приодеться – приход первого торгового каравана, как-никак. По местным понятиям – самый натуральный праздник. Широко распахнув створки одёжного шкафа, он принялся рассуждать вслух: – Рубаху, понятное дело, возьму новую. Вот, эту – светло-сиреневую, с костяными пуговицами. Сюртук? Серёгин надену, он гораздо нарядней моего. На пузе, блин, не застёгивается. Да и Бог с ним, пойду нараспашку. Башмаки…. Ну, их к великому Одину! Не умеют в средневековой Норвегии тачать приличные башмаки. Хрень сплошная получается – жёсткая, неудобная и мозолеопасная до жути. Сапоги кожаные напялю, портянки предварительно навернув. А штаны всего одни, причём, с квадратной заплаткой на левом колене. Ничего, увы, не попишешь…. Ножны с кинжалом, понятное дело, прицеплю на пояс. Без этого нельзя. Типа – не солидно. Могут принять за горького и запойного пьяницу. Мол, пропил, в хмельном угаре находясь… Лёгкий ветерок, дувший с моря, был изысканно свеж и чуть-чуть солоноват. В ярко-голубом небе висело равнодушное жёлто-белёсое солнце. По покатым крышам соседских домов активно перепархивали шумные чёрно-белые сороки. На улицах Тромсё было людно и шумно. Народ – небольшими компактными группами – торопливо шествовал к берегу залива. – Дымком явственно попахивает. Следовательно, все городские коптильни пашут по полной программе, – сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, отметил Лёнька, после чего направился к морю, время от времени ловко уворачиваясь от помоев, по-простому выплёскиваемых из окон домов на тротуар. Рыбный причал только назывался – «причалом». На самом же деле это была полновесная полукруглая бухта, заполненная многочисленными, стоявшими на якорях одномачтовыми рыбацкими баркасами. Естественно, что хватало и разнообразных гребных посудин: одни лодки были наплаву, другие – частично вытащены на песчаный берег, третьи – полностью вытащены и перевёрнуты в ожидании текущего ремонта. За Рыбным причалом начинался высокий берег – гранитные красно-белые скалы отвесно обрывались в морскую воду, а приличные глубины начинались практически сразу. Здесь и заякорились, выстроившись в ряд, голландские торговые суда – три пузатых брига, похожие друг на друга как братья-близнецы. С бортов кораблей на берег были аккуратно переброшены длинные и широкие сходни. Вокруг царило весёлое оживленье – горожане и горожанки увлечённо общались с прибывшими моряками. Чуть в стороне, отойдя от шумной толпы метров на пятьдесят и солидно попыхивая курительными трубками, неторопливо беседовали Тиль и приметный представительный господинчик – среднего роста, плотный, в нарядном камзоле, украшенном пышными лиловыми и сиреневыми кружевами, в кудрявом длинном парике благородного пепельного цвета, с длинной дворянской шпагой в нарядных ножнах на левом боку. В правое ухо незнакомца была вставлена массивная золотая серьга, украшенная крупным ярко-красным самоцветом, искрящимся на солнце. Поверх кудрявого парика располагалась стильная чёрная треуголка. Леонид подошёл к беседующим. – О, вот, и мой верный товарищ! – обрадовался Даниленко. – Познакомься, Ламме, с господином Ванроудом. – Капитан «Короля», – обладатель шикарного парика небрежно ткнул указательным пальцем в крайний пузатый бриг. – Всегда к вашим услугам, мистер Гудзак…. Честно говоря, был удивлён, что и вы, и мистер Тильберт существуете. То есть, в живом виде. Приятно был удивлён… – Рад за вас, отважный шкипер, – вежливо улыбнулся Лёнька, а про себя подумал: – «Похоже, что теория «двойников» получила очередное красочное подтвержденье. Здешний Ванроуд здорово внешне похож на другого Ванроуда, являвшегося сменным бригадиром на буровой платформе VS-413/13. Да, элегантно, надо признать…. А, что это за – «мистер Тильберт» такой? Впрочем, кажется, понял. «Тиль» – сокращённое от «Тильберт». Так, если память мне не изменяет, звали знаменитого католического Святого. Причём, это звучное имя означает – «быстрый в погоне за всем хорошим на Свете…». Бывает. Серёга же не просто «быстрый», но и беспредельно-наглый. Готовый даже по Параллельным Мирам гоняться, отдыха не зная, за призрачной и неясной мечтой…». – Значит, уважаемый Уленшпигель, решили попрощаться с гостеприимной Норвегией и вернуться на Родину? – продолжая ранее начатый разговор, спросил капитан Ванроуд. – Да, имеет место быть такое устойчивое желание, – невозмутимо пуская идеально-круглые табачные кольца, подтвердил Тиль. – Когда отплывает ваша торговая эскадра? – Разгрузимся. Погрузимся. После этого отчалим. Почту за честь, если вы с мистером Гудзаком взойдёте на борт моего «Короля». Комфортабельная каюта будет, безусловно, предоставлена. – Ваше предложение, любезный капитан, принимается…
Разгрузка была завершена за трое суток. На каменистый норвежский берег – из вместительных корабельных трюмов – перекочевали следующие товарно-материальные ценности: толстые рулоны холста и прочих тканей, громоздкие ящики с огнестрельным и холодным оружием, мешки с сортовым хмелем и пшеничной мукой, кареты и дорожные повозки в разобранном состоянии, разнокалиберные бочонки с испанскими и французскими винами, корзины с фарфоровой посудой, тщательно переложенной ветошью…. Очень широкий перечень, короче говоря. Как-то погожим вечером Макаров, Тиль и Сигне отправились на прогулку. Сперва они немного попетляли по городским улочкам, а потом, не сговариваясь, повернули к морскому берегу, оставляя Рыбный причал в стороне. – Смотри-ка ты, уже погрузка началась, – возбуждённым голосом оповестил Даниленко. – Работают, как черти в Аду. Торопятся, понятное дело. Ветер-то дует попутный… – Ты, никак, рад? – нахмурилась норвежка. – Мечтаешь, белобрысый вертихвост, побыстрей покинуть меня? Уже надоела? – Как у тебя язык поворачивается – говорить такое! – оскорбился Тиль. – У меня Душа, в предчувствии скорой разлуки, с самого утра обливается горючими слезами…. А что, кстати, ребята загружают в корабельные трюмы? Какие товары? – Во-первых, мясо лосей, медведей и северных оленей – копчёное и вяленое. Филей, печёнка, окорока, грудина. Главный и самый дорогой продукт – копчёные оленьи языки. Во-вторых, рыба – морская, озёрная и речная. В-третьих, бочонки с разными северными ягодами, залитыми самогонкой. Ну, чтобы не сгнили. В-третьих…. Видите, мужики подвозят неуклюжие тачки, нагружённые мешками? В мешках находится очень ценный товар – грязно-серые и красно-бурые тяжёлые камни. Их бросают в жерла огромных печек. Камни становятся жидкими. Потом они остывают. Получается железо, из которого кузнецы выковывают самые надёжные мечи, шпаги и кинжалы… «Магнитный и бурый колчеданы. Плавали – знаем», – мысленно хмыкнул Лёнька. – «То бишь, высококачественная руда с высоким содержанием железа и малым количеством вредных примесей…». – Рад видеть вас, друзья! – из дверей трактира «Злой тролль» показался Ванроуд, разодетый в пух и прах. На сей раз на голове щеголеватого шкипера красовался парик угольно-чёрного цвета. После завершения процедуры взаимных приветствий, капитан «Короля» сообщил: – Работы будут вестись – при свете факелов и масляных ламп – всю ночь напролёт. Надеюсь, что к завтраку погрузка будет полностью завершена. А ближе к обеду – выплываем. – Как? – испуганно пискнула Сигне. – Уже завтра? – Да, завтра. Устойчивый попутный ветер – бесценная вещь. Его всегда надо ценить…
Удивительно, но проводить Лёньку и Тиля собралось достаточно много народа – порядка двухсот горожан и горожанок. Была сказана целая куча добрых и цветастых слов, брага текла рекой, шутки и прибаутки не стихали ни на минуту. Только Сигне, одевшая, не смотря на тёплую погоду, тёмный плащ с капюшоном, потерянно молчала. «Не хочет, чтобы люди видели её заплаканные глаза», – понял Лёнька. – «А попутный ветер всё дует и дует, дует и дует…». – Всё, пора! – объявил-прокричал Ванроуд. – Прошу господ отплывающих пройти на корабль…. Убрать сходни! Готовить якоря к подъёму! Матросы – на мачты!
Глава девятая Русалки и русалы
Они, подхватив скромный багаж, поднялись на борт «Короля». – Это же, как я понимаю, торговый корабль? – хмыкнул Лёнька. – Но, не смотря на мирную сущность, вдоль его бортов располагается по шесть солидных бронзовых мортир. Они, наверняка, могут палить-стрелять как чугунными ядрами, так и картечными гранатами…. К чему бы это, а? По Северному морю вовсю шастают злобные пираты? – Отстань, пожалуйста, – не отрываясь взглядом от берега, досадливо отмахнулся Тиль. – Не до ерунды. – Извини, забыл. У тебя же – любовь-морковь…. Чего столбом-то застыл, морда белобрысая? Видишь, Сигне тебе рукой машет? Помаши барышне в ответ, чурбан бесчувственный. Любовь – безумье мудрое, оно и горечи и сладости полно[31]… Капитан скомандовал отплытие. Матросы умело убрали сходни. В тёмных колодцах клюзов противно загремели ржавые якорные цепи. Несколько норвежцев изо всех сил упёрлись специальными длинными жердями в выпуклый борт брига, отталкивая его от берега и слегка разворачивая нос. Остальные корабли эскадры должны были отчалить следом, с небольшой задержкой, и догнать «Короля» уже в открытом море. Устойчивый попутный ветер послушно наполнил два прямоугольных паруса, заранее установленные на передней мачте. Бриг начал постепенно удалятся от гостеприимной Норвегии, держа курс (на первом этапе путешествия), на запад. Минут через восемь-десять Макаров осознал, что крепко и качественно влип – неожиданно проявилась ощутимая качка, голова предательски закружилась, к горлу подступила навязчивая тошнота. – О, мистер Гудзак, вы побледнели! – забеспокоился Ванроуд. – Вернее, если говорить напрямик, позеленели…. Вам необходимо хорошенько – в несколько заходов – проблеваться, выпить полторы пинты ямайского рома и завалиться спать…. Сейчас я распоряжусь. Боцман проводит вас. Для начала на корму судна. А потом и в каюту. – Спасибо. Не надо. Не беспокойтесь. Я сам… – Надо. Потомки мне не простят, если знаменитый Ламме Гудзак случайно выпадет за борт. Или же, нечаянно свалившись с трапа, переломает себе ноги…. Ван Нистелрой! Ко мне! Дальнейшее Лёнька запомнил плохо. Так, только отрывочные, насквозь неприятные воспоминанья: качка, тошнота, цветные круги перед глазами, острый запах ямайского рома, призрачный и тревожный сон, перегар во рту, качка, тошнота, цветные круги перед глазами, острый запах ямайского рома…Внезапно всё закончилось. Макаров открыл глаза, сел на койке, ножки которой были накрепко прибиты к доскам палубы, и вполголоса удивился: – Надо же, качка куда-то пропала…. В чём тут дело? Он, вставив ступни ног в сапоги и набросив на плечи сюртук, покинул каюту, вернее, крохотный кубрик – два метра на два с половиной. В помещении кают-компании – в тусклом свете двух масляных светильников – Даниленко и Ванроуд увлечённо играли в шахматы. – Что-то случилось? – спросил Леонид. – Мы уже доплыли до Амстердама? – Корабли по морю не «плавают», а «ходят», – не поднимая головы от шахматной доски, резонно поправил шкипер. – Амстердам? Дай Бог, одолели только половину намеченного пути. – Почему же нет качки? – Ветер стих. Полный штиль. Туман. Потихоньку дрейфуем, благодаря устойчивому течению, на северо-восток. Другие два судна эскадры? Не знаю, где они. Туман повис с самого раннего утра…. Мистер Уленшпигель, ваша ладья осталась без защиты. Может, стоит поменять последний ход? В смысле, на другой? – Извините, но я никогда не меняю своих решений, – чопорно поджав губы, заявил Тиль. – Говорят, плохая примета. Мол, можно преждевременно и окончательно растерять-потерять мужскую силу. В том плане, что постельную… – Вы это серьёзно? – Абсолютно. Чтобы мне никогда не увидеть Папу Римского. Чтобы никогда не прикоснуться обветренными губами к его длани ароматной…. Кушайте смело мою ладью. Кушайте. Не сомневайтесь, любезный шкипер. Милости просим. – Хорошо, уговорили. Бью. – Мат! – Как же так? – опешил Ванроуд. – Действительно, мат. – Какой у нас теперь общий результат? – Вы выиграли семь раз, а я, к сожалению, всего один… Со стороны открытого люка, ведущего на верхнюю палубу, донеслись странные низкие звуки. – Волки воют? – насторожился Тиль. – Или же легендарные морские сирены[32], про которых пишут в толстых книжках? – Ох, только этого нам и не хватало! – поднимаясь на ноги, огорчился капитан. – Быть беде, не иначе… Они прошли на верхнюю палубу, куда уже высыпала вся команда брига, и по короткой лесенке поднялись на капитанский мостик, вернее, на квадратный помост, огороженный низенькими перилами. Вокруг властвовало полное безветрие, паруса безвольно повисли на мачтах – словно буро-серые сморщенные тряпки. Над морской гладью величественно и плавно перемещались косматые клубы молочно-белого тумана. – Дрейфуем, – нервно передёрнув широченными плечами, доложил стоявший у штурвала бородатый матрос. – Течение неровное, с сильными завихрениями. Так и норовит, сволочь, развернуть нашего «Короля» – то в одну, то в другую сторону. Пока, слава Святому Дунстану, удерживаю…. Откуда идёт вой? Пока так и не понял. Туман…. Светло-коричневое пятно на юге? Это дрейфует, не убрав парусов, ещё один корабль, попавший в полный штиль. Может, один из наших. Не разобрать. – Что это за размеренный тихий стук? – спросил Лёнька. – Капель. Туман, оседая на парусах, превращается в воду. Вот, она – отдельными капельками – и стекает… Неожиданно опять, как показалось – со всех сторон сразу, зазвучали страшные и громкие вопли, полные смертельной тоски и непередаваемого ужаса. Морское чуткое эхо тут же подхватило эти утробные звуки, коварно преобразовав их в длинную-длинную какофонию. Жуткие вопли и тоскливые стоны затихли только минуты через три-четыре. – Да, что это такое, в конце-то концов? – возмутился невыдержанный Тиль. – Трудно объяснить? – Это они…, – доставая из внутреннего кармана сюртука раздвижную подзорную трубу, мёртвым механическим голосом сообщил Ванроуд. – Точно, они, – свистящим шёпотом подтвердил матрос и начал – словно заезженная грампластинка – повторять одну и ту же дурацкую фразу: – С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без? С кровью или без? – Отставить – бубнить! – на всякий случай прикрикнул Макаров. – За штурвалом смотри, паникёр вшивый, и внятно отвечай. Кто такие, чёрт побери, «они»? – Скоро всё увидите сами. Туман рассеивается… Действительно, молочно-белые клочья, словно по чьей-то незримой команде, резко устремились вверх, и уже минут через пять от плотного тумана практически ничего не осталось – так, только крохотные, слегка подрагивающие диски-лепёшки неопределённого цвета. На юге обнаружился чёткий силуэт неуклюжего двухмачтового корабля, а на северо-востоке – почти прямо по курсу – наблюдался низенький пёстрый конус. – Что это ещё за хрень? – непонимающе махнув в сторону конуса рукой, спросил Лёнька. – Остров? – Н-н-наверное, – мелко-мелко постукивая зубами, ответил Ванроуд. – В-в-от, в-в-возьмите, – протянул подзорную трубу. Даниленко взял предложенный оптический прибор, поднёс его к левому глазу, крепко зажмурил правый и, с минуту повертев чёрные настроечные колёсики на ободе, начал рассказывать об увиденном: – Действительно, маленький каменистый островок – размером, примерно, как двадцать-тридцать «Королей» вместе взятых. А на острове…э-э-э…. Да, та ещё картина маслом. Бойня какая-то. Кровь, кровь, кровь…. Всюду валяются мёртвые тюлени. Причём, некоторые из них разорваны практически напополам. Очевидно, это они так и вопили перед смертью…. Ага, какая-то странная физиономия высовывается из-за здоровенного камня. То ли человеческое лицо. То ли морда моржовая. Не разобрать. С пушистых усов свешиваются кровавые капли… – Значит, всё-таки, с кровью, – скорбным голосом подытожил бородатый матрос. – Дрянь дело, однако. – Ха-ха-ха! – серебристым колокольчиком рассмеялся кто-то рядом. Леонид посмотрел направо и непроизвольно замер – из тёмно-серых морских вод показалась белокурая девичья голова. – Это как же понимать? Ик! – нервно икнул Тиль. – Ха-ха-ха! – повторно рассмеялась неизвестная девица и нырнула. – Хлоп! Дзынь! – разнеслось над морем. Это рыбий хвост – серебристый, приличный по размеру – звонко шлёпнул по воде. – Ветер задул! – позабыв про недавнее заиканье, принялся вопить Ванроуд. – Право руля! Все наверх! Ставить топселя и стакселя! – Может, не будем путаться у ребят под ногами и спустимся вниз? – предложил Макаров. – Кстати, я слегка проголодался. Да и выпить чего-нибудь горячительного было бы совсем неплохо. Прохладно и промозгло сегодня…
Ванроуд появился в кают-компании только через полтора часа. Вошёл, старательно стряхнул с треуголки капли морской воды и попросил – бесконечно-усталым голосом: – Плесните-ка в чарку рома. Побольше, до самых краёв…. Спасибо. Ваше здоровье, господа…. – Вот, шкипер, закусите, – протянул кусок солонины, уложенный на длинный морской сухарь, щедро пропитанный оливковым маслом, добросердечный Лёнька. – Присаживайтесь, присаживайтесь. В ногах, как известно, правды нет…. Ну, как там дела? – Нормально. Северный ветер пришёл вовремя. Поставили дополнительные паруса. Сделали несколько поворотов-разворотов. Сейчас идём первоначальным курсом. То есть, на юго-запад. – А если бы безветрие продолжилось, и нас бы вынесло прямо на этот непонятный остров? Что было бы тогда? – Ничего хорошего не было бы. Поверьте…. Добавьте, пожалуйста, рома. Спасибо. Ваше здоровье… – Капитан, а что всё это значит? – подключился к разговору Тиль. – Вопли, визги, стоны, кровь…. Кто убил несчастных тюленей? Почему так испугались матросы? А ещё эта смешливая белокурая девица с рыбьим хвостом…. Кто она такая? Неужели, самая настоящая русалка, историями о которых болтливая Сигне мне все уши прожужжала? – Русалка, – состроив брезгливую гримасу, подтвердил Ванроуд. – Ладно, так и быть, расскажу. Слушайте…. Издавна среди жителей Скандинавских стран ходят многочисленные легенды о странных существах – похожих на людей, но с рыбьими хвостами вместо ног. Раньше, говорят, их было гораздо больше. Называют этих морских тварей по-разному, кто во что горазд. Чаще всего – «водяными»…. Водяные бабы, они мирные, спокойные и красивые из себя. Их ещё именуют – «русалками». Ходят даже байки, что, мол, некоторым морякам доводилось с этими русалками и в плотские отношения вступать. Ничего, нахваливают. Мол, высший класс. Только, скорее всего, нагло врут…. А, вот, водяные клыкастые мужики (то есть, «русалы»), они очень свирепые и кровожадные. Просто самые настоящие порожденья Ада. За один раз такой русал может загрызть до полусотни тюленей, если ночью застанет тюленье стадо на берегу или, к примеру, на острове. Русалов ещё иногда называют – «водяными волками». Мол, лесные волки, когда по ночам забираются в овчарню, то – зачастую – тоже не могут остановиться: режут овец и режут, режут и режут. До тех пор, пока всё стадо не загрызут… – Ну, с этим всё более или менее понятно, – признался Макаров. – Всякие сказки и мне в детстве доводилось слышать. И о водяных, и о леших, и о всяких злых волшебницах…. А чего это бородач, стоявший у руля, заладил, как говорящий попугай, мол: – «С кровью или без? С кровью или без?». В чём тут смысл? – Поверье такое есть, много раз проверенное. Допустим, некий корабль встретился в море с русалками и русалами. Встретился и тихо-мирно, без всяких происшествий, разошёлся. Значит, ближайшие годы будут мирными…. Если же во время такой встречи пролилась кровь (не важно, и чья), то надо ждать серьёзной войны. Или же просто – всякой кровавой гадости…. Понимаете? А сейчас, как назло, все ждут, что во Фландрию скоро заявится герцог Альба. Фернандо Альварес де Толедо – мужчина серьёзный и жестокий. Быть беде. И не просто беде, а целым рекам кровавым…. Извините, господа, но я очень устал. Глаза слипаются. Может, разойдёмся по каютам и немного вздремнём?
– Разойдёмся, – согласился Лёнька и со значением посмотрел на Тиля, мол: – «Всё понял, бродяга? Как там твой хвалёный план? Окончательно свёрстан?». – Непременно вздремнём, – подтвердил Даниленко, после чего заговорщицки подмигнул, мол: – «Не ссы, лягуха. Всё будет пучком. Прорвёмся. Мыслительный процесс в разгаре…».
Глава десятая Здравствуй, Фландрия!
Удивительно, но после этого знакового происшествия морская качка больше не доставляла Леониду никаких негативных последствий и неудобств. Наоборот, вернулся былой аппетит, да и ямайский ром принимался организмом сугубо «на ура». Из серии – поел, выпил, уснул, похмелился, поиграл в шахматы, поел, выпил, уснул, похмелился… Тихонько проскрипели дверные петли, после чего прозвучала доходчивая команда: – Рота, подъём! Оправляться, умываться и строиться! Готовиться к марш-броску по незнакомой пересечённой местности! Проверить наличие полного боекомплекта! Прихватить запасные портянки! – Ну, чего надо? – не открывая глаз, спросил Макаров. – Снова русалки и русалы объявились? Пофиг. Не интересно. Передавай братский привет, а спать не мешай, морда белобрысая. – Подошли к берегу, – сообщил Тиль. – Неужели не интересно – полюбоваться на побережье средневековой июньской Фландрии? – Конечно, интересно! Почему сразу не сказал? Пошли… Они поднялись на капитанский мостик. Береговая линия, до которой было порядка километра, оказалась очень низкой и на удивление пёстрой. – Дайте подзорную трубу, – попросил Лёнька. – Пожалуйста, – понятливо вздохнув, отозвался Ванроуд. – Наблюдайте за родимыми пейзажами – сколько Душе угодно. – Комментируй, давай, – хмыкнул Даниленко. – Какие имеютсявпечатления? – Какие? Да, самые обыкновенные. Поля, поля, поля. Прямоугольные, квадратные, разноцветные. Зелёные, как я понимаю, это всякие зерновые культуры – пшеница, овёс, рожь, ячмень. Жёлтые, надо думать, рапс. Алые, наверное, тюльпаны…. Вся-вся земля в деле. Полная и бесконечная уважуха…. Ага, мельницы. Как и следовало ожидать. Каналы всяческие. Идут – в большинстве случаев – параллельно берегу…. А, это что такое? Корабли, баркасы, лодки. Угадываются – сквозь лёгкую туманную дымку – и силуэты приземистых зданий. – Это Амстердам, – пояснил Ванроуд. – Самый крупный порт на Свете. Входим в залив Эйсселмер… Всё вокруг, насколько хватало глаз, было покрыто разномастными парусами – серыми, коричневыми, кофейными, грязно-бурыми. – Сколько же здесь кораблей! – восхитился Тиль. – Сотни, тысячи, десятки тысяч. Бриги, фрегаты, каравеллы, галеоны. Бесконечная череда причалов, молов и пирсов…. А, где мы пристанем? – Пойдём Северным каналом прямо в город. К складам. А теперь, господа, не мешайте и не отвлекайте пространными разговорами. Я лично встану к штурвалу. Здесь надо быть предельно внимательным и осторожным… Путешественники прошли на нос брига, украшенный деревянной резной фигурой Девы Марии. – Оказывается, что наш Ванроуд является весьма искусным шкипером, – уважительно отметил Лёнька. – Лавируем между кораблями и баркасами, как тот горнолыжник между специальными воротами. Только что прошли буквально в двух-трёх метрах от борта многопушечного фрегата под испанским королевским флагом. – Это был не фрегат, а трёхпалубный галеон, – поправил дотошный Даниленко. – На таких надёжных махинах испанцы перевозят из южноамериканских колоний золото и серебро. Вернее, руду, содержащую вышеупомянутые драгоценные металлы…. Красота вокруг просто неописуемая. Мачты, паруса, клотики, резные фигурки всяческих Богов и Богинь, рангоуты, якоря, гомон – на всех языках нашей древней планеты…. Сколько кораблей! Это какая же здесь торговля должна быть? В смысле, ежедневные торговые обороты? Даже подумать страшно…. Так, входим в Северный канал. Что это за стенка впереди? – Шлюз, надо понимать. Ведь, Амстердам расположен ниже уровня моря. Кажется, на два метра с небольшим… Через четыре с половиной часа, преодолев сложную и запутанную систему шлюзов, «Король» благополучно достиг центра города и встал на якоря прямо под длинной стеной массивного серого дома, нависавшего над каналом. На фасаде дома имелась прямоугольная поперечная балка, торчавшая наружу и оснащённая несколькими солидными блоками. – Это, господа, продовольственный склад, – пояснил Ванроуд. – С помощью блоков и канатов сейчас будем поднимать – из трюма прямо на чердак – вяленое и копчёное мясо. Потом пойдём дальше по каналу. Так расположены большие плавильные печи, для которых и предназначена скандинавская железная руда…. Ну, друзья, куда вы сейчас направитесь? – Для начала, немного прогуляемся по городу, – легкомысленно пожал плечами Макаров. – Кстати, вдоль канала я видел несколько виселиц. Причём, все они были «занятыми». То есть, с болтающимися на перекладинах покойниками. Это, наверное, отступники от истинной веры? То бишь, еретики? – Нет, конечно же. Обыкновенные воры и убийцы. Амстердам, слава Богу, Великая Инквизиция пока обходит стороной. – Почему обходит? – Здесь процветает высокодоходная торговля. Причём, практически со всем Миром. Зачем же отпугивать иноземных купцов, не приученных к кострам и прочим изысканным зверствам? Деньги – дело святое. Даже святее, чем Чаша Святого Грааля. Для тех, кто понимает, конечно… – Посещают ли Амстердам бродячие циркачи? – спросил Тиль. – Регулярно наведываются. Поищите их расписные фургончики на площади Дам. Как найти площадь? Шагайте направо. Пройдёте мимо башен Схрейерсторен и Монтелбансторен, после этого свернёте строго на восток. Потом увидите Монетную башню. За ней начинается Дамрак – главная улица Амстердама. На пересечении Дамрак и улицы Рокин и находится площадь Дам…. Уже трогаетесь в путь? Удач вам, господа Уленшпигель и Гудзак. Да хранит вас и Фландрию – Бог… Они и пошли, подхватив узлы и баулы. – Очень, уж, он ароматный и пахучий, этот Амстердам, – усмехнувшись по-доброму, сообщил Даниленко. – Я это сразу понял, пока шли на «Короле» по Северному каналу. Там каждый пройденный километр пах по-особенному. То слегка подгнившими овощами и фруктами, то краской, то машинным маслом, то свежей древесной стружкой…. Сам город? Улица, по которой мы сейчас шагаем, пахнет подкопчёнными колбасками и сосисками. А из того кривого переулка явственно пахнуло рыбными пирогами и свежей сдобой. Голландцы и фламандцы, судя по всему, очень трудолюбивая нация…. А современная Россия, которую мы покинули совсем недавно? Там везде и всюду пахнет одинаково – полной безнадёгой и хронической ленью. Все только и мечтают, что о лёгких и халявных деньгах. Раз, и срубил. То есть, открыл фирмочку, нанял сотрудников, присосался к госбюджету, чиновникам заплатил положенные откаты, после чего, понятное дело, сказочно разбогател. Самому работать? Руками? Фи, это же дурной тон. Вертеться надо, крутиться, нос держать по ветру, правильно понимать текущую политическую ситуацию, в любую щель проскальзывать без мыла. Короче говоря, что угодно делать, только не руками работать. Для этого существуют гастарбайтеры из Средней Азии. Дурной тон, понимаешь. Мать вашу, труженицу наивную…. – Прекращай ворчать, – посоветовал Лёнька. – Лучше по сторонам посматривай. Тутошняя архитектура – отпад полный. Натуральное и патентованное Средневековье. Эстетика, блин горелый. Я такого и по телеку никогда не видел…. Церкви, колокольни, жилые дома, широкие каналы и узенькие канальчики. Многие строения возведены на массивных деревянных сваях, вкопанных в землю. Смотри, трёхэтажный дом под красной черепичной крышей слегка завалился на сторону. Сгнившие сваи не заменили вовремя, теперь его от разрушения «удерживают» только соседние домишки. Бардак, однако…. Обратил внимание на скульптурный фронтон декоров? Очень элегантная лепка квадратной, или же округлой, формы. Естественно, в сочетании с украшениями, символизирующими род занятий хозяина дома. Здесь, к примеру, проживает булочник. А тут – дамский портной…. Кстати, а зачем нам понадобились бродячие циркачи? – Во-первых, узнать самые свежие новости. Цирк, постоянно кочуя по разным городам, весям и странам, становится – с течением времени – информационной кладовой-копилкой. Пораспрошаем, мол, что, где и как…. Во-вторых, у ребят и заночуем. С деньгами у нас нынче особых проблем не наблюдается. И свои имеются, и щедрая Сигне – при прощании – вручила мне тугой кошелёк с золотишком. Но, всё же…. На фига нам сдались здешние постоялые дворы? Ограбят ещё, не дай Бог… – Гав! Гав! Гав! – из очередного проулка выскочила маленькая рыжая собачонка – так, ничего особенного: тощая, вертлявая, местами облезлая, помесь шпица и дворняги. – Пшёл вон! – рассердился Макаров. – Гавкают тут всякие…. А ещё и дождик закапал с неба. Промокнем. – Ерунда, – присаживаясь на корточки перед собакой, заверил Тиль. – Если в славной Фландрии кто-нибудь хочет получше обсушиться, то он разводит у себя в пузе пивной костёр. Поговорка такая…. Очень славный, добрый и приветливый пёсик. Пойдёшь с нами, цуцик? – Гав! – собака радостно завиляла коротким хвостом. – Вот, и отлично. Договорились, миляга. Я назову тебя – «Тит Бибул Шнуффий». – Что ещё за дурацкое имечко? – возмутился Лёнька. – Так любишь выделываться и умничать? – Никто и не выделывается. С чего ты, собственно, взял? Просто именно так и звали собаку легендарного Уленшпигеля. По крайней мере, по утверждениям господина Шарля де Костера. Будем, что называется, старательно «лепить образ». Достоверность, как известно, она очень важна. И для шутов, и для комедиантов… – Мы собираемся стать комедиантами? – Непременно. Это часть моего гениального стратегического плана. Более того, его наиважнейшая часть…. Двинули? – А мы случайно, в полном соответствии с законом подлости, не нарвёмся на настоящих Уленшпигеля и Гудзака? – Лёньчик, брат, ты не устаёшь меня поражать, – заливисто хихикнул Даниленко. – Гав! – поддержал нового хозяина Тит Шнуффий. – Гав! – Вот, даже пёсик рассердился, реагируя на твою потрясающую несообразительность. Ну, сам подумай, как можно столкнуться (тем более, нос к носу), с книжными героями, которых – в чистом виде – никогда и не существовало? – Ах, да. Мы же имеем дело с «собирательными образами». Забыл. Извини…Дождик прекратился так же внезапно, как и начался. На площади Дам было шумно и весело. Людской нескончаемый гомон, нехитрые мелодии скрипок и альтов. Навязчивый плач волынок. – Сегодня же суббота, – вспомнил Тиль. – То бишь, традиционный рыночный день. Тит Бибул! – Гав! – Иди-ка сюда, бродяга облезлый. Полезай ко мне за пазуху, пока не затоптали. Молодец… За длинными прилавками, покрытыми сверху плотной тёмно-коричневой тканью, располагались башмачники, старьёвщики, юнцы, торговавшие клетками с певчими птицами, собачники, кузнечных дел мастера, продавцы пёстрых непонятных шкур. – Какое благородное животное раньше носило эту тёмную шелковистую шкурку? – уважительно тыкая пальцем, спросил Леонид. – Куница? Выдра? Колонок? Горностай? – Издеваешься, незнакомец? – недоверчиво прищурилась пожилая красномордая тётка. – Не знаешь, как выглядит кошачий мех? – Кошачий? Где же его используют? – На перчатки и манишки. А ещё иногда им оторачивают рукава и отвороты зимних дворянских камзолов… Между прилавками, вяло отмахиваясь от назойливых продавцов, заинтересованно бродили горожане и горожанки. – О, слышу характерный и бодрый звон-бряк! – оживился Даниленко. – Это, не иначе, кружки, кубки, чарки и рюмки, встречаясь, приветствуют друг друга. А, мой друг, запахи-ароматы? – Съедобным пахнет, – нервно подёргав носом, подтвердил Лёнька. – Желудок громко и плотоядно заурчал, а рот непроизвольно наполнился вязкой слюной…. Перекусим? По периметру площади – на первых этажах домов – располагались разнообразные забегаловки, харчевни и трактирчики, из распахнутых окон которых и доносились глухие перезвоны посуды и обрывки хмельных разговоров. – А с фантазией у местных трактирщиков и трактирщиц откровенно небогато, – размеренно шагая по чёрной брусчатке мостовой, проворчал Тиль. – Однообразные какие-то названья. «Синий лебедь», «Белый аист», «Красный колпак». Сплошные разноцветные стереотипы. Да и людно там очень, мать его…. Ага, возле «Лебедя» на тротуар выставили несколько столов. Догадливые, ничего не скажешь. И парочка свободных местечек, как раз, имеется. Присаживаемся рядом вон с теми тремя индивидуумами. Не стоит ловить ртами ворон. Иначе, так и останемся голодными… – Вот, и искомые циркачи, – устроившись на широкой гладкой скамье, сообщил Макаров. – Сутулый мужичок с шутовским колпаком на голове ловко жонглирует пустыми пивными кружками. Подросток в мешковатом тёмно-лиловом трико показывает какую-то мимическую сценку. Второй парнишка ходит – не очень-то и уверенно – по туго-натянутому канату. Ничего особенного, короче говоря. – Гав! – глухо подтвердил пёс. – Вы что же, незнакомцы, с собакой припёрлись за стол? – возмутился сосед слева, облачённый в старенькую рейтарскую кирасу. – Так не полагается! – Это с простыми собаками – не полагается, – многозначительно усмехнулся Даниленко. – Чем же твоя шавка такая особенная? – Тем, что она моя. То есть, он мой. Пёс Тиля Уленшпигеля – это вам, охламонам и недотёпам, ни хухры-мухры… – Ты – Уленшпигель? – заинтересовались другие сотрапезники. – Он самый. Прошу любить и жаловать. – Чем докажешь? – Для начала, расскажу свежую байку о сладчайшем и непогрешимом Папе Римском. А потом спляшу на канате. Понятное дело, вместе с моим пёсиком…. Идёт? – Договорились. Если понравится, то и выпивку оплатим. – Слушайте, добрейшие горожане…. Решил Папа Римский лично заняться отпущением грехов. Приходит к нему молодая женщина. Папа её спрашивает: – «Грешна ли ты, дочь моя?». «Грешна», – потупившись, отвечает прихожанка. «Сколько раз согрешила?». «Два». «Ступай. Прочти два раза «Отче наш», тебе и отпустится…. Следующая!». Входит вторая женщина. «Грешна ли ты, дочь моя?». «Грешна». «Сколько раз согрешила?». «Три». «Ступай. Прочти три раза «Отче наш», тебе и отпустится…. Следующая!». Заходит третья дама. «Грешна ли ты, дочь моя?». «Грешна». «Сколько раз согрешила?». «Четыре с половиной». «Плохо это», – нахмурился Папа. – «Нельзя начинать новое дело, не закончив старого. Иди, дочь моя, и срочно догреши. Потом придёшь…». – Ха! Ха! Ха! – одобрительно заржали слушатели. – Молодец! – Вот, ещё одна история, – разошёлся Тиль. – Умер Папа Римский и попал, как полагается, в Рай. Его познакомили с Архангелами, а потом устроили личную аудиенцию с Господом Богом. Тот спросил: – «Чего ты хочешь, раб Божий? Проси!». Папа отвечает: – «Я хочу ознакомиться с оригиналом Библии. С самым её первым вариантом». Бог махнул рукой, и Архангелы отвели Папу в Небесную библиотеку. Через час оттуда донёсся горький плач и отчаянные крики: – «Это невыносимо! Это несправедливо!». «Что ты, раб Божий, считаешь несправедливым?», – спросил вбежавший Бог. «В оригинале нет ни единого слова о безбрачии», – всхлипнул Папа, из глаз которого катились горючие слезинки… Соседи по столу вновь посмеялись, после чего тип в рейтарской кирасе посоветовал: – Будь, Уленшпигель, поосторожнее со словами. То бишь, присматривай за болтливым и смелым языком. Ты, наверное, заявился к нам из дальних странствий? – Ага. Гостили с Ламме в далёкой Скандинавии. Только сегодня утром сошли с борта «Короля», где шкипером ходит Ванроуд. – Ну-ну. Ганс Ванроуд – человек достойный. Спора нет. Хотя, всякие наряды любит менять – как та ветреная и смазливая бабёнка. Ладно, его дела…. Ещё раз повторяю, будь осторожней. Здесь, в Амстердаме, ещё спокойно. Пока только грозят и на жаркие костры не тащат. Не хотят отпугивать трепетных иноземных торговых гостей. Но в других городах…. Поостерегись, шут! Мой тебе совет. – Спасибо, конечно, – вежливо поблагодарил Даниленко. – Учту на Будущее… – Чего желаете, господа? – рядом с их столиком возник дюжий малый в длинном кожаном фартуке, с некогда белым колпаком на лохматой голове. – Выпить? Закусить? – Выпить? – на пару секунд задумался Лёнька. – Два больших кувшина самого лучшего пива! Сегодня, пожалуй, обойдёмся без вина и рома…. А, что у тебя, плут, с закуской? Огласи, пожалуйста, весь перечень. – Пожалуйста. Яичница с ветчиной. Ветчина с яичницей. Баранина тушёная в большом чане вместе с говяжьими почками, петушиными гребешками, телячьими железами, бычьими хвостами и козьими копытцами. Естественно, что в чан бросается лук, чеснок, перец, гвоздика и мускат, а также выливается бутылочка белого вина. Имеются и всякие колбаски: ветчинные, кровяные, ливерные, постные, из свиного жира и ушей молочных поросят, из заячьей печёнки и гусиных потрохов, из… – Остановись, любезный! – попросил Тиль. – Принеси нам всего понемногу…, – насторожённо обернулся в сторону улицы Рокин: – Что это такое?
Где-то надсадно затрубили трубы. Бодро загремели литавры. Несколько раз солидно бухнул барабан. На площади Дам показалось с десяток конных рейтар[33] с мечами наголо. Вслед за рейтарами выступали рослые ландскнехты[34], вооружённые чёрными копьями. Лица у солдат были серьёзными и сердитыми донельзя. «Может, пора срочно делать ноги?», – подумал Лёнька. – «Как бы – ненароком – под раздачу не попасть…».
Глава одиннадцатая Указ покойного императора и «трудности переноса»
Появление вооружённых до зубов солдат, впрочем, какой-либо паники не вызвало. Горожане и горожанки – молча и согласованно – отступили вглубь площади. Ландскнехты, положив копья на землю, помогли торговцам составить прилавки в несколько компактных плотных-плотных рядов. А рейтары, разъехавшись в стороны, пропустили вперёд двух важных персон, восседавших на упитанных лошадях, чьи широкие крупы были покрыты нарядными попонами с цветастой бахромой. – Профос[35] и прокурор, – поочерёдно ткнув пальцем, вполголоса пояснил трактирщик. – Сейчас будут оглашать Указ. – Новости из дворца короля Филиппа? – поинтересовался Тиль. – Не думаю. Наверняка, зачтут старый Указ, изданный ещё покойным императором Карлом. Его, видите ли, полагается зачитывать перед народом один раз в месяц. Вот, и зачитывают – ежемесячно, чуть ли не десять лет подряд. Не смотря на то, что текст этого Указа давно уже выучен жителями Нидерландов наизусть…. Да и Бог с ним, не страшно. Только с едой и напитками придётся немного повременить. Указ полагается выслушивать с почтением. То есть, не чавкая и не разговаривая с соседями. Так что, я подойду чуть попозже, когда всё закончится… Малый в фартуке ушёл. Трубы и литавры стихли. Вокруг установилась чуткая тишина. Профос многозначительно потряс длинным жезлом, а прокурор, держа в руках развёрнутый пергаментный свиток, принялся, даже не заглядывая в него, излагать – откровенно скучающим голосом: – Отныне и во веки веков. Аминь…. Каждому жителю Северных, Срединных и Южных Нидерландов, а именно – Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии. Всем вам возбраняется – печатать, читать, хранить и распространять писания, книги и учения следующих мерзопакостных особ. Мартина Лютера, Иоанна Виклифа, Яна Гуса, Марсилия Падуанского, Эколампадия, Ульриха Цвингли, Филиппа Меланхтона, Франциска Ламберта, Иоанна Померана, Отто Брунсельсия, Юста Ионаса, Иоанна Пупериса и Горциана[36]. А равно и Новый завет, изданный богопротивными Адрианом де Бергесом, Христофом да Ремонда и Иоанном Целем, каковые издания полны Лютеровой и прочих ересей…. Равным образом возбраняется кощунственно писать, изображать или же заказывать кощунственные картины и изваяния Господа Бога нашего, присноблаженной Девы Марии и Святых Угодников. Равно как разбивать, рвать, или же стирать картины и изваяния, напоминающие нам о Боге, о Деве Марии и о тех, кого Святая католическая церковь причислила к лику Святых, служащие к их возвеличиванию и прославлению.…Кроме того, всем подданным нашей короны, независимо от их звания, возбраняется рассуждать и спорить о Священном писании, а равно и толковать в нём неясные места. Всем, за исключением признанных богословов, получивших на то отдельное Высшее соизволение…. Находившихся на подозрении его Святейшее Величество навсегда лишает права заниматься честным трудом. Лица же, вновь впавшие в подлую ересь, или же закостеневшие в таковой, подлежат незамедлительному сожжению. А именно – на медленном или на быстром огне, на костре из соломы или у столба. Это остаётся на усмотрение судьи…. За прочие преступления мужчины, если они дворяне или почётные граждане, подлежат сечению мечом. Крестьяне – повешенью. А женщины-еретички и прочие ведьмы подлежат закапыванию в землю живьем…. Головы казнённых – в назидание прочим – надлежит выставлять на шестах. Их достояние, в том случае если оно находится в землях, подвластных нашей короне, отчуждается в пользу короны…. Доносчикам его Святейшее Величество выделяет половину всего имущества, принадлежавшего казненным. Но половину – только в том случае, если ценность вышеназванного имущества не превышает ста фландрских червонцев. Свою же часть отчуждённого имущества наша корона будет употреблять сугубо на добрые, милосердные и богоугодные дела… «Интересная и, прямо скажем, неожиданная картинка вырисовывается!», – мысленно удивился Лёнька. – «Получается, что Иосиф Виссарионович Сталин учился у достославного Карла Пятого, императора Священной Римской Империи? Ну, очень похоже на то, право слово…. Во-первых, беспощадно, слюнявой жалости не ведая, карать любое инакомыслие. Любое, мать вашу! Шаг в сторону – зона, два шага – расстрел. Подозреваемый не сознаётся? Пытать. Всё равно не признаёт вины, мол, подло оклеветали? Дальше пытать! Как не бывает дыма без огня, так не бывает и доноса без веских на то причин…. Во-вторых, доносчиков требуется старательно, регулярно и всемерно поощрять. То бишь, материально стимулировать этот – безусловно-полезный – процесс…. Теперь становится понятным, почему советские люди в тридцатые-пятидесятые годы двадцатого века (нашего с Лёхой, ёлочки пушистые, Мира), так активно «стучали» друг на друга. Донесёт Петров на Иванова, мол: – «Николай Николаевич является идейным троцкистом и законченным мракобесом. Я лично видел (через замочную скважину), как он тыкал в портрет дорогого товарища Сталина, вырезанный из газеты «Правда», острой швейной иголкой. А потом этот многострадальный портрет Николай Николаевич спрятал под соломенный половичок, который лежит в прихожей…». Придут ребята из Органов к Иванову с обыском. Ба, всё так и есть! Действительно, под половичком лежит «газетный Сталин в дырочку». Иванова, ясные кристаллы горного хрусталя, арестовывают и расстреливают. А хитрый Петров, который этот обрывок газеты под половик (во время дружеских посиделок), и запихал, въезжает в комфортабельную квартиру репрессированного…. Шик, блеск и красота. Главное, что народ един, непобедим и предан – до полной потери пульса – нетленным идеологическим канонам и духовным ценностям. То бишь, кровью повязан. И те – кто доносил, и те – кто арестовывал, и те – кто расстреливал…».Наконец, чтение Указа было завершено. Первым площадь Дам покинул прокурор. – Всё, надеюсь, ясно? – угрожающе помахивая жезлом, поинтересовался профос. – Смотрите у меня, голодранцы! Ну и, понятное дело, славьте милосердного короля Филиппа. Без устали славьте, – потянул за уздечку, разворачивая коня, и припустил прочь – только мелкие жёлтые искры из-под конских копыт полетели во все стороны. Вслед за профосом ускакали рейтары. Последними, подобрав с мостовой длинные копья, удалились ландскнехты. – Вот, собственно, и всё. Ничего страшного не произошло, – подытожил один из соседей по столу. – В других же фламандских и валлонских городках, говорят, всё не так. Там – непосредственно перед оглашением императорского Указа – обязательно кому-нибудь голову отрубят. А после прочтения Указа – в обязательном порядке – кого-нибудь сожгут на костре. Не иначе, для пущей доходчивости. Мол: – «У нас, испанцев, слова с делом никогда не расходятся…». Бают, что при покойном императоре Карле папские инквизиторы сожгли на кострах, живьем закопали в землю и удавили на виселицах почти сто тысяч христиан. А деньги и имущество казнённых, естественно, оказались в императорских кошельках, сундуках и закромах…. При Филиппе, сыне императора, зверств, спору нет, значительно поубавилось. Но, как болтают по углам, всё скоро возвратится на круги своя. Мол, оскудела казна королевская. Надо бы пополнить…. А, как же её, ненасытную, пополнишь? Известно – как. Старыми, надёжными и многократно-проверенными методами… Постепенно площадь вернулась к прежнему субботнему режиму: торговцы вернули стеллажи на старые места, горожане и горожанки возобновили активный шопинг, из окон кабачков и харчевен вновь зазвучали хмельные голоса местных гуляк. Распахнулась тёмная дверь «Синего лебедя». Ещё через секунду показался трактирщик, несший два объёмных керамических кувшина и две оловянные кружки. За ним следовала дебелая краснощёкая деваха с огромным подносом в руках, который был плотно заставлен разнокалиберными горшочками, мисками и тарелками. – Сгружайте, странствующие господа, снедь! – зычным голосом скомандовала девица. – Расставляйте, как вам будет угодно, – кокетливо подмигнула Леониду: – Не стесняйся, симпатичный толстячок. Двигай к себе всякого побольше. С таким солидным брюшком и аппетит должен быть соответствующим. То есть, зверским…. А, как тебя зовут? – Ламме Гудзак. – Неужели, тот самый, о котором припортовые бездельники и городские кумушки байки травят на каждом углу? – Получается, что да. – Говорят, что ты неутомим в жарких постельных утехах? Аки кролик лесной? – Ну, не мне судить об этом…, – целомудренно засмущался Макаров. – Впрочем, до сих пор вроде никто не жаловался. В том плане, что на ненадлежащее исполнение мужских обязанностей. – Будет вечером скучно – заходи. Покувыркаемся. Проверим народную молву… Бойкая деваха и трактирщик удалились. Тиль, наполнив кружки, предложил: – Ну, снимем пробу? – Снимем…. Недурственно. – Ладно тебе, друг Ламме, привередничать. Отличное пиво! Ароматное, духовитое, в меру резкое, с лёгкой пикантной горчинкой. – Отличное, ничего не скажешь, – жадно впиваясь зубами в аппетитный кусок колбасы, подтвердил Леонид. – Куда это ты, так ничего и не попробовав, намылился? – Я же обещал – поплясать на канате, – вылезая из-за стола, напомнил Даниленко. – Обещанья же, как известно, надо всегда выполнять. Типа – марку держать. Иначе могут принять за обыкновенного лгуна и записного пустобрёха…. Ходить по натянутому канату с набитым животом? Извините, но не согласен. Не стоит, честное слово. Во-первых, удовольствие ниже среднего. Во-вторых, навернуться можно с верхотуры – костей не соберёшь. Так что, обжора ненасытный, всё не уплетай. И нам с Титом Бибулом оставь немного. Нагнись-ка, посекретничаем чуток, – через пару секунд забубнил Лёньке в ухо: – Позабудь об этой мордатой и сисястой красотке. Даже и не думай, родимый… – Почему это? – Хочешь подцепить – практически на ровном месте – средневековое венерическое заболеванье? Здесь, братец, с профильными лечебными клиниками туго. Хрен найдёшь. – А, как же ты? В смысле, с Сигне? – Моя норвежская зазноба – на тот конкретный момент – являлась непорочной девственницей. Усекаешь разницу? – Усекаю. – Вот, и молодец. Понятливый…. Ладно, мы с пёсиком пошли лицедействовать. Не скучай. Тиль – с Титом Шнуффием за пазухой – ушёл. – Кха-кха! – уважительно кашлянул сосед слева, тот, что был облачён в старую рейтарскую кирасу. – Извини, уважаемый Гудзак, но на каком языке ты общаешься с Уленшпигелем? – Что, добрый самаритянин, имеется в виду? – насторожился Лёнька. – На обыкновенном, естественно. – Это со мной, Ламме, ты сейчас говоришь на обычном фламандском языке. А с Уленшпигелем вы толковали между собой (после того, как трактирщик с девкой удалились), совсем на другом. Когда разговор шёл вполголоса, то всякие словечки проскальзывали – фламандские, валлонские, английские, французские, испанские. Потом вы перешли на шёпот. Извини, но у меня очень острый слух. От природы…. Короче говоря, тот язык был мне не знаком. Ни одного известного слова. Ни единого. Вот, и спросил…. Надеюсь, без обид? – Нормально, претензии отсутствуют, – наполняя кружки пенным напитком, заверил Макаров. – Язык? Попутешествуй с наше, ещё не так заговоришь. Картинки из разных Миров, что называется, сливаются в единое целое. В том числе, языковое. И, вообще, мы с Тилем друг друга понимаем с полуслова… Подумал же он совсем другое: – «В своё время смотрел я один голливудский фильм – «Трудности перевода». Вот, и здесь наблюдается что-то похожее. Но в нашем экзотическом случае речь идёт о «трудностях переноса». Типа – «перенеслись» из одного Параллельного Мира в другой и стали – при этом – самыми натуральными полиглотами. Только сама «полиглотическая программа» («полиглотический механизм»?), работает странно. Все языки «переплелись» на уровне подсознания…. Например, кто-то обращается ко мне на норвежском языке. Я всё понимаю и отвечаю собеседнику, ясен пень, тоже на норвежском. И это нормально…. Что же получилось в конкретном случае? Мы с Серёгой болтали друг с другом, то бишь, никто посторонний в этот бестолковый разговор не вмешивался. Но на площади присутствовало много народа. Люди общались между собой на самых разных языках. «Полиглотическая программа» тупо зафиксировала этот специфичный общий фон. Как результат – речь, включающая в себя отдельные слова различных языков. Наверное, действительно, наша беседа со стороны смотрелась (то есть, слушалась), более чем странно…. Потом мы с Даниленко перешли на шёпот. То бишь, общий фон отдалился. «Программа» тут же среагировала. Разговор, судя по всему, дальше вёлся уже сугубо на русском языке. Да, дела-делишки…. Надо будет учесть на Будущее эту нестандартную особенность. Как, собственно, учесть? Пока не знаю. Подумать надо. С Серёгой посовещаться…». Послышались восторженные и одобрительные крики. – Уленшпигель взобрался на канат, – махнув рукой, объяснил тип в рейтарской кирасе. – Ловко у него получается. Одобряю. Молодец. Лёнька посмотрел в указанном направлении. Там, на высоте девяти-десяти метров над землёй, прогуливался Тиль. То есть, по туго-натянутому канату прогуливался – с длинным шестом в руках и с рыжим псом на правом плече. Канатоходец резко подпрыгнул, подогнув ноги в коленях. Отчаянно взвизгнули женщины, испуганно гавкнула собака. Но ничего страшного не произошло – Даниленко опустился, почти не потеряв равновесия, обратно на канат, да и Тит Бибул удержался на хозяйском плече… Минут через тридцать Тиль – под отчаянные аплодисменты почтеннейшей публики – вернулся обратно, опустился на скамью, глотнул из кружки пивка и, наградив рыженького пса куском ливерной колбасы, принялся за поглощение тушёной баранины. Вскоре он поинтересовался: – Куда подевалась славная троица наших сотрапезников? – Отошли по нужде, – объяснил Макаров. – Вон в тот проулок, с толстой тёмно-голубой вертикальной полосой на фасаде крайнего дома. Там, в тупичке, как я понял, находится «выгребная общественная яма», предназначенная для мужчин. Женщины? Их переулок отмечен полосой розового цвета. – Умно придумано…. А, почему, братец, ты такой задумчивый?
Выслушав сообщение о языковых «трудностях переноса», Тиль огорчённо поморщился, после чего резюмировал: – Да, вдвоём нам будет не справиться. Придётся набирать полноценную труппу…. Представь себе такую картину маслом. Ставится театральная миниатюра – «Ночной разговор о любви». Ты играешь Ромео. Я – понятное дело, в парике и в женском платье – непорочную Джульетту. Публика расселась по местам. Занавес поднят. Начали…. И в этот самый момент – по причине полной тишины – срабатывает коварная «полиглотическая программа», чтоб ей пусто было. Мы, блин горелый, начинаем вести диалог на русском языке. Публика негодует, свистит и швыряет на сцену тухлые яйца. Весь гениальный план летит псу под хвост. Например, нашему Титу Шнуффию… – Полноценная труппа? Театральная миниатюра? – опешил Лёнька. – Занавес поднят? Ромео и Джульетта? – Вполне возможно, что будем – для пользы общего дела – ставить и другие классические пьесы. Вернее, своеобразные театральные капустники, состоящие из «нарезок» всяческих нетленных произведений. – Ты серьёзно? Не шутишь? Зачем нам всё это? – Значит, так надо. Потом как-нибудь объясню. Типа – на досуге. Дай, пожалуйста, пообедать в спокойной обстановке, без суеты. Будь, уж, так добр…
Глава двенадцатая Дождь со снегом, шоколадка – с перцем…
– Чего ещё новенького узнал из недавней застольной беседы? – утолив голод, спросил Тиль. – Например, в бытовом плане? – Ничего особенного, – пожал плечами Леонид. – Город, как город. Живут себе люди, хлеб жуют. Работают от зари до зари. Женятся в положенное природой время. Детишек заводят. По выходным пиво пьют с друзьями, да жёнам – время от времени – изменяют. Проституток же в тутошнем Амстердаме – без счёта и на любой вкус. Припортовый город, как-никак. Впрочем, и любительниц этого дела хватает. То бишь, бескорыстных шлюх…. Одно плохо, блох и вшей здесь в достатке, а бани, наоборот, отсутствуют. Причём, как класс. Все моются в корытах. Но нечасто – примерно один раз в две недели. Не порядок…. Как быть с этим животрепещущим вопросом? Может, всё же, найдём приличный постоялый двор? Помоемся, хотя бы? – Вечерком слегка ополоснёмся. В речке Амстел. А капитальную помывку придётся отложить на некоторое время. Тронемся в дорогу, там и помоемся вволю – в любом канале, с мылом и мочалками. Благо, сейчас лето на дворе. Водичка тёплая. – В дорогу? Это куда? И где мы сегодня заночуем? – Остановимся на ночлег, как и планировалось изначально, у бродячих циркачей. Я уже познакомился, языком слегка почесал и обо всём договорился…. Куда, спрашиваешь, направимся на днях? Вообще-то, нам надо попасть в город Брюссель. Только особой спешки нет. Имеются и некоторые побочные дела, да и с тутошней обстановкой надо ознакомиться более тщательно и вдумчиво. Поэтому маршрут проработаем отдельно. Всё, заканчиваем трепаться, соседи возвращаются… Они просидели за гостеприимным столом ещё часа полтора – пили, ели, болтали с местными жителями, шутили, веселились, обменивались «солёными» анекдотами и жизненными байками. Естественно, с перерывом на посещение «общественной выгребной ямы». Типа – по техническим причинам. Потом наступил вечер, начало темнеть. Тут и там загорелись масляные фонари, жители и жительницы Амстердама начали, не сговариваясь, дружно расходиться по домам. – Нам тоже пора, – поднимаясь со скамьи, объявил Даниленко. – Трактирщик! Сколько с нас? – Один флорин, господа проезжающие, – донеслось из открытого окна «Синего лебедя». – Бросайте, поймаю. – Лови! А, почему так мало? – Мы ему два флорина уже отдали за вас, – пояснил тип в старой рейтарской кирасе. – Плата за приятную беседу, а также за выполненные сполна обещанья. – Что же, спасибо, друзья. Спокойной ночи. Хватай, друг Ламме, вещички. Тит Бибул, за мной! – Гав! – Будь здоров, Уленшпигель! Доброй дороги, Гудзак! – попрощались сотрапезники. – Храни Бог вас и нашу Фландрию…По правой стороне улицы Рокин не хватало парочки домов. Вернее, на месте зданий (ранее разрушенных или так и не построенных?), размещалась ровная прямоугольная площадка, на которой выстроились в ряд три непрезентабельных фургончика, тщательно обтянутых обрезками разноцветной кожи. За фургонами горел-тлел небольшой, но яркий костерок. За костром угадывались – неясными рваными тенями – три тёмных громоздких силуэта. А со стороны силуэтов доносилось тихое размеренное шуршанье. – Это лошадки хрустят овсом, – пояснил Тиль. – На их мохнатые морды надеты специальные холщовые сумки, наполненные отборным зерном…. Так, а где же люди? Эй! Здесь есть кто-нибудь? – Не шумите, пожалуйста, – возле костра появилась хрупкая мальчишеская фигурка. – Все уже легли спать. – Это ты, Отто? – Нет, меня зовут – «Франк». Опять ошиблись, извините…. Вы, дяденька Уленшпигель – папенька говорил – хотели умыться перед сном? Может, я провожу вас к реке? – Проводи, конечно. Будем благодарны. – Сейчас, только лампу запалю. Подождите. А пожитки сложите в крайний – от костра – фургон. Там же вам приготовлены и спальные места…. Готовы, господа? Следуйте за мной. Улица, ещё одна, переулок. Поворот, второй, третий. Впереди – в тусклом свете масляной лампы – замерцали тёмные загадочные воды. – Река Амстел, – сообщил парнишка. – Лампу я вам оставлю. Вот, приладил на пенёк…. Найдёте обратную дорогу? – Постараемся, – пообещал Даниленко. – Если что, нас собачка выведет. Верно, пёсик? – Гав! – заверил Тит Шнуффий. – Гав! – Как же ты, Франк, без фонаря? – Обойдусь. Места знакомые с самого детства. Мы с Отто здесь и родились – в подсобном помещении трактира «Синий лебедь». Да и сейчас – пару-тройку раз за год – посещаем Амстердам. Счастливо, господа, вам поплескаться… Парнишка скрылся в темноте. Они, расстегнув пояса, сбросили камзолы и рубахи на песок низкой косы, освободились от сапог и, закатав штанины максимально выше колен, вошли в реку. Синхронно нагнулись и начали старательно умываться. – Ох, хороша водичка, – увлечённо плескаясь, одобрил Макаров. – Натуральное парное молоко. А теченье слабенькое, одно название…. Что это такое, а? Тёмное, продолговатое, с длинными волнистыми отростками… – Где? – А, вон. Медленно и плавно плывёт в нашу сторону. – Р-рыы! – предостерегающе зарычал на берегу Тит Бубил. – Р-рыы! – Утопленник, твою мать, – вполголоса выругался Тиль. – Вернее, утопленница. Отростки – волосы. Лицо распухло до полного офигения…. Бр-р-р! Пошли отсюда. Выбираемся на берег. Давай-ка, отойдём метров на двадцать-тридцать вверх по течению…. Ага, здесь, пожалуй, и остановимся. Фонарь я пристрою на бревно. Эге, пристроил…. Бросай вещички на этот плоский валун. Подожди, у меня в кармане камзола завалялись два маленьких куска холстины. Оботрёмся слегка. Вот, Лёньчик, держи…. Чего это ты зубами клацаешь? – Да, так. Типа – от неожиданности…. Наверное, надо сообщить об утопленнице? – Кому, пардон, сообщить? – Ну, этому…. Как там его? – нерешительно замялся Леонид. – А, вспомнил! Профосу. – Не стоит, – натягивая рубаху, отмахнулся приятель. – Почему? – Потому. Историю надо знать. Хотя бы в пределах школьной программы…. Сейчас в Нидерландах таких утопленниц – как голодных речных щук. Издержки беспощадной борьбы с подлыми ведьмами, так сказать. Нынче здесь в моде следующий технологический процесс. Допустим, у кого-то возникает чёткое подозренье, мол: – «Данная смазливая бабёнка, сукой буду, является потомственной и злокозненной ведьмой. Ворожит, тварь серая, по ночам. Насылает на безвинных соседей чёрную несмываемую порчу…». Этот «кто-то», ясная июньская зорька над безбрежной морской гладью, сообщает о своём подозрении квалифицированным работникам Великой Инквизиции. Девицу тут же, применив грубую физическую силу, арестовывают и приводят на праведный суд. Якобы справедливый…. Мудрые инквизиторы, посовещавшись для пущей видимости, принимают судьбоносное решение, мол: – «Проведём грамотную экспертизу. То бишь, высоконаучное испытание…. Бросить подозреваемую особу женского пола – в реку! Или там, на худой конец, в ближайший глубокий пруд. Если утонет, значит – честная женщина. Выплыла, подлая мокрощелка? Ведьма! Ведьма! Ведьма! Ату, взять её! Ату…. И, понятное дело, на жаркий костёр…». Из знаменитой серии: – «Абдула, поджигай!». Придурки, мать их всех… – Действительно, полные и законченные придурки, – обувая сапоги, согласился Лёнька. – Какой в этом глубинный смысл? Женщина, конечно, честная, но, извините, мёртвая…. Бред законченный! – Это ещё не всё. Слушай, брат, дальше. Заморочка гораздо круче, чем можно было предположить изначально…. «Свежую» утопленницу, как правило, вылавливают из водоёма и по-честному стараются откачать. Раз-два! Раз-два! Если откачать получается, то шоу продолжается, но уже с небольшими сценарными изменениями. Доносчика (в данном случае – лживого), волокут на костёр. Его же имущество, елочки новогодние, конфискуют. Малая его часть – видимо, по доброте душевной – достаётся безвинно-пострадавшей женщине. А остальное – на автомате – отходит в казну королевскую. Естественно, что кое-что прилипает и к жадным ладошкам инквизиторов…. Откачать не удалось? Значит, всё же, ведьма. Начинающая там, слабенькая, или же просто потенциальная…. Какая, блин горелый, разница? Никакой. В любом навороченном раскладе имущество семьи гадкой колдуньи, как и полагается, подлежит всеобъёмлющей конфискации. Закон, как говорится, превыше любых вариантов…. Мёртвое тело? Бросьте обратно в речку. Рыбы и раки съедят, жирок нагуляют…. Как оно тебе? – Средневековое мракобесие и дремучая религиозная дурь. Я, если по-честному, к попам, священникам и прочим служителям всяческих культов всегда относился с подозрением…. Слушай, а, вот, эти бродячие циркачи. Кто они? Что? Откуда? И, вообще? – Нормальные ребята. Любимый коренной зуб даю. Ох, как же спать хочется…, – заразительно зевнул Тиль. – Потомственные лицедеи с типичной голландской фамилией – «ван Либеке». Ян – почтенный отец семейства. Людвиг и Томас – его старшие двадцатилетние сыновья-близнецы. Отто и Франк – младшие, причём, тоже двойняшки. Им недавно по тринадцать годков исполнилось. Женщин в цирковой труппе нет. Жена Яна – во время гастролей по Германии, лет восемь тому назад – сбежала с каким-то молоденьким авантюристом. Бывает…. Ещё в их дружной команде состоят-числятся несколько дрессированных животных: молоденький леопард, забавная мартышка и осёл, якобы умеющий считать…. Что ещё? Все ван Либеке свободно говорят на фламандском, валлонском, немецком, английском и, главное, испанском языках. Нам это очень кстати. – Темнишь, дружище, – надулся Макаров. – Что-то там придумал, а толком рассказать не хочешь. Морда белобрысая…. Вот, к примеру, что мы забыли в Брюсселе? Секрет? – Нет, конечно же. Сейчас в городе Брюсселе проживает Вильгельм, принц Оранский, носящий заслуженное прозвище – «Молчаливый». С ним я и хочу – всенепременно – повстречаться. Типа – поговорить, предостеречь от поспешных и недальновидных шагов, дать несколько дельных советов, ну, и так далее… – С каких это недопечёных коврижек – образуется данная высокая аудиенция? Принцы, как известно, они по городским улицам не разгуливают. Они, чванливые и заносчивые, по раззолочённым дворцам сидят, за высокими коваными заборами. А дворцы эти, да и заборы, охраняют мрачные стражники, которым строго-настрого велено – гнать от ворот всякое подлое быдло, не имеющее дворянского звания. – Оранский сам будет искать встречи с нами, – заверил Тиль. – Он, видите ли, считает себя записным эстетом и завзятым театралом. – Мы-то здесь причём? – Притом. Организуем, подключив славное семейство ван Либеке, бродячую театральную труппу. Присвоим ей какое-нибудь громкое и знаковое наименованье-названье. Дадим в Брюсселе несколько премьерных представлений. Добьёмся всеобъемлющего успеха. Принц нами и заинтересуется. В гости позовёт. Гадом буду. – Громких представлений? Это, собственно, на какую тему? – Что-нибудь из великого Шекспира. Например, сбацаем легендарную трагедию – «Отелло». В свободном и усечённом варианте, ясен пень… – Остановись, братец, – недоверчиво вздохнув, попросил Лёнька. – Попридержи-ка резвых и наглых конейсвоей больной фантазии…. Шекспир? Разве сейчас – его Эпоха? – Тут ты прав. Старикашка Вильям (моё безмерное уважение), должен родиться только через год-полтора…. Что из того? Наоборот, нам это только на руку. Я большинство его пьес помню наизусть. Ну, почти наизусть…. Тем не менее. Произведём фурор. Устроим ажиотаж. Прославимся. Привлечём внимание. То, что и требуется в данной ситуации…. Тебя, мой толстый Ламме, терзают сомненья морального толка? – Терзают…. А, как же быть с настоящим Шекспиром? То есть, с настоящим Шекспиром местного розлива? Который родится только через год-полтора? – Относись ко всем житейским перипетиям сугубо с философской точки зрения, – посоветовал психологически-обученный Даниленко. – Во-первых, до сих пор точно неизвестно, писал ли Шекспир что-либо. То бишь, так достоверно и не установлено, кто конкретно являлся истинным автором «шекспировских» пьес, трагедий и комедий. Реальных претендентов насчитывается целая уйма. Сплошная мистификация, мать его…. Во-вторых, мы же не собираемся воспользоваться всем «шекспировским наследием». Так, три-четыре классические трагедии. Парочка комедий. Не более того…. Переживёт местный Шекспир (кем бы он ни был на самом деле), данную потерю. Что-нибудь другое – взамен – напишет. Может, ещё более гениальное, знаковое и грандиозное…. Кстати, чисто между нами, скромными и беззащитными девочками. Я и Александра Сергеевича Пушкина хочу «впутать» в эти дела. В том плане, что одно из его произведений… – Ладно, с этим – более-менее – всё понятно. Уговорил…. Значит, делаем-совершаем театральный фурор, встречаемся с Вильгельмом Оранским, предостерегаем его от поспешных действий и вырабатываем некие совместные стратегические планы? – Так точно. – А, что потом? Впрочем, не отвечай. Я, кажется, и сам догадался…. Было сказано чётко, мол: – «Главное, что все ван Либеке говорят по-испански…». Было такое дело? – Было…. Так, блин горелый, обрисовать тебе – на живую нитку – следующие основные этапы моего гениального плана? – Не стоит утруждаться, – гордо отказался Лёнька. – Я же не лох последний. Типа – чилийский. Уже обо всём догадался…. В глобальном понимании, конечно, догадался. Детали? А так ли они важны? Детали – в настоящей авантюрной операции – подлежат всенепременному пересмотру и изменению. Из серии: – «Импровизация – Королева всех авантюрных авантюр…». Да здравствует – Её Величество – Импровизация! Ну, двигаем к временному ночному лагерю, размещённому на улице Рокин? – Двигаем…. Тит Шнуффий! – Гав! – Веди, друг…
Они тронулись в обратный путь. – Что такой смурной? – забеспокоился Даниленко. – О чём, брат, задумался-загрустил? – О девчонках, понятная философская лестница…. Вот, ты. Не успел оказаться в новом Мире, а уже рыженькую Сигне отыскал. Типа – любовь-морковь по полной программе…. А, я? Где она, моя сердечная зазноба? Как-то тревожно на сердце. Сплошной дождь со снегом… – Ясная картинка. Ну-ну…. Следовательно, по данному наиважнейшему поводу – так, между делом – стишок сочиняешь душещипательный? – Сочиняю. – И, как успехи? – Сочинил. – Зачтёшь? – Слушай…
Дождь со снегом – шоколадка с перцем. Прилетает с моря иногда. Замирает в ожиданье сердце. И печаль уходит – навсегда.
Навсегда? Да, не смешите, право. Лишь на миг. Короткий и смешной. Кружка пива – высшая награда. Тучи серые – клубятся надо мной.
Тучи серые – сплошные полустанки. Кандалы. И путь далёк лежит. А в кустах – чирикают овсянки. Месяц ночи – тихо – серебрит…
Дождь со снегом – долбаные сложности. Мы вернёмся – грусти вопреки. На краю – всеобщей невозможности. На краю – немыслимой Любви.
На краю – всеобщей невозможности. На краю – немыслимой Любви…
– Сильно заморочено, – одобрил Тиль. – Чисто в нашем ключе. То бишь, в фирменном стиле…
Глава тринадцатая Дорога к замку Герерда Дьявола
Прошло несколько дней и ночей. Наступило очередное летнее утро. В бездонном голубом небе висело – почти неподвижно – светло-жёлтое ласковое солнышко. Лёгкий юго-восточный ветерок был до безумия нежен и пах буйным летним разнотравьем. В низеньких придорожных кустах тихонько посвистывали зяблики и овсянки. О чём посвистывали? Хороший и своевременный вопрос. Наверное, о грешной бренности этого странного, неверного и призрачного Мира. Вернее, множества Миров… В грязно-бурых водах канала лениво плескались крупные серебристые карпы и не менее крупные радужные лини. А над ними (над водами, карпами и линями), безостановочно мелькали изломанные чёрные молнии. То бишь, местные стрижи и ласточки. По пыльной просёлочной дороге медленно, безо всякого удовольствия, печально опустив лохматую голову вниз, тащилась худая пегая лошадка, влекущая за собой старенький цирковой фургончик, крытый обрезками разноцветных шкур-кож. Куда, спрашиваете, влекла? В глобальном смысле – в полную и бесконечную Неизвестность. В житейском и бытовом – к небольшому и ничем, по большому счёту, непримечательному фламандскому городку. – Хочу посетить легендарный Дамме, – объявил Тиль. – Зачем? Сам толком не знаю. Хочется. Сердце зовёт…. Вдруг, там, действительно, проживают персонажи знаменитого романа Шарля де Костера? Трудолюбивый угольщик Клаас и его верная жена Сооткин? Добрая колдунья Катлина и мечтательная светловолосая Неле? Когда было произнесено короткое слово – «Неле», глупое Лёнькино сердце заметно вздрогнуло, словно бы просыпаясь, и забилось в учащённом ритме. Почему – вздрогнуло? Кто знает, мои любопытные дамы и любознательные господа. Кто знает. Видимо, так было предначертано кем-то Свыше… Итак, по второстепенной просёлочной дороге, которая проходила вдоль широкого судоходного канала, неторопливо и размеренно катил старенький цирковой фургончик, влекомый вперёд ленивыми усилиями тощей пегой лошадки. На козлах, слегка шевеля грубыми кожаными вожжами, восседал Макаров. Восседал, предавался тягучим философским раздумьям, сочинял легкомысленные стишки, а в свободное время – от раздумий и сочинений – с любопытством посматривал по сторонам. А посмотреть, право слово, было на что. Всё вокруг цвело, росло и благоухало. Поля, луга, пасущиеся стада упитанных коров, белоснежных коз и шерстистых овец. Боковые канальчики, оснащённые элегантными перекидными мостиками. Мудрёные шлюзы. Вновь – бесконечные поля и луга… Изредка по каналу – в разные стороны – следовали плоскодонные лодки и бокастые баржи. Лодки шли либо на вёслах, либо посредством длинных шестов, с помощью которых корабельщики усердно отталкивались от твёрдого дна. А баржи перемещались по воде с помощью «конной тяги» – их тянули за собой приземистые тёмно-бурые лошади специальной тяжеловозной породы. Вдоль берегов канала часто попадались маленькие хуторки, состоящие из трёх-пяти аккуратных домиков под красно-коричневыми черепичными крышами, на которых располагались гнёзда аистов и журавлей. Иногда – в загадочной голубоватой дали – вырастали очертания городов и городков, а также строгие силуэты готических средневековых замков и величественных католических соборов. А ещё везде и всюду были ветряные мельницы – десятки, сотни, тысячи. – До чего же эти средневековые голландцы трудолюбивы, – без устали восхищался Леонид. – Запросто можно умом тронуться. Из серии: – «Наше искреннее уваженье не знает границ…». А Тилю до дорожных красот и пейзажей не было никакого дела. Он расположился на большом деревянном сундуке и, постоянно макая гусиное перо в медную чернильницу, исписывал один серый бумажный лист (бумага была изготовлена из тряпок и ветоши), за другим. Напротив Даниленко – на пухлом кожаном бауле – сидел Франк ван Либеке и безостановочно болтал о всяческой ерунде: о прошлогодней осенней погоде и о ценах на рыбную продукцию в Антверпене, о видах на урожай пшеницы и об архитектурных достопримечательностях немецкого Гамбурга. Иногда – чисто для разнообразия – парнишка рассказывал различные фламандские легенды и смешные байки, в частности, о Братстве «Толстой морды»[37]. Причём, эти монологи велись на разных языках. Например, ранним утром Тиль командовал: – Излагай, братишка Франк, любую хрень, которая придёт тебе в голову, на фламандском языке. А после обеденного привала, когда повозка вновь трогалась в путь, следовало новое указание: – Теперь, дружок ван Либеке, повтори то же самое, о чём рассказывал с утра. Только, пожалуйста, по-испански… – Страхуется, понятное дело, – легонько шевеля вожжами, бормотал под нос Лёнька. – Боится, что в полной тишине «полиглотическая программа» может неожиданно засбоить. Мол, думаешь, что пишешь на одном языке, а получается – на самом-то деле – совсем на другом.…Сегодня с утра наша творческая парочка работала-издевалась над комедией Шекспира «Виндзорские проказницы». То бишь, Тиль усердно переносил – из памяти на бумагу – текст на фламандском языке. Понятное дело, что в усечённом виде и в вольной интерпретации. После обеда, естественно, всё было повторено заново, но уже по-испански…. Затейник, блин, одно слово. Завтра собирается начать работать…. Работать? От смеха можно обмочиться. Так вот. Собирается начать работать над трагедией «Отелло». А на очереди у него – «маленькая трагедия» А.С.Пушкина – «Каменный гость». Совсем офигел в психической атаке, хам белобрысый. Никакого почтения к бессмертным классикам, которые – в данном конкретном случае – ещё даже и не родились. Новый вид плагиата изобрёл, так его и растак. Плагиат – «на опережение»… В повозке, кроме прочих вещей, располагалась надёжная железная клетка, в которой обитал молодой пятнистый леопард по кличке – «Фил». Симпатичное, ласковое и послушное животное. Только жрал, мерзавец, за троих, а по ночам ужасно храпел, мешая спать пассажирам и пугая нервную лошадку. А вокруг фургона, почти не делая перерывов, бегала-носилась ещё одна приметная парочка – пёс Тит Бибул Шнуффий и бодрый серо-бурый ослик по кличке – «Иеф». Иногда низенький Тит Шнуффий, слегка устав, запрыгивал своему длинноухому приятелю на спину, а Иеф и не возражал. Видимо, был от природы добрым и покладистым. Большая редкость, согласитесь, по средневековым непростым Временам… Узнав – ещё в Амстердаме – имя осла, Даниленко искренне обрадовался, заявив: – Всё одно к одному. Как и полагается. Именно так и звали – по мнению Шарля де Костера – ослика, на котором Уленшпигель путешествовал по дорогам Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии…. Так, теперь не хватает лишь одной крохотной, но наиважнейшей детали. Во всех байках и легендах о Тиле Уленшпигеле говорится, что этот народный герой ходил-путешествовал – в большинстве случаев – в фетровой шляпе, украшенной пером фазана. Надо бы, раз положено, приобрести. Купили, ясный перец. После чего двинулись в путь. Предполагалось, пройдя ломаной линией вдоль сети каналов, прибыть – через неделю-полторы – в Дамме. А потом, погостив в городишке несколько дней, двинуться к Брюсселю, где их должны были поджидать остальные члены циркового семейства ван Либеке. План как план, совершенно ничего хитрого…Ближе к обеду был объявлен плановый привал. Фургончик свернул с дороги и, проехав по травянистому лугу, на котором размещались высокие копны свежего сена, метров сто пятьдесят, остановился на берегу крохотного ручейка, рядом с наполовину засохшими кустами боярышника. «Очень приятное и козырное местечко», – решил Леонид. – «Чистый ручей, имеются сухие дровишки. Разведём костерок, вскипятим водички…. Ага, сквозь лёгкую туманную дымку виднеются приземистые двухэтажные строения и силуэт церквушки со шпилем. Городок какой-то?» – Это Гент, – покинув повозку, сообщил Франк. – Когда-то богатый и зажиточный город, а ныне, увы, так себе. Сплошная нищета и скромная заброшенность. – С чего бы это, вдруг, произошла такая разительная перемена? – заинтересовался Макаров. – Что-то случилось? – Да, ничего особенного. Монаршья воля – страшная сила. Особенно, если монарх является мстительным и жестоким упрямцем. К тому же, с каменным сердцем в груди. – Расскажешь? – Хорошо, слушайте, – согласился парнишка. – Покойный император Карл был очень беспокойным человеком. Более того, терпеть не мог – подолгу сидеть на одном месте. А ещё он очень любил воевать – с соседями, с друзьями, с родственниками, со всеми подряд, короче говоря…. Войны же, как известно, удовольствие дорогое, требующее постоянных расходов. Один раз, когда императорская казна вновь оскудела, Карл обложил жителей Нидерландов новыми податями и налогами. Все города и городки, вдоволь поворчав и повздыхав, возражать не стали. Вернее, не решились. Только Гент пошёл наперекор Высочайшей воле. Мол: – «Будем платить по-старому, и точка! Уважайте наши старинные права и вольности!». Почему это случилось-произошло? Был, честно говоря, разумный повод. Дело в том, что Карл Пятый являлся уроженцем Гента. Вот, наивные горожане и решили, что имеют право на некие послабления. Мол: – «Люди мы не чужие, почти кровные родственники…». Хитрый император сделал вид, что не сердится. Даже ласковое письмо написал городскому бургомистру, мол: – «Всё понимаю, времена нынче тяжёлые. Скоро, дорогие земляки, приеду к вам в гости. Сядем рядком, поговорим ладком, да и устраним все возникшие денежные разногласия. А после этого закатим пир – до самых Небес…». Пообещал и, как полагается благородным людям, выполнил – сполна – обещанное. То есть, прибыл в Гент с визитом. Только не один прибыл, а вместе с большим войском и каменным сердцем, переполненным жаждой мести…. Жестокосердные солдаты вошли в город, началась кровавая тризна. Как говорят в таких случаях мудрые люди: – «Сыновняя плеть больнее хлещет по отцовской спине, чем всякая другая…». Овладев городом, Карл всюду расставил караулы и нарядил дозоры, которые днем и ночью обходили улицы – искали главарей подлых бунтовщиков. Ещё через сутки был объявлен Высочайший приговор. Именитым горожанам вменялось в обязанность явиться с веревкой на шее к императорскому престолу и всенародно принести повинную. Кроме того, были отменены почти все льготы, права, вольности, порядки и обычаи города Гента…. Видите низенькие покатые холмы, состоящие из серых камней, на противоположном берегу ручья? Много лет назад там находилась высоченная Красная сторожевая башня. Кроме неё – по приказу Карла Пятого – были разрушены и другие надёжные укрепления, издавна защищавшие город от врагов: Браампоорт, Стинпоорт, Ваальпоорт, Кетельпоорт, башня в Жабьей норе. Даже Сен-Бавонское аббатство, славившееся на всю страну прекрасной резьбой по камню, сровняли с землёй. А чуть позже на месте, где раньше находилось аббатство, построили солидную императорскую крепость, из которой очень удобно палить пушечными ядрами и картечью по городским улицам… – Интересная и поучительная история, – похвалил Тиль. – Только, уважаемые господа, придётся все познавательные беседы отложить на некоторое время. У нас образовались две серьёзные проблемы. Во-первых, я недавно сломал очередное гусиное перо. Осталось только два. Да и с чернилами у меня не густо. Необходимо срочно пополнить запасы. Во-вторых, заканчивается свежее мясо. А Фил, зараза привередливая и капризная, солонину жрать не желает. Поэтому кому-то придётся сходить в город и сделать необходимые покупки. После короткого совещания было решено, что в Гент отправятся Лёнька и Франк, а Даниленко останется при временном лагере – в качестве охранника и кашевара. Первые метров триста-четыреста они, ловко лавируя между стогов сена и неуклонно отдаляясь от канала, шагали по полю, а потом вышли на широкую дорогу, мощёную булыжником. – Странно, но нигде не видно телег и повозок, – удивился парнишка. – Обычный рабочий день, а вокруг тишина. Ни единой живой души…. Может, Красная собака объявил внеочередное богомолье? – Что ещё за собака? – Кардинал Гранвелла[38]. Говорят, что его скоро должны отозвать в Испанию. Вот, и проявляет – напоследок – рьяность… – Фу, как воняет! – старательно прикрывая нос рукавом сюртука, поморщился Макаров. – Гарью и приторной сладостью…. А вон там, справа, виднеется большое кострище. – Здесь вчера кого-то сожгли, – невозмутимо пояснил Франк. – Там располагался один столб с поленницей дров, а здесь – другой. – Следовательно, сгорели двое? – Не обязательно. Иногда к одному столбу привязывают по несколько человек сразу. Так инквизиторы поступают, когда еретики являются близкими родственниками. Один раз, в предместье Льежа, привязав к толстому столбу, сожгли целую семью – отца, мать и четверых детей разного возраста, один из которых был грудным младенцем. Великой Инквизиции жалость не ведома…. Ага, кострами дело вчера не ограничилось. Посмотри, дядя Ламме, налево. Лёнька повернул голову, непроизвольно передёрнулся и мысленно прокомментировал: – «Вдоль дороги в землю вкопаны двухметровые шесты. Сколько их? Примерно около полутора десятков. Может, и больше. А на шестах красуются отрубленные головы. Мужчины разных возрастов – светловолосые, рыжие, лысые. Уже хорошо. В том плане, что женских голов не наблюдается. Сплошное милосердие – по тутошним средневековым меркам. Мать его…». – Чуть дальше расположились пять земляных холмиков, – дополнил парнишка. – Там вчера, очевидно, живьём закопали пять женщин. Связали несчастным руки и ноги, рты заткнули кляпами, бросили в ямы, засыпали землёй и от души потоптались подошвами башмаков. Потом землицы добавили, снова потоптались, вновь – добавили…. За что их закопали? Конечно, за ересь. То есть, за что угодно. Например, молились без должного усердия. Или же, как показалось кому-то уважаемому, глазки строили монахам. – Поторопился я насчёт милосердия. Тут им и не пахнет, – едва слышно пробормотал Макаров, после чего скомандовал: – Ладно, пошли. До города уже совсем недалеко…
Из ближайшей боковой улочки неожиданно выбежало с десяток голых женщин и мужчин, за которыми гнались (впрочем, без особой прыти и усердия), два усатых стражника с короткими мечами наголо. Обнажённые люди, сверкая пятками, устремились к элегантному мосту, переброшенному через спокойную, в меру широкую речку. А солдаты остановились и, убрав мечи в ножны, принялись громко свистеть и улюлюкать. – Что это было? – спросил Макаров. – Почему эти люди ходят голыми, совсем без одежд? – Наверное, адамиты[39], – предположил Франк. – Я слышал про них. Но видеть живьём – ещё не доводилось…. Что им надо? Для чего они раздеваются? Не знаю, честное слово. – Дурью маются, – лениво зевнул один из стражников. – Впрочем, господин прокурор считает, что к адамитам не стоит относиться с излишней строгостью. Приличный штраф и плети, не более. Мол, они совсем неопасны. Бегают себе в голом виде, да орут всякую чушь…. Вот, грамотеи, умеющие читать и писать, совсем другое дело. Эти и греховные книжки Лютера могут прочесть ненароком. В костры их всех. И книжки, и грамотеев…. А, вы что тут делаете? Почему не на площади? – Мы проезжающие бродячие циркачи, – вежливо доложил Лёнька. – Заканчиваются че…. Корм у дрессированных животных заканчивается. Решили заглянуть на ваш городской рынок за покупками. – Сегодня рынок отменён, – сердито дёргая густыми усами, объявил второй стражник. – Всем велено следовать на Круглую площадь. Всем, в том числе, и приезжим. – Что там будет? И как нам найти означенную площадь? – Еретиков будут пытать, мучить и казнить. Каждый добрый католик обязан посмотреть на это – дабы ещё раз укрепиться в Вере истинной. Идите, циркачи, по этой улице. Всё прямо и прямо. А, как пройдёте мимо собора Святого Бавона и башни Беффруа, так и поворачивайте направо…. Ну, чего стоим? Может, вы тоже – еретики? – Идём, добрые солдаты. Уже идём…. Да хранит всемогущий Бог – Папу Римского! – Симпатичный городишко, – шагая по каменной мостовой, бурчал Макаров. – Только сонный какой-то. Мрачный и, такое впечатленье, слегка заброшенный…. Ого, рыцарский замок на холме! Солидный такой, приземистый, с множеством симпатичных башенок. Сооружение, заслуживающее уважение…. Как он называется? – Замок Герерда Дьявола. – Ну, чего замолчал? Рассказывай, давай! Кто, что, как и почему. – Какой вы, дядя Ламме, любопытный, – язвительно хмыкнул Франк. – Прямо, как смазливые монашки в Германии. Мол: – «А, что, милый мальчик, спрятано в твоих штанишках?». Ладно, ладно, не надо так грозно хмуриться и брови сдвигать. Рассказываю…. Знаменитый рыцарь Герерд, сын графа Гента – Зегера Третьего, родился…э-э-э, несколько сотен лет тому назад. Прозвище – «Дьявол» он получил из-за очень смуглой кожи и кудрявых угольно-чёрных волос. Почему так получилось? Графа Зегера, мужчину белокожего и светловолосого, данный закономерный вопрос тоже очень интересовал. Стал он спрашивать об этом у матушки Герерда, предварительно подвесив её, понятное дело, на пыточное колесо и поместив нежную ступню правой ножки графини в «испанский сапожок». Впрочем, ничего выяснить так и не удалось – умерла графиня, сердечко остановилось…. Да и жизнь самого Герерда не задалась – отец его не любил, а старшие братья постоянно шпыняли, насмехались и издевались. Но, так уж, получилось, что все родственники Дьявола – мужского пола – погибли в боях и умерли от болезней, а он стал полноправным и полновластным графом Гента…. Про замок «Дьявола на холме» рассказывают много кровавых историй и тёмных легенд, леденящих человеческую Душу. Вот, одна из них…. Войдя в возраст, Герерд женился на симпатичной дочери барона из Мейборга. В положенное время молодая жена родила графу сына – ещё более чернокожего, чем он сам. После этого Дьявол впал в безумную ярость и убил обоих – и несчастную женщину, и своего странного отпрыска…. Впрочем, один старик-валлон уверял меня, что всё было по-другому. Мол, Герерд только хотел убить жену и сына, а потом, выпив чуть ли не бочку местного пива, подобрел и раздумал. Мальчишка вырос. За злобный вспыльчивый нрав и очень тёмный цвет кожи его прозвали – «Мавром». Герерд возжелал, чтобы сын отправился в Крестовый поход вместе с другими дворянами. Возжелал, а на утро был найден в постели с перерезанным горлом. Мутная история, короче говоря.
«Надо будет потом всё это Тилю перерассказать», – решил Лёнька. – «Он сам не свой до таких дурацких историй, наполненных мистикой и прочей навороченной хренью. Глядишь, и пригодится…».
Глава четырнадцатая Пытки и казни
Когда они свернули за ближайший угол, осторожный и разумный Франк предложил: – Может, сделав крюк по городским улицам, вернёмся назад? Что мы тут, собственно, позабыли? Рынок, всё равно, не работает. – А, как же быть с чернилами, гусиными перьями и мясом для прожорливого леопарда? – Ерунда, пойдём к нашей временной стоянке другой дорогой. Там, уже ближе к впадению реки Лис в реку Шельда, расположена большая птичья ферма. Гусиных перьев и мяса там вдоволь…. Чернила? Может, и их удастся приобрести. Некоторые местные фермеры владеют грамотой. Особенно, крупные. Им же надо производить расчёты с постоянными покупателями, вести реестры должников, отчитываться перед сборщиками податей, ну, и так далее…. Не достанем чернил? Ничего страшного. У дяди Тиля ещё есть немного, на пару дней хватит. Потом прикупим по дороге, в ближайшем городке…. Так как? Идём к ферме? – Не знаю, не знаю…, – задумался Лёнька. – Может, дойдём, всё же, до знаменитой Круглой площади? Надо же, в конце-то концов, посмотреть на эти хвалёные пытки и казни своими глазами…. В том плане, вдруг, всё изменилось, пока мы с Уленшпигелем странствовали по мирной и сонной Скандинавии? – Изменилось? – недоверчиво покачал головой парнишка. – Ну-ну. Мечты, мечты благословенные. Темните вы что-то, дядечка Ламме…. Ладно, шагаем к площади. Собор Святого Бавона и башня Беффруа оказались зданиями на удивление величественными и эстетичными. – Лепота и полная уважуха, – оценил Макаров. – Из серии: – «Меня охватывает трепет и экстаз, граничащие с серийным многоуровневым оргазмом…». – Это ещё что. Так, ерунда сущая, – хмыкнул Франк. – Вот, собор Святого Николая, это да. Гораздо круче. Только он расположен в другой части города…. Ого, сколько народа! Что будем делать? – Ничего особенного. Пробиваться, активно работая локтями, просачиваться, проскальзывать…. Эй, уважаемые! Подвиньтесь-ка немного. Дайте, пожалуйста, пройти. – С чего бы это? – нахмурилась пожилая красноносая тётка с пышным кружевным чепцом на голове. – Всем хочется посмотреть. Вы, голодранцы, какие-то особенные? – Это точно, особенные, – широко и дружелюбно улыбнулся Лёнька. – Сегодня будут пытать нашего соседа. Сволочь вредную…. Вы же меня, мадам, понимаете? – Конечно, понимаю, – заверила красноносая тётка и принялась сердито покрикивать на горожан и горожанок, сгрудившихся впереди: – Эй, морды наглые! Расступитесь! Дайте пройти пузану и мальчишке! У них сегодня праздник – соседа будут унижать и изничтожать…Круглая площадь оказалась совсем и не круглой, а, наоборот, прямоугольной. Но – при этом – очень просторной. По периметру площади разместились разномастные народные массы, а в центре красовались два высоких квадратных помоста, грубо сколоченные из неровных берёзовых досок – один побольше, а другой чуть поменьше и пониже. На более высоком помосте наблюдались три массивные кожаных кресла, деревянные подлокотники и спинки которых были украшены искусной резьбой, а на втором – длинный топчан и пузатый керамический кувшин. Рядом с помостами стояла железная клетка, в которой находились три человека – двое мужчин среднего возраста и одна молоденькая женщина. Чуть дальше располагался высокий деревянный столб, несколько вязанок сухих смолистых дров, массивная дубовая плаха с воткнутым в неё топором самого зверского вида, тощая новёхонькая виселица и солидное пыточное колесо. Между шумными народными массами и всем прочим (помостами, клеткой, столбом, дровами, плахой, виселицей и пыточным колесом), выстроились, образовав квадрат, плечистые стражники, вооружённые чёрными копьями и короткими мечами. – Идут! Идут! – послышались возбуждённые крики. Макарову и Франку удалось пробиться в первый ряд зрителей, поэтому обзор был отличный. Со стороны величественного собора Святого Бавона появились три человеческие фигуры, облачённые в тёмные монашеские рясы. На головах крайних монахов находились аккуратные угольно-чёрные скуфьи, напоминавшие перевёрнутые чаши без подставок. А голову высокого человека, шедшего в центре, плотно охватывала высокая тёмно-фиолетовая митра, украшенная узкими пурпурными вставками и разноцветными драгоценными камнями. «Не иначе, по центру шагает какой-то высокопоставленный епископ, удостоенный высокого доверия со стороны самого Папы Римского», – смекнул догадливый Лёнька. – «Хотя, могу и ошибаться, так как откровенно не силён в церковной католической иерархии. Но, в любом раскладе, это – Главный. То бишь, полновластный Хозяин здешних средневековых мест, которому дано право и казнить, и миловать…». Инквизиторы – под неоднозначный ропот толпы, по короткой горбатой лесенке – поднялись на помост и расселись по креслам. Чуть позже на помосте появился и широкоплечий, нарядно-одетый господинчик: светло-сиреневый камзол, разукрашенный ядовито-жёлтыми кружевами, круглая широкополая шляпа с пышным белым пером, из-под которой небрежно ниспадали – почти до широкого пояса с дворянской шпагой – рыжие кудряшки парика. – Личный глашатай Красной собаки, – тревожным шёпотом пояснил бородатый сосед справа. – Говорят, из фландрийских знатных дворян. Стыд-то какой… «Это что же у нас получается, блин горелый? В центральном кресле, с нарядной митрой на седовласой голове, восседает легендарный кардинал Гранвелла – собственной персоной? Мать его…», – мысленно присвистнул Макаров. – «Какой удобный и неординарный случай, всех в одно место. Так и подмывает – на активные боевые действия…. Например, можно по-тихому разузнать, где проживает данный кровавый деятель. Потом произвести – аккуратно, со знанием дела – подробную разведку на местности: охрана, график смены караулов, наличие заборов и сторожевых собачек. Неплохо было бы разжиться и планом здания…. А, вдруг, всё срастётся? Тогда и чёткую диверсионную операцию не грех провести. Летние ночи здесь, слава Богу, долгие и тёмные. Проникли в кардинальские покои, да и свернули – резким поворотом головы на сто двадцать градусов – шею Красной собаке. Делов-то, блин, на рыбью ногу. Даже пикнуть, сука в шапочке, не успеет. Напрасно, что ли, два года отдано славным российским ВДВ? Надо будет с Серёгой посоветоваться…». Нарядный господинчик, с минуту пошептавшись о чём-то с Гранвеллой, подошёл к краю помоста и громко-громко откашлялся. Над Круглой площадью установилась мрачная тишина. Глашатай достал из-за пазухи несколько тугих пергаментных свитков, выбрал нужный и, развернув его, принялся зачитывать – зычным, хорошо поставленным голосом: – Отныне и во веки веков. Аминь! Именем великого короля Филиппа Второго! Владыки Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии. Именем Папы Римского и Святой Инквизиции… «Это, скорее всего, надолго. В здешних средневековых Нидерландах обожают длинные и цветастые преамбулы», – решил Леонид и вновь погрузился в повседневные размышления: – «Пожалуй, моя идея не так, уж, и плоха. Наоборот, она решительно и бесповоротно хороша! Это я про придушенную (так, между делом), Красную собаку…. Может, убив эту старую сволочь, удастся остановить череду жестоких пыток и казней? Жестоких, а, главное, совершенно бессмысленных? Ведь, всё равно, не смотря ни на что, Инквизиции не победить…. Если кровавый кардинал будет мёртв, то – на некоторое время – некому будет отдавать и подписывать приказы на проведение массовых казней. Потом, понятное дело, пришлют полноценную замену. Но – потом. Да и приемник Гранвеллы, наверняка, помня о незавидной участи Красной собаки, поумерит прыть и жестокосердие. Железная логика? Железобетонная! Так его и растак…». Господин в длинном рыжем парике, тем временем, покончил с официальной частью и перешёл к делу, то есть, приказал вывести на судное место первого подсудимого. Вернее, подсудимую. Тощий неуклюжий ландскнехт вставил бронзовый ключ в громоздкий ржавый замок и, сделав ключом пару оборотов, приоткрыл узенькую дверцу, после чего двое рослых солдат выволокли из железной клетки пленницу. Светлые волосы молодой женщины были растрёпаны, тёмное длинное платье порвано в нескольких местах, а распухшее лицо покрыто сизыми и жёлтыми синяками. Стражники, подгоняя пинками, затащили подсудимую на второй помост, а глашатай принялся зачитывать обвинения. Перечень был длинным – до полной бесконечности. Женщина обвинялась в следующих прегрешениях и преступлениях. В свободное от работы время она часами сидела на берегу и бездумно вглядывалась в речные воды. Каждый день – ранним утром и поздним вечером – кормила голубей и прочих городских пичуг. По воскресеньям, после посещения церкви, на весь день уходила в пригородные поля-луга и подбирала там всяких раненых зверушек и птиц, которых потом приносила домой и старательно выхаживала. Никогда не ела мяса, колбас и прочих копчёностей. Ну, и так далее. Короче говоря, самая натуральная ведьма, колдунья и записная еретичка… Бородатый сосед справа, грудь и живот которого скрывал кожаный фартук, покрытый красно-бурыми пятнами, (наверное, мясник или колбасник), тихонько пробормотал: – Чудачка она, наша Таннекен. Мечтательная и очень добрая. Причём, с самого рождения…. Разве это – преступление? – Признаёшь ли ты, девица Таннекен, ведьмину сущность? Говори громче! Все должны слышать твой ответ. – Нет, не признаю, – морским ветерком прошелестел тихий, но твёрдый голос. – Я ни в чём не виновата. Клянусь. – Готова ли ты, дщерь Божья, пройти испытанье водой? – проскрипело над площадью – это разомкнулись тонкие губы человека, над головой которого красовалась нарядная епископская митра. – Готова, отче. – Да, будет так! Прими прямо сейчас… – Ничего не понимаю, – пробормотал Лёнька. – Ни речки, ни глубокого пруда поблизости не наблюдается…. Ну, и? – Обленились нынче господа инквизиторы, – осуждающе покачав головой, пояснил бородач в фартуке. – Дойти до реки? Ноги же устанут. Потом ещё утопленницу надо будет вылавливать баграми. Откачивать. Допрашивать…. Зачем? Они, догадливые, и здесь всё сделают. То бишь, вольют – насильно, понятное дело – в женщину речную водицу вон из того пузатого кувшина, что стоит на помосте. Если после этого девица останется жива, то отпустят восвояси. Не извиняясь, конечно…. Только я что-то сомневаюсь. То есть, сомневаюсь, что Таннекен не помрёт. Больно, уж, сосуд объёмный. Да и наполнен, как заведено, до самых краёв. «Действительно, объёмный. Спора нет», – мысленно согласился с соседом Макаров. – «Литров, наверное, на тридцать пять. Может, и на все сорок. Да и девица тоненькая и субтильная вся из себя…». Женщина покорно, не оказывая ни малейшего сопротивления, легла на длинный топчан-скамью. Здоровенные солдаты ловко связали ей руки-ноги и надёжно пристегнули худенькое тельце – несколькими широкими кожаными ремнями – к топчану. После этого стражникам снизу передали некий светло-серый грушеобразный предмет. «Клизма?», – засомневался Лёнька. – «А из чего, интересно, она сделана? Резины, по идее, ещё не изобрели…. Может, судя по характерному цвету, из какого-нибудь специального войлока?». – Начинайте! – неловко махнул старческой рукой Гранвелла. – Пусть восторжествует истина! Один стражник разжал коротким кинжалом Таннекен зубы, а другой, предварительно набрав воды из кувшина, поднёс тонкую часть грушеобразного предмета ко рту женщины и принялся размеренно нажимать-надавливать ладонями на «щёки» войлочной клизмы. – Выводите лысого злодея! – велел глашатай. – На колесо его! Привязывайте! – А-а-а! – раздалось через несколько минут. – Больно! А-а-а! Послышался противный для слуха треск. – Суставы и сухожилия трещат, – печально вздохнув Франк. Размеренно заскрипело – это пыточное колесо (примерно трёхметрового диаметра), провернулось примерно на одну пятую оборота, вознося очередного подозреваемого в ереси наверх. – Чтобы почтенным зрителям было лучше видно, – невозмутимо пояснил бородач. – Инквизиторы, они очень любезны и предусмотрительны… Обладатель кудрявого рыжего парика коротко и доходчиво объяснил суть церковных претензий. Оказалось, что кто-то из добрых горожан случайно увидел в доме ткача ван Роста Новый завет (естественно, конформистского содержания), изданный богопротивным Иоанном Целем. Увидел и, как полагается, сообщил – кому и следует сообщать. Тому, которому – веками повелось. Не нами придумано, не нам и отменять. Велено – доносить? Велено. Доносим. Чётко и исправно. Роздыху не ведая и не зная. Мать вашу, нашу и всех прочих дам и господ. Упакованных дам и господ, любезно уточняю. С придыханием – уточняю. С придыханием вечно-голодного степного (лесного?), волка, мать вашу, уточняю… – Не виноват я, – с трудом переводя дыханье, вещал наивный ван Рост, распятый на пыточном колесе. – Подарили мне эту книгу на весенней ярмарке. Кха-кха. Подарили…. Но я её не читал. Ни единого разочка. Господом Богом нашим клянусь… – Почему – не читал? – с медовым елеем в голосе уточнил тучный инквизитор, сидящий по левую руку от Гранвеллы. – Не умею я читать. Зачем ткачу – грамота? Так, маета одна. А книжку эту я использовал только при разжигании камина…. Сами посмотрите! Там же половины страниц не хватает… – Не дерзи, еретик! – густым басом прикрикнул третий, тощий и костистый монах. – Совсем, понимаешь, разбаловались. Никакого почтения к Святой Инквизиции. Совесть и страх потеряли…. Признавайся, злыдень, у кого купил сей сонм ересей Лютеровых? – Я не покупал. Мне, действительно, подарили…. Кха-кха-кха! – Кто – подарил? Отвечай, исчадье Ада! – Ярмарка была. Торговая. Весенняя. Птички весело чирикали. Кха-кха…. Два монаха-премонстранта[40] продавали индульгенции, освобождающие от грехов прошлых и будущих. Я купил две. Кха-кха…. Одну – за пять флоринов – за прошлые грехи. Другую – за три полновесных дуката – за грехи будущие. Кха-кха…. Монахи очень обрадовались. Много шутили и улыбались. Даже эту книгу мне подарили. Совершенно бесплатно… – Это точно были премонстранты? – засомневался бас. – Не врёшь, морда лысая, кандальная? Или же путаешь? Может, заблуждаешься? – Нет, не путаю. Это были монахи-премонстранты, продающие Святые индульгенции. Облачены в чёрные рясы, поверх которых были наброшены белые кружевные рубахи. Кха-кха… – Молчать, безумец! – взвыл глашатай. – Молчать! «Обыкновенная классическая подстава», – мысленно поморщился Макаров. – «Втюхали простаку, суки кружевные, запретную книженцию, да и сообщили об этом вышестоящему начальству. Из знаменитой серии: – «Знаковые мероприятия надо готовить загодя, чтобы комар носа не подточил. Достоверность – превыше всего…». Как там вещал тощий басовитый инквизитор? Мол: – «Совсем, понимаешь, разбаловались. Совесть и страх потеряли…». Так и подмывает добавить: – «Сталина на вас нет!». Да, как же тесен Мир. Вернее, Миры…». – Готов ли ты, подлый еретик, пройти испытанье железом? – после короткого совещания с коллегами, проскрипел Гранвелла. – Согласен, отче. Кхы-кхы…, – глухо прокашлял ван Рост. – Готов… – Да, будет так! Обвиняемый в ереси приговаривается к сорока пяти ударам железным прутом – в область, где его ноги срастаются с туловищем. Выживет, значит, не виновен. Помрёт – еретик! Последнее слово… – Сорок пять ударов? – тихонько переспросил сосед-бородач. – Многовато будет. Многовато…. И я, клянусь Богом, такого не пережил бы. Даже не смотря на многие слои подкожного жира, смягчающего удары. Бедный ткач…. Кому он мешал? Работал, как проклятый, по пятнадцать часов в день. Детей приучал к труду. Жену любил. Шлюх обходил стороной. Эх, жизнь наша – жестянка… – Прощай, моя прекрасная, добрая и верная Луиза! – выкрикнул обречённый на верную смерть, и затянул – слабым и чуть подрагивающим голосом – песню:
Ты. Как мелодия злая, волшебная.
Ты – как святая и злая – вода…
Капает – с Неба. Как приз – от волшебника.
Капает – с Неба. Всегда….
И лишь дожди – в перубленной памяти.
Грозы и молнии – в пьяном бреду.
Гром на завалинке старенькой заверти.
Хвастайтесь кто-то. А я – не смогу.
Ты. Только ты. Перублены – просеки.
Тихий закат. И забытый – причал.
Тихая роща. Забытые – сосенки.
Тихий причал, как начало – начал.
Всё ещё будет. Как мелкие – капельки.
Этого странного, право, дождя…
Кто-то сказал, что грехи мы отплакали.
Он всё соврал. Он соврал – навсегда.
Кто-то сказал. А мы – отдуваемся.
Кто-то сказал, и пропала – стезя.
Солнце взошло. Оно – улыбается.
Правильно всё. Без Любви нам – нельзя.
Правильно всё. И арбузною – корочкой
Тлеет заветный – закат.
Всё возвратится – щедрою сторицей.
Лет эдак тридцать – назад.
Всё возвратится – коль так тебе хочется.
Всё разорвётся – на тысячу мук.
Что впереди? Лишь оно, одиночество.
Мир, он сплетён из – вечных – разлук…
Мир – он сплетён. Начинайте же заново.
Новый виток. Как порыв нежных рук.
Сердце – как Мир – безнадёжно изранено.
Жизнь состоит – из новых разлук…
Сердце – как Мир – безнадёжно изранено.
Жизнь состоит – из новых разлук…
Через пару минут над Круглой площадью заклубился – неровными рваными полосами – серо-жёлтый вонючий дым. – А-а-а! – прорвался через дым отчаянный вопль. – Отрубите мне ноги! Отрубите мне ноги! Отрубите мне ноги! Молю…
Глава пятнадцатая Пламенем? Пламенем! Славным…
Лохматого художника сожгли. Худенькое мёртвое тело Таннекен вздёрнули на виселицу. Незадачливому ткачу отрубили – страхолюдным гигантским топором – лысую голову и нанизали её на шест, наспех вкопанный в землю рядом с плахой. – Отныне и во веки веков. Именем великого короля Филиппа Второго! Владыки Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии. Именем Папы Римского и Святой Инквизиции…. Да, будет так, отныне и навеки. Аминь! – торжественно объявил кардинал Гранвелла и начал неуклюже спускаться с помоста. За ним последовали и два его товарища по нелёгкому инквизиторскому ремеслу. Раздались жиденькие короткие аплодисменты. Это богато-одетая публика выражала-демонстрировала свою жгучую преданность и рабскую лояльность к действующей Власти. – Суки рваные, – презрительно буркнул бородач в фартуке. – Дохлопаются, твари дешёвые. – Это точно, – поддержал соседа Макаров. – Дохлопаются, доболтаются, доворуются. Рано или поздно. – Расходимся! – гаркнул с помоста глашатай. – За работу, люди! Да, поможет вам Господь в трудах праведных и неустанных! – Расходимся, так расходимся. Не вопрос… Они покинули неласковый город Гент прежним путём. Только, выйдя их крайнего проулка, свернули направо, к реке, на берегу которой располагалась большая птичья ферма. Лёнька шагал первым и вполголоса, чтобы избавиться от тяжких раздумий, декламировал:Песенка весеннего дождя
Вдруг, прервалась, словно отдыхая.
Ей не надо – злата или рая,
Ей чужды – законы бытия.
И всегда, престижности назло,
То поёт, то снова замолкает,
О деньгах – совсем – не вспоминает,
Голосом, как будто – серебро.
О ручьях поёт и о рассветах,
О любви и детской чистоте.
Но играют роль свою наветы,
Модные – в гламурной суете.
Но поймали Песенку сатрапы,
И пытают – с ночи до утра.
Почему же ей – не надо злата?
Знает что-то тайное она?
Табуретом били – как всегда.
Но молчала Песенка упрямо.
А потом – тихонько – умерла,
Словно чья-то – старенькая – мама…
В жизни этой сложной – всё ужасно просто.
После ночи звёздной – сизая заря.
Но зарыли алчные – суки – на погосте
Песенку весеннего дождя…
Тихим вечером пятницы они встали лагерем на берегу широкого канала, носящего название – «Dammse Vaart». – Предлагаю, тут и переночевать, – предложил разумный и рассудительный не по годам Франк. – До Брюгге уже совсем недалеко осталось, часа два с половиной. Не больше. Поспим спокойно на свежем воздухе, а с утра и тронемся. – Зачем нам понадобился Брюгге? – удивился Макаров. – Как это – зачем? Вы же хотели посетить городишко Дамме? – Хотели, конечно. – Дамме, как всем известно, является пригородом Брюгге. – Понял. Разбиваем бивуак. Не вопрос. – Разбиваем, – поддержал Тиль. – Красивое здесь местечко, надо признать. Крупная рыбёшка активно плещется. Причём, очень активно. Так и подмывает – настроить удочку.…И птиц всяких полно – бакланы, чайки, гуси, утки, лебеди. А это кто такие – величественно вышагивают по мелководью? Голенастые, важные, высокомерные… – Голубые фламандские цапли, – охотно пояснил мальчишка. – Они – по неизвестным причинам – обожают селиться в окрестностях Брюгге. Была бы свежая водичка поблизости. Франк освободил уставшую лошадку от упряжи и, стреножив ей передние ноги, отправил на свободный выпас – в окрестные луга. А, кроме того, накормил Фила, Иефа и Тита Шнуффия. Леонид, набрав вдоль берега канала хвороста, развёл яркий костёр, вскипятил воды и занялся приготовлением нехитрого ужина. Тиль же вырубил в ближайшем кустарнике парочку длинных ровных орешин и, постоянно оглядываясь на громкие всплески, доносившиеся со стороны канала, принялся несуетливо настраивать удочки. Настраивал и тихонько ворчал под нос: – Вместо лески, понимаешь, обыкновенная пеньковая верёвка. Крючок грубый и крупный. Жало какое-то неполноценное, практически без бородки. Значит, каждая вторая поклёвка будет заканчиваться сходом…. Зато поплавки, сработанные из хвостовых перьев аиста, хороши, ничего не скажешь. Грузила? Бронзовые гвоздики. Тьфу, да и только…. Ламме, бездельник! Накопайте-ка дождевых червячков. – Разбежался. Делать мне больше нечего. – Ну, накопай, пожалуйста, пока солнышко не спряталось за горизонтом. Трудно, что ли? Я и на тебя удочку смастерю. И за костром присмотрю. И варево в котле буду регулярно помешивать. Порыбачим, как в былые Времена…. Накопай, а? – Ладно, речистый, уговорил…. Только, во что их копать-собирать? Никаких пустых коробок-жестянок под рукой нет. Типа – сплошная бытовая отсталость. Ладно, сверну из обрезков рогожи пару кульков. Лопата? Ничего, постараюсь обойтись топором. Макаров, время от времени останавливаясь, зашагал по холмистому лугу. Впрочем, особо хвастаться было нечем. Червей отыскалось до обидного мало, да и тоненькими они были – до неприличия. – Дождей, почитай, не было целую неделю, – усердно орудую топором, бормотал Лёнька. – Вот, привередливый червь и ушёл на дальний подземный кордон…. Кто это так активно прыгает в густой траве? Ага, кузнечик. Ещё один. Ещё…. Чем, спрашивается, кузнечики хуже червяков? Не знаю, не знаю. Я где-то читал, что полевой кузнечик является – при ловле форели, голавлей и язей – самой лучшей и безотказной наживкой. А в здешних рыбных каналах, судя по всему, кого только не водится… Он плавно опустился на колени и принялся, осторожно и неторопливо раздвигая ладонями высокую траву, охотиться за шустрыми насекомыми, издававшими размеренное потрескиванье. Увлекательное это занятие, доложу я вам. То есть, не менее интересное, чем – собственно – рыбная ловля. На мой вкус, конечно. Первый кузнечик, второй, пятый, десятый… «Может, это, и вовсе, не кузнечики?», – задумался Леонид. – «Стрекочут, ведь…. Следовательно, являются сверчками? Интересный поворот…. А это ещё что такое? Кто-то поёт? Он – чисто на всякий случай – притаился за высоким кустом чертополоха и машинально отметил про себя: – «Какие крупные тёмно-фиолетовые соцветия! Красота…. Надо будет завтра сюда Иефа привести. Чёртополох – в любом виде – является его любимым лакомством. Хоть засохшие прошлогодние плоды, хоть недавно распустившиеся цветы, хоть грубые и пыльные листья…. Ага, голос постепенно приближается. Причём, очень приятный и мелодичный…». Девичий голосок с чувством напевал:
Бархатных струн – когда-то.
Пальцы – касались – твои.
Плавилось – знойное лето.
Пели – сверчки – о любви…
Плавилось – знойное лето.
В пламени – бархатных струн.
Лето – забытое – где-то.
Пламенем – древних рун.
Пламенем? Пламенем! Ветреным…
Выдохни. И – позабудь.
Осень пришла – незаметно.
Осень – когда-нибудь…
Осень – пришла. И – пожары
Снова в листве – шелестят…
Мы целовались – так мало.
Лет этак тридцать – назад…
Мы целовались – недолго.
Бархату струн – вопреки.
Мы целовались – словно
Два рукава – реки…
Пламенем? Пламенем! Славным…
Хочешь – зови. Не зови.
Главное? Будет – главным.
Там, на краю – Любви…
Главное? Будет – главным.
Там, на краю – Любви…
Глава шестнадцатая Белобрысый сюрприз
Ему снилась симпатичная и улыбчивая девчушка – светленькая, улыбчивая, мечтательная. Та самая, вчерашняя, звонко певшая о неведомых бархатных струнах. Светло-серые задумчивые глаза, неправдоподобно-пушистые ресницы, маленький аккуратный нос, скупо покрытый смешными рыжими веснушками, карминные, изысканно-очерченные губы, выпуклые щёки, украшенные милыми ямочками, прямые льняные волосы с платиновым оттенком-отливом… «Ну, и фигурка – дай Бог каждой Евиной дочери», – педантично отметил Лёнька. – «Ярко-выраженная талия, грудь размера, скорее всего, третьего. Бёдра, опять же…. Ноги? Дурацкое платье – почти до самой земли – мешает рассмотреть. Будем надеяться, что стройные и длиннющие. Короче говоря, настоящий и полноценный идеал женской красоты. По моим личным понятиям, ясная лавочка из карельской берёзы…. Да, девица, определённо, похожа на мадам Натали, бывшую когда-то моей законной супругой. Внешне, понятное дело, похожа. Но и отличия – почти сразу – бросаются в глаза…. Наташка была женщиной целеустремлённой, шумной, требовательной и скандальной. Была? Была! Ей бы старшим прапорщиком служить во внутренних российских войсках. Местная же светловолосая барышня, она…. Она совсем-совсем другая. Какая? Ну, э-э-э…. Тихая, скромная, нежная, немногословная, умеющая слушать и слышать, всё понимающая. Настоящий и полновесный идеал женской сущности, короче говоря…. Как, интересно, её зовут? Может, вообще, имеет место быть очередное подтвержденье знаменитой теории «двойников», проживающих в разных параллельных Мирах?». Неизвестная светловолосая красавица куда-то шла по узкой проселочной дороге и негромко напевала – одну за другой – короткие и немудрёные, но очень мелодичные песенки. Поля, засеянные пшеницей, овсом и ячменём, чередовались с травянистыми лугами, на которых беззаботно паслись стада чёрно-пегих коров, белоснежных коз и разноцветных овец-баранов. На смену лугам появлялись-возникали (во сне, понятное дело), ухоженные яблоневые и вишнёвые сады. На низеньких покатых холмах – сквозь лёгкую туманную дымку – проступали стройные ряды виноградников. – Как же заговорить с прекрасной светловолосой незнакомкой? – прошептал Макаров. – Надо же, чёрт побери, и познакомиться…. Кто это тенят меня за ногу? – Потом познакомишься, – ответил насмешливый знакомый голос. – В следующем сне. Вставай, оболтус толстощёкий. На рыбалку пора. Вылезай. Жду… Повздыхав и наспех протерев ладонью глаза, Леонид выбрался из повозки. Заря ещё только занималась. Западная часть неба была загадочно-темна, а на востоке робко и чуть смущённо тлела тонкая ярко-розовая полоска. Вокруг – на стареньком тенте фургона, на ободах колёс, на траве и на полевых цветах – наблюдались крупные капли росы. Со стороны ближайшего орешника доносился размеренный дружный посвист – там изволили почивать Иеф и Тит Бибул Шнуффий. Тихонько шипя и изредка постреливая крохотными аметистовыми угольками, догорал костерок, рядом с которым была расстелена толстая войлочная кошма. – Как, брат, спалось? – с хрустом потянувшись, спросил Лёнька. – Не замёрз, часом? – Терпимо, – бестолково копаясь в кожаном дорожном бауле, отозвался Тиль. – Ночи, слава Богу, пока тёплые. – А, что у нас с окружающей обстановкой? Всё спокойно? – Более или менее. Только у канала – там, ближе к Брюгге – костёр горел всю ночь. Да ещё далёкий женский голос что-то – время от времени – напевал…. Ну, готов? – Пописать бы… – Мяу-р-рыы! – раздалось из недр фургончика. – Мяу! Мр-р-р! – Фил проснулся, – хмыкнул Макаров. – Тоже, наверное, захотел по нужде. Ну, и, понятное дело, пожрать. Теперь не отступится от своего. В том плане, что не замолчит. Упрямый очень. – Сам знаю. Ладно, писай. А я займусь нашим пятнистым избалованным котёнком. Через пару минут Фил был выведен из клетки. – Пусть пару-тройку часиков посидит на свежем воздухе. Это всем полезно, – решил Тиль. – Конец леопардова ремня я крепко привяжу к переднему колесу телеги. Ошейник надёжный, не вырвется. Вот, кладу на травку утреннюю мясную порцию. То бишь, скромный, но питательный завтрак. – Мяу! – обрадовался Фил. – Хорошо себя будешь вести? – Р-рыы! – жадно впиваясь белоснежными зубами в кусок мяса, заверил леопард. – Хорошо, верю. Хватай, Лёньчик, удочки. Не забудь и кульки со сверчками. Я же понесу кошму и всё прочее…. Двигаем. Жаль, что некому пожелать нам на удачу, мол: – «Ни чешуи вам, ни хвостика». Ладно, обойдёмся. Не впервой… Они, шагая вдоль канала, отошли от фургончика метров на шестьдесят-семьдесят. – Ага, замечательное местечко, – известил Даниленко и принялся торопливо расстилать поверх мокрой травы войлочную кошму. – В густых камышах наличествует приличная прогалина шириной, наверное, метров в одиннадцать-двенадцать. Как принято говорить: – «Стандартное рыболовное окошко на две удочки…». То, что старенький доктор прописал. Толстенная колодина-коряжина, лежащая на берегу? Типа – наискосок? Ерунда. Она нам практически не мешает. Давай-ка удочку, Лёньчик. Присаживаемся и, не теряя времени, приступаем…. Значится так. Вот, в этот холщовый мешок будем складывать пойманную рыбу. Где мой кулёк со сверчками? Спасибо. Шустрые какие…. Вытащил одного. А, как их надо насаживать на крючок? В том смысле, что правильно насаживать? – Осторожно втыкай жало крючка в спинку насекомого. Чуть выше того места, к которому «крепятся» перепончатые крылья, – посоветовал Леонид. – Смотри сюда и учись. Воткнул и, осторожно работая пальцами, слегка продвинул наживку вверх по цевью крючка…. Всё понял? Молодец. Макаров ловко забросил снасть. Светлый перьевой поплавок, упрямо не желая занимать вертикальное положение, замер плашмя на тёмной воде. – У тебя какая глубина выставлена? – заинтересовался Тиль. – Метра два с копейками. – Похоже, что здесь гораздо мельче. Попробую что-нибудь на уровне метра семидесяти…. О, получилось! Рекомендую… Лёнька поднял удилище, ладонью поймал крючок с грузилом, сдвинул поплавок вниз, после чего аккуратно перебросил снасть. На этот раз поплавок занял – в паре метрах от сизо-бурых камышовых зарослей – рабочую позицию. Занял, а уже через несколько секунд медленно поплыл в сторону и резко нырнул. Макаров плавно подсёк и умело вытащил на берег килограммового красавца-язя, отливавшего сусальным золотом. – Отличная рыбина, – завистливо вздохнув, одобрил Тиль. – Кажется, и у меня клюёт…. Есть контакт! Ух, ты! Упирается, сволочь…. Слушай, а что это такое? Змея какая-то. Извивается, зараза. Всю леску, то есть, весь шнур оплела…. Как её теперь снимать с крючка? Ну, чтобы выбросить? Вдруг, укусит? – Не боись, не укусит. И выбрасывать его не надо. – Его? – Его. Ты, братец, поймал морского угря, – пояснил Леонид. – Весьма достойная и заслуживающая уваженье добыча. И, главное, очень вкусная. Смело снимай с крючка и бросай в мешок. Будет соседом у моего язя. Вдвоём оно завсегда веселее. – Морского, говоришь? – Конечно. Многие из фламандских каналов соединены с Северным морем. Поэтому и рыба тут водится всякая разная – и пресноводная, и морская… Клёв был бодрым и активным. За неполный час им удалось поймать десятка два отборных рыбин – окуней, щурков, язей, карасей, угрей. Даже парочка миног попалась, и один матёрый светло-зелёный рак позарился на жирного сверчка. Взошло ласковое ярко-жёлтое солнце. Сзади послышался бодрый перестук копыт и любопытное сопенье. – Наша сладкая и беспокойная парочка пробудилась ото сна, – ворчливо пробормотал Лёнька. – Сейчас, наверняка, устроят шумный кавардак и распугают всю рыбу. Не исключено, что даже захотят принять утренние водные процедуры. С них станется… Он обернулся – к месту рыбалки, как и предполагалось, приближались, труся рядышком, Иеф и Тит Шнуффий. Впрочем, пёс и ослик безобразничать и шуметь не стали. Наоборот, остановившись на берегу, стали с интересом, практически молча, наблюдать за творческим процессом. Только когда из вод канала извлекалась очередная добыча, раздавалось тихое восторженное тявканье, издаваемое впечатлительным Шнуффием. Иеф же, как существо более хладнокровное и благоразумное, ограничивался лишь активным шевелением длинными ушами. – Молодцы, ребятки. Идеальные зрители. Всё правильно понимаете, – скупо похвалил Даниленко. – Ага, клюнуло что-то по-настоящему серьёзное. Как тянет, зараза! Как тянет! Удилище согнулось в крутую дугу. Как бы не сломалось…. Эх, сошла! Похоже, что зубастая рыбина перекусила-таки бечёвку. – Гав! – огорчённо гавкнул Тит Бибул. – И я про то же. Жалко – до слёз. Ничего, у меня в загашнике имеется запасной крючок. Сейчас реанимируем снасть и продолжим…Неожиданно со стороны Брюгге послышался далёкий неясный шум. – Похоже, что там образовалась погоня, – откладывая удочку в сторону и поднимаясь на ноги, насторожился Тиль. – Слышишь, кто-то истошно вопит? Что-то похожее на: – «Стой! Ату!»? Впрочем, подождём со скоропалительными выводами. Шум погони приближался. Через пару-тройку минут уже можно было разобрать отдельные мужские крики: – Лови! Хватай ведьму! – Я её не вижу! Как будто провалилась сквозь землю… – Где она? – По берегу! За мной! Быстрее… Раздалось тревожное шуршанье, громко хрустнула сухая ветка, и из кустарника чертополоха, примыкающего к прибрежным камышам, «вынырнула» светловолосая девица в длинном средневековом платье простолюдинки – растрёпанная, краснощёкая, запыхавшаяся. «Вчерашняя симпатичная певунья», – пронеслось в Лёнькиной голове. – «То бишь, трепетный идеал женской красоты из недавнего сна…. А глаза – бездонные, огромные и совершенно-беззащитные. Кто же так напугал прекрасную незнакомку?». – Помогите, п-пожалуйста, – остановившись, негромко выдохнула девушка. – Спрячьте м-меня. Ради Бога… – Гав? – басовито удивился Тит Бибул, мол: – «Что за дела? Зачем рыбу пугать? Делать больше нечего?». – Молчать, Шнуффий, – вполголоса велел Тиль. – Сиди спокойно и не дёргайся. И ты, Иеф, не отсвечивай без отдельной команды. Теперь по делу, – переключился на белобрысую беглянку. – Прячься за выворотень на берегу. Быстрее…. Прямо на песок ложись. Плашмя. Попу убери и ноги вытяни. Молодец, ничего не заметно…. Ламме, возьми вон тот большой камень и зашвырни его в канал – как можно дальше. Желательно за камыши… Макаров, не задавая лишних вопросов, обхватил ладонями указанный гранитный валун (в котором было килограмм тридцать пять), оторвал его от земли, переложил на грудь, примерился и, ловко крутнувшись верхней частью туловища, зашвырнул в канал. По округе разнёсся звуковой коктейль – громкий хлопок, напоминавший звук ружейного выстрела, вслед за которым прозвучал не менее громкий всплеск. «Метров на восемнадцать-двадцать улетела каменюка. Неплохо. Молодец», – похвалил сам себя Леонид и тут же загрустил: – «Только, вот, перестарался немного. То бишь, громко пукнул от излишнего усердия. Девица, наверняка, всё слышала. Нехорошо получилось. Некультурно…». Тиль, тем временем, оперативно перебазировался – вместе с холщовым мешком – к коряжине, уселся на толстый ствол спиной к каналу и, достав из мешка приличного язя, а из ножен – кинжал, принялся сосредоточенно потрошить рыбину. Послышалось тяжёлое дыханье, длинно зашуршало, и из кустов чертополоха на полянку выскочили – друг за другом – трое простоволосых мужичков в чёрных рясах. «Те ещё субчики», – мысленно поморщился Лёнька. – «Упитанные, мордатые, с уверенным блеском в глазах. Типичные хозяева жизни, образно выражаясь…. А поверх чёрных ряс наброшены светло-серые кружевные рубахи. Когда-то белые, надо понимать. Только давно нестиранные. Смешно смотрится, мать их. Клоуны натуральные. Только злобные и несмешные, с увесистыми дубинами в руках…. Может, предварительно отобрав дубины, надавать им по мордасам? В том смысле, что по-взрослому надавать, без дураков? Или же хребтины всем троим переломать, а мёртвые тела утопить в канале? Чтобы было неповадно – пугать молоденьких и симпатичных девушек?». – Кхы-кхы-кхы! – словно бы «прочитав» мысли напарника, демонстративно закашлялся Даниленко, мол: – «Отставить – строить планы активных боевых действий! Стоять, молчать и ни во что не вмешиваться! Так тебя и растак…». – Где она? – слегка отдышавшись, спросил один из мужичков – тот, что был пониже остальных, с лёгкой рыжиной в тёмно-русых волосах. – О, братья-премонстранты! – прекратив счищать с язя крупную золотистую чешую, восхищённо обрадовался Тиль. – С самого утра в богоугодных трудах? Много ли индульгенций продали? Извините, но помочь вам в этом важном деле не сможем. Мы – бедные бродячие циркачи. И на продовольствие-то денег толком не хватает. Вот, рыбку – от голода и полной безысходности – ловим. Ещё раз прошу прошения, но ваши чудесные индульгенции – по шесть флоринов за штуку – нам не по карману. Да и по два флорина дороговато будет. Не гневайтесь, родимые… – Прекращай болтать, клоун! – от души рявкнул рыжеволосый. – Отвечай, бродяга! – Чего отвечать-то? – Где она? – Да, кто она-то? Никак не могу взять в толк, о ком вы спрашиваете, уважаемый. – Ведьма! Куда подевалась молоденькая светловолосая ведьма? – Вы, наверное, имеете в виду несчастную белобрысую дурочку? – понимающе закивал головой Даниленко. – Утопилась, бедняжка. Мир праху её. То есть, косточкам… – Как это – утопилась? – угрожающе поигрывая длинной и толстой палкой, вмешался в разговор черноволосый монах-премонстрант. – Когда? Ты, циркач, нам морочишь головы? – Не смею морочить. Не смею…. Когда утопилась? Да, совсем недавно. Я только занялся пойманной рыбой, а тут – она…. Ламме, подтверди, пожалуйста. – Подтверждаю, – почтительно спрятав ладони за спину, промямлил Лёнька. – Разбежалась и, не вымолвив ни единого словечка, прыгнула в канал. Вон, – мотнул головой, – до сих пор круги расходятся во все стороны. Всю рыбу нам, мерзавка, распугала… Собственно, руки за спину он спрятал не из-за лицемерного уважительного почтения, а ради элементарной предосторожности – дабы они, то есть, руки, не спрашивая у хозяина разрешения, не обрушились бы на головы незваных гостей. Уже случались аналогичные прецеденты. Пусть, и в другом Мире. – Действительно, круги, – принялись переговариваться между собой монахи. – Бросилась в воду? Такая сумасбродка запросто могла… – Бросилась, а дальше? – нахмурился третий, длинный и худющий премонстрант. – Что было дальше? Выныривала? – Круги расходятся из одного места? – подчёркнуто-равнодушным голосом уточнил Макаров. – Э-э-э…. Кажется, из одного. – Вот, и я о том же. Если бы выныривала, то и круги расходились бы из разных мест. Верно, ведь? Ушла под воду, словно тяжеленный камень. Из серии: – «Святость святая и непорочная…». Так что, слуги Божьи, ошиблись вы на этот раз. Никакая это и не ведьма, а самая обыкновенная девчонка. В том плане, что была…. Ай-яй-яй! Загубили Душу безвинную… – Дерзим? – подступая, рассердился черноволосый. – Тебя, пузан, давно дубиной не охаживали? Э-э…. Ты что это? Отдай! – Хрык! – раздался громкий треск. – Надо же, сломалась, – небрежно отбрасывая половинки сломанной палки в разные стороны, почти искренне удивился Леонид. – Я только ею слегка прикоснулся к коленке, а она и развалилась. Наверное, была трухлявой…. Ну, чего надо от меня, Божий человечек? – Н-ничего, – черноволосый, громко сглотнув слюну, торопливо отступил от берега канала метров на десять, после чего обиженно заблажил: – А, вдруг, циркачи всё врут? Знаю я их, бродяг неприкаянных…. Вон стоит их драный фургон. Может, там ведьма и спряталась? – Проверьте, уважаемые, – добросердечно улыбаясь, любезно предложил Тиль. – Не вопрос. То есть, Бог вам в помощь. Прошу. – И проверим. На всякий случай… Черноволосый и худющий направились к фургончику, а их рыжеватый предводитель остался на месте – стоял в сторонке, картинно опираясь на массивную дубину, и с ярко-выраженным недоверием посматривал на циркачей. То бишь, на всех, включая Иефа и Тита Шнуффия, старательно изображавших из себя молчаливые скульптуры. – Р-ры! – донеслось от повозки. – Р-ры-ры-ры! – А-а-а-а! Спасите! «Фил, он слегка нервный и чуть-чуть пугливый», – мысленно усмехнулся Макаров. – «Терпеть не может, когда возле фургончика появляются – без сопровожденья своих, цирковых – всякие незнакомые личности. То бишь, пугается и, ведомый мудрым звериным инстинктом, незамедлительно переходит в наступление-нападение…. Сейчас, понятное дело, и Иеф подключится. Это у них номер такой цирковой, поставленный старым Яном ван Либеке. Хороший номер. Почтеннейшей публике, по крайней мере, неизменно нравится…». – И-а-а-а! И-а-а-а! – истошно завопил на всю округу, как и ожидалось, ослик, после чего упал – как подкошенный – на спину, слегка подрыгал ногами-копытами, задранными вверх, и неподвижно замер, искусно притворяясь мёртвым. – У-у-у! – жалобно завыл Тит Бибул, мол: – «На кого же ты меня оставил, безвременно-почивший друг?», – У-у-у! Монахи, бежавшие сломя голову со стороны цирковой повозки, в ужасе отшатнулись от «мёртвого» ослиного тела и, издавая нечленораздельные вопли, устремились – через всё те же заросли чертополоха – в сторону Брюгге. – Что п-происходит? – слегка заикаясь, поинтересовался рыженький премонстрант, не лишённый, очевидно, толики мужественности. – С нами леопард путешествует, – напустив на физиономию тень вселенской печали, объяснил Даниленко. – Л-леопард? – Ага. Такой пятнистый африканский кот. Только очень большой и с острыми зубами…. Вообще-то, он мирный. Только не любит, когда его будят незнакомые люди. Звереет. Впадает в гнев праведный. Рычать начинает. Зубы скалить. Может и с поводка сорваться…. Вот, бедный осёл этого и испугался. Причём, до смерти. – С-сорваться с поводка? – Это точно. Сорваться и покусать всех, кто под руку подвернётся. То бишь, под лапы и зубы… – Пойду я, – заскучал собеседник. – Всех благ, циркачи. – Как это – пойду? – возмутился Леонид. – Кто разбудил леопарда? Вы и разбудили, богомольные продавцы индульгенций. Фил зарычал? Ещё как. Эхо разлетелось во все стороны. Бедный ослик испугался и помер? Вон лежит, бедняга, задрав вверх копыта…. Короче говоря, с тебя, слуга Божий, три флорина. Типа – плата за погибшее тягловое животное. Так, на мой взгляд, будет по-честному. Индульгенциями, предупреждаю сразу, не берём…. Итак? – Ладно, уговорили. Вот, кладу монеты на камушек. Монах развернулся и, отбросив в сторону бесполезную дубину, уныло заковылял вслед за убежавшими товарищами…
Когда рыжеватый премонстрант, расстроено размахивая руками, скрылся из виду, Тиль скомандовал: – Всё, Иеф, можешь подниматься. Сегодня ты нас славно повеселил. Даже три флорина заработал. Бывает…. Ха-ха-ха! – Гав-гав-гав! – поддержал хозяина никогда неунывающий Тит Шнуффий, мол: – «Действительно, очень смешно. У тебя, братец Иеф, талант – наконец-таки – прорезался…». Иеф тут же вскочил на ноги и, радостно потряхивая длинными ушами, принялся увлечённо гоняться, нарезая широкие круги, за нахальным псом. Из-за прибрежной коряжины раздалось задорное хихиканье. Лёнька, почему-то засмущавшись, промолчал. А Даниленко, многозначительно усмехнувшись, предложил: – Вылезай, нежданная беглянка. Опасность миновала. Светловолосая девица поднялась на ноги и, старательно отряхивая платье от прибрежного песка, вежливо поблагодарила: – Спасибо за помощь. Вы, добрые и забавные господа, спасли меня от верной смерти. – Забавные, говоришь? Нет-нет, милочка, никаких обид…. Действительно, забавные. Глупо, ей-ей, скрывать…. Что было бы, если сердитые монахи поймали бы тебя? – Бросили бы в воду с обрывистого берега, проверяя мою истинную природную сущность. А я, стыдно признаться, плавать не умею. Потонула бы…. Могли, впрочем, и по-другому поступить. То есть, взяли бы – много-много раз – меня насильно, а потом придушили бы да и закопали в ближайшем овраге. Про премонстрантов рассказывают много гадкого, а вокруг, как назло, было безлюдно… – С чего, собственно, монахи решили, что ты – ведьма? – продолжил расспросы Тиль. – Не на ровном же месте? – Нет, не на ровном, – девушка, перестав отряхиваться, подняла голову и робко улыбнулась. – Во-первых, особа женского пола, в одиночестве проводящая ночь у костра, уже вызывает жгучие подозрения. Мол: – «Не колдовством ли она, странная, здесь занимается?». Верно, ведь? – Не знаю, честное слово. А, что – «во-вторых»? – Монахи сразу поняли, что я гадала. – Что из того? Гадала и гадала. Дело житейское. – У нас во Фландрии принято считать, что гаданьем занимаются только подлые языческие еретички. Ну, и ведьмы, конечно же…. На песчаном холмике была укреплена деревянная кукла, изображавшая Святую Екатерину Александрийскую. Рядом стояла плоская серебряная чаша, до краёв наполненная свежей золой. Цветочных венков было много – и на берегу, и в водах канала. Вот, монахи и завопили, как резаные, мол: – «Гадалка! Ведьма! Колдунья! Держи её!». – А, чему…э-э-э, было посвящено гаданье? – неуверенным голосом спросил Макаров. – Извечной девичьей проблеме, – опустив глаза долу, вконец засмущалась незнакомка. – Мол: – «Выйду в этом году замуж? Или же нет? Выйду? Тогда и имя суженого хотелось бы узнать…». Ерунда, конечно. Дурь и детство голоштанное, как говорит моя матушка. – Ничего и не дурь. Я тоже верю во всякие народные приметы, предания и поверья…. Кстати, про упомянутую Екатерину. Кто она такая? – Святая Екатерина Александрийская – верная покровительница незамужних женщин, вдов и…м-м-м, и непорочных девиц… Вредный Даниленко тут же принялся нагло и ехидно подмигивать Леониду, мол: – «Непорочная девица! Редкий продукт по здешним непростым Временам. Смотри, Лёньчик, не упусти своего счастья…». Вволю намигавшись, он резюмировал: – Понятное и насквозь знакомое дело. Просто встретились – совершенно случайно, на травянистом берегу фламандского канала – поклонник и поклонница устного народного творчества. Бывает, конечно…. Извини, деточка, за нескромный вопрос. Но, пардон, чем завершилось гаданье? Выйдешь ли ты замуж в этом году? – Да, выйду. – А, за кого конкретно? Уже известно имя этого счастливца? – Нет, к сожалению. И лица – в венках, плавающих по ночной воде – рассмотреть не удалось. Только пепел в серебряной чаше подсказал: – «Твой жених где-то близко. Совсем рядом…». – Я здесь, честное и благородное слово, не причём, – обманчиво-серьёзным голосом заверил Тиль. – Так как уже обручён с прекрасной рыжеволосой норвежской красавицей. Кто ещё из присутствующих здесь господ может претендовать на роль счастливого жениха? Франк ван Либеке, беззаботно дрыхнущий в фургоне? Нет, не годится, ещё слишком молод. Иеф, Фил и Тит Бибул Шнуффий? Они, конечно, полноценные самцы. Но, вместе с тем, животные, не пригодные для церковного венчания по всем католическим правилам…. Следовательно, что? Остаётся только один подходящий и, безусловно, безупречный кандидат. А именно, мой закадычный друг Ламме Гудзак, – беспардонно ткнул указательным пальцем в Макарова. – Мужчина взрослый и достойный во всех отношениях. Главное, что – на данный конкретный момент – абсолютно холостой. – Ламме Гудзак? – поднеся к карминным губам сложенные вместе ладошки, тихонько и восторженно охнула светленькая девчушка. – Тот самый, про которогорассказывают…э-э-э… – Глупые байки и пошлые анекдоты, – печально вздохнув, завершил фразу Лёнька. – Да, это я и есть. Глупо скрывать…. Данный же длинноногий балабол, не умеющий толком шутить и острить, зовётся – «Тиль Уленшпигель». То есть, является, если смотреть правде в глаза, ходячей и живой легендой. – Это правда? – Чистейшая, – надувшись гордым мыльным пузырём, заверил тщеславный Даниленко. – Чтоб мне только безалкогольное пиво употреблять…. А с кем мы имеем честь – трепать языками? Если, конечно, не секрет?
– Не секрет, – покачала льняной головой девушка. – Меня зовут – «Неле». Иногда величают – «Нель». Я дочь угольщика Клааса. Проживаю в городке Дамме. «Как же тесен Мир», – подумал Макаров. – «Вернее, Миры…».
Глава семнадцатая Неле, Клаас и Сооткин
– Гм, интересный поворот событий, – протянул Тиль. – Очень даже оригинальный…. А, как, симпатичнейшая Неле, зовут твою уважаемую матушку? И чем она занимается? – Сооткин, – ответила девушка, и её глаза заметно потеплели. – Чем она занимается? Тем же, что и все остальные женщины нашего Дамме. Женщины из небогатых семей, я имею в виду…. Работаёт по дому. Стирает. Готовит еду. Полы моет. Пыль протирает. Ухаживает за скотиной и птицей. Ткёт полотно. Шьёт и штопает одежду. Возится с огородом и маленьким садом. Пашню поднимает вместе с отцом. Ну, и другое всякое. Я ей, конечно, помогаю – в меру сил. – Понятное дело…. Есть ли у тебя братья и сёстры? – Нет. Лет десять назад родился братик. Но почти сразу и умер. Ему даже имени дать не успели. – Ну-ну. А, вот, соседи…. Не проживает ли рядом с вашим домом женщина по имени – «Катлина»? Она ещё всякие полевые травы и цветы сушит? – Не знаю такой. Извините. Может, раньше жила, а потом переехала в другой город? Так частенько бывает…. Это ваша давняя знакомая? – Можно и так сказать, – неопределённо передёрнул плечами Даниленко, после чего, задумчиво почесав в затылке, подытожил: – Получается, что в художественных произведениях далеко не всё является авторским вымыслом. Да, главные Герои, как правило, являются «собирательными образами». А второстепенные, зачастую, оказываются самыми «настоящими». Диалектика, блин горелый. – О чём это вы, господин Уленшпигель? – забеспокоилась Неле. – Говорите как-то непонятно… – Да, так. Не обращай внимания. Просто немного философствую…. Ещё одно. Перестань «выкать» и называть меня «господином». Только – «Тиль» и, пожалуйста, на «ты». Договорились? – Хорошо, договорились…. Ой, кошечка! На полянке появился заспанный Франк ван Либеке, ведший на длинном поводке Фила. – Р-ры! – заметив незнакомую девицу, отметился леопард. Именно, что отметился. То бишь, рыкнул безо всякой злобы, сугубо для пущего самоутверждения. Тем не менее, Леонид счёл нужным сделать строгое внушение: – Не смей больше, Фил, рычать на эту милую девушку! Она – наш друг. То есть, подруга…. Всё, надеюсь, понял? – Мяу, – не стал спорить покладистый леопард, мол: – «Как скажешь, уважаемый дядя Гудзак. Тебе, ясный пятнистый хвост, виднее…». – Что, собственно, у вас здесь происходит? – сладко зевнув, поинтересовался парнишка. – Крики всякие. Фил грозно рычит. Какие-то широкоплечие монахи, сломя голову, бегают по полям…. Девчонка откуда-то появилась. Кто она такая? – Невеста нашего Ламме, – заговорщицки подмигнув, известил Тиль. – Любовь-морковь до гроба. Это, ребятки, понимать надо. Макаров только смущённо хмыкнул пару раз. Да и Неле – по неизвестной причине – промолчала… Даниленко, тем временем, вывалил из мешка на траву пойманную рыбу и объявил: – Не желаю уродоваться в одиночку! Это, братцы, не по-умному. Предлагаю всем собравшимся – внести посильную лепту. Чешую можно пока не трогать, потом разберёмся. А, вот, выпотрошить рыбин надо обязательно, чтобы не стухли. Денёк-то обещает быть жарким. – Ничего себе! – удивлённо воскликнул Франк. – Добытчики, однако…. А, зачем нам, спрашивается, столько рыбы? Многовато будет. Всю не съедим. Засолить? Так, соль заканчивается. Половина вашего улова, наверняка, сгниёт. – Не сгниёт, – заверил Лёнька. – Мы рыбёху презентуем. В качестве платы за постой, – внимательно посмотрел на девушку. – Ведь, твои родители разрешат нам поставить фургончик рядом с вашим домом? Ненадолго, только на несколько дней? – Ой, какая же я бестолковая! – огорчилась Неле. – Забыла обо всём на Свете, заболталась. Мне же нельзя возвращаться в Дамме. По крайней мере, несколько недель…. Что теперь делать? – Почему – нельзя возвращаться? – Ну, как же…. Эти премонстранты, конечно, пришлые. Появились в нашем городке совсем недавно. Сколько пробудут? Трудно сказать. Может, с неделю. Может, и полный месяц. Пока все индульгенции не распродадут. Моего имени они, скорее всего, не знают. Но лицо, наверняка, хорошо запомнили…. Увидят меня в Дамме. Что тогда будет? – Да, что будет? – заинтересовался Даниленко. – Ничего хорошего. Схватят и начнут вопить. Мол: – «Ведьма! Мы её загнали в канал. По воде пошли пузыри. Подумали, что девица утонула. Оказывается, всё же, выплыла…. Точно, ведьма!». А после этого поволокут на жаркий костёр. Не хотелось бы, честно говоря. – А я сразу настраивался – прикончить эту монашескую троицу, – принялся ворчать Макаров. – Чисто на всякий случай. Чтобы окружающий воздух был чище. Так, нет же. Некоторые белобрысые длинноносые типы, строящие из себя высокое начальство, принялись многозначительно покашливать… – Нам, мой друг Ламме, нельзя рисковать, – поморщился Тиль. – Кто-то мог знать, куда пошли означенные монахи. Организовали бы поиски. Могли обнаружиться случайные свидетели. – Какие ещё свидетели? – Обыкновенные. Вон, вдоль противоположного берега, лошадки волокут баржу. Теперь обернись. Что видишь? – Пастух гонит стадо коров на выпас. – Вот, я и говорю, мол, случайные свидетели.…Нельзя нам, братишка, рисковать. Спалимся на ерунде свинячьей. Заметут. А, кто за нас дело сладит? Молчишь? – Куда же мне теперь деваться? – загрустила Неле. – Родственники? Имеются, конечно. Только живут далеко. За Льежем. Считай, неделя пути. По дороге одинокую и беззащитную девушку кто угодно может обидеть. Желающих – без счёта. Да и отец с матушкой…. Что они решат-подумают? Скорее всего, только самое плохое и чёрное. А у мамы, и без того, сердце болит по ночам. Просыпается утром, а лицо – белее свежей льняной простыни…. Как быть? – И-а? – беспомощно продублировал Иеф, мол: – «Безвыходная ситуация. Всё плохо, мрачно и безысходно…». – Гав! – не согласился с осликом оптимистично-настроенный Тит Шнуффий. – Гав! Гав! – Правильно, друг рыженький, всё понимаешь, – поддержал пса Даниленко. – Никогда не надо отчаиваться. Ни раньше времени, ни, вообще…. Из любой, даже самой пиковой ситуации можно найти достойный выход. Причём, всегда и везде…. Франк, у тебя найдётся запасной комплект одежды? Вторая пара башмаков? – Не отдам! С чего бы это, вдруг? – возмутился понятливый парнишка. – В том плане, что за бесплатно…. Я похож на простака? – Похож, понимаешь, не похож…. Есть запасной комплект? – Найдём. Не вопрос – как вы с дядей Ламме любите говорить. – Три флорина устроят? – Так отдам. Без денег. За кого вы меня принимаете? – За честного и нормального пацана, – заверил Тиль. – Тем не менее, денежки-то возьми. Лишними не будут. Накупишь в Дамме себе всяких обновок. И одёжек, и обувок. – Где взять-то? – Вон, на камушке лежат. Типа – монетки. Это Иеф заработал сегодня. Не забудь с ним поделиться. Например, купи сочной морковки. Ну, и про Шнуффия с Филом, понятное дело, не забудь. Иначе, в гости не ходи, обидятся и, сговорившись, загрызут бедного осла. Шутка, ясные морские угри…. Ладно, тащи, брат ван Либеке, пацанскую обувь-одежду. Да и мой кожаный дорожный баул прихвати. – А, как же с рыбой? Когда будем её потрошить? – Потом. Задачи и проблемы надо решать последовательно, одну за другой. По мере их важности. В строгом порядке. – Что вы задумали? – насторожилась девушка. – Ты. Мы же договаривались. – Хорошо. Что ты задумал? – Ничего особенного. Побудешь некоторое время мальчиком. То бишь, юношей из бродячей цирковой труппы. В моём бауле имеются дельные ножницы. Сейчас, на скорую руку, сварганим тебе новую причёску… – Не дам – обрезать волосы! Ни за что. – Вот же, засада, – огорчился Даниленко. – Уговаривай её теперь…. Гудзак, дружок закадычный. Поговори-ка со своей сердечной зазнобой. Будь так ласков. – Иди ты в ж…, в жопеньку, – помня о присутствии молоденькой барышни, смягчил фразу Леонид. – Поговори. Не капризничай. – Кхы-кхы. Э-э-э…. Неле. – Что? – Надо срезать волосы. Уленшпигель прав. – Хорошо, Ламме. Как скажешь. Надо, так надо. – Вот, и ладушки, – обрадовался Тиль. – Из послушных девочек, как правило, получаются отличные жёны. Повезло некоторым лысоватым пузанам…. Эй, Франк! Где тебя черти носят? – Уже иду… Стрижка заняла минут десять-двенадцать. – Готово! – громко щёлкая ножницами, объявил Даниленко. – Принимайте работу, господа и дамы! – Ну, как? – испуганно глядя на Лёньку, спросила Неле. – Ты и до этого была красавицей, – успокоил Макаров. – А сейчас стала ещё…м-м-м, симпатичней и пикантней. – Спасибо, Ламме. Хотя, значение последнего слова мне не ведомо. Извини… – Ладно, голубки белокрылые, прекращайте болтать, – понимающе улыбнувшись, велел Тиль. – Успеете ещё поворковать…. Хватай, юная фламандка, этот узел с одеждой-обувью, следуй вон в те кусты и переодевайся. Вернувшись (уже в новом обличье), на поляну, Неле, заметно смущаясь, спросила – с кокетливыми нотками в голосе: – Ну, похожа я на мальчика? – Не очень, – признался Леонид. – Почему? – Э-э-э… – Сиськи выпирают из-под робы, – бухнул нетактичный Франк. – А, как известно, у мальчишек ничего подобного не наблюдается. – Я, честное слово, не виновата, – покраснела до корней волос девушка. – Что же теперь делать? – Не волнуйтесь, ребятки, – лукаво усмехнулся Даниленко. – Добрый дядюшка Уленшпигель уже спешит к вам на помощь. Пожертвую, так и быть, свою праздничную широкую рубаху. Придётся, конечно, немного укоротить по длине. Рукава? Закатаем. Не вопрос…. А после этого начинаем собираться в дорогу. Франк отлавливает и запрягает лошадь. Все остальные – во главе со мной, бравым – занимаются рыбой. Ну, и прочими бытовыми моментами… Когда с разделкой рыбы было покончено, Лёнька галантно проводил Неле к месту ночного гаданья. – Ничего нет, – огорчилась девушка. – Ни куклы, ни серебряной чаши, ни венков. Наверное, монахи всё затоптали. Или же выбросили в канал. Жалко…. Ладно, возвращаемся. Вскоре походная колонна тронулась к Дамме. Возглавляла её меланхоличная пегая лошадка, влекущая вперёд старенький цирковой фургончик. Иеф и Тит Бибул старательно изображали из себя матёрых разведчиков. То бишь, беспорядочно шастали туда-сюда, нарезая круги, овалы и разнообразные спирали. Замыкающими следовали, болтая на самые разные темы, Макаров и Неле. Вернее, говорил в основном Лёнька, а девушка, будучи от природы молчаливой, только старательно отвечала на вопросы и скупо рассказывала о повседневной жизни сонного провинциального Дамме. – Спой песенку, – попросил Леонид. – У тебя очень хорошо получается. – Какую? – Ну, не знаю. Например, о любви. – Хорошо. Как скажешь. Слушай…Сакура где-то в предгорьях росла,
Над тихой – горной – рекой.
Она по поздней весне цвела,
Громкий – нынче – прибой.
Она – цвела. Восхищались все.
Шелест – лент – на ветру.
Ночью цвела – поклоняясь Звезде.
Тихо цвела – поутру.
Знойно лето пришло потом.
Жажда – сильный магнит.
Ливни ударили. Снова – потоп.
Осень листвой шелестит.
За осенью – тихо – входит зима.
Льды сковали прибой.
Тихо и нежно поёт пурга,
Где-то рядом с тобой.
Чахлое деревце на скале,
Заледенело всё.
И уснуло – в седом феврале,
Словно – сердце моё.
Но говорят – будет весна.
Сакура вновь расцветёт…
Ветер несёт – пустые слова.
Сердце чего-то ждёт.
Мне не дано – тебя понять.
Тебе – меня – простить.
Только весна умеет – ждать.
Только шарманка – любить…
Только весна умеет – ждать.
Только шарманка – любить…
– Не надо, – понятливо улыбнулась Сооткин и, с интересом посматривая на Макарова, подытожила: – Никогда не думала, что моим зятем станет упитанный ягнёнок, до краёв наполненный добротой… «Всё верно», – мысленно признал Лёнька. – «Ведь, «Ламме», в переводе с фламандского, означает – «ягнёнок». А «Гудзак» – «мешок доброты»…. В принципе, я не против – быть добрым. Но только по отношению к хорошим и правильным людям. А, вот, местные жестокосердные козлы в рясах и митрах? Не, ребята. Извините, но – в данном конкретном случае – доброта отменяется. Не дождётесь…».
Глава восемнадцатая Сеновал и прерванный обед
Естественно, что к Дамме они отправились все вместе. – Цирковой фургончик можете поставить в нашем дворе, – предложил-разрешил Клаас. – В сарае найдётся местечко и для вашей лошадки. И для ослика. А, вот, собака и ягуар пусть ночуют в фургоне. Пёс может устроиться и под фургоном. Спальные места для людей? В доме имеется парочка. А для желающих будет предоставлен сеновал. Да и клетку с ягуаром, так и быть, можете туда же отнести. Только это, – недоверчиво покосился на Леонида. – Попрошу безо всяких глупостей! – До свадьбы – ни-ни, – заверил Макаров. – Чтоб мне кузнечного молота в руках больше никогда не держать. – Так ты – кузнец? – Есть такое дело. Скрывать не буду. Причём, если говорить начистоту, не из последних. – Это очень хорошо! – обрадовалась хозяйственная и приземлённая Сооткин. – В Дамме дельных кузнецов нет вовсе. Да и в Брюгге их можно пересчитать по пальцам. Хорошее дело, денежное. А кузню можно будет оборудовать в овчарне – всё равно, мы сейчас овец не держим. Место там хорошее, сухое. Только крышу надо немного подлатать, да новую дверь навесить…. – И подлатаем. И навесим, – широко улыбаясь, заверил Клаас. – А, когда планируете свадьбу? – Э-э-э…. Пока не знаю, – обменявшись мимолётными взглядами с невестой (с невестой?), признался Лёнька. – Мы пока ещё не решили. – Поздней осенью, – объявил Тиль. – Раньше, увы, не получится. – Почему? – огорчилась Неле. – Так долго ждать… – Нам с Ламме надо сладить одно неотложное и важное дело. Очень-очень надо…. Сперва посетим славный Брюссель. Потом ненадолго наведаемся в загадочную Испанию. А, вот, когда вернёмся, можно будет задуматься и о делах семейных. – И это правильно, – неожиданно поддержала Сооткин. – Зачем спешить? Во-первых, разлука, она очень хорошо проверяет чувства. Пусть жених и невеста ещё раз хорошенько подумают. Всё взвесят. Супружество – дело серьёзное. К предсказаниям серебряной чаши и пепла, конечно, в нашей Фландрии принято относиться с неизменным уважением. Но, всё же…. Во-вторых, надо – в любом случае – дождаться, когда подлые премонстранты покинут Дамме. В-третьих, пусть у Нель отрастут волосы. Невеста с мальчишеской причёской? Невозможное и неслыханное дело! Неслыханное…. Инквизиторы тут же, ни на мгновенье не сомневаясь, обвинят в ереси и потащат на костёр. Кого, спрашиваете, обвинят и потащат? Да, всех. И юную трепетную невесту, и её стареньких родителей, и жениха-здоровяка, и всех его цирковых друзей, включая четвероногих…. В-четвёртых, у нас так и принято – играть свадьбы по поздней осени. Урожай уже собран и помещён в амбары. Сезонный забой скотины и птицы завершён. Коптильни пыхтят последними ароматными дымками. Приближается зима – время отдыха. Вернее, короткая зима – время короткого отдыха. Тем не менее, сезон весёлых фламандских свадеб… Клаас и Сооткин забрались в фургон, чтобы показывать дорогу до дома и не мешать молодёжи. Иеф и Тит Шнуффий беззаботно трусили рядом с повозкой. А Макаров – бок о бок с мечтательной Неле – сосредоточенно шагал вслед за фургончиком. Шагал и мысленно, практически беспрерывно, удивлялся: – «Что, собственно, происходит? Хрень какая-то, совершенно непонятная…. Часа три с половиной тому назад познакомился с симпатичной девицей. Поболтал с ней немного. Ну, нежную ладошку слегка потискал в своей. Перемигнулся пару-тройку раз. Не более того…. И? Уже считаюсь её официальным женихом. Даже невестины папенька и маменька не против предстоящего брака…. Бред бредовый! Разве так бывает, а? Получается, что бывает…. Самое интересное заключается в другом. Я почему-то не ощущаю от происходящего какого-либо душевного дискомфорта. То бишь, всяких там терзаний и сомнений. Наоборот, незримо присутствует необычайная лёгкость. Словно бы у меня на Душе – наверное, с самого рожденья – висел некий серый камень. А сейчас он, зараза холодная, куда-то пропал…». – Что-то случилась? – встрепенулась девушка. – Почему, Ламме, ты всё молчишь и молчишь? Задумался о чём-то? О чём? – Всё хорошо, моё нежное сердечко, – заверил Лёнька. – Всё просто замечательно. О чём я думаю? Конечно, о нас с тобой…. Ага, впереди показались какие-то строения, спрятавшиеся за полуразрушенной каменной стеной. Стена-то есть, а ворот нет…. Что это? – Это он и есть, мой родной Дамме. Городская стена из камня? Она осталась ещё со старых Времён, когда местные графы и бароны любили повоевать друг с другом. А сейчас времена мирные. Это ещё покойный император Карл постарался, взяв-забрав все фламандские земли под свою тяжёлую длань. Вот, ворота и сняли – за полной ненадобностью…. Впрочем, отец говорит, что ворота всегда можно и обратно повесить. Если возникнет такая необходимость. Говорят, что в Восточных Нидерландах за городскими стенами (да и за воротами), следят по-прежнему. Почему? Опасаются нападений со стороны жадной Франции… Городок оказался очень симпатичным, зелёным, уютным и живописным. Хотя, больше напоминал обыкновенную фламандскую деревушку – разнокалиберные дома и домишки, одинаковый некрашеный штакетник, разнообразные хозяйственные постройки, фруктовые деревья и кусты, свежий запах навоза. Ничего необычного и экстраординарного, короче говоря. – Вот, это – городская ратуша, – увлечённо комментировала Неле. – А сейчас мы проходим по торговой площади. На ней проходят и суды Великой Инквизиции. Когда надо, из крайнего высокого амбара выносят судебный помост и ставят его вон под ту раскидистую старую липу. В амбаре хранится и плаха с топором. А также столбы и сухие дрова для костров, на которых сжигают еретиков… – Что это за красивое и величественное здание по правую руку? – спросил Леонид. – Украшенное по полукруглому фасаду каменными фигурками разных Святых? – Госпиталь Святого Жана. Его построили очень давно, в незапамятные Времена. – А в честь кого поставлен этот помпезный бронзовый памятник, покрытый ярко-зелёной патиной? – Какому-то доблестному фландрийскому барону. Имени его никто уже и не помнит за давностью лет…. Это – знаменитый трактирчик «Пьяный егерь». Говорят, что там подают самое лучшее пиво и самую ароматную колбасу в западной Фландрии…. Надо прибавить ходу. Заболтались мы. Фургончик скрылся за поворотом… Сквозь далёкую туманную дымку проступили высокие шпили, тускло блестевшие в солнечных лучах. – Там уже Брюгге, – сообщила девушка. – Самый высокий и красивый шпиль – Церковь Богоматери. В ней установлена очень красивая статуя, привезённая из самой Италии. Вон тот шпиль – старенькая Иерусалимская церковь. А этот – безымянная башня с курантами, расположенная на Центральной городской площади…. Раньше, когда я была ещё маленькой, мы с папой и мамой часто ходили в Брюгге на ярмарку. Я имею в виду, по праздникам. Теперь не ходим. – Почему? – Несколько лет назад в Брюгге обосновался епископ. А вместе с ним и целая куча инквизиторов. Им, подозрительным, лучше на глаза лишний раз не попадаться. От греха подальше. А ещё… Неле испуганно замолчала и, вздрогнув всем телом, споткнулась – из ближайшего проулка неожиданно вышли два монаха-премонстранта. Те самые, утренние – чернявый и высоченный. – Спокойно. Только не смотри на них, – не разжимая губ, прошипел Лёнька. – Идём по своим делам, как ни в чём не бывало. Всё будет хорошо, обещаю… – Как дела, цирковые деятели? – состроив ласковую гримасу, поинтересовался чернявый монах. – Хорошо и даже лучше, – усмехнулся Макаров. – Видимо, вашими молитвами, Святые отцы. – Нашими, нашими, – сварливо пробормотал высоченный. – А скажи-ка, клоун. Тут недавно проехал ваш фургон…. Кто сидел на козлах рядом с твоим белобрысым приятелем? Часом, не угольщик ли Клаас? – Он самый. А, что? – Нет, ничего. Я просто так спросил…. Ладно, парни, идите своей дорогой. И не забывайте молиться почаще. Бог вам в помощь… Дамме, действительно, был крохотным городком. Поэтому уже через несколько минут они подошли к нужному дому. Цирковая повозка стояла за низеньким штакетником. Клааса и Сооткин нигде не было видно. Ослик и пёс увлечённо общались-знакомились с местными дружелюбными бело-серыми гусями. Франк ван Либеке сноровисто распрягал лошадку. Из фургончика показался Тиль. Ловко спрыгнув на землю, он принялся раздавать ценные указания: – Иеф и Тит Бибул. Вести себя мирно, не хулиганить, к местным аборигенам не приставать. С кормёжкой определимся чуть позже…. Франк. Пока не заводи кобылку в сарай, пусть подышит свежим воздухом. Просто набрось уздечку на бронзовый костыль, вбитый в стену. А на морду ей нацепи кормовой мешок, чтобы не нервничала на новом месте. Только овса много не насыпай, нечего баловать лишний раз. Она ночью вволю попаслась, а сегодня почти и не работала…. Друг мой Ламме, – заговорщицки и многозначительно подмигнул. – Мы с юным ван Либеке будем ночевать в доме. А тебе, пузан, придётся обосноваться на сеновале. Туда же перенеси все наши вещички и клетку с Филом, чтобы не украли. Будешь ночью, заодно, и охранять. Клаас говорит, что воровства в тихом Дамме почти нет. Но, как известно, бережёного Бог бережёт. – А ты чем сейчас займёшься? – Я? – на краткий миг задумался Даниленко. – Вот, несу наш утренний улов на кухню. Займусь готовкой, так как приближается обеденное время. Надо же поразить наших гостеприимных хозяев кулинарными изысками…э-э-э, знаменитой скандинавской кухни? Франк, когда разберёшься с лошадкой, то тоже подходи на кухню, – ещё раз подмигнул Леониду. – Будешь мне помогать с поварскими делами. Ну, и учиться, понятное дело. Ладно, влюблённые, я пошёл. Не скучайте… Просторный сеновал примыкал торцом к коровнику. Здесь пахло летним полевым разнотравьем, парным молоком и – совсем чуть-чуть – коровьим навозом. На перенос вещей и клетки с леопардом ушло минут десять. – Очень странно. Откуда взялся этот объёмный узел-мешок? – удивился Лёнька. – Что, интересно, в нём? Не иначе, Тиль в Амстердаме накупил всякой ерунды…. Как тебе, Фил, данная квартирка? – Мяу, – одобрил привередливый леопард, мол: – «Нормальное местечко, сойдёт. Если будете кормить от пуза, то и я буду вести себя соответственно. То есть, тихо и мирно…». За тонкой перегородкой, видимо, почуяв зверя, тревожно и испуганно замычали коровы. Впрочем, уже через минуту-другую они успокоились, и на сеновале установилась чуткая тишина. – Иди ко мне, – крепко прикрыв широкую дверь сеновала и пройдя вглубь помещения, шёпотом позвал Макаров. – Зачем? – засмущалась Неле. – Пришло время поцелуев? – Ага. Угадала. Иди. – Хорошо. Как скажешь, Ламме… Поцелуй длился и длился. «Очередная загадочная странность», – мысленно удивился Лёнька. – «Я, вроде бы, взрослый и много повидавший в жизни мужчина. Целовался – чёрт знает, с каким количеством вертихвосток женского пола. Но таких нежных и сладких губ, честное слово, ещё не встречал…. Скорее всего, я для этого и «перенёсся» в этот средневековый Мир. То есть, для того, чтобы встретиться здесь с моей Неле. Видимо, так решили Наверху. Счастливые браки, как известно, заключаются на Небесах…». – Ламме, не давай воли рукам, – попросила-проворковала девушка. – Впрочем, давай. Только в меру…Сколько прошло времени? Трудно сказать, уважаемые мои читатели и читательницы. Практически невозможно… – Что это вы делаете, негодники бесстыжие? – раздался где-то рядом гневный женский голос. – Ну-ка, развратники, отошли друг от друга подальше! Леонид, неохотно выпустив Неле из объятий, оглянулся. Возле распахнутой настежь двери стояли Сооткин и Даниленко. Сооткин грозно хмурилась, но сразу же становилось понятным, что она это делает «якобы», с трудом сдерживая улыбку. А наглый Тиль улыбки и не скрывал, демонстрируя – всему окружающему Миру – тридцать два белоснежных зуба. – Что это вы надумали? – картинно сложив руки на груди, поинтересовалась потенциальная тёща. – День свадьбы ещё не назначен, а они уже милуются вовсю. Стыд-то какой! – Ничего страшного, собственно, и не произошло, – благородно взял на себя роль адвоката Даниленко. – Ну, поцеловались чуток. Слегка пообжимались. Дело-то молодое и насквозь житейское. Бывает… – Бывает, чего уж там, – ностальгически вздохнув, подтвердила Сооткин. – Ладно, забыли…. Пошли, молодёжь, в дом. Праздничный стол уже накрыт. Покушаем, выпьем, поговорим. Нель! – Да, мамочка? – Пуговицы застегни на рубашке, ветреница! Ну, надо же, а ещё скромницей прикидывалась…. Эге! А это что такое? – Где? – Да, на твоей шее. – Н-не знаю… – Свежий засос, – со знанием дела констатировал Тиль. – То бишь, классическое последствие страстных лобзаний…. Ладно, выручу ещё раз. Снимаю свой шейный, почти чистый платок и вручаю его Неле. Пользуйся, отроковица, на здоровье, благо ты сейчас находишься в «мальчишеском образе»…. И не надо, тётечька Сооткин, ругать бедную девочку. Она-то здесь причём? Это нетерпеливый верзила Гудзак во всём виноват. У, Ламме, морда озабоченная…. Люби умеренней, и будет длиться твоя любовь. Кто слишком поспешает – опаздывает, как и тот, кто медлит[42]…. Ну, готовы? Тогда – за мной! В столовой-гостиной было прохладно и чистенько. Пахло свежим тестом и недавно помытыми полами. «Совершенно обыкновенная горница», – решил Лёнька. – «Стены и потолок чем-то оштукатурены и старательно побелены. Пол? Трудно сказать однозначно – по причине наличия многочисленных полосатых половичков – каков он из себя. Скорее всего, каменный…. Окна – по тёплому летнему времени – распахнуты настежь. Мебель? Обыкновенная средневековая фламандская мебель. На громоздком сундуке, придвинутом к стене, стоит неуклюжая масляная лампа…. Обеденный стол, окружённый массивными деревянными табуретками. Дубовыми? Сомневаюсь. Наверное, какая-нибудь «фруктовая» древесина. Например, груша. Или же грецкий орех…. Стол покрыт тонкой льняной скатертью светло-серого цвета. Посуда тоже самая обычная и непритязательная, то бишь, глиняная, стеклянная и керамическая. Из «металла» присутствует только низенькая серебряная соусница, заполненная чем-то светло-кофейным, да оловянные ложки. Вилок, естественно, не наблюдается. Они, надо полагать, ещё не вошли в широкое обращение. То бишь, являются эксклюзивной прерогативой продвинутой европейской аристократии…». – Проходите, проходите! – хлебосольно предложил Клаас. – Рассаживайтесь, гости дорогие! Извините, что особенно угостить-то и нечем. В основном – блюда, приготовленные из вашей же рыбы…. Не соврали городские байки. Ты, Уленшпигель, действительно, являешься мастером на все руки. Такого наготовил – можно заикой стать от удивления…. Ну, и от нас с Сооткин и Неле есть кое-что. Вот, кровяная колбаска. Здесь – гусиный паштет. В этом блюде – тушёный горох нынешнего урожая с грибной подливкой. На сковороде – яичница с жирной ветчиной. Ржаные лепёшки разбирайте. Будьте как дома. Не стесняйтесь…. А это – особый напиток, – выставил на обеденный стол объёмную бутыль синего стекла. – Красное искристое лувенское вино. Оно уже лет девять-десять, как выдерживается в подвале. Берёг на особый случай, который, похоже, уже наступил. Впрочем, признаюсь. У меня в погребе ещё одна такая бутылочка спрятана. Пусть дожидается дочкиной свадьбы… – Обязательно колбаски попробуй, – с нежностью поглядывая на Макарова, посоветовала Неле. – Я сама её готовила. Конечно, под маминым присмотром. Угольщик, зубами вытащив из горлышка бутылки тугую пробку, наполнил вином маленькие стеклянные стаканчики (для дам и юного ван Либеке), и объёмные керамические кружки (для мужчин). Дождавшись, когда сосуды были разобраны сотрапезниками, Клаас, солидно откашлявшись, провозгласил тост: – За нашу случайную встречу, циркачи! За встречу, предначертанную кем-то, безусловно, мудрым! Ставя опустевшую кружку на стол, Тиль отметил: – Отличное вино. Духовитое, ароматное и забористое. – Очень забористое, – криво усмехнулся угольщик. – А ещё и очень коварное. После первой выпитой кружки человек беззаботно веселится и поёт песни. После второй – становится не в меру разговорчивым. После третьей – засыпает мертвецким сном…
Из-за раскрытого окна прозвучал размеренный перестук. Раздался противный скрежет железа. – По улице важно, горделиво задрав голову, шагает профос, – приподнявшись с табурета, сообщила Сооткин. – За ним выступают два, четыре…, ага, восемь стражников. Колонну замыкают три монаха-премонстранта. Двое из них несут на плечах толстые доски. Третий, слегка рыжеватый, плотницкий сундучок…. Странное дело. Странное, видит Бог. Куда это они направляются? Причём, в обеденное время? Ну, не сюда же, в конце-то концов…. Господи Иисусе! Клаас, они сворачивают в наш двор! Быть беде…
Глава девятнадцатая Предсказанье
Входная дверь, подчиняясь грубому удару, нанесённому подошвой тяжёлого сапога, распахнулась, и мужской голос, состоящий сугубо из начальственных интонаций, приказал: – Всем выйти во двор! И хозяевам и гостям! Быстро! Иначе подожжём дом! Всем, я сказал! – Есть запасной выход? – шёпотом спросил Тиль. – Нету, – ответил Клаас. – А, если бы и был? Толку-то? Далеко ли убежишь? Устроят облаву, перекроют все дороги, поймают, и всех пойманных казнят, жалости не ведая. – А, сейчас? – Будем надеяться, что не всех… Лёнька понимающе переглянулся с напарником, мол: – «Действуем по обстановке, но горячку не порем и глупостями не занимаемся…». Они вышли во двор. Шестеро стражников, окружив профоса, грозно ощетинились короткими копьями. Ещё двое целились из арбалетов в Клааса, появившегося из дверей дома первым. Чуть в стороне, рачительно сложив толстые доски на землю, расположились уже знакомые монахи-премонстранты. «А профос-то – дяденька приметный, импозантный и солидный до полной невозможности», – непроизвольно отметил Макаров. – «Чем-то неуловимо похожий на успешных политических деятелей из моего старого Мира. На российских успешных политических деятелей, ясный огонёк средневековой восковой свечи…. Физиономия щекастая такая, добротная. Сытая и безмерно-добродушная, с аккуратно-подстриженной седой бородкой. Взгляд избыточно-честный и неправдоподобно-открытый. А улыбка добрая-добрая. То бишь, слащавая и лицемерная. Типичная улыбка закостенелого и наглого бюрократа…. Да и одет господин профос весьма прилично и благородно. В меру нарядный камзол безупречного покроя. Бархатные тёмно-фиолетовые штанишки, аккуратно заправленные в новёхонькие сапоги терракотовой мягкой кожи. На голове – чёрная стильная шляпа, украшенная одиноким белым пером. Одиноким, но очень пышным…. Что ещё? Коротенькая (явно декоративная), дворянская шпага на левом боку. В руках наблюдается солидный чёрный посох. На толстой шее висит эстетичная золотая цепь с массивной ладанкой. Пальцы рук украшены многочисленными перстнями с самоцветами…. Умеет, сукин кот, себя подать, ничего не скажешь. Словно среднестатистический российский депутат Государственной Думы двадцать первого века…. Ага, черноволосый премонстрант подошёл к одному из арбалетчиков и что-то старательно нашептывает ему на ухо. Тот, похоже, проникся. Теперь чёрная арбалетная стрела смотрит в мою сторону. Вернее, прямо в грудь молодецкую. И это понятно. Чернявый, очевидно, не забыл о толстой палке, которую я у него отобрал утром. Отобрал и сломал…». – Кто такие? – картинно опираясь на чёрный посох и глядя в упор на Даниленко, спросил «приметный и солидный дяденька». – Отвечать, тварь длинноносая! – Бродячие циркачи, – извинительно пожал плечами Тиль. – Остановились здесь на ночлег. Разве нельзя? – Молчать! И до вас, морды, руки дойдут. В своё время…. Угольщик Клаас! Выйти вперёд! – Вышел… – Ты пойдёшь с нами. – Зачем? – Великая Инквизиция обвиняет тебя в ереси. Суд состоится сегодня. Между первой и второй вечерней дойкой коров. Вести его будет сам инквизитор Тительман, ближайший соратник высокородного кардинала Гранвеллы. О начале справедливого церковного суда, как и положено, известит городской колокол…. Молчать! Вопросов не задавать! На суде всё объяснят. И тебе, угольщик. И твоей супруге. И всем жителям Дамме…. Если ты честен, послушен и боголюбив, то боятся нечего. Будешь оправдан…. Вытяни вперёд руки, сложенные вместе. Ну, кому сказано? Клаас подчинился. К нему, мелко семеня ногами и зловредно усмехаясь, подошёл – с куском толстой верёвки в руках – высоченный монах. Ловкий взмах, второй, третий, и руки угольщика были крепко связаны. – В тюрьму его, злыдня! – последовала новая команда. – Добрый господин! Разрешите мне пойти вместе с мужем! – взмолилась Сооткин. – Ради всех Святых. – Следуй, женщина, – состроив бесконечно-добрую физиономию, милостиво разрешил профос. – Но только до порога тюрьмы. Сиди там и покорно жди. Разрешаю. – До встречи, друзья. Скоро увидимся, – попрощался угольщик. – Господь нас не оставит… Два ландскнехта, угрожающе сжимая в ладонях копья, увели Клааса и Сооткин. Остальные стражники остались на прежних местах. Рыженький монах подошёл к профосу и начал что-то надоедливо нашептывать. – Отстань от меня, торопыга! – досадливо отмахнулся обладатель «типичной улыбки закостенелого бюрократа». – Всё должно быть по закону. Вот, будет решение суда, тогда…. Эй, клоуны! – Мы здесь, господин, – изобразил почтительный поклон Тиль. – Слушаем вас очень внимательно. Приказывайте. – Вон отсюда, бродячие псы! Забирайте ваш смешной фургон, тощую клячу и уматывайте. – Ослик и собака тоже принадлежат нам. – Забирайте, раз они находятся вне строений. – У нас на сеновале остались вещи… – Молчать! Имущество обвиняемого – до решения Высокого церковного суда – подлежит аресту. Включая всё, что находится внутри дома и прочих хозяйственных построек. Монахи, заколачивайте все двери и окна! Все-все-все, какие обнаружатся. С сеновала, как раз, и начинайте. Премонстранты не заставили себя долго ждать. Вскоре со стороны сеновала раздался громкий характерный стук – чернявый и длиннющий монахи крепко прижимали массивную доску к косякам дверной коробки, а рыжеватый – с ненаигранным остервенением – забивал молотком толстенные бронзовые гвозди. – Эй, циркачи! – напомнил о своём существовании профос. – Запрягайте лошадку и проваливайте отсюда. Долго я вас, сволочей заскорузлых и блохастых, буду ждать? – Как же наш пятнистый Фил? – сдавленным голосом, чуть не плача, спросил Франк. – Неужели, мы его бросим? – Ночью заберём, – пообещал Даниленко. – Подберёмся к задней стене сарая, оторвём пару-тройку досок и заберём. Ладно, надо уезжать, пока господин профос не разозлился по-настоящему. Отберёт ещё, не дай Бог, все деньги. Что тогда будем делать?Цирковой фургончик покинул гостеприимный двор Клааса. Иеф и Тит Шнуффий, понуро опустив лохматые головы, трусили следом. Леонид и Неле сидели рядышком на козлах. – Ламме, отдай мне вожжи, – попросила девушка. – Есть тут одно подходящее местечко для стоянки. И от торговой площади совсем недалеко, и народ там не шастает. То есть, обходит стороной. Спрячемся на время. Лишним не будет… – Держи, правь, – согласился Макаров, а после полуминутного молчания спросил: – Как думаешь, за что арестовали твоего отца? – Думаю, что из-за денег. Матушка не один раз говорила, мол: – «Боком нам выйдет это золото…». Вот, получается, накликала беду… – Что за деньги? Откуда? – Триста пятьдесят флоринов. Это очень много, – неодобрительно покачала льняной коротко-стриженной головой Неле. – Щедрый дядя Пост, сводный брат отца, прислал с месяц назад. Он неожиданно разбогател, вот, и прислал – от доброты душевной. Ну, на ремонт дома, на расширение хозяйства и на прочее. Вдруг, например, я соберусь замуж? Как в воду глядел, право слово…. Мои родители до сих пор ни единой монетки не истратили. Вечера напролёт строили всяческие планы и спорили до хрипоты. Мол, как и что…. А окошки-то открыты, тёплое лето на дворе. Наверняка, кто-то подслушал да и донёс. – Разве получение денег от родственников являетсянепростительным преступлением? – Простак ты, Ламме. – Какой, уж, есть…. Ты так и не ответила на мой вопрос. – Извини, милый. Я, честное слово, не хотела тебя обидеть… – Я совсем не обижаюсь, – заверил Лёнька, а про себя подумал: – «Повезло мне с Нель, как ни крути. Ничего такого и не сказала, кроме голимой правды, а уже извиняется. Наташка-то была совсем другой. Как только – в горячке регулярных ссор – меня не называла. Извинения? Об этом и речи быть не могло. Мол, диалектика семейной жизни. Не более того…». Девушка, покаянно повздыхав, продолжила: – Этот «кто-то» подло оболгал моего отца. То есть, заявил, что угольщик Клаас является подлым и упрямым еретиком. Например, регулярно принимает у себя дома последователей Лютера, скрывающихся от верных слуг Великой Инквизиции…. Возможно, что в доносе было что-то другое. Это и не важно. Был бы повод. – А, что – важно? – То, что хитрому доносчику достанется – после сожжения еретика – половина его имущества. Ничего хитрого. Обычное, в общем, дело…. Может, мудрый настоятель Тительман разберётся? Может, сумеет отличить чистую правду от грязной лжи? Отделить здоровые зёрна от бесполезных плевел? Не знаю. В народе о нём говорят только плохое. А между собой называют – «Неумолимым инквизитором». – Никогда не теряй надёжду, – посоветовал Макаров. – И, вообще…. Я же рядом. Да и Тиль нам поможет. Придумаем что-нибудь. Типа – в обязательном порядке…
Поворот, второй, третий…. Дома закончились, вдоль обочин дорог появился-обнаружился густой кустарник, к которому вплотную подступали высокие деревья. – Тень сплошная, – принялся ворчать капризный Франк ван Либеке. – Солнышко не может пробиться сквозь густую листву. Пахнет какой-то гнилью. Воздух стал вязким и влажным. В сон клонит. Клонит и клонит…. Иеф беспокоится и нервно дёргает ушами. Тит Бибул даже хвостом вилять перестал. Кто-то загадочно ухает. Ночной филин? Так, ведь, белый день…. Куда мы, вообще, едем? – Уже приехали, – обрадовала Неле. – Тупик. Действительно, дорога вывела их на круглую поляну, окружённую со всех сторон деревьями и кустами. По краям полянки – тут и там – располагались аккуратные холмики: и насыпанные из свежей земли, и уже поросшие высокой травой. – Что это за место? – спросил Леонид. – На кладбище похоже. – Кладбище и есть. Здесь хоронят, вернее, по-простому закапывают в землю, тела казнённых. Казнённых – по решению суда Великой Инквизиции. Тех, кому отрубают голову. Колесованных, умерших во время пыток и повешенных. Только повешенных зарывают не сразу, а после того, как их тела повисят – в людных местах – недели две-три-четыре. Для пущей доходчивости, надо думать…. Поэтому горожане сюда никогда и не ходят. Опасаются, что здесь поселилась «нечистая сила». Рассказывают о всяких призраках, приведениях и о какой-то Чёрной колдунье. – Очень хорошо и даже замечательно, – одобрил Тиль. – Это я об обособленности данной общественной территории…. А, где находится торгово-судебная площадь? – За этим леском. Совсем недалеко. Там и тропа имеется, по которой монахи приносят покойных и фрагменты их тел. И звук городского колокола здесь отлично слышен. – Угу-угу, понял. Ещё один важный момент…. В какой стороне находится Брюгге? – Надо вернуться по дороге до первого проулка и пойти направо, ориентируясь на шпиль Церкви Богоматери, – указала рукой девушка. – Вон он – шпиль, блестит на солнце. – Что мы забыли в Брюгге? – спросил Лёнька. – Не «мы», а я и Франк, – поправил Тиль. – Вы с Неле останетесь здесь. Будете надзирать за повозкой. Мы же с юным ван Либеке начнём готовить полноценные пути отхода. Как и полагается в таких случаях. – А, как же… – Также. В том плане, что так надо. – Понял. Чем нам сейчас заниматься? – Чем угодно. Но только не любовными глупостями и усладами, туманящими глупые головы. Гуляйте, разговаривайте, обменивайтесь мироощущениями. Главное, не расслабляйтесь. Наблюдайте за окрестностями. Прислушивайтесь. Принюхивайтесь. Держите ухо востро…. Всё, надеюсь, ясно? – Более или менее. – Вот, и ладушки. Франк, за мной! – И-а, и-а, – просительно заблажил ослик. – Гав, гав, – поддержал приятеля Тит Шнуффий. – У-у-у… – Место плохое? – понятливо хмыкнул Даниленко. – Могильная дрожь пробирает – до самых костей – ваши мохнатые тела? Чудится – невесть что? Понятное дело…. Ладно, братья меньшие, возьмем вас с собой. Не вопрос…. Ходу, ребятки! Ходу! Время поджимает…
Тиль и Франк, сопровождаемые псом и осликом, ушли. Вернее, припустили быстрым-быстрым шагом. – Шевели недозрелыми помидорами, господин ван Либеке! – раздалось со стороны дороги. – Иеф и Тит Бибул, мать вашу, не отставать! Переходим на бег трусцой… – Всё слегка странно, – заворожено пробормотал Макаров. – Главным образом, это тайное заросшее кладбище. Витает в здешнем воздухе что-то такое…. Какое? Эдакое. Тревожное, пугающее и непонятное. Даже холодный пот выступил на спине…. А, Неле? – Наверное, не знаю. А-а-а-а, – заразительно зевнула девушка. – Ничего уже не понимаю. Совсем. Извини, милый. А-у-у-у…. Не спала – целую ночь. И сейчас – сплошная ерунда. Отца увели…. За что? Спать очень хочется. Очень-очень… – Давай, иди сюда. Подожди, я рогожку подстелю…. Повремени чуток, родная. Сюртук подложу…. Ага, всё готово. Ложись. Спи. – Спасибо, мой Ламме. Ты такой добрый, отзывчивый и хороший. Это что-то…. Х-ры. Х-ры… – Уснула, понимаешь, – восхитился Лёнька, шёпотом, понятное дело. – Умаялась, бедняжка белобрысая. Бывает… Он, бережно набросив на спящую Нель кусок серой холстины, выбрался из фургончика. То бишь, спрыгнул на землю. Вокруг безраздельно властвовала чуткая кладбищенская тишина. Только в густых кустах орешника – время от времени – задумчиво и надменно каркала старая тощая ворона, мол: – «Помните, глупые и наивные людишки, о бренности Бытия. Не упивайтесь, попусту, гордыней и тщеславием. Ибо, все – рано, или поздно – Там будем. Там, где тихонько поёт одинокая и чистая свирель. Вечно – поёт…». Где-то вдали начала глухо куковать кукушка. Сперва Леонид считал, а потом – на цифре «сто пятьдесят» – бросил. Мол: – «Зачем время терять? Люди, всё равно, столько не живут…». Он бесцельно, размышляя о всяком и разном, бродил по полянке, переходя от одного земляного холмика к другому. О чём – размышляя? О любви и ненависти, о добре и зле, и, понятное дело, о бренности земного Бытия. Как и полагается – среди приличных людей… – Странно, но на каждом втором холмике имеются полевые цветы, – пробормотал Лёнька. – То есть, они не растут, а лежат. Я имею в виду, где-то сорванные и принесённые сюда…. Значит, за могилами кто-то ухаживает? Кто? И почему, интересно, цветы лежат не на всех холмиках? Вновь закаркала ворона – на сей раз часто, тревожно и рассерженно. Вскоре послышались громкие и заполошные хлопки крыльев. Над поляной промелькнула серая тень. Макаров, положив ладонь на рукоятку кинжала, насторожился. – Кто ходит по местам запретным? – строго спросил, словно бы прокаркал, скрипучий хриплый голос. – Кто хочет накликать на свою голову гнев Чёрной колдуньи? Ужасный и праведный гнев? Прочь отсюда! Бегите, грешники! Прочь! – Ага, конечно, – громко и презрительно усмехнулся Леонид. – Сейчас всё, блин, брошу и побегу, тоненько повизгивая от страха. Только сперва шнурки старательно поглажу, чтобы не спотыкаться на ходу… – Чтобы не спотыкаться? – удивился голос. – Что ты себе позволяешь, грешник? – Что хочу, то и позволяю. Покажись, бабушка. Не стесняйся. – Бабушка? – Это точно. Я немного разбираюсь в голосах. – Разбирается он… Из-за толстого ствола тополя вышла женщина средних лет – невысокая, светло-русая, простоволосая, в чёрном опрятном балахоне до самой земли. – Ну, и какая я тебе, пузану, «бабушка»? – обиженно щурясь, спросила женщина. – Внучок, тоже мне, нашёлся. – Ошибочка вышла. Был неправ, – повинился Макаров. – Голос всё. Трескучий и хриплый. – Простыла немного. Вот, и хриплю. – Бывает, конечно. Значит, ты и есть – Чёрная колдунья? – Это точно. Смелый очень? – Ну, не то, чтобы…. Колдуний и ведьм, по крайней мере, совершенно не боюсь. Кстати, тётенька. Тебя, часов, не – «Катлиной» кличут? – Катлиной. Получается, что ты, здоровяк, можешь предсказывать? – в очередной раз удивилась женщина. – Умеешь заглядывать в Суть вещей и мироздания? – Есть немного, – скромно потупился Лёнька. – А ты, действительно, колдунья? Чем докажешь? Например, сможешь угадать моё имя? Только не здешнее, а, пардон, настоящее? – Тоже мне, загадка. Сейчас, подожди чуток… Катлина, прожигая собеседника пристальным взглядом огромных угольно-чёрных глаз, принялась усиленно морщить лоб и беззвучно шевелить губами. Через пару минут она, недоверчиво покачав головой, сообщила: – Непростой ты, путник, человек. Ох, непростой…. Настоящий Путник. То есть, с большой буквы. Ладно, бывает…. Имя, говоришь? Тебя зовут – «Макаров». Правильно? – Верно, тётенька. Ты – настоящая Колдунья, тоже с большой буквы…. А, кто спит в фургончике? – Девушка с белыми-белыми волосами. Чистая, светлая и тихая. Твоя будущая жена и мать твоих шестерых детишек. В Будущем, понятное дело. В этом Мире, а, возможно, что и в другом…. Удивлён? Хочешь, Путник, расскажу о твоём скучном Прошлом? – Зачем? – непонимающе передёрнул плечами Леонид. – Я о нём и так всё знаю. Скучное, согласен…. Вот, если бы ты рассказала о Будущем… – Хорошо, поведаю, – приветливо улыбнулась женщина. – О каком Будущем ты хотел бы узнать? О завтрашнем дне? Или же о том, что случится через год? – Ну…. Мне и то, и другое интересно. – Так не пойдёт. Извини. Выбирай только одно. – Даже не знаю…, – задумался Макаров. – Ладно, Чёрная колдунья, излагай про события будущего года. Это – с точки зрения стратегического маркетинга – гораздо актуальнее. – Стратег хренов. Ладно, слушай…. Вижу Четырёх. Двое из них – Светлые. Ещё двое – Тёмные. Один Светлый плывёт (то есть, идёт), по морю. Старенький, но ещё ходкий фрегат, за которым едва поспевают два пузатых брига. Дует сильный норд-ост, поэтому поднята только одна треть парусов. Светлый стоит на капитанском мостике, за штурвалом. Рядом с ним находится ещё кто-то. Кто – конкретно? Не разобрать. Лица не вижу. Ясно только одно: этот «кто-то» очень дорог Светлому. Погоди, их, кажется, трое…. Ага, так и есть. Капитан фрегата и беременная рыжеволосая женщина. То бишь, трое и есть…. Второй Светлый. Странный такой господин. Днём ходит в шелках и бархате, а по вечерам, втайне ото всех, стучит кузнечным молотом. То есть, в тайне почти ото всех. Кроме одной светловолосой женщины, тоже беременной. Причём, двойней. Ну-ну…. Теперь – Тёмные. Первый лежит неподвижно, как трухлявое бревно в лесу. Лежит и надсадно икает. Силится что-то сказать, но, увы, не может. Не получается у него, сколько не старается…. Второй Тёмный. Огромная эскадра подплывает к незнакомому берегу. Многопалубные галеоны, многопушечные фрегаты, бриги, что-то там ещё. Извини, Путник, не сильна я в названьях этих морских судов…. Итак, далёкий берег. Черные горные пики, сёдла перевалов, украшенные белоснежными шапками снегов. Весёлые светло-зелёные долины, на которых пасутся рогатые парнокопытные животные. Между животными бегают длинноногие птицы. Их потом будут называть – «страусами»…. Второй Тёмный, стоя на капитанском мостике, тревожно вглядывается в берег. На низких перилах, ограждающих мостик, сидит шустрая молоденькая мартышка. В голове Тёмного неожиданно пробегает мысль, окончательно портящая ему настроение. Он, вне себя от гнева, вытаскивает из нарядных ножен длинную шпагу и протыкает безвинную мартышку насквозь. Бедный зверёк, корчась в предсмертных муках, отчаянно визжит. Тёмный радостно смеётся…. Вот, и всё, Путник. Как тебе – такое предсказанье? – Нормальное. Спасибо, Катлина, – вежливо поблагодарил Лёнька. – Конечно, слегка непонятное. Но, ничего. Обязательно разберусь. Чай, не первый год живу на белом Свете…. А, почему на одних могилах лежат полевые цветы, а на других холмиках их нет? – Ничего хитрого. Каждому – да по заслугам его…
Громко зазвонил колокол. Макаров машинально, на несколько секунд, обернулся в ту сторону. Когда же он вернул голову на прежнее место, то никого уже не увидел. Никого…. Только траву, кусты и деревья. Да на верхушке одной из высоченных берёз сидела чёрная ворона. – Понятное и знакомое дело, – вздохнув, резюмировал Лёнька. – Колдунья, блин. Не отнять и не прибавить…. Шестеро детишек? Нормальный вариант. Но, почему Катлина заговорила о «другом Мире»? О каком? Утешила, что называется…
Глава двадцатая Суд – скорый и неправедный
Колокол всё звонил и звонил – настойчиво, самоуверенно, монотонно и противно. – Что такое? – из фургона высунулась заспанная мордашка Неле. – Суд начинается? – Ты очень миленькая, славная и симпатичная, – восторженно покачав головой, сообщил Лёнька. – Словно яркая звёздочка на ночном небе. Третья звезда из ковша Большой Медведицы. Если, понятное дело, считать с запада на восток…. Суд? Не переживай, родная. – А, если отца приговорят к лютой смерти? – Наверняка, приговорят. Что из того? Вытащим, отстоим, спасём, выкрадем. Сомневаешься, будущая счастливая мать шестерых маленьких Гудзаков? – Нет, не сомневаюсь, – робко улыбнулась девушка. – Ты, Ламме, мужчина серьёзный и надёжный. Я тебе верю…. Подожди. У нас с тобой будет шестеро детишек? Кто тебе сказал об этом? – Чёрная колдунья приходила. Поболтали с ней немного. Мирная и спокойная тётенька. Совсем и нестрашная. – Значит, шестеро? Ладно, я не против. Как только поженимся, так и займёмся этим важным делом. – Займёмся, не вопрос. Ну, пошли на торговую площадь? – Как же повозка? Лошадка? – Здесь оставим. Колдунья присмотрит. – Хорошо, пойдём. Подожди немного. Я наведаюсь к ручейку. Слышишь, журчит? Умоюсь…Приближался вечер. До заката солнца оставалось часа три. На торговой площади собралось порядка двухсот женщин и мужчин. Лица собравшихся людей были печальны. – Когда же всё это закончится? – опасливо перешептывались между собой горожане и горожанки. – Суды, пытки, казни. Кровь, стоны, гарь…. Зачем? Ведь, Иисус призывает нас к доброте и милосердию. Где оно, это хвалёное милосердие? Кто-нибудь с ним встречался? Хотя бы разок? Лично я, извините, никогда… Под толстой раскидистой липой разместился просторный помост, украшенный нарядным балдахином. – Не любят важные люди, облачённые серьёзной властью, прямых солнечных лучей, – не удержался от ехидной реплики Макаров. – Всегда норовят спрятаться в тень. Знать, есть, что прятать. Например, мелкие и пакостные душонки…. Ага, вон и Тиль с Франком появились. Бережно поддерживают Сооткин. Руками нам машут, бродяги. – Фу, как я испугалась, – охнула Неле. – Так и заикой можно стать. – Что-то случилось? – Иеф подкрался сзади и ткнулся холодными мокрыми губами мне в ладошку. Очень щекотно…. А теперь Тит Шнуффий старательно трётся об мои ноги. – Это просто замечательно, – одобрил Лёнька. – В том плане, что плохих людей животные всегда обходят стороной. Под бархатным тёмно-жёлтым балдахином восседали: инквизитор Тительман, увенчанный епископской митрой, городской коронный судья, бургомистр, два упитанных монаха в чёрных рясах и худенький неприметный горожанин – секретарь суда. Колокол замолчал. – Заседанье начинается! – пристав со скамьи, объявил секретарь. – Приведите обвиняемого! Стражники подвели к помосту Клааса. – Руки уже заковали, – жалостливо всхлипнула Неле. – А к кандалам прикреплена длинная толстая цепь с тяжёлым пушечным ядром, которое волочится по земле…. Боятся, что отец убежит? – Ерундовая цепочка, – шёпотом заверил Леонид. – Порву на раз. Не беспокойся. – Когда – порвёшь? – Сегодняшней ночью, конечно же. Ты заметила, что рядом с судебным помостом нет ни плахи, ни виселицы, ни пыточного колеса, ни столба с дровами? Значит, казни сегодня не будет. – Не мешайте, ироды, смотреть, – возмутилась дородная, богато одетая горожанка. – Всё бубнят и бубнят. Бубнят и бубнят… «Сталина на вас нет», – мысленно завершил фразу Макаров, а вслух пообещал: – Мы больше не будем, тётенька. – Серый пархатый волк тебе, нахалу щекастому, «тётенька», – тут же отреагировала горожанка, которая, очевидно, являлась идейной и записной склочницей. – Племянничек, тоже мне, нашёлся…. Надо будет потом шепнуть пару слов инквизиторам. Пусть займутся твоей приметной личностью. Стоит тут, понимаешь. Жмётся к молоденькому белобрысому пареньку…. С чего бы это, вдруг? Говорят, что все последователи Лютера балуются богопротивным мужеложством. Мол, считают нас, женщин, дурами набитыми. Поэтому и брезгуют… – Мой Ламме не из таких, – позабыв о своём «мальчишеском облике», возразила Неле. – Во-во, я о том самом и толкую. Точно – еретики. – Прекращайте болтать, – зашипели со всех сторон зеваки. – Дайте послушать. – Да, пожалуйста, – обиделась тётка. – Замолкаю. Только чего тут, земляки, слушать? Всё будет, как и всегда… «Пожалуй, разговорчивая горожанка права», – минут через восемь-десять признал Лёнька. – «Ничего интересного не происходит. Монахи и бургомистр голословно обвиняют угольщика в ереси, а Клаас – в свою очередь – всё отрицает. Болтовня сплошная и бесперспективная. Может, всё ещё и обойдётся?». – Старшина рыбников Иост Грейпстювер! – вертя головой по сторонам, выкрикнул секретарь суда. – Ты где? – Здесь, – вскинул вверх руку пожилой мужичок, облачённый в старенький камзол с неаккуратными заплатами на локтях. – Выйди вперёд. – Да, я что… – Выходи, трусливый мерзавец! – визгливым фальцетом велел инквизитор Тительман – мужчина желчный и нетерпеливый. – Вышел? Теперь рассказывай. – Про что рассказывать-то? – Про Клааса. И про подозрительного человека, который недавно гостил в доме угольщика. – Ну, Клаас…, – принялся хмуро и явно неохотно бурчать старшина рыбников. – Угольщик, он угольщик и есть. Чего с него взять? Если по чистой совести, то Клаас – малый неплохой. Даже весёлый и компанейский. Посты соблюдал. Причащался по большим праздникам. По воскресеньям регулярно ходил в церковь. Выпивал? Случалось, конечно. Этот грешок за многими водится. И за мужчинами, и за женщинами. Только Клаас всегда знал меру. В драку не лез, громких песен никогда не орал, не богохульствовал, к женщинам не приставал. Прилично вёл себя, короче говоря… – Достаточно, – нервно махнул рукой судебный секретарь. – А, что ты, Грейпстювер, можешь сказать про гостя угольщика? – Про гостя? – Про подозрительного человека, проживавшего в доме Клааса. Ну? Отвечай, недоумок! – Очень подозрительный господин, – понятливо кивнув головой, заверил рыбник. – Всё время щурился и улыбался. Разве нормальный человек станет постоянно улыбаться? Нет, конечно же…. Я как увидел этого улыбчивого приятеля Клааса, так сразу же и решил, мол, подозрительный человек. Очень и очень подозрительный. Подозрительней не бывает. Самый натуральный еретик…. О чём они разговаривали с угольщиком? Не знаю. Не слышал. Врать не буду. И в том да будут мне свидетелями сам Господь Бог и все Святые его… – Не доработали с клиентом, – презрительно хмыкнул Лёнька. – Не объяснили толком – как, что, зачем и почему. Чёткой задачи, блин горелый, не поставили. – Халтура низкопробная, – поддержала богато-одетая горожанка. – Что-то Тительман нынче…э-э-э, сам на себя не похож. То бишь, взялся за дело без должной подготовки. Может, торопится куда-то? – Деньги, скорее всего, срочно понадобились, – предположила Неле. – Ну, очень срочно. – Вполне возможно, – согласилась тётка. – Вполне…. Только, ёжики колючие, зачем простака Иоста привлекли к этому скользкому дельцу? Он с самого малолетства был бестолковым и слегка туповатым. Меня бы позвали. Не пожалели бы, честное слово. Я такого нарассказала бы про этого противного угольщика. Такого бы… – Чем это он вам так не угодил? – заинтересовался Макаров. – Дорогу где-то перешёл? – Не он перешёл, а Сооткин. Много-много лет тому назад. Гонялась я – в своё время – за Клаасом. К чему скрывать? Глазки строила. Подмигивала. Долгими вечерами караулила у забора…. А, он? Мерзавец? Женился на этой гладильной доске с ямочками на щеках…. Никогда не прощу. Это, ведь, достойный повод? Отвечай, пузан, не молчи. – Повод – для чего? – Для того, чтобы дать показания против угольщика. Такие показания, которые приведут его, подлеца бессердечного, на жаркий костёр…. Достойный повод? – Ревность – страшная сила, – обтекаемо ответил Лёнька. – По крайней мере, заслуживающая толику уважения. – И я про то же…
На торговой площади, тем временем, произошли серьёзные изменения. Во-первых, со стороны моря подул резкий северо-западный ветер. Ветви двухсотлетней липы, раскачиваясь, тревожно и надменно зашелестели листвой. По небу поползли рваные тёмно-серые облака. Вдалеке послышались глухие раскаты грома. – Очень плохая примета, – загрустила разговорчивая горожанка. – Пора двигать к дому. Пока не поздно. Вёдра наполнять водой. Слуг расставлять – везде и всюду… – Зачем – вёдра с водой? – удивилась Нель. – Затем, что столетьями проверено. Мне бабушка говорила. Причём, много раз. Мол, дальний гром – во время суда скорого и неправедного – это к большому пожару. Пойду я, ребятки. От греха подальше… – Народные приметы надо уважать, – согласился Макаров. – Особенно, если в них веришь…. Удач вам, тётенька. – И вам, парни бравые, не хворать, – неожиданно улыбнулась тётка, после чего – также неожиданно – попросила: – Нагнись-ка, Гудзак. Шепну пару словечек на ушко…. Береги, её, пузан. – Кого? – Неле. Я сразу узнала девчонку, не смотря на мальчишеский прикид…. Знаешь, почему я ухожу? – Не знаю. Почему? – Чтобы – в горячке и гневе – не сдать вас инквизиторам. От греха подальше. Ладно, всех благ. Пусть ваши шестеро детишек (будущих, понятное дело), вырастут хорошими и добрыми человечками. – Откуда вы… – Тише, Гудзак, тише. Мало ли, откуда…. Иногда у честных горожан рождаются «двойняшки». Как бы близнецы, но внешне непохожие друг на друга. Девочки, в данном случае. Одну звали – «Катлина». Считается, что она умерла. Давно. Утонула в море. Вторую сестру…. Так ли важно – как её величают до сих пор? Кому она, толстая корова, нужна? Кому? Ответь мне, пузан, глаза которого отливают счастьем. – Что же. Бывает. – Бывает? Ну-ну, шалопай…. Скажу по большому секрету, Ламме Гудзак. У вас с Неле родятся шестеро детишек. Вернее, шесть дочерей. То бишь, три пары симпатичных и капризных «двойняшек»…. Представляешь, Путник, что тебя ожидает? Какие невозможные и изысканные катаклизмы, перемешанные с качественным сумасбродством? Ладно, завершаемся. Славно поболтали. Пошла готовиться к пожару… А, во-вторых, инквизитору Тительману всё происходящее – явно – слегка поднадоело. Он, поднявшись на ноги, пошептался о чём-то с бургомистром, с коронным судьёй, с монахами, после чего объявил: – Гнать подлого и неразумного Иоста Грейпстювера взашей! Плетьми – гнать! До самого дома. И штраф на него, путаника, наложить. Чтобы неповадно было – морочить головы Высокому суду. Десять флоринов, так его и растак. Можно и рыбой отдать. Итак, мы установили, что угольщик Клаас является подлым еретиком… – Нельзя обвинять человека, не имея на то доказательств! – разнёсся над площадью звонкий голос Сооткин. «Нельзя обвинять!», – поддержали ветки-листья древней липы. – И-а! И-а! – отметился Иеф, затерявшийся где-то среди горожан. – Гав! Гав! – откликнулся неугомонный Тит Шнуффий. – Гав! – Молчать! – взвыл епископ. – Всем людям и тварям – молчать! Если, понятное дело, жизнь дорога…. Микаэль, мой брат по Вере! Где ты? – Я здесь! – от толпы зрителей незамедлительно отделился рыженький монах-премонстрант. – Что ты можешь поведать Высокому суду про еретика Клааса? – Многое, отче. – Рассказывай! Брат Микаэль принялся – бодро и с явным удовольствием – трепать языком. То есть, описывать следующую ситуацию. Мол, он с товарищами прибыл в Дамме совсем недавно. Естественно, с самой благой целью – осчастливить добрых горожан и горожанок заветными индульгенциями. Причём, самыми настоящими, чудодейственными и относительно недорогими. То бишь, конкурентоспособными…. А потом их внимание привлекла семья угольщика. Мол, и сам Клаас – тот ещё деятель. Неунывающий такой, всё смеётся и шутит. И жена его – Сооткин – какая-то странная. Не сплетничает. Ни с кем не ругается. Сохнущего на верёвках белья у соседей не ворует. Когда курицу режет, то обязательно плачет. Не порядок…. А их дочка Нель? Вообще, исчадье Ада, судя по всему. Скоро семнадцать лет исполнится, а до сих пор – девица девственная. С парнями практически не хороводится. Да и честным прохожим, даже когда никого нет поблизости, лапать себя не даёт. Чудачка мечтательная, одним словом. Мечтательная и подозрительная… – Хм-м, эге, – довольно хмыкнула Неле и с законной гордостью посмотрела на Макарова, мол: – «Оценил, здоровяк пузатый, какое сокровище тебе, увальню, досталось? То-то же…». – Вчера поздним вечером означенная Нель отправилась за городскую стену, – продолжил рассказ рыжеволосый премонстрант. – Согласитесь, что это очень подозрительно. Непорочная девица, на ночь глядя, покидает город? Зачем? Конечно же для того, что предаться противоестественному соитию с Дьяволом…. Мы с братьями по Вере решили проследить за дочерью угольщика. Тайком подобрались к городской стене и, дождавшись рассвета, вышли на берег канала Dammse Vaart. – Что же вы там увидели, уважаемые премонстранты? – картинно всплеснув ладонями, спросил секретарь суда. – Неужели – соитие? С самим Дьяволом, я имею в виду? – Очень похоже на то, – доставая из холщового мешка различные предметы, слегка засмущался монах. – Нет, Дьявола мы не лицезрели. Но его присутствие, бесспорно, ощущалось…. На берегу горел яркий костёр. Остро пахло серой… – Какой ещё серой? – шёпотом возмутилась Неле. – Ночная прохлада. Свежая-свежая такая. Дымком от костра немного попахивало. Совсем чуть-чуть. Не более того…. Сера? Может, это из его лопоухих и давно немытых ушей исходил упомянутый аромат? – Не отвлекайся, моё нежное сердечко, – посоветовал Макаров. – Похоже, что именно сейчас мы и услышим нечто важное. То, ради чего и был организован весь этот дурацкий сыр-бор. – Сразу стало понятно, что подлая Нель занималась запрещённым гаданьем, – объявил рыженький премонстрант. – Около костра мои спутники нашли маленькую тряпичную куклу, изображавшую Святую Екатерину Александрийскую. Ещё – серебряную чашу, заполненную свежим пеплом. И много-много венков, сплетённых из полевых цветов. Сплетённых – по языческим правилам. Вот, смотрите. Все улики доставлены… – Где же сама девица? – Сбежала. Оказалась ведьмой. – Расскажи, брат Микаэль, поподробней, – заинтересовался Тительман. – Как оно всё было? – Обыкновенно. Устроили означенной дочери обвиняемого Клааса испытание водой. Бросили в канал. А она переплыла на его другую сторону, выбралась на берег и убежала. Так всё и было. Господом нашим клянусь… – Ничего не понимаю, – прошептала Неле. – Почему не разверзлись Небеса? Почему всемогущий и справедливый Бог не поразил этого подлого лгуна молнией? – Может, Господь просто отдыхает? – предположил Леонид. – Притомился от трудов праведных, да и дрыхнет себе на мохнатом облаке? Например, вон на том? – Это ты, Ламме, так шутишь? – Точно. Шучу. Я всегда шучу. Впрочем, в каждой по-настоящему хорошей шутке присутствует только доля шутки. – Интересно, а что будет, если я – прямо сейчас – выйду к судейскому помосту? – задумалась девушка. – Мол, так и так. Врёт всё гадкий и скользкий монах… – Врёт? Ну-ну…. Он же сказал, что ты выплыла. Верно, ведь? – Верно. – А тут и ты, как раз, появляешься. Живая и здоровая. Мол, действительно, не утонула. Причём, даже волосы постригла и переоделась – по неизвестной надобности – в мальчишескую одежду…. То-то инквизиторы обрадуются такому повороту. Тут же дружно, оттесняя друг друга плечами, защёлкают кресалами, разжигая костёр…. Есть возражения? – Нет. Ты, Ламме, прав. – Что, брат Микаэль, можешь ещё сообщить Высокому суду? – важно откашлявшись, поинтересовался бургомистр. – Прежде, чем убежать, богопротивная Нель вела – с противоположного берега канала – запретные речи. – Какие именно? – Извините, но не могу повторить, – якобы смущённо потупился монах. – Язык не поворачивается. – А ты, брат по Вере, попробуй, – елейным голоском попросил коронный судья. – Вдруг, да и получится? – Хорошо, попробую…. Подлая девица ругала последними словами Господа нашего и всех Святых апостолов его… – Врёшь всё, пёс рыжий! – закричала Сооткин. – Глаза бесстыжие! Моя дочка и ругаться-то не умеет. Она – сама кротость…. Господь покарает тебя, лгун в кружевной рубахе! А мой муж никогда не давал приюта еретикам, не прятал у себя Лютеровых писаний, никогда об упомянутых писаниях не говорил и, вообще, не совершал ничего дурного. – Молчать! – ни на шутку разгневался Тительман. – Стража, взять эту женщину! Заткнуть ей рот! Продолжай, брат Микаэль. Продолжай. – Вот, я и говорю, что ругалась последними словами. А ещё и угрожала нам. Мол, нажалуется отцу, который, якобы, является могущественным чародеем и даже якшается с самой Чёрной колдуньей. Клянусь спасеньем моей Души, свидетельствую и удостоверяю, что говорю чистую правду. – Чушь и бред горячечный! – возмутился Клаас. – Никогда не слышал ничего глупее. Я – могущественный чародей? – Ты, – мрачно улыбнулся Тительман. – Я сразу это понял. По твоим самодовольным глазам. Ну, нет там ни покорности, ни благолепия. Ни единого следочка… Инквизиторы, коронный судья и бургомистр принялись шептаться-совещаться. – Костер ли, веревка ли. Какая разница? – тихонько перешептывались зрители. – Всё едино – смерть… Где-то рядом жалобно заплакала женщина, негромко, но сочно ругнулся мужчина. Через несколько минут снова зазвучал городской колокол. Позвенел-позвенел да и замолк. – Сейчас будет объявлен справедливый и окончательный приговор, – объявил секретарь суда, после чего обратился к обвиняемому: – Хочешь, угольщик, сказать что-нибудь? – Я трудился без устали, но зарабатывал мало. Я был добр к беднякам и приветлив со всеми. Но от судьбы, видимо, не уйти, – ответил Клаас. – Моё тело принадлежит королю Филиппу, а совесть – Иисусу Христу. – Хорошо сказано, – усмехнулся коронный судья. – Умнеешь, негодяй, прямо на глазах. Только, извини, слишком поздно. Завтра, после восхода солнца, ты будешь сожжён. Как подлый чародей, породивший злую ведьму Нель… – Нет! Не позволю! Не отпущу! – закричала Сооткин, но тут же, получив от широкоплечего стражника увесистую оплеуху, замолчала. – Не отпустишь? – изумился Тительман. – То есть, так сильно любишь собственного муженька? – Больше жизни… – Ловлю на слове. Значит, ты готова добровольно взойти на костёр вместе с супругом? – Молчи, Сооткин. – попросил угольщик. – Молчи. – Говори, женщина! – Я готова. Добровольно.
– Вот, всё и сладилось, – искренне обрадовался епископ. – Готовьте ещё одни кандалы. Кому нужна ещё одна нищенка-попрошайка? Правильно, никому…. Этих двоих казнить. А всё-всё имущество угольщика – после сожжения тел – конфисковать и разделить. Одна половина отойдёт в королевскую казну. Другая же достанется честным монахам-премонстрантам. Да, будет так. Аминь…
Глава двадцать первая Отмена слюнявого либерализма
Неуклонно приближалась тёмная фламандская ночь. Усталое солнце нежно и чуть смущённо прикоснулось краешком диска к изломанной линии горизонта. Закат нестерпимо пылал широкими ало-малиновыми полосами, обещая ветреное утро. Со стороны Северного моря продолжали угрожающе долетать далёкие раскаты грома. Клааса и Сооткин увели. Инквизиторы торопливо покинули судебный помост. Жители Дамме начали расходиться по домам. – Не думаю, что королевской казне достанется даже четверть конфискованного имущества, – хмыкнул Макаров. – Не похож епископ Тительман на честного и благородного человека. – Как ты можешь – в такой момент – говорить о деньгах? – возмутилась Неле. – Моих отца с матушкой собираются сжечь… – Никто их и пальцем не тронет. Мы же с тобой, родная, уже говорили на эту тему? – Говорили. – Я обещал, что вызволю твоих родителей из тюрьмы? В смысле, с помощью Тиля? – Обещал. – Значит, повода для беспокойства нет, – успокаивающе улыбнулся Лёнька. – Серьёзные мужчины словами и обещаньями никогда не разбрасываются. Не наш стиль. – А, какой ваш? – Сказано – сделано. Пообещал – выполнил…. Ага, вот, и ребятишки. Тиль машет рукой. Пошли. – Куда ты повернул? – секунд через десять забеспокоилась девушка. – Они же стоят в противоположной стороне… – Куда велено, туда и повернул. – Кем велено? – Ты видела, как Тиль вертел-крутил пальцами? Ну, когда махал нам рукой? – Не заметила, честно говоря. – А я, естественно, заметил. Он не просто так пальцами орудовал, а передавал мне чёткие инструкции. Мол: – «Встречаемся на кладбище, возле повозки. Только идём туда разными дорогами. Желательно – в обход. Не привлекая постороннего внимания и соблюдая предельную осторожность. То бишь, регулярно посматривая по сторонам…». – Тайный язык жестов? Как у отважных рыцарей-паладинов, странствовавших – много-много лет тому назад – по Святой Земле? – Ага, как у легендарных паладинов, – повеселел Леонид. – Мы с Уленшпигелем, скажу тебе по большому секрету, тоже ребята непростые и на многое способные. Скоро убедишься… На кладбищенской полянке, рядом с цирковым фургончиком, теплился маленький уютный костерок, возле которого сидели на корточках Даниленко и ван Либеке. Возле повозки виднелись едва различимые силуэты Иефа и Тита Шнуффия. – Молодцы какие, – одобрила Неле. – Хозяйственные. Костёр развели. Что-то вкусное жарят на сковородке. Определённо, пахнуло ветчиной. Уже слюнки текут. – Про слюнки ты, зазноба моего лучшего друга, права. Как, впрочем, и про ветчину…. С костром же, извини, нестыковочка. Мы его не разводили. Пришли, а он уже пылает вовсю. Лошадка с аппетитом хрумкает цветочным сеном, сложенным высокой горкой возле её морды. Рядом с одним колесом повозки появился холмик свежих говяжьих мослов и косточек для пса. Рядом с другим – несколько пучков цветущего чертополоха для ослика. На вас, жених и невеста, подумали. Мол, опередили и постарались…. То есть, и вы здесь не причём? – Ни сном, ни духом. – Кто же тогда здесь похозяйничал? – Думаю, что тут не обошлось без Чёрной колдуньи, – пожал плечами Макаров. – К-к-колдуньи? – начал отчаянно заикаться Франк. – Ч-ч-чёрной? К-к-как же так? – Обыкновенно, мой юный и не в меру впечатлительный друг. Приходила она сюда – до начала скорого и неправедного суда, когда городской колокол ещё молчал. Поболтали с ней немного. Разумная, спокойная и симпатичная тётенька. Зовут – «Катлиной». Ничего особенного. Бывает. Тиль, будь так добр, подтверди. – Подтверждаю, – бережно отодвигая от костра сковороду, согласно кивнул льняной головой Даниленко. – На белом Свете много чего бывает. В том числе, и чёрного…. Подожди, Ламме. Колдуньи, они же иногда балуются всякими предсказаньями. А, что эта, Чёрная? Предсказала тебе чего-нибудь интересного и разумного? – Было дело, – признался Лёнька. – Только про это мы с тобой потом потолкуем. То бишь, в более спокойной и мирной обстановке…. Каковы наши планы на ближайшее время? – Элементарные планы. Сейчас ужинаем. То есть, набираемся сил перед ночными подвигами и свершеньями. Вашему вниманию, уважаемые соратники и соратницы, предлагаются аппетитные ржаные лепёшки и яичница с отборной фламандской ветчиной. Причём, яичница неординарная. Я в сковороду разбил и вылил не только с десяток куриных яиц, но и парочку гусиных. Так, чисто на пробу и для пущего разнообразия…. Присаживайтесь, дамы и господа. Не стесняйтесь. Эти тополиные брёвнышки заменят нам стулья, а данный толстый пенёк – обеденный стол. Разбирайте лепёшки и ложки. Вот, баклага, наполненная отменным пивом, сваренным в Брюгге. Приятного аппетита, короче говоря…. Теперь сугубо по делу. Ничего, если я буду рассказывать и кушать (совсем чуть-чуть причавкивая), одновременно? Надеюсь, среди присутствующих здесь нет брезгливых баронов и благовоспитанных графинь? Нет? Я почему-то так и думал. Спасибо. Итак…. Мы с Франком, формируя надёжные пути отхода, приобрели некий гужевой транспорт, который у старого хозяина пока не забрали. Конь достался крепкий, хотя и старенький. А, вот, повозка особого доверия у меня не вызывает – несерьёзная слегка, больше напоминает обыкновенную крестьянскую телегу, над которой наспех установили хлипкий навес. Извините, но особого выбора не было, ничего более достойного найти не удалось. Время поджимало… – Такая телега в наших краях называется – «богомольная повозка», – пояснила Неле. – Она предназначена для пожилых людей, приболевших и калек. Например, в соседнем городе проходит торжественное богомолье в честь одного из Святых. Обязательно надо посетить это действо, чтобы мрачные инквизиторы – лишний раз – не косились. Здоровые люди и пешком дойдут, не переломятся. А, как быть больным и старым? Вот, они и едут на такой телеге. Сколько помещается, столько и едет. Навес же предохраняет путников от неожиданного ливня и града. – Всё в ёлочку! – обрадовался Тиль. – То бишь, одно к одному. Глядишь, и удастся сбить погоню со следа…. Поужинали, соратники? Тогда разбегаемся в разные стороны. Франк и Нель забирают у продавца богомольную повозку и – окольными путями – следуют на старое место. Я имею в виду ту поляну на берегу канала, где мы утром ловили рыбу. Разводите костёр и дожидайтесь нас. Естественно, уже с Клаасом и Сооткин. Можете, между делом, и какую-нибудь жратву приготовить. В повозке сложен, почитай, месячный запас… – Это не честно, – расстроилась Неле. – Мы будем жечь костёр и готовить ночную трапезу, а вы? Что вы с Ламме будете делать? – Ну, мало ли…. – Секрет? Вдвойне нечестно! – Не обижайся, пожалуйста. Видишь ли…. Серьёзные дела должны обсуждаться только теми, кто будет принимать в этих делах непосредственное участие. Понимаешь? Нельзя делиться планами со всеми. Можно случайно сглазить. Примета такая, народная насквозь…. Ты же, деточка, веришь в приметы? – Я не деточка! – Хорошо. Понял. Извиняюсь, – покаялся Даниленко. – Ты же, красавица, веришь в народные приметы? – Верю, конечно. – Тогда и спорить не о чем. Всё. Разбегаемся по объектам. – Э-э-э… – Что ещё? А, кажется, понял. Ламме, попрощайся со своей суженой, посланной Небесами. Поцелуйтесь там, пошепчитесь слегка. Мы с Франком, так и быть, благородно отвернёмся…Неле и ван Либеке ушли. Вместе с ними, подчиняясь приказу Тиля, последовали Иеф и Тит Бибул. В небе сверкнула яркая изломанная молния, через несколько секунд прозвучал длинный раскат грома. – Надо поторапливаться, – забеспокоился Даниленко. – Пока дождик не припустил…. Хватаем сковороду, баклагу с пивом, запрыгиваем в фургончик и выезжаем. Следуем к дому Клааса. Надо забрать наши вещички, клетку с Филом и кое-что ещё. Костёр? Да, Бог с ним. Дождь, он горазд смывать не только все следы, но и костры тушить…. Но, кляча! Трогай! Давай, Лёньчик, поведай-ка мне о предсказаниях Катлины. Я страсть как люблю – всякие предсказанья и пророчества… Макаров подробно рассказал-пересказал, не забыв упомянуть и о дополнениях, сделанных на городской площади странной горожанкой (возможно, сестрой Чёрной колдуньи). – Интересный текст, – помолчав, признал Тиль. – Вполне возможно, что и полезный. – Прокомментируй. Если, конечно, не трудно. – Пожалуйста…. Двое Светлых. С этим всё – более-менее – понятно. Чего-то подобного я и ожидал. Первый Тёмный, лежащий неподвижно, словно трухлявое бревно, и утративший способность говорить. Этот момент тоже прекрасно ложится в канву моего стратегического плана. Второй Тёмный, подходящий – во главе огромной морской эскадры – к незнакомому далёкому берегу, по которому бегают длинноногие страусы? Ничего, честно говоря, не понимаю. Хотя, ежели хорошенько напрячь мозги…. Допусти, что это не просто страусы, а «страусы-нанду». Тогда всё окончательно становится на свои места. Конгениально, блин горелый! Как же я сам про это не догадался? Старею, наверное… – Про что – не догадался? А? – Потом, Лёнчик, объясню. Мы уже подъезжаем к объекту. Поэтому срочно переходим на шёпот…. Вот, это – задняя стена сеновала Клааса. Останавливайся, милая лошадка. Молодец. Слезаем, Лёньчик. Смотри-ка ты, а гром всё гремит и гремит…. Значится так. Слушай очень внимательно и не перебивай. Никого убивать не надо. Будем, что называется, выдерживать мирную и культурную линию поведения. Ни к чему нам сейчас лишний кипежь…. Выглядываешь из-за сарая. Дом угольщика, наверняка, охраняют. Типа – до утренней казни. Но, скорее всего, два-три стражника, не больше. Например, сидят возле костра, выпивают по маленькой и травят «бородатые» байки. Нейтрализуешь. В том плане, что аккуратно, не поднимая излишнего шума, оглушишь. Так, чтобы сторожа – до самого рассвета – пребывали в бессознательном состоянии. Не мне тебя, ветерана славных российских ВДВ, учить…. Потом, отодрав от дверного косяка доски, прибитые монахами, войдёшь внутрь дома. Вот, свеча и кресало. Направо от горницы расположена спальня. В правом дальнем углу стоит сундук, оббитый широкими полосами железа. Держи ключ, мне его Сооткин доверила. Откроешь сундук, вынешь всякие и разные шмотки. На дне найдёшь увесистый кожаный кошель с флоринами. Хватай его и незамедлительно перемещайся к фургону…. Всё ясно? – Ясно. А ты чем займёшься? – Тихонько отдеру несколько досок от задней стены сеновала. Заберу наши вещи и клетку с Филом. Всё, ни пуха, ни пера. – К чёрту… Леонид осторожно выглянул из-за угла сарая и, непонимающе передёрнув плечами,задумался: – «Странно, но никакого костра поблизости не наблюдается. Впрочем, вокруг и без него достаточно светло. Во-первых, на небе, в стороне от чёрных туч, сияет круглая, неправдоподобно-яркая Луна. Естественно, в окружении многочисленных звёзд. Во-вторых, постоянно – в противоположной от Луны части небосклона – сверкают нехилые молнии…. Однако, это мало помогает. Стражников, подлежащих успокоению, нигде не видно. А двор, наоборот, завален непонятной рухлядью, которой раньше не было. В предварительный список-перечень входят: колченогий табурет, сундук без крышки, битая керамическая посуда, какие-то тряпки…. Не к добру эта хрень. Не к добру…». Подобрав увесистое брёвнышко, Макаров, регулярно оглядываясь по сторонам, осторожно двинулся вперёд. Вокруг было тихо, только где-то за штакетником равнодушно и монотонно пиликали сверчки, да под каблуками сапог изредка поскрипывали глиняные и керамические черепки. Он подошёл к дому угольщика и расстроено прошептал: – Доски от дверной коробки уже кто-то отодрал до меня. Да и сама входная дверь, сорванная с петель, валяется на земле. Похоже, что люди епископа не стали дожидаться утренней казни. То бишь, уже вчистую разграбили имущество осуждённых. Знать, права была мудрая и прозорливая Неле – высокородному Тительману срочно понадобились деньги. Уже понимая, что они с Тилем безнадёжно опоздали, Лёнька, отбросив в сторону бесполезный дрын, прошёл внутрь дома и, пощёлкав кресалом, зажёг свечу. Вокруг было пусто – ни мебели, ни полосатых половичков на полу. – Вынесли всё, – резюмировал Макаров. – В полном соответствии с жёсткими правилами жанра… Убедившись, что заветного сундука в спальне нет, он, затушив свечу, вернулся к цирковому фургончику. Минут через пятнадцать к повозке, с холщовым узлом за плечами, подошёл Тиль. – У меня – по нулям, – сообщил Лёнька. – Дом уже разграблен. Причём, до последней нитки. – В хозяйственных постройках наблюдается аналогичная картина, – вздохнул Даниленко. – Скотный двор опустел. Ни коров, ни гусей, ни куриц. Даже наши вещи вывалили на землю. Что получше – забрали, а остальным, морды, побрезговали. Вот, собрал остатки. – А, где клетка с Филом? – Пустую клетку я оставил на сеновале. Мёртвого леопарда похоронил. То есть, наскоро закопал в дальнем углу. Поэтому и задержался слегка. – Как же это? – Обыкновенно. Фил, как ты знаешь, терпеть не мог, когда его тревожили посторонние. Сразу же начинал рычать. А этим ночным тварям была нужна тишина. Копьём закололи бедного котёнка, суки позорные. Прямо через прутья клетки…
Поскрипев с минуту зубами, Макаров спросил – тяжёлым и глухим голосом: – Предлагаешь и дальше – гнуть мирную и культурную линию? – Нет, не предлагаю. Более того, период слюнявого либерализма завершён. В силу вступают суровые законы военного времени. – Какие конкретно? – Всякие и разные. Все, которые только существуют в природе, – хищно оскалился Тиль. – Например: – «Кровь – за кровь». Из серии: – «Вы, гады, убили нашего бойца? За это мы убьём вашего. А ещё вернее, как и заведено среди приличных людей, двух. Ничего личного. Старинная воинская традиция, не более того…». Горожанка на площади что-то толковала про пожар? Почему бы и нет? Пожары, как известно, скрывают следы ничуть не хуже проливных дождей…. Запрыгивай, Лёньчик, в повозку. Я днём уже побывал возле тюрьмы. Разведал кое-чего. Поедем освобождать Клааса и Сооткин. Фраза: – «Пепел Клааса стучит в моём сердце…», безусловно, хороша. Призывает к беспощадной борьбе с кровожадными узурпаторами, подбадривает в жарком бою на баррикадах и всё такое прочее…. Но, честно говоря, хотелось бы спасти угольщика (и его супругу), от мучительной смерти. Хороший он мужик, прямодушный и компанейский. Тем более, твой, дружище, будущий тесть…
Глава двадцать вторая Кровь за кровь
Повозка медленно пересекла городскую торговую площадь, проехала мимо разлапистой «судейской» липы, свернула в одну из неприметных улочек и минуты через три-четыре, оказавшись в глухом тупичке, остановилась. Было очень темно. Лишь скупой лунный свет да отблески редких молний позволяли слегка ориентироваться на местности. – В ближайших домах сейчас никто не живёт, – пояснил Даниленко. – Хозяев, обвинив в богопротивной ереси, казнили. Их имущество, как водится, отошло в королевскую казну. Движимое вывезли куда-то. А, что делать с недвижимым – так и не решили. Никак не могут найти щедрых покупателей на эти бестолковые развалюхи…. Ладно, вылезаем. Прихвати, Лёньчик, баклагу с пивом. Зачем? Пиво – штука однозначно-полезная. В том плане, что лишним никогда не бывает…. Лошадка, стой спокойно и дожидайся нас. Не шали, пожалуйста. Сейчас я тебе, чтобы не было скучно, надену на морду кормовую сумку с отборным и вкусным овсом. Хрусти себе на здоровье…. За мной, Лёньчик. Не отставай… Вернувшись назад метров на шестьдесят-семьдесят, они свернули в узенький проулок. Поворот, второй, третий. Впереди замаячили отблески масляного фонаря. Послышались отзвуки неторопливого разговора. – Давай, я выгляну из-за угла и осмотрюсь? – шёпотом предложил Макаров. – У меня же «обострённое ночное зрение». Как утверждал, в своё время, «вэдэвэшный» старлей. – Я помню. Выглядывай…. Ну, чего высмотрел? – Какая-то небольшая по размерам площадь. Прямо напротив нашего проулка располагается мрачное приземистое здание с низенькой бревенчатой башенкой. Над входной дверью пристроен навес от дождя. Вернее, полноценная беседка, примыкающая к стене дома. В беседке находится квадратный стол, на котором стоит масляный фонарь. Рядом со столом – два табурета. На табуретах восседают…. Угадай, кто? – Наверное, стражники? – Не угадал, бродяга носатый. Два уже знакомых нам монаха-премонстранта. Черноволосый и длиннющий. Только – на этот раз – вооружённые до самых зубов: к широким поясам приторочены кожаные ножны с солидными кинжалами, а к перилам беседки небрежно прислонены короткие копья…. Я так понимаю, что осторожный епископ Тительман не доверяет до конца тутошним ландскнехтам. Вот, и заменил – на всякий пожарный случай – солдат на проверенных премонстрантов. Дело понятное…. Другое странно. Почему сторожей только двое? Маловато будет, на мой скромный взгляд. Недальновидно это, ей-ей. Недальновидно и легкомысленно… – А ты заметил конец толстой верёвки? – усмехнулся Тиль. – Ну, который свешивается прямо над столом? – Есть такое дело. Я даже удивился слегка, мол: – «Что ещё за фигня? Зачем?». – Если дёрнуть за этот шнур, то зазвенит-загудит, оповещая о тревоге, городской колокол. А после этого, сахар сахарный, сюда прибежит, бряцая оружием, полноценная свора злобных стражников. Со всеми вытекающими последствиями, соль солёненькая. – Неплохо придумано, – согласился Леонид. – Значит, это здание… – Ага, местная тюряга, где нынче квартируют угольщик и его славная супруга…. Предлагаю следующий сценарий. Беззаботно шагаем, притворяясь пьяными, к тюрьме. При этом, естественно, держим на виду баклагу с пивом. А дальше, понятное дело, как получится. – Отличный план. Шагаем… Они, слегка обнявшись и демонстративно покачиваясь из стороны в сторону, вышли из проулка на площадь. Лёнька, откашлявшись, затянул – с хмельным придыханием – свою любимую застольную песенку:Хелльстад нас ждёт.
Уже Вентордеран зажёг свои сигнальные огни.
И нет пути назад, открыт – лишь – путь вперёд.
Сияют звёзды – в призрачной дали…
Открыт – лишь – путь вперёд…
Проснись, мой брат. Уже Доран-ан-Тег
Соскучился – без новых славных битв.
А на висках – как будто – выпал снег,
Отметиной – несбывшихся молитв.
А на висках, и, правда, выпал снег…
Ты слышишь – в вышине – тоскливый вой?
То пёс Акбар – на краюшке скалы
Зовёт давно – лишь только нас с тобой:
– Куда вы запропали, пацаны?
Хелльстадский пёс зовёт – лишь нас тобой…
Оставим пиво здесь? Возьмём с собой?
А Мара – не прогонит с пивом нас?
– Конечно, не прогонит. Бог с тобой.
Она прекрасна – без искусственных прикрас.
Она и с пивом – пустит нас домой…
Пора, мой друг. На краюшке иглы
Мы разрезаем годы и века.
А пива мы набрали – сколь смогли.
Нас ждёт Хелльстад, прекрасный – как всегда…
Нас ждёт Хелльстад, опасный – как всегда…
Первыми в проулок свернули Тиль и Клаас, так и не выпустивший из рук баклагу с пивом. А, вот, Сооткин, заметно прихрамывая на правую ногу, начала отставать. – Давайте, я понесу вас на руках? – предложил Макаров. – Неудобно как-то, Ламме. – Чего же здесь неудобного? Мы же люди не чужие. Давайте…. Оп! Полный вперёд! Лёнька помог угольщику и его жене забраться в фургон, после этого влез сам, устроился на облучке и взял в руки вожжи. Ещё через пару минут рядом с ним уселся Даниленко и, отдышавшись, пояснил: – Монашеские рясы и рубахи, предварительно связав в узел, зашвырнул в окно заброшенного дома, да кормовую сумку снял с лошадиной морды…. Ну, все готовы? Трогай, кучер! А ты, коняшка, не ленись, пожалуйста. То бишь, активней шевели копытами… Повозка тронулась с места. В небе снова сверкнула яркая молния, басовито и глумливо пророкотал гром. – Странное дело, – поделился сомнениями Макаров. – Уже несколько часов подряд в небе бушует самая настоящая гроза, а дождик так и не припустил. – И, слава Богу, – отозвался Тиль, сживавший в ладонях (чисто на всякий случай), рукоятки кинжалов, доставшихся в наследство от неосторожных премонстрантов. – Нам дождь и даром не нужен. Дождики, они горазды – пожары тушить… – Это я, как раз, понимаю. Но, всё равно, не понятно – почему всё вокруг сверкает и гремит, а дождя нет? – Так бывает, – долетел из фургона голос Сооткин. – Только очень-очень редко. Один раз в пятьдесят-сто лет…. К чему такое? Старые люди говорят, мол, к большим переменам. К хорошим переменам? К плохим? Это, уж, как получится, господа комедианты. Каждому – по делам и намереньям его… Повозка выехала из города. Вокруг было очень тихо. Вернее, торжественно-тихо. Фламандский ночной воздух пах полевым разнотравьем, усталыми солнечными лучами, свежей речной прохладой, безграничной свободой и – совсем чуть-чуть – кондитерской ванилью. – Спасибо покойному императору Карлу, – ударился в философские рассуждения Даниленко. – Ведь, это благодаря его неустанным усилиям, во Фландрии уже давно прекратились междоусобные войны. Поэтому и городские стены утратили своё первоначальное судьбоносное значение. А, что было бы в противном случае? Каменная стена, окружающая Дамме, была бы оснащена надёжными воротами, возле которых дежурили бы суровые стражники. Пришлось бы прорываться с боем. То бишь, брать на Душу очередную порцию греха… Луна скрылась за низкими тучами, молнии больше не сверкали, навалилась беспросветная темень. Но Лёонид, неплохо ориентирующийся в темноте, уверенно правил-орудовал вожжами, а послушная лошадка размеренно трусила вперёд. По прошествии некоторого времени впереди замаячил дружелюбный огонёк костра. – Кого там черти носят? – прозвучал, стараясь быть грозным, ломкий мальчишеский голос. – Отзовись! Иначе пальну из арбалета! Ну? – Баранки ярмарочные усердно гну, – коротко хохотнул Тиль. – Уленшпигель и компания прибыть изволили на условленное место…. Откуда, Франк, у тебя взялся арбалет? – Да, это я так просто. Для пущей солидности. – Ламме! – в отблесках костра возник стройный девичий силуэт. – А, где мои папа и мама? – Мы здесь, – отозвался Клаас. – Живы и здоровы. – Здесь, – слабым и болезненным голоском подтвердила Сооткин. – Живы… Вскоре все путники, включая Иефа и Тита Шнуффия, собрались вокруг яркого костерка. – Что же эти изверги сделали с вами? – с болью глядя на родителей, возмутилась Неле. – Сплошные синяки, царапины и ссадины…. Мама, что у тебя с ногой? Сломана? – Нет, слава Богу, доченька, – успокоила Сооткин. – Просто ушиб сильный. Синяк вспух – размером с голову вашего пёсика. Ничего, пройдёт. Обязательно заживёт – до твоей свадьбы…. Только голова слегка кружится. Наверное, от переживаний и усталости. Спать очень хочется. – Со сном придётся немного повременить. Сперва надо хорошенько покушать, – проявил командирскую твёрдость Даниленко. – Давай, ван Либеке, корми уставший народ. Что можешь предложить в качестве очень позднего ужина? Или же, наоборот, очень раннего завтрака? – Конечно же, кулёш с солониной и кровяной колбасой, – кивнув на дымящийся котёл, широко улыбнулся парнишка. – Как и полагается в таких случаях…. Ой, что это такое? – указал рукой в сторону Дамме. Там, в сплошной угольной черноте, жил-трепетал далёкий, малиново-оранжевый факел. – Это тётка, что чесала языком на площади, пожар накаркала, – неодобрительно покачала стриженой головой Неле. – Наверное, молния ударила в какое-нибудь деревянное строение. Или же просто в сарай с сухим сеном…. Интересно, а почему не слышно ударов городского колокола? Мол: – «Тревога! Пожар!»? Здешнее эхо, оно же очень чуткое… – Верёвка, надо думать, сгорела, – хмыкнул Лёнька. – А как колокол – без верёвки – зазвенит? Дёргать-то не за что…. Ладно, давайте немного подкрепимся. Типа – на дорожку. Где миски и ложки? Трапеза прошла в относительном молчании – под усердное сопенье и активный перестук ложек. – Мы же, недотёпы, забыли про бедолагу Фила, – ставя пустую миску на плоский валун, вспомнил Франк. – Ничего, сейчас я ему отнесу кусок кровяной колбаски… – Нет леопарда в фургоне, – печально вздохнул Макаров. – А, где же он? – Убили. – Кто? – Или жестокие стражники. Или жадные монахи. Какая разница? Главное, что враги. – Как же так? – всхлипнул мальчишка. – За что? Жалко-то как… – И-а, и-а, – скорбно мотая головой, запечалился Иеф. – Гав, вау-у-у, – поддержал Тит Бибул. – Не плачь, Франк, пожалуйста. И вы, братья четвероногие, успокойтесь. Фил отомщён. – Как же, и-и-и. Так я тебе и поверил. И-и-и… – Отомщён, – подтвердил Клаас. – Два подлых премонстранта отправились на Небеса. Сам видел. Не плачь. Тиль принёс из фургончика узел с пожитками, собранными на сеновале, и, сладко потянувшись, объявил: – Светлеет – прямо на глазах. Небо на востоке уже изрезано густой сетью розовых и алых ниток. Скоро взойдёт солнце. Пора, друзья и подруги, собираться в дорогу…. Значится так. Даю последние ценные указанья…. Вас, уважаемые, – посмотрел на Клааса и Сооткин, – искать, скорее всего, не будут. Подумают, что еретики, приговорённые к смерти, сгорели во время пожара. Ведь, на пепелище найдут два обгоревших тела, украшенные кандалами…. Впрочем, излишне расслабляться не стоит. Уже к вечеру станет понятно, что бесследно исчезли два монаха-премонстранта. Профос и бургомистр подумают следующее, мол: – «Напились и уснули, сукины дети. Прозевали начало пожара, не ударили в колокол, испугались ответственности и ударились в бега. Найти уродов! Найти и доставить на суд праведный…». Во все стороны отправятся конные отряды. Вы, понятное дело, на двух монахов не похожи. А, вдруг, среди участников погони будут люди, знающие вас в лицо? Нехорошая ситуация, право слово, может образоваться…. Поэтому стоит озаботиться элементарным гримом, – ловко развязал узел. – Тебе, угольщик, предлагаю нацепить накладные усы и бороду. А вам, мадам Сооткин, презентую этот пышный рыжий парик и шляпку с вуалью. Это я ещё в Амстердаме прикупил по случаю – в качестве реквизита будущей театральной труппы. Потом, уже ближе к обеду, найдите укромное местечко и слегка смените облики. А у Неле с этим, то бишь, с обликом, уже всё в полном порядке…. Вот, – ткнул пальцем, – богомольная повозка с крепким конём. Продумайте чёткую легенду. Мол, мирные поселяне. Зовут – «так-то и так-то». Проживаете на крохотном хуторе с «таким-то» названием. Направляетесь в «такой-то» город на очередное богомолье…. Возьми, Клаас, эти пятнадцать флоринов. Пригодятся в дороге. Всё, господа и дамы, будем прощаться… – Как – прощаться? – обжигая Лёньку тоскливым взглядом, спросила-обомлела Нель. – Зачем? – Затем, деточка. Вам надо следовать в сторону Мейборга, на хутор, где проживает господин Пост. А мы едем – с деловым визитом – в славный город Брюссель. Насквозь разные направления. – Может, им стоит поехать с нами? – на всякий случай предложил Макаров. – Будут под надёжной защитой и всё такое… – Увы, не пойдёт, – нахмурился Даниленко. – Мы с Клаасом уже обсуждали этот вариант. И ему, и Сооткин надо хорошенько отлежаться и залечить полученные раны. Обязательно и непременно надо. Здесь, мой друг Ламме, нет антибиотиков. Получить смертельное заражение крови – раз плюнуть. Нас же – в ближайшее время – ожидает неспокойная жизнь. Уже через месяц-полтора, как я планирую, предстоит отплыть к испанским берегам…. Взять с собой только Неле? – Это исключено, – потупила глаза девушка. – Я не смогу оставить больных родителей. Не смогу… – Я так и думал. Поэтому, влюблённые голубки, отходите в сторонку и воркуйте. А мы займёмся сборами. Посуду помоем и уберём. Костёр затушим…. Зачем любовь, что так красива и нежна на вид, на деле так жестока и сурова[43]?
О чём, прощаясь, говорили Леонид и Неле? Стоит ли вам, любезные мои читатели и читательницы, знать про это? Приватная жизнь, как-никак. Она, ведь, не терпит чужих любопытных глаз и чутких ушей. Впрочем, так и быть. Слегка приоткрою завесу тайны. Наши Герои говорили – о Любви…
Глава двадцать третья Театральная труппа – «Глобус и клоуны»
Фургончик остановился среди пасторальных и живописных деревенских строений. Где-то совсем рядом бойко, чисто по-утреннему, чирикали фламандские воробьи. Лёнька, осторожно переступив через безмятежно-спящего Франка, выбрался наружу и задал вполне закономерный вопрос: – Где мы? Как называется данный населённый пункт? – Знаменитое село Уюте. Или же Уккле, как его называют валлоны, – старательно делая наклоны-приседания, ответил Даниленко. – До Брюсселя осталось километров шесть-семь. Не больше. Вон – размытый городской силуэт маячит на горизонте. Шпили всякие торчат. – Чем же эта занюханная деревушка так знаменита? – Собственно, пока ничем, – слегка смутился Тиль. – В том плане, что это уже потом, через много-много лет, достославный Шарль де Костер расскажет всему Свету о ней. Мол, именно здесь, в местном трактирчике «Охотничий рог», от души хулиганил легендарный Уленшпигель. – Как хулиганил-то? – Ну, если память мне не изменяет, то накормил досыта нищих слепцов за счёт тутошнего жадного священника. – Эге! – развеселился Макаров. – Писатель-то, похоже, ни капли не соврал. Справа от нас, среди аккуратно-подстриженных кустов боярышника, наблюдается солидное каменное здание, украшенное вывеской – «Охотничий рог». А, вот, и парочка нищих слепцов, облачённых в жуткие лохмотья. Идут-бредут, родимые, отбрасывая уродливые тени. Утреннее солнышко, оно гораздо на такие изысканные шутки…. Первый пилигрим, с широкой чёрной повязкой на глазах, озабоченно постукивает впереди себя палочкой. Второй, с бесформенным войлочным колпаком на голове, надвинутом почти до самого рта, идя следом, держится ладонью правой руки за плечо товарища. Живописные деятели, ничего не скажешь. Лохмотья – блеск сплошной и неповторимый. К нам, кстати, направляются… – Никакие это и не слепцы. – А, кто же тогда? – Кто надо, – хмыкнул Тиль и вежливо поздоровался: – Привет, Людвиг. Доброго здоровья, Томас. – И-а! И-а! – не пойми и откуда выскочил Иеф. – Гав! Гав! – радостно сдублировал Тит Шнуффий. – Здравствуйте, дяденька Уленшпигель. Долгих лет жизни, дяденька Гудзак. Привет, ослик. Привет, Тит Бибул, – хором отозвались оборванные бродяги. – А, как вы нас узнали? – Богатый жизненный опыт. Ну, и зоркий глаз, понятное дело…. Ваш братец Франк дрыхнет в фургончике. Умаялся, бедолага. Полночи вожжами орудовал, а другую половину учил – в отблесках пламени восковой свечи – всякие и разные роли. А глава семейства ван Либеке, небось, заседает в «Охотничьем роге»? Вместе с Отто? – Ага, оба там, – снимая с глаз чёрную повязку, охотно подтвердил «слепец», шедший первым. Под повязкой, естественно, никаких противных бельм и отвратительных язв не обнаружилось. Только тёмно-голубые глаза, точно такие же, как и у Франка. – Играют роль «подсадных уток»? – Это точно, играют. Откуда вы знаете? – Я же говорю, мол, богатейший жизненный опыт. А, где квартирует ваш цирк? – Вон там, – приведя войлочный колпак в нормальное положение, махнул рукой второй «калека». – На излучине реки. Шатры увидите издали. – Понял. Тогда – до встречи, – улыбнулся Даниленко. – Не будем вам мешать, работайте. Потом поболтаем о делах…. Людвиг! – Да, дяденька Уленшпигель? – Повязку не забудь набросить на глаза. А ты, Томас, верни колпак на прежнее место…. Возвращаемся, Ламме, в фургончик. Передай-ка мне вожжи. Но, лошадка! Шевели копытами! Сворачиваем. Не грусти, скоро отдохнёшь. Да и водицы речной напьёшься вволю…. Иеф и Тит Шнуффий! Не отставать, оглоеды! – Я так ничего и не понял, – признался Макаров. – Почему братья ван Либеке нарядились в такие неаппетитные обноски? Зачем они изображают странствующих слепцов? – Чтобы денег немного заработать, – лениво зевнул Тиль. – Без звонкой монеты трудно жить на белом Свете. – А, что это за «подсадные утки»? – Всё просто, Лёньчик. Ян и Отто, одетые соответствующим образом, сидят в «Охотничьем роге» и чинно завтракают, изображая из себя добропорядочных и зажиточных граждан. Из серии: – «Уважаемый купец решил выгулять сына-подростка по зелёному пригороду. Мол, воздух здесь гораздо чище и полезней, чем в душном и пыльном городе. Гуляли они, гуляли. Устали, проголодались. Решили заскочить в придорожную таверну и слегка заморить червячка…». Сидят, значит, и мирно трапезничают. Тут широко распахивается входная дверь, и в кабачок входят два «убогих странника». Входят и начинают усердно ныть, мол: – «Подайте, Христа ради, слепым калекам! С голоду помираем. Будьте, высокородные господа, добренькими и милосердными. Вам за это потом воздастся – сторицей…». «Купец», естественно, жертвует несчастным путникам денежку. Например, флорин. Тут в игру своевременно вмешивается сердобольный «купеческий сынок». То бишь, начинает читать собственному папаше нравоучительные нотации. Мол: – «Как тебе не стыдно, батяня? Разве можно подавать сирым и убогим такую малость? Они же такие бедненькие, совсем-совсем без глазок…». И горючую слезу – ради пущего эффекта – пустит…. Купец, знамо дело, тут же застыдится и выделит «незрячим пилигримам» ещё несколько монеток. После этого и другие посетители трактира подключатся к процессу благотворительности. Причём, будут – при этом – непременно выпендриваться друг перед другом, соревнуясь в доброте и щедрости. Это и называется – «метать бисер». – Век живи, век учись, – хмыкнул Лёнька. – Впрочем, я всем этим нищим попрошайкам никогда особо не доверял. – Доверял, не доверял. Дело совсем не в этом. – В чём же тогда? – В том, что семейство ван Либеке – прирождённые актёры. Так что, театральный проект «Глобус и клоуны» имеет все шансы на успех. Реальные шансы, подчёркиваю… Повозка выехала к реке. – Эта водная артерия называется – «Сенна», – сообщил географически-подкованный Даниленко. – Прошу не путать со знаменитой французской «Сеной»…. Данная речушка, как видишь, так себе. Никоим образом не напоминает Магелланов пролив. То бишь, мелковата, да и особой шириной не отличается. Хотя плоскодонные баржи и лодки по ней ходят регулярно…. Ага, вон и искомые шатры. Целых две штуки. Странно, Франк говорил, что во время длительных остановок они всегда довольствуются одним шатром. А при кратковременных стоянках, вообще, спят в фургончиках. – Два фургона стоят за шатрами, – в свою очередь прокомментировал Леонид. – Лошадки пасутся на пологом косогоре. Особа средних лет усердно полощет бельё в реке…. Женщина в семействе ван Либеке? – Какая ещё женщина? – из фургонных недр показался заспанный и всклокоченный Франк. – Где? – Вон, возле лодки. – Это, всего лишь, Герда, – успокоился мальчишка. – Я-то подумал, грешным делом, чёрт знает что… – Кто она такая? – Папина давняя зазноба. Вообще-то, она – бездетная вдова, жила в городе Льеже. А по профессии – белошвейка. Естественно, что Льеж мы посещали гораздо чаще, чем все другие города…. Отец давно уже звал Гертруду присоединиться к нам. А она всё сомневалась, мол: – «Нельзя, Ян. Грех это. Ты же до сих пор считаешься женатым человеком…». Видимо, надоело Герде сомневаться. Поэтому и второй шатёр имеет место быть…. С одной стороны, это очень хорошо. И папане отрада. Да и общий женский присмотр, безусловно, дело полезное и удобное. С другой же стороны, как ни крути, неприятностями попахивает… – Какими ещё неприятностями? – удивился Тиль. – Откуда им взяться? – Серьёзными неприятностями. Например, донесёт какой-нибудь гадкий человечек в Святую Инквизицию, мол, так и так: – «Ян ван Либеке – человек женатый, а живёт не с законной супругой, как положено всем благонравным католикам, а с посторонней женщиной. Греховодник старый…. А, может быть, не греховодник, а, наоборот, еретик?». Инквизиторы же (все до одного), ребята жадные и сообразительные, мол: – «Три кожаных фургона с лошадками? Прочий, какой-никакой, скарб? Всё понятно. Перед нами – целый сонм подлых еретиков…. Взять их! Запытать и казнить!». Обычные неприятности, короче говоря. Неприятные такие и пакостные – до полной невозможности. – Срочно сплюнь три раза через левое плечо и постучи по дереву, – велел Макаров. – Ну, кому сказано? – Тьфу-тьфу-тьфу! Стук-стук-стук! – Плевать надо смачней. А стучать – громче… Фургончик остановился возле цветастых шатров. Иеф и Тит Бибул, не теряя времени даром, умчались общаться с местными лошадками. – Обыкновенные палатки, между нами, опытными туристами, говоря, – тихонько пробормотал Даниленко. – Издали, конечно, смотрятся солидно. А подъедешь вплотную – видимость одна, тряпичная насквозь. – Здравствовать вам, беззаботные путники! – поздоровалась подошедшая со стороны реки женщина. – Быстро вы обернулись. На три дня раньше намеченного срока. Носатый верзила, надо полагать, Уленшпигель? А лысоватый пузан – Гудзак? – Уленшпигель, – подтвердил Тиль. – Ты, красавица, очень прозорливая. Ну, и красивая, ясные предрассветные звёздочки. – Здрасте, – пробормотал Лёнька, а про себя подумал: – «Интересный типаж. В том плане, что характерный. Невысокая такая женщина, но плотная и – совсем чуть-чуть – полноватая. Грудастая, конечно, не без этого. Лет, наверное, сорок с хвостиком. Одета очень опрятно. Сразу видно, что записная и фанатичная чистюля. Чёрноволосая. А глаза – тёмно-вишнёвые, очень быстрые, с весёлой хитринкой. Чувствуется, что данная барышня за словом в карман не полезет. И, вообще…. Не то, чтобы: – «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт…». Но что-то аналогичное. Шустрая тётенька, короче говоря. Шустрая, свободолюбивая, знающая себе цену и, понятное дело, чрезвычайно язвительная. Надо с ней того, поосторожней себя вести…». – Герда! – торопливо спрыгнув на землю, завопил Франк. – Как же я рад тебя видеть! – Мы тоже рады, – на всякий случай заверил Леонид. – И даже очень. – Вам-то, клоуны, какая в этом радость? – обнимая мальчишку за худенькие плечи, подозрительно прищурилась Гертруда. – Если всякие глупости на уме, то искренне не советую. Нрав у меня горячий, а рука, извините, тяжёлая… – Мой верный друг Ламме не имел в виду ничего такого…э-э-э, фривольного, – поторопился прояснить ситуацию Тиль. – Мы с ним мужчины серьёзные и положительные. У каждого имеется по трепетной невесте…. В чём причина нашей радости? Ну, это очень просто. В театральной труппе «Глобус и клоуны» наблюдались определённые…м-м-м, кадровые трудности. Имеется в виду – наличие полноценного комплекта актрис. Роли благонравных девиц и прочих молоденьких ветрениц достанутся младшим (да и средним), ван Либеке. Не вопрос. Но, как быть с ролями взрослых и почтенных дам? То бишь, «женщин в самом соку»? Я, честное и благородное слово, уже почти впал в отчаянье. А тут – вы… – Только, ради всех Святых, не надо мне «выкать». Не приучена. – Хорошо. Понял. Не буду…. А тут, значится, ты. Готова, Герда, поучаствовать в наших спектаклях? Например, сыграть роль матери Гамлета, принца датского? – Почему бы, собственно, и нет? – горделиво передёрнула плечами новая знакомая. – Непременно сыграю. Причём, с удовольствием. Не Боги, чай, горшки обжигали…. В том смысле, что хорошая белошвейка просто обязана быть искусной лицедейкой. Постоянно приходится лебезить перед богатенькими клиентками и старательно пускать пыль в глаза. Мол: – «Мадам, у вас такая совершенная и безупречная фигура! К ней подходит абсолютно всё. Особенно эти волшебные кружева, способные – лишний раз – подчеркнуть ваши небесные прелести…». А там – на самом-то деле – никаких прелестей нет и в помине. Ни рожи, ни кожи. Одна только ребристая стиральная доска на коротких и кривых ножках…. Будете завтракать, господа усталые комедианты? – Спасибо, конечно, – вежливо поблагодарил Даниленко. – Только ничего не получится. Времени нет. Нам надо срочно посетить славный Брюссель. Прикупить всякого и разного. Присмотреться к городским особенностям. Тщательно оглядеться на местности. Воздух хорошенько понюхать. Ну, и так далее…. Завтрак? Франк нас заменит. Он готов – в любое время суток – кушать за троих. Молодой растущий организм, как-никак… – Я тоже хочу в Брюссель! – закапризничал парнишка. – Обойдусь и без завтрака. Что я тут буду делать? – Как это – что? – притворно рассердился Макаров. – Конечно же, учить роль. Кто у нас назначен играть Джульетту? Трепетную, нежную и возвышенную? То-то же. Учи, братишка Франк. – Всю роль учить не надо, – уточнил Тиль. – Только те фрагменты и кусочки, о которых мы с тобой говорили. Впрочем, подожди…. Там же есть парочка диалогов между Джульеттой и её старенькой кормилицей. Вот, подключи к работе мадам Гертруду. Порепетируйте немного. – Старенькой? – тут же возмутилась женщина. – Мы так не договаривались! – Хорошо, пусть кормилица будет молоденькой. В меру молоденькой, ясен пень…. Кстати, каким образом нам попасть в Брюссель? Какой дорогой? Пешком отправиться? Или же на повозке? – На лодке плывите, – махнув рукой в сторону реки, посоветовала Герда. – Эту лодочку Яну местный фермер (бывший рыбак), сдал в аренду. Полезная вещь. Пешком до Брюсселя далековато. Да и тащиться по летней жаре с покупками – удовольствие ниже среднего. Поехать на фургончике? Тот ещё вариант. Нынче все городские улицы и перекрёстки плотно забиты разномастными телегами и повозками. А кареты высокородных господ и дам приходится пропускать вне очереди. Если, понятное дело, не хочешь получить кнутом по плечам…. Вон вёсла стоят, прислонённые к шатру. Берите, усаживайтесь и гребите. Остановитесь возле Рыбного рынка. Там все останавливаются. Привяжете лодку к свободному кольцу, дадите стражнику за присмотр пару лиаров, да и гуляйте по городу – сколько душе угодно…. Кстати, мой Ян уже обо всём договорился с бургомистром. И умнику, который печатает книжки, сделал заказ. Как и было велено… К лодке, естественно, подошли-подбежали Иеф и Тит Шнуффий. Подошли и вопросительно замерли. Мол: – «А нам что делать?». – Действительно, что с вами делать? – задумался Даниленко. – Небось, тоже хотите поглазеть на Брюссель? – И-а, – внимательно осматривая плавсредство, неуверенно отозвался ослик. – Вот, и я про то же. Хлипковата лодочка. И нас с Гудзаком выдержит с трудом. Ещё два пассажира? Нет, полностью исключено…. Тита Бибула, как существо худенькое, можно, конечно, взять с собой… – Гав! – пёс отрицательно помотал головой. – Не хочешь бросать друга? Мол, не по-честному? Правильно, братишка, всё понимаешь. Одобряю…. Поэтому, мордашки лохматые, оставайтесь-ка здесь. Присматривайте за общим порядком и всё такое…. Усаживайся, Ламме, на вёсла, а я корыто оттолкну от берега…. Отдать швартовы! Полный вперёд!Лодка, подгоняемая попутным теченьем, бодро продвигалась по изломанному речному руслу. – Слушай, а о чём это старший ван Либеке договорился с тутошним бургомистром? – активно работая вёслами, спросил Лёнька. – И причём здесь некая типография? – Скоро всё сам поймёшь, уже непосредственно на месте, – отмахнулся Тиль. – Обыкновенные подготовительные мероприятия. Естественно, запланированные заранее…. Заметил, что рыба в водах Сенны совсем не плещется? – Заметил. А, почему? – Выше по течению размещено несколько крупных мануфактур. Они всю водицу и изгадили. – Такое вредное производство? – недоверчиво поморщился Леонид. – Я имею в виду, изготовление сукна и прочих тканей? – Сукно – в данном раскладе – совершенно не виновато. Всё дело в красках. Вон по воде плывёт терракотовое пятно неправильной формы. А рядом с ним – сиреневое. Не знаю, что местные ткачи используют в качестве красителей. Но, судя по всему, ничего хорошего. Хреновасто здесь с промышленной экологией, короче говоря… Минут через тридцать пять Тиль известил: – Вошли в городскую черту. Гребани активней правым веслом, чтобы не столкнуться со встречной фелюгой. Молодец….Впечатления? Весьма, напоминает Венецию, весьма. Только дома низковаты – в основном, одноэтажные и двухэтажные. – Стрёмная картинка, – согласился Лёнька. – Строения вплотную подступают к реке. То бишь, их каменные фундаменты, примыкающие друг к другу, и образуют набережную…. Оригинально, конечно. Только я жителям этих домишек искренне не завидую. – Почему это? – По кочану. Представляешь, какая здесь влажность в холодную погоду? Поздней осенью, зимой и ранней весной? Офигеть, как я понимаю, можно запросто. Или же чахотку подхватить. – Вполне возможно, – не стал спорить Даниленко. – По фасаду всех зданий, действительно, проходят неровные цветные полосы. Понизу они зелёные – всевозможных оттенков: от чахло-болотного до ярко-изумрудного. Засохшие речные водоросли, надо думать. Или же всяческие мхи с лишайниками…. А выше полосы уже белёсые, с редкими фиолетовыми и светло-жёлтыми «гнёздами». Здесь мы, без сомнений, имеем дело с обыкновенной плесенью и разнообразными грибками…. Во, запахло рыбой! И свежей, и слегка протухшей. Вижу впереди каменную набережную (без домов), около которой тусуется с полсотни различных лодочек и корабликов…. Разворачивай, Лёньчик, шлюпку – так, чтобы она «смотрела» в берег кормой. Правильно. Теперь греби «наоборот». Ещё немного. Табань…. Ухватился за железное кольцо, висящее на толстом бронзовом штыре, вмурованном в каменную кладку. Где верёвка? Спасибо…. Всё, привязался. Вылезаем. Заплатив стражнику несколько монеток, они отправились с экскурсией по городу. – С деловой экскурсией, – не преминул уточнить Тиль. – За Рыбным рынком располагается рынок обычный. В том числе, вещевой. Надо затовариться разнообразным театральным реквизитом. А то от купленного мной в Амстердаме практически ничего не осталось. За два с половиной часа было приобретено: несколько нарядных дамских платьев, элегантные шляпки и веера, пять комплектов мужской дворянской одежды, включая шпаги в ножнах, обувь в ассортименте, три длинных чёрных бархатных плаща, отрезы разных тканей, нитки и швейные иголки, ну, и так далее… Когда покупки были упакованы в два объёмных наплечных мешка, приобретённых тут же, Даниленко решил: – Теперь можно и осмотреть места будущих баталий. Так, слегка. Чисто на первый случай. Закинув мешки за спины, они отправились гулять по шумному и людному городу. Минут через пятнадцать Тиль сообщил: – Выходим на Гран-плас, главную площадь Брюсселя, которая, образно выражаясь, является его сердцем…. Как она тебе, братец? – Ничего особенного, – пожал плечами Макаров. – Площадь, как площадь. Не очень-то и большая: в длину метров сто десять, в ширину, дай Бог, восемьдесят. Дома? Есть, конечно, и интересные – с точки зрения классической архитектуры. Например, вон тот и тот. Остальные? Так себе. Ерунда ерундовая. – Ты, достопочтенный господин Гудзак, зришь в самый корень. Только два здания, указанные тобой, и переживут века. Остальные же строения – лет через сто с гаком – будут безжалостно снесены. А на их месте построят дома новые, приметные. У каждого из них будет даже собственное имя. Например, «Волчица», «Тележка», «Дуб», «Лисёнок»…. Красиво? – Красиво. А, вот, те два здания, которые «переживут века»…. Ты что-нибудь знаешь про них? – Конечно. Это – местная ратуша. Здесь заседает всё городское начальство. Гражданское и судебное начальство, я имею в виду. По центру комплекса расположена дозорная девяностометровая башня, увенчанная статуей архангела Михаила, который и является официальным покровителем Брюсселя. А чуть в стороне от ратуши расположена площадка для разных представлений, призванных развлекать народные массы. На ней мы и будем выступать. – Место, к сожалению, занято… – Подумаешь, – хмыкнул Даниленко и, указывая пальцем, спросил у проходившего мимо паренька: – Эй, малец! Держи лиар. Скажи-ка, кто там сейчас выступает? – Приезжие из Бургундии дают кукольное представленье. Что-то там про развратную Матильду, которая покаялась и ушла в монастырь. А справа от них стоит шатёр. В шатре сидят два монаха и показывают всем желающим осколок плечевой кости Святой Марии Египетской. За деньги, естественно, показывают… Мальчишка ушёл. – Ерунда, – заверил Тиль. – Ян ван Либеке уже обо всём договорился с бургомистром. То бишь, заслал ему энное количество тяжёлых золотых монет. Все Миры одинаковы. Взятки везде, как это и не печально, являются действенным инструментом. Так что, площадку освободят по первому нашему свистку. – Для чего нам понадобилась именно эта площадка? – заинтересовался Лёнька. – Чем она отличается от других? – Есть же и второе здание, которое тебе приглянулось. Вот, это. Напротив ратуши. Внешне напоминает дворец, коим – по глубинной сути – и является. Перед нами так называемый «Дом Короля», где, не смотря на громкое наименование, никогда не проживал ни один король. Впрочем, дело не в этом…. Нас, прежде всего, интересуют два наиважнейших момента. Во-первых, из окон этого симпатичного дома прекрасно просматривается означенная площадка для представлений. Во-вторых, в данном дворце, как раз, и проживает Вильгельм принц Оранский, носящий прозвище – «Молчаливый», с которым нам надо срочно встретиться и переговорить…. Эй, Ламме, что с тобой? Ты, брат, уснул? Макаров заворожено смотрел на серую стену ближайшего дома, к которой был прикреплён плотный лист бумаги со следующим текстом: – «Уважаемые горожане! В ближайшее время наш Брюссель посетит с визитом театральная труппа «Глобус и клоуны», широко известная в Англии, в Италии и во Франции. Труппу возглавляют знаменитые и легендарные Тиль Уленшпигель и Ламме Гудзак. Да, да, те самые! Будет дано всего пять представлений. Не пропустите!».
– Ну, и чего ты застыл, изображая столб, вкопанный в землю? Ну, тот, к которому, предварительно обложив сухими дровами, привязывают еретика, приговорённого к сожжению? – возмутился Тиль. – Рот закрой, а то ворона залетит. Обыкновенный маркетинговый ход. Подумаешь…. Надо будет завтра заказать новые объявления. То бишь, с важным дополнением. Мол: – «Последний спектакль носит названье – «История не в меру ревнивого гентского графа Герерда по прозвищу – Дьявол». Премьера!».
Глава двадцать четвёртая Старт театрального сезона
Вся следующая неделя прошла в заполошных репетициях, сопровождаемых нешуточной нервотрёпкой. Тиль, старательно изображая из себя непреклонного и строгого Константина Сергеевича Станиславского, через каждые десять-пятнадцать минут истошно вопил: – Не верю! Не натурально! Разве так ведут себя молоденькие, но целомудренные вертихвостки? Людвиг, прекрати ежесекундно «стрелять» глазками. Скромнее, пожалуйста, будь…. Герда, хоть ты ему скажи! – Уленшпигель прав, – подключалась Гертруда. – Так только развратные дурочки себя ведут. Не знаешь, куда глаза – во время разговора – деть? Веером прикрывайся почаще. Маши им, маши…. А ты, Томас, зачем постоянно крутишь бёдрами? Разве девушки так похожи на ветряные мельницы? Говоришь, мол, очень похожи? Ерунда. Сейчас я тебе покажу, как ходят приличные девицы. Смотри сюда… – Франк ван Либеке, ты настоящий оболтус! – продолжал неистовствовать Даниленко. – Разве Джульетта может так размахивать руками? Она же скромная девушка. Причём, обученная хорошим манерам…. Ну-ка, сядь! Сложи ладошки вместе и поднеси их к подбородку. Молодец, зачитывай монолог…. Что ещё за дурацкая ухмылка? – Так, ведь, текст очень смешной. – Что здесь смешного? Ей Богу, не понимаю. Вот, смотри на меня и слушай…. Ромео! Ах, Ромео! Для чего, Ромео, ты? Отринь отца, отвергни это имя… – Ха-ха-ха! Держите меня семеро…. Ха-ха-ха! – Вот же, засранец! – негодовал Тиль. – Никакого почтения к классике. Пусть, и к будущей…. Ламме, а ты что творишь? Пузо подбери немедленно! Ещё! Ещё! Ты же, как-никак, рыцаря играешь… Как бы там не было, но в среду вечером Тиль объявил: – Всё более-менее пристойно. В том плане, что третий сорт – не брак. В первом приближении сойдёт…. Значится так. Завтра вечером даём – с Божьей помощью, понятное дело – первое представленье. – Каковы…э-э-э, технические моменты? – уточнил Лёнька. – То бишь, как это будет осуществлено практически? – Элементарно, мой друг Ламме. С самого утра сворачиваем лагерь и выезжаем в Брюссель. Останавливаемся на постоялом дворе – «Графский кабанчик». Вполне приличное и респектабельное заведенье. Заселяемся, распрягаем и кормим лошадок. Сами завтракаем. Потом Ян идёт к бургомистру и просит, чтобы к полудню площадка для представлений была бы свободной… – На обратной дороге я зайду к печатнику и заберу очередные новые объявления, – дополнил глава семейства ван Либеке. – Они от последнего варианта отличаются только одной фразой. Мол: – «Первое представленье состоится сегодня». – Всё верно, – одобрил Даниленко. – Итак, Ян возвращается. По-быстрому обедаем, запрягаем лошадку и на одном из фургончиков выдвигаемся на исходные позиции. По дороге, естественно, развешиваем – везде и всюду – свежие объявления. Прибыв на Гран-плас, огораживаем канатом сцену – так, чтобы она вплотную примыкала к стене ратуши. Рядом со сценой устанавливаем шатёр. – Для чего нам понадобился шатёр? – перебил нетерпеливый Франк. – Чтобы переодеваться и гримироваться, понятное дело. Ведь, некоторым из нас предстоит за вечер отыграть по две-три роли…. Итак, устанавливаем шатёр, готовимся – в плане театрального реквизита, и, дождавшись ударов вечернего колокола («первого» вечернего колокола, извещающего об окончании рабочего дня), начинаем – в строгом соответствии с общим сценарием – спектакль. Вопросы? – Пока обойдёмся, – вздохнул Лёнька. – Будем задавать их уже в процессе. Задавать и, ясный вечерок, решать…К представлению всё было готово. – Всё ли? – засомневался Тиль. – Ага, забыли про освещение. Лёньчик, надо по краям сцены – к стене ратуши, на высоте человеческого роста – прикрепить-закрепить два факела. – Закреплю, не вопрос, – пообещал Макаров. – А, когда их поджигать? Сейчас? – Нет, конечно же. Когда начнёт темнеть. По моим расчётам – между первым и вторым отделениями нашего спектакля…. Натяг каната проверил? – Конечно. Звенит – как гитарная струна. – Слушай, выстави ещё вдоль канатов несколько широкополых шляп для сбора денег. Тут так принято. Со стороны сцены, естественно, выстави… Наконец, раздался колокольный перезвон. Вскоре колокол затих, а площадь Гран-плас начала постепенно заполняться любопытными зрителями. «Совершенно разношёрстная публика», – отметил про себя Леонид. – «Мужчины, женщины, подростки, дети, старики. А, вот, социальный состав, определённо, не равный. Богатые одежды откровенно преобладают. И это вполне понятно, ведь, большинство бедных людей не владеют грамотой…». – Зрителей уже больше сотни, – засуетился Даниленко. – Всё, коллеги по творчеству, пора. Начинаем! Начали, понятное дело. Первое отделение задумывалось как «разогревающее». То есть, было – по цирковым меркам и понятиям – стандартным. Сперва Иеф – под руководством Яна ван Либеке – успешно продемонстрировал «умение считать». Потом на сцену выскочил отчаянно гавкающий Тит Шнуффий, заменивший в этом номере безвременно-почившего леопарда Фила. Ослик изобразил смертельный испуг, упал на спину и, вытянув вверх все четыре ноги, неподвижно замер. В это время Тиль, разгуливая по канату, натянутому над площадью, без устали выкидывал свои фирменные фортеля и коленца. Яна и его четвероногих подопечных сменили Людвиг, Томас, Отто и Франк, облачённые в стандартное цирковое трико. Гимнастические номера сменялись пантомимой, пантомима – жонглированием, а жонглирование – гимнастическими номерами. Даниленко продолжал беззаботно разгуливать по канату. Естественно, вместе с фирменными коленцами и фортелями. Пришла Лёнькина очередь. Он с удовольствием завязал пышными и изысканными узлами-бантами с десяток толстых железных прутов, разломал с полсотни лошадиных подков и – чисто напоследок – от души пожонглировал тяжеленными пушечными ядрами. А Тиль всё прыгал и прыгал по своему канату. Брюссельская публика одобрительно охала, ахала, повизгивала от восторга, благодарно хлопала в ладоши и изредка бросала в широкополые шляпы, расставленные вдоль ограждающих канатов, монетки… Начало темнеть. Даниленко, покинув-таки полюбившийся канат, объявил короткий антракт (мол, артистам надо переодеться), а Макаров зажёг факелы, закреплённые по краям сцены. Вскоре на площади замерцали и другие факелы, а также несколько масляных ламп. Вторая часть спектакля началась (после краткосрочного перерыва), ключевыми сценками из комедии Вильяма Шекспира (в данном контексте – Тиля Уленшпигеля), «Виндзорские проказницы». Роли были распределены следующим образом: – сэр Джон Фальстаф (толстый рыцарь Фальстаф) – Ламме Гудзак (Леонид Макаров); – миссис Пейдж – мадам Гертруда; – Анна Пейдж – Отто ван Либеке; – миссис Форд – Людвиг ван Либеке; – миссис Куикли – Томас ван Либеке; – сэр Хью Эванс, пастор – Тиль Уленшпигель (Серёга Даниленко); – Фентон, молодой дворянин – Франк ван Либеке. Прочие шекспировские персонажи, за неимением полнокровной труппы, были наглым Тилем безжалостно усечены и вычеркнуты. Как то: – высокородный судья Шеллоу и его племянник; – виндзорские горожане; – Уильям, сын мистера Пейджа; – Каюс, французский врач; – хозяин гостиницы «Подвязка»; – свита рыцаря Фальстафа; – всякие пажи и слуги. Действие началось. «Хрень-то какая!», – тарабаня заученные реплики, мысленно тосковал Лёнька. – «Ну, и роль мне досталась, мрак сплошной и беспросветный. Некий тщеславный простак – добродушный, но заведомо глуповатый. Партнёры по сцене шутки мерзкие шутят и рожи – за спиной – строят. Тоже мне, соратники…. Впрочем, Серёга – по ходу дела – большой палец на мгновенье поднял вверх. Значит, всё не так и плохо. Да и зрители, похоже, угорают нешуточно. Пошлый гогот над площадью стоит, не затихая ни на секунду, охренеть можно. Монеты – серебряным и золотым дождиком – летят в шляпы. Народные массы, определённо, довольны происходящим. А это, блин, главное…». Была успешно сыграна – под одобрительные смешки публики – финальная сцена усечённых «Виндзорских проказниц». – Объявляется перерыв! – провозгласил Ян ван Либеке, выполнявший обязанности конферансье-распорядителя. – Актёрам необходимо сменить костюмы! – Видел? – оказавшись в шатре, спросил Тиль. – Скалятся и пошло хихикают, – равнодушно пожал плечами Макаров. – У здешних горожан, надо признать, весьма дурной вкус. – Я, собственно, не об этом…. Многие окна в «Доме Короля» освещены масляными светильниками. Более того, в окошках наблюдаются многочисленные силуэты. Человеческие, ясен пень. Значит, что? – Что? – Значит, удалось произвести задуманный ажиотаж. Нас заметили. Всё идёт по плану… По завершению антракта Ян ван Либеке объявил: – Уважаемые горожане! Сейчас вашему вниманию будут предложены две сценки из бессмертной трагедии Тиля Уленшпигеля – «Ромео и Джульетта». Поприветствуем актёров! Раздались дружные и нетерпеливые аплодисменты. Из шатра вышли и расположились в нужных местах: – Джульетта Капулетти – Франк ван Либеке; – кормилица Джульетты – мадам Гертруда; – сеньор Капулетти, отец Джульетты – Тиль Уленшпигель (Серёга Даниленко). Вообще-то, в этой сцене – по шекспировскому тексту – отец Джульетты не значился. Наоборот, там присутствовала её мать. Но, похоже, такие мелочи драматурга Даниленко ни капли не смущали. – Скажи мне, няня, где же дочь моя? – картинно прижав руки к груди, поинтересовался сеньор Капулетти. – Покличь её. – Моим девичеством клянусь (в двенадцать лет целёхоньким ещё), я кликала уже, – лукаво сверкая тёмно-вишнёвыми глазами, ответила моложавая кормилица. – Где же ты, Джульетта? Ау, голубка! Девочка моя! Ну, где же ты? – Кто звал меня? – отозвалась худенькая, нарядно-одетая девчушка с мальчишескими повадками. – Отец твой. – Я здесь. Я слушаю. – А дело, вот, в чём, – многозначительно нахмурился Тиль. – Оставь нас, няня. Надо по секрету с дочерью мне поговорить…. Нет, няня, воротись! Я передумал. Ты тоже слушай. Ты знаешь, дочь на возрасте уже… – Я знаю её возраст до часочка. – Четырнадцать ей скоро… «Сюрреализм махровый», – не слушая дальше, задумался Лёнька, находившийся под сенью шатра. – «Для чего Даниленко занимается этими театральными глупостями? Наверняка, всё можно было решить гораздо проще. Типа – ломануться к принцу напрямки. Мол, так и так, имеем серьёзный разговор. Речь идёт о судьбе нашей многострадальной Фландрии, стонущей под жестоким игом испанских супостатов…. Впрочем, Серёге видней. Он – по части всяких хитрых и многоступенчатых выдумок – кого угодно заткнёт за пояс…. Интересно, чем сейчас занимается моя Неле? Думает ли обо мне? Помнит ли? Ладно, будем надеяться, что и помнит, и думает…». На театральных подмостках – тем временем – произошли некоторые изменения. Кормилица и сеньор Капулетти удалились в шатёр. А на самом краю сцены, встав на колени, скромно примостился юноша в дворянских одеждах, с длинной шпагой в нарядных ножнах на левом боку (Людвиг ван Либеке в роли Ромео Монтекки). Из-за серых облаков нерешительно выглянула ранняя Луна. «Сегодня всё в нашу пользу», – решил Макаров. – «Даже природные декорации…». – Сказала что-то? – принялся громко бормотать Ромео. – О, светлый Ангел вновь заговорил. Собою ты лучезаришь ночь, подобно этому Крылатому посланнику Небес, что проплывает среди туч ленивых. Над задранными кверху белоглазо – людскими лицами… – Ромео! – картинно вытянула руки (по направлению к Луне), трепетная Джульетта. – Ах, Ромео! Для чего, Ромео, ты? Отринь отца, отвергни это имя. Или, хотя бы, поклянись любить. И я не буду больше – Капулетти… – Откликнуться? Или ещё послушать? – Ведь, только лишь твоё мне имя – враг. И можешь ты иначе называться. Но, всё равно, останешься собой…. Что в имени? Оно же – не рука. И не нога. И с телом не срослось…. Не будь – Монтекки! Под любым другим названьем роза – так же сладко пахла б. И назовись Ромео по-другому, он будет совершенен и тогда…. Отбрось – пустое имя! А взамен – возьми меня ты всю… – Недурственно, право, – шёпотом одобрил Тиль, стоявший внутри шатра рядом с Леонидом. – У Франка, определённо, талант. Некоторые особо впечатлительные зрительницы уже спрятали заплаканные глаза в кружевные носовые платки…
Неожиданно вновь зазвенел-загудел колокол. – Ну, вот! Всё, как и всегда! Не успели доиграть до конца, – расстроился Даниленко. – Минут пять-семь всего-то и оставалось. – Что, собственно, произошло? – насторожился Лёнька. – Почему нельзя продолжать спектакль? – Потому. «Второй» вечерний колокольный звон призывает благонравных католиков к молитве. Мол, помолился, перекусил и завалился спать. Завтра, как-никак, рабочий день…
Глава двадцать пятая Полноценная премьера
Отзвенели последние монеты, брошенные благодарными зрителями в широкополые шляпы. Жители и жительницы Брюсселя – дружными стайками – разбрелись по домам. Площадь Гран-плас опустела. – Что дальше? – спросила Герда. – Забираем денежки, разбираем шатёр, загружаемся в фургончик и следуем на постоялый двор? – Денежки, конечно, прибрать следует, – усмехнулся Тиль. – А, вот, с разборкой шатра торопиться не будем. Подождём немного…. Ага, похоже, к нам направляются визитёры. Как я и ожидал… Со стороны «Дома Короля», торопливо пересекая площадь наискосок, к цирковому шатру приближалась приметная троица. По центру и чуть впереди, с достоинством опираясь на массивный посох, следовал низенький господин, разодетый в пух и прах: чёрный камзол с квадратными серебряными пуговицами, пышный светло-розовый кружевной воротник, остроносые кожаные туфли, темная шляпа с высокой тульей. Физиономию господина украшали тёмно-рыжие, невероятно-лохматые бакенбарды. «Странная персона», – подумал Лёнька. – «С одной стороны, одет он весьма добротно и богато. Одни только пуговицы чего стоят. А с другой,…м-м-м, дешёвым плебейством отдаёт за версту…. Во-первых, отсутствует холодное оружие – ни шпаги, ни даже занюханного кинжала. Во-вторых, шляпа явно не дворянского покроя. Казённая какая-то. В-третьих, эти дурацкие бакенбарды на высокомерной физиономии. Такие бакенбарды – в моём прежнем Мире – носили швейцары, обитающие при московских пятизвёздочных отелях. В-четвёртых, глаза. Холодные, льдистые, неподвижные и недоверчивые. Такие глаза характерны для отставных подполковников ФСБ…». По бокам обладателя пышных бакенбард важно шагали два стражника. В том плане, что два обыкновенных ландскнехта – высокие, широкоплечие, хмурые. Один сжимал в ладони правой руки древко ярко-горящего факела, другой – рукоятку короткого меча, лезвие которого отливало тёмно-синим булатом. – Я – ван Тролль, дворецкий его сиятельства принца Вильгельма Оранского, – остановившись, густым басом представился нарядно-одетый господинчик, после чего спросил: – Кто из вас является – «Тилем Уленшпигелем»? – Я, – сделал шаг вперёд Даниленко. – Отойдём в сторонку, комедиант. Никому за нами не ходить. Темнота? Ничего. Пренебрежём…. Минут через пять секретные переговоры были завершены. Дворецкий и стражники, не прощаясь, отправились восвояси. – Вот, всё и сладилось, – белозубо улыбнулся Тиль. – Завтра мы даём полноценный премьерный спектакль – «История не в меру ревнивого гентского графа Герерда по прозвищу – «Дьявол». Занимательная и поучительная…». Естественно, во дворце высокородного принца Вильгельма Оранского. Что это вы так всполошились и напряглись, братья и сёстры по высокому ремеслу? – Да, как-то боязно, – признался Ян ван Либеке. – Кроме принца на представлении, скорее всего, будут присутствовать и другие важные вельможи. В том числе, и верные слуги Великой Инквизиции. Не дай Бог, последним что-то не понравится. Заберут потом в церковные застенки. Начнут пытать. То, да сё… – Всё будет нормально, – заверил Даниленко. – Если что, Оранский заступится за нас. Примет, так сказать, под своё благородное крыло…. Герда, возьми этот кожаный кошель с тридцатью флоринами. Типа – аванс от щедрого принца. Присовокупи к прочим, честно заработанным деньгам. Циркачи забрались в повозку и уехали. А Тиль, Макаров, Иеф и Тит Бибул остались ночевать в шатре – в качестве бдительных сторожей театрального реквизита. Когда они остались одни, Лёнька тут же пристал к приятелю с вопросами, мол: – «Зачем нужен весь этот театральный балаган? Почему не обратиться к принцу Оранскому напрямую?». – Здесь, Лёньчик, психология замешена, – старательно мастеря из театральных костюмов некое подобие постели, ответил Даниленко. – Высокая такая психология, замороченная…. Потомственные аристократы, как принято считать, ребята особенные. В том плане, что без всякой меры капризные и подозрительные. Ну, не любят принцы и графы просителей. То бишь, изначально относятся к ним пренебрежительно и, как правило, отказывают, даже не пытаясь вникнуть в суть дела. Да и выслушивать челобитчиков обладатели голубой крови предпочитают ни с глазу на глаз, а в присутствии свидетелей. Нас это абсолютно не устраивает. Разговор-то намечается насквозь приватный и тайный…. И совсем другое дело, когда проблема всплывает как бы случайно и исподволь. То есть, в разговоре на отвлечённую тему. В этом случае шансы на взаимопонимание возрастают многократно…. Я развеял, брат Ламме, твои сомнения? – Частично. – Вот, и ладушки. Тогда будем ложиться спать. Эй, Шнуффий, заканчивай задирать бедного ослика. Спать всем. Я сказал…Утром их разбудил городской колокол. – Вставай, толстяк, – с хрустом потягиваясь, велел Даниленко. – Благонравным католикам пора приниматься за труды праведные. Только подлые еретики дрыхнут до полудня. Ну, и всякие там благородные персоны, облачённые большими деньгами и властью…. Ты же, как я понимаю, не облачён? Тогда поднимайся. Они по очереди посетили «общественную выгребную яму» и умылись над крохотным фонтанчиком, расположенном посередине площади. – Кушать очень хочется, – заныл Лёнька. – Уже чёрт знает сколько времени, маковой росинки не было во рту… – Во-первых, не стоит всуе упоминать чёрта, – ухмыльнулся Тиль. – Инквизиторы, проходящие мимо, могут случайно услышать. Тут же, морды суровые, потащат в пытошную. А после стандартных процедур и на жаркий костёр…. Во-вторых, Вильгельм Оранский, как утверждают фламандские рыночные сплетницы, недолюбливает упитанных людей. – Почему – недолюбливает? – Не знаю, брат. Сам у него спросишь сегодняшним вечером. Может, и ответит. – Чёрт…. Извини. Бог с этим принцем. Жрать ужасно хочется. Тут неподалёку имеется трактир – «Ржавый арбалет». Давай, я туда сгоняю по-быстрому? А после меня и ты сходишь? – Ничего, Гудзак, у тебя не получится, – входя в шатёр с объёмной корзиной в руках, известила Гертруда. – Трактиры откроются только ближе к полудню. – Шутишь? – Что, толстячок, испугался? Никак, боишься похудеть? Ладно, успокойся, пузан. Тетушка Герда помнит о вас. Вот, принесла продовольствия. Ржаные лепёшки, фламандская ветчина, кровяная чесночная колбаса, половинка копчёного гуся. Что, уже слюнки сглатываем? – Сглатываем, – подтвердил Даниленко. – От голода мы, похоже, не умрём. А, вот, от жажды? – Не умрёте. В этой баклаге – ячменное пиво «живого» брожения. – Спасибочки, красавица, уважила, – вежливо поблагодарил Леонид. – А, где же славные ван Либеке? – Остались на постоялом дворе. Усердно репетируют. Как и было велено. А я с собой, кроме еды и напитков, принесла ножницы, иголки и нитки. Надо немного повозиться с театральными костюмами. Кое-где подшить. Кое-где укоротить. Кстати, ваша помощь будет не лишней… Время текло практически незаметно. Вскоре после полудня на Гран-плас подошли и все остальные участники театральной труппы «Глобус и клоуны». А ещё через часик с хвостиком возле шатра появился, солидно опираясь на массивный посох, ван Тролль и объявил: – Пора, лицедеи, готовиться к спектаклю. Переносите шатёр и необходимые вещи во внутренний дворик «Дома Короля». Вон через те ворота. Я распоряжусь, чтобы их открыли. – Может, мы сперва пообедаем? – засомневался Макаров. – А уже после этого… – Не получится, – нахмурился дворецкий. – Время поджимает. Принц Вильгельм и его благородные гости уже уселись за обеденный стол. Его Высочество желает, чтобы спектакль начался сразу же по завершению трапезы. Так что, предлагаю поторопиться…. Голодны? Ничего страшного. Голодным веселее работается. А сытого – завсегда – тянет в сон. – Хорошо, будем торопиться, – согласился Тиль. – Франк и Отто, отведите Иефа и Тита Шнуффия на постоялый двор. Нечего им путаться под ногами. А потом сразу же возвращайтесь. Остальные – за мной… Внутренний дворик «Дома Короля» оказался достаточно светлым и просторным – примерно сорок метров на тридцать. «Два садовых участка по шесть соток», – мысленно усмехнулся Лёнька. – Высокородные господа будут наблюдать за представлением вон из тех окон, – небрежно махнул рукой ван Тролль. – Поэтому играть вашу трагедию будете возле этой стены. Повернувшись лицами, конечно, к нужным окошкам. А здесь ставьте ваш шатёр для переодеваний…. Поторапливайтесь, голубчики, поторапливайтесь. В столовой его Высочества уже прошла шестая перемена блюд. Ещё три перемены, и подадут сладости с ликёрами. Поторапливайтесь… – Девять перемен блюд. Ну, надо же, – вполголоса возмутился Макаров. – Тут кишки от голода – сами собой – завязываются в тугой морской узел, а у них, понимаешь, сладости с ликёрами. – И ты, скоморох мордатый, потом вволю порадуешь свой безразмерный желудок разными вкусняшками, – чуть заметно подрагивая рыжими бакенбардами, пообещал дворецкий. – После спектакля (если он, конечно, понравится благородным персонам), отведу вас, голодранцев, на кухню его Высочества. Побалуетесь объедками с господского стола. Да и разные редкие вина допьёте из бокалов. – Заранее благодарю тебя, о добрейший из добрейших, – дурашливо залебезил Тиль. – Чтобы мы без тебя делали? Спасибо, щедрый дяденька, огромадное. – Всегда – пожалуйста, клоун. Обращайся, если что…
К началу спектакля всё уже было готово. То бишь, актёры, облачённые в нужные костюмы, залезли в шатёр и терпеливо дожидались команды дворецкого. – Тесновато здесь, – принялась ворчать Гертруда. – Набились – как норвежские селёдки в бочонке. Я уже пропотела вся. Гудзак, отодвинься, пожалуйста, в сторонку. От тебя, упитанного, жаром так и пышет…. Ну, и когда же нам дадут отмашку? – Судя по всему, уже скоро, – пообещал Тиль, наблюдавший за текущей обстановкой через узенькую щель между входными створками-полотнищами шатра. – Слуги распахивают окна, указанные господином дворецким. Расставляют стулья и кресла…. Ага, появились человеческие лица. И мужские, и женские. Важные и ухоженные – до полной и бесконечной невозможности. Парики всевозможных расцветок, кружевные воротники, нестерпимый блеск брильянтов и прочих самоцветов…. Готовьтесь, соратники. Будьте начеку… – Дамы и господа! Сейчас вашему высокому вниманию будет предложен спектакль – «История не в меру ревнивого гентского графа Герерда по прозвищу – «Дьявол». Занимательная и поучительная…», – торжественно известил бас ван Тролля. – Автор пьесы – всем вам известный Тиль Уленшпигель…. Начинайте, комедианты! Они и начали. Графа Герерда (по версии Шекспира – Отелло), очень смуглого лицом, играл, естественно Даниленко. В первом акте он очень сильно переживал, что графская жена родила чернокожего ребёнка. Ну, очень сильно: читал, хватаясь ладонями за голову и сердце, монолог о женском коварстве и вероломстве, пил пиво прямо из кувшина, бил посуду, раздавал тумаки слугам, подвернувшимся под горячую руку, и так далее. «Кто же из зрителей является принцем Оранским?», – приникнув к щели между входными полотнищами шатра, гадал Лёнька. – «Все мужские лица, выглядывающие из окон, выглядят весьма важно и значимо…. Наверное, вон тот, усатый. Почему именно он? А у него кружевной ворот, плотно охватывающий длинную шею, оранжевого цвета. Да и на чёрном камзоле имеются узкие оранжевые вставки…». – Эй, Ламме, не спи, – толкнула его в спину Герда. – Твой выход. Уленшпигель уже нервничает. Макаров играл князя Оранского, дальнего родственника и лучшего друга бедолаги Герерда, прибывшего в Гент с частным визитом. – Что поделать, если у Тиля пробудилась такая буйная фантазия? – пробормотал Леонид и вышел на сцену. – Ты пришёл, Оранский, мой дружище! – возликовал Герерд-Даниленко. – Тебя мне, видно, Бог послал! Подскажи, посоветуй, образумь! Лёнька и принялся – советовать и подсказывать. То бишь, уговаривать расстроенного графа не совершать фатальных и непоправимых ошибок. Мол, на всё воля Божья, а милосердие – высшая добродетель истинного католика. Ну, и так далее… Поуговаривал минуты три-четыре, да и вернулся обратно в шатёр, уступая место другим актёрам. Спектакль начал набирать обороты. Герерд, ещё немного посомневавшись, простил супругу (в роли Дездемоны – Франк ван Либеке). Фламандские дворяне Родриго (Людвиг ван Либеке), и Яго (Томас ван Либеке), недолюбливающие Герерда, начали строить всяческие козни. Более того, они наговорили старику Брабанцио, отцу Дездемоны (Ян ван Либеке), кучу разных гадостей про безвинного графа. Потом, естественно, начался всеобщий переполох, мол, к мирному Генту подплывает огромная эскадра кровожадных скандинавских викингов. Лёньке снова пришлось выходить на сцену и давать мудрые советы… На этом участие Макарова в спектакле и завершилось. Он вернулся в шатёр и уселся на холщовый узел с какими-то невостребованными театральными костюмами. Сидел себе, размышлял о своём и краем уха прислушивался к происходящему на сцене, улавливая только отдельные – знакомые и полузнакомые – фразы: – И кинулась на грудь страшилища, чьё лицо смуглей, чем у араба. Вселяющего страх, а не любовь… – Я ей своим бесстрашьем полюбился. Она же мне – сочувствием своим… – Мне этот дурень служит кошельком и дармовой забавой… – Все вы в гостях – картинки. Трещотки дома, кошки – у плиты. Сварливые невинности с когтями. Чертовки в мученическом венце… Потом, естественно, сильный шторм разметал ладьи викингов в разные стороны, и началось народное гулянье. К заговорщикам Родриго и Яго присоединилась Бианка (мадам Герда). Была разыграна немудрёная шутка с носовым платком. – Ты перед сном молилась, Дездемона? – донеслось со сцены. – Финал приближается, – подмигнул Лёнька Яну. – Скорей бы. Надоела мне эта низкопробная бодяга. Аж, с души воротит. – А мне понравилось, – не согласился глава семейства ван Либеке. – Очень занимательная и поучительная история. Ревность – неверная и коварная подруга… Заканчивался последний акт пьесы. Со сцены долетали финальные реплики: – Граф убил свою жену! Люди, сюда… – Как терпит небо? Какой неописуемый злодей… – Убийца низкий. Погибла девочка с несчастною звездой. Я собственной рукой поднял и выбросил жемчужину… Раздались жиденькие аплодисменты. – Актёры, на сцену! – велел бас дворецкого. – Выходите на поклон! Они послушно вышли. Уже через полминуты аплодисменты стихли, а человеческие лица – из окошек – исчезли. – Аристократия высокородная. Что с неё взять? – презрительно передёрнула плечами Герда. – Никакого представления о вежливости…. А, что мы будем делать дальше? – Как минимум – дождёмся мистера ван Тролля, – сообщил Тиль. – Он должен нам передать ещё тридцать полновесных флоринов. А также проводить на кухню. Типа – трескать, урча от удовольствия, господские объедки…
Приоткрылась одна из дверей, ведшая в покои дворца, и во внутреннем дворике появился упомянутый дворецкий. – Что такое? – забеспокоилась Гертруда. – Почему, уважаемый, я не вижу в ваших изнеженных ладонях тяжёленького кожаного кошелька? Или там, к примеру, бархатного? Неужели наш скромный спектакль не понравился его Высочеству? – Понравился, понравился, – поспешил успокоить Тролль. – Просто принц Оранский хочет лично вручить заслуженный гонорар. Вы, Уленшпигель и Гудзак, входите в эту дверь и поднимайтесь на второй этаж. Свернёте направо. Его Высочество ждёт вас в Голубой гостиной…. Теперь по остальным лицедеям. За мной, цирковые голодранцы. Отведу вас, так и быть, на дворцовую кухню. Поедите от пуза, отдохнёте, попробуете хорошего вина…
Глава двадцать шестая Молчаливый
«Голубая гостиная» оказалась вовсе и не голубой, а самой обыкновенной. Высокие белые потолки с изысканной лепниной, наборной паркет, стены, обшитые прямоугольными панелями морёного дуба, массивная средневековая мебель, тусклые венецианские зеркала. Узкие стрельчатые окна не способствовали идеальной освещённости помещения, поэтому в гостиной – на специальных деревянных подставках – наличествовали три зажжённые масляные лампы. Да и принц (по прозвищу – «Молчаливый»), оказался совсем и не молчаливым. А, наоборот, очень даже разговорчивым. «Своё нестандартное прозвище Вильгельм Оранский получил, надо думать, за особую манеру вести беседу», – решил Лёнька. – «Говорит сугубо короткими и рваными фразами. Причём, с разноразмерными паузами. То с короткими, то с длинными…. Вообще-то, судя по всему, дяденька он положительный. То бишь, вполне разумный, вменяемый и адекватный. Немного, разве что, манерный. Так, ведь, принц крови. Мать его…. А на меня, морда усатая, почти и не сморит. Всё с Сёрёгой общаются. Горячо обсуждают всякие исторические и географические перипетии, связанные с суверенным французским княжеством – «Оранж»…. Не, так не пойдёт. Разве можно относиться к честному человеку – как к пустому месту? Несогласный я на такое невежливое обращенье…». Макаров помялся-помялся, да и спросил у принца напрямик, мол: – «Чем заслужил такое непочтительное отношение? Когда, ёлочки зелёные, успел оттоптать любимый мозоль? А, ваше Высочество?». – Худой человек, он много думает. Всегда и везде. Думает, – выдержав солидную аристократическую паузу, принялся нравоучительно вещать Молчаливый. – И когда ест – думает. Поэтому у него – плохой аппетит. Он и дальше остаётся худым…. Человек толст? Получается, что у него хороший аппетит. Значит, он мало думает. Это очень плохо. Надо думать. Всегда и везде…. Я ответил на твой вопрос, Гудзак? – Конечно. Ага. Всё понятно, – засмущался Леонид. – Конечно. Беседуйте, господа. Не смею мешать разговору двух умных людей… – Ты, Уленшпигель, философ? – резко меняя тему разговора, спросил Вильгельм. – Есть немного, – сознался Даниленко. – Типа – иногда балуюсь на досуге. Когда выпадает свободная минутка. – Ответь мне тогда, клоун, на один вопрос. На маленький…. Почему шутам всегда хорошо живётся? «Ну, вот. Только этого нам и не хватало для полной продуктивности разговора», – мысленно огорчился Макаров. – «Сейчас Серегу понесёт, только держись. В смысле, мама не горюй. Он на заданную тему часами может трепаться, не остановишь…». Лёнька – и на этот раз – не ошибся. Тиль понесло по полной программе, практически без ограничений. Он, солидно откашлявшись, принялся безостановочно и вдохновенно излагать: про «звонкий ветер странствий», про «зов далёких стран», про «дороги, которые мы выбираем». А ёщё и про «дороги, которые – зачастую – выбирают нас»… – Иногда, во время долгих странствий, удаётся встретиться и поболтать со всякими неординарными личностями, – неожиданно став бесконечно-серьёзным и мрачным, сообщил Даниленко. – Например, с Пророками, умеющими «заглядывать» в Будущее. – В Будущее? – тонкие, явно выщипанные брови Оранского, заинтересованно взметнулись вверх. – Про кровавое и незавидное Будущее нашей прекрасной и неповторимой Фландрии. – Даже так? Рассказывай, паяц. Не тяни. – Хорошо. Перескажу речи Пророка, встреченного мной в норвежском Тромсё, – покладисто улыбнулся Тиль. – Итак, пересказываю…. Пятое апреля следующего года, накануне Пасхи. Брюссель. Мимо собора Святого Михаила и Святой Гудулы торжественно выступают, выстроившись в стройные ряды, фламандские дворяне. Гордость нации. Сколько их? Наверное, человек триста. Может, немногим больше…. Дворяне, оставляя знаменитый собор по правую руку, подходят к уродливому дворцу, где обосновалась герцогиня Пармская, правительница Нидерландов[44], назначенная на эту высокую должность жестокосердным испанским королём Филиппом Вторым. Впереди колонны следуют граф Людвиг Нассауский, графы Кюлембург и Бредероде, а также кутила Геркулес. По четверо в ряд дворяне – в полной тишине – поднимаются по мраморной лестнице дворца. Входят в парадный зал. Людвиг Нассауский передаёт герцогине челобитную, в которой её просят добиться от короля Филиппа отмены Указов о вероисповедании и об учреждении испанской Великой Инквизиции. В бумаге говорится, что упомянутые Указы вызывают в народе недовольство, которое может вылиться в мятеж и повлечь за собой – в конечном итоге – разор и оскудение всей земли фландрийской. Это ходатайство имеет собственное название-наименование. А именно – «Соглашение». В нём значится следующее… Даниленко, зажмурив глаза, принялся монотонно излагать текст дворянского «Соглашения». Минуты две-три принц, слегка приоткрыв усатый рот, внимательно слушал, а потом велел: – Всё. Достаточно. Хватит. – Замолчал. Как скажете, ваше Высочество. Воля ваша… – Ничего не понимаю. Ничего и даже меньше, – Оранский выглядел ошарашенным и потерянным. – «Соглашения» писал я. Лично. Завершил только неделю назад. И никому текст не показывал. Никому, – он поднялся со стула, на негнущихся длинных ногах торопливо подошёл к распахнутому настежь окну и, слегка высунувшись наружу, громко прокричал: – Стражник! Стражник! «Вот, похоже, и всё», – затосковал Лёнька. – «Сейчас потащат в тюрягу. Типа – на допрос с пристрастием. Мол: – «Колитесь, суки цирковые! Откуда знаете содержание наиважнейшей государственной тайны? Отвечать, когда спрашивают!». Ну-ну, родимые…. Не знаю, как Серёга, а я сдаваться не намерен. Меня юная и симпатичная невеста дожидается…. Тут имеются два дельных варианта. Первый – пробиваться с боями из города. Второй – взять господина Молчаливого в заложники. Какой из них выбрать? Кто бы, блин горелый, подсказал…». – Я здесь, ваше Высочество! – отозвался из внутреннего дворика звучный баритон. – Чего изволите? Приказывайте! – Где ван Тролль? – На дворцовой кухне, ваше Высочество. – Приведи его сюда. Под это окно. Быстро. – Слушаюсь! Через некоторое время знакомый бас дворецкого, старательно борясь с отдышкой, доложил: – Прибыл, ваше Высочество…. Приказывайте. – Меня нет ни для кого. Понял, ван Тролль? Ни для кого. – Понял, ваше Высочество. – В восточное крыло дворца никого не впускать. У всех дверей выставить усиленные караулы. – Выставлю, ваше Высочество. – Выполнять. Принц вернулся обратно, непринуждённо уселся на стул и, ехидно поглядывая на Лёньку, поинтересовался: – Что с тобой, Гудзак? Побледнел. Глаза характерно блестят. Воинственно и насторожённо. Небось, подумал о всяких глупостях? Например, о тюремных застенках? – Дык, э-э-э…, – замялся Макаров. – Молчи, толстяк, – поморщился Оранский. – Я же и говорю, мол, много кушать – плохо. Мозги заплывают жиром. В голову лезут сплошные глупости. Вернее, бред. Ладно, проехали, – обернулся к Даниленко и продолжил прерванный разговор: – Итак. Текст «Соглашения» я никому не показывал. Ни единой Душе. Наоборот, запер документ в сейф. Мол, пусть вылежится. До нужного момента…. Откуда, шут гороховый, ты узнал его содержание? Причём, почти слово в слово? – От Пророка, – пожал плечами Тиль. – От кого же ещё? – Ладно. Пожалуй, поверю…. Что ещё важного напророчил сей норвежский Пророк? – Хорошо. Пересказываю…. Герцогиня Пармская берёт в рукипредложенный документ, почтительно кланяется фламандским дворянам и торжественно обещает, мол: – «Приложу все усилия. Замолвлю перед королём Филиппом словечко. У самой сердце болит – за народ нашей прекрасной Фландрии. За его судьбу непростую…». Дворяне радуются как дети и кричат: – «Маргарита с нами! Ура!». Наместница почтительно разговаривает с Людвигом Нассауским, Кюлембургом и Бредероде. А здоровяку Геркулесу даже многозначительно и игриво подмигивает. Дворяне, радостно перешёптываясь, уходят…. Через полчаса из ворот дворца Маргариты Пармской появляется конный гонец и устремляется – во весь опор – к морскому побережью. Там его уже ждёт надёжный корабль, отправляющийся в Испанию. В кожаной сумке гонца лежит «Соглашение»…. Через месяц с небольшим из Мадрида приходит ответ. Вернее, наиподробнейшие инструкции Филиппа Второго, предназначенные для верных слуг испанской короны…. В начале лета города и городки Фландрии наводняют странные, несимпатичные и оборванные нищие. Чем они странны? Во-первых, очень молчаливые. Даже друг с другом почти не общаются. Во-вторых, не просят милостыню. Некоторое время оборванцы ведут себя тихо и мирно, словно ожидая чего-то. Наконец, незримая тайная команда поступает. Нищие – организовано и слаженно – врываются в соборы и церкви. Они крушат статуи Святых, рвут в клочья религиозные картины великих мастеров. В этот момент, как назло, возле церквей и храмов нет ни единого стражника. Нищие, разгромив и разграбив церковные покои, убегают. Вернее, исчезают навсегда. Никто их больше не видел…. О случившемся докладывают в Мадрид. Через некоторое время король Филипп издаёт следующий Указ: – «Беспорядки, имевшие место быть в Нидерландах, подорвали устои нашей королевской власти, нанесли оскорбления католическим Святыням, и если мы не накажем бунтовщиков, то это будет являться соблазном для других подвластных нам стран…. Под нынешним злом таится грядущее благо. Мы окончательно покорим Нидерланды и по своему усмотрению преобразуем их государственное устройство, вероисповедание и образ правления…». Короче говоря, Филипп Второй обвиняет во всём фламандское дворянство. Мол, это их слуги, коварно переодевшись бродягами, разбивали статуи, а также рвали и жгли картины…. Дальше всё просто. В Нидерланды вторгается огромная испанская армия, возглавляемая бестрепетным герцогом Альбой. Начинается кровавая бойня. Казни, казни, казни…. Смерть косит людей в богатой и обширной стране, лежащей между Северным морем, графством Эмдем, рекою Эме, Вестфалией, Юлих-Клеве и Льежем, епископством Кельнским и Трирским, Лотарингией и Францией. Смерть косит людей на пространстве в триста сорок миль, в двухстах укрепленных городах, в ста пятидесяти селениях, существующих на правах городов, в деревнях, местечках и на равнинах. А достояние казнённых наследует король…. Одиннадцати тысяч палачей, которых Альба именует солдатами, едва-едва хватает. Из Фландрии бегут художники, её покидают ремесленники, её оставляют торговцы. А наследник всего брошенного имущества – король…. В Брюсселе, на Конном базаре, безжалостно казнят сыновей графа Баттенбурга и прочих знатных персон. Несчастного д'Армантьера распинают на пыточном колесе. Получив тридцать восемь ударов железным прутом по рукам и ногам, он умирает…. Ясным и тёплым июньским днём в Брюсселе, на площади Гран-плас, воздвигают эшафот, обитый угольно-чёрным сукном, а по бокам вкапывают в землю два столба, оснащённые железными остриями. На помосте лежат две чёрные бархатные подушки, а на низеньком столике – серебряное распятье. Появляется плечистый палач в ярко-красном колпаке, сжимающий в ладонях огромную секиру. На эшафот поднимаются, становятся на колени и покорно кладут льняные головы на чёрные подушки благородные Эгмонт[45] и Горн[46]. Взмах секирой. Второй взмах. Головы славных мужей скатываются на брусчатку площади. Всюду – алая кровь. Помощники палача подбирают головы казнённых и ловко насаживают их на железные наконечники столбов… – Подожди, лицедей. Остановись, – спрятав лицо в ладони, попросил Молчаливый. – А, как же я? Что будет со мной? – Вы, проявив осторожность и благоразумие, останетесь в живых, ваше Высочество. Более того, возглавите – с течением времени – силы фламандского сопротивления. – А, дальше? – Дальше будет война. Жестокая и кровопролитная. Она может длиться долгие годы… – Ты сказал – «может длиться»? Я не ослышался? – Нет, не ослышались, – подтвердил Даниленко. – Пророк говорил, что Будущее можно «исправить». Если в Настоящем, конечно, действовать правильно. То есть, если совершать в Настоящем нужные поступки. – У тебя, клоун, есть конкретный план? – встрепенулся Оранский. – Впрочем, подожди. Ничего не говори, – обжёг Лёньку недоверчивым взглядом. – Пойдём. Пройдёмся. Поговорим… Принц и Тиль удалились. – Жлоб усатый, – вставая со стула, проворчал Макаров. – Вдолбил себе в упрямую голову всякую хрень и теперь выступает, блин. Мол, все толстые и упитанные люди – тупые. Затейник хренов. Хотя, с другой стороны, принц крови. Имеет полное право – на всякие причуды…. Ладно, прогуляемся немного по аристократическим средневековым апартаментам. Когда ещё доведётся в следующий раз? Стеновые панели морёного дуба. Конечно, очень красивый цвет, тёмно-фиолетовый, местами – аметистовый. А, кто это у нас выползает из межпанельной щели? Кругленький такой, упитанный, тёмно-бурый? Классический средневековый клоп, понятное дело. Форсу много, а с клопами справиться не может. А ещё принц, ёлы-палы смолистые…. Так, низенькая неприметная дверка. Что, интересно, за ней? Открываем. Фу, как в нос дерьмом шибануло. Закрываем. Капризный принц, понимаешь, а приличного ватерклозета придумать не может. Фраер усатый…. Ага, книжный шкаф. Что тут у нас? М-м-м…. Похоже, что только религиозная литература. Похождения и подвиги всяких Святых, не более того. Ну-ну. Мнит себя образованным принцем, а на книжных полках нет ни одного романа о любви… Минут через сорок-пятьдесят Лёньке окончательно надоело бродить по покоям Молчаливого. Он вернулся в Голубую гостиную и устроился возле открытого окна. Стоял, молчал, дышал полной грудью свежим фламандским воздухом, думал о всякой всячине, грустил о Неле. Наконец, появились Оранский и Даниленко – повеселевшие и, явно, довольные друг другом. – Что же, Уленшпигель. Всё весьма дельно. Весьма, – состроив уважительную гримасу, заявил принц. – Может, у тебя всё и получится. По крайней мере, хочется надеяться на это…. Надо бы выпить. В горле пересохло. Открой-ка, вот, тот шкафчик розового дерева. Выставь на стол бутылку и два…. Бутылку и три бокала. До краёв наливай. Полнее…. Этот благородный напиток доставили из Франции. Презент от дальних родственников…. Гудзак, присоединяйся. Так и быть…. Итак. За что пьём, Уленшпигель? – За Фландрию, – предложил Тиль. – Согласен. За Фландрию! «Очень хороший коньяк», – ставя на столешницу опустевший бокал, мысленно отметил Макаров. – «Даже не ожидал…. А Молчаливый-то – не гусар. В том плане, что меленькими глоточками пьёт. Причём, через силу. Практически давясь. Принц, одно слово…. Кстати, Серёгу он больше не обзывает по-всякому. Типа – «клоун», «шут», «паяц», «лицедей», далее строго по списку. Всё «Уленшпигелем» величает. Причём, с почтительными нотками в голосе. Следовательно, проникся, морда усатая и мнительная. Оно и правильно. Знай наших…». – Будем прощаться, – вздохнув, известил Молчаливый. – У меня дела. Надо готовиться к вечернему приёму. Дворяне из Зеландии приезжают…. Письмо к Филиппу напишу уже потом. Ван Тролль подойдёт к вам и передаст. Ну, и денег добавит. Пригодятся. Что ещё? Корабль в Испанию отправлю прямо сегодня. По торговым делам. Заодно его команда и слухи будет распространять о вас. То бишь, о театральной труппе «Глобус и клоуны». О труппе, наделавшей фурор во Фландрии. А также в Англии, Италии и Франции…. Всё, удач,…э-э-э. Удач вам, соратники!Они вышли во внутренний дворик «Дома Короля». – А мы когда отплываем в Испанию? – спросил Макаров. – Примерно через недельку. – Почему не на торговом корабле, о котором говорил Оранский? Надо чего-то прикупить? Собраться без спешки? – Плевать на шмотки и сборы, – презрительно сплюнул в сторону Тиль. – Просто я привык – всегда и везде – выполнять собственные обещания. – О чём, пардон, речь? – Об объявлениях, расклеенных по всему Брюсселю. Там значится, мол: – «Будет дано пять спектаклей»? – Значится, – подтвердил Лёнька. – Одно представление мы уже дали. Премьера у Оранского? Не в зачёт. Знать не имеет ничего общего с рядовыми жителями Брюсселя. Следовательно, что? – Что? – Следовательно, надо отработать ещё четыре полноценных спектакля, – пояснил Даниленко. – Чтобы ни у кого язык не повернулся сказать-ляпнуть, мол: – «Уленшпигель не держит данного слова…». Вот, когда отработаем, тогда и поплывём. Причём, подняв все паруса…
Глава двадцать седьмая Испанские зарисовки
Они, успешно отыграв обещанные спектакли, тронулись в путь только через неделю. Куда – в путь? Для начала, в шумный и работящий Амстердам, к порту которого и были приписаны все морские суда, принадлежавшие принцу Оранскому. Впереди походной колонны неторопливо и важно гарцевали два всадника, чьи стильные чёрные камзолы были украшены многочисленными узкими оранжевыми вставками. Да и на тёмных широкополых шляпах кавалеристов наличествовали пышные перья страусов, выкрашенные в ярко-оранжевый цвет. – Личные пажи его Высочества, – любезно пояснил при прощании дворецкий ван Тролль. – Мол, дело-то важное и спешное. А всякая сволочь, узрев личных слуг принца Оранского, не решится останавливать вас для допроса. – Какая – сволочь? – на всякий случай уточнил Лёнька. – Всякая и разная. Профосы, бургомистры, инквизиторы…. Вот, письмо в адрес достославного короля Филиппа. А это – кошель с испанскими дукатами. Всё, комедианты, прощаемся. Счастливой вам дороги… Походная колонна состояла всё из тех же стареньких цирковых фургончиков. Только вместо тощих и неказистых лошадок их уверенно влекли вперёд три молодых и крепких коня, взятых из конюшен Вильгельма Оранского. – Нравится мне принц. Определённо нравится, – тихонько шевеля вожжами, разглагольствовал Даниленко. – Конкретный такой пацан, сообразительный. Всё понимает правильно, практически с первого тычка. С таким кашу можно сварганить. Причём, с взаимным удовольствием… В амстердамском порту их ожидал приятный сюрприз – плыть в Испанию предстояло на уже знакомом бриге. – Здорово, Ванроуд, щёголь хренов! – обрадовался Леонид. – Какая приятная и неожиданная встреча! – Привет, ребята, – хмуро откликнулся шкипер «Короля». – Хорошо выглядите, собаки цирковые. – Да ты, никак, нам не рад? – возмутился Тиль. – С чего бы это, вдруг? – Вам, клоунам весёлым, рад. А, вот, этим повозкам – не очень. Лошадей заведём по сходням на палубу и аккуратно спустим в трюм, там имеются специальные стойла. Ничего хитрого. Обычное дело. Сами же фургоны – сплошная головная боль. – Думаешь, что они создадут определённые проблемы при переходе до Испании? – предположил Макаров. – Мол, их будет качкой нещадно мотать по палубе? Не бери в голову, волчара морской. Я уже всё-всё продумал. В центральном фургончике имеется мешочек со специальными бронзовыми скобами. Закрепим колёса в лучшем виде. Практически намертво. – Во-во, закрепит он, – окончательно затосковал Ванроуд. – Сперва закрепит, а по прибытию на место – отдерёт. Всю новую палубу мне изгваздает. В досках конкретные выбоины останутся…. Да и избыточно широки ваши дурацкие фургоны. Во-первых, придётся, расширяя проход, сломать часть фальшборта. Во-вторых, вся палуба будет заставлена – сплошное неудобство для парусных матросов. В-третьих, придётся срочно мастерить новые, более широкие сходни…. Ладно. Придумаем что-нибудь, раз высокородному принцу Оранскому так угодно. Ему, кстати, принадлежат три четвёртых «Короля», а одна четверть – моя…. Пардон, а какой из испанских портов вас, то есть, теперь уже нас, интересует? – Честно говоря, не знаю, – задумался Даниленко. – Нам, по пути в Мадрид, обязательно надо посетить – с краткосрочным визитом – городок Альба-де-Тормес… – Тогда пойдём до Бильбао, – повеселев, объявил капитан «Короля». – Нормальный и удобный вариант. Как вам, так и мне. – Когда пойдём-то? – Как вы, лицедеи, загрузитесь, так и отчалим. Ветер, слава Господу нашему, нынче попутный. А все товары, предназначенные для испанского рынка, уже загружены в трюм. – Чем торгуем на этот раз? – полюбопытствовал Лёнька. – Всё тем же. Различные ткани, одежда, обувь, всякие кузнечные изделия, пушечные ядра, арбалеты, пустые бочки и бочонки, деревянная мебель, господские кареты в разобранном состоянии, прочее. – А, чем загрузитесь в Бильбао? – Посмотрим, – беззаботно тряхнул кудряшками стильного огненно-рыжего парика Ванроуд. – Уже на месте определимся. Торговля – штука тонкая, не любящая суеты. В том плане, что сезон на сезон не приходится…. Ну, чего встали, морды ленивые? За работу, ротозеи цирковые! Ветер-то – попутный… Часа через три с половиной погрузка была успешно завершена – кони помещены в корабельный трюм, походные баулы, сундуки и холщовые узлы доставлены в гостевые каюты, а широкие колёса цирковых фургончиков надёжно прикреплены (прибиты с помощью массивных скоб), к палубе «Короля». Выстроив членов театральной труппы «Глобус и клоуны» в ряд, Тиль объявил: – Времени зря не теряем и бездарно вдоль бортов, томно вглядываясь в загадочные морские дали, не расхаживаем. Всем учить роли! Не забыли, надеюсь, что последующие спектакли нам предстоит отыграть на испанском языке? Неустанно совершенствовать выговор! Чтобы ни малейшего акцента не наблюдалось! Ни малейшего…. И вы, Иеф и Тит Бибул, ведите себя прилично и не хулиганьте почём зря. Иначе, родимые, в трюм отправлю, типа – заскучавших коняшек веселить. – Командир, а можно – вопрос? – изображая примерного школьника, поднял вверх правую руку Франк ван Либеке. – Задавай, молодое театральное дарование. – Для чего мы плывём в Испанию? Что мы там позабыли? – Глупый и никчемный вопрос, – отрезал Даниленко. – Конечно, за славой, разлапистыми орденами и звонкой монетой…. Разойтись! Приступить к занятиям! Смотрите у меня, бродяги цирковые. В легенду, как известно, не попадают за красивые глаза…Прошло несколько суток. Ранним погожим утром Макаров и Тиль поднялись на капитанский помост. – Бискайский залив, – объявил Ванроуд. – Подходим к намеченной точке. Вон он, Бильбао. – Зелёные и бурые холмы, – непонимающе пробормотал Лёнька. – В устье реки наблюдаются какие-то неказистые и разномастные строения. Неужели, Бильбао такой маленький? – Это, всего лишь, морской порт, – пояснил Даниленко. – Сам город расположен в двенадцати милях выше по течению реки. Она, кстати, называется – «Нервьон». А за холмами возвышаются знаменитые Кантабрийские горы. Вернее, только их восточная часть. Бильбао же был основан – фиг знает сколько лет тому назад – доном Диего Лопесом Пятым де Аро. Непростым таким парнем… – Это точно, что не простым, – многозначительно усмехнулся шкипер «Короля». – Бандитом с большой дороги был достославный дон Диего. А ещё насильником, извращенцем, убийцей и жестокосердным пиратом. Торговые корабли, проплывающие по Бискайскому заливу, разграблял и, не ведая жалости, сжигал дотла. А пленников и пленниц продавал марокканским маврам. Гнида жадная и позорная…. Вся же местность, которую мы сейчас обозреваем, называется – «провинция Бискайя». Или же – «Страна Басков». Это, уж, кому как нравится. Ближе к обеду бриг заякорился в двух-трёх метрах от массивного каменного пирса. Рядом с новёхоньким фрегатом «Герцогиня Анна», приписанным, судя по надписи на борту, к английскому Портсмуту. – Торговые конкуренты, мать их, – зло скрипнул зубами Ванроуд. – Регулярно и планомерно сбивают цены на мануфактуру. Твари дешёвые. Доиграются когда-нибудь, честное слово. Уроды высокомерные. С борта «Короля» были сброшены широченные сходни, и уже через полтора часа цирковые фургончики – вместе с запряжёнными конями щедрого принца Вильгельма – оказались на испанской земле. – Идут, ироды, – поморщился Макаров. – Принесла нелёгкая. Уже и шага сделать нельзя без их высокого соизволения. Блин горелый. Суки навязчивые и приставучие. – Это точно, – согласился шкипер брига. – И что «шага сделать нельзя». И что «суки». Флоринов пятнадцать, не меньше, придётся отстегнуть. В гости к Папе Римскому по средам не ходи… – И-а, – недовольно помотал длинными ушами Иеф. – Гав, – поддержал Тит Шнуффий. К кораблю приближалась целая процессия. Впереди шагали два рослых стражника с солидными алебардами[47] на широких плечах. За солдатами следовали три упитанных монаха в чёрных рясах. А за ними – парочка молодых людей самого что ни наесть чиновничьего вида. Стражники остановились возле сходен. – По два флорина за каждую повозку, – плотоядно улыбнулся монах, шедший первым. – Если, конечно, хотите получить подорожную. – Мы не нуждаемся в вашей дурацкой бумажке, – демонстративно глядя в сторону, высокомерным голосом сообщил Тиль. – Извиняйте, Святые отцы, но ничего вам не обломится. Даже крохотной медной монетки. – Да, как ты смеешь, дрянь белобрысая? Совсем страх потерял? – дружно загалдели монахи. – Еретик поганый! Голытьба фламандская! На костёр его немедленно… Стражники, переглянувшись, сняли алебарды с плеч. – Молчать! – достав из-за пазухи светло-зелёный прямоугольный конверт, рявкнул Даниленко. – Видите, святоши, оранжевую кругляшку? Это, олухи царя небесного, личная печать высокородного Вильгельма Оранского. А в конверте находится письмо, написанное принцем собственноручно и адресованное – лично – его Величеству Филиппу Второму, королю Испании и прочих территорий, подвластных испанской короне…. Вопросы? – Нет вопросов, – торопливо заверил самый тучный монах, являвшийся, судя по всему, главным. – А вы…э-э-э, уважаемые, кто? Неужели…м-м-м, знаменитая театральная труппа – «Глобус и клоуны»? – Они самые, – горделиво прищурившись, подтвердил Лёнька, а про себя подумал: – «Оперативно отработали люди Молчаливого, ничего не скажешь. Качественно распустили слухи. То бишь, молву…. Прав Серёга. Вильгельм Оранский – парнишка серьёзный. Далеко, чудак усатый, пойдёт. Если, понятное дело, мы ему поможем…». – Ага, ага. Всё понятно, – меленько и уважительно закивал круглой головой второй монах. – Как же, наслышаны. Действительно, имеете полное право – права качать…. Куда, если не секрет, вы сейчас направляетесь? – Хотим, чисто для начала, посетить Альба-де-Тормес, – презрительно посматривая в сторону стражников с алебардами, известил Тиль. – Ведь, как мне доложили при отплытии из Фландрии, почтенный Фернандо Альварес де Толедо сейчас находится именно в этом славном городке? – Да, это верно. Ходят слухи, что герцог по весне немного приболел, и добрый король Филипп отпустил дона Фернандо домой, на излечение. Мол, родимая вотчина должна вернуть силы, растраченные в воинских походах, и укрепить пошатнувшееся здоровье. Да будет Господь наш милостив – и к королю, и к герцогу… – Пусть будет – милостив, – лениво зевнув, согласился Лёнька. – Ладно, слуги Божьи, недосуг нам языками трепать. Дела…. Кстати, шкипера нашего не обижайте. Он нам – при встрече – всё расскажет, если что не так. Нажалуемся принцу Оранскому. Или даже самому королю Филиппу. Глазом моргнуть не успеете, как окажетесь на жарком костре…. Прощай, Ванроуд! До скорой встречи! Не скучай без нас. – Не буду, – пообещал капитан «Короля». – Счастливой дороги, ребятишки! Удачи вам – в делах благородных… Фургоны – один за другим – уверенно тронулись в путь. Через полчаса, когда была преодолена примерно половина расстояния, отделявшего порт от города, с правой стороны от дороги обнаружилось непонятное и шумное скопленье народа. – Человек триста, наверное. Если не все четыреста, – натягивая вожжи, предположил Даниленко. – Тпру! Стой, Буцефал…. Интересно, чем это они занимаются? – Похоже на спортивные соревнования, – доложил зоркий Леонид. – Средневековые спортивные соревнования, я имею в виду. Люди условно разбиты на три группы. Одни стреляют из луков и арбалетов. Другие метают огромные камни. Третьи, увлеченно вопя на все лады, играют в какую-то игру, смутно напоминающую русскую лапту. Или, например, американский бейсбол. Интересные и странные дела. – Совершенно ничего странного. Научно-популярные книжки надо читать. Хотя бы иногда…. Это же баски. Занимаются, понимаешь, своими исконно-народными забавами. Нормальная ситуация…. Эй, Франк! – Ну, чего? – Не нукай, не запряг. Подай-ка мой дорожный баул…. Спасибо. Премного благодарен. Тиль открыл кожаный сундучок и, покопавшись в нём с минуту, извлёк несколько листов кремовой бумаги, керамический флакон с чернилами и гусиное перо. – Решил накропать литературное эссе? – подпустив в голос язвительного елея, поинтересовался Макаров. – Типа – про спортивные забавы средневековых басков? – Географическую карту буду рисовать. Пойду расспрашивать тутошних аборигенов. Мол: – «Посоветуйте, люди добрые, как бедным комедиантам добраться до городка Альба-де-Тормес? Типа – кратчайшим путём?». – Нам-то что делать? – Ждите меня здесь, оглоеды. Я скоро. Сиди себе, Ламме, на облучке и стишки сочиняй…. Иеф и Тит Бибул. Не сметь отходить от фургона! Украдут ещё, не дай Бог, таких писаных симпатяг… Даниленко, спрыгнув на землю, зашагал прочь от повозки и вскоре смешался с толпой. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. – Куда же он, морда носатая, подевался? – поднимаясь на ноги, пробормотал Лёнька. – Ага, вижу…. Вот же, клоун хренов! В лапту с местными ребятами играет. Затейник…. Франк! – Ну, чего? – Не нукай, не запряг…. Перебирайся, дружок, на козлы и присматривай за конём. – А ты куда, дядя Ламме? – Пойду, напомню идейному вождю, что у нас имеются и более важные дела, чем носиться, сломя голову, за тряпичным мячиком… Но до прямоугольной площадки, где шла весёлая игра, Леонид так и не добрался. Так как не утерпел и, незаметно для самого себя, присоединился к могучим мужикам, соревновавшимся в метании тяжеленных камней на дальность. И мало того, что принял участие, так ещё и занял почётное второе место, уступив только высоченному баску, посередине лба которого красовалось овальное, коричнево-красное родимое пятно размером с полноценный испанский дукат. В качестве приза Макарову досталась клетка с охотничьим соколом. На глаза птицы была наложена тугая повязка. – Добытчик ты у нас, – одобрил подошедший Тиль. – Практически кормилец. – Может, отказаться? – засомневался Лёнька. – На фига нам сдался этот сокол? Печальный такой. Голову вниз опустил. Дышит тяжело. – Нельзя отказываться. Баски, они жутко-обидчивые. Забирай клетку, благодари, прощайся и пошли. А несчастную птичку мы обязательно выпустим на свободу. Только потом. Например, завтра. Когда отъедем подальше от города…. Смотри, брат, какую подробную карту мне тутошние пацаны нарисовали. Теперь точно не заблудимся. Вскоре цирковой караван прибыл в Бильбао. – Охренительная древность, – восхитился Тиль. – И каменные дома смотрятся солидно. А церкви и католические соборы, вообще, полный и окончательный отпад…. На ночлег они остановились на постоялом дворе, который носил гордое и нестандартное наименование – «Без названия». – У басков очень своеобразное чувство юмора, – хихикнула смешливая Гертруда. – А мужчины здесь приметные, ничего не скажешь. Статные и симпатичные…. Не хмурься, Ян, пожалуйста. Не собираюсь я тебе изменять. Так, просто пришлось к слову. Остановились на постой, расседлали, накормили и определили в стойла коней, заняли отведённые комнаты, перекусили, а поздним вечером дали спектакль. Первый спектакль на испанской земле. Так, ничего особенного. Обычные цирковые номера, включая хождение по канату, осла, умеющего считать, и завязывание узлов на толстых железных прутьях. А во втором акте почтеннейшей публике были предложены отрывки из знаменитых трагедий Вильяма Шекспира – «Генрих VI», «Ричард III» и «Король Джон». Даниленко так объяснил знаковые изменения в репертуаре: – Баски – мужчины очень серьёзные. Комедии? Для них не существует такого жанра. А за «Виндзорских проказниц» и побить могут. Как, впрочем, и за «Бесплодные усилия любви»… Ранним погожим утром театральная труппа «Глобус и клоуны» тронулась в путь. Дорога вела почти строго на юг. После полудня, подъехав к узенькому, но бойкому ручейку, они сделали привал, выпустили на свободу охотничьего сокола и пообедали. – Душевный кулёш получился, духовитый и наваристый. Молодец, Гертруда, – активно работая ложкой, похвалил Тиль. – Как тебе, Ламме, испанские пейзажи? – Обычные пейзажи, – откликнулся Лёнька. – Слегка напоминают русскую степь. Только каменистую такую степь, качественно выжженную злым солнышком. И, вообще, жарковато здесь. Третья декада августа, а осенью и не пахнет. Кочегарит и кочегарит…. Всё, я, кажется, налопался. Передай-ка мне баклагу с вином. Спасибо…. Подходящее пойло – вкусное и жажду хорошо утоляет. Только алкогольных градусов, на мой вкус, маловато. Помоем посуду и отправимся дальше? – Повременим часок-другой. Повременим…. Эй, народ! Начинаем репетировать «Каменного гостя». Франк играет донну Анну. А я, ясен пень, дона Гуана…
На восьмой день пути, уже под вечер, караван выехал на берег реки. – Искомая речка – «Тормес», – обрадовался Даниленко. – А чуть выше по течению, на правом берегу, и располагается, как я понимаю, городок Альба-де-Тормес. Родовое гнёздышко герцогов Альба, классических представителей испанской средневековой аристократии. – Высокие и надёжные стены, из-за которых высовываются шпили церквей и соборов, – прокомментировал увиденное Лёнька. – А ещё за забором имеется рыцарский замок – готический, чёрный-чёрный и очень мрачный. Ледяным холодом от него так и веет. Недоброе место, короче говоря…
Глава двадцать восьмая Неудачная попытка
– Недоброе, – громко шмыгнув носом, подтвердил Тиль. – Все герцоги Альба (или же надо говорить – «Альбы»?), слыли людьми жестокими и сумасбродными. Впрочем, как и их далёкие предки – графы Альба…. Давайте-ка, соратники, здесь и остановимся на ночлег. Солнце уже садится. Кто его знает, какие порядки и правила имеют место быть в этом мрачном Альба-де-Тормес? На рассвете проснёмся, умоемся, позавтракаем, да и въедем в город. В полном соответствии с советами мудрого и непревзойденного Винни Пуха. Мол: – «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро…». – Винни Пух? – заинтересовался любопытный Франк ван Либеке. – Кто это такой? Странствующий паладин? – Можно и так сказать. Наш паренёк, если коротко. Причём, в доску…. Всё, за работу. Я займусь костром и сбором дровишек на ночь. Франк и Отто мне помогут. Людвиг и Томас, расседлайте и накормите коняшек овсом. С травой-то здесь откровенно негусто. Ламме, принеси воды от реки. Да, пожалуйста, побольше. Ян и Герда, вам, как и всегда, кашеварить. Походные шатры? Не будем, пожалуй, заморачиваться. Ночи нынче тёплые. И в фургончиках поспим. Не графья с герцогами, чай… – И-а? – забеспокоился Иеф. – Гав? – поддержал Тит Шнуффий. – Ах, да. Чуть не забыл про вас, – засмущался Даниленко. – Ну, право, не знаю…. Значится так. Вы, друзья, назначаетесь главными координаторами. То бишь, старательно присматривайте за лентяями в человеческих обличьях. Поторапливайте, советуйте, поправляйте. Руководите, короче говоря…. Всё, надеюсь, ясно? Выполнять! После скромного, но сытного ужина, когда уже окончательно догорел тревожный багровый закат, а на ночное испанское небо высыпала бесконечная стая ярких звёзд, все ван Либеке и Гертруда разбрелись по фургончикам. То бишь, отправились на покой. А Тиль у Макаров остались у костра – дежурить первую половину ночи, мол: – «Кто эту Испанию знает? Вдруг, вокруг полно гадких убийц и подлых грабителей?». Они, подстелив на землю кусок старого войлока, сидели возле ласкового огня и, попивая – под свежий козий сыр, купленный ещё днём у оборванного пастуха – сухое красное вино, вели неторопливые беседы. По другую сторону костра расположились Иеф и Тит Бибул. Ослик и пёс отчаянно зевали, но спать не уходили. Видимо, из вежливости и братской солидарности… – Слушай, а почему ты решил ставить именно «Каменного гостя», вышедшего из-под гениального пера нашего Александра Сергеевича? – спросил Лёнька. – Это не совсем так, – задумчиво щурясь на пламя костра, признался Даниленко. – Речь, честно говоря, идёт о сборной солянке. Буду рассказывать по порядку…. У «театрального» Дон Жуана существовал реальный прототип, представитель одного из аристократических севильских родов, живший несколько веков назад. Звали его – «дон Хуан Тенорио». Тот ещё был деятель, мама не горюй. Бражничал и пьянствовал. Активно волочился за девицами и замужними дамами. Постоянно дрался на дуэлях. Занимался прочими гадкими непотребствами…. А потом дон Хуан окончательно и бесповоротно утратил чувство меры. Убил, понимаешь, командора Гонзаго де Ульоа, а его юную дочь похитил и обесчестил. Отомстить убийце и насильнику взялись монахи-францисканцы. Оказывается, что и среди слуг Божьих встречаются честные и благородные люди…. Монахи – от имени молодой и красивой аристократки – назначили сеньору Тенорио свиданье. Естественно, ночью и в церкви, где был похоронен командор Гонзаго. Любвеобильный и пылкий дон Хуан пришёл на свиданье. Там ему отвязанные францисканцы и проломили голову. Проломили, а после этого распустили слух, что во всём, якобы, виновата каменная, внезапно ожившая статуя командора…. Эта история произвела на современников неизгладимое впечатление. Её стали рассказывать в назидание юношам. Мол, не стоит чрезмерно распутничать. За это и отгрести можно – по полной и расширенной программе…. Естественно, что данный модный сюжет был использован и многими ушлыми драматургами. Первым из них был знаменитый испанец Тирсо де Молина… – Подожди, остановись – попросил Лёнька. – Получается, что мы будем ставить пьесу, уже хорошо известную в Испании? В чём же здесь заключается фишка? – Нет, эта пьеса здесь неизвестна. Она, вообще, ещё нигде не известна. Сеньор де Молина напишет своего «Севильского распутника и каменного гостя» лет так, – Тиль слегка задумался. – Лет так через семьдесят пять. Очередной «плагиат на опережение», как ты любишь выражаться…. После Тирсо де Молина к этой теме обращались (обратятся?), и многие другие знаменитые литераторы. Например, такие, как: мэтр Джилиберти, месье Даримон, месье де Вильё, великий Мольер, юное дарованье Том Корнель, мечтательный лорд Байрон, наш непревзойдённый Пушкин. Ну, и так далее. Всего более ста пятидесяти талантливых и весёлых рыл…. Поэтому мы будем ставить нечто среднестатистическое. Из серии: – «С миру по нитке…». Главное, что действие будет происходить в средневековом Толедо, а главную героиню будут звать – «Анной». – Почему – Толедо? – Во-первых, раньше именно там – долгие-долгие годы – и располагалась испанская столица. Всего несколько лет назад двор Филиппа Второго переехал в Мадрид. А, во-вторых…. Сейчас я тебе расскажу краткую биографию достославного Фернандо Альвареса де Толедо, герцога Альбы Третьего. Слушай…. Отец Фернандо погиб во время очередной войны с маврами. Поэтому мальчика, отобрав у матери, воспитывали в доме деда, Второго герцога Альбы, человека мрачного, мнительного и жестокого. Сиротинка горькая, короче говоря, обделённая отцовской и материнской лаской…. Потом, уже в отрочестве, нашего героя забрали в Толедо, во дворец. Почему – забрали? А его родная бабушка, видите ли, была родной сестрой королевы Хуаны Энрикес. То есть, Фернандо Альварес состоял в кровном родстве с самим Карлом Пятым. Тут всё оно и завертелось…. С одной стороны – несчастное детство, постоянные тумаки, нравоученья и брань. С другой – голубая кровь, личное покровительство императора и полная безнаказанность. Термоядерная смесь, блин горелый…. Ударился молодой герцог Альба во все тяжкие. Особенно касаемо женского пола. Соблазнял, бросал. Вновь соблазнял…. Естественно, не обошлось и без тёмной истории. Однажды, в патио собственного дома, был найден граф Эболи-средний. Мёртвый, понятное дело, с кинжалом в спине. А в доме обнаружили и его шестнадцатилетнюю дочь Анну. Мёртвую, ясные оливки, в петле. Потом нашли и предсмертную записку, мол: – «В моей смерти прошу винить Фернандо Альвареса де Толедо, герцога Альбу Третьего…». Разразился страшный скандал. Многочисленные и воинственные Эболи принялись усердно точить кинжалы. Но вмешался всесильный император Карл и разрулил ситуацию: лёгкомысленного Фернандо Альвареса срочно женили на юной Марии Энрикес, дочери графа Альба-дель-Листе. А ещё через полтора месяца отправили на войну. То ли в Венгрию, то ли в Германию. Карл Пятый был очень воинственным человеком. Вот, собственно, и вся история…. Понял теперь, увалень фламандский, в чём заключается мой гениальный план? – Конечно. Ага. Понял, – потерянно пробормотал Макаров. – Как не понять? Чай, не тупее тупых… – Вот, и ладушки, – поднялся на ноги Тиль. – Сиди, братишка, поддерживай огонь, да посматривай по сторонам. – А ты куда? – Пойду к реке, искупаюсь. Иеф и Тит Шнуффий. Как вы относитесь к ночным водным процедурам? Положительно? Тогда – за мной…Утром они въехали в Альба-де-Тормес. Не обошлось, правда, и без происшествий. Не хотели заспанные стражники открывать городские ворота. Мол: – «Бродячих циркачей не заказывали. Наш герцог очень строг и шутов не жалует. Проезжайте мимо, голь подзаборная…». Пришлось Тилю слезть с повозки и продемонстрировать – через железную решётку в правой створке ворот – конверт с ярко-оранжевой печатью Молчаливого. Эффект не заставил себя долго ждать. Мерзко и долго заскрипел ключ в ржавом замке, ещё через минуту створки ворот плавно разошлись в разные стороны. Два солдата, на широких поясах которых висели короткие мечи в деревянных ножнах, остались стоять на месте. А третий, прислонив алебарду к каменной стене, резво засеменил в сторону чёрного замка. – Стоять! – не терпящим возражений голосом велел Даниленко. – Вернуться! Молодец…. К герцогу направился? – Так точно. Доложиться. – Про конверт с печатью принца? – Ага, – покорно выдохнул стражник. – Ага – хрен старого быка, – передразнил Тиль. – Передашь дону Фернандо следующее. В Альба-де-Тормес прибыла знаменитая театральная труппа «Глобус и клоуны». Завтра, сразу после первого «вечернего» колокольного звона, мы дадим на городской площади спектакль под названьем – «Каменный гость». За этим знаковым представлением уже наблюдали (и одобрили его), все знатные представители фламандской аристократии. Например, принц Оранский Вильгельм, а также Эгмонт Ламораль и Горн Филипп де Монморанси…. Повтори! – Принц, Эгмонт и Монморанси. – Молодец. Продолжаю…. Возможно, что по прибытию в Мадрид данный спектакль будет сыгран и перед венценосными очами короля Филиппа. Мы почтём за честь, если высокородный герцог Альба – завтра вечером – почтит своим вниманием нашу театральную площадку…. Повтори! – У короля Филиппа – венценосные очи. Он обожает смотреть спектакли. А вы будете польщены, если наш герцог заявится к вам в гости… – Ладно, и так сойдёт. Свободен…. Но, Буцефал! Трогай! – Собор, церковь, собор, – комментировал Лёнька. – Снова церквушка…. Интересно, зачем в крохотном городке наличествует столько зданий, предназначенных для служителей культа? Кстати, командир хренов, а почему мы даём спектакль завтра вечером, а не сегодня? – Разведку надо провести. Составить окончательную диспозицию…. Вижу в правом проулке вывеску постоялого двора. Сворачиваем… После того, как была завершена процедура заселения (в просторный зал, предназначенный для всей честной компании), Даниленко отдал очередной судьбоносный приказ: – Репетировать, репетировать и ещё раз – репетировать! Чтобы текст завтра от зубов отскакивал! Территорию же постоялого двора попрошу не покидать. Без отдельного приказа, понятное дело. – Почему это – не покидать? – возмутилась свободолюбивая Герда. – С каких таких каталонских коврижек? – Потому. Задницей чувствую, что в этом городке не безопасно. Аура тёмная висит над узкими улицами… – Аура, говоришь? Сам-то куда собрался? Получается, что тебе, Уленшпигель, можно? А нам, выходит, нельзя? – Выходит, что так. Отставить споры! Погуляю немного, наведу справки, воздух понюхаю и вернусь. Не скучайте… Тиль, поправив ножны с кинжалом, висящие на левом боку, ушёл. Прошёл час, второй, третий. Репетиция шла откровенно вяло, что называется, без огонька. – Мне всё это надоело, – заявила Гертруда. – Пройдусь по близлежащим улочкам. – Как это – пройдусь? – возмутился Макаров. – Ведь, чётко было сказано, мол, опасно… – Не будь, Гудзак, занудой. Тебе, пузан, это совершенно не идёт. Я Людвига и Томаса прихвачу с собой. Они ребятки шустрые и тёртые, заступятся – ежели что. А ещё я умею оглушительно визжать. Типа – на всю округу. Как визг услышишь, так и беги, прихватив тяжёлую дубину, на помощь…. Всё, разговор окончен. Покедова. Минут через двадцать-тридцать троица вернулась назад. – Чёрт знает что! – закипая от праведного гнева, оповестила раскрасневшаяся Герда. – Все мужики – бабники! Включая хвалёного Уленшпигеля. Мол: – «Погуляю немного, наведу справки, воздух понюхаю и приду…». Врун наглый и дешёвый! Стоит возле местной таверны и активно чешет языком с тремя смазливыми девицами. А одну из них даже за талию нежно приобнимает ладошкой, которая медленно сползает всё ниже и ниже. Так увлёкся разговором и всем прочим, что нас даже не заметил. Балабол лицемерный и похотливый… Даниленко появился только во время ужина. Вошёл, снял с головы знаменитую фетровую шляпу с ободранным фазаньим пером, пристроил её на один из спальных сундуков, после чего пожелал всем приятного аппетита. А получив в ответ лишь угрюмое молчание, забеспокоился: – Что случилось, дорогие соратники и соратницы? Какая навозная муха вас укусила? Неужели, зелёная? Гертруда, поднявшись из-за стола, чётко и немногословно изложила суть возникших претензий. Закончила же она своё пламенное выступление следующими словами: – А ещё, морда длинноносая, заверял, что является приличным и положительным человеком. Мол: – «Имею трепетную норвежскую невесту, поэтому на других женщин никогда не заглядываюсь…». Гудзак! Врал данный ухарь белобрысый про любимую невесту? – Не врал, – стараясь не смотреть в сторону приятеля, ответил Лёнька. – Зазноба, действительно, существует. Рыженькая такая, приветливая и разговорчивая. Зовут – «Сигне»…. Как-то, брат, оно не того. Нехорошо получается. Типа – не по-честному… – Охренеть можно, – картинно схватился за голову Тиль. – Они мне морали будут читать. Причём, морали нравственного толка. Забыли, что мы находимся…э-э-э, на недружественной территории? Здесь каждая крупинка информации является бесценной. Понимаете? Каждая! И, вообще, во время активных боевых действий чистоплюйство неуместно. Азбука, блин… – Недружественная территория? Активные боевые действия? – изумился впечатлительный Франк. – С чего бы это, вдруг? – Отойдём в дальний угол, старина, – заговорщицки подмигнул Яну Даниленко. – Объясню кое-чего. – А, почему нельзя всем сразу – всё объяснить? – возмутилась Герда. – Зачем нужны эти дурацкие секреты? – Затем и нужны. Каждому шептать на ухо? Времени жалко. Обрисовать сложившуюся ситуацию в полный голос? Полностью исключено. Где железобетонные гарантии, что за дверьми и под окнами нет чутких посторонних ушей? Да и в стенах, вполне возможно, заранее насверлены специальные «слуховые» отверстия. Ничего хитрого. Обычные фортеля, направленные на оперативное и действенное выявление неблагонадёжных элементов. То бишь, еретиков…. Короче говоря, я по-быстрому пообщаюсь с главой семейства ван Либеке и отвечу на все его каверзные вопросы. А уже потом пусть он сам решает – что и когда вам, оглоедам цирковым, перерассказать…. Кстати, после ужина я снова уйду. Куда? Хороводиться с болтливыми девчонками, понятное дело. То есть, добывать дополнительную стратегическую информацию. Сигне? Она у меня девушка умненькая и понятливая, наверняка, не стала бы возражать. Это же для пользы общего дела, не более того. Пошли, Ян, пообщаемся…
На следующее утро все члены цирковой труппы «Глобус и клоуны» выглядели на удивление серьёзными и важными. «Пылким и пафосным фламандским патриотизмом отдаёт за версту», – мысленно усмехнулся Макаров. – «Видимо, соратники прониклись важностью решаемых задач. Кстати, похоже, что я являюсь самым не информированным человеком в труппе. И, собственно, поделом. Нечего было строить из себя понятливого и догадливого чувака. Кто мешал – ещё в Амстердаме – подробно расспросить Серёгу обо всём? Правильно, никто не мешал. Значит, сам виноват…». На городской площади, примыкая к стене одного из домов, был установлен просторный деревянный помост. – Данное сооружение предназначено для особо важных и выдающихся городских персон, – охотно пояснил информированный Тиль. – В-первую очередь, для самого герцога Альбы, местного полновластного Хозяина. Ну, и для всех прочих начальничков – профосов, бургомистров, прокуроров и инквизиторов. С этого помоста тутошняя знать обожает наблюдать за допросами, пытками, казнями и другими не менее интересными событиями…. Значит, сцену оборудуем строго напротив помоста. А вон там установим вспомогательный шатёр для переодеваний…. Эй, Франк и Отто! Побегайте по городу. Как это – зачем? Бегайте и вопите, мол: – «После первого «вечернего» колокола состоится спектакль – «Каменный гость»! Только сегодня, только один раз! Не пропустите!». Городишко-то крохотный. Минут за двадцать-тридцать можно весь оббегать… Сразу после обеда на площади появились стражники. Десятка, наверное, полтора. Появились и сноровисто рассредоточились парами, внимательно наблюдая за подозрительными комедиантами. – Наблюдайте, родные, – занимаясь установкой шатра, незлобиво ворчал под нос Макаров. – Работа у вас, псов сторожевых, такая. Вдруг, непонятные приезжие задумали укокошить высокородного герцога? Неплохо было бы, честное слово, укокошить. Только упёртый Уленшпигель по-прежнему не настроен делать ставку на прямые диверсии. Всё мудрит чего-то, мать его. Хитрован, блин горелый…. Ага, солдатики затащили на помост три солидных кожаных кресла. Знать, по числу будущих высоких гостей… Минут за пятнадцать до начала спектакля на площадь въехала чёрная карета, украшенная вычурной позолотой и запряжённая четвёркой вороных откормленных коней. Стражники тут же бестолково засуетились и начали стягиваться к помосту. Кони остановились. Из кареты неторопливо выбрались и величественно проследовали – по широкой лесенке – на помост: высокий худой старик в тёмном дворянском костюме, украшенном яркими самоцветами, молодая дама, облачённая в стильное платье (из серии – сплошные кружева и рюшечки во всех местах), и пухлый монах среднего возраста с нарядной епископской митрой на голове. «Старикан, наверное, и является кровожадным герцогом Альбой», – предположил Леонид. – «Что можно сказать про него? М-м-м…. Слегка сутулый. Длинная-длинная шпага в ножнах на левом боку. Благородная седина, частично спрятанная под чёрной широкополой шляпой. Орлиный нос с характерной лёгкой горбинкой. Коричневатое худое лицо покрыто густой сетью глубоких морщин. Тёмно-карие равнодушные глаза с лёгким налётом вселенской скорби. Типичный идейный аскет, короче говоря…. Ох, уж, эти аскеты! Зачастую под маской аскетизма прячется самый натуральный и махровый фанатизм…. Его спутники? Ничего особенного. Девица – явная вертихвостка и профурсетка. Епископ? Обыкновенный средневековый епископ, так его и растак…». Старик, состроив бесконечно-кислую гримасу, уселся в центральное кресло. Остальные гости, уважительно выждав с полминуты, оккупировали боковые. – Кончайте, разгильдяи, пялится на помост, – рассерженной гадюкой зашипел Даниленко. – Проходим в шатёр. Быстрее. Переодеваемся, родные. Переодеваемся… Вскоре зазвенел-забухал городской колокол. А когда он замолчал, трескучий густой голос Альбы, полный бесконечного презрения к окружающему Миру, велел: – Начинайте, комедианты! Они и начали. Естественно, с усердием и прилежанием. Впрочем, к Лёньке это не относилось, так как ему досталась крохотная эпизодическая роль, играть которую предстояло уже в самом финале действа. То бишь, роль – «Статуи командора». Оставалось лишь одно: наблюдать за представлением через узкую щель в полотнищах шатра, попивать – прямо из баклаги – сухое винишко и терпеливо ждать. Спектакль, тем временем, шёл своим чередом. Дон Гуан и его верный слуга прибыли – якобы – к городским воротам. – Дождёмся ночи здесь? – принялся излагать Тиль, выряженный в дворянские одежды и кудрявый, слегка рыжеватый парик. – Ах, наконец, достигли мы ворот Толедо! Скоро полечу я по улицам знакомым, усы плащом прикрыв, а брови – шляпой… Потом, естественно, он начал вспоминать женщин, соблазнённых когда-то. Вернее, только некоторых из них: – В июле – ночью – странную приятность я находил в её печальном взоре и помертвелых губах. Это странно…. Ты, кажется, её не находил красавицей? И точно, мало было в ней истинно прекрасного…. Глаза. Одни – глаза… Людвиг и Томас оперативно натянули – между сценой и зрителями – высокое чёрное полотно. Последовала смена декораций. По безымянной улице Толедо шагали дон Гуан и его ветреная подружка Лаура (мадам Герда). Навстречу им (из-за циркового шатра), вышел некий испанский дворянин (Ян ван Либеке). Слово за слово. Короткая ссора. Дуэль. Неизвестный дворянин, «пронзённый» шпагой Даниленко, неловко упал на городскую мостовую. – Он жив ещё? – презрительно цедя слова, поинтересовался дон Гуан. – Ну-ну, жив, – осматривая тело, поморщилась Лаура. – Гляди, проклятый! Ты прямо в сердце шпагой ткнул. Небось, не мимо. И кровь нейдёт из треугольной ранки… «А, ведь, Серёга на сцене – по некоторым визуальным признакам – слегка напоминает дона Фернандо Альвареса де Толедо», – смекнул Макаров. – «Та же лёгкая сутулость в облике. Характерная походка…. Ну, ухарь наблюдательный! На ходу подмётки режет…». Он посмотрел в сторону помоста. Герцог Альба выглядел встревоженным. Сидел, неловко подавшись вперёд. А его большие костлявые ладони напряжённо, изо всех сил, сжимали подлокотники кресла. Произошла очередная смена декораций. Теперь подразумевалось, что действие происходит в парадной гостиной дворянского дома – высокие кувшины с цветами, столик красного дерева, стулья с резными спинками. – Дома ли почтенный граф Эболи? – входя в гостиную, вежливо спросил дон Гуан. – Отца нет дома, извините, – скромно потупив глаза, ответила молоденькая девушка в белом платье (Франк ван Либеке). – Присаживайтесь, сеньор. Придётся подождать… Последовала беседа о том и о сём. Состоялось знакомство. Вскоре Тиль (дон Гуан), не теряя времени даром, начал вешать на доверчивые девичьи уши «любовную лапшу»: – Я только издали, с благоговеньем, смотрю на вас, когда, склонившись тихо, вы чёрные власы на мрамор бледный…. Девица, застеснявшись, покинула помещенье. Появился её отец, граф Эболи (Ян ван Либеке, но в другом гриме). Произошла ссора. Коварный дон Гуан всадил графу в спину кинжал и отправился вслед за девицей. Лёнька опять взглянул на помост. Лицо дона Фернандо Альвареса де Толедо (коричневое – совсем недавно), было белее качественно-накрахмаленной простыни. Театральный акт завершился. Ему на смену пришёл следующий. В дело вмешались благородные монахи-францисканцы. Смена декораций, другая… Наконец, пришла очередь Макарова – блеснуть театральным мастерством и талантом. Он, стараясь не лязгать старыми и ржавыми рыцарскими латами, напяленными на него шустрой Гердой, вышел – под защитой чёрного полотна – из шатра на сцену и забрался-взгромоздился (не без труда), на деревянную тумбу, изображавшую могильную плиту. Полотно убрали. К тумбе приблизился Тиль. Ну, и поехали – в полном соответствии со сценарием: – Все кончено. Дрожишь ты, дон Гуан. – Я? Нет. Я звал тебя и рад, что вижу. – Дай руку. – Вот, она…. О, тяжело пожатье каменной его десницы! Оставь меня, пусти! Пусти мне руку. Больно…. Я гибну! Кончено! О, донна Анна…
Раздались жиденькие аплодисменты. – Спасибо, лицедеи, – поднимаясь на ноги, мерзким голосом проскрипел Фернандо Альвареса де Толедо. – Было очень смешно и поучительно. Уважили. Рядом с деревянной тумбой на мостовую шлёпнулся тяжёлый кожаный кошель. Ещё через пять-шесть минут чёрная карета, в которой находились герцог Альба и его спутники, укатила. – Ничего не получилось, – огорчённо прошептал Даниленко. – Жаль. Такой классный план провалился. То бишь, пошёл прахом…
Глава двадцать девятая Каменный гость
После того, как карета с герцогом покинула городскую площадь, остальная публика заметно оживилась – раздались громкие аплодисменты, послышались одобрительные вскрики-реплики, а в широкополые шляпы, положенные рядом со сценой, активно посыпались золотые и серебряные монеты. Ажиотаж, впрочем, продолжался совсем недолго. Зазвенел-зазвучал второй «вечерний» колокольный звон, зовущий всех истинных католиков на молитву и ужин, после чего благодарные испанские зрители начали расходиться по домам. Вскоре площадь опустела. Последними её покинули, предварительно выстроившись в ряд, широкоплечие стражники. – И-а! – громко оповестил Иеф, мол: – «Приятно, когда вокруг только свои. Можно вволю поболтать, не опасаясь чужих любопытных ушей…». – Гав! – незамедлительно поддержал ослика Тит Шнуффий, мол: – «Всецело согласен с тобой, приятель ушастый…». – Полный и однозначный успех, – несуетливо освобождаясь от тяжёлых рыцарских доспехов, резюмировал Лёнька. – Почему же, друзья, вы не радуетесь? Скучные и хмурые какие-то. Словно пыльным мешком стукнутые из-за угла…. В чём дело? Объясните, пожалуйста. – Опять Уленшпигель всех обманул, – печально вздохнула Гертруда. – Мечтатель белобрысый. – Командир не виноват, – не согласился Франк. – Просто… – Что – просто? – Ну, всякие стечения обстоятельств. – Какие конкретно? – Насквозь гадкие и пакостные. – Заканчивай, мальчик, ерундить… – Прекращайте бесполезные споры! – вмешался в разговор Ян ван Либеке и, предварительно откашлявшись, объяснил: – Видишь ли, дружище Гудзак…. Предполагалось, что для герцога Альбы наш спектакль может стать неприятным и фатальным сюрпризом. Мол, здоровье у старикана слабенькое. Просмотрит он притчу о самом себе (причём, в присутствии многочисленных подданных), да и сыграет – от неожиданности, кромешного позора и всяческих душевных терзаний – в ящик. Старческое сердчишко, например, откажет. Или же мозги закипят… – Ха-ха-ха! – не выдержал Макаров. – Ну, вы, ребята, даёте. Действительно, мечтатели. Дон Фернандо Альвареса де Толедо – это вам не хрен с горы. Наоборот, базальтовая скала, кремень, дамасский булат и тому подобное. Человек без сердца и нервов, образно выражаясь. Разве такого матёрого монстра можно пронять-достать пошлыми клоунскими штучками? Наивность глупая и не серьёзная… – Во-первых, говорите, пожалуйста, потише, – попросил Тиль, пребывающий в пасмурном настроении. – А, во-вторых, Ламме, ты полностью прав. Заигрался я что-то. Нюх утратил. Избыточно проникся либеральными ценностями. Разнюнился. Не на ту дорожку свернул на коварном перекрёстке… – Заканчивай, брат, заниматься самобичеванием. Встрепенись, встряхнись, выбрось из головы всякие глупости. Чай, не девица девственная и непорочная. – Говоришь, мол, надо встряхнуться? – хищно оскалился Даниленко. – Ладно, так и быть. Заканчиваю грустить и печалиться…. Строиться, морды цирковые! – Говори, пожалуйста, потише, – мстительно усмехнулась Герда. – Построились. Что, пардон, дальше? – Значится так…. Переходим к запасному варианту. Срочно, не теряя ни минуты, выезжаем из города. – Как же так? – искренне огорчился Франк. – Получается, что сволочной герцог… – Т-с-с, молчи, – легонько пихнул в бок парнишку Леонид. – За длинным языком надо смотреть. Всегда. И, вообще, никогда не стоит перебивать мудрого командира. Пусть, и самозваного. Продолжай, Тиль. – Спасибо, брат. Продолжаю…. Мы с Ламме остаёмся здесь. Разбираем шатёр. Пакуем в узлы театральные костюмы и прочий реквизит. Все остальные отправляются на постоялый двор. Запрягают коняшек, складывают шмотки в фургоны и прибывают сюда. Чем быстрее, тем лучше…. Вопросы отменяются. Выполнять! Время пошло!Они занялись разборкой шатра. – Что ты надумал? – спросил Макаров. – Возвращаемся к классическим, многократно-проверенным методам? – Возвращаемся, – согласно кивнул головой Тиль. – В создавшемся раскладе не обойтись без разовой чёткой диверсии. Ну, никак не обойтись. Герцога Альбу надо нейтрализовать в обязательном порядке. Если, конечно, мы не хотим, чтобы через год наша прекрасная и гордая Фландрия утонула в крови…. Мы же этого не хотим? – Естественно, не хотим…. Следовательно, сейчас театральная труппа «Глобус и клоуны» спешно покидает город. Ищем подходящее местечко и разбиваем ночной лагерь. А, что потом? – Потом мы с тобой возвращаемся. Незаметно перемахиваем через городские стены. Так же незаметно проникаем во дворец герцога. И, соответственно, отправляем достославного дона Фернандо Альвареса на свиданье к праотцам…. Желательно, конечно, сделать это, что называется, «неявно». Мол, произошёл бытовой несчастный случай. Или же, наоборот, приключилась естественная смерть…. Имеются и рабочие варианты. Вполне, на мой взгляд, дельные. Общеизвестно, что Альба Третий неравнодушен к доступному женскому полу и к разнообразным алкогольным напиткам. Мол, посмотрел спектакль «Каменный гость», расстроился и – от того расстройства – упился до смерти. То бишь, упал по пьяной лавочке и, к несчастью, ударился виском об острый угол дубового стола. В нашем фургончике валяется с пяток пустых бутылок из-под вина. Прихватим их с собой. Одну потом вложим в мёртвую старческую ладошку, а остальные разбросаем – в художественном беспорядке – по графской спальне…. Существует и альтернатива. Аккуратно придушим благородного идальго подушкой, а потом затолкаем ему в мёртвую глотку несколько рыбных костей. Причём, так, чтобы одна из них торчала изо рта. Мол, старый перец слегка выпивал, закусывал вкусной рыбкой, а потом – чисто случайно – подавился. Рыбные кости? Не вопрос, найдём…. Как тебе такая нехитрая диспозиция? – Ну, не знаю…, – засомневался Лёнька. – Не, про «упился-подавился» я ничего не имею против. Обтяпаем в лучшем виде. Комар носа не подточит. Ничего хитрого…. А, как мы попадём в фамильный графский замок? Как узнаем, где находится конкретное спальное помещение? Каким путём будем отходить? Я уже молчу про всяких там стражников и слуг, которых, наверняка, предстоит убрать. Что делать с их мёртвыми телами? Тоже рыбные хрящи и кости запихивать во рты? Мол, произошло массовое «подавление»? – За кого ты меня принимаешь? – скатывая полотно шатра в тугой рулон, обиделся Даниленко. – За юнца желторотого? Для чего я намедни полночи общался с местными девицами? Чего лыбишься? Думаешь, мол, соскучился по упругим женским прелестям? Соскучился, сосёнки стройные. Врать не буду. Но, дело не в этом…. Одна из шалав, как раз, трудится в интересующем нас замке прислугой. Моет полы и окна, помогает на кухне. Она мне много чего интересного и полезного рассказала. В свободное от объятий и поцелуев время, понятное дело. А также показала окно, за которым находится графская спальня…. Смекаешь? Так что, брат, не волнуйся. Имеются реальные шансы на успех. Прорвёмся. Не впервой… Подъехали цирковые фургончики. Постояли пару минут, приняли груз и двух новых пассажиров, после чего проследовали дальше. Возле городских ворот дежурила уже знакомая смена стражников, поэтому никаких трудностей и заминок не возникло. Мерзко и долго проскрипел ключ в ржавом замке, ещё через минуту створки ворот плавно разошлись в разные стороны. – В Мадрид, наверное, торопитесь? – завистливо вздохнув, спросил стражник с алебардой. – Это точно, – откликнулся Тиль. – Король Филипп, как всем известно, ждать не любит. Может, не дай Бог, и разгневаться. – Что есть, то есть. Может…. Только, ведь, ночь приближается. Солнце совсем скоро спрячется за западными холмами. Как поедете в темноте? – Как получится, так и поедем. Можно, на крайний случай, соскочить с повозки и вести передового коня под уздцы…. Но, Буцефал! Но! Спокойной смены, служивые! – И вам, клоуны, счастливой дороги… На перекрёстке Лёнька заволновался: – Ты, брат, свернул не в ту сторону. Сейчас мы двигаемся вниз по течению реки Тормес, то бишь, на север. А Мадрид, как мне помнится, находится на юге. – Разобьём лагерь на прежнем месте. Там, где провели предпоследнюю ночь, – успокоил Даниленко. – Я в каменной нише, недалеко от речного берега, сложил приличный запас сухих дров. На всю ночь хватит. – Значит, ты изначально предвидел, что театральный трюк с «Каменным гостем» может закончиться «пшиком»? – И такой вариант рассматривался. Как без этого? Я, всё-таки, уже взрослый человек. Типа – опытный, тёртый и виды видавший… Закат истлел до конца, с неба медленно опустился вязкий фиолетовый полусумрак. – Тпру, Буцефал! – натянул вожжи Тиль. – Приехали, ребятки. Эй! Слышите меня? Отзовитесь! – Слышим, – откликнулись из сумрака. – Мы здесь. – Обустраиваем лагерь! – Поняли. Повторять не надо. – Освобождай, Лёньчик, коня от упряжи. – А ты куда? – За дровами. Скоро вернусь… Через десять-двенадцать минут ярко запылал дружелюбный костерок. – Где у нас сёдла? – спросил Даниленко. – Сёдла? – непонимающе пожала плечами Гертруда. – Какие? – Обычные. Предназначенные для крепких конских спин. – В нашем фургоне сложены. Между одёжными сундуками, – тяжело вздохнув, сообщил Ян ван Либеке. – Значит, решили, всё-таки, вернуться? – Решили. – Бог вам судья…. Кого возьмёте с собой третьим? – Людвига. Или Томаса. Пусть решают между собой. Жребий, к примеру, тащат…. Ты, старина, не волнуйся. За городские стены мы вдвоём сползаем. Третий нужен лишь для того, чтобы лошадок постеречь. – Я и не волнуюсь. То есть, волнуюсь, конечно, но сугубо в меру. Ладно, пошли. Выдам сёдла. А также парочку факелов, чтобы кони в темноте ног не переломали. – Ещё нам понадобится длинная и надёжная верёвка. – Найдём…
Они остановили коней возле каменной стены, примерно в двух километрах от городских ворот, и спешились. – Высокая, – уважительно протянул Томас. – Как вы через неё переберётесь? Ума не приложу. – Переберёмся, – пристраивая древко факела между двумя соседними валунами, заверил Тиль. – Только не здесь, а чуть подальше. Там, как мне рассказывали, часть стены обвалилась. Значится так…. Стой здесь, присматривай за коняшками и дожидайся нас. Второй факел, чисто на всякий случай, затуши. Всё ясно? – Почти, – засмущался юноша. – А, вот…. Как же вы без факела? – Обыкновенно. Наш Гудзак умеет видеть в темноте. Ну, как домашняя кошка. – Хуже кошки, – по-честному признался Макаров. – Но, тем не менее, кое-что вижу…. Пошли? – Выступаем. Причём, не ведая страха и сомнений…. Подожди. Что это звякнуло? – Пустые бутылки в моей наплечной сумке. Прихватил, как и было велено. А рыбьи кости, завёрнутые в тряпицу, запихал в карман камзола. – Молодец, спора нет. Но звяки и звоны нам сегодня противопоказаны. Вот, старенькая ветошь. Оберни бутылочки…. Обернул? Двигаем. Не скучай, Томас… Пройдя вперёд метров шестьсот, Лёнька, шагавший первым, резко остановился. – Что случилось? – тревожно забубнил ему в ухо Даниленко. – Впереди всё завалено камнями…. Ага, это верхний край городской стены осыпался. Всё верно тебе девицы доложили…. Что же, высота здесь подходящая, чуть больше трёх метров. Переберёмся. Приседаю. Ставь ступни ног мне на плечи…. Готов? Выпрямляюсь. – Оп, забрался. Держи, Лёньчик, верёвку. Лезь…. Давай, толстяк, старайся. Ещё. Не ленись. Ещё. Молодец… Вскоре они уже находились за городской стеной. Из-за низких рваных туч выглянул светло-жёлтый диск Луны. – До чёрного герцогского замка – метров сто пятьдесят, не больше, – прошептал Леонид. – Повезло, мы попали на «внутреннюю» территорию. Вон к основной стене примыкает дополнительная, отделяющая замок и всякие вспомогательные постройки от города…. Странно, но нигде не видно стражников-охранников. – Здесь по ночам принято выпускать на свежий воздух голодных сторожевых собак, – также тихо пояснил Тиль. – Кажется, испанских догов. Хотя, могу и ошибаться. Но сегодняшняя ночь особенная. Собаки, накормленные до отвала, остались на псарне. Как думаешь, почему? – Глупая и похотливая служанка ждёт твоего визита? – Угадал, бродяга. Сообразительный…. Теперь внимательно посмотри на замок. Всякие башни, башенки и переходы между ними нас нынче не интересуют. Там расположены всякие парадные залы, столовые, гостиные, оружейные комнаты, мастерские, кухня и кладовые. А, вот, в том трёхэтажном флигеле располагаются жилые помещения. Видишь – на третьем этаже – два высоких стрельчатых окна? – Вижу. – Там расположена графская библиотека. А на втором – спальня высокородного дона Фернандо. Поэтому и окошки там другие – маленькие, скромные, без особых затей. – В одном из них теплится свеча. – Во-во, нам туда и надо. Итак, какие будут предложения по конкретным действиям? – Стандартные предложения, – тихонько усмехнулся Макаров. – Рядом с флигелем растёт высоченное дерево. Кажется, грецкий орех. Залезаем на деревце. Перебираемся на крышу. В нужном месте спускаем вниз верёвку. Вот, только окно…. Не стекло же, в самом деле, разбивать? Шум-звон. Набегут слуги и охранники. Какой в этом смысл? – Ничего разбивать не надо. Исидора (ну, та сексуально-озабоченная служанка, запершая собак), уверяла, что сейчас – по летней жаре – окна никогда не запирают. Мол, только прикрывают, оставляя узкую щель. То бишь, вставляют в зазор – между оконной рамой и подоконником – какой-нибудь плоский твёрдый предмет. Например, в меру толстую книгу…. А про дерево и крышу ты прав. Пошли. Тряхнём стариной… Минут через пятнадцать-двадцать, слегка помучавшись и попыхтев, они оказались на крыше флигеля. – Труб каких-то везде и всюду понатыкали, – принялся ворчать Лёнька. – Запросто все ноги можно переломать. Черепица, опять же, скользкая. Видимо, выпала обильная ночная роса. Типа – конденсат. Осторожнее. Иди чётко за мной…. На фига здесь – трубы? Климат-то тёплый. То есть, жаркий. Всё равно печи топят? В смысле, камины? Очередная аристократическая прихоть? – К каминам и печам эти низенькие трубы не имеют ни малейшего отношения, – возразил напарник. – Обыкновенные вентиляционные ходы. Вернее, выходы…. Сам же говоришь, мол: – «Климат жаркий». Следовательно, что? – Что? – Без хорошей вентиляции жизнь может превратиться в Ад кромешный. Ночная духота, она не способствует здоровому сну. А хроническая бессонница – в свою очередь – приводит к хроническому негативу…. Поэтому и труб на крыше так много. Почти каждое жилое помещение имеет свой персональный вентиляционный ход. Дождь? Ну, не знаю. Возможно, здесь дождевую воду очень ценят и старательно, при первой же возможности, собирают…. Стой. Слышишь? Из широкого буро-ржавого раструба, вставленного в кирпичную трубу, доносились неразборчивые бормотанья. – Сейчас, минутку…, – Макаров встал на колени и поднёс правое ухо к раструбу. – Ага, пересказываю…. Анна. О, моя Анна. Я виноват, виноват. Как же я виноват перед тобой…. Вернуть всё назад? Но, как? Не знаю. Жить не хочется…. Где же ты, Каменный гость? Приди, молю…. Голос – пьяный до полной невозможности. Видимо, герцог переживает. Достали-таки засранца. Вот, миляга и нарезался – как заскорузлый портовый грузчик. – Нашли нужное место, – обрадовался Тиль. – Отлично. Дождёмся, когда клиент завалится спать, спустимся по верёвке, влезем в окно и обтяпаем дельце. Верёвку я привяжу к этому каменному выступу… – Подожди, братишка. – Что такое? – Идея появилась. Не Бог весь что, но попробовать стоит. Лёнька, вынув кинжал из ножен, отрезал от верёвки короткий кусок, убрал кинжал обратно, достал из кармана сюртука тяжёлый бронзовый гвоздь, подобрал с крыши длинную сухую ветку и ловко привязал к её концу гвоздь. Потом он, встав на колени, опустил ветку (вместе с гвоздём), в нужную трубу и сделал рукой, в ладони которой была зажата ветка, несколько резких движений. – Бум, бум, – глухо загудело в трубе. – Бум… – В спальне этот звук многократно сильнее, – предположил Даниленко. – Бухает, наверняка, от души. – А то, – Леонид снова приблизил ухо к раструбу. – Ретранслирую…. Что это? Зачем? Неужели? Мне страшно. Холодный пот течёт по спине…. Подержи-ка. Передав ветку товарищу, Макаров сложил ладони рупором и забормотал в трубу: – Это я, граф Эболи-средний, коварно умерщвлённый тобой. Вернее, каменная статуя…. Я иду к тебе. Трепещи, подлый герцог Альба. Месть неотвратима. Это говорю я, Каменный гость. О, тяжело пожатье каменной десницы…. Пошевели, Серёга, палкой. Из раструба, заглушая стуки гвоздя о кирпичную кладку трубы, раздался отчаянный визг, ещё через пять-шесть секунд загрохотало. – И зачем я связался с тобой, охламоном? – загрустил Тиль. – Сейчас паника начнётся. Слуги набегут. Будет объявлен всеобщий шухер…
– Не суетись, – не вставая с колен, шёпотом посоветовал Лёнька. – Сейчас, всё прояснится…. Тишина. Ага, тихонько заскрипело. Кто-то входит в графскую спальню. Входит, и начинает вопить как резаный, мол: – «На помощь. Хозяина разбил паралич…». Вот, дельце и сладилось. Сматываемся, пока не поздно…
Глава тридцатая Чилийские льяносы
Смылись, конечно. Спустились – по могучему грецкому ореху – с черепичной крыши, перемахнули через забор, сели на коней, доскакали до ночного лагеря, спешились, подошли к костру. – Пить, – жалобным голосом попросил Макаров. – Желательно, блин горелый, пивка. – В Испании с пивом плохо, – печально усмехнулся Ян ван Либеке. – Дикая страна. Ничего в пивоварении не понимают. Да и запасы вина у нас подходят к концу…. Может, обойдёшься кипятком? Но Гертруда, узнав, чем закончилась история с герцогом Альбой, обрадовала: – У меня в фургоне спрятана баклага с пивом. Везу ещё из Фландрии. Мол, на какой-нибудь особый и значимый случай…. Похоже, что он наступил. И греха не взяли на Душу, и милую сердцу Родину избавили от жестокосердного палача. Молодцы, одним словом. Ничего не скажешь. Сейчас принесу. Когда предложенная баклага опустела, Тиль сообщил: – А, вот, поспать, братья и сёстры по высокому ремеслу, не получится. Запрягайте коней в фургоны. Надо – чисто на всякий случай – отъехать от Альба-де-Тормес подальше. Перестрахуемся. Обойдём городок с востока, а потом, уже на рассвете, свернём на юг. Ближе к обеду разобьем качественный бивуак – покушаем и немного поспим…. За дело, ребятки! Зелёные сопли потом будем жевать. Когда все дела завершим и вернёмся во Фландрию. Успешно, зяблики озябшие, завершим и вернёмся, понятное дело, с однозначной победой… Лёнька, крепко сжимая в ладони правой руки древко зажжённого факела, размеренно шагал по просёлочной дороге. Надо заметить, по просёлочной средневековой испанской дороге. Рядом с ним, ведя за уздечку верного Буцефала, шёл Даниленко. Сзади, отставая друг от друга метров на пятнадцать-двадцать, мелькали-перемещались ещё два крохотных светло-оранжевых огонька – это за ними следовали остальные цирковые фургончики. Естественно, под бдительным и неусыпным надзором Иефа и Тита Шнуффия. – Слушай, а что содержится в письме? – спросил Макаров. – О чём наш друг Молчаливый пишет королю Филиппу? – Ну, много о чём, – хмыкнул Тиль. – Делится последними фламандскими новостями, слухами и сплетнями. Клянётся в вечной верности. Хвалит усердного и старательного кардинала Гранвеллу. Отчитывается по сбору налогов в королевскую казну. – А, про нас? – И про нас тоже. Принц Оранский – в меру навязчиво – нахваливает высокое мастерство театральной труппы «Глобус и клоуны». Советует посмотреть – в обязательном порядке – знаменитые трагедии и комедии. Рекламирует господ Уленшпигеля и Гудзака в качестве интереснейших собеседников и опытнейших путешественников, объездивших практически весь Мир вдоль и поперёк. Включая даже такие экзотические края и территории, как Патагония, провинции Рио де ла Плата и Рио-Негро, а также великолепная и непревзойдённая Мендоса… – Причём здесь – Южная Америка? – удивился Леонид. – Ты же, братишка, веришь во всякие народные приметы? – вопросом на вопрос ответил Даниленко. – Верю, ясен пень. – Вот, и я, глядя на тебя, начал верить. Поэтому не обижайся, но…. Короче говоря, боюсь сглазить. Рассказал, понимаешь, семейству ван Либеке о шутке с герцогом Альбой. И, что? Чуть дело не сорвалось. – Так, ведь, не сорвалось… – Всё равно. Лучше, на этот раз, перестраховаться. – Хотя бы намекни, – попросил Макаров. – Ладно, так и быть, – хитро улыбнулся – в отблесках походного факела – Тиль. – Слушай…. Во-первых, испанский король Филипп Второй – в последние два года – имеет…э-э-э, определённые проблемы со здоровьем. То бишь, с выполнением конкретной, важной и приятной одновременно, функции. Во-вторых, мы поставим в Мадриде – «Ромео и Джульетту». Нет, слегка погорячился. Названье тоже придётся изменить. Ради пущего эффекта. Например, на – «Родриго и Мария». В-третьих, это будет не трагедия, а, наоборот, слезливая мелодрама со счастливым концом. В-четвёртых, действие упомянутой мелодрамы будет разворачиваться в аргентинском Буэнос-Айресе…. Как оно тебе? Одобряешь генеральную линию? Понял суть задуманного? – Более или менее. А, разве, Буэнос-Айрес уже существует? – Лет тридцать пять, как заложен. Там даже успели возвести парочку полноценных католических соборов, стены которых облицованы изнутри древесиной ценных пород. Чёрное дерево, красное, розовое…. Ага, на востоке заалело. Скоро рассвет, ночная темнота отступает прямо на глазах. Всё, туши факел. Забираемся на облучок. Наш славный Буцефал, похоже, больше не нуждается в поводыре… После сытного обеда путники поспали пару часиков, а потом Даниленко объявил: – Приступаем, друзья и подруги, к репетиции. Франк, доставай из сундука тексты. Слегка поработаем. Прошло минут сорок-пятьдесят, и Лёнька мысленно резюмировал: – «Да, от замысла великого старикашки Вильяма (ещё, кстати, и не родившегося), почти ничего не осталось. Что сохранилось, собственно, от шекспировского текста? Только знаменитые монологи и диалоги Главного героя и Главной героини…. Мелодрама? Ну-ну. Это Серёга, фраер длинноносый, себе льстит. Великая трагедия превратилась в пошлый фарс. Вернее, в классический водевиль…. Впрочем, задумка не лишена определённой элегантности. Из серии: – «В каждой клоунской репризе есть только крошечная доля репризы». Может, и прокатит…».Долго ли, коротко ли, но театральный караван, состоящий из трёх стареньких фургончиков, приблизился к испанской столице вплотную. – Чувствуется, что мы находимся в самом центре Пиренейского полуострова, – лениво посматривая по сторонам, сообщил Макаров. – Воздух очень сухой и слегка тяжёлый. Среднегорье, блин горелый. – Это точно, что среднегорье, – не выпуская из ладоней вожжи, подтвердил Тиль. – Примерно шестьсот семьдесят пять метров над уровнем моря. Как результат – резко-континентальный, очень сухой климат. Летом жарко, почти без дождей. Зимой же – по сравнению с прибрежными районами Испании – достаточно холодно. Иногда даже снег выпадает. – А, что это за горы на западе? – Горный массив – «Сьерра-де-Гуадаррама». Высота некоторых вершин и пиков превышает двухкилометровую отметку. – Говоришь, что здесь туго с дождями? – заинтересовался Лёнька. – Откуда же местные жители берут питьевую воду? С речками и ручьями тут тоже не густо. Раз, два и обчёлся. – «Мадра», в переводе с арабского языка, означает – «водный источник». В этом районе залегают – недалеко от земной поверхности – несколько горных пластов, богатых подземными водами. Так что, проблема с водоснабжением решается с помощью многочисленных колодцев…. Вижу впереди каменную высокую стену. За ней, судя по всему, и располагается искомый Мадрид. – Смотри, по правую руку наблюдается какая-то грандиозная стройка. Как раз у подножия гор Сьерра-де-Гуадаррама. – Это строится так называемый – «монастырь Эскориал», – пояснил всезнающий Даниленко. – Почему – так называемый? – Эскориал, на самом деле, будет являться…. Стоп-стоп. Это я немного погорячился. То бишь, слегка опережаю события, которые могут и не состояться. В этом Мире не состояться, я имею в виду…. Сформулирую чуть по-другому. Эскориал, на самом деле, задуман испанским королём в качестве символического центра его безграничного владычества, сочетая в себе и королевскую резиденцию, и монастырь, и династическую усыпальницу. Ну, не любит Филипп местную аристократию. Более того, будучи человеком по-настоящему религиозным, он мечтает жить под одной крышей с монахами ордена Святого Иеронима. – Поэтому Филипп и столицу перенёс в другой город? – В том числе. Мол, многие чванливые испанские гранды предпочтут остаться в Толедо, в своих многовековых фамильных гнёздах. – Эскориал ещё только строится. А, где король Испании проживает сейчас? – В Жёлтом дворце, выстроенном из местного светлого песчаника. Вообще-то, это старинный мавританский замок, наспех перестроенный каким-то местным графом. Теперь – временная королевская резиденция. Скоро, надеюсь, мы посетим Жёлтый дворец с визитом. С премьерным театральным визитом, надо полагать… Примерно через час с маленькой кепкой фургоны – один за другим – въехали в город. – Ерунда какая-то, – искренне удивился Макаров. – Я же раньше, ну, в нашем старом Мире, посещал Мадрид. Причём, в качестве любопытного туриста. Абсолютно ничего похожего. Дома совсем другие. Улицы узенькие-узенькие…. Ага, речка Мансанарес. А, где же знаменитая площадь Пласа-Майор? Она же, как мне помнится, древняя-древняя… – И ничего подобного, – возразил Тиль. – Мадрид всего-то несколько лет, как стал столицей Испании. Поэтому все глобальные строительные работы ещё впереди. Пласа-Майор – вот, на этом месте – начнут создавать примерно лет через двадцать пять. Данные же дома, не ведая жалости, снесут, а на их месте построят новые. Все снесут, кроме вон того, приземистого. – Точно, – обрадовался Лёнька. – Я уже видел это приметное здание. В нашем старом Мире, ёлочки пушистые. Это, кажется, м-м-м…. Монастырь «королевских босоногих монахинь»? Верно? – Так оно и есть. «Монастырь де лас Дескальсас Реалес», если выражаться официальным казённым языком. Повозки театральной труппы остановились возле среднестатистического постоялого двора. – Располагайтесь и обживайтесь, – соскочив на мостовую, выложенную из буро-рыжих булыжников, велел Даниленко. – Опять отлыниваем? – притворно нахмурилась подошедшая Герда. – Перекладываем пошлые бытовые дела на плечи терпеливых подчинённых? Куда намылился-то, бродяга белобрысый? – Пройдусь к Жёлтому дворцу. Передам королю письмо от принца. Через начальника стражи, конечно. – Подожди-ка, командир. – Ну, чего? – Помыться надо. Парадный сюртучок с кружевным воротником надеть. Волосы расчесать. Шпагу в ножнах, украшенных самоцветами, приладить на левый бок…. А эта дурацкая шляпа с фазаньим пером? Фи, какое мерзкое убожество! К королю же идёшь, клоун. Элементарное уважение надо соблюдать. Если, конечно, не хочешь попасть на костёр…. Засомневался? Ножками сучим неуверенно? Ха-ха-ха! Ладно, я же пошутила. Иди, родимый, иди… Тиль вернулся часа через три с половиной и, смахивая со лба капельки пота, сообщил: – У всех вельмож – во все Времена и во всех Мирах – очень плохо с совестью. На самом солнцепёке, суки позорные, заставили ждать…. Отдаю письмо главному стражнику, мол, передай адресату. А тот, узрев печать принца Оранского, почему-то заволновался и, велев оставаться на месте, убежал куда-то. Ладно, стою, потею. Приходит благообразный старикан-дворецкий – солидный такой весь из себя, упитанный, разодетый в пух и прах. Ну, чисто шкипер Ванроуд, только пожилой. Забрал старик у меня письмо. Я ему: – «Спасибочки, уважаемый! Если что – найдёте меня на постоялом дворе «Упитанный бычок». Рад был познакомиться…». Рассердился пожилой франт, мол: – «Молчать, смерд! Стой на месте и дожидайся ответа. Если отойдёшь в сторону, то головы лишишься…». Делать нечего. Покорно стоял и ждал. Чуть на солёный пот весь не изошёл. Вот, и говорю, мол, суки позорные. Собственно, всё. Доклад закончен. – Как это – всё? – возмутилась Гертруда. – Что ответили-то? – Ответ? Совершенно предсказуемый. Вернее, чёткий королевский приказ. Как, впрочем, и ожидалось… – Заканчивай, братишка, выёживаться и паясничать, – перебил Макаров. – Говори по делу. – По делу? Пожалуйста. Значится так…. Завтра, после первого «утреннего» колокольного звона, мы должны прибыть в Жёлтый дворец. А сразу после завершения королевского завтрака обязаны дать спектакль – «Родриго и Мария»…. Почему не вечером? Здесь именно утро считается самым прохладным временем суток. Аристократы же, мать их в одно место, потеть не любят. Мол: – «Не королевское это дело…».
Спектакль предстояло дать во внутреннем дворике королевского Жёлтого дворца. Актёры труппы «Глобус и клоуны» (уже загримированные и облачённые в театральные костюмы), разместились в двух шатрах, установленных за низеньким деревянным помостом. – Данный помост, очевидно, является сценой, – принялся шёпотом рассуждать Лёнька. – Значит, здесь регулярно даются театральные представления, за которыми высокородные зрители наблюдают вон с той террасы? – Не то, чтобы регулярно, но даются, – откликнулся Даниленко. – Филипп Второй, вообще, считается «просвещённым европейским монархом». Любит природу, театр, литературу и живопись. Частенько выезжает на охоту и рыбалку. Книги читает. У него в Жёлтом дворце даже собрана одна из крупнейших в Европе библиотека, насчитывающая свыше двенадцати тысяч томов. Это, согласись, по нынешним средневековым Временам совсем и немало. Говорят, что Филиппа воспитывали в полном соответствии с трактатом – «Воспитание христианских принцев», вышедшим из-под бойкого пера наимудрейшего Эразма Роттердамского[48]. Что, впрочем, не мешает нынешнему испанскому королю поощрять массовые казни подданных, подозреваемых в ереси…. Ага, на указанной тобой террасе появилась почтеннейшая публика. Рассаживаются…. Тот худой длинноволосый дяденька – в чёрном камзоле с белым кружевным воротником, плотно охватывающим длинную жилистую шею – и является тутошним единоличным Властителем. Как тебе его окружение? – Странное, по меньшей мере. Монахи, явно-выраженные книжные черви, да две пожилые невзрачные дамы. А, где блистательные вельможи? Где молоденькие вертихвостки? – Вельможи, большей частью, остались в Толедо. Вертихвосток же король, как уже было сказано выше, вниманием не жалует. По крайней мере, последние два года. С тех самых пор, как у него возникли серьёзные трудности с выполнением одной очень важной функции…. Ага, королевский дворецкий дал отмашку белым носовым платком. Наш выход, Лёньчик. Вперёд и вверх… Макаров, облачённый в скромный костюм южноамериканского аборигена, сжимая в руках охотничий лук (без стрелы, естественно), выскочил на сцену и, насторожённо покрутившись на месте, спросил: – Кто прячется в густых кустах? Не бойся, путник. Выходи. – Это я, дон Родриго Домингес, – появляясь на сцене, известил Тиль. – Идальго странствующий, благородный, славный. – Что ищешь здесь ты? – Женскую любовь. Забывшую меня – недавно… Из последующего затем диалога до зрителей была донесена следующая важная информация. Каталонский дворянин среднего возраста Родриго Домингес, внезапно утративший интерес к женскому полу, (заболевший импотенцией, выражаясь напрямик), прибыл на берега великой реки Ла-Платы как раз для того, чтобы вылечиться от упомянутого неприятного недуга. Мол, один из путешественников, вернувшихся в Испанию, заверял его, что целебный воздух Аргентины способствует «возвращению юношеской прыти». Индеец, естественно, подтвердил справедливость этой медицинской сентенции и рассказал, как добраться до Буэнос-Айреса. Людвиг и Томас своевременно натянули перед сценой чёрное бархатное полотно. Последовала смена декораций. Дон Родриго находился теперь в гостиничном номере. «Скорее всего, в мансардной комнатке захудалого постоялого двора», – мысленно хмыкнул Лёнька. – «Кстати, по сценарию действие происходит поздней осенью…». Тиль, сладко потягиваясь, подошёл к бутафорскому окну и принялся с чувством излагать:
Ла-Плата – река, где не видны берега.
Незнакомые звёзды – играются с полночью.
Волны – цвета старинного, давно нечищеного столового серебра…
Лентяйка – местная горничная.
Ночью – не уснуть – в гостиничном номере:
Что-то постоянно – шуршит по крыше.
Шуршит – по стеклу и по подоконникам.
Всё шуршит и шуршит…
Что это? Темно, ничего не вижу.
А утром, распахнув окошко, понимаешь:
Может, это вам покажется странным,
Но везде и всюду летают —
Миллионы лимонных листьев, опавших с платанов.
И тогда многое – понимаешь…
Сеньор Домингес выглянул в окошко и восторженно охнул – по воображаемой городской улице беззаботно прогуливалась юная и прекрасная Мария Гонсалес (Франк ван Либеке), облачённая в миленькое белое платье с открытыми плечами. Сердце дона Родриго учащённо забилось, а «интерес» к женскому полу значимо проснулся, о чём он и не замедлил торжественно объявить. Дальше всё было, как могло показаться, просто и предсказуемо. Встреча. Знакомство. Диалоги. Монологи. Взаимные признания в любви. Красивые серенады и томные вздохи при Луне. Но потом, как водится, случилась закавыка. В любовную идиллию вмешались отец и матушка Марии (Ян ван Либеке и мадам Гертруда). Выяснилось, что «Домингесы» и «Гонсалесы» являются – ещё по давнишним каталонским делам – злостными врагами. Начались интриги и дуэли. Пришлось прибегнуть к проверенному «шекспировскому» средству. То бишь, к тайному венчанию и хитрому «индейскому зелью». Мария – якобы – умерла. Состоялись пышные похороны, в которых была задействована вся театральная труппа «Глобус и клоуны», включая Иефа и Тита Шнуффия. Ослик перемещал по сцене «катафалк», а пёс скорбно, с благородным надрывом, подвывал. Потом, ясные пончики, зажаренные в чистейшем оливковом масле, дон Родриго спустился «в склеп» и – с помощью «индейского тайного противоядия» – «оживил» юную супругу. – Родриго, что мы будем делать? – спросил Франк ван Либеке. – Куда направимся? – Конечно же, в славную Мендосу, – состроив слащавую физиономию, ответил Тиль. – Там с вечных гор стекают звонкие ручьи. А мужчины и женщины, позабыв про сон, ночи напролёт предаются – чувственной любви… «Поэт хренов», – мысленно поморщился Макаров. – «Даже дельной рифмы толком подобрать не смог…». Комедианты вышли на поклон. Сперва зрители встретили их достаточно прохладно, но осознав, что Филипп Второй пребывает в состоянии нешуточной эйфории, принялись бурно аплодировать и громко кричать – «Браво!». Потом благородная публика покинула террасу. Во внутренний дворик спустился пожилой дворецкий и сделал два заманчивых предложения, не терпящих отказа. Леониду и Даниленкопредписывалось незамедлительно проследовать в королевские покои, на аудиенцию. А всем остальным лицедеям – по устоявшейся средневековой традиции – пройти на дворцовую кухню, дабы полновесно насладиться качеством господских объедков, оставшихся после завтрака…
Филипп, нервно обгрызая ногти на пальцах правой руки, восседал на низеньком раззолочённом троне, установленном на квадратном помосте. Рядом с помостом стоял самый обыкновенный стул, на котором располагался непрезентабельный седобородый тип. За троном застыл – с обнажённым мечом в правой руке – темнолицый здоровяк в мавританских одеждах. «Король, определённо, взволнован», – отметил Лёнька. – Более того, он нешуточно возбуждён. Из серии: – «До заветной мечты – рукой подать…». Дяденька на стуле? Облачён в чёрную бесформенную хламиду. Это не монашеская ряса. М-м-м…. На кого же он похож обликом? Пожалуй, на библиотекаря…. Мавр с обнажённым мечом? Обыкновенный средневековый сторожевой пёс. Не более того…». Заметив вошедших, Филипп оставил ногти в покое и, одобрительно поглядывая на Даниленко, произнёс: – Много слышал про тебя, Уленшпигель. Рад встрече. После этого он перевёл взгляд на Лёньку и поморщился: – Про тебя, Гудзак, этого сказать не могу. Как можно – не стесняться лысины? Не понимаю…. Ну, покинули волосы голову. Бывает. Но, как раз, для такого случая и придуманы парики. Прийти к своему королю с лысой головой? Воистину – неслыханная наглость! – Простите, ваше Величество, – извинительно забормотал Макаров. – Виноват… – Бог простит. Если, понятное дело, посчитает нужным. Отойди-ка, Гудзак, в сторонку, не мешай разговору…. Уленшпигель, ты бывал в Буэнос-Айресе? – Конечно, ваше Величество, – не моргнув глазом, соврал Тиль. – Причём, неоднократно. – Рассказывай. Не томи. – Буэнос-Айрес, ваше Величество, расположен на берегу реки Ла-Плата. То есть, на берегу великой «Серебряной реки». С других сторон город окружает прекрасная южно-американская пампа… – Остановись, шут, – поднимаясь с трона и хмуро поглядывая на Лёньку, велел король. – Не хочу я выслушивать занимательные истории в присутствии наглых и непочтительных подданных. Лысина отвлекает. Пойдём, Уленшпигель, немного прогуляемся по дворцовым залам… Филипп и Даниленко, шагая рядом, удалились в правую дверь. Мавританский охранник, двигаясь мягко и совершенно бесшумно, проследовал за ними. – Меня зовут – «Кристобальт Кальвет де Эстрелья», – вежливо представился седобородый дядечка. – Я являюсь первым учителем дона Филиппа. Причём, с самого отрочества. Литература, география, астрология, история живописи и прочих высоких искусств. Подойди, Гудзак, ближе. Поболтаем. Впрочем, полноценного разговора не получилось. Когда стало понятно, что Макаров абсолютно ничего не смыслит в современной средневековой литературе, сеньор де Эстрелья утратил к собеседнику интерес. Недовольно хмыкнув, королевский учитель раскрыл толстый фолиант в малиновой бархатной обложке, лежащий до этого момента у него на коленях, и углубился в чтение. Лёнька же, перебазировавшись на прежнее место, принялся рассуждать про себя: – «Эта аристократия сраная – офигеть можно. Капризные затейники, мать их…. Всё-то им не нравится. Принц Оранский от меня морду воротил, мол: – «Не люблю толстых…». Теперь король Испании привередничает, мол: – «Не люблю лысых…». То ли дело – нежная и тактичная Неле. Ни одного дурного слова не слышал от неё – относительно моей внешности. Где сейчас она? Что делает? Помнит ли обо мне?». Из левых дверей, видимо, сделав широкий круг по дворцовым покоям, показались Тиль и Филипп Второй, за которыми неотступно следовал мавр-охранник. Даниленко, панибратски поддерживая короля под костлявый локоток, заливался весенним мадридским соловьём: – Воздух…. Чем же он пах, этот воздух? Чуть-чуть горчинкой, совсем немного – вчерашней дождевой водой. И ещё – чем-то незнакомым, неопределяемым так сразу…. Вскоре выяснилась и причина ночного скрежета-шуршания. Это лёгкий утренний ветерок гнал по тротуарам и крышам домов плотные стаи сухих листьев платанов. Сотни тысяч, а может, и миллионы миллионов жёлто-бурых и лимонных листьев летали повсюду, закручиваясь, порой, в самые невероятные спирали. Листья были везде, всё пространство за окном было заполнено ими. Предместья Буэнос-Айреса в первых числах мая – это один сплошной листопад…. Троица проследовала в правые двери, а минут через десять-двенадцать вновь появилась в левых. Тиль продолжал увлечённо излагать свою научно-популярную лекцию: – Завтрак был чем-то созвучен этому печальному листопаду – свежайшие пшеничные булочки с белым укропным маслом и яичница-глазунья с бело-розовым беконом. Причём, «глаза» у этой яичницы были непривычно нежно-алого цвета, цвета весенней утренней зари. Кофе. Да, это был настоящий кофе…. До условленного времени оставалось ещё целых два часа, и я решил немного погулять, осмотреться. По узкой улочке, мощённой неровными булыжниками, прошёл два квартала мимо разномастных двухэтажных домов под красно-коричневыми черепичными крышами и оказался в пампе…. Пампасы? Нет, это название совершенно не подходило для увиденного. Именно – пампа. Именно – она, женского рода…. Пампа – это сплошные холмы и холмики, заросли полузасохшего чертополоха, кусты колючего кустарника, пыль, летающие тут и там разноцветные стайки сухих листьев, и незнакомый тревожный запах. Чем пахнет в пампе? Какой глупый вопрос! В пампе пахнет – пампой…. Третий круг. Серёга, резко поменяв географические пристрастия, вещал: – Мендоса, она лежит в тени величественных горных хребтов Анд и здесь мало осадков. Однако на восточных склонах гор выпадает достаточно много снега, который при таянии наполняет реки, так необходимые для орошения виноградников. В том смысле, что эти виноградники только ещё предстоит посадить, предварительно привезя из Испании лозу…. Какая здесь земля! Не земля – а «виноградная» сказка: тёмно-красная, рыхлая, пористая, пропитанная ледниковой водой…. Вино, горный воздух, тишина. Что ещё надо – для полноценного «медового месяца»? Четвёртый круг. Тиль продолжал: – Горы – высокие, остроконечные, неприветливые – начались сразу, едва остались за крутым поворотом последние лачуги переселенцев. Вскоре наш отряд вошёл в узкую и извилистую горную долину: лёгкая белёсая дымка, влажные чёрные камни, сырость, глухое угрожающее эхо. Впрочем, густая и разнообразная растительность здесь также присутствовала, склоны долины были покрыты амариллисами, фиалковыми деревьями, кустами дурмана, и различными кактусами – всех форм, фасонов и размеров…. Перед обеденным привалом отряд обогнул крохотное горное озеро, наполненное прозрачной, чуть голубоватой водой. Я обернулся назад: от озера к предгорьям спускались широкие лощины, заросшие кустами дикого орешника, и плавно вливались в обширные льяносы – плоские бесконечные равнины, на которых беззаботно паслись бескрайние стада домашних животных… – Льяносы? – зачарованно переспросил испанский король. – Ага. Голубые чилийские долины, где жизнь течёт по своим, насквозь причудливым законам. Где любовь между мужчиной и женщиной, яростно бушуя, не затихает ни на минуту… Пятый круг. – На кого же мне оставить Нидерланды? – заметно волнуясь, спросил Филипп Второй. – На сводную сестру Маргариту Пармскую? На кардинала Гранвеллу? Жаль, что герцога Альбу – ни ко времени – разбил паралич…. На кого, Уленшпигель? – Не верю я, ваше Величество, всяким разговорчивым персонам, – сообщил Даниленко. – Одна маята от них. Слов много, дел мало. Во что я верю? Что приветствую? Солидное мужское молчанье, мой король. – Дельные слова, шут. Дельные. Я подумаю над ними. Подумаю…. Ладно, на сегодня разговор закончим. Обед приближается, другие важные дела. Приходи завтра. С утра. После завтрака. Ещё поболтаем. Только один приходи, без этого лысого и мрачного Гудзака…
Прошла неделя. Тиль, подошедший к обеду, объявил: – Король Филипп Второй отбывает в Южную Америку. Собирается целая флотская армада, состоящая из множества фрегатов, бригов и галеонов. Время отплытия? Месяцев через пять-шесть…. Король желает прибыть в Буэнос-Айрес в конце мая месяца. То бишь, в самый разгар знаменитой аргентинской осени, когда – везде и всюду – летают, заворачиваясь в немыслимые спирали, миллионы буро-лимонных листьев, опавших с платанов. Тогда, когда – многое понимаешь. Особенно, глядя на юных девушек в элегантных белых платьях… – Что это за солидный пергамент, крепко зажатый в твоих клоунских ладошках? – спросила дотошная Герда. – Наверное, очень важная бумага? – Важней не бывает, – подтвердил Даниленко. – Королевский Указ, вверяющий управление всеми землями Нидерландов высокородному принцу Вильгельму Оранскому…. Ламме, ты где? Собирайся. Нас ждёт Брюссель. Поскачем, сил не жалея, до ближайшего порта. Идите сюда, славные ван Либеке. Обнимемся перед расставанием. Тит Шнуффий, попрощайся с Иефом…
Эпилог
Брюссель. Поздняя осень. Поздняя? Ну, дело ясное, что по хлипким европейским понятиям. Не более того. Да, уж… Раннее утро. Примерно плюс восемь-девять градусов по суровому старику Цельсию. Лёгкая туманная дымка, выползающая на Гран-плас. Выползающая? Это точно. Выползающая. Многообещающе… Итак. Гран-плас. Ужасный скрип. Ужасный, уши – вянут. Створки ворот «Дома Короля» разошлись в разные стороны. На площадь вышли двое – богато-одетые, важные, довольные собой и окружающим Миром. – Ваши планы, благородный барон Гудзак? – вальяжно сплёвывая в сторону, поинтересовался высокий длинноволосый человек. – Тактические? Стратегические? – Обычные планы, – почтительно поправляя длинную дворянскую шпагу на левом боку, ответил невысокий широкоплечий толстяк. – Сейчас, забравшись в карету, поеду в сторону Мейборга. Заберу с хутора господина Поста Неле и её родителей. Отправимся в Дамме. Намечается весёлая свадьба и всё такое прочее. Дел предстоит свершить – выше крыши «Дома Короля». Как-никак, я нынче назначен полновластным бургомистром города Брюгге. А Дамме, и вовсе, пожалован мне – на вечные Времена – в качестве фамильной баронской вотчины…. Стратегические планы? Будем дожидаться, когда приснопамятный Филипп Второй отправится в Южную Америку. Потом, выждав некоторое время, Молчаливый подаст условный сигнал. Будем от души разбираться с гадкой испанской Инквизицией. Из знаменитой серии: – «Душили, душили. Душили, душили. Притомились. Отдохнули. Пивка попили. И вновь душить принялись…». А, чем вы займётесь, высокородный граф Уленшпигель? – Я, ведь, не только граф, – слегка засмущался Тиль. – Но и Командор морской эскадры Вильгельма Оранского. Для начала, поплыву-пойду в Тромсё. Женюсь. Свадьбу закачу. Качественную, ежики колючие. Чтобы все северные олени вздрогнули и запомнили…. Потом? Свадебное путешествие полагается. Мировой Океан, он, как известно, бескрайний. А моя рыжеволосая Сигне – бесконечно-любопытная…. Нам же, Лёньчик, в разные стороны? Давай, обнимемся на прощание…. Удачи тебе, толстячок! – Подожди, брат. А, что у нас с цирковым семейством ван Либеке? Где они сейчас? Мы так спешно покидали Мадрид… – Не ссы, лягуха упитанная. Я успел переговорить с Яном. Ребята решили составить компанию доверчивому испанскому королю. Типа – Мир посмотреть, себя показать. – Передавай от меня привет Титу Шнуффию. – Обязательно передам. Не вопрос…По сонным утренним улочкам Брюсселя неторопливо шагал Лёнька Макаров и тихонько бормотал под нос:
Светлые волосы – светлые.
Снова по ветру – летят.
Тихие вздохи – приметные.
Ветры – в листве – шелестят…
Нель – и чистое золото.
Входит в шальные сердца.
Как же сегодня мы молоды,
А на пороге – весна…
Только весна – на пороге.
А за порогом – капель.
А за капелью – дорога.
А на дороге – Нель…
Конец книги
Андрей Бондаренко Путь к последнему приюту
Сгину я — меня пушинкой ураган сметёт с ладони, И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони! Хоть немного, но продлите — путь к последнему приюту…(В.С. Высоцкий)
От Автора
Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам — дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое. А ещё в Параллельных Мирах могут — пусть и теоретически — проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники-близнецы». И это обстоятельство, как легко догадаться, чревато самыми неожиданными сюрпризами…Автор
Миттельшпиль, середина Игры
Из-за кирпичного забора, огораживавшего фамильную усадьбу графов Петровых, долетели странные приглушённые звуки: непонятный резкий свист, глухие хлопки, болезненные охи-ахи и тоненькие женские вскрики-причитания. Крестьяне, стоявшие рядом с воротами, заволновались и принялись о чём-то тревожно перешептываться между собой. — Разве этот незначительный и мелкий момент требует дополнительных пояснений? — рассерженно нахмурился епископ. — Принять заслуженное наказание от рук верных слуг Божьих — вдвойне слаще. И втройне полезней… — Не скажите, Владыко, — уважительно потупилась матушка Варвара. — Не скажите…. А если обратиться к аналогичным ситуациям, подробно описанным в Ветхом Завете? Завязался спор — насквозь фундаментально-религиозной направленности. Мелькали различные события, даты, подробности и звучные имена: Мария, Иоанн, Захария, Руфь, Пётр, Павел… «Это же она, просто-напросто, время тянет», — понял Егор. — «Ну, как в известном кинофильме — «Корона Российской Империи». Мол, в Оружейной палате Московского Кремля собрались иностранные дипломаты и представители прессы, желающие взглянуть на легендарную реликвию, а старенький музейный директор, дожидаясь, когда «неуловимые мстители» вернут знаменитую корону на место, старательно развлекает дотошных зарубежных гостей пространными и бесконечными разговорами на библейские темы…». Через некоторое время звуки, долетавшие из-за забора, стихли, ворота — с тихим скрипом — распахнулись, и из них медленно выехала машина, за рулём которой находился денщик Фёдор. «Натуральный грузовой «Форд» из моего прежнего Мира — с открытым кузовом, предназначенный для хозяйственных нужд мелких фермеров и прочих деревенских предпринимателей», — отметил Егор. — «Только марка, естественно, другая. То бишь, «Руссо-Балт», как и следовало ожидать…. Второй автомобиль выезжает. Легковой, на этот раз. Слегка похож на крутой «шестисотый» «Мерседес». Только на капоте наличествует серебристая фигурка бегущего куда-то рогатого оленя. Здешняя «Волга», понятное дело. Александра за рулём. Машины останавливаются…. Что ещё за хрень? В кузове «Руссо-Балта» лежат Лёха, Хан, Ванда и Лана: босые, вся одежда качественно иссечена кнутами, из широких и узких прорех сочится красно-алая кровь. И весь кузов кровью забрызган. Практически неподвижно лежат и постанывают вразнобой. Мать его растак…. Что же это такое, а? Ничего не понимаю…. Алька выбралась из «Волги» — уверенная, спокойная, холёная, равнодушно улыбающаяся. Очень шикарно смотрится — строгий офисный костюм благородного цвета «бордо»: узкая юбка чуть ниже колен, приталенный длинный жакет, кружевная белоснежная блузка, остроносые туфли-рюмочки, стильная дамская сумочка — в цвет костюма. Только элегантная широкополая шляпка, украшенная пышным страусовым пером, несколько выбивается из «официально-офисного» облика. Впрочем, ей, конечно, видней…». — Доброго вам здравия, отче, — почтительно поклонившись, поздоровалась Александра. — Вот, везём злокозненных преступников в Тайную Канцелярию. Пусть там разбираются, как им и положено. — Зачем же так круто, графинюшка? — болезненно поморщился старец. — Зачем так — рьяно? Кровища сплошная. И наказывать-то можно — с толикой милосердия… — Ну, вот, Владыко. Не угодишь на вас, право слово. — Эх, грехи наши тяжкие…. Всё, православные, расходимся. По домам все! По домам… Монахи и крестьяне, огорчённо понурив головы, разбрелись в разные стороны. — Расстроились, понимаешь, — высокомерно усмехнулась Александра. — Суровые блюстители нравственности, тоже мне, выискались…. Фёдор, вылезай из машины. Живо. При доме останешься. И ты, матушка Варвара, так же. Егорушка, садись за руль грузовичка. Я первой поеду, а ты следуй за мной…Глава первая Мы успели
Хижина была очень старенькой, но ещё крепкой, а главное, тёплой. Это в том смысле, что зимовать в ней было достаточно комфортно и уютно. Для привычного и опытного человека, понятное дело, комфортно. А Егор, как раз, таковым и являлся — тёртым и виды видавшим чукотским охотником. По крайней мере, он сам себя ощущал — таковым. То есть, был железобетонно и однозначно уверен в этом. Так было надо. В этом и заключалась задуманная фишка. Точка. Ещё несколько слов о старой хижине, вернее, об охотничьей землянке-каменке. Когда-то — лет так пятьдесят-шестьдесят назад — кто-то глазастый, предприимчивый и шустрый высмотрел в местных гранитных скалах аккуратную прямоугольную нишу подходящих размеров — девять метров на четыре с половиной. Высмотрел, да и решил приспособить под надёжное и долговечное жильё. Тщательно укрепил в земле, то есть, в вечной полярной мерзлоте несколько толстых сосновых брёвен, принесённых к берегу морскими южными течениями, обшил брёвна — с двух сторон — крепкими досками, а пространство между ними засыпал мелким гравием и песком — вперемешку с обрывками сухого ягеля. Получилась четвёртая стена хижины. Три, понятное дело, остались каменными. Естественно, что в этой четвёртой стене имелась надёжная и приземистая (тоже засыпная), дверь, а также крохотное квадратное окошко. Односкатная же крыша строения была сооружена самым простейшим образом-методом. На аккуратно уложенные жерди и доски были настелены толстые моржовые шкуры, поверх которых разместился полуметровый слой светло-зелёного лохматого мха. Крыша — с течением времени — густо заросла карликовой берёзой, ивой, ракитой и высокими кустиками голубики. Ещё землянка была оснащена отличной печью, умело сложенной из дикого камня. Именно эта печка и позволяла успешно выживать — в сорокоградусные суровые морозы. Почему было не построить обыкновенную бревенчатую избу-пятистенок? Потому, что вокруг — на многие сотни и сотни километров — простиралась дикая чукотская тундра, и дельную древесину можно было отыскать только на морском берегу длинного изломанного мыса, который назывался — «Наварин». Конечно же, мыс Наварин — это юго-восток Чукотки, и климат здесь гораздо мягче, чем на севере, да и до Камчатки уже рукой подать. Следовательно, вдоль ручьёв и лесок — какой-никакой — встречался. Но, так, совсем ерундовый, хилый и откровенно-несерьёзный. Берёзки-осинки высотой по грудь среднестатистическому взрослому человеку (надо думать, только наполовину карликовые), тоненькие и кривые сосёнки-ёлочки, да и куруманника было — сколько хочешь. Куруманник — это такой густой кустарник высотой до полутора метров: ракита, ива, ольха, вереск, багульник, что-то там ещё…. Короче говоря, с серьёзной древесиной на мысе Наварин наблюдался тотальный дефицит, и настоящую бревенчатую избу строить было практически не из чего. Егор очень любил свою хижину-землянку. Она служила ему и спальней, и столовой-кабинетом, и многопрофильным складом. Широкая печка условно разделяла помещение на два отделение — жилое и хозяйственное. В жилом отделении — меньшим по площади — он готовил пищу, умывался, ел, стирал нижнее бельё, предавался раздумьям и спал. В хозяйственном — обрабатывал шкурки добытых песцов, тарбаганов, чернобурок, медведей и полярных волков, засаливал пойманную рыбу, очищал от грязи и вековой плесени длинные бивни мамонтов, найденные в юго-западных распадках. Здесь же хранились продовольственные и прочие припасы, необходимые в повседневной жизни чукотского охотника-промысловика: патроны, ружейное масло, широкие лыжи, керосин, дубильные вещества, звериные капканы, рыболовные снасти, нитки-иголки, ножницы для стрижки волос, усов и бороды, прочее — по мелочам. Включая стандартную медицинскую аптечку и зубные пасты-щётки. На задней стене избушки, рядом с печью, красовалась странная надпись, выполненная белой краской: — «Шестьдесят три градуса двадцать семь минут северной широты, сто семьдесят четыре градуса двенадцать минут восточной долготы». Кем была построена эта хижина-землянка? Когда? Егор этого не знал, да и, честно говоря, не хотел знать. А, собственно, зачем? Что это могло изменить? Ровным счётом — ничего. Игра, придуманная им самим, началась. Приходилось соблюдать правила. От прошлой жизни у Егора осталась только одна единственная безделушка — крохотная фигурка белого медвежонка, искусно вырезанная из светло-сиреневого халцедона. Медвежонок доверчиво улыбался и являлся единственным собеседником-слушателем-приятелем. Именно с ним Егор, чтобы окончательно не утратить навыки человеческой речи, и беседовал долгими вечерами. Вернее, медвежонок загадочно молчал, а Егор увлечённо и самозабвенно рассказывал ему о событиях прошедшего дня. О добытых пушных зверьках, о происках хитрых бурых медведей и коварных росомах, о рыболовных удачах и погодных реалиях. Другие вопросы-темы Егора совершенно не интересовали. Хижина располагалась на узкой каменной террасе, поросшей разноцветными лишайниками и редкими кустиками голубики. Наверх поднимался пологий косогор, усыпанный разноразмерными валунами и булыжниками. Внизу — метрах в трёх-четырёх — ненавязчиво шумел бойкий ручей, носящий поэтическое название «Жаркий» и не замерзавший даже в самые лютые морозы. Ручеёк — через семьдесят-восемьдесят метров от землянки — впадал в Берингово море. То есть, месторасположение жилища было выбрано со смыслом. Во-первых, всегда под рукой была пресная вода. Во-вторых, косогор защищал хижину от противных северных и северо-восточных ветров. В-третьих, прекрасно (даже из крохотного окошка землянки), просматривалась уютная морская бухточка. Два раза в год — в конце мая и в начале октября — в бухту заходил маленький пароходик «Проныра», принадлежавший камчатскому бизнесмену Ивану Сергеевичу Николаеву. Пароходик бросал якорь — по причине мелководья — примерно в ста пятидесяти метрах от берега, и с его борта спускали пузатую шлюпку, на которой Егору — молчаливые и хмурые матросы — доставляли продовольствие, бумагу, шариковые ручки и прочие, заранее заказанные им припасы, а также бумажный листок с новым план-заданием от неведомого ему господина Николаева. И, соответственно, забирали меховые шкурки, рыбу (вяленую и копчёную), деревянные бочки с красной засоленной икрой, бивни мамонтов и список с материально-продовольственными пожеланиями на следующий визит. Книги, газеты и прочие интеллектуальные штуковины в этих списках никогда не фигурировали… Зимой, конечно же, приходилось нелегко. Метели, вьюги и пороши дули-завывали неделя за неделей. Из хижины было не выйти, звериные капканы и петли оставались непроверенными. От вынужденного безделья иногда наваливалась лютая безысходная тоска, хотелось выть в голос и кататься по полу, круша — от бессильной злобы — всё и вся…. После вспышек внезапной и ничем немотивированной ярости приходили странные и тревожные сны, наполненные цветными призрачными картинками. В этих снах умиротворённо и задумчиво шумели густые сосновые и лиственные леса, беззаботно щебетали незнакомые шустрые птицы, элегантные корабли — под всеми парусами — неслись куда-то по лазурно-голубым волнам, вспенивая по бокам белые буруны.… По поздней осени и ранней весне мыс Наварин частенько посещали белые медведи. Но близко к хижине они не подходили и, вообще, вели себя на удивление прилично, словно доброжелательные гости, из вежливости заглянувшие на огонёк. Медведи медленно проходили, не останавливаясь, по береговой кромке, изредка приветственно и одобрительно порыкивая в сторону землянки. О соблюдении личной гигиены Егор никогда не забывал. Умывался и чистил зубы два раза в сутки — утром и вечером. А ещё регулярно (летом — один раз в две недели, в остальные времена года — раз в месяц-полтора), он организовывал полноценные банные процедуры. То есть, натягивал на аккуратном каркасе, изготовленном из сосновых веток-стволов, кусок толстого полиэтилена, заносил в образовавшееся «банное помещение» — в специальном чугунном казанке — заранее раскалённые камни, а также — в оцинкованных вёдрах — горячую и холодную воду. После чего раздевался, плотно «закупоривался» и поддавал на раскалённые камни крутой кипяток, благодаря чему температура в «бане» очень быстро поднималась — вплоть, по ощущениям, до семидесятиградусной отметки. Егор отчаянно парился-хлестался берёзовыми вениками — короткими, с очень мелкими листьями. А потом тщательно мылся — с помощью самого обычного мыла и таких же обыкновенных мочалок. Всё бы и ничего, но только очень досаждало ощущение полного и окончательного безлюдья. Появление хмурых матросов — два раза в год — было не в зачёт. Первобытная тишина, песцы, чернобурки, медведи, росомахи, наглые полярные волки, стаи перелётных уток-гусей, тучи комаров и гнуса, зелёные и голубые всполохи полярного сиянья, да далёкий морской прибой. На этом и всё. Впрочем, иногда у Егора появлялось чёткое ощущение, что за ним кто-то старательно наблюдает. Во-первых, это происходило — примерно ежемесячно — в периоды новолуния. Как только Луна приближалась — по своей геометрии — к форме идеального круга, так всё крепче зрела уверенность, что за ним установлена тщательнейшая слежка. Во-вторых, при каждом дальнем походе — по письменному требованию господина Ивана Николаева — за новыми бивнями мамонта. До юго-западных заболоченных распадков — от хижины-землянки — надо было пройти километров тридцать-сорок. Если вдуматься, то и не расстояние вовсе — для взрослого и подготовленного человека. Семь часов хода до распадков. Два часа на «раскопки» в болотистой жиже. Девять с половиной часов — усталому и гружёному — на обратный путь. Ерунда ерундовая. В любом раскладе — ночуешь дома. Но, ощущения…. Путь к юго-западным болотам пролегал через странное плоскогорье. Чем, собственно, странное? Своими камнями — необычными по форме, да и по содержанию. Идёшь мимо них, и кажется, будто бы эти загадочные плиты мысленно разговаривают с тобой…. Плиты? И грубо-обработанные плиты, и высокие плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками. Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие-воспоминание. — Шаманское кладбище, — шептал Егор. — Подумаешь, мать его, не страшно. И не такое видали… Здесь он Душой не кривил. Действительно, в самой глубине этой самой Души жила железобетонная уверенность, что её (Души), хозяин способен на многое. На очень — многое. Что, собственно, и доказал — когда-то, где-то, кому-то — в жизни своей прошлой, сознательно подзабытой. Тем не менее, проходя — туда и обратно — мимо шаманского кладбища, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально. Может, действительно, казалось. А может, и нет… Ещё каждый день — по два-четыре часа — он работал. То есть, писал. Егор для этого и поселился в заброшенной хижине, расположенной на далёком чукотском мысу. Игра такая, мол, пока не напишу полноценную трилогию — о верной и счастливой любви, домой, то есть, в Питер, не вернусь. Главную Героиню трилогии звали — «Александра». Так звали и жену Егора, безвременно умершую несколько лет тому назад…Все мы играем — в Игру — на природе.
Все мы — играем. Вдали.
Замерли в стенке — железные гвозди.
Замерли — все корабли.
Замерли, замерли. Все — давно — замерли.
Быт — как всегда — правит бал.
Сердце давно — безнадёжно — изранено.
Осень, старый вокзал.
Новый побег — лекарство от скуки.
Старая, право, Игра.
Новенький труп, а над трупом — мухи.
Это — увы — навсегда.
Как бы там не было — Зла уже налито.
Там. На заре. Поутру.
Счастлив бывает лишь тот, кто — как правило,
Часто играет — в Игру…
Счастлив бывает лишь тот, кто — как правило,
Часто играет — в Игру…
Запёкшиеся сухие губы почувствовали влагу — холодную, шипучую и слегка кисловатую. — Пей, родной, — посоветовал чей-то смутно-знакомый баритон. — Пей, бродяга. Молодец. — Как он там? — поинтересовался густой бас. — Жить будет? — Будет, — заверил баритон. — Мы успели…
Глава вторая В гости к Богу — не бывает опозданий
Сознание постепенно возвращалось. То есть, медленно, но неуклонно восстанавливалось. — Глюкозы бы ему вколоть, — посоветовал заботливый бас. — Для пущего порядка. Вон, какой истощённый, кожа да кости. — Глюкозы? — насмешливо фыркнул баритон. — Ох, уж, эти штатские деятели. Затейники, право слово…. Истощённый, говоришь? Так и тот, второй, выглядел крайне измождённым и усталым. Всё, что называется, одно к одному…. Прапорщик! — Я! — отозвался звонкий женский голосок. — Вколи-ка клиенту «Всплеск». — Какой конкретно, господин генерал-лейтенант? — А мы сейчас у самого приболевшего и спросим, — вальяжно хмыкнул баритон. — Эй, отставной майор. Эй! Слышишь меня, сукин кот? — Слышу, — ещё до конца не понимая сути происходящего, пробормотал Егор. — Ушные пробки, слава Богу, отсутствуют. — Это, Петров, просто замечательно. Личная и регулярная гигиена — дело наипервейшее и, безусловно, важное. Для военного человека наипервейшее. Я имею в виду — после Устава…. Так как, болезный, какой «Всплеск» ты предпочитаешь? — «Второй», пожалуй. Исходя из опыта прошлых лет… — Прапорщик. — Я! — Выполнять. — Есть! Правого предплечья осторожно и ненавязчиво коснулось что-то льдисто-холодное. Острая короткая боль. Звенящая тишина. По телу потекла — медленно-медленно и неуклонно — приятная обволакивающая теплота. Вдоль позвоночника шустро и весело побежали мелкие ласковые мурашки. В висках закололо — нежно и успокаивающе. — Пошёл процесс, — довольно хохотнул баритон. — Открывай, отставной майор, глазоньки. Открывай-открывай, голуба моя. Не стесняйся, морда гражданская. Егор послушно разлепил ресницы и мысленно прокомментировал увиденное: — «Их трое. Мордатый, высокий и самоуверенный до полной невозможности — это Виталий Павлович Громов. Заслуженно самоуверенный, надо признать, так как является действующим генерал-лейтенантом российского ГРУ. А это, мои дамы и господа, совсем даже и не шутки. В том плане, что не портянка позапрошлогодняя, заскорузлая…. Рядом с ним — миниатюрная кареглазая шатенка лет так двадцати семи-восьми, облачённая в стандартный «грушный» камуфляж. Верочка, опытный врач широкого профиля и верная любовница Палыча. Матёрый генерал-лейтенант — без симпатичной военно-полевой жены? Не смешите. Так, просто-напросто, не бывает. Нигде и никогда. Генерал-лейтенант ГРУ — это вам не гей худосочный, элегантный и наманикюренный…. Третий, который басит? Вот этот, как раз, классического гея и напоминает: худосочный, очкастый, с обширными залысинами и живыми бегающими глазками…». — Сергей Васильевич к гадким пэдорастам не имеет никакого отношения, — поспешил заверить догадливый генерал-лейтенант. — Штатским гадом буду. Во-первых, он является серьёзным и уважаемым учёным. А, во-вторых, пока летели к тебе, майор, из Анадыря, он очень активно тёрся своими костлявыми коленками о безупречные ляжки моего личного прапорщика. Мол, теснота и всё такое прочее… — Виталий Палыч! — Молчи, Верунчик, молчи. Тёрся. Я сказал…. Как ты, отставной майор? Готов к серьёзному и судьбоносному разговору? — Надо ли? — вильнул взглядом Егор. — Надо, шалопай бородатый. Надо. Не зря же мы к тебе больше суток из Москвы белокаменной добирались. Причём, с тремя полноценными пересадками. Надо…. Садись, давай. Или же ещё «Всплеска» вколоть? «Троечки», например? — Спасибо, не надо. Уже сажусь. — Молодец, боец, — скупу похвалил Громов. — Значится так. Верунчик, на выход. — Дождик там, — заныла шатенка. — Поливает и поливает. Моросит и моросит. И ветер очень холодный…. Можно, Палыч, я здесь постою? А? Ну, какие ещё секреты от меня? В курсе я всех этих дел «параллельных». Причём, давно и плотно… — Прапорщик Осадчая! — Я! — На выход. Быстро. Бдеть, охранять и надзирать за раздолбаями вертолётчиками. — Есть! Обиженно хлопнула входная дверь. — Что дальше? — поинтересовался Егор. — Дурацкая, брат Петров, у тебя улыбка, — сообщил мордатый генерал-лейтенант. — Кривая и насквозь штатская. — А какая должна быть? — Бравая, как настоящему российскому офицеру и положено. Ладно, это дело поправимое. Отложим на потом…. Доставай, Василич, фотки. Пусть боец ознакомится. Очкарик, раскрыв потёртый кожаный портфель и покопавшись в нём с минуту, протянул несколько цветных фотографий. — Смотри, боец, — язвительно хмыкнул Громов. — Внимательно и пристально смотри. Помирать он, понимаешь, надумал. Не майор доблестного ГРУ (пусть и в отставке), а нюня гражданская и рохля трепетная. Писатель-фантаст хренов… — Прекращайте, Палыч, ворчать. Вам это совершенно не идёт, — посоветовал Егор, а через несколько секунд потерял дар речи. «Что же это такое, а? Дурацкая шутка? Зачем? Чья?», — истерично бились в голове тревожные и растерянные мысли. — «Это же я — в самых разных ракурсах, только без бороды. То бишь, мой неподвижный и однозначно-хладный труп. Ишь, как физиономию-то перекосило предсмертной судорогой. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Ага, здесь и даты проставлены. Мол, данные фотографии сделаны неделю назад. Чушь. Я тогда, как раз, роман дописывал. Борода, опять же, на месте…. Одежда? Стандартная походная штормовка. Только, извините, не моя, цвет не тот…. Фотомонтаж? А, собственно, зачем? Ничего не понимаю…». — Ничего не понимаю, — озвучил последнюю мысль Егор. — Совсем — ничего. В чём дело, Палыч? Кто это? — Егор Петров. Но, майор, не ты. — Как это? — Так это. Пришелец из Параллельного Мира, — извлекая из кармана пятнистых камуфляжных брюк плоскую фляжку из нержавейки, любезно пояснил генерал-лейтенант. — Вернее, представитель одного из них, параллельных…. Знаешь, бродяга чукотский, что это такое? Мол, Параллельные Миры? — Знаю, конечно. Ик-к…. Как не знать? Я же — писатель-фантаст. Даже несколько полноценных романов — на данную тематику — наваял в своё время. Ну, когда она являлась модной, «трендовой» и востребованной. Ик-к-к-к…. — Фантаст он, понимаешь. Востребованный, мать его. Так тебя, родного, и растак. Вот, держи сосуд с микстурой целительной. Хлебни коньячка приличного — чисто для укрепления расшатанной нервной системы. — Спасибо, ваше благородие… — Э-э, Петров, заканчивай наглеть! Пол фляжки выхлебал — в одну наглую харю. Оглоед. — Спасибо вам — ещё раз. Вкусный, ароматный и духовитый напиток. Нектар натуральный. — Хотелось бы ознакомить вас, уважаемый Егор Андреевич, с некоторыми теоретическими постулатами, — вмешался в разговор очкарик. — Так сказать, относительно природы Параллельных Миров… — Не надо — с постулатами. Не надо — относительно. Сразу переходите к сути, — попросил Егор. — Не пачкайте, пожалуйста, мозги. Ни мне, ни себе. Лучше расскажите всю эту историю с самого начала. С самого-самого. Что называется, от пращура Адама. Мол, как, что, зачем и почему…. Доходчиво изъясняюсь? Как? Зачем? Почему? — Узнаю прежнего майора Петрова, — довольно заулыбался Громов. — Как будто и не было этих восьми лет, проведённых тобой в отставке. — Не томите, Палыч. — Как скажешь, боец. Как скажешь…. Приступай, Сергей Васильевич, к повествованию. Тебе, как говорится, и карты в руки. — Приступаю…. Итак. На нашей прекрасной планете имеет место быть знойная и суровая пустыня, носящая поэтическое название — «Такла-Макан». Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое — до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая «дыня», лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая — в свою очередь — расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан — только суровые горы и мрачные нагорья. На севере — Тянь-Шань. На юге — Куньлунь. На востоке — гоби Лобнора. На западе — Гиндукуш. Весело здесь, ничего не скажешь…. Такла-Макан — пустыня злых зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь соответствующие. То есть, очень и очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур зачастую превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как: — «Кто пойдёт, тот не вернётся…». И это, действительно, так. Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан[49] здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные воспоминания об этом беспримерном путешествии…. Так вот. По утверждениям монаха, в центре Такла-Макан раньше располагался древний город, в котором проживали одни отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет, десятилетий и столетий грабили и убивали всех купцов, а также других любопытствующих праздных путников, следовавших через эту пустыню. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный Владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей, без единого перерыва, дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда…. Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья — всё это до сих пор лежит в железных и бронзовых сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь возьмет что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и — обессиленный — погибает от жажды среди раскалённых песков…. Если же осторожный путник попридержит свою природную алчность и положит драгоценности обратно в сундук, то он сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный Владыка будет не против…. Через Такла-Макан протекает речка — «Хотан». Единственная река в этой пустыне, которая никогда не пересыхает. Над одной из излучин Хотана возвышаются так называемые — «Белые холмы», сложенные из светло-жёлтого известняка с тончайшими прослойками белоснежного мела. В одном из Белых холмов имеется очень широкая и высокая пещера, про которую сложено множество легенд. Мол, кто в эту пещеру заходит, обратно уже никогда не выходит. Рассказывают, что во время знаменитого индийского похода орды Чингисхана в пещеру въехала целая конная сотня. Въехала и, конечно же, не вернулась. Чингиз посчитал это дурным предзнаменованием и велел своим узкоглазым воинам возвращаться обратно, в вольные и бескрайние монгольские степи…. Что же касается наших дней. Может, Виталий Павлович, вы подключитесь? — С удовольствием перехватываю эстафетную палочку, — многозначительно усмехнулся генерал-лейтенант. — В том глубинном смысле, что буду краток и обойдусь без штатской словесной водицы…. Восемь с половиной лет тому назад упрямые и настойчивые учёные мужи проели нам плешь. Качественно проели. И не только нам, но и нашим китайским профильным товарищам. Посовещавшись, пошли учёным навстречу и сформировали совместную экспедицию. Выдвинулись на объект. Разбили стационарный лагерь рядом с нужным Белым холмом. Нашли легендарную пещеру. Направили туда разведывательный отряд, состоявший из трёх армейских спецов и двоих «ботаников». К карабину, закреплённому к ремню последнего бойца, привязали длинную-длинную капроновую верёвку. Отряд ушёл. Примерно через минуту-полторы перестал работать «маячок», сообщавший координаты группы, а также ослабла верёвка. Вытащили — такое впечатление, что обрезана острейшей бритвой. Или даже лазерным лучом. Стали звонить по мобильным телефонам, вышли на нужную волну армейской рации. Тишина. То есть, полная тишина. Никаких тебе «гудков» и «пиликаний». Вообще, никаких. Так тот отряд и не вернулся. Ушёл — с концами…. Послали в пещеру специально-обученную собаку с «маячком», вмонтированным в кожаный ошейник. Сгинула. Ещё парочку овчарок отправили. Пропали…. Тогда-то мудрые академики и высказали смелую гипотезу, мол: — «Это не что иное, как Портал, ведущий в Параллельные Миры. Только Портал одностороннего, так сказать, действия. То есть, по нему можно только «входить» возначенные Миры. А «выходить» — нет…». На том, посовещавшись с китайцами, и порешили. То бишь, установили рядом с пещерой крепкий стационарный пост (российско-китайский, ясен пень), и стали терпеливо ждать…. Чего, собственно, ждать? А Бог его знает, если честно. Наверное, всяких и разных нетипичных происшествий…. Вот, неделю тому назад такое происшествие и случилось. Возле пещеры объявился неизвестный подозрительный тип. Его, естественно, попытались задержать для выяснения личности. Да, куда там. Оказал активное вооружённое сопротивление. То бишь, принялся палить — почём зря — из автоматического оружия и гранатами швыряться. Ну, а наши доблестные бойцы, открыв ответный огонь, «нашпиговали» молодчика свинцом — по самое не балуйся…. Когда мы с Василичем и Веруней прилетели на место, то неизвестный был ещё жив. Всмотрелся я в его бледную физиономию и медленно-медленно офигел, мол: — «Это же отставной майор Егорка Петров, собственной персоной. Мой практически любимый ученик…. Как такое может быть, а?». Делать нечего. Напичкали мы «тебя», как и полагается в таких случаях, «Всплесками». Но не получилось, увы, продуктивного и душевного разговора — сплошное гордое молчание да взгляды насквозь-презрительные были нам ответом…. «Что-то не так», — думаю. Ещё раз в физиономию пристально всмотрелся. Безусловно, лицо, майор, похожее на твоё. Ну, очень-очень похожее. Но и мелкие отличия наблюдались: разрез глаз чуть-чуть другой, родимое пятно на шее, которого раньше не было…. Ладно, ещё раз Веруню кликнули. Она странному типу всякой химии наркотической вколола. Ну, той, что волю качественно притупляет, а нежное подсознание, наоборот, расслабляет и освобождает от всякой сдержанности.… Начался, понятное дело, настоящий допрос. Типа — по законам сурового военного времени. Благо твой «параллельный» тёзка, пребывая в предсмертном бреду, прекрасно разговаривал на русском языке…. Резюмирую — коротко и сжато. В Белых холмах расположен «выпускающий» Портал в разные Параллельные Миры. А где-то в первобытных джунглях Амазонии — «впускающий». Где конкретно? «Пришлый» Егор Петров не запомнил. Мол, там его встретили дикие и молчаливые индейцы, а потом — в течение двух недель — выводили к обитаемым и цивилизованным местам. Конечно, сейчас ищем — и означенных индейцев, и «впускающий» Портал. Но шансов найти, честно говоря, маловато. Джунгли — штука крайне серьёзная. Легче крохотную швейную иголку отыскать в стоге сена…. Зачем этот субчик прибыл в наш Мир? В плановую служебную командировку, ясный перец. Типа — посылку передать. Добрался до Тегерана, да и заложил — под обломок скалы на развалинах древнего суннитского храма — компьютерный диск. Что, кому и зачем — не знает. После этого молодчик, успешно выполнив поручение, отправился к Белым холмам. То есть, к «выпускающему» Порталу…. Что он ещё нам рассказал? Да, много всякого — о своём Мире: про быт и политическое устройство, про научные достижения и основные вехи культурного развития. Потом, майор, ознакомишься с подробными записями.… А ещё у него там — в «параллельном» и загадочном далеке — осталась супруга: Александра Петрова, в девичестве — Назарова, через несколько суток ей исполнится двадцать девять лет. И нашей Сашеньке, если бы она не умерла, столько же исполнилось бы. Причём, день в день…. Усекаешь, отставной майор? Осталась. То есть, жива, здорова и от бандитской пули не погибала. Жива. А ещё очень-очень похожа — по описаниям пленённого «параллельщика» — на нашу Санечку. Детишек, кстати, у них не было. Как, пардон, и у вас с покойницей…. Побледнел-то как. На ноги вскочил. По хижине забегал — туда-сюда. Ага, достало-таки…. Фляжку-то держи. Смело допивай, не стесняйся…. Молодец, наш человек. Присядь, родной. Присядь. Я ещё не закончил…. Вот, спасибочки. Продолжаю. Узнав о существовании живой и здоровой Александры Петровой (Назаровой — в девичестве), мы ещё вкололи фигуранту соответствующих препаратов. Вкололи и расспросили — более подробно и вдумчиво. Тут-то и выяснилось, что в Параллельных Мирах, оказывается, проживают «одинаковые» (или же «почти одинаковые»?), люди. Сколько их? Много? Мало? Только в единичных «количествах»? Это, в том числе, тебе и предстоит выяснить…. О, думаю, какой богатый материал образовался — для тактических и стратегических размышлений. Но тут допрашиваемый, как назло, умер, и допрос завершился. Ну, а я о тебе, Петров, конечно же, и вспомнил…. Как же иначе? — Считаете меня — идеальным «засланцем»? — уточнил Егор. — Считаю, — по скулам Громова тут же забегали каменные упрямые желваки. — Во-первых, ты прошёл через многоуровневую диверсионную и иную подготовку. Во-вторых, являешься — с большой долей вероятности — «аналогом» тамошнего Егора Петрова. В-третьих, имеешь уникальнейший шанс — «воскресить» умершую обожаемую супругу…. Поэтому суть предстоящей операции проста и непритязательна. Прибываешь на место. Обживаешься и легализуешься. Узнаёшь, где находится «выпускающий» — из того Мира — Портал. Хватаешь в охапку Александру. Вместе с ней «перемещаешься» сюда. Пишешь подробный рапорт-доклад. Получаешь приличные бабки и разлапистый орденок. Всё на этом. Можешь возвращаться к скучной штатской жизни. Подчёркиваю, к счастливой семейной штатской жизни…. Ну, очень нам нужен этот Портал, расположенный в амазонских джунглях. Ну, очень. Блин горелый…. Как ты, добрый молодец, согласен? — Согласен…. Когда вылетаем к Белым холмам? — Шустрый какой. «Когда вылетаем…». Торопишься? — Ага, опоздать боюсь…— Как говорил Поэт: — «В гости к Богу — не бывает опозданий…», — напомнил о своём существовании лысоватый очкарик. — А причём здесь — Бог? — заинтересовался Егор. — Притом. Рассматриваемым нами Миром управляет, как раз, Бог. Всемогущий и строгий. По крайней мере, так излагал умерший пленный. Правда, находясь в бреду наркотическом, предсмертном…
Глава третья Так что ж там ангелы поют — такими злыми голосами?
Через двое суток они были уже под Санкт-Петербургом, на берегу Ладожского озера, где располагалась специальная «грушная» база. — Как же здесь пахнет, — подойдя к открытому настежь окну, восхищённо помотал головой Егор. — Замечательно и незабываемо. — И чем конкретно пахнет? — недоверчиво хмыкнул генерал-лейтенант. — Юностью, Палыч. Юностью…. Я же здесь ещё зелёным курсантом побывал. И потом ещё — несколько раз, когда готовились к операции «Дракон». Из всего отряда — в конечном итоге — только я один и выжил. Дела. После этого и рапорт об отставке подал… — Юность — это да. Субстанция, достойная самого искреннего уважения-восхищения. Ну, и почтения, понятное дело…. К делу перейдём? — Перейдём, — согласился Егор. — Какова конечная цель предстоящей операции? Для российского ГРУ, я имею в виду? — Обнаружить и взять под свой полный и единоличный контроль «впускающий» Портал. Ну, ты сам посуди, Петров: зачем нужен «выпускающий» Портал — без «впускающего»? Штатский бесполезный нонсенс, и не более того. — Значит, планируете перебрасывать в Параллельный Мир — по «выпускающему» Порталу — многопрофильные диверсионно-разведывательные группы? А по «впускающему» — усердно таскать оттуда различные ценные трофеи? В том числе, новые технологии, разнообразные артефакты-раритеты и дельных «языков»? — Что в этом такого? — недоумённо передёрнул плечами Громов. — Работа, как работа. По крайней мере, востребованная нашей милой Родиной…. И почему, отставной майор, ты говоришь только об одном из Параллельных Миров? Мелко и пыльно мыслишь. Начнём, конечно, с одного конкретного. Апробируем, так сказать, на практике соответствующие технологии. Проработаем многоуровневые заумные методики. А после этого и к остальным Мирам и миркам внимательно присмотримся. Ну, очень пристально и внимательно. Не вопрос. — Сколько всего — таких Миров? — Некоторые учёные считают, что бесконечное множество…. Правда, Василич? — Вполне может быть, — меланхолично пожав плечами, подтвердил очкарик. — Как и звёзд на небе. Как и отдельных электронов в потоке переменного тока, следующего по ЛЭП. — Во-во. А я что говорил? Гнилые штатские штучки с замороченной философской подоплёкой…. Но, если применительно к этому конкретному Порталу, то можно смело говорить о семи Параллельных Мирах. Пещера в Белом холме — по словам умершего пленника — разделяется на семь коридоров, стены каждого из которых помечены широкими цветными линиями. Из нетленной серии: — «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…». В интересующий нас Параллельный Мир ведёт подземный ход-коридор с широкой фиолетовой линией по правой стене. — А что, или же кто, будет ждать меня на выходе из означенного коридора? — поинтересовался Егор. — Покойный успел осветить данный вопрос? — Успел, — беззаботно зевнул генерал-лейтенант. — Ангелы будут тебя там дожидаться. — Шутки шутим, Виталий Палыч? — Ничуть не бывало, боец. Самый главный в том Мире — с российской стороны — Господь Бог. То есть, могущественный Властелин, правящий нашей (то есть, их), Россией. А его верные солдаты (вооружённые особо-доверенные слуги), именуются — «Ангелами». — Покойный «засланец» тоже был Ангелом? — Бери выше. Старшим Ангелом. То есть, солдатом-исполнителем очень высокого уровня. — Интересное, однако, кино, — задумчиво протянул Егор. — И что мы будем делать? — Ты будешь, — поправил въедливый Громов. — То бишь, будешь старательно изображать из себя погибшего Старшего Ангела. Со всеми втекающими и вытекающими. — Внешнее сходство — уже не плохо. Но как быть с информированностью? Наверняка, будут вопросы. Что отвечать на них? Что тамошнему непосредственному начальству докладывать? — Правду, сынок. Или же нечто близкое к ней. Например, полуправду. Золотое правило опытного диверсанта — при внедрении в реальность противника. — Противника? — Хорошо, потенциального противника. Как-то не уверен я, что их Мир настроен — по отношению к нашему — мирно, дружественно и по-доброму. Старших Ангелов, понимаешь, направляют. Компьютерные диски — с неизвестным содержанием — доставляют в Тегеран…. Получается, что они в наши реалии активно вмешиваются, а мы — в их действительность — нет? Непорядок и неравенство махровое. Мутная и подозрительная история, короче говоря… — Мутная, — согласился Егор. — Но, всё же. Что мне там рассказывать? Какую-такую — полуправду? — Обыкновенную. То есть, полуправдивую. Мол: — «Успешно выполнил поручение-задание и, в полном соответствии со строгими служебными инструкциями, направился к «выпускающему» Порталу. Но там, абсолютно неожиданно, приключилось реальное боестолкновение, сопровождавшееся перестрелкой и гранатометанием…». Выйдешь к встречающим Ангелам опалённым и щедро-украшенным синяками-ссадинами. Ну, и наплетёшь — семь бочек арестантов маринованных, мол: — «Дрался — как лев африканский. Три пистолетных обоймы расстрелял. Пять гранат взорвал. Отбросив в сторону бесполезный пистолет, вступил в отчаянную рукопашную схватку. Восемь здоровенных ворогов положил. Но и они, отнюдь, не дремали. Накрыло взрывом вражеской гранаты. Как результат — дельная контузия. Правое ухо слышит. Левое — нет. Правый глаз видит. Левый — только частично. Ну, и с головой та же история. Тут — помню. А, вот, здесь — не очень. Отстаньте — с вашими глупостями и вопросами. Дайте передохнуть, и хотя бы чуток оклематься. Так вас всех, Ангелов, и растак. Успокоились, отошли в сторонку и замолчали. Иначе покусаю, как контуженным и положено…». Ничего хитрого, короче говоря…. Всё понял, боец? — Понял. «Включу дурочку» и отработаю по полной программе. Как и учили в своё время…. А что дальше? — Дальше? — недовольно поморщился генерал-лейтенант. — Ответ будет стандартным и насквозь ожидаемым. Действуй, майор, сугубо по обстановке. И все дела. Бог, как известно, всегда покровительствует смелым и наглым. По крайней мере, наш Бог. Про ихнего ничего не знаю. Врать не буду. Но на лучшее — всегда стоит надеяться. Платиновое правило любого серьёзного диверсанта, настроенного вернуться на Базу живым, здоровым и, главное, с ценными трофеями…Плохо ему спалось. Дрёма сплошная — отрывочная и вязкая, намертво перемешанная с отрывочными и тревожными мыслями. Мол: — «Ерунда какая-то, слегка напоминающая дешёвый провинциальный водевиль. Или же низкопробный фантастический роман, написанный на коленке. Причём, с сильнейшего и хронического похмелья. Параллельные Миры, мать их параллельную. Бред бредовый и законченный…. А, с другой стороны? С другой…. ГРУ — контора серьёзная, брутальная и не склонная к дешёвым фарсам. И генерал-лейтенант Громов, отнюдь, не клоун из затрапезного бродячего цирка. Ну, не с руки ему заниматься беззаботными и легкомысленными розыгрышами. В том плане, что и серьёзных дел хватает. В том числе, и государственной важности…. Если всё это — правда? Ну, не знаю. Санечка…. Какая она — тамошняя Санечка? Неужели, такая же? Неужели? Или…. Или же — совсем другая? По внутренней сути, имеется в виду, другая? О чём она думает? О чём мечтает? За что любит того Егора Петрова, ныне покойного? О чём они говорят (то есть, говорили), между собой? Как пройдёт наша с ней будущая встреча? Пройдёт? То есть, состоится? Обязательно состоится. Обязательно и всенепременно. Скорее бы. Скорее. Иначе…. Иначе — что? Иначе — ничего не имеет смысла. Ничего и даже меньше. Ни-че-го. Ладно, разберёмся уже на месте. Сашенька…. Так-с. А стоит ли — возвращаться назад? Остаться в Параллельном Мире, да и все дела. Здесь-то меня ничего не держит. Совсем ничего. Родственников нет. Да и друзей (боевых и армейских), почти — по причине гибели — не осталось. А Санечка? Та Санечка? Ей-то зачем — менять родной Мир на другой, неизвестный? Расставаться с привычным жизненным укладом, родственниками, знакомыми и закадычными подружками? Хотя.… Хотя, тот Мир, похоже, исходя из показаний моего «параллельного» тёзки, не отличается мягкостью и нежностью. Как, впрочем, и наш…. Ладно, и с этим вопросом разберёмся. Уже на месте. Не вопрос, как любит говорить наш мордатый и бравый генерал-лейтенант…». Наконец, пришёл долгожданный сон. Мол, раннее погожее воскресное утро. По их квартире — целыми стаями — беззаботно бродят весёлые и шустрые солнечные зайчики. — Милый, ты ещё не готов? — в спальню заглядывает Саня — уже причёсанная, в удобной одежде, предназначенной для дружеского пикника на природе. — Всё за своим верным ноутбуком сидишь? Ваяешь что-то? — Ваяю, — отвечает голос Егора (как правило, мы сами себя — в собственных снах — не видим, а только слышим). — Скоро Семёновы приедут. Будут торопить и сигналить под окнами. — Я уже заканчиваю. — А что ваяешь-то? — не отстаёт жена. — Стихотворение, посвящённое Александре Петровой, капитану питерского уголовного розыска. — Зачтёшь? — Без вопросов. Слушай…
Девушка с огромными глазами,
Девушка прекрасная — как сон.
Иногда Ахматову читает,
Под далёкий колокольный звон.
Над судьбою Овода рыдает,
Бунин и Толстой — на книжной полке.
На гитаре Моцарта играет.
И романс поёт — светло и звонко.
А на утро — жизненная проза.
И «тэтэшку» в сумку опускает
Девушка прекрасная — как роза.
Девушка — с огромными глазами…
Прошла полноценная неделя — в трудах, заботах и хлопотах. В том смысле, что в сплошных занятиях, инструктажах и тренингах. — Самолично план подготовки составлял, — хвастался Громов. — Во-первых, Петров, тебе надо подтянуться в физическом плане. Над выносливостью следует отдельно поработать. Освежить навыки рукопашного боя…. Потом, родной, плотно пообщаешься с психологами. Мол, как следует грамотно «вживаться» в чужую реальность. Какие шаги являются первоочерёдными, а какие — насквозь нежелательными и запретными. Чего нельзя делать ни в коем случае. Как правильно задавать животрепещущие вопросы, не вызывая особых подозрений. Как вести себя — в случае, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, нежданного провала — на жёстких допросах. Ну, и так далее, по расширенному списку…. После этого, боец, тебя проинструктирует Верунчик. То бишь, подробно расскажет о том, как ведут себя контуженые индивидуумы, страдающие частичной потерей памяти. Симптомы там всякие, то, да сё. Ну, и дополнительно обучит разным полезным штуковинам. Например, симуляции нервных и эпилептических припадков. Так, чисто на всякий пожарный случай…. А в качестве финального аккорда твоим поджарым и мускулистым телом займутся опытные гримёры — чтобы оно полностью «соответствовало» телу покойного «двойника». На предмет всяких там приметных шрамов, веснушек и родимых пятен, я имею в виду…. Вопросы? — Да нет, в общем-то, вопросов, — промямлил Егор. — Понятно всё. В общем-то… — А что тогда — есть? Сомнения присутствуют? — Не то — чтобы. Так, ерунда… — Ну-ну, — прозорливо прищурился генерал-лейтенант. — Мысли всякие, небось, в забубённой головушке бродят? Мол: — «А стоит ли — возвращаться назад? И чего ради — заморачиваться?». Да не смущайся ты, майор. Дело-то насквозь житейское…. Ты же у нас — сирота? — Круглый. Родители — очень-очень давно — погибли в автомобильной катастрофе. Дедушки-бабушки умерли от старости. А младший брат Лёха — пять лет тому назад — пропал без вести. — Слышал об этом досадном происшествии…. Там, кажется, проводилось какое-то модное реалити-шоу? — Снега, снега… — Не понял? — Так называлось реалити-шоу — «Снега, снега»[50], — печально вздохнув, пояснил Егор. — Неужели не смотрели по телеку? Ах, да. Большая загруженность делами шпионскими. Не до ерунды, ясен пень…. Рассказываю. Это Константин Ёпрст, Генеральный директор Первого телевизионного канала, придумал. Мол, проводить реалити-шоу «Жестокие игры» в Аргентине — хлопотно и накладно. Да ещё и за лицензию надо валютой платить. Вот, он и организовал аналогичное мероприятие в Сибири, с зимним, понятное дело, уклоном-акцентом. Причём, непосредственно на месте падения знаменитого Тунгусского метеорита. — Зачем — на месте падения? — непонимающе нахмурился Громов. — В чём тут фишка? — Нельзя в таких делах — без бренда. Так мне, по крайней мере, объяснял брат Лёха, который тогда состоял при Ёпрсте в качестве заместителя по общим вопросам. А «Тунгусский метеорит» — крепкий бренд. Даже международного уровня-масштаба. В том смысле, что про него знают во всём Мире. То бишь, в «нашем» Мире.… Итак, Первый канал оформил на «Снега, снега» все необходимые авторские права. По международным стандартам и канонам, понятное дело. Отстроил, вложившись приличной денежкой, крепкую инфраструктуру — на месте проведения будущего мероприятия. То есть, вертолётные площадки, комфортабельные жилые дома, пресс-центр и парочку приличных ресторанчиков. Оборудовал «городок» для проведения запланированных соревнований и дельные площадки для телеоператоров. Привлёк зарубежных партнёров, отечественных спонсоров и заинтересованных крупных рекламодателей. Короче говоря, всё было по-взрослому… — Ну, а дальше? Как Алексей без вести пропал-то? — Так и пропал. Непосредственно во время проведения первых соревнований реалити-шоу…. Наступила суровая сибирская зима. Навалило пару метров белого и пушистого снега. Участники мероприятия (в том числе, и зарубежные), а также телевизионщики и представители прессы съехались-слетелись на заранее оговорённые места. Начались сами соревнования: гонки на снегоходах, прохождение через «падающих» Идолов, поиск в глубоком снегу — с помощью стандартных миноискателей — кусков железа (подразумевалось — осколков Тунгусского метеорита), поедание походной каши с тушёнкой на скорость, что-то там ещё.… Одна из участниц реалити-шоу перебиралась по узкому мостику без перил через овраг, заваленный — примерно на три метра — снегом. Поскользнулась и, потеряв равновесие, упала вниз. Свалилась и всё: ни тебе шевелений, ни попыток выбраться. Лишь круглая дырка в белом снегу чернеет…. Алексей в это время находился в вертолёте вместе с телеоператорами и видел момент падения. Естественно, он забеспокоился, мол: — «Что случилось? Почему девушка не подаёт признаков жизни? Может, ударилась при падении головой о камень?». А после этого дал вертолётчикам команду на снижение. Вертолёт завис — в двух метрах — над местом падения барышни. Лёха, не раздумывая, сиганул вниз, в снег. Сиганул и пропал… — То есть? — Совсем пропал, — расстроенно шмыгнул носом Егор. — С концами. И он, и упавшая девица. Кстати, невеста Ёпрста и начинающая актриса-певичка…. Через некоторое время к оврагу, как и полагается, прибыли спасатели с лопатами и раскопали там всё — до самой земли. Но никого и ничего не нашли. Только старые лосиные кости. — Нестандартная, надо признать, история, — удивлённо покачал головой генерал-лейтенант. — И какие версии высказывались по поводу данного «двойного» исчезновения? — В основном, глупые и дурацкие. Сперва журналисты решили, что имеет место быть элементарная мистификация. Мол, хитрый и прожжённый Ёпрст решил таким образом добавить популярности своему детищу — в плане роста рейтингов. То бишь, в глубоком снегу был заранее выкопан специальный коридор, по которому мой брат и невеста Ёпрста успешно выбрались в укромное и безопасное место. А потом, когда интрига разгорится до самых небес, они непременно объявятся и расскажут — доверчивым телезрителям — какую-нибудь умопомрачительную историю о своих невероятных приключениях. Типа — обычная телевизионная практика в конкурентной борьбе за богатеньких рекламодателей…. Но время шло, а никто так и не объявился. Тогда родилась другая версия. Мол, коридор в снегу, конечно же, был, только выкопал его «снежный человек», о существовании которого так любят рассказывать узкоглазые тунгусы. Или же какое-то другое, насквозь аналогичное чудище…. Ведь, обглоданные лосиные кости нашлись? Вот, значит, и чудище существует. Сидело себе под снегом и добычу сторожило. А потом убило двух свалившихся ему на голову людишек, да и уволокло — куда подальше. Например, в логово родимое…. Да и все остальные предположения, выдвинутые пишущей братией, были сродни этим двум. То есть, за уши притянутыми и насквозь надуманными… — Сам-то что думаешь? — Сам? — задумчиво взлохматил волосы на затылке Егор. — Лично мне приглянулась версия, высказанная одним пожилым уфологом из Новосибирска. Ну, это такие учёные, которые изучают НЛО и прочие паранормальные явления. Так вот, старик высказался примерно следующим образом, мол: — «Магнитные аномалии, как известно, провоцируются Солнцем. Вернее, аномальным изменением его активности. В результате — в момент особо значимых магнитных аномалий — наша старенькая планета «замирает». Например, на час с хвостиком. А в момент «отмирания» изначальный Мир разделяется на два. Первый развивается дальше так, как будто ничего не произошло. Второй же — с учётом «украденного» часа. То есть, те люди, которых могли убить за этот час, остаются в живых. А те, которых должны были зачать, и вовсе, никогда не родятся. Но планета, ведь, может «замереть» и на более солидный временной период.… То бишь, магнитные аномалии, отнюдь, не редкость. Вот и разнообразных Параллельных Миров, судя по всему, образовалось достаточно много. И все они развиваются по собственным законам, сценариям и правилам, поэтому — зачастую — отличаются друг от друга…. Миры же — в свою очередь — «находятся» друг от друга достаточно близко. Между ними — время от времени — возникают своеобразные «колодцы», в которые люди и «проваливаются». А для места, где в далёком 1908-ом году упал Тунгусский метеорит, и характерны, как раз, регулярные и достаточно-сильные магнитные аномалии. Следовательно, можно смело предположить, что Алексей Петров и Мариночка Сомова попали именно в такой «колодец». То есть, «провалились» в один из Параллельных Миров…». — Значит, братец, это у вас семейное — путешествовать по загадочным Параллельным Мирам? — коротко хохотнул Громов. — Да, не обижайся ты. Не обижайся, чудило штатское. Пошутил я. Хотя, как известно, в каждой шутке содержится только доля шутки. Тем более, в генеральской…. Теперь по поводу — вернёшься ты, или же не вернёшься. Не думаю, что тебе захочется задержаться в том Мире. Не думаю…. С чего я так решил? А исходя из рассказов «параллельного» Егора Петрова. Суровый там Мир. Очень суровый, жёсткий и мрачный…. Ты же, майор, ознакомился с записями допроса своего «двойника»? — Пока сюда добирались, пару раз прослушал. — Ну, и каковы главные отличия нашего бренного Мира от того, параллельного? — Главные? — задумался Егор. — Попробую, конечно, сформулировать. Если получится…. Можно предположить, что до наступления двадцатого века тот Мир развивался точно так же, как и наш. А если вспомнить лекцию пожилого уфолога…. Что, если это и произошло в приснопамятном 1908-ом году? На нашу Землю упал Тунгусский метеорит. Вследствие этого образовались серьёзные аномалии в геомагнитном планетарном поле. Планета (да и Время), «замерла». И — в конечном итоге — от нашего Мира «отпочковался» Мир новый. Так сказать, «дополнительный». Версия, как версия…. Основные отличия? Они, как раз и в первую очередь, касаются России. Там тоже произошла Октябрьская революция, только в Гражданской войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Поэтому в тамошней России до сих пор царит, как ни в чём не бывало, самодержавие. То есть, в ней продолжает править династия Романовых. Но репрессии в тридцатых-сороковых годах были. Как и Вторая мировая война, ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, ну, и так далее…. Суровость современного правящего режима? Да, имеет место быть. Широчайшим образом применяется смертная казнь. Телесные наказания — самое обычное дело. Осуществляются — практически без перерывов и пауз — поиск и выявление инакомыслящих персон. Одну кампанию комплексных репрессий сменяет другая — не менее комплексная и вдумчивая. Император Николай Третий объявил себя Господом Богом. То есть, не «Помазанником Божьим», а «Живым Воплощением Господа Бога на Земле». Более того, ходят упорные слухи, что скоро будет возвращено и «крепостное право»…. Да, симпатичного, честно говоря, маловато. Трудно спорить. — Вот, и я о том же самом толкую…. Кстати, про братьев. У «ихнего» Егора Петрова тоже был младший брат по имени — «Алексей». И он точно также — примерно пять лет тому назад — пропал без вести, отправившись в научную экспедицию на Тянь-Шань. Очередное знаковое совпадение, мать его…
Вертолёт приземлился примерно в двухстах пятидесяти метрах от подножия крайнего Белого холма. — Добро пожаловать в пустыню Такла-Макан, — торжественно объявил Громов. — Прошу любить и жаловать. Подхватили, бойцы, вещички, и оперативно прошли на выход. Не теряем времени… Они выбрались из вертолёта. «Вполне даже приличное местечко», — с любопытством оглядевшись по сторонам, решил Егор. — «На востоке скромно теплится ало-розовая нитка зари. На северо-западе прихотливо змеится и изгибается светло-серая речная лента. Голубое бездонное небо над головой, в котором — почти неподвижно — висят крохотные тёмные точки. Это, надо полагать, могучие беркуты, высматривающие добычу. Тёплый ветерок ласково перебирает волосы на голове. Совсем рядом — светло-жёлтые холмы с редкими белоснежными прослойками. На склоне крайнего таинственно чернеет прямоугольная дыра. То есть, искомая пещера, ведущая в хвалёные Параллельные Миры. Несколько стандартных пятнистых армейских палаток. Достаточно обычный и невинный пейзаж, короче говоря. Абсолютно ничего страшного и угрожающего…. Да и пахнет здесь просто замечательно — свежестью, колодезной водой и безграничной свободой. Гораздо больше напоминает классическую российскую степь, чем знойную и безжалостную пустыню. Даже буро-зелёная травка наличествует по подножию Белого «пещерного» холма…. Температура окружающего воздуха? На уровне двадцати двух-трёх градусов. Не выше… — Обманчивое впечатление, — лениво зевнув, в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость генерал-лейтенант. — Скоро взойдёт солнышко, тут оно и начнётся. Самое натуральное пекло, я имею в виду. Уже через полтора часа навалится сорокоградусная жара. И ветерок непременно преобразуется — из ласкового и приветливого — в жёсткий и колючий. Что называется, не приведи Бог…. Ага, начальник стационарного поста к нам торопится… От пятнистых армейских палаток к вертолёту бежал, ловко придерживая ладонью правой руки полевой планшет, широкоплечий «камуфляжник» с «Калашниковым» за спиной. Не добежав до вновь прибывших пять-шесть метров, он остановился и, приняв положение «смирно», приступил к докладу: — Господин генерал-лейтенант! Пост функционирует в штатном режиме! Никаких происшествий не зафиксировано… — Отставить, капитан, — небрежно махнув рукой, перебил Громов. — Не зафиксировано — и этого вполне достаточно…. Проводи-ка майора Петрова в палатку. Пусть переоденется, — снял с плеча брезентовый вещмешок и, протянув его Егору, пояснил: — В нём находится обувь-одёжка покойного «засланца», включая исподнее. Смело одевай, всё тщательно продезинфицировано. Причём, так продезинфицировано, чтобы гарь и копоть остались на месте. И с отверстиями от пуль успешно разобрались: одни ликвидировали, другие, наоборот, расширили…. Ну, чего застыл столбом соляным? — Так, это…. Был же разговор — про синяки и всякие там ссадины. Например, про оставленные шальными пулями, прошедшими по касательной… — Всё будет, боец. Не сомневайся. И ссадины. И качественные-качественные синяки-фингалы. — Толстой доской бить будете? — зябко передёрнул плечами Егор. — Прапорщик Осадчая! — Я! — браво вытянулась в струнку шатенка. — Объясни всё клиенту. — Есть! Не будет, господин майор, досок. Обойдёмся профильными химическими препаратами. Один укол — один синяк…. А со следами от пуль и прочими ссадинами — сложнее. Здесь без специальных хирургических щипцов не обойтись. Извините, но достоверность в таких делах очень важна…. Но не бойтесь, больно не будет. Или почти не будет. Скушаете парочку сладеньких пилюль, снижающих болевые ощущения, и все дела. Да и кровь я вам потом остановлю, словно бы она — сама по себе — уже запеклась. — Всё понял и пошёл переодеваться… — Стой, отставной майор, — велел генерал-лейтенант. — Вот, держи, — протянул светлую овальную бляху, украшенную изображением скачущего куда-то всадника. — Это — служебный жетон Странника, изъятый при задержании у твоего «параллельного аналога»…. Кто такие — Странники? Это, как я понимаю, те ребята, которые и шастают — почём зря — по Параллельным Мирам. Получается, что и ты теперь — Странник…. Вот, ещё крестик нательный покойного. Православный и золотой. Наверное, фамильный. Смело носи, боец. И фонарик, принадлежавший «засланцу», бери. Твой он теперь. Пользуйся…
Егор, подсвечивая себе карманным фонариком, неторопливо шагал по пещере и негромко бормотал под нос: — А Верунчик-то — садистка идейная и законченная. Так меня своими щипчиками отделала. Дрянь хладнокровная и кровожадная. Мымра шатенистая.… Не, там, на земной поверхности, было совсем даже и не больно. А сейчас, похоже, действие обезболивающих таблеток заканчивается. Так щиплет и саднит — мама не горюй…. А это, интересно, что ещё такое? Он вышел в просторный подземный зал с высоченным сводчатым потолком и, передвигаясь вдоль стен по периметру, принялся вслух (для пущей бодрости духа), комментировать увиденное: — Светло здесь, даже фонарик не нужен. Выключу, пожалуй. Экономия, как известно, должна быть экономной…. Откуда исходит свет? А от светло-жёлтых прослоек-прожилков неизвестной горной породы, щедро покрывающих стены этого помещения. Идеально-гладкие стены и, попрошу заметить, с рисунками. Вернее, с самым настоящим высокохудожественным панно, выполненным в стиле изощрённого фэнтази.… Как же это они умудрились сделать? Создаётся устойчивое впечатление, что все эти милые картинки нарисованы «изнутри». Или же — снаружи, а потом тщательно покрыты очень толстым слоем идеально-прозрачного лака…. А техника рисунков какая, мать моя женщина-красавица. Современные художники обзавидуются. Каждая деталь старательно прописана, основные пропорции тщательно соблюдены…. Сюжеты? Пожалуй, все эти занимательные картинки и рисунки можно — условно и приблизительно — разделить на три большие группы. Первая — разнообразные птицы и животные. Даже знакомые изредка встречаются: благородные олени с узорчатыми рогами, чёрно-белые аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи…. Вот, явно — мамонт: торопится куда-то по своим делам неотложным, а это — упитанная саблезубая тигрица с двумя крохотными тигрятами вышла на променад. Впрочем, и откровенной экзотики хватает: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт — мощные лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие — в немалом ассортименте…. Вторая группа — сплошные воинские баталии. Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражаются с какими-то плечистыми гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседающими верхом на огромных остроухих волках. Тут и там мелькают вполне узнаваемые персонажи: хоббиты, орки, тролли, эльфы, иные всякие…. Но третья группа рисунков, несомненно, самая интересная, неожиданная и интригующая. Её основу составляют космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские «тарелки», и пирамиды — трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями. Правда, попадается техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты — большие и маленькие, воздушные шары, даже двух- и трёхколёсные велосипеды…. Охренительная и удивительная живопись, короче говоря. А ещё и весьма познавательная…. Ага, вот и коридоры, ведущие — предположительно — в загадочные и таинственные Параллельные Миры. Раз, два, три…, всего семь штук, как мой покойный «аналог» и рассказывал. И где же она, фиолетовая полоса на стене? Красная…. Оранжевая…. Жёлтая…. Зелёная…. Голубая…. Синяя…. Фиолетовая…. Всё, как и полагается…. Стоп, а где же подземный коридор, по которому я пришёл сюда? А нету коридорчика. Пропал, исчез, растворился, испарился. Это, наверное, любезная подсказка такая, мол: — «Обратной дороги, извини, нет. По крайней мере, по этой пещере….». Усвоил, не дурак. Нет, так нет. Перетерпим. Двигаемся дальше. Вдоль каменной стены с широкой фиолетовой линией, понятное дело…
Через сорок пять минут впереди призывно замаячил светлый прямоугольник. — Так называемый «Свет в конце туннеля», — выжидательно усмехнулся Егор. — Ну-ну, сейчас взглянем — как и что…. Голоса какие-то? Или же кажется? Точно, поют что-то. Суровые такие голоса, с откровенно злыми и воинственными нотками… Он продолжил размеренно шагать в сторону светлого прямоугольника, растущего прямо на глазах, и вскоре уже смог разобрать слова странной песни:
Соткана ткань.
Светло-серая, как осенняя туча.
Ты погиб, а над землёй — туман.
Кому-то стало лучше?
Окропим ткань кровью.
Чтобы известить о гибели храбрых воинов.
Туман дышит новью.
А кровь — дождики смоют.
Мы плотную ткань сплели
Из кишок человеческих.
Когда запели голосистые соловьи,
На рассвете, над чистой речкой.
Ткацкий станок — из черепов.
Гребень железный нагрет свечами.
А ткань, чтобы слоилась чередой,
Мы подобьём — мечами.
Каждую ночь мы ткём и ткём
Стяг боевой для мёртвого конунга.
Ткём ночью, рыдаем днём.
Заледенели сердца от замогильного холода.
И, наконец, мы выткали
Наш стяг боевой.
Головы мертвецов поникли
И умылись — росой…
Глава четвёртая Или это — колокольчик?
Голоса смолкли. Трижды сплюнув через левое плечо, Егор вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза. Сзади послышался едва слышный тревожный писк, он, отпрыгнув в сторону, тревожно обернулся и удивлённо прокомментировал про себя: — «Нет больше никакой пещеры. Только что была, но вся вышла…. А что тогда есть? Чёрный прямоугольник базальта, вкраплённый в горное поле светло-серого габбро-диабаза. Вот, оказывается, что означает, мол, Портал работает только «на выход». Наверное, это очень впечатляюще смотрится со стороны, когда из самой натуральной каменной скалы «вылезает» — на свет Божий — человек…». Егор, предусмотрительно прикрыв глаза ладонью, повертел головой по сторонам и заторможено (голова — после Верочкиных щипцов и таблеток — слегка гудела), отметил: — «Десять рослых мужчин в странном камуфляже и с короткоствольными автоматами за плечами застыли, выстроившись в ряд, в сторонке…. В странном камуфляже? Это точно: тёмно-аметистовые пятна неправильной формы на светло-сиреневом фоне. Нетипичная, одним словом, картинка. Ну-ну, бывает, конечно. В каждой избушке — свои погремушки…. Застыли? То бишь, увидев меня, тут же приняли положение «смирно» и преданно, даже с долей трусливого подобострастия, поедают глазами. Может, они (Ангелы?), ждут моего командирского приказа? Или же разрешения? Подождут, деятели пятнистые, никуда не денутся. С армейской дисциплиной, похоже, здесь всё в полном порядке. И это просто замечательно…. Что тут у нас ещё? Это, явно, не пустыня. Вокруг произрастает молоденький смешанный лес. А на кривых и чахлых сосёнках — между прошлогодними тонкими ветками — наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые…. Мутация? Почему бы, собственно, и нет…. А вообще, я сейчас стою на склоне какой-то…э-э-э…. Гигантской чаши? То есть, на склоне кратера древнего-древнего вулкана? Вполне даже жизненная версия. Вполне…. Вода шумит? Точно, примерно в полукилометре отсюда — слева, в светло-серых ребристых скалах — наблюдается шикарный каскадный водопад…. И с правой стороны — однозначно-величественная картинка: на земле — до самого горизонта — лежат толстые, абсолютно-белые стволы деревьев, размещённые по гигантским окружностям и своими вывороченными корневищами направленные в сторону единого, невидимого глазу центра…. Хм. Может, именно здесь (например, в 1908-ом году), грохнулся Тунгусский метеорит? Здешний Тунгусский метеорит, я имею в виду? Ни капли не удивлюсь, если это так…. И у них здесь, похоже, июнь месяц на дворе. Нормальный вариант…» Завершив обзор местности, он властно махнул рукой в сторону сиренево-фиолетовых «камуфляжников». Через минуту к нему подбежал высоченный облом с физиономией идейного убийцы и, резко остановившись, зачастил — возбуждённым и слегка взволнованным голосом: — Господин Старший Ангел, что с вами? Вы ранены? Вся одежда испачкана в крови. И лицо — бледно-бледное, почти белое… «Определённо — знакомая морда. Мелькала уже где-то и когда-то», — пробежали в голове шустрые мысли. — «Где и когда? М-м-м…. Ага, вспомнил. Ещё в том, прежнем Мире, мелькала. Мы тогда с Сашенькой, находясь в отпусках, поехали на знаменитое озеро Байкал. Стоял тёплый месяц август. Славно так отдохнули, омуля вволю половили, грибами и ягодами объелись. А ещё и с местными рыбаками-браконьерами познакомились. Одного из них (с точно такой же зверской физиономией), звали — «Василий Васильевич Хазов». Славный такой был парнишка, душевный, очень разговорчивый и с чувством юмора. Рыбацкие байки и анекдоты травил — не хочешь, а заслушаешься…. Может, это его здешний «аналог»? Проверим, не вопрос…. О чём он там спрашивает? Ранами интересуется?». — Ерунда ерундовая, — небрежно отмахнулся Егор. — Царапины сплошные и не серьёзные. Заживут — как на дворовой беспородной собаке. Только, вот, голова…, — слегка пошатнулся. — Граната рванула буквально-таки в пяти метрах от меня. Похоже, контузило…. — Кто же напал на вас, господин Старший Ангел? — Не знаю. Может, тамошние спецслужбы. Но, скорее всего, обычные авантюристы. То есть, жадные охотники за старинными кладами-артефактами. «Чёрные археологи», по-ихнему. Как бы там не было, но всех гадов застрелил. Трупы сбросил в ближайший глубокий овраг, а потом забросал песком, камнями и сухими ветками…. А ты кто, боец? — Как это — кто? Шутить изволите? — Какие, уж, тут шутки. Говорю же, мол, контузило. В голове — туман плотный и сплошной. Помню, как из ихнего иранского Тегерана вылетал. Дальше — пелена серо-белая и вязкая. Жену свою помню, Александру Ивановну. А, вот, юность собственную — напрочь забыл. И твоего имени, боец, извини, но не помню. Хотя, физиономия, безусловно, знакомая. И фамилия, кажется, начинается на русскую букву — «Ха». — Частичная амнезия. Бывает, — понятливо и жалостливо вздохнул звероподобный облом. — Ничего, зачастую память, говорят, возвращается…. А я — Вася Хазов. Мы с вами вместе в Санкт-Петербургской Академии Ангелов обучались. Только я — на два курса младше. — Точно. Василий Васильевич Хазов. Вспомнил. — В Иркутск вам надо, сиятельный граф. В наш профильный госпиталь. Пусть профессора и доценты всякие осмотрят… «Граф?», — мысленно усмехнулся Егор. — «Мой «двойник», конечно, говорил на допросе, что является потомственным дворянином. Но — «сиятельный граф»? Однако. А моя Сашенька, выходит, «сиятельная графиня»? Приятно, конечно. Социально-правовой сюрприз, что называется, удался на славу…». Вслух же он произнёс иное: — Отменяется — Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора. — Доктора? — удивился Хазов. — Все доктора — они в больницах и госпиталях трудятся. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же у вас. Простите, граф. Я сейчас, только необходимые медикаменты принесу. — И попить чего-нибудь прихвати. — У нас только квас. Как и полагается. — Тащи. Не вопрос…Вернувшись с тёмно-коричневым кожаным медицинским саквояжем в руках и с алюминиевой пол-литровойбанкой кваса в боковом кармане пятнистой камуфляжной куртки, Хазов объявил: — Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса. — Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно. — Разрешите — подсоблю? — Разрешаю… Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны. — Спасибо, Вася, — бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными хирургическими щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: — Мне в Санкт-Петербург надо. Да и чистая незакопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней. — Дык, это…, — замялся Хазов. — Нет никаких проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится. — Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста. — Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко… Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: — «Нормально, в принципе, прошло плановое «внедрение». Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно же. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал немного, послушал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый, шипучий и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять, к примеру, ту же — «виману». Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой «параллельный аналог» ни слова не сказал. Впрочем, его про виманы и не спрашивали, так как ничего не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз — «ваша личная вимана к полёту готова…». «Личная» это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный пилот с крепким практическим опытом? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина резко поворачивает. То есть, повернув, упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…э-э-э.… Две серебристые «летающие тарелки»? Хм. Два серебристых дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки — по неизвестным мне причинам — «заморозили» на неопределённое время. А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов. Молодцы…. Один дисколёт — цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй — гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических «ножках»), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина для экипажа и пассажиров, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей «личной графской виманой». Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…». Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров. — Совсем забыл спросить, — легкомысленно улыбнулся Егор. — Когда я вышел из Портала, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием и прилежанием…. Что это такое было? — Дык, это, репетировали, — в очередной раз засмущался Хазов. — То есть, выполняли ваш строгий приказ. — Мой приказ? — Так точно. — Напомни-ка, боец. — Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в прошлый раз, то строго-настрого велели, мол: — «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать — один раз в два часа — «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались… — «Песнь Валькирий»? — переспросил Егор. — Интересно…. А что это такое? И зачем? — Дык, граф…. Это — ваше собственное сочинение. Написано к грядущему пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После официальных праздничных мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в наш провинциальный Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет — «Песнь Валькирий». Вот… «Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», — отметил Егор. — «Нормальный вариант. То есть, очередное знаковое «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не видно. Плохо это. Однозначно, блин горелый, плохо.… Кстати, присутствует ещё одна — сугубо очередная — странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?». — Что-то случилось? — забеспокоился Хазов. — Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили? — Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду. — Дык… — Что — дык? — Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Инструкции. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться. — Хорошо, так и сделаем… Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по тёмно-серому прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала. — Ладонь свою наложите на входную панель, — подсказал снизу голос Хазова. — Она и откроется… «Вот, я и попался», — тревожно зашелестело в голове. — «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока, слава Богу, нет. Видимо выжидает, морда неандертальская…. Что теперь делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…». Он, наспех прокрутив в голове последние Верочкины наставления, медленно приложил ладонь правой руки к тёплой серебристой поверхности. Приложил, примериваясь — как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке. Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины. «Знатное и спасительное совпадение», — подумал Егор. — «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для хитрована Палыча это будет отличной новостью. В том смысле, что тут же начнёт — по субботам в гости к барышням не ходи — старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…». Он, радостно помахав Хазову рукой, прошёл внутрь кабины. Дверка — почти бесшумно — тут же встала на прежнее место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло. «Уютненько, однако», — с интересом оглядевшись по сторонам, отметил Егор. — «Длинные светло-сиреневые плафоны мягко светятся под потолком. Этакая кабина-студия. Находясь здесь, можно и полноценно отдыхать, и управлять летательным аппаратом. В нашем Мире существуют «дома на колёсах», а в этом, получается, «дома на дисках»…. У кабины, естественно, четыре стены, только они не…э-э-э, не прямые, а слегка…м-м-м, выгнутые. Причём…э-э-э, сразу в двух измерениях. Да, с геометрией я никогда не был дружен, даже в средней школе…. Что ещё? Справа от входной дверки расположился небольшой, но очень аккуратный иконостас. Все иконы — визуально — очень древние. Имеется широкая кровать с белоснежной подушкой и узорчатым атласным покрывалом. Столик с чёрным компактным ноутбуком. Туалетный столик с зеркалом и всякими баночками, флаконами, тюбиками и расчёсками. Просто столик, видимо, обеденный. Кресло тёмно-бордовой кожи на колёсиках. Стулья. Встроенные: книжный и гардеробный шкафы, узкий буфет, холодильник и минибар. Деревянная дверка, ведущая в туалетную комнату. Ну, и конечно, — во всю дальнюю стену — пульт управления дисколётом: кнопочки, тумблеры, индикаторы со стрелками, лампочки (естественно, тёмные, не включённые), и энное количество разноразмерных мониторных экранов и экранчиков.… По центру пульта — между двумя прямоугольными экранами — закреплён поясной портрет пожилого солидного мужчины: спокойные водянистые глаза, характерная бородка, военный мундир с многочисленными разноцветными орденскими лентами, светло-неоновый нимб над головой. Вот, ты какой, Николая Петрович Романов, действующий российский Император Николай Третий…. На низенькой прикроватной тумбочке разместилась скромная деревянная рамочка на латунной подставке. А в рамочке — цветная фотография. Это же…. Это же — она! Александра, Санечка, Шурочка, Сашенька. В умопомрачительном бальном платье с оголёнными точёными плечами. Брильянтовое колье на длинной стройной шее. Она. Её глаза — огромные, лучистые и чуть шалые. Она…». — Ура! Ура! Ура! — окончательно потеряв голову, что есть мочи, завопил Егор. — Она! Ура! Она! Ура! — впрочем, очень быстро он успокоился и даже — тихим злым шёпотом — пожурил сам себя: — Мальчишка сопливый и не в меру впечатлительный. Что ещё за бестолковые эмоции? Их следует отложить — на потом-потом-потом. До лучших времён. Тем более что внизу Хазов ждёт… Гардеробный шкаф, как и водится, состоял их трёх отделений: бельевого, обувного и костюмного. «Сменить трусы и носки?», — задумался Егор. — «Типа — при помощи Василия и на правах Старшего Ангела? Да, ну. И неудобно слегка, да и излишне наглеть не стоит. Обойдусь, пожалуй…. Обувь? Подберу в самый последний момент…. Костюмы. Наличествует аж четыре штуки. Первый — светло-салатный, пошитый из гладкой и достаточно-тонкой ткани, откровенно-курортного фасона. Нет, не годится. Ни к чему мне нынче такой легкомысленный вид…. Второй — угольно-чёрный и, скорее всего, официальный. В таком можно пойти как на похороны, так и на работу в гражданский офис. Но ни туда и ни туда я пока, к счастью, не собираюсь. Третий — парадный военный мундир, пошитый из тёмно-синей плотной ткани с тоненькими золотыми нитями, украшенный разлапистыми орденами и золотисто-серебряными аксельбантами[51]. Погоны симпатичные: благородный платиновый фон с широкой ярко-красной полосой, на которой — на каждом погончике — закреплено по два золотых ангела с крылышками. Интересно, а в каком воинском звании я состою? Старший Ангел? Или же, если в строго-официальном порядке, как-то иначе? Надо будет потом обязательно прояснить. Впрочем, мундир — для текущей ситуации — в любом раскладе является излишне-пафосным…. Что-там у нас — четвёртое? Ага, фиолетово-сиреневый камуфляж. То бишь, здешняя военно-полевая форма, достаточно простенькая и, наверняка, удобная. Совсем другое дело. Главное, что никакого пафоса. Даже погоны отсутствуют. Впрочем, у них есть скромная, но, вместе с тем, достойная замена: чёрные «кубики» на светло-аметистовых петлицах и три чёрных же шеврона на левом рукаве куртки, углы которых направлены вверх…. Кстати, а какие знаки различия наличествуют у Василия Хазова? Чёрные «кубики» на петлицах отсутствуют, а шеврон — на левом рукаве — всего один, а его угол направлен вниз. Что это может означать? Пожалуй, только одно: я являюсь Старшим Ангелом и потомственным сиятельным графом, а Васятка — просто Ангел, да и к высокому дворянскому сословию, скорее всего, не имеет никакого отношения, так, местный разночинец и не более того…. Ладно, выбор одежды-обуви сделан. Теперь попробуем разобраться — хотя бы в первом приближении — с технологией предстоящего полёта…». Он пододвинул непосредственно к пульту управления полётом кожаное кресло на колёсиках, по-хозяйски уселся в него, внимательно осмотрел панели пульта и тихонько пробормотал под нос: — Лично мне очень нравится вон та, самая крупная белая кнопка, рядом с которой закреплена маленькая прямоугольная табличка с доходчивой надписью на русском языке: — «Запуск ГБК». Что-то мне подсказывает, что имеется в виду так называемый — «Главный бортовой компьютер». А рядом с приметной кнопочкой, как раз, располагается стандартная клавиатура и беспроводная компьютерная мышка. Интересно…. Нажму-ка я, пожалуй, на эту кнопку. Типа — смелого эксперимента ради…. Как там учил — в своё время — господин генерал-лейтенант Громов? Мол: — «Бог, он всегда покровительствует отчаянным и наглым…». Вот, и проверим заодно этот философский постулат… Сказано-сделано. Басовито загудело, заполошно и испуганно замигали разноцветные лампочки. Впрочем, уже через полминуты гул стих, лампочки, перестав мигать, стабилизировались, а скучно-серые экраны многочисленных мониторов преобразовались в задумчиво-голубые. Более того, на одном из них даже высветился некий список-перечень. — Скорее всего, «дисколётное меню», — предположил Егор. — Сейчас разберёмся… Он, воспользовавшись компьютерной мышкой, «щёлкнул» курсором по строке — «конечная точка маршрута». Тут же — на соседнем мониторе — высветилось серо-белое «окошко», рядом с которым через секунду появился текст: — «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы». — Нормальный вариант, — поднимаясь на ноги, одобрительно хмыкнул Егор. — Обозначу, конечно. Только, пожалуй, чуть позже…. Кстати, я знаю, — предусмотрительно замолчал и закончил фразу уже мысленно: — «…на кого похож нынешний российский Император Николай Третий. Если слегка проредить русые волосы на голове и сбрить аккуратную бородку, то он и получится — Владимир Владимирович Путин из моего Мира. Очередной «параллельный» фокус, и не более того. Ничего удивительного…».
Он нашёл объёмную кожаную сумку, аккуратно сложил в неё фиолетово-сиреневую полевую форму и тёмно-серые армейские ботинки с высокой шнуровкой, перебросил через плечо широкий «сумочный» ремень и, подойдя к двери, коснулся её вертикальной поверхности ладонью правой руки. Дверка послушно отошла в сторону, открывая взгляду вечернее небо, украшенное бордово-малиновым закатным маревом. Егор неторопливо спустился по лесенке вниз и, передав сумку Хазову, попросил: — Помоги, братец, напялить всё это. Только, пожалуйста, осторожно, чтобы не потревожить раны на руке, боку и спине. — Всё будет сделано в лучшем виде, — неуверенно и смущённо улыбнувшись, заверил Ангел. — Не сомневайтесь, господин сиятельный граф… Через пятнадцать минут процесс переодевания был завершён. — Спасибо, конечно, — заново пристраивая раненую левую руку в перевязь, поблагодарил Егор. — Ладно, Василий, будем прощаться. Служи, боец. — Будут ли приказы и указания, сиятельный граф? — непонимающе поморгав густыми рыжеватыми ресницами, поинтересовался Хазов. — Приказы? Будут, конечно…. Значится так. Усиленно бди за Порталом, как бы оттуда не полезли — всякие и разные. Если что — сразу же вызывай подкрепление из Иркутска…. Всё понял? — Так точно! — Ещё один важный момент. У меня же — частичная амнезия…, — указал здоровой рукой на лесенку Егор. — А как — перед взлётом — убрать эту штуковину? Запамятовал, понимаешь… — Лестница сама уберётся. В автоматическом режиме, когда подадите команду на взлёт. — Ага, вспомнил. Спасибо за подсказку. Всё, Вася, не скучай. Через полчасика пойду на взлёт. — Счастливой вам дороги, Ваше сиятельство…
Вернувшись в кабину виманы, он минут двенадцать-пятнадцать, побеспокоив курсором строку — «справочная предполётная информация», посвятил вдумчивому изучению пульта управления и рабочих функций его основных блоков. «Всё — в первом приближении — понятно», — резюмировал Егор. — «В том смысле, что логично и функционально-грамотно. Режим штатного полёта. Срочная корректировка полётного маршрута в связи с неожиданными погодными катаклизмами. Своевременная реакция на внештатные геомагнитные аномалии. Ну, и всё такое прочее…. А для чего, интересно, предназначен крайний справа монитор, под которым разместились блестящие тумблеры? Этот момент в «справочной информации» никак не оговаривается. Совершенно. Ладно, делать нечего, пойдём насквозь смелым и эмпирическим путём… «Щёлк!», — переключившись, известил первый попавшийся под указательный палец тумблер. На экране монитора возникло просторное помещение, заставленное — в три ровных ряда — двухъярусными нарами-кроватями. «Ни дать, ни взять — армейская казарма», — умилился Егор. — «Среднестатистическая такая, чистенькая, даже дневальный «на тумбочке» присутствует. Только бойцов нет. Впрочем, ничего странного, дневное время, как-никак. Наверняка, находятся либо на плановых учебных занятиях, либо выполняют поставленную перед ними задачу…». «Отщёлкнув» назад первый тумблер, он — без малейших колебаний — задействовал второй. Картинка ожидаемо поменялась. Теперь на экране отображалась небольшая овальная поляна среди смешанного редколесья и тёмно-серая пологая скала с чёрным базальтовым прямоугольником. На полянке — в свободных и раскованных позах — расположились девять «фиолетово-сиреневых» автоматчиков. — Васины подчинённые расслабляются — понимающе хмыкнул Егор. — А чёрный провал в скале — это «параллельный» Портал, по которому я сюда и пожаловал. В кадре появился Хазов и, грозно нахмурившись, принялся возмущаться: — Что это, ироды ленивые и толстомясые, вы тут разлеглись? Служебные инструкции не для вас писаны? Совсем, чалдоны сибирские, обнаглели в корягу и страх потеряли? — Так, некого же теперь бояться, — принялся оправдываться черноволосый «камуфляжник». — Мы же видели, каким «овощем» обгоревшим граф выбрался из каменной Дырищи. Какой из него нынче надзиратель — с такими-то мягкими глазами? Ну, как у бродячей собаки? Это раньше он, такое впечатление, и из далёкого Санкт-Петербурга видел каждую травинку, растущую на этом склоне. Раньше, ярясь от усердия служебного, никому спуску не давал…. Сейчас? Не, совсем другой человек… — Другой, — устало присев на пышную серо-зелёную моховую кочку, подтвердил Василий. — Сам никогда бы не поверил, что контузия может так изменить человека. Никаких тебе: — «Харя кандальная», «Супостат», «На рудниках сгною» и «Кровью, гнида, умоешься». Наоборот: — «Вася», «Василий Васильевич», «Пожалуйста», «Спасибо», «Служи, боец». Даже по морде ни разу не съездил. И «Песнь Валькирий» — в нашем исполнении — ему понравилась. Представляете? Неслыханное дело. Словно подменили человека… — Может, действительно, подменили? В каменной Дырище, я имею в виду? — Думал об этом. Но… — Что — но? — Я же графа самолично перевязывал. Его это тело. Однозначно — его. И тёмно-багровое родимое пятно на шее, и кривой шрам на правом предплечье, оставшийся после прошлогодней дуэли. Да и дверка виманы послушно открылась после прикосновения ладони графской…. Значится так, ленивые и зажравшиеся супостаты. Сейчас перекуриваем, а после этого занимаем места согласно штатному расписанию и приступаем к выполнению непосредственных служебных обязанностей…. «Спёкся» наш Живоглот, понятное дело. Но и что с того? Запросто могут и замену ему, болезному, прислать. Достойную и жёсткую замену, я имею в виду. И в оперативном порядке…. Кто-то хочет с кнутом познакомиться? Ноздри — лишние? Вот, и я о том же вам толкую… «Живоглот — это кто?», — вернув тумблер в «холостое» положение, засомневался Егор. — «Имелся в виду — мой здешний «двойник»? То бишь, если применительно к сегодняшним реалиям, я? И за какие, блин горелый, заслуги было дано такое красочное и экзотическое прозвище? А ещё я, оказывается, записной дуэлянт. Однако…. Кроме того, здесь, судя по всему, широко применяют подслушивающую и подглядывающую аппаратуру. Надо будет обязательно учесть на будущее…».
Зазвучала звонкая мелодичная трель, исходившая от тёмно-синего продолговатого брусочка, закреплённого в отдельном вертикальном гнезде на теле пульта управления. «Обыкновенный мобильный телефон», — достав шумный предмет из гнезда, решил Егор. — «Только «трубки» на двух крайних верхних кнопочках не красная и зелёная, как у нас, а белая и тёмно-фиолетовая…». Поразмышляв пару секунд, он надавил подушечкой указательного пальца на кнопку с фиолетовой «трубкой», после чего поднёс мобильник к уху. Мелодичная трель тут же стихла. — Милый, ты уже вернулся из своей поездки? — непринуждённо поинтересовался глубокий женский голос, прекрасней и желанней которого не было на всём белом Свете, Её голос. — Эй! Алё-алё…. Почему ты молчишь? — Здравствуй, Сашенька, — с трудом, чувствуя, как онемели губы, выдавил из себя Егор. — Здравствуй, родная… — Как ты меня назвал? — Сашенька…. А что? — Ничего, — голос в телефоне насторожился. — Пошловато как-то звучит, по-плебейски…. С тобой, Егора, ничего не случилось? Признавайся и не темни. Я всё равно пойму, если соврёшь…. Рассказывай. — Э-э-э…. Случайно попал под незапланированный гранатный взрыв… — Что ты сказал? Под взрыв? Милый! Егорушка! Что же это такое, а? Как ты? — Нормально я, Саня, — заверил Егор. — Лёгкие и безобидные царапины…. Только, вот, в голове вязкий туман плавает. До сих пор. Есть мнение, что имеет место быть частичная амнезия. Очень-очень частичная и очень-очень временная. Ничего страшного, короче говоря…. А как ты узнала, что я вернулся? — Действительно, туман. Бедненький мой…. Как узнала? Обыкновенно. Как и всегда. На экранчике моего айфона высветилось: — «Вимана графа активизирована»…. А эти — «Сашенька и Саня»? Ты же меня так никогда не называл. Ни разу. — А как — называл? Небось, сугубо солидно и по-аристократически? — Не помнишь? — Частичная амнезия же. Напомни, пожалуйста. — Александра. Аля. Аль. — «Аль» — это на западный манер? — Ага, на иностранный. И только когда рядом не было посторонних ушей…. Ты, любимый, когда прилетишь? — Постараюсь побыстрей. Как с текущими делами управлюсь. А ты…, а ты, Аль, что сейчас делаешь? — Ласточку объезжаю, как ты, милый, и советовал. Хорошая такая лошадка — норовистая, шустрая и с отменным аллюром…. Вот, сейчас остановились. Пусть кобылка немного отдохнёт…. А потом немного встряхнусь, приму душ, переоденусь и поеду…. Ну, туда, куда и полагается — по моей высокой должности. — По какой, извини, должности? — И здесь — амнезия? — понятливо вздохнула Александра. — По должности фрейлины Двора княжеского. Вернее, сразу двух Дворов…. В трубке — где-то на заднем фоне — раздался-зазвучал тихий звон-перезвон. — Что это такое? — насторожился Егор. — Колокольчик? — Он самый. По дороге цирковой фургон проезжает. Старенький такой, местами облезлый. И лошадка такая же — пожилая и ужасно-облезлая. Вот, на её худющей шее и болтается простецкий колокольчик. — Э-э-э… — Да, ладно тебе, Егора, не волнуйся. С безопасностью всё в полном порядке. Я же здесь не одна. Целых три профессиональных телохранителя усердно бдят рядом…. Всё, родной, мне пора. До скорой встречи. Жду и вожделею. — И я…
— Странность странная и непонятная, — отключив мобильник, пробормотал Егор. — Сам разговор? И это, конечно, тоже…. Но…. Колокольчик. Позвякал себе. Побренчал. Ненавязчиво так, едва слышно. А сердце почему-то растревожилось: явственно вздрогнуло, тот звон заслышав, и застучало — громко, тревожно, загадочно и раза в два быстрей, чем раньше…. К чему бы это?
Глава пятая Весь зашёлся от рыданий
Непросто ему дался этот разговор с Александрой: руки слегка подрагивали, болезненно покалывало в висках, а на лбу даже мелкие бисеринки пота выступили. — Холодного пота, — проведя по лбу ладонью, уточнил Егор. — Прямо-таки, ледяного…. Успокоиться бы надо. Хотя бы слегка. То бишь, привести — по заветам наимудрейшего Виталия Палыча Громова — расшатанные нервишки в порядок. Как в таком неверном состоянии — взлетать? Никак, пенёк ясный, берёзовый… Он подошёл к минибару, приоткрыл изящную дверку и, произведя беглый осмотр содержимого, резюмировал — про себя, конечно же, помня о здешнем уважительном отношении к подглядывающим и подслушивающим устройствам: — «Судя по всему, в тутошней России по-взрослому царит махровый и безграничный патриотизм. В том смысле, что никаких импортных напитков не наблюдается. Совсем никаких. Наоборот, сплошной отечественный алкоголь: водка, коньяк трёх видов, наливки и настойки в широком ассортименте. И несколько пол-литровых банок с пивом расположились на отдельной полочке…. Ну-ка, ну-ка. Что за марка? «Охота крепкое»? Однако. Очередное знаковое совпадение…. Ударим по пивку? Не, это будет по-плебейски, как любит выражаться моя Аль. Сиятельный граф я, или где? Поэтому накатим, пожалуй, коньячку. «Шустовский[52]» одесского розлива? Замечательно…. Как раз в буфете имеется и пузатый «коньячный» бокал. Учитывая, что вся посуда в буфете никак не закреплена, можно сделать вывод — о «мягкости» полётов местных виман…. Так-с. А чем, пардон, закусить? Что там у нас в холодильнике? Ага, симпатичные охотничьи колбаски. Попробуем, не вопрос…. На вкус — практически как наши. Нормальный вариант…». После двух «коньячных» доз и пяти съеденных колбасок Егор решил, что окончательно пришёл в норму и полностью готов к предстоящему полёту, а после этого перебазировался — вместе с креслом на колёсиках и бокалом, на донышке которого плескался благородный тёмно-янтарный напиток — к пульту управления. На правом — относительно поясного царского портрета — экране монитора по-прежнему высвечивалась вежливая приглашающая надпись: — «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы». «Что вводить?», — задумался Егор. — «При допросе выяснилось, что мой «параллельный двойник» проживал — вместе с супругой — в загородном поместье, расположенном к северу от Санкт-Петербурга, на Карельском перешейке. Туда, понятное дело, и надо лететь. Сперва — Александра. А всё остальное — потом. Включая доклад руководству о выполнении поручения в Параллельном (моём), Мире. Кстати, надо будет как-нибудь прояснить — персоналии этого руководства…. Осуществить посадку непосредственно рядом с графским домом? Не знаю, не знаю. Можно ненароком раздавить — либо какую-нибудь нужную хозяйственную постройку, либо ценное домашнее животное…». Он, с удовольствием отхлебнув «шустовского» коньяка, пристроил бокал рядом с клавиатурой и «набил» в серо-белом окошке следующий нехитрый текст: — «Один километр восточнее от загородного дома графа Егора Петрова и графини Александры Петровой». Через несколько секунд эта надпись исчезла, а на её месте появилась другая: — «В указанном вами месте находится озеро Малое Чёрное. Посадка невозможна. Предложите другой вариант». — Предложу, конечно, — пообещал Егор, после чего, не мудрствуя лукаво, заменил фразу «один километр восточнее» на «один километр западнее». «Место для посадки принимается», — благосклонно известил ГБК, после чего посоветовал: — «Перейдите в основное меню». Он и перешёл. То бишь, начал активно «ползать» курсором по «дисколётному меню», принимая те или иные решения: — Значит, «маршрут». Пусть будет — «на усмотрение бортового компьютера»…. «Время старта». Тут надо подумать. Зачем прилетать поздней ночью? Правильно, незачем. Что, спрашивается, делать в полной темноте? Гораздо умнее и полезнее — прибыть на раннем и нежном рассвете…. А ещё надо обязательно учесть и разницу в часовых поясах. С этим-то, как раз, всё — более-менее — понятно. Но, пардон, с какой скоростью перемещаются — по заданному маршруту — виманы? Неизвестно. Будем надеяться, что с разумной. Ладно, ввожу — «время старта — шесть ноль-ноль по местному времени»…. Теперь — «смотровые окна». Здесь их, оказывается, целых два. Хорошо, уговорили, пусть оба откроются…. Опаньки, половина пола стала прозрачной, каждую травинку под днищем виманы можно рассмотреть в прощальных лучах закатного солнышка. А где же второе? Ага, входная дверка стала «стеклянной». Нормальный вариант…. «Режим посадки»? Естественно, «в автоматическом режиме». Извините, но «в ручном» не рискну, квалификация с практикой отсутствуют…. Что там у нас ещё? «Подтвердить выбранную программу полёта». Подтверждаю, конечно, не вопрос. А после этого перехожу к заслуженному и долгожданному отдыху… Егор ещё хлебнул коньячка, съел две охотничьи колбаски, посетил туалет, а после этого, не раздеваясь, завалился на кровать. Сон пришёл почти сразу — цветной, чёткий и ожидаемый: летний бескрайний луг, покрытый скромными полевыми цветами, по которому скакала прекрасная черноволосая всадница на серой «в яблоках» лошади. На берегу узенького ручья лошадь остановилась. — Где же ты, Егорушка? — пряча томные глаза за густыми ресницами, спросила Александра. — Я так соскучилась, — демонстративно — указательным пальчиком с алмазным колечком — сбросила с точёного белоснежного плеча тоненькую бретельку…Проснулся он от едва слышного подозрительного гула, лёгкой вибрации и противного механического голоса, объявившего три раза подряд, с короткими перерывами: — Утверждённая программа полёта запущена. Старт…. Утверждённая программа полёта запущена. Старт… Егор ловко соскочил с кровати, заворожённо уставился себе под ноги, вернее, на прозрачный пол, за которым вовсю бушевали жёлто-красные языки пламени, и мысленно прокомментировал: — «Дисколёт, словно бы опираясь на три огненных столба, вырывающихся из боковых отверстий в днище аппарата, приподнялся над землёй метра на три-четыре…. А что у нас за стеклянной дверью?», — резко обернулся. — «Наружное кольцо виманы начало быстро-быстро вращаться вокруг своей центральной оси, постоянно ускоряясь и разбрасывая во все стороны яркие светло-голубые искры. Всё, аппарат плавно и уверенно пошёл вверх…. Что-то мне подсказывает, что сам принцип полёта виман каким-то образом связан с магнитным полем Земли. Не иначе…». Полёт проходил очень комфортно, на высоте десяти тысяч метров — это он определил по высотомеру, то есть, по альтиметру. А, вот, ничего похожего на датчики, измеряющие скорость передвижения, не обнаружилось. «Наверное, это ни к чему», — решил Егор. — «Скорее всего, здешние виманы, находящиеся в симбиозе с планетарным магнитным полем, всегда летают с одинаковой, строго-определённой скоростью. Хотя, конечно, могу и ошибаться…». Стояла ясная и безоблачная погода, поэтому было очень интересно и занимательно наблюдать за поверхностью Земли через прозрачный пол дисколёта. — Красотища неописуемая, — узнавая «проплывающие» внизу географические объекты, восхищённо бормотал Егор. — Только что перелетели через Енисей. А сейчас под виманой расстилается — насколько хватает глаз — болотистая Западно-Сибирская равнина… Перекусив всякой разностью, найденной в холодильнике, (на этот раз под пиво, мол, в виде исключения и пока никто не видит), он уселся в кресло на колёсиках, приставленное к ГБК и вскоре обнаружил (на отдельном мониторе), что и в этом Мире есть Интернет. Зайдя в одну из поисковых систем, он разжился следующей познавательной и актуальной информацией: — «Егор Андреевич Петров, потомственный российский граф, дата рождения «такая-то» (она полностью соответствовала дате рождения нашего героя). Старший Ангел второй категории Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества, что соответствует званию «статского советника» — по прежней иерархии. Является кавалером многих отечественных орденов. Известен, как талантливый и модный поэт, автор нескольких сборников стихотворений, романсов, баллад и сонетов. Жена — Александра Ивановна Петрова, урождённая — Назарова, из мелкопоместных нижегородских дворян (и «та» Сашенька, ныне покойная, родилась в Нижнем Новгороде). Фрейлина Дворов Великих князей Константина Петровича и Владимира Петровича…». «Нормальный вариант», — мысленно одобрил Егор. — «А что такое — «Третий департамент», и с чем его едят? Сейчас узнаем. Сейчас-сейчас…. Итак, здешний Интернет докладывает: — «Третий департамент Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Образован отдельным Указом Его Императорского Величества в августе 1999-го года. Глава Третьего департамента — Великий князь Константин Петрович Романов. Сфера деятельности — многоуровневое изучение различных паранормальных явлений…». Простенько и со вкусом. Более того, теперь я знаю, кто является моим непосредственным шефом. Весьма интересная и позитивная информация. Весьма…. Может, ещё пивка — по такому важному поводу? Дельное предложение. Принимается…. Кстати, местная «Охота», она очень похожа по вкусу на ту, нашу. Практически один в один…». Призывно запиликал — совершенно-незнакомой мелодией — мобильный телефон. «Кто это может быть?», — удивился Егор. — «Сашенька? Так ведь в Санкт-Петербурге сейчас глухая ночь…. Соскучилась? Или же, тьфу-тьфу-тьфу, что-то случилось?». — Я слушаю, — он поднёс к уху тёмно-синий брусок мобильника. — Граф Петров? — поинтересовался вкрадчивый голос махровой канцелярской крысы. — Он самый. — Сейчас с вами будет говорить Великий князь Константин Петрович. Ждите… Ждать пришлось порядка пяти минут. Наконец, в мобильнике кто-то солидно откашлялся, а после этого певучий и бодрый мужской баритон непринуждённо поздоровался: — Привет, Живоглотик! Как там — жизнь молодая и служивая? — Доброго вам здравия, Ваше Высочество, — вежливо поздоровался Егор. — Разрешите доложить — по результатам командировки? — Ты что там, паренёк, белены объелся? — искренне удивился-возмутился собеседник. — Совсем краёв не видишь? С чего это, вдруг, ударился в казённую офицыальщину? Мы же с тобой люди не чужие, а, наоборот, много чем и кем повязанные…. Ах, да. Тебя же контузило… — Качественно контузило. Даже частичная амнезия наблюдается. Юность свою, например, совсем не помню. Да и события-происшествия годичной давности — как в тумане. — Ишь, ты. Сочувствую, мил-друг. Хотя, если хорошенько вдуматься, это даже и не плохо. Интересная такая фишка… — Это в каком же, извините, смысле? — засомневался Егор. — Во многих, Егорка, смыслах, — покровительственно хохотнул Великий князь. — Во многих…. Память, она, зачастую, очень здорово осложняет жизнь. И не только осложняет, но и качественно портит. Причём, как владельцу этой самой конкретной памяти, так и всем окружающим его персонам. Проверено неоднократно…. Вот, взять, к примеру, тебя. Американское ЦРУ никогда и не скрывало, что прямо-таки мечтает — завербовать Старшего Ангела Петрова. Или же выкрасть. Или же, на худой конец, пристрелить. А зачем, спрашивается, ты им нынче нужен — со своей дурацкой амнезией? То-то же. Так что, теперь можешь спать спокойно и беззаботно. Из нетленной серии: — «Меньше знаешь — крепче спишь…». Даже лёгкие завидки берут. Ха-ха-ха. Шутка такая, великокняжеская насквозь…. Ладно, рассказывай, Странник, по делу. Что, где и как. — Слушаюсь, Ваше Высочество… — Отставить! Ну, режет мне ухо такое обращение, и всё тут…. Как ты меня раньше называл? Вспоминай, парнишка. Вспоминай. — Может, по имени-отчеству? — Ладно, подсказываю, так и быть…. Как Алексашка Меньшиков именовал Императора Петра Первого? — Мин херц. — И ты меня — похожим по звучанию словом. Ну, соображай, соображай. Шевели извилинами контужеными. — Экселенц? — предположил Егор. — Молодец, приятель, — обрадовался-развеселился баритон. — А я, оказывается, доктор. Практически — талантливый психиатр. Вон, даже память умею восстанавливать…. Всё, похохмили, пошутили, и будет. Докладывай, граф. — Слушаюсь, экселенц…. Значит, так. Прибыл в их Тегеран. Заложил посылку в условленное место. Ничего подозрительного не зафиксировал. Проследовал в пустыню Такла-Макан, к Порталу. То бишь, к Дырище. Встретился там с восьмью неизвестными вооружёнными людьми, которые попытались задержать меня для допроса. Всех, в полном соответствии со штатными инструкциями, уничтожил. Трупы сбросил в ближайший глубокий овраг и наспех забросал — чем попало. Но и сам, в процессе боестолкновения, получил несколько лёгких ранений. Пострадали левая рука, правый бок и спина. Плюсом — контузия. Но ничего страшного и необратимого. По выходу из Портала уже получил необходимую медицинскую помощь в полном объёме. Доклад закончен. — Ну, Старший Ангел, ты и даёшь. Шпаришь — как по писаному…. И куда, спрашивается, подевался прежний Егорка-раздолбай, который и двух-то слов толком связать не мог? Какая, всё же, полезная штука — контузия. Надо будет обязательно взять на вооружение. Применительно ко всем другим раздолбаям, я имею в виду…. Молодец, граф. Хвалю. — Не достоин, уважаемый экселенц, вашей похвалы, — виновато шмыгнул носом Егор. — Не достоин… — А что так? В чём виноват? Где напортачил? — В спешке же уходил в Портал. Раны, опять же. Контузия. Туман в голове…. Короче говоря, не уверен, что качественно «прибрался» там, возле Портала. — Понятно…. Что предлагаешь? — Надо бы мне — в срочном порядке — вернуться туда и всё качественно «подчистить». — А как же — ранения с контузией? — Ерунда, экселенц. За несколько суток всё заживёт. Обещаю. Чай, не впервой…. Так как? Отпустите? — Я подумаю над этим вариантом…. А ты, Живоглот, где сейчас? — Пролетаю, кажется, над Уралом. — Почему — кажется? — Здесь заря лишь только намечается. Серость сплошная в смотровых окошках виманы. Получается, что я путешествую совместно с зарёй. Обгоняя её совсем на чуть-чуть… — Понял, не продолжай…. Домой, небось, направляешься? Душ принять, то, да сё? С молоденькой и страстной жёнушкой пообжиматься в спаленке супружеской? — Так точно. Угадали. — Ну-ну. Не возражаю…. Тогда сделаем, пожалуй, так. Подъезжай ко мне…э-э-э, к восемнадцати ноль-ноль. Во-первых, расскажешь — в подробностях и деталях — о боестолкновении. Во-вторых, покумекаем над нашими дальнейшими планами-действиями. — Слушаюсь! Экселенц, а откуда вы узнали про мою контузию? Васька Хазов доложил? — Делать мне больше нечего, как со всякими низкородными плебеями общаться, — презрительно хмыкнул Великий князь. — Совсем, Егорка, умом тронулся с этой контузией. Алька твоя, заскочив по делам фрейлинским, рассказала…. Всё, бывай, граф сиятельный. До встречи. — До встречи, экселенц… «Характерный такой баритон у Константина Петровича», — мысленно усмехнулся Егор. — «Начальственный и вальяжный, со знакомыми генерал-лейтенантскими нотками…».
Он сидел в кожаном кресле на колёсиках — пялился в «смотровые окошки» виманы, пил «шустовский» коньяк, лениво жевал охотничьи колбаски и думал-размышлял…
О чём — думал-размышлял? О многом. Обо всём сразу, и ни о чём — конкретно. Так бывает — в предчувствии резких и судьбоносных жизненных поворотов. Редко, но бывает. Философия голимая, мои дамы и господа. Философия — наука призрачная, неверная, обманная и коварная. Даже стишок в голове — сам собой — сложился:
Когда-нибудь, уже на склоне лет,
Я повзрослею — как-то незаметно.
Загадывать — неверная примета,
Одна из самых призрачных — примет…
Когда-нибудь, уже на склоне лет…
Когда-нибудь, в один из светлых дней,
Что скупо так отпущены Судьбою,
Мы встретимся — единожды с тобою,
На фоне — уходящих кораблей…
Когда-нибудь, в один из светлых дней…
Когда-нибудь, среди нагих полей,
С тобою мы, конечно, разминёмся…
И очень тихо — вслед нам рассмеётся
Волшебник ночи — скромный соловей…
Когда-нибудь, среди нагих полей…
Когда-нибудь, на краешке иглы,
Я посещу — ещё — сей берег дальний,
Что весь пропитан — обещаньем тайны,
И ожиданьем — сказочной Игры…
Когда-нибудь, на краешке иглы…
В какой-то момент Егор даже слегка задремал. Но так, ненадолго, минуты на две-три-четыре. А потом противный механический голос — три раза подряд — известил: — Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка — в конечной точке маршрута — произведена…. Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка — в конечной точке маршрута — произведена…. Он непроизвольно посмотрел в сторону «дверного» окошка: на тёмно-сером фоне загадочно светился-подрагивал уютный жёлто-оранжевый огонёк. — Утренний рассвет, приближаясь, ещё только сереет, — предположил Егор. — А подрагивающий огонёк — это костёр…. И кто же его, интересно, разжёг-запалил? Сейчас узнаем… Он, открыв дверку виманы с помощью собственной ладони, вышел наружу — на верхнюю ступеньку лестницы. Было очень тепло и влажно. Пахло летним полевым разнотравьем и вчерашним дождиком. Жёлто-оранжевый огонёк горел-тлел совсем рядом, метрах в пятидесяти-семидесяти. За костром угадывался тёмный силуэт какой-то приземистой повозки. С правой стороны долетело недовольное конское ржание, пару раз — сонно и нежно — звякнул колокольчик. — Не беспокойтесь, пожалуйста, благородный дворянин, — раздался от костра знакомый мужской голос. — Мы — мирные циркачи и сейчас переместимся от вашей виманы в сторону. Подождите несколько минут. Я только лошадку запрягу… «Знакомый голос?», — мысленно охнул Егор. — «Это же, это же…. Это же Лёшкин голос…. Как мой брат оказался здесь? Ах, да. Просто здешний «аналог» Алексея, и не более того…. Стоп, но он же, по утверждению «параллельного» Егора Петрова, пропал без вести — пять лет тому назад, в суровых горах Тянь-Шаня. Что из того? Получается, что нашёлся. Бывает…. И что теперь делать? Остаётся только одно — и дальше старательно ломать комедию. То бишь, действовать сугубо по обстановке, как и велел мудрый ВиталийПалыч…». — Не надо никуда перемещаться, — известил-разрешил Егор. — Я сейчас сам подойду к вам, поговорим… Он, мысленно отгоняя прочь волнение, медленно спустился по лесенке, подошёл к жёлто-оранжевому пламени и внимательно всмотрелся в лицо мужчины, стоявшего рядом с костром. «Высокий, плечистый, голый по пояс, жилистый и мускулистый, характерный «боксёрский» нос, светло-русые волосы на голове», — отметил Егор. — «Бандитствующий белобрысый деятель, не вызывающий особого доверия. Тот ещё субчик, из серии: палец в рот не клади, руку — по самый локоть — оттяпает. То бишь, на меня здорово похож…». Последние сомненья отпали: перед ним находился пропавший младший брат, вернее, пропавший и нашедшийся младший брат «аналога». — Брат? — вопросительно пробормотал «бандитствующий белобрысый деятель». — Ты ли это? — Алёша, братишка? — принялся импровизировать Егор. — Нашёлся-таки? Вот, радость-то какая…. Э-э-э, подожди лезть с объятьями медвежьими. Раны у меня. — Какие раны, брат? — Так, ерунда, ничего серьёзного. Всё по касательной пролетело. Но тревожить — лишний раз — не стоит. Давай-ка лапу… «Что-то не так», — зашелестели в голове тревожные мысли. — «Искусственность какая-то чётко ощущается. Да, что там — ощущается. Прямо-таки прёт во всю Ивановскую…. Ладно, я лицедействую. Но и «двойник» Алексея, похоже, занят тем же самым…. К чему бы это?». Они обменялись крепкими рукопожатиями. — А это — Ванда, моя жена, — кивнул головой в сторону Лёха. — В пути познакомились. А потом и поженились. На квадратном коврике, сплетённом из сухого камыша, сидела молодая, неброско одетая женщина. «Симпатичная, надо признать», — подумал Егор. — «Ладная фигурка, светлые, чуть вьющиеся волосы, милое личико с россыпью задорных веснушек, тёмно-зелёные задумчивые глаза…. Задумчивые? Скорее, уж, удивлённые и недоверчивые-недоверчивые…. Она, что же, почувствовала неестественность происходящего? Однако, блин…. Стоп. А что это за татуировка — на левом плече моего здешнего «родственника»? Э-э-э…. Эрнесто Че Гевара — с «калашниковым» в руках? Хрень какая-то, даже теоретически невозможная. Причём, невозможная — сразу по целому комплексу объективных и субъективных причин…». — Доброго и ясного рассвета, — выжидательно улыбнувшись, поздоровалась Ванда. — И вам всего хорошего, моя милая и симпатичная невестка…. Надеюсь, не будете против, если я отведу вашего супруга в сторонку? Буквально на пару-тройку слов? — Конечно-конечно, — усмехнулась зеленоглазая девушка. — Поболтайте, братики… «Понятливо и лукаво усмехнулась», — машинально отметил Егор, — «Что, безусловно, странно». — А отойдя от костра на пятнадцать-двадцать метров, сразу же перешёл к делу, спросив в лоб: — На твоём плече — Эрнесто Че Гевара? — Э-э-э… — А сюда ты попал в процессе проведения реалити-шоу — «Снега, снега»? — М-м-м… — Заканчивай, Лёшик, мычать. СССР — это…. Ну, продолжай, брат. — Союз Советских Социалистических Республик. — Молодец. А кто — в СССР — пришёл на смену (во Власти, я имею в виду), Михаилу Сергеевичу Горбачёву? — Борис Николаевич Ельцин…. Значит, вот как оно. И ты, Егорша, выходит, познакомился с Параллельными Мирами? После этого краткого диалога братья поздоровались уже по-настоящему: даже приобнялись слегка — осторожно и бережно. — Это у нас, видимо, семейное — в плане путешествий по Параллельным Мирам, — пояснил Егор. — По крайней мере, по мнению одного ужасно-авторитетного генерал-лейтенанта российского ГРУ. Рассказываю — об обстоятельствах своего появления здесь… — Остановись, Егорша, — попросил Лёха. — Пошли к кибитке. Расскажешь при всех. Понимаешь, есть люди, от которых у меня нет секретов. Ни единого. Да и быть не может. — Понимаю. Они вернулись к костру. Алексей ушёл к цирковому фургончику. — Значит, всё-таки, по-настоящему встретились? — задумчиво глядя на аметистовые угли костра, спросила зеленоглазая Ванда. — Повезло вам, братья. Завидую. — А как вы… — Ты. — Хорошо. А как ты узнала? Ну, про то, что всё — по-настоящему? — У неё бабушка — потомственная ведьма, — охотно пояснил вернувшийся Лёха. — Причём, польская. — А матушка — итальянская маркиза, — дополнила симпатичная девица c короткими платиновыми волосами, появившаяся вслед за Алексеем. — Отец же, и вовсе, граф бургундский. Правда, из совсем другого Мира… Ещё из кибитки выбрался хмурый мужчина — низенький, приземистый, широкоплечий, желтолицый и узкоглазый. — Это Лана и Хан, — представил Лёха. — Муж и жена. Мои верные и многократно-проверенные друзья. То есть, гораздо больше, чем друзья. Гораздо…. Давай, Егорша, рассказывай, каким ветром тебя занесло в эти края негостеприимные…
И он рассказал — всё-всё-всё, ничего не утаив. На небе — медленно и печально — разгорался нежно-розовый рассвет. — Сашенька погибла? — запечалился Лёха. — Мне жаль, братишка. Сочувствую. — И мне жаль, — прикрыл глаза ладонью Егор. — Очень…. И детишек мы завести так и не успели… Хан, отойдя от костра, упал на землю и заплакал. Его широкая спина буквально-таки содрогалась от рыданий…
Глава шестая Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани
Взошло блёкло-розовое солнце. Костёр, прощально и тоненько зашипев, окончательно потух. Лана помогла Хану подняться на ноги, и они вдвоём, крепко обнявшись, медленно зашагали куда-то — мимо неказистого циркового фургончика и старенькой худющей лошади, в русское луговое разнотравье… — Что случилось? — забеспокоился Егор. — Я что-то не то сказал? — Про детей упомянул, — печально вздохнула Ванда. — Больная для нашего Хана тема…. Мы «попали» в этот Мир почти четыре года тому назад. Устроились, как смогли. Обжились. Через восемь с половиной месяцев у Ланы и Хана родился долгожданный сын. А когда мальчонке исполнилось полтора года, его «изъяли» здешние Ангелы. — Почему — изъяли? — Они всегда так делают, когда сталкиваются с «несанкционированными» младенцами. В строгом соответствии с местным российским Законодательством…. Алекс, может ты, будучи человеком более хладнокровным, расскажешь? Всё-всё, с самого начала? Без излишней спешки? А то боюсь, что, разволновавшись, забуду о чём-нибудь важном и нужном…. А? Раздался-долетел далёкий и торжественный колокольный звон: сперва с одной стороны, потом — с крошечным опозданием — с другой, с третьей… — Очень красиво и мелодично, — одобрил Егор. — А чего это они так раззвонились? Праздник какой-то? — Обычный день, — чуть заметно передёрнул плечами Лёха. — Просто сзывают православных на утреннюю молитву. Здесь, чтобы ты знал, к религии все относятся очень трепетно и серьёзно. Государственная политика такая…. Видишь, купола сверкают на востоке, в утренних солнечных лучах? Это, брат, наша с тобой (теперь — наша), фамильная церковь, возведённая рядом с «родовым гнездом» Петровых. На графские деньги возведённая, понятное дело. Принято так. С одной стороны, старинная и благородная традиция. С другой же, попробуй не возведи, на раз попадёшь в опалу вечную и отправишься — с ободранной спиной, клеймёным лбом и рваными ноздрями — в гостеприимную Сибирь-матушку…. Ладно, приступаю к повествованию. Причём, с самого-самого начала и без всяких гонок-скачек, как Ванда и просила…. Итак, Первый телевизионный канал проводил реалити-шоу «Снега-снега». Маринка (она же — Мэри), случайно поскользнувшись на скользком бревне, упала в глубокий снег. Упала и пропала, только вмятина в снежной целине. Я, как и полагается приличному человеку, срочно бросился на помощь. Сиганул в глубокий снег и…. И полетел по бесконечному чёрному туннелю, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…. Полёт закончился. Открыл я глаза, а кругом зелёная листва приветливо шелестит, рыжие белочки беззаботно перепрыгивают с ветки на ветку, крохотные пичуги весело щебечут. Поднялся на ноги, встряхнулся, огляделся по сторонам. В трёх-четырёх метрах от меня — на высоченном муравейнике — Мэри сидит. Глаза испуганные, огромные, круглые, губы мелко-мелко подрагивают, по щекам медленно сползают крупные-крупные слёзы. Испугалась, бедняжка, понятное дело. Из морозной и снежной зимы — за пару мгновений — «перенестись» в жаркое лето. Тут кто угодно испугается…. Вскоре и встречающие (тоже — как и здесь — Ангелы), с автоматами наперевес пожаловали. Их хитрая научная аппаратура, как потом выяснилось, заранее предупреждала о возможном появлении «переселенцев»… — То есть, вы тогда «провалились» не в этот Мир? — Нет, конечно же. Просто в один из многочисленных Параллельных…. Итак, нас уже поджидали. Мол, тогда именно в Мире «церковников» и «выныривали» все незваные гости из других Миров…. Почему так происходило? Не знаю, извини. Наверное, глобальные геомагнитные аномалии тому виной…. А места, где — время от времени — появлялись «параллельные пришельцы», были известны наперечёт. Сработала хитрая наблюдательная аппаратура, и дежурный патруль Ангелов (пересечения и совпадения в Параллельных Мирах — дело насквозь обычное), нас с Мэри успешно задержал. Старший по патрулю — кратко, но доходчиво — всё объяснил, мол, как, где, что, зачем и почему. После этого у моей напарницы началась предсказуемая дамская истерика. Её «успокоили» с помощью специализированного лазерного луча. Ну, и мне — чисто за компанию — досталось. Потом нас — уже сонных, спокойных и равнодушных — погрузили в автобус и доставили в ближайший аэропорт. Оттуда — в «Чистилище»…. Про «Чистилище». В том Мире — несколько веков назад — безоговорочно и однозначно победила католическая церковь. Бывает, как выяснилось. А после этого вся наша планета (в том конкретном Мире), превратилась в одну единую и неделимую Священную Римскую Империю с Папой Римским во главе. Её жители — в морально-нравственном смысле — считали себя верхом совершенства. А все «переселенцы» — в их высокоморальном понимании — являлись подлыми и низкими недоумками, недостойными пожинать сладкие и благостные плоды «церковной» цивилизации. Поэтому все мы подлежали тщательному обучению разнообразным и строгим религиозным канонам. Ну, и долгому очищению от всяческой греховной скверны, приобретённой в иных Мирах. Для этих архиважных целей и был построен многоуровневый фильтрационный лагерь. «Чистилище» — в просторечии…. «Пришельцы» из скольких Параллельных Миров были помещены в «Чистилище» на перевоспитание? Точно не знаю. Я насчитал представителей и представительниц, как минимум, тридцати — всяких и разных…. Ванда, например, попала в «Чистилище» из Мира, который — по неким глобальным причинам — слегка задержался в своём развитии и находится в классическом Средневековье. В Мире Хана, вообще, пороха так и не изобрели: до сих пор скачут на лошадях, секутся на мечах и стреляют друг в друга из луков…. Лана? А она, как раз, из Мира «церковников», даже служила в звании Ангела. Потом у них с Ханом случилась-приключилась жаркая любовь-морковь. Да, заметь, не простая, а, так сказать, предначертанная. Нашему степному другу (он в своём Мире был самым настоящим степным ханом с собственной ордой и полноценным гаремом, только бездетным), Лану древняя шаманка напророчила. А Лане Хана выбрала навороченная компьютерная программа…. Что было дальше? О, чего было — и за десять часов не перерассказать. Мрак, кошмар, бардак, бедлам и полный беспредел. Когда-нибудь, обязательно, толстый-толстый роман про всё это напишу — правдивый-правдивый такой. И назову его — «Снега, снега»…. Короче говоря, в Мире «церковников» на Землю грохнулся здоровенный астероид — куда там легендарному Тунгусскому метеориту, многократно-больший по весу-размеру. Астероид упал на африканский континент, чуть-чуть южнее экватора. Там, естественно, тут же образовался гигантский кратер, слегка напоминающий знаменитый каньон Большого Колорадо. Потом по всей планете прокатилось несколько волн разрушительных и безжалостных землетрясений. Ожили все — без единого исключения — древние вулканы. Народились вулканы новые, особенно много — вдоль многострадального тихоокеанского побережья…. Япония и многие юго-восточные острова — за считанные часы — опустились под воду на пару-тройку километров. Гималаи, Альпы и Кордильеры стали гораздо ниже. Уральские горы, Аппалачи и Пиренеи, наоборот, вдвое выше. По океанам и морям — в самых различных направлениях, но исключая приполярные области, — славно пробежались гигантские цунами. Смыло — без следа — десятки тысяч прибрежных городов, городков, посёлков и деревень. Естественно, вместе с атомными электростанциями, нефтеналивными терминалами и химическими комбинатами. То есть, воды Мирового океана оказались — многократно и на совесть — заражёнными. Но это были ещё лишь скромные полевые цветочки…. Про ягодки. И суток не прошло с момента падения незваного космического гостя, а климат в Мире «церковников» начал — неудержимо и стремительно — меняться. Вскоре сложилась следующая неприятная ситуация. Вдоль экватора планеты образовался солидный ледяной пояс: шириной — около пятисот километров, высотой — порядка четырёхсот метров. Кроме того, на все остальные территории Земли, помимо северных и южных приполярных областей, обрушились жесточайшие морозы, вплоть до минус шестидесяти градусов. А из низких серо-чёрных туч неудержимо посыпались снежинки — крупные такие, разлапистые и очень тяжёлые. Они падали совершенно отвесно, не кружась, и быстро наслаиваясь друг на друга. Снег, без единого перерыва, падал почти трое суток. Намело его — многие и многие метры. Не считая, конечно, мест, расположенных рядом с действующими вулканами…. Погибло свыше девяноста пяти процентов от общего населения планеты. Кто выжил? Во-первых, те, кто находился в природных приполярных и иных «оазисах» непонятной природы. Например, мы. А, во вторых, счастливые обитатели заранее построенных подземных бункеров. — Значит, в Мире «церковников» ожидали появление астероида? — уточнил Егор. — Ожидали, — тяжело вздохнув, подтвердил Лёха. — Это очень давняя история, свидетельствующая о том, что к некоторым Пророчествам (пусть и древним), следует относиться с должным уважением и искренним почтением…. Итак. Много-много лет тому назад в славном итальянском городе Риме (в Мире «церковников», естественно), проживал один знаменитый и авторитетный астролог по имени — «Плиний». К нему обращались — за помощью и советом — все богатые и влиятельные римские жители и жительницы. Да и многочисленные иноземцы — из-за тридевять земель — регулярно приезжали-приплывали. Короче говоря, карьера Плиния развивалась очень динамично и успешно, вожделенное золото — в тайные закрома — текло бодрыми и звонкими ручейками…. Но однажды астролог совершил фатальную ошибку. То бишь, неосторожно напророчил, мол: — «Через столько-то лет на нашу планету грохнется огромная Железная скала. И тогда Земля содрогнётся и покроется широкими бездонными трещинами. Злые морские волны, не ведая жалости, хлынут на беззащитную сушу и затопят её. А незатопленные города и деревни будут сгорать — в жарком пламени — дотла. Дымы от тех пожарищ будут стоять до самых Небес. Проснутся высокие древние горы и начнут активно извергать из своих недр жидкий огонь…. Потом планету накроют глубокие снега и холодные льды. Почти все люди погибнут, не говоря уже о птицах, зверях, насекомых и ползучих гадах. Только территории, расположенные на крайнем севере и на крайнем юге, уцелеют. Но ненадолго. Через некоторое время на полюсах планеты установится убийственная жара. Обитаемыми для человека останутся только две узкие полоски — между областями Жары и Холода. Но эти полосы будут постоянно смещаться — туда-сюда. Над ними будут идти регулярные ливни, сопровождаемые ураганными ветрами, а также греметь грозы…». Ну, и так далее. И тому подобное. По полному и расширенному списку…. Подумав немного, Плиния — от греха подальше — сожгли на жарком и праведном костре. Такие, вот, дела…. За что, интересуешься, сожгли? А бедолага утверждал, что Железный камень упадёт на Землю не по воле Бога — в качестве достойного наказания за многочисленные грехи, совершённые гадким человечеством, а — якобы — сам по себе. Мол, даже всемогущий Господь будет не в силах предотвратить это падение, да и всю катастрофу в целом. Ересь сплошная и махровая, как ни крути…. Плиния, значит, успешно сожгли, а об его мерзком Пророчестве постепенно забыли. А потом, уже через «энное» количество прошедших веков, как это частенько и бывает, вспомнили. И даже признали модным. Более того, начали активно строить (богатые граждане, конечно), полномасштабные подземные бункеры и укрытия, оборудованные по последнему слову науки и техники. Так что, на момент падения астероида таких автономных подземных «крепостей» насчитывалось более полутора тысяч штук…. Сидим это мы с Вандой за Полярным кругом, на Дальних островах (архипелаг Северная Земля, если по-нашему), и медленно, но верно офигиваем. Во-первых, метеостанция, на которой мы тогда трудились, развалилась — под воздействием регулярных подземных толчков — на отдельные составные части. Во-вторых, после падения гигантского астероида произошла череда мощных «пробоев» — то ли во Времени, то ли в Пространстве, то ли ещё где-то. Только по округе стали бегать-шастать-летать-ползать всякие и разные животные-птицы-гады, ну, совсем нехарактерные для суровых заполярных островов: зебры, жирафы, динозавры, фламинго, анаконды… — А ещё и полосатые африканские гиены, насмерть загрызшие здоровенного белого медведя, — дополнила Ванда. — Мерзкие такие, суетливые, злобные и очень шумные. — Ну, да. И гиены, — согласился Лёха. — Куда же без них? Спасибо, любимая, за подсказку…. А сидели мы, кстати, на горячих камушках и практически в неглиже, так как температура заполярного воздуха вплотную приблизилась к положительной тридцатиградусной отметке по старику Цельсию. И, более того, продолжала неуклонно нарастать. И тучи — тёмно-сизые и пухлые — начали планомерно наползать с юго-востока. Гром басовито загремел. Жёлто-зелёные и ярко-голубые молнии активно засверкали…. Ага, думаю, Пророчество Плиния продолжает сбываться. Скоро тропические ливни пойдут-вдарят, и всё вокруг напрочь размокнет. Надо что-то делать. Причём, срочно.… Тут — на наше счастье — выяснилось, что связь плохенько, но работает, видимо, несколько профильных спутников уцелело после катаклизма. Ну, и продолжают себе вращаться вокруг планеты. С одними доступными абонентами поговорили-пообщались, с другими, с третьими…. Какие позитивные результаты были достигнуты в процессе данных переговоров? Во-первых, мы получили любезное приглашение от обитателей одного подземного бункера, расположенного в Гренландии, мол: — «Прилетайте, ребятки, к нам, пока лифт, ведущий с поверхности земли к жилой части убежища, ещё функционирует. Места и продовольствия на всех хватит…. На чём — «прилетайте»? А рядом с вами, на соседнем острове, находится региональная база, обслуживавшая Северный морской путь. У них, говорят, один самолёт уцелел. Вот, его-то и позаимствуйте…». Заманчивое было предложение, ничего не скажешь. Заманчивое и надёжное…. Во-вторых, поступила важная информация, мол: — «Мир «церковников» — после падения астероида — перестал быть «приёмным пунктом» для «переселенцев» из других Миров. Наоборот, теперь по существующим «колодцам» можно запросто проникать в другие Параллельные Миры. По крайней мере, в ближайший временной период-отрезок, пока планетарные магнитные поля находятся в крайне нестабильном и переменчивом состоянии. И если, конечно, знаешь, где эти заветные «колодцы» расположены…». Тут же возник закономерный вопрос: — «И что нам теперь делать дальше? Лететь в гостеприимную Гренландию? Или же, наоборот, пробиваться к одному из таких «колодцев», дабы покинуть обречённый Мир «церковников» навсегда?». Стали думать. Подчёркиваю, старательно думать, никуда не торопясь…. Понятно излагаю? — Заладил одно и то же, как заезженная пластинка, — насмешливо усмехнулся Егор. — Мол, находясь в Параллельных Мирах, торопиться не стоит…. Всё я понял. И, честное слово, не собираюсь принимать скоропалительных решений. Не буду. Обещаю. — Замётано, — довольно улыбнулся Лёха. — Продолжаю своё красочное повествование…. В конечном итоге, решение было принято, и мы с Вандой отправились на соседнюю базу: сперва на резиновой надувной лодке, ловко лавируя среди китов, акул и гигантских осьминогов, потом — пешим порядком, старательно обходя стороной всяких тираннозавров и прочих саблезубых тигров.… Добрались, короче говоря, до аэродрома, угнали самолёт, да и полетели на нём к месту падения Тунгусского метеорита. То бишь, к потенциальному Порталу. Там зависли над заданной точкой, а после этого, благословясь, сиганули в десятиметровый снег — всем чертям назло…. Дальше всё было, как и полагается: бесконечный чёрный туннель, красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии. Так и попали — в здешнюю Российскую Империю…. А Хан и Лана уходили из Мира «церковников» совсем по другому Порталу. Но тоже «провалились» сюда. Мы с ними вскоре встретились, в бурятской лесостепи…. Рассказываю про местные реалии. В 1917-ом году здесь тоже полыхнула Октябрьская революция, потом началась братоубийственная Гражданская война. Но в этой войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Но у тутошней аристократии — после всего этого кошмара — образовался такой страх перед «революционной чернью», словами не описать и не передать. Такие кровавые и изощрённые репрессии начались — сам товарищ Сталин обзавидуется. И не только репрессии, но и, вообще, такой общественно-политический строй создали — строже и консервативней, просто-напросто, не бывает. А лозунг: — «За Веру, Царя и Отечество!» возвели в абсолют абсолютный. Мол, больше никогда и ни за что не допустим возникновения революционной ситуации…. В принципе, их, конечно, можно понять. Каждый оберегается, как может и умеет. Тем более, уже пуганый. Но и различных мощных перегибов здесь — пруд пруди…. Религия — только православная, а все остальные запрещены строго-настрого. Атеизм считается страшным государственным преступлением. Попробуй-ка, выйди на любую городскую площадь и заяви, мол: — «Бога нет!». В лучшем случае — арестуют, спустят шкуру в три кнута, да и отправят, предварительно поставив на лбу памятное клеймо и выдрав ноздри, в солнечный Казахстан, на урановые рудники. В худшем — забьют до смерти прямо на этой площади. Мирное местное население и забьёт, я имею в виду…. Товары народного потребления, включая всякие деликатесы, алкогольные напитки и одежду-обувь, только отечественные. Для всего импортного путь закрыт, даже богатеям, чванливым аристократам и содержанкам самого высшего разряда. Поймали на контрабандном ввозе — смертная казнь. Застукали при употреблении-ношении — клеймо-ноздри-лесоповал. Патриотизм сплошной и законченный, короче говоря…. Почему так получилось? Естественно, из-за Октябрьской революции и кровавых событий, последовавших за ней. Во-первых, во время Гражданской войны западные страны практически не оказывали «белому» движению никакой реальной помощи. Во-вторых, Ленин, Троцкий и некоторые другие большевики, захваченные в плен, дали однозначные показания — о роли германской и английской разведок в организации означенной революции. Обида на Запад была безмерной, и более чем прохладные отношения сохранились до сих пор…. Политическая жизнь? А нет её, родимой. Совсем. Любой намёк на инакомыслие — преступление. Публичное вольнодумство — смертная казнь. «Демократия» — ругательное слово. «Хороший демократ — мёртвый демократ». Ну, и так далее…. А, вот, с уголовными и финансовыми преступлениями здесь борются, надо признать, очень успешно и весьма эффективно — с помощью «Закона о накопительных штрафных баллах», принятого более сорока пяти лет тому назад. Суть этого Закона проста и непритязательна, как монета десятикопеечная. Например, некто был уличён в незначительном мошенничестве. Получи, мерзавец, солидный штраф и пять зачётных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил государственную монополию на продажу крепких алкогольных напитков. Ещё десять штрафных и трёхкратное денежное возмещение. Неподобающее поведение в общественном месте, сопровождавшееся грязной матерной бранью и попыткой вступить в драку с городовым? Очередная «пятнашка» и безусловное попадание на солидные «бабки». Попытка завести «несанкционированного» ребёночка? «Четвертак», не иначе. Ну, и так далее…. А если количество штрафных баллов, «накопленных» конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно расстреливают. Был человек-проблема (выражаясь «сталинскими» терминами), и нет человека, и проблем нет. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но — при этом — и крайне-эффективно.… Про «несанкционированных» детей. Здесь считается, что из хилых, болезненных и психически-неполноценных детей они и вырастают — подлые и злобные революционеры. Да и дурная наследственность, мол, этому здорово способствует. Поэтому супружеская пара, желающая завести ребёнка, обязана обратиться за разрешением в специализированную территориальную комиссию. То бишь, пройти через развёрнутое собеседование, серьёзное психологическое тестирование и всеобъемлющий медицинский осмотр. И многим, заметь, «в размножении» отказывают. Зато «подходящие» пары, в независимости от сословной принадлежности, наоборот, охотно поощряют к многократному деторождению, выделяя официальные государственные пособия и субсидии. Причём, вполне даже щедрые. Вот, такая стрёмная и неоднозначная картинка.… Значит, я, Ванда, Хан и Лана «провалились» в этот строгий, суровый и однообразный Мир. Хорошо ещё, что в провинциальную российскую глубинку. Вернее, в самую натуральную глухомань и пастораль. Только это, если смотреть горькой правде в глаза, и спасло…. Обжились как-то, приспособились, вывернулись. Даже — со временем — легализовались, то есть, обзавелись крепкими и надёжными документами. Как — обзавелись? Купили, понятное дело, предварительно ограбив одного местного мутного дельца. Ну, а как иначе? На войне, как на войне. Или — ты, или — тебя…. Короче говоря, заделались мы бродячими легальными циркачами, исправно платящими в казну российскую налоги, отнюдь, немалые. Хан всякие невероятные трюки на лошадях показывал, подковы разгибал и двухпудовыми гирями жонглировал. Лана ловко танцевала на канате, натянутом между ярмарочными столбами или же обыкновенными деревьями. Ванда хитрые фокусы показывала, а также жонглировала различными предметами. Я стрелял из лука и ножи метал. Неплохо, право слово, зарабатывали. На безбедную жизнь, по крайней мере, хватало. Сибирь, как известно, она богата на щедрых и понимающих людей…. Только поздно, к сожалению, паспорта у нас появились. Это в том смысле, что Лана — на тот момент — была на седьмом месяце беременности. То есть, Закон «О легальном деторождении» уже был нарушен, причём, самым злостным и наглым образом…. Делать нечего, затихарились в укромном и тайном месте. Лана успешно родила здорового и крепкого мальчика. Хан, счастливый до полной и нескончаемой невозможности, нарёк его — «Угэдэй». И всё было — до поры и до времени — хорошо, замечательно и отлично. Потом, скорее всего, кто-то «стуканул». Мальчугана отобрали и увезли в неизвестном направлении, а его преступных родителей, выписав по «двадцать пять штрафных баллов» и содрав целую кучу денег, отпустили на все четыре стороны. Вот, такая грустная история…— Чингизу (так Хана именовали в его «степном» Мире), этот мальчик был очень дорог, — дополнила Ванда. — Очень-очень-очень. Единственный и долгожданный ребёнок, ради рождения которого он и отравился (причём, совершенно сознательно), в странствия по Параллельным Мирам. Опять же, шаманское Пророчество…. — А что в нём было? — заинтересовался Егор. — Расскажешь? — Расскажу. Время пока, слава Богу, есть. Слушай, новообретённый деверь…
Глава седьмая Чуть помедленнее, кони
Степь — она бесконечна. Тянется — от Большого моря на востоке — почти до Солёных западных озёр, за которыми начинаются обширные каменистые нагорья, постепенно переходящие в высокие и неприступные горы. Мудрые темнолицые дервиши, изредка приходящие с юга и юго-востока, говорят, что в стародавние времена степь не была такой бескрайней. Мол, тогда на восточном морском побережье вовсю шумели дремучие и непроходимые леса. Высокие такие, густые-густые, очень влажные и тенистые. А между разлапистых изумрудно-зелёных папоротников охотились — на чёрных мягких лапах — огромные полосатые кошки, которых называли — «тиграми». Густые леса подступали к степи и с севера. Только совсем другие. Ветви северных деревьев были густо усеяны — вместо продолговатых и мягких листьев — колючими тёмно-зелёными иголками. А ещё в северных лесах водились могучие и кровожадные «медведи»… Давно это было. Несколько сотен Больших солнц тому назад. Много хрустально-чистой воды утекло — по руслам степных рек и ручьёв — с тех пор. После того, как монголы одержали Великую Победу над всеми другими народами, мудрый Великий Хан велел: — «Изводить, не ведая жалости, все бесполезные леса, мешающие нашим быстроногим скакунам, под самый корень…. Сжечь их! Вырубить!». И началась жаркая и весёлая потеха. Потеха — отчаянная, без всяких правил и дурацкого благородства…. Леса — за многие годы упорных трудов и борьбы — безоговорочно сдались. Вернее, отступили далеко-далеко на север. Преследовать их не стали. А зачем? Там, на дальнем и загадочном севере, очень уж морозно зимой. Даже для выносливых и лохматых монгольских лошадок — избыточно холодно. Да и польза от лесов, как выяснилось со временем, немалая. Славянские русоволосые народы, проживающие в этих лесах, до сих пор платят степным монголам дань ежегодную — тёплыми пушистыми мехами, вкусным копчёным мясом, сладким пчелиным мёдом и различными изделиями из древесины, нелишними в хозяйстве. Впрочем, Чингиз северных лесов никогда не видел, хотя — за свои двадцать пять Больших солнц — немало постранствовал по бескрайней холмистой степи. Чингиз — по рождению — был ханом. Нет, конечно же, не Великим. Но и не маленьким. Ханом средней руки — со всеми вытекающими и втекающими последствиями, благами и обязанностями. Какова была численность его родовой орды? Трудно сказать. Коней и баранов — без счёта. Крепких и верных воинов — порядка сорока пяти тысяч. Были ещё, конечно, женщины, старики, дети, подростки, рабы и рабыни. Но их — как коней и баранов — никто и никогда не считал. А зачем? Они же не умеют держать в руках боевые мечи и стрелять из тугих луков… Орда Чингиза кочевала по широкой степной долине, зажатой между двумя высоченными горными хребтами, от одной могучей реки — до другой. Вернее, она кочевала здесь — под предводительством легендарных предков Чингиза — уже многие сотни и тысячи Больших Солнц. Естественно, не считая времени, затраченного на славные боевые походы — по приказам Великих Ханов — в далёкие иноземные края. Эта долина так и именовалась — «Чингизова долина». Назвали её так ещё в незапамятные времена, в честь знаменитого прапрапрадеда Чингиза. В ширину — между горными хребтами — восемнадцать конных переходов. В длину — между великими реками — более ста восьмидесяти. Простор. Свобода. Воля… Славное место — Чингизова долина. Травянистая пахучая степь, медленные задумчивые реки, звонкие весёлые ручейки, круглые озёра — глубокие и мелкие — наполненные до самых краёв хрустальной, идеально-чистой водой. Степь, она разная. На западе — ровная-ровная, с отдельно-стоящими покатыми древними курганами, пахнущая горькой полынью. На востоке — многочисленные холмы и холмики, местами заросшие колючим кустарником и высоким чертополохом, а также светло-жёлтая едкая пыль, навязчиво лезущая под одежду. На западном краю долины — весьма комфортно зимовать: снегу там выпадает мало, да и северные ветры особо не зверствуют. На восточном же зимой трещат лютые морозы, и многие дни-недели напролёт метут, по-волчьи завывая, вьюги, метели и пороши. Зато в восточных степях очень хорошо весной — там из чёрной земли, щедро-пропитанной растаявшими белыми снегами, гораздо раньше, чем в западных пределах, вылезает первая сочная травка. В степи — и на западе, и на востоке — всегда замечательно пахнет: утренней свежестью, полевым разнотравьем (зимой — сеном), лёгкой горчинкой, колодезной водой и нежданной тревогой. А чем — конкретно-глобально — пахнет в степи? То бишь, одним коротким словом? Глупый и никчемный вопрос. В степи, как всем хорошо известно, пахнет степью. И не более того…Когда Чингизу исполнилось пятнадцать лет, погиб его отец. Так, вот, случилось. Бывает. В степи — всё и всякое — бывает… Неожиданно взбунтовались коварные лесные славяне, проживавшие где-то на далёком северо-западе. От Великого Хана поступил строгий и однозначный приказ: — «Усмирить и наказать непокорных!». Половина родовой орды, объединившись с другими монгольскими отрядами, послушно отправилась на северо-запад. Бунт, как и всегда, был жестоко подавлен. Орда привезла в Чингизову долину много ценных военных трофеев — главным образом, золотые и серебряные монеты, изящные женские украшения с яркими самоцветами, новых умелых рабов и молоденьких симпатичных рабынь. А, вот, отец Чингиза в родовую долину не вернулся, меткая славянская стрела пробила ему — насквозь — жилистую шею. Он умер почти сразу, не мучаясь. Желанная смерть — для настоящего степного воина…. Чингиз был в ханской семье единственным сыном. Поэтому он — в полном соответствии с родовыми монгольскими традициями — и стал новым полновластным ханом Чингизовой орды. Так повелось издревле. В качестве главного советника к Чингизу был назначен (он самолично и назначил), многоопытный и мудрый сотник О-чой, старинный боевой товарищ погибшего отца. Примерно через полгода — после получения Чингизом высокого ханского статуса — О-чой, многозначительно прищурившись, заявил: — Хан, ещё не познавший женщину, не может считаться полноценным ханом. Так издревле повелось. Пришла пора, мальчик, становиться настоящим мужчиной. Пришла… Тем же вечером в белую ханскую юрту Чингиза — под покровом молчаливой ночной темноты — вошла Минга, предпоследняя жена О-чоя, женщина молодая, симпатичная и опытная. Чингиз быстро выполнил то, что от него требовалось и, отвернувшись, крепко уснул. Утром, во время скромного степного завтрака, сотник был непривычно хмур и задумчив. — Что-то случилось? — спросил Чингиз. — Опять взбунтовались подлые лесные славяне? — Нет, на севере всё спокойно. — Что же тогда? Я прошлой ночью вёл себя недостойно — для звания настоящего мужчины? — И здесь всё хорошо. Почти…. Но Минга считает, что ты, степной и вольный хан, не получил от плотского общения с ней никакого удовольствия. Ни малейшего…. Это так? — Не знаю, сотник. Я ничего не почувствовал. Ну, как будто поужинал непривычной чужеземной пищей, не более того. — Это очень плохо, — всерьёз запечалился О-чой. — Почему? — У мужчины, который не получает от сношения с женщинами удовольствия, не бывает, как правило, детей…. Бездетный хан? Это грозит разнообразными и многочисленными неприятностями. Например, многохитрые старейшины твоей орды могут обратиться к Верховному Хану с нижайшей просьбой — поменять родового бездетного хана. Высший Закон это позволяет. — Что же теперь делать? — слегка забеспокоился юный Чингиз. — Будем менять женщин. И искать ту, которая подойдёт тебе, мой господин. Ту, которая сможет зачать от тебя ребёнка. То есть, сына и полноправного наследника…
С момента этого знакового разговора прошло около девяти с половиной лет. Прошло и прошло. Бывает. В вольной степи — всякое бывает… За это время в белой юрте Чингиза побывало множество женщин — и его законные монгольские жёны, и молоденькие китайские наложницы, и иноземные белокожие блудницы…. Сколько всего их было? Может, пять сотен. Может, вдвое больше…. Какая — разница? Но — ровным счётом — ничего не изменилось. Чингиз, усердно выполняя свою мужскую работу, не испытывал при этом ни малейшего удовольствия, а женщины — упорно — не желали беременеть. Однажды О-чой исчез на две с половиной недели — уехал в Дикую степь, лежавшую за северным горным хребтом. Северный хребет — место злое, неприветливое и далеко не каждого пропускающее — туда и обратно. А в Чингизову долину — на печальном пурпурном закате — сотник вернулся не один. За его широкой спиной, на крупе рослого каурого коня, восседала хрупкая женщина, полностью укутанная в плотное чёрное покрывало. За узкими и хилыми плечами женщины висел объёмный кожаный мешок. Введя незнакомку в белую юрту Чингиза, О-чой известил: — Это — Гульча, шаманка из Дикой степи. Женщина, аккуратно пристроив кожаный мешок рядом с входным пологом, сбросила чёрное покрывало на войлочный пол ханской юрты. Чингиз невольно вздрогнул и брезгливо поморщился. Перед ним стояла уродливая старуха — горбатая, оборванная и совершенно седая. По тёмно-коричневому лицу пожилой женщины змеились многочисленные глубокие морщины, а её длинный крючковатый нос был щедро утыкан ярко-лиловыми и тёмно-сизыми бородавками. — Сотник, ты окончательно сошёл с ума? — возмутился Чингиз. — Хочешь, чтобы я переспал с этой древней и грязной развалиной? У неё же белые вши ползают в волосах! — Точно, вши. Жирные, жадные и кусачие, — печально вздохнув, подтвердила старуха, — Переспать? — продемонстрировав чёрный беззубый рот, язвительно захихикала. — Было бы очень даже неплохо, мой степной могучий хан… — Хватит языком чесать! — рассерженно прикрикнул О-чой. — Не бери, уважаемая Гульча, лишнего на себя…. О чём я тебя просил — там, возле бездонного Солёного озера? — Внимательно — скрытым оком — посмотреть на ладони молоденького и симпатичного хана. — Ещё? — Заглянуть в его раскосые чёрные глаза. До самого донышка. — Ещё? — Ну, не знаю…, — задумалась шаманка. — А, вспомнила! Пророчество сделать о молодом степном хане. То есть, о его дальнейшем жизненном Пути и о Судьбе…. Правильно? — Верно излагаешь, — подтвердил сотник. — Так, приступай, старая. Чего же ты ждёшь? — Жду, когда ты, кривоногий молодец, выйдешь из белой юрты. Кстати, переставь масляные светильники поближе к хану. — Не понял… — Так надо, — нахмурилась старуха. — Пророчества, они не любят лишних ушей. Со мной должен остаться только тот, кому я, действительно, нужна…. Светильники-то переставь. — Но, ведь… — Выйди, О-чой, — велел Чингиз. — Выйди и не обижайся. Так надо. — Хорошо, выйду. Только светильники переставлю… Когда они остались вдвоём, старая шаманка подошла к своему кожаному мешку, нагнулась и, предварительно дёрнув за тонкий шёлковый шнурок, извлекла на белый Свет плоский берестяной туесок. После этого она, кряхтя, присела на корточки напротив Чингиза и, резко вскинув седую голову, заглянула ему в лицо. «Какие же у неё потрясающе-красивые глаза!», — мысленно восхитился Чингиз. — «Молодые, ярко-зелёные, насмешливые…». Аккуратно пристроив туесок на войлочном полу рядом с собой, старуха попросила: — Дай-ка мне ладонь, степной хан…. Да не ту, глупый, левую. Сейчас посмотрим на твой Путь… Минут пять-шесть поглазев на ладонь Чингиза, шаманка, задумчиво покачав вшивой седоволосой головой, сообщила: — Непростой ты человек, молодой степной хан. Намучаюсь я с тобой. Ох, и намучаюсь…. Ладно, поступим, пожалуй, по-другому. Она, сняв крышку, принялась доставать из берестяной коробочки самые различные предметы: скляночки, баночки, связки пёстрых птичьих перьев, сушёных лягушек, крылья летучих мышей, светло-жёлтые клыки неизвестных зверей… Часа два старуха старательно колдовала над Чингизом — заставляла глотать всякие горькие и сладкие снадобья, увлечённо рисовала на его безволосой груди — остриём кривого чёрного клыка — хитрые изысканные узоры, заставляла нюхать змеиные головы, махала перед его лицом — словно китайским веером — крыльями летучих мышей, ну, и так далее… В конце концов, она сдалась и, монотонно бормоча под нос грязные степные ругательства, принялась складывать магические причиндалы обратно в берестяной туесок. — Всё так безнадёжно? — встревожился Чингиз. — Не знаю, — сварливо пробурчала в ответ шаманка. — Извини, но пока ничего не получается. Непростой ты человек, степной хан… — Ты уже это говорила, старая карга. Не стоит повторять одно и то же по многу раз. Могу обидеться. — Хорошо, не буду. Извини. — И ты извини. За — «каргу». — Ханам не пристало — извиняться… — Хочу — и извиняюсь! — вновь рассердился Чингиз. — Моё дело. Насквозь ханское…. Говори толком, старая. Что ещё можно сделать? — Надо камлать, — лукаво подмигнула шаманка. — Знаешь, светлоликий, что это такое? — Наслышан. Но ни разу не видел. То есть, не участвовал. — И увидишь. И поучаствуешь. — Когда? — Выезжать надо прямо сейчас. Сегодня, как раз, полнолуние. — Куда? — В степь. А камлать я буду, как и полагается, в час волка. Знаешь, хан, что это такое? — Знаю, — подтвердил Чингиз. — Неверное и загадочное время. Ночь медленно умирает, но ещё не умерла до конца. А рассвет только ещё собирается народиться — в кровавых отблесках утренней зари. — Хорошо сказано, мой степной хан. Молодец. Вели седлать коня. Провожатых с собой брать не будем…
Конь медленно и осторожно рысил по ночной степи. Очень медленно, осторожно и неторопливо. Всё ночное небо, насколько хватало глаз, было усыпано яркими июньскими звёздами. На северо-западе, разливая вокруг себя призрачное жёлтое сиянье, висела огромная круглая Луна. — Правь на Зелёную звезду, — крепко держась костлявыми ладонями за бока Чингиза, велела шаманка. — И ленивого коня погоняй, не стесняйся. Но сугубо в меру. Боги, они любят — несуетливых и отважных. Знающих, чего хотят — от этого призрачного Мира… Под широкими конскими копытами тихонько и тревожно поскрипывали мелкие камушки. Где-то на юго-востоке тоскливо и мрачно завывали голодные степныеволки. — Впереди река, — известил Чингиз. — Куда дальше, бабушка? — Едем вдоль речного берега, — бодро откликнулась старуха. — Вверх по течению. Внучок… Вскоре впереди показалась ровная травянистая площадка, залитая жёлтым лунным светом. Звонко и беззаботно стрекотали шустрые степные сверчки. На противоположном берегу тревожно и угрожающе ухал ночной филин. Речные медленные воды, встречаясь с каменистыми перекатами, тихонько нашептывали что-то бесконечно-нежное, ласковое и успокаивающее. — Приехали. Слезай, — велела шаманка. — Подай мне руку…. Спасибо, степной хан. А теперь иди на поляну, к большому чёрному камню. Он там всего один, не заблудишься. — А, как же… — О коне, хан, не беспокойся. Я шепну пару заветных слов, и он уснёт до рассвета. Иди. Приблизившись к чёрному камню, Чингиз обернулся — его тёмно-гнедой конь послушно опустился на густую степную траву, а старушка, отойдя к пологой речной косе… — Кажется, она собирает сухие дрова, выброшенные щедрыми весенними водами на пологий берег, — тихонько прошептал Чингиз. — А видит наша бабуля в темноте, судя по всему, не хуже дикой камышовой кошки. — Это точно, — откликнулся от речной косы звонкий голосок, в котором не ощущалось ничего старушечьего. — И дрова собираю. И всё вижу в ночной темноте. И всё слышу. Даже писк голодной буро-рыжей мыши, которая живёт под чёрным камнем…. Что, степной хан, сердечко учащённо забилось? Не переживай, всё будет нормально. — Я и не переживаю. С чего ты взяла? — А ты, милок, переживай. Обязательно — переживай. Иначе ничего не получится… Вскоре метрах в тридцати от чёрного камня — напротив круглой блёкло-жёлтой Луны — запылал яркий весёлый костёр. — Разденься до пояса, — велела шаманка. — А теперь прижмись спиной и затылком к камушку. Крепче. Ещё крепче! Вытяни руки в стороны. Молодец, степной хан… Каменная поверхность оказалась на удивление гладкой, приятной и тёплой. — Что делать дальше? — чувствуя, как вдоль позвоночника побежали шустрые ласковые мурашки, спросил Чингиз. — Выпей шаманской настойки, — поднеся к его губам изогнутый рог горного яка, предложила старуха. — Не отрывай затылка от камня! Нельзя! Глотай. Ещё. Ещё… Напиток — кисло-приторный на вкус — приятно обжигал горло. В усталом за долгий день теле поселилась блаженная лёгкость. В голове приятно зашумело… — Закрой глаза! — приказал звонкий властный голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. — Крепче! Молодец… — А, что дальше? — Ничего. Жди. Только — жди…. Стой, где стоишь и не двигайся. Когда услышишь первые удары в бубен, тогда глаза и откроешь. А дальше — как получится…. Откуда — бубен? В моём старом походном мешке — всякое найдётся. Чего там только нет…
А потом пришёл сон. Вернее, сладкая предательская дрёма — неверная, призрачная и обманчивая. Перед внутренним взором Чингиза навязчиво замелькали цветные рваные картинки: череда низких серых зданий, высокий бородатый старик, облачённый в тёмно-фиолетовый бесформенный балахон, железные тёмно-зелёные кони, оснащённые — вместо ног и копыт — чёрными вертящимися колёсами.… А ещё в этом странном сне была она, стройная и безумно-красивая черноволосая женщина с фиалковыми глазами молодой степной кобылицы… Время текло медленно и вязко. Незнакомка — в том странном сне — ласково улыбалась и, медленно удаляясь, призывно махала рукой. Хотелось смеяться от радости и бежать, бежать, бежать…. Куда — бежать? Конечно же, за ней. За той, предназначенной Богами… Раздался размеренный ритмичный перестук. «Пора», — подумал Чингиз и, безжалостно отгоняя усилием воли призрачное наваждение, открыл глаза. Вокруг царил тревожный, серо-призрачный полусумрак. Наступил час волка. Невдалеке трескуче догорал шаманский костерок. Чуть в стороне от костра, внимательно вглядываясь в тёмный восточный край ночного неба, застыла старая Гульча. «Куда подевались её грязные обноски-лохмотья?», — мысленно удивился Чингиз. — «Да и уродливый горб пропал без следа…». Шаманка была облачена в широкий бордовый малахай до самой земли, щедро украшенный разноцветным бисером и блестящими монетками. На её голове красовалась островерхая монгольская шапка, отороченная пышным тёмно-коричневым мехом неизвестного животного. Лицо пожилой женщины было испещрено красно-чёрными узорами — вычурными и странными. Гульча, несколько раз сильно ударив в бубен, прокричала несколько гортанных и резких фраз. Странно, но на Небесах её как будто услышали: через мгновение на восточном краю небосклона затеплилась робкая розовая нитка зари. Звёзды начали, тускнея, исчезать. Бледно-жёлтая Луна, потеряв где-то половинку своего круга, визуально приблизилась к западной линии горизонта. Шаманка закружилась в каком-то странном танце, полном резких и угловатых движений, и запела — на незнакомом языке — что-то очень тягучее и рвано-непостоянное. Порой в её песне проскальзывали просительные и жалостливые нотки, иногда же, наоборот, угадывался яростный и ничем не прикрытый гнев… Удары в бубен участились. Старуха, медленно и плавно обойдя несколько раз вокруг догорающего костра, направилась к Чингизу. Глаза — молодые, яркие, изумрудно-зелёные — приблизились к нему вплотную. «Какие же у неё красивые волосы!», — пробежала в пустой голове одинокая шальная мысль. — «Огненно-рыжие, блестящие. И гадких бородавок больше нет на носу…». — Смотри на меня! — велел звонкий властный голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. — В глаза мне смотри, степной жеребёнок! Не мигая, смотри! Ещё! Ещё! Ещё… Изумрудно-зелёная вспышка, сноп ярких жёлто-фиолетовых искр, ультрамариновая молния, угольная чернота…
Он пришёл в себя. Жаркое оранжевое солнце стояло-сияло высоко над головой. В бездонном голубом небе — плавно и величаво — парили могучие степные орлы. Где-то, как казалось, совсем рядом, беззаботно звенели легкомысленные и вечно-голодные жаворонки. Пахло обильной росой, походным дымком и наваристой мясной похлёбкой. В отдалении слышалось призывное конское ржание. — Вставай, мой степной и отважный хан, — уважительно прошамкал глухой старушечий голос. — Время пришло. Пора. Слегка перекусим и тронемся в обратный путь… Чингиз сел и с любопытством огляделся по сторонам. Его тёмно-гнедой конь, войдя по пузо в реку и жадно поводя тугими боками, пил хрустальную степную воду. Уютный костерок горел на прежнем месте. Над его красно-жёлтым пламенем был пристроен бронзовый котелок, в котором лениво кипело какое-то варево. — Сушёные лягушки и крылья летучих пещерных мышей? — брезгливо морща нос, спросил Чингиз. — Обижаешь, степной хан, — старательно помешивая в котелке гладко-струганной дощечкой, хихикнула Гульча. — Пока ты спать изволил, я успела подбить — из пращи — жирного зайца. Вставай, светлоликий. Умывайся. Будем кушать. Старуха была прежней — горбатой, седовласой, в грязных лохмотьях и с разноцветными бородавками на длинном крючковатом носу. — Сперва — Предсказание, — неловко проведя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. — Всё остальное — потом. — Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, — понятливо вздохнув, согласилась шаманка. — Слушай.…Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире… — Как это — в другом Мире? — Никогда, мальчишка сопливый, не перебивай старших! — Хорошо, не буду. Извини. — Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут — в суматохе важных и неотложных дел…. На чём это я остановилась? — На молодой и прекрасной женщине, которая коварно похитит моё глупое сердце, — любезно подсказал Чингиз. — Вспомнила. Спасибо…. Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя… — Как же я найду этот другой Мир? — нахмурился Чингиз. — Чёрное — на белом. Чёрное — на белом…, — дурашливо заблажила старуха. — Понимаешь, мудрый хан? — Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста. — Поясню, так и быть. Это моя работа — пояснять и наставлять…. Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабыв и позабросив все другие важные дела. Чёрную пещеру — в белой скале. Ищи, не торопясь. И не понукая своего коня. — Ладно, буду искать, — заверил Чингиз. — Не понукая…. Это всё? — Нет, — покачала головой шаманка. — Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось…. Непонятное… — Говори. — Через некоторое время ты, узкоглазый и смуглолицый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься — вместе с сыном. И с женщиной, беременной двойней. Только волосы у твоей жены будут белыми-белыми, как зимние снега. — Как такое может быть? — рассердился Чингиз. — Полюблю — в другом Мире — чёрненькую. Она забеременеет от меня. С этим, как раз, всё в порядке…. А вернусь — с беленькой, уже родившей мне сына? И вновь беременной? Что ещё за ерунда? — Не знаю, — запечалилась Гульча. — Предсказания и Пророчества, они такие. В них всегда, как правило, найдётся-отыщется неожиданная и пакостная закавыка…. Вот, и разбирайся, мальчик…. Кто, в конце-то концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай своё высокое ханское звание, сил не жалея и никуда — без веских на то причин — коней не торопя…
Хан неторопливо, как и было велено, скакал — в окружении верных и многократно-проверенных воинов — по нежной весенней траве. Иногда под чёрными копытами гнедых и каурых коней тихонько поскрипывали мелкие камушки. Высоко в бездонном голубом небе висели почти неподвижные крохотные точки — могучие степные беркуты, терпеливо высматривающие добычу. С северо-запада долетел едва слышный тревожный гул. — Что это такое? — насторожился Хан. — Ерунда, — лениво и беззаботно зевнул сотник О-чой. — Наверное, стадо трусливых джейранов. Услышали цокот конских копыт и, наученные горьким опытом, решили откочевать — ради пущего спокойствия — за Белые холмы. Обычное дело. — Думаешь? — Уверен. — Может, это лошадники? — Не думаю. Откуда им здесь взяться? После разгрома в последней славной битве лошадники стали осторожными — без всякой меры. Без особой нужды они даже близко не подходят к Быстрой реке. А от этого места — до ближайшего речного брода — почти неделя пути…. Согласен со мной, светлоликий? — Согласен. Путники замолчали. Далёкий гул стих. «В степи не принято много говорить», — подумал Хан. — «Здешняя тишина, она очень величественная и красивая. Хочется её слушать и слушать, не отвлекаясь на всякие мелочи…». Тем не менее, минут через десять он спросил: — А как получилось, что все всадники разделились на «лошадников» и «конников»? — Давно это было, — после короткой паузы откликнулся О-чой. — Много-много сотен Больших солнц тому назад…. Монголы — после череды длинных и кровавых войн — одержали окончательную победу над всеми другими народами. Великую Победу. Бледнолицые, черномазые, краснокожие, жёлтокожие, прочие — все они покорно склонили головы перед несокрушимой волей Великого Хана. Полная победа…. Казалось бы, надо радоваться, беззаботно предаваясь хмельным возлияниям. Но тогдашний Великий Хан задумался, мол: — «А что же дальше? Больших войн больше не будет. Совсем. Так, сплошные мелочи. То есть, лишь подавления всяких и разных бунтов…. Хорошо это? Плохо? Скорее всего, смертельно опасно. Монголы — со временем — разленятся, зажиреют и утратят боевые навыки. И тогда другие народы, предварительно сговорясь и дождавшись подходящего момента, дружно ударят нам в спины. Начнётся безжалостная бойня. Будут разрушены все вековые устои. Будут попраны все краеугольные традиции. Весь наш Мир умоется кровью…». Осознав эту страшную опасность, мудрый Великий Хан разделил всех монголов на «конников» и «лошадников», которым было строго-настрого предписано — на вечные времена — воевать между собой, не ведая пощады, жалости и милосердия. Чем «лошадники» отличаются от «конников»? Одни передвигаются верхом только на лошадях, другие — сугубо на жеребцах. Чем ещё? Больше, извини, ничем…. Как бы там ни было, но решение прозорливого Великого Хана оказалось верным. Монголы до сих пор правят всеми землями нашей прекрасной и неповторимой планеты… Вскоре отряд, состоявший из трёх сотен всадников, подъехал к первому из череды Белых холмов, на светло-сером склоне которого загадочно чернела прямоугольная дыра. — Что это такое? — спросил Хан. — Запретное место, — вяло передёрнул широкими плечами О-чой. — Кто и когда запретил? — Конечно, кто-то из Великих Ханов. Когда? В древние и незапамятные времена. Ещё до Великой Победы. — Почему туда нельзя ходить? — Какая разница? Нельзя, и всё на этом. Закон такой. Подумав, Хан торжественно объявил: — Я залезу в чёрный провал! — Нельзя же. Запрещено… — Я слышу — в голове — зов. Мол, обязательно надо залезть. — Зов — великое дело, — согласился О-чой. — Это, наверное, всесильные и многознающие Боги тебе советуют. Тогда лезь смело, без страха и сомнений…. Один пойдёшь? — Один. — Иди. Хан ловко соскочил с коня и, не оборачиваясь, начал медленно подниматься по крутому склону холма. Обернуться-то очень хотелось, рукой помахать, заглянуть в глаза верным соратникам, но… В голове навязчиво и монотонно пульсировало: — «Иди вперёд, отважный степной хан. Иди и не оборачивайся. Обернёшься — засомневаешься. Засомневаешься — раздумаешь. Раздумаешь — не залезешь в чёрную дыру. Не залезешь в чёрную дыру — всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об этом, мучаясь от неудовлетворённого любопытства…. Шагай, отважный хан! Шагай! Смелее…». Чёрный прямоугольный провал оказался входом в пещеру. — Солидно, — пробормотал Хан. — Запросто два всадника — бок о бок — могут проехать. А, вот, факела с собой я не захватил. Что теперь делать? Видимо, придётся, всё же, возвращаться назад… Он — на всякий случай — заглянул внутрь. Заглянул и, облегчённо вздохнув, радостно улыбнулся — в пещере оказалось гораздо светлее, чем можно было ожидать. «Это из-за жёлто-зелёных каменных прожилков, покрывающих пещерные стены», — решил Хан. — «Они, извилистые, слегка и светятся. Не густо, конечно, но идти вперёд можно…». Касаясь — время от времени — ладонью правой руки шершавой стены, он медленно и осторожно зашагал по подземному коридору. «Какой ровный и идеально-гладкий пол», — мысленно удивился Хан. — «Словно озёрная гладь — в безветренную летнюю погоду. Как, интересно, такое может быть?». Вскоре с потолочного свода пещеры начали свешиваться уродливые тёмные наросты, которые приходилось — чтобы случайно не набить шишку на лбу — старательно обходить. Неожиданно послышались странные заполошные хлопки, и над головой путника пронеслись — прохладным вихрем — непонятные чёрные существа. Сердце отчаянно рванулось вниз, к пяткам. — Ничего страшного, — крепко вжимаясь спиной в каменную стену, заверил сам себя Хан. — Обыкновенные летучие мыши. Мне про них — в далёком детстве — прабабушка рассказывала… Подземный коридор вывел его в просторный зал. Раздался громкий резкий треск, и впереди вспыхнуло яркое пламя. — Обыкновенный факел? — предположил Хан. — Только очень-очень яркий? Предположил, и потерял сознание. Он — с огромной скоростью — летел по бесконечному чёрному коридору, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами — навязчивой чередой — мелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии… Сознание медленно вернулось. Вернулись запахи, звуки, мысли. — Первый, здесь второй, — монотонно забубнил хриплый незнакомый голос. — У меня — «переселенец». Похоже, из степных дикарей. Поставьте в известность «Чистилище». Повторяю, у меня — «переселенец»… Хан открыл глаза и неуверенно огляделся вокруг. Он, прислонясь спиной к толстому шершавому пню, сидел на тёплой и влажной земле. Над головой тревожно и вдумчиво шумели ветви могучих деревьев. А метрах в десяти-двенадцати, на узенькой просеке, стоял незнакомый тип в светло-серой облегающей одежде. Тип, недоверчиво поглядывая на Хана, негромко бормотал в крохотную чёрную коробочку: — «Переселенец» пришёл в себя. Срочно присылайте вертолёт. Я нахожусь в квадрате «Бэ два, дробь двенадцать»…. Вас понял. Жду…
— Странно, — пробормотал Егор. — Но Лана же — блондинка? — Старается, чтобы всё было — как в том Пророчестве, — пояснила Ванда. — В Мире «церковников» она была с чёрными волосами. Брюнеткой же и забеременела. А после этого перекрасилась в блондинку. И сейчас регулярно красится. Чуть ли не два раза в неделю. Мол, другого выхода, просто-напросто, не существует. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково-действующее во всех Мирах…. А за счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из вида. В этом деле, как известно, мелочей не бывает…
Глава восьмая Чуть помедленнее
— Красивая история, — вздохнул Егор. — И одновременно печальная…. Значит, Угэдэя увезли здешние Ангелы. А вы, надо полагать, с этим фактом не смирились? — Это точно, — мрачно усмехнувшись, подтвердил Лёха. — Не смерились. Чисто для начала принялись усердно наводить соответствующие справки. Выяснилось, что у «несанкционированных» детей, отобранных у преступных и нерадивых родителей, судьба — насквозь разная. На начальном этапе все они проходят через плотное сито многочисленных и очень строгих медицинских комиссий. Не прошедшие, а таких большинство, подлежат физическому уничтожению. Кажется, в каких-то хитрых печах. Прошедшие же — направляются в специальные заведения полувоенного профиля. Ну, что-то вроде наших знаменитых Суворовских училищ. Там из «несанкционированных» мальчиков и девочек готовят армейских офицеров, полицейских, сотрудников спецслужб и шпионов. Рационализм в действии, мать его рациональную… — Алекс, не смей при мне так грубо выражаться! — возмутилась Ванда. — Мужлан неотёсанный и солдафон белобрысый. — Извини, аристократка бургундская, утончённая. Увлёкся слегка. Больше такого не повторится. — Свежо предание, да верится с трудом. — Ангелом буду, — побожился Лёха. — Теперь — веришь, зорька моя ясная? Тогда продолжаю…. Хан искренне считает, что его сын — здоровее всех здоровых на Свете, мол, благодаря отличной степной наследственности. Следовательно, его не убили, а, конечно же, определили в «Суворовское училище». Причём, в самое-самое лучшее, расположенное, как и полагается, в российской столице…. Встали мы на постой в одной приличной сибирской гостинице, и я, заплатив хозяину полагающуюся денежку, «залез» в здешний Интернет — надо же было понять, как добраться до Санкт-Петербурга и что, собственно, следует там предпринять. И очень скоро набрёл на любопытную информацию о сиятельных графах Петровых. Всмотрелся в выложенные многочисленные фотографии — ба, знакомые все лица: и моё, и твоё, и наших погибших родителей. А тут и Ванда подсказала, что, мол, в Параллельных Мирах могут — пусть и теоретически — проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники»…. Ну, через пять-шесть минут он и сверстался, план стратегический и, отбросив в сторону ложную скромность, гениальный. Его ключевой момент — пропажа без вести здешнего графа Алексея Петрова, на которого я похож — как две капли воды. Далее всё просто. Этап первый — добраться до Санкт-Петербурга. Второй — заявиться в загородное поместье Петровых и объявить, мол, так и так: — «Это я, Лёша, граф младшенький, без вести пропавший. Пять лет назад лазил по суровым горам Тянь-Шаня. Поскользнулся на леднике, потерял равновесие, упал с высоченной скалы, головой ударился об камень и память потерял. Полная амнезия, короче говоря…. Долго после этого скитался по городам и весям. Хронически не доедал, в деньгах остро нуждался, горе горькое мыкал. А недавно память стала потихоньку возвращаться. Имя и происхождение своё благородное, по крайней мере, вспомнил. Вот, и пришёл к родимому порогу. Некуда мне больше идти. Не прогоняйте, родненькие. Я это, я, Алексей Андреевич Петров, честное и благородное слово. Не вру, ей-ей…. Что это за люди — со мной? Друзья мои верные и многократно-проверенные, жизнь не раз спасавшие. Их тоже надо — принять, накормить, обогреть и на постой определить. А потом они мне, графу высокородному и сиятельному, прислуживать будут…». — Балабол ты, каких ещё поискать, — восхищённо помотал головой Егор. — Язык, что называется, без костей… — Что есть, то есть. Действительно, без костей. Спорить не буду…. Значится, третий этап моего гениального плана. Внедриться в аристократическую среду Санкт-Петербурга. Завязать обширные знакомства. Обрасти полезными и прочными связями. Стать, что называется, своим в доску. А потом, воспользовавшись всем вышеперечисленным, выйти на прямой контакт с начальником столичного «Суворовского училища»: познакомиться с ним, подружиться, выпить пару-тройку раз, а после этого напроситься на ознакомительную экскурсию. А там (якобы невзначай), высмотреть узкоглазого пацанёнка, убедиться, что это — Угэдэй, и пристать к вышеупомянутому начальнику «училища», мол: — «Понравился мне этот мальчишка крохотный — сил нет. Ощущаю, понимаешь, неизгладимое родство Душ. Желаю — взять его на воспитание и попечение. Или даже усыновить…». Если с попечением-усыновлением — по причинам непреодолимой силы — ничего не получится? Не беда. Выждав некоторое время, выкрадем мальца, и все дела… — Нормальный план. Дельный. Одобряю. — И что это за манера такая — перебивать, не дослушав до конца? — возмутился Лёха. — Словно бы младший брат — человек, априори, неполноценный? Так, малявка неразумная и легкомысленная, к серьёзным делам ещё неготовая? — Извини, конечно, братишка…. Значит, существует и четвёртый этап стратегического плана? — А то. Он ещё спрашивает…. Могучий Интернет в очередной раз не подвёл и поведал, что граф Егор Петров (твой, братец, здешний «аналог»), служит Старшим Ангелом в Третьем департаменте Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Вот и планировалось, использовав профессиональные знания старшего «брата», выяснить, где располагается Портал, ведущий в Параллельные Миры, да и рвануть отсюда со всех ног — куда подальше. Или обратно к нам, или же, например, в «степной» Мир нашего Хана…. Что это, брат, ты так нерешительно и задумчиво морщишься? Неужели всерьёз рассматриваешь возможность — остаться здесь навсегда? — Рассматриваю. К чему скрывать? Причём, никуда особо не торопясь и коней — без нужды — не понукая. К чему, ребятки, вы сами меня и призываете. Мол, чуть помедленнее, кони. Чуть помедленнее…. Сашенька, опять же. Ну, здешняя…. Понимаете? Я, конечно, не знаю, как у нас с ней всё сложится. Не знаю. Но… — Хочешь сказать, что готов — ради любви — отказаться от Родины? — Ради — Любви, — поправил Егор. — Той, которая с «большой» буквы.… Ну, как я скажу Санечке, что я — это не совсем и я? То бишь, Егор Петров, очень похожий на того Егора, но, если зрить в корень, не он? Как — объясню? Если только через какое-то время — исподволь и осторожно. Например, когда детишками обзаведёмся…. Не знаю пока ничего, короче говоря. Не буду загадывать наперёд, мол, примета неверная и плохая. Как будет, так и будет. Всякое может случиться-произойти. Всякое…. Говорите, что в России этого Мира сложился очень жёсткий общественно-политический режим? А данное обстоятельство, как раз, меня совершенно не смущает. Ну, ни капли. По крайней мере, пока. Надоела мне либеральная российская мягкотелость — того Мира. Надоела — до стойкой тошноты и хуже горькой редьки. Давать за изнасилование — максимум — шесть лет? А по прошествии половины тюремного срока — выпускать насильника на волю? Чтобы он дальше насиловал? Бред гадкий и законченный…. Кстати, а что здесь полагается — за изнасилование? — Смертная казнь, — понимающе усмехнувшись, сообщила Ванда. — В девяносто девяти случаях из ста. Если, понятное дело, с доказательствами всё в порядке. — Нормальная и позитивная ситуация. В том смысле, что меня вполне устраивает…. Да и этот Закон «О накопительных штрафных баллах» — интересная такая штуковина, с привкусом справедливости. Мол, каждому грешнику — да по делам его реальным…. Не хочется умирать? А ты не совершай преступлений, глядишь, и до ста лет проживёшь…. А про Портал, по которому можно «выбраться» из этого Мира, я обязательно попробую всё разузнать. Например, в Третьем департаменте Тайной Канцелярии. И вам, ребята, эта информация непременно пригодится. Может, и нам с Сашенькой…. — Кстати, мы — четверо — можем быть очень даже интересны и полезны для здешнего Третьего департамента Тайной Канцелярии, — горделиво шмыгнув носом, заявил Лёха. — Хотя бы как отменные и непревзойдённые полиглоты. Причём, полиглоты во всех Параллельных Мирах. Там, в Мире «церковников», каждому из нас вживили — в затылочную область — по соответствующему «чипу», разработанному тамошними продвинутыми учёными. Так что, брат, имей в виду…. Ага, наш степной хан с женой возвращаются. А за ними неторопливо бредёт, опираясь на массивный посох, какая-то низенькая пожилая женщина в угольно-чёрном бесформенном балахоне…— Извините, — подойдя, буркнул Хан. — Случайно получилось. — Это у него что-то вроде нервного припадка, — виновато улыбнулась Лана. — Только изредка бывает… — Отставить — слюнявую лирику! — состроив начальственную гримасу, велел Лёха. — Все присутствующие здесь — люди взрослые, виды видавшие и жизнью многократно-битые, поэтому…. Поэтому, отбросив в сторону все переживания-воспоминания, приступаем к делам текущим. То бишь, готовимся к походному завтраку. Разводим костёр, разогреваем вчерашний походный кулёш со свининой, завариваем свежий и крепкий чай. Вода и дрова — в кибитке…. Кстати, а что это за низкорослая старушка бредёт к нашему лагерю? — Бродячая монашка «с кружкой». Собирает милостыню для какого-то поволжского монастыря. — Это единственный вид бродяжничества, разрешённый здесь в официальном порядке, — пояснил Лёха. — Накормим, конечно же, рабу Божью. Чай, не обеднеем…. Бомжи и бичи? Нет их, бедолаг. Давно всех вывели. — Кнут-клеймо-ноздри-лесоповал? — Частенько лесоповал заменялся на — «дорожное строительство»…. Ты, как, высокородный граф Петров? Поучаствуешь в утреннем мероприятии? — Безусловно и с удовольствием, — откликнулся Егор. — Тем более что и аппетит не дремлет… Помогая Хану разводить костёр, Егор поинтересовался: — Значит, приятель, ты всерьёз надеешься вернуться в свой «степной» Мир? — Обязательно и всенепременно вернусь, — искренне заверил Хан. — Вместе с Ланой. Зачем мне — сам подумай — другие женщины? Вернусь, и разгоню — к тёмным Богам — всех жён, наложниц и блудниц. Заживём — на славу. Детей нарожаем. По вольной степи будем кочевать. Весенняя степь — истинный Рай, выражаясь по церковному. — Уверен — что вернёшься? — На все сто. Пророчества, они ведь для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы — иногда… К костру, над которым были пристроены два прокопчённых походных котелка, подошла, опираясь на грубый сучковатый посох, пожилая монашка и, низко поклонившись, представилась — на удивление певучим голосом: — Матушка Варвара. Доброго пути вам, Странники. — Спасибо, уважаемая, — поблагодарил Егор. — И вам — не остаться без помощи Божьей. Проходите. Располагайтесь… Про себя же он подумал: — «У старушки, похоже, плохо со зрением. На правом глазу даже наблюдается небольшое жёлто-серое бельмо. А ещё она очень похожа на Вангу из нашего Мира: во время моего недавнего пребывания на ладожской «грушной» базе телесериал показывали — с актрисой Еленой Яковлевой в роли знаменитой болгарской прорицательницы. Очередное совпадение-пересечение, понятное дело…. Кстати, она нас назвала — «Странниками». Что-то почувствовала? Догадалась? Ну-ну. Бывает, конечно…». — Я раскладные стулья принесу из кибитки, — засуетился Хан. — Сейчас, одну минуту… После завтрака и чаепития с фигурными пряниками (чай, конечно же, был копорский[53]), Ванда поинтересовалась: — Бабушка, а ведь вы — непростая бабушка? — Да и вы, молодёжь, люди, отнюдь, непростые, — беззубо улыбнулась монашка. — Странники бредущие… — Бредущие — куда? — не преминул уточнить приземлённый и въедливый Лёха. — Ни «куда», а «зачем». В поисках Приюта. — Какого — Приюта? — Последнего. И будем надеяться, что счастливого. — Бабушка, погадай — на наше Будущее, — попросила Лана. — Нет. Никогда. — Почему? — Во-первых, это запрещено Законом. За гадание и прочие цыганские штучки полагается дыба, вырванные ноздри, кандалы и вечная каторга. А, во-вторых, заниматься гаданием — пошло и мелко. — Извините, я совсем не то хотела сказать, — засмущалась платиновая блондинка. — Не надо, конечно, гадать. Действительно, ни к чему…. А, вот, Пророчество. Мы были бы вам очень благодарны — за Пророчество. — Умненькая и знающая, — похвалила матушка Варвара. — И глаза очень хорошие: чуть вытянутые, светло-фиолетовые и доверчивые. Прямо как у экзотических горных лам, обитающих в таинственных и суровых Кордильерах…. Удивляетесь, наверное, на слепую старуху? Мол, как могла рассмотреть глаза собеседницы? Сердцем, юноши и девушки. Только сердцем… — А как же — древние Кордильеры и экзотические горные ламы? — не утерпел Лёха. — Вы, наверное, много путешествовали по Миру? — Ни разу в жизни не покидала пределов России. Но это ничему, поверьте, не мешает…. Надо просто немного сосредоточиться и досчитать до трёх. Раз, два, три…. Голубые далекие горы, полные неизъяснимой печали и зовущие в дальнюю дорогу — прочь от родного очага, за неведомой и призрачной мечтой. Стада белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны. Беспокойные, никогда не засыпающие джунгли. И море, Великое Карибское море, Море Морей…. Значит, хотите Пророчества? — Неплохо было бы, — задумчиво вздохнула Ванда. — Очень хотим, — подтвердили хором Лана и Хан. — Ладно, будь по-вашему, — согласилась старушка. — Уговорили, любопытная молодёжь… Она, опираясь на сучковатый посох, поднялась на ноги, развернулась на восток, крепко зажмурила глаза и, подняв голову — навстречу ярким солнечным лучам — принялась слегка раскачиваться из стороны в сторону. Раскачивалась и что-то негромко бормотала — на незнакомом и очень мелодичном языке, богатом на гласные звуки. Егор вопросительно посмотрел на полиглота Лёху, но тот лишь успокаивающе покивал головой, мол: — «Всё нормально. Ничего криминального бабулька не произносит и никаких бед на наши забубённые головы не кличет…». Минут через двенадцать-пятнадцать матушка Варвара вернулась на прежнее место, устроилась на раскладном стульчике, глотнула чая из эмалированной кружки «в цветочек» и поведала — усталым и невзрачным голосом: — Вы, отроки и отроковицы, надолго здесь не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Вернее, заждались…. Два графа и одна графиня (хотя, все эти титулы и звания весьма условны, и порой отражают совсем и не родословную, а просто — состояние Души), отправятся в Зелёный Мир. А могучий степной хан — вместе с семьёй — в Мир Жёлтый. Вот, собственно, и всё. Больше мне добавить нечего… — Как это — всё? — принялся ворчать Хан. — А что это такое — «Жёлтый Мир»? И ещё одно. Мол: — «Степной хан переберётся в Жёлтый Мир вместе с семьёй…». То есть, вместе с Ланой и Угэдэем? — Не знаю, — запечалилась старушка. — Пророчества, они такие. В них всегда присутствует некая мутная недоговорённость. Так издревле повелось. Извините, молодёжь… «Почему монашка сказала о двух графах и одной графине?», — забеспокоился Егор. — «Имеется в виду — я, Алексей и Ванда? А как же моя Санечка? Хотя, её же здесь не было, вот, в Пророчество и не попала. Что же, вполне логично…». Послышалось громкое конское ржание. Он торопливо повернул голову на тревожный звук. По травянистому лугу — со стороны «фамильной» церкви графов Петровых — приближалась целая конская кавалькада: трое всадников и однолошадная бричка на широких резиновых колёсах. «Трое всадников?», — пробежало в голове. — «Нет, не так. Одна прекрасная всадница на серой «в яблоках» лошади и двое плотных мужчин на тёмно-гнедых конях…. Сашенька (это, без сомнений, она), одета в стильный светло-кофейный костюм для верховой езды, с угольно-чёрным шлемом на голове и с такого же цвета сапожками на ногах. А её спутники (охранники?), облачены, как телохранители достославного принца Флоризеля — из знаменитого телефильма: тёмные длиннополые сюртуки и аналогичные шляпы-котелки…». — Будем правдивыми, — решил Егор. — Как учит один заслуженный генерал-лейтенант одной легендарной спецслужбы. Но, понятное дело, сугубо в меру. То бишь, ты, братишка, гуляя по гористому Тянь-Шаню, случайно «провалился» в Мир «церковников», где и встретил всех остальных. Далее — как вы мне и рассказывали: «Чистилище», счастливое супружество, метеостанция на далёких заполярных островах, падение гигантского астероида, фатальное изменение климата, динозавры, полосатые зебры и пятнистые гиены, счастливое возвращение. При «выпадение» в здешний Мир ты случайно ударился головой о камень. В результате — почти полная амнезия. Несколько лет слонялись по российским провинциальным просторам в качестве легальных странствующих циркачей. Недавно память вернулась, и ты, естественно, тут же поспешил к родному графскому очагу…. Договорились? — Лады. Версия принимается…
Кавалькада остановилась недалеко от костра. Первыми спешились мужчины в сюртуках и шляпах-котелках, явно намереваясь помочь прекрасной всаднице покинуть седло. Но Егор, властным движением остановив их, оказался возле «яблочной» лошади первым. Несколько секунд, и в его объятиях оказалась… «Она, это — она», — бились в голове шальные и отрывочные мысли. — «Сашенька, любимая моя…. И духи очень похожие — на тогдашние. И горячие податливые лопатки под моими ладонями — те же самые. Счастье-то какое, Господи…». — Милый, что с тобой? — послышался — рядом-рядом — до безумия знакомый и любимый голос. — Я очень соскучился, — с трудом пробормотал непослушными губами Егор. — Очень-очень-очень. — Я, конечно, тоже. Но… — Мне в какой-то момент даже показалось, что мы больше никогда не увидимся. Никогда. — Бедненький ты мой, — Александра слегка отстранилась и внимательно заглянула ему в глаза. — Тебя же там могли убить. Всё время забываю, какая у тебя, милый, опасная работа. «Её это глазищи!», — в очередной раз возликовал Егор. — «Её! Огромные, небесно-голубые…. Ну, Виталий Палыч, спасибо тебе. Век не забуду…». — А я, Егорушка, к тебе врача привезла, — вновь-обретённая жена кивнула черноволосой головой в сторону брички, от которой размеренно вышагивал низенький представительный господинчик с кожаным саквояжем в правой руке. — Пришла с заутреней, а мне и докладывают, мол, летательный аппарат графа приземлился в отдалении от поместья. Ну, думаю, не всё в порядке с муженьком. Контузия, как-никак… — И частичная амнезия. — И она, конечно…. Вот, я и решила, что ты специально сюда приземлился, так как не был до конца уверен в собственных навыках по посадке виманы в «ручном» режиме. Ну, и, усадив доктора в повозку, сюда, сломя голову, поскакала.… И, судя по всему, не зря. — Что ты имеешь в виду? — У тебя опять, не смотря на двухгодичный курс лечения, возобновилось желание — общаться с чернью? — перейдя на шёпот, демонстративно округлила глаза Александра. — Завтрак у походного костра? Романтично, спора нет. Но, извини, как-то… — По-плебейски? Ты же именно так любишь выражаться? И не только ты, но и Великий князь Константин Петрович? — Милый, ты опять про это? Мы же договаривались. Причём, неоднократно…. Ну, вынуждена я много и часто общаться с Петровичем. Вот, и некоторые его любимые словечки регулярно «прилипают»…. Короче говоря, придворные обязанности — не обсуждаются. Не нами придумано, не нам и отменять… «Совсем — как та», — в очередной раз растрогался Егор. — «Сашенька из того Мира тоже регулярно рассуждала на эту тему. Мол, служебные обязанности капитана уголовного розыска не обсуждаются, это — святое…». — Итак, в чём смысл — в общении с бродячими циркачами? — окончательно отодвинувшись, слегка нахмурилась Александра. — И почему ты так улыбаешься? — Как — так? — Как будто на всём белом Свете — нет человека счастливее тебя… — Всё, Аля, так и обстоит, — заверил Егор. — Нет никого — счастливее меня. Ни-ко-го. — И твои глаза… — А что с ними? — Так и сверкают…. Ярче, чем ночные июльские светлячки в полнолуние. — Сверкают, конечно…. В чём причина? Во-первых, с тобой повстречался. Во-вторых, э-э-э…. Во-вторых, это не совсем — бродячие циркачи. — А кто же тогда? — насторожилась Александра, отчего её чудесные глаза (знакомо и ожидаемо), поменяли свой цвет, став — из нежно-голубых — ярко-синими. — Лёха нашёлся. — Какой ещё — Лёха? — Обыкновенный, — радостно усмехнулся Егор. — Алексей Андреевич Петров. Брат мой младший, пропавший в горах Тянь-Шаня. «Провалился» в геомагнитный «колодец» и попал в один из Параллельных Миров. В Мир «церковников». Видимо, путь Странника — это у нас, всё же, семейное. А теперь Лёха, повинуясь карме, вернулся обратно. И тоже, как и я, с частичной амнезией. Бывает, чего уж там…. Вон он стоит, рядом со старенькой монашкой. Рукой тебе машет приветливо… — Действительно, Алекс. Надо же, не ожидала…. Повзрослел, возмужал. И не надо, пожалуйста, называть его этим дурацким и грубым именем — «Лёха». Как-никак, граф потомственный, а не мужлан деревенский, лапотный…. Что это за люди рядом с ним? — Светло-русая милашка — Ванда, Лёхина…э-э-э, жена Алекса. — Надеюсь, не простолюдинка? — Как можно, графинюшка? Ванда — барышня с однозначно-голубой кровью. Её матушка — итальянская маркиза. Отец — бургундский граф. Бабушка, вообще, польская ведьма. Правда, все они проживали совсем в другом Мире…. Узкоглазый крепыш и платиновая блондинка — тоже муж и жена. Хан — в своём Мире — был полноценным степным ханом с сорокатысячной ордой, не считая стариков, женщин и детей. Лана — в своём — опытной сотрудницей спецслужбы. А монашка, она здешняя, просто так подошла к походному костру, позавтракать. Не прогонять же… — А это, случаем, не розыгрыш? В том смысле, что лицедейство и клоунада, преследующие некие тайные цели? — Не думаю. Каждому из этих четверых в Мире «церковников» вживили — в затылочную область — по специальному «чипу». Теперь они являются совершенными полиглотами, владеющими всеми языками не только этого Мира, но и многих параллельных. — Это — очень серьёзное и весомое доказательство, — признала Александра, а после этого предложила: — Иди-ка, милый, к доктору, пусть он осмотрит твои раны и наложит свежие повязки. Я же пойду общаться с Алексом, его супругой и соратниками. А потом мы с тобой отправимся домой. Естественно, на вимане, которую я буду пилотировать. Остальные прибудут туда в конном порядке…. Хан же, будучи настоящим степным ханом, управится с моей Ласточкой? Вот, пусть и забирается на неё — совместно с женой. А Алекс с Вандой разместятся в этом дурацком цирковом фургончике… Во время перевязки Егор внимательно наблюдал за женой и размышлял: — «Как же она мило и непринуждённо общается с народом. Та Сашенька тоже была очень общительной и коммуникабельной…. А, вот, интересно — как здесь обстоят дела с сексом? Что считается нормальным, а что, наоборот, неприличным, непотребным и гадким? Очень даже интересно. Жаль, что не успел Лёху расспросить…. Кстати, учитывая местную нелюбовь ко всему западному, тут, скорее всего, и слова-то такого — «секс» — не знают. Ладно, Бог даст, разберёмся…».
Вимана мягко приземлилась на специальной бетонной площадке, предусмотрительно оборудованной рядом с графским домом. «Классическая бело-жёлтая русская дворянская усадьба», — машинально отметил Егор. — «Элегантный трёхэтажный архитектурный ансамбль с солидной мраморной лестницей, такими же колоннами вдоль фасада, симпатичным мезонином[54] и двухэтажными флигелями по сторонам. За усадьбой, как я понимаю, располагается старинный и ухоженный графский парк…. Может, в парке и пруд, заполненный жирными карасями, имеется? Есть в графском парке старый пруд. Там лилии — цветут…. А, что такого? Порыбачить, честное слово, было бы неплохо…». — Вау-у-у! — покинув место пилота, сладко — до хруста в суставах — потянулась Александра. — Хорошо-то как…. Милый, а почему ты на меня так смотришь? — Как — смотрю? — Плотоядно, призывно и похотливо, вот как…. Намекаешь, что было бы неплохо — выполнить супружеский долг, благо, что и удобная кроватка здесь имеется? — Намекаю, — громко сглотнув слюну, подтвердил Егор. — Так чего тогда стоишь — неподвижным соляным столбом? Иди ко мне. Целуй и раздевай…. Ой, у тебя же рука ранена. Извини, любимый, я сейчас сама всё сделаю…. А давай мы тебя обнажим только до пояса? Снизу — до пояса, я имею в виду… И оно началось — долгожданное безумие. Уже через несколько минут под ним — отчаянно и страстно — извивалось обнажённое женское тело, а чуть хрипловатый голосок умолял: — Поумерь напор, любимый. Поумерь. А ещё помни о своей раненной руке, чтобы случайно не повредить…. Что же ты такой активный? Словно уже целый год близости с женщиной не имел? «Если бы — год», — подумал Егор. — «Гораздо дольше. Гораздо…. Хорошо-то как, Боже ты мой. Вот, оно — счастье неземное. Вернулось-таки. Вопреки всему и вся…». — Чуть помедленнее, милый. Пожалуйста. Чуть помедленнее…
Глава девятая Не указчики вам — кнут и плеть
Жаркое плотское безумие — с двумя короткими перерывами — длилось и длилось. «Это как с походным костром», — решил Егор. — «Вроде бы все дрова давно уже перегорели, лениво и неспешно дотлевают последние тёмно-малиновые угольки. Но, вот, подул лёгкий и нежный ветерок, и всё начинается заново, по новому кругу:вновь бушуют, страстно переплетаясь между собой, языки жаркого-жаркого пламени…. Да, она точно такая же, как и та. По постельному темпераменту, я имею в виду. А также по сексуальной технике и интимным предпочтениям…». Наконец, всё закончилось. — Милый, ты сегодня превзошёл самого себя, — сытой и бесконечно-довольной кошкой томно промурлыкала Александра. — Это что-то с чем-то…. Похоже, что они бывают очень даже полезными — служебные командировки в чужие и неизведанные Миры. — Безусловно, полезными, — решил «закинуть удочку» Егор. — Может, любимая, и тебе стоит — как-нибудь на досуге — «прогуляться» вместе со мной? — Собственно, зачем? — Ну, например, для успешного деторождения. Здесь же у нас ничего не получается — с детишками? Глядишь, там получится. Смена обстановки, новые ощущения-впечатления и всё такое прочее… — Да, амнезия, действительно, имеет место быть. — Я что-то ни то ляпнул? — Это точно. Совсем — ни то. — Так проясни, пожалуйста. — Дело совсем не в том, что у нас «не получается», — кротко и чуть смущённо вздохнула Александра. — Просто фрейлинам Дворов великокняжеских рожать запрещено. Вот, когда я оставлю эти высокие должности, тогда — совсем другое дело. Обратимся с прошением в профильную комиссию, пройдём расширенный медосмотр, получим соответствующее разрешение и — полный вперёд. Только так и, увы, никак иначе…. Понимаешь? — Вроде бы…. Традиции и правила, мол, такие? — Традиции и правила. Куда же без них? Кстати, Егорушка, по поводу легендарного Третьего департамента. Не плохая, ей-ей, мысль…. Ты же сегодня поедешь с докладом к Константину Петровичу? — Всенепременно и в обязательном порядке. И с подробным докладом, и чтобы представить ему…э-э-э, Странников, «провалившихся» к нам из дальних Параллельных Миров. Более того, потенциально-новых сотрудников нашего Третьего департамента, имеющих недюжинный практический опыт, богатую практику и нестандартные способности. — Возьми, милый, и меня на эту встречу. — Зачем? — удивился Егор. — Ты же и так частенько бываешь при Дворе княжеском. — Придворные дела — это дела придворные. Приятные, конечно, но, вместе с тем, и заведомо…м-м-м, слегка легкомысленные, — беззаботно улыбнулась жена. — А, как известно, век фрейлин недолог. И оглянуться не успеешь, как, признав древней старушкой, попросят…э-э-э, на выход…. Чем после этого заняться? Да, рождением и воспитанием детишек. Не спорю и не возражаю. Но только, милый, мне этого мало…. Хлебосольная хозяйка фамильного графского поместья, любящая супруга и заботливая мать? Маловато будет. Маловато…. Ну, не смогу я без динамичного и живого дела. Да и без стремления — выстроить успешную карьеру. Извини, но не смогу…. А ваш знаменитый Третий департамент — весьма достойное и уважаемое учреждение, с которым не зазорно связать своё Будущее. Да и ты, родной, там трудишься. Да и другие близкие родственники, судя по всему, скоро там же окажутся. Всё, как говорится, одно к одному…. Кстати, эта веснушчатая Ванда — жена нашего Алекса — очень даже занятная, симпатичная, милая и приятная во всех отношениях девчушка. Причём, с однозначно-благородной кровью в жилах и приметной родословной. Мы с ней непременно подружимся…. К кому бы её пристроить фрейлиной? Надо подумать…. Плебейские рыжеватые веснушки? Ерунда. Выведем на раз, имеются эффективные и многократно-проверенные методики из народной медицины…. Ага, есть один дельный и перспективный вариант. Пусть Ванда сейчас, никуда не торопясь, обживается в нашем Мире: вдумчиво изучает обычаи, традиции, правила придворного этикета и тенденции современной моды, обзаводится нужными знакомствами, общается с представителями и представительницами столичной аристократии, посещает церковь и балы, ну, и так далее. А годика через полтора-два, когда я покину свои фрейлинские должности, она их — самым естественным образом — и займёт. Мол, чисто по-родственному и не более того…. Лана? Безусловно, замечательная барышня: добрая, мечтательная, элегантная и ужасно-романтичная. Но, к моему огромному сожалению, простолюдинка. И это ощущается — практически с первого же слова. Нет, у Ланы не будет успеха — в здешнем «высшем обществе», какую красивую «легенду» не придумывай.… Заболталась я что-то, извини, милый. Возвращаемся к Третьему департаменту Тайной Канцелярии и считаем его — на перспективу — местом моей будущей работы. А также и будущей карьерной лестницей, по которой я заберусь на самую Вершину. Пусть Константин Петрович, любящий-обожающий порядок во всём, узнает об этих планах — как можно раньше. Сперва, естественно, он только посмеётся. Потом, возможно, рассердится и откажет. А через некоторое время, смирившись, согласится…. Ну, едем вечером к Великому князю вместе? Головой согласно киваешь? Милый, ты — душка. Всё, надо торопиться. Оперативно собираемся и покидаем виману. Нас, скорее всего, уже заждались. Сперва я сама оденусь, а потом и тебе помогу — трусы и штаны натянуть, а также шнурки на армейских ботинках завязать… «Похоже, что все «Александры Петровы» из разных Параллельных Миров (в девичестве — «Назаровы»), очень трепетно относятся (или же относились), к успешному карьерному росту», — поднимая здоровой рукой с пола предметы своего туалета, решил Егор. — «Сашенька из того Мира мечтала — до головокружения — возглавить когда-нибудь питерский Уголовный розыск. Александра — из этого Мира — желает забраться на «самую Вершину». Видимо, карма такая. И с этим, судя по всему, уже ничего не поделать…. Только расслабляться пока рановато. Сейчас, наверняка, навалятся — плотной и приставучей стаей — всякие и разные бытовые проблемы, мол: — «Где находится мой рабочий графский кабинет? А, пардон, туалет и душевая? В какое время здесь завтракают, обедают и ужинают? Что у нас со средствами передвижения? На чём, к примеру, ехать сегодня на приём к Великому князю? А полагается ли мне — как сиятельному российскому графу и Старшему Ангелу — личный денщик-порученец?». Ну, и так далее, по расширенному перечню. Нельзя же всё, в конце-то концов, списывать на временную амнезию. Так и «засыпаться», тьфу-тьфу-тьфу, недолго…. Ничего, теперь я, слава Богу, не один. Выпутаемся как-нибудь — совместно с братом Лёхой. Не впервой.… Только, вот, плохо, что моя супруга не разрешает называть её «Санькой», «Санечкой» и «Сашенькой». Эти имена, на мой частный вкус, ей подходят гораздо лучше, чем все прочие…».На улице было просто замечательно — настоящее июньское раздолье: ласковые солнечные лучи, весёлый птичий щебет, сытый гул мохнатых шмелей, едва ощутимый ветерок, наполненный чудесными ароматами русского летнего разнотравья. А, вот, относительно «заждались» Александра ошиблась — два десятка людей обоих полов, присутствовавших на лужайке возле центрального входа в графский дом, в сторону виманы даже не смотрели, так как были всерьёз увлечены совсем другим действом-зрелищем. Недалеко от солидных двухстворчатых ворот в высоком кирпичном заборе, огораживающем поместье, рядом с затрапезной цирковой повозкой, стоял Лёха, ноги которого крепко обнимала полная женщина (лет, наверное, пятидесяти пяти), в скромных крестьянских одеждах. — Ой, счастье-то какое! — слезливо и очень громко причитала женщина. — Лёшенька, свет мой ясный! Сокол! Вернулся-таки! Услышал Господь Бог мои молитвы ежедневные… «Чёрт, вылитая тётя Фрося — соседка по даче в Ново-Токсово. В Ново-Токсово того Мира, понятное дело», — подумалось непроизвольно. — «Вернее, здешний «аналог» той тёти Фроси…. Кстати, мы сейчас примерно в этих же местах и находимся. Озеро Малое Чёрное, как раз, и располагалось в одном километре к востоку от нашего «шестисоточного» участка…. Очередные «параллельные» коллизии, мать их параллельную. Поменял, что называется, хлипкую бревенчатую избушку на шикарный графский особняк с мраморными колоннами по фасаду. Бывает, как выяснилось…». Лёха, явно не зная, что делать в сложившейся ситуации (тоже «узнал» тётю Фросю?), бережно поглаживал ладонями покатые женские плечи и что-то негромко бормотал под нос. — Что это с ней? — поинтересовался Егор. — Это же Ефросинья, кормилица ваша. Сперва тебя грудью вскормила. А двумя годами позже — Алекса. — Сам вижу, что кормилица. Только больно уж громко она кричит…. Кстати, а почему я не вижу своего денщика? — Какой же ты, граф Петров, грубый и чёрствый, — возмутилась супруга. — У Ефросиньи, понимаешь, чувства, а он…. Не ожидала, право…. Денщик? Вон он, твой Фёдор, возле горничных и кухарок, как и всегда, трётся. Хотя, с другой стороны, где же ему ещё тереться — с такими-то широченными плечами? — Чёрствый, говоришь? — якобы засмущался Егор. — Ладно, сейчас мы это дело поправим. Не вопрос… Он, ни на кого не обращая внимания и ощущая за спиной Санькино дыхание (лёгкое и горячее одновременно), проследовал к двухстворчатым воротам и ласково пожурил: — Что же ты, баба Фрося, так разволновалась-то? Чисто как девица красная и трепетная. Вон, весь народ сбежался…. Вставай, родная, вставай. Поднимайся с коленок. Радоваться надо, а ты плачешь. — Так от радости, Егорушка, и плачу, — тоненько всхлипнула кормилица и, испуганно покосившись на стоявшую рядом Александру, тут же поправилась: — От радости, граф сиятельный, да от счастья неземного…. Встаю я, уже встаю. Не извольте гневаться…. Ой, Его…, граф сиятельный, а что же это с твоей левой рученькой-то приключилось? Ранен, никак? — Ерунда, баба Фрося. Так, царапина несерьёзная. На нас, на Петровых, такие в момент зарастают. И оглянуться не успеешь. Алекс, подтверди. — Зарастают, конечно, — пробубнил Лёха. — Причём, в момент. Прямо-таки, как на псах бродячих… — Совсем графский лоск слетел с нашего благородного Алекса, — недовольно хмыкнув, прокомментировала Александра. — Выражается, как солдафон законченный. Как же, целых пять лет болтался — не пойми и где, не пойми и с кем. Нахватался в пути — чего ни попадя. Ладно, подправим…. Предлагаю следующий распорядок. Елизавета, отведёшь молодого графа — с женой и спутниками — в его крыло. Обустроишь. Присмотришь, чтобы горничные застелили новое постельное бельё. Покажешь — где, что и как. Чтобы всё было по высшему разряду, как и полагается…. Да и по поводу этой облезлой кибитки распорядись: пусть отгонят к конюшням, а лошадку (худющая-то какая!), распрягут, напоят и накормят отборным овсом. Пусть знает и ценит — щедрость графскую. — Слушаюсь, сиятельная госпожа графиня, — низко поклонилась кормилица. — Всё сделаю. Не сомневайтесь… — А я и не сомневаюсь, — высокомерно улыбнулась Александра. — Всё, ступайте.… Хотя, давайте, и я с вами пойду: и проконтролирую, и с новенькими барышнями пообщаюсь…. Милый, — обернулась к Егору, — ты, конечно же, поднимешься в свой любимый кабинет? — Хотелось бы, честно говоря. — Работай, работай. Только, пожалуйста, на обед не опаздывай… «А Алька-то моя — настоящая такая барыня, природная, идейная и ужасно-строгая», — подумал Егор. — «Что называется, до мозга костей. С такой, однако, не забалуешь…. Плохо это? Мол, ощущается некий устойчивый душевный дискомфорт? Не знаю, не знаю. Не уверен…. Вот, та же Сашенька из прежнего Мира. Классических барских замашек у неё, конечно же, не было — выросла, как-никак, в бедной крестьянской семье. А, вот, с подчинёнными, тем не менее, была строга и непреклонна. Из серии — круче и требовательней не бывает…. Если бы и она, Санечка, тоже была бы полноправной и благородной графиней, то, как бы вела себя с окружающими, которые заведомо ниже её по рангу и статусу? Не исключено, что точно так же…». Он, дождавшись, когда Александра и сопровождавшие её персоны проследуют к главному входу в графский дом, начальственно и строго махнул здоровой правой рукой широкоплечему кудрявому облому, стоявшему рядом с толпой домочадцев-зевак, мол: — «Срочно греби сюда, ленивый сучий потрох! Пока на сибирскую каторгу — с кандалами, но без ноздрей — не загремел…». — Чего желаете, вашество? — подбежав, склонился в почтительном полупоклоне денщик. — Проводи-ка меня, любезный, — попросил Егор. — До моего рабочего кабинета. — Э-э-э…. Проводить? — Шатает что-то. Цветные круги перед глазами. Ранения, контузия. Голова слегка кружится. Боюсь с лестницы, не удержав равновесия, свалиться…. Ну, подхватывай, Фёдор, меня под локоток. Бережней, бережней. Пошли, не торопясь… И они пошли. Егор, старательно разыгрывая слабосильного, еле-еле шевелил ногами, будто бы его регулярно «бросает» из стороны в сторону. Белые — «в серо-дымчатый прожилок» — мраморные колонны. Тёмные двухстворчатые двери главного входа, оснащённые разнообразными бронзовыми фигурками-нашлёпками. Рослый лакей с солидными ярко-рыжими бакенбардами, в тёмно-зелёной нарядной ливрее, украшенной всякими блестящими висюльками почище, чем иная новогодняя ёлка. Каменная винтовая лестница. «Разноцветная лесенка», — мысленно уточнил Егор. — «Одни ступени — чёрные, другие — благородно-серые, третьи — красно-белые. Очевидно, что при их изготовлении использовались разные горные породы: базальт, габродиабаз и гранит…. Стены обшиты тёмно-аметистовыми деревянными прямоугольными плитами. Морёный дуб, не иначе. Богатая лепнина по потолку. Красиво, конечно…. Да, судя по всему, местным российским графам и графиням живётся совсем даже неплохо. По крайней мере, тем, кто играет по «установленным правилам» и не находится в опале…». Они поднялись на самую верхнюю лестничную площадку и остановились рядом с массивной коричнево-кофейной дверью, на вертикальной плоскости которой не наблюдалось ни замочной скважины, ни ручки. Егор, помня о том, как почти сутки назад попал в виману, опёрся на дверное полотно ладонью правой руки. Но, страхуясь от казуса, сделал это без всякого акцента, мол, равновесие случайно потерял, и не более того. Дверь, тем не менее, послушно открылась. — Всё, братец, свободен, — облегчённо вздохнул Егор. — Благодарю за службу. — Э-э-э… — Что ещё? — Дык, это, господин граф…, — замялся денщик. — Баньку-то протопить сегодня? — Баньку? Было бы, конечно, неплохо — с дорожки. Типа — попариться от Души и хорошенько помыться. Но, вот, не знаю, когда вернёмся от Великого князя…. Давай-ка, Федя, перенесём это симпатичное и важное мероприятие на завтрашний вечер. Я думаю, что и граф Алекс с удовольствием составит мне компанию. — Сделаем, вашество, не сомневайтесь…. Девок привезти? Или мальцов из приюта? — Кха-кха! — закашлялся от неожиданности Егор. — Никого, братец, не надо. Раны у меня. Контузия. И, вообще…, нам с братом потолковать надо будет о делах серьёзных. Не до глупостей. Всё, свободен…
Он вошёл внутрь. Дверь — почти бесшумно — закрылась. Чуть слышно щёлкнул невидимый замок. «Это же я оказался в мезонине», — понял Егор. — «Этакий правильный восьмигранник, четыре грани которого, выходящие на юг, юго-запад, юго-восток и восток, оснащены высокими стрельчатыми окнами. Очень светлое и просторное помещение, ничего не скажешь, общей площадью не менее шестидесяти метров квадратных. Натуральный графский рабочий кабинет, короче говоря. То бишь, странно-вычурная смесь научных интересов и эротических пристрастий его прошлого владельца.… С одной стороны, подзорная труба на штативе (маломощный телескоп?), приставленная к юго-восточному окну, мощный компьютер на солидном письменном столе самого антикварного вида, напольный ярко-раскрашенный глобус, всякие секстанты и астролябии, расставленные на длинной тумбе, высокие пластиковые стеллажи, плотно забитые солидными фолиантами и разномастными картонными скоросшивателями. С другой же, везде и всюду присутствуют разноразмерные фигурки обнажённых девушек и женщин: мраморные, деревянные, каменные, металлические, фарфоровые и стеклянные. А стены, лишённые окон (кроме северной грани), и вовсе, завешаны картинами, картинками и гравюрами откровенно-порнографической направленности. Теперь-то понятно, почему здесь нет православных икон, мол, одно с другим плохо сочетается…. Северная грань? В неё вмурован массивный несгораемый сейф, оснащённый металлическими ручками, ключом, торчащим из фигурной скважины, и…э-э-э, цифровым «крутящимся» замком…. Чем сейчас заняться? Конечно же, сбором самой разнообразной и полезной информации, как и учил — в своё время — могучий Виталий Палыч. То бишь, личным компьютером моего «аналога»… Включённый компьютер довольно заурчал и через несколько секунд, недоверчиво замигав экраном монитора, затребовал пароль. «Что делать?», — задумался Егор. — «Спросить у Альки? Не хотелось бы, честно говоря, лишний раз заострять внимание на собственной частичной амнезии, уже, наверняка, навязшей в зубах. Попробуем, на этот раз, пойти другим путём…. В том Мире в моём личном компьютере стоял пароль — «Sachenka — 1984». Здесь же на клавиатуре английские буквы отсутствуют. И это, как раз, понятно, мол, махровый и безграничный патриотизм в действии. Ну-ну…. Может, стоит заменить — «Sachenka» на — «Александра»? Ага, кажется, получилось… За сорок минут с хвостиком, проведённых за компьютером, он узнал много нового-полезного — и про пристрастия-увлечения своего «предшественника», и про его профессиональную деятельность, и про основные интересы Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. «Намешано — всякого и разного. Из знаменитой и нетленной серии — семь бочек маринованных арестантов», — решил Егор. — «Чтобы со всем этим разобраться, придётся убить целую кучу времени. Ладно, отложим на потом…. Сейф, вмурованный в «северную» грань мезонина, которая, очевидно, примыкает к капитальной стене дома? Было бы, конечно, совсем неплохо — ознакомиться с его содержимым. Только, вот, цифровой замок — самого солидного и продвинутого вида. Здесь без точного знания заветной комбинации не справиться…. У меня с запоминанием всяких цифр-шифров всегда было напряжённо: и с номерами мобильных телефонов друзей-приятелей, и с кодами банковских карт. Может, и мой тутошний «двойник» обладал аналогичным недостатком? Если так, то без закладки-подсказки здесь явно не обошлось. А секретные шифры, как известно, не принято доверять компьютерам…». Он, вспомнив о собственных бытовых привычках, сунул правую руку под столешницу письменного стола и вскоре нашарил пальцами твёрдый катышек, под которым располагался крохотный листок бумаги. — Жевательная резинка — великая сила, — прошептал Егор. — То бишь, весьма полезная и многофункциональная вещь… Пройдя к сейфу, он опустился на корточки и, пристроив листок с заветной комбинацией на колене, принялся методично вращать серебристый диск «цифрового» замка, тихонько бормоча под нос: — Пять раз по часовой стрелке с остановкой на отметке «сорок шесть», четыре раза против часовой стрелки с остановкой на «семнадцати», три раза по часовой стрелке… Вскоре дверца сейфа была открыта. «Богатая, однако, начинка», — мысленно прокомментировал Егор. — «Во-первых, с десяток симпатичных пистолетов неизвестных мне марок. Вот этот, например, слегка напоминает классический бельгийский браунинг, но имеет — на рукоятке — клеймо Тульского оружейного завода. Ну, и с остальными — та же самая история. То бишь, на всех проставлены — в разных местах — российские заводские клейма. Патриотизм, возведённый в степень, ничего не попишешь…. Во-вторых, много патронов: и в запасных обоймах, и в тёмно-коричневых картонных упаковках. Из серии: — «Петровы — ребята запасливые». Одобряю…. В-третьих, деревянные ящички с…м-м-м, с гранатами. И обычные наличествуют, и зажигательные. Однако, блин…. В-четвёртых, толстые пачки денежных купюр — самого различного достоинства-номинала. Деньги, как деньги. Солидные, эстетичные и здорово похожие на «царские» купюры моего Мира — посещал, будучи в служебной командировке в украинском городке Феодосии, тамошний знаменитый «Музей денег». И портретики знакомые — в характерно-овальных рамочках — встречаются: Пётр Первый, Елизавета Петровна, Екатерина Великая, Александр Первый.… А, вот, эти — какие-то насквозь незнакомые, наверное, российские Императоры и Императрицы «здешних» двадцатого и двадцать первого веков. Ага, знакомая бородатая физиономия. В том смысле, что нынешний российский Император Николай Третий — его изображение висит в моей личной графской вимане, на самом видном и почётном месте.… Замечу, что иностранной валюты, вообще, нет. Нормальный такой вариант, мол: — «Российские потомственные графья, они зарубежные деньги презирают всеми нежными фибрами своей патриотически-настроенной Души. А ещё — на дух не переносят. Да и на сибирский лесоповал, честно говоря, как-то неохота…». В-пятых, несколько стопок золотых монет — «червонцев» и «полтинников» — с царскими профилями на одной стороне, и с двуглавыми «коронованными» орлами на другой. В-шестых, несколько пластиковых банковских карт. Причём, никаких тебе «Visa» и «Maestro», наоборот, «Славутич» и «Рюрик». Молодцы, ребята, поздравляю. Сварганили-таки собственную отечественную платёжную систему, назло подлым и коварным америкосам…. В-седьмых, разномастные папки с различными юридическими документами, банковскими выписками и фотографиями. На корешке каждой папки имеется светлая наклейка с надписью. Например, «Английский посол Томас Смит». Или — «Граф Сергей Васильевич Пущин-Разумовский, двоюродный брат жены В.П.Р.». Из нетленной серии: — «Компромат — лучший друг серьёзного рыцаря плаща и кинжала…». Насквозь знакомое дело…. В-восьмых, толстые альбомы с цветными и чёрно-белыми фотографиями. То бишь, личные и интимные графские архивы.… Да, блин горелый, а мой здешний «двойник», оказывается, был активнейшим и идейным «ходоком»: дамы всех возрастов и оттенков кожи, совсем ещё юные девчушки, пацаны младшего школьного возраста. Все они, естественно, засняты во время половых актов с означенным (уже покойным), графом…. Вот же, сволочь наглая и похотливая! Теперь-то понятно, почему Сашенька, то есть, Александра, осталась так довольна — нашим утренним сексуальным «кувырканием». У «предыдущего» Егора Петрова на неё (после всех этих эротических похождений-подвигов), уже, просто-напросто, мужских супружеских сил не хватало. Гнида законченная и развратная, а не граф сиятельный, короче говоря…. А ещё и свободного места в сейфе хватает. Если что, то тут и внеплановый хладный труп, который необходимо срочно и надёжно спрятать, запросто поместится. Даже и парочка…». В дверь уверенно и приметно постучали: — «Тук-тук-тук. Тук-тук. Тук-тук-тук. Тук». Это был такой условный знак-пароль, принятый-придуманный братьями Петровыми ещё на заре их ранней юности. В прежнем Мире, понятное дело… Он, временно оставив сейф в покое, поднялся на ноги и, подойдя к входной двери, коснулся дверной филёнки ладонью правой руки. — Привет, Егорша! — войдя, непринуждённо поздоровался Лёха. — О, смотрю, у тебя всё получилось…, — почувствовав неодобрительный взгляд старшего брата, дисциплинированно замолчал, а потом, понимающе подмигнув, достал из кармана своей светлой куртки чёрную продолговатую коробочку. «Что это такое?», — спросил глазами Егор. Младший брат, загадочно улыбнувшись, поднял вверх правую руку, в ладони которой была зажата коробочка, и большим пальцем «щёлкнул» серебристым тумблером. Через пару секунд в правом верхнем углу неизвестного приборчика загорелась, успокаивающе пульсируя-подмигивая, крохотная изумрудно-зелёная лампочка. — Индикатор, засекающий всякую подсматривающую и подглядывающую аппаратуру, — довольно усмехнувшись, пояснил Лёха. — Прихватил — во время срочной эвакуации — из Мира «церковников». Надёжная и многократно-проверенная аппаратура. Насыщенный зелёный цвет означает, что в этом конкретном помещении всё «чисто». Вот, если бы лампочка загорелось розовым, красно-алым или же кроваво-рубиновым, тогда бы стоило — в безусловном порядке — попридержать длинные и болтливые языки. А так-то что, из серии: — «Трепись — не хочу, хоть до самого посинения…». Итак, как тебе удалось разобраться с компьютером и сейфом? У нас с Вандой, к сожалению, ничего — ровным счётом — не получилось. Егор рассказал — как и что. — Ну, да, конечно, жевательная резинка, — уважительно протянул младший брат. — И как же я сам не догадался? Что называется, век живи — век учись…. Где Ванда? А болтает-общается с другими барышнями. Твоя Санька, естественно, в этой компании — за главную. Увлечённо рассказывает девицам о здешних реалиях, традициях, нравах и последних тенденциях современной женской моды. А те и слушают её, рты слегка приоткрыв от удивления и любопытства. Чисто как молоденькие мартышки из первозданных индийских джунглей — под пристальным взглядом мудрого удава Каа…. Хан же на конюшню отправился, типа — с лёгкой ознакомительной ревизией. А может, для того, чтобы тоже немного поболтать с лошадками — на их общем «степном» языке, имеется в виду…. Шутка такая. — В баньку-то жаркую предлагали сходить? — Предлагали, мать их всех… — Чего засмущался-то так, бродяга белобрысый и неприкаянный? — криво усмехнулся Егор. — Смазливых девок и мальцов из сиротского приюта — на выбор и в широком ассортименте — обещали доставить? — Ага. Кормилица Ефросинья и предложила. Самолично, по-свойски и якобы между делом. Причём, при моей Ванде, прочих дамах и Хане. Офигеть можно запросто… — И как такое может быть? — Не знаю, — неуверенно вздохнул Лёха. — Мы же всё это время, что находимся в данном Мире, по всяким отечественным глухим уголкам шатались, не видя особого смысла в посещении крупных населённых пунктов. Элементарная осторожность, опять-таки…. И там, в провинции российской, всё было очень даже пристойно и патриархально. Никаких тебе публичных домов. Ни легальных, ни подпольных. А за раскрытую и доказанную супружескую измену и на полноценную каторгу можно было запросто загреметь…. Но слухи, конечно же, долетали, мол: — «И в Москве, и Санкт-Петербурге — в так называемом «высшем свете» — всё совсем по-другому. Там, наоборот, царят достаточно-свободные нравы. То бишь, выражаясь напрямую, самый натуральный нравственный разврат…». Попробую объяснить. При построении здешнего современного российского общества (после победы над «красными» в долгой и кровопролитной Гражданской войне), заимствовались самые различные традиции из восемнадцатого и девятнадцатого веков. Причём тупо, бездумно и самозабвенно заимствовались. Мол: — «У цариц Елизаветы Петровны и Екатерины Великой были многочисленные фавориты-любовники? Были. Причём, хоть залейся. Значит, это — однозначно — хорошо. И у нас, понятное дело, введём «фаворитизм» в качестве обязательного атрибута аристократической жизни…. Было в старину принято, чтобы российские помещики беспроблемно сношались с собственными крепостными девками, удержу и меры не зная? Было. Значит, и нам того же требуется…». Крепостное право так и не ввели? Во-первых, скоро введут. А, во-вторых, оно и так уже действует по полной программе, пусть и неформально. Это в том плане, Егорша, что мы с тобой можем — безбоязненно и регулярно — «трахать» всех представительниц женского пола из близлежащих деревушек. И никто нам слова поперёк сказать не может, если, конечно, не мечтает оказаться на рудниках урановых. Да и откровенная педофилия в местных реалиях (для знати аристократической, понятное дело), не является чем-то зазорным. Разврат, если судить по понятиям нашего с тобой Мира…. Впрочем, лично ко мне всё это не имеет ни малейшего отношения. Моя Ванда, она ужасно-старомодная и паталогически-ревнивая. И нет ей никакого дела до всех этих морально-нравственных перекосов, являющихся здешними модными тенденциями. Нет, и всё тут…. Кроме того, Ванда — внучка самой настоящей польской ведьмы. Сразу почувствует, если я намылюсь «сбегать на сторону». А после этого, понятное дело, даст по башке чем-нибудь тяжёлым, да и отрежет моё гордое мужское достоинство острым ножиком — под самый корень, и жалости не ведая…. Что это такое? — насторожённо вскинул вверх правую руку. С улицы — через окна, приоткрытые по летнему времени, — долетали неясные звуки, свидетельствовавшие о всеобщей тревожной суете. На лестнице — за входной дверью — загрохотали чьи-то торопливые шаги. — К нам, похоже, незваные гости пожаловали, — кивнул головой в сторону юго-восточного окна Егор. — Причём, многочисленные… Он подошёл к штативу с закреплённой на нём подзорной трубой и, направив оптический прибор в нужную сторону, приступил к наблюдениям, одновременно подкручивая пальцами правой руки чёрные настраивающие колёсики. — Что там? — нетерпеливо сопел за спиной Лёха. — Вернее, кто? Что за люди? — Не суетись, торопыга. Подожди немного. — Ну, рассмотрел что-нибудь? — Рассмотрел, — усмехнулся Егор. — У главных ворот в нашу графскую усадьбу собралась толпа человек в двести-триста. В основном, крестьяне и крестьянки. У некоторых в руках — жёлто-золотистые хоругви и иконы…. Но присутствует и полтора-два десятка монахов в широченных чёрных рясах. А двое из них — с широкими красно-алыми поясами поверх ряс. Причём, у этой парочки в руках наличествуют солидные чёрные кнуты. Издали, штатским гадом буду, пахнет крепким скандалом… В дверь вежливо, но очень настойчиво постучали. Егор, уступив место возле подзорной трубы младшему брату, подошёл к двери и, открыв её с помощью ладони, поинтересовался: — Ну, Федя, чего так колотишься? Что-то случилось? — Александра Ивановна просит вас и Алексея Андреевича спуститься во двор, — с трудом переводя сбившееся дыхание, доложил денщик. — Срочно. Не откладывая. — Надо, значит, надо. Уже спускаемся. Доложи…. Лёха, тьфу…. Алекс, следуй за мной! Э-э, дверку сейфа-то прикрой, до щелчка…. А «цифровой» механизм замка крутани против часовой стрелки. Ещё пару раз.… Ага. Достаточно. Молодец, сообразительный. Догоняй… На улице было шумно и тревожно: многочисленные люди (то есть, слуги, горничные, лакеи, конюхи и прочая графская челядь), бестолково сновали в разных направлениях. — Что случилось? — спросил Егор у Александры, стоявшей недалеко от главных входных дверей в окружении нескольких знакомых и незнакомых ему женщин. — Ага, не успел-таки снять «ангельской» формы, — искренне обрадовалась жена. — Просто замечательно. Пригодится — для пущей солидности и убедительности…. Иди-ка, Егорушка, за ворота. Матушка Варвара любезно составит тебе компанию. Я уже с ней обо всём договорилась. Разберись там. Поговори с ними. Да построже. Сейчас главное — время выиграть…. У тебя с собой бляха Странника? — С собой, — достав из кармана светло-серебристый жетон, подтвердил Егор. — Но что, собственно, происходит? — Потом объясню, сейчас нет времени. Совсем. Да и сам — в процессе — разберёшься, не маленький. Всё, милый, шагай…. Стой…. Ничему, пожалуйста, не удивляйся. Пожалуйста. Импровизация и ролевые игры — мой конёк…. Договорились? — Как скажешь, Аля…
Через несколько минут они оказались за воротами. — Высокий сутулый старец, стоящий чуть впереди остальных, это Владыка Игнатий, епископ Выборгский и Приозерский, — тихонько прошептала матушка Варвара. — Он среди них самый-самый главный. Безраздельный и полновластный хозяин здешней епархии. Во многих смыслах — полновластный и безраздельный…. Я его, конечно, не вижу. Но чётко и однозначно ощущаю… — Доброго вам здравия, Владыко, — низко поклонившись, вежливо поздоровался Егор. — И пусть помощь Божья не оставит вас — в делах ежедневных, праведных. — Хорошо сказано, сиятельный граф, — скупо улыбнулся старец. — Вы и в юности отличались…м-м-м, правильным пониманием сущего. Жаль, что церковная карьера вас никогда не привлекала. Искренне и безусловно жаль. Хотя, и Третий департамент Тайной Канцелярии — структура, безусловно, полезная… — Чем могу служить, отче? Что привело вас к порогу моего дома? — Безбожные и богопротивные циркачи. — Э-э-э…. Простите? — Несколько суток тому назад на территории епархии, вверенной моему попечению Священным Синодом, появился цирковой фургончик, в котором путешествуют двое мужчины и две женщины. Мне доложили, что сегодняшним утром вышеупомянутый фургон въехал, благородный граф, на территорию вашего поместья. Настоятельно прошу — выдать означенных закоренелых грешников на мой скорый и праведный суд. — Грешников? — озадаченно переспросил Егор. — Но в чём же, простите, заключается вина этих мирных людей? — За всё время пребывания на территории данной епархии никто из них ни разу не посетил церкви. Подчёркиваю, ни разу. — Грех, конечно, велик. Спора нет. Но, всё же… — Вынужден, высокородный и сиятельный граф, напомнить вам некоторые положения Указа Его Императорского Величества от семнадцатого июля 1969-го года, — язвительно усмехнулся епископ Игнатий — Как то: — «Любой совершеннолетний и здоровый житель нашей богоданной Империи, не посетивший православного храма более двух суток подряд, подлежит — на первый случай — наказанию кнутом…». — Это, конечно, так, — понимающе покивал головой Егор. — Чтобы всяким потенциальным вольнодумцам неповадно было. Мудро, воистину — мудро…. Но, Владыко, имеет место быть один немаловажный нюанс… — Какой? — Упомянутые вами люди — не совсем циркачи. Вернее, совсем даже и не циркачи. Это мой брат — граф Алексей Петров, а также его подчинённые. Все они выполняли моё личное и приватное поручение, непосредственно связанное со стратегическими интересами Третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества Николая Третьего. Сейчас, успешно выполнив задание, они вернулись домой. Великий князь Константин Петрович ждёт нас — с развёрнутым докладом — к восемнадцати ноль-ноль сегодняшнего вечера. — Это ничего не меняет, — тёмно-карие глаза старца полыхнули откровенно-фанатичным огнём. — Ровным счётом — ни-че-го…. В Указе Его Императорского Величества от семнадцатого июля 1969-го года этот момент оговорён чётко и однозначно: — «От телесных наказаний — за вышеозначенный проступок — освобождаются только члены императорской и великокняжеских семей…». Понимаете, граф? Только они и никто другой…. Ваша жена, конечно, является высокопоставленной фрейлиной сразу двух Дворов великокняжеских, но только это, увы, не является степенью родства. Так что, извольте — незамедлительно выдать провинившихся…. Да не волнуйтесь вы так, сиятельный граф. Слегка выпорем — без особого членовредительства, и все дела. Чай, не убудет от них, грешников. Наоборот, только на пользу пойдёт…. А оказывать сопротивление и активно противостоять — искренне не советую. Ибо — чревато. — Выпорем…. Не убудет…. Пойдёт…. Чревато…, — начали одобрительно переговариваться между собой народные массы. — Разрешите, отче, слово молвить? — вмешалась матушка Варвара. — Разрешаю, сестра благочестивая. — В Указе, на который вы, Владыко, ссылаетесь, не уточняется, кто конкретно должен осуществлять заслуженное и справедливое наказание. Ваши церковные каты, — слепая монашка уверенно указала рукой на двух здоровяков в угольно-чёрных рясах, перепоясанных широкими красно-алыми кушаками. — Или же, наоборот, каты графские… Из-за кирпичного забора, огораживавшего фамильную усадьбу графов Петровых, долетели странные приглушённые звуки: непонятный резкий свист, глухие хлопки, болезненные охи-ахи и тоненькие женские вскрики-причитания. Крестьяне, стоявшие рядом с воротами, заволновались и принялись о чём-то тревожно перешептываться между собой. — Разве этот незначительный и мелкий момент требует дополнительных пояснений? — рассерженно нахмурился епископ. — Принять заслуженное наказание от рук верных слуг Божьих — вдвойне слаще. И втройне полезней… — Не скажите, Владыко, — уважительно потупилась матушка Варвара. — Не скажите…. А если обратиться к аналогичным ситуациям, подробно описанным в Ветхом Завете? Завязался спор — насквозь фундаментально-религиозной направленности. Мелькали различные события, даты, подробности и звучные имена: Мария, Иоанн, Захария, Руфь, Пётр, Павел… «Это же она, просто-напросто, время тянет», — понял Егор. — «Ну, как в известном кинофильме — «Корона Российской Империи». Мол, в Оружейной палате Московского Кремля собрались иностранные дипломаты и представители прессы, желающие взглянуть на легендарную реликвию, а старенький музейный директор, дожидаясь, когда «неуловимые мстители» вернут знаменитую корону на место, старательно развлекает дотошных зарубежных гостей пространными и бесконечными разговорами на библейские темы…». Через некоторое время звуки, долетавшие из-за забора, стихли, ворота — с тихим скрипом — распахнулись, и из них медленно выехала машина, за рулём которой находился денщик Фёдор. «Натуральный грузовой «Форд» из моего прежнего Мира — с открытым кузовом, предназначенный для хозяйственных нужд мелких фермеров и прочих деревенских предпринимателей», — отметил Егор. — «Только марка, естественно, другая. То бишь, «Руссо-Балт», как и следовало ожидать…. Второй автомобиль выезжает. Легковой, на этот раз. Слегка похож на крутой «шестисотый» «Мерседес». Только на капоте наличествует серебристая фигурка бегущего куда-то рогатого оленя. Здешняя «Волга», понятное дело. Александра за рулём. Машины останавливаются…. Что ещё за хрень? В кузове «Руссо-Балта» лежат Лёха, Хан, Ванда и Лана: босые, вся одежда качественно иссечена кнутами, из широких и узких прорех сочится красно-алая кровь. И весь кузов кровью забрызган. Практически неподвижно лежат и постанывают вразнобой. Мать его растак…. Что же это такое, а? Ничего не понимаю…. Алька выбралась из «Волги» — уверенная, спокойная, холёная, равнодушно улыбающаяся. Очень шикарно смотрится — строгий офисный костюм благородного цвета «бордо»: узкая юбка чуть ниже колен, приталенный длинный жакет, кружевная белоснежная блузка, остроносые туфли-рюмочки, стильная дамская сумочка — в цвет костюма. Только элегантная широкополая шляпка, украшенная пышным страусовым пером, несколько выбивается из «официально-офисного» облика. Впрочем, ей, конечно, видней…». — Доброго вам здравия, отче, — почтительно поклонившись, поздоровалась Александра. — Вот, везём злокозненных преступников в Тайную Канцелярию. Пусть там разбираются, как им и положено. — Зачем же так круто, графинюшка? — болезненно поморщился старец. — Зачем так — рьяно? Кровища сплошная. И наказывать-то можно — с толикой милосердия… — Ну, вот, Владыко. Не угодишь на вас, право слово. — Эх, грехи наши тяжкие…. Всё, православные, расходимся. По домам все! По домам… Монахи и крестьяне, огорчённо понурив головы, разбрелись в разные стороны. — Расстроились, понимаешь, — высокомерно усмехнулась Александра. — Суровые блюстители нравственности, тоже мне, выискались…. Фёдор, вылезай из машины. Живо. При доме останешься. И ты, матушка Варвара, так же. Егорушка, садись за руль грузовичка. Я первой поеду, а ты следуй за мной…
Дорога была отменной, с ровным и гладким асфальтом — без единой выбоины, вмятины и трещины. Впрочем, уже через семь-восемь километров «Волга» уверенно свернула на узкий грунтовый просёлок и, въехав в смешанное мелколесье, остановилась рядом с неприметным бетонным мостиком, переброшенным через бойкий ручеёк. — Всё, лицедеи цирковые, спектакль закончен, — покинув «Волгу», объявила Александра. — Вылезайте, господа и дамы, из кузова, ступайте к ручью и тщательно смывайте с себя томатную пасту. После этого забирайте из багажника моей машины баулы с одеждой и обувью, ступайте в ближайшие кустики и переодевайтесь. Да и кузов грузовичка потом не забудьте хорошенько помыть — в качестве платы за эффективную отмазку…. Лохмотья? Смело выбрасывайте. Лично мне они ни к чему…
Глава десятая Но что-то кони мне попались привередливые
«Иссечённые кнутами», прихватив пухлые кожаные баулы с одеждой-обувью и о чём-то смешливо переговариваясь между собой, отправились к ручью. — Лихо это у тебя, Аль, получилось, — похвалил Егор. — Высший пилотаж и настоящий театральный талант. Вернее, режиссёрский. — Твоя школа, милый, — скромно улыбнулась Александра. — Сам же учил в своё время, мол: — «Никогда не стоит спорить с упёртой церковной братией. Ну, не переспорить их, речистых. Никогда и сколько не старайся…. Гораздо проще и, главное, эффективней — формально уступить, схитрив при этом немного. Золотое правило скромного Третьего департамента…». Вот, я и схитрила — совсем чуть-чуть… — А наши…э-э-э, слуги, они не проговорятся? Об этом пафосном спектакле с кетчупом, я имею в виду? — Что такое — «кетчуп»? — Томатная паста, — пояснил Егор. — Так её называют в Америке. — Не стоит разбрасываться — направо и налево — иноземными словами, — недовольно поморщившись, посоветовала жена. — Особенно, при посторонних. Запросто могут настрочить гнусный донос. Потом устанешь оправдываться, «отмываться» и подробные объяснительные записки кропать…. Слуги? Они будут молчаливее рыб озёрных. Знают уже, доходяги, какой я бываю в гневе графском, праведном… — Ну, да, конечно. Гневливость — дело такое, благородное насквозь…. Каковы наши дальнейшие планы? — Элементарные, родное сердечко. Уважаемый Владыко Игнатий, проявив недюжинное усердие религиозное, оставил нас без домашнего обеда. Делать нечего, придётся заменить его на ресторанный, ибо голод, как известно, не тётка родная, любящая. Заедем в одно симпатичное местечко и слегка перекусим. Потом можно будет немного прогуляться, например, по модным одёжным и обувным магазинам, нашим новеньким барышням, наверняка, будет интересно. Прикупим — всего по мелочам. Ну, а к шести вечера подъедем к дворцу Константина Петровича. Позвонишь ему, объяснишь — про незапланированных и перспективных гостей из таинственных Параллельных Миров…. Милый, а что это ты так задумчиво-похотливо на меня уставился? А? — Завтра Фёдор обещал…м-м-м, русскую баньку протопить, — замялся Егор. — Может…э-э-э, вместе сходим? Так сказать, по-семейному? — Шутить изволим, граф сиятельный? — Отнюдь, прекрасная графиня. Отнюдь… — К доктору, Егорушка, тебе надо обратиться, — озабоченно нахмурилась Александра. — Причём, срочно, и не откладывая в долгий ящик. Может, память и вернётся. Сейчас, говорят, медицина шагнула далеко вперёд. — Я опять глупость сморозил? — Это точно. Сморозил. Очередную глупость…. Ну, непринято — среди благородных людей — супругам в баню вместе ходить. — Почему? — искренне заинтересовался Егор. — Потому, что так заведено. Не нами заведено, не нам и отменять. — Жаль. Сами себя обедняем — в чувственном плане. — Так ты, любимый, просто-напросто, банно-плотских утех возжелал? — игриво усмехнулась Александра. — Так и нет никаких вопросов-сложностей. Ты своему Федьке только намекни, он тебе любых краль притащит, каких закажешь. Даже всяких экзотических — калмычек кривоногих, узбечек и прочих чукчей. Пользуй — на здоровье. Удач и восторгов…. Всё, ребята возвращаются. Заканчиваем разговоры на отвлечённые и фривольные темы, ибо никогда не стоит забывать о достоинстве графском… Лёха и Хан облачились в тёмные костюмы странного покроя, белоснежные рубашки с высокими стоячими воротниками, оснащёнными угольно-чёрными бабочками, и чопорные замшевые штиблеты с круглыми блестящими пуговицами. Платья Ванды и Ланы тоже смотрелись слегка архаичными: длинные, практически до земли, сильно-сильно приталенные, с воротниками «под горло», украшенные разноцветными кружевами, рюшечками и оборочками. «Наверное, модные тенденции начала двадцатого века тут по-прежнему остаются актуальными», — предположил Егор. — «Да и закрытость страны от всего остального Мира, видимо, сказывается…. А, вот, свобода здешних аристократических нравов начинает меня слегка напрягать. Так её и растак…». — В принципе, нормально смотритесь, — задумчиво прищурившись, вынесла свой вердикт Александра. — Только визит в приличный ресторан придётся — на некоторое время — перенести. Ибо сначала необходимо внести в ваши новые образы завершающие, так сказать, штрихи. Без них, увы, вы смотритесь не солидными, взрослыми и заслуживающими доверия людьми, а легкомысленными студентами и ветреными студентками…. Всё, рассаживаемся по машинам и едем…. Кто и куда рассаживается? Как я предполагаю, ни у кого из вас при себе нет прав на вождение автомобилей? Понятно…. Сделаем, пожалуй, так. Ты, Алекс, поведёшь «Руссо-Балт». А ты, Егорушка (не стоит водить машину, имея раненую руку), сядешь — рядом с братом — на пассажирское сиденье. Если остановят (тьфу-тьфу-тьфу), сотрудники Дорожной инспекции, то продемонстрируешь им свою бляху Странника. Этого, как показывает практика, будет вполне достаточно. А всех остальных попрошу — в мою «Волгу»…Они вернулись на асфальтовое шоссе и, никуда особо не торопясь, покатили на юг. Первой ехала «Волга», а «Русо-Балт», приотстав метров на десять-двенадцать, послушно следовал за ней. — Очень спокойная дорожная обстановка, — заинтересованно крутя-вертя головой по сторонам, увлечённо комментировал Егор. — Встречных машин очень мало и, в основном, грузовые. Легковушек — считанные единицы…. Брат, а ты…э-э-э, проверял данную автомобильную кабину? Ну, с помощью своей волшебной чёрной коробочки? — Отсканировал пару раз, — небрежно управляясь с автомобильной баранкой, подтвердил Лёха. — Всё в полном порядке. Можешь трепаться, сколько Душе угодно…. По поводу малого количества легковых машин. Здесь принят (лет так семьдесят-восемьдесят тому назад), специальный Закон, согласно которому иметь в частной собственности легковые автомобили могут только лица дворянского — как минимум — происхождения. Все же остальные граждане и гражданки России обязаны передвигаться — по городам и весям Империи — сугубо на общественном транспорте. То бишь, на автобусах, троллейбусах, трамваях, электричках, поездах и летательных аппаратах общего пользования. Или же пешком, а также на лошадях. Даже уважаемые и заслуженные купцы. — А такси? — Отсутствуют. Не знаю — почему. Видимо для того, чтобы быдло всегда ощущало себя быдлом безысходным. Не иначе… — Понятное и насквозь знакомое дело, — усмехнулся Егор. — Выверенный и абсолютно-предсказуемый ход правящего класса, не более того. Продолжаю, тем не менее, обзор увиденного.… С правой стороны наблюдаю классическую русскую деревушку — типа со старинных и слегка пожелтевших гравюр: солидные рубленые дома-пятистенки, колодцы-журавли, сеновалы, сараи, скотные дворы, баньки, чёрные треугольники погребов, аккуратные однотипные заборы. Домашняя живность лениво бродит-слоняется по придомовым участкам: собаки, куры, индюшки, кошки, козы. Молоденькие девицы в длинных светлых сарафанах несут на коромыслах вёдра с водой. Босоногие пацаны — дружной и весёлой стайкой — шагают куда-то с удочками на плечах. Большое стадо бело-пёстрых коров пасётся в отдалении. Седовласый пастух картинно гарцует на рослой каурой лошади. Сплошная сельская пастораль и лубочная патриархальность — из художественного фильма исторической направленности, короче говоря…. Кстати, населённый пункт — очень чистенький, крепкий и ухоженный. В нашей с тобой, брат, России таких уже и не встретить. Ну, если только в Татарстане или Башкирии…. Ага, за деревушкой отстроена полноценная дворянская усадьба — похожа, конечно, на нашу графскую, но слегка поменьше: на этаж пониже, и флигель только один, да и мраморных колон по фасаду гораздо меньше. Мелкопоместный дворянчик, не иначе…. По левую сторону от дороги расположился компактный посёлок, состоящий из двух с половиной десятков симпатичных коттеджей. Здесь, не иначе, проживает местный средний класс: купцы, менеджеры, учёные, доктора, чиновники. Куда же без них? Никуда, ёжики шустрые и колючие…. Современные коттеджи? Ну, это как посмотреть. С одной стороны, светло-бежевые оштукатуренные стены, красно-терракотовые черепичные крыши и стеклопакеты. С другой же, резные ставни, вычурные наличники и прочие исконно-русские архитектурные штучки. Славный такой гибрид, с лёгким философским подтекстом…. А что это за здание впереди? Массивное такое, шестиэтажное, светло-серое? Знакомое слегка — всем своим приметным внешним обликом…. Что же оно мне напоминает? — ЦУМ — напоминает, — любезно подсказал Лёха. — Московский ЦУМ нашего с тобой Мира, я имею в виду…. Кстати, сейчас мы проезжаем по посёлку Кузьмолово. А там, где нынче стоит здешний помпезный «ЦУМ», в наших с тобой «реалиях» располагался обшарпанный Дом культуры с выбитыми стёклами… — Моя Алька тормозит, выискивая свободное место на автомобильной стоянке. Знать, действительно, развлекательно-торговый комплекс…. Ага, кажется, нашла. Паркуйся рядом. — Твоя, говоришь? Уверен? — Моя, моя, — подтвердил Егор. — Стопроцентно. — Ну-ну. Тебе, братуха, конечно, видней…
Первым делом, Александра отвела всех в ближайший «Салон модных стрижек» и велела пожилому усатому администратору, склонившемуся перед ней в выжидательном полупоклоне: — Мужчин тщательно побрить, — небрежно указала рукой на Алекса и Хана. — Что называется, «до синевы». Ну и волосы слегка подравняйте — на затылках и висках…. Теперь по этим милым и симпатичным барышням. Волосы помыть в концентрированном травяном шампуне. Потом высушить, тщательно расчесать и уложить. На модные и элегантные причёски, извините, у нас нет времени. — Мне тоже было бы неплохо побриться, — неуверенно провёл ладонью по подбородку Егор. — Колючий весь. Щетина так и прёт… — Ерунда, милый. Не бери в голову, — игриво улыбнувшись, заверила супруга. — Ты же сейчас — в военно-полевой форме Ангелов. Так что, имеешь полное право — бриться не чаще одного раза в неделю. Сейчас в моде, как раз, не гвардейские напомаженные франты, а, наоборот, армейские усталые трудяги. Мол, так занят конкретными и важными делами, что и побриться-то некогда. Тем более что и рука раненая…. Пошли, пройдёмся по торговым рядам. — Не вопрос, прекрасная графиня Петрова, продевайте вашу нежную и трепетную ручку под мой мужественный локоток… И они пошли. Вокруг было многолюдно, но — при этом — достаточно спокойно, чинно и тихо. «Чопорные все такие вокруг. И важные — до стойкой и хронической тошноты», — мысленно поморщился Егор. — «Как же, сплошная белая аристократическая кость и голубая благородная кровь. Местных простолюдинов, скорее всего, сюда — просто-напросто — не пускают. Мол, рылом не вышли…. Одни встречные господа и дамы равнодушно проходят мимо, чванливо не обращая на нас с Алькой ни малейшего внимания. Другие вежливо, но так же чванливо и равнодушно, раскланиваются…. Высший свет, мать его высшую и горделивую. Никогда даже и представить не мог, что буду в своей скромной жизни пересекаться-встречаться с высокомерными и самовлюблёнными аристократами. Тем более, с таким их количеством…». — А ведь мы, Егорушка, с тобой в точно таком же торгово-развлекательном центре и познакомились, — тихонько пробормотала Александра. — Только он был расположен в самом центре города. Недалеко от Меншиковского дворца. А через два с половиной месяца ты мне и предложение — руки и сердца — сделал…. Помнишь? — Помню… «И с той, «прошлой» Санечкой мы познакомились в торговом центре», — подумал Егор. — «Как сейчас помню…. Вышел это я в отставку, оформил все документы — честь по чести, получил «расчётную» денежку. А что делать дальше? Незадача штатская…. Первым делом, думаю, следует приодеться. То есть, накупить гражданских и цивильных шмоток. Ну, и поехал в Апраксин двор. «На Апрашку», как там и тогда было принято говорить.… Приехал, понятное дело, послонялся между «шмоточных» прилавков, приценился, померил — всякого и разного, а после этого решил прикупить — чисто для начала — классические светло-голубые джинсы и чёрную кожаную куртку (китайского производства, надо думать). Сунул ладошку в карман куртки, а кошелька-то и нет. Тю-тю, как говорится, уплыл. Местные карманники увели. Их тогда в Питере (в «том» Питере), было — как собак бродячих, нерезаных. Как же иначе? Системы-то «штрафных накопительных баллов» не было. Это здесь, где за кражи дают от двадцати до сорока «штрафных», не говоря уже о солидных денежных штрафах, всё иначе. Мол, попался третий раз «на кармане» и, в безусловном порядке, конец-писец. То бишь, расстрел. Жёстко, конечно, но, на мой частный взгляд, и справедливо. Нечего мирным и законопослушным согражданам жизнь осложнять…. Итак, обнаружил это я, что кошелёк с деньгами подло стырили, и, как полагается, обратился с соответствующим заявлением в ближайшее отделение питерской милиции. Заниматься же моим делом её и назначили — младшего лейтенанта Александру Ивановну Назарову. Сашенька за одни сутки наглого карманника поймала. А ещё через два с половиной месяца и женой моей стала. Очередные пересечения и совпадения «параллельного» характера, понятное дело…». Они зашли в «шляпный» отдел и, затратив на раздумья и споры порядка сорока пяти минут, купили два в меру высоких чёрных мужских цилиндра и две элегантные дамские шляпки. — По идее, ещё нужны две женские нагрудные брошки и две мужские стильные тросточки, — задумалась Александра. — Но тут не всё так просто и однозначно. Во-первых, брошки подбираются к глазам — как к их цвету, так и к форме. Но я, честно говоря, не помню глаз Ванды и Ланы…. Во-вторых, даже не представляю, как наш дикий степной хан будет смотреться с тросточкой. Наверняка, очень смешно и неуклюже. Ладно, отложим эти дополнительные покупки на более удобное время…. Кстати, а как Хан значится по официальным документам? — «Иван Степной», из мещан Тюменской губернии. А Лана, естественно, «Лукерья Степная». А у Ванды (она, кстати, являлась в своём «средневековом» Мире — «графиней де Бюсси»), российский паспорт выписан на — «Валентину Петрову». — Неплохо придумано. Ладно, пошли к ребятам… Встреча с супругами Степными и четой Петровых состоялась возле всё того же «Салона модных причёсок». — На приличных и благородных людей стали похожи, — одобрила Александра. — Держите обновки. Примеряйте…. Кто же так цилиндры носит? Деревенщина какая-то. Один — чуть ли не до бровей напялил, второй — на бок по-плебейски сдвинул. Нагнись-ка, Ваня Степной. Поправлю…. Вот, так гораздо лучше. — А у нас как шляпки надеты? — буквально-таки «поедая» Александру преданными глазами, спросила Лана. — Извини, но в Мире «церковников» таких не носили. — Всё нормально. Женский природный инстинкт — великая и непреодолимая сила. С ним нигде и никогда не пропадёшь…. Следуем к ресторации. Пора и потрапезничать. Как любит говаривать Великий князь Константин Петрович: — «За делами, какими бы они увлекательными и приятными не были, никогда не стоит забывать о здоровом и калорийном питании…».
Ресторан располагался в правом крыле торгово-развлекательного комплекса и назывался — «Дворянское подворье». «Вполне ожидаемое названье», — мысленно прокомментировал Егор. — «В нашем с Лёхой Мире оно также достаточно часто используется…. Ну, и дизайн-интерьер соответствующий. Всё обшито деревом. Узкие стрельчатые окна с цветными витражами. Массивная мебель, выдержанная в классическом «крестьянском» стиле. Домотканые полосатые половички мягких расцветок — везде и всюду. Столы застелены светло-серыми льняными скатертями, расшитыми красными, зелёными и жёлтыми петушками-мишками-зайчиками. Богатый иконостас в правом углу. Дальняя стена плотно завешана портретами российских царей и цариц, естественно, во главе с Николаем Петровичем, действующим, так сказать, российским Императором. А остальные стены украшены разноразмерными картинами, на которых изображены различные исторические баталии. Многомачтовые парусные корабли, выстроившись в кильватерную колонну, браво палят из пушек по другим парусным кораблям. Эскадрон нарядных русских гусар — во главе с легендарным Денисом Давыдовым — скачет куда-то во весь опор. Берег холодного мрачного озера, небольшой остров с приземистой крепостью, сложенной из светло-серых северных камней, гребные лодки, полные неуклюжих вооружённых мужиков в тёмно-зелёных солдатских кафтанах, смело плывут на решительный штурм — под пушечными ядрами и мушкетными пулями…. А посетителей в местном «Дворянском подворье» почти и нет. Занята — от силы — одна восьмая часть посадочных мест. Оно, как говорится, и к лучшему. Ну, не горю я острым желанием — встречаться и разговаривать с приятелями и знакомыми «прежнего» Егора Петрова. Не готов пока…». Навстречу им вышел пожилой и статный метрдотель (старший приказчик, по-местному), выряженный под русского боярина середины семнадцатого века, даже в высокой бобровой шапке на голове. Только без окладистой и кустистой бороды. Окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, «боярин» расплылся в широченной улыбке, демонстрируя прекрасные белоснежные зубы, после чего поприветствовал-сообщил — густым «шаляпинским» басом: — Сиятельный граф Егор. Сиятельная графиня Александра. Какая честь для нашего скромного заведения. Мы также рады видеть здесь и ваших друзей…. Граф Алекс? Вы, наконец-таки, нашлись? Какая радость. Искренне рад и безмерно счастлив…. В виду такого важного и судьбоносного события наша ресторация предоставляет всем вам, дамы и господа, одноразовую пятидесятипроцентную скидку. Проходите. Вот, сюда, пожалуйста. Когда будете готовы сделать заказ — позовите меня. То есть, позвоните в этот колокольчик. Буду ждать. Приду незамедлительно. Всех благ… Старший приказчик, низко поклонившись в очередной раз, величественно удалился. Сперва мужчины, как и полагается, помогли дамам занять места за указанным столом, а после этого и сами разместились на массивных дубовых стульях. — Изучаем меню, — велела Александра. — Ну, и выбираем по своему вкусу салаты, горячие блюда, десерты и напитки. — А что ты себе закажешь? — поинтересовался Егор. — То же, что и всегда. «Селёдку под шубой». Бокал розовой «Массандры». Уху «по-строгановски». Свиную отбивную с жареной картошкой и зелёным лучком. А на десерт — морковно-яблочное мороженое и рюмку абрикосового ликёра. — И мне, любимая, сдублируй. Только пусть заменят «Массандру» и ликёр на двести пятьдесят грамм коньячка. «Шустовского», понятное дело. — Присоединяюсь к старшему брату, — известил Лёха. — Лень голову ломать над выбором. За долгие годы странствий уже слегка отвык от господской пищи. — Ты, Алекс, за рулём, — напомнила въедливая Александра. — Поэтому и коньяка тебе будет только сто грамм, как и полагается…. Остальные? Что выбрали? — Ничего, — неуверенно заглядывая в приоткрытую кожаную папку меню, печально усмехнулась Ванда. — Я, конечно, знатная полиглотка и практически любой человеческий язык мне не чужд, но это, к большому сожалению, не касается письменности. Ну, не знакома мне здешняя грамота. Увы…. Поэтому пусть всё будет, как и у моего Лёши. Только вместо коньяка я пивка бы выпила. Светлого и с лёгкой горчинкой… — Первое. Что ещё за «Лёша» такой? Твоего мужа, Валентина, зовут — «Алекс». То бишь, «сиятельный граф Алекс Петров». Запомни, пожалуйста. И называй его только так. По крайней мере, при посторонних…. Второе. Благородная графиня и пиво — вещи, априори, несовместимые. Попрошу заменить. — Можно — на ржаной квас? Я к нему очень привязалась во время наших долгих странствий по Сибири. — Можно, — разрешила Александра. — Квасом (как напитком однозначно-патриотическим), даже наш государь Николай Третий не брезгует…. Ну, а что у вас, господа Степные? — Мы тоже не понимаем ваших буковок, — призналась Лана. — Что я буду пить-кушать? То же, что и мой Чингиз. Извините, Иван. — Понятно. Муж и жена — одна сатана. В данном случае — степная. Одобряю…. Что скажешь, господин Степной? — Ничего определённого, — узкоглазое лицо Хана было спокойно и непроницаемо. — Услышанные названия блюд и напитков меня не…э-э-э… — Не вдохновили? — Да, очень подходящее слово…. О чём ещё написано в этой книжечке, что спрятана под выдубленную шкуру пожилой коровы? — Например, перечисляются названия различных салатов: «Цезарь», «Столичный», «Весенний витаминный», «Вологодский грибной». — Что такое — салаты? — Разные мелко-нарезанные овощи или грибы, перемешанные с маленькими кусочками мяса или рыбы и сдобренные приправой — майонезом, сметаной или подсолнечным маслом. — Не хочу — салатов. — Понятно. Следующий раздел — «закуски из морепродуктов». То есть, из рыбы, креветок, мидий, устриц, кальмаров, осьминогов и прочего. — Ненавижу — рыбу. Меня от неё тошнит…. Что там дальше? — Различные супы, щи и борщи. На мясном, рыбном и овощном бульонах. — Супами я в «Чистилище» объелся. На всю оставшуюся жизнь. Не желаю. — Капризный, однако…. Как тебе, степной хан, раздел — «мясные горячие блюда»? — Гораздо интересней, родственница моего названного брата Лёхи. То есть, Алекса…. Перечисли-ка несколько названий. — «Шашлык по-карски». «Свиная отбивная». «Колбаски по-славянски». «Жаркое по-гусарски». «Узбекский плов из молодой баранины». «Бастурма горячая с зёрнами граната». — Э-э-э…. Не вдохновило. — Какой же он, Лана, то есть, Луша, у тебя разборчивый, — возмутилась Александра. — Прямо-таки не дикий степной хан, а изнеженный французский маркиз из «бородатых» анекдотов…. Впрочем, я, кажется, знаю, что может заинтересовать нашего капризного привереду. Как по поводу конины, запечённой на углях? Будешь кушать? — Буду, — плотоядно сглотнул голодную слюну Хан. — Две порции. Причём, безо всякого гарнира. — А печень полугодовалого туркменского верблюжонка, тушёную в глиняном горшочке? — Непременно. Две порции. Гарнир не нужен. — Уже лучше. Переходим к напиткам…. Как по поводу крепкого степного кумыса[55]? — Очень хочу. Очень-очень-очень…. Пусть принесут большой кувшин…э-э-э, двухлитровый, выражаясь по-вашему. — Ха-ха-ха, — развеселилась Александра. — Уморили, право слово…. Лукерья, ты по-прежнему настаиваешь, чтобы тебе подали то же самое, что и этому привередливому господину, обладающему таким отменным аппетитом? — Конечно, — светло улыбнулась Лана. — Разве можно по-другому? — Если что, то я доем за ней, — заверил Хан. — И, конечно, допью… Трапеза прошла в спокойной дружеской обстановке и ничего незначащих разговорах — о капризной летней погоде, причёсках, платьях и дамских шляпках. И только во время десерта, когда расторопные официанты унесли грязную посуду, Александра, с удовольствием поедая-уплетая морковно-яблочное мороженное, приступила к наставлениям: — Предстоящий нам разговор к разряду простых не относится, ибо Великий князь Константин Петрович, безусловно, является человеком неординарным. То бишь, непредсказуемым, слегка избалованным почти безграничной Властью и чуть-чуть сумасбродным. Практически в любой момент может вспылить, разнервничаться, впасть в благородный гнев и устроить серьёзную головомойку. Естественно, со всеми вытекающими суровыми последствиями…. Но и у него, как и у всех жителей нашей прекрасной планеты, имеются слабые — в психологическом плане — места. Например, непосредственность собеседника (или же там собеседницы), его неизменно умиляет и даже обезоруживает. Неоднократно проверено…. Понимаете меня? Не-пос-ред-ствен-ность. Натуральная такая, природная, без дураков…. А, вот, искусственного лицедейства он, наоборот, терпеть не может. Ещё Великий князь обожает всякие цветастые, увлекательные и нетипичные истории. Желательно — с неожиданными и экзотическими поворотами…. Поэтому предлагается следующая диспозиция. Общаемся — вежливо, почтительно и в меру непринуждённо. Рассказываем невероятные истории о неизведанных Параллельных Мирах. Подчёркиваю, красочно и увлекательно рассказываем…. Поддакиваем Константину Петровичу и ни в чём с ним не спорим? Совсем не обязательно. Я же вам уже говорила — про непосредственность. Спорить можно. Только — непосредственно. Понимаете? Это у Хана и Ванды может неплохо получится. То есть, у Ивана и Валентины… — Вы, графиня, так хорошо знаете Великого князя? — спросила непосредственная Лана. — Откуда? Слухи и сплетни всякие? — Очень надо — к сплетням прислушиваться, — презрительно фыркнула Александра. — Гораздо умней и почётней — их придумывать и распространять…. А источник моих знаний, милая Лукерья, весьма прозаичен. Я же, как-никак, являюсь фрейлиной Двора великокняжеского. Поэтому прямо-таки обязана — знать всё и вся. Причём, как про хозяев Двора означенного, так и про его постоянных гостей-посетителей…
В семнадцать тридцать пять машины остановились возле высоких кованых ворот в таком же кованом и высоком заборе, за которым наблюдалось-возвышалось величественное каменное здание. — Похоже на Юсуповский дворец на реке Мойке, — прокомментировал Лёха. — Только данное архитектурное сооружение, сложенное из светло-серых каменных блоков, штукатуркой покрывать не стали…. Подожди, мы же сейчас находимся в районе, где в нашем с тобой Мире располагался населённый пункт — «Юкки»? — Это точно, — подтвердил Егор. — А в этом конкретном месте был отстроен коттеджный посёлок для так называемых «новых русских»…. Помнишь Володьку Юсупова, папиного школьного приятеля? — Конечно, такого не забудешь, как ни старайся. Приметный и одиозный дядечка. В «лихие девяностые» он был весьма известным рэкетиром по кличке — «Князь». Потом попался «на мокром», попал под суд, был осуждён и отсидел в тюряге. То ли пять лет, то ли семь. Вышел, осмотрелся, приспособился и вскоре заделался помощником городского депутата от какой-то там хитрой и насквозь оппозиционной партии…. А что? — Где-то «здесь», как мне помнится, и находился загородный дом Князя. Каменный и светло-серый. Этакая уменьшенная — в пять-десять раз — копия дворца, что находится перед нами. — Бывает, — понятливо вздохнул Лёха. — Очередные «параллельные» пересечения. Абсолютно ничего хитрого. Обычное, между нами, Странниками, говоря, дело.… Всё, брат, начинаем старательно следить за собственными длинными языками. И в княжеском дворце, да и рядом с ним, наверняка, размещено до беса всякой подглядывающей, записывающей и подслушивающей аппаратуры…
Водители и пассажиры покинули автомобили. — Звони своему непосредственному начальнику, — велела Александра. «Легко сказать — звони», — мысленно запечалился Егор. — «Ещё бы знать — при этом — как. Я же так и не освоил здешнюю мобильную аппаратуру связи, слегка отличающуюся от нашей. По крайней мере, «Адресной книги» в своём телефоне так и не обнаружил. И «телефонные функции» совсем другие, насквозь непривычные…». Виновато разведя руки в стороны, он сообщил: — Не получается — позвонить. Взял мобильник — ради смелого эксперимента — с собой в Портал. То есть, в Дырищу, как выражаются мои сибирские подчинённые. Напрасно всё. И в Параллельном Мире аппарат оказался полностью бесполезным, да и здесь — уже после возвращения — функционирует со сбоями. То есть, работает только на приём…. Набери, Аля, Константина Петровича на своём телефоне, а потом передай аппарат мне. Если, конечно, тебе не трудно. — Не трудно, любимый, — непонятно вздохнув, жена достала из своей дамской сумочки нежно-лазоревый мобильник, «пробежалась» пальчиками по кнопкам аппарата, но отдавать мужу его не стала, наоборот, поднесла телефон к уху и — после короткой паузы — зачастила: — Ваше Высочество, добрый вечерок. Узнали? Значит, долго жить буду, не иначе…. Что-что? Ха-ха-ха! Ой, уморили…. Нет-нет. Совсем по другим делам. Мужа, вот, к вам привезла. Со служебным докладом, естественно. А ещё и с сюрпризом…. С каким? Со служебным, приятным и очень-очень-перспективным. Честное слово, без шуток, с очень-перспективным…. Ага, передаю ему трубочку. Егорушка, держи, — протянув мобильник, подбадривающе подмигнула. — Привет, ангелок странствующий! — пророкотал в телефоне добродушный баритон. — Уже без жены и шагу ступить не можешь? Окончательно, Живоглотик, залез под дамский каблучок? Да, шучу я, шучу…. Шучу и, тем не менее, всё понимаю. Алька-то у тебя — девочка умная. Небось, мечтает — после завершения карьеры фрейлинской — перейти в наш легендарный Третий департамент? Нормальный и логичный вариант. Одобряю. Пусть поприсутствует при сегодняшнем разговоре…. Э-э, только ты ей эти мои слова не передавай. Пусть думает, что я против, не расслабляется и усердия не теряет…. Ну, что там у тебя за сюрприз перспективный нарисовался? Докладывай… И Егор доложил — кратко и сжато — о появлении младшего брата (со спутниками и спутницами), вернувшегося из увлекательного путешествия по Параллельным Мирам. — Интересно-то как! — совсем как мальчишка восхитился Великий князь. — И, главное, очень даже кстати. Я тут третьего дня, как раз, раздумывал о создании дополнительных подразделений Странников…. Говоришь, что у всех фигурантов в затылки вживлено по «полиглотическому чипу»? Хорошая и полезная вещь, кто бы спорил. Сейчас пошлю к вам моего адъютанта, отвечающего за «режим» дворца. Он проводит и проведёт через охранные посты. Жду с нетерпеньем… Минут через восемь-десять из приоткрывшихся ворот вынырнул-показался княжеский адъютант. «Прилизанный хлыщ и записной карьерист — в парадном мундире с позолоченными погонами и нарядными аксельбантами», — понимающе переглянувшись с братом Лёхой, решил Егор. — «И в нашем прежнем Мире таких — и не сосчитать. Так и вьются вокруг высокопоставленных особ, облачённых реальной Властью. Так и кружат, суки рваные и жадные. Так и путаются, гниды скользкие, под ногами. Если даже и без погон с аксельбантами, так обязательно с приметными значками правящей партии на лацканах дорогущих пиджаков…». — Граф, графиня, — почтительно склонил голову «прилизанный хлыщ». — Всегда рад видеть. Этот дворец открыт для вашего посещения в любое время дня и ночи…. А вам, господа и дамы, — окинул всех остальных холодным подозрительным взглядом, — придётся пройти через стандартные проверочные мероприятия…. Про автотранспорт. Грузовичок, извините, пропустить не могу, его регистрационные номера не числятся в «списке допуска». — Пусть обе машины остаются здесь, — обворожительно улыбнулась Александра. — Пешочком прогуляемся. Благо, здесь недалеко. — Тогда — следуйте за мной… Кованые двустворчатые ворота. Полосатый шлагбаум в горизонтальном положении, преграждавший въезд автомобилям. Такая же полосатая охранная будка, возле которой дисциплинированно застыли два рослых автоматчика в пятнистой сиренево-фиолетовой форме. Дорожка, выложенная квадратной базальтовой плиткой, ведущая в сторону от главного дворцового входа. Неприметная светло-бежевая дверка, за которой обнаружилось прямоугольное помещение, снабжённое стандартными «вертушками», металлоискателями и другим аналогичным оборудованием. А ещё в комнате находилось несколько неприметно-одетых типов с глазами опытных и породистых сторожевых псов. — Граф, графиня, — в очередной раз уважительно поклонился княжеский адъютант. — Присядьте, пожалуйста, вот на эти стульчики и немного подождите. А все остальные гости поступают — на короткое время — в распоряжение моих сотрудников. Прошу, господа и дамы. Прошу… «Достаточно серьёзно ребята относятся к безопасности вверенного им объекта», — присаживаясь на предложенный стул, отметил Егор. — «Сперва задействовали два арочных металлоискателя. Зачем — два? Знать, знают — зачем и для чего. Вполне возможно, что вторая арка настроена не на металлы, а на некие другие материалы. Например, на разнообразные взрывчатые вещества…. Теперь применяют ручные… э-э-э, «искатели». Ну-ну, затейники и перестраховщики…. Следующий этап. Просят прикоснуться подушечками пальцев рук к тёмно-зелёному экрану дисплея. Как же иначе? Отпечатки пальцев — дело наипервейшее, наиважнейшее и многократно-проверенное-перепроверенное…. Теперь предлагают подойти — поочерёдно — к квадратной светло-синей пластине, закреплённой на стене, и посмотреть на неё — в течение нескольких секунд и не мигая. Фиксируют, понятное дело, радужные оболочки глаз. Следовательно, существуют и некие профильные информационные базы, с которой эти зафиксированные радужные «картинки» и будут сравниваться…. А кто, интересно, входит в эти базы? Получается, что, даже не смотря на жёсткость здешнего российского режима, ещё не все инакомыслящие задержаны и ликвидированы? Или же речь идёт о шпионах и диверсантах, регулярно-засылаемых коварным и враждебным Западом? Бог даст, со временем разберусь…». Примерно через десять-двенадцать минут «прилизанный хлыщ» объявил: — Всё в порядке, дамы и господа. Следуем дальше… Коридоры — прямые и извилистые. Просторные, богато-обставленные залы — словно бы музейные. Высокие двери, рядом с которыми дежурили лилово-фиолетовые автоматчики. Новые коридоры, залы, двери и автоматчики. Широкая мраморная лестница. Второй этаж. Третий. Коридор. Двухстворчатая белоснежная дверь, украшенная многочисленными позолоченными завитушками. — Проходите, уважаемые, — приоткрыв дверные створки и предупредительно отойдя в сторону, предложил княжеский адъютант. — Вас ждут…
«Очень приметный и знакомый запах», — сделав несколько шагов вперёд, подумал Егор. — «Практически музейный. То бишь, какого-то заштатного музея естествознания…. Стеллажи, стеллажи и — ещё раз — высоченные стеллажи, плотно заставленные всякой разностью. Деревянные Божки и каменные Богини. Фарфоровые щербатые кувшины, покрытые разлапистыми чёрными иероглифами. Глиняные черепки. Золотые, серебряные и медные монеты. Осколки метеоритов. Загадочные карты и планы, нарисованные от руки. Асбестовые отпечатки следов йети, кости динозавров, клыки доисторических хищников. Обломки бронзовых кинжалов, наконечники стрел и копий. Амулеты и обереги. Цветные и чёрно-белые фотографии. Натюрморты и пейзажи. Кольчуги и шлемы средневековых воинов. Ну, и так далее. Из знаменитой и нетленной серии: — «И Мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман…» Хорошее место. Спокойное такое, наполненное — до самых краёв — позитивной энергетикой…. Между стеллажами — полутораметровый коридор. Шагаем, чего уж там…». Коридор привёл их во вторую часть помещения, отделанную и обставленную в лучших традициях русской старины: стильная вычурная мебель, сработанная из сибирского кедра, ангарской сосны, карельской берёзы, бука, вяза и морёного дуба, картины-пейзажи в массивных позолоченных рамах, иконы самого солидного и почтенного вида, многие сотни зажжённых восковых свечей в потолочных люстрах и бронзовых канделябрах, расставленных и тут и там. А ещё и зеркала: тусклые, яркие, венецианские, большие, маленькие, всякие — везде и всюду — мерцали таинственно и загадочно в жёлто-оранжевых отблесках свечей. Они, оставив ряды стеллажей позади, остановились. Секунда, вторая, пятая. Тишина… — Ну, гости экзотические и нежданные, как вам — первые впечатления? — раздался — со стороны массивного кресла, развёрнутого к посетителям высокой кожаной спинкой, — приятно-вальяжный баритон. — От моего рабочего кабинета, я имею в виду? Впечатляет? «Это он нас, сидя спиной к стеллажам, в многочисленных зеркалах рассматривает», — мысленно усмехнулся Егор. — «Характерные такие ухватки. Знакомые до боли…». — Ерунда дешёвая, — долго не раздумывая, бухнул невоспитанный Хан (или же сделал это намеренно, учтя недавние наставления Александры — относительно «непосредственности»?). — Затхлый запах. Пыльный и противный. Не степной… — Не степной…, — эхом прошелестел мелодичный голос Ланы. — Затхлый-затхлый-затхлый… — Привередливые какие! — возмутился Великий князь. Он, покинув кресло, поднялся на ноги и плавно развернулся на сто восемьдесят градусов. «Свят, свят, свят», — пронеслись в голове заполошные мысли. — «Что же это такое делается, а? Бред законченный и неповторимый…».
Глава одиннадцатая И дожить не успел, мне допеть — не успеть
Константин Петрович выглядел совершенно по-простецки: чуть выше среднего роста, слегка лысоватый, полноватый, облачённый в смешной цветастый восточный халат, под которым чётко обозначалось круглое брюшко, на ногах — остроносые сафьяновые туфли, лицо — классического рязанского типа с характерным курносым носом и редкими крупными веснушками, правда, украшенное однозначно-аристократической и тщательно-ухоженной бородкой. «Сбрить — к нехорошей и развратной маме — эту холёную княжескую бородку, он и получится — вылитый Виталий Павлович Громов, действующий генерал-лейтенант российского ГРУ из моего Мира», — окончательно затосковал Егор. — «За что мне всё это? Мать его так и растак…. Вон и брат Лёха, тоже неплохо знавший Палыча, закручинился. Оно и понятно, генерал-лейтенант Громов — тот ещё деятель: осторожный, проницательный, хитрый, коварный, дальновидный, далее по расширенному списку. Такого на дешёвой мякине не проведёшь…. Если данный Великий князь является здешним «аналогом» Палыча? Тогда, блин горелый, только держись. Запросто может распознать наглую подмену. Расколет нас с Лёхой на раз, словно парочку подгнивших лесных орехов…». — Доброго вам здравия, Ваше Сиятельство! — обворожительно улыбнулась Александра. — И не гневайтесь, пожалуйста, на наших нежданных гостей. На гостей, заостряю ваше внимание, из далёких и призрачных Параллельных Миров. Там же всё совсем-совсем другое: обычаи, манеры, менталитеты, понятия субординации, ну, и так далее.… Вот, к примеру, этот разговорчивый узкоглазый молодой человек, по здешнему российскому паспорту — Иван Степной, бродячий циркач с официальной лицензией. А в своём Мире он был вольным степным ханом по имени — «Чингиз». Нет, конечно же, не Великим Ханом. Но и не маленьким. Средненьким таким. В его орде насчитывалось более сорока пяти тысяч воинов, не считая женщин, стариков и детей. Да и лошадей с баранами никто и никогда не считал. Кочевала «чингизова» орда и кочевала — по бескрайним и ароматным степям, пока наш хан случайно не «провалился» в один из Параллельных Миров, из которого потом и в наш Мир «перекочевал». Бывает, как любит говорить мой законный супруг…. Вот, поэтому Хан (дружеское прозвище такое), и…э-э-э, слегка своеволен. Не сердитесь на него, Выше Высочество… — Да и не собираюсь я ни на кого сердиться, — высокомерно передёрнул покатыми плечами Константин Петрович. — И гневаться не намерен. Совсем. По крайней мере, пока. Зря ты, Аля, лишнего наговариваешь на меня, мол: — «Натуральный бурбон, сатрап и монстр, избалованный почти безграничной Властью…». — Даже и в мыслях не было — наговаривать… — Молчи, фрейлина, молчи. Не перебивай. От греха, что называется, подальше. — Замолкаю, Ваше Высочество. Была неправа. Не всё взвесила. Погорячилась. Искуплю. — Умная и правильная девочка. Далеко пойдёшь. И, конечно, искупишь…. Теперь по сложившейся ситуации. Младший граф Петров. — Я! — браво вытянулся в струнку Лёха. — Подойди-ка ко мне. Давай-давай. Ближе, ближе…. А теперь — нагни-ка буйну голову…. Действительно, в области твоего затылка мои пальцы ощущают…м-м-м, нечто. Словно бы какая-то подвижная железа шустро-шустро перекатывается туда-сюда…. Говорите, мол, вживлённый «чип»? Что же, будем проверять. Обязательно будем. Причём, вдумчиво, старательно, тщательно и многогранно… Великий князь достал из кармана цветастого халата угольно-чёрный брусок мобильного телефона и, поднеся его к уху, велел: — Двигай, Виктор Сергеич, сюда. Вместе с народом служивым и всеми необходимыми причиндалами. Жду…. Ну, испытуемые, проходите к моему письменному столу и смело рассаживайтесь по стульчикам. А вы, Старший Ангел и фрейлина безупречная, пристраивайтесь в сторонке и не отсвечивайте… Письменный стол был, естественно, ужасно-солидным и, безусловно, антикварным, но с несколькими компьютерными мониторами, выстроившимися вдоль высокохудожественной столешницы, сработанной из ценных пород отечественных деревьев. «Да, проверка, наверняка, будет, отнюдь, непростой», — подумал Егор. — «А, наоборот, серьёзной, с применением самых навороченных технологий…». Вскоре в княжеском кабинете появились шестеро людей самого «учёного» вида: в длинных белых халатах, наброшенных поверх тёмных гражданских костюмов, все в очках, за которыми многообещающе поблёскивали глаза идейных и бесшабашных экспериментаторов. Вновь прибывшие индивидуумы были плотно загружены самой разнообразной аппаратурой: ноутбуками, ящичками-приборами, оснащёнными многочисленными тумблерами и «окошечками со стрелочками», а также мотками разноцветных проводов с разъёмами, наушниками и пластиковыми «присосками». Началась комплексная проверка, обещанная Великим князем. — Тестируют ребят и девчонок на знание всяких и разных языков, — отведя мужа в сторону, прошептала Александра. — То бишь, проверяют наличие у них обещанных «полиглотских» способностей…. Милый, а ты уверен, что Алекс и его спутники-спутницы говорят правду? Не дай Бог, конечно, если обнаружится обман. Или там некий подвох. Такое начнётся — никакими словами не описать. Из знаменитой и нетленной серии: — «И полетят клочки по закоулочкам…». Это в том плане, что выявленные коварные обманщики (или же легкомысленные шутники, что в данном конкретном случае — без особой разницы), вырванными ноздрями и сибирской каторгой не отделаются. Да и нам с тобой, милый, обязательно перепадёт на орехи…. Так как? Уверен? Егор, не говоря ни слова, только заговорщицки подмигнул и состроил успокаивающую гримасу, мол: — «На целых девяносто девять процентов уверен. Извини, любимая, но более высокая степень уверенности — единоличная и приватная прерогатива Господа Бога…». И это было сделано совершенно сознательно: у него с «той» Сашенькой (в прежнем Мире), взаимопонимание было полным — иногда им для полноценного общения и слов-то было не нужно, довольствовались лишь взглядами, мимикой да скупыми жестами. И Егору было очень интересно (очень-очень-очень), а как здесь? Ну, с «новой» Сашенькой, которая является прямым (то есть, параллельным), «аналогом» той, прежней? В плане взаимопонимания? Александра доверчиво улыбнулась, а после этого слегка сжала тоненькие пальчики на локте мужа, мол: — «Наверное, Егорушка, ты полностью прав: девяносто девять процентов из ста — это очень много. Будем, конечно, надеяться-рассчитывать на благоприятный исход…». Примерно через полтора часа проверка завершилась. — Неслыханное дело! — торжественно объявил очкастый и на три четверти плешивый Сергеич. — Эти необыкновенные люди, действительно, понимают и говорят на…, на чёрт его знает, скольких языках. Покорно извините за некорректное выражение. Само вырвалось… — Как минимум — на семидесяти восьми, — уточнил его мосластый и патлатый коллега. — Не считая пары-тройки десятков диалектов. Процедуру тестирования, конечно, можно продолжить — в расширенном режиме. Но, скорее всего, результат будет точно таким же. — Вот, и ладушки, — обрадовался Константин Петрович. — Значит, можно двигаться дальше…. Итак. Господа эксперты, благодарю за службу безупречную. Свободны. И аппаратуру свою прихватить не забудьте, мне она ни к чему. Выметайтесь. Спокойной вам ночи…. А ты, Сергеич, задержишь. Поприсутствуешь при беседе — в качестве «главного научного консультанта» нашего славного Третьего департамента. Вдруг, да пригодишься…. Что же, лишних ушей, не обременённых соответствующими допусками секретности, здесь нет. Рассказывайте, господа и дамы, вашу невероятную «параллельную» историю. Рассказывайте. Приступай, Алексей Петров — на правах графа российского… И они начали рассказывать — слаженно и синхронно — печальную историю Мира «церковников», где на Землю — нежданно и негаданно — упал гигантский астероид. Лёха, как и было велено, солировал, Ванда и Лана его изредка дополняли и поправляли, а Хан, сложив жилистые руки на груди, хмуро и невозмутимо молчал. — Так, друзья, не пойдёт, — минут через семь-восемь прервал рассказ Великий князь. — Как пописанному шпарите, клоуны и арлекины цирковые. Словно бы заранее весь текст заучили, да и все основные роли распределили…. Поступим, пожалуй, так. Я буду вас спрашивать, естественно, по одному. Ну, а вы отвечать — подробно, внятно и развёрнуто. Договорились? Тогда — приступаем… Начались «вопросы-ответы». «Особенно здешнего «Палыча» заинтересовали Ванда и Хан», — подметил Егор. — «Подробно и вдумчиво расспрашивает. Со знанием дела, надо признать, словно бы и не изнеженный Великий князь, а опытный и прозорливый «кэгэбэшный» следователь по особо важным делам из моего прежнего Мира…. Причём, не только о Мире «церковников»расспрашивает, но и об их, так сказать, «изначальных» Мирах. Опытный, собака. В том плане, что знает толк в аналитических допросах. Профессионал высшей пробы, не отнять и не прибавить…». Наконец, вопросы закончились. Константин Петрович, поразмышляв — в полной тишине — несколько минут, подытожил: — Что же, в глобальном понимании вы, дамы и господа, говорили правду. Параллельные Миры, действительно, существуют, и вы в них, безусловно, побывали. Искренне завидую. Причём, сугубо «белой» завистью…. Теперь по частным и мелким деталям. Ощущаются (к чему, собственно, скрывать?), определённые нестыковки и недоговорённости. Хотя этому, конечно, есть вполне даже объективные объяснения и оправдания…. Тот же граф Алекс, к которому только недавно вернулась полноценная память. Что с него, бедолаги, спрашивается, взять? В полном ли объёме эта память восстановилась? Вопрос, понятное дело, чисто риторический. И вообще, амнезия, как выяснилось, является фамильной чертой графов Петровых. Как и их тяга — слоняться по Мирам неизведанным…. Ванда, она же Валентина. Ведьмина внучка. А все ведьмы, как известно, являются существами очень осторожными и скрытными. Кому надо, чтобы тебя вычислили и потащили на жаркий костёр? Никому, понятное дело. Вот, и наша Ванда, находясь под «генетическим» давлением, не спешит быть полностью откровенной и правдивой. Ничего экстраординарного и странного…. Лана-Лукерья. Долгие годы проработала в спецслужбе «церковников». Естественно, что автоматически опасается сболтнуть лишнего, чисто на «служебных» инстинктах…. И только к уважаемому Ивану Степному у меня нет ни малейших нареканий-претензий, ибо он был полностью откровенен и правдив, причём, от первого слова до последнего. Чингиз, похоже, вообще, не умеет врать… — Раньше не умел, — смущённо шмыгнул носом Хан. — Когда проживал в своём «степном» Мире. Незачем было. — А сейчас? — Научился немного. У названного брата Лёхи. У Ланы. У Ванды. Да и жизнь здешняя — учитель строгий, непреклонный и умелый. Очень многому учит…. Только плохо у меня получается — врать. Очень плохо. — И это — просто замечательно, — расплылся в широченной улыбке Великий князь. — Непосредственный, что называется, кадр. А значит, и очень ценный…. Кроме того, как я понял из услышанного, наш Иван Степной умеет «чувствовать» Порталы. Мол, скакал на тёмно-гнедом коне по своему «степному» Миру и неожиданно услышал «зов»…. Это так? — Так всё и было. Услышал. Послушался. Прискакал. Слез с коня. Зашёл в Чёрную пещеру в склоне Белого холма. И «провалился», как говорит мой названный брат Лёха. — А из Мира «церковников» вы с Лукерьей уходили по тому же самому Порталу? — Нет, по-другому. Прибыли к «церковным» Белым холмам, а там и нет никакой пещеры. Ни одной. Вообще. Только серо-желтоватые скалы, густо-изрезанные глубокими трещинами. — И что ты сделал после этого? — Ничего особенного, — скромно передёрнул плечами Хан. — Забрался на вершину ближайшего холма и прислушался. — Что услышал? — «Зов». Ясный и однозначный «зов»…. А потом мы с Ланой проследовали на него. Проследовали и нашли новый Портал, расположенный в двух конных…, то есть, в двух переходах на снегоходах от Белых холмов. Остановились. Слезли. Забрали рюкзаки и прочие вещи. Вошли в пещеру и «провалились» к вам. Доклад закончен, как любит говорить мой названный брат Лёха. — Отличное качество — уметь слышать «зов», — одобрил Константин Петрович. — Главное, что очень полезное. Полезное для важных дел нашего с вами знаменитого Третьего департамента, я имею в виду…. Знать, Ивану-Чингизу новую группу Странников возглавить и предстоит. Достоин, что называется, по всем статьям и параметрам…. Что это, симпатичная Валентина, ты так разволновалась? Нетерпенье гложет? Извечное женское любопытство донимает? Горишь желанием узнать — как можно скорей — о сфере будущей деятельности упомянутой мною группы? «Как-то откровенно-заинтересованно он на Ванду посматривает», — непроизвольно отметил Егор. — «Словно бы сравнивая свои визуальные впечатления с некой характеристикой, данной — совсем недавно — другими лицами…. Лицом, чего уж там. Когда мы сегодня вышли из «шляпного» магазина, Аля на несколько минут заходила в тамошнюю «дамскую» комнату. Наверняка, оттуда и отзвонилась — местному «аналогу» Палыча. Мол, так и так, нашла себе достойную замену на многотрудном фрейлинском поприще…. Нормальная, в принципе, ситуация. Для «той» моей Сашеньки дела служебные тоже всегда стояли на первом месте. Да и обсуждать их — в семейном кругу — она не любила…». — Гложет и горю, — скромно улыбнувшись, подтвердила Ванда. — Так чем, собственно, нам предстоит заниматься? — А сейчас наш «главный научный консультант» обрисует сложившуюся ситуацию. Давай, Сергеич, приступай, не стесняйся. Для этого, собственно, я тебя здесь и задержал. — Кха-кха! — солидно откашлялся плешивый Сергеич. — Значится так…. Порталами, ведущими в Параллельные Миры, всерьёз никто и никогда не занимался. Такая, вот, объективная ситуация…. Получили информацию из…э-э-э, из неизвестного мне источника об их существовании, да и принялись…м-м-м, старательно и активно эксплуатировать. Мол, один из них работает только «на вход». Другой, наоборот, сугубо «на выход». И этого — для успешной оперативной деятельности — вполне достаточно…. Может, оно и так — если для оперативной. Спорить не буду. Себе дороже…. А для, так сказать, глобальной деятельности? Научно-глобальной? А если — в свете долгосрочного стратегического планирования? Молчите, уважаемые? То-то же…. Какова природа этих Порталов? Как и когда они образовались? Кто и с какой конечной целью, в конце-то концов, «приложил руку» к их созданию? Непростые, ей-ей, вопросы. Отнюдь, непростые…. А сколько их, вообще? В смысле, Порталов, ведущих в Миры неизведанные? Нам — на сегодняшний момент — известны только два. А вдруг, их гораздо больше? Наверняка, больше. Наверняка…. Ещё один важный и животрепещущий момент. Порталы, известные нам, напоминают — по основным визуальным характеристикам — обыкновенные земные пещеры. А у пещер, помимо основного входа-выхода, зачастую имеются и второстепенные. Вспомните, хотя бы, книгу — «Приключения Тома Сойера»…. Не исключено, что у этих боковых и второстепенных входов-выходов (применительно к Порталам), совсем другие свойства. Или же, например, они могут привести в другие, пока ещё неизвестные нам Миры. И, совсем необязательно, что в Параллельные… — Что вы, профессор, имеете в виду? — заинтересовался Егор. — Ничего особенного, сиятельный граф…. Ведь, Параллельные Миры являются — по своей сути — реальностью, данной нам в объективных ощущениях? — Да, являются. Без вопросов. Причём, объективной реальностью. — А если это так, то почему бы не предположить, что существуют и Перпендикулярные Миры? — Перпендикулярные — это как? — Долго объяснять, — нервно поправив на длинном носу классические «профессорские» очки, устало вздохнул Сергеич. — Да, боюсь, вы и не поймёте. В том глубинном смысле, что и я многое про «перпендикулярность» пока не понимаю. Очень многое…. Короче говоря, решили мы создать — для изучения известных Порталов и поиска новых — специальную исследовательскую группу, состоящую из сотрудников, имеющих экстрасенсорные и…э-э-э, и паранормальные способности. Логика здесь проста и непритязательна. Мол, специально-подготовленные боевики, время от времени посещающие Порталы, (уважительно покосился в сторону Егора), являются, безусловно, людьми волевыми и мужественными, но только слегка…м-м-м, толстокожими. То бишь, они настроены на однозначное выполнение полученного задания, а до всяких там странностей и призрачных намёков им и дела нет. Мол, просто несущественные препятствия на пути, которые, как раз, и существуют для того, чтобы их неуклонно, целенаправленно и отважно преодолевать…. Понимаете? Понятие «изучать» очень плохо сочетается со словами «пренебрегать», «преодолевать» и «обходить». Здесь нужен совсем другой подход — вдумчивый и, я бы даже сказал, трепетный. По Порталу надо не бежать, сломя голову, а неторопливо шествовать, старательно «прислушиваясь» к ощущениям своей «тонкой» психики…. Стали мы подбирать «ядро» будущего коллектива, то есть, знакомиться с досье на всяких известных (и малоизвестных), российских экстрасенсов, народных целителей, бродячих монахов, юродивых и прочих законченных чудаков с нестандартной психикой. А тут и вы — люди, безусловно, нестандартные и необычные — нарисовались. Причём, с нехилым практическим опытом путешествий по самым различным Параллельным Мирам. Всяческие виды видавшие. Редкостная удача, клянусь всеми Святыми Угодниками…. Кстати, можно начинать практическую деятельность хоть завтра-послезавтра, не откладывая, что называется, дело в долгий ящик. Было бы очень интересно узнать, что вы, господа и дамы, почувствуете, оказавшись рядом с Порталом, работающим «на выход». Не исключаю, что уважаемый Иван Степной вновь услышит «зов», который поможет обнаружить новый, пока неизвестный нам Портал… — Сейчас не услышу, — мрачно нахмурившись, известил Хан. — Исключено. Совсем. — Почему? Что-то случилось? Хан с перерывами, тяжело катая по широким скулам злые тёмно-жёлтые желваки, рассказал о своём сыне Угэдэе, увезённом российскими Ангелами, а после этого подытожил: — Не могу я без сына. Не могу. Совсем. Словно бы самую важную часть Души вынули из меня. Вынули…. Верните, Ваше Высочество, Угэдэя. А я вам за это — всё, что будет угодно. Любые — Порталы. Какие только захотите. Всегда и везде. Клянусь… — Охотно верю, Чингиз, — Константин Петрович подошёл к одному из компьютерных мониторов, расположившихся на антикварном письменном столе. — Сейчас, воспользовавшись моей великокняжеской осведомлённостью, поищем твоего потерявшегося отпрыска…. Значит, сегодня ему должно быть в районе трёх лет? Ага…. Здоровье, понятное дело, отменное. Как же иначе? Мол, в «степного» отца пошёл. Распределён, возможно, в Санкт-Петербургское Императорское ангельское училище, находящееся под личным патронажем моего венценосного брата…. Подойдите-ка сюда, уважаемые Иван и Лукерья. Смотрите на фотографии. «Листайте» компьютерной мышкой и разглядывайте. — Это он, — через некоторое время зачарованно выдохнула Лана. — Он. Он. Он… — Угэдэй, — громко сглотнув слюну, подтвердил Хан. — Мой сынок. Кровиночка… — Похож, — заглянув в экран монитора через широкое плечо друга, согласился Лёха. — Узкоглазенький. Плотненький. Чёрные смышлёные глазёнки. Наш человек, короче говоря…. А как его теперь, э-э-э, изъять из ангельского училища? — Изъять, говоришь? — насмешливо хмыкнул Великий князь. — Следи, молодой граф Петров, за языком длинным. Быть зачисленным в Императорское ангельское училище — честь великая. А ты — «изъять». Оболтус белобрысый…. Сергеич, выйди-ка отсюда. Закончились на сегодня все учёные и научные разговоры. Иди, иди. Отдыхай и расслабляйся. Дверку-то за собой плотней прикрывай, деятель очкастый…. Ох, уж, эти штатские, — заговорщицки подмигнул Егору. — Не стоит им, бедолагам трепетным, всего слышать. Дабы умом — между делом — не повредиться. А вы-то ребята свойские, тёртые, с ярко-выраженными авантюрными наклонностями, всё правильно поймёте…. Забрать курсанта из Императорского ангельского училища практически невозможно. Закон такой, мол, раз поступил на обучение, то и закончить это самое обучение обязан. То есть, получить должные навыки и патриотическое воспитание, а после этого — в восемнадцатилетнем возрасте — определиться с дальнейшей карьерой: или продолжить профильное образование, или же сразу поступить на государственную службу в чинах младших…. Исключения из общепринятых правил? Существуют, конечно же, — вытащил из кармана халата овальную ярко-жёлтую бляху. — Видали? «Почти такая же, как и у меня», — подумал Егор. — «Со скачущим куда-то беззаботным всадником. Только золотая, да и по размерам чуть побольше…». — Очень красивая, — одобрила Александра. — Бляха «Золотого Странника», дающая практически неограниченную Власть, но используемая только в самых крайних случаях? Их же — блях — всего три? — Пока да, три. Одна — у Его Императорского Величества. Вторая — у меня (всегда ношу её с собой). Третья — у нашего младшего брата Владимира Петровича. Скоро и Пётр Николаевич, Наследник Престола российского, получит такую же. Когда повзрослеет и станет полноценным мужчиной. — Следовательно, вы, предъявив жетон «Золотого Странника», можете беспрепятственно забрать Угэдэя из ангельского училища? — Могу. Но не буду. — Почему? — По капустному кочану, — совершенно по-мальчишечьи надулся Константин Петрович. — Про внеплановое предъявление золотого жетона скоро узнают. Придётся общаться с братьями. Более того, рассказать им всё-всё-всё, как и заведено в нашей семье. Ну, не принято среди членов императорской фамилии — юлить. По крайней мере, в разговорах между собой. А Порталы…. Э-э-э. Ну, это, так сказать, мои личные и приватные игрушки…. Надеюсь, понимаете меня? И это — хорошо…. Поэтому со Степным-младшим мы поступим следующим образом. Официальный паспорт ему я выпишу хоть завтра — на «Ивана Ивановича Степного», понятное дело, потомственного Странника. А потом вы выкрадите его из ангельского училища. По-умному и без следов, естественно…. А, Живоглотик? Это же ерундовое и плёвое дело — для такого опытного и умелого боевика? — Плёвое, — беззаботно пожав плечами, подтвердил Егор. — Заодно и встряхнёшься немного после недавней контузии. Восстановишь навыки диверсионные. Наладишь деловое взаимопонимание с новыми соратниками и соратницами…. Не слышу ответа? — Так точно. Встряхнусь. Восстановлю. Налажу. — Совсем другое дело. Можешь, когда захочешь…. Теперь по предстоящей командировке к «выходящему» Порталу. Разве я похож на законченного и наивного глупца, чтобы отправить вас туда всех вместе? А? Странники — люди капризные и непредсказуемые. Стукнуло, к примеру, им что-то в голову, и всё: тут же дружно побежали — невесть и куда — по извилистым коридорам Портала…. Нет-нет, даже и не мечтайте. Буду действовать строго по старинному рецепту-правилу, мол: — «Разделяй и властвуй…». Если муж перемещается к Порталу, то жена — в обязательном порядке — остаётся в Санкт-Петербурге. Ну, и наоборот. Чтобы искуса не было — приказы нарушать…. Понятно излагаю? — Понятней не бывает, — вздохнула Александра. — И это откровенно радует, — широко и заразительно зевнул Великий князь. — Всё, ребятушки, будем прощаться. В сон меня что-то клонит, встал раненько сегодня, — поднёс к уху чёрный мобильник. — Глебушка, заскочи ко мне, проводи дорогих гостей к машинам…Княжеский адъютант Глебушка (хлыщ прилизанный), вывел их — прежним путём — на улицу, где уже безраздельно властвовала «белая» питерская ночь. Вернее — по причине облачно-хмурого неба — светло-сиреневая. Под тускло-жёлтым фонарём, закреплённом на высоком чугунном столбе, стояла стандартная садовая скамья, рядом с которой чутко бдили-дежурили два бравых «камуфляжника» с короткоствольными автоматами наперевес, а на скамейке сидел страшный человек: лицо — сплошной багрово-пурпурный синяк без ноздрей, тёмно-бурая одежда, на совесть иссечённая безжалостными кнутами, руки — без кистей, небрежно перебинтованные кровавыми бинтами. — Ой, кто это? — непроизвольно схватилась ладонями за щеки впечатлительная Ванда. — Приятель графа Петрова, — ехидно хмыкнул «прилизанный хлыщ». — Насквозь бывший приятель, я имею в виду. — И как это прикажете понимать, уважаемый? — нахмурился Егор. — Шутка такая? — Отнюдь, сиятельный граф. Отнюдь…. Неужели, не узнаёте этого человека? — М-м-м…. Признаться, нет… — Это же — Матвей Заболоцкий, из мелкопоместных дворян Рязанской губернии. Ваш прежний соратник и сподвижник по «Клубу патриотической российской поэзии». А также конкурент по славе пиитской, так сказать. Кумир столичной молодёжи женского пола…. По вашему же доносу полуторамесячной давности и арестовали, мол: — «Сплошное подозрительное вольнодумство и полное отсутствие искреннего почтения к исконно-русским святыням, традициям, обычаям и ценностям…». Арестовали и допросили. В полном соответствии со строгими профильными инструкциями. Всё, естественно, подтвердилось. На сто процентов из ста. Вольнодумец и потенциальный революционер. Сука гнилая и скользкая, выражаясь напрямик…. Теперь выявленный ворог дожидается попутного автотранспорта, следующего до ближайшего железнодорожного вокзала. Далее — суровые казахстанские урановые рудники…. А вам, Егор Андреевич, огромное спасибо — за бдительность проявленную… — А руки? Зачем ему отрубили кисти рук? — Чтобы ничего гадкого и богопротивного написать больше не смог. Никогда и нигде. А урановую руду на ленту транспортёра, как известно, можно и культями усердно нагребать-сбрасывать. Был бы недремлющий кнут рядом. — Главное оружие настоящего поэта — это слово живое, — негромко пробормотала Ванда. — Живое, нетленное и пророческое. Зачастую, и импровизационное. А бывает — и в виде песни. — Сейчас, графиня, и проверим — данную философскую сентенцию, — пообещал княжеский адъютант. — Послушаем, что этот недоносок законченный нам споёт. Гнида… Он неторопливо — мягкой кошачьей походкой — подошёл к скамейке и, почти без замаха, резко ударил опального поэта кулаком правой руки в солнечное сплетение. Заболоцкий слетел со скамьи, упал на землю, неловко скрючился, болезненно подогнул колени к груди и, широко раскрыв рот, обессиленно захрипел: — Ах-ррр… Хр-ррр…
«Много ли нахрипишь — с отрезанным языком», — внутренне поморщился Егор. — «Только короткий ярко-алый «пенёк» жалобно подрагивает в чёрной и почти беззубой дыре рта. Жалобно и отчаянно подрагивает. Беззащитно, безо всякой надежды на лучший исход…». Хрипящий рот закрылся. Глаза, обезумившие от боли и страха, потухли и остекленели. Тело, судорожно дернувшись на прощанье несколько раз, неподвижно застыло. — Государственный преступник умер, — бестрепетно потрогав указательным пальцем шею поэта, равнодушно объявил один из «пятнистых» автоматчиков. — Собаке — собачья смерть…
Глава двенадцатая Я коней напою, я куплет допою, хоть немного ещё постою — на краю
Они расселись по машинам и отправились домой, то бишь, в фамильную усадьбу графов Петровых. «Как нехорошо получилось-то — с этим Матвеем Заболоцким», — мысленно терзался Егор. — «Нет, Лёха, Ванда, Хан и Лана знают, что донос на несчастного пиита написал, вовсе, и не я, а мой здешний «аналог». Но — Аля? Что она подумает? Вдруг, начнёт презирать и отвернётся? Мол: — «Муж оказался пошлым стукачом и законченным подлецом…»? Действительно, нехорошо получилось, так его и растак…». Но эти его опасения не подтвердились. То есть, оказались напрасными и насквозь-надуманными. Въехав за ворота усадьбы, машины остановились, и пассажиры выбрались наружу. — Разбредаемся в разные стороны, — велела Александра. — Вам, господа и дамы, в правое крыло. Надеюсь, не заблудитесь? Тогда всем — спокойной ночи…. Милый, сделай-ка руку крендельком, ухвачусь ладошкой — умаялась слегка. Следуем в спаленку супружескую… Они поднялись по каменной винтовой лестнице на второй этаж и, пройдя по правому коридору порядка пятидесяти метров, остановились перед солидной тёмно-аметистовой дверью морёного дуба. «В этом Мире очень много фиолетового, а также иных, близких к нему цветов и оттенков», — уже привычно прикоснувшись к дверному полотну ладонью правой руки, отметил Егор. — «Даже утреннее небо здесь не ярко-голубое, а нежно-нежно-сиреневое. Индивидуальная местная особенность такая, не иначе…». Дверь послушно приоткрылась, а после того, как они вошли, предупредительно закрылась. Тут же под потолком вспыхнули — приятным светло-лиловым светом — несколько длинных продолговатых плафонов. «Ну, и ничего же себе!», — подумалось. — «Какой, блин горелый, шикарный будуар! Натуральный будуарище — из дамских любовных романов…. Кроватка — самый настоящий сексодром под кроваво-красным балдахином. По стенам развешаны картины и картинки — откровенно-игривой направленности. Навевает, однако…. А, вот, икон нигде не видно. Оно и понятно: религиозные предметы-атрибуты и безудержный супружеский секс — плохо сочетаются друг с другом. Неплохо, ей-ей, сказано, мол, «безудержный супружеский секс». Даже очень хорошо…». — Милый, что с тобой? Задремал? — ловко освобождаясь от бордового офисного костюма, поинтересовалась Александра. — А я-то думала, что утренний плотский напор будет решительно продолжен…. Ах, да, ты же у нас ранен. Надо, конечно же, повязки переменить. Переменим, дело нехитрое, тем более что и аптечка в прикроватной тумбочке имеется…. Предлагаю следующий вечерне-ночной распорядок. Немного плотских отношений. Отдых. Перевязка ран. Потребление горячительных напитков из буфета. Новый комплекс постельных процедур…. Как тебе, Егорушка? — Принимается — без вопросов и с удовольствием… Всё так и было: секс, перевязка, употребление наливок-настоек, вновь — разнообразный секс. Но… «Похоже, что Аля чем-то озабочена», — в момент очередного перерыва-отдыха решил Егор. — «Нет, так-то она активна, увлечена и получает от процесса однозначное удовольствие. Но думает — время от времени — о чём-то совсем другом…». — Что-то случилось, любимая? — помявшись с полминуты, спросил Егор. — Какая-то ты нынче…э-э-э, слегка заторможенная. — Выполняю супружеский долг без должного рвения? — смущённо улыбнулась жена. — Не то, чтобы. Просто, такое впечатление, иногда мысленно «улетаешь» куда-то далеко…. Рассматриваешь какую-то проблему? — Это точно, рассматриваю. Проблему… — Серьёзную? — нахмурился Егор. — Даже более важную, чем наши с тобой…э-э-э, интимные отношения? — Ну, не знаю, — неопределённо пожала белоснежными точёными плечами Александра. — Странная постановка вопроса…. Понимаешь, плотские отношения — вещь, безусловно, приятная. Но, вместе с тем, привычная и где-то даже обыденная. А дело, которое нам вскоре предстоит сладить, к разряду простых не отнесёшь. Вот, и ломаю голову. — Какое — дело сладить? — Ну, как же. Необходимо выкрасть из Императорского ангельского училища малолетнего Ивана Ивановича Степного? — Необходимо, спора нет. — Причём, по-умному и без следов? — Да, именно так Великий князь и выразился, — подтвердил Егор. — Без следов…. А что? — А то, что Константин Петрович Романов — очень дальновидный и многоуровневый человек. То есть, опытный и талантливый стратег. И этот его совет — мол, выкрасть, — и не совет вовсе. — Что же тогда? — Практический тест такой, — понимающе усмехнулась Александра. — Нам всем. Мол: — «Годятся ли ребятки для дел серьёзных и реальных? Являются ли боеспособной, единой и эффективной командой? Или же только языками трепать горазды да глазки строить?». Вот, и напрягаю извилины головного мозга…. Кстати, милый, а как ты понимаешь княжескую фразу — «по-умному и без следов»? — Это значит, что фигуранта необходимо так выкрасть, чтобы его потом не искали. — В каком, извини, смысле? — В самом наипростейшем. То бишь, чтобы все считали пропавшего индивидуума однозначно-мёртвым…. Вот, ты сама посуди: зачем — кому бы то ни было — искать покойника? — М-м-м…. Что ты имеешь в виду? — Например, несколько уважаемых свидетелей видели, как искомый фигурант, споткнувшись, свалился в бездонную пропасть, — пояснил Егор. — Или же, как голодный африканский леопард перегрыз ему горло и, взвалив неподвижное тело на спину, уволок в густые заросли. — Но нам же эти экзотические варианты не подходят? — Нет, конечно же. Здесь ни голодных львов, ни бездонных пропастей, к сожалению, не наблюдается. — Как же тогда быть? — Придётся подбросить — вместо исчезнувшего Угэдэя — труп трёхлетнего мальчонки. Обезображенный, естественно, до полной и окончательной неузнаваемости… — Ага, кажется, поняла, — Александра мягко отстранилась, поднялась с постели и принялась несуетливо одеваться. — Спасибо, милый за дельную подсказку. — Ты куда? — Приказ отдам — доверенным людям. Пусть незамедлительно возьмут под неусыпный контроль все ближайшие больницы и морги. Мол, нужно срочно и по-тихому раздобыть «свежий» труп трёхлетнего пацана. Желательно — круглого сироты… Через пару минут жена покинула спальню. «Чёрт знает, что такое», — наливая в хрустальную рюмку крепкой ежевичной наливки, подумал Егор. — «До чего же Александры Петровы — во всех Мирах — деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию — да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек, я имею в виду. И тогда-то уж точно — всё сложилось бы в ёлочку…. Кстати, раны-то мои уже почти зажили. Левая рука, по крайней мере, работает безо всяких проблем и в перевязи, переброшенной через голову, больше не нуждается…».Утром, в полном соответствии с местными суровыми законами, пришлось идти в церковь, расположенную рядом с поместьем. «Избыточно чинно и пафосно здесь», — стоя в первом ряду (по высокому графскому статусу), перед вычурно-украшенным аналоем, рассуждал Егор. — «Надуманность какая-то, честное слово, ощущается во всём этом нарядном и красочном благолепии…. Интересно, а почему нельзя молиться где-нибудь на природе? Например, на берегу тихого лесного озера? Или же в диких лесистых горах? Там, на мой частный взгляд, гораздо легче ощутить единение…. Единение — с кем или же с чем? Ну, не знаю. Например, с Господом Богом, если он, понятное дело, существует. Или же просто — с матушкой-природой…. И зачем, интересно, собираться на молитву — такой большой и разномастной толпой? Для чего? В чём тут — глубинный и потаённый смысл? Разве религия не является делом частным, приватным и интимным? Ну, как любовь между мужчиной и женщиной? И с Богом (если он, конечно, существует), гораздо продуктивней — по логике вещей — общаться лично. Или небольшой группой близких по Духу людей…. Да и местный поп-батюшка у меня особого доверия не вызывает: сытый и однозначно-самодовольный, с избыточно-ухоженной бородищей. Что-то там дежурно вещает могучим басом, а блудливые глазёнки так и бегают — по симпатичным лицам и ладным фигуркам молоденьких прихожанок…. Впрочем, тут он полностью прав, есть, действительно, на что посмотреть. В том смысле, что строгие одежды и аккуратные светлые платки на головах только дополнительно подчёркивают истинную женскую красоту. Причём, гораздо лучше, чем всякие там вызывающие мини-юбки и откровенные декольте. На мой частный вкус, естественно…. Вот, Алька, к примеру, чья горячая ладошка сейчас многозначительно пожимает мой локоток. Такая нынче…. Ух! Недотрога законченная. Вроде бы…. Тёмное платье почти до самой земли. Скромное-скромное такое. Никаких тебе легкомысленных кружев, оборочек и рюшечек, плечи полностью закрыты. Как и стройная белоснежная шея — высоким воротником. Только приталенное-приталенное такое, и высокая аппетитная грудь чётко-чётко обозначена. А из-под белоснежной косынки очень даже игриво и сексуально выбиваются бесконечно-чёрные прядки волос. Природного оттенка, надо заметить…. Офигеть и не встать, короче говоря. Так и хочется — завалить её где-нибудь в укромном и удобном местечке. Завалить — да и по полной расширенной программе, усердно срывая с горячего и трепетного женского тела все эти дурацкие тёмные одежды. Да и белоснежный платок — вместе с ними…. Ох, грешен-грешен. К чему, собственно, скрывать? Вашу мать…. Что-то местная церковная служба (сонная, скучная и дежурная), не производит на меня никакого сколь-нибудь положительного и позитивного впечатления. Скорее бы уже закончилась, что ли. И запах этот…. Елея? Не знаю, врать не буду. Но скучной приторной затхлостью так и отдаёт. Ага, и Хан чуть заметно кривит узкоглазую физиономию на сторону. Понятное дело, вольные степные ароматы здесь напрочь отсутствуют, как класс…. Кстати, в бескрайней и вольной степи, наверняка, очень даже сподручно — с Богом общаться. Или же, к примеру, с Богами…. Хан — по этому поводу — вчерашним вечером даже одну стрёмную песню напевал. Мол: — «Рассвет опять застанет нас в дороге. Камни и скалы. Да уставшего гнедого коня жалобный хрип. На небесах огромных опять проснулись Боги. Они не услышат — наших раболепных молитв…». Славная такая песенка. Правильная и с глубоким философским смыслом-подтекстом…. А ещё и кушать очень хочется. Очень-очень. Практически нестерпимо. Это внезапно-проснувшийся аппетит размечтался — вовсю — о предстоящем сытном завтраке. Мол, скорей бы уже. Не томите, садисты в рясах-мантиях поповских. Пожалейте рабов и рабынь Божьих. Пожалуйста. Отпустите, Христа ради, по домам…».
Завтрак состоялся, как ему и полагается, в столовой графской усадьбы. Так, совершенно ничего особенного. Сплошная позолота по потолочной лепнине. Богатый иконостас в правом углу. Стены, густо завешанные старинными картинами в солидных рамах, кинжалами-мечами-щитами и шкурами-мордами различных, в основном хищных, животных. Пол — высокохудожественный наборной паркет с изысканными бело-розовыми узорами. Длинный и широкий обеденный стол, застеленный нарядной скатертью с золотистым плетением по краям. Фамильная графская столовая посуда — сплошные фарфор-хрусталь-серебро. Массивные стулья с высокими резными спинками. «Впрочем, очень даже уютненько», — занимая место во главе стола, отметил Егор. — «Зверский аппетит, по крайней мере, никуда не убежал…». Меню? Обыкновенное утреннее российское меню дворянской направленности: холодные мясные и рыбные закуски, молочные каши — гречневая, ячневая и пшённая на выбор, пшеничный и ржаной хлеб, жёлтое крестьянское масло и различные сыры в широком ассортименте, кренделя-бублики, щедро обсыпанные маком, пироги со всяческими начинками, травяной чай, квас и ягодные морсы. А, вот, никаких алкогольных напитков не наблюдалось. Неугомонный и легкомысленный Лёха, оглядев стол, тут же вопросительно и чуть расстроенно уставился на старшего брата. В ответ Егор только понимающе-ободряюще подмигнул, мол: — «Ну, не полагается российским благородным графьям напиваться — с самого утра — в хлам. Не исключено, что и строгие законы на сей счёт существуют. Запросто можно, не ведая о том, нарваться на серьёзные и крупные неприятности. Например, на нехилый денежный штраф, сопровождаемый так называемыми «штрафными баллами»…. Оно нам надо? Не надо, понятное дело. Так что, братишка, извини, но придётся потерпеть…». Проходил же аристократический завтрак в откровенно-скучной и чопорно-официальной атмосфере, так как из-за постоянно-снующих туда-сюда слуг было толком не поговорить. Минут через пятнадцать-двадцать, когда утренняя трапеза миновала свой экватор, Александра, отодвинув в сторону опустевшую тарелку из-под гречневой каши, поинтересовалась: — А что это ты, Иван Степной, куксишься? Скучно живёт российское благородное общество? — Пока не знаю, — равнодушно пожал широкими плечами Хан. — Но прямо сейчас — скучно. Очень. Раздался бодрый перестук чьих-то торопливых шагов, и в столовую вошёл приземистый человек среднего возраста, одетый в стиле «а-ля верный слуга богемского принца Флоризеля». «Давешний телохранитель, сопровождавший Алю на конной прогулке», — вспомнил Егор. — «Интересно, а откуда взялась эта охранная братия? Мой «аналог» предусмотрительно нанял? Или же их приставил Константин Петрович? Ну, как к фрейлине Двора великокняжеского?». Охранник, торопливо сдёрнув с головы тёмную шляпу-котелок, подошёл к графине Петровой («старшей», учитывая, что и Ванда, будучи супругой Лёхи, также имела аналогичный титул), и, почтительно склонившись, что-то зашептал ей на ухо. — Просто замечательно. Оперативно сработали. Молодцы. В конце месяца обязательно выпишу щедрую премию, — обрадовалась Александра, а после этого велела: — Доставьте…м-м-м, означенный предмет в известное вам место. Естественно, предварительно…э-э-э, обработав его, как мы и договаривались. А после этого всей смене предоставляется трое суток выходных. Здесь — не отсвечивать. Всё, Феофан, ступай…. Остальные слуги тоже свободны! — повысила голос: — Не на трое суток, конечно, а на часик. Вышли и крепко-накрепко заперли за собой двери…. Быстро у меня! — дождавшись, когда её приказание будет выполнено, попросила: — Уважаемый деверь, проверь-ка данное помещение на «информационную безопасность». Мне муж рассказывал, что у тебя имеется эффективный профильный прибор, рачительно прихваченный из Параллельного Мира… Продолговатая чёрная коробочка, поднятая вверх, успокаивающе замигала крохотной изумрудно-зелёной лампочкой. — Всё в полном порядке, — заверил Лёха. — Можно спокойно разговаривать на любые темы, никого и ничего не опасаясь…. Есть важные новости, милая невестка? — Имеются. Обнаружился подходящий труп трёхлетнего сироты мужского пола. И не только обнаружился, но уже и тайно выкуплен — моими доверенными людьми — у меркантильных служителей пригородного морга. Поэтому надо, как любит говорить-повторять наш общий начальник Константин Петрович, ковать железо — пока оно горячо. — З-зачем нам — т-труп? — тут же начала заикаться не в меру впечатлительная Ванда. — Т-трёхлетнего м-мальчика? — Затем, что так надо. Ключевой, так сказать, момент предстоящей операции по освобождению-похищению малолетнего Угэдэя. — С чего вышеупомянутая операция начнётся? — уточнил приземлённый Лёха. — Конечно же, с грамотной разведки боем. То есть, необходимо выяснить, в каком конкретном помещении содержится Угэдэй. А также установить наличие и количественный состав его соседей по комнате. Ну, и вообще — в плане распорядка дня и общих бытовых условий конкретного ангельского училища…. Верно, милый? — Абсолютно правильно, — улыбнувшись, подтвердил Егор. — Ты, любимая, настоящий стратег и прирождённый тактик. А грамотно-проведённая разведка боем, как утверждает один жутко-авторитетный генерал, является безусловным залогом будущей победы. — Что ещё за генерал? — Очень занятный дядечка, слегка похожий на главу нашего Третьего департамента Тайной Канцелярии. Проживает — на текущий момент — в одном из Параллельных Миров. — Понятно, — поднявшись из-за стола, Александра достала из кармана скромного домашнего платья нежно-лазоревый мобильник и, уверенно потыкав в кнопки тоненьким указательным пальчиком, вступила в разговор с неизвестным абонентом: — Привет, дорогуша! Узнала? Ага-ага, долго жить буду…. Польщена, и всё такое прочее…. Ха-ха-ха! Отменная и очень смешная шутка. Ты всё не стареешь…. А мы тут в гости собрались к твоему старичку…. В курсе? Петрович уже звонил? Молодец…. Что-что? Ха-ха-ха! Подожди минутку, переберусь в другое место… Она отошла в дальний конец зала, слова разговора стали не слышны, лишь — время от времени — долетали отдельные звонкие междометия, сопровождаемые весёлым и заливистым хихиканьем. — Значит, родной, решил передать все полномочия командира нашей группы — госпоже прекрасной графине? — язвительно усмехнулся Лёха. — Интересная такая тактика, основанная на откровенной сексуальной зависимости… — Почему бы и нет, если для пользы общего дела? — поморщился Егор. — Я излишней гордыней не страдаю. — Ну-ну. Тебе, брат, конечно, видней…. А как быть с высказыванием Великого князя, мол: — «Если муж перемещается к Порталу, то жена — в обязательном порядке — остаётся в Санкт-Петербурге. Ну, и наоборот. Чтобы искуса не было — приказы нарушать…»? Не нравиться мне такой нереальный и кабальный расклад. Совсем даже не нравится…. Что будем делать? — Поживём — увидим. В том плане, что обязательно, уже находясь в процессе, придумаем что-нибудь. — А ты, кстати, уже определился с собственным будущим? — подключилась к разговору Ванда. — С нами, прихватив обожаемую супругу, уйдёшь через Портал? Или же здесь останешься — дела тайные ворочать? — Э-э-э… — А с женой-то — страстной и обожаемой — не вентилировал данную тематику? Хотя бы краешком? — Нет. Пока не успел… К столу вернулась Александра и, азартно блестя небесно-голубыми глазищами, объявила: — Все необходимые договорённости достигнуты. Сегодня, в четырнадцать ноль-ноль, нас будут ждать в Императорском ангельском училище — проведут обзорную экскурсию, познакомят с воспитанниками. То бишь, с курсантами, если зрить в корень. Заявка на проезд автотранспорта уже практически выписана…. С кем я сейчас общалась-беседовала? С Людмилой Гринёвой. Она замужем за Александром Александровичем Гринёвым, начальником интересующего нас училища и камергером Двора Его Императорского Величества. А сама Людмила раньше состояла при Дворе Константина Петровича. Там мы с ней — несколько лет тому назад — и познакомились. Я тогда была начинающей фрейлиной, а она уже о заслуженной отставке подумывала. То бишь, о деторождении. Вот…. Ну, вы рады? Я — молодец? Любимый, почему ты молчишь? «Сан Саныч и Мила Гринёвы?», — тревожно зашелестело в голове. — «Так звали наших — с «той» Санечкой — соседей по подъезду. Саныч одно время работал Генеральным директором Детского дома для детей с ограниченными возможностями. Потом проворовался и попал под следствие, но как-то вывернулся. Из директоров уволился и, выждав с годик, подался в муниципальные депутаты…. Милка? Про неё разное болтали, мол, чуть ли не в элитном эскорте подрабатывала. Шустрая такая барышня. Что называется, себе на уме…». — Молодец, — прервав паузу, согласился Егор. — Отменная хватка. На ходу, образно выражаясь, подмётки режешь. Только, вот… — Что такое, милый? — Не слишком ли, Аля, ты торопишься? В нашей ситуации, согласись, сутки другие особой роли не играют. — Не согласна. Во-первых, подходящие детские трупы на дороге не валяются…. Хочешь возразить, что, мол, для таких случаев существуют холодильники? Существуют, конечно. Но для задуманного мной это нежелательно. Крайне нежелательно. Достоверность в таких серьёзных делах, она, извини, превыше всего…. Во-вторых, на сегодняшнюю ночь петербургские синоптики обещают сильные грозы. — Обещают грозы? Это так важно? — Очень важно, — заверила Александра. — Очередной ключевой момент моего конгениального плана…. Хотите конкретики? Расскажу, конечно, но только чуть позже…. Егорушка, по поводу необходимых…э-э-э, воинских штуковин диверсионной направленности? В твоём же объёмном сейфе отыщется — всякого и разного? — Найдём, не вопрос…. В каком составе выдвигаемся на разведку? — Я, ты и Алекс. Оптимальный, на мой взгляд, состав, так как большие компании посетителей, как правило, вызывают нездоровый ажиотаж и привлекают пристальное внимание. — Принимается…. Форма одежды? — Официально-строгая, конечно же. И без излишнего пафоса…
В тринадцать сорок пять их «Волга» подъехала к высокому кирпичному забору, за которым располагалось несколько длинных светло-жёлтых трёхэтажных зданий. «Совершенно обычные здания», — подумал Егор. — «Таких хватает и в Гатчине моего (моего прежнего?), Мира. Остались ещё с далёких царских времён, то ли бывшие воинские казармы, то ли учебные корпуса…. А ещё за забором промелькнули — через решётку второстепенных ворот — несколько прудов, соединённых между собой узкой извилистой речушкой. Знакомая картинка…. Стоп-стоп. Это, что же, речка Волковка? А мы сейчас проезжаем по Купчино?». Он вопросительно взглянул на брата, и Лёха в ответ утвердительно кивнул головой, мол: — «Всё так и есть. А на месте, где расположен этот светло-жёлтый учебный комплекс, в нашем с тобой Мире был возведён жилой квартал «хрущёвско-брежневской» застройки. Обыкновенный и даже местами симпатичный квартал. Там, братишка, и прошло наше с тобой счастливое детство. Бывает…». Автомобиль (после тщательной проверки документов на КПП), въехал на территорию Императорского ангельского училища и вскоре, слегка полавировав между аккуратными цветочными клумбами, остановился рядом с парадной мраморной лестницей главного здания комплекса. — Покинуть автотранспортное средство! — чуть хриплым от азарта голосом скомандовала с водительского места Александра. — Выходим, не суетимся и ведём себя с графским достоинством. Сперва я немного посолирую, а уже потом и вы, добры молодцы, не теряйтесь и постепенно перехватывайте инициативу… Лёха, вылезая из машины, состроил одобрительно-философскую гримасу, мол: — «Прирождённый оперативный работник. Не отнять и не прибавить…. Хотя, ничего странного, если вспомнить профессию «той» Сашеньки. Природные индивидуальные особенности, как я понимаю, они у «аналогов» из разных Параллельных Миров практически идентичны…». — Какие люди! — картинно развела руки в стороны Александра. — Как же я рада! — Алинка! — донеслось в ответ. — Девочка! Сколько лет, сколько зим! Всё хорошеешь и хорошеешь, негодница. Знать, жизнь фрейлинская пошла тебе на пользу… По мраморной лестнице спускалась — под ручку — приметная парочка: костистый и вальяжный мужчина лет пятидесяти пяти, лысоватый, но с лохматыми бакенбардами, и приметная барышня «немного за тридцать» в нарядном платье — игриво-легкомысленные глазки и сплошные мелкие тёмно-рыжие кудряшки. «Ну, надо же! Свят, свят. Чур, меня…», — мысленно охнул Егор. — «Действительно, прохиндей Саныч и вертихвостка Милка из нашего с Лёхой Мира. И замашки те же, и внешность, и голоса…. Что ж, оно и к лучшему. По крайней мере, теперь понятно — в каком ключе с ними строить беседу: немного лести, немного армейских и эротических анекдотов. Сварим сытную кашу, не вопрос…». Действительно, налаживание отношений с четой Гринёвых (с Лёхиной действенной помощью и под удивлённые взгляды Александры), было осуществлено очень быстро, эффективно и без особых проблем. Ну, а после этого всё покатилось по накатанной (то есть, по запланированной), дорожке: лёгкий трёп на отвлечённые темы, развёрнутый рассказ об основных исторических вехах становления-развития Императорского ангельского училища, совместное рассматривание карт окрестностей и подробных планов помещений, а также выборочное посещение учебных аудиторий. В одной из них, где располагались воспитанники выпускного курса, Егора даже узнали — как известного российского поэта. И мало того, чтоузнали, так ещё и попросили прочесть — «что-нибудь из последнего или же из неизданного…». «Казалось бы, ничего хитрого», — подумалось. — «Стихов-то у меня написано достаточно много. И здесь — девяносто девять процентов из ста — с ними не знакомы. Только, вот, как быть с тематикой? В этом Мире — суровом, религиозном и взращённом на безусловном патриотизме, — слюнявая лирика, наверняка, не в чести. Как, впрочем, и пространные философские рассуждения о призрачных сложностях бытия. А ещё и полувоенный профиль данного учебного заведения необходимо учитывать. Вот же, незадача…». После минутного раздумья он выдал: — Служить Родине, ребятки, дело непростое. Тут всякое может случиться. И кровь, и выстрелы, и раны, и специальные операции, и…, и прочее. Ко всему надо быть готовым, короче говоря…. Поэтому — слушайте:
Ночь, звёзды — кучей бесформенной — высыпали.
Вдалеке тоскливо воет собака.
За нами — по чёрной корявой улице —
Смерть крадётся, на мягких лапах…
Как паскудно воет эта собака…
Окраина городка, кладбище.
Свежих могил — ряд бескрайний.
Прямо-таки — моржовое лежбище.
Какой-то Большой генерал — крайний.
Обычное, в общем, кладбище…
Дальше — серое пепелище.
Вроде, здесь была товарная станция?
А, вот, те развалины обгоревшие, где ветер свищет?
Не помню уже. После контузии — прострация.
И только — серое пепелище…
Я дырку в мундире — для орденка —
Проковырял ещё вчера, однако.
Это мы — недавно, не спеша,
Проходили здесь — на мягких лапах.
Все готово — для орденка…
«Волга», выехав через главные ворота ангельского училища, неторопливо покатила на северо-восток. Вокруг, не смотря на ранние вечерние часы, было достаточно темно — это рваные сизые облака, летящие куда-то с приличной скоростью, полностью закрыли солнце. А на востоке, где располагалось знаменитое Ладожское озеро, и вовсе, угрожающе нависали-ворочались тёмно-аметистовые косматые тучи. Более того, с той стороны регулярно доносились глухие и многоуровневые раскаты летнего бесшабашного грома. «Сизые облака, тёмно-аметистовые тучи», — отметил Егор. — «Определённо, в этом Мире преобладают все оттенки фиолетового цвета. Непроизвольно на ум приходят простейшие ассоциации, связанные с известной детской сказкой — «Волшебник Изумрудного Города», где подробно описывались «цветные» страны. Следовательно, автор этой замечательной книги знал не понаслышке, о чём писал? Или же просто догадывался? Интересный и познавательный, надо признать, поворот…». — Не подгадили мечтательные предсказатели погоды, — несуетливо управляясь с автомобильной баранкой, заявила Александра. — Предстоящая ночь обещает быть по-настоящему грозовой, без дураков…. О, ветер задувает. Всё сильней и сильней. Практически штормовой. Поторапливаться надо, пока буря не началась…. Алекс, доставай-ка свою волшебную коробочку…. Что там у нас с «фоном безопасности»? Зажглась-таки зелёная лампочка? Замечательно…. Итак, высокородные господа Петровы, что можете сообщить по итогам нашей совместной «разведки боем»? Докладывайте. — Значит, докладывайте? — возмутился правдолюбивый Лёха. — Совсем обнаглела, невестка высокопоставленная? Она же — командирша самозваная? Братишка, что это такое творится-то? А? — Докладывай, чего уж там, — велел Егор. — Нынче нам не до склочной иерархии. Дело надо сладить. — Как скажешь. Слово старшего брата — закон…. Первое, на территории училища установлена целая куча камер видеонаблюдений. Второе, все они, судя по характерным признакам, пашут от общей электросети и не имеют автономных источников энергопитания. Третье… Всего в Лёхином докладе фигурировало семнадцать пунктов, и все они были посвящены всяческим техническим, технологическим и иным особенностям рассматриваемого объекта. — Толково и ёмко изложено, — скупо похвалил Егор, а после этого рассказал о странном мальчике Иване, содержащемся в отдельном боксе ангельского училища. — Всё в ёлочку зелёненькую складывается, — обрадовалась Александра и тут же засмущалась: — Извините, высокородные господа, за выражение плебейское. Случайно вырвалось…. Тем не менее, операцию надо проводить именно сегодня. Слышите, как активно и бодро громыхает? И изломанные молнии — почти без перерывов — сверкают на востоке. Скоро ливень и до города доберётся…. Следовательно, формируем рабочие группы, экипируемся, меняем автотранспорт и выступаем. Только — сугубо для начала — заскочим в одно местечко. Это рядом с нашим поместьем. Заберём из сарая мешок с обгоревшим сиротским трупом. — Кха-кха…. С обгоревшим? — уточнил Лёха. — С качественно и на совесть обгоревшим. Ибо этот момент и является краеугольным — в предстоящей операции. В небе раскатисто и басовито пророкотало…
Светло-жёлтые молнии — разлапистые, нервные и изломанные — сверкали практически безостановочно. Гремело и грохотало сразу со всех сторон. Но дождя пока не было. «И это просто замечательно», — мысленно усмехнулся Егор. — «Промокнуть всегда успеем…». Он, обхватив ладонями толстый шершавый ствол, прятался под старым тополем, расположенным метрах в ста пятидесяти от забора Императорского ангельского училища, не торопясь выходить под тусклый свет уличных фонарей и бдительные «зрачки» камер видеонаблюдения. Оставалось только ждать. «Ничего, подождём», — плавно и неторопливо потекли в голове обрывочные мысли. — «Чай, не в первый раз — стоять на краю. Да и не в десятый. Только, вот, тревожно как-то на Душе…. Нет, в успехе предстоящей операции сомневаться не приходится. И план, разработанный Алькой, практически без изъяна, да и грозовая погода способствует. Просто…. Просто не покидает навязчивое ощущение, что он совсем рядом, переломный жизненный момент. Наверняка, совсем скоро случится нечто важное, способное…. На что — способное? Не знаю. Но, без сомнений, на очень многое. На очень-очень и очень…». Где-то в стороне прозвучал — сквозь громовые раскаты — резкий противный щелчок. Ещё через мгновенье погасли все фонари, выстроившиеся вдоль кирпичного забора. Вокруг воцарила плотная ночная темнота, разрываемая — местами — вспышками молний. — Лана разобралась с местной подстанцией, — понимающе прошептал под нос Егор. — Молодец, девчонка. Шустрая. Всё, пора… Он подбежал к забору, высота которого составляла добрых три метра, и умело, в несколько приёмов, забрался на его торец. На небосклоне вспыхнула очередная жёлто-янтарная молния, любезно освещая — на краткий миг — территорию училища. Егор, высмотрев подходящий объект, соскочил с забора на землю и, стараясь шагать бесшумно, направился в нужную сторону. Вблизи «подходящий объект» оказался одноэтажным длинным бараком, в котором, судя по всему, размещался какой-то хозяйственный склад. На одном из окон обнаружилась и приоткрытая форточка. — То, что старенький очкастый доктор прописал, — доставая из кармана камуфляжной куртки гранату с зажигательным зарядом, негромко пробормотал Егор. — Дополнительный, так сказать, бонус… Он уверенно сорвал чеку, пристав на цыпочки, отправил гранату в форточку, после чего развернулся на сто восемьдесят градусов и неторопливо зашагал прочь. Почему — неторопливо? Потому, что у гранаты была предусмотрена — после срыва чеки — пятиминутная задержка срабатывания. Кроме того, её корпус был выполнен из горючего материала, благодаря чему стоило надеяться, что будущий пожар будет списан на естественные причины, мол, одна из многочисленных молний — во время грозы — шандарахнула в злосчастный барак… Неожиданно — сквозь низкие раскаты грома — раздался громкий треск, а ещё через пару-тройку секунд полыхнуло, это загорелся дальний складской барак, расположенный рядом с маленькой церквушкой. «Лёха не выдержал долгого ожидания и, обуреваемый нетерпением и братским рвением, решил меня подстраховать», — решил Егор. — «Соскучился, понимаешь. Опытный диверсант без живого дела — это как чистокровная скаковая лошадь, застоявшаяся в конюшне…. Сейчас такое начнётся — только держись. Суета, беготня, крики, вопли и тому подобное. Надо срочно ноги уносить, пока не замели…». Он неодобрительно помотал головой и, зло сплюнув в сторону, припустил со всех ног к забору…
Глава тринадцатая Сгину я — меня пушинкой ураган сметёт с ладони
Гремело и сверкало по-прежнему — отчаянно, старательно и рьяно. Летняя гроза — душная и «бездождливая» — буйствовала вовсю, не зная отдыха и перерывов. Влажный тёплый ветер, сбитый с толка, дул короткими рваными порывами, бестолково меняя направления. В «Волхове» (и такой, достаточно-просторный микроавтобус обнаружился в гараже графов Петровых), притаившемся в кривом тёмном переулке, его ждали Александра, Лёха и Ванда. — Молодец, милый, — напряжённо улыбнувшись, похвалила супруга. — Славно отработано, без изъянов. Хорошо пылает, даже отсюда видны высокие светло-жёлтые всполохи. Причём, сразу в двух местах. — Значит, новостей от Хана ещё нет? — догадался Егор. — Пока нет. Ждём… Где-то недалеко, сразу с нескольких сторон, тревожно и гнусаво завыли-запиликали голосистые сирены. — Бесстрашные российские пожарные катят, — смущённо шмыгнув носом, пояснил Лёха, а после этого повинился: — Оно само, брат, получилось. Словно бы кто-то нетерпеливый коварно толкнул меня в спину. Виноват, конечно. Поторопился. Минут на шесть-семь раньше оговорённого времени стартанул. Извини. — Ничего, бывает. Может, оно и к лучшему. Два очага пожара, это вам не один. И паники больше, и вообще… По широкой улице, в которую «вливался» их переулок, проехали — одна за другой, и отчаянно мигая крутящимися сиреневыми «маячками», — три пожарных машины. — Три, как известно, счастливое число… Затренькал — легкомысленной и светлой мелодией — чей-то мобильный телефон. — Слушаю, — поднесла аппарат к уху Александра. — Молодцы. Выезжаем, ждите…. У них всё получилось, — пояснила для остальных. — Поздравляю вас, соратники по ремеслу… По лобовому стеклу автомобиля неожиданно ударили крупные дождевые капли. — Ливень, наконец-таки, начинается, — облегчённо вздохнула Ванда. — Очень даже кстати. Как по заказу. — Четырежды падут все вехи и устои. Исчезнут города, осыплются сады, — вдохновенно затянул Лёха. — Но что бы ни стряслось — печалиться не стоит. Дождь смоет все следы, дождь смоет все следы… «Волхов» резко сорвался с места и, целенаправленно попетляв по улицам и переулкам минут десять-двенадцать, остановился в конце тёмно-серого пятиэтажного строения. Вскоре из-за угла дома, не обращая на частые дождевые струи никакого внимания, вышла Лана, облачённая в фиолетово-сиреневую камуфляжную форму. Ещё через несколько секунд показался её муж с пятнистой курткой, наброшенной на голову. На сгибе правой руки Хана, тоже пряча голову под куртку, сидел черноволосый мальчишка в светло-голубой пижаме. — Прямо-таки, счастливая семейная идиллия, — заводя автомобильный двигатель, растрогалась Александра. — Чуть не расплакалась…. Ванда, не лови ртом ворон, приоткрой правую дверку, размести промокших путников и выдай им полотенце — найдёшь в кармане за моим сиденьем.…. Устроились, орлы и орлицы степные? Отряхнулись? Обтёрлись? Тогда — стартуем…. Ну, докладывайте — что да как. — Всё прошло строго по разработанному плану, — отчаянно блестя счастливыми фиалковыми глазами, зачастила Лана. — Сперва я разобралась с подстанцией. Ничего хитрого: оглушила пожилого охранника толстой доской и качественно раскурочила все рубильники. Потом — в противоположной части территории ангельского училища — полыхнул солидный пожар. Началась классическая паника, все охранники и преподаватели бросились, сломя голову, туда. Чингиз, забросив за спину брезентовый мешок с обгоревшим мальчишеским трупом, перелез через кирпичный забор, забрался на второй этаж и, сломав решётку на нужном окне, проник в помещение спальни… — Угэдэй не закричал? — Зачем же ему было кричать? — Например, от страха. — Моему сыну страх не ведом. Как и его отцу, потомственному и вольному степному хану. Если было бы по-другому, то я никогда не вышла бы за Чингиза замуж. Никогда и ни за что на Свете… — Успокойся, боевая подруга. Не кипятись, пожалуйста, — по-доброму усмехнулась Александра. — Я тебе, безусловно, верю. Не ведом, так не ведом. Почему бы, собственно, и нет? Бывает, спорить не буду…. А почему сам Иван Степной молчит? — Он занят. С сыном общается. — Это точно, шепчутся, — подтвердил Лёха. — Причём, на классическом «степном» языке…. Шепчитесь-шепчитесь, родные. Не вопрос…. Что там, Лана, было дальше? — Да, собственно, ничего особенного. Чингиз, вытащив из мешка, разместил обгоревший труп на детской кроватке, а под стол, предварительно оторвав чеку, положил зажигательную гранату замедленного действия. Потом они с Угэдэем успешно выбрались из учебного корпуса, перебрались через забор и встретились со мной. Всё, доклад закончен. Дальнейший путь протекал под неторопливые разговоры о всякой всячине. В основном, о грозовом июньском ливне, продолжавшем вовсю бушевать за окошками автомобиля. Неожиданно микроавтобус остановился возле высоких кованых ворот в таком же кованом и высоком заборе, за которым наблюдалось величественное каменное здание. — Это, что же, дворец Константина Петровича? — удивился Егор. — Зачем мы сюда приехали? Поздновато для развёрнутого доклада. В том смысле, что ночь на дворе. — Дальше, Егорушка, ты поведёшь машину, — приоткрыв автомобильную дверку, объявила Александра. — Занимай моё место. — А ты куда? — Во дворец великокняжеский, конечно. Ведь обязанностей фрейлинских никто не отменял. — Дождь же идёт. Промокнешь. — Ерунда. Найдётся — во что переодеться. Здешние гардеробы — солидней некуда…. Всем — спокойной ночи. Не скучайте без меня. Можете даже отпраздновать — успешное завершение операции. Только, пожалуйста, безо всяких там пьяных излишеств и прочих непотребств. Надеюсь на ваше благоразумие, дамы и господа. Всех благ… Она, покинув «Волхов», уверенно зашагала к кованым воротам и вскоре скрылась — в пелене дождя. В голове у Егора непроизвольно зазвучало короткое стихотворение, написанное им самим — много лет тому назад и совсем в другом Мире:Лёгкой походкой, словно играя,
Будто — чуть-чуть дразня,
Ты подошла к остановке трамвая
Из пелены дождя…
Ты подошла, и Мир изменился,
Как-то внезапно, вдруг…
Мир изменился, ты только — смеялась.
В плотном кольце подруг…
Гром прогремел, и Боги проснулись,
Словно зачем-то, для…
Наши трамваи вновь разминулись —
В той пелене дождя…
Он вышел на свежий воздух. Вздохнул полной грудью. Медленно, пройдя между мраморных фасадных колонн, спустился по широким ступеням каменной лестницы. На востоке медленно и печально разливалась ало-розовое марево зари, но солнышко ещё не показалось из-за далёкой линии горизонта. В густой листве деревьев и кустов приветливо щебетали, бодро перепрыгивая с ветки на ветку, мелкие пичуги. Чуть в стороне от главного входа в графский особняк — на синей садовой скамье — сидела, крепко обняв морщинистыми ладонями свой чёрный посох, старенькая монашка в тёмной бесформенной рясе: серо-пегие космы волос, длинный нос, украшенный тёмно-бордовыми бородавками, один глаз — очень узкий и светло-светло голубой, второй — с жёлто-серым бельмом. «Сегодня она ещё больше похожа на знаменитую прорицательницу Ванду из моего прошлого Мира. Практически — один в один…», — подумал Егор и вежливо поздоровался: — Доброго вам утра, матушка Варвара. — А, господин сиятельный граф пожаловал, — беззубо улыбнулась старушка. — Он же — Старший Ангел. Он же — упрямый Странник…. И тебе, добрый молодец, светлого Пути. — Спасибо…. Разрешите вопрос? — Конечно. Спрашивай, отрок. Отвечу — как смогу. — Э-э-э, — замялся Егор. — Вот, фрейлины Дворов великокняжеских. Да, и Императорского Двора…. Какие у них обязанности? Основные обязанности, я имею в виду? — А то ты сам не знаешь? — Знал, конечно. Но, извините, позабыл. Контузия. И, как следствие, частичная амнезия. — Ну, да. Амнезия, — многознающе усмехнулась монашка. — Куда же без неё настоящему Страннику…. Основная обязанность современных российских фрейлин — плотски ублажать Императора, Великих князей, их ближайших родственников, ну, и всех прочих — на кого укажет Высокое Лицо. С искренним и неизменным усердием ублажать. — С искренним? Ты ничего, бабушка, не путаешь? Может, по принуждению? — На раннем и нежном рассвете плохо путается. Да и не врётся совсем…. С искренним усердием, господин сиятельный граф. С ним самым. И никак иначе. Так заведено. Старинные благородные традиции, великая честь и всё такое прочее…. Теперь-то, надеюсь, понимаешь, почему нынешним фрейлинам запрещено рожать? — Чтобы, не дай Бог, случайно не возникало династических казусов и конфузов? — с трудом сглотнув слюну, предположил Егор. — Мол, кому они нужны, эти незаконнорожденные отпрыски? Как императорские, так и великокняжеские? — Никому не нужны, — подтвердила старушка. — Одна маета от них и интриги всяческие. Поэтому все фрейлины и «снабжаются» сверхнадёжными спиралями женскими, гинекологическими…. В этом обычае, кстати, заложен ещё один важный и мудрый аспект, — понимающе усмехнулась. — Очень многие женщины — в молодые годы — склонны к легкомысленному плотскому поведению. Мол, коварные гормоны безостановочно бродят по телам молодым и трепетным, не давая покоя. Всерьёз — не давая…. По себе знаю. Не всегда же я старенькой монашкой была…. Короче говоря, многим дамам — прежде, чем стать образцово-показательными «матронами» (то есть, идеальными и высокоморальными хозяйками приличных домов), — необходимо хорошенько «перебеситься». Так уж, видимо, угодно матушке-природе, ничего не попишешь. А раз так, то пусть, мол, этот процесс проходит в окружении персон безусловно-благородных, а не чёрт знает кого и чёрт знает где. Конюхи там всякие имеются в виду. Ну, и сантехники-черти, иже с ними…. Прости, Господи, что поминаю всуе «нечистого». Грешна. Ох, грешна. Отмолю потом — многократно. Не сомневайся…. Как, сиятельный граф, страдающий амнезией частичной, доходчиво я объяснила ситуацию? — Спасибо, матушка Варвара, доходчиво. Доходчивей, просто-напросто, не бывает. Премного благодарен. — Вежливый какой выискался…. Постой, Странник. — Да, слушаю. — Ты, уж, милок, обойдись без глупостей. Пожалуйста. — Постараюсь. Но не обещаю. Извините. — Бог простит, если, конечно, посчитает нужным…
Егор вернулся в дом, остановился рядом с лестницей, ведущей на второй этаж, где располагалась супружеская спальня, и крепко задумался: — «В прежнем Мире ходили смутные слухи — о романтических отношениях между «той» Сашенькой и заслуженным генерал-лейтенантом ГРУ Громовым Виталием Павловичем. Я, конечно же, тогда только посмеивался, мол, ерунда полная и безосновательная.… А, пардон, нынче? «Аналогии» Параллельных Миров — штука упрямая и коварная. Скорее всего, я уже и тогда был однозначно и плотно «рогат»…. Ну, Палыч, престарелый и похотливый сукин кот. Не дай Бог, встретимся когда-нибудь. Извини, старина, но «жёсткого» допроса — как минимум — тебе не избежать. Эх, жизнь моя, жестянка бестолковая…». Он зашёл в спальню: Александра — полностью обнажённая и до невозможности прекрасная — мирно посапывала на кровати (под кроваво-красным балдахином), повернувшись на правый бок и совершенно по-детски подложив под правую щёку сложенные вместе ладошки. — Сашенька, п-проснись, — хриплым и слегка подрагивающим от волнения голосом попросил Егор. — Санечка, Шурочка, Сашенция. Проснись, п-пожалуйста. — М-м-м…. Отстань. Хр-р-р… — Подъём. Великий князь прибыл. Очень гневлив и тебя — незамедлительно — требует. — А? Что такое? — Александра тут же приоткрыла сонные глаза и села на постели. — Константин Петрович приехал? Один? — Да, пошутил я. Извини. П-пошутил. П-просто — поговорить надо. — Ну, и шутки у тебя, милый, — жена, недовольно фыркнув, вознамерилась лечь на прежнее место. — Дурацкие насквозь. Потом поговорим. Попозже… — С-сейчас. И непременно. Очень н-надо. — Ну, что там у тебя, хмурый и приставучий супруг? — Давай, Аля, уедем, — неуверенно вздохнув, бухнул Егор. — То есть, сбежим. Н-навсегда. — Куда — сбежим? — Куда-нибудь, лишь бы п-подальше отсюда. Хоть в другую с-страну. Хоть в другой Мир. — Зачем? — Ну, чтобы тебе было больше не надо — с-сожительствовать с всякими и разными похотливыми к-козлами… — Сожительствовать? — окончательно проснулась Александра, и её пушистые ресницы удивлённо-непонимающе затрепетали. — С похотливыми козлами? Егорушка, о чём это ты? — Только не надо мне г-говорить о «старинных благородных традициях и великой чести». Н-не надо. — Почему — не надо, если это, действительно, так? И благородные традиции, и честь? — Ты хочешь с-сказать, что тебе всё это нравится? — окончательно помрачнел Егор. — Ф-фрейлинские обязанности, я имею в в-виду? — Конечно, нравится. Как и всем нормальным российским женщинам высокого сословия. — Что к-конкретно — н-нравится? — А всё, — разозлилась Александра, отчего её выразительные глаза поменяли свой цвет с небесно-голубого на тёмно-синий. — Вспомни-ка наши плотские отношения до того, как я стала фрейлиной Дворов великокняжеских. Вспомни-вспомни…. Молчишь? Вспомнить нечего? Сплошная серая скука и одна-единственная «миссионерская» позиция? Ха-ха-ха, насмешил…. А теперь? Привык, небось, к разнообразию и утехам изощрённым? А где ещё я научилась бы всему этому? Не подскажешь? Опять молчишь? То-то же. А при Дворах великокняжеских и доступ к зарубежным книгам есть — про технику отношений интимных. И фильмы иногда профильные показывают. И ролевым играм обучают…. Да я и женщиной-то полноценной впервые себя почувствовала — у Константина Петровича. Когда за одну ночь имела близость с добрым десятком мужчин. Причём, один раз сразу одновременно с тремя…. А совсем скоро (в следующем месяце), мне предстоит «лишить невинности» самого Петра Николаевича Романова, Наследника Престола. Так решили на Самом Верху, — с гордостью ткнула тоненьким указательным пальчиком, украшенным кольцом белого золота с безупречным брильянтом, в потолок. — Честь великая. А ещё и верный путь к взлёту карьерному, небывалому. Знать, заслужила.… И, заметь, не только «лишить», но и вдумчиво обучить — всему и всякому. А ты говоришь, мол, давай сбежим. Куда? Зачем? Бред горячечный и законченный. К доктору тебе надо, Егорушка. К доктору. И, вообще… — Что — вообще? — Изменился ты очень — после недавней контузии. Причём, далеко не в лучшую сторону. Раньше ты был такой… — Какой? — Полностью соответствовал своему устоявшемуся прозвищу. Мол, крутой и хладнокровный «Живоглот» — жёсткий, уверенный в себе и слегка циничный. — И тебе это нравилось? — с тоской глядя в окно, поинтересовался Егор. — Ну, что жёсткий и циничный? — По крайней мере, давало надежду — на жизнь долгую и безбедную. Времена нынче такие, мол, кто смел — тот и съел. Иначе тебя самого порежут на мелкие кусочки, разотрут в мелкий порошок, скушают и даже фамилии-титула не спросят. — А что со мной сейчас? — Действительно, что? — взгляд жены стал холодным, очень внимательным и откровенно-оценивающим. — Ничего хорошего, если смотреть правде в глаза. Рохля какая-то вышла из Дырищи. Гордость графская пропала куда-то. Даже со слугами общаешься — словно с близкими приятелями. На этих новичков — Ванду, Хана и Лану — ни разу, осаживая, не рявкнул. Нашедшегося и слегка обнаглевшего младшего брата даже не попытался поставить на место. Мол, за ровню признал…. А этот стишок, что ты давеча прочёл курсантам Императорского ангельского училища? Ерунда какая-то законченная, пронизанная ощущением скрытого двойного смысла. Даже слушать было — в присутствии Гринёвых — стыдно, зазорно и неудобно…. Нет, сегодня же серьёзно поговорю с Константином Петровичем. Пусть закрепит за тобой знающего и опытного психиатра. Спасать надо человека, пока не поздно… — Спасайте, не жалко. — И спасём. Не сомневайся. Зачем Третьему департаменту — практически на ровном месте — терять ценные и проверенные кадры? Все слюнявые и мечтательные глупости, как миленький, выбросишь из головы. — И вновь стану «Живоглотом»? — уточнил Егор. — Очень хочется надеяться, что так всё и будет. — Может, я пойду? — Иди, — широко и равнодушно зевнув, разрешила Александра. — Дай, пожалуйста, выспаться усталой, заслуженной и — вместе с тем — перспективной фрейлине…
И он пошёл. То есть, покинул спальню, плотно, аккуратно и совершенно бесшумно прикрыл за собой дверь в спальню, прошёл по коридору на лестничную площадку и поднялся на третий этаж. В голове навязчиво зазвучали слова знакомой песни: — «Сгину я — меня пушинкой ураган сметёт с ладони…». — Действительно, пушинкой — маленькой и безвольной, — входя в свой кабинет, пробормотал Егор. — Действительно, сука грязная, смёл…. В свой кабинет? Увы, уже нет. Побыл полновластным хозяином этого графского помещения, и достаточно. Игра — однозначно и бесповоротно — проиграна. Увы… Он, методично повертев головой по сторонам, остановился взглядом на толстом золотистом шнуре с пышной кистью, украшавшем гардину ближайшего окна. «Правильно, братец», — одобрил бесконечно-равнодушный и печальный внутренний голос. — «Очень даже хорошая «верёвочка»: тонкая, но — одновременно — достаточно прочная и жёсткая. То, что надо, короче говоря…. Сейчас мы с тобой, предварительно срезав этот нарядный шнур, пройдём в графский парк. Ты, понятное дело, заберёшься на старый разлапистый дуб, что стоит рядом с полем для игры в русскую лапту, и усядешься на толстом суку. Привяжешь к нему — крепко-накрепко — данную «верёвку». Накинешь на шею молодецкую тугую петельку. А после этого, не ведая страха и сомнений, прыгнешь вниз…. Шнур-то тонкий. Сразу же — при резком рывке — сломает шейные позвонки. Умрёшь практически мгновенно, не мучаясь. Счастливчик и удачник, образно выражаясь…. Ага, на письменном столе лежит острый канцелярский ножик, предназначенный для вскрытия почтовых конвертов. Давай, хватай его. То бишь, помещай удобную костяную рукоятку в потную ладошку, другой рукой пододвигай стул к гардине и смело забирайся на него…. Забрался? Молодец, ловкий. Бестия натуральная. Но, к огромному сожалению, смертельно-печальная…. Отрежь-ка кусочек шнура. Сколько? Метра полтора, на мой задумчивый взгляд, будет вполне достаточно. Да и метр двадцать-тридцать сгодится — для итога намеченного…».
Он, спустившись по винтовой каменной лестнице, вышел на свежий воздух и тут же — непроизвольно — отметил два чётких изменения, произошедших за ближайшие полчаса. Во-первых, июньский рассвет уже состоялся, и ярко-розовое солнышко задумчиво выглянуло — на три четверти собственного диаметра — из-за изломанной линии далёкого горизонта. А, во-вторых, на синей садовой скамье расположилась — вместо пожилой монахини — вся честная компания: Лёха, Ванда, Лана и Хан — с юным Угэдэем на руках. — Матушка Варвара, небось, разбудила? — недовольно покачав головой, спросил Егор. — Ага, она, — напряжённо улыбнувшись, подтвердил Лёха. — И разбудила, и любезно предостерегла, и общую ситуацию обрисовала…. Значит, идёшь счёты с жизнью сводить? Шнур золотистый, понимаешь, прихватил с собой. Из нетленной серии, мол: — «Негоже сиятельному российскому графу — вешаться на обычной плебейской верёвке, сплетённой из прочных волокон дальневосточной конопли…». Подходящую стройную берёзку-то уже выбрал? — Дуб присмотрел. Симпатичный такой, кряжистый и надёжный. И вообще, это моё дело — где, на чём, и когда. — Твоё, конечно, — подключилась к разговору сероглазая Ванда. — Кто бы спорил…. А как же быть с Пророчеством? — С каким конкретно? — С недавним. Мол: — «Вы, ребятки, здесь надолго не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Два графа и одна графиня скоро отправятся в Зелёный Мир…». — Себе Пророчество оставьте. Решительно отказываюсь от своей «пророческой» доли. Вам, родные, больше достанется… — Настоящий Странник — обязан быть прямым и упрямым, — неожиданно, с совершенно взрослыми интонациями в голосе, заявил трёхлетний Угэдэй. — Упрямым — всегда и везде. До самого-самого конца. Прямым — до полного безумия…. А ещё он должен — неуклонно и бесстрашно — стремиться к заветной Цели. Безудержно — стремиться. — И какая у меня — Цель? — заинтересовался Егор. — Подскажи, приятель, пожалуйста. — Найти Женщину — всей своей жизни. — Неплохо сказано, юный черноглазый соратник. Запомню. Спасибо…. А какова — твоя Цель? А также твоих папы и мамы? — Найти нашу Вольную Степь. — Настоящая Степь, она чем-то сродни Настоящей Женщине, — дополнил Хан. — Я прав, обожаемая жена? — Целиком и полностью, мой степной повелитель, — мягко улыбнулась Лана. — Вот ещё, Егор…. Может, «варварино» Пророчество о том и говорит, что в Зелёном Мире ты — непременно — встретишься ещё с одной Александрой Петровой, в девичестве — Назаровой? Настоящей такой. Патриархальной. Верной. Без всяческого «облегчённого» поведения. Детей любящей. Домоседливой. Преданной. Искренней — по-настоящему, без дна двойного…. Как считаешь? — Может быть, и так. — Кстати, а я вновь беременна. Может, и двойней. Пророчество, как ни крути, приближается. — Искренне поздравляю. — Спасибо…. Значит, повешенье отменяется? По крайней мере, на сегодня? — Уговорили, — смущённо усмехнулся Егор. — Отменяется…. Уходим через местный Портал. В самое ближайшее время. Чем быстрей — тем лучше…. Как? Придумаем что-нибудь. Обязательно. Обещаю…
Где-то настойчиво и нетерпеливо загудел глумливый автомобильный клаксон. А потом стих. Ещё через пару минут — от главных ворот поместья к синей садовой скамье — подбежал запыхавшийся широкоплечий денщик Фёдор и, обращаясь к Егору, попросил: — Вашество, отойдёмте-ка в сторонку. Очень вас прошу. — Отойдём, не вопрос…. Давай, докладывай. — Машина неизвестная приехала. А в ней — двое. Шофёр и пассажир. Оба прилично выпившие и в чёрных магазинных масках. — Что им надо? — Э-э-э…. — Сопли не жуй. Толком говори. Ну? — С вами хотят поговорить. Срочно. Тот, который пассажир — это Великий князь Константин Петрович, собственной высокой персоной. Я его узнал. — Пропустить машину…. Стой. Пропустить, но не сразу. Минут так через пять-шесть. Выполнять. — Слушаюсь…
Глава четырнадцатая И в санях меня галопом повлекут по снегу утром
Егор вернулся к синей садовой скамье, коротко рассказал соратникам о неожиданных визитёрах и — голосом хладнокровного и полностью уверенного в себе человека — велел: — Срочно дуйте, ребятки, в свои апартаменты в правом крыле. Дуйте-дуйте и не отсвечивайте здесь. Минут пятнадцать-двадцать вам на сборы. Не больше. — На сборы — куда? — уточнила приземлённая (когда дело не касалось её обожаемого Чингиза), Лана, имевшая — некогда — непосредственное отношение к спецслужбам Мира «церковников». — Туда, куда и планировали. То бишь, в решительный, отвязанный и дерзкий побег. — Э-э-э…. А как…. Как мы это сделаем? — Так. Обыкновенно. Вон — Алекс понимающе подмигивает…. Догадался, небось, одальнейшем, оболтус белобрысый? — Сам — оболтус приличный, — состроив неопределённую гримасу, откликнулся Лёша. — А подмигивал я, отнюдь, не «понимающе», а просто «ободряюще». Кха-кха…. Что задумал-то, брат? — Ровным счётом ничего, — признался Егор. — Лишь некие призрачные ощущения присутствуют. Ну, как у породистого охотничьего пса, идущего по свежему следу благородного оленя…. Всё, друзья и подруги, разбегайтесь и готовьтесь. Если что — дам знать…Возле синей садовой скамьи, чуть слышно взвизгнув покрышками, остановилась светло-серая «Волга». «Неприметная такая машина», — отметил Егор. — «Отнюдь, по визуальным ощущениям, не последней модели. По крайней мере, у Александры Ивановны (ну, не тянет называть её, голубушку сексуально-раскованную, как-то по-другому), «Волжанка» смотрится гораздо современнее и…. э-э-э, продвинутее, что ли…. Номера? Такие же неприметные и обыкновенные. Следовательно, имеет место быть элементарная конспирация. Учтём…. Ага, из машины выбрались двое мужчин, лица которых украшают классические чёрные маски, изготовленные из мягкого бархата. Одеты просто и неброско, то бишь, в скромные тёмные костюмы гражданского фасона. Один — чуть выше среднего роста, полноватый и приземистый, с растрёпанными тёмно-русыми волосами и чёткими залысинами. Второй, наоборот, высоченный и тощий, черноволосый и с демонстративно-аккуратной причёской…. Великий князь и его верный адъютант Глебушка. Он же — «хлыщ прилизанный». Мерзкая и гнусная парочка, так их всех и растак, козлов законченных…». — О, мой верный ангелок! — обрадовался — с хмельными интонациями в голосе — Константин Петрович. — Рад гостям незваным? Не прогонишь, случаем, от порога графского, не соло нахлебавшись? — Как можно, экселенц? — старательно изобразил безмерное удивление Егор. — Обижаете, право слово…. Мы всегда рады видеть вас. В любое время дня и ночи. И я, и супруга. Как говорится, милости просим… — Вот, за что я люблю чету Петровых, так это за их верность бескорыстную и безотказность искреннюю, — пафосно объявил Великий князь. — Альку, понятное дело, особенно. В отдельном, так сказать, порядке.… А мы, вот, решили, — указал рукой на «прилизанного хлыща», — в отрыв уйти. Умаялся я что-то за последний месяц. Дела эти бесконечные, важности государственной. Интриги дворцовые — мутные и опасные насквозь…. А что — для природного русского человека — является лучшим отдыхом? — подмигнул заговорщицки. — Правильно, крепкий запой в уединённом месте, недоступном для всяких приставучих людишек и навязчивых домочадцев. Да, желательно, на совесть перемешанный с не менее крепким развратом…. Верно я говорю? — Так точно, экселенц. Вы — самый настоящий кладезь мудрости. — А ты, Живоглотик, оказывается, льстец. — Только самую малость, экселенц. У жены научился… — Раз — в рот. Раз — в зад. Развра-а-а-ат…, — глумливо и пьяненько захихикал княжеский адъютант. — Отставить! — рассердился Константин Петрович. — Давно, Глебушка, в морду напомаженную не получал? Плебей законченный и невоспитанный…. И развратничать надо — по-благородному. То бишь, без излишней пошлости и грубости. Дерёшь какую-нибудь фрейлину юную — и в хвост её, и в гриву, но — при этом — обращаешься к ней, к голубушке развратной, сугубо на «вы». Мол: — «Соблаговолите-ка, милая сударыня, забросить ваши безупречные и стройные ножки на мои широкие и мускулистые плечи…». Усёк, бездельник худосочный? — Ага, проникся. Извините… — То-то же…. Теперь по диспозиции предстоящей. Разыграна классическая и многократно-проверенная схема, мол, во мне — в очередной раз — проснулся азартный и бесшабашный рыбак, как случалось уже ни раз. Считается, что я в компании с Глебушкой и десятком надёжных телохранителей (которые, на самом-то деле, отпущены в негласный недельный отпуск), отбыл в шхеры ладожские — добывать тамошних жирных и серебристых лососей. Естественно, отключив связь мобильную, чтобы звонкие трели телефонные рыбу не распугали. Обычное дело. Так что, на ближайшие трое-четверо суток — свобода полная и безграничная…. Потом, конечно, спохватятся, поднимут тревогу и, сопоставив съёмки камер видеонаблюдения с предыдущим опытом, вычислят место моего пребывания. Вычислят и, плотно окружив данную графскую усадьбу тройным кольцом, начнут назойливо приставать с разными глупостями. Мол: — «Вспомни о долге перед Государством российским, да и о делах наиважнейших, нетерпящих отлагательств…». Это братья мои высокородные — через доверенных придворных — будут излагать. Или же: — «Вернись, я всё прощу…». Это Марья Назаровна, супруга моя верная, мать моих детей и бабушка внуков наших совместных, будет настаивать…. Вернусь, конечно же. Только потом, когда отдохну — по полной и расширенной программе…. Вот, такая философия. Нехитрая, но, вместе с тем, великокняжеская…. Как он тебе, Живоглот, такой расклад непритязательный? — Замечательный расклад, экселенц. Грамотный, действенный и эффективный. Обязательно и непременно — когда устану — возьму на вооружение. — Ну-ну, возьмёт он, — высокомерно поморщился Великий князь. — Молод ещё. Да и титулом-званием не вышел. Впрочем…. Не важно. Не будем, пожалуй, торопить события. Но некие симпатичные варианты, что называется, присутствуют…. Ладно, веди. — Куда, экселенц, вести? — К Александре, фрейлине моей образцовой и изящной. Мы, видишь ли, так и не закончили с ней… м-м-м, некоторые вариации изысканные. Меня отвлекли. Глебушка, умаявшись, уснул. Вот, она, воспользовавшись случаем, и отбыла…. Не, всё правильно. По заведённому распорядку. Мол, раз нет дел срочных, то можно и домой свалить. Спора нет. Но, право слово, хотелось бы продолжить… — Продолжить и, безусловно, завершить. Ик. Мать его, — пьяно икнув, уточнил тощий Глебушка. — Ну, как в том завлекательном фильме, что германский посол — третьего дня — презентовал. Ик-к-к…. Так завершить, чтобы глаза — у некоторых персон длинноногих и грудастых — вылезли из орбит. От удовольствия неземного и многократного…. Ну, вы же, господа, понимаете? — Лично я — понимаю, — заверил Егор. — Целиком, полностью и однозначно. Как же, немецкий фильм профильный. Тут кто угодно — лет на десять-пятнадцать — омолодится. Или же излечится — сугубо на время — от импотенции позорной… — Но-но. Не наглей, морда графская. — Неужто — обидел чем? Тогда, господа благородные, извиняйте…. Следуйте за мной. На третий этаж. — Почему это — на третий? — подозрительно нахмурился княжеский напомаженный адъютант. — Спальня-то ваша супружеская, граф, на втором располагается. Проверено. Причём, неоднократно… — Так Александра Ивановна, голубка трепетная, сейчас находится в моём личном кабинете. Ночью на звёзды небесные в телескоп любовалась, а сейчас задремала…. Там, кстати, и выпивка приличная имеется, и закуски изысканные. Могу, в частности, предложить водочки дальневосточной, настоянной на корне женьшеня. Говорят, что действенно способствует мужской потенции. Как, впрочем, и маринованные почки молоденького алтайского марала. — И это — очень даже кстати, — назидательно подняв вверх пухлый указательный палец, одобрил Константин Петрович. — Предусмотрительность в таких делах — залог успеха будущего, безусловного… — Граф, а глобус имеется в твоём личном кабинете? — заразительно зевнув, поинтересовался Глебушка. — Большой такой, на ножках? — Есть такое дело…. А зачем он тебе, парнишка? — Чтобы барышню пристраивать на нём. И так её, и сяк…. Я в одном фильме немецком видел. Увлекательный, надо признать, процесс… — Пристроим, не вопрос. — А компанию-то нам с князем составишь? В качестве третьего неуёмного самца кровей благородных? — С нашим превеликим удовольствием. Моя Александра Ивановна просто обожает, когда её — втроём пользуют. — Неплохо было бы и эту Ванду сероглазую — побыстрее во фрейлины определить. Славная такая деваха, аппетитная…. А ещё в ней, судя по некоторым характерным признакам, и приличная толика крови еврейской присутствует. Врёт она всё — про бургундские и итальянские корни аристократические. Ничего, потом, в истоме сладостной пребывая после оргазмов многократных, всё расскажет, как миленькая. Проверено неоднократно…. Впрочем, я и от евреек никогда не отказывался, хотя это — по мнению хозяина — и является плебейством законченным… — Определим, понятное дело. Как и полагается. — Хватит уже трепаться, молокососы разговорчивые, — недовольно поморщившись, велел Великий князь. — Пора и делом заняться серьёзным. Веди, Живоглотушка. Веди, родной. И не забудь потом команду отдать, чтобы мой автомобиль в гараж перегнали…
Егор, открыв-отомкнув кабинетную дверь посредством собственной правой ладони, отошёл в сторонку и вежливо предложил: — Проходите, господа благородные. Проходите, не побрезгуйте. Будьте как дома… Вошёл последним и плотно прикрыл за собой дверь. — Уютненько тут у тебя, ангелок, — внимательно оглядевшись по сторонам, одобрил Константин Петрович. — Со вкусом обставлено, ничего не скажешь. Прямо-таки, эстет доморощенный и мечтательный, а не суровый сотрудник Третьего департамента Тайной Канцелярии…. А где же Алечка, наяда наша трепетная и страстная? Удар, удар, удар. Болезненные хрипы и стоны. Новая серия ударов. Хруст одних качественно-перекрученных шейных позвонков, вторых. Вязкая звенящая тишина. «Хорошо отработанно, профессионально», — скупо похвалил хладнокровный внутренний голос. — «Впрочем, ничего особенного и героического. Опытный и виды видавший «грушник» прикончил — примерно за сорок пять секунд — двух пьяненьких штатских индивидуумов? Подумаешь, не велик подвиг. Совершенно обычное и обыденное дело, если вдуматься…. А что у нас с заветной вещицей, которую покойный Великий князь (по его же собственным словам), всегда носит (то есть, уже носил), с собой? Вдруг, собираясь «нырнуть» в крутой и продолжительный запой, оставил во дворце? Это здорово осложнило бы всё дальнейшее. Проверь-ка, братец…». Егор старательно обшарил одежду покойного и во внутреннем кармане пиджака обнаружил то, что и искал: разжал ладонь, с нежностью посмотрел на овальный светло-жёлтый жетон со скачущим куда-то всадником и, довольно улыбнувшись, прокомментировал: — Бляха «Золотого Всадника», это вам ни хухры-мухры. С ней, как я понимаю, и горы гористые своротить — не вопрос. Кстати, судя по весу, она, действительно, золотая…. Первым делом, он переоделся в удобную дорожную одежду. Потом открыл массивный фамильный сейф, вмурованный в капитальную стену дома, выгреб оттуда всё содержимое, поместил внутрь — не без труда — оба трупа, запер дверку, поменял код — на хитрое и редкое сочетание цифр, а после этого задумался: — «Что же взять-прихватить с собой? Понятное дело (как следует из компьютерных файлов, созданных моим здешним «аналогом»), что валютой и надёжными зарубежными паспортами мы обзаведёмся уже в шведском «опорном пункте». Но туда, как ни крути, надо ещё добраться. А ежели — вопреки сложившейся ситуации — образуется отчаянная погоня, и надо будет пробиваться к Порталу с боем? Всякое бывает на белом Свете. Всякое, разное и насквозь-неожиданное, проверено на практике…. Поэтому сделаем, пожалуй, так. Два-три пистолета (с запасными обоймами, понятное дело), не помешают. Как и несколько боевых гранат — как обычных, так и зажигательных. Принято…. Деньги и кредитные карты? Имеются только отечественные. Ладно, прихвачу, не вопрос. В том смысле, что пару карточек и с пяток пачек крупных купюр. Чисто на всякий пожарный случай…. Да и пригоршня-другая золотых монет не будут лишними. Золото, как известно, оно везде и всюду — золото. Даже в Параллельных Мирах…. Что ещё? Папки с компроматом — как на высокопоставленных российских персон, так и на иностранных фигурантов? Ну, его — в баню турецкую. Поиграем, пожалуй, в благородство. Странник я заслуженный, или как? Пожалуй, что Странник…».
Он, загрузив всё выбранное в карманы и наплечный кожаный планшет, спустился на первый этаж. Из узкого коридора, ведущего в столовую, долетел какой-то подозрительный звук-шорох. — Кто там шарится? — Егор достал из кармана куртки пистолет и демонстративно — с характерным громким щелчком — перевёл предохранитель в рабочее положение. — Выходи, тварь, немедленно. Стреляю на раз.… Ну? — Э-э, прекращай, — заволновался знакомый голос. — Моду, понимаешь, взял — по своим палить. Торопыга хренов… Через пару секунд из коридора вышел младший брат, облачённый в легкомысленный курортный костюмчик светло-лилового цвета, и пояснил: — Решил, вот, подстраховать. Мало ли что…. Что за гости-то пожаловали с утра пораньше? — Великий князь Константин Петрович со своим адъютантом напомаженным. Мол, Александру Ивановну не дотрахали, а такие наиважнейшие дела, как известно, нельзя оставлять незавершёнными. Типа — примета плохая. — Понятное дело…. И где они сейчас? — Философский вопрос. Души, надо полагать, на Небесах прохлаждаются. То бишь, в Чистилище. Дожидаются, скорее всего, своей участи дальнейшей. А тела бездыханные — в моём сейфе покоятся. — Александра? Цела? — Почивать изволит, красавица. Беззаботно и сладко. В спаленке супружеской…. А что? — Да, ничего такого, всё по делу. Вот, только…. Дальше-то как? — В побег уходим, — зло скрипнув зубами, продемонстрировал светло-жёлтую овальную бляху Егор. — Жетон «Золотого Странника»? Полезная штука, спора нет…. Но как же…э-э-э… — Считается, что князь с адъютантом отбыли на рыбалку в ладожские шхеры — за лососями упитанными. Так что, пара-тройка суток — на всё про всё — у нас есть. Должны, по идее, успеть. — Совсем другое дело, — повеселел Лёха. — Приличная фора…. Наши дальнейшие действия? — Садимся в мою личную графскую виману и улетаем — до одного крошечного финского населённого пункта, расположенного рядом со шведской границей. — Финского? Ты ничего не путаешь? Ах, да. Здесь же до сих пор имеет место быть — Великое княжество Финляндское…. Когда отправляемся в полёт? — Минут через десять-пятнадцать. Сзывай всех — в срочном порядке — к летательному аппарату. — Понял…. С Александрой будешь прощаться? — Нет, — болезненно помотал головой Егор. — Не смогу…. Держи пистолет и запасную обойму к нему. Так, для пущей страховки…. Эй, Фёдор! — приоткрыв главную входную дверь, позвал зычным голосом. — Здесь я, — долетел ответ. — Ко мне! Живо! — Ага, прибыл…. Чего изволите, Вашество? — Во-первых, отгони «Волгу» гостей в гараж. Во-вторых, никому не говори о Великом князе. Никому. Даже Александре Ивановне. Ни единого словечка. Константин Петрович со своим адъютантом работать будут, причём, над секретными делами государственной важности. В моём графском кабинете. Трое суток. Может, и больше, как получится. Просили, чтобы их никто не беспокоил…. Всё понял? — Так точно. Выполню. Не сомневайтесь…
Оказавшись в вимане, он, первым делом, убрал в прикроватную тумбочку фотографию Александры — в умопомрачительном бальном платье и с брильянтовым колье на стройной белоснежной шее. «Правильное решение», — одобрил надоедливый внутренний голос. — «Нечего ей тут отсвечивать — глазами лучистыми и шалыми…. Вообще-то, стоило бы эту фотку порвать на мелкие кусочки и выбросить в мусорный бак. Да только предусмотрен ли он в вимане, бак мусорный? Поискать бы…. Что-что? Куда, пардон, пойти? Ага-ага…. Всё понял. Смертельно обиделся и умолкаю. Сам разбирайся, раз такой умный…». Спрятав фотографию, Егор включил Главный бортовой компьютер и велел: — Рассаживайтесь, господа и дамы, на кровати и стульях. Не надо, пожалуйста, бесцельно слоняться туда-сюда. По крайней мере, в ближайшие десять-пятнадцать минут. — О, минибар, — обрадовался Лёха. — И холодильник имеется… — Угомонись, охламон белобрысый. Вот, когда взлетим, тогда. И перекусим. И вытьем по чуть-чуть, типа — прощаясь навсегда с Санкт-Петербургом этого Мира…. Вимана наполнилась басовитым гулом, который, впрочем, вскоре стих. На пульте управления загорелись-запульсировали разноцветные лампочки и задумчиво-голубые экраны многочисленных мониторов. Егор — с помощью компьютерной мышки — «зашёл» в «дисколётное меню» и «щёлкнул» курсором по сточке — «конечная точка маршрута». «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы», — любезно предложила компьютерная система. Он и ввёл: — «Великое княжество Финляндское. Двенадцать километров северо-западнее города Кеми. Хутор Халкипудос. Вторая резервная посадочная площадка». — Халкипудос? — удивлённо хмыкнул за его спиной неугомонный Лёха. — Ты это серьёзно? — Серьёзней не бывает, — заверил Егор. — Там располагается один из «опорных пунктов» Третьего департамента. А оттуда уже и в Швецию переправимся… Про себя же он подумал: — «Очередное «параллельное» пересечение, так его и растак. «Халкипудос» — так в прежнем Мире назывался финский городишко, в котором проживал наш общий с братом приятель Юха, женатый на русской барышне Марине. Занятные такие ребята. Мы к ним несколько раз в гости приезжали — рыбы половить, белых грибов пособирать, водки с пивом попить, поболтать от Души…». «Место для посадки принимается», — благостно известил компьютер, после чего посоветовал: — «Перейдите в основное меню». Егор послушно перешёл. Выбрал маршрут — «на усмотрение бортового компьютера». Обозначил «время старта» — «незамедлительно». Отдал приказ на открытие «смотровых окон». Выбрал — «автоматический режим посадки». Ну, и — по просьбе компьютерной системы — «подтвердил выбранную программу полёта». Через десять-двенадцать секунд противный механический голос — три раза подряд — объявил: — Утверждённая программа полёта запущена. Старт. Утверждённая программа полёта запущена… Послышался негромкий размеренный гул и вимана, чуть заметно задрожав, оторвалась от земли. — Ой, внизу огонь горит! Яркий такой! — глядя на прозрачный пол летательного аппарата, восторженно оповестила впечатлительная Ванда. — Вернее, целых три столба огненных. Очень-очень красиво. И немного страшно… Вимана плавно устремилась вверх, а достигнув трёхкилометровой высоты, взяла курс на северо-северо-запад. — Говоришь, любимая, что тебе немного страшновато? — заинтересовался Лёха. — Ничего, это дело поправимое. Сейчас накатим по тридцать капель «датского короля», оно и пройдёт…. Как там, братуха, уже можно пройти к холодильнику и минибару? — Можно, — разрешающе махнул рукой Егор. — Перекусим. Тем более что и мой личный аппетит, не смотря ни на что, проснулся… Они славно позавтракали — под лёгкие алкогольные возлияния и разговоры на отвлечённые темы. «И это правильно, что на отвлечённые», — не преминул отметить дотошный внутренний голос. — «Незачем лишний раз, переливая из пустого в порожнее, обсуждать планы финальной стадии побега. Примета неверная и плохая. Да, и вообще, пусть будет — как будет. В том смысле, что как получится…». Только один Угэдэй не принимал участия в общей трапезе: сидел себе на прозрачном полу виманы и заворожённо, широко приоткрыв рот от удивления, смотрел вниз — на «проплывающие» природные пейзажи и ландшафты. Наблюдал-наблюдал, а потом, переведя взгляд на Степного-старшего, спросил на русском языке: — Отец, а что это там такое? Внизу? Много-много тёмно-зелёного, разбавленного голубым и синим? — Великое княжество Финляндское, — улыбнувшись, ответил Хан, а после этого засмущался: — Только я и сам про это мало что понимаю, — выжидательно уставился на названного брата. — Тёмно-зелёное — это дикие и густые леса, — браво махнув очередную рюмашку с «шустовским» коньячком, пришёл на помощь Лёха. — Голубые и серые пятна-полосы — озёра. Синие нити и верёвочки — реки и ручьи. Поэтому благословенную Финляндию и называют частенько — «страной тысячи озёр». — Очень красивая страна, — одобрил Угэдэй. — Она мне определённо нравится… Через час с хвостиком вимана уверенно «клюнула» вниз и вскоре успешно приземлилась. — Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка — в конечной точке маршрута — произведена, — известил противный механический голос. — Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка — в конечной точке маршрута — произведена… — Собираемся, соратники и соратницы, хватаем вещички и покидаем летательный аппарат, — велел Егор. — Надо спешить, пока суровая погоня не повисла на наглом хвосте…. Не дай Бог, конечно. Тьфу-тьфу-тьфу! — трижды сплюнул через левое плечо. — Стук-стук-стук! — усердно постучал костяшками пальцев по деревянной спинке стула. — Надо бы здесь прибраться немного, — заявила хозяйственная Лана. — Бумажные и пластиковые упаковки собрать в пакет. Бокалы и рюмки сполоснуть. Или же хотя бы протереть их салфетками. — Не надо. Пусть о порядке позаботится следующий хозяин данной виманы. Или же хозяйка… — Ой, а что это ты делаешь? Зачем провода обрываешь? — Отключаю блок опознавания и спутниковой идентификации. Чтобы намертво спрятаться от всяких и разных радаров…
На улице было солнечно и по-летнему тепло. В высоком голубом небе беззаботно перепархивали шустрые чёрные стрижи. Кружа рядом с виманой, сыто гудели трудолюбивые мохнатые шмели и элегантные пчёлы. Пахло полевым июньским раздольем и близким морским прибоем. С правой стороны от круглой бетонной площадки, на которую приземлился летательный аппарат, простирались бескрайние поля, засеянные какими-то злаками. С левой — нависала ярко-зелёная стена смешанного леса, до которой было порядка семидесяти-восьмидесяти метров. — Что дальше? — поинтересовалась нетерпеливая Ванда. — Ничего особенного, — усмехнулся Егор. — Стоим. Ждём. Нас должны встретить… Через несколько минут из леса вышла женщина в цветастом летнем сарафане — настоящая русская красавица: лет тридцати с небольшим, высокая, стройная, фигуристая, голубоглазая, на её голове была уложена — в шикарную корону — толстая русая коса. Егор вопросительно взглянул на Лёху, и брат согласно кивнул головой, мол: — «Действительно, вылитая Маринка из нашего прежнего Мира. Очередное «параллельное» пересечение, ничего не попишешь…». — Здравствуйте, — подойдя, вежливо поздоровалась красавица. — Я — Мария. Радар зафиксировал приземление вашей виманы. Вот, пришла встретить, как то и предписано должностными инструкциями…. Только, вот, не было никакого предварительного сообщения о вашем визите. Поэтому — попрошу представиться. — Граф Петров, — солидно отрекомендовался Егор. — Старший Ангел Третьего департамента Тайной Канцелярии Двора Его Императорского Величества, — протянул светло-жёлтую бляху со скачущим куда-то всадником. — Это меняет дело, — по-армейски вытянулась в струнку женщина. — Жду, господин Старший Ангел, ваших приказаний! — Нам необходимо перебраться через границу. До шведского «опорного пункта» Третьего департамента. — Когда? — Срочно. Чем быстрей, тем лучше. Желательно — прямо сейчас. — Следуйте за мной… Они шли по краю ржаного поля, изредка обходя кучи и кучки больших и маленьких округлых камней. — Что это за камни? — оживился любопытный Лёха. — Обычные камни, — не оборачиваясь, ответила Мария. — Тут вся земля с камнями. По поздней осени думаешь, что все камни уже собраны. Приходит весна, сходит снег, опять все поля в камнях…. Откуда они только берутся? Уже пора пахать, ячмень и рожь сеять, картошку и капусту сажать, а приходится с этими каменюками возиться, чтобы лемех не загубить… «Интересное, право слово, дело», — прокомментировал наблюдательный внутренний голос. — «Узнаю речку, вдоль берега которой мы сейчас шагаем. Вдоль неё, как раз, и располагался — в прежнем Мире — Халкипудос. То бишь, полноценный финский городок с населением в четырнадцать-пятнадцать тысяч человек. Здесь же — ни единого домишки не наблюдается…. А вон там, на юго-востоке, возвышались-дымили трубы крупного целлюлозно-бумажного комбината, которых сейчас нет…. В чём тут дело? Ничего не понимаю…. Хотя, имеется одно реальное предположение. В предыдущем моём Мире Финляндия — в 1917-ом году — стала независимым государством и пошла по «западному» пути развития. А здесь осталась в составе Российской Империи. Ну, и с промышленным развитием, следовательно, ничего путного не получилось. Глухая деревенская провинция, и не более того…. А, с другой стороны, дикая природа практически не пострадала. Диалектика, блин горелый…». Через двадцать минут они подошли к маленькому хутору, стоявшему на лесной опушке: длинный одноэтажный жилой дом с маленькими квадратными окошками, просторный хлев, конюшня, несколько амбаров и сараев, маленькая аккуратная банька, треугольники двух погребов, тёмный сруб колодца. Лениво забрехала собака. Почуяв людей, приветливо всхрапнула лошадь. Тревожно замычали коровы. В одном из сараев недовольно загоготали гуси. — Вот же, беспокойные, — по-доброму вздохнула Мария и громко прокричала что-то по-фински. Через полминуты опять наступила полная тишина. — Проходите, — женщина гостеприимно распахнула низенькую широкую дверь. — Я вам поесть соберу… Через тесные сени, стены которых были завешены самыми различными вещами и банными вениками, путники прошли в горницу. Большая просторная комната, скупо заставленная нехитрой мебелью, по торцам — цветастые ситцевые пологи, отгораживавшие, по всей видимости, спальные места, в углу — круглая ребристая печь-голландка. «Приметный такой интерьер», — отметил Егор. — «Патриархальный и дышащий самой настоящей стариной. Словно мы нечаянно попали в краеведческий музей, посвящённый жизни и быту финских крестьян конца девятнадцатого века…». — Сейчас перекусим, — смущённо засуетилась хозяйка. — Я быстро, подождите немного, господа и дамы высокородные. — Не надо ничего, мы сыты, — заверил Лёха. — Честное и благородное слово, не голодны. — Надо, — неодобрительно покачав русоволосой головой, не согласилась Мария. — Причём, обязательно. Дорога-то вам предстоит непростая. Зябко там очень. Маленький мальчик, опять же, путешествует с вами. А, как известно, именно калорийная пища позволяет эффективно оградить организм от холода. И самовар непременно поставлю… Женщина выставила на обеденный стол, застеленный серой льняной скатертью, круглую деревянную миску с варёной картошкой, рядом пристроила глиняные тарелки с толстыми ломтями варёного и копчёного мяса, принесла гладко-струганную дощечку с ржаными плетёнками и плоскими овсяными лепёшками. В завершение достала из подпола пузатый глиняный кувшин с молоком, глубокое блюдце с большим куском жёлтого масла, а также банки с малиновым и черносмородиновым вареньем. Едва они приступили к трапезе, как громко хлопнула первая входная дверь, тоненько заскрипели дверные петли второй, отделявшей горницу от сеней, и в помещение вошёл низенький упитанный мужичок пятидесяти с лишним лет. У вошедшего было гладковыбритое круглое лицо, украшенное широкой добродушной улыбкой, обширной загорелой лысиной и маленькими поросячьими глазками-щёлками. — Здраста! — поздоровался мужичок. — Моя звать — Юха…. Кто такие? Что надо? «Вылитый Юха из прежнего Мира», — подумал Егор, а после этого, продемонстрировав заветный светло-жёлтый жетон, кратко объяснил — что и как. — Всё сделать, — заверил финн. — Обязательно. Показать и проводить. Только сперва надо кушать. Много и плотно. Холодно там… Он обошёл стол и уселся на свободный табурет, по-хозяйски огладив по дороге «мягкое место» красавицы-Марии, которая была выше его на добрые полторы головы. Юха на плохой аппетит не жаловался и легко переел всех остальных, как минимум, вдвое. Мария, с нежностью поглядывая на своего финского мужа-недомерка, всё подкладывала и подкладывала ему в тарелку новые куски и кусочки. «Какая странная парочка, прямо-таки Белоснежка и один прожорливый гном», — удивился про себя Егор. — «Впрочем, не моё это дело. В каждой избушке — свои погремушки…». Наконец, хозяин хутора наелся, отодвинул в сторону опустевшую тарелку и, сыто рыгнув, спросил: — Тёплая одежда есть? Егор только руки развёл в стороны, мол: — «Кто же знал, что она понадобится? Ведь, тёплое лето на дворе…». — Моя понимать, — согласился финн. — Лето…. Жена. — Да, любимый? — тут же откликнулась Мария. — Что надо сделать? — Искать тёплые вещи. Искать. Вынимать. Раздавать гостям. Примерять. Времени не терять. Быстро… Торопливо захлопали крышки допотопных сундуков, оббитых тёмными полосами железа. Нервно заскрипели дверцы старомодных шкафов. На полу стала неуклонно вырастать «одёжная» горка, состоявшая из телогреек, ватников, полушубков, безрукавок, свитеров, ватных и брезентовых штанов, шерстяных носков, байковых портянок, тёплых женских платков, шапок-ушанок, рукавиц и перчаток. А рядом с «одёжной» горкой вскоре образовалась и «обувная», сложенная из разноразмерных кирзовых сапог, валенок, войлочных ботов и меховых унтов. — Выбирайте, гости дорогие, — предложила хозяйка. — Кому что нравится. Ну, и облачайтесь, понятное дело. — Чур, этот засаленный ватник — мой, — заявил Лёха. — Уже чёрт знает сколько времени — таких не носил. Ага, и подходящая ушанка обнаружилась. Самый настоящий и классический заячий треух. Блеск и нищета всех идейных путников, образно выражаясь… Ванда и Лана, наряжаясь, смущённо пересмеивались между собой — было видно, что многие из предложенных деталей гардероба им непривычны. Через четверть часа переодевание завершилось. — Отряд, стройся, — велел Егор и, пройдя вдоль строя, подытожил: — Неумелые лицедеи из затрапезного и провинциального драмкружка. Уписаться можно от смеха…. Впрочем, сойдёт — в плане предстоящей борьбы с холодом. Верно, Юха? — Сойдёт, — криво улыбнувшись, подтвердил финн и, видя смущение барышень, успокоил: — Это ненадолго. Совсем. Потом вас господин Густав переодевать — в господское. Он сам граф, поэтому понимать в этих делах. Там. Уже в Швеции. Он вас — встретить. Мария ему сообщать…. Ну, будем выступать? — Будем. Веди, Сусанин скандинавский. — Жена, выдавать всем фонарики карманные… Далеко идти не пришлось. Они дошагали до ближайшего приземистого амбара, Юха отпер — фигурным бронзовым ключом — солидный амбарный замок и, распахнув двухстворчатые ворота, предложил: — Заходить. Не зевать. Не толкаться. Ворота прикрывать. Плотно. Инструкции… Узкое окошко в амбаре, где хранились мешки с удобрениями и разнообразный сельскохозяйственный инвентарь, было лишь одно, поэтому в помещении безраздельно царил светло-сиреневый полусумрак. — Всем там стоять, — по-хозяйски махнул рукой низенький финн. — Ты, здоровяк, — указал пальцем на Хана, — со мной ходить, в правый угол…. Теперь — сено разгребать. Ещё.… Видишь — люк? — Вижу. — Я ломик брать. Ты ломик брать. Вставлять концы в петли…. Тянуть. Сильно тянуть. Сильнее…. Эх! Люк, издав низкий утробный стон, открылся. — Зажигать фонарики, — скомандовал Юха. — Лезть за мной вниз. По одному. Под ноги смотреть. Здоровяк — последним…
Старая бетонная лестница, широкие щербатые ступени, покрытые глубокими извилистыми трещинами и густо-поросшие лохматыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Тусклые блики-зайчики, оставляемые лучами карманных фонариков на тёмных каменных стенах, облепленных молочно-белой плесенью. «Это мы спускаемся по наклонному штреку», — понял Егор. — «Солидное сооружение, построенное в незапамятные времена. Да, Третий департамент, надо признать, является организацией по-настоящему серьёзной. Не отнять и не прибавить…. Правда, остался, понимаешь, без своего многолетнего и опытного руководителя. Ничего, Александра Ивановна Петрова с успехом займёт это вакантное место. С неё, голубушки, станется. Вот, «лишит невинности» Наследника Престола российского, да и займёт — в качестве достойной награды за усердие проявленное…. Кстати, становится всё холоднее и холоднее. Прямо-таки через каждые три-четыре пройденные ступени…». Через восемьдесят-девяносто метров наклонный штрек привёл их в достаточно узкий горизонтальный туннель, оснащённый ржавыми рельсами, на которых стояла маленькая механическая дрезина. Стены туннеля — местами — были покрыты уродливыми наростами голубоватого инея. А на нижней поверхности штрека — почти вровень с рельсами — лежал толстый слой девственно-белого снега…
Глава пятнадцатая Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони
— Подземный микроклимат — дело особое, хитрое и непредсказуемое, — напустив на себя бесконечно-важный вид, прокомментировал Лёха. — Тем более что сейчас мы находимся на северной оконечности Ботнического залива, совсем недалеко от Полярного круга. Да и с вентиляцией, похоже, в этом туннеле не очень…. А снег-то какой здесь — чистый-чистый, очень плотный и хрустящий-хрустящий. И пар изо рта валит клубами сиреневыми. Блеск и отпад полный. Офигеть можно запросто… Снег, действительно, хрустел под подошвами кирзовых сапог, валенок и войлочных бот очень громко и смачно, давая чуткому подземному эху повод стараться вовсю. — Прекращать, — нахмурился Юха. — Ходить меньше. Не хрустеть. Не болтать. Залезать на дрезина. Рассаживаться…. Готовы? Я вставать сюда. Ты, здоровяк с узкими глазами, туда. Теперь дёргать за этот рычаг. Верх-вниз. Верх-вниз…. Стоппинг. Не дёргать. — Почему? — Нельзя — сильно дёргать. — Не понял, — возмутился Хан. — Чем активней дёргать за рычаг (туда-сюда, как ты сам говоришь), тем дрезина быстрее поедет…. Разве нет? — Поедет. Быстрее. Но — нельзя. — Почему — нельзя? — Совсем приставучий! — возмутился финн. — Как с тобой бедная жена жить? Совсем замучишь…. Нельзя — быстро ехать. Греметь будет. Шуметь. Эхо стараться. Нельзя. Инструкции…. И, вообще… — Что — вообще? — Плохо это — торопиться. Мы, финны, никогда не спешить. И не суетиться. Спешка — неверная подруга. Совсем. — Инструкции такие? — Нет, традиции. Вековые…. Медленно дёргай за рычаг, здоровяк. Медленно и плавно. Поехали. Дрезина, резко вздрогнув, тронулась с места и медленно покатила по ржавым рельсам. Блики-зайчики — от лучей карманных фонариков — бестолково прыгали по уродливым наростам голубоватого инея, покрывающим стены туннеля… «Действительно, спешка какая-то нездоровая образовалась», — подумал Егор. — «Насквозь надуманная и непонятная. Несёмся куда-то, буквально сломя голову. Куда? Зачем? Знать бы…. Нет, с ребятами-то, как раз, всё понятно. Они уже целых четыре года находятся в этом суровом и жёстком Мире. Нахлебались — всего и всякого. Вот, и мечтают — свалить куда подальше, да побыстрей. Законное и понятное такое желание…. А я — куда спешу? В некий незнакомый Зелёный Мир, где…. Где, собственно, что? Хрен его знает. Полная и туманная неопределённость. Мол, так надо — в соответствии с Пророчеством матушки Варвары, которая — якобы — является «аналогом» нашей легендарной Ванды. Ну-ну, расклады мутные и заковыристые…. Кстати, туннель-то начинает плавно заворачивать в сторону, практически образуя крутую дугу. Старательно огибает, надо думать, Ботнический залив с севера, пересекая — под землёй — шведскую границу…». Время летело как-то странно, тягуче и заторможено. Тихонько и тревожно поскрипывали ржавые рельсы, встречаясь со стальными колёсами дрезины. Подземная колючая стужа, как казалось, подступала сразу со всех сторон. — Х-холодно, — отчаянно постукивая зубами, пожаловалась с боковой скамьи Ванда. — Оч-ч-чень, — согласилась с ней Лана. — Просто н-н-нестерпимо…. Как ты там, с-сынок? — Нормально, — заверил сидящий у неё на руках трёхлетний Угэдэй. — Настоящему Страннику — всё нипочём. Так отец говорит. — Правильно говорит, — одобрил Лёха. — Эй, Юха! — Что тебе, белобрысый? — Наши девчонки замёрзли. Может, пусть заменят вас с Ханом на рычаге и немного погреются? А? — Пусть — погреться. Не возражать. Стоппинг, здоровяк желтолицый. Смена… Через некоторое время маршрут был завершён. Юха, высмотрев на бело-голубоватой стене подземного туннеля некий условный знак, скомандовал: — Стоппинг! Стоппинг, дамы благородные… Дрезина, проехав по инерции порядка ста пятидесяти метров, остановилась в каменном глухом тупике. — Лестница, — указал рукой направо глазастый Угэдэй. — Каменная. Ведёт наверх. — Лестница, — невозмутимо подтвердил финн. — Ваша. Вылезать из дрезина. Подниматься по лестница. Давить пальцем на белая круглая кнопка. Ждать, когда дверь открываться. Жёлтую бляху показывать. Говорить с Густавом. Удач. — А ты? — Обратно ехать. К Марии. — Прощай, Юха. Спасибо тебе. — До свиданья, дамы и господа…Мрачные бетонные ступени, покрытые глубокими извилистыми трещинами и густо-поросшие лохматыми жёлто-фиолетовыми лишайниками. Тусклые блики-зайчики, оставляемые лучами карманных фонариков на тёмных каменных стенах, облепленных молочно-белой плесенью. Массивная дверь, отливающая серьёзной металлической синевой. Круглая белая кнопка, вмонтированная в дверной косяк. — Не просто — дверь, а приоткрытая дверь, — тут же отметил Лёха, шедший сзади. — Что, согласись, весьма странно. А ещё и очень подозрительно… Раздался негромкий щелчок. — Немедленно верни предохранитель на прежнее место, — не оборачиваясь, велел Егор. — А пистолет спрячь в карман. Вояка хренов. — Да я что? Так просто…. На кнопку звонка будем давить-нажимать, как было велено финским проводником? — Проигнорируем. Раз не заперто, значит, нас ждут. Он, приоткрыв дверь пошире, прошёл внутрь. «Ух, ты, ёлочки зелёные! Прямо-таки парадный зал какого-то рыцарского средневекового замка», — заявил восторженный внутренний голос. — «Высокий потолок со «вторым светом». Узкие стрельчатые окна, частично застеклённые цветными изысканными витражами. Тёмные бревенчатые стены, завешанные картинами в тяжёлых позолоченных рамах, различными геральдическими гербами, самым разнообразным холодным оружием, а также головами благородных оленей, лосей, косуль и диких кабанов…. Какие же у этих звериных голов — печальные стеклянные глаза. Какие же печальные, Боги мои…. В огромном камине, сложенном из дикого тёмно-серого камня, негромко потрескивает, не смотря на летнее время года, ленивый жёлто-оранжевый огонь. На многочисленных полках и полочках красуются искусно-сработанные чучела самых различных птиц: гусей, лебедей, уток, аистов, глухарей и тетеревов.… Это, братец мой, не просто «средневековый замок», а, судя по всему, «охотничий средневековый замок». Две большие разницы. Для тех, кто понимает, конечно…. А ещё и негромкая музыка слышна. Приятная такая. Мелодичная…. Ага, в стороне от камина, на низеньком полукруглом подиуме, стоит массивный чёрный рояль, а за ним на изящном стульчике — боком к нам, и небрежно перебирая длинными нервными пальцами чёрно-белые клавиши, — сидит человек…». Мужской приятный голос, слегка глоссируя, запел — на безупречном русском языке:
Когда приходит он — уже под вечер.
Бродяга-ветер, с розою в руке.
Несёт её — прекраснейшей из женщин,
И тишина — купается в реке.
Когда приходит он. Уже — под вечер…
Тогда — вновь просыпаются желанья.
И память — словно чей-то громкий вскрик.
На краюшке обрыва мирозданья
Вы не волнуйтесь. Я уже привык.
На краюшке обрыва — мирозданья…
Ещё сюжет. Уже на склоне лета,
Тот ветер испугался, убежал.
Она пред ним предстала не одета,
Совсем другого он тогда — желал.
Она пред ним предстала — не одета…
Я прихожу всегда — уже под вечер.
С бордовой розой, трепетный — уже.
За целый час до вожделенной встречи,
Она меня встречает — в неглиже.
За целый час — до вожделенной встречи…
Романса нить — серебряная пыль.
Вуаль на клавишах — по-прежнему — прозрачна.
Она вновь уверяет: это — быль.
И на меня глядит — так однозначно.
Романса нить — серебряная пыль…
«Шпионская» подготовка растянулось на несколько часов. Поэтому они покинули гостеприимный фамильный замок Кенигсмарков уже ближе к вечеру. То есть, слегка перекусили, душевно распрощались с Густавом и Гертрудой, загрузили в просторные багажники двух вызванных такси компактные чемоданы и дорожные баулы, расселись по местам и покатили к ближайшему шведскому городку Лулео, рядом с которым располагался региональный дископорт. Когда машины отъехали метров на сто пятьдесят, Егор, находившийся в замыкающей машине, обернулся, взглянул в заднее автомобильное стекло и восторженно прокомментировал про себя: — «Замечательное, надо признать, сооружение. Это я охотничий замок Кенигсмарков имею в виду. Большой, но, вместе с тем, очень компактный и симпатичный. Сложен из толстенных, почерневших от старости сосновых брёвен, и украшен многочисленными башенками-бойницами. Да и расположен он в очень красивом и живописном месте. То бишь, в классическом столетнем бору, в котором — между пышными белоснежными мхами — задумчиво шумят на ветру шикарные корабельные сосны. Причём, над весёлым водопадом, с грохотом низвергающимся в бездонное ущелье. Романтика законченная, махровая и беспредельная, короче говоря…. Эх, погостить бы здесь с недельку. На охоту сходить, пятнистую форельку половить в здешних быстрых ручьях, боровиков, неторопливо бродя между пышных белых мхов, пособирать…. Ладно, может, в следующий раз. Может, в следующий раз…». Лулео оказался городком, отнюдь, не маленьким, наверное, на двести-триста тысяч жителей. Егор увлечённо пялился в боковое автомобильное окошко, с интересом рассматривая мелькавшие длинные буковые аллеи, обширные скверы, вычурные цветники, прямые улочки и кривые переулки. Над узкими булыжными мостовыми таинственно нависали, слегка приглушая дневной свет, старинные, массивные и коренастые дома. «Красиво, конечно», — проворчал сварливый внутренний голос. — «Спора нет. А ещё и очень чисто. Прямо-таки, неправдоподобно чисто…. Впрочем, и в том, прежнем Мире, шведы славились своей аккуратностью и врождённой любовью к идеальному порядку…. Бог даст, братец, мы потом и с «другими» Швециями познакомимся, как и полагается записным Странникам. Сравним, что называется…». Дископорт же особого впечатления не произвёл. — Обычный «наш» среднестатистический аэропорт, — охотно поделился со старшим братом своими впечатлениями разговорчивый Лёха. — Только на лётном поле — вместо самолётов и вертолётов — расположились «летающие тарелки»: и цельные диски, и диски с выступающими по центру «кабинками»…. Цвета корпусов летательных аппаратов? Самые разные, как и полагается. Есть и серебристые, и тёмно-серые, и фиолетово-сиреневые. Да и диаметры разнятся: от десяти-одиннадцати метров до тридцати-сорока. В зависимости от количества посадочных мест, надо думать…. Кстати, можно сделать одно смелое и нетривиальное предположение — относительно природы появления в нашем с тобой прежнем Мире дискообразных НЛО. Излагаю. Этот конкретный Мир «проходит» (параллельно, понятное дело), где-то совсем рядом с «тем». Время от времени случаются-происходят так называемые «пробои». Например, в электромагнитных планетарных полях. Вот, здешние виманы и «проявляются» — на короткое время — «там»… Им достался светло-сиреневый «тридцатиметровый» дисколёт, рассчитанный на тридцать восемь посадочных мест (не считая двух пилотов и одной весьма сексапильной стюардессы). Чуть слышный гул. Взлёт. Уверенный набор высоты. Плавный, без единой «воздушной ямы», полёт. Комфортная посадка. В Стокгольме беглецы пересели уже в «семидесятиметровую» серебристую виману, на которой и прибыли в ирландский Шаннон. — Ничего себе — дископорт, — восторгался неугомонный Лёха. — Воистину, огромный и бесконечный. В таком заблудиться — раз плюнуть… Сглазил, конечно же, заблудились. Но потом, всё же, вовремя сориентировалась, и успели-таки (буквально за пять-шесть минут до отлёта), занять места в «стопятидесятиметровом» летательном аппарате, рассчитанном чуть ли не на восемьсот пассажиров. Успешно приземлились (после почти семичасового перелёта), в венесуэльском Каракасе, пересели в «сорокаметровую» благородно-серую виману и вскоре прибыли в бразильский городок Сантарен, конечную точку их воздушного маршрута.
Дископорт Сантарена оказался откровенно-бедным и неказистым, а рядом с ним наблюдалось кочковатое жёлто-зелёное травянистое поле, по которому преспокойно разгуливало огромное стадо, состоящее из буро-чёрных упитанных коров и низкорослых бело-пёстрых коз. — Ерунда какая-то, — покинув виману, с интересом задёргал крыльями носа Лёха. — Остро и однозначно пахнет сибирским Туруханском. Мы в нём побывали прошлым летом, во время цирковых гастролей…. Чем конкретно пахнет? Затхлостью, пылью, тоской и полной безнадёгой. — Ничего странного, милый, — понимающе вздохнула Ванда. — Наверное, все глухие провинции этого Мира (да и всех прочих Миров), характеризуются схожими печальными ароматами… Вещей с собой у путников было совсем немного. Поэтому они, не дожидаясь носильщиков, успешно перебрались через кочковатое жёлто-зелёное поле и вскоре отыскали маленькую гостиницу с облупленными стенами, располагавшуюся в тени развесистой тропической сейбы. Отыскали, заселились и отправились на завтрак. — Совершенно обычная еда, — изучив местный «шведский стол», сообщила Ванда. — Белый хлеб с жёлтым крестьянским маслом, плоские кукурузные лепёшки, румяный омлет из утиных яиц с мелко нарубленной зеленью и кусочками копчёной курятины, ветчина из мяса индюшки, козий сыр, яблочный и апельсиновый сок…. Хм. А я-то надеялась увидеть что-нибудь экзотическое. Например, жаркое из молоденького аллигатора. Или же обезьяньи мозги, запечённые на жарких углях костра…. Кстати, а каковы наши дальнейшие действия? — До здешнего «опорного пункта» нам предстоит добираться уже автотранспортом, — накладывая в свою тарелку всякого и разного, пояснил Егор. — Поэтому сегодня нам предстоит сделать два важных дела. Во-первых, обзавестись парочкой надёжных машин. А, во-вторых, закупить всё необходимое для серьёзного похода (как с автомобильной частью, так и с пешей), который может растянуться на несколько суток. Как то: походную одежду и обувь, брезентовые палатки, спальные мешки, накомарники, запас продовольствия, пластиковые канистры для питьевой воды, примуса, работающие на сжиженном газе, мачете, антимоскитный спрей, ну, и так далее. Поэтому сразу после завтрака разделяемся на две мобильные группы и приступаем к выполнению поставленных задач. А завтра утром, Бог даст, стартуем… С приличными машинами в Сантарене было совсем плохо, то есть, практически никак. В том плане, что попадались лишь сплошные развалюхи, каждая из которых уже прошла по местным раздолбанным просёлкам не одну сотню тысяч километров и состояла из деталей автомобилей самых различных марок. Путь предстоял дальний, поэтому хотелось обзавестись хотя бы мало-мальски надёжной техникой. И только уже под вечер Егору удалось приобрести по сходной цене два стареньких японских внедорожника в визуально-приличном состоянии — на непривычно-широких, явно «неродных» колёсах. И Лёха, возглавлявший вторую группу, справился со своей миссией «на отлично»: всё необходимое для предстоящего похода было закуплено, доставлено и даже упаковано-разложено по непромокаемым брезентовым мешкам. — Одно плохо, — всерьёз печалился младший брат. — С мясными консервами у них тут бедновато, сплошная индюшка и курятина. Ни тушёной свинины тебе, ни говядины. А так-то что, к старту всё готово…
И утренний старт (естественно, после сытного и плотного завтрака), состоялся. Первые три с половиной часа машины, одна за другой, бодро ехали вдоль обрывистого берега реки Тапажос — по вполне даже приличной асфальтовой дороге. — Ничего себе, речка! — уважительно комментировала с заднего сиденья Лана. — В ширину порядка двух километров будет. Как считаешь, Чингиз? Может, и два с половиной. И течение достаточно сильное, вон, смотри, водовороты какие мощные идут — один за другим…. Буро-кофейные воды упорно и настойчиво тащат к Атлантическому океану ветки кустарников, целые стволы взрослых деревьев, вывороченные с корнем, обломки каких-то деревенских строений, а также разбухшие трупы неопознанных животных и птиц. Надо полагать, что в верховьях данной реки недавно прошли сильные тропические ливни… А когда было преодолено порядка двухсот тридцати километров, Егор, вспомнив информацию, почерпнутую из компьютера своего «аналога», резко повернул руль джипа налево, сворачивая на узкий просёлок. Тут-то оно и началось: едкая жёлтая пыль, красно-коричневая неровная дорога, ямы и рытвины, нестерпимая жара. Ещё через полтора часа из выпуклой чёрной тучи, взявшейся из неоткуда, пошёл сильный, совершенно-отвесный дождь, вскоре преобразовавшийся в крупный град… «Ничего, прорвёмся», — ловко управляясь с автомобильной баранкой, подбадривал сам себя Егор. — «И не по таким гадким дорогам доводилось ездить. Ерунда ерундовая…. Хорошо ещё, что через джунгли пока не требуется продираться, едем вдоль границы с тропическим лесом, то приближаясь к его высоченной тёмно-зелёной стене, то вновь отдаляясь…». Потом была ночёвка — сырая, промозглая, без костра. Невкусный ужин. Неохотные и вялые разговоры на отвлечённые темы, регулярно прерываемые криками-воплями неизвестных ночных зверей и птиц, обитающих где-то поблизости. Уже перед самым отбоем Лёха, как бы между прочим, поинтересовался: — Ну, как ты, брат? Все рабочие варианты перебрал? Остановился на каком-то конкретном? — Выбираю, — невесело усмехнулся Егор. — Время, слава Богу, ещё терпит…
В семнадцать тридцать следующего дня они, преодолев очередной горбатый водораздел, въехали в крошечную деревушку с длиннющим и совершенно-непроизносимым индейским названием. «Как и ожидалось — ничего особенного», — прокомментировал наблюдательный внутренний голос. — «Несколько десятков откровенных лачуг, перемешанных с таким же количеством хибар и хижин. Светло-жёлтая едкая пыль. Красно-коричневая земля, поросшая местами грязно-зелёной травой и колючим кустарником. Стадо худющих бело-серых коз с голенастым козлом во главе. Парочка хилых банановых рощ. Везде и всюду бродят-слоняются полуголые чумазые дети и облезлые блохастые собаки. Дыра дырой, короче говоря…». Машины остановились на окраине деревни. — Для чего мы приехали сюда? — невозмутимо зевнув, поинтересовался Хан. — В этой деревне живёт проводник, знающий путь к Порталу, — ответил Егор. — Естественно, что он уже давно является тайным сотрудником Третьего департамента российской Тайной Канцелярии. Индеец из местного племени тупи, зовут Симоном. Он самый высокий в округе, под два метра ростом. На лбу имеет приметный рваный шрам. — А он не насторожится? Не заподозрит тебя в…, во всяком? — С чего бы это, вдруг? — Ну, как же. Твой здешний «аналог», судя по всему, побывал у «выходящего» Портала несколько раз. Следовательно, он и самостоятельно, без посторонней помощи, может (то есть, мог), добраться туда… — Не мог. — Почему? — заинтересовался Угэдэй. — Искомый Портал расположен на Индейском нагорье, которое — в свою очередь — окружено со всех сторон топкими Сизыми болотами, являющимися непроходимыми для «белого» человека. Даже если такой человек уже и перебирался через них в компании знающего индейского проводника. А пойдёт самостоятельно — обязательно и непременно утонет. Или же пропадёт без вести. Неоднократно проверено на практике. — Понятно…. А, вот, сам Портал. Как Третий департамент узнал о его существование? Расскажешь? — Что почерпнул из компьютера своего «предшественника», то и перерасскажу, — согласился Егор. — Индейцы племени тупи уже давно, ещё с незапамятных времён, знали о существовании этого Портала. Только почти им не пользовались. А, собственно, зачем, если он работает только «в одну сторону»? Так, только изредка отправляли туда закоренелых и законченных преступников, однозначно-заслуживающих лютую смерть. Чтобы руки — лишний раз — в крови не пачкать…. Следующий этап. Во второй половине прошлого века по первозданным джунглям Амазонии путешествовал русский дворянин Сундуков — известный путешественник и идейный чудак. Так вот, Судаков крепко сдружился с индейцами тупи, два полноценных года прожил в их племени и даже женился на младшей, любимой дочери их вождя. Ну, и каким-то образом узнал о «выходящем» Портале. А потом, оказавшись на Большой Земле, доложил по инстанции…. Короче говоря, после этого большую часть того племени (во время проведения специальной операции), уничтожили. Членов семьи вождя вывезли в Россию — в качестве заложников, которых, впрочем, содержат в весьма достойных условиях. А Симон, понятное дело, «отрабатывает» здесь — в роли эксклюзивного опытного проводника — за всех пленённых родственников…. Вот, такая непритязательная история. Как говорится, ничего личного, только высшие интересы государственные и не более того…. Поэтому нам означенный индеец Симон и понадобился: как утомлённым путникам в раскалённой туркменской пустыне — глоток холодной и спасительной воды…. Только, вот, как его отыскать? В какой конкретно халупе он проживает? — Сейчас выясню, — пообещала Лана. Она выбралась из внедорожника, подошла, не обращая ни малейшего внимания на отчаянно-тявкающих собак, к стайке меднолицых мальчишек-оборванцев и заговорила с ними. Дети внимательно слушали, приоткрыв рты, почтительно кивали взъерошенными черноволосыми головами и дружно тыкали грязными пальцами направо. Лана, вежливо поблагодарив, развернулась и пошла назад. Мальчишки тут же, словно бы по чьей-то команде, разбежались в разные стороны. Собаки, выждав пару-тройку секунд, последовали их примеру. — Что это с ними, жена? — поинтересовался Хан. — Так припустили, будто с Призраком свиделись. — Не знаю, — скромно улыбнулась Лана. — Наверное, первый раз повстречались с «белой» женщиной, в совершенстве владеющей их родным языком…. Нам, кстати, направо. Разыскиваемый фигурант проживает (причём, совершенно один), в хижине, врытой в склон вон того пологого холма и украшенной тёмно-зелёной фанерной дверью…
Внедорожники остановились возле нужной полуземлянки. — Ждите меня здесь, — велел Егор. — Один схожу на переговоры. Лично, так сказать. Шрам на лбу рослого аборигена, действительно, оказался приметным: длинным, широким, извилистым и тёмно-тёмно-сизым. — Давно не виделись, привет, — поздоровался на дурном английском языке Симон. — Что надо, гринго? Егор, продемонстрировав светло-жёлтый жетон, поведал о своём жгучем желании — как можно быстрее добраться до Портала. — Назови пароль, — невежливо сплюнув в сторону, потребовал индеец. Егор назвал. — Не годится, — злорадно усмехнувшись, заявил Симон. — Это — старый пароль. Назови-ка новый…. Не знаешь, бродяга? — Э-э-э…. У меня же с собой — бляха «Золотого Странника». — Одно другому не мешает. Инструкции, опять же. Назови новый пароль, и все дела…. Не знаешь? Тогда — иди. — Куда? — Куда хочешь, гринго. А когда узнаешь новый пароль — возвращайся. Буду с нетерпением ждать…
Глава шестнадцатая Хоть немного, но продлите — путь к последнему приюту
Егор вернулся к джипам и рассказал соратникам-соратницам о неожиданном препятствии. — Плохо дело, — состроив мрачную физиономию, загрустил Хан. — Что теперь делать? Ума не приложу. — Пытать надо упрямого аборигена, — плотоядно оскалился Лёха. — По суровым и жёстким законам военного времени. Пока не согласится, морда бюрократическая, проводить нас к Порталу. — А ты умеешь — пытать? — Так себе. Только если теоретически…. Зато с нами — Егор Андреевич Петров, «грушник» заслуженный. Он-то, наверняка, и богатый практический опыт имеет…. Как же иначе? — Алекс, прекрати немедленно! — возмутилась Ванда. — Что — прекрати? — Глупости и гадости говорить, вот что. Солдафон законченный…. Подружка, может, мы попробуем — уболтать принципиального туземца? — Попробуем, — согласилась Лана. — Женская сообразительность — великая сила. Особенно, если вкупе со знанием основных аспектов практической психологии. Да и Угэдэя прихватим с собой — в качестве тайного оружия…. Чингиз, ты не против? — Сходите, конечно, — помолчав секунд десять-двенадцать, величественно разрешил Хан. — Попытка, как известно, не пытка… Женщины и ребёнок скрылись за тёмно-зелёной фанерной дверью. — Как думаешь, брат, получится у них? — нервно сглотнув слюну, спросил Лёха. — Не знаю, — по-честному признался Егор. — А если, всё же, не получится? Что тогда будем делать? Пытать? — Не знаю. Может быть…. Хотя в успех силового метода — лично мне — мало верится. Считается, что дикари и туземцы пыток почти не боятся. Мол, «внутренний стержень» у них очень крепкий, а упрямства — море разливное и бескрайнее. — Это, смотря к каким пыткам, — в узких чёрных глазах Хана явственно обозначились-замерцали хищные ярко-жёлтые огоньки. — Я, вот, тоже, если смотреть правде в глаза, являюсь степным законченным дикарём. Так что, не понаслышке знаю — что к чему. Есть у меня в загашнике парочка забавных и хитрых штук-приёмов. Степных и многократно-проверенных…. Ежели что — лично займусь этим упрямым индейцем. Всех отгоню в сторону, чтобы не смущали, и займусь. Ещё посмотрим, кто из нас двоих является настоящим дикарём и туземцем. На деле проверим, у кого природной дикости больше. Мать его растак… Только через тридцать пять минут тёмно-зелёная дверь широко распахнулась, и из хижины вышли — друг за другом — Ванда, Лана, ведущая за руку Угэдэя, и улыбающийся Симон. «Странная и необычная у него улыбка», — отметил Егор. — «Чуть-чуть смущённая и какая-то…э-э-э, просветлённая, что ли…. И глаза изменились. Раньше были мрачными, равнодушными и холодными. А стали…. Какими — стали? Трудно сказать однозначно. Во-первых, значимо «потеплели», словно бы некая «внутренняя льдинка» растаяла. А, во-вторых, в них — чётко и однозначно — поселилась надежда…». Подойдя, двухметровый индеец склонился в низком поклоне и монотонно забормотал: — Прости, граф. Так получилось. Не подумал. Исправлюсь. Приказывай. Всё исполню. — Проводи нас до…э-э-э, до Дырищи. Срочно. — Когда? — Сегодня, — поймав напряжённый взгляд брата, вздохнул Егор. — Извини, граф, но сегодня не получится. Вещи надо собирать и паковать. Мулов забрать с пастбища. — Сможем выступить завтра? С самого утра? — Сможем, — заверил Симон. — На раннем рассвете…. А переночуете вы сегодня вон в той просторной полуземлянке, — небрежно махнул рукой вдоль склона. — Видите, жёлтое пятнышко? Это фанерная дверь — такого цвета. Деревенские индейцы беспокоить не будут. Там, рядом с входом, в землю Идол врыт. Изображает жестокосердного и безжалостного Бога Смерти. Его все местные жители боятся, как огня…. Только, Странники, вы пока здесь постойте. А я пойду, немного приберусь в хижине. Как всё будет готово — рукой махну. Тогда и подъезжайте… Индеец ушёл. — Ну, что там было? В полуземлянке? — горя от нетерпения, засуетился Лёха. — Рассказывайте, прекрасные амазонки. Рассказывайте. Не томите…. Почему он согласился проводить нас к Порталу, так и не услышав нового пароля? — А мы его, собственно, и не уговаривали, — интригующе улыбнулась Ванда. — Сам предложил. В качестве элементарной благодарности. — Не понял… — В качестве искренней благодарности — за беседу душевную и за советы дельные. — Сероглазка, заканчивай издеваться. Обижусь. — Хорошо-хорошо, рассказываю…. Значит, вошли, поздоровались, и я завела разговор обо всём подряд. Сперва на языке племени тупи, потом перешла на диалекты «гавиан», «суруи паитер» и «зоро». Симон, естественно, качественно проникся и слегка расслабился. Ну, а когда Угэдэй заговорил на классическом «синта ларга», то и откровенно «поплыл». Тут и госпожа Степная — во всей своей красе — вышла на арену. — Вышла, — невозмутимо подтвердила Лана. — А ещё и поделилась с фигурантом некоторыми профессиональными знаниями, приобретёнными в спецслужбах Мира «церковников». В частности, относительно ситуации с заложниками. Рассказала о возможных вариантах и о правильной линии поведения. А также дала парочку конкретных-конкретных советов на ближайшее будущее. Вот, собственно, и всё. Ничего хитрого… — Каких ещё советов? — заинтересовался Егор. — Мало ли…. У тебя, граф, кого-то из близких родственников взяли в заложники? — Нет, слава Богу. — Вот, когда возьмут, тогда и обращайся. В таких делах не существует универсальных рецептов. Для каждой конкретной ситуации нужно искать-подбирать конкретное, иногда даже уникальное решение…Они проснулись — от звона старенького механического будильника — в кромешной темноте, рассвет ещё только приближался. Из-за ближайшей банановой рощицы доносились резкие вскрики беспокойных тропических попугаев, за тёмно-зелёной дверью хижины настороженно вздыхали-всхрапывали мулы, приведённые с вечера Симоном: приведённые, стреноженные и выпущенные на свободный ночной выпас. — Поднимайтесь, граждане и гражданки, — подбадривал своих сонных спутников Егор. — Кто рано встаёт, тому, как известно, Бог даёт… — Какой конкретно — Бог? — недоверчиво уточнил со своего спального места въедливый Хан. — И что, собственно, он даёт? — Какой конкретно — не знаю. Будем надеться, что добрый, мудрый, справедливый и всемогущий…. Что он даёт? Сугубо надежду на счастливое будущее, что, согласитесь, совсем и немало. Вставайте, сони сонные…. Рота, подъём! Умываться, справлять естественные нужды и переодеваться в походную одежду! Господа мужчины, предлагаю пройти на выход, не будем смущать наших трепетных и скромных дам… Потом они позавтракали, предварительно разогрев консервы на примусе, даже и горячим кофе себя побаловали. Вскоре и Симон пожаловал: вежливо поздоровался со всеми, с Угэдэем раскланялся отдельно и тоже выразил желание — отведать кофейку. — Угостим, не вопрос, — усмехнулся Егор. — Проходи, дружище. А почему ты налегке? Где вещи? Оружие? — Где и всегда, — непонимающе передёрнул плечами индеец. — Ты же, граф, в курсе. Как и в прошлый раз — свернём к тайнику. — Ну, да. Ну, да. К тайнику. Запамятовал, извини…. Что это ты так подозрительно и недоверчиво на меня уставился, словно не узнаёшь? — Не узнаю. Совсем другой ты нынче, граф. Не ругаешься. Не обзываешься. Не дерёшься. Наоборот, извиняешься. Даже «дружищем» меня назвал, а не «уродом краснорожим». Странно это… — И ничего странного, — запоздало нахмурился Егор. — Просто примеряю на себя новый «облик», под которым мне придётся работать — там…. Понимаешь? А если хочешь в зубы получить, то только скажи. Тут же отгребёшь по полной программе, не вопрос. Сразу узнаешь прежнего Живоглота. — Не, граф, не надо, — доверчиво улыбнулся индеец. — Не меняйся, пожалуйста. Таким ты мне гораздо больше нравишься…
Отряд следовал по узкой каменистой тропе, змеящейся между длинными грядками, засеянными овощами-злаками, и высокими банановыми кустами. Ванда и Лана с Угэдэем на руках восседали на мулах. Мужчины же передвигались на своих двоих, ведя гружёных мулов в поводу. Первым выступал Симон, а Хан (с самым упрямым и своевольным мулом), замыкал походную колонну. Взошло ярко-розовое солнце. На нежно-нежно-сиреневом небе не наблюдалось ни единого облачка. Заметно потеплело. С низких горбатых холмов, подступавших с юга-востока, начали медленно сползать-спускаться рваные космы молочно-белого тумана. Прямо по курсу показалась тёмно-зелёная высоченная стена, со стороны которой — время от времени — долетали резкие, порой утробные и зловещие звуки. — Что это такое? — вытянув вперёд крошечную ручонку, спросил Угэдэй. — Джунгли, — ответила Лана. — Это такой тропический густой лес, который никогда не засыпает. — А кто это там, в джунглях, всё время кричит? — Звери и птицы, мой мальчик. Охотятся друг на друга, не ведая жалости, и день, и ночь… У тропы — на самой границе полей и джунглей — был установлен очередной деревянный идол в человеческий рост. Вернее, лишь одна голова с тёмным и очень злым лицом. — Ещё один Бог Смерти? — спросил Егор, шедший (с мулом на длинной уздечке), следом за Симоном. — Куда же без них? — не оборачиваясь, усмехнулся индеец. — Они же очень хорошо секретности способствуют. Просто замечательно, совсем без дураков… Тропинка, оказавшись в джунглях, тут же превратилась в узкую «свежую» просеку. — Три раза в месяц приходится расчищать. Не реже, — пожаловался проводник. — Иначе нельзя. Зарастёт… С чёрных толстых лиан, пересекавших просеку на трёх-четырёх метровой высоте, регулярно срывались вниз крупные капли прозрачной и очень холодной воды. Было очень душно и тенисто, о существовании на Свете солнечных лучей приходилось только догадываться — по редким солнечным зайчикам, изредка прыгавшим под ногами. Вокруг властвовала гулкая и вязкая тишина, слегка разбавленная шумом монотонной капели. — Йо-ооо! Хра-хра-хра! — неожиданно раздалось с правой стороны. — Йо-хо-хо! — Хра-хра-хра-хра…, — тут же оживилось сонное тропическое эхо. — Йо-хо-хо-хо-хо-хо…. — Павианы дурака валяют, — пояснил Симон. — В том смысле, что ихняя безвредная молодёжь дурью мается. Самцы красуются перед самками. Самки, в свою очередь, перед самцами. Ничего серьёзного. — Почему считаешь, что безвредная молодёжь? — А ты, граф, на мулов посмотри. Посмотри-посмотри. — Действительно, очень спокойные, — признал Егор. — Даже ушами «не стригут»… Следующие два с половиной часа пути прошли спокойно и благостно. Без каких-либо серьёзных происшествий. Приглушённо капала капель. Воинственно и игриво покрикивали друг на друга молодые павианы. Ненавязчиво жужжали ленивые утренние москиты. Задумчиво скучали на гладких светло-серых камнях, мечтательно уставившись неподвижными круглыми глазами на восток, такие же светло-серые ящерицы. Один раз — со страшным шумом — просеку пересекла огромная стая зелёных волнистых попугайчиков, насчитывавшая несколько тысяч крикливых особей. Да ещё змеи иногда проползали в непосредственной близости от каблуков походных сапог и чёрных копыт мулов. Совершенно разные змеи: однотонно-бурые и покрытые изысканными разноцветными узорами, совсем крохотные и полутораметровой длины, тонюсенькие карандаши и с человеческую руку толщиной…
Просека вывела их на травянистую круглую поляну с диаметром порядка пятидесяти-шестидесяти метров. Посредине поляны наблюдалась приземистая гранитная скала. Симон, освободив молодого буро-пегого мула, гружённого тёмно-зелёными брезентовыми мешками, от своей опеки, подошёл к скале и, присев на корточки, засунул правую ладонь в одну из широких трещин, густо избороздивших шершавую гранитную поверхность. Раздался мягкий, едва слышный шорох. Южная часть скалы — словно бы на хорошо-смазанных шарнирах — послушно отошла в сторону, открыв взорам путешественников широкую нишу тайника, заполненную всякой разностью. — Я — своё забираю, — объявил проводник. — Рюкзак, флягу с ромом ямайским, нарезной карабин и запасные патроны к нему. А вы, Странники, всё необходимое в дороге сами — себе — подбирайте…. Как там — в модной песенке? Каждый выбирает по себе — женщину, религию, дорогу… — Опаньки, «пэзээрка»[56] натуральный, — ознакомившись с содержимым тайника, обрадовался Лёха. — И название как у нас — «Игла». Только на английском языке. Берём. Ну, чисто на всякий пожарный случай. Вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, что…. Ух, ты, какой шикарный многозарядный винчестер! Не могу пройти мимо, хоть режьте… — Это да, всякий случай — дело правильное, — поддержала его Лана. — А ещё этот «всякий случай» можно и планировать заблаговременно. Даже нужно. — Чего это ты там присмотрела? — Надо говорить — «что». — Что — присмотрела? — Очень приличную пластиковую взрывчатку, помещённую в компактную жестяную коробочку. Прилагается также и удобная пластина-разрыватель, вставляемая вот в эту прорезь и определяющая время, через которое рванёт. Не-не, точно беру…. Зачем? Мол, на всякий пожарный? Не дождётесь. Сугубо в плановом порядке…. Ничего, если я ещё и этот чёрненький пистолетик прихвачу? — Прихвати, — разрешил Егор. — Да и всем остальным настоятельно рекомендую — прихватить. Как уже было сказано выше, на всякий случай. На всякий и пожарный… — Командир, — позвал Симон. — Чего тебе? — Смотри сюда, — индеец достал из внутреннего кармана замшевой куртки тёмно-синий брусок мобильника, бросил его на каменистую землю, раздавил каблуком сапога, а после этого, заговорщицки подмигнув, пояснил: — Чтобы начальство из Санкт-Петербурга не беспокоило. Потом скажу, что это ты, предварительно избив, отобрал у меня телефон…
Круглую поляну они покинули уже по другой просеке — ещё более узкой и качественно-заросшей всякими травами, разлапистыми папоротниками и молодыми деревцами. Симон, перепоручив своего мула заботам Егора и вооружившись острым мачете, пошёл вперед — расчищая остальным путь. Скорость передвижения по маршруту снизилась до минимума, через полтора часа они сделали короткую остановку — для позднего второго завтрака (или уже раннего обеда?), и очередного совещания. — Дальше эта просека ещё больше заросла, — с недюжинным аппетитом поглощая маринованные куриные сосиски, обрадовал проводник. — Так что, впереди теперь должны идти сразу двое и усердно работать мачете. Установим сейчас график и будем меняться через каждые пятнадцать минут. До болота совсем уже недалеко осталось. Часа за четыре с небольшим должны добраться… Неожиданно со всех сторон раздался истошный многоголосый визг, откуда-то сверху на головы людей и вьючных животных полетели толстые ветки деревьев и плоды неизвестных растений. Егору тяжёлый фиолетовый шар попал прямо в голову, набив на затылке приличную шишку. — Это — взрослые павианы! — вскочил на ноги Симон. — Не стрелять! Отходим! Немедленно! Разворачивайте мулов… Развернули и отошли. — Что дальше? — поинтересовался Лёха. — Здесь не пройти. Придётся следовать в обход. — Почему? — Взрослые павианы, — невозмутимо передёрнул плечами индеец. — Они пришли сюда из верховий реки Тапажос. Там всё залило месячными дождями. Всё и надолго. Павианы, не любящие слякоти и плесени, откочевали сюда. Теперь считают эти места своей безраздельной вотчиной. Более того, готовы доказать эти притязания на деле. То есть, драться. Так полагается. Джунгли. Такой закон. — Закон джунглей — дело святое, — согласился Егор. — Даже не спорю. Кто смел, тот и съел. Но…. Это же просто обезьяны…. Разве нет? — Разгоним — на раз, — поддержала его Ванда. — То бишь, застрелим вожака и всех его прихвостней. Не впервой. Этого, женой штатского гада буду, за глаза и за уши хватит…. Когда в Мире «церковников» грохнулся огромный метеорит, там тоже всякие «джунгли» начались. И голодные гиены вокруг забегали, и полосатые зебры, и пятнистые жирафы. Не говоря уже о горбатых разноцветных динозаврах… — Нельзя стрелять, — отрицательно помотал головой Симон. — Ни в коем случае. Павианы, они очень мстительные. Непременно захотят отомстить за смерть вожака. Будут нападать. То есть, прыгать из ветвей: и на людей, и на гружёных мулов. Придётся много стрелять. Очень много. А нельзя, инструкции запрещают. Мол, шум поднимется. Тропическое эхо его усилит. Многократно. Это может привлечь внимание посторонних. Запрещено — строго-настрого — привлекать внимание посторонних. Повышенная секретность… — Что предлагаешь? — Надо идти в обход. — Сколько времени мы потеряем? — Примерно сутки. Может, чуть больше. — Сутки? — задумался Егор. — В принципе, ничего страшного… — Страшно, — заявила Лана. — Я чувствую, что со временем у нас туго. То есть, очень плохо. В том плане, что скоро (завтра или послезавтра), здесь могут появиться…м-м-м, люди, которые захотят нам помешать. — Предчувствия — дело серьёзное, — нахмурился Хан. — Значит, надо спешить. — Есть конкретные предложения? — Пробиваться со стрельбой, наплевав на все инструкции Третьего департамента, даже вместе взятые. — Вояки вы у меня… — Разреши, уважаемый деверь, я попробую? — предложила Ванда. — Попробуешь — что? — Подойду к шумным обезьянкам поближе и попробую поговорить с ними. То бишь, вежливо попрошу — освободить нам дорогу. Применив, понятное дело, некие фамильные навыки и умения, доставшиеся мне в наследство от бабушки. — Опасно это, — предупредил Симон. — Павианы — коварны и злобны. Могут броситься практически в любой момент. А клыки и когти у них — длинные и острые… — Ничего, меня обожаемый супруг подстрахует. Чай, не впервой…. Правда, милый? — Подстрахую, — заверил Лёха. — Одно удовольствие — с таким-то винчестером. — Ладно, попробуйте, голубки, — разрешил Егор. — Чем только чёрт не шутит…
Ванда, одетая в уже привычный сиренево-фиолетовый пятнистый камуфляж, медленно шла по просеке. Лёгкий тропический ветерок игриво трепал прядки её светлых, слегка вьющихся волос. Лёха — в таком же камуфляже и с винчестером в руках — шагал следом, слегка приотстав и напряжённо всматриваясь в густые кроны. Не дойдя метров тридцать до высоких деревьев, с которых несколько минут назад вниз летели ветки и всякие неизвестные плоды, молодая женщина остановилась. Павианы заволновались: раздалось недовольное бормотанье, порой переходящее в глухое рычанье, в изумрудно-зелёной листве угрожающе засверкали янтарно-жёлтые звериные глаза. Ванда, вытянув руки вверх и чуть вперёд, заговорила на каком-то неизвестном, очень певучем языке. Её речь была негромкой и монотонной, но — при этом — откровенно-завораживающей: обезьяны тут же притихли, даже ветки деревьев больше не шевелились. «Прямо-таки великий удав Каа из книжки про Маугли», — не преминул прокомментировать ехидный внутренний голос. — «Мол, замерли, подлые и грязные бандерлоги. Сейчас я буду учить вас, тварей наглых и безмозглых, уму-разуму…». Минут через пять-шесть Ванда, не опуская рук, резко присела и завизжала — звонко, надсадно и очень-очень громко. — Блин горелый, даже барабанные перепонки чуть не лопнули, — крепко прижимая к ушам ладони, проворчал Егор. — Предупреждать же надо… А когда — через некоторое время — он убрал ладони, впереди раздавался лишь сплошной и заполошный треск. — Павианы улепётывают по деревьям со всех лап, — охотно пояснил Симон. — Причём, вразные стороны и, не разбирая дороги. Всё, путь свободен…. А что это было? — Да, ничего особенного, — загадочно усмехнулась Лана. — Любимая шутка польских потомственных ведьм, и не более того…
Остальная часть пути прошла спокойно, то есть, без каких-либо событий и происшествий. Только дневная влажная жара регулярно донимала — особенно во время физических упражнений с мачете. Да и наглые белёсые москиты, не смотря на специальный «антикомариный» спрей, регулярно беспокоили. Уже под вечер отряд вышел к искомым Сизым болотам. «Приметная такая картинка», — неохотно прокомментировал усталый и чуть сонный внутренний голос. — «Бескрайние заросли фиолетовых и сиреневых камышей, редкие зеркальца серой и зеленоватой воды, а за камышами — в прямой видимости — наблюдаются точно такие же тёмно-зелёные джунгли, как и здесь, но только расположенные на цепочке горбатых холмов…. Сколько до этих «холмистых» джунглей? Километров пятнадцать-семнадцать. Может, чуть больше…». — Почти пришли, — устало смахнув пот со лба и указывая рукой вперёд, произнёс Симон. — Эти невысокие холмы, заросшие деревьями, и есть — Индейское нагорье. Там и ваша Дырища расположена…. Здесь, на берегу ручейка, встанем походным лагерем. Поужинаем. Заночуем. А с утра переберёмся через болота. Если, конечно, капризные Боги будут не против. И ваш. И наши, индейские…. Мулы? Здесь, предварительно стреножив, оставим. Пусть пасутся. Заберу на обратном пути… Очень грустной получилась эта стоянка-ночёвка. Костёр, благодаря сырым дровам, горел лениво-лениво, в основном, тлел и дымил. Аппетит у всех, за исключением Симона, куда-то спрятался. Молчали путники, видимо, предчувствуя, что завтрашний день будет не из простых. «Ну, да. Ну, да», — понимающе вздохнул философски-настроенный внутренний голос. — «Он неуклонно приближается, момент переломный и судьбоносный…».
Утром, после короткого и невкусного завтрака, они продолжили путь. То есть, приступили, не ведая сомнений, к форсированию болотистой низменности. «Эти Сизые болота — ужаснейшее место нашей прекрасной планеты», — уже через пятнадцать-двадцать минут решил Егор. — «Мрак сплошной, беспросветный и законченный, если коротко…. Вчера, на вечернем малиновом закате, да издали, они очень даже симпатично смотрелись: сиреневые, розовые и фиолетовые камыши, переплетавшиеся в причудливых разноцветных узорах, тут и там проглядывали небольшие, идеально-круглые озёра, наполненные водой серых и тёмно-зелёных цветов-оттенков. А сейчас, днём, всё выглядит иначе. Совсем и кардинально иначе. Камыши оказались неожиданно-высокими, прямо-таки рощи настоящие: в начале пути, на самом краю болот, они были метра два в высоту, а потом, с каждым десятком пройденных метров — всё выше и выше…. Вошли в эти высоченные заросли и словно бы потерялись навсегда. Вокруг темно и очень душно, что там впереди — одна сплошная и неразрешимая загадка. А ещё налетели бесконечные стаи москитов и других злобных кровососущих насекомых. Пришлось, естественно, напяливать на физиономии громоздкие накомарники и буквально-таки обливаться специальным спреем. Только, честно говоря, всё это плохо помогает. И без того вокруг царил вязкий полусумрак, так ещё и сетки накомарников сразу же оказались густо залепленными всякими крылатыми гадами. Ухудшилась видимость, а вместе с ней и возможность чётко ориентироваться на местности…. Куда, спрашивается, идти? Как Симон определяет правильное направление? А ещё и вязкая чёрная жижа противно чавкает под ногами. По сторонам регулярно возникают тёмные бочаги, почти до самых краёв заполненные разноцветной вонючей водой…. Вонючей? Это точно. Какой-то газ с мерзким запахом, пузырясь, постоянно выходит из-под воды. Даже голова слегка кружится. И в сон клонит неудержимо…. Да, «белому» человеку самостоятельно, без помощи индейского проводника, Сизых болот не преодолеть. Ни в жисть…». В одном месте их маршрут пересёк странный свежий след, как будто кто-то совсем недавно проехал здесь на огромном мотоцикле с очень широкими колёсами. — Анаконда проползла, — глухо пробурчал сквозь накомарник Симон. — Только очень большая анаконда. Но бояться не надо. Сейчас она отсыпается под землёй, в глубокой-глубокой норе. Анаконды, они только по ночам охотятся. Поэтому и ночевать на Сизых Болотах нельзя. Обязательно сожрут…. Активней шагаем, гринго. Добавляем хода. Надо до заката выбраться из болот. Ну, очень надо… И они добавили. Стояла страшная жара, солёный пот застилал глаза, всяческие миазмы окружали практически со всех сторон, стаи бесчисленных москитов, гнусно жужжа, кружили над головами. А ещё и петлять постоянно приходилось, обходя стороной топкие места и большие вонючие лужи, заполненные разноцветной, беспрестанно-пузырящейся водой…
Они выбрались на твёрдую сушу ранним вечером. Пурпурно-малиновый закат ещё только разгорался. Вокруг возвышалась густая тропическая чаща, увитая толстыми чёрными лианами. — Очень хорошо, — сдёрнув накомарник, прохрипел Симон. — Успели…. До наступления ночи ещё добрых полтора часа. Сейчас поднимемся вверх по склону. Подальше от москитов. Найдём подходящую ровную площадку с родником и встанем там лагерем. Отдохнём. Палатки разобьём. Костёр разожжём. Поужинаем… — Не надо лагеря, — спуская с рук Угэдэя и освобождая его от крохотного накомарника, заверил Хан. — И палаток не надо. И костра. И ужина…. Где Портал? — Где — что? — Хорошо. Где Дырища? — Там. На соседнем холме. Минут пятнадцать идти. — Веди… — Стойте! — тревожно вскинула вверх правую руку Лана. — Гудит. Слышите? — Гудит, — подтвердил Хан. — Что это такое? — Вимана, надо полагать, — нервно поморщился проводник. — Зависла где-то рядом. Такого ещё ни разу не было. Никогда виманы не летали над Индейским нагорьем. Значит, что-то случилось. — Это точно. Случилось. Шагаем к Дырище… — Так не пойдёт, — заявил Лёха. — Не будем рисковать…. Как считаешь, брат? — Не будем, — согласился Егор. — Действуй. Лёха, сбросив с плеч тяжёлый рюкзак, подошёл к ближайшему высокому дереву и — со «Стрелой» за плечами — ловко полез наверх. — Трах-тах-тах! — глухо затарахтело через минуту, и сверху посыпались листья-ветки. — Всем — под деревья! — истошно завопил Егор. — Быстро! Он, обхватив ладонями, крепко прижался грудью к тёплому шершавому стволу. «Эта вимана припёрлась сюда по наши Души», — зашелестело в голове. — «В Санкт-Петербурге, наверняка, спохватились. То бишь, обнаружили хладные трупы Великого князя и его верного адъютанта, наспех провели расследование, сопоставили некие факты и поняли — где нас искать…. А на дисколёте, скорее всего, установлено специальное оборудование, способное «выявлять» — сверху, в густых зарослях — теплокровных существ. Вот, крупнокалиберный пулемёт, ориентируясь на показания хитрых приборов, и старается вовсю, так их всех и растак…. Откуда взялась вимана? У здешней России, вполне возможно, в Южной Америке имеются тайные «опорные базы», оснащённые различной военной техникой. Оттуда она и пожаловала. Чтобы нас всех уничтожить, ясен пень тропической сейбы…». Навязчивое тарахтенье продолжалось. Но, вот, наверху тихонько зашипело. Тихонько и — одновременно — знаково. — Ба-бах! — рвануло через мгновение. — Виу-виу-виу! — отчаянно, и постепенно отдаляясь, заверещало. — Виу-виу-виу… — Ба-бах! «Замечательный, братец, как ни крути, достался нам с тобой младший брат», — глубокомысленно высказался внутренний голос. — «Сбил-таки, ловкий сукин кот, вражескую виману. Молоток, по-другому и не скажешь…. Вражескую? Вражескую, без всяких сомнений. Без единого…». — Подразделение, строиться! — мысленно попрощавшись с гостеприимным древесным стволом, скомандовал Егор. — Быстро у меня! Строимся и сопли зелёные не жуём. — Я не смогу — строиться, — прозвучал невозмутимый голос. — Извини, командир. — Что такое? — Чингиз не может, — подтвердила Лана. — Он ранен. Пулемётной очередью задело… Через минуту выяснилось, что Хану досталось прилично: одна пуля прошла по касательной, только слегка оцарапав правое бедро, зато две другие вольготно и качественно — почти рядом друг с другом — разместились в левой толстой ляжке. — Кости не перебиты, — произведя первичный осмотр, сообщила Ванда. — Пули, конечно же, перед тем, как остановиться, с ними повстречались. Но…э-э-э, ничего фатального. Заживёт…м-м-м, скорее всего…. Симон, выдай-ка мне аптечку. А ещё лучше — сразу две…. Спасибо. Сейчас перевяжем раненого, — достала из ножен острый охотничий нож. — Только штанину надо предварительно распороть. Ерунда, прорвёмся… С дерева спустился Лёха и, отчаянно бравируя, доложил: — Господин Старший Ангел, вражеская вимана успешно сбита. Рухнула — по моим наблюдениям — в самом сердце Сизых болот. На радость местным голодным анакондам, понятное дело…. Что случилось? — напряжённо уставился на голую волосатую ногу, старательно обмотанную окровавленными бинтами. — Нормально всё, — заверил тусклым голосом Хан. — Не волнуйся, мой названный брат. Прорвёмся… — Обязательно прорвёмся, — подтвердил трёхлетний Угэдэй. — Настоящему Страннику сомнения неведомы…
Они дотащили раненого Хана до тёмного прямоугольного провала в светло-аметистовой скале. Тёмно-пурпурное солнце, наполовину скрывшись за горизонтом, торжественно плавилось своими прощальными лучами. — Будем прощаться, Симон, — объявил Егор. — Извини, но нам надо торопиться. Другие виманы могут налететь. — Я всё понимаю. Идите. — Не забыл, что надо делать дальше? — с трудом оторвав взгляд от бледно-жёлтого лица мужа, спросила Лана. — Всё помню, — заверил индеец. — Спасибо вам, прекрасная небесная донна, за мудрые советы. Никогда не забуду. — Не за что, Страж. Удач тебе. Прощай. — И вам, господа Странники, всего самого хорошего. Прощайте…
Беглецы, включив карманные фонарики, прошли по пещере порядка пятидесяти-шестидесяти метров. Егор тащил, взяв «на мельницу[57]», Хана на плечах. — Я ненадолго задержусь, — сообщила Лана. — Побег — дело серьёзное, не терпящее суеты и имеющее свои золотые правила. Мол, в частности, все хвосты надо безжалостно обрубать, не ведая сомнений…. А вы, соратники, идите, догоню… Метров через двести пятьдесят коридор, резко повернув, вывел путников в просторный подземный зал, уже знакомый Егору: светящиеся светло-жёлтые прослойки неизвестной горной породы, идеально-гладкие стены, покрытые изысканными рисунками. — Давай помогу снять раненого с плеч, — предложил Лёха. — Вот сюда его, болезного. Пусть полежит немного на каменном полу. На животе, понятное дело…. Ага, готово. Как ты, брат мой названный? — Нормально, — повернув голову набок и подложив под неё правую руку, пробормотал Хан. — Странники — люди терпеливые… А Угэдэй, заложив ладони за спину, неторопливо ходил по подземному залу и рассматривал картинки: благородных оленей, динозавров, саблезубых тигров и разнообразные НЛО. — Как-то ты без особого интереса их рассматриваешь, — заметил Егор. — Словно бы уже где-то видел. — Много раз видел, — подтвердил мальчишка. — Причём, всех. В своих ночных снах… Вернулась Лана и посоветовала: — Вы, родные, отодвинулись бы подальше от коридора, по которому мы сюда пришли. Сейчас рванёт. Может пылью и каменной крошкой обсыпать… — Ба-бах! — прилетели отголоски сильного взрыва. А ещё через минуту из подземного хода целенаправленно выползло грязно-серое облако, состоявшее из пылевидно-каменной взвеси. — Апчхи! Апчхи! — тут же разнеслось по залу. — Апчхи! «Теперь-то понятно, что Лана посоветовала нашему индейскому проводнику», — одобрительно хмыкнул догадливый внутренний голос. — «Мол, подземный ход — после взрыва — обязательно завалит. Удастся ли его раскопать и расчистить? Это вряд ли. Наверняка, «параллельная сущность» приготовит какой-нибудь хитрый и каверзный сюрприз…. Следовательно, руководство Третьего департамента российской Тайной Канцелярии примет судьбоносное решение — старательно искать в первобытных бразильских джунглях второстепенные выходы «параллельной пещеры» на поверхность. Тебе, Симон, и искать. И здесь — не зевай. Мол, без родных и близких больше не слышу Зова. Верните, добрые дяденьки и тётеньки, семью. Всем вместе и искать гораздо сподручнее…. Ну, а дальше, когда вернут, действуй строго по обстоятельствам. Но только хладнокровно, с чувством, толком и расстановкой. То бишь, не надо сразу же бросаться в бега. Подготовься хорошенько. Всё тщательно взвесь. Со старшими обязательно посоветуйся…».
Странники перебазировались к подземным коридорам, украшенным цветными широкими полосами. — Мне, наверное, стоит пойти с господами Степными? — засомневался Егор. — Чингиз-то ранен… — Нельзя, командир, нарушать Пророчество, — возразила Лана. — Нельзя, и всё тут. Беду можно накликать. Точка. Поэтому шагай вместе с Лёхой и Вандой в Зелёный Мир, как и было велено. — А как же вы? — Ничего, я женщина сильная и выносливая. Дотащу мужа до Жёлтого Мира. То есть, до вольных и бескрайних степей. Своя ноша, как известно, не тянет. Да и Угэдэй мне поможет. — Она — дотащит, — стоя на здоровой правой ноге и вымученно улыбаясь, заверил Хан. — А вон, как раз, рядом с коридором, отмеченным жёлтой полосой, к каменной стене прислонён чёрный посох-костыль. Кто-то из прежних Странников, видимо, оставил. Подайте-ка его мне, ребятки…. Ага, очень удобная штуковина. Словно бы под меня делалась…. Всё братья и сёстры, будем расходиться. Долгие проводы-прощания — лишние слёзы. Удач вам всем и во всём. Мы ещё обязательно встретимся. Да и не один раз. Расставаться, а потом встречаться — вечный удел всех Странников…
Они разошлись по разным подземным коридорам. Егор размеренно шагал вдоль широкой изумрудно-зелёной полосы и негромко бормотал под нос:
Путь к Последнему приюту.
Как Судьбы последний шанс.
Заскочил тут на минутку.
Не для вас…
Путь — как путь, дорогой длинной,
Вьётся снежной чередой.
И звенит старинной фугой
Надо мной…
Прежний Путь — был тих и светел.
Оборвался миг назад.
Где-то плачут чьи-то дети.
Старый сад…
Старый сад. И незабудки.
Тени бродят. Где-то тут.
Путь — к Последнему приюту.
Мой маршрут…
Эпилог Последний приют
Впереди обозначился светлый, призрачный и слегка подрагивающий прямоугольник. Минута. Ещё одна. — Всё, маршрут успешно завершён, — торжественно объявил Егор. — Поздравляю вас, дамы и господа. Молодцы. Настоящие идейные и героические Странники, способные на невозможное…. Э-э, только не надо, пожалуйста, торопиться. Пока только старательно осматриваемся на местности, не покидая пещеры… «Здесь — раннее утро», — дисциплинированно доложил бодрый внутренний голос. — «Уточняю, раннее летнее утро. Птички негромко щебечут. Травка, украшенная скромными полевыми цветами, зеленеет. Солнышко блестит. Голубое бездонное небо — с лёгким зеленоватым отливом вдоль линии далёкого горизонта. Оно и понятно, Зелёный Мир, как-никак, надо соответствовать названию…. Выход из пещеры расположен на склоне достаточно крутого холма. Внизу, не очень-то и далеко отсюда, прихотливо змеится узкая просёлочная дорога…. И это, братец, честно говоря, странно. Получается, что здешний Портал находится на видном месте? Хотя, какая разница, если вдуматься? Портал-то работает только «на выход». Да и смотрится-ощущается — с «той стороны» — наверняка, как прямоугольный выход базальтовых горных пород…». — Дорога-то пока пустынна. То есть, полностью безлюдна, безлошадна и безавтомобильна, — заметил наблюдательный Лёха. — Надо воспользоваться случаем, чтобы не пугать народ проезжающий, мол, живые люди «вылезают» из камня. А вниз по склону, метрах в семидесяти-восьмидесяти отсюда, расположен большой обломок скалы, за которым, как я полагаю, очень даже удобно прятаться. Предлагаю — перенести туда наш наблюдательный пункт…. А, брат? — Уговорил, переносим… Они успешно перебазировались на новое место. — Действительно, пропала пещера, — обернувшись назад, удивлённо охнула Ванда. — Совсем, с концами. Только серые и чёрные скалы вокруг. Портал «одностороннего действия», и этим всё сказано…. Наши дальнейшие планы, командир? — Надо бы, чисто для начала, одеждой здешней разжиться. Чтобы наши приметные пятнистые камуфляжи не привлекали к себе пристального внимания. Ну, а после этого посетим какое-нибудь людное место и наведём соответствующие справки, мол, как тут и что. А потом уже и планированием будущего займёмся… — Сейчас разживёмся одеждой, — заверил Лёха. — Вон два фургончика — на конной тяге — катят по дороге. И, попрошу заметить, два цирковых фургончика. То бишь, местный бродячий цирк катит на гастроли. Вернее, на ближайшую ярмарку. У меня глаз намётанный. Сейчас спущусь и пообщаюсь…. Мой внешний вид? Ерунда. В том плане, что циркач циркача видит издалека и всегда поймёт. Поймёт и, конечно, поможет…. Брат, у тебя же с собой и золотишко имеется? — Есть такое дело, — Егор извлёк из кармана куртки тяжёлую тёмно-жёлтую монету. — Держи. Вот, только… — Что? — Ничего. Поосторожней будь. И длинному языку воли не давай. Всё, иди… Лёха ловко спустился со склона холма и, взмахнув правой рукой, остановил передовой фургон. — Вот же, болтун записной, — минут через пятнадцать негромко пробормотала Ванда. — Чешет языком и чешет. Практически без пауз и остановок. Наверняка, какие-нибудь непристойные и сальные анекдоты рассказывает, вон, как циркачи со смеха покатываются. Не граф благородный, а шут гороховый, право слово…. Впрочем, пусть. Информация, как известно, она лишней никогда не бывает… Только через полчаса фургончики уехали. Вскоре вернулся запыхавшийся Лёха — с объёмным холщовым мешком за спиной — и, отдышавшись, доложил: — Все необходимые шмотки приобретены. Старенькие, конечно, с заплатами, но зато чистые. И обувка подходящая, только за размеры не ручаюсь. Купил, что было…. Теперь, значит, новости. Мы находимся в России, что уже хорошо. Но здешний Мир — по неизвестным мне причинам — слегка «отстаёт» от нашего. Сейчас у власти — царевна Софья. Недавно завершился первый поход князя Василия Голицына на Крым. Подчёркиваю, первый и очень неудачный поход. Русские войска понесли большие потери и, не соло нахлебавшись, бесславно отступили. Многие воины попали в плен…. Перехожу к географии. За этим холмом протекает знаменитая русская река Дон. А ещё там располагается большая казачья станица — «Вешенская», окружённая казачьими хуторами и хуторками. Вот, такой расклад…. Будем переодеваться? — Незамедлительно приступаем. Ванда, не беспокойся, я в сторону отвернусь, и твоё графское достоинство никак не пострадает…Процесс переодевания был успешно завершён. — Нормальный крестьянский прикид, — одобрительно хмыкнул Егор. — То бишь, нормальный крестьянский прикид восемнадцатого века. Или же, допустим, семнадцатого. И обувь, кстати, подошла…. Всё, спускаемся. Камуфляж и ботинки с высокой шнуровкой? В мешок запихаем. Как и все прочие вещи, вынесенные из прошлого Мира, включая оружие и боеприпасы. Кроме, понятное дело, золотых «червонцев» и «полтинников». Пригодятся, чай…. Сам мешок? Вот, под этой приметной скалой и спрячем. А сверху камушков навалим от Души. Схрон будет. Типа — на всякий пожарный случай… Они, оборудовав надёжный тайник, спустились с холма и зашагали по пыльной дороге. Через некоторое время просёлок резко повернул, огибая холм по крутой дуге. — Ой, какая широкая река! — восторженно ойкнула Ванда. — И красиво — сил нет. Слов, просто-напросто, не хватает. Такой невообразимый простор. И пахнет просто замечательно — свободой и волей вольной…. А вон всадник скачет. Нам на встречу… Пришлось спешно отойти на обочину. Всадник — пожилой бородатый мужчина в тёмно-синем длиннополом сюртуке — остановил, натянув поводья, гнедого коня и, спешившись, поинтересовался: — Кто такие? Куда путь держим? — а всмотревшись в лица путников, завопил: — Ешьки-матрёшки! Атаман, ты ли это? Ох, и Лёха Петров здесь! Свят-свят-свят…, — принялся истово креститься. — Я, понятное дело, — подтвердил Егор. — А что в этом такого, станичник? Чего испугался-то? — Дык, говорят, что убили тебя. Мол, сперва татары в полон забрали — на поле бранном. А потом и казнили — на главной площади Бахчисарая басурманского. Знать, за непокорность и другим в назидание. Да и Алексею, брату твоему младшему, буйну голову, бают, отсекли кривой сабелькой. Знать, за компанию… — Цела моя голова, — проведя ладонью по русым волосам, беззаботно улыбнулся Лёха. — Так на месте природном и осталась…. Полон? Было такое дело. Чего, собственно, скрывать? Да сбежали мы потом с братухой, с десяток басурман узкоглазых предварительно передушив. А теперь, вот, домой возвращаемся. Как и полагается людям православным. — А что это за деваха с вами? — Не деваха, а жёнка моя законная. Заруби себе, уважаемый, на носу. Она из польских земель будет. Тоже в полоне была. — Всё понял, — заверил мужичок. — То-то ваши хуторские обрадуются, — махнул рукой в сторону нескольких белых точек, выстроившихся в ряд на высоком речном берегу. — А как там, вообще? — не скрывая волнения, поинтересовался Егор. — Ну, здесь, у вас? — Да, нормально всё, атаман. Стоит ваш Петровский хутор на прежнем месте. Засеялись по весне. Урожая ждут хорошего. На дожди-то Господь Бог по этому году не поскупился. — А супруга моя как? Не завела, случаем, прознав про смертушку мою, себе дружка сердечного? — Александра Ивановна? — не наигранно удивился станичник. — Как, атаман, ты мог такое подумать? Александра Ивановна, она, она…. Женщина очень строгая и правильная. Вот…. Да и детишки твои растут и, слава Богу, не болеют. Петруша уже на рыбалку с одногодками бегает вовсю. А у Варвары недавно первый зубик прорезался…». «Помнишь, братец, как ты рассуждал недавно?» — вкрадчиво усмехнулся взволнованный внутренний голос. — «Ну, находясь в «том» Санкт-Петербурге? Напоминаю. Мол, до чего же эти Александры Петровы — во всех Мирах — деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию — да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек. И тогда-то уж точно — всё сложилось бы в ёлочку… Похоже, что сложилось. Поздравляю…». — Земляк, одолжи коня, — попросил Егор. — Не терпится мне… — Всё понимаю, атаман. Бери. И ногайку держи. — Спасибо… Он, не поняв и как, оказался в седле. «Ничего себе, — удивился внутренний голос. — «Ты же, братец, никогда к живой лошади и близко не подходил. Оказывается, что искусство верховой езды не является — для нас с тобой — чем-то неизвестным. Прямо-таки, чудеса в решете какие-то…».
Егор легонько-легонько прикоснулся кончиком ногайки к упругому тёмно-гнедому боку. Конь, радостно всхрапнув, устремился — размеренной рысью — вперёд, к крохотным белым точкам на берегу Дона. Лёгкий встречный ветерок ласково перебирал волосы на голове и старательно остужал разгорячённое лицо. А в голове ненавязчиво звучали слова незнакомой песенки:
Я так долго по полю скакал,
Заглянул сюда — на минутку.
И нечаянно сразу попал
В твой немыслимый плен.
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях — цветы-незабудки.
Остальное — всё суета
И вселенский тлен.
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях — цветы-незабудки.
Остальное — всё суета
И вселенский тлен…
Андрей Бондаренко На Краю Земли Дилогия
Книга 1 Брутальный и упрямый
Пролог
— Хорошо выглядите, молодёжь, — ободрил Координатор. — В том плане, что в полном соответствии со строгими экспедиционными инструкциями. И причёски соответствующие. И обувь-одежда. И выражения лиц. Молодцы. Хвалю. — Мы старались, — легкомысленно усмехнулась молодая женщина. — Правда, теперь я Златана — без его модной лохматой бородки — как-то по-другому воспринимаю. — Что такое? — седые кустистые брови пожилого мужчины насторожённо приподнялись. — Ну, в плане интимной близости, — слегка засмущался мужчина. — Аврора говорит, что моя борода — в определённые моменты — её здорово заводила. А теперь, когда мне пришлось сбрить растительность на подбородке…, ну, вы же понимаете… — Совсем с ума сошли. Окончательно. Разгильдяи законченные… Может, стоит отменить ваше путешествие? — Но, собственно, почему? — Потому, молодёжь, — рассерженный взгляд Координатора отливал воронёной сталью. — Какие ещё — Златан и Аврора? Вам же было чётко велено — выучить экспедиционные легенды назубок. Было — велено? — Было. — Выучили? — Так точно, — покаянно вздохнул молодой человек. — Меня зовут — Том Смит. Американский юрист, подающий большие надежды. То есть, модный адвокат по бракоразводным процессам. Совладелец небольшой, но достаточно известной профильной компании. Проживаю в курортном городке Санкт-Петербурге, штат Флорида. — Джесси Ренгольц-Перешь, — манерно изобразив лёгкий вежливый книксен, представилась женщина. — Вернее, с недавних пор — Джесси Смит. Законная супруга этого обаятельного и мечтательного оболтуса, возомнившего себя талантливым и гениальным адвокатом. Работаю спасательницей на городском пляже. В своё время входила в юношескую сборную США по плаванию на открытой воде. Кроме того, окончила двухгодичные курсы по антикризисной психологии, иногда работаю с желающими, то есть, провожу соответствующие платные сеансы. В основном, с клиентами фирмы мужа… Всё, про прошлые имена-фамилии и профессии забыли. Честное слово. Обещаю. — Ладно, так и быть, прощаю на первый раз, — по-отечески улыбнулся в пышные седые усы Координатор. — А что с остальным? Выучили? — Всё вызубрили. От корки и до корки, — заверила Джесси. — Что говорить представителям Властей, если произойдёт такая незапланированная встреча. Какие бумаги показывать. Куда и кому звонить — в случае возникновения внештатных и нестандартных ситуаций. Вещи собраны. Документы упакованы. — Какое главное правило необходимо соблюдать при посещении объекта? — Вступать в контакты с местным населением и туристами разрешается только в случае крайней необходимости, — дисциплинированно вытянувшись в струнку, доложил Том. — При общении необходимо соблюдать максимальную осторожность. Осторожность — во всех смыслах и ракурсах этого многогранного понятия. Осторожность, осторожность и ещё раз осторожность. Осторожность — без конца и без края… — Подписали все обязательства по соблюдению режима повышенной секретности? Осознали степень ответственности? Мол, вплоть до пожизненного заключения? — Так точно. И осознали, и подписали. — Молодцы. Хвалю. Ладно, можете идти. Счастливой вам дороги, молодёжь. И пусть миссия, возложенная на вас, будет успешно выполнена… Стойте. Не забудьте, вернувшись, представить мне подробный и развёрнутый отчёт по форме «А-дробь-три». Приложив к нему, естественно, все оговорённые в экспедиционных инструкциях аудио и видео материалы…Миттельшпиль Середина Игры
Тим, смачно хрустя ржаными солёными сухариками, неторопливо выцедил банку крепкого австралийского пива, перекурил, потом покончил со второй банкой, мельком бросил взгляд на стрелки наручных часов и слегка забеспокоился: — «Без десяти минут девять, а Лиз всё нет. Хотя, что такое — для молоденькой и смазливой вертихвостки — двадцать минут опоздания? Так, ничего особенного. Обычная практика, надо понимать… А с другой стороны, дело, которым мы сейчас совместно занимаемся, может быть весьма опасным. То бишь, с неприятными побочными моментами. Да я, собственно, и не за девицу беспокоюсь, а за напарницу. Не более того. Точка… Позвонить ей на мобильный? Пожалуй, не стоит. В том плане, что у меня нет даже малейшего желания — давать повод для колких реплик и язвительных насмешек… Эх, липучка рыжая. Навязалась, понимаешь, на мою брутальную голову…». Он вышел из ресторана, мельком огляделся по сторонам и закурил. Над городом безраздельно царил призрачно-светлый полусумрак: закатное солнышко откровенно ленилось и поэтому пряталось в низких кучевых облаках, легендарные «белые» ночи ещё только приближались, со стороны моря упрямо наползала лёгкая туманная дымка, а уличные фонари в Лонгьире по майскому расписанию (о, знаменитая норвежская бережливость!), зажигали только в десять вечера. Справа мелькнула подозрительная тёмно-серая тень, из-за угла ближайшего здания послышались неразборчивые тревожные звуки. Тим, выругавшись про себя и отбросив недокуренную сигарету в сторону, бросился вперёд, завернул за угол и… Почувствовав спинным мозгом какое-то мимолётное движение над головой, он резко отпрянул в сторону. Бейсбольная бита, задев вскользь правое плечо, с хищным свистом рассекла воздух. Отточенный пирует, удар, пирует, выставленный блок, удар, ещё один. Бойкий перестук — это бита, выпавшая из ослабевших рук нападавшего, покатилась по мостовой… Их было трое — в неприметных весенних одеждах и с чёрными масками на лицах. Тот, что выронил биту, неподвижно лежал на тротуаре, безвольно раскинув-разбросав руки и ноги в стороны. А двое других, тоже уже получивших по увесистому удару, выжидательно застыли в сторонке. Один, неловко смахнув рукавом замшевой куртки кровавую юшку с подбородка, грязно и длинно выругался. А второй, нерешительно кашлянув, вытащил из кармана брюк какой-то небольшой продолговатый предмет. — Щёлк! — угрожающе выскакивая из ручки, звонко оповестило светлое лезвие выкидного ножа, мол: — «Порежу, попишу и всё такое прочее…». Тим, оскалив зубы, рыкнул — совсем и негромко, но с чувством, толком и расстановкой. Что называется, от всей брутальной Души. — Цок-цок-цок, — пропели, встречаясь с мостовой, каблуки убегавших. — Цок-цок-цок… — Деятели хреновы, — насмешливо пробормотал Тим. — Охреневшие в неумелой атаке. Он, не теряя времени, подхватил под мышки незадачливого обладателя бейсбольной биты, аккуратно прислонил безвольное тело спиной к кирпичной стене дома, одним резким движением сорвал с лица нападавшего чёрную магазинную маску и, довольно вздохнув, прокомментировал: — Утренний таксист, как, впрочем, и следовало ожидать…Глава первая Бодрое утро в Ню-Олесунне
Тиму — на всём белом Свете — были дороги всего четыре вещи: пятилетний сибирский хаски[58] по кличке — «Клык», коллекционный винчестер марки — «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра, светлое пиво повышенной крепости и мотодельтаплан личной конструкции. Впрочем, «личной конструкции» — сказано с большой степенью преувеличения. Изначально это был стандартный двухместный «Bidulm-50» класса Е-16. Тим, не меняя формы крыла, только установил на раму летательного аппарата новый семидесяти сильный немецкий двигатель, поменял шасси-колёсики на пластиковый двухкорпусной катамаран и кардинально переделал-модернизировал переднее кресло. С чем были связаны такие серьёзные конструктивные изменения? Во-первых, французский движок в пятьдесят лошадиных сил откровенно не годился для сложных природно-климатических условий Шпицбергена. Не, в ясную и тихую погоду он тянул исправно, без всяческих сбоев и отказов. Но где же она, эта ясная погода, если на островах архипелага — в среднем за месяц — случается до двадцати туманных и пасмурных дней? Да и местные туманы — нечета всяким там европейским, да и всем прочим. Туманы Шпицбергена, доложу я вам, это нечто: вязкие, плотные, многослойные, иногда явственно пульсирующие — словно живые. И, кроме всего прочего, разноцветные: сиреневые, розовые, лиловые, густо-фиолетовые, светло-жёлтые, голубоватые. А ещё и серые кучевые облака — постоянно и коварно — так и норовят опуститься с небес, полностью поглощая-окутывая горные скалистые вершины и вечные ледники, не доходя до тундровых болотистых равнин всего-то метров на сто с небольшим. Короче говоря, дополнительные лошадиные силы в такой непредсказуемой обстановке никогда не будут лишними. Та же история и с заменой колёс на пластиковый катамаран. Для того чтобы резиновые колёсики беспрепятственно крутились, нужна ровная и твёрдая площадка. А с этим, как раз, на архипелаге наблюдались существенные трудности-сложности. То бишь, имели место быть сплошные скалистые нагорья, бугристые ледники, сланцевые россыпи да вязкая болотистая тундра. Где они — твёрдые и ровные площадки? Ау! Нет ответа… Зато различных водных поверхностей здесь было в избытке: морские бухты и заливчики, длинные и извилистые фьорды, тундровые озёра, мелкие речные разливы. Садись — не хочу. Если, понятное дело, твой летательный аппарат является гидропланом. Теперь про переделку переднего кресла. Как, скажите, закрепить на кресле, предназначенном для человеческого зада, собаку? Пусть и достаточно крупную? Причём, надёжно закрепить? И чтобы — при этом — означенному псу было удобно и комфортно? Правильно, очень трудно. Практически невозможно. Поэтому Тим кресло и переделал. Вернее, старое снял и заскладировал в ангаре, а на его место установил новое, изготовленное вручную — по тщательно снятым меркам и собственным чертежам. Зачем Тим брал с собой в полёты хвостатого Клыка? И куда, вообще, он летал? Начну, пожалуй, со второго вопроса. Тим Белофф летал на работу. То есть, по важным и неотложным делам, непосредственно связанным с его служебной деятельностью. А трудился он в должности — «старшего инспектора по охране дикой природы». Обязанности? Элементарные. Во-первых, бдительно и неустанно охранять дикую природу. Во-вторых, старательно и пристально наблюдать за туристами, регулярно посещавшими семь Национальных парков, организованных на Западном Шпицбергене, то есть, на главном острове архипелага. Дабы означенные легкомысленные туристы не нарушали строгих и жёстких правил посещения. В-третьих, целенаправленно и безжалостно бороться с бесстыжими браконьерами, которые редко, но, всё же, проявляли себя. Теперь по псу. Ну, не любил Тим надолго расставаться с единственным и закадычным другом-приятелем. С единственным? Да, с единственным. Так, вот, получилось… Вообще-то, к Тиму на Шпицбергене относились не плохо. То есть, уважали, ценили и прислушивались. А некоторые островные индивидуумы (с мутными и нечистоплотными наклонностями), даже откровенно побаивались. И не на пустом месте, надо признать, побаивались — уже были зафиксированы прецеденты, в результате которых образовывались качественные синяки под глазами, образцово-рассечённые брови и выбитые зубы. У побаивающихся и мутных, понятное дело, образовывались. Инспектор Белофф на архипелаге слыл: нелюдимым, честным, язвительным, странным, немногословным, хмурым, отважным, жёстким, насмешливым, неприхотливым, желчным, справедливым, бесконечно-упрямым, чудаковатым, непреклонным, ехидным, суровым, не в меру прямым и не от мира сего… Короче говоря, брутальным — до полной и нескончаемой невозможности. То бишь, до мозга костей. Отсюда и однозначно-заслуженное прозвище — «Брут». Островные же девушки и женщины считали Тима — в дополнении к вышеперечисленному — привлекательным, симпатичным, интересным, харизматичным и даже весьма сексуальным. Более того, собравшись — скучными зимними вечерами — тёплой компанией, они обожали (многими, заметьте, тёплыми компаниями), перемывать странному и нетипичному инспектору его многострадальные брутальные косточки. Примерно в следующем ключе: — Такой красавчик и душка, слов нет. Брутальный-брутальный. Таинственный-таинственный. Дерзкий-дерзкий. Независимый-независимый… Как будто бы — прямо позавчера — сошёл с киноплёнок славных голливудских блокбастеров. — Это точно. Вылитый Брюс Уиллис, многократный и заслуженный спаситель Мира. — Ага. Только значительно моложе и росточком чуток повыше. А вместо «брюсовских» мужественных залысин — не менее мужественный белобрысый ёжик. Колючий-колючий, наверное… Только, вот, на наш прекрасный женский пол противный Брут никакого внимания не обращает. Ни малейшего. Сволочь брутальная и бессердечная… — Может, он — голубой? В том смысле, что гей? — Ну, подруга, ты и сказала… Ха-ха-ха! Ляпнуть такое. Я сейчас, честное слово, описаюсь. Гея, тоже мне, нашла… Ха-ха-ха! — А, что такого? — Рассказываю. В прошлом году мой Гарольд летал — через Осло — в голландский Амстердам. Родственников посещал с визитом вежливости. Его младшую сестрёнку Хильду угораздило выйти замуж за голландца. Учудила, право слово, пигалица рыжеволосая. Теперь, конечно, локотки кусает от досады. Больно уж эти голландцы беспокойные, суетливые, капризные, непредсказуемые и непостоянные. Из серии — семь пятниц на неделе. И в бытовом плане, и, главное, в сексуальном. Привередливые — не приведи Бог. И это им — не так, и так, понимаешь, не сяк. Извращенцы длинноногие… Впрочем, дело совсем и не в этом. Рассказываю. Идёт, значит, мой Гарольд по Амстердаму, пересекая — наискосок — район Де-Валлетьес… — Тот самый райончик, по которому проходит знаменито-развратная улица Красных Фонарей? — Ну, да. Его… А чего это, коровы хмельные и толстомясые, вы так язвительно и глупо хихикаете? Мой муженёк, как уже и было сказано выше, просто-напросто пересекал этот нехороший Де-Валлетьес. Пе-ре-се-кал. Угол, так сказать, срезал, направляясь в гости к любимой сестрёнке. А вам, дуры похотливые, всё только хихоньки да хаханьки. Угомонитесь уже, фантазёрки недоделанные… Итак, идёт это Гарольд по известной вам улице. Меланхолично насвистывает мелодию норвежского гимна, курит и с любопытством (но без похоти!), озирается по сторонам. Чес слово, без похоти. Совсем. Заканчивайте ржать, кобылищи островные… Глядь, а из дверей одного публичного заведения Брут — собственной брутальной персоной — выгребает. Довольный такой весь из себя, умиротворённый и смазливыми девицами облепленный со всех сторон. Теми самыми девицами, понятное дело, которые трудятся по самой древней на нашей Земле профессии. Мол, вывалили — всем кагалом размалёванным — проводить щедрого и эксклюзивного клиента. Лопочат, кудахчат, воркуют, хихикают, восторгаются и благодарят, бестолково перебивая друг друга… А муж-то у меня — не промах. Ни какой-нибудь там шведский, финский или датский простак. Дождался, когда Брут отчалит подальше, да и подошёл к развратным барышням с наводящими вопросами. Мол: — «Кто, что, зачем, почему и почём?». Ну, болтливые проститутки ему всё и рассказали-поведали. Выяснилось, что один раз в году, во время обязательного служебного отпуска (в ЮНЕСКО с этим строго: хочешь, не хочешь, а отгулять отпуск обязан), Брюс прилетает в Амстердам и целый месяц шляется по местным борделям-притонам, с усердием пользуя тамошних весёлых и отвязанных гетер. Подчёркиваю, с немалым усердием и искренним прилежанием. Благо, по утверждениям девиц облегчённого поведения, мужской силой он, отнюдь, не обделён… — А как же Клык? Неужели наш брутальный герой оставляет своего верного пса на архипелаге? В одиночестве и тоске? Без присмотра и дружеского общения? — Скажешь тоже, подруга. Разве можно — бросать закадычного дружка? Фи. Это же откровенный и пошлый моветон. Они, конечно же, вместе отдыхают, развлекаются и отрываются. Говорят, что в бесконечно-толерантном Амстердаме и собачьи бордели имеются. Причём, оборудованные с шиком, лоском и размахом… Что ещё за «хи-хи»? Я вам, тюленихам в человечьем обличье, чистую правду излагаю, без подколов дурацких. Двуногий кобель кобелирует в одних профильных местах, а четвероногий — в других… А потом, от души отдохнув и вдоволь накувыркавшись, они возвращаются в Ню-Олесунн. Ходят упорные слухи, что нынче голландский Амстердам буквально-таки наводнён хасками-полукровками…Наступило майское погожее утро — небо было бездонным, ярко-голубым и безоблачным, плотный вечерний туман за ночь полностью рассеялся, юго-западный ленивый ветерок дул еле-еле, даже температура окружающего воздуха была плюсовой. — Целых два градуса выше нуля, — мельком взглянув на термометр, прикреплённый за стеклом к оконной раме, сообщил Тим. — Шик, блеск и красота молоденьких голландских куртизанок. Точка. — Гав! — радостно поддержал пёс. — Гав-в! — Следовательно — что? — Гав? — Следовательно, полетаем от души. — Гав! Гав! Гав-в-в! Сборы были недолгими: туалетные процедуры, пятнадцатиминутный комплекс нехитрых физических упражнений, контрастный душ и плотный, как и полагается, завтрак. Плотный — это как? Для особо любопытных и въедливых, так и быть, поясняю. Тим отварил и съел, запивая чёрным крепким кофе без молока и сахара, с полсотни пельменей. Он, будучи русским по рождению (переехал с родителями из России на ПМЖ в Канаду в тринадцатилетнем возрасте), их обожал и, более того, сам лепил: штук по пятьсот-семьсот сразу, помещал в морозилку, а потом — по мере надобности — извлекал по частям и отваривал. Мука, куриные яйца, вода, лук, чёрный молотый перец, соль, олений и свиной фарш в равных пропорциях. Совершенно ничего хитрого… Олений фарш? Ну, да. Ещё зимой, приобретя льготную лицензию, Тим застрелил старого северного оленя. Застрелил, умело освежевал, разделал, перевёз на снегоходе все съедобные части в посёлок и отправил их в морозильную камеру… Инспектор по охране дикой природы — охотится? Есть такое дело. Но, заметьте, только на пожилых северных оленей, которые и без того обречены на скорую смерть от старости, и только в рамках выделенных законных квот… Дело в том, что северных оленей на островах Шпицбергена (самых низкорослых северных оленей в Мире), проживает достаточно много. Иногда они, как и предначертано матерью-природой, умирают естественной смертью. И белые медведи, привлечённые острым запахоммертвечины, отходят от побережья. А кому это надо? В том смысле, а кому нужны белые медведи, бесконтрольно шатающиеся по островам архипелага и пугающие мирных туристов? И если бы — только пугающие… В девятнадцатом и двадцатом веках нападения белых медведей на людей редкостью не являлись. В городке Лонгьир (столица Шпицбергена), в 1995-ом году был даже установлен памятник туристке, погибшей от клыков и когтей разъярённого зверя. Причём, эта кровавая трагедия произошла непосредственно в городской черте. После данного происшествия и было принято мудрое Законодательное решение: загодя избавляться — по мере возможности — от престарелых и больных северных оленей. Дабы вечно-голодные белые медведи могли бы отыскать продовольствие только на морском побережье… Клык же, плотоядно урча, умял два больших куска сырой моржатины, размороженных ещё с вечера. И моржа — тоже Брут? Ну, да. С месяц назад молодая упитанная моржиха, израненная белым медведем, выбралась на берег недалеко от посёлка. Лечить несчастное животное, учитывая серьёзность полученных ран, было бесполезно. Жалко, но пришлось пристрелить. Освежевал, понятное дело, тушу, порубил на куски, отвёз домой и сложил в морозилку. Чай, пригодится и лишним не будет. Какова же была емкость морозильной камеры, установленной в доме Тима? Ровно пять с половиной кубических метра. В самый раз — для серьёзного, несуетливого, рачительного и запасливого человека…
Походный рюкзак был собран ещё с вечера. Предусмотрительность, как известно, самый сильный козырь брутальных и упрямых королей. Поэтому, помыв после завтрака грязную посуду, облачившись в походно-лётный комплект одежды, забросив за спину рюкзак, повесив на правое плечо винчестер, перекинув через шею ремешок видеокамеры и достав из холодильника полиэтиленовый пакет с продуктами, он покинул хижину. То бишь, стандартный сборно-щитовой утеплённый домик. Казённый, ко всему прочему. Покинул, предварительно позвав пса? Нет, Клыка звать не пришлось. Он, похоже, любил летать на мотодельтаплане ничуть не меньше, чем хозяин, и поэтому убежал к складским ангарам первым, как только покончил с поглощением вкусной и питательной моржатины. Тим, насвистывая под нос что-то однозначно-сурово-брутальное, бодро шагал по одной из двух улочек Ню-Олесунна… Что ещё за Ню-Олесунн такой? Рассказываю. Этот населённый пункт, расположенный на острове Западный Шпицберген, является самым северным в Мире общественным поселением и был основан ещё в далёком 1916-ом году одной скромной норвежской компанией. Названия компании, извините, не помню. Основан, естественно, для добычи высококачественного каменного угля. Уголёк — с регулярными перерывами — усердно добывали, добывали, добывали, а потом, в 1963-ем году перестали. В основном, из-за резкого падения мировых угольных цен… А начиная с 1968-го года, Ню-Олесунн начали использовать сугубо в качестве международного научно-исследовательского центра. Сегодня в этих многопрофильных научных исследованиях — помимо Норвегии — принимают участие представители Нидерландов, Германии, Великобритании, Франции, Италии, Польши, Японии, Южной Кореи и Китая. Постоянное население Ню-Олесунна составляет около тридцати пяти человек. Но в тёплый летний период, когда различные научные исследования и изыскания проводить гораздо сподручней, оно возрастает раз в пять-шесть. Циркулируют настойчивые и упорные слухи, что, мол, и Россия — через год-другой — может присоединиться к данному процессу. И, поверьте, этой радужной перспективе здесь совсем даже не рады. Мол: — «А вдруг, все русские учёные такие же — как Брут Белофф? Тогда можно будет смело паковать рюкзаки и оборудование, да и сваливать — куда подальше. Если, понятное дело, нет устойчивого желания окончательно и бесповоротно сойти с ума…». Тим представлял на островах Шпицбергена интересы «Фонда охраны дикой природы», созданного при ЮНЕСКО[59]. И данное обстоятельство для его коллег (не для всех, конечно), являлось дополнительным сильным раздражителем. Мол: — «Все люди, как люди. Старательно отстаивают интересы своих стран-государств. Тщательно тихарятся друг от друга. Целенаправленно и изощрённо интригуют. Создают, время от времени, хитрые коалиции, которые впоследствии успешно распадаются. Вновь создают и интригуют… И только этот деятель — брутальный и упрямый до стойкой тошноты — сам по себе. Что хочет, то и вытворяет, даже не задумываясь о жёстких реалиях современной политической жизни. Хам трамвайный, короче говоря. Не знающий, что это такое — строгое и подозрительное начальство, всерьёз озабоченное международным научным престижем… Э-э, вы только Бруту этих моих слов не передавайте. Ну, пожалуйста. С него, ведь, станется. Абсолютно безбашенный, неадекватный и непредсказуемый тип…». И это было правдой. И что безбашенный, и что станется. В том плане, что на раз отгребёшь. Сперва отгребёшь, и только потом поймёшь — за что. Причём, по полной и расширенной программе. Были уже печальные прецеденты. То бишь, случались — время от времени… Научные исследования (и всё, что, так или иначе, связано с ними), являлись практически единственным видом деятельности в Ню-Олесунне и его ближайших окрестностях. Какие конкретно — научные исследования? Да, всякие и разные. То бишь, климатические, зоологические, биологические, ботанические, палеонтологические, геологические и экологические. Ничего хитрого, если вдуматься. Впрочем, Тим к научным исследованиям никакого отношения не имел. Он просто охранял все местные природные красоты и их обитателей. Тупо — охранял? Вот, уж, и нет. Наоборот, с недюжинной выдумкой, искренним сопереживанием и изощрённой смекалкой. И усовершенствованный мотодельтаплан — подтверждение тому. Чтобы пользы больше принести. Да и от скуки не закиснуть… Чем ещё известен крохотный заполярный посёлок Ню-Олесунн? М-м-м… Пожалуй, только тем, что именно отсюда — в 1925-ом, 1926-ом и 1928-ом годах — стартовали легендарные экспедиции Рауля Амундсена и Умберто Нобиле к Северному полюсу. Ну, те самые, с использованием тогдашних самолётов и дирижаблей…
Итак, насвистывая под нос что-то однозначно-сурово-брутальное, он бодро шагал по одной из двух улочек Ню-Олесунна. Насвистывал, шагал и ненавязчиво оглядывался по сторонам. Машинально оглядывался, по устоявшейся многолетней привычке. Так как профессия охранника и строится — главным образом — на тщательных и многогранных наблюдениях… Впрочем, ничего нового не наблюдалось. Всё те же аккуратные разноцветные домики. Серовато-голубовато-бирюзовые воды фьорда. Тёмно-бурая тундра, местами покрытая серо-бело-желтоватыми пятнами ещё не растаявшего до конца снега. Чёрные скалистые горы, напоминавшие своими очертаниями величественные средневековые замки, наполовину-разрушенные безжалостным Временем. Вокруг было безлюдно, тихо и скучно. — Любит здешняя учёная братия поспать вволю, — незлобиво усмехнулся Тим. — Оно и правильно. В том смысле, что пусть, родимые, дрыхнут. По крайней мере, некому будет приставать с глупыми и назойливыми вопросами… Клык расположился рядом с нужным ангаром — лежал себе на пышной моховой кочке и, вывалив на сторону длинный розовый язык, задумчиво вглядывался в размытый силуэт острова Принца Карла, видневшийся — в морской загадочной дали — на западе. Демонстративно вглядывался, не обращая ни малейшего внимания на стайку разномастных поселковых собак, прогуливавшихся рядом с соседним складским помещением. Да и собаки — якобы — не замечали чёрно-белого хаски. Мол, к этому брутальному и активному индивидууму не стоит — лишний раз и без особой на то нужды — приближаться. Можно ненароком и отгрести на раз. Причём, по полной и расширенной программе… Тим, сбросив с плеч тяжёлый рюкзак и прислонив винчестер к ближайшему валуну, отомкнул врезной замок, распахнул двухстворчатые ворота и выкатил из ангара — по узким рельсам на специальной тележке — модифицированный «Bidulm». — Р-рыы, — предупреждающе рыкнул Клык, мол: — «К нам гости пожаловали. Насквозь незваные и даже, что характерно, совсем без подарков…». Тим, выпустив из ладоней килевую трубу мотодельтаплана, обернулся и тут же мысленно расстроился: — «Вот же, блин подгоревший! Сглазил-таки. Мол, некому будет приставать с глупыми и назойливыми вопросами… Как же. Размечтался. А всё потому, что три раза не сплюнул через левое плечо, да и по дереву не постучал. Голова садовая и легкомысленная…». К складским поселковым ангарам — со стороны двухэтажного красно-синего домика — торопливо приближалась высокая сутулая фигура, облачённая в бесформенный пуховик цвета хаки. — Гав, — расстроено известил Клык, мол: — «Мистер Альвисс Олсен, собственной персоной. Принесла нелёгкая умника[60] и зазнайку, мать его скандинавскую… Вот, почему именно он, а не кто-нибудь другой? А? Эх, грехи наши тяжкие, в Рай не пускают…». Альвисс Олсен, помимо чисто-научных и исследовательских функций, выполнял в посёлке и обязанности неформального представителя господина губернатора Шпицбергена. Неформального — это как? — Элементарно, — ворчливо пробормотал под нос Тим. — Эта мерзкая сволочь, видите ли, приятельствует с тутошним губернатором. И по этому поводу всюду суёт свой длинный норвежский нос. А потом усердно стучит — словно оголодавший лесной дятел. То бишь, пересказывает доверчивому и простодушному губернатору все поселковые слухи и сплетни. Выдавая их за кристально-чистую правду, ясен пень. Гнида скользкая и прожжённая. Тварь дешёвая и продажная. Морда мутная и в корягу обнаглевшая. Точка… — Доброе утро, мистер Белофф! — подойдя к ангару, поприветствовал на английском языке Олсен. — Эге, доброе. Впрочем, и добрей бывает. Редковато, вот, только. На мой брутальный и изысканный вкус. — Простите? — Не напрягайся, родной. Это я просто юморю так, — любезно пояснил Тим. — То есть, хохмлю. Старинная, так сказать, русская народная традиция. Точка. — Ага, кажется, понял… Извините, а куда вы сейчас направляетесь? — Зачем это тебе, парниша? — Конечно, на всякий случай. Чтобы знать, где вас искать. — Зачем — меня искать? — Допустим, забарахлит двигатель вашего летательного аппарата, — бережно поправив на длинном носу квадратные профессорские очки, лучезарно улыбнулся норвежец. — Придётся совершать вынужденную посадку. Причём, жёсткую, при которой может повредиться и выйти из строя ваш мобильный телефон… — Сплюнь, морда. И по дереву обязательно постучи. — Простите? — Похоже, приятель, что тебя легче придушить, чем уболтать. — Простите? — Господь Бог простит. Если, понятное дело, посчитает нужным и не забудет — в сонме дел ежедневных и важных… Ладно, очкарик, передохни. Удовлетворю, так и быть, твоё неуёмное любопытство. Слушай сюда, пройдоха. А если хочешь, то и записывай. Мне, ей-ей, не жалко… Вылетаю на дежурный обзор-осмотр островной местности, вверенной моему пристальному вниманию. Маршрут следующий: база — мыс Верпегенхукен — база. В случае экстренной необходимости возможны дополнительные посадки в опорных точках. Как бы так. Точка… Доволен, дружбан губернаторский? — Как вы сказали? Мыс Верпегенхукен? — Что это с тобой, морда? — удивился Тим. — Даже на месте слегка подпрыгнул. И побелел весь. Типа — взбледнул. Никак, поплохело? — Э-э-э… М-м-м…, — неуверенно замялся Олсен, после чего неожиданно заявил: — Мыс Верпегенхукен — запретное место. Его нельзя посещать без…э-э-э, без специального разрешения господина губернатора. И, вообще, данная территория является частной приватной собственность. — Шутка такая, весёлая-весёлая? Уже можно ржать? — Нет, не шутка. Я говорю совершенно серьёзно. И, более того, официально. — Кому — нельзя посещать? — Всем. — И даже мне? — выжидательно прищурился Тим. — Вам — особенно, — надувшись гордым мыльным пузырём, бухнул норвежец. — Гав-ввв! — неодобрительно гавкнул Клык, мол: — «Что же ты, придурок законченный, творишь? Ведь всему Шпицбергену известно, что Брут — самый упрямый разумный гуманоид. Среди проживающих — на данный конкретный момент — на островах архипелага, я имею в виду. Самый-самый-самый. И конкурентов-то, что характерно, достойных нет… Полагалось, милок, действовать совсем по-другому. Одобрить надо было, мол: — „Молодцом, мистер Белофф! Правильное и мудрое решение приняли. Одобряю! Незамедлительно отправляйтесь по намеченному маршруту. И посетите — в обязательном порядке — мыс Верпегенхукен. Ну, очень надо! Высокопоставленный господин губернатор лично просил об это. Ну, так просил. Умолял-таки. Слёзно-слёзно…“. Тогда-то что. Брут, даю на отсечение свой пушистый хвост-крендель, наверняка бы поменял маршрут, отправившись куда-нибудь к югу. Например, на плановый облёт земли легендарного Оскара Второго… А в данном раскладе, мистер очкарик, извини. Ничего у тебя не выгорит. Ничего и даже чуть меньше…». — Дай-ка мне, уважаемый коллега, твою мужественную правую ладошку, — душевно попросил Тим. — Зачем это? — насторожился Олсен. — Затем, что очень хочу её пожать. В знак искренней дружеской благодарности, понятное дело… Как это — за что? За то, что не позволил мне, недоумку с русскими корнями, грубо нарушить высокий губернаторский запрет, о котором я ничего не знал. Предотвратил, так сказать, казус отвратительный. А может, и полноценный дипломатический скандал… Ну, я жду. — Э-э-э… — Сопли не жуй, деятель, — белозубо улыбнувшись, посоветовал Тим. — Ладошку-то давай. — Гав, — безразлично отвернулся в сторону Клык, мол: — «Какая ещё, в одно место неприглядное, „белозубая улыбка“? Не смешите, право. Натуральный оскал волчий… Беги отсюда, дурилка норвежская, пока цел. Улепётывай со всех ног…». — О-у-у-у-у-у! — буквально-таки взвыл губернаторский приятель, почувствовав, как его изнеженную научную ладонь охватили безжалостные кузнечные клещи, а ещё через пару секунд замолчал и, подломившись в коленях, начал опускаться на землю. — Осторожненько, осторожненько, — ловко подхватив безвольное тело под мышки, забормотал Тим. — Так же и ушибиться недолго. Что же вы, батенька, такой хиленький? Спортом надо заниматься, если натура природная слабовата… Ага, вот сюда. Присаживаемся и прислоняемся спиной к стенке ангарной. Молодец, послушный. Хвалю. Сиди и прохлаждайся, забот-хлопот не ведая… Да ты, морда норвежская, не дрейфь. Минут через десять-пятнадцать непременно придёшь в себя. Непременно. Обещаю. Встанешь и дальше пошагаешь-запрыгаешь. Типа — козликом молоденьким. Только в очочках. Бывает. Честное брутальное слово… Да, хорошее утро нынче выдалось. Бодрое такое. Оптимистичное. Знать, и день с вечером будут интересными. По крайней мере, взлетев по-быстрому, будем надеяться на это. Точка…
Раздался надсадный и тоскливый собачий лай. Это поселковые псы — со всех лап — разбегались в разные стороны. Почему — разбегались? Да чисто на всякий пожарный случай. Дабы не попасть — ненароком — под внеплановую и жёсткую раздачу…
Глава вторая Про шакалов
Узкие рельсы уходили-погружались — сантиметров на тридцать-сорок — в зеркально-спокойную гладь фьорда. Тим — с помощью специального гидравлического домкрата — спустил мотодельтаплан на воду, развернул его боком, пристегнул широкими ремнями Клыка, самостоятельно запрыгнувшего в переднее кресло, поместил в грузовую сетку рюкзак и полиэтиленовый пакет с продовольствием, закрепил в специальной прорези винчестер и, предварительно сильно оттолкнувшись ногой от берега, уселся в кресло пилота. Сытый рёв двигателя, короткий уверенный разбег, разноцветные брызги во все стороны, взлёт. Внизу заполошно замелькали разноцветные поселковые домики и серо-бирюзовые воды фьорда, ставшие после подъёма на трёхсотметровую высоту однозначно-бирюзовыми. Полёты на мотодельтаплане, вообще, занятие увлекательное и зрелищное. А аналогичные полёты над Шпицбергеном (в ясную погоду, конечно), доложу я вам, увлекательное вдвойне. Более того, завораживающее — до полного опупения и нешуточного изумления… Почему — до полного? Тут, друзья мои, всё дело в красках и контрастах. Цвета здесь такие — чёткие и яркие, практически совсем без полутонов. То есть, без полутонов до тех пор, пока в ситуацию не вмешаются, выползая сразу отовсюду, местные призрачные туманы — всевозможных мягких пастельных оттенков… Но в то утро никаких туманов, как раз, не наблюдалось. Поэтому и визуальная картинка была безупречно-классической: серо-бирюзовый фьорд, ярко-синее море, густо-лиловый силуэт острова Принца Карла, грязно-бурая тундра, ослепительно-белоснежные ледники, угольно-чёрные скалистые пики. — Полный и однозначный отпад! — активно вертя головой по сторонам, восторженно прокомментировал Тим. — Амстердамские размалёванные шлюхи, нервно покуривая, скромно отдыхают в сторонке. — Гав, — поддержал с переднего кресла Клык, мол: — «Красота, мать её, неописуемая и охренительная…». Мотодельтаплан, заложив над строгими серо-бирюзовыми водами широкую дугу, уверенно взял курс на северо-восток…Несколько слов о намеченном маршруте. Мыс Верпегенхукен является северной (самой и однозначно-северной), оконечностью острова Западный Шпицберген. Почему Тиму взбрело в голову посетить это место? Во-первых, он — за шесть лет, проведённых на островах архипелага, — там ни разу не был. Как-то так получилось, что практически весь Западный Шпицберген облетел на мотодельтаплане и объездил (в зимний период), на снегоходе, а к Верпегенхукену (случайно ли?), никогда даже не приближался. Во-вторых, от предшественников по должности к Тиму перешли их подробные путевые и обзорные дневники. Он внимательно ознакомился со всеми имеющимися документами и пришёл к однозначному выводу, что самый северный мыс острова — по неизвестным причинам — никогда не попадал в поле зрения охранников дикой природы… Странно, не правда ли? — Неспроста это, — откладывая дневники в сторону, решил Тим. — В том плане, что очень и очень странно. Более того, подозрительно, навевающе и завлекающе… — Гав! — согласился с ним Клык, мол: — «Ещё бы, блин горелый, не странно. Вдоль северного и восточного побережий острова ледяной припай гораздо более надёжный и долговечный, чем на западном и южном. Следовательно, там и белых медведей шастает многократно больше. Многократно, ясен пень… А для чего, с точки зрения охранников дикой природы, на Свете существуют белые медведи? Для того, понятное дело, чтобы старательно и регулярно присматривать за ними. Подчёркиваю, регулярно и бдительно присматривать. Ре-гу-ляр-но…». — Предлагаешь — наведаться на данный мысок, так толком и не изученный? — Гав-в! — Типа — всенепременно и обязательно? Преодолев всевозможные преграды, засады и тернии? — Гав! Гав! Гав… Надо заметить, что с технической точки зрения никаких трудностей-сложностей не предвиделось. Ерундовый и простенький маршрут, если зрить в корень. От Ню-Олесунна до мыса Верпегенхукен было, если по прямой, на уровне ста шестидесяти-семидесяти километров. Конечно, мотодельтапланы по прямой практически не летают — всякие там боковые порывы ветра, восходящие и нисходящие воздушные потоки, прочие климатические прелести. Поэтому постоянно приходится лавировать, слегка отклоняясь от намеченного прямого пути. Ладно, пусть будет — в одну сторону — сто восемьдесят километров. Умножаем на два, получаем — триста шестьдесят. Бак же усовершенствованного «Bidulm-50» был рассчитан на пятьдесят литров горючего, а его расход — при скорости сто километров в час — составлял около восьми литров. Следовательно, на полном баке можно было пролететь (с небольшим запасом), порядка шестиста километров. Два часа (даже чуть меньше), туда. Столько же обратно. Ну, и, включив видеокамеру, нарезать несколько полноценных кругов над загадочным мысом. А если возникнет такая срочная необходимость, то и приземлиться (то есть, приводниться), там можно. Например, ради краткосрочного променада, отдыха и лёгкого перекуса на свежем воздухе. То бишь, вернулся в Ню-Олесунн, а в баке ещё полно горючки… Почему же Тим — в разговоре со склочным норвежцем — бросил фразу, мол: — «В случае экстренной необходимости возможны дополнительные посадки в опорных точках…»? Островные разноцветные туманы, могущие появиться практически в любой момент, всему виной. Они, заразы коварные и бесстыжие, как уже было сказано выше, ужасно плотные и вязкие. При полёте же в условиях густого тумана скорость передвижения летательного аппарата резко снижается, а расход горючего, наоборот, возрастает. Причём, чуть ли не в два раза. Да и дополнительный крюк — между делом — можно заложить. Бывали уже аналогичные прецеденты. Плавали — знаем… Что ещё за — «опорные точки»? Это такие сборно-щитовые домики-избушки, беспорядочно разбросанные по островам архипелага. Встречаются и частные, что-то вроде дач. Но, в основном, они оборудованы — сугубо с практическими целями — угольными компаниями и различными научно-исследовательскими организациями. В таких домиках всегда имеется запас продовольствия, печка и сухие дрова (или даже маленькая дизельная электростанция с запасом топлива), аптечка, шкаф со сменной одеждой-обувью различных размеров, несколько кроватей и комплектов чистого постельного белья. Эти избушки бывают особо-остро востребованы зимой, когда островной народ и туристы активно разъезжают по Шпицбергену на снегоходах и мотонартах. А техника, как известно, она иногда ломается. Особенно в метель. Замёрзнуть насмерть — раз плюнуть. Если, понятное дело, поблизости не обнаружится спасительной «опорной точки»… Вот, и за обитателями Ню-Олесунна было закреплено с полтора десятка таких домиков, куда Тим и завёз — в зимний «снегоходный» период — вдоволь горючего. На одни «точки» — по одной столитровой бочке. А на другие — более «проходные» летом — по две-три. На всякий пожарный случай…
За тридцать пять минут они пролетели над Землёй Хокона Седьмого. Совершенно ничего интересного: тёмно-бурая тундра, только местами начавшая слегка зеленеть, мрачные чёрные сланцевые россыпи, рваные серо-белые пятна ещё не растаявших снегов, вялые северные олени, лениво бродившие тут и там — либо парами, либо маленькими компактными группками. — Гав-в! — подал голос сквозь надсадное тарахтенье двигателя Клык, мол: — «Рельеф местности неуклонно идёт вверх. Надо бы, приятель, того. Приподняться чуток. Дабы не шмякнуться о скалы ближайшего нагорья…». — Как скажешь, напарник, — надавливая указательным пальцем на нужный рычажок-тумблер, откликнулся Тим. — Приподнимемся. Не вопрос… Потом внизу стало ослепительно бело. «Словно в сверх-стирильной хирургической палате», — торопливо водружая на нос очки с тёмными стёклами, мысленно прокомментировал Тим. — «Сейчас мы пролетаем над Землёй Андре, покрытой практически-вечными (но молодыми — по геологическим меркам), ледниками, слегка подтаивающими только в разгар летнего сезона… Кстати, в честь кого названа Земля Хокона Седьмого, я не знаю. Скорее всего, в честь какого-нибудь европейского короля. Норвежского? Совсем не обязательно. В семнадцатом-восемнадцатом веках здесь и шведы с датчанами активно тусовались. Да и надменные англичане присутствовали. А официальным первооткрывателем Шпицбергена, и вовсе, считается знаменитый голландский путешественник Виллем Баренц. Так что, как говорится, возможны различные варианты… Что же касается Земли Андре. Её так назвали в честь Соломона Андре. Жил в девятнадцатом веке на белом Свете такой героический швед, который задумал долететь до Северного полюса на воздушном шаре. И не только задумал, но и попытался… Воздушный шар „Орёл“, управляемый отважным Соломоном, взлетел со здешнего острова Дэйнс летом 1897-го года. Но при отрыве от земли неожиданно оборвались три регулирующих гайдропа, шар тут же стал неуправляем, и сильный попутный ветер потащил его на северо-восток. Пролетев около пятисот километров, „Орёл“ упал на лёд. После этого долгие годы о судьбе экспедиции ничего не было известно. И только в 1930-ом году норвежские моряки случайно обнаружили на острове Квитойя („Белый“ — в русском варианте), входящем в состав Шпицбергена, останки путешественников. То есть, Соломон Андре и двое его спутников смогли — после падения воздушного шара — добраться по дрейфующим льдам до архипелага. Но и только. Жаль ребят, конечно…». — Гав! Гав! Гав! — рассержено просигнализировал Клык, мол: — «Ты что там, Брут хренов, уснул? Или же размечтался о девках длинноногих и доступных? Не видишь, что внизу делается? Совсем разучился мышей ловить? Очнись немедленно! Ау! Так тебя, морду брутальную, и растак…». Белоснежно-льдистая Земля Андре уже практически закончилась, впереди маячили благородно-серые воды узкого Вейде-Фьорда. И на длинной прибрежной косе, свободной ото льда и снега, чётко просматривались-различались три пятна: одно овальное красно-бурое и два круглых нежно-розовых. — Гав-в-в, — в голосе Клыка послышались нотки лёгкого недоумения. — Полностью согласен с тобой, дружище, — закладывая над песчаной косой крутой вираж, пробормотал Тим. — Совершенно нетипичная картинка. Более того, даже слегка, мать её, тревожная… Нет, суть-то происшествия мне ясна и понятна. Типа — как Божий день. По ранней зиме здесь убили какое-то крупное животное. Или, допустим, два. Убили и, ясен пень, сожрали. Потом остатки пиршества (недоедки, выражаясь напрямик), завалило снегом, ударили серьёзные морозы. А сейчас снежок, благодаря весеннему ласковому солнышку, растаял. Вот, кровавые пятна и проступили… На этом, собственно, вся «понятность» и исчерпывается. Начинаются каверзные и совсем непростые вопросы. Какое животное здесь убили? Кто убивал? Белый медведь — тюленя? Не похоже, в этом случае было бы всего одно овальное красно-бурое пятно. Из серии: — «Где убил, там же и на части разодрал, там же и скушать изволил…». Медведь убил двух кольчатых нерп? Тогда наличествовали бы два овальных красно-бурых пятна. Из той же самой нетленной серии. Да, навевает… Ещё повезло, конечно, что в этом году не было ни одного приличного дождика. Дожди, как известно, они горазды — безжалостно и подчистую — смывать все следы… — Гав! — Сам знаю, что надо садиться. Чай, не тупее тупых. Раскомандовался тут. Точка…
Мотодельтаплан (вернее, гидромотодельтаплан), успешно приводнился: осторожно коснулся воды, пробежал-проплюхал, постепенно гася скорость, метров двести пятьдесят и, ловко пролавировав между островерхими прибрежными скалами, мягко ткнулся заострёнными плоскостями катамарана в низенький песчаный откос. — Гав! — похвалил Клык. — Сам знаю, что получилось лихо. Типа — по-крутому и мастерски. Да подожди ты, родное лохматое сердце. Не суетись. Сейчас всё будет… Тим выбрался на берег, без труда развернул лёгкий «Bidulm» боком к косе, продел через овальную проушину в корпусе катамарана длинный металлический штырь и, сильно надавив на него, «заякорил» летательный аппарат. Подумав, достал из чехла второй штырь и, подойдя к очередной проушине, повторил операцию. Потом он освободил пса от широких фиксирующих ремней и извлёк из специального паза-прорези верный винчестер. — Гав! — одобрил Клык, мол: — «Молодец, что ограничился только двумя штырями-якорями. Правильно, что рюкзак и полиэтиленовый пакет оставил в сетке. Вдруг, придётся ноги-лапы уносить в темпе вальса? Тут дело такое. Бывает, что секунда-другая всё и решает…». — Трепло ты кукурузное, — недовольно поморщился Тим. — Всё гавкаешь и гавкаешь. Так же и сглазить можно… Тьфу-тьфу-тьфу! — он трижды (смачно, не жалея слюны), сплюнул через левое плечо, после чего старательно постучал костяшками правого кулака по деревянному прикладу винчестера… Пройдя порядка двухсот метров, они подошли к странным пятнам. — Браконьерством явственно попахивает, — внимательно осмотревшись на местности, объявил Тим. — Вот здесь кого-то убили, натекло много крови. И здесь — аналогично. Потом, спустя какое-то время, добычу перетащили ближе к фьорду и… Растерзали и сожрали? Или же разделали — без суеты и спешки? Ну-ну… Понимаешь, дружище, почему пятна получились разных цветов? — Гав! — Правильно. Где круглые и ярко-розовые — там только кровь. А в овальном красно-буром присутствуют — помимо кровушки — всякие ошмётки, слизь, обрывки внутренностей и требуха… Кого же здесь, в конце-то концов, укокошили? — Гав-в-в! — подойдя к кромке воды и отчаянно виляя хвостом-бубликом, предположил Клык. — Интересная версия, — встав рядом с напарником, задумался Тим. — Действительно, примерно через полтора метра берег резко обрывается вниз. А вода — прозрачная-прозрачная… Похоже, что здесь достаточно глубоко. Метров пять-шесть будет, никак не меньше… Следовательно — что? — Гав! — Молодец, догадливый. Следовательно, в этой бухточке зимой обитают тюлени и кольчатые нерпы: питаются водорослями, рачками, мидиями и рыбой, а дышат через проруби во льду, которые сами же и поддерживают в рабочем состоянии. А где нерпы и тюлени, там и белого медведя завсегда найдёшь… Подожди. Это что же такое получается? А? Кто-то решил поохотиться на белых мишек? — Гав! — Вот же, шакалы пархатые! Гниды, суки, твари и ублюдки… Но в этом случае браконьеры должны были старательно прибраться за собой. То бишь, тщательно-тщательно замести следы. Ведь за несанкционированное убийство белого медведя (если, конечно, речь не идёт о самообороне), можно — по строгим и суровым норвежским законам — отгрести несколько лет тюрьмы. Не считая, понятное дело, огромного штрафа… Знаешь, что? — Гав? — Давай-ка, братец, слегка пошаримся по округе. Поищем, так сказать, веские улики. Глядишь, и повезёт… Им, как и всегда в таких делах, повезло: уже через двадцать пять минут был найден брезентовый чёрный мешок, от души заваленный крупными камнями. — Собачий нюх — великая сила, — старательно отбрасывая камни в сторону, по благородному признал Тим. — Без тебя, приятель, я бы никогда не отыскал этого искусного схрона. Старались суки драные, ничего не скажешь… Кстати, что ты думаешь по поводу мешка? — Гав! — Согласен. Такие — с возможностью герметичной упаковки — частенько используют на китобойных судах. В них складывают китовый язык и прочие дорогостоящие деликатесы. Впрочем, пока это ни о чём не говорит. Совпадений на этом призрачном Свете хватает. В том числе, и насквозь фатальных… Всё, достаю. Хоп! Тяжёленький, однако… Э-э, куда это ты намылился? — Гав-в-в… — Ах, да. Ты же у нас ужасно-породистый, — берясь ладонью за белое кольцо, расположенное на горловине мешка, усмехнулся Тим. — То бишь, голубых-голубых кровей. Практически граф собачий, не переносящий дурных и гнилостных запахов. Того и гляди — стошнит. Не дай Бог, конечно… Ладно, отойди в сторонку. Здесь я и сам разберусь. Без излишне-брезгливых деятелей… Фу, как же воняет! Мать вашу браконьерскую! Через несколько минут, ознакомившись с содержимым чёрного мешка, он подытожил: — Кости двух белых мишек-подростов. Естественно, с ошмётками полусгнившего мяса на них… Рассказываю о зимнем происшествии. Белые медвежата находятся при матери до полутора лет, а потом отправляются на вольные хлеба. Вот, и эти двое, набрав килограмм по сто с небольшим живого веса, отправились. Но, к сожалению, далеко не ушли. Нарвались на неизвестных злодеев-гуманоидов. То бишь, на самых натуральных шакалов в человечьем обличье. Найду — на части порву. С собственным дерьмом смешаю. Уши отрежу и заставлю сожрать. Гадом буду. Точка. — Гав, — неодобрительно отозвался Клык, мол: — «Если и рвать, то с умом и оглядкой, улик не оставляя. Чтобы никто не узнал об этом. Совсем никто. И, вообще… Сколько можно — играть в суровую и жестокую брутальность? Надо гадких субчиков вычислить, задержать да и сдать по-простому в норвежскую полицию. От чистого сердца советую…». — Р-ры! — донеслось издалека. — Р-рыыыы! Тим резко обернулся и зябко передёрнул плечами: с ближайшего ледника, неуклюже перебираясь через беспорядочно наваленные белоснежные глыбы, спускалась матёрая белая медведица. Спускалась и, поводя из стороны в сторону массивной головой, безостановочно ревела-рычала. — Гав-в-в-в, — искренне расстроился Клык, мол: — «Доигрались-таки, блин горелый! И смачные плевки через левое плечо не помогли. И по прикладу винчестера некоторые мнительные деятели напрасно стучали… Это, скорее всего, матушка погибших мишек. Желает отомстить, не дожидаясь решения высокого суда, за безвременную смерть любимых детишек. Что же, я её вполне понимаю. И где-то даже поддерживаю. Но… Надо, братец, что-то делать. Бежать к мотодельтаплану и, выбрав якоря-стержни, взлетать? Можем не успеть. Догонит и порвёт. По крайней мере, тебя… Тогда ружьишко своё приготовь. В том смысле, что продемонстрируй искусство меткой стрельбы… Или же примени другой метод. Ну, тот, шакалий. Я, честное слово, на этот раз не испугаюсь и не убегу, сломя голову. Обещаю…». — Точно — не задашь стрекача, умчавшись за пару-тройку сотен километров? — нерешительно поглаживая пальцами ремешок винчестера, всё также висящего на правом плече, уточнил Тим. — Гав. — Ладно, попробуем. Только ляг на землю и, прикрывая уши, плотно обхвати голову передними лапами… Молодец. Тим, мгновенно прокрутив в голове нужные знания, задрал голову к небу, крепко зажмурил глаза и, поднеся ко рту ладони, сложенные рупором, завыл… Он выл и, стараясь не думать ни о чём постороннем, безостановочно произносил-повторял про себя — на причудливой смеси французского, английского и арабского языков — слова нехитрой молитвы: — «Аллах Всемогущий! Сделай так, чтобы все эти жёлтые исчадия Преисподней — ушли навсегда! Сделай так, молю! Аллах Всемогущий! Сделай так, чтобы все эти жёлтые исчадия Преисподней…».
Что это был за вой, призванный напугать-остановить разгневанную белую медведицу? Собственно, ничего хитрого. Так воют — в песках знойной африканской Сахары — взбесившиеся ливийские шакалы. Этому высокому искусству Тима — в своё время — научил его родной дядя, младший брат отца. А откуда сам дядюшка почерпнул это тайное знание? Артём Белов рассказывал так: — По правде говоря, речь идёт о самых обыкновенных пустынных волках. То есть, о «Lobo desierto», выражаясь скучным научным языком. «Ливийскими шакалами» этих мерзких животных величали — много-много лет тому назад — сугубо российские офицеры, входившие в специальный корпус ООН, стоявший стационарным лагерем на алжиро-ливийской границе… Миротворческий корпус? Не смеши меня, пожалуйста. Наоборот, насквозь секретный, боевой и тайным. Как выяснилось, и такие бывают. Большая политика, племяш, дело тонкое. А местами и откровенно-грязное. Что на регионально-деревенском уровне, что в мировом глобальном масштабе… Так вот. Наш секретный воинский корпус условно делился на две приблизительно-равные части — на европейскую и африканскую. В европейскую — кроме россиян — входили австрийцы, венгры и англичане. В африканскую — нигерийцы, марокканцы и алжирские берберы. И как-то так получилось, что мы, русские, сошлись именно с берберами. Не то, чтобы плотно сошлись, но общались охотнее всего, видимо, почувствовав некое родство душ и схожесть природных менталитетов. А мудрый генерал Фрэнк Смит, возглавлявший «ооновцев», эту взаимную национальную симпатию подметил и начал назначать в патрули-караулы берберов совместно с россиянами. Лично мне в напарники постоянно доставался Аль-Кашар — пожилой алжирец с тёмно-коричневой непроницаемой физиономией, покрытой густой сетью глубоких морщин. Он был местным жителем — родом из Чёрного ущелья, когда-то обитаемого… Чем мы занимались в патрулях-караулах? Как правило, армейский пятнистый фургон (американский аналог российского «Урала»), на рассвете останавливался на излучине узенького безымянного ручья, пересыхавшего время от времени. Мы с Аль-Кашаром вылезали из машины, тщательно проверяли амуницию, оружие и правильность настройки рации, после чего, взвалив на плечи тяжёлые рюкзаки, выходили на маршрут. То есть, весь день напролёт — настойчиво и целенаправленно — обходили склоны Чёрного ущелья, высматривая следы пребывания подлых ливийских диверсантов. Иногда следы обнаруживались, о чём я тут же по рации сообщал на Базу. Тогда в воздух поднимались боевые «Ирокезы[61]» и, изредка постреливая, начинали старательно кружить над округой. Два раза и нам с Аль-Кашаром пришлось вступать в непосредственные боестолкновения с противником. Оба раза, понятное дело, выиграли… Но чаще всего обход местности не приносил никаких неожиданных и неприятных результатов. К вечеру, сделав по дороге пять-шесть привалов в тени высоких тёмно-красных скал, мы доходили до Рыжего бархана и останавливались на ночлег, благо дров там было в достатке. Во-первых, бескрайняя полоса сухого кустарника. А, во-вторых, обгоревшие остатки щитовых бараков. Разжигали небольшой, но жаркий костерок (ночью в пустыне достаточно холодно, особенно на рассвете), ужинали нехитрой, но калорийной снедью из армейского сухого пайка, курили и вели неторопливые философские беседы, потом — по очереди — спали. А на рассвете трогались дальше, огибая недоброе Чёрное ущелье с юга… В один из таких вечеров, когда костерок успешно разгорелся, а красно-розовое неправдоподобно-большое солнце уже вплотную приблизилось к далёкой линии горизонта, Аль-Кашар, хищно оскалившись, указал рукой на юго-запад и сообщил — с непонятными интонациями в голосе: — «Лобо идут. Крысоловы пустынные…». Я, понятное дело, тут же навёл свой полевой бинокль в указанном направлении. По узкому распадку — руслу давным-давно пересохшего ручья — передвигалась (ползла, змеилась?) длинная изломанная цепочка, состоявшая из пятидесяти-шестидесяти поджарых животных… Каких конкретно животных? Больше всего они напоминали обыкновенных лесных лисиц, только на очень длинных ногах. Ну, и шерсть была не такой густой, да и хвосты не такими пышными… Окрас? Он сильно отдавал рыжиной. Но это, скорее всего, лучи заходящего солнца так подсвечивали — с элементами пустынной фантазии… Я и высказался в том же ключе, что, мол, ничего интересного — то ли лисички, то ли собачки, то ли волки низкорослые и облезлые… Но Аль-Кашар (философ доморощенный), со мной не согласился, заявив: — «У каждой медали, друг мой, как известно, имеются две стороны. Как, впрочем, и у каждой природной сущности. Вот, и с этими пустынными волками — та же история… С одной стороны, лобо очень и очень полезны. Они — лучшие ловцы бурых крыс на этом призрачном и неверном Свете. Если, к примеру, в какой-либо части пустыни развелось избыточно много гадких и прожорливых крыс, то туда — без промедлений — доставляют лобо. Иногда алжирские бедуины отправляются по пустыне (на верблюдах, естественно), за пятьсот-шестьсот километров, чтобы разжиться (за очень большие деньги), щенками пустынных волков. Крысы — это очень плохо для маленьких верблюжат и козлят, могут ночью загрызть до смерти. Лобо — безжалостно уничтожают подлых крыс, и это очень хорошо… Но голодные лобо иногда — всей стаей — по ночам нападают на беспечных и неосторожных путников. Они не брезгуют человечиной. И, что хуже всего, совершенно не боятся огня…». Естественно, что прослушав эту познавательную лекцию, я слегка забеспокоился. Из серии: — «А доживём ли мы до рассвета?». Но бербер поспешил успокоить, мол: — «Волки на нас не нападут. Интересуешься — почему? Потому, что я их сейчас прогоню. Лобо будут бежать отсюда прочь — всю ночь напролёт. Очень-очень быстро бежать. Со всех лап…». Он отошёл от костра на несколько шагов в сторону, задрал голову к небу, прикрыл глаза и, поднеся ко рту ладони, сложенные рупором, завыл… Всё вокруг наполнилось бесконечно-печальными и безгранично-тоскливыми звуками. Вой, подхваченный и многократно усиленный чутким вечерним эхом, плыл над бескрайней пустыней плотным и всепроникающим маревом. Плыл, стелился, звенел… Ливийские шакалы, словно бы получив некий тайный сигнал-команду, резко остановились и, повернув ушастые головы в сторону Рыжего бархана, застыли — абсолютно неподвижными изваяниями. Вскоре мелодия воя изменилась: к печали и тоске добавились нотки колючей ледяной тревоги, потом — отголоски вселенского неотвратимого ужаса. Лобо, развернувшись на сто восемьдесят градусов, дружно и целенаправленно рванули прочь, постепенно превращаясь в крохотные тёмно-рыжие точки… «Я, конечно, попросил Аль-Кашара и меня научить — так выть. Он и научил… Потом пригодилось мне это уменье. Причём, неоднократно. Случайно выяснилось, что воя взбесившегося ливийского шакала боятся практически все животные. И даже почище, чем лесного пожара. Или же там степного. И африканские львы, заслышав эти звуки, трусливо убегают прочь. И русские голодные волки. И дальневосточные тигры. И свирепые американские гризли… Короче говоря, племяш, перенимай, пока я добрый. Пользуйся случаем. Глядишь, и пригодится. Только учти, имеется одна странность. Если просто выть, мысленно не произнося заветной молитвы — на причудливой смеси французского, английского и арабского языков, — то ничего не получится. Лично проверял. Видимо, без древней пустынной магии здесь не обошлось…».
Тим вышел из транса, только почувствовав лёгкие покусывания в районе левой ляжки. Вышел и, непонимающе оглядываясь по сторонам, потерянно забормотал: — А? Что такое? Клык, перестань. Ну же… Это я слегка увлёкся. Извини. Бывает… А где разъярённая мстительница? Усвистала — со скоростью штормового ветра — за ледник? Понятное дело…
Глава третья Чужое место
Тим старательно заснял на видеокамеру, давая ёмкие голосовые пояснения, всё-всё-всё: длинную песчаную косу, усталый мотодельтаплан, глубокую бухточку Вейде-Фьорда, белоснежный ледник, красно-бурые и ярко-розовые пятна, кости убитых мишек-подростков, покрытые обрывками полусгнившего мяса, и чёрный брезентовый мешок. Зачехлив видеокамеру, он досадливо поморщился. — Гав? — вежливо поинтересовался Клык. — Нескольких кадров — для полного комплекта — не хватает. То бишь, тех самых, на которых была бы зафиксирована разъярённая белая медведица, влекомая жаждой мести. Праведной мести, льды льдистые, я имею в виду…Чего это ты, приятель лохматый, так неодобрительно щуришься? Ну, никак я не мог этого заснять — ладошки, сложенные рупором, были заняты. Вот, если бы некоторые хвостатые деятели умели бы пользоваться профильной аппаратурой… — Гав! — Не понял… С чего это, вдруг, ты так рассердился? Ну-ка, повтори. Будь так добр и любезен. — Гав-в, гав-в, гав-в! — пояснил Клык, мол: — «Заканчивай, морда наглая и упрямая, чушь пороть! Я же тебе, роже забывчивой, сто пятьдесят раз предлагал — вмонтировать в мой ошейник маленькую японскую видеокамеру. Предлагал? Или же я, по твоему мнению, такой безнадёжно-тупой, что не смогу вовремя прижаться шеей к камню? Типа — включая-выключая записывающее оборудование? Что молчишь, хам брутальный?». — Предлагал, спорить не буду, — покладисто согласился Тим. — Виноват, не послушался. Обязательно исправлюсь. Куплю при первом же посещении тутошней столицы… Может, перекусим? — Гав! Гав! Гав! — Мол, как можно кушать в таких жутких антисанитарных условиях, где так мерзко воняет? — Гав! — Ладно, вас понял. Будем собираться… Он сложил в чёрный «китобойный» мешок останки медвежат, а сам мешок поместил на прежнее место и старательно завалил его камнями. После чего, достав из бокового кармана рюкзака тюбик с мыльной пастой, тщательно помыл руки в водах Вейде-Фьорда. — Гав-в-в, — похвалил Клык, мол: — «Молодец, чистоплотный. То бишь, никогда не забывающий про личную гигиену… А теперь, напарник, вытаскивай стержни-якоря, срочно взлетаем и следуем по ранее намеченному маршруту. И так уже целую кучу времени потеряли — с этой внеплановой остановкой…».Успешно перелетев через Вейде-Фьорд, мотодельтаплан повернул на север. Внизу лежал величественно-пафосный ледник Осгор. — Гав-в, — педантично уточнил из своего кресла Клык, мол: — «Старый-престарый ледник. Перезревший в корягу, так сказать, с точки зрения мудрой геологической науки. Это видно и невооружённым глазом, по характерному цвету. Вот, молоденький ледник, лежащий поверх Земли Андре, он белоснежный. То есть, ещё совсем юный. А Осгор — благородных сине-аметистовых цветов и оттенков. Это как у вас, людей, седина… Кстати, братец, и у тебя в причёске наличествуют седые волосинки. С чего бы это, вдруг? В двадцать девять-то годков? Ты мне никогда не рассказывал — о всяческих там перенесённых трагедиях, переживаниях, горестях и душевных терзаниях…». — И не расскажу, — буркнул Тим. — Никогда. Даже и не надейся. — Гав? — По кочану. Ибо это будет не по-брутальному… Кстати, у нас появился дополнительный повод-стимул для посещения мыса Верпегенхукен. — Гав? — Очень серьёзный и весомый. А вдруг, это неизвестные субчики, которым принадлежат земельные угодья на означенном мысу, и застрелили бедных мишек? Типа, почувствовав себя безраздельными хозяевами всего и вся? Или, к примеру, выпив лишнего? Может такое быть? — Гав! — Вот, и я о том же самом. Так что, блин горелый, имеем полное право — осуществить визит. Мол, соблюдают ли неизвестные частные собственники законы об охране дикой природы? Или же нет? Причём, не только имеем право, но — прямо-таки — обязаны. В полном соответствии со строгими служебными инструкциями… Верно? — Гав…
Ледник Осгор — резко и без предупреждений — оборвался. Внизу находился-просматривался искомый мыс Верпегенхукен. — Гав? — засомневался Клык, мол: — «Что ещё за дела такие? Самый северный мыс Западного Шпицбергена, а тундра здесь уже вся зелёненькая-зелёненькая. Весёлая такая, беззаботная… Как такое может быть?». — Не знаю, — по-честному признался Тим. — Странность странная. Не более того. Сейчас, Бог даст, разберёмся… Он, уменьшив обороты двигателя, правой рукой слегка надавил на дюралевую горизонтальную планку, намереваясь заложить над странным мысом широкую обзорную дугу. Уменьшил, надавил и, судя по наклону правого крыла летательного аппарата по отношению к линии горизонта, заложил. Но… — Гав-в! — от души возмутился Клык, мол: — «Картинка-то, блин, не изменилась! Совсем… Зелёненькая весёлая тундра. Тёмно-синяя широкая „река“ ледника. Теперь мне понятно, почему это подозрительное место называется — „Синяя долина“. Красно-малиновая точка — у самого уреза морской воды… Что это такое, братец? Домик? Интересные дела… Не, надо что-то делать. Петля-то явно не задалась…». — Сам знаю, что не задалась… Чтобы такого придумать и попробовать? Типа — свежего, нестандартного и неординарного? А, кажется, знаю. Попробуем пересечь данную загадочную местность максимально тупо. То есть, с юга на север. — Гав! (То бишь, добавь газку, приятель!). Зелёненькая весёлая тундра. Красно-малиновая точка — у самого уреза морской воды. Синее-синее море. Секунда-другая — и только ярко-синяя гладь перед глазами… — Гав-вы-в? — отметился удивлённым возгласом Клык, мол: — «Как такое, вообще, может быть? За две неполные секунды мы преодолели более пятнадцати километров? Бред горячечный и законченный, мать его развратную…». — Бред, — согласился Тим. — Нечисто, ей-ей, с этим мысом. Гадом буду и всё такое прочее. Придётся садиться. То есть, приводняться. — Гав? — А куда, извини, получится. В том плане, что желательно — как можно ближе к этому красно-малиновому строению…
Получилось, честно говоря, далековато. Километрах в двух с небольшим от приметного домика. — Хрень какая-то, — вдавливая в податливый прибрежный грунт четвёртый штырь-якорь, подытожил Тим. — Как будто некая неведомая, но могучая сила целенаправленно отводила наш утлый летательный аппарат в сторону от мыса. Словно бы вокруг этой малиновой хижины очерчен некий магически-защитный круг определённого диаметра… — Гав! — Считаешь, что, действительно, очерчен? — Гав! — И даже не круг, а полноценная полусфера? С двухкилометровым сферическим диаметром? Типа — установлен некий Купол? Как в том знаменитом телевизионном сериале? Ну, не знаю, честно говоря… Хотя, конечно, всякое может быть. Особенно если предположить, что в современных научно-фантастических романах содержится хотя бы пара-тройка процентов правды… Может, братишка хвостатый, перекусим слегка? Типа — для подъёма бодрости духа? Только я сперва, пожалуй, попрыскаю на штормовку антикомариным спреем. Голодного полярного гнуса здесь до беса. Да и оводы со слепнями кружат-жужжат… Они, естественно, перекусили: Тим, запивая баночным австралийским пивом, умял три бутерброда с жирнющей консервированной ветчиной словенского производства, щедро сдобренной жгучей горчицей и ядрёным хреном, а Клык — практически в два приёма — заглотил половину моржовой почки. — Ну, бродяга, наелся? — допив пиво, поинтересовался Тим. — Готов к труду и обороне? — Гав, — сыто икнув, подтвердил Клык, мол: — «У тебя у самого харя благостная и беспредельно-довольная. Того и гляди — треснет. Как же, целый литр янтарного крепкого пивка изволил принять на грудь молодецкую. Ухарь брутальный, одним словом. Вернее, двумя… Баночки-то пустые подбери, сомни и запихай в рюкзачный кармашек. Экология, как известно, должна быть экологичной и безупречной… Молодец. Ну, выступаем?». — Без вопросов… Пройдя метров триста пятьдесят по чёрно-серой сланцевой россыпи, они поднялись на водораздел местного значения и остановились. Остановились, поражённые красотами-изысками местных природных пейзажей? Если бы… С севера, со стороны узкой зелёно-синей долины, однозначно и настойчиво веяло зрелой тревогой, нешуточной опасностью и…, и чем-то ещё — до полной невозможности — чужим. — Гав-в, — смущённо понурившись, повинился Клык, мол: — «Извини, уважаемый напарник, но дальше я не пойду. Не могу, и всё тут. Даже почки моржовые не помогут. Лапы не слушаются. Не хотят передвигаться в ту сторону. Страх липкий наползает и наползает. Хотя, как ты знаешь, в пошлой трусости я никогда не был замечен. Никогда и ни кем… В чём тут дело? Не знаю и не понимаю, век свежей моржатины не кушать… Может, какое-то хитрое излучение всему виной, а? Типа — коварно, нагло и целенаправленно воздействует на мой беззащитный собачий мозг? Как считаешь, братец? Не молчи…». — Вполне может быть, что и излучение, — нервно прикасаясь пальцами к вискам, согласился Тим. — Покалывание характерное такое ощущается, настырное и упорное. И злая мошкара — вместе с шумными слепнями и оводами — куда-то пропала. Навевает, однако… Что же, ничего странного. Нынешние спецслужбы (самых разных стран-государств), они ужасно-продвинутые. Везде и всюду используют всякую и разную научную хрень. Хвалёные нанотехнологии, к примеру… Причём здесь — спецслужбы? Охраняют, например, чью-то частную собственность, про которую нам с самого утра настойчиво талдычил норвежский очкастый ухарь… Значит, родимая слезинка, не пойдёшь к тайному домику? — Гав. — Ну, нет, так нет. Бывает. Чего уж там… А я, пожалуй, попробую. Негоже оно — так сразу отступать. Только надо предварительно подготовиться, используя очередную хитрую технологию дяди Артёма… Ох, уж, это российское ГРУ[62]! Такое впечатление, что у сотрудников этой легендарной спецслужбы на все случаи жизни припасены всякие и разные изощрённые штуковины. И мало того, что изощрённые, так ещё эффективные и действенные. Ладно, брателло лохматое, отойди-ка в сторонку и не отсвечивай… Тим, предварительно высморкавшись в клетчатый платок, сбросил с плеч рюкзак, пристроил рядом с ним винчестер (видеокамеру оставил при себе), после чего уселся на ближайший полукруглый валун. Уселся и, максимально прогнув спину в пояснице (даже позвонки слегка хрустнули), расправил плечи, вскинул голову вверх и крепко зажмурил глаза. А через пять-шесть минут, когда были мысленно произнесены нужные слова (молитва — не молитва, так, набор звучных и гортанных фраз на неизвестном языке), он крепко обхватил ладонями колени, безымянными пальцами нащупал нужные контактные точки и, ритмично надавливая на них, начал специализированный массаж, заново мысленно повторяя всё тот же странный набор звучных и гортанных фраз… «Грушная» хитрая процедура, как и ожидалось, сработала: все неприятные ощущения сгладились и притупились, время потекло медленно и плавно. Более того, стало однозначно и откровенно наплевать на всё и вся. В том числе и на ярко-выраженную тревогу (вместе с ощущением чужеродной опасности), которой так уверенно веяло с севера. Он, открыв глаза, резко поднялся на ноги и размеренно зашагал по пышным мхам, разлапистым лишайникам и зелёной траве островной тундры. — Гав, — напомнил Клык. — А ты у меня на что? — не оборачиваясь и не сбавляя шага, откликнулся Тим. — Сиди и охраняй. И рюкзак, и винчестер. Я по-быстрому. Типа — туда и обратно. Как легендарный Бильбо Бэггинс. Не скучай…
Он упруго шагал вдоль тёмно-синего ледяного поля и несуетливо рассуждал про себя: — «Итак, Синяя долина. Интересное такое местечко. Не из простых будет. Кто бы, собственно, спорил… В том плане, что весьма и весьма любопытное. Раньше, очень много тысяч лет тому назад, по этой узкой и извилистой долине протекала-змеилась Синяя река. Самая настоящая река. Без дураков. Широкая, быстрая, рыбная и полноводная. А потом — с течением коварного Времени — она стала „ледяной“. Бывает, конечно. Мол, очередное планетарное похолодание, ни у кого разрешения не спросив, припёрлось… Это в том глубинном смысле, что на Шпицбергене „реками“ называют не только — собственно — реки, но и местные ледники. Медленно двигается-шевелится такой ледник по узкой горной долине-лощине, практически — течёт. Морозной зимой может остановиться и, вовсе, беззаботно „уснуть“. Весной снова — „проснуться“. А летом опять плавно потечь вперёд — со скоростью в несколько метров в сутки. Вот, такие „ледяные черепахи“ и ползают по здешним суровым островам… Понятное дело, что летом, когда лёд на скалах начинает активно таять, то по ледяной поверхности и потоки настоящей воды устремляются к морю. Только и здешняя талая вода очень лениво стекает вдоль тел островных ледников — совершенно бесшумно, без всяческого хрустального звона и иных приятных для уха человеческого звуков. Очень уж они молчаливые — эти „ледяные реки“ Шпицбергена… Итак, Синяя ледяная река „течёт“ через весь мыс Верпегенхукен и обрывается в море на его северной оконечности. Хорошо, пусть обрывается. Не вопрос. Но рядом с этим местом, как раз, и располагается странный малиново-красный домик, о существовании которого я до сих пор ничего не знал. Ну, совершенно ничего. Бывает… Ага, правый склон долины — достаточно скалист. Более того, в нём, оказывается, наличествуют многочисленные карстовые пещеры. Подземные грунтовые воды, как я понимаю, растворили — за долгие века и даже тысячелетия — горные породы, содержавшие гипс, вот, они и образовались — всякие уродливо-глубокие выемки и ниши. Раз, два, три, четыре…, пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…, двадцать, двадцать один. Всего — двадцать две карстовых пещеры. Причём, крайние из них расположены совсем недалеко от подозрительного красно-малинового строения, метрах, наверное, в трёхстах с небольшим хвостиком. Ну-ну, баранки ярмарочные гну. Навевает…». Тим, неторопливо обойдя вокруг домика несколько раз, негромко резюмировал: — Хрен навороченный, закрученный и однозначно-эксклюзивный. Вернее, полная и окончательная хренотень… В том глубинном смысле, что данная двухэтажная избушка (с площадью одного этажа на уровне семидесяти-восьмидесяти метров квадратных), ощущается…э-э-э, откровенно-нездешней и на сто процентов чужой. Во-первых, формы, размеры и пропорции. Непривычные они, блин горелый, для моего глаза. Не могу, извините, точнее объяснить. Непривычные, и всё тут… Во-вторых, этот красно-малиновый цвет стен. Никогда, честное слово, не сталкивался с таким. Тоже, гадом буду, непривычный и нездешний… В-третьих, рядом с домом, с южной стороны, расположена идеально-круглая и гладкая площадка — примерно двенадцать с половиной метров в диаметре. Очень уж, зараза, напоминает классическую посадочную площадку для вертолётов… Из какого материала она сделана? Хрен его маму знает. То ли из жёлто-кремового пористого льда. То ли из очень холодного неизвестного камня… В-четвёртых, окна домика застеклены странным тёмно-серым непрозрачным стеклом, через которое ничего не видно. Ну, в плане внутренней обстановки хижины. Не исключаю, впрочем, что изнутри ситуация насквозь обратная, то бишь, стёклышки прозрачные-прозрачные. Одностороннее преломление света, так сказать. Физика голимая. Бывает, конечно… В пятых, входная дверь — прямоугольная, благородного тёмно-янтарного цвета, гладкая, без каких-либо ручек и видимых замков-запоров. Но — при этом — плотно закрытая. Скорее всего, закрытая, так как без ручек в этом не убедиться… Стоп-стоп. Рядом с дверью, на красно-малиновой стене, примерно на высоте метр восемьдесят сантиметров от земной поверхности, имеется… Кнопка? Трудно сказать. Просто маленький (металлический?), кружок более светлого цвета. Вполне возможно, что к этому «входному» кружку надо что-то прикладывать. Ну, для того, чтобы дверка приоткрылась. Например, специальную магнитную карту. Или же… Почему бы и нет? Пожалуй, рискнём… Несколько раз глубоко вздохнув-выдохнув, он уверенно прикоснулся указательным пальцем правой руки к светло-малиновому кружку. — Бзынь! — перед глазами нестерпимо полыхнуло белёсо-жёлтым, и Тим почувствовал, что куда-то летит. — Трах! Тарарах! — перед внутренним взором поплыли, неуклонно расширяясь, сизые, ядовито-жёлтые и фиолетовые круги, а потом на его сознание — медленно и плавно — опустилась плотная иссиня-чёрная шторка… Он пришёл в себя от противной пульсирующей боли в затылке. Сел, с трудом преодолевая предательскую слабость, осторожно потряс головой, огляделся по сторонам и попытался сосредоточиться. «Током, скорее всего, шандарахнуло», — зашелестели в голове, сменяя друг друга, вялые мысли. — «Или ещё чем-то аналогичным и похожим. Я в этих делах физических, извините, не силён… На затылке шишка образовалась. Солидная такая, выпуклая, мягкая и болючая. Видимо, при падении приложился головой о ближайший камушек… Ага, штанина слегка дымится. Суки драные, козырные и коварные. Не хуже агентов израильских спецслужб. То есть, ещё более разнузданные и отпетые. Ладно, морды, посчитаемся…». Тим, с трудом удерживая равновесие, поднялся на ноги и, зачерпнув в ладонь из ближайшей лужицы мутной водички, затушил тлеющую брючную ткань. После чего осторожно ощупал ладонями голову и, болезненно поморщившись, пообещал: — А вот этого, морды неизвестные, я вам точно — никогда не прощу. Причёску, понимаешь, испортили. Гниды штопанные… Похоже, что сейчас мой стильный белобрысый ежик…м-м-м, совсем уже и не белобрысый, а, наоборот, слегка пепельно-обгоревший. Провёл ладошками по голове — сажа сплошная… Твари законченные. Ладно, ещё пожалеете. Блин. Теперь-то я от вас, неизвестные частные собственники, не отстану. Никогда и ни за что. Даже не мечтайте… Ждите. Скоро вернусь. Даже соскучиться не успеете. С качественной «болгаркой», крепким ломиком, набором проверенных отмычек, газовым резаком и парой килограммов тротила. Всё здесь раскурочу. В обязательном порядке. На хрен моржовый. Точка… Подобрав с земли приличный по весу булыжник, он размахнулся, целясь в ближайшее тёмно-серое окно. Но в последний момент, передумав, отбросил камень в сторону. Почему — передумал и отбросил? Во-первых, Тим был на сто двадцать процентов из ста уверен, что стекло, вставленное в оконные рамы домика, было бронебойным. То бишь, в том, что ни малейшего вреда булыжник ему не нанёс бы. А во-вторых, учитывая недавнее происшествие, и крепкая отдача могла — запросто — замучить. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, слегка покачиваясь и грязно ругаясь-матерясь сквозь стиснутые зубы, он зашагал обратно…
Мотодельтаплан взлетел и, сделав над негостеприимным мысом Верпегенхукен широченную-широченную дугу, взял курс на юго-запад, к посёлку Ню-Олесунн. Тим, лениво оглядывая местные предзакатные пейзажи, меланхолично напевал:
Может, на сегодня, право, хватит?
Было и пропало — как всегда?
На границе пьяненьких объятий,
Ждут нас всех — иные города.
Целый год — полярных полустанков.
Целый год — метели и пурга.
Супчик из гусей-подранков.
Кто сказал, что это — навсегда?
Кто сказал? Уже не разобраться.
Кто сказал? Какая ерунда.
Наше странное, изысканное братство.
Мы вернёмся. Слышишь? Навсегда…
Мы — вернёмся. Тропкою расхожей.
Ждите нас, шальные Острова.
Над избушкой тлеет — хмурой рожей —
Синяя Полярная Звезда…
Мы — вернёмся. Почему? Откуда?
Я не знаю, брат мой, извини.
Всё — Звезда. Далёкая паскуда.
Ночи пожирающая. Дни…
Дни — как догорающее пламя.
Верить им? Знакомая стезя.
Над закатом властвует — как знамя —
Синяя Полярная Звезда…
Глава четвёртая Ретроспектива 01. Тим, Милена и Машина Времени
— Уважаемые господа пассажиры! — объявил по «громкой» связи приятный женский голос. — Через семь с половиной минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту города Анкоридж, Соединённые Штаты Америки, штат Аляска. Прошу всех пристегнуть ремни и прекратить приём пищи! Желаю вам, дамы и господа, мягкой и приятной посадки! На плоском экране самолётного монитора значилось: «25-е мая 2006-го года, четверг». «Уже конец мая? Серьёзно? Ну, надо же!», — искренне удивился про себя Тим. — «Как же быстро бежит время. Кажется, что ещё только послезавтра встречали Новый год, а уже лето настойчиво стучится в двери… Да, Время — очень странная, занятная и загадочная штуковина!». Приятный и ненавязчивый шорох от работы мощных авиационных двигателей, наконец-таки, затих, сигнализируя о том, что их летательный аппарат совершил мягкую посадку. — Господа и дамы, примерно через две с половиной минуты, когда на табло загорится зелёная лампочка, можете пройти на выход! — торжественно и важно объявил красивый мужской баритон. — Прошу не толкаться и соблюдать очерёдность! Всего вам хорошего! До новых встреч! По длинной алюминиевой лесенке Тим — из-за врождённой нелюбви к сутолоке — спустился одним из последних, закурил сигарету и с интересом огляделся по сторонам. Конец мая месяца для полуострова Аляска — только лишь ранняя весна. На юге он разглядел тёмно-синий кусочек моря, со всех других сторон Света к аэропорту подступали скалистые горбатые сопки, местами украшенные солидными снежными шапками. Да и вдоль лётного поля гордо красовались островерхие светло-жёлтые сугробы. Длинный голубой «линкольн» образца 1998-го года — с неразговорчивым усатым таксистом за рулём — доехал до нужного места ровно за двадцать пять минут, резко затормозив у светло-зелёного куполообразного здания. Рядом с входной двустворчатой дверью висела помпезная табличка с текстом на английском языке: — «ЮНЕСКО. Департамент Научных Исследований». «Всё верно», — отметил про себя Тим. — «Именно из этой славной организации и пришёл вызов. Вернее, любезное приглашение (с прилагающимися к нему билетами на различные виды транспорта), явиться на собеседование…». На стандартной проходной равнодушный механический голос невозмутимо предложил: — Мистер, посмотрите, пожалуйста, направо, на зелёную пластину. Аппарат зафиксирует картинку радужной оболочки ваших глаз… Господин Белофф, добро пожаловать! Проходите! Скоростной лифт доставил его на десятый, самый верхний, судя по кнопкам на лифтовой панели, этаж. Короткий коридор, поворот, ещё один. У нужной двери обнаружилась невысокая худенькая девица с небрежно-растрёпанной копной чёрных жёстких волос на голове, державшая в одной руке жестяную банку с краской, а в другой — видавшую виды кисточку. Девушка, которой с ходу, ориентируясь на некоторые особенности угловатой фигуры и мальчишеский затылок, можно было дать лет двадцать пять — двадцать шесть, одетая в потёртые голубые джинсы и клетчатую рубашку-ковбойку, увлечённо выводила на светло-зелёной двери крупные ярко-красные буквы — «АСТ». Вернее, уже обводила, укрупняя. Девица, резко обернувшись на шорох шагов, одарила Тима внимательным (и одновременно дерзким), взглядом больших и выразительных тёмно-карих глаз. «Маленький нос, скупо покрытый рыжими веснушками, чувственный рот, слегка заострённые скулы», — машинально отметил Тим. — «Симпатичная, в общем-то, если, конечно, не придираться по пустякам и мелочам… Только ещё, очевидно, и очень скандальная при этом. Отвязанная и своевольная стервочка такая…». — Тимофей Белофф! — уверенно объявила черноволосая симпатяшка. — Рада тебя видеть и всё такое прочее. Типа — заждалась и практически подпрыгиваю от радости и неземного восторга. А зовут меня — Милена Пандева. Природная болгарка, как легко догадаться по характерной фамилии.… Итак, добро пожаловать, коллега, в наше славное и перспективное АСТ! — небрежно ткнула указательным пальцем в ярко-красные буквы, после чего им же надавила на крохотную тёмно-фиолетовую кнопку, чуть выступавшую из светло-бежевой гладкой стены. Дверь незамедлительно «спряталась» в стену. — Проходи, юноша. Не стесняйся, — любезно предложила девушка. — Будь как дома. Просторное помещение напоминало обыкновенный среднестатистический офис: белый потолок с квадратными световыми панелями, пластиковые столы, стулья и одёжные шкафы, компьютерные мониторы на столах, три овальных окна, парочка стандартных светло-зелёных дверей. А, вот, боковые стены этой комнаты были, безусловно, приметными: какие-то светлые и тёмно-серые параллелепипеды, выстроившиеся в идеально-ровные ряды. — Информационное хранилище? — указывая взглядом на одну из стен, предположил Тим. — Наверное, очень ёмкое? — Да, самая последняя разработка. Содержит в себе всякого и разного — чёрт знает сколько килобайт с сотней-другой нулями после первого знака, — небрежно сообщила Милена и, хитро-ехидно усмехнувшись, уточнила: — Это, что же, юноша, все твои вопросы? — А вот, к примеру, аббревиатура — «АСТ»… Что она, собственно, обозначает? — Агентство Столетних Тайн. Это я сама придумала. Чисто от скуки. Правда, красиво? — Красиво, спора нет, — вежливо улыбнувшись, согласился Тим. — Только от этого, милая коллега Пандева, извини, понятней не становится. Причём, ни на грамм… Вот, ты сама подумай. «Департамент Научных Исследований ЮНЕСКО» — организация, безусловно, серьёзная и уважаемая — приглашает на собеседование. Прилетаешь, а тут, понимаешь, какое-то «Агентство Столетних Тайн»… Каково? Особенно учитывая, что на вашу Аляску я добирался с западного побережья Антарктиды. Совсем не ближний Свет, между нами, коллегами, говоря… Это что же, шутка такая? Типа — очень-очень смешная? Хорошо, пусть будет по-твоему. Считай, что я весело и беззаботно смеюсь. Ха-ха-ха. — А ты — симпатичный, — окинув его рослую фигуру заинтересованным женским взглядом, сообщила Милена. — Только какой-то…м-м-м, слегка хрупкий и романтичный. Брутальности тебе, парниша, не хватает. — Спасибо за заботу о моём облике. Непременно постараюсь исправиться… Поможешь? — Почему бы и нет? Девушка подошла к ближайшему компьютерному монитору, секунд десять-двенадцать поколдовала над кнопками клавиатуры, уверенно протянула руку к глубокому лотку принтера, вынула из него два листа светло-зелёной бумаги и, протянув их Тиму, спросила: — Это ты писал? — Да, почти два с половиной года тому назад, перед тем, как сесть за написание дипломной работы. Тогда через Интернет просочилась информация, что при ЮНЕСКО формируют рабочую группу по созданию Машины Времени. В том числе, и для участия в широкомасштабных научных экспериментах. Вот, я и написал заявление, что, мол, готов принять участие. Подробно объяснил — почему, как и зачем. Написал, вложил в конверт, заклеил его и отправил — заказным письмом — в штаб-квартиру ЮНЕСКО… Впрочем, потом официально объявили, что имела место быть весёлая первоапрельская шутка. Не более того… Надо так понимать, раз меня вызвали сюда, что тогда никто и не думал шутить? — Это точно, — многозначительно и загадочно усмехнулась Милена. — Никаких дурацких и легкомысленных шуток. Всё всерьёз и надолго. И АСТ — лучшее подтверждение тому… А я — старший научный сотрудник, отвечаю за проведение различных экспериментов, в которых задействованы всякие мелкие животные. В основном, мыши, пауки, муравьи и мухи. Потом всё подробно расскажу и покажу… Ты же, как легко догадаться, являешься новым потенциальным сотрудником. То бишь, претендентом на высокую должность научного сотрудника и моего помощника. Ибо, как утверждает твоё расширенное досье, являешься талантливым и многообещающим зоологом… Кстати, Белофф, а что ты делал на западном побережье Антарктиды? — Я там — в своё время — проходил преддипломную практику. То бишь, старательно, тщательно и вдумчиво изучал тамошних пингвинов. Недавно, защитив расширенный диплом, получил звание магистра и полетел — на одну из американских антарктических научно-исследовательских станций — договариваться о приёме на постоянную работу. А тут — ваше любезное и интригующее приглашение. Бросил, понятное дело, всё и отправился на Аляску. — Молодец, Белофф, сообразительный мальчик. Практически вытащил выигрышный лотерейный билетик. Будешь, так сказать, стоять у истоков великого открытия. Со всеми вытекающими… — А почему — «Столетних Тайн»? — проявил дотошность Тим. — Да, просто так, — беззаботно и белозубо улыбнулась девушка. — Шутка юмора такая. Болгарская насквозь. Просто директор нашей службы — мистер Макс Гринберг — ужасно наивный, мечтательный и мягкотелый человек. Вот, я, пользуясь данным удобным обстоятельством, и изгаляюсь… — Знаменитый профессор Макс Гринберг? — Ага, он самый. Чудак законченный, задумчивый и обаятельный… Хотя, знаешь, в каждой удачной шутке, как известно, есть только малая доля шутки. Ведь, когда Машина Времени, всё же, будет создана, то можно будет, действительно, вволю поразгадывать всякие и разные легендарные тайны, подаренные нам седым Прошлым… Почему бы и нет? — Поразгадываем, конечно. Не вопрос. — Только, к сожалению, не скоро. Широкомасштабные работы по созданию Машины только начинаются. Предстоит на совесть потрудиться — годы и годы. Может, даже и десятилетия… — Ничего, со мной процесс непременно ускорится, — пообещал Тим. — Многократно, ударно и знаково… Кстати, а что я должен делать прямо сейчас? — Пообщаться с уважаемым профессором Гринбергом, — Милена указала рукой на одну из светло-зелёных дверей. — За ней находится так называемый административно-хозяйственный блок. Пройдёшь по коридору до упора, повернёшь направо и сразу же упрёшься в кабинет шефа. Смело заходи, общайся, улыбайся. Постарайся его обаять, а также уверить, что ещё с самой младенческой колыбели всерьёз мечтаешь об увлекательных путешествиях по Прошлому и Будущему. Если получится, то Гринберг обязательно возьмёт тебя на работу. Потом оформишься: заполнишь с десяток хитрых анкет, подпишешь целую кучу всяких и разных обязательств о неразглашении, пройдёшь строгую медкомиссию, а также прослушаешь подробный и нудный инструктаж. А после этого — милости прошу в мою лабораторию. Будем усердно и вдумчиво работать-экспериментировать. За правой дверкой, как раз, он и располагается — наш научно-исследовательский блок… Всё, юный коллега, иди, не теряя времени. Потом пообщаемся… Удачи!Тим прошёл по коридору и, подойдя к нужной двери, нажал указательным пальцем на приметную ярко-красную кнопку, вмонтированную в дверной косяк. Дверь послушно распахнулась, и равнодушный механический голос объявил: — Входите, господин Белофф. Вас ждут. «Кабинет — как кабинет», — войдя, мысленно усмехнулся Тим. — «Просторный стол для переговоров, массивное кожаное кресло в торце, офисные стулья, пластиковые стеллажи, под завязку забитые всякой бумажной ерундой, на стене — поясной портрет Генсека ООН. Всё говорит о том, что здесь обитает господин Большой Начальник…». В кожаном кресле обнаружился важный и солидный тип — в строгом тёмно-синем костюме и с ярко-выраженными чудаковатыми залысинами. — Здравствуйте, господин профессор, — вежливо поздоровался Тим. — Вы совсем не изменились. Помню все ваши лекции. Вы нам — в Университете Ройал-Роудс[63], три с половиной года тому назад — читали двухмесячный курс лекций. — О, мистер Белофф! — отодвинув в сторону толстый блокнот-ежедневник и педантично надел на перьевую ручку массивный колпачок, обрадовался Гринберг. — И я вас прекрасно помню. Особенно ваши каверзные и въедливые вопросы… Значит, закончили-таки Университет? Давайте вашу мужественную ладонь. Сочту за честь — пожать её. После рукопожатия профессор предложил: — Присаживайтесь, молодой человек, присаживайтесь. Пообщаемся. Обменяемся, так сказать, мироощущениями и мнениями… Процесс общения и обмена растянулся на добрых полтора часа: вопросы, ответы, монологи, жаркие научные споры теоретической направленности. — А теперь я хочу слегка похвастаться, — по-мальчишечьи улыбнувшись, заявил Гринберг. — Первыми, так сказать, достигнутыми реальными успехами. Он нажал на зелёную кнопку крохотного пульта, после чего в правом углу кабинета ожил и загадочно замерцал прямоугольный экран телевизионного монитора…
Лето, знойное и беспощадное лето. Высокое белёсое небо над головой, в небе кружит бесконечная стая иссиня-чёрных ворон, знойный ветер настойчиво царапает лицо… И это — только рассвет… Что же будет дальше? Два войска — стройными рядами — замерли друг напротив друга: копья, луки, кольчуги, остроконечные шлемы — блестящие на солнце, разноцветные знамёна — развевающиеся на ветру. Два всадника, отделившись от противостоящих воинских рядов, скачут навстречу друг другу, останавливаются, съехавшись посредине свободного пространства. Оба высокие и широкоплечие, в самом расцвете сил. Один — типичный представитель монголоидной расы, а в жилах второго течёт весёлая турецкая кровь. Турок презрительно смотрит на знамя, закрепленное за спиной монгола: на тёмно-синем фоне изображён упитанный золотой дракон. — Какая наглость, Тимур, думать, будто бы тебе одному принадлежит весь этот Мир, — презрительно тыча толстым пальцем в направлении дракона, брезгливо кривится турок. Монгол, кивая головой в сторону турецких знамён, невозмутимо отвечает: — Ещё большая наглость — думать, что тебе принадлежит сама Луна… А потом была битва. Нет, если внимательно проанализировать увиденное, то «битва» — весьма слабое и неполное определение для этого величественного и грандиозного зрелища-события. Сеча… Кровавая и Безжалостная Сеча… Рубка, Вакханалия, Бойня, Армагеддон… Яростно звенели клинки, встречаясь с булатом других клинков. Ломались копья, пробивая насквозь тела врагов. Хищно свистели чёрные стрелы, впиваясь в лица противников (стрела — прямо в глаз — обычное дело!). С оглушительным треском лопались кольчуги, разлетаясь на сотни и тысячи светлых полуколец. Кровь, крики, стоны, хрипы, боль… Горестно ржали умирающие лошади — о своих сломанных стройных ногах. Утробно ревели раненые лохматые верблюды, из чьих уродливых горбов, насквозь пробитых шальными стрелами, хлестали целые фонтаны хрустально-чистой воды… С десяток неуклюжих слонов, на спинах которых восседали невозмутимые желтолицые воины, проследовали куда-то, задумчиво покачивая своими серыми гигантскими ушами и сметая всё и вся на своём пути… Кровь, стоны, хрипы, пикирующая стая воронья, вой, вопли, стоны, кровь… В какой-то момент битвы монгольские воины на правом фланге дрогнули и обратились в бегство. Турецкая отборная кавалерия, отчаянно визжа, неудержимо устремилась вперёд, преследуя беспорядочно-отступавшего противника. И, вдруг, случилось нечто, чему и имени-то нет — на языке человеческом. Прямо из воздуха, словно бы из ниоткуда, на небе возник огромный златогривый дракон и, сонно поводя из стороны в сторону массивной головой, дунул ярким огнём, который, впрочем, не причинил наступавшим ни малейшего видимого вреда. Но турецкая конница, деморализованная этим неожиданным событием (чудом, казусом, видением?), тут же отхлынула назад. Подошли свежие монгольские резервы, и битва-сеча разгорелась с новой силой… Только когда тёмно-малиновое солнце задумчиво зависло над далёкой линией горизонта, тёмные знамёна, украшенные серебряными полумесяцами, поникли. А потом, и вовсе, упали на землю и были безжалостно втоптаны в грязь десятками тысяч конских копыт. Со стороны, где размещались обозы разгромленной турецкой армии, раздались звонкие вопли насилуемых женщин. Кровавый спектакль подошёл к своему логическому финалу, придуманному неизвестным Драматургом. Заходящее за горизонт багровое, неправдоподобно-большое и тяжёлое солнце. Иссиня-чёрные вороны. Острый запах крови. Тёмно-синие знамёна, украшенные золотыми драконами, гордо реющие на знойном ветру…
Гринберг нажал на красную кнопку пульта управления, плоский экран телевизионного монитора послушно погас, а профессор, выжидательно прищурившись, спросил: — Ну, что, коллега Белофф? Узнали двух главных героев этого короткого, но очень познавательного и правдивого документального фильма? — Один из них, несомненно, Хромой Тимур[64], он же — легендарный Железный Хромец. А, вот, кто второй, извините, не знаю. История Средневековья никогда не являлась моим любимым коньком. Одно не подлежит сомнению, он — турок. — Это был Баязид Молниеносный[65], знаменитый турецкий эмир, личность достаточно масштабная и известная. Впрочем, это сейчас не важно. Нас — в данном конкретном случае — интересует только фигура Аксак-Тимура, или же Тамерлана — как его называли многочисленные враги… Вы заметили амулет, из которого «выскочил» дракон? Вернее, оптический фантом дракона, не более того… Не заметили? Ай-яй-яй! Учёный всегда и везде обязан быть наблюдательным… Ладно, коллега, не грустите. Исправим ситуацию. Помощь уже в пути… Гринберг вновь пощёлкал кнопками пульта, после чего на телевизионном экране возникло укрупнённое изображение выпуклой груди великого полководца. — Некий могущественный амулет, подвешенный на толстой золотой цепочке? Или же талисман? — пессимистично усмехнулся Тим. — Одна трубка жёлтая, гладкая, возможно золотая. Вторая — серебристо-тусклая, густо-испещрённая незнакомыми древними письменами, допустим, что платиновая. Ерунда какая-то, на мой частный взгляд… — Не торопитесь со скоропалительными выводами, молодой человек. Смотрите, что будет дальше. Внимательно смотрите. Руки в кожаных перчатках, усыпанных грубыми бронзовыми заклёпками, уверенно стащили цепочку с жилистой шеи, после чего сняли с цепочки — одну за другой — трубки. — Сейчас будьте предельно внимательны, — предупредил профессор. Вот, трубки — с громким щелчком — соединяются в единое целое. Рука в кожаной перчатке вытягивается — градусов под шестьдесят-семьдесят по отношению к линии горизонта. Хриплый голос начинает что-то неразборчиво и монотонно нашептывать на неизвестном гортанном языке. С кончика талисмана — прямо в бездонное небо — неожиданно срывается тонкий светло-голубой луч. Где-то вдали появляется-вспыхивает жёлто-золотистый силуэт гигантского дракона… Гринберг остановил просмотр и, непонятно вздохнув, пояснил: — Так он, знаменитый талисман Цо-Могул, и работал. Согласитесь, в пятнадцатом веке такие оптические фокусы впечатляли. — Это уж точно, без сомнений… А откуда, пардон, пирожки? — Какие ещё пирожки? Шутки шутить изволим? Берём пример с ехидной сотрудницы Пандевой? — Это я про кино, — смутившись, уточнил Тим. — В том смысле, а кто снимал этот красочный документальный фильм? — Автоматическая видеокамера снимала, вмонтированная в… Скажем так. Видеокамера, вмонтированная в специальную Капсулу, которая — в свою очередь — была отправлена в Прошлое. Потом (и это самое главное!), Капсулу удалось вернуть в Настоящее. Естественно, вместе с видеокамерой и заснятыми материалами. Подчёркиваю, с бесценными заснятыми материалами! — Получается, что Милена во многом права. — Простите, молодой человек? — насторожился профессор. — Я имею в виду — «Агентство Столетних Тайн». Мол, с помощью Машины Времени можно будет приподнять завесу над многими древними и легендарными тайнами. — Да, безусловно. Удастся приподнять. Без малейших сомнений… — Вот, вы, профессор, говорили про Капсулу с вмонтированной в неё видеокамерой, — заинтересовался Тим. — А уже пробовали «перебрасывать» в Прошлое или Будущее, предварительно поместив в соответствующую Капсулу, живых существ? — Пробовали, конечно, — откровенно загрустил Гринберг. — Всяких там мышек, пауков, лягушек и прочую мелочь. Но ничего толком не получилось. В том плане, что обратно возвращались лишь хладные трупики. Причём, они, скорее всего, образуются уже на первом этапе «транспортировки». Большие перегрузки и всё такое прочее… Но закисать, по моему мнению, не стоит. Наоборот, надо работать дальше, на совесть засучив рукава. Тем более что существует ещё и достаточно-перспективное лазерно-лучевое направление. — Лазерно-лучевое? — Оно самое. По этому профилю, как раз, и работает уже знакомая вам сотрудница Пандева. Вот, с ней завтра и пообщаетесь. Мол: — «Как, что и почему?». А сейчас предлагаю — заняться скучной оформительской деятельностью. Готовы? — Конечно, господин профессор. Давайте ваши анкетные бланки и формы всяких там секретных доступов-обязательств… Кстати, а где я сегодня заночую? — При нашем Департаменте имеется небольшой жилой блок для временного проживания. Правда, с насквозь спартанскими условиями. Ничего. Со временем подберёте себе что-нибудь получше. Или же вас — подберут…
С Миленой они встретились на следующее утро, возле входных дверей «Департамента Научных Исследований». — Привет романтическим и трепетным юношам! — одарив его откровенно-кокетливым взглядом, поздоровалась Милена. — И вам, госпожа начальница, доброго утра, — откликнулся Тим, а про себя подумал: — «Сегодня она выглядит совершенно по-другому. Такая стильная, элегантная и…э-э-э, сексуальная — это что-то. Вместо бесформенной клетчатой рубашки — яркий топик, плотно облегающий высокую грудь. А вместо драных джинсов наличествует коротенькая светлая юбочка, из-под которой выглядывают…м-м-м, ноги… Нет, не так. Из-под которой выглядывают стройные, загорелые и совершенно-умопомрачительные ноги. Полный и окончательный отпад, короче говоря… К чему бы они, такие внезапные метаморфозы? Ей-ей, неспроста…». Проследовав через пропускной пост, они — на скоростном лифте — поднялись на десятый этаж и, пройдя через уже знакомую светло-зелёную (с ярко-красными буквами), дверь, оказались в холле «Агентства Столетних Тайн». — Ты, надеюсь, уладил с начальством все бюрократические формальности? — мило улыбнувшись, спросила девушка. — Молодец, Белофф. Тогда нам направо… Широкий и длинный коридор, многочисленные двери, украшенные прямоугольными табличками. — С размахом работаете, — одобрительно пробормотал Тим. — Комплексно, масштабно и многогранно. — А то, — остановилась около крайней двери Милена. — Нам сюда. Подожди, сейчас поднесу подушечку указательного пальца правой руки к считывающему сканеру… На табличке значилось: — «Лаборатория № 8. Близкое Прошлое. Близкое Будущее». Они вошли внутрь. Дверь бесшумно закрылась. Столы, стеллажи,компьютеры, мониторы, клетки с мелкими животными, пластиковые контейнера с насекомыми, громоздкие металлопластиковые шкафы, оснащённые пультами управления с многочисленными разноцветными кнопками-тумблерами, чёрные и цветные провода — везде и всюду. — Похоже на зал управления какой-нибудь крупной атомной электростанции, — с любопытством оглядываясь по сторонам, прокомментировал Тим. — Только не хватает всяких красочных плакатов с доходчивым текстом, мол: — «Не влезай, убьёт!». — Молодец, наблюдательный, — накидывая поверх топика короткий белый халатик, похвалила Милена. — Действительно, при активных экспериментах со Временем затрачивается ужас до чего много энергии. — И при «капсульном» способе? И при «лазерно-лучевом» методе? — Это точно. Вот — шкаф. Выбирай себе лабораторный халат по размеру. Не теряя времени, приступим к простейшим экспериментам. Так ты всё поймешь гораздо быстрей. Если даже и не всё, то, как минимум, суть стоящих перед нами проблем. — А чем эти два способа-метода отличаются друг от друга? В глобальном, так сказать, понимании? — В глобальном? Хорошо, попробую объяснить.…При «капсульном» объект перемещается (например, в Прошлое), в Капсуле. То бишь, в специальной полой ёмкости, которая потом — в строгом соответствии с заданной компьютерной программой — возвращается обратно, в Настоящее… — Перемещается только один объект? — на всякий случай уточнил Тим. — Или же все объекты, находящиеся на момент осуществления эксперимента в Капсуле? — Перемещаются, конечно, все объекты, — усмехнулась Милена. — И одушевлённые и неодушевлённые. Но одушевлённые, скорее всего, почти сразу же становятся мёртвыми. Впрочем, профессор Гринберг не теряет надежды на то, что всё — постепенно и планово — нормализуется… Я же занимаюсь сугубо «лазерно-лучевым» методом переноса. Здесь всё просто. Ибо перемещениям подлежат только живые организмы. Успешным перемещениям, прошу заметить… Так ты халат-то выбрал? — Ага, вот. — Тогда надевай и пошли. Будем, что называется, постигать теоретический материал на практике… Возле дальней торцевой стены помещения располагался длинный-длинный металлопластиковый шкаф — с солидным пультом управления и несколькими тёмными стеклянными «окошками». Милена щёлкнула серебристым тумблером, и за одним из «окон» загорелась ярко-жёлтая лампочка, освещая небольшую камеру-нишу с одиноким фарфоровым блюдечком, до краёв заполненным тёмно-жёлтыми зёрнами пшеницы. — Ну, подчинённый, и чего нам не хватает — для проведения полноценного эксперимента? — заговорщицки подмигнув, спросила девушка. — Вернее, кого? — Подопытного кролика, как я понимаю. — Молодец, сотрудник Белофф. Возьми с полки сдобный пирожок с яблочным повидлом. В том смысле, что клетку с мышкой и доставь её сюда. Вон с того стеллажа. — Пи-пи-пи, — скандально попискивала худая серо-палевая мышь. — Она, похоже, голодная, — пристраивая клетку на поверхность пульта управления, свободную от разноцветных кнопок, сообщил Тим. — Конечно, голодная. Так и задумано. Типа — для чистоты планового эксперимента… Не туда, коллега, ты поставил клетку с животным. — А куда надо? — Видишь, рядом с «окошком» — тёмно-синий квадрат? А над ним — кнопка? Нажми на неё. — Ага. Образовался лаз. — Приставляй клетку к этому лазу правым боком. Плотнее. Ещё плотнее. Теперь потяни за чёрный рычажок. — Мышка в камере. С жадностью принялась за поедание пшеницы. — Прикрой лаз тёмно-синим квадратом, — велела Милена. — Всё, убирай клетку. Можешь по-простому поставить её на пол… Что дальше? Ничего хитрого и сложного. Просто наблюдай. Только очень внимательно, не отвлекаясь на созерцание моих стройных и загорелых ног… Тонкие пальцы девушки уверенно и сноровисто забегали по разноцветным кнопкам. Послышались резкие щелчки переключаемых тумблеров. Металлопластиковый шкаф глухо и угрожающе загудел. Мышь, не обращая на назойливый гул ни малейшего внимания, продолжала с аппетитом поглощать пшеничные зёрна. — Куда, если не секрет, задумала «перебросить» нашу крошечную подружку? — ощущая лёгкое волнение, поинтересовался Тим. — В Прошлое. На двенадцать минут назад. Камера постепенно заполнилась призрачным светло-лиловым туманом, откуда-то сверху «выскочил» (словно молния), ярко-жёлтый луч. «Выскочил» и на мгновенье прикоснулся к серо-палевой шкурке зверька… — Подопытный материал исчез, — дисциплинированно доложил Тим. — Ой! — Что такое? — Да, понимаешь… Сперва пропала мышь. Но это было ожидаемо. А ещё, примерно через секунду, из блюдечка куда-то испарилась вся пшеница. Причём, до последнего зёрнышка… Как такое может быть? Ты же сама говорила, что с помощью «лазерно-лучевого» метода во Времени можно перемещать только живые организмы. — Какой же ты недогадливый, — улыбнулась девушка. — Ну-ка, попробуй немного пошевелить извилинами головного мозга. Итак. Грызун переместился на двенадцать минут назад. Причём, очень-очень голодный грызун… — Мышка, находясь в Прошлом и не отвлекаясь на всякую ерунду, за двенадцать минут умяла всю пшеницу, которая — одновременно — находилась и здесь, и там? — Молодец. — То есть, искусственно изменяя Прошлое, мы — одновременно с этим — меняем и Настоящее? — задумался Тим. — И изменённое Прошлое, словно бумеранг, обязательно догонит Настоящее? — Увы, но это так. Непременно и однозначно догонит. — Как вернуть эту конкретную мышку обратно, в Настоящее? — А что мы с тобой делали двенадцать минут назад? Вернее, уже десять? — Ну, кажется, стояли около одёжного шкафа, где я выбирал себе белый халат… — Халат выбирал? Ха-ха-ха! Уморил, — развеселилась Милена. — Ты, юноша озабоченный, только делал вид, что выбираешь. А на самом-то деле пялился — исподтишка — на мои безумно-стройные и идеально-совершенные ноги… Если же серьёзно. Да, мышка вернётся. Я так задумала изначально. Сейчас мы с тобой — там, в Прошлом — подойдём к шкафу для проведения экспериментов. Я щёлкну серебристым тумблером, и за одним из «окошек» загорится ярко-жёлтая лампочка, освещая небольшую камеру-нишу, где оголодавшая серо-палевая мышка изволит жадно вкушать пшеничные зёрна… Ну, что будет дальше? Угадывай, коллега. — Ты «перебросишь» её из Прошлого — обратно в Настоящее? — Конечно. Но это ещё не всё. Есть у меня ещё одна оригинальная задумка. — Какая? — Скоро узнаешь. Сюрприз, как говорится, будет. Ждём… Прошла минута, вторая, третья. — Ой! — торопливо поднося к глазам указательный палец правой руки, непроизвольно вскрикнул Тим. — Кажется, меня кто-то укусил. Причём, по-серьёзному, до крови. — Аптечка вон в той тумбочке, — небрежно махнула рукой девушка. — Срочно продезинфицируй ранку и возвращайся. Тим торопливо отрезал ножницами кусок бинта и, щедро полив его перекисью водорода, наспех обмотал палец. — Эх, прозевал! — известила Милена. Подойдя к шкафу для экспериментов, он широко улыбнулся и восхищённо покачал головой: в камере-нише, заинтересованно обнюхивая пустое блюдечко, смешно суетились две серо-палевые мышки. — Как тебе, коллега, моя задумка? — Элегантная, — признал Тим. — Да, здесь — непаханое поле. Для всяких и разных смелых экспериментов, я имею в виду. — Хм, э-э-э…, — неожиданно замялась Милена. — Что это с тобой, госпожа начальница? — Ощущаю себя виноватой. Ну, за твой укушенный палец. Наверняка, это я тебя — там, в Прошлом — торопила с пересадкой второго грызуна в камеру… Хочешь меня поцеловать? В качестве частичной моральной компенсации?
Они и начались — всякие и разные эксперименты. Изощрённые, разнообразные и навороченные, в том числе. В дневное время — научно-исследовательские. По ночам — в коттедже у Милены — постельно-сексуальные. Бывает, конечно… Тим, пребывая в счастливом тумане, буквально-таки на крыльях летал и светился от счастья неземного. Даже начал песенки — собственного сочинения — тихонько напевать. Например, такую:
Она?
Она немного влюблена.
В меня? Я не узнаю никогда.
Хотя, дней пять всего прошло.
Смешно…
Она…
И словно зов — далёких стран.
Она.
И ветер в рваных парусах.
Сосульки — с незнакомых крыш.
Ты почему — молчишь?
Она?
Клавиш белых — не сосчитать…
Она?
Клавиш чёрных в помине нет…
Лишь морского бриза — печать.
Рассвет…
Она?
Клавиш белых — не сосчитать…
Она?
Клавиш чёрных в помине нет…
Лишь морского бриза — печать.
Рассвет…
Он и стал брутальным — сразу. Отключил мобильный телефон и стал. Благо природного русского упрямства было не занимать. В тот же день Тим, воспользовавшись помощью Макса Гринберга, перевёлся в «Фонд охраны дикой природы», а ночью уже отбыл в Гренландию — на профильную станцию, расположенную в семидесяти пяти километрах от городка Нуук. Норвежец Фред Енсен, прямой начальник Тима, много рассказывал ему о Шпицбергене, где сам ни разу не был, но очень мечтал побывать. Много, подробно и очень увлекательно рассказывал. А потом, примерно через полгода, Фред, свалившись с высокой скалы, трагически погиб. Погиб, оставив Тиму в наследство трёхмесячного щенка по кличке — «Клык» и заочную горячую любовь к островам архипелага Шпицберген…
Глава пятая Встречи, разговоры, «тарелки»
Он приводнился в Ню-Олесунне уже ближе к полуночи. Затащил — на специальной тележке — мотодельтаплан в ангар, запер двустворчатую дверь на замок и отправился домой. Там они с Клыком слегка перекусили — именно слегка, так как плотные ужины ведут к преждевременному ожирению. А как упитанный мужчина (или там, к примеру, пёс-хаски), может быть брутальным? Никак, ясен пень. Точка… Потом Тим решил перевести на компьютерные диски видеоматериалы, заснятые в течение трудового дня. Здесь его и поджидал неприятный сюрприз: съемки с места убийства двух белых медведей-подростков получились отличного качества, а, вот, всё, имевшее отношение к мысу Верпегенхукен… — Ничего не получилось, — всерьёз расстроился Тим. — Ничего, и даже меньше. И обзорная съёмка, сделанная с мотодельтаплана, куда-то пропала, и все наземные кадры исчезли без следа… Чистая плёнка, и всё тут. Хрень хреновастая и склочная. Впрочем, чего-то подобного я и ожидал. Объект-то не из простых будет, а с ярко-выраженным подвохом. Ладно, Бог даст — разберёмся. Чай, не последний день живём на этом Свете… Напоследок он разослал — сразу по нескольким электронным адресам — текст следующего содержания: — «Имею срочные, важные и экстраординарные новости! Всем заинтересованным лицам предлагаю собраться завтра в „кают-компании“ к девяти тридцати утра. Брут». Что такое — «кают-компания»? Это такой специальный домик, не имеющий конкретного хозяина. Как уже было сказано, Ню-Олесунн являлся посёлком интернациональным, и все его немногочисленные обитатели, разделяясь по принципу землячеств, жили друг от друга отдельно. А в «кают-компании» собирались только по таким важным поводам-вопросам, как: узко-профильные научные совещания и семинары, рассмотрение вопросов (в том числе, и финансовых), посвящённых техническому обслуживанию и благоустройству посёлка, а также для совместных празднований дней рождения и самых различных юбилеев-праздников. Отправил и — с чистой совестью — завалился спать…Утром — ни свет, ни заря — Клык, виновато поскуливая, запросился на выход. — Почки моржовые, не иначе, всему виной, — поднимаясь с кровати, предположил Тим. — Гав! — подтвердил пёс, мол: — «Они, родимые! Вкусные, заразы, до полного безумия. Но только, к большому сожалению, немного слабят… Шевели, дружище, помидорами! Поторапливайся. Как бы досадного казуса, тьфу-тьфу-тьфу, не приключилось…». Выпустив хвостатого приятеля на улицу, Тим, сладко-сладко позёвывая, посетил туалет и ванную комнату, после чего прошёл на кухню и, включив телевизор, занялся приготовлением завтрака. По одному из развлекательных английских телеканалов транслировали научно-популярную передачу про НЛО: несколько бородатых и высоколобых деятелей увлечённо, практически с пеной на губах, обсуждали очень важный и животрепещущий вопрос, мол: — «А с какого конкретного созвездия (или, там, с конкретной звезды), они к нам прибывают? Летающие „тарелки“, то бишь?». Чаще всего в заумной беседе упоминались следующие космические объекты: Вега, Сириус, Альдебаран и созвездие Кита. — Идиотизм махровый, сплошной и законченный, — наполняя электрический чайник водой, высокомерно усмехнулся Тим. — Какие ещё летающие «тарелки» — в одно нехорошее и волосатое место? Бред горячечный и бредовый. Я, к примеру, ни одного, даже малюсенького и вшивенького НЛО за всю прожитую жизнь — в натуре — не наблюдал. Неуклюжие выдумки, неумелые байки и пошлые сказки для детей младшего школьного возраста… Впрочем, с интересом (чего скрывать?), понаблюдал бы. Да и с инопланетянами, понятное дело, с удовольствием бы познакомился. Поболтал бы о всяком и разном. Обменялся бы глобальными мироощущениями планетарного порядка и свежими «солёными» анекдотами… Так-с, теперь по поводу завтрака. Чтобы такого сварганить? Лень, честно говоря, заморачиваться. Останусь, пожалуй, упёртым консерватором. То бишь, ограничусь пельмешками со сметаной и чёрным кофе… Верный хаски? Пусть пару-тройку суток посидит на сухом лечебном корме. Лишним — в любом раскладе — не будет… Ага, лёгок, лохматый, на помине. В дверку деликатно скребётся. Как-то быстро он сегодня управился… Эй, варвар недоделанный, прекращай дверь поганить! Подожди немного! Я сейчас! Только корма в твою миску насыплю… Клык, старательно и тщательно обтерев лапы о коврик в прихожей, прошёл на кухню и, задумчиво похрустев тёмно-коричневыми шариками-гранулами, выдал: — Гав, гав-в, гав-вв, — мол: — «С сухим кормом, братец, это ты правильно придумал. Полностью одобряю, поддерживаю и ни капли не жалуюсь. Кстати, на улице тебя уже поджидают…». — Серьёзно? Это тот, о ком я думаю? — Гав, — мол: — «Именно он. Пройдоха Альвисс Олсен, собственной норвежской персоной. Морда наглая, бесстыжая и прожжённая. Клейма ставить негде…». — Он один? — Гав. — И то, как говорится, хлеб. Запросто мог — после моей вчерашней весёлой шутки — и парочку полицейских, нажаловавшись здешнему доверчивому губернатору, выписать из Лонгьира. С такого нервного и трусливого гада станется… После того, как завтрак был успешно завершён, а Тим помыл грязную посуду и собрал рюкзак, они вышли на улицу. Естественно, что и верный «Winchester Model 1912 (1934)», и видеокамера также были прихвачены с собой. — О, мистер Белофф! — радостно запричитал-завопил Альвисс Олсен, прогуливавшийся недалеко от коттеджа. — Доброго утра! Крепкого здоровья! Рад вас видеть! — Гав, — насмешливо известил Клык, мол: — «Даже правую ладошку, недоумок заторможенный, сперва протянул. Типа — для рукопожатия. Но потом, понятное дело, боязливо отдёрнул и торопливо спрятал за спину. Видимо, мышечная память сработала… Братец, а он реально взволнован и всерьёз обеспокоен. Более того, испуган нешуточно. Интересные, гадом буду, дела…». — Привет, субчик длинноносый, — вальяжно откликнулся Тим. — Никак, на променад выбрался из затхлой берлоги? Типа — свежим морским воздухом подышать? — Это точно, подышать. Погода сегодня больно хороша. Давление высокое. Влажность, наоборот, низкая. Кислорода в воздухе много. Подышать… Вот, иду. Дышу. Наслаждаюсь северной природой… А по какому вопросу, извините, вы сзываете в «кают-компанию»… э-э-э, заинтересованных лиц? — Не суетись, морда. Успокойся. К запретному мысу Верпегенхукен это никакого отношения не имеет. Не был я там. Так и не долетел. Другие важные дела отвлекли. — Точно — не были? — Точно, очкарик хилый. Честное брутальное слово. Точка… Ну, что? Шагаем на встречу с коллегами? — Ага, конечно, — заметно повеселел норвежец. — Шагаем… В восемь двадцать девять, ровно за одну минуту до назначенного времени, они вошли в холл «кают-компании». Журнальные столики, заваленные разнообразной полиграфической продукцией, кожаные диваны, кресла, письменные столы с компьютерами и ноутбуками, стулья, длинная барная стойка, огромная плазменная телевизионная панель, закреплённая на торцевой стене. Два десятка мужских физиономий — всевозможных цветов-оттенков кожи, разных возрастов и с различными разрезами глаз. Разговоры, смешки, перешептывания, сигаретный и сигарный дым. — Гав, — едва слышно хмыкнул Клык, мол: — «Всё — как и всегда. Ничего нового. Лениво пересказывают друг другу „бородатые“ анекдоты про развратных баб и их рогатых муженьков. Деятели озабоченные, мать их деятельную…». Тим поздоровался с присутствующими — с кем-то за руку, кому-то просто кивнул небрежно, после чего, пристроив рюкзак и винчестер к одному из свободных стульев, вставил компьютерный диск в гнездо крайнего ноутбука, пощёлкав клавишами, вывел видеозапись на экран плазменной панели и приступил к рассказу. Увиденное и услышанное произвело на собравшихся учёных и исследователей должное впечатление. Как только докладчик замолчал, по холлу «кают-компании» полетели взволнованные, гневные и возмущённые реплики: — Какие же бесстыжие сволочи! — Твари наглые и бессердечные! — Первое браконьерство — в отношении белых медведей — за последние пятьдесят пять лет… — Неслыханное дело! — Кто же решился на такое? А? — Живодёры законченные… — Гав, — тихонько подсказал Клык, мол: — «Обрати-ка внимание, дружок закадычный, на достославного мистера Олсена. Бледный-бледный и словно бы замороженный. Типа — пыльным мешком стукнутый из-за угла. Глазки мутные какие-то. На лбу даже меленькие капельки пота выступили…». Альвисс, почувствовав заинтересованный взгляд Тима, вздрогнул, встряхнулся и, тоже решив высказаться, заявил: — Ненавижу браконьеров. Ужасные и бесчестные люди. И погибших мишек очень жалко. Очень-очень. Я чуть не прослезился, честное слово… Мистер Белофф, а что вы намерены делать дальше? — Да, Брут, что ты намерен? — заинтересовался пожилой японец. — Найдёшь козлов вонючих и глотки им перережешь? — И это, конечно, тоже, — невозмутимо пожал плечами Тим. — А чисто для начала — поставлю в известность о данном происшествии «Фонд охраны дикой природы». Пусть думают, кумекают и принимают экстренные меры. Работа у них такая. Причём, высокооплачиваемая… Диск же с видеозаписями оставляю в ноутбуке. Снимайте, камрады, копии и рассылайте по своим начальникам. Пусть тоже подключаются. Да и со знакомыми журналюгами можете поделиться горячей информацией. Лишним, как я понимаю, не будет. Но только — что касается журналистов — сугубо на безвозмездной основе, безо всяких коммерческих продаж. Если кто-нибудь, всё же, решит скрысятничать — обязательно узнаю. Узнаю и обижусь — со всеми втекающими и вытекающими… Ну, исследователи хреновы, всех благ! Не кашляйте. Точка… Он, забросив за спину рюкзак и подхватив винчестер, покинул «кают-компанию». Последовавший за ним Клык неуверенно спросил: — Гав? — Правильно всё понимаешь, — размеренно шагая по тротуару, подтвердил Тим. — К ангару следуем. Готовься, дружбан, к очередному полёту… — Мистер Белофф! — из дверей «кают-компании» выскочил растрёпанный и запыхавшийся Альвисс Олсен. — Подождите, пожалуйста! Подождите… — Ну, чего тебе, морда? — Вы собрались в полёт? — Это точно. В полёт. Угадал, очкарик. — А куда? — По небу. — Э-э-э… М-м-м… — Мы с приятелем решили в Лонгьир наведаться, — сжалился над норвежцем Тим. — Типа — с дежурным визитом вежливости. Столица архипелага, как-никак. — Хотите лично доложить господину губернатору о факте злостного браконьерства? — громко сглотнув слюну, предположил Олсен. — Гав-в-в! — искренне обиделся Клык, мол: — «За кого, харя длинноносая, ты нас, брутальных пацанов, держишь? За хрупких подхалимов и изнеженных лизоблюдов, обожающих ползать на коленях по пышным начальственным коврам? Совсем, наглец очкастый, охренел в психической атаке! Зубы таким мутным деятелям выбивать надо. Желательно все сразу. Или же, наоборот, кусать качественно, жалости не ведая и мясо из тощих ляжек вырывая…». — Успокойся, напарник, — ласково потрепав пса по лохматой холке, попросил Тим. — Отойди от него. Пусть живёт. По крайней мере, пока… Что же касается тебя, фантазёра скандинавского, — хмуро окинул Альвисса презрительным взглядом. — Не угадал ты, однако, на этот раз. Не знаком я с высокородным господином губернатором, ибо рылом не вышел. Да и родословная откровенно подкачала… Но, знаешь, по этому поводу я совсем не комплексую и ни капли не расстраиваюсь. Мне есть — и помимо мудрых чиновников — с кем потолковать в Лонгьире. В том смысле, что с умными и знающими людьми. Ну, с очень знающими и — практически — беспредельно-умными…
До Лонгьира (одно из пятнадцати-двадцати названий этого славного населенного пункта), один раз в две недели регулярно летал рейсовый вертолёт. Но Тима это обстоятельство совершенно не интересовало. Во-первых, он обожал быть автономным. То есть, не любил зависеть — в любых проявлениях этого термина — от всяческих внешних обстоятельств: как от объективных, так и от субъективных. Например, какая-то бюрократическая и трусливая гнида посчитала погоду нелётной. Мол, туман слишком густой, а иней — на вертолётных лопастях — слишком синий, толстый и плотный. Или же, допустим, пилот неожиданно приболел. То бишь, затосковав по благам континентальной цивилизации, ушёл в классический заполярный запой. Или же горючка в стратегических ёмкостях — совершенно неожиданно для всех — закончилась. Всякое бывает на этом странном и мало-предсказуемом Свете… Во-вторых, деньги — всегда и непременно — следует экономить. В том смысле, что сам-то он летел бы на вертолёте за казённый счёт, в рамках полугодового лимита, выделяемого ЮНЕСКО своим сотрудникам, а, вот, посадочное место, которое занял бы Клык, пришлось бы оплачивать из своего кармана. Причём, как за полноценного взрослого человека. Натуральный грабёж средь бела дня, образно выражаясь… В-третьих, собак можно было заводить на борт вертолёта, только предварительно надев на них намордник. Правила, мол, такие. Клык не любил находиться в наморднике? Трудно сказать. Так как Тим никогда не осуществлял данного процесса. Более того, сама мысль о том, что придётся надеть на лучшего друга намордник, была ему глубоко противна. Так сказать, до стойкой и устойчивой тошноты… В-четвёртых, Тим уже давно — месяца так три с половиной — не осуществлял инспекций центральной части острова Западный Шпицберген. Мол, а как там исполняются строгие законы о защите дикой природы? Кстати, необходимость регулярных инспекций данных территорий была дополнительно обусловлена и тем фактом, что именно здесь располагался Баренцбург — единственный на островах архипелага посёлок (кроме временно-законсервированных), находящийся под российской юрисдикцией. А у русских, как известно, принято относиться ко всем запретительным законам и ограничениям откровенно наплевательски. То есть, выполнять их (если, вообще, выполнять), спустя рукава. И Тим знал об этой национальной особенности не понаслышке. Было ещё и «в-пятых», и «в-шестых». Короче говоря, он решил лететь в Лонгьир на личном мотодельтаплане…
Столичная взлётная полоса располагалась у самой кромки фьорда, со стороны которого дул устойчивый северо-западный ветер. Сама-то взлётная полоса — по причине отсутствия у конкретного мотодельтаплана колёс — была им ни к чему. Зато были нужны ангары, сдаваемые в аренду за сущие копейки. Оставить летательный аппарат, предварительно «заякорив» его с помощью специальных стержней, по-простому на берегу? С одной стороны, пошлого воровства на Шпицбергене давно уже не наблюдалось, как и циничных актов вандализма. Но, с другой, ещё имела место быть и островная весенняя погода — коварная, переменчивая и совершенно-непредсказуемая. Практически в любой момент мог налететь шквалистый штормовой ветер. Да и майские грозы, сопровождаемые ливнями и крупным градом, в здешних краях редкостью не являлись. Как говорится, бережёного — Бог бережёт. А если, при этом, мотодельтаплан находится в крепком и надёжном ангаре, то и вдвойне… Они успешно приводнились на серо-голубоватые воды Ис-Фьорда. Усовершенствованный «Bidulm-50» пробежал — на самых малых оборотах двигателя — порядка ста пятидесяти метров, повернув направо, оказался в прямоугольном искусственном «бассейне» и, уткнувшись слегка заострёнными гранями катамаранных плоскостей в мягкий тёмно-жёлтый песочек, остановился. — Гав-в! — пожаловался из переднего кресла Клык. — Серьёзно? — вылезая на берег, удивился Тим. — Неужели, замёрз? — Гав-в-в! — Говоришь, мол, боковым ветерком знатно продуло? Бывает, конечно… Да не суетись ты, бродяга хвостатый. Сейчас я — как и предписано строгими инструкциями — самолётик наш разверну боком… Ага, готово. Отстёгиваю ремешок. Точка. — Гав! — Не за что. Гуляй, родной. В том смысле, что активно бегай и грейся… Пёс гулял, бегал, грелся. Так долго и активно гулял-бегал, что даже слегка взопрел. А хозяин всё что-то копался. Сперва, оформляя суточную аренду ангара, о чём-то долго болтал с сонным складским чиновником. Затем медленно, словно бы никуда не торопясь, катил по узким рельсам тележку, а докатив её до искусственного «бассейна», перекуривал, изредка поплёвывая по сторонам. После этого начал (внешне неуклюже и даже где-то неумело), устанавливать на тележку — с помощью специального гидравлического домкрата — мотодельтаплан… Не выдержав, Клык подбежал к «бассейну» и, сердито подрагивая пушистым хвостом, высказался по полной программе: — Гав! Гав-в! Гав-в-в! — мол: — «Не надоело ещё дурака валять? Что ещё за бесплатный цирк, провинциальный насквозь? Прекращай немедленно — изображать из себя полного олуха и наивного недотёпу…». — Не шуми, братишка, — попросил Тим. — Так надо. Понимаешь? Есть на то веская причина. Не шуми… И причина, действительно, была. Он сразу же, как только покинул «Bidulm-50», почувствовал на спине (то бишь, чутким спинным мозгом), чей-то колючий взгляд — заинтересованный, подозрительный и насторожённый. «Такие взгляды не бывают случайными», — решил Тим. — «То есть, на берег заранее припёрся соглядатай, чётко осведомлённый о моих ближайших планах. Не иначе, это Альвисс Олсен, сука вежливая, позвонив по мобильнику, кому-то стукнул… Кому конкретно? И с каких таких подгоревших пирожков? Что за цели и задачи, стуча, преследовал? Вот, это и предстоит выяснить. В том плане, что было бы крайне желательно… Что при возникновении аналогичных ситуаций советовал делать многоопытный дядюшка Артём? Главное, не суетиться. Совсем. То есть, слегка притормозить все текущие дела. Перекурить. И, ненавязчиво оглядываясь по сторонам, зафиксировать и — по возможности — идентифицировать всех лиц, находящихся поблизости. То есть, потенциальных и коварных фигурантов…». Он, меланхолично насвистывая под нос нехитрую брутальную мелодию, медленно катил тележку с мотодельтапланом к ангару и мысленно подводил итог своим наблюдениям: — «Складской неповоротливый чинуша, наверняка, не при делах. Трое туристов — высоченный мужик и две молоденькие упитанные девушки? Судя по всему, американцы. Физии запомнил, надо будет потом справки навести … Чудак-пенсионер Джон Флетчер рыбачит чуть в стороне. Он всегда и везде рыбачит… Неизвестный сварщик старательно сваривает некую хитрую металлическую конструкцию. Неизвестный, потому что лица за чёрной сварочной маской не видно. Ну, не знаю, честное слово. Какой из работающего сварщика — соглядатай? Хотя, всякое бывает… Кто ещё? Ежи Вайда — под ручку с крикливой и скандальной жёнушкой — неторопливо прогуливаются недалеко от лётной полосы. Может, дожидаются прилёта рейса из Осло? Может… Что мне известно про Ежи? Он является владельцем чуть ли не единственной приличной швейной мастерской в Лонгьире. Шьет всякие и разные модные шмотки. И мужские и женские. Говорят, что всё получается типа — „по полной фирме“. А его жена, мол, является талантливой закройщицей… Да, пока ничего не понятно. Туман сплошной в голове…». — Гав, — неуверенно предположил Клык. — Предлагаешь присмотреться к сварщику? А для начала — узнать его имя-фамилию-национальность? Вполне здравая и конструктивная мысль. Полностью разделяю, одобряю и поддерживаю. Точка…
Тропинка, оставляя в стороне многочисленные разноцветные палатки и длинное приземистое здание кемпинга, уверенно змеилась вверх по пологому каменистому склону. — Гав! — въедливо напомнил Клык, мол: — «В палатках и кемпинге, как правило, проживают небогатые туристы, посетившие столицу Шпицбергена с краткосрочным визитом… Кстати, приятель, за тобой могли наблюдать и из любой туристической палатки. Или же из окошка кемпинга. Через окуляры мощного бинокля, я имею в виду… Смог бы ты почувствовать — спинным мозгом — такой взгляд?». — Хрен его знает, — по-честному признался Тим. — В том смысле, что дядя Артём, наверняка, знает. Только сейчас с ним, к сожалению, не связаться. Так как он — на данный конкретный момент — находится в очередной суперсекретной командировке… Тропинка, тем временем, влилась в грунтовую тёмно-кирпичную дорогу, которая — в свою очередь — метров через триста пятьдесят соединилась с пустынной асфальтовой трассой, связывающей аэропорт и город. Клык, возбуждённо и азартно помахивая хвостом-кренделем, убежал далеко вперёд. Сзади раздался короткий визг тормозов, после чего хриплый баритон вкрадчиво предложил на плохеньком английском языке: — Мистер, могу подбросить до города. — Обойдусь, — не оборачиваясь и не сбавляя шага, отреагировал Тим. Тихонько заработал автомобильный двигатель, машина медленно тронулась с места, и баритон, предварительно вежливо откашлявшись, продолжил настойчивые уговоры: — И чего ты упрямишься, уважаемый господин турист? Чудак-человек, право. До города — четыре полноценных километра. А у тебя рюкзак за плечами, наверняка, тяжёленький. Ну, ты сам подумай… Неужели, десять евро пожалел? Не жадничай, путник. Грех это… Тим, резко сбавив шаг, повернулся на сто восемьдесят градусов. Автомобиль тоже остановился, и пожилой усатый шофёр смущённо забормотал через приоткрытое боковое окошко: — Извини, Брут, не узнал тебя со спины. Богатым теперь будешь. Да и собачки твоей нет рядом… Может, всё-таки, подвести? За бесплатно, понятное дело? Ну, или свежие островные новости — в качестве оплаты — расскажешь… — Обойдусь. — Гав, гав, гав! — донеслось издали. — Всё понял, — заверил шофёр. — Был неправ. Извини, ещё раз, за доставленное беспокойство. — Господь Бог тебя, стяжателя наглого, извинит. Если, понятное дело, не забудет, поглощённый делами важными… Машина, ловко развернувшись в два приёма, неторопливо укатила в сторону аэропорта. — Гав-в, — презрительно прокомментировал подбежавший Клык, мол: — «Поехал дальше охотиться на потенциальных клиентов. Ну, никакой гордости у людей. Натуральный и идейный попрошайка… Кстати, братец. По своей ли воле усатый таксист догонял тебя, а? Может, его кто-то послал? Типа — разговорить?». — Вечером проясним ситуацию, — пообещал Тим. — В обязательном порядке. Точка…
Они миновали угольный порт и заброшенную канатную дорогу, по которой когда-то давно транспортировали добытый уголь от шахт к Ис-Фьорду. Впереди замаячили городские дома, но Тим вновь свернул к фьорду, огибая новенький солидный причал, рядом с которым совершало некие манёвры современное круизное судно. — Гав, — предположил Клык, мол: — «Пристаёт, по всей видимости. Минут через сорок-пятьдесят на островной берег, век развратного Амстердама не посещать, хлынет новый туристический поток. До чего же эти заезжие туристы беспокойные и наглые, слов нет… „Собачка! Милая собачка, постой! Хочешь сладенькую конфетку? Давай, сфотографируемся вместе, а? Ну, куда же ты, собачка…“. Тьфу, да и только. Уродки грёбаные и законченные…». Примерно в полукилометре от причала (и в трёхстах метрах от первых городских строений), располагались, выстроившись в неровный ряд, несколько стареньких сборно-щитовых домиков. Этот отдельно-стоящий хуторок носил неформальное название — «Приют ветеранов». То бишь, в этих непрезентабельных хижинах проживали заслуженные пожилые люди Шпицбергена, отдавшие островам архипелага многие годы жизни. Просто так проживали, без оплаты. Даже воду и зимнее отопление оплачивали городские Власти. Реальные плоды европейской социально-направленной и человеколюбивой политики в действии, так сказать. Возле крайнего, когда-то ярко-красного домика была установлена хлипкая скамейка-лавочка. А на лавочке, невозмутимо покуривая короткую чёрную трубку, сидела старушка — древняя-древняя, совершенно-седая, с тёмно-коричневым лицом, густо изрезанным частыми и глубокими морщинами. Когда Тим говорил в Ню-Олесунне норвежцу Альвиссу Олсену, мол: — «Мне есть — и помимо мудрых чиновников — с кем потолковать в Лонгьире. В том смысле, что с умными и знающими людьми…», то он, безусловно, лукавил. Существовал всего лишь один человек — среди всех проживающих на островах архипелага — с которым Тим Белофф «толковал». Вот, с этой темнолицей и седовласой бабушкой. Со всеми же другими человекообразными индивидуумами он только «общался». То бишь, снисходил до общения… Бабушку звали — «Хелена-Анна Ларсен», но все обитатели Лонгьира, включая разговорчивых туристов, называли её — «Бабушка-шаманка». Или же просто — «Шаманка». И только Тим почтительно именовал — «фрекен Хелена». Так, вот, повелось. Кто была по рождению Хелена-Анна? Кем были её родители? Где она родилась? Как оказалась на островах Шпицбергена? Неизвестно. Все ответы давно уже затерялись в вязкой и призрачной дымке Времён, а сама Шаманка предпочитала отвечать на эти вопросы сугубо обтекаемо, многозначительно ссылаясь на коварный и приставучий старческий склероз. Сколько ей было лет? Большинство жителей Лонгьира сходились на круглой и симпатичной цифре — «сто». И только Тим знал, что на пять лет больше. Откуда он это узнал? Естественно, из разговора. В прошлом году, в один из погожих и солнечных осенних деньков фрекен Хелена, находясь в бодром и игривом настроении, рассказала — совсем чуть-чуть — о своей молодости, мол: — «Разве же сегодняшние мужчины умеют ухаживать? Так, насмешка одна. Причём, совсем не смешная и пошлая. Вот, в наши времена… Помню, как сейчас. Однажды в Лонгьир пожаловал сам Рауль Амундсен — знаменитый путешественник и очень симпатичный мужчина. Почти такой же брутальный, как и ты, Брут… Только недолгой была эта его суровая брутальность. Увидал Амундсен меня, красотку семнадцатилетнюю, и тут же пропал. Ну, это в том смысле, что его заледеневшее сердце практически растаяло. Да и суровая брутальность вся испарилась — без следа… Как же он ухаживал! Самые настоящие серенады — под гитару — пел под моим девичьим окошком. Полярные эдельвейсы — охапками — дарил. Очень красивые и изящные цветы, нынче таких уже и не встретишь… Интересуешься, чем завершились наши амурные взаимоотношения? А это, мальчик, тебя не касается. Наши дела. Только мои и Рауля…». Дальше всё было просто, арифметическая задачка для первоклашек. Ведь всем известно, что легендарный Рауль Амундсен первый раз посетил Лонгьир в 1925-ом году, когда готовился осуществить свой дерзкий перелёт на Аляску через Северный полюс… Итак, фрекен Хелена, сидя на лавочке, беззаботно покуривала чёрную трубочку. — Гав! — бросаясь с низенького откоса к домику, радостно известил Клык, мол: — «Такие встречи, они дорогого стоят… Уж, как я рад!». — Дорогого, дорогого, — ласково трепля пса по лохматой холке, согласилась старушка. — И я, Клык, рада… Ох, всю меня в слюнях вымазал, негодник хвостатый. Причём, шершавым-шершавым языком… Да угомонись уже, хулиган. Ты же, как-никак, не щенок мечтательный, а самый что ни наесть брутальный островной пёс. — Гав! — Даже так? И я тебя очень люблю… Тим подошёл к скамеечке и вежливо поздоровался: — Светлых дней вам, фрекен Хелена. Отлично выглядите. Прямо как…м-м-м, как горный эдельвейс. — Как засушенный эдельвейс из гербария? — скупо улыбнувшись, уточнила старушка. — Или же как сорванный кем-то эдельвейс, брошенный в тундре и заледеневший? — Как прекрасный заполярный гордый эдельвейс… Вот, примите скромный подарок. От всей брутальной Души. Ничего особенного. Браслетик женский. Само тело браслетное сделано из самолётного металла. Ну, помните — лет так сорок пять тому назад — на южном мысе грохнулся об скалы какой-то американский секретный истребитель? Вот, из его останков… Камушки? Это Клык нашёл аметистовую друзу с огромными и очень чистыми кристаллами. Парочку из них я и разрезал-отшлифовал. А потом, покумекав, и в оправу вставил… — Ох, уж, этот Белофф! Затейник поэтический… И почему его — романтичного и трепетного — все считают суровым и брутальным? Глупые, право слово, людишки… Ну, Брутушка, иди сюда. Расцелую. Да, не бойся. Только в щёки… Пойдёмте, ребятушки, в дом. Покушаем, чайку попьём (естественно, предварительно капнув в него настоящего ямайского рома), поболтаем всласть… Кстати, мужчина брутальный, а что у тебя с волосами? Пожар тушил? — И об этом расскажу, — пообещал Тим. — И о многом другом…
Они пошли, покушали, капнули, выпили и поболтали. Ещё — пару раз — капнули, выпили и поболтали. Ещё — пару раз… О чём — поболтали? Да, обо всём: о затянувшейся весне и о задержавшихся где-то тёплых дождях, о расплодившихся — без всякой меры — северных оленях и о смешных белых медвежатах, о нежно-ранимой тундре и о славных героях прошлых лет, посещавших — когда-то давно — эти благословенные края. Совершенно неожиданно старушка, прервав интересную беседу, попросила: — Заканчивайте, ребятишки, пачкать мне мозги. Мол, изумрудно-зелёная травка, весёлое ласковое солнышко, бойкие хрустальные ручьи, доверчивые северные олени и несчитанные стаи беспокойных уток-гусей… Зачем, родные, припёрлись? Браслетики, понимаешь, всякие, аметистовыми кристаллами украшенные… Чего надо-то? — Совета, понятное дело. А ещё лучше — нескольких. Желательно, дельных и развёрнутых. — Излагай, мальчик. Помогу, чем смогу. Тим подробно, стараясь ничего не пропустить, рассказал о разноцветных лужах и о чёрном мешке, найденном на скалистом берегу Вейде-Фьорда, а также о своём посещении Синей долины, расположенной на загадочном мысе Верпегенхукен. — Гав-в, — подтвердил Клык, мол: — «Так всё и было. Подписываюсь под каждым словом…». — Начну по порядку, — задумчиво нахмурилась старушка. — Итак, два мёртвых белых медведя. Вернее, медвежонка… Кто их убил? Возможны два варианта. Первый. Есть люди, которые коллекционируют рискованные поступки. Их сладкими пряниками не корми, а дай совершить что-нибудь эдакое, отвязанное… Привожу конкретный и доходчивый пример. В далёком 1929-ом году занесла меня нелёгкая в Америку. Точнее, в приметный городишко Чикаго… Как и что? Это к делу не относится. Короче говоря, был там у меня один дружок, Джон Слейтер… Чего это, Клык, ты так многозначительно щуришься? — Гав! — Думай, что хочешь. Твои дела… Итак, Джон являлся записным и идейным бабником. Хобби у него, раздолбая симпатичного, было такое. Только Слейтера интересовали ни обычные женщины, а сугубо жёны и подружки всяких высокопоставленных, всесильных и знаковых персон. Например, конгрессменов, сенаторов, олигархов, полицейских начальников, ну, и так далее. То есть, тех мужчин, которые — в случае разоблачения этих наглых любовных связей — могли бы доставить целую кучу неприятностей. Серьёзных неприятностей, я имею в виду. Нравилось, видите ли, Джону ходить по лезвию бритвы. — И чем это странное хобби — в конечном итоге — завершилось? — заинтересовался Тим. — Доходился, понятное дело. Один раз, обнаглев в корягу трухлявую, Слейтер соблазнил подружку Большого Аля… — Гав? — Какой же ты, Клык, у нас необразованный и неотёсанный, — ехидно улыбнулась фрекен Хелена. — Поясняю для хвостатых недотёп. «Большой Аль», он же — «Лицо со шрамом», он же — Альфонсо Габриэль Капоне, являлся самым крутым и известным американским гангстером первой половины двадцатого века. Занимался, в основном, организацией проституции, игорного бизнеса и подпольной торговли алкоголем. Организовывал, а потом, так сказать, вдумчиво и целенаправленно курировал… Всё понятно? — Гав. — Молодец. Одобряю… Итак, дерзкий и безбашенный Джон успешно соблазнил юную подружку Большого Аля. Капоне про это узнал. Уже через сутки и Слейтера, и неверную барышнюрасстреляли из автоматов. То есть, напичкали свинцом — по самое не могу. Как и полагается… Вполне возможно, что и в случае с медвежьим браконьерством замешаны такие «коллекционеры» рискованных ситуаций. Мол: — «Нельзя убивать белых медведей? Совсем нельзя? Более того, за это можно получить реальный тюремный срок и солидный денежный штраф? Очень интересно и заманчиво…». Реальная версия? — Вполне, — согласился Тим. — А что со вторым вариантом? — Излагаю. Возможно, что речь идёт о подарке. То есть, на Шпицберген должен прибыть какой-то дорогой и заслуженный гость. Ну, очень солидный и уважаемый человек, который фанатично коллекционирует всякие природные редкости и раритеты. Или там гости… Недоверчиво качаешь головой, Брут? — Качаю. Все сувенирные магазинчики Лонгьира буквально-таки завалены шкурами белых медведей. Естественно, импортными канадскими. Покупай — не хочу. — Я же тебе толкую про высокопоставленных и капризных гостей. Дарить серьёзным людям подделку? Мол: — «Вот вам шкура белого медведя. Только она, извините, не местная…». Несерьёзно это, мальчик… Короче говоря, Брут, найди этих козлов. Или же козла. Найди и накажи. Так накажи, чтобы другим неповадно было — безобразничать… — Всё сделаю. Точка, — заверил Тим. — Причём, по полной и расширенной программе… А что, фрекен, скажете по поводу странного красно-малинового домика, выстроенного на северной оконечности мыса Верпегенхукен? — Когда я видела это строение в последний раз, то оно было тёмно-изумрудного цвета. — Гав? — заинтересовался Клык. — Когда это было? — мечтательно усмехнулась старушка. — Очень и очень давно. Кажется, в 1951-ом году. Или же в 1953-ем? Увы, уже не вспомнить. Склероз… Короче говоря, в Синей долине, на северной оконечности мыса Верпегенхукен, расположена инопланетная база. Научно-исследовательская? Не уверена. Возможно, что просто — база отдыха… — Кха-кха! — возмущённо закашлялся Тим. — Гав-в-в! — поддержал его Клык, мол: — «Да что же это такое делается-то на Свете, а? Мало нам этих телевизоров, с экранов которых постоянно и назойливо втуляют о коварных инопланетянах, которые — якобы — регулярно шастают везде и всюду по нашей прекрасной планете, так теперь и вы, бабушка, подключились к этому юмористическому процессу. И не стыдно вам, уважаемая, так насмехаться над двумя достойными и честными индивидуумами мужского пола?». — Не стыдно, — невозмутимо набивая ароматным табаком чёрную курительную трубку, заверила фрекен Хелена. — Я, ведь, не шучу. Вот, ни капельки. Клянусь своей природной девственностью, с которой распрощалась восемьдесят семь лет тому назад. Или, всё же, восемьдесят восемь? Увы, не вспомнить. Старческий прогрессирующий склероз, извините… Так мне продолжать, орлы недоверчивые и невыдержанные? Или же, обидевшись, заткнуться и выставить вас за порог? — Мы больше не будем, — заверил Тим. — Честное брутальное слово. Продолжайте, фрекен, продолжайте. — Гав! — Ладно, поверю… Итак, там располагается база инопланетян, над которой выставлен силовой защитный Купол со сферическим диаметром около двух километров. Говоришь, Брут, что проник под Купол с помощью специального тонизирующего массажа? Ерунда, ты бы и так прошёл. В любом случае. Массаж просто тебе немного помог. Организм взбодрил, ауру подправил. Не более того… — Почему я — в любом случае — прошёл бы? — Дотошный какой! — притворно возмутилась старушка. — Впрочем, это, если вдуматься, совсем и неплохо… Ты, Брут, понимаешь, о чём «говорят» животные? — Только некоторых понимаю, — признался Тим. — Например, Клыка. А ещё полосатую кошку Муську, которая живёт у родителей. — Вот, и я — только некоторых… Резюмирую. Для людей, которые умеют «разговаривать» с животными, все эти инопланетные защитные Купола и прочие Поля не являются достойной и серьёзной преградой. Почему — не являются? Я не знаю. Так, скорее всего, решили Свыше… Значит, Синяя Долина. Туда изредка приземляются летающие «тарелки». Видела — пару-тройку раз — собственными глазами. Из какого созвездия они прилетают? С какими целями и задачами? Не в курсе, врать не буду. — Изредка — это как? — Четыре раза за двенадцать лет. Два раза в год Змеи. И два раза в год Крысы. В ночь с двадцать первого на двадцать второе июня (время летнего солнцестояния), НЛО приземляется на мысе Верпегенхукен, высаживает гостей и тут же улетает. А потом — в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря (время зимнего солнцестояния), — возвращается и забирает своих соплеменников… — Сколько инопланетян — за один визит — вылезает из «тарелки»? И что они — целых шесть месяцев — делают в Синей долине? — Гав! — напомнил Клык. — Молодец, друг хвостатый, — похвалила фрекен Хелен. — Действительно, текущий 2013-ый год — по китайскому гороскопу — является годом Змеи. Да и день летнего солнцестояния уже не за горами. Так что, Брут, у тебя, редкостного упрямца, имеются все шансы — повстречаться с загадочными инопланетными визитёрами. А также познакомиться, пообщаться и — Бог даст — подружиться… Сколько инопланетян (разумных гуманоидов, конечно), вылезает из НЛО и чем они, родимые, занимаются? Каждый раз по-разному. Никогда не угадаешь, как ни старайся… Впрочем, призвав на помощь элементарную логику, попробую спрогнозировать. 2013-ый — год Чёрной или Водяной Змеи — сменил год Чёрного Водяного Дракона и во многом является его продолжением. Дракон олицетворяет жёсткую мужскую энергию — «янь». Змея же символизирует нежное женское начало — «инь»… Следовательно — что? — Гав? — Следовательно, инопланетян, возможно, будет двое. Мужчина и женщина. И они, скорее всего, прибудут в Синюю долину для того, чтобы провести — в идеальной тишине и экологичном покое — медовый месяц. То бишь, в данном конкретном раскладе, «медовое полугодие»…
Они, попрощавшись с фрекен Хеленой, покинули гостеприимный бледно-розовый домик и неторопливо зашагали в сторону города. — Гав-в, — заразительно зевнув, важно подытожил Клык, мол: — «Дальнейшее спрогнозировать, ей-ей, совсем и нетрудно. Более того, элементарно…». — Это точно, — согласился Тим. — Наших грядущих инопланетных гостей, век пива пенного не пить, будет поджидать сюрприз. Какой конкретно сюрприз? Мол, приятный? Или же, наоборот, не очень? На месте разберёмся. Но неожиданный — это точно. Точка…
Глава шестая Рыжая липучка
На перекрёстке, практически на самом въезде в город, наблюдалось небольшое, но шумное столпотворение: порядка пятидесяти-шестидесяти человек обоих полов, разодетых пёстро и весело, с большими дорожными сумками на плечах (или же с разномастными рюкзаками за спинами), окружили тощего бородатого мужичка, влезшего — ради пущего удобства — на высокий придорожный валун. — Гав, гав, гав — тихонько прокомментировал Клык, мол: — «Я, естественно, оказался прав. Впрочем, как и всегда. Круизное судно, действительно, приставало. То есть, уже пристало, и новая порция безалаберных островных гостей успешно высадилась на берег. Теперь старина Том Хенкс — гид-распорядитель местной туристической компании — проводит с ними первую ознакомительную беседу: о здешних природных красотах, прелестях и достопримечательностях, а также о реалиях, нормах, правилах, уложениях и законах». А, вот, гавкал Клык неосмотрительно, недальновидно и совершенно напрасно. Сразу несколько туристических дамочек заинтересованно обернулись на эти звуки, после чего оно и началось: — Ой, собачка! Лохматая такая! — А хвост-то какой! Бараночкой! Прелесть неописуемая! — Собачка, давай сфотографируемся с тобой? Ну, пожалуйста! — Хочешь «Сникерса»? Он сла-а-денький. С орешками дроблёнными… Клык резко развернулся на девяносто градусов и известил: — Гав-в, — мол: — «Ты, приятель, как хочешь, а я пошёл в обход. Иначе до смерти замучают. Или же доведут до незапланированного нервного срыва и ничем неприкрытой агрессии. Оно мне надо? Короче говоря, встречаемся у Добрича. Пока…». — Пока, — буркнул Тим. — До встречи. Постараюсь, понятное дело, не задерживаться. — Гав, — мол: — «Будь, уж, так добр. А то я уже слегка проголодался. Не забывай, пожалуйста, об этом…». Пёс скрылся за ближайшим городским строением, и нездоровый ажиотаж, вызванный его появлением, сошёл на нет. Тим, честно говоря, с удовольствием последовал бы примеру лохматого друга, но должностные обязанности, будь они неладны, мешали. Он, в соответствии со строгими начальственными указаниями чиновников из «Фонда по охране дикой природы», должен был эту самую природу не только усердно охранять, но и контролировать, как это делают другие островные службы. В частности, следить за тем, чтобы местные гиды-распорядители, инструктирующие туристов, уделяли природоохранным вопросам должное внимание. Причём, не только следить, но также объяснять, помогать и наставлять. Следить, объяснять, наставлять, а на непонятливых и нерадивых — усердно стучать? Низкое, как ни крути, занятие. Поэтому Тим, время от времени присутствуя на таких ознакомительных беседах, гидам нравоучений никогда не читал. Просто вставал где-то рядом и прожигал очередного выступающего тяжёлым и мрачным взглядом. Такая тактика всегда срабатывала безотказно. В том смысле, что эффективно. Гиды практически курскими соловьями пели, хрен остановишь… Вот и сейчас, заметив брутального старшего инспектора, Том Хенкс бойко зачастил: — Считаю, дамы и господа, все бытовые вопросы, связанные с гостиницами, ресторанами и сувенирными лавками-магазинами, закрытыми. Перехожу к одной из самых главных и животрепещущих тем нашей сегодняшней встречи. То есть, к теме охраны окружающей среды… Какие ещё смешки? Прекратить немедленно! Шпицберген, чтобы вы знали, это настоящая и неповторимая природная жемчужина. Причём — воистину — мирового и планетарного значения. А, между тем, многие из вас выразили жгучее желание — попутешествовать по острову Западный Шпицберген, совершив пешие маршруты различной сложности и протяжённости. Это, знаете ли, не шутки… Сейчас я приведу некоторые статистические сведения, а также расскажу о различных уникальных фактах, произошедших на островах архипелага — как много-много лет тому назад, так и совсем недавно… Хенкс, войдя в раж, разошёлся уже не на шутку: так и сыпал всякими солидными цифрами (зачастую выдуманными), умело чередуя их с цветасто-наивными байками. Глаза оратора горели фанатично-благородным огнём, а его жиденькая бородёнка бодро развевалась на лёгком утреннем ветерке — словно вымпел головного королевского фрегата, идущего в отчаянную атаку на мерзкую пиратскую эскадру… «Талант — офигеть можно. Очень полезная — в планетарно-глобальном понимании — вещь», — мысленно одобрил Тим. — «Если, понятное дело, вовремя направить его в правильном и нужном направлении… Представляю, как прямо сейчас перед внутренними взорами благодарных и восторженных слушателей-слушательниц мелькают — изысканным калейдоскопом — цветные завлекательные картинки. Нежно-нежно-зелёная тундра, покрытая скромными полярными цветами. Бесконечные стада добрых и доверчивых северных оленей, над которыми бестолково перепархивают шустрые белые куропатки. Чёрные прибрежные скалы с кружащимися над ними неисчислимыми стаями чаек-гусей-уток-казарок. Хрустально-прозрачные реки и ручьи, заполненные радужной форелью и пятнистыми гольцами. Серо-бирюзовые морские воды, в которых беззаботно плещутся-резвятся многочисленные и упитанные нерпы, гренландские тюлени, морские зайцы, белухи и огромные киты. И, понятное дело, величественные и слегка нагловатые белые медведи, безраздельно оккупировавшие береговые линии всех — без исключения — островов… Так-с, а это ещё что такое?». Безусловно, он знал, что фигура независимого и брутального мужчины — всегда и везде — притягивает к себе женские взгляды: заинтересованные, любопытные, игривые, развратно-похотливые, далее — по расширенному списку. Но этот взгляд был особенным — откровенно-насмешливым и вызывающим. А ещё (самое странное!), и однозначно-приветливым. Добрым и лучистым. Что было странно вдвойне. Если не в тройне и не в четверне. Мать его непонятливую… Тим, не дрогнув ни единым мускулом лица, внимательно и пристально всмотрелся — секунд на семь-восемь — в любопытные тёмно-зелёные девичьи глазищи, а потом, дождавшись, когда эти глаза смущённо вильнут в сторону, мысленно подытожил: — «Долго выдержала, однако. Молодец. Хвалю. Обычно они сдаются гораздо раньше. Дерзкие юные мартышки, имеется в виду, возомнившие чёрт знает что о своей девичьей красоте и неотразимости. Юные и развратные мартышки, понятное дело… Эта? Совершенно ничего особенного, лет двадцати шести-семи. Фигурка, правда, спортивная и плотная. Сразу видно, что в детские и юношеские годы серьёзно занималась спортом. И, отнюдь, не художественной гимнастикой… Чем же тогда? Греблей на байдарках и каноэ-каноэ-каноэ? Или же метанием чугунного ядра? Ну-ну… Что ещё? Рыженькая такая. Вернее, медноволосая, с короткой и необременительной стрижкой-причёской. А лицо — сплошные милые веснушки. Хм… Что-то такое прибалтийское присутствует в её облике. Латышское, я бы даже сказал. И… и… И однозначно знакомое. Впрочем… Впрочем, всё это не имеет никакого значения. Ни малейшего. Очередная ветреная шлюшка, и не более того. Точка». Хенксу, тем временем, надоело играть роль козла отпущения, и он, набравшись наглости, объявил: — А теперь, многоуважаемые дамы и господа, перед вами выступит господин Белофф. Самый главный инспектор на островах архипелага, отвечающий за охрану дикой природы. Ну, если и не самый главный, то самый вредный, склочный и суровый… Просим, просим! — после чего спрыгнул на землю и предусмотрительно затерялся среди туристов. Раздались вежливые, но настойчивые аплодисменты. Делать было нечего, трибуна, что называется, с нетерпением ждала очередного оратора. Тим, не снимая с плеч тяжёлого рюкзака, ловко взобрался на придорожный валун и, солидно откашлявшись, толкнул не менее солидную речь: — Значится так. Поясняю для особо непонятливых. Здешние северные олени — самые маленькие северные олени в мире. Прошу проникнуться этим фактом. Повторяю, самые-самые маленькие. А ещё, к их несчастью, и патологически-доверчивые. Доверчивее, просто-напросто, не бывает… — Они — дикие? — встряла рыжеволосая девица. — Во-первых, — он напустил на физиономию целый океан брутального презрения, — никогда не рекомендуется перебивать старших. Никогда. Ибо последствия этого неосмотрительного действа могут в дальнейшем носить — сугубо для перебивающих персон — самые негативные и насквозь фатальные вариации. Вплоть до двухнедельного тюремного заключения. Или, там, до откушенного носа. А также выбитого глаза и отрезанного языка. Шутка такая, ясен пень карликовой берёзы. Фирменная, островная, брутальная, и смешная — до слёз горьких, запоздалых.… Во-вторых, местные северные олени, действительно, являются дикими. То есть, не имеют конкретных хозяев, хотя и находятся под неусыпным патронажем соответствующих охранных служб…. Но северных оленей на Шпицбергене очень много, да и охота на них практически запрещена — кроме отдельных лицензий, выдаваемых для отстрела престарелых и больных особей. Отсюда и избыточная оленья доверчивость… Короче говоря. Не надо, милые господа туристы, даже приближаться к северным оленям. А тем более пытаться их кормить всякими мучными и сладкими гадостями. Душевно вас прошу… Особенно сейчас, по весне, когда животные озабочены вопросами, связанными с продолжением рода. Не надо их отвлекать от этого судьбоносного и наиважнейшего процесса. Под страхом неотвратимого наказания, понятное дело. Точка. — Какого конкретно — наказания? — Официальный штраф — до пятнадцати тысяч норвежских крон. Но, если нарвётесь на меня, то… — То — что? — То самое, о чём вы и подумали. Тундра — закон. Белый медведь — хозяин. А я — хозяин над белыми медведями. Подчёркиваю, над всеми белыми медведями этого архипелага… Могу продолжать? — Безусловно. — Спасибо, мадам, — выдержав положенную (на его взгляд), паузу, хмыкнул Тим. — Мадмуазель, — уточнила — ангельским голоском — медноволосая барышня. — Сомневаюсь, учитывая раскованность современных женских нравов… Впрочем, всякое бывает — на этом Свете… Итак, вторая порция строгих правил и запретов. Птичьи базары, расположенные на прибрежных скалах здешних фьордов. Ну, не надо к ним даже приближаться. Не надо. У здешних птичек и без вас имеется достаточное количество серьёзных и кровожадных врагов. Более хищные птицы. Вечно-голодные песцы. Те же белые медведи, готовые — в голодные годы — жрать всё, что под лапу подвернётся, включая птичьи яйца. Не надо — беспокоить бедных и затюканных птах… А ещё наши северные берега иногда посещают совершенно-отвязанные туристы, играющие в странные и легкомысленно-злые игры. Мол: — «Никаких продовольственных припасов мы с собой принципиально не берём, а на маршруте будем питаться лишь подножным кормом…». Если узнаю, что кто-либо из вас баловался яичницей, приготовленной из гусиных или же утиных яиц — со Света сживу. В том плане, что организую целый букет незабываемых и изощрённых неприятностей… Запрещено также охотиться на песцов и белых куропаток. Штраф — за незаконный отстрел — составляет до двенадцати тысяч норвежских крон за одну добытую голову… Теперь поговорим, как и водится, об обратной стороне медали. Дикую природу надо не только беречь и охранять, но и уметь оберегаться от неё, родимой, но порой жёсткой. В данном конкретном случае, я имею в виду белых медведей. После трагических событий 1995-96-го годов, когда от медвежьих клыков и когтей погибло несколько туристов, островные Власти приняли закон, согласно которому запрещено отправляться в пешие походы без огнестрельного оружия. На группу из пяти человек — полагается один ствол калибром не менее семи миллиметров. Оружие можно (и нужно!), взять напрокат в одной из профильных компаний Лонгьира… Если же поход запланирован на несколько суток, то туристическая группа — в обязательном порядке — должна быть оснащена парочкой Camp Alarm. Это такие классические армейские растяжки американского производства, предназначенные для установки вокруг лагеря на случай незапланированного ночного визита белого медведя… Минут через десять-двенадцать, закончив полагавшийся инструктаж, он соскочил с валуна и, показав на прощание Тому Хенксу кулак, отправился в город. Вернее, к маленькой семейной гостинице «Балканы», принадлежавшей пожилому сербу Милану Добричу, где останавливался всякий раз, посещая Лонгьир. Вообще-то, отелей и гостиниц в городе хватало, туристический центр, как-никак. Но крупные, входящие во всякие там международные сети, Тима никогда не привлекали — суета, толкучка, любопытные приставучие туристы. А практически все мини-гостиницы Лонгьира (за исключением «Балкан»), принадлежали одиноким незамужним дамочкам, что делало пребывание в них сущим адом. Кроме всего прочего, Тим ничего не имел против сербской кухни, которая ему нравилась гораздо больше норвежской, шведской, французской, испанской и итальянской. А единственный в городке русский ресторанчик закрылся, не выдержав жёсткой капиталистической конкуренции, ещё несколько лет назад…Пройдя по улице — мимо многочисленных сувенирных лавочек и ресторанчиков — метров триста пятьдесят, он свернул в нужный проулок и буквально-таки нос к носу столкнулся с рыжеволосой девчонкой. Ну, с той самой, которая совсем недавно пыталась играть с ним «в гляделки», а потом упорно досаждала каверзными уточняющими вопросами. — Тимофей? Мне надо — говорить вам, — на ломанном русском неожиданно заявила девица. — Мало-мало. Дела и бизнес. Болтовня. Говорить. — Не коверкай, пожалуйста, великого языка, — попросил Тим. — Обращайся ко мне на английском, без выкрутасов. — Окей, договорились. — Итак. Что надо? — Меня зовут — «Лиз». — Не имеет значения. Что надо? — Вы всегда такой… — Терпеть ненавижу, когда мне «выкают». — Ты всегда такой грубый? — слегка нахмурилась девушка. — В основном, только тогда, когда общаюсь с женщинами определённого статуса. — И какие…э-э-э, женские статусы и группы ты выделяешь? Сколько их — по твоему мнению — всего? — Не так, уж, и много, — презрительно сплюнул под ноги, Тим. — В первую группу входят женщины, которых я, безусловно, уважаю: моя мать, сестрёнка, несколько более дальних родственниц и одна престарелая, но очень умная и правильная норвежка. Вторая группа — это старинные знакомые: одноклассницы, сокурсницы по Университету, коллеги по работе, жёны друзей. Третья — проститутки, которых я — время от времени — усердно пользую. Чётвёртая — все прочие женщины этого Мира. Потенциальные шлюхи, короче говоря, которые — все, без исключений — притворяются приличными и высокоморальными. Иногда я с ними вынужден общаться и, естественно, грубить. Так сказать, в плане моральной компенсации за это вынужденное и, безусловно, неприятное общение. Точка. — То есть, со мной ты общаться не хочешь? — А разве для этого имеется хоть один маломальский повод? Может, ты — прожжённая и умелая проститутка? Это обстоятельство, честное слово, сделало бы меня более разговорчивым и приветливым… — Напыщенный, упёртый и самовлюблённый дурак! Брутальный, грубый и упрямый идиот! — разозлилась Лиз. — Я, чтобы ты знал, являюсь корреспонденткой медиа-холдинга — «На Краю Земли», который специализируется на подготовке различных материалов (письменных, видео— и аудио), о…м-м-м, о глухих, необычных и экзотических местах нашей планеты. — То есть, о так называемых «медвежьих углах»? — Ну, да. Меня и откомандировали сюда именно для этих целей. Чтобы как можно больше землян узнало об архипелаге Шпицберген и о его незабываемых природных красотах… А поговорить с тобой мне порекомендовал наш главный редактор, который много слышал от своих знакомых, работающих в ЮНЕСКО, о некоем — «Бруте». И не только поговорить, но и подготовить отдельный развёрнутый материал — о суровых буднях старшего инспектора по защите дикой природы… Так как, будем сотрудничать? — Нет, не будем, — надменно и зло усмехнулся Тим. — Не повезло тебе, пигалица, со мной. Редактор будет недоволен, разозлится и даже, в гости по утрам не ходи, лишит полугодового бонуса. — Но почему — не будем? — По кочану. Разговор закончен. Точка. — А можно — чуть поподробней? — просительно улыбнулась девушка. — Ну, пожалуйста, брутальный мистер. Так сказать, в виде исключения… — Хорошо, иду навстречу. Госпожа рыжая липучка… Нет ответной колючей реплики? Ладно, поощрю за понятливость, так и быть… Зачем Шпицбергену — дополнительная и развёрнутая реклама? — Чтобы сюда приезжало ещё больше туристов. Как можно больше. Дополнительные рабочие места в сфере малого и среднего бизнеса. Постоянно-растущие поступления-отчисления в местный бюджет. Благоприятный климат для серьёзных иностранных инвесторов… — Полная и законченная ерунда, — закурив сигарету, тоном, не терпящим возражений, известил Тим. — Норвегия — страна богатая и щедрая. Архипелаг прекрасно проживёт и без стороннего финансирования. Тем более что и ЮНЕСКО вкладывает сюда определённые финансы. А эти туристы… Ну, и какой от них прок? Какая — польза? Мусорят, шумят, животных и птиц беспокоят, тундру безжалостно вытаптывают. Так и норовят — практически постоянно — нарушить установленные правила… Не, чем этой беспокойной и безбашенной публики на островах будет меньше, тем будет лучше. Для дикой и первозданной природы, я имею в виду… Что же касается меня лично. Для чего, спрашивается, мне сдалась эта общемировая известность, обещанная тобой? А? Чтобы на меня — например, в том же славном Амстердаме — все прохожие показывали пальцем? Чтобы завидовали? Не, пока как-то не тянет — записываться в закоренелые грешники. — Причём же здесь — грешники? — удивилась Лиз. — Притом… Какой грех — с точки зрения официальных церковных деятелей — считается самым страшным? — М-м-м… Кажется, гордыня? — Правильно, зеленоглазая — якобы — мадмуазель. А в чём она, то бишь, гордыня заключается? — Э-э-э… — Согласен, у этого философского термина, действительно, имеется целая куча разноплановых значений. В том смысле, что каждый разумный индивидуум это понимает по-своему… Я же трактую данное понятие следующим образом. Гордыня — это очень-очень-очень сильное желание — чтобы тебе завидовали. И даже не важно — чему. Богатству, шикарной яхте, парку супермодных машин, загородному дому-замку, жене-фотомодели. Или же просто тому факту, что тебя постоянно показывают по телевизионным каналам и поют восторженные дифирамбы… — А как же культовые голливудские актёры? Популярные политики? Знаменитые писатели, драматурги и спортсмены? Звёзды эстрады, в конце-то концов? — Никак, если зрить в корень. Откровенно хреновасто у них всех — со счастьем человеческим, — подытожил Тим. — То грабят их, бедных. То сплошные разводы преследуют. То фанатичные фанаты стреляют на поражение. То передозировка наркотических веществ… Грехи, они наказуемы. Рано или поздно. Как ни крути… Наслаждался всеобщей завистью? Наслаждался и млел. Делал — всякое и разное — чтобы эта зависть неуклонно и планомерно возрастала-расширялась? Делал. Вот, бродяга неразумный, получи и распишись. Оплачено, как говорится в одном старинном анекдоте… Всё, барышня. Прощаемся и расходимся в разные стороны. Как белоснежные туристические лайнеры — в бескрайних и лазоревых океанских водах. Всех благ, липучка…
Дальше день, избавившись от досадных и неприятных случайностей, пошёл в полном соответствии с заранее разработанным планом. По крайней мере, так показалось. То есть, поначалу… Первым делом, они встретились — в условленном месте — с Клыком. Потом прошли внутрь «Балкан» и, коротко пообщавшись с уважаемым Миланом Добричем, заселились в уже знакомый номер, расположенный на третьем этаже, непосредственно под крышей. Затем пёс с интересом уставился в телевизионный экран, по которому передавали очередную развлекательную передачу о различных и мутных аномальных явлениях, а Тим отправился в душ. После этого был ещё час, проведённый в Интернете, несколько дежурных телефонных звонков и минут тридцать-сорок, проведённых в густом табачном дыму и напряжённых раздумьях. — Гав, гав-в-в! — не выдержал Клык, мол: — «Жрать хочу! Кишки уже морским узлом завязались! Пошли-ка, братец, на обед…». — Пошли, — покладисто согласился Тим. Они спустились вниз и прошли в крохотное (всего-то на четыре столика), помещение гостиничной столовой. — Вам, брутальные господа, как и всегда? — непринуждённо поинтересовался седоусый Милан, который был не только владельцем мини-отеля, но также выполнял обязанности-функции директора, бухгалтера и шеф-повара. — Молодцы, уважаю прожжённых и упёртых консерваторов. Подождите, пожалуйста, минут семь-десять… За «пожалуйста», Брут, приношу отдельное извинение. Не хмурься. Редко видимся, вот, и подзабыл об упрямых и настойчивых тараканах, проживающих в твоей брутальной голове… Клыку была выставлена — на пол, рядом со столом — широкая эмалированная миска, заполненная крупно-нарезанными кусками ярко-красной говядины (аргентинский импорт, понятное дело). А Тим развернулся по полной программе: салат из кукурузы, огурцов и помидоров, хлебные клёцки с овощами, классический фасолевый суп с ветчиной, сербская мясная плескавица. И, конечно же, две литровые банки крепкого австралийского пива — вместо кофе, ликёров и десерта. Со стороны входной двери ненавязчиво прошелестели лёгкие шаги, после чего звонкий девичий голос произнёс: — Продуктовый набор назывался — «Брутальный джентльмен на отдыхе». Что же, заслуживает определённого уважения. — Рыжая липучка, — повернув голову на голос, поморщился Тим. — Никакого тебе покоя… — А ещё и зеленоглазая, — невозмутимо дополнила Лиз. — Характерная и железобетонная примета всех потомственных прибалтийских ведьм… Господин шеф-повар, примите, пожалуйста, заказ. Я устроюсь за соседним столиком. — Весь во внимании, госпожа новая постоялица, — расплылся в широченной улыбке Милан. — Заказывайте. — Мне, пожалуйста, то же самое, что и этому брутальному типу. Только пива — будет достаточно и одной банки. — Оно крепкое, — предупредил серб. — Двенадцать с половиной пивных оборотов. — Ничего страшного. И я — крепкая. Железобетон отдыхает… Давайте баночку сразу. Глотну — чисто для поднятия аппетита… Спасибо. — Пшик! — радостно пропела вскрытая банка. — Буль-буль-буль… — Гав-в-в! — искренне восхитился Клык, мол: — «Ну, и сильна, бикса рыженькая! Как бойко булькает-то. Причём, с ярко-выраженным и неподдельным удовольствием… Занятная такая барышня. Отвязанная, дерзкая и лихая. Своя в доску, короче говоря…». — Прикидывается, — проворчал Тим. — Плавали — знаем. Точка. — Гав! — Не спорь. Мне лучше знать. — Ничего и не прикидываюсь, — поставив полупустую банку на столешницу, возразила девица. — Действительно, отвязанная, дерзкая, лихая и своя в доску… Как зовут тебя, брутальный пёс? — Гав! — Приятно познакомиться, Клык. А я — Лиз. Вернее, если полностью — Илзе… Кстати, Брут, переведи-ка меня — в срочном порядке — из четвёртого статусного разряда во второй. То бишь, в группу — «старинные друзья, приятели и знакомые — только женского пола». — С чего бы это, вдруг? — Ну, ты и тормознутый… Ладно, представлюсь ещё раз. Илзе Вылкаст. Она же — «Илзе из клана рыжих прибалтийских волков», — как ты сам меня и называл когда-то. Вспоминай, давай, деятель склеротический…
И Тим вспомнил. Его семья, выехав из России, восемь с половиной месяцев, дожидаясь получения из Канады официальных документов на ПМЖ, провела в Латвии — в симпатичном приморском городке Юрмала. Тёмно-жёлтые песчаные дюны, приземистые кривобокие сосны, серая морская гладь, разноцветная каменная галька, шустрые чёрные стрижи… Беловы тогда снимали две комнаты в старинном деревянном доме, который был построен ещё в девятнадцатом веке. Тиму было четырнадцать, хозяйской дочке Илзе — почти тринадцать. Взаимная симпатия, дружба, постепенно перерастающая в нечто большее. Первый робкий поцелуй. Обещанье, данное при расставании: — «Я обязательно вернусь к тебе. Жди…».
Глава седьмая Ретроспектива 02. Илзе. «На Краю Земли»
Латвийская жизнь, она полна неожиданностей: случайных, фатальных, глобальных, предсказуемых и внезапных. В том плане, что жизни латвийская тиха, скучна, монотонна и одинакова. Более того, она таковой может быть десятилетиями и даже веками: патриархальной, тягучей и — на веки вечные — привязанной к Родине, национальным традициям, устоям и родным могилам. Может. И, как правило, таковой и является. Но иногда в голову того или иного латыша входит (прилетает, приползает, внедряется и укореняется), судьбоносная и навязчивая мысль. Вернее, мысли, мол: — «А не послать ли эту долбанную мирную патриархальность (совместно с устоявшейся провинциальностью и крестьянской непосредственностью), к чёртовой матери? На хрена они мне — всем скопом — сдались? Все люди, если верить телевизору и всезнающему Интернету, постоянно куда-то едут, летят, плывут и переселяются, бесстрашно меняя города, страны и континенты. Смело изменяют национальные менталитеты и, если верить говорливым телевизионным дикторам, становятся толерантными, гибкими, просветлёнными и многообразными… А, жена? Как думаешь? Мы-то чего застыли на одном месте — словно ржавыми цепями прикованные? Надо и нам съездить куда-нибудь. Чтобы внукам и правнукам, по крайней мере, было бы — чего рассказать… Да и однозначно-тоскливо стало в нашей Латвии. В том плане, что полностью бесперспективно. Вышли из СССР, обрели вожделенную независимость. И что? А, ровным счётом, ничего. Лишились надёжного и стабильного рынка сбыта. Экономика пришла в полный упадок. В полный и окончательно-тоскливый. Никто работать не хочет. Сплошная торговля и посредничество. Надо сваливать. Надо… В том глобальном смысле, что рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше. Диалектика, о которой нам так долго рассказывали марксисты-коммунисты. Не отнять и не прибавить…». Так Азуолас Вылкаст и решил. Решил и объявил: — Всё, семья. Переезжаем в Польшу. Двоюродная тётушка давно уже зовёт. Мол, пора приобщаться к жизни европейской, продвинутой. Уважим, что называется, заслуженную старушку. Да и нашу Илзе давно уже ждут в Варшаве. Более того, возлагают на неё чёткие олимпийские надежды и даже щедрую стипендию обещают… Родовой дом? Покупатель уже имеется — один известный композитор из России. Солидный такой, крутой, доверие внушающий. Обещает ничего здесь не ломать, не рушить и кардинально не перестраивать. Мол, только немного отремонтирует, вселится, и будем всякие модные песенки-шлягеры сочинять — под задумчивый шелест балтийских светло-серых волн… С момента отъезда Беловых прошло всего-то полтора месяца. Илзе только одно письмо получила от Тимофея, отправленное из канадского «Центра временного размещения переселенцев». Ответ, конечно, написала и отправила. Мол, так и так, переезжаем в Польшу, но куда конкретно — пока не знаю, про адрес сообщу позже. Отправить-то отправила, но в глубине Души поняла, что их отношения сходят на нет, ибо потеряться в этом беспокойном и изменчивом Мире — раз плюнуть. А Интернет в 1998-ом году находился ещё только в стадии начального роста. По крайней мере, ни у Тима, ни у Илзе электронных почт не было. И они — в конечном итоге — переезжая с места на место, действительно, потерялись. Бывает… Зачем и почему Илзе ждали в Варшаве? А она была талантливой и многообещающей дзюдоисткой, регулярно занимала призовые места на всевозможных соревнованиях — среди «младших девушек», в весовой категории до сорока двух килограмм. Но и в Польше у семейства Вылкаст откровенно не задалось. Отец с матерью так и не смогли найти постоянной работы, а стипендия, выделяемая Илзе польским Олимпийским комитетом, оказалась копеечной. Деньги, вырученные от продажи родового латышского гнезда, начали постепенно таять. Что было делать? Возвращаться назад, в Латвию? Но и там найти приличную работу было безумно трудно. А где, спрашивается, жить? Скитаться по родственникам, друзьям и знакомым? Ситуация… И здесь им откровенно и своевременно повезло — стабильные спортивные успехи Илзе заметила австрийская Федерация по дзюдо. Заметила и сделала предложение, от которого было практически невозможно отказаться. Денежное такое предложение, щедрое, солидное и спасительное. Так латыши Вылкасты стали австрияками. Потом много чего ещё было — победы, поражения, взлёты, падения, бронзовая олимпийская медаль, травма, заставившая поставить крест на полноценной спортивной карьере, Университет в городе Клагенфурте, диплом журналистки широкого профиля, несколько вялых любовных романов, завершившихся полным «пшиком»… После окончания Университета Илзе почти полтора года не могла найти приличной работы по специальности. Так, сплошная ерунда — провинциальные журналы-газетёнки, затрапезные информационные агентства и мало-популярные сайтики. Копирайтер-трудяга без особых перспектив. Она даже стала всерьёз задумываться об отъезде. Об отъезде — куда? А, собственно, всё равно. Туда, где растущие рынки и много-много работы. Бразилия, Аргентина, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Россия, в конце-то концов. И тут ей неожиданно позвонили из компании — «На Краю Земли», расположенной в Фельдене. Полное наименование — Фельден-ам-Вёртер-Зее. Это такой симпатичный австрийский курортный городок, предназначенный для богатых и очень богатых туристов. Ну, для очень-очень-очень богатых. Согласитесь, что это было достаточно странным и плохо сочетающимся. Мол, «Край Земли» и упитанные миллионеры, вальяжно фланирующие между пляжем, казино и дорогущими ресторанами. Значит, позвонили и вежливо пригласили на собеседование. Она и поехала. Благо от Клагенфурта до Фельдена было недалеко, километров сорок-пятьдесят. Офис компании размещался на втором этаже солидного старинного особняка, расположенного на берегу величественного Вёртер-Зее, совсем недалеко от знаменитого казино. — Представляю, сколько здесь стоит месячная аренда, — поднимаясь по широкой лестнице морёного дуба, пробормотала Илзе. — Мне столько, скорее всего, и за всю жизнь не заработать… А непосредственно в офисе её поджидал очередной сюрприз — в виде (в лице?), четырёх щуплых азиатов, упакованных в чёрные и дорогущие офисные костюмы: двух вьетнамцев, одного тайца и одного китайца. — О, мисс Вылкаст! — обрадовался — на безупречном английском языке — пожилой узкоглазый господин. — Рад вас видеть. Искренне рад… Слегка удивлены? Ну, да. Компания «На Краю Земли» является международной. То есть, образована группой уважаемых инвесторов из стран Юго-Восточной Азии. Сфера нашей деятельности? Речь, в первую очередь, идёт об узконаправленном медиа-холдинге. Мы рассказываем нашим клиентам (в основном, китайцам, вьетнамцам, японцам, малайцам, австралийцам и индусам), о различных экзотических и диких уголках нашей прекрасной планеты. Далёкие северные острова. Заснеженные высокие горы. Знойные пустыни. Вечнозелёные джунгли. Дрейфующие льдины… Должен вас заверить, что само понятие — «Край Земли» является очень расплывчатым, широким и многогранным. Философским, я бы сказал. Из серии — «тонкая материя, данная нам в ощущениях». Которая либо ощущается, либо — нет. Завлекательная и непредсказуемая игра света и теней… Видите ли, азиатские народы, они очень любопытные и непосредственные. В нас очень много детского. По-настоящему — детского. Как говорится, маленькая собачка, она и до старости — щенок… Почему головной офис компании расположен в Фельдене? И это просто. Просто и логично. Здесь очень много богатых-богатых туристов. Мы же не только рассказываем (два печатных периодических издания, пять раскрученных сайтов и несколько регулярных телевизионных передач на кабельных каналах), но и организовываем реальные путешествия по всяким и всяческим «медвежьим углам»… Нам, мисс Вылкаст, очень понравился ваш дипломный видеорепортаж про Прибалтику. Море, дюны, сосны, старые ржавые корабли. Очень грамотно решён вопрос с цветовой гаммой. Серый и светло-голубой — как приоритетные цвета. Немного тёмно-зелёного и жёлто-рыжего. Профессиональная работа, ничего не скажешь. Наши поздравления… А я — Ли Хо, Генеральный директор компании. Предлагаю вам должность выездного репортёра. Условия — для начала — скромные. Пять с половиной тысяч евро в месяц. Плюсом командировочные. Плюсом полугодовые и годовые бонусы. Плюсом отдельные премии от Учредителей — за особо понравившиеся им репортажи. Плюсом отдельное вознаграждение за креативность… Вас устраивают такие условия? — Вполне, — старательно скрывая охвативший её восторг, кивнула головой Илзе. — Скромность — лучшее украшение девушки. И латышской. И австрийской. И — вообще… — Просто замечательно! — продолжил излучать неземной восторг узкоглазый Ли Хо. — У вас, оказывается, и чувство юмора отменное. Я покорён и сражён, что называется, наповал… Итак, сразу же перехожу к делу, как у нас, у китайцев, и принято. Ваше первое задание — архипелаг Шпицберген. Необходимо сделать сразу несколько полноценных репортажей, наполненных экзотикой, приключениями, героизмом и навороченными интригами. Таких репортажей, просмотрев которые, наши клиенты тут же захотели бы незамедлительно посетить эти чудесные заполярные острова… Задача понятна? — Так точно. Железобетонно. — Молодец, сотрудница Вылкаст. Правильной дорогой идёте, товарищ репортёр, как любил говаривать один известный русский философ… Ещё одно. На Шпицбергене заметили одного странного типа по прозвищу — «Брут». Старший инспектор ЮНЕСКО по охране дикой природы. Очень необычный, непредсказуемый и креативный человек. Постарайтесь найти с ним общий язык и подружиться. Конечно, в разумных рамках и пределах. Вот, папочка с подробным досье. Фотографии во всех ракурсах. Описание бытовых привычек и предпочтений. Ознакомьтесь. — Ознакомлюсь и постараюсь, — пообещала Илзе. — Когда мне вылетать? И каким рейсом? Из Осло? Или же из Тромсё? — Доволен вашей осведомлённостью, мисс Вылкаст, — мимолётно улыбнулся китаец. — Но самолёты — как конечный вид транспорта — нас не интересуют. Необходим полноценный репортаж о полноценном, так сказать, путешествии. Желательно — о морском. Специфика бизнеса такая. Поэтому полетите из Клагенфурта до Вены. Оттуда — до английского Плимута. Дальше — круизное судно. Профессиональная видеосъёмка. Морские пейзажи. Подробные речевые комментарии. Развёрнутые интервью с членами экипажа и пассажирами. Ну, и тому подобное…Круизное судно? Скорее уж — «судёнышко». В том смысле, что уменьшенная — раз в пять-восемь — копия знаменитых финских и шведских морских паромов, рассчитанная примерно на двести пятьдесят-семьдесят пассажиров. Комфорт? Так себе, сугубо в меру. По крайней мере, никаких бассейнов с морской подогретой водой, соляриев для капризных дамочек и залов для ночных дискотек на «Любимчике» предусмотрено не было. А в соседки по каюте Илзе досталась молоденькая американская барышня: высокая, стройная, ногастая, грудастая, смуглая, черноволосая, девяносто-шестьдесят-девяносто. Красотка с обложки модного глянцевого журнала, короче говоря. Только ещё и очень живая, общительная, непосредственная и болтливая. — Мэри Толедо, — белозубо улыбнувшись, представилась соседка. — Живу то в Чикаго, то в Мехико. У меня же отец — чистокровный мексиканец. Очень приятно познакомиться… Ты — латышка? Да ещё и корреспондентка? То есть, репортёрка? Боже, какая экзотика! Вдвойне приятно… Будешь делать репортажи о Шпицбергене для международного холдинга — «На Краю Земли»? Знаю такую компанию, как же. И на сайты их регулярно захожу, и журналы читаю, и телевизионные передачи изредка смотрю. Профессиональные ребята. Хваткие и цельные. Интересно заворачивают, ничего не скажешь… Для чего я плыву на архипелаг? Ну, это отдельная и оченьнеобычная история. Слушай. Тебе, как журналистке, будет интересно… История, вернее, сборник отдельных новелл и рассказов, действительно, оказалась очень интересной, но — при этом — и крайне запутанной. Мэри разыскивала какую-то потерявшуюся очень давно родственницу — то ли прабабушку, то ли, и вовсе, прапрабабушку, которой были посвящены многочисленные семейные легенды и предания. «Сборник цветистых, навороченных и бестолковых баек», — выслушав соседку по каюте, решила Илзе. — «Правды в этих необычных историях, скорее всего, процентов пять-десять, не больше. Остальное? Ну, кто-то кому-то что-то пересказал. Этот второй половину запомнил, а, пересказывая следующему родственнику, позвал на помощь богатую и изощрённую фантазию. Оно и завертелось. Чем дальше — тем круче. Теперь даже и знаменитый гангстер Аль Капоне фигурирует в семейных преданиях и сагах. Бывает, конечно…». Судно, слегка вздрогнув, тронулось с места. — Ой, отчаливаем! — заволновалась Мэри. — Пошли скорее наверх! Побежали! Полетели! Я просто обожаю — наблюдать за отдаляющимся берегом… Подожди, — остановилась возле широкого зеркала. — Знаешь, на кого мы с тобой похожи? — На кого? — На богатую путешествующую стерву и её верную телохранительницу. Фигурка-то у тебя плотная такая, спортивная. — Спортивная, — улыбнулась Илзе. — Вот, и я про то же… Слушай, есть насквозь деловое, прагматичное и взаимовыгодное предложение. — Какое? — Давай, всё так и разыграем? Мол, я богатенькая, вздорная и взбалмошная зараза, а ты — моя профессиональная охранница? А также, по совместительству, горничная и видеооператор? Ну, очень надо. Соглашайся, пожалуйста… — Мне-то от этого — какой прок? — Будет прок, — пообещала новая знакомая. — Обязательно и всенепременно. Я девушка непростая. Многое знаю. В том числе, и про места всякие — тайные, загадочные и знаковые… А если найду пропавшую родственницу, то обязательно поделюсь с тобой эксклюзивной информацией. Такой репортаж получится — пальчики оближешь. Обещаю. Все твои коллеги от зависти с ума сойдут и сдохнут… Так как? — Считай, что согласилась. — Вот, и замечательно. Хватай свою видеокамеру и пошли…
На западе — медленно и печально — разгорался яркий медно-малиновый закат. Разгорался, тлел, жил, творил… На специальной смотровой площадке, оборудованной на полубаке судна, кроме них никого не было. — Многие пассажиры добирались до Плимута на самолётах, причём, с несколькими пересадками. То бишь, притомились в дороге и завалились спать, — пояснила рассудительная Ильзе. — Молодые пары, естественно, поспешили предаться активным любовным утехам, чему лёгкая морская качка только способствует. Ну, а третьи — с превеликим удовольствием — отправились в корабельный бар. Мол, существует такая устойчивая многовековая традиция — каждое новое плавание начинать крепкой и вдумчивой пьянкой. Бред горячечный, понятное дело… Красотища, конечно, здесь неописуемая. Западная часть неба так и пылает — всеми оттенками красного, багрового, пурпурного, жёлтого и оранжевого… — Красотища, понятное дело, — согласилась Мэри. — А чего это ты, подруга латышская, ворон ртом ловишь? Давай, расчехляй свою видеокамеру и усердно снимай всё вокруг. Типа — начало полноценного морского репортажа. А я, так и быть, буду развёрнуто и красочно комментировать… Закатное небо засняла? Молодец. Плавно перемещай камеру за корму, перемещай… Ну, что там? — Спитгедский рейд примутского порта. Кораблики-яхты всякие. Серьёзные, в том числе. — А что наблюдается за корабликами? — Берег. — Какой он из себя — берег? — Как тебе сказать, — засомневалась Ильзе. — Такой, э-э-э… Чётко изумрудно-зелёный. Очень приятный для глаза. — А теперь камерой-то повращай немного. В том смысле, что по обратной дуге… Ну, что наблюдаешь? — В двух боковых сторонах — скучный жёлто-скалистый берег, а ещё всякие грязно-зелёные пятна неправильной формы. А на юго-западе, и вовсе, загадочно маячит какой-то длинный-длинный остров. Призрачный такой. Низкий. Серый. Серее не бывает. Так и веет от него — не пойми и чем… — Серее не бывает? — одобрительно хмыкнула Мэри. — Сильный эпитет. Однозначно, сильный… Ладно тебе, подруга. Обыкновенный остров. Называется — «Вайтом»… Хотя, может быть, ты и права. Непрост этот островок. Ох, не прост… Рассказываю, мол, почему сзади всё зелено, а по бокам и впереди — жёлто-скучно и серо. Климат в Плимуте и его ближайших окрестностях — просто удивительный, самое тёплое и комфортное место во всей благословенной Англии. Здесь даже самые настоящие пальмы растут. А какие гигантские тыквы вызревают по осени — с места не стронуть. Почему? Точно не знаю. Тёплые течения, приходящие со стороны экватора, скорее всего, виноваты в этом. То есть, благодаря им… Весь же этот низкий берег называется — полуостров Корнуолл. А мы сейчас плывём (то есть, идём), по знаменитому заливу Плимут-Саунд. В него, как раз, и впадает небольшая речка Плим, которая и дала название всему городу. — А плимутский порт, он очень большой, — старательно водя видеокамерой из стороны в сторону, известила Илзе. — Суда всякие и разные, ремонтные доки, складские комплексы, корабельные верфи… — Очень большой? Ха-ха-ха… По сравнению со славным голландским Амстердамом, Плимут — ерунда полная и законченная, а не солидный и полноценный морской порт. Но именно отсюда — в мутные прошлые века — и отплывали многочисленные английские корабли к берегам обеих Америк. И, как выяснилось уже задним числом, добрая треть из них была — с кровавыми пиратами на бортах. Причём, у многих из тех заскорузлых и безжалостных морских разбойников на руках имелись охранные королевские грамоты. Да, тёмные дела… — Кха-кха, — вкрадчиво послышалось за их спинами. Илзе обернулась и мысленно восхитилась: — «Самый настоящий, взаправдашний и патентованный морской волк! Форма с иголочки, модельные ботиночки нестерпимо блестят, фуражка стильная-стильная — до полной невозможности. Естественно, высок, широкоплеч и украшен седой благородной бородкой. Лет пятьдесят с гаком субчику. Сейчас, девяносто девять процентов из ста, начнёт активно „клеиться“…». — Джон Грэй, капитан «Везунчика», — улыбнувшись мужественной белозубой улыбкой, представился «взаправдашний морской волк». Улыбнулся, представился, ещё раз солидно откашлялся и начал активно «клеиться». То есть, травить-рассказывать различные цветастые морские байки — про страшные шторма, безумные ураганы, далёкие тропические и заполярные острова, фатальные кораблекрушения, морских кровожадных чудищ и, понятное дело, про собственный беспримерный и безграничный героизм. А потом, как и полагается, пригласил «прекраснейших дам» в свою каюту — «дабы отведать бесподобного и неповторимого кофе, приготовленного по старинным, заветным и секретным пиратским рецептам…». — Пожалуй, зайдем, — манерно поджав губы, согласилась Мэри. — Как думаешь, телохранительница? — Как скажете, мадам, — изобразила неуклюжий книксен Илзе. — Почему бы, собственно, и нет? Обожаю — хороший кофе… Капитанская каюта, как и ожидалось, была отделана и обставлена с откровенно-пижонским шиком: стены, облицованные прямоугольными панелями красного и розового дерева, пышный и мохнатый антикварный ковёр на полу, изящная мебель, заставленная всевозможными безделушками-сувенирами. — Присаживайтесь, милые девушки, на диванчик, — доставая из высокого шкафчика примус, работающий на газовых баллончиках, медную прямоугольную ёмкость, наполовину заполненную бело-жёлтым песком, элегантные фарфоровые чашечки и прочие необходимые причиндалы, любезно предложил Джон Грэй. — Чувствуйте себя как дома. То есть, как у доброй и любимой бабушки. Я быстро… Кофе оказался просто бесподобным — ароматным, душистым, духовитым, с лёгкой ванильной ноткой. — Великолепный напиток, — искренне одобрила Илзе и, поставив на сервировочный столик на колёсиках пустую чашку, попросила: — Капитан, а расскажите-ка нам о Шпицбергене. — Охотно, моя рыженькая мисс, охотно… Итак. Шпицберген — это архипелаг в западной части Северного Ледовитого океана, в него входит более тысячи больших, средних, маленьких и откровенно-крошечных островов. Общая площадь? А Бог её знает. Может, пятьдесят тысяч квадратных километров, а может, и все семьдесят пять тысяч. Лично я не считал… Да и как можно точно сосчитать, если больше половины архипелага покрыто тысячелетним льдом? А что под ним? Каменистая земля? Или извилистые фьорды и широкие морские заливы? Сколько не считай, всё равно ошибёшься, право слово… Считается, что первым нанёс архипелаг на карту — в конце шестнадцатого века — знаменитый Виллем Баренц. Ну, тот самый, в честь которого и названо суровое Баренцево море. А вообще, о существовании этих дальних заполярных островов русские и норвежские мореходы знали еще в Средние века… Долгое время эта территория считалась «ничейной». И только в феврале 1920-го года в Париже был подписан — США, Великобританией, Францией, Италией, Японией, Норвегией, Нидерландами и Швецией — так называемый «Шпицбергенский трактат». Все страны-участники «трактата», признавая за Норвегией частичный суверенитет над островами, сохраняли за собой право на добычу и разработку полезных ископаемых на архипелаге. А в 1935-ом году к «трактату» присоединились и русские, уже и без того имевшие на Шпицбергене несколько полноценных рабочих посёлков. Местная столица — Longyearbyen. По крайней мере, так пишется. А называют этот посёлок — кто во что горазд: Лонгьир, Лонгйир, Лонгербюйн, Лонгербин, Лонгербен, ну, и так далее… Климат же в этих заполярных краях достаточно дружелюбный и мягкий. Есть на Свете острова и похолоднее. Шпицберген же — архипелаг очень и очень тёплый. В относительном понимании, конечно же. Среднегодовая температура составляет около плюс пяти-шести градусов по Цельсию. Зимой редко, когда столбик термометра опускается ниже отметки минус пятнадцать-шестнадцать градусов, а летом плюс десять-двенадцать — абсолютно нормальная среднесуточная температура. Поэтому побережье всех этих островов и островков летом покрывает густая зеленая трава, везде расцветают яркие полярные цветы. Очень красивое и бесподобное зрелище, могу доложить… А, вот, видов животных на архипелаге насчитывается не так и много: белые медведи, песцы, горные бараны, лемминги (в ограниченных количествах), и овцебыки, завезённые из Гренландии. Но главное украшение Шпицбергена — это его замечательные и очень шумные птичьи базары. Миллионы самых разных птиц, клянусь честью, миллионы… Ещё кофе, чаровницы? Если жарко, то можете пуговки на блузках расстегнуть… Послышался тревожно-надменный шорох, и из-под широченной кровати, установленной возле дальней стены капитанской каюты, выбрался упитанный сиамский кот. — Мяу! — мерзко и насмешливо промяукал котяра, мол: — «Расстёгивайте девочки, расстёгивайте пуговки. И кофеёк пейте. А потом снова — расстёгивайте. Пока всё-всё не расстегнёте…». — Что, уважаемый, ты имеешь в виду? — насторожилась Мэри. — Не почти за тяжкий труд — объяснить. В том смысле, что — пожалуйста и будь так любезен. — Мяу-у, — мол: — «Вежливая попалась. Надо же. Ну-ну. Объясню и поясню, так и быть… Мой хозяин — записной и идейный бабник, каких ещё поискать. А особенно он, зараза седобородая, групповой секс обожает… Понятно излагаю?». — Только в общих чертах, — призналась честная Илзе. — Может, ваше кошачье благородие, добавите конкретики? — Мяу? Мяу-у-у! — незамедлительно отреагировал кот, мол: — «Сразу две разговорчивых попалось? Невиданный случай в моей долгой практике! Невиданный! Офигеть можно запросто… Значится так. В этот кофейный напиток подмешана всякая хитрая химия. То бишь, некие химические вещества, возбуждающие женское либидо. Ну, в том смысле, что жгучее и необузданное сексуальное желание. Возбуждающие такие вещества, коварно туманящие голову и полностью парализующие хрупкую женскую волю… Неужели требуются дополнительные комментарии?» — Не требуются, — расстроено покачала головой Мэри. — Вот же, сукин сын в фуражке… Спасибо тебе, дружище… Э-э… — Мяу. — Спасибо тебе, Максик. — Что, собственно, происходит? — забеспокоился Джон Грей. — О чём это вы, барышни? — Ничего такого, капитан Грэй, — лилейным голосом заверила Илзе. — Ровном счётом, ничего. Почти… А сейчас, извините, но вынуждена набить вашу импозантную физиономию. Принципы не позволяют — поступить по-другому. Сопротивляться не советую. Глупо и бесполезно. Удушающий приём — моя «коронка»… Минут через пять-шесть они покинули капитанскую каюту. — Мяу-у, — резюмировал Максик, сидящий на левом плече Мэри, мол: — «Так ему, козлу похотливому и развратному, и надо. Может, и исправится постепенно… Кстати, девчонки, спасибо, что взяли меня с собой. Джон, конечно, туповатый слегка, но в данном раскладе, наверняка, врубился бы — рано или поздно — как оно и что. Со Свету бы меня, бедняжку честного и бескорыстного, сжил бы. Типа — зверски убил, закопал, и надпись написал. У капитана был кот. Капитан его любил. Кот обожал потрепать длинным языком. Капитан его убил. Зверски убил, закопал, и надпись написал… Спасибо большое. И всё такое прочее…». — Не за что, — нервно хмыкнула Мэри. — Всегда рады — помочь хорошим людям. Ну, и благородно-болтливым котам, понятное дело… Дорогая мисс Вылкаст. — Да-да. Слушаю вас, мисс Толедо? — Мы, действительно, одного поля ягоды? Или мне показалось? — Не показалось. Одного. Железобетон…
Прошло несколько суток. На раннем рассвете в их дверь постучали — вежливо так, предупредительно, с подходцем. — Ну, и кто это? — сладко зевнув, поинтересовалась Илзе. — Я, капитан Джон Грэй, — доложил из-за двери предупредительный баритон. — Не желают ли прекраснейшие и юные сеньориты — полюбоваться на местные экзотические пейзажи? На пейзажи заполярного архипелага Шпицберген, я имею в виду? Незабываемое и величественное зрелище, честное капитанское слово… — Желают-желают. Уже идём. — Очень рад. Жду вас, миледи, на смотровой площадке. Скромное заполярное солнышко только на чуть-чуть высунулось из-за изломанной линии горизонта. Юная заря разливалась вокруг призрачно-розовым маревом. «Везунчик» — медленно и неторопливо, но однозначно уверенно — вошёл в узкий и извилистый фьорд, берега которого представляли собой сплошные скалы: иссиня-чёрные, причудливо изрезанные, неприступные, издали напоминавшие полуразрушенные башни классического средневекового замка. — Причудливая, удивительная и изысканная архитектура, — высказалась Илзе. — Мяу, — согласился сидевший на её правом плече Максик, мол: — «Изысканная и удивительная, ясен пень… А как вам, девушки, наш славный капитан? Проникся, родной. Проникся, тварь дешёвая. Так и вьётся перед вами, так и стелется. Как полынь-трава перед резкими порывами сурового и всенепрощающего северного ветра. Чтобы вы, мартышки наглые, негативную информацию не обнародовали бы… Не, так-то он не против — чтобы обнародовали. Типа — реклама голимая и эффективная. А глупых богатых шлюх — с экзотическими мухами в головах — пока хватает. Но, блин горелый, и консервативное начальство, как назло, имеется. Уволят — на раз, долго не думая. Не за выявленный разврат уволят, а именно за разглашение данного разврата, могущее нанести репутации компании существенный и непоправимый урон… Кстати, чёрные очки на бородатой физиономии, маскирующие два славных жёлто-фиолетовых фингала, ему, определённо, идут. Дополнительно добавляют, так сказать, мужской брутальной импозантности…». — На которую так падки молоденькие и глупые мокрощёлки? — уточнила Мэри. — Мяу, — подтвердил кот. — Философы вы у меня, — хмыкнула Илзе. — Доморощенные, конечно. Но, всё-таки… Впрочем, вдоволь полюбоваться этой изысканной островной «архитектурой» не довелось: из глубины фьорда — неторопливо, нагло и уверенно — выплыл нескончаемый поток плотного бело-серого тумана, окутав собой всё вокруг… — Стоп, машина! Отдать якорь! Не спать, ленивые мазуты! — громко прокричал, как показалось, прямо в густой туман капитан Грэй. Главный механик — где-то там, в глубине судна — резко сбавил обороты судового двигателя, бодрая барабанная дробь тут же сбилась с устойчивого ритма, усталый дизель недовольно и простуженно зачихал, поперхнулся и затих. Боцман — едва видимый в молочной туманной дымке — уверенно дёрнул за короткий рычаг механической лебёдки, в клюзе противно и недовольно загрохотала ржавая якорная цепь. «Любимчик», проплыв по инерции порядка сорока-пятидесяти метров, чуть-чуть дёрнулся, и, словно бы окончательно подчиняясь поступившему строгому капитанскому приказу, послушно закачался на мелких зеленовато-призрачных волнах… — Вот же, местечко, не приведи Господь! Тупое сверло Морскому Дьяволу в нежную печень! — невежливо сплюнул за борт капитан Грэй. — Здесь густые туманы случаются чаще, чем где бы то ни было. Даже знаменитый город Лондон — колыбель Серых Дождей, так его и растак, плотно и вдумчиво отдыхает… На Шпицбергене — в среднем за месяц — случается до двадцати туманных дней. Представляете, милые барышни? Как ходить по морю в таких сложных и занюханных условиях? Как, я вас спрашиваю? Сейчас будем тупо стоять и терпеливо ждать. Здесь такое общее правило давно уже установили: сильный и взрослый туман опустился — тут же бросай якорь и дожидайся, пока он уйдёт. Нормальное такое правило, без него совсем было бы плохо. Хреново совсем было бы. Потопили бы все друг друга, к милой и трепетной моржовой маме… Сколько будем стоять на якоре? Да недолго, часа три-четыре. К вечеру обязательно распогодится, пришвартуемся — как белые люди — в цивильном порту, с положенными почестями… Ага, туман потихоньку рассеивается. Вполне возможно, милые и строгие девицы, что сейчас вам представится редкая возможность — полюбоваться на легендарную «глорию»… Лучи весеннего солнышка робко пробивались сквозь лёгкую невесомую дымку, плотная стена тумана, плавно и хищно изгибаясь, медленно уходила от круизного судна прочь, в сторону сурового Гренландского моря. И на фасаде этой молочно-белой стены — словно в большом старинном зеркале — Илзе, совершенно неожиданно для себя, увидела отражение «Любимчика», окружённое разноцветным радужным ореолом. Вот, светло-лиловый капитан Грэй суетливо раскуривает свою пижонскую фарфоровую трубку, отливавшую в этом тумане-зеркале всеми оттенками фиолетового и сиреневого, а вон светло-зелёный кот Максик удивлённо шевелит пышными бордово-янтарными усами… — Не может такого быть! — восторженно выдохнула Мэри. — Что происходит, капитан? Джон, довольный произведённым эффектом, охотно пояснил: — Впервые это явление, известное нам сейчас как «глория», описал великий Амундсен. Очень похоже, что он самолично и название придумал, мол: — «Солнечные лучи падают под таким редким углом, что вокруг теней, которые отбрасывают предметы, раскладываются по краям цвета всего спектра. Архипелаг Шпицберген одно из немногих мест на Земле, где можно воочию увидеть цветную тень. Особенно впечатляющие картины получаются тогда, когда огромные тени от скал или морских судов падают на туман или же на низкие перистые облака…».
Неторопливо пройдя рядом с немногочисленными рыбацкими баркасами и лодками, «Любимчик» элегантно и уверенно пришвартовался около главного причала Лонгьира. — Господа туристы! А также туристки! Поздравляю вас с прибытием на остров Западный Шпицберген! — объявил через мегафон Джон Грэй. — Примерно через десять-двенадцать минут прошу всех желающих собраться у трапа. Представитель здешней туристической компании проводит вас в город, подробно проинструктирует и распределит по комфортабельным гостиницам… — Иди без меня, — велела Мэри. — А всем объяви, что своенравная хозяйка чудит и слегка капризничает. Мол, отправила тебя, бедняжку латышскую, на разведку — определить степень местной безопасности и комфорта. — Задача понятна, — улыбнулась Илзе. — Выдам народу нужную информацию, не вопрос… А ты чем займёшься? — А мы с Максиком немного погуляем рядом с причалом. Так, совсем чуть-чуть. Без серьёзных целей и задач. Погуляем и поболтаем со здешними аборигенами. Ведь, как известно, именно в портах сосредотачиваются основные информационные потоки. Включая, понятное дело, легенды, слухи и сплетни. А после этого переместимся в тутошний аэропорт. Там тоже можно, пользуясь эффектными внешними данными и природной разговорчивостью, почерпнуть всякого полезного…
Глава восьмая Расследование началось, таксист
Новость, конечно, была из разряда оглушительных. То бишь, потерять самообладание — по меньшей мере — можно было запросто. Можно, конечно, и потерять. А можно и паузу взять. То бишь, ненавязчиво притвориться молчаливой и необременительной ветошью. Или же не менее молчаливым шлангом. Тут, уж, кому как нравится… — Гав-в, — выждав минуты полторы, решил вмешаться в ситуацию добросердечный Клык, мол: — «Совсем и не смешно. Заканчивай-ка, братец, дурака валять…». — Действительно, заканчивай, — подключилась Илзе. — Плохо у тебя получается. — Что — плохо получается? — громко сглотнув слюну, хмуро уточнил Тим. — Ветошью прикидываться… Ну, долго будем играть в молчанку? Или же примем какое-либо решение? Напоминаю, Тимофей… — Меня зовут — Брут. Точка. — Хорошо, будь по-твоему, — не стала спорить девушка. — Напоминаю, Брут, что являюсь твоей старинной подругой юности. И это накладывает на тебя, морда брутальная, определённые обязательства. — Какие, если не секрет? — Гав-в, гав-в, — оживился Клык, мол: — «Ну, как же. Во-первых, старинных друзей и подруг нельзя — хмуро и тупо — посылать. Наоборот, предполагается живое и заинтересованное общение. Во-вторых, им необходимо помогать. Причём, искренне и по полной программе. Как бы так оно заведено — у уважающих себя особей мужского пола. Не нами заведено, следовательно, не нам и отменять…». — Вот-вот, и я о том же. Не посылать, не отменять, помогать… — Значит, спелись, голубки? — усмехнулся Тим. — А ты, старинная подруга, ещё умеешь — ко всему прочему — и с собаками общаться? — А ещё и с кошками. Не со всеми, конечно. И совсем немного. — Гав, — мол: — «Скромность — лучшее украшение девушек. В том плане, что гораздо полезней, эффективней и весомей всяких там бесполезных бриллиантов…». — Ладно, уговорили, друзья-приятели. Пересаживайтесь, мисс Вылкаст, за наш столик. — Не смей мне выкать. Ненавижу. — Хорошо, не буду. Пересаживайся, Лиз… Милан, заказ барышни тащи прямо к нам. И очередную баночку пива для меня прихвати. — Тогда и мне — ещё одну… Они пообедали и славно поболтали. Конечно, вначале разговор откровенно пробуксовывал, но потом — постепенно и неуклонно — выправился, оживился и заструился, заструился, заструился. Даже болтливый Клык не вмешивался — лежал себе на полу и, положив лохматую голову на передние лапы, одобрительно и задумчиво щурился. — Бронзовая олимпийская медаль по дзюдо, она дорогого стоит, — признал Тим. — Молодец, конечно… Окончила Университет и трудишься выездным репортёром? Мол, репортажи из различных экзотических и диких мест нашей планеты? Одобряю. И даже, если честно, немного завидую. — Я и сама довольна, — вздохнула девушка. — И работа интересная, и деньги приличные обещают, и вообще… Вот, только с личной жизнью — полный и круглый ноль. В том плане, что она уже года два — отсутствует. Как класс и железобетонно. — Этот аспект меня не интересует. Совсем. Точка. — Ах, да. Мы же просто — старинные друзья… — Это точно. Так и никак иначе. — Полностью согласна. Договорились. Железобетон… А что с помощью? Поможешь подруге беззаботных юношеских лет забацать пару приличных репортажей о здешних заполярных островах? — С помощью? Помогу, чем смогу. — Гав! — Прости, брат хвостатый, — извинился Тим. — Поможем, чем сможем. Только при одном непреложном условии. — При каком? — Упоминаний обо мне и Клыке в этих материалах быть не должно. Ни единого. И, понятное дело, никаких наших фотографий. Ни единой. Договорились? — Железобетон. — Тогда слушай… Он подробно, не упуская мельчайших деталей, рассказал девушке о неприятной находке на берегу Вейде-Фьорда (на северо-восточной оконечности льдисто-загадочной Земли Андре), чёрного мешка с останками двух убитых молодых белых медведей. А также и о последовавших за этим событиях (естественно, пропустив непонятно-загадочный эпизод, произошедший на мысе Верпегенхукен). Рассказал, а после этого поинтересовался: — Как оно тебе? Можно из этого материала сделать полновесный репортаж, могущий заинтересовать твою славную компанию? — Запросто, — заверила Ильзе. — Особенно, если нам удастся выйти на след преступников. А ещё лучше, собрав крепкую доказательную базу, разоблачить их и сдать на руки доблестной норвежской полиции… Итак, попробую, используя дедуктивный метод незабвенного Шерлока Холмса, немного порассуждать. Ты, обнаружив медвежьи косточки, тут же собрал в Ню-Олесунне нечто вроде простейшей пресс-конференции. Сделал — перед коллегами и интернациональными учёными мужами — развёрнутый доклад и поделился заснятыми видеоматериалами. А сразу после этого, прихватив Клыка, отбыл в столичный Лонгьир. Приводнились, выбрались на берег… Слушай, а покатаешь меня на мотодельтаплане? Ни разу в жизни ещё не летала. А? Ну, пожалуйста… — Рыжая липучка. — И, ничего подобного. Не «липучка», а «заслуженная подруга былых лет». Мы же договаривались… Так, собственно, как? — Мягкой попой — об острый дверной косяк. — Гав! — возмутился прямолинейный Клык, мол: — «Зачем же грубить на ровном месте? Человек с тобой пиво австралийское пьёт. „Пожалуйста“ говорит. Помочь хочет… А ты, милок отвязанный? Нехорошо так себя вести. Не по-брутальному это, честное слово…». — Ничего я и не грубил, — заупрямился Тим. — Так, просто к слову пришлось… Покатаю, конечно. Не вопрос. Только не ради праздного развлечения. А, наоборот, во время подготовки развёрнутого репортажа, посвящённого плановой борьбе со здешними браконьерами, подло убивающими беззащитных северных оленей. — Отлично! — обрадовалась девушка. — Два репортажа — это круто. Ты, Брут, прелесть! Настоящий друг, товарищ и брат! Из серии: — «Помогать — так помогать…». — Прекращай трепаться и отвлекаться. Возвращаемся к текущим и насущным делам… Что там у нас с хвалёным дедуктивным методом? — Ах, да. Извини… Итак, вы приводнились и выбрались на берег. И тут ты почувствовал, что имеет место быть слежка. — Гав! — Правильно, дружище-Клык. Быстро ребятки подсуетились. Оперативно и грамотно отреагировали-отработали, ничего не скажешь. Следовательно, есть некто — очень обеспокоенный вашей находкой. Где этот «некто» находится? В Ню-Олесунне? В Лонгьире? В каком-то другом населённом пункте? Вопрос — на данный момент — чисто-риторический… Тем не менее, была отдана чёткая и однозначная команда: — «Присматривать за ушлым и непредсказуемым Брутом! Вдруг, на прошедшей пресс-конференции он рассказал, отнюдь, не все? А только малую часть из того, о чём — на самом-то деле — узнал? Присматривать и ворон ртами не ловить!». И в районе аэропорта появились соглядатаи. Впрочем, они очень быстро успокоились. По крайней мере, на данный момент. — Почему ты так решила? — заинтересовался Тим. — Потому, что ты, оказавшись в островной столице, повел себя насквозь правильно. Не бросился ни к губернатору, ни к начальнику местной полиции. То бишь, не стал ни контактов с высокими персонами искать, ни в колокола бить, ни пожара, привлекая журналистов, раздувать. Наоборот, отправился, понимаешь, беззаботно гулять по морскому побережью. А потом, и вовсе, добрые полтора часа распивал чаи с пожилой и безобидной норвежской, после чего отправился в мирную сербскую гостиницу, где незамедлительно начались легкомысленные пивные посиделки.… И это, брутальный молодой человек и его верный пёс, нам только на руку. — С чего бы это, вдруг? — Гав? — С того самого, — доставая из кармана тёмно-синей джинсовой куртки блокнот и шариковую ручку, горделиво хмыкнула Ильзе. — Из знаменитой серии: — «Элементарно, Ватсон…». Неизвестные противники убедились, что вредный Брут ведёт себя — как и обычно. То есть, не суетится, к полиции даже близко не подходит и билетов в Европу не покупает. Убедились и, скорее всего, утратили бдительность. Мы же, наоборот, будем целенаправленно напрягаться… План действий прост. Первое, устанавливаем личность шпика. Или там шпиков. Второе. По-тихому перемещаем пойманного соглядатая в спокойное место, где и проводим допрос. Жёсткий допрос, понятное дело… — Это мы можем. — Гав! — А я и не сомневалась… Итак, проводим жёсткий допрос и выясняем координаты заказчика. Третье… — Да-да? — Гав? — Пока не знаю, извините. Сперва надо будет тщательно проанализировать полученную (пока ещё, впрочем, не полученную), информацию. Очень многое будет зависеть от личности заказчика.… Итак, записываю информацию по возможным фигурантам, замеченным утром возле ангаров. Диктуйте… Значит, начальник складского припортового корпуса. Имя, фамилия? Место проживания? Спасибо… Далее. Трое туристов. Возможно, американцы. Приметы? А что по девушкам? Понятно… Во что они были одеты? Хм… Про Джона Флетчера давайте отдельно. Кто, что, почему? Что делает на Шпицбергене? Как давно? Записала… Сварщик в маске. Не отвлекаемся на данную фигуру, ибо пока это бесполезно… Портной Ежи Вайда с женой. Адреса дома и ателье? Как давно женаты? Слухи? Сплетни? Ясненько… Кто из этих персон является, на ваш взгляд, самым перспективным? То бишь, наиболее подозрительным? Американцы и сварщик? Ладно, приму к сведению… Всё? Никого не забыли? — Гав, — напомнил Клык. — Конечно, был же ещё и навязчивый шофёр такси. Спасибо, памятливый пёс… Имя, фамилия? Номер машины? Особые приметы? Ладненько, учтём… Э-э? Куда это вы намылились? — А чего здесь сидеть? — поднимаясь из-за стола, равнодушно передёрнул плечами Тим. — Перекусили. Пивка попили. Пора и за дело приниматься. В том плане, что сперва надо туалет посетить, а после этого уже и приниматься… Прошвырнёмся с Клыком по городу. Воздух понюхаем. Присмотримся к пейзажам. С многочисленными знакомыми пообщаемся. Глядишь, и всплывёт что-нибудь полезное… Ну, а ты, репортёр Илзе Вылкаст, чем займёшься? Для чего, к примеру, ты — с умным и важным видом — занесла в свой блокнотик подробную информацию по потенциальным фигурантам? А? Если, понятное дело, не секрет… — Не секрет. Я займусь аэропортом и ангарами, — объявила девушка. — В том числе, предназначенными для нужд малой авиации. А также всей территорией, прилегающей к означенным ангарам. — Ну-ну. — Гав-в… — Недоверчивые и высокомерные заполярные снобы. Вот, вы кто… Моя напарница уже вовсю работает в том районе: наводит справки, знакомится с общей обстановкой, заводит нужные знакомства и устанавливает добросердечные отношения. По другому поводу, правда… Но какая, собственно, разница? Знакомства и добрые взаимоотношения, они от этого не изменяются. В том плане, что всенепременно пригодятся… Подожди, Брут. — Да, слушаю. — Значит, только старинные друзья? — Не только. Ещё и деловые партнёры… Покедова. Встречаемся в двадцать тридцать, в ресторане KROA. Прошу не опаздывать. Кстати, раньше у этого заведения был русский хозяин, а сам кабачок назывался — «На Краю Земли». В точности, как твоя азиатская компания-работодатель. Знаковое совпадение. Не правда ли? — Правда ли. Не правда ли… Держи, Брут, мою визитку. — Зачем? — поморщился Тим. — Мне номер твоего мобильника без интереса. Точка. — Не хочешь звонить, не звони. Плакать, извини, не буду. На визитке имеется адрес моей электронной почты. Перегони туда, как только появится свободное время, все видеоматериалы, заснятые на берегу Вейде-Фьорда… Всё, соратники. Пока. До вечера…Вообще-то, Тим планировал по-простому отправиться в резиденцию губернатора Шпицбергена и навести некоторые справки. С этим в Лонгьире, как раз, всё было очень просто и удобно: у господина губернатора имелось несколько профильных замов, которые в дневное время всегда находились на рабочих местах — принимали граждан (включая туристов), и старательно отвечали на их въедливые и, зачастую, непростые вопросы. Поэтому он хотел получить у заместителя губернатора по туризму исчерпывающую информацию по всем американским туристическим группам, находящимся — на настоящий момент — на территории острова Западный Шпицберген. Из серии: — «Говорят, что в США охрана дикой природы организована по высшему разряду. Желаю пообщаться с рядовыми американцами и задать им несколько чисто-практических вопросов…». А заму по экологии и промышленному производству он задал бы следующий вопрос: — «Масштабные сварочные работы на морском побережье? Практически в двадцати метрах от уреза воды? Что это, собственно, такое? А? Какая организация проводит эти подозрительные работы? Кто давал разрешение? На каком основании? Есть ли согласованный — по всем международным правилам, ясен пень — проект? Как полномочный представитель ЮНЕСКО имею полное право знать…». И всё выгорело бы — на раз. Уже через час-полтора вся необходимая информация была бы, в гости не ходи, получена. Так, нет же… Ситуация, как назло, резко и кардинально изменилась. Илзе выразилась предельно чётко и ясно, мол: — «Не стоит засвечиваться — ни в резиденции губернатора, ни в управлении полиции. В противном же случае неизвестный противник может, почуяв неладное, насторожиться…». — Подумаешь, может насторожиться, — неторопливо шагая по улочкам Лонгьира, ворчал под нос Тим. — Кто сказал, что это плохо? Насторожится и активизируется? Замечательно. А мы, понятное дело, тут же начнём Игру на встречных курсах. И, ясен пень, переиграем гадов. Точка. — Гав, — не согласился трусивший рядом Клык, мол: — «Он (то бишь, неизвестный гад), может не активизироваться, а, наоборот, плотно залечь на дно. Причём, залечь, предварительно обрубив хвосты и всё старательно зачистив… Оно нам надо?». — Не надо. — Гав-в, — мол: — «То-то же. Милая Лиз полностью права. Осторожность в таких скользких делах лишней не бывает…». — Милая? — Гав! — Сам дурак. И нечего преувеличивать. Подумаешь, зелёные огромные глазищи и ладная фигурка. И не такое, как сам знаешь, наблюдали… А по поводу осторожности — да. Здесь она, безусловно, права… Поскольку правота подруги прошлых лет (новой напарницы?), была признана безоговорочно, пришлось срочно корректировать планы. А именно, искать знакомых (естественно, заслуживающих доверие), которые согласились бы сходить в резиденцию губернатора и — от своего имени — получить необходимую информацию. Нашёл и, понятное дело, уговорил. Вернее, никого уговаривать и не пришлось. «Инспектора Белофф» на островах архипелага, безусловно, уважали и даже слегка побаивались. Поэтому и в пустяковых просьбах предпочитали не отказывать… Но, тем не менее, времени было потеряно прилично. Пока нашёл, пока люди — поочерёдно — сходили в резиденцию, пока пообщались с медлительными чиновниками, пока вернулись и доложились — уже и вечер наступил. Вечер наступил, а расследование вперёд практически не продвинулось. Во-первых, сварочные работы (согласованные по всем правилам), проводились уже в течение двух недель и осуществлялись русским специалистом из Баренцбурга (российский посёлок на Западном Шпицбергене), который, выйдя в плановый отпуск, решил Большую Землю не посещать, а, наоборот, немного подработать на стороне. То бишь, опасности с этой стороны ждать не следовало… А, во-вторых, и «американский след» резко и бездарно оборвался. Так как туристов из США, гостивших на Шпицбергене, числилось ровно три персоны. Да и те уже — пару часов тому назад — отбыли на Родину. «Значит, та американская троица просто-напросто прогуливалась по морскому побережью острова в ожидании своего рейса», — мысленно подытожил Тим. — «Жаль. Придётся искать другие варианты…». Они отправились к ресторану KROA. — Гав, — чуть смущённо известил Клык. — Решил навестить знакомую собачку? Немецкую овчарку, проживающую в семье советника губернатора по социальным вопросам? Одобряю. Хороший выбор. Достойная и стильная барышня. Причём, с высоким экстерьером и отличной родословной. — Гав. — В гостиницу вернёшься только утром? Да, пожалуйста. Как будет угодно. Только ты это… — Гав? — Расспроси свою симпатичную подружку о последних городских и островных новостях. В перерывах между жаркими сексуальными утехами, я имею в виду… Договорились? — Гав-в. — Ты уж, братец, постарайся не позабыть. Обещаешь? — Гав… Пёс, извинительно вильнув на прощание хвостом-кренделем, свернул в ближайший переулок, а Тим, завистливо вздохнув, зашагал дальше…
Что представлял собой ресторан KROA? Обыкновенный среднестатистический европейских кабачок, разделённый длинной барной стойкой на два зала: для курящих и, соответственно, для некурящих посетителей. Интерьер самый обыкновенный и непритязательный: тёмно-кремовый кафельный пол, оштукатуренные светлые стены, стандартные светильники, ничем непримечательные столы и стулья. А, ведь, когда-то этот ресторанчик являлся самой настоящей городской достопримечательностью. Во-первых, хозяин заведения был по национальности русским. Что, согласитесь, в странах Северной Европы встречается не часто. Во-вторых, стены ресторанного зала (тогда он ещё не был разделён на два), были густо завешаны красочными пейзажами, посвящёнными природным красотам Шпицбергена. В-третьих, рядом со столиками клиентов располагались многочисленные чучела животных: белых медведей, северных оленей, овцебыков, песцов, а также различных птиц — на специальных жёрдочках, прикреплённых с помощью шнуров-верёвок к потолку. Естественно, что все эти чучела являлись импортными, то есть, завезёнными с Большой Земли. По крайней мере, так считалось — в официальном порядке… Но от тех славных времён практически ничего не осталось. Только небрежная надпись на стене, выполненная русскими буквами: — «На Краю Земли». Трудно сказать почему, но чинная и солидная публика KROA упорно обходила стороной. То ли историческое прошлое заведения было тому виной, то ли надпись на русском языке слегка раздражала. Трудно сказать… А люди попроще — моряки, лётчики, учёные-исследователи, шахтёры, работники нефтяного терминала, геологи и таксисты — ресторанчик любили и посещали регулярно. Вот-вот, «и таксисты»… Намеривался Тим потолковать начистоту с тем усатым утренним таксистом. По Душам, естественно, потолковать. То есть, после энного количества совместно-выпитого алкоголя… А что здесь, собственно, такого? Весьма эффективный и действенный способ получения жизненно-важной информации. Причём, неоднократно и успешно проверенный на практике… Он вошёл в KROA в двадцать пятнадцать. Проследовал в зал для курящей публики и мысленно запечалился: — «Откровенно негусто сегодня с народом. А знакомых, вообще, нет никого. Даже языком потрепать не с кем… Таксисты? Отсутствуют. Вернее, ещё трудятся в поте лица, обслуживая всяких и разных бездельников. И своих, и приезжих. Дай Бог, если через час-полтора заявятся… Ладно, дождусь Лиз. Может, у неё что-нибудь получилось. То бишь, рыжую липучку…».
Тим, смачно хрустя ржаными солёными сухариками, неторопливо выцедил банку крепкого австралийского пива, перекурил, потом покончил со второй банкой, мельком бросил взгляд на стрелки наручных часов и слегка забеспокоился: — «Без десяти минут девять, а Лиз всё нет. Хотя, что такое — для молоденькой и смазливой вертихвостки — двадцать минут опоздания? Так, ничего особенного. Обычная практика, надо понимать… А, с другой стороны, дело, которым мы сейчас совместно занимаемся, может быть весьма и весьма опасным. То бишь, с неприятными и опасными побочными моментами. Да я, собственно, и не за девицу беспокоюсь, а за напарницу. Не более того. Точка… Позвонить ей на мобильный? Пожалуй, не стоит. В том плане, что у меня нет даже малейшего желания — давать повод для колких реплик и язвительных насмешек… Эх, липучка рыжая. Навязалась, понимаешь, на мою брутальную голову…». Он вышел из ресторана, мельком огляделся по сторонам и закурил. Над городом безраздельно царил призрачно-светлый полусумрак: закатное солнышко откровенно ленилось и поэтому ненавязчиво пряталось в низких кучевых облаках, легендарные «белые» ночи ещё только приближались, со стороны моря упрямо наползала лёгкая туманная дымка, а уличные фонари в Лонгьире по майскому расписанию (о, знаменитая норвежская бережливость!), зажигали только в десять вечера. Справа мелькнула подозрительная тёмно-серая тень, а из-за угла ближайшего двухэтажного здания послышались неразборчивые тревожные звуки. Тим, коротко выругавшись про себя и отбросив недокуренную сигарету в сторону, бросился вперёд, завернул за угол и… Почувствовав спинным мозгом какое-то мимолётное движение над головой, он резко отпрянул в сторону. Бейсбольная бита, задев вскользь правое плечо, с хищным свистом рассекла воздух. Отточенный пирует, удар, пирует, выставленный блок, удар, ещё один. Бойкий перестук — это бита, выпавшая из ослабевших рук нападавшего, покатилась по мостовой… Их было трое — в неприметных весенних одеждах и с чёрными масками на лицах. Тот, что выронил биту, неподвижно лежал на тротуаре, безвольно раскинув-разбросав руки и ноги в стороны. А двое других, тоже уже получивших по увесистому удару, выжидательно застыли в сторонке. Один, неловко смахнув рукавом замшевой куртки кровавую юшку с подбородка, грязно и длинно выругался. А второй, нерешительно кашлянув, вытащил из кармана брюк какой-то небольшой продолговатый предмет. — Щёлк! — угрожающе выскакивая из ручки, звонко оповестило светлое лезвие выкидного ножа, мол: — «Порежу, попишу и всё такое прочее…». Тим, оскалив зубы, рыкнул — совсем и негромко, но с чувством, толком и расстановкой. Что называется, от всей брутальной Души. — Цок-цок-цок, — пропели, встречаясь с мостовой, каблуки убегавших. — Цок-цок-цок… — Деятели хреновы, — насмешливо пробормотал Тим. — Охреневшие в неумелой атаке. Он, не теряя времени, подхватил под мышки незадачливого обладателя бейсбольной биты, аккуратно прислонил безвольное тело спиной к кирпичной стене дома, одним резким движением сорвал с лица нападавшего чёрную магазинную маску и, довольно вздохнув, прокомментировал: — Утренний таксист, как, впрочем, и следовало ожидать… Последовала серия звонких пощёчин, таксист послушно приоткрыл глаза, испуганно дёрнулся и монотонно забормотал: — Брут, извини. Чёрт попутал. Я всё тебе расскажу. Всё-всё-всё. Чёрт, понимаешь, попутал… — Конечно, сука грязная и продажная, расскажешь, — скорчив мрачно-брутальную гримасу, заверил — ледяным голосом — Тим. — А если попытаешься что-либо утаить, то с тобой, бродяга, будет следующее… И он минуты две с половиной, пристально вглядываясь допрашиваемому в глаза, монотонно перечислял бесконечные муки и дикие ужасы, грозящие потенциальному лжецу. Вообще-то, Тим даже и до половины перечня не дошёл, но, почувствовав неладное, вынужден был остановиться. С таксистом, явно, что-то произошло: глаза сделались пустыми и блёклыми, пышные усы обвисли и словно бы поредели, по щекам мимолётно пробежала череда нервных судорог, а на тонких губах активно запузырилась светло-розовая пена. — Оу-у-у, — неумело выплёвывая изо рта клочки пены, заблажил допрашиваемый. — Не могу больше. А-а-а! Помогите! Свет потух… М-м-м. М-м-м. М-м-м… — Хрень какая-то, — с интересом наблюдая за беспрерывно-мычащим таксистом, задумался Тим. — И, что характерно, он не придуривается. Всерьёз поплохело бедняге…
— Конечно, всерьёз, — подтвердил — из глубины переулка — незнакомый женский голос. — От таких кровавых и садистских обещаний кому угодно поплохеет. У меня, к примеру, до сих пор мурашки бегают по спине. Туда-сюда, туда-сюда. Колючие-колючие. Ледяные-ледяные. Кошмар сплошной, короче говоря. Хичкок[66] и Стивен Кинг[67], нервно покуривая, отдыхают в сторонке. Ну, у вас, старший инспектор, и методы ведения допроса. И специалисты из Великой Инквизиции обзавидовались бы. Не говоря уже о молодчиках из знаменитого немецкого Гестапо…
Глава девятая Расследование продолжается, портной
Незнакомый женский голос, выдавший приметную и знаковую тираду, был достаточно приятным — в меру низким, с лёгкой и пикантной хрипинкой. А главное, в нём напрочь отсутствовали истеричные и испуганные нотки, так свойственные современным нервным дамочкам. Ощущался лишь холодный профессиональный интерес. А ещё — лёгкая-лёгкая насмешка, на совесть перемешанная с не менее лёгким восхищением. «Очень странный и непривычный коктейль», — решил Тим и плавно обернулся. Метрах в семи-восьми от него стояли две симпатичные барышни. Во-первых, Илзе Вылкаст, неуверенно вертевшая в руках видеокамеру, словно бы решая для себя: — «Снимать данную неадекватную экспозицию? Или же не снимать?». «На этот раз она облачилась в светло-серый исландский вязаный джемпер и плотную узкую юбку — на ладошку выше колен», — отметилось непроизвольно. — «Причём, джемпер плотно облегает весьма аппетитную грудь, размера — по меньшей мере — третьего. Да и коленки, упакованные в шерстяные колготки (прохладно, всё же, на улице), весьма и весьма впечатляют… Впрочем, это совсем и не важно. Липучка, она липучка и есть. Точка…». Во-вторых, рядом с давней подругой юности обнаружилась стильная и элегантная дамочка лет тридцати — плюс минус год-полтора. «Очень стильная и сверх элегантная», — бестолково зашелестели в голове торопливые мысли. — «Ярко-выраженная брюнетка в модном вечернем брючном костюме цвета благородного ирландского виски. Поверх пиджака небрежно наброшена пышная меховая накидка… Итак, практически угольная брюнетка. Причём, сразу видно, что это её природный цвет. Характерный разрез глаз и смуглый цвет кожи говорят о наличии южно-американских или же мексиканских родственников. Полукровка, короче говоря. Да и характер, судя по всему, отнюдь, не сахарный. Своевольная такая гражданка. Не из простых. С крепким и надёжным внутренним стержнем… Что ещё? Девяносто-шестьдесят-девяносто, понятное дело. Классическая красотка с обложки модного глянцевого журнала. На плече — достаточно объёмная вельветовая сумка. Нечто среднее между дамской и дорожной. Глаза — светло-голубые. И, пожалуй, знакомые… Где же я их уже видел? Причём, совсем недавно? Охо-хо. Нет, не вспомнить…». — Мисс Вылкаст, вы…, пардон, ты грубо нарушаешь достигнутые ранее договорённости, — презрительно-холодным голосом сообщил Тим. — Никакой речи о всяких третьих лицах не было и в помине. Не было, я сказал… Поэтому вынужден всерьёз задуматься о полном разрыве наших деловых отношений. Ибо, как любил говаривать один известный древнегреческий философ… — Мэри Толедо, — перебила его брюнетка. — Рада познакомиться с вами, старший инспектор Белофф. Наслышана и всё такое прочее. — Общения не состоится. — Неужели, я не похожа на проститутку? — Нет, к моему великому сожалению, — смачно сплюнул под ноги Тим. — По глазам видно. Да и по манере говорить. Да и по прочим характерным ухваткам… Потише мычи, зараза! — рыкнул — между делом — на несчастного таксиста, всё также сидевшего у стены. — Разговаривать, гнида, мешаешь… — Значит, я, по вашей личной градации, отношусь к четвёртой категории женщин? То есть, к потенциальным шлюхам? — Получается, что так. К моему большому сожалению… А ты, мисс Вылкаст, ещё — ко всему прочему — и трепло кукурузное. Не ожидал, право слово.…Всё, симпатичные дамы. Разговор закончен. Вынужден… — Стоп, Белофф, — в очередной раз перебила его черноволосая красотка. — Пора заканчивать этот дурацкий и совершенно несмешной спектакль. Время поджимает… Итак, я прихожусь родной правнучкой фрекен Хелене-Анне Ларсен. Правда, только сегодня нашла свою знаменитую родственницу и познакомилась с ней. Даже толком — из-за ваших мутных дел — и поговорить не успела… Что такое, Брут? Молчишь, не ругаешься, выражая тем самым полное недоверие к вышесказанному? — Не ругаюсь и не выражаю, — вежливо улыбнувшись, подтвердил Тим. — Потому что верю. Я вспомнил, где уже сегодня видел точно такие же светло-голубые глаза… Что же, рад за фрекен Хелену. Теперь она больше не одинока. Искренне рад. — Это в корне меняет дело? — Безусловно. И переходим на «ты». — Замётано… Значит, я уже не отношусь к четвёртой категории — по градации брутального старшего инспектора Белофф? А к какой тогда? К первой? Ко второй? — К полуторной, надо думать. — Большое спасибо, — надменно усмехнулась Мэри. — Польщена… А теперь, Брут, подвинься. Осмотрю мычащего дяденьку. Я, видишь ли, являюсь дипломированным врачом. Специализация — психиатрия. Правда, практики давно уже не было. Но, всё же… Минут пять-шесть провозившись с приболевшим таксистом, она объявила: — Принципиально — ничего страшного, убийственного и фатального. В том смысле, что процесс вполне даже обратим. — А диагноз-то какой? — не преминула уточнить (латышка, как-никак), дотошная Илзе. — Глубокая депрессия, обусловленная спровоцированным психозом. Временное помешательство рассудка, если говорить по сути. — Временное? Это как? — Объясняю. Если сейчас на больного продолжить орать дурным голосом, топать ногами и без устали рассказывать о безобразных пытках, то его болезненное состояние, непременно, усугубится. То бишь, пациент вполне может стать сумасшедшим уже на постоянной основе. Если же данного дяденьку поместить в полный покой, да под надзор опытных врачей, да вколоть соответствующих успокоительных препаратов, то он, век на круизных судах не кататься, очень быстро пойдёт на поправку… Правда, возможны и побочные негативные последствия-эффекты. Например, в виде частичных провалов памяти, локального заикания и хронического недержания мочи… Ещё будут вопросы? — Может, стоит того…, — виновато вздохнув, замялся Тим. — Ну, позвонить в местную медицинскую службу? — Обязательно позвоним, — заверила Мэри. — Только чуть попозже. А сейчас я предлагаю незамедлительно покинуть данный переулок. Во-первых, крайне нежелательно, чтобы нас засекли рядом с этим мычащим телом. Какой в этом прок? Правильно, абсолютно никакого… Во-вторых, на двадцать три пятнадцать назначена встреча с потенциальным злодеем, а нам ещё надо немного пошептаться-посовещаться. — Встреча — с потенциальным злодеем? — Ага, с ним самым. Всё, шагаем. Поговорим по дороге…Они, сделав быстрым шагом небольшой полукруг по городским переулкам, выбрались на одну из центральных (главных), улиц Лонгьира. На, заметьте, пустынную и практически безлюдную улицу. Только с разговором-совещанием, увы, ничего не получилось: зажглись, вспыхнув одновременно, уличные фонари (двадцать два ноль-ноль, пора), и тут же — словно бы по чьей-то незримой команде — улица заполнилась разнообразным народом: и несуетливыми местными жителями, и шумно-беспечными туристами. — Моя вина, — негромко покаялся Тим. — Совсем вылетело из головы. Лопухнулся. Старею, не иначе… Одни встречные прохожие на троицу не обращали ни малейшего внимания. Зато другие с Тимом вежливо и уважительно раскланивались, а на его спутниц таращились с удивлением и… — И с ярко-выраженным сексуальным интересом, — зло прошипела Илзе. — То бишь, с пошлым вожделением и откровенной похотью… А, кажется, я догадалась, в чём тут дело. Ведь, ты же, Тимофей… — Брут. Точка. — Ведь, ты же, Брут, общаешься — применительно к женскому полу — только с проститутками? В свободное от работы время, я имею в виду? — В подавляющем большинстве случаев — да. — Значит, все твои знакомые, прошедшие мимо, приняли нас с Мэри за профессиональных жриц любви? — По всей видимости. — Ну, ты и сволочь… — Говорите, соратники, потише, — вмешалась Мэри. — Незачем привлекать к себе дополнительное нездоровое внимание, его и без того хватает… Ладно, принимают и принимают. Бывает. Ничего страшного… Но почему они сперва так удивляются? — Всё очень просто, — язвительно улыбнулся Тим. — На Шпицбергене уже очень много-много лет нет проституток. Идейных шлюх — сколько угодно. А проституток, вообще, нет. Причём, ни своих, ни приезжих. Вот, народ и удивляется… Кстати, здесь слухи и сплетни распространяются со страшной скоростью. То есть, почти мгновенно. — Подожди, подожди, Белофф. Это что же получается? Если завтра мы с Лиз решим прогуляться по Лонгьиру, то каждый второй встречный мужчина будет делать нам непристойные предложения? — Каждый второй? Нет, конечно же. А, вот, каждый пятый — будет. Непременно. Голову даю на отсечение. — Ну, ты и сволочь… — Пора заканчивать этот дурацкий спектакль, — невозмутимо известил Тим. — Время поджимает… Назовите-ка, подельницы, место, где нас будет ждать потенциальный злодей. — Дом портного Ежи Вайды. Там же, как я понимаю, находится и его профильное ателье. — Интересный такой заход. Нетривиальный. Уважаю и перевариваю полученную информацию… Значится так. Упомянутый дом находится рядом, в семи-восьми минутах ходьбы. А до назначенной встречи остаётся практически целый час. Предлагаю следующее. Сворачиваем вон в тот узкий боковой переулок. Минут через десять-одиннадцать будем уже в безлюдной и спокойной тундре. Кстати там — в самом конце переулка, на границе города и тундры — установлена комфортабельная новенькая беседка со столом и скамейками. На разговоры у нас будет порядка сорока пяти минут. Уложимся? — Вполне… Через полторы минуты, когда они оказались в пустынном переулке, Мэри резко остановилась и пробормотала: — Вот же, закавыка не вежливая. Про приболевшего таксиста мы и позабыли. Нехорошо получилось. Не по-человечески. Надо срочно позвонить медикам. Она извлекла из вельветовой сумки тёмно-бордовый брусок мобильника и пояснила: — Это так называемый «не зарегистрированный телефон», без номера. То есть, определитель — у собеседника — не сработает. Давай, Брут, диктуй номер местной медицинской службы… Ага-ага. Набрала. Вызываю… Здравствуйте! Вас беспокоит Анна Вайда, жена портного Ежи… И вам — доброго здоровья! А ещё — денег и любовников побольше… Мы тут с мужем случайно проходили мимо ресторана KROA, а за углом ближайшего дома, в переулке, сидит усатый мужчина с безумными глазами и мычит, мычит, мычит… Машина с санитарами уже выехала? Другие прохожие вызвали? Замечательно! Прямо-таки — камень с сердца упал… Просьбочка у меня к вам будет. Крохотная-крохотная такая. Мы будем дома примерно в двадцать три двадцать. Перезвоните, пожалуйста, расскажите — что там с мужчиной… Мой номер не высветился? Видимо, телефон разряжается… А вы на наш домашний номер позвоните. Номер? Извините, не помню по памяти. Посмотрите в телефонной книге — портной Ежи Вайда… Всё, заранее благодарю. Большое спасибо. Всех благ… — Очень похоже на Анну, — одобрил Тим. — И голос, и манера говорить… То есть, ты с ней уже общалась? — Было дело… Шагаем, соратники, шагаем!
Через широкие прорехи в рваных тёмно-серых облаках проглядывали яркие и любопытные северные звёзды. Было достаточно свежо. Со стороны моря дул порывистый северо-западный ветер. — Бр-р-р, продрогла я что-то, — зябко передёрнула плечами Илзе. — Впрочем, сама виновата. Оделась чрезмерно легкомысленно, позабыв, что от Лонгьира рукой подать до Северного полюса. Всего каких-то полторы тысячи километров. Или даже меньше. Надо было утеплённую куртку на синтепоне прихватить с собой… Ой, кто это там фыркает? И какие-то смутные тени-силуэты просматриваются… — Обыкновенные северные олени, — успокоил Тим. — Они здесь везде и всюду шастают. Куда ни плюнь… А чувствуешь, как пахнет? — Чувствую… Молодой травой, перепрелым мхом и — совсем чуть-чуть — колодезной водой. — То бишь, чем? — Не знаю. Не уверена… — Весенней островной тундрой, голова садовая, латышская… Вот, кстати, и беседка. Заходите, изящные дамы, присаживайтесь. Темно, извините. — Ничего, сейчас поправим, — пообещала Мэри. Она усердно порылась (судя по характерным звукам), в своей объёмной вельветовой сумочке, щёлкнула зажигалкой и, сделав резкое движение рукой, разместила на досчатом столе свечку, естественно, с ярко-жёлтым огоньком на её верхнем торце. — Непростая такая свечечка, специальная, — хмыкнув, одобрил Тим. — С крохотным треугольным лезвием, торчащим из нижней восковой плоскости. Верно? — Это точно. А ещё её фитилёк на совесть пропитан специальным химическим составом, отчего язычок пламени не гаснет даже на очень сильном ветру. В настоящее время такие свечи входят в походный арсенал американских «морских котиков». — Свечка специальная. Да и сама наша мисс Толедо — девушка, отнюдь, непростая, — прокомментировала Илзе. — Можно предположить, что в её сумке — чего только нет. — Ты, подруга, угадала, — непонятно вздохнула Мери. — И про меня, и про сумочку… — Заканчивайте трепаться, сороки разговорчивые, — подпустил в голос «стальных» ноток Тим. — Предлагаю — перейти к делу. — Тебе, Брут, не терпится заслушать подробный доклад о проведённых оперативно-розыскных мероприятиях? — Ага. Не терпится. О них самых. Чисто для начала. — Хорошо, докладываю… Применив всё своё природное обаяние, а также используя эффектные внешние данные, я установила-выявила важного свидетеля, который утверждает следующее. Примерно за полчаса до приводнения мотодельтаплана со старшим инспектором Белофф на борту, к складским ангарам подъехало городское такси, в котором находились супруги Вайды. Ежи и Анна выбрались из автомобиля и отправились на прогулку, а сама машина, отъехав примерно на триста пятьдесят метров в сторону, припарковалась за складами норвежской угольной компании. То есть, спряталась, став невидимой со стороны побережья… Потом приводнился мотодельтаплан, старший инспектор Белофф затащил его — на специальной тележке — в ангар и двинулся, в компании с псом-хаски, в сторону города. Ежи позвонил по мобильнику, и через некоторое время такси, выехав из-за угольного склада, отправилось вслед за нашим брутальным инспектором. Впрочем, очень скоро машина вернулась и подъехала к портному с супругой. Состоялся короткий деловой разговор, после чего супруги Вайды, пошептавшись, сели в автомобиль, и он укатил — на малой скорости — в сторону города… Можно смело предположить, что эти польские гаврики видели, как ты, Брут, свернул в сторону «Приюта ветеранов». Вполне вероятно, что и дальше за тобой наблюдали, вплоть до сербской гостиницы. — Мисс Вылкаст утверждала… — Не смей так меня называть! — неожиданно вспылила Илзе. — Иначе прямо сейчас встану и уйду. Навсегда. И Мэри уведу с собой. — Хорошо, хорошо. Извини… Лиз утверждала, что противник успокоился, мол: — «Гадкий Брут ведёт себя самым обычным образом, по губернаторам и полицейским управлениям не бегает…». Почему же состоялось это дурацкое и бестолковое нападение — возле ресторана KROA? А, Лиз? — Виновата, немного просчиталась. Очевидно, что всё обстоит несколько сложней и серьёзней. Обмишурилась. Не сработал железобетон. Извини, приятель детских лет. — Ничего, бывает. С каждым может случиться… А что это за загадочная «встреча с потенциальным злодеем»? Откуда здесь ноги растут? — Всё очень просто, — на губах Мэри заиграла горделивая улыбка. — Элементарная оперативная комбинация, не более того. Мы с Лиз завалились к Вайдам в их модное ателье и отработали по следующей схеме. Мол, я — капризная, взбалмошная и страшно-богатая американка, а Лиз — моя верная телохранительница и горничная одновременно. А ещё, мол, у меня имеется горячо-любимый жених (он тоже — якобы — приплыл на круизном судне и сейчас находится в Лонгьире), с которым я через два месяца должна сочетаться — в Плимуте, уже после возвращения из круиза — законным браком. Только я, ко всему прочему, барышня ужасно-современная и официально отказалась идти под венец в свадебном платье. Мол, буржуазные старомодные предрассудки-причуды и всё такое прочее… А сейчас я как бы передумала, прониклась и решила сделать обожаемому жениху неожиданный сюрприз. То есть, платье свадебное, всё же, пошить. Только так, чтобы он про это ничего-ничего не знал. Поэтому всё надо сделать по-тихому, в строжайшей тайне… Далее — сплошная элементарщина, мол: — «Ой, нам уже надо бежать! Извините, срочные дела. Встретимся поздним вечером. Мой правильный женишок очень рано ложится спать. Когда уснёт, тогда мы со служанкой и подскочим. Поболтаем, посовещаемся и выберем подходящий фасон, мерки с меня снимете. Держите задаток — полторы тысячи долларов. Только никому, пожалуйста, ни слова. Т-с-с-с! Тайный сюрприз, это понимать надо… В двадцать три пятнадцать — вас устроит? Тогда — до встречи. Аривидерчи…». — Полторы тысячи американских долларов? — на всякий случай уточнил Тим. — Их самых. — Извини, но в ближайшее время я тебе не смогу их вернуть. Поиздержался малость… — Очень надо! — смешливо фыркнула Мэри. — Не заморачивайся, Брут. Я же деньги Вайдам дала только на время. Сегодня же и назад заберу. Никаких проблем. — Поясни, если не трудно. — Ни капли… Значится, план такой. Мы с Илзе входим в польское ателье. Болтаем, то, сё. Если обстановка подходящая, то оперативно пеленаем субчиков и условным сигналом вызываем тебя, скромно ждущего на улице. Появляешься и проводишь допрос. Тут ты — дока. Не отнять и не прибавить… Только, душевно умоляю, поумерь свой брутальный пыл. Не надо — как с таксистом. Поаккуратнее, побережнее, понежнее. Народ, глядишь, и пойдёт навстречу. То бишь, расколется — как лесной подгнивший орех… — Оперативно пеленаете? Это как? — Профессионально. У меня в сумочке и электрошокер имеется, и парочка дельных наручников, и моток крепкой нейлоновой верёвки, и очень удобные кляпы. Удобные в использовании, я имею в виду. — Свечи из арсенала «морских котиков», мобильный телефон «без номера», «дельные» наручники и «удобные в использовании» кляпы, — задумалась Илзе. — И всё это — в сумочке доктора-психиатра? — Психиатром, если честно, я и года не проработала, — беззаботно хмыкнула Мэри. — Скучно как-то стало. Рутина заела. Ну, и противно слегка… После этого я — в экстренном порядке — закончила Чикагскую полицейскую академию и почти два года трудилась районным криминальным инспектором. Вот, там-то и нахваталась всякого — про следственные оперативные разработки, наручники, кляпы и подгнившие лесные орехи… — А потом стало скучно и слегка противно, — прозорливо предположил Тим. — Не говоря уже о заевшей рутине. — Это точно… Уволилась, короче говоря, к чёртовой матери. — И какую стезю ты сейчас осваиваешь? — Решила, вот, стать писательницей. Первый роман посвящу, конечно же, своей знаменитой прабабушке… Хотя, она так много знает. Не исключено, что дельного материала наберётся на полновесный цикл детективно-приключенческих романов.… Ну, а второй цикл (чего, собственно, мелочиться?), Шпицбергену. В том числе, и этой мутной истории — про двух застреленных юных медведей… Всё, соратники, время. Пора выдвигаться к объекту. — Свечечку, писательница, не забудь потушить, — напомнила Илзе. — И, понятное дело, в бездонную сумочку заскладировать…
Они вновь, перейдя через невидимую границу, оказались в городской черте. Послышался неясный, чуть слышимый щелчок, и вокруг заметно потемнело — это городские фонари начали гореть-освещать улицы и переулки вполнакала. — Что случилось? — забеспокоилась Илзе. — Авария на подстанции? — С чего бы это — авария? — недоумённо передёрнул плечами Тим. — Погода нынче стоит отменная. Ни ветров тебе, ни штормов, ни снегопадов, ни гроз с градом. Да и техническое оборудование на островах архипелага установлено самое надёжное и современное… Просто время перевалило через отметку двадцать три ноль-ноль. Майское расписание, плюсом — норвежская бережливость. Часик улицы поосвещали — по полной программе? Поосвещали. Вполне достаточно. Местным законопослушным бюргерам спать пора. Туристы? Для туристических тусовок (полупьяных, заметьте), и половинного уличного освещения вполне достаточно. Обойдёмся без излишнего баловства и глупой расточительности. Более того, в полночь, и вовсе, потушим все фонари. Мол, спать, и никаких гвоздей… Ага, барышни, подходим к намеченному объекту. Вон оно — заполярное гнездо польских портных и закройщиц… — Останавливаемся, — велела Мэри. — Там везде понатыкано камер видеонаблюдения. Ничего, потом всё сотрём — в лучшем виде… Итак, что мы имеем? Мисс Вылкаст? Доложите обстановку. Настоящий репортёр должен ориентироваться в гуще событий не хуже заправского американского копа. Просим, просим… — Ну, кха-кха, — неуверенно откашлялась Илзе. — Двухэтажный коттедж: обшит светло-бежевым сайдингом, под терракотовой черепичной крышей, имеется одноэтажный флигелёк, в котором и располагается пошивочное ателье, две каминные трубы. Свет зажжён только в помещении ателье. Следовательно, нас ждут. — Всё? — Коттедж расположен на отшибе. То есть, в стороне от других домов и строений. — Верно, — достав из вельветовой сумки металлическую фляжку, одобрительно кивнула головой Мэри. — На отшибе. И это — главное. Значит, будем работать в комфортных и тепличных условиях, не опасаясь любопытных соседских глаз и ушей. Она отвинтила с фляги крышечку. — Что там, коньяк? — заинтересованно задёргал носом Тим. — Бери, Брут, выше. Арманьяк двадцатилетней выдержки… Впрочем, тебя это не касается, — на несколько секунд приложилась к фляжке. — Бр-р-р! Крепкая штуковина, даже слёзы выступили на глазах… Давай, подруга, твоя очередь. — Да, я как-то…, — замялась Илзе. — Ну, не люблю я крепких алкогольных напитков. Пиво — ещё куда ни шло… — Надо, родная. Надо. По вечерам от богатых и капризных дамочек, находящихся в туристическом круизе, должно — в обязательном порядке — попахивать изысканным и дорогущим алкоголем. Для полной достоверности образа, чтобы недоверчивые фигуранты окончательно расслабились… Всё, Брут, мы пошли. Как только свет в окошке флигеля мигнёт пару раз, так и ты подтягивайся…
Через полчаса свет в окошке мигнул — раз, другой. Тим, на всякий случай обойдя вокруг коттеджа, прошёл внутрь флигеля. Он, молча, стоял в тесном холле-прихожей и с интересом прислушивался к долетавшему разговору. — Головой активно мотает, — сообщила Илзе. — Всё мотает, и мотает. — Наверное, хочет пообщаться с нами, — предположила Мэри. — Просит, чтобы рот освободили от кляпа… А орать не будешь, как твоя беспокойная и голосистая жёнушка? Обещаешь? Ладно, поверю… — Вы, дамочки, ещё пожалеете о своём наглом поступке, — сплюнув несколько раз, пообещал мужской хриплый баритон. — Что ещё за дурацкая шутка? От скуки беситесь? То есть, с жиру? Решили, выпив лишнего, поиграть в отвязанных бандиток, воспитанных на американских фильмах про Дикий Запад? Стервы зажравшиеся… — Шлёп! — Больно… — А то, — многозначительно хмыкнула Илзе. — И впредь за каждое грубое слово будешь получать по увесистому подзатыльнику. Понял, морда польская? — Понял, понял… Заканчивайте, милые и славные девушки, валять дурака. Пошутили немного, покуражились слегка. И будет. Во всём надо знать меру… Развязывайте нас. Обещаю, что это досадное недоразумение останется сугубо между нами. — Недоразумение? — насмешливо переспросила Мэри. — Да ты, родной, так в тему и не въехал. Тебе же пятнадцать минут назад звонили из местной больницы? Отвечай, когда спрашивают! — Ну, звонили… — Понукай мне ещё, тварь… Надеюсь, рассказали про подельника-таксиста, у которого крыша немного съехала? — А причём здесь это? Хотя… Вот, оно даже как, — начал запоздало прозревать Ежи. — Интересное кино получается… А на какую Контору, девочки, вы работаете? — На какую надо, на ту и работаем. — Напрасно, честное слово, вы ввязались в эту Игру. За мной, поверьте, стоят очень большие люди… — И за нами — не маленькие. — Глупые и безмозглые курицы! Да я… — Шлёп! — Больно… — Тебя же, дурочка польского, предупреждали, — жалостливо вздохнула Илзе. — Мол, не надо выражаться при трепетных дамах… Эй, соратник! Чего это ты застрял в прихожей? И вообще, подслушивать — это не по-брутальному. Заходи. Тим прошёл в комнату и мысленно отметил: — «Мисс Толедо не обманула. Действительно, спеленали портного и его супругу профессионально, по высшему разряду. Ничего не скажешь…». — Брут, — затосковал поляк. — Только тебя мне и не хватало… — Это точно, — согласилась Мэри. — Не хватало. Сейчас, надеюсь, разговор пойдёт гораздо более продуктивно. Целую кучу времени сэкономим. Лиз, включай свою видеокамеру. Будешь фиксировать проводимый допрос. Так сказать, для компетентных норвежских органов. А также для славной международной компании — «На Краю Земли»… Объясни-ка, дружище Белофф, этому самоуверенному и хамоватому типусу — что к чему. И картинку мук страшных обрисуй красочно. То бишь, расскажи, что с этой парочкой будет, если они не пойдут на чистосердечное и плодотворное сотрудничество. Только, ради Бога, не увлекайся. Минуты, для начала, будет вполне достаточно. Он, предварительно откашлявшись, обрисовал. Анна Вайда (связанная и с кляпом во рту), заплакала, замычала и начала отчаянно дёргаться, пытаясь разорвать крепкие нейлоновые верёвки. — Зачем же так? — истерично заблажил Ежи. — Садисты какие-то… — Готов, портняжка, к деловому и продуктивному разговору? — вкрадчиво поинтересовалась Мэри. — Мне нечего вам сказать, варвары. — Пафоса-то сколько. Причём, дешёвого и лицемерного… Брюс, добавь-ка ещё — секунд на сорок пять. Тим добавил. — В-всё р-расскажу, — сдался поляк. — В-всё… — Успокойся, родимый. Не заикайся. Язык ещё, не приведи Бог, откусишь. Вот, глотни-ка благородного арманьяка… Отпустило? Вот, и ладушки. Давай, рассказывай. — Это всё норвежец Альвисс Олсен из Ню-Олесунна. Он, скорее всего, работает на ЦРУ. — На ЦРУ? — удивился Тим. — Заканчивай заливать, парниша. — Или же на какую-то другую серьёзную международную спецслужбу. Честное слово… Альвисс шантажировал меня. Мы с Анной — несколько лет тому назад — содержали под Варшавой элитарный публичный дом. Ну, и дорогими наркотиками слегка приторговывали. В основном, колумбийским кокаином. А в какой-то момент поняли, что слегка заигрались, и решили навсегда покончить с криминальным прошлым. Бизнес продали, сюда переехали, ателье открыли… Потом Олсен объявился и заявил, мол: — «Будешь, Ежи, работать на меня. Иначе — обнародую подробнейшую информацию о ваших прошлых делишках. Все клиенты разбегутся. Норвежская полиция непременно заинтересуется и обязательно арестует ваши банковские счета…». Делать нечего, я и согласился… Это Альвисс велел — кардинально разобраться с тобой, Брут. — С бейсбольной битой и выкидным ножом? — Ага. Он так велел, — неуверенно шмыгнул носом портной. — Прости… — Бог простит, — презрительно поморщился Тим. — А шкуры двух белых медведей? Их тоже Олсен передал? — Конечно. Велел срочно пошить два подарочных комплекта. Каждый состоял из жилетки, шапки, рукавиц, унтов и комбинезона, отороченного кусками медвежьей шкуры. Для кого предназначались подарки? Честное слово, не знаю. Не интересовался… Но, если судить по размерам-фасонам жилеток и унтов, то для мужчины и женщины…
Они, предварительной разобравшись с записями видеокамер наружного наблюдения и освободив поляков, вышли из коттеджа и направились в сторону сербской гостиницы. — Ежи и Анна будут молчать, — заверила Мэри. — Трепать длинными языками — не в их интересах. — Скорее всего, так и будет, — согласилась Илзе. — Брут, а что мы будем делать дальше? — Вылетим в район Баренцбурга и попробуем разобраться с браконьерами, незаконно-охотящимися на северных оленей, — Тим старался говорить максимально беззаботно. — Только сперва надо на мой мотодельтаплан вместо «собачьего» кресла установить обычное. Поэтому весь завтрашний день посвящается ремонтно-механическим работам, а послезавтра — ранним утречком, если не будет густого тумана — вылетаем. Готовься, соратница, к полёту. — С этим, как раз, мне всё понятно… А что с убийством двух белых медведей-подростков? — Информации пока откровенно маловато. Когда вернусь в Ню-Олесунн, то плотненько займусь мистером Альвиссом Олсеном. Слежку установлю. Ловушки расставлю. То, сё. Попробую выйти на его хозяев. Или же на заказчиков… Думаю, что до конца июня расследование и завершим. Как и полагается — полным успехом. Со всеми втекающими и вытекающими, понятное дело, последствиями. Некоторые начинающие писательницы даже в свой детективно-приключенческий роман смогут вставить собранные материалы. На пару-тройку полноценных глав запросто хватит. — Значит, до конца июня? — деланно равнодушным голосом уточнила Мэри. — Ага. До конца… А что? Вас эти сроки не устраивают? Торопитесь куда-то? — Нет-нет. Всё нормально. Правда, Лиз? — Без вопросов. Железобетон…
Тим шагал по тротуару и рассеянно размышлял про себя: — «Что здесь не то. Темнят девчонки. Не напрягают. С разными глупостями не пристают, мол: — „Мы тоже хотим в Ню-Олесунн. Как это — зачем? Конечно, чтобы совместно разрабатывать мутного и подозрительного Альвисса Олсена…“. Странно это, честно говоря. Странно и неожиданно. Наверняка, мартышки беспокойные и любопытные, что-то задумали. Не иначе. Надо быть настороже…». — Чего это, Брут, ты такой смурной и задумчивый, а? — невинным голоском поинтересовалась Илзе. — Удивляешься, почему это мы не спорим с тобой? Мол, надо более активно заниматься расследованием? А какой, пардон, в этом смысл? Ты же упрямый — до полной невозможности. Чем больше тебя уговариваешь и убеждаешь, тем крепче ты рогом упираешься. И, назло уговаривающим, всё делаешь по-своему. Считай, что мы с Мэри — просто-напросто — смирились с этой данностью…
Глава десятая Оленья головоломка
— Гав-в, — раздалось в семь пятнадцать утра под окошком, мол: — «Вставай, приятель! Хватит дрыхнуть, ей-ей. Вставай и впускай своего закадычного дружбана. Проголодался я что-то…». Пришлось, понятное дело, вставать и впускать. Друг, как-никак. Причём, верный, отважный, мудрый и многократно-проверенный… Как уже было сказано выше, Тим Белофф обожал автономность — во всех её многочисленных смыслах и проявлениях. Поэтому и гостиничный номер, который он занимал, относился к разряду «апартаментов». То бишь, в нём наличествовали — помимо обычных удобств — стиральная машинка, утюг с гладильной доской, ёмкий холодильник с запасом продовольствия, электроплитка, микроволновка, электрочайник, а также стандартный набор кухонной посуды. Тим достал с нижней полки холодильника приличный кусок аргентинской говядины, разморозил его в микроволновке, разрезал на части, которые и выложил в пластиковый «собачий» лоток. — Гав, — вежливо поблагодарил Клык и тут же предложил: — Гав-в-в, мол: — «Зачем же терять время понапрасну? Я буду завтракать. Причём, с отменным аппетитом. А ты, братец, рассказывай, рассказывай…». Рассказ откровенно затянулся. Пёс уже покончил с говядиной, а повествование ещё только преодолело стартовую отметку. Когда же речь зашла о неприятном происшествии возле ресторана KROA, в котором были задействованы бейсбольная бита и выкидной нож, Клык счёл своим долгом вмешаться, заявив: — Гав! — мол: — «Знаешь, приятель белобрысый, почему они решились напасть на тебя? Конечно же, потому, что меня не было рядом. Ну, сам посуди. На одиночек — везде и всюду — нападают гораздо чаще, чем на полноценные компании. Азбука элементарной безопасности… Всё, постараюсь оставлять тебя одного как можно реже. Или же попрошу Лиз — на время моего отсутствия — брать на себя благородную сопроводительную миссию. Ты продолжай, продолжай…». Наконец, Тим объявил: — Доклад закончен. Все события, произошедшие вчера, освещены должным образом. Давай, друг хвостатый, комментируй. — Гав, — не заставил долго ждать себя Клык. — Гав-гав, мол: — «С Ежи Вайдой и его крикливой жёнушкой-самодуркой, как раз, всё ясно. Они никогда не внушали мне доверия. Завести персидского кота? С ума окончательно и бесповоротно сошли. Совершенно бестолковое и бесполезное животное — шерсть сплошная, дурной характер и никакого удовольствия. Я бы ещё понял, если бы сиамца, или же, к примеру, русского чёрно-белого. Те-то ребята отчаянные, отважные и сообразительные. С ними по весенней тундре погоняться — одно удовольствие. А как шипят? А как бросаются? Офигеть и не встать… Но, пардон, перс? Фу, какая гадость… Ну, а с подлым мистером Альвиссом Олсеном и до этого момента всё было окончательно ясно. Гнида штопаная, и этим всё сказано… Значит, братец, ты решил Альвисса отложить в загашник? То бишь, образно выражаясь, определить его в резерв Ставки Верховного Главнокомандующего?». — Что ты, собственно, имеешь в виду? — Гав, мол: — «Ну, как же. Не за горами двадцатые числа июня месяца, которые ты мечтаешь провести на таинственном мысе Верпегенхукен, где — вполне возможно — располагается „база отдыха“ загадочных инопланетян… Не передумал? Ну, да, как же, передумает такой. Упрямство — страшная и приставучая сила. Напрасно фрекен Хелена рассказала тебе о тайной инопланетной базе. Ей-ей, напрасно… Вот, я и говорю — Верпегенхукен. А Олсен, сука драная и позорная, имеет к этому мысу — век моржовых почек не жрать — какое-то отношение. Правда, пока не понятно — какое конкретно… Но это и не важно. Лиз же тебе перешлёт на электронную почту копию слезливых признаний Ежи Вайды? Уже переслала? Замечательно. Значит, будет, чем этого засранца норвежского к ногтю прижать. В случае возникновения такой экстренной необходимости, я имею в виду… Кстати, а где сама Лиз? В гостинице?». — Нет. Она вчера ночью, после успешного завершения набега на польское ателье, отправилась с Мэри Толедо в «Приют ветеранов». — Гав? — Разве я тебе ещё не сказал, что Мэри приходится фрекен Хелене родной правнучкой? — Гав??? — Никаких шуток. Клянусь. Всё на полном серьёзе. Когда увидишь глаза этой Мэри, то сам всё поймёшь. Один в один, честное брутальное слово, как у фрекен Хелены… Кстати, мисс Толедо только вчера прибыла в Лонгьир и впервые свиделась-познакомилась со своей почтенной родственницей. Так, вот, получилось. Жизнь человеческая — штука сложная, печальная и порой до ужаса запутанная. Вот, Лиз и решила составить Мэри компанию, мол, чтобы та комфортней себя чувствовала. — Гав. — Да, ты прав, — согласился Тим. — Официальная версия и не более того. О чём они там втроём болтали сегодняшней ночью — один Бог знает… А ты какой полезной информацией разжился у своей сердечной подружки? — Гав, гав-в. — Серьёзно? В Лонгьире, действительно, существует «чёрный» рынок мяса северных оленей? Ошибки быть не может? Ты же знаешь, что в последние годы стали выдавать гораздо больше официальных лицензий на отстрел престарелых особей… — Гав! — Мол, печень и почки молодого оленя никогда не спутаешь с аналогичными органами оленя пожилого? — Гав, — подтвердил Клык и дополнил: — Гав-в. — Ветер дует со стороны Баренцбурга? Оттуда молодую оленятину и привозят? Вырезку продают в рестораны и гостиницы, а субпродукты реализуют в качестве корма для домашних собак, кошек и всяких там хорьков? — Гав. — Ладно, понял тебя. Спасибо, друг. Придётся заняться этим запутанным и неприятным вопросом вплотную. — Гав? — Для начала мне надо помыться и слегка перекусить, — усмехнулся Тим. — Ты-то уже успел позавтракать от пуза, а я ещё нет… Кстати, любитель полётов на мотодельтаплане, придётся тебе сделать — в лётной практике — небольшой перерыв. — Гав? — Ну, как же. Кто во вчерашнем разговоре отчаянно заступался за медноволосую мисс Вылкаст? Мол, не надо её посылать, а надо, наоборот, реально и действенно помочь… Кто, я спрашиваю? — Гав, — неуверенно мотнул хвостом Клык. — Вот, теперь и пожинай горькие плоды своей бестолковой брутальной доброты. Сегодня я поменяю на нашем летательном аппарате «собачье» кресло на обычное. А завтра утром мы с Лиз вылетаем: сперва, сделав небольшой крюк, в Баренцбург, а потом — на широкомасштабный облёт подведомственной территории. Я буду злобных браконьеров вычислять и задерживать. А она — по этому поводу — репортаж снимать. — Гав? — А ты — в качестве щедрого приза за излишнюю отзывчивость — превращаешься в обыкновенного пешехода. Временно, понятное дело. Не грусти, родное мохнатое сердце. В следующий раз, прежде чем добродушно и растроганно гавкать, подумаешь… Итак, ты выдвигаешься к заданной точке на своих двоих. То есть, на четырёх. Встречаемся послезавтра у двойного водопада, что расположен на Рыбном ручье. Где-нибудь после обеда… Найдёшь дорогу? Не заблудишься? — Гав. — Молодец. Только выбегать, то есть, выдвигаться на маршрут, тебе придётся уже сегодня. Километраж-то предстоит приличный. — Гав-в. — Ещё говядинки подложить? Мол, надо хорошенько наесться впрок, так как несколько суток предстоит просуществовать на подножном корму? Не вопрос, сейчас выдам…Тим достал из рюкзака набор гаечных ключей, старенькую рабочую спецовку и навороченный ноутбук, сложил всё это богатство в большой полиэтиленовый пакет и, свистнув Клыка, покинул гостеприимную сербскую гостиницу. Дошагав до складского комплекса, он взял в аренду стандартное кресло для «Bidulm-50», дотащил его до своего ангара, отпер двери, переоделся в спецовку, выкатил тележку с мотодельтапланом наружу и приступил к демонтажно-монтажным работам. Утро выдалось на загляденье — полное безветрие, ярко-голубое безоблачное небо над головой, ласковое янтарно-жёлтое солнышко. — Гав, — отметился репликой Клык, мол: — «Шик, блеск, красота и нехилый комфорт. Теплынь — запросто офигеть можно…». — Сплюнь, дурилка шерстяная, — сноровисто работая гаечными ключами, посоветовал Тим. — Так и серьёзную непогоду накликать не долго. — Гав! — возразил упрямый пёс, мол: — «Хватить чушь пороть. Знаешь ведь, что я не умею плеваться. Если имеется такое стойкое желание, то можешь, так и быть, заменить меня. Типа — по-дружески…». Возразил и убежал на морской берег: лаять на бестолковых чаек, гоняться за шустрыми тёмно-бурыми крабами и отчаянно плескаться — совершенно по-мальчишески — в низких волнах светло-серого островного прибоя.
Минут через пятнадцать-семнадцать приятный женский голос за его спиной — в меру низкий, с лёгкой и пикантной хрипинкой — произнёс: — Доброго утра, Брут. Уже за трудами праведными? Молодец, хвалю. — Поздравляем тебя с наступлением тёплого лета! — дополнил другой, гораздо более звонкий голосок. — Сегодня, ведь, первое июня… «Они, что же, сговорились между собой? Так и норовят — сглазить хорошую погоду…», — мысленно возмутился Тим и, аккуратно сложив ключи-гайки на специальном листе фанеры, обернулся. В трёх метрах от мотодельтаплана стояли мисс Толедо и мисс Вылкаст — симпатичные, улыбчивые и радостные. Мэри, как и всегда, была одета во что-то безупречно-стильное и безумно-элегантное, а на Лиз красовался новёхонький тёмно-синий рабочий комбинезон. «А он её, честное слово, совсем и не портит», — пробежали в голове — друг за дружкой — крамольные мысли. — «Наоборот, очень даже выгодно подчёркивает некоторые особенности фигуры. Приятные и пикантные особенности, надо заметить. Да и медно-пшеничный цвет волос просто замечательно сочетается с тёмно-синим цветом спецовки. Лиз, короче говоря, смотрится в своём скромном комбинезоне гораздо…э-э-э, гораздо более эффектно, чем Мэри в этих дорогущих и модных шмотках… О чём это я, собственно? Глупость какая-то несусветная и отвратная. Латышская рыжая липучка. И не более того. Точка…». — Привет, барышни, — поднимаясь на ноги, вежливо отозвался Тим. — Смотритесь — прямо как… Но закончитьязвительную реплику он не успел, так как со стороны моря примчался радостный Клык. С Мэри он только коротко поздоровался, зато Лиз — на правах старого знакомого, пристав на задние лапы и задрав голову, — несколько раз ловко лизнул в щёку длинным розовым языком. — Ой, щекотно! — разнеслось над побережьем. — Ха-ха-ха! Ой, мамочка моя! Ха-ха-ха! — Чёрт знает что, — смущённо сплюнув под ноги, негромко пробормотал Тим. — И где же она, хвалёная прибалтийская выдержанность? Вкупе с полнейшей невозмутимостью? Впрочем, Илзе и тогда — в Юрмале, много-много лет тому назад — славилась на всю округу своей смешливостью и непосредственностью… Девушка и пёс, азартно гоняясь друг за другом, а также отчаянно лая и визжа, продолжали веселиться на полную катушку. — Лиз очень-очень понравилась моей прабабке, — сообщила — якобы между делом — Мэри. — По-настоящему понравилась. — Неужели? — ехидно ухмыльнулся Тим. — На полном серьёзе. Честное и благородное слово. Она даже так сказала, мол: — «Именно таким славным девушкам и надо дарить браслеты, украшенные аметистовыми друзами. А совсем не древним старушенциям. Так Бруту и передай…». — Вот, пусть фрекен Хелена и женится на мисс Вылкаст. Сейчас однополые браки разрешены. Более того, они даже навязчиво поощряются толерантной европейской общественностью. — Не смешная шутка. — Какая, извини, получилась… — Ну-ну. Как знаешь, конечно. Уже большой и взрослый мальчик… О, «Bidulm-50» класса Е-16? Хорошая машина, надёжная, функциональная и удобная в управлении. Отличный выбор… Движок, смотрю, поменял на более мощный? Молодец. Лишним не будет. — Ты, что же, мисс Толедо, и в мотодельтапланах разбираешься? — Я много в чём разбираюсь, — высокомерно улыбнувшись, подтвердила Мэри. — И знаешь — почему? — Почему? — Потому, что в прабабушку пошла… Наконец, весёлая возня завершилась. Клык улёгся передохнуть на тёплых прибрежных камушках. А Илзе, наспех восстановив дыхание, подошла к летательному аппарату и, браво вытянувшись в струнку, доложила: — Курсант Вылкаст прибыла! — С какой, пардон, целью — прибыла? — Ну, чтобы оказать посильную помощь при замене кресла… — Ты, что же, всерьёз допускаешь возможность того, что я приму помощь от женщины? — грозно нахмурился Тим. — Ха-ха-ха! — не выдержала Мэри. — Ты, Белофф, оказывается, затейник и задавака, каких ещё поискать… А вчера? — Что — вчера? — Разве это не мы помогли тебе вывести на чистую воду скользкую польскую парочку? И от помощи, заметь, ты вчера почему-то не отказывался. — Это же совсем другое дело, — небрежно передёрнул плечами Тим. — Интеллектуальная женская помощь, безусловно, допускается. Но — физическая? Причём, связанная с ремонтом и обслуживанием техники? Никогда и ни за что. Точка. — Значит, я зря купила и напялила этот симпатичный комбинезончик? — огорчилась Илзе. — И вообще, мы с Мэри напрасно сюда пришли? — Ничего и не напрасно. Сейчас я вам, сообразительные барышни, подкину чисто-интеллектуальную работёнку. Так сказать, по профилю… Тим сходил в ангар, достал из полиэтиленового пакета ноутбук, перенёс его к мотодельтаплану, пристроил на «человеческом» сиденье, включил, настроил должным образом и объявил: — Подходите, уважаемые соратницы, и внимательно смотрите на экран монитора. Подождите, разверну агрегат, чтобы лучше было видно. Теперь порядок, — пробежался пальцами по клавиатуре. — Сейчас работает специальная программа, следящая за местными северными оленями и призванная обеспечить их максимальную безопасность. В настоящий момент мы с вами наблюдаем за частью земли Хеэра… Откуда взялось это странное название? Точно не знаю. Вроде бы, данную часть острова назвали в честь какого-то норвежского мужика. То ли легендарного капитана научно-исследовательского судна, то ли знаменитого китобоя. В девятнадцатом-двадцатом веках в здешних водах китов перебили — страсть сколько… Впрочем, нам вся эта лирика совершенно без надобности. Главное заключается в следующем: в непосредственной близости от земли Хеэра, через залив Белльсунн, располагается российский посёлок Баренцбург, где и живут потенциальные браконьеры. — Потенциальные, говоришь? — недоверчиво прищурилась Мэри. — Это, собственно, как? — Обыкновенно. Раньше русских, проживавших в Баренцбурге, регулярно ловили на браконьерстве. По три-четыре раза за год. Иногда и чаще. Но, вот, уже три года подряд браконьерства, вообще, не фиксируется. Как отрезало… Мол, отчаянные российские мужики полностью исправились, прониклись, перековались и стали законопослушными? Ну-ну. Свежо предание, да верится с трудом. Скорее всего, мои ушлые соотечественники — просто-напросто — придумали какую-то очередную коварную хитрость. С них, родимых, станется. Плавали — знаем… Возвращаемся к картинке на мониторе. Сейчас перед нами — территория общей площадью почти в сто двадцать километров квадратных. И что же мы наблюдаем? — Достаточно широкая долина, с трёх сторон окружённая чёрными горами и горушками, — принялась увлечённо комментировать Илзе. — Долина? Как я понимаю, это тундра… А ещё везде присутствуют крохотные жёлтые кружки. Много кружков. Порядка восьмидесяти-девяноста. Большинство — в долине. Но несколько штук светятся и в горах… Это, наверное, они и есть? То бишь, северные олени? — Они самые, — подтвердил Тим. — Всё дело в электронных вживлённых маячках. Все взрослые олени на Западном Шпицбергене имеют такие маячки. А оленьей молодёжи их вживляют по достижению четырёхмесячного возраста. — Куда вживляют-то? — В основном, за ухо… Итак, в Лонгьире расположена достаточно серьёзная охранная служба (под личным патронажем господина губернатора), которая и наблюдает за островными северными оленями сразу с нескольких компьютеров. Практически круглосуточно наблюдает… Если конкретный олень неподвижно «застыл» на одном месте на целые сутки, то его «засветка» на экране монитора становится тёмно-фиолетовой. То же самое происходит и при гибели животного. На каждую фиолетовую «засветку» следует чёткая и однозначная реакция — к этому месту вылетает вертолёт с вооружёнными егерями. Бывает, что и сразу вылетает. Бывает — по конкретным метеоусловиям — через сутки другие. Или же, допустим, через неделю… Но, в любом раскладе, каждый погибший северный олень отрабатывается и фиксируется. И умершие естественной смертью. И престарелые особи, отстреленные по специальным лицензиям… Как вам, барышни, такая система защиты и охраны? — Замечательная и надёжная система, — одобрила Мэри. — Такую очень трудно обойти и обмануть. Практически невозможно… А почему, Брут, ты сомневаешься в официальных данных, говорящих о полном отсутствии браконьерства? Для этого есть серьёзные основания? — Конечно, имеются. Клык, обрисуй-ка нам сложившуюся ситуацию. — Гав! — с удовольствием подключился пёс. — Гав-в-в… — Значит, местных собак-кошек кормят печенью и почками молодых оленей? — задумалась Илзе. — Может, речь идёт о детёнышах, которым ещё не исполнилось четырёх месяцев? О тех, которые без охранных маячков? — Гав-в! — Олени в самом соку? То есть, в самом-самом расцвете сил? Ты ничего не путаешь? — Гав. — Да, интересная и странная история. Настоящая головоломка, прямо-таки, получается. — Оленья головоломка, — поправил Тим. — Причём, навороченная и на совесть запутанная… Забирайте, соратницы, ноутбук. Изучайте разные районы острова. Присматривайтесь. Наблюдайте. Глядишь, и высмотрите что-нибудь интересное и заслуживающее пристального внимания. Фиксируйте любые странности, нестыковки и непонятки… Где наблюдать и фиксировать? Ну, не здесь же, право слово. Во-первых, ветерок прохладный потянул с моря. Продует ещё. Не дай Бог, конечно. А, во-вторых, будете меня отвлекать от работы. Вон, к фрекен Хелене ступайте. Или же в гостиницу… Как вам задание? Справитесь? — Железобетон, — заверила Илзе. — Не сомневайся, компаньон…
Завершив смену кресел, Тим загнал тележку с мотодельтапланом обратно в ангар, запер ворота и отправился в город. Сперва он зашёл в службу губернатора и поставил в известность нужных официальных лиц о своих инспекционных планах-намерениях на несколько ближайших суток. Так было заведено — когда речь шла об активных поисках браконьеров. Мол, вдруг, природоохранному инспектору понадобится срочная и экстренная помощь? Необходимо, чтобы егеря и полицейские заранее готовились к возможному вылету и находились в нужном психологическом тонусе. А покончив с формальными процедурами, Тим отправился по местным магазинам — прикупить всякого и разного по мелочам… Где в это время находился Клык? Сперва рядом с хозяином. А потом, когда часы на башне городской ратуши пробили пятнадцать ноль-ноль, пёс отправился, предварительно попрощавшись, на юго-восток: ему предстояло обогнуть залив Белльсунн, потом повернуть на юго-запад и достичь (за двое суток пути), приметного водопада, расположенного на Рыбьем ручье. В сербскую гостиницу Тим прибыл только вначале шестого вечера. Зашёл к Милану на кухню и забрал заказанные с утра пельмени. Поднялся к себе в номер. Отварил пельмешек. Достал из холодильника и вскрыл литровую банку с крепким австралийским пивом. Выложил пельмени на тарелку. Глотнул пивка. Взял вилку. И только было уже приготовился от души пообедать, как в дверь постучали — вкрадчиво так, с нотками легендарной прибалтийской вежливости. — Рыжая липучка припёрлась, — сварливо пробормотал Тим, после чего обычным равнодушным голосом разрешил: — Входи, Лиз. Не заперто. Девушка — с ноутбуком в руках — зашла в комнату, приветливо улыбнулась и зачастила: — Привет, Брут! Узнаёшь меня по стуку? Польщена и всё такое прочее. Вот, забежала по-простецки (какие ещё сантименты между деловыми партнёрами?), поделиться некоторыми соображениями… А что это такое с твоим лицом? То бишь, с брутальной мужественной физиономией? Словно бы дольку зелёного лайма только что разжевал… Интересно, о чём ты сейчас думаешь? А думал Тим следующее: — «На этот раз юбочка ещё короче. Ноги — просто офигеть. И кружевной топик — полупрозрачный… Чёрт знает что! Разве к соратникам, компаньонам и деловым партнёрам заявляются в таком легкомысленно-вызывающем виде? Никакого представления о хороших манерах и приличном поведении. Шалава рыжая…». Вслух же он, и вовсе, решил ничего не говорить. Сидел себе, размеренно вращая вилку между пальцами, кисло хмурился и тупо молчал. — Кажется, я всё поняла, — став очень серьёзной, заверила Илзе. — Сейчас исправлюсь. Подожди. Я быстро. Положив ноутбук на краешек стола, она покинула номер. Впрочем, совсем ненадолго. Тим не успел ещё и полтора десятка пельменей съесть, а Илзе уже вернулась — в широких брюках свободного покроя и в уже знакомом исландском свитере. Вошла в комнату, медленно повернулась на сто восемьдесят градусов, присела в классическом реверансе, выпрямилась и, целомудренно потупив взор, поинтересовалась: — Так, надеюсь, лучше? — Гораздо, — подтвердил Тим. — На нормального человека стала похожа… Если хочешь пельменей, то возьми и отвари. Всё к твоим услугам: кастрюля, электроплитка, вода и холодильник, где лежит пакет с пельмешками. — Спасибо, сыта. Мы с Мэри уже пообедали в испанском ресторане… А пивко, пожалуй, лишним не будет. Можно, я глотну из твоей банки? — Нельзя. — Почему? — По кочану. Если хочешь пива, то возьми из холодильника новую банку. — Ну, и пожалуйста, — обиженно фыркнула Илзе. — Обойдусь и без пива. Не очень-то и хотелось, честно говоря… — Ты для этого сюда и пришла? — Для чего — для этого? — Чтобы демонстрировать мне новинки женской моды и дуться по пустякам? — А что, нельзя? — Можно, конечно. На правах подруги юности, — тяжело вздохнул Тим. — Кстати, кое-кто обещал — «поделиться некоторыми соображениями». Обещала — делись. — Ну, это не совсем соображения… Ты же велел выискивать — на экране монитора — всякие странности, нестыковки и непонятки? — Велел. Значит, что-то подметила? Илзе включила ноутбук и, немного поколдовав над клавиатурой, пригласила: — Прошу, сеньор защитник дикой природы, любуйся. — Это же Баренцбург? — Ага, он самый. А по нему прогуливаются-перемещаются штук сорок (пожалуй, даже больше), ярко-жёлтых «засветок». — Что из того? Здешние северные олени, они очень добрые, мирные и доверчивые. Потому как непуганые. Вследствие чего частенько наведываются в населенные пункты с визитами вежливости. Хотя… — Что такое? — Многовато их, если вдуматься, на этой картинке. Ну, пяток. Ну, десяток… Более сорока голов? Многовато будет. Многовато. — А другой странности ты не заметил? — Нет, к сожалению. Объясни, если, конечно, не трудно. — Не трудно, — горделиво улыбнулась Илзе. — «Засветки» ведут себя по-разному. Вот, эти три, а также эти четыре, они очень медлительные и передвигаются только по поселковым окраинам. А все остальные — избыточно шустрые, беспокойные и странствуют практически по всем улицам… Почему такая разница в поведении? — Не знаю, — задумчиво взъерошив белобрысый «ёжик» на голове, признался Тим. — Будем выяснять уже на месте. Что ещё? — Перемещаемся в другой квадрат… Это — хорошо тебе знакомая земля Хеэра. Олени, олени, олени. То бишь, «засветки» — в нашем конкретном случае. Более сотни… Я прочла в Интернете, что северные олени Шпицбергена не собираются в стада. То есть, живут либо парами, либо небольшими компактными группами. Но там ничего не было сказано об оленях-одиночках… А что мы наблюдаем на экране? Вот, одинокая «засветка». И вот, и вот, и вот. Причём, я наблюдаю за этими «одиночками» с самого утра. За это время они даже не попытались приблизиться к другим северным оленям… Почему? — Не знаю. Будем выяснять уже на месте. У тебя всё? — Если бы, — печально усмехнулась Илзе. — Подожди, сейчас переместимся… Ага, это уже другая тундровая долина. Смотри, две «засветки» передвигаются бок о бок, словно бы склеенные. А тут целых три… С чего бы это, вдруг, олешки надумали передвигаться по тундре шеренгами? Причём, заметь, только по этой конкретной долине? — Не знаю. Будем выяснять уже на месте. У тебя, надеюсь, на этот раз… — Да всё, всё. Успокойся и не нервничай… Ой, что это? В комнате резко стемнело, а по оконным стёклам что-то бодро защёлкало. Илзе подошла к окну и, всплеснув руками, сообщила: — Представляешь, зима вернулась. Над городом туча зависла — иссиня-чёрная, страшная, практически на полнеба. Снежная крупа — наискосок — падает из означенной тучи. Ещё немного, и самая натуральная метель образуется. — Конечно, образуется, — согласился Тим. — Это вы с Клыком, понятное дело, сглазили. С самого утра настойчиво пели дифирамбы отличной погоде и пафосно возвещали о приходе тёплого лета. Вот, и допелись, оптимисты фиговы. Надо же было активно сплёвывать через левое плечо. И по дереву — в обязательном порядке — стучать. Темнота необразованная. — Значит, наш завтрашний полёт отменяется? То есть, переносится на неопределённое время? Жалко очень. Очень-очень-очень. Я уже, понимаешь, настроилась. Досада какая. Даже всплакнуть — от расстройства — захотелось… — Всплакни, конечно, соратница. Замечательная и конгениальная идея, — одобрил Тим. — Только, если не трудно, в другом месте. Мне надо готовиться к завтрашнему полёту. И ноутбук оставь на столе, он мне в Баренцбурге понадобится. — Всё-таки, полетишь? Не смотря ни на что? — Я никогда не меняю принятых решений. Точка. — Демонстрируем своё легендарное упрямство, — понятливо вздохнула Илзе. — Ладно. Не вопрос, демонстрируй… На какое время запланирован вылет? — На девять ноль-ноль. — В восемь сорок пять я буду возле твоего ангара. Естественно, экипированной по зимнему утеплённому варианту. И с необходимым запасом продовольствия. — Э-э-э… — Что такое? — Ничего… Только не опаздывай. — Не опоздаю. Железобетон…
Уже ближе к полуночи снегопад полностью прекратился, ветер стих, а мрачная иссиня-чёрная туча постепенно откочевала на восток. «Спасибо тебе, Господи!», — уже засыпая, подумал Тим. — «Получается, что завтра, всё же, полетаем. То бишь, не придётся разыгрывать перед милой девушкой пошлый спектакль с внезапно-забарахлившим мотором. Мол, искра ушла в неизвестном направлении. То есть, перед рыжей латышской липучкой, я имел в виду…».
Глава одиннадцатая Полёт на мотодельтаплане
Утро выдалось солнечным, но прохладным. Очевидно, сказывались последствия вчерашней непогоды: на уличном термометре был зафиксирован круглый и гордый «ноль», а под подошвами утеплённых сапог весело и непринуждённо похрустывал бело-сизый снег. — Ерунда ерундовая, — бодро шагая по улицам Лонгьира, бормотал Тим. — Уже к полудню, наверняка, будет плюс пять-семь градусов, а к вечеру, глядишь, весь выпавший снежок и растает. Если, понятное дело, Господь Бог этому не воспротивится… Он добрался до ангара, сбросил с плеч тяжёлый рюкзак, отомкнул ворота, выкатил тележку с мотодельтапланом наружу и произвёл короткое предполётное ТО: проверка показателей различных датчиков при работающем двигателе, регулировка гидравлической и охлаждающей систем, а в завершении процесса (уже, понятное дело, при выключенном движке), заправка топливного бака горючим. Тим дотащил тележку до низенького мола, спустил «Bidulm-50» на воду (вернее, на идеально-неподвижную гладь Ис-Фьорда), развернул летательный аппарат боком и зафиксировал его на месте с помощью двух специальных штырей-якорей, вдавленных — через проушины в корпусе катамарана — в податливый песчаный грунт. После этого он вернулся к ангару, забрал оставленный там накануне винчестер, запер ворота, подхватил на плечи рюкзак, оттранспортировал его к мотодельтаплану и закрепил (предварительно достав из рюкзака пухлый полиэтиленовый пакет), в грузовой сетке, расположенной за задним сиденьем. Винчестер же был вставлен в специальную прорезь в корпусе. Вставлен и зафиксирован «до щелчка». Всё, можно было взлетать. Естественно, вытащив из грунта штыри-якоря, оттолкнувшись от берега и заняв место пилота. Закурив, Тим взглянул на наручные часы и — то ли удовлетворённо, то ли расстроено — отметил: — Восемь сорок, а напарницы до сих пор нет. Передумала, понятное дело, мол, холодновато будет для нежного девичьего организма. Ну, и ладно. Подумаешь. Оно, если вдуматься, и к лучшему…, — бросил взгляд в сторону складских ангаров и — то ли расстроено, то ли восхищённо — хмыкнул: — Смотри-ка ты, идёт. Липучка рыжая… — Защитникам и охранителям дикой природы — привет! — подойдя к берегу фьорда, поздоровалась Илзе. — Репортёрам — аналогично. А также — курсанткам, возжелавшим освоить высокое искусство полётов на мотодельтаплане. — Жду ваших указаний, господин инструктор. — Рюкзачок сними. — Сняла, господин инструктор. — Курсант Вылкаст! — Здесь! — Отставить! На моё обращение следует отвечать: — «Я!». Пробуем ещё раз… Курсант Вылкаст! — Я! — Смирно! Молодцом… Вольно! Итак, доложись-ка по форме одежды. — Полушубок на оленьем меху… — Отставить! Так не пойдёт, — начальственно нахмурился Тим. — Изволь начать в обратном порядке. То бишь, с нижней одежды. И нечего тут смущаться и краснеть. Речь, просто-напросто, идёт о здоровье курсанта, вверенного мне на попечение. Погода нынче стоит холодная. Поэтому хотелось бы избежать незапланированных переохлаждений и неожиданных простуд. Не более того… Итак? — Ну, лифчик и трусики. Поверх — термобельё… — Чьего производства — термобельё? — Кажется, голландского. Или же английского? — засомневалась Илзе. — Не помню точно… А что? Это имеет какое-то значение? — Имеет. Причём, очень большое. К примеру, если бы на тебе было надето термобельё китайского производства, то о сегодняшнем полёте пришлось бы сразу забыть. Тебе забыть, курсант женского пола, я имею в виду… И крепко запомни на будущее. Самое лучшее и надёжное термобельё — финское. За ним идут — по ранжиру — норвежское, канадское и шведское. — Спасибо за совет, господин инструктор. Обязательно запомню… Разрешите продолжать? — Разрешаю, — вальяжно кивнул головой Тим, которому всё происходящее начинало даже нравиться. Напоминало какую-то откровенно-детскую игру, но — вместе с тем — и интересную. Почему бы, в конце-то концов, и не поиграть немного, давая огрубевшей брутальной Душе кратковременный отдых? Девушка продолжила: — Верхняя часть торса: собачья шапка-ушанка с крепкими шнурками-завязками, тёплый свитер двойной вязки, шарф из овечьей шерсти, полушубок на оленьем меху и толстые-толстые вязаные перчатки. Нижняя часть торса: ватные штаны — в таких местные шахтёры спускаются в угольный забой, а также носки — обычные и шерстяные. — Обувь? — Зимние ботинки на толстой подошве. Входят в экипировку норвежских военных. Всё, доклад закончен. — Придётся внести в твой гардероб одно изменение, — многозначительно покачал головой Тим. — Уточняю. Существенное и важное изменение. — Какое? — насторожилась Илзе. — Шапка не годится. — Почему? — По кочану, — Тим склонился над пухлым полиэтиленовым пакетом. — Вот, держи. Это — шерстяной наголовник с прорезями для глаз и рта. Чтобы щёки ненароком не обморозить в полёте. Ледяной поток встречного воздуха и всё такое прочее… А это — лётный утепленный шлемофон. Надевается поверх наголовника. — Встроенные (вшитые?), громоздкие наушники. От каждого из них отходит по толстому проводу. Провода замыкаются на чёрной продолговатой коробочке… Что это такое? Зачем? — Затем. Портативная лётная рация. Чтобы члены экипажа во время полёта могли поддерживать между собой полноценную связь. Много ли накричишь сквозь шум работающего двигателя? Так, только крохи сущие. И то далеко не всегда… Смотри, у меня имеется точно такой же комплект. Наблюдай внимательно… Вот так правильно надевается наголовник. А поверх него пристраивается шлемофон и надёжно фиксируется с помощью застёгнутого ремешка… Ну, и как я тебе? — Знатная страхолюдина, — язвительно хихикнула Илзе. — Ты и без этих лётных причиндалов был не очень — в плане внешности. То есть, откровенно не дотягивал до гламурных красавчиков с обложек модных глянцевых журналов. А сейчас, и вовсе… Б-р-р-р! Во сне увидишь — от страха описаешься. — Ну-ну, — обиженно набычился Тим. — Сейчас на тебя, курсант, посмотрим. Давай, напяливай амуницию… Ну, знаешь! Тебе даже идёт. Похорошела просто несказанно. — Подкольщик, тоже мне, выискался… — Отставить! — Есть, отставить! — То-то же… Значится так. Объясняю порядок осуществления связи в полёте. Чёрная коробочка одновременно является передатчиком, приёмником и записывающим устройством. На ней расположено две кнопки — белая и красная. Нажимаешь на белую, и в моих наушниках начинает тоненько пиликать зуммер, сигнализируя о твоём горячем желании поболтать. Я, естественно, тоже жму на белую кнопочку. Всё, связь установлена. Общаемся… Всё ясно? — Железобетонно, — кивнула головой Илзе. — Чай, не второй бином старика Ньютона. А потом, когда разговор завершён, мы дружно нажимаем на красные кнопки… — Отставить! — Есть, отставить! — Когда разговор закончен, то необходимо (чтобы понапрасну не разряжались аккумуляторы), повторно побеспокоить белые кнопки. — А зачем тогда нужны красные? — Для запуска-остановки магнитофона. Зачем записывать разговоры пилотов на магнитофон? Ну, мало ли… Привожу конкретный пример. Ты же во время нашего предстоящего полёта будешь пользоваться видеокамерой, усердно снимая тутошние экзотические пейзажи? — Обязательно буду. — А актуальные и живые комментарии к снимаемым сюжетам, они ох как важны. Поэтому ты летишь на мотодельтаплане, снимаешь природные красоты Западного Шпицбергена и — одновременно с этим, предварительно включив магнитофон, — комментируешь увиденное. Если же при этом будут нажаты и две наши белые кнопки, то и я подключусь к процессу. То есть, буду внимательно слушать твои цветистые и восторженные речи, поправлять — ежели что, а также отвечать на каверзные и животрепещущие вопросы… Как оно тебе? — Тимофей, ты такой… — Брут. Точка. — Извини, пожалуйста… Брут, ты…м-м-м, ты — настоящий друг, товарищ, соратник и деловой компаньон. Вот. — Польщён, понятное дело, — буркнул Тим. — Слушай, а к чему нам сегодня все эти серьёзности? — спросила Илзе. — Всякие там наголовники, шлемофоны, портативные рации и повышенная утеплённость? От Лонгьира до Баренцбурга — я на карте посмотрела — и тридцати пяти километров не будет. Долетим минут за двадцать, если не быстрей. — А кто тебе сказал, что мы полетим до Баренцбурга по прямой? Я такое говорил? — Нет, врать не буду. Не говорил… А как же тогда мы полетим? Каким маршрутом? — Естественно, сделав широкую и солидную петлю. — Зачем — петлю? — Видишь ли, в перечень объектов дикой природы, находящихся под моей личной охраной-опекой, входят не только белые медведи и северные олени, — сообщил Тим. — Но ещё и всякие разные птицы, гнездящиеся на побережье. А также и различные морские животные, обитающие в здешних солёных водах. Вот, заодно и за ними присмотрим. Да и у тебя — для полноценного и достойного репортажа — будет гораздо больше интересных и эксклюзивных кадров… Итак, предполётный инструктаж закончен. Залезай на переднее сиденье, а я твой рюкзачок пристрою в специальную сетку. Через пять-шесть минут взлетаем. — Подожди, — вспомнила Илзе. — А как же моя шапка-ушанка? Надо же её в рюкзак запихать… — Не надо. — Почему? Она же совсем новая. И, кроме всего прочего, дорогущая. — Ты хочешь поссориться с Клыком? — выжидательно прищурился Тим. — Причём, навсегда? — Нет, конечно же. А в чём дело? — Данная шапка пошита из собачьего меха? — Из собачьего. Виновата. Не подумала… Тогда, действительно, пусть валяется на берегу. Глядишь, кому-нибудь и пригодится. — То-то же… Всё, завершаемся с лирикой. Карета подана. Занимай, курсант Вылкаст, предусмотренное штатным расписанием место. Будем, что называется, стартовать…Сытый рёв двигателя, короткий разбег, брызги во все стороны, взлёт. Внизу заполошно замелькали городские улицы, аэропорт с находившимися на его территории самолётами и вертолётами, складские, грузовые и топливные терминалы, серо-бирюзовые воды фьорда, а также длинный-длинный портовый мол с пришвартованными к нему морскими судами и судёнышками. Мотодельтаплан, заложив над Лонгьиром и его окрестностями крутую дугу, уверенно взял курс на северо-запад. В наушниках настойчиво запиликало. — Первый пилот слушает, — нажав на белую кнопку портативной рации, известил Тим. — Что у тебя, курсант? — Разрешите вопрос, господин инструктор? — Разрешаю. Спрашивай. — Мы же сейчас летим на северо-запад? — Угадала, курсант. Молодцом. А потом, когда пересечём Ис-Фьорд, то сразу же повернём на юго-запад и пойдём над прибрежными скалами, где расположены птичьи базары. На приличной высоте, конечно, пойдём, чтобы не тревожить понапрасну трепетных пташек… Кстати, курсант, а ты готова к съёмке? Настроила свою профессиональную видеокамеру? — Так точно, господин инструктор! — Тогда, с Божьей помощью, приступай. Только не забывай всё подробно комментировать, не отключай связь, а магнитофон, наоборот, включи. — Слушаюсь, господин инструктор! «Ерунда какая-то», — мысленно улыбнулся Тим. — «Занимаюсь — чёрт знает чем. „Господин инструктор“, понимаешь. „Курсант“… Детский сад какой-то. Ладно, подыграю немного рыжей липучке. Чай, не убудет. Временно, понятное дело, подыграю. А потом, ясные льды Шпицбергена, обязательно вернусь на прежние суровые и неприступные позиции. Век пива свежего не пить, вернусь…». В наушниках секунд десять-двенадцать хрипло и надоедливо потрескивало, а потом звонкий девичий голос приступил к повествованию: — На юго-западе, над серо-бирюзовыми водами Ис-Фьорда висят — тонкой длинной полосой — серые слоистые облака. Очень низко висят, всего-то метрах в ста двадцати над водой. А мы сейчас летим гораздо выше, примерно метров на двести пятьдесят… Теперь про воду фьорда. Такое впечатление, что она очень-очень гладкая и какая-то маслянистая, словно бы на ней (на неё?), натянули тонкую-тонкую плёнку. — Это вчерашняя снежная крупа ещё не успела полностью растаять, — любезно пояснил Тим. — Вернее, преобразовалась в такую тонкую своеобразную субстанцию. Ничего, ближе к вечеру обязательно подует сильный ветер и за пару часов разгонит эту — по вашему выражению, курсант, — «маслянистую плёнку» без следа. Многократно проверено. — Спасибо за своевременную подсказку, господин инструктор Белофф. Я продолжаю… Позади, там, где остался Лонгьир, над фьордом возвышаются чёрные, местами заснеженные горы. Они не просто возвышаются, а ещё и отражаются в серо-бирюзовых водах Ис-Фьорда, как в старинном венецианском зеркале. Умопомрачительное и величественное зрелище! Слов не хватает… Возвращаюсь к серым слоистым облакам на юго-западе. Сейчас любопытные лучи солнца отыскали в облаках небольшую прореху и достигли вод фьорда. Создается такое впечатление, что где-то там — прямо на воде — установлен гигантский яркий фонарь, дополнительно освещающий круглую водяную площадку с радиусом метров в девяносто-сто. То есть, по серо-бирюзовому фону медленно-медленно передвигается круглое ярко-жёлтое пятно. Фантастическое зрелище! А ещё причудливое, необычное и очень эстетичное… Смотрим в противоположную сторону. Что это такое, мамочка моя? Тимофей… — Господин инструктор. — Господин инструктор! С правой стороны, то есть, с северо-востока, прямо на нас двигается… — Да-да, что там такое двигается? — Не знаю… Какое-то странное пёстрое облако, беспрерывно шевелящееся и подрагивающее — словно живое. Двигается? Скорее уж — надвигается… Что будем делать, господин инструктор? — Ничего особенного и сверхординарного, — покровительственно усмехнулся Тим. — Снизимся метров на сто пятьдесят-семьдесят, и все дела. Пусть они пролетят над нами. — Кто — они? — Скоро, курсант, всё увидишь сама… Мотодельтаплан резко пошёл на снижение. Через несколько минут над головами воздушных путешественников заполошно замелькали сильные чёрно-белые тела — множество тел, может, десятки тысяч. Да и птичьи крылья хлопали (в сопровождении размеренного тоскливого клёкота), так, что о разговоре на некоторое время пришлось позабыть. Наконец, всё закончилось. — Это мы повстречались с мигрирующей стаей большеносых паффинов, — не дожидаясь порции новых вопросов, сообщил Тим. — Что ещё за паффины такие? Ну, нечто среднее между обыкновенной чайкой и бакланом. Очень беспокойные и нервные создания, сродни русским воронам. Обожают летать по всей округе, оставляя родимые гнёзда на сутки другие. Естественно, под надёжным присмотром оставшихся сородичей. Говорят, что они даже некий график устанавливают: кому и когда летать, а когда — сторожить… — Апчхи! — раздалось из наушников. — Апп-чхи! — Что с тобой, курсант? Замёрзла? — Нет, всё нормально. Сейчас заметно потеплело. Градусов, наверное, на пять-шесть. Просто пуха и перьев сверху насыпалось. Теперь в носу свербит нестерпимо… Апчхи! А ещё эти гадкие паффины мне на полушубок — сразу в нескольких местах — накакать изволили…
Мотодельтаплан, успешно перелетев через Ис-Фьорд, достиг земли Оскара Второго. Тим поднял летательный аппарат на высоту девятисот пятидесяти метров и пояснил: — Это, курсант, для того, чтобы у тебя получились обалденные панорамные съемки… Как оно тебе? Снимаешь? — Ага, снимаю, — откликнулась Илзе. — Очень-очень красиво. Обалдеть и не встать. Чёрные изломанные скалы, напоминающие древние разрушенные замки. Изумрудно-зелёные блюдца озёр. И реки — всякие и разные. Которые ярко-голубые, они узенькие. А тёмно-синие, фиолетовые и лиловые, наоборот, широченные… Почему они такие широкие? — Голубые нити — это, без вопросов, речки и ручьи. А все остальные цветные полосы, упомянутые тобой, являются ледниками. То есть, миллионы лет тому назад здесь, действительно, текли полноводные реки, а потом они — постепенно и планомерно — превратились в ледники. Обычное дело, если вдуматься. Диалектика голимая. — Серьёзно — ледники? — Железобетонно, как ты любишь говорить, — усмехнулся Тим. — Всё, снижаемся и поворачиваем на юго-запад. Пойдём над птичьими базарами. — На какой высоте пойдём? — Метров двести пятьдесят — плюс-минус двадцать. Снимай, не зевай…
Чёрные скалы и утёсы, а на них (и над ними), — многие-многие тысячи разномастных и крикливых птиц. По-настоящему крикливых. Снизу — безостановочным потоком — долетал отчаянный гомон, сопровождаемый беспорядочным и не менее отчаянным гвалтом. — Самый настоящий и отчаянный базар! — прокомментировал в наушниках восторженный девичий голосок. — Гигантский и всеобъемлющий! Птичий Вавилон, образно выражаясь… А ещё всё это здорово напоминает гигантский город, состоящий из высотных зданий, выстроенных вдоль берега фьорда. Каждая скала — это «дом» определённой этажности, в зависимости от высоты конкретной скалы. А «этажи», они чётко отличаются друг от друга разными цветовыми гаммами… Почему так происходит, уважаемый господин инструктор? И каковы ваши первичные впечатления от увиденного? Всё ли в порядке в «птичьем королевстве»? — По поводу цветовых «этажных» гамм. Всё очень просто, уважаемый курсант, — назидательным тоном принялся излагать Тим. — В нижних «этажах» птичьих базаров гнездятся, в основном, представители отряда чистиковых. Всякие там люрики, чистики и тупики. Все они имеют равномерную чёрно-белую окраску, отсюда и характерный цветовой «клетчатый» фон (если, понятное дело, смотреть с высоты), их колоний… Верхние «этажи» скальных «домов» занимают крупные белые чайки. В частности, бургомистры, являющиеся местными хищниками. То есть, кроме рыбы и прочих морепродуктов они с немалым удовольствием поедают яйца и птенцов других птиц. А сверху, как известно, наблюдать за потенциальной добычей гораздо сподручнее. Короче говоря, в верхних «этажах» белого цвета гораздо больше, чем в нижних… «Этажи» срединные. Здесь обитает птичья «сборная солянка». Причём, на совесть перемешанная. И различные мелкие чайки, например, полярные крачки, и кайры, и гаги, и казарки, и гагары. Поэтому средние этажи — очень пёстрые и узорчатые… Теперь по итогам сегодняшних наблюдений. Нынешние базары — полноценные. Никаких «проплешин» и заброшенных скал не обнаружено. Как и любопытных туристов, шастающих рядом с птичьими колониями. Что просто замечательно… Вопрос освящён должным образом? — Конечно, господин инструктор. Большое вам спасибо. Вы, кстати, что-то говорили и о морских животных. — Раз говорил, значит — будут. Только чуть позже. Наберись, курсант, терпения… — Медведь, медведь! — отчаянно завопила Илзе. — Белый! Настоящий! Действительно, вдоль извилистого русла одной из голубых речушек неуклюже передвигалось бело-серое пятнышко. — Придётся спасать недотёпу, — закладывая крутой вираж, решил Тим. — Иначе, ведь, пропадёт. — Почему — недотёпу? Почему — пропадёт? — последовали предсказуемые вопросы. — Потому что глупый. То ли от молодости. То ли, наоборот, от старости. То ли просто от природы… — А можно поподробнее, господин инструктор? — Можно, курсант. Ледяной припай оторвало от этого берега ещё месяц тому назад. Оторвало и унесло по Ис-Фьорду в сторону моря. И все разумные белые медведи давно уже откачивали на север. Туда, где ещё есть прочный лёд, с которого так удобно охотиться на тюленей и нерп… А этот мишка почему-то остался. То ли ждал, что зимний лёд вернётся. То ли у него здесь был припрятан приличный запас падали. Мол, пока всё не съем, не уйду. Среди белых медведей, впрочем, как и среди людей, порой встречаются такие патологически-жадные типы. Бывает, чего уж там… Теперь данный белый медведь решил-таки отправиться на север. Только не вдоль побережья: сперва долгий путь на северо-запад и только потом поворот на север, а напрямки. Дело, конечно, хорошее и даже разумное. Но только если идти по руслу нужной и правильной реки… — А эта речка, получается, неправильная? — Это точно, курсант, неправильная и коварная. Вверх по её течению, примерно через восемьдесят пять километров, речная долина резко обрывается каменным мешком с высоченным водопадом… Обрывается? Это в том смысле, что упирается в отвесный горный склон, с которого и стекает-падает означенный водопад… Добредёт мишка до каменного тупика, и что дальше? Забраться по отвесным скалам на водораздел у него не получится. Придётся, волей-неволей, поворачивать обратно. А что с силёнками? Хватит ли, учитывая такое значительное удлинение маршрута? Опять же, белые медведи, не смотря на свои выдающиеся физические данные, существа очень ранимые, трепетные и впечатлительные. Вот, и этот может — от расстройства нешуточного — впасть в полную фрустрацию. Расстроится, ляжет на гладкий валун, да и помрёт — от тоски и голода… — Надо что-то делать, — непреклонно заявила Илзе. — Мы просто обязаны помочь этому несчастному глупышу. — Обязаны — поможем. Не вопрос. «Bidulm-50», описав широкий полукруг, снизился и завис над речной долиной на высоте двенадцати-пятнадцати метров. В результате этого тактического манёвра медведь оказался — относительно мотодельтаплана — ниже по течению реки. «Медведь?», — мысленно сплюнул Тим. — «Одно лишь название. Худющий полуторагодовалый (возможно, год и восемь-девять месяцев), подросток, только в начале весны этого года оставшийся без материнской опеки. Вот, и заблудился, дурилка картонная. Метров двести пятьдесят до него. Встал на задние лапы и ревёт утробно, пытаясь испугать неизвестного небесного гостя. Ну-ну. Кто кого напугает — большой вопрос…». Мотодельтаплан, предварительно снизившись ещё на пару-тройку метров, уверенно двинулся вперёд, то есть, вниз по течению реки. Причём, не просто так двинулся, а в рваном ритме, постоянно меняя скорость передвижения и угрожающе раскачиваясь при этом из стороны в сторону. — Зачем и для чего понадобились такие выкрутасы, пируэты и кульбиты? — сдавленным голосом поинтересовалась Илзе. — Меня, честно говоря, уже начинает слегка подташнивать. И голова кружится, кружится… А, господин инструктор? Зачем? — Голова, говоришь, закружилась? Просто замечательно и здорово, — одобрил Тим. — Если тебя, курсант, подташнивает, значит, и нашему незадачливому белому мишке скоро непременно поплохеет по полной программе. Рваный темп передвижения, он демонстрирует явную угрозу и сознательную агрессию. Кроме того, при таких, как ты выразилась, выкрутасах и кульбитах двигатель работает на разных оборотах, создавая тем самым крайне неприятный и воинственный гул. Посмотрим, долго ли выдержит данный молоденький экземпляр… Снимать-то не забывай. Медведь выдержал недолго. Уже когда «Bidulm-50», многозначительно раскачиваясь, двинулся вперёд, косолапый начал проявлять признаки повышенного беспокойства: опустился на все четыре лапы и принялся совершать тощим корпусом однообразные и дурацкие движения, ну, как белые медведи в зоопарках, когда их донимает летняя жара. А ещё он отчаянно мотал головой и утробно ревел. Впрочем, иногда его рёв переходил и в откровенно-трусливое повизгивание. Когда до мотодельтаплана оставалось метров тридцать пять, медведь резко развернулся на сто восемьдесят градусов и резво, со всех лап, припустил в сторону Ис-Фьорда… — Нужный эффект произведён, — довольным голосом резюмировал Тим. — Теперь он, безусловно, побоится забираться вглубь острова. То бишь, будет пробираться на север сугубо вдоль побережья. Так оно, между нами говоря, гораздо надёжней и безопасней. Во-первых, уже точно не заблудишься. Во-вторых, не столкнёшься нос к носу с вооружёнными и нервными туристами. В-третьих, можно ненароком набрести и на какую-нибудь пищу. В том смысле, что на падаль, которую беспокойные волны частенько выбрасывают на прибрежные камушки… Короче говоря. Удачи тебе, топтыгин! — Наши дальнейшие планы, господин инструктор? — поинтересовался в наушниках звонкий девичий голосок. — Летим наблюдать за морскими животными, раз я обещал…
Мотодельтаплан ещё порядка сорока минут летел над сонной и величественной землёй Оскара Второго. Внизу мелькали, поочерёдно сменяя друг друга, чёрные скалы и тундровые равнины (местами зелёненькие, местами покрытые вчерашним снегом), голубые реки и густо-фиолетовые ледники, а ещё овальные пятна — одни нежно-изумрудные, а другие молочно-белые, время от времени отражавшие во все стороны солнечные лучи. — С изумрудными-то всё понятно, обыкновенные тундровые озёра, — поделилась своими соображениями Илзе. — А, вот, молочно-белые, изредка посверкивающие… Что это такое, господин инструктор? — Выходы на поверхность гипса. Причём, вполне даже приличного по своим качественным показателям. Одно время на Западном Шпицбергене даже велась промышленная добыча этого ценного минерала. А потом, как говорят, изменилась мировая рыночная конъюнктура, и все здешние рудники-карьеры закрыли. И вообще, острова Шпицбергена богаты на самые разные полезные ископаемые. Здесь, помимо каменного угля и гипса, имеются неплохие запасы вольфрама, железа, графита, асбеста и даже урановой руды. Но экология, как известно, дороже. По крайней мере, на данный конкретный момент… Наконец, мотодельтаплан вырвался (если, конечно, так можно выразиться), на бескрайние морские просторы. — Вода поменяла свой цвет, — сообщила Илзе. — Раньше она была бирюзово-серая, а сейчас — серо-зеленоватая. — Конечно, поменяла, — подтвердил Тим. — Как же иначе? Раньше мы летели над Ис-Фьордом, а теперь — над Гренландским морем. Улавливаешь разницу? — Улавливаю. — Молодец, курсант. Видишь прямо по курсу длинный остров? — Так точно, вижу. — Это — земля принца Карла. Скоро мы подлетим к её южной оконечности. Вернее, не долетим до самогоострова примерно с километр и будем настойчиво барражировать над местом, где проходит сильное тёплое течение. Так что, готовься к съёмкам. Ну, и восторженными впечатлениями не забывай делиться… Минут через шесть-семь девичий голосок в наушниках объявил: — Внимание, дамы и господа. Приступаю к съёмкам морской части нашего сегодняшнего инспекционного полёта… Итак. Наблюдаю большую стаю крупных серебристых рыбин, медленно плывущих к острову принца Карла. Ага, в серо-зеленоватых волнах мелькают чёрные головы каких-то морских животных… — Это нерпы и морские львы, — подсказал Тим. — Они, в настоящий момент, охотятся на лососей. — Спасибо, господин инструктор, — вежливо поблагодарила Илзе. — Продолжаю. Над рыбьими стаями, нерпами и морскими львами монотонно кружат бесчисленные стаи крикливых бело-серых чаек. Прекрасно видно, как нерпы и морские львы атакуют рыбий косяк. Надо признать, что делают они это весьма агрессивно и умело… Так-с. Наблюдаю длинные белые полоски на воде, которые приближаются к косяку лососей со стороны открытого моря… — Касатки подходят. — Касатки? Они же, как мне помнится, весьма хищные? — Весьма, — согласился Тим. — Хищные-хищные такие. Зубастые-зубастые. Самые натуральные морские саблезубые тигры… — Вы правы, господин инструктор. Как минимум восемь чёрных плавников хищно разрезают зеленовато-серые воды. Вот, касатки оказались в том месте, где ещё совсем недавно над водной поверхностью торчали чёрные головы морских львов и нерп. Ага, в волнах мелькают мускулистые тела морских львов, улепётывающих во все стороны… Что это? Вода покрывается большими красно-бурыми пятнами неправильной формы… Как же это, господин инспектор? — Обыкновенно, курсант. Повседневная жизнь дикой природы, не более того. Веками и тысячелетиями выверенная жизнь. — П-повседневная жизнь? — подрагивающим голосом переспросила Илзе и через пару секунд жалостливо всхлипнула: — Жалко-о-о… львов… — Сейчас, курсант, покажу тебе более благостную и мирную картинку, — поворачиваю в сторону руль-рамку мотодельтаплана, пообещал Тим. — И вообще, инспекторы по охране дикой природы не хныкают по пустякам. Точка. Через некоторое время минут он предложил: — Посмотри-ка, курсант, направо и вниз. Что видишь? — Подумаешь, очередные белые полоски на воде, — хрипло пробурчал в наушниках мрачный голос. — Ещё одна стая гадких касаток спешит на помощь своим кровожадным подружкам. Сволочи бесстыжие. Даже видеокамеру включать не буду… — Никогда не торопись, курсант, с поспешными и скоропалительными выводами. Это совсем другие полосы. Присмотрись получше. — Действительно, другие. Гораздо более длинные и широкие… Кто это? — Скоро сама увидишь. Подожди немного, — хмыкнул Тим. — И не забудь включить видеокамеру. Не пожалеешь, обещаю… Вскоре в наушниках раздалось: — Гигантский хвост взлетел над водой! Шлёп! Куча брызг разлетелась во все стороны… Здоровущая голова вынырнула! Фонтан! Фонтан ударил вверх! Высоченный! Метров на тридцать, не меньше… Тимофей, это же кит? — Брут. — Ах, да. Извините, господин инспектор. Это же кит? — Гренландский кит. Его длина может достигать двадцати двух-трёх метров, а вес — свыше ста пятидесяти тонн. Здесь, следую навстречу тёплому течению, киты — с недюжинным аппетитом — вкушают питательный планктон. Обедают, так сказать. — Ой, ещё фонтанчики! Ещё! Хвосты! Дружно и слаженно шлёпают по воде…
Порядка десяти минут Тим с интересом вслушивался в восторженные эпитеты-комментарии, а потом объявил: — Всё, курсант, заканчивай съёмку. Разворачиваемся и уходим на юго-восток. — Почему? Зачем? — заныла Илзе. — Вон ещё одна китовая стая подплывает, фонтанчики взметнулись над водой. Очевидно, хочет обогнать первую и занять её место на центральной струе течения. Интересно, ведь, чем дело закончится… — Интересно, спора нет. Но у нас горючего осталась — впритык до Баренцбурга. Я бак заполнил только на две трети. — Почему — только на две трети? — Чтобы не ухудшать лётных характеристик нашего летательного аппарата. Борясь, так сказать, с нежданным перегрузом. — Это, извини, в каком же смысле? — В самом простом, — печально вздохнул Тим. — И стандартное кресло гораздо тяжелее «собачьего». Да и ты, курсант, барышня в теле, как ни крути. Килограмм на шестьдесят пять, наверное, потянешь. Все бывшие спортсмены и спортсменки, расставшись с большим спортом, быстро набирают вес. Диалектика. А в утеплённой одежде — и на все шестьдесят девять… — Тимофей, я тебя убью! — Брут. Точка. — А какая, собственно, разница? Железобетонно и однозначно убью, даже не поморщившись… Какие — шестьдесят пять? Какие — шестьдесят девять? Хам трамвайный, вот ты кто…
Глава двенадцатая Баренцбург и подковы
Впереди замаячила береговая линия. Замаячила? Это как? Сперва — прямо по курсу — появилось длинное-длинное светло-лиловое облако, лежавшее прямо на морской воде. То бишь, на линии горизонта. Потом из этого странного облака стали постепенно выступать-проявляться отдельные части географического ландшафта: угольно-чёрные пики неведомых гор, снежно-белые загадочные перевалы, бело-серые и тёмно-пёстрые прибрежные скалы. — Подлетаем к российской части Шпицбергена, — известил Тим. — Тут, курсант, тоже есть, что снимать. Так что, не зевай… Вот и берег — обычный, тёмно-пёстрый. — Вижу какие-то древние полуразрушенные дома и хлипкие покосившиеся избушки, — прозвучало в наушниках. — Почерневшие крыши совсем провалились, оконные рамы без стёкол… И ещё какое-то явно старинное сооружение — узкая деревянная галерея, уходящая под землю. Тоже слегка разрушенная… Ага, и парочка крепких домиков имеется. Ещё одинокого человека вижу. Стоит возле крылечка и приветливо машет нам руками. Знать, данный населённый пункт так-таки и не умер до конца… — Колсбей. — Простите, господин инспектор? — Так называется этот российский посёлок. Вернее, когда-то назывался… Рассказать его грустную историю? — Конечно. — Колсбей — давным-давно — был специально построен для обеспечения погрузки на морские суда качественного угля, добытого на шахтах Груманта. Это другой русский населенный пункт, ныне законсервированный. Сорок лет тому назад его шахты были закрыты, Колсбей стал никому не нужен, а его жители — в спешном порядке — выехали на Большую Землю. Здания и сооружения постепенно и окончательно разрушились. Время, оно безжалостно… — Да ты, Брут, философ. — Есть немного, — признался Тим. — Это плохо? — Наверное, хорошо, — после непродолжительного раздумья ответила Илзе. — По крайней мере, философия — очень мужская и брутальная наука. С этим трудно спорить. Мол, все женщины — действующие и потенциальные шлюхи. Или же проститутки. Причём, вторые — гораздо лучше, честней и достойней первых, так как даже и не пытаются скрывать своих низменных и развратных наклонностей. Ну-ну, мыслитель заслуженный и озабоченный… Ага, пролетаем над очень странной дорогой. Она, наверное, соединяет Колсбей с Баренцбургом? — Соединяет, — чуть смущённо буркнул Тим. — А чем, собственно, она странна? — Ну, как же. Дорожное полотно находится вполне даже в приличном состоянии, а проехать по дороге нельзя. Один мостик через ручей разрушен. Второй. Третий. Безобразие форменное… — А зачем, собственно, посещать населённый пункт, в котором никто не живёт? Правильно, не за чем. Следовательно, и разрушившиеся мостики можно не ремонтировать. Ну, их — куда подальше… Логично? — Более чем, — непонятно вздохнула Илзе. — Из нетленной серии: — «Все мосты к его мохнатому и брутальному сердцу были уже давно сожжены-разрушены и ремонту-восстановлению не подлежали…». Ой, наблюдаю впереди два дымка! Вернее, две конкретные и солидные дымяры. Одна — тоскливо-серая. А другая, наоборот, чёрная-чёрная… В Баренцбурге пылают пожары? — Отнюдь, курсант. Отнюдь. Один дымок выходит из шахты, где уже года три как тлеет пожар, который никак не могут потушить, сколько ни стараются. А другой — из трубы городской котельной. — Угольно-чёрный — из шахты? — Не угадала, курсант, — усмехнулся Тим. — Чёрный, как раз, и вылетает в планетарную атмосферу из трубы котельной. — Ничего не понимаю, — засомневалась Илзе. — Я же проходила в Лонгьире мимо тамошней котельной. Дымок из трубы, конечно, шёл. Но вяло-серый такой, почти прозрачный… А здесь? Откуда взялась такая безысходно-дикая чернота? Уголь другой? — Уголёк тот же самый. Качественный. Со следами листьев гигантских папоротников, росших на здешних островах многие миллионы лет тому назад… Всё дело в котельных. В Лонгьире установлена современная и новейшая. Что называется, шестого продвинутого поколения. А в Баренцбурге? Та, что осталась ещё с давних советских времён. Вот, и дымит, понятное дело… В этом посёлке, такое впечатление, всё осталось с советских времён. Всё-всё-всё. Здания, сооружения, коммуникации, порядки, правила, нравы, жизненный уклад. Люди? Конечно же, новые. Вроде бы. Но само место (или там его аура?), как мне кажется, накладывает на них свой нетленный отпечаток. Ну, в плане психологии. — И какая же у жителей современного Баренцбурга психология? — Смешанная. Советско-капиталистическая. Гибрид такой вычурный и запутанный. Жуть полная и окончательная, короче говоря…Через десять минут «Bidulm-50» подлетел к Баренцбургу: дикие неприветливые горы и узкая полоска между горами и фьордом, на которой и был возведён посёлок. — Типично советская застройка, — прокомментировала Илзе. — В нашей Юрмале тоже есть несколько аналогичных микрорайонов. Четырёхэтажные кирпичные дома, двухэтажные сборно-щитовые коттеджи и голова Ленина на постаменте. Знакомая такая картинка. Незабываемая… Они успешно приводнились. Мотодельтаплан, пробежав по инерции метров семьдесят-восемьдесят, ловко зарулил под просторный навес, крытый старым, местами позеленевшим шифером и, мягко ткнувшись цилиндрами катамарана в жёлтую песчаную косу, остановился. — Как тебе, курсант, наш последний манёвр? — с законной гордостью в голосе поинтересовался Тим. — Просто блистательно, господин инструктор! Вы — само совершенство! Лучший пилот этого бренного Мира! — Лесть — подруга неверная. И вообще… Завязываем с этой дурацкой игрой. — Это в каком же смысле? — «Выкать» прекращай. Ухо режет. — Слушаюсь, — ехидно улыбнулась Илзе. — Режет, так режет… Какие будут указания? — Десантируемся. То бишь, вылезаем на прибрежный песочек, снимаем шлемофоны и наголовники, вытаскиваем из сеток рюкзаки, не забываем про винчестер, «якорим» наш славный летательный аппарат (на сей раз, с помощью всех четырёх стержней), выдвигаемся к гостинице, заселяемся, находим российского консула и болтаем с ним, после чего продолжаем старательно разгадывать оленью головоломку. — Болтаем с консулом? О чём? — Ни «о чём», а «для чего», — поправил Тим. — Для чего — болтаем? — В качестве стандартной профилактики. Из нетленной серии: — «Вода — камень точит…». Объясним лишний раз чиновнику, мол: — «Дикая природа, она бесценна и является первозданным достоянием всего человечества. Её, матушку родимую, нужно, не ведая роздыха и усталости, охранять, беречь, холить и лелеять. А тот, кто этого понять не хочет, является пархатым и вонючим козлом…». Как-то оно так. — Ты, считаешь, что от таких пространных разговоров есть хоть какая-нибудь реальная польза? — недоверчиво поморщилась Илзе. — Есть курсант. Есть. Если, конечно, всё правильно, вдумчиво и доходчиво объяснять. Желательно, с помощью специальных психологических приёмов. — Каких — приёмов? — Ну, к примеру, русский язык я уже слегка подзабыл. В том плане, что говорю на нём медленно, тягуче и с лёгким акцентом. Зато матерюсь, когда этого требует ситуация, бойко, виртуозно и без малейшего акцента. Действует на слушателей просто замечательно и убойно. Железобетонно — по-твоему. Рты от удивления открываются. Знать, и на нежной подкорке головного мозга хоть что-то (пусть и самая малость), остаётся. — Ненавижу — русский мат. Ещё по юрмальской школе его помню. Убожество полное и законченное. — Убожество, — аккуратно вдавливая в грунт последний стержень-якорь, покладисто согласился Тим. — Зато доходчиво объясняет суть обсуждаемой проблемы. Даже для тех, кто и понимать-то не умеет… Ладно, поговорю с консулом лично, не буду травмировать твою нежную дамскую психику. Всё, хватаем рюкзаки и вперёд. За правдой, славой и разлапистыми орденами… По старой деревянной лесенке, выполнявшей здесь функцию полноценной улицы, они, затратив около трёх с половиной минут, поднялись на ровную горизонтальную площадку. — Это — гостиница? — тыкая пальцем в громоздкое кирпичное здание, предположила Илзе. — Архитектура характерная… Ой, цветочки! То есть, полноценный газон с цветами. Странно. В продвинутом норвежском Лонгьире я ни одного газона не видела. А здесь — такая красотища неописуемая. Откуда? — Наследство от прошлых славных времён, — пояснил Тим. — В СССР всё делали всерьёз и надолго. Даже грунт для газонов завозили морем. Вернее, и не грунт, вовсе, а самый натуральный кубанский чернозём… А какие в Баренцбурге улицы и тротуары? Сплошной бетон. Сила. — Гордишься Родиной? — Горжусь прошлым своей Родины. А современную Россию — терпеть не могу. Воровство повальное. Повальное, наглое и ни чем не прикрытое. Ладно, проехали. Шагаем… Кстати, соратница, у тебя нос слегка покраснел. Замёрзла? — Ну, в общем, есть немного. Похолодало слегка. Градуса три с половиной, наверное. Не больше. — В Баренцбурге — особый микроклимат. Здесь всегда на пару-тройку градусов холоднее, чем в Лонгьире, Груманте и Колсбее. Пришли. Сейчас примешь горячий душ и согреешься… Администратор гостиницы (толстая расфуфыренная тётка), тут же расплылась в широченной улыбке и принялась беззастенчиво зубоскалить, естественно, на русском языке: — О, сам Брут пожаловать изволил. Почтил, так сказать, своим высоким вниманием наш посёлок задрипанный. Какая честь, блин горелый! Я прямо-таки писаюсь от восторга неземного. Кипятком, понятное дело… Знать, кончилась мирная и спокойная жизнь. Обязательно что-нибудь учудит. Бедный-бедный Баренцбург! Пропал, совсем пропал… О, да он сегодня не один! С барышней. То бишь, с мокрощёлкой импортной и молоденькой. Ну, надо же… Если не расписаны, то в один номер не заселю. Ни за какие деньжищи. Даже, Брутушка, и не проси. Откажу и не побоюсь. Вот… — А чего тебе, Петровна, бояться? — понимающе хмыкнул Тим. — Ты же знаешь, что я женщин не трогаю. Никогда. Точка. Так что, можешь обзываться — сколько хочешь. Только меру знай. Женщин-то я не трогаю. Но гостиницу могу спалить запросто. Или, к примеру, взорвать — к нехорошей и развратной маме. — Не надо — обзываться, — объявила Илзе. — Не любить… Как там? Мок-ро-щёл-ка? Ну, ну… Сама есть…, э-э-э… Фе-фё-ла. Стер-ва. Ляр-ва. Кур-ва. И это… Суч-ка кра-ше-на. Точка. — Ничего себе! Ха-ха-ха! — неожиданно развеселилась тётка. — Ох, уморила, девонька! Ха-ха-ха! Бойкая, ничего не скажешь… И это, между нами говоря, правильно. Так держать, голубка. Глядишь, и захомутаешь этого брутального негодника. Давно пора… Ну, так что, ребятки? В одном номере заселитесь? Готова, так и быть, пойти — в виде исключения исключительного — навстречу… — В разные, — нахмурился Тим. — Причём, на разных этажах и даже в разных крыльях. — Ну да, ну да, конечно. Всё понимаю. Бережёшься, добрый молодец? Сам себя опасаешься? Ладно, дело не моё… Давайте ваши паспорта, сама анкеты заполню. Здесь надо расписаться. И здесь… Держите ключики. Тебе, Брутушка, направо, второй этаж. А тебе, девонька, налево. И этаж, извини, третий. Всё, как и просили. Сервис наивысшего уровня. Фирма веников не вяжет… — Лиз, — негромко окликнул Тим. — Принимай горячий душ. Отогревайся. Переодевайся. Через сорок пять минут здесь встречаемся. Пойдём обедать. Ноутбук прихвати с собой. — Как скажешь, Брут. — Обедать-то, небось, в «Подкову» пойдёте? — заинтересовалась Петровна. — В неё самую. А что? — Ничего, Брутушка, ничего. Просто… Ты же у нас в последний раз был девять месяцев назад? — Восемь с половиной. — Вот, и я о том же толкую. Ты в тот раз разогнал всяких наглых гопников. По-жёсткому. Как и надо. Приструнил. Объяснил — как и что. Они, понятное дело, прониклись и затихарились. Только ненадолго. Месяцев на пять-шесть. А сейчас опять оборзели, меры не зная. Никому, засранцы хамоватые, прохода не дают. Уроды грёбаные. Ты бы это… — Сделаем, тёть Оль, — заверил Тим. — В наилучшем и компактном виде. Не вопрос. — Спасибо, Брутушка. Заранее спасибо… Чтобы мы делали без тебя? А к девочке-то присмотрись. Правильная такая девочка. Славная. Из таких симпатичных крох они и получаются — верные жёны брутальных и отвязанных мачо… Впрочем, дело, конечно, не моё. Ты уже и сам — большой мальчик. — Разберусь, Петровна… А что нынче в Баренцбурге происходит с оленями? Говорят, что целыми табунами разгуливают по улицам? — Не знаю, парниша. Не замечала. Всё, вроде, как и всегда…
Кабачок «Подкова» располагался недалеко от гостиницы, в отдельно стоящем двухэтажном сборно-щитовом доме. Внутренний интерьер кафешки полностью соответствовал её названию, то есть, все стены и простенки заведения были густо завешаны разномастными — большими и маленькими — подковами. — Очень красиво, оригинально и эстетично, — одобрила Илзе. — Сколько же здесь подков? Наверняка, больше двух-трёх сотен… — По-иностранному девочка лопочет, — отметил чей-то масляный и, определённо, пьяненький голос. — Говорят, что эти заграничные барышни — те ещё штучки. Мол, сексом занимаются как-то по-другому. С живым интересом и азартом нешуточным. Не так, короче говоря, как наши коровы отсталые и толстомясые… За наш столик, милочка, присаживайся. Не пожалеешь, родненькая… Тим резко обернулся. За угловым просторным столом расположились четверо мужичков с характерными «шахтёрскими тенями» в области глаз. Столешница была плотно заставлена тарелками, блюдечками, стаканами и пивными банками, уважительно обступившими литровую — на две трети пустую — водочную бутылку, украшенную портретом Владимира Владимировича Путина. — Как я понимаю, доблестные горняки, выбравшись из угольного забоя, слегка расслабляются, отдыхая от трудов праведных? — методично гоняя по скулам каменные желваки, мрачно поинтересовался Тим. — Ага, расслабляемся потихоньку. То бишь, освобождаемся от груза психологической усталости, — душевно заверил рыжеусый верзила. — И про доблесть горняцкую ты, земеля, насквозь прав. Сразу видно, что наш человек, типа — с правильными понятиями и устоями… Так как, девицей-то поделишься с братвой усталой? Стройная такая девочка, шустрая и вертлявая. Этакие крали, они в постели на многое способны. Ох, на многое… С ближними, Брут, делиться надо. Чтобы всё было по-божески, так сказать, по справедливости демократической… Гы-гы-гы! Дождавшись, когда дружный и сальный гогот стихнет, Тим вразвалочку подошёл к одной из стен кабачка и стал поочерёдно снимать с неё подковы. Снимал, одним-двумя движениями разгибал-разрывал на две половинки и отбрасывал их в разные стороны. Снимал, разрывал и отбрасывал — причём, так отбрасывал, чтобы половина (как минимум), кусков железа летела в сторону загулявших шахтёров. — Ой, блин! Прекращай! Больно же! Ой! — раздались дружные и болезненные вскрики-вопли. Наконец, оставив подковы в покое, Тим правой ладонью ловко подхватил тяжёлый кабацкий табурет и, высоко подняв его над головой, вежливо предложил — скучающе-серым голосом: — Даю ровно две минуты. Оставили на столе деньги. Встали и вышли вон. Поймаю — убью. Время пошло… — Уходим, Ржавый! Быстрее! — испуганно всхрапнул-выдохнул один из мужичков. — Уходим! У него же глаза — совершенно-белые. Такой убьёт, и не поморщится… Уже через полторы минуты громко и знаково хлопнула входная дверь. — А ты, оказывается, не только брутальный, но ещё и бешеный, — задумчиво подытожила Илзе. — То бишь, без внутреннего ограничителя-якоря. — Есть такое дело, не спорю, — аккуратно ставя табуретку на место, согласился Тим. — Предлагаю занять самый дальний столик, возле окна. Что касается меню. В него можно не заглядывать. В этом заведении только пельмени приличные. Ну, и блины, конечно. А всё остальное — туфта гадкая и неаппетитная, изготовленная из различных консервов белорусского производства. Проверено… Напитки? «Балтику», пожалуй, закажем. «Девятку», понятное дело…
Когда обед был завершён, а сонный равнодушный официант унёс на подносе грязную посуду, Тим поинтересовался: — Как тебе, соратница, пельмешки? — Замечательно. Вкус — неземной. Да и пиво прелестное. Ароматное, с лёгкой пикантной горчинкой. Оказывается, в России имеются отличные пивовары. Никогда бы не подумала… Наши дальнейшие действия, господин инспектор? — Раскладывай и запускай ноутбук. Подожди, я только стол салфеткой протру… Ага, действуй. — Готово, — через пару минут доложила Илзе. — Любуемся на славный город Баренцбург… Стоп-стоп. Странно. Очень и очень странно… — Что тебя так удивило, напарница? Даже глаза слегка округлились и потемнели. Были ярко-изумрудными, а стали тёмно-малахитовыми. — Да, понимаешь, северные олени… То есть, светло-жёлтые «засветки» от их охранных маячков… — С ними что-то ни так? — Это точно. Поведение «засветок» изменилось. Причём, значительно и кардинально. — Объясни, будь так добра, — попросил Тим. — Вот, парочка олешек — неторопливо бредут по крайней улочке в сторону тундры. Здесь ещё три штуки — слегка подрагивают, то есть, усердно толкутся на одном месте. Возможно, выпрашивают у прохожих какое-нибудь лакомство. Сахар, например. Или же кусочки ржаного хлеба, посыпанные солью. И это, между нами говоря, абсолютно нормально… А где же те, которые шустрые и беспокойные? Вот они. Один, два, три…, семнадцать, восемнадцать… Нет, точно не сосчитать. Сбились в одну достаточно плотную группу, поэтому отдельные «засветки» и сливаются в одно целое. Причём, все эти жёлтые кружки абсолютно неподвижны… Северные олени, сгруппировавшись возле какого-то здания, легли спать? — Это они, бродяги, возле поселковой котельной расположились. Греются. — Греются, потому что продрогли? — недоверчиво хмыкнула Илзе. — На улице плюс три-четыре градуса, а северные олени замёрзли? Извини, но верится с трудом. — Конечно, с трудом. То бишь, совсем не верится. Ни на грамм. — А почему ты так многозначительно и довольно улыбаешься? Разгадал оленью головоломку? — Разгадал, — подтвердил Тим. — По крайней мере, её городскую часть. Поэтому мы сейчас расплачиваемся за обед, выключаем ноутбук, выдвигаемся к котельной и любуемся. — Чем — любуемся? — Элегантной разгадкой, ясен пень…
Из высоченной трубы поселковой котельной активно валил густой чёрный-чёрный дым. — Безобразие полное, — брезгливо наморщив веснушчатый носик, заявила Илзе. — Так атмосферу нашей планеты и портят… Подожди, Брут. Я сейчас видеокамеру расчехлю и засниму эту дикость дикую. Потом компания «На Краю Земли» всё это продемонстрирует широкой мировой аудитории. Пусть Властям Баренцбурга станет стыдно. Денег у них, видите ли, нет на современную котельную? Ничего, родные, найдёте. Никуда не денетесь… Ага, зафиксировала. Шагаем дальше? — Шагаем. — Слушай, а где же олени? Ноутбук показывал, что они были вон там. Ничего не понимаю. — Ветер подул с севера, — пояснил Тим. — Вот, они и переместились на южную сторону. Сворачиваем за угол. — Может, ноутбук настроить и уточнить ситуацию? — Не надо. Сворачиваем. — Как скажешь, господин инспектор-инструктор, — не стала спорить Илзе, а свернув за угол, ошарашено выдохнула: — Бред какой-то горячечный… — Не бред, а замёрзшие бездомные собачки. Греются возле поселковой котельной. Обычное дело. — Что же это получается? — То и получается. У ещё живого северного оленя аккуратно вырезают охранный маячок, а потом вживляют-вставляют его в собачье ухо. Пёс убегает. После чего оленя, уже ничего и никого не опасаясь, убивают. Существуют, естественно, и всякие технологические тонкости данного процесса, о которых нам пока ничего не известно. Выясним, понятное дело. Обещаю… За углом котельной резко затормозила машина, хлопнула дверка, и зычный голос позвал на русском языке: — Инспектор Белов! Вы где? — Здесь! Уже иду! Ждите! — громко откликнулся Тим, после чего обычным голосом пояснил: — Это российский консул прибыл. Хочет поговорить со мной. Причём, без лишних свидетелей. — Почему — без свидетелей? — Потому, что ничего хорошего и лицеприятного он от меня не услышит. Многократно проверено… А зачем, спрашивается, подвергаться словесной экзекуции (хотя бы и заслуженной), при подчинённых? Так и начальственный авторитет ненароком можно растерять… Ладно, я пошёл. Поругаюсь немного. Нотации почитаю. А ты пока замёрзших пёсиков поснимай. Потом вставишь в какой-нибудь репортаж… Тим ушёл, а Лиз — в очередной раз — расчехлила видеокамеру. У неё всегда, начиная с самого юного возраста, отношения с собаками складывались-выстраивались просто замечательные: она их совершенно не боялась, да и они никогда не проявляли по отношению к ней ни малейшей агрессии. Вот и сейчас съёмка прошла, что называется, без сучка и задоринки: островные бездомные псы лишь беззаботно щурились в камеру и даже ни разу не гавкнули… Илзе осторожно выглянула из-за угла. Метрах в сорока-пятидесяти от здания котельной стояла старенькая чёрная «Волга», рядом с которой о чём-то оживлённо беседовали Тим и пухлощёкий смешной мужчина среднего возраста. «Почему — смешной?», — принялась анализировать увиденное девушка. — «А одет он откровенно по-старомодному. Дурацкая дублёнка странного покроя. На голове красуется пышная меховая шапка — так называемая „ложная ушанка“. Короче говоря, типичный советский начальник из „доперестроечных“ времён… Оживлённо беседуют? Язык не поворачивается назвать данный процесс — „беседой“. Типичная и классическая выволочка. Тимофей гневно клеймит, стыдит и позорит, а господин консул, наоборот, печалится, смущается и старательно оправдывается… Подойти поближе и послушать? Пожалуй, не стоит. Наверняка, сплошной мат-перемат. Русский менталитет, так сказать. С ним бесполезно бороться. Да и искоренить его, к сожалению, невозможно. Даже калёным железом не выжечь…». Она отступила обратно за угол и ещё некоторое время пообщалась с замёрзшими островными собаками. Наконец, вновь хлопнула дверка, машина завелась и уехала…
Тим стоял на прежнем месте и задумчиво курил. — Ну, как, рассказал представителю российских Властей об оленьей головоломке? — подойдя, спросила Илзе. — Какова реакция? — А? Что? — Рассказал, спрашиваю, уважаемому господину консулу о бродячих собаках с оленьими охранными маячками в мохнатых ушах? — Я, что же, похож на сумасшедшего? — поморщился Тим. — Обижаешь, боевая подруга. — Э-э-э… Что ты имеешь в виду? — То и имею. Если бы я дал волю языку, то всех пёсиков — уже к завтрашнему утру — перебили бы. А их мёртвые тушки сожгли бы в данной котельной. — Считаешь, что консул является сообщником подлых браконьеров? — Нет, конечно же. Просто… Есть такие понятия, как — «честь мундира», «честь страны», что-то там ещё аналогичное — пошлое и мутное. Ну, не принято у русских выносить сор из избы. В этом и заключается главная миссия «настоящего российского чиновника» — сглаживать, умело отчитываться о достигнутых успехах, спускать на тормозах, находить верные компромиссные решения, ну, и тому подобное… — Верные компромиссные решения? — нахмурилась Илзе. — Понятное дело… О чём же тогда ты так долго беседовал с консулом? — Об этом, — Тим указал рукой на густой чёрный дым, выходивший из высокой трубы котельной. — Мол, доколь терпеть это дикое безобразие? Хотите серьёзных неприятностей? В том числе, и судебного характера? Извинялся, конечно, консул. Обещал вплотную и безотлагательно заняться данным наиважнейшим вопросом. Просил подождать немного. То бишь, до морковкиного заговенья… — И что теперь, старший инспектор, ты намериваешься делать? С собаками-оленями, я имею в виду? — Доложу обо всё в ЮНЕСКО. Да и норвежцев поставлю в известность. Только не сейчас. — А когда? — никак не хотела успокаиваться дотошная Илзе. — Чуть позже. Когда разгадаем оставшиеся части оленьей головоломки. Ты же, надеюсь, не забыла об оленях-одиночках и о странных оленях, марширующих по тундре шеренгами? — Помню, конечно. — Вот, весь завтрашний день мы с тобой и посвятим этим животрепещущим вопросам, — улыбнулся Тим. — Чем займёмся сегодня? Прогуляемся, никуда не торопясь, по Баренцбургу и осмотрим все местные достопримечательности. Как то: контору «Арктикугля», музей «Помор», а также спортивный центр, в котором имеется самое настоящее татами, неплохая сауна и отличный бассейн с подогретой морской водой…
Глава тринадцатая Рыбий ручей, Оленья протока
Мотодельтаплан успешно — без каких-либо серьёзных происшествий и случайностей — пересёк узкий залив Белльсунн. — Пролетаем над уже хорошо нам знакомой землёй Хеэра, — оповестил в наушниках бодрый девичий голосок. — Позади осталось каменистое побережье с шумными птичьими базарами, а также серо-бирюзовый фьорд с шустрыми нерпами-тюленями…Внизу тянутся сплошные тундровые долины, зажатые между чёрными сланцевыми скалами. И, конечно, реки-речушки. По одной-две на каждую долину. Северные олени неторопливо бродят туда-сюда. То бишь, пасутся… Ух, ты! А это кто же такие? Большие, массивные и ужасно-лохматые? — Овцебыки, — пояснил Тим. — Самец и самка. Их на Западный Шпицберген доставили из Гренландии, ещё три с половиной года тому назад. Не хотят размножаться и всё тут. Неудачный эксперимент, короче говоря. То ли местный туманный климат не устраивает капризных овцебыков. То ли здешняя кормовая база. Точка. Надо бы их обратно вернуть, на историческую Родину. — Почему же не возвращаете? — Да бюрократия — проклятая и извечная — всему виной. Изначально денег заложили только на дорогу в один конец. Пишу, пишу. Объясняю сложившуюся ситуацию. Пока всё без толку. Не хотят гниды-чиновники идти навстречу… — Сволочи бессердечные и тупые, — резюмировала Илзе. — Не овцебыки, понятное дело, а бюрократы махровые. В железобетон бы их, гадов, закатать… Опа! Водопад на ручье! Красивый-красивый такой, словно большой водяной тюльпан. Даже яркая радуга висит рядышком. Вода сперва вливается в огромную и плоскую каменную чашу, а потом — через два рваных отверстия в этой чаше — падает вниз, разделяясь после этого на два отдельных и самостоятельных водотока. — Это он и есть, искомый Рыбий ручей. То есть, то, что до водопада — Рыбий ручей. А то, что после него — Оленья протока и Песцовая речка. Вот, такие странные названия, хотя и полностью соответствующие действительности. На правом берегу Оленьей протоки, уже ближе к заливу Белльсунн, имеется небольшой солончак, на который, естественно, регулярно и планомерно наведываются северные олени. А вдоль Песцовой речки, как легко догадаться, постоянно шастают активные и хитрые песцы… Вон, кстати, и наш хвостатый приятель. Рядом с водопадом. — Клык? — Он самый, — подтвердил Тим. — Уложился в намеченный график, молодец. Надёжен, как и всегда… Мотодельтаплан приводнился за водопадом, на мелком плёсе Песцовой речки. Тим ловко спрыгнул на низкий каменистый берег и помог выбраться напарнице. — Гав-в! — радостно поприветствовал воздушных путешественников пёс, мол: — «Привет, родные! Как ваши дела? Что с обстановкой в славном Баренцбурге? Есть ли свежие новости?» Илзе вкратце рассказала о разгадке городской части оленьей головоломки. — Гав-в? — искренне удивился Клык, мол: — «Ну, надо же! „Вставляли“ в безвинные собачьи уши оленьи маячки? Затейники, однако. Людское коварство, воистину, безгранично… Я, кстати, тоже не терял времени даром и кое-что накопал. Сейчас продемонстрирую…». Он забежал за плоский красно-чёрный валун и через полминуты вернулся обратно на речной берег, держа в зубах мёртвого бело-серого песца. — Да ты, братец, самый натуральный и законченный браконьер, — неодобрительно покачал головой Тим. — Зачем, бродяга хвостатый, прикончил бедную зверушку? Клык, разжав желтоватые крепкие зубы, положил трофей у хозяйских ног и охотно пояснил: — Гав-в-в… — Ты это серьёзно? У песца за ухом «вставлен» стандартный олений маячок? — Гав! — Сейчас проверю. Сейчас-сейчас… Да, ты прав. Изощрённо ребята работают, с нехилым размахом и выдумкой недюжинной. Ничего не скажешь. Теперь-то понятно, что это были за одинокие «засветки» на экране монитора. Песцы-самцы в летний период года всегда держатся поодиночке. Легендарная русская смекалка в действии, мать её… — Не надо при мне выражаться, — настраивая ноутбук, попросила Илзе. — Не стоит, могу обидеться. Причём, всерьёз и надолго. — Хорошо, соратница, не буду… А что ты задумала? — Не задумала, а окончательно, бесповоротно и железобетонно разгадала оленью головоломку. — Гав? — Смотрите на монитор, гаврики. Что видите в его правом верхнем углу? — Несколько светло-жёлтых «засветок» неторопливо маршируют шеренгой по тундре, — сообщил Тим. — То бишь, какие-то подозрительно-дисциплинированные северные олени. Возможно, дрессированные. — А это и не олени вовсе. — Кто же тогда? — Гренландские лохматые овцебыки, над которыми мы пролетали совсем недавно, — горделиво улыбнулась девушка. — Наблюдательней надо быть, уважаемый господин инспектор-инструктор. Наблюдательней и сообразительней… Это — самец, в него «вживили» сразу три оленьих маячка, благо тело у самца крупное и свободного места много. Ещё два достались самке… И как браконьеры проделывают эти хитрые фокусы? Честное слово, не понимаю. Мистика какая-то… — Гав! — оповестил Клык. — Точно, мотор шумит со стороны фьорда, — согласился Тим. — Лодка подходит к устью Оленьей протоки… Ага, двигатель заглушили. Следовательно, причалили к берегу. Предлагаю — прогуляться к солончаку и взглянуть на пассажиров неизвестного плавсредства. — Может, сперва стоит позвонить в Лонгьир и поставить профильных чиновников в известность? То есть, рассказать им о проделанной работе и о достигнутых результатах? — Я думаю, что они сейчас сами начнут активно трезвонить. Ты, Клык, когда придушил этого песца? — Гав-в. — Пару с половиной часов назад? Ну-ну. Следовательно, «засветка» от данного маячка уже поменяла свой экранный жёлтый цвет на густо-фиолетовый. А норвежская охранная служба знает, что мы, как раз, и должны находиться в этом районе… Мобильный телефон, как и прогнозировалось, ожил уже через несколько минут, после чего начался самый настоящий и натуральный кавардак: норвежцы, сменяя друг друга, никак не могли поверить в реальность происходящего. Даже сам господин губернатор позвонил и поинтересовался до невозможности серьёзным голосом: — Старший инспектор Белофф, надеюсь, вы осознаёте всю серьёзность описанной вами ситуации? — Осознаю, — заверил Тим. — То есть, речь не идёт об…э-э-э, об очередной вашей шутке? — Нет, не идёт. — И весёлого розыгрыша не имеет место быть? — Не имеет. Точка. Кстати, все перечисленные мной факты очень легко проверить. — Не так уж и легко, — тяжело вздохнул губернатор. — И далеко не все. Например, бродячие собаки с «вживлёнными» охранными маячками разгуливают — по вашим же словам — по территории, находящейся под российской юрисдикцией. — Но мёртвый песец с маячком за ухом лежит возле моих ботинок. Да и парочка овцебыков, упомянутая в докладе, пасётся в соседней долине. — Это, конечно, так. Сейчас распоряжусь о направлении к Рыбьему ручью вертолёта с егерями и полицейскими. Только, вот, я никак не могу понять… — Как «изымаются» охранные маячки у живых северных оленей? — Да, именно это… — Постараюсь прояснить данный вопрос в самое ближайшее время, — пообещал Тим. — Естественно, если получиться. — Будьте настороже, инспектор. — Я всегда нахожусь в этом благостном состоянии…К солончаку они выдвинулись налегке. — Берём с собой винчестер, пару запасных обойм к нему, охотничьи ножи, бинокли, твою видеокамеру и антикомариный спрей, — решил Тим. — Мобильность на разведке — дело первоочередное и наиважнейшее. — Гав! — напомнил Клык. — Ну, да. Конечно же, дружище. Ещё и твои острые зубы имеются. Для полного боевого комплекта… Значится так. Назначаю себя единоличным и полновластным командиром отряда. Точка. За мной, подчинённые! Они, выполнив за сорок пять минут намеченный обходной манёвр, выбрались на водораздел. — Дальше передвигаемся ползком, — велел Тим. — Пока постараемся оставаться незамеченными… До устья Оленьей протоки было порядка двухсот семидесяти-восьмидесяти метров. — Небольшая моторная лодка вытащена на берег, — дополнительно поднастроив бинокль, принялась комментировать Илзе. — Трое мужчин суетятся на берегу. Один — самый высокий и рыжеволосый — был тогда, в «Подкове». Его ещё называли — «Ржавый». Двуствольное ружьё имеется только у него. Остальные, похоже, безоружны… По противоположному берегу протоки бродят северные олени. Спокойно так передвигаются, ничего не опасаясь. — Там солончак. А самый низенький из подозрительной троицы зашагал направо. — Р-рыы… — Тише, Клык. Тише. Я сам знаю, что в той стороне протекает Песцовая речка… Так-с, а вот это уже интересно. Плотный лысоватый мужичок что-то извлекает из брезентового чехла. — Ружьё? — Точно, — подтвердил Тим. — Только не обычное, а стреляющее усыпляющими ампулами. Такими хитрыми штуковинами, как правило, пользуются зоологи и всякий прочий учёный люд… Узнаю конструкцию. Сделано в Израиле. Новейшая разработка с оптическим прицелом. Усыпляющие заряды очень мощные. Прицельная дальность — до пятисот метров. Объект, получивший ампулу, засыпает практически мгновенно… Что же, теперь окончательная стратегия-тактика браконьеров мне полностью ясна и понятна… — Низенький возвращается, — сообщила Илзе. — Несёт в руках клетку-ловушку, в которой сидит молодой песец. Знать, заранее выставили ловушку, пару-тройку суток назад. Сейчас, наверняка, усыпят одного из оленей, да и песца, скорее всего. Дабы провести — в спокойной обстановке — операцию по «пересадке» маячка… Но мы же не позволим им этого сделать? — Наоборот, позволим. Более того, ты всё тщательно заснимешь. Причём, со всеми подробностями. Расчехляй видеокамеру. — Но, как же… — Не спорь со мной, соратница. Так надо. Точка. Иначе, как без крепкой доказательной базы можно будет привлечь этих законченных мерзавцев к официальной судебной ответственности? Нет, морды-то им я всё равно набью. Но хотелось бы, честно говоря, большего. — Как это — набьёшь? — Обыкновенно и очень качественно. Железобетонно, как любят выражаться молоденькие представительницы славного латышского народа. Скоро сама всё увидишь…
Рослый молодой олень был усыплён метким выстрелом издали, перевезён на «браконьерский» берег, затем последовала нехитрая, но весьма виртуозная операция, и маячок был «перемещён» за ухо спящего песца. Затем северного оленя умело зарезали и освежевали, а проснувшийся песец, слегка покачиваясь и спотыкаясь, убежал в тундру. — Всё засняла? — спросил Тим. — Всё, — хмуро ответила Илзе, очень расстроенная вынужденной оленьей смертью. — Что дальше? — Ничего особенного. Сейчас обезоружим-арестуем морд наглых и сообразительных. А скоро уже и вертолёт с полицией прибудет. Сдадим задержанных, что называется, с рук на руки. Оставайтесь с Клыком здесь и ждите. Я вас позову. То бишь, махну рукой. Браконьеры были заняты-поглощены разделкой оленьей туши, поэтому Тим, оставаясь незамеченным, без всяческих проблем приблизился к ним, пальнул пару раз в воздух и скомандовал: — Руки вверх, субчики! Бросили ножи! Бросили, я сказал! Не делать резких движений! Буду стрелять без дополнительных предупреждений! Для начала — по конечностям… Отошли вон к тому валуну… Опустились на колени, мать вашу! Руки за головы! Смотреть в землю! Между собой не разговаривать! Суки драные… — Ничего, Брут, мы с тобой ещё посчитаемся, — зло скрипнув зубами, пообещал Ржавый. — Непременно. Причём, совсем скоро. Конфискованное двуствольное ружьё, предварительно разрядив его, Тим выбросил в Оленью протоку, «усыпляющее» прислонил к ближайшему валуну, винчестер отдал подошедшей Илзе и попросил: — Отойди-ка в сторонку, боевая подруга. Например, заберись в лодку. Сиди там себе и наблюдай. — Держать арестованных на мушке? — В этом нет никакой необходимости. Ни малейшей. Отдыхай и расслабляйся. На рыбу любуйся. Её в Оленьей протоке — видимо невидимо. В основном, радужная форель и пятнистый голец… Клык, будь другом. Проводи даму к шлюпке и не путайся под ногами… Эй, Ржавый! Поднимайся! Да и вы двое. Будем подводить лёгкий предварительный итог. По-мужски подводить, как и полагается в таких случаях… — Ты, что же, Брут, собираешься драться с этими…, с этими преступниками? — опешила Илзе. — Конечно. Русская народная традиция такая — с помощью кулаков объяснять прописные истины. Для пущей наглядности и весомой убедительности. — Гав-в, — подтвердил Клык, мол: — «Действительно, традиция. Причём, старинная, брутальная и устойчивая…». — Допустим, что ты их победишь… — Просто чавки толстощёкие начищу до медного блеска, — уточнил Тим. — Не более того. Точка. — Хорошо, начистишь… Но это же совершенно незаконно! Прилетит полиция, браконьеры нажалуются и напишут заявления… — Не будем мы ничего писать, — сбросив засаленный ватник и сосредоточенно закатывая рукава полосатой тельняшки, пообещал (на вполне приличном английском языке),Ржавый. — У русских — свои понятия… Только ты, Брут, слишком рано хвалишься и трубишь в фанфары победные. Мы ещё побарахтаемся… Правда, ведь, кореша?
Ржавый и его подельники, конечно, побарахтались. Но только слегка, без особого толка, и — в конечном итоге — огребли по полной и расширенной программе. Потом на берегу Оленьей протоки приземлился стандартный бело-синий вертолёт, молоденький полицейский инспектор произвёл официальный арест браконьеров, пойманных с поличным, и вежливо поблагодарил «инспектора Белофф» за эффективную помощь. — Не за что, — вальяжно откликнулся Тим. — Всегда обращайтесь, буду рад посодействовать. Работайте, ребятишки. Оформляйте тут всё. Документируйте. Официальный рапорт о происшествии в службу господина губернатора я предоставлю завтра. А сейчас, извиняйте, но мы слегка спешим. Ветер поднимается, грозовые тёмно-сизые тучи заходят с востока. Надо успеть перебраться в Лонгьир до начала ненастья. Мотодельтаплан — это вам не вертолёт. А я нынче с барышней. Промокнет и замёрзнет ещё, не дай Бог. Поэтому и тороплюсь… Одни приводнились в Лонгьире за пятнадцать минут до начала ливня. — Какие у тебя дальнейшие планы? — демонстративно глядя в сторону, поинтересовалась Илзе. — Дождусь Клыка и вернусь в Ню-Олесунн. Там срочные дела образовались. — Дела, связанные с достославным мистером Альвиссом Олсеном? — И с ним тоже. — А когда ты, разобравшись с делами, прилетишь в Лонгьир? — Наверное, двадцать пятого июня, — пообещал Тим. — Или же двадцать шестого. — Тогда — до встречи. — Пока…
А ещё Тим, дождавшись, пока отшумит-отгремит сильнейшая летняя гроза, посетил с кратким визитом «Приют ветеранов». Зачем? Чисто по наитию. Неуклонно приближалось двадцать второе июня. День во многом знаковый, загадочный и многообещающий… А вдруг, фрекен Хелена сообщит что-либо важное? В том плане, что безусловно-полезное? Или же дельный совет даст — какой-никакой? Старушка пригласила его в дом. Напоила свежим самодельным пивом с вялеными креветками. В самый разгар неторопливого разговора в комнате появился холёный сиамский кот. — Это мой новый друг, — сообщила фрекен Хелена. — Зовут — «Максик». Он вместе с Мэри путешествует. — Мя-ууу, — отметился кот, мол: — «Привет, молодчик! Мне про тебя уже рассказывали. Более того, все уши прожужжали… Да, брутален и суров, ничего не скажешь. А ещё и излишне самоуверен. Так, братец, и вляпаться недолго…». — Во что, уважаемый, вляпаться? — уточнил Тим. — Или же шутить так изволим? — Да, нет, Брутушка, шутками здесь и не пахнет, — неожиданно поддержала наглого кота старушка. — Будь, пожалуйста, осторожен. В том смысле, что не бери на себя лишнего. Дров наломать — дело нехитрое. И ещё… Будь аккуратней со своим бронебойным упрямством. Оно иногда такие неожиданные штуки откалывает — только держись…
Глава четырнадцатая В засаде
К мысу Верпегенхукен Тим вылетел заранее, то есть, девятнадцатого июня. Серьёзный и взрослый мужчина всё и всегда должен делать заранее. Или, по крайней мере, обязан — по мере сил, и учитывая конкретную стратегическую обстановку, — стремиться к этому. Ну, а брутальный пацан, ясен пень, вдвойне… Вообще-то, он хотел вылететь ещё семнадцатого числа, но помешали знаменитые туманы Шпицбергена — густые, вязкие и разноцветные. Налетели на Ню-Олесунн сразу со всех сторон, опутали, окутали и захватили в призрачный плен. Пришлось терпеливо ждать и слегка нервничать. И только в ночь с восемнадцатое на девятнадцатое туманы, наконец-таки, стронулись с места и медленно, словно бы делая большое одолжение, откочевали куда-то к югу-востоку, в сторону Лонгьира. Клык, естественно, остался в Ню-Олесунне. Зачем, спрашивается, лишний раз дёргать верного пса, если ему в «зону» со странным домиком всё равно не пройти? Опять же, неизвестно, как эти загадочные инопланетяне относятся к собакам. Вдруг, они их люто и целенаправленно ненавидят? Более того, ненавидят и уничтожают? Всякое бывает на этом призрачном Свете… Поэтому пёс и был оставлен в посёлке. Мол, пусть бегает, отдыхает, развлекается и от души пользует собачий женский пол. Резерв Верховной Ставки, если зрить в корень вопроса. При расставании Клык так и высказался: — Гав-в-в, мол: — «Если наметится что-то плохое и опасное, то я это обязательно почувствую и незамедлительно отправлюсь к тебе на помощь. То бишь, прибегу к этой странной „зоне“ и…, и сделаю всё, что смогу. Или же наведаюсь в Лонгьир — подключу Лиз и Мэри…». — А какой из этих двух тактических вариантов ты, всё же, выберешь? — уточнил Тим. — Гав-в, мол: — «Пока не знаю, приятель. Буду руководствоваться природным инстинктом, а также старательно прислушиваться к внутреннему собачьему голосу — он меня ещё никогда не подводил…»На этот раз Тим приводнил модифицированный «Bidulm-50» примерно в семи с половиной километрах от загадочного красно-малинового домика, то есть, в пяти с половиной километрах от таинственной «зоны», на самой границе ледника Осгор и мыса Верпегенхукен. Всё дело в том, что в этом месте берег был густо изрезан многочисленными полузатопленными пещерами и гротами. Вот, в одну из таких пещерных выемок (подходящую по размерам), Тим и направил (на самых малых оборотах двигателя, и предварительно запалив туристический факел), свой мотодельтаплан. Направил, причалил к подземному берегу, надёжно «заякорил» летательный аппарат и, подхватив рюкзак (очень тяжёлый и объёмный на этот раз), а также любимый «Winchester Model 1912 (1934)», выбрался — по узкому извилистому лазу — на земную поверхность. Так было задумано заранее, мол: — «Предосторожность — в серьёзных и знаковых делах — никогда не бывает излишней. Предположим, подлетают инопланетяне к своей „базе отдыха“. Глядь, а рядышком с „зоной“ отирается подозрительный (пусть и допотопный), летательный аппарат. Непорядок, однако. Может, спалить его на всякий пожарный случай, применив высокотехнологичные лазерные лучи? В полном соответствии со строгими типовыми инопланетными инструкциями? Извините, но такой пиковый вариант меня совершенно не устраивает. Пусть уж верный „Bidulm“ содержится в надёжном и тайном укрытии. Бережёного, как известно, Бог бережёт…» Погода стояла отменно-идеальная — солнечная, безветренная, без малейших следов коварной туманной дымки. Дело уверенно продвигалось к полудню, поэтому окружающий воздух прогрелся до плюс двенадцати-тринадцати градусов. — Теплынь и благодать. Самый разгар островного лета, как-никак, — бдительно оглядываясь по сторонам, негромко пробормотал Тим. — Ага, парочка взрослых белых медведей трётся около устья небольшой, но бойкой речки. Скорее всего, терпеливо ждут начала нереста лососей, который в этом году слегка задержался… Северные олешки — в противоположной от медведей стороне — беззаботно и вальяжно прогуливаются по зелёненькой тундре. На дальних прибрежных скалах расположился птичий базар — шумный, беспокойный и отчаянный. Следовательно, вокруг всё нормально. С точки зрения инспектора по охране дикой природы, я имею в виду… За пятьдесят пять минут, старательно обходя сонных и равнодушных северных оленей, он добрался до нужного водораздела, с которого открывался прекрасный вид на искомую Синюю долину. — Визуально здесь — с момента моего майского визита — ничего не изменилось, — произведя беглый осмотр местности, резюмировал Тим. — Разве что снег на вершинах чёрных островерхих скал, между которыми данная долина и зажата, слегка подтаял… А с севера по-прежнему тянет чем-то чужеродным и опасным. Неуютная такая аура: посторонняя, мутно-мрачная, с ярко-выраженными ледяными нотками… Освободившись от рюкзака и винчестера, он уселся на уже знакомый полукруглый валун и приступил к стимулирующим процедурам: максимально прогнул спину в пояснице, расправил плечи, вскинул голову вверх, крепко зажмурил глаза и, мысленно произнося набор звучных и гортанных фраз на неизвестном языке, от души помассировал безымянными пальцами рук нужные контактные точки на коленных чашечках. Хитрая «грушная» процедура, как и ожидалось, сработала безотказно: вдоль позвоночника шустро побежали приятные тёплые мурашки, время, наоборот, потекло медленно и плавно, по всему организму разлилась живительная бодрость, а соответствующая часть головного мозга наполнилась оптимистичной уверенностью в собственных силах… — Какая ещё, в одно известное место, мрачно-ледяная аура? — поднявшись с полукруглого валуна, презрительно усмехнулся Тим. — Да и с севера никакой реальной опасностью больше не веет. Ни малейшей. Сплошная тишь-гладь, да Божья благодать… Неожиданно зазвучала мелодичная трель — главной музыкальной темой из знаменитого кинофильма «Зорро» с незабвенным Ален Делоном в главной роли. — Здесь старший инспектор Белофф, — поднеся к уху тёмно-зелёный брусок мобильного телефона, известил Тим. — Слушаю. — Приветствую тебя, отважный и романтичный старший инспектор, — промурлыкала трубка до боли знакомым женским голосом. — Надеюсь, узнал? — Здравствуй, Милена, — он старался говорить равнодушно, размеренно и спокойно, ощущая при этом, как глупое сердце пустилось в восторженно-бешенный пляс. — Чем обязан? — Очень хочу, Тимофей, встретиться с тобой. Очень-очень-очень. Встретиться и поговорить. — О чём — поговорить? — Обо всём, — многозначительно вздохнула Милена. — О жизни, например. О её превратностях, странностях и неожиданных сюрпризах. О любви, в конце-то концом… Не уж-то опасаешься? Ты же, вроде, никогда не был трусом… Или я ошибаюсь? — Хорошо, давай повстречаемся и поболтаем, — помолчав с минуту, согласился Тим. — Только когда и где? Я, извини, на службе. Отпуск будет только через полгода. — Двадцать четвёртого июня я буду в Ню-Олесунне. Прилечу на вертолёте из Лонгьира, к шестнадцати ноль-ноль. В девятнадцать ноль-ноль улечу обратно, в Лонгьир. В двадцать один пятнадцать — рейс до Осло. Извини, но со временем — труба полная. — Хорошо, я буду. Впрочем… — Что такое? — Буду, если получится. По погодным условиям. По душевным. — Хорошо, я поняла, — женский голос в мобильнике стал медово-приторным. — Насильно мил не будешь. Диалектика, как ты любишь говорить… Кстати, мы с профессором Гринбергом поменялись местами. В качестве смелого научного эксперимента и для пользы общего дела. Теперь я отвечаю за разработку «капсульного» метода, а он — «лазерно-лучевого». Интригует? То-то же… До скорой встречи? Целую и жду… — Неожиданный, надо признать, жизненный поворот, — отправляя телефон во внутренний карман штормовки, неуверенным голосом прокомментировал Тим. — Хрень полная, навороченная и законченная. Из знаменитой серии: — «Не было печали у гусара, а природа капала дождём. Свечка одиноко догорала — грустным и тоскливым сентябрём. Постоялый двор, забытый Богом. Чу, хмельная песня ямщика. Рядом вьётся — мокрая дорога. И дорога эта — не легка. Тихий скрип, остановились кони. Скрип дверной, и в зал вошла — Она. Сердце убежало, не догонишь. Всё вокруг — лишь карие глаза. Всё вокруг — лишь милая улыбка. Нежное, прекрасное лицо. А на пальчике — таинственно и зыбко — тлеет обручальное кольцо. Лишь война теперь поправит случай. Может, её мужа — там — убьют? А иначе — удавиться лучше. Лучше застрелиться — прямо тут. Свечка — одиноко — догорала. А природа — капала дождём. Не было печали у гусара — грустным и тоскливым сентябрём…». Он уже было взялся за широкие лямки рюкзака, но тут же выпрямился и саркастично усмехнулся: — Ох, уж, эта Милена Пандева. Прямо-таки врасплох застала, дрянь симпатичная и развратная. Всё вылетело из головы. Чуть, поддавшись глупым эмоциям, о ключевой детали не позабыл… Тим вновь извлёк мобильник из кармана и набрал нужный номер. — Вау! — заразительно и сладко зевнули в трубке. — Это ты, Мэри? Разбудила… Опять масло потекло из-под третьего сальника? — Это я, Брут. — Брут? — не наигранно удивилась Илзе. — А говорил, что мой телефонный номер тебе не нужен. Мол, никогда и ни при каких условиях… Выходит, обманывал? — Мне, соратница, понадобилась твоя помощь, — хмурым голосом сообщил Тим. — Не до сантиментов и условностей. Дело серьёзное… Так как, поможешь? — Железобетон. Излагай. — Двадцать второго июня, в районе девяти часов утра, отправь на норвежца Альвисса Олсена электронное письмо следующего содержания: — «Привет от Брута. Затихарись, морда, и никаких резких телодвижений не предпринимай…». А к письму, понятное дело, приложи файл с откровениями польского портного. Ну, с теми самыми, про сувенирно-подарочные шмотки, пошитые из шкур незаконно-застреленных белых медвежат… Сделаешь? — Конечно, не вопрос… А где ты сейчас находишься? — На севере. В глуши. — И там нет Интернета? — уточнила Илзе. — Нет. А через несколько минут и телефонная связь пропадёт, — признался Тим. — По крайней мере, до двадцать четвёртого числа… Кстати, а что это за третий сальник, из-под которого течёт масло? — Да, ерунда. Не бери лишнего в голову, — девичий голос был показушно-беззаботен. — Купили тут с Мэри старенькую железную колымагу, а у неё двигатель, как назло, барахлит. Да и с гидравликой не всё в порядке. Сегодня до пяти утра, вооружившись гаечными ключами, занимались комплексными ремонтными работами. Извазюкались все, как самые натуральные поросята. Устали… Ну, у тебя всё? Извини, деловой партнёр, но спать очень хочется. До встречи…
Забросив за плечи тяжеленный рюкзак, и подхватив винчестер, он отправился дальше. Шагал и, сам не осознавая того, тихонько напевал:
Всё в этом Мире — немножко курьёзно.
Яркая, яркая в небе — звезда.
Капает, капает — но, осторожно
С неба — святая вода.
Капает, капает — но, осторожно
С неба — святая вода.
Может, привал?
Да пока ещё рано.
Капает с неба — вода.
Сердце, оно — словно рваная рана.
Видно, уже навсегда.
Сердце, оно — словно рваная рана.
Видно, уже навсегда.
Она целовалась — с ним.
Многие видели.
Только — печали — во мгле.
Чем же, лошадка, её мы обидели?
Закат — улыбается мне…
Чем же, лошадка, её мы обидели?
Закат — улыбается мне…
Едем, лошадка, кататься по Свету.
Грустный наездник — в седле.
Сигарный окурок — зажат меж зубами,
Полночь — в замёрзшей Душе…
Сигарный окурок — зажат меж зубами,
Полночь — в замёрзшей Душе…
Кактусы, кактусы.
О, мои кактусы…
Текила — бушует в крови.
Может, лошадка, немного поплачем?
Ветер — в ночи — шелестит.
Может, лошадка, немного поплачем?
Ветер — в ночи — шелестит…
Время ползло ленивой, сонной и безысходно-равнодушной черепахой. Ночь. Утро. Наблюдения за округой. Философские раздумья. День. Наблюдения. Тишина. Обед, приготовленный на скорую руку. Наблюдения. Вечер. Краткий сон. Лёгкий ужин. Ночь. Наблюдения. Философские размышления. Тишина. Рассвет. Наблюдения. Тишина… Он — за время, проведённое в гипсовой нише, — даже ни одной сигареты не выкурил, мол: — «А вдруг, у этих инопланетян очень чуткие носы, на дух не переносящие табачного дыма? Побрезгуют ещё, не дай Бог, да и уберутся восвояси, отказавшись от общения…». Двадцатого и двадцать первого июня ничего не происходило. Ну, совершенно ничего. Только молочно-белые клочковатые туманы приползали иногда с моря. Приползали, а потом постепенно таяли без следа, оседая на чёрных сланцах и светлых гипсовых обломках крохотными капельками воды. Да пару раз из длинных серых облаков начинал накрапывать меленький дождик. Начинал, а минут через пять-семь переставал… Наступила решающая ночь. Приближалась полночь — пик земного летнего солнцестояния. — Пик летнего солнцестояния — применительно к северному полушарию нашей прекрасной планеты, понятное дело, — не отрывая бинокля от «смотровой щели» в гипсовой стене, пробормотал Тим. — Логично предположить, что и по другую сторону экватора, уже ближе к Южному полюсу, имеются аналогичные «зоны» и «базы отдыха». По крайней мере, одна… Прилетят? Не прилетят? Или же фрекен Хелена что-то напутала? Сто пять лет с момента рождения — совсем даже и не шутка. Запросто можно перепутать старинные байки и анекдоты с сегодняшней реальностью. Обычное дело, если вдуматься… Без двух минут двенадцать… Без одной… Всё, полночь. Правда, «белая-белая» полночь… И что? Пока ничего… Ага, есть контакт. Над красно-малиновой избушкой появилась светло-серебристая точка. Вернее, плоский серебристый диск. Ура, ура, ура… Появился. И? Похоже, закладывает широкий полукруг над мысом Верпегенхукен. Понятное дело, инопланетные туристы желают ознакомиться с местными экзотическими пейзажами. Насквозь понятное желание. Любопытство — сугубо положительная черта характера. Если оно, конечно, не направлено на чужую личную жизнь… Не понял. А куда, пардон, пропал серебристый диск? Только что был, но больше не наблюдается… Он активно (насколько позволяла ширина «смотровой щели»), завертел биноклем. Сверху было только густо-синее (по ночному заполярному времени), бездонное небо. Тим — на всякий случай — навёл оптический прибор на красно-малиновое здание и непроизвольно вздрогнул: «тарелка» уже находился на придомовой «посадочной площадке». «Как же так?», — зашелестели в голове неуверенные мысли. — «Раз, и приземлилась? Практически мгновенно? И совершенно бесшумно? Без надсадного рёва двигателей и яркого пламени, выбрасываемого сразу из нескольких сопел? Нетипично это как-то. В голливудских фантастических кино-шедеврах, по крайней мере, всё происходит по-другому. То бишь, с рёвом и пламенем… Может, в данном конкретном случае задействованы мощнейшие электромагнитные поля? Или какая-нибудь другая хитрая аналогичная хрень? Ладно, потом разберёмся… Теперь по самой „тарелке“. НЛО, как НЛО, ничего особенного и экстраординарного. Серебристый диск диаметром порядка двенадцати-тринадцати метров. Достаточно толстенький, метра три с половиной. Стоит на четырёх трубчатых телескопических опорах-ногах. Скорее всего, на выдвижных. Пока другой информации нет. Наблюдаем дальше…». Чуткое заполярное эхо донесло негромкий «щелчок». Это отошёл в сторону невидимый нижний люк, и из «тарелки» плавно выдвинулась короткая металлическая лесенка, по которой неторопливо спустились два человека. «Молодые мужчина и женщина (безусловные гуманоиды), как и предсказала мудрая фрекен Хелена», — принялся рассуждать Тим. — «Одеты в походную земную одежду. Уточняю: в самую обыкновенную земную походную одежду, хотя, возможно, с неким американским налётом: пятнистая буро-зелёная расцветка курток и штанов, грубые ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой, бейсболки-хаки на головах. Штатовский привкус, гадом буду, ощущается сполна… Стоит отметить, что никаких вещей-баулов-рюкзаков-чемоданов визитёры из НЛО с собой не прихватили. Налегке, родимые, спустились. Интересные дела… Ага, парочка, нежно сцепившись ладошками, отправилась на ознакомительную экскурсию. Подошли к узкому бетонному молу-пирсу, вдоволь полюбовались на морские северные пейзажи. Теперь, прикрыв глаза ладошками, дружно уставились на солнечный диск. Оно и понятно, любуются на один из главных эффектов заполярных „белых“ ночей. Занятная, надо признать, картинка… Вот, красно-малиновое солнышко (в цвет здешней „базы“), начинает заходить за далёкую изломанную линию горизонта. Скрылось на одну четверть. Замерло… И тут же начало восходить, постепенно меняя красно-малиновый цвет на тёмно-розовый… А теперь — на оранжево-жёлтый… Запоминающаяся такая картинка. Навсегда остающаяся в сердце. Если, понятное дело, данное сердце не вырезано из дикого северного гранита… Что дальше? Инопланетные визитёры целуются. В губы. Словно самые обыкновенные земляне. Минута… Вторая… Пятая… Вроде, нацеловались. Неторопливо обошли вокруг дома. Теперь мужчина подносит к глазам маленький бинокль — навроде театрального, осматривает окрестности. Ну-ну… Опять целуются… Мужчина достал из бокового кармана куртки крохотную чёрную коробочку. Навёл её на „тарелку“… Хоп! НЛО исчез. Именно так: не улетел, а мгновенно исчез, испарился, пропал, растворился, далее по списку… Или же просто стал невидимым, так как межзвёздный пришелец установил над ним очередной защитный Купол? Вернее, локальный „куполок“ внутреннего пользования? Да, интересное происшествие, ничего не скажешь. Есть, право слово, над чем подумать… Инопланетяне подошли к тёмно-янтарной двери. Женщина небрежно прикоснулась указательным пальцем правой руки к маленькому металлическому кружку. Дверка послушно распахнулась. Туристы прошли внутрь коттеджа. Дверь закрылась… Что дальше? Какие планы? Пока, честное слово, не знаю. Нужно дождаться утра. Тогда и определюсь…». Он поужинал: разогрел на примусе жестяную банку курятины с овощным гарниром и с аппетитом съел содержимое жестянки, запивая холодным чаем, предусмотрительно заваренным ещё днём. После чего влез в спальный мешок и уснул сном праведника…
Проснулся Тим в семь тридцать утра. Зажёг туристический факел. Справил — в дальнем углу карстовой ниши-пещеры — малую нужду. Старательно обтёр руки и лицо специальной гигиенической салфеткой. Нагрел на газовом примусе — почти до кипения — воду в котелке и заварил кофе. Сделал два бутерброда: соевые галеты, сливочное масло и баночная ветчина. Позавтракал. А после этого вынул из «смотровой щели» куски гипса и, взяв в руки бинокль, приступил к наблюдениям. Утро выдалось на редкость тихим и солнечным. С моря дул лёгкий приятный бриз. «Тихим?», — неторопливо водя биноклем из стороны в сторону, задумался Тим. — «Пожалуй. Если, конечно, не обращать внимания на резкие крики чаек, бестолково кружащих над узким бетонным пирсом… А вон несколько белых куропаток активно перепархивают по Синей долине. Порх-порх, порх-порх… Упитанный бело-серый песец трусит куда-то по-деловому… Это что же у нас получается? Клык пройти на территорию „зоны“ не смог, а дикие животные могут запросто? То есть, хитрый защитный Купол так настроен? Придумщики инопланетные…». В восемь тридцать тёмно-янтарная дверь распахнулась, и из домика вышли давешние мужчина и женщина. Только в их утренней одежде наличествовали некоторые знаковые изменения: вместо пятнистых мешковатых курток инопланетные туристы надели белоснежные меховые жилетки, а на их головах — вместо дурацких бейсболок-хаки — красовались аккуратные и стильные шапочки, тоже белые и меховые. — Вот, всё и прояснилось окончательно, — прошептал Тим. — Вот, ради кого и чего прошедшей зимой были застрелены два неразумных мишки-подростка. Нехорошо, межзвёздные дамы и господа, получилось. Право слово, нехорошо… Теперь-то он чётко знал — что делать дальше.
Тим отложил бинокль в сторону. Взял с «оружейной» гипсовой полки брезентовый чехол с хитрым ружьём, конфискованным в первых числах июня месяца у наглых российских браконьеров. Вытащил из чехла составные ружейные части и умело сложил-соединил их в единое целое. Закрепил над коротким стволом оптический прицел. Вставил в казённую часть два усыпляющих заряда. После этого он вернулся к «смотровой щели». Высунул ствол ружья наружу. Тщательно прицелился. Плавно надавил указательным пальцем на спусковой крючок. Снова прицелился. Опять надавил…
Глава пятнадцатая Долгожданный контакт
Прозвучал-раздался негромкий хлопок. Высокая мужская фигура, подломившись в коленях, неловко опустилась на землю. Вернее, на чёрные островные камни, местами поросшие светло-зелёным мхом и жёлто-фиолетовыми лишайниками. Второй хлопок. Молодая женщина, едва заметно вздрогнув, безвольно прилегла рядом со своим спутником. — Первый акт марлезонского балета завершён. Точка, — насмешливо пробурчал Тим. — На очереди, понятное дело, второй. Да и третий с четвёртым уже не за горами… Сонный израильский заряд действует на среднестатистический человеческий организм в течение полутора-двух часов. Следовательно, особо торопиться некуда… Он аккуратно разобрал «усыпляющее» ружьё, сложил его в составные части в чехол и отправил на «оружейную» слюдяную полку. Потом достал с «бытовой» полочки бухту крепкого нейлонового шнура, разрезал его на отрезки одинаковой длинны, а их — в свою очередь — поместил в боковой карман штормовки. После этого Тим, затратив порядка пятнадцати-семнадцати минут, несуетливо разрушил искусственную гипсовую стену, выбрался из пещеры наружу, закурил первую — за несколько суток — сигарету и жадно затянулся ароматным табачным дымом. Стоял, курил, думал. О чём — думал? Да, о всяком и разном. То бишь, обо всём понемногу. В том числе и о том, что женщины являются самыми непонятными, загадочными и непредсказуемыми существами на этом Свете… Сигарета была выкурена практически до фильтра. Он затушил окурок, поместил его обратно в сигаретную пачку и напомнил — сам себе: — Потом надо будет весь бытовой мусор — в обязательном порядке — унести с собой. Включая пустые консервные банки, окурки и деревянные ручки, оставшиеся от сгоревших факелов. Весь-весь-весь… Захватить на рандеву с пришельцами винчестер? Не знаю, не знаю… Наверное, всё же, не стоит. Почему? Да по целому комплексу важных и серьёзных причин. В том числе, и психологического плана…Тим тщательно связал по рукам и ногам мужчину, аккуратно перевернул его на спину и усмехнулся про себя: — «Лощёный и гладковыбритый брюнет. Судя по физиономии, типичный ботаник, не умеющий толком постоять за себя… Хотя, о чём это я? У инопланетян всё может быть совсем по-другому. Надо срочно выбросить из головы все земные стереотипы. В преддверии грядущего разговора, имеется в виду, выбросить…». И женщину, естественно, он связал. Причём, также крепко и основательно, как и мужчину. Связал, перевернул на спину, всмотрелся и засомневался: — «Чёрт, определённо знакомое лицо! Или мне только так кажется? Очередная шарада… Платиновая блондинка, волосы собраны в простейший „конский хвост“. Длинная, очень стройная шея. По лицу рассыпано с сотню милых веснушек. Пухлые чувственные губы. Косметика на лице полностью отсутствует. Нос…э-э-э, тоже какой-то узнаваемый… На кого же она, путешественница межзвёздная, так похожа? Нет, не могу вспомнить. Отдельные черты, безусловно, знакомые. А всё вместе? Расплывается образ. Ускользает и пока не даётся…». Зазвучала незнакомая приятная мелодия. Тим нагнулся и достал из брючного кармана мужчины маленький плоский приборчик, издававший эти звуки, и предположил: — Мобильный телефон? Навряд ли. Сплошной экран дисплея и ни одной кнопки. Или там переключателя… Как пользоваться этой хитрой штуковиной? Ничего, разберёмся. Чай, не Боги горшки обжигают… В правом верхнем углу дисплея тихонько подрагивала-пульсировала ярко-зелёная точка. Поразмышляв, Тим прицельно ткнул в эту точку ногтем указательного пальца. Мелодия прервалась, в приборе что-то тихонько щёлкнуло, и хриплый фальцет вежливо поинтересовался: — Мистер Том Смит? — Он самый, — соврал Тим. — С кем имею честь разговаривать? — Меня зовут — Альвисс Олсен. Я представляю на островах архипелага интересы компании «Эксклюзив». Вам про меня должен был рассказать господин Координатор. — Да, помню. Было дело… Что вы хотите, милейший? — Произошли непредвиденные и экстренные события, — фальцет заметно поскучнел. — Очень серьёзные и неприятные. Более того, могущие стать фатальными… Короче говоря, вам необходимо срочно прервать путешествие и вернуться… э-э-э, домой. По крайней мере, попытайтесь это сделать. Двадцать второе июня ещё не завершилось. Попробуйте — в экстренном порядке — стартовать. Вдруг, получится… — Не получится, — лениво зевнув, заверил Тим. — Даже и пытаться не стоит. — Почему? — Потому, Альвисс Олсен, что ты являешься законченным недоумком и редкостным чудаком. Причём, чудаком на букву «м». — Простите? — Не прощу. Ты, морда очкастая, сейчас разговариваешь со старшим инспектором Белофф. Въехал в тему, родной? — Брут? — болезненно охнул Олсен. — Не может быть… — Может. — Но как же так? Зачем? Почему? — По кочану. Точка. — Ты, скотина брутальная, даже не представляешь, во что ввязался. Я уже молчу о последствиях, которые для тебя будут страшными. Труп ходячий, вот ты кто. А ещё… — Заткнись, гнида, — прервал норвежца Тим. — Всё я представляю и прекрасно осознаю. В отличие от тебя, дурочка недальновидного… Кстати, если из твоих поганых уст прозвучит ещё хотя бы одна угроза, или же хотя бы одно оскорбление, то я за себя не отвечаю. В плане безопасности твоих здешних подопечных… Сечёшь, дурилка учёная? — Что??? Что ты сделал с…? Что ты сделал с путешественниками? — Пока только усыпил с помощью специализированного «зоологического» ружья. И, понятное дело, связал. Чисто для начала… Ну, будешь ещё хамить и грубить? — Не буду, — в фальцете проявились откровенно-просительные нотки. — Честное слово, не буду… — Так-то оно гораздо лучше, молодчик… Кстати, представитель компании «Эксклюзив», а ты получил по электронной почте видеозаписи допроса господина Ежи Вайды? — Получил. — Ознакомился? — Ага. — Проникся? — Э-э-э… Сколько денег, господин Белофф, вы хотите за молчание? Говорите напрямик и не скромничайте… — Разве я умею скромничать? — искренне удивился Тим. — Насмешил, право слово, очкарик недоделанный… Впрочем, взаимовыгодная сделка, действительно, возможна. Только я в деле не один. Предлагаю следующую схему. Ты, родной, знакомишь меня с инопланетными туристами и даёшь развёрнутые рекомендации. Мол, я — очень любопытный и положительный человек. Но полностью безопасный и совсем неболтливый. Просто поставлю свою палатку рядом с их «базой отдыха». Поживу денёк-другой, пообщаюсь, поболтаю, подружусь, подробно расскажу о природе Шпицбергена, далее по списку… А двадцать четвёртого июня я — в безусловном порядке — выйду из игры. То есть, вернусь в Ню-Олесунн, а полученной информацией ни с кем делиться не буду. Честное брутальное слово… Что же касается моей напарницы-журналистки. Здесь пусть компании «На Краю Земли» и «Эксклюзив» сами разбираются между собой. Переговоры проводят, торгуются, договариваются, приходят к разумному компромиссу, ну, и так далее… Как тебе, морда, моё предложение? — Значит, хочешь познакомиться с инопланетными туристами? — голос норвежца был бесконечно-задумчивым. — Чисто для себя? Без каких-либо коммерческих последствий? Чтобы просто поболтать? — Ну, и обменяться мироощущениями. А ещё байками и свежими «солёными» анекдотами. Так сказать, для расширения общего брутального кругозора… — Интересный такой подход. Интересный и нестандартный… Почему бы, собственно, и нет? — Вот, и я о том же, — нравоучительно усмехнулся Тим. — Никто ничего не теряет. Отнюдь. Наоборот, все только приобретают… Так как, представитель хренов? Сговоримся? — Может быть, может быть… А что дальше? — Ничего хитрого. Двадцать четвёртого июня позабудем о взаимных претензиях, да и разойдёмся в разные стороны — как белоснежные круизные лайнеры в бескрайних морских просторах. — Неплохо сказано, — Альвисс Олсен неожиданно успокоился и даже заметно повеселел. — Разойдёмся, так и быть. Как белоснежные лайнеры… Сделаем, пожалуй, так. Посмотри на экран дисплея переговорного устройства. Видишь, зелёный подрагивающий огонёк? Через минуту я отключусь, но для тебя, Брут, останусь в прямом доступе, о чём и будет сигнализировать ярко-лиловый огонёк. Как только… э-э-э, как только инопланетяне проснуться, так сразу же тыкай в огонёк пальцем. Я им всё подробно объясню. То есть, договорюсь о возможном сотрудничестве… Идёт? — Лады. До связи…
Естественно, что Тим не собирался отдавать Альвиссу инициативу. То есть, идти у него на поводу. Ещё не хватало. Блин горелый. Настоящий брутальный мужик прямо-таки обязан — полностью контролировать ситуацию. Любую. Причём, самостоятельно и полноценно контролировать, без дураков… Чужое мнение? Его, конечно же, надо учитывать и даже местами уважать. Особенно, когда оно оформлено в виде вежливых и полезных советов. А если в голосе собеседника прорезаются высокомерные начальственные нотки? И, более того, вежливые советы постепенно преобразовываются в чёткие и наглые указания? Мол: — «Надо делать только так и никак иначе…»? В таких случаях, дабы не утратить стратегической инициативы, необходимо делать только одно — срочно менять правила Игры. Частично менять? Или же кардинально? Тут, уж, как получится, в зависимости от настроения и душевного спокойствия-равновесия… В то утро настроение у Тима находилось, как раз, на достаточно прилично-положительном уровне, поэтому и правила Игры были поменяны лишь частично: он решил, что необходимо сперва пообщаться с инопланетными туристами лично, и только после этого подключать к процессу очкастого хамоватого норвежца. — А нечего было одеяло тянуть на себя, — закуривая очередную сигарету, неодобрительно пробормотал Тим. — Успокоился, понимаешь, как-то подозрительно рано. Голос перестал дрожать и явственно повеселел. А потом, морда, и вовсе, принялся отца-командира изображать из себя. Мол: — «Я отключусь, а ты потом выйдешь на связь… Я же обо всём и договорюсь…». «Разъякался» тут, сволочь. Хам трамвайный. Он, видите ли, договорится. Представитель хренов… Кстати, компания «Эксклюзив». Она, интересно, чья? Земная? Инопланетная? Или же смешанного типа? Он аккуратно и бережно перетащил тела спящих инопланетян к красно-малиновому домику, усадил их, прислонив спинами к боковой плоскости крыльца, и принялся терпеливо ждать…
Первой проснулась молодая женщина, то есть, инопланетянка женского пола. Проснулась, открыла и глаза и, слегка подрагивая пушистыми ресницами, уставилась на Тима странным взглядом — то ли откровенно-испуганным, то ли бесконечно-удивлённым. Просто смотрела и молчала… «Большие такие глаза, тёмно-карие и очень выразительные», — машинально отметил Тим. — «Знакомые? Трудно сказать. Возможно, где-то уже видел похожие. Например, на обложке глянцевого журнала… И вообще, доверять женским глазам — последнее и заведомо проигрышное дело. Плавали — знаем…». Потом очнулся от искусственного сна и спутник женщины. Очнулся и повёл себя насквозь противоположно. То есть, нервно и очень агрессивно: истошно задёргался, безуспешно пытаясь разорвать крепкие путы, завертел головой в разные стороны, а потом, прожигая Тима гневным взглядом, заявил — на американском диалекте английского языка: — Мы с супругой являемся гражданами Соединённых Штатов Америки и поэтому требуем развёрнутых объяснений. С чем связано это грубое и ничем немотивированное задержание? Причём, совершённое на приватной частной территории? И кто вы, в конце-то концов, такой? — Старший инспектор Тимофей Белофф. Охраняю на островах архипелага дикую природу, — вынув из кармана штормовки кожаный чехол, представился Тим. — Вот, мой жетон инспектора ЮНЕСКО. А это — служебное удостоверение. Прошу, американские граждане, ознакомиться. Он подошёл к связанным пленникам и поочерёдно поднёс к их глазам овальную латунную бляху и маленький картонный прямоугольник, ламинированный специальной плёнкой. Женщина повела себя странно: сидела, крепко зажмурив глаза, и болезненно морщилась. Мужчина же изучил предложенные документы-атрибуты очень внимательно, после чего вальяжно (американец, как-никак), поинтересовался: — Какие проблемы, шериф? — Проблемы? — Тим напустил на физиономию вселенскую скорбь. — Они, к сожалению, есть у всех. И у охранных служб. И у мирных беззаботных туристов. И у отвязанных авантюристов. И даже у непогрешимых белых медведей… Он — доходчиво и скупо — рассказал о находке на берегу Вейде-Фьорда чёрного брезентового мешка с костями двух убитых белых медвежат, о следственных действиях, произведённых в Лонгьире, о показаниях польского портного Ежи Вайды и о неприглядной роли в этом деле норвежца Альвисса Олсена. Подытожил же своё выступление Тим следующими словами: — Из шкур убитых белых медведей портной Вайда пошил два подарочных комплекта, каждый из которых состоял из жилетки, шапки, рукавиц, унтов и комбинезона, отороченного кусками медвежьей шкуры. Для кого же предназначались эти экзотические подарки? Вопрос, что называется, риторический. Именно на вас, господа американские туристы, прямо сейчас и красуются белоснежные меховые жилетки, а на головах — не менее белоснежные шапочки. Улики, что называется, налицо. Остальные предметы «медвежьего» туалета будут, скорее всего, обнаружены при проведении запланированного обыска в вашем коттедже. Именно поэтому мной и произведено данное задержание. Следствие — по сути — закончено. Дело можно передавать в местную островную полицию — для документальной фиксации и дальнейшей сдачи в суд… Ежи Вайде и его супруги будет предъявлено обвинение в укрывательстве и недоносительстве. Альвиссу Олсену — в убийстве двух редких животных, находящихся под бдительной охраной сурового норвежского Законодательства. Ну, а вы, подозрительные господа туристы, будете осуждены в качестве заказчиков этого зверского преступления — лет на семь-восемь каждый. — Как же всё странно, — приоткрыв глаза, едва слышно пробормотала женщина. — Странно и фатально… — Что же тут странного? — притворно удивился Тим. — Я являюсь одним из лучших инспекторов архипелага. Причём, очень упрямым и настойчивым. Ловить кровавых браконьеров и их подлых пособников — моя основная профессия… Что же касается фатальности. Любое преступление — рано или поздно — будет раскрыто. Диалектика и не более того. Точка. — Но мы ничего не заказывали. Ничего. Клянусь! Если бы я только знала о…, о такой кровавой цене, то никогда не одела бы этих вещей… — Не утруждайтесь, мадам. Словами и клятвами меня не пронять. Как и просительно-искренними взглядами. В полиции во всём, безусловно, разберутся. Это их работа… Кстати, я до сих пор не знаю ваших имён. Да и на паспорта, право слово, хотелось бы взглянуть. — Наши документы находятся в доме, — равнодушным голосом сообщил мужчина. — В комнате, у правой стены, стоит бюро. Самый нижний левый ящичек. Выдвиньте его. Увидите тёмно-синюю пластиковую папку. В ней и находятся все наши с супругой документы. — Как же я попаду в коттедж? Дверь-то, небось, заперта. — Сбоку от двери имеется маленький металлический кружок. Прикоснитесь к нему подушечкой указательного пальца… — Ха-ха-ха! — развеселился Тим. —Отличная американская шутка! Просто замечательная и козырная… Я, значит, прикоснусь, а меня — в ответ и по полной программе — шандарахнет электрическим током? Очень весело! Отличный юмор! Ха-ха-ха! Ох, уж, эти американцы. А потом ещё удивляются, почему их нигде не любят. — У вас в руках — пульт управления, — прошелестел печально-тягучий женский голос. — Пульт управления — чем? — Нашим путешествием. Прикоснитесь экраном монитора к металлическому кружку, дверь и откроется. — Заманчивое предложение. — Не верите, господин старший инспектор? Напрасно… «Глаза-то у неё, конечно, правдивые», — засомневался Тим. — «Но, как известно, верить женским глазам — себе дороже. Но этим почему-то хочется верить. Причём, безоговорочно… Рискнуть, что ли?». Он подошёл к дверям, прикоснулся экраном приборчика к металлическому кружку, через приоткрывшуюся дверь прошёл внутрь дома, достал из нижнего ящичка бюро тёмно-синюю полиэтиленовую папку, вышел из коттеджа, присел на корточки напротив пленных и принялся вдумчиво изучать содержимое папки. Изучал и комментировал: — Том Смит. Эге, действительно, гражданин Соединённых Штатов Америки. В паспорт вложена визитка — совладелец юридической компании, расположенной в городе Санкт-Петербурге, штат Флорида. Знаковое совпадение. Я тоже имею самое непосредственное отношение к Санкт-Петербургу. Только, конечно, к русскому… Джесси Смит. В девичестве — Джесси Ренгольц-Перешь. Ну-ну, благородным и аристократическим происхождением попахивает за версту. Как же, помню — «Перешь», киношедевр — «Джуманджи». Бесспорно, классный фильм. Практически культовый… Тоже имеет место быть визитка, мол: — «Частная психологическая помощь в кризисных ситуациях». Солидно, ничего не скажешь… Что там ещё? Ага, турпутёвка от фирмы «Эксклюзив». Надо же, на целых полгода. Договор аренды коттеджа, расположенного на мысе Верпегенхукен. Страховые полиса. Всякие справки о пройденных подробных инструктажах. Внушает… Анкеты, прилагающиеся к путёвкам. Здесь мистер Томас Смит обозначен как адвокат по бракоразводным процессам. Терпеть не могу адвокатов, да и бракоразводные процессы… А миссис Смит ещё и спасательницей на городском пляже работает. Да, разносторонние и богатые интересы, ничего не скажешь. Намешано тут у вас, ребятишки, всякого и разного. Сборная солянка какая-то… Он безостановочно молол языком сугубо для того, чтобы скрыть своё лёгкое смущение. Вернее, чёткое и однозначное замешательство. «Паспорта-то настоящие. О подделке и речи быть не может», — бестолково бродили в голове скомканные и нерешительные мысли. — «Сразу видно, что они изготовлены в серьёзной государственной Конторе. Да и образы этой парочки — типично американские. Мол, симпатичная девушка трудится на пляже, в свободное от основной работы время подрабатывает антикризисным психологом, а замуж вышла за адвоката по бракоразводным процессам. Шик, блеск и красота. Для тех, кто понимает, конечно… Инопланетяне так тщательно подготовились к визиту на Землю? Зачем? Для пущей перестраховки? Ей-ей, не верится. Попахивает откровенным перебором, мать его… Но я же собственными глазами видел „летающую тарелку“. С этим-то как быть? Не говоря уже об откровениях-предположениях фрекен Хелены…». — На каком транспортном средстве, уважаемые супруги Смит, вы прибыли на мыс Верпегенхукен? — отправляя изученные документы обратно в тёмно-синюю папку, хмуро спросил Тим. — Советую отвечать правдиво. Всё равно потом проверю и перепроверю. — На экспериментальном дисколёте, — не моргнув глазом, ответил Том. — Он относится к летательным аппаратам вертикального взлёта и посадки. Компания «Эксклюзив» уже давно и успешно сотрудничает с компанией «Боинг». Так что, инспектор, ничего хитрого… Развяжите нас, пожалуйста. А? Уже руки и ноги слегка затекли… «Не на того напали!», — мысленно скрипнул зубами Тим. — «Чтобы я так быстро сдался? Не дождётесь!». Он, упрямо помотав головой, продолжил допрос. То есть, стал задавать въедливые и дотошные вопросы. О чём? Да, обо всём подряд. О бытовом укладе американского городка Санкт-Петербурга и о режиме работы городского пляже. О наиболее сложных бракоразводных процессах и об особенностях налогообложения американских юридических компаниях. Об антикризисной психологии и об особенностях плавания на открытой воде. О лидерах современной республиканской партии США и о прогнозах на итоги ближайших президентских выборов. Ну, и так далее… Всё было бесполезно. Ответы пленных были чёткими, однозначными и выверенными. Тим расстроился, загрустил и, выкурив очередную сигарету, вызвал на связь Альвисса Олсена. — Привет, Брут! — фальцет норвежца был на удивление бодр и оптимистичен. — Как там наши инопланетные гости? Уже проснулись, бедолаги? Замечательно. Давай, я с ними побеседую… Говоришь, что у них руки связаны? Так развяжи. Куда они от тебя, орла брутального, убегут? Тем более со связанными ногами? Вот, и я о том же… Итак, развяжи руки, отдай им переговорное устройство и отойди метров на семьдесят-восемьдесят… Как это зачем? Чтобы не смущать межзвёздных туристов и не отвлекать их от разговора со мной… Да не беспокойся ты, инспектор. Я и сам заинтересован в наилучшем разрешении сложившейся запутанной ситуации. Мол, идём на разумный компромисс, забываем о старых взаимных претензиях-обидах и расходимся в разные стороны… Ты же сам предлагал этот вариант. Я ничего не путаю? — Предлагал, врать не буду, — неуверенно вздохнул Тим. — Так в чём же тогда дело? Развязывай, отдавай и отходи…
Тим сидел на низеньком покатом валуне, нервно курил и с интересом наблюдал за интуристами (сокращение от термина — «инопланетные туристы»). Разговор, судя по всему, был жарким и, отнюдь, непростым. То есть, проходил на явно-повышенных тонах. Особенно Джесси Смит нервничала: кричала, возмущалась, возбуждённо размахивала руками и гневно трясла головой. «Джесси Смит?», — мысленно усмехнулся Тим. — «Ну-ну, позвольте не поверить. Готов спорить на условиях сто к одному, что эту белобрысую симпатяшку зовут по-другому. То бишь, как-нибудь более благозвучней и, главное, романтичней…». Минут через двадцать разговор, всё же, завершился, и Том Смит призывно махнул рукой, мол, греби сюда, господин старший инспектор… — Я весь во внимании, — подойдя, известил Тим. — Слушаю вас, господа и дамы. — Вы, действительно, такой, каким вас описал мистер Олсен? — старательно глядя в сторону, спросила Джесси. — Предлагаю — в срочном порядке — перейти на «ты». Терпеть ненавижу — «выкать». — Ты, действительно, такой? — Какой? — Очень и очень упрямый? И, более того, упёртый? — Есть такое дело, врать не буду. Очень-очень-очень. До полной и нескончаемой бесконечности… Это плохо? — Не знаю. Время покажет. — А ещё я очень любопытный. — Это мы уже поняли, — многозначительно усмехнулся Том. — Значит, старший инспектор Белофф… — Меня зовут — «Брут». — Значит, Брут, хочешь узнать об инопланетных Мирах? Расширить, так сказать, свой информационный кругозор? — Хочу. И узнать, и расширить. — Да, без проблем. Предлагается такой план совместных действий. Первое, ты нас полностью освобождаешь от пут. Второе, устанавливаешь рядом вон с тем красно-белым валуном свою палатку… Кстати, а где означенная палатка? — Принесу, не вопрос. — Понятно… Третье, осуществляем совместный завтрак. Четвёртое, приступаем к живому общению. Надеюсь, оно не будет односторонним? Ты готов и на наши с Джесси вопросы ответить? — Не будет — односторонним, — широко улыбнувшись, пообещал Тим. — Готов ответить на ваши вопросы. Причём, на любые…
Когда Тим — с рюкзаком и прочими вещами — вернулся от карстовой пещеры к красно-малиновому домику, то недалеко от приметного валуна уже был установлен пляжный светло-сиреневый грибок, под которым разместился прямоугольный стол и три стула того же цвета. «Пляжный грибок?», — мысленно усмехнулся Тим. — «Вполне возможно, что так оно и есть. Только сделан он (впрочем, как и стол со стульями), из какого-то странного материала, внешне напоминающего фарфор. Инопланетные хитрые заморочки, понятное дело…». Пока он устанавливал — примерно в тридцати пяти метрах от грибка — походную пятнистую палатку, гостеприимные хозяева, входя-выходя из красно-малинового коттеджа, суетились возле столика. — Всё готово к завтраку, — объявил Том. — Брут, прошу к столу… Усаживайся вот на этот стул. Ну, как оно тебе? — В каком, извини, плане? — В плане сервировки. Отличается она от вашей…м-м-м, земной? — Есть немного. У вас тарелки и кружки овальные, а у нас — в большинстве случаев — круглые. Пластиковые бутылки, опять же, непривычной формы… А эти разноцветные пластиковые контейнеры, очевидно, заменяют кастрюльки и сковородки? И почему возле тарелок только ложки лежат? Ножи и вилки, получается, не нужны? — Белковые смеси очень удобно есть именно ложками, — непонятно вздохнула Джесси. — Понял. Значит, в данных прямоугольных контейнерах они и размещаются? Белковые смеси, то бишь? — Да, это так. Белковые смеси с различными вкусовыми ароматизаторами. — С ароматизаторами, которые придают белковым смесям различные вкусы? — задумался Тим. — То есть, их главная функция — имитировать конкретные продукты и блюда? — Так оно и есть, — подтвердил Том. — А каковы, Брут, твои вкусовые предпочтения? — Мясо. — Пожалуйста, — Джесси пододвинула по столешнице ярко-розовый контейнер. — Открывай крышку и накладывай. Тим снял и отложил крышку в сторону, заинтересованно подёргал носом и, неуверенно разглядывая подозрительную буро-серую массу, уточнил: — А какое мясо — в данном конкретном случае — имеется в виду? Варёное, жаренное, тушёное? — У нас «мясо» не разделяется на категории. «Мясо», и всё тут. — А ещё какие «продукты» характерны для вашей кухни? — «Рыба», «овощи», «фрукты», «сыры». — Всё? — Всё. — Бедновато живёте, граждане инопланетяне. — Ну, это как посмотреть, — слегка обиделась молодая женщина. — По-настоящему продвинутые и развитые цивилизации, они всегда стремятся к здоровому рационализму. Причём, по самым разным причинам. И по очень серьёзным, в том числе… Какой напиток тебе налить? — В бутылках, небось, находится кипячёная вода, в которую добавили различные ароматизаторы-имитаторы? — Угадал. Сообразительный… Так какой? — А что есть? — «Сок», «молоко», «вино», «пиво». — «Пиво», конечно, — недоверчиво вздохнул Тим, после чего предложил: — Ребята, а давайте, и я продуктов добавлю в общую, так сказать, корзину? У меня и колбаска полукопчёная имеется, и баночка гусиного паштета, и пару пачек галет соевых. А ещё можно на газовом примусе воды вскипятить и заварить кофейку. Или там чайку. А? — Увы, нам ничего этого нельзя. — Почему? — Строгие профильные инструкции запрещают, — пояснил Том. — Да и о здоровье надо заботиться. — Понятное дело. — А ты можешь, не обращая на нас никакого внимания, вкушать привычную пищу. Не стесняйся. — Нет уж. Буду — как все. Чисто за компанию… Опять же, когда ещё удастся попробовать инопланетного и межзвёздного хавчика? Когда завтрак был завершён, Джесси попросила: — Поделись, Брут, своими ощущениями. Как она тебе, наша трапеза? — Ну… Э-э-э…, — замялся Тим. — Говори, как есть. Мы не обидимся. — Хорошо, как скажете… Белковая «мясная» смесь. У меня есть старшая сестра, а у неё — маленький сын. Когда я был у сеструхи в гостях, то мне доводилось кормить мальца детским мясным пюре из стеклянной баночки. И сам тогда его попробовал из любопытства. Вкус — один в один, как и у вашего белкового концентрата… Теперь по так называемому «пиву». Если открыть бутылку магазинного земного кваса и оставить её в таком виде на недельку, то вылитый ваш напиток и получится… Может, поговорим, всё же, о серьёзных вещах? Кто вы? Что вы? Зачем? Откуда прилетели? Как обустроен ваш Мир? Поделитесь, пожалуйста, информацией…
И супруги Смит, сменяя друг друга, поделились. Причём, делились часа четыре с половиной. С их слов у Тима в голове сложилась следующая картинка. Где-то в бескрайних глубинах чёрного Космоса расположено созвездие Кита. По земным понятиям, это экваториальное созвездие, находящееся в «водном» регионе неба, недалеко от созвездий Водолея, Эридана и Рыб. В данное созвездие входит порядка двухсот десяти звёзд и звёздочек, вокруг которых вращается более тысячи планет, двести сорок девять из которых заселены разумными существами. В основном, конечно же, гуманоидами, но есть и куда более экзотические варианты. Например, «Кошачья Мирра», где, в полном соответствии с названием, «верховодят» разумные коты и кошки. Причём, вся эта хвостато-усатая братия чётко делится на три больших класса. То есть, по старику Марксу, на три социально-общественные формации… Первая — это «архмагики». Они — уже на протяжении долгого-долгого времени — являются откровенно-правящим и бессменным аристократическим классом, так как наделены ярко-выраженными магическими способностями. В частности, телепатическими. Умеют — силой мысли — разрушать и убивать, а также создавать различные полезные материальные ценности. Как то: современные технологические линии, различные механизмы и даже роботов-андроидов. Именно благодаря усилиям архмагиков, «кошачья» цивилизация и является — в технико-технологическом плане — достаточно развитой и продвинутой. Архмагики, они внешне немного похожи на земных сиамских кошек, но только более крупные, слегка пятнистые и с лучистыми изумрудно-зелёными глазами… Вторая крупная социально-общественная формация — это «арархи». Они на Кошачьей Мирре выполняют функции «силовых ведомств»: полиции, армии, прокуратуры, МЧС и различных спецслужб. Арархи — по визуальным признакам — здорово напоминают земных лесных манулов: серо-палевая шерстка, приземистое мускулистое тело, полукруглые уши, мохнатые баки на выпуклых щеках. А своими неподвижными янтарно-жёлтыми глазищами они умеют испускать смертоносные, так называемые «арарховы» лучи. Очевидно, что-то сродни лазерным лучам… Все остальные мирранские коты и кошки относятся к классу «бродяг». То есть, являются — по глубинной сущности — простолюдинами и дармоедами, гуляющими сами по себе и не приносящими — «кошачьей» цивилизации в целом — ни малейшей пользы-выгоды. Бродяги, они бродяги и есть. Не отнять и не прибавить… Возможны ли любовно-семейные отношения между представителями и представительницами разных социально-общественных формаций? Конечно, да, ибо природу-мать не обманешь. Но на сей счёт существует целый свод строгих законов и выверенных правил. Арархи и бродяги, например, вправе спариваться и иметь легальное потомство. Но котята, родившиеся в результате таких отношений, автоматически причисляются к когорте «бродяг». Причём, по визуальным признакам — у полукровок разноцветные глаза: один глаз янтарно-жёлтый (он может испускать «арархов» луч, только очень слабый, способный убивать-калечить лишь насекомых и прочую мелкую-мелкую живность), а другой — голубовато-мутный или же ярко-синий… С архмагиками же всё гораздо сложней и строже. Они очень трепетно и щепетильно относятся к такому понятию, как — «чистота крови». Наверное, для этого существуют веские основания-причины. Мол, «половинчатая магия», она зачастую непредсказуема и даже опасна. Короче говоря, если, всё же, рождается архмагик-полукровка (определяется также по разноцветным глазам), то такой котёнок незамедлительно умерщвляется. Более того, и его беспутные родители — в назидание всем остальным — подлежат безжалостной казни. Как бы оно так… Ещё одна особенность архмагиков. Они не могут — без тяжких последствий для себя — покидать пределы Кошачьей Мирры. Раньше предпринимались попытки по переброске архмагиков — через специализированные Порталы — в другие Миры. Но все они, к большому сожалению, заканчивались фатально. То есть, полным и бесславным провалом. Мол, всё идёт в штатном режиме, показатели приборов и датчиков находятся в норме, Капсула успешно прибывает в Гнездо, оператор, выждав положенное время, открывает первую запорную дверь, вторую, а за ней — внутри Капсулы — лишь аккуратные конусы серой золы… Климат же на Кошачьей Мирре достаточно мягкий и комфортный: равномерные дожди, щадящий температурный режим, отсутствие периодов аномальной жары и зимних морозов. Никогда не происходит и прочих природных катаклизмов: тайфунов, цунами, торнадо, наводнений, засух и землетрясений. Тишь, гладь и Божья благодать, образно выражаясь. Да и с животным миром наблюдается аналогичная идеалистическая картинка: полностью отсутствуют хищники (кроме котов и кошек, понятное дело), а также всякая ядовитая нечисть — змеи, пауки и насекомые. Такая, вот, земная Новая Зеландия, только в планетарном масштабе. Только в Новой Зеландии этот «природно-климатический рай» сформировался естественным путём (по крайней мере, так принято считать), а на Кошачьей Мирре — насквозь искусственным. То бишь, всемогущие архмагики, объединив каким-то неведомым образом магическую энергию, подсуетились. Бывает… Теперь по разумным гуманоидам. Да, они, безусловно, присутствуют. В ограниченных количествах? Скорее, уж, в оптимальных. Сколько надо — по расчётам профильных специалистов — столько и будет. По крайней мере, воспроизводство гумми (так там принято именовать разумных гуманоидов), находится под плотным и неусыпным контролем со стороны подозрительных архмагиков. Существует строго-выверенная система запретов-разрешений на продление рода, а в определённых случаях (в глобальном временном понимании, конечно), и стимулирующих поощрений. Дело заключается в том, что гумми «используются» на Кошачьей Мирре в достаточно узком, так сказать, целевом сегменте. А именно, в качестве обслуживающего персонала для архмагиков и — частично — для арархов. То бишь, в качестве горничных, садовников, нянек, поваров и так называемых личных ремесленников. Что следует понимать под термином — «личные ремесленники»? На мирранских промышленных предприятиях, производящих электроэнергию, стройматериалы, пластмассу, электронику, летательные аппараты, бытовые приборы и всё прочее, трудятся роботы-андроиды. Так как эти существа являются усидчивыми, надёжными, безотказными и, кроме всего прочего, никогда не устают. Но есть и такое важное понятие, как — «предметы роскоши». Например, авторская мебель, предметы архитектурного декора, дизайнерская проработка интерьеров, гениальные картины, художественный наборной паркет, эксклюзивная роспись виман (бытовых летательных аппаратов, заменяющих автомобили), ну, и так далее. Эти виды работ доверяют сугубо гумми — считается, что они умеют работать «с Душой», в отличие от бездушных андроидов, понятное дело. Услугами личных ремесленников пользуются архмагики, а также наиболее богатые и знатные арархи… Ещё один важный и знаковый момент. Архмагики, безусловно, ценят разумных гуманоидов — как искусных мастеров, наделённых высоким художественным вкусом. Но, кроме того, и слегка опасаются. Видимо, чётко осознают, что именно гумми — при стечении определённых обстоятельств — могут составить им реальную конкуренцию в борьбе за почётный титул — «Цари мирранской природы». Именно поэтому, во-первых, количество разумных гуманоидов, проживающих на планете, строго контролируется. Во-вторых, на Кошачьей Мирре запрещены — под страхом незамедлительной и лютой смерти — разработка и производство любых видов оружия: огнестрельного, холодного и всего прочего. Нет там ни пистолетов, ни ружей, ни кинжалов, ни луков, ни арбалетов, ни булав, ни палиц, ни копий. Гумми даже палку в руки — без отдельной команды хозяина — взять не могут. Если гуманоид является, к примеру, скульптором, то он может пользоваться всякими профильными инструментами — молотками, молотами, клиньями, долотами и резцами. Но только — исключительно — на работе. Не дай Бог, если арарх увидит гумми с молотком в руках вне рабочего места. Обязательно изрежет до смерти «арарховыми» лучами… Знать, опасается кошачья аристократия гуманоидов. То есть, неожиданных нападений — из-за угла и сзади. И правильно, между нами говоря, делает. Не без оснований. Нашего непредсказуемого брата-гуманоида завсегда следует опасаться. Чисто на всякий пожарный случай. Так как лишним — в любом раскладе — не будет… Итак, двести сорок девять планет, населённых разумными существами и объединённых в единое сообщество, называемое — «Система Мирра». Естественно, такой большой состав участников предполагает различные регулярные катаклизмы: бунты, локальные столкновения интересов и даже полноценные войны. А ещё существует и постоянная угроза военной агрессии со стороны соседей — как от «Водолейцев», так и от «Рыб». Непросто там всё, в созвездии Кита. Нельзя расслабляться… Поэтому в «Системе» безраздельно царят плановость и рациональность. Абсолютно всё находится под жёстким контролем: климат, погода, численность населения, видовой и численный состав флоры и фауны, распорядок бытовой жизни, нормы нравственности и морали, ну, и так далее… А функционирует «Система» уже чёрт знает сколько миллионов лет. Причём, функционирует крайне жёстко — и по отношению к ближайшим соседям, и по отношению к собственным жителям. Возьмём, к примеру, «Закон о накопительных штрафных баллах». Допустим, что некто был уличён в незначительном компьютерном мошенничестве. Получи, мерзавец, пять штрафных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил правила воздушного движения. Ещё десять штрафных. Неподобающее обращение с домашними животными? Очередная десяточка. Попытка завести «несанкционированного» ребёнка? Четвертак. Ну, и так далее… А если количество штрафных баллов, набранных конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно «изымают». Был человек (выражаясь земными терминами), и нет человека. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но — при этом — и эффективно.… А ещё бывает, что некоторых индивидуумов «изымают» сразу, без учёта набранных штрафных баллов. То есть, по итогам «профилактических мероприятий». Спецслужбы регулярно «считывают» мысли у жителей Системы. Не у всех, понятное дело, а лишь выборочно. Учитывая рекомендации и советы профильных компьютерных программ. Мол, у некоторых персон в головах бродят такие крамольные мысли, что без срочного «изъятия» никак не обойтись. Себе дороже…
Много ещё чего рассказали-поведали Тиму его неожиданные инопланетные знакомые. В том числе, и о красочных Звёздных войнах, которые жители «Системы» вынуждены регулярно вести с наглыми и жадными космическими соседями. И во время трапез рассказывали, и во время совместных прогулок по побережью мыса Верпегенхукен. И двадцать второго июня, и двадцать третьего. Всё это было так захватывающе и интересно, что Тима иногда даже начинали терзать смутные сомнения, мол: — «А может, меня разводят, как лоха последнего? В том смысле, что зубы старательно заговаривают, а на доверчивые уши усердно вешают длинную лапшу? Больно уж всё так гладко… Иногда складывается устойчивое впечатление, что эта сладкая парочка, сменяя друг друга, просто-напросто пересказывает мне содержание фантастических романов, вышедших из-под пера одного и того же автора. Чем, собственно, не вариант? Мол, получи, любопытный олух, что просил и выметайся — на все четыре стороны… Впрочем, с фантастической литературой самых разных стран я знаком в приличном объёме. Плотно и уже давно интересуюсь данным вопросом. Но о существовании цикла фантастических романов, где подробно описывалась бы межзвёздная „Система Мирра“, ничего не слышал…».
Глава шестнадцатая Любопытные мартышки
Двадцать четвёртого июня Тим проснулся без пятнадцати шесть утра, выбрался из палатки, потянулся, хрустнув всеми хрящиками-косточками своего молодого и сильного тела, оперативно справил малую нужду, пристроившись за высоким красно-белым валуном, сделал лёгкую утреннюю зарядку и, пройдя на узкий бетонный пирс, умылся — всласть — прохладной морской водичкой. Настроение было просто превосходным. А с чего, спрашивается, ему надлежало быть иным? С браконьерами, незаконно отстреливавшими доверчивых северных оленей, он успешно разобрался. С инопланетными туристами познакомился, более того, подружился и даже получил от них массу сногсшибательной и суперинтересной информации. А вечером, ко всему прочему, предстояло встретиться с Миленой Пандевой. Впрочем, с последним обстоятельством ещё ничего не было решено до конца. В том плане, что вопрос, мол: — «Лететь в Ню-Олесунн, или же не лететь?», до сих пор оставался без чёткого и однозначного ответа. Из серии: — «Пятьдесят на пятьдесят». С одной стороны, можно было и слетать — встретиться, языками почесать, обменяться свежими новостями. Во-первых, не убудет. Во-вторых, воспоминания о событиях, произошедших на Аляске несколько лет тому назад, уже притупились и больше не разрывали по ночам сердце на части. В-третьих, очень хотелось узнать, как идут дела в «Агентстве Столетних Тайн». Есть ли реальные успехи? Какие новые научные эксперименты проводятся в настоящее время? Когда, в конце-то концов, будет создана полноценная Машина Времени? Любопытство, как известно, страшная и несгибаемая сила… В-четвёртых, Милена сама позвонила и попросила о встрече. Сама. И голос у неё при этом был… Трудно однозначно сказать, каким. Странным, умиротворённым, светлым и чуть-чуть виноватым. Как бы там ни было, но она позвонила первой, и это говорило о многом… Но существовала и другая сторона медали — насквозь брутальная, упрямая и суровая. А зачем, вообще, встречаться с этой легкомысленной и развратной шлюхой? Правильно, незачем. Ни малейшего смысла. А для плотских утех существуют профессиональные жрицы любви. Точка. Да, та ещё проблема стояла перед ним. Качественная, не из простых… Умывшись и перекурив, Тим решил немного порыбачить. Во-первых, рыбалка, как известно, эффективно успокаивает нервную систему и действенно способствует мыслительному процессу. А, во-вторых, ему захотелось внести лёгкое разнообразие в пищевой рацион — консервы и полукопчёная колбаса с соевыми галетами уже слегка поднадоели, а от инопланетных белковых концентратов (да и от напитков), неудержимо хотелось блевать. Он достал из рюкзака компактный раскладной американский спиннинг, привёл его в рабочее состояние, прикрепил к концевому карабинчику самодельную латунную блесёнку, прошёл на бетонный пирс и приступил к рыбной ловле. Заброс следовал за забросом, но поклёвок не было. — Раскапризничалась что-то сегодня рыбёха, — меняя лёгкую латунную блесну на тяжёлый стальной трёхгранник, проворчал Тим. — Ничего, сейчас мы приманку закинем подальше. В том глубинном смысле, что максимально далеко… Резкий взмах спиннингом, и трёхгранник улетел от пирса примерно на восемьдесят пять метров. — Отличный бросок, — похвалил сам себя Тим. — Не рекордный, конечно, но где-то рядышком… Резкий удар, короткая подсечка, удилище спиннинга выгнулось крутой дугой, а ещё через пять-шесть минут, после упорной борьбы, он успешно вытащил на тёмный бетон пирса большую торпедообразную рыбину, чешуя которой тускло отливала — в лучах ласкового утреннего солнышка — благородным старинным серебром. — Трёхкилограммовая скумбрия, — умело снимая рыбину с крючков трёхгранника, обрадовано пробормотал удачливый рыбак. — Отменная добыча, ничего не скажешь… Только, вот, нет никакого смысла — дальше продолжать рыбалку. Больно уж добыча крупна. Половину рыбины я съем сейчас, вторую половину прихвачу с собой, а инопланетные путешественники наших земных продуктов в пищу не употребляют. Брезгуют, наверное, жлобы и зазнайки. Ладно, организуем, пожалуй, маленький автономный пикничок… Тим сошёл с пирса на низенькую каменистую косу, на подходящем плоском валуне, вынув из ножен походный нож, распотрошил рыбину, очистил её от чешуи, тщательно помыл в морской воде и нарезал на порционные куски. После этого прошёл к своей палатке, переложил из рюкзака в полиэтиленовый пакет всё необходимое и вернулся на берег. Здесь он, первым делом, набрал в прибрежных камнях необходимое количество плавняка, принесённого на мыс капризными полярными течениями, (всякие ветки-сучья-корневища и обломки деревянных ящиков), после чего разжёг — в некоем подобии каменного мангала — жаркий костерок и пристроил над ним прутья (вернее, стволы), каменной карликовой берёзы, с нанизанными на них кусками скумбрии. В завершении этого «кухонного» процесса Тим водрузил на газовую горелку алюминиевый котелок с пресной водой, набранной в ближайшем ручейке, вскипятил её и заварил крепкий ароматный чай. Естественно, чёрный байховый, как и полагается брутальным путникам, то бишь, безо всяких модных нынче «фруктовых» и иных добавок…Он, воздав должное сочным шашлыкам из скумбрии, сидел на мшистом валуне и, с удовольствием прихлёбывая из эмалированной кружки ароматный чай, любовался морскими загадочными далями. Просто прихлёбывал и любовался? Нет, конечно же. Ещё он думал-размышлял. О чём? О многом. Ох, о многом… — Кха-кха, — раздалось сзади тихое вежливое покашливание. — О, Джесси! — обернувшись, искренне обрадовался Тим. — Доброго утра! Выглядишь сегодня просто замечательно… Проходи, присаживайся к костерку. Может, всё-таки, угостишься земными деликатесами? Отменная рыбка получилась. В том смысле, что пальчики оближешь. Про «выглядишь просто замечательно» он ни капли не соврал. На этот раз инопланетная путешественница была облачена в плотно-облегающий светло-сиреневый комбинезон, выгодно подчёркивавший все достоинства её женской фигуры. Да и никакого «конского хвоста» не было и в помине: длинные светлые волосы были распущены и ниспадали на плечи шикарным водопадом, отливавшим драгоценной платиной. «Ага, сегодня на её лице и лёгкая косметика присутствует», — отметил Тим. — «На изысканно-очерченные губы наложена — совсем чуть-чуть — нежно-карминовая помада, реснички стали немного длиннее и чернее… К чему бы это? Решила меня обаять? Напрасные, ей-ей, старания. В том смысле, что я и так уже, начиная с двадцать второго числа, ею полностью и однозначно покорён. Никогда не встречал женщин-девушек симпатичней и милей. Не считая Лиз Вылкаст, конечно…». — И тебе, Брут, всего хорошего и доброго, — присаживаясь на ближайший камушек, улыбнулась Джесси. — Морская рыба, запечённая на костре? Очень романтично и завлекательно. Но ты же знаешь, что нам нельзя. Строго-настрого запрещено. — Ах, да. Суровые начальственные инструкции. Как же. Насквозь знакомое и понятное дело… — Я, собственно, пришла по поводу возврата долга. — Это в каком же смысле? — слегка нахмурился Тим. — В самом, извини, прямом. Достигнутые договорённости надо соблюдать и выполнять. Всегда и везде. А договаривались мы с тобой о живом взаимном общении. Подчёркиваю, о взаимном. То есть, мы с Томом — развёрнуто и подробно — отвечаем на твои вопросы. А ты, соответственно, на наши… Было такое дело? — Было. Отрицать не буду. Что тебя интересует? — Расскажи мне о себе, — Джесси продолжала улыбаться — нервно так, с лёгкой ноткой неуверенности. — Всё-всё расскажи. О детстве и юности. О произошедших важных и знаковых событиях. О девушках и женщинах, встретившихся на твоём тернистом жизненном пути. О принципах, привычках и бытовом укладе. О переживаниях, сомнениях и терзаниях. Об интересах и хобби. О планах — ближних и дальних. — Зачем это тебе, Джесс? — Надо. Расскажи. Ты — обещал… Он и рассказал. Всё-всё-всё. О детских и юношеских годах, проведённых в российском Санкт-Петербурге. О переезде с семьёй в далёкую Канаду и учёбе в Университете Ройал-Роудс. О преддипломной стажировке в Антарктиде и о тамошних смешных пингвинах. О научно-исследовательской станции в Гренландии, погибшем начальнике и щенке-хаски по кличке — «Клык». О переводе на Шпицберген и особенностях работы инспекторов по охране дикой природы. О своенравных белых медведях и здешних доверчивых северных оленях — самых маленьких в Мире. Об усовершенствованном мотодельтаплане «Bidulm-50» и коллекционном винчестере марки — «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра. О беспокойных туристах и хитрых браконьерах из Баренцбурга. О пожилой норвежке Хелене-Анне Ларсен и об её отвязанной правнучке Мэри Толедо. О латышской девушке Илзе Вылкаст, с которой он познакомился ещё на заре юности и совсем недавно — после многолетней разлуки — встретился здесь, на острове Западный Шпицберген… И уже в самом конце повествования, переступив через… Многое, через что переступив, Тим поведал о Милене Пандевой. О первой их встрече в «Агентстве Столетних Тайн» и о последовавшем затем бурном романе. О неожиданно открывшемся замужестве Милены и полном разрыве. О своём спешном отъезде из Анкориджа и о решении вступать в интимные отношения только с проститутками. О недавнем звонке Милены и о предстоящей встрече, которая то ли состоится, то ли нет, так как окончательного решения — лететь, или же не лететь — им ещё не принято… Джесси неожиданно стало плохо: раскашлялась, дыхание участилось, по лицу пошли-поползли ярко-красные пятна. — Что с тобой? — забеспокоился Тим. — Может, надо Тома срочно позвать? Или же просто сбегать в ваш коттедж за нужными таблетками? — Ничего не надо, кха-кха, — с трудом выдохнула молодая женщина. — Просто дай глотнуть из твоей кружки. Кха-кха… — Вам же нельзя употреблять земные напитки. — Дай. — Пожалуйста, не жалко… Ну, как оно? Полегчало? — Ага, Брут, спасибо большое… Прости, на чём ты остановился? — Мол, сомневаюсь. Лететь сегодня в Ню-Олесунн на встречу с Миленой Пандевой? Или же данную встречу проигнорировать и отправиться в посёлок завтра? — Хочешь, чтобы я тебе дала совет? — С чего ты взяла? — равнодушно передёрнул плечами Тим. — Я в советах не нуждаюсь. Ни в чьих и никогда. Ты просила меня рассказать о своей жизни, переживаниях, воспоминаниях и терзаниях. Я и рассказал, не более того. Точка. — Но своё-то мнение об услышанном я могу высказать? — Конечно, имеешь полное право. И Джесси высказала. Долго высказывала, увлечённо, приводя конкретные примеры из жизни инопланетных гуманоидов, и сопровождая своё выступление заумными научными терминами. «Она, похоже, действительно, является профессиональным психологом. Шпарит, как по писанному», — подумал Тим. — «А суть этой пламенной речи можно свести к следующим простейшим постулатам. Мол, всё в этой жизни подлежит изменению. В том числе, и краеугольные моральные ценности, исповедуемые конкретным мыслящим индивидуумом. А отношения между двумя конкретными разумными гуманоидами — чаще всего — развиваются по спирали, выходя на каждом её витке на качественно-новый уровень. Причём, никогда не угадаешь, является эта спираль восходящей, или же, наоборот, нисходящей… Короче говоря, симпатичная инопланетянка настойчиво рекомендует (прямо-таки настаивает, приводя бронебойные и выверенные аргументы), отбросить в сторону все тухлые сомнения и, высунув от нетерпения язык на сторону, без промедлений отправляться в Ню-Олесунн — на рандеву с прекрасной госпожой Пандевой. Вот, как-то так…».
К полудню он был уже полностью готов к выходу на маршрут: перемыл грязную посуду, оставшуюся после пикника, сложил спиннинг, собрал палатку и упаковал все вещи, включая полиэтиленовый пакет с бытовым мусором, в рюкзак. Наступило время прощания. — Подходите, господа инопланетные туристы, — по-доброму усмехнулся Тим. — Давайте ваши ладошки. Пожму их, как это и принято при расставании на нашей Земле-матушке. Приятно было познакомиться. Спасибо за хлеб-соль и безумно-интересные рассказы… Я, конечно, ещё бы заглянул к вам на гостеприимный огонёк. Например, в августе месяце. Но… Обещал, понимаешь, пройдохе Альвиссу Олсену двадцать четвёртого июня окончательно и бесповоротно выйти из Игры. А обещания, как известно, надо держать-выполнять… Впрочем, если Альвисс (после консультаций с вами, ясный пенёк карликовой берёзы), разрешит мне нарушить эту договорённость, то готов, э-э-э…, готов ещё раз, так сказать, наведаться в гости. С достойными подарками, понятное дело… Как вы на это посмотрите? Том Смит лишь картинно пожал плечами, мол: — «Я во всей этой истории нахожусь с краю. Поэтому от принятий каких-либо важных решений благоразумно воздержусь…». А Джесси, постоянно (пугливо?), отводя глаза в сторону, чуть слышно пробормотала: — Не знаю, Брут. Подумать надо. Извини… Если что, то мистер Олсен свяжется с тобой… Главное, не обижай сегодня Милену. Выслушай её. Поговори… Обещаешь? — Обижать не буду. Честное брутальное слово. — Верю… Всё, иди. Прощай. — И вам не хворать, уважаемые господа инопланетные путешественники. Точка…
Тим, забросив рюкзак за спину и повесив на правое плечо ремешок винчестера, размеренно зашагал по чёрным камням Синей долины: сперва мимо уже знакомых карстовых пещер, потом — вдоль тёмно-синего ледяного поля-реки. Шагал и размышлял про себя: — «Ситуация „пятьдесят — на пятьдесят“ осталась прежней, без малейших изменений, не сдвинувшись с места ни на миллиметр. Да, Джесси говорила много умных, толковых и правильных вещей. Глупо спорить. Но зачем, спрашивается, она их говорила таким нравоучительным тоном? Словно я — неразумный первоклашка, а она — мудрая и непогрешимая учительница? Терпеть ненавижу такое высокомерное и заносчивое обращение! Впрочем, инопланетянке простительно — другой менталитет, так сказать, другие понятия о правилах хорошего тона… Ну, и что теперь делать? Ерунда ерундовая образовалась. И дружище Клык, как назло, остался в Ню-Олесунне. Не с кем посоветоваться одинокому брутальному путнику, попавшему в цепкий плен собственных сомнений. Не с кем…». Через один час двадцать минут, успешно преодолев семь с половиной километров, он вышел к рваному провалу в тёмных скалах. То есть, к узкому извилистому лазу, ведшему в карстовый полузатопленный грот, в котором был спрятан верный «Bidulm-50». Вышел, сбросил с плеч рюкзак, рядом с ним пристроил винчестер, уселся на ближайший мшистый валун и закурил. Сидел себе, курил-дымил и регулярно крутил головой, осматривая небосклон. Осматривал небосклон, как будто бы чего-то ждал? Не то, чтобы ждал. Просто предчувствия смутные и неясные одолевали. Не более того… Прошёл час. Полтора. Пора было принимать конкретное и окончательное решение. Либо спускаться в подземный грот, выводить мотодельтаплан на морскую гладь и взлетать. Либо устанавливать палатку, рыбачить (надо же как-то убить время и отвлечься от разных приставучих мыслей), а после этого готовиться к ночлегу. — Ладно, отринем мальчишеское упрямство в сторону, — одобрительно посматривая в сторону лаза, прошептал Тим. — Пойдём, так и быть, навстречу фрекен Хелене, её мудрому сиамскому коту и инопланетной Джесси. Он уже поднялся на ноги и взялся ладонью за лямку рюкзака, когда… — Что такое? — насторожился Тим. — Дальний-дальний гул в небе? Или же мне только кажется? Мол, глюки? Ну-ка, ну-ка… Однозначно, гудит! Гудит и постепенно приближается… Пожалуй, с вылетом в Ню-Олесунн придётся, всё-таки, повременить. На всякий пожарный случай… Гул уверенно приближался. Вскоре в южной части неба появилась крохотная светлая точка. Тим поднёс к глазам бинокль и через пару минут наблюдений вынес авторитетный вердикт: — Чешский мотодельтаплан чешет. Названия марки не помню, устаревшая и допотопная модель, уже давно снятая с производства. Но точно такой же летательный аппарат есть у старика Джона Флетчера. Только он уже давно им не пользуется. Года, наверное, четыре с половиной. Стоит самолётик в ангаре, грустит-скучает и потихоньку покрывается ржавчиной-плесенью… Кто-то реанимировал заслуженного чешского ветерана и отправился в дальний полёт? Вполне вероятно, вполне… Только, интересно, кто? И, главное, зачем? Ага, закладывает широкий круг. Значит, готовится к плановой посадке… Пошёл в сторону мыса Верпегенхукен. Снижается… Кажется, приводнился. Причём, практически в том самом месте, где и я в прошлый раз… Чёрт знает что! Он оперативно спустил рюкзак в подземный грот и пристроил его в сетке за задним сиденьем мотодельтаплана. Зачем спускал-пристраивал? Ну, как же. Бегать по болотистой тундре и сланцевым россыпям с тяжёлым рюкзаком за плечами — удовольствие ниже среднего. А если оставить его по-простому на берегу, то вечно-голодные песцы сам рюкзак непременно изорвут в клочья, а всё его содержимое беззастенчиво растащат. Тим выбрался на земную поверхность и, подхватив винчестер, размеренной трусцой (чтобы бинокль, висевший на шее, болтался не сильно), побежал намеченным маршрутом. «Видимо, Милена, не судьба нам свидеться. По крайней мере, сегодня…», — шелестели в голове отрывочные мысли. — «Хотя, если ситуация разрешится быстро, то я, пожалуй, ещё успею…».
Пять километров до крохотной знакомой бухточки Тим преодолел минут за двадцать с небольшим. Вернее, не пять, а метров на триста пятьдесят-семьдесят меньше, так как, забравшись на водораздельчик местного значения, он не стал сразу же спускаться к берегу, а, наоборот, залёг среди разноразмерных камней и принялся — с помощью бинокля — изучать текущую обстановку. Изучал и — по устоявшейся привычке — мысленно комментировал увиденное: — «Ага, приводнились, голубчики. Более того, причалили в очень удобном месте (рядом с моим), грамотно развернули мотодельтаплан боком к береговой косе, выгрузили на берег рюкзаки, прочие вещи, включая длинноствольный карабин, и „якорятся“… Теперь по пассажирам, суетящимся рядом с летательным аппаратом. Две неуклюжие фигурки, облачённые в ярко-красные непромокаемые „рыбацкие“ костюмы (куртка плюс штаны), на головах, как и полагается, красуются лётные шлемафоны с наушниками. Почему фигурки — неуклюжие? Очевидно, костюмчики подобраны на пару-тройку размеров больше, чтобы — в случае необходимости — можно было поддеть под них всякое тёплое шмотьё. Умно придумано, ничего не скажешь… Стоп. Из-под одного из шлемафонов выбиваются медно-рыжеватые, практически пшеничные прядки волос… Мать моя женщина! Так вас всех и растак!Это же Лиз и Мэри, мартышки любопытные! Принесла нелёгкая на мою брутальную голову…».
Глава семнадцатая Две горстки пепла
Он, уже никуда особо не торопясь, спустился с водораздела. К этому времени «якорение» мотодельтаплана было успешно завершено, и девушки, заметив его приближение, застыли в ожидании. В напряжённом и нерешительном ожидании? Вот, уж, нет. Непринужденно так стояли, сняв с головы лётные шлемофоны, заговорщицки улыбаясь, и понимающе переглядываясь-перемигиваясь друг с другом. — Рад видеть, соратницы, — подойдя, вежливо поздоровался Тим. — А чего это вы так странно вырядились? На рыбалку, никак, собрались? — Привет, — чуть дрогнув зеленоглазым взглядом, откликнулась Илзе. — На рыбалку? Конечно же, нет. Просто в Лонгьире последние двое суток стояли густые и плотные туманы. Вот, мы и решили немного перестраховаться. Вдруг, в дороге случайно попадём в туман? — Здорово, Брут, — присоединилась Мэри. — Это моя опытная прабабушка посоветовала напялить «рыбацкие» наряды. Мол, отлично держат влагу. И туманную, и дождевую… — Значит, фрекен Хелена? — Ага, она самая. Кланяться тебе велела. — Понятное дело, — тяжело вздохнул Тим. — Разговорили, сороки болтливые, бедную старушку. Голову ей заморочили. Она вам всё и рассказала. И про красно-малиновую инопланетную хижину, расположенную на северном мысе Верпегенхукен, и о годе Чёрной или Водяной Змеи, который является продолжением года Чёрного Водяного Дракона… Хотя, вполне возможно, фрекен Хелена долго и не сопротивлялась. Что называется, женская хвалёная солидарность в действии… А сюда вы прибыли с двухсуточным опозданием, насколько я понимаю, сугубо из-за густого тумана? — Это точно. Зачем же, спрашивается, рисковать понапрасну? Тем более что летательный аппарат нам достался старенький и ненадёжный. Старик Флетчер к нему четыре с половиной года даже близко не подходил. Мы с Лиз больше недели, изображая из себя опытных механиков-слесарей, трудились в поте лица. — Охотно верю. Я боевую подругу Вылкаст один раз видел в тёмно-синем рабочем комбинезоне. Ей очень даже идёт. — Если хочешь знать, я очень даже хорошо разбираюсь в различной технике, — обиделась Илзе. — Практически железобетонно. И с гаечными ключами управляюсь достаточно ловко… — Верю. Не вопрос… А зачем, милые соратницы, вы сюда припёрлись? Пардон. Зачем вы сюда прилетели? — Значит, тебе интересно пообщаться с инопланетянами, а нам, получается, нет? Так вот. Сообщаю. Нам тоже — очень интересно. Ответ принят? — Принят, понятное дело, — неопределённо хмыкнул Тим. — А какие у вас, подруги, дальнейшие конкретные планы? Уверены, что сможете пройти в «зону»? То бишь, попасть под защитный Купол? — Обязательно пройдём, — заверила Мэри. — Во-первых, моя прабабушка нам всё чётко объяснила — как и что. А, во-вторых, снабдила нас на дорожку специальными проверенными амулетами, обеспечивающими «проход». Мне подарила маленькую серебряную иконку на цепочке. А Лиз — крохотную фигурку белого медвежонка, вырезанную из светло-сиреневого халцедона… Слышь, Брут, а инопланетяне-то прилетели? Уже познакомился с ними? Поговорил по Душам? Обменялся «солёными» анекдотами? Только не ври, пожалуйста. Мы в любом случае наведаемся к хижине и проверим… Так как? — Прилетели. Познакомился. Поговорил. До анекдотов, правда, дело так и не дошло. Не тот случай. — А теперь, полностью выполнив намеченную программу, собрался домой? — Типа того, — неуверенно посматривая на Илзе, промямлил Тим. — Выполнил и собрался… А вы, отчаянные и бесшабашные барышни, уверены, что вашему появлению будут рады? Уверены, что вас у красно-малинового домика не встретят метким лазерным лучом? — Тебя же не встретили. — У меня — отдельная песня. Долго и старательно готовился. Отчаянно интриговал и шантажировал. Даже пришлось безвинных инопланетян в плен взять. Временно, конечно. В конце концов, оно всё и срослось. Состоялась честная сделка из серии: — «Баш на баш»… А у вас, красавицы, что спрятано в загашнике? Каким образом, если не секрет, вы намерены обеспечивать собственную безопасность? — Проводи нас, Брут, к домику, — неожиданно попросила Илзе. — Познакомь, замолви словечко доброе. Дай положительные рекомендации. Ну, если ты, конечно, не хочешь, чтобы нас с Мэри испепелили космическими лазерами… «Шутки шутками, но бросать мартышек одних не стоит», — мысленно запечалился Тим. — «Не по-мужски это. Не по-брутальному. Случись с ними что, приставучая совесть потом замучит. Да и фрекен Хелена никогда не простит… Эх, Милена, Милена. Прощай. Видимо, так Судьбой предначертано…». Он — чисто для порядка — с минуту-другую погонял по лбу задумчивые морщины, после чего объявил: — Будь по-вашему, беспокойные и не в меру любопытные создания. Провожу, познакомлю, и словечко замолвлю, раз фишка так легла. Но к полуночи — в обязательном порядке — покину «зону». Ибо обещал Альвиссу Олсену так сделать. Он, конечно, приличная сволочь и козёл пархатый, но данное обстоятельство ничего не меняет. Обещания надо выполнять. Везде и всегда. Точка… Кстати, вы что же, собрались идти на рандеву с инопланетными путешественниками в этих «рыбацких» нарядах? Искренне не советую. Во-первых, качественно взопреете по дороге, ибо их плотная прорезиненная ткань воздуха совершенно не пропускает. А, во-вторых, эта ярко-красная расцветка. Больно уж она тревожная. Что межзвёздные пришельцы подумают? Скорее всего, заосторожничают и непременно замкнутся в себе. — Совсем, Брут, за дурочек нас держишь? — высокомерно усмехнулась Мэри. — Мы тоже, если ты не успел заметить, кое в чём разбираемся. Сейчас переоденемся в удобную походную одежду, а «рыбацкие» костюмчики запихаем в рюкзаки… Кстати, милок брутальный, отойди-ка в сторонку метров на семьдесят-восемьдесят, сядь на камушек, отвернись в сторону моря, перекури и не смей подглядывать… Через тридцать пять минут они успешно преодолели невидимый барьер и вошли под защитный Купол. Шагали по чёрным камушкам Синей долины вдоль ледяного тёмно-синего поля, и Тим — сжато и скомкано — делился со своими спутницами полученной накануне информацией. То бишь, рассказывал им о планетах, заселённых разумными существами (гуманоидами и не только), о жёсткой и строгой «Системе Мирре» и о прочих межзвёздных изысках. Девицы удивлённо хмыкали и, переглядываясь между собой, восторженно крутили головами…Красно-малиновый коттедж встретил их звенящей тишиной и распахнутой настежь янтарно-жёлтой дверью. — Эй, Том, Джесси! — громко позвал Тим. — Где вы? Ау! Отзовитесь! Тишина. — Надо в доме посмотреть, — посоветовала Илзе. — Вдруг, они внезапно заболели и нуждаются в экстренной помощи? — Посмотрим, не вопрос. Тим по короткой лесенке осторожно поднялся на крыльцо, прошёл в крохотную прихожую и, прислушиваясь, остановился. Мужской голос — мёртвый и равнодушный — монотонно бубнил: — Аврора, Аврора, как же так? Но почему, милая? За что? Какое невероятное и фатальное совпадение. Такого же — просто-напросто — быть не может. Как выяснилось, может… Аврора, Аврора, как же так? Но почему, милая. За что? Какое невероятное и фатальное совпадение… Тим, сделав пару коротких шагов, заглянул — из-за дверного косяка — в комнату. В помещении было очень светло: и солнечный свет проникал через оконные стёкла, да и под потолком горели — мягким неоновым светом — длинные узкие плафоны. В отдельно-стоящем кресле, обтянутом непривычным пористо-бугристым светло-бежевым материалом, обнаружился Том Смит. «Странный он какой-то», — машинально отметил Тим. — «Похудевший, что ли. Глаза ввалились. Уши смешно торчат в разные стороны. Волосы заметно посветлели. А лицо, наоборот, какое-то грязно-сероватое. Впрочем, как и кисти рук…». Том, напряжённо уставившись на аккуратный серый холмик на полу, монотонно бормотал: — Аврора, Аврора, как же так? Но почему, милая? За что? Какое невероятное и фатальное совпадение… Почувствовав-услышав за спиной взволнованно-любопытное девичье дыхание, Тим негромко кашлянул. — А, что? — инопланетный путешественник болезненно вздрогнул и отвёл взгляд от странного серого конуса. — Это ты, Брут? Вернулся? Может, оно и к лучшему. Расставим, что называется, все точки над «и». Лишним, на мой взгляд, не будет… Ты не один? — Ну, да… Тут, понимаешь, две любопытные мартыш…, две любопытные барышни — между делом — нарисовались. Практически случайно. Мои, так сказать, верные соратницы и боевые подруги. Весьма достойные и заслуживающие доверия особы. Вот. — Охотно верю. Проходите, гости. Присаживайтесь вон на тот диванчик. И не беспокойтесь: истерик и агрессии не будет — соответствующие успокоительные аппараты уже мной приняты. Причём, в двойных дозах… И вообще, я уже не человек. Так, аморфный человекообразный фантом, не способный на серьёзные поступки… «Хрень какая-то», — насторожился Тим. — «Он только что невзначай коснулся ладонью волос, а те…э-э-э, те мгновенно рассыпались — серым порошком… А что ещё за „истерики“, „агрессия“ и „человекообразный фантом“? Нечисто здесь что-то, ей-ей. Следовательно, надо быть настороже…». Они расселись на диванчике, обтянутым тем же неизвестным материалом, что и кресло, в котором восседал хозяин коттеджа. — А где Джесси? — прерывая затянувшееся молчание, спросил Тим. — Вот же она, — неловким и угловатым движением Том указал на серый конус. — Умерла, исчезла, растворилась… — Ой, как же так? — испуганно выдохнула-пискнула впечатлительная (вопреки прибалтийскому хладнокровному менталитету), Илзе. — Что случилось? — Её убили. — Кто? — Мистер Белофф, старший инспектор по охране дикой природы архипелага Шпицберген. — Шутка такая? — обиженно нахмурился Тим. — Смотри, брателло, я не посмотрю, что ты являешься инопланетным пришельцем. Отгребёшь на раз… — Хватит! — ломким голосом прикрикнул Том, отчего с его волос опять полетела-заструилась серая пыль. — Давай, ребята, договоримся сразу. Я вам всё расскажу — сколько успею, а вы меня не будете перебивать. Времени осталось слишком мало… Договорились? — Лады, — согласно кивнул головой Тим и внутренне передёрнулся: — «Он же лысеет прямо на глазах. Неприятное зрелище, честно говоря. Страшное, прямо-таки. Блин горелый…».
— Итак, слушайте, любопытные предки-пращуры. Предки? Именно так, и никак иначе. Нет и не было никаких инопланетян. Как и «Системы Мирры», находящейся — якобы — в далёком созвездии Кита. Как и всей прочей межзвёздной экзотики. Наврали мы всё доверчивому мистеру Белофф. Вернее, старательно пересказали ему содержимое цикла фантастических романов, написанных, кажется, в двадцать шестом веке… Судя по вашим глазам, уважаемые слушатели, вы уже о многом догадались. Да, мы с Авророй (Джесси Смит — обычная легенда-прикрытие на случай незапланированных встреч с аборигенами), прибыли сюда из двадцать восьмого земного века, а серебристый диск, который ты, Брут, принял за «летающую тарелку», является — на самом деле — Капсулой перемещения во Времени. Ничего хитрого. Странно, что мистер Белофф, некогда имевший прямое отношение к знаменитому «Агентству Столетних Тайн», об этом не догадался. Очень странно… Для чего мы прибыли к вам? Об этом расскажу чуть позже. А для начала дам немного научной информации. Подчёркиваю, правдивой научно-прикладной информации… В ваше Время принято считать, что НЛО — это космические корабли внеземных цивилизаций. Увы, но это далеко не так. Иногда люди сталкиваются с различными атмосферными явлениями оптического характера. Иногда шутники-студенты шутят свои весёлые студенческие шутки. Но, в большинстве случаев, речь идёт о АПВ. То есть, об Аппаратах Перемещений во Времени. Никогда, дамы и господа, не думали о таком неординарном варианте? А, между тем, напрасно… — Летающие Машины Времени? — не удержалась от вопроса Мэри. — Зачем же всё так упрощать и утрировать, демонстрируя, тем самым, косность собственного мышления? — серые губы Тома сложились в некое подобие презрительной улыбки. — Машина Времени — это целый комплекс сложнейшего оборудования. Естественно, что существует — для вас в далёком-далёком Будущем, а для меня в Настоящем — ЦУПВ. То бишь, Центр Управления Перемещениями во Времени. Иначе говоря, нечто условно и грубо напоминающее ЦУПы (Центры Управления Полётами космического назначения), вашего двадцать первого века… А дискообразные серебристые предметы, которые вы привыкли именовать «летающими тарелками», это и есть АПВ (в упрощённом варианте — перемещающая Капсула). То есть, пилотируемые аппараты (прямой аналог американских «Шатлов»), перемещающие моих современников в иные Времена… Уточню, перемещающие и к вам конкретно, но — в основном — транзитом. Дело заключается в следующем. «Капсульный» способ не подразумевает мгновенного перемещения. На всё требуется определённое время (с маленькой буквы). Диалектика. И время «полёта» сквозь Время (с большой буквы), зависит от множества разнообразных факторов. Как-то: от количества веков-годов, которые требуется преодолеть, от марки конкретной перемещающей Капсулы, от разрешённой скорости перемещения, от опыта и мастерства пилота, ну, и так далее.…Например, некто хочет попасть из моего Настоящего в двадцать второе июня 2001-го года (года Змеи). Но «пролетать-то» он будет, в том числе, и через ваш 2013-ый год, поэтому кто-то из жителей этого периода и может — во время магнитных аномалий — увидеть на небе очередное НЛО. Но, ведь, помимо 2013-го и 2001-го существуют и другие, более поздние годы Змеи, не говоря уже о годах Крысы. А потом все эти объекты полетят назад, в Настоящее. Опять же, через ваше Время… Перехожу к следующему аспекту своего выступления. Машина Времени была изобретена в начале двадцать первого века — в «Агентстве Столетних Тайн». Первые успешные эксперименты датируются 2016-ым годом и были (извините, ещё только будут), успешно проведены под руководством знаменитого профессора Милены Пандевой. И уже тогда выясниться, что пользоваться Машиной Времени нужно максимально осторожно и как можно реже. То бишь, только в крайних и исключительных случаях. Почему? Всё очень просто. Например, экспедиция из двадцать третьего века прибывает в далёкое Прошлое. Там происходит жаркая стычка с местным населением, в результате которой несколько пращуров-аборигенов погибают. Дальше имеет место быть знаменитый «эффект домино», и — в конечном итоге — в Настоящем неожиданно пропадает целая (прямо-таки, огромная), куча народа. То есть, все те, кто являлись прямыми потомками погибших и были зачаты (первоначально), «после» их новоявленной гибели… Что будет, если путешественники из Настоящего, оказавшись в Прошлом, легкомысленно вступят в любовные отношения с тамошними женщинами, и в результате этих отношений родятся дети, которые — в свою очередь — тоже начнут размножаться? Опять же ничего хорошего. Ведь все эти «дополнительные» личности (первоначально «непредусмотренные»), будут, наверняка, участвовать в различных войнах, убивая или же, наоборот, спасая. Так что, Настоящее может — и в этом случае — измениться самым непредсказуемым и фатальным образом… Поэтому несколько веков Машина Времени, находясь под строжайшим запретом, и вовсе, не использовалась. И только во второй половине двадцать восьмого века о ней вспомнили. Почему вспомнили? И здесь нет ничего сложного. В конце двадцать седьмого века полыхнула-таки серьёзная война — атомная, ядерная, нейтронная, химическая, бактериологическая… Короче говоря, практически вся человеческая цивилизация была стёрта с лица Земли. Кроме тех, естественно, кто загодя спрятался в подземных автономных Бункерах, предназначенных для бессрочного проживания в них практически в любых условиях… И, надо вам сказать, таких осторожных и предусмотрительных людей — в разных странах и на разных континентах планеты — набралось немало, порядка миллиона с четвертью. Выжили, выстояли. Научились питаться белковыми смесями. Связь между собой — через уцелевшие спутники — поддерживали, подбадривали друг друга. Потом, когда планетарный радиационный фон немного спал, стали обмениваться визитами. Подлетает дисколёт, оснащённый дополнительной свинцовой защитой, к заданной точке и оповещает о своём прибытии. Люк шахты открывается, дисколёт приземляется, люк закрывается. Ничего хитрого… Только с новорождёнными детьми откровенно не заладилось — очень уж хилыми и болезненными они рождались в подземных условиях. Тогда-то и было принято решение — призвать на помощь «временные технологии». Сперва наши эмиссары, прихватив с собой энное количество золота, платины и алмазов, отправились в Прошлое. Причём, в самые различные века. Нашли там надёжных компаньонов, организовали — в укромных и безлюдных уголках планеты — Базы. И, вот, уже несколько десятилетий (наших десятилетий), на эти Базы направляются молодые пары — для зачатия в благоприятных экологических условиях здоровых детишек. И мы с Авророй прибыли на мыс Верпегенхукен именно с этой целью. Чтобы за четыре месяца привести свои организмы в норму, и только после этого — зачать. Но, к сожалению, не получилось… — Почему — не получилось? — прошептала сквозь слёзы Илзе. — Почему? И причём здесь Брут? — До замужества мою супругу звали — «Аврора Белофф». Понимаете? — Ик… Нет, не понимаю, — нервно икнув, признался Тим. — Бывает, — неопределённо передёрнул плечами Том, отчего его левое ухо истаяло серой пылью. — Родоначальником рода Авроры являлись (увы, теперь уже только являлись), Тимофей Белофф и Милена Пандева. Сегодня, Брут, ты не полетел на встречу с Миленой, в результате которой и был бы зачат ребёнок, который — в свою очередь — являлся бы прапрапрапра… Не знаю, сколько этих «пра»… То есть, прямым предком моей супруги. Нет предка, нет и Авроры. И понятное дело, тут же сработал уже упомянутый мной «эффект домино». Со всеми вытекающими последствиями… Не вини себя Брут. Во всем случившемся, в первую очередь, виноваты наши здешние деловые партнёры, не обеспечившие должный уровень безопасности Базы. Так, вот, получилось. Знать, Судьба… Теперь по моей скромной персоне. Меня, кстати, зовут — по-настоящему — Златан Пушениг, хотя это не имеет никакого значения. Ни малейшего… Итак. В моём случае сработал очередной хитрый «временной» эффект. Так называемый эффект «лишнего двойника». Авроры больше нет. Да и не было никогда, если смотреть в корень. Следовательно, я не могу являться её мужем. То есть, должен жить совсем другой жизнью. И, естественно, уже живу ею. Там, в двадцать восьмом веке. Вернее, это за меня делает мой тамошний двойник. А я нахожусь здесь, на острове Западный Шпицберген, в седом и древнем двадцать первом веке… Получается, как ни крути, что я лишний. Лишний — по сути, и поэтому уходящий. Это, наверное, правильно… Что будет дальше? Скажу сразу, что вам, уважаемые пращуры, ничего не угрожает. Через несколько суток Альвисс Олсен поднимет тревогу, мол, путешественники их Прошлого не выходят на связь. Защитный Купол будет временно снят, и на мыс Верпегенхукен — в экстренном порядке — прибудет спасательная команда компании «Эксклюзив». Спасатели войдут в дом и увидят две горстки серого пепла, а также пустую картонную коробочку, лежащую на столе. Вот эту самую коробочку. В ней раньше находились две пилюли «самоуничтожения», которые путешественники «во Времени» должны принять (в обязательном порядке), в случаях, оговорённых в соответствующих инструкциях… Где пилюли? Одну я проглотил (для подстраховки эффекта «лишнего двойника»), а другую выбросил в море. Зачем? Ну, чтобы хоть как-то выправить и сглазить ситуацию. Чтобы к вам, дамы и господа, не возникло никаких претензий. Так, я считаю, будет правильно. Да и Аврора, наверняка, согласилась бы с таким решением… Итак, представители компании «Эксклюзив» обнаружат две горстки серого пепла, а также пустую картонную коробочку, лежащую на столе. Что они подумают? Скорее всего, спасатели решат, что произошло банальное самоубийство. Почему и зачем? Ну, мало ли. Например, молодые люди поссорились и слегка погорячились. Или же у них возникли неразрешимые проблемы с половой жизнью, что — в свою очередь — не позволяло зачать ребёнка. Пусть ломают головы до посинения, это их работа. Причём, высокооплачиваемая… Альвисс Олсен? Он будет молчать, как морская рыба, выброшенная на берег не в меру активным прибоем. Контакт путешественников и аборигенов произошёл с его личного разрешения, но без должных санкций со стороны высокого Руководства. Зачем мистеру Олсену глобальные неприятности? Обязательно и всенепременно промолчит… Всё, ребятки, время (или же Время?), пришло. Уходя, захлопните дверку. Прощайте. Всего вам хорошего…
Тело Златана болезненно дёрнулось, мелко-мелко задрожало, и начало — плавно, медленно и страшно — «опадать», планомерно истекая мелкой серой пылью. И десяти секунд не прошло, а на сиденье кресла больше не наблюдалось человеческой фигуры. Зато возник-появился аккуратный серый конус — брат-близнец первого конуса, покоящегося на полу…
Эпилог
Они, обнявшись, стояли недалеко от «заякорённого» чешского мотодельтаплана. Мери деликатно и понимающе отошла вдоль берега метров на двести пятьдесят. Понимающе? Ага, будущая писательница, как-никак. А писатели, они люди — априори — понимающие. Иначе нельзя. Без умения понимать окружающий тебя Мир писателем не стать. Никогда и ни за что. Сколько ни старайся. — Во всём упрямство моё виновато, — жадно затягиваясь сигаретой, хмуро сообщил Тим. — А, ведь, мудрая фрекен Хелена предупреждала, мол, уймись добрый молодец. И сиамский кот Максик её в этом полностью поддерживал. Не послушался… Эх, ёлочки зелёные… — Совсем не так всё обстоит, — не согласилась с ним Илзе. — А как? — Если бы мы с Мэри, мартышки любопытные, не припёрлись бы на мыс, то ты, наверняка, улетел бы в Ню-Олесунн и повстречался бы с этой Миленой. Повстречался бы и…, ну, и всё остальное… Верно? — Не знаю. Может быть. — Не «может», а улетел бы. Я это чувствую… — Наверное, не стоит искать виноватых. Знать, Судьба, как говорил фантом-двойник Тома Смита. То есть, Златана. — Слушай, а как же мы? Ну, в смысле… М-м-м… — Я понимаю, — отправляю щелчком окурок в морские серо-бирюзовые воды, пришёл на помощь Тим. — Время всё расставит на свои места. Только когда-нибудь потом. Не сегодня. — Хорошо, потом, — вздохнув, согласилась Илзе. — А теперь просто поцелуй меня… Спасибо… Ты сейчас полетишь в Ню-Олесунн? — Да. — А потом? — Через Лонгьир и Осло — в Париж, в штаб-квартиру ЮНЕСКО. Естественно, вместе с Клыком. — Будешь просить о переводе в другое место? Чтобы сменить обстановку? — Буду просить. Чтобы сменить обстановку, — подтвердил Тим. — Надо немного встряхнуться. И очень многое обдумать. Очень-очень многое. — Многое — в плане избыточного упрямства? — С упрямством покончено. Навсегда. Точка… Я имею в виду, с избыточным, тупым, мальчишеским и глупым… — Верю, — понятливо улыбнулась Илзе. — Покончено, железобетон… А куда ты решил перебазироваться? Ну, чтобы немного встряхнуться и много-много подумать? — В Россию. Это очень подходящее место для планируемых мероприятий. Куда конкретно? На полуостров Камчатка, в Корякский автономный округ. Там недавно был открыт опорный пункт «Фонда охраны дикой природы». — Хороший выбор, одобряю. Поцелуй меня ещё раз… Всё, иди к своему обожаемому «Bidulm-50». До встречи.Тим упруго шагал по чёрным островным камням, а Илзе, печально глядя ему в след, рассеянно напевала:
Две судьбы в тот поздний вечер
Познакомились с разлукой.
И пеняли всё на ветер — так легко.
Две струны — так нежно ныли,
Перебарывая скуку,
И печаль летела в небо — высоко…
Две струны — как добрый вечер,
Что порой нам только снится.
И на небе — словно флаги — облака.
Две струны — так грустно ныли,
Как капризная девица,
Что вздыхает на пороге — иногда…
Две пустых пивных бутылки,
Вот и всё, закончен вечер.
Ночь — хрома и одинока — вновь пришла.
И зима — вновь прибежала,
А любовь, расправив плечи,
Улетела, растворилась — навсегда…
И зима — вновь прибежала,
А любовь, расправив плечи,
Улетела, растворилась — навсегда…
Конец первой книги.
Книга 2 Дорога к вулканам
От Автора
Камчатка — призрачный, загадочный и таинственный Край. Чего тут только нет: реки и ручьи, полные рыбы, скалистые горы и покатые сопки, вулканы, извергающие раскалённую лаву и целые облака странного пепла, медведи — самых разных колеров, расцветок и нравов, многопрофильные армейские полигоны, узкоглазые хитрые шаманы. А ещё и тайные Порталы, ведущие в неизвестные Миры…Пролог
— Гав-ввв, — выслушав рассказ хозяина, высказался Клык, мол: — «Печальная, всё же, история произошла на мысе Верпегенхукен[68]. Печальная, странная, призрачная и фатальная[69]. Соболезную… Значит, покидаем славный архипелаг Шпицберген? Всё понимаю. И даже больше… Хочешь сменить обстановку? Чтобы немного встряхнуться и очень многое обдумать? Очень-очень многое? Понятное и полезное дело… И куда же мы с тобой, приятель, перебазируемся? Если не секрет, конечно?». — В Россию, — помолчав немного, ответил Тим. — Это очень подходящее место для планируемых мероприятий… Куда конкретно? На северо-восточный полуостров Камчатка, в бывший Корякский автономный округ. Там недавно был открыт опорный пункт нашего «Фонда охраны дикой природы». Тебе, брат хвостатый, на Камчатке обязательно понравится. Обещаю. Дикий и вольный край. В том смысле, что — Край, с самой большой буквы, без дураков. И подраться будет с кем. Да и с собачьим женским полом никаких проблем-вопросов не возникнет. Оторвёшься по полной и развёрнутой программе, обещаю… — Гав? — Наш славный «Bidulm-50»[70]? Оставим здесь, в Ню-Олесунне[71]. Увы… Я уже заплатил за двухгодичную аренду ангара. Да и мой любимый «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра пусть здесь повисит, на ангарной стенке. Ну, не любят в России гостей с огнестрельным оружием. Тем более, с коллекционным. Замучаешься все надлежащие разрешения-справки выправлять. Плавали — знаем. — Гав? — Да, два года. Быстрей, скорее всего, не получится. Извини. Но мы ещё вернёмся сюда, на острова. Обязательно. Обещаю. — Гав? — Медноволосая и зеленоглазая Илзе Вылкаст? Не знаю, братец, честное брутальное слово. Тут, уж, как получится. Время всё обязательно расставит на свои места. Непременно — расставит… Кстати, Клык. Придётся тебе, друг мой закадычный, познакомиться с намордником. Без него, к великому сожалению, в вертолёт не пустят. А потом, когда настанет очередь самолётов, нужно будет, и вовсе, залезать в специальную клетку… Ты как? Вытерпишь? — Гав, — покорно откликнулся пёс-хаски, мол: — «А куда же я денусь с этой подводной лодки? Выбора-то нет. Надо, значит, надо. Ничего. Перетерплю и перебедую как-нибудь. Чай, не впервой…».Миттельшпиль Середина Игры
А, вот, с подходящей для гидромотодельтаплана посадочной площадкой образовались незапланированные трудности. То бишь, сплошные леса, густые кустарники, травянистые луга, горы, нагорья, горушки, топкие болота и островерхие скалы. Была, конечно же, ещё и река, ненавязчиво огибавшая Сиреневый распадок с юго-востока. Только очень уж извилистая и петлистая. Да и мелкими островками усеянная по самое не балуйся. На такую приводняться — с жизнью распрощаться… Только со второго захода Тим высмотрел-таки светло-изумрудное озерцо, расположенное в кратере низенького (значит, очень и очень древнего), вулкана. Подходящее такое озеро, удобное. Метров сто двадцать в диаметре. Может, и все сто сорок. Приводниться на такой площадке, да ещё и в условиях полного безветрия — не вопрос. Раз, два и всё… Но это если приводняться на стандартном и надёжном «Bidulm-50». А если на пошлой рукотворной самоделке, собранной сугубо на основании «интернетовских» инструкций и чертежей? Тут, уж, как повезёт. Приводнились, понятное дело. Вернее, успешно плюхнулись… — Нормальный вариант, — смахнув с лица озёрные изумрудные брызги, подытожил Тим. — Могло обернуться и гораздо хуже. А так-то что? Дюралевая рулевая планка слегка погнулась? Выправим. Правый пластиковый поплавок пробило? Подлатаем, предварительно воду откачав. Не вопрос. Только уже потом. На обратном пути. — Гав! — оптимистично подтвердил из своего кресла Клык, мол: — «Прорвёмся — на раз! Мать его… Якори, братец, нашу славную птичку. Рюкзак вынимай из багажной сетки. Карабин извлекай из прорези. И, главное, ремни, меня держащие, расстёгивай»… Они выбрались из кратера вулкана, ободрав в кровь ногти и когти, минут за сорок пять. Выбрались и, слегка осмотревшись, направились в нужную сторону. — Прямо-таки полноценная экскурсия, посвящённая местной флоре и фауне, получается, — бодро шагая по чуть заметной тропе, комментировал Тим. — Ну, сам, Клык, посмотри, как деревья перемешаны между собой. Лиственница охотская. Ель аянская. Пихта грациозная. Тополь душистый. Черёмуха азиатская. Рябина камчатская… Ну, как я подготовился к этой поездке? Не зря столько времени провёл в Интернете? То-то же… Опа! Грибы. Подосиновики. Подберёзовики. Маслята. Моховики. «Колосовики», понятное дело, самый первый слой… Да и с ягодой здесь всё в полном порядке: жимолость, голубика, водяника, смородина-дикуша, клоповка[72], костяника… Серые куропатки активно перепархивают в низеньких кустиках. Рыжая белка рассерженно цокает, свешиваясь с толстой сосновой ветки. А вон упитанный тарбаган прошмыгнул… Вскоре впереди показалась река, за которой и находился искомый Сиреневый распадок. — Солидный такой водоток, — выйдя на низкий речной берег, сообщил Тим. — Шириной метров тринадцать-пятнадцать будет, течение приличное, да и глубиной, судя по всему, не обделён. Пятнистая форелька задорно плещется. А, быть может, и молодь камчатского гольца… Ладно, не беда. Будем готовиться к форсированию. Точка. Он оперативно разделся до трусов, сложил сапоги и одежду в тощий рюкзак, а его — в свою очередь — пристроил, придерживая левой рукой, на голове. После этого поднял вверх правую руку, в ладони которой было зажато ложе карабина, и, набрав полную грудь воздуха, вошёл по щиколотку в серо-голубоватую воду. — Холодная какая! — непроизвольно охнул-выдохнул Тим. — И слепни с оводами, сволочи оголодавшие, жалятся безбожно… Клык, а ты почему не переправляешься? Ждёшь отдельного приглашения? — Гав! — сердито отозвался хаски, бело-чёрная холка которого значимо встопорщилась, образовав боевой гребень. — Гав-в! — Звериным духом, говоришь, несёт? Причём, очень и очень? Практически нестерпимо? — Ры-ы-ы! — донеслось с противоположного берега, и из густого ракитника на овальную полянку вывалил огромный буро-пегий медведь. Вывалил, поднялся на дыбы, активно замахал передними когтистыми лапами и, выставив на всеобщее обозрение огромные жёлто-чёрные клыки, угрожающе заблажил: — И-и-и! Оу! Ры-ы-ы-ы! — Ры-ы-ы-ы-ы. Оу-у-у-у…, — разнеслось над рекой. Чуткое камчатское эхо подключилось к процессу? — Если бы, блин горелый, эхо, — повертев головой по сторонам, недовольно пробормотал Тим. — Вон, на длинной каменной гряде, ещё парочка рыжих мишек устроилась. И в узкой лощине, поросшей молоденькой лиственницей, чуть заметно колышется чёрное пятно. А вон ещё… И все они, как один, активно упражняются в медвежьих гаммах. Какофония сплошная, очень неприятная для ушей… Сколько же их здесь? Один, два, три…, восемь, девять… Штук пятнадцать будет. Не меньше. Охренеть и не встать… Он неторопливо вышел из воды, сбросил рюкзак на тёмно-жёлтый песок и, взяв карабин двумя ладонями, звонко клацнул затвором. Медвежья блажь, словно по чьей-то команде, стихла. — Гав, — окончательно расстроился Клык, мол: — «Попрятались, суки рваные. Вернее, по засадам затихарились, морды клыкастые… И что теперь, братец, делать? А?». — Не знаю, — неуверенно передёрнул плечами Тим. — Пальнуть пару раз в ту сторону, дабы напугать этих косолапых уродов? Во-первых, мудрый внутренний голос мне любезно подсказывает, что они не испугаются. Во-вторых, Ворон услышит звуки выстрелов и непременно насторожится. А хотелось бы, как и планировали, нагрянуть к нему в гости внезапно, словно осенний снег на голову… Ладно, придётся, судя по всему, искать другие пути. Насквозь обходные и альтернативные, понятное дело… Да, не соврал тогда Михась. Похоже, что камчатские медведи, действительно, жмутся к жилищу Скрывающего Ворона. И мало того, что жмутся, так ещё и его шаманский покой старательно оберегают. — Гав. — Предлагаешь подумать о возвращении в Ключи? Мол, день рождения, праздничный стол, гости и всё такое прочее? Пожалуй, ты прав, старина. Двигаем к «Ласточке». Точка на сегодня…Глава первая Негостеприимный город и человек-паук
Самолёт, вылетевший почти девять с половиной часов тому назад из Москвы белокаменной, заложив широкую обзорную дугу, подлетал к Петропавловску-Камчатскому. Сперва — в иллюминаторе — над горизонтом поднялся величественный конус вулкана, увенчанный белой шапкой снегов. Потом внизу появилась знаменитая Авачинская бухта, освещённая нежными лучами утреннего солнышка, на одном из берегов которой и располагался город. «Нормальный такой городок», — мысленно одобрил Тим — «Разместился по склонам трёх покатых сопок — Мишенной, Петровской и Никольской. Есть и обычные городские дома, в основном, панельные пятиэтажки. Но много и частных малоэтажных строений, сбившихся в компактные районы и райончики… Сама же бухта, честно говоря, особого впечатления не производит — весь берег усеян какими-то грязно-серыми длинными и волнистыми полосками. Неужели, гниющими водорослями? Над разнокалиберными мусорными кучами активно кружат стаи наглых и упитанных чаек, а по морю гуляют, хищно облизывая многочисленные ржавые корабельные скелеты, светло-жёлтые волны. Очень грустное и откровенно-пессимистичное зрелище, сами собой возникают навязчивые ассоциации, связанные со старым заброшенным кладбищем…». Самолёт совершил более-менее мягкую посадку. Хриплый мужской баритон, не обременяя себя излишней вежливостью, пригласил на выход. Тим — одним из последних, как и всегда — спустился по старенькому ржавому трапу, втянул носом воздух и непроизвольно зажмурился от удовольствия: пахло близким-близким морем (вернее, Океаном), и безграничной свободой. Точно так же, как и на Шпицбергене. Практически один в один. Он открыл глаза, с любопытством огляделся по сторонам и восхищённо помотал головой — здешние пейзажи однозначно впечатляли и завораживали. — Да, по окружающим природным красотам этот аэропорт находится вне конкуренции, — понимающе хмыкнул пожилой упитанный дядечка, стоявший рядом и похожий (по всем визуальным признакам), на мирного и мечтательного бухгалтера. — Невероятно-изысканные и, воистину, незабываемые картинки. Покатые сопки и высоченные горы, разбавленные вулканами, подступают со всех сторон. Раз вулканчик, два, три, четыре… А над самым высоким из них и светло-серый дымок поднимается в безоблачное ярко-голубое небо. Лениво так поднимается, безо всякой угрозы. И погода нынче хороша. Июль месяц для Камчатки — самое оно. Сейчас почти что полдень, а температура окружающего воздуха находится на уровне двадцати двух-трёх градусов тепла. И днём так же будет, и вечером. И завтрашним утром… Ночью? Ну, похолодает, естественно, на несколько градусов. Но не резко так, то есть, почти незаметно для восприятия. Благодать неземная и идеальная, короче говоря. Помидоры, огурцы, кабачки и тыквы сейчас на дачных участках прут — не остановишь… Вон, какие яркие цветы на газонах. Почти как в субтропических джунглях… Но на этом, впрочем, вся приятность данного аэропорта и исчерпывается. Дальше всех нас ожидают лишь сплошные неприятности и хронические неудобства. — Какие конкретно? — поинтересовался Тим, во всём любящий чёткий и однозначный порядок. — Да самые различные, — прозвучал невозмутимый ответ. — Но неприятные и гадкие, извините, до стойкой и хронической блевотины… То ли дородный дядечка сглазил, то ли так, действительно, было принято на Камчатке, но неприятности не заставили себя долго ждать — налетели, окружили со всех сторон, завертели и запутали. Примерно в трёхстах пятидесяти метрах от самолёта располагалось серое трёхэтажное здание аэропорта, к которому и потянулись пассажиры прибывшего рейса. — Эй, народ, стоять! — надсадно прокричал через старенький мятый мегафон низенький человечек, облачённый, не смотря на тёплую летнюю погоду, в тёмно-синюю толстую шинель. — Куда попёрлись без моей команды? А? Ну, чисто стадо горных баранов, прости Господи! Олухи царя небесного и придурки законченные… — Мы — бараны, а ты, значит, местный пастух? — уточнил упитанный дядечка-бухгалтер. — Что такое? — буквально-таки закипел тип в шинели. — Отставить разговорчики! До вечера хотим здесь задержаться? Вот, я вас, уродов столичных… Молчать, твари! И Тим, послушавшись, разговаривать не стал. Он просто неторопливо подошёл к индивидууму в шинели и — толстой подошвой ботинка — отвесил под его зад крепкого пендаля. — Ой, больно-то как. Ой, мамочка моя…, — безвольно присаживаясь на лётное поле, заблажил человечек. — Что это было? — Ничего особенного, — язвительно усмехнулся Тим. — Обыкновенный урок вежливости. В следующий раз перед тем, как грязно выражаться и безвинных людей оскорблять, подумаешь… Ну, и куда нам идти? — Ик… — Успокойся, родной. Жить будешь. Куда топать-то? — Направо, вдоль забора. Ик… Там железные ворота будут. — Открытые, хоть? — Распахнутые, — испуганно моргая реденькими ресницами, заверил человечек в шинели. — Ик… — И на том, конечно, спасибо. Отдыхай, братец. Набирайся сил. Всех благ. Точка. Двухстворчатые ярко-жёлтые ворота, действительно, оказались распахнутыми настежь. А над ними красовался старенький плакат-растяжка с надписью, выполненной блёкло-чёрными буквами: — «Добро пожаловать!». — Очень мило, — негромко прокомментировал Тим. — Так и навевает — чёткую и малоприятную ассоциацию. — Какую именно, молодой человек? — заинтересовался всё тот же пожилой дядечка, шагавший рядом. — Ну, как же. Плакат аналогичного содержания, если память мне не изменяет, располагался над жёлтыми воротами концлагеря Аушвиц-Биркенау. — Однако. Богатая у вас, юноша, фантазия. Проходим через ворота. Проходим… Меня, кстати, зовут — Александр Александрович Дунаев. Можно и по-простому — Сан Саныч. Главный инженер «Безымянного геологического треста». — Очень приятно, — улыбнулся Тим. — Что такое? Почему вы так улыбаетесь? — Как — так? И не надо, ради Бога, мне «выкать». Молод я ещё. — Э-э-э… Хищно, вот как. — Насколько я в курсе, «Безымянный геологический трест» решил построить полноценную дорогу — от одноимённого золоторудного месторождения в сторону тихоокеанского побережья. Мол, для перевозки тяжёлого и громоздкого оборудования будущей горно-обогатительной фабрики. Это так? — Ну, в общем-то… А почему, молодой человек, вы интересуетесь этим вопросом? — Тимофей Белофф, старший инспектор «Фонда охраны дикой природы», ЮНЕСКО. Прозвище — Брут. Прибыл на Камчатку в качестве замены старшего инспектора Томаса Грина. Буду, как раз, курировать район полуострова, где протекает Безымянная река. В том числе, и старательно надзирать за строительством вашей дороги — в плане нарушений (или же их отсутствия), природоохранных норм и правил, а также российского и международного природоохранных Законодательств. Так что, будем работать вместе. — Ай-яй-яй, — всерьёз запечалился Сан Саныч. — Как же так? Вот же, непруха голимая… — Получается, что вы мне не рады? — Совсем не рад. Врать не буду. Ни капли. — Почему? — Потому, парниша. Больно уж ты крут. С такими упрямыми и прямолинейными гавриками трудно договариваться о чём либо. Многократно проверено. В плане разумных компромиссов договариваться, я имею в виду. — Почему же — трудно? — насмешливо улыбнулся Тим. — Невозможно, если по-честному. Терпеть ненавижу — компромиссы. Точка… А Томас Грин? Он шёл на компромиссы? — Томас? Он и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил. — На броню? Это как? — Так у нас принято выражаться, — непонятно вздохнув, объяснил Сан Саныч. — То бишь, на броню вездехода. Другими видами транспорта до Безымянного месторождения пока не добраться. Не считая вертолёта, понятное дело… Почему, именно, на броне? Можно, конечно, и внутри, если есть такое дурацкое желание. Но больно уж там жарко и душно. Да и комары донимают… Ага, вон и он, мистер Грин. Тебя, молодчик брутальный, надо полагать, встречает. Ладно, пока. Встретимся уже на месте. То есть, на строительстве дороги. — Встретимся, понятное дело. Не вопрос… Томас Грин — высокий и тощий шатен среднего возраста, приветственно помахав рукой, завопил на всю округу на английском языке: — Брут, бродяга! Сколько лет, сколько зим! Давай, я тебя по плечам похлопаю. — Хлопай, не вопрос, — разрешил Тим. — Сколько лет, спрашиваешь? Да, почитай, уже года три с половиной, как не виделись. Помнишь, как славно мы тогда, в Амстердаме, покуролесили? — Помню, конечно, — тревожно оглядываясь по сторонам, засмущался Томас. — Разве такое позабудешь? Кошмар развратный и бескрайний. Как вспомню, так вздрогну… — Да, ладно тебе. Давай краба, пожму. — О-у-у! — Что такое? — То же, что и всегда. Утебя — по-прежнему — не ладошка, а самые натуральные клещи кузнечные. — Извини, приятель, — повинился Тим. — В следующий раз постараюсь быть поаккуратней… Ну, что, пошли в здание? — Зачем? — Багаж хочу получить. И клетку с псом. — Ты и Клыка приволок с собой? — обрадовался Томас. — Просто замечательно и очень кстати. Его чуткий собачий нос может нам здорово пригодиться… А идти никуда и не надо. Багаж сюда вывезут, вон из тех зелёненьких ворот. — Прямо на улицу? Здесь даже навеса нет. А если, не дай Бог, дождик закапает? — Данный нюанс никого не волнует. Никого из местного начальства, я имею в виду. По крайней мере, весной, летом и осенью. И вообще, местный аэропорт, чтобы ты знал, является самым бестолковым аэропортом в Мире… Давай-ка, отойдём в сторонку и перекурим. — А как же багаж? — Повторяю ещё раз — самый бестолковый и бардачный аэропорт в Мире. Поэтому в ближайшие сорок-пятьдесят минут багажа не будет. Даже и не надейся. Бесполезно… Они отошли от толпы пассажиров рейса «Москва — Петропавловск-Камчатский» метров на сто пятьдесят, к неуклюжему забору, смонтированному из длинных алюминиевых профилей, и закурили. Рядом располагалась высокая горка, сложенная из пустых деревянных ящиков, беспорядочно набросанных друг на друга. Впрочем, шесть ящиков были аккуратно составлены — боковыми плоскостями — друг к другу, и на этом подобии «диванчика» обнаружился неизвестный оборванец. Он возлежал на спине и, задрав жиденькую пегую бородёнку вверх, заливисто и беззаботно посапывал. — Никак, бомж? — мимолётно улыбнулся Тим. — А я уже и подзабыл — как они, родимые, выглядят. — Бич, — поправил дотошный Томас. — Это, извини, две большие разницы. Для тех, кто понимает, конечно. Как любит (обожает, так-таки!), выражаться в своих бессмертных «нетленках» великий и ужасный Александр Бушков. — Александр Бушков? А кто это такой? — Ну, ты, Брут, и даёшь. Темнота не культурная. Сразу видно, что уже лет десять не был на Родине. — Почти пятнадцать. — Это, конечно, многое объясняет… Так вот, Бушков — отличный русский писатель. Практически культовый. Даже я, будучи иностранцем, зачитываюсь его динамичными и оригинальными романами — и о реалиях современной России, и о различных фантастических Мирах. Впрочем, дело совсем и не в этом… Бич? А пусть себе спит. Он нам не мешает. Да и говорим мы на английском… — Как ты сказал? — заинтересовался Тим. — Мол, дело совсем и не в этом? А в чём же тогда? И ещё. Про Клыка тобой тоже был выдан приметный перл. Мол: — «Его чуткий собачий нос может нам здорово пригодиться…». Нам? Я же, вроде, прибыл сюда тебе на замену? Или как? — Ну…, э-э-э…, — озабоченно повертев головой, замялся Томас. — Я, действительно, сегодня вечером вылетаю в Москву, а уже там пересяду на ближайший рейс до Парижа. Да, свои нынешние должностные обязанности я перекладываю, Брут, на тебя. Старательно надзирай за здешними природными объектами, находящимися под опекой ЮНЕСКО. Не за всеми, конечно, а только за теми, которые расположены в северных районах полуострова, примыкающих к Корякскому нагорью. Это она и есть — моя, то есть, уже твоя зона ответственности… Впрочем, обо всех тонкостях и нюансах тебе в здешнем Представительстве нашего Фонда подробно расскажут. Отвезу, познакомлю, в гостиницу вас с Клыком заселю. А после этого вновь отбуду в аэропорт. Далее — в Москву и Париж. — Заканчивай мне зубы заговаривать, — посоветовал Тим. — Что тут у вас происходит? — Да, собственно, ничего… — А почему же тогда ты, бродяга худосочный, постоянно оглядываешься по сторонам, словно бы опасаешься чего-то? Или же кого-то? Давай, соберись с мыслями. Или там с духом. Соберись и всё расскажи. Грин, выбросив окурок под забор, тут же закурил новую сигарету. Делал одну глубокую затяжку за другой, задумчиво щурился и молчал. А Тим и не думал его торопить. Зачем? Всё в этом Мире должно развиваться естественным путём, без нудных понуканий и избыточного насилия. В том смысле, что в идеальном случае… Вокруг было тихо, только наглый оборванный бичара, вольготно устроившись на пустых деревянных ящиках, заливисто похрапывал во сне, да где-то вдалеке, за алюминиевым забором, изредка покрикивали ленивые камчатские чайки. Наконец, Томас, докурив очередную сигарету до самого фильтра, решился-таки на откровения и монотонно забубнил: — Понимаешь, Брут, я здесь обнаружил одну странную штуковину. По-настоящему странную, по-глобальному.… Ну, в том плане, что это моё неожиданное открытие может всё перевернуть с ног на голову. Причём, всё-всё-всё. То бишь, фундаментальное мировоззрение всего нашего человечества на картину общего мироустройства… Понимаешь? — А то, — заверил Тим. — Понимаю, понятное дело. Без вопросов. Причём, железобетонно, как любит выражаться одна зеленоглазая и ужасно-симпатичная прибалтийская ведьмочка. Продолжай, братец. Продолжай… Про себя же он подумал: — «Тоже мне, второй бином Ньютона. Мол, окружающий нас Мир гораздо сложней и многогранней, чем это принято считать… Конечно же, ясен перец, сложней. Я, например, совсем недавно лично убедился в этом. Там, на суровом Шпицбергене, повстречавшись с путешественниками во Времени, прибывшими к нам из далёкого двадцать восьмого века. Бывает, как выяснилось. Правда, ничем хорошим эта встреча не завершилась…». — Нечего — продолжать, — вновь «спрятался в раковину» Томас. — Всё настолько глобально и серьёзно, что я до сих пор, понимая, что реально запахло Нобелевской премией, ещё ни с кем не делился конкретной информацией. Только руководству «Фонда защиты дикой природы» и ЮНЕСКО сделал несколько призрачных намёков. Вот, и получил вызов на начальственный парижский ковёр. — А чего не делился-то? — Нельзя, Брут, о таком сообщать всуе. Ну, там по телефону или по электронной почте. — А как надо? — проявил настойчивость Тим. — Только при личной доверительной беседе, плотно закрывшись в надёжном бункере. Подчёркиваю, в очень надёжном бункере, предварительно многократно проверенном на предмет отсутствия «прослушек» и прочих шпионских гадостей. — Значит, следуешь в Париж, чтобы сообщить лично госпоже Председателю Исполнительного совета о своём сногсшибательном и невероятном открытии? Или же, наоборот, лично госпоже Генеральному директору Секретариата? — Лучше — сразу обеим, для пущей надёжности и дополнительного спокойствия. А ещё я им и всякие фотки покажу, заснятые на мобильник. Обеим сразу… — Понятное дело. Перестраховываешься, братец. Одобряю… А потом, проведя встречу на высшем уровне, ты надеешься вновь вернуться на Камчатку? Только уже совсем в другом статусе? Мол, руководящие дамы, проникнувшись всей важностью совершённого открытия, придумают для тебя, везунчика, особую должность с практически-неограниченными полномочиями и взрослым финансированием? — Хотелось бы, конечно, именно такого развития событий, — неуверенно шмыгнув носом, признался Томас. — Причём, как минимум… О, багаж начали выдавать! Пошли…Вскоре рюкзак и два кожаных баула Тима были успешно получены. А, вот, с Клыком образовалась небольшая заминка. То есть, с его вызволением из ветеринарного изолятора аэропорта. Как только пассажиры рейса «Москва — Петропавловск-Камчатский», получив багаж, отправились в сторону автостоянки и автобусной остановки, из неприметной боковой дверки здания аэропорта вышел плотный высокий мужчина в форменном таможенном кителе и, солидно откашлявшись, зычным голосом поинтересовался: — Кто здесь будет — канадский подданный Тимофей Белофф? Понятно. Говорите по-русски? Просто замечательно. Прошу, мистер, пройдёмте в мой кабинет. И все документы на своего пса захватите… А это ещё кто такой? Здешний приятель? Хорошо, пусть тоже пройдёт — для полного комплекта и лучшего взаимопонимания… Они, подхватив рюкзак и два баула, естественно, прошли. Таможенник, оказавшийся местным ветеринарным инспектором, уселся за обшарпанный письменный стол, поюлил немного, слегка повешал на уши посетителям длинной лапши (то есть, вкратце рассказал о строгом и жёстком российском Законодательстве, регламентирующим ввоз в страну диких и домашних животных), после чего — беззастенчиво и буднично — начал вымогать крупную взятку в иностранной валюте. — Я, если смотреть правде в глаза, буду даже покруче вашего знаменитого Верещагина. Ну, того, который так и не ушёл с баркаса, — плотоядно улыбаясь и демонстративно сжимая-разжимая пудовые кулаки, сообщил Тим. — Это в том глубинном смысле, что он мзду не брал, а я и не беру, и не даю. Зато морды и хари в полную труху разбиваю — на раз. А ещё и головы лихо вбиваю в плечи. Причём, по самые уши. — Но-но, господин иностранный подданный, полегче, — на всякий случай отодвигаясь вместе со стулом, забеспокоился таможенник-ветеринар. — И не таких видали. Сейчас, вот, кликну полицейских… — Кликни-кликни, служивый. Сделай такую милость. Будем разбираться по полной программе. Со всеми сразу… — Перестаньте, балаболы хреновы, чушь пороть, — продемонстрировал великолепное знание русского языка Томас. — Обойдёмся, на этот раз, без мордобоя и полиции. Сейчас я позвоню здешнему вице-губернатору и всё улажу. И он, достав из кармана джинсовой курточки тёмно-зелёный брусок мобильника, действительно, позвонил камчатскому вице-губернатору. Вежливо поздоровался. Представился. Пожелал долгих лет жизни и хорошей погоды. Рассказал о высокой миссии ЮНЕСКО в Мире. Напомнил о Соглашении, заключённом между этой организацией и Россией, и подписанном, между прочим, с российской стороны Премьер-министром Дмитрием Медведевым, а также об интервью, недавно показанном по Первому телевизионному каналу, в котором вышеозначенный Премьер-министр пафосно обещал оказывать сотрудникам ЮНЕСКО, работающим на территории России, полномасштабную помощь. А после этого пошло нажаловался на работников таможни аэропорта Петропавловска-Камчатского, которые, судя по всему, совершенно разучились мышей ловить, так как, очевидно, телевизора совсем не смотрят… Закончив кляузничать, он передал мобильный телефон откровенно-загрустившему таможеннику. «Пошёл процесс», — мысленно ухмыльнулся Тим. — «Господин вице-губернатор орёт так, что даже мне слышны его отдельные фразы. Матерные, понятное дело. Несчастный „ветеринар“ вытянулся в струнку, постоянно громко сглатывает слюну и, того гляди, описается от страха… Эх, Россия-матушка! Проходят годы, десятилетия и века, а ничего не меняется. Ну, совершенно ничего. Всем правит, как и прежде, Его Величество Начальственный Окрик. Мать его… А если Окрика не последовало? Ну, тогда, понятное дело, можно творить всё, что угодно. То бишь, беззастенчиво „доить“ клиента по полной программе, призвав на помощь — в случае необходимости — и доблестную российскую полицию, которая, наверняка, находится в доле…».
Уже через десять минут они покинули аэропорт. — Гав-в, — пожаловался Клык. — За весь долгий полёт тебе даже воды ни разу не предложили? Вот же, гады дешёвые и жмоты копеечные, — искренне возмутился Тим. — Томас, надо пса срочно напоить. — Напоим, — пообещал Грин. — Рядом с автостоянкой, где припаркована моя верная «железная лошадка», ручей протекает… Автостоянка располагалась в двухстах пятидесяти метрах от корявого забора, ограждавшего территорию аэропорта. — Какая же это автостоянка? — удивился Тим. — Сплошная красно-коричневая глина, усеянная крупными камнями, да обширные лужи того же паскудного цвета. И машин всего-то три. Зато злющих комаров — до беса… Слушай, а что это такое? — Где? — Ну, вон за этой — якобы — автостоянкой. Двухметровая тёмно-зелёная стена. На лес, вроде бы, не похоже… Что это такое? — Местная трава, — ухмыльнулся Томас, довольный произведённым эффектом. — То бишь, обыкновенный камчатский травянистый луг. Причём, травка-то совсем и невысокая… — Гав! — Извини, старина. Заболтался я немного… Вот, к этой тёмно-зелёной стене и беги. Там, на границе автостоянки и луга искомый ручей и протекает. Водичка хорошая, чистая, луговая. Клык, нетерпеливо помахивая пышным хвостом-кренделем, резво убежал в указанном направлении. — Пошли, Брут, к моей самоходной карете, — предложил Томас. — То бишь, вон к той подержанной красной «Тойоте». Тем временем, продолжаю… Итак. Трава в этом месте относительно невысока. Во-первых, сейчас только середина июля. Во-вторых, город совсем рядом, что, естественно, тоже накладывает свой негативный отпечаток. А вот в конце августа — в южных районах полуострова — полевое разнотравье и до четырёх метров вымахивает. И названия у этих трав-цветочков весьма звучные и романтичные, — перешёл на русский язык: — Борщевик сладкий, лабазник камчатский, дудник медвежий, какалия камчатская, страусопер обыкновенный… Ещё здесь растёт папоротник орляк. По внешнему виду — самый обыкновенный папоротник, которого много и в наших канадских лесах. Только съедобный. Да-да, местные аборигены его с удовольствием кушают. И в солёном виде, и в маринованном, да и в различные салаты щедро добавляют. Более того, на Камчатке ни одно серьёзное застолье традиционно не обходится без блюд из папоротника… Черешок папоротника носит красивое название — «рахис», а сам лист называется — «вайя», что в переводе (извини, но не знаю с какого языка), означает — «пальмовая ветвь». В пищу употребляют только рахисы орляка, причем, в то время, когда листовая пластинка еще находится в зачаточном состоянии. На Камчатском полуострове верным ориентиром для сбора рахисов служит массовое цветение ландышей…
Только когда минут через семь-восемь вернулся Клык, Грин прервал своё развёрнутое ботаническое повествование. — Гав-в-в, — объявил пёс-хаски, мол: — «Хороша водица, ничего не скажешь. Только оводов и слепней над ручьём вьётся, на мой собачий взгляд, многовато…». — Вот же он, тот козёл, что нас утречком подрезал! — раздалось в отдалении. — Стоит рядом с красной «Тойотой». — Точно, он! Гнида сутулая…, — и тут же последовала длинная и доходчивая матерная тирада. Тим резко обернулся. К ним приближалась живописная и рассерженная троица: молодые широкоплечие люди, облачённые в кожаные жилетки, спортивные мешковатые штаны и разноцветные кроссовки. Один из молодчиков многозначительно сжимал в смуглых ладонях солидную бейсбольную биту. — Ну, вот. И здесь то же самое, — подбирая с глинистой почвы увесистый булыжник, пробормотал Тим. — Клык, дружище, придётся поработать немного… — Гав! — понятливо отозвался пёс и, угрожающе «вспучив» чёрно-белую холку, устремился вперёд. — Рры-ыыы! — Вован, волк! Обходит, обходит! Зубы, тварь, скалит… — Рры-ыыы! — Мать его, сволочь вёрткую! Ой… — Осторожнее! — Рры-ыыы! Тим прицелился и сильно метнул булыжник в ярко-зелёный пластиковый бак для мусора, установленный метрах в пятнадцати. — Бам-м-м! — разнеслось на всю округу. — Дрын-дрын-дрын…, — это пластиковый бак весело закувыркался по камням, выступавшим из глины. — Рры-ыыы! — Сволочь! — Рры-ыыы! — Уходим… «Тойота», тоненько взвизгнув покрышками, резко тронулась с места. — И кого же это, братец, ты подрезал с утра? — Гав? — сдублировал Клык. — Ничего такого не было и в помине. Я, чтобы вы знали, самый дисциплинированный водитель на свете, — аккуратно вертя баранку, хмуро откликнулся Томас. — Обычные камчатские хулиганы. Не более того. Или, что вернее, мелкие уличные грабители. — Ну-ну. Как же… — Что ты имеешь в виду, Брут? — То и имею. Этих субчиков кто-то подослал к тебе. — Зачем? — Наверное, чтобы покалечить, — лениво зевнул Тим. — Или даже чтобы убить. Этот «кто-то», по всей видимости, очень не хочет, чтобы ты вылетел в Париж и трепал там своим длинным языком. — Гав! — поддержал с заднего сиденья Клык, мол: — «Так оно всё и есть. Мы с приятелем в этих делах разбираемся. Собаку, можно сказать, съели на таких мутных и скользких ситуациях…». — Ерунду говорите… Вот же, чёрт! — Что случилось? — Белый «Жигуль», он и утром, когда я ехал в аэропорт, висел на хвосте. И сейчас вновь нарисовался. — Вот, и я о том же толкую… Кому же, братец, ты со своим глобальным открытием оттоптал любимый мозоль, а? Может, всё-таки, поделишься секретной информацией? — Гав? — Не сейчас, — помолчав с минуту, принял решение Томас. — Вот, когда вернусь из Парижа — тогда. — Ну, как знаешь. Хозяин — барин… — Кстати, видишь, вдоль дороги симпатичные и приодетые девчонки неторопливо прогуливаются? Это — местные проститутки. Совсем даже и недорогие, если подходить к вопросу с европейскими мерками… Ты же, Брут, по-прежнему пользуешься услугами жриц любви? — Нет, уже не пользуюсь, — брезгливо поморщился Тим. — Прошли те развратные времена. Навсегда. Точка.
Машина, преодолев порядка двадцати семи-восьми километров, въехала в город. «Ага, проезжаем мимо торгового порта», — принялся мысленно комментировать Тим. — «Сплошные складские ангары и бараки, из-за которых торчат корабельные мачты. Через приоткрытое автомобильное окошко остро пахнуло морем. Вернее, йодом. То бишь, гниющими водорослями, выброшенными активным прибоем на низкий камчатский берег… Надсадно гудит старенький портовый кран, местами покрытый толстым слоем тёмно-коричневой ржавчины, солидно пыхтит невидимый трудяга-буксир… А белый „Жигуль“, тем временем, всё так же надоедливо маячит сзади. Не к добру это, ей-ей… Так-с, порт остался позади. А сейчас мы въезжаем… Куда, интересно, въезжаем?». — Капай, — объявил Томас. — Это такое неформальное название района частной застройки Петропавловска-Камчатского. Не самое лучшее место на нашей прекрасной планете, если по-честному. В-первую очередь, по криминогенной обстановке. Хотя, с точки зрения сегодняшних реалий российской глубинки, место самое обыденное, скучное и ничем непримечательное… Кривобокие засыпные домишки ненавязчиво чередовались с серыми строениями барачного типа и с почерневшими бревенчатыми хижинами. Впрочем, встречались и огромные уродливые коттеджи, сложенные из красно-коричневого кирпича. — Цыгане строятся, — не дожидаясь вопросов, пояснил Грин. — Торговля наркотиками, как всем известно, приносит неплохие деньги. Впрочем, вон та трёхэтажная кирпичная вилла принадлежит младшему сыну районного начальника полиции. Бывает. Наверное, обычное совпадение… А теперь мы въезжаем в центр города… Как оно тебе, Брут? — Обыкновенный провинциальный городишко, — равнодушно пожал плечами Тим. — Причём, без какой либо конкретной архитектуры. Все дома мало-средне-этажные. Встречаются и откровенно-старинные — деревянные. И блочные пятиэтажки советской застройки. И разномастный новодел. Зима-лето-попугай, короче говоря… О, характерная табличка, мол: — «Ленинская улица». Примечательная такая деталь. — Приехали, граждане… «Тойота» уверенно припарковалась возле приземистого, явно-общественного здания, построенного, судя по всему, ещё до приснопамятной Перестройки незабвенного товарища Горбачёва. Белые «Жигули» неторопливо проехали мимо. — Камчатский театр драмы и комедии, — покидая автомобиль, пояснил Грин. — Кстати, Брут, вполне приличное заведение, рекомендую. Здесь иногда очень даже неплохо ставят русскую театральную классику. Чехова там, Островского, Ампилова. Будет свободное время, посети обязательно. Не пожалеешь, обещаю… А нам — вон в тот переулок. Там расположена неплохая частная мини-гостиница. Будем, уважаемые сотрудники ЮНЕСКО, размещать вас на временный постой. Достаём из багажника носильные вещи и шагаем… Так, подождите. Только машину поставлю на сигнализацию. — Пик-пик-пик, — доброжелательно пропела сигнализация. — Двинули… Они, подхватив рюкзак и два баула, двинулись в нужном направлении. На Ленинской улице было достаточно людно, многочисленные прохожие, мешая друг другу, активно сновали по узким тротуарам в противоположные стороны. Поэтому и скорость передвижения была, отнюдь, невысокой. Они прошли от силы метров сто двадцать-тридцать, когда со стороны Камчатского театра драмы и комедии тревожно завыло-запиликало: — Иу-иу-иу! — Стойте, — ставя кожаный баул на тротуар, скомандовал Томас. — Это моя автомобильная сигнализация сработала. Старенькая, постоянно капризничает. Надо отключить. Я быстро. Ждите… Вежливо раскланиваясь со встречными прохожими, он двинулся назад. А ещё через несколько минут визгливый женский голос отчаянно завопил: — Мужчине плохо! Вызывайте «Скорую»! — Здесь оставайся, — оперативно избавляясь от поклажи, велел Тим. — Вещи сторожи. — Гав-в. — Сторожи и никуда не отходи. Я сказал… Он, умело продираясь сквозь толпу зевак, машинально отметил удалявшуюся тёмно-бежевую спину. Почему — отметил? Во-первых, спина была узкой, сильной и хищной. А, во-вторых, больно уж активно эта самая спина удалялась от места происшествия. Грин безвольно лежал на тротуаре, крепко прижав ладони к животу, а из уголка его рта медленно вытекала-струилась тоненькая струйка ярко-алой крови. «Не жилец», — всмотревшись в остекленевшие глаза приятеля, машинально отметил Тим. Он осторожно подсунул ладонь правой руки под затылок Томаса, тихонечко приподнял его голову и спросил: — Кто это был, дружище? Ты его узнал? — Ш-ш-ш, — едва слышно прошипел Грин. — Ш-ш-ш… — Кто? Ну, скажи, пожалуйста. — Ша…, ша… Ш-ш-ш… По телу Томаса пробежала болезненная судорога. Его глаза потухли и медленно закрылись. — Умер, — невозмутимо известил кто-то из зевак. — Надо полицию вызвать…
Тим побежал прямо по проезжей части, ловко лавируя между встречными, отчаянно-сигналившими машинами. Естественно, в ту сторону, куда отправилась подозрительная хищная спина. Вот, среди прохожих промелькнуло тёмно-бежевое пятно. Неизвестный человек (злодей и убийца?), встревоженный частыми автомобильными гудками, обернулся. «Пегая козлиная бородка? Это же бич из аэропорта!», — опознал человека Тим. — «Только избавился, гад, от лохмотьев и переоделся в неприметный спортивный костюм… Ну, гнида штопаная, сейчас я тебя достану! Достану, и пока не прибыла доблестная российская полиция, проведу допрос. По жёсткой схеме проведу, понятное дело. По очень и очень жёсткой…». Бич заметил погоню и тоже, расталкивая прохожих, побежал. А потом свернул в одну из боковых улиц. Началась классическая погоня «в городских условиях»: переулки, улочки, проходные дворы, «прятки» среди рядов натянутых верёвок с постельным бельём, вывешенным на просушку, улочки, проулки, проходные дворы… В какой-то момент впереди раздался тоненький звон. «Это он какое-то холодное оружие выбросил», — понял Тим. — «Например, заточку. Или же нож-выкидуху…». Очередной проходной двор. Крутой поворот. До бежевой спины оставалось порядка пятнадцати-семнадцати метров, а за ней возвышалась тёмно-красная кирпичная стена, покрытая жёлто-фиолетовыми лишайниками и густой сетью глубоких трещин. «Вот и всё. Отбегали. Тупик», — притормаживая, мысленно усмехнулся Тим. — «Высота стены находится на уровне шести с половиной метров… Ну, что, дружок бородатый? Сразу сдашься? Или же, сугубо для разнообразия, чуток подерёмся, изображая из себя героев бодрых американских блокбастеров?».
Он не угадал. Неизвестный убийца, не снижая скорости, приблизился к кирпичной преграде вплотную и… Раз, раз, раз, помещая пальцы рук в трещины на кладке, ловко перебрался через стену. — Ну, надо же! — остановившись, расстроенно выдохнул Тим. — Человек-паук какой-то, мать его… Да, необычная техника преодоления высотных препятствий. Ничего не скажешь. Откровенно-нездешняя…
Глава вторая Ворох информации и вулканический пепел
Дальше началась рутина. Серая такая, как форма у российских полицейских. А ещё очень скучная и, априори, бесполезная. Дача показаний в дежурной части, короткий и формальный разговор с прокурорским следователем, долгая и пространная беседа с неприметным сотрудником ФСБ. Тиму в какой-то момент даже показалось, что этим служивым людям (и поодиночке, и всем вместе), хотелось только одного, а именно, незамедлительно арестовать его, Тимофея Белофф. Арестовать, а потом, применив самые разнообразные и изощрённые способы-методы, добиться признательных показаний… Признательных показаний — в чём? Ну, как же. Конечно, в преднамеренном и тщательно-спланированном убийстве Томаса Грина, канадского подданного. И если бы не «корочка» старшего инспектора ЮНЕСКО… То что, собственно, было бы? Да всё, что угодно. Кроме хорошего, доброго и светлого, ясен пень. Мать его пеньковую… Уже потом, почти через пять с половиной часов, и Чак Мунтяну — глава Представительства «Фонда охраны дикой природы» на Камчатке — полностью согласился с этой версией. Так-таки сразу и согласился? Конечно же, не сразу. Сперва он приехал в «копайское» районное УВД (выброшенная заточка была обнаружена именно на их территории), вытащил Тима и Клыка из тамошнего ИВС (изолятора временного содержания), любезно помог сложить в автомобильный багажник рюкзак и баулы, усадил в машину, внимательно выслушал и только после этого согласился: — Обычная и насквозь знакомая история. Указания Высшего руководства страны в России привыкли воспринимать буквально. Традиции такие, овеянные седой древностью. — Это в каком же смысле? — заинтересовался Тим. — Конечно же, сугубо в философском, — покровительственно усмехнулся Мунтяну (пятидесятилетний седовласый и хитрый румын). — Мол, всегда прислушивайся к речам непогрешимых Руководителей, транслируемых по центральным телеканалам, и будет тебе счастье. В том плане, что безудержный и однозначный карьерный рост. Или же, наоборот, сладкая стабильность. Тут, уж, кому как… Понимаешь, старший инспектор, совсем недавно здешний Премьер-министр выступал по телевизору. То бишь, пафосно вещал о наиважнейших целях и задачах, стоящих перед российским МВД и Прокуратурой. Из его слов выходило, что главный приоритет в деятельности местных правоохранителей — это не поиск и изобличение закоренелых преступников, а, наоборот, целенаправленная и эффективная профилактика преступлений… А как можно установить — проводилась ли кропотливая профилактическая работа? Или же нет? — Не знаю, — по-честному признался Тим. — Разочаровываешь ты меня, Брут, своей несообразительностью. Не ожидал. Это же так элементарно… Допустим, на конкретной территории было, вопреки всему и вся, совершено серьёзное преступление. Но оперативникам и следователям удалось раскрыть его в рекордно-короткие сроки, то бишь, по горячим следам. Значит — что? — Что? — А то, что серьёзная профилактическая работа — однозначно и без всяких сомнений — проводилась. Мол, работники полиции и Прокуратуры так хорошо знают окружающую их криминогенную обстановку, что раскрыли совершённое преступление почти сразу. Молодцы. Знать, правильно понимают высокие начальственные указания… Вот и с убийством Томаса Грина та же история. Сегодня российские правоохранительные органы заинтересованы найти и арестовать преступника как можно быстрее. Ну, очень-очень заинтересованы. Копытами бьют и, буквально-таки, землю роют курносыми носами … Найти сразу не получилось? Жаль. Следовательно, и интерес начинает постепенно гаснуть-таять. А когда он полностью растает, то тогда на свет и родится очередной красавец «глухарь»… — И зачем им это надо? Следователям и оперативникам? В плане, тупо исполнять начальственные указания и хотелки? Ради ускоренного роста по карьерной лестнице? — Гав? — подключился с заднего сиденья Клык. — Ну, вы, орлы островные, и даёте! — развеселился Мунтяну. — Какая — в одно всем нам известное место — карьера? Всё дело — сугубо в месте жительства. Петропавловск-Камчатский, если смотреть правде в глаза, является жуткой дырой — провинциальной, стабильно-сонной, законченной и полностью-бесперспективной. Полностью. И очень многие жители города мечтают — свинтить отсюда со страшной скоростью. В том числе, конечно, и работники правоохранительной системы… Но легко сказать — свинтить, а трудно это сделать. Практически невозможно… Кто этих потенциальных переселенцев ждёт там, на Большой Земле? Что с жильём? Что с работой? Да ничего хорошего, головняк сплошной и законченный… А если, допустим, выслужиться? То бишь, на деле доказать своё уменье понимать — с первого же намёка — вышестоящих персон? И не только понимать, но и послушно следовать в нужном направлении? Глядишь, и переведут в какое-нибудь более приличное и цивилизованное место. Например, в Хабаровск или Владивосток. И даже в Новосибирск или Иркутск… Санкт-Петербург и Москва? Ну, это уже на уровне отвязанной фантастики и пьяненьких галлюцинаций… Значит, Брут, ты не видел лица убийцы? — Нет, к сожалению, только спину. Я её подробно обрисовал ментам. В том смысле, что камчатским полицейским, мечтающим, по вашим же словам, босс, свинтить отсюда — со скоростью звука. — Всё понятно. Поехали, коллеги, заселяться в гостиницу. Покушаете, отдохнёте. А уже завтра с утра попрошу заскочить ко мне в Представительство. По делу поговорим. Объясню ближайшие цели и задачи. Проинструктирую — относительно местных нравов и реалий. Денежек подкину — в качестве полевых и командировочных… Получается, что Тим ничего толком и не рассказал — ни полицейским и следователю, ни главе Представительства «Фонда охраны дикой природы»? Ни про некое загадочное глобальное открытие, сделанное покойным Томасом Грином? Ни про нападение неизвестной троицы на автомобильной стоянке аэропорта? Ни про приставучие белые «Жигули»? Ни про оборванного бородатого бича, оказавшегося подлым убийцей? Нет, не рассказал. Ни словечка. Даже не намекнул. Почему? Трудно сказать. Наверное, чисто по наитию. Не более того. Мол: — «Мой же друг погиб, а не чей-то там. Поэтому я лично разберусь с этим мутным и запутанным делом. Наизнанку вывернусь, но разберусь. И Клык мне в этом обязательно поможет. Справимся и вдвоём. Точка…». Мини-гостиница, рекомендованная Чаком, оказалась на удивление приличной: чистенько, тихо, вежливый персонал, и Клыка поселили без всяческих проблем, то есть, даже не взглянув на толстую кипу справок и разрешений, предоставленную Тимом. Да и их студия-апартаменты никаких нареканий не вызвала: душ, туалет, стол, стулья, парочка шкафов, тумба с телевизором, удобная кровать, толстый коврик для пса, уютная кухонька, оборудованная в дальнем торце помещения. А когда по первой же просьбе в номер (уже через пять-шесть минут), были доставлены и все запрошенные продукты, Тим искренне зауважал малый российский бизнес. Какие продукты были запрошены и доставлены? Те же, что и всегда: чёрный хлеб, помидоры, огурцы, сметана, соль, пельмени, крепкое пиво (в данном случае — «Балтика-9»), пяток сырых куриных яиц и пару ломтей подкопчённого бекона (для утренней яичницы), а также говядина для верного хаски. Пельмени были отварены, помещены в глубокую фаянсовую тарелку и облиты сметаной, банки с пивом вскрыты, говядина (аргентинская, как и на Шпицбергене), разморожена в микроволновке, порезана на порционные куски и выложена в широкую пластмассовую миску. — Гав-в, — плотоядно облизываясь, предложил Клык, мол: — «А не пообедать ли нам? В том плане, что и поужинать заодно? А ещё было бы неплохо, братец, чтобы ты и информацией поделился, а то я, судя по всему, многое пропустил. Сперва в изоляторе парился. Потом бегал к луговому ручью на водопой. А после этого, и вовсе, сидя на тротуаре, вещи охранял. Так что, рассказывай. Только, если можно, поподробней, ничего не пропуская…». И Тим — в перерывах между поглощением пельменей и пивным «бульканьем» — всё и рассказал. То бишь, то, что утаил от российских правоохранителей и Чака Мунтяну. — Гав, гав, гав, — предварительно вылизав до блеска опустевшую пластмассовую миску, высказался пёс, мол: — «Печальная и запутанная история, спора нет. Неведомые глобальные открытия, способные перевернуть мировоззрение всего человечества, понимаешь. Слежка. Насквозь надуманное нападение на автостоянке. Бородатый оборванный бич, оказавшийся „человеком-пауком“. Заточка, профессионально воткнутая в область солнечного сплетения. Хладный труп… Говоришь, что мобильный телефон Томаса бесследно исчез? Вместе с фотографиями, которыми он собирался хвастаться в Париже? Да, дела-делишки… Судя по всему, нам с тобой, братец, придётся знатно попотеть. Для того чтобы распутать это запутанное дело, я имею в виду. И попотеть, и головы на совесть поломать. Ничего, чай, не впервой. Справимся…» — Конечно, справимся, — подтвердил Тим. — А с чего ты посоветуешь начать расследование? — Гав, гав-в, — мол: — «Элементарно, Ватсон. Судя по всему, это загадочное глобальное открытие было сделано совсем недавно. Скорее всего, две-три недели тому назад. Может, и с месяц. Надо срочно установить, какие места инспектор Грин посещал в означенный временной отрезок и с кем плотно общался. Дальше — ничего сложного. Надо, просто-напросто, повторить открытие Томаса. А также выяснить, кому оно — как острый нож возле нежного горла. Ничего хитрого… Дружище, подложи-ка мне ещё говядинки. Если, понятное дело, не жалко…»Утром — после лёгкой зарядки, стандартных туалетно-душевых процедур и плотного завтрака — они отправились в Представительство «Фонда охраны дикой природы». Пешочком, естественно, отправились и за двадцать пять минут успешно дошагали до улицы Красинцев. — Гав! — восторженно высказался Клык, мол: — «По местным периферийным меркам — самый натуральный небоскрёб. Этажей одиннадцать-двенадцать будет, не считая высокого цокольного и мансардных помещений… А как сусальным золотом в солнечных лучах отливает! Офигеть и не встать… Самый шикарный бизнес-центр в городе, понятное дело. ЮНЕСКО марку держит, как это и положено по высокому статусу…». На ресепшне, рядом со стандартной металлической «вертушкой», их уже ждал заранее выписанный пропуск. — Собак полагается пускать только в намордниках, — сурово нахмурив кустистые брови, сообщил пожилой охранник. — Тяф, тяф, — просительно отметился Клык, мол: — «Я очень тихий, добрый и мирный. Практически щенок беззубый. Честное и благородное слово. Последним гадом буду… Пропустите, пожалуйста, милый и славный дяденька…». — Да и не собака он, вовсе, — поддержал друга Тим. — А полноценный и заслуженный сотрудник славного «Фонда охраны дикой природы». Краса и гордость ЮНЕСКО, образно выражаясь. А ещё, ко всему прочему, и звезда многочисленных телевизионных репортажей знаменитого медиа-холдинга «На Краю Земли». Да и на их сайтах целая куча фотографий этого героического пса выложена… Неужели не видели? — Ладно, проходите… Офис Представительства располагался на восьмом этаже здания. — Можно? — приоткрыв нужную светло-серую дверь, поинтересовался Тим. — Проходите, друзья, — радушно пригласил Чак Мунтяну. — Присаживайтесь, устраивайтесь и будьте как дома. Вот, кстати. Это, Брут, тебе, — указал рукой на чёрный кейс, лежавший на кресле тёмно-бордовой кожи. — Наследство от покойного инспектора Грина. Там находятся его путевые дневники, промежуточные отчёты и прочие рабочие материалы. На досуге обязательно ознакомься. Может, и пригодится, — печально вздохнув, пояснил: — Томас снимал двухкомнатную квартиру в частном секторе. Час назад я туда заскочил, да и вывез все вещички. Чемоданы с одеждой и прочими бытовыми мелочами отправим его родным, в Канаду. Вместе с телом. А кейс, он казённый, с инвентарным номером. То бишь, выданный Фондом для работы. Теперь, Брут, он к тебе переходит — как к полноправному приемнику выбывшего сотрудника. — Странное дело… — Что здесь странного, старший инспектор? — Ну, как же. Я думал, что все вещи убитого сперва должен осмотреть следователь. И не только осмотреть, но и тщательно изучить. Вдруг, это поможет раскрыть преступление? — Следствие уже завершено. Преступник пойман (заметь, по горячим следам, как и предписано!), полностью изобличён и даже дал чистосердечные признательные показания. Дело закрыто и готовится к передаче в суд. — Как такое, мать его, может быть? — опешил Тим. — Не верю… И кто же, в конце-то концов, оказался убийцей? Кто? — Не надо так напрягаться, Брут, — посоветовал седовласый румын. — Хладнокровнее надо быть… Кто, спрашиваешь, убийца? Наркоман с десятилетним стажем. Во всём сознался. Мол, находился в процессе хронической ломки, а денег на очередную «дозу» не было. Само нападение помнит плохо, как в тумане. Ударил чем-то, наспех обшарил карманы упавшего мужчины и убежал. Деньги из портмоне вытащил, а сам кошелёк выбросил в какой-то канализационный люк. В какой именно — не помнит. Трофейный мобильный телефон продал незнакомому гражданину на местном «блошином рынке». Про внешность покупателя ничего конкретного сказать не может. Так как сделка осуществлялась поздней ночью, в темноте, а сам он на тот момент уже находился под наркотическим «кайфом». Вот, собственно, и вся история. — Полный и законченный бред! Наркоман с десятилетним стажем бегает по городу со скоростью спринтера? Причём, так, что я за десять-двенадцать минут погони не смог его догнать? А потом, и вовсе, находясь в состоянии хронической наркотической ломки, перемахнул — за несколько секунд и без особого труда — через кирпичную стену высотой в шесть с половиной метров? Ерунда ерундовая. Не верю… — Может, и ерунда. А может, и нет. Как бы там ни было, но на ручке заточки (орудия преступления), обнаружены чёткие отпечатки пальцев именно этого наркомана. — Серьёзно? — задумался Тим. — Это, конечно, всё меняет. Причём, полностью и в корне… Вот же, блин горелый. Кто бы мог подумать… — Гав, — недоумённо помотал ушастой головой Клык. — Ха-ха-ха! — неожиданно развеселился Мунтяну. — Ха-ха-ха! Вы что, сотрудники, притворяетесь? То бишь, «дурочку включили»? Или же всерьёз не догоняете? Естественно, что эти отпечатки «искусственные». То есть, оставленные уже задним числом. Скорее всего, на сегодняшнем рассвете, часов через пятнадцать-семнадцать после совершения убийства. — Задним числом? Искусственные? Но это же незаконно… Хотя, о чём это я? Мы же в России… — Вот, именно. И не надо, старший инспектор, так осуждающе качать головой. Как утверждает одна гениальная русская поговорка: — «В каждой избушке — свои погремушки…». Скажу вам по большому секрету, что и в моей Румынии тоже хватает мутных и скользких реалий, некоторые из которых даже покруче российских будут. Так всегда и везде бывает, когда Власти пекутся о чём угодно — только не о справедливости… — Да вы, босс, философ, — криво усмехнулся Тим. — Есть такое дело. К чему, собственно, скрывать? Впрочем, в нашем Фонде только философы и работают, а все остальные долго не задерживаются — очень быстро подают заявления об увольнении, после чего дружно отправляются на поиски более хлебных и тёплых мест… Наверное, интересуешься… Пардон. Наверное, сотрудники, интересуетесь, почему этот наркоман подписал признательные показания? — Да, хотелось бы понять. — Гав. — Конечно, я ничего не знаю относительно того, как там всё было на самом деле. Но могу — с большой долей уверенности — предположить… Скорее всего, этот наркоман с десятилетним стажем — не просто наркоман, а ещё, вдобавок, и крупный сбытчик наркотиков, взятый с поличным. И срок ему светил немалый, вплоть до двенадцати-пятнадцати лет лишения свободы. Поэтому он и взял на себя убийство инспектора Грина. А полугодовой план по «раскрытию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических веществ», на тот момент, предположим, был уже выполнен. Всё одно к одному… — Сомнительная логика, честно говоря. — Ничего и не сомнительная, — обиженно нахмурился Чак. — А, наоборот, стройная, железная и выверенная… За убийство без очагчающих обстоятельств в России нынче дают максимум десять лет лишения свободы. Так то — по максимуму. А судья, между прочим, и смягчающие обстоятельства может обнаружить. Мол, обвиняемый — на момент совершения убийства — находился в состоянии абстинентного наркотического синдрома. Типа — не контролировал своих действий… И получит молодчик, в конечном итоге, шесть с половиной лет общего режима. Отсидит половинку и выйдет на свободу — по условно-досрочному освобождению, за примерное поведение… Так что, состоялась взаимовыгодная сделка. Следователь (а также и все его прямые начальники), получили вожделенную «галочку», мол, раскрыли убийство «по горячим следам». Следовательно, занимаются профилактической работой в должном объёме, держат руку на пульсе и полностью контролируют местную преступную среду… Причём, попрошу заметить, раскрыли-то они не какое-нибудь там рядовое убийство, а убийство иностранного гражданина. Более того, сотрудника ЮНЕСКО. Что само по себе — дополнительный жирный «плюсик»… И наркоман внакладе не остался. Во-первых, срок себе сократил. А, во-вторых, на зону пойдёт по более «авторитетной» статье. Что в российском уголовном мире немаловажно. Короче говоря, все участники сделки остались довольны друг другом… Резюмирую. Лично у меня нет ни малейших сомнений в том, что Томас был убит, отбиваясь от уличных грабителей. Не захотел отдавать им кошелёк и мобильник, переоценил собственные силы, вот и… Судя по вашим кислым лицам-мордам, не верите в такую наипростейшую версию? Наверняка, думаете о каких-либо сложных интригах и коварных замыслах неизвестных злодеев? Напрасно, право слово. Жизнь человеческая, зачастую, очень проста и непритязательна. Поверьте, уж, старому и многократно-битому румынскому волку. Не хотите верить? Ну, как хотите… Тем не менее, продолжаю разглагольствовать. Осудят, мол не того наркомана? А какая, собственно, разница? И настоящий убийца, голову даю на отсечение, долго на свободе не проходит. Не на этом преступлении, так на следующем обязательно засыплется, будет осуждён и сядет в тюрьму. И ещё не факт, что выйдет живым и здоровым из мест лишения свободы. Российская система приведения наказаний в исполнение — та ещё штучка. Очередная национальная загадка. Иногда — сама по себе —расставляет все точки над буквами «и». Причём, как правило, в правильных и нужных местах. Удивительное дело… Ладно, заканчиваем с местными криминальными хрониками и переходим к скучным профессиональным делам. Смотрим, сотрудники, сюда, — расстелил на просторном письменном столе подробную географическую карту. — Клык, запрыгивай на стул, не стесняйся… Итак. Ваша зона ответственности — бассейн реки Камчатки, а также нагорья, горы и вулканы, эту долину окружающие. Естественно, за вычетом территорий, относящихся к военному полигону РВСН «Кура» и отмеченных на моей карте тёмно-красным контуром… Видите? Что такое — РВСН? Ракетные войска стратегического назначения Российской Федерации, так называемый «сухопутный компонент стратегических ядерных сил» России. То бишь, «войска постоянной боевой готовности»… Внушает? То-то же, бродяги. Короче говоря, означенный полигон «Кура» вам надлежит обходить стороной. Чем дальше, тем лучше. Не приближаясь к нему на пушечный выстрел. Даже на два и три выстрела. Во избежание всяческих негативных и фатальных последствий. Впрочем, о полигоне я расскажу чуть позже… Сейчас — о главном. То есть, о подведомственном вам участке. Река Камчатка является однозначно-крупнейшей рекой полуострова. Ительмены (такая местная коренная народность), называют её — «Уйкоаль», что в переводе на русский язык означает — «Самая большая река». Считается, что длина Камчатки — от истока до устья — составляет около семисот пятидесяти километров. Это, понятное дело, если мыслить прямыми и ломаными линиями. Но Камчатка — самая извилистая речка в Мире. Петляет, петляет, петляет. Обычные петли, двойные, тройные, обратные, восьмёрочные… Сколько можно, двигаясь на лодке вниз по её течению, намотать километров? Трудно сказать. Несколько тысяч, наверное. А ещё там наличествует множество проток и стариц, в которых заблудиться — раз плюнуть. И сотни тысяч озёр и озерков, расположенных на низких речных берегах. Целая водная страна, короче говоря… Бассейн реки Камчатки расположен в Центральной Камчатской впадине, которая отмечена на данной карте тёмно-зелёным цветом. А сама впадина зажата между западным Срединным и восточным Валагинским хребтами. Верхнее течение реки — горное и полугорное, а далее — классически-равнинное и даже судоходное в низовьях. Здесь, на реке, и располагается первый объект, входящий в так называемое «наследие ЮНЕСКО». Это ущелье «Большие Щёки», вытянувшееся примерно на тридцать пять километров. В этом месте у реки практически отвесные и очень высокие скалистые берега. Избалованные штатовские туристы, посетившие ущелье, уверяют, что Большие Щёки гораздо красивее и значимее большинства знаменитых каньонов Колорадо… На протяжении двух третей длинны русла Камчатка течёт в северном направлении, а возле населённого пункта Ключи резко поворачивает на восток. Вот, эти самые Ключи и располагаются в самом центре зоны твоей, Брут, ответственности…
— Гав! — Вашей ответственности, вашей, извини. Ну, до чего же умный и сообразительный пёс… В Ключах покойный Томас снял-арендовал у какого-то местного мужика половину избы, снегоход, старенький вездеход и что-то там ещё. Причём, оплатил аренду до конца года. Так что, пользуйтесь. Смело можете заселяться. Адрес и соответствующие договора выдам завтра утром, уже перед вашим отлётом, вместе с билетами, деньгами, прочими документами и удостоверениями… Теперь по объектам «наследия», за которыми вам надлежит присматривать. Про Большие Щёки я уже сказал. Второй объект — реликтовая роща каменной берёзы, расположенная между реками Озёрной и Безымянной. Вот она, тыкаю карандашом. Что значит — реликтовая? Объясняю. Берёза каменная, она же берёза Эрмана, самая распространённая порода деревьев на Камчатском полуострове, доходит до самого Корякского нагорья. На юге — это достаточно серьёзное дерево, вырастает до двадцати метров в высоту и до восьмидесяти-девяноста сантиметров в диаметре. На севере и в горах всё несколько скромнее. Скажем, раза в два. Да и стволы деревьев бывают очень сильно искривлены. А вообще, каменная берёза — дерево-долгожитель. Доживает до трёхсот-четырёхсот лет… Так вот, реликтовая роща. Она растёт на северном каменистом плато, обдуваемом сильными северо-восточными ветрами. Но все берёзы, вопреки общему правилу, очень высокие, разлапистые и с прямыми стволами. Более того, деревьям данной рощи (установлено с большой степенью достоверности), более полутора тысяч лет. Как, что и почему? Неизвестно. Очередная загадка камчатской природы.… Ну, и ещё объекты «наследия» — два Мёртвых леса. Действительно, мёртвых. Один расположен на склонах вулкана Шивелуч, а второй — под вулканом Толбачик. Эти вулканы, время от времени, извергаются, причём, иногда — очень и очень серьёзно. Последний раз Шивелуч извергался «по-взрослому» в 1964-ом году, а Толбачик — в 1975-ом. И оба раза при этом образовывались «мёртвые» леса. То есть, вулканический пепел засыпал деревья по самую макушку и постепенно умерщвлял их. Потом воды и ветра разгоняли и уничтожали пепел, а деревья оставались стоять. Вернее, уже не деревья, а «деревянные мумии»… Так вот, ребятушки. Вы и должны старательно присматривать за этими четырьмя природными редкостями-диковинками. — Присматривать — это как? — уточнил Тим, во всём обожавший полную и окончательную ясность. — Гав? — Ну, вы, друзья, и спелись, — умилился Мунтяну. — Напарнички… Хорошо. Ещё раз про вверяемые вам ценные объекты. Надлежит не допускать их искусственной порчи. Во-первых, со стороны безалаберных местных жителей. Во-вторых, со стороны легкомысленных туристов. И, главное, со стороны всяких и разных хозяйствующих субъектов… Привожу конкретный и животрепещущий пример. ОАО «Безымянный геологический трест» решил построить крепкую дорогу: от Безымянного месторождения на восток, к старой армейской «бетонке», которая — в свою очередь — «вливается» в дорожный тракт, соединяющий посёлок Ключи с тихоокеанским побережьем. То бишь, с небольшим пирсом, к которому в судоходный сезон пристают различные морские корабли… Для чего тресту понадобилась эта дорога? Конечно же, для строительства горно-обогатительной фабрики. Золото на Безымянном месторождении распылено в горных породах — примерно половина грамма на тонну, и его отделяют от прочего каменного материала с помощью флотации. Это такой метод обогащения полезных ископаемых, который основан на разных способностях минералов удерживаться на межфазовой поверхности, что — в свою очередь — обусловлено различием в удельных поверхностных энергиях… Впрочем, не буду пачкать вам мозги. Короче говоря, уже в будущем году по этим дорогам (по двум старым и новой), должны провезти очень серьёзное и тяжёлое оборудование. Например, только одна австралийская мельница-дробилка весит свыше шестидесяти тонн. Следовательно, и новую дорогу надо отсыпать на совесть… По первоначальному проекту задуманная дорога должна была проходить рядом с реликтовой рощей каменной берёзы. Да что там — рядом, практически задевая её северо-восточный край. Пришлось экстренно вмешаться в ситуацию. Мы с Грином встретились с местным Губернатором и нажаловались. Ну, и в московское Представительство ЮНЕСКО своевременно просигнализировали. В результате проведённых мероприятий (скандалы, они никому не нужны), в проект были спешно внесены существенные изменения, и теперь дорога обойдёт реликтовую рощу стороной, став при этом длиннее на добрых пятнадцать-семнадцать километров… Но, как известно, проект — проектом, а действительность — действительностью. Особенно здесь, в России. Поэтому вам и надлежит контролировать — на регулярной основе — данный геологический трест, дабы не допускались нарушения, могущие нанести камчатской первозданной природе невосполнимый урон… Ещё один важный момент. Наше Представительство взяло на себя (сугубо на добровольной основе), дополнительные обязательства, закреплённые в соответствующем Соглашении, заключённом с камчатским Правительством. Дело в том, что новая дорога будет пересекать на своём пути порядка пятидесяти пяти различных водотоков. В основном, это притоки рек Озёрная и Безымянная, три четверти из которых являются нерестовыми. И последний вариант проекта предусматривает прокладку под строящейся дорогой соответствующих инженерных штуковин, обеспечивающих беспрепятственный проход рыбы к традиционным местам нереста. В одних случаях, это металлические трубы большого диаметра. В других — металлические арочные конструкции (чтобы дно конкретной речушки не пострадало). Вы, коллеги, должны проконтролировать и этот строительно-экологический аспект… И вообще, данная дорога должна быть построена в строгом соответствии с проектом, прошедшим через российскую Государственную экспертизу. Только так, и никак иначе. ЮНЕСКО является организацией мирового масштаба и не должно ударить лицом в грязь. Мы оба, Брут, — и ты, и я — будем включены в состав Приёмочной комиссии. Естественно, со всеми вытекающими обязательствами и последствиями. Так что, халтура здесь неуместна… Всё, надеюсь, ясно? — Так точно, — дурашливо козырнул Тим. — Разрешите вопрос? — Задавай. — А, вот, ракетный полигон «Кура». Что это, собственно, за зверь? И с чем, интересно, его едят? — Гав-в! — тут же подключился Клык, мол: — «Ох, уж, эти вояки! Про них, вне зависимости от государственной принадлежности, такое по телевизору рассказывают — шерсть на холке непроизвольно встаёт дыбом… Поэтому хотелось бы четко и однозначно знать: придётся ли нам — в процессе повседневной работы — пересекаться с этой мутной братией в погонах?». — Всё верно излагаешь, брат хвостатый, — одобрил Тим. — С армейскими прожжёнными деятелями — всегда и везде — следует держать ухо востро. Дыбы, нежданно и внезапно, не попасть впросак… Поэтому, босс, уточняю свои вопросы. Где конкретно располагается «Кура»? Как близко по отношению к объектам «наследия ЮНЕСКО»? — Вы, что же, молодцы брутальные, всерьёз общаетесь между собой? — изумился Чак. — Это не какие-то там фокусы, являющиеся плодом хитрой заполярной дрессуры, а… Впрочем, ничего удивительного. Наш Мир, как известно, очень сложен, многослоен и многогранен… Значится, полигон РВСН «Кура». Рассказываю. Координаты центра полигона: 57°20′ северной широты, 161°50′ восточной долготы. Расположен на полуострове Камчатка, в районе посёлка Ключи, примерно в пятистах километрах севернее Петропавловска-Камчатского, в болотистой и безлюдной местности бассейна реки Камчатки. Основное предназначение — приём головных частей баллистических ракет после испытательных и тренировочных запусков, а также контроль параметров их входа в атмосферу и точности попадания. Полигон был образован двадцать девятого апреля 1955-го года. Обустройство полигона началось первого июня 1955-го года силами приданного ему отдельного радиолокационного батальона. В короткие сроки был построен военный городок «Ключи-1», сеть дорог, военный аэродром и ряд сооружений специального назначения. В настоящее время полигон «Кура» продолжает успешно функционировать, оставаясь одним из наиболее закрытых объектов РВСН. На полигоне дислоцированы: войсковая часть 25522 (43-я отдельная научно-испытательная станция), войсковая часть 73990 (14-й отдельный измерительный комплекс), войсковая часть 25923 (военный госпиталь), войсковая часть 32106 (авиационная комендатура), войсковая часть 13641 (отдельная смешанная авиационная эскадрилья). Службу на полигоне проходит более тысячи офицеров, прапорщиков, контрактников и около двухсот пятидесяти солдат срочной службы. Для наблюдения за данным полигоном США содержат постоянную станцию наблюдения «Eareckson Air Station» (бывшая авиабаза «Shemya»), находящуюся примерно в девятьсот тридцати девяти километрах от «Куры», на одном из Алеутских островов штата Аляска… Последние значимые «принятия» полигоном серьёзных баллистических ракет. Седьмого октября 2010-го года — баллистическая ракета морского базирования «Булава», запущенная с борта атомной подводной лодки «Дмитрий Донской». Двадцать восьмого октября 2010-го года — «Синева» (РСМ-54), запущенная с борта подводного ракетоносца К-117 «Брянск». Двадцатого мая 2011-го года — ракета «Лайнер», запущенная с борта подводной лодки Северного флота К-84 «Екатеринбург», находившейся в акватории Баренцева моря. Девятнадцатого октября 2012-го года с космодрома «Плесецк» в Архангельской области был произведён учебно-боевой запуск межконтинентальной боевой ракеты «Тополь-М»… Теперь по объектам «наследия». Да, все они находятся недалеко от полигона. Вулкан Шивелуч располагается от границ «Куры» километрах в двенадцати-пятнадцати к северу. Толбачик же, наоборот, «подпирает» полигон с юга. До Больших Щёк — порядка тридцати пяти-шести километров. До реликтовой рощи каменной берёзы — немногим более ста… Хотите более подробно ознакомиться с обстановкой? Забирайте карту и кейс покойного инспектора Грина. Открывайте и вдумчиво изучайте его содержимое. Лишним, надеюсь, не будет… Ужин они решили слегка разнообразить. Тим нажарил себе свиных отбивных с картошкой, а Клык воздал должное печени северного оленя, продававшейся в ближайшем магазине. Да и «Балтика-9» — сугубо ради разнообразия — была заменена на «Охоту крепкую». После завершения вечерней трапезы Тим приступил к чтению путевых дневников Томаса, а Клык, искоса посматривая в сторону телевизионного экрана (с минуты на минуту должна была начаться любимая им программа «Время»), решил поделиться своими мыслями-соображениями относительно недавних событий, заявив: — Га-в-в, мол: — «Недостатка в подозреваемых у нас нет. По крайней мере, некоторые персонажи местной драмы могли — пусть и теоретически — быть заинтересованы в убийстве инспектора Грина. Во-первых, это российские военные. Ну, если допустить, что Томас каким-то нелегальным образом пробрался на ракетный полигон „Кура“ и обнаружил там нечто, непредназначенное для любопытных штатских глаз. Например, новое суперсекретное оружие. И не только обнаружил, но даже и сфотографировал его, подражая киношным шпионам, на мобильный телефон. Напомню, что убийца с поразительной лёгкостью забрался на кирпичную стену, чья высота превышала шесть метров. Типичный многопрофильный спецназовец, короче говоря… Во-вторых, это ребята из „Безымянного геологического треста“. Мол, именно из-за „Фонда охраны дикой природы“ им пришлось запроектировать дорогу длиннее на пятнадцать-семнадцать километров по сравнению с первоначальным вариантом. То бишь, дороже на несколько миллионов долларов. Приличная сумма, ничего не скажешь. Совсем даже и не шутка. Вот, и решили — отомстить. Ну, и заодно других инспекторов Фонда доходчиво предупредить, мол: — „Не стоит, уважаемые господа, совать свои длинные иностранные носы в наши приватные камчатские дела…“ В-третьих, это мистер Чак Мунтяну…» — Что такое? — оторвался от прочтения путевых дневников Тим. — Старина и миляга Чак, по твоему мнению, мог организовать убийство Томаса? Я не ослышался? — Гав, — мол: — «А что здесь, братец, такого? Инспектор Грин сделал какое-то архиважное открытие, но решил, минуя своего непосредственного начальника, обратиться в центральную парижскую Контору. Обидно, да? А вдруг, там, действительно, что-нибудь серьёзное, пахнущее большими-большими деньгами и мировой славой? Румыны, насколько я знаю, они ребята хитрые, коварные и до денег ужасно жадные. Мобильный телефон с фотками, опять же, пропал. Так что, и данная версия имеет право на существование…». — Гав-в? — мол: — «А у тебя что? Прочёл бумажки?». — Почти. Но ясности, к сожалению, не прибавилось. Всё весьма и весьма неоднозначно. И это я ещё достаточно мягко выразился. — Гав? — не отставал любопытный хаски, мол: — «А можно чуть поподробнее?». — Можно, — вздохнул Тим. — Судя по эти путевым дневникам, Томас последние три с половиной месяца провёл в районе Безымянного золоторудного месторождения. То есть, старательно изучал местность, по которой будет проходить будущая дорога. Осматривал многочисленные притоки рек Озёрной и Безымянной. Несколько раз посетил район реликтовой берёзовой рощи. Пять раз, как минимум, присутствовал на расширенных совещаниях, проводимых в рабочем посёлке золотоискателей… Но это никак не стыкуется со словами Сан Саныча Дунаева, главного инженера «Безымянного геологического треста», сказанными им вчера в аэропорту, мол: — «Томас и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил…» Ну, и кто же из них врёт? И, главное, зачем? Пока не понятно… Кстати, в кейсе обнаружилось и много… э-э-э, лабораторного материала. Во-первых, разнообразные обломки горных пород, аккуратно разложенные по картонным коробочкам. Во-вторых, кусочки чёрного стекла неправильной формы. В-третьих, многочисленные стеклянные баночки, заполненные непонятными серыми, тёмными и ярко-рыжими порошками… Что думаешь по этому поводу, друг лохматый? — Гав-в, — предположил Клык. — Думаешь? Мол, чёрное стекло — застывшая вулканическая лава? А разноцветная пыль — вулканический пепел? Это что же у нас с тобой получается? — Гав! — Считаешь, что старший инспектор Грин намеренно написал в своих походных дневниках неправду? Чтобы всех-всех запутать? Мол, в последнее время Томас и не думал контролировать строительство дороги от прииска «Безымянного», а отирался-ошивался совсем в других местах? То бишь, рядом с некими камчатскими вулканами, где и сделал своё загадочное открытие? Интересное кино. Ладно, разберёмся…
Глава третья Размножение подозреваемых
На следующее утро они встретились в полупустом зале ожидания городского аэропорта. — Привет лучшим сотрудникам, — водрузив на фанерное кресло-диванчик объёмную картонную коробку, поздоровался Чак. — Хорошо выглядите. В том плане, что бодры, веселы и полны позитивной энергии. Хвалю. — Гав, — отведя глаза в сторону, негромко откликнулся Клык, мол: — «И вам, гражданин румынский начальник, не хворать. В том смысле, что гражданин подозреваемый…». — Доброго утра, босс, — вяло отметился Тим, пребывавший в состоянии лёгкой задумчивости. — А что у вас в коробке? — Не у меня, а у вас, коллеги. Это — стратегический валютный запас. То есть, полтора десятка бутылок с элитным алкоголем, который в тех краях, куда вы следуете, ценится на вес золота. В Ключах, конечно же, есть магазины, торгующие всяческими алкогольными напитками. Только, в подавляющем большинстве случаев, это местный контрафакт-самопал. То бишь, в посёлок — самыми различными путями — завозится большое количество питьевого спирта, который потом местные умельцы бадяжат-смешивают с разнообразными природными и химическими ингредиентами — в зависимости от имеющейся фантазии. Коньяк, виски, водка, настойки, наливки и даже «Мартини» — всё самопальное. Пробки, этикетки, кольеретки и акцизные марки? Что-то завозят из Петропавловска, что-то печатают на месте с помощью цветных лазерных и струйных принтеров… Забирайте коробочку, короче говоря, и пользуйтесь по своему усмотрению. Сугубо для пользы общего дела, я имею в виду, а не для личного потребления. — Обижаете, начальник. — Гав! — Верю, — насмешливо улыбнулся Мунтяну. — Вот, Брут, держи, — протянул тёмно-синюю пластиковую папку. — Здесь находятся все твои…, пардон, все ваши верительные грамоты: договора аренды, билеты на вертолёт, служебные удостоверения и прочие необходимые документы. Ещё в папку и компьютерный диск вложен — с проектом строящейся дороги. Рекомендую внимательно ознакомиться… А это, так сказать, ваша полковая казна, — извлёк из внутреннего кармана рыжего замшевого пиджака толстую пачку денежных купюр. — Подожди секунду, достану зарплатную ведомость и шариковую ручку. Распишись, пожалуйста, здесь и здесь. Вроде, ничего не забыл… Ах, да, голова садовая. Вот — ключи от гаража, в котором стоят арендованные Томасом снегоход с вездеходом… Ну, всё, орлы островные, удачи. Побежал. Дела. Всех благ. Созвонимся… Глава камчатского Представительства «Фонда охраны дикой природы» торопливым шагом покинул зал ожидания, чуть не столкнувшись в дверях с невысоким упитанным дядечкой, облачённым в мятый светлый костюм. — Гав-в-в, — прокомментировал Клык, мол: — «Раскланялись, глядя друг на друга волками лесными… Это, как я понимаю, он и есть — главный инженер „Безымянного геологического треста“?». — Он самый… Ага, двинулся в нашу сторону. Наверное, желает пообщаться. Что же, поговорим. Не вопрос… — Здорово, Брут, — поставив на бетонный пол обшарпанный чемодан средних размеров, протянул правую ладонь для рукопожатия Дунаев. — У-у, какая крепкая у тебя ручища. Чуть пальцы мне не сплющил в единое целое… А это, значит, твой пёсик? — Гав! — педантично уточнил Клык, мол: — «Пёсика, старый перец, ты в зеркале поищи. А я — пёс. Причём, серьёзный, брутальный, зубастый и очень-очень суровый. Так что, мистер очередной подозреваемый, учти, пожалуйста, на будущее…». — Сразу видно, что смышлёный и очень породистый. Чистокровный хаски? Одобряю. Отличный выбор… Тимофей, соболезную. Уже знаю, что вчера Томаса Грина убили. Сочувствую… Ты только это… — Что? — выжидательно прищурился Тим. — На нас не думай. То есть, на работников треста. Мол, решили отомстить за прошлогоднюю кляузу на имя здешнего Губернатора, после которой нас и заставили удлинить строящуюся дорогу почти на одну четверть. Трест здесь не при делах. Клянусь, чем хочешь. — Хорошо, попробую не думать… А кто, Сан Саныч, мог желать Томасу смерти? Ну, по твоему частному мнению? Так сказать, с высоты прожитых лет и знания здешних реалий? — Да, кто угодно. В том плане, что, почитай, всё взрослое население Ключей. — Это как же прикажешь понимать? — Так, Брут, и понимай, — многозначительно шмыгнул носом Дунаев. — В Ключах всё гражданское население живёт за счёт заезжих туристов, скромных подсобных хозяйств и, в основном, красной рыбы, потому как с работой — труба полная. Половина посёлка эту рыбу добывает (незаконно, конечно же), а другая половина её перерабатывает, приводит в товарный вид и реализует-продаёт на Большую Землю. Ничего экстраординарного, если вдуматься. Каждый выживает — как может. Тем более что в бассейне реки Камчатки располагаются самые крупные рыбные ресурсы полуострова. В нерестовый период здесь появляются практически все виды рыб семейства лососевых: горбуша, кета, нерка, кижуч, чавыча, кунджа. Грех — в условиях повальной и хронической бедности — не воспользоваться этим удобным обстоятельством. С точки зрения местного населения, понятное дело… А инспектор Грин (в свободное от основной работы время), решил эту сложившуюся социально-экологическую систему разрушить и объявил поселковому браконьерству беспощадную войну. То бишь, собрал подробное и объективное досье о местных браконьерских базах, точках и маршрутах, оформил эти сведения в единую бумагу, да и отправил её в Петропавловск-Камчатский. Причём, по самым разным адресам: сразу в несколько губернаторских служб, в Прокуратуру, отдельным скандальным депутатам, относящимся к оппозиции, известным в крае журналистам, ну, и так далее, по расширенному списку… Замять ситуацию не удалось, впрочем, как и избежать скандала. Во-первых, слишком уж много высокопоставленного народа стало обладателями означенного компромата. Во-вторых, сигнал исходил от представителя ЮНЕСКО. Не хухры-мухры, такое трудно проигнорировать… Короче говоря, прошлой осенью в Ключах высадился мощный десант, состоявший из работников правоохранительных органов и слегка разбавленный представителями славного депутатского корпуса и официальной прессы. Ну, оно и завертелось по полной программе: возбуждённые уголовные дела, повальные обыски и аресты, судебные заседания, условные сроки, конфискация готовой продукции, моторных лодок, катеров и орудий лова. В конечном итоге, по моему мнению, годовой доход жителей посёлка сократился раза в два с половиной. Если, конечно, не больше… И за что, спрашивается, обитателям Ключей любить инспектора Грина? Не за что, если смотреть правде в глаза. Сунулся, понимаешь, со своим европейским цивилизованным уставом в кондовый российский монастырь… — Гав-в-в, — печально помотал ушастой головой Клык, мол: — «Только этого нам и не хватало. Круг подозреваемых расширяется прямо на глазах. Причём, многократно. Блин горелый, как любит выражаться мой брутальный хозяин…». — Гав? — мол: — «А это ещё кто такой двигается к барной стойке? Странный тип. Здорово похож на североамериканского индейца (видел их по телевизору), только без перьев на голове…». — Действительно, похож, — обернувшись, согласился с псом Тим. — Саныч, а кто это? По залу ожидания, опираясь на массивный чёрный посох, неторопливо и величественно (и, вместе с тем, с явным трудом), вышагивал высокий сутулый старик, облачённый в живописный наряд. Длинный — почти до колен — бесформенный ярко-бордовый малахай, щедро расшитый разноцветными изысканными узорами и украшенный (почти во всех местах), длинной бежевой бахромой и многочисленными разномастными монетками, подвешенными на тонких нитях-шнурках. Широкие мешковатые штаны, пошитые из чёрной бархатистой ткани. На ногах — классические мокасины из лосиной шкуры. Лоб и щёки пожилого человека (тёмно-тёмно-коричневые), были щедро изрезаны глубокими кривыми морщинами, а длинные чёрные волосы собраны в две толстые косы, перетянутые-перевитые пурпурными лентами, и переброшены на грудь. На горбатом носу красовались пляжные очки с затемнёнными стёклами, а на подбородке наличествовала седенькая бородка «а-ля Дерсу Узала». — Шаман это, — равнодушно передёрнул плечами Дунаев. — Их нынче много развелось. Коммерция. Туристы, особенно московские и зарубежные, они страсть как падки на всякую пошлую экзотику. А если есть спрос, то и предложения непременно будут. Основной закон современной рыночной экономики… Так вот. Нынче во всех здешних местах, регулярно посещаемых щедрыми туристами, не протолкнуться от ушлой шаманской братии. Танцуют, в бубны бьют, длинные песни — якобы горловые — самозабвенно распевают. И денежку, понятное дело, собирают со всем усердием… Впрочем, данный конкретный шаман — особенный. То бишь, самый настоящий, без дураков… — Расскажи, Саныч, — попросил Тим. — Кстати, а почему он в чёрных очках? Слепой? — Нет, просто старенький, глаза слезятся от яркого света: и от солнечного, и от электрического. А по лесам и горам в пасмурный день Костька безо всяких очков разгуливает. Правда, медленно и только с посохом. Потому как старенький уже… Значит, рассказать? Хорошо, попробую. В том смысле, что перерасскажу чужие рассказы, сам-то я не местный, московского, так сказать, розлива… Костька появился в Ключах в далёком 1957-ом году. В мае месяце того года полигон «Кура» принял первую боевую ракету (кажется, Р-7), а в июле и Костька объявился. Пришёл в поселковое отделение милиции, совмещённое в те времена с паспортным столом, продемонстрировал справку «о личности», выданную в чукотском Анадыре (ительменов тогда паспортами не баловали), и попросил зарегистрировать его в качестве оседлого охотника-промысловика, приписанного к Ключам… Вообще-то, так не полагалось. Мол, в каком субъекте страны тебе, представителю конкретного национального меньшинства, «личностную» справку выдали, в том и селись. Там же получай и статус оседлости, дающий право на получение продуктовых и, главное, водочно-табачных талонов. Но Костьку, не смотря на устоявшиеся советские нормы и правила, приписали, всё-таки, к Ключам. И полагающимися талонами одарили сразу на полгода вперёд. Неслыханное, между нами говоря, дело… Почему так случилось? Здесь мнения местных старожилов разделяются. Одни считают, что Костька, будучи сильным гипнотизёром-самоучкой, просто-напросто заморочил доверчивым милиционерам головы. Другие же утверждают, что он уже тогда был законспирированным сотрудником всесильного КГБ… Костька? Ну, это прозвище приклеилось к пришлому ительмену несколько позже, через несколько лет. А тогда, в июле 1957-го, его записали в поселковой Книге учёта как — «Кутхе Атэс». Мол, «Кутхе» — это имя. А «Атэс», наоборот, фамилия. Это уже потом выяснилось, что «Кутхе Атэс», в переводе с ительменского языка, означает — «Скрытный ворон». Или же — «Ворон, скрывающий тайну». Странная история, короче говоря… Как бы там не было, но уже через пару-тройку недель после регистрации Костька установил в Сиреневом распадке крепкий свайный балаган. Это такое летнее жилище ительменов. Сперва в землю вкапывают и фиксируют с помощью тяжёлых камней толстые брёвна, установленные вертикально. Потом, используя торцы этих брёвен в качестве надёжных опор, на высоте метра с небольшим над землёй (подальше от бурых лесных мышей, песцов, тарбаганов и хитрых лисиц), мастерят прямоугольную горизонтальную платформу, на которой и устанавливают пирамидальный шалаш, сплетённый из толстых веток и крытый древесной корой, камышами и пучками трав. Получается — свайный балаган… А Сиреневый распадок — это такая уютная травянистая долина-лощина, расположенная на десять-одиннадцать километров к северу от полигона «Кура» и примерно на столько же километров восточнее относительно вулкана Шивелуча. Хорошее место для охоты, рыбалки и собирательства всяких дикоросов… Осенью Костька и надёжную зимнюю полуземлянку сладил. Как и полагается с бревенчатыми стенами, проконопаченными сухой травой и обложенными дёрном, плоской крышей и очагом, сложенным из специального камня. А после этого зажил нехитрой жизнью обычного ительмена. На мясо добывал камчатского бурого медведя, горных баранов и диких северных оленей, а излишки продавал в Ключах. Шкурки рыжих лисиц, куниц, чернобурок и песцов сдавал в потребкооперацию, вернее, менял на одежду, патроны, муку, соль, сахар, чай, водку, табак и различную хозяйственно-бытовую мелочь. В реках — с мая по сентябрь — промышлял рыбу: чавычу, нерку, кету, горбушу, гольца, кижуча. Летом и осенью собирал на границе лесов и заливных лугов различные грибы-ягоды, а также листья-стебли кипрея (для заварки камчатского чая), сарану (клубневое растение, заменяющее у ительменов картошку), и черемшу. Долгими зимними вечерами плёл циновки, корзинки и снегоступы, свивал из специальных засушенных трав верёвки и нитки… Тихо жил Костька (из непривычного для русского слуха — «Кутхе» и образовалось это прозвище), незаметно и необременительно для окружающих. В Ключах появлялся нечасто. В разговоры вступал неохотно. В гости не ходил и к себе никого не приглашал… А в семидесятые годы ушедшего века по посёлку поползли упорные слухи, мол: — «Не так и прост этот темнолицый Костька. Он же только прикидывается безобидным тихоней, а на самом-то деле является самым натуральным шаманом… Да-да, шаманом! Представляете? Говорят, что уже многие годы к нему в Сиреневый распадок — по поздней осени и ранней весне — регулярно наведываются ительмены из Тигильского района[73]. Целыми семьями, перебравшись через Срединный хребет, приезжают на оленьих и собачьих упряжках. Костька им длинные и заунывные песни — под удары в бубен — поёт. А потом долго рассказывает всякие старинные легенды, сказания и предания. Часы напролёт рассказывает. А тигильские ительмены, дурилки доверчивые, Костьку, приоткрыв рты, внимательно слушают. Более того, потом, дружно прослезившись, руки ему, оборотню коварному, нацеловывают по очереди…». Всё это казалось очень-очень странным и совершенно неправдоподобным. Во-первых, у ительменов в роли шаманов — в девятнадцати случаях их двадцати — выступали пожилые женщины. Во-вторых, бубнами ительменские шаманки (в отличие от чукотских шаманов), никогда не пользовались. В-третьих, преодолеть на оленьих и собачьих упряжках Срединный камчатский хребет было куда как непросто и рискованно… Что же заставляло тигильских ительменов совершать этот трудный путь? Причём, туда-обратно и целыми семьями? Вопросов было много, а ответов — ноль. Делать нечего. Пришлось главному поселковому милиционеру забираться на броню старенького вездехода и лично выезжать в Сиреневый распадок… Вернулся он оттуда рассеянным, задумчивым и молчаливым, а на все вопросы отвечал благостным и однообразным мычанием, мол: — «Всё нормально. Негативная информация не подтвердилась. Никакой Костька и не шаман, а, наоборот, сознательный охотник-промысловик. Более того, он и светлым идеалам социализма не чужд. Так что, болтуны и болтушки, уймитесь. И, главное, помните, что за преднамеренное распространение ложных слухов предусмотрена уголовная ответственность…». И здесь мнения жителей Ключей не совпали. Одни решили, что всему виной, конечно, гипнотизёрские способности замаскированного шамана. Другие же лишь понимающе перемигивались между собой, мол: — «Всем уже давно известно, что Костька плотно и усердно сотрудничает с героическим КГБ, не будь к ночи помянутым…». А потом навалились бестолковые и голодные восьмидесятые. Вернулись талоны на водку, табак, продовольствие и мыло. Началась приснопамятная горбачёвская Перестройка. Развалился некогда могучий СССР. Появились рэкетиры, депутаты и жулики всех мастей… Стало не до всякой ерунды, и про Костьку забыли. Мол, помер, наверное, в своём Сиреневом распадке. Обычное дело по тем Временам мутным и неверным… Но в 1999-ом году, незадолго до наступления нового века, Костька вновь появился в Ключах. Но только теперь не в качестве немытого и нищего охотника-промысловика. Нет-нет. Сегодня господин Кутхе Атэс — всеми уважаемый и успешный бизнесмен. Более того, Президент «Ассоциации шаманов Камчатки». Старенький, конечно, но всех своих собратьев по ремеслу держит в рукавицах ежовых. По точкам расставляет. Сценарии представлений утверждает. Договора на проведение шаманских корпоративных вечеринок подписывает. Отчёты принимает. Финансовые потоки контролирует и распределяет. Ну, и так далее… У Костьки (он и сам себя так часто величает, видимо, с гордыней совсем не дружит), нынче в Ключах солидный офис открыт. Менеджеры в чёрных костюмах там трудятся, девицы длинноногие. Впрочем, сам-то он по-прежнему проживает в Сиреневом распадке, в полном одиночестве. Правда, в комфортабельном сборно-щитовом канадском домике, возведённом на месте ветхого свайного балагана. А офисом руководит, в основном, по спутниковому телефону. Ну, и в Ключи изредка наведывается на маленьком французском вертолёте, которым сам и управляет… Костька позавчера в Петропавловск по вертолётным делам и прилетел. То есть, для прохождения ежегодного ТО. Масло машинное поменять, гидравлику проверить, навигационное оборудование обновить. Натуральный ительменский буржуин, выражаясь по сути… Почему он устроился у барной стойки и не улетает? По той же прозаической причине, что и мы. Сейчас над Центральной Камчатской впадиной завис плотный и высокий туман. Нелётная погода, короче говоря. Ждём, когда распогодится. И мы ждём, и Костька… «Самый настоящий шаман», действительно, уселся-взобрался на высокий стульчик и, аккуратно прислонив свой чёрный посох к барной стойке, о чём-то оживлённо беседовал с худосочным барменом. — Гав-в? — предложил Клык. — Попробуй, конечно, — подумав с минуту, разрешил Тим. — Почему бы, собственно, и нет? Пёс, ловко лавирую между фанерными креслами-диванчиками, направился к барной стойке. — Куда это он? — заинтересовался Сан Саныч. — С шаманом знакомиться. Так, чисто на всякий случай. Вдруг, да и пригодится. — Шутка такая? — Я, что же, похож на шутника? — нахмурился Тим. — На какого конкретно? Неужели, на кривляку Евгения Петросяна? — Нет, не похож, — заверил Дунаев. — Ну, ни капельки. Это я просто так ляпнул. Типа — к слову пришлось. Не обижайся… Ага, твой хаски, слегка помахивая хвостом-кренделем, присел возле барной стойки. Теперь, кажется, тявкает. Или же гавкает… Смотри-ка ты, Костька заинтересовался. Вроде как разговаривает с псом… Точно, общаются. Ну, надо же… А теперь Костька обернулся и машет рукой. Брут, это же он тебя зовёт. — Схожу, пожалуй, — поднимаясь на ноги, решил Тим. — Пожилой человек, как-никак. Шаман заслуженный. Надо уважить. Точка… Саныч, будь другом. Присмотри за вещичками. — Присмотрю, конечно. Только ты это… — Что? — Поосторожней будь в разговорах. — Это в каком же смысле? — А безо всякого смысла, — непонятно вздохнул Дунаев. — Поосторожней, и всё тут. Непрост наш Костька. Ох, как непрост… — Приветствую, дяденька Ворон, — подойдя к барной стойке, вежливо поздоровался Тим. — Долгих вам лет жизни. И коммерческих успехов, понятное дело. — Муза нсунск[74], — задумчиво поглаживая ладонью правой руки седую бородку, хриплым голосом проворчал в ответ шаман, после чего попросил: — Посмотри-ка мне в глаза, путник. — Смотрю. — Ещё, хр-р-р, смотри. — Смотрю… — Ладно, можешь больше не смотреть. — Спасибо. Меня зовут — «Брут». — Я знаю. Хр-р-р. Извини, стар уже. Хриплю. Прожитые годы-сволочи клокочут в груди. Клокочут и клокочут без роздыха… Мне Клык о тебе рассказал. Очень смышлёный пёс. — Я знаю, — улыбнулся Тим. — Хорошо улыбаешься. — Хорошо — это как? — Предлагаю прерваться, — неожиданно предложил Костька. — То есть, переселиться. Хр-р-р… Вон за тот одинокий столик, — указал тёмно-бурым морщинистым пальцем. — Чтобы никто не мешал. И не подслушивал… Ты как, Брут, не боишься серьёзных разговоров? Молодец, путник… Иван Иванович, — обратился к молоденькому худосочному бармену. — Мы переезжаем. Хр-р-р. За самый дальний стол. Туда и мой заказ тащи. Только предварительно умножь его на два. И для пёсика оленьей грудинки настругай в миску. Самой жирной. Всё на мой счёт запиши. Как и всегда. Хр-р-р… Спасибо. Типа — заранее… Они перебазировались за дальний стол. — Хорошо — это как? — усаживаясь на массивный табурет, повторил свой вопрос Тим. — Как молодой и сильный зверь, хр-р-р, — по правой морщинистой щеке шамана пробежала лёгкая судорога. — Но — при этом — ещё умный и справедливый. Я и говорю, мол, хорошее сочетание. Редко, хр-р-р, встречается… — Польщён. Дяденька Ворон… Ничего, что я вас так называю? — Ничего. Тебе — можно. Только «дяденьку» опусти. И на «ты» обращайся. Не люблю, хр-р-р, когда вольные люди, не связанные между собой иерархическими и коммерческими отношениями, друг другу «выкают». — Неудобно как-то, — неуверенно хмыкнул Тим. — Разница в возрасте, как-никак. И жизненный багаж разный. — Неудобно — с голодным медведем спать в тесном балагане, хр-р-р… Возраст? Ерунда. Время — материя призрачная и неверная. Годы текут как песок сквозь пальцы. Оглянуться не успеешь, как станешь древним стариком. А если повезёт, то и патриархом большого семейства. Отцом, дедушкой, прадедушкой. Хр-р-р. Если, конечно… — Если, конечно, что? — Если, хр-р-р, не пристрелят в одной из славных и отвязанных эскапад, — задумчиво всхрапнув, пояснил Ворон. — Глаза-то у тебя, путник проходящий, хорошие. Мол, потенциальный долгожитель. Но, как говорится, наш Мир полон всяких и разных случайностей. Неожиданных, незапланированных, невероятных и — в конечном итоге — фатальных, увы, хр-р-р.… Удивляешься, почему я так говорю? Не смыслу сказанного удивляешься, а форме? Мол, все заслуженные камчатские шаманы прямо-таки обязаны говорить короткими и рублеными фразами? Всё верно. Стереотипы надо уважать. Без них — никуда. Хр-р-р… Заметь, Брут, что у барной стойки я примерно так и говорил — коротко и рублено. А здесь, без посторонних ушей, можно себя и не сдерживать… — А вот и я! — объявил молодой фальцет, и возле их столика появился худосочный бармен с прямоугольным подносом в руках. — Ваш заказ доставлен. Водочка — два графина по четыреста грамм. Чёрный хлебушек. Черемша солёная. Чавыча с душком. Орляк маринованный. Копчёный китовый язык. Вяленая медвежатина. Оленья грудинка для собаки… — Гав! — Пардон, для пса. — Спасибо, Иван Иванович. Уважил, хр-р-р… Брут, помоги добру молодцу сгрузить угощенья с подноса. Миску Клыка пристрой на полу. И водку разливай по рюмашкам. До краёв, понятное дело. Чтобы жизнь была — как чаша полная… Тим, выполняя шаманское поручение, размышлял про себя: — «Очередной странный человек повстречался на моём жизненном пути… По внешнему виду, пожалуй, ительмен. По крайней мере, именно так описывают ительменов в Интернете. Высокое переносье, в меру плоское лицо, выступающие полные губы, тёмный цвет лица… Глаза? Типично шаманские. То бишь, узкие, чёрные и неподвижные, словно бездонные древние колодцы… А вот, ухватки и манера говорить… Не знаю, честное слово. Что-то европейское в Вороне ощущается. Или же не европейское? А какое тогда? Непонятно… И ещё одна странность. Шаману, судя по всему, уже далеко за восемьдесят, а в его чёрных волосах-косах нет ни одного седого волоса. Ни единого. Смоль сплошная. А бородка, наоборот, седенькая…» — Ну, за знакомство, — провозгласил тост Костька. — Вздрогнули… Закусывай, Брут, закусывай. Черемшу настоятельно рекомендую. Ох, и ядрёная. Хр-р-р… Ну, путник, обменяемся мироощущениями? — Обменяемся, не вопрос. И они обменялись. То есть, поговорили — между дежурными и немудрёными тостами — о всяком и разном. И о высоких материях, и о грубых реалиях сегодняшнего дня… А когда водка закончилась, и трапеза уверенно подходила к концу, Ворон, загадочно щуря угольно-чёрные глаза и неторопливо перебирая коричневыми пальцами нефритовые чётки, извлечённые из нагрудного кармана малахая, поинтересовался: — Наверное, путник любопытный, хочешь узнать, кто убил бедолагу Томаса Грина? — Конечно, хочу, — насторожившись, подтвердил Тим. — И кто же? — Паланцы. — Э-э-э… — Это такая разновидность береговых коряков. Хр-р-р… Проживают на северо-западе полуострова, между посёлком Усть-Вояполка и деревней Лесная. — Понятно… А за что убили-то? — За дело, — невозмутимо объявил шаман. — По ранней весне, когда ещё везде лежал наст, инспектор Грин на снегоходе добрался до верховий реки Озёрной. Хр-р-р… А там, в нагромождении скал Срединного хребта, располагалось Капище паланцев — тайное, древнее и заветное… Зачем он разорил Капище? О чём думал? Наверное, о деньгах и славе. Не иначе, хр-р-р… Короче говоря, Томас сложил в рюкзак амулеты, подвешенные к Главному идолу. То есть, сперва срезал ножом, а потом сложил. Самого же идола спилил,обмотал верёвкой, её конец прикрепил к снегоходу и увёз ценный трофей в неизвестном направлении. Подписав, тем самым, собственный смертный приговор. Хр-р-р… Сколько паланцев сейчас проживает на Камчатке? Что-то около шести сотен. И две трети из них — люди вполне даже дееспособные. То есть, способные на убийство…— Гав-в, — окончательно загрустил Клык, мол: — «Что же за день такой сегодня? Подозреваемые размножаются практически в геометрической прогрессии. Сперва к их перечню добавилось несколько тысяч взрослых жителей посёлка Ключи. А теперь ещё и порядка четырёхсот камчатских аборигенов. Хреновый и неожиданный поворот… И что со всем этим теперь прикажете делать?».
Глава четвёртая Посёлок Ключи
К их столу — в очередной раз — вернулся худосочный молоденький бармен и, уважительно склонившись над тёмно-коричневым морщинистым ухом шамана, что-то почтительно зашептал. — Спасибо, родной, — с видимым трудом поднимаясь на ноги, душевно поблагодарил Ворон. — Хороший мальчик. Понимающий, хр-р-р. Может, к зиме и на работу к себе переманю. Старшим специалистом по связям с российской и международной общественностью. Если, конечно, надумаю открыть в Петропавловске полноценный офис. То бишь, филиал. Хр-р-р… Подай-ка мне посох. Благодарю… Ну, а с вами, Брут и Клык, вынужден попрощаться. Хр-р-р… Распогодилось, всё же, над Центральной Камчатской впадиной. Туман частично растаял. А частично, как и полагается, откочевал к Тихому океану. Диспетчеры, наконец-таки, дали добро на взлёт, хр-р-р… А вы-то, путники, чего забеспокоились? Не суетитесь понапрасну. Вам ещё ждать и ждать. Часа два с половиной, не меньше. Пока пилотов найдут и извлекут из ресторана на втором этаже. Пока в чувство приведут. То, да сё. Хр-р-р… Поэтому, не напрягаясь, отдыхайте… Вань, ты псу-то ещё оленьей грудинки принеси — в качестве добавки. А его хозяину брутальному — литровую баночку пива австралийского. Светлого и крепкого. Он его обожает, хр-р-р… Ладно, новые знакомцы. Прощаюсь. Не насовсем, конечно. Свидимся ещё, Бог даст. Держи, Брут, мою визитку. Звони, если соскучишься. Поболтаем. На сегодня — всё. Хр-р-р… Ворон, тяжело опираясь на посох, и поддерживаемый под локоток предупредительным барменом, величественно проследовал в дальний торец зала ожидания и вскоре скрылся за одной из служебных дверей. — Гав? — оживился Клык, мол: — «Как оно тебе, приятель?». — Ты же знаешь, что я водку не люблю, — брезгливо поморщился Тим. — А черемша, действительно, оказалась ядрёной. Теперь, понятное дело, пару суток изо рта будет нестерпимо вонять, и, что характерно, никакая зубная паста с жевательной резинкой не помогут… Копчёный китовый язык? Да, своеобразная и вкусная штуковина. А, вот, вяленая медвежатина мне откровенно не понравилась. Прогорклая какая-то, с неприятным химическим привкусом… — Гав! — Так ты не про еду-питьё? А про шамана Костьку? — Гав-в! — Не знаю, честное брутальное слово. С одной стороны, конечно, серьёзный, заслуженный и умный человек. Я бы даже сказал — однозначно-авторитетный… — Гав? — С другой? — усмехнувшись, переспросил Тим. — А с другой стороны, искусственный он какой-то. Понты сплошные и надуманные. То бишь, некое тайное двойное дно явственно ощущается… Ага, официант возвращается. Тащит пиво и грудинку северного оленя… Облизываешься? Слюна потекла? Ну-ну… Минут через пять-шесть, тщательно вылизав длинным тёмно-розовым языком опустевшую миску, Клык известил: — Ик… Гав-в-в, — мол: — «Ужасно вкусно. Непередаваемо, неправдоподобно и волшебно… Я, конечно же, на Шпицбергене вкушал оленью грудинку. Но это были уже пожилые животные, на отстрел которых изредка выдают лицензии. У неё даже цвет был другой — слегка сероватый и подозрительный. А эта — нежно-нежно-розовая, очень сочная и пахучая до полного сумасшествия… Её бывшему хозяину, скорее всего, и года ещё не исполнилось. Нехорошо это, понятное дело. То бишь, гуманизмом и не пахнет. Ладно, пусть тематическими морально-правовыми аспектами занимаются местные журналисты и депутаты. Им, в том числе и за это, неплохие деньги платят… А что у тебя, братец, с физиономией? Пиво не понравилось? Старое, наверное. Из самой Австралии, как-никак, везли. Морем, не иначе…» — Из Австралии? — брезгливо отодвигая полную на две трети пивную банку в сторону, криво ухмыльнулся Тим. — Не смеши меня, приятель. — Гав? — А, вот, так и понимай… Помнишь, Сан Саныч говорил, что, мол, в Ключах практически весь алкоголь является самопальным? Похоже, что не только в Ключах. В этой банке, к примеру, налита обыкновенная «Охота крепкая», в которую щедро капнули питьевого спирта. Гадость редкостная, страшная и неудобоваримая, вызывающая стойкую тошноту. А стоит данная баночка, скорее всего, порядка десяти американских долларов. Прибыль — на уровне трёхсот полновесных процентов, если не больше… Да, старина Карл Макс, пожалуй, во многом был прав. Во многом. Если, понятное дело, не во всём. Точка… А что, кстати, ты думаешь по сомну подозреваемых? — Гав-в-в, — мол: — «По-прежнему считаю, что убийство Томаса напрямую связано со сделанным им открытием. Поэтому поселковых браконьеров и геологов-золотоискателей из перечня подозреваемых можно смело исключить. Остаются российские военные, коряки-паланцы и румын Чак Мунтяну.» — Паланцы и открытие? — засомневался Тим. — Слабенькая версия, на мой взгляд… Хотя, это как посмотреть. Ворон же чётко сказал, мол: — «Томас сложил в рюкзак амулеты, подвешенные к Главному идолу…». Понимаешь, амулеты? А вдруг, среди них было что-нибудь инопланетное? Например, в незапамятные времена в районе камчатского Срединного хребта разбился межзвёздный корабль инопланетян, а любопытные паланцы, усердно покопавшись в космических обломках, нашли нечто. Нашли и закрепили-подвесили на своём Главном идоле. Ладно, разберёмся. Если отыщем спиленного идола, то, вполне возможно, и похищенные амулеты найдутся… Итак, исчезнувший паланский идол и ракетный полигон «Кура». Займёмся, понятное дело. Только не сразу. Сперва обустроимся в посёлке и несуетливо осмотримся по сторонам. Дополнительной информацией обрастём. Потом выедем на Безымянное месторождение — ведь надзора за строительством дороги никто не отменял. Ну, а после этого и приступим… Так, покидаем гостеприимный столик и возвращаемся к Санычу. Надо с вещами разобраться. Вернее, с картонной коробкой, презентованной Чаком. Ну, как её транспортировать? У меня же, в конце-то концов, не сто рук. Распихаю бутылки с алкоголем в рюкзак и по баулам, да и все дела… Через два с половиной часа, как и обещал Ворон, объявили посадку на вертолёт. — Придётся, дружище Клык, надеть на твою благородную собачью физиономию намордник, — объявил Тим. — Гав! — Предлагаешь не торопиться? Мол, вдруг, не потребуют? Хорошо, будем дожидаться отдельной команды. Не вопрос… Отдельной команды — касаемо собачьего намордника — так и не последовало. Пожилая мрачная тётка в мятой «аэрофлотовской» форме равнодушно проверила у пассажиров рейса билеты и, небрежно махнув рукой, велела: — Ступайте, хлопчики, вон в ту дверь. Как выйдите на лётное поле, так сразу направо и поворачивайте. Мимо вертолёта не пройдёте. Там не заперто, смело залезайте. Только сверх меры, пацанчики, не безобразничайте… Кроме Тима, Сан Саныча и Клыка в Ключи направлялись ещё двенадцать пассажиров — все достаточно молодые, шумные, чуть-чуть хмельные и навьюченные серьёзными рюкзаками. — Питерские конкуренты, — исподволь бросая на молодых людей косые взгляды, прошептал-прошипел Дунаев. — Проводят геологоразведку на Озерновском рудном поле. Вскоре тоже задумаются о дороге к побережью. Только будут её отсыпать вдоль другого, то бишь, левого берега реки Озёрной… Построить через речку мост и эксплуатировать нашу строящуюся дорогу совместно? Мол, так всем будет экономически выгоднее, и, кроме того, дикая природа Камчатки пострадает меньше? Да, наверное, это так. Но, увы, совершенно невозможно. Скорее небо упадёт в Авачинскую бухту, чем питерцы договорятся — о чём-либо — с москвичами… Ми «восьмой» был откровенно-стареньким, с облупившимися жёлто-синими бортами. Рядом с ним не наблюдалось ни единой живой души, и питерские геологи-буровики, долго не думая и заговорщицки пересмеиваясь, тут же залезли внутрь вертолёта. Вскоре оттуда долетели характерные «пшики». — Пивком балуются, — тут же определил Тим. — Не балуются, а разминаются, — поправил опытный Сан Саныч. — Скоро и на водочку перейдут. Потому как молодые ещё. Избыточная энергия играет в одном месте, перехлёстывая порой через край… Ничего, полгодика проторчат на месторождении, пообтешутся, хлебнут лиха и слегка поугомонятся. Проходили уже в своё время. Как же… Когда мы полезем внутрь данного летательного аппарата? Может, через полчаса. Или, к примеру, через полтора. То бишь, когда загулявших пилотов отыщут и приведут в чувство… Кстати, Брут, а предстоящий-то полёт, он не из простых будет. Эксклюзив голимый и навороченный, достойный включения в знаменитую Книгу рекордов Гиннесса. — И в чём тут фишка? — По техническому паспорту дальность полёта Ми-8ПА составляет четыреста восемьдесят километров. А нам, учитывая маршрутные рельефные загогулины, предстоит пролететь порядка шестисот. — Следовательно, будем делать промежуточную посадку? — предположил Тим. — Типа — для дозаправки? — Ничуть не бывало. Безо всяких дозаправок полетим. И, что характерно, долетим… Какие такие хитрые технические секреты применяются? Во-первых, в Ми-8ПА предусмотрено двадцать восемь посадочных мест, но данный рейс на борт более пятнадцати пассажиров никогда не берёт. Во-вторых, вместо трёх штатных членов экипажа будет только два. В-третьих, на этой «вертушке» установлен более ёмкий бак для топлива, чем это предусмотрено заводскими документами. А, в-четвёртых, говорят, что в горючее здешние умельцы добавляют какие-то химические присадки… Ничего хитрого, если вдуматься. Обыкновенная русская смекалка. Привыкай, Брут…Только через полтора часа к вертолёту, в сопровождении давешней мрачной тётки, подошли пилоты: низенький хлипкий старичок и высокий румяный юноша лет двадцати двух-трёх. — Пассажирам — занять места, указанные в билетах! — густым шаляпинским басом неожиданно рявкнул визуально-пьяненький старичок. — Быстро у меня, бродяги неприкаянные! Взлетаем через семь минут… В салоне вертолёта было от души накурено, да и устойчивый алкогольный перегар царил практически безраздельно: питерские геологи, оценив степень камчатской анархии, развернулись по полной и расширенной программе. «Места, указанные в билетах?», — мысленно хмыкнул Тим. — «Никаких табличек с номерами здесь не наблюдается. Как, впрочем, и кресел, к которым означенные таблички и должны были бы крепиться. Вдоль бортов оборудованы широкие деревянные скамейки, а все вещи свалены посередине салона, в одну общую кучу. А два юных бородатеньких геолога, и вовсе, восседают на брезентовых раскладных стульчиках. Комфорт неземной, мать его комфортную…». Они даже не успели толком устроиться, а двигатель уже надсадно загудел, вертолётные лопасти начали активно вращаться, и уже через пару-тройку минут Ми-8ПА, болезненно вздрогнув, уверенно оторвался от земли… Сам полёт Тиму не понравился. Во-первых, пикник питерских буровиков продолжался: сизые клубы табачного дыма, пьяный галдёж, чавканье, «солёные» бородатые анекдоты, сплошной мат-перемат, жаркие карточные ссоры и громкое пение под раздолбанную и толком ненастроенную гитару. Во-вторых, очень неудобно было наблюдать через иллюминаторы за местностью, над которой они пролетали: приходилось постоянно выворачивать шею, от чего последняя нещадно затекала. Сперва вертолёт пролетал над лесами и лугами. Потом внизу обнаружилось жёлто-бурое нагорье, по краям которого располагались приземистые кратеры вулканов и чёрные скалистые горы, чьи вершины прятались в низких светло-серых облаках. Где-то примерно через час на месте скучного нагорья возникла обширная речная долина. — Искомая река Камчатка, — объявил Сан Саныч. — Теперь — до самых Ключей — пойдём над её руслом, игнорируя, естественно, все эти многочисленные и изысканные петли… Река упрямо извивалась, изгибалась и усиленно петляла. Изредка на её берегах возникали населённые пункты. — Елизово, — время от времени скупо комментировал Дунаев. — Мильково… Майский… Козырёвск… К исходу третьего часа полёта старенький Ми-8ПА заметно устал: начал, время от времени, значимо подрагивать, а также резко, без предупреждений, «нырять» в разные стороны и вниз. Самочувствие питерских гуляк заметно ухудшилось: все легкомысленные разговоры стихли, а им на смену пришло глухое покашливание, сопровождавшееся дружным болезненным оханьем. В какой-то момент даже терпеливый Клык не выдержал и несколько раз подряд жалобно взвизгнул, мол: — «Совершенно дурацкий и непотребный вид транспорта! Болтает и болтает. Того и гляди, стошнит… Опа, опять рухнули в очередную воздушную яму. Мать его… Как же блевать хочется. Прямо-таки неудержимо… А ещё и не видно ничего толком… Братец, надо будет по прилёту — в обязательном порядке — разжиться дельным мотодельтапланом. Ну, очень надо… Как, вообще, можно беспроблемно жить-существовать без надёжного и комфортабельного мотодельтаплана? Или, допустим, гидромотодельтаплана? А?». — Никак нельзя, — согласился с псом Тим. — Попробуем разжиться. Обещаю. Точка. — Подлетаем к Ключам, — любезно предупредил Сан Саныч. — Ухватись, Брут, покрепче. Одной ладонью за скамейку, а другой — вон за ту кожаную петлю, свисающую с потолка… Предупреждение оказалось своевременным — вертолёт, резко накренившись по отношению к линии горизонта, заложил широченную дугу. — Гав-в-в! — неуклюже повалившись на бок, от души возмутился Клык, мол: — «Что творите, сукины дети? Уроды грёбаные и недоделанные. Фокусники хреновы, а не дисциплинированные российские пилоты. Из-за вас, гнид пьяненьких, спиной ударился о ножку скамьи. Уточняю, о железную и ребристую ножку. Так вас всех и растак. Оптом и в розницу. И в хвост, и в гриву…». За иллюминаторами дружно замелькали местные пейзажи: извилистая речная долина, множество крохотных озёр, ярко-зелёные ковры лесов и лугов, поселковые дома и домишки, тёмно-коричневые горы и, конечно же, величественные вулканы. Наконец, вертолёт приземлился. — Попрошу на выход, господа, граждане и товарищи! — насмешливым басом объявил пилот. — Вещички попрошу не забывать. Включая, понятное дело, пустые банки и бутылки, целлофановые пакеты из-под чипсов, а также промасленные газеты, в которые были завёрнуты бутерброды с ливерной колбасой и жареные куриные окорочка. И про окурки, мать вашу развратную, не забывайте…
Они, подхватив багаж, покинули усталый вертолёт и по гравийному лётному полю отошли метров на семьдесят-восемьдесят в сторону. — Гав-в, — негромко попросил Клык. — Предлагаешь слегка передохнуть и вволю подышать свежим камчатским воздухом? — избавляясь от рюкзака и баулов, понятливо улыбнулся Тим. — Мол, лапы совсем не слушаются и ушастая голова слегка кружится? Не вопрос, дружище, дыши… Саныч, ты как? Сильно торопишься? — Не очень. Можно и перекурить. Лишним не будет… Остальные же пассажиры, не останавливаясь, направились к полосатому шлагбауму, за которым располагались встречающие. И не просто — «не останавливаясь», а ещё и распевая при этом в двенадцать лужёных глоток одну широко-известную в геологической среде (по словам Сан Саныча), песенку:
Наш фрегат давно уже на рейде.
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Сорок тысяч бед — за нами следом,
Бродят — словно верная охрана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана.
Плюньте, кто на дно пойдёт последним,
В пенистую морду океана…
Эх, хозяйка, что же ты, хозяйка?
Выпей с нами. Мы сегодня платим.
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе — особенное платье?
Отчего же вечером, хозяйка,
На тебе — особенное платье?
Не смотри — так больно и тревожно!
Не буди в душе моей усталость.
Это совершенно невозможно,
Даже — до рассвета — не останусь…
Это совершенно невозможно,
Даже — до рассвета — не останусь…
Смит-Вессон, калибра тридцать восемь,
Верный, до последней перестрелки.
Если мы о чём-нибудь и просим,
Это чтоб подохнуть не у стенки.
Если мы о чём-нибудь и просим,
Это чтоб подохнуть не у стенки…
Прозвучало — эхо, эхо, эхо…
Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте!
Это — задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…
Это — задыхается от смеха
Море, обнимающее мачты…
Наш фрегат давно уже на рейде.
Спорит он с прибрежною волною.
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Эй, налейте, сволочи, налейте!
Или вы поссоритесь со мною…
Геологический УАЗик, вволю поколесив по посёлку, остановился возле отдельно-стоящего рубленого дома под шиферной крышей. — Десантируемся, доблестные сотрудники ЮНЕСКО, — скомандовал Сан Саныч. — И я тоже, пожалуй, вылезу: помогу вам вещички выгрузить, перекурю… Вот они, ваши здешние Пенаты. Любуйтесь. Дом, сложенный из толстенных гладких брёвен, смотрелся очень солидно. — Впечатляет, — одобрил Тим. — На века выстроено. Из лиственницы. И всякие ставни-наличники, покрытые искусной резьбой, присутствую. Русская классика, короче говоря. — Это точно. Да и всё прочее заслуживает уважения. Журавль-колодец. Хлев. Сеновал. Птичник. Крольчатник. Парники. Теплицы. Огород. Сад. Кузница. Мастерская. Погреб. Два гаража. Сарай для дров. Ещё один — непонятного назначения. Банька. Всё в полном порядке. И забор новёхонький. И участок большой, около сорока пяти соток. За домом, в дальнем конце подворья, и с десяток пчелиных ульев имеется. А за забором — грибной лес. Чуть дальше — старица Камчатки с причалом и лодкой. — По-взрослому всё. — Ещё бы, — горделиво напыжился Дунаев. — Серёга — мужик ужасно-хозяйственный. В батю покойного пошёл. Давно уже предлагаю ему возглавить хозяйственную службу нашего треста. И оклад более чем приличный. Премии и бонусы всякие. Не хочет. Мол, свобода дороже. Чудак-человек. — А Серёга — он кто? — уточнил Тим. — Мужик, понятное дело, — хохотнул Сан Саныч. — Настоящий. Штучный товар. Теперь таких уже не выпускают… Познакомишься. Поговоришь. Глядишь, и споётесь… Всё, Брут, давай свою лапу брутальную… Э-э-э, поосторожней только жми, молодчик здоровенный. Мне ещё рано записываться в инвалиды… Клык, не хворай. Встречаемся послезавтра, в одиннадцать сорок пять, на поселковой площади возле магазина. Пока, ребятушки… УАЗик, бодро похрюкивая, укатил. — Бух! Эх! — раздалось со стороны хозяйственных пристроек. — Бух! Эх! — Пошли знакомиться с хозяином, — Тим забросил за спину рюкзак и подхватил баулы. — Посмотрим, что это за Серёга такой. — Бух! Эх! Бух! Эх… Тим, поставив баулы на землю, аккуратно отогнул ветви какого-то неизвестного ему дерева и заглянул за полутораметровый забор. Возле длинного досчатого сарая чернобородый, плечистый и голый по пояс мужик колол дрова. Умело так колол, со вкусом. Ставил на толстенный кедровый кряж берёзовое полено, высоко заносил над головой тяжёлый топор-колун и, слегка приседая, резко опускал руки вниз. — Бух! — и полено разлеталось на две половинки. — Эх! — с полусекундным опозданием выдыхал чернобородый, после чего водружал на кряж очередное полено. — Здорово, хозяин! — минут через семь-восемь, когда мужик, пристроив топор к горке уже наколотых дров, решил немного передохнуть, поздоровался Тим. — Может, помощь нужна? — Никак, лёгкий иностранный акцент присутствует? — обернувшись на голос, вопросом на вопрос ответил чернобородый. — Ты, наверное, Брут? Прибыл в Ключи на место инспектора Грина? Наслышан. Мне про тебя Томас все уши прожужжал… А я — Сергей Пугачёв. Он же — «Серёга». Он же — «Пугач»… Подходи к калитке. Сейчас отомкну запор. С тихим шорохом повернулся ключ в замке, и солидная калитка, оббитая широкими полосами чёрного металла и являвшаяся составной частью крепких двухстворчатых ворот, распахнулась. — Проходи, Брут, — пригласил Пугач, но тут же насторожился: — Ты, никак, с псом? Тогда погоди немного. Не так всё и просто. Хотя… Чистокровный хаски? Ну-ну… Найда! — обернулся в сторону дома. — Ко мне! Вскоре рядом с его ногами появилась собака. «Лайка?», — засомневался Тим. — «Может быть, только какая-то нетипичная. Белая, с редкими бисквитными пятнами. Очень… э-э-э, компактная, ладная, лохматая и „шерстяная“. Голова клиновидная и мощная. Угольно-чёрный аккуратный нос. Углы рта слегка загибаются, образуя некое подобие ехидной улыбки. Глаза тёмно-коричневые, глубоко посаженные, широко расставленные, немного раскосые, миндалевидной формы. Хвост пышный, гордо закинутый на спину. А, вот, уши какие-то маленькие и слегка закруглённые на концах…».
— Найда, она самоедка[75], — охотно пояснил Сергей. — Два с половиной года назад купил щенком у старого чукчи, на северном плато Корякского нагорья. Она ещё девушка у меня. И поэтому на всех кобелей рычит и бросается. А на твоего… — На Клыка. — А на твоего Клыка — нет. Только добродушно и загадочно щурится. Может, что и получится. Путное, я имею в виду. Например, здоровые и породистые щенки. — Гав-в-в-в, — почтительно помотав головой, высказался Клык, мол: — «Какая симпатичная и трепетная синьорина. Сражён наповал. Имею самые честные и серьёзные намерения. Готов доказать на деле и всё такое прочее…». Найда, молча, развернулась на сто восемьдесят градусов и, кокетливо помахивая белоснежным хвостом, затрусила к дому. — Заходите, гости дорогие, — понимающе усмехнулся Пугач. — Будьте как дома… «Кстати, а он здорово похож на легендарного Емельяна Пугачёва», — шагая по узкой гравийной дорожке, машинально отметил Тим. — «По крайней мере, на портрет Пугачёва, виденный мной когда-то в школьном учебнике по истории. А ещё Серёга очень жилистый и мускулистый. И ростом будет повыше меня. Наверное, крепкий боец. С таким справиться — куда как непросто… Возраст? Под тридцать, скорее всего. Мой ровесник, то бишь…». По короткой скрипучей лесенке они поднялись на крыльцо и через просторные сени, стены которых были плотно завешаны берёзовыми вениками и духовитыми пучками сушёных трав, прошли в дом. — Это наша с тобой общая горница, — пояснил Сергей. — Кухня-столовая-гостиная, по-вашему. Вон та дверь ведут на твою половину: две комнаты и кладовка. А эта, соответственно, в мою. Туалет, извини, на улице. Биотуалетом я только зимой пользуюсь. Кстати, рядом с колодцем деревянный столб вкопан в землю. На нём — умывальник… Горница была достаточно просторной, и главной её достопримечательностью являлась большая русская печь-красавица — с многочисленными дверками-заслонками и широкими полатями, застеленными пышной медвежьей шкурой. А уже рядом с печью, почтительно обступив её с трёх сторон, размещалось и всё остальное: кухня с мойкой и высоким двухкамерным холодильником, посудные и книжные шкафы, просторный обеденный стол и элегантные стулья с резными спинками, антикварные массивные комоды и приземистые сундуки самого почтенного вида. А ещё в этом помещении было очень много полосатых домотканых ковриков-половичков — и на полу, и на комодах, и на сундуках. — Уютно здесь у тебя, — одобрил Тим. — И пахнет хорошо — полевым разнотравьем, колодезной водой и свежей выпечкой. — Ничего удивительного. И хлеб вчера выпекал в печи. И полы — колодезной водой — мыл. — А вон на стене, рядом с шестиструнной гитарой, портрет висит, на котором изображены мужчина и женщина. Лица у них хорошие. Светлые-светлые такие… Кто это? — Мои покойные родители, — слегка нахмурился Пугач. — Они утонули несколько лет тому назад. Рыбачили по последнему льду в лагуне Маламваям[76]. Ловили корюшку, навагу и камбалу. Матушке морской рыбы захотелось. Мол, речная и озёрная приелись слегка… С Тихого океана неожиданно тайфун налетел, и весь лёд за полчаса поломал. Тогда больше двадцати человек утонуло. Почти все, кто был на льду лагуны… Портрет? Отца маманя рисовала. А батя — её… — Извини. — Ничего… А что там с инспектором Грином? Улетел в свой прекрасный Париж на встречу с любимой девушкой? — Нет, не улетел. — Почему? — Убили Томаса. — Как? Кто? Когда? Тим подробно рассказал о недавних печальных событиях. То есть, в меру подробно, не упоминая, естественно, о неизвестном судьбоносном открытии покойного, а также о спящем биче, слежке и неудавшемся нападении на автомобильной стоянке возле аэропорта. — Жалко Томаса, занятный был чувак, — загрустил Серёга. — Помянуть его надо. Как и полагается по русскому обычаю… Давай, Брут, дуй на свою половину. Вещички раскладывай. Переодевайся. А я пока на стол соберу. Минут через пятнадцать-двадцать подгребай. Тим обустроился, методично разложил вещи по полочкам высокого одёжного шкафа, разделся до трусов, сходил к колодцу-журавлю, вволю пообливался холодной чистейшей водой, тщательно обтёрся толстым махровым полотенцем, облачился в шорты, футболку и шлёпки-вьетнамки, после чего вернулся в горницу. — Присаживайся, — предложил Пугач. — Держи чарку. В ней медовуха. То бишь, самогон, настоянный на меду. Всё своё. И мёд. И самогон. Сам гнал. — У меня тоже всякий алкоголь имеется: водка, коньяк, виски. Достать? — Не надо. Предпочитаю естественные напитки. Да и мешать не люблю… Ну, помянем, не чокаясь. Пусть земля Томасу будет пухом. Родная канадская земля, понятное дело. — Пусть будет — пухом, — поддержал Тим. Они выпили. — Ох, и крепка, зараза! — зажмурив глаза, выдохнул Серёга. — Пожалуй, это я переборщил — с четвёртой перегонкой. И трёх было бы вполне достаточно… Да ты закусывай, Брут. Закусывай… Вот, рыбка — вяленая и копчёная. Ветчина свиная. Холодец сборный. Крольчатина. Помидоры и огурчики. Папоротник маринованный. Холодная вчерашняя пицца с кабачками и баклажанами. Грибочки солёные. Морошка и княженика. Всё, как и полагается, своё… После третьей чарки Тим подошёл к открытому окну и позвал: — Клык! Ты где? Отзовись! — Ищи ветра в поле, — хмельно усмехнулся хозяин дома. — Они с Найдой, наверняка, в лес отправились. Типа — на ознакомительную прогулку. У неё под забором, рядом с пчелиными ульями, тайный лаз вырыт. А я и не препятствую. Зачем? Самоедам без охоты никак нельзя. Могут затосковать и впасть во фрустрацию. Шерсть, тьфу-тьфу-тьфу, конечно, начнёт вылезать-выпадать, зубы крошиться в пыль… Оно мне надо? Не надо, зорька ясная… А так собака регулярно в тайгу наведывается. Свежим воздухом дышит. Добычу приносит. Зайчишек, белок, тарбаганов… Тарбаганы? Это такие сурки местные, камчатские. Их топлёный жир здорово при простудных радикулитах и застарелых артритах помогает… Может, о Томасе поговорим? Покумекаем, кто мог желать его смерти? — Поговорим. Не вопрос. — Понимаешь, было у меня чёткое предчувствие, что инспектор Грин кончит плохо. Больно уж безбашенным он был… — И в чём, пардон, это выражалось? — заинтересовался Тим. — В чём? Трудно вот так сразу, в двух словах объяснить… Камчатка — край особенный, тайный и мистический. Тут нельзя шастать и бродить — где вздумается. В том смысле, что дошастаться — раз плюнуть… Например, здесь имеются такие места и маршруты, где уже сотни лет не происходит ничего особенного и опасного. А ещё есть места запретные. Ну, как у новозеландских туземцев — «табу». Не надо туда ходить, десятилетиями и веками проверено. Всякие там распадки, конкретные сопки, водоразделы, перевалы, реки и озёра. Там с непослушными и легкомысленными путниками обязательно что-нибудь происходит. Нехорошее и фатальное, я имею в виду. Падают со скал и позвоночники ломают. Тонут в водоворотах и болотах. Пропадают с концами. Становятся обедом бурых мишек. Ну, и так далее… Так вот. Томаса словно бы что-то тянуло к этим нехорошим и опасным объектам. Он постоянно, не смотря на все мои просьбы и предостережения, слонялся по рискованным маршрутам. Наверное, что-то важное искал. Нашёл? Не нашёл? Не знаю… Теперь по подозреваемым личностям. Геологи и буровики с Безымянного месторождения? Бред законченный. Они ребята столичные, образованные и абсолютно адекватные… Поселковые браконьеры? Не смеши меня, Брут. Трусишки они. Нынче — после осенних арестов и судов — на дно залегли, осторожничают. Им нынче лишний шум совсем ни к чему… Российские вояки? Это да, вариант реальный. Томас, по его же собственным словам, несколько раз посещал полигон «Кура». Тайно, понятное дело, посещал. Безо всяких официальных разрешений и провожатых. Запросто мог обнаружить там что-нибудь жутко-секретное и запретное. Запросто… Паланцы? Скрывающий Ворон, спора нет, шаман авторитетный и уважаемый. Только, вот, мало верится в его складные и цветастые россказни. Разорённое Капище? Спиленный Главный идол? Дешёвой мистикой, гадом буду, так и отдаёт… Да и сами паланцы. Я лично с ними считанные разы встречался. Они живут далеко от наших мест, за Срединным хребтом, практически на побережье Охотского моря. Да и мест насиженных паланцы покидать не любят. Потому как домоседы природные. То есть, от природы… Допустим, всё же, что Томас-таки разорил тайное паланское Капище, спилил Главного идола и увёз его в неизвестном направлении. И где же, спрашивается, этот идол? Я на днях заходил в арендованный покойным инспектором Грином гараж: вездеход есть, рядом снегоход стоит, только никаких деревянных идолов не наблюдается. Как, впрочем, и рюкзака с заветными паланскими амулетами… Какие места инспектор Грин посещал в последнее время? То бишь, в последний месяц два? Возле Шивелуча и Толбачика он усердно тёрся. Только вдали от безопасных туристических маршрутов. А ещё, как я уже говорил, пару-тройку раз нелегально посещал полигон «Кура»… Извини, Брут, но придётся прервать наше застолье. На время, понятное дело. Нельзя, понимаешь, забывать о текущих делах крестьянских. Не положено — забывать… Поможешь? — Без вопросов и с удовольствием. Что делать? — Я животными займусь. То бишь, накормлю и напою свиней, кроликов и кур. А на тебе — парники и теплицы. Полей там всё. Воду бери в старом колодце. Он за дальней теплицей расположен. Вода в нём всегда тёплая, благодаря минеральному родничку… Только смотри, не перелей. Одна лейка на два огуречных куста. И для помидоров, перцев и баклажанов такая же пропорция. А для кабачков, тыкв, дынь и арбузов — в два раза больше… На сельскохозяйственные работы ушло два с половиной часа. — Ну, и как оно тебе? — подойдя к парникам-теплицам, поинтересовался Сергей. — В плане впечатлений? — Шикарно и очень урожайно. Такое впечатление, что всё прёт прямо на глазах… Может, отдельные плоды уже пора срывать? — Утром сорву. Потом часть овощей отвезу в оптовую фирмочку. А другую, добавив свежих куриных яиц, в хозяйственную службу полигона. Вояки нынче при деньгах. В том смысле, что оплачивают продовольственные поставки почти без задержек. Ладно, возвращаемся к столу… После седьмой чарки они перешли на личности. Сперва Тим рассказал о своей жизни. Не обо всей, конечно. Только в общих чертах, не упоминая о сердечно-интимных моментах и о недавних июньских событиях, произошедших в Синей долине острова Западный Шпицберген. — Интересная у тебя, Брут, работа, — умело выпустив изо рта с десяток идеально-круглых колец, сформированных из сизого табачного дыма, одобрил Пугач. — Даже завидую слегка. И не скучная, и для общества полезная, и… вообще. Всякие там интересные природные места, неожиданные встречи, переезды, перелёты, новые острые впечатления.… А я, вот, домосед. Ну, как те же паланцы… Родился в Ключах. Здесь и вырос. Здесь и среднюю школу закончил. А вулканы же кругом. Да ещё какие… Заболел я всерьёз этим делом и решил стать вулканологом. Улетел в Москву и поступил в МГУ, на геологический факультет. Причём, по-честному поступил, без денег. Лишь на одном желании. Потом успешно окончил и стал дипломированным вулканологом. На Родину вернулся… Женитьба? Нет, так и не встретил в Москве нормальной девушки. В том смысле, чтобы она по сердцу пришлась… Значится, вернулся в родимый посёлок и устроился младшим научным сотрудником на Ключевскую вулканологическую станцию. Сбылась мечта всей жизни, короче говоря… Только недолго я на той станции проработал. Уже через полтора месяца, скрипя зубами, уволился по собственному желанию. Так, вот, получилось… — Небось, женский вопрос всему виной? — прозорливо предположил Тим. — Трепетный и нежный? — Это точно, трепетный… Начальником Ключевской вулканологической станции тогда Юрка Демьяненко работал. Может, и сейчас работает? Не знаю. Не интересовался… Хороший такой мужик — дельный, честный, вулканы любящий до полного посинения. Но… Его жена, Татьяна. Чёрненькая такая, стройная, с живыми и быстрыми глазами… Короче говоря, запал я на неё всерьёз. Да и она начала с интересом посматривать в мою сторону — своими быстрыми и живыми глазищами… Вот, и уволился. То бишь, от греха подальше и чтобы жизнь Юрке не портить. Ну, не заслуживал он того. Не заслуживал… Хотел я тогда уехать на Большую Землю, но вскоре отец с матушкой утонули. Похоронил, как и полагается… Похоронил, отплакал, поразмышлял и решил остаться. Родители столько сил во всё это вложили — в дом, в сад, в хозяйство, в пчёл. Вот, так сказать, и подхватил эстафету… Работа на стороне, по найму? Нет, не нуждаюсь. И без неё денег на безбедную жизнь хватает. Свинину по осени продаю. Куриные яйца, молоденьких петушков и кроликов — круглый год. Ну, ещё и овощи всякие с картошкой… Рыба? Только для себя ловлю. Ну, его на фиг, это браконьерство. Себе, что называется, дороже. В том плане, что если меня, тьфу-тьфу-тьфу, посадят, то усадьбу сразу же разворуют. Дочиста… Охота? Имеет место быть. Хорошее подспорье в хозяйстве. И бурых мишек стреляю, и горных баранов, и лосей, и всяких птичек перелётных… Ещё с сотрудников ЮНЕСКО имею копейку. Пол избы, гараж, вездеход и снегоход сдаю в аренду выгодную… Видишь, лестница ведёт на второй этаж? Это, так сказать, задел на Будущее. Вдруг, всё же, когда-нибудь женюсь, а жена мне подарит целую кучу маленьких Пугачёвых? Вот, для них… А пока у меня на втором этаже иностранные туристы квартируют. Уже месяца два с половиной. То ли англичане, то ли шотландцы. Кто их всех разберёт? Правда, сейчас отсутствуют — надумали сплавиться на резиновых надувных лодках по реке Камчатке к океану. Бог им в помощь. Тем более что платят они за постой щедро и исправно… А ещё у меня гидромотодельтаплан есть. Сам собирал-мастерил. По чертежам и инструкциям, позаимствованным в Интернете… — Ты это серьёзно? — Серьёзней не бывает. Ик-к-к, — пьяненько икнув, заверил Серёга. — В сарае стоит. Завтра, Бог даст, покажу… Я на нём богатеньких жлобов изредка катаю. Тех, кто ещё может страх перебороть. За большие бабки, понятное дело. — А мне в аренду сдашь? Месяца так на полтора-два? — Почему бы и нет? Ик. Обсудим, конечно… Только, извини, не сегодня. Наливай…
Посиделки затягивались. За окнами, прикрытыми по случаю вечерней прохлады, сопровождавшейся лёгкой пеленой мокрого белёсого тумана, постепенно стемнело. Выпив по двенадцатой чарке, они — по старинной русской традиции — перешли к горячим спорам о смысле жизни. — Дзынь! — разнеслось по горнице. Оконные стёкла в одной из рам, треснув, посыпались на пол мелкими осколками, а на обеденный стол — между полупустыми блюдами и грязными тарелками — упал увесистый огненный булыжник. Огненный — это как? В том смысле, что плотно-плотно окутанный-опутанный злыми языками красно-фиолетового пламени. Секунда-другая, и тёмно-серая льняная скатерть, расшитая красно-алыми петушками и лилово-жёлтыми медведями, вспыхнула — как порох…
Глава пятая Сплошная пурга и разные разности
— Туши пожар! — вскакивая на ноги, велел Серёга. — А ты? — Побежал ловить супостата… Пугач, схватив карманный фонарик, лежавший на одном из комодов, покинул горницу. «Походка-то у нашего бывшего вулканолога характерная», — машинально отметил Тим. — «Собранная, скоординированная и очень грациозная. Практически кошачья. Наверняка, серьёзно занимался восточными единоборствами…». А с пожаром он справился быстро и без особых проблем: резко дёрнув за край, сбросил горевшую скатерть со стола на пол и, усердно работая двумя полосатыми домоткаными половичками, зажатыми в ладонях, уверенно сбил пламя. После этого Тим — чисто на всякий случай — выключил в комнате свет, прихватив со стола кухонный нож, вышел на крыльцо, напряжённо вслушался в чуткую ночную тишину и едва слышно прошептал: — И Клыка, как назло, где-то черти носят. С ним мы этого любителя огненных фокусов в момент отловили бы… Через пять-шесть минут тихонько скрипнули петли приоткрывшейся калитки, и по узкой гравийной дорожке беспорядочно запрыгало-задрожало светло-жёлтое пятнышко карманного фонарика. — Убежал, сволочь прыткая, — поднявшись на крыльцо и виновато шмыгнув носом, сообщил Сергей. — Во-первых, темно. Во-вторых, я же нынче слегка выпивши… Короче говоря, треснулся на бегу лбом о ствол какого-то дерева. Больно, даже искры посыпались из глаз. Пока в себя приходил, он, гнида, и улизнул. Повезло гадине, короче говоря… Впрочем, я с трофеями, всё же, вернулся. Неизвестный злоумышленник так испугался погони, что даже обронил пару вещиц. — Каких? — Толком не рассмотрел. Пошли в дом. Они, закрыв ради пущего спокойствия входную дверь на щеколду, вернулись в горницу. — Стоит ли зажигать свет? — засомневался Тим. — Будем — как на ладони. Для тех, кто на улице, я имею в виду. — Смело включай, — заверил Пугач. — Поджигателю теперь не до нас. Я успел-таки швырнуть ему вслед булыжник. Судя по болезненному вскрику, попал… Впрочем, задёрну-ка я предварительно занавески. Бережённого, как известно, Бог бережёт… — Ну, задёрнул? Уже можно включать? — Не нукай, не запряг. Всё, включай… Да, интересные трофеи мне достались. Во-первых, какая-то металлическая хрень с чёрной резинкой… Рогатка? — В общем-то, да. Рогатка, — задумчиво вздохнув, подтвердил Тим. — Только, отнюдь, непростая… Изделие РГ-05. Такими, как правило, оснащают диверсионные группы и штурмовые команды, входящие в состав различных российских спецслужб. Очень полезная и действенная штуковина. Прицельно бьёт метров с пятидесяти-восьмидесяти. Причём, тяжёлыми стальными шариками. Если хорошенько потренироваться, то и глаз фигуранту можно — с одного выстрела — выбить. А ещё иногда стальные шарики меняют на специальные зажигательные заряды. Точно такой и упал совсем недавно на наш достархан.… Как эти заряды зажигаются? А сами по себе. Непосредственно в полёте. От трения об воздух, если, конечно, так можно выразиться. — Откуда, Брут, ты всё это знаешь? — А у меняродной дядя в ГРУ[77] работает. Генерал-майором. Возглавляет там какой-то жутко-секретный отдел. — Ясненько, — осторожно трогая пальцами выпуклую шишку на лбу, уважительно протянул Серёга. — Вот же, приложился. Угораздило, мать его… Родной дядя, значит? Бывает… — А, во-вторых, старенькая меховая шапка? — Это, брат, не шапка. А мужской малахай. Коряки такие носят и зимой, и летом. Старинная национальная традиция… Стоп. Видишь, наушники обшиты-оторочены чёрной гладкой кожей? — Вижу. И что с того? — А то, что это кожа нерпы. Получается, что это не просто — корякский головной убор, а паланский малахай… Улавливаешь разницу? — Улавливаю, — скрипнул зубами Тим. — Вот же, затейники хреновы. Чёрт бы их всех побрал… — С чего это ты, Брут, так разозлился? — С того самого. У нас, если ты подзабыл, было две основных, но строго-противоположных друг другу версии. Мол, Томаса могли убить либо мрачные армейские деятели, либо мстительные паланцы. А теперь, блин горелый, что получается? Какая-то хрень навороченная. — Действительно, хрень, — задумчиво взлохматив пятернёй свою чёрную бородку, согласился Пугач. — Получается, что некий паланец, являющийся — ко всему прочему — сотрудником одной из российских спецслужб, только что пытался поджечь моё родовое гнездо? Пурга сплошная… Это нас, не иначе, пытаются окончательно запутать. Зачем? Чтобы, ясен пень, сбить со следа… Предлагаю следующее. Выпиваем по разгонной чарке. Убираемся на столе. И готовимся ко сну. Типа — утро вечера мудренее… О, слышишь? — Ага. Кто-то в дверь скребётся. — Это наши собачки, нагулявшись, пожаловали… Уже иду! Подождите! Открываю… Найда, довольно помахивая пушистым хвостом, загадочно улыбалась — всей своей «самоедской» мордочкой. А Клык крепко сжимал в зубах тушку упитанного лесного зайца. — Гав-в! — небрежно пристроив добычу возле хозяйских ног, высказался Клык, мол: — «Славная получилась охота! Неземной восторг и полный отпад! Отвёл душеньку, что называется, по полной программе… А почему у вас, добры молодцы, гарью пахнет? Локальный пожар — по пьяной лавочке — учудили?». Тим подробно рассказал — как и что, а после этого резюмировал: — Так что, дружище, придётся тебе ночь провести на улице. Так сказать, в качестве сурового сторожевого пса. — Гав, — мол: — «Не вопрос. Посторожу. Не переломлюсь. А с такой симпатичной напарницей — так и с превеликим удовольствием. Ты как, Найда? Составишь мне компанию?». Но гордая самоедка ничего не ответила на этот вопрос. Она, молча, развернулась на сто восемьдесят градусов и неторопливо засеменила на выход… Тим долго не мог уснуть: мысли всякие и разные — в основном, тревожные — назойливо бродили в голове. Ворочаясь с боку на бок, он рассуждал-размышлял: — «Если смотреть правде в глаза, то по итогам сегодняшнего дня ещё на одного подозреваемого стало больше. Причём, этот подозреваемый, безусловно, нынче проходит за „номером один“. То бишь, больше всех остальных тянет на роль убийцы инспектора Грина… О бородатом Сергее Пугачёве, естественно, идёт речь. О нём, родимом… Во-первых, именно он чаще других общался с покойным — проживали, как-никак, в одном доме. А Томас, между прочим, был неравнодушен к алкоголю. Сидели они, допустим, как-то вечерком за столом — ужинали и фермерской медовушкой баловались. Вот, информация о невероятно-глобальном открытии и перестала быть секретной. Ничего хитрого… Во-вторых, у Пугача, оказывается, есть свой ключ от гаража, арендованного Грином. Сам же во время сегодняшних посиделок сказал, мол: — „На днях заглядывал в гараж. Снегоход и вездеход на месте. А, вот, спиленного идола и рюкзака с амулетами не наблюдается…“. Охотно верю. Сейчас, безусловно, не наблюдается. А, например, с неделю назад, когда Томас отбыл в Петропавловск-Камчатский? Куда как просто, имея на руках ключ, войти в гараж, да и вывезти оттуда всё ценное, включая паланского идола и амулеты. Или же какие-нибудь другие не менее экзотические раритеты… Впрочем, можно и не вывозить, а просто продать, мол, пусть сами покупатели и вывозят. Что ещё за покупатели? К примеру, англичане или шотландцы, квартирующие у Серёги на втором этаже. А теперь (как версия), совершив покупку, иностранные туристы сплавляются по реке Камчатке к тихоокеанскому побережью. Зачем? Конечно, для того, чтобы переправить ценные раритеты за пределы России. Это раньше, во времена СССР, государственная граница была на надёжном замке. А сейчас? Похоже, что даже дельная щеколда отсутствует. Пристанет к неприметному пирсу такой же неприметный кораблик, привезший для жителей Ключей триста коробок свиной тушёнки. Разгрузится. Ночью загрузится браконьерской красной икрой и копчёной рыбкой. Ну, и некий дополнительный груз возьмёт на борт. А утром, отчалив в неизвестном направлении, растает в густом тумане. И всё, поминай, как звали. Точка… Если эта моя версия (про проданные иностранцам раритеты), верна, то Томас, понятное дело, был изначально обречён. Мол, опасный свидетель, способный поднять крутую бучу. И здесь в дело, как это водится, вступает „в-третьих“… В-третьих, Пугач является местным и коренным жителем. Следовательно, у него на Камчатке проживает много друзей и знакомых. В том числе, и в Петропавловске-Камчатском. В-четвёртых, Сергей, судя по ухваткам, серьёзно занимался (может, и до сих пор занимается), восточными единоборствами. Значит, и его приятели занимались… То бишь, Пугач запросто мог позвонить своему закадычному дружку-каратисту, проживающему в Петропавловске, и обратиться к нему с пустяковой просьбой, мол, надо срочно пришить одного вредного и опасного иностранца. За приличные деньги, понятное дело. Дружок пошёл навстречу и убил Томаса, а потом скрылся, ловко перемахнув через высоченную кирпичную стену… В-пятых, фермер Пугачёв регулярно поставляет на ракетный полигон „Кура“ всякие продукты питания. Получается, что у него имеются устойчивые связи и в военной среде. То есть, если рассуждать логически, к убийству инспектора Грина мог быть привлечён и офицер-отставник, некогда служивший в частях особого назначения. Всё, блин горелый, одно к одному… История с огненным зарядом, выпущенным из изделия РГ-05, якобы случайно потерянным паланским малахаем и выпуклым синяком на лбу? Обычная мистификация. Мозги пудрят и пургу гонят… Жаль, что с Клыком на эту тему не поговорить. Почему — не поговорить? Потому, что он всерьёз запал на эту бело-бисквитную самоедку. Следовательно, теперь и к её хозяину не сможет относиться адекватно. То бишь, будет — вольно или невольно — выступать в роли Серёгиного адвоката. Более того, может и с Найдой поделиться моими подозрениями-умозаключениями, что будет уже откровенно-лишним и вредящим делу… Вау! Кажется, засыпаю. Точка…». Утром Тим проснулся от «бряканья» ведра с водой о бетонные кольца колодца. Проснулся, мельком взглянул на наручные часы, лежавшие на прикроватной тумбочке, и сонно пробормотал: — Без пяти шесть утра. Офигеть можно. Серёга-то фермер. Видимо, уже привык вставать в такую безумную рань. Подремлю, пожалуй, ещё минут сорок-пятьдесят… Но поспать не довелось. — Ба-бах! — глухо бабахнуло за окнами. — Дзынь-нь-нь! — тоненько зазвенели стёкла в оконных рамах. — Твою мать! — спрыгнул-слетел с кровати Тим и, как был в трусах, выбежал — через горницу и сени — на крыльцо. — Доброе утро, — радушно поприветствовал его стоявший возле столба с умывальником Пугач. — Хороша водичка… А что это, Брут, ты такой всклокоченный? Выскочил, словно на деревенский пожар торопишься. — Так это… Грохотало, вроде… Что-то на полигоне рвануло? — Не-а. Это просто старина-Шивелуч, заскучав в одиночестве, решил немного пообщаться с местными жителями. До него тут недалеко, порядка сорока шести-семи километров. Посмотри-ка направо. Тим посмотрел. На небе — над тёмно-зелёным лесом, где-то вдалеке — наблюдались клубы густого тёмно-серого дыма. — Извержение? Сильное? — Локальное, не обращай внимания, — старательно растираясь полотенцем, заверил Серёга. — На несколько суток. Шивелуч чуть ли не каждый месяц напоминает о своём существовании. Покашляет чуток. Раскалённой лавой слегка поплюётся. А после этого вновь — на некоторое время — успокоится. — Ба-бах! — опять разнеслось над округой. — Бух-х-х-х… — А что там взрывается? — переминаясь озябшими пятками по холодным доскам крыльца, спросил Тим. — В основном, газы всякие и разные. А ещё иногда из жерла и бомбочки вулканические вылетают… Кстати, тут недалеко имеется неплохая смотровая площадка с отличным видом на Шивелуч. Туда любопытных туристов регулярно привозят на автобусах. Выходишь из калитки и идёшь направо. На втором перекрёстке поворачиваешь налево, метров через двести пятьдесят ещё раз налево, а после этого шагаешь до упора. — А что? И прогуляюсь. Тоже полюбопытствую… Чем я, собственно, хуже всех прочих? Он по-быстрому посетил туалет, умылся, оделся и, прихватив с собой собак, отправился на прогулку. Было тепло, но между деревьями, окружавшими дорогу, плавно перемещалась лёгкая туманная дымка. Пахло неизвестными травами, летней влагой и печным дымком. Солнышко стыдливо пряталось за длинными и низкими светло-сизыми облаками. Гордая Найда, закинув пышный белоснежный хвост на спину, умчалась вперёд, а Клык, меланхолично семенивший рядом с хозяином, поинтересовался: — Гав? — мол: — «Как дела? Есть новые мысли?». — Ничего определённого и интересного, — смущённо вздохнул Тим. — Нахожусь в раздумьях и терзаньях… А что у тебя? — Гав, гав, гав-в-в. — Даже так? Наметились серьёзные сердечные отношения? Даже, возможно, нашёл-отыскал свою вторую половинку? — Гав! — Завидую, братишка… Поворот, второй, впереди заметно посветлело, и вскоре они оказались на высоком речном берегу. Вернее, на сорокаметровом обрыве, на краюшке которого, невозмутимо вглядываясь вдаль, сидела Найда. — Гав, — устраиваясь рядом с бело-бисквитной самоедкой, любезно пояснил Клык, мол: — «Сейчас мы находимся напротив того места, где речка Еловка впадает в реку Камчатку. Кофейно-бурый поток — это Камчатка. А светло-серый, соответственно, Еловка. Мы с подружкой здесь уже побывали вчера. Мимоходом…». Над обрывом мелькали-носились — чёрными изломанными молниями — шустрые камчатские стрижи. По речной глади спешили куда-то (очевидно, по важным делам), два пузатых рыбацких баркаса. А на северо-востоке, над далёкой линией горизонта, величественно возвышался конус вулкана Шивелуч. «Какой-то он… э-э-э, треугольный и ассиметричный», — мысленно прокомментировал Тим. — «А клубы дыма, честно говоря, весьма впечатляющие. Вверх, клубясь, поднимаются, поднимаются, а потом постепенно превращаются в шлейф-полосу, заметно отклоняющуюся к западу. Знать, ветер сегодня дует со стороны Тихого океана…». Над конусом вулкана неожиданно полыхнул — сквозь клубы бело-серого дыма — яркий ало-розовый всполох. За ним другой. Третий. А секунд через пятнадцать-двадцать опять загрохотало: — Бух-х-х! Ба-бах! Бух-х-х-х-х… — Гав, — предположил Клык, мол: — «Вулканическими бомбочками, не иначе, плюётся…».Когда они часа через полтора вернулись к родовому гнезду Пугачёвых, двухстворчатые ворота были уже распахнуты настежь, а рядом с ними стоял-красовался угольно-чёрный БМВ, соединённый жёсткой сцепкой с длинным и широким самодельным прицепом, в который Серёга — через откинутый вниз борт — загружал деревянные ящики с помидорами, огурцами и кабачками. — Давай, помогу, — предложил Тим. — Спасибо, уже заканчиваю. Только коробки с куриными яйцами осталось пристроить… А ты, брат, если не лень, конечно, посуду помой вчерашнюю. Тёплая вода — в водогрее кухонном. И кроликов накорми, а то я не успел. Трава, перемешанная с ботвой бобов, в тележке, возле крольчатника… Стёкла, разбитые неизвестным ночным супостатом? Я уже в оконные рамы новые вставил. Ну и пол, конечно, подмёл… Если надумаешь погулять по посёлку, то всё здесь запри. Ворота — на засов. Вот, ключи от входной двери и калитки. Держи. — Держу… Солидная у тебя машина, ничего не скажешь. Наверное, дорогая? — Не знаю, честное слово, — беззаботно пожал плечами Пугач. — Год назад бесплатно досталась, от друга покойного. Он в Петропавловске бандитствовал немного. То есть, рэкетом занимался. Застрелили, понятное дело. Вот, ко мне автомобиль и отошёл. Типа — по наследству. — Ясненько, — пробормотал Тим, а про себя подумал: — «У него ещё, ко всему прочему, и бандиты числятся в друзьях. Неужели мои ночные бредни, вовсе, и не бредни? Чёрт знает что…». Пугач, закрыв на шпингалеты борт прицепа, уселся на водительское сиденье. Захлопнулась автомобильная дверка, сыто загудел мощный двигатель, и БМВ, увлекая за собой прицеп, закруженный под самую завязку, укатил. Помыв посуду, накормив прожорливых ушастых кроликов, переодевшись в цивильный прикид, заперев двери, ворота и калитку, Тим тоже покинул фермерскую усадьбу.
А перед тем, как запереть-покинуть, он сделал ещё две вещи. То бишь, совершил ещё два действа. Во-первых, поместил в полиэтиленовый пакет тёмно-синюю пластиковую папку со своими (по выражению Чака Мунтяну), верительными грамотами и литровую бутыль виски. Во-вторых, пообщался с Клыком, спросив напрямик: — Ты, дружище, составишь мне компанию? Или как? Может, у тебя другие планы имеются? Важные-важные такие? Серьёзные-серьёзные? Судьбоносные-судьбоносные? — Гав-в…, — виновато понурился хаски, мол: — «Имеются, ясная камчатская зорька. Куда же без них… Тем более что ты, судя по содержимому полиэтиленового пакета, собрался заняться скучными официальными делами? Извини, но терпеть ненавижу чиновников всех мастей и национальностей… Можно, я с Найдой останусь? Чисто для пользы общего дела? За фермерской усадьбой, опять же, присмотрим. То, да сё. В лес сбегаем. Поохотимся… А?» — Не вопрос, оставайся. Всё понимаю. И даже больше, чем всё. — Гав? — мол: — «Они тебе до сих пор ещё снятся? Тёмно-зелёные глаза одной потомственной прибалтийской ведьмочки? Прекрасной и задумчивой волчицы, рождённой среди жёлтых неверных дюн?». — Снятся. До сих пор. Каждую ночь. Каждую… Он, прогулявшись по посёлку, достаточно быстро нашёл административное здание, где заседало местное начальство, поднялся на второй этаж и, поулыбавшись пару-тройку минут молоденькой сексапильной секретарше, беспрепятственно прошёл в кабинет Председателя поселкового совета. — А? Что? Кто такой? — возмутился сидевший в торце длинного письменного стола блёклый тип пенсионного возраста. — Почему без доклада? Бардак! «Бледный цвет лица. Характерные мятые „мешки“ под глазами. Ручки-ладошки нервно подрагивают», — отметил Тим. — «Знать, имеет место быть классическое похмелье…». Отметил и, как бы невзначай, прикоснулся полиэтиленовым пакетом к ножке ближайшего стула. — Бряк! — встретившись с твёрдой древесиной, послушно выдала стеклянная бутылка с заморским напитком. — Вы, товарищ, по какому вопросу? — с любопытством посматривая на полиэтиленовый пакет, тут же смягчился тип. — Приезжий? — Приезжий, — добросердечно улыбнувшись, подтвердил Тим. — Старший инспектор «Фонда охраны дикой природы» Тимофей Белофф. Прибыл на место выбывшего инспектора Грина. — Знаю, уже знаю. Жалко Томаса. До слёз. Хороший был паренёк. Смелый и принципиальный. Максималист. Практически Павка Корчагин, только иностранного розлива. Искренне соболезную и сочувствую… А я — Голицын Фёдор Васильевич. Здешний Председатель. Что-то навроде посёлкового старосты. — Вот, я и говорю. Прибыл и зашёл познакомиться. Ну, и по рюмашке махнуть по этому поводу. Русская старинная традиция, как-никак. Правда, напиток, наоборот, американский, купленный в Нью-Йорке. Виски — «Белая лошадь». — В самом Нью-Йорке? — жадно дёрнув кадыком и громко сглотнув слюну, восхитился Голицын. — Ну, надо же… Поддерживаю. Народные традиции надо чтить и уважать. Причём, всегда и везде… Да и безвременно погибшего Томаса следует всенепременно помянуть. Старший инспектор, будьте так добры… — Зовите меня — «Брут». И на «ты». — Брут, будь так добр, задвинь щеколду на входной двери. Чтобы никто не мешал. А я пока бокалы достану из шкафчика… Вот, коньячные. А в этом блюдечке — кедровые орешки. Очищенные уже, отборные. Братан двоюродный прислал с оказией из Усть-Илимска… Минут через тридцать пять, когда бутыль с виски опустела наполовину, Тим попросил собеседника рассказать о современных реалиях-тенденциях Ключей. Мол, как, где, почему и что будет дальше? — Хреново всё, — всерьёз загрустил Фёдор Васильевич. — Ну, никому мы не нужны. В том плане, что совсем никому, кроме туристов беспечных… Не, когда Ключи были городом, то тогда всё было совсем по-другому. Совсем. И начальство из Петропавловска постоянно наезжало, чтобы лично узнать о наших потребностях насущных. И финансирование было — куда как более существенным. Да и «мэром» называться гораздо приличнее, чем каким-то там «председателем»… Но разъезжаются люди. Увы. Бегут, как крысы с тонущего корабля. — Из-за отсутствия работы? — И из-за этого, конечно, тоже. Но не только… Понимаешь, Брут, совсем нынче вояки обнаглели. В том плане, что жирных мышей разучились ловить. Раньше, до Перестройки, на «Куру» падало гораздо больше ракет. Гораздо. И, что характерно, все они попадали туда, куда и надо, то есть, на территорию полигона. А сейчас? Во-первых, ракеты теперь все разные. Более того, среди них много экспериментальных, ещё толком не апробированных на практике. Во-вторых, об их запусках перестали предупреждать заранее. В-третьих, время от времени ракетчики мажут, и болванки падают — где не попадя… Привожу конкретные свежие примеры. В 2009-ом году отец и сын рыбачили на небольшом озере, расположенном в бассейне реки Еловки. Рядом с ними упала ракета. Или болванка. Вернее, вошла в воду практически отвесно и, предположительно, «пробила» в озёрном дне дырку. Как бы там ни было, но образовалась приличная водяная воронка (то бишь, водоворот), и незадачливых рыбаков — вместе с лодкой — куда-то «затянуло». Больше их никто не видел… В прошлом году «Булава» грохнулась на баньку Петьки Сафронова и разметала её на отдельные брёвнышки. Хорошо, что дело было ночью, и в бане никто не мылся.… А ещё ительмены регулярно жалуются, что частенько болванки падают рядом с их стойбищами, после чего приходится бегать за испуганными северными олешками сутки напролёт… В-четвёртых, по посёлку поползли упорные слухи, что сейчас армейские деятели изредка запускают ракеты, оснащённые боевыми зарядами. Не ядерными, понятное дело, а тротиловыми. Но, всё же… Вот, и уезжают людишки — при первой же реальной возможности — на Большую Землю. Видимо, кому-то наши Ключи здорово мешают. Ну, очень-очень. Как острая щучья кость в горле… — Это что же, снежинки? — ошарашенно уставился в окно Тим. — Не может такого быть! — Конечно, ик, не может, — хмельно икнув, согласился Голицын. — Никакой это и не снег, а вулканический пепел. Шивелуч балуется. Не страшно. Вулканологи с утра объявили, что пепел самый обычный, да и выпадет его не много — в пределах двухсот-трёхсот грамм на метр квадратный. Лишнее удобрение для садов и огородов, не более того. — Вы сказали, что, мол, сегодняшний пепел — самый обыкновенный. Значит, бывает и необыкновенный? И сколько, интересно, его выпадает во время серьёзных извержений? — Накапай-ка, Брут, ещё вискарика. Расскажу кой-чего. — Без вопросов. — Ну, за камчатские вулканы! — За них… Фёдор Васильевич, поставив опустевший бокал на край столешницы, умело занюхал импортный напиток рукавом тёмно-коричневого потёртого пиджака, выдохнул и, зажевав кедровыми орешками, приступил к рассказу: — Как сейчас помню — 1975-ый год. Я тогда трудился вторым секретарём Обкома КПСС. Зимой направили в посёлок Анавгай, инспектировать тамошних оленеводов. Это километров восемьдесят-девяносто от Ключей. Тут Толбачик и рванул. Так грохотало, не приведи Бог. У некоторых из ушей даже кровь закапала… А потом с неба стал падать снег, перемешанный с вулканическим пеплом. Падал и падал. Падал и падал. Чуть погодя ветер задул. Началась самая натуральная пурга. Сплошная вся такая из себя. За неполных три часа навалило-намело больше метра. Северные олени стали есть этот снег, перемешанный с пеплом. Пить-то хочется. А потом стали пухнуть, раздуваться и падать мёртвыми. Несколько тысяч олешек тогда погибло. Вот так… Сколько пепла выпало при том памятном извержении? Везде по-разному. В Анагвайе — по официальным данным — порядка двадцати-тридцати килограмм на метр квадратный. Аналогичная ситуация сложилась и в других населённых пунктах этого района: в Ключах, Мильково, Долиновке, Лазо, Атласово и Козыревске. А на склонах Толбачика, естественно, пепла выпало многократно больше — ведь там деревья завалило по самые макушки… — Ядовитый пепел? — удивился Тим. — И что, все камчатские вулканы выбрасывают такой? — Конечно же, нет. Только Толбачик в 1975-ом году, и Шивелуч в 1964-ом и 2010-ом. Причём, в 2010-ом только предположительно. Тогда в петропавловскую городскую больницу отправили более двух десятков жителей посёлка. Мол, сильнейшее отравление. Но не факт, что причиной тому был ядовитый вулканический пепел, а, к примеру, не контрафактный алкоголь…
Поздним вечером, плотно поужинав и слегка побаловавшись медовухой, (слегка — по причине разных важных дел, запланированных на завтра), они вышли на крылечко перекурить. Неожиданно в небе появилась-возникла яркая падающая звезда. — Метеорит? — забеспокоился Тим. — «Булава» следует на полигон, — прикуривая, вяло прокомментировал Пугач. — Или же, к примеру, «Синева»… Глаза-то прикрой. — Зачем? — Лишним, поверь, не будет. Или же смори на неё, заразу, прищурившись, и сквозь пальцы. Вспышка полыхнула неожиданно, и на улице стало светло, как днём. Но только на секунду — яркая звезда тут же распалась-рассыпалась на несколько крохотных звёздочек. — Это боеголовки (их может быть и более десяти штук), отделяются от общей платформы и разлетаются в разных направлениях, — пояснил Серёга. Со стороны полигона загрохотало. — Смотри-ка ты, сегодня заряды были почти боевыми. То бишь, тротиловыми… Чего это, Брут, ты так задумчиво хмуришься? — А что, интересно, будет, если такая ракета (наполовину боевая, по твоему выражению), попадёт в жерло действующего вулкана? Например, Шивелуча или Толбачика? — Брось. Вероятность такого — практически нулевая. Один шанс на сотни миллиардов. — А всё же? — заупрямился Тим. — Что тогда будет? — Хрен его знает. Но ничего хорошего — это точно. Век медовухи не пить…
Глава шестая На броне
Что за важные дела были запланированы на следующий день? У Пугача, понятное дело, фермерские — делать их и не переделать. А Тим в полдень отъезжал на Безымянное месторождение, поэтому надо было — в срочном порядке — ознакомиться с проектом строящейся дороги. Серьёзный ревизор всегда должен знать объект предстоящей ревизии — если и не досконально, то, хотя бы, в общих чертах. Поэтому он встал без пятнадцати шесть утра, посетил туалет, сделал зарядку, умылся, помог Серёге накормить и напоить живность, повторно умылся, позавтракал и засел за ноутбук — изучать проект. Изучал, изучал, изучал. Даже увлёкся слегка… — Гав! — своевременно напомнил Клык, мол: — «Заканчивай, братец, грызть гранит науки. Уже без десяти одиннадцать, а ты, охламон белобрысый, ещё и не собран…». — Спасибо, родное лохматое сердце, — поднявшись на ноги и выключив ноутбук, поблагодарил Тим. — Надо, действительно, озаботиться сборами. В том смысле, что и забыть ничего важного нельзя, но и лишний груз нам нынче ни к чему… Он уже зашнуровывал собранный рюкзак, когда в стекло вежливо постучали. — Что там? — приоткрыв окно, спросил Тим. — Ни «что», а «кто», — известил хриплый голос Пугача. — Наша поселковая почтальонша спрашивает «мистера Белофф». — Гав-в-в? — изумился Клык, мол: — «Почтальон? Разве они ещё существуют? Я имею в виду, в наш век мобильных телефонов, „эсэмэсок“, Интернета и электронных писем? Особенно здесь, на дикой русской Камчатке? Хотя, подожди… В наше время почтальоны разносят-доставляют уведомления о необходимости получить посылку, или там бандероль. А ещё вручают официальные письма из различных государственных инстанций. Например, из Налоговой инспекции…». Тим, расписавшись в квитанции и поблагодарив пожилую женщину, вернулся во двор, запер калитку и сообщил: — Телеграмма. — Надеюсь, ничего такого? — насторожился Серёга. — Гав? — сдублировал хаски. — Какого — такого? — Понимаешь, в России принято относиться к телеграммам… э-э-э, с долей опаски. Издавна так повелось. К ещё непрочитанным телеграммам, я имею в виду. — Кажется, понимаю, — улыбнулся Тим. — Нет, ничего печального и фатального. Наоборот, телеграмма сугубо поздравительная. Могу даже зачитать. Слушайте… Итак. Поздравляю, племяш, с грядущим тридцатилетием. Конкретные пожелания выскажу при встрече. Семнадцатого июля обязательно будь на месте. Вечером заскочу с подарком. И дополнительным приятным сюрпризом обеспечу. Артём Белов. — Гав? Гав-в! — обрадовался Клык, мол: — «Дядюшка Артём приезжает-прилетает? Просто отлично и замечательно! Классный чувак. Всегда рад встретиться с ним…». — Не буду, Брут, пожалуй, торопиться с поздравлениями, — решил Пугач. — Вот, через трое суток, когда наступит «семнадцатое», и вы с Клыком вернётесь с Безымянного месторождения, тогда… Артём Белов? Откуда он узнал адрес, по которому надо было отправлять поздравительную телеграмму? Ах, да. Это, наверное, тот твой родственник, который трудится генерал-майором в российским ГРУ? — Ага, он самый. — И прибывает к нам в Ключи? Лично? — Наверное. По крайней мере, это следует из текста данного лаконичного послания. — Слушай, давай, попросим господина генерал-майора о помощи? — О какой? — осторожно уточнил Тим, а про себя подумал: — «Может, напрасно я Серёгу подозреваю в разных грехах и страшных преступлениях? Глаза-то у него вон какие честные и бесхитростные. То бишь, типично-фермерские…». — А пусть он поможет нам отыскать убийцу Томаса Грина. ГРУ — контора серьёзная, с очень большими возможностями. — Вряд ли согласится. — Почему? — обиженно надулся Пугачёв. — Такой занятой, самовлюблённый и заносчивый? — Нет, конечно же. Просто он работает совсем по другому профилю. — И по какому же, если не секрет? — Артём Петрович Белов возглавляет российскую спецслужбу, которая называется — «АнтиМетро», — посомневавшись с полминуты, сообщил Тим. — Эта секретная структура полноценно курирует деятельность российского метрополитена. Причём, практически по всем аспектам. А также работает и с другими подземными объектами: с секретными бункерами, шахтами, рудниками, всякими природными пещерами и так далее… Всё, нам уже пора. Точка. Давай лапу, камчатский фермер. До встречи… Вернёмся либо шестнадцатого вечером, либо семнадцатого утром. Клык, прощайся с Найдой. А я пошёл за рюкзаком… — О, господа инспектора пожаловали! — обрадовался Дунаев. — Почти без опоздания, хвалю… Привет, Клык! Здорово, Брут! Знакомьтесь, это — Михась Угрюмов, водитель нашего железного Буцефала… Миня, помоги дорогим гостям рюкзачок разместить в чреве. А после этого забирайся на место водительское, заводи движок и трогай. Время дорого… «А старина Саныч-то на этот раз облачился в классическую походную одежду», — отметил Тим. — «Старенькая штормовка, брезентовые штаны, резиновые сапоги, стильная кожаная кепка. Такой опытный, несуетливый, тёртый и многое в жизни повидавший следопыт-первопроходец… И как же я тогда, при первой встрече в аэропорту, мог принять его за мирного и мечтательного бухгалтера?». Вездеход, на котором им предстояло добираться до Безымянного месторождения, впечатлял. — Гав-в-в, — уважительно прокомментировал Клык, мол: — «Солидная такая железяка. Массивная и заслуженная. Тёмно-зелёная краска местами облупилась. Да и рыжая ржавчина присутствует повсеместно…». — Полная уважуха, — согласился Тим. — Гав! — мол: — «Только воняет от этого авторитетного монстра — офигеть и не встать. И машинным маслом, и соляркой, и ещё чем-то, не менее гадким… Ты, Брут, конечно, как хочешь. Не мне тебя учить. Но я на этой хвалёной и грязнущей броне не поеду. Даже и не уговаривай. Рядышком побегу, с ветерком… Что касается этого Михася. Подозрительный тип среднего возраста. На сомалийского пирата здорово похож. Таких частенько показывают по телеку. Смуглая-смуглая физиономия. Узкие тёмно-карие глазёнки. Неопрятная жиденькая бородёнка. Грязно-алая бандана на голове. Дурацкая длинная серьга в ухе. И рот щербатый кривится в язвительной и наглой улыбке… Щербатый? Это в том смысле, что половины зубов нет, а имеющиеся — жёлто-чёрные и обломанные…». А, вот, пристроить рюкзак «в чреве», как выразился Сан Саныч, получилось с трудом: практически вся внутренность вездехода была забита-загружена всякой разностью. — Не будешь же вертолёт, на, арендовать, чтобы доставить на прииск, на, всякую мелочёвку, — старательно утрамбовывая груз, ворчал Михась. — Дороговато получится, на. Прижимистое начальство, на, ни за что не поймёт.… Интересуешься, Брут, что, мол, за мелочь, на? Да, всё подряд, на: фуфайки, кирзовые сапоги, цемент, гвозди, топорища, шурупы, батарейки, туалетная бумага, химические реагенты для приготовления буровых растворов, переходники всякие, на, аварийные метчики, детективные и приключенческие книжонки, утеплитель в рулонах, на. Всего и не перечислишь, короче говоря, на… Как я попаду внутрь? То бишь, к рычагам и рулю, на? Естественно, на, через специальный «водительский» люк. Но нет там у меня лишнего места. Извини. И без того тесно, на… Ага, придумал. Держи эти два пакета, на. Вот, и для твоего рюкзака, инспектор, на, образовалось местечко. — А что с пакетами делать? — Прихватишь с собой, на броню, на. В них — брезентовые плащ-палатки. Облачитесь с Санычем, на, если дождик пойдёт. А до дождя их можно и под попы запихать. В том смысле, чтобы нежные задницы, на, не отбить…Двигатель оглушительно взревел, и всё вокруг заполнилось выхлопами чёрного, очень едкого и вонючего дыма. Опытный Дунаев тут же прикрыл лицо полой штормовки, и Тим, не медля, последовал его примеру. Наконец, вездеход тронулся с места и неторопливо покатил на север. Вонючий дым оставался где-то позади, и дышать стало значительно легче. Только уши слегка закладывало от надсадного воя и беспрестанного тарахтенья старенького движка. Клык, активно перебирая лапами, держался рядом с допотопным транспортным средством. Через некоторое время вездеход, перебравшись по узкому бетонному мосту на левый берег реки Камчатки, резко увеличил скорость передвижения. — Отличная просёлочная дорога. Ровная-ровная. И чего, спрашивается, местные жители жалуются? — непонимающе пробормотал под нос Тим, после чего прокричал в ухо Дунаева: — Саныч! Пёс отстаёт! Главный инженер «Безымянного геологического треста» только успокаивающе махнул рукой, мол: — «Не переживай, инспектор. Это ненадолго…». Действительно, уже через несколько минут вездеход резко сбросил скорость и, осторожно съехав с дороги на узкое боковое ответвление, остановился. — Гав? — подбежав, поинтересовался Клык. — Тебя, красавца хвостатого, ждём, — пояснил Сан Саныч. — Я Михася заранее предупредил. Запрыгивай на броню и гнездись рядом с хозяином. Он тебя рукой крепко обхватит-обнимет, чтобы не свалился на ходу. Бывали уже прецеденты. — Гав? — Затем, что впереди нас ждёт сплошная и жирнющая грязюка. В одних местах тебе будет по брюхо поджарое, а в других — по самые уши. Изгваздаешься, как поросёнок последний. Если, понятное дело, не потонешь… Запрыгивай! Дождавшись, когда хаски, положив мохнатую морду на живот Тима, устроится, Дунаев достал из кармана штормовки увесистый гаечный ключ и два раза сильно ударил по броне. Вездеход, послушно взревев двигателем, тронулся дальше… Тронулся — по дороге? Первые четыре с половиной километра — да. Только по узкой, плохонькой, от души разбитой и щедро покрытой знатными рытвинами-колдобинами. А потом дорога неожиданно пропала, превратившись в «грязевое направление», усеянное многочисленными глубокими колеями, изощрённо переплетавшимися друг с другом. «Ничего не понимаю», — одной ладонью держась за ржавую железную скобу, намертво приваренную к корпусу вездехода, а другой крепко прижимая к себе Клыка, рассуждал Тим: — «Неуклонно и планомерно поднимаемся вверх. Поднимаемся и поднимаемся. А грязи, вопреки всем моим представлениям о законах физики, становится всё больше и больше. Так и летит во все стороны из-под широких гусениц вездехода. Плотная-плотная такая, серая-серая и на удивление однородная… Сколько мы, преодолевая эту противную и вязкую „кашу“, проехали за последний час? Километров семнадцать-двадцать, наверное… Ага, знаменитый вулкан Шивелуч значимо приблизился и настойчиво замаячил справа. То бишь, на востоке. Километров десять-одиннадцать до него. Не больше… Вообще-то, получается (по моим сегодняшним визуальным наблюдениям), что Шивелуч как бы состоит из нескольких частей: из ужасно-древнего вулкана, старой кальдеры[78] и активного „молодого“ кратера, над которым сейчас безостановочно клубится бело-серый дым. Надо будет потом у Пугача поспрашивать — как и что. Дипломированный вулканолог, как-никак… А теперь вплотную к нашему „грязевому направлению“, практически нависая над ним, „подошли“ непонятные чёрные „языки“. Это, что же, застывшая вулканическая лава? Не из неё ли и эта гадкая грязюка сочится? Интересное кино…». Через некоторое время, когда Шивелуч вновь отдалился, а траектория их движения однозначно пошла на понижение, вязкой субстанции под гусеницами вездехода стало гораздо меньше. Вскоре, и вовсе, «грязевое направление» вновь преобразовалось в полноценную, пусть и раздолбанную дорогу, а по её откосам даже замелькали круглые островки ярко-зелёной травы. Вездеход, отъехав от дороги метров на шестьдесят-семьдесят в сторону и устало всхрапнув, остановился на берегу длинного узкого озера. — Привал, — объявил Дунаев. — А также комплексная помывка и скромный перекус. Покидаем, ребятки, броню. — Ры-ы-ы-ы-ы! — воинственно топорща бело-чёрную холку, зарычал в сторону озера Клык. До противоположного озёрного берега было порядка ста двадцати метров, и там, вдоль невысокой каменной гряды, неторопливо прогуливалась светло-пегая матёрая медведица, сопровождаемая двумя крохотными медвежатами. — Стоит ли так нервничать, на? — вылезая через узкий люк, расположенный на «передке» вездехода, неодобрительно покачал головой Михась. — Подумаешь, на, медведи. Их на Камчатке больше, чем собак нерезаных, на. Я недавно прочёл в краевой газете, что их проживает на полуострове, на, около восемнадцати тысяч. Чуть ли не пятнадцать процентов от общей численности всех российских бурых медведей, на… Почему мы, выехав из Ключей, на, не встречались с ними вплоть до этого места? Ну, не любят мишки западные склоны Шивелуча. Грязно здесь очень, на. Зато на восточных сухих склонах, на, возле Сиреневого распадка, их без счёта. Что косолапые там делают? Не знаю, на. Врать не буду. Говорят, что ходят на поклон, на, к Скрытному Ворону. Мол, нижайше просят его, морду шаманскую, о сытном лете и снежной зиме, на. — Хватит трепаться, — прервал водителя Дунаев. — Балабол ты, Миня, каких ещё поискать. Язык без костей. Обеспечь-ка нас брезентовыми вёдрами. Ещё жидкое хозяйственное мыло выдай. А сам обедом озаботься. Лёгким, понятное дело, без всяких изысков и излишеств. Но сытным… — Гав! Гав! Гав! — отчаянно носился туда-сюда вдоль кромки озера Клык. — Гав-в-в! — Ры-ы-ы! — насмешливо отвечала ему с противоположного берега светло-пегая медведица. — Их-их! — старательно вторили ей медвежата. — Их-хо-хо! — Прекратить дурацкую перепалку! — подойдя к берегу, гаркнул Тим, после чего прочёл псу краткую нотацию: — Удивляюсь я на тебя, Клык. Вроде бы умный и взрослый хаски, а туда же. Она тебя тупо провоцирует, а ты и ведёшься, как щенок неразумный. Стыдно должно быть, ей-ей. Лучше бы, право слово, принял водные процедуры, а то весь в серых грязевых брызгах и подтёках… — Гав, — понурив ушастую голову, повинился пёс, а потом, коротко разбежавшись, прыгнул в озеро и поплыл длинными зигзагами, неуклонно приближаясь к противоположному берегу. Медведице эти собачьи манёвры совсем не понравились, и она, развернувшись на сто восемьдесят градусов и расстроено порыкивая, неторопливо побрела от озера прочь. Медвежата, дурашливо подталкивая друг друга, заковыляли следом за матерью. Тим и Дунаев, первым делом, старательно очистили одежду от дорожной грязи и умылись. А после этого принялись таскать в брезентовых вёдрах озёрную воду и обливать ею грязнущий вездеход. — Заканчивайте, на, дуриться, граждане, — минут через пятнадцать посоветовал Михась. — Результат-то, на, минимальный. Я потом на Безымянном проедусь по мелкому озеру с твёрдым дном, и все дела, на… И вообще, прошу к столу. Хавчик, на, практически готов. — А что у нас сегодня на обед? — Классика, на, походная. То бишь, макароны с тушёнкой, на, и крепкий горячий чай. Как и просили, без разносолов и излишеств, на… Естественно, что во время обеда Тим не смог удержаться от вопросов про недавно преодолённое «грязевое направление», мол: — «Что это такое было? Почему и для чего? И откуда оно, собственно, взялось?». — Попробую объяснить, — методично работая гнутой алюминиевой ложкой, пообещал Дунаев. — Заметил, что вскоре после того, как мы съехали с основной дороги, начался значимый подъём? Молодец, инспектор, наблюдательный… Тут, значит, такое дело. У Шивелуча есть геологическое основание, на котором он и расположен. Диаметр этого основания — порядка сорока пяти-восьми километров. То есть, если рассуждать глобально, мы последние два часа ехали над подземной вулканической каверной, отделённые от раскалённой лавы километровой (если, конечно, не более тонкой), прослойкой горных пород… Впечатляет? — А то. — Тогда продолжаю… Вокруг Шивелуча сконцентрировано очень много различных… э-э-э, отходов вулканической деятельности. Всякие там шлаки, спрессованный пепел, обломочные пирокластические материалы[79], оксидные плёнки, ну, и всё такое прочее. А на западных склонах вулкана, как раз, из земли (то есть, из разнородной вулканической хрени), бьют роднички с химически-активной водой. То бишь, со слабо-концентрированной серной кислотой. Или же с чем-то аналогичным. Короче говоря, именно эта агрессивная среда и превращает вулканические отходы в серую вязкую грязь, которая — в свою очередь — регулярно заливает дорогу, построенную здесь вояками, кажется, в далёком 1966-ом году… С какой целью её построили? Хотели расширять на север территорию полигона «Кура», потом — по неизвестным секретным причинам — раздумали, а дорогу, как водится, забросили.… Заметил, кстати, чёрные «языки» застывшей вулканической лавы? Вот, они-то и образуют своеобразный бассейн, где скапливаются все эти агрессивные воды, на совесть перемешанные с различными вулканическими материалами. А время от времени эта грязюка переливается через данную природную плотину, накрывая-заливая собой старую армейскую дорогу… Ничего страшного, мы перед активной эксплуатацией здесь грейдерами хорошенько пройдёмся и всё очистим. Да и всякие выбоины с рытвинами засыплем. По-тихому всё сделаем, не ставя об этом никого в известность. Чтобы с дорогостоящими проектными работами не заморачиваться… — Нелогично как-то получается, — отодвинув в сторону опустевшую пластиковую миску, заметил Тим. — Зачем, спрашивается, было прокладывать военную дорогу по «грязевым» западным склонам, когда восточные, по вашим же словам, сухие? — Там поначалу, на, и планировали дорогу строить, — прихлёбывая из мятой алюминиевой кружки ароматный чай, многозначительно усмехнулся Михась. — И даже начали, на. Но ничего у вояк не получилось. Ворон, сука шаманская, на, как я понимаю, вмешался. Учудил чего-то. Армейские строители, на, и переместились. На запад, на… — А зачем уважаемому Ворону это понадобилось? — Как же иначе? — удивился Сан Саныч. — Армейская дорога изначально должна была пройти рядом с Сиреневым распадком. То есть, непосредственно через шаманские охотничьи и рыбацкие угодья. Ему это надо было? Совершенно правильно вмешался в ситуацию, чтобы жизнь себе не усложнять. Или свои гипнотизёрские способности проявил. Или же что-то другое придумал. Кутхе Атэс, он такой…
По завершению обеда водитель вездехода, прихватив грязную посуду, отправился к озеру, а они решили немного поговорить о планах на ближайшие дни. — Есть у меня некоторые намётки, — расслабленно дымя сигаретой, сообщил Тим. — Предлагаю следующий распорядок. Сегодня, судя по всему, мы не успеем заняться делами… — Не успеем, — подтвердил Дунаев. — На прииск прикатим уже поздним вечером. А ещё надо с дороги в баньку сходить. Попариться. Поужинать. Отдохнуть. — Попаримся, конечно. Не вопрос… А с утра занимаемся дорогой. Сверяемся с проектом. Осматриваем основные нерестовые водотоки. Спорим. Совещаемся. Ругаемся. — А без ругани никак не обойтись? — Никак, — нахмурился Тим. — Точка. — Понял, не дурак. — Послезавтра же вечером, то есть, шестнадцатого июля, мне надо — кровь из носа — вернуться в Ключи. Поэтому планирую утро посвятить осмотру реликтовой берёзовой рощи, а после этого готов к обратному пути. — Сделаем, — заверил Сан Саныч. — В том плане, что Михась поможет. Вечером на вездеходе тебя в посёлок доставит. А с утра в реликтовую рощу проводит. И не только проводит, но и полноценную обзорную экскурсию проведёт. Так как она, то бишь, роща, ему не чужая. — Это как — не чужая? — Обыкновенно. Миня-то у нас — наполовину паланец. А паланцы, они издревле вокруг этой рощи тусуются. То ли охраняют, то ли ищут чего-то, то ли ждут кого-то. Запутанная история, короче говоря. Потом сам у Михася спросишь. — Гав-в-в-в, — задумчиво протянул Клык, мол: — «Паланец? К чему они, такие нежданные повороты? К добру? Или же, наоборот, к худу? Чего теперь ждать? Помощи? Или же удара ножом в спину?»
Глава седьмая Дорожный контроль
К вездеходу вернулся Михась и, присев на корточки, принялся складывать в брезентовый вещмешок помытую посуду. Тим, окинув спину водителя вездехода быстрым внимательным взглядом, мысленно засомневался: — «У человека, убившего Томаса Грина, спина была узкой, сильной и хищной. А у Михася Угрюмова, оказавшегося наполовину паланцем, какая? Трудно сказать. На совесть промасленный старенький ватник тому виной. Почему? Потому, что он нашему новому подозреваемому откровенно велик. Размера, скажем, на три… Что ещё? У того типа, игравшего роль среднестатистического камчатского бича, наличествовала пегая козлиная бородка. А у Мини она, наоборот, кустистая и неопрятная. Но тоже, что немаловажно, пегая. Если её старательно смазать-увлажнить каким-нибудь косметическим гелем, то и она превратится в узконаправленную. В козлиную, то бишь… Смуглый цвет лица? Призрачная и неверная штуковина, если смотреть правде в глаза. Тут всё от освещения зависит. Городское — одно дело. Естественное природное — совсем другое. Да и разнообразные тональные косметические кремы существуют на такой случай… А, вот, рост у нашего Михася подходящий. Соответствующий — тому…». — Когда выезжаем к прииску? — спросил Тим. — Минут через двадцать-тридцать, на, — откликнулся водитель вездехода. — Надо чуток повозиться с гидравликой. Руль, на, плохо слушается. — Тогда мы с Клыком немного прогуляемся. — Прогуляйтесь, господа инспектора, на… Они отошли вдоль низкого озёрного берега метров на сто пятьдесят и остановились. — Гав-в, — задумчиво подёргивая пушистым хвостом, высказал своё мнение хаски, мол: — «Миню Угрюмова, конечно, можно было бы отнести к числу подозреваемых. Если бы не одно „но“…». — Какое? — Гав-в-в, — мол: — «Воняет от него потом и застарелой грязью — не приведи Бог. Месяца два с половиной, наверное, бани не посещал. Как с таким жутким амбре можно добраться до Петропавловска? Нонсенс. И в вертолёт, наверняка, не пустили бы, и из рейсового автобуса выгнали-ссадили бы… Но, в любом раскладе, за ним следует присматривать. Паланец, всё же, мать его… А ещё надо попробовать его разговорить. Чисто на всякий пожарный случай. Дельная информация в таких серьёзных и мутных делах, как известно, лишней никогда не бывает…». — Разговорим. Не вопрос. Точка… Через полчаса вездеход, оглушительно взревев, продолжил путь. А проехав порядка двадцати пяти километров, развернулся на девяносто градусов и остановился, — дорога, не дойдя до обрыва на речном берегу метров сто двадцать, резко оборвалась. — Пойду искать, на, — выбравшись из «водительского» люка, объявил Михась, после чего неторопливо зашагал прочь от вездехода, изредка нагибаясь над землёй. — Что он ищет? — заинтересовался Тим. — Путь к Безымянному месторождению, понятное дело, — закурив, пояснил Дунаев. — Видишь, колеи? — Ну, да. Глубокие и сдвоенные. Десятка три. Может, и больше. — Тут, Брут, такое дело. Старая армейская дорога закончилась. Видимо, вояки достигли (тогда, в далёком 1966-ом году), заданной точки, оговорённой в приказе. А мы уже съехали с нагорья и оказались в бассейне реки Безымянной. Это она течёт под обрывом. Здесь почва достаточно болотистая, мягкая и нежная. Не тундра, конечно, где колеи, оставленные вездеходами, десятилетиями не зарастают-заживают. Но, всё же… Короче говоря, в этих местах не стоит ехать по свежим колеям: грунт в них будет опускаться под тяжестью вездехода, запросто можно сесть «на брюхо» и застрять на неопределённое время. Поэтому Михась сейчас и ищет старые колеи, которым, как минимум, полгода. А ещё лучше — год и больше… Кстати, именно до этого места мы и будем прокладывать нашу новую дорогу. Плюс-минус двадцать метров… Клык, если хочешь, то можешь покинуть броню и бежать рядом с вездеходом. Вязкой грязи здесь уже нет. Да и поедем мы не быстро, на уровне тридцати километров в час… К вечеру вездеход — по тщательно выбранной сдвоенной колее — добрался-таки до посёлка золотоискателей. «Аккуратное такое поселение», — мысленно одобрил Тим. — «Два с половиной десятка жилых сборно-щитовых домиков. Такие же сборно-щитовые (только длинные и с малым количеством окон), строения хозяйственного назначения. Наверное, склады и гаражи. Что-то завезли на вертолётах, что-то на вездеходах. Кстати, на удивление чистенько кругом. Безобразных куч мусора, сопровождающих классический российский бардак, не наблюдается. Что уже радует… Разномастные буровые установки выстроились в ряд недалеко от круглой вертолётной площадки, засыпанной меленьким тёмно-серым щебнем. А может, и гравием. Кто их всех разберёт… Ага, есть и одна бревенчатая избушка. Баня, надо понимать. И это, между нами говоря, правильно. Баня, оборудованная в сборно-щитовом строении, является откровенной и злой насмешкой над здравым смыслом. Точка». Они помылись с дороги, от души попарились, плотно поужинали в приисковой столовой и, вежливо раскланявшись, разошлись по разным домикам. Тиму и Клыку, как персонам, безусловно, важным, была предоставлена в распоряжение половина гостевого домика, предназначенного (по словам Сан Саныча), для высокого московского начальства, которое изредка, не чаще одного раза в квартал, посещало Безымянное месторождение. — Гав, — забравшись в мягкое кресло, обшитое тёмно-синим вельветом, известил хаски, мол: — «Приятно, всё же, ощущать себя высоким и непогрешимым начальством, слов нет…». — Вау-у-у, мол: — «Устал я что-то, мать его. Притомился, километры по кочкам и кустарникам наматывая. Спокойной ночи, братец…». — И тебе, дружище, того же, — чувствуя, что постепенно засыпает, неразборчиво пробормотал Тим. — Я, кстати, тоже здорово вымотался, хотя пешком практически и не ходил. Утомительное это дело, как ни крути, на броне путешествовать… А снилось Тиму бестолковое и несерьёзное ассорти, не имеющее ни чёткого сюжета, ни какого-либо внятного смысла. Так, ерунда сплошная и законченная. То бишь, перед его внутренним взором мелькали — сплошным чёрно-белым и цветным калейдоскопом — лишь отдельные картинки и образы. Козлобородый оборванный бич, сжимавший в ладони правой руки окровавленную заточку, и мёртвое лицо Томаса Грина, искажённое предсмертной судорогой. Серые российские полицейские, равнодушно бредущие по пыльным летним улочкам Петропавловска-Камчатского, и ехидная румынская физиономия Чака Мунтяну. Предупредительный худосочный бармен, несущий литровую банку псевдо-австралийского пива, и чёрные бездонные глаза-колодцы ительменского шамана Костьки. Потрёпанный жёлто-синий Ми-8ПА и пьяненькие питерские буровики. Трудолюбивый камчатский фермер Серёга Пугачёв, кормящий прожорливых кроликов, и ракета «Булава», падающая — яркой звездой — на военный полигон «Кура». Смуглолицые и угловатые паланцы в национальных одеждах, монотонно пляшущие вокруг величественного деревянного Главного идола, и старенький геологический вездеход, облепленный — со всех сторон — вязкой серой грязью… А ещё ему снилась зеленоглазая, медноволосая, симпатичная и улыбчивая Илзе Вылкаст. И отдельно — её загорелые стройные ноги… «Ага, вот, чего мне не хватает», — смекнул во сне Тим. — «Присутствия здесь мисс Вылкаст, конечно же. Вернее, её самой. Точка. Лиз, она очень сообразительная, да и логическим мышлением не обделена. С ней мы все местные навороченные шарады разгадали бы влёт…». Смекнул и проснулся. За окном всё было серым-серо. — Гав, — сообщил из своего кресла Клык, мол: — «Дождик вовсю наяривает. Слышишь, как тревожно шуршит по крыше?». — Действительно, шуршит, — подтвердил Тим. — Ничего страшного. По крайней мере, для меня, так как имеется надёжная плащ-палатка…После завтрака Дунаев созвал — в конторском приисковом помещении — расширенное совещание. Созвал, внимательно выслушал доклады-сводки подчинённых, позадавал каверзные вопросы, выслушал чёткие и дельные ответы, а после этого объявил: — Должен сообщить вам, господа геологи, важную новость… — Пренеприятнейшую? — уточнил чей-то язвительный голос. — Ну, тут уж — кому как, — неопределённо пожал плечами Сан Саныч. — С точки зрения мудрой науки философии, я имею в виду… Короче говоря, к нам прибыл ревизор. — Гав! — обиженно дёрнув хвостом-кренделем, возмутился хаски. — Был неправ. Глупость сморозил. Приношу свои искренние извинения. Конечно же, ревизоры… Это — Тимофей Белофф, он же — Брут. Старший инспектор «Фонда охраны дикой природы», созданного при ЮНЕСКО. А это, как легко догадаться, Клык, тоже очень важный и авторитетный сотрудник означенного Фонда. Эти уважаемые господа внимательно осмотрят развёрнутое нами дорожное строительство, после чего сделают свои замечания и предложения… Мистер Белофф, какие у вас планы на сегодняшний день? Требуются ли провожатые, могущие дать соответствующие пояснения и развёрнутые комментарии? — Справимся своими силами. Точка, — заверил Тим. — Не будем отвлекать людей от трудов праведных. А, вот, подробная карта, с нанесённой на неё текущей обстановкой, безусловно, пригодится. — Держите, инспектор. Масштаб: в одном сантиметре — двести пятьдесят метров. Ну, и все ключевые объекты, естественно, нанесены. — Спасибо… Что же касается планов. Предлагаю собраться здесь же, в восемнадцать ноль-ноль, и поговорить по результатам наших грядущих наблюдений. Это не поздно по времени? — Замётано, в восемнадцать ноль-ноль. А рабочий день у нас, как легко догадаться, ненормированный… Практически девять часов подряд (по-честному и без перерыва на обед), Тим и Клык, не обращая внимания на мелкий приставучий дождик, занимались дорожным контролем. Осматривали отсыпаемое дорожное полотно. Посещали склады и складские площадки. Лазали по руслам нерестовых рек и ручьёв, через которые (вернее, над которыми), должна была пройти строящаяся дорога. Залезали на ближайшие покатые сопки — и для того, чтобы оглядеть здешние природные ландшафты с высоты, и чтобы понаблюдать за процессом добычи щебня и гравия. В шесть вечера совещание возобновилось. — Есть и конкретные замечания, да и серьёзные вопросы имеются, — встав возле письменного стола главного инженера треста, сообщил Тим. — С последних, пожалуй, и начнём… В проекте чётко сказано, что ваша дорога должна отсыпаться щебнем и гравием, взятым из двух карьеров, отмеченных на карте как «К-01» и «К-02». Однако при сегодняшнем осмотре всплыла досадная нестыковка. Нет никаких карьеров. Зато есть две расположенные рядом низенькие сопки, вершины которых сейчас — в спешном порядке — разгребаются бульдозерами. Причём, предварительно на указанных сопках был безжалостно вырублен весь лес… Как теперь быть? — Сопки, они и есть карьеры, — неуверенно высказался широкоплечий мордатый мужик с солидной золотой цепочкой на толстой шее. — Ежели, конечно, рассуждать в принципе… — Позвольте, уважаемые господа геологи, не согласиться с этой неуклюжей трактовкой. Точка. Итак. Я жду внятных и разумных объяснений. — Вынужден напомнить, Брут, твои же собственные слова, произнесённые в аэропорту города Петропавловска-Камчатского, — насмешливо улыбнулся Дунаев. — Мол: «Компромиссы невозможны, так как я их терпеть ненавижу…». Было такое сказано? — Было, — утвердительно кивнул головой Тим. — Спорить не буду… К чему это вы, Саныч? — А к тому, господин старший инспектор, что мы здесь все тоже — ужасно принципиальные. И, более того, ко всем компромиссам относимся так же, как и ты. То есть, однозначно негативно и отрицательно… Поясняю. Вот, это — Соглашение, заключённое между Правительством Камчатки и «Фондом охраны дикой природы». В нём говорится о надзоре (со стороны Фонда), за дорожным строительством, которое должно проводиться в строгом соответствии с проектной и рабочей документацией, прошедшей проверку со стороны Государственной российской экспертизы. Но о надзоре за разработкой карьеров здесь речи не идёт. Никак. Вообще. То бишь, за разработку означенных карьеров «Безымянный геологический трест» отвечает и отчитывается… м-м-м, совсем перед другими инстанциями… И этому, кстати, есть чёткое подтверждение. У Соглашения, текст которого я держу в руках, есть только одно единственное Приложение № 1. А именно, зачитываю: — «Проект дороги общего назначения от прииска „Безымянный“, с выходом на армейскую дорогу Б-09 в створе 0–5 км». Всё на этом… Где, спрашивается, Приложение № 2 с проектной и рабочей документацией на разработку карьеров К-01 и К-02? А нету… Есть ли у вас претензии к качеству применяемых щебня и гравия? К их крупности, составу и геометрии размеров? Отсутствуют? Следовательно, и обсуждать нечего… Предлагаю — снять «карьерный» вопрос с повестки дня. Будем же принципиальны, чёрт побери. Зачем пачкать друг другу мозги? Ну, их на фиг, все эти мутные и хитрые компромиссы… Верно, ведь, мистер Белофф? «Нет у них никаких утверждённых и согласованных проектов на разработку карьеров», — понял Тим. — «Сплошная наглая самодеятельность. Время и деньги экономят. А Дунаев, ясней ясного, блефует… Это с одной стороны. А с другой, Саныч полностью прав, пусть и формально. Ну, отсутствуют у меня права-полномочия на контроль за разработкой карьеров. Лопухнулись в очередной раз господа чиновники. И местные, и румын Чак Мунтяну. Бывает, конечно. Данность, данная нам в примерах многочисленных… Ладно, отыграюсь, орлы геологические, по другим важным и ключевым позициям. По полной и расширенной программе, понятное дело. Только держись…». — Перехожу к следующему краеугольному моменту, — помолчав с минуту, объявил Тим. — А именно, к инженерным мероприятиям, призванным обеспечить беспрепятственный проход рыбы к традиционным местам нереста… Проектом предусмотрено, что ваша дорога будет пересекать на своём пути пятьдесят пять различных речушек и ручьёв, в основном, притоки рек Озёрной и Безымянной. Все эти водотоки должны быть «спрятаны» под дорогой в металлические трубы большого диаметра, а также в металлические арочные конструкции. Уточняю. Тридцать рек-речушек — в трубы. И ещё двадцать пять — в арочные конструкции. Точка… А что я сегодня наблюдал на складской площадке? — Что? — послышались заинтересованные мужские голоса. — Что там, на площадке? — Тридцать одна труба и двадцать четыре арки. Непорядок. И компромиссы здесь, как вы понимаете, неуместны. — Кха-кха…, — неуверенно закашлялся мордатый мужик с золотой цепочкой. — Неужели из-за такой ерунды… — Это не ерунда, а грубейшее нарушение официального проекта. — Что же нам теперь делать? — А что хотите, — мстительно улыбнулся Тим. — Например, преобразуйте лишнюю трубу в арку. Как? Предлагаю — с помощью ножовки по металлу. А ещё «болгарка» может действенно помочь. Не говоря уже о сварочных аппаратах и газовых резаках. Короче говоря, извольте, господа геологи, выправить сложившуюся ситуацию. Точка… Ещё раз про арочные конструкции. Они — в соответствии с проектной и рабочей документацией — должны быть установлены на бетонных опорах-параллелепипедах, заглублённых в речное дно не менее чем на тридцать сантиметров. Подчёркиваю, за-глу-блён-ных… А вы, бракоделы, как поступили? Устанавливали на речном дне высокие водонепроницаемые опалубки, внутри каждой размещали арматурные сетки, да и заливали всё цементом, смешанным с песком. Я лично проверил несколько готовых опор. Никаким «заглублением» там и не пахнет. Увы, но придётся всё переделать… И не надо мне возражать и перечить. Придётся. Я сказал. Точка. Двигаемся дальше…
Только в начале одиннадцатого вечера, когда совещание закончилось, Тим с Клыком добрались до приисковой столовой, которая, судя по всему, работала круглые сутки. — И это — правильно, — сгружая с подноса на стол тарелки-миски-кружки, одобрил Тим. — Ведь работа на Безымянном месторождении ведётся практически безостановочно, в три полноценные смены. В чём, в чём, а в трудолюбии людям Саныча не откажешь… Только, вот, бедность здешнего пищевого ассортимента лёгкую тоску нагоняет. Либо макароны со свиной тушёнкой. Либо пшённая каша с каким-то тёмным, мелко-мелко-нарезанным мясом. И сладкий крепкий чай с «каменными» пряниками. — Гав-в, — с аппетитом обгладывая лопаточную кость, предоставленную пожилым поваром, возмутился Клык, мол: — «Чего это — с „каким-то мясом“? С утра меня накормили свежей печенью северного оленя. А сейчас угощают бараниной. То бишь, мясными ошмётками, оставшимися от дикого горного барана. Очень даже недурственно — на мой изысканный аристократический вкус…». — Интересное кино… — Гав? Гав-в-в, — мол: — «О чём это, братец, ты задумался? Подозреваешь тутошних славных геологов в пошлом браконьерстве? Перестань, право слово. Не лезь в бутылку…». — На Шпицбергене ты совсем по-другому рассуждал, — напомнил Тим. — Гав-в, — мол: — «Так то — на Шпицбергене. Там нам с тобой вменялось в служебные обязанности — браконьеров ловить. Здесь же, во-первых, нам этого никто не поручал. Во-вторых, каждый выживает — как может. В-третьих, в каждой избушке — свои погремушки. В-четвёртых, сытый депутат голодного работягу никогда не поймёт. В-пятых, если подойти к этому вопросу по-серьёзному, то придётся привлечь к уголовной ответственности — за регулярное браконьерство — добрую четверть (а то и треть), взрослого мужского населения Камчатки…».
Глава восьмая Реликтовая роща-спасительница
Ранним утром — Тим только-только приступил к выполнению стандартного комплекса физических упражнений — в окошко уверенно и длинно постучали. Тим, выйдя в крохотный тамбур, слегка приоткрыл дверь и поинтересовался: — Ну, и кому же там не спится? — Я это, Михась Угрюмов, на, — известил хриплый прокуренный голос. — Здорово, инспектор! Не раздумал ещё, на, к роще берёзовой прогуляться? Погода хорошая. Дождевые тучи, на, ещё ночью откочевали к океану. Если чего, выходи. Жду, на. — Ага, привет. Не раздумал. Буду через пять минут. Точка. — Накомарник обязательно, на, захвати… Тим вернулся в комнату и принялся одеваться. — Гав, гав, — предложил Клык, мол: — «Первым делом, надо обезоружить этого подозрительного типа. Я выглядывал в окно — у него на плече двуствольное ружьё висит. И охотничий нож надо обязательно отобрать… Молчишь? Мол, так будет не по-брутальному? Предрассудки глупые. Обычная предосторожность и не более того… Упрямимся? Ну-ну. Ладно, возьму вопрос на себя…». — Возьми-возьми, разговорчивый ты мой… А где же накомарник? Вроде, запихивал в рюкзак… Ага, нашёл. Всё, попрошу на выход. Выйдя из домика и заперев входную дверь, Тим отправил ключ в карман штормовки и поинтересовался: — Миня, а на фига накомарник-то сдался? Мы с Клыком вчера весь световой день шастали по округе, и ничего. Есть, конечно, и комарики с мошкарой, и слепни с оводами. Но так, в разумных количествах. Прыскаешься каждые полтора часа антикомариным спреем, и все дела. — Скоро сам всё поймёшь, инспектор, на, — улыбнувшись щербатым жёлто-чёрным ртом, пообещал Михась. — Как захочешь надеть, на, так и надевай… Ходу! — коротко махнул рукой. — Мы, что же, пешком пойдём? — Пешком, на. Чай, не переломимся. Да и воздух, на, чище будет. — Я вчера карту изучал. Реликтовая роща, если идти напрямки, она вон там находится. Градусов на пятнадцать западнее. — Болото, на, будем обходить. Чтобы не потонуть в трясине. Ходу, на… Светло-жёлтое солнышко легкомысленно играло в прятки — то показывалось на минуту другую, то вновь пряталось в белых кучевых облаках, неторопливо плывущих на юго-восток. Показывалось и пряталось. Утренний ветерок был тих и нежен. Температура окружающего воздуха находилась на уровне плюс двадцати двух-трёх градусов. Нормальная походная погода, короче говоря. Практически идеальная… Путники шли по чёрной базальтовой россыпи, причём, Клык пристроился рядом с Михасем — чуть правее и сзади. — Что за дела, на? — занервничал водитель вездехода. — Что тебе, пёс, на, надо от меня? Плетёшься, как приклеенный… — Тяф, — якобы засмущался хаски, — мол: — «Ничего, дяденька, не надо. Честное и благородное слово. Я так просто, без всякой задней мысли. Типа — гуляю и свежим воздухом дышу…». — Ага, ничего не надо, на. Как же… Я, что же, на, в собаках совсем ничего не понимаю? В чём-то меня подозреваешь, хвостатый? За татя и проходимца, на, держишь? Обидно, на… Брут, скажи ему. — Что сказать-то? — То, что с гадкими выводами, на, никогда торопиться не надо. И хозяина своего позорить не гоже, на, таким приставучим поведением, на… — Клык, всё понял? Проникся? — Гав-в, — неохотно отбегая в сторону, заявил пёс, мол: — «Ну, вас всех. Охламоны. Сами разбирайтесь, не маленькие. Не очень-то и хотелось…». Несколько минут они шагали молча. Тим благоразумно выжидал, а Михась обиженно дулся. Но потом он постепенно оттаял и, будучи от природы записным болтуном, принялся активно рассуждать на самые различные темы. Пара наводящих вопросов, и монолог паланца (пусть и «половинчатого»), тут же развернулся в нужную сторону. То бишь, Михаил Михайлович Угрюмов подробно — за пять-шесть минут — изложил свою нехитрую автобиографию. Родился он в маленьком паланском посёлке, расположенном недалеко от русской деревни Лесная. Мать — чистокровная паланка. Папаша — русский, родом из Ключей, трудился разнорабочим в геологической партии. Вспыхнула любовь, в результате которой и родился Михась. После этого родители, как и полагается, скрепили свои отношения законным браком, но жить вместе у них не получилось. Ну, никак. Не задалось и не срослось. Разные люди. Матушка, прожив в Ключах две недели, ужасно затосковала и попросилась домой. Да и отец в паланском поселении чувствовал себя чужим. Так и жили — по разные стороны камчатского Срединного хребта, встречаясь не чаще двух раз за год, что, впрочем, не помешало им завести ещё двух дочек — Катьку и Машеньку… До шестнадцати лет Михась жил с матерью, среди паланцев. А потом, получив паспорт, переселился в Ключи, к отцу. Закончил восемь классов, выучился на шофёра, отслужил в армии, вернулся, женился на «половинчатой» чукчанке, детишками обзавёлся, прибился к геологам… — Нормальная такая история, — одобрил Тим. — Правильная и настоящая. Точка… Слушай, Миня, а ты, наверное, и на паланском Капище бывал? Ну, на том, что расположено рядом с истоками реки Озёрной? — Бывал, конечно. Раз пять-шесть, на. — Говорят, что по нынешней весне его кто-то разорил? — Как это — разорил? — непонимающе заморгал короткими ресницами Михась. — Кого и чего, на, разорил? — Капище ваше паланское, древнее. Мол, спилил Главного идола, привязал его к снегоходу, да и утащил в неизвестном направлении. — Кто, на, говорит? Кто спилил, на? — Говорят… э-э-э, всякие журналисты в Петропавловске. А кто спилил — до сих пор точно неизвестно. — Фу-у-у! Отлегло… Журналисты, говоришь, на? Значит, слухи. А я уже, на, чуть не расстроился… Хотя… — Продолжай, продолжай, — подбодрил Тим. — Сомневаешься? — Как тебе сказать, на.… Но лучше бы, на, лично убедиться, что всё в порядке. Чтобы кошки бездомные не скреблись на Душе, на. — А это сложно? Ну, в смысле, убедиться? — Километров восемьдесят пять отсюда, на. Но всё, на, по горам и скалам. Без вездехода, на. На своих двоих. Трое суток туда. Столько же обратно, на. Если погода, на, конечно, не подгадит… Не, Саныч-начальник, на, столько отгулов мне не даст. Горячая пора нынче. Дорогу надо строить, на. Срочно. Пока дождливая осень, на, не наступила. — А на один рабочий день отпустит? — На один, на, отпустит, — подтвердил Угрюмов. — А зачем, на? — Затем. Я подлечу, заранее известив по мобильнику, на мотогидроплане. Приводнюсь на плёсе Озёрной. Или же Безымянной. Тебя подхвачу. Слетаем по-быстрому к Срединному хребту. Взглянем на ваше Капище… Договорились? — Замётано, на… Они вышли на ближайший водораздел, за которым простиралась тёмно-бежевая каменистая равнина, упиравшаяся в плотную и высокую сочно-зелёную стену. — Заливной камчатский луг? — со знанием дела предположил Тим. — Это точно, на, луг. Пойма реки Белочки, на, притока Безымянной. А за ней — топкое болото, которое мы, на, и обходили. Только краешком луг зацепим. Не переживай, инспектор, на… Что такое? — Подожди, спреем попрыскаюсь. — Ну-ну, прыскайся, на… Готов? Шагаем, на, дальше? — Подожди. А что это за чёрные и бурые пятна слегка подрагивают возле травяной стены? — Мишки косолапые, на, понятное дело. Всякие сладкие корни выкапывают из земли и хавают, на. — Ры-ы-ы, — подтвердил Клык, мол: — «Они, морды клыкастые. Восемь штук. В ряд выстроились, словно трудолюбивые вьетнамские крестьяне, старательно пропалывающие рисовые грядки от сорняков. По телеку наблюдал недавно, третьего дня… Не нравится мне, честно говоря, такое экзотическое соседство. Ну, ни капельки…». — И мне не нравится… Ты, Миня, ружьишко-то снял бы с плеча. — Зачем? — удивился Михась. — Медведи, на, они ребята шибко умные, современные и продвинутые. Даже про раздельное питание знают, на. — Серьёзно? — Гав? — А то. Коренной зуб, на, даю. Когда мишки коренья жрут, то ничего другое их, на, не интересует. Потом начнётся нерест лососевых, на. Объявят рыбный месячник. Поздняя осень — перед залеганием в берлоги, на: ягоды, падаль и грибы. — А сугубо «мясной» период бывает? — заинтересовался Тим. — Не-а, на. Только ежели у шатунов зимних.… Айда! Шагаем, народы, на. Шагаем. В обход, на, понятное дело… Они осторожно спускались по крутому склону, оставляя чёрно-бурые пятна в стороне, примерно в трёхстах пятидесяти метрах. — У мишек-то трава, на, очень высокая. Выше трёх метров, — пояснил Михась. — А мы краешком луга, на, ломанёмся. Там оно всё гораздо пониже будет, на… Создавалось устойчивое впечатление, что комаров, мошкары, оводов, слепней и гнуса — с каждым пройденным шагом — становилось всё больше и больше. Нет, антикомариный спрей работал исправно, и насекомые практически не кусались: тыкались в физиономию и отлетали. Тыкались и отлетали. Многими-многими сотнями — почти одновременно — тыкались и отлетали… — Достали уже, гниды штопаные! — не выдержал Тим. — Так и лезут, сволочи, в глаза и в нос. А теперь, тьфу-тьфу, и в рот… Всё, надеваю накомарник. Точка. — И это правильно, на. Я тоже, пожалуй, напялю.… Вообще-то, у коряков, на, не принято — пользоваться накомарниками. Типа — национальная гордость не позволяет, на, уподобляться белокожим неженкам. Но я же только наполовину, на, паланец. Типа — метис. Надену, на… Они добрались до луга. — Пересекаем, на, — глухо, сквозь сетку накомарника, известил Михась. — За мной. «Здесь трава гораздо пониже?», — шагая вслед за паланцем, мысленно усмехнулся Тим. — «Ну, да. Процентов, наверное, на тридцать-сорок. То бишь, густое полевое разнотравье на уровне двух метров. Ни хрена не видно, что там впереди. Мать его… И как, интересно, Угрюмов здесь ориентируется? Абориген хренов… Какие-то мелкие крикливые пичуги назойливо кружат над головой… Какие? Э-э-э… Синехвостки, овсянки и охотские сверчки. Стайка малых мухоловок перепорхнула… Ага, земля под ногами заходила меленькими волнами. Болотце, не иначе…» — Чав-чав, чав-чав, — безостановочно чавкало под ногами. — Пи-и-и-и-и, — никак не могли успокоиться за сеткой накомарника бесчисленные камчатские насекомые. — Вж-ж-ж-ж… Было очень жарко, душно и темно. Солоноватый пот застилал глаза и, стекая по щекам, попадал на запёкшиеся губы. — Чав-чав. Пи-и-и-и. Вж-ж-ж-ж. Чав-чав-чав… Наконец, всё закончилось. Путники, успешно перебравшись через край камчатского заливного луга, выбрались на каменистое базальтовое плато. Через некоторое время Михась, с удовольствием сдёрнув с головы накомарник, объявил: — Останавливаемся, инспектор. Отдыхаем и перекуриваем. Тим, освободившись от накомарника и смахнув ладонью пот с лица, поинтересовался: — А куда подевались все комары-мошки и оводы-слепни? И где же твоё традиционное — «на»? — Не знаю, Брут, — смущённо улыбнулся Угрюмов. — Роща, наверное, влияет, — махнул рукой налево. — Накладывает, как любят говорить в толстых романах, свой незримый отпечаток… — Гав-в, — подтвердил Клык, мол: — «Действительно, накладывает. В том смысле, что некая аура чётко ощущается… Что ещё за аура? Ну, незримая такая… Светлая? Тёмная? Светло-серенькая, на мой взгляд. То бишь, неоднозначная…» «Вот, значит, какая она, реликтовая роща», — посмотрев в указанном направлении, подумал Тим. — «Метров сто пятьдесят до неё. Расположена на низеньком, чуть заметном холме. Зелень сплошная: яркая и одновременно спокойная. А воздух здесь очень чистый, влажный, свежий и…, и вкусный. Словно бы море где-то совсем рядом. Да, интересное местечко…» Они, перекурив, двинулись к роще. Не дойдя до крайней берёзы метров пятнадцать, Михась неожиданно остановился и известил: — Дальше идите без меня. — Почему? — Так надо. — А всё же? — настаивал Тим. — Гав? — подключился Клык. — Мне туда, — указал рукой водитель вездехода. — Видите, кубический иссиня-чёрный кусок базальта? Это такое место специальное, молельное. Надо забраться на этот камень, встать на колени, сосредоточиться и почтительно попросить у рощи-спасительницы о покровительстве и помощи. Так издревле у паланцев заведено. — У спасительницы? — Так точно. Потом расскажу. На обратной дороге…Вскоре они оказались под сенью деревьев. — Больше всего это напоминает гигантские кусты, — осторожно проводя ладонью по берёзовой коре, сообщил Тим. — Главный ствол, от которого отходят по четыре-пять второстепенных. Только очень высокие кусты — на уровне двадцати пяти, а то и тридцати метров. Листья очень крупные, ярко-зелёные, без червоточин… И кора интересная. То бишь, по идее, раз этим деревьям более полутора тысячи лет, она должна быть очень морщинистой и поросшей всякими там мхами-лишайниками. А что мы видим? Гладенькая такая кора, бело-розовая с редкими чёрными вкраплениями. Словно бы молоденькая-молоденькая… Ну, побродим здесь слегка, пока господин Угрюмов предаётся молитвам паланским? — Гав, — мол: — «Побродим, не вопрос…» Они, переходя от дерева к дереву, двинулись — плавными зигзагами — вперёд. Под ногами тихонько шелестела невысокая трава, перемешанная со скромными полевыми цветами и овальными островками пышного бело-жёлтого мха. — Действительно, местечко… м-м-м, реликтовое, — негромко пробормотал Тим. — Грибы, грибы, грибы. И, в основном, белые. Вернее, настоящие боровики. Крепкие такие — плотные, на толстых-толстых ножках, с тёмно-бурыми бархатистыми шляпками. И большие, и средние, и совсем крохотные. Практически со швейный напёрсток. А ещё я почему-то уверен, что все грибы хорошие. В том смысле, что совсем без червяков… Набрать, что ли, грибков отборных? Тем более что и полиэтиленовый пакет имеется с собой? Нет, не буду, пожалуй. Реликтовые, как-никак. Пусть растут. Точка… И живности всякой здесь в избытке. Белки-летяги азартно перепрыгивают с ветки на ветку. Бело-серый зайчишка проскакал. Тёмно-зелёная ящерка, завидев нас, спряталась в дупле. Ежиха с тремя ежатами торопится куда-то… А ты, друг хвостатый, почему так мирно ведёшь себя? Не лаешь, не бросаешься, не гоняешься… Почему?
— Гав-в-в… — Понятное дело. Мол, аура здесь очень мирная и спокойная? Поддерживаю. Действительно, ощущается нечто похожее… Птички всякие беззаботно перепархивают. Синички, кедровки, сибирские жупаны… Причём, тихо-тихо перепархивают, лишь слегка чирикая-посвистывая. Словно бы стесняясь нарушать местную чудесную тишину. Вон, чёрно-белая сорока сидит на ветке. Сидит, задумчиво глядит на нас и даже не думает возмущённо стрекотать… Минут за сорок пять они обошли реликтовую рощу вдоль и поперёк. Но ничего интересного не обнаружили — ни странных следов, ни туземных идолов, ни загадочных пещер, ведущих неизвестно куда. А после этого выбрались из рощи и подошли к чёрному кубическому камню, на котором расположился Михась. Его двуствольное ружьё было пристроено на пышной моховой кочке, метрах в пятидесяти-шестидесяти от базальтового обломка. — Гав-гав, — тихонько и уважительно прокомментировал хаски, мол: — «Похоже, впал в серьёзный религиозный транс. Стоит на коленях, прогнув спину дугой и задрав голову вверх. Глаза, естественно, крепко зажмурены, а губы беззвучно шевелятся. То ли молитву читает, то ли просит о чём-то… Побеспокоим?» — Зачем? — Гав-в, — мол: — «Ну, как же. Нам до Ключей — пилить и пилить. А если раньше выедешь, то и на место назначения прибудешь раньше. И лучше, честного говоря, добраться до посёлка до наступления темноты. Чисто для порядка. Так как большинство неприятных и каверзных сюрпризов происходит именно в темноте…» — Пренебрежём, — отмахнулся Тим. — Зачем излишне осторожничать? Пусть себе медитирует. От нас не убудет. Давай-ка, проявив природную деликатность, отойдём в сторонку. Они устроились возле крошечного родничка, расположившегося на полдороги между реликтовой рощей и двухметровой луговой стеной. — Гав, — предложил сознательный и воспитанный Клык, мол: — «Пей, братец, первым. А я уже потом, после тебя…» — Хороша водица, — напившись, одобрил Тим. — В меру холодная. С лёгкой приятной сладостью. Совсем чуть-чуть газированная. Лакай смело, приятель, утоляй жажду… Смотри-ка ты, — обернулся в сторону луга, — гнус и прочие комары-мошки вьются в двадцати метрах от нас. Вьются-вьются, а сюда, словно бы упираясь в невидимую преграду, пробиться не могут… Облезлый песец выбрался из кустиков голубики. Сделал пару шажков вперёд, остановился, неуверенно подёргал чёрным носом, после чего, испуганно взвизгнув, развернулся на сто восемьдесят градусов и затрусил прочь… Получается, что вокруг реликтовой рощи выставлены какие-то хитрые защитные поля, не пропускающие сюда всяких кровососущих насекомых? А, быть может, и откровенных хищников? Интересное кино… Примерно через полчаса к роднику подошёл Михась — помолодевший и просветлённый, улыбающийся робкой, практически детской улыбкой. — Гав, — отметил наблюдательный Клык, мол: — «У него даже зубы изменились. Раньше были жёлто-чёрными, а теперь стали просто жёлтыми. Пропала куда-то вся чернота противная. Словно бы испарилась…» — Пропала, — согласился Тим и попросил: — Миня, расскажи-ка нам про реликтовую рощу. Почему ты её называешь — спасительницей? Что это за место такое? — Очень хорошее место. Светлое, — продолжая улыбаться, заверил «половинчатый» паланец. — Иногда из этой рощи люди выходят. Нездешние. Извини, Брут, но лучше объяснить не смогу… Какие — люди? Разные. Иногда непонятные. Выйдут и исчезнут куда-то. То есть, убредут по своим неведомым важным делам. А иногда — хорошие, несущие добро. О них у паланцев сложено множество красивых легенд. Расскажу последнюю, услышанную от прабабушки-покойницы… Дело было, кажется, в 1932-ом году. В порту Паланы бросил якоря пароход «Красный Октябрь». Сгрузил на берег бочки с топливом, ящики с консервами и всякими строительными материалами, включая гвозди и скобы, а также рулоны толи и брезента. Потом загрузился рогожными кулями с вяленой и копчёной рыбой, бочками с красной икрой, моржовыми и нерпичьими шкурами, тюками с пушниной. После чего и отчалил, оставив в госпитале Паланы несколько серьёзно приболевших матросов и пассажиров… Так на Камчатку пришла «испанка». Грипп такой коварный. Началась страшная эпидемия. Многие люди заболевали и очень быстро умирали. И русские, и ительмены, и чавчувены, и каменцы, и итканцы, и апукинцы, и карагинцы, и паланцы… И тогда из реликтовой рощи вышел человек — высокий, смуглолицый, одетый в неприметные одежды. Вышел и передал паланцам, молившимся в это время возле рощи, большой кожаный саквояж, заполненный белыми горошинами. Передал и объяснил, мол: — «Каждому заболевшему „испанкой“ надо давать по одной горошине…». Объяснил, развернулся, удалился в рощу и пропал… Паланцы, перевалив через Срединный хребет, вернулись на побережье Охотского моря и раздали лекарство всем соседям. Всем-всем-всем. Эпидемия постепенно сошла на нет… А ещё реликтовая роща (вообще-то, мы, паланцы, называем её — «Светлая роща»), добра к тем, кто её навещает и, отринув всё сущее, просит о помощи и защите. То есть, оберегает… Попробую объяснить. Паланец, прихватив с собой жену и детей, приезжает на оленьих упряжках сюда. Ставит возле чёрного камня чум-балаган. Живёт с недельку. Общается с рощей. Молится. Разговаривает. Наполняется Светом. Потом возвращается домой. И с ним, как и с членами его семьи, года три-четыре не случается ничего плохого. А с соседями, которые поленились добраться до рощи, случается — замерзают насмерть, руки-ноги ломают, «левой» водкой травятся. Как бы так. Десятилетиями и даже столетиями проверено. Я и говорю, мол, спасительница и охранительница… Они, перебравшись через травянистый луг, вернулись в посёлок золотоискателей, перекусили, собрали вещи, попрощались с геологами, забрались на броню вездехода (а Михась — внутрь, на водительское место), и тронулись в обратный путь. Добрались — по надёжной старой сдвоенной колее — до старой армейской дороги и, свернув на неё, продолжили маршрут… Наступил тихий камчатский вечер. Впереди, слева от дороги, замаячил узнаваемый силуэт Шивелуча. — Гав!? — забеспокоился Клык, мол: — «Какой-то шум подозрительный… Слышишь?». Действительно, сквозь усталое рычанье старенького вездехода слышался-долетал непонятный и явственно-угрожающий гул. Тим достал из кармана штормовки увесистый гаечный ключ («старший по броне» прямо-таки обязан иметь его под рукой), и несколько раз сильно ударил по железному корпусу машины. Рёв двигателя стих, вездеход остановился. Впереди отчётливо гудело, гремело и грохотало. Из «водительского» люка показалась черноволосая (с редкими седыми нитями), голова. — Хрень какая-то, на, — секунд через десять-двенадцать объявил Михась. — Не к добру это. Как бы в дерьмо не вляпаться ненароком, на. Будем, на, определяться… Недалеко от армейской дороги располагался покатый холм, на вершине которого росла высокая одинокая сосна. Угрюмов выбрался из вездехода, забрался на холм, дошагал до сосны и — на удивление легко — влез на её макушку. — Гав-в, — прокомментировал Клык, мол: — «Да, после медитации возле реликтовой рощи наш Миня здорово изменился. Словно бы энергией какой-то зарядился-подпитался. Походка стала другой, более упругой. Голос больше не хрипит. Ловкости прибавилось. Как будто лет на семь-восемь помолодел… А ты, братец, как? Чувствуешь знаковые и насквозь позитивные перемены в организме?». — Нет, никаких, — сознался Тим. — Впрочем, не вижу здесь ничего странного. Во-первых, во мне нет ни капли паланской крови. Во-вторых, это не мне с малолетства вдалбливали в голову, мол: — «Реликтовая роща — место заветное, оберегающее и волшебное…» В-третьих, я никаких древних молитв с чёрного камушка, колени почтительно преклонив, не нашептывал. Точка… Ага, гул-то затих. К чему бы это?
К вездеходу вернулся Михась и сообщил: — Там, впереди, плотину прорвало, на. Ну, ту, природную, на, образованную застывшей вулканической лавой. Вот, вся грязюка, на, и хлынула на дорогу. Единым потоком, на. Вместе с камнями-валунами, понятное дело. Всё, на, затопила… Выехали бы мы на пятнадцать-двадцать минут пораньше, на, и хана. Попали бы под самую раздачу. Потонули бы на хрен, на… Роща спасла. Охранительница и спасительница. Спасибо…
Глава девятая Над Шивелучем и рядом с ним
Старенькая армейская дорога, по словам Михася, через шестьсот-семьсот метров «тонула» во вновь-образованном грязекаменном озере. Причём, максимальные глубины этого необычного водоёма, судя по всему, находились на уровне — как минимум — двух метров. Пришлось сворачивать, объезжая Шивелуч, восточнее. Непростое это дело, надо признать: базальтовые россыпи, чёрные «языки» застывшей вулканической лавы, извилистые каньоны, заполненные жидкой грязью, на совесть перемешанной со спрессованным пеплом. А ещё речки и ручьи с тёплой водой, не отмеченные на карте. Иногда даже и с горячей — с клубящимся над ней молочно-белым паром. Чуть ли не через каждые двести пятьдесят метров приходилось слезать с брони, отыскивая безопасный путь. Или же надёжный брод… А Шивелуч тихонько-тихонько ворчал, испуская в вечернее нежно-сиреневое камчатское небо длинные шлейфы бело-серого дыма. Ну, и вулканическими бомбочками изредка плевался. Время от времени над треугольным силуэтом вулкана появлялась-взмывала красно-розовая полоса (иногда и две-три сразу), после чего — с небольшим опозданием — над округой отчаянно грохотало. — Гав! — неизменно отмечался Клык, мол: — «Опять промазали, снайперы вулканические! В том смысле, что очередной хронический недолёт. Причём, сразу на несколько километров…». Во время кратковременной остановки у одного из ручьёв с горячей водой Михась, указав корявым пальцем на цилиндрический тёмный камушек размером с артиллирийский снаряд среднего калибра, пояснил: — Это она и есть, бомбочка, на. Шлёпнулась здесь, на, во время какого-то серьёзного извержения. Естественно, в раскалённом состоянии… Когда, на, шлёпнулась? Может, в 1975-ом году, на. А может, и несколько тысяч лет тому назад. Кто, на, знает? Я же не геолог дипломированный, на, чтобы вот так сходу определить. Тут эти…, полновесные лабораторные исследования нужны, на… Объездной крюк получился не так уж и велик — километров в пятьдесят пять, но времени на совершение этого манёвра пришлось затратить порядка трёх с половиной часов. Поэтому к дому фермера Пугачёва вездеход подкатил уже ночью, в полной темноте: полноценным уличным освещением жителей Ключей не баловали, так, только отдельные тусклые фонари на центральных улицах посёлка. — Ну, бывайте, инспекторы, на, — высунувшись из «водительского» люка, вежливо попрощался Михась. — Типа — не грустите без причин, на, и всего хорошего. — И тебе, Миня, спокойной ночи, — откликнулсяТим. — Спасибо за познавательную экскурсию. Всё было очень мило. Интересное такое кино получилось. — Гав-в, — поддержал Клык. Тим, повозившись с полминуты, отомкнул калитку. — Брут, — окликнул из темноты голос Угрюмова. — Ага. Здесь. — Так как, на, прилетишь? Смотаемся к Капищу? Взглянем, на? — Обязательно. Где-нибудь через недельку-полторы. Жди. Точка. — Ну, и ладушки. Покедова, на. — До встречи… Старенький вездеход, хрипло взревев на прощание, уехал. Из-за низких тёмно-сизых облаков выглянула круглая ярко-жёлтая Луна. Вокруг сразу заметно посветлело. Они вошли во двор фермерского поместья. Было тихо, только в курятнике недовольно кудахтали рассерженные наседки, разбуженные вездеходным рёвом. Тим запер калитку и, не дойдя до столба с умывальником метра три-четыре, остановился, сбросил с плеч рюкзак, снял резиновые сапоги и разделся до трусов. — Гав, гав, — тихонько одобрил Клык, мол: — «Правильно, незачем гадить в доме. А изгваздались мы с тобой, братец, сегодня знатно. Не хуже Серёгиных упитанных свинок. Завтра, уже по светлому времени, почистишься и постираешься… Ну, пошли умываться? Только не забудь и на меня плеснуть немного водички. Обещаю не лаять и не визжать от восторга…». Умывальник был полон, и Тим поплескался от души, да и Клыка старательно обтёр мокрыми ладонями. А после этого подошёл к рюкзаку, на котором была сложена одежда и, достав из кармана штормовки пачку сигарет и зажигалку, закурил. Необходимо было хоть немного обсохнуть, а полотенца, как легко догадаться, под рукой не было. — Гав? — присаживаясь рядом с рюкзаком, поинтересовался Клык. — Выводы по сегодняшнему дню? — выпуская изо рта клубы ароматного табачного дыма, переспросил Тим. — Элементарные, дружище. Крыльев нам с тобой катастрофически не хватает. В том смысле, что завтра надо будет обязательно договориться с Пугачом относительно аренды мотогидродельтаплана. Или же гидромотодельтаплана, что суть одно и то же. Полетаем слегка, ясный перец… — Гав-в? — Ну, мало ли достойных объектов, заслуживающих нашего с тобой самого пристального внимания? Много… Во-первых, это вулканы Шивелуч и Толбачик, вокруг которых, вполне возможно, активно тусовался перед смертью инспектор Томас Грин. Во-вторых, Сиреневый распадок, где обитает загадочный шаман Костька. Можно, конечно, просто слегка покружить над этим местом. А можно и приводниться где-нибудь поблизости от распадка, да и наведаться туда пешочком. Не торопясь. С мощным биноклем под рукой. Не то, чтобы я в чём-то конкретном подозреваю уважаемого и авторитетного Ворона. Просто интересно было бы понаблюдать со стороны за повседневной жизнью «настоящего» камчатского шамана. Так, чисто на всякий случай. Типа — для расширения общего кругозора… В-третьих, армейский полигон «Кура», объект крайне подозрительный и неоднозначный. Причём, вполне возможно, что здесь одним-двумя полётами не обойтись. Больно уж она велика, территория полигонная… В-четвёртых, древнее паланское Капище. Пока всё. Потом, глядишь, и ещё что-нибудь всплывёт… — Гав? — Реликтовая, она же Светлая роща? Не знаю, честное слово… Ну, допустим, что там, действительно, расположен некий тайный Портал, ведущий в иные Миры. И что с того? Я на сто процентов из ста уверен, что нам с тобой, брат мохнатый, этого Портала ни за что не найти, сколько не старайся. — Гав? — Потому, что я за свою долгую и насыщенную жизнь прочёл очень много толстых фантастических романов. А из них однозначно следует, что всякие там тайные Порталы могут открывать-закрывать только те, кто их непосредственно построил-проложил. Железобетон, как любит говорить одна зеленоглазая прибалтийская красотка. Так что, сам, наверное, понимаешь… Ну, пошли спать? — Гав-в, — чуть смущённо завилял хвостом Клык, мол: — «Меня Найда ждёт в лесу, в условленном месте…». — Серьёзно? — отправляя затушенный окурок в полупустую сигаретную пачку, удивился Тим. — А как же, блин горелый, усталость, накопившаяся за этот долгий день? Хотя, конечно, понимаю. Горячая любовь-морковь и всё такое прочее. То бишь, не до отдыха дурацкого… Подожди, не убегай. Я тебе, Ромео хвостатому, чего-нибудь пожрать вынесу. Лишним, ей-ей, не будет… Он поднялся на крыльцо, отпер дверь, прошёл в горницу и зажёг свет. На обеденном столе стояла широкая сковорода с жареной подрумяненной крольчатиной, а рядом с ней располагался высокий кувшин с янтарно-жёлтой медовухой. Тим отнёс Клыку кроличье жареное бедро и кусок грудки, запер входную дверь на щеколду, вернулся в горницу и вяло поужинал. Почему — вяло? Усталость, мать её, навалилась по-взрослому. Даже хмельная и забористая медовуха не добавляла бодрости. Тщательно обтерев кухонным полотенцем ладони и губы, он отправился в спальню. Лёг в постель, укрылся одеялом и, уже проваливаясь в сладкий и заслуженный сон, подумал: — «А ведь уже наступило семнадцатое июля. Следовательно, мне — пару часов тому назад — исполнилось тридцать полновесных лет. Бывает, конечно…».Утром его разбудил непонятный и настойчивый гул. «Движок средней мощности работает», — ещё окончательно не вынырнув из вязкой пелены дрёмы, определил Тим. — «Причём, на разных оборотах. Ага, замолк… Вновь, загудел. Похоже, где-то за домом, в районе хозяйственных построек. Поспишь тут, как же…». Пришлось вставать. Он, порывшись в одёжном шкафу, наспех оделся, вышел во двор, завернул за угол дома и радостно улыбнулся: ворота длинного сарая оказались распахнутыми, а на прямоугольной гравийной площадке располагалась массивная тележка-прицеп с установленным на ней мотодельтапланом. — Вернее, с самодельным гидромотодельтапланом, продолжая улыбаться, пробормотал Тим. — Похож, конечно, формой и площадью крыла на классический двухместный «Bidulm-50», но не более того. Киль совсем другой, горизонтальная планка управления более толстая и короткая. Пластиковые поплавки катамарана какие-то неуклюжие и чрезмерно длинные… Двигатель? Полная непонятка. Наверняка, снят с какого-то японского мотоцикла. Или даже с лодочного мотора. Где-то на пятьдесят-шестьдесят лошадиных сил. Впрочем, нормальный вариант, сгодится. А приборный щиток, и вовсе, отсутствует. Мол, летай, отважный пилот, сугубо на природной интуиции… — Вз-з-з-з! — работая на холостом ходу, однообразно и надоедливо выл двигатель. Из сарая, тем временем, вышел Пугачёв, на плече которого висела старенькая кожаная сумка с различными инструментами, приветственно помахал правой рукой, после чего подошёл к летательному аппарату и последовательно переключил несколько блестящих тумблеров. Двигатель послушно затих. — Систему подачи топлива надо слегка подрегулировать, — снимая с плеча тяжёлую сумку, пояснил Серёга. — Ну, и с гидравликой повозиться чуток. Но это ненадолго, минут на сорок-пятьдесят. То бишь, где-то через час можно будет беспрепятственно взлетать в небо бездонное… Кстати, Брут, это и есть мой подарок на твой тридцатилетний юбилей. То есть, месячная бесплатная аренда «Ласточки». Правда, стрёмное имечко? Ну, и горючка, понятное дело, бесплатная. В сарае бочка столитровая стоит, почти полная… Короче говоря, поздравляю с днём рождения и желаю всего самого наилучшего. Иди сюда, бродяга, обнимемся… Они обменялись крепким рукопожатием и вволю постукали ладошками друг другу по плечам и спинам. — Гав! — раздалось от забора. Ещё через минуту показались Клык и Найда. — Что это они тащат в зубах? — спросил Тим. — Подарки, надо понимать, — усмехнулся Пугач. — То бишь, по взрослой речной выдре… А что, собственно, такого? Очень даже вкусное и пикантное мясо. Если, конечно, правильно его приготовить. На праздничном столе, в любом случае, лишним не будет. Побалуем, что называется, твоего дядюшку-генерала деликатесом. Это в том глубинном смысле, что на один камчатский деликатес будет больше… — Гав-в-в-в? Гав! — освободив пасть от тушки выдры, зачарованно выдохнул Клык, мол: — «Что я вижу? Гидромотодельтаплан? Настоящий? Ура! Ура! Ура!». Хаски, позабыв обо всём на свете, принялся отчаянно прыгать-скакать вокруг неказистого летательного аппарата. Найда вежливо положила у ног Тима упитанную тёмно-кофейную выдру, переместила туда же и вторую, выпавшую из пасти Клыка, после чего уселась рядом с Сергеем и принялась с любопытством наблюдать за восторженными экзерсисами своего мохнатого ухажёра. — Он уже больше месяца не летал на мотодельтаплане, — пояснил Тим. — Соскучился немного. Как, впрочем, и я… Только, вот, закавыка досадная образовалась. — Что такое? — Понимаешь, у меня на Шпицбергене «Bidulm-50» был оборудован специальным креслом. Типа — «собачьим»… Как я без «второго пилота»? Да и пёс, в гости по утрам не ходи, расстроится… — Придумаем что-нибудь, — ободряюще подмигнув, пообещал Пугач. — Причём, всенепременно и обязательно. Разлучать напарников — последнее дело… Сделаем, пожалуй, так. Иди-ка, Брут, в дом и завтракай. Да и собак накорми — наверняка, проголодались на ночной охоте. А я здесь сам разберусь. И с движком, и с гидравликой, и с передним креслом… Кстати, на сундуке — рядом с правым буфетом — лежит походная одежда. Твоя-то, — кивнул головой в сторону столба с умывальником, — на совесть загажена. Да и резиновые сапоги подходящего размера стоят рядом с сундуком… Э-э, какие ещё благодарности? Тридцатник — юбилей очень даже серьёзный. Пользуйся, приятель, случаем. Имеешь все права. Пользуйся и не стесняйся. Мне, кстати, аналогичного юбилея ещё четыре с половиной месяца ждать… Как всё сладим, так и выедем к подходящему водоёму. По дороге заодно и проинформирую — про особенности управления «Ласточкой». Про её любимые капризы, причуды и фокусы расскажу. Из нетленной серии — летай, не хочу…
Примерно через два с половиной часа возле одного из заливов реки Камчатки остановился, плавно-плавно притормозив, солидный чёрный БМВ с тележкой-прицепом, на которой был размещён непрезентабельный (явно самодельный), гидромотодельтаплан. Машину сопровождали две собаки. Вернее, рослый пёс-хаски и приземистая бело-бисквитная самоедка. Пугач выбрался из кабины, отошёл метров на десять-двенадцать в сторону, присел на корточки, встал, вновь присел, после чего недовольно покачал головой и объявил: — Неудачно, ребятушки, мы припарковались. Не сгрузиться… Вылезай, Брут. Забирайся на обрыв и шагай вон к той толстой лиственнице. Руками будешь махать. Надо встать — мордой автомобильной — впритык к обрыву, строго напротив этого дерева… Клык, и ты посодействуй. — Гав? — Вот и гавкай, если что не так… Через пять-шесть минут машина, всё же, заняла нужное положение. Ещё порядка получаса ушло — с помощью садовой лебёдки, закреплённой на лиственнице, толстых сосновых досок, выложенных в виде настила, и здравого смысла — на выгрузку гидромотодельтаплана на водную поверхность. — Забирайся, Клык, на переднее сиденье, — велел Тим. — Будем тебя ремнями пристёгивать. По методу знатного камчатского фермера Пугачёва. — Тяф-ф-ф, — забеспокоилась Найда. — Гав! — браво запрыгивая на сиденье, успокоил её хаски, мол: — «Не беспокойся, любимая. Всё будет хорошо. Я летун опытный, более двухсот пятидесяти часов провёл в воздухе. Три серьёзные аварии на счету. Прорвёмся, короче говоря. Не впервой…». — Все технические и лётные инструкции запомнили? — начальственно нахмурившись, спросил Серёга. — Где и когда на что нажимать и за что дёргать? И на что нажимать нельзя в любом раскладе? Молодцы… Так, сейчас пса пристегнём. Сейчас-сейчас. Ждём минуту-другую… Всё, готово. Крепко и надёжно получилось. Не вывалится. Брут, забирайся в кресло главного пилота… Рюкзак помещаю в сетку за передним креслом. Карабин вставляю в специальную прорезь. Защёлкиваю. Он, кстати, заряжен, но стоит на предохранителе. Держи коробку с запасными патронами… Какое ещё, в одно место шерстяное, разрешение? Наплюй и разотри. Ерунда это всё. Нельзя по Камчатке путешествовать без огнестрельного оружия. Нельзя, и всё тут. Прежде всего, по причине наличия большого количества бурых медведей. Бережёного, как известно, Бог бережёт… Ага. Летайте на здоровье. Только меру знайте и не увлекайтесь чрезмерно… Например, не советую Сиреневый распадок посещать. Почему? Дурное место. Слухи всякие так и змеятся. Нехорошие, в основном. Впрочем, ваши дела. Не напрягаю… Брут, как надумаешь возвращаться обратно — звякни на мой мобильник. Подъеду и заберу. Всё, отталкиваю «Ласточку». Удач вам и, понятное дело, незабываемых приятных впечатлений…
Сытый рёв двигателя, короткий разбег, разноцветные брызги во все стороны, взлёт. Внизу заполошно замелькали неказистые поселковые домики и домишки. Тим уверенно надавил на дюралевую рулевую планку, и самодельный гидромотодельтаплан послушно заложил широкий полукруг — с генеральным направлением на юго-восток. — Гав-в! — сквозь шум работающего двигателя одобрил Клык, мол: — «Надо, действительно, пользоваться удобным случаем. То бишь, попробовать осмотреть — за один раз — как можно больше намеченных объектов. Включая, естественно, и приснопамятный ракетный полигон „Кура“… Я правильно понимаю суть текущего момента?». — Правильно, — хмыкнул Тим. — Как же иначе? Взглянем, понятное дело, на «армейское царство». Но так, осторожненько для начала. Чисто одним глазком… Взглянуть — пусть и одним глазком — на суперсекретный российский военный полигон? Не боясь, что наглый и любопытный летательный аппарат будет, просто-напросто, сбит бдительной охранной службой? Нет, такого варианта он даже и не рассматривал. Почему? Насмотрелся уже — в полный рост — на местные скорбные реалии. И в аэропорту Петропавловска-Камчатского. И в «копайском» районном УВД. И в потрёпанном Ми-8ПА. И в кабинете Председателя Ключевского муниципального поселения. Насмотрелся и понял (то бишь, решил для себя), что вокруг безраздельно царствует-властвует полный и окончательный бардак… Чего и кого, собственно, бояться-опасаться? Кроме неизвестного убийцы, понятное дело… Гидромотодельтаплан, слегка подрагивая корпусом, барражировал на восьмисотметровой высоте над тёмно-зелёной равниной. «Вернее, над бассейном реки Камчатки, которая осталась на северо-западе», — мысленно уточнил Тим. — «А внизу, насколько хватает глаз, разбросаны многочисленные болотца, круглые и овальные озёра, а также разнокалиберные реки и ручьи, текущие на север и на восток. Спустимся-ка, пожалуй, пониже метров на триста-четыреста… Ага, вон и воронки, оставшиеся после падения баллистических ракет. Большие, средние и маленькие. Глубокие и не очень. Относительно свежие и уже заросшие густым кустарником и молоденькими деревцами… Наблюдательная грязно-зелёная вышка. Мало того, что без часового, так ещё и значимо-покосившаяся. Как, впрочем, и следовало ожидать. Бардак, мать его… Люди какие-то толкутся и суетятся на берегу бурной реки. Человек семь-восемь. Судя по одежде, штатские. Что, спрашивается, они делают здесь, на секретном военном объекте? Интересное кино…». — Гав! — сквозь шум двигателя предупредил Клык, мол: — «У одного из мужиков в руках наличествует длинноствольное ружьё. Может, даже нарезной карабин. Целится, гад, в нашу сторону…». — Сам вижу, не слепой. Отворачиваем и уходим… Ладно-ладно. Место я запомнил. Вернёмся ещё. Вернёмся и разберёмся. В обязательном порядке. Точка. Гидромотодельтаплан, заложив широкую дугу, повернул на северо-запад. Они пролетели над Ключами, над новым мостом, переброшенным через реку Камчатку, и вскоре оказались над старой армейской дорогой. То есть, над тем местом, где вчера прорвало природную плотину. Тим заглянул вниз и, понаблюдав пару-тройку минут за окрестностями, подытожил: — «Полноценное грязевое озеро получилось. Причём, с площадью поверхности на уровне семидесяти тысяч метров квадратных. Может, и поболе. Теперь „Безымянному геологическому тресту“ придётся затратить немало трудов и финансов, чтобы убрать всё это безобразие… Интересно, а плотину прорвало по естественным природным причинам? Или же кто-то помог ей в этом? То бишь, подсуетился? Кто и зачем? Ну, мало ли… Как ни крути, но дорога, которую сейчас строят люди Сан Саныча, ведёт к вулканам. Более того, она будет проходить непосредственно рядом с Шивелучем. Тяжелогружёные машины, бульдозеры и вездеходы будут безостановочно шастать туда-сюда. Вполне возможно, что это кого-то не устраивает… Ладно, пришёл черёд Шивелуча. Поворачиваем на восток…».
Внизу преобладали чёрно-серые цвета, тона и оттенки: потоки застывшей вулканической лавы, длинные пирокластические «языки», грязевые озёра неправильной формы и участки спрессованного пепла. — Гав-в-в! — громко известил Клык, мол: — «Вот и он, знаменитый Мёртвый лес. Охренительная, честно говоря, штуковина…». — Впечатляет, — согласился Тим. — Одиночные мёртвые деревья на угольно-чёрном фоне. Светлые такие, длинные и тонкие, полностью лишённые коры. Даже ощущение хрупкости возникло, словно бы все эти деревца — хрустальные. Мол, если дотронуться пальцем до конкретной ветки, то она тут же рассыплется — в мелкую-мелкую стеклянную пыль. Настоящее чудо природы, короче говоря… Да и сам Шивелуч впечатляет нешуточно: огромный, мрачный, нахохленный, состоящий из нескольких конусов, изборождённых глубокими ущельями, каньонами и провалами. Напоминает злобного и сварливого старика, обиженного на всех и вся… Состоящий из нескольких конусов? Это точно. Вон, очень похоже, растут сразу два новых, второстепенных. Поднимаются из склона практически на глазах… А ещё здесь очень шумно — сплошной гул, сопровождаемый отдельными «выстрелами», производимыми при вылете из основного жерла вулканических бомб и бомбочек… Опа! Над «молодым» куполом поднялось грушевидное тёмно-сизое облако. Серой явственно запахло. Пепловый выброс, не иначе… Гидромотодельтаплан летел над глубоким каньоном, ведущим к основному кратеру вулкана. «Это, скорее всего, бывшее русло реки Байдарной. То бишь, высохшее русло. Про это приметное место много пишут-рассказывают в Интернете», — рассуждал Тим. — «Куда подевалась сама река? Исчезла при очередном серьёзном извержении Шивелуча. Высохла, испарилась, умерла. Ну, как те „хрустальные“ деревья, над которыми мы пролетали семь-восемь минут назад… Ого! Что-то ярко-малиновое показалось впереди. Никак, поток раскалённой вулканической лавы течёт по каньону? Точно, она, лава горяченная…». — Бух-х-х! Ба-бах! — больно ударило по барабанным перепонкам, и метрах в пятидесяти от летательного аппарата пролетел — со страшной скоростью — жёлто-оранжевый огненный поток. — Гав! Гав! Гав! — активно запаниковал в переднем кресле Клык, мол: — «Это же самая настоящая вулканическая бомба только что пролетела рядом! Огромная и смертоносная! Заканчивай, братец, свои дурацкие и безбашенные эксперименты! У меня, понимаешь, серьёзные сердечные отношения наметились… Не хочу погибать в самом расцвете сил. Не хочу, и всё тут! Точка… Немедленно поворачивай к Сиреневому распадку. Немедленно! В обход этого хмурого и огненного Шивелуча. То есть, в облёт. От греха подальше…».
А, вот, с подходящей для гидромотодельтаплана посадочной площадкой образовались незапланированные трудности. То бишь, сплошные леса, густые кустарники, травянистые луга, горы, нагорья, горушки, топкие болота и островерхие скалы. Была, конечно же, ещё и река, ненавязчиво огибавшая Сиреневый распадок с юго-востока. Только очень уж извилистая и петлистая. Да и мелкими островками усеянная по самое не балуйся. На такую приводняться — с жизнью распрощаться… Только со второго захода Тим высмотрел-таки светло-изумрудное озерцо, расположенное в кратере низенького (значит, очень и очень древнего), вулкана. Подходящее такое озеро, удобное. Метров сто двадцать в диаметре. Может, и все сто сорок. Приводниться на такой площадке, да ещё и в условиях полного безветрия — не вопрос. Раз, два и всё… Но это если приводняться на стандартном и надёжном «Bidulm-50». А если на пошлой рукотворной самоделке, собранной сугубо на основании «интернетовских» инструкций и чертежей?
Тут, уж, как повезёт. Приводнились, понятное дело. Вернее, успешно плюхнулись… — Нормальный вариант, — смахнув с лица озёрные изумрудные брызги, подытожил Тим. — Могло обернуться и гораздо хуже. А так-то что? Дюралевая рулевая планка слегка погнулась? Выправим. Правый пластиковый поплавок пробило? Подлатаем, предварительно воду откачав. Не вопрос. Только уже потом. На обратном пути. — Гав! — оптимистично подтвердил из своего кресла Клык, мол: — «Прорвёмся — на раз! Мать его… Якори, братец, нашу славную птичку. Рюкзак вынимай из багажной сетки. Карабин извлекай из прорези. И, главное, ремни, меня держащие, расстёгивай…» Они выбрались из кратера вулкана, ободрав в кровь ногти и когти, минут за сорок пять. Выбрались и, слегка осмотревшись, направились в нужную сторону. — Прямо-таки полноценная экскурсия, посвящённая местной флоре и фауне, получается, — бодро шагая по чуть заметной тропе, комментировал Тим. — Ну, сам, Клык, посмотри, как деревья перемешаны между собой. Лиственница охотская. Ель аянская. Пихта грациозная. Тополь душистый. Черёмуха азиатская. Рябина камчатская… Ну, как я подготовился к этой поездке? Не зря столько времени провёл в Интернете? То-то же… Опа! Грибы. Подосиновики. Подберёзовики. Маслята. Моховики. «Колосовики», понятное дело, самый первый слой… Да и с ягодой здесь всё в полном порядке: жимолость, голубика, водяника, смородина-дикуша, клоповка, костяника… Серые куропатки активно перепархивают в низеньких кустиках. Рыжая белка рассерженно цокает, свешиваясь с толстой сосновой ветки. А вон упитанный тарбаган прошмыгнул… Вскоре впереди показалась река, за которой и находился искомый Сиреневый распадок. — Солидный такой водоток, — выйдя на низкий речной берег, сообщил Тим. — Шириной метров тринадцать-пятнадцать будет, течение приличное, да и глубиной, судя по всему, не обделён. Пятнистая форелька задорно плещется. А, быть может, и молодь камчатского гольца… Ладно, не беда. Будем готовиться к форсированию. Точка. Он оперативно разделся до трусов, сложил сапоги и одежду в тощий рюкзак, а его — в свою очередь — пристроил, придерживая левой рукой, на голове. После этого поднял вверх правую руку, в ладони которой было зажато ложе карабина, и, набрав полную грудь воздуха, вошёл по щиколотку в серо-голубоватую воду. — Холодная какая! — непроизвольно охнул-выдохнул Тим. — И слепни с оводами, сволочи оголодавшие, жалятся безбожно… Клык, а ты почему не переправляешься? Ждёшь отдельного приглашения? — Гав! — сердито отозвался хаски, бело-чёрная холка которого значимо встопорщилась, образовав боевой гребень. — Гав-в! — Звериным духом, говоришь, несёт? Причём, очень и очень? Практически нестерпимо? — Ры-ы-ы! — донеслось с противоположного берега, и из густого ракитника на овальную полянку вывалил огромный буро-пегий медведь. Вывалил, поднялся на дыбы, активно замахал передними когтистыми лапами и, выставив на всеобщее обозрение огромные жёлто-чёрные клыки, угрожающе заблажил: — И-и-и! Оу! Ры-ы-ы-ы! — Ры-ы-ы-ы-ы. Оу-у-у-у…, — разнеслось над рекой. Чуткое камчатское эхо подключилось к процессу? — Если бы, блин горелый, эхо, — повертев головой по сторонам, недовольно пробормотал Тим. — Вон, на длинной каменной гряде, ещё парочка рыжих мишек устроилась. И в узкой лощине, поросшей молоденькой лиственницей, чуть заметно колышется чёрное пятно. А вон ещё… И все они, как один, активно упражняются в медвежьих гаммах. Какофония сплошная, очень неприятная для ушей… Сколько же их здесь? Один, два, три… восемь, девять… Штук пятнадцать будет. Не меньше. Охренеть и не встать… Он неторопливо вышел из воды, сбросил рюкзак на тёмно-жёлтый песок и, взяв карабин двумя ладонями, звонко клацнул затвором. Медвежья блажь, словно по чьей-то команде, стихла. — Гав, — окончательно расстроился Клык, мол: — «Попрятались, суки рваные. Вернее, по засадам затихарились, морды клыкастые… И что теперь, братец, делать? А?». — Не знаю, — неуверенно передёрнул плечами Тим. — Пальнуть пару раз в ту сторону, дабы напугать этих косолапых уродов? Во-первых, мудрый внутренний голос мне любезно подсказывает, что они не испугаются. Во-вторых, Ворон услышит звуки выстрелов и непременно насторожится. А хотелось бы, как и планировали, нагрянуть к нему в гости внезапно, словно осенний снег на голову… Ладно, придётся, судя по всему, искать другие пути. Насквозь обходные и альтернативные, понятное дело… Да, не соврал тогда Михась. Похоже, что камчатские медведи, действительно, жмутся к жилищу Скрывающего Ворона. И мало того, что жмутся, так ещё и его шаманский покой старательно оберегают. — Гав. — Предлагаешь подумать о возвращении в Ключи? Мол, день рождения, праздничный стол, гости и всё такое прочее? Пожалуй, ты прав, старина. Двигаем к «Ласточке». Точка на сегодня… Они отошли от берега реки примерно на сто двадцать-тридцать метров. — Гав, — оборачиваясь назад, насторожился Клык. — Ага, я тоже слышу, — снимая с плеча карабин, подтвердил Тим. — Вода плеснула. Ещё. Ещё… — Гав-в! — Считаешь, что медведи идут за нами следом? Ну-ну. Будем надеяться, что это просто дань вежливости. Типа — добросердечные хозяева любезно провожают дорогих гостей. А карабин с предохранителя, всё же, сниму. Чисто на всякий случай…
Глава десятая Пируэты и кульбиты
(Глава написана на основе реально-произошедших событий, очевидцем и участником которых довелось-посчастливилось быть Автору в июле 2013-го года)
Неуютное это дело — отходить мелколесьем, зная, что за тобой следом идут-крадутся несколько взрослых бурых медведей. Зачем, собственно, идут? Если бы знать, то, наверное, и легче было бы — в плане психологического спокойствия и принятия чётких взвешенных решений. Ну, в том смысле, открывать ли стрельбу из карабина (предупредительную, или же прицельную — насколько этому способствовали бы обстоятельства), или же, наоборот, сохраняя полное спокойствие, проигнорировать? Кто бы подсказал. Некому было подсказывать. Поэтому, блин горелый, и неуютное… Они шагали себе — по уже упомянутому мелколесью — и насторожённо оглядывались: и назад, и, опасаясь хитрых обходных манёвров, по сторонам. Тим — время от времени — демонстративно щёлкал предохранителем карабина. А Клык, воинственно топорща чёрно-белую холку, солидно и сурово погавкивал, мол: — «Всё-всё вижу, гадёныши косолапые. Хрена лысого, что у вас получится. На раз — порву, суки короткохвостые. И опомниться, гниды периферийные, толком не успеете. Мать вашу дремучую, таёжную…» Впрочем, особого беспокойства (в плане трусливо-истеричных вариаций), не наблюдалось. «Кутхе Атэс — фигура взрослая, легендарная, авторитетная и серьёзная», — рассуждал про себя Тим. — «Зачем ему сдалось лишнее внимание к Сиреневому распадку? То бишь, к своей заветной вотчине, где он успешно прожил-просуществовал без малого шестьдесят лет? Незачем, ясен пень реликтовой берёзы… Бурые медведи, люто задравшие насмерть старшего инспектора ЮНЕСКО? Не смешите меня, пожалуйста. Беспокойные корреспонденты целой тучей налетят. Вредные полицейские. Ушлые следователи из краевой Прокуратуры. Представители „зелёных“. Чванливые и подозрительные иностранные дипломаты, в конце-то концов… Суетливый хай поднимется до самых небес. И какая, спрашивается, польза от всего этого? Да ни малейшей. Только вред один — голимый и невозвратный… Получается, что я верю в сентенцию — мол, могущественный шаман Скрывающий Ворон приручил всех местных мишек? Приручил, выдрессировал и, преследуя некие личные корыстные цели, выучил всякому и разному? Признаю. И, безусловно, верю… Что из того? Ну, бредут, понимаешь, следом. С верным Клыком изредка перерыкиваются и переругиваются. Да и на здоровье. Не вопрос…» — Гав-в, — напомнил хаски, мол: — «А, между прочим, разумный фермер Пугачёв предупреждал — относительно Сиреневого распадка. Более того, даже настоятельно советовал — не приземляться здесь. Не послушались, так его и растак, на свою голову… Хотя, вполне может быть, что всё обстоит с точностью, но наоборот. То бишь, Серёга смекнул, что имеет дело с потрясающим упрямцем, и умело спровоцировал тебя, братец. Зачем спровоцировал? А если он, всё-таки, имеет непосредственное отношение к убийству инспектора Грина и теперь старательно заметает следы? В таком варианте, дружище, мы ему совсем не нужны. Ни на грамм не огорчится, если здешние всеядные медведи сожрут на обед въедливого приемника Томаса. Или, к примеру, если гидромотодельтаплан — с нами на борту — грохнется об острые камчатские скалы-камушки… Не думал о таком пиковом раскладе?» — Отстань, морда подозрительная, — нахмурился Тим. — И вообще, так же и сглазить можно… Тьфу-тьфу-тьфу! — старательно сплюнул через левое плечо и от души постучал костяшками пальцев по деревянному прикладу карабина. Они дотопали, так-таки, до знакомого кратера древнего вулкана. Дотопали и принялись осторожно спускаться по крутому внутреннему склону. — Гав-в! — неожиданно принялся отчаянно тормозить всеми четырьмя лапами хаски. — Гав-в-в! — мол: — «Опаньки, мамочка родимая! А это что ещё такое? Жизнь моя маленькая, жестянка сплошная. Господи, спаси и сохрани…» Изумрудно-зеленое озерцо — практически круглое, метров сто двадцать-сорок в диаметре. Мирное и сонное такое. С ровной и гладкой поверхностью… Это раньше поверхность озера была ровной, гладкой и мирной. А теперь уже нет — сплошные тревожные волны, многозначительно разбегавшиеся в разные стороны. Разбегавшиеся в стороны — от чего? Метрах в тридцати-сорока от береговой линии, совсем недалеко от «припаркованного» гидромотодельтаплана, из изумрудных озёрных вод высовывалась длинная чешуйчатая светло-зелёная шея, на которой располагалась большая, почти прямоугольная (то есть, параллелепипедная), голова. Насколько большая? Наверное, с японскую среднестатистическую малолитражку. Голова имела овальные, совершенно-неподвижные жёлтые глазища с угольно-чёрными вертикальными зрачками. Из пасти неизвестного чудища торчал хвост большой серебристой рыбины. — Твою мать, — озабоченно вертя головой туда-сюда, пробормотал Тим. — Здесь, понимаешь, водный зубастый динозавр. А там… — Гав, — своевременно подсказал Клык, мол: — «А там — самый натуральный медвежий караул. То бишь, сразу восемь косолапых выстроились на кромке вулканического кратера: два чёрных, пять тёмно-коричневых и один пего-каштановый…» — Вот, же вляпались в засаду, мать их всех. Интересное кино, короче говоря, образовалось. — Гав-в? — Не знаю, честное слово, что нам делать дальше. Для начала сяду вот на этот гладкий чёрный камушек и перекурю… Интересуешься про водного динозавра? — Гав-в! — Мол, совершенно невероятный и экстраординарный случай? Полностью согласен с тобой, верный и разумный пёс. Действительно, странно… Ну, допустим, что данный чешуйчатый монстр сохранился ещё с древних и незапамятных времён. Мол, несколько миллионов лет тому назад на нашу Землю-матушку свалился огромный метеорит. Произошёл страшный взрыв, образовалось гигантское ядовитое газовое облако и все динозавры погибли. Только в озере Лох-Несс выжило несколько особей. Ну, и в этом неприметном камчатском водоёме… Не, с Лох-Несс то, как раз, всё понятно. Самое большое озеро легендарной Шотландии, как-никак. Очень глубокое и рыбное… А эта крохотная изумрудно-зелёная лужица? Откуда здесь, спрашивается, взяться достойной кормовой базе? Прокормить такую громадину — дело непростое. В том смысле, что сразу нескольких громадин… Следовательно, что? — Гав? — Следовательно, этот конкретный водный динозавр пожаловал к нам из другого Мира, — пояснил Тим. — Ну, ты сам подумай. Если в давешней реликтовой берёзовой роще имеется некий тайный Портал, то почему бы и здесь, в кратере древнего вулкана, не быть аналогичному? Железная и разумная логика, на мой частный взгляд… Не так ли? — Гав! — Вот, и я о том же… Он, отбросив сигаретный окурок в сторону, поднялся на ноги, взял в руки карабин и, предварительно глубоко вздохнув-выдохнув, открыл беглый огонь. Карабин был пятизарядным. Два выстрела просвистели рядом с водным доисторическим монстром, а три — над медвежьими силуэтами. — Трах! Трах! Трах-тарабах! — отчаянно загремело вокруг, — эхо, проживавшее в кратере древнего вулкана, оказалось на редкость громким и «долгоиграющим». Водяной динозавр, выпустив от неожиданности рыбину из пасти, благоразумно нырнул в изумрудно-зелёные волны и скрылся. А медведи принялись громко возмущаться: — Ры-ы! Ы-ы-ы! Рры-ы-ы-ы! А ещё через пару секунд к грозному рычанию добавилось испуганное и жалобное повизгивание: — Вих-х! Их-их-их! — Гав-в! — хаски ухватился зубами за штанину Тима и резко потянул в сторону, мол: — «Отпрыгивай, братец, не зевай! Быстрей! Пока с ног не сбили…». Вскоре рядом с ними, оставляя за собой неприятный гнилостный запах, пронеслось нечто огромное и чёрное. — Гав, гав, — оставив хозяйскую штанину в покое, пояснил Клык, мол: — «Это один из мишек — в суете и толчее — оступился. А потом, понятное дело, покатился вниз по внутреннему склону древнего кратера… Классно, надо заметить, катится и кувыркается, с приличной скоростью…». — Действительно, классно, — согласился Тим. — Сплошные пируэты и кульбиты. Цирк натуральный, мать его… Косолапый докувыркался до самого берега и, слетев с обрыва словно с трамплина, улетел метров на тридцать пять в озёрные изумрудные воды. Улетел, плюхнулся и заблажил: — Оу-у-у-у! — Гав-в, — мол: — «Холодная водичка, понятное дело… Хорошо ещё, что этот толстозадый индивидуум нашу хрупкую и беззащитную „Ласточку“ не задел…». — Конечно, хорошо. Медведь-неудачник, шумно отфыркиваясь, неуклюже и медленно, но достаточно уверенно поплыл к берегу. Поплыть-то поплыл, но уже через десять-двенадцать метров остановился и, отчаянно плеская передними лапами по воде, завопил — словно бы от острой боли и животного ужаса: — О-о-о-о-о! — От боли и ужаса, — меланхолично хмыкнув, подтвердил Тим. — Это, надо полагать, голодный динозавр, лишившийся серебристой рыбины, ухватил его под водой зубастой пастью за заднюю лапу. Если, понятное дело, не за две сразу. Ухватил, а теперь пытается утащить в озёрную пучину… — О-о-о-о-о! Постепенно на изумрудно-зелёной глади образовался активный водоворот, в центре которого и оказался несчастный мишка. — О-о-о-о… Вопль оборвался. Медведь исчез под водой. — Гав, — невозмутимо прокомментировал хаски, мол: — «Всё в этом бренном Мире — суета и тлен. С философской точки зрения, понятное дело…». — Ры-ы! Ы-ы-ы! Рры-ы-ы-ы! — раздалось от края кратера, это соплеменники погибшего зверя демонстрировали окружающим и самим себе природную медвежью ярость, обещая жестоко отомстить — всяким и разным. Причём, по полной и расширенной программе. — Да, ситуация — и без того непростая — усугубилась. — Гав? — Интересуешься, сколько у нас запасных патронов? Две обоймы по пять штук, — пожал плечами Тим. — И что из того? — Гав-в! — Предлагаешь — оставить «Ласточку» здесь и пробиваться к Ключам с боем? Мол, десять патронов запросто хватит на семь медведей? — Гав! — воинственно оскалившись, подтвердил Клык, мол: — «Именно так! С боем, мать его! Вперёд и вверх! За славой, разлапистыми орденами и парным мясом!». — А я, вот, не уверен в правильности такого решения. — Гав? — Потому. Нехорошо бросать здесь «Ласточку» — совсем одну, наедине с озёрными непредсказуемыми монстрами. Она, как ни крути, наш полноценный товарищ и компаньон. Да и, ко всему прочему, чужая собственность, любезно доверенная нашему попечению… Десять патронов на семь медведей? А ты видал, какие они здоровенные? Запросто может не хватить. Да и действенная подмога к мишкам в любой момент может подойти — из-за речки, со стороны Сиреневого распадка… Будем улетать. Всё, споры отменяются. Точка. — Гав? — Мол, а как же зубастый водный динозавр? — понятливо хмыкнул Тим. — Или даже динозавры? Во-первых, он (или же они), уже сегодня пообедал (пообедали). Более двухсот пятидесяти килограмм медвежатины — весьма достойная и калорийная порция. Во-вторых, у меня же сегодня день рождения. То есть, тридцатилетний юбилей. Ну, не могу я — по всем человеческим и Божеским законам — погибнуть в такой знаменательный день. Не могу, и всё тут. Так будет не по правилам… Итак. Следуем к гидромотодельтаплану и занимаемся ремонтными работами. Вернее, это я буду заниматься ремонтом. А ты, напарник хвостатый, будешь внимательно наблюдать: и за рассерженными медведями, и за здешними озёрными водами, в которых, как выяснилось, прячутся всякие кровожадные чудища. Наблюдать и, ежели что, тревогу своевременно объявлять… Они подошли к летательному аппарату. — Да, имеет место быть чёткий и однозначный крен, — тяжело вздохнув, известил Тим. — В правый поплавок катамарана — через свежую пробоину — водички прилично набралось. — Гав? — поинтересовался любопытный хаски, мол: — «И как же мы её откачаем? То бишь, чем и каким образом?». — Откачаем? — Гав-в, — мол: — «Ну, да. Ты же так сам сказал, после посадки. Мол, подлатаем, предварительно воду из пластмассовой ёмкости откачав… Так, собственно, чем?». — Это же я образно выразился, — объяснил Тим. — Для того чтобы откачать что-либо, надо, как минимум, насос иметь. А откуда у нас, спрашивается, насос? Нету, ясен пень… Поэтому расположим «Ласточку» под небольшим наклоном, вытащив правый поплавок на берег, и сольём озёрную воду через другое отверстие, расположенное в самой нижней части пластикового корпуса. — Гав? — Откуда возьмётся второе отверстие? Я его, ясный вулканический пепел, и пробью. Вернее, аккуратно проковыряю ножом. А потом, понятное дело, обе дырки тщательно запаяю. — Гав-в? — Как и с помощью чего — запаяю? С помощью русской природной смекалки и прихваченных с собой инструментов. Предусмотрительность, как известно, является самым главным козырем брутальных и упрямых королей… Ладно, не буду избыточно интриговать. После того, как вся вода будет успешно слита через дополнительное отверстие, я разожгу газовый туристский примус, находящийся сейчас в рюкзаке, и нагрею докрасна на пламени лезвие охотничьего ножа. Вот, этим раскалённым лезвием — в несколько приёмов — и запаяю обе дырки. Ничего хитрого… Согласен? — Гав. — То-то же. А ты, друг закадычный, не отвлекайся. Наблюдай за округой. Тщательней наблюдай… Через час с небольшим ремонт, проводимый в непростых полевых условиях, был успешно завершён: правый поплавок катамарана приведён в рабочее состояние, а дюралевая рулевая планка выправлена. — На сколько возможно, ёжики камчатские, выправлена, — пояснил Тим. — Конечно, не идеально. Так и условия — аналогичные. То бишь, откровенно-паскудные… Эй, наблюдатель, что там у нас с текущей обстановкой? — Гав! — браво доложил Клык, мол: — «Всё в норме, босс! Медведи бдят на кромке древнего кратера, а водный динозавр в поле моего зрения так и не появлялся. Будем надеяться, что он отдыхает после сытного обеда в своём логове. То бишь, в тайной подводной пещере… Кстати, братец, погода-то портится прямо на глазах. Вот, и дождик закапал…» — Портится? Да уже, если смотреть правде в глаза, испортилась. Тёмно-серые облака закрыли собой почти всё небо. И, судя по всему, очень плотные и низкие облака. Висят, такое впечатление, практически над самым кратером нашего древнего вулканчика. Пробиться через такие — дело непростое… Движок надо бы предварительно прогреть. Погонять на разных оборотах. Но, к сожалению, нельзя. Как бы кровожадный динозавр не проснулся… Чёрт, дождь усиливается. Срочно готовимся к вылету. Так-с, спускаю «Ласточку» на воду. Плавно разворачиваю… Запрыгивай, Клык, в своё кресло. — Гав! — Сперва надо пристроить рюкзак и карабин? Разумное предложение. Принимается… Готово. Запрыгивай. Молодец. Теперь сиди спокойно и не дёргайся. Пристёгиваю хитрыми ремнями… Готово. Отталкиваю нашу «птичку» от берега и залезаю в кресло первого пилота… Ну, с Богом. И пусть всесильная и взбалмошная госпожа Удача не забудет о нас, грешных и неразумных путниках…Сытый рёв двигателя, короткий уверенный разбег, разноцветные брызги во все стороны, взлёт. Тим изо всех сил надавил на дюралевую планку, и гидромотодельтаплан начал послушно набирать высоту. «Так ли, уж, и послушно?», — зашелестели в голове тревожные мысли. — «Не по прямой поднимаемся, а слегка отклоняясь вправо. Не порядок. Тянет и тянет… Почему? То ли не вся вода вытекла из правого поплавка, и он стал чуть тяжелее левого. То ли центр тяжести рулевой планки слегка сместился. Как бы скалы не зацепить…». Двигатель надсадно взвыл, и «Ласточка», отчаянно дёрнувшись, покинула кратер древнего вулкана. Тим заглянул вниз. Гидромотодельтаплан пролетел метрах в двенадцати-пятнадцати над головами медведей. Косолапые сторожа стояли на задних лапах и, отчаянно размахивая передними, рычали-вопили: — Ры-ы! Ы-ы-ы! Рры-ы-ы-ы! — Гав-в, — пояснил хаски, мол: — «Желают счастливого пути и доброй дороги. То бишь, настоятельно не рекомендуют нам посещать ещё когда-либо эту гостеприимную местность. Обещают при следующей встрече — в обязательном порядке — порвать на меленькие кусочки… Ага, и грозный озёрный страж соизволил-таки появиться. Как же без него, морды доисторической?». Тим взглянул в сторону озера. Там, метрах в тридцати-сорока от береговой линии, из изумрудных озёрных вод высовывалась длинная чешуйчатая светло-зелёная шея, на которой располагалась большая, почти прямоугольная (то есть, параллелепипедная), голова, оснащённая любопытными жёлто-чёрными глазами-фарами. — Всех благ! — шутливо откозырял водному чудищу Тим. — Приветы там передавай. Кому? Ну, этим…, обитателям других Миров. Загадочных и до полной невозможности таинственных, понятное дело… Тёмно-серые плотные облака висели метрах в ста тридцати-сорока над чёрными камнями нагорья. Равнодушно так висели, неподвижно, лениво сбрасывая на землюкрупные дождевые капли. Лететь дальше под этими облаками? Однозначно-опасное дело. В том смысле, что сомнительное и рискованное: запросто можно было долбануться о какую-нибудь одинокую базальтовую скалу, коварно спрятавшуюся в неверной серой пелене. Или же, слегка заплутав, звездануться о склоны того же Шивелуча. Гидромотодельтоплан заложил над кратером древнего вулкана широкий-широкий круг: надо было дать двигателю — перед предстоящим непростым манёвром — полноценно «вработаться». Чтобы не заглох (тьфу-тьфу-тьфу), в самый ответственный и неподходящий момент. Краеугольное правило опытного пилота… Прошло порядка десяти минут. «Пора!», — решил Тим. «Ласточка», резко задрав нос (то есть, переднее кресло вместе с пристёгнутым к нему кожаными ремнями Клыком), уверенно устремилась вверх. Вернее, только поначалу уверенно устремилась. А что было потом? Потом — только тёмно-серая, очень влажная туманная муть, дождевые капли в лицо и истерично-испуганное завывание двигателя: — О-у-у-у! Вз-з-з-з! Иу-у-у-у! «Какая же вязкая субстанция!», — подумалось непроизвольно. — «Даже на капризном Шпицбергене мне не доводилось встречаться с такой.… Сколько метров мы уже преодолели? Наверняка, порядка двухсот пятидесяти. А сколько ещё осталось? Неизвестно…». — О-у-у-у! Вз-з-з-з! Иу-у-у-у… Наконец, надсадные завывания стихли, и движок постепенно перешёл на устало-благостное тарахтенье. — Гав? Гав? Гав? — активно засомневался из своего кресла Клык, мол: — «Приятель, почему вокруг так темно? И звуки какие-то глухие и безликие… Мы, что же, попали в слоёный пирог?» — Верно подмечено, дружище, — неуверенно оглядываясь по сторонам, пробормотал Тим. — Самый натуральный и классический слоёный пирог. Мы пробили только один толстый облачный слой. А теперь над нами — метрах в восьмидесяти — второй… Такой же вязкий и солидный как первый? Или же ещё толще и плотней? Блин горелый… Что теперь делать? Ума не приложу… Идти обратно, вниз? Опасно. Вдруг, первый облачный слой уже опустился до самой земли? «Протыкать» второй облачный слой? Тот ещё вариант. Двигатель-то у «Ласточки», судя по всему, не очень надёжный. Запросто может «захлебнуться»… Полетим, пожалуй, по данному воздушному коридору, расположившемуся между облачными слоями. Держа, понятное дело, курс на юг, чтобы случайно в вершину Шивелуча не врезаться… А где у нас, кстати, юг? Компас-то отсутствует. Если по ощущениям, то где-то там, впереди…
Неожиданно в корму гидромотодельтаплана ударил поток сильного попутного ветра. «Ласточка» мелко-мелко задрожала и принялась бестолково рыскать из стороны в сторону. «У предусмотрительного Пугача — на такой случай — предусмотрены специальные хитрые закрылки, крепящиеся к основному крылу», — вспомнил Тим. — «Для того чтобы они приоткрылись, надо, кажется, переключить специальный тумблер…». Он нащупал пальцами правой ладони крохотный металлический стерженёк, слегка выступавший из корпуса летательного аппарата, и надавил на него. — Щёлк! — послушно переключившись, доложил тумблер. В этот момент коварный попутный ветер дунул с новой силой. «Ласточка», окончательно потеряв управление, резко завалилась на правую сторону и, выполняя некое подобие «бочки»[80], устремилась к земле… «Очень похоже на изысканные пируэты и кульбиты, которые недавно, скатываясь по внутреннему склону кратера древнего вулкана, демонстрировал нам незадачливый медведь», — промелькнула в голове дурацкая мысль…
Глава одиннадцатая День рождения, ворох сюрпризов
Я и сам неоднократно сталкивался с таким поразительным феноменом: происходит некое динамичное событие, и за считанные секунды в голове успевает «прокрутиться» такое количество разномастных и разноплановых мыслей, что потом только диву даёшься. Мол: — «Какова же она, скорость мыслей? А также скорость их полноценного восприятия?». Впрочем, феномены и парадоксы, они для того, как раз, и существуют, чтобы на них, устали не ведая, поражаться и удивляться. Непреложная диалектика, мать её, данная нам в объективных и субъективных ощущениях… Итак, коварный попутный ветер дунул с новой силой. «Ласточка», окончательно потеряв управление, резко завалилась на правую сторону и, выполняя некое подобие «бочки», устремилась к земле… «Очень похоже на пируэты и кульбиты, которые недавно, скатываясь по внутреннему склону кратера вулкана, демонстрировал нам незадачливый бурый медведь», — автоматически вернув тумблер в первоначальное положение, подумал Тим. — «А что, собственно, случилось с нашим славным гидромотодельтапланом? Почему он падает? Неужели… Неужели, действительно, проделки Пугача? Мол, он намеренно, являясь закоренелым злодеем, дал такие полётные инструкции, выполняя которые обязательно разобьёшься? Жаль. Таким, понимаешь, честным пареньком казался. Прямо-таки своим в доску, блин горелый… А ещё рыжеволосая Илзе Вылкаст. Неужели мы с ней больше никогда не увидимся? Жаль вдвойне… Точка? Не хотелось бы… Кстати, „Ласточка“ кувыркается в замедленном режиме. И, если так можно выразиться, достаточно плавно. Это вязкие и плотные облака слегка замедляют наше падение. Из знаменитой серии — нет худа без добра… Может, ещё и выкарабкаемся? Неплохо было бы, честно говоря. День рождения, как-никак… Зачем же портить праздник? Причём, и себе, и другим? Незачем, ясный пень…». Вокруг заметно посветлело. «Выскочили, падая, из нижнего слоя облаков», — понял Тим. — «А ещё „Ласточка“, позабыв про „бочку“, перешла в самое обыкновенное крутое пике. Что же, побарахтаемся…». Он, переведя двигатель на работу в экстренном режиме, изо всех сил навалился на рулевую планку. — Вж-ж-ж-ж! — раненым шмелём выл движок летательного аппарата. — Вз-з-з-з! Гидромотодельтаплан, не долетев до чёрных камней нагорья порядка восьми-девяти метров, вышел-таки из пике. Тим, выждав несколько секунд, резко «загасил» скорость и перевёл рулевую планку в положение — «горизонтальный полёт». — И-и-и-и, — благодарно и облегчённо запел двигатель. — И-и-и-и… Мол: — «Слава тебе, Господи всемогущий. Пронесло на этот раз. Теперь можно и передохнуть немного…». — Гав! Гав! Гав! — напомнил о своём существовании Клык, мол: — «Братец, что же ты творишь?! Прекращай немедленно! Ой, как же мне плохо! Даже стошнило… Давай, где-нибудь приводнимся, а? Ну, пожалуйста! Очень надо! Ведь издохну же, мать его…». — Не вопрос, сделаем краткую передышку, — пообещал Тим. — Подожди немного, дружище…Ещё порядка семи-восьми минут гидромотодельтаплан неторопливо летел под низкими тёмно-серыми облаками, выдерживая генеральное направление на юго-восток. Почему на юго-восток, а не на юг? Из соображений безопасности и перестраховки. Мол, чем дальше от Шивелуча — тем, судя по всему, лучше… Наконец, впереди мелькнула тёмно-синяя водная гладь. — Неплохое местечко, — решил Тим. — Речка, конечно, совсем и неширокая, зато течёт практически прямо. И островов не наблюдается. Как, впрочем, и злобных бурых медведей с доисторическими водными динозаврами… Вскоре они успешно приводнились. — Гав-в-в! — жалобно попросил Клык, мол: — «Рули, братец, к берегу! Вон — подходящая низенькая коса… Ага, причаливай… А теперь выбирайся из кресла и освобождай меня от ремней. Быстрее, ради Бога! Нужда, понимаешь, припёрла. И маленькая, и большая, и всякая… Ещё быстрее, недотёпа неповоротливый! Пока не поздно…». Минут сорок-пятьдесят ушло на отдых, умывание в холодных речных водах и полноценный перекус, — по авторитетному мнению хаски именно калорийное питание является лучшим и высокоэффективным лекарством от незапланированного и нежданного стресса. По завершению трапезы Клык поинтересовался: — Гав? — мол: — «И в чём же она заключается, причина едва несостоявшейся авиационной катастрофы?». Тим рассказал — и про сильный попутный ветер, внезапно ударивший в корму (в хвост?), «Ласточки», и про злосчастный тумблер. — Гав? — въедливо уточнил пёс, мол: — «А какой конкретно тумблер ты переключил? Ну, относительно направления нашего полёта?». — Кажется, правый… — Гав-в! — мол: — «Вот же, путаник хренов! Как, спрашивается, с такой девичьей памятью можно управлять серьёзным летательным аппаратом? Стыдоба сплошная, ей-ей… Пугач же тогда, в Ключах, чётко объяснил. Мол, правый тумблер — для встречного ветра. А левый, наоборот, для попутного… Короче говоря, самодельные закрылки открылись совсем не в ту сторону. Вот, по твоей милости, приятель, мы чуть и не навернулись. Голова садовая, так тебя и растак…». — Был неправ. Погорячился, не сообразил и всё перепутал, — повинился Тим. — Обещаю исправиться и впредь быть более внимательным. — Гав? — Почему я улыбаюсь? Ну, как же. Следовательно, Серёга не является законченным и коварным злодеем. Рад за него, морду фермерскую. Мелочь, а приятно. Точка. Раздалась — мелодией из старинного латвийского телефильма «Смок и Малыш» — бодрая телефонная трель. — Я слушаю, — Тим достал из кармана штормовки тёмно-сиреневый брусок мобильника и нажал на зелёную «трубку». — Привет, Брут, — известил хриплый голос Пугача. — Как там дела лётные? — Нормально и буднично. Главное, что весело и скучать не приходится. Точка. — Понял. Рад за вас, друзья… Не слышу гула усталого двигателя. Значит, бродяги, приводниться изволили? — Есть такое дело, отдыхаем, — подтвердил Тим. — А ты, камчатский фермер, долго жить будешь. Только что, как раз, о тебе вспоминали. — Надеюсь, хорошими словами? — Нормальными. — Ну, и ладушки… Как там, налетались? К дому, часом, не собираетесь? — Через пять-шесть минут взлетаем. Погода, вроде, постепенно налаживается. Дождик перестал. Серые облака истончаются прямо на глазах. На юго-западе, вообще, широкие солнечные «окошки» проглядывают. Поэтому в Ключах будем через… Мы тут немного отклонились к востоку. Так получилось, благодаря разнообразным обстоятельствам. Поэтому пилить нам до посёлка — километров шестьдесят пять. Может, и все семьдесят. Вот, и считай — через сколько. — Сосчитаю и обязательно встречу, — заверил Серёга, после чего неожиданно хохотнул. — Что такое? — тут же насторожился Тим. — Нет, ничего. Всё путём. Просто я, дорогой юбиляр, будучи на твоём месте… э-э-э, поторопился бы. — Почему и зачем? — Потому как — гости и подарки, — доходчиво и ёмко объяснил Пугач. — Ну, и сюрпризы, понятное дело. — Какие — сюрпризы? — Да, всякие и разные. Неожиданные, приятные, полезные, а ещё… м-м-м, и очень симпатичные. Ждём, короче говоря. Конец связи…
В районе трёх часов пополудни на водную гладь одного из речных заливов (вернее, одного из разливов, оставшихся ещё со времён бурного весеннего паводка), неуклюже приземлился самодельный гидромотодельтаплан. Неуклюже? Ну, не то чтобы. Просто — бесконечно устало. Устало-устало. Что называется, на последнем издыхании. Или же на предпоследнем. Кто знает? Из краеугольной серии: — «Пока не проверишь — не узнаешь…» — Гав-в, — сообщил зоркий Клык, мол: — «На песчаной косе припаркован, как и ожидалось, чёрный навороченный БМВ, оснащённый специальной тележкой-прицепом. Причём, на правильном месте стоит — напротив приметной толстой лиственницы, на стволе которой закреплена знакомая вспомогательная лебёдка. Только, вот…» — Ну, что там ещё? — забеспокоился Тим. — Я же занят лавированием между прибрежными валунами. Пока не могу отвлекаться на посторонние картинки… Трудно излагать напрямик? — Гав, — мол: — «По берегу разгуливает… э-э-э…» — Кто же там ещё — кроме Серёги Пугачёва — может разгуливать? — Гав-в-в, — мол: — «Пугачёв-то, понятное дело, Пугачёв. Только разодетый, что тот лондонский франтоватый денди. Чёрный костюмчик с иголочки. Рубашечка белоснежная. Галстук цветастый. Ботиночки модельные, начищенные до блеска зеркального… С лохматой бородой, кстати, этот пафосный наряд очень смешно смотрится. Тьфу, да и только. Городской изнеженный пижон, а не суровый и честный камчатский фермер…» — Бывает, конечно. — Гав-в! — оживился верный хаски, мол: — «Из окрестного лесочка вышел дядюшка Артём. Хорошо выглядит — этаким крепким бодрячком „в районе сорока пяти“. За ним выбралась моя Найда, красавица писаная. А за Найдой… Глазам не верю. Этого же, просто-напросто, быть не может. Вот, сюрприз, так сюрприз. Сюрпризище натуральный, неожиданный и полноценный…» — Да что там такое? То есть, кто? — Гав, — мол: — «А, вот, и не скажу. Чисто из вредности собачьей. Мучайся теперь, братец, в догадках…» Наконец, все прибрежные валуны были успешно обойдены, двигатель затих, и «Ласточка», пройдя по инерции последние двенадцать-пятнадцать метров, мягко ткнулась своими заострёнными пластиковыми поплавками в светло-жёлтую песчаную косу. Тим поднял голову и, поражённый увиденным, потерянно и неразборчиво забормотал: — Елочки зелёные, сосёнки точёные. Кого я вижу. Это же… Это же… — Мэри Толедо, американская подданная, если ты, Брут, подзабыл, — белозубо улыбнувшись, напомнила на вполне приличном русском языке высокая черноволосая красотка. «А ещё фигуристая, ногастая и грудастая», — подумалось непроизвольно. — «Что и подчёркивают стильные белоснежные шортики и ярко-жёлтый топик игривого покроя. Теперь-то понятно, почему бедолага Серёга Пугачёв так разоделся. То бишь, впечатлён, сражён наповал и активно бьёт копытом фермерским…» — Конечно, я помню, — вылезая на берег, заверил Тим. — Ужасно рад тебя видеть, начинающая писательница. Не против, если я тебя слегка обниму? Типа — чисто по-дружески? — Можешь даже и в щёку чмокнуть… Ну, брутальный молодчик, поздравляю тебя с днём рождения. Вот, держи мой скромный подарок. Это «золотая» скидочная карта сети пивных баров «Yard House», разбросанных по всему Миру. Теперь можешь пить в них пиво пенное по половинной стоимости. — Большое спасибо за проявленную заботу. Тронут… — Гав-в! — возмутилась Найда, мол: — «А про моего лохматого ухажёра, болтуны легкомысленные, и позабыли. Освободите немедленно бедного пёсика от ремней! Немедленно…» — Сейчас освобожу, — подходя к гидромотодельтаплану, пообещал Пугач. — А ты, Брут, продолжай общаться с нашей прекрасной гостьей. И про своего близкого родственника не позабудь. — Не позабудет, — заверил крепыш среднего роста, облачённый в тёмно-синий джинсовый костюм и совсем непохожий на генерал-майора секретной российской спецслужбы. А на кого был похож Артём Белов? Трудно ответить на этот вопрос однозначно. В том смысле, что на многих сразу. На матёрого шофёра-дальнобойщика. На отпетого золотоискателя. На сурового бригадира сибирских лесорубов. На забубённого карибского пирата. На заслуженного уголовного авторитета. Ну, и так далее, по расширенному списку… А всему виной был длинный светло-фиолетовый шрам, причудливо змеящийся от правого виска к подбородку, и характерные глаза. «Глаза серьёзного и несуетливого убийцы», как любит выражаться в своих «нетленках» знаменитый российский писатель Александр Александрович Бушков. Дяди и племянник обменялись крепким рукопожатием. — Хорошо выглядишь, племяш, — скупо похвалил Артём Петрович. — Сразу видно, что зарядку регулярно делаешь по утрам… Поздравляю с тридцатилетним юбилеем. Не мог не приехать. Тем более что нахожусь в заслуженном ежегодном отпуске. Желаю, понятное дело, природной брутальности не растерять в суете повседневной. — Спасибо, конечно, — радостно улыбнулся Тим. — Как там тётя Таня? Детишки? — Всё в норме, Тима. Жена хорошеет, цветёт и по службе успешно продвигается. Недавно, вот, получила погоны подполковника. Дети растут. Вот, держи ключик от подарка. — Ага, ключ, понимаю… А что им, собственно, отпирать? — Кожаный тёмно-коричневый саквояж. В твоей спальне стоит, рядом с кроватью. — И что в нём? — Стандартный походный комплект-набор среднестатистического российского «грушника». Все наши действующие сотрудники, выезжая на объект, берут с собой такие. Не на конкретный объект, я имею в виду, а в местность, где располагаются потенциальные объекты… Вдруг, подумал, и тебе племяш, пригодится. — И что же входит в такой комплект? — заинтересовалась Мэри. — Да, ерунда всякая, — заговорщицки подмигнув племяннику, беззаботно усмехнулся генерал-майор. — Зелёнка, йод, пластырь от мозолей, бинты, таблетки от поноса, памперсы, прочая полезная мелочёвка. Там и все инструкции прилагаются. — Инструкции? Как правильно пользоваться памперсами и зелёнкой? Ну, да, конечно… Как же без подробных должностных инструкций? Понимаю и одобряю. — Интересное дело, — задумчиво протянул Тим. — Вернее, странное… — Что ты имеешь в виду, милый юбиляр? — Да твой, мисс Толедо, весьма недурственный русский язык. Во время наших недавних встреч на острове Западный Шпицберген ты им, вроде как, не пользовалась. — Зачем же мне было им пользоваться, когда в Лонгьире[81] все разговаривают друг с другом на английском? Или же на норвежском? — картинно передёрнула точёными плечами девушка. — А в русскоговорящий Баренцбург вы с Лиз тогда летали без меня… Кроме того, все потомки известной тебе фрекен Хелены являются — по неизвестной причине — записными и талантливыми полиглотами. Очередная загадка природы. — Что ещё за фрекен? — тут же проявил профессиональный интерес генерал-майор. — Такая… э-э-э, необычная наследственность, она может быть очень полезна… — Дядюшка, угомонись. Фрекен Хелена-Анна Ларсен не имеет никакого отношения к подземным выработкам. Клянусь, ни малейшего. А ты, ко всему прочему, находишься в отпуске. Точка. Ну, не хотелось Тиму — даже краешком — посвящать представителя спецслужб (пусть и близкого родственника), в события, произошедшие в июне месяце текущего года на мысе Верпегенхукен. Почему — не хотелось? По кочану. Что для всех рыцарей плаща и кинжала — главное? Ну, в плане профессиональной гордости? Правильно, утереть нос другим аналогичным рыцарям. То бишь, опередить, обогнать, переиграть и объегорить. Мол, именно мы, на самом-то деле, являемся самыми крутыми на этой земляничной поляне… Навалятся ещё, не дай Бог, на бедную старушку (Мы первые вышли на неё!), и начнут усердно расспрашивать про всякое и разное. Мол: — «Вам, фрекен, действительно, сто пять лет? А почему же вы так бодро выглядите? Наследственность такая хорошая? А родились вы, значит, в Лонгьире? Ну, да, ну, да. Так и в паспорте написано… Говорят, что за вами в юности ухаживал легендарный Рауль Амундсен? А правда ли, что в тридцатые годы прошлого века вы проживали в городе Чикаго и даже были лично знакомы со знаменитым гангстером Аль Капоне?». Ну, и так далее… Зачем же портить жизнь пожилому и заслуженному человеку? Честнее будет промолчать… Поэтому он решил сменить тему разговора. То бишь, попытался это сделать, неуверенно забормотав: — А, вот, Лиз, с которой мы тогда летали на гидромотодельтаплане в Баренцбург… То есть, мисс Илзе Вылкаст… М-м-м… — Да-да? О чём, Брут, ты хочешь узнать? — Ну, это… Э-э-э… — Гав-в! — по благородному пришёл на помощь Клык, мол: — «Заканчивай, язва американская, издеваться над хорошим человеком! Тем более что у него сегодня день рождения. Рассказывай, давай, где нынче обитает наша симпатяшка Лиз…» — Наверное, друзья, вы интересуетесь, почему медноволосая латышка Илзе не прибыла на берег этой дикой и загадочной камчатской реки? — насмешливо хмыкнула Мэри. — Гав! — Я думаю потому, что занята важными и неотложными делами. Ну, очень-очень важными. Как-никак, востребованная и модная репортёрка. Да и сам медиа-холдинг «На Краю Земли» нынче в гору пошёл. Укрупняется, расширяется, модернизируется и всё такое прочее. Так что, сами должны понимать. Не маленькие. — Мы, безусловно, понимаем, — пряча досаду и расстройство за вежливой улыбкой, заверил Тим. — Просто здесь у нас образовалась одна запутанная головоломка с ярко-выраженной детективной подоплёкой. И Лиз, обладая недюжинными логическими способностями, смогла бы действенно помочь в проводимом расследовании. Не более того. Точка. — Конечно, не более того, — навесив на приметную физиономию маску полнейшей серьёзности, согласился Артём Белов, после чего пообещал: — Мы с Мэри готовы оказать посильную помощь. В плане успешного коллективного мозгового штурма. Сергей нам уже всё вкратце рассказал. И о гибели инспектора Томаса Грина, и о ваших с ним основных рабочих версиях. Поможем, чем сможем… Сережа, а не пора ли нам покинуть этот гостеприимный речной берег? Хотелось бы, честно говоря, переместиться поближе к праздничному столу. — Пора, конечно, — подтвердил Пугач. — И покидать, и перемещаться… Тогда, господа и дамы, за дело. Надо нашу «Ласточку» вытащить из воды и перебазировать на тележку… Чёрт, уточняю. Больную ласточку. Раненую в правую лапку. Ладно, Брут, молчи, потом отчитаешься и всё расскажешь. А сейчас дуй на холм, к лебёдке… Мэри, как вам должность такелажника? Пардон, прекрасной такелажницы? Понял, «выкать» больше не буду. Не сердитесь, пожалуйста. В том смысле, что не сердись…
Через сорок минут они тронулись. Без всяческих проблем добрались до фермерской вотчины Пугачёвых. Въехали через широко распахнутые ворота во двор. Остановились. Тим сидел на переднем сиденье, рядом с водителем. Машина въехала во двор, остановилась, и он увидел… Что — увидел? Умопомрачительную картинку. Из тех, про которые принято говорить, мол: — «Крепко врезалась в память. Причём, на всю оставшуюся жизнь…». Банальная и пошлая фраза? Ну, тут уж кому как. По делам и восприятию его. И по воспитанию, зорька ясная и целомудренная… К столбу с умывальником была аккуратно прислонена старенькая гитара. Рядом с колодцем стояла широкая деревянная скамья, на которой располагался стандартный эмалированный тазик, а над тазиком склонялась невысокая девушка, облачённая в нежно-лазоревый купальник. «В достаточно откровенный купальник», — отметил Тим. — «Фигурка — закачаешься. А какие ноги, Боги мои! Пощадите… Она, что же, стирает мою походную одежду, запачканную во время недавнего путешествия на броне до прииска Безымянного и обратно? Это и есть то очень важное и неотложное дело, о котором так загадочно упоминала вредная и насмешливая Мэри?». Он покинул БМВ и негромко окликнул: — Лиз, привет. — Ой! — обернувшись, засмущалась девушка. — Отвернись, пожалуйста, и подожди секундочку. Отвернись-отвернись… «Очередная странность странная», — подумал Тим. — «И Лиз нынче прекрасно владеет русским языком. А ведь ещё с месяц назад она говорила по-русски очень медленно, с многочисленными ошибками и тягучим прибалтийским акцентом. Очередное интересное кино…» Илзе торопливо подняла с аккуратно-подстриженной травы летний цветастый сарафан, ловко — через голову — натянула его, поправила бретельки и только после этого поздоровалась: — Здравствуй, Брут. Поздравляю тебя с днём рождения. Вот. — Большое спасибо… — Целуйтесь уже! — выбравшись из машины, велела Мэри. — Сколько же можно — играть в застенчивых и целомудренных подростков? — Кха-кха, — нерешительно кашлянул Тим. — Я тебе приготовила подарок, — трусливо вильнув взглядом, сообщила Илзе. — Долго думала и сомневалась, что подарить. А потом песенку сочинила поздравительную. Сейчас спою, слушай. Ну, и все остальные — слушайте… Сергей, ничего, что я твою гитару сняла со стены? Спасибо… Она переместила тазик с постирушками на траву, взяла в руки гитару, уселась на скамью и, выждав пару секунд, запела:
Мне тридцать лет.
Бог вышел на обед.
Лишь тишина — на сердце и в природе.
На перепутье. Или что навроде.
Мне тридцать лет.
На фоне прошлых бед.
Красавица напротив. Строгий вид.
Её глаза таинственно мерцают.
И я уже совсем не понимаю,
О чём мне сердце тихо говорит.
Что будет дальше? Не пойму никак.
Быть может, завтра ждёт меня дорога.
И женская слезинка у порога.
И небо. Только небо в облаках.
А может, только мягкая постель.
И верный карабин висит на стенке.
Тепло печи. Да женские коленки.
Семейный быт давно стучится в дверь.
Мне тридцать лет.
На фоне прошлых бед.
И вновь друзья мне наполняют чару.
Печаль, угомонившись, отзвучала.
Мне тридцать лет.
Бог вышел на обед…
Мне тридцать лет.
Бог вышел — на обед…
Песенка закончилась.
Он вошёл в свою комнату-спальню и переоделся. Во что? В официальный и скучный костюм, украшенный модным галстуком? Ещё не хватало. Ничего подобного Тим никогда не носил. По принципиальным соображениям. Мол, пошли они все — успешные, солидные и упакованные — далеко и надолго. Причём, вместе со всеми своими причиндалами и атрибутами, подчёркивающими принадлежность к когорте «приличных и солидных людей»… Поэтому он облачился в празднично-парадный наряд брутально-суровых королей: в светло-бежевые вельветовые джинсы свободного покроя, классическую матросскую тельняшку и старенькие заслуженные кроссовки. Визги и гавканье за окошком не стихали. — Ну-ну, родненькие, веселитесь. Не вопрос, — задумчиво рассматривая массивный кожаный саквояж, стоявший на полу рядом с кроватью, пробормотал Тим. — А я пока, чтобы драгоценного времени не терять понапрасну, ознакомлюсь с дядюшкиным подарком… Где он, ключик? Ага, здесь. Открываю… И что же мы имеем? Тюбики, баночки, коробочки — картонные и пластиковые, чехольчики.… Эге, да здесь целый ворох инструкций. Так-с, «Всплеск-1», «Всплеск-2», а также «три», «четыре» и «пять». Это, как я понимаю, что-то тонизирующее и восстанавливающее силы, в том числе, и при серьёзных ранениях-контузиях… Противоядия всякие. Ну, надо же… Какие-то хитрые зонды, заполняемые гелием. Для чего они, интересно, нужны? Кажется, понял. Доставляют куда-то телекамеры и микрофоны, оснащённые передатчиками. Интересные штуковины. А ещё, надо думать, и очень полезные… Портативный израильский миноискатель. Бельгийский метательный нож. Химические анализаторы для проб почвы и воды. Счётчик Гейгера. Неплохо… Это что ещё такое? «Сыворотка правды»? Надо будет на досуге почитать данную инструкцию по применению более внимательно и вдумчиво… Ай, да дядюшка. Молоток. Уважил по полной программе. Ничего не скажешь. Точка…
Глава двенадцатая День рождения, серьёзные разговоры и точки над «и»
Наконец, восторженная какофония за окнами завершилась, и Тим вышел во двор. — А какой у нас намечен распорядок дня? — тут же поставил вопрос ребром приземлённый и практичный Артём Петрович. — То бишь, праздничного вечера? Молчите, как рыбы озёрные? Ещё не думали об этом? Эх, молодёжь-молодёжь… — Может, для начала пропустим по маленькой? — неуверенно предложил Пугач. — А там уже и определимся с дальнейшим? — Не пойдёт, — недовольно нахмурился генерал-майор. — Не по-взрослому это. Среди серьёзных людей не принято — разделять важные операции и дела на отдельные и беспорядочные кусочки… Не против, если я, проявив волю политическую, замкну общее руководство предстоящим мероприятием на себя? Спасибо, молодёжь, за оказанное доверие… Значится так. Погода нынче просто замечательная, дождей и прочих природных катаклизмов не намечается, поэтому предлагаю трапезничать на улице… Сергей, у тебя в хозяйстве предусмотрена садовая беседка для приёма дорогих гостей? — Нет, к сожалению. — А что же так, умелец народный? — Да как-то руки не дошли, работы много, забот бытовых. Да и гости у меня бывают только от случая к случаю. К чему мне эта беседка? Вот, если бы семья, детишки. Тогда-то оно, конечно, другое дело… — Уважительная и веская причина. Предлагаю — установить стол недалеко от колодца. К примеру, вон под тем высоким и развесистым деревом с мелкими светло-зелёными серёжками-шишечками… Кстати, а что это за растение такое? — Чозения толокнянколистная, — пояснил Серёга. — Его комары, гнус, мошкара и прочие кровососущие насекомые очень не любят и всегда облетают стороной. Для этого оно здесь, собственно, и посажено. И никакие это и не серёжки, не шишечки, а цветки… — Понял, понял, не продолжай, — замахал ладонями дядя Тима. — Краевед доморощенный, понимаешь, выискался… Значит, под чозенией достархан и оборудуем. Решено. Показывай, хозяин, где тут у тебя стол, стулья, скатерти и столовая посуда. К решению этой задачи привлекаются все бойцы подразделения, имеющиеся в наличии. Причём, как мужского пола, так и женского… За мной! Минут через двенадцать-пятнадцать первый этап праздничного мероприятия был успешно завершён. — Что дальше, босс? — мельком взглянув в сторону Тима, поинтересовалась Илзе. — А сейчас делимся на две команды. На мужскую и, соответственно, на женскую. Перед каждой из них будут поставлены свои конкретные цели и задачи… — Может, на две смешанные? — вмешалась Мэри. — Для пущего разнообразия? — Предложение отвергается, — генерал-майор был непреклонен. — К смешанному варианту мы с вами обратимся чуть позже. После третьего-четвёртого тоста. Во время легкомысленных танцулек, естественно… А сейчас, пожалуй, поступим следующим образом. Девочки займутся холодными закусками. А мальчики, как это и предписано им Уставом, приготовлением горячих мясных блюд — причём, как на открытом огне, так и на загадочных аметистовых углях… Господин трудолюбивый фермер, у тебя найдётся всё необходимое для вышеперечисленного? — Найдем. Не вопрос, как любит выражаться наш брутальный юбиляр. — А что у тебя с мангалами? — Возле дровяного сарая выстроена специальная печка-коптильня под навесом. Заметьте, моей собственной оригинальной конструкции. Сам, понятное дело, и складывал… Так вот. В ней имеются различные отделения: и для шашлыков, и для американского барбекю, и для прочих изысков кулинарных. — Просто замечательно! — одобрил Артём Петрович. — Замечательно, что ещё не все рукастые мужики перевелись на Руси-матушке, я имею в виду… Ладно, Левша камчатский, веди к своей многофункциональной печи. Показывай, как и что. А потом вернёшься к нашим прекрасным дамам, проводишь их на рабочие места и обеспечишь всеми необходимыми продуктами, посудой, ингредиентами и кухонным инструментарием… Выполнять! «Мудрый и хитрый дядюшка, просто-напросто, придумал-отыскал официальный повод поговорить со мной наедине», — предположил Тим. — «Оно, конечно, и правильно. По пьянке только массовые разговоры удаются. А приватные (которые на двоих), лучше вести сугубо на трезвую голову… Стоп-стоп. Это что же получается? Сегодня мне не удастся поговорить с Лиз по-серьёзному? Ну-ну. Это мы ещё посмотрим. Может, и получится… Кстати, а где же Клык? Наверное, усвистал куда-то вместе со своей симпатичной Найдой. Любовь-морковь, это понимать надо…». Сергей, задумчиво улыбаясь чему-то своему, отвёл их к приземистой кирпичной печи, показал, куда надо загружать топливо (принёс из сарая два плетёных короба с колотыми дровами), объяснил, как правильно обращаться с чугунными задвижками, и, пообещав вернуться минут через пятнадцать, зашагал к дому. — Какая же хитрющая и оригинальная конструкция! — открывая-закрывая дверцы-заслонки, без устали восхищался генерал-майор. — Значится, дрова надо закладывать сюда и сюда. Как я понимаю. После этого орудуем заслонками. Образуется тяга, и дым идёт в отделение для холодного копчения. Угли же по мере сгорания дров — через решётку с большими щелями-зазорами — падают вниз и скатываются по наклонной плоскости в «мангальную» часть… А это что ещё за кейс из нержавейки? Кажется, понял. Он предназначен, скорее всего, для горячего копчения различных продуктов. На дно чемоданчика — ровным слоем — насыпаются ольховые опилки и добавляются всякие косточки, например, вишнёвые. Для запаха-аромата. Потом вот в эти пазы устанавливается металлическая решётка, на которую выкладывается рыба. Или там куски мяса. Или же мясной сборный фарш в специальной колбасной оболочке. После этого кейс плотно закрывается и помещается на открытый огонь. Нормальная такая придумка. Практичная, по крайней мере. Ай, да Пугач. Ай, да сын фермерский. То бишь, Кулибин камчатский… Значится так, племяш. Сразу расставлю все точки над «и», чтобы ты лишнего и глупого не брал в голову… Естественно, в моей Конторе знают о трагической гибели Томаса Грина. Как же иначе? Во-первых, иностранный подданный. Во-вторых, сотрудник ЮНЕСКО. И тут начальству докладывают, что я, как раз, и следую на Камчатку. То бишь, на праздничное семейное мероприятие, находясь в очередном отпуске. Ну, и поручили — в факультативном порядке — присмотреться к этому мутному делу, вникнуть в суть произошедшего и понять подоплёку. То есть, определиться с классификацией преступления. Мол, обыкновенная бытовуха? Или же что-то совсем другое, посерьёзней? Теперь, вот, буду старательно и вдумчиво вникать. А так же и тебе помогать по мере сил скудных. Советом там, или же действием. Определимся уже по ходу пьесы… «Грушный» саквояж? Подарок, естественно. Только сугубо полезный такой подарок, по текущей непростой обстановке. Могущий здорово помочь в пиковом раскладе. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… Что у нас ещё? Ага, сразу же, что называется, на берегу, отрекусь от приезжих симпатичных девиц. Летели мы с ними в Ключи, естественно, на одном и том же вертолёте, но познакомились только здесь, в Пугачёвском дворе… Снял я, племяш, все недоговорённости и недосказанности? Развеял лёгкие сомнения? Вот, и замечательно. Далее поступаем так. Я загружаю в топки дровишки и разжигаю огонь, а ты в это время, не отвлекаясь на всякую ерунду, рассказываешь мне… м-м-м, рассказываешь мне то, что утаил от Сергея. Только, пожалуйста, всё-всё-всё. Что называется, без купюр… Договорились? — Не вопрос… И Тим рассказал. О неведомом глобальном открытии, сделанном инспектором Грином, сообщить о котором он и спешил в Париж. О слежке за машиной Томаса в Петропавловске-Камчатском. О нападении молодчиков, вооружённых бейсбольными битами, на автомобильной стоянке. О главе Представительства «Фонда охраны дикой природы» Чаке Мунтяну. И о своих несбывшихся подозрениях — относительно роли фермера Пугачёва в недавних событиях. — Значит, племяш, Сергея ты больше не подозреваешь? — задумался Артём Петрович. — Ну, да, понял. Если бы Пугач хотел тебя убить, то уже обязательно убил бы. Паренёк-то он весьма сообразительный и хваткий, да и рукастый к тому же. Для такого активного и умелого деятеля организовать крушение гидромотодельтаплана (по естественным, якобы, причинам, понятное дело), раз плюнуть. Что-нибудь там с движком, к примеру, нахимичить. Или же с топливом… Хотя, существуют же ещё и некие непонятные англосаксы, арендовавшие второй этаж дома. Надо будет озаботиться их судьбой. То бишь, выяснить, где они сейчас, куда плывут и с каким грузом… А вон и сам наш трудяга-фермер, лёгок на помине. Переодетый в старенький спортивный костюм и нагружённый по самое не могу. В руках находится солидная кастрюля, поверх которой пристроена широкая эмалированная миска. За спиной — пухлый рюкзак. А ещё многочисленные полиэтиленовые пакеты с локтей-плеч свисают. Силён, бродяга… — Помогите, добры молодцы, разгрузиться, — отдуваясь, попросил Пугач. — Спасибочки. О, да у вас тут уже пылает вовсю. Молодцы, оперативно сработали… Докладываю. Наши милые девушки отведены на рабочие места и обеспечены всем необходимым. Трудятся в поте лица, как пчёлки из моих ульев. Обещают сварганить целую кучу разных вкусных и питательных салатов-закусок. Меня, вот, заставили переодеться. Мол, нечего выёживаться и записного модника изображать из себя… Послушай, Брут, а Мэри, э-э-э,… Она кто? — Так сразу и не скажешь, — с философской грустинкой прищурился Тим. — В том плане, что Душа любого человека, как известно, она строго индивидуальна и неповторима. Точка… Что же тут можно сообщить про конкретную женскую Душу? — А ты, приятель, всё же, попробуй. Только, пожалуйста, безо всяких там новомодных и навороченных заумностей. То бишь, коротенько и сугубо по делу. — Ну, если коротенько и без заумностей… Слушай, любознательный фермер. Мэри Толедо, американская подданная. Скорее всего, наша с тобой ровесница, плюс-минус годик другой. Постоянное место жительства — город Чикаго. Часто наведывается в Мехико, где проживает её папаша, кстати, чистокровный мексиканец. А ещё она очень много путешествует — по самым различным уголкам нашей древней и прекрасной планеты. По основному образованию — врач-психиатр. Но по специальности даже года не проработала. Уволилась из престижной американской клиники, мол, суета однообразная и скука смертная. После этого — в экстренном порядке — закончила чикагскую Полицейскую академию и почти два года усердно, не за страх, а за совесть трудилась районным криминальным инспектором. Но и оттуда ушла — по причине однообразной жёлто-серой рутины. Ушла и решила стать известной писательницей. Сейчас, как раз, работает над своей первой книгой. Точка… Как оно тебе? — Впечатляет, если честно. — Не страшно ли ухаживать за такой неординарной и беспокойной девицей? — Страшновато, конечно, — неуверенно лохматя толстыми пальцами чёрную разбойничью бороду, признался Серёга. — Но, тем не менее, попробую. Где наша не пропадала… А, вот, м-м-м…, ты постоянно величаешь Мэри — «мисс Толедо». То есть, она не замужем? — Не замужем. — Ага. А этот… м-м-м, постоянный бойфренд? — Ни о постоянном ничего не слышал, ни о временных. Хотя… — Что — хотя? — Всё то же самое, — насмешливо фыркнул Тим. — Мол, женская Душа — потёмки натуральные… — Это называется, он взялся докладывать, — принялся незлобиво ворчать генерал-майор. — Осветил, так сказать, только малую часть вопроса и тут же переключился на молоденьких барышень. Ох, уж, эти штатские шалопаи с крепкими фермерскими корнями… Что с них, спрашивается, взять? — Извините, экселенц, немного отвлёкся, — смущённо шмыгнул носом Пугач. — Сейчас, гадом буду, обязательно исправлюсь. Продолжаю доклад… В кастрюле — порционные куски кижуча и мальмы утреннего улова. Но рыбу мы будем готовить на решётке в последнюю очередь. Поэтому отодвигаю кастрюлю в сторону… В миске — парное мясо горного барана для классического шашлыка, шампуры в сарае. Но шашлыками займёмся чуть позже, когда угли дойдут до нужной кондиции, — ловко расшнуровал рюкзак и начал методично извлекать оттуда разномастные пластиковые коробки. — Здесь — сырокопчёная медвежья колбаса с дикой черемшой. Её мы разместим, предварительно натерев всякими специями, в отделение для холодного копчения. Зачем? Конечно, для улучшения вкусовых качеств и устранения специфического запаха. С нами, как-никак, трепетные заграничные дамы… В данной ёмкости — выдрятина, замаринованная в прокисшем коровьем молоке. Да, это утренний подарок Клыка и Найды. Сделаем, пожалуй, горячего копчения… Так-с, мы с Петровичем занимаемся копчением — и холодным, и горячим. А ты, Брут, насаживай, никуда особо не торопясь, баранину на шампуры и подробно рассказывай нам о сегодняшнем полёте. Что случилось с моей «Ласточкой»? Почему погнута рулевая стойка? Откуда на правом поплавке катамарана взялись непонятные тёмные наплавы? Что интересного видел в полёте? Поведай, пожалуйста… И Тим, занимаясь «подготовительными шашлычными работами», поведал. О полёте над ракетным полигоном «Кура» и о странных людях в штатском, виденных им на речной излучине. О старой армейской дороге, на совесть затопленной вулканической грязью, и о «хрустальном» Мёртвом лесе. Об узких потоках раскалённой лавы, текущих по глубоким горным каньонам, и о коварных вулканических бомбочках, регулярно вылетающих из жерла Шивелуча. О посадке гидромотодельтаплана в кальдеру древнего вулкана, заполненную изумрудно-зелёной водой, и о грозных бурых медведях, старательно охраняющих покой Скрытного Ворона. А ещё о плотных слоистых тёмно-серых облаках, препятствовавших нормальному полёту. Чешуйчатый водный динозавр? Нет, о нём он даже не обмолвился. Как и о реликтовой Светлой роще. Почему? Да жалко, просто-напросто, было этих редкостей экзотических. Пойдёт гулять информация, и оглянуться не успеешь, как целая куча любопытного народа (и служивого, и туристического), ломанётся к раритетам. Истопчут всё, изгадят. А ещё и динозаврика поймать — без сомнений — попытаются… «Лиз, конечно, я обо всём расскажу», — решил Тим. — «А все остальные, включая Чака Мунтяну, перетопчутся. Пошли они, что называется, в баню турецкую. Первозданная природа, по крайней мере, целей будет. Да и тайные Порталы, ведущие в неизвестные Миры…». Ну, и о своей глупой ошибке, связанной с неправильным выбором «закрылочного» тумблера, он не стал Сергею рассказывать. А, собственно, зачем? Прослытьбестолковым и невнимательным — дело наипростейшее. Раз, и ярлык прилепился. Два, и ты сам уже поверил в надпись, нанесённую на этот ярлык. Три, и, не успев даже оглянуться, попал в затяжную полосу махровых неудач… Оно надо кому-нибудь? Вот, в этом всё и дело… — Интересный такой рассказ, — задумчиво вороша в топке длинной чугунной кочергой, одобрил Артём Петрович. — Главное, что познавательный… Племяш, угли «созрели». Давай, размещай шампура с бараниной… Итак, по делу. Первое. Штатские личности, беззаботно шастающие по ракетному полигону «Кура». Бесспорно, очень неожиданный момент, заслуживающий самого серьёзного и пристального внимания. Говоришь, племяш, что один из тех подозрительных типов даже целился в «Ласточку» из карабина? Ну-ну. Завтра непременно что-нибудь придумаю — в плане безопасности и эффективности… Второе. По старому шаману Костьке. «Костька», именно под таким кодовым именем-псевдонимом и проходит этот гражданин в архивах приснопамятного КГБ. Уточняю, в архивных томах, посвящённых агентам этой приснопамятной организации… Удивлены, юноши? Да, Кутхе Атэс был завербован доблестными советскими Органами. Когда? В пятидесятых годах прошлого века. А вот, до 1957-го года (то есть, до открытия полигона «Кура»), или же после — неизвестно… — Для чего простой и необразованный ительмен понадобился прозорливым чекистам? — не удержался от вопроса Тим. — Простой? Ну-ну. Не смеши меня, племяш. Совсем и непростой. А очень смышлёный и даже обладающий ярко-выраженным даром убеждения. Такой ценный кадр любой серьёзной спецслужбе обязательно пригодится… И вообще, что это за невежливая манера — старших перебивать, а? Ладно, не извиняйся. Проехали. Продолжаю, так и быть… Итак, Скрытный Ворон стал работать на КГБ. То бишь, начал активно (но, надо признать, в меру), «стучать» на всяких подозрительных личностей самых разнообразных национальностей и возрастов. На подозрительных? Ага. Места-то в районе посёлка Ключи — априори — непростые: секретный (в те Времена), ракетный полигон, богатейшие рыбные угодья, золотоносные месторождения имеются поблизости. Присматривать надо по-любому за общенародным добром, дабы всякие антисоветские элементы не уворовали чего: материального, или же, наоборот, жутко-секретного. Ну, и по тем его наводкам — за долгие-долгие годы — с десяток человек арестовали-осудили. Подтверждено документально… Много это — с десяток? Или же мало? Тут как посмотреть. Философия — наука призрачная и скользкая. А вдруг, эти осуждённые, действительно, были наглыми ворами и беспринципными уродами? Лично я не берусь — на ровном месте — Костьку осуждать. Не берусь, и всё тут… Что было дальше? Кто-то из «кэгэбэшных» начальников придумал гениальную фишку с «шаманством». Почему — гениальную? Объясняю… Шаманы — по определению — антисоветские элементы. Поэтому к ним должны жаться не только всякие несознательные граждане своей страны, но и коварные иностранные шпионы. Так, кстати, оно всё и произошло. В далёком 1976-ом году — с помощью агента «Костьки» — КГБ удалось разоблачить и ликвидировать крепкую западногерманскую шпионскую сеть (с английским и французским участием), присматривавшую за полигоном «Кура»… Потом началась горбачёвская Перестройка, на смену которой пришли бездарные ельцинские реформы, образовался всеобщий и широкомасштабный бардак, и про камчатского шамана-агента, естественно, забыли. По крайней мере, лет на семь-десять. А потом, уже в «путинские» времена, вспомнили. Мол, не всё, что было в Прошлом — плохое. Некоторые вещи — запросто — и пригодиться могут… Вновь нашего уважаемого Кутхе Атэса мобилизовали. Кто? Российская ФСБ, конечно же. Куда? Да на рутинную работу, направленную на благо любимой Родины. Обычное дело, если вдуматься… Только Камчатский полуостров «фээсбэшников» совершенно не интересовал, да и до сих пор не интересует. Почему? Потому, что и все рыбные дела (по большому счёту), и все золотоносные месторождения уже давно отошли в частные руки. Про «Куру» знает — через могучий Интернет — практически весь Мир. И про общее предназначение, и про частные бытовые новости, включая десятки тысяч фотографий окружающих вулканов, активно извергающихся время от времени. О чём тут, собственно, говорить? Мол, имеются дела и поважней… Какие? Есть такой старый хрен — Джордж Сорос. Долларовый миллиардер, слюнявый филантроп и экстра-жулик мирового масштаба. А ещё и один из неофициальных руководителей американского ЦРУ. Слыхали о таком персонаже? Молодцы, образованные вы у меня, слов нет… Так вот. Сорос, сука злая и коварная, создал целую кучу разнообразных благотворительных фондов, которые разбросаны более чем по двадцати пяти странам Мира. Благотворительные фонды? Не смешите мои позапрошлогодние заскорузлые портянки. Обыкновенные шпионские шараги: экономические, политические, многоуровневые и многоплановые… И в нашей многострадальной России старина-Сорос зарегистрировал несколько таких псевдо-фондов. Один из них, как раз, и покровительствует — в официальном порядке — всяким там экстрасенсам и прочим изотерическим личностям. Шаманам, в том числе. Для чего и почему — покровительствует? Ну, это просто. Порой представители российских Властей, включая высокопоставленных генералов, депутатов и прокуроров, (да и крупные отечественные бизнесмены), ведут себя — как дети малые. То бишь, безоглядно верят всяким колдунам, провидцам, шаманам, астрологам и гадалкам. И мало того, что верят, так ещё и на приёмы к ним регулярно ходят. Разговаривают и, позабыв об элементарной осторожности, делятся самым сокровенным. Очень удобный момент — с точки зрения классического шпионажа. Такой объём эксклюзивной и секретной информации можно получить — мама не горюй. Упасть и не встать. В том смысле, что гораздо больше, чем с помощью всяких там подслушивающих и подглядывающих устройств… Вот, ФСБ и внедрила шамана Кутхе Атэса в структуру господина Сороса. Как и что — в плане достигнутых успехов? Не знаю, слово российского генерала. Моя Контора пересекается с ФСБ крайне редко и неохотно. Ну, как рысь с волчьей стаей. Разные принципы и традиции, так сказать. Разные методы, цели и задачи… Короче говоря, Скрытный Ворон совсем не подходит на роль главного фигуранта. Да, он смог бы — запросто и не сильно напрягаясь — организовать убийство Томаса Грина. Но только при одном единственном условии: это действо должно было быть — в обязательном порядке — согласованным с «фээсбэшниками». Но по их тематике инспектор Грин никогда не проходил. Проверено. Железобетон, как любит говорить, племяш, твоя симпатичная невеста… — Невеста? — засомневался Тим. — То бишь, твоя будущая жена и мать ваших будущих детей. И не спорь со мной, пожалуйста. Это видно даже невооружённым взглядом. Практически за версту… Верно я говорю, Сергей? — Исключительно правильно, — не моргнув, подтвердил Пугач. — Очень красивая пара. Из серии — две половинки одного целого. Белобрысый ухарь и медноволосая наяда… Кстати, Брут, шампура-то активней поворачивай, чтобы баранина не подгорала. Петрович, доставайте решётку с зажимами. Пора уже и рыбёхой заняться… — Сейчас займёмся, — пообещал генерал-майор. — Только я сперва поделюсь с вами, мальчики, ещё одной порцией интересной информации… Значится так. Примерно в пятнадцати километрах к западу от вулкана Толбачик расположено одно симпатичное и живописное местечко, которое называется — «Соболья падь». Там проживает ительмен по имени — «Митг Кульки». На русский язык это переводится как — «Чудище, приплывшее в реку Кульки из моря». Общепризнанное прозвище — «шаман Митька». Этот индивидуум появился в посёлке Атласово осенью 1957-го года и попросил о регистрации в качестве оседлого охотника-промысловика. А после её получения поселился в Собольей пади: отстроил классический свайный балаган, соорудил крепкую зимнюю полуземлянку, занялся охотой, рыбалкой и собирательством. Ну и шаманом потом — в рамках полноценного сотрудничества с КГБ — заделался… Короче говоря, Митг Кульки является — по глубинной сути — братом-близнецом Скрытного Ворона. Они сейчас даже трудятся вместе — в рамках «Ассоциации камчатских шаманов». Один — Президентом. А второй — Вице-президентом. Такой, вот, тандем шаманский, давний-давний… К чему это я вам рассказал о шамане Митьке? Для чего? Да, так. Без всякой задней мысли. Сугубо для полного комплекта… Держи, Серёга, решётку с порционными кусками рыбы. Пристраивай её над углями… Племяш, а где кожаный кейс, который тебе достался в наследство от покойного инспектора Грина? В рюкзаке? Тащи сюда, взглянем на содержимое… Тим, сходив в дом, принёс чемоданчик, вручённый ему в Петропавловске-Камчатском Чаком Мунтяну, пристроил его на берёзовое полешко, откинул крышку и пояснил: — Вот, они — баночки с пеплом и кулёчки с осколками застывшей вулканической лавы. — Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Артём Петрович. — Действительно, пепел и осколки… Пугачёв, ты же у нас дипломированный вулканолог? — Так точно. — Тогда прокомментируй, боец. Мол, что, почему и от чего. — Абсолютно ничего хитрого, — вальяжно передёрнув широченными плечами, сообщил Серёга. — Вот, эти образцы отобраны на склонах Шивелуча. А эти — вблизи Толбачика. — Быстро же ты вердикт вынес, — удивился Тим. — Один раз взглянул и тут же, навскидку, определил, что и откуда. Неужели эти два вулкана какие-то особенные и кардинально отличаются от трёх сотен других камчатских вулканов? — Конечно, особенные. Конечно, отличаются. Да ещё как… Попробую прочитать вам, гости иногородние, краткую научно-популярную лекцию. Слушайте… Шивелуч — самый северный из активнодействующих вулканов Камчатки. Он стоит обособленно, в приличном отдалении от других вулканов Ключевской группы. Извержения Шивелуча известны ещё с первой половины восемнадцатого века. Иногда они продолжались непрерывно несколько лет кряду. Случались и катастрофические. Одним из них — многие сотни лет тому назад — было погребено многолюдное древне-камчадальское поселение, располагавшееся на правом берегу реки Камчатки. Сейчас на этом месте выстроен наш поселковый пирс… Извержение же 1964-го года находится на особом месте. И не только из-за своей силы и огромного количества выброшенного пепла. Тогда над Шивелучем постоянно сверкали яркие изломанные молнии, а по всей округе гремели длиннющие и басовитые раскаты грома. Только небо при этом было абсолютно безоблачным и нежно-голубым. Туч не было вовсе, а молнии и гром были. Вот, такая странная история… С научной же точки зрения Шивелуч отличается от других вулканов составом газов и паров, вырывающихся во время регулярных извержений из кратера. Деятельность Шивелуча характеризуется мощными плинианскими извержениями и активным ростом экструзивных куполов. А ещё Шивелуч не имеет аналогов среди вулканов Курило-Камчатской островной дуги по количеству изверженных андезитов. Для него характерны магнезиальные андезиты, нетипичные для всех других активных вулканов Камчатки. Резюмирую. Сочетание уникальной геодинамической позиции этого вулкана и присутствие магнезиальных андезитов среди его изверженных продуктов не даёт учёным реальной возможности создать единую и стройную модель происхождения магм массива Шивелуча. Да и пепла с газами, понятное дело… Теперь по Толбачику. Его наиболее характерная черта — жидкие лавы. Таких супер-пластичных базальтовых лав на других действующих вулканах Камчатки не наблюдается. Будучи выброшенными в воздух, они — силой газов — как бы растягиваются в разные стороны, особенно по вертикали. Лавы Толбачика делятся на два основных типа — волнистые и канатные. У них — в застывшем состоянии — весьма эффектный и причудливый вид. А ещё на склонах Толбачика можно обнаружить так называемые «волосы Пеле»[82]. Это такие тонкие-тонкие стеклянные нити, длина которых иногда превышает полтора метра. Своим внешним видом они слегка напоминают базальтовые волокна, получаемые искусственным путём. Обычно эти «волосы» (светло-бурые или же прозрачные), находятся в очень хаотическом состоянии — перепутанные, переплетённые и разные по толщине… Следующая особенность застывших лавовых потоков Толбачика. На некоторых из них наблюдается обилие газовых полостей, что придаёт им внешнюю схожесть с обычными шлаками из городских котельных, работающих на угле. А ещё на некоторых участках застывших лав встречаются и различные отпечатки. Например, листьев, стволов деревьев и неопознанных угловатых предметов… Достаточно информации? Или же мне следует продолжить? — Пожалуй, на сегодня вполне хватит. Точка, — решил Тим. — Я понял главное, мол, эти два вулкана особенные и здорово отличаются от всех других камчатских вулканов… Кстати, всё уже практически готово, пора перебазироваться к праздничному стволу. Да и зверский аппетит неуклонно пробуждается-нарастает… А скажи-ка, друг-Серёга, а есть ли в нашем Мире вулканы, хотя бы слегка похожие на Шивелуч и Толбачик? — С десяток, наверное, отыщется. Это так называемый Катмайский тип. Такие вулканы характеризуются, прежде всего, активными извержениями кислой пластичной лавы, содержащей огромное количество разноплановых газов. Классические представители этого типа: вулкан Катмайский на полуострове Аляска, Мон-Пеле на острове Мартиника, а также некоторые багамские вулканы… А потом было собственно застолье. Так, ничего примечательного и интересного: богатый праздничный стол, буквально-таки переполненный экзотическими камчатскими блюдами и изысканными деликатесами, фирменная медовуха Пугачёва, виски и коньяк, предоставленные Тимом из стратегических запасов Чака Мунтяну, тосты, смешки, анекдоты. Анекдоты, смешки, тосты. На небе медленно и торжественно разгорался шикарный жёлто-малиновый закат… Но до обещанных танцев дело так и не дошло. — Слышите? — поднялся на ноги Пугач. — Курицы кудахчут, поросята хрюкают, кролики верещат. Проголодались, понятное дело. Это с поливом овощей можно перерыв сделать. И даже полезно иногда… А, вот, с животными и домашней птицей такого не получается. Пойду кормить, иначе ведь не угомонятся. — И я с тобой, — заявил Артём Петрович. — Составлю, так сказать, компанию. Ну, и помогу, конечно… Фермер и генерал-майор, о чём-то негромко переговариваясь, ушли к сараям. Тим понимающе переглянулся с Илзе, мол: — «А чего это Мэри не утопала вместе с ними? Вот же, незадача какая…». — Потому и не ушла, что так надо, — хмыкнула американка. — Хочу расставить точки над хитрой буквой «и». То есть, оказать вам, деятели нерешительные, действенную и эффективную помощь. В плане счастливой личной жизни, я имею в виду… Вы, парочка, надеюсь, не против? — Нет, не против, — вздохнула Илзе. — Послушаем, конечно, — буркнул Тим. — Это совсем нетрудно. Излагай, соратница. — Спасибо за предоставленный шанс. Слушайте… Итак, познакомились вы, птенчики, ещё на заре нежной юности, почти пятнадцать лет тому назад. Вспыхнула искорка взаимной привязанности, даже первые робкие и неумелые поцелуи имели место быть… Но судьба-злодейка, как это часто и бывает, безжалостно разлучила влюблённых. Ты, Брут, уехал с родителями в Канаду. Ты, Лиз, в Польшу, а потом и в Австрию. Электронных почт и мобильных телефонов у вас тогда не было. Потеряли друг друга, короче говоря, в этом призрачном и беспокойном Мире… А в мае этого года вы случайно встретились на острове Западный Шпицберген. Встретились и встретились. Что с того? Бывает. Такие встречи, как правило, они ни к чему не обязывают. То есть, могут ничем не закончиться, мол, поболтали всласть за дружеским ужином, наполненным сентиментальными воспоминаниями, да и разбежались-разлетелись навсегда в разные стороны. А могут и крепкими супружескими узами завершиться… Короче говоря, ваше случайное пересечение в норвежском Лонгьире не предвещало ничего серьёзного. Так, только призрачные тени Прошлого, бесцельно порхающие и тут, и там, не более того… Но неожиданно всплыли общие интересы. Во-первых, надо было расследовать наглые проделки местных браконьеров. А, во-вторых, «проявился», благодаря моей разговорчивой прабабке, загадочный красно-малиновый коттедж, расположенный на северном мысе Верпегенхукен. Предполагалось, что там обустроена тайная база любопытных инопланетных путешественников, изредка посещающих нашу планету… Началось совместное расследование. Успешное, следует признать. И бесстыжие браконьеры были разоблачены. И встреча с обитателями загадочной базы состоялась. И взаимная симпатия начала крепнуть, превращаясь прямо-таки на глазах в нечто большее… Хотя, надо заметить, что существовала ещё и кареглазая болгарка Милена Пандева, к которой наш Брут неровно дышал. То бишь, никак не мог решить (в глубине Души), кто же ему больше нравится. Мол, Лиз? Или, всё же, Милена? Обычная история, встречающаяся сплошь и рядом… Только, вот, дальнейшее развитие событий оказалось, мягко говоря, нетривиальным. Как сейчас помню. Приводняемся это мы с Лиз — на арендованном стареньком гидромотодельтаплане — на сине-серую гладь крохотной бухточки, якоримся, вылезаем на берег. Глядь, Брут — собственной белобрысой персоной — идёт по берегу со стороны мыса Верпегенхукен. «Как и что?», — спрашиваем. А он (в том смысле, что ты, дорогой юбиляр), отвечает, мол: — «Я уже с ребятами поболтал вволю. Теперь мне надо срочно вернуться в Ню-Олесунн. По важному делу. А может, и не надо. Ещё не решил…». По делу? На свидание с Миленой Пандевой, молодчик брутальный, ты тогда собирался. Причём, на судьбоносное. Вернее, сомневался, мол: — «Лететь? Или же не надо?»… А тут тебя Лиз и попросила, мол: — «Проводи, пожалуйста, Брут, нас к красно-малиновому домику и познакомь с его обитателями. Вдруг, без твоей авторитетной протекции заносчивые космические пришельцы с нами и говорить не захотят?». Ну, и ты, выбросив из головы все мысли о запланированном свидании с симпатичной болгаркой, согласился. Бывает… Дошагали мы до Синей долины. Входная дверь коттеджа распахнута настежь. Поднимаемся по короткой лесенке на крылечко, входим внутрь. Светлая комната, в низком бежевом кресле сидит симпатичный мужичок с печальной физиономией и, напряжённо уставившись на аккуратный серый холмик на полу, монотонно бормочет: — «Аврора, Аврора, как же так? Но почему, милая? За что? Какое невероятное и фатальное совпадение…». Через некоторое время нам удалось-таки разговорить бедолагу. Вот, тогда-то и выяснилось, что молодые мужчина и женщина, проживавшие на мысе Верпегенхукен, являлись, вовсе, и не инопланетянами, а, наоборот, жителями двадцать восьмого «земного» века, прибывшими в наше Время в качестве свадебного путешествия. То бишь, для проведения полноценного медового месяца. Традиция, мол, такая у наших потомков — заниматься зачатием детишек в экологически-чистых местах, коих в двадцать восьмом веке, увы, не осталось… Но случилась так, что несчастную женщину, превратившуюся в горстку пепла, звали — «Аврора Белофф» и она приходилась нашему Бруту пра-пра-пра… правнучкой. Ему, а ещё и Милене Пандевой. Произошли всякие и разные события, связанные со случайно обнаруженным домиком на мысе Верпегенхукен, и сопровождавшиеся встречами-разговорами с его таинственными обитателями. И всё. Ход «временных» событий изменился. Ты, Брут, так и не встретился в Ню-Олесунне с Миленой. Ребёнок, который должен был родиться — в результате этой встречи — так и не родился. Поэтому и Аврора Белофф «превратилась» в конус серого пепла. И не только она, но ещё и целая куча народа — там, в двадцать восьмом веке. Да и в более ранних веках. Все твои, Брут, потомки, короче говоря. Печальная и скорбная история… Теперь про ваши взаимоотношения с Лиз. Тогда, в красно-малиновой хижине, Златан Пушениг (муж «исчезнувшей» Авроры), высказался достаточно чётко, мол: — «Грубое вмешательство в Прошлое может — через всем известный „эффект домино“ — нанести непоправимый вред Настоящему. И не только через знак „минус“. Мол, в Прошлом кого-то (при посещении гостями из Настоящего), убили, и поэтому в Настоящем „исчезло“ несколько сотен и даже тысяч людей. Но и знак „плюс“ — в данном контексте — может иметь насквозь негативный характер. Рождаются, например, в Прошлом „незапланированные“ дети. Рождаются и, как полагается, размножаются. Потом (в каком-либо „срединном“ периоде), потомки этих „незапланированных“ участвуют в войнах и убивают „обычных“. Естественно, что и в этом случае в Настоящем добавится „пепельных конусов“. Диалектика…»… И это обстоятельство, дорогие друзья, вас смущает? Причём, обоих? — Смущает, — признался Тим. — По нашей вине, пусть и косвенной, в Будущем «не стало» очень много персонажей. А ещё жизней, отношений, переживаний, Судеб… Не хотелось бы, честно говоря, и дальше… э-э-э, наносить эксклюзивный урон Будущему. То есть, всей нашей цивилизации в целом. Точка. — Наносить урон? — чёрные собольи брови Мэри удивлённо взлетели вверх. — С чего бы это? Бред полный, комплексный и законченный… А если ваши «незапланированные» потомки будут, наоборот, насквозь положительными? Вдруг, благодаря именно их действиям, удастся избежать (в Будущем), целой череды разрушительных и фатальных войн? Не думали о таком оптимистичном варианте? Напрасно, между нами говоря. Напрасно… А ещё, именинник, ты что-то там говорил про «эксклюзивность»? Очередной бред, замешанный на глупой гордыне… С чего, интересно, ты взял, что вы с Илзе являетесь единственными, кому довелось вмешаться в ход Времён и «временных» событий? Ну-ну… Тебя, Брут, до сих пор интересует, почему моя прабабушка Хелена-Анна Ларсен отличается — в свои сто пять лет с маленьким хвостиком — отменным здоровьем? И почему это, вдруг, мы с Лиз стали так чисто и правильно говорить на русском языке? — Очень интересует, не буду скрывать. И первое, и второе. — Иду, так и быть, тебе навстречу и объясняю. Фрекен Хелена прибыла на мыс Верпегенхукен — из двадцать восьмого века — в июне 1924-го года. Естественно, вместе со своим молодым мужем, который через полтора месяца, случайно упав с высокой скалы, трагически погиб. Но Хелена-Анна Ларсен решила не возвращаться обратно, в Будущее (с нашей с вами точки зрения). Почему? Очень скучно там, по словам моей родственницы. Скучно и предсказуемо. Она осталась в нашем Времени, переселилась в Лонгьир, легализовалась, познакомилась и завела роман с легендарным Раулем Амундсеном. После этого переехала в Америку, где вышла замуж и родила двоих детей. Потом овдовела, много странствовала, встречалась с разными мужчинами, ещё три раза рожала. Причём, каждый раз в «незапланированном» (с точки зрения Будущего), порядке.…Так что, сейчас, в нашем 2013-ом году, на планете уже проживает достаточное количество «незапланированных» личностей. И, попрошу заметить, ничего страшного при этом не происходит… А в двадцать восьмом веке средняя продолжительность жизни людей увеличилась практически до ста тридцати пяти лет. Поэтому и фрекен Хелена — в свои сто пять — выглядит бодрячком… Про способности к языкам. Из Будущего вместе с моими предками (ну, не потомками же?), прибыли и два кольца. Одеваешь такое колечко на мизинец правой руки, нажимаешь на красненький камушек и практически сразу же становишься полиглотом. Ничего хитрого. Навороченные технологии будущих прогрессивных веков, не более того… Колечко своего покойного (первого), мужа фрекен Хелена презентовала Лиз. А своё собственное — мне. Почему — презентовала? Потому, по её же словам, что больше не намерена путешествовать, а английский и норвежский языки она знает и без всяких технологических ухищрений… Итак, подвожу итог. Не валяйте, ребятки, дурака. Прямо сейчас ступайте в спаленку и предавайтесь — смело и разнообразно — любовно-сексуальным утехам. Если же в результате этих утех родятся «незапланированные» (с точки зрения Будущего), детишки? Просто замечательно. Главное, воспитайте их хорошими и добрыми людьми… Грязная посуда, недоедки, стол, стулья и всё прочее? Без вас уберёмся. Гитарку, вот, прихватите с собой. Можете помузицировать в перерывах. А можете, за ненадобностью, повесить на прежнее место. И бутылочку медовухи фермерской не забудьте. Чисто для восстановления сил истраченных… Они пошли и предались. Много-много раз. Смело и разнообразно… Ранним утром, когда за окнами уже засерело, Тим, предварительно натянув трусы и стараясь не шуметь, прошёл в кухню-столовую — Лиз попросила принести попить чего-нибудь безалкогольного. Он включил свет, достал из сушилки чистую кружку, потянулся ладонью к фарфоровому кувшину с яблочным соком, стоявшему на нижней полке буфета, и в этот момент… В этот момент откуда-то издали прилетел тревожный гул, мелко-мелко задребезжали стёкла в оконных рамах, массивный буфет неожиданно сместился в сторону и слегка наклонился, а кувшин, слетев с полки и упав на пол, разлетелся — мелкими осколками — во все стороны…Глава тринадцатая Необычное землетрясение и его последствия
Впрочем, помимо кувшина с яблочным соком ещё много чего попадало: ложки, вилки, ножи, кастрюльки, чашки, стаканы, пустые бутылки. Звон стоял такой, что даже уши слегка заложило. И старенькая гитара, аккуратно подвешенная вечером Илзе, сорвалась со стены и, обиженно зазвенев всеми шестью струнами, грохнулась на свежевыкрашенные доски пола. А сам пол начал, предательски вздыбившись, уходить из-под ног. Тиму пришлось, крепко ухватившись ладонью правой руки за край обеденного стола, присесть на корточки. Наконец, тревожный гул постепенно затих, стёкла в оконных рамах перестали противно дребезжать, а пол по благородному вернулся на привычное место. Тим выпрямился. Раздался тихий скрип, и в дверном проёме показалась заспанная физиономия Пугачёва. — Осторожней, тут сплошные осколки, — предупредил Тим. — Острые. Запросто можно ступни ног изрезать в труху полную. — Ничего, я опытный. Тапки — первым делом — нацепил… А почему ты улыбаешься? — Весело смотришься в этой пижаме. Расцветка очень оригинальная — голубенькая такая, в игривый белый горошек. — Это мне мама подарила. На окончание Университета. — Извини, не знал. — Всё нормально. Не извиняйся. — А откуда у тебя под левым глазом взялся такой шикарный жёлто-фиолетовый фингал? Подрался вчера, выпив лишнего, с почтенным генерал-майором? — Если бы, с генералом, — засмущался Серёга. — Это, так сказать, скорбный результат фатального недопонимания… Тут такое дело. Петрович, прихватив с собой спальный мешок, отправился на второй этаж. Там, рядом с комнатами, сданными мной в аренду англосаксам, имеется пустующий чулан с маленьким окошком. А Мэри ушла на сеновал, мол, никогда ещё не ночевала на таких романтических и экзотических объектах. Ну, я подумал-подумал, ещё медовушки дерябнул для пущей храбрости, да и тоже на сеновал проследовал… — Прямо вот так? — едва сдерживая смех, уточнил Тим. — В этой безумно-симпатичной пижаме? — Нет, конечно же. В обычной одежде, в которой на вчерашнем банкете присутствовал… Ты, Брут, только не подумай ничего такого. В смысле, пошлого. Я просто хотел… э-э-э, хотел более подробно пообщаться с симпатичной девушкой. Поболтать, к примеру, о всяком и разном. Обменяться, так сказать, мироощущениями. — А она, значит, не так тебя поняла? То есть, насквозь неправильно и превратно? — Получается, что так, — совсем загрустил Пугач. — Досадное недоразумение образовалось. Глупая закавыка, то бишь… — Кстати, а что это было — в смысле массового звона, вздыбленного пола, тревожного гула и острых осколков? Землетрясение? — Оно самое. Здесь — во время значимых извержений вулканов — частенько потряхивает. Только сегодня трясло как-то неправильно. Вернее, совсем непривычно. — Это в каком же смысле? — насторожился Тим. — В плане направленности амплитуд. При обычных землетрясениях достаточно активно проявляют себя вертикальные составляющие. А сегодня, наоборот, чётко преобладали горизонтальные. Поэтому и вся кухонная посуда слетела на пол. А ещё и книги с книжных полок. Нетипичное, короче говоря, землетрясение… Брут, выручай. — Без вопросов. Говори, что надо делать. Помогу. — Я переоденусь и отправлюсь во двор. Взгляну, что там с парниками, теплицами, курятником, крольчатником и пасекой. Успокою и накормлю животных. А ты, юбиляр, здесь командуй — в плане тщательной уборки помещения… Ага, слышу шаги Петровича на втором этаже. Илзе шебуршится за стенкой. Так что, с помощниками и помощницами у тебя никаких проблем не возникнет. В филёнку входной двери настойчиво постучали. — Э-э-э, м-м-м…, — в очередной раз замялся Серёга. — Это, наверное, наша бойкая американская гостья… Брут, будь другом, открой дверку. А то мне как-то… э-э-э, не с руки… Через пару минут вся компания была в сборе. — Всем — доброго утра, — входя в горницу, вежливо поздоровалась Мэри. — О, Лиз, как у тебя зелёные глазищи-то сверкают! Завидую белой завистью. Любовь, любовь… Брут, негодник такой, одень-ка рубашку. Желательно с глухим-глухим воротом, чтобы спрятать от посторонних глаз все засосы легкомысленные… Артём Петрович, моё почтение. Хорошо выглядите и всё такое прочее… Серёжа, держи, — мило улыбнувшись, протянула Пугачу пляжные очки с тёмными стёклами. — Лишним, по моему мнению, не будет. В качестве элементарной маскировки и дабы избежать лишних вопросов… А чего это мы тут стоим — руки в боки? За работу, друзья! За работу… У меня тут аппетит неожиданно прорезался. Завтракать в таком бардаке? Фи, увольте. Это ниже моего аристократического достоинства… После завершения всех намеченных дел состоялся завтрак. — Сильно сегодня тряхануло, — загружая бутерброд с маслом отборной красной икрой, сообщил Пугачёв. — Хорошо ещё, что у меня всё построено по-взрослому, на века. Ни одно строение не пострадало, только половина пчелиных ульев завалилась набок. У соседей же справа, очень похоже, не всё так благостно: и крыша с сарая съехала, и домовая кирпичная труба пропала куда-то, и старенькая банька развалилась на отдельные брёвнышки… Гости, вы кушайте активней. Кушайте. Не стесняйтесь… — Лиз, а какие у вас с Мэри планы? — задумчиво прихлёбывая крепкий чёрный кофе без молока и сахара (классический утренний напиток всех брутальных королей), поинтересовался Тим. — На ближайшие дни, я имею в виду? — Планы? — отстранённо и мечтательно улыбаясь, задумалась Илзе. — Вроде, были какие-то. Но нынче я склоняюсь к мысли, что их необходимо отменить. Или же, на крайний случай, жёстко пересмотреть… — Как это — пересмотреть? Как это — отменить? — с аппетитом поглощая медвежью колбасу с чёрным хлебом, возмутилась Мэри. — Ты, подруга, совсем с ума сошла с этими любовными глупостями и шалостями. Пора бы уже научиться — разделять и сочетать. Личные дела со служебными, имеется в виду. Одно не должно — ни в коем случае — мешать другому. Если не хочешь, понятное дело, на корню загубить свою звёздную карьеру… Поясняю для заинтересованных лиц ситуацию. На данный момент мы с мисс Вылкаст (с будущей миссис Белофф?), работаем на крупный международный медиа-холдинг «На Краю Земли». Слышали про такой? Вот, то-то же. Лиз — в качестве корреспондентки и репортёрши. Я же буду выкладывать на их сайтах первые главы своего конгениального романа, а также выступать — по отдельным перспективным проектам — в роли продюсера. Поэтому и наша командировка на Камчатку расписана в достаточно плотном и насыщенном режиме. Все намеченные мероприятия заранее заказаны и проплачены. Ничего не попишешь. По возвращению в австрийский Фельден, где расположена штаб-квартира нашего работодателя, мы обязаны представить подробный отчёт, сопровождаемый оговорёнными видео, аудио и фотоматериалами. Докладываю по конкретным рабочим планам… День первый, то бишь, сегодняшний. Запланирован облёт на вертолёте здешних знаменитых вулканов: Ключевской сопки, Харчинского, Заречного, Толбачика и Шивелуча. Естественно, с полноценной видео и фотосъёмками. Вылет назначен на час дня. Так что, к вечеру мы должны вернуться, и сегодняшнюю ночь, влюблённые птенчики, вы вновь проведёте вместе. А вот потом, извините, придётся сделать — в любовных утехах — небольшой перерыв… Итак, день второй. Плавание по реке Камчатке на судне «Борис Пийп» к первому русскому поселению — Нижнекамчатскому острогу. Там, естественно, и заночуем… День третий. Поездка на моторной лодке на озеро Ажабачье. То есть, обзорная ихтиологическая экскурсия на нерестилище нерки. Возвращение в Ключи. Новая встреча двух влюблённых сердец… День четвёртый. Экскурсия на микроавтобусе к базе учёных-вулканологов, которая находится на склоне Ключевского вулкана, рядом с древним шлаковым конусом «Подкова». Пеший переход к кратеру «Лепёшка» и к «конусу Малеева». Возвращение в Ключи… День пятый. Поездка на микроавтобусе к массиву Толбачик. Пеший подъём на второй конус Новых Толбачинских вулканов. Осмотр легендарного Подземного грота. Экскурсия в знаменитый Мёртвый лес. Возвращение в Ключи… День шестой. Внимание! Вновь запахло расставанием. Перебазируемся в городок Козыревск. Обустраиваемся в гостинице. Посещаем национальное село Эссо, недалеко от которого расположены горячие минеральные источники. В Эссо и заночуем. Ничего, птенчики, у вас же есть мобильны телефоны. Общайтесь по ним хоть до посинения… День седьмой. Полёт на вертолёте к стойбищу оленеводов. Посадка. Знакомство с бытом кочевников. Обширные видео и фотосъёмки. Перелёт в посёлок Мильково. Экскурсия в местную картинную галерею. Осмотр краеведческого музея под открытым небом, посвящённого архитектуре и быту российских казаков-первопроходцев. Ночёвка. Телефонная созвонка… Ну, и так далее. Посёлки, достопримечательности, заповедники, реки, вулканы… Наконец, день двенадцатый, последний. Вертолётная экскурсия в Долину гейзеров и кальдеру вулкана Узон. Облёт вулканов Малого Семячика, Большого Семячика и Карымского. Посадка. Экскурсия на местные сольфатары[83], грязевые котлы и термальные источники… На этом наша обязательная программа и будет завершена. То бишь, можно смело следовать в Петропавловск-Камчатский, покупать авиационные билеты, вылетать в Москву и далее — через немецкий Франкфурт-на-Майне — в Клагенфурт, где предстоит взять такси и доехать до Фельдена. Но у нас с Лиз есть чёткая договорённость с руководством медиа-холдинга — относительно нескольких резервных суток, например, для предварительной обработки полученных материалов. А также для дополнительного посещения тех или иных объектов — на случай неожиданного брака фото и видеосъёмок. Поэтому из Долины гейзеров мы с мисс Вылкаст направимся сюда, в Ключи. Так что, ребятишки, у вас будет ещё с недельку времени для полноценного и комплексного общения… Серёжа, подбросишь нас до аэропорта? — Она ещё спрашивает, — поправляя на носу пляжные очки, пробурчал Пугач. — Не поняла, — нахмурилась Мэри. — Так, довезёшь? Или же нет? — Довезу. Причём, в любое время дня и ночи. И в любую точку нашей древней планеты. — Спасибо. Обязательно учту на будущее… — А меня подбросишь? — оживился Артём Петрович. — К комендатуре полигона? — Замётано. Барышень в аэропорту высадим, а после этого проедем в гости к полигонным воякам. Я заодно с ними и о следующей поставке овощей и яиц договорюсь. — Милый, а чем ты сегодня займёшься? — прожигая Тима обожающим взглядом, спросила Илзе. — Ремонтными и профилактическими работами. Буду приводить в порядок наш летательный аппарат, слегка пострадавший во время вчерашних ознакомительных полётов… Соратники и соратницы, помахав на прощанье ладошками, забрались в чёрный БМВ Пугачёва и укатили. Тим прикрыл створки ворот (запирать на засов не стал), прошёл во двор, присел на сруб колодца и задумался. Задумался? Вернее, погрузился в приятные и незабываемые воспоминания о событиях прошедшей ночи. Сидел себе, курил, вспоминал и мечтал. О чём, собственно, мечтал? Не «о чём», а «о ком». Об одной молоденькой прибалтийской ведьмочке. О её загадочных тёмно-зелёных глазах. О густых волосах, отливающих медью и спелой пшеницей. О… О других частях её прекрасного и трепетного женского тела. То есть, о том, чтобы означенная ведьмочка (да и всё вышеперечисленное), всегда находилась рядом с ним. Всегда? Ну, по крайней мере, как можно чаще… — Гав, — раздалось сзади. — О, потеряшки отыскались! — обернувшись, обрадовался Тим. — Привет, Клык. Здравствуй, Найда. Как дела? — Гав. — Разворачиваются в темпе вальса? — Гав-в! — поправил Клык. — То есть, в темпе марша великого Феликса Мендельсона? Молодцы, конечно. Полностью одобряю… У меня, кстати, наметилась схожая ситуация. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… А что вы думаете по поводу утреннего землетрясения? — Тяф-ф, — сообщила Найда. — Мол, насквозь необычное? С чётким привкусом какой-то искусственности? Никогда таких здесь раньше не было? Понятное дело… Небось, гулёны, есть хотите? — Гав! — Тяф! — Вам, морды лохматые, чего предложить? Костей и вчерашних мясных недоедков? Или же сырого мяска? И того, и другого? Не вопрос. Сейчас оформим… Накормив собак, он отомкнул двери сарая-ангара и выкатил на гравийную прямоугольную площадку самодельную тележку-прицеп с «Ласточкой». Выкатил и задумался, мол: — «С чего же начать? И чем, собственно, закончить? Никак не могу сообразить. Все мысли только о Лиз. Наваждение какое-то. Точно — ведьмочка…». Тим сходил в дом за полотенцем, прошёл к колодцу, разделся догола, от души пообливался холоднющей колодезной водой, тщательно растёрся полотенцем и, одевшись, вернулся к гидромотодельтаплану. В голове, наконец-таки, слегка прояснилось. Первым делом он снял с летательного аппарата рулевую планку, отнёс её во вторую часть сарая-ангара, где у Пугача была оборудована маленькая мастерская, с помощью гидравлического пресса, тисков и маленькой кувалды тщательно выпрямил (до идеального состояния), важную деталь, после чего установил её на прежнее место. Потом, затратив полчаса на ремонт правого поплавка катамарана, Тим занялся двигателем. Это, доложу я вам, дело очень важное и серьёзное, не терпящее суеты и спешки. Особенно, если речь идёт о двигателе, которому накануне пришлось на совесть поработать в экстренном режиме: и сквозь толстые вязкие-вязкие облака довелось пробиваться, и из крутого пике выходить. Работы предстояло — выше крыши: фильтры всякие поменять на свежие, все регулировочные винтики открутить-закрутить заново, что-то продуть, кое-что промыть…Время летело практически незаметно. Сперва миновал полдень. Тим, заскочив на кухню, наскоро перекусил и вернулся к гидромотодельтаплану. Потом ласковое летнее солнышко уверенно двинулось к далёкой линии горизонта… Профилактический ремонт уже подходил к концу, когда вернулись Пугач и Артём Петрович. Покинув автомобиль, они подошли к сараю-ангару. — Как поживает моя девочка? — задумчиво оглядев «Ласточку», поинтересовался Серёга. — Летать-то будет? — Без проблем, — откладывая в сторону разводной гаечный ключ, заверил Тим. — В самом лучшем виде. Хоть с фигурами высшего пилотажа. Точка. — Ну-ну… И даже завтра? С самого утра? — Не вопрос. А к чему такая спешка, если не секрет? — Да так… — Кха-кха, — вмешался в разговор генерал-майор. — Тут, племяш, такое дело образовалось. Во-первых, старой армейской дороги больше нет… — Как это — нет? — Так это. Провалилась в тартарары. Не вся, конечно, а только тот её участок, что проходил вдоль западных склонов Шивелуча. Порядка двенадцати-пятнадцати километров. И утреннее землетрясение разлетелось по округе после этого. То бишь, дорога провалилась, а в многострадальных Ключах вся посуда слетела с полок… Уточняю. Там, где раньше была старая дорога, теперь располагается каньон. Шириной метров в двести пятьдесят. И глубокий-глубокий… Как тебе, племяш, такая новость? — Мне-то что. Переживу. А, вот, каково сейчас Сан Санычу Дунаеву? На одну проблему, что называется, у пожилого человека стало больше. Только на очень большую проблему. — Ох, уж, этот Сан Саныч, — поморщился Пугач. — Ужасно-беспокойная и отвязанная личность. А ещё и всякие неприятности его любят. Вернее, искренне обожают и буквально-таки по пятам ходят… Не исключено, что это всё из-за него и произошло. То есть, из-за его активности деловой и неуёмной… — С чего ты взял? — насторожился Тим. — Ну, что, мол, из-за Сан Саныча? — С того самого. Вот, ты, Брут, сам посуди. Позавчера — практически на ровном месте — прорвало природную вулканическую плотину, после чего часть армейской дороги качественно затопило вязкой грязюкой. Было такое дело? — Было. — Как считаешь, это произошло по естественным причинам? Или же, наоборот, по насквозь искусственным? — Извини, но не смогу однозначно ответить на эти вопросы. — Почему? — Потому как сомневаюсь… — И я, понятное дело, сомневаюсь! — победно улыбнулся Серёга. — А, вот, Дунаев не сомневался. Причём, ни на грамм. Он ещё вчера вечером направил к дорожному участку, затопленному вулканической грязью, два мощных грейдера. Мол, к рассвету доберутся до места и тут же, не теряя времени, примутся за очистку трассы. Невтерпёж ему, деятелю активному, видите ли, было. — Что, и грейдеры провалились вместе с дорогой? — вспомнив про водителя Михася, забеспокоился Тим. — То есть, в бездну? — Нет, слава Богу. Повезло ребятам. Примерно с километр они до грязевого разлива не доехали, когда катаклизм приключился. Но дело, собственно, не в этом… Так до сих пор и не сообразил? Давай, напрягай извилины мозга головного. — Ты хочешь сказать, что… Да, ладно… — Ничего и не ладно, — недовольно покачал головой Артём Петрович. — Сергей полностью и однозначно прав. Без внешнего вмешательства здесь, в гарнизонную баню по субботам не ходи, не обошлось… Кому-то, просто-напросто, очень не хотелось, чтобы заброшенная дорога «ожила». То бишь, чтобы превратилась в нормальную, с оживлённым движением. Сперва этот «кто-то» разрушил природную плотину — думал, что этого будет достаточно. Глядь, а упрямые геологи уже серьёзную технику стягивают к грязевому разливу. Вот, тогда-то он, разозлившись уже по-настоящему, и задействовал «серьёзную артиллерию». По полной программе, сволочь гадкая, развернулся. По-взрослому… — А кто он-то? Кто — развернулся? — Если бы я знал. — Понятноедело… А что, дядюшка, «во-вторых»? — В смысле? — Ну, как же, — усмехнулся Тим. — Ты же сам две минуты назад сказал, мол, во-первых, старой армейской дороги больше нет… Следовательно, есть и «во-вторых»? — Есть, — подтвердил генерал-майор. — А, во-вторых, племяш, мы завтра с тобой вместе полетим. На осмотр полигона «Кура». Тут такое дело. Этот «кто-то», «опустивший» старую дорогу в широкий и глубокий каньон, обладает, бесспорно, нехилыми технологическими возможностями. Поэтому можно с большой долей вероятности предположить, что он имеет прямое отношение либо к воинским структурам, либо к какой-то спецслужбе… Логично? — Более чем. — Тогда почему я, генерал-майор российского ГРУ, ничего не знаю о сути произошедшего? Причём, ни сном, ни духом, ни намёком? А? Молчите? Кстати, комендант полигона «Кура» только руки разводит в стороны, в глаза не смотрит и выглядит… м-м-м, крайне обеспокоенным. Будто бы уже мысленно распрощался со своими красивыми полковничьими погонами. — Может, мы имеем дело с происками коварных иностранных шпионов? — осторожно предположил Пугач. — ЦРУ там всякие, НАТО… — Вполне может быть. Вполне… Особенно учитывая тот факт, что второй этаж этого дома арендовали какие-то жутко-подозрительные англосаксы, а сам хозяин здешних мест вовсю ухлёстывает за не менее подозрительной американкой, владеющей основными навыками рукопашного боя и прибывшей в Ключи, попрошу заметить, накануне странного сейсмического катаклизма. — Дык, это… Неужели вы всерьёз подозреваете Мэри? — Шучу я, Серёга. Шучу, — устало передёрнул плечами Артём Петрович. — Племяш, держи-ка очередной презент, — протянул маленький продолговатый предмет. Тим с любопытством оглядел тёмно-бордовую книжечку, на обложке который красовался тиснёно-золотистый герб России, раскрыл её и — с нескрываемым удивлением в голосе — прочитал-пробормотал текст: — Удостоверение внештатного сотрудника ГРУ РФ. Тимофей Белофф. Канадский подданный. Временно приписан к специальному подразделению «АнтиМетро». Начальник отдела кадров ГРУ РФ — генерал-лейтенант Никоненко П.Н., витиеватая подпись, печать. Моя цветная фотография. В самом низу — несколько телефонных номеров: один московский, один питерский, два мобильных… И что всё это значит? — Ничего особенно, — язвительно хмыкнул Пугач. — Просто, Брут, тебя завербовали. Причём, со всеми потрохами сразу… — Отставить! — рассердился генерал-майор. — Ох, уж, эти шуточки фермерские, провинциальные… Не обращай, племяш, внимания. Ситуация здесь складывается непростая. Более того, опасная. Так что, эти «корочки» лишними не будут. Таскай их всюду с собой, глядишь, и пригодятся. А потом, когда будешь покидать пределы России, то сдашь эту ксиву на пропускном пункте любому пограничнику. Мне её потом — по специальным каналам — перешлют… Завтра же, как уже было сказано выше, мы вместе полетим на осмотр полигона. Полковник Нефёдов, комендант «Куры», уже поставлен в известность. То бишь, всё будет полностью легально, и местные вояки по «Ласточке» — почём зря — палить не будут…
Раздалась мелодичная трель. — Да, слушаю, — поднёс к уху мобильник Тим. — Это я, милый, — известил нежный женский голосок. — Ты меня любишь? — Очень. — И я тебя… Только мы сегодня, увы, не увидимся. Рабочие планы изменились. Понимаешь, во время утреннего землетрясения пострадал наш заранее арендованный вертолёт. У него ось правого заднего колёсика сломалась. Ещё что-то. Пообещали отремонтировать в течение суток… Вот, не в меру деловая Мэри всё и переиначила. Сейчас мы плывём на симпатичном кораблике по реке Камчатке, к Нижнекамчатскому острогу. Вернёмся только послезавтра утром. Но тут же, не заезжая к Пугачёву, отправимся в аэропорт, чтобы совершить намеченный облёт местных вулканов… Ты хоть капельку огорчился? — Просто ужасно… Значит, мы теперь увидимся только послезавтра? Уже поздним вечером? — Такой догадливый — это что-то… Ты меня любишь? — Очень, — в очередной раз подтвердил Тим. — Больше чем Клыка, «Bidulm-50», «Winchester Model 1912 (1934)» двадцать восьмого калибра и крепкого светлого пива? И даже сильнее, чем всё вышеперечисленное — вместе взятое? — Э-э-э… — Ха-ха-ха! Какой смешной! Милый, я же просто пошутила. Железобетон. Всё, Мэри зовёт снимать какой-то очередной обалденно-красивый пейзаж. Побежала. До встречи. Целую…
Глава четырнадцатая Полигонные реалии
Мобильный телефон, настроенный на режим «будильник», зазвонил в положенное время. Вернее, никакого звона не было и в помине, просто властный старушечий голос начал громко, хрипло, монотонно, безостановочно и со вкусом повторять: — Время — шесть ноль-ноль. Пора вставать! Время — шесть ноль-ноль. Пора вставать! Время — шесть ноль-ноль. Пора вставать… Тим, не открывая глаз, вскочил на ноги, подошёл, сделав три коротких шага, к низенькому комоду, наудачу вытянул вперёд правую руку и, нашарив мобильник, нажал указательным пальцем на левую верхнюю кнопку. Противный старушечий голос, резко поперхнувшись, замолк. Вокруг вновь установилась чуткая утренняя тишина. Только где-то вдали чуть слышно и лениво кукарекали поселковые петухи. — Доброе утро, бродяга, — поздоровался сам с собой Тим. — Похоже, не проспал. Уже хорошо… В чём суть этой короткой зарисовки? Объясняю. Дело заключается в том, что старший инспектор «Фонда охраны дикой природы» Тимофей Белофф с самого раннего детства страдал хронической «утренней гиперсомнией». То бишь, являлся классической «совой»: засыпал с трудом и только после полуночи, и с таким же трудом просыпался — ранним утром. Просыпался — с трудом? Это в том смысле, что через раз. В положенное время — через раз, имеется в виду. Например. Будильник зазвенел, а рассматриваемый фигурант, так и не просыпаясь, протянул руку, да и нажал на кнопку — «выкл.». Второй (резервный), звонок. Аналогичная негативная реакция. Третий. Бесполезно. Опоздание — автоматом… Неудобная, согласитесь, ситуация. И для школьника, и для студента, и для аспиранта, и для авторитетного сотрудника серьёзной международной организации. Вот, Тим и придумал — ещё со студенческих времён — такой хитрый фортель. Во-первых, будильник устанавливался на полную громкость. А, во-вторых, он размещался на максимально-удалённую дистанцию (относительно, понятное дело, и в том же помещении), от спящего. Хочешь, не хочешь, но как миленький вскочишь с кровати и бодро побежишь — выключать. А пол, как известно, он в любое время года гораздо холодней, чем собственные пятки, нагретые за ночь под одеялом. Бодрит дополнительно и качественно. И сон отменно прогоняет. Ничего хитрого, но действенно, эффективно и многократно-проверено… Тим посмотрел в окошко и недовольно покачал головой: всё небо было покрыто низкими тёмно-серыми тучами, из которых нудно моросил меленький дождик — согласитесь, не самая хорошая погода для полётов, особенно на «открытых» летательных аппаратах. Он, по-быстрому одевшись, прошёл в горницу-столовую-кухню, где что-то бодро и жизнеутверждающе шкворчало на сковороде. — О, племяш проснулся! — искренне обрадовался стоявший рядом с плитой Артём Петрович. — Давай, срочно дуй на туалетно-умывальные процедуры и сразу же, не отвлекаясь на перекур, возвращайся. Кушать будем. Яичница с беконом — традиционно-классический завтрак… э-э-э, ну, этих, подзабыл.… Как ты выражаешься в таких случаях? — Традиционно-классический завтрак упрямых и брутальных королей. Точка. — Во-во, их самых, брутальных… Поторапливайся, соня сонная. В полёт пора. Погода нынче — просто замечательная. Практически идеальная… Где Пугач? А он, будучи упёртым фермером, на час раньше встал и пошёл кормить животных. Как управится, так и нас с «Ласточкой» отвезёт на речную излучину. Клык и Найда? Поели с аппетитом нехилым, да и по делам куда-то усвистали. Деловые все такие из себя, слов нет. Парочка сладкая и неразлучная. Всё, иди-иди, не отвлекайся… Когда Тим минут через десять вернулся в горницу, то яичница уже была разложена по тарелкам, а над чашками с кофе поднимался белёсый ароматный парок. — Что такой хмурый и задумчивый? — активно уплетая свою порцию, поинтересовался генерал-майор. — По прибалтийской зазнобе скучаешь? Или же всякие смутные сомнения терзают? — И скучаю, и терзают, — присаживаясь за стол и беря в руки вилку, буркнул Тим. — Раз терзают, то поделись. Глядишь, и полегчает. — Не вопрос. Делюсь… Сомнение первое. Вот ты, дядюшка, говоришь, что погода нынче очень хорошая и даже, по твоему мнению, идеальная. И чем же она, спрашивается, так хороша? Морозь мерзкая моросит. Тучи низкие и рваные ползут по небу. Пакость сплошная, если смотреть правде в глаза… — Что там ещё у тебя? Вываливай, племяш, всё сразу. И хлебушек-то бери, бери. С ним оно гораздо вкусней будет. Да и сытней. — Возьму, не вопрос, — улыбнулся Тим. — Значится, сомнение за номером «два». Вчера вечером ты заявил, мол: — «Полковник Нефёдов, комендант „Куры“, уже поставлен в известность — относительно нашего предстоящего полёта…». Ну, и зачем, интересно, он был поставлен в известность? Какой толк и прок от инспекционного облёта, если инспектируемые лица заранее знают о нём? Знают и, понятное дело, своевременно и тщательно подчистят все хвосты? На мой взгляд — никакого. Тем более, в такую мерзкую и дождливую погоду. Только вымокнем — почём зря. Точка. — Молод ты ещё, однако. — Молод, не буду отрицать. Но, всё же. В чём тут фишка? — Запомни, племяш. Главный залог предстоящего успеха — грамотно-выполненный отвлекающий манёвр, — назидательно поднял вверх указательный палец Артём Петрович. — Залог успеха — в чём? Да, считай, во всём. И в военных делах. И в насквозь бытовых. Да и в личных, по большому счёту… Запомнил? — Так точно, мон женераль… А кого мы сегодня будем отвлекать? И, собственно, как? — Желательно всех, без единого исключения. Как? Сам потом всё поймёшь. А пасмурная и дождливая погода, она, как раз, зачастую эффективно путает случайных любопытных наблюдателей. Мол: — «А куда подевался конкретный летательный аппарат? Улетел по намеченному маршруту? Или же где-то — в неплановом порядке — приземлился? Увы, не понять. Противные низкие облака всему виной…». Слушай, а у Пугача есть специальные шлемофоны, с помощью которых пилоты гидромотодельтаплана могут переговариваться друг с другом в полёте? — Имеются. То бишь, в сарае-ангаре лежат. На стеллаже. Самодельные, понятное дело. Заберу, не вопрос… Теперь по поводу экипировки. Ты, дядюшка, в чём собрался в полёт? В плане одежды-обуви? — Не переживай за меня, племяш. Я уже стрельнул у Серёги резиновые сапоги, бязевые портянки, ватные штаны и новый пятнистый ватник. Более того, к означенному ватнику даже и генеральские погоны, которые всегда вожу с собой, пришпандорил. Для чего пришпандорил? Так, пущего форсу ради… Ну, позавтракал? Наелся? Тогда собираемся, одеваемся, выезжаем к речному разливу и вылетаем… Короткий разбег, брызги, бестолково разлетающиеся в разные стороны, уверенный взлёт. Когда летательный аппарат поднялся над камчатской землёй примерно на четыреста пятьдесят метров, не долетев до нижней границы грязно-серых дождевых облаков совсем чуть-чуть, Тим вернул планку управления в нейтральное положение и ладонью руки слегка надавил на её правый торец, после чего «Ласточка», едва заметно вздрогнув, послушно взяла курс на юго-восток. — Ерунда какая-то, — проворчал в наушниках недовольный голос Артёма Петровича. — Дождик идёт. Сейчас мы набрали скорость и дождевая вода — прямо в глаза. Обтирать не успеваю. Ну, и видимость, понятное дело, практически никакая… — А я очки надел, — нажав на крохотную кнопку, вмонтированную в чёрную продолговатую коробочку, которая — в свою очередь — была соединена с наушниками двумя тонкими проводками, похвастался Тим. — Те, которые предназначены для плавания в бассейне. — Мне почему таких не выдал? — Извини, только одни и были. Со Шпицбергена прихватил на всякий случай, как будто что-то предчувствовал… Почему оставил себе, а не отдал пожилому и заслуженному родственнику? Я же — первый пилот. Мне они нужней. Ничего личного, лишь голый прагматизм. Точка… То бишь, не отдам, дядюшка, во время ближайшей посадки. То есть, приводнения. Даже и не проси. Не поможет… Кстати, а будут ли начальственные указания — касательно конкретизации нашего маршрута? — Касательно конкретизации? — восхитился генерал-майор. — Ну, племяш, ты и даёшь! Каких умных слов нахватался. Образованный. Как же, канадский Университет закончил с отличием… Прямо следуем. То есть, по маршруту, по которому вы с Клыком в прошлый раз летали. Ты только сообщи, когда мы пересечём границу с полигоном. — Сообщу, ёжики колючие. — Что-что? — Ёлочки точёные. Сосёнки стройные. Моржи клыкастые. Ёжики колючие. Жирафы пятнистые. Зебры полосатые. А ещё зорьки ясные и девушки трепетные. И точки жирные. — А, кажется, понял… Хохмим, значит? То бишь, легкомысленно упражняемся в гнилом штатском юморе? — Типа того. Виноват. Исправлюсь. — Рули, давай, трепач. — Рулю, не вопрос… Дождик неожиданно прекратился. В низких серых тучах-облаках образовались редкие и узкие прорехи, через которые прорезались-выскочили светло-жёлтые солнечные лучи. Минут через семнадцать-восемнадцать Тим торжественно объявил: — Полигон «Кура», господин «грушный» начальник, к вашим услугам. — Вижу, племяш, вижу… Разноцветная такая равнина. Местами — изумрудно-зелёная. Местами — грязно-бурая. Болота и болотца. Озёра и лужи натуральные. Реки и ручьи. Ну, и разнокалиберные воронки, понятное дело. Местная, так сказать, краса и гордость… Официально считается, что с момента открытия «Куры» в далёком 1957-ом году здесь грохнулось порядка пяти с половиной тысяч ракет различного назначения, запущенных со стороны европейской части России. Ну, и ещё пара-тройка сотен, выпущенных со стороны тихоокеанской… Официально — считается? Ага. То есть, означает, что на самом деле таких ракет было, как минимум, раз в пять-шесть больше. Основываясь на мой служебный и жизненный опыт, понятное дело. Слишком уж много различных суперсекретных структур отиралось и продолжает отираться возле этого объекта… Забирай-ка, первый пилот, правее. Ещё правее… — Зачем, ваше благородие? — Значит, так надо. Она, по идее, должна быть где-то рядом. — Что ещё за — «она»? — Воронка. Только очень большая и необычная, — пояснил Артём Петрович. — Ага, похоже, нашлась… Воронка, над которой в тот момент пролетала «Ласточка», действительно, отличалась — причём, самым кардинальным образом — от всех своих соседок. Во-первых, размерами — её диаметр явно превышал сто метров. Во-вторых, вокруг воронки чётко наблюдался пепельно-серый круг примерно километрового диаметра. — Мёртвое место, — прокомментировал Тим. — Практически заброшенное кладбище. Ни деревьев, ни кустиков, ни трав, ни мхов. Только серая-серая пыль. Или же зола. Или пепел. Точка… Это, что же, след от взрыва нейтронной бомбы? — От нейтронной бомбочки. Но, попрошу заметить, от усовершенствованной. Её здесь грохнули в 1980-ом году. Как раз накануне открытия легендарной Московской олимпиады. Типа — отметили. — Значит, это не слухи, что иногда на территорию «Куры» падают не только безобидные железные «болванки», но и ракеты с маломощными боевыми зарядами? — Вот ещё, слухи, — презрительно фыркнул генерал-майор. — Скажешь тоже… В каждом настоящем военном, чтобы ты знал, живёт отвязанный и ужасно-любознательный экспериментатор. Мол, теория — теорией, но крайне желательно и на практике иногда проверять те или иные научные постулаты. Всё, племяш, возвращаемся на прежний курс… Ну, и где же она, твоя хвалёная речка, по берегам которой нагло разгуливают подозрительные штатские личности? — Сейчас отыщем. Не вопрос…Сперва обнаружилась слегка покосившаяся наблюдательная вышка грязно-зелёного цвета. Только на этот раз на её верхней площадке располагался часовой, облачённый в длинную брезентовую плащ-палатку уставного образца. — А ты, племяш, о каком-то там бардаке мне толковал, — довольно хохотнул в наушниках голос Артёма Петровича. — Жива ещё российская армия, жива… Нормальный такой солдатик на вышке, с автоматом. На нас бдительно таращится через окуляры бинокля. Ага, честь, рассмотрев погоны генеральские, отдаёт. Тронут. Молодцом. Помаши-ка ему в ответ крылом дельтаплановым. Чай, заслужил… Вскоре Тим дисциплинированно доложил: — Вот и она, искомая речная излучина. Только сегодня, к сожалению, полностью безлюдная. Точка. — Сам вижу, что безлюдная, — пробурчал генерал-майор. — Было бы странно, если бы всё обстояло наоборот… А ещё я вижу и узкую просёлочную дорогу, которая отходит от речного берега в сторону. Вдоль этой дороги и следуем. — Как долго — следуем? — Пока она не упрётся — во что-нибудь… Примерно через шесть с половиной километров просёлок «упёрся» в торец длинного досчатого барака, расположившегося на просторной овальной поляне, ограниченной с севера-востока крутым склоном лесистого холма. — Солидное сооружение, спора нет, — закладывая над поляной широкий полукруг, прокомментировал Тим. — Длиной метров семьдесят пять будет, шириной — метров пятнадцать. Да и относительно высокое, в том плане, что «Урал» под тентом запросто проедет внутрь… Только этот барак, так сказать, демисезонный. То есть, не рассчитанный на проживание в нём поздней осенью, ранней весной и зимой.… А чуть в стороне от барака наблюдается круг, старательно засыпанный, судя по всему, мелким базальтовым гравием. Вертолётная площадка, не иначе… — Разворачивайся, племяш, — неожиданно велел Артём Петрович. — Уходим. — Как это — уходим? Куда? — За пределы полигона… Заметил длинную цепь озёр, расположенную севернее «нейтронной» воронки? — Есть такое дело. — Эти озёра находятся уже за границей «Куры»? — Половина — за границей, — пояснил Тим. — Половина — на территории полигона. — Вот, и рули к срединному водоёму. Не отвлекайся. Только постоянно «ныряя» в облака и тучи. Типа — зашли, вышли, вновь зашли… Выполнять, внештатный сотрудник. А я пока пообщаюсь по мобильнику с комендантом данного военного объекта… Тим, поменяв курс, связь отключать не стал, поэтому и состоявшийся разговор (вернее, только его одностороннюю часть), прослушал. — Пал Сергеич? — душевно и расслабленно поинтересовался голос генерал-майора. — Рад тебя слышать, дружище. Рад… Да, это я. Звоню, так сказать, непосредственно из полёта.… И тебе, полковник, долгих лет и, главное, не хворать… Кха-кха-кха! Кха-кха… Кстати, по поводу — «не хворать». А я, похоже, простудился. Продуло слегка. Да и дождик моросит время от времени. Кха-кха… Что говоришь? Ну, да. Конечно, приму малинового варенья, щедро разведённого водочкой. Типа — один к трём. В обязательном порядке. Плавали — знаем… Что-что? Извини, но плохо слышу тебя, связь слегка барахлит. Непогода… Что интересного мы увидели с высоты небесной? Да, честно говоря, мало чего — дождь в глаза мешал разглядеть толком. Леса, речки, озёра, болота, луга, воронки. Практически ничего интересного, короче говоря… А за образцовое выполнение служебных обязанностей — благодарю. От лица Командования, ясен пень. Как же иначе? Посторонних лиц, бесконтрольно шастающих по территории полигона, мной не зафиксировано. Часовой, несмотря на дождливую и ветреную погоду, усердно бдит на вышке. Молодцы, короче говоря. Хвалю! Обязательно отмечу в рапорте… Не стоит благодарности, Сергеич. Свои люди, как-никак. Сочтёмся… Что говоришь-то? Понял, солидарен и согласен. Так оно всё и есть в нашей жизни многогрешной… Дальнейшие планы? Да самые элементарные и непритязательные. Домой следуем, отогреваться. Банька жаркая, водочка с малиновым вареньем. То, да сё… Ага, уже повернули. Над какими-то длинными и узкими озёрами пролетаем. Ну, всех благ, старина. Служи. Роджер. Артём Петрович, отключив мобильник, замолчал — по всей видимости, задумался о чём-то важном… Через некоторое время Тим известил: — Пролетаем над срединным озером, как раз над полигонной границей. Что делать дальше? Жду приказа. — Приводняемся и пристаём к юго-восточному берегу. «Ласточка» плавно и уверенно опустилась на светло-серую водную гладь. Тим выключил двигатель. Гидромотодельтаплан пробежал по воде, постепенно гася скорость, порядка ста пятидесяти метров и, мягко ткнувшись слегка заострёнными поплавками катамарана в светло-жёлтый песочек низкой косы, остановился. Тим выбрался на берег и, развернув летательный аппарат боком, предложил: — Десантируйтесь, ваше благородие. Милости просим. — Благодарствуйте, милый племянник, — покидая гидромотодельтаплан, вальяжно откликнулся генерал-майор. — Признателен за интересную и познавательную прогулку. Вернее, за её первую часть… Ух, ты, сколько здесь гнуса и мошкары! Миллионы и миллионы. Вьются и вьются, суки злые и ненасытные. Ничего, сейчас поправим ситуацию, — достав из наплечного кожаного планшета маленький светло-зелёный флакончик, пояснил: — Антикомариный спрей шестого поколения. Наша «грушная» разработка, естественно. Хотя, вполне возможно, что слизанная с какого-то «цэрушного» препарата. Тут дело такое, никогда не угадаешь… Прыскаемся. Ещё. Ещё. Ещё… Не нравится, гады кровососущие? В стороны испуганно шарахаемся? То-то же. Знай наших… Держи, племяш, тоже попрыскайся. Лишним не будет. — Спасибо за заботу. — Всегда — пожалуйста. Кстати, в том саквояже, что я тебе презентовал, тоже имеется аналогичный флакон — против кровососущих насекомых северных широт. А также ещё один — светло-розовый, он, так сказать, тропического предназначения. То бишь, рассчитан на москитов, тараканов и всяких ядовитых пауков из влажных вечнозелёных джунглей… Ну, что, выступаем? — Минут через семь-девять, — сообщил Тим. — Сперва надо «Ласточку» заякорить, чтобы сильным порывом ветра её не унесло прочь от берега. То бишь, вдавить эти железные штыри — через специальные проушины в корпусе катамарана — в мягкий и податливый грунт. Двух, как я полагаю, будет вполне достаточно… Первый… Второй… Ну, и карабин извлекаю из специальной прорези. Мне же теперь, как внештатному сотруднику могущественного ГРУ, всякие дополнительные разрешения на ношение огнестрельного оружия не требуются? — Не требуются, — подтвердил Артём Петрович. — Пользуйся, на здоровье, благами служебными. Не жалко. — А куда мы сейчас выступаем? То есть, выдвигаемся? — На холм, который нависает над странным и объёмным бараком, которого — по документам — там быть не должно. Понаблюдаем слегка, а там уже и определимся… И они выступили. Или же выдвинулись. Тут уж кому как больше нравится… До намеченного холма, если по прямой, было порядка восьми километров. А пройти пришлось все двенадцать. Причём, затратив на это порядка четырёх часов. Интересуетесь, мол, почему скорость передвижения была такой низкой? И почему маршрут получился таким извилистым? Камчатский капризный рельеф всему виной. А также местность — вся такая пересечённая-пересечённая из себя: болота и болотца, каменистые россыпи и луга с высоченными травами, маленькие озёра и обыкновенные бочаги, реки и бурные ручьи, коряжники и густой кустарник. А ещё и «ракетные» воронки, разбросанные и тут, и там. При всем желании, короче говоря, больше трёх километров в час не разгонишься. «Ягоды вокруг очень много», — мысленно комментировал на ходу Тим. — «Только морошка уже перезрела, а голубика, брусника и клюква, наоборот, ещё не дозрели… Грибы? Слой „колосовиков“, похоже, уже прошёл. Впрочем, несколько маслят с тёмно-кремовыми шляпками встретились на солнечном косогоре… А ещё и живности здесь хватает. Птички беззаботно чирикают в кустах: овсянки, синички, зеленушки. Серые куропатки испуганно перепархивают. Здоровенный орлан-белохвост, почти не шевеля крыльями, неподвижно завис в небе… Упитанный тарбаган прошмыгнул. Выдра активно плещется на речном плёсе. Два облезлых северных оленя бредут куда-то по моховому болотцу… Странное дело, честно говоря. Здесь, понимаешь, регулярно железные болванки падают с небес (и не только болванки, как выяснилось), а живность всё равно этих мест не покидает. Хотя, если подойти к этому вопросу с философской точки зрения… Вот, говорят, что человек ко всему — рано или поздно — привыкает. Получается, что и птицы с животными ведут себя аналогично…». Наконец, путники забрались на холм, но на его вершину подниматься не стали, так как она была голой, то есть, полностью лишённой всяческой растительности. — Четырнадцать ноль семь. В графике идём. Вон — отличная берёза Эрмана, — указал рукой генерал-майор. — В меру высокая, в меру разлапистая. Главное, что с очень густой листвой в цвет пятен на моём ватнике. Залезаем… Они утроились на толстой, почти горизонтальной ветке. Тим осторожно раздвинул ладонями густую листву и огорчённо констатировал: — Далековато будет до барака, выше благородие. Далековато. Километра полтора, наверное. Ничего толком не рассмотреть. Точка. — Рассмотрим, — извлекая из вместительного наплечного планшета маленький бинокль, пообещал Артём Петрович. — Причём, в обязательном порядке… Что это ты косишься на мой бинокль с таким лукавым недоверием? Мол, очень мал и похож на театральный? Напрасно, право слово. Это, племяш, не простой оптический прибор, а «грушный». С одиннадцатикратным увеличением. Ни хухры-мухры… А ты что, с собой, вообще, никакой оптики не прихватил? Недотёпа штатский. Что с тебя взять? Теперь, вот, сиди в обнимку с карабином и слушай, что тебе добрый и запасливый дядюшка будет рассказывать. Итак, внемли, молокосос… Мужики, одетые в штатскую походную одежду, вовсю суетятся возле барака. Оно и понятно. Заезжий генерал улетел восвояси, значит, можно и к трудам праведным вернуться… Что за мужики? Да, самые обыкновенные. И бородатые, и усатые, и гладковыбритые. Точно таких же в Ключах — как собак не резаных… — Может, это они и есть, поселковые жители? — Может, и так. А может, наоборот, только прикидываются мирными пейзанами. Всякое бывает. — А как это — суетятся? — уточнил Тим и тут же насторожился. — Слышишь? Гудит вроде? — Гудит, — согласился генерал-майор. — Вертолёт, чтоб мне генерал-лейтенантских погон никогда не носить… Что же касается суеты. Мужики выносят из барака и относят к вертолётной площадке разномастную пластиковую тару: вёдра, поддоны, лотки, короба. Всё, по моему мнению, достаточно тяжёлое. Килограмм — визуально — по тридцать-сорок. Если не по сорок пять… Что заложено в тару? А Бог его знает. Всё крышками закрыто. Будем прояснять. Для этого, собственно, мы и прибыли сюда… Ага, к противоположному торцу складского строения (это — без всяких сомнений — склад), подъехал грузовик, оснащённый брезентовым тентом. Импортный, возможно японский, то бишь, никак не армейский. Ворота распахнулись. Автомобиль проехал внутрь. Переносящих пластиковую тару стало наполовину меньше. Понятное дело, часть мужиков переключилась на разгрузку грузовичка. Ну-ну, деятели мутные… Ага, тёмно-зелёненький (значит, военный), вертолёт приземляется. Конечно же, МИ-8, самый распространённый вертолёт в этом Мире. Куда же без него? Иллюминаторов, кстати, меньше, чем обычно. Следовательно, мы имеем дело с модификацией, предназначенной, в основном, для транспортировки различных грузов… Успешно приземлился. Винты перестали крутиться. Дверка открылась. Лесенка выдвинулась. По лесенке спустился офицер в полевой форме… Ну-ка, ну-ка. Кажется, капитан… О чём-то разговаривает со штатскими личностями. Руками начальственно размахивает. Видимо, раздаёт ценные приказы-указания… Началась погрузка. Мужики торопливо заносят в вертолёт пластиковые ёмкости, капитан стоит рядом с лесенкой и что-то старательно записывает в блокнот. Учёт груза ведёт, надо понимать… Грузят, грузят… Всё, закончили. Сколько загрузили? Тонны, наверное, две с половиной, по моему авторитетному мнению. И это абсолютно нормально, так как грузоподъёмность данной модификации МИ «восьмого» составляет порядка четырёх тонн… Капитан забрался в вертолёт… Обратно выбрался. Спустился по лесенке на землю. Отошёл в сторону, машет рукой. Видимо, отдал пилоту свой блокнот, а сам решил остаться здесь по служебной надобности. Даёт команду на взлёт… Вертолёт взлетает и уходит в юго-восточном направлении. То бишь, к океану. Интересный такой расклад, ничего не скажешь… Капитан зашёл в барак. То ли совещание намечается. То ли плановая инспекция совместно с расширенным инструктажем… — Наши дальнейшие действия? — поинтересовался Тим. — Языка будем брать. — Э-э-э… Зачем? — Чтобы допросить, ясен пень. — По жёсткой схеме допросить? — Не угадал, племяш, — насмешливо усмехнулся Артём Петрович. — По современной, инновационной и насквозь ускоренной схеме… Ага, наш капитан вышел из барака и бодро зашагал куда-то по просёлку. Следуем, не теряя времени, на перехват. Только карабин, ради пущего спокойствия, поставь на предохранитель и забрось за спину… Готов? За мной… Они притаились за высокими базальтовыми валунами, почти вплотную подступившими к дорожному полотну. — Я беру фигуранта на себя, — азартно прошипел генерал-майор. — И вообще, ничего без моей команды не предпринимай. — Понял, не дурак. Точка. Вскоре камчатская призрачная тишина была беспардонно нарушена — хриплый мужской голос, приближаясь, негромко, но самозабвенно напевал:
Лишь искорки — в глазах.
Да ночи — аромат.
Её прекрасней нет,
Кого ты не спроси.
И я тону в словах,
Любви презренный раб.
А танго танцевать
Она идёт с другим…
И вот, уже звучит
Тот колдовской мотив.
Поёт моя печаль,
Пока ещё — светла.
Она танцует с ним,
Глаза чуть-чуть прикрыв.
И на его плече
Дрожит её рука…
Его рука скользит
По трепетной спине.
Моя Душа хрипит
И корчится от боли.
И вот, уже стилет,
Что спрятан в рукаве,
Проснулся
И — незримо — жаждет крови…
А музыка звучит.
Прекрасна и нежна.
Она меня несёт,
Баюкает и дразнит.
Летает серпантин,
Мерцают зеркала.
В разгаре этот
Новогодний праздник.
Летает серпантин,
Мерцают зеркала.
В разгаре этот
Новогодний праздник…
И не было её
Прекрасней на Земле.
Что серпантин?
Обычная бумага.
Тот мёртвый господин,
На низенькой скамье,
Он так любил
Нездешний танец — танго…
— Так точно. — Ну, тогда — всех благ… К озеру, где их поджидала верная «Ласточка», дядя и племянник подошли уже на пурпурном закате. — А почему это, господин кадровый «грушник», ты выглядишь таким довольным? — поинтересовался Тим. — Мол, удалось лишний раз тряхнуть стариной? То бишь, провести эффектную диверсионную операцию? — Дело совсем и не в этом, — Артём Петрович устало присел на старый берёзовый пенёк. — Тяжёлый камень, понимаешь, упал с моей Души генеральской. Я уже чёрт знает что подумал — об этих штатских. И шпионы американские мерещились, и представители некой секретной отечественной спецслужбы, которая мне не известна… Оказалось — пошлые браконьеры. Уф, уже легче… Так что, племяш, к исчезнувшей старой дороге обитатели «Куры» не имеют никакого отношения. Ни малейшего. Им лишний шум ни к чему. Браконьерство, как известно, оно тишину обожает…
Глава пятнадцатая Паланское Капище
На следующее утро он позволил себе поспать до восьми утра. Почему? Притомился что-то за последние деньки, вот, дав лёгкую слабину, и позволил… Тим проснулся, оделся и вышел в горницу-столовую. На обеденном столе лежала записка: — «Привет, племяш! Занят делами Конторы. Увидимся через несколько суток. Пугач возится на огороде. Собаки накормлены. Убежали куда-то. Не скучай и не вешай носа. Артём Белов». — Ещё один компаньон покинул меня, — наполняя электрический чайник водой, резюмировал Тим. — Сперва Илзе с Мэри уплыли на кораблике по речке. Влюблённый Клык в последнее время где-то вечно пропадает. Теперь, вот, и любимый дядюшка соскочил в неизвестном направлении. Да, дела-делишки… Пойду, пожалуй, умоюсь. Типа — чисто для успешного начала трудового дня… Он, старательно растираясь вафельным полотенцем, уже завершал утренние туалетные процедуры, когда приветливо затренькал мобильник. — Милый, это я, — сообщил сонный голос Лиз. — Добрый день. — Добрый, — подтвердил Тим. — И погода хорошая. Небо голубое. Солнышко вовсю наяривает. — Это у вас в Ключах — солнышко. А у нас, на реке, сплошной и непроглядный туман. Молочно-белый такой, густой и вязкий. Словно железобетон. Очень красиво и загадочно клубится. И серые облака заволокли полнеба. — Как это — на реке? Вы же с Мэри собирались с самого утра летать на вертолёте над здешними знаменитыми вулканами. — Я же говорю — туман. Пережидаем почти всю ночь. То есть, тупо отстаиваемся в какой-то крохотной бухточке и потихоньку, от нечего делать, дремлем. Почему — потихоньку? Так лес-то совсем рядом, и оттуда регулярно доносятся всякие и разные звуки: рёв, рычанье, визг, характерное чавканье. Даже немного страшновато… Впрочем, капитан железобетонно уверяет, что через пару-тройку часов туман рассеется, и часам к пяти-шести вечера мы, всё же, пришвартуемся в Ключах. — Вас встретить? — Наверное, не надо, — помолчав, решила Илзе. — Мэри, она же очень упрямая и редко, когда отступается от намеченных планов. Наверняка, потащит меня в аэропорт. Мол, вертолёт-то оплачен, значит, надо непременно лететь. Пусть и в темноте. Не хочется, но придётся. Спорить с упёртой мисс Толедо — себе дороже. — Не расстраивайся, зато, наверное, это очень красиво, — попытался успокоить девушку Тим. — Я имею в виду, красиво — летать поздним вечером рядом с извергающимися вулканами. Фотки обалденные получатся… Значит, встретимся уже ночью? — Ага, ночью… Как вы вчера слетали с генералом? Есть новости? И чем ты намерен заняться сегодня? — Сегодня? Ещё не знаю. Не решил. Надо подумать. Что же касается вчерашнего полёта над полигоном… Тут дело непростое. В двух-трёх словах не расскажешь… — И не надо. Не продолжай, милый. Потом всё объяснишь. А сейчас думай, не отвлекайся. Всё, до встречи. — До встречи. Целую. Точка. — И я тебя… Тим, мечтательно улыбнувшись, отключил телефон, вернулся в дом и по-быстрому позавтракал — бутербродами с сыром, колбасой и красной икрой, запив их чёрным крепким кофе. А после этого закурил и, пуская в потолок сизые табачные кольца, принялся рассуждать про себя: — «Чем же, действительно, заняться? Какой из подозрительных объектов выпал из зоны моего пристального внимания? Прииск „Безымянный“ я уже посетил. Хоть и мельком. Вблизи логова Скрытного Ворона побывал. Пусть и не очень удачно. Над ракетным полигоном „Кура“, не без успеха, полетал. А, вот, до древнего паланского Капища так и не добрался. Непорядок, однако. Надо срочно исправлять ситуацию…». Он набрал на мобильнике нужный номер. — Безымянный геологический трест, — известил знакомый мужской голос. — Главный инженер у аппарата. — Привет, Саныч! — поздоровался Тим. — Как там жизнь геологическая, полная неожиданных трудностей и трудных неожиданностей? — О, Брут! — обрадовался Дунаев. — Долго жить будешь, головушка забубённая. — Никак, вспоминали? Надеюсь, добрыми словами? — Нормальными. В том плане, что остался ты, братец, без работы. — Дорожное строительство приостановлено? — предположил Тим. — Из-за недавних сейсмических катаклизмов? — Конечно же, из-за них, так его и растак. Иначе было нельзя. Вот, ты сам посуди. Часть старой армейской дороги «провалилась» под землю и восстановлению не подлежит. Что делать дальше? Наверное, тянуть дорогу от Безымянного месторождения — напрямик через дикие горы — к Тихому океану. Ну, не просматривается, столичным гадом буду, других дельных вариантов… Но это же порядка девяноста пяти дополнительных километров. И удорожание намечается приличное. И проект надо делать новый — с полномасштабными изыскательскими работами. Геодезия там, бурение скважин большого диаметра, отбор проб, расчёты оптимального дорожного полотна, мосты через реки, трубы и арки для речушек и ручьёв, всяческие природоохранные мероприятия… Хлопотное это дело — долгое, трудозатратное и жутко-занудное. Больше года — после открытия финансирования — уйдёт. Плюсом разные согласования и прохождения бумаг через Государственную экспертизу. Дай Бог, если года через два возобновим строительство. Если, конечно, не через три… Впрочем, не моего ума это дело. Московское начальство в известность поставлено. Вот, пусть и думает. То бишь, расширенные совещания проводит, дополнительные финансы изыскивает и ответственные решения принимает. Ну а мы, естественно, будем потом все эти принятые решения с усердиемпретворять в жизнь. Только так и никак иначе. Потом… А пока народ приисковый занят общехозяйственными работами. Технику, проводя внеплановые ТО, приводят в порядок. Рыбу, мясо и банные веники заготовляют впрок. Ну, и прочее — чисто по мелочам… Логичное развитие событий, не так ли? — Железная и стройная логика. Без вопросов… Саныч, у меня к тебе просьба будет. — Излагай, старший инспектор. Весь во внимании. — Отпусти на сегодня со мной Михася. Хочу, чтобы он мне паланское Капище показал. — Отпущу, конечно. Забирай, не жалко… Ты же на Пугачёвском гидромотодельтаплане подлетишь? — На нём, родимом. Часа, наверное, через четыре с половиной. Раньше не получится. Ведь «Ласточку» надо ещё и до водной взлётной площадки дотащить. То, да сё… А приводнюсь я на ближайшем к вашему посёлку разливе реки Озёрной. Чуть выше по течению от приметной чёрной скалы, слегка похожей на медвежью голову. Знаешь такую? Вот, пусть Михась там меня и дожидается. — Всё Мине объясню, — пообещал Дунаев. — Не переживай. — Выходит, Саныч, что у вас не получилось — построить дорогу к вулканам? Теперь будете прокладывать её к Тихому океану? — Получается, что так. Ничего не попишешь… Значит, собрался на паланское Капище? — Собрался, — подтвердил Тим. — С полноценной обзорной экскурсией… А что? — Ничего такого. Не бери в голову… Просто всякое болтают про это призрачное место. Сплошные навороченные легенды и досужие слухи… И вообще, не уверен, что это Капище существует на самом деле. По крайней мере, я не знаю ни одного человека (кроме, понятное дело, нескольких паланцев), кто бы там побывал лично. Так, только трёп сплошной и дешёвый. Поэтому и сомневаюсь… Что-то ещё, Брут? — Нет, у меня всё. Конец связи. — Пока, старший инспектор… Тим помыл грязную посуду, переоделся в походную одежду-обувь, собрал рюкзак, поместив туда и подарочный «грушный» саквояж, так как был нешуточно впечатлён вчерашними дядюшкиными «подвигами». Мол: — «Действительно, в этом чемоданчике хранятся всякие полезные и весьма эффективные штуковины. Глядишь, и пригодятся…». После этого он отправился на поиски Пугачёва. Сергей — с респиратором на бородатой физиономии — обнаружился на картофельном поле, которое занимало порядка десяти соток: медленно шагал между рядами-грядками и методично опрыскивал (из специального цилиндра-распылителя), зацветающие кусты картофеля. — Привет трудягам! — поздоровался Тим. — Взаимно, — прервав рабочий процесс и стащив с лица респиратор, откликнулся Пугач. — От колорадского жука избавляешься? — Просто страхуюсь — в плане профилактики. Чтобы от ленивых соседей не переползли… Небось, в очередной полёт собрался? Хочешь, чтобы я «Ласточку» к реке отвёз? — Ну, в общем, да, — слегка замялся Тим. — Если, конечно, ты не очень занят. — Минут через пятнадцать-двадцать закончу с опрыскиванием и отвезу. Устроит? — Вполне. Только это, блин горелый… — Что? — Да я про деньги. Считаю, что просто-напросто обязан — заплатить за твои услуги. И за прошлые, и за будущие. — Ха-ха-ха, — развеселился Серёга. — Опоздал ты, мил-человек, со своим благородным порывом. Всё уже давно оплачено. — Кем же? — Господином генерал-майором. Он, как приехал, так тут же мне и заплатил. Мол, из специального «грушного» фонда, который для этого, как раз, и предназначен. То бишь, для оплаты всяческих вспомогательных работ-услуг… Короче говоря, Артём Петрович мне тогда целую кучу российских денежных знаков отвалил — за содействие, помощь и лояльность. Даже говорить неудобно — сколько. — Так и не говори. Всё равно, я в ваших российских рублях ничего не понимаю. — А ты куда намылился, если не секрет? — Хочу взглянуть на легендарное паланское Капище. — Хорошее и полезное дело, одобряю. В том глубинном смысле, что уже давно пора. Даже интересно, спиливал, всё же, Томас Грин Главного паланского идола? Или не спиливал? Интрига неразгаданная и многослойная, мать её… Один полетишь? Или же пса — по устоявшейся традиции — прихватишь с собой? — Не думал ещё над этим, честно говоря, — признался Тим. — По идее, надо бы Клыка пригласить в полёт. Закадычный дружбан, как-никак. Только, вот, не знаю, где его искать. — Они с Найдой дрыхнут под старой яблоней, которая растёт за парником с дынями и арбузами, — подсказал Пугач. — Поболтай с приятелем, а потом, прихватив из дома рюкзак и карабин, подгребай к «Ласточке». Я вчера тележку с летательным аппаратом в сарай не закатывал, так как погода стояла тихая и безветренная… Собаки, действительно, спали под старой яблоней. «Идиллия полная!», — подойдя к дереву, умилился Тим. — «Лежат практически в обнимку. То есть, белоснежная голова Найды покоится на пятнистой холке Клыка. Лиз — в ту памятную ночь, вернее, уже на рассвете, — тоже уснула, пристроив свою медноволосую голову на моём голом плече. Эх, любовь-морковь…». Он, нерешительно потоптавшись на месте, вежливо кашлянул. — Гав, — приветливо махнув хвостом-кренделем, но, так и не открыв глаз, отозвался Клык, мол: — «Доброе утро, братец. Рад твоему появлению». — Тяф-ф, — сонно продублировала Найда. — Тут такое дело образовалось… Не желает ли верный хаски немного полетать на гидромотодельтаплане? До Безымянного месторождения и обратно? На прииске, правда, тебе придётся немного погулять по округе, дожидаясь, пока мы с Михасем вернёмся с ознакомительной экскурсии к паланскому Капищу. Собаки окончательно проснулись и сели, причём, самоедка выглядела крайне недовольной. — Так как? — проявил настойчивость Тим. — Полетаем, родное лохматое сердце? — Гав-в-в, мол: — «Даже и не знаю, братец. В посёлке геологов я уже побывал. Абсолютно ничего интересного. Даже подраться не с кем. И в полёте к паланскому Капищу меня Михась, без сомнений, успешно заменит…». — А ещё и зазноба сердечная, если я ничего не путаю, не одобряет твоего увлечения полётами на хлипких летательных аппаратах? — Тяф-ф-ф, — гордо дёрнув массивной головой, подтвердила Найда, мол: — «Угадал. Совсем не одобряю. Главе семейства серьёзней надо быть. А ещё и ответственней… Навернётесь ещё, не дай Бог, конечно. Как мне потом одной щенков будущих воспитывать? Не подскажешь, Брут? Молчишь? Вот, то-то же…». — Далеко же у вас, друзья, всё зашло, — задумчиво протянул Тим. — Впрочем, поздравляю… А не боишься ли, дружище-Клык, стать со временем записным и законченным подкаблучником? Хотя, о чём это я? Глупость, извини, сморозил… В том смысле, что я и сам уже наполовину под дамский каблучок залез. И пока, тьфу-тьфу-тьфу, не жалею об этом. Точка… «Ласточка» уверенно оторвалась от серо-голубой речной поверхности и, набрав полукилометровую высоту, взяла курс на северо-запад. Тим решил не повторять маршрута вездехода, а лететь до Безымянного месторождения по прямой. Из нетленной серии: — «Экономить надо всегда, всё и вся: и время, и горючее, и ресурс двигателя. Зачем — экономить? А чисто на всякий пожарный случай. Диалектика, блин горелый…». Самодельный гидромотодельтаплан не был, конечно, оснащён ни компасом, ни прочей навигационной аппаратурой, но это обстоятельство Тима ни капли не смущало. Во-первых, он уже выучил топографическую карту здешних мест наизусть. А, во-вторых, погода стояла ясная и солнечная, и все стороны Света определялись без всяческих проблем. Двигатель, прошедший внеплановое ТО, гудел уверенно, мощно и сыто. Воздушные потоки (встречные там, или же, наоборот, восходящие и нисходящие), не донимали. Полёт проходил в спокойной и благостной обстановке. Время текло практически незаметно. Тим, время от времени посматривая вниз, рассуждал про себя: — «Красивая, всё же, природа на Камчатке. Причём, до полного офигения и безмерного уважения. А ещё и очень разнообразная. Совсем недавно под крылом „Ласточки“ простиралось каменистое плоскогорье с наполовину-разрушенными кратерами древних вулканов. Бесконечно-мрачный такой пейзаж, навевающий монотонные мысли о тщете всего сущего. Мол, всё на этом Свете — рано или поздно — превратится в прах и тлен… Но прошло каких-то двенадцать-пятнадцать минут, и картинка поменялась. Причём, резко и кардинально. Сейчас внизу — сплошная яркая и густая зелень, щедро разбавленная светло-серыми и лилово-лазоревыми пятнами самых разнообразных форм и размеров. А также густо изрезанная тёмно-синими и голубыми нитями-верёвочками. Это — среднестатистическая камчатская низменность: широченные заливные луга, смешанные рощицы, бесчисленные озёра, реки и ручьи. Над озёрами, кстати, активно кружат солидные птичьи стаи: утки, гуси, лебеди и всякие там казарки с гагами и гагарами. Жизнерадостное и оптимистичное зрелище, как ни крути… Ага, река Озёрная. А вон и знакомый посёлок золотоискателей. Сделать — ради пущего любопытства — кружок над прииском? Сделаю, пожалуй. Не вопрос. То бишь, с „Ласточкой“ сделаем, вдвоём. Точка… И на земле было понятно, что данное поселение является очень аккуратным и рациональным, а с высоты птичьего полёта оно смотрится ещё лучше. Всё такое ровненькое и чистенькое. Никаких тебе халуп, лачуг, землянок, развалюх, мусорных куч и ржавых бочек из-под солярки, разбросанных и тут, и там… Молодец, всё же, Сан Саныч. Туго знает своё дело. Настоящий Главный инженер, с большой буквы… Кстати, а почему, интересно, этот симпатичный посёлок до сих пор существует без названия? Непорядок. Чем, например, плохо — „Аккуратово“? Или же — „Аккуратист“? Впрочем, надо с Лиз посоветоваться. Точка. Она у меня дока — на всякие и разные придумки…». Гидромотодельтаплан приводнился на широком речном разливе и через пару минут плавно причалил к каменистому берегу. — Я здесь, начальник, на! — раздалось со стороны чёрной базальтовой скалы, украшенной по бокам двумя полукруглыми «наростами», слегка напоминавшими медвежьи уши. — Здравствуй, Миня, — повернувшись, улыбнулся Тим. — А ты, оказывается, франт натуральный. То бишь, записной и идейный модник, каких ещё поискать… И, действительно, облик водителя вездехода поменялся — с прошлой встречи — самым неожиданным образом. Из мочки левого уха пропала длинная тёмно-жёлтая серьга с ярко-малиновым камушком. Жиденькая бородёнка была коротко и аккуратно подстрижена. Старенький промасленный ватник, рваные брезентовые штаны, кирзовые сапоги и грязно-алая бандана были заменены на — соответственно — приличное драповое пальтишко «в клеточку», старательно-наглаженные чёрные брюки со стрелками, новенькие туристические ботинки и бело-голубую спортивную шапочку с пафосной надписью — «Зенит — чемпион!». А ещё на носу у паланца наличествовали старомодные профессорские очки в «черепаховой» оправе. Был, понимаешь, классический сомалийский пират, да весь вышел. А на его месте, вдруг, возник-появился не менее классический представитель интеллигенции коренного камчатского народонаселения. Этакий учитель младших классов, преподающий в интернате для детей здешних оленеводов русскую словесность. Или же заслуженный фельдшер из областной больницы. Такой, вот, Антон Павлович Чехов — только с тёмно-коричневым лицом, изрезанным глубокими морщинами, и раскосыми тёмно-тёмно-карими глазами… — Дык, это, Брут, на, — засмущался Михась. — Капище-то, на, место особое. Туда нельзя являться — абы как. — А как надо? — В приличном, на, виде. Трезвым, на. И вообще…, смирным и чистым… — Хорошее дело, — одобрил Тим. — Главное, что понятное… А, вот, с предстоящим маршрутом — не очень понятно. Куда лететь-то? — Сейчас, на, покажу, — Угрюмов достал из внутреннего кармана пальто сложенную карту, развернул её, пристроил на правый поплавок катамарана и, усердно тыкая корявым указательным пальцем, принялся объяснять: — Мы здесь, на. Видишь? Следуем над Озёрной. Уходим, на, по её правому истоку. Горы. По второму ущелью налево, на. Озеро с зигзагом. Здесь, на зигзаге, на, и приводняемся. Всё. Прилетели, на. — А где же само Капище? — Рядом с зигзагом, на. В двух шагах. Только, инспектор, на, ты его в полёте не высматривай. Бесполезно, на. Всё равно не увидишь. Тупо, на, приводняйся. — Не увижу? Почему? — Не знаю, на, почему. Ни с вертолёта его не видно, ни с самолёта, ни со спутника, на… А если было бы видно, то, что тогда было бы, на? У Капища, на, было бы не протолкнуться — от туристов, учёных, ложных шаманов и «фээсбэшников». А так тишина, на. Только паланцы, на, изредка посещают Капище. А все остальные не могут, на… — Я же не паланец, — напомнил Тим. — Что из того? — удивился Михась. — Ты же умеешь разговаривать-общаться с собаками? — С некоторыми — да. — Значит, на, инспектор, тебе можно к Капищу… Понял, на? — Понял, — заверил Тим. — А теперь, Миня, убирай карту, отталкивай «Ласточку» от берега, забирайся в переднее кресло и пристёгивайся ремнями… Готов? Взлетаем… Полёт проходил в относительной тишине (если, конечно, не считать рёва двигателя), так как Тим — совершенно сознательно — не захватил с собой шлемофонов, оснащённых переговорными устройствами. Почему? Во-первых, больно уж болтливым был Михась. Что называется, язык без костей. А, во-вторых, эти его «на» — по поводу и без — нещадно резали слух. Сперва и впечатлений-то особых от полёта не было — долина реки Озёрной практически ничем не отличалась от множества других камчатских речных долин: острова, старицы, водопады, плёсы, перекаты, разделение на отдельные русла и дальнейшее воссоединение их в единое, многочисленные притоки, чёрные и серо-жёлтые прибрежные скалы, безжалостно изрезанные северными и северо-восточными ветрами. Но потом вдали показались величественные горные хребты, которые постепенно приблизились… «Горы? Горные хребты?», — восхищённо хмыкнул Тим. — «Да это же целая Горная страна! Огромная, бесконечная и охренительная… Очень похоже на Скалистые горы, которые мне довелось видеть в Канаде. Очень… А также на Альпы, расположенные на границе Австрии и Словении. Мне Лиз показывала фотографии, сделанные ею в окрестностях города Клагенфурта. Очень много общего. Только словенско-австрийские Альпы, они все такие из себя солнечные и радостные. А здесь, на Камчатке, горы (отроги Срединного хребта), очень мрачные и хмурые. Очень. Бывает, конечно…». С маршрутом он разобрался без всяческих проблем: вовремя ушёл по правому истоку Озёрной, по второму горному ущелью повернул налево и, высмотрев искомое озеро с характерным зигзагом, направил летательный аппарат на посадку. Направил и отметил про себя: — «Действительно, никакого Капища внизу не наблюдается. Как, впрочем, и каких-либо других сооружений. Только скалы, камни да серо-голубая озёрная гладь…». Они приводнились, пристали, вылезли на берег и заякорили «Ласточку». Тим, достав из грузовой сетки объёмный рюкзак, а из специальной прорези в корпусе летательного аппарата карабин, поинтересовался: — Ну, и куда нам дальше? — Никуда. Мы уже прибыли, — приятным и на удивление мягким голосом ответил Михась. — Паланское Капище, Брут, располагается прямо за твоей спиной. «Ох, уж, эти паланцы!», — мысленно сплюнул Тим. — «Затейники хреновы. Опять фокусы начинаются. И хрипы заядлого курильщика пропали без следа из Мининого голоса. И дурацких „на“ больше нет…». Мысленно сплюнул, обернулся и уважительно покачал головой. Паланское Капище, до которого было метров шестьдесят-семьдесят, впечатляло: девять идолов, «глядя» в сторону озера, выстроились широким полукругом. «Девять идолов?», — засомневался Тим. — «Вернее, один Главный идол, находящийся, как это и положено всем „главным“, посерёдке. И восемь — по четыре с каждой стороны от „вожака“ — второстепенных… Главный будет выше пяти метров. Солидно, сукин кот, смотрится — крепко, величественно и монументально. Слегка на Будду похож… Из какого материала он сделан? Трудно сказать. То, что не из дерева — это точно. Может, из тёмно-бордового металла. Может, из такого же пластика. Или же из фарфора… А второстепенные, они второстепенные и есть: не выше двух метров, почерневшие, покосившиеся, сразу видно, что очень-очень старенькие и — однозначно — деревянные. Впрочем, и Главный идол, не смотря на своё визуально-отличное состояние, является — без сомнений — древним… Что ещё? Со всех идолов свисают светлые тонкие нити непонятного материала, к которым крепятся какие-то мелкие предметы. У Главного, естественно, таких нитей гораздо больше, чем у остальных…». — Я рад, что Главный идол на месте, — сообщил своим «новым» голосом Угрюмов. — А кто, кстати, распространял ложные слухи, что его спилили и увезли в неизвестном направлении? — Скрывающий Ворон, — вздохнув, признался Тим. — Этого и следовало ожидать. — Почему? — Потому, что Кутхе Атэс ненавидит паланцев. И, более того, при каждом удобном случае делает нам всякие гадости. — За что? — Не поддаются, видишь ли, паланцы на его чары шаманские, — горделиво улыбнулся Михась. — И словам его — сладким и мутным — не верят. Ительмены верят. И чукчи. И многие корякские племена-роды. А, вот, паланцы — нет… Почему? Не знаю. Может, Светлая роща-спасительница нас оберегает. Или же эти идолы, «живущие» на нашем родовом Капище… Сейчас мы сделаем так. У паланцев не полагается — общаться со Священными идолами скопом. Поэтому, Брут, ты пока оставайся здесь: сиди, кури, размышляй, мечтай, можешь за мной наблюдать. А я пойду — к Ним… Расскажу о своих проблемах текущих и насущных. Попрошу — о малости всякой, незначительной. А потом уйду — вон туда, — коротко махнул рукой. — Видишь, дымок струится к небу? Это кто-то из наших встал лагерем. Так у паланцев заведено, когда на свидание с идолами приходит сразу несколько человек. Сперва они — по одному — с идолами пообщаются. А потом, отойдя в сторонку и разбив лагерь, неторопливо обсудят всё. Мол, кому что посоветовали. Кому что почудилось. Кому что привиделось. Обменяются мнениями и комментариями. Поспорят. А если к единому мнению, всё же, не придут, то на следующее утро снова шагают — по очереди — к Капищу… Всё. Пошёл. До встречи… Тим, как ему и посоветовал Угрюмов, уселся на рюкзак — курил, размышлял, с любопытством всматривался в таинственные озёрные воды (вдруг, и в этом озере живёт какой-нибудь доисторический монстр?), и изредка посматривал в сторону идолов. То есть, ненавязчиво наблюдал за ритуалом, исполняемым странным паланцем. Странным? Или же самым обыкновенным? Согласен, спорный момент. В том плане, что, возможно, все паланцы такие… Михась, как и предполагалось, начал с Главного идола. Потом обошёл тех, что располагались «по правую руку» от «вожака». После этого переключился на левых. Вновь вернулся к Главному. Что он делал? Да ничего особенного, честно говоря. Перед одними идолами, что-то монотонно бормоча, опускался на колени. Перед другими склонялся в низком поклоне. Третьих, приветливо кивнув, по-дружески оглаживал ладонями… А к тоненькой блестящей нити, свисавшей с левого плеча Главного идола, он прикрепил-привязал маленький цветной прямоугольник. «Листок бумаги, сложенный в несколько раз?», — предположил Тим. — «Смотри-ка ты, по второму кругу пошёл. Упорный. Всё нашептывает что-то. Ну-ну, Бог, что называется, в помощь.… А, вот, водных динозавров, судя по всему, в этом озере не водится. Ну, и ладушки. В том плане, что не очень-то и хотелось. Одной заботой меньше…». Только где-то через полтора часа Михась завершил свой экзотический паланский ритуал: последний раз низко поклонился Главному идолу, выпрямился, обернулся, приглашающе махнул рукой, после чего бодро зашагал направо — в сторону серого дымка, лениво поднимавшегося над чёрными базальтовыми скалами.Тим, не являясь любителем общепризнанных стереотипов, начал свой обход-осмотр Капища с второстепенных идолов: сперва медленно прошёлся вдоль правых, потом, игнорируя «вожака», вдоль левых. После этого он вернулся к рюкзаку и, встав лицом к озеру, мысленно проанализировал увиденное: — «Старинные деревянные фигурки, грубо вырубленные из стволов лиственницы. Именно, что — „вырубленные“. Следы от ударов топора просматриваются достаточно чётко. Дело рук человеческих, что уже хорошо. Точка. На мой частный взгляд, чем меньше пошлой мистики, тем лучше… Что ещё? У правых идолов лица однозначно-добрые, а на блестящих (металлических?), нитях, что свисают с их почерневших деревянных тел, закреплены различные металлические предметы: разномастные монетки, колечки, браслеты, рыболовные крючки и блесёнки, гильзы от патронов, даже пару значков с профилем товарища Сталина затесалось. У левых же лица злые и откровенно-мрачные. И на их нитях болтаются уже совсем другие предметы, в основном, непонятные кости и звериные клыки… Притча достаточно понятная, мол, есть Боги добрые, а есть и злые. Диалектика классическая, блин горелый. Ладно, займёмся основным объектом этой паланской галереи народного эпоса…». Он, внимательно рассматривая, неторопливо обошёл несколько раз вокруг Главного идола, осторожно ощупал величественного истукана ладонями и подытожил: — «Хрень сплошная и мутная. В том смысле, что ничего непонятно относительно материала, из которого сделана данная скульптура. Ничего и даже меньше. Скорее всего, конечно, это какой-то особо-прочный пластик. Хотя, могу и ошибаться… А к его нитям крепятся, как я понимаю, сугубо денежные знаки — либо сложенные в несколько раз, либо свёрнутые в трубочки. Добросердечный Михась, к примеру, современной пятитысячной купюры не пожалел. Вон — выцветший советский „полтинник“. А это что за серая масса? Ну-ка, пальцем ковырну… Кажется, царская „Катенька“. В труху рассыпалась, ясен пень. Надеюсь, что мудрый паланский истукан за это на меня не обидится…». Тим приложил правое ухо к фигуре Главного идола (чуть выше его колена), и насторожился: — «Что-то не так… Словно бы комарик в ухе монотонно и однообразно попискивает. И некая общая вибрация чётко ощущается…». Он вернулся к озеру, достал из рюкзака «грушный» саквояж, ещё раз внимательно изучил его содержимое и принялся несуетливо размышлять: — «Инструкция по эксплуатации. „Всепогодный пеленгатор волновых излучений ПВ-017“. Вроде оно. Почитаем… Эге… Угу… Понятное дело… А где же сам прибор? Вот, эта плоская штуковина, похожая на мини-ноутбук? Очень похоже на то… Раскрываем. Монитор, встроенный в крышку. Крохотные наушники с проводками и разъёмами. Клавиши. Телескопическая антенна. Ничего хитрого, короче говоря… Антенну, в соответствии с инструкцией, выдвигаем и ориентируем на местности так, чтобы она „захватывала“ подозрительные объекты. Наушники, ясен пень, вставляем в уши. Жмём на кнопку „Пуск“. Экранчик загорелся голубым… Теперь на нём высветились (условными контурами, понятное дело), все девять идолов. Далее включаем собственно пеленгатор…».
Через пару-тройку секунд в наушниках тоненько и противно запищало-запиликало. Да и на крохотном экране монитора произошли визуальные изменения: от контура Главного идола — вверх, с небольшим наклоном по отношению к вертикали — устремился тоненький, светло-розовый и слегка пульсирующий луч. — В макушку Главного идола, скорее всего, вмонтирован передатчик, — пробормотал Тим. — Что и кому он передаёт? Тут без дядюшки Артёма (или же без его коллег-смежников по Конторе), не обойтись. Надо будет доложить, пусть умельцы «грушные» занимаются. Точка… Неужели, Томаса Грина и убили из-за всего этого? Модулирую ситуацию. То бишь, позволяю себе немного пофантазировать… Допустим, что инспектор Грин, удовлетворяя своё неуёмное природное любопытство, шарился по отрогам Срединного камчатского хребта и случайно набрёл на старинное паланское Капище. Набрёл, увидел странного Главного идола, сделанного из неизвестного материала, и, будучи опытным альпинистом, забрался на него. Забрался и обнаружил на макушке подозрительного истукана излучающий передатчик… Что было дальше? Томас запросто мог посетить паланское Капище и по второму разу. Только уже с пеленгатором, купленным где-либо. Посетил, записал подаваемые сигналы, а потом, расшифровав их, собрался отбыть в Париж с докладом — о своём фундаментальном и глобальном открытии. Тут его, беднягу, и убили… Кто — убил? М-м-м… Точно — не Скрывающий Ворон. Иначе он не стал бы так однозначно «наводить» меня на Капище. Нет в этом ни малейшего смысла… Паланцы? Мол, засекли, как Томас залезает на их Главного идола и что-то там делает, но прямо здесь убить не сумели и достали «вандала» уже только потом, в Петропавловске-Камчатском? Вполне может быть… Стоп. Есть же ещё и Чак Мунтяну. Если Грин расшифровал-таки подаваемые сигналы, то где-то же должна быть и аудиозапись этих сигналов, да и текст самой расшифровки… Кстати, на следующее утро после убийства именно Чак ездил на съёмную квартиру Томаса, чтобы забрать его личные вещи. Значит, у него был запасной комплект ключей, так как ключи убитого инспектора были изъяты полицией. Получается, что Мунтяну мог посещать эту квартиру и раньше? Не исключено. Причём, без ведома Томаса…
Глава шестнадцатая Череда неожиданностей
Он, конечно, тут же попытался дозвониться до Артёма Белова, дабы поделиться с дядюшкой «горячей» информацией, но связи, как назло, не было. Да, честно говоря, и быть не могло. Откуда, спрашивается, в диких и неприкаянных отрогах Срединного хребта, причём, в двухстах километрах от ближайшего стационарного населённого пункта взяться антеннам (связанными со спутниками), всяких там телефонных компаний? Правильно, неоткуда… А Михасю Тим ничего о сделанном открытии рассказывать не стал. Мол, кто этих загадочных паланцев знает? На что они, аборигены хреновы, способны? Правильно, никто не знает… Тем временем, наступил вечер. На тёмно-фиолетовом небе уже вовсю пылал ярко-малиновый тревожный закат. Надо было возвращаться к дому. Сперва «Ласточка» приводнилась в заводи реки Озёрной, возле приметной чёрной скалы с «медвежьими ушами». — У меня вездеход, на, стоит за этой каменюкой, — оказавшись на берегу, сообщил Угрюмов. — А внутри брони, на, две канистры с горючкой имеются. Сейчас принесу. Заправишься, на. — Да, не надо, — попытался было отказаться Тим. — У меня практически половина бака ещё осталось. Может, чуть меньше. В любом случае, до Ключей хватит. Причём, с запасом. — Надо, на, — нахмурился неуступчивый паланец. — Это, братец, Камчатка. Здесь всегда, на, следует страховаться. А также и перестраховываться, на. Подожди, я быстро… Карманный фонарик, на, есть? Вот, и подсвечивай мне дорогу, на… Оставшись один, Тим позвонил Пугачёву. — О, инспектор-летун объявился! — обрадовался Серёга. — Как там, не заездил ещё бедную «Ласточку» до полусмерти? Дорвался, понимаешь, ухарь брутальный, до девушки доверчивой. Она, надо признаться, ещё у меня так далеко от Ключей не улетала… Небось, хочешь, чтобы я вас встретил на берегу? Типа — с тележкой? А не получится ничего, дружище. Не получится… Почему? Да я тут ногу подвернул неудачно… Не волнуйся, тебя кто-нибудь из наших барышень обязательно встретит. Не вопрос, как ты любишь говорить… Кстати, похоже, что девицы что-то нарыли. Все загадочные такие из себя. Переглядываются. Перемигиваются… Ладно, Брут, пока. Счастливо вам долететь. Тебе и моей «Ласточке», я имею в виду… После того, как внеплановая дозаправка летательного аппарата была произведена, Михась оттолкнул гидромотодельтаплан от берега и посоветовал: — Ты, Брут, про Капище-то, на, лишним людям не рассказывай. Ни к чему это, на. — Кто это — лишние? — А это те, которые, на, могут заявиться туда и нагадить, на. Идолов, например, потревожить. Выкорчевать, на. Спилить. Или же на составные части, на, разобрать… Понятно излагаю? — Понятно. — Смотри, на. Я тебе, друг, доверие оказал. Не подведи, на… — Не подведу, — пообещал Тим. — Слово даю. Точка. — Верю. Тебе — верю… Прощаться будем, на? — Бывай, Михась. Жене и детишкам приветы передавай от меня. — Обязательно, на, передам. Покедова, инспектор… Гидромотодельтаплан взлетел, набрал нужную высоту и, развернувшись, полетел на юго-восток, к Ключам. Тим, напряжённо всматриваясь в ночную темноту, слегка разбавленную молочно-жёлтым лунным светом и дружным мерцанием многочисленных звёзд, недовольно бормотал под нос: — Ну, вот, неосторожно слово дал. Теперь, понятное дело, придётся его сдержать. То бишь, поделиться информацией о Главном идоле, оснащённом излучающим передатчиком, только с ограниченным кругом лиц и персон… Кто входит в этот круг? Если по-честному, то только Клык и Лиз. Остальным, к сожалению, нет стопроцентной веры… Мэри — взбалмошная, капризная и непредсказуемая авантюристка. Запросто может ломануться к Капищу, дабы забраться на пятиметрового истукана и беззастенчиво выковырять из его макушки — с помощью перочинного ножика — подозрительный излучатель. Как это — для чего? Чтобы, пень ясный, приключенческий роман об этом написать. Типа — правдивый-правдивый такой… У Пугача же в друзьях чёрт те кто числится. А сам он по пьянке болтливым становится — безо всякого удержу. Обязательно, морда фермерская, проболтается… Дядюшка Артём? Теперь, к сожалению, он исключён из списка-перечня доверенных персон. По данному конкретному объекту, я имею в виду. Ну, не смогут «грушники» сдержаться. Обязательно, служаки упёртые, распотрошат древнее Капище. Работа у них, видите ли, такая. Мол, а вдруг, этот тайный передатчик вещает на подлых и коварных американских «цэрушников»? Да, дела-делишки. Грустное, однако, кино получается… А ещё его немного смущала ночная темнота. Во-первых, местность, над которой пролетала «Ласточка», была мало того что незнакомой, так ещё и малонаселённой. И это ещё мягко сказано, мол, малонаселённой. Полностью безлюдной она была, если смотреть правде в глаза… А ещё и навигационные приборы, включая элементарный компас, отсутствовали, как класс. В такой непростой ситуации можно было запросто, заблудившись, улететь совсем в другую сторону. Например, к Тихому океану. — Вот же, «грушники», мать их, — недовольно качая головой, ворчал Тим. — Чего только не напихали в свой волшебный чемоданчик. Противоядия всякие и разные, электрошокеры, ножи метательные, сыворотки хитрые. А, вот, обыкновенного компаса положить не догадались… Хотя, там имеется какая-то навороченная аппаратура для составления грамотных маршрутов шпионских зондов. Наверняка, её можно использовать и для чёткой ориентировки на местности. Но я, к сожалению, так с ней и не разобрался. Руки, что называется, не дошли… Хорошо ещё, что трудяга-Шивелуч не спит, даже отсюда лёгкое розовое свечение наблюдается. Так что, с общим направлением, слава Шивелучу, всё более-менее понятно… А, во-вторых, вскоре предстояло осуществить ночное приземление. Вернее, ночное приводнение. Вообще-то, ему уже доводилось — там, на островах Шпицбергена — несколько раз сажать летательные аппараты на водную гладь в ночных условиях. Но там условия, если так можно выразиться, были однозначно-тепличными. То бишь, на бетонном молу располагались мощные прожекторы, эффективно освещавшие акваторию Ис-Фьорда. Из нетленной серии: — «Садись — не хочу…» Здесь же предстояло приводняться в маленькой бухточке заштатного речного разлива, где не было ни единого фонаря, зато из воды — и тут, и там — выступали-торчали разномастные валуны. — Долбанёшься в один из них, и всё, кранты бедной «Ласточке», — озвучил свои сомнения Тим. — Серёга мне этого никогда не простит. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно… Наконец, внизу показался-мелькнул крохотный тускло-жёлтый огонёк, медленно ползущий куда-то. — Это же машина едет, — догадался Тим. — Причём, со стороны Ключей в сторону Тихого океана… Почему ночью? Наверняка, тутошние браконьеры вывозят добычу. Например, красную икру. Или же горбушу копчёную… А вон ещё один автомобиль катит навстречу первому. Типа — уже разгрузился и следует за новым грузом. Впрочем, Бог им всем судья. В каждой избушке, как известно, свои погремушки. А каждый выживает — как умеет… Дальше всё уже было проще. Сперва «Ласточка» пошла над автомобильной дорогой, ориентируясь на встречные и попутные машины. А потом внизу приветливо замелькали и поселковые огоньки. — Где-то здесь она и должна быть, искомая бухточка, — закладывая дугу над тёмными речными водами, пробормотал Тим. — Ага, наблюдаю три ярко-оранжевые точки. Снижаемся… Это же сигнальные костры горят на берегу. А за ними и силуэт Серёгиного авто легко угадывается. Видишь, Ласточка, нас встречают. А ты, глупая, боялась… Сейчас снова поднимемся. Ещё один кружок заложим — ради пущего спокойствия. И — вперёд. То есть, плавно и аккуратно — вниз… Приводнение прошло просто замечательно. Практически идеально. То есть, без каких-либо эксцессов: все коварные валуны были успешно обойдены, двигатель выключен, и гидромотодельтаплан ловко причалил левым боком к низкой песчаной косе. — Спасибо встречающим! — громко объявил Тим. — Всегда обращайся, — возле ближайшего костра появилась невысокая женская фигурка. — Отказа ни в чём не будет. — Ты что, одна? — Ага. Мэри осталась при Пугаче. Всякие лечебные компрессы ему к вывихнутой ноге прикладывает. — Понятное дело… Тим выбрался на берег, наспех, с помощью одного металлического штыря заякорил «Ласточку» и подошёл к костру. Потом, естественно, наступило время объятий и поцелуев — влюблённые, как-никак, не виделись уже почти двое суток. — Милый, может, прервёмся? — минут через семь-восемь, упёршись в грудь Тима острыми кулачками, предложила Илзе. — Иначе я за себя не отвечаю. Честное слово. Железобетон… А у нас — целая куча важных дел. В плане обмена ценной информацией… — Ну, если только в плане обмена. Тогда оно, конечно. Прервёмся… Кто начнёт? — Давай, ты. Только коротко, сжато и не растекаясь по древу. — Почему — коротко и сжато? — слегка обиделся Тим. — Не понял. — Что же тут непонятного, милый? Просто моя новость, миллион процентов из миллиона, гораздо неожиданней и актуальней всех твоих, даже вместе взятых. Обещаю. Железобетон. Ну, рассказывай, рассказывай… И он — коротко и сжато — рассказал: и об активной прогулке с генерал-майором по территории полигона «Кура», и о захватывающей экскурсии к древнему паланскому Капищу. — Всё это, без малейших сомнений, очень и очень интересно, — одобрила вежливая Илзе. — И преступный симбиоз местных браконьеров с российскими военными. То бишь, как сейчас модно выражаться в России, с «оборотнями в погонах». И непонятный излучающий передатчик, вмонтированный в голову здешнего Главного идола… Да, милый, я помню, что про этот необычный момент никому и ничего рассказывать нельзя. Не скажу. Железобетон… Но, извини, моя информация гораздо более «горячая». Гораздо. Сейчас всё увидишь сам… Вот, видеокамера. Подожди, промотаю до нужного места, чтобы ты времени зря не терял… Ага, готово. Смотри в «окошечко». Секунд через двенадцать-пятнадцать оно и начнётся… «Съёмка, как я понимаю, ведётся с вертолёта, методично облетающего северные склоны Шивелуча», — приникнув левым глазом к просмотровому «окошку» видеокамеры, решил Тим. — «Поздний-поздний вечер. Солнышко уже спряталось за линию горизонта. Медленно догорает тревожный багровый закат. Темнеет прямо на глазах… Очень красивое, надо признать, зрелище. Старина Шивелуч, не ленясь, старается вовсю. Дым и пар до самых небес. Раскалённая ярко-малиновая лава медленно течёт по дну глубокого и узкого каньона. Одинокая вулканическая бомбочка, громко бабахнув, вырвалась из основного кратера…» — Ой, смотри! — раздался взволнованный голос Мэри. — Что это? Лиз, срочно переводи видеокамеру правее! Переводи… Картинка сместилась. «С неба — величественно и многообещающе — падает очень яркая жёлто-зелёная звезда», — мысленно прокомментировал Тим. — «Или же, пардон, метеорит? Хрен его знает… Стоп! Это же ракета стратегического назначения. Возможно, „Булава“. Или же „Синева“. Хрен их всех разберёт… Причём, направляется эта армейская штуковина непосредственно к кратеру Шивелуча. В том смысле, что к одному из них… Эх, ёлочки зелёные, сосёнки точёные… Опа! А это что ещё за хрень?». Непонятно и откуда, такое впечатление, что прямо из земли, неожиданно выскочил тонкий светло-голубой луч. Выскочил и, охватив «яркую звезду» плотной петлёй, начал настойчиво и упорно отклонять опасный объект в сторону… Вскоре ракета, уйдя на юго-восток, исчезла из вида. Через некоторое время басовито и раскатисто загремело. — «Звёздочка» военного назначения, вовремя отклонённая голубым лучом, упала на территорию полигона, — невозмутимо прокомментировал голос Мэри. — То есть, туда, куда и должна была… Упала и взорвалась. Причём, судя по этим солидным раскатам, у боеголовки данной ракеты была достаточно серьёзная начинка. Возможно, тротиловая… Тим выключил видеокамеру. — Ну, и как оно тебе? — поинтересовалась Илзе. — Небось, захватывает и навевает? — А то. Очень интересное и познавательное кино. — Догадался, откуда вылетел-выскочил шустрый голубенький лучик? — Неужели, из Сиреневого распадка? — Ага. Из вотчины Скрывающего Ворона… Как думаешь, на кого этот старый перец работает? — На какую-то суперсекретную спецслужбу, ясен пень, — передёрнул плечами Тим. — Ничего другого, просто-напросто, в голову не приходит. Технология-то больно уж необычная. Отклоняющие лучи, понимаешь… Только, пардон, на какую? На российскую? Или же, наоборот, на зарубежную? Вот, в чём вопрос, как любил выражаться достославный Гамлет, принц датский… Надо бы с дядюшкой Артёмом переговорить на эту тему. — Я ему уже пару раз звонила. Не откликается. На дно, видимо, залёг, как это и принято — время от времени — у всех рыцарей плаща и кинжала. Вернее, тягучий женский голос монотонно вещает о том, что вызываемый абонент находится вне зоны доступа… И что мы будем делать дальше? Есть свежие и оригинальные идеи? — Пока нет. Но если ты, зеленоглазая прибалтийская ведьмочка, дашь мне спокойно поразмышлять минут семь-десять, то я обязательно что-нибудь придумаю. Точка… Веришь? — Железобетонно верю, — мягко улыбнулась Илзе. — Думай, милый. Размышляй. Не буду тебе мешать и отвлекать… Тим несколько раз методично обошёл вокруг костра, закурил, неторопливо выкурил сигарету до самого фильтра и, щелчком отправив окурок в огонь, подытожил: — Всё — один к одному. То бишь, это «всё» находится в наших с тобой руках… Вот, Лиз, ты сама посуди. Во-первых, сейчас ночь. Во-вторых, наша «Ласточка», благодаря разумному и запасливому Михасю, дозаправлена по полной программе. В-третьих, у нас при себе имеется волшебный «грушный» саквояж, заполненный всякими полезными штуковинами. В четвёртых, дует устойчивый восточный ветерок — на уровне трёх-четырёх метров в секунду… Улавливаешь ход моей гениальной мысли? — Не-а. — Короче говоря, предлагаю — прямо сейчас — произвести разведку. То есть, слетать к Сиреневому распадку. Скоро начнёт светать, поэтому приводнимся без особых проблем. Конечно, не в кратере древнего вулкана, где проживает кровожадный водный динозавр. Найдём что-нибудь… э-э-э, более надёжное и безопасное… — Ты же сам недавно говорил, что вокруг Сиреневого распадка неустанно шастает целая куча сердитых и мрачных бурых медведей, — напомнила Илзе. — Мол, они бдительно и неустанно охраняют покой господина Кутхе Атэса. — Ерунда. Мы приводнимся, не долетев до логова Ворона километров пятнадцать. То есть, ещё до «медвежьего пояса». — Хорошо, приводнимся. А что дальше? — Запустим шпионские зонды, имеющиеся в «грушном» чемоданчике. — Это ещё что такое? — Ну…, — замялся Тим. — Знаешь, что такое — «китайские фонарики»? — Знаю, конечно. — Вот, что-то похожее. Только без открытого огня. Тоненькая сферическая оболочка заполняется специальным газом из баллончика и летит по ветру, причём, на высоте десяти-одиннадцати метров от земли. А к этой сфере закрепляется миниатюрная видеокамера с передающим устройством, работающим от крохотной батарейки. Ещё здесь предусмотрен «сбрасывающий механизм» с временным таймером. Рассказываю всю технологию, от Адама… Итак, расположились с наветренной стороны от интересующего нас объекта. Достали из «грушного» саквояжа сферические оболочки, газовый баллон, видеокамеры и специальный планшет… Что ещё за планшет такой? Сам толком не знаю, не успел до конца прочесть профильную инструкцию. Судя по всему, это такой «географический калькулятор». Он показывает на экране топографическую карту местности выбранного масштаба, на которой точкой обозначено его (то есть, наше), месторасположение. Э-э-э… Короче говоря, с помощью этого планшета и определяется — для каждого конкретного зонда — «время сброса», которое и вводится в таймер «сбрасывающего механизма». Ну, по всей видимости, для того, чтобы мини-камеры упали в заранее запланированных местах… Ты же у меня очень умная и сообразительная? Вот, и я про то же. Прочитаешь инструкцию и разберёшься. Ведь не Боги с Богинями, в самом-то деле, горшки обжигали… Короче говоря, запускаем — по одному — зонды. Камеры падают в нужных местах и начинают съёмку. Тут же включаются передатчики. А приёмное устройство, как раз, и вмонтировано в данный планшет. Щёлкаем по клавишам и поочерёдно просматриваем все передаваемые картинки. Ничего хитрого. Точка… Сколько зондов будем запускать? Шесть штук. То бишь, все, сколько имеется в наличии… Вопросы? — А к чему, милый, такая спешка? Почему надо вылетать именно сейчас, в темноте? Почему всё это не сделать, например, днём? — Разве Кутхе Атэс похож на простака? — С такой-то необычной биографией? — усмехнулась Лиз. — Нет, железобетонно непохож. — То-то же. С такими мутными и прожжёнными деятелями надо всегда быть настороже. Ради собственного же блага… Если, допустим, Скрытный Ворон увидит, как над землёй летят — средь бела дня, один за другим — непонятные и подозрительные шарики, то, что он подумает? Понятное дело, что я не знаю, о чём конкретном он подумает. Но насторожится, это точно… Оно нам надо? Не надо. Точка… А на раннем и нежном рассвете, скорее всего, старенький шаман будет беззаботно дрыхнуть. Причём, без задних шаманских ног. Вот, у нас всё и сладится… Согласна, красавица моя рыжеволосая? — Ты такой предусмотрительный, это что-то. А ещё и галантный… — Я знаю, — улыбнулся Тим. — Кстати, а у тебя с собой естьчто-нибудь пожра… Что-нибудь покушать? — Конечно, как и у любой домовитой прибалтийской хозяйки. На заднем сиденье машины полиэтиленовый пакет лежит — с хлебом, сыром, полукопчёной колбасой и варёной курицей. А ещё имеется и двухлитровый термос с крепким горячим чаем… Я умница? — Умница и красавица… Сделаем, пожалуй, так. Ты занимайся подготовкой к ночной трапезе, а я пойду — подброшу в костры дополнительных дровишек, которые найду на речном берегу. Чтобы взлетать было безопасней и комфортней…Они перекусили, собрались, загрузились, взлетели, поднялись примерно на восемьсот метров и, ориентируясь на призрачные розовые отсветы Шивелуча, взяли курс на северо-восток. Полёт проходил спокойно и безоблачно. Только одно немного расстраивало Тима — шлемофоны, предназначенные для переговоров пилотов, остались в фермерском сарае-ангаре. Поэтому было не поболтать. — Жаль, — пробормотал Тим. — С этой девушкой…, то есть, с этой молодой и прекрасной женщиной я готов разговаривать вечно. Знать, влюбился по-серьёзному и навсегда. Навсегда. Точка. На востоке явственно засерело. Под крылом летательного аппарата промелькнула водная гладь, скупо посеребрённая лунным светом и заключённая в тёмный рваный контур. — Мелкое длинное озерцо, заросшее вдоль берегов камышом, — сам себе сообщил Тим. — Делать нечего, будем садиться. Не самое удобное место, конечно. И камыш будет мешать. И до Сиреневого распадка далековато, порядка семнадцати-девятнадцати километров. Ничего, зато всё будет строго по ветру. Что, прошу заметить, немаловажно… Они успешно приводнились. Тим выключил двигатель, и гидромотодельтаплан, двигаясь вперёд по инерции, попытался пробиться к берегу сквозь густые заросли. — Шр-р-р-р! — сгибаясь и ломаясь, возмущённо шелестели и шебуршали камыши. — Шр-р-р-р… «Ласточка» остановилась. — Метров двенадцать до песчаной косы не дотянули, — огорчилась Илзе. — Застряли-таки в камышах… Что теперь будем делать? — Ерунда, прорвёмся, — заверил Тим. — Тут не глубоко, в районе метра. Сейчас сниму сапоги и штаны, да и вынесу тебя на берег. — Я и сама могу — раздеться и добрести. — Не спорь, пожалуйста. Сказал, что дотащу, значит, дотащу. Мне это будет приятно. — Ну, если приятно. Тогда, конечно, тащи… А если здесь дно болотистое и топкое? — Быстро сплюнь три раза через левое плечо! — Тьфу-тьфу-тьфу… Ой, сколько здесь комаров и мошек. Кусаются, сволочи… — Ничего, у меня в кармане штормовки имеется «грушный» антикомариный спрей, причём, шестого поколения. Сейчас попрыскаемся и снимем эту проблему. Так, я первый… Готово. Держи, боевая подруга. Прыскайся на совесть… Дно, слава Богу, оказалось твёрдым. Первым рейсом Тим вынес на берег Илзе. Вторым — рюкзак и карабин. Потом он достал из бокового кармана рюкзака моток прочной капроновой верёвки, размотал, разрезал на несколько отрезков, вернулся к летательному аппарату и, продев куски верёвки через проушины в корпусе катамарана, крепко привязал верную «Ласточку» к ближайшим камышам, предварительно собранным в пучки. Выбравшись на берег, Тим тщательно обтёрся собственными штанами, оделся, обулся и, махнув рукой, скомандовал: — Выдвигаемся направо. Там, как я успел заметить с высоты, располагается симпатичный холмик с голой вершиной. Очень удобное место, с моей дилетантской точки зрения, для запуска шпионских зондов…
Покатая вершина холма, действительно, оказался достаточно удобным и привлекательным местом, возвышавшимся над ближайшими озёрами, реками-ручьями и заливными травянистыми лугами. — И злобных медведей поблизости не наблюдается, — довольно хмыкнув, прокомментировал Тим. — Только парочка вездесущих тарбаганов прошмыгнула. А куда же без них? Камчатка без тарбаганов, это уже и не Камчатка вовсе… — Заканчивай трепаться, мечтательный и романтичный инспектор, — в Лиз неожиданно проснулся-проявился охотничий азарт. — Заря уже пылает вовсю. Минут через пятнадцать-двадцать и солнышко взойдёт. Доставай из рюкзака «грушный» саквояж. Раскрывай его… Где здесь инструкции и планшет? Давай сюда, буду читать и изучать. А ты, милый, пока занимайся оболочками и видеокамерами. Да и с временными таймерами на «сбрасывающих механизмах» разберись. Мол, чего и как выставлять. Баллончик с газом приготовь… Э-э, да ты, шалопай белобрысый, никак курить собрался? А вдруг, этот газ является взрывоопасным? Не стоит, железобетон железобетонный, так рисковать… Минут через десять-одиннадцать она, уверенно выдвинув из планшета короткую телескопическую антенну и немного поколдовав над клавиатурой, объявила: — Высокой прибалтийской комиссии всё ясно. Не второй бином Ньютона. Ерунда ерундовая… А как у тебя? — К проведению шпионской операции всё готово, госпожа главный аналитик, — шутливо козырнул Тим. — Осталось только таймеры настроить и определиться с конкретными местами запуска зондов. — Сейчас и настроим, и определимся. Иди, милый, сюда, взгляни на экранчик планшета… Эта тёмно-синяя точка — вершина нашего холма. А вот эта — единственное строение, расположенное в Сиреневом распадке. То бишь, сборно-щитовой домик достославного Скрытного Ворона. Расстояние между этими двумя точками — семнадцать тысяч четыреста пятьдесят пять метров. Есть одна закавыка, а именно, мы не можем точно определить скорость ветра. Три метра в секунду? Или, всё же, четыре? Как говорится, две большие разницы. Ладно, будем считать, что три с половиной… Именно поэтому зонды, вернее, видеокамеры, сброшенные с них, и должны «лечь» по двум лучам, один из которых пройдёт метров на пятьдесят-семьдесят левее шаманской избушки, а второй — на примерно таком же расстоянии правее. По три видеокамеры на каждом… Теперь по таймерам. На двух выставляем по «один час двадцать пять минут». Ещё на двух по «один час двадцать три минуты». Ещё на двух по «один час двадцать одна минута». Увы, но ничего другого предложить не могу… Согласен? — Целиком и полностью, королева моего глупого брутального сердца. — Я очень рада, — победно улыбнулась Илзе. — Тогда приступаем. Сперва шагаем налево, вон к тому чёрному валуну, и запускаем три шпионских аппарата. А потом отходим направо — метров на сто тридцать-сорок — и отправляем в полёт ещё три… Так они и сделали. И когда ярко-розовое солнышко полностью выбралось из-за далёкой линии горизонта, все зонды уже были в воздухе. — Э-э-э, — засомневался Тим. — А как мы узнаем, что конкретная камера приземлилась? И куда она, собственно, приземлилась? — Обязательно и всенепременно узнаем. Видишь, в правом верхнем углу экрана — шесть не закрашенных крошечных квадратиков? Это они и есть, наши шпионские зонды. Если конкретный квадратик закрасится, то это и будет означать, что данная камера отделилась от оболочки, достигла земли, включилась и начала транслировать изображение. А ещё при этом — применительно для каждого зонда — будет подаваться короткий звуковой сигнал, мол: — «Господа любопытствующие! Вы уже можете начать удовлетворять своё жгучее любопытство…» — Говоришь, мол, звуковой сигнал? — Он самый, — подтвердила Илзе. — А почему, милый, в твоём голосе прорезалась такая неподдельная заинтересованность? — Я соскучился. Очень. А в моём рюкзаке (совершенно случайно, понятное дело), оказалась брезентовая плащ-палатка… — И что? — Её можно расстелить. Например, вот на этой мягкой моховой кочке. — Что дальше? — На неё можно лечь и, дожидаясь звуковых сигналов, оговорённых в инструкции, немного поцеловаться. Или же заняться всякими другими любовными глупостями. На выбор. — Глупостями, говоришь, интриган брутальный? Расстилай…
В самый разгар «глупостей», прозвучало короткое «мяу». — Ерунда, — решила Илзе. — Это только первая видеокамера включилась в работу. Продолжаем… И они продолжили. Через некоторое время, когда очередная «глупость» успешно завершилась, Тим, отдышавшись, поинтересовался: — А сколько раз уже «мяукнуло»? — Не знаю, — засмущалась Илзе. — Не считала. Мне, честно говоря, было не до этого. — Мне тоже. До сих пор яркие звёзды мелькают перед глазами… Шпионскими делами займёмся? Или? — Увы, но «или» придётся отложить на потом. Делами… Они, приведя одежду в порядок, подошли к планшету, лежавшему на плоском валуне. — Один квадратик, всё-таки, остался не закрашенным, — сообщила Илзе. — Впрочем, и этому есть разумное объяснение. В инструкции сказано, что такие зонды не рекомендуется запускать в местах скопления хищных птиц. Наверное, какой-нибудь местный орлан позарился на нашу шпионскую сферу. Или же один из «сбрасывающих механизмов», выйдя из строя, не сработал… Впрочем, как показывают светло-жёлтые точки на экране, остальные видеокамеры «легли» достаточно кучно. И если эти точки мысленно соединить прямыми линиями, то получится почти правильный пятиугольник, внутри которого — почти по центру — и располагается домик нашего Кутхе Атэса… Ну, приступаем к просмотру? — Приступаем. — Как скажешь, милый. Нажимаю ногтем указательного пальца на нижний закрашенный квадратик. Ага, на экране прибора — вместо топографической карты — появилась картинка… — Чёрная базальтовая россыпь, местами поросшая жёлто-фиолетовыми лишайниками, — прокомментировал Тим. — Причём, смотрится она сквозь какие-то зелёные иголочки. Видеокамера, скорее всего, зацепилась за кустик вереска. Не очень удачный ракурс, под приличным наклоном. Достаточно небольшая территория просматривается. — Убираю первую картинку. Нажимаю на второй квадрат. — Вид на ту же россыпь. Только с другого места, расположенного метрах в ста с небольшим от первого. — Третий квадратик. — Э-э-э… Ничего не понимаю. Какая-то тёмно-коричневая субстанция, по которой шустро перемещается… Четыре длинные лапки. Выпуклое брюшко… Кто это? — Скорее всего, обыкновенная водомерка, — предположила Илзе. — Это такой водяной клоп. Значит, третья видеокамера упала в какой-то маленький водоём и сейчас лежит на его дне. Жалко… Ладно, перехожу к четвёртому квадрату. — Опушка леса. Кустики. Птички чирикают. Какой-то тёмно-сиреневый купол, словно гараж-ракушка. Наверное, под этой штуковиной располагается французский вертолёт господина Ворона. — Пятая точка. — А вот это уже интересно, — обрадовался Тим. — Великолепный вид на жёлто-синий сборно-щитовой домик под тёмно-бордовой волнистой крышей. И низенькое крылечко замечательно просматривается… Ага, входная дверь открывается. Это он — шаман Костька. Спускается по ступенькам. Потягивается. Зевает. Идёт… э-э-э. В сторону нашей камеры он идёт. Практически прямо на неё… На этот раз Скрытный Ворон выглядел совсем по-другому. Никакого тебе бесформенного ярко-бордового малахая, мешковатых чёрных штанов и мокасин, пошитых из лосиной шкуры. Вместо всего этого наличествовал старенький тёмно-бежевый спортивный костюм и светлые кроссовки. А, вот, лицо, обрамлённое длинными чёрными волосами, перехваченными на лбу широкой алой лентой, осталось прежним: впалые тёмно-тёмно-коричневые щёки, щедро изрезанные глубокими кривыми морщинами, массивный горбатый нос, седенькая бородка «а-ля Дерсу Узала», глаза… — Нет, совсем другие глаза, — недоверчиво помотал головой Тим. — Раньше они были угольно-чёрными и неподвижными, как древние бездонные колодцы, а сейчас — обыкновенные. То бишь, тёмно-карие, подвижные и живые… И походка, походка. Спортивная такая, бодрая… Чёрный посох, понятное дело, отсутствует. А зачем, собственно, он нужен — при такой уверенной походке? Совсем не нужен, ясен пень…
Кутхе Атэс, словно вспомнив о чём-то важном, резко остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал обратно к дому. — Вот же, блин горелый! — непроизвольно выдохнул Тим. — Что такое? — забеспокоилась Илзе. — Спина в тёмно-бежевом спортивном костюме. Узкая такая, сильная и хищная. А ещё и очень знакомая… Это же он, гнида скользкая и мутная, убил тогда, в Петропавловске-Камчатском, бедолагу Томаса Грина. Ненавижу…
Глава семнадцатая Сыворотка правды
Тим, выговорившись и сбросив — тем самым — все негативные эмоции, замолчал. — Интересное кино получается…, — высказалась Илзе. — Ничего, милый, что я использовала одну из твоих любимых фраз? — Нормально. Всегда используй. — Только эту? Или же все — любимые? — Это какие же, интересно? Перечисли, если, конечно, не трудно. — Пожалуйста… Не вопрос. Блин горелый. Интересное кино. Понятное дело. Ясен пень. Ёлочки зелёные. Ёжики колючие. По полной и расширенной программе. Без вопросов. Точка… Так как, можно? — Не вопрос, — улыбнулся Тим. — Можно. Только тогда и я, ведьмочка прибалтийская, буду и твоим любимым словечком — время от времени — пользоваться. — Имеется в виду — «железобетонно»? — Ага… Ну, что ты можешь сказать — относительно господина Кутхе Атэса? — Что же тут скажешь? — задумчиво вздохнула Илзе. — Очень странный такой господинчик. Очень, очень и очень. А ещё и подозрительный — безо всякой меры… Возраст данного камчатского шамана, по всем прикидкам, должен находиться на уровне восьмидесяти двух-пяти лет, а он здесь козликом молоденьким скачет, людей заточками убивает, через шестиметровые стены — между делом — перебирается. А ещё и этот луч голубенький, отклоняющий… Надо бы разобраться со Скрытным Вороном. Причём, по полной и расширенной программе. Мол: — «Кто? Что? Откуда? Для чего? И, главное, зачем?». — И не только с ним. — А с кем же ещё? — Рядом с вулканом Толбачик расположилось одно симпатичное и живописное местечко, которое в народе именуется — «Соболья падь», — напомнил Тим. — Там, начиная с достославного 1957-го года, проживает ительмен Митг Кульки. Он же — «шаман Митька». Он же — «Чудище, приплывшее в реку Кульки из моря». — Есть такое дело. Ты, милый, считаешь, что… — Ага. Очень похоже, что Кутхе Атэс и Митг Кульки выполняют здесь, на Камчатке, одну и ту же миссию. То есть, шаман Костька старательно охраняет — от ракет, отклонившихся от запланированных трасс, — вулкан Шивелуч. А шаман Митька, судя по всему, вулкан Толбачик… Впрочем, начинать надо, естественно, именно со Скрытного Ворона. Только, вот, как к нему, мерзавцу скользкому и осторожному, подобраться? На суше Сиреневый распадок тщательно охраняется — от посещений посторонними лицами — мрачными бурыми медведями, «завербованными» подозрительным шаманом. Подлететь на гидромотодельтаплане и приводниться на реке, протекающей через распадок? Увы, но сделать это бесшумно нельзя. Не получится. Значит, Кутхе Атэс сразу же узнает, что к нему прибыли незваные и нежелательные гости. Узнает, насторожится и приготовится к достойной встрече. А хотелось бы, честно говоря, нагрянуть к нему неожиданно и внезапно. Словно снег на голову… — Тебе, милый, доводилось прыгать с парашютом? — неожиданно спросила Илзе. — Конечно. Двенадцать раз. Стандартный курс при получении «корочек» старшего инспектора «Фонда охраны дикой природы». — И я — порядка тридцати раз — прыгнула, когда входила в сборную Австрии по дзюдо. Австрияки в этом плане, надо отдать им должное, ребята разнообразные и нестандартные. И с парашютом приходилось прыгать, и на горных лыжах кататься, и сплавляться на байдарках по бурным горным речкам. Комплексная продвинутая подготовка, так сказать, направленная на укрепление психики спортсмена. — Подожди, родное сердечко, — попросил Тим. — Ты, что же, предлагаешь… — Ну, да. Сам же минуту назад говорил, мол: — «А хотелось бы нагрянуть к Ворону в гости неожиданно и внезапно. Словно снег на голову…». Вот, и нагрянем. Желательно ночью. Или же перед рассветом. В так называемый «час волка». Чем, собственно, не вариант? — Вариант, конечно же. Причём, здравый и железобетонный… А где взять парашют? — Не «парашют», а «парашюты», — став бесконечно-серьёзной, поправила Илзе. — Небось, решил в одиночку провести операцию? Не подвергая любимую женщину опасности? Так не пойдёт, охламон белобрысый. Не пойдёт. Железобетон… Теперь мы с тобой, Тимофей Белофф, всегда будем вместе. Всегда и везде. В горе и в радости. Пока коварная смерть, понятное дело, не разлучит нас. Точка… Я понятно излагаю, милый? — Так точно. Понятно и железобетонно. — То-то же… Что касается парашютов. Достанем, причём, без всяческих проблем. На поселковом аэродроме. Семёныч — пилот вертолёта — мировой и понимающий дядечка. А ещё пьющий и жадный до денег. Обязательно пойдёт нам на встречу. Не вопрос… С пилотом вертолёта они обо всем — принципиально — договорились ещё в обеденное время, по телефону. А к двум часам ночи, одолжив у Пугача БМВ, подъехали к территории аэропорта. Возле ворот их встретил низенький хлипкий старичок в тёмно-синей лётной шинели — тот самый, пилотировавший неделю назад Ми «восьмой», на котором Тим прилетел в Ключи из Петропавловска-Камчатского. От старичка явственно попахивало устойчивым алкогольным перегаром. — Здравствуйте, уважаемый Василий Семёнович, — протягивая пачку денежных купюр, вежливо поздоровалась Илзе. — Рада видеть вас в добром здравии. — О, молодёжь! — продемонстрировав густой «шаляпинский» бас, обрадовался Семёныч. — Денежка? Очень даже кстати. Очень. Поиздержался я что-то в последнее время… Доброе здравие? Нормальное. То есть, сугубо рабочее. Ну, шагайте за мной. Шагайте… Петровна, это мои друзья, — приветливо махнул рукой пожилой женщине, сидевшей за стеклом рядом с «вертушкой» служебного входа. — На ознакомительную экскурсию пожаловали. Открывай, давай. Не спи… Проходим, молодёжь, проходим. Направо поворачиваем. Шагаем… Вот и оно, наше помещение служебное. Поднимаемся по лесенке… Заходим. Дверку прикрываем за собой. Дабы тепло не выходило на улицу… «Служебное помещение» оказалось длинным вагончиком-бытовкой, расположенным недалеко от бетонной площадки, на которой отстаивалось несколько разномастных самолётов и вертолётов. Внутри было душно, затхло и накурено. На колченогом столе, застеленном старенькой газетой, присутствовали: пустая литровая водочная бутылка, фарфоровая пепельница, полная сигаретных окурков, два гранёных стакана, а также несколько тарелок с различными недоедками и хлебными корками. За тоненькой деревянной перегородкой кто-то беззаботно и заливисто похрапывал. — Это Пашенька дрыхнуть изволит. Мой второй пилот, — торопливо прибираясь на столе, басовито зачастил Василий Семёнович. — Слабосильные нынче юноши пошли. Убрали-то всего по пол-литра на брата, а он и отъехал в нирвану алкогольную. Я и говорю, мол, слабосильным парнишка оказался… Ничего, я и один доставлю вас, птенчики, куда скажете. Да и деньгами с Павликом не придётся делиться. Вон, кстати, и ваши парашюты, — небрежно ткнул указательным пальцем в дальний угол, в котором обнаружились два объёмных брезентовых вещмешка грязно-зелёного цвета. — Всё исключительно надёжно и безопасно. Лично укладывал. Как для самого себя. Не сомневайтесь, родные… А где вы, кстати, хотите десантироваться? Подождите, сейчас карту расстелю… Ну, показывай, зеленоглазка рыжеволосая… Эге, понял. Сиреневый распадок. Возле домика шамана Костьки… И зачем, молодёжь, вам сдался этот старый и мутный прохиндей? Тем более, глухой ночью? Впрочем, дело не моё. Наверное, хотите, чтобы Ворон вам пошаманил немного? Или же, чтобы «обвенчал» по старинным ительменским обычаям? Впрочем, не моё это дело… Ладно, сейчас я вас коротенько проинструктирую — относительно прыжков предстоящих. Рассказываю. Стандартный десантный парашют — «Д-6». Техника надёжная, заслуженная и многократно-проверенная. Работает в диапазоне высот от двухсот до восьми тысяч метров… Вы же хотите подлететь к Сиреневому распадку на максимально-возможной высоте? Подлететь и спрыгнуть? Ну, о восьми тысячах даже говорить не стоит. Мой старенький вертолёт для таких серьёзных высот не предназначен. Но примерно с четырёх тысяч — сброшу… Ничего, этого вам вполне хватит. Шума от работающего двигателя и крутящихся винтов Костька не услышит. Даже если в это время будет бодрствовать и, более того, старательно вслушиваться в окружающую среду. Обещаю… Давайте, хватайте вещмешки с парашютами. Примеривайте, регулируйте ремни, изучайте. Я же пока чуток перекурю. Мало-мало. И — для пущей надёжности — пивком «полирнусь». Типа — для дополнительного подъёма рабочего настроения и общего тонуса стариковского. А потом уже и взлетать можно…И они взлетели. МИ-8 успешно набрал высоту и взял курс на северо-восток. — Болтает слегка, — через некоторое время сообщил Тим. — Наверное, боковой ветер дует. — Дует, конечно, — приникнув к иллюминатору, подтвердила Илзе. — На восточном краю неба уже появилась-зажглась ярко-красная полоска. Такой цвет зари бывает только в ветреную погоду. Надо будет активней работать правыми стропами… Вертолёт, гася скорость, слегка наклонился на левый бок. — Прибыли, птенчики, на место! — из кабины пилотов высунулась лысая голова Семёныча. — Сейчас круг закладываю над Сиреневым распадком. Так что, молодёжь, можете открывать дверку и смело прыгать вниз… Как говорится, всех благ! Ну, и удачи, конечно… Они прыгнули — Илзе первая, Тим, слегка выждав, за ней следом. Ветер в лицо, восхитительное чувство свободного падения. Он мысленно досчитал до двадцати и сильно дёрнул за латунное кольцо. В плечи — достаточно ощутимо — ударило. Тим, задрав голову, посмотрел вверх: над ним громко и отчаянно хлопал светло-коричневый купол парашюта, за которым призрачно и почти неуловимо маячило светло-белёсое бездонное небо. Лицо приятно обдувал лёгкий юго-восточный ветерок. Воздух был — как после дождя в деревне. Пахло чем-то свежим и влажным, совсем чуть-чуть угадывался аромат летнего полевого разнотравья. Он посмотрел вниз: медленно приближалась земля, чуть в стороне и ниже мелькал купол парашюта Илзе… Приземление прошло просто замечательно — на ровной лесной опушке, метрах в двухстах пятидесяти от шаманского сборно-щитового домика, спрятавшегося за густой листвой деревьев. — Отличная работа, — сноровисто освобождаясь от лямок парашюта, похвасталась Илзе. — Задел, что называется, положен… — Трижды сплюнь через левое плечо, — велел Тим. — И по дереву не забудь постучать. Например, по стволу вон той ёлки. — Слушаюсь, господин командир. Тьфу-тьфу-тьфу… Стук-стук-стук… Наши дальнейшие действия? — Складываем-свёртываем парашюты. Оттаскиваем их в лесок и прячем. То бишь, помещаем в естественные выемки в земле и старательно забрасываем всякой ерундой, подвернувшейся под руку: ветками, корягами, сухим хворостом, опавшей хвоёй и мхом. За работу… Минут через десять Илзе поинтересовалась: — Как у меня получилось? Нормально спрятала? — Вполне прилично. — А что ты сейчас делаешь? — Готовлюсь к следующей фазе нашей дерзкой операции, — Тим расстегнул кожаный наплечный планшет, купленный накануне в поселковом магазине, и пояснил: — Не хотелось брать с собой рюкзак. Поэтому отобрал из «грушного» саквояжа только самое необходимое. — Что это за штуку ты достал из планшета? — Электрошокер. Шестого поколения, понятное дело. Хочу настроить его на «максимальный» режим работы… Или же двух третей будет вполне достаточно? Как считаешь? — Тебе, милый, виднее, — мягко улыбнулась Илзе. — Всё, что касается оружия, является сугубо мужской прерогативой. По крайней мере, лично я так считаю. — Тогда, на всякий пожарный случай, выставлю регулирующий рычажок на «максимум». Выступаем…
Всё дальнейшее прошло на удивление просто, легко и буднично. Они подобрались к домику Скрытного Ворона и затаились за углом. Через сорок минут Кутхе Атэс вышел на свежий воздух, спустился с крылечка, беззаботно потянулся, получил — в поясницу — электрический разряд, потерял сознание, был крепко связан и усажен на землю — спиной к тёмно-жёлтой стене собственного дома. — Возможно, милый, что ты слегка перестарался с «максимальным режимом», — с тревогой всматриваясь в лицо пленного, предположила Илзе. — Посмотри, как у него щёки подрагивают. Меленькие капельки пота выступили на лбу. Дыхание очень слабое и прерывистое. Кожа какая-то бледно-землистая… — Ерунда, обязательно оклемается, — извлекая из наплечного планшета два коротких шприца в пластиковых упаковках, заверил Тим. — Сейчас я воспользуюсь хитрой и продвинутой «грушной» технологией, недавно продемонстрированной мне многоопытным дядюшкой Артёмом. Вот, «Всплеск-1» — ужасно-действенное и практически-безотказное средство. Бодрит — просто необычайно. Итак, извлекаю нужный шприц из упаковки, снимаю колпачок и колю фигуранту в правое предплечье. Пошёл процесс… Секунд через семь-десять кожа на лице шамана вновь приобрела привычный тёмно-коричневый цвет. Он открыл глаза и, пытаясь освободиться от пут, резко напряг мышцы рук, плеч и ног. Но капроновые верёвки оказались крепкими и не поддались. Убедившись в тщете своих усилий, Скрывающий Ворон, прожигая Тима гневным взглядом, принялся громко и хрипло ругаться — на неизвестном и очень тягучем языке. — Молчать! — гаркнул Тим. — Сварливый какой выискался, блин горелый… А как по поводу «сыворотки правды»? Не желаем ли отведать? Молчать! Хочу, понимаешь, не хочу… Придётся, всё же, отведать. Я сказал. Точка. Колю… Тело Кутхе Атэса перестало напрягаться, выгибаться и вырываться. — Надо же, у него даже глаза изменились, — настраивая видеокамеру, удивлённо выдохнула Илзе. — Были тёмно-карие. И злые-презлые. А теперь стали светло-голубыми, чистыми и… — И доверчивыми, как у трёхлетнего ребёнка? — Это правда. Как у ребёнка… Всё, начинаю видеосъёмку. — Ладно, проводим допрос, — включая диктофон, хмыкнул Тим. — Эй, Ворон, слышишь меня? — Слышу, — в голосе шамана легко читались равнодушные механические нотки. — Представься полностью. Отвечать чётко и развёрнуто. — Кутхе Атэс. Инженер-оператор объекта УВВ-12/2. Министерство борьбы за идеальную экологию. — Министерство — какой страны? — Никакой. Просто Министерство при Едином Правительстве Планеты. — Дурака валяем? — Никак нет. Ты спрашиваешь. Я отвечаю. Причём, чётко и развёрнуто, как и было велено. Не более того… — Подожди, милый, — вмешалась Илзе. — Не горячись. Можно, я попробую поговорить с пленным? Ругался-то он на совершенно незнакомом языке. Подчёркиваю, на незнакомом для меня, обладательницы «языкового» колечка. — Конечно, пробуй. Без вопросов. — Ворон, «Кутхе Атэс» — это твоё настоящее имя? — Да, настоящее. — Ты — ительмен? Отвечать чётко и развёрнуто. — Мой прадед был ительменом. А сейчас у нас нет разделения на национальности. Запрещено соответствующим законом. — В твоём Мире нет разделений на государства и национальности? — Нет. Считается, что всеобщее единение — единственно-правильный путь развития цивилизации. Есть — Единое Правительство Планеты. Есть — один единый и неделимый Народ. Это — главная Догма, вокруг которой и строится всё остальное Законодательство Планеты. — Что это за Мир, из которого ты прибыл? — Обыкновенный Мир. Параллельный вашему. Только гораздо более совершенный и технологически-продвинутый. — Неплохо, — одобрил Тим. — Продолжай, Лиз. Продолжай. У тебя просто отлично получается. — Продолжаю… Объект УВВ-12/2. Что это такое? — Вулкан Шивелуч. — Отвечать чётко и развёрнуто. — Для вас это — вулкан Шивелуч. Для нас — Утилизатор Вредных Выбросов. Двенадцатая усовершенствованная модель. Модификация второго класса. В моём Мире ведётся упорная и целенаправленная борьба за идеальную экологию. Поэтому все вредные промышленные выбросы, а также все продукты сгорания мусороперерабатывающих заводов подлежат утилизации. — Утилизации? То есть, наглому выбросу в параллельные Миры? — Да, правильно. Именно такая Генеральная концепция и была принята — много-много лет тому назад — нашим Единым Правительством Планеты. Ничего личного. — Вот же, засранцы продвинутые! — возмутилась Илзе. — И сколько таких скрытых «точек утилизации» вы, сволочи бесстыжие, разместили в нашем Мире? — Все ваши вулканы Катмайского типа являются нашими УВВ. — Ничего себе… Говоришь, что трудишься здесь инженером-оператором? — Тружусь. Инженером-оператором. — Твои основные должностные обязанности? Отвечать чётко и развёрнуто. — Обязанность всего одна — обслуживать четыре автономные лазерные установки, оснащённые радарами и расположенные вблизи Шивелуча. Регулярно производить плановое техническое обслуживание. Своевременно заменять питательные элементы, выработавшие свой ресурс, на новые. — Лазерные установки предназначены для охраны вулкана Шивелуч от ракет, запускаемых на полигон «Кура»? То есть, от ракет, сбившихся с заданного курса? — Да, именно для этого. Если такая ракета (пусть и с полубоевым зарядом), попадёт внутрь УВВ и там взорвётся, то это может привести к страшной экологической катастрофе. К экологической катастрофе в моём Мире, имеется в виду. А этого допустить нельзя. Ни в коем случае. — Ну, да. Конечно. Нельзя допустить. Понятное дело… Шаман Митька, проживающий недалеко от вулкана Толбачика, является твоим коллегой? — Да, Митг Кульки работает инженером-оператором объекта УВВ-11/2. Его должностные обязанности аналогичны моим. — А сколько тебе, Кутхе Атэс, лет? — Двадцать девять. Скоро будет тридцать. Поэтому пользуюсь специальным устойчивым гримом. — Как такое может быть? — опешила Илзе. — Изволь объяснить. — Пожалуйста. В моём Мире Время течёт примерно в двенадцать раз медленнее, чем в вашем. Считается, что я прожил в Сиреневом распадке пятьдесят шесть лет. Но это — ваших лет. А по-нашему — четыре с половиной года. То есть, немногим больше… Контракт же у меня заключён — с Министерством борьбы за идеальную экологию — стандартный. То есть, пятилетний. А это значит, что через четыре ваших года шаман Костька «умрёт», а его место (то есть, моё), займёт… Не знаю, честно говоря, кто его займёт. Кто-нибудь. Свято место, как принято у вас говорить, пусто не бывает… — Это ты, гнида параллельная, убил Томаса Грина? — не выдержав, подключился Тим. — Отвечать чётко и развёрнуто. — Я. По-другому, к сожалению, было нельзя. Старший инспектор, обойдя непонятным образом «медвежью стражу», застал меня за обслуживанием лазерной установки и даже умудрился заснять этот процесс на видеокамеру мобильного телефона. А ещё он незаметно пробрался в дом и выкрал из ящика моего письменного стола несколько важных и секретных документов… Пришлось его срочно ликвидировать. Ничего личного. Просто дисциплинированное исполнение должностных инструкций. — Ты раньше работал на КГБ? А сейчас сотрудничаешь с ФСБ? — Так точно. — Зачем? Отвечать чётко и развёрнуто. — В строгом соответствии с полученными инструкциями. Сотрудничество с туземными спецслужбами — при работе на объекте — является лучшей маскировкой. Азбука успешного внедрения. — Значит, мы, по вашему мнению, являемся туземцами? — Так точно. В соответствии с Генеральной концепцией. — Ну-ну… И старую армейскую дорогу ты разрушил? Так как не хотел, чтобы рядом с Шивелучем возобновилось оживлённое автомобильное движение? — Не хотел. Да и должностные инструкции предписывали вмешаться. Воспользовался жидкой тектонической взрывчаткой замедленного вертикального проникновения. Естественно, строго ограниченной по глубине воздействия. — Понятненько… Что же нам теперь делать с тобой, шаман самозваный? — Я не знаю. — Может, хребет сломать? — Я не знаю… — Стоп! — опуская видеокамеру, насторожилась Илзе. — Слышишь, гудит? Ага, два тёмно-зелёных вертолёта появились… Армейские, судя по всему. Прямо к нам чешут. На посадку заходят. Я даже догадываюсь — кого мы сейчас увидим… Вертолёты — лихо и синхронно — приземлились метрах в ста двадцати от жёлто-синего домика. Как только винты перестали вращаться, приоткрылись дверки, из образовавшихся проёмов выдвинулись короткие металлические лесенки, по которым тут же спустились трое мужчин в офицерской полевой форме и четверо в штатских офисных костюмах. Ну, а чуть позже появилась и знакомая приземистая фигурка, облачённая в тёмно-голубой джинсовый прикид. — Привет, ребятишки! — подойдя к шаманскому дому и добродушно улыбаясь, поздоровался — как ни в чём не бывало — Артём Петрович. — Отлично сработали, ничего не скажешь. Хвалю. Молодцы… А теперь сразу, не теряя времени, объясняю, почему сюда прибыло два вертолёта. Один — ваш. Прямо сейчас он доставит вас, детушки, в Ключи. Извините, но мне сейчас не до разговоров. Дел важных навалилось — выше крыши. Потом поболтаем — подробно, откровенно и вдумчиво. Через несколько суток. Обещаю. Забирайтесь в вертолёт. Забирайтесь… Э-э, а вот диктофон и видеокамеру оставьте. Передайте вон тому широкоплечему юноше в цивильном. Секретность высшего уровня, сами должны понимать. Чай, не маленькие… — Значит, «жучок» был задействован? — хмуро глядя в сторону, предположил Тим. — И все наши разговоры успешно прослушивались? А куда его вмонтировали-то? Небось, в «грушный» подарочный саквояж? — За кого, племяш, ты меня принимаешь? — слегка обиделся генерал-майор. — Подарок — дело святое. В «ксиве» внештатного сотрудника «жук» расположен. Кстати, удостоверение можешь мне прямо сейчас отдать, чтобы оно тебя не смущало… Всё, мальчики и девочки, не отвлекайте, проходите в вертолёт. До встречи…
Эпилог
Они встретились только через полторы недели, в аэропорту Петропавловска-Камчатского. — Привет, сладкая парочка! — широко и беззаботно улыбаясь, поздоровался генерал-майор. — Шикарно смотритесь. Шикарно. Словно две половинки астраханского арбуза, сросшиеся в один спелый плод. Классический случай, короче говоря… Племяш, давай краба! Лиз, ты не будешь против, если я тебя чмокну в румяную щёчку? Ай, спасибочки… Может, и перекусим заодно? — махнул рукой в сторону длинной барной стойки. — Перекусим, — покладисто согласился Тим. — Предлагаю занять вон тот дальний одинокий столик, чтобы никто не мешал. Они расселись. — Чего изволите? — подойдя, склонился в предупредительном полупоклоне молоденький худосочный бармен. — Помнишь меня, Иван Иванович? — полюбопытствовал Тим. — Конечно. Вы с месяц назад за этим столиком с уважаемым господином Кутхе Атэсом трапезничали. С вами тогда ещё и пёс был — очень красивый, смышлёный и породистый. — Это хорошо, что помнишь. Вот, и тащи то, что было на столе в прошлый раз. Только, понятное дело, из расчёта на три персоны… Ещё одно. — Да-да? Слушаю вас. — Водки, пожалуй, не надо. Не люблю. Точка… В вашем заведении есть приличное разливное пиво? Настоящее, а не фальсификат, я имею в виду? — Так точно. «Балтика-семёрка». В алюминиевых бочонках из самого Питера доставляют на самолётах. — Два трёхлитровых кувшина принеси. — Сделаем в лучшем виде… Бармен ушёл. — А почему, ребятки, вы только вдвоём? — спросил Артём Петрович. — Где мисс Толедо? И почему Клыка не вижу? — Диалектика, — печально вздохнул Тим. — Блин горелый. — Вернее, закон сохранения в действии, — поправила Илзе. — Из знаменитой серии: — «Если в одном месте прибыло, то в другом, без сомнений, убыло…». Вот, мы с Тимофеем нашли друг друга. Железобетонно и навсегда. Но и потери имеют место быть. Печальные потери? Неожиданные? Фатальные? Радостные? Трудно сказать. Время рассудит и всё расставит по своим местам… Во-первых, наша Мэри скоро станет «миссис Пугачёвой». Они с Сергеем уже и заявление в ЗАГС подали. Любовь-морковь и всё такое. Решила, вот, наша начинающая и своевольная писательница стать камчатской фермершей. Ну, и детишек Пугачу нарожать. Штук пять, не меньше — по её же собственным словам… — Рад за ребят. Искренне рад. — Да и мы, естественно, рады. Чего уж там… А, во-вторых, и Клык решил заделаться примерным семьянином. То бишь, остаться на Камчатке, вместе с Найдой, которая вознамерилась подарить ему целую кучу симпатичных и породистых щенков. — Бывает, конечно, — понимающе покивал головой генерал-майор. — Дело-то насквозь житейское и понятное… Наверное, ребятки, хотите, чтобы я объяснился? Мол, как, что и почему? — Было бы неплохо, милый дядюшка. — Хорошо, объяснюсь. Только чуть позже… Что там у тебя, Иван Иванович? — Хлебушек. Черемша солёная. Чавыча с душком. Копчёный китовый язык. Вяленая медвежатина. Два кувшина с пивом. Бокалы. Столовые приборы. Всё, как вы и заказывали. — Сгружай, родимый, с подноса. Сгружай… Всё, спасибо, можешь идти. Дальше мы и сами управимся. Разливай, племяш, пивко по бокалам… Значится так. Кушаем, выпиваем и общаемся. Слушайте… «Фээсбэшники», естественно, прослушивали все телефонные разговоры-переговоры старшего инспектора Грина. Почему — прослушивали? Работа, просто-напросто, у них такая. Современные спецслужбы нынче только и делают, что прослушивают всех подряд. Тем более что в данном конкретном случае речь шла об иностранце, работавшем на ЮНЕСКО. Почему бы, собственно говоря, и не послушать — о чём и с кем он болтает? Послушали, короче говоря. В том числе, и тот разговор Томаса с Парижем, в котором речь (пусть и не в открытую), шла о некоем судьбоносном открытии, способном перевернуть всё современное представление о мироустройстве. Причём, в этом разговоре инспектор Грин прозрачно намекнул, что его глобальное открытие как-то связано с некоторыми камчатскими вулканами… Далее всё просто. К делу подключили «АнтиМетро». Иначе и быть не могло, ведь именно наша специальная служба занимается различными подземными объектами: метрополитеном, всякими секретными бункерами, шахтами, штольнями и естественными пещерами. А что такое вулканы, если рассуждать по-взрослому? Визуально — наземные объекты. По сути — насквозь подземные… И здесь, признаю, я слегка схитрил. То есть, воспользовался служебным положением, так как знал, племяш, что ты находишься на Камчатке, и помнил о твоём грядущем юбилее. Вот, и выписал — сам себе — служебную командировку. Дабы, ясен пень, совместить полезное с приятным. Нарушение, конечно, да и Бог с ним… Прилетаю, а тут убийство. Причём, убит, как раз, тот самый иностранный фигурант, из-за которого всё и началось. Ладно, действую в соответствии с инструкциями. То бишь, звоню в Питер и прошу срочно направить в Петропавловск-Камчатский одну из наших боевых групп. Увы, но ничего не получилось. Одна группа — на тот момент — срочно отбыла в Москву, где возникла реальная угроза проведения террористического акта в метро. Другая — в Лондон по аналогичному поводу. Третья… Про третью, впрочем, промолчу. Государственная тайна, как-никак… Короче говоря, предстояло действовать в одиночку. А тут, племяш, ты подключился к расследованию, а потом и твои друзья. Подумал я, подумал, да и принял решение — не запрещать. Почему? Во-первых, покойный был твоим другом. Разобраться с убийством друга — святое дело. Во-вторых, природное упрямство. Ну, бесполезно — запрещать Беловым что-либо. Не только бесполезно, но и усугубить можно. Гораздо полезней, на мой взгляд, помочь, чем запрещать. Толку, честное слово, будет больше… В третьих, появилась мисс Вылкаст — очень симпатичная и положительная барышня, однозначно-достойная стать женой моего племянника. А ведь, как известно, именно совместные боевые действия (или там отвязанные приключения), весьма эффективно способствуют укреплению любовных и сердечных отношений. Знаю это на личном положительном опыте… Такие, вот, объяснения… Как оно вам? — Китовый копчёный ус — весьма недурственно. — А вяленая медвежатина, наоборот, полный отстой. — Согласен. Зато пиво, на этот раз, отменное… — Ха-ха-ха! — развеселился Артём Петрович. — Ну, вы даёте, мальчики и девочки. Молодцы. И в хладнокровии вам не откажешь. И с чувством юмора всё в полном порядке. Хвалю… Кстати, племяш, напрасно ты думаешь про российское ГРУ так…э-э-э, кардинально и прямолинейно. Это я имею в виду древнее паланское Капище. Никто, собственно, и не собирается выкорчёвывать и разбирать на составные части тамошних идолов. Так что, считай, что слово, данное Михасю, ты однозначно сдержал. — Почему — не собираетесь разбирать? — заинтересовалась дотошная и прагматичная Илзе. — А что тогда — собираетесь? — Не «собираемся», а уже сделали. Во-первых, установили за этим приметным местом неусыпный надзор и многоуровневый контроль. То бишь, там размещена соответствующая «грушная» аппаратура. Шестого поколения, понятное дело. Во-вторых, наши профильные специалисты уже вовсю работают над расшифровкой сигналов, исходящих от передатчика, вмонтированного в темечко тамошнего Главного идола. — А что это за сигналы? И кому они предназначены? — Пятиминутная серия сложного шифра. Минутный перерыв. Повтор серии. Перерыв. Ну, и так далее… Послание идёт в сторону созвездия Кита. Можно предположить, что когда-то давно в районе Срединного камчатского хребта потерпел аварию инопланетный межзвёздный корабль. А члены экипажа, оставшиеся в живых, оборудовали «долгоиграющий» передатчик, который и сообщает на Базу о случившемся… Ну, и для чего же, спрашивается, разрушать Капище? Вдруг, на передаваемое сообщение — рано или поздно — последует реакция, и нам удастся, наконец-таки, установить долгожданный Контакт с инопланетной цивилизацией? То-то же… Интересуешься, племяш, почему Кутхе Атэс так упорно и настойчиво «наводил» на Капище? Просто отвлекал твоё внимание от Шивелуча. Мол: — «Томас Грин случайно обнаружил „инопланетный передатчик“, за это его и убили. Усердно копай, мальчик, в том направлении. Не ошибёшься. Честное шаманское слово. Только к Шивелучу с Толбачиком, пожалуйста, не приближайся…». Как бы так… А почему я не слышу заинтересованных и настойчивых вопросов о судьбе поддельного шамана и его коллеги, обитавшего рядом с Толбачиком? И про коварные «параллельные» УВВ? — Зачем же зря стараться? — усмехнулся Тим. — Всё равно, дядюшка, не ответишь. Мол: — «Государственная тайна Высшего уровня. Это понимать надо…». Я прав? — Прав, конечно… Да и проанглосаксов, арендовавших у Пугача второй этаж дома, я ничего не буду рассказывать. Нашли, естественно, деятелей забугорных. Обыскали, допросили и «фээсбэшникам» передали. Эта история сугубо по их профилю… А вы, молодёжь, куда собрались? Каковы ваши дальнейшие жизненные планы? — Во-первых, дядюшка, я сменил место работы. То есть, уволился из «Фонда охраны дикой природы» и подписал рабочий контракт с медиа-корпорацией «На Краю Земли». Почему и зачем? Конечно же, для того, чтобы всегда быть вместе с моей Лиз. Точка. Во-вторых, сейчас мы следуем в австрийский город Клагенфурт. Хочу познакомиться с родителями моей будущей жены. Там, скорее всего, и наши супружеские отношения узаконим. В-третьих… Лиз, подключайся. — С удовольствием… Итак, в холдинге «На Краю Земли» задумали новый интересный проект. Излагаю суть. Пустыня Такла-Макан. Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое — до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая среднеазиатская дыня, лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая — в свою очередь — расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан — только горы и нагорья. На севере — Тянь-Шань. На юге — Куньлунь. На востоке — гоби Лобнора. На западе — Гиндукуш.… Такла-Макан — пустыня горячих и зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь очень-очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур зачастую превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как — «Кто пойдёт, тот не вернётся…». Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан[84] здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные воспоминания об этом путешествии. Так вот. По его утверждениям, в центре этой пустыни раньше располагался древний-древний город, в котором проживали отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет грабили и убивали всех купцов, а также всех любопытствующих праздных путников, следовавших через Такла-Макан. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда… Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья, жемчуг — всё это до сих пор лежит в огромных сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь из путников возьмет себе что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и — обессиленный — погибает среди раскалённых песков… Если же странник попридержит свою природную алчность и положит драгоценности обратно в сундук, то сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный владыка будет не против… Легенды — легендами, но на излучине реки Хотан (это единственная река в пустыне Такла-Макан, которая никогда не пересыхает), недавно обнаружили (со спутника), развалины древнего города. А недалеко от этого места расположены легендарные Белые холмы. Старинные летописи рассказывают, что в этих холмах спрятаны тайные Порталы, ведущие в иные Миры… Резюмирую. Нам с Тимом предложено поселиться на излучине Хотана. Только вдвоём, понятное дело. В полном безлюдье. Жить, наблюдать, искать. Что искать? Всё необычное и странное. Ну, и развёрнутые репортажи регулярно делать-передавать… На какой срок рассчитана эта научно-исследовательская экспедиция? Естественно, до того момента, пока я не уйду в отпуск по уходу за нашим будущим ребёнком. Вот, и все наши планы на ближайшее время… — Замечательные планы, — одобрил Артём Петрович. — О, ребятки, слышите? Песенку транслируют. Прямо-таки про вас. Задумчивый мужской голос пел:И наш каждый последний миг,
Он бывает — разный.
Словно сойки жалобный крик
Поутру.
В небесах догорает заря,
Как забытый праздник.
Если я не встречу тебя,
То, наверно, умру.
А наш новый маршрут
Снова вьётся по кругу.
И дорога с ветрами поют
В унисон.
И метёт листопада обман,
Как осенняя вьюга.
И клубится над речкой туман,
Словно сон.
Я так долго по полю скакал,
Заглянул сюда — на минутку.
И нечаянно сразу попал
В твой немыслимый плен.
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях — цветы-незабудки.
Остальное — всё суета
И вселенский тлен.
Мы, конечно, будем всегда,
Как в полях — цветы-незабудки.
Остальное — всё суета
И вселенский тлен…
Сергей Плотников Пропавшая
© Плотников С. А., 2016 © Художественное оформление серии, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016 © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016Пролог. Пропавшая
Свет фар уазика, скорее ползущего, чем едущего по раздолбанной таёжной «дороге»-колее, ежесекундно выхватывал из темноты всё новые и новые сказочно-нереальные картины: стволы лиственниц и сосен на чёрном фоне, как в калейдоскопе, на мгновение возникали только для того, чтобы вновь кануть во тьму, уступив место новому чудесному узору. В прыгающем конусе дальнего света то и дело мелькали горящие отражённым огнём глаза лесных обитателей, поодиночке, парами, а иногда целыми скоплениями-созвездиями. Навевающая сон картина. Что, не верите? Секрет очень прост. Последние трое суток я спал лишь короткими, меньше часа, урывками. Дети, Егорка и Василиса, дрыхли без задних ног. Их не смущали ни рывки машины, ни прерывистый рёв престарелого двигателя, уже забывшего, когда ему меняли глушитель, ни попадающие под колёса кочки и выбоины. Сын и дочь, в отличие от меня, были с детской непробиваемой твёрдостью уверены, если очень-очень постараться, любую проблему можно решить, любую беду отвести. Тем более что пропавшая мать, оказалось, оставила сообщение «на самый крайний случай», и они – есть чем гордиться! – это послание нашли. Поэтому оставалось только добраться, а уж там дети собирались развернуться вовсю, а мне – перебирать воспоминания даже во сне. Ну а пока им можно и поспать. Счастливые!– Если вы сейчас меня видите, значит, произошло что-то не очень хорошее. – Внезапно возникшая посреди большой комнаты Ната заставила меня дёрнуться. Поначалу при виде очертания фигуры, возникшей ниоткуда. Потом же, опознав, я с радостными возгласами бросился к ней. – Не стоит пытаться дотронуться до меня, это всего лишь запись. Что-то вроде голограммы. Не голограмма, разумеется. Запустить её могут только Гор и Лисса. Надеюсь, дети, я убедила вас не копаться без весомого повода в вещах, не предназначенных для этого. Супруга-призрак, в нематериальном образе которой я успел убедиться, замолчала, задумчиво прикусив губу. У меня остро защемило сердце. Подобный жест и характерный отрешённый взгляд появлялся, когда любимая обдумывала какую-то важную для себя проблему. До дрожи хотелось её обнять, прижать к себе, такую обманчиво-хрупкую, притворно сопротивляющуюся, когда на нас смотрели наши малыши. Малыши, да. Двенадцатилетний Егор смотрел на мать во все глаза, приоткрыв рот. Десятилетняя Василиса с сосредоточенным видом и закрытыми глазами застыла с выуженным из недр комода хрустальным кристаллом, обхватив двумя руками внушительный стеклянный бульник с острыми гранями размером с хороший мужской кулак. Штуку эту я помнил. У моей любимой, как и у любой другой молодой девушки, был запас бижутерии и других сокровищ родом из детства, торжественно перетащенных в нашу первую совместную квартиру из общаги Университета и не менее торжественно продемонстрированных мне. Неужели «не голография» и впрямь записана на этой стекляшке?! – Смешно, я даже не знаю, с чего начать. Меж тем Ната на записи остановилась и посмотрела, как показалось, прямо мне в глаза. – Наверное, стоит начать с извинений. Простите, я все эти годы никогда не говорила вам правды. Ни тебе, Миш, если ты тоже смотришь, ни вам, спиногрызищи. От Васи донёсся обиженный фырк, она терпеть не могла это коллективное прозвище, но позу не поменяла и сосредоточенности не утратила. – Дело в том, что я… э-э… попаданка! – Тут я, несмотря на всю серьёзность и необычность момента, уже не выдержал и хмыкнул. Да, признаюсь, люблю фантастику и фэнтези, порой не придираюсь к слогу и сюжету, если, конечно, это не уровень сочинения пятиклассника. Правда, и пятиклассники встречаются разные. Жена часто меня подкалывала этим увлечением, предлагая больше обращать внимание на чудеса реального мира. Дескать, фантазиям многих людей до них далеко.
У Наты были основания на подобную позицию. Я неоднократно наблюдал, как она с легкостью заставляет только что злобно щерящегося пса, бродячего или с идиотом-хозяином на поводке, затихнуть и чуть ли не ползти к ней на брюхе, ну, или, по крайней мере, виляя хвостом. Собаками дело не ограничивалось. Усадить на руку осмелевшего от халявных семечек воробья или синицу, внушить доверие белке на радость нашим мелким было для неё не сложнее, чем некоторым почесаться. Однажды, ещё в общажные времена, нас, сдуру забывших про время и возвращающихся к корпусам общежития сильно после полуночи, окружила пятёрка основательно пьяных молодчиков. Щербатые нехорошие улыбки, горбатые носы, смуглая кожа, наглый взгляд, словом, неподходящая компания в финале свидания. Надежд отбиться без потерь не предвидилось, но случай в наших краях был не первый. Главное, связать на такую позицию мразей и дать девушке убежать, а там уже и наша общежитская молодёжь, тусующаяся с пивом по лавочкам иногда до утра, подскочет с кличем «наших бьют». Все эти мысли в один миг промелькнули у меня в голове, а дальше я «попёр» на одного, одновременно незаметно наматывая на кулак цепочку от ключей. Рожа «пацанчЕГа» расплылась. Я никогда не выглядел особо боевитым, да и единоборствами не занимался, но злости и решимости хватало на всех пятерых. Я был безумно влюблён и намеревался всеми силами это доказать. Будь моя избранница обычной девушкой, кончилось бы всё плохо или очень плохо. Эмоции плохой советчик в выяснении отношений «на кулаках», а у ребяток были, как выяснилось, и кастеты. Пока я шёл на одного, остальные четверо, не посчитав меня даже минимальной угрозой для «брата», взяли в «коробочку» Нату. Попытались взять. Четыре коротких глухих удара за спиной, и я увидел, как у противника, смотрящего мимо меня, глаза становятся большими-большими. Я ударил. Со всей силы. Прямым в челюсть! Это было больно. Мне больно. Позже я узнал, что пользоваться кастетом или даже обмоткой кисти нужно уметь. Да и челюсть у носатого оказалась очень, очень твёрдой и какой-то угловатой. Самое обидное, я даже не отправил его в нокаут, лишь заставил пошатнуться и отступить на шаг. Тут бы мне и отхватить, если бы не вынырнувшая откуда-то любимая. Смазанное движение, и её кулак встретился со лбом любителя ночных рандеву. Знакомый глухой звук, и тело, лишившееся сознания, рухнуло оземь. – А? – Потом расскажу. – Ната схватила меня за локоть и буквально потащила за собой. – Сваливаем, пока никто не увидел. Ой, твоя рука.
Руку, пока мы быстро шли до корпусов, моя девушка держала в своей. И вот удивительно-то, на ней не обнаружилось ни ссадин, ни следов от цепи. Буквально на следующий день я попытался записаться в университетскую секцию единоборств. Было мучительно стыдно, что защитила себя и меня хрупкая студентка. По счастью, тренер, выслушав мою сбивчивую просьбу, вместо того, чтобы принять на два-три месяца очередную «грушу» (пока сам не уйдешь), дал действительно хороший совет: прежде чем лезть в драку, «нарастить мясо» в тренажёрке. А Ната мне действительно рассказала…
Б-БАМ! – Да что б тебя! Е… коромыслом, разбили дорогу, е…! – Водитель в сердцах проорал куда-то вверх, в смысле в крышу, потому что уазик, нырнув в незаметную ночью котловину, буквально повис, уткнувшись усиленной решёткой на бампере в край ямы, соответственно, потолок оказался изрядно наклонён. Задние колёса остались на грунте, да и толку от этого было чуть, сдвинуть машину по обваливающейся мокрой глине они не могли ни назад ни вперёд. Я первым делом проверил детей. Всё нормально, благо ремни задних сидений у колымаги то ли предусмотрены, то ли установлены позднее. Кстати, дети даже не проснулись. Вслед за хозяином машины пришлось выбираться в ночь за пределы кабины. Ах вот оно что. Таёжный ручей, даже скорее речка-переплюйка промыла тут своё новое русло, которое радостно расширили колёса лесовозов. Дела! Хорошо, что для меня нашлась вторая лопата. Водила, махая шанцевым инструментом, не забывал прислушиваться и присматриваться к окружающей темноте, а я… Я опять мысленно вернулся в тот день.
– Дело в том, что я… э-э… попаданка! – заявила любимая, то есть её фантом, то есть запись. – Точнее, как бы наоборот, сюда попала совершенно сознательно, по собственному согласию… арр, как всё сложно-то! В общем, главное, я не отсюда. В смысле, не из этого мира. И даже не из параллельного. Ладно, пожалуй, лучше покажу. Ната развела руки, и между ними возникла стопка блинов. Маслянисто поблескивающих, вкусных даже на вид. Кажется, это не совсем то, что показать было нужно. Милая сердито посмотрела на иллюзию, та медленно и неохотно превратилась в стопку же, но из нескольких полупрозрачных дисков того же «блинного» размера. Ещё одно усилие, и на дисках проявились точки. Подписанные точки. – Это наша Земля, – улыбнулась жена, и одна точка почти у самого «дна» засветилась ярче. – Она находится во Вселенной-четыре. Номера, понятно, условные, да и пафосно звучит, но «четвёртый слой реальности» мне тоже как-то не очень нравится. Тем более реальность всё-таки не пирог. В общем, пусть будут Вселенные. Они друг от друга отличаются и не отличаются одновременно. Отличаются составом звёзд и планет, а различны законами природы. Кроме одного: коэффициента затухания псионического воздействия. Если во Вселенной-четыре я могу слегка усиливать удары руками, слегка лечить прикосновением, слегка чувствовать эмоции людей, слегка воздействовать на животных – это всё чем ближе, тем лучше, идеально в тактильном контакте, то во Вселенной-один (вот тут) я могу без особых проблем пробить трёхметровую кирпичную стену, даже не приближаясь к ней. Могу чувствовать окружающее пространство на километры вокруг и, благодаря этому, даже слегка предсказывать развитие непосредственно-близких по времени событий! О боже, когда я говорю вслух, это звучит как самая пошлая низкосортная реклама одной из твоих любимых книжек, Миша! На самом деле, всё не так. Псионика – это не какая-то там магия, а самая что ни на есть научная дисциплина, блин. Я к чему всё это начала говорить? Миш, если ты это видишь, – помнишь наш разговор… через месяц после парка?
* * *
Я заметил сидящую на скамейке Нату издали, и мне она показалась какой-то напряжённой, даже расстроенной. На душе скребли кошки, а тут и вообще сердце упало, – честно сказать, я не очень-то себе представлял, как буду жить дальше, стоит девушке сказать «я подумала, нам надо расстаться». Наталья Воля, «сибирячка нерусского происхождения», как она сама о себе говорила (и такое, оказывается, бывает!), девушкой была видной, из тех, что притягивают мужские взгляды как магнит! Дело даже не в правильных чертах лица и ладных линиях пропорциональной фигурки, в университете учится много красавиц. Просто было в ней что-то такое. И я это почувствовал сразу, как только увидел её, впервые столкнувшись на одной из первых лекций второго курса, что читалась сразу для нескольких потоков втораков. Не могу сказать, что я «пропал», нет. Себя я оценивал адекватно, потому при каждой встрече всё больше восхищался издалека, пока однажды в начале следующего семестра мы вместе случайно не оказались припряжены к «труду во имя науки» на кафедре статистики. Швабра, ведро и тряпка – что может сблизить сильнее?– Миш, привет! – Стоило подойти к лавочке, как девушка буквально меня почувствовала затылком, не иначе, и вскочила. На милом лице было огромными буквами написано… э-э-э… облегчение?! Впрочем, подумать над этим я не успел, да и вообще некоторое время думать не мог, прижимая девичье тело, забравшееся ко мне на колени и одними объятиями и поцелуями доказавшее, что я, во-первых, дебил, поскольку волновался совершенно не о том, а во-вторых, совершенно не разбираюсь в женщинах. Что, кстати, логично. Ната была моей не первой влюблённостью, но именно с ней в первый раз дошло хотя бы до поцелуев и чуть-чуть дальше. Иногда я пытался понять, что именно она во мне нашла, и всякий раз задвигал эту мысль подальше, банально боясь сглазить. Не было у меня за спиной ни миллионного наследства, ни внешности эталонного красавчика, ни даже элементарного превосходства физической силы. Мозги? О, тут всё превосходно, но не сказать, чтобы Ната прикладывала особые усилия, учась не хуже меня. – Что-то не так? Девушка перешла от активных объятий и поцелуев к «режиму котёнка» – поджала ноги, изогнула спину, чтобы прижать свою голову к моей груди, и ощутимо задумалась. Мой вопрос заставил её вздрогнуть. – И вот как ты это делаешь? – Моё плечо боднули лбом, а в ответ на распахнутые глаза уточнили: – Понимаешь меня даже тогда, когда я сама себя ещё не понимаю? Ты ведь не видел сейчас моего лица, да и вообще. Но как? Я честно задумался. Реально задумался, говорить всякие банальности вроде «я тебя чувствую» не хотелось. Как чувствую? Да кто ж знает! Зато, почему чувствую, понятно. – Заранее извини за банальность, – максимально серьёзно сказал я, – но я действительно тебя очень люблю. Люблю и потому понимаю. Я беспомощно повёл плечами, – развести не мог, те были заняты. Как донести до человека, что он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО для тебя главнее всего мира, он и есть весь твой мир? Слова для такого просто не годятся.
Думаю, Ната была со мной согласна, поглядев мне в глаза, высвободила руки, положила пальцы мне на виски и прижалась ко лбу лбом. Как ни странно, это было именно то, что нужно. Девушка в моих объятиях как-то по-особому вздрогнула, и, когда чуть отстранилась, в её огромных влажных глазах я прочёл ТАКОЕ! Не знаю, как нам удалось не нарушить общественный порядок в публичном месте, но это факт. Может быть, в запасе у любимой хитрюги оказался ключ от временно пустой комнаты в женском крыле общаги химиков, полученный неведомой интригой. Само его наличие уже говорило о том, что «своё» я бы так и так получил, однако теперь всё и вовсе выглядело как-то запредельно феерично!
– Ты ненормальный, ты в курсе? – Ната буквально распласталась поверх меня, и это было просто офигенно. – Человек не должен ТАК любить! Чувство может медленно разгораться или быстро вспыхивать, но постепенно гаснет. Всегда. Это биохимия, но с тобой явно что-то не так. Вообще никакого ослабления! Кстати, ты кого-нибудь любил до меня? Только честно! – Любил. Одна девочка в школе очень нравилась. – Может, стоило соврать в таком вопросе, но я чувствовал такое единение с возлюбленной (во всех смыслах), что точно знал – поймёт. – Она училась в параллельном классе, у неё были роскошные волосы с оттенком в серебро до самого пола, если она не заплетала их в косу. Хотел пригласить её на танец на выпускном, не получилось… – И ты до сих пор ее любишь! – Это был не вопрос, а утверждение. – Э-э-э. – Я забеспокоился, одновременно понимая, «да», несмотря на то что школу окончил более трёх лет назад. Однако некое чувство, казалось бы прочно забытое, всё ещё теплилось. Даже не теплилось, спало, что ли, и его можно было разбудить. Вот так новость! – Она с родителями куда-то переехала сразу после одиннадцатого, не знаю куда. Я же говорю, даже на выпускном не появилась. – Я ревную! – не слушая меня, недоверчиво сообщила в пространство Ната. Кажется, она сама была в шоке от собственного открытия. – К какой-то… я… ревную?! – Извини, пожалуйста. – А что я мог сказать? По крайней мере, сделать ничего не мог. – Я её уже почти забыл, а тебя люблю гораздо сильнее! – Что есть, то есть. – Красавица самодовольно упёрла острые локотки мне в рёбра. – Ты это уже доказал… ум-м… и готов доказать ещё раз?! Да сколько же тебе надо, ненасытный?
Ответ на этот вопрос мы проверили и перепроверили. Неоднократно. Про случай с нападением я, ну, не то чтобы забыл, мне было всё равно, хотя в качалку ходил исправно. Тему подняла Ната, ещё через месяц, когда в спортзале мне неудачно «прилетело» грифом штанги (по счастью не нагруженным) поперёк солнечного сплетения. Получился длинный такой синяк. Наклоняясь, я ощущал лёгкий дискомфорт, это было замечено, и… – Не дёргайся, сиди смирно и молчи, не отвлекай. И хватит меня гладить, иначе вместо лечения получишь… хотя всё равно получишь, но сначала лечиться! – Руки пришлось положить на кушетку. Девушка опустилась на колени, приложила к повреждённой руке не только кисти, но и предплечья, а поверх уткнулась головой. Было очень приятно, только поза буквально провоцировала на кое-что другое, и, похоже, не только меня. Поэтому я далеко не сразу заметил, что болевые ощущения меня больше не беспокоят. – Ната, это… – Я не стал продолжать, увидев, как резко испортилось настроение девушки. – Извини! Больше не буду спрашивать! Мне действительно было всё равно. Даже если это чёрная магия, ради которой надо ежемесячно приносить кровавые жертвоприношения, а моя любимая трёхсотпятидесятилетняя ведьма. Очевидно, моя девушка и впрямь права, я ненормальный. Ну и что? – Нет, ты имеешь право знать, – признала Ната. – Это что-то вроде йоги. Я концентрирую энергию Вселенной в своих руках и передаю тебе. Не просто передаю, а в структурированном виде, в данном случае для лечения. Звучит по-идиотски, не находишь? – Нет, что ты. – Давай я дорасскажу, и закроем тему. Тех парней я раскидала точно так же. Энергия ускорила меня, усилила удары и отбила им память за последние часы. Это не боевое искусство и не мистика. Короче, меня отец научил. Где он сейчас и что делает, не знаю. И не могу этому научить, надо иметь специальный генетический талант. Всё. Я такая, и тебе придётся принимать меня вместе с моими особенностями. И всё, не хочу больше об этом вспоминать. – Больше тебя об этом никогда не спрошу! – клятвенно пообещал я. Мне было… нет, не всё равно – наоборот, я испытал гордость за то, какая Ната у меня особенная. Ну а Космическая Энергия или, как там, Вселенская? После того, как я увидел человека, в которого два раза подряд (!!) попала молния, и он остался жив и даже здоров: боже, какая малость. Внимательно смотревшая на меня любимая вдруг расслабилась и улыбнулась. – Я боялась, что из-за этой моей способности ты меня бросишь. – Она увидела мои глаза, округлившиеся до величины хорошей древней монеты. – Ну, знаешь, теперь я знаю, что все эти «парень должен быть сильнее», а если нет, «ты ему не пара», ты воспринимаешь как бред! Ты бы знал, как я себя проклинала, когда мы так глупо из-за меня попали. – Ната! Я было потянул девушку к себе на колени, но она неожиданно ловко вывернулась и, взявшись за пряжку моего ремня, совсем другим, низким и тягучим «хищным» голосом оповестила: – Ну уж нет. Сначала попробуем всё, что нафантазировал твой извращённый разум. Извращённый, не спорь со мной. Разве нормальный мужчина смог бы меня ТАК любить?
– Всё! Хорош уже! Хорош, говорю, хорош! – Водиле не сразу удалось достучаться до моего разума. Я буквально перестал воспринимать реальность, механически переправляя глину в яму-русло под передними колёсами. Владельцу гордого внедорожника кроме лопаты пришлось помахать ещё и топором. Мы подвели под передний мост лесины, измазавшись в липкой противной грязи чуть ли не с головой, а потом настал и черёд лопаты. – А ты, паря, смотрю, двужильный, – уважительно прокомментировал мои скромные трудовые подвиги местный. – Чисто как экскаватор, лопатой туда-сюда. – Мы городские, да выносливые. – Мне удалось даже выдавить из себя бледное подобие улыбки, после чего я показал на детей. – Я ж за них отвечаю, никак слабым быть нельзя. – Да-а, славные они у тебя. – После совместного физического труда на таёжника напала охота поболтать, да и от меня временно сон ушёл. – Не передумали высаживаться у развилки к Тихим Омутам? Я, конечно, ничего, но, бают, там действительно всё не слава богу стало, как последние-то старики съехали. Не случилось бы чего, а у тебя даже ружья нет! – Ракетница есть. – Я полюбовался на его скептическое выражение лица и вытащил из поясной кобуры пусковой пистолет 12-го калибра. – Допиленная чуток. И патроны с пулями[85]. – Баловство это, – неодобрительно отозвался сибиряк. – Охотничьего билета нет, поди, так и спрашивать здесь его некому. А без приклада, да с обрезком вместо ствола… – Я ж не на охоту собрался, а мимо медведя с пяти метров так и так не промахнусь. – Всё равно, не дело в тайгу и без ружья. Тут пропасть – даже мне раз плюнуть. Ну, да вам виднее. – Подобранные попутчики водиле явно пришлись по нраву, но и лезть в чужую душу ему отнюдь не хотелось. Мало ли у кого что на уме, а так – меньше знаешь, дольше живёшь. В тайге действительно пропасть – раз плюнуть. Кроме того, у меня был козырь в рукаве, о чём я совершенно точно не собирался сообщать никому посторонним. Тот самый «хрустальный» кристалл из квартиры и дети, возможности которых в присутствии этой якобы бижутерии возрастали на порядок. По крайней мере, отогнать или даже заставить зверей выполнить простые команды наши с Натой ребята могли. Оставалось только добраться, а там… Водила замолчал, и я опять соскользнул в воспоминания.
– «Помнишь наш разговор через месяц после парка?» – Егор посмотрел на меня, и даже изображение Наты чуть дрогнуло, когда Василиса попыталась к нему присоединиться. – Потом расскажу. Лучше слушаем маму, – настаивал я, с тревогой наблюдая за дочерью. Похоже, трансляция записи требовала от ребёнка немалых усилий. Но не факт, что потом ей удастся запустить записанное с места остановки, а информация сейчас очень, очень важна! – Я сказала тебе, что меня всему научил отец. Это правда. Он же отправил меня сюда. На Землю. Перемещение между Вселенными – это, кажется, самый старый из изобретённых человечеством способов путешествовать между мирами. Нельзя, используя пси-способности, перейти из мира в мир в одной Вселенной, можно переместиться через другую. Смотрите. На проекции между руками Наты-призрака возникли линии, соединившие точки-миры, в том числе и Землю. Получился этакий трёхмерный эскиз, чем-то напоминающий скелетную модель сложной молекулы. Действительно, прямых веток между точками одного «блина» не было, грубо говоря, на соседнюю планету только с пересадкой. – Способ путешествия из мира в мир сквозь разные слои реальности довольно сложен, более того, для неподготовленного псионика опуститься во Вселенную – путь в один конец. Это дорогая дорога немногих избранных, сейчас она и вовсе практически не используется. Так уж получилось, что технологическое развитие во Вселенной-один обогнало остальные, постройка и эксплуатация межзвёздного корабля обходится не дороже, чем когда-то морского. Любимая замолчала и обвела комнату взглядом, наполненным этаким ехидным превосходством. Столь игривое настроение находило на мою жену довольно редко и ненадолго, в эти моменты она казалась мне даже ещё более молодой, чем когда мы только познакомились. Прямо девочка-подросток, а не мать двоих детей, серьёзная, рассудительная молодая женщина. В груди опять заныло, боль была, разумеется, фантомной, ибо физически сердце у меня в полном порядке. Пустота вместо ощущения рядом той, кого я до сих пор без особого преувеличения считал смыслом жизни. Я бы предпочёл настоящую рану. Правда, было бы стократ хуже, если бы не наши малыши.
На восьмой этаж я привычно поднялся по лестнице. Узко, неудобно, пыльно. Благо, после массовой установки домофонов пролёты перестали напоминать смесь притона для бомжей и общественного туалета. Да и лифты, наконец, избавились от неизменной «городской живописи», что тоже приятно, пусть я ими и редко пользуюсь. На лестницах теперь только пыль да консервные банки-пепельницы между этажами, бывает, переполняются, ничего не мешает дополнительно нагружать хотя бы ноги, раз уж до спортзала удаётся добираться в лучшем случае раз в месяц. Увы, всё имеет свою цену. Чтобы свалить из порядком опостылевшей за последние четыре года общаги, я был готов отдать не только свободное время после занятий и до полуночи, но и оба выходных дня. Зато теперь иные вечера, когда удавалось освободиться пораньше, и все ночи были только в нашем с Натой распоряжении! Пусть комната в съёмной квартире по размерам куда меньше, чем общажная, а кухня вообще больше похожа на шкаф, зато это место только для нас двоих! Любимая тоже подрабатывала, и пусть ей на кафедре платили заметно меньше, чем мне, устроившемуся «эникейщиком» в обслуживающую IT-контору, знать, времени такая работа много не занимала, а в семейный бюджет – всё помощь. Да! Теперь мы семья! Правда, о свадьбе пока речи даже не шло, но это и не важно. Согласие Наты стать моей женой я получил! И это по-настоящему окрыляло.
Квартира встретила меня непривычно. В последнее время моя невеста решила во что бы то ни стало овладеть навыком домашней стряпни, потому ужин устойчиво сопровождался запахом очередного подгоревшего блюда. Или выкипевшего. Или… ну, в крайнем случае, пельмени ещё никто не отменял. На этот раз едой в буквальном смысле даже не пахло. Ната обнаружилась сидящей на диване, свет не горел, сама она, судя по взгляду в никуда, мысленно пребывала где-то далеко. Так далеко, что на моё присутствие отреагировала, только когда я присел рядом и обнял её. – Прости, я… – Она вздрогнула от прикосновения и тут же обмякла в объятиях. – Похоже, сегодня опять пельмени. – Что-то случилось? – Я, пожалуй, впервые за долгое время не мог сообразить, что с моей второй половиной. – Случилось. Пожалуй, уже месяц как случилось, а я соизволила заметить только сейчас. Совсем с тобой утонула в розовых мечтах. Покажи мне в шестнадцать меня теперешнюю, знаешь, я бы себя возненавидела. Я честно попытался осмыслить эту словесную конструкцию, но не преуспел. – Э, нет. – Вот и я тоже. – Ната покосилась на меня и вдруг фыркнула от смеха. – Представляешь, день рожденья, я вся такая взрослая, и тут зашёл разговор о том, что уже и замуж скоро пора, ну, там семья, дети. И я публично поклялась, что никогда, никогда никто не заставит меня стать домохозяйкой с толстой косой и задницей, носить женственные платья и нянчиться со спиногрызами, которых нужно ещё и рожать! Учитывая, что девушка была в домашнем платье, которое ей неимоверно шло (мне в очередной раз удалось найти разовую подработку с нормальной оплатой, после чего случилась суббота разнузданного шопинга), и уже год отращивала волосы (тебе же нравится, я тебя насквозь вижу), а разговор наш начался с вопроса об ужине, я тоже не сдержал смешка. – Ещё остались «спиногрызы», так что у тебя есть шанс выполнить хотя бы часть обещаний. В ответ Ната посмотрела на меня. Ласково-ласково посмотрела. Молча. – Что?! Ты… мы… ребёнок?! – Наверное, я очень смешно выглядел в тот момент. С вытаращенными глазами и выражением абсолютного офигевания на лице. Про детей я ещё и не думал, в голове засели две цели: доучиться, защитить диплом и создать нормальные условия жизни для семьи. Ну а там свадьба, и уже и о детях можно поговорить. Разумеется, секс у нас был регулярным, в какие-то дни Ната заранее предупреждала, что нужны презервативы, как-то она это определяла, я не заморачивался. Видимо, зря. Или нет? – Вот так. – Будущая мать развела руками и как-то даже беспомощно призналась: – Я слишком сильно тебя люблю и хочу, вот моё тело и решило за меня. Сам знаешь, ни один метод контрацепции не даёт стопроцентной гарантии. Честно сказать, методы контрацепции в тот момент меня интересовали меньше всего, в любом случае поздно. Тем более я вдруг понял, что будущее расширение семьи мне не кажется такой уж катастрофой, скорее наоборот. У меня будет сын! Ну, или дочь. – А кто будет? – Пф-ф! – Вся «мудрая загадочность» у любимой куда-то делась. Рядом со мной сидела молодая красавица студентка, уверенная в себе и том, что всё будет хорошо, немного, правда, встревоженная, возможно, чуть напуганная ещё не близкой перспективой родов. – Да на таком сроке пока никто не сможет определить. Лучше скажи, что теперь делать будем. – Странный вопрос. Завтра схожу в ЗАГС после универа и узнаю, по каким дням можно подавать заявление. Назначим день свадьбы. Нужно про женскую консультацию узнать – предродовая подготовка, как оно там называется. – Я прервался, потому что моё счастье смотрело на меня огромными удивлёнными глазищами. – Что-то не так? – Нет, всё так. Я думала, ты переживать будешь – как же, ребёнок, ответственность, всё такое, а ты весь такой прагматичный! А самый главный вывод не сделал. – Какой? – У нас всего несколько месяцев до того, как один настойчивый малыш вмешается в нашу личную жизнь. И нужно поторопиться использовать их по полной! До пельменей в тот вечер так и не дошло…
– Вот поворот на Омуты. Отсюда по просеке примерно пять километров, заросло тут прилично, но к обеду, вестимо, дойдёте. Боковое окно УАЗа не блистало небесной прозрачностью и вообще было изрядно заляпано оставшейся с ночного перекапывания безымянного ручья глиной. Кроме того, имелись зелёные разводы и пятна от особо неудачливых насекомых. Для полного комплекта «мы только из джунглей» не хватало разве что только плевков змеиного яда. Тем не менее пейзаж в виде стены деревьев просматривался, никакой просеки я, сколько ни старался, увидеть не смог. Правда, стоило открыть рот для уточняющего вопроса – а точно ли нас завезли куда надо (невовремя вспомнился вопрос этого подозрительного типа об оружии), и Василиса как ни в чем не бывало распахнула дверцу со своей стороны и высоким детским голоском прощебетала: – Дядя Игорь! Спасибо! Спасибо! Мы бы без вас сюда неделю добирались! Неделю – это, конечно, дочь загнула, могли и месяц плутать. В «проклятую деревню» aka посёлок Глубокие Омуты не ходил никакой общественный транспорт, не был подведён не только газ (хрен с ним), но даже электричество! Это даже несмотря на то, что в СССР там был зарегистрирован лесхоз и охотничье хозяйство. Как это всё работало, сдавало план и умудрялось существовать, оставалось только догадываться, впрочем, если окрестные жители не смогли заметить аж базу инопланетян, существующую неизвестно сколько…
Выгрузились быстро, рюкзаки имелись у всех троих, но настоящим был только мой, дети тащили в основном собственные вещи, объёмные, но не тяжёлые. Водила, сначала явно опасавшийся оставлять глупых безоружных, по его мнению, горожан на обочине лесной дороги, в какой-то момент разнервничался, быстро попрощался и дал по газам. Тайга, едва машина ушла за поворот, радостно поглотила звуки разболтанного двигателя, будто уазик и его пилот нам почудились. Казалось, окрест только шелест крон, посвисты незнакомых птиц да кусок дороги из ниоткуда в никуда. То, что мы стоим на перекрёстке, лично я понял только после третьего тычка пальцем. Верхушки деревьев в направлении Омутов были чуть ниже. Вот тебе и просека. – Что это он так быстро умотал? – Детей вопрос местонахождения ничуть не тревожил. Негромко переговариваясь, они, больше мешая, чем помогая друг другу, пытались запихнуть Егору в модерновое подобие армейского «сидора» брезентовые штормовки. И когда только успели стянуть с себя?! – Мушек испугался, – безмятежная Вася указала куда-то вдоль дороги. Я невольно проследил за её рукой и чуть не подавился. В воздухе полупрозрачной стеной вился, не в силах преодолеть невидимую преграду, печально знаменитый таёжный гнус. Чуть усиливающийся вдоль дороги ветерок то разгонял его, то, ослабнув, мог только поколебать повисшее в воздухе месиво насекомых. От такого зрелища стало не по себе, и очень, просто очень захотелось вправить мозги мелким, стянувшим с себя и плотную поддёвку под штормовки. Проклятые твари могли просто-напросто сожрать заживо незащищённого человека, конечно, при неудачном стечении обстоятельств, потому таёжники предпочитали упревать летом под двумя-тремя слоями одежды, но хоть как-то защищаться от москитов, от которых ни один репеллент не спасал (хотя репеллентом пренебрегать не стоило). – Папа, пойдём? – Василиса вглянула на меня снизу вверх. – Ты не волнуйся, мы уже почти на месте, скоро будем рядом с мамой! – Да, действительно. – Я вытащил из рюкзака компас и взял азимут от начала просеки, надеюсь, правильно. По идее, вырубка для создания лесной дороги должна быть прямой, насколько здесь вообще существует что-то прямое. Глупо надеяться только на компас и распечатку чёрно-белой копии старой пятикилометровки, с огромным трудом найденной в Интернете, но на туристический навигатор с вбитыми координатами населённого пункта, высчитанными с помощью той же карты, надеяться ещё глупее. Вроде пока всё более-менее совпадает. – Не хочешь надеть хотя бы куртку, дорогуша? – Не-а, пап. Мухи не подлетят, их мамин кристалл «держит», – беспечно отмахнулась девочка. Мы с Натой с малых лет приучали отпрысков к самостоятельности и начиная с шести лет подчёркнуто обращались с ними как со взрослыми. – Хочешь набить шишку, не слушаешь маму-папу? Набивай, но тогда и не плачь. Больно? А зачем мама показывала тот лечащий приём? – В лесу, знаешь ли, дорог нет, и незащищённые руки можно запросто повредить. – Ну, па-ап, что ты с нами будто с четырёхлетками, – насупился сын. – Есть там дорога, метров десять только через кусты и пробраться. – Откуда… – Я быстро проглотил «тебе-то знать» и спросил иначе: – Такие сведения? – Кристаллы! – Дети выпалили синхронно и счастливо засмеялись, впервые с того момента, как пропала Ната. – Они там цепочкой вкопаны для нас, как фонари! Мы тебя проведём!
Не знаю, как с другими детьми, но с нашими это работало безотказно. Возможно, потому, что мы с женой и сами были не слишком-то степенные взрослые? Возможно, помогло бы воспитание бабушки-дедушки, да вот беда, мои родители на попытку познакомить их с тогда ещё просто моей девушкой, будущей женой, устроили такую истерику, аж соседи по лестничной клетке сбежались. Сейчас с высоты какого-никакого жизненного опыта могу сказать, скорее всего, я сам и спровоцировал конфликт, слишком был счастлив, слишком красивой и молодой была моя спутница. Нужно было загодя звонить и загодя запрашивать одобрения, вот мол я как бы сегодня девушку приглядел, умница вся из себя и красавица, только подойти не могу, стесняюсь. Ой-ой! Однако, уезжая из дома в «большую и страшную Москву», я свято хранил у себя в голове образ идеальных родственников, разве что слегка склонных к контролю. Как выяснилось, не слегка. В любом случае многие слова были сказаны друг другу, я развернулся и увёл за собой ошеломлённую бурей эмоций подругу. Отчасти это было даже хорошо. Мы невольно привили детям ценность семейной ячейки из нас четверых, как места, где тебя всегда поймут, но за благополучие которого, в том числе и ты, несёшь ответственность. Так что, например, шестилетняя кроха Василиса, моющая посуду, стоя на табурете, раздувала щёки от гордости за оказанное доверие, а восьмилетний Егор запугал до истерики одноклассника, решившего сыграть с ним в любимое детское «чей папка круче». С другой стороны, я не мог, как большинство родителей, просто взять и надавить авторитетом: «А ну, надели куртки – я сказал!» Приходилось каждый раз обращаться к рассудочной части сознания мелких. С другой стороны, включить детское упрямство «а я хочу, и всё» они тоже не могли. Нечестно. Впрочем, настоящее испытание в кои-то веки показало, кто прав, а кто не очень. По крайней мере, пока после суток метания между участковым и криминалистами, обследовавшими «странные следы» на грунте там, где Ната должна была идти из магазина, обзвона отделений скорой помощи и моргов я тихо приходил в отчаяние, слабо реагируя на внешние раздражители, детки целенаправленно перерыли весь дом, добрались до артефакта и запустили запись. Даже отца не забыли заставить поесть в процессе всего этого.
Любимая обвела комнату взглядом, наполненным этаким ехидным превосходством. – Держу пари, вы, детки, несмотря на то, что я говорила, сейчас думали «вау, мама-то из Вселенной с магией». А вот и нет! Псионика не магия, хотя для постороннего и бывает похожа. А главное, наша цивилизация – техническая. Да-да, гиперпространство, межзвёздные перелёты, многие колонизированные и терраформированные планеты, несколько человеческих государств, занимающих многие звёздные системы. Решены многие медицинские задачи, нет угрозы для всей цивилизации, умереть от неудачно упавшего астероида или залётной кометы. Конечно, не всё гладко, есть конфликты, как военные, так и прочие. Из-за одного меня и отправили сюда. Отец мой дома был не последним человеком. Предполагалось, что я пробуду здесь, на планете во Вселенной-четыре, около пятнадцати – двадцати лет, а потом вернусь. К тому моменту проблемы должны быть решены, так или иначе. Меня после короткого инструктажа направили на старую базу семьи. Я была решительно настроена провести все эти годы в тренировках. При местном уровне коэффициента это всё равно что мышцы качать при двойной силе тяжести. Однако, как выяснилось по прибытии, родственники дали мне другие инструкции: воспользоваться подготовленными документами, заодно выучив язык и обычаи, и поступить в местный вуз на технический факультет. У меня всегда были нелады с пониманием техники, а основы, как ни крути, одинаковые. Ну а дальше по собственному усмотрению. Я, честно сказать, предполагала потом разные варианты событий, только не тот, в которомпоявится мужчина, который умудрится вскружить мне голову! А уж ваше появление, спиногрызики, я не предвидела и в самом страшном сне! И вот до меня сегодня наконец дошло, вы есть, а со мной может что-нибудь и случиться. Даже если у тебя имеются какие-то способности, превышающие среднестатистические человеческие, это ещё не повод считать себя неуязвимым, впрочем, если смотрите эту запись, вы это уже поняли. Я планировала подождать, пока Егорке не стукнет шестнадцать, а Лиссе четырнадцать, и после этого предложить вернуться всем вместе или остаться всем вместе. К этому моменту клятва, которую я дала, частично теряла свои полномочия, и я могла бы рассказать вам если не все, то многое. Ну, да что уж теперь. – Ната замолчала, глядя куда-то поверх наших голов, а потом решительно продолжила: – Такой способ информации, как пси-запись, не подпадает под клятву. Подразумевается, что заставить её проигрываться могут только свои, но я вас, дети, достаточно обучила, вы справитесь. Если вы это видите, то официально приглашаю вас всех туда, где я родилась. Из плюсов – двести лет гарантированной молодости и возможность по-настоящему овладеть пси. Из минусов – придётся играть по тамошним правилам. Чёрт, как утомительно держать столько записи, отвыкла уже. Короче, я оставляю вам запись о том, как найти базу здесь, на Земле. Она в Сибири. На базе подготовленная капсула, при желании в ней можно поместиться вчетвером. Там же найдёте кристалл моего дневника, попав сюда, решила вести ежедневно и оставила ровно одну запись, из-за того, что обнаружила директивы. Прослушайте её и решайте, хотите вы ею воспользоваться или нет. Моя семья примет родную кровь, гарантирую. Да и отца детей не забудет. А мне пора. Вот, Миш возвращается, а мне ещё камушек прятать. Проекция записи погасла, и Василиса, утирая пот со лба, буквально упала в ближайшее кресло и тут же вскочила одновременно с братом. – Папа! Странные следы! В полиции сказали, какой-то аппарат или механизм. Это капсула была! Маму забрали! Как раз пятнадцать лет прошло. Мы отправимся за ней и найдём. Полиция сказала, следов борьбы не было. Я почувствовал, как отступает чёрная пелена отчаяния.
Часть первая. Точка невозвращения
1
Деревня Омуты на психику неподготовленного человека действовала угнетающе, если не сказать деструктивно. Небольшое свободное от деревьев пространство с десятком разнокалиберных деревянных построек, несмотря на яркий солнечный день, выглядело совершенно чуждым этому миру. А ещё оно было мёртвым. Кроме невысокой травы, будто подстриженной газонокосилкой, никаких признаков жизни на территории инопланетной базы не наблюдалось: ни одного насекомого, ни одной птицы, ни каких-либо признаков присутствия животных. Людей тоже не было, ни местных, ни чужих. Не уверен, что смог бы отличить, но в любом случае никого. Если бы не дети, я бы ещё десять раз подумал, прежде чем сунуться в такое место, и вовсе не факт, что хватило бы силы воли побороть своеобразную ауру, создаваемую прикопанными защитными кристаллами. Если бы не дети и наш домашний, подготовленный Натой камень. Он словно окутывал нас троих тёплой и уютной домашней атмосферой, всегда царившей в нашей квартире. Хотя, почему «словно»? Так ведь и было, пока «стекляшка» лежала в дальнем углу одного из ящиков комода. Пришлось натуральным образом встряхнуться, чтобы избавиться от очередного накатывающего приступа чёрного отчаяния, заставить себя поверить, что правы Егор и Вася, но не я. Действительно, не могла любимая пропасть без следа в Москве. Хотя, кого я обманываю. Но в любом случае сейчас не время и не место. Нужно выполнить… а-а, чёрт! Нужно выполнить последнюю волю супруги, хотя я и не хочу верить, что она последняя! А потому нужно найти эту долбаную капсулу и запись и постараться успокоиться. Не думаю, чтобы Ната была счастлива, видя меня в таком состоянии. Да и я должен думать о детях, а не жалеть себя. Это последнее, что у меня от неё остал… заткнуться! Заткнуться и не думать! Искать! Аппарат для перемещения между Вселенными нашли, разумеется, дети. Изобразив затейливую петлю по территории деревни (приходилось держаться рядом с Василисой, несущей домашний кристалл, Егора я убедил от нас не отходить), мы остановились перед крыльцом «жилого» дома. Одноэтажная изба. Открывающаяся внутрь дверь не заперта. Внутри лавки, стол без скатерти, монументальная печь и первозданная чистота, не считая легкого слоя пыли. Ощущение полной нереальности происходящего добралось даже до мелких, но не помешало им найти люк в подпол. Крепкая лестница, сухо и холодно. Осветить неожиданно просторное помещение оказалось не так-то просто, тьма будто собиралась за пределами странно чёткого луча электрического фонаря. На первый взгляд, ничего интересного. И вообще ничего. Эту мысль я додумывал, подбирая выпавший из руки фонарь. Егор, от неожиданности споткнувшийся на ровном месте, отчитывал сестру, доставшую и внезапно включившую на освещение кристалл Наты. Дети между собой ругались редко, брали пример с родителей, но сейчас нервы у всех на пределе. Что делать с мелкими, если мы не найдём их мать «с той стороны»? Можно ли будет уйти назад? И нужно ли? Ещё вопрос, как нас примут. Пока я в очередной раз отгонял от себя несвоевременные мысли, брат и сестра уже успели помириться и теперь дружно обшаривали, едва ли не обнюхивая, одну из стен. – Папа, капсула здесь! – Вася едва не подпрыгивала на месте. – Надо только понять, как открыть. – Капсулу? – Дверь! – Егор от ощупывания перешёл к обстукиванию поверхности. – Тут должна быть тайная дверь! Как в бункере! Круто, да? – Несомненно, круто. Так и должно быть на крутой тайной инопланетной базе. – Пришлось покивать с серьёзным видом, подтверждая рабочую гипотезу ребёнка, и тем же тоном продолжить: – Дети, наденьте куртки, всё-таки лето осталось наверху. Штормовки спиногрызов были мгновенно извлечены из рюкзаков и, не глядя, напялены, после чего дети опять прилипли к стене. Время шло, камень Наты в ручке Василисы странным образом продолжал заливать помещение подпола мягким светом без теней, а замаскированный вход, как я и подозревал, всё не находился. Почему подозревал? Потому что Омуты пусть не военная, а исследовательская, но база. Форпост. Так что, некий шанс, что это место в конце концов об наружат посторонние, даже с учётом барьера страха, оставался. Мало ли, человек попадётся совсем уж нечуткий, или ещё что. Логично предположить, что дверь должна открываться при помощи всё той же пси, но никак не реагировать на людей или обстукивание преграды. Детям я, правда, подсказывать не спешил, если догадались с кристаллом дома, тут и подавно ответ ясен. А раз всё-таки открыть не могут, значит, не всё так просто. Так зачем очевидные факты под руку говорить? Нет уж. Не хотелось ночевать в таком месте, конечно, но это гораздо безопаснее, чем ночёвка в обычном доме в тайге или просто в палатке, к которой мы готовились, уезжая из Москвы. Хорошо бы колодцы окончательно не засыпало, тогда вообще полный комфорт будет…– ДА-А-А!!! – От вопля сына я едва не свалился с рюкзака, на который присел. – Ха-ха, а ты даже не догадалась! – Я догадалась даже быстрее тебя, но говорить не хотела, чтобы ты не расстроился! – Вася не осталась в долгу, выказав значительные достижения в деле демонстрации языка идеологическому противнику. – А я и не догадался. – Егор попытался состроить невозмутимое личико, но проиграл своим эмоциям. На лице стремительно расползалась широкая довольная лыба. – Это папка догадался! Сразу! Только ты его подсказку не поняла. – Всё я поняла, а что за подсказка? – Признавать ошибки младшенькая умела, но очень не любила, даже освоила некоторые фишки из чисто женского арсенала манипуляций противоположным полом. Сколько Ната ни билась, пытаясь объяснить, что так делать, мягко скажем, нехорошо, по крайней мере по отношению к родным, ничуть не помогало. Влияние школы. Увы, там дети проводили времени не меньше, чем дома, а дурной пример маленьким человеком впитывается куда проще хорошего. Если для Егора я оставался авторитетом номер один, всё ещё выигрывая у сенсея по айкидо, то юная красавица предпочитала не ограничиваться одной стратегией из каких-то там не очень понятных ей принципов «честно-не честно». Она же не заставляет, верно? Повёлся – сам дурак. Жена, обладавшая прямым и открытым характером, только диву давалась. Что касается подсказок, была у нас такая, гм, не игра, а скорее тренировка для ума. Видели бы вы, сколько гордости сверкало в родных глазёнках, когда сложную «взрослую» логику удавалось разгадать правильно. Собственно, теперь подобные ситуации случались всё реже и реже. При наличии Интернета, поисковых систем и Википедии на многие вопросы ответ можно найти самим. – И что за подсказка? – Вася картинно свела бровки – на её личике это смотрелось одновременно умилительно и очень смешно – и покосилась на меня. – Папа сказал, база «крутая». – Зашибись подсказка! – Дочка изобразила так понравившийся когда-то жест «фейспалм», который ей удавалось изобразить с очень взрослым и усталым видом. Сын тоже так баловался – подростки в определённом возрасте имеют неодолимую тягу к копированию красивых жестов – пока как-то во время тренировки с Натой не заехал сам себе рукой с «усилением». – Ну, крутая, и что? – У Крутой Базы не будет секретной двери. – Егор с превосходством оглядел Василису. – У Крутой Базы сдвигается вся стена! Джеймса Бонда смотрела? На этом месте ладонь к лицу захотелось приложить уже мне. Сыну от матери характер достался в полной мере: прямой, честный и, в изрядной степени, благородный. В секцию боевых искусств нам пришлось его устраивать после случая, когда девятилетний Гор решил вступиться за девочку-первоклашку, на которую у ворот школы набросилась собака. Защитил. После усиленного удара по черепу дворняга уже не встала. Проблема в том, что брехливая тварь оказалась «чейной», но тут не сплоховала уже Вася, завопившая «он ударил собачку, а потом братика!». В общем, обошлось, но установку «я решаю проблему кулаком» пришлось корректировать. Разумеется, не проповедями типа «подставь другую щёку» или запретом на применение способностей, урок парка я запомнил накрепко. Айкидо, где большая часть боя проходит на отводах и захватах противника, показалось нам с Натой хорошим компромиссом, чтобы поставить безопасные для сына рефлексы. С прошлого года в секцию пошла и дочь.
* * *
– Всё ты врёшь! Ничего она не отодвигается. – Лисса буравила стену взглядом с натуральной ненавистью. – Тут просто нечем её двигать. Ты ошибся! – Де-евчонки. – С видом полного превосходства старшенький упёрся руками в стену и действительно неожиданно легко сдвинул её влево, а потом просто пошёл, открывая-откатывая каменную створку. – Ой. – Младшая хотела сказать что-то ехидное в ответ, да так и застыла, оглядывая так же освещённый из невидимых источников зал. Точнее, ангар. В просторном прямоугольном подземном бункере стояла натуральная летающая тарелка. – Ну, логично, – констатировал сын, оставив в покое сдвижную стену. – Инопланетная база, инопланетный корабль, ага.2
– Как-то у них тут бедновато, – неуверенно резюмировал нашу общую мысль сын. Действительно, от ангара с летающей тарелкой ожидаешь наличия оборудования, предназначенного для её обслуживания, а тут ничего. То есть совсем ничего! Такое впечатление, что капсулу сюда поставили захватчики-земляне, причём ещё в процессе строительства. Потолок бункера выглядел монолитной бетонной плитой. Нет, возможно, он тоже сдвигался вбок, но тогда земля сверху неминуемо должна засыпать метровым слоем всё помещение.– Люк! – На этот раз отличилась Вася. В отличие от меня, мучающегося дурацкими вопросами, и брата, восхищённо пускавшего слюни на «тарелку». Держу пари, парень решал, что лучше: сгонять на Луну или сначала в Москву к школьным приятелям, похвастаться; прагматичная дочь продолжала вслушиваться в работу пресловутых кристаллов. И небезрезультатно. – Да-а, внутри тоже что-то не густо с обстановкой. – А ну, дай глянуть! – Старшенький пулей унёсся к противоположному борту космического – эм, все-ленностного? – корабля прежде, чем я успел среагировать. Так, надо собраться, сейчас это особенно важно. Хотя Ната и сказала, что здесь ничего опасного для нас нет, но… – Вот это хре-ень! – Голос сына из люка донёс целый букет эмоций. Люк, кстати, выглядел один в один как трап какого-нибудь бизнес-джета из кино. В откинутом состоянии вполне обычные ступеньки. Внутри маленькая круглая каюта без иллюминаторов, зато с диваном, охватывающим невысокое возвышение в центре разорванным кольцом. Крышка возвышения оказалась откинута, а из отверстия торчали, да, две детские любопытные задницы. – Гор. Лисса. – Не знаю почему, но именно эти сокращения от имён наших детей больше всего нравились моей супруге, именно их она особо твёрдым голосом чеканила, если хотела показать недовольство нашими замечательными отпрысками. Сработало. Соответствующие части тел вздрогнули, детки соизволили вылезти и вернуться в положение, более подходящее прямоходящему виду разумных существ. Внутри тарелки-капсулы сразу стало тесно. – Что там? – Камень, то есть кристалл! Огромный! – Егор немедленно забыл, что его собираются отругать, и едва не подпрыгивал на месте. – Он такой тёплый и… и… – Это двигатель, – авторитетно заявила Вася и нехотя добавила: – Очень сложная штука. Ничего не поняла, но, кажется, знаю, как запустить. – И не сказала?! Покажь скорее! – Брат вознамерился немедленно залезть в моторный, как выяснилось, отсек, теперь, судя по энтузиазму, целиком. – Стоять! – Словами я не ограничился, сгребая мелких в охапку. – Это билет в один конец, помните? Капсула настроена на переход к маме на родину. Сложим вещи, сядем сами, только потом будем пробовать. Улыбки детей разом потускнели. Проклятье! А что ещё оставалось делать? Всё серьёзно, как никогда. То, что инопланетяне живут где-то в другом слое реальности и генетически такие же люди, как и мы, вовсе не отменяет нашего присутствия на их базе, пусть и законсервированной. Даже на самой банальной автобазе какого-нибудь сонного провинциального городка можно найти кучу опасных вещей, от топлива до сварочного аппарата, что уж говорить о фактически космодроме? Или как там, вселеннодроме? – Первая задача. Прежде чем лететь, надо найти мамину запись. Ту, которую она оставила, попав к нам на Землю. Это где-то здесь, и, кроме вас, её никто не найдёт, – напомнил я и, не удержавшись, заглянул в двигательный отсек, полюбовался на слегка мерцающие грани огромного кристалла – штука больше метра диаметром! – и, подпустив в голос просительной интонации, добавил: – Давайте закроем капот. А то я помню, как вы «помогли» мне с машиной пять лет назад. Дети дружно фыркнули, переглянулись и засмеялись. Кто считает, что детские ручки слабые и не способны на деструктивные действия особой мощности, пусть так не думает. Минута. Ровно минута, пока я забирал из багажника провода для «прикуривания» от аккумулятора, потребовалась детям, чтобы вывести из строя систему зажигания, шлейф от контрольных датчиков и – не поверите! – повредить проводку к правой фаре. Последнее стало для меня особенной загадкой. Но как?! Можно, конечно, сослаться на пси-обучение… если бы не мои собственные подвиги в пять лет, когда, вооружившись пластиковой игрушечной отвёрткой, я разобрал монументальный отцовский ламповый радиоприёмник! Потом, уже в более вменяемом возрасте, я разглядывал блокирующие тяжёлую металлическую крышку винты и тоже задавался вопросом: «Но как?!» Не иначе, меня настигло кармическое воздаяние. – Ладно, хватит, хватит. – Я проследил, как крышка плавно становится на место, и слегка выдохнул. Что можно сломать в кристалле-двигателе? Даже знать не хочу! – Сначала ищем запись. Есть идеи, где?
Найти дневник оказалось несложно. Логика такова: Ната сначала остановилась где-то, гм, пожить, а потом стала вскрывать инструкции. Нужно найти дом с признаками того, что в нём жили, ну а дальше дело Василисы. Пока мы осматривали постройки, я уточнил у Егора, насколько точно он может чувствовать и определять кристаллы. В ответ сын сначала замялся, потом нехотя признал, что тут Васька его обошла. – Зато она не может так! – Извлечённая из кармана куртки увесистая шишка (и когда он успел её подобрать) со свистом стартовала из ладони. Он даже не попытался её кинуть, просто разжал пальцы. – Круто? – Впечатляет. – Я проследил, как, пусть и опознанный, тем не менее противоестественно летающий объект приземляется в заросли на краю поляны. – Ты же раньше так не мог? – Да ему камни в земле помогают, пап! – Младшая немедленно разоблачила брата. – Они как бы создают зону другого этого коэффициента затухания пси-воздействия. Вот. Немножко совсем вроде от других мест отличается. Не знаю, как объяснить. – Ага, и объяснить не можешь, и бросить, как я! – Егор надулся от гордости. Ответ последовал незамедлительно: – Ой-ой-ой! А кто тебе предложил попробовать? Не я, скажешь? Так бы и ходил, как лох! – Дети, – я потёр лоб, – вы оба молодцы. Может, объясните, что с этими камнями-кристаллами такое? – Мы, когда возвращались домой из школы, словно в другое место попадали, так хорошо становилось! Будто уже отдыхали два часа и полны сил, – поведал Гор. – Оказалось, это мамин камень так работает, я тоже разобрался. А тут их много, и получается такая аномалия. Как в том ужастике, ну, где коровы терялись, а потом прямо из земли полезло… – З-заткнись! – Вася сделала движение, будто хотела зажать уши. – Ты же знаешь, я терпеть не могу всякое такое! – Но мы как раз в центре… – Вот именно! Нашёл, где рассказывать! – Извини. – Егор не поленился подойти к сестре и взять за руку. – Просто тут всё будто насквозь чувствовать можно, вот я и не подумал. Ну, ты чего? – Ладно, проехали. – Насупившаяся Василиса шмыгнула носом и махнула рукой. – Пошли уже. И двинулась к дальнему дому, который мы должны были осмотреть одним из последних. – Вася, – я догнал дочь, – почему туда? – Так мамин дневник… ой. – До неё дошло. – Кр-руто. – Егор попытался сделать одухотворённое лицо, видимо, концентрировался на ощущениях, и покачал головой. – Ничего не чувствую. Знаешь, даже завидно. – Прогиб засчитан, – снисходительно оповестила маленькая манипуляторша, знавшая, что более всего брат терпеть не может того, что у неё вызывает страх. Именно так она, кстати, и отучила Егора смотреть фильмы ужасов. – И ты, кстати, прав, тут, в центре, всё ощущается гораздо лучше, а мы кругами по деревне ходили. Н-да. Косяк. Причём мой. Мне сначала тут было очень не по себе, а уж выйти на середину открытого места и вовсе казалось плохой идеей почему-то. Видно, я тоже отчасти чувствую пси, только совсем не так, как те, кто могут ею управлять. А что будет во Вселенной-один с её низким затуханием? Впрочем, туда ещё предстоит попасть.
Кристалл гордо лежал посреди стола небольшой и какой-то уютной комнаты, такой же пустой, как и в доме над ангаром, но чем-то неуловимо отличавшейся. По крайней мере, здесь сохранялось жилое ощущение, или я просто стал привыкать к воздействию? Кроваво-красный кристалл, по сравнению с булыжником из нашего дома, казался маленьким. Размером чуть больше крайней фаланги мизинца, но от него исходило некое ощущение, нет, не угрозы. Кристалл словно спрашивал: «Ты точно хочешь взять меня в руки?» Почувствовал это не только я, дети остановились, не дойдя до стола одного шага, переглянулись, и камень решительно взял Егор. Повертел в руках, удивленно вскинул брови. Ощущение давления пропало как отрезанное! – Дай мне, – тут же потребовала дочь и, заполучив просимое, застыла, зажмурившись. Несколько секунд ничего не происходило, старшенький начал как-то подозрительно переминаться. Вовремя я отвлёк его от двигателя тарелки!
– Ага! Явились-таки. – Звонкий голос Наты заставил дёрнуться и меня, и сына, только Вася осталась неподвижной. Я крутанулся на звук, и, да, в юной девушке мгновенно узнал свою любимую и одновременно не узнал. Короткая стрижка – ладно, но волосы красного цвета?! Впрочем, волосы это ещё что, выражение «я тут королева, а вы все смерды», которого я у супруги даже представить не мог, украшало личико, гм, инопланетянки. По крайней мере, на эту мысль наводила одежда, представляющая собой красный бесшовный комбинезон, облегающий тело, одновременно и одежда, и обувь. Отдельные утолщения наводили на мысли о встроенном компактном оборудовании и защитных элементах, как в «черепахах» байкеров. Девушка стояла и молчала, как живая, демонстрируя предполагаемым собеседникам степень недовольства. Немного портило картину «гордый профиль и чёткий шаг»[86] отчётливо слышимое раздражённое сопение, по моему мнению сводящее на нет весь эффект и вызывающее только умиление. До Дарта Вейдера Нате было далеко. Видно, она и сама это сообразила. Фигура «неголограмма» поменяла позу и обратилась к нам с обличительной речью: – Дядя! И папа! Вы не охренели совсем уже? – От обвинительной, откровенно детско-обиженной интонации я аж закашлялся от неожиданности. Судя по широко раскрытым глазам, Егор тоже словил нехилый когнитивный диссонанс от такой мамы. – Я понимаю – тренировка. Я понимаю – дождаться, когда вы решите проблемы. Но как минимум пятнадцать лет! Я же… я же старой стану!!! Ну, не старой, но я ж здесь со скуки помру! Вы вообще видели, что тут вокруг? Джунгли! Дикие! С кусачими летучими тварями! Я на двадцать метров от периметра отошла, меня чуть не сожрали! Какой тут на хрен университет?! Тут вообще репульсорный подвес изобрели или, как древние варвары, на лошадях ездят верхом? Ну, удружили. Р-родственнички. Вот от вас я такого не ожидала! – Девушка сделала несколько энергичных вдохов и выдохов и уже другим, заметно более спокойным голосом сообщила: – Вы меня пытаетесь защитить, я понимаю, но в этот раз вы перегнули палку. Я ознакомлюсь с инструкциями на кристалле Хранителя и поступлю, как вы мне сказали. Но это последний раз! Мне до благородного совершеннолетия оставалось меньше года, а вы! Да, долг семье священен, я помню. Я всегда – всегда! – выполняла то, что вы мне говорили. Особенно ты, дядюшка. Ну, извини, что я попала в «тупой красноголовый десант». Я понимаю, ты разочарован, но я сделала это не намеренно, меня сюда продвинули по результатам приёмного тестирования. И учти, вернувшись, я намерена отдать долг родине до конца. Никто не скажет, что семья Воля пренебрегает имперскими законами и традициями своего славного рода! Вы в своих штабах, верно, забыли, что у тех, у кого низкое звание, может быть своя воля и своя честь? Н-да, и что я воздух сотрясаю, верно? Интересно, вы и вправду считаете, что на планете с пси-коэффициентом «четыре» мне безопаснее, чем в расположении части? Единственное, что меня останавливает от того, чтобы реактивировать капсулу, – я всё-таки солдат, а вы, как ни крути, мои командиры. Я выполню ваше хреновое задание, пусть оно и заключается в не нужной никому разведке отсталого мирка неизвестно где, ах, за пятнадцать последних лет с тех пор, как отозвали наблюдателя, тут столько могло измениться, ужас-ужас. Тьфу! И я буду КАЖДЫЙ день тренироваться, раз уж вы меня этим заманили. Когда вернусь, у меня будут не только вопросы, но и силы их вытрясти, те самые силы, на нехватку которых вы сослались, засовывая меня сюда. До встречи. Кристалл оставляю на видном месте, остальные записи буду вести в камень Хранителя. Все ваши секретные распоряжения я перед этим потерла, можете не переживать. Всё. Офицер Натана Воля. Запись окончена.
Проекция исчезла, Василиса открыла глаза и немного дрожащей рукой стёрла выступивший на лбу пот. Мы молчали, сказать было нечего. Офицер? Десант? Нату отправили сюда от войны? С другой стороны, понятно, почему её сообщение на кристалле Хранителя (наверняка это наш домашний камень) такое расплывчатое. Любимая открылась мне с совершенно неожиданной стороны. Дела! Большой вопрос, безопасно ли лезть в мир Наты. Раз родственники её сюда закинули, дело закрутилось нешуточное. А жена у меня хороша. Аж целый элитный боец, десантник… «Меня папа научил». Ага, ага! – Пап, у меня вопрос. – Егор внезапно вмешался в ход моих мыслей. – Мама… она оставила эту запись для своих родственников, так? – Ну да. – Я посмотрел на неожиданно серьёзного сына, что-то усиленно обдумывающего. – Тогда почему мы её понимали? Резонный вопрос. И вот это интересно.
3
Дети попробовали мне объяснить принцип действия кристаллов. Дети. Мне. То, что сами не понимают, но «так чувствуют». Н-да, ладно. Если объединить плод их совместного креатива в жанре «описать неописуемое» и элементарную логику, получалось примерно следующее: прозрачный гранёный псионический камень – это что-то вроде флешки со встроенным плеером или плеера со встроенной флешкой. Понятно, короче. Причём хранить на такой флешке можно что угодно, а воспроизводить она может только звуки, то есть некий вариант воздействия. Наша домашняя стекляшка была настроена на локальное изменение (насколько это вообще возможно) коэффициента пси-затухания и на создание приятной атмосферы в квартире. Кристаллы, обеспечивающие периметр базы, собственно, работали так же, только вместо позитивного ощущения создавали у людей и животных негатив, заставляя покидать территорию деревни Омуты. Откуда бралась энергия для работы этих функций – ещё один интересный, но не актуальный вопрос. Во-первых, узнать неоткуда, во-вторых, было кое-что более важно-срочное. – То есть ты хочешь сказать, что вот эта штука, – показал я на красный камень в руках младшенькой, – использует твой мозг для проигрывания записей? Василиса неуверенно кивнула. Похоже, ей такая мысль не особо нравилась, но другого объяснения не было. – Получается, раз мама не учила тебя работать с кристаллами, носитель использует твою нервную систему самостоятельно? У кого я это спросил – у дочери или сам у себя. Лисса, услышав такую замечательную новость, аккуратно положила красный камень на стол и быстро-быстро отошла к дальней стене. Молодец, напугал единственного доступного оператора. С другой стороны, скрывать свои выводы от дочери я никогда и ни за что не стал бы. Это не просто подло, это мерзко! – Нет, неправильно. – Егор, тоже задумавшийся над моими словами, поднял на нас глаза. – Мама учила нас чувствовать друг друга. С обычными людьми так никогда не получалось, но между собой можно даже передать какую-нибудь простую мысль: слово или образ. Нужен только прямой контакт и очень-очень сосредоточиться на том, что хочешь, а у мамы даже по два-три получалось! Образа. Сын, вспомнив про Нату, приуныл, да и то, что собирался рассказать дальше, его, похоже, не слишком радовало. Я нашёл глазами Васю, та, наоборот, теперь хмуро смотрела в пол. – Мы пытались позвать маму, – совсем уже тихо закончил Гор. – Вместе. Одновременно. Так должно действовать сильнее. На пределе сил, – за пределами. И когда начали, сразу почувствовали в комоде отклик. Как блик, отражённый от зеркала. У Васьки передавать всегда получалось лучше, вот она и схватилась за камень. Мы думали, может, это что-то вроде сотового, только под наши способности. Сестра позвала, и мама появилась, только это была та запись. Я подшагнул к сыну и крепко прижал к себе. Для этого даже не так уж сильно пришлось наклоняться, он вымахал уже. Явно выше меня ростом будет, когда вырастет. Я постарался не подать виду, что заметил тихий всхлип. Маленький мужчина терпеть не мог плакать. Как, кстати, и Василиса. Удивительно, но младшенькая старалась никогда не показывать слёз. Честно. Я и сам был не слишком спокоен, потеря Наты для нашей дружной семьи была сродни катастрофе. Не знаю, как бы мы смогли это перенести, если бы не её заранее подготовленное послание. Я обнимал детей, которые наконец смогли выпустить всё своё горе и страхи в облегчающих душу слезах, и сам чувствовал, как меня отпускает. Наверное, несмотря на «не-голограмму» и однозначное послание, я никак не мог поверить в то, что мы найдём возможность переместиться куда-то. Даже летающая тарелка не убедила. Подспудная уверенность, что чудес не бывает, не давала мне до конца принять происходившее. И только сейчас, после рассказа детей, после очередной записи я наконец проникся. Да, моя жена из другого мира. Да, туда можно попасть. И да, мы, чёрт возьми, так и сделаем, перевернём там всё, если потребуется, чтобы найти Нату! – Ну-ка, спиногрызищи, всем немедленно приободриться, мы летим в гости к родственникам мамы, – максимально уверенным тоном произнёс я. Дети, на лицах которых сквозь лёгкую припухлость носов и век проступило нешуточное удивление, подняли на меня глаза. – Слышали же, отец и дядя нашей Наты какие-то армейские шишки. Нужно будет показать им, что мы на нашей «отсталой» Земле тоже не лыком шиты и мама вас прекрасно обучила. Готовы? – Ещё как! – Егорка взмахнул руками, и во все стороны ударила слабенькая воздушная волна. Судя по немедленно округлившимся глазам отпрысков, такого у них ещё не получалось. – Так держать! – Я всеми силами старался добиться, чтобы улыбка на моём лице не вышла кривой. – А теперь – собирать вещи и на борт. Наша капсула отходит в иную Вселенную сегодня же.4
Я понял, почему тарелку Ната называла «капсулой». Круглая штука с кристаллом в качестве двигателя кораблём могла быть в той же мере, что и лифт поездом. Никаких функций полёта, что в целом логично, раз даже ремней безопасности нет, никаких возможностей управлять. Грубо говоря, капсула содержала только псионический аналог кнопки «нажми для старта», и всё. Это мы выяснили уже внутри, пока дети медитировали на камень-двигатель, из-за размеров к нему можно было даже не прикасаться. Они осторожно пытались найти другие ярлыки для управления, может быть, записи или инструкцию по эксплуатации. Ничего. Реально – капсула. Жми – и понеслась. Что ж, осталось только нажать.– Дети, никто не хочет выйти напоследок? – намекнул я, чувствуя себя этаким папашей всегда-на-работе, не заметившим, как выросли чада. Судя по тому, как дружно фыркнули дети, им пришло в голову то же сравнение. – Между прочим, я серьёзно. Мы не знаем, сколько продлится полёт, я уверен, что люк в моторный отсек не крышка унитаза. Брат и сестра посмотрели друг на друга, на меня. На их лицах я прочёл что-то вроде опаски пополам с уважением. Типа, ну, батя задвинул. Они бы до такого… гхм. – Ну как? – Н-не. – Егор выглядел чуть неуверенно, я понимал почему, сам бы тоже, выходя один, думал нечто вроде «а вдруг она случайно стартует без меня, сама?». Ощущение сродни тому, что испытываешь, когда корабль вот-вот отойдёт от причала, и земля, такая вроде близкая, окончательно останется вне досягаемости, навалилось на нас многократно умноженным. «Билет в один конец» был только один на троих. И да чего тянуть? Все вещи внутри, мы тоже. – Тогда, Лиса, вперёд! Стартуем. – Что, прямо так? – Девочка внезапно растерялась. – Просто… просто так? – Пристегнуться некуда и не за что, даже присаживаться на дорожку смысла нет, уже сидим. – Я оглядел детей и подмигнул сыну: – Могу сказать «поехали», хочешь? – Хочу! – Разумеется, он хотел. – А можно я скажу? – Нет, пусть папа, – внезапно серьёзно попросила дочь. – И, может, рукой махнуть? – Ха! – Егор улыбнулся. – Молчу-молчу. – Приготовились. – Я поднял руку, заодно пытаясь понять, почему у меня лёгкое чувство чего-то не сделанного. Не дома же я утюг забыл? А-а, к чёрту! – Поехали! Василиса зажмурилась, и свет-без-лампочек в капсуле чуть изменил оттенок. «Не закрыли стену в ангаре!» – понял я. Тут сиденье подо мной натуральным образом провалилось.
Ездили в скоростном лифте? Тогда вам наверняка знакомо ощущение лёгкости и одновременно поднимающегося к горлу желудка. Разумеется, провалилось не сиденье, сама капсула начала свободно падать вниз. По счастью, невысоко. Кто бы ни разрабатывал машину, гм, машины перемещения между Вселенными, тарелкообразную форму он выбрал не зря и одновременно зря. С одной стороны, плоскости корпуса сыграли роль крыла-парашюта, с другой стороны, круглая хреновина без стабилизаторов начала заваливаться на бок! По счастью, я оказался с той стороны, что задралась вверх, и потому остался на месте, а вот дети буквально воспарили к центру капсулы вместе с вещами. Их я успел притянуть к себе в самый последний момент, они помогли, рефлекторно вцепляясь в подставленные руки. И тут наша посудина достигла, так сказать, пола. Удар!
Двояковыпуклый диск – отличная форма, если предмету нужно перераспределить кинетическую энергию, запасённую при падении с высоты. Ткнувшись одним бортом, капсула, как монета, немедленно перекатилась через днище, задирая противоположный борт. Проблема в том, что не закреплённый груз в лице, собственно, груза и пассажиров в этот момент летел через моторное возвышение каюты в другую стенку. Каким чудом вместо головы мне удалось подставить спину, не понимаю. И ещё нас всех впечатало всё в тот же диван. И тут проклятая тарелка покатилась. Ну, не совсем покатилась, скорее, завертелась, как упавший и быстро останавливающийся волчок со всеми «спецэффектами» для тех, кто оказался внутри. Возможно, примерно так тренируют космонавтов на центрифуге, раскручивая с ускорением, потом с замедлением, но чего в тренажёре нет, так это рюкзаков! Повезло, что детские были совсем лёгкими, а мой, тяжёлый, удалось кое-как прижать ногами. Хорошо ещё свет не погас, и никто не налетел глазом или виском на что-то твёрдое. Правда, испугаться за детей я не успел, всё происходило слишком быстро. Несколько секунд, и лодка, то есть капсула, встала «на ровный киль».
– Все целы? – Я с некоторым трудом разжал руки. Наверняка у Гора и Лиссы останутся синяки на руках, а у меня на груди и спине. Чудо, что не сломал себе ничего. Мир продолжал крутиться мимо. Давно забытое ощущение после долгого кружения на карусели. Ну и тошнило, разумеется, после «аттракциона», а судя по тупой боли, затылком я всё-таки ударился. – Вроде, – похоже, старшенький хотел сказать что-то другое, отнюдь не столь безобидное, но достаточно пришёл в себя и сдержался, – надо наружу. – Ой. – Дочь отодвинулась от меня, что-то рассматривая на моей куртке. – Кровь носом пошла, прости, пап. И голова кружится. И душно. – Да ничего, ничего. – Я нащупал салфетки, одну взял себе, остальные протянул девочке. – Егор, можешь открыть люк? – Да. – Сын уже добрался до выхода. – Сейчас.
Раздалось отчётливое шипение, начал меркнуть свет, правда, взамен разгоняя темноту за пределами капсулы. Я обругал себя последними словами, кинувшись мимо Васи к люку, сам не знаю зачем. Не было бы за бортом воздуха, мы бы его весь уже выпустили. Видно, просто разница в давлении… – Ого! – Егор уже спустился и потрясённо глядел куда-то вверх. Пришлось срочно выбираться за ним. – Ого! Аналогичная реакция была у меня. Мы находились в ангаре. Опять. Точнее, в ангаре, наверное. Огромное помещение – до потолка добрых двадцать метров, как восьмиэтажный дом – еле-еле освещённое, судя по всему, от кристалла капсулы. Тот же самый серый бетон, пол, потолок, стены. И абсолютно пусто, только у одной из стен угадываются контуры огромных, но кажущихся маленькими по масштабу с помещением ворот. Закрытых ворот. И, судя по внушительным колесам замочных кремальер, очень, ну очень прочных защищённых ворот. И все. Ах да, ещё пыль на полу. Тоненький такой слой. Интересно, когда люди были здесь последний раз?! Вот тебе и тёплый родственный приём.
5
– Ну что? – спросил я детей, застывших у ворот в одинаковых позах. – Ничего, пап. – Жмурящийся Егорка открыл глаза. – Тут нет кристаллов, кроме наших. – Василиса? Девочка в ответ только покачала головой. В руке у неё был зажат наш домашний камень, но мне всё равно пришлось достать из рюкзака фонарь. Почему-то здесь пси-освещение словно растворялось в объёме гигантского ангара, фонарик не работал. К тому, что большинство наших вещей в процессе подготовки к поездке скупались второпях, не очень глядя на цену, и далеко не все нормально перенесут посадку капсулы, я был готов. Однако, когда не заработал второй фонарь и запасной, стало неприятным сюрпризом. Сотовым, что ли, себе подсветить? Ага, и мобильникам, несмотря на противоударный контейнер, тоже каюк. Уже ни на что не надеясь, я достал практически со дна разворошённого рюкзака ещё один фонарь, взятый из дому довольно старый «varta» с большим рефлектором и обычной лампой накаливания. Именно он заработал. Просто чудесно – сохранилось именно то, что настоятельно рекомендовалось беречь от ударов. Обожаю теорию вероятности. – Пап! – Егор отвлёк меня от мысли, что неработающее, пожалуй, стоит оставить здесь. – Рации тоже не работают. Даже не включаются. Ну да, надеяться на сотовую связь в тайге глупо, и я купил три туристических мобильных рации. Как мне обещали, в условиях леса связь будет, чуть ли не на десять километров. Так и не воспользовались, как, впрочем, и палаткой, и компактным примусом, и ещё много чем. – И приёмник – даже не шипит. – Василиса раскопала у себя в вещах рекомое устройство. Уже предполагая, что увижу, я попытался включить туристический навигатор. Бесполезно. Ни одной надписи на дисплее, никакой реакции на нажатие кнопок. Похоже, переход в другую Вселенную не пережила только электроника. – Вот что. Оставим перед воротами всё, что не работает. Не знаю, что за дверью, но тащить сломанное на себе – точно плохая идея. Проверяем и выгружаем прямо на пол. – Я подал пример, складывая рядом с «умершими» фонарями телефоны, рацию и навигатор. – Давайте, давайте, и я попробую открыть дверь вручную. Дочь послушно выполнила распоряжение, к вещам отправилась электронная книга. А вот сын замешкался, как-то виновато посмотрел на нас и вытащил портативную игровую консоль. Н-да. Дети – иногда такие дети. Просил же не брать лишний вес. – Я подумал, мы навсегда уходим, как мама сказала. – Щёки сына отчётливо покраснели. – Вот я и… Это подарок. Кто ж знал. Не то чтобы Егор фанател по компьютерным играм, на самом деле вещица была скорее статусной. Крутые мобильники у всех есть, а вот мобильную приставку можно увидеть (или выпросить поиграть) только у него и немногих счастливчиков, кому родители купили такую «бесполезную вещь». Собственно, из-за того, что мальчик честно озвучил именно этот аргумент, мы с Натой разорились на этот недешёвый подарок, конечно, с условием, что результаты учёбы не «просядут». В общем, ценность у пластиковой мыльницы с кнопками и экраном в глазах отпрыска была немалая, неудивительно, что он потащил консоль с собой. – Ничего страшного. – Я попытался приободрить старшенького. – Мама обещала нам мир будущего с космическими кораблями. Представляешь, какие тут игры? – Да уж! – Дети, похоже, уже забыли, глядя на неприветливую обстановку, что именно нас должно ждать по ту сторону броневорот. Надеюсь, не вакуум. И ведь не проверить никак. В любом случае брат и сестра ощутимо приободрились, даже в глазах появилось этакое предвкушение. – Но, может, всё-таки не будем оставлять на полу? Жалко. – Сложи у стеночки, – фыркнула Вася. – Кто их тут возьмёт? – Ну, мало ли. Мы же сюда попали. О! Тут люк в стене! Серая крышка технического люка почти сливалась по цвету с материалом стены. Технического потому, что размеры у него метр на метр. Явно не под человека сделаны. Как выяснилось, даже конструкция была аналогичной земной: петли, магнитная защёлка, удерживающая крышку в закрытом состоянии. А внутри… – Кажется, здесь не всегда было так пусто, – глубокомысленно резюмировал Егор. Почти весь объём технологического канала за люком занимали кабели. Толстый-толстый пук кабелей, аккуратно перерезанных так, чтобы ничего не торчало снаружи. В свете фонаря блестел на срезах металл одних коммуникаций, мелкими искорками вспыхивали тысячи маленьких отражений лампы на незнакомом стеклянистом веществе других, третьи вообще содержали внутри оплётки что-то вроде керамики. Я не рискну говорить за незнакомых мне инопланетян, но если смотреть с точки зрения родной Земли, то в зале некогда находилось серьёзное оборудование, требующее, как минимум, электропитания, остальные коммуникации вполне могли служить для передачи потоков данных или дистанционного управления. Проверяя свою гипотезу, я повёл лучом фонаря вдоль стены и быстро обнаружил ещё один такой же люк. Скудная подсветка сыграла с нами злую шутку. Вдаль свет фонаря тоже быстро рассеивался, но и на полу я смог найти пропущенное отверстие, аккуратно забранное круглой крышкой. Да, не похоже, что помещение заброшено. Скорее, его законсервировали. Как когда-то ненужные ракетные шахты у нас в России, например.Плохо. Плохо-плохо. Если зал действительно часть военного объекта, а так оно, скорее всего, и есть, Нату отправили на Землю приказом по службе, а значит, родственники жены, как минимум, не смогли добиться организации хотя бы инструментального наблюдения за местом, куда должна была вернуться их дочь. Следовательно, они или настолько потеряли влияние, или… лучше об этом не думать. С другой стороны, может быть, потому они сами Нату и забрали, зная, что здесь её некому встретить? Разумеется, она рассказала про детей, но быстро вернуться по каким-то причинам не смогла. Тогда нас должны ждать здесь или снаружи от объекта. Пришлось усиленно помотать головой, вытряхивая лишние мысли. Тяну. Я просто тяну время, боясь открывать чёртовы ворота. Вдруг они не откроются. И… Короче, я, косясь на то, как хозяйственный Егор с сестрой заталкивают вышедшую из строя электронику в люк технологического канала, взялся за штурвал. Усилие – не идёт. А в другую сторону? Кремальера под моими руками неожиданно легко поддалась. Крутить, правда, приходилось с заметным усилием, видимо, внутри створок скрывался передаточный механизм. Поворот, поворот, поворот. После пяти минут кручения колеса створка дрогнула и ме-е-едленно начала откатываться вбок. Я проморгался, кристалл в руке Василисы неожиданно будто мигнул и прибавил в яркости, и вроде как световой круг вокруг капсулыувеличился. Видимо, запорный механизм дверей был одновременно и механизмом открытия. Створка отошла в сторону примерно на полтора метра и застыла. Разогнав темноту фонарём, я увидел всё те же серые стены, пол и потолок. Такой же пустой, как и зал-ангар, коридор во всю ширину врат. Ну, хоть что-то, по крайней мере, понятно, куда идти.
6
Всё-таки «собери рюкзак по рекомендациям в Интернете» никогда не заменит собственного опыта. Часы. Банальные ручные механические часы на случай, если откажет электроника (например, путём длительного погружения в воду). Впрочем, скорее всего, часы бы я тоже угробил, не из-за перехода капсулы между Вселенными, а сам во время приземления. «Закон подлости» – рабочее приложение теории вероятностей. А, ладно. Итак, мы бродили по законсервированной базе несколько часов. Субъективно, потому что объективно померить время не имелось возможности. Скорее всего, весь комплекс построек был тупо подземным, по крайней мере, ни одного окна так и не встретилось. Зато дверей в избытке. Двери обычные, открывающиеся поворотом на петлях. Двери сдвижные. Ворота сдвижные и подъёмные. В толще бетона (или материала, похожего на бетон – не строитель я) прятался целый комплекс из переходов, больших и малых залов, комнат проходных, комнат тупиковых. Всё это, благо, находилось на одном уровне, иначе мы бы точно заблудились в трёхмерном лабиринте на раз-два. И так догадались зарисовывать только после первых двух развилок. В целом, через энное время и два привала плюс несколько раз перерисованный в условном масштабе маршрут, логика неведомых строителей стала более-менее понятна. Зал, где материализовалась тарелка, располагался где-то в центре сооружения. Вокруг широким кольцом, правда прямоугольным (да, да, я знаю, как это звучит), группировались другие помещения. По счастью, создатели комплекса не парились с геометрией, и все углы были абсолютно прямыми, так что мы и без компаса могли примерно прикинуть, где находимся. Замкнутый коридор пронизывал кольцо и образовывал, э-э-э, ступенчатый квадрат. В общем, вёл не абсолютно прямо, а петлял прямоугольными изгибами, то и дело упираясь в очередные врата. Далеко не такие серьёзные, но каждый раз приходилось тратить время, отыскивая возможность открыть преграду вручную, потому что приводы отсутствовали везде. Что не помешало проклятым демонтажникам педантично закрыть нам выход столько раз, сколько это вообще возможно. По счастью, то ли из-за размеров коридоров, то ли из-за всё-таки работавшей в пассивном режиме вентиляции, дышать было можно везде, однако воздух ощутимо отдавал затхлым. Надо ли говорить, что, встретив в конце концов ещё одни ворота, копия самых первых бронестворок, мы обрадовались и насторожились. – Переход на следующий уровень, – уверенно провозгласил Егор, осмотрев преграду. – Или ещё один тупик. – Василиса порядком утомилась, но держалась и упорно старалась показать, что она ещё ого-го сколько пройдёт. На самом деле протопали мы не так и много, но уж больно давило окружающее. Я бы успел напрочь разрядить единственный работающий источник света, если бы не светящийся домашний кристалл у дочери. – Не тупик. – Старшенький постучал по металлу преграды. – Тут даже надписи есть, а на той не было. – Надписи?! Мы с Лиссой немедленно подскочили к указанному месту, я включил фонарь. – Ты уверен, что это надпись? – Девочка высказалась и за меня. – Больше похоже на штрихкод. – Клинопись! У нас в учебнике в прошлом году была большая картинка про Древний Египет. Вы ещё не проходили. – Ну, вот ещё! – Лисса надулась. – Они картинками рисовали слова. И-е-роглифами, вот. – Это только жрецы, остальные себе мозги не ломали, писали чёрточками и точками, – снисходительно пояснил Гор. У меня закралось смутное подозрение, что ребёнок что-то перепутал[87], но память отчаянно сопротивлялась. Да и какое это имеет отношение? Все равно прочесть не можем. Шрифт Брайля[88]. Эх, надеюсь, тут написано не предупреждение вроде «не открывать – ядовитая атмосфера». Плохо. Опять придётся проверять на себе. После пяти минут однообразной работы руками створка послушно поползла в сторону, и кристалл в руке Васи опять отреагировал: разгорелся ярче, будто даже замерцал. Я уже открыл рот, чтобы спросить, но осёкся – зажмурившаяся дочь широко распахнула глаза и неуверенно махнула рукой во тьму за воротами: – Пап, там и правда выход. Я чувствую. Егор? – Что-то такое… не уверен. Я выглянул в проход и, не удержавшись, хмыкнул. Коридор, ровный и прямой, в первый раз за время блужданий под небольшим углом поднимался вверх, причём дальний конец терялся в темноте. Неужели почти выбрались? Монотонный подъём оказался коварен – вроде совсем не сильно в горку, но ноги у меня загудели уже через пару десятков минут. Ещё через десять минут я уже был готов объявить очередной привал, однако дети шагали и шагали как ни в чём не бывало, даже не много обогнав меня. Неужели дело в рюкзаке? Совсем недавно брат с сестрой ощутимо притормаживали движение, а теперь в балласте я? Вот ведь, старость не радость. Хотя я как-то не ожидал «поймать» старость до тридцати пяти. Да и не в такой уж я плохой форме! Я… – Папа, у тебя ноги болят? – Вася внезапно остановилась, встревоженно разглядывая меня. – Ой, и спина тоже? – Э-э-э… – Вот так сознаваться в своей слабости перед собственными детьми мне не хотелось, но младшенькая даже не стала дожидаться, пока я что-нибудь скажу. – Пап, я знаю, что делать! Садись на рюкзак. Егорка, что стоишь как чурбан? Помогай! – О! – Парень отвис и метнулся следом за сестрой. У меня на языке так и крутилось «а может, не стоит?», но показывать, что сомневаюсь в своих детях? Хрена с два! В крайнем случае, просто посижу, ускорять процесс заживления ран и снимать усталость у отпрысков всё равно нормально никогда не получа… – Ауч! – Хорошо, что от мата при детях я рефлекторно сдержался. В правую икру как раскалённую спицу всадили. – Егор! Косорукая жаба! – До того внимательно ощупывающая мою левую икру через ткань штанов, дочь толкнула брата, тот отлетел, будто ему со всей силы «зарядил» в плечо взрослый человек. – Ой. Я вскочил, в два прыжка долетел до сына, лежащего на спине и удивлённо лупающего глазами. Судя по лицу, ему даже больно не было. – Гор! В порядке?! – Д-да. – Старшенький ухватился за мою руку и легко встал. – Даже не больно. – Извини, пожалуйста. – Младшая выглядела потрясённой. – Я… ты… никогда от простого «усиления»… прости! – Да и я никогда. – Дети переглянулись и вдруг замолчали. А до меня внезапно дошло: ноги больше не болят. Ни одна, ни другая.7
– Мама говорила про лечение. Помнишь? – Василиса после нашей вынужденной остановки была предельно серьёзна и сосредоточена. Внезапно многократно усилившиеся ее способности, в отличие от Егора, не столько вдохновили, сколько напугали. – М-м, многократное ускорение локальной регенерации биологических тканей из-за стимуляции деления клеток производится на глубину воздействия… – Старший на ходу даже закрыл глаза, чтобы процитировать ближе к тексту. – А что? – То, что ты с папиной ногой делал, это не лечение. Я видела. И почему я этого воздействия не знаю? – Ну, это… – Брат замялся, но потом со вздохом раскололся: – Мама показала однажды, когда я ещё раз по поводу тренировки пожаловался. Нас на айкидо сенсей заставил общеукрепляющие упражнения делать после года растяжек, мышечную массу набирать сказал. Час занятий, а потом ноги-руки как ватные и болят. Мама сказала, молочная кислота накапливается, и научила ее ускоренно метаб… разрушать, короче[89]. Правда, это долго делать надо было, а тут – р-раз. Но она мне не сразу показала, только через три месяца, а у твоей группы как раз до этого этапа занятия должны дойти были. – Ага. – Девочка отвернулась от брата, переведя взгляд на однообразную стену наклонного тоннеля. Впрочем, я заметил, как она исподтишка то и дело бросала взгляды на меня, точнее, на подвергшуюся её лечению конечность. Хотя я и заверил дочку, что всё хорошо и ничего неприятного не чувствую, её, кажется, это не успокоило. Однако сделать она всё равно ничего не могла, тем более не здесь, мы уже отшагали больше часа, а наклонный тоннель всё тянулся, тянулся и тянулся. По моим прикидкам, мы должны были подняться на приличную высоту, метров сто или около того, похоже, база залегала в коре планеты на большой глубине. Впереди не просматривалось и намека на свет в конце тоннеля. Прямой, как стрела, уже порядком наскучивший своей однообразностью коридор-пандус чернел одинаковой темнотой что спереди, что сзади. Свет фонаря бессильно рассеивался, не освещая и трёх десятков метров. Тревожно мерцающий свет камня, пусть и заметно прибавивший в яркости, не набирал и того. Идти вперёд и вверх – не самое разнообразное времяпрепровождение… Хрр-рп! Тихий, но отчётливый звук заставил нас замереть, как вкопанных. Дети инстинктивно сделали шаг ко мне, но Егор тут же выступил вперёд, сбрасывая рюкзак и принимая что-то вроде боевой стойки. Я судорожно крутил головой, но в пятне света-без-теней ничего, что могло бы издать звук, не просматривалось. И никого, соответственно, тоже. Не было даже камешков на полу, которые могли проскрежетать по бетону под подошвой ботинка. Сыну тем временем надоело озираться по сторонам. Он прикрыл глаза и сделал резкое движение руками. Ф-фух! В лицо, поднимая пыль, ударил резкий порыв ветра. Фантастическое зрелище. Я прямо увидел, как воздушная волна кругом расходится от ребёнка. Нечто подобное я видел только в кино с Джеки Чаном! – Гор! Идиот, что ли! – Воздух разметал волосы Василисы и заставил её покачнуться. – Я тут почувствовать пытаюсь, а ты! – Я подумал, вдруг невидимка. Я в одном кино видел. Ну, типа волна воздуха должна была заставить заколебаться маскировку. – Идиот! Это так не работает! Хрр-рп! Повторный неопознанный звук заставил вздрогнуть всех, а я наконец вспомнил про сигнальный пистолет и немедленно обругал себя последними словами. Оружие надо было достать сразу же, как только мы открыли капсулу! Мало ли что? А я тут хожу с детьми(!) как по собственному дому! В нижние карманы моей штормовки изнутри были нашиты специальные секции под выстрелы 12-го калибра, по три с каждой стороны. Я заранее уложил два патрона пулевых, два картечных и две сигналки и теперь на секунду завис, решая, что взять. Хрр-рп! Такое впечатление, что звук шёл сразу отовсюду, а не откуда-то с одной стороны. И он был… – Васька! – Егор от избытка адреналина, уже не сдерживаясь, орал, тыча пальцем в руку сестры. – А? – Младшенькая машинально подняла кисть на уровень глаз и разжала пальцы: на ладони ожидаемо лежал кристалл Наты. – А?! Трещина. С тихим «хрр-рп» на камне, прямо на наших глазах, появилась ещё одна засечка. – Бросай! – не своим голосом заорал старший. Ф-фух! Василиса не заставила себя просить дважды, процессы деструкции в стекляшке, сопровождающиеся такими звуковыми эффектами, явно не располагали к эксперименту в стиле «давайте посмотрим, чем всё закончится, прямо у меня в руке». Пси-устройство вылетело из руки дочери и унеслось назад и вниз по коридору. Видно, порядком испугавшаяся Вася опять рефлекторно задействовала «усиление». Улетевший кристалл сдёрнул пятно освещения за собой, оставив нас в полной темноте. Светящаяся, быстро удаляющаяся искра после продолжительного полёта ударилась наконец о пол, мигнула, подскочила, ещё ударилась, ещё и ещё. Мы, молча, стояли и смотрели, дождались, пока источник света остановится, ещё постояли. – Идём, что ли? – Я вытащил фонарь. – М-может… – Егор нерешительно посмотрел назад. – Ну… – Ты правильно поступил, и ты, Василиса, – приободрил я детей. – Мы же не знаем, что происходит, когда такая штука ломается, и почему она решила вдруг сломаться. Словно в ответ на мои слова мы услышали далёкое и звонкое «КРР-РП!», через секунду нас едва не сбила с ног воздушная волна. Куда там «обнаружению невидимок» старшенького! – Пойдём. – Надо сказать, меня самого слегка «потряхивало». Что, если бы эта штука взорвалась у Василисы в руке?! И тут меня как током ударило: второй кристалл, красный, который мы забрали со стола на базе! Тяжёлый рюкзак рухнул на пол, я судорожно сунулся в карман. Нет, не этот. Нашёл! Сунутый под луч фонаря, красный камень заиграл бликами на гранях, и всё. Прозрачный материал оставался цел и трескаться, похоже, не собирался. Или это потому, что мы не использовали его как лампочку? Первым моим желанием было закинуть опасный предмет подальше. Вторым – отдать Егору. Его «подальше» сейчас было значительно большим, чем моё. Третьим… А почему бы и нет, пусть из младшей ещё тот «спец»? – Вася, что с камнем-то делать? Девочка было протянула руку к кристаллу, но тут же отдёрнула. Виновато посмотрела на меня. Ясно. Я аккуратно положил на пол наше последнее возможное доказательство того, что мы тут по приглашению Наты, пусть косвенное, но уж какое есть. Распрямился, натянул лямки рюкзака на порядком истёртые плечи. И просто, молча, кивнул: пошли, мол. Пошли.Батарея фонаря начала сдавать ещё через полчаса субъективного времени. Быстро так. Свет лампы прямо меркнул на глазах, обещая через считаные минуты оставить нас в темноте. Прибавили шагу, ещё прибавили, будто это могло что-то исправить. Василиса обречённо зажмурилась прямо на ходу и вдруг резко затормозила. – Там! Впереди… там что-то есть! – Кажется… – Егор попытался пронзить сгущающийся мрак взглядом. – Чёрт. Чёрт! Чё… О! Я опять достал пистолет – пришлось убрать его, как только занял руки фонарём. На ощупь вытащил сигнальный патрон, с громким щелчком переломил оружие и загнал его. Постарался, чтобы ствол располагался параллельно полу коридора. Ф-ф-ф-ф-ш-шух! – Красная ракета слепящей вспышкой унеслась вдаль и на излёте ударилась в преграду. Ещё одни знакомые створки броневорот. Колесо кремальеры пришлось нащупывать и крутить в полной темноте. Из-за этого тусклый свет, пробивающийся через расширяющийся проход, мы заметили сразу. Егор, не дожидаясь, пока щель станет достаточно большой для меня, первым проскочил наружу и издал странный звук. Пришлось бросать рюкзак и протискиваться за Лиссой с пистолетом в руке. На детей я наткнулся сразу за воротами, оба стояли, глядя на явно переносной светильник. И на неподвижно лежащую в круге его света человеческую фигуру.
8
В первое мгновение мне показалось, что я вижу землянина – ни в форме фонаря, ни в спектре света, ни в позе, ни в одежде не было ничего «такого». По сравнению с костюмом-скафандром Наты из записи с красного кристалла, по крайней мере. Наверное, потому я без всякой опаски приблизился к мужчине, не выпуская из руки сигнального пистолета. В него я зарядил второй сигнальный патрон, на этот раз зелёный, убить таким очень сложно даже при выстреле в упор, во всяком случае, так было написано на форуме, где выложили инструкцию «допила» ствола до нелегального боевого оружия. Однако даже сигнальная ракета на небольшом расстоянии могла причинить тяжёлые телесные повреждения. Человек – это далеко не медведь. В общем, я был вооружён, а потенциальный противник или источник информации – как повезёт – подавал лишь слабые признаки жизни. Наклонившись над незнакомцем, я заметил сразу несколько пропущенных вещей, может быть, потому, что глаза после нескольких минут полной темноты не сразу адаптировались к свету. Первое – одежда оказалась вовсе не такой простой. Материал куртки, например, напоминал ткань только издали, по фактуре же скорее пластик. Толстый гибкий полимер тоже имел признаки внутреннего армирования или просто плохо гнулся. Больше всего мне не понравились следы, напоминающие оплавленные подпалины на спине и рукавах куртки, и это, кстати, отчасти могло объяснить второе пропущенное при осмотре с нескольких шагов. С мужчиной явно что-то не так. Бледная, почти белая кожа, замедленное, неестественно-механическое дыхание и полузакрытые глаза, смотрящие в пустоту! Последняя замеченная деталь меня напугала, что уж там. Я резко дёрнулся назад, сжимая мгновенно вспотевшей ладонью ребристую рукоять успокаивающе-тяжёлого пистолета, и едва не налетел спиной на детей. Егор и Вася застыли в трёх шагах от находки, закрыв глаза, в напряжённых позах. Именно так они раньше общались со своей пси-способностью и с «камнями». Я застыл, не понимая, как быть, ушедшие в транс дети могли делать сейчас что-то жизненно важное, и, скорее всего, это связано с лежащей на полу фигурой. Я наклонился к дочери и с ужасом обнаружил, как по её лбу скатываются всё более и более обильные капли пота. Схватил за плечи, намереваясь «разбудить», тут девочка с тихим стоном обмякла у меня в руках. Синхронный стон вырвался у старшего, но сын смог удержаться, всего лишь припав на одно колено и оперевшись руками о пол. Надо быстро валить отсюда – вот только вперёд или назад? Сзади точно нет выхода, но впереди может ждать что-то более опасное. – Папа, стой. Нет угрозы. Дочь едва прошептала сказанное, но я почему-то сразу ей поверил. Действительно, никакой угрозы. Помог девочке сесть на пол, в одно движение, в который раз за этот безумный день, скинул рюкзак, подобрал упавшую ракетницу, – слава богу, не выстрелившую. А теперь… – Он – кристалл. – Василиса нашла в себе силы открыть глаза и даже бледно улыбнуться – буквально тенью своей обычной улыбки. – Этот мужчина. Чтобы переварить это простенькое утверждение, потребовалась пара секунд, и снова дочь опередила меня, заговорив раньше, чем я сформулировал вопрос и открыл рот. – Он под действием своеобразного наркотика, который ввёл себе сам. Доза позволяет стать хозяином своих мыслей, предельно структурировать память и сознание, а ещё делает его разум доступным для нас. Для псиоников. – Он потому и пришёл сюда, в своё тайное место, – внезапно подал голос старший. – Пси-фон мира приносит видения, создаёт безумные образы, а он лишь хотел вернуться в прошлое. Ещё раз. В который раз. Да, зовут его Мерх, и таких, как мы, в его памяти называют не «псионики», а «имперцы». Наверное, было очень глупое выражение лица, когда до меня дошло, КАК дети получили информацию. – Под действием эта штука называется грань, он для нас как открытая книга, как кристалл с записями, только их очень-очень много. И… Нет, пап, мы даже здесь не можем читать мысли обычного человека, мы чувствуем тебя и угадываем! – Егор, несмотря на бледность, самодовольно ухмыльнулся и тут же побелел ещё сильнее, в его глазах я увидел самый настоящий страх. – Н-нет. Я резко дёрнулся, оборачиваясь и вскидывая оружие, в очередной раз матеря себя на все лады, что не сменил патрон на пулевой, но за моей спиной всё было по-прежнему: лежащее тело, светящая лампа. Резко обернулся назад к сыну: – Что?! – Мы с Лиссой его только что убили!9
Я, наверное, всё же плохой отец. Счастливец в браке, хороший, смею надеяться, муж, но как родитель не самый худший, очевидно, но… Хороший отец всегда знает, как вести себя с отпрысками, а дети чувствуют себя за ним как за каменной стеной. Всегда. Мы с Натой с самого начала поделили обязанности – я работаю, она смотрит за детьми и домом. Так сложилось само собой, а потом не нашли причин что-то менять. Зачем? Я пытался общаться с мелкими больше, но две работы оставляют не так много свободного времени, а хочется ещё и с любимой побыть наедине. Мы с женой старались вместе решать воспитательные задачи, показывали, насколько серьёзно воспринимаем Егора и Василису «как взрослых», объясняли, помогали в учёбе, разбирались с проблемами, но нужно быть честным перед самим собой, в общении с детьми я всегда был в роли ведомого обожаемой супруги. Да и вообще никогда не отстаивал позицию главы семьи. Нам с Натой даже в голову не приходило, что роль командира ячейки общества нужно как-то определять или делить! Как-то всегда само получалось, и я слишком привык к этому «само». А последние события, в которых дети проявили себя с лучшей стороны, вдвоём подставив плечо там, где я привык опираться на помощь любимой, подспудно убедили меня, что они уже повзрослели. – Идиот! – Для того чтобы добраться до брата, Василисе пришлось буквально проползти на четвереньках, сил встать не было. Пощёчина вышла совсем слабой, Егор только покачнулся, но выражение лица разительно поменялось. – Вася? – Идиот! Он сам себя убил, не видишь, что ли, он на этой дряни сидит уже несколько лет. И прихватил с собой все порции «грани», какие у него были, чтобы колоть столько раз, сколько придёт в себя! Он тут уже четвёртые сутки валяется! Его личность уже была готова развалиться без внешнего воздействия. Он сам с собой это сделал, а не мы!!! – Последние слова дочь практически проорала, если можно орать срывающимся шёпотом. Тем сильнее оказался контраст, когда девочка совершенно спокойным голосом закончила: – И мы обязаны воспользоваться его жертвой, иначе она будет напрасной. – Что? – Егор удивлённо хлопнул глазами. – Что слышал. – Силы и голос постепенно возвращались к младшей. – Ты сканировал его… Мерха вместе со мной. У него в голове то, что нам нужно: язык, грамота, местные расклады. Где что находится, кто здесь главный. Как я уловила, выход из базы далеко в пустыне. У него какой-то транспорт здесь где-то есть, а мы даже не знаем, как им управлять. Ну, соображай уже быстрее! – Н-но… – Кажется, сын шокирован точкой зрения сестры на события сильнее, чем «убийством». Мальчик с каким-то новым выражением лица перевёл взгляд на лежащего на полу наркомана, потом на сестру. – Мы просто так это возьмём и сделаем? – Я не хочу умирать здесь в компании с этим Мерхом. – Вася прищурилась, будто всматриваясь в рекомое тело, и сморщилась, потирая висок. – Воды тут нет, еды тоже. Этот привёз небольшой запас и спрятал. Ай! Егор бережно обхватил сестру за плечи и прислонил к плечу. Тихо резюмировал: – Я думаю, это оттого, что мы слишком много информации пробуем осознать, мозги не справляются… – Нужно по кусочкам. – Василиса рукавом отёрла лоб. Рука заметно дрожала. – Мы не успеем даже за сутки, тут работы на несколько лет. А его сознание без личности скоро начнёт угасать. – Мама записывала информацию на кристалл из своей головы, структурировала и записывала, а здесь уже структуризация проведена, единственную нелинейность мы сломали. Просто перенести, не осознавая. Кристалл у нас остался. – Она слабо мотнула головой в сторону приоткрытых ворот. – Он может взорваться, как и большой. – Егору идея совершенно не нравилась. – И потом, что это нам даст? Осознавать всё равно придётся по кусочкам и очень долго, если переписать вообще получится. – Получится. – Василиса с усилием отлипла от плеча брата, села ровно. – Это единственный шанс. Нам невероятно повезло наткнуться на этого, нужно воспользоваться возможностью. Иначе маму просто не найти! – И что делать? – Вот я и думаю… – Я знаю, что делать, – вмешался я в спор детей.Пока они обсуждали обстановку, я боролся с мучительным ощущением полной нереальности происходящего и одновременно с ещё более болезненным ощущением собственной бесполезности. У меня нет таланта к псионике, Ната говорила, что это генетический дар, в популяции людей довольно редкий. И что вообще полюбила меня за другой талант. Мне вдруг вспомнилась та ночь – пьяная пятёрка гопников, только теперь, с высоты своего возраста и опыта, я осознавал, для Наты я мог быть там полезен лишь как отвлекающий манёвр. Живой щит или, как говорят, мясо. Когда пятеро на одного – мышцы не решают, нужно оружие и умение им владеть. Но если оружия нет, то своей болью ты можешь купить несколько лишних шансов тому, кто способен совладать с противником. Я не мог помочь детям сейчас, в мире наверняка других, ушедших вперёд технологий, без пси-способностей, почти без оружия и умения применять даже то, что есть. Но я по-прежнему мог стать «мясом», живым щитом, только на этот раз не от людей, а от сложившейся ситуации. В положении или «все рискуют умереть», или «я рискую больше других, но, в случае выигрыша» у меня даже сомнения не возникло, что выбрать. – Если я правильно понял, наркотик, как его, «грани», разработан имперцами для работы с памятью человека, верно? – Па-ап. – Дальше. – Я сделал знак не перебивать меня. – Этот препарат опасен, но не летален, человек после применения возвращается примерно в то же состояние, в котором был, так? Егор машинально кивнул, Василиса нахмурилась. – И последнее. Вася может переписать информацию не осознавая, это тоже я правильно понял? – Отец! – Папа!!! – Дети, несмотря на слабость, синхронно вскочили. – Ты же не… – Дозировку вы можете считать у Мерха в голове. Я принимаю препарат, Лисса переписывает мне память донора, сколько получится, потом действие прекращается, и вуаля. Информация сама «распакуется» в моей голове. Ну, по вашим словам, вы настолько хорошо меня знаете, что угадываете мои мысли. Так что, надеюсь, не сотрёте любимому папе в мозгах что-нибудь ненужное. Дети смотрели на меня огромными глазами, в них смешалось столько всего, что я и не пытался угадать отдельные эмоции. Зато сам, на удивление, испытывал не страх и опасения за исход процедуры, придуманной «на коленке». Нет, меня распирала идиотская гордость. Смогу! Всё-таки смогу защитить детей. Ната будет мной гордиться, если… КОГДА мы её найдём!
Часть вторая. Бороться и искать[90]
10
У меня никогда раньше не было опыта приёма наркотиков. Впрочем, едва ли «грань» можно считать наркотиком в прямом смысле слова – психотроп, вводя человека в изменённое состояние сознания, вовсе не вызывал чувство невероятного наслаждения. А вызывал он… боюсь, нужных слов описать, что я почувствовал, находясь под воздействием допросной химии имперцев, я просто не подберу. Словно ты проваливаешься сам в себя, твоя голова изнутри становится похожа на железнодорожный вокзал, смешанный с многоярусным автоматизированным складом и библиотекой. Тебе доступна любая часть памяти, более того, ты можешь выгрузить её на виртуальный поезд в виде мешков, ящиков и прочей тары и перевезти в другое место. Например, поместив воспоминания в оперативную зону, вспомнить что угодно настолько подробно, насколько это вообще возможно. С эффектом максимального присутствия. Это «безобидное развлечение», повторяемое раз за разом, сломало разум Мерха, впрочем, с головой у него и так было не всё в порядке. На земные годы мужику было шестьдесят пять (!!!), а он, видите ли, посчитал, что жизнь кончена. Эмо-инфантил хренов. Проблемы на работе, никому не нужен, живёт один, интроверт, ни с кем не общается, старается всё делать в одиночку, скорбит втихаря о старых добрых временах и страдает от того, что жизнь не удалась.Знаете, что Мерх раз за разом вспоминал с таким упорством? Свою учёбу в инженерно-технической академии на Соноре! Чем-то это очень престижное учебное заведение, не носящее приставки имперское только по причине расположения и смешанности преподавательского состава, набранного с мира по нитке, напоминало старые советские вузы. В академии охотно учили бесплатно, но потом, будь любезен, отработай по распределению и не жалуйся на зарплату. Мерха отправили сюда, на Каллигу, где он провёл последние сорок лет. Надо сказать, студенты в академии даром что принадлежали к высокоразвитой технической цивилизации, охватывающей множество звёздных систем, вели себя ничуть не лучше каких-нибудь прорвавшихся из глубинки на бюджетное отделение московского вуза молодых идиотов без тормозов. Пили, гуляли, куролесили и Мерха регулярно втягивали в свои приключения, не без последствий для оного. С «гранью», например, будущий технический специалист познакомился на допросе в службе социальной защиты Сонора. Что для этого нужно было учинить, я так и не понял: от постоянного «перекладывания» части студенческих воспоминаний в оперативную зону памяти ассоциативные связи между событиями разрушились, что и стало основной причиной деградации личности. Всё это я узнал уже потом, когда мучительно приходил в себя, лёжа на спальнике в том же помещении, где мы нашли этого донора. А до этого передача воспоминаний «изнутри» выглядела так: внезапно обнаруженная рельсовая ветка, тянущаяся от здания вокзала-склада моего сознания куда-то в белёсую бесконечность, и приближающаяся бесконечная вереница товарных вагонов, платформ и цистерн, загруженных разномастной тарой без локомотива. Следующие часы? дни? недели? я провёл, ежесекундно пытаясь распределить этот бесконечный поток по веткам и тупикам сознания, сначала успевая как-то сортировать, потом уже как попало, лишь бы были свободные места. В какой-то момент вместо одной входящей колеи к моему мозгу подключилось аж шесть. Дочь каким-то образом догадалась или поняла, как делать первичную сортировку, и стало легче, несмотря на возросшие объёмы трафика. Через бесконечность времени загрузка завершилась, и я попытался понять, что именно мне досталось и, по возможности, рассортировать полученное. Тут действие «грани» кончилось. Объективно сознание просто возвращалось из состояния неестественной структуризации в естественное. Субъективно же я почувствовал себя перчаткой, которую выворачивают наизнанку! Уверен, испытай донор хоть раз подобное, вмиг растерял бы желание помирать, поскольку его воспоминания просто вернулись на свои места. А у меня был огромный объём информации, который раньше отсутствовал. Причём информации… гм, ну пусть – архивированной… разобрать и разгрузить я успел самый мизер. Контроль над механизмами собственной памяти я уже утратил, зато подсознание, напротив, проснулось и, подчиняясь вложенному эволюцией механизму, постаралось разом обработать новые колоссальные массивы данных. Дальше я просто валялся в бреду. Смутные воспоминания о видениях, испуганных, странно искажённых лицах Егора и Васи, о том, как мне протирают губы влажным платком и пытаются напоить. Когда я окончательно пришёл в себя, обнаружил сразу несколько вещей. Во-первых, я всё ещё лежал в кругу света лампы Мерха. Во-вторых, я был гол, аки младенец, и завёрнут в определённо очень неприятно воняющий продуктами человеческой жизнедеятельности спальник. В-третьих, я попытался оторвать голову от импровизированной подушки и невольно застонал. Страшная слабость не давала даже нормально пошевелить рукой. Ко всему прочему, «ныла душа». Попытавшись разобраться в последнем, я едва не выматерился вслух, вместо этого меня пробил приступ сухого кашля. Мерх, сволочь, ну, спасибо тебе за прощальный подарок! Только чужой многолетней депрессии мне и не хватало!
– Папа! – Папа!!! – Глаза Егора подозрительно блестели, Василиса ревела в три ручья, даже не пытаясь это скрыть. Облегчённо ревела. – Ты кашлял, пей, вот, пей! – Спа…сибо. – После горячего «пакетикового» буль она у меня даже голос прорезался, и проклятая слабость постепенно начала отступать. – Долго я так здесь? Дети замялись, я с опозданием понял, что средств измерения времени у нас не осталось, а под землёй закатами и рассветами не полюбуешься. Проклятье! Только сейчас сообразил, через что заставил пройти собственных детей, мало того что валялся почти как мёртвый, так ещё и протекает это бесконечно долго, без привязки к суточным ритмам природы восприятие времени обычно начинает чудить. – Дайте мне шанду, проверю по таймеру, – попросил я и наткнулся на два удивлённых взгляда. – Ну, шанду. Мы его ещё за фонарь приняли поначалу. Далеко стоит, мне пока не дотянуться самому. Первым выражение лица сменилось у сына. Сначала недоверчивое, а потом… – Получилось. Вася, у нас получилось! Что получи… Тут я осознал, что меня никто не учил работать с портативной системой биологической очистки, не знаю с детства дереш – «эсперанто» местной цивилизации, да и имперский на курсах в академии не учил. Некоторые знания вообще легли так, что я не мог их разделить, например, принципы построения распределённых компьютерных сетей на Земле и здесь совершенно идентичны (разумеется, реализация отличалась). Я «вспомнил» ещё кое-что и опять раскашлялся, организм «не потянул» смех. Выпив несколько глотков чая, я немного успокоился и сообщил детям: – Мерх, кха! Мерх – это не имя, даже не прозвище. Это жаргонное название профессии, вроде нашего слесаря и электрика, только ещё и компьютеры чинит. Вот кем надо быть, чтобы самого себя даже мысленно так именовать?
11
Г-гадкая штуковина! Это я про шанду, если что. На самом деле, незаменимый девайс для очистить чего-либо от излишней, гм, биологии. Судя по отдельным ассоциациям, возникающим у меня, часть приборов, с которыми работал безымянный мерх, находилась там, куда лично я не полез бы без плазмомёта. Тьфу ты, опять «наложенная память» прорывается. В том числе, с помощью шанды можно помыться, в смысле «помыться». Что-то вроде пресловутого «ионного душа», к месту и не к месту поминаемого в космофантастике. Выставляешь самую малую толщину проникновения и просто водишь активной зоной над телом, отшелушивая вместе с грязью верхнюю часть ороговевшего слоя кожи. Провести несколько раз безопасно, увлечёшься одним местом или задумаешься, можно кожу до мяса снять. Бр-р! Зато не надо тратить дорогую воду, потом просто щёточкой почистился и стряхнул с себя обезвоженную пыль, главное не забыть очки надеть перед началом процедуры, иначе можно и глаза повредить. Ну, или если совсем по-мажорному, использовать тонкоплёночный полимер, распыляемый из баллончика и насмерть цепляющий на себя всю грязь, в этом случае шанда счищает плёнку, не укорачивая и утончая, например, волосы. Полимер, по-русски шампунь, мне пришлось растранжирить, дабы отмыться. Дети, после того как я, скажем прямо, обделался, раздели и обтёрли меня, как могли. К счастью, одевать не стали, завернули в спальник, который теперь годился на выброс. Впрочем, учитывая, что в состоянии «бревно» я пробыл пять земных суток, всё совсем не так плохо. Более того, вообще чудесно, поскольку после переноса памяти я мог не выжить или остаться дебилом. А запах что? Шампунь и шанда. Чувствовал я себя при этой процедуре примерно так же, как человек, бреющийся скальпелем, н-да. Ну, донор памяти проделывал такое каждый день уже десять последних лет, и ничего. На самом деле воспоминания достались мне весьма скудные, первыми были скопированы наиболее актуальные разделы памяти, к которым мерх обращался чаще всего. Другое дело, что в «актуальное» попали студенческие воспоминания, к которым бывший владелец испытывал прямо-таки болезненную тягу, но, может, это и к лучшему. А вот что делать с непонятной тянущей тоской, также перешедшей по наследству? Вопрос тот ещё. Хорошо, хоть я точно знаю, что она не моя. Даже копирование того, что успели переписать, не обошлось без проблем. Чем менее использованными были воспоминания, тем больше в них дыр, плюс, подозреваю, сам процесс перезаписи добавил изрядно. Кстати, я воспринимал приток информации как непрерывный, но на самом деле его в течение трёх дней делали Егор и Вася, с перерывами, меняясь, почти не оставив времени на сон. И «скормили» мне за это время четыре дозы «грани», потому что выход из изменённого состояния сознания означал окончание процесса и длительный отходняк, на который просто не было времени. Некоторые ключевые сведения я, скорее всего, так и недополучил, оставалось надеяться, что переписанного хватит для адекватного поведения в обществе. К концу третьего дня когнитивные области мозга Мерха окончательно отказали, и дети отволокли этот практически труп дальше по коридору. Кормить и поить перешедшее в вегетативное состояние тело человека бессмысленно, а смотреть на мучения тяжело. Дети наверняка получили серьёзную психологическую травму, и что с этим делать, я просто не знал. По крайней мере, адекватного детского психолога, способного помочь юным псионикам, на Каллиге не было. Больше не было. Четырнадцать лет назад Империя приняла решение о снятии протектората с системы Каллига, после чего все производства и исследовательские центры были свёрнуты, граждане Империи перевезены в другие системы, базы армии и космического флота демонтированы (а что осталось – законсервировано) или уничтожены. И главное, прекратились дотации. Это одним махом выбило у местных не-имперцев почву из-под ног. Планета была пригодна к колонизации, да вот беда, местная жизнь не успела и, в обозримом будущем, не собиралась выходить на сушу по причине сугубого преобладания одноклеточных форм над многоклеточными. То есть мало того что суша была начисто лишена хоть какой-то почвы, так ещё и ураганные ветра не давали людям свободно расселяться по поверхности планеты: любое жилище, не защищённое сверхпрочным куполом или не закопанное в землю, рисковало в один прекрасный момент просто улететь. Результат не замедлил сказаться. Сейчас Каллига больше походила на мир, переживший апокалипсис, чем на планету, просто оставленную бывшими владельцами. Мегаполисы стояли полупустые и постепенно разрушались, половина коммунальных и прочих служб не работала. Процветала наркомания и умеренный бандитизм, для крупного у населения просто не было ценностей, которые можно было бы «отобрать по-честному и разделить по справедливости». Чуть ли не половина оставшихся людей занималась тем, что демонтировала все более или менее ценные трофеи: части конструкций, компьютерные системы, украшения, всё, что перевезти космическим кораблём до соседнего мира было дешевле, чем произвести там. Своеобразный «закон и порядок» где-то поддерживался местным самоуправлением или народной милицией[91], где-то бандами или отрядами наёмников. Последним живым островком ушедшего межзвёздного государства оставался только наземный центр дальней связи и навигации – с сокращёнными в десять раз штатами, он, по слухам, должен был вот-вот закрыться, но всё не закрывался. Я, пытаясь выудить из памяти всё, что знаю о текущей ситуации в мире, где мы оказались, машинально продолжал выполнять гигиенические процедуры. Как раз выключил шанду и выбрался из кучи тонкоплёночных стружек, снятых с собственного тела вместе со всем, что на нём скопилось за неделю без возможности помыться. То ещё мерзкое зрелище. Однако мысль о последнем имперском анклаве на планете заставила меня буквально застыть. Предположим, Нату забрали родственники (или не родственники), стартовав с этой планеты и вернувшись сюда же («можно попасть в соседнюю Вселенную, но не на соседнюю планету», и линия-маршрут от Земли нарисована только одна). Сделать это можно при помощи пси, то есть это были имперские граждане, а они на планете есть только в ЦДС, имперском центре дальней связи и навигации. Даже если Каллигу посетили какие-то другие имперцы, мимо ЦДС это событие пройти не могло! На чём именно основана моя уверенность, я сказать не мог, но логично же. В темпе натянув единственные запасные штаны и футболку, я, не завязывая берцы, выбежал в коридор. – Егор! Вася! Я знаю, где искать нашу Нату.12
– Па-ап, а оно вообще ездит? – Василиса потыкала пальчиком в борт транспортного средства, на котором сюда добрался ныне покойный мерх. Машина мало того что была выкрашена в грязно-песочный цвет прямо поверх изъеденного ржавчиной борта, так ещё и накрыта маскировочной сетью расцветки «пустыня». Кстати говоря, я никогда не задумывался, почему маскировочные накидки для техники делают в виде сети. Теперь же местный климат с ходу показал мне одно из важных преимуществ подобной компоновки маскировки: снижение ветровой нагрузки! С правой стороны сеть и машину под ней засыпало песком почти по низкую покатую крышу, и ничего, камуфляжные параметры только улучшились. – Скорее, летает, правда, не очень высоко. – Сын, пока я сражался с заклинившим люком, успел сунуть голову под днище пепелаца. – Тут явно сопла! – Воздушная подушка с принудительным нагнетанием на большей скорости экранопланирует уже самостоятельно. Вроде бы когда-то эта штука и могла летать, но сейчас я бы не рискнул подниматься выше чем на пять метров. – Если эффект экрана, то скорость должна быть под сотню кэмэ в час, – авторитетно заявил Егор, как и всякий мальчишка любящий читать про оружие, корабли и прочие неоднозначные технические решения. – Если упадёт, разобьёмся так и так. – Не упадём, тут система аварийной посадки ещё цела до некоторой степени. Люк наконец поддался, пришлось основательно долбануть ногой, дабы замок «отпустило». – Технологии на грани фантастики, – с сарказмом прокомментировала последнюю процедуру дочь. – А мы точно попали в мир будущего? Больше напоминает «Безумного Макса». – Это только снаружи, – посулил я, кивая на вход в машину. – Ты посмотри, что внутри, только не трогай ничего, тут всё на соплях держится и так же летает. Дети не заставили себя упрашивать дважды и тут же исчезли в проёме люка. – Ух ты-ы! – Жалко, папа материться запрещает. – Голос Васи был скорее ошарашенный. Я, уже зная, что увижу внутри, спустился следом.Сам транспорт (мерх называл своё перевёрнутое корыто «транспорт» или «транспортёр») в целом напоминал земные суда на воздушной подушке: зализанные обводы, широкое плоское днище, необходимый минимум торчащих из обшивки сенсоров и антенн. Это снаружи, внутри же отличия были разительными! Прежде всего, инженер и айтишник в одном лице напрочь не признавал фальшпанели в своей машине. Действительно, зачем? Только мешают добраться до чего-нибудь, в очередной раз сломавшегося. Как итог, внутренности транспортёра представляли собой то ещё переплетение проводов с редким вкраплением трубок, от пневматики и гидравлики цивилизации Вселенной-один постарались отказаться везде, где позволило технологическое развитие. И вообще от движущихся частей, по возможности. Экономичнее, дешевле в обслуживании, проще заменять в случае выхода из строя, легче найти неисправность. Я отметил, что повторяю про себя слова одного преподавателя донора памяти с вводной лекциипо предмету, и досадливо поморщился, помотал головой, пытаясь избавиться от почти слышимого голоса в голове. Это получилось, но взамен попробовала навалиться апатия. Да что ж такое-то! Я сюда за другим пришёл.
– Вода. Где-то треть бака накапало. – Эту информацию я получил не из показаний датчиков, а банально постучав по указанной ёмкости разводным ключом. Гаечный ключ до боли напоминал своего земного собрата и отличался только специальным покрытием на рабочей поверхности, позволяющим захватить даже совершенно круглую гайку без граней. Тьфу, как же избавиться от этой нудятины в голове?! – Повезло, мерх не выключил систему кондиционирования корпуса, боялся, что аномально ведущий себя в тепловом спектре объект заметят из космоса. – Тут ещё и кондиционер включён, – выпучил глаза Егор. – Жарко, как в печке! – Как и в пустыне вокруг. Тепловая маскировка дополняет визуальную. Хотя здесь не так уж и горячо, всего около тридцати градусов Цельсия, просто пустынный ландшафт создаёт такое впечатление и обманывает наше сознание. Лучше помоги мне слить конденсат. Дети за моей спиной переглянулись. Вася пожала плечами. Меня как игла кольнула в сердце, но я сделал вид, что ничего не заметил. Как бы мне самому психолог не потребовался вперёд отпрысков, а то и вовсе психиатр. Хотя тут, может, не процесс «перезаписи» виноват, а просто без общения с Натой из меня полез тот самый «ботаник-заучка», каким я был в школе? Друзей в школе у меня почти не было, а с теми, что были, я поспешил разорвать все контакты после поступления в вуз. Плохо жить интровертом, это вам любой экстраверт скажет. Дружба и приятельство меня тяготили, а всё, что связывало нас, осталось в школе. Возможно, дело в первой влюблённости, о которой я потом поведал любимой. В общем, в Москву я ехал с твёрдым желанием оставить прошлое позади: с глаз долой – из сердца вон. Университет перед поступлением вызывал у меня настоящую эйфорию – столько будет умных людей, с которыми можно нормально поговорить. Нет, частично ожидания оправдались. Даже, я бы сказал, во многом, только, боюсь, ждала бы меня судьба как у безымянного мерха, если бы не Ната. Именно она заставила меня измениться, ради неё я был готов отказаться от самого себя, что уж говорить про вредные привычки или не самый приятный стиль общения? Пока мы добирались до Омутов, запускали капсулу и выбирались из подземных катакомб, я успешно сопротивлялся накатывающему отчаянию, побеждал его. Но после ментальной операции во мне как будто внезапно проснулся прежний Михаил, разочарованный в людях мрачный подросток. Неужели он так и жил все эти годы на дне подсознания, загнанный туда прессом светлого и целительного чувства к лучшей женщине во Вселенной, во всех Вселенных? Господи, насколько всё было проще ещё совсем недавно!
Мерх – донор воспоминаний действительно был чем-то похож на Михаила-первокурсника. Просто ему не повезло так, как мне. Не заметила однокурсница, которую он любил все семь лет обучения, не оценили талант, не выдвигало на руководящие должности начальство. Вроде всё шло само собой, но куда-то не туда, причём о «туда, куда надо» сам технический специалист имел весьма смутное представление. Новых знакомств мужик избегал, про друзей и говорить нечего, всё общение с немногими коллегами сводилось к «я-просто-делаю-свою-работу». А потом Империя объявила об отказе от протектората и уходе с планеты, и всё пошло под откос. Он собственными руками демонтировал системы, которые сам же настраивал и устанавливал, всё чаще прощался с людьми, улетающими навсегда, видел, как процветающий, хотя и своеобразный край превращается в помойку, и помогал в этом, выполняя условия контракта. У Мерха было своеобразное представление о чести. Даже когда город Танис объявил о превращении в независимый полис, и разбежалось последнее начальство, он продолжал выходить на работу. Правда, уже самостоятельно брал деньги с новых заказчиков, и у бандитов, и у других мутных личностей, и у представителей отдельных жилых зон, превратившихся в «самоуправляемые структуры». Ровно день в день окончания договора, который ему теперь некому было закрыть, просто свалил в пустыню, прихватив с собой все запасы психотропа, которые смог наскрести. Координаты аварийного люка-входа в хорошо экранированный «предбанник» лабораторного комплекса ему были откуда-то известны. Он давно приметил место, чтобы «повспоминать», где пси-фон планеты не рисковал вывернуть мозги наизнанку после приёма «грани». Не знаю, на что рассчитывал «мастер технической поддержки», но, по-моему, мужика банально «рубануло». Он не знал, что делать дальше, и решил сбежать. Туда, где можно заниматься любимым делом и ничего не решать. Даже этот почти истерически-импульсивный поступок мерх произвёл педантично и занудно, не забыл захватить весь свой обычный инструмент, после прибытия перетащил под землю ёмкости с водой. В очередной раз отремонтировал транспортёр. Правда, было ещё кое-что, связанное с отъездом. В памяти всплывали крики «Эй, ты! Стой!» и два ощутимых толчка в спину. Как я ни старался, не смог «увидеть» этот эпизод, зато всплывали всё новые и новые нюансы существования мерха в последние годы. И это было очень странно чувствовать, но я понимал, почему он поступил так в тот или иной момент, ощущал, что мог ответить (или не ответить) так же на реплику на улице. Теперь мне каждый раз упорно приходилось себе напоминать: МОЁ лучшее НЕ осталось в прошлом. Я найду Нату. Я НАЙДУ ЕЁ! По крайней мере, у меня остались наши дети. Чёртова заёмная депрессия, будто мне своей мало!
– Папа. – Егор заставил меня вздрогнуть. – Просто задумался. Нужно как-то разместить вас на время дороги, в этом проклятом клубке проводов не то что двигаться, на земле стоять опасно. – Конечно, пап. – Мальчик заулыбался и неожиданно прижался к моему боку. Я с некоторой растерянностью неуверенно провёл рукой по его коротким волосам, и Гор быстро отстранился. Виновато посмотрел и, схватив двадцатилитровый сосуд, заполненный конденсатом, легко оторвал от пола и выставил за пределы машины. И тут же выпрыгнул сам. Слова «не надрывайся» и «я сам понесу» застряли у меня в глотке. Я изменился, да, но и дети тоже стали другими. Многодневное испытание одиночеством, смерть человека и взятая на себя колоссальная ответственность не могли не отразиться на мягких и пластичных детских характерах. Иногда мне казалось, что мы не отец и дети, а посторонние люди. Приходилось прикладывать усилия, чтобы разогнать наваждение. – У нас те же проблемы, пап. – Василиса вернулась с противоположной стороны салона транспорта. – Дома мы никогда не могли так хорошо ощущать твои эмоции, буквально угадывать, о чём ты думаешь. Здесь смогли ощутить, как нас любит родной отец, а потом сами, своими руками сделали с тобой такое. Приходится постоянно напоминать себе, что ты сделал это ради нас всех, ради мамы, другого выбора просто не было. Псионика – чудовищная штука. Прости… От этих простых слов повеяло таким… Внезапно показалось, что я уже почти старик, а напротив стоит моя взрослая дочь, уже сама воспитавшая детей. Новое наваждение длилось не более секунды, но я успел полностью насладиться ощущением «жизнь прошла» и «вот и выросли мои дети, стали меня понимать». Моргнул, и передо мной опять внутренности транспортного агрегата мерха и десятилетняя девочка с недетскими глазами. Впрочем, противоестественно взрослое выражение уже покидало лицо дочери вместе с одинокой слезой, медленно скатывающейся по щеке. У меня в глазах тоже защипало. В этот раз я не испытывал никаких проблем при выражении чувств, прижал к себе ребёнка и ощущал только одно: я защищу их, защищу любой ценой! Пусть даже придётся пойти на стократ худшие жертвы, чем сейчас. Я понял, что увидел в своём воображении. Да, дети могли и не найти кристалл или не начинали искать, мало ли почему. Я бы остался отцом-одиночкой, снедаемый чёрной меланхолией, кто знает, удалось бы мне её победить. Удалось бы НАМ справиться с пропажей Наты? Наверняка наша семья распалась бы, стоило детям достичь совершеннолетия. Очень тяжело простить друг другу вечное напоминание о прошлом самим фактом своего существования. Наверняка дети и свои пси-способности постарались бы забыть: прошлое – прошлому. Но! Мы нашли камень Наты, нашли капсулу, даже чёртова мерха нашли и использовали. Мне тридцать пять, детям – двенадцать и десять, и всё будущее ещё впереди! Мою жену, мать моих детей ещё можно найти, если не на этой планете, так в этой Вселенной обжитых планет хватает! Не позволю себе проиграть! Особенно какой-то мутной дури в собственной голове.
13
– Нет, это не «Безумный Макс», это «Звёздные вой ны». – Василиса накинула на голову капюшон самодельной накидки «премилого» оранжевого цвета, одёрнула слишком длинные рукава так, чтобы те закрывали кисти рук. – Силу почувствуй, юный падаван. Поможет тебе она, но тёмной стороны берегись! – В таком случае мы уже давно на Тёмной Стороне, – фыркнул Егор, недоверчиво изучая, как я «режу» и «склеиваю» оставшуюся часть термоэлектрогидроизоляционной неткани. Неткань – наиболее близкий перевод термина, в оригинале что-то вроде сокращения от словосочетания «нетканое полотно». В данном случае полотно, само по себе, многослойный композит из… н-да. Ну, пусть из неопластика. То есть далёкий потомок обычных пластиковых плёнок, керамических волокон и ещё хрен знает чего. В академии мерха вроде как учили истории развития науки и техники, однако именно эту часть обучения он почти начисто забыл, возможно, сразу, как сдал. Впрочем, я, например, историю вычислительной техники тоже сдавал, а помню разностную машину Бэббиджа, женщину-математика англичанку Аду, в честь которой назвали первый алгоритмический язык программирования и… упс. А, ладно. – Если мы на Тёмной Стороне, где моя Молния Силы, – резонно возразила Василиса. – А ещё светящиеся жёлтым глаза? Как раз к этому оранжевому балахону в цвет. – Попросить папу, чтобы тебе ещё и сумочку раскроил, тоже под цвет? – Зачем мне сумочка, когда у меня есть замечательный брат, освоивший пси-усиление тела и понесёт все наши вещи в оранжевом мешке! Личный носильщик будет так здорово сочетаться с цветом этого милого плащика. – Па-ап, может, хоть рюкзаки оставим свои, не будем делать из этой изоленты, – взмолился сын. – А то будем как те деды морозы. «А что в мешках?» – «Подарки!» – «Так это всё нам?!» – Гор, я же вам уже объяснил, тут так не ходят. – Я отложил в сторону продвинутый гибрид паяльника, сварочного аппарата и ножа: близкий русский аналог его названия, если убрать слово «палка», пожалуй, «стило». Только этой штукой можно задавать неткани швы и границы, которые она не пыталась «зарастить», растекаясь, по возможности, до границ рулона, из которого была вырезана. «Изоленту» я нашёл тут же в предбаннике подземного комплекса, ориентируясь по знаниям донора памяти. Да, даже в другой Вселенной слесари и инженеры прячут излишки, дабы не уменьшили следующую порцию ремматериалов. Конкретно изоляцию в рулоне запихнули в один из кабельных колодцев подходящего размера. Найти оказалось достаточно просто – при демонтаже про заначку и не вспомнили. – Вообще-то, пап, то, что на тебе, от наших вещей по виду не сильно отличается. – Старшенький осторожно потрогал рукав мерховской куртки. Вася хмыкнула, уж она-то отличия видела прекрасно: маленькая, но настоящая женщина. Меня в очередной раз слегка передёрнуло. Спасибо за напоминание, блин. Да, я снял одежду с трупа. Что уж теперь-то после копирования памяти. Тем более она мне действительно была нужна. Тщательно отчистил шандой, а потом и вовсе выставил «фонарь» на полную мощность в режиме «обеззараживания помещения» на двадцать минут. Как раз настолько, чтобы превратить застывший труп в прах. Мы ещё раз поднялись на поверхность и в полном молчании развеяли прах по ветру, отдавая последнюю дань и выполняя последнее желание безымянного инженера, чтобы в конце концов всё окончательно решилось без него. Мне же «в наследство» достался комплект одежды.* * *
Современная одежда развитых цивилизаций во Вселенной-один имела регулируемый размер, герметичные застёжки, саморегуляцию влажности и температуры внутри, часто могла впитывать органические выделения – последнее ограничено. И всё это за счёт ткани, точнее, неткани. Дополнительные опции, то же армирование, в материал вплавлялись отдельными интегрированными приборами. Комплект «мастера на все руки» лишь внешне походил на образцы двадцать первого века с Земли, на самом деле рабочая одежда мерха представляла собой армированный скафандр, разве что без шлема и сервоприводов. И, увы, не от хорошей жизни предыдущий владелец собрал с миру по нитке и таскал на себе всё это великолепие. В коммуникациях города, кроме небезопасной плесени и грызунов типа крыс нескольких видов (откуда только взялись), вполне можно было вляпаться в кислоту, наступить в лужу жидкости под напряжением или встретить людей, что совсем плохо. Мерхов обычно не трогали, это считалось не по понятиям, но, кроме организованных бандитов, наркодельцов и редких наёмников, существовало совсем дно. Опустившиеся уже-не-люди были готовы прирезать за небольшое количество денег или вещей на перепродажу, или просто «под кайфом», или придумать ещё чего «поинтереснее». Просто удивительно, как быстро – быстрее плесени на трубах и кабелях! – наросло на человеческом обществе такое.– Понимаешь, Егор, заявиться в Танис в нашей одежде с Земли всё равно что приехать погулять по Москве в настоящих рыцарских доспехах и одежде семнадцатого века. Причём погулять не где-нибудь в центре на Арбате, а в «чотком»[92] районе города типа Митино[93] ближе к вечеру. Мало того что все коситься будут, снимать на телефоны, так ещё и обязательно найдётся кто-нибудь, кто поймёт – не бутафория. Дальше объяснить, что будет? Причём учти, в столице люди легко себе объяснят твой наряд как «переодеться с фестиваля забыли» или «опять рекламу раздают», а здесь такого точно нет. И ткацких фабрик тоже. Зато любителей поживиться за чужой счёт хоть отбавляй, в том числе и челноков с космического корабля, потому что откуда здесь ещё могли взяться «ряженые» в дорогущем старье, да ещё и совсем уж редкого детского размера? – Всё ясно, пап. – Сын уныло кивнул, но буквально через минуту его прорвало: – Если бы хоть цвет был другой! – Ро-озовый, – немедленно предложила сестра-ехидна. – И фиолетовенький такой. Ответом ей был стон умирающего лебедя. – Я обещаю, первым делом купим вам одежду. Сразу, как только я заработаю немного денег. В карманах у мерха было космически пусто, впрочем, не самое редкое состояние для этого эмо-наркомана. Спустил всё мужик на дозы «грани». Большой запас специфической далеко не самой востребованной дури из хранилищ эвакуированной Имперской Службы Социальной Защиты неведомыми путями попал в руки криминала и достаточно долго обеспечивал стабильно низкую цену. Однако в последнее время «грань» стала дорожать вслед за давно взлетевшими ценами на еду, воду и прочие материальные блага. Правда, инженера и техника подобные тенденции не волновали. Ситуация «нужны деньги – взял работу, пошёл и заработал» за последнее десятилетие стала для него привычной, как дыхание. Мне казалось, безымянный мерх вообще деньги за ценность особо не считал, в отличие от своего оборудования. Достаточно сказать, что, отправляясь в последний рейс и намереваясь сидеть под землёй посреди пустыни то ли до смерти, то ли до просветления, он не продал НИЧЕГО. Эти не новые, тщательно ухоженные, часто собранные самостоятельно инструменты и приборы были для него важнее и ближе многих людей. По тому же принципу подбиралась одежда, и только «пепелац» был восстановлен из брошенного корпуса и собранных «по миру» деталей на скорую руку: всего лишь средство попасть в восхитительный мир прошлого и проклятие, позволяющее вернуться назад. Вот такой выверт психики. – Новую одежду, если она действительно новая, а не подогнанная и ношенная, можно настроить под любой цвет, – сообщил я, аккуратно ведя стилом вдоль линии, подсвеченной красным лазером-указателем. Выкройку я «сляпал» за полчаса, освоив нехитрый компьютерный терминал, доставшийся по наследству, только распечатать было не на чем. Поломав голову, я «вспомнил», что всё та же шанда-«фонарь» включает в себя и простой монохромный лазерный проектор: незаменимая вещь, если нужно расчистить участок стены (пола, потолка) над чем-то, чего под наносами/наростами биологии просто не видно. А так – чёткая и ясная проекция. Вот ею я и воспользовался, решив задачу вполне по-инженерному: не можешь сделать в лоб, сделай так, как точно будет работать. Мерх мог бы гордиться таким «наследником», как я, если бы вообще мог кем-то гордиться. – Сделаю красной! – Что? – Сделаю свою одежду красной, как у мамы на проекции, – объяснила дочь. Василиса, как и Егор, испытывала перед прибытием в город двойственные чувства. С одной стороны, это приблизит нас к Нате, с другой стороны, после моих описаний желание побывать в Танисе у детей окончательно пропало. Увы, ни до чего другого нам просто не добраться. Погодные станции на планете теперь отсутствовали, а по спутниковой системе «поймать окно» ночью, спокойно долетев до людей, можно с гарантией на расстояние в пару сотен кэмэ. Днём всё проще, но и разглядеть по онлайн-трансляции сверху транспортёр, чешущий куда-то там по своим делам, мог любой желающий. А это гарантированный нездоровый интерес: зачем человек полез на опасную поверхность из города? Наверняка нечто ценное нашёл. – Хорошая идея. Красный тебе определённо пойдёт. – Ага. Только не знаю, красить ли волосы под цвет. Чужое воспоминание промелькнуло перед глазами, и я невольно громко фыркнул. – Па-ап! Я знаю, это глупо, ну а если здесь такая мода. Ты же не хочешь, чтобы твою дочь считали отсталой деревенщиной? – Да не в этом дело. – Я с трудом сдерживал смех. – Сообщение с кристалла из Омутов помнишь? Красить волосы – привилегия и обязанность военных Империи, а красный вообще что-то вроде нашего «крапового берета». У них даже поговорка есть «к непокрашенным волосам руку не прикладывают». Конец фразы утонул в звонком хохоте мелких. Смеялись долго, выпуская наружу всё, что успело накопиться в душе и в сердце за эту долгую неделю. Остаток вечера то Гор, то Лисса, вспоминая, начинали тихонько хихикать. Не знаю, как насчёт защиты мира в галактике, но мир и покой в нашей семье доблестная имперская армия в тот вечер восстановить смогла. В темноте, кое-как стряхнув толчками «подушковых» двигателей новонаметённый на фюзеляж песок, я поднял наш транспорт над дюнами и повёл на юг. К городу Танис. К новому этапу наших, гм, приключений.
14
Чёртов авантюрист! Это я про мерха-донора, если кто не понял. Полёт-поездка на воздушной подушке изначально показался несложным, ничуть не сложнее, чем управлять любой техникой в игре-симуляторе на телевизионной приставке. Никаких батарей переключателей, шкал десятков приборов в поле зрения. У машины даже не было как такового лобового стекла или «фонаря»-кабины, как в самолёте. Изображение выводилось в виде трёхмерной компьютерной проекции на монитор терминала – те самые защитные очки. Причём выводилось сразу дополненным и обработанным, за бортом стояла кромешная тьма, ветер гнал поперёк курса «поземку» из песка, но я всё видел, будто в яркий тихий солнечный день. То же самое изображение «на всякий» дублировалось обычной трёхмерной проекцией перед креслом водителя, мне пришлось ее отключить. Лазерная голография – это круто, но не тогда, когда с тобой двое детей без защитных линз на глазах. Обычно объём проекции как-то отгораживался от пользователей, дабы те не поймали «зайчика» в глаз, но не забываем, кто чинил этот транспорт. Первые десять минут полёт проходил достаточно скучно. Дети тихо переговаривались за спиной в своих импровизированных креслах. Я пытался отыскать в памяти, что именно нас ждёт по прибытии, а заодно сообразить, на кой чёрт в машине водитель, который поддерживает курс кнопочками «вправо-влево» и «вверх-вниз», следуя нарисованной линии? Неужели нельзя было предусмотреть автопилот? Или я его просто не нашёл? В общем, я решил влезть в настройки, посмотреть, что там есть – и совершенно напрасно. Ибо сказано мудрыми: «работает – ничего не трогай!». Я говорил, что приборов нет, и управление как у танчика в игре. Дополненная реальность расцветилась десятками полупрозрачных указателей и шкал, показывающих мгновенную силу ветра, скорость, силу тяги под днищем-«крылом» транспортёра, нагрузку на каждый из 24 двигателей-нагнетателей, поддерживающих эффект экрана. Вся эта иллюминация ежесекундно меняла показания, наглядно демонстрируя, чем именно занята бортовая электроника и зачем потребовалось упихать внутрь корпуса километры проводов, связывающих датчики, двигатели и аналитический вычислительный кластер с управляющим блоком реального времени. Нашёлся и селектор включения автопилота: в красной рамочке, с заботливой подписью «метеоусловия не соответствуют условиям безопасного полёта, необходима немедленная посадка». Я отыскал галочку «выключить подробное отображение полётной информации» и, когда снял её, выдохнул. На хрен. На хрен! Летим? Летим. Даже не трясёт почти. Хорошо, что проектор выключен, впрочем, дети всё равно пока не умеют читать на дереше.Купол города оказался вовсе не куполом. Гигантское прямоугольное сооружение скорее само напоминало этакий мега-небоскреб, который кто-то положил на бок и чуть прикопал. Припарковаться и проникнуть внутрь так просто не удалось, в некоторых местах ветер намёл даже не барханы, а целые горы песка, которые начисто перекрыли несколько действующих гаражных площадок. Одну из них уже откопали, но в неё я соваться не стал. Парковка была закреплена за службой контроля технического состояния защитного «купола» и после развала всего и вся перешла в частный сектор. Появление мерха на летающем транспорте могло быть воспринято только в одном ключе: «хочу к вам примазаться». Что за этим последует, я, как ни старался, выжать из своей памяти не смог. Кстати, я решил стать мерхом. Точнее, не так. Моё земное образование и достаточно разносторонняя рабочая практика на Земле с натяжкой могли считаться аналогом основных занятий местных «мастеров поддержки всего», если оставить за скобками разницу в технологическом уровне. Довелось мне и компы чинить, и сети тянуть, и программировать, и даже сайты писать-редактировать, и трубы менять, и краном подъёмным автомобильным научиться управлять, и даже электрикой с высокими токами заморачиваться. Разумеется, большей части этого меня в вузе не учили. Но молодой семье были нужны деньги, а уж когда Ната забеременела, мне пришлось стать кем-то вроде «решателя проблем» в компании, где я в итоге зарабатывал больше всего (основная работа). Ну, знаете, когда у бригады, копающей канаву, затык: порвали чей-то кабель и не знают, что делать. Или пришли электрики, стремянки нет, сидят, курят. Или… Да что там говорить. Немного не так я представлял своё будущее, поступая в университет, но ради любимой и детей без колебания наступил на горло собственным иллюзиям и занялся добычей средств на существование. И не прогадал, в отличие от мерха-наркомана, научился общаться с людьми. Друзей, правда, не прибавилось, слишком специфическая это среда – сектор инженерно-технического обслуживания. Может, и к лучшему, если принять во внимание текущее моё положение.
Итак, мерх Миш. Звучит? Да уж. Мне достался достаточно большой и объёмный кусок знаний и памяти от донора о его профессиональной деятельности. Честно сказать, многие технические моменты человеческой цивилизации во Вселенной-один я сейчас представлял гораздо лучше, чем социальные. Инженер и техник о них часто думал, когда не скорбел о потерянной жизни, да. Мне же оставалось полагаться на то, что люди в любом мире – люди, а интеграция планет в государства должна была сформировать максимально простую и доступную интегральную культуру. Что-то вроде культуры США или СССР, если откинуть сохранившиеся местечковые заморочки. Н-да. Ладно. Прорвёмся. Разумеется, я не собирался практиковать до того, как «вспомнил», что денег от мерха мы не «унаследовали». Деньги в этом мире и в этой Вселенной нужны не меньше, чем дома. Больше, чем дома. Там у нас уже была наработанная социальная платформа (жильё, одежда, гражданство, знание языка как родного, источник средств к существованию), а здесь реально ничего! Одежда. Еда. Даже с учётом моей вынужденной голодовки, пока валялся в отключке, дети успели подъесть большую часть взятых с собой запасов. И плата за вхождение «в систему». Последнее очень актуально, путь по поверхности планеты на доступном транспорте равносилен попытке суицида, а в магистральные тоннели, соединявшие все наземные и подземные постройки на Каллиге, без ИД просто не пропускали. Ну и без денег, разумеется. Идентификация требовалась везде: при регистрации в гостинице, при совершении сделок, при расходе платной воды и так далее. ИД, строго говоря, не документ, а запись в базе данных. Твоя биометрия позволяет опознать тебя, даже если ты ударился головой и потерял память. Твоё тело с его уникальными параметрами и кодом ДНК – ключ к твоему кошельку, средствам связи, транспорту и так далее. Выдать себя за другого человека можно и не мечтать на любой нормальной планете. По счастью, Каллигу «нормальным» миром назвать нельзя при всём желании. Город Танис объявил свою независимость вслед за многими другими городами брошенной Империей планеты. Логично. При этом никто даже не почесался провести нормальную децентрализацию сетевой информационной структуры. А зачем? Сегмент города частично изолировали, городской вычислительный кластер стал центральным узлом микрогосударства. Разумеется, провести перерегистрацию граждан не подумали, некому было обновлять и биометрию (что положено делать раз в пять лет). Имперцы улетели, местным было по фигу. Таким образом, идентификация в городе проводилась нынче достаточно условно, в основном по наличию электронного ключа и знания человеком нужного пароля, что открывало массу очевидных возможностей для подмены данных, чем, я думаю, масса людей на планете уже воспользовалась. Те же наёмники, например. Не удивлюсь даже, если центральный информационный центр уже давно намеренно выведен из эксплуатации. Логичным представляется и наличие в каждом городе специальных людей, проделывающих подобные манипуляции с регистрацией за небольшое вознаграждение. Разумеется, подобный ИД будет низко котироваться в «цивилизованной части галактики», но это меньшее, что меня волнует. Сейчас нужно добраться до Центра Дальней Связи или хотя бы связаться с ним. Хотя понимание, что Ната должна была знать, где финиширует капсула с Земли, и не смогла отправить нам хоть кого-нибудь навстречу, заставляет задуматься о… Чёрт, только не сейчас! Сначала первоочередные задачи!
Парковку удалось найти с «подветренной» стороны города, один из боксов подавал признаки жизни и после обмена кодами с аппаратурой транспортёра согласился открыть створку приёмного люка. Очень вовремя, наш транспорт во время медленного барража начало слегка покачивать, и качка постепенно возрастала. То ли ветер, то ли опять что-то вышло из строя, не всё ли равно. Долетели. Я растолкал детей, умудрившихся задремать в конце полёта: давно заметил за ними такую реакцию на не сильное волнение. Открыл люк, вышел первым, выше поднимая шанду, действующую опять в режиме фонаря, и скривился. Компьютерная модель внутренностей гаражного отсека не давала, как оказалось, полную детализацию всего, только крупных и значимых, по мнению пилотажной программы, деталей. Сюрприз! Стоящие в соседних ячейках транспортёры оказались ободранными до последней детали остовами, на их фоне даже наш транспорт смотрелся новеньким и целым. Освещение на стоянке когда-то было, об этом свидетельствовали свисающие с потолка провода и крепления под светильники, но от ламп остались одни воспоминания. На одной из стен красовалось сильно выцветшее и облупившееся граффити, откуда-то тянуло слабым-слабым характерным запашком общественного туалета. И тишина. – Кажется, я уже начинаю скучать по милой и чистой заброшенной тайной базе Империи, – озвучил нашу общую мысль Егор. – Тут не везде так. – Я попытался приободрить его, а в голове один за другим проносились коридоры и служебные помещения, загаженные, заваленные обломками, после возгораний, которые не смогла потушить испорченная система автономного пожаротушения, и смутные образы жилого блока мерха. – Кажется. «Цивилизация, на сотни лет обогнавшая земную», мать её.
15
– Папа, – не выдержала Василиса, когда мы третий раз подряд остановились на развилке, – что-то не так. – Я здесь не очень ориентируюсь. В смысле, тут всё построено по типовому плану, и заблудиться нам в принципе не грозит. Но… Это самое «но» меня и смущало. Мерх по возможности никогда не пользовался общедоступными путями, предпочитая лезть через технологические коммуникации. Обычно обходился магистральными тоннелями, кабель-каналами соответствующего диаметра и вертикальными коммуникационными шахтами. Зачем? А чёрт его знает. То ли так проверял оборудование в «своём» секторе ответственности, то ли совмещал полезное с полезным, неторопливо находя лишние детали и узлы после отключения очередной городской системы, то ли просто таким нехитрым образом достигал одиночества, чтобы повспоминать, пока руки заняты. Проблема в том, что сопутствующая инфраструктура в разных частях города была по-разному реализована, и заблудиться там можно было даже при наличии интерактивной карты-схемы. Тёмный коридор – по-прежнему, ни одной лампы и ни одного целого предмета интерьера – буквально давил на меня, не давая сделать шаг вперёд. В конце концов я плюнул и повернул назад, благо недалеко ушли. Неприметная дверь в стене с автономным электронным замком (то есть не вскрытая) вела из гаражного отсека к силовой подстанции. Меня она пропустила, съев мастер-код десятилетней давности, связь с сетью города была давно потеряна. Не только с сетью – с подстанции я попытался подключиться к служебным сенсорам – вотще. Не работал ни один канал, стало быть, такая «красота», как в ангаре, здесь везде, а не только дальше по коридору к внутренней стене купола Таниса. Вообще прекрасно, блин. Машинально дёрнул главный автомат электропитания, отключая линии, что каким-то чудом не выбило во время массового развлечения «сопри всё, что не прибито гвоздями», и повёл Гора с Лиссой к техническому подъёмнику вертикальной шахты. Подъёмник, на удивление, работал, и опуститься ниже уровня поверхности удалось без проблем. Не знаю, как детям, а мне сразу стало как-то легче на душе. Мой инженерный терминал вместо пустоты отображал десятки отметок работающих устройств, как это и положено в нормальном технологическом сооружении, сделанном руками человека. Дополненная реальность пестрела кучей сигналов о проблемах, а кое-где и об аварийном состоянии, разумеется, но ни одна сволочь не добралась сюда и не исковеркала труд десятков умов и многих лет. Вообще из биологических организмов в тоннелях после прекращения регулярного обслуживания явно обитала только плесень. Уж не знаю, чем питалась в неосвещаемых проходах лишай-никоподобная фигня, разросшаяся так, что стен в иных местах стало почти не видно, но здесь ей было хорошо. Даже очень хорошо – ни одного следа чистки! А неплохо бы тут как следует покопаться. Готов спорить, половина кабельных коммуникаций идёт в никуда, да и нагрузку на трубопроводах стоит проверить. Сомневаюсь, что тут кому-нибудь ещё нужен вакуум, сжатый воздух и гидравлический напор универсальной инертно-смазочной жидкости.– Папа! – Вася буквально вцепилась в мою руку, глядя снизу вверх огромными испуганными глазами из-под сбившегося капюшона. Егор меня за руку не держал, зато взгляд был похож. – Очнись! – Что? – Я даже стянул терминал с глаз. «Что» внушало. Мы стояли в узком, едва ли метра два шириной, низком и довольно сыром проходе. Обе стены ощетинились «лапами» – держателями под коммуникации, как в тоннеле метро. Что-то было за креплено на потолке над самыми головами. Уже одно это давило на нервы неподготовленного человека, но свисающие со стен и потолка серые ленты «плесени», больше похожие на реквизит к фильму ужасов, чем на растение, или гриб, или что оно там такое, доводили «приятность» технологического хода до логического завершения. Может, показалось, но эти штуки слегка шевелились сами по себе. Дети, не испугавшиеся тайги, полёта в капсуле и приключений в пустом имперском комплексе, были готовы драпать отсюда со всех ног. Останавливал их только круг света от шанды в моих руках, за его пределами была тьма кромешная. Н-да, а я благодаря памяти донора чувствовал себя тут разве что не дома. – Эта плесень… это… одно… оно огромное! Оно тут повсюду, – шёпотом и дрожа, как от холода, поделилась своим наблюдением младшая. Егор только напряжённо кивнул. – Вообще-то вряд ли повсюду, на голом камне не растёт, ей изоляцию подавай, – поделился я отрывком из памяти мерха, одновременно пытаясь понять, отчего детей знобит: тепло же. – Так что, если попробуете успокоиться, поймёте, это шалит воображение. – Мы чувствуем! – безнадёжно воскликнула Вася, и я вдруг осознал, что она говорит про псионическую способность «видеть» окружающее пространство. И поскольку я, в отличие от безымянного мерха, на воображение не жаловался, мне тут же пришла в голову картина внутренностей гигантского кита, по которым я беспечно гуляю. Что-то тут и правда как-то холодно. – Назад на платформу подъёмника. Едем наверх. Лучше я поборюсь со своими новыми фобиями, чем буду проверять, через сколько времени мои дети свихнутся от своего экстрасенсорного чутья. Кто бы мог подумать, что такая проблема вообще возникнет. И опять пустой, полностью разукомплектованный коридор. Развилка первая, вторая. – Василиса, скажи, сейчас ты ничего такого не ощущаешь? – Нет, пап. – Дочка уже перестала дёргаться и довольно улыбалась, похоже, по контрасту с техническим тоннелем, это место ей казалось чуть ли не аллеей в городском парке. – Наоборот, здесь хорошо, и люди поблизости есть. – Что? – Я резко остановился и застыл с шандой в руке. Вы бы тоже застыли под светом двух «тактических» фонарей, интегрированных в плазменные метатели. Плазмомёты, разумеется, вышли из перпендикулярного коридора не сами по себе, а в руках неких личностей, смутно мне знакомых. Точнее, знакомы были фонари. Почему-то вспомнились два оплавленных пятна на спине куртки мерха. – Не, ты зацени, что за урод обдолбанный! – Незнакомый лично мне знакомец донора памяти говорил нарочито развязно. Даже учитывая невеликие возможности дереша к передаче блатняка, сразу становилось понятно, что за профессия у владельца плазменной «плевалки». – Да и ты не лучше, контрацептив заклеенный! Кто там орал: «Шеф сказал – неси деньги, и пос…ть как ты их достанешь, хоть рабов продавай»? – Дак кто ж знал, что он именно это и запомнит, сука! – Второй мужчина приблизился, тяжко, но беззвучно ступая по полу. Своеобразный профи нападений из-за тёмного угла и внезапного гоп-стопа. – И чё теперь, поджарить мудака не по понятиям? Вроде как с процентами привёл. – Щас глянем, кто там с ним. – Первый пошёл на сближение. Я думал об одном: только бы лица не разглядели раньше времени. У плазменного оружия, кроме малой скорости выстрела, ещё один недостаток, который в других обстоятельствах считается преимуществом: снаряд при попадании взрывается. Чем меньше лететь плазмоиду, тем сильнее взрыв, пролетев полсотни метров, эрзац-шаровая молния сама рассыплется в воздухе с лёгким хлопком. Только бы подошли ближе, в упор из такого оружия стрелять всё равно что из гранатомёта под ноги. А там, выхватить сигнальный пистолет. Наконец-то я снарядил ствол патроном с пулей, как знал. Дальше загадывать рано. Я не боец, не убийца, но рядом мои дети, а значит, я должен справиться. Ну же. Ближе, бандерлоги, ближе[94].
16
Нажать на спуск оказалось легче лёгкого. Я даже успел удивиться, сколько у меня было в запасе времени, хватило не просто повернуться, вытянуть руку с пистолетом, но и практически упереть в тяжёлый лоб «бесшумно ходящего». Руку дёрнуло. Грохот оглушающий, вспышка совсем не такая яркая, как расписывали. А, это рабочие очки приглушили яркость. К слову сказать, противники тоже были в очках, этакие стильно-тёмные полосы, закрывающие глаза, а толку, если лоб ничем не защищён? Пуля 12-го калибра против медведя буквально вышибла мозги бандиту. С другой стороны, тут бы и шлем без специального воротника не спас, удар просто сломал противнику шею. Второй бандит умер от несовместимого с жизнью поворота головы. Что интересно, сын его даже не коснулся. Резкий толчок рукой воздуха, и взрослого мужчину буквально переворачивает через себя с мерзким отчётливым хрустом. Секунда – и ты убийца. Секунда – и ты герой, спасший детей и себя. С небольшой помощью. – Молодец, Егор, – похвалил я, чувствуя, как меня начинает «колбасить», – ловко ты его. – Сенсей в секции показывал, как надо концентрировать внутреннюю энергию, я пока ждал, успел. – Вася! – Рядом людей нет, сюда никто не идёт, – отчиталась она и добавила другим тоном: – Па-ап, прости, пожалуйста, я всё поняла. – Да ничего, всё удачно получилось. – Сквозь «отходняк» к сознанию пробилась первая робкая мысль о том, что расслабляться рано. – Снимайте плащи и помогите мне этих раздеть. Подобрал один из плазменных метателей, упёр грубым самодельным прикладом в пол и прислонил стволом к стене. Отлично, светит в потолок, сразу светлее стало. Обернулся. Прочёл немой вопрос в глазах замерших детей. – Тела и трофеи вместе далеко не уволочь, зато есть шанда, которая прекрасно справится с функцией сокращения объёма и массы биологического материала. Подстелим ваши плащи, прах просыпать негоже, а одежда теперь у вас есть. Это мы удачно зашли. Лица детей, выслушавших мою тираду, отчётливо позеленели. Ничего, если что, я и один справлюсь. Чёрт, почему мне так хреново-то, и опять, словно от холода, знобит?Переночевать решили в той же комнате силовой подстанции. По-умному нужно было сразу уйти, как можно дальше, или постараться разобраться с поломкой транспортёра и попытаться найти другой рабочий посадочный бокс, но просто не осталось сил. Не физических – душевных. Иначе говоря, пошёл откат от дикого нервного напряжения во время «разборки». В итоге нашли компромисс: укрыться в известном помещении за дверью, которую постороннему человеку просто так не открыть, и, в случае чего, есть куда отступить. Самое паршивое, я не мог успокоить детей, они чувствовали моё состояние, и это заставляло их дёргаться ещё сильнее! Гор и Лисса отключились, заснув прямо как сидели. Мне же о подобном методе психологической разгрузки оставалось только мечтать. Возможно, стоило просто вытащить «энзэ» со дна самодельного оранжевого мешка с лямками – семидесятиградусный спирт во фляге годился не только как средство дезинфекции. Правда, в этом случае наша маленькая группа на некоторое время лишилась бы единственного адекватно мыслящего взрослого. Ната мне потом голову оторвёт, если узнает, как я «лечился», и будет права. Так что, лучше пустить мысли по кругу да позволить рукам «самостоятельно» перебирать боевые трофеи. Что за банда такая, я вспомнить не смог. Если у дозорных и была где-то символика или подписи на одежде, не нашёл. Смутно ощущалось, что эти «рыцари подворотни и гоп-стопа» отсыпали мерху «грань» в кредит, а тот их, ничтоже сумняшеся, кинул. За что закономерно получил на излёте плазмой в спину при прошлой встрече. Видимо, шестёрки оказались слишком тупы, дабы нанести существенный урон должнику или просто догнать. Безымянный, но образованный, изучивший все закоулки, наркоман просто исчез в технологических тоннелях города. Попробуй его там найди. Далее, скорее всего, атаман, или как там его, шеф повесил «долг» на проштрафившихся быков, заодно отправил идиотов от себя куда подальше. Ну, разумеется, дуракам повезло, как… гм, дуракам: стоят себе, а тут по коридору мужик в знакомой одёжке. Не зря мне так не хотелось идти в ободранный до последней лампы коридор. Копеечные расходники невыгодно снимать и перепродавать, значит, и цель у вандалов была другая. Логично. И почему мне сразу в голову не пришло, что цель не разрушение ради разрушения, а попытка что-то скрыть на неконтролируемой территории. На последний вопрос я ответ знал: донору памяти плевать на всех с высокой колокольни. Социопат долбаный. Я даже отчасти понимаю неудачливых шестёрок-бандитов. Не сказать, правда, что от этого понимания комфортнее жить.
Одежда подогналась легко. Зрелище того, как неткань утолщается, вбирая в себя излишки по росту и размеру, нереально завораживало! Я даже отчасти на время забыл, с кого мы её недавно сняли, наблюдая процесс подгонки воочию. Жалко, мои не видят, впрочем, наоборот, хорошо: психологическая инерция, даже если мозг понимает, откуда вещички, не даст им подсознательно сопоставить свои обновки и превращенные шандой в прах трупы врагов. Увидел бы я такой процесс, не зная механизма, решил, что у меня глюки! Ан нет, ничего такого, обычная «память формы» для не совсем обычного материала много десятилетий известна и на Земле. На вид – чистая магия, не реалистичная, а из какой-нибудь ММОРПГ, где любой выпавший доспех можно немедленно напялить на себя. Обувь подгонялась примерно так же, по крайней мере, та, что была в трофеях. Параллельно я проверил мерховским компьютерным терминалом и, не полагаясь на технику, ручками ощупал все обновки. Не нашёл ни маячков, ни возможности дежурной паре сообщить о вышедших на них проблемах. Стандартные гражданские терминалы шестёрок в электронном вакууме коридоров просто не могли поймать сигнал сети. И на что рассчитывал тот, кто их сюда направил? Что бычки двумя плазмоганами отобьются? «Плазмоплевалки» я с самого начала отложил «на сладкое». Дело в том, что это самодельное оружие. Кто-то, не лишённыйтехнического образования, превратил плазменные резаки в пускатели плазмоидов, сделал это почти не через задницу. От прародителя осталась большая часть корпуса и тактическая подсветка, но пропала рама, которая позволяла упирать резак в то, что нужно резать (в стену, например). Простой лазерный дальномер, не позволявший включать струю слишком далеко или слишком близко от поверхности разрезаемого материала, сохранён и перенастроен, даже самый тупой бык не смог бы подорвать искусственной шаровой молнией сам себя и стоящих рядом. В теории. И, вуаля, получился очень недальнобойный, медленный, не позволяющий загружать самонаводящиеся снаряды аналог лаунчера, пускателя мини-ракет. Главное преимущество переделки гражданского инструмента в «типа оружие» – стоимость выстрела. Этак в пару десятков раз ниже, чем у ракетомёта. А ещё неизвестный мерх удалил из схемы прибора все системы беспроводной связи, и теперь инструмент-оружие никак не отображалось на служебных терминалах, иначе бы мои промышленные «очки» их засекли. Впрочем, у шестёрок даже личные терминалы были принудительно переключены в режим «только приём» – стелс для бедных. В сочетании с манерой бесшумной ходьбы у высокого. В засаде они стояли, что ли? Вот почему нет символики банды, типа, если что, шеф не при делах. Интересный расклад получился. Кажется, я поторопился объявлять зону тотальной зачистки от электроники местом дислокации банды, скорее всего, это что-то вроде чёрного рынка. Где именно он расположен – вопрос, зона может быть большой. Хотя есть способ узнать. Ну-ка, служебная сеть – электроснабжение. Подтвердить полномочия, где у нас в середине зоны тотального вандализма мощные потребители электроэнергии? Это я удачно зашёл!
17
– Папочка. – Василиса взяла меня за руку и ТАК посмотрела, что все доводы и умозаключения, которые я успел сделать за время почти части бессонной ночи, потеряли значение. Ребёнок боялся. Ребёнок не хотел отпускать папу и оставаться в одиночку с братом. И я сдался. Да, я мог показать последовательность действий для открытия служебной двери и разучить с сыном и дочерью несколько необходимых слов, на случай если не вернусь. Даже мог рассказать, куда примерно идти. А что дальше? При том, что творится в Танисе, исход «брат – шестёрка бандитов, сестра на панели» был одним из лучших, входящих в небольшое множество «они хотя бы выжили». Без знания языка, без идентификации, без средств к существованию и малейшего шанса выбраться с превращающейся в клоаку планеты. Да и глупо отказываться от помощи двух псиоников, одна из которых может чувствовать людей на расстоянии, а другой – убить человека безоружной рукой, не касаясь. Вместе мы сила, возможно, это станет решающим фактором при общении с местным цветом общества. – Мы пойдём через нижний тоннель. Через верх слишком опасно, любезно поделившихся с нами одеждой разбойников давно хватились. Недалеко. Сможете хоть немного потерпеть? – Да, пап. – Дети переглянулись и уверенно кивнули, перебивая друг друга, принялись меня убеждать. – Мы вчера с непривычки в первый раз почувствовали такого большого и живого… – С бандитами потом куда страшнее было, – резюмировала Вася и поёжилась. – Плесени на нас наплевать, а этих я чувствовала. Мы можем все через мгновение просто перестать жить. Р-раз, и дальше ничего нет. От этих простых и доходчивых слов меня передёрнуло, ничего нового младшая не сказала, но свои чувства до меня донести смогла. Хорошо, что мы это уже пережили. Зато почему-то совсем не тянет горевать по убитым гопстопникам. На этот раз путешествие по технологическим тоннелям не преподнесло сюрпризов, детям было не слишком приятно, но они держались стойко. Пару раз охреневшую плесень пришлось расчищать шандой, она умудрилась разрастись так, что не оставляла прохода. Попутно я надёргал с десяток универсальных управляющих контроллеров из распределительных щитов нефункциональных и резервных линий и ещё кое-каких компонентов, что могли потребоваться для ремонта или модернизации. Много чего. Просто удивительно, как до этой части города не добрались другие мерхи. Там, где жил я, донор памяти, всё было уже заметно, оптимизировано, с изъятием «ненужного», разумеется. Благодаря доступу с подстанции к сегменту локальной вычислительной сети, обслуживающей энергоснабжение этого сектора Таниса (точнее, участка внешней стены «купола»), я смог найти нужные поэтажные планы коммуникаций, установить их местоположение и связать его с выходами магистральных коммуникаций. Ну а дальше всё просто. Нудно, однообразно, кое-где неудобно, в одном месте пришлось подниматься по узкой трубе со скобами-ступеньками аж на двадцать с лишним метров. Зато без лишних проблем в лице вооружённых лиц с неясными намерениями и, возможно, ловушек. Кстати, о проволочках и ловушках.– Привал, – скомандовал я, благо лестница-труба оканчивалась чем-то вроде площадки, по потолку которой «расплескивался» и вновь собирался в пять отдельных пучков по числу кабель-каналов единый жгут коммуникаций. – Едим, а мне надо кое-что доделать. Дети возражать не стали, плюхнулись на пол рядом со мной, достали из карманов что-то вроде смеси шоколадных батончиков и энергетика (эта гадость была у убитых нами налётчиков вместо рационов) и принялись с любопытством наблюдать за моими действиями. Честно, от своих новых, доставшихся по наследству талантов я был слегка в шоке. Нет, я никогда не считал себя особо криворуким, полку дома повесить или стол из «Икеи» собрать – ничего сложного. Однако лёгкость, с которой технические изделия под моими пальцами обзаводились новыми, незадокументированными функциями, казалась совершенно нереальной! А всего-то корпуса, которые не теряли товарный вид от появления новых отверстий (или затягивания старых), и сквозная стандартизация всех устройств под единый стандарт обмена данными и энергопитания, плюс возможность цифрового управления каждой функцией каждого элемента. На уровне ручной части работы всё получалось чуть сложнее конструктора «Лего». С программированием серьёзнее, но и тут выручала огромная база готовых модулей из терминала мерха. К тому моменту, как Егор и Василиса расправились с едой, плазмомёты были успешно модифицированы.
– Дети, это вам. – Я протянул своим отпрыскам стволы. – Псионику используют только имперцы, как мне кажется, не стоит без крайней нужды на людях светить свои способности. Но в случае опасности даже не сомневайтесь. Стреляйте. – «Вам доступно новое оружие», – процитировал старшенький какую-то компьютерную игру и немедленно вцепился в «настоящую мужскую игрушку», радость от подарка можно было почувствовать без всяких пси-способностей. – А вторая кнопка зачем? – Второй селектор спуска обеспечивает поражение противников на близкой и очень близкой дистанции не шаровой молнией, а тонкой струёй. Фактически я восстановил функции резака с новым фокусирующим устройством. – Инструктаж получился предельно простым, но в конце я не удержался от комментария: – Видимо, быки из банды были слишком тупыми, чтобы доверять им оружие аж с двумя режимами выстрела, теперь такой проблемы нет. – А ты как, папа? – Младшая отнюдь не радовалась полученной вещи. – Возьми, тебе нужнее, я не справлюсь, наверное. – У меня есть. Мы идём втроём, говорить буду я, получается, вы моя охрана. Пока буду пытаться получить то, что нам нужно, будете следить за окружающим пространством. Извини, Лисса, тебе придётся справиться. – Фраза, как из какого-то дурацкого боевика, – фыркнула девочка и взяла плазмомёт. – Придётся всем показать, кто здесь главные герои, – в тон ей добавил Егор, салютуя оружием. – Я действительно чувствую себя, будто попала в плохое кино или сплю и не могу проснуться. Даже не знаю, чего больше боюсь: того, что будет дальше, или что вот-вот проснусь дома в своей постели, нужно идти в школу, а мамы нет, и я всё это себе придумала, потому что очень хотела найти её. Всего неделя – сегодня седьмой день, как мы здесь, а я всё ещё не могу поверить в реальность происходящего. Иногда не могу поверить, что раньше всё было по-другому. Эта одежда, оружие, наше движение, проблема за проблемой. – Вот теперь ТЫ говоришь, как главная героиня боевика, – попенял ей брат. – Лучше прекращай, иначе на папу по классическому сюжету должна повеситься роковая красотка. – Роковая красотка – это Ната, – поддержал я шутку. – Нет, мама принцесса, согласно эпическому повествованию её украли таинственные злодеи и держат в высокой башне. Папа будет всячески превозмогать и на последнем усилии спасёт ее, а роковая красотка… – Егор наконец заметил наши вытянувшиеся лица и смущённо замолчал. – Говорят, все классические сюжеты имеют под собой реальные прообразы, – закончил я. – Пойдём и проверим архетип на прочность.
18
Свыходом «на люди» пришлось повозиться. Там, где сеть контроля энергоснабжения показывала множественные точки подключения высокомощных потребителей, все технологические люки и двери были методично заварены или заблокированы снаружи. Чего-то подобного я и ожидал. Часть замков уцелела, доступная через инженерную локальную сеть, и показывала красные значения состояния механизмов открытия-закрытия створок. Тот, кто «оторвал» часть объёма внутри стены «купола» от общего информационного пространства Таниса, знал, что делал, но мерхом не был. Любой мерх в первую очередь заглянул бы в журнал регистрации ремонтных работ. Именно это проделал я. И не зря. Чем больнее ударить по благодушию начальства? Неисправным туалетом. Огромный насос, откачивающий канализационные стоки, начал дурить. Хрен его знает почему, но часть «веток» просела. И чёрт бы с ним, всё равно «в стене» изначально располагались только службы городского обеспечения: те же мерхи, чрезвычайщики – что-то вроде российского МЧС, всякие аналоги жизнеобеспечения мегаполиса непонятных обычному обывателю контор, вроде «госгормоствъездгаражсветофор». Однако, как я и сказал, тут под удар попало начальство инфраструктурщиков западной стены, и во избежание лишней нервотрёпки (остановить, провести профилактику, пробить заявку на замену, да кому это на хрен надо, если можно ещё пятьдесят метров пройти и попасть в работающий нужник) работники нанесли проблеме превентивный удар. За ночь в бетонном монолите Стены был пробит новый проход до ближайшего инфраструктурного тоннеля. Там установили временный насос, переключили трубы, благо неопластик позволяет переподключать трубопроводы «на живую» без остановки течения жидкости. Дыру в стене со стороны сортира просто прикрыли толстым неопластиковым щитом, поверх закрепив стенную обшивку, будто ничего и не было. Профит! Раздолбайство? Ну что вы, просто временная мера, тем более в журнале все работы отмечены. Разумеется, инженеры и техники были свято уверены, пока действует временное решение, они, не спеша, всё продиагностируют и починят. Заплата на инфраструктуре простояла два полных года, потом Империя объявила о снятии своего протектората с Каллиги. Я бы мог и догадаться, что один из центров нелегальной жизни Таниса будет находиться на месте брошенных административных помещений локального руководства городских служб. Такие люди, как хомяки, стаскивают под себя множество интересных вещей, которые во время эвакуации вывозить, разумеется, никто не стал, то же инженерное оборудование на складах, вроде резаков. Никогда не знаешь, когда могут потребоваться излишки. В данном случае «излишки» послужили стартовым капиталом одной из банд, которая теперь держала здесь «торговый центр». Всё это я узнал, не выходя из-за фальшстены, благо хватило мозгов сначала проколоть панель универсальным «паяльником»-стилом, просунуть световод диагностической камеры и понаблюдать, а пользующиеся удобствами не стеснялись выражать свою признательность местным хозяевам. Представители хозяев, кстати, щеголяли в скафандрах Чрезвычайной Службы Таниса, даже не потрудившись сменить эмблемы. И в наглухо задраенных шлемах. Милое местечко.Из «туалетного наблюдения» я почерпнул огромное количество информации. Дело в том, что, по воспоминаниям мерха, я до какой-то степени знаком с местным обществом, просто никогда не видел его в таком разрезе. Донор памяти жил и работал, как я теперь определил, внутри Восточной Стены, там находился его сектор ответственности, и тоже хватало неприятных людей. Однако центр «деловой жизни» по какой-то причине не появился, возможно, местное руководство не заначило ништяков в достаточном количестве. Как итог, тусовка с западной стороны в каком-то смысле процветала. Например, облегчиться заходили не только быки из банд, но и персоны рангом выше, под охраной нескольких шестёрок. Однажды, когда две такие группы столкнулись, ситуация чуть не дошла до конфликта, ан нет, дав «поиграть мышцами», козырные оттащили своих шавок и разошлись. Что интересно, среди быков попадались лица обоего пола. Н-да, лица. Те ещё хари. Одежда была разномастной, в основном предпочтение вещам с выраженными защитными свойствами, подобранными в комплект или «как получилось, так и получилось». Для жителя более благополучного общества цивилизации подобное сочетание показалось бы довольно забавным, как если бы под байкерскую «черепаху» натянуть карго-штаны и завершить этот ансамбль резиновыми охотничьими сапогами. Правда, местные, похоже, от такого дополнительно «тащились». В общем, если бы не малые габариты моей «охраны», мы, пожалуй, не так уж сильно выделялись бы среди остальных. А ещё никак не мог избавиться от ощущения дежавю, и точно, я это где-то видел. Хотя, может быть, правы те, кто говорит, что фантасты пишут не о будущем, а о настоящем. Просто антураж другой. Вот я и вижу что-то вроде сильно криминализованного стихийного рынка товаров и услуг пополам с биржей наёмников, как их обычно изображают в книгах и кино. Да и литературные образы тоже не на пустом месте возникли, имеют реальные прообразы. – Папа, сюда пока никто не идёт, – прошептала дочь. – А? – Чёрт, опять с головой погрузился в свои мысли. – А эти? – Уходят уже. – Действительно, группа молчаливых парней, предпочитающих чёрную одежду, почти синхронно покинула кабинки и потянулась к выходу. – А сейчас? – Сердце кольнула игла страха за детей, вот так взять и выйти в незнакомое общество, к незнакомым людям. «Подарочки» от безымянного мерха, чтоб их, не желали покидать мою психику. Пересиливать чужие страхи пока удавалось довольно легко, но это напрягало и пугало уже само по себе. – Не, никого на подходе, – отозвалась Василиса. Я поднял стило, рука позорно дрогнула. Это меня порядком разозлило. Фш-ш-ш! Универсальный инструмент для работы с неопластиком с тихим шипением, без усилия очертил контур выхода. Я не мелочился, прорисовал практически полноценную дверь. В последний момент сообразил удержать руку и последнюю сторону проплавить не до конца, иначе вырезанный контур просто выпал бы. Теперь отогнуть, пропустить детей, совместить края. Опять работа для стила. Меньше десяти секунд – и шов склейки расплывается, возвращая покрытию первоначальный внешний вид. Ну всё, мы на территории врага! А теперь за дверь, пока сюда кто-нибудь не заявился.
Сложнее всего в течение первых минут оказалось не дёргаться, проходя мимо прохожих и парных патрулей в скафандрах. Не оглядываться ежесекундно на детей, не озираться по сторонам, двигаться естественно. Подозреваю, у нас поначалу не очень получалось. Хорошо помогали очки-терминалы, закрывающие глаза. На них была полезная опция «заднего вида», позволяющая не сгорать ежесекундно от запредельного волнения за отпрысков. Вот они, за мной идут. И хорошо идут, внешне спокойно так. На удивление, цепляться к нам или даже поворачивать голову вслед никто не спешил, хотя с каждым поворотом коридоров прохожих становилось всё больше, а охраны всё меньше. Кажется, мы умудрились выйти чуть ли не в административной зоне, контролирующей все банды. Правда, сейчас мы её покидали. Видимого внимания на нас никто не обращал. Впрочем, и могли не все. После очередного поворота стали встречаться лежащие на полу субъекты, люди, привалившиеся к стенам в странных позах, навстречу деловито прошествовал полуголый панк с зелёным хаером, двигающийся как под водой. Фальшпанели потолка были демонстративно разобраны, так что взору всех заинтересованных открывались змеящиеся, кое-как закреплённые энергокабели, проложенные с нарушением доброй полудюжины норм, и выборочно работающие светильники. Местные заправилы, не удовольствовавшись превосходством в вооруженной силе, подсадили всех на свой «рубильник». Умно. Повезло, что мы с самого начала верно выбрали направление. Опа, а это что?! Ещё поворот – и мы вышли на центральный бульвар, некогда коридор для передвижения крупногабаритных грузов. Теперь жители превратили его в некое подобие Лас-Вегаса провинциального размаха, ярмарки и наркопритона. Прямой как стрела отрезок логистической линии, где-то километровой длины, ограничивали непонятно зачем опущенные гермозатворы. Скудное осве щение сверху совершенно терялось в неоновом и лазерном. Вдоль стен были возведены… Здания? Павильоны? Возможности неопластика там использовали по полной программе. Отсутствовали только скучные и ровные геометрические формы вроде вертикальных стен или прямоугольных окон. Всё это великолепие буквально било в глаза, в воздухе витало нечто со сладковатым, еле ощущаемым привкусом. Интересно, условно нормальные жители Таниса вообще в курсе, что у них тут буквально под боком? Планета, не имеющая своего производства и рентабельных ресурсов, брошенная хозяевами. И откуда только что берётся?!
– Поздравляю, дети. Тут мы точно найдём всё необходимое, продадим детали и ИД сможем сделать. Я уверен. Осталось только найти где. А потом уберёмся отсюда, и я покажу вам, как выглядит нормальный город под куполом.
19
– Ищешь что-то особенное или кого-то, гара? – Субтильная девица вынырнула из узкой щели между стенами-панелями павильонов неожиданно для меня. Стремительный рывок напоминал бросок хищной рыбы из укрытия. Раз, и цап за рукав. Я закономерно дёрнулся. – Что? – Шёлк, ксапа, мармелад-желе, пёрышки. – Набор непонятных слов заставил меня окончательно напрячься. – Только, чур, не на проц, а маглевом, как? – Э-э… – Я проглотил очередное «что», в последний момент сообразив, что, кажется, проваливаю самый простой тест на «свойскость». Реагировать быстро не получалось, к тому же меня немного сбивал с толку наряд местной представительницы, нечто вроде шортов и топа. Совершенно прозрачные. Харизматичности внешнему виду добавляли стоящие торчком, иглами, как у мультяшного антропоморфного ежа, волосы, выкрашенные в четыре разных цвета, и переливающаяся радугой лента-очки, охватывающая глаза. – Совсем нубьё, что ли? – Голос девицы зазвучал насмешливо-презрительно, зато термин мне в кои-то веки показался знакомым. Стараясь выиграть необходимые секунды, я стянул с лица терминал, машинально кося глаза на некое движение корпусом, которым моя визави попыталась усилить свой отзыв обо мне. – Ты чо, хочешь меня на сухую?! – Брови над лентой из неопластика дрогнули, собеседница, видимо, шокированно мотнула головой и с нотками пробивающегося уважения признала: – Ну, ты реально изврат, гара. – «Грань», – уверенно констатировала Василиса. – Что-о? – Кажется, разноцветноголовой показалось, что она ослышалась. – «Грань», – повторила дочь, с вызовом глядя снизу вверх. И, о чудо, под этим взглядом местная и отпустила мой рукав, и отступила на шаг. Теперь в её голосе уважения было гораздо больше, правда, я не был уверен, что мне понравилась бы причина такого изменения отношения, если бы смог её понять. – Да вы реально на всю голову двинутые. Гляну там. – Ещё шаг, и девушка буквально канула в тени между криво склеенными стенами. – И что это было? – Посредник предлагал найти нужную наркоту, – сообщил сын. – Не забесплатно, само собой, за свою долю. И, кажется, ещё себя. – Себя?! – Я удивился. Сильно. Хотя… – Лучше не снимай очки, пап, – хмуро посоветовала дочь. – Она сразу приняла это на свой счёт. – Это? – Заинтересованность в… фу, гадость! – Дура, это не гадость. – Тут я заметил, что сын щеголяет ярким румянцем на щеках, даже уши горят. Кажется, «одежда-одно-название» не оставила его молодой организм равнодушным, даже несмотря на параметры тела под одеждой. Хотя, если честно, смотреть там было особо не на что. Вот у Наты… Так. Так. Опять?! И здесь подгадил, чёртов мерх! Я-то уже не мальчик, не должен так реагировать. – А я говорю… папа! Вспышка злости на себя и на мёртвого донора памяти угасла так же быстро, как появилась. Не сейчас. Потом буду со своей дырявой головой разбираться… – Идём. – Я вернул терминал на лицо и сразу заметил в окне «заднего вида», что от противоположной стены бульвара за нами наблюдает пара молодых мужчин. – Пока ещё кто-нибудь не пришёл. С щедрыми предложениями.Попытка самостоятельно найти людей, предлагающих продажу «левых» ИД, с треском провалилась. Чёрный рынок пестрел сценами купли-продажи и бартера. Не то чтобы со стороны можно было различить. И продавцы, и покупатели прикладывали все силы, дабы предмет сделки и объём переданных финансов было невозможно отследить. Ну или, по крайней мере, максимально тяжело. Всё более-менее крупногабаритное было упаковано в бесформенные чехлы из неткани или неопластика без маркировки, но основные единицы товарообмена запросто помещались у продавцов и покупателей в карманах. К слову, добытые мною чипы тоже. Ну и как определить, к кому обратиться? М-мать… Когда мы уверенным шагом почти дошли до дальней от точки входа в бывший магистральный логистический коридор гермопереборки, я уяснил два факта. Первое, нечто серьёзное никогда не продают и не покупают на виду, покупатель и продавец заходят в ближайший павильон или протискиваются между временными строениями, а потом выходят. Второй факт, далеко не всегда выходили оба, что тоже наводило на мысли. А ещё… – Папа, – привлекла моё внимание Василиса, – впереди плохо! Проклятье! У тупика пестрота и своеобразное великолепие зоны свободной торговли постепенно сходили на нет, превращаясь в нечто вроде помойки, но со стороны это было не сразу заметно. Сначала появился мерзкий запах, хуже, чем в сортире. Впрочем, источник вони обнаружился немедленно: за углом очередного павильона до огромной створки оставалось прилично пустого пространства, и это пространство занимал склад. Другого слова не подобрать. Там находились голые человеческие тела. Зрелище такое, что я аж споткнулся. Нет, люди, кем-то «заботливо» раздетые до последней нитки и уложенные на пол, были живы. Кажется. В основной массе, по крайней мере. На десяток, лежащих в отключке, молча или тихонько стонущих, один или двое «чудящих». Странные телодвижения вроде попытки ползти по кругу, «плывущих», лёжа на спине или животе. Омерзительно и страшно! Любители наркоты в финальной стадии. Нет, туда нам точно не надо. Чёрт. Проклятье! Не знаю, что это за место – рынок рабов (вконец опустившиеся, работают за дозу), донорских органов или ещё чего, но охрана у него была. Пока мы шли целеустремлённо почти по центру бульвара (выводы о том, что не надо ходить вдоль стен, я сделал), никто к нам не лез. Но стоило проявить неуверенность… Прохожих у тупика было мало, и мне ничего не помешало заметить, как от временных строений отделяются люди в «рабочем». По двое с каждой стороны. Ещё кто-то приближался непосредственно от «лежбища». Думать долго я не стал. Наугад выбрал сторону и так же целенаправленно двинулся к одному из «домов», над входом которого даже светились какие-то буквы. Кабак, притон, бордель? Да пофиг, лишь бы обозначить, что мы шли именно сюда! Громилы, как по команде, остановились, провожая нас взглядами. Опять на ровном месте чуть не влипли.
Проблема в том, что раньше о бандах и организованной преступности я только читал и слышал что-то по телевизору, ловя обрывки новостей за ужином. Никогда меня не привлекала эстетика «блатняка», уголовщины, «брата» и «чёрного бумера». От мерха-донора я тоже не получил почти ничего, и складывалось впечатление, что тот обходил «любителей ножа и топора» десятой дорогой, по возможности. Как-то же он доставал «грань»? Логика поведения нормального человека в этом месте явно пасовала. Я сдвинул листы неопластика, изображающие помесь двери и очень плотной шторы, и едва не подпрыгнул от радости. Стойка! Бармен! Бутылки, мать их стеклянную! Даже стаканы вроде «боллов». Кажись, живём! Тут, судя по ещё двум этажам надстройки, может быть что угодно, от казино и «весёлых комнат» до опиумной курильни поставщика «склада тел», но сам бар вроде как невозможно извратить. – Один дринк. – Я с ходу уселся на высокий табурет, незаметно постаравшись дать знак, чтобы дети остались стоять за спиной. Вроде дошло. Словечко «дринк» я сопроводил движением «хлопнуть стопку», интернациональным, как оказалось.
Слова-слова. Как я говорил, мне на Земле пришлось работать с разными людьми, так что новоязов и жаргонизмов разнообразных помнил прилично. Геймер употребит одно слово, маркетолог другое, строитель третье, а уж руководящий состав… Гм. Заполучив «готовое» знание языка, я получил не только грамматику, но и ассоциативные связи, которые как-то там в моём подсознании переплелись с собственными. То есть имперское слово «пить» или «выпивка», исковерканное местной андеграундной субкультурой почти до неузнаваемости, у меня прочно ассоциировалось с английским «дринк». Или «нуб». Ладно. Меня правильно поняли и не удивились, значит, по большому счету, я угадал. Поломаю голову над языковыми ассоциациями, когда больше нечем будет заняться…
Хозяин стойки помедлил и, не дождавшись других действий или заказов, вежливо так осведомился: – Баблос? О! Ещё один знакомый мерху жаргонизм. Денег хочет, что досадно. Такое впечатление, что за «ноу моней», даже если клиент ещё ничего не выпил, могут совсем не фигурально пристрелить: «Хрена тогда вы тут шляетесь такие красивые?» Но покидать зал так быстро тоже не вариант.
* * *
Говорят, если напряжённо думать о решении какой-то проблемы, рано или поздно придёт озарение. Разговор с четырёхцветной, прогулка по «бродвею», подслушанные «уважаемые» из туалета, собственные размышления – всё внезапно сложилось в голове. Даже с щелчком! Щелчок обеспечил я, ничтоже сумняшеся вытащил из кармана миниатюрную плату-сборку управляющих компонентов и выложил на стойку, как костяшку домино. – Чип. – Я показал плату, извлечённую из контроллера в тоннелях снизу. Такое впечатление, что стоило задуматься об ассоциациях в разных языках, и мое подсознание радостно взялось за работу! И главное, вовремя-то как. «Чип» – «компонент систем контроля безопасности и доступа», хотя плата была более универсальной, но объяснять тонкости непрофес сионалу лучше и не пытаться. Тем более мужик за стойкой явно не впечатлился, пришлось нарочито буднично добавить: – Городская авторизация. Поставлю сам. – Теперь добавить бармену личный интерес. Как там субтильная сказала: «Чур, на проце, гара». Плата исчезла, как не бывало, передо мной материализовался высокий бокал с чем-то внутри. Кажись, победа!20
Бармен, выдав пойло, вышел, но буквально через полминуты вернулся. Внимания на меня больше не обращал. Сидеть за стойкой причин не осталось. Даже без учёта того, что детям пришлось стоять, сам по себе дизайн «высокий табурет» я всегда находил на редкость неудобным. Интересно, обогнать Землю в развитии как минимум на сотню лет (или больше) и ничего не придумать с сидушками, или они нарочно сделали такое суровое убожество? За столом в углу небольшого помещения совершенно пустого бара было гораздо темнее и если не уютнее, то спокойнее. Я поставил перед собой бокал-хайболл и принялся гипнотизировать уровень жидкости взглядом. Честно сказать, ещё у стойки возникло сильное желание «хлопнуть» всю жидкость в один присест, отдать стакан и свалить, сказав что-то вроде «зайду позже». И чёрт с ним, с чипом, в конце концов, ещё есть. Остановило два факта. Я понятия не имел, что налито в стакан, а проверять на себе не хотелось. В составе «набора на все руки» у мерха не было портативного химанализатора. Скотина долбаная, спокойно мог достать, даже профессиональный, а не гражданскую сигналку, но нет. Не моё дело, что течёт в трубах. Думать головой донор памяти в некоторых вопросах отказывался с потрясающим упорством. Второй факт показался существеннее первого. Ну, в конце концов, отвернулся бы и вылил на себя выпивку, типа облился, бывает. Но в любом случае для продажи оставшихся чипов и получения средств мне так и так пришлось бы повторить алгоритм «зашёл в заведение, попросил стать посредником его постоянного работника». Иным способом, не ориентируясь в местных условиях, получить что-то нужное невозможно. Скорее всего, такая ситуация создана намеренно. Местные берут «проц», в смысле, свой процент за посредничество, а банда, держащая чёрный рынок, налоги с местных. Всем хорошо, верно? Всем, кроме таких, как я. – Папа, – тихо позвал Егор. Я прекратил гипнотизировать стакан, встретился взглядом с сыном и понял его без слов. – Сидим и ждём. Только сильно не расслабляйтесь. Но и не напрягайтесь заранее. Надеюсь, нас не промаринуют несколько часов. Кстати, как я раньше не подумал! – Вася, можешь «прочесть» настроение бармена? Вряд ли кто-то знает здесь язык одного из народов планеты иной Вселенной. С другой стороны, если я правильно понял Нату, путь с Земли идёт именно на Каллигу, и носителя языка если и можно с некоторой не нулевой вероятностью встретить, то только здесь. Сама-то любимая знание языка получила. – М-м-м… не могу. – Младшая скосила глаза на ме ланхолично перебирающего пустые бокалы бармена и замялась, переглянулась с Егором. – У него гэбэшэ. Серьги в ушах. – Гэбэшэ? Не поворачивая головы, я заставил терминал увеличить изображение головы бармена, управление было настроено на еле заметные движения пальцев, которые внезапно «вспомнили» мои руки. Действительно, серьги в ушах. Правда, я посчитал эти позолоченные «колёса» элементом имиджа. Ан нет. – Генератор Белого Шума. – Со странным выражением лица старший положил на середину стола две серо-серебряные клипсы самого простого вида. – Они, как мы поняли, все носят, кто с имперцами работает или работал. Псионикам не в радость «слушать» чужие эмоции, кроме того, это самый простой способ защиты, гарантированный Империей. Обычно заказывают дизайн… – …но мерху, конечно, было всё равно. – Настолько всё равно, что про свои серьги практически не вспоминал. Ну, болтаются на ушах привычные штуки, давно не ощутимые, как обручальное кольцо через год носки. – Это я… когда в воспоминания влезла… с самого начала… – Василиса неожиданно тихо всхлипнула. – Я не знала, память повредила. Он как раз думал о них, специально отложил, чтобы работу «грани» не сбивали. Он всегда так делал. – Вася. – Я оглянулся на индифферентного бармена, не желая давать ему пищу для дополнительных размышлений. – Мы хотели сразу сказать, как ты очнёшься, папа, – вмешался Гор. – Но ты всё не просыпался и не просыпался, твои эмоции стали нашей единственной связью с тобой! А ещё тебе было немного страшно, когда мы сказали, что можем «расшифровать» твои мысли. – А после переноса памяти ты стал совсем другим. Внешне почти ничего, а в чувствах иногда возвращался прежний папа. – Дочь стянула очки и с силой прижала руки к лицу. – Я боялась, что ты совсем уйдёшь! Потом постепенно ты стал возвращаться. На хер. Весь мир на хер, если я не могу обнять плачущую дочь!Тройка мужчин, вошедших в бар не со стороны улицы и чётко направившихся к нашему столу, заставила меня прервать движение и закрыть детей спиной. – Ты, гара, чипы с городским сквознячком предлагаешь? – Похоже, вопрос чисто для проформы. Я, не в силах ответить без эмоций, просто кивнул, не отрывая напряжённого взгляда от окна камеры заднего вида терминала. – Давай за мной. Говорящий повернулся к выходу, не увидев моей реакции. Я по-прежнему изображал из себя ширму, он добавил, как выплюнул: – Есть работа. Дети за моей спиной уже выбрались из-за стола. Скорее всего, о качестве моей «охраны» бандиты получили не лучшее впечатление. О том, что заинтересовавшиеся моим товаром состояли в некоей банде, свидетельствовали эмблемы на спинах (изображения я так и не понял) и копирующие их рисунки на левой щеке каждого. Выглядело неприятно, давило на нервы, особенно в сочетании с одинаковыми очками и причёской, видно, на то и расчёт. Особенно, когда мы вышли под своды магистрального транспортного коридора и меня с детьми профессионально взяли в «коробочку». Какое-то предчувствие неприятное.
21
Направься мы к ближайшему тупику, даже не знаю, что бы я сделал. По счастью, повели нас в противоположную сторону. Буквально несколько минут скорого шага, и мы на месте. Хотя, нет. Павильон прошли насквозь не останавливаясь. Сначала зал первого этажа, заполненный неожиданно густым туманом, который расступался перед нашим проводником и смыкался за спинами татуированных охранников, потом череду самых обычных полутёмных комнат, пустых и заполненных неопластиковой тарой, потом коридор, потом до меня дошло, что стена магистрального коридора давно уже должна остаться за спиной, а проход всё не кончался. Ещё комната. На заводской упаковке от энергомодулей расселось ещё трое быков. Поворот налево, широкий проход и… Ого! Это был такой же по величине проход, как облюбованный преступниками, только шёл не вдоль, а поперёк Стены города. Гейт гигантской транспортной системы, позволяющий снимать грузы с магистрали и ведущий внутрь подкупольного пространства Таниса. Гермозатвор между пространствами был опущен, оставалось гадать, как я не заметил его циклопическую створку с той стороны? За павильонами, которые не достигали потолка, должно быть всё равно видно. Похоже, огромные ворота банально закрасили, точнее, загрунтовали строительным неопластиком в цвет бетонной стены, так же, как заглушку в туалете. Видимо, затем, чтобы не привлекала излишнего внимания обдолбанных личностей с непредсказуемыми идеями. В отличие от застроенного и загаженного маргиналами коридора этот был сохранён в первозданном виде. Более того, задрав голову, я разглядел массивный корпус крана-балки, застывший под потолком. Красно-жёлтая конструкция внушала и несколько нервировала – этакий огромный «кирпич» толщиной в два этажа и длиной во весь коридор. Да такая штука в состоянии утащить небольшой космический корабль! Что, кстати, возможно, проделывала. Механизм явно предназначен для перемещения чего-то достаточно габаритного и тяжёлого внутрь города или, наоборот, наружу. – Чипы со сквозняком плюс твоя работа. Сделаешь, чтобы двигался. И откроешь створку. – Матёрый мужик фигурально спустил меня с небес на землю. Заказчик. Выглядел лет на сорок земных, каков реальный возраст, я сказать затруднялся. Короткая щетина волос на голове, лёгкая небритость на подбородке, пустой, равнодушный взгляд. Неприятный такой тип. Ему бы пиджак малиновый, перстни на руке в рядок. Настоящий браток из девяностых годов моей родины, не обычный, а «в авторитете». Вместе с матёрым подошли обычные братки, все как один с рисунком на левой щеке, даже одеты примерно одинаково. Как я понимаю, признак богатства группировки. А вот и то, что мне особенно не нравится – у двоих явно не кустарные, а настоящие стволы неопознанного оружия. Сука! Нас трое, их дюжина! И самое главное, ни слова об оплате! Сука! – Сделаю. – Я попытался скопировать ровный тон и равнодушный тон визави, про себя на все лады матеря уродов, мать их! Нормально, да? Ну, допустим, с тем же гермозатвором вроде как понятно, что делать, а с мостовым подъёмником? Права качать в стиле «я на такое не подписывался» я, разумеется, даже не подумал. Не просто глупо, «не по понятиям», сто процентов. После чего нас прямо на месте… твою ж налево. Я заранее не оговорил, на какие работы согласен. Вот и результат, подписали на что-то очень мутное, впрочем, оговорить условия я и не смог бы. Кран-балка и ворота – они же не покататься собрались, верно? Чёрт, гнилое дело. Тяжёлая транспортная техника просто так, для чего-то мелкого, не используется, мелкие грузы в руках можно дотащить. А крупных я в упор не вижу. Стало быть, «тату-щёки» под местных «держателей рынка» копают, вряд ли в торговом коридоре затевается банальное строительство. Во что я… Так, немедленно заткнуться и перестать себя хоронить раньше времени! – Мне дополнительно потребуется специальное оборудование, чтобы получить доступ к наружным узлам конструкций. Я повернулся к Латте, одновременно наблюдая, как Егор помогает забраться внутрь Васе. Через открытый проём было прекрасно слышно, как пыхтит, одолевающий лестницу, Юн. Глухой шлем парадоксальным образом не заглушал звуки, а такое впечатление, что ещё и усиливал. А вот у Делонги возникли проблемы – у лестницы его перехватила тройка братков, и после непродолжительного спора мужчина пожал плечами и сел прямо на пол, где стоял. Отлично, блин. – Чего стоишь? Жми «да»! – Едва отдышавшись, Монтировка сразу же принялся раздавать ценные указания. Ну, «да» так «да».Активация. Производится контрольная проверка механизмов и систем. Ожидайте завершения процедуры – осталось (###………………………………………………..)– Нервничают, птички, – хмыкнула девушка, разглядывая оставшегося спутника через пол-дисплей: то ещё ощущение, когда по рабочему объёму ходишь, только у меня поводы понервничать серьёзнее. – Ладно, пусть их развлекаются. Мерх, ты не хочешь ничего рассказать? – Например. – Начинается самое, мать его, «интересное». – Например, кто вы такие? – В каком смысле? – Не то чтобы я тянул время или пытался вызвать раздражение у собеседника, просто не очень понимал, как отвечать. – Профессионал, с ним двое детей, за которых он отвечает, но при этом снабдил оружием. Не станете же вы утверждать, что просто так заявились на подконтрольную гарруда территорию с предложением услуг? – Иногда особого выбора нет. – Я чувствовал, что разговор сворачивает куда-то не туда, но никак не мог нащупать верную нить беседы. Гор и Лисса напряжённо смотрели на нас, заняв позицию у дальней стены, Юн замер у пульта, только игловолосая выглядела расслабленной и несколько озадаченной. – Смотри сюда, Мерх. – Она стала перечислять, загибая пальцы: – Ты – явно спек, а не гражданский недоделок, знающий три с половиной действия. Ты, не моргнув глазом, соглашаешься нарушить добрый десяток пунктов административного кодекса и три – уголовного, причём не каких-нибудь, а «незаконный доступ несанкционированных лиц в закрытые технологические зоны». Это или терроризм, или предательство государственных интересов, как посмотреть. Учитывая, что ты спек, прекрасно осознаёшь опасность и наверняка приносил присягу, но тебе всё равно плевать. Мало того, твоя девочка попросила у меня «грань», то есть, как минимум, знает, что это за гадость, а ещё носит на поясе переделанный в оружие резак. Итак, спецоборудование, специальные знания, готовность совершать неоднозначные поступки ради своих собственных целей. Что, ещё не убедила? Или добавить, где мы встретились в первый раз? Да уж, последовательность фактов стройная до такой степени, что на её фоне любая попытка оправдаться заранее обречена на провал. А если рассказать правду, меня явно с ходу запишут в галлюцинирующие шизофреники. Значит, донор памяти с началом безвластия легко и без колебаний преступал незыблемые ранее правила, и это даже не сохранилось в важных воспоминаниях! Охрененно. Стоп. – Латта, у тебя тоже есть спецоборудование и спек. Если я спрошу, кто вы такие, ты сможешь мне ответить? – Ну да. Мы нофо, наёмники широкого спектра возможностей. Отряд «Буря», я – лидер, позывной НУРС.
22
Что надо сделать, чтобы к тебе прилипло прозвище «неуправляемый реактивный снаряд»? Ах да, приставать к бандитам в центре нелегального квартала, одетой в прозрачные шмотки. – Никогда не был в составе отряда. – Я решил выдавать полуправду, как-то совпадающую с выводами лидера наёмников. – Давно, ещё студентом, сижу на «грани», научили пользоваться в академии на Соноре. Брал у местных, отсюда кое-что знаю про Западную Стену. А тут дети. Их нужно доставить матери, я не могу отказаться. Дети без ИД, без знания языка, даже оставить негде. Денег тоже не было, пришлось брать товар и пытаться реализовать, дальше ты знаешь. – Ну, предположим, я тебе поверила. – Нурс кивнула. Голос её опять изменился, стали проскальзывать этакие покровительственные нотки, да и общий смысл нравится ещё меньше. – Ты только не нервничай, Мерх, но сам понимаешь, у нас тут дела, а ты как бы влез. С другой стороны, ты вроде хорош как спек, Фомка бы до сих пор у люка закрытого возился: одно дело вычислительные кластеры, а другое – приводы и прочая машинерия. – Эй, – вскинулся шлемоголовый, но был проигнорирован. – Предлагаю пока поработать вместе. За тобой, конечно, никого, как ты говоришь, нет, но и нам смысла жаться нет. Реальная помощь – реальная доля. По рукам? – Если твой спек в шлеме такой хороший мастер по сетям, готов работать за помощь с ИД и проезде. Глаз Латты я видеть не мог, чувства её псионически было не прочесть, серьги-генераторы, так что, ну их на хрен, эти деньги, лучше пусть на услуге кинут, чем пристрелят в спину. Или свяжут и бросят в коридоре. Даже не знаю, что хуже.Активация произведена. Внимание! Основная линия внешнего питания не подключена. Внимание! Блок автономного тягового питания отключён. Движение невозможно. Обеспечьте тяговое питание. Силовой манипулятор заблокирован. Обеспечьте тяговое питание.– Замечательно. – И, ознакомившись с надписью, дублированной на каждом экране, Нурс спросила Юна: – Что дальше? – Дальше по плану. – Фомка сосредоточенно копался в консолиуправления. – Наши, так сказать, заказчики притащили силовые ячейки. Видела тару внизу? Сейчас откроем силовой отсек, подтянем парочку сюда, надеюсь, твой хренов дроид не развалится это сделать? – Сам ты хренов. – Латта не осталась в долгу, но сразу деловито уточнила: – Сколько надо вверх тянуть? – Сейчас скажу. – В стене-экране у нас за спинами что-то щёлкнуло, панель в пару метров длиной, чуть подавшись вперёд, отъехала в сторону, как дверь в автобусе. – Э? По схеме здесь же… Пространство за проёмом напоминало лифтовую шахту, положенную на бок. Схемы крана у меня в терминале не было, но даже без неё понятно, что там расположена какая-то движущаяся внутри логистической машины конструкция. – Ну и? – Я разбираюсь, – буркнул голос из-под шлема. – «Разбираюсь» или «не могу разобраться»? – Папа. – Тихонько подошедший Егор обратил моё внимание на себя и, убедившись, что получилось, незаметно показал на сестру. Проклятье! «Лисса мрачная и смотрит в пол?» Как бы не так. Дочь буквально шатало от усталости! Времени с начала нашей засады в туалете за фальшстеной прошло не более трёх-четырёх часов, а блужданий по коридорам и того меньше. Но за это время уже столько всего произошло. Я успел подхватить младшенькую до того, как она, в очередной раз качнувшись, вознамерилась шлёпнуться на пол. – Па-ап, всё хорошо, не переживай за меня так си-ильно. Спать хочется. – Глупая. – у меня отлегло от сердца. Дочь, чуть повозившись у меня в руках, тихонько засопела. Господи, ну что за чудо. И уже улыбается во сне. – Проблемы? – Участливо осведомилась Латта. Гримаска на лице Лиссы сменилась на недовольную, но младшенькая так и не проснулась. – Никаких проблем. – Я секунду выждал и положил девочку прямо на пол, больше просто некуда. Разумеется, душевного равновесия и покоя это не добавило. – У вашего спека, кажется, есть план крана? В такой машине просто обязана быть комната отдыха. – О. Ну разумеется. Я как раз собиралась передать файл, но сначала решила уточнить, может быть, мерх ждёт особого приглашения, чтобы поучаствовать в решении вопроса в компетенции мерха? Вдох. Выдох. – Мне показалось, ваш спек не слишком позитивно отнесётся к предложению помощи от коллеги. – Я, холодно улыбнувшись, вернул «подачу». – Моего спека никто не спрашивает. Когда мы работаем – мы работаем. – Ясно. Файл. – Я опять зацепился взглядом за дочь, и мне окончательно расхотелось играть в политесы. Наверное, стоит постараться наладить с Нурс контакт, понять, как себя с ней вести, уж больно не вязалось её поведение при первой встрече и сейчас. К чёрту!
Заполучив схему, я немедленно развернул её у себя перед глазами, благо очки-терминал давали возможность растянуть трёхмерную проекцию на всё поле зрения. Мерх – донор памяти никогда не работал с тяжёлыми строительными и логистическими механизмами, зато работал я. Ладно, некоторое время управлял автокраном, но это лучше, чем ничего. Схема оказалась запутанной, недаром Юн, по сути айтишник, не смог быстро разобраться без привычки работать с чертежами, планами и программой их просмотра. Фильтр «выделить энергосистему, маркировать цветом». М-мать. Ну, разумеется, всё не так просто. Автономный энергоблок смонтирован непосредственно на тележке силового манипулятора, видимо, из соображения минимизации длины питающих кабелей. Собственно, то, что я принял за стену в конце шахты, было краем этой самой тележки, совершенно глухой. В случае застревания манипулятора в недоступном изнутри положении подобраться к движущейся внутренней части предполагалось через верх мостового крана, однако сейчас верх был прижат к потолку коридора. Ячейки автономного питания выгрузили перед постановкой механизма на консервацию, машину подняли в стояночное положение и включили режим консервации, используя внешнее питание через шины высокого напряжения в стенах магистрального коридора, ныне обесточенные. Может быть, даже мной и обесточенные. Это же я от большого ума и под воздействием воспоминаний мерха отрубил все ненагруженные цепи на подстанции, впечатлившись видом раздолбанных коридоров. Всё, пат. Или шах? Я могу вернуться, но с детьми меня не выпустят, а с татуированных станется ещё и сопровождающих приставить. Да и Вася сейчас не сможет идти, а с ребёнком на руках не привлекать внимание не выйдет. И кран иначе, чем включив внешнее питание, не сдвинуть. Совсем крайняя ситуация.
– Пап. – Егор, устроившийся, сидя на полу, рядом со спящей сестрой, опять встал и подошёл ко мне. – Что-то плохое? – Нужно как-то провернуть механизм внутри крана. Совместить выход из рабочего объёма и вход в технический. Только это никак не сделать. – Понял. – Он сосредоточенно кивнул, глядя в указанном направлении, и, прежде чем я успел понять, что он задумал, вытянул руку и закрыл глаза. Я хотел было спросить, но закрыл рот. Тележка двигалась плавно, медленно и беззвучно. Вот в проёме технического люка появился её движущийся край, потом платформа с медленно вращающимися колёсами приводного механизма, и всё остановилось. Напротив прохода щерились внушительными направляющими гнёзда под энергоячейки. Аналоги аккумуляторов этого мира, судя по размерам, были с хорошую тумбочку. Тьфу, чёрт. На рубку управления краном опустилась вязкая тишина, все смотрели на Егора и, кажется, забыли, как дышать. Что я чувствовал в тот момент? Затрудняюсь сказать, столько всего намешано. Одного моего взгляда хватило, чтобы Гор начал оправдываться. – Пап, ты же сам сказал – в экстренных случаях! Я почувствовал, там такие же кристаллы, как в дверях ангара в Омутах, только очень маленькие, слабые и не могут самостоятельно, по команде. Прости, пожалуйста! – Так. Так-так. – Я обернулся на голос Латты как раз вовремя, чтобы увидеть, как по её лицу расплывается мечтательная улыбка, очень не понравившаяся мне улыбка! – Вот ТЕПЕРЬ всё действительно сходится. Уважаемый мака Миш, не хотите нанять свободный сейчас наёмный отряд «Буря» для помощи в дороге? О, нет-нет, я помню о ваших стеснённых обстоятельствах СЕЙЧАС, но, уверена, родственник милых деток не откажется от достойного вознаграждения добровольным помощникам. Имперская аристократия – замечательные клиенты, всегда держат слово, даже если оно дано от их имени кем-то из родни или опекунов родни. Чёрт. Впрочем, может, так это к лучшему? Чувство облегчения, что ситуация, очевидно, разрешилась хоть как-то, разом навалилось на меня так, что едва не подкосились ноги. Уф-ф. – Папка больше не переживает, хорошо, – донеслось до меня сонное довольное бормотание младшей, разом приведя в чувство. «Псионикам не в радость «слушать» чужие эмоции», – вспомнил я слова Егора. Получается, я измотал своими переживаниями Васю, ведь их она «слышит» лучше, чем от других, а я отец как-никак. – Я согласен нанять вас и ваш отряд, нофо Нурс, на вышеназванных условиях. За вознаграждением дело не станет, – сказал я, надевая на мочки ушей клипсы ГБШ. – Нам надо попасть в планетарный Центр Дальней Связи, чем быстрее, тем лучше. Есть идеи, как это сделать? – И не только идеи, мака Миш, не только! – Нурс, ты опя-ять, – еле слышно протянул спек «Бури». – Для начала воспользуемся этим замечательным краном, уверен, нашим бывшим нанимателям он уже больше не нужен! Юн, молча, приложил руку к забралу глухого шлема.
23
Комнаты отдыха в кране не было. Место для отдыха тем не менее оборудовали сами операторы внутри непропорционально широкого, низкого помещения, помеченного на схеме как эвакуационный аварийный отсек. Попасть туда оказалось возможным через люк в полу, примерно такой же конструкции, что открывал доступ к тележке манипулятора. Уложив дочь на широкий мат из вспенённого неопластика, я огляделся и невольно присвистнул. Половину пространства аварийного отсека занимали шкафы, судя по маркировке, для аварийного снаряжения. Перед консервацией логистической машины из них всё выгребли, а раньше там хранился солидный для троих продуктовый НЗ на несколько дней и защитные системы, включая защитные скафандры второго класса и даже ПЛУ к ним. ПЛУ – персональное летательное устройство, что-то вроде очень продвинутого ракетного ранца, совместимого с полным скафандром. Я представил, как в экстренной ситуации (кран падает) команда управления лезет в люк, надевает скафы, ПЛУ и оказывается сплющенной тоннами композита и металлов огромного механизма. Идиотизм же. Или стандартный набор для такой машины? Я бы не отказался от ПЛУ, донора памяти учили им пользоваться, пусть и очень поверхностно. Одно из любимых студенческих воспоминаний. Пришлось даже помотать головой, разгоняя туман и неуместные мысли. Ничего ещё не кончилось, но организм усиленно намекал, что неплохо бы расслабиться и отдохнуть. Места для этого более чем достаточно. Стресс, стресс, стресс. Много дней подряд. Не самый лучший способ пребывания в бодрости и комфорте. Нормально за все эти дни я отдохнул только раз, если, конечно, можно назвать полноценным отдыхом валяние на полу оставленной имперцами базы и ходить под себя, медленно выбираясь из состояния наркотической комы. Больше всего сейчас хотелось закрыть глаза, рухнуть на такой мягкий «матрас», провалиться в чёрную дыру сна без сновидений, после которого всё произошедшее можно хорошо обдумать. Хлесть! Хлесть! Щёки неприятно ожгло. Я бил себя ладонями, не особо сдерживаясь. Зато вернулась ясность мышления. Надо пользоваться и уточнить у наших сопровождающих некоторые моменты. По горячим следам, так сказать. – Егор, оставляю на тебя Васю. – Понял. Папа, скажи. – Гор замялся, но смысл фразы я уловил. – Не знаю. Просто не знаю. – Врать не хотелось, но и отнимать надежду тоже. – На мой взгляд, в словах командира наёмников есть некоторая логика. Им действительно выгодно сопроводить нас до имперцев. Ната в послании упоминала, что доказать вашу принадлежность к её семье просто. Возможно, демонстрации псионических возможностей достаточно. Или пройти ДНК-тест. Оставайся Танис под имперским протекторатом, я бы сказал, нам достаточно сдаться властям. Но без ИД нас арестуют до выяснения и, скорее всего, закатают на принудительные работы, дабы еду просто так не проедали. Независимое государство – полис Танис, мать его. Последнее вырвалось совершенно непроизвольно, безымянный мерх ненавидел перемены, и отголоски его эмоций достались мне по наследству. К нынешним легитимным властям города, точнее, его части техник и инженер не испытывал тёплых чувств. Впрочем, к кому он их испытывал?.. – Я надеюсь, нам повезло. Опять. Мы смогли пройти через Омуты, вырваться с заброшенной базы, хотя шансов сделать это самостоятельно вообще не было. По сравнению с этим, сейчас вообще всё идеально. Наёмники уверены, что получат награду за нас, мы одеты, обуты, есть еда, и мы знаем, куда двигаться. Вооружены, пусть и не лучшим образом. Царские условия! Но я всё равно буду внимательно отслеживать ситуацию, а ты постарайся отдохнуть, пока выдалась возможность. В рубке мостового крана, пока я устраивал детей, произошли некоторые изменения. Латта загнала робота-паука внутрь и заставила «смотать» лестницу. Скорее всего, самостоятельный механизм «съел» свой неопластик из предыдущего изделия, откуда-то же должен был взяться материал на толстый канат с крюком на конце, который дроид старательно выплетал и стравливал вниз. – Нравится? – Что? – Плавные, идентично повторяющиеся, при этом совершенно не кажущиеся механистичными движения робота меня буквально заворожили. – Мой мехн! – Довольная девушка наклонилась и погладила дроида по панцирю. Механизм ласку проигнорировал, продолжая монотонный труд. – Очень удобная машина. Широкий функционал и автономность я уже оценил. Что? – Да ничего. Вот я думала, что неплохо разбираюсь в людях, а потом припёрся ты со своими детишками, и всё полетело в тартарары. О! А может, ты мехн? – Робот, что ли? – Честно сказать, от этого заявления глаза на лоб полезли. – Да нет же, мехн! Из Коалиции! И, кстати, это многое объясняет. Коалиция. Что-то такое смутно припоминается. О! Ассоциативные связи в части внедрённой памяти работали как-то странно, видно, это были «вагоны», что я распихал последними и кое-как. Но всё-таки вспомнил. «Коалиция независимых систем, объединённых идеей построения общества на принципах биомеханического гуманизма». Поскольку воспроизводить всякий раз языколомное пространное самоназвание могли лишь политики и другие мазохисты, кому по должности положено, все обычно сокращали до слова «Коалиция». А тут, похоже, сокращение от другой части названия. Мехн, ну надо же. Кстати, интересные эти ребята, жители Коалиции, оказывается. – Я не мехн, нофо Латта. – Я попытался вложить в интонацию максимум мягкого сарказма. – Если ты не в курсе, на территориях и в ассоциированной зоне Коалиции запрещено нахождение псиоников, даже латентных. Запрет исполняется досконально и неукоснительно, отслеживание идёт на генетическом уровне. Изредка пси-геном появляется в результате случайной мутации, но и тогда новорожденного мгновенно депортируют из пространства мехнов. На курсе «Основы современного общественного строя» в академии (предмет из серии «что такое хорошо для наших выпускников»), как я теперь «вспомнил», усиленно пропихивали тему о том, что Коалиция является прямым антагонистом Империи. Нет, слова «враг» не звучало, у «биомеханических гуманистов» были прямо противоположные социальные устремления, не говоря уже об остальном. У Империи – монархия, причём классическая, со знатью разных рангов (обязательно с пси-силами), у Коалиции – нечто вроде прямой демократии, которую преподаватель, не стесняясь, именовал анархией. Имперцы делали ставку на подготовку людей, мехны (прилипчивое словечко!) старались решить любую проблему через соответствующее техническое и программное обеспечение. В частности, это выражалось в возможности прямого управления машинами через имплант, подключённый к нервной системе, и увеличение самостоятельности этих самых машин. Ага, вот оно! Робот Нурс ведет себя «очень автономно». Я сам это сказал, а она мне поведала, что её механизм – мехн – имеет что-то вроде независимого искусственного интеллекта. Кстати и не факт, что это правда. Но я не выказал ожидаемых чувств в диапазоне от брезгливости до испуга, чем несколько покоробил четырёхцветную. Как-то меня уже достали все эти игры в угадайку.– Нофо Латта, у меня к тебе предложение. – Я решил пойти «ва-банк». Глупо, конечно, выказывать неосведомлённость, но «держать лицо» и из-за этого влипнуть ещё глупее. На фиг, на фиг! – Во избежание дальнейшего недопонимания, буду уточнять значение каждого незнакомого термина, а ты будешь переводить на нормальный дереш? Взамен предлагаю, ну, хотя бы техническую помощь. Мы ведь вроде договорились сотрудничать. Кстати, я правильно обращаюсь «нофо»? – Пф-ф! Командир, кажется, наш мака тебя опять сделал! – Юн то ли подавился, то ли пытался не рассмеяться в голос. – Это примерно как я буду говорить тебе «эй, мерх»! Ничего такого, но вместе с фамилией звучит как-то слишком цивильно. Вон, даже Нурс не выдержала и подколоть решила. Она с трудом переваривает официоз. – Лучше скажи, придурок, мы сможем сдвинуть кран, когда ячейки вставим? – Я работаю. – Парень похлопал сам себя по макушке, защищённой слоем композита. – Теперь всё зависит от быстродействия кластера… и ты ещё ни одной ячейки не подняла! – Бла-бла-бла! Ты результат давай! Монтировка крутанул головой, и я увидел, что от виска его шлема к разъёму на пульте управления идёт толстый, закрученный мягкими витками на манер шнура от телефонной трубки, кабель. Вычислительный кластер на голове? Великолепно. Кстати, учитывая прозвище, Юн в команде Латты… хакер? Похоже на то. По сути, контрольные панели в рубке крана были продвинутой версией помеси экрана и клавиатуры, этакий технологичный аналог обычных рычагов. Системы автоматизации и управления распределены по всему подъёмно-логистическому устройству. Кроме того, такая распределённая структура давала крану-балке большую устойчивость к поломкам, и, значит, ломщику придётся «хакнуть» КАЖДЫЙ контроллер в системе, от приводов каждого двигателя горизонтального движения до каждого «колена» в силовой стреле-манипуляторе. Охренеть. Дважды охренеть, потому что… тьфу. Проще сделать, чем объяснять. Я поднял крышку своего пульта и вставил один из чипов, что нёс продавать. Пульт запросил личный код работника службы эксплуатации Таниса, и дал зелёный допуск к управлению всеми механизмами. В том числе на чипе была и моя, то есть донора памяти, учётка, совершенно официальная. И где тут… ага. «Новый Пользователь» – отличный идентификатор, спек Юн. А теперь: права – расширить… принять! – Э-э-э… – Хакер, как мне показалось, растерянно оглянулся на меня, потом на Латту. – Доступ получен. Спасибо, мака Мерх. – Вообще-то меня сюда для этого и пригласили. Кстати, что значит «мака»? – То же самое, что «гара», только реально уважаемый. Впервые вижу, чтобы заказчик сам помогал в работе. Чувак, ты реально Мерх. За её спиной дроид начал поднимать канат, попутно расплетая и засасывая материал в себя. – Мы в одной лодке некоторое время, и у меня, поверьте, огромный интерес, чтобы всё закончилось хорошо. – Я выделил последнюю фразу. – Так что, рассчитывайте на меня. Будет обидно потерять время или ещё что-нибудь только из-за того, что мы действуем несогласованно. – Золотые слова! – Латта хлопнула себя по боку комбинезона и вытащила тонкую пластинку в обёртке. Развернула, отломила кусок, судя по неровному краю, явно не первый. Закинула себе в рот, как жвачку. Заметила моё выражение лица и пояснила: – Стим. В смысле, лёгкий стимулятор, думаем-то слишком медленно, а нам ещё тех конченых мудаков внизу нужно перестрелять. Я там микрофон наклеила, незаметно так. Прикинь, эти контрацептивы решили кинуть меня ещё до того, как я решила кинуть их!
24
На самом деле моё вмешательство в процесс взлома крана ничего особо не ускорило. Машина согласилась «завестись» только после третьей поднятой и установленной энергоячейки. Поскольку процесс ограничивался скоростью неторопливого робота-мехна («мы пахали – я и трактор», ага), большую часть времени мы с Юном просто проскучали. Монтировка вяло переругивался с Нурс, правда, потом достал свою порцию стима, и дело пошло бодрее. Я через нижний экран «наслаждался» видом нервно расхаживающих прямо под логистическим механизмом братков и пофигистично сидящего на полу магистрального коридора третьего наёмника. Спор у Латты и её подчинённого вышел, на мой взгляд, несколько беспредметным. Хакер напоминал четырёхцветной некие «прошлые разы» и «помнишь, чем всё кончилось», та отмахивалась, изредка ссылаясь на «а чё они тупили?» и «сами ущербные на всю голову». Единственная ценная информация в итоге, выловленная мной из этого словоблудия, – раньше отряд у любительницы экстрима был больше, но в какой-то момент раскололся из-за существенных потерь. Н-да. Понаблюдал я и за «живым механизмом» Коалиции, заодно пытаясь выловить из привнесённой памяти ещё хоть что-то об этом занимательном государстве. Или не-государстве? Добился того, что разболелась голова, а от бездумного наблюдения за монотонными движениями робота Нурс стало рябить в глазах. Да, мехны признанные лидеры в кибернетике, только ничего из своих суперпродвинутых дроид-систем не поставляли. Даже не столько потому, что ограничивали экспорт технологий, а потому, что кто возьмёт машину, у которой может быть своё мнение на действия в определённой ситуации? Опять же, на лекциях в академии мерху об этом прямо не говорили, хотя и намекали, что на самом-то деле никакого особого разрыва в уровне науки нет. И вообще, хотели бы, сделали сами. Идею о самостоятельно мыслящих машинах тоже отвергали, обычные системы, «заточенные» под прямой нейроконтроль. Словом, «мы сами с усами», однако почему-то технику равного уровня всё равно никто не производил. И ладно бы Империя, в которой делали ставку на псиоников в войсках и подготовку гражданских операторов сервисных механизмов, а не на адаптацию машин. Самым крупным межзвёздным альянсом был так называемый Федеративный Союз Систем, ФСС, превосходивший по размерам и монархическую республику, и Коалицию, вместе взятые, причём с учётом «ассоциированных территорий», но и он предпочитал вместо качества заваливать проблемы количеством: людей, машин, кораблей, в конце концов. Ничего особо «демонического» в самостоятельном дроиде нофо Нурс я разглядеть не смог, как ни старался. Ну да, машинка действует достаточно автономно, но и только. Никаких признаков мощной разумной деятельности, по крайней мере снаружи, не просматривалось. Даже на начало подъёма к тросу груза, закреплённого снизу, и на его спуск назад каждый раз требовалась отдельная команда. Другое дело, само наличие подобной штуки у Латты наводило на определённые мысли о ней. Особенно в свете того, как она отреагировала на моё нежелание пугаться коалиционной поделки. Надо полагать, фокус уже не раз испытывался на посторонних. Любила наёмница выделяться и эпатировать окружающих, видно, к тому же стремлению стоит отнести и прозрачный наряд, и разноцветную причёску, и проблемы с количеством подчинённых, кстати, о количестве.«Цивилизация, ушедшая на сотни лет вперёд земной», а загружать ячейки в стойку силового питания пришлось вручную. А они тяжёлые, как сволочи! Продолговатые энергоблоки толщиной в хор-рошее такое дерево и длиной около двух метров, в общем, не самый удобный при таскании руками груз. Корячились все на равных, без разбору, кто тут мака, а кто нет. К моему удивлению, хрупкая и тонкая нофо Нурс тащила не хуже меня, а вот от Юна толка особого не было. Интересно, это что, пресловутые мышечные усилители в комбинезоне четырёхцветной? Вообще-то для их работы нужен внешний контур опоры, так называемый «экзоскелет», хотя кто его знает, что у наёмницы «прошито» в толстом слое неткани одежды.
Внимание! Блок автономного тягового питания заполнен на 25 %. Управление движением разблокировано. Внимание! Силовой манипулятор заблокирован. Обеспечьте тяговое питание 100 %.– Наконец-то. – Монтировка попытался вытереть пот со лба, но рука наткнулась на забрало. – Да чтоб тебя! – Опускай нас, – потребовала наёмница. – Справишься или мне опять Мерха просить? – Да чего тут сложного. – Юн раздражённо хлопнул рукой по пульту. – Любой дурак справится! – Самокритично. Махина крана вздрогнула и неторопливо «пошла» вниз. Целиком. По крайней мере, с нашей позиции неторопливо. Люди внизу как-то резко ощутили себя маленькими и уязвимыми и буквально разбежались. Только третий наёмник из команды Латты, Делонга, неторопливо отошёл на несколько шагов и опять флегматично уселся на пол. Я же, зацепившись взглядом за открытый люк в аварийный отсек, несколько секунд колебался и всё-таки закрыл его. И детей внутри. Если правильно понял, в рубку сейчас набьётся куча татуированнощёких братков с оружием, так что лучше подстраховаться, тем более Нурс решила их кинуть. Надеюсь, она знает, что делает. А я лучше подстрахуюсь и ещё и кнопку открытия аварийного люка заблокирую, с разрешением на доступ только для своего ИД. – Долго, – сказал матёрый, первым поднимаясь на борт мостового крана. Даже в положении «лёжа на полу» вход в рабочий объём оказался выше человеческого роста, так что браткам пришлось оперативно искать лестницу типа стремянки. Нашли. Правда, Делонга попал внутрь раньше: подпрыгнув, уцепился за край открытого люка и ловко втянулся. Муж-жик! Я, пожалуй, такой фокус не осилил бы даже в лучшей физической форме. – Ну, извини. – Нурс комично развела руками. – Уж старались, как могли. Или есть предъявы? Атаман любителей рисунков-на-лице хмуро покосился на наёмника, на Латту, небрежно опирающуюся на «гранатомёт» (или дрономёт?), и промолчал. Как я и предполагал, шестёрки матёрого набились внутрь так, что стало тесно. Зато загрузку остальных ячеек они провели самостоятельно, даже необходимость затаскивать их по лестнице не остановила. Впрочем, за бандитами, что снаружи, я не следил, внутри управляющего центра сгустилось напряжение, прекрасно ощущаемое без всякой псионики. Братки, не скрываясь, нехорошо таращились на нас, мы отвечали тем же. Чуть легче стало дышать после того, как двенадцатый энергоблок был подключён и на дисплеях появилась подтверждающая надпись.
Внимание! Блок автономного тягового питания заполнен на 100 %. Силовой манипулятор разблокирован. Внимание! Логистический комплекс полностью готов к работе.По кивку босса лишние шестёрки вышли. Вместе с матёрым бандитов-гара осталось десять, включая тех двоих, у которых винтовки. Нурс хмыкнула, кивнула Юну, почти в точности изобразив движение главаря банды. Никак не могу понять, специально нарывалась, поддерживая реноме, или удержаться не могла? – Можем начинать, – воззвал Монтировка. – Начинайте.
25
Мостовой кран начал подниматься. Однако, стоило массивной конструкции набрать несколько метров высоты над полом, логистический механизм потянуло вперёд. Или назад, как посмотреть. Мы зачем-то стали удаляться от ведущих в магистральный коридор гермоворот. Быстрый взгляд на матёрого резко отбил у меня всякое желание выяснять подробности, тем более готов поклясться, один из вооружённых длинноствольным оружием бандитов следил именно за мной. Ч-чёрт. Как неприятно-то. Кран отличался неторопливостью, впрочем, для огромной тяжёлой махины, где только рубка управления может вместить больше дюжины человек, это простительно и даже где-то ожидаемо. Механизм успел подняться под потолок, а расстояние до следующей преграды сократилось за это время только на треть, создавалось странное впечатление движения по перевёрнутому шоссе, сдвигающемуся назад близко над головами. Впечатление от пребывания на борту здоровенной махины, подчиняющейся командам со шлема Монтировки, немного портили беззвучность равномерного, без ощутимых ускорений и торможений, движения и отсутствие в центре управления настоящего остекления – второе скорее психологически, экраны справлялись идеально. Был я однажды в кабине водителя карьерного самосвала БелАЗ, помню, какими мелкими казались автомобили на дороге, особенно легковые, почти игрушки! Даже жаль, что в коридоре нет ничего сопоставимого размера. – Есть подключение к механизму контроля створки, – тишину внезапно нарушил Юн. – Механизм открытия исправен. Отправляю код для доступа. Отрицательно. Надо ломать. – Мерх. – Ко мне всей тушей повернулся предводитель бандитов. – Нужно установить чип со «сквозняком» в систему управления замка створки. – Я порылся в своём терминале. Что удивительно, нужного чертежа или схемы замка не было – похоже, донора памяти никто не допускал до работы с большими шлюзами. Так, а это что?[Фомка]>[Мерх]: Нужная тебе схема. Не надо оваций! Кста, ты в курсах, что у тебя в ИД биометрия не совпадает?Очень захотелось выругаться. С одной стороны, потому что мои очки в упор не показывали подключения к сети связи. Логично, поскольку электропитание давно выключено. А с другой – я идиот! Тупой идиот! Прямое подключение между терминалами – что-то среднее между блютуз и вай-фай – я мог установить в любой момент. Например, с очками детей, и буквально видеть их глазами! Я уже не говорю про чат – небольшие движения пальцев, управляющих виртуальным набором в текстовом окне, гораздо менее «читабельны», чем даже еле слышный шёпот. Впрочем, русского языка тут всё равно нет, последнее отпадает. Дебильный мерх со своей асоциальностью! Такое впечатление, что он данной функцией вообще не пользовался никогда, и я о ней даже не вспомнил. А ещё думал, что за лакуны в разговорах между наёмниками сначала были, чего они потом при мне так разболтались. На стим грешил, сработанности удивлялся. Да они просто чатились!
[Мерх]>[Фомка]: Можешь подключить мне трансляцию из аварийного отсека к терминалу? А детям – с камер моих очков и из рабочего объёма? [Фомка]>[Мерх]: Легче, чем отобрать конфету у младенца! Смотрю, ты не так уж крут в некоторых вещах. [Мерх]>[Фомка]: Ну, извини! Я мерх, не спек-ломщик. [Фомка]>[Мерх]: Без претензий, мака. Ты только что поднял моё опущенное ниже палубы самомнение, я прям счастлив!:) Лови «картинку» – три окна, как заказывал. [Мерх]>[Фомка]: Благодарю! Как мне всем вам сразу написать – всем нофо «Бури»? [Фомка]>[Мерх]: Так и пиши >[Всем] [Мерх]>[Фомка]: Понял.– Мне нужно как-то попасть к правому краю гермолюка, чуть ниже середины, – вслух выдал я результат ознакомления с документами. Создатели переборки применили странное, на мой взгляд, решение вынести все механизмы непосредственно на сдвижную часть «ворот». Фактически, это был полноценный подвижный щит, который мог «ползать» по стенам и даже потолку. Охренеть, не встать. – Можно подогнать гондолу крана так, чтобы я мог достать? – Зачем? – удивился Юн. – У нас же манипулятор рабочий есть! В подтверждение его слов в нижнем экране прямо под нами я увидел раскрывающуюся вниз суставчатую… гм, руку? Змею? Сложенная иловая стрела до этого пряталась за кабиной и аварийным отсеком, занимая всю ширину пролёта «моста» логистического механизма. Да уж, это не магнитный зацеп крана с контейнерного терминала и не крюк на подвесе. Количество степеней свободы конечности и лёгкость, с которой ею крутил хакер, вызывали уважение, а многофункциональная насадка на конце «руки», способная одновременно удерживать, резать и склеивать и, кажется, делать и заливать местный бетон, – опаску. Мне что, туда лезть? М-мать! Надеюсь, кое-кто не нажмёт не на ту кнопку в процессе. Сомневаюсь, что Монтировка досконально разбирается в работе силовых манипуляторов и имеет соответствующий опыт. Мои опасения начали оправдываться с нереальной скоростью. Этот спек, ёклмн, на ходу открыл входной люк и подвёл концевую часть силовой стрелы к его краю. Точнее, не хватило каких-то полутора метров, автоматика не дала придвинуть манипулятор ближе к корпусу машины. – Прошу! – Юн изобразил что-то вроде дворянского поклона имперской знати. – Борт подан, спек Мерх. – Может быть, сначала остановим машину? – Я краем глаза заметил несколько нехороших смешков от шестёрок с татуировками. – Зачем? – Мне кажется или наш «водила» слегка под кайфом? – Может быть, чтобы я не убился. Ухмылки стали шире. – Да чего тут, просто перешагнуть. Быстрее начнём, быстрее кончим. «Может, сам пойдёшь, раз такой умный», – так и просилось на язык, но я промолчал. Под взглядами тату-щёк прошёл к люку, и только тогда «вспомнил», что тяжёлые ботинки, доставшиеся от мерха, имеют функцию сцепления с поверхностью, что-то типа магнитных подошв скафандров из фантастики двадцатого века на Земле. Собственно, ботинки от инженерного скафандра. А-а, чёрт! Прыгаю! Прыжок удался. Я благополучно миновал пустоту под ногами и вцепился руками в этот аналог «стила», только соответствующего крану «калибра». Ноги надёжно слились с поверхностью строительного захвата, но тут один обдолбанный придурок решил, что мне в жизни не хватает приключений! Силовая стрела красиво, плавно и, чёрт её дери, быстро развернулась в сторону гермозатвора и понеслась в сторону указанного мной места, распрямляясь. Если бы не адгезивные подошвы и перчатки из специального нескользящего материала, я бы влетел сначала в переборку гермоворот, а потом совершил увлекательное путешествие вниз с известным исходом. Фу-ух! Механически отметил, что Егор в окне видеонаблюдения уже растолкал Василису, и теперь они напряжённо таращатся в свои очки-терминалы. Хорошо, хоть створку аварийного отсека не побежали открывать, хотя я же её заблокировал. Так, кажется, отдышался. Где тут этот проклятый контроллер? Что интересно, пока я чуть дрожащими руками возился со вскрытием щитка управления гермощитом, кран продолжал неторопливо приближаться, но оконечная часть манипулятора застыла у нужного мне места створки без всякого движения. Вот это стабилизация. Как у танкового орудия, даже круче. Многосуставчатая конечность постепенно складывается под брюхо крана в «походное» положение, а я даже вибрации не чувствую и почти к высоте привык, туда-сюда её, долбаного хакера и всю эту работу! Знать бы, во что влипну. Едва я закончил с чипом и закрыл технологический люк, как платформа гермостворки дрогнула и стала выдвигаться из коридора. В какой-то момент вышла за пределы прохода и заскользила вниз. С зафиксированного на одном месте манипулятора я мог видеть, как опускается верхняя граница мегалюка, и это пространство подсвечивается лучами какого-то странного света. Яркие и одновременно красно-жёлтые, нет таких ламп в полисе Танис и не было никогда. Стоп. Стоп-стоп. Не может… я идиот. Опять. Это местная звезда! Солнце планеты Каллига. Я вижу закат. Я открыл крану выход под крышу-«купол» города!
26
Танис я уже видел в чужих, теперь моих, воспоминаниях. Видел, да, но никогда с такого ракурса. Остроты ощущениям добавляло то, что я фактически стоял даже не на микроскопической площадке, лишённой ограждения, а на нижней части раскрытой «клешни» силового манипулятора, и единственная страховка – включённая адгезия у ботинок. Да, снаружи через сенсоры транспортёра город казался неказистой невысокой коробкой, выступающей из моря песка. Зато изнутри, о, изнутри я чувствовал себя даже не мухой в помещении – неуклюжим медленным пауком был сам мостовой кран, а я был мелкой соринкой на его лапе. Тут, у самой прозрачной крыши города-«теплицы», гулял хорошо ощутимый ветер, налетающий резкими неприятными порывами, умудрявшийся дёргать и развевать полы расстёгнутой толстой защитной куртки. Пришлось рефлекторно вцепиться в жало строительного «стила» как можно крепче. Город снизу был одновременно далеко и близко, пока ещё сносно фильтруемый воздух был кристально прозрачен и совершенно не мешал разглядеть маленькие, как игрушечные, редкие фигурки людей и ещё более редкие – автокаров внутреннего сообщения. Ближе к условному центру некоторые здания иглами и параллелепипедами поднимались настолько высоко, что казались чуть ниже поверхности купола. Деловой центр и бывшие здания имперской администрации ныне заняты самопровозглашённым правительством полиса, которое даже не все окраины под куполом признаёт. Интересно, нас заметили? Вряд ли, если вместо неба в любое время суток потолок, пусть и прозрачный. Люди в рукотворном аквариуме быстро отвыкают смотреть вверх. Манипулятор дрогнул и понёс меня к открытому люку в рубку крана. Вспомнили, наконец! Я задрал голову, разглядывая махину логистической машины над головой и конструкции крыши «купола», по которой беззвучно скользил мостовой кран. Ровные квадраты каркасных элементов собирались в пространственную решётку, по которой подъёмный механизм двигался, как по рельсам. Похоже, в отличие от коридора, кран тут мог двигаться в любую сторону и, получается, опускаться на любую высоту. Так вот зачем в Стене города магистральный коридор. Наверняка от него отходят аналогичные отростки и к внешней стороне стены Таниса! Просто и элегантно. Любой крупногабаритный груз, привезённый транспортным кораблём или, наоборот, вывозимый из города, просто выгружался через Стену, ну, или транспортировался в пределах технической зоны полиса. Скорее всего, такие краны строили и сам город, после того, как жилую зону отгородили от внешней стены крышей. Теперь понятна и чрезмерная комплектация аварийного отсека, вплоть до личных летательных систем. В случае поломки машины можно спокойно застрять в положении «ни вверх ни вниз» и просидеть, ожидая ремонтников или спасателей, достаточно долго. Впечатляет. Тёмный проём люка в рабочий объём машины был уже совсем рядом, когда вход заступил один из бандитов. Из тех двух, что с винтовками. Каюсь, слишком «придавил» вид окрестностей в шаге от ступней. Единственная моя эмоция на наведённое дуло – удивление. Впрочем, в любом случае с маленького пятачка под ногами деваться некуда. Фр-р-р-рт! Очередь выстрелов оказалась практически беззвучной, а серия толчков в грудь лишь сбила дыхание. Я, покачнувшись и тупо удивившись, уставился на ряд оперённых дротиков, торчащих из груди. Больно не было, только появилось и стало нарастать странное жжение. Шестёрка опустил оружие и предвкушающе лыбился.27
Вдох отозвался лёгкой болью. Не острой, колющей, а так, как болит лёгкий ушиб. Да и оперённые снаряды, если подумать, торчали слишком сильно. Если бы не жжение. Я едва не заорал. Даже не знаю, почему сдержался. Любой бы заорал, увидев, как на груди плавится и стекает одежда, разбегаясь неровными кратерами от каждой точки поражения иглой. Дальше я действовал на одних инстинктах, не разжимая судорожно сведённой вокруг «стила» левой руки, правой схватился за крайнюю стрелку и заорал, уже не сдерживаясь. Мгновение с испугом пялился на стекающий с обожжённой ладони материал перчатки. За это время вся неткань успела стечь с груди, обнажая тонкие, находящие друг на друга пластинки внутреннего армирования куртки и надетую под неё толстовку, опутанные равномерной сеткой тонких кабелей, тросов и каких-то мелких датчиков. Видок у меня теперь был тот ещё – «терминатор вернулся». Он же меня отчасти и отрезвил. Оперение игл явно было складным, из той же неткани, и оно не собиралось распадаться, возможно, потому, что концы снарядов не отливали металлом, а серебрились матовым неопластиком. В обычных условиях я бы невольно заколебался, хвататься за концевики этих своеобразных дротиков или нет. Рука болела куда сильнее рёбер. Я не рассуждал: раз, и игла улетает в близкую пропасть, два – следующая, три – ещё одна. На одиннадцатой – последней – я поднял голову, в проёме люка никого не было. Отключить адгезию, толчок и прыжок. Одновременно с приземлением я сдёрнул приклеенный к площадке для инструментов на поясе пистолет, судорожно ища цель. Но целей не было. Уже не было. Когда в меня выстрелили, я просто перестал видеть виртуальные окна дополненной реальности. Трансляция успешно шла, камеры исправно показывали взгляд из очков моих детей. Но надо быть честным хотя бы перед собой. Я не особо понимал, что делаю. Просто очень хотел жить, точнее – ЖИТЬ. А для этого нужно как-то отодвинуться от бездны рядом. Тем не менее в этот раз повезло. Противников успели разделать без меня. Возможно, Латта и компания свой стим жевали не зря. Да и показали себя реальными профессионалами. Когда «татуированный» полоснул меня очередью игл, дети, смотревшие, благодаря Фомке, «моими глазами», в одно движение буквально выбили аварийный люк. Но первыми всё равно ввязаться в драку не успели. Видимо, Нурс не ожидала проблем с «нанимателями» так скоро, или это личная инициатива вооружённого быка, чёрт его знает. Но едва он содрал пушку с плеча и вжал селектор огня, как события понеслись вскачь. Нофо Латта, последние полчаса буквально обнимающаяся со своим монструозным дрономётом, вскинула длинноствольный агрегат одной левой и разрядила в главаря, не успевшего даже развернуться. Штуковина оказалась заряжена не чем-нибудь, а настоящим снарядом чуть ли не танкового калибра. Тяжёлая короткая оперённая стрела не просто пробила слои отличной защитной одежды матёрого, но и пробила их навылет! Да ещё снесла кабанистого мужика с ног, выбив из цели целое облако кровавой пыли. Отличился и Делонга, выхватив откуда-то из-под брони два пистолета с длинными рожками-магазинами, он буквально в упор разрядил их сразу по двум ближайшим мишеням. Снаряжены пистолеты-пулемёты были чем-то вроде разрывных пуль и буквально вырывали куски неткани и армирующей брони, не давая материалу сомкнуть разрыв. В итоге два трупа с выпотрошенными грудными клетками и животами и живописные брызги крови на три метра окрест. Но лучше всех из наёмников сработал мехн. «Тупая машина» прыжком взлетела над полем боя, одновременно выпуская из каждой конечности по нити. Те, как живые, захлестнули горла четырёх бандитов, нет, не придушили, а буквально перерезали чуть выше воротничков ничем не защищённые шеи. Дорого встала любителям демонстрировать татушки на морде мода местных гара не носить шлемы. Отдельного слова заслуживали действия Монтировки. Хакер быстро и профессионально нырнул под консоль. Впрочем, присоединённый к шлему кабель никуда не делся, так что спек тоже не покинул поле боя. И доставил меня прямо к люку. Дети отличились отдельно. Выпрыгнувший из спас-отсека Гор одним движением сдёрнул стоящего у люка и пялящегося на меня стрелка. За голову. К ногам юного псионика упало ещё живое, но уже парализованное тело. Василиса не смогла сконцентрировать усилие на части человеческого тела, зато от её маха руками на полу растянулись два последних противника. Выбора, кого атаковать, у детей, как я сказал, уже особо не было. Наёмники «Бури» уже добивали своих семерых. Последняя пара получила достаточно времени, чтобы среагировать. Даже оглушённые, они потянулись за… гм. Происходи подобное на Земле, я бы сказал «ножами». У одного оказался плазменный резак, типа наших семейных трофейных переделок, у второго что-то вроде гибрида кинжала и стило. Но воспользоваться ими шестёрки не успели. Синхронный прыжок детей на записи «из глаз» смотрелся совершенно нереально. Не может человек так ускоряться, никаких мышц не хватит! Мои дети буквально протаранили взрослых врагов, пытающихся подняться. Причём старший успел нанести очередной «концентрированный» удар, вмяв откровенно плохой и дешёвый комбез в грудь быку и выбивая у того фонтан крови изо рта. А младшей не повезло. Оружие из руки врага она выбила и впечатала мужика в пол, но и только. Тогда в дело пошла плазма из резака. Тонкая девчоночья рука практически вдавила инструмент в живот противника и зажала «струйный» спуск. Правда, комплект одежды у быка оказался не в пример лучше, чем у товарища: громко шипящая плазма, огненным шнуром упираясьв неткань, очень медленно прорезала «умное» полотно. По крайней мере, достаточно медленно, чтобы ребёнок-убийца и бандит-жертва успели встретиться взглядом. Быка буквально парализовал вид приближающейся смерти. Именно в тот момент, когда человек наконец «отлип» из несвоевременного ступора, плазменный шнур пробил-таки защиту спецодежды и мгновенно выжег-испарил внутренности брюшной полости братка. Едва начавшийся дикий крик сразу оборвал булькающий хрип, а комбинезон распёрло пузырём испарённой из плоти и не нашедшей выхода воды. Как и сказал, эти подробности я рассмотрел через несколько часов в записях. Немедленно заставил Юна стереть видеоряд из терминалов детей. Скоро они научатся пользоваться этой штуковиной и, не дай бог, наткнутся. В горячке боя мимо сознания может пройти и не такое, а тут ещё и отец, покоцанный, но живой, объявился. Я же, разглядывая трупы и умирающих, сам себя поразил равнодушной мыслью о том, что возиться с органикой опять придётся мне, владельцу большой шанды. Отходы человеческой цивилизации меня абсолютно не волновали. Наверное, супермизантропу безымянному мерху можно сказать спасибо за отдельные новые черты моей личности. Хоть какой-то толк, кроме знания техники и языка. Я прижал к груди Гора и Лиссу и поверх их голов оглядел рабочий объём рубки крана, теперь больше напоминающий скотобойню для людоедов. И сказал совсем не то, что собирался: – Вот теперь я совершенно точно хочу нормальный шлем. – В голове крутился важный вопрос: – И, кстати, куда мы едем?28
– Как это куда? – Латта покачала головой, демонстрируя удивление. – Надо же забрать то, чем эти лохи решили поживиться. Они, бедненькие, старались, мозги напрягали, взятки раздавали. Нехорошо не воспользоваться. Не по-людски. – На последней фразе она наклонилась над поверженным главарём, который по непонятной причине был ещё жив, и с разочарованной мордашкой пнула его в бок. – Херня какая-то. Не гара, а сборище оборванцев! Кто ж на дело-то идёт с одними резаками? Тонкая хрупкая девушка с брезгливой миной на лице и волосами-иглами, раскрашенными в четыре цвета, на фоне кровавой бойни смотрелась сюрреалистично. Как в фильме с хорошими натуралистичными декорациями. Впечатлению немало способствовало полное отсутствие запахов. Не знаю как, но система вентиляции кабины справлялась. Детей, молча жмущихся ко мне, я увлёк к спуску в аварийный объём, где оба с облегчением укрылись. Судя по тому, как синхронно стащили очки-терминалы и упали на матрасы лицами вниз, Гора и Лиссу догнало понимание, в чём они только что поучаствовали. Я, также молча, стянул клипсы ГБШ, пытаясь собрать воедино всё, что чувствую. Благодарность за участие в спасении, пережитый страх, надежду, любовь к самым дорогим мне людям. – Папа, спасибо! – Глаза дочери блестели близкими слезами. – Мы справимся! Поможем друг другу, как помогали на базе, пока ты был недоступен. Я знаю, так было надо, просто дай нам немного времени, и мы опять станем полезны! Последняя фраза нехорошо царапнула слух, я поспешил вернуть «серьги» на место. Только отцовского волнения и опасения «с моими детьми что-то не так!» им не хватало для полного счастья. А «не так» было заметно. Да, чёрт возьми, причины изменения поведения и психологической травмы ещё какие существенные! К сожалению, в очередной раз ситуация категорически не располагала. Единственное, что я мог сделать, – взять шанду и вернуть рубке управления нормальный вид до того, как отпрыскам придётся пройти через неё ещё раз. Вернувшись в кабину, я застал начало сбора трофеев. Делонга, молча и методично, освобождал «свои» трупы от всего, по его мнению, ценного, включая одежду. Меня замутило. Перевести взгляд на Латту оказалось не лучшей идеей. Перепачканная в крови, она что-то пыталась сделать с курткой от комбеза матёрого. Неткань шевелилась, стараясь затянуть прореху, но из-за разрушения внутренней структуры армирования и утраты части массы процесс никак не мог завершиться. Видимо, это и помогло. С победным взвизгом (не ожидал услышать от лидера наёмников такой звук!) девушка буквально выдрала из превращённой в лохмотья вещи плоское небольшое нечто. Впрочем, «нечто» уже через пару секунд заставило её снова скорчить недовольную рожу. – И такую хрень стоило прятать в качестве «последнего шанса»! – Плоский прямоугольник, раскрывшись пополам, превратился в угловатый пистолет. – Этого щекастого урода и его товарищей стоило хлопнуть хотя бы из жалости. Если мозг отсутствует у главного, что говорить о подчинённых?! – Ну, два ствола у них всё-таки было. – Стоило мне вспомнить иглы в груди, и тошнота как-то сразу прошла. Зато заболела обожжённая рука. – Это, что ли, по-твоему, ствол? – Латта поддела ногой винтовку-игломёт и небрежно выдернула левой рукой за середину из воздуха. – Да эту пародию на оружие ни один нормальный нофо в руки не возьмёт! Оружие должно пробивать любую защиту на человеке одним выстрелом. А эта плевалка для тупых охранников из элитного сортира даже в голову тебе выстрелить не дала. Видите ли, протоколы безопасности, бла-бла-бла! Начинку для зарядов эти нищеброды смогли сменить на летальную, а алгоритмы тупые убрать не догадались. – Логично. – Я покосился на медленно заполняющую лакуны во внешнем слое одежды неткань, на металлический оперённый кол, все ещё косо торчащий из стены-экрана, и признал правоту Нурс. По крайней мере, она одна уработала пятерых, считая «фраги» робота-мехна. – Ничего, вот подломим спецарсенал полиции Таниса – похоже, местные мудаки из «правительства» ещё не успели его распродать – и я тебе покажу, что такое Настоящее Оружие. – Спецарсенал?! – Казалось, я ослышался. – Имперцы не вывезли его? – Армейский вывезли, а роты полицейского спецназа – нет. – Наёмница улыбалась, как довольная кошка. – И угадай, где эти няшки его хранят? – В здании Совета Полиса. – Угадывать было несложно – даже у имперцев главные администраторы поселения сидели там же, где люди, защищавшие их порядок. Благо построить достаточно большой небоскрёб не проблема. – Мы что, на крышу будем высаживаться? – Ну вот ещё. Сломаем стену на нужном этаже, и всё.29
Как транспортное средство, мостовой кран отличался величавой неторопливостью. Использовать его для вооружённого ограбления со взломом – всё равно что использовать на Земле для экстренной эвакуации после налёта на отделение банка даже не бульдозер, а асфальтовый каток! Впрочем, может, затея не особо глупая: заподозрить в дорожных рабочих, движущихся со скоростью пять километров в час, удирающих преступников – это надо обладать поистине невероятным чутьём или не менее невероятной паранойей. В чём-то ситуация была сейчас схожей. Если кран, движущийся на высоте крыши купола, заметят, наверняка заподозрят что угодно, только не то, что задумали покойные ныне братки. Другое дело, в полисе сейчас такая обстановка, что долбануть по ребятам, сумевшим расконсервировать одного из монстров внутригородской логистики, чисто для собственного успокоения может кто угодно. Остаётся надеяться, что у «кого угодно» нет тяжёлых и/или дальнобойных орудий. К тому же нечто, способное «сдёрнуть с крыши» кран, может и купол повредить. А вот когда мы будем опускаться… Как это часто бывает, вопросы по предстоящему мероприятию у меня возникали по мере выполнения монотонных однообразных действий, сиречь – уборки трупов. Кое с чем я и сам разобрался. Как работает система спуска-подъёма «моста» логистической машины, вполне можно было прояснить из скинутых мне Юном чертежей. Оказывается, технология не отличалась новизной и оригинальностью. Верхняя часть, содержавшая механизм удержания всей махины на направляющих и отвечающая за горизонтальное движение с собственно балочным мостом, на котором крепились каретка манипулятора, кабина и аварийный отсек обычными тросами. То есть не обычными, а высокотехнологичными, из армированного композита. Работало это всё примерно так же, как в нурсовском мехне. Композит хранился в виде смеси, из которой лепились, по мере необходимости, подвесы любой нужной длины. Этакая бионика, реализованная на продвинутых технологиях, в действии, так паук плетёт паутину, которая, если кто не знает, по прочности превосходит стальную проволоку того же диаметра. Кстати, излишки паутины восьминогий хищник тоже может съесть. Короче, тросы – уязвимая часть, перебить их, и мы все трупы, ну, может быть, кроме чересчур умного дрона. Или робота «живым» изначально считать нельзя? – Мне стоит ещё что-нибудь узнать о проводимой акции прежде, чем мы в неё ввяжемся, – не поворачиваясь, поинтересовался я. Административный небоскрёб (куполоскрёб?) уже занял место прямо по курсу крана, медленно, но неотвратимо приближаясь. – Может, какие-нибудь инструкции на случай непредвиденных ситуаций? – Да у тебя вроде мозги и так уже повернуты как нужно, Мерх. Раздавать инструкции нужно дебилам или приравненным к ним цивилам, остальным они только мешают действовать по обстоятельствам. Хакер издал очередной странный звук, что-то вроде тяжёлого вздоха, и покачал головой. Даже непробиваемо спокойный Делонга, продолжающий методично снимать трофеи с трупов, отчётливо поморщился. Н-да. Информация, что Нурс со товарищи некоторое время назад расстались с бывшими коллегами, не без потерь для себя, внезапно заиграла новыми красками. Меня подмывало спросить Монтировку и Салюта, почему они остались под командой человека, уверенного, что лучшая штурмовая стратегия – это «ввязаться в бой, а там посмотрим». Хотя, стоп, не далее, как перед началом рейда-на-кране, девушка провела очень неплохой анализ ситуации, в которую попали я и дети. Не может же она не понимать, что план всегда лучше его отсутствия. Или это «троллинг»? Впрочем, скорее всего, это просто способ заткнуть не вовремя решившего выяснить, что и как, нанимателя. Пусть посидит и попереживает, раз такой умный. Собственно, никаких причин доверять мне у Латты нет. Мы знакомы несколько часов, причём обстоятельства… ладно, не будем о грустном. Намёк «надо доверять профессионалам» и «не лезь не в своё дело» до меня дошёл, пусть и с опозданием. Что ж, буду заниматься своим делом, убирать органический, мать его, генетический мусор.Со своей работой я справился до того, как мы подошли к зданию городской администрации, простите, городского Правительства, конечно. По нашему транспорту никто не стрелял, полное впечатление, что люди внизу его просто до сих пор не замечают. Да что там внизу, башня небоскрёба хранила гордое, неприступное молчание. Никто не вышел на крышу, не приоткрыл окна верхних этажей, многозначительно высовывая стволы винтовок. Никто даже не попытался связаться, впрочем, возможно, это заслуга Юна. Спек умудрялся не только контролировать движение логистической машины, но и проделал параллельно кучу другой, замеченной мной лишь по косвенным признакам, работы. Держу пари, что не заметил я гораздо больше. Правда, манера Фомки копаться в чужих терминалах, как у себя дома, раздражала. Сначала пропал значок глобальной коммуникативной сети, включившейся по выезду из тоннеля под крышу купола. Потом внезапно для меня очки начали «подсвечивать» фигуры людей в рабочем объёме, причём как живых союзников (зелёная подсветка), так и мёртвых противников (синяя и серая, вторая для обобр… в смысле, с которых сняли всё ценное). Затем перед глазами сам собой раскрылся план здания с более подробной визуализацией помещений на нужном нам уровне. Спасибо, конечно, но можно было просто прислать файл, как в прошлый раз! Ну и, наконец, появилась знакомая каждому, кто играл в MMORPG, менюшка статус-бар с краткой информацией о состоянии сокомандников.
– Задрался ставить на твой терминал нашу прошивку. – Голос копающегося у пульта Юна прозвучал у меня над ушами. Он шёл через встроенную аудиосистему очков. – Редкостный ты прямо какой-то ретроград. А ещё старее терминал слабо использовать? Лады, расслабься и не отвечай, я же по доброте душевной ворчу, для коллеги-спека ничего не жалко! Хотя обычно я за такую работу беру… проехали. Короче, так. Вы вламывайтесь, Нурс и наш молчун идут, как обычно, наводить шорох, а ты в темпе цепляешь контейнеры к силовому манипулятору. Я буду тебе диктовать порядок действий. – Контейнеры? – Это же арсенал. Ещё скажи, не знаешь, что снаряжение армейских и приравненных к ним единиц хранится в модулях обслуживания. Оставалось промолчать. В привнесённых воспоминаниях ничего такого не было. Кажется, эта тема вообще прошла мимо внимания донора памяти. – Я бы и сам справился, конечно, но, раз ты всё равно захотел действовать с нами, это хорошее подспорье. Получим фору по времени. – Дальше Фомка опять переключился на приватный канал, отрубив динамики шлема. – Эх, знал бы ты, Мерх, как тяжело быть единственным спеком в этом сборище ненормальных! Да что я тебе говорю, сам видишь. Очень хотелось спросить, когда именно я решил участвовать в экспроприации городской собственности, но в очередной раз сдержался. Мне продемонстрировали какое-никакое доверие, а моя жизнь и, что важнее, жизнь моих детей сейчас зависит от этих людей. У меня нет другого выбора, кроме как доверять, в меру разумеется. Потому вместо вопроса о соучастии в преступлении (по крайней мере – с точки зрения уродов из «правительства» полиса) я задал другой: – После того, как мы заберём нужное, что дальше? – Как это – что? Мы тебя подрядились доставить к мамочке твоих мелких. Вот и доставим с ветерком! – Латта дожевала то, что она там ела. – Сразу двинем к магистральному транспортному тоннелю, там поезд, ну, и до Центра Дальней Связи как-нибудь покороче махнём. «Буря» всегда выполняет взятые на себя обязательства! Последнее было сказано особенно гордо. И это на фоне неровных куч наспех отсортированных трофеев с тел предыдущих заказчиков. С другой стороны, нофо Нурс подрядилась на ограбление со взломом стены, а не на физзащиту любителей татушек, верно? Так что, в какой-то мере она права. Надо же, уже сам начинаю думать, как все сумасшедшие в этом мире. – То есть проблему с заменой ИД решить удалось? – В уме я пытался представить, что наёмники собираются сделать с контейнерами. Если самим можно уйти незамеченными, это такая обуза. Что-то мне подсказывает, что бросить столько добра мои новые «друзья» явно не захотят. – Зачем? Мерх, у нас будет куча спецсредств и оружия, нормального оружия! Мне интересно, кто решится нас остановить? Какое-то у меня предчувствие насчёт всего этого… нехорошее. Надо, пожалуй, ввести в курс дела детей. – Десять минут до готовности! – Похоже, Юн ничуть не волновался, скорее предвкушал грядущее событие. И срочно!
30
По мере приближения транспорта к административному полису становилось заметно – небоскрёб, несмотря на высоту, сильно не дотягивает до конструкций крыши купола. Здание с каждой минутой будто опускалось вниз, взамен являя нам виды крыши. Ничего интересного для себя я не увидел. У него даже не было пентхауса, а весь верх представлял собой затейливое переплетение бетонных балок и навешанного на них коммуникационного и ещё какого-то, не опознаваемого мной, оборудования. – Тогда зачем крыша? – Что? – Раз за разом прокручивая в голове то, что мне было известно о дальнейшей операции, и напряжённо пытаясь понять, где могут возникнуть проблемы, я прослушал вопрос дочери. – Крыша? – На этом доме. Ведь дождя или других осадков под куполом быть не может. – Э-э-э. – Я задумался, пытаясь выудить из заёмной памяти хоть что-то. – Не знаю. Он никогда не интересовался. – Девочка что-то чувствует? – Из-за шлема с глухим забралом было непонятно, куда и с каким выражением лица смотрит Юн, но в этот раз он даже голову повернул. – Спрашивает, зачем башне крыша под крышей. – Так ведь планировалось через три четверти века купола снять, только стены оставить. Только не говори, что ты не слышал, ах да, всё забываю, что ты не отсюда. Каллигу планировали терраформировать[95]. Это якобы не так сложно, если правильно рассчитать этапы растительного наступления на сушу и чуть поиграться с парниковым эффектом, испарением и осадками. И даже относительно быстро и почти недорого для такого масштаба. Собственно, так жителей и заманивали. Кому охота годами сидеть на сковородках под крышкой? Даже вроде первый этап осуществлять начали, ну а потом всё пошло прахом. Мне показалось, последняя фраза у спека вышла чересчур эмоциональной, впрочем, показалось не только мне. Изрядно повеселевшая после перекуса Нурс громко фыркнула и пояснила: – Фомка у нас как раз по теме цветочков-ягодок работать приехал и угодил в имперскую тюрягу! Там и познакомились. – Ты эколог?! – Заподозрить в тощем хакере профессионального биосферщика мне никогда бы не удалось. – Я кибернетик. Предваряя другие вопросы, скажу, жизненные циклы животных и растений тоже подчиняются кибернетическим закономерностям. Так и называется – биокибернетика, – с достоинством ответил Юн. – Когда этот чудак услышал, что проект свёртывают, подломил систему управления дронами-комбайнами и заставил тех рассеять споры мхов вдоль побережья, прикинь! – Латта явно до сих пор пребывала в восторге от поступка подчинённого. – Типа, пусть не за пятьдесят лет, но за пятьсот планета станет зелёной и на суше! – На самом деле, я два года вносил изменения в программу управления. Эти придурки, местные подрядчики, всё сделали через задницу и не хотели ничего слушать. Запороли бы даже самый простой этап, а всем плевать. Причём всего-то и надо было – вносить курсовые и высотные изменения от погодных условий. Пришлось ломать командную сеть и подсовывать своё полётное задание, согласно расчётам. Самое смешное, операторы бы ничего не заметили до возвращения. Уже подготовили всё к первому этапу, когда сверху отдали приказ споры из танков[96] слить, а машины – на консервацию с последующей погрузкой. Я пытался доказать, что сев мы можем провести прямо сейчас, какая разница, где сливать семенной материал, тем более за эту операцию компании уже заплатили. А когда понял, что меня просто не слышат, активировал свои закладки и задал комбайнам полётное задание. – А «закрыли» его на Каллиге за то, что без ведущих машин с операторами тупые транспортёры-беспилотники ветром побило. Ну, типа, программный сбой произошёл сам по себе, а гибель материальных средств по вине кривой циклограммы полётного задания штатного спека. Я, как услышала эту историю на киче, сразу поняла: хочу этого красавчика к себе. Люблю таких ненормальных! Я скосил глаза (всё равно под очками-терминалом не видно) на третьего наёмника «Бури». Интересно, Делонга тоже ненормальный, получается. Уже боюсь представить, какие тараканы водятся в черепушке этого спокойного громилы! Так, стоп. Я промотал короткий разговор в голове, убедился, что на откровенность Юна действительно вытащила нофо Нурс, и… н-да. Что именно «и», было непонятно. То ли меня уже заочно записали в «свои» (если трактовать последние слова Латты в свете того, как она отзывалась обо мне после знакомства, и то, что меня включили в состав штурмующих), то ли просто желание поболтать, пока есть пара спокойных минут перед началом операции. Впрочем, эта самая пара минут только что закончилась. Медленно движущийся мостовой кран совсем остановился, практически нависая над краем крыши самого высокого здания Таниса. – Всем внимание. – Командир подняла руку, убедилась, что все действительно смотрят на неё, и резко взмахнула. – Вперёд! За снарягой и баблом! Пол под ногами дрогнул и резко пошёл вниз. Гораздо быстрее, чем на манёврах после активации. – Я, конечно, не спец в приводах, но работать с программными ограничениями за два года и обезьяна бы научилась, – видя моё выражение лица, пояснил Монтировка. – У нас нет груза на подвеске, к чему соблюдать избыточные меры безопасности и давать хозяевам этой башенки фору? Именно в этот момент стремительно приближающиеся бетонные края крыши и моста крана разошлись на расстоянии меньше метра, по крайней мере, мне так показалось из рубки. Теперь мы двигались вниз со скоростью неплохого лифта. М-мать! Надеюсь, долбаный хакер-самоучка не перемудрил! И что-то мне теперь подсказывает, что транспортёры-автоматы, может быть, не только от ветра побились…31
Не то чтоб этажи за «окном» прямо мелькали. Быстро проплывали снизу вверх – да, однако, скорость спуска многотонной балки мостового крана даже после модернизации до лифта всё равно не дотягивала. Даже не знаю, хорошо это или, скорее, плохо. По крайней мере, я без проблем успел пересказать Василисе историю Фомки до того, как мы прошли половину нужной высоты. Не знаю, как остальным, но мне, чем дальше, тем сильнее, становилось не по себе. Вот мы совершенно открыто припёрлись к самому охраняемому объекту полиса и теперь совершаем что-то явно незаконное. И никакой реакции. В моём не вовремя разыгравшемся воображении на открытую часть крыши небоскрёба спокойно выходила группа людей в броне и неторопливо начинала пережигать тросы подвески. А мы, застрявшие, как муха в паутине, между небом и землёй, даже увидеть это бы не смогли, обзора вверх в рубке просто не было. Так что, когда Юн подал голос, я почувствовал немалое облегчение. – Заметили, наконец, – с некоторым презрением прокомментировал хакер. – Пытаются связаться с оборудованием по стандартным техническим каналам, передать стоп-сигнал хоть на что-нибудь. Ну, флаг им в руки. – У администрации главный вычислительный кластер города под руками на прямом линке. Наверняка существуют коды высшего приоритета. – Если у контроллеров частота приёмного модуля сбита, никакой высший приоритет не поможет. – Могу поклясться, сейчас мой «коллега»-спек под шлемом кривил губы в злорадной улыбке. – Старая наработка, мои комбайны в том числе, поэтому не смогли остановить и вернуть. Правда, удобно, когда метрополия перестаёт присылать регулярные обновления прошивок для «безвозмездно переданного» оборудования, а городские службы безопасности становятся независимыми ЧОПами и перестают обмениваться стратегически важной информацией. Кстати, спасибо ещё раз за доступ в систему на уровне технической поддержки, я бы без твоего «сквозняка» до сих пор возился с защитой от несанкционированного доступа. – Думаю, больше фокус с чужим ИД не прокатит, по крайней мере, не в административном центре, где все системы укомплектованы по протоколу повышенной безопасности и имеют хотя бы один биометрический сканер. – Настала моя очередь морщиться. То, что я не могу дальше пользоваться идентификатором личности безымянного мерха, меня даже не расстраивало, а как-то иррационально оскорбляло. Части чужой личности, которые умудрились встроиться в моё сознание (или подсознание) при переносе воспоминаний, теперь не вызывали беспокойства и отторжения, когда я неожиданно для себя натыкался на нетипичные для прежнего меня реакции и эмоции. За постоянным стрессом и событиями, случившимися за неполный день, я даже не заметил, как конфликтующие ранее эмоциональные реакции и участки памяти «договорились между собой» и сплавились в единое целое. Я продолжал воспринимать себя землянином Михаилом, отцом двоих детей и любящим мужем Наты, но при этом студенческие воспоминания донора памяти тоже воспринимал как свои. Словно кто-то дал мне переиграть прошлое в другое время и в другом месте, получить то, что когда-то не получил мерх, мы-то с ним и вправду были похожи. Не тогда, когда он, поставив на себе крест, валялся в наркотическом бреду на заброшенной базе Империи, а в студенческие годы, в которые он так хотел вернуться. Хотел настолько, что ради грёзы был готов умереть и потерять себя окончательно. Ну, можно сказать, его мечта в каком-то смысле сбылась. А я, в свою очередь, заполучил лишний повод ценить и любить мою семью ещё сильнее. Если вдуматься, шанс на такое счастье у меня был куда меньше, чем потом попасть в другую Вселенную! При этом часть наработанного за долгие годы одиночества спеком-инженером горького, холодного и расчётливого цинизма теперь не давала мне терять голову от желания как можно скорее оказаться там, где могла ждать супруга. А скорее всего, не ждала. Уж Ната бы нашла способ отыскать нас, финишируй капсула, забравшая её, в Имперском ЦДС. Наверное. Тем более, учитывая, сколько времени я провалялся в верхнем «предбаннике» законсервированного объекта Империи, выбраться из которого мы даже теоретически не могли, если бы не один наркоман. Очередное невероятное совпадение в моей жизни. Ладно. Но Ната нас не нашла, значит, её просто не было на этой планете, я надеюсь. Потому что альтернатива мне совсем не нравится. А могла другая капсула стартовать с иной имперской планеты? Из иллюстрации с нашего семейного домашнего кристалла следовало, что могла. Правда, на дальнейшие мои действия все эти предположения вообще никак не влияли, по крайней мере пока. Всё равно нужно попасть в имперский Центр Дальней Связи. Там последние доступные на планете имперцы, там же наверняка можно провести ДНК-тест или его продвинутый аналог и получить сведения о родственниках моей любимой. Ната была уверена, что родственники помогут нашим детям в любом случае. Ну и мне заодно. Так что…– Приехали! – Пол упёрся в ноги лёгкой перегрузкой. – Нурс, Салют и Мерх, готовьтесь, начинаю демонтаж стены. Я почувствовал, как пальцы дочери охватывают и сжимают мою руку, с другой стороны точно так же сжал мою ладонь Егор. Мы, молча, переглянулись, сын, чуть помедлив, протянул мне переделанный в плазмомёт резак. – Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Пол-экран под ногами не давал возможности рассмотреть, что именно делает силовой манипулятор. Установленные непосредственно на «руке» крана камеры Юн переключил на свой шлем, а нам перекрывала обзор ближняя стена здания. Впрочем, бывший кибернетик справился быстро. Меньше чем за минуту зеркальная неопластиковая поверхность фальшфасада свернулась на манер рулона и отодвинута в сторону. Под ней оказался сплошной серый монолит знакомого мне по Западной Стене и законсервированной базе Империи бетона. Или не монолит, а блок? Манипулятор, ткнувшись в несколько точек в стене по периметру высвобождаемого прохода, внезапно уцепился за центр конструкции и без усилий вытянул плиту из стены, едва качнув «мост». Вытянул и выкинул вниз! – В темпе, – предупредил спек. Пол под ногами опять провалился и тут же остановился. – Выходите, быстро! В распахнутый люк я выпрыгнул последним. Первым, обогнав хозяйку, буквально выстрелил собой в открывшийся проход мехн. За моей спиной тёмная громадина корпуса крана опять пошла вверх, давая возможность вдвинуть в проход вслед за десантной партией стрелу-манипулятор, расположенную под днищем логистической машины. Из-за угла вскрытого нами коридора загрохотали пистолеты Делонга, послышался громкий электрический треск. Вперёд!
32
Делонга, оказывается, расстрелял турель. Слегка бронированная полусфера, закреплённая на потолке, сейчас сыпала густым, но на глазах тающим потоком искр. Ещё одну турель своротил мехн, гораздо аккуратнее человека, кстати. Бронекорпус свисал на пучке проводов и кабелей, более никаких разрушений не наблюдалось. – Монтировка! Ворота! – Латта обнаружилась у створок солидных дверей в противоположном конце зала, куда меня привёл коридор. За мной с задержкой и отчётливым лязгом о стены просунулся манипулятор крана и, неловкими рывками минуя неудобный поворот, стал втягиваться внутрь. Неуютное ощущение, даже если знаешь, что механической мега-конечностью рулит человек и союзник. Суставчатая силовая стрела по толщине превосходила мой рост и спокойно могла снести и не заметить. – Мерх, займись контейнером! – Голос Нурс я слышал одновременно из терминала и просто так, несмотря на шум. – Каким имен… всё, вижу! – Хакер подсветил нужный предмет через дополненную реальность. Контейнеры, расставленные по периметру довольно просторного зала, я сначала даже не заметил, приняв их панели за элементы своеобразной отделки стены. Хорошие такие «коробочки» занимали почти всё место от пола до потолка, то есть примерно четыре метра в высоту. На транспортном юните я увидел знакомый ещё по подземной базе штрихкод-клинопись, но на этот раз вполне смог прочесть. «ВПК Империи. 8-СР77834522. 200 ед.» Что бы это ещё значило. – Открой транспортные заглушки, пока я вожусь с воротами, – передал мне Юн. – Иначе манипулятор не сможет захватить юнит. Потом переходи к следующему по указателю, и так далее. Быстрее! Будто я сам не понимал, что надо быстрее! И как найти эти заглушки, если я их в глаза не видел. А, чёрт. Все-таки видел. Так, стилом вырезать неопластиковую заглушку над рычагом, рычаг повернуть и потянуть что есть силы. Сволочь! Так же надорваться можно! За каким хреном нужно было разрабатывать систему механического опечатывания грузовых ёмкостей большого объёма так, чтобы предотвратить их захват и перемещение средствами автоматизированной складской логистики, в принципе понятно. Но почему вместо приводов для открывания заглушек используется голимая механика, больше подходящая системам на Земле этак середины двадцатого века? – Подвинься! – Что? Твою ж! – Команда Юна совпала с грохотом, донёсшимся от ворот, отделявших склад-зал от других помещений административного небоскрёба, и на предупреждение я среагировать не успел. В итоге повернувшийся манипулятор едва не отправил меня в полёт через всё помещение, еле успел отскочить. Почти. – М-мать! Не больно ни разу, даже каким-то образом умудрился не удариться головой об пол. – Хватит валяться. Вскрывай заглушки в отмеченных контейнерах. – Силовая стрела выдвинула грузовой юнит из ряда и, то и дело задевая пол, поволокла в сторону выбитых ворот. Фрагменты покорёженных створок усеивали пол, нофо и мехн, судя по всему, уже пробежали по пробитому для них пути. А я… Освещение под потолком, до того уже привычно заливающее пространство дежурным белым светом, мигнуло и налилось желтизной. Цветокод потенциально опасной для жизни ситуации. Интересно, почему на терминал ещё не упал пакет оповещения об угрозе? Ах да, прошивка от Фомки. К уже привычному лязгу кранового манипулятора и контейнера, затолканного в коридор, прибавился отдалённый грохот выстрелов и знакомый электрический треск. Не моё дело. Заглушки! Я успел разблокировать ещё два юнита, прежде чем здание сотряс удар. Нет, не так. УДАР! Пол под ногами вздрогнул, да так сильно, что я едва не упал снова, на этот раз от неожиданности. ЧТО ОНИ ТАМ ДЕЛАЮТ?! Как ответ на мои мысли, освещение, начавшее было плавно тускнеть, разгорелось опять, но радикально покраснев. – ВНИМАНИЕ! АТАКА ВТОРОГО УРОВНЯ НА ГЛАВНОЕ АДМИНИСТРАТИВНОЕ ЗДАНИЕ ГОРОДА. НАРУШЕНА ЦЕЛОСТНОСТЬ ПЕРИМЕТРА. ВСЕМ СИЛОВЫМ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМ ПОЛУЧИТЬ ШТУРМОВОЕ ВООРУЖЕНИЕ И ПРИСТУПИТЬ К ОТРАЖЕНИЮ ВНЕШНЕЙ УГРОЗЫ, – очень внятно и совершенно без выражения произнесли скрытые в стенах динамики. Стрела крана рывками начала втягиваться назад в зал, откуда-то вынырнули Латта и Делонга. – Мерх, сюда! – Девушка, не останавливаясь, буквально подлетела к одному из не отмеченных хакером контейнеров, легко откинула консоль и что-то быстро набрала. Стандартизированный транспортный юнит с тихим шипением раскрылся, «расколов» боковую грань на неравные сегменты, отогнувшиеся вверх и вниз, и открыв доступ к содержимому – экипировке и вооружению для специального отряда полиции города Танис. Именно это, как я понимаю, хотела заполучить предводительница отряда «Буря». – Хорошо иметь дело с идиотами, – констатировала Нурс, жадно разглядывая богатство. – Разумеется, у них не получилось связать, что будет после того, как они врубят «красную» тревогу. Локальная система контроля доступа к спецсредствам в каждом контейнере сбросит протоколы безопасности до «любой человек, знающий общеармейский код» и место проникновения. А ты, Салют, говорил… хе! Лады, работаем, нофо! Раз нам так любезно разрешили похозяйничать на месте, грех этим не воспользоваться. Мерх, тебе особое приглашение нужно? Раздевайся давай!33
Давняя мечта человечества на Земле – машина, которая тебя одевает. А сколько красочных роликов на эту тему нарисовали игроделы начала двадцать первого века, хотя бы всем известный «Старкрафт» вспомнить. Но, оказавшись внутри такой «одевалки», не чувствуешь ровным счётом ничего необычного, манипуляторы не дёргают за руки, никакой красочной электросварки, даже шлем приходится натягивать собственными руками, как какую-нибудь шляпу мушкетёру короля. Броня-скафандр сама раскрывается, ты в неё умещаешься-втискиваешься и просто немного ждёшь. Стоя с упором под спиной. Отсутствие «дёрганий за все места» – это, правда, не от примитивности процесса, а наоборот. Заслуга материала, способного в прямом смысле «обтечь» тело человека, прежде чем превратиться в слои искусственных покровов, предназначенных для обеспечения комфорта и защиты, уже подогнанные по фигуре. А комфортно-то как. Чёрт. Хорошо живут господа спецполицейские! Я думал, у мерха удобная одежда, но по сравнению с новой – просто брезентовая роба рыболова-промысловика и дорогая туристическая куртка! – Я перегнал основную инфу с твоего терминала сюда и драйвера инструментов тоже. – Голос Юна я услышал одновременно с появлением на проекционном поле шлема знакомой таблицы состояния группы. Правда, в отличие от очков-терминала, дополненная реальность через визор спецкомплекта оказалась гораздо более полной. Например, я видел одновременно визуализацию состояния собственной брони, статус и расположение инструментов (в куче старой одежды, причём контуры снаряжения были заботливо обведены мерцающей аурой). Отдельное окно демонстрировало вид из прицела ассоциированной с бронёй винтовки, закреплённой под правой рукой. Система содержала заметно более мощный вычислительный кластер, по крайней мере, в реальном времени, едва остановив взгляд на каком-нибудь предмете, я мог мгновенно увидеть доступную сводку, вплоть до возможности разрушить это выстрелом из штатного оружия. Что у меня такое на поясе висит?! Оно антиматерией, что ли, стреляет? – Терминал тоже забери с собой, у тебя там столько всякого хлама, не меньше часа переписывать. Эй, Мерх, алё! Ты там уснул, что ли? – Вопрос и контейнер-манипулятор, который, оставляя длинные царапины на бетонном полу, с лязгом протащился мимо, привели меня в чувство. – Оружие впечатлило, – признался я, оглядываясь. Ни Делонги, ни Латты рядом не оказалось, впрочем, последняя сразу же обнаружилась у противоположной стены: открывала транспортные заглушки. Точнее, то, что чёрный матовый силуэт – нофо Нурс, я узнал из тактического интерфейса и частично догадался по размерам. Командир наёмников была небольшой хрупкой девушкой, правда, броне удалось частично этот «недостаток» исправить. – А ты как думал? – Оказывается, любительница разноцветных волос тоже присутствовала на связном канале. – Я же говорила про настоящее оружие! То, что у тебя, армейцы обозвали «дыроколом». Бронированный транспорт может ссадить, если ближе подобраться, ну и если в сопло двигателя попадёшь. Голос наёмницы я слышал через аудиосистему шлема, наши голоса защита головы не пропускала, хотя окружающие звуки доносились, будто у меня на голове ничего не было. Это я отметил мимоходом. Внимание привлекло другое. Контейнер рядом с копающейся Нурс был раскрыт, из него потоком выбегали мелкие угловатые дроиды на тонких «паучьих» ножках. Ага, это самоходные «умные мины» модификации ДЗП-116Ш, изделие серии 8-СР, как мне подсказывает автотактик. «Наши» самоходные мины – тактический интерфейс подсвечивал их зелёным. Так вот чем был наполнен контейнер, вытащенный к лестницам и лифтам, от взрыва которого всего несколько минут назад дрожал пол! Так деловито движутся, и не скажешь, что автоматика у имперцев тупая. Стоп. Делонга – Салют. И его здесь нет, через стены его отметка видна довольно далеко и на этаж ниже. Чёрт, какая клёвая техника у полиции. О! И контур нашего крана виден с огоньком Юна-Фомки. Интересно, как шлем «угадывает», когда какую визуализацию включать? Так, опять взрывы?Внимание! Контакт с противником у передовой минной группы #4: [Юнит 34] – подрыв. [Юнит 41] – подрыв. [Юнит 39] уничтожен противником. [Юнит 36] – подрыв. Противник уничтожен. Директивы? [Салют]: директивы: – Автономное восстановление численности минной группы #4. – Дальнейшее подавление системы автоматизированного наблюдения объекта. – Автономная передислокация на новую позицию. Принято. Выполнение…
Окно боевого лога послушно «сжалось», стоило только отвести от него взгляд. Обернулся на механический лязг за спиной, из-за поворота коридора, ведущего к разобранной нами внешней стене, опять появилась «голова» манипулятора и протянулась к одному из разблокированных мною контейнеров. Без проблем подцепила и ловко потянула назад, видно, хакер уже навострился с управлением. Пока крутил головой, Латта занялась соседним юнитом, заставив открыться и продемонстрировать ещё две сотни закреплённых на направляющих самоходных мин. Снова приглушённые взрывы, опять мигнул боевой лог. Интересно, мои «целевые» контейнеры больше не подсвечиваются, типа, заглушки можно больше не снимать? – Для меня есть какое-нибудь задание? – Я решил не проявлять ненужную самостоятельность, видя, как наёмница, помогая себе жестами, рулит активированной партией мин, заставляя их забираться на соседние контейнеры. – Собери наши шмотки и тащи в кабину, сейчас заберу последний контейнер, иди за ним. Я опущу мост с люком. Нурс, Салют, закругляйтесь тоже. От тросов идут какие-то сигналы, похоже, кто-то на крыше. – Будто они что-нибудь смогут сделать без этих крошек! – Наёмница не поленилась достать из-за спины длинную ручную пушку, наверное. Монструозный агрегат больше метра длиной, раз в пять превышает мой «дырокол». Тем не менее оружие нофо удерживала без напряжения, прижала к груди, как котёнка, даже демонстративно потёрлась щекой, в смысле, шлемом над щекой. Сцена была настолько неуместной и дурной, что я даже головой помотал, пытаясь отогнать «прекрасное виденье», впрочем, делал это, собирая свою и чужую одежду. Какой-то странный для меня рейд-ограбление получается, то ящики помогаю грузить, то стриптиз изображаю, то шмотки таскаю, свои и чужие. Но лучше так, чем когда в тебя стреляют. Убедился совсем недавно. И предпочёл бы пребывать в заблуждении. Вслед за последним контейнером я едва поспевал. Груда вещей с встроенным армированием и прочими наворотами весит как хороший мешок картошки, при этом без мешка, в смысле, тащить пришлось в охапке. Как я с этим забираться в люк буду? – Цыплятки, за мамочкой! Хорошо, что в шлеме с камерой заднего вида, к окну которой на периферии зрения я уже успел прочно привыкнуть, не нужно крутить головой, иначе растянулся бы на полу, споткнувшись. Девушка в броне и шлеме, отдалённо напоминающем мотоциклетный, с семенящими за ней десятками самоходных мин – то ещё зрелище! – З-зачем?! – Я аж заикаться начал. – Зачем мины? Ты что, серьёзно? Мины всегда нужны! Вот эти конкретно – наш пропуск по городу и в наш личный поезд. – Личный? – Ну разумеется. Пять контейнеров – отдельный состав, или ты их в багаж собирался сдать? Крыть нечем. Контейнер, двигающийся впереди, перевалил за край стены, мост крана немедленно пошёл вниз. Как только проём открытого люка оказался напротив, я, немного разбежавшись, перескочил пропасть под ногами, стараясь не упустить ничего из вещей. Хорошо, здесь широкие двери. – Папа! – Я тут же скинул весь хлам на пол и едва не рухнул под сдвоенным толчком своих главных сокровищ во всех мирах и Вселенных, сколько бы их ни было. Кабина крана в этот момент резко провалилась на несколько метров вниз, уведя опору из-под ног. – Юн! – Я даже оглянулся, убедившись, что за мной в рабочий объём из десантной партии никто не последовал. – Тросы? – Нет, просто остальные пассажиры поедут на крыше. Или думаешь, нас вот так просто возьмут и отпустят со всем этим? Я проследил глазами за жестом спека, убедившись, что под днищем в ряд закреплено шесть контейнеров. Их контуры компьютер прорисовывал прозрачными, так, чтобы не закрывать обзор операторам крана. Много ниже, на улицах города, от башни стремительно бежали маленькие фигурки людей, один за другим стартовали уличные мобили. Однако, видимо, все важные лица уже покинули ставший в одночасье опасным небоскрёб. Стоявшие чуть в отдалении группы людей проделали некое одинаковое движение, и там замелькали многочисленные вспышки. Чёрт, да в нас стреляют!
34
– Мы под огнём! – Я вижу, не обращай внимания, – отозвался спек, и тут же с балки крана мимо пролетело несколько внушительных обломков цемента. Бам-м! Не только мимо. – Нурс, что там у вас? – Уже ничего и даже никого, – жизнерадостно отозвалась девушка. – Докладываю, идиоты кончились вместе с крышей! – У меня три троса дают жёлтую отметку! – Ну, извини! – В такие моменты я её просто ненавижу, – доверительно сообщил хакер в пространство, предварительно отключив связь, так что услышал (и понял) его только я. – Держитесь там. Начинаю движение! Мост крана величаво качнулся, здание администрации полиса поплыло в дисплеях влево и назад. Я ещё успел заметить, как стена там, где мы только что стояли, покрывается не такими уж мелкими отверстиями. Стрелки снизу до нас не только доставали, но и, учитывая расстояние, неплохо пристрелялись. Правда, кроме медленно затягивающихся дыр в красивом зеркальном неопластике, никакого ущерба строение явно не понесло. – Чем это они так? – «Линейники»[97] против демонстрантов и террористов, если те со щитами или баррикады строят. Самое мощное стрелковое, что есть у обычной полиции. Есть по паре стволов в каждом участке, в смысле, было.Видать, после объявления независимости всё собрали в одном месте. Мобиль пробьют гражданский или дверь, но капитальные стены и городскую технику – хрен. У них там лазерный дальномер и система распознавания цели, ограничивающая мощность для вычисленной дальности, «свой-чужой» они отключили, а вот с прошитыми ограничениями справиться быстро нереально. – То есть для нас это безопасно? – Не то чтобы я не поверил Монтировке, но решил прояснить ситуацию, пока он отвечает. – Пока они в блоке автонаведения не поковырялись, а мы внутри крана? Да. Максимум – выбьют несколько внешних сенсоров и поцарапают обшивку. – А для… – Договорить я не успел, в кормовом обзорном мониторе вершина одного из относительно невысоких небоскрёбов распустилась дымным цветком. Несмотря на расстояние, хорошо были видны обломки, веером разлетающиеся в разные стороны. – Они тупые, – презрительно сообщила Латта. – У нас тут взрослые пушки. С одного раза понять слабо? О, ещё! В этот раз я успел увидеть быстро тающий след, протянувшийся к середине ещё одной высотки. Взрыв для нас беззвучный. Дыма (или это была бетонная пыль) почему-то получилось гораздо меньше, и я почти сразу смог «полюбоваться» огромной дырой в стене дома. Около полутора этажей в высоту и такой же ширины. Н-да. Впрочем, наш транспорт успел порядком отодвинуться от администрации Таниса, чтобы я оценил результат подрыва первого контейнера с «умными минами». Тут мне, что называется, поплохело. – Слушай, Нурс, а это не слишком? – Я разглядывал огромную, нет, не дыру, а каверну в стене дома. Прекрасная звукоизоляция в помещениях имперской постройки ввела в заблуждение, я и не предполагал, что взрыв был НАСТОЛЬКО силён! Из высотной «башни» был буквально вырван огромный кусок этажа этак на три-четыре и в глубину чуть ли не до центра строения! Ни одно земное здание подобной высоты эти повреждения проигнорировать не могло и немедленно повторило бы судьбу известных башен-близнецов в Нью-Йорке, но строение более продвинутой цивилизации испытание вынесло с честью, часть выше повреждения даже не покосилась. – Не-а, не слишком. Местные уроды-толстосумы сами испугались открыть спецсекцию и раздать нормальное оружие верным людям? Пусть теперь огребают. Власть они, видите ли, побоялись потерять. Ничего личного. «Буре» нужно было заявить о себе и своих приобретениях. Просто небольшая наглядная реклама, ну, и к таким, как власти Таниса, у меня с давних пор должок. – А другие города будут пускать отряд после подобной рекламы? Что-то сомнительно мне. – На хрена мне другие города этой умирающей помойки? – Я прямо-таки увидел недобрую ухмылку Латты под шлемом. – Мы же в ЦДС собрались, оттуда можно будет связаться с любым кораблём, принадлежащим нофо, что есть на орбите или в звёздной системе. Зашлю файлики с видео, показать товар лицом. На Каллиге слишком много желающих, но таких аргументов, как у нас, почти ни у кого нет. Разрушительная мощь возмещает малое количество «мяса», и укомплектованы мы по самое не балуйся, разве что шаттла собственного нет. Жалко, остальное пришлось заминировать и бросить. Опс, а вот это плохо! Фомка! – Держитесь! Хватать детей в охапку в случае чего у меня уже стало рефлексом, благо и Гор, и Лисса держались рядом со мной, слушая мою с хакером беседу. Я ещё подумал снять шлем и избавиться от клипс ГБШ, но решил повременить до того, как мы покинем сей гостеприимный град. Как выяснилось, правильно сделал. Мост крана резко качнуло вперёд и сразу в сторону. На ногах я не устоял. Зато прижал детей к груди и вовремя, поскольку моя голова повстречалась со стеной. Собственно, в иной ситуации всё могло окончиться печально, но сейчас я даже удар едва почувствовал, шлем и броня, оправдывая своё предназначение, справились на пять с плюсом. Да уж, местному спецназу явно камни и бутылки не страшны. БЛАМЦ! БЛАМЦ! БЛАМЦ! От каждого «бламц» корпус крана содрогался, будто по нему били исполинской кувалдой. После третьего удара погасла дальняя от меня часть панорамного экрана, откуда-то из-под пола потекли тонкие струйки дыма, но на глазах пропали. – С-суки! – Голос Нурс был скорее оскорблённым, чем встревоженным. – Мои контейнеры! – Всё в порядке с твоими контейнерами. – Хакер тоже не устоял на ногах и, кажется, ударился при падении. Правда, контроля над ситуацией не утратил. Кабель, соединяющий его шлем с консолью, растянулся, но не порвался и не отключился. – Вся диагностика «зелёная». Сама же раз десять рассказывала, что об них танком биться можно и даже смять наполовину, содержимое не пострадает. – Придурок! Это если целостность сохранена. Если дырку пробить – фьють, и система самоуничтожения сработает! Видел, чего с башней стало от одного самоподрыва юнита с интеллектуалками? М-мать! Что-то как-то мне здесь резко некомфортно стало! – Гор, Лисса, всё в порядке? – Я старался, чтобы не дрогнул голос. – Нормально вроде. – Егор передёрнул плечами. – Что это было? – И когда всё это кончится уже, – тихо добавила дочь, вцепившись мне в рукав. – Уже скоро. – Я радовался, что не успел деактивировать блокираторы чтения эмоций. – Нужно добраться до транспортного узла, на Каллиге всё соединено подземными тоннелями из-за ураганных ветров. Наёмники угонят для нас поезд, дальше сразу поедем в Центр Дальней Связи. Если… Ната должна быть там. А что случилось, сейчас узнаю. Нурс, что это за хрень была? – Ганшип. Это такая хрень, когда на гражданскую летающую байду вешают орудия. Похоже, один из местных главных бюрократов решил стать царьком и втихую подготовил весомый аргумент из заныканного на чёрный день спасательного транспортёра. Спецсредства на складе были как бы общие – один полезет, все узнают, – вот и решил построить кустарщину. За зданиями прятался, скотина. И даже самодельные пушки у него не такие кривые были. – Кривые, – возразил Юн. – Он в нас вообще попасть не должен был, я успел с манёвром. В корпусе дыра в аварийном отсеке и одно критическое в манипулятор. И как залепил-то так? – Что-то мне становится скучно, да и запасы гуманизма иссякли, – протянула Латта. – Знаешь что, Монтировка, а давай сразу план Б. А я сейчас слегка прорежу любителей стрелять по большой медленной мишени. Задолбали. Пол опять качнулся под ногами, на этот раз более плавно. Мы сменили направление движения, одновременно начиная опускаться. Позиция стрелков (кто этих придурков учил собираться толпой в одном месте) окуталась дымами от попаданий из ручной гаубицы наёмницы. Поскольку «слепой» сектор обзора сдвинулся, я разглядел и бывший ганшип. От места падения поднималась толстая колонна чёрного жирного дыма, начинающая размазываться только где-то на середине высоты. Мысль о том, что сегодня изношенные воздушные фильтры городской системы очистки всё-таки накроются медным тазом и мои, то есть, мерха, бывшие коллеги получат очередной заказ от «правительства», заставила на секунду ностальгически взгрустнуть. Тут прогремел очередной взрыв. Я его не услышал, скорее почувствовал лёгкое колебание, передавшееся махине крана через воздушную среду ударной волной. Зато увидел я прекрасно. Правительственная башня-небоскрёб в том месте, где была основательно повреждена, окуталась непроглядным облаком серой пыли. Кажется, у кого-то из бывших администраторов хватило ума не просто расчистить себе путь, но и вообразить себя великим сапёром. Видимо, мощности умных мин хватило, дабы не только деформировать контейнеры, но и пробить их. Или мстительная Латта специально устроила всё именно так. Словом, система самоликвидации сработала на всех оставшихся юнитах одновременно. Несколько секунд казалось, что на совесть построенное здание сможет перенести и это, но тут строгая вертикаль верхней части строения нарушилась, половина высотки обманчиво медленно стала заваливаться на бок. Видимо, когда город строился, архитекторы учитывали всё, что могли, или просто повезло, но небоскрёб «лёг» вдоль улицы. Место падения мгновенно затянуло поднятой пылью.* * *
– Пожалуй, это не буду посылать в рекламе, – задумчиво проговорила Нурс, словно речь шла о сломанном ногте. – А то решат, что «Буре» нельзя давать деликатные заказы. Ещё долю, чего не хватало, урежут.35
«Если у тебя в руках большой молоток, постепенно начинаешь смотреть на все проблемы как на гвозди». Старая истина. Можно только добавить, что некоторые люди смотрят на мир как на дощечку с гвоздями, даже когда молотка у них нет. Не знаю, кем в прошлом была наёмница с позывным Нурс, да и знать не хочу, но, похоже, я зря решил, что ей дали такую кличку за безголовость. Всего полчасика «Буря» порезвилась в полисе Танис с настоящим оружием, а эффект как от системы залпового огня. Впрочем, уверен, спроси Латту, она скажет, что просто защищалась, и это будет правдой. Кто виноват, что местные воротилы, захапавшие власть, послали своих доверенных стрелков (не полицию, а кого-то вроде доверенных бандитов, пригретых у вершины местной власти) впустую тратить снаряды к линейникам по заведомо неуязвимой к ним цели. Кто заставлял лезть в заминированный склад, если перед этим чётко и ясно продемонстрировано, как может бабахнуть всего один контейнер оттуда? С другой стороны, лидеры общества как бы тоже не виноваты, не могли же они устроить такой демарш, как ограбление чудом доставшегося им резерва военного оружия, без последствий. Не могли. И Нурс не могла пройти мимо такого жирного куска. Судя по всему, наёмницей была разыграна неслабая комбинация, чтобы именно её команду наняли для работы. Хотя ей, возможно, просто повезло, как мне встретиться с «Бурей». Повезло, н-да.* * *
Когда кран достиг поверхности земли и отцепил контейнеры, чтобы «лечь брюхом» рядом и высадить пассажиров, на город начали опускаться сумерки. Верхние части высотных домов, внешне похожих на земные небоскрёбы, ещё сверкали расплавленным золотом и охрой местного заката, снизу же, вдоль Стен, зажглись цепочки фонарей, отмечая границы огромной клетки, куда люди загнали свой мирок от неприятных условий внешней среды. У меня защемило сердце. Неожиданно ярко вспомнилось одно из немногих воспоминаний безымянного мерха не об академии и местных технологических катакомбах, а о самом Танисе. Такой же, как сейчас, вечер, закат, огни, взбегающие вверх по Стенам. Гуляющие здесь, по городскому парку, люди, в основном молодые мужчины и женщины с маленькими детьми. Вечер перед выходным днём – самое время расслабиться и провести с семьёй. Это было сорок с лишним лет назад. Теперь же силуэт сити-полиса поредел на один шпиль. Вместо Административного Центра возвышался лишь обломок, похожий на пень от титанического древа. Вместе с упавшим древом из города уходили остатки былого, дымы от обстрела Нурс уже осели, вместо этого между по-прежнему прекрасными в простоте форм зданиями поднимались новые свидетельства рукотворных пожаров, устроенных уже не нами. Какая малость нужна, чтобы кресла власти закачались под задницами у местечковых «независимых правителей»!Вокруг нас было пусто. Делонга и Латта уже продемонстрировали, что бывает, если сунуться к захваченному логистическому механизму, а спрятаться посреди довольно большого парка негде. Деревья росли редко и по одному, кустов, стены из которых создавали иллюзию приватности и которые помнил донор, не было и в помине, видно, срезали «во избежание». Каскад толстых тросов, соединяющих мост крана с платформой, обеспечивающей движение у крыши купола, снизу казался массивным и толстым, вверху визуально сжимался до толщины тонкой нити, красиво подсвеченной закатным солнцем этой планеты. Силовые элементы самого купола с земли и вовсе не просматривались, создавая впечатление того, что на самом деле никакой крыши и нет, наличие преграды для ветра и песка выдавали только характерные блики в вышине. Тем не менее и тросы, и крыша выдерживали невероятные по земным меркам нагрузки. Как такого добились неведомые физики, химики и прочие учёные, мне, даже с высшим образованием мерха, оставалось только гадать. Точнее, он-то как раз проходил сопромат нужного уровня в общих чертах и не слишком вникал, как именно работают «молекулярные машины» неткани, неопластика и прочих бытовых чудес. И, судя по всему, нам сейчас должно быть явлено очередное чудо из того же разряда.
Нурс недаром говорила про пять контейнеров, шестой она вскрыла, добавив к своим умным минам ещё двести товарок. Зачем полиции Таниса столько самоходных интеллектуальных роботов-камикадзе – интересный вопрос, наверное. С другой стороны, если твой город сообщается с другими частями внешнего мира через сеть тоннелей, взрывчатка не самый глупый аргумент. Чем-то же подорвали ходы сообщения между законсервированной базой, где финишировала наша капсула, и общей сетью тоннельного сообщения Каллиги. А вообще основательные ребята эти имперцы. И планы запасные у них имелись на все проблемы, включая самые неприятные. Что же заставило их бросить планету, в которую вложено столько ресурсов?
* * *
– Готово! Цыплятки, по местам! – зычно гаркнула лидер наёмников, заставив вздрогнуть не только детей, но и меня. – Фомка, занимай позицию. – Принято, – отозвался оператор, и машина, легко оторвавшись от упора и почти не раскачиваясь на подвесе, начала сдвигаться вглубь зелёного массива. Туда же, создавая неуместно-весёлую ассоциацию, ломанулась, разбегаясь, толпа «ящичков-на-ножках» – этих самых самоходных мин. – Салют, как у нас на горизонте? – Латта, как и я, оглянулась на занявшего позицию на крыше одного из юнитов Делонга. – Чисто. Трижды ловил лазерные «зайчики», одну засветку успел подавить. По анализу тактического блока – гражданские средства наблюдения. – Что совершенно не мешает прикрепить эти «гражданские средства» к рукожопной самодельной шайтан-трубе. То, что местные умеют делать кривые, но рабочие рельсовые пушки, мы уже знаем. Да и делов-то там – два сверхпроводника рядом положить и от ячейки провода бросить. Бди пока. – Понял. – Как настрой? – Это уже мне. – Дети устали. – С некоторым трудом мне удалось выдавить из себя неругательный синоним слову «задолбались». – Это ничего, крепче спать будут. В поезде нам суток трое куковать. Надо бы в какой-нибудь магазин заглянуть перед парком, а то так и будем сухой паёк жрать. – Она говорила как какая-нибудь домохозяйка, вызвав у меня очередной когнитивный диссонанс. Хотя казалось бы. Нурс замолчала, забрало шлема смотрело куда-то в сторону Западной Стены. О чём она думает, я мог только догадываться. Молчание затягивалось. Мины исчезли, кран опустился на землю в отдалении. Интересно, почему мы не движемся в сторону транспортного узла. Я было открыл рот, чтобы спросить, но сообразил. Скорее всего, единый логистический узел, вокзал и грузовой терминал охранялись сильнее всего, и мы своими действиями конкретно поставили всех на уши. Спускаться же по узким и даже широким проходам (для багажа и юнитов с грузами) навстречу обороне, приведённой в боевую готовность, идиотов нет. Тем более фокус с минированием там просто напрашивается. С другой стороны, парк тоже не просто так расположен именно между центром полиса и вокзалом. Собственно, вокзал и грузовые терминалы по большей части под ним. Наверное, есть и технические спуски типа вентиляции, вот мины туда и нырнули. Так что, вместо вопроса о дальнейших планах, я спросил нечто другое: – Нурс, зачем в контейнерах с оружием такая мощная система самоликвидации? – Имперский стандарт для орбитального десантирования. – Собеседница словно ожидала этого вопроса. – Типа, если случайно упадёт не нашим, а врагам, бабах, и нет, ни опасного оружия в чужих руках, ни врагов. А если в нейтралку попали, и попытался вскрыть кто-то посторонний с прямыми руками, ну, сам виноват. Остальные юниты, даже если рядом лежат, просто раскидает по сторонам, они взрывостойкие. Можно потом разобрать и временное укрытие собрать, а из самоликвидаторов тоже изготовить мины посильнее. – Ясно. Я и решил все-таки уточнить по срокам. Тут поверхность подо мной в очередной, уж не помню, который раз дрогнула. Не так, чтобы сильно, зато кран, опустившийся на грунт в стороне, оказался полностью в пылевом облаке. – ДЗПшки могут при необходимости совершить направленный подрыв, – зачем-то уведомила Латта. Потянула паузу и с насмешкой пояснила: – А грузовой терминал не перекрывают строениями не потому, что крыша не выдержит, а потому, что может прийти негабаритный груз. Ты ведь это хотел спросить? Я кивнул, потому что из облака пыли возносился целый и невредимый кран, совершенно невидимый за ОГРОМНОЙ квадратной крышкой люка. Дети, на что уж привыкли к подобному гигантизму, и то смотрели раскрыв рот. Судя по некоторым элементам, эта плита тоже могла «выкопаться» и уползти в сторону самостоятельно на манер шлюзовой заглушки магистрального коридора в Стене. Взрыв понадобился, чтобы испортить механизм. Кстати, линейные размеры створки и длина моста крана подозрительно совпадали. Здесь что, и поезда такого же размера есть? Хотя, наверное, пора отказаться от иллюзий человека двадцать первого века. Здесь по земной шкале как бы не двадцать четвёртый идёт. Дальше мы спокойно погрузились в поезд, стоящий на полу грузового терминала, точнее, в один из трёх поездов. Рельс, кстати, не было. Пол и вагоны, создающие нечто похожее на воздушную подушку. Более всего поразило спокойное поведение троицы нофо. Под боком чуть ли не гражданская война началась, причём наёмников были не прочь ухлопать все стороны, а они спокойно и неторопливо занялись переформированием состава, отцепив недостающий грузовой вагон от другого и составив новую комбинацию. Юну пришлось повозиться, по одному подхватывая нижней частью крана контейнеры и опуская их, управляя всем мостом – манипулятор после единственного «удачного» попадания не работал. При этом я периодически получал в логи сообщения об очередной «ликвидации противника» вместе с очередной миной, далеко не все «цыплятки» были использованы для деблокады крышки мега-люка. Также методично стрелял в сторону Сити Таниса Делонга, оставшийся прикрывать логистическую операцию сверху. Увидев происходящее, в центре города кто-то зашевелился в попытках помешать нам удалённо. Благо его оружие не давало столь ужасающего эффекта, как монстро-пушка Нурс. Для меня и для детей всё участие в работе «Бури» свелось к сидению в пассажирском вагоне, точнее, в вагоне перегонной смены. Вяло отметив, что мины у них самостоятельные, а поезда требуют машинистов – каменный век, блин! – я уселся на откидной диван и наконец-то снял прилично надоевший шлем. Стянул серьги ГБШ. Дети немедленно прильнули ко мне, и мы впали в такое вот своеобразное оцепенение. Сенсорная перегрузка, наложенная на многодневный стресс, начавшийся, кажется, лет сто назад ещё на Земле. Боже! Насколько мы тогда другими были! Наши с Натой отпрыски за эти несколько дней повзрослели и едва ли не постарели, по крайней мере, я вздрогнул, увидев их усталые, печальные глаза, наконец-то освобождённые от очков-терминалов. Так смотрит человек, увидевший смерть на расстоянии вытянутой руки, а ведь им пришлось убивать самим. А сам я. Что осталось от инженера, уверенного в трудном завтрашнем дне, но с обязательно счастливым вечером? Разве что любовь. К детям, к пропавшей жене. Пожалуй, она стала только сильнее. Опускать голову рано, нужно продержаться. Найти любимую, и всё. Нет, как прежде не станет, но мы вместе – я уверен! – сможем преодолеть все проблемы. И психологические травмы детей, и то, что я невольно пустил в своё сознание кусочки личности ныне мёртвого циника. Нужно только найти Нату. Найти и… Что «и», я не додумал. Просто уснул рядом с уже отключившимися детьми. Вагон создавал ложное ощущение безопасности, да и тройка нофо показала себя весьма профессионально. Вот такая реакция на стресс. Наверное, можно было просто попросить у Латты стимулятор. Заранее. Впрочем, и так нормально получилось. Когда очнулся, не сразу понял, где я и что происходит, но очнулся не связанным, в броне, да и дети свернулись калачиками рядом, полностью забравшись на диван. Я, конечно, в студенческую пору засыпал, бывало, сидя. Вот уж не думал, что смогу повторить такой «подвиг» на старости лет. Тьфу, блин. Натянув клипсы и шлем, я немедленно убедился, что мы едем, причём, если верить таймеру, более пяти часов. Юн был так любезен, что вывел на рабочий объём «дополненной реальности» транспортную схему тоннелей и наше местонахождение. А я-то удивлялся, как это Нурс собирается миновать города и транспортные узлы-развязки в них. Да в этих суперкатакомбах не один поезд, целую армию потерять можно! Интересно, на Каллиге существуют тоннельные пираты? Впрочем, если на планете нет армейского вооружения как класса, пожалуй, разбойникам с нами лучше не встречаться. И теперь понятно, зачем в поезде машинисты. Пассажирские составы, что ещё ходят, двигаются по одним и тем же путям, а тут, представляю, какой был трафик.В «кабине» обнаружился Делонга. Штурмовик-молчун сидел без шлема, равнодушно разглядывая в панорамном экране убегающие назад гладкие стены тоннеля. Кстати, скорость у нас не так чтобы очень, километров около шестидесяти в час. Я снял шлем, подумал и натянул старые очки-терминал, благо всё это время протаскал девайс на поясе вместе с инструментами, да так и уснул. Кивнул наёмнику, получил ответный кивок и сел в кресло помощника машиниста. Пустой тоннель. Молчаливый спутник. Много свободного времени. Что ещё нужно, чтобы хорошенько всё обдумать? А обдумать, ой, как есть чего.
Часть третья. Найти и…
36
Спрашивая окружающих тебя людей даже о самых простых предметах, пор ой можно узнать удивительные вещи». Не помню авторства, да и не важно. Главное – я получил ответы на некоторые вопросы оттуда, откуда совершенно не ждал! – Кристаллы, – сообщил Делонга, едва не заставив меня подавиться воздухом. Это уже третье наше совместное дежурство в кабине поезда. Так получилось, что мой цикл бодрствования (под землёй понятие «день» условно) совпал с его. – Кристаллы? – Да. Кристаллические включения в осадочные породы, в основном различные кварцы, обладающие выраженным пси-сродством. На Каллиге очень богатое месторождение и какие-то специфические условия среды. Империя строила грандиозные планы по планомерному освоению планеты. – Делонга взял паузу, видимо, всё понял по моему лицу и, не дожидаясь вопроса, в своей лаконично-формальной манере сообщил, по его мнению, очевидное: – Я геолог по образованию. Горно-взрывные работы. – Ясно. – Теперь понятно, откуда его своеобразный позывной. Я постарался затолкать заведомо глупые вопросы подальше и задать тот, ответ на который действительно важен. – А почему разработку кристаллов прекратили и вообще бросили столь стратегически важное место? – Мне неизвестно. – Стоило догадаться. Ну, кто будет разглашать наёмному работнику какую-то конкретику? – Но у меня есть логичное предположение. – И какое? – Я с подозрением покосился на визави, пытаясь понять, он на самом деле такой или это, что называется, «тонкий троллинг», сиречь выведение собеседника из себя внешне безобидными действиями. Учитывая, что это фактически наш первый разговор за три подземных дня, может, я ему просто надоел «над душой стоять». Хотя я тоже хорош, чуть поговорил с человеком – и уже готов лопнуть от нетерпения. Будто в поезде посреди подземного путепровода есть куда спешить. Путешествие оказалось и скучным, и невероятно познавательным одновременно. Скучным потому, что мы вшестером оказались фактически заперты в жилом вагоне. Познавательным потому, что только сейчас я начал понимать, насколько огромным потенциалом обладает местная человеческая цивилизация. Местная не в плане планеты, а всей Ойкумены, Ареала Расселения Человечества. Тоннели, пробитые в скальном основании материка, тянулись на десятки тысяч километров! Десятки тысяч, вдумайтесь! Транссибирская магистраль, труд нескольких поколений русских железнодорожников, как один такой вот рукотворный тоннель, построенный только потому, что «ну, вот требуется разгрузить этот рукав транспортной сети». За три месяца. Три тысячи километров тоннеля в месяц. Сто километров в день. СТО КИЛОМЕТРОВ! Чуть меньше пяти километров в час. Да я иду медленнее, чем имперский горнопроходческий комплекс копает! Скалу. КАМЕНЬ! Нет, если прикинуть энергообеспеченность цивилизации во Вселенной-один, всё встаёт на свои места. А продвинутые материалы и полимеры, способные сами собой образовывать сверхпрочный композит и сопротивляться фантастическим нагрузкам, «интеллектуально» подстраиваясь, облегчают задачу, но сам факт! Космос что? Мы вон худо-бедно ещё в середине двадцатого века до орбиты добрались. А вот такой, зримый и наглядный пример, особенно если учесть, что всё это потом просто бросили, вывезя только самое дорогое и ценное. Почему?– Успехи в искусственном синтезе кристаллов, – пожал плечами штурмовик. Ну да, тоже очевидно. Надо срочно включать голову, что-то я расслабился за последние двое суток. Не к добру. Неизвестно, что будет, когда мы «постучимся» во входной шлюз подземного терминала ЦДС, но нас явно там не ждут с распростёртыми объятиями. После всего, что случилось, это было бы слишком просто. Не верю. – Интересно, насколько вообще широко используются кристаллы в Империи? – спросил я скорее сам у себя, чем у наёмника, мысленно прикидывая, насколько существенной должна быть выгода от синтетических аналогов, чтобы бросить уже налаженную инфраструктуру и буквально зарытые в грунт сотни миллиардов вложенных денежных единиц. – Почти повсеместно. – Что? – Почти повсеместно. В приборах, строениях, бытовой технике, космических кораблях, медицине и так далее. Можно сказать, это альтернативный интерфейс управления и контроля всего при помощи пси-сил. Старший по сравнению с программным. – Это как? Кристаллы вместо консолей, кристаллы вместо экранов… – …Вместо приводов дверей и носителей информации. – Наёмник умнее меня! Ну и команда у Нурс. Биокибернетик в роли хакера, геолог в роли штурмовика. Интересно, сама-то она кто? Надеюсь, не принцесса какая-нибудь? Хотя это я хватил. Латта скорее на офицера смахивает отставного или даже сержанта с основательно поехавшей крышей. Вот блин. Что касается дверей, я и забыл, как ещё на Земле ловко открыл «стену» в ангар Егор и как потом лихо и просто выдвинул каретку со стойками для автономного электропитания в пресловутом кране. Надо полагать, у нас в броне и оружии тоже встроены дистанционные манипуляторы, благодаря которым даже самая крутая спецполиция ничего не сможет сделать единственному имперскому дворянину, оружие замолчит, а людей он просто разденет. Или задушит, дистанционно перекрыв систему рециркуляции воздуха. Приятно-то как. И кстати. Почему я забыл про приводы дверей? Забыл, потому что на законсервированной базе двери псиусилием не открывались – крути кремальеры руками. Стоп. Особые условия. Делонга сказал, на Каллиге особые условия, из-за чего пси-кристаллов тут завались. А мерх забирался в «предбанник» базы, чтобы отгородиться от пси-фона поверхности, а наш большой домашний камень раскололся и взорвался, едва мы подняли его наверх и супердвери открыли! В голове не то чтобы сложилась мозаика. Скажем так, я увидел наличие закономерностей. Занятных таких. Значит, во Вселенной-четыре с её коэффициентом затухания много выше, чем здесь, камешки величиной с кулак плохо, но работают. А тут они просто рассыпаются, если не экранированы слоем грунта от пси-фона. А уж как экранированный кристалл величиной более метра в поперечнике может работать! Надо полагать, двигатель от капсулы где-то здесь и откопали. Получается, не только в осадочных породах дело, точнее, не столько. Само каменное тело этой планеты – готовая пси-лаборатория, заброшенная. Причём Ната была уверена, что, если я и дети попадём сюда без неё, нас найдётся кому встретить. Ага, и её отец, воспользовавшийся служебным положением, дабы запихнуть дочь максимально далеко от родного мира. О-хре-неть! Вот только что же на Каллиге всё-таки произошло, раз прикрыли целое исследовательское направление, бросили кучу людей и горы материальных ценностей. А не «прикрыли» ли заодно и род моей жены? Что-то мне всё это очень, ну, просто очень не нравится. Как-то даже слишком один к одному. Как бы не оказалось, что забравшие Нату соплеменники вовсе не спешили вернуть её в семью. Арестовали. Чёрт. Чёрт! И я везу туда детей! Мать! И что делать?!
37
ЦДС, если смотреть на схему тоннелей в целом, в отличие от городов и крупных имперских промышленно-научных объектов, не выглядел как локальный центр паутины. К нему вело всего шесть транспортных тоннелей и ни одного «вакуумного» пассажирского скоростного. Да и сам Центр Дальней Связи ощутимо выдвинут из зоны освоенных территорий к югу. Отчасти такое положение объяснялось желанием вынести из зоны максимального грузооборота объект с низкой логистической нагрузкой. Через Центр шёл в основном виртуальный трафик, материальные грузы ограничивались лишь необходимым объёмом технического оборудования (резервирование и плановая замена), продуктами питания и вещами для сотрудников. Отчасти удобством связи с орбитальной группировкой сателлитов и станций, как и у любой уважающей себя планеты, «висящей» над экватором Каллиги. Кроме того, уединённое расположение на высокогорном плато позволяло, в случае чего, использовать мощное передающее оборудование, излучение которого, мягко говоря, не полезно для живых существ. В общем, ЦДС был настоящим медвежьим углом, реальной окраиной освоенной части планеты, я даже не уверен, все ли жители вообще в курсе наличия на поверхности такого объекта. Впрочем, важно другое, здесь находились последние граждане Империи, и мне просто позарез надо с ними пообщаться. Да, я изменил своё мнение об опасности, исходящей от представителей родины моей жены. Стоило это половины бессонной ночи и упорных попыток систематизировать тот объём официальной информации о своём государстве, что давали мерху на лекциях в академии. Не обошёл вниманием и возможность расспросить троицу спутников, правда, добился незначительных результатов, увы. Итак, несмотря на название, для своих граждан и граждан ассоциированных государств Империя была вполне себе правовым государством, даже демократичным и либеральным, прости господи, в какой-то мере. Например, покарать человека без суда и следствия в представлении донора памяти и наёмников «Бури» – что-то из ряда вон. Даже если дело касается секретоносителя-военного. Всё равно будет закрытый военный трибунал, о котором непременно положено сделать общедоступное уведомление. Заранее. Вроде как по логике получается, что и мне, и детям в таком случае стоит попытаться заявить себя как свидетелей, и это реально может повлиять на ход процесса…Кажется, своими недоверчивыми расспросами о судебной системе Империи (она восприняла это как боязнь отвечать за устроенный в Танисе беспредел) я окончательно убедил Нурс, что являюсь диким мерхом с некоей дикой планеты, где в качестве процессуальной нормы в ходу чуть ли не каннибализм. Впрочем, современная Каллига представлялась разноцветноволосой местом примерно столь же диким, по крайней мере, за своё буйное выступление с обрушением небоскрёба она никаких угрызений совести не испытывала и правосудия ничуть не боялась. «Ассоциация с имперскими территориями снята? Всё о’кей, крутитесь сами, как хотите». Собственно, цитируя её же: «При Империи тут был порядок аж до зубовного скрежета скучный». Ну да, сильный может позволить себе и законность, и порядок на территории, и социальные гарантии, а нет сильной власти – твори что хочешь, на свой страх и риск, разумеется. Всё-таки Латта действительно двинутая. Итак, если Нату действительно арестовали, использовав для поимки межмировую капсулу, сделать это могли только военные. Вроде бы. По крайней мере, я на это надеюсь, раз уж запуски курировали её отец и дядя, даже при смещении их с должностей, не могли же проект просто взять и передать гражданским. А значит, вменять ей будут что-то по части злоупотребления служебным положением, хотя и отправили против воли прямым приказом, да ещё и до «благородного совершеннолетия». Честно, у меня немного отлегло от сердца. Если любимая действительно сидит в карцере, куда её засунули сразу после возвращения, хорошо объясняет, почему наш переход в эту Вселенную остался незамеченным. Думаю, она просто не знает, что оборудование давно демонтировали, коммуникационные тоннели взорвали, а пустые бетонные пещеры огромной базы-лаборатории превратились в смертельную ловушку. И если бы не безымянный мерх, всё могло бы закончиться очень печально и глупо. Повезло. В общем, мой план сейчас примерно соответствовал тому, что оставила моя жена на записи на домашнем кристалле. Найти представителя Империи и объяснить, что эти дети – мои и моей жены-дворянки, которую я хочу найти. Всё максимально честно, пусть хоть с «гранью» долбаной проверяют. Если я правильно понимаю, после освидетельствования имперцы должны сообщить родственникам, а те решить остальные проблемы. Что ж, надеюсь, так и будет. Супруга питала непоколебимую уверенность в родне. Может быть, хоть с этим не возникнет сложностей. Впрочем, они начались совсем не там, где я ожидал.
– ЦДС до сих пор не отвечает. Это были первые слова Юна, услышанные мною в кабине машиниста. Поезд впервые за три дня сбросил скорость, а потом и вообще остановился. Сигнала тревоги никто из наёмников не посылал, поскольку остановки, насколько я понял, вообще не планировалось. – Ты точно уверен, что дело не в аппаратуре? – Нурс уселась на консоль управления и беззаботно болтала ногой, хотя показного веселья и в помине не было. – Знаешь, довольно неприятно, когда тебя расстреливают турели безопасности режимного объекта. – Есть ответ от кластера в Центре, пакеты проходят, я всё проверил. Три раза. Автоматика работает, статус подъездного пути «зелёный», никаких запретов, просто нет ответа от оператора. – Хм… – Девушка задумалась, собрав над переносицей несколько забавных морщинок. Ленты-терминала у неё на голове сейчас не было, потому быстрый взгляд в мою сторону я всё-таки заметил. – Продолжаем движение. – Ты уверена? – Несмотря на вопрос, спек выполнял приказ. Я почувствовал, как поезд, лёгший было «брюхом» на выглаженный пол тоннеля, опять поднимается в воздух. – Мы могли хотя бы отцепить груз. – Уверена. – Наёмница опять посмотрела на меня и со значением добавила: – Не хочу потерять время.
38
Транспортный терминал Имперского Центра Дальней Связи и Навигации был один в один похож на грузовой терминал города Танис. То есть просто большая пещера с ровным полом и потолком, с вливающимися в неё тоннелями (всеми шестью). Представить железнодорожную станцию, к которой идёт шесть веток, потом выкинуть все рельсы, стрелки, светофоры, тупики и прочее, а получившийся объём загнать под крышу – вот и весь логистический узел. Отличие от того, что я успел увидеть и запомнить в полисе, имелось ровно одно: станция была пуста. Свет горит, обеспечивая ровное освещение без теней, в одной из стен врезаны створки уже привычно огромных, сейчас закрытых, гермоворот, способных пропускать не только составы (действительно, шлюз). И всё. В Танисе вместе с поездами стояли погрузчики, какие-то вспомогательные механизмы, сцепленные и расцепленные составы (люди, если и были, после «взлома» крыши разбежались), а тут – вообще ничего. Свет, бетон, тёмные провалы шести тоннелей, и ворота с другой стороны. Что-то мне это напоминает. Ах, ну конечно. За вычетом масштабов – подвальный ангар для капсулы в Омутах, на Земле. Даже ощущения схожие, прямо дежавю дурацкое какое-то! Панорамный экран кабины поезда создавал эффект совершенно прозрачного стекла, и это давило ещё сильнее. Стоящая между мной и братом Лисса передёрнула плечами и обхватила себя руками, будто ей внезапно стало холодно. Егор тут же положил сестре руку на плечо. Дети переглянулись и, как по команде, повернулись ко мне. – Ничего. Я не чувствую других, таких как мы. – Вася выглядела так, словно не отсыпалась все три дня за предыдущие недели стресса и напряжения. Сейчас было особенно заметно, как сильно у неё заострились скулы и исчезла очаровательная детская «припухлость» черт лица, тот самый «кавай», как выражаются японцы. По Егору заметно было меньше, но и в нём я всё меньше видел подростка, каким он только-только успел стать, и всё больше хмурого, низкорослого пока взрослого. Проклятье. Ната, надеюсь, ты всё-таки здесь! Нам так плохо без тебя. – Возможно, расстояние слишком большое или материал стен. – Я пытался приободрить нашего семейного «сенсора». Насчёт того, что их мама, возможно, несвободна, и прочие умозаключения я кратко пересказал отпрыскам за несколько часов до прибытия, упомянув и проблемы со связью. Тянул до последнего. Хоть пара дней без дополнительных волнений – уже хорошо. – Может быть. – Девочка неуверенно посмотрела на меня и немного расслабилась. – Я попробую ещё раз, позже и ближе. – Ничего. – Ясно. – Похоже, у Латты были какие-то свои мысли о происходящем в ЦДС, которыми она почему-то не спешила делиться не только со мной, но и со своими подчинёнными. – Фомка? – Нет ответа, автоматика отвечает стандартно. Признаков активации оборонительного вооружения нет. – Ясно. К воротам. Думаю, нам стоит прогуляться. Состав медленно подплыл к шлюзовым створкам, похоже, Юн до последнего не верил, что наглецам не продемонстрируют наведённый в лоб ствол. Однако ничего такого, покатый нос головного вагона почти упёрся в преграду, но это ровным счётом ни на что не повлияло. – И что теперь? – Голосом команды, как всегда, оставался худой любитель закрывать лицо забралом глухого шлема. Впрочем, по сравнению с Делонгой, что спек, что Латта смотрелись тощими подростками, даже толстая чёрная спецполицейская броня на девушке, слегка «обруталивавшая» фигуру, не спасала. – Теперь мы постучимся. – Глава «Бури» тоже вози лась с защитой головы, оттого я не смог уловить оттенки эмоций, хотя они определённо показались мне знакомыми. Что-то много дежавю за последние полчаса. – И как ты себе это представляешь? – Мерх, мальчик ведь сможет открыть гермоворота так же, как подвинул каретку на кране? Вот теперь я точно расслышал в голосе четырёхцветной предвкушение и азарт. Такие знакомые интонации. Как перед авантюрой с угоном мостового крана. Так вот к чему были те взгляды у поворота тоннеля! – Там кристаллы. Мелкие и много, – подтвердила дочь, дотронувшись до створок. Переглянулась с братом, после чего дети приложили по ладошке, каждый на свою створку, и синхронно начали расходиться. Огромные двери, будто в качестве материала использована голограмма, а не толстенные композитные плиты, бесшумно последовали за тоненькими детскими пальчиками.39
Теперь понятно, почему на территории терминала нас встретила буквально космическая пустота. Всё было здесь, за шлюзовыми вратами. И погрузчики, похожие на те, что на Земле перемещают контейнеры по складам, сами контейнеры и два грузовых состава, застывших с открытыми грузовыми створками. В углу огромного зала даже обнаружился младший родич приснопамятного мостового крана. Балка была опущена до самого пола, люк гостеприимно распахнут. Так, стоп. – Монтировка, заводи состав внутрь. Мерх, пусть дети закроют шлюз. – Ты ещё у развилки догадалась, да? Раскрытые кабины неровно стоящих погрузчиков. Часть контейнеров тоже открыта, и стоят они явно не слишком-то ровно. Обрезки упаковочной неткани, брошенные кучей, оборачивали что-то большое и негабаритное. Следы того, что хозяева оставили это место. – Рано или поздно это должно было случиться, но мне не хотелось расстраивать клиентов раньше времени, – фальшиво повинилась Латта. – ЦДС продолжал связывать Каллигу с метрополией, пока вывозили людей и оборудование. Когда вывезли всё, что хотели, он стал не нужен. Впрочем, аппаратура дальней связи тут всё равно должна была остаться, хотя бы аварийный комплект, раз Центр почему-то не переведён в режим консервации. А это значит, что сюда можно вызвать корабль, который довезёт нас до действующего имперского форпоста. Нам придётся сопровождать детей, ищущих мать, немного дольше, только и всего. – А заодно можно будет совершенно официально забрать то, что имперцы утащить побрезговали. К людям в форме спецполицейских сил дополнительных вопросов не возникнет, – внезапно дошло до меня. – А ещё средства дальней связи позволяют подыскать и вызвать корабль за пределами звёздной системы Каллиги, чтобы с гарантией не были в курсе об одном удачном налёте с жертвами, разрушениями и хорошим хабаром. А если прибавить к этому наличие двух псиоников, перед которыми на имперском по статусу военном объекте буквально все двери сами открываться будут… И ты всё это на перекрёстке продумала. – А я что говорила? Придумывать планы – для лохов. Есть ситуация – нужно пользоваться по полной. – Девушка послала мне воздушный поцелуй, приложив руку к забралу шлема. – Вот видишь, Мерх, не зря я согласилась тебя в состав «Бури» взять. Слабость у меня, люблю умеющих быстро и хорошо соображать!– Гор, Лисса, закройте ворота. – Подмывало приложить руку к лицу. Оказывается, я «захотел» не только поучаствовать в безумном ограблении спецарсенала административного центра Таниса (сам напросился, да-да), но ещё и успел «завербоваться» в отряд наёмников. Не иначе, в тот момент, когда Юн поменял мне прошивку в старом мерховском терминале. Табличка с составом «пати» так и висела в виртуальном пространстве дополненной реальности, видимо символизируя о моём фактическом статусе в маленькой команде нофо Нурс. Интересно, это вообще нормальная практика или меня, как и Фомку с Салютом, просто подхватили и унесли за собой замысловатые завихрения в одной игловолосой разноцветной голове? Что-то я склоняюсь больше ко второму варианту. Однако кое-что мнеподсказывает, что рубить с плеча и орать «мы так не договаривались» не стоит: наёмник, пусть даже в отряде из четырёх человек, гораздо лучше, чем «никто», правда? А Латта, может, и чокнутая, но точно не дура, совсем не дура, и если хоть что-нибудь понимаю, сейчас я получил одновременно и настоящее предложение, и проверку на, так сказать, совместимость с руководителем и коллективом. Кстати, логично. Я ведь представился не отцом детей, а тем, кто за них сейчас отвечает. Фактически, просто решившим получить возможную награду за доставку мелких к родственникам матери-дворянки. Хороший редкий шанс для жителя какого-нибудь захолустного угла ещё хуже Каллиги не просто подзаработать, но и, возможно, закрепиться ближе к центру цивилизации. Благо дети не владеют дерешем и особого выбора спутника у них нет. Разумеется, они будут очень привязаны к своему сопровождающему и страшиться его потерять. Потому охотно выполнят все его просьбы по дороге. Для любительницы «пользоваться ситуациями по полной» грех разбрасываться таким полезным человеком, тем более я ещё и хороший мерх. И в бою не подвёл, и команды адекватно выполняю, и имею редкие языковые навыки. Да я просто сам прошусь в руки Нурс, буквально коллекционирующей «интересных личностей»! Вот сдам детей, и куда деваться? А так уже готовое место по жизни. Вот и не буду разубеждать.
Ворота сомкнулись, и я, кивнув дочери и сыну, повернулся к Латте: – Какие будут дальнейшие распоряжения, командир? – Умничка. – Это я услышал по приватному радиоканалу, дальше нофо Нурс громко и чётко озвучила свой, с позволения сказать, план: – Так, вход через транспортную сеть в Центр один, и мы его только что закрыли. Ключик от него только у нас, если кто ещё умный попытается взломать снаружи опустевшее гнёздышко, автоматические оборонительные системы быстро докажут ему его глупость. Потому не спеша осматриваемся и только потом начинаем собирать всё ценное. Всё понятно, мои няшки? Тогда вперёд! Мерх, ты знаешь, что нужно делать. Да уж. Знаю. Идти впереди и открывать двери. С другой стороны, будь я тут с детьми один, делал бы всё то же самое. – Лисса, чувствуешь что-нибудь? – Нет, пап. Ничего. – Девочка устало вздохнула и полезла в карман за батончиком-энергетиком. Что ж, судя по размеру зала за воротами шлюза, это надолго.
40
– Бесполезно. – Юн махнул рукой в сторону пустого места среди ряда стоек с вычислительными узлами. – Они просто забрали блоки памяти. Физически. Никаких кодов, частот связи, журналов, логов, планов помещений, записей системы безопасности. Даже статистики посещения сортиров нет. Остались только ячейки с программами управления базовой автоматикой, но и те недавно извлечены из архива эталонного хранения, куда их запихнули сорок лет назад. – Насколько недавно? – уточнила Нурс. – Чуть больше суток назад. – Ага. – Наёмница задумчиво пробарабанила пальцами по шлему – забавный жест – и сама себе кивнула. – Что ты отсюда можешь? – Из серверной и с кластером, настройки безопасности которого сделаны сорок лет назад? Что угодно. В разумных пределах, разумеется. Могу сделать прямо сейчас допуски во внутренние помещения уровня ноль и жилой зоны. Э-э-э… и всё? Кибернетик на несколько секунд буквально застыл в одной позе, только пальцы очень быстро, но при этом едва заметно двигались. Я уже знал, именно так выглядит напряжённая работа в исполнении спекаломщика. Управлять виртуальным интерфейсом терминала мелкой моторикой пальцев – та ещё задача, но почти все люди в этой Вселенной «набивали» себе такой навык раньше, чем учились внятно говорить, что уж говорить о профи. Хотя тот же полицейский шлем в комплекте брони прекрасно считывал поверхностные биотоки мозга и, таким образом, «угадывал» желания владельца, вроде переключения режимов прицеливания. Подозреваю, что шлем Юна обладал продвинутой модификацией этой системы, недаром же тощая пародия на Дарта Вейдера в нём разве что не ест. Спит не снимая, сам видел. Монтировка в очередной раз подтвердил свою высокую квалификацию, «отвиснув» секунд через тридцать. – Нубы криворукие, – констатировал он возмущённо-довольным голосом. – Данные изъяли, ячейки сменили, а команду на низкоуровневое обнуление локальных контроллеров автономных и полуавтономных машин не послали. Эх, ну что за люди-то пошли, а ещё имперцы. – Это ты так радуешься, что мы не сможем воспользоваться ни одним погрузчиком и ни одним лифтом, я правильно поняла? – Это значит, что данные, не все, но некоторые, мы извлечь сможем, достаточно получить прямой доступ. Задача легко решается заменой контрольных чипов на предварительно зарегистрированные, и у нас есть прекрасный специалист по данной операции. – С лёгкой насмешкой в голосе Фомка кивнул в мою сторону. Думаю, он ещё долго будет мне припоминать, как я обошёл его со «взломом» крана. Я уже знал, что подначки и комментарии из «коллеги» сыпались особенно густо во время работы, а вот Делонга, наоборот, становился ещё большим молчуном. Правда, тараканы в голове у нофо-мужчин не шли ни в какое сравнение с могучими откормленными зверями в голове прекрасной половины «Бури», потому особого дискомфорта реплики хакера не доставляли. – У меня всего несколько штук осталось, – напомнил я. – И они с кодами и защитой Таниса. – Это предоставь мне, – отмахнулся Юн. – А что касается количества, достаточно притащить нужные расходники со склада. Сомневаюсь, что их забрали, раз даже кластер не стали демонтировать. «Взять со склада» оказалось не так-то легко, хотя бы потому, что нужное помещение пришлось для начала поискать, тупо открывая подряд все подходящие двери и бегло осматривая, что там внутри. Технические и складские объёмы, тот самый уровень ноль, охватывали площадь в добрый квадратный километр. Как я понимаю, относительно быстро добраться до серверной нам удалось потому, что самые важные помещения собраны в некий внутренний периметр, к которому вёл один из магистральных коридоров комплекса. Типовое решение для важных автономных объектов Империи. Разумеется, немногочисленный, судя по числу жилых помещений, персонал не топтал ноги, перемещаясь по своим владениям, а использовал мобили вроде уличных в Танисе, только поменьше. Сами «машинки», согнанные в один из пустых ангаров, обнаружились на третьем (!) часе обыска. Что характерно, я даже воспользоваться не смог: собственные чипы у меня к тому времени уже кончились. К этому моменту я уже блуждал по пустым и не очень комнатам, залам и коридорам один. Дети, несмотря на первоначальную решимость, очень скоро пали духом. Пройдя «цоколь» Центра Дальней Связи из конца в конец, так и не смогли почувствовать Нату и вообще никого живого, кроме нас шестерых. Ожидаемая после шлюза новость их буквально подкосила. Всё-таки мы очень надеялись, что развязка безумия, в которое мы влипли с первых шагов на Каллиге, вот-вот наступит. Теперь она мало того что откладывалась, так ещё и на непонятный срок! Мы даже не смогли узнать, что за корабль увёз остатки имперцев из ЦДС, был ли он до того на орбите, на планете, или специально прилетел из системы управления навигацией и дальней связью, в отличие от «мелочи», независимую память вытащить не забыли. Зато оборудование работало как часы. Центр подавал «в эфир» корректные «признаки жизни», просто не отвечал на запросы, требующие оператора. Создавалось впечатление, что бывшие сотрудники попытались сделать всё, дабы их поспешный уход не заметили, по крайней мере сразу. Это наводило на разные мысли. Не самые весёлые мысли. Что-то здесь не так. Методично очищаемая от дорогой движимой собственности планета, и в конце такое эпическое раздолбайство и «шифрование». По логике, нам в таком случае тоже надо бы как можно скорее попытаться зафрахтовать корабль для доставки в одну из ассоциированных с Империей систем, пока концы корабля, увезшего персонал ЦДС, ещё можно было как-то отыскать. Но… Покинуть Центр быстро нечего и думать. Проинспектировав со мной несколько складов, Латта заставила меня отвлечься на активацию погрузчиков и одного из грузовых лифтов и теперь, припахав к тому же занятию Делонгу, усиленно концентрировала «ништяки» в одном из ангаров перед посадочными площадками, пригодными для тяжёлых атмосферных транспортов и космических судов. Под это дело из серверной был насильно выдран Юн и пинками загнан в «радиорубку» следить за обстановкой в Системе и предупредить, если внезапно появятся хозяева или иные претенденты на уже искренне почитаемый своим хабар. Не знаю, что в этом случае планировала наёмница, но внутренний хомяк главы отряда «Буря» явно не намеревался сдаваться без боя насмерть. Пусть выгода от продажи «мелочи», под которую нужно было забить половину космического грузовика, способного сесть на планету самостоятельно, суммарно не превышала стоимости одного, максимум двух контейнеров со спецсредствами, а над выгодной реализацией необходимо было повозиться и вычесть транспортные расходы, всё равно это были довольно хорошие «живые» деньги. То, ради чего и рискует каждый день любой нофо-наёмник, ради чего готов подставлять свою голову и задницу под плазму и снаряды. Кроме того, «лишние» средства позволяли оставить себе ещё часть оружия. Пожалуй, это перевешивало предыдущие аргументы. За первоклассное вооружение, доступное армии, многие более богатые группы наёмных бойцов готовы не только спустить все сбережения, но и души продать! Хорошее оружие и броня – это больше, чем просто вложения капитала. В конце концов, утраченную жизнь назад не купить.Воевать – дорого. Совершенное оружие обходится в заоблачные цены. Даже на Земле одна крылатая ракета стоит сопоставимо с постройкой жилого дома на сотни квартир, что уж говорить про «ушедшую вперёд цивилизацию» Вселенной-один. После объяснения Юна я проникся. Лёгкость, с которой маленькая хрупкая девушка разносила фасады домов вместе со стрелками и сбила «ганшип», объяснялась тем, что каждый выстрел из штурмового комплекса (длинная бандура, с которой до сих пор не расставалась Латта) стоил как два (!) этих самых ганшипа, включая кустарную переделку. Вот почему эти «опасные крутые бандиты» ходили максимум с пушками для охранников, а обычно с переделками строительного или ремонтного инструмента или вовсе с «самопалами». Жизнь любого гара стоила заметно дешевле даже не одного армейского ствола, а выстрела к нему. Собственно, потому-то и не рискнули обмундировать и вооружить своих людей из подконтрольного спецарсенала новые правители Таниса. Этот склад стоил чуть ли не как половина всего сити! Любой, кто рисковал тянуть руки к ценному достоянию, немедленно по ним получал. Наверное, городские власти просто никак не могли найти покупателя на всю партию сразу. Так что, у бандюков с татушками губа явно не дура, хотя истинной стоимости экспроприированного они, думаю, даже не представляли. Зато представляла Нурс и выгребла всё самое ценное. А остальное подорвала. Вернуться и забрать вряд ли получилось бы. Поэтому на счёт разбушевавшегося «внутреннего хомяка» я её даже не осуждал. Понимать, СКОЛЬКО стоит каждый твой выстрел по противнику, и продолжать стрелять. Как в песне «Какая боль!».
…Я стоял около мобилей и размышлял, что проще: вытащить чипы управления и смотаться до Юна или попытаться раскурочить ближайший узел, например, управления вентиляцией, и достать нужную деталь, когда меня вызвал хакер. – Мерх, тебе это будет интересно. Один из транспортёров для грузов имеет в памяти треки, не укладывающиеся в профиль ни одного из уровней ЦДС, причём, судя по логам, Центр он при этом не покидал. Ты не это искал? – Может быть. Хочешь сказать, тут есть типа «секретный уровень»? – Я даже больше хочу сказать. Я расшифровал все траектории и наложил на известную часть помещений. Туда можно попасть на том же лифте, что сейчас нещадно эксплуатирует наша Нурс. Загвоздка в том, что лифт ниже нулевого уровня не идёт, если управлять электронными средствами. Понимаешь, о чём я? – Нужны псионики. – А что тут понимать. – Сейчас вернусь за детьми.
В нижней точке маршрута в лифт заехал ведомый наёмницей погрузчик, на этот раз пустой. Я кивнул Гору и Лиссе. Они синхронно вытянули правые руки в знакомом жесте, и платформа под нами плавно пошла вниз. Несколько минут до настоящего конца шахты. У меня и детей вырвался синхронный непроизвольный вздох! Короткий отрезок высокого, широкого коридора перед лифтом упирался в знакомые сдвижные ворота с кремальерами. Нашли!
41
«Типа секретный уровень» встретил нас полным игнором, если говорить про электронику. Ворота были снабжены автоматикой открытия, но сенсоры ни на что не реагировали, не ловилась беспроводная сеть, по которой можно передать запрос. Видеосенсоры под потолком, как меня оповестил интерфейс шлема, тоже не выполняли своих функций. И кристаллов в дверях не было. В общем, очередной повод испытать дежавю, вспоминая место нашего появления в этой Вселенной. Пока крутишь штурвалы механических запоров, есть время порефлексировать. Крутить сейчас пришлось долго. Пешком, помня расстояния под базой, идти не хотелось, а чтобы протиснулся погрузчик, створки шлюзовых ворот пришлось развести почти полностью. За вратами обнаружился длинный, полого опускающийся тоннель. С поправкой на работающее освещение, он был точной копией того, в котором я едва успел избавиться от пошедшего вразнос большого пси-кристалла. – Нужно закрыть створки, – предупредил я Латту. – Не уверен, но, если внизу то, что я думаю, открытый проход может доставить нам массу проблем. Если вспомнить, как раскололся наш домашний камень, могу себе представить, как рванёт пси-кристалл двигательного размера! Закапываться в скалы Каллиги имперцам понадобилось для того, чтобы отгородиться от пси-фона, по крайней мере, именно для этого мерх сваливал аж в пустыню, чтобы влезть на опечатанную территорию и погрезить в своё удовольствие. По логике, тот же фактор влияет на стабильность больших камней, если не умножать сущности. Другой вопрос, есть ли здесь такие камни? Может, и нет, но подозрительно похожие ворота заставляют задуматься.Как только створки сошлись, связь с остальной группой прервалась. Нурс неторопливо повернула в мою сторону забрало шлема, я без слов, не видя её лица и не обладая пси-чувствительностью, почему-то сразу всё понял. И с тяжёлым вздохом принялся крутить «свою» кремальеру. Опять. – Так что за проблемы? – Нестабильные кристаллы. – Я замялся, пытаясь припомнить, как именно разрушился камень Наты, были только осколки или нет. Но, как выяснилось, командир знала больше меня. – И всего-то? Ладно, что не сделаешь для хорошего человека. Скажи своим мелким, надо сгонять подъёмник наверх. Опускаясь назад, я ругал себя последними словами, ведь видел же, на что способна эта железка, и даже не подумал, что в незнакомые и явно не самые общедоступные помещения нужно сначала послать кого-нибудь менее уязвимого, чем человек. Точнее, что-нибудь. Латта тоже хороша, я-то штатский профан, а она профи. Почему во время обследования брошенного ЦДС мехн-«паук» остался в состоянии багажа? Четырёхногая железяка, я почти уверен, могла оббегать все уровни Центра куда быстрее человека. Или Нурс ресурс робота бережёт? Правда, сейчас не лучшее время для расспросов. – Вот херня. – Выпрыгнув из «лифта», четвероногий мехн почти мгновенно скрылся из вида в наклонном коридоре, даже оптика шлема не смогла долго удерживать его в поле зрения, показывая всё менее и менее чёткую картинку удивительно шустро мчащегося дроида. – Проблемы? – Ещё одна такая же «дверка». – Наёмница тронула консоль погрузчика, и наш транспорт неторопливо покатил вниз. – И опять никакой реакции от автоматики. – Это же хорошо? – Это битых четверть часа накручивать проклятые штурвалы. Руками! – отрезала глава «Бури». – Представляешь, сколько я всего успела бы за это время перегрузить в верхний ангар? Между створками вторых ворот появилась и стала медленно расширяться щель. И ничего не произошло. Робот Латты, дождавшись, пока проход станет достаточно широким для его корпуса, опять пробрался внутрь первым. На этот раз поток видеотрансляции наёмница, молча, перекинула мне. Угол обзора небольшой и стремительно движущейся машины был непривычно низким, да и сам мехн двигался каким-то странным зигзагом, иногда замирая на секунду на одном месте и позволяя рассмотреть заинтересовавший его предмет. Но даже так я почти сразу рассмотрел явное сходство подземелья под Центром Дальней Связи и заглублённой части законсервированной Базы. По крайней мере, центральный коридор углами-уступами один в один: кажется, даже расстояния между поворотами соответствовали. Стоп, а это ещё что? Ещё не поняв, что именно вижу, я вдруг ощутил, как в грудь словно вгоняют ледяную иглу. От предельно неприятного предчувствия на миг даже дыхание перехватило. После очередного поворота часть дверей оказалась распахнута, причём некоторые явно были открыты нештатным образом, в одном месте створки выгнуты и перекручены, в другом смяты чем-то, что просунули между ними в пробитую дыру и с силой развели. Пол усеивали обломки, стены и потолок во многих местах пострадали, освещение работало полосами, в бетоне тут и там царапины, в особо глубоких блестел металл. Хорошо, что дети этого не видят, иначе вряд ли бы смогли спокойно стоять рядом со мной, время от времени поворачивая голову то на меня, то на наёмницу. Продвижение разведчика совсем замедлилось. Машина осматривала все доступные объёмы, несколько раз взбегала на стены и буквально утыкалась объективом сенсора в очередную отметину. Не похоже, чтобы Латта непосредственно управляла своим мехном, видимо, «живой» дроид запустил некую программу по сбору данных. И чем дальше продвигался и больше видели мы, тем хуже мне становилось. – Что тут за война была? – Я не выдержал молчания, опознав по остаткам коммуникационных линий в очередном помещении серверную. Свой голос я услышал как со стороны и машинально удивился, что он звучит спокойно и обыденно. Эта часть ЦДС явно полностью автономна, не зависит от основных помещений, расположенных на поверхности и сразу под ней. Двери в помещение так и остались открытыми, стойки с вычислительной логикой кластера скорее испарились, чем расплавились. От воздействия невероятно высокой температуры пошёл волнами даже бетон стен, а всё, что осталось от управляющих этой частью Центра узлов, – небольшие наплывы металла на полу и чёрная копоть на стенах. – Нет. Бой был, но это сделали после. Очень плохо. – Очень плохо? – Мне показалось, что голосом наёмницы, как и моим сейчас, говорит другой человек, так разительно изменилась её речь. – Я ошиблась, – неожиданно жёстко произнесла женщина. – Наверху следы планомерного свёртывания деятельности, а отсюда уходили в спешке, практически бежали. Центр не демонтировали и не законсервировали, как остальные имперские объекты на Каллиге, не потому, что он использовался. Это было прикрытие. Что ты знаешь об этом месте, Мерх? Глава «Бури» стояла у соседней створки гермоворот, и даже поза её казалась расслабленной, к оружию она не тянулась, руки спокойно лежали на штурвале кремальеры. Но даже в своём текущем состоянии я отчётливо понял: или сейчас скажу правду, или ещё одно обгорелое пятно эти стены не удивит. Три пятна. Даже напрягшиеся, что-то понявшие по интонациям Гор и Лисса просто не успеют ничего сделать. Несмотря на все свои силы, уже не раз успешно применённые, с профессионалом им не тягаться. Последняя мысль меня буквально отрезвила. Давление эмоций отошло на второй план, я смог наконец нормально соображать. Открыл рот для ответа и немедленно раскашлялся. Оказывается, горло давно уже свело. И как говорил-то до этого? – Кха! Я не знаю, что здесь, но в таком же месте была альтернативная транспортная система Империи для перемещения на сверхдальние расстояния. – Молчи! Дальше ни слова! – Теперь Нурс даже руку вскинула. Мне показалось или в голосе её прозвучало что-то похожее на испуг? – Держи такие секреты при себе, понял? Предупреждать же надо! Я отзываю разведчика и возвращаюсь. Сам здесь копайся, если такой безголовый. Правда, несмотря на слова своей владелицы, мехн мало того что не повернул, наоборот, устремился вперёд по главному коридору. В окне видеотрансляции замелькали повороты – один, другой, третий, – потом бешено несущийся четырёхногий паук вылетел к шлюзовым воротам перед центральным залом. Створки были наполовину раздвинуты, и самостоятельный механизм попал внутрь без задержек и проблем. Остановился, как вкопанный, внезапно выдав широкоформатную картинку. Я не сдержался и выматерился шёпотом, мне вторил голос Латты. Я автоматически отметил, что больше половины слов донор памяти просто не знал. Уж что зацепило наёмницу, не могу сказать, мне бросился в глаза огромный, установленный в центре помещения силовой манипулятор. Всего несколько «суставов», гораздо проще, чем стрела крана, зато такой длины, что без проблем мог достать до любой стены в гигантском помещении. Не просто так достать, разумеется, а чтобы поймать выпавшую из прыжка капсулу-тарелку. В специальном захвате, опущенном к полу, была зажата треугольная штуковина с открытым люком, видимо, другая модификация аппарата, который увёз меня и детей из Омутов на Базу на Каллиге. Впрочем, капсула именно что была зажата, сейчас она, наполовину вырванная, наполовину выкрученная из держателя, опиралась на пол одним бортом, а за условным днищем, невидимым для меня с такого ракурса, простиралась зона сплошного разрушения. Раньше в зале хватало оборудования, сейчас ни одного целого устройства в поле зрения не наблюдалось, в отдельных местах образовались груды и завалы из более или менее крупных обломков и фрагментов. В основном, насколько можно разобрать на видео, в мегазале были смонтированы сенсоры, измеряющие всё подряд, от гравитации и давления до колебаний неких физических констант, что отслеживаются в ходе гиперперехода космического корабля. Сюрприз! Даже не подозревал, что я и это теперь знаю. Но, как выяснилось, не только. Впервые я услышал «голос» мехна. Какой-то тоновый сигнал, вроде того, что издаёт динамик-«спикера» при включении компьютера. Изображение кучи технического хлама скачкообразно приблизилось, отдельные фрагменты, на картинку наложилась проекция, светящимися линиями выделяя ломаный контур чего-то непонятного мне. Латта увиденное опознала враз, опять замысловато и как-то грустно и растерянно выругалась. – Трахнутая безмозглая железка. – Девушка прижалась забралом шлема к рукам, которыми бессознательно вцепилась в штурвал дверного запора. – Ты же хотела уйти? – Я никак не мог понять, что дальше ожидать от моей как бы начальницы, и решил подать голос. – Да толку-то, если сибовцы[98] допросят с твоей любимой дурью, так и так не выпустят уже. Хорошо, хоть вовремя убрала с канала остальных. – Нурс устало махнула рукой. Я увидел, как мехн пробирается по обломкам к заинтересовавшему его нечто, потом изображение вырубилось. – Ты ещё что-то хочешь там осмотреть? Давай пользуйся, пока я добрая. – Может, сначала скажешь, что тебя там так впечатлило? – В последний момент я проглотил окончание предложения «кроме транспортной системы». Обещал же держать при себе. – Кроме внутренностей секретного, если верить твоим словам, имперского военного объекта? Так, мелочь, всего-навсего останки средней киберплатформы Коалиции, которыми заинтересовался Чоки. Засранец, мог бы послушать меня. – Коалиция? Ещё один мехн?! – Я «проглотил» то, что, оказывается, дроид главы «Бури» может иметь собственное мнение по какому-либо вопросу и даже собственное имя. – Именно. Главный «невраг» Империи. На секретной базе под центром дальней связи. Думаю, даже тебе не под силу втянуть меня во что-то более мерзко пахнущее ещё глубже. Ну, мы идём или всё-таки возвращаемся? – Подожди. Скажи, ты ведь поняла, что здесь произошло? Ты сказала «очень плохо» ещё до того, как твой робот решил погулять. – Это «скребло» моё сознание изнутри. – Увиденное казалось каким-то неправильным. Что-то во всём этом хаосе с разруше ниями не так. И не в отсутствии трупов дело, шанда творит чудеса, уничтожая органику. Я упускал что-то ещё. – А, ты про это. Нападение произошло изнутри, из одной комнаты. Был конфликт, распознали дивер санта или ещё что-то. Может, пленник вырвался. Но кто бы ни был, он не пытался пробиться на выход, пошёл к центру подземелья, разрушить то, что там было. Особо дерьмовая ситуация, не находишь? На этот раз была не ледяная игла, а пика, прошедшая сквозь сердце. Я буквально задохнулся от боли. Проклятье, лучше бы она была физической. Может быть, террорист-смертник, может быть, как-то протащивший свои кибер-игрушки представитель Коалиции (с трудом представляю этот процесс, но допустим), но я знал одного человека, который всеми силами будет стремиться к капсуле, а не к выходу. Домой, к семье, к детям. Ко мне. Капсула осталась на месте, улететь ей не дали. Под шлем мне в лицо неожиданно подул тёплый ветер, мягко высушивая откуда-то взявшуюся влагу на щеках. Надежда на совпадение оставалась – крохотный лучик надежды, но я в него уже не верил. Есть некоторые несоответствия, но их легко объяснить, особенно если посмотреть на месте. Я должен убедиться, как бы больно ни было! – Отведи меня туда, откуда начался бой. Пожалуйста, – попросил я Нурс и с туповатым изумлением увидел, как дети буквально отшатнулись от меня. Кгхм. Что-то с голосом? Нурс повернулась в мою сторону. Не знаю, что она хотела увидеть и что увидела, только молча кивнула и принялась откручивать кремальеру. Я после секундной заминки стал крутить свою. – Папа? – Василиса подошла на шаг, вглядываясь в чёрное забрало моего шлема. Какое счастье, что лицо закрыто! – Робот кое-что обнаружил, сейчас мы попробуем узнать, была тут наша мама или нет, – ответил я, не прерывая своего занятия и стараясь следить за интонацией. Видимо, помогло, девочка немного расслабилась, но теперь опять с подозрением смотрела на Латту. – Я вам с Егором всё потом расскажу, наедине…
Если смогу. Хотя шлем снять смогу. Наверное. А вот клипсы ГБШ лучше не снимать. Никогда.
42
Помещение, откуда, по словам Нурс, всё началось, оказалось чем-то средним между медцентром и биологической исследовательской лабораторией. У меня в голове при виде зала с распахнутыми и заклиненными в таком состоянии дверями будто щёлкнуло. Ну конечно, захваченный «биоматериал» нужно где-то изучать, верно? Всё-таки Земля – планета из другой Вселенной, пусть и очень похожая. Вдруг там вирусы опасные или ещё что. Даже в какой-то мере честно. Должно же среди десятков тысяч фэйковых историй о похищениях инопланетянами затесаться пару дюжин настоящих. Да и рассказы, что, мол, тарелки на самом деле без двигателей и летают на чистой пране, получаемой напрямую от Кришны, тоже мне встречались. Почти угадали, если не придираться к мелочам, правда? Ната… так, не думать… НЕ ДУМАТЬ!Лаборатория, видно, практически не пострадала от атаки того, кто из неё вырвался. Доказательств, что это была именно Ната, у меня по-прежнему не было, более того, я вообще не очень себе представлял, как увиденные через трансляцию с дрона разрушения может устроить один человек, и уж тем более моя хрупкая и очень женственная супруга, если забыть об одной маленькой детали. Любимая в этой Вселенной была «красноголовой» – пусть и неопытным, в силу возраста и срока обучения, но псиоником-штурмовиком. Если на Земле шутили про «зверей из стройбата, которым даже оружия не дают», то здесь в хохме про имперские штурмвойска гораздо меньше шутки. К сожалению, память мерха практически ничего не хранила о военных Империи, точнее, скорее всего, эти воспоминания мне просто не достались, и соотнести предполагаемые возможности жены с увиденным я не мог. Но даже если предположить, что узник смог каким-то образом завладеть оружием, у кого больше шансов им эффективно воспользоваться – у землянина, случайно захваченного тарелкой, или у кадрового военного, пусть и порядком растерявшего небольшой опыт за много лет? Бритва Оккама. Чёрт, как мне плохо-то. Лаборатория практически не пострадала во время боя, но из неё не поленились вынести всё более-менее компактное. Зато огромный и, наверное, очень дорогой продвинутый потомок электронного микроскопа остался нетронутым. Вдоль одной из стен раньше явно помещалось нечто для работы с живыми биологическими объектами, по крайней мере, пучок гибких трубопроводов, связанных в жгут, через которые подавались, в том числе, чистый кислород и вода, на это однозначно намекал. Увы, я не медик, и даже близко не мог предположить, что именно здесь было установлено. Уходя, местные утащили с собой даже столы-консоли управления. Даже часть стационарных шанд, подвешенных к потолку на манер ламп и выполняющих ту же функцию, что земные УФ-лампы. Отключили и унесли, и ведь не жаль было времени возиться. А ведь Латта уверена, что работавшие здесь и не попавшие под раздачу сотрудники с территории подземного комплекса чуть ли не бежали. – Явился, значит. – Голос наёмницы прозвучал из-под шлема особенно холодно. Я резко обернулся и увидел, что перед девушкой застыл беззвучно вынырнувший из дверей, как там его, Чоки. Мехн опять не подавал признаков самостоятельной активности, робот и робот. Хотя мне теперь было гораздо понятнее, почему дроидов Коалиции так не любили и считали «живыми». Отличный фокус отколола четвероногая машина. А если он в бою решит самостоятельно что-то сделать? Впрочем, я убедился, что дрон самостоятельно мог не только дурить. – Эй, Мерх. Разведчик провёл сканирование на присутствие биологических материалов в зоне боевого столкновения. Ничего нет. Все зачищено. – Ясно. – Следовало ожидать. С другой стороны, кластер уничтожили работающие здесь имперцы, а добрались ли до автономной памяти устройств в медлабе? Ведь если Нату держали здесь, должны же были провести какие-то анализы? – Фомка, – позвал было я и осёкся, увидев отрицательное покачивание головой главы «Бури». – Нужно – разбирайся сам, я не дам тебе втянуть ещё и ребят. – Понял. – Если бы я ещё знал как. Правда, может, память из устройств вынуть? В конце концов, раз уж мы убираемся с Каллиги, можно найти и другого ломщика, кто поможет мне интерпретировать результаты. Логично. Фух, даже полегчало как-то от того, что ответ на вопрос, была ли тут Ната, я всё-таки получу не прямо сейчас. Ладно, хорошо, осталось добраться до носителя информации. Вопрос – как? Схемы установки у меня нет. Или есть? Все-таки донор памяти был изрядным «плюшкиным». Правильное слово. Правда, в отличие от некоторых владельцев гаражей и кладовок, любящих забивать доступные площади всем, чем угодно, с формулировкой «вдруг пригодится», инженер и техник из Вселенной-один мог во время внезапного «вдруг» найти в залежах файлов то, что ему понадобилось, и найти быстро. Особенно если подключить к процессу систему оптического распознавания, встроенную в шлем спецполицейской брони. Как оказалось, «микроскоп» был составным комплексом из нескольких блоков. Части не оказалось даже в моей базе данных, то ли такое редкое, то ли сделано вообще на заказ. «Электронный микроскоп», точнее, «многоцелевой сканер ультраструктуры», наоборот, прибор распространённый. Недаром я его «узнал» из чужих воспоминаний. Вот только сложная железка всё управление несла в отдельной «тумбе», которой, в свою очередь, не было, лишь шлейф соединительных кабелей остался. Не повезло. Или повезло? Хотя слово «повезло» в такой ситуации применять… Ещё один безликий параллелепипед с одинокой скромной надписью (производитель и код модели, некоторые вещи одинаковы во всех мирах) скрывал в себе систему уничтожения биологических отходов. Утилизатор, проще говоря. Но не простой, а лабораторный. Моя инструкция к агрегату из архива предназначалась, разумеется, для мерхов. Грубо говоря, «как подключить и куда тыкать, если сразу не заработает». Однако краткие сведения по работе устройства там имелись. Шанду можно использовать для уничтожения любой биологической «грязи», вплоть до человеческих тел, что я уже проделывал. Но, согласитесь, одно дело – безобидный мёртвый человек, и совсем другое – пробирка с водным раствором возбудителя вирусного заболевания. При работе с подобной гадостью хочется иметь некоторую гарантию, что уничтожил именно то, что нужно и в нужном же количестве. Иными словами, утилизатор не только утилизировал, а ещё и анализировал уничтожаемое, вплоть до молекулярной структуры. И записывал. ДНК тоже молекула. Дальше всё было делом техники. Убедить аппарат использовать визор шлема в качестве консоли управления получилось неожиданно легко. Утилизатор не интересовал допуск пользователя. Видимо, подразумевалось, что кто угодно в лабораторию, да и вообще в подземные помещения под ЦДС не войдёт, а если вошёл, значит, имеет право. Машина открыла люк для ручной загрузки биоматериала. Я, секунду подумав, стянул защиту головы. Дёрг! Лучше волосы, чем кровь, правда? М-да, на фоне испытываемых ощущений можно сказать, что почти не больно. Волосы закинуть в контейнер – ёмкость такая здоровая, что при некотором упорстве туда можно и человеческое тело упихать. Однако прибор «на ура» справился и с маленьким кусочком моей плоти. Перед глазами побежали строчки, оповещающие, сколько и чего содержалось в разрушенном образце вещества. Спасибо, пищевую ценность не сосчитал. Так, теперь сравнить с содержимым памяти – детально – только по ДНК. – Гор, Лисса, мне нужно по вашему волосу. – Что, так прямо и выдрать? – вытаращился сын. – Папа, что тут было? – тихо спросила младшая, отрезая прядку волос маникюрными ножницами. Сохранила, умница! А у меня только пистолет остался, да и то в куче старой мерховской одежды. Не дошли руки за три дня путешествия разобрать. – Мы не знаем, что здесь произошло. – Я, пожалуй, впервые, не колеблясь, сказал дочери неправду. Не совсем правду, точнее. Все слова Нурс – только предположение на основании увиденного. К черту казуистику! Соврал – и точка. – Сейчас мы по анализу ДНК попытаемся определить, была ли здесь Ната. Для этого нужны волосы. – Вот! – Девочка явно приободрилась, не понимая, что ничего хорошего положительный ответ не принесёт. Хотя она не видела разбитые коридоры и груды обломков. Видео смотрел только я. А по внешнему виду лаборатории и не скажешь, насколько она разукомплектована. Всё-таки у детей нет куска памяти местного жителя, чтобы сравнить.
Волос Егора. Крышку закрыть. Деструкция. Анализ. Крышку открыть. Волос Василисы. Закрыть. Деструкция. Анализ. Сравнить последнюю, предпоследнюю и предпредпоследнюю записи с содержимым памяти…
Люди похожи между собой. Различие ДНК между разными людьми в сотых и тысячных долях единственного процента, у родственников различий чуть-чуть меньше. Одинаковые гены на одних и тех же местах в хромосомах, доставшихся от обоих родителей. Анализ показывал, что мой волос имеет только два совпадения из всего, что было уничтожено за все время работы утилизатора, как раз последние два образца. А вот на ДНК детей был похож ещё один образец, один из утилизированных двое суток назад под номером #100977743. Я почувствовал тупую боль, морально готовый. Надежды на чудо не осталось. Почти.
[Пользователь]: масса загрузки #100977743? [УЛ56-АК]: #100977743 масса загрузки составила 55 кг 387,94 г.
Совсем не осталось. Поздний вечер, Ната в одном белье «озабоченно» складывает губки трубочкой, разглядывая цифры на маленьком дисплее электронных весов. «Смотри-ка, я всё-таки потолстела. Аж пятьдесят семь кило! Повезло, что ты меня точно не разлюбишь». «Ната. Сколько я наслушался жалоб на «вторых половинок» от работников фирмы, где работаю, не перечесть, так что прикол с весами не кажется мне таким уж смешным». «Ну, извини, извини! У тебя такое уморительное выражение каждый раз появляется. Я – я не смогла удержаться!»
– Ну, что? – Я даже не сразу понял, что хочет сын. – Увы. – Даже не пришлось напрягаться, чтобы голос прозвучал естественно: ложь легко и даже как-то привычно соскользнула с языка. – Нашу маму мы здесь не найдём. Придётся поискать на других планетах Империи. Дети переглянулись, как мне показалось, не только разочарованно, но и с лёгким облегчением. Ах да, они так и не смогли почувствовать мать, получается, я только подтвердил их мысли. А теперь… – Нурс, срочно ответь! – В мои наушники ворвался голос Юна. – Корабль! Уже у посадочных площадок!
43
– Какого хрена?! – Латта буквально сорвалась с места и стрелой понеслась к припаркованному погрузчику. Я за ней, схватив за руки детей. Мимо прошмыгнул мехн, разумеется успевший обогнать всех. – Почему только сейчас?! – Они подошли на сверхмалой, всего в паре десятков метров над грунтом. – Судя по голосу, несмотря на то что вины за ним не было, хакер воспринял произошедшее как личный провал. – Ветер несёт тучи песка, сателлит их просто не видел! Обводы – модифицированный транспорт, предназначенный для посадки в тяжёлых атмосферных условиях. Вижу навесное вооружение и турели! – Нофо, – выплюнула короткое слово наёмница, врубая с места полный ход. Мы едва успели уцепиться, кто за что. «Коллегам» глава «Бури» была явно не рада. – Бросай всё и дуй к транспортному узлу. Салют, тебя тоже касается. – Есть. – Есть. – Мерх… – Понял. – Я неуместно меланхолично ретранслировал испуганным брату и сестре: – У нас проблемы. Подняться нужно будет быстро. Странное состояние, действовать могу быстро, а эмоции будто новокаином обкололи, и голова пустая-пустая. – Может, спрячемся. Куда вы там залезли, – явно на бегу пропыхтел на диво умную и своевременную мысль Фомка. – Не успеем разгрузить состав. Я слишком наследила наверху, к тому же это глупо – дать загнать себя в угол. Дети не сплоховали. Не каждый пилот вертолёта способен так резко «скакнуть» вверх и вовремя остановиться на нужной высоте, а они проделали это с тяжёлой платформой грузового подъёмника. Определенно, отпрыски серьёзно набили руку в использовании своей «неволшебной силы», я и не заметил когда. Хорош отец, да. Нурс едва не заставила транспортно-складскую машину сделать «козла», мимо опять понеслись стены и повороты, но буквально через минуту с заносом затормозила, едва не впечатавшись бортом погрузчика в стену. И спрыгнула. – Мерх, к транспортному узлу, и выводите поезд. С управлением, надеюсь, справишься, – обрадовала наёмница, шустро исчезая за углом. Приказ я услышал уже через аудиосистему шлема. – И не тупи, без твоих подопечных шлюзовые ворота по-прежнему не открыть! – А ты? – Как-нибудь сама разберусь. Выполняй, что я сказала! Выполнять – так выполнять. Я легко разогнался почти до той же скорости, с которой двинутая глава «Бури» вела машину до меня. Машинально отметил, что, похоже, шаловливые виртуальные ручки Фомки покопались не только в контроле доступа к погрузчику, но и в управляющем программном обеспечении. Не должен так себя вести на дороге механизм, предназначенный для работы на складах. Кстати, почему, когда вела Латта, создавалось впечатление, что мы вот-вот угробимся, а когда веду я, даже скорости не чувствуется. Кстати, мы уже приехали. – Егор, Вася, подойдите к створкам и приготовьтесь. – Я остановил погрузчик у гермоворот, обогнув уже поднявшийся на воздушной подушке состав. – Юн, Делонга, вы уже внутри? – Да. Открывайте скорее! Проклятье, нужно было в первую очередь контроллеры на воротах сменить. – Судя по голосу, хакер заметно нервничал. – Приготовились, – предупредил я своих псиоников, скользя взглядом по объёму транспортного терминала Центра Дальней Связи и меланхолично отмечая вспыхивающие зелёные рамки вокруг разбежавшихся по углам помещения точек «интеллектуальных» мин. Хм, пока зелёные, надо полагать. Если бы у меня в голове сейчас не царил арктический эмоциональный холод и кристально-прозрачная пустота, наверняка не стал бы задумываться о некоторых мелочах. Например, о том, что своих сокоманд ников нужно встречать с открытым люком. Это детям нужен непосредственный контакт с полотном створок, не мне, так почему не впустили сразу? Или эта оговорка про контроллеры. Зачем, если без нас поезд всё равно не должен уйти. Если действительно не должен. А тут так удобно, раз, и одним махом избавиться от «как бы соратников», оказавшихся замазанными в мутных, не лучшим образом сказывающихся на здоровье при допросе, делах Империи. Я, конечно, просматривал данные с системы управления утилизатором, но… В то, что Юн не забыл поковыряться в прошивке моего шлема и сделать нужные настройки, по необходимости, легко включающие ретрансляцию всего, что я вижу через свой интерфейс дополненной реальности, главе отряда (и кому угодно), уверен. Значит, Латта как минимум в курсе, что родственник детей был убит на этой планете. Ну, собственно, и всё. Интересно, нас постараются прикончить или тупо бросят? Хотя глупость подумал. Зачем оставлять в собственной памяти такой заметный след, как убийство, да ещё и, возможно, родственников кого-то из имперской знати? Скорее всего, они выполняют приказ своего командира. Нурс не откажешь в том, что своих людей она действительно бережёт. Что поделать, своими мы для неё стать не успели.Эти мысли пронеслись в голове за то время, пока я медленно поднимал руку для отмашки. Взвесив все «за» и «против», в итоге решил не делать ничего. «Дырокол», всё ещё висящий на поясе, возможно, смог бы повредить двигательную установку не подобравшего нас состава «Бури», если бы не система «свой-чужой». Да, в дорогом профессиональном оружии свои минусы, но и это не главное. Зачем лишать бывших почти друзей возможности свалить? Дабы со злости постреляли (им «френдли файр» точно помешает) в меня и детей? Пусть уходят. Разойдёмся по-хорошему, как в море корабли. Возможно, пока Латта что-то там делает на верхнем уровне ЦДС, а неизвестные наёмники-интервенты высаживаются, я успею запустить вагон управления одного из двух составов. – Начали! – скомандовал я и рубанул рукой воздух. Детиповели каждый свою створку, между половинками огромного гермозатвора появилась тонкая щель и быстро стала расширяться, поезд наёмников медленно двинулся вперёд. Я ещё успел подумать, как будет забавно, если все эти «бросания» я нафантазировал впустую. В этот момент случилось сразу несколько вещей. В системе звукопередачи шлема истошно запищал сигнал тревоги, вторя ему, на забрале появилась проекция прицельной рамки доступного мне оружия. Дочь и сын синхронно вздрогнули и судорожно попытались заставить многотонные шлюзовые конструкции опять начать смыкаться. У них это даже получилось. «Умные» мины пришли в движение. Я услышал сдавленный мат в исполнении Фомки, поняв из него только «засада». Нофо, чей корабль сейчас уже приземлился где-то над нашими головами, оказались умнее и под прикрытием песчаной бури высадили десант, перекрывший транспортный тоннель. Или это аутсайдеры, раскусившие возможность поживиться в брошенном ЦДС, позже нас подтянулись? Да не важно. В следующее мгновение, каким-то чудом не задев Гора и Лиссу, из-за полотна створок высунулись металлические лапы-манипуляторы и вцепились в края ворот, не давая их сомкнуть. Вслед за хватательными конечностями показались боевые – суставчатая клешня с укреплённой на ней пушкой, если я правильно успел разглядеть, потому что манипулятор немедленно разнесло выстрелом, прозвучавшим от давшего задний ход поезда. Кажется, класс продемонстрировал Делонга, который едва не успел проверить, сможет ли броня защитить его от прямого попадания. Второй, прячущийся за воротами, враг тоже оказался вооружён. Спас напарника хакер, изогнув пятящийся состав и закрывая бортом грузового вагона жилой отсек. Пушка – а это оказалась именно пушка – плюнула плазмой. Для глаза человека и с такого короткого расстояния я увидел выстрел, светящийся столб толщиной в руку человека, упёршийся в борт сегмента транспорта. Эффект оказался в буквальном смысле сногсшибательным. Мир закрутился, верх и низ несколько раз успели поменяться местами, под конец меня протащило с десяток метров на животе в обществе весело подпрыгивающих и кувыркающихся по полу обломков и деформированных кусков чего-то. Некоторые обломки горели. Высокие дорогие военные технологии Империи и в этот раз сработали. Броня уберегла даже от ушибов, а буквально влипшая в перчатку рукоятка «дырокола» не дала потерять оружие. Когда я сводил крестик проекции места попадания и конец манипулятора, в голове мелькала только одна мысль: группа Латты меня в очередной раз спасла. Если бы не здоровенный поезд, фигура идиота, в полный рост стоящего с «винтовкой», стала бы приоритетной целью.
Нажать на спуск. Выстрел! Повисшая на пробитом «суставе» механоконечность. И что теперь? Ох, лучше бы не спрашивал. Закончив вынужденные прятки, из-за щитов броневорот грациозно выскользнули две кибернетические платформы смутно знакомых очертаний. Мехны.
44
Яслышал фразу «в бою всё решают мгновения», но только сейчас прочувствовал всю глубину этих простых слов. Ситуация меняется со скоростью картинки в калейдоскопе, упущенном раззявой-ребёнком на склоне холма, и ты просто физически не успеваешь отследить всё, даже несмотря на панорамный обзор в шлеме. Откуда выпрыгнул-выкатился дроид-паук Нурс, я даже не понял, он просто появился на пути кибер-платформ, рвущихся внутрь, и прицельный «крест» на центре корпуса одной из них исчез за долю секунды до того, как я повторно утопил пальцем спуск. «Дырокол» не выстрелил. Более того, маркеры «противник» вокруг вражеских мехнов сменились на жёлтые «нейтрал». Судя по сдавленному, даже не мату, а междометиям, для Юна такая ситуация тоже стала сюрпризом. У меня в голове успела пронестись мысль о том, что оставленный «подарочек» самопровозглашённое правительство Таниса не раскрывало вовсе не потому, не смогло договориться промеж себя, а поэтому лично меня умное оружие за короткий промежуток времени оставило фактически беззащитным уже вторично. Я понял, что роботы противника тоже затормозили и не атакуют. Три машины застыли друг напротив друга. Подумалось, что они сейчас беззвучно беседуют. Время застыло как янтарь. Поезд, частично потерявший подъёмную силу и уткнувшийся головным вагоном в бетон, неподвижные роботы, сжавшиеся чуть ли не в три погибели, чтобы быть как можно более незаметными. Гор и Лисса успели немного отбежать вдоль створок ворот каждый в свою сторону, однако этого хватило, чтобы пропустить ударную волну. Только мигнувшая было красным и вернувшаяся в жёлтый рамка вокруг противников, сопровождённая односложным проклятием хакера, показала – паузу тянут не все. – Ну что, может быть, теперь поговорим? – Неожиданно прозвучавший у меня в наушниках голос Латты заставил дёрнуться, этот вопрос тем же тоном слышать уже доводилось. – Я сейчас на открытом канале, все видят то, что вижу я? В поле зрения интерфейса дополненной реальности развернулось окно с трансляцией: выровненная площадка среди скал, большую часть которых занимала туша грузовоза, способного спускаться в атмосферу. Поверх атмосферной защиты явно позднее были установлены пушечные турели и вварены люки пусковых установок. Ближе к корме космического судна в небо из внушительной кратероподобной пробоины поднимался столб густеющего на глазах дыма. Впрочем, внимание больше привлекала сложная прицельная рамка с многочисленными подписями, изменяющимися цифровыми параметрами и крупным мигающим транспарантом «цель захвачена». – Надеюсь, вы опознали ту крошку, что я сейчас держу в руках и через прицел которой разглядываю ваш замечательный движимый актив, коллеги? – Держу пари, Нурс нежно погладила огромную арт-установку, с которой не рассталась даже в подземелье под ЦДС, и правильно сделала, как я теперь понял. – Если мы, так или иначе, не договоримся, актив, как бы это сказать, надолго перейдёт в разряд недвижимости. Дырочку для этого я себе уже проковыряла. – Чего вы хотите? – После небольшой паузы я услышал незнакомый голос. – Как насчёт вступления в ваш отряд с внесением доли? Компенсацию за нашу небольшую рекламу не забудем. – Я думаю, у командира противника вид сейчас примерно такой же, как у меня: круглые глаза и отвисшая челюсть. Жалко, видеоканала с мостика корабля не было. – В качестве нашего вооружения и снаряжения вы уже убедились, как и в профессионализме бойцов. В составе «Бури» только лучшие специалисты, сильнейшая инженерно-техническая группа, в чём убедился ваш мехн, и спецсредства. – Для начала обсудим размер компенсации на приватном канале. Изображение с прицела наёмницы пропало, а я даже не сразу понял, что шум в ушах – это не «кровь стучит», а мощный выдох Монтировки. Впрочем, одним сопением он не ограничился, видно, едва позволили лёгкие, шипение сменилось малосвязным потоком ругательств пополам с восхищением. Послушав секунд двадцать, я понял: Юн не сомневается в успехах переговоров своего лидера. Н-да, я бы тоже порадовался, если бы не предыдущие события. Впрочем, меня явно тоже «посчитали». Один бывший биокибернетик на инженерно-техническую группу как-то не тянул. Логично, отряд из шести человек (пусть двое из них «дикие» дети, не знающие языка) – это не группка «на троих», даже если обвесится упомянутыми спецсредствами. Окончательно же в окончании убедило то, что замершие в середине движения роботы-мехны внезапно как-то очень плавно встали на все шесть опорных «ног» и ловко их поджали, визуально уменьшившись в объёме чуть ли не втрое. Не такие уж они и большие, оказывается. Люк в жилом вагоне откинулся, из него выбрался Делонга, насторожённо оглядываясь, с оружием за спиной. Дети, явно что-то почувствовавшие, тоже неуверенно поднялись и, часто оглядываясь на замерших врагов, поспешили мне навстречу. – Мерх, веди подопечных сюда! Командир распорядилась переодеть их в нашу броню. – Надо же, угадал! Любитель удалённого управления тоже выбрался из поезда и уже открывал створки к счастью не пострадавшего грузового вагона, иначе хрен мы бы без резака добрались до своей брони. Мы? Нашей? Впрочем, это пока выгодно. «Мы» вполне останемся «мы». «Бури», как я понимаю, больше не существует, а есть подразделение в составе более крупной банды нофо. Тем более главное – выбраться с Каллиги, ею я сыт по горло, честно говоря. Проклятая планета, даже могилу жены у меня отобрала, сволочь такая. – Папа. – Дочь в очередной раз попыталась рассмотреть моё лицо за забралом шлема, безуспешно разумеется. Видимо, я слишком сильно стиснул её плечо. Дети, как обычно, бессознательно прижались ко мне, я вёл их к вагонам, положив руки на плечи. Ничего, ничего, мне почему-то кажется, что в нашей жизни наступает, наконец, момент некоторой определённости. Быть наёмником значит постоянный смертельный риск, но это гораздо больше, чем быть бесправным никем. Вот доберёмся до пространства Империи и… Ну, что и? Не уверен, надо заявлять о родственниках человека, уничтоженного в тайной лаборатории этого государства. Ничего, я это так не оставлю! – Раздевайтесь и влезайте в броню. Не беспокойтесь, всё под контролем. – Я подтолкнул замерших отпрысков к раскрытому контейнеру. Видно, их в самое сердце поразил вид одетого в одно бельё Фомки, вынужденного снять шлем. Ничем не примечательное лицо, кстати, оказалось, только взгляд без мобильной защиты головы сразу какой-то затравленный. А с каким облегчением он натянул комплектный наголовный элемент доспеха – не передать! Мстительно усмехнувшись под шлемом (мы снова «пока союзники», буду делать вид, что ничего не произошло, но чуть не случившуюся подставу не забуду), я внезапно понял, что за те полторы минуты боя я не просто смог принять гибель жены, но и сам будто повзрослел, что ли. Или постарел. Нет, незримая игла всё так же обжигала болью грудь, но это уже привычная боль. Более того, я был рад, что она со мной. Наты больше нет, а я буду как-то жить с этим. Ключевое – буду жить. Чёрной и глухой тоски больше не было. Я должен поставить на ноги детей, обучить, как хотела Ната. Возможно, найти её родственников и разобраться в их причастности к произошедшему под Центром Дальней Связи на далёкой Каллиге. Месть? Может быть, но явно не как смысл жизни. Жена была бы против. Точнее, что значит «была бы»? Пока в моём сердце, она всегда со мной. В аудиосистеме шлема пискнул звуковой сигнал системного сообщения, лежащие мехны тут же обзавелись зелёными рамками союзников. Коротенькая табличка состояния отряда «Буря» тоже мигнула и внезапно развернулась на четыре десятка имён. Поменялась и подпись названия отряда. Я, не удержавшись, фыркнул. Кто бы ни был, мой новый начальник явно человек с юмором. Это становилось понятно, если хоть раз со стороны увидеть подбитый Нурс транспорт, закованный в обтекаемую броню для посадки и маневрирования на планетах с тяжёлыми атмосферными условиями. – Дети, поздравляю, теперь вы стр-рашные и непобедимые космические наёмники, как и я. – Прокрутив таблицу, я нашёл нужные строки. Доверяй, но проверяй. Ага, вот и документы в личной рассылке упали. Никак договор. Н-да, Латта себя такими «мелочами» не утруждает, а я всё-таки лох полнейший. А ведь на родине столько лет проработал в строительном бизнесе. – Ура! – Егор, вертевший в руках шлем, едва не упустил предмет и ощутимо дёрнулся, неуверенно глядя на меня. – Ещё какое «ура». – Я стянул с головы опостылевшую каску и улыбнулся почти не криво. – Одно название внушает. Вот, прислушайтесь, «Панцирная рыба»! Наградой мне стали две робкие, но наконец-то настоящие улыбки. Первые с того дня, когда дети случайно добили безымянного мерха. А жизнь-то налаживается. По крайней мере, лучше быть наёмником во Вселенной-один, чем спиться от тоски в навсегда опустевшей без Наты московской квартире. Определённо, лучше. А к боли от потери я привыкну. Наверное. Когда-нибудь.Часть четвёртая. …Не сдаваться
45
Инженерно-техни че ская группа, мерх Миш, позывной Мерх, и подчинённые – подопечные Гор и Лисса, без позывных. – Молодой мужчина, сидевший в тесной каюте за пустым столом, не спрашивал, а утверждал. Впрочем, зачем спрашивать. Система дополненной реальности «подсказывала» имена входивших в «Рыбу» наёмников, достаточно попасть в поле зрения. Хорошая фишка, если на корабле сорок с лишним человек, запомнить сразу всех точно не выйдет. А тут вроде как даже формально знакомиться не надо, впрочем, наш визави представился, из вежливости, надо полагать. – Я Нико, главный интендант и суперкарго. Первый и главный вопрос: можете приступить к работе прямо сейчас? – Я – да, подопечным требуется отдых, – без запинки ответил я. Сюрпрайз! Впервые я не обратил внимания на статус отпрысков, просматривая общую таблицу «Рыбы», зато сразу же наткнулся на соответствующую запись в контракте. Оставалось беззвучно матернуться. Латта, конечно, молодец, я ожидал, что в технической группе окажется Юн, а она записала детей, которые мало того что не техники, так даже языком не владеют! С другой стороны, не в штурмовики же их записывать. Зато при мне всё время будут, и сомневаюсь, что их в статусе «детей» взяли бы на борт, по крайней мере, надолго. Здесь воинское подразделение, пусть и частное, а не летающая гостиница. – Это хорошо, поскольку с дырой в корпусе в посадочном положении кораблю на планете с местной, слегка буйной атмосферой очень неудобно, – улыбнулся одними губами Нико, блеснув прозрачными стёклами очков-терминала. Небольшая вещица, предоставлявшая доступ к вычислительному кластеру корабля, заменяла на рабочем месте и мониторы, и клавиатуру, и папки с документами. – Наш отряд не настолько большой, чтобы держать полнокровную ремгруппу, а сейчас весь личный состав, навыки которого позволяют техспекам работать во временной бригаде помощи, мобилизован работать с материальными ценностями. – Дайте десять минут для размещения подопечных, и я устраню последствия переговоров в кратчайшие сроки. – Помещение для вас и подопечных выделено. – Перед моими глазами раскрылось окно со схемой корабля. – У нас модульная планировка, каждое подразделение или служба располагают жилыми модулями рядом с местом основной дислокации… Я кивнул, дескать, принял информацию. Небольшая комната с двумя двухъярусными откидными койками напоминала скорее купе в земном поезде, чем комнату или даже стандартизированную по имперским нормам каюту, но меня пока более чем устраивала. Транспорт до модификации изначально был рассчитан на грузы и небольшой экипаж, а не на длительное проживание множества людей, потому в разделённых переборками трюмах большую часть жилья представляли принайтованные к палубе модули, что-то типа строительных бытовок, если сравнивать с чем-нибудь знакомым. Комфорт, правда, здесь куда выше, звёздная цивилизация ушла от Земли далеко вперёд по части впихивания в ограниченный объём как можно большего числа удобств. Суперкарго, похоже, ждал возмущения, даже паузу слегка потянул. Действительно, после размаха планетарных помещений внутренности судна казались едва ли не кишками этой гигантской панцирной рыбы, но ни я, ни дети не успели по-настоящему отвыкнуть от привычных по планете во Вселенной-четыре стандартов. Наоборот, лучше так, да и дети на виду. После всего, что произошло, мне спокойнее.– Отлично. – Нико откинулся на стуле, на секунду задумался и сообщил, поправив очки: – Маленький совет, прежде чем уйдёте. Обычно новичкам никто специально не объясняет, у нас не принято носить защиту головы, если того не требует работа или не объявлена тревога, разумеется. При использовании терминалов, отключите светоотражающий режим, коллегам по отряду будет гораздо легче общаться с вами, видя ваши глаза. Отношения в коллективе отражаются на величине заработка и продлении контракта. Я пару секунд подумал и снял шлем. Даже благодарно улыбнулся. Человек выказал дружелюбие, которое ему ничего не стоит, от меня не убудет вернуть жест. Не зря же главный интендант намекнул на отношения в коллективе. Впрочем, хотел бы я посмотреть на идиота, что ссорится со вторым, ну, может, третьим после кэпа человеком в отряде. Ну его на фиг, вдруг идиотизм заразен. – Спасибо за совет! – Не за что. – Взгляд собеседника упёрся «в никуда», только зрачки быстро перемещались, разглядывая что-то невидимое, вернулся к работе с дополненной реальностью. – Кстати, ваши вещи уже в жилом блоке, только доставили. Сразу договоритесь со старшим техспеком Флоей о порядке проведения работ и приступайте. В остальном вас проинструктирует глава технической службы. Можете идти. По кораблю я двигался, как рекомендовали, – с «кастрюлей» головной брони в руках. И детей заставил снять шлемы, после чего с видимым удовольствием отметил: несмотря на явную усталость и не лучшее самочувствие после боя, крутили шеями они только так. Как же, наконец-то Настоящий Космический Корабль и не какой-то там, а почти Крейсер самых взаправдашних Космических Наёмников! …Честно говоря, головой я и сам крутил, несмотря на то что до сих пор предстоящий космический перелёт в памяти был далеко не первым, разумеется. Скажу больше, был в его обожаемой академии специальный практический курс по ремонтно-монтажным работам на космических судах и пустотных базах. Но всё равно любопытно. А ещё не отпускало странное чувство, полагаю, сродни тому, что испытывают моряки, проведшие две недели на спасательной шлюпке и внезапно приставшие к берегу. Договора, заселение, начальство, инженерно-техническая группа, чёрт возьми, знакомая твёрдая почва, вдруг возникшая под ногами! Как с Земли не уезжал. Только Ната дома не ждёт. Чёрт.
– Флоя, это спек-мерх Миш, из бывшей «Бури». – Я убедился, что дети нормально разместились на своих полках (оба рухнули как подкошенные и чуть не мгновенно уснули – а держались-то до того как!), разворошил тяжёлый тюк со старой, «унаследованной» от донора памяти одеждой и нашёл-таки терминал. – Мне приказано согласовать с вами график проведения работ и приступать к ним как можно скорее. Вместо голосового ответа терминал подмигнул значком сообщения и отметил точку на плане корабля буквально за стеной жилого модуля. «Техническая зона». Действительно, всё рядом.
* * *
Спека Флою я бы узнал даже без подписи в терминале и даже не по количеству навешанных на пояс укреплённого комбинезона инструментов, а по делу, которым она занималась. Девушка с флегматичным выражением лица чинила манипулятор одного из мехнов, тот самый, отстреленный Делонгой. Вторая машина, э-э-э, обеспокоенно топталась рядом?! Поведение робота в очередной раз слегка шокировало, но после фокусов нурсовского Чоки только слегка. Кроме того, вдруг почувствовал укол вины, ведь второго дроида оставил без конечности именно я. Это как прострелить лапу тигру, выбежавшему из зоопарка, вроде сделал всё правильно, а потом, видя его хромающего в вольере, почему-то чувствуешь себя не победителем, а живодёром. Блин. Не знаю как, но Коалиция реально добилась того, что её машины ведут себя как живые, даже пластика движений совершенно немеханическая. Я сообразил, что пялюсь на открывшуюся сцену. Наверняка с довольно глупым видом и уже больше минуты. – Кхм. Эм. Флоя, – даже прокашлялся предварительно, но спек и не подумала повернуть голову или оторваться от своего занятия. – Насчёт согласования. В этот момент на меня буквально обрушился информационный шквал! Терминал принял десятка два пакетов и на секунду расцветил всё помещение ремзоны разноцветными маркерами, подписывая, где находятся инструменты и материалы постоянной доступности. Надписи свернулись, зато развернулась 3D-модель корабля с обозначенными зонами необходимости проведения профильных работ – от крупного ремонта в зоне поражения ручной пушкой Латты и мелкого в других местах, разбросанных по всему судну, профилактики, плановой проверки и прочего. План уменьшился, зато появилась обширная таблица-расписание плана отмеченных мероприятий и, по счастью, сворачиваться не спешила. Часть позиций оказалась выделена. Это, судя по всему, то, что мне предлагается взять на себя? Н-да, хорошо «обсудили». Ну-ка. Немного поработав с документами, я сделал для себя три открытия. Первое: оказывается, Латта не просто пробила обшивку, а неведомым образом сковырнула утопленный в корпус люк шахты для пуска ракет, частично уничтожив боезапас и превратив высокоточную механику системы перезаряжания в кучу обломков. Прямо какой-то «золотой выстрел»! Впрочем, если вспомнить небоскрёб, разломанный взрывом пополам… Второе: если люк и обшивку вокруг восстановить несложно, то всё, что ранее располагалось под бронекорпусом, нужно было восстанавливать вручную. Хотя нет, восстановление было запланировано, исполнение вверялось постоянной части ремгруппы «Панцирной рыбы». Не замена, а именно ремонт. М-мать! Третье логично вытекало из второго: с учётом того, что ни я, ни мерх ранее никогда не чинили не только систему перезаряжания для ракетной установки корабельного калибра, а вообще никогда не занимались восстановлением профессионального оружия. Песец. Полный такой, полярный. Я вообще не знаю, как к этой машинерии подступаться! Думаю, будь на моём месте донор памяти, покрутил бы пальцем у виска и вообще отказался в этом участвовать – неремонтопригодно, и всё. Меня же в том, что это задание подстава, заставлял сомневаться собственный опыт, полученный ещё на Земле. Я дважды умудрился влипнуть в ситуацию, когда нужно было сделать «невозможное». Первый раз за сутки требовалось освоить аргонную сварку «по инструкции», второй – во главе «ремонтной бригады» из двух замызганных механиков-алкашей реанимировать отказавшую гидравлику в экскаваторе. Учитывая моё образование, нет, я разобрался, конечно, но после второго раза высказал, не стесняясь, своему шефу, куда в следующий раз пошлю его с таким «сделай, больше некому». А я вообще-то тогда официально только компы чинил и слаботочными кабельными сетями занимался. Начальство, кстати, одобрительно покивало, и меня повысили. Суровый строительный, мать его, российский бизнес: докажи, можешь ли решать «что угодно», и мы тебе разрешим делать, что умеешь. Слов приличных до сих пор нет. Зато есть честно заработанная квартира, точнее, была. А я опять в ситуации, где должен что-то доказывать. Ну, сами напросились.– Флоя, извини, пожалуйста, но из того, что ты для меня отметила, ни к чему приступить в одиночку не могу. – Я говорил предельно вежливо, обращаясь к затылку дамочки-спека. Кстати, красивая у неё причёска – ровное такое волосок-к-волоску каре. – Потому, возможно, смогу помочь тебе в текущей работе, для ускорения процесса. Рука девушки замерла в воздухе, и случилось невероятное. Она соизволила повернуться ко мне! Симпатичная, как я машинально отметил. Внимательно изучив моё выражение лица, Флоя едва заметно сдвинула брови, казалось, недоверчиво, а потом на «очки» свалилась ещё куча файлов. В том числе трёхмерная схема манипулятора. Как интересно, для каждой детали, кроме стандартных контроллеров, был отмечен и техпроцесс, оптимизированный для находящихся в реммастерской универсальных «станков»[99]. Чёрт, сама она этих роботов, что ли, собирала? Тут до меня дошли сразу две вещи. Во-первых, с данной квалификацией неудивительно, что ремонтной службе поручают такое задание, и во-вторых, «стандартному» мерху, хоть какой он, прижиться в отряде очень сомнительно, и моё облегчение от найденного, столь остро нужного, «своего угла» преждевременно. Ну, посмотрим! – Я займусь вторым, а то он скоро палубу вокруг тебя протопчет, – уведомил я старшую напарницу, направляясь к ближайшему станку и вытаскивая «подсветку» интерфейсом из всего, что полезного в мастерской. Придётся привыкать на ходу. Опять. Как в старые добрые времена, аж ностальгия прорезалась. И материться прямо захотелось. Не без того. В спину мне прилетел «хмык», первый звук, который «общительная» спек вообще проронила за весь разговор. Дроид, как показалось, нерешительно, потопал ко мне, едва ли не оглядываясь на хозяйку. Хозяйку! Мехн! В смысле, мехн-человек! Ка-ак интересно, особенно в разрезе найденного под Центром Дальней Связи. Интересно, у той киберплатформы тоже был хозяин там? Однако какое полезное знакомство и соседство. С этой Флоей нужно обязательно наладить контакт! Дроид ткнулся мне под локоть в тот момент, когда я, заложив расходники в «станок», забивал алгоритм сборки первой нужной мне детали. Я машинально провёл рукой по его корпусу. Механизм, как я и говорил, в движении совершенно не выглядел как робот, а на стройках и «объектах» России вечно вертится куча кошек и собак. Машина даже чуть вздрогнула под моими пальцами, когда я «погладил» её второй раз уже целенаправленно, и, поджав опорные механоконечности, знакомо сложилась-улеглась около моих ног. О! Я успел заметить косой взгляд «хозяйки» и почти беззвучный хмык, в этот раз скорее озадаченный. Ну-ну. Может, я и не могу взрывать всё, что попадается на глаза, и часто не слишком быстро соображаю, но ты даже не представляешь, Флоя, на что может пойти отец-одиночка, решивший «вытянуть» своих детей и разобраться с убийцами жены. Да я бы людей пытал, не то что с привычными железками возиться. Надо только войти, влиться в местный коллектив и стать хотя бы частично своим. В первую очередь, спасибо за науку, нофо Нурс. Не забуду, при случае обязательно напомню.
46
«Панцирная рыба» простояла «на грунте» двое суток. За это время корабль успело пять раз исхлестать песком, хотя не сказать, что погода на горном плато, где находился Центр Дальней Связи, была какой-то особенно плохой. Когда начинался очередной «лёгкий летний шквал», у людей и техники оставалось примерно пять минут, чтобы убраться на корабль или спрятаться за гермопереборками ангаров бывшего имперского объекта. Даже в тяжёлом скафандре или на загруженном до перегиба осей колёсном грузовом мобиле был шанс повторить подвиг Мэри Поппинс, просто улететь. На фиг. Даже без зонта. Мрак. Выходить в таких условиях наружу и, главное, относительно быстро добираться, куда надо, могли только роботы-мехны Флои. Собственно, именно по этой причине нашу группу на логистическом узле перехватывали только они. Роботов у моей старшей коллеги было всего два, к сожалению. И разумеется, на середине разгула каждого урагана внезапно находилась необходимость что-то там тащить от корабля к ангарам или назад. Например, члена экипажа, сломавшего руку, или внезапно понадобившиеся демонтажникам, в которые радостно перекинулись почти все бравые космонаёмники, нестандартные расходники. Работа у меня и Флои при этом замедлялась раз в десять. Сильные, ловкие, имеющие шесть опорных конечностей дроиды, умеющие за доли секунды рассчитать, как проще достать или, наоборот, вставить на место «деталь силовой конструкции XH00434-34/А», реально позволяли уложиться в намеченные планом работодателя сроки. Теперь понятно, как девушка фактически в одиночку тащила весь груз планового обслуживания и внеплановых ремонтов. Единственный минус подобных работников в их неполной самостоятельности. Программно-аппаратный комплекс, иначе мозги, их заменявший, не позволял мехнам в случае нештатной ситуации самостоятельно «придумать творческое решение» и немедленно его воплотить. Потому мне, в отличие от Флои, способной проделывать все манипуляции удалённо, всё время приходилось лично торчать рядом с «моим» механизмом, то и дело «подсказывая», иногда тупо помогая в особо сложных местах. М-да, вот уже и мехн «моим» стал.Поучаствовав в ремонте одной из двух средних киберплатформ старшего техспека, я как-то само собой получил в «напарники» (подчинённые) именно эту машину. Собственно, весь первый день – сколько от него осталось – я, в основном, тупо таскался за женщиной-специалистом и, по мере сил, старался вникнуть или просто повторить не совсем понятные действия, в крайнем случае переспрашивал. После одного не очень точно детализированного вопроса я получил очередной (третий по счёту за день) хмык и такую гору материалов, что вынужден был оторвать несколько часов от сна, дабы разобраться и всё-таки найти именно то, что нужно. Изустно ответом меня в принципе не удостаивали. Впрочем, как я понял, остальных членов экипажа и наёмников тоже. Я и раньше знал, благодаря донору памяти, что у граждан Коалиции вычислительный кластер интегрирован прямо в головной мозг. Именно интегрирован, а не вживлён. То есть доступно прямое подключение с возможностью мысленно оперировать файлами и подключаться к любым устройствам. То самое, что в земной космофантастике в последнее время модно обзывать «нейросетью». Ходили разные слухи, в том числе, что у мехнов личность только частично на биологической основе мозга, и прочая разная ерунда. Теперь я понял почему. И отдельно заценил совет Нико вести себя человечнее, видно, образ двинутого на всю голову спека уже насмерть прирос к любому работнику техслужбы. Флою, казалось, социальная часть жизни коллег ничуть не колыхала, зачем говорить медленные слова, когда можно просто послать по сети сформированный документ, с которым она работала просто невероятно быстро? Так действительно можно разучиться говорить. Некий переломный момент на новом рабочем месте наступил к концу первых суток, когда Флое пришлось второй раз отослать роботов и со вздохом влезть вместе со мной в наклонный тоннель бывшей ракетной установки. Совместный труд, как ни крути, объединяет. В общем, к вечеру второго дня я внезапно понял, что научился понимать коллегу почти всегда, правда, если это касалось работы. И даже получил лёгкий кивок на прощание перед отбоем по судну. В системе скупой мимики и жестов Флои это приравнивалось чуть ли не к диплому, подтверждающему мою квалификацию! К слову сказать, двойной жилой модуль женщины оказался совсем рядом с моим, за технической перегородкой. Наутро выяснилось, что аврал, собственно, всё. Закончился. «Станки» допечатали-досинтезировали самые сложные и большие детали пострадавших податчиков боеприпасов, мехны, весьма кстати оказавшиеся на борту, шустро вставили их на места и очень быстро собрали остальное. Ву-ух, прямо гора с плеч! Впрочем, даже хорошо, что меня так «засыпало» работой, думать о Нате и впустую гонять воспоминания времени не осталось. В общем, вернув назад всё оборудование и инструменты, натасканные к точке проведения работ, я остановился посреди приведённой в порядок корабельной мастерской, поглаживая корпус «моего» мехна. Именно в этот момент из жилого блока заявились Гор и Лисса. Чёрт его знает, как на самом деле робот чувствовал мои прикосновения, сенсоры давления по поверхности неопластикового чехла-покрытия у него, конечно, были, но откуда взяться рефлексам, подобным биологическому существу? Специально запрограммированы? У универсальных, в том числе, боевых машин, по размерам примерно равным крупному человеку? «Мими-мими!» – сказал один журналист, рассматривая единовременный взлёт группы боевых вертолётов Российской Федерации. Может быть, имитация под живое существо специально «вшита» создателем, дабы роботы вызывали меньше негативных эмоций? С другой стороны, как-то я не заметил особого расположения к механизмам среди оставшихся на «Рыбе» людей. Короче, дроид явно ценил эти поглаживания и почёсывания (скорее поскрёбывания, учитывая материал корпуса), не мимолётные касания, а целенаправленное проявление внимания. И выражал свою оценку мелкой моторикой, так примерно могла вести себя большая, очень воспитанная кошка. Именно за этим занятием застали меня дети. Видели когда-нибудь, как почти не фигурально «квадратные» от удивления глаза превращаются в «па-ап, а можно нам?». Я видел. Честно сказать, будь на месте мехна, попытался бы сбежать со всех конечностей. Отпрыски у меня, конечно, достаточно воспитанные и сдержанные, но всё-таки возраст ещё нежный, могут и оторвать что-нибудь в порыве чувств. Особенно учитывая их псионические способности. Зато, как выяснилось, я зря переживал о том, как дети воспримут наличие под боком двух боевых машин, пару суток назад чувствительно приложивших их взрывной волной, лишь по счастливой случайности никого не ранивших и не убивших. Нормально восприняли. Я с некоторой опаской следил, как искусственный интеллект в корпусе, больше похожем на этакое футуристическое переосмысление гибрида муравья и паука, общается с двумя не очень взрослыми представителями интеллекта естественного, и меланхолично думал, что, наверное, рекламная картинка «настоящего будущего» должна выглядеть, примерно, так. Что характерно, ни разрыв между технологическими уровнями обществ, ни языковой барьер никому из троих не помешали. Кажется, я сел на нужный корабль. Повезло. В очередной раз, как после жёсткой посадки капсулы, как при встрече с Латтой, как во время боя на кране и позже. Надеюсь только, этап, где выживаемость зависит от череды удачных и не очень совпадений, всё-таки миновал. Очень надеюсь. Звук я не идентифицировал, но донёсся он от Флои, заглянувшей на площадку ремзоны. Смотрела она на моих детей, и, по-моему, я впервые увидел у этой молодой на вид женщины не стандартно-отрешённый покерфейс, а живое человеческое выражение лица. Поймав мой взгляд, она чуть заметно пожала плечами, кивнула и даже (глазам не верю!), чуть улыбнулась. «Пусть, я не против», – привычно перевёл я себе. Да, определённо, я сел на нужный корабль.
47
[Шкип]>[ЛС «Панцирная рыба»]: Капитаном объявлена предстартовая готовность 1 час. Личному составу проверить/подготовить зоны ответственности к старту и занять места по штатному расписанию. Внимание! Системное сообщение: таймер обратного отсчета: 0:59:58.Упавшее сообщение оторвало меня от процесса, вечного, как само пространство-время. Мы с Флоей проводили переучёт материалов и расходников после сложного экспресс-ремонта. Да. Да! В космическом корабле крайне продвинутые технологии, у напарницы в голове настоящий компьютер, два дроида с искусственным интеллектом в подчинении, куча датчиков, напиханных, казалось бы, в каждый квадратный метр любой поверхности. Однако выдвигать ящики, ящички и заглядывать в иные места хранения, чтобы проверить наличие, количество, качество и всё такое, будь любезен сам, раз ты такой за всё это материально ответственный. На самом деле я подозревал, что девушка затеяла всю эту возню, только чтобы не выпускать из виду двух маленьких псиоников, насмерть вцепившихся в вышеупомянутого дроида. Дети были рады и счастливы ненадолго забыть о свалившемся на нас за последние полторы недели и хоть на время «впасть в детство». Понимаю их, настоящий робот круче вертолёта на радиоуправлении. Правда, я немного опасался за умный механизм, но, кажется, киберплатформа ничего не имела против игр с детьми и вполне понимала, что делает. В результате через пару часов, потраченных на освоение дроидоезды (как верхом на роботе в одиночку и вдвоём, так и в положении «неси меня»), подачи лап и прочих невинных развлечений, от которых любая кошка и собака уже бы волком выли, я с удивлением обнаружил, что эти трое неплохо понимают друг друга на уровне жестов и даже отдельно произнесённых слов. Хозяйка роботов, насколько я смог отследить ее мимику, совсем «оттаяла» и то еле сдерживала смех, то умилялась, даже пару раз сама «подсказала», когда я застревал над очередной задачей проводимого учёта. Чудеса, да и только. И тут это сообщение о часовой готовности к старту. На лицо Флои вновь опустилась безжизненная маска.
[Пушка]>[Флоя],[Мерх]: Погрузка окончена, разберитесь с текущим @#$ом и немедленно проведите инвентаризацию, до захода на Йорк нужно изъять и описать всё, что может пригодиться нам в техчасти. Сначала забирайте, потом подписывайте, а то тут у некоторых натуральная «золотая лихорадка» приключилась, я сам запросы у Кобры заверять буду. Да, Мерх, отлично справился. Я оценил отчёт Флои, так держать. Есть вопросы? Внимание! Системное сообщение для абонентов Миш «Мерх», Рамир «Пушка»: абонент 11045687ТХС «Флоя», статус: приказ получен, приказ принят к исполнению, исходящих запросов нет.Рамир с позывным Пушка был тем самым главой технической службы, которому можно задавать вопросы после того, как он освободится от работ по ограб… демонтажу оборудования и материалов в бывшем имперском ЦДС. Вопрос у меня, в отличие от коллеги, тут же появился, и не один, но за те секунды, пока я решал, кого лучше спросить: незнакомого руководителя, с риском выставить себя дураком, или девушку-мехна с привычкой даже на прямой приказ отвечать не текстом, а системным сообщением, всё решилось за меня.
Внимание! Запрос-обращение в техслужбу #44156. Проблема с замком крепления #2 грузовой палубы 1–3, секция 219-А.Так, кажется, начинаю понимать. Стоянку корабля «на грунте», когда он, по сути, только тратит ресурсы, получая дополнительную нагрузку на обшивку от «замечательного» климата Каллиги, глава отряда нофо сократил, как только смог. То есть, проще говоря, всё, что можно и нельзя, отдирали, кидали в контейнеры или вязали в узлы из неткани и тащили в ту часть трюма переделанного грузовика, которая модернизации не подверглась. Сложить более-менее компактно весь этот хлам помогали логистические программы, а закрепление для подготовки к манёврам в пространстве оставили на время перед стартом. Теперь куча физически сильных людей, пусть и вымотанных, начинает в срочном порядке добивать недоделанные задачи, ведь к концу часа надо быть на местах по штатному расписанию. А это значит…
Внимание! Запрос-обращение в техслужбу #44157. Не работает адгезивное покрытие на палубе 2–3, секция 11-К. Примечание составителя заявки: Срочно! Внимание! Запрос-обращение в техслужбу #44158. Неопознанная проблема на палубе 1–1, секция 42-О. Примечание составителя заявки: Какого хрена ни@#$ не работает?! Внимание! Запрос-обращение в техслужбу #44159. Груз не может быть зафиксирован на стандартном месте крепления на палубе 1–3, секция 101-А. Внимание! Запрос-обращение в техслужбу #44160. Неопознанная проблема на палубе 2–2, секция 11-К. Примечание составителя заявки: Жалоба главе тех-службы отправлена. 15 минут не сделаете – к капитану! @#$! Внимание! Зафиксированы внутренние повреждения прочного корпуса! Ассоциировано: Запрос-обращение в техслужбу #44161. 1–1, секция 15-Б. Примечание составителя заявки: Застрял погрузчик, ПО не даёт сдвинуть, очень нужна помощь. Внимание! …М-мать, как грустно быть пророком. Воистину, все миры одинаковы. А сообщения-запросы продолжали сыпаться. Ну, чего уж тут спрашивать. Как в анекдоте, «прыгать надо». Работы хватит всем, нудной, тупой работы, для которой даже мерхом быть не надо. Так что, инструменты в зубы и вперёд.
[Мерх]>[Флоя],[Пушка]: Принято, вопросов нет.Второй мехн, успешно делавший вид, что совершенно случайно остался за переборкой около жилого модуля своей хозяйки, встрепенулся и поднялся. Замер было и тот, на котором буквально висели сейчас Гор и Лисса, но фарфоровую маску отчуждённости на лице Флои разбила кривоватая улыбка, и робот как ни в чём не бывало продолжил возню. Так, с этим надо что-то делать, не прямо сейчас, но в ближайшем будущем. Может, конечно, Рамиру и по фигу, какая часть штатной группы работает, а какая хернёй страдает (в смысле, наслаждается), лишь бы задачи были решены, но что-то сомнительно. Рано или поздно он просмотрит записи с сенсоров, правда, может, мне удастся уговорить напарницу на небольшую редакцию? Но это разовое решение. Хорошо, что сейчас «большим людям» явно не до нас, да и строгое правило насчёт крепления всего и вся к переборкам и палубам имеет скорее педагогическое (есть правила, потому бери и делай, как написано), чем практическое значение. Если откажут системы, создающие вектор силы тяжести внутри прочного корпуса, скорее всего, это будет последним событием в жизни людей, находящихся внутри. Так что, по большому счёту, основную часть тикетов-заявок можно сразу закрыть (дабы не смущали экипаж своим видом) и решать в порядке общей очереди потом. Сломанный замок крепления, один из четырёх, шести или восьми, полная фигня по сравнению со въехавшим в переборку грузовым мобилем. Но первое правило любой службы поддержки гласит: люди должны видеть, что ты сделал «что-то», даже если по факту потыкал в разбитый держатель стилом и выключил «алярм». Иначе капитана завалят жалобами на недобросовестную техслужбу, хотя результат, фактически, будет тем же. Миры, Вселенные, человек один и тот же, а значит, вечны одни и те же проблемы и способы их решения. Всё это я обдумывал на ходу, выскочив вместе с дроидом и Флоей в коридор. Большая часть ремонтного оборудования робота была установлена на манипуляторах, нам же с девушкой пришлось буквально обвешаться инструментом, а расходку тупо тащить в руках. Правда, «умные мысли» на тему «как жить» почти сразу вылетели из головы. «Панцирная рыба» по классификации относилась к средним транспортам, по крайней мере, до переделки в базу-носитель отряда нофо. Корабли следующего, тяжёлого класса на планеты садиться уже не могли в принципе. Если сравнивать с чем-то знакомым, то грузовозы-середнячки были аналогом сухогрузов-каботажников и паромов-балкеров земных морей, даже размеры близкие, я уже не говорю про функции. То есть если очень постараться, внутрь можно затолкать ощутимый объём груза, и экипажу (в районе десяти человек) останется достаточно места. В экстренных случаях на место груза можно ненадолго принять и кое-как разместить несколько сотен людей, в таком случае перемещаться по кораблю им строго противопоказано. Наёмники постарались превратить свою мобильную базу в место длительного комфортного проживания около сотни разумных, сохранив при этом как можно больше места для груза на палубах. Надо ли говорить, что и то и другое получилось далеко не лучшим образом. Итог я замечательно прочувствовал на себе. Изначально планировка судна явно была многократно «вылизана» с точки зрения эргономики. Верфь-производитель гарантировала, что её проектом будет пользоваться не только комфортно, но и максимальновыгодно с экономической точки зрения. Легко и быстро снять любую единицу перевозимого с места её хранения, отгрузить, перегрузить, загрузить на её место что-то новое. А потом несчастный транспорт попал в инфернальные ручки персонала ремонтного дока, специализирующегося на модернизации космических кораблей. И понеслась! «Рыбе» сохранили её панцирь, противоатмосферную броню, зато внутренности креативно «прокачали». Нет, наверное, ширина коридоров, число поворотов и прочие детали интерьера соответствовали каким-то там нормам, вопрос только, каким именно. И уж точно никто не подумал сделать проходы шире в обмен на потерю некоей части полезных грузовых объёмов. Во время пожара в борделе, то есть я хотел сказать – старта, после многочасового упоённого героического упихивания «халявных ништяков» в трюмы обеими руками это ощущалось особенно рельефно. Народ носился по палубам и переходам, как ужаленный, а усталость отнюдь не придавала ловкости и вежливости. В приключенческих книжках наёмников принято героизировать. Свободные, сильные и вечно «ходящие под богом» фартовые парни, свободные от любых обязательств, кроме контракта. Скажу так, мне было бы весьма не по себе в такой «замечательной» компании, отличающейся от банды, по меткому выражению Нурс, только тем, что не придумывают сами задания, а ищут заказчика, если бы не закаляющая школа жизни строительной компании, где я работал. Мужики-механики, операторы кранов и бульдозеров и прочий люд тоже не прочь умыкнуть, что плохо лежит, и взять «левую» подработку. Как ни странно, уважают профессионализм и авторитеты, правда, что характерно, только среди «своих». А ещё строители не стреляют в людей, но эта пропасть не так глубока и широка, как кажется. И вот увиденное отношение к Флое и мехну мне сразу и сильно не понравилось. Старшего техспека и её дроида демонстративно игнорировали, а неожиданно столкнувшись (замечательные повороты, о да), натурально шарахались. Не с испугом, как от прокажённых, иногда с еле слышной руганью в стиле «ещё и эти тут». Наверное, реакция была слегка усугублена общей нервозностью. Я вспомнил, как Латта удивилась моей реакции на то, что «её» Чоки – мехн, и своеобразный стиль общения девушки, умудрившейся за двое с лишним суток не проронить ни слова даже в чате, блин! А ещё её удивление и неожиданно сильные другие эмоции на возню моих отпрысков со вторым роботом. Что называется, «упс». Подтекст в подсказке про открытость и негласные правила в словах интенданта Нико оказался куда глубже, чем я думал. Очень уж настоятельно собственное начальство дистанцировалось от ценного специалиста, способного в одиночку заменить мобильный ремонтный док. Чёрт, такой маленький отряд наёмников и такое змеиное кубло! И я, чужак, человек из другого мира с частично заимствованной памятью, с размаху в него влез. Ну, отлично. М-мать, достало уже!
48
Устроителей есть собственный вариант крылатого выражения Пушкина, крайне метко и, что удивительно, цензурно описывающий глубину проблемы. Без мата. Иногда силы экспрессии табуированной лексики просто не хватает. Выражение «ни в сказке сказать, ни бульдозером убрать» весьма точно описывает состояние грузовых палуб «Панцирной рыбы» перед стартом. На десятой минуте непрекращающегося потока заявок я понял, что в нужный интервал времени мы не уложимся. На двадцатой оставил Флою и мехна выковыривать сплавившиеся, доставшие аж до силового набора корпуса остатки транспортёра-погрузчика из переборки шахты межпалубного подъёмника и побежал осматривать остальные случаи. Именно побежал, и именно осматривать, времени было буквально по тридцать секунд на заявку. Где можно, давал резолюцию «и так сойдёт», в остальных же случаях могу сказать, что свой, наработанный ещё на московских объектах, навык «решать @#$&ец» подручными средствами я подтвердил по высшему уровню. Кажется, удалось в некоторых ситуациях покоробить даже матёрых нофо, радикально изменив их представления о возможных мерах устранения неисправностей. Хотя, возможно, заливать монтажной пеной (взятой в соседней же ячейке хранения) колеса мобиля-транспортёра, приклеивая их к полу, действительно чересчур, но что ещё я мог сделать за столь короткий срок, если в кузове машины насмерть переклинило замки фиксаторов.В общем, взлетели. Большая часть отряда благополучно отправилась исправлять последствия двухдневного марафона – «возьми от Центра Дальней Связи ВСЁ» – путём здорового крепкого сна, ну а для инженерно-технической службы началась нормальная работа. В смысле, теперь наконец можно было нормально переделать всё, залатанное наспех. Ещё четверо суток в минус, ведь помимо этого существовало расписание штатного техобслуживания других зон «Рыбы», да и задание Рамира на пополнение запасов в мастерской никто не отменял. Опять же, угадайте, на балансе какой службы стояли инструменты демонтажа, так активно использованные наёмниками на бывшем имперском объекте, и в каком виде они вернулись на борт? Вот-вот. Честно сказать, к середине пятого дня космического перелёта, который должен был стать для меня-землянина чередой волнующих впечатлений, я уже начал задумываться о том, что во время сумасшедших приключений на Каллиге меньше упахивался и уставал. О том, что за бортом космос, куда мечтает попасть каждый ребёнок, про сменяющие друг друга звёздные системы и гиперпрыжки, за которыми в иной ситуации наблюдал бы с бьющимся сердцем и горящими глазами, я даже не вспоминал. Некогда. На шестой день получилось немного «выдохнуть». Основная масса суетливой, грубой, простой (для профессионала) и столь необходимой работы закончилась. Я даже умудрился познакомиться со своим начальством лично, впервые попав на палубу, где размещались жилые модули старших офицеров отряда. На седьмой день «Панцирная рыба» вышла в звёздной системе, где вокруг одноимённой звезды вращалась планета Йорк, и всё завертелось опять. Йорк – землеподобная планета, в том смысле, что на ней можно не просто жить и дышать, но и условия не заставляют население строить купола и зарываться под землю. Есть биосфера, безопасная для человека. А ещё Йорк – независимый мир, то есть монопланетное государство с собственной нормальной властью, что сделало этот «шарик» привлекательным местом для проведения различных торговых операций и своеобразным логистическим хабом этого захолустья. Подозреваю, активное население нехило «поднялось», когда Империя пришла на относительно недалёкую Каллигу, организовав до своей ассоциированной территории «логистический мост» постоянного грузопассажирского сообщения, и ещё больше «поднялось» после решения Империи оставить мир пустынь и ветров. Думаю, за засилье криминала, тотальное разграбление и прочую красоту в полисах-под-куполами тоже можно во многом сказать спасибо «занимающимся бизнесом» на Йорке. Собственно, дела велись достаточно честно, за расходные материалы и компоненты, стоящие на территории Империи или ФСС копейки, здесь можно было получить хорошую прибыль. А что делать, «длинное плечо» доставки в фактически приграничную зону: разумеется, дешёвое и в большом количестве везти не так выгодно, как компактное, эксклюзивное и дорогое, ну, или хотя бы сочетающее два свойства из трёх. Типа оружия или добывающих астрокомплексов. Почти всю информацию о нашем нынешнем местопребывании я услышал из разговоров, пока работал на грузовых палубах перед посадкой. Грузовоз с возможностью атмосферной посадки очень порадовал местных крупных покупателей, обычно вынужденных спускать свои приобретения с орбитального логистического узла самостоятельно. Для технической службы и рядовых наёмников мобилизованных суперкарго эта радость обернулась очередной головной болью. Пока кто-то (подозреваю, тот же Нико) ловко распродавал товар через сеть, остальные должны были в темпе перераспределить груз так, чтобы его отгружать без многочасовой езды на погрузчиках по всему трюму. То есть «покататься и поиграть в пятнашки» с многотонными контейнерами и разными негабаритными свёртками на забитых сверх меры грузовых палубах корабля нужно было заранее. Совсем уж мелочью на этом фоне выглядела первоначальная отгрузка у терминала на орбите, дабы не таскать собственными двигателями в поле тяготения туда-сюда лишнюю массу в виде товаров для мелких оптовиков и розницы, список которых увеличивался ежеминутно. Для меня очередной – третий по счёту – аврал опять вылился в снесённые стойки и крепления, заклинившие замки, разбитые сенсоры (как в стенах, так и в технике). Свою неповторимую лепту в «лёгкость бытия» вносил и постепенно звереющий личный состав, занятый на работах. Предвкушаемый коллективом отдых на Йорке, с обязательной тратой «в лёгкую срубленных» денежек, снова откладывался. Нет, общение шло предельно корректно. В Уставе «Панцирной рыбы» и контрактах наёмников прописаны очень неприятные последствия для тех, кто нарушил нормы общения, не важно, со своими или клиентами, но у человека всегда есть возможность дать понять, что именно он о тебе думает, иными средствами. Хорошо ещё, что с техслужбой, как и с медиками, предпочитали всё-таки не ссориться, даже часто старались помочь, особенно если дело касалось выполняемой для них заявки. Короче. Когда последние грузы покинули нутро корабля на одной из посадочных площадок близ «столицы» Йорка (космодромом этот бесконечный, более-менее ровный бетонный наплыв до горизонта без малейших следов инфраструктуры назвать было трудно), нофо, уставшие, но полные решимости отдохнуть немедленно, укатили в увольнительные. Старшие офицеры, включая нашего дорогого непосредственного босса, улетели ещё раньше. Осталась только дежурная вахта. Я постоял у опущенной главной аппарели, посмотрел на сменившиеся цифры электронного счёта, на вполне земное с виду закатное тёмное небо, листанул скинутое на личные терминалы добрым начальством заботливо составленное руководство к действию «будете транжирить так-то, идите туда-то, чтобы, если что, знать, где вас искать» (или это реклама?). Оглянулся на двух угрюмых часовых, дополнявших автоматическую турель непосредственной обороны. Кажется, это какой-то особо изощрённый способ наказания за проступок, поданный как важная для отряда задача (что может быть проще, чем просто закрыть на фиг этот широченный люк). Плюнул, развернулся и пошёл домой. В смысле, на палубу, где располагались мастерская и мой жилмодуль. А я-то, наивный, полагал, что теперь-то точно буду больше общаться с отпрысками и даже смогу серьёзно поговорить. На деле вышло, что в конце каждой смены они едва ли не насильно кормили меня, не давая уснуть прямо за столом. У двери нашей «квартиры» обнаружился поджавший манипуляторы и опоры мехн, тот самый, которого «заиграли» детишки. И как только Флоя согласилась урезать свои возможности на одну единицу в такое время? Впрочем, не так много можно поручить молчаливому роботу задач, с которыми он справится автономно, особенно если свои же из отряда от него шарахаются и морщатся. В любом случае дроид у двери напомнил мне гротескную собаку на крыльце. Я не сдержался и улыбнулся. Решил заглянуть в наше рабочее помещение, хотя бы спасибо, что ли, сказать, если напарница там. Старший техспек действительно была в мастерской, и даже занята, слоями отдирала неопластик с чехла корпуса робота. Повреждение очень знакомое, материал потерял способность восстанавливать форму и будто оплавился, правда, ничего, послужившего причиной поражения типа приснопамятных дротиков, вроде не было. Спрашивать разрешения помочь даже не стал, за эти дни мы уже сработались, да и её реакции успел изучить. В четыре руки мы выгребли останки далёкого потомка пластмассы, быстро налепили-распределили новые сенсоры и датчики взамен пострадавших вместе с покрытием корпуса. Флоя залила и отформатировала по цвету «заплату», мгновенно ставшую неотличимой от остальной поверхности. Интересно, что это за хрень такая, разрушающая непластик без видимых следов? – Активные микрочастицы. Применяются в противокорабельных ракетах. Запрещены на территориях мультисистемных государств и сообществ. Наверное, у меня крепкие нервы. Я не подпрыгнул, не упал со стула, даже рот от удивления если и распахнул, то совсем чуть-чуть, не широко. Медленно повернул голову. – Ты смотрел на контейнер с повреждённым материалом. – Голосок, этакий тихий колокольчик, очень приятный, неведомо почему, но отлично сочетающийся с её стрижкой каре. Неожиданная собеседница взяла небольшую паузу и добавила: – Перевозочная тара для микрочастиц оказалась повреждена в тот момент, когда он под ней находился. – Вот как. – Наконец я смог произнести нечто связное. Оправиться от удивления оказалось неожиданно тяжело. – Честно сказать, я уже и думать не думал, что девушка-мехн снизойдёт до неформального общения привычной командной строки, но вот, факт. Только я совершенно не понял, с чего? – Дети спят. – Собеседница как-то внезапно перескочила с одного на другое. – Устали. Я наблюдала за ними каждый день и за Еном. – Еном? – Я постарался сделать вид, что ничего не происходит, но при упоминании наблюдений напрягся. – Ен. – Флоя указала в сторону «детского» робота. Похлопала по корпусу стоящей рядом с ней самостоятельной машины. – Пак. Значит, левый и правый. Помощники. – А наблюдения. – Я задумался, пытаясь подобрать слово, в контексте не звучащее вежливым аналогом грубого «собственно, какого хрена?». К моему удивлению, замялась она. – Информация решала, как быть. Необычно, интересно. Они хорошие. Последняя фраза, похоже, вылетела помимо желания, изрядно её смутив. И меня тоже, какому отцу не приятна такая вот, явно искренняя похвала. Да, Гор и Лисса такие, хорошие! А ещё было заметно, что говорить самостоятельно Флое явно непривычно. Ну и зачем такие жертвы. – Помощники имеют… Специальная программа лингвистического анализа – часть самообучаемой нейросети, без неё нельзя развить разум. – Мехн явно оправдывалась, довольно неловко, судя по всему, такие чувства от собственных слов ей испытывать в новинку. – Гор и Лисса много говорили. Ену и между собой. Он слушал, запомнил отдельные слова, выражения, сделал ассоциативные связи, стал понимать и передал мне. Они ждут, что вы найдёте их мать. – Я из этого и не думал делать секрет. – Слова пришлось практически выдавливать. Вспышка злости на себя ли, на Флою с её железяками была такой сильной, что сдержался я только потому, что ничего уже было не исправить. Даже в моём относительно отсталом мире успели создать достаточно совершенные программы лингвистического анализа, что уж говорить про здешнюю цивилизацию. Я просто не подумал. Считал, что чужой язык не привлечёт внимания, опираясь на воспоминания мерха. Собственно, оказался прав, не привлекал, пока не притащил детей на этот чёртов корабль, к чокнутой бабе под бок! А ещё я вдруг понял, почему выходцев и изделия из Коалиции так не любят в других звёздных системах. За способность мимоходом совершенно самостоятельно влезть в твою жизнь, что-то там понять и что-то сделать. Наверное, я всё-таки сорвался бы, если не марафон авралов последней недели, не выматывающий душу неизвестностью рейд через планету чужой Вселенной. Если бы не пережитый конец всего со смертью любимой. У меня просто не осталось слёз и эмоций. Зато остались невыполненные обязательства. В том числе – не сломать собственную жизнь и жизнь полностью пока зависящих от меня детей. Думаю, Флоя ожидала от меня каких-то слов или даже действий, но только не вежливой улыбки. – Дети недавно остались без матери, она пропала. Но Вселенная велика, даже Галактика огромна. Вряд ли мы её найдём быстро, если вообще найдём. Разве только случайно. Они сейчас не готовы к такой правде, но постепенно поймут. Они замечательные. – Близкий родственник, погибший на базе под Центром Дальней Связи на Каллиге, – их мать. – Мехн не спрашивала, утверждала. Я окаменел и тут же постарался расслабиться. Оружия на моём поясе не было, а если бы и было, толку-то от слишком умного «дырокола». Даже будь у меня сигнальный пистолет, вряд ли я успел дёрнуться рядом с её дроидом. Притворщик из меня всё-таки фиговый, видимо, что-то такое отразилось в глазах. По крайней мере, Флоя вздрогнула и быстрой скороговоркой закончила свою мысль: – Помощник, который был с тобой там, забрал запись вместе с памятью разрушенного в большом зале помощника средней киберплатформы, как вы говорите. Опекун той платформы пошёл против правил. Ужасно. Аморально. Не как тот, чья родина Коалиция. Плохой случай. Маленький помощник передал все записи Паку и Ену, я, как Разумная, должна решить… не важно. Важно, есть запись последних минут жизни твоей жены и матери твоих детей. Я смотрела за тобой, за ними. Вы, я думаю, вижу, имеете право знать. Если хочешь. Я выделила все видеофайлы, что связаны с ней, из памяти разрушенного помощника. Передать? – Только мне. – Грудь отозвалась фантомной болью. Говорить было так же трудно, как и девушке рядом со мной. – Гор и Лисса ничего не должны знать. Им будет очень тяжело пережить. Пусть лучше верят, что мать исчезла в космосе. Пропавшая, но не мёртвая! Если уверены, что Ната где-то есть, просто далеко, я справлюсь с остальным, пока они растут. – Только тебе. Обещаю. – Мехн сцепила руки в замок, кажется, это какой-то знак. Я сразу увидел среди текстов и таблиц видео и немедленно запустил. Я знаю, всё кончено, но должен знать как! И попрощаться. Теперь уже точно в последний раз. Развернулось окно, и весь мир для меня пропал. Я увидел её лицо. Здравствуй, Ната. У нас с тобой почти двадцать минут. Почти вечность.
49
Её лицо. Я смотрел на Нату и не мог оторвать взгляд. У меня не сохранилось никаких её изображений, вся электроника вышла из строя при переходе между Вселенными, а бумажные фотографии из дома взять не догадался. Я вообще тогда плохо соображал. Теперь у меня буквально чудом появилась возможность хотя бы попрощаться. Бесценный подарок, за который я готов простить Флое то, что она невольно влезла в нашу личную жизнь. Очень, очень болезненный подарок, который будет ранить меня вновь и вновь долгие годы, но лучше уж так. Я не могу дотронуться до тебя, любимая, почувствовать на своей щеке твоё дыхание, но хотя бы смотреть на тебя я смогу. Файл видеозаписи, вместо стандартной картинки, демонстрировал объёмное фото супруги, видно, Флоя таким образом позаботилась о том, чтобы я уж точно не перепутал и не потерял данные. Или выказала уважение к погибшей, очень уж неестественно-чётким был этот своеобразный портрет. Чем дольше я глядел на него, тем больше знакомых, самых мелких черт различал и, одновременно, будто впервые, видел свою жену. Ослепительно прекрасная, ничуть не утратившая красоты себя восемнадцатилетней, только развившая черты в образ невероятно красивой женщины, создавшей семью и познавшей радость материнства. Нажимая «начать воспроизведение», я против воли зажмурился, не было сил смотреть, как она исчезает, пусть даже, чтобы появиться уже в запечатлённом навсегда движении. Помещение я узнал сразу. Сложно не узнать гигантский зал для приёма и, видимо, запуска капсул псионического перехода. Похоже, мехн-«помощник» банально подключился к сенсорам безопасности в помещении, нагромождение приборов на полу местами создавало настоящие техногенные джунгли, где даже «лианы»-кабели есть. Захочешь, ничего с пола не разглядишь. На необъятное помещение всего три человека в белых комбинезонах и закрытых шлемах – типовые «лабораторные халаты» в этой Вселенной. Тихий шелест и шум многочисленных устройств, спокойная, неторопливая деловитость людей, и внезапно этот отлаженный ритм сбивается. Первым пришёл в движение огромный манипулятор-«уловитель». Стрела с захватом на конце сделала быстрый энергичный поворот и протянулась в сторону дальнего от камеры угла помещения. Невидимый проблеск? По камере прокатывается волна помех, мгновенно сходящих на нет, и захват уже не пуст. Прибытие. На фоне видеопотока внезапно всплыло знакомое окно сетевого «чата», кажется, самостоятельная киберплатформа «прицепилась» не только к камерам, но и успела не хуже хакера присвоить себе права администратора в кластере базы. Н-да.[Дежурный-6]>[Коршун]: Это Площадка. Нештатная ситуация третьего класса – возвращение раньше срока. [Коршун]>[Всем]: Внимание! Площадка-3-я нештатная. Дежурным. Док и группа «Б» – к воротам.Пока огромная силовая стрела медленно проворачивалась, бережно опуская ношу, к месту, куда положит свой груз, уже спешили дежурные. Впрочем, спешили тоже спокойно, видно, люди занимаются рутиной. Знакомый треугольник капсулы, в отличие от того раза, когда я видел его через трансляцию дрона Нурс, был ещё совершенно цел. Ракурс съёмки сменился, теперь я видел место посадки с высоты человеческого роста, а межмировой аппарат снизу, пока его не опустили окончательно. Даже успел заметить, что отверстия в днище по углам геометрически равностороннего корпуса – полураскрытые люки-диафрагмы, а внутри видны упрятанные в глубокие шахты, мерцающие двигательные кристаллы. Дежурные появились в кадре в тот момент, когда капсула стала вровень с полом. Двое споро откинули вертикальный трап, сунулись внутрь и отшатнулись!
[Дежурный-6]>[Всем]: Это Площадка! У нас нештатная-один! [Коршун]>[Дежурный-6]: Какого… [Дежурный-6]>[Коршун]: Экипаж привез «пассажира»! [Коршун]>[Дежурный-6]: Соблюдать протокол.В записи на трансляции вылезло третье окно, видимо, с сенсоров шлема одного из дежурных, в отличие от товарища рискнувшего вернуться к люку. А мехн пользовался своим преимуществом искина, совершенно не стесняясь. Интересно, местный персонал в курсе? Хм, или машине такие права выдали? Наконец, дежурный опять заглянул в открытый проём, и я сразу прикипел взглядом к женской фигурке, спокойно сидящей между двумя операторами капсулы. К Нате. Впрочем, не только я.
[Док]>[Коршун]: Отмените прохождение протокола. [Коршун]>[Док]: Что?! [Док]>[Коршун]: Тест по лицу дает 86 % совпадения с Субъектом. [Коршун]>[Док]: Невозможно! Поиски не были начаты. [Док]>[Коршун]: Отмените протокол! Немедленно! [Коршун]>[Док]: Не… [Док]>[Коршун]: Моя ответственность.Я видел диалог, но смысл быстрой переписки проходил мимо, не мог отвести взгляд от любимой. Между фотографией в заголовке видео и той женщиной, что сейчас находилась внутри межвселенской псионической штуковины, была невероятная разница, в то же время это была всё та же моя… наша Ната. В летнем повседневном белом платье в крупный красный и синий цветок, волосы небрежно сколоты на затылке, на лице дикая смесь чувств: удивление, радость, недоверие, некоторое волнение, но первым шло предвкушение. Или ожидание. Она с надеждой буквально впилась глазами в дежурного, но сразу потеряла к нему интерес, даже немного откинулась в кресле. В этой капсуле кресла, а не диваны. И тут же опять подняла глаза и нахмурилась, когда снимающий сделал попытку потянуться к контейнеру в своей руке. Рука в кадре ощутимо дрогнула.
[Док]>[Коршун]: Приказ! Быстрее! [Коршун]>[Дежурный-6]: Отставить выполнение протокола. [Дежурный-6]>[Коршун]: Принято. [Док]>[Коршун]: И пусть покинут Площадку. Я сам всё сейчас решу.Док действительно спешил, по крайней мере, его фигура в «белом халате» буквально протиснулась в узкую щель медленно открывающихся монументальных гермоворот. Пока дежурный медленно и, как мне показалось, неуверенно пятился от капсулы, «доктор» бегом преодолел половину помещения, да так резво, что его охрана (надо полагать, та самая «группа «Б») из четырёх лбов в чёрной броне и с оружием не смогла его догнать. У самого межмирового аппарата Док на секунду притормозил и резким движением сорвал с себя шлем. Что, правда, не помешало роботу, построенному по технологиям Коалиции, так же легко получать доступ к видеосенсорам его брони. – Натана рем Вил? – Основной видеопоток опять шёл «от первого лица», так что мужчину я рассмотреть не мог, оставалось оценить только голос: глубокий, низкий и ничуть не запыхавшийся от длительной пробежки. И на имперском, благо донор памяти его на базовом уровне неплохо успел выучить в академии. Зато лицо Наты я видел прекрасно. Любимая буквально-таки полыхнула радостью и отчётливым облегчением. – Ну наконец хоть кто-то, я уже волноваться начала, – сообщила она тоном королевы, которую заставил ждать конюх, и явно слегка смутилась. – Извините. Я была очень удивлена, почувствовав, как над моей головой проходит триагнум. Боюсь, я была немного невежлива по отношению к пилотам, перехватив управление и посадив капсулу. Двигатели немного не в себе от ощущения рядом такой силы после столь длительного перерыва, а они меня не узнали и отреагировали как-то странно. Пришлось самостоятельно инициировать процедуру возвращения. Вот. Внезапное и какое-то детское, немного беспомощное «вот» заставило меня против воли улыбнуться, а глаза защипало. В этот момент я разглядел ещё кое-что. Пакеты. Из магазина. Ната возвращалась домой с продуктами, тормознула межвселенский корабль, но прихватить купленную еду не забыла! Боже, как я её люблю! И как мне не хватает её! – Всё в порядке, ваши действия не повредили им. – Наверное, рефлексы врача будут работать одинаково в любом мире. Услышал о проблемах со здоровьем у находящихся рядом, немедленно проверь. Правда, не каждый врач способен это сделать, проведя вдоль тела рукой и не снимая с обследуемого глухой скафандр. – Не знаю, в курсе вы или нет, но одна из объективных причин свёртки Программы исследований нижележащих пространств в том, что обеспечить должную маскировку от местных и должную управляемость никак не удавалось. С конструктивной точки зрения ничего не получалось потому, что проблема в операторах. – Они под психотропными препаратами? – Супруга плавно поднялась из своего кресла и со странным выражением лица переводила взгляд с одного «серого» пилота на другого. Кажется, новость её не обрадовала. – А это не опасно? – Препаратов недостаточно, нужен целый комплекс мер и специальная подготовка, – наставительно произнёс Док. – Прошу прощения, это как раз тема моей работы, гхм. Да, это опасно, но вовсе не настолько, как оказаться замеченным или потерять управление. Жители мира, в котором вы находились несколько лет, так или иначе, сбили, уничтожили или захватили восемь наших аппаратов. Уверяю, Программа была свёрнута не просто так. – ВОСЕМЬ?! – Я видел, что цифра потрясла Нату. – Но это же… как? – Даже самая примитивная зенитная ракета аборигенов, взорвавшаяся рядом с триагнумом, способна превратить экипаж в кровавый фарш. А ракеты у местных к началу развёртки Программы уже были, мы же умудрились дотянуть со стартом экспериментов до конца большой войны. Всё-таки пятьдесят лет на согласование – это иногда непозволительно долго. – И папа с дядей отправили меня ТУДА? – Любимая пребывала в лёгком шоке. – Физиологически мы не отличаемся от тех разумных, что живут там, тот же вид. Гипотезу о псионической природе миграции жизни во Вселенных никто не удосужился проверять всерьёз, простите, увлёкся. Опасности для вас, пока вы пользовались традиционными отработанными методами внедрения, практически не было. Чем и воспользовались ваши родственники. Впрочем, думаю, вы и сами можете полностью подтвердить правоту моих слов. – Мужчина со значением оглядывал мою любимую с головы до ног. – Да, верно. – Лицо Наты, до того буквально источавшее эмоции, будто закрылось изнутри. – Мне нужно встретиться с отцом, с куратором Программы, и как можно скорее. – Ничуть не удивлён. – Док извлёк из кармана халата инъектор очень знакомого мне вида: точно таким же устройством вводил себе чёртову «грань» безымянный мерх. – Придётся пройти ускоренное обеззараживание и вакцинацию, сами понимаете, что может быть у вас на коже и в крови. И мне из-за вас тоже. – Понимаю. – Ната скривилась, но подставила руку. Инъекция была произведена так же, как на Земле, в локтевой сгиб, разве что дезинфицировать кожу над уколом и ватку прикладывать не нужно. Любимая пару раз согнула-разогнула пострадавшую руку, скривилась ещё сильнее и переспросила: – Теперь что, в чистую зону? – Правила есть правила. – Мужчина сделал укол и себе, прямо через пропустившую головку далёкого потомка шприца знакомо «потёкшую» неткань. – Их недаром «кровью пишут». – Ясно. – Я почувствовал, как у меня, несмотря на настроение, губы невольно изгибаются в улыбке. Это самое «ясно» или «понятно» с характерно поджатыми губами она, явно неосознанно, скопировала у меня. А я раньше и не замечал. Ната, не дожидаясь, пока доктор пригласит её следовать за ним, споро выпорхнула из люка и замерла, увидев направленные на неё стволы «группы «Б». – Что за… Вышедший за ней Док скривился так, будто у него одновременно разболелась половина челюсти.
[Док]>[Коршун]: Почему «дуболомы» тут?! [Коршун]>[Док]: Всё по инструкции. [Док]>[Коршун]: Вы же отменили протокол. [Коршун]>[Док]: Ваша безопасность – другая инструкция. [Док]>[Коршун]: Чурбан армейский!– Это стажирующиеся пилоты. – По лицу мужчины было не прочесть, что он вообще о чём-то волнуется и успевает переругиваться по чату. – Процедуры и курс медхимии – долгий процесс, потому мы на это время занимаем их рутиной, в том числе и в качестве охраны. – Слушайте, это же бред. – Ната взмахом руки будто отвела все доводы, прищурилась, разглядывая людей, направивших на неё оружие так, будто это максимум помощники дворника с садовыми шлангами. – Даже я понимаю, что у них угнетены… ЧТО ВЫ МНЕ ВКОЛОЛИ?! Жена успела повернуться на каблуке. На лице было скорее удивление, чем понимание или ярость, именно с этим выражением она, вдруг закатив глаза, не меняя положения тела, упала на бок. Никто из бойцов «группы «Б» даже не дёрнулся, только оружие продолжало удерживать на прицеле беззащитное женское тело. Док – больше у меня не поворачивался язык называть его доктором – спокойно подошёл, наклонился, оттянул веко потерявшей сознание и удовлетворённо кивнул. – Берите носилки и тащите объект в биолаб. – Он спокойно перешагнул через Нату, как через бревно. За его спиной подчинённые выполняли команду – споро, чётко и бездушно. Сжав зубы и кулаки, я закрыл глаза. Возможно, придётся пересмотреть месть в порядке приоритетов.
50
Иопять Площадка. Будто ничего не произошло. Всего-то отличий – капсула, так же покоящаяся в зажиме у самого пола, и распахнутые гермоворота, у которых стоят два колёсных транспортёра.Внимание! Тревога! Атака третьего уровня.Судя по таймеру в углу окна воспроизведения видео, Флоя склеила записи, вырезав «ненужные» одиннадцать суток.
Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Док. Локация: Биолаб. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Ассистент-2. Локация: Биолаб. Внимание! Ранг атаки повышен до второго уровня. Персоналу занять предписанные позиции по контрштурмовому расписанию.Свет в огромном помещении сменился тревожно-красным, я с неожиданно мстительным удовольствием отметил, как заметались человеческие фигурки в белой защите, сегодня их больше. Створки огромных ворот начали медленное движение навстречу друг другу.
Внимание! Снижение ранга атаки до третьего уровня. Отмена предписания «контр-штурм». Внимание! Директива оперативного командования: «диверсант». Использовать только нелетальное вооружение.Красный свет опять сменила подсветка нормального дневного спектра, люди останавливались, машинально поднимая головы. Зато «очнулся» мехн. В его поле зрения открылись штук двадцать окон-видеопотоков и сразу же закрылись, оставив два. Одно демонстрировало почти целое знакомое помещение биолаборатории с двумя трупами на полу, зато во втором шёл бой.
Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б37. Локация: Центральный коридор, зона-16. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б24. Локация: Центральный коридор, зона-16. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б11. Локация: Центральный коридор, зона-17. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б03. Локация: Центральный коридор, зона-17. Внимание! Ранг атаки повышен до второго уровня.Нату я увидел сразу, но не сразу смог узнать. Роскошные волосы, в которые мне так нравилось зарываться носом, были полностью обриты, любимая щеголяла совершенно гладким черепом. Комбинезон, в который она была одета, мне сразу не понравился. Я разглядел обрывки катетеров и ленты ремней, последние явно требовались для фиксации тела на операционном столе или чём-то подобном. Из некоторых перебитых трубок пол пятнала жидкость, подозрительно похожая на кровь, впрочем, гораздо больше крови оказалось на одежде сверху. Донор памяти об этом мире не оставил мне никаких воспоминаний о военном деле человеческой цивилизации во Вселенной-один. Какие-то выводы по тактике боя с применением пси-способностей я уже сделал, наблюдая за детьми, но по сравнению с обученным профессионалом… Мясорубка, включённая на полную мощность. Асфальтоукладчик, давящий дождевых червей. Моя супруга двигалась по коридору даже не прыжками, рывками, так быстро, что силуэт размазывался от скорости. Чётко выступившая из-за поворота очередная четвёрка одетых в чёрную броню бойцов не продержалась и трёх секунд. Одного Ната «выдернула» навстречу себе прямо в прыжке и отправила назад, распластавшись в воздухе за ним, как за щитом. Иглы, щедро выпускаемые в три ствола, вонзались уже в явно мёртвое тело, которое снарядом влетело в противостоящую моей жене группу. Двоих бойцов просто смело, а тот, что отшатнулся, не успел больше ничего. Небрежный жест, и в каплях-обрывках разорванной неткани его голова вместе со шлемом улетела в ближайшую стену. Участь «подбитых» трупом товарища решилась тут же.
Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б32. Локация: Центральный коридор, зона-17. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б20. Локация: Центральный коридор, зона-18. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б13. Локация: Центральный коридор, зона-18. Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Боец-Б06. Локация: Центральный коридор, зона-18.Похоже, чтобы ударить сильно и по-настоящему разрушительно, Нате нужно было находиться максимально близко от цели, едва ли не касаться. В какой-то момент её лицо оказалось почти прижато к забралу шлема одного из мёртвых противников, и робот-«помощник» успел сделать фотографию через сенсоры брони. Меня пробила дрожь. На бледном – бескровном, лишённом не только прически, но и бровей – лице супруги чёрными омутами выделялись остановившиеся глаза. Она даже ничего не видела и была явно не в себе. Судя по видеопотоку из биолаба и разбитой крышке одного из трёх аппаратов, напоминавших анабиозную камеру или продвинутую медкапсулу, Ната смогла частично прийти в себя неожиданно для ублюдка-дока и его ассистента, с фатальными для них последствиями. Ничего, твари, вам повезло, а до вашего начальства я доберусь обязательно, если смогу, конечно.
Внимание! Смена директивы оперативного командования: «Прорыв». Разрешено летальное ручное оружие.Вылетевшую из-за очередного поворота любимую встретил плазменный залп и характерные трассы линейников, но не смогли попасть. По масштабной цели, такой как группа бойцов у противоположного перегиба коридора, Ната применила что-то вроде силовой волны гораздо слабее, чем удары, продемонстрированные ранее, но отбить стволы с линии прицеливания хватило. Как раз на ту секунду, что её тело потратило на полёт до врагов, и дальше привычная мясорубка. Сообщения о смертях я больше не читал. Мехн привычно переключился на камеры, следующие дальше по коридору, я даже успел понять, что вылетевший из-за поворота смятый кусок чего-то – это бывшая плазменная винтовка. В этот момент посреди помещения вспыхнула режущая белым светом глаза сфера, и сенсоры отказали. Киберплатформа с искусственным интеллектом. Если бы речь шла о человеке, я бы сказал, что его взгляд заметался. С огромной скоростью перебирая зоны видеонаблюдения, дроид попытался «нащупать» мою жену, но натыкался на пустые помещения, спешащих к месту событий вооружённых людей в броне и на «нет сигнала». Моя Ната сменила стратегию, начав выбивать средства непосредственной разведки противника. И, судя по тому, как споро двигалась выведенная мехном на плане помещений граница повреждений сенсоров, это работало. Конфигурация центрального коридора не давала сосредоточить силы защитникам подземной базы под Центром Дальней Связи, а моя возлюбленная, в очередной раз открывшаяся со столь неожиданной стороны, прекрасно демонстрировала, почему псионики смогли создать собственную Империю.
Внимание! Зафиксирована смерть от неестественных причин: Коршун. Локация: Командный Центр. Внимание! Передача прав оперативного командования: Ланцет. Внимание! Отмена директивы «прорыв». [Ланцет]>[Всем]: Группам отступить, в бой не вступать. Не атаковать. Не применять оружие. Внимание! Отмена тревоги. Внимание! Стационарное контрштурмовое вооружение переведено на ручное управление.С начала объявления тревоги прошло меньше трёх минут, даже гермоворота успели закрыться лишь наполовину. Часть «белых халатов», орудовавших на Площадке, сбежала, но осталось шестеро. Я проглядел, откуда они взяли оружие, но сейчас все были вооружены, неумело укрылись за оборудованием, держа под прицелом мега-двери в зал, и растерянно озирались. Трое успели выбраться из импровизированной засады и даже вернуться к транспортёрам. Это была последняя глупость в их жизни. Ната не стала задерживаться в проёме, прыгнула вперёд, походя разбросав белые фигурки, как ребёнок кубики. Похоже на прыжок супергероя из марвеловского фильма или одного из персонажей японской анимации. И столь же глупо. Кто бы ни скрывался под позывным Ланцет, он рассчитал точно. Моя жена стремилась к капсуле и, достигнув её, перестала обращать внимание на «мелочи» вроде видеосигнала. Рывок к центральному помещению достался ей нелегко, я заметил несколько пропитавшихся кровью и полузаживлённых рваных поверхностных ран, скорее всего, посекло осколками от собственноручно устроенных взрывов. Наверное, и усталость сказалась или, может быть, то, что её атаковал удалённый опе ратор. Полусферы турелей выдвинулись у неё за спиной. Вместо того чтобы защищать коридор, Ланцет дождался и ударил в спину. И всё равно почти проиграл. Турельные пушки стреляли не плазмой, а именно снарядами. Приборы, густо установленные на полу Площадки, от попаданий разлетались на искрящие осколки, где-то мелькнул язык пламени. Резко поменявшая траекторию полёта-прыжка супруга умудрилась отломить псионикой антенну одной из установок и швырнуть на манер копья в сторону ворот. И даже вроде попасть. В этот момент вторая турель все-таки «нащупала» её. В Нату попал только один снаряд, но этого хватило. В облаке кровавых брызг около капсулы упало уже одноногое тело. Возвышение под стрелу-манипулятор давало прекрасный обзор для всех, находящихся в зале, и «белые» дежурные, все трое выживших, как один, подскочили, наводя оружие на мою женщину, и взорвались кровавыми клочьями, когда уцелевшая скорострельная пушка прочертила по их позициям смертоносный полукруг. Мне потребовалась целая секунда, чтобы понять, что это значит, а Ната даже «под химией» соображала куда быстрее. И не просто соображала – начала действовать. Триагнум, «летающая» капсула, внезапно деформировалась, перекручиваясь в зажиме, и по залу прошла невидимая волна. Изображение померкло, смялось, будто кто-то свернул трубочкой само Пространство. Кристаллы! Ната смогла их подорвать, но межмировая капсула приняла на себя ударную волну, нет, волну, идущую в её сторону, моя супруга превратила во что-то вроде тарана! Псионический удар невероятной мощности буквально смёл с пола и обломки оборудования, и до того чудом уцелевшие приборы, образовав причудливые завалы, которые я уже видел. Волна ушла дальше в коридор, по пути «слизнув» с потолка турели перед полузакрытыми воротами, и я наконец увидел среднюю киберплатформу. «Помощник» всё-таки прятался на Площадке, в чём я уже стал сомневаться. Мехн был то ли замаскирован, то ли, как бы это сказать, включён в одну из установок. Из-под обломков, по крайней мере, он выбрался как ни в чём не бывало.
Не дай ей это сделать!
Не было окна чата, текст появился у мехна «перед глазами». И своевольная машина без раздумий выполнила приказ. Да, я пришёл к той же мысли, что и Ната: им зачем-то была нужна именно она. Возможно, не только, но убить трёх «мелких сошек» ради сохранения её жизни враги не погнушались. Видимо, потому она и разрушила капсулу, не попытавшись до неё добраться. Раз уж даже такое ранение её не убило, был шанс, а может, не было, и любимая только сейчас это поняла. В любом случае сдаваться на милость победителю она не пожелала. Не знаю, как она ещё была жива, но двигаться точно не могла. Зато могла двигать. Огромный, ощетинившийся зазубренными «остриями» внутренней структуры обломок неизвестно чего с какой-то ленивой грацией взмыл в воздух и отправился в последний полёт на распластанное в кровавом пятне тело. В последнюю секунду мехн успел столкнуться со снарядом, но это ровным счётом ничего не изменило, на мою любимую они обрушились вдвоём, и запись прервалась. Ната всегда добивалась, чего хотела, и надгробие у неё тоже вышло шикарное.
Я стянул очки-терминал и провёл ладонью по векам. Маленький залреммастерской «Панцирной рыбы» перестал расплываться, всё равно я его практически не видел. Я уже пережил смерть любимой, но пережить её ещё раз в таких подробностях оказалось сложнее. Когда я уходил, Флоя так же безучастно стояла на том месте, где проводила ремонт, даже, кажется, позу не сменила. Правда, в последнем я не уверен, как и в том, где и как бродил несколько часов, пока не наткнулся на светящуюся вывеску очередного «увеселительного» заведения, чего-то среднего между гостиницей, игорным домом, борделем и баром с рестораном. Одинокая мысль в совершенно пустой голове заставила меня поискать в чёрной спецполицейской броне карман. К моему удивлению, терминал действительно обнаружился там. Список. Да, точно, в рекомендованных командиром «Рыбы» этот притон не значился. Вот и замечательно, хоть не встречу никого знакомого.
Разумеется, первым человеком, с которым я буквально столкнулся на пороге, была Нурс. В другом состоянии я бы сделал «фейсплам», но сейчас машинально отметил, что нофо опять в своих прозрачных шмотках да ещё изрядно навеселе. И с двумя мужиками. Каждого цепко держала «под руку». Их одежда тоже была очень далека от понятия «классический гардероб». Я хотел просто пройти мимо, но, в конце концов, она обещала мне помочь с терминами. Да и спеца по нужному профилю лучше, пожалуй, здесь мне и не найти. – Какое тут пойло самое забористое? – не утруждаясь приветствием, хмуро спросил я. Уж не знаю, что было написано на моём лице, но от лёгкого толчка тонкими, хрупкими девичьими пальчиками оба довольно накачанных мужика едва не улетели. На лице Латты появилась предвкушающая улыбка. – Слушай, Мерх, обожаю такие вопросы! Но тут ПОКАЗЫВАТЬ надо. Местный бармен ничего так, но полная посредственность в плане импровизаций. Поможешь уговорить?
Проснувшись, я некоторое время даже не пытался понять, где я, что со мной. Одеяло, простыня, и я в кои-то веки сплю без одежды. Спал, а теперь выспался. Солнце светит в окно, как дома. Почему, как? Я распахнул глаза, но не вскочил, а спокойно сел. На душе было спокойно. Действительно кровать, действительно окно, и косые солнечные лучи, слегка отдающие оранжевым. Ничего удивительного, звезда Йорка даёт именно такой спектр. И постельное бельё ничуть не похоже на земное, правда, и на типовой комплект из жилого модуля, больше напоминающий туристический спальник, тоже не тянет. О, да здесь нормальный водяной душ есть. А ещё…
Н-да. Воспоминания о прошедших вечере, ночи и утре, как выяснилось, сохранились у меня почти в полном объёме. Не полностью, некий отрывок пропал, и всё начиналось с того, что мы за стойкой вместе с Латтой и ещё несколькими товарищами. Гм. Я бы сказал, «химичим», но тут, скорее, подошел бы термин «алхимичим». Выбор в баре был большой, разрешённых и запрещённых даже здесь «стимов» хватало. У игловолосой оказались потрясающие знания в этом деле, причём как практических, так и в фармакологии и даже в физиологии нервной системы. Это подтвердил местный «зельевар». После того как Нурс запинала одного мордоворота-вышибалу, а двух местных братков-гата буквально за тридцать секунд накурила, хозяин заведения внезапно проникся сошедшей на него удачей и привёл своего спека. Боже, надеюсь, то заведение ещё цело. Когда мы уходили, народ как раз втягивал дым некоего произведения токсикологического искусства, поименованный наёмницей «тектоническим фугасом». Мы пошли в другое заведение, а потом ещё и ещё. Я плакал, смеялся, забывал о своей боли и вспоминал о ней, потом снова забывал. Будто за сутки прожил другую жизнь. Не инженера с Земли и не мерха с Каллиги, а отдельную, свою собственную. С закономерным итогом.
На тумбочке я без особого удивления обнаружил короткую записку на листе неопластика. Примерно что-то в этом роде я и ожидал. Наёмница не могла не выпендриться, и откуда ей знать, что в другой Вселенной на одной из планет всё ещё вполне обыденно чернилами и карандашами пишут на бумаге?
«Было охренеть! – кривыми печатными буквами сообщало послание. – Я почти влюбилась». Я передёрнул плечами: чур меня, чур! В какой-то момент очередная «запивка» на пару десятков минут заставила меня забыть, что Наты больше нет, а девушка рядом со мной – не она. Забеспокоившись после некоторого просветления в мозгах, я обнаружил Латту плачущей в туалете. На мой вопрос она ответила односложно: «Завидую». Даже не понял чему.
Мне, наверное, должно быть сейчас очень стыдно. Попрал память, и всё такое, но стыдно не было. И не потому, что «я был не в себе», а потому, что я опять был нормальным. Мне больше не хотелось придушить Флою, разобрать на части Пака с Еном, хотя, уверен, успокойся я традиционным способом, осадочек бы остался. Я принял смерть жены тогда, в подземелье под Центром, но так и не смог принять этот мир. Эту вселенную. Не смог простить того, что она отняла у меня самое дорогое, хотя сама когда-то, получается, и дала. Наёмница сделала невозможное, за столь короткий срок примирила с реальностью. Кажется, я знаю, почему Юн и Делонга за неё так держатся. Судя по некоторым оговоркам, она «вытащила» их из подобной ситуации, может быть, так же. Интересно, сколько этой «хрупкой девушке» лет на самом деле? Тьфу, ладно. Мне было бы мучительно стыдно, если бы я воспользовался таким способом «прийти в себя» при живой жене, но всё, что у меня осталось от супруги, – видеозапись её последних минут, мои воспоминания, наши дети и неоплаченный долг тем, из-за кого всё это началось. Это факты. Слёзы и эмоции к ним больше никак не относятся. С этим я буду жить и растить детей. Но, спасибо Латте, мне будет не больно от того, что я это делаю: и живу, и ращу.
Машинально перевернув лист, я увидел ещё одну строчку. «В следующий раз всё-таки на сухую!» Почему-то очень захотелось поплевать через левое плечо.
Эпилог. Потерянная
Она открыла глаза. Сон, такой яркий, цветной и бессмысленный, почти мгновенно выветрился из памяти. А жа… – Проснулась, красно солнышко? – Дядя?! – Девушка распахнула глаза и обнаружила сразу несколько вещей. Во-первых, она умудрилась заснуть сидя. Кто бы мог подумать, тренировки действительно помогли. Во-вторых, сидит она не просто так, а пристёгнутой к десантному ложементу, который, в свою очередь, вместе с двадцатью семью такими же, установлен в десантном отсеке малого кросс-шаттла. А в-третьих, проведать её сон действительно пришёл дядя, да не просто дядя, а Иоган рем Пау, между прочим, полковник вооружённых сил Империи. Ой, нет, какой полковник? Генерал! – Господин генерал, офицер Натана… – Да вольно же, вольно! Оглушила старика, – шутливо погрозил пальцем старший по званию. – Тут, как видишь, мы одни. Ты точно не передумала? – Служить в действующей? Ну разумеется, нет! Сколько раз можно повторять?! – Тише, тише. – На этот раз пожилого мужчину едва не снесло звуковой волной. – Я же не просто так спрашиваю, я волнуюсь. Сама понимаешь, после той аварии. – Аварии? – Понимаю, тебе неприятны напоминания об этом инциденте, да и несколько лет в коме. Я бы тоже постарался забыть и не вспоминать. Вот врачи говорят… – Ах это. – Смутное воспоминание, как она лезет в какую-то капсулу. Дядя и отец отговаривали её, но желание послужить Родине сразу и максимально, гхм, героически сыграло злую шутку. Участие в экспериментах вообще не самый умный поступок. – Врачи говорят, что я здорова, полностью и совершенно. А о годах бреда и неподвижности вспоминать… я что, дура? – Нет, Ната, ты, конечно, не дура. Ты умница. – Генерал потрепал племянницу по коротким волосам. – И ты последняя из рода Вил сейчас, помни это и береги себя. Пусть ты и стала в результате сильнее. БЗ-З-ЗАМ! Звуковой сигнализации вторила красная лампа, закреплённая вовсе не над десантной аппарелью, такой древности в шаттле не было и быть не могло. Но традиция. – Я! Вернусь! С Победой! – радостно проорала не менее древний, чем красная лампа, клич десантников девушка и поспешила натянуть шлем, скрыв короткие красные волосы. Секунда, и её ложемент перевернулся, выбросив человеческое тело из малого корабля так, чтобы его не затянуло под реактивный поток от двигателей. В скафандр «красноголовых» встроены и тормозные реактивные двигатели, и парашют, но шиком считается приземление «в чистую», на одних пси-способностях. И сегодня красноволосая родственница генерала рем Пау в одночасье станет звездой у себя в части. Хотя, конечно, такой чудовищной мощи, как прежней Нате, что в одиночку пробилась и разнесла Площадку на Каллиге, ей никогда не достичь. Пришлось слишком основательно покопаться в мозгах любимой племянницы. Ланцет в очередной раз сотворил чудо, от женщины осталась неповреждённой практически только черепная коробка, но мозг он всё-таки спас. Недоумки! Как можно было так облажаться при подготовке образца? Впрочем, даже экспресс-выращивание нового тела для дочери одного из аристократов Империи идеально ложится на разработанную им, Иога ном, легенду. Император будет доволен результатом. Ну а знать весь техпроцесс ему совершенно не обязательно, так ведь? У дочери Фоста рем Вила провалы в памяти? Увы и ах, но она сама согласилась на эксперимент и действительно так помнит. Зато ненужные воспоминания не просто заблокированы, их нет. А те, что есть, рассечены и никак не могут быть ассоциативно связаны. Нет, пригласить мехна-«отступника» было гениальной идеей.Сергей Плотников Потерянная
© Плотников С. А., 2016 © Художественное оформление серии, «Центрполиграф», 2016 © «Центрполиграф», 2016* * *
Пролог
Интерлюдия. Флоя
Флоя давно уже убедилась: за пределами звёздных систем Коалиции[100] люди очень отличаются от её соотечественников. Настолько, что можно было бы говорить о другом виде с иной логикой, не сохрани человечество единое генетическое поле. Правда, потом, уже гораздо позже, она поняла, что ошибалась в своём первоначальном предположении, точно так же, как и большинство других представителей Коалиции, по тем или иным причинам вынужденных контактировать с внешниками. Логика у зовущих себя разумными гоминид была совершенно одинаковая (так как задавалась структурой мозга, куда денешься?), различались только способы её использования, точнее, НЕиспользования. И вот с этим смириться, принять, научиться учитывать было особенно сложно. Но выбора не было: вернуться Флоя не могла. Куда угодно, только не домой. Впрочем, как оказалось, домашние проблемы сами могут найти тебя в любой части освоенного людьми космоса… Когда чужая мелкая кибернетическая платформа выкатилась буквально под ноги форсировавшим проход в гермопереборке мехнам Флои, сигнализируя на кодированном аварийном канале Коалиции, что обладает информацией высокой важности, девушка без зазрения совести воспользовалась предоставленным маленьким роботом доступом к своей памяти, без труда взломав тактическую сеть отряда противника, и только потом занялась важной информацией. С точки зрения немехна, дроид «Бури» совершил чуть ли не предательство, фактически сдавшись врагам своего опекуна (из лучших побуждений, конечно, но всё-таки), однако сама Флоя думала совсем иначе. Пусть собственный разум Чоки слаб, тем не менее его разумная инициатива спасла и людей, и дроидов от совершенно ненужной, как выяснилось буквально через минуту, эскалации конфликта. А ведь за эту самую минуту, не деактивируй она «умные» оружейные системы имперского производства, всё же прорвавшиеся за гермоворота, мехны Флои, скорее всего, уничтожили бы всех. Это… было бы плохо. Очень плохо. Мехнов – ни людей, ни чересчур самостоятельных роботов – не любили нигде за пределами Коалиции. В некоторых случаях терпели, иногда даже уважали, но, как правило, старались держаться подальше, изредка в экспрессивных выражениях прося «убраться куда подальше». Привычно и даже в чём-то вполне логично: после длительного опыта проживания на внешних территориях женщина-техспек научилась понимать такие нюансы. С младенчества имея возможность использовать интегрированный в мозг вычислительный кластер и напрямую подключаться к любым коммуникационным сетям, люди, родившиеся во внутренних территориях, жили в мире, в котором было на одно измерение больше. Зачем долго и нудно подбирать слова для общения, когда мысль можно передать практически напрямую, в виде синтез-картинки или пометок в изученном документе (вместе с самим документом конечно), или… да в общем-то возможностей хватает. Достаточно сказать, что сообщество Коалиции состояло не из граждан, а из гуманитарных единиц, и лишь часть из них были людьми или когда-то людьми. Между искусственным интеллектом и искусственным разумом лежит поистине огромная пропасть, и большей части мехнов-искинов её никогда не преодолеть. Вот почему машинам, способным вести себя, обязательно требовались опекуны (именно опекуны, а не хозяева) – логичный поступок не всегда равняется разумному, и наоборот. Внешники же, несмотря на то что каждый человек на подавляющем большинстве планет точно так же с детства был буквально окружён информационными технологиями, очень редко (обычно только профессионалы) разбирались в кибернетике достаточно для того, чтобы понять причины и мотивы нечеловеческих поступков. А то, что не понимаешь, всегда кажется угрожающим, верно? И резкое ограничение в использовании полноценных искинов другими государствами объяснялось именно этим фактом. Тем удивительнее было наткнуться на исключение из правил… И какое! Новый напарник (четырнадцатый по счёту) сначала не показался Флое человеком, способным долго удержаться на подсунутом ему кадрово-интендантской службой посту. Тем более, являясь, как и любой другой мерх, специалистом широкого профиля, в узконаправленных частностях Миш не обладал ни опытом, ни знанием особых хитростей, присущих любому делу, особенно такому сложному, как ремонт и поддержка космического корабля в «полевых» условиях. Собственно, девушка-техспек и не пыталась как-то подстроиться под коллегу, успев убедиться ещё у предыдущего перед «Панцирной рыбой» нанимателя, что делать это бессмысленно. Вот только мерх с позывным Мерх повёл себя совершенно нетипично! Он не шарахался от Пака и Ена, а даже настоял на своём участии в ремонте собственноручно повреждённой в бою машины, он не просто не гнушался учиться у безоговорочно признанной старшей напарницы, но и активно подстраивался под её график и под взаимодействие с выделенным ему помощником[101]. Когда от совместной работы Миш перешёл к прямому общению с кибернетической платформой (пусть это и выглядело как поглаживание котёнка величиной с человека и видом ближе к муравью), Флоя решила, что нарвалась на редкое исключение, возможно даже, человека с дефектом психики. Однако тут из каюты наконец выбрались восстановившие силы дети мерха. К этому моменту всю информацию, переданную маленьким роботом нофо Нурс, женщина-мехн уже изучила. И даже дважды, чтобы не пропустить каких-нибудь значимых деталей. Память средней киберплатформы оказалась частично повреждена, но и того, что смог достать Чоки, хватило на серьёзный и длительный разбор. У выходцев из Коалиции было своеобразное представление о личном и необходимом, когда дело касалось информации, хранившейся в коммуникационных сетях, так что робот некоего Ланцета (идентификатора при имени-позывном, как ни странно, не было) накопировал себе для анализа массу сведений, записей камер безопасности, документов и прочего. Там же хранились и записи о последних минутах жизни робота, пожертвовавшего собой ради выполнения приказа опекуна. Изначально ни о какой возможности передать часть найденных данных у Флои даже мысли не было – далеко не все люди, даже свыкнувшись с условной самостоятельностью дроидов Коалиции, адекватно реагировали, узнавая, что большая часть личной информации окружающих для искинов и их опекуна как открытая книга. Любой мехн по умолчанию был отличным ломщиком – противостоять искусственному интеллекту или тем более усиленному собственным вычислительным кластером и прямым интерфейсом подключения к сетям полноценному разуму автоматизированные, но не интеллектуальные системы защиты данных, как правило, не могли. По-настоящему важные данные и секреты правительств и корпораций так, разумеется, было не достать, там работали живые кибернетики и специалисты своего дела, однако отряду вроде «Рыбы» такой сотрудник был просто не по карману. Почему мехны Ланцета так свободно чувствовали себя на имперском военном объекте, куда их даже близко подпустить не должны были, – это был хороший вопрос… Как и тот, почему у рекомого Ланцета было больше дюжины помощников, хотя даже опытный житель Коалиции не уследит более чем за тремя-четырьмя. Помощники – в какой-то мере как дети. Лиши детей игр и внимания, нагрузи монотонной работой – и кого получишь, когда они повзрослеют? Не гуманитарную единицу, уж точно. Собственно, дети Мерха и убедили Флою попытаться наладить с напарником… более доверительный контакт, скажем так. Ен, которого самовольно присвоили себе брат и сестра, стремительно прогрессировал по сравнению с Паком, продолжавшим выполнять роль независимого ремонтника либо её, техспека, «удалённых рук». Вдвойне удивительно было то, что дочь и сын Миша явно были псиониками и чувствовать в «куске композита с манипуляторами» живое существо не могли, что автоматически вычёркивало саму возможность нормального контакта… точнее, должно было вычеркнуть, но почему-то всё выходило строго наоборот. Логика заставляла предположить, что дело тут в генетических параметрах отца и отпрысков… Однако девушка никак не могла избавиться от навязчивого чувства, что просто-напросто видит перед собой нормальных людей. Без имплантов в головном мозге и за пределами внутренних территорий Коалиции. Эмоции – это часть работы разума, так её учили. Нельзя поддаваться эмоциям, но и отбрасывать чувства тоже нельзя. А чувства, когда женщина-мехн наблюдала за вознёй детей и робота, возникали довольно неожиданные, например странное тепло в груди… которое хотелось испытать ещё и ещё раз! За несколько дней общения Ен накопил приличную словарную базу некоего русского языка, на котором общались между собой Гор и Лисса, и даже выделил часть правил построения фраз и предложений. Как раз после перевода некоторых фраз о матери, которую они с отцом ищут, Флоя и решила скомпоновать и передать мерху запись… на которую мужчина отреагировал непредсказуемо, просто ненормально. Миш покинул корабль и не вернулся ни через час, ни через три, ни через пять. Связаться с его бронёй или терминалом не удавалось – Йорк даже в столичном регионе, несмотря на свой статус, местом был ещё тем. Недаром капитан разрешила своим наёмникам посещать только те заведения, которые имели покрытие провайдера космодромной сети… Короче, в какой-то момент техспек «Панцирной рыбы» поняла, что не просто волнуется (с чего бы это?!), но и чувствует себя виноватой (!!!) перед напарником и его детьми. Чуть ли не впервые в жизни с момента, как её признали взрослой, Флоя не смогла совладать со своими эмоциями, и никакие доводы логики не помогали. Разум, да… Что ж, в таком случае способ оставался один – поступить согласно ощущениям. Ошибка допущена? Но она знает способ, как искупить вину. Нет, не пойдёт искать Миша по Йорку, а сделает по-настоящему нужное дело. – Добрый утро. – Звуки голоса женщины-мехна заставили сонных Гора и Лиссу, выбравшихся из своего жилого модуля, не только подпрыгнуть, но и сразу же проснуться. – Ен запомнить ваши слова, я – записать и заучить. Говорить. – З-здорово… – Кажется, Егор не знал, как прореагировать на такую новость. – А папа, то есть Миш… – Отсутствует. Дело. – Говорить на незнакомом языке оказалось сложно, и, если бы не вычислитель, вряд ли бы сложные слова девушка выговорила правильно с первого раза и без жуткого акцента. – Потому, пока нет, хочу предложить помочь. – Э-э-э… помощь? Нам? – Василиса восприняла информацию скорее благодаря своему пси-дару, серьги ГБШ[102] мехн не носила. – Но чем? – Чувствовать меня хорошо? – Женщина дождалась кивка и переспросила: – А сейчас? – Ой! – Возглас вырвался у детей хором. Неудивительно: когда человек, чьи эмоции они только что хорошо ощущали, внезапно «растворяется», пропадает в пси-чувстве, оставаясь физически на месте. Ничуть не похоже на серьги-генераторы, забивающие фон от человека помехами. – Специальный механизм… вставка… в голову. Могу управлять своим… мозги-голова, – объяснила на ломаном русском Флоя. – Так могу управлять память тоже. Так хочу помогать. – Э-э-э… память? – Язык учить. Дереш. Из моей память как псионик переписать. – Девушка полностью «откатила» свою ментальную блокировку, дабы собеседники поняли, что именно она предлагает. – Вы ведь так умеете делать? Вас двое, один принять «грань», и я принять «грань», второй – писать. – Это… – Мы согласны, – твёрдо заявила младшая девочка. – Но отец… – Её брат беспомощно развёл руками. – Обязательно запретит. – Флоя вдруг поняла, что видит выражение той самой Наты на лице её дочери – и насколько они, мать и дочь, похожи! – Потому надо делать сейчас. Уменьшим концентрацию – объём передаваемого будет небольшим. – Но… – Егор аж опешил от такого напора. Да и сестра его слегка испугала, настолько непоколебимую уверенность она испытывала в своём выборе, раз за разом транслируя только одну мысль родственнику: «Соглашайся!» – Я чувствую, что это правильно, – надавила ещё и голосом сестра. И Гор сдался.Интерлюдия. Василиса
А вот причину, по которой Лисса была так уверена в своём выборе, ни Флоя, ни её брат понять так и не смогли. Зря женщина-мехн понадеялась, что сможет продемонстрировать только часть своих эмоций. В отличие от толстокожего брата (мужчина, что поделать!), Вася прекрасно смогла сложить два и два. Как наивно считать, что клипсы с шумогенератором помогут что-то скрыть от близкого человека, привыкшего в условиях блокировки псионики полагаться прежде всего на глаза и мозги! Горечь и раскаяние на дне чувств Флои, поведение папы, старающегося ни минуты не сидеть без дела и ночью поскорее забыться сном без сновидений, могло означать только одно: мамы она больше не увидит никогда. Что-то такое всё-таки в подземном комплексе отец нашёл, что убедило его в бесполезности дальнейших поисков. И даже понятно, почему он признался в этом посторонней и красивой женщине, а не им. Вот только он совершенно напрасно считает, что Лисса так и осталась плаксой и слюнтяйкой, какой была в восемь лет, а ведь ей уже давно десять (почти одиннадцать!), и были ещё и события последнего месяца. Она – сильная, и силу свою осознать вполне успела. Она – дочь мамы, а мама была военной здесь, во Вселенной-1! Единственное, что мешает им с братом нормально помогать отцу, – незнание языка, который выучить в четырёх стенах и общаясь только с молчуном-роботом невозможно. Так что нельзя упускать возможность… Заодно она немного покопается в голове у… этой. Может, даже не сломает ничего. В принципе она на вид ничего так… А мужчине – мама всегда ей это говорила – очень тяжело быть одному…Часть первая. И воля непреклонно нас зовёт…
[103]1
Гипертекстовый документ: «Описание и ТТХ среднего атмосферно-космического транспорта „Первопроходец 2М-РТ”» …в том числе предназначен для посадки на слабо-подготовленные и, в случае установки дополнительного специализированного посадочного оборудования, не подготовленные для посадки площадки в широком диапазоне метеоусловий. Данная возможность позволяет владельцу отказаться от практики приобретения, перевозки и обслуживания специально подготовленных грузовых шаттлов, что, в свою очередь, значительно снижает стоимость трансфера единицы груза. Судно серии «Первопроходец» штатно оборудовано аппарелями, обеспечивающими сход с борта и самостоятельный заход на палубы самодвижущейся техники, что позволяет при необходимости использовать средний транспорт как ролкер…[104] Это я разгребаю ту кучу файлов, что щедрой рукой мне отсыпала Флоя за две недели совместной работы. Я отнюдь не фанат длинных занудных текстов, но прекрасно знаю: инструкции и нормативные документы, описывающие то, с чем работаешь, надо читать. Хотя бы потому, что в нужный момент, даже имея под рукой продвинутый поисковик, найти необходимую информацию в тех же файлах практически нереально. Просто из-за того, что составители документов, как и все нормальные люди, вначале раскрывают общие черты описываемого и обозначают термины, а всю специальную информацию подают потом в расчёте, что термины и общие сведения пользователю уже известны. Потому я давно привык в свободное время читать мануалы, по крайней мере тогда, когда они лезут в голову. Вот как сейчас: иди себе по прямой, как стрела, бесконечной улице, разглядывай хоть и разные, но примерно однотипные строения по сторонам и… ну, в общем, особого выбора больше нет, как-то я не догадался вовремя пошарить по местным сетям в поисках беллетристики или ещё чего развлекательного. Остаётся только возблагодарить создателя очков-компьютера… и напарницу, предпочитающую общаться через командную строку интерфейса. Н-да. Вынужденная прогулка под ласковым, немного оранжевым местным солнышком по столице Йорка меня изрядно повеселила. Город… если это можно назвать городом… находился в зоне наиболее благоприятного планетарного климата, благодаря чему по-настоящему капитальных строений здесь почти не было. Не было и высотных домов, по крайней мере, я не разглядел со своей улицы ни одного. Народ лепил себе жилища из неопластиковых листов кто во что горазд, но в основном получались… гм, коробки. Этакий Дикий Запад в дешёвых инопланетных декорациях. Правда, в отличие от киношного образца, в Йорке жило приличное количество людей, что в результате превратило город в бескрайний… одноэтажный супермегаполис, что ли? Очень атмосферное местечко, если бы не две вещи: тут не ходит общественный транспорт, вообще никакой – раз, и два – местные жители сделали всё, дабы без особых оскорблений указать чужакам на их место. А я ещё не сразу, признаться, сообразил, к чему было предупреждение портье (или как он там – администратор гостиницы?) о том, что «при пересечении границы частной собственности владелец имеет право открыть огонь без предупреждения… и, скорее всего, так и сделает». Простые люди – простые нравы. Вот я и тащился по солнцепёку в сторону нужного космодрома (сервис, аналогичный GPS, местные заботливо не отключили… единственное, что здесь предоставлялось «за так»), и предстояло мне это делать, судя по уже пройденному пути, ещё часов шесть. Ну не сволочи, а? Редкие прохожие на улицах оружием на поясе себя не утруждали. Через некоторое время у меня даже закралась мысль, что вот эти пожилые дяденьки в широкополых шляпах и фигуристые тётеньки в тёмных очках на пол-лица – этакие местные полицейские, только без формы, уж больно они друг на друга походили, как мороженое в вафельном рожке на другое такое же из одного автомата. Мороженое, кстати, не помешало бы… и шляпа местного фасона, а то припекает всё сильнее и сильнее все те места, что выше воротника спецброни. Надо было взять шлем… Хотя, судя по моему состоянию на вчерашний вечер, мне ничего не стоило потерять его где-нибудь. Не уверен, что смог бы сейчас сказать, где мы вообще останавливались между первым баром недалеко от космодрома и гостиницей, где я проснулся, по крайней мере, трекинг перемещения на терминале показывал нечто странное, решительно не совпадающее ни с тем, что я видел перед глазами, ни с доступной мне частью карты столицы. К счастью, Ракель, капитан «Панцирной рыбы», зная специфику планеты, заранее указала в пакете с рекомендациями координаты стоянки корабля, спасибо ей! Это оказалось кстати, потому что, как выяснилось, у меня не было денег. В смысле, не вообще, а нужных: я ведь уже говорил, что местные сделали всё, дабы оградить себя от посторонних и чужаков. Территория Йорка, в том числе и столицы, оказалась разбита на множество локаций, общей карты которых ни у кого не было. Безналичный расчёт и прочие блага товарно-денежного обмена действовали локально для каждой зоны, межзональные же расчёты шли либо натуральным обменом, либо ещё как-то. С учётом того, что бесплатно здесь даже доступа к сети передачи данных «по воздуху» не было, для рядового обывателя, выросшего во Вселенной-1 и внезапно оказавшегося в «гостеприимной» столице вроде как одной из самых процветающих планет на много звёздных систем окрест, это было равносильно китайской пытке тишиной и темнотой. Всё вышеперечисленное, кроме личного вывода о возможном наличии в прошлом Йорка древних китайцев-попаданцев, я почерпнул у очередного «полицейского», который с удовольствием и неторопливо мне всё это пояснил. Собственно, узнать я хотел совсем другое – насчёт попить и купить-таки шляпу, но услышал вежливое и как бы даже сочувственное разъяснение вкупе с предупреждением, что все заведения типа кафе и ресторанов-магазинов тоже находятся на частной земле, наступив на которую… ну и далее по тексту. Кстати, как выяснилось, мимо многих таких мест я прошёл: действительно, зачем вывеска на стандартную «коробку», если есть «дополненная реальность»? А что у чужаков она не работает, это лишний плюс. Да и банк здесь тоже есть, но вот беда: земля под ним опять же частная, а значит… Естественно, есть и нормальные магазины и прочие нужные места, но вокруг космодромов, разумеется. Нет, просьба вызвать воздушный или наземный экипаж-такси добровольным милиционером принята быть не может – не его функция… а особенно с предложением денег в не ходящей на этой территории валюте, это была бы взятка. Душевные люди здесь живут, как есть душевные. Чёрт, какой уже раз нарываюсь на незнание местных условий! …В общем, стоит ли удивляться, что к моменту возвращения на борт «Панцирной рыбы» я не только узнал много нового и интересного из технических документов, но и практически постиг дзен путём просветления? По такой жаре (как выяснилось, день на Йорке в полтора раза длиннее, чем на Каллиге, где он примерно совпадает со стандартным) да с непривычки в обычной земной одежде и обуви я утонул бы в собственном поту, натёр и сбил бы ноги, но во Вселенной-1 о таких проблемах уже давно забыли. Даже голову сумел сберечь – вежливо предложил помощь одной благообразной бабушке (страшно представить, сколько ей лет при таких медтехнологиях!), с матом пытавшейся запустить автоматическую газонокосилку (а также поливалку и прочее). Знания мерха не подвели, а в награду я попросил воды и что-нибудь на голову (спасибо мужику с пистолетом, о натуральном обмене я запомнил). В общем, моё спокойствие, обретённое культурным отдыхом в виде принудительной прогулки, а до того упорными усилиями Латты и крепким сном, было подобно бетонной стене противоатомного бункера. И оно даже почти не треснуло, когда на входе в жилой блок на мне радостно повисла очень довольная дочь, поздоровавшись: – Привет, папка! На дереше. Та-ак, мне кажется или я что-то пропустил?2
– Так, ещё раз, проверим, правильно ли я понял. Егор и Флоя приняли «грань», и ты перекачала брату знания дереша. Верно? – Да, пап. – Примерная девочка-солнышко сидела на койке, сложив ладошки на коленках. Ей бы ещё платьице невинного белого или синего цвета, а так эффект портила всё та же спецброня, визуально увеличивающая размеры ребёнка чуть ли не на треть. Голова у Лиссы из-за этого казалась меньше… что мне очень импонировало: человек с нормальной головой, наверное, не стал бы проводить эксперименты на себе, брате и по чти незнакомой женщине, внезапно обратившейся к нему на ломаном русском. – Теперь у Гора в голове полноценные знания языка, а ты пользуешься им при разговоре как сервером, постепенно осваивая разговорный дереш сама. Тоже правильно? – Именно так, папа! Поэтому мне нужно больше говорить… – Потому что брат пробудет в таком состоянии около суток? – Н-ну, может, и чуть-чуть больше, я не сразу сообразила, что дозировки мерха рассчитаны на взрослого человека… – Девочка покаянно опустила глаза. А я проглотил всё, что у меня просилось на язык. Воспитывал детей со взрослой ответственностью? Получи! По большому счёту я даже отругать их не имею права: не знаю, что нашло на мехну (или как там величать женщину-мехна?), но идею пошарить в чужой голове я в любом случае не запретил бы. Язык за пару дней в искусственной отключке? Всё лучше, чем несколько месяцев учить традиционным способом. Собственно, вся вина отпрысков была в их дикой самодеятельности. Но я был вне зоны доступа, да и не уверен, что такие вещи стоит обсуждать вслух. Да, кстати. – Скажи, с донором языковой памяти тоже всё в порядке и я не остался единственным инженером на «Рыбе»? – С тётей Флоей всё в порядке. Она с Паком и Еном что-то делает в мастерской, – послушно проговорил ребёнок. – С тётей? – Почему-то это обращение мне показалось подозрительным… Так, стоп! – Действие «грани» на неё уже закончилось? Если так, а Егор всё ещё в отрубе, потащу его к врачу. – Эм… нет. – Вася подняла на меня свои огромные глазищи. – Она… Я не совсем поняла, но тётя Флоя может переключать что-то в голове. Она сейчас как будто очень глубоко спит, но на самом деле вовсе не спит. – Это как? – Пап, я в дереше только тренируюсь, а на русском она совсем плохо говорила, как чукча. – Почти все чукчи идеально говорят по-русски, если хотят, конечно, – автоматом поправил я дочь, думая совсем о другом. – В мастерской, говоришь? Сейчас сам всё выясню. Напарница-спек действительно находилась на технологической площадке в компании обоих мехнов-помощников. И даже – верх вежливости! – соизволила повернуться ко мне, оторвавшись от сортировки расходников из свежевскрытых упаковок – не иначе как, пока я «гулял», привезли то, чего не нашлось в изъятом на Каллиге. Мы секунд тридцать смотрели друг на друга… и молчали. Выражение лица у девушки было не обычно застывшее, похожее на закрытое изнутри окно, а очень-очень спокойное… Кажется, она просто не знала, что от меня ждать. Ну и ладно. Всё равно взывать к здравому смыслу и размахивать руками уже бессмысленно, процедура переноса памяти закончилась ещё до моего прихода. И если подумать, то рисковали прежде всего не дети, а донор воспоминаний, да и то не так сильно. Если уж в Империи «грань» считается полицейским спецпрепаратом, чем-то вроде сыворотки правды с поправкой на возможности определённой группы населения, наверняка разработчики позаботились об относительной безопасности этого нейротропа. Правда, лучше всё-таки выяснить, как мехне удалось так быстро избавиться от последствий инъекции: как вспомню свои «замечательные» ощущения, так до сих пор плохо становится. – Флоя, спасибо за помощь с детьми… и за остальное тоже, – немного скомкано озвучил я результат размышлений. – С тобой… эм, всё в порядке? – Воздействие препарата скомпенсировано внутренними ресурсами, – ответила Флоя непонятно. Полюбовалась на выражение моего лица и с явным сомнением добавила: – Временная потеря активности биологической части нейросети эмулирована через интегрированный кластер. Мне потребовалось секунд десять, чтобы полностью осознать, что я сейчас услышал. А когда осознал, проникся. Мать, мать, мать… Нет, логично, что интегрированная в головной мозг вычислительная машина, способная принимать мысленный запрос и формировать такой же ответ, по сути является частью мозга. О жителях Коалиции злые языки частично повторяют что-то вроде «мозг вынут, железка вставлена»… Но кто ж знал, что это осуществлено настолько в прямом смысле! Нет, я уверен, что «кому надо», всё знают, но… Чёрт возьми! Сказать, что новая информация выбила меня из колеи, было бы не совсем корректно, всё-таки я более-менее понимал, насколько неполно представляю на основе чужих воспоминаний человечество во Вселен-ной-1. Но это получается, что Флоя и не человек вовсе? Киборг, причём в древнеголливудовской трактовке, с заменой части мозга на протез… Хотя – стоп. Если сложить только что полученную информацию с тем, что я уже знаю об использовании искинов в дроидах Коалиции (а пообщавшись с Еном, знаю не так уж мало), и с общеизвестными данными об интеграции вычислительного кластера мехнам чуть ли не при рождении… Как интере-есно… Получается, моя коллега с самого рождения такая. Не компьютер, частично управляющий телом человека, а личность, развившаяся с использованием той материальной основы сознания, какая у неё была. А раз так, для неё фокусы с компенсацией части ресурсов одной структуры другой и наоборот должны быть чем-то вроде переключения полушарий у дельфинов[105]. Кстати, довольно логичный ход, наверняка реализованный штатно, – живая плоть в некоторых случаях куда более уязвима, а так можно втянуть «себя» в программные модули и пережить смерть собственного тела? Круто! Хотя не сказал бы, что я тоже так хочу – думаю, для взрослого человека подобный имплант в голове будет сродни заявке на шизофрению… или нет. Но всё равно не хочу. Или хочу? – А вырастить, если известен геном и структура на момент сканирования, новый мозг можно? – Клянусь, я сначала ляпнул и только потом понял, что именно. Мерх никогда не слышал, чтобы хотя бы на одной планете воскрешали умерших – но вдруг? Ведь в биолабе под Центром дальней связи Нату наверняка про-сканировали… как минимум. Нужно только найти вывезенное оборудование, точнее, модули памяти! Безумная мысль, согласен, но тогда она показалась мне чуть ли не гениальной. – В физиологическом смысле – да, но не в электрохимическом, – почти без запинки ответила Флоя, выражение сомнения на лице которой сменило лёгкое удивление. Потом она поняла, что смысл фразы до меня не дошёл, и пояснила для «чайников»: – Человек будет думать так же, но помнить не будет ничего. Даже как ходить. Проклятье. Впрочем, этого следовало ожидать: ТАКУЮ технологию, способную перевернуть общество, было бы сложно скрыть. – У тебя такой проблемы, если кластер сохранится, не будет. – Я вдруг почувствовал страшную усталость: заныли перетруженные ноги, и вообще я слишком много нервничал в последнее время. – У… жителей Коалиции не будет, у меня – будет, – серьёзно ответила техспек. Н-да. А я скотина, оказывается. И почему я решил, что проблемы могут быть только у меня? – Давай я помогу с сортировкой. Флоя бросила на меня нечитаемый взгляд и кивнула.3
«Панцирная рыба» простояла «на грунте» в общей сложности двое местных суток – три стандартных дня. В конце второго, очень буднично и без всяких «приятных» сопроводительных ощущений очнулся Егор. Я не поленился и потратил на разговор с сыном достаточно времени, дабы выспросить всё до мельчайших подробностей. Старшенький, терпеливо отвечая отцу (то есть мне) о нюансах самочувствия и нестандартных ощущениях, судя по страдальческому выражению лица, проклял всё. Обстоятельный, подробный разговор, если он не очень приятен собеседнику, как я неоднократно имел возможность убедиться ещё на своей земной работе, гораздо более действенное наказание, чем эмоциональная ругань. Заодно новоприобретённые знания дереша проверили. Егор в итоге обучился языку на отлично, чего не скажешь о Васе: её словарный запас оказался куда скромнее, да и в построении фраз она иногда путалась. Впрочем, досадные проблемы если кого и смущали, то только не мою дочь: получив наконец возможность говорить с кем-то кроме меня и брата (последнего она понимала обычно и вовсе без слов), девочка вовсю болтала… и объект для общения у неё был один. Девушка-мехн. Свои подозрения, что мелкая что-то такое нашла в голове у нового донора памяти, из-за чего так вцепилась в «тётю Флою», я держал при себе: догадался – ну и молодец. В способности мехнов подслушать (и подсмотреть) что угодно и где угодно на корабле я ничуть не сомневался. Также не сомневался, что вместе с детьми вхожу в группу повышенного интереса для коллеги и её помощников и что просто не смогу отследить засунутый в прошивку брони программный код, позволяющий воспользоваться её внешними датчиками как удалённой камерой и микрофоном. Может, Фомка и нашёл бы… Вот только менять шило на мыло? Даже не так: после наших двух разговоров я узнал о напарнице много довольно личной информации и, как мне теперь казалось, лучше других понимал её. То есть немного понимал, в отличие от остального экипажа. Уж не знаю, что такое произошло, что Флою выперли из Коалиции, и, честно говоря, знать не хочу. Важно другое – она была… достаточно человеком, чтобы явно не получать удовольствия от вынужденного одиночества и стены, выстроенной в социальном плане между ней и экипажем. Символично, что других таких же изгоев она нашла в лице иномирца, да ещё и с детьми-псиониками… Н-да. В любом случае терпеть связанные с нашим пребыванием рядом неудобства мехна оказалась готова: Лисса буквально ходила за старшим техспеком хвостом и спрашивала, спрашивала, спрашивала… А потом к ней присоединился и Гор. Делалось всё это под благовидным предлогом «ой, а это что за штука, а как она работает?», и привычная схема: «Вот инструкция с пометками, на и отвяжись», работавшая со мной, тут дала сбой – разумеется, брат и сестра понимали далеко не всё и немедленно начинали выяснять непонятное. Я не вмешивался, в конце концов меня и отпрысков вписали в штатное расписание «Рыбы» как техническую группу (на одну общую ставку, кстати), и желания объясняться «что делают два лишних рта на борту» у меня никакого не возникало. Станки и большая часть оборудования в реммодуле были достаточно простые, если их использовать на уровне «нажми на кнопку, получишь результат», да и лишние руки, пусть даже и детские, занятые нужным трудом, внезапно оказались совсем не лишними. И самое странное, Флое действительно нравилась вся эта возня. Удивительное дело: три дня на Йорке, три дня в космосе, а я уже практически не видел, чтобы лицо старшей коллеги застывало такой знакомой мне по первым дням совместной работы отрешённой, ничего не выражающей маской. Чудеса, да и только![Пушка]>[Флоя],[Мерх]: Через 30 минут быть на палубе комсостава для инструктажа.
Н-да. Накаркал. Мехна на глазах будто выцвела: мимика потеряла эмоции, движения приобрели характерную для киберплатформ плавную выверенность… И тут её глаза встретились с внимательным взглядом моей дочери. Уж не знаю, чего маленькая и взрослая женщины таким вот образом друг другу «сказали», но Флоя еле заметно вздрогнула… и вновь стала нормальной. Так, пожалуй, даже не буду гадать, что это такое сейчас видел.
4
Палуба комсостава на «Рыбе» рационально располагалась непосредственно рядом с геометрическим центром корабля – самое защищённое место на борту, не считая командного центра, который и занимал место в центре. В смысле – геометрическом. В негрузовой части корабля мне ещё ни разу не удалось побывать: по счастью, никаких поломок за последние недели тут не случалось, а виртуальная инженерная схема корабля, с которой я по ходу дела ознакомился, даже близко не передавала представление о том, что с внутренними объёмами «Первопроходца» сделали и как это всё визуально выглядит. На самом деле стоило сходить и посмотреть раньше. Когда-то, до модернизации, на месте КЦ и жилой зоны для верхушки отряда нофо находилась обычная грузовая палуба. Но потом палубу плотно заставили двойными (как у Флои) и даже четверными жилыми модулями, после чего ничтоже сумняшеся со всех сторон обшили многослойной композитной бронёй. То, что для этого пришлось разобрать фальшпанели внутреннего корпуса и вырезать пятиметровые проёмы в настилах соседних палуб, модернизаторов не смутило. Правда, смутило другое, и сделанное, судя по виду, уже после сборки кустарной бронекапсулы: поверх многослойного композита присобачили полноценный силовой каркас из тавровых балок, который теми же балками распёрли о прочный корпус судна. Денег, чтобы вернуть интерьерам бывшего транспорта хоть какой-то элегантный дизайн, у владельцев «Панцирной рыбы», разумеется, до сих пор не нашлось. Уж не знаю, что чувствовала, глядя на эту «красоту», моя коллега, а лично я испытал натуральный приступ дежавю: виды корабля, если их оцифровать, с руками оторвала бы любая голливудская студия – готовый бэкграунд для съёмок фильмов о мрачном будущем, вплоть до очередного «Терминатора». А ещё мне всё это напомнило творчество донора моей здешней памяти, безымянного мерха, восстановившего под личные нужды спасательный транспортёр, но точно так же не ставшего заморачиваться с отделкой. Действительно, зачем? Заодно и до коммуникаций, если что случится, добраться проще. Интересно, что сейчас на месте отсека управления в носу корабля расположено? Любопытство грызло меня ровно до того момента, пока мы с Флоей не прошли через любезно открытые створки в боку бронекапсулы… и оказались под перекрёстным прицелом двух контрштурмовых потолочных турелей, предваряющих ещё одни ворота. Шлюз. Учитывая, что стволы реагировали на малейшее движение более чем красноречивым покачиванием вслед за удерживаемым объектом, трёхминутное ожидание в закрытом с двух сторон шлюзе… не оставило меня равнодушным, скажем так. Времени как раз хватило, чтобы выругать себя последними словами за то, что непозволительно расслабился. Ясное дело, какой-либо выбор у меня отсутствовал – попробуй не подчинись приказу своего непосредственного начальства! Но реакция мехны должна была меня насторожить! Следовало хотя бы попытаться расспросить старшую коллегу, может, хоть как-то подготовился бы к тому, что сейчас произошло. А то с Флои станется промолчать, даже если нас обоих пошлют на верную смерть! Тревожило меня ещё одно: зачем нас вообще вызвали? Помнится, весь солидного объёма инструктаж при вступлении в должность мне просто скинули на терминал, да и высокое начальство предпочитало не заглядывать в нашу подсобку, а уведомлять спущенными по сети документами либо просто в чате. В этот раз со мной сыграл злую шутку земной опыт: в нашем мире нормально было устроить беседу «глаза в глаза» – средства связи для некоторых задач общения решительно не подходили. Но тут-то видеосвязь с полным эффектом присутствия даже самый дешёвый гражданский терминал-очки поддерживает! Но почему-то нас потащили на планёрку лично… Внутренние двери наконец раскрылись, а автоматические орудия будто нехотя «потеряли» нас. Как хорошо, что в современной одежде Вселенной-1 вспотеть нельзя. Со лба лишнюю влагу и платочком стереть… – Заходите. – За разошедшимися бронестворками обнаружился Рамир собственной персоной: мужик, не утруждая себя излишествами вроде приветствий, развернулся и потопал к дверям ближайшего жилого модуля. Именно мужик и именно потопал – глава техслужбы корабля наёмников и одновременно мастер-оружейник, спек по бортовому оружию манерами, походкой и сложением напоминал этакого медведя-мутанта. Лысого. Н-да. Но лучше общество медведя, чем спаренной скорострельной пушки. Модуль, служащий начальнику домом, толком рассмотреть не удалось. Короткий, совершенно безликий монотонно-серый коридор (учитывая возможности работы с неопластиком, вид подчёркнуто казённый) с несколькими закрытыми дверями, и одну из этих дверей Пушка для нас распахнул. В голове немедленно всплыла яркая ассоциация, доставшаяся мне от безымянного мерха: примерно так выглядела техническая часть офиса обслуживающей компании Таниса, где располагались кабинеты спеков, перемежаемые мастерскими и складами материалов и оборудования быстрой доступности. Серая комната с круглым столом и несколькими стульями была будто вырезана оттуда и перенесена сюда. Кстати, использовалась она для редких собраний персонала, когда… Так-так, а вот это интересно! Я по-новому оглядел комнату и убедился, что терминал потерял корабельную сеть. Просто замечательно. Именно в таких условиях, в защищённом помещении, раздавались мерхам чипы с обновлёнными кодами для замены в обслуживаемых узлах, присваивались новые статусы, снималась необходимая биометрия и проводились служебные расследования. Чёрт. Интересно, сколько ещё перенесённая память будет радовать меня внезапно всплывающими запоздалыми подсказками? Впрочем, лучше поздно, чем никогда. Флоя, не дожидаясь приглашения хозяина апартаментов, пропустившего нас в дверь первыми, уселась с непроницаемым лицом на стул, пришлось последовать её примеру. Но, выбрав себе место, неожиданно я понял, что инстинктивно мало того, что занял стул рядом со старшей напарницей, но ещё и чуть ли не придвинулся поближе. И боюсь, если бы меня спросили о причинах, ничего внятного сказать бы не смог. – Так. – От Рамира мой манёвр явно не укрылся и, кажется, слегка удивил. Оружейник выставил могучие локти на стол и подпёр ладонями подбородок. – Вижу, вы… хм. Лады, тогда без предисловий, сразу к делу. Кобра набрала свежее мясо и будет его сначала сушить на контракте. Мне прислали данные: на орбите гиганта[106] и в системе, и в поясах[107] есть несколько объектов на как обычно. Мне тут Нико намекнул, что у тебя и твоих подопечных, спек мерх, неплохое снаряжение, в том числе и для пустотных работ… Короче, вот. Ознакомьтесь и сами между собой делите, как и что. Пушка выложил на стол передо мной и перед Флоей по простенькому терминалу и выразительно откинулся на спинку скрипнувшего стула, складывая руки на груди, типа, «я подожду, можете не спешить». Пришлось снимать свои очки и вслед за напарницей надевать предоставленные руководителем, неосознанно-привычным жестом подогнав размер по лицу. Так, ну и что тут у нас? В памяти терминала содержалась топологическая схема с частью звёздной системы (только планета-гигант и её спутники и лежащий внутри её орбиты пояс астероидов) и несколько файловых пакетов с описаниями выделенных объектов. Что интересно, номера или названия у системы не было, всю лишнюю информацию старательно затёрли. Я открыл описание первого попавшегося на «как обычно» и убедился, что это – шахтёрское мини-поселение на поверхности (большей частью под поверхностью) семикилометрового планетоида, добытчики выбрали всю интересующую их руду, и сейчас частично изрытый ходами астероид использовался как база малых кораблей. Склады, жилые помещения с искусственной гравитацией, стыковочные конструкции, защитные системы причального комплекса, включая две мощные пушки Гаусса, способные с близкого расстояния отбить желание «пообщаться поплотнее» даже у нашей «Рыбы»… Постоянное население, периодическое поселение… И что мне с этим делать? Ага, вот – техническое задание. Так: «Демонтаж, демонтаж орудий, разгрузка склада номер восемь, демонтаж ядра системы жизнеобеспечения и энергопитания». Интересно, судя по графику поставок добытого, не сказать, чтобы мини-база была особо нерентабельной, по крайней мере пока. И тогда зачем заказывать такой выборочный демонтаж? Если переносить базу на другой планетоид, даже мне понятно, что выковыривать надо гораздо больше всего, те же гермодвери, например, и причальные конструкции… твою мать! Расписание вылетов-возвращений. Данные о непосредственной обороне и постоянном персонале. Компактные ценности и два узла, без которых станция превращается в кусок промороженного камня. Это был не подряд на демонтаж, это была необходимая информация для организации вооружённого нападения! Рамир, он что, е…ся?! Мы же техслужба, а не… Тут я очень чётко вспомнил, как Пак и Ен Флои даже с частично повреждённым оружием успешно прорываются под огнём упакованных в спецброню наёмников «Бури» и врываются в проход между створками ворот транспортного терминала. Если бы не мелкий дроид Нурс, они нас просто порвали бы – насколько киберплатформы, даже малые, могут быть быстрыми и опасными, я уже убедился. Наверняка это был не первый и даже не второй их бой, по крайней мере, самостоятельные машины высадили для организации засады за створками ворот, и высадили явно не по инициативе девушки. А ещё – оборудование реммастерской – привычное мне по воспоминаниям донора памяти, да, но даже в Танисе, при имперском финансировании, было всего несколько станков, которые первым делом вывезли, когда объявили о снятии протектората. Кучеряво живёт техслужба на обычном корабле наёмников, состав отряда которого чуть больше сорока человек. Я ещё в первые дни после вступления в должность подумал, что ремонт пусковой установки, проведённый спеком уровня мехны, обходится дороже, чем купить такую новую. Теперь всё вставало на свои места. Техслужба под прикрытием одного руководителя из командного состава, пока основные силы наёмников занимались контрактом, делала халтурку, на что вся остальная верхушка нофо просто закрывала глаза. Не за так, вестимо, но не думаю, что процент был такой уж большой. Чёрт. Чёрт. Теперь, когда мне демонстративно «оказали доверие», нельзя просто встать и отказаться, не поймёт такого Рамир. Нет, контракт проработать мне дадут и, может, даже до Йорка довезут, а не попросят с борта перед расстыковкой с орбитальной базой заказчика. Но даже если я быстро найду другую работу, не факт, что меня не заставят заниматься чем-то подобным, но на общих основаниях: быт наёмников сходен с бытом викингов на их знаменитых драккарах – гребцы, капитан, повара и даже последний юнга на самом деле все как один – воины. Нет ресурсов кормить лишние рты. Кстати, и система распределения добычи при захвате тут похожая – с каким энтузиазмом нофо потрошили ЦДС на Каллиге! Так что в какой-то мере у меня тут ВИП-условия: делиться со всеми не надо. Вот отчего совещание личное и в защищённом помещении… и, возможно, потому, что Пушка нацелил нас «пощипать» не тех, в кого по условиям контракта стрелять можно. М-мать. Попал. С другой стороны, после всего, что со мной произошло, наивно было ждать чего-то другого. Ладно, нужно ознакомиться с остальными целями, пока дают.5
Обратный путь прошёл в молчании. Тьфу. Как он ещё мог пройти, если возвращался я всё так же с Флоей? Судя по всему, великую тайну о том, что может говорить по-человечески, она никому, кроме меня и детей, раскрывать не собиралась. Мехна, шагающая рядом, выглядела задумчивой: по сравнению с привычной мне по первым неделям маской, сейчас на лице у моей коллеги вполне можно было разобрать отчётливое выражение. По крайней мере, я его видел, в отличие, держу пари, от всех остальных на борту. Или я просто настолько привык? Н-да… Впрочем, я совру, если скажу, что так уж рассматривал напарницу, скорее, отметил краем сознания. Все мысли занимали просмотренные мной грядущие задания и способ их подачи. Признаю, мысли были цензурными далеко не все. Разбой. Не то чтобы меня это сильно смущало… теперь… Хотя вру, ещё как смущало. Даже не столько фактом заранее запланированного отъёма чужой собственности, скорее всего вместе с жизнью собственников, сколько тем, что эту собственность и жизнь будут очень старательно оборонять. Как я надеялся, эскапада Нурс и компании была первым и последним «приключением» такого толка во Вселенной-1… Аа, щаз. Карма такая у меня, видать… теперь. Гадость. Нет, я не строил иллюзий на тему, что наёмники – невинные овечки, достаточно было посмотреть записи, как нофо из «Рыбы» жадно и старательно вытаскивают из Центра дальней связи всё, что откручивается, снимается или уносится, а остальное срезают резаками и тоже уносят. Что поделать, работа такая плюс местная специфика. Можно морщиться, можно негодовать (желательно молча и чтобы никто не видел), но выбора «делать или не делать» у меня всё равно не было. Увы. Семья, мои дети и даже собственная жизнь для меня важнее, чем здоровье и благосостояние заочно записанных в противники астероидных шахтёров и всех прочих обитателей неизвестной мне пока звёздной системы. Есть люди, для которых убеждение «я делаю правильно» важнее, чем любой человек, даже они сами и близкие, а есть те, кто ради любимых и родственников пойдёт хоть трупы закапывать, хоть под пули лезть. Я из вторых. Наверное, иначе у нас с Натой ничего не получилось бы. Сейчас у меня, человека-из-ниоткуда, чужого в этом мире, только один путь к будущей нормальной жизни – работа на нофо. И с «Панцирной рыбой» мне действительно очень повезло, иначе я до сих пор пытался бы выжить на Кал-лиге и прокормить детей неизвестно как – это в лучшем случае. А в худшем… н-да. Так что водить носом и думать о моральном выборе не следовало: судьба дала шанс, и мой долг – вцепиться в него руками и ногами. Другое дело, что шанс этот не был мне подан на блюдечке с голубой каёмочкой, скорее выглядел как лопата, воткнутая в край выгребной ямы. Однако даже лопатой можно (и нужно!) воспользоваться с умом. Что меня по-настоящему беспокоило, так это то, что задания, никак, кстати, не отражённые и не предусмотренные в контракте, как говорят герои в голливудских боевиках, «отвратительно пахли». Для профессиональных наёмников, как я понимал, «нагнуть» оборону небольшой пустотной добывающей или транзитной базы было не так уж и сложно, особенно при поддержке бортовых орудий корабля. Однако Рамир очень постарался донести до меня, что справляться нам нужно самостоятельно, причём так, чтобы остальным нофо о делишках инженерной группы ничего известно не было, и использовать следовало исключительно собственные ресурсы. У меня не осталось даже файлов для вдумчивого анализа: работа беспроводных сетей в совещательной комнате подавлялась, а терминал с заданием так и остался у мастера-оружейника – выносить было нельзя. Что запомнил – то запомнил, вот и готовься исходя из этого. Интересно, Флоя смогла себе что-нибудь переписать? Очень надеюсь, что да. Но я на всякий случай постарался запомнить ключевые моменты наиболее детально. Потому ещё одну ноту «прекрасного аромата грядущих приключений» я уловил только по пути в реммастерскую, наскоро, прямо на ходу, делая через свой терминал пометки. Количество заданий, выданных Пушкой, и первая фраза по поводу делёжки… Сука! Сволочь! Заранее запланировал моё участие в штурмовых и диверсионных операциях! Видимо, Рамир оценил захваченные в Танисе со склада спецполицейского снаряжения оружие и броню и заранее сделал ставку. Тем более Латта расстаралась, согласовывая условия входа «Бури» в состав «Панцирной рыбы», и сделала шикарную рекламу нашим боевым возможностям. Допустим, более чем в половине случаев я теоретически мог представить, что и как нужно сделать для взлома обороны и проникновения внутрь периметра указанных как цели объектов – всё-таки у меня в голове висел приличный кусок вузовского курса мерха не самой плохой имперской академии, ну и логикой пользоваться тоже никто не мешал. Но даже при таком раскладе я понимал, что в одиночку тут просто не справиться, нужно как минимум два-три человека. То, что эти два человека в моей группе – дети, гения планирования и стратегии, видимо, совершенно не колыхало. Нофо ранее были? Были. Броня-оружие есть? Есть. М-мать! Да будь у меня хоть какой-то боевой опыт в невесомости и безвоздушном пространстве! Я ведь даже с Делонгой и Юном встречный бой в привычных условиях всего с двумя дроидами слил! Одна надежда – Флоя в качестве инструктора и командира. Благо она явно почему-то заинтересована во мне и детях – думаю, не только потому, что мы нашли с Паком и Еном общий язык. И что я в ближайшее время смогу вместе с ней придумать что-то, что компенсирует недостаток участников в импровизированной боевой группе – урод-командир техотдела очень прозрачно намекнул, что даже не сомневается, что мы отработаем все его халтурки. Как-то это состояние постоянной задницы уже даже привычным становится…6
– Флоя, нам нужно поговорить. Времени, пока мы от палубы комсостава шли до реммодуля, мне вполне хватило, чтобы увериться в необходимости как можно скорее прояснить ситуацию с грядущими действиям по «отъёму нажитого непосильным трудом третьей стороной». Если сказать прямо, я сам себя прилично накрутил, и даже присутствие Васи и Егора вместе с Еном и Паком, возившихся у одного из рабочих столов, меня не смутило. А зря. Ната никогда не жаловала гламурные женские журналы, однако эта гадость с какого-то времени стала просачиваться в наш дом и неизменно обнаруживалась в цепких ручках некой молодой особы с как бы обязывающим к мудрости именем… Наверное, это неизбежное зло, если ребёнок ходит в школу с другими детьми. Не у каждой юной ученицы мама – бывший десантник и практикующий псионик с соответствующим мировоззрением, а ведь бывают ещё и старшие сёстры, и другие родственницы… Н-да. По поводу «тычинок и пестиков» наши дети были уже давно осведомлены, а по поводу прочей претендующей на откровения белиберды, что там печаталась… Ну, уши и глаза избирательно заткнуть невозможно, правда? Пусть уж лучше читает и спрашивает и получает адекватное объяснение от мамы с папой (от иных вопросов меня иногда в дрожь бросало!), чем будет втихаря дорываться до «запретного плода». В том числе из одной статьи наше чадо как-то почерпнуло «полезную» информацию о психологии общения с противоположным полом и не замедлило проверить её на брате… В общем, мелкой повезло, что она тогда ещё на айкидо не ходила, и Егор её всё-таки не стукнул, а после, разобравшись в причине скоротечной ссоры, добавила перца и мать: Ната дождалась меня для большего усиления эффекта и язвительно (и громко, на всю квартиру) с комментариями пересказала своё видение происшествия. Ой, у кого-то уши-то горели… А Гор так смеялся, что аж охрип, бедняга! Возможно, это был не самый удачный ход, потому что дочь прочно запомнила, из-за чего случился сыр-бор, и стала интересоваться психологией в тех пределах, насколько она подаётся в таких изданиях и на соответствующих сайтах. И сейчас я сдуру произнёс ключевую фразу. «Нам надо поговорить». Чувствуете всю магию этого чудесного словосочетания? В устах человека знакомого она приобретает эффект гантели, привязанной к верёвочной петле, надетой на шею, – так же заставляет насторожиться и портит настроение. Разумеется, занятый своими тревожными мыслями, я даже не подумал, прежде чем ляпнуть. Эффект не замедлил сказаться. Дроиды, предоставленные сами себе, пока меня и напарницы не было, занялись текущей работой. После рейса Каллига – Йорк у нас накопилась целая куча демонтированных палубных замков для фиксации груза, чуть ли не лидер топа-10 среди корабельного оборудования, что «случайно» и «самостоятельно» ломают все кому не лень. Хотя казалось бы. Замки имеют несколько вариантов конструкции, и тот, с которым роботам взялись помогать мои дети, был банальным карабином, насмерть заклиненным куском обычной крепёжной стропы. Именно был, потому что Лисса, как никогда оправдывающая имперское произношение своего имени, немедленно сделала стойку на мои слова и, разумеется, отвлекла этим брата… Длынь! – и кусок простого, как валенок, устройства в виде скобы-карабина, выполненной из сверхпрочного композита, оказался отломан рукой двенадцатилетнего мальчика. Немая сцена. Как мне кажется, ох… хренели даже искины, по крайней мере, их движения лично я расценил как непроизвольную попытку отодвинуться от существа, способного походя нарушить парочку законов природы, в том числе, наверное, и походя поломать таких внезапно хрупких для него механических «муравьёв». – Э-э-э… Ну а что на такое можно сказать? – Пап, я случайно! – Егор кинул на сестру многообещающий взгляд. – Мы тут мехнам решили помочь, то есть они нам… И вот. – Помочь? – сразу насторожился я. – Ну, Вася слышала, что снятые замки – просто лом, а они как раз по размеру… А Ен и Пак решили, что мы их чинить будем, и стали помогать, а мы решили… – Старший отпрыск под моим внимательным взглядом с каждым словом говорил всё тише, а мямлил всё больше. – То есть это уже не первый разломанный замок? – Нет. То есть да! То есть нет, ещё один… потеряли… случайно… Вася потеряла. – Здесь?! – Да… – тихо ответила девочка, почему-то пытаясь спрятаться за брата. – Ясно. – Я посмотрел на свою правую ладонь. – Может, вы мне… нам просто объясните, зачем вам понадобились сломанные строповые крепления? Егор открыл рот, но его опередила неожиданно осмелевшая Лисса: – Для тренировки, пап! Смотри! Здоровенный карабин, в этот раз слегка погнутый неведомым мне образом (может, наёмники из «Рыбы» тоже чуть-чуть псионики, а?), весил, даже несмотря на суперпрогрессивный материал, килограмма три: немного не тот вес, который стоит ловить десятилетке одной рукой на раскрытую ладонь. Тем не менее массивная штуковина, как мячик, отскочила от пятерни девочки и, описав высокую параболу, упала на вторую подставленную руку, и с тем же результатом. Я как заворожённый наблюдал за своеобразным жонглированием, и только на пятой итерации вдруг понял, насколько моя дочка продвинулась в контроле своего дара. Не знаю, позволяет ли псионика делать нечто вроде телекинеза из «Звёздных войн», но Василиса сейчас проделывала что-то довольно близкое по сути. – Ну ни хрена себе! – помимо воли вырвалось у меня восклицание. – Меня Егорка научил концентрировать воздействие, как в айкидо! – Клипсы-генераторы белого шума не помешали мелкой прочесть всё по моему лицу и надуться от гордости. – Это просто, надо только найти с чем потренироваться! Ха! – А я ещё круче могу, пап! – Гор, само собой, не стерпел, что младшая сестра привлекла внимание отца больше, чем он. И пострадали, разумеется, окружающие – в данном случае ни в чём не повинный Ен. Думаю, если мои гиперактивные детки его случайно не разберут, робот скоро действительно обретёт полноценный интеллект. Сын, горевший азартом, явно непроизвольно использовал свой талант – по крайней мере, присев, он буквально проскользнул между опорными механоконечностями дроида-«муравья» под корпус… и поднял его над головой, как штангу! – В-впечатляет. – Я даже запнулся, глядя на результат тренировок своего сына. Робот, внезапно лишённый точек опоры, взмахнул было манипуляторами, но сразу же застыл – так делает кошка, которую хозяева приучили к тасканию в руках кверху лапами. Зато Пак ловко, задом наперёд, с неожиданной грацией и проворством обежал меня и Флою и сразу же лёг дном корпуса на пол за нашими спинами. – Эм… Может, положишь Ена назад? – Да ему нравится! – безапелляционно и с железобетонной уверенностью заявило дитя. – А мне совсем не тяжело! Правда, пап! Тем более тут ничего больше и нет, с чем можно нормально потренироваться – ящики и Васька слишком лёгкие. Даже Васька-с-ящиком. А сама она меня с трудом поднимает! – Пфф! Зато ты совершенно ничего не чувствуешь без меня, – снисходительно махнула рукой девочка. – Даже не можешь определить, кто именно идёт и куда. – Просто потому, что сюда никто не ходит. Уф. – Сын всё-таки опустился на колени и поставил на пол мехна. – Вот если опять в коридор выйти и… Ой. – Идиотина! – прошипела сестра и, повернувшись к нам, затараторила: – Па! Мы не забыли твой запрет, нам действительно рано выходить за пределы реммодуля одним, у нас просто одна штука туда… э… выкатилась. Случайно. Мы забрали её и сразу назад, вот! Я приложил руку к лицу – просто проверить, не дёргается ли веко. Глядя на две честные мордашки, я понял, что если не приму никаких мер, то недели через полторы точно услышу что-то вроде: «Ой, папа, мы случайно погнули прочный корпус судна… Но мы уже всё поправили! Ну, почти». Отправиться на задания Пушки и оставить детей без присмотра хотя бы мехнов теперь показалось мне очень плохой идеей – похоже, отпрыски уже отошли от свалившегося на нашу голову и более-менее пришли в норму, психологически: всё-таки воспитание Наты сказывалось, а может, и гены. – Вот что, – изрёк я, обводя взглядом отпрысков, Флою и жавшихся по углам роботов, – НАМ надо серьёзно поговорить. Сейчас.7
Невесомость – одновременно охренительная и довольно неприятная штука. Шаг через границу искусственной зоны нулевого тяготения ощущается как шаг через край пропасти – ты словно срываешься в бесконечное падение, причём ещё и непонятно, в какую сторону. Желудок «подкатывает» к горлу, надпочечники, не спрашивая голову, вливают в кровь адреналин, сердце заходится в бешеном ритме. И так каждый раз. И ничего не сделать, только привыкнуть, многократно повторив: совершенно типовая ситуация во время боя на объекте вроде добывающей астероидной базы, где гравитация ТОЛЬКО искусственная, и то далеко не везде. А там, где есть, зачастую лучше бы и не было: предназначенные для атмосферно-космических гражданских судов эффекторы могут обеспечить компенсацию одиннадцатикратной перегрузки, но даже такого тяготения вполне достаточно для нанесения критических повреждений быстро движущемуся человеческому организму, внезапно пересёкшему невидимую черту. А ведь при некотором творческом подходе, разместив под углом друг к другу соседние пары эффекторов, между которыми создаётся вектор гравитации, можно добиться и большего – простая школьная геометрия… Хорошо, что плиты гравитаторов для спускающихся в атмосферу планет аппаратов довольно дорогие, и нашим целям по карману сделать только несколько… гм, ловушек в ключевых местах пустотных баз. И что нельзя резко включить или выключить вектор тяготения – эффект нарастает и пропадает плавно. И уж совсем хорошо, что создавать силу тяжести можно только между параллельными пластинами-полюсами генератора силы тяжести, разнесёнными не слишком далеко друг от друга. Даже не могу представить, насколько бы изменились двигатели, оружие, техника, даже лифты и дома, и вообще вся человеческая цивилизация, не будь последнего ограничения! Но чего нет – того нет, и потому рядом с «умными» полимерами и сверхпрочными композитами соседствуют такие рядовые и для земной космонавтики штуковины, как маневровые двигатели для скафандра. На броню навешивается этакая сбруя с распределёнными газовыми ёмкостями, которая позволяет до некоторой степени чувствовать себя в безопасности в открытом космосе. В том смысле, что неловкий шаг по поверхности с практически нулевой гравитацией (как на астероиде) не отправит тебя в длительное (этак на 10–15 миллионов лет) путешествие по орбите вокруг ближайшей звезды. При необходимости более интенсивных манёвров (например, «перепрыгивая» от одного корабля к другому через тысячи и десятки тысяч метров пустоты) приходится привешивать на спину натуральный ракетный ранец с настоящим реактивным двигателем и соплами с переменным вектором тяги, почти как у истребителя. А теперь прибавляем оружие, боеприпасы, инженерно-технические и специализированные инструменты, аварийный запас кислорода на случай отказа регенератора брони, аварийный запас провизии и воды… Конечно, по сравнению с техникой единственной человеческой планеты Вселенной-4, здесь всё более лёгкое и компактное, но, экипировавшись всем вышеперечисленным одновременно, как придётся делать для выполнения большинства халтурок Рамира, всё равно чувствуешь себя беременным пингвином на леднике даже при нулевой тяжести. Поправка: я чувствую. Потому что… – Ю-ху-у! – Слегка смахивающая на гнома из-за коренастости, придаваемой бронёй, Василиса рыбкой влетела в устроенный мной и Флоей тренировочный куб, где временно позаимствованные со склада запасные плиты гравипары создавали искусственную невесомость. Н-да, искусственная невесомость внутри зоны искусственной гравитации – это почти то же самое, что пользоваться морозилкой, когда за окном минус двадцать… Для меня манёвр дочки закончился бы на полу с другой стороны от тренировочного куба или судорожным торможением через навесную маневровую систему, но для десятилетнего псионика закон инерции был не писан. – Хей-яху! Ну-ка, поймай! – Тебя? Да с закрытыми глазами. – Егор, «стоящий» на потолке, внезапно ринулся вниз, даже не попытавшись оттолкнуться ногами. Зачем, если есть телекинез? – Ха! – Ты меня оттолкнула! – А мы договаривались ловить только рука… Эй! Нечестно! – А так? – Егор резко вытянул в направлении сестры руку и дёрнул на себя. – Ай! Дебил! – Зато поймал! – Зато дебил!!! А ну, пусти! Два сцепившихся в середине тренировочного куба тела неровным клубком крутились вокруг общего центра тяжести так быстро, что у меня даже на твёрдом полу закружилась голова и затошнило. – Вот тебе! Ен, аккуратно подошедший поближе, явно не ожидал подставы – его сдёрнуло с пола спиной вперёд и впечатало в Гора. – Ага! Ой! – Лови подачу! – Сам лови! Утративший вес, но сохранивший массу дроид вместо мячика для микса из волейбола и салочек – это то ещё зрелище. А в невесомости так и вообще! И как Флоя терпит такое отношение к своим подопечным? И самое главное, почему искины это терпят? Неужели нравится?! Интересно, бывают роботы-мазохисты? – Играем на вылет. Дезматч[108]. – Как моя старшая напарница оказалась внутри тренировочной зоны, я даже не понял. Своеобразный комбинезон с навешанными инструментами, дополненный пустотной маневровой системой, девушке, казалось, нисколько не мешал. Движения чёткие и быстрые, как удары молний. Старший отпрыск выкатывается в нормальное тяготение, даже не успев ничего сделать, растерявшаяся Лисса вылетает следом вверх тормашками через несколько секунд. Робот и киборг сталкиваются – сейчас мехн не изображает из себя послушный мячик. Быстрые удары манипуляторов и конечностей, частично приходящиеся в пустоту, короткие белые султанчики выхлопов сопел ориентации во все стороны… и механизм проигрывает! Наверное, у меня сейчас абсолютно круглые и сильно выпученные глаза… Хорошо, что под шлемом этого не видно. Флоя, зависшая в центре безгравитационной зоны, стягивает с головы защиту, и я успеваю заметить брошенный в свою сторону взгляд… Чёрт, это что, была настоящая улыбка?! Только теперь в глазах женщины гаснут азартные искорки, а лицо такое подчёркнуто невозмутимое… Ах да, внутри шлема есть контрольные видеосенсоры, например для распознавания команд мимикой и для видеосвязи, а об отношении к приватности у выходцев из Коалиции я уже говорил. И почему мне хочется отвести глаза, будто я стесняюсь? Тьфу. Ладно, теперь моя очередь… …позориться. Н-да. – Пап, у тебя отлично получается! – …Быть прицепом, – закончил я за дочь. Та прыснула, но очень быстро скорчила серьёзно сосредоточенную мордашку… Очень похоже на то, как это делает мехна. И кстати, у меня есть догадки, откуда у нас в рационах внезапно появились батончики вроде шоколадных и сладкая газировка. И ещё мало вызывает сомнений, чья была идея «для сплочения команды» завтракать, обедать и ужинать всем вместе, включая Флою. Интриганша мелкая! Чёрт. Меньше недели осталось, а я всё ещё в невесомости, как черепаха рядом с дельфинами. Детей точно не удастся оставить вдали от штурмовых боёв – с теми возможностями, что даёт псионика, одарённые в космосе в чём-то страшнее роботов с искусственным интеллектом. Чёрт. Одна мысль, что я потащу – в этот раз совершенно осознанно – Егора и Васю опять под стрельбу и взрывы, заставляет кишки скручиваться узлом… М-мать, и никакого выбора. Ненавижу суку-судьбу! – Па-ап, всё будет хорошо! Мы не маленькие, мы действительно понимаем всю опасность. И совершенно не хотим умереть в столь юном возрасте, честно! – Маленькая ладошка дочери сжала моё запястье, и следом сжалось от тепла моё сердце: в такие моменты Лисса, как никогда, похожа на мать. Может, снять уже дурацкие клипсы ГБШ, толку-то от них, если дети читают по твоему лицу, как по открытой книге? – Ты не волнуйся, мы тебя доставим куда надо, а там ты с тётей Флоей прямо через сеть всем задашь! Скорее постою у напарницы за спиной те тридцать секунд, которые ей понадобятся на взлом с первой попавшейся контрольной панели на захватываемом объекте, ага. М-мать, может, это меня надо оставить на «Рыбе»… Тьфу, прочь такие мысли! – Какая задача у нас на очереди? – спросил я. – Седьмая, демонтаж орудий и горячей зоны курсовых двигателей транспорта-базы. – Напарница уже привычно ответила голосом и без запинки. Потом с некоторым сомнением констатировала: – Спасибо за еду, Василиса. Это было… необычно и… вкусно. – Правда? Я сама программировала цикл работы печи! И приправы добавила, всё сама! Целиком! – …и сахар в мясном желе был очень в тему… – тихо поддакнул Егор. – Чего? – Ничего-ничего… повар-самозванец. – Ах ты!.. Ещё пять дней. Всего не успеть, и даже самого главного целиком не успеть, ведь мне и мехнам нужно ещё и работать… Но я сделаю что смогу. – Действительно вкусно, дочь. – Я отложил вилку и поправил очки-терминал на лице. – Запускай симуляцию седьмой задачи, Флоя, будем разбираться.8
Жёлто-серо-буро-оранжевый дымчато-полосатый шар планеты-гиганта, опоясанный тремя рядами колец, на фоне проткнутого иглами самых ярких звёзд чёрного бархата космоса буквально гипнотизировал. «Панцирная рыба» вышла из прыжка относительно недалеко от планеты, и многочисленные пассивные видеосенсоры атмосферной брони корабля позволяли рассмотреть похожую на Сатурн планету во всей красе с любого терминала – ограничения по доступу для экипажа и наёмников отсутствовали. Во время симуляций пару заданий пришлось выполнять как бы рядом с планетами, но я воспринимал их изображение как фон, зная, что это просто компьютерная рисовка. Хотя, надо сказать, не зная, я вряд ли отличил бы. Да и сейчас то, что я видел, сильно обработанная цифровая картинка, а не реальный вид через иллюминатор (которых на «Рыбе» просто нет) и по факту мало чем отличается от симуляции… Но ощущения приносит совершенно другие. Такой вот выверт психики. На судне имелась и специальная система камер, по сути комплекс телескопов, позволяющий точно и многократно увеличить картинку из нужного сектора обзора, но за попытку «порулить» ходовой и прицельной оптикой, да ещё во время сближения и маневрирования, а не в дрейфе… Я даже не знаю, что сделают с идиотом, умудрившимся обойти протоколы безопасности. Хотя доступ у Флои, понятное дело, был. В ответ на мою просьбу она перекинула мне ссылки на видеопотоки, идущие в командный центр… от которых я через пару минут с разочарованием отключился: телескопами явно рулил кластер корабля, по какому-то алгоритму выцеливая интересные для себя зоны в кольцах, на видимом диске планеты, а то и просто в космосе. Обычно изображение стремительно увеличивалось, пока в поле зрения не оказывалась некая точка, чёрточка или «запятая» – чёрная на фоне планеты или освещённая далёкой местной звездой белая – и машинная логика, видимо закончив идентификацию, начинала выискивать следующую цель. – Пап, да никто не пользуется в бою и в манёврах реальным изображением, это же каменный век! У пилотов и командиров ситуационная интерактивная схема, – пояснил мне Гор, когда я уточнил, что он такое с горящими глазами рассматривает. – Лови линк! В моей «дополненной реальности» сама собой развернулась сложная движущаяся трёхмерная картинка, заполненная условными обозначениями, какими-то линиями разных цветов и подписями-метками: единственное, что мне с ходу удалось разобрать, это местоположение «Рыбы» относительно шара газового гиганта. – Эм, Егор… ты действительно видишь в этой мешанине… э-э-э… актуальную и интересную информацию? – Пап, да тут всё просто! Вот смотри… Не сказать, чтобы сын объяснял так уж непонятно, но, слушая его, я, наверное, впервые за всю свою жизнь почувствовал себя… старым? Четырнадцать стандартных суток потребовалось кораблю наёмников на переход до точки назначения, и за эти две недели мои дети, только освоившие язык, уже научились работать с теми же терминалами чуть ли не увереннее меня. Меня, получившего знания местного мерха! Какое-то противоречивое чувство: лёгкая обида (не на детей, а вообще на ситуацию), и при этом – распирающая грудь отцовская гордость! И тихая грусть: вот и повзрослели отпрыски… Впрочем, после таких «приключений» немудрено повзрослеть.[Шкип]>[ЛС «Панцирная рыба»]: Корабль подходит к зоне жёлтого уровня опасности, капитаном объявляется готовность-три и один час до перехода к готовности-два. Личному составу проверить/подготовить зоны ответственности к вакууму и приготовиться занять места по штатному расписанию по команде. Напоминаю: все личные вещи, предметы и оборудование, чувствительные к вакууму, должны быть перемещены в зоны с автономной поддержкой атмосферы, личная экипировка проверена на корректную работу систем автономного жизнеобеспечения. Внимание! Системное сообщение: таймер обратного отсчёта: 0:59:58…
Ну, вот и всё, последние «мирные» минуты истекли: готовность-два подразумевает полный вакуум везде, кроме жилых модулей и кают экипажа. Ещё одна мера обеспечения живучести космического судна: в случае столкновения с микрометеоритом (относительно большой кусок камня вовремя заметят радары, и корабль сумеет избежать столкновения), космическим мусором искусственного происхождения или при обстреле отсутствие атмосферы в отсеках и на палубах минимизирует ущерб, локализовав место поражения, и предотвратит возникновение пожаров. Если дойдёт до готовности-один, ещё и закрепляться на рабочих местах придётся, на случай отказа искусственной гравитации. Неудивительно, что опытные наёмники стараются в спокойной обстановке обходиться без шлемов – теперь на долгие месяцы полный комплект брони для многих станет единственной одеждой на большую часть суток. Р-романтическая профессия нофо, чтоб её. Ладно, работаем.
9
Орбитальная группировка. Значение этого термина я представлял себе как-то… немного по-другому. Диск планеты-гиганта, закрывающий теперь большую часть доступной для обозрения полусферы, и кое-где дополнительно подсвеченные корпуса сверхтяжёлых транспортов, соединённых в единую конструкцию, – лишь тёмная полоса на его фоне. Движущиеся точки, маленькие чёрточки, иногда вспыхивающие искрами основных двигателей, – буксиры, шаттлы, малые транспорты, специализированные корабли астероидных шахтёров, ловцы – переделанные буксиры, способные в пыльно-ледяном крошеве планетарных колец отыскивать куски покрупнее и с нужным составом, могучие и одновременно нелепые летающие цистерны дронов-танкеров в пространственных рамах, увешанных двигателями, курсирующих между самым крупным скоплением участников группировки и атмосферой. И каша в дополненной реальности из виртуальных отметок от ещё более мелких объектов – движущихся и неподвижных, технических дронов, компонентов систем непосредственной и удалённой обороны, бакенов, контейнеров, просто оставленных дрейфовать, ещё чего-то: разглядеть даже через оптические системы шлема продвинутой спецполицейской брони не всегда получалось. И всё это буквально за порогом распахнутого люка: и созданные человеком предметы, и диск планеты, и чернота космоса вокруг газового гиганта – достаточно сделать один шаг. – То есть стыковаться мы в принципе не будем? – невольно переспросил я Флою, одновременно пытаясь справиться со своими внутренними ощущениями. Бортовая «атмосферная» броня «Панцирной рыбы» находится за пределами зоны искусственной гравитации, и потому подсознание, соотнеся видимую глазами картинку и ощущения, буквально орало мне, что я не стою на «полу», прилипнув к неопластику адгезионным слоем подошв ботинок брони, а выпадаю из колодца люка прямо в космос. Приходилось постоянно контролировать руки, так и стремящиеся, не слушая разум, вцепиться… ну хоть во что-нибудь! Н-да, «плюшки» попаданства во всей красе, у большинства местных таких проблем явно нет, уже давно привыкли. – Возможность свободного манёвра вооружённого судна – лучшая защита, – после небольшой паузы почему-то голосом через внутреннюю связь объяснила мне старшая напарница, когда я уже привычно приготовился принять очередной скомпилированный информационный пакет. – Кроме того, десять километров пустоты гораздо дешевле и надёжнее работают против нежелательных посетителей, чем стыковочный коридор. – Нежелательных посетителей? – Увидишь.[Пушка]>[Флоя], [Мерх]: Пересылаю коды «свой-чужой» зелёного уровня, обновление автоматическое в течение месяца. В принципе должны пускать везде, кроме жилой и рекреационной палубы службы управления корпорации и командного центра, без предварительного разрешения, но я на всякий случай примерно накидал, куда просто так соваться не стоит. Через сутки жду предварительноезаключение. Удачи! Внимание! Получен дополнительный пакет идентификационной информации. Автоматическая установка… Выполнено. Внимание! Получена дополнительная навигационная информация от [Пушка]. Данные добавлены в систему. Внимание! Доступна защищённая беспроводная сеть корпорации [НК4-ПЛ]! Загрузка навигационных данных… Выполнено. Загрузка идентификационной информации…………… Выполнено. Внимание! Доступны новые абоненты!
Подписи, выводимые в поле зрения системой «дополненной реальности» в шлеме, разом мигнули и сменились почти все: пилотируемые корабли и автоматические модули обрели имена и цифровые коды, бакены и дрейфующие контейнеры – ещё и короткое функциональное описание (связь, навигация, пустые транзитные ёмкости под загрузку и т. д.). Я хмыкнул: собранная из пяти корпусов сверхтяжей орбитальная станция, на два порядка превосходящая размер «Панцирной рыбы», обзавелась «оригинальным» названием – «Центральная орбитальная база НК4-ПЛ». Впрочем, объектов, которые не несли корпоративную метку, в поле зрения оказалось буквально процентов десять от общего числа, в основном всё те же контейнеры… – Возможно, мы всё-таки… приступим к выполнению задания? – Голос Флои показался мне каким-то странно задумчивым и самую малость… сомневающимся? Мне потребовалось секунды три для того, чтобы понять причину – и мучительно покраснеть, как, наверное, я не краснел лет с восемнадцати. Чёртовы грёбаные рефлексы: стоило отвлечься, и моя рука сама собой насмерть вцепилась в предплечье девушки! – Извини! – Я заставил пальцы разжаться и, пока эмоции от непроизвольной выходки оставались сильнее рефлексов, оттолкнулся от края люка, слишком резко и совершенно забыв тренировки на нашем импровизированном тренажёре в ремзоне. Планета, отдаляющийся борт «Рыбы», космос и отметки-подписи резво крутанулись вокруг меня. Но тут отработала «сбруя», развернув меня опять лицом в нужную сторону. Картинка с визора шлема закачалась перед глазами: беспорядочно махать конечностями в пустоте – не лучший способ потратить весь запас газа к маневровым микродвигателям. К счастью, наработанный рефлекс всё-таки помог: заставить себя прижать руки к телу и свести ноги вместе получилось почти сразу. Позор-то какой! Хорошо, кроме Флои, никого рядом нет – ремонтную группу в расположение основных технических средств нанимателя отправили своим ходом. Ну, мы же не «большие люди», это верхушка нофо убыла к центральной орбитальной базе корпорантов с помпой на челноке. Это по космическим меркам примерно то же самое, что использовать машину в городе для поездки к соседнему дому. – Не за что извиняться. – Мехна, дождавшись, пока я перестану мельтешить, мощным, выверенным и очень грациозным движением оттолкнулась от кромки проёма. Небольшая перегрузка: ранцевый двигатель толкнул сзади, композит защиты на мгновение затвердел, распределяя давление, – полное ощущение, что ты спиной вперёд упал на что-то не очень жёсткое, при этом находясь под водой. Мига неподвижности хватило, дабы опять обуздать непроизвольные движения, – в этот раз было проще. – Ты… хорошо держишься. – А? – Мне показалось, что я ослышался: это что такое было? Интонации… э-э-э… участия? И почему опять щекам жарко? – Я? – Я поддерживаю. Как напарника. Командная работа. Плывущая в нескольких метрах от меня девушка была похожа на этакую статую скульптора-минималиста: скафандр-броня с зализанными очертаниями отличался от моей защиты встроенной системой ориентации в невесомости и другими симметричными утолщениями-наплывами неизвестного мне функционала. Привычный голос Флои – тихий, бархатный и при этом не несущий выраженных эмоций, отлично подходил к этой внешности. – Спасибо! – Не за что благодарить. Борт базы НК-4-ПЛ уже в трёх километрах… в двух с половиной… в двух… Сейчас «сбруя» перевернёт моё тело спиной вперёд и двигатель даст тормозной импульс. Значит, нужно выкинуть всю фигню из головы. Даже если эта фигня – почему-то решившая именно сейчас проявить новую грань своего характера мехна: уверен, отработать всё как надо ей это ничуть не помешает. А вот мне мои лишние эмоции… М-мать, какая же эта база вблизи огромная! И полное впечатление, что я на неё с огромной скоростью падаю! Цифры шкалы дальномера стремительно уменьшаются. Знаю, что автоматика сработает в нужный момент, даже знаю когда, но… Поворот. Тормозной импульс – спиной вперёд и более мягкий и долгий. Ещё поворот – отрабатывают маневровые. Мягкое касание ногами белого круга на обшивке вокруг технического шлюза. М-мать… А ведь назад – точно так же. Очень, очень надеюсь, что я действительно быстро привыкну. Боже! Каким надо маньяком родиться, чтобы хотеть стать космонавтом! Так, ладно, нет времени на рефлексии, надо работать.
10
Я жаловался, что неизвестно когда привыкну к выходам в открытый космос, невесомости и всему такому? Ха! Десять с лишним часов рутины, когда невесомость периодически сменяется нормальной гравитацией, воздух вокруг то есть, то нет, то опять есть, но не очень воздух, и лучше бы его тут не было… Десять часов ходьбы (ранцевые двигатели оставили в приёмном шлюзе), «прыжков» через пустоту над корпусами состыкованных кораблей базы, ползания на карачках по техническим тоннелям (корабль – это вам не город на планете, где не нужно экономить на размерах!), работы с управляющими сетями (Флоя), копания в распределительных и силовых узлах (я), бесконечных проверок механизмов и приводов не менее бесконечных систем – и – вуаля! – я сам не заметил, как вообще перестал обращать внимание на такие «мелочи», как безграничный космос вокруг или возмущения то и дело сбиваемого с толку вестибулярного аппарата. Несколько коротких перерывов и пара съеденных батончиков-энергетиков помогли заглушить голод и отодвинуть усталость, но сейчас мне хотелось только одного – где-нибудь спокойно сесть, а лучше лечь. Ну и нормальной еды. С того момента, как я с детьми, ещё до встречи с Латтой и компанией, съел последние взятые ещё с Земли консервы и продукты, мы питались этими батончиками и пищевыми наборами быстрой готовности, благо в угнанном поезде был НЗ. По способу употребления и длительности хранения пищевые наборы являлись чем-то вроде «ролтона» и «доширака» с родины, только сильно доведёнными до ума: на вкус – никаких претензий (вполне узнаваемые абстрактные мясо, морепродукты и овощи), а при желании и наличии управляемого источника тепла, нужного количества воды и толики свободного времени можно даже готовить – ограниченно управлять вкусом, формой и консистенцией компонентов пищи. Вот у Василисы любимым блюдом надолго стало желе, точнее, смесь из желе разных, часто странноватых вкусов, но даже эта, так сказать, творческая катастрофа не могла сделать наборы совсем несъедобными. Некоторые вещи в мире, сильно продвинутом в технологическом плане по отношению к родному, просто невероятно офигенны! С усилием отогнав от себя прекрасное видение – стол с тарелками, не пустыми, разумеется, – я открыл пространственную схему базы. И, оглядев редкие отметки проведённых осмотров и работ, такие маленькие и жалкие на фоне всего остального пространства поверхности сцепленных судов, невольно скривился. По сути, точки мы выбирали по большей части случайным образом, стремясь только распределить их более-менее равномерно, – всё осмотреть и «пощупать» силами двух человек было нереально. Да что там двух, тут и сотни мерхов было бы мало, чтобы сделать всё за сутки: орбитальный город-завод-склад-хрен-знает-что-ещё имел многокилометровые габариты! С другой стороны, при том количестве разнообразных датчиков, приходящихся на один кубический метр объёма космического корабля, это просто не нужно: весь контроль можно провести удалённо, а то, что не просматривается со стационарных мест установки камер и датчиков – с ремонтных дронов, достаточно сказать, что на всю НК4-ПЛ работало меньше полутора дюжин техспеков. Инженеры, администраторы и мерхи знали своё хозяйство досконально, они принимали участие в большинстве работ по созданию базы и инфраструктуры вокруг неё. Собственно, в этом и была проблема. Теперь наша с Флоей проблема. Телеметрия далеко не всегда полностью соответствует действительности, и способов это устроить масса: от программного вмешательства до физической перекоммутации каналов связи и смены адресов устройств в управляющей сети. За примером далеко ходить не нужно: моя старшая напарница легко и непринуждённо демонстрировала всем имеющим доступ к сенсорам на ремтехмодуле исключительно рабочую деятельность – все игры детей и роботов, все наши разговоры остались для комсостава «Рыбы» за кадром. Мехном для подобной манипуляции быть не нужно – специалист-кибернетик уровня Юна сделает всё не хуже. Или мерх с прямыми руками, набором чипов и физическим доступом к оборудованию. Такие проблемы для удалённого контроля специально обычно не создаются, всё начинается с ситуаций вроде аврала на «Панцирной рыбе», когда мне пришлось вручную заставлять датчики с мест поломки креплений отсылать зелёный сигнал. Мы-то с Флоей всё в итоге починили и вернули в исходное состояние, однако, будь на месте мехны кто-то менее рациональный и последовательный, наверняка на часть самых нудных и неважных работ техническая группа просто забила бы, и без того проблем навалилось до чёрта. Ну, не закрепляется одна стропа из шести – так и по стандарту обычно используются три ленты, а шесть пар креплений встроены в палубу из расчёта нештатных габаритов груза… Ну, дальше понятно, да? Как выясняется, высокие технологии и преимущество развития науки и техники от «и так сойдёт» не защищают. С другой стороны, восемнадцать человек, обслуживающие технологические линии, коммуникации, двигатели в сцепке из пяти супертяжей, да ещё и за кораблями группировки следящие, – это как, нормально? Нет, если рассматривать штатное расписание превращённых в базу кораблей, то где-то так и должно получиться. Но серьёзный ремонт и даже плановое техобслуживание проводят на верфях или в ремонтно-восстановительных доках! По крайней мере, должны проводить, а вот в реальности… «Ну, вы поняли», как любит говорить Вася. – Флоя, тебе обязательно находиться здесь, или, может, двинем в расположение отряда в третьем секторе? – Я встал с импровизированной лавочки – временного трубопровода, покрытого подозрительными серыми разводами на поверхности неопластика (интересно, сколько лет он уже временный?), и с неудовольствием отметил, что лёгкое головокружение никуда не делось. Пусть переход от нормальной силы тяжести к нулевой и назад не так уж сильно действует на организм, но повторение такого действия раз двадцать за короткий промежуток времени ничего хорошего для здоровья не даст. – Для нас выделили места для отдыха и довольствие, стоит воспользоваться. Девушка отреагировала вяло и не сразу: используя полученные нами статистические данные, сейчас она прокачивала управляющие сети монструозной космической сцепки, на полную катушку используя свой интегрированный в мозг вычислительный кластер. Интересно, Рамир вообще представляет, какую адову работу переложил на наши плечи, в очередной раз даже не нарисовавшись на горизонте? Нет, конечно, лично ему придётся на основании предоставленной нами аналитики и своих знаний рассчитывать и проектировать оборонный комплекс для орбитальной группировки, но объёмы несопоставимы. И главное, если он облажается, думаю, виноватым наш начальник себя точно не посчитает. Флоя двигалась в нужную нам сторону, по-прежнему ни на что не обращая внимания и зажав шлем под мышкой. Мне ничего не оставалось, кроме как шагать рядом и крутить головой. После лабиринта технических ярусов, наполовину находящегося за пределами поля искусственной гравитации, коридоры Центральной орбитальной базы казались обжитыми и даже уютными: более-менее чистые приятного цвета фальшпанели переборок, нормальная высота потолков и близкое к естественному освещение. Бросались в глаза и отличия от «Рыбы»: например, врезанные прямо в стены активные экраны простейших терминалов – по здешним меркам, лютый архаизм, примерно как часы, висящие в присутственном месте на Земле. Ну, это и понятно – борт корабля нофо только для своих (по крайней мере, пассажирам вряд ли разрешат гулять где вздумается, даже если их возьмут), а тут как бы общественная территория… была. Точнее, пока ещё есть и будет существовать в течение нескольких недель – такие дела, как передел собственности и зон влияния, должны протекать плавно и без лишнего шума, иначе появится совершенно никому не нужный сопутствующий ущерб. База изначально создавалась несколькими частниками, решившими вложиться в карго-терминал, внутрисистемный порт для продажи добытого непосредственно в системе и закупки всего необходимого, а также места комфортной жизни, офисной работы и развлечений, недоступных на борту кораблей-майнеров и в стенах астероидных баз. Кажется, на моей родине такие штуки называли промысловыми факториями. Ресурсов в звёздной системе 45999-АЛ22–5/НК-4, сосредоточенных в достаточных количествах в удобных астроместорождениях, оказалось много, вполне хватало, чтобы независимые добывающие артели успешно росли по количеству кораблей и в какой-то момент пересекли черту, за которой рентабельность «вольницы» стала для владельцев базы-терминала заметно ниже, чем централизованная добыча. Извечная история, приведшая в своё время и на моей родной планете к тому же решению: объединение в корпорацию. Крупных будущих совладельцев (самые большие артели, завязанные на продажи и логистику через эту орбитальную группу) уже или уговорили, или убедили иным способом приватно, мелких поставят перед выбором, а чтобы ни у кого не возникло ненужных желаний, корпоранты пригласили наёмников. Разумеется, кто поумнее, давно просёк зримые маркеры наступающего будущего (пропустить переименование, произошедшее буквально у меня на глазах, при всём желании было сложно), однако тех, кто попытается и дальше жить своим умом, ждёт напрашивающийся сюрприз. Недаром одна из левых целей технологической группы с «Панцирной рыбы» – супертяж-база конкурентов, находящаяся по другую сторону от местной звезды по отношению к газовому гиганту в одном из поясов. Собственно, миссия особо от текущей не отличается, разве что проводить мы её будем под личиной новой добывающей артели и вместо аудита отключим тяжёлые оборонительные орудия в нужный момент. Коридор повернул, перед нами оказались гермоворота очередной переборки, послушно распахнувшиеся, и я едва не встал как вкопанный: люди! Видимо, коридор, по которому мы шли, не вёл ни к одному из часто посещаемых мест, а сейчас Флоя вывела меня прямиком в транзитную зону. Мужчины, женщины (последних заметно меньше), разнообразная, но у всех способная выполнять функции лёгкого (как минимум) скафандра одежда разной степени бронированности и, скажем так, комплектности. У многих, как и у меня, у поясов закреплено личное оружие и нечто, что терминал не опознавал, но, видимо, тоже оружие, только сильно хенд-мейд. Но хрен с ней, с одеждой, меня очень напрягли взгляды. Тяжёлые, часто оценивающие, странные выражения лиц, по сравнению с царящей здесь атмосферой мегапритона гата в Стене города Таниса был этаким детским утренником, вполне мирным. Взгляды, буравящие мой беззащитный затылок, буквально давили, и первым моим желанием было как можно скорее надеть шлем, а вторым – отлепить «дырокол» от бедра. Еле сдержался. Сдержался потому, что все встречные, как один, оставляли голову непокрытой, похоже, это был некий знак или символ мирных намерений: местное негласное правило, в которое меня, разумеется, никто не посвятил. Свою правоту я понял буквально через минуту – навстречу прошагал патруль с корпоративной символикой: шесть единиц, оружие на изготовку и броня, совмещённая с тяжёлым экзоскелетом. Танки, а не люди! Ничего подобного не видел не только я, но и донор памяти. Впрочем, шагающие шасси с людьми внутри явно являлись пусть качественными, но местными самоделками, привычными такими – думаю, я внутри такой штуки шагать без тренировки и обучения не смог бы. Ч-чёрт, ну и атмосферка, если бы люди могли жечь взглядами, расплавили корпорантов на фиг, и никакой композит не помог бы! Счастье, что на наших с Флоей костюмах никаких знаков отличия – если я всё правильно понимаю, то завтра тут «Рыбу» будут ненавидеть так же, если не больше. До расположения мы добрались без приключений, даже странно. Видимо, и у судьбы есть лимит на количество происходящей х… хрени на единицу времени. А уж когда в помещении, оборудованном под столовую, один из стоящих рядком у стены автоповаров (безымянный мерх наверняка бы с ностальгией вспомнил студенческую юность, глядя на этих далёких потомков автоматов по продаже еды и напитков) выдал по-нормальному приготовленный пищевой набор, я даже расслабился. Думаю, относительно скоро и я привыкну к быту в отряде нофо – и работа в стиле аврал-аврал-что-за-фигня станет для меня привычной рутиной. Всё равно на ближайшие несколько лет никакой альтернативы нет.11
– Папка! – Даже через наушники двойной вопль, что у Лиссы и Гора приветствием зовётся, меня чуть не оглушил. Мало того, ответные слова буквально застряли в горле, когда два живых снаряда… как бы это сказать… «выстрелили» в меня собой. Разумеется, пуск и почти мгновенный разгон был осуществлён при помощи псионики, более того, дети ещё и затормозили нормально… сантиметрах этак в тридцати от моей груди, я только и успел, что отшатнуться немного. – Мы соскучились! – Я тоже. – Ответив на радостные обнимашки и проглотив комок в горле, наконец смог выговорить я. В отличие от ненормальных органиков, Пак и Ен выбрались из шаттла-рамы как и подобает нормальным существам – по полу и кидаться с объятиями на Флою не стали. – Нормально добрались? – Да «Рыба» полупустая стоит, – отмахнулся сын. – Все, кто остался, сидят по модулям и каютам, никого по дороге не встретили. Просто сели в «раскладушку»[109] – и опа, мы здесь. Даже космос не увидели! – Ещё успеешь насмотреться, – хмыкнул я, по очереди отлепил от себя детей и утвердил каждого на полу, чтобы подошвы их обуви смогли «приклеиться» к композиту покрытия. То, что никого не встретили, было результатом не стечения обстоятельств, а удалённой работы Флои и Рамира – как бы никто не должен знать, чем занимается техническая группа с «Панцирной рыбы». С другой стороны, перестраховка не напрасная: мало ли кто и с кем решит поделиться увиденным. Кто-то же слил «источнику» Пушки все эти координаты и подробности по шахтёрам, которыми мы сейчас воспользуемся. – Между прочим, забрало не прозрачное, и то, что ты видишь, всё равно результат компьютерной перерисовки изображения с внешних сенсоров брони. Так что смотреть через борт корабля или в симуляции ничем не отличается от нахождения в открытом космосе. – Ф-ф-ф! – одним звуком выразила, что думает по поводу отцовского занудства, Вася… и всплыла над ангарной палубой. Рядом брат повторил манёвр младшенькой. Кажется, я знаю, чем все трое суток занимались предоставленные сами себе отпрыски – крутились на нашем импровизированном тренажёре, и теперь их просто распирает похвастаться! – А теперь куда? – В соседний ангар. И пойдёте вы пешком! – Ну, па-ап! До Василисы не дошло, и мне пришлось разъяснять: – Отчалим на буксире – хоть на голове целый день стойте. Или вы желаете похвастаться не только передо мной, но и перед всей звёздной системой? Если вас тут кто-нибудь увидит или Флоя случайно пропустит камеру, самое большее через сутки все шахтёры на световой год вокруг звезды будут стоять на ушах, выясняя, зачем Империя прислала аж двух аристократов на базу корпов в НК-4! Представляете, как нам в таких условиях будет просто изображать космических пиратов? – Ясно. Извини, пап, – уже не слишком весело ответил Гор и спустил сестру на грешную зем… палубу на манер воздушного шарика – ухватив за ногу. Я, конечно, сгущал краски… наверное. Что, псионики не люди и их не может занести в далёкие буераки по какой-то причине, а то и вовсе без оной? Вон, занесло же мехну… Хотя моя коллега тоже не расхаживает по общественным местам с табличкой «я из Коалиции», а так – поди догадайся. Даже ловко семенящих роботов можно объяснить частично телеуправляемыми автоматами: некоторые умельцы достигают в искусстве удалённого контроля дронов просто небывалых высот… В общем, предки недаром говорили: «Бережёного Бог бережёт». Используя последнее утверждение, мы проложили такой маршрут до нашего временного нового дома-корабля, чтобы риск случайной встречи с кем бы то ни было сократился до минимума. Ну, ещё и Флоя просматривала окружающие камеры и датчики, пока мы ковыляющей с разной степенью грации толпой продвигались под обшивкой супертяжа к нужному нам доку. На самом деле насчёт «ковыляния» я загнул – мехна вышагивала вполне свободно, будто и нет тяжести. Шестиногие средние киберплатформы вовсе горя не знали – преимущество количества опорных конечностей сейчас стало хорошо заметно. Потому неестественной походкой а-ля водолаз по дну страдала в основном наша троица попаданцев – навык движения с прилипанием ногами не из тех, что быстро тренируются… думал я до тех пор, пока дети не переглянулись – и не пошли совершенно свободно. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы допереть: опять псионическая кинетика! Но не летают – так что не придерёшься. Зато теперь я плетусь самым последним, изображая неуклюжего полупаралитика на фоне остальных. Какое-то слегка неприятное ощущение…– Вау! А это что – манипуляторы для захвата астероидов?![110] – Вообще-то в первую очередь для стыковки с кораблями и несамоходными грузовыми сцепками. Но – да, при желании и некоторой подготовке можно и самые малые небесные тела двигать. – ВАУ! А это что? Ого, тут пушка! – Вообще-то это комплекс для удалённого и непосредственного сканирования астрогеологических и искусственных объектов. И да, там есть лазер для спектроскопии. При желании его мощности хватит для небольшого бурения, особенно если астероид или кометное ядро состоит из застывшего до льда газа. Правда, для этого по космическим меркам нужно приблизиться вообще в упор… – ЛАЗЕРНАЯ ПУШКА!!! – …что можно узнать, воспользовавшись загруженной в ваши терминалы схемой, – с некоторой безнадёжностью в голосе по инерции объяснил я, полюбовался на брата и сестру, буквально ползающих по внешним конструкциям стоящего в ангаре модифицированного буксира, и махнул рукой. Разумеется, предупреждение о неиспользовании пси было благополучно забыто. Благо в этом маленьком ангаре мы с Флоей заранее даже видеосенсоры слегка… переделали – так, на всякий случай. Просто очень не хочется получить залп из орудий ПКО при подлёте потому, что кто-то с базы НК-4-ПЛ «срисовал» сигнатуру выхлопа двигателей и силуэт будущего космического пирата. Поэтому сейчас я варил дополнительный трубопровод, вбрасывающий в горячую зону плазменного реактивного двигателя тонкую струйку сопутствующего газа, неузнаваемо меняющего спектр выхлопа, а мехны во главе с их опекуншей резали и склеивали фальшивые надстройки на корпусе (артели шахтёров часто уделывали свои лоханки до полной неузнаваемости, так что маскировочные свойства от этой процедуры только повышались). Судя по тому, как привычно и быстро работала эта группа, такая операция им явно не в новинку. Ну а Гор с Лиссой развлекались на полную катушку. Одёрнуть или заставить помогать юных псиоников я даже не пытался – пока. Ещё будет время, долгие дни, когда кроме вот этого куска композитов и механики, компактно слепленных вокруг энергетической установки и двигателей, с небольшой жилой зоной вокруг будут триллионы километров пустоты. Вот тогда гиперактивные отпрыски сами попросят найти им занятие. И я, уж будьте уверены, найду! А пока пусть развлекаются. И чем дольше не до конца понимают, на что именно мы вынуждены были «подписаться», тем лучше.
12
– «Этот стон у нас песней зовётся», – демонстративно прокомментировал я для Флои очередное «ну-у, па-а-ап». – Неужели вы действительно думали, что попад… в смысле, пережитые приключения являются достойным оправданием прекращения учёбы? – Э-э-э… – Похоже, именно этот неотразимый аргумент мне и собирались привести. Боже, иногда я просто забываю, насколько мои вроде бы взрослые и самостоятельные Егор и Василиса ещё дети. – Слушайте… – Я потёр лоб в искренней попытке найти логику в позиции отпрысков, не верю, что они просто так решили: «Не хочу учиться». Только не после многократных и успешных демонстраций, как преимущество в знаниях и опыте зачастую даёт лишний шанс на победу… или в принципе выжить. – Если не заниматься, то как вы вообще собираетесь жить дальше? Одной псионики, как бы хорошо вы ею ни овладели, совершенно недостаточно для нормальной жизни, если вы, конечно, не планируете становиться наёмниками-штурмовиками, пусть даже и высокооплачиваемыми… Сестра и брат переглянулись, и на их лицах дружно появилось выражение испытанного облегчения, типа: вот оно что, а мы-то думали! – Пап. – После того как дети научились держать постоянный телепатический контакт, находясь рядом, они прекратили друг друга перебивать, пытаясь донести до слушателя свои мысли. Хотя подозреваю, перепалки просто переместились «на другой канал». Вот и сейчас Вася заговорила на долю секунды раньше, чем Егор успел произнести хоть звук, и теперь посматривала на старшенького с лёгким превосходством. – Ты не понял. Мы не против учиться, нам очень нравится учиться и узнавать новое! Мы просто не хотим терять время на заучивание. – И как это соотносится одно с другим? – Высказывание поставило меня в тупик. – Ту же элементарную физику никак не изучить без классических уроков: запоминая факты, а потом решая по ним задачи. На практике уже давно никто не изучает правило рычага путём постройки катапульты или закон Ома на проволочках, замкнутых в цепь, тем более у нас на это нет ни места, ни ресурсов. И ладно бы вы не хотели слушать меня, но тётя Флоя любезно помогла нам достать часть интерактивного курса средней школы… Что? Мехна действительно помогла: на второй день после начала аудита базы корпорации мы оказались практически предоставлены сами себе (спрашивается, на фиг было нас торопить, заставляя делать отчёт за сутки?!), и мне после продолжительного крепкого сна наконец стукнуло в голову то, что должно было прийти давно-давно. А именно: дети здесь, а школа, в которую им можно было бы ходить, осталась на Земле. И я зарылся в терминал, узнал много нового и интересного о принятой системе обучения на дальнем форпосте человечества (коим по факту звёздная система НК-4 и являлась), которая сильно отличалась от считанных обрывков ранних воспоминаний доакадемических лет безымянного мерха, но, как ни странно, понравилась мне даже больше – сказывалась своеобразная заточка интерактивного курса под практическое применение ВСЕХ преподаваемых знаний. После чего я ничтоже сумняшеся попросил у напарницы мне этот курс средней школы спереть, в смысле – скопировать. Напарница справилась, хотя теоретически специально скомпилированный и привязанный к «железу» учебный кластер виртуальной среды не должен был запускаться где-то ещё, о чём я узнал только после успешной экспроприации. Н-да, опять инерция мышления: думал, в составе курса – видеоролики и учебники, а там – виртуальная реальность (не полноценная, но насколько возможно с очками-терминалом) с возможностью обратной связи. Виртуальных учителей можно переспрашивать, они не тупее НПС в хороших компьютерных играх, всё рассказывается в доступной форме и с демонстрациями. Не просто замена классической земной школы, а настоящая мечта! Ходячим «сервером» нелегальной копии стал Ен – очень удобно. Но тут выяснилось, что мои мелкие не очень-то горят желанием грызть гранит науки, хотя, по большому счёту, в тесном жилом модуле буксира заняться им особо нечем. Подкрасться к кому-то в космосе не так уж сложно, при определённых условиях, разумеется. Если судно ничего не излучает в сторону противника и не перекроет своим корпусом свет достаточно яркой звезды или диск близкого небесного тела, оно остаётся невидимым для объекта атаки. До тех пор, пока не будет вынуждено себя демаскировать, включив, например, двигатель для манёвра. Или пока не приблизится настолько, что его засечёт радар, лидар[111] или тупо не увидит на фоне черноты космоса банальнейший видеосенсор, работающий в режиме телескопа, – сколько-то фотонов от звезды системы и других источников света до обшивки всё равно долетает и отражается. Данные по интересующим нас объектам были полные, траекторию астероидные базы изменить не могли, и единственной проблемой оставалась маскировка: даже небольшой буксир, совершивший микропрыжок через гиперпространство, вызывал энергетический всплеск, чётко фиксируемый на значительном удалении. Поэтому до первого намеченного для атаки объекта придётся добираться без малого три недели. Нет, не так: три (!!!) недели! Дольше, чем полёт от Каллиги до Йорка и оттуда сюда, вместе взятые! Если не считать киберплатформ, не потребляющих воздух и способных устроиться компактно и вне жилой зоны, нам четверым предстояло помещаться в объёме, примерно равном таковому у нашего жилого модуля на «Панцирной рыбе». Для справки: такие размеры считаются минимально допустимыми для длительного пребывания максимум двух человек (ну не мог же интендант да не подкузьмить хоть с чем-то?), причём подразумевается, что жильцы модуля или, как в данном случае, пилоты-операторы буксира будут бодрствовать большую часть времени посменно. И выйти наружу (в отличие от условий на корабле нофо) можно только в лишённые воздуха и гравитации ещё более тесные технические помещения либо сразу в открытый космос. Весело, правда? Разумеется, по-настоящему большой проблемой совместное путешествие не стало, просто потому, что скучать оказалось особо некогда. Да, я и Флоя лишились привычной рабочей нагрузки, зато эти дни давали бесценную возможность подготовиться к грядущим событиям. Правда, подготовка в основном требовалась мне: следовало научиться не только задействовать свои возможности как мерха, но и сделать это вовремя и не подставить остальных, а это было не так просто. Если мехны уже давно умели работать в команде, а мои дети должны были научиться выполнять несложные приказы вроде «Запусти вот этим во-он туда посильнее», то я со своим опытом был как собаке пятая нога – функционально всё о’кей, но до того как-то обходились. Мне невероятно повезло с напарницей: даже если не вспоминать об умениях девушки как хакера, далеко не каждый человек способен столько времени возиться с кем-то, исправлять его ошибки, методично обучать и совершенно не раздражаться, обнаружив очередное недопонимание или пробел в чужих знаниях. И надо быть круглым идиотом, чтобы не воспользоваться такой уникальной возможностью. Ну а для детей, на долю которых оставались по большей части только силовые тренировки, я нашёл другое интеллектуальное и полезное занятие – учебный курс. И внезапно столкнулся с проблемой там, где совершенно не ждал. …Вася смотрела на меня с этаким гордо-покровительственным видом, типа: «Папа, ты, конечно, умный и хороший, а таких очевидных вещей не понял. Но я объясню, мне не жалко». И объяснила. – Так. – Я закрыл глаза, досчитал до пяти, выдохнул и открыл. – Я тебя правильно понял, что вы собираетесь вместо обучения программу здешней школы себе в память просто скачать? – Ну да! Пап, это же элементарно! – Трубки в руках мелкой отчаянно не хватало, но образ Холмса из старого советского кино ей определённо удался. Ватсоном, похоже, она видела меня. – Мы с Егором таким образом за сутки выучили незнакомый язык, а ты… тоже очень много узнал. Флоя сделала вид, что не заметила оговорку девочки и быстрый взгляд, брошенный в её сторону: подробностями попадания во Вселенную-1 мы договорились не делиться – не та тайна, о которой стоит трындеть на всех углах. Конечно, мехна на записи видела прибытие капсулы и получила другие материалы из лаборатории под ЦДС Каллиги, потому наверняка сделала соответствующие выводы… или нет. Лично я в последнюю очередь предположил бы, что псионики не просто испытывают новую транспортную систему, а действительно путешествуют в параллельные миры. С другой стороны, кто знает, что ещё из памяти разбитой кибер-платформы скачал Чоки? Мехны и этот их, главный, Ланцет явно чувствовали себя в сети секретного объекта как дома. – Оба раза были… такие обстоятельства, что не было выбора, – возразил я дочери. Неужели не понимает? – Потом, ты же сама видела, чем оборачивается многократное применение «грани». – Это надо совсем скурв… наркоманом стать, – дёрнула уголком губ Василиса. – Тем более мы с Егором будем чередоваться. – Что? – Меня неприятно покоробила уверенность Лиссы, похоже, она была совершенно уверена, что всё уже решено. – Это же опасно! И где вы собрались доноров брать? – А у нас что, пленников не будет? Даже раненые без сознания сойдут. Такие даже лучше, – отмахнулась дочка и, поняв по моему лицу, что сказала что-то совсем не то, быстро поправилась: – Тётя Флоя может загрузить себе в память школьный курс напрямую, а Егор – перекачает мне. По тому, как широко раскрыла глаза «тётя», я понял, что о планируемом эксперименте она ни слухом ни духом. – Забудьте. – Но… – Забудьте, я сказал, – с нажимом повторил я. Я никогда не кричал на детей, но сейчас был как никогда близок к тому, чтобы устроить безобразную семейную сцену. Пленников они использовать захотели, видите ли! – Пап, ты же сам… – не выдержал наконец роль молчаливого большинства старшенький. – Да, я сам только чудом не заполучил шизофрению от этой вашей «операции». Знаешь, как приятно, когда в голове всплывают чужие эмоции и желания? – Злость всё-таки прорвалась: и в голосе, и в словах… и, разумеется, немедленно привела к соответствующим последствиям: рассказывать детям об этой стороне переноса памяти я пока не планировал. Особенно отпрыскам: «Папа – уже немножко не совсем папа» – именно то, что требуется для поддержки детей в стрессовой ситуации. В жилом объёме повисла вязкая тишина: я замолчал, осознав, что ляпнул, а дети – переваривая откровение. Мехна всем своим видом пыталась изобразить предмет интерьера. Однако, сказав «а», нужно говорить и «б», что уж теперь, в самом деле… – Я не хотел этого рассказывать, – пришлось начать с очевидного, – потому я так… понервничал, когда Флоя использовала себя как донора. Но раз Егор ничего особенного не почувствовал, то всё обошлось: возможно, дело в контроле мехнов собственной нервной системы или в объёме переносимого… Но в любом случае ещё раз рисковать не стоит. И не знаю, как имперцы работают с «гранью», но наверняка проходят специальное обучение, позволяющее минимизировать неблагоприятные эффекты. Как бы там ни было, тогда вместе с чужими воспоминаниями вы мне закачали и чужие реакции, ощущения, чувства. Не так много, но в некоторых ситуациях я в буквальном смысле слова перестал узнавать себя. Это было… ОЧЕНЬ неприятно. Со временем мне удалось разобраться в себе… Я надеюсь, но не думаю, что такое проходит совсем даром. «Грань» – средство на крайний случай, никаких испытаний на себе и на других без крайней необходимости, включая врагов и пленников. Особенно врагов и пленников. Я понятно всё объяснил? – Д-да… – выдавила Василиса. – П-прости. Папа, прости, прости! – Вася… Егор повернул голову так, чтобы мы не видели лица, а вот его сестра, не скрывая слёз, прижалась к моему боку. – Всё позади. Всё уже давно позади… А тогда у нас действительно не было выбора. Вы всё правильно сделали. – Я гладил Лиссу по беззвучно вздрагивающей макушке и продолжал тихо говорить о том, что она ни в чём не виновата, что всё хорошо и что и дальше так будет. Дочь постепенно успокоилась, и вскоре дети засели за учёбу самостоятельно. А я… промолчал. И сознательно свёл доказательства недопустимости применения психотропов на посторонних именно к опасности для самих себя, а не недопустимости с этической стороны. Чёрт. То, что Егор и Вася так легко распорядились жизнями совершенно посторонних людей… Ещё два месяца назад я однозначно провёл бы с отпрысками серьёзный разговор, а может, задумался бы и о психологе, но только не теперь. Потому что сам точно так же собирался распорядиться жизнью, здоровьем и имуществом этих ничего мне пока не сделавших шахтёров. Когда выбор: или ты – или они… Короче, я свою сторону выбрал. Пусть даже этот выбор мне совсем-совсем не нравится…13
Страх может быть разным. Противное ноющее чувство под ложечкой – это тоже страх, и, на мой взгляд, гораздо более неприятный, чем сильный испуг. Бесконечная чернота открытого космоса, в первый раз напугавшая меня до беспомощного дёрганья, давит на нервы вновь и будет давить ещё шесть часов. Шесть часов, когда между тобой и необъятной пустотой только тонкий композит брони-скафандра. И это чувство, этот, по большей части, иррациональный страх полностью заслоняет сложные чувства от предстоящего штурма шахтёрской астероидной базы. Предстоящего, если мы не промахнёмся мимо ничтожно маленькой пылинки пятикилометровой каменной глыбы. Космическое десантирование – это просто: тот же космический инерциальный полёт, только без корабля. Почти как штатный выход в космос, к которому я уже привык на базе корпорации НК-4-ПЛ, – отталкиваешься в нужную сторону и плывёшь через пустоту. Маленькая проблемка: если на расстоянии прямой видимости промахнуться мимо цели довольно сложно и в случае чего даже небольшого газового запаса маневрового обвеса скафандра хватит скорректировать траекторию, то в настоящей ситуации инерта на исправление ошибки ориентации просто не хватит, а любое включение ракетного двигателя – и миссию можно считать провалившейся. Ладно провалившейся – шахтёры не будут разбираться, что там за неидентифицированную вспышку засёк их видеосенсор, жахнут из своей единственной тяжёлой «дальней» пушки и только потом подгонят свою «раскладушку» посмотреть, что же это было? Или не подгонят. На близкой дистанции для «тонкого» управления посадкой уже опасно запускать и маневровые: большую, по сравнению с профилем скафандра, аномалию с высокой плотностью вещества может засечь радар, и тогда придётся раньше времени познакомиться с системами непосредственной обороны. Пусть даже у шахтёров это всего одна турель и несколько человек с примитивными рельсовыми винтовками, десантникам из сектора обстрела просто некуда будет деться: чем ближе мы к поверхности астероида, тем больше шансов попасть даже при активном маневрировании, которое опять же ведётся только за счёт взятых с собой невеликих ресурсов. Практически та же ситуация, что и с воздушным десантом: участок перед приземлением нужно проскочить как можно скорее и незаметнее, только, в отличие от поверхности планеты, здесь нет воздуха и гравитации, которые бы тормозили или отклоняли снаряд, а значит, и диапазон опасных высот куда больше… Так, хватит! Пришлось приложить существенные усилия, чтобы прекратить гонять одни и те же мысли по кругу: о промахе, о известной из информации Рамира организации обороны поселения, о возможных опасностях. Заставил себя поднять взгляд – машинально я всё время нащупывал глазами рукоятки небольшой решётчатой платформы, за которые держался руками. Смешно: даже если мои собственные тактильные ощущения меня обманывают, остаётся ещё адгезивный слой на броне, который просто не даст мне отцепиться. Но стоит чуть ослабить самоконтроль – и я опять машинально гляжу то на руки, то на таймер… Чёрт, скорее бы уже! Наш буксир всё так же беззвучно пронзал пустоту… или висел неподвижно – это как посмотреть. Движение относительно, в космосе при желании всегда можно найти что-то движущееся параллельно и с той же скоростью, пусть и в сотнях световых лет… Так, ещё раз: «Стоп». Платформа. Закреплённые на ней баллоны с газом, инструменты и расходники. Разгонные сопла, маневровые сопла (которые как бы не должны понадобиться), посадочный ракетный двигатель и в центре всей этой конструкции – упрятанный в кожух массивный диск гироскопа ориентации, полусогнувшие опоры мехны. Флоя напротив меня, по краям платформы так же уцепились за подготовленные рукоятки и упоры для ног дети: центровка нашего, с позволения сказать, транспортного средства – это отдельная песня. А внешне, ей-богу, напоминает какой-то глупый аттракцион типа карусели – обожал их в детстве, возможно, потому, что родители водить меня на них терпеть не могли… Когда я и мехна мастрячили эту странно выглядящую, особенно теперь, с пассажирами и «обвесом», штуковину, у меня она вызывала ассоциации скорее с трёхмерной паутиной – тонкая ажурная одноразовая конструкция, легко деформирующаяся в случае столкновения с планетоидом и гасящая этим излишек инерции. Так сминаются машины на Земле, поглощая опасную для пассажиров и водителя энергию при столкновении. Опыт моей старшей коллеги совершенно бесценен – тысячи и тысячи мелочей, которые нельзя узнать иначе, чем из личного опыта. Если бы Флоя изначально отказалась проводить все операции вместе со мной и детьми, мы даже до посадки на свою первую цель не дожили бы. А по отдельности каждая «хитрость» выглядит так просто… Чёрт, эта минута кончится хоть когда-нибудь или так и будет тянуться вечно?! Ещё десять секунд… Достаточно ли я согнул колени? А Вася с Егором? Пластин гравипар тут не предусмотрено, ложементы с амортизацией на платформе-паутине тоже. С другой стороны, перегрузка будет короткая и плёвая… при старте. А вот при посадке… Всё, время! Ну наконец-то! Перегрузка действительно вышла слабая – для запуска с обшивки нашего космического кораблика использовались запасы газа из больших баллонов с инертом, настоящее ракетное пламя с астероида при удаче уже можно засечь в камеру-телескоп. Другое дело, когда мы будем над самой поверхностью… На самом деле мы подобрались к своей цели почти в упор, и буксир пройдёт ещё вдвоеближе – одновременно с нашим приземлением он окажется на минимальном расстоянии от гигантского булыжника. Нам всего-то и нужно, что преодолеть это мизерное по космическим меркам расстояние, обеспечив себе небольшую скорость вбок. А вот со скоростью вперёд ещё предстоит что-то сделать перед самым касанием поверхности «небесного камня». Гм, «что-то». «Приятно щекочущая нервы неопределённость»… Тьфу. Фигуральное, разумеется – плеваться в невесомости внутри шлема – ещё более идиотская затея, чем участие в любительском десантировании. Разве что там, внизу, нас тоже ждут далеко не профессиональные военные… А лучше не ждали бы вовсе. Разгон закончился как-то внезапно: дабы не оставлять за собой большое облако чуть менее пустой пустоты и для снижения нагрузки на конструкцию и экипаж, инерт через сопла выпускался около пяти минут. Как только активная часть траектории закончилась, ожил гироскоп, платформу плавно потянуло вбок (на самом деле просто развернуло), и отделившийся баллон, плюнув остатками давления, ушёл в самостоятельный полёт. Ещё поворот – ещё баллон, одновременно избавиться от лишнего веса и финальная коррекция курса. Ещё движение, теперь уже не только в сторону, но и «через голову»: теперь наша «карета» смотрит посадочным двигателем вниз. Всё, с этого момента полная невесомость до конца движения. Мы все синхронно повернули голову в ту сторону, где должен был остаться наш буксир… и, разумеется, ничего не увидели, кроме виртуальной метки в дополненной реальности, рассчитанной терминалами. Если мы всё-таки промахнёмся, точность этого расчёта определит нашу жизнь или смерть: придётся управлять автопилотом корабля удалённо, передавая и принимая телеметрию лазерным лучом… – Немного не так я себе представляла становление космическим пиратом, когда мечтала об этом, – внезапно выдала Василиса, заставив меня натурально дёрнуться. Ну, космос, тишина, смертельно опасное испытание, страх и депрессия от вынужденного бездействия… и беззаботный голос десятилетней девочки! Хороший такой контраст, круче, чем неожиданно пошедшая ледяная вода во время принятия душа. Я недоумённо моргнул и покрутил головой: вроде ничего не изменилось вокруг. Почему тогда я чувствую себя совсем по-другому? – Балда! – немедленно откликнулся Егор. Судя по некоторым ноткам в голосе сына, он тоже был рад поговорить вместо того, чтобы в тишине ощущать себя ничтожной величиной на фоне мироздания. – Мы не пираты, мы диверсанты. – А что, есть разница? – удивилась Лисса. – Пираты захватывают добычу, в том числе и на космических базах. И мы тоже. На астероиде космическая база. И мы её возьмем на аб-бордаж! – Точно балда, – фыркнул парень. – Абордаж – это когда космический корабль выходит из прыжка очень близко к противнику, в ходе обстрела лишает хода и подавляет системы внешней непосредственной обороны, и только потом десант. А когда сначала незаметный десант, застающий врасплох, – это диверсия. И мы – диверсанты. – То есть пираты никогда-никогда не пользуются диверсиями? – скептически возразила брату задетая пренебрежительным тоном Вася. – Тогда у меня для тебя привет от Джона Сильвера! – Пользуются, – вынужден был согласиться под давлением аргумента Гор. – Но редко. И это всё равно не абордаж. И пираты так поступают очень редко. – Десант и захват – это абордаж. – Десант и захват – это десант и захват. Скрытый десант и проникновение перед захватом называется диверсия. – Ты только что сам это придумал, – категорично заявила Василиса, наверняка комично надувшись. Связь между нами обеспечивали специально проложенные кабели, ещё одна «мелочь» от Флои: наша платформа вообще ничего не излучала, ещё сильнее уменьшая шансы обнаружения до успешного осуществления, как выяснилось, «диверсии». – Книги нужно читать, и ничего не придётся выдумывать, – покровительственно оповестил сестру брат. – Вообще-то о космосе я побольше тебя раз в десять прочла, несмотря на разницу в возрасте, – ядовито отозвалась девочка. – Это пока ты всякие картинки в Интернете смотрел и пони! – Ч-чего?! – Того! Или ты думал, я не знаю? Ха! – Я здешние книжки читал, – не отвечая на обвинение, упрямо возразил сын. – «Как стать пиратом для чайников», что ли? – Похоже, Васю уже понесло: обычно такие перепалки заканчивались взаимной обидой минут на десять, после чего дети внезапно забывали о произошедшем и продолжали общаться, как ни в чём не бывало. Хотя со стороны Лиссы трогать пони – это покушение на святое и тянет на целый час обиды. Как же, идеальное обвинение – весь из себя такой взрослый и брутальный Гор смотрел девчачий мультик! А вообще странно, чего это они так разошлись? По-моему, первая сцена за всё время во Вселенной-1. – Что, угадала? – «Боевой устав военно-космических сил[112] Федеративного Союза Систем». – Ха-ха! Что? Эм… Ты это серьёзно? – Василиса аж сбилась с «высокого слога». – Где взял? – Ена попросил найти. – Судя по тону, Гор сопроводил эти слова пожиманием плечами. – Прям боевой устав ВКС ФСС?! – Просто что-нибудь серьёзное о боевых действиях в космосе. – О. Разговор увял сам собой – сын, хоть и старался этого не показать, слегка обиделся на сестру. Флоя привычно молчала – просто так поболтать для неё до сих пор оставалось проблемой, а я… обтекал. И тренажёр-то я сделал (точнее, сделали мы, но по моей инициативе), и из бедной напарницы буквально выжал все соки, заставляя раз за разом проводить симуляции предстоящих операций, и распереживаться успел, и помучиться очередной невозможностью полностью контролировать свою судьбу и судьбу детей… и не додумался до очевидного! У меня, правда, есть отмазка – в армии я не служил… но головой-то думать надо! Не раз и не два слышал, что «устав пишется кровью». Да пусть и не устав, можно было попытаться разыскать нужную информацию вообще… Чёртова инерция мышления! Привык, что в земном Интернете реально вычитать всякую фигню, следуя которой можно только технику при ремонте гробить, от достоверных сведений может отличить только профессионал, и у меня даже мысли не возникло. Тем более что на корабле доступа к глобальной Сети нет… что Ену ничуть не помешало. – Егор, не скинешь книгу? – попросил я. – Кстати, ты молодец, отличная идея. Я вот не додумался. Всё равно ещё больше пяти часов полёта мне либо пялиться в пустоту «за бортом» (по факту – в трёх шагах в любую сторону), либо не менее тупо пережёвывать всё те же мысли и волноваться… Нет, это надо было себя до такого довести: забыть про книги! Пусть и не по военной тематике, наверняка человеческая цивилизация всё так же уверенно, как и «отсталая земная», гигабайтами производящая вполне текстовые инструкции и описания, не забыла и о художественном жанре… Да хоть беллетристика или документалистика: для понимания этого мира не менее полезно. – Правда? – Мне аж стало неудобно от прозвучавшего в голосе сына удивления. Хотя я и сам начал задумываться о том, что мои родители в принципе могут что-то знать и понимать хуже меня, только лет в четырнадцать… Не самое моё приятное открытие подросткового возраста. – Хорошо! Только… устав… он как бы… с комментариями. – И что? – не очень понял я. – С комментариями капитана. – Какого капитана? – Ну… нашего капитана. – Нашего? – Похоже, сегодня был явно не мой день: что мне пытается втолковать Егор, я понять никак не мог. – У нас вроде нет капитана. – Капитана «Панцирной рыбы», – наконец «родил» отпрыск. – И чт… Так. – До меня только теперь дошло, откуда были все эти заминки в диалоге. – Хочешь сказать, что Ен для тебя ломанул архив самой Кобры? – Н-ну… С того момента, как я оказался на должности техспека на корабле наёмников, в моей «дополненной реальности» прочно прописались многочисленные индикаторы, в реальном времени выводящие доступную статистику по ряду параметров, это отлично помогает вылавливать неисправности до того, как проблема всё-таки возникнет. Не когда сработают датчики, а на уровне: «Вот тут какие-то не такие показания, надо проверить». Уже пару раз такой подход себя оправдал. Вот и сейчас терминал шлема отметил резкий скачок трафика в нашей ну очень локальной сети на шесть персон, видно, самодеятельность подопечного и для Флои оказалась сюрпризом. Н-да, попросил – было бы интересно посмотреть за этим процессом, с учётом того, что самостоятельные дроиды Коалиции никогда ничего не говорят в ответ, а общаются примерно как сама мехна со мной на первых неделях на корабле – исключительно в режиме командной строки. Какая-то очередная заморочка с развитием личности для искусственного разума, как я понял, типа, стал разумным – говорить сможешь и сам, если захочешь, конечно… – Так даже лучше, – утешил я ребёнка, с чего-то решившего, что я буду сердиться. За что? Впрочем, ругать Ена вроде тоже не за что. – Руководитель такого уровня не может в таком документе поставить ничего не значащие пометки. Ты потому не рассказал о книге мне и сестре – думал, я буду ругать? – Н-ну… – И за что? – Чужое брать нехорошо… – как-то совсем по-детски ответил старшенький, потом подумал и добавил: – У своих. М-мать-перемать! И что я должен ему сейчас сказать? Что кто свои, а кто чужие – это такое условное понятие, зависящее от кучи факторов, и что только близкие родичи могут быть безусловно своими… Ага, и пример моих родителей и упомянутого в воспоминаниях мехна из лаборатории дяди Наты это прекрасно подтверждает. И вот как я сейчас должен объяснить двенадцатилетнему ребёнку, для которого есть только белое и чёрное, что сука-жизнь вся состоит из серых тонов разного оттенка? И при этом я не должен запутать нашего боевого псиона и его сестру, чтобы они не продолжали обдумывать всё это на момент высадки? Потому что нерешительность, задумчивость или медлительность в бою – синоним смерти. А, чёрт! – Верно, – мягко подтвердил я выводы Гора, в очередной раз думая, как мне повезло обзавестись клипсами ГБШ, мешавшими чтению моих эмоций. – А теперь скажи мне, кто нам «свои»? – Н-ну… – Сын задумался, но тут ему внезапно на помощь пришла сестра. – Ну ты совсем. Это же просто! Свои – это те, кто идёт вместе с тобой, даже если впереди ждёт опасность. Особенно если впереди опасность. Кого ты сейчас видишь вокруг? Вот так-то… Балда ты всё-таки. – Сама ты балда! – Да-да, продолжай так думать… хе! Я было открыл рот, чтобы прокомментировать слова дочери… и закрыл. Белое – и чёрное. Не ошибаются ли «умные» взрослые, начиная отвечать на простой вопрос фразой: «Видишь ли, тут всё сложно…»? А ведь я так и хотел начать свой спич о «своих». Н-да. Ну и ладно. Мне, правда, заранее страшно, в каких моральных монстров вырастут мои дети… Но лучше живые монстры, считающие своего отца однозначно своим, а всех посторонних – чужими, чем мёртвые моралисты. Интересно, что о нашем диалоге подумала как всегда промолчавшая Флоя? Сколько всего она от нас успела наслушаться на борту буксира, да и до того!.. Может, нужно как-то попробовать объяснить человеку, так много сделавшему для моих детей и для меня лично (хотя и по не до конца понятным причинам), что она как никто другой сейчас может претендовать для нас на понятие «близкие»? Три недели проживания бок о бок практически в одном помещении поставили окончательную точку в этом вопросе… Да, так тоже бывает. Ладно, это не горит… и по душам я постараюсь пообщаться без кое-чьих слишком юных и любопытных ушей. А пока есть чем заняться: почитаю этот самый «устав с комментариями». Думаю, пяти часов мне как раз хватит.14
Вы знаете, как чувствует себя пуля снайпера, пока летит к мишени? А я знаю. Сначала бездна бескрайнего ожидания, а потом краткий миг, за который впереди появляется едва различимая мишень, ещё через миг она уже заслоняет от тебя половину мира, ну а там – как повезёт. Обычно полёт пули на этом и заканчивается – смятому куску металла не стать стремительной бескрылой смертью второй раз. Впрочем, наша десантная платформа – это всё-таки не пуля. Разглядеть огромный кусок камня заранее удалось только из-за нашей хитрой, тщательно просчитанной Флоей траектории – мы приближались к цели со стороны противоположной от звезды системы, при этом находясь в тени от самого астероида. Этакое затмение в миниатюре и длительностью буквально в три десятка секунд. Кстати, смотреть на него приходилось через решётчатый «пол» нашего одноразового спейс-транспорта. Расстояние стремительно таяло, терминал в шлеме даже не успел засечь источник паразитного радиоизлучения работающего с базы шахтёров радара. Разумеется, шанс нащупать нас сканирующим лучом у гражданского причального комплекса, слегка модифицированного местными «землеройками», отсутствовал – не тот размер, материалы и скорость. Собственно, он не засёк бы приближение и с меньшей скоростью, но бережёного, как известно, сам Бог бережёт. Медленно увеличивающийся в диаметре крохотный щербатый диск небесного тела вдруг утратил красивую подсветку «затмения» и буквально в пару секунд раздался во все стороны, превращаясь в тёмную, смутно-неровную равнину, обрезанную слишком близким горизонтом. Несмотря на то что я был готов, многократная перегрузка навалилась внезапно. Да такая, что, не будь перчатки прилеплены к рукоятям, моё тело, вопреки сопротивлению стремящихся превратиться под собственной тяжестью в кисель мышц, упёрлось бы задницей в «пол». В глазах потемнело, дыхание спёрло… и в этот момент всё кончилось. – Получилось… – Вот удивительно, это сказал кто-то из детей, но я из-за шума в ушах даже не смог разобрать голос. Голова отказывалась соображать, сердце заходилось, я даже не сразу вспомнил, что нужно отдать компьютеру команду отцепить неткань перчаток от рукоятей… И только потом сообразил, что произошло. Ракетный двигатель так и не включился – не понадобился: Гор и Лисса справились с торможением самостоятельно, остановив платформу псионикой, «уперевшись» своими силами в приближающуюся поверхность планетоида. Никакой демаскирующей вспышки, никакого удара, который могут засечь сейсмодатчики (если они здесь есть), – Флоя, благодаря своему кластеру держащая запуск тормозного двигателя на контроле в реальном времени, так и не нажала на газ. Скрытное – по-настоящему скрытное! – проникновение состоялось. Пока я пришёл в себя, пока разобрался с путающимися конечностями, пока сделал несколько шагов к Егору, всё ещё не очухавшемуся до конца после запредельного усилия, мехны уже успели не просто убраться с платформы, но и с концами кануть в ночи – звёздного света едва хватало, чтобы терминал различал и подрисовывал самые крупные детали рельефа, всё остальное тонуло в густых тенях[113]. Местом посадки мы выбрали крупный кратер с плоским дном – или не кратер, хрен знает, как называется такая топологическая единица. В обычном режиме скафандры подсвечивали бы себе окружающее пространство маломощными импульсами излучения в разных диапазонах, превращая его в чётко видимую и даже цветную картинку, эра нашлемных фонарей здесь закончилась давным-давно. Но сейчас не работало всё, что излучало, потому создавалось впечатление, что платформа подо мной освещена на манер маяка. Зрелище не самое приятное для и так натянутых до предела нервов: чем больше я отходил от перегрузки, тем сильнее мне казалось, что наша конструкция притягивает взгляды из окружающей непроглядной и беззвучной тьмы и её никак нельзя не заметить, хотя умом и понимал, что на самом деле это просто цифровая иллюзия: терминал просто помнил, где что находится, и давал возможность ориентироваться. Но всё равно хотелось убраться отсюда как можно скорее. Двигаться оказалось неожиданно трудно: всего три шага – а я дважды чуть не упал, и только потому, что тяготения как такового не было. И точно улетел бы в космос, если бы умные алгоритмы брони не запрещали оторвать одну ногу от решётки платформы, пока другая свободна. – Егор, ты как? – Только дойдя до сына по внезапно ставшей такой неудобной площадке и положив руку ему на плечо, я осознал, что проделал двигательный подвиг зря: окликнуть ребёнка можно было и со своего места. – Знаешь, пап, хорошо, – довольно бодрым голосом сообщил сын. – Сначала было далеко, затем мы упёрлись, и словно резина под руками прогибалась. А потом вдруг всё получилось. – Я рад, – осторожно ответил я. Надеюсь, это не бред или глюки? А то будет совсем плохо. Это торможение псионикой с самого начала, как идея, мне не нравилось, но дети меня переубедили: чем позже обнаружат, тем лучше. И вот теперь… – Они нашли вход. – Что? – Я повернулся к дочери, машинально отметив, что шатает меня уже гораздо меньше. – Они нашли вход. Пак и Флоя, – отрешённым голосом повторила Лисса. – Сдвигают крышку люка у отвала для шлака. – Значит, датчики и сеть уже вскрыли, – обрадовался Егор. – А люди? – Никого. – Тогда пошли. – О’кей. – Дочка разжала руки и крутанулась на пятке. Её брат точно так же спокойно и буднично сделал шаг в сторону. Я чётко видел это только потому, что бронекостюмы обменивались телеметрией по кабелям: бойцам полицейского спецназа жизненно важно знать, кто из боевой группы где находится. Но стоит отойти от платформы, кабели разъединятся и… – А я?! Честно, я собирался сказать: «А вы ничего не забыли?» или что-то в этом роде, имея в виду, кстати, не себя, а нагруженный на одноразовый посадочный модуль инструмент, но «вопль души» вырвался сам собой. А в следующее мгновение я почувствовал, что лечу… Точнее, как бы это сказать, меня летят. Последнее, что я увидел перед тем, как натянувшийся дата-кабель отцепился от неткани скафандра, это две детские фигурки в такой же, как у меня, броне, невысоко воспарившие над поверхностью небесного камня. И без всяких внешних эффектов понёсшиеся к краю низменности. Кабель отсоединился – и пала тьма.15
Внимание! Получен кодированный оптический сигнал. Распознан одноразовый код внешнего управления с ограниченным интервалом срока действия… Идентификация пройдена! Внимание! Беспроводной интерфейс связи активирован. Внимание! Синхронизация данных… получена актуальная конфигурация. Применение: Активные сенсорные системы… Активация выполнена. Загрузка актуальных данных………… Выполнено.Я прозрел и почувствовал твердь под ногами одновременно. И честно сказать, моим первым желанием стало протереть глаза. Тьмы космоса над головой больше не было! Со всех сторон пространство ограничивали серые каменные стены, в одной из которых темнело отверстие тоннеля, а в другой закрывала выход крышка люка размером с гаражные ворота. В объёме частично рукотворной пещеры расползалась потревоженная пыль – от места моего приземления, из-под конечностей мехнов, из-под ног Флои и больше всего от створки, видимо, её только что резко закрыли. А вот дети обнаружились висящими невысоко над полом вместе с причудливо зависшими вокруг кофрами с инструментом и расходными материалами.
Позиционирование… Выполнено. Местонахождение: накопительная треш-камера астероидной добывающей базы (типовой проект 7/Бис-БАД254.474).
– …Мы почувствовали, что ты закончила, тётя Флоя, и собираешься послать за нами Ена. Так было быстрее. – Вася говорила таким спокойным и обыденным тоном, что я, читая водопад системных сообщений, даже не сразу понял, о чём она. – …Потому что мы много с тобой общались и научились понимать. Не так хорошо, как папу, разумеется, но достаточно.
Обновление статуса местонахождения: неизвестное помещение-1/бывшая накопительная треш-камера (настоящий функционал неизвестен) астероидной базы (нелицензированное изменение конфигурации типового проекта).
Последнее системное сообщение подействовало как стакан холодной воды, выплеснутый в лицо. Бригада дебила, решившего, что лучше нет способа разбудить прикорнувшего в тенёчке инженера, и подарившего это дивное воспоминание, как эталон для сравнения, до конца подряда на объекте принимала исключительно холодный душ – технический водонагреватель «почему-то» взял и сломался. Н-да… Я помотал головой, разгоняя остатки одури, доставшейся мне как постэффект перегрузки, и огляделся, осмысливая произошедшее. Мехна обнаружила и обезвредила датчики, установленные на нашей стороне небесного тела, потом нашла вход в технический тоннель астробазы. Дети это почувствовали: Флоя, в отличие от меня, до сих пор опасающегося выставлять напоказ эмоции, не закрывалась от псионики. Решение, принятое и быстро реализованное Гором и Лиссой, было, как минимум, спорным: по плану мы должны были дождаться Ена или Пака с отмашкой либо кодового сигнала маломощным лазером. Но всё вышло даже лучше. Наверное. В любом случае для разбора полётов пока не время и не место, это раз, и два – прямо сейчас у нас есть гораздо более важная проблема. Добывающие шахты, как ни странно это звучит для меня-землянина, строятся по типовым проектам. Проекты разрабатывают производители типовых комплектов шахтёрского оборудования, владельцам даже не нужно особо «понимать в геологии», чтобы воспользоваться приобретённым, техника почти всё сделает сама. Разумеется, ресурсы обычно распределены неравномерно, и оттого, собственно, выработка может иметь весьма вариабельную конфигурацию, но есть так называемые основные помещения, которые имеют строго определённую функцию и понятным образом связаны с остальными. Треш-накопитель – одно из таких: зона накопления отходов в виде пыли и мелкодисперсных частиц, что-то вроде контейнера для пылесоса. Даже не токсичная и химически безопасная пыль в невесомости может стать огромной проблемой, особенно если её много, поэтому шахты продувают разреженным газом до заполнения камеры, а потом чистят за один раз (для экономии). Пыль улетает в космос, преодолев сверхслабое притяжение небесного камня. Всем хорошо, а особенно диверсантам: готовый чёрный ход. И вот этот чёрный ход меня сейчас очень напрягал. От оборудования, обеспечивающего реабсорбцию циркуляционного газа, не осталось и следа, но это вполне объяснимо – увезли использовать в другом месте после окончания собственно ресурсодобычи. Даже датчики сняли: давления, объёма и визуального контроля, вместе с ретранслятором, что плохо (мы отсюда хотели проникнуть в их сеть), но тоже более-менее укладывается в образ учитывающих всё до копейки независимых трудяг. И содержимое помещения мне не нравилось категорически: какие-то сильно повреждённые элементы несущих конструкций (или механизмов?), скреплённые без всякого смысла в нештатных местах, фигурные обрезки неопластика, неткань лоскутами и свёртками разного размера… И на всём этом наслоения пыли без всяких следов. Помойка. Или всё-таки склад? Хотя первое совершенно не укладывается у меня в голове: закрытая, как ни крути, экосистема базы требует везти сюда, тратя дорогое топливо и ресурс двигателей, практически всё, а неопластики, неткани и металл отлично могут быть использованы повторно. Запас к переработке? Тогда откуда столько уже успевшей улечься пыли, способной при микрогравитации оседать месяцами, и где следы? Даже от маневровых двигателей они остались бы… – В упаковке – биогенная органика. – Пока я крутил головой и думал, дроиды не то самостоятельно, не то по команде опекунши начали проверять то ли мусор, то ли всё-таки запас хранимых материалов на полу. Сейчас отделённые закрытыми гермоворотами от возможного искусственного спутника или спутников, оглядывающих астероид сверху и подающих сигнал тревоги только в случае обнаружения опасности, роботы задействовали все свои возможности, и результат не заставил себя ждать. Озвучила его мехна: – Это человеческие останки. Вид зала внезапно изменился для меня до неузнаваемости, не поменявшись при этом ни на йоту: сварные конструкции, куски мусора? Или повторяющие один и тот же несложный пространственный символ памятники и ритуальные предметы, грубовато сделанные вручную и в разных пропорциях, как кресты на могилах христиан? Кладбище. Стоп, кладбище?! – Флоя… – Стараясь говорить спокойно, я новым взглядом оглядел помещение. – Останки скольких человек здесь? Можно приблизительно. Мог бы и сам сосчитать, но тратить время и выяснять, как задать терминалу шлема поиск по заданным параметрам, я не стал. – Примерно ста восьми. На радиоканале я услышал, как кто-то из детей громко сглотнул. – На астероидной базе, где не должно было быть одновременно более шести-семи человек, даже пока добыча ещё шла, этот факт просто вопиёт… о том, что нас снабдили неполными сведениями в лучшем случае. – Вывод подтверждаю, – без эмоций ответила девушка. – Трындец. – Зато у Василисы эмоций в голосе было хоть отбавляй. – И что теперь? Хороший, мать его, вопрос!
16
Юнит 11045687ТХС-1 «Пак»: пассивное широкополосное сканирование: Активные сенсоры… Не обнаружены. Беспроводные сети… Не обнаружены. Линии энергопитания… Не обнаружены. Источники электромагнитного излучения… Не обнаружены.Я поморщился, покосился на зависшую посреди пещеры-кладбища Василису – учитывая место, её поза с раскинутыми в стороны руками вызывала у меня ассоциации с каким-нибудь идиотским земным кино о мистике – и отстегнул с креплений на бедре «дырокол». Изначально предполагалось, что пользоваться оружием на этой миссии мне и детям не придётся – трудно конкурировать с роботами, имеющими искусственный интеллект и боевой опыт, да и глупо – каждому своё. На случай форс-мажоров каждый комплект спецполицейской брони был оснащён этой штатной (для техспеков) единицей вооружения, являющейся аргументом даже против танка или лёгкого космического корабля вроде буксира. Но только не против толпы людей! Проклятье! – Я чувствую людей… Более десяти человек… Далеко… Не движутся… И они о нас не знают, – внезапно выдала дочь и пошевелилась, протягивая руку, указывая направление. Собственно, это я на дочкин вопрос «что делать?» попросил её описать, что она чувствует, внутренне уже ожидая, что местные шахтёры (или кто они там) бегут к нам со всех ног, желая горячо поприветствовать. Но, похоже, обошлось. – Примерно полтора километра – вон туда, километр – вон туда, и ещё что-то есть вон там. – Что-то? – машинально переспросил я, выдыхая. Пак, до того осторожно всунувший манипулятор с антеннами и сенсорами в тоннель, после слов девочки немедленно нырнул в темноту прохода целиком. – Подожди, километр? Ты же больше чем до полусотни метров никогда не… – А теперь чувствую, – неожиданно резко отрезала младшенькая и тут же совсем другим тоном извинилась: – Прости, пап! Не знаю, что на меня нашло… – Нервы, я тоже на взводе. – Я проводил взглядом Ена, прекратившего возиться с биогенной органикой и красивым пируэтом запрыгнувшего на «потолок», чтобы вслед за «братом» вбежать в проход, ведущий в глубины астероида. – Флоя, у нас новый план? – Люди – сеть – подключение. И корректировка согласно полученным данным. Одновременно со словами девушки мне «упала» трёхмерная проекция астероида, где напарница уже успела отметить приблизительные зоны расположения ближайшего противника. Это она по махам руками Василисы отследила, что ли? Хотя других способов незаметно просветить через километр камня в природе, кажется, нет… Ранее на проекции отражались основные коммуникации шахты проекта 7-бис, но сейчас они были лишь слегка намечены полупрозрачными линиями, и не зря. Ен и Пак уже обнаружили кучу левых отнорков, ничем не закрытых, и пару глухих люков. Чтобы не пропустить рабочий сенсор или ещё что, столь же интересное, мехнам приходилось практически ползти, опять отключив активную часть сканеров. Увеличив изображение, выстраиваемое терминалом, я с трудом удержался от восхищённого присвиста: уж не знаю, использовали ли создатели средних киберплатформ бионику[114], или это самостоятельное открытие, только роботы сейчас до удивления напоминали муравьёв, исследующих чужой муравейник: двигались по спирали, переходя с пола на стену, потолок и далее опять на стену и пол, буквально ощупывая передними манипуляторами дорогу! – Похоже, это надолго… – Сын явно оценил соотношение кусочка разведанной территории с объёмом небесного камня. – А нас не обнаружат? Площадка так и осталась на поверхности… – Шахтёры… гм, шахтёры выбрали этот астероид под свою базу ещё и потому, что он вращается не в плоскости эклиптики: причальные конструкции и все главные наземные части всегда на солнечной стороне. Удобно и минимизирует манёвры. Так что, раз нас проморгали при приземлении, можно не волноваться о времени. – В отличие от Гора, я не расслаблялся. Может, и зря изображаю из себя ковбоя, но оружие в руках давало мне совершенно необоснованную уверенность в себе… Особенно будучи направленным на единственный выход. – Если действительно проморгали… Но похоже, всё так и есть. – А почему нельзя было подключиться к сети базы через датчики на поверхности? – Похоже, у отпрыска накопились вопросы, и он решил их задать, пока ничего не происходит. – Это сигналки, – раньше меня ответила мехна. – Активируются только по обнаруженному событию и дают сигнал. Дешёвка. – Ясно, – вздохнул сын и опустился на пол, присаживаясь на один из «крестов». Дроиды наткнулись на преграду – ещё один щит, в этот раз перекрывавший бывший штрек треш-сброса, и, чуть помедлив, вернулись к ближайшему обнаруженному проходу. – А… – ПАК, ЗАМРИ! НАЗАД! Как я не выстрелил в зев прохода, ума не приложу. Вторым бессознательным желанием было броситься к дочери – человек, а особенно ребёнок в нежном возрасте, просто не может так кричать! Однако Егор успел первым: вскочив, он быстро притянул к себе сестру и обнял. – Что там?! – не сдержавшись, заорал я, только немногим хуже… Правда, услышав свой собственный вопль, опомнился и повторил уже более нормальным голосом: – Что… что случилось, Вася? – Н-не знаю… – Я явственно расслышала клацанье зубов. – Опасность… Я почувствовала… Там что-то… что-то! – Кто-то? – Я припомнил особенности восприятия псиоников, результаты сканирования людей и предположил раньше, чем успел подумать нормально: – Животное? Растение? Ага. В темноте и в вакууме… кажется, «Звёздные войны» не проходят для человеческого мозга даром. – Н-нет… не живое… Оно… просто событие… триггер. – А? – Последнее слово меня добило. – Что? – Ловушка, пап, – неожиданно пришёл на помощь младшей сестре брат. – Там – ловушка.
17
– Растяжка, – уверенно классифицировал постепенно обрастающий всё новыми деталями результат сверхосторожного сканирования Егор. – Задеть хоть одну нить из этой паутины – и будет взрыв. Надо сказать, что паутина была так себе и ставилась явно на того, кто идёт по одной из поверхностей коридора, да и то, зная о ловушке, её легко обойти. А вот не зная… – Ни одного цифрового компонента. – От этого факта Флоя явно испытывала сложные и неоднозначные эмоции. – Нет никакой системы сигнализации о срабатывании. Поражающие элементы сконфигурированы из того же материала, что и стены тоннеля. Боевой скафандр защитит владельца достаточно, чтобы тот не получил критические травмы. При прохождении через тоннель отряда пострадает только тот, кто непосредственно инициирует подрыв, при этом остальные такие ловушки потеряют свою эффективность, как элемент неожиданности. Это если идёт диверсия, при обычном штурме растяжку обнаружили бы заранее… Я просто не понимаю! – Вау! – выразила мои и свои с братом чувства Вася: последняя фраза мехны была высказана с нормальными человеческими интонациями, а не спокойным, чуть окрашенным в лучшем случае оттенками эмоций голосом, к которому я и дети уже совершенно привыкли. – Сейсмодатчики? – предположил я не столько ради установления истины, сколько из желания помочь напарнице, как это говорят, «склеить разорванный шаблон». – Избыточное переусложнение системы и ненадёжно – без газовой среды колебания выйдут очень слабыми… – с лёгкой ноткой неуверенности, но гораздо спокойнее ответила девушка. Вот уж не думал, что нелогичность человеческого поведения может настолько выбить её из колеи… Хм, нелогичность? – Вася, теперь, когда ты нашла эту ловушку, может, сможешь почувствовать такие же, не дожидаясь, пока кто-нибудь на них почти наступит? – повернулся я к дочери, уже отстранившейся от брата – миг слабости прошёл, а после выступления моей старшей напарницы мелкая и думать уже забыла про испытанные ощущения. Ребёнок… – Попробую, пап. – Василиса опять взлетела над условным полом зала-кладбища и раскинула руки. – Я… Что-то есть… Четыре… Нет, пять – там, там, там, там и вон там. – Ага. – Предположение, что ловушки могут закрывать только «верный» проход, развалилось: оперативно появившиеся на проекции астероида направления на обнаруженные растяжки лучами расходились от нашего местопребывания во все стороны. – Могу ошибаться, но, скорее всего, это против вторжения не извне, а против своих же. Защита кладбища от одиночек. – Зачем? – Наверняка под шлемом у моего сына были сейчас круглые от удивления глаза. – Чего здесь охранять, да ещё так?! – Религия. Секта, – развёл я руками и вдруг понял, что машинально произнёс эти слова на русском. – Эм… вера? Кроме «веры», я на дереше, сколько ни напрягал память, вспомнить нужное слово не мог. Кажется, мой донор памяти вообще не сталкивался с вопросами религии! Вот так так! – Мы поняли, папа, – успокоила меня Лисса. – Русский мы ещё не забыли. – Зато Флоя не поняла. Я сдался и обратился к мехне: – Как будет на дереше называться вера в существо, которое всегда наблюдает за тобой и делает это сверхъестественным образом, причём способно вмешаться в твою жизнь, нарушая принцип сохранения энергии и причинности? – Серьёзное заболевание психики в терминальной стадии. – Кажется, своим вопросом я шокировал собеседницу сильнее, чем растяжки фактом своего наличия на этом астероиде. – Да нет же, это связано с традиционными мировоззрениями и культурой… эм, дозвёздной эры, наверное. Флоя несколько секунд молчала и, когда я уже решил, что сейчас она захочет проверить на психические заболевания меня, наконец произнесла нужное слово. – Религия. Донаучный способ объяснить необъяснимые события и побороть страх смерти, – продекламировала мехна, попутно скидывая мне копию статьи. Ничего себе, это у неё в памяти кластера не только целевой архив информации хранится, но и обобщённая база знаний, типа энциклопедии? Чего-то мне тоже резко захотелось такой имплант! – Думаешь, пап… – с сомнением протянула дочь, тоже получившая файл, и приподняла псионикой одну из грубых самодельных конструкций. – Тут ничего похожего на эти загогулины нет. – Сектанты могли и что-нибудь новенькое придумать. – А вот Гору версия явно понравилась. – О, тут написано, что закат религий начался после того, как фактическое медицинское продление активной жизни стало доступной для широких масс населения услугой. Круто, официально старейшему человеку в Ареале сейчас пятьсот сорок шесть лет! – Круто-круто. И каким образом растяжки связаны с кладбищем? – Василиса по-прежнему была полна скепсиса. – Таким, что эта версия всё объясняет: и полный демонтаж всех приборов в бывших выработках, и примитивные ловушки, и место, где собраны останки погибших. – На самом деле я скорее чувствовал свою правоту, чем видел: кусочки головоломки по-прежнему не складывались до конца, но, чёрт возьми, только так они складывались как-то вообще. – Возможно, эти тоннели… что-то вроде монастыря. – Зачем это вообще нужно, если во всём остальном мире никто ни во что не верит, пап? – Дочь я не убедил. – А зачем секты были нужны на Зем… дома? – Людей туда заманивали и получали над ними контроль… – Оп-па. – Пап, ты гений! – Просто немного логики… И я могу быть не прав. – Боюсь, моя улыбка под шлемом не была, что называется, скромной. На мнение других людей о себе мне как-то плевать, но вот отпрыски… Так-то! Папка может! – Вынуждена признать, я не смогла проследить ход мысли. – И мехну это явно расстроило. – Какой практический вывод можно сделать из догадки Миша? – Религия же. Как в древности! – Сын влез раньше меня и принялся объяснять, энергично помогая себе жестами. – Если папа прав и здесь монастырь, то сети и сенсоров нет специально… – …и есть они только вокруг строений и складов локального космопорта, – добавила Василиса. – Можно не тратить несколько суток на разведку на ощупь. – Понятно, – без выражения ответила мехна, и через секунду Пак и Ен, успевшие обезвредить растяжку, задействовав свои сенсорные системы на максимум, на полной скорости устремились по проходу в глубь бывшей шахты. – Всё хорошо, а если я не прав? – спросил я, слегка опешив от скорости воплощения моих догадок в указания к действию. – Приемлемый риск, – отчётливо пожала плечами Флоя и внезапно потеплевшим тоном добавила: – Кроме того… я тебе верю. Секунды через три я догадался закрыть рот, но что сказать на такое признание, так и не нашёлся.18
Небесное тело, имеющее пять километров в поперечнике, – это огромный объём и пространство для творчества, если ресурс горнопроходческой техники не жаль. Двинутым сектантам, похоже, было не совсем до иллюминатора, сколько именно денег уйдёт на строительство, так что, собственно, лабиринт, пробитый вокруг бывшего пылевого тоннеля, оказался не таким уж большим. Штреки, где на заре освоения астероида шла добыча чего-то полезного, не отличались по форме и размерам от вырытых по иным мотивам, а уж изгибались и ветвились ещё покруче, следуя за расположением нужных веществ в камне, но в их взаимном расположении уже прослеживалась заранее известная логика базового проекта. Потому для Пака и Ена не стало проблемой уже быстро и целенаправленно достичь одной из зон, где Вася засекла людей. Достичь и… – Что, серьёзно? – Я разглядывал то передаваемые роботами изображения, то объёмную проекцию обследованного пространства. Собственно, ничего особо интересного в голых каменных стенах не имелось, кроме единственной, грубо сваренной из металла гермодвери, врезанной в одну из стен. Створка почти квадратной формы несла по центру штурвал механизма запирания, над которым был намалёван краской уже знакомый по «памятникам» пещеры-кладбища символ. – Ну ладно, я понимаю, что у них собственный источник энергии и замкнутый цикл обмена атмосферы. Но отсутствие связи? – Папа, ты же сам сказал: монастырь. Это тогда типа келья. Ну, отрешение от мира, постижение дзена… поститься и молиться, – беззаботно откликнулась Вася, без всяких проблем удерживаясь рядом со мной. Коридоры, пробитые в толще камня, оказались достаточно большими, широкими и более-менее прямыми, позволяя перемещаться не пешком, а отталкиваясь от стен как на кораблях, не рискуя при этом по пути собрать головой и плечами все выступы, трубы и кабель-каналы. Флоя двигалась очень чисто – у неё проблем ни с опытом, ни с координацией не было, детки отчаянно читерили, вообще не касаясь поверхностей, а мне приходилось потихоньку тратить маневровый газ. Ну, хоть обвесом для движения в нулевой гравитации научился приемлемо пользоваться, и то хорошо. – Обычно сектанты своих адептов стремятся контролировать, – сформулировал я наконец то, что не давало мне покоя. – Этих не нужно контролировать, – как-то очень по-взрослому хмыкнула Василиса. – Думаешь? – Чувствую. Смирение, покорность и совершенный покой… Они на стадо овец в загоне похожи. – Они? – Они. Около десяти человек – отсюда я уже могу различить… без деталей. Чувства тусклые, но здесь, в космосе, такой низкий пси-фон…[115] Нет, положительно, меня иногда очень умиляют мои дети. – Коровник! – авторитетно припечатал Егор. Разумеется, на русском, и настолько уверенно, будто он эти самые коровники ещё на Земле излазил вдоль и поперёк и каждой корове, извините, под хвост заглянул. – Можем спокойно входить. – Там преимущественно женщины и несколько детей, – добавила более чуткая и чувствительная Василиса. – Они все… ну, тихие. Неяркие такие. – Возможно, тогда их ценность как «языков» не такая уж и большая? – скорее в пустоту, чем у детей, спросил я. – Не попробуешь – не узнаешь, – рассудительно ответствовал сын. На это у меня аргументов не нашлось. После кладбища, после всех этих пустых тоннелей отчаянно не хотелось лезть к расположенному у солнечной поверхности астероида центру управления бывшей шахтой и складам с нужными нам ресурсами – с фанатиков могло статься просто заминировать всю инфраструктуру и в случае атаки подорвать. В теории мои маленькие псионики должны были бы почувствовать закладку… может быть. Как я уже понял из их сбивчивых объяснений, чем примитивнее логическая система, тем проще сделать нужный прогноз. Что-то связанное с величиной вероятности происхождения события, как бы невероятно этот факт ни звучал. Например, учебные атаки Пака и Ена мои отпрыски предсказать даже за мгновение в принципе не могли – отсутствовали эмоции, выдающие намерение, и искусственный интеллект руководствовался слишком сложной, многокомпонентной мотивацией. С другой стороны, псионика роботам доставляла такую же массу проблем: не сопровождающееся внешним эффектом воздействие, внезапное и возможное с любой стороны, а не только в направлении к применяющему, – что может быть хуже для анализа? Псионика… Натурально магия какая-то, несмотря на то что Ната говорила на записи прямо обратное. По крайней мере, на первый взгляд возможности моих детей кажутся просто чудом, волшебством, особенно если вспомнить о пси-лечении, из-за которого я ни разу ещё не обратился к медикам за время пребывания во Вселенной-1. Дети латали мой организм зачастую быстрее, чем я сам успевал заметить проблему, как тогда, после боя с бандитами в рабочем объёме мостового крана[116], а я даже своего излечения не заметил. Здорово! Но… Собственно, слова жены и уже въевшееся хуже мании преследования у иного маньяка постоянное ожидание подвоха мешают расслабиться и простопользоваться преимуществом наличия собственных одарённых, причём не только в медицине. Есть у меня некоторые подозрения, что подобное самолечение может выйти боком – в анатомии и физиологии Гор и Лисса разбираются весьма посредственно. Впрочем, эта проблема – меньшая из всех. Обучение. Ната хотела привезти детей к родственникам для полноценного обучения, невозможного в условиях нашей родной планеты. Имелись ли в виду только свойства континуума Вселенной-4? Дети отлично прогрессируют, занимаясь самостоятельно и интуитивно находя новые способы стать сильнее. Достаточно ли этого? Ведь недаром псиоников нет ни у кого, кроме Империи. Или важно только начальное образование, так сказать, инициация? Одни вопросы. И главное, никакой возможности достать ответы здесь, на краю освоенного ареала обитания местного человечества. Но соваться поближе к центру цивилизации без денег и, главное, без хоть какой-нибудь предварительно полученной информации подобно самоубийству: на записи, переданной мне Флоей, чётко видно, что супругу мою нашли случайно, но искать собирались. Также был упомянут её дядя. Могли ли владельцы лаборатории под Центром дальней связи узнать, что у зачем-то нужной им (не то чтобы сильно, но всё-таки) женщины родились одарённые дети? Надо признать – могли. Не потому ли Ната в последнем усилии постаралась пробиться к центру подземного комплекса и как можно сильнее повредить стартовую площадку для капсул, не просто пытаясь вернуться, как я подумал сначала, а защищая нас? С другой стороны, это Земля, как планета, хоть и огромна, но конечна. Космос воистину бескраен, освоенный космос поменьше, конечно, но найти нас тут просто нереально – сотни планет и десятки тысяч пустотных станций постоянного базирования никуда не передают информацию о своих временных и постоянных жителях, это при том маловероятном условии, что детей Наты вообще могут искать во Вселенной-1. Однако достаточно Гору и Лиссе засветить свои ИД, обязательно имеющие в том числе и генетическую карту в таможенной или миграционной сети Империи… тут возможны варианты. Думаю, будь наша история написана в книге, после этого прямо на контрольном пункте и под звук фанфар брата и сестру немедленно признали бы наследниками того дворянского рода, чьей дочерью была моя жена, а я бы стал при них регентом… Ну и далее по тексту. Вот только не бывает таких чудес в реальности, не являющейся порождением чьей-то умеренно безудержной фантазии. Да и я как-то не тяну на героя, Марти Стюарта, способного одной рукой «нагнуть» многовековую аристократию, а другой вещать о дворянской чести и выбить скупую мужскую слезу из глаза самого императора… Вот «коровники» с мирными, гм, сектантами захватывать – это ко мне. Мысли… Что поделать, я просто не мог не думать о будущем, вот и гонял в редкие по-настоящему свободные минуты весь тот небольшой объём известной мне информации в голове, но без особого результата, разумеется. Вот и сейчас сеанс привычного самокопания позволил скоротать время под гермодверью – столько, сколько потребовалось мехнам для того, чтобы обежать окрестные тоннели и расставить малозаметные тревожные датчики на случай гостей. Роботы также должны были оставаться снаружи – имелись некоторые сомнения, что в случае чего шлюз в «келью» можно преодолеть быстро. Откручивать уже ставшую привычной в качестве дверной ручки во всяких неприятных местах кремальеру было слегка стрёмно, но именно что слегка. Привык. Особую надежду я возлагал на стреляющий агрегат в руках Флои – частично небиологическая нервная система девушки позволяла ей реагировать ничуть не хуже дроидов. Ну а я и швейцаром могу поработать. Даже в какой-то мере галантно: я открываю дверь перед спутницей… Шлюз изнутри не поражал воображение – гравитационные эффекторы здесь никто не сподобился поставить, и не только их. В первый раз в жизни я видел систему, в которой автоматика отсутствовала полностью: прямо на стене висели баллоны с атмосферным газом и скромно притулились два стрелочных (!) манометра, один из которых демонстрировал ноль, а второй, видимо, давление в помещении за второй дверью. И два крана: один для впуска газа в шлюз, второй – для выпуска в коридор снаружи. Жалко, что я не вижу сейчас лица мехны… Впрочем, не исключено, что она и не такого навидалась. Кстати, для помещений, которые пустуют годами и десятилетиями, а то и столетиями, не самое глупое решение, ломаться тут просто нечему, и энергия не нужна. Ну-ка… С примитивной системой я справился без проблем, даже излишки давления выпускать не пришлось. Егор и Вася всё время, пока я возился с простейшей машинерией, простояли у внутренней двери и на мой вопрос о реакции жителей ответили отрицательно: нет реакции. Ну ладно, а так? Движущееся колесо запорной системы люка не увидеть было нельзя, но… опять ничего? Мне же лучше. Последний поворот… Навалиться на тяжёлую створку… Флоя первой проскальзывает за дверь, за ней следом – дети… Комната, скорее даже зал с высоким потолком, никак не разделённый. Свет исходит от установленных на треногах ламп, бьющих вверх. Плиты гравитаторов, ничем не прикрытые, силовая установка в дальнем углу, кабели, в основном аккуратно повешенные вдоль стен. Цистерна пищевого и регенерационного биоблока – ещё одно высокотехнологичное пятно на фоне предельной аскезы и простоты. Большая металлическая клетка в другом углу, в ней – несколько невысоких фигурок… Дети? Ещё фигуры, нормального роста, даже не соизволившие обернуться и занимающиеся своими делами, – кажется, действительно только женские… – Чужаки. – Голос, будто проскрипело столетнее дерево. И отчаянный крик Васи: – Опас!.. Правильно я не поверил в «мирных сектантов». Они бросились на нас одновременно, неожиданно и жутко. Всего восемь человек, как я потом посчитал, но жутко было не от двукратного превосходства в численности. Гражданская рабочая одежда нападавших давала какую-то защиту, но даже не была модифицированной, как та, что я позаимствовал у мерха, и шлемов не было совсем. Напугали меня лица – такие спокойные, с флегматичным, ничуть не меняющимся, но и не застывшим в маску выражением. В руках у нападавших не было настоящего оружия, я успел разглядеть активированный резак у одной и большое универсальное стило для неопластика и неткани у другой, прежде чем Флоя экономичным движением перечеркнула семь жизней из восьми. Всё случилось так быстро, что я даже не успел выстрелить… Но это было ещё не всё. – Откусила себе язык! – Вася сорвалась с места, подбежала к поверженной, с ходу грохаясь на колени. Через секунду к ней присоединился брат – псионики простёрли было руки над выжившей, но их оттёрла Флоя с инъектором, в одно движение разжав рот несостоявшемуся языку и вводя прибор туда. Я, словно меня под руку толкнули, оглянулся на ранее замеченную клетку и вздрогнул. Все трое её обитателей (Вася всё-таки ошиблась при дистанционном подсчёте) наблюдали за происходящим всё с тем же равнодушным выражением лица, как скопированным у взрослых. Было явно, что их бездействие сейчас только оттого, что между нами оказалась решётка. Стоит открыть дверь, и… – Она ничего не скажет. – Голос Василисы чем-то неуловимо отличался от привычного… Какая-то отрешённость и одновременно уверенность. – Как только спадёт паралич, попробует разбить себе голову о пол. Она даже сейчас пытается задохнуться, вдыхая собственную слюну. Если нужна информация, нужно ввести «грань» прямо сейчас. Пленная лежала на полу, чуть подёргиваясь, сенсоры брони доносили до меня её хриплое, прерывистое дыхание. Задохнуться пытается, ну надо же… Сколько ей лет? Выглядит едва ли на сорок. Что надо сделать с человеком, чтобы получить… такое? Хотя нет, лучше не знать. И Васе – тоже. – Думаю, не стоит. – Рука Флои с новым инъектором замерла в воздухе. – Не думаю, что от человека в таком виде мы узнаем нечто нужное. Попробуем провести разведку классически… – Это обесценит их смерти окончательно. – Инъектор внезапно вырвался из руки мехны, перелетел в ладошку дочери и немедленно был воткнут в шею парализованной. – Так надо. – Так надо, – эхом, с той же чуть странной интонацией откликнулся её брат, подошедший к клетке с детьми. И дистанционно свернул всем троим шеи. – Е… гор… – Слова застряли у меня в горле и закружилась голова: я вспомнил, что уже слышал от детей такой голос, когда они тащили меня и вещи после посадки платформы на астероид. – Пап? – В этот раз Гор ответил совершенно нормально. Он мотнул шлемом в сторону свежих трупов, старшему из которых лет было чуть больше, чем ему, и добавил извиняющимся тоном: – Я… просто почувствовал, что так надо. Нам нельзя брать их с собой, а оставить – та же смерть, только медленная. Нужно было поступить правильно, а ты бы стал отговаривать, я знаю… Извини, пожалуйста. От этого простого «извини» мне стало совсем тошно. Поступок, по моей системе ценностей, совершённый за гранью добра и зла и явно сознательно. Не знаю, какую бы я глупость совершил – попытался бы ударить собственного сына или, наоборот, обнять, но тут автоматика моей брони определила, что у её носителя явные проблемы с головой, и впрыснула в кровь препарат[117]. Хватило нескольких ударов сердца, чтобы коктейль в крови вытеснил слишком сильные эмоции. Не сейчас. В который уже раз – не время и не место. Я разберусь… когда мы закончим и когда я успокоюсь сам, а не под действием боевой химии. Дальше… Дальше мы захватили астероидную базу, точнее, ту её часть, где сидели её хозяева. Хотел бы я сказать, что всё прошло как в тумане, но нет, я кристально ясно всё помню, у имперских фармацевтов прекрасные спецсредства. Вытянутая Лиссой информация из «языка» помогла – мы смогли взломать сеть технологичной части мини-колонии, а потом… потом просто перестреляли всех. Перехваченное внутреннее видеонаблюдение даёт возможность заранее распределить цели, особенно если атакует пара дроидов. Проще, чем в компьютерной игре об убийце со штрихкодом на затылке на уровне «для начинающих». Следующие четыре дня мы «раздевали» пристанище сектантов: не только выгребли все чистые металлы со складов, но и забрали все турели непосредственной обороны, сняли оба вычислительных кластера и часть более-менее дорогого причального и внутреннего оборудования. Попутно мехны расшифровали и проанализировали архив и бухгалтерию, открыв простую и мерзкую подноготную «религиозного бизнеса», заодно узнав, как бывшая шахтёрская база попала в прицел информаторов Рамира, уж слишком интенсивный космический трафик генерировали жившие здесь. Началось на астероиде всё довольно давно: нашёлся специалист по социальной психологии откуда-то из ФСС, решивший то ли погреть руки на очевидной проблеме любой добывающей системы, то ли просто провести на людях тот эксперимент, который ему на родине не дали бы провести даже на мышах. Что больше всего нужно шахтёрам-добытчикам, месяцами живущим на кораблях типа нашего буксира или в астероидных рудниках? Да просто живой человек рядом, желательно противоположного пола. Человек, способный выдержать много лет подряд самые спартанские условия, каждодневный риск и остающийся верным и преданным. За такое и несколько выручек в добываемых ресурсах не жалко отдать. Философия псевдорелигии была разработана на высоком уровне, причём в качестве факторов ломки и переформирования сознания «товара» почти не использовалась фармакология – старый добрый символизм и соответствующее окружение делало процесс автономным. Проработано было всё: от испытаний в лабиринте и шахтном комплексе для неофиток (обработка плюс угодным сообщали маршрут, а неугодных ждали растяжки) до церемонии похорон, когда обёрнутое в неткань тело отправлялось в трэш-камеру через пол-астероида по центральному тоннелю настоящей катапультой, изрисованной «святыми» загогулинами. Система была замкнутой и самостоятельно перемалывала новеньких: только девочек в нужном возрасте нужно было закупать, но с этим справлялись и без оставившего заработавший стартап учёного. Бизнес цвёл, капиталы копились, в том числе и не успевшие стать цифрами на счетах, а его владельцы и вовсе в какой-то момент посчитали себя неуязвимыми: как же, всем нужны, ну а маргиналов ждут настоящее противокосмическое орудие и контрабордажные системы в центральной части комплекса… Ну и как всегда, о возможности появления хорошо подготовленных «гастролёров» вроде нас забыли. В итоге мы с одной ходки забили свой кораблик так, что следующие цели пришлось отложить и возвращаться к корпоративному центру НК-4-ПЛ. Только тогда я понял, насколько затянется «этап заработка первоначального капитала». С детьми я поговорил. Дважды. И дважды не нашёл изъяна в логике их поведения – просто всё лучше контролируемая детьми псионика позволяла принять решение, не проводя обязательных для неодарённого человека действий. И если меня коробит от такого, то проблемы не у них, а, очевидно, у меня. Что ж, раз так, значит, нужно просто смириться и привыкнуть, отказавшись ещё от одной части «старого себя». У землянина-попаданца с моралью слишком много шансов погибнуть в одной из следующих халтур, а вот у мерха с навыками боевика, поддерживающего своих псионов и «своих» мехнов, – наоборот. Один минус – пока мы были на орбитальной базе, очень хотелось натуральным образом надраться и хоть ненадолго обо всём забыть… Увы, найти вроде бы входящую в отдельный суботряд Нурс мне не удалось, а один я просто не рискнул. Ничего, человек привыкает ко всему. Ну, или почти ко всему.Интерлюдия. Егор
Система 45999-АЛ22–5/НК-4, Второй Пояс Год спустя– Эй, на булыжнике, совсем охренели?! – Окно видеосвязи открылось только тогда, когда РЛС наведения упёрлась лучом в широкое плоское днище снижающегося шаттла, обеспечивая точное наведение тяжёлого оружия. – Неизвестный корабль, последнее предупреждение: немедленно передайте коды идентификации или будете уничтожены. – Несмотря на озвучиваемый ультиматум, молодая женщина, сидящая за консолью диспетчера, выглядела чуть ли не засыпающей со скуки и была заметно более озабочена разглядыванием собственных ногтей, чем результатом переговоров. Впрочем, на эффективность оборонительных мер это никак не влияло: на интерактивной схеме было прекрасно видно, как доворачиваются бронированные полусферы башен близкой части противокосмической обороны, в зону действия которых челнок как раз вошёл. В качестве дальней ПКО на перевалочной базе курьеров имелись замаскированные ракетные шахты, отлично дополненные настоящим облаком разнокалиберного, преимущественно металлического мусора, «развешанного» вокруг планетоида и укрывающего вторую часть реактивных снарядов. Идеальная защита, почти невскрываемая для местных любой весовой категории и способная доставить много проблем даже рейдеру наёмников, в том числе и такому, как «Панцирная рыба». Однако на любую хитрую защиту найдётся свой ключик, о чём, правда, экипаж шаттла до сих пор не догадался. Ну, на то и ключ, чтобы дверь открыть, а не выламывать и аккуратно закрыть за собой. – Лови свои сраные коды, Зануда! Хоть бы раз пропустила по-нормальному. Или ты сигнатуру моей птички всё никак запомнить не можешь? Понимаю. У нас же тут так много средовиков, прям обосраться! А знаешь, в интерфейсе управления причального кластера есть такая кнопочка – «сохранить типовые параметры профиля»… – Шкипер буквально фонтанировал гротескным едким сарказмом… только вот что-то слишком побледнел. Впрочем, все его старания явно пропали втуне. – Коды подтверждены. Продолжайте посадочные процедуры. – Девушка только едва заметно саркастически дёрнула уголком губ, показывая, что «храбрость» лидера экипажа не осталась ею незамеченной. – Эй, Зануда! Убери нас с мушки! – Командир челнока наконец отбросил явно лишние понты, при этом его речь волшебным образом избавилась от упоминания процессов физиологии и субъективных оценок личностных качеств собеседников. – Двукратное игнорирование запроса идентификации. – Оператор словно задалась целью доказать собеседнику, что такой позывной дан ей был исключительно за личные качества. – Неразрешённые манёвры в опасной близости от посадочной зоны. Согласно инструкции номер… Егор скосил глаза на окно трансляции, и система управления брони послушно убавила звук: никакой ценной информации обмен репликами, как и ожидалось, не нёс. Выглядит всё очень правдоподобно, но на самом деле параноики из службы безопасности «службы доставки»[118] встроили эту постановку-провокацию как дополнительную меру защиты – простенько, но со вкусом. Любой, кто попробует использовать транспорт контрабандистов, как троянского коня, для высадки десанта, наверняка передаст коды доступа сразу же: высадка под прямую наводку башен ПКО пахнет суицидом. Ну а дальше всё просто: правильный ответ – неправильный… И если нападающие выбьют даже этот слой защиты у шкипера, пушки-то всё равно останутся наведёнными на севший и лишившийся последней подвижности корабль. С другой стороны, если кто-то сможет захватить не относительно уязвимый челнок, а саму перевалочную базу, правила безопасности будут играть уже ему на руку, но этой стороной вопроса любители трёхсотпроцентной накрутки на стоимость редких товаров решили пренебречь, как очень маловероятной… За что и поплатятся. Прямо сейчас. Атмосферно-космический шаттл по обводам очень отдалённо напоминал земной самолёт или, скорее, большой и широкий десантный катер с плоским дном, которому у кормы добавили небольшие треугольные крылья и парные вертикальные кили, но тоже, несомненно, построенный на родной планете. Даже посадочные опоры у этого лёгкого транспорта оказались снабжены колёсами, ещё больше усиливая внезапно нахлынувшую ностальгию. Тогда, бесконечно давно, будто сто лет назад, он, как и всякий порядочный мальчишка двенадцати лет, интересовался красивой и мощной техникой и готов был часами рассматривать фотографии и ролики в Интернете, а потом с ничуть не меньшим энтузиазмом «рубиться» на форумах с такими же, как он, «экспертами». Ух, каким же серьёзным тогда казалось ему это занятие, чуть ли не важнее тренировок в секции и уж точно важнее скучной учёбы! И каким глупым кажется сейчас. Самое смешное, что здесь, в другой Вселенной, перевернувшей все его детские и наивные представления о жизни, многие мечты исполнились. Он, Егор, смог посидеть за консолью управления настоящего космического корабля, и даже не одного, он получил настоящую продвинутую броню-скафандр и настоящее оружие, из которого стрелял не только по мишеням, но и в настоящих врагов, и, самое главное, те крохи суперсил, что были доступны ему на Земле, здесь превратились в настоящую силу. Силу, которая доступна лишь избранным, силу, способную защищать, знать и чувствовать больше и дальше без всяких технических наворотов… и убивать с непередаваемой лёгкостью. Часто Гору казалось, что это не мечты его реализовались, а он сам себе придумал красивую сказку о Земле, о детстве… И о маме. Резкий укол чужих чувств – насмешки по-доброму, одновременно понимания и глубоко спрятанного сочувствия – вернул Егора в реальность. Сестра. За последний год их ментальная связь ещё сильнее укрепилась и расширилась. Они могли обмениваться словами и образами совсем небольшим усилием мысли, но оказалось, что для по-настоящему близких людей хватает только эмоций. Для контакта меж разумами играло роль расстояние, но с того момента, как капсула перенесла всю их семью между Вселенными, оказаться далеко друг от друга пришлось считанное число раз. Возможно, будь они с Васей здесь одни, разучились бы говорить не хуже Флои, какой она была, когда они с ней только встретились, но, к счастью, с ними был отец. Отец… Псионический дар даёт совершенно особое видение окружающего мира, позволяет буквально почувствовать всё вокруг себя… насколько хватает способностей, конечно. Способностей у двух родственников-одарённых вместе хватало, чтобы ощутить сферу радиусом в три с лишним километра! На пригодной для жизни планете они смогли бы «заглянуть» за горизонт, но здесь, в добывающей системе, расстояния совсем другие. Огромные, непредставимые пространства пустоты между крохотными пылинками, обжитыми людьми… Зато любая такая «пылинка», будь то станция, планетоид или корабль, стоит до неё добраться, окажется для одарённого как на ладони. Сейчас, больше полагаясь на транслируемые сестрой ощущения, чем на свои, Гор «видел» всю базу контрабандистов целиком: тёмные и светлые пустые коридоры, склады, технические и жилые помещения, камень и лёд, слагающий тело малой планеты, – всё это сливалось в своеобразный серый фон, и на этом фоне проступали еле заметные точки и линии. Напряжения в толще небесного тела, грозившие когда-нибудь обернуться очередной трещиной на поверхности мегаастероида прямо в гуще подземных построек, опасные места вроде постоянно активированных гравитационных ловушек («доставка» – параноики! И всё равно ведь не помогло…), чуть более контрастные из-за своей опасности, готовые к стрельбе пушечные комплексы, поводящие стволами над самой головой… Но все эти отголоски неживого казались всё равно неяркими и размытыми на фоне слепящих искр жизни рядом. Всего четыре источника яркого света. Чёткие, как перегретые металлические спирали древних ламп накаливания, чувства псиоников, его и Лиссы. Тусклый на их фоне и с каким-то металлическим «привкусом» отпечаток спокойного сознания Флои – мехна контролировала работу систем причального комплекса. И расплывающееся многоцветное пятно на месте, где за спуском шаттла следил отец: клипсы генератора белого шума исправно искажали и дробили отблески его эмоций, не позволяя понять, что самый близкий на свете человек думает и чувствует на самом деле. Отец не снимал защиту даже во сне, с тех пор, как что-то нашёл в лаборатории под Центром дальней связи на Каллиге. Лисса считала, что подобное поведение папы было доказательством гибели мамы… По крайней мере, ложь своим детям чуть ли не в первый раз в жизни могла иметь под собой только такой весомый повод. Сам же Гор полагал, что отец сказал правду… только не всю. Если бы все те споры, что они вели на эту тему, проходили вслух, то брат и сестра охрипли бы ещё в первый месяц на борту «Панцирной рыбы»! Сошлись сразу только на одном – не пытаться узнать скрываемое у самого папы. Недаром мама раз за разом повторяла о том, что семья – важнее всего, а важнее всего в семье – действовать заодно. Отец знает, что делает. Тем более что последующие события очень хорошо показали, насколько они были не готовы самостоятельно принимать хоть какие-нибудь решения о своей дальнейшей судьбе. Всего год прошёл, а казалось теперь – целая жизнь. Какими они были наивными и глупыми – страшно вообразить! Верили в добро и зло, верили, что, если сможешь объяснить свою позицию другому, тот примет твою сторону… Это был тяжёлый год – не раз и не два, залезая в чужие головы, словно замарывались в грязи: под «гранью» человек ничего не может скрыть. А ещё раз за разом врывались в чужие дома, разрушали пусть и не лучшие, но всё-таки жизни. И убивали. Впрочем, «мирные» шахтёры, как правило, с удовольствием убили бы их самих, желательно сначала поймав и вдоволь покуражившись – что поделать, отсутствие власти как таковой и «закон фронтира» позволял выживать и становиться успешными только людям с определённым характером. По сравнению с вольницей добывающих артелей переход к «принуждению от корпорантов», происходивший в системе НК-4 в том числе и при помощи нофо с «Рыбы», казался наступлением цивилизации после ужасов Средневековья. Сейчас Гор даже не мог сказать: сумей он вернуться во времени назад, захотел бы остаться в своей мирной чистенькой детской реальности на Земле, где при нём бы оставались мечты о сильных и гордых космических пиратах и настоящих бластерах и не было и тени подозрения о грудах горелых трупов, по которым шагают абордажники? Хотя нет. Лучше уж так, чем в шестнадцать обнаружить, что мир вовсе не такой мирный и безопасный, каким казался ещё пару лет назад. Здесь, во Вселенной-1, есть десятки звёздных систем, где государства защищают общество от большей части социальных проблем. Вот только люди везде одинаковые, а система просто не может успеть везде. Попасть в социально приемлемый процент неизбежных жертв преступников, мошенников или, что ещё хуже, представителей законной власти? Ну уж нет! Нужно отрастить собственные зубы, а потом уже можно подумать и о том, чтобы вернуть своё по праву… маму или хотя бы фамилию её благородного рода. …Медленно снижающийся шаттл прошёл отметку высоты в три километра, и у его опытного шкипера внезапно испортилось настроение. Всё было хорошо, отыграл он свою часть обязательного «представления» на ура (дурацкая рутина!), но что-то беспокоило. Чуть-чуть. А внизу, укрывшись в глубокой тени одной из мачт, несущих оборонительное орудие, юные псионики синхронно подняли голову, «разглядывая» появившийся в поле их чувств объект. Появился противник – и два пусть рано повзрослевших, но подростка исчезли: уже привычное, а не спонтанное, как на первой «миссии», усилие временно изменило их сознания, сплавляя воедино естественные и сверхъестественные чувства, силы, навыки, а заодно выметая прочь сомнения из головы. Опасен? Убить. Свой? Защитить. С каждым разом подобное «превращение» проходило всё легче и естественней…
Часть вторая. …Перешагнув пределы наших мыслей…
19
Посадка на планетоид с тяготением менее одной сотой g[119] для стороннего наблюдателя довольно скучное зрелище. Стойки опор, двигатели ориентации – всё это имеет пусть и большой, но конечный ресурс, и нормальный собственник, разумеется, старается уменьшить износ частей своего корабля. Особенно если это карго-корабль, а не бронированный рейдер наёмников или бандитов, те-то влёгкую «отбивают» расходы на каждый рискованный и затратный манёвр. Не сказать, что «контрабасы» зарабатывают сильно меньше, но, как говорится, «копейка рубль бережёт». Зачем напрягать генераторы искусственной гравитации, гася ненужный манёвр, когда можно не напрягать? Опять же ценный груз целее будет. В итоге здоровенная «галоша с крылышками» финальную часть траектории непосредственно над посадочной площадкой скорее проползёт… Впрочем, лично я пока никуда не тороплюсь. А персонал базы уже никуда не торопится. Увы, они знали, на что шли, когда трудоустраивались в организованную преступность: возможно, приятно осознавать, что в случае чего за тебя отомстят, но нужно понимать и обратное: оппонент сделает всё, чтобы адресата для мести просто не нашли. Древняя формула: нет человека – нет проблемы. Всегда работает. Рутина. Скрытое десантирование, незаметное проникновение и уничтожение защитников объекта изнутри, используя технологическое, тактическое и силовое преимущество. В первый раз – смертельное испытание, во второй – появляется понимание, в пятый – накапливается опыт… к восемнадцатому исполненному заданию это становится работой. Опасной, рискованной, но обыкновенной. Хотя с сомнительной моральной стороной вопроса… пока не начинаешь задумываться, откуда возникают излишки запасов ресурсов или дорогостоящей техники и оружия, привлёкшие внимание наводчиков Рамира. Правда, случаи вроде торговли рабами, прошедшими психологическое перепрограммирование в секте, составляли меньшинство, обычно мы потрошили или банальных, но удачливых по местным меркам разбойников (до звания пиратов они не дотягивали), или талантливых рэкетиров, эффективно занимающихся крышеванием и сбором дани. Захват лёгкого транспорта для последующего использования его в качестве троянского коня для нас тоже был уже не нов: пользовались аж четыре раза из семнадцати, теперь будет пятый. Как ни посмотри, типовая операция, разве что отличается оснащённость врага. Возможно, для местных отличие стало бы фатальным, но не для мерха и мехны, прошедших подготовку в околоцентральных мирах и имеющих снаряжение оттуда, и не против псиоников, в подготовку которых вложил знания и опыт имперский офицер, по совместительству – родная мать. Рутина. Хорошее, правильное слово, означающее полноценную и всеобъемлющую подготовку заранее. Ознакомившись вместе с остальным некомандным составом нофо «Панцирной рыбы» с «типовым краткосрочным разовым контрактом» по приходу в систему НК-4, заключённым с корпорантами, я никак не ожидал, что его исполнение растянется больше чем на год. Медицина, способная продлевать срок человеческой жизни без ограничения, – фактор, кардинальным образом влияющий на восприятие времени. Второй фактор – масштабы космического пространства: в любой звёздной системе счёт только крупных планетоидов идёт на миллионы. Сотням тысяч людей, когда каждая малая группа имеет свой лёгкий космический транспорт, не просто хватает места, чтобы не толкаться, – звёздная система остаётся всё такой же пустой, как и в самом начале колонизации. Жизнь более-менее зримо кипит у удобных планет-гигантов, в данном случае у местного «Сатурна», расположившегося на орбите между двумя поясами астероидов и «осёдланного» инфраструктурой Корпорации, и у «Нептуна», дальнего от звезды системы серо-зелёного газового гиганта. Казалось бы, такая низкая плотность жителей на единицу пространства делает любые резкие действия глупыми и ненужными в ближайшие лет сто… Но только казалось. «Нептун» в своих едва различимых кольцах в последнее время собрал настоящий флот из вытесняемых НК-4-ПЛ конкурентов. Скопление экономических противников, внезапно обнаруживших общего врага, организовалось недавно: корпы долго, тщательно и даже нежно перетрясли сначала людей, постоянно работавших на объектах своей орбитальной группировки, потом столь же долго да ещё и с уговорами «принимали в семью» добытчиков астероидов и шахтёров, имеющих постоянные экономические связи с их торговым каналом… А потом на разом перевооружённых кустарным образом малых судах при поддержке трёх настоящих средних боевых кораблей резко и точечно принялись «нагибать» самых крупных из «нехороших» во Внутреннем Поясе. Учитывая, что «по невероятному стечению обстоятельств» несколько групп, обладавших непропорционально мощным потенциалом ПКО, пали жертвой диверсионных атак неизвестных, а демонтированные пушки, ракеты и системы наведения теперь красовались на переделанных Рамиром грузовозах, все те, кто предпочитал свободу работе, внезапно обнаружили, что на старых местах им… неуютно. Кто-то рванул во Внешний Пояс искать новый дом, самые умные свалили из системы вообще, а все остальные – перекупщики, владельцы медицинских и ремонтных сервисов, всякие доморощенные «борцы за наш дом», решившие, что «стрелять интереснее, чем копать», чувствуя себя одинокими и несчастными, сбились в большой клубок в предсказуемом месте. Логика – все эти «выдающиеся личности» и «героические группы» жили за счёт ресурсов шахтёров, проходивших через их руки, прятаться – означало потерять доход. Попутно, разумеется, им пришлось как-то договариваться между собой и, на радость «доставке», поназаказывать дорогое вооружение и расходники к нему. То есть сделали как раз те вещи, которые делать ни в коем случае не стоило. Шаттл, уже совсем медленно преодолевающий последние метры до поверхности посадочной площадки, возвращался пустым: «ответная благодарность» заказчиков уходила из системы совершенно легально и в объёмах, не предназначенных для лёгкого карго-борта. Перевалочная база служила, как говорят профессионалы, «логистическим хабом», позволяя развозить заказанное конечным потребителям разными судами и не имея на борту дорогостоящего груза для других клиентов: один рейс – один получатель. Собственно, в ситуации вроде нынешней использование «склада подскока» было вообще излишним, но бюрократия и инерция мышления, похоже, будут преследовать человечество по пути прогресса ещё очень долго. «Сильная точка» превратилась в слабую, но никто не почесался изменить отлаженный маршрут. Зачем? Всё же и так работает. Впрочем, нарушать работу мы и не планировали, даже сами загрузим всё, что есть, по списку и доставим. Главная проблема захвата «троянского коня» – не поцарапать транспорт. Довольно сложная задача, учитывая, что гражданский на вид корабль имел внутри военные модули искусственной гравитации, а штатные корпус и броня изначально были рассчитаны на противостояние атмосферам далеко не самых спокойных планет. Настоящая западня для желающих устроить абордаж. Касание! Опоры мягко гасят излишек инерции, одновременно накрепко «присасываясь» к поверхности планетоида. Опускается грузовая рампа, позволяя заглянуть внутрь: пустой трюм с парой колёсных погрузчиков, никаких диверсантов. На грузовую палубу спускается экипаж, аж восемь человек. А дальше события раскручиваются, как сжатая до упора пружина! Удар сердца – и два «снаряда», выпущенные без единой вспышки или всплеска энергии, влетают внутрь грузового объёма шаттла. Ещё удар – и ещё два. Первыми «финишируют» об людей Пак и Ен – это их зашвырнули в трюм мои дети. Сами псионики идут второй волной – добить уцелевших и нейтрализовать капитана. Срабатывает система контрштурмовой обороны судна, сама, отреагировав на странное движение и признав события нештатными… параноики чёртовы! Было бы всё куда проще, если бы можно было выпустить всех с корабля… Но, увы, изобразить возвращение кого-нибудь из экипажа и возню техников у нас точно не выйдет. Местные, несмотря на падение автоматизированной обороны и многочисленные проблемы из-за намеренных разгерметизаций и прочих прелестей, сопротивлялись отчаянно, даже пришлось пострелять из «дыроколов», которые мы уже после второй миссии заменили «игрушками» попроще. В смысле, стоимость выстрела из которых не равняется моей месячной зарплате без боевых надбавок в отряде нофо, а заряды и вовсе вне зоны имперского протектората почти не достать. И потому… мой выход! Со стороны я смотрелся, наверное, очень… эпично: пришлось напялить на себя настоящий экзоскелет, на который навешена настоящая танковая броня. В чём-то подобном ходят безопасники Корпорации. Кстати, танковая – в смысле по толщине и количеству активной защиты: к броне прилагалось соответствующее оружие – точно так же кустарно, но не на коленке собранная пушка – линейный ускоритель с навешенным на казённик ствола реактивным двигателем-компенсатором! В условиях микрогравитации (читай, в невесомости) отдачей может реально унести в космос… или, что хуже, впечатать во что-нибудь твёрдое. Даже полицейская спецброня под низкотехнологичной «скорлупой» меня от этого не спасёт. Первый выстрел – в механизм привода рампы, не то кластер транспорта её просто закроет и переведёт меня из внутренних угроз во внешние… Кроме того, люк-аппарель закрывает с этой стороны от космической оборонительной турели на днище судна. Контрштурмовые орудия не должны разрушать сам защищаемый объект, а вот ПКО-пушке смешной человечек в тоненькой защите – на один зуб, в смысле – снаряд. Это только некоторые сумасшедшие нофо или ещё более сумасшедшие любители экспериментов над гражданами Империи ставят пушки для внешней обороны как защитные системы внутри помещений. Именно так остановили и ранили Нату… Поворот всем корпусом – я ничего не вешу, но масса и инерция никуда не делись. Захват цели… Второй выстрел – потолочная турель: я тут на тебя нападаю, а не два механизма и два человека на палубе, что даже оружия не несут. Пока оставленный на стояночное время на вахте дежурный судорожно пытается сообразить, в чём дело, кластер челнока действует, и быстро – из люка в меня безнаказанно летят микроракеты, шары плазмы и откуда-то даёт импульс квантовый генератор! Будь подающие мне картинку сенсоры только в броне, я бы натуральным образом ослеп: срабатывание ячеек активной защиты, дымопостановщика против лазера, одновременно подрывы направленных ЭМИ-зарядов, дестабилизирующих плазму… а в спину толкают двигатели ориентации. Плохо быть живой мишенью. Мёртвой мишенью, правда, быть ещё хуже. Увы, оба робота нужны для перехвата контроля над челноком, а сделать самодвижущуюся человекоподобную фигуру за шесть часов из трофейного снаряжения, подготовленного контрабандистами к поставкам, было не на чем. Можно, правда, использовать в качестве платформ для оружия колёсные погрузчики или тупо расставить его в тенях по углам посадочной площадки, но для слишком умной программы защиты корабля эта ситуация прописана как «космодром захвачен, экстренный старт». Чего у межсистемных бандитов не отнять, так это опыта. Да, тяжёлая эта работа – отъём чужой собственности. Захват цели… Огонь! Ещё одна внутренняя точка автоматизированной обороны в минус. Интересно, сколько там у них пусковых микроракет? Такое впечатление, что они не кончаются, а у меня только двадцать процентов ячеек активной брони оста… а вот это плохо! Диафрагмы, защищающие маневровые сопла, раскрылись все одновременно и на полный просвет. По счастью, даже пустой челнок оказался слишком тяжёлым, чтобы импульс тяги подбросил его резко. Сомневаюсь, что это было до конца обдуманным решением немного не вовремя вышедшего из ступора и отреагировавшего дежурного, скорее он просто был пилотом и сделал первое, что пришло в голову. То, что умел лучше всего. Люк аппарели не закрывался, что не помешало дать пушке ПКО очередь по тому месту, где я стоял мигом раньше. Полезная штука – виртуальный симулятор: нарабатывает нужные рефлексы. Самый полезный для мерха – не высовываться на линию огня, что в данном случае означало немедленный импульс маневровыми себе под ноги. Буквально секунду мы поднимались почти с одинаковым ускорением, потом тяжёлый корабль вдруг прянул вбок, одновременно тормозя по вертикали… подставляя меня сразу трём бортовым пушкам. …Выстрела не последовало. Шаттл ещё некоторое время по инерции смещался над поверхностью малой планеты, потом оттормозился и медленно поплыл назад. Похоже, «грань» подействовала на мозг шкипа, и Лисса вытянула коды доступа почти одновременно с тем, как кто-то из мехнов прорвался в кабину и нейтрализовал пилота-оператора. Отлично. Избавляясь от «скорлупы» экзозащиты, я привычно попытался разобраться в собственных чувствах. Чуть не убили… Но в этот раз не плохая проработка тому виной и не недостаток информации при планировании, просто эти ребята были подготовлены лучше остальных. Немножко лучше. Неприятно, конечно, и немного страшно. С другой стороны, подключившаяся напрямую к оборонным турелям базы «доставки» Флоя, скорее всего, успела бы подбить внешнюю точку обороны, если бы та пересекала трассой выстрелов меня – именно потому изображать стреляющую приманку отправился я, а не она. Конечно, накладки возможны… Но это приемлемая цена. Маленький регулярный риск вместо большого и неожиданного, когда жизнь опять выкидывает тебя к самому краю. С удовольствием разменяю его на ещё более маленький и более регулярный риск получить удар током на службе гражданским мерхом или на отказ двигателя в мобиле при утренней поездке на работу: не собираюсь играть в русскую рулетку, оставаясь в наёмниках, пока «не скоплю достойную сумму на лучшую жизнь». В отличие от абсолютного большинства нофо, вольных шахтёров и прочих жителей фронтира, я попал сюда по стечению обстоятельств, а не в погоне за лучшей жизнью. Материальный базис почти набран – очень удачно Пушка-Рамир решил предложить «небольшую подработку», и удачно, что она так растянулась. Год прошёл – не сказать, что я прямо-таки врос в местную реальность, но точно стал чужим для какого-нибудь Йорка гораздо меньше, чем много лет живущий по принципу «стреляю, куда прикажут» солдат частного отряда, так что работу «в мирняке» найду точно. Главное, что при этом я буду не на фронтире, который фактически отрезан от всех информационных потоков Ареала, а уже поближе к центральным государствам. И в зависимости от того, что я узнаю, мы – я, Лисса, Гор – решим, что делать дальше. Самое главное, что вариант «просто оставить всё как есть» будет не самым плохим… в отличие от того, что происходит сейчас. Но пока рано мечтать. Решаем проблемы по мере их поступления.20
– Готовность к старту! – звонко объявила Вася, поудобнее устроившись в кресле первого пилота. – Готовность подтверждаю, – почти без паузы отозвался Егор. – Старт! – Маневровые активированы… Отрыв! Шасси убраны. Десять секунд до манёвра расхождения! Девять! Восемь!.. Я незаметно для детей чуть покачал головой: чем бы дитя ни тешилось. И ведь не скажешь, что владельцы этих двух довольных мордашек едва не падали от усталости буквально десять минут назад, когда мы закончили с погрузкой. Из-за конфигурации грузовой палубы вчетвером мы рисковали провозиться полдня – автоматизация в трюме была рассчитана на неспешную и размеренную работу, на которую у нас просто не оставалось времени. В результате отпрыскам опять пришлось обратиться к своим суперсилам. При помощи псионики и такой-то матери все погрузочные мероприятия удалось провести в срок, за что юные ударники тяжёлого пиратского труда… запросили себе в качестве бонуса поработать экипажем челнока. Кажется, даже уже ко всему привычная Флоя слегка удивилась. – …Один! Манёвр! На самом деле всё было проще простого: рубка атмосферно-космического шаттла очень напоминала кабину самолёта вплоть до штурвалов у пилотских кресел и целой гребёнки рычажков-тяг, позволяющих вручную манипулировать отдельными двигателями. Вот как пилот, оставленный дежурным, смог так ловко закрутить манёвр со взлётом – мужик был настоящим профессионалом и фанатом своего дела… и не иначе как из бывших военных. Прямой контроль полёта, дорогущие армейские гравитаторы… Прямо не челнок, а десантный борт Федерации. Даже интересно, где «служба доставки» откопала эту технику и экипаж и почему засунула в такую дыру… Брат и сестра, не терзаясь лишними вопросами, чуть ли не истекая слюной, разглядывали выглядящую как ретродекорация систему прямого управления и едва сдерживались, чтобы не потрогать какой-нибудь элемент. Удерживало их только одно – почти стопроцентная вероятность собственноручно угробить набитый трофеями корабль. Потому приходилось ограничиться обменом пафосными, совершенно ненужнымирепликами, пялиться на обзорные экраны и контролировать автопилот через терминалы – занятие, с которым справился бы и земной третьеклассник после получаса предварительного ознакомления с интерфейсом. Я на всякий случай проверил пальцами клипсы ГБШ на мочках ушей – привык к ним настолько, что не чувствую их, – и беззвучно вздохнул: я, в отличие от Лиссы и Гора, взрослый, но воображение у меня не хуже… Должно же им в конце концов надоесть? – Начать разгон! В круговых обзорных экранах поверхность малой планеты вывернулась из-под днища шаттла и оказалась за кормой. Горизонт быстро начал раздвигаться, с соответствующим комментарием Васи заработали главные двигатели. Ещё немного, и экраны с чистой совестью можно будет отключить – на космических расстояниях окружающая картинка для человеческих глаз совершенно статична и абсолютно неинформативна. Кроме того, даже самые красивые из космических видов при длительном просмотре действуют на человеческую психику угнетающе: обилие чёрного, звёзды нескончаемой ночи, ни единого растения – для потомков дневных приматов не самая радостная картинка. Да и после тысяч часов работы в скафандрах в открытом космосе привыкаешь и просто не замечаешь всего этого великолепия. И только в моменты, когда память внезапно подсовывает давно забытый образ, внезапно вспоминаешь: да я же мечтал когда-то о таком! «Загружены в планшеты космические карты…»[120] Р-романтика тоже мне. Ладно, пусть детки играют, умного взрослого на корабле настоящих контрабандистов на краю освоенной части галактики должно интересовать совсем другое место, а вовсе не рубка. Кухня! В смысле камбуз. Ну, то есть столовая, конечно, которая на плане судна неожиданно значилась отдельно от кают-компании. Н-да. Красиво жить не запретишь – на «Рыбе» вообще не предполагались помещения для общего сбора. И у меня внезапно возникли некоторые подозрения, что «это „Ж-ж-ж” – неспроста»[121]. Интересные ассоциации. Надо бы проверить. Бинго! В столовой нашлась явно растерянная мехна, первой наткнувшаяся на то, что я предполагал найти. Старший техспек с «Панцирной рыбы» замерла у раскрытого продуктового шкафа, время от времени вытягивала с полки очередной прозрачный контейнер с пищей, рассматривала его и с ещё более недоумевающим лицом ставила назад. Я едва сдержал смешок: девушка-с-компьютером-в-голове очень редко сомневалась в своих действиях – логика рулит и всё такое, но тут нашла коса на камень. Флоя и её помощники, как всегда, проделали огромную работу по обобщению данных из захваченной коммуникационной сети, потому, например, мой терминал с лёгкостью не только выводил подсказки с названием сортированной еды, но и её актуальную розничную стоимость. Ах да, разумеется, это были не обычные «рационы длительного хранения». Уж не знаю, прикарманивал ли экипаж часть перевозимого, или это, так сказать, входило в рабочий контракт, но факт оставался фактом: простому мерху-наёмнику хотя бы раз в месяц устроить себе гастрономический праздник можно было и не мечтать. Думаю, моей старшей коллеге и тем более даже в голову не приходило спускать свои накопления таким глупым образом – раньше. Однако сейчас мало того что деликатесы оказались нашим законным трофеем, так и с кораблём предстояло расстаться буквально через несколько часов. Ну действительно, не пропадать же добру? Тем более что основной ассортимент стандартных пищевых рационов успел несколько поднадоесть, пусть сладкое мясное желе уже и перестало лидировать в нашем локальном списке любимых блюд. Главным образом, правда, потому, что наша краса и гордость псионической сенсорики всеми правдами и неправдами не допускалась до готовки. Что интересно, в негласном топ-4 инженерно-технической группы «Панцирной рыбы» лидировал… Егор. Лисса дулась и пыжилась, но свою антикулинарную способность победить никак не могла и даже развела под этот факт целую теорию. Ну-ну. – Помочь? – не выдержал я, когда мехна в третий раз взялась за «корнеплоды эндемичные „Арун”», судя по подсказке из базы данных и составу представляющие собой какую-то разновидность обычной картошки. Ничего удивительного в этом не было – к распространению жизни во вселенных явно приложил руку, или что там у него, тот же эффект, что используют псионические капсулы и триагнумы Империи, иначе объяснить наличие генетически совместимых людей там и тут было просто невозможно. Ну а раз люди просочились и размножились, то что мешает паслёновым или там крестоцветным? Другое дело, что генно-модифицированные водоросли и дрожжи в плане синтеза исходной биомассы куда выгоднее и проще для переработки, но ведь в эксклюзиве главное – понты, верно? – Буду рада. – К моему удивлению, девушка смутилась и даже отошла в сторону. – Анализ записей даёт неполный и противоречивый результат… – Ничего сложного, нужна лишь привычка, – хмыкнул я, вспоминая, как сам учился готовить в общаге. – Ну и желание заполнить желудок чем-нибудь съедобным, разумеется. Истины ради нужно признать, что в общаге, да и в рядовом московском магазине выбор овощей и фруктов был заметно беднее. Впрочем, сомневаюсь, что господа из «доставки» жрали от пуза натуральные овощи и фрукты каждый день. Более того, после детального ознакомления с ассортиментом у меня закралась мысль, что кухонный шкаф был своеобразной витриной – очень уж в буквальном смысле «с миру по штуке» было надёргано содержимое контейнеров и слишком красиво оно внутри лежало. Для себя так не делают… наверное. Чужая душа – те ещё потёмки. А, ладно. Удивить Флою вкусом блюд я, разумеется, не смогу, но не испортить продукты мне вполне по силам. Итак… Через два с половиной часа пришлось признать, что я соскучился по Земле гораздо больше, чем считал. Может, не конкретно по родной планете, а по планете с приемлемыми для жизни без скафандра условиями вообще – столько времени кантоваться с борта на борт любому надоест… Как бы то ни было, раньше я всегда старался занять готовкой как можно меньше времени и получить максимум доступной еды, а сейчас неожиданно увлёкся процессом. Нарезать овощи в салат не абы как, лишь бы мельче чем половинками (особенно для капусты актуально), а ровными кубиками, причём самому, а не пропустив через кухонный комбайн. Сварить бульон из найденного мяса неизвестно кого с копытами (название мне, разумеется, ничего не говорило) и использовать его как основу будущего рассольника, обязательно откинув для прозрачности пену, и не бухнуть всё сразу в одну кастрюлю и забыть до полувыкипания. Поджарить «рационные грибы», в которых я с некоторым трудом опознал шампиньоны, до ровного золотистого цвета, что раньше мне вообще никогда не удавалось, тщательно перемешивая в тонком слое кипящего масла, смешанного с приправами… И все эти подвиги – только с парой довольно стрёмных и неудобных «кухонных» ножей и в стандартном нагревательном шкафу для рационов, дверцу которого я против всяких правил заблокировал в открытом положении. Кастрюль и сковородок вообще не было, как класса, – в первый раз в жизни варил суп сразу в глубоких стандартных тарелках. Правда, с общагой на первом курсе не сравнить – пельмени в электрочайнике и глазунья на «подносе» для станка лазерной резки научат и не такому. Но всё-таки интересно, как бывшие владельцы шаттла демонстрировали потенциальным покупателям эксклюзив? Почему-то так и вижу, как капитан (или кто там двигал пищевые оргии в массы?) отрезает кусочек сырого картофеля себе и клиенту, и потом они вместе, закрыв от «потрясающей гаммы вкусов» глаза, жуют. Попросить, что ли, у Флои найденные кулинарные видеозаписи? Хотя нет, лучше не надо – боюсь, увидев такое, я нормально жрать не смогу, будет с каждой ложки на хи-хи пробивать. – Кушать подано! – Я так вошёл в роль, что эти слова произнёс по-русски, от полноты чувств, что называется. Готовить оказалось неожиданно приятно: не просто ностальгический привет из прошлого, но ещё и внезапно найденное нечто, что я могу приготовить лучше многих. Бонус попаданца прям-таки! Ещё бы посуду нормальную, а не эти стандартные одноцветные ёмкости из неопластика: термостойкость у них отличная, конечно, но список достоинств этим исчерпывается. Кажется, обычные тарелки я видел за всё время здесь только в барах на Йорке – затесалась парочка между многочисленными фантазиями на тему стаканов и фужеров… Ой. – Извини! Ты сама хотела готовить, а я тебе даже подойти к плите не дал… – Только вспомнив, как мы с Латтой самовольно устроили «революцию в органической химии в отдельно взятом помещении» на Йорке, я понял, что несколько вольно истолковал термин «помощь». Всё время, пока я «священнодействовал», мехна смирно простояла в уголке помещения. Учитывая, что свои подвиги на ниве борьбы с продуктами я сопровождал ещё и соответствующими комментариями, далеко не всегда корректными и связными… Ну, хотя бы впечатления Флоя получила по полной. Ай, стыдно! – Это был… очень захватывающий процесс. Мне понравилось, – прочувствованно сообщила мехна, разглядывая меня с каким-то новым выражением лица. Примерно так я сам смотрел бы на шамана, который после часа плясок вокруг костра внезапно вызвал бы из чистого неба дождь. – Результат тебе тоже понравится, – уверил я и неожиданно для себя галантно выдвинул девушке стул. Вот ведь! Никогда не подозревал за собой таких… гм, рефлексов: с Натой мы как-то особо по ресторанам не ходили, других молодых особ женского пола я тоже никуда не сопровождал… Н-да. Погружение в воспоминания о прошлом – коварная штука. Впрочем, пока я соображал, что для незнакомого с этикетом моей родины человека жест выглядит чуть ли не как насильственное «садись и жри», мехна грациозно скользнула за стол и непринуждённо позволила себе помочь. Ну и хорошо. Пора завязывать с «вечером воспоминаний», пока не довспоминался ещё до чего-нибудь. – Гор! Лисса! Не хотите присоединиться? – в пространство вопросил я. Бытовые информационные технологии Вселенной-1, что ни говори, очень быстро вызывают самое настоящее привыкание: не нужно думать, где находится собеседник, и даже канал связи автоматически устанавливается, стоит терминалу распознать маркеры-имена. И объяснять, зачем зову, не нужно: уж что-что, а подключаться к видеосенсорам дети научились даже слишком хорошо, без зазрения совести дёргая роботов-помощников мехны. Впрочем, даже на Земле уже есть подобные сервисы, тот же голосовой поиск Гугла… – Пап, нет. Мы тут очень заняты! – немедленно и подозрительно бодрым голосом откликнулась Вася. – Мы совершенно точно никуда не выйдем из рубки в течение часа. – Заняты чем? – Я даже открыл системную сводку о состоянии челнока и убедился, что корабль уже полчаса как вышел из микропрыжка и теперь дрейфует далеко за пределами облака Оорта[122] системы НК-4, ожидая прибытия группы усиления в точке рандеву. – Ну, э-э-э… – Мы проходим обучение пилотированию лёгких кораблей в атмосфере под прямым ручным управлением, – вклинился в беседу Егор. – Точно! – почему-то ещё больше обрадовалась дочь и затараторила в своей любимой пулемётной манере: – Пак нам помог, то есть помогает сейчас сделать адаптивный симулятор! А то когда ещё в настоящей пилотской кабине удастся позаниматься, понимаешь, пап? Надо пользоваться выпавшим шансом, вот мы и пользуемся. Ты тоже пользуйся! Нужно же отдыхать, расслабляться… – Не уверен, что смогу отдохнуть и расслабиться за штурвалом челнока, у которого автопилот отключён. Скорее наоборот, – честно признался я. – Так что развлекайтесь без меня. И да, еды я на вас приготовил, подходите, если надумаете. – Папка, ты лучший! Мы обязательно воспользуемся твоим предложением! Удачи! – Удачи в обеде? – спросил я сам у себя, созерцая системную надпись «связь прервана». – Неужели со стороны моя еда так подозрительно выглядит? Флоя, поймав мой взгляд за очками терминала, слегка пожала плечами. И вдруг привычное освещение в столовой потухло. Первым моим побуждением было вскочить из-за стола и бежать вскрывать контроллер управления электропитанием – ну не должен на космическом корабле быть полумрак, да ещё такой, тревожно-мерцающий. Правда, до меня тут же дошло, что причина – явно не поломка системы управления низкого уровня. Я даже не знаю, что надо сделать с управляющим узлом, чтобы получить такой эффект, устройство-то простое, как кирпич! Больше похоже не на сбой, а на сложную программу, перехватившую электропитание осветительных эффекторов по сложному алгоритму… Так, стоп. – Флоя? – Ты сказал: расслабиться и отдохнуть. Постарался с пищей… – Мехна для наглядности даже вилкой указала на тарелку с салатом. – Хотела тоже сделать… что-нибудь. Нравится? – А знаешь… Да, и очень. – Я ещё раз оглядел помещение, отметив скользящие блики по полутёмным поверхностям и непривычный, оранжево-жёлтый, тёплый и живой оттенок гуляющих по потолку световых пятен. – Как пламя костра ночью или несколько горящих свечей. Флоя, да ты настоящий талант! Обязательно сохрани профиль настроек, я даже не знал, что так можно! – Раньше тоже не пробовала. – Из-за подсветки было не понять, но мне показалось, что щёки девушки залились румянцем. – Идея тоже не моя. – Зато реализация – на пять баллов. Будто камин горит в доме посреди леса! – Я действительно был очарован. Чувство, которое возникло у меня во время приступа кулинарной активности, внезапно вернулось, но уже в несколько иной форме. Не сожаление-дежавю, а… даже не знаю, как сказать. Словно не вытащенный кусочек прошлого, а создаваемое сейчас заново… Я, повинуясь внезапному порыву, снял очки, и, ещё раз оглянувшись вокруг, подвинул к собеседнице одну из чистых тарелок. – В такой атмосфере просто необходимо правильно есть хорошую еду, потому начнём с супа и салата. Я сам наложу тебе – это тоже часть «правильно есть». Как там говорила Нурс? «Планирование для неудачников, выпал шанс – надо пользоваться»? Так и поступлю. В конце концов, у меня целый час свободного времени…21
Н-да. Меня должно было насторожить уже то, что я недавно несколько раз подряд вспомнил о Нурс. «Группа усиления», мать её, она же – бывший отряд, ныне обособленное подразделение штурмовая формация «Буря» в составе «Панцирной рыбы» – прошу любить и жаловать! Интересно, каким именно образом нужно было выпендриться, чтобы тебя и твоих людей обозвали «формацией»? Латта, как всегда, в своём репертуаре… – Милый кораблик! У кого отжали? – услышал я вместо «привет» или хотя бы «здрасте». Правда, для компенсации девушка с милой непринуждённостью повисла на моей шее. Учитывая, что поверх чёрной спецброни она напялила сбрую пространственной ориентации и ракетный ранец, к которому были принайтовлены кофры с оружием, удовольствие получилось… сомнительным. Довершал картину (и весовую нагрузку, впрочем успешно нивелируемую бронёй) знакомый ручной метатель, сейчас, как и в первый день нашего знакомства, заряженный Чоки. Как ещё шлем догадалась снять заранее? – У «доставки». – Смысла скрывать такую информацию не было. Точнее, даже наоборот, стрёмного, но всё же союзника стоило предупредить о возможных проблемах. – А этого не было в брифинге? – Ну вы красавчики! – восхитилась нофо и рассеянно отмахнулась от второй фразы: – Брифинг? Терпеть не могу эту мутотень… – Ну да. Ещё план операции ненароком заранее составить можно, – понимающе покивал я. Удержаться от комментария оказалось выше моих сил. – Рубишь фишку, сладкий! – хищно ухмыльнулась девушка: с таким выражением лица пятнадцатилетний хулиган пугает пятиклассников – мол, ого, кто это тут такой храбрый, чтобы вякать? Учитывая, что меня ещё не отпустили, смотрелось убойно: всё-таки Нурс умеет выделываться, этого у неё не отнять. Год назад от такой гримасы меня передёрнуло бы, но сейчас я только хмыкнул, понимая подлинный смысл демарша: зараза банально решила меня проверить – типа, год не виделись, остался чувак лохом или где? Собственно, «радушное приветствие» было из той же серии – умение носить даже такую продвинутую спецброню не приходит само, нужен опыт и тренировки. Что ж, в эту игру можно играть вдвоём… точнее, нужно. – Ну, хватит! Может, мы уже выйдем из этого долбаного шлюза, а? Я и наёмница понимающе переглянулись, после чего Латта наконец отлипла от меня: узнала, что хотела. Высший класс, мне до таких вершин, как до Китая ползком… что ещё раз вызывает интересные вопросы о возрасте «девушки». Однако спутники её оставались кадрами заметно попроще, вот и в этот раз первым не выдержал Юн. Честно сказать, у меня на лицо так и норовила выползти глуповатая улыбка: несмотря ни на что, мне было дико приятно встретить единственных старых знакомых в этой Вселенной, даже таких. И пусть в последний раз мы расстались, когда те попытались бросить меня и детей в транспортном терминале Центра дальней связи на Каллиге и в итоге втянули в бой с мехнами Флои… Как говорится, сколько воды утекло с тех пор! Мне-тогдашнему рядовое, в общем-то, происшествие виделось настоящим предательством, однако теперь, с высоты опыта последнего года, я понимал: «Буря» выказала к незнакомцам, волею судьбы попавшим в переплёт, настоящий альтруизм и чуть ли не самопожертвование. Нас защищали, не кинули на часть добычи после операции в Танисе, не попытались зажать или отобрать дорогущий обвес и оружие и не прикончили даже тогда, когда выяснилось, что я и отпрыски как-то связаны с мутной историей в лаборатории под ЦДС. Уже это дорогого стоило, а ведь не следует также забывать, что именно Нурс устроила меня на «Рыбу», да и при нашей последней встрече очень обстоятельно и прочувственно извинилась. Ну, в том числе извинилась, в своей манере, конечно. Это не значит, что я всё забыл или простил и оставил в прошлом, но и как дурак вставать в позу не собирался. Главное, работать с «Бурей» можно…[Флоя]>[Мерх]: Чисто. Информация о задании проверена и соответствует действительности. Их транспорт пуст, перегонного экипажа нет, автопилот не задан. [Лисса]>[Мерх]: Пап, у всех ГБШ, но явных угроз другого характера нет!
…не забывая о принципе «Доверяй, но проверяй». Впрочем, этот принцип забывать вообще не стоит. Никогда. – Прошу на борт, – кивнул я теперь уже точно соратникам и первым вышел из помещения. Было видно, что «формация» тоже порядком помоталась по космосу: даже невозмутимый, как танк, Делонга с явным наслаждением избавился от защиты головы, и только Фомка продолжал изображать из себя Дарта Вейдера в своём любимом «ведре», дисгармонично смотрящемся с остальной бронёй, разве что не сопел на весь корабль. Шаттлы обычно имеют вполне самолётную компоновку: грузовая палуба занимает максимум полезного объёма, все помещения для экипажа и пассажиров сдвинуты вверх (заодно, если посадка на планету пойдёт нештатно, именно в верхней части фюзеляжа будет самое безопасное место). Парные шлюзовые камеры располагаются таким образом на плоско-покатой «спине» челнока, что мы сразу попали в осевой коридор от рубки до кают. И только тут мелкий мехн Латты ожил! Не иначе как поймал сигнал сородичей… точнее, ему наконец позволили это сделать. Видели когда-нибудь щенка, радующегося возвращению хозяина? Прыжки высоко вверх, безумный бег кругами и всё такое? За минусом лизания (в силу конструктивных особенностей), всё это было продемонстрировано – последовательно и параллельно. Нурс и Салют нахмурились. И ещё больше помрачнели, увидев, кто их встречает. Зайдя последним в самое большое жилое помещение атмосферно-космического судна (кают-компанию можно было быстро превратить в салон на сорок транзитных пассажиров), я невольно новым взглядом окинул моих детей и… прочих разумных, после восемнадцати совместных миссий незаметно превратившихся в мою команду, и не смог сдержать торжествующей улыбки. Можно сколько угодно говорить о человеческом разуме, но в напряжённые моменты инстинкты проявляются сами собой, независимо и часто незаметно для носителя. Вот и сейчас две команды устроились на креслах напротив друг друга, напряжённо разглядывая оппонентов. И сравнение сейчас было явно не в пользу Латты и Ко. Может показаться странным, что тройка обвешанных оружием нофо проигрывает во внушительности безоружной мехне и двум детям, но факт оставался фактом. Особенно отчётливо это было заметно по мимике: напряжённые лица и позы у экипажа «Бури» и флегматичное спокойствие со стороны инженерно-технической группы. И дело даже не в Паке и Ене, смирно лежащих на полу в дальнем углу комнаты с поджатыми конечностями (перед ними как раз замер наконец Чоки), просто мои не боялись. Не пребывали в беззаботно-расслабленном состоянии, не надеялись на приказ комсостава отряда, что удержит в рамках временного союзника, не испытывали «головокружение от успехов», а просто были готовы действовать и были уверены, что точно не помешают друг другу. Гм. Кстати, об инстинктах. – Думаю, все присутствующие знакомы друг с другом хотя бы заочно, – вышел я на середину комнаты. Интересно, Нурс сознательно предоставила мне шанс невольно занять место неформального лидера по результатам «проверки» или это вышло случайно? – Потому я начну с краткого описания грядущей акции. Наша задача – проникновение на средний корабль охранения «Карат» и диверсия, которая не позволит «летающей батарее» полноценно вступить в оборонительный бой. По плану операции нам как бы не нужно захватывать корабль – для десантной операции нас слишком мало, достаточно подставить его под выстрелы «Панцирной рыбы». Наши подобьют и лишат хода «Карат», таким образом, он будет записан в трофеи конкретно нашему отряду, а не корпоративным силам НК-4-ПЛ в целом. Пункт важный, потому что челнок набит трофейным грузом, который мы отжали у межсистемной организованной преступной группировки… – Охеренные новости, вот спасибо! – вставил вполголоса свои пять копеек из-под забрала Юн, но я его реплику проигнорировал. – Чем это грозит причастным, к которым отныне относится и штурмовая формация «Буря», объяснять надо? «Служба доставки» – не единая криминальная империя, а куча разрозненных, относительно слабосильных организаций, но сделать «ату их» не помешает: включатся если не все, то многие, в рамках, так сказать, корпоративной этики. Захват же корабля вместе с подбитой батареей спишет всё, даже если у кого и останутся «неудобные» вопросы. Хотя это существенно уменьшит именно нашу выгоду – мы получим только долю согласно договору с отрядом, но за комфорт и заплатить не грех, правда? Тем более что, как высадившимся в первых рядах, наш процент всё-таки будет существенно больше. Как видите, всё просто. Есть вопросы? – Можно узнать, кто придумал этот гениальный план, и пожать его мужественную… шею? – вылез Фомка. – И почему это нас должен взять на борт «Карат», карго-борты стыкуются или шлюзуются непосредственно на сцепке-базе у свободных? – Автор мне неизвестен, – ухмыльнулся я почти как Латта в шлюзе. И кстати, авторство именно Рамира я, как ни крути, доказать не мог, даже если бы и захотел. – Поверь, этот гениальный человек слишком хорошо осведомлён, чтобы подобная инициатива смогла кончиться в твою пользу. Что касается второго вопроса, то тут всё просто: мы будем подозрительными, и к гражданской инфраструктуре нас просто не допустят, а шлюз-трюм нужного размера после модификации из грузовоза остался только на «Карате». – Шаттл совершенно не обязательно шлюзовать, наоборот, это глупо. Особенно по отношению к подозрительному кораблю, – подал голос Делонга. – Все, у кого есть голова на плечах, знают: корпоранты просто обязаны напасть на свободных, пока те не скопили достаточно сил. Или не объединились сами, к чему всё и идёт. – Нет, нас непременно возьмут на борт. Для этого достаточно будет откинуть кормовую аппарель – пусть посмотрят в створ на содержимое грузовой палубы, – уверенно сказал я, одновременно пересылая новым соратникам картинку с видеосенсоров в трюме. Эффект получился достойный, даже Латта одобрительно присвистнула, а хакер «Бури» и вовсе грязно-восхищённо выругался. – Я же говорю, тот, кто придумывает нам планы, гений. Оставить корабль, битком набитый ценными ништяками, болтаться просто так на траверзе или, тем паче, продырявить из пушки? Дудки! – И что, никакого подвоха? – Лидер наёмников натянула на глаза памятную мне ленту-терминал и, судя по всему, просматривала грузовую декларацию. – Отвечаю. Всё честно. Мы сами всё паковали. – Я сразу правильно понял заданный вопрос. Латта просто кивнула, но одновременно неуловимо сменила позу на более расслабленную, зато кое у кого язык оказался быстрее мозгов. – Раз вы такие крутые и прошаренные, на хрена нас вам в помощь прислали? – Голос ломщика прозвучал странновато: наполовину язвительно, наполовину действительно заинтересованно, не иначе как владелец тоже некисло впечатлился достижениями ремонтно-технической группы. – Всё просто, – влезла Василиса, всю беседу просидевшая молча, но не выдержавшая вокабулярной несправедливости. – Штатный экипаж шаттла – восемь человек, но и семь тоже сойдёт. Мог бы и сам догадаться!
22
– Здесь Контроль. АКШ-28, назовите цель прибытия. – Я АКШ-28. Цель прибытия – доставка груза и участие в торговых операциях, Контроль. – Двадцать восьмой, вы же только сутки назад убыли после двухдневного пребывания по аналогичным причинам. – Подтверждаю. И опять с полным трюмом, заказов много! Какие-то проблемы? – АКШ-28, с кем я сейчас разговариваю, идентифицируйте себя. – Второй пилот Кас Латта… Контроль, что за фигня? – Пилот, подключите к каналу связи шкипера вашего судна, – второй раз проигнорировал вопрос диспетчер свободных. – А в задницу тебя не поцеловать, голуба? Я могу! – с готовностью расширила предложение наёмница. – Контроль, вы там …нулись, что ли?! У меня доставка, сорок восемь «горящих», грузовая палуба загружена по самые переборки, а вы тут изображаете невесть что! – АКШ-28, направляю навигационные данные. Немедленно смените курс на указанный и уравняйте скорость с резидентным ядром орбитальной группировки! В случае неповиновения и опасного сближения будет открыт огонь на поражение. – Контроль, я прос-слежу, чтобы ты лично об этом… пожалел. Забыли, с кем связались? Мы напомним… с-свободные! От свистящих интонаций, внезапно прорезавшихся в голосе Латты, я почувствовал желание зябко передёрнуть плечами. Судя по взглядам всей остальной смешанной команды (минус Юн, как всегда), занявшей рабочие места в рубке, в очередной раз впечатлился не я один. И откуда чего только берётся? – Торможение… Коррекция… Синхронизация орбиты. Корабль в дрейф, – отчиталась Флоя. – Условия полётного контроля выполнены… – Засёк малый борт, траектория пересекается с нашим курсом! – несколько нервно влез в разговор хакер. – Фиксирую радарный захват, предположительно системы обороны среднего радиуса! – Всё идет по плану. – Я пробежал глазами по ситуационной схеме, нашёл отметку, выделенную ломщиком из привычного хаоса вокруг нескольких крупных объектов свободных. – Теперь ждём и наслаждаемся представлением.– Повторяю, допустите на борт досмотровую партию. – Исключено! – Я рубанул рукой воздух, хотя собеседник и не мог меня видеть. – Мы выполнили все условия, открыли грузовой люк для дистанционного сканирования, чего ещё-то? – Если вам нечего скрывать, представьте грузовую декларацию и пропустите группу. – А убытки при досмотре кто мне будет возмещать? Ты лично? Я пока вижу только вроде как представителя непонятно кого без всяких полномочий! – Я офицер Независимых сил самообороны Свободных добытчиков системы НК-4! Трудно судить только по голосу, но, кажется, я его изрядно взбесил, однако наименование своей принадлежности этот кадр произнёс, едва ли не благоговея от гордости. Тьфу, блин, кого они там понабрали себе в тесные ряды? Ни один нормальный шахтёр, сиречь добытчик, никогда не поведётся на словесную мишуру, уж я-то точно знаю. Тут выбор: распрощаться или с иллюзиями, или с жизнью, третьего не дано. – А я капитан независимого карго-борта, но тоже могу нарисовать себе какой-нибудь красиво выглядящий сертификат. Дайте нормальное подтверждение своих полномочий – и я пропущу группу. – Нормальное – это какое? – Доверенности от грузополучателей, официально разрешающих досмотр и отказывающихся от претензий на качество товара после передачи третьему лицу, разумеется. – Так дай список получателей, раздери тебе задницу, утырок! – Ого, оказывается, шипеть умеет не только Нурс. – Где декларация?! – Это коммерческая информация, я не могу её передать третьему лицу без подтверждения полномочий, – с огромным удовольствием в очередной раз я повторил эту уже ставшую моей любимой за последний час фразу. – У вас на борту обнаружено тяжёлое оружие! – Угадай тогда с трёх попыток, кому мы его тут везём, «офицер». – Усталость в голосе даже не пришлось изображать. – Мы будем вынуждены принять меры! – Ну-ну. Рискни здоровьем. Только личный ИД пришли, что ли, а то мне компенсацию за пиратство пока непонятно с кого стребовать. Честно сказать, будь я даже настоящим владельцем шаттла, всё равно повёл бы себя так же, если не ещё наглее. Ну а что? Наш челнок уложили в дрейф довольно далеко от инфраструктуры на орбите местного «Нептуна», опасаясь, что нечто на борту можно будет использовать как средство эффективного поражения. Вот только расстояние – это палка о двух концах, оставался хороший шанс увернуться от кинетических бомб, если будет произведён выстрел: пусть борт перегружен, зато армейские гравитаторы на корабле дают возможность без проблем пережить несколько большее ускорение, чем может позволить себе гражданский транспорт. Правда, все эти мысли скорее для самоуспокоения нужны, никто не будет стрелять по борту «доставки», да ещё и гружённому необходимыми расходниками и оружием для самих свободных. Вся эта свистопляска – просто попытки вынудить подозрительный борт на совершение каких-нибудь нетипичных действий: если корабль действительно несёт диверсантов или диверсионный груз, то постарается всеми правдами и неправдами пробиться к целям на орбите – обычно такие миссии имеют ограниченное время для выполнения. У нас тоже тикает таймер, но стрелки выставлены совсем в другую позицию – спасибо Рамиру и своеобразной цели миссии. Впрочем, хватит тянуть кота за хвост, а то представитель свободных что-то надолго замолчал. Может, ему вдруг стало грустно и одиноко? Добавим движения! – Я борт АКШ-28, независимый карго, имею грузы для получателей. Задержан неустановленными лицами на неизвестный срок на орбите с приложенными к сообщению параметрами. Готов провести отгрузку в открытом космосе, минус пять процентов от стоимости доставки за самовывоз. – Я с удовольствием поглядел на шкалу мощности передатчика и список охваченных каналов. Не далее как пару часов назад собственноручно модернизированного с нарушением всех международных и общепризнанных норм сертификации – в звёздной системе с устоявшейся властью такой фокус мне дорого обошёлся бы. Впрочем, не дороже пиратского, по сути, захвата чужого судна. Приёмники и передатчики сообщений открытым кодом есть на всех судах – аналог флажкового или оптического морского телеграфа далёкого прошлого актуален и в космическую эпоху. Однако схема оказалась достаточно удобной и для широкого оповещения граждан в случае чрезвычайной ситуации: даже когда коммуникационные сети «упали», терминалы всё равно способны получить (только получить, в отличие от корабельных систем) сообщение. Разумеется, каналы гражданского оповещения и корабельной открытой связи разнесены и не пересекаются, но разве для мерха с запасом расходников для ремонта это преграда? Ого, уже зашевелились! Раз, два… восемь малых челноков прошли шлюзы и полным ходом шуруют сюда. Ого, ещё пересекающиеся курсы – два буксира, лёгкий транспорт… газовый танкер? Оп, а вот и средний грузовоз – одна из мобильных баз свободных поворачивается. Ну и бардак! Пять процентов от расценок службы для многих, видать, приличная сумма. – Транспорт АКШ-28! Немедленно проследуйте на шлюзование к кораблю охранения «Карат». – Истеричные нотки в голосе диспетчера полётного Контроля заставили меня мстительно улыбнуться: предупреждал же! Рядом довольная Латта изобразила рукой одновременно неприличный и одобряющий жест: моя задумка, не предусмотренная основным планом, но пришедшая в голову после брифинга для «Бури», была как раз в её вкусе. Гм. Кажется, она на меня плохо влияет. Или, наоборот, хорошо?
– Где Арн и остальные? – Отдыхают. У нас чёткий трудовой регламент, знаете ли. И вообще регламенты чёткие, в отличие от некоторых. – Как вы так быстро вернулись? – Перегрузили, сменили команду на свежую, подменную и вернулись. – Почему именно сейчас? – А почему у вас вся эта херня началась именно сейчас? НСССДС какие-то вылезли, Контроль вместо работы идиотские вопросы задаёт. Нас ни о чём подобном не предупреждали. – В этот раз пришлось изображать сдерживаемую злость. Нельзя сказать, что я был спокоен как удав, но эмоции были далеки от выказываемых. Это волнительный момент – стоять на конце опущенной рампы, когда на тебя направлены минимум две контрштурмовые турели, и «мило» болтать с капитаном летающей батареи. А какие замечательные у кэпа адъютанты, эти хорошие люди даже не стали направлять на меня стволы удерживаемого в руках оружия. Хотя последнее может быть результатом моей предусмотрительности – опять пришлось влезть в броню-экзоскелет, скорее всего, ручные пушки эскорта хозяина «Карата» были против неё бесполезны. Утешало это всё равно слабо, надежда оставалась только на расположившихся в глубине грузовой палубы детей, которые вовремя почувствуют неладное и успеют выдернуть из-под обстрела псионикой. – А нас не предупреждали о пятипроцентной скидке со стороны наших уважаемых поставщиков, – издевательски-вежливо вернул мне подачу кэп летающей батареи. – Что, ваше руководство нас уже вчистую списало, так? И как скоро будет атака корпов? Отличная штука – тяжёлая броня. Вздрогнул – а никто даже не заметил. Может, и правда стоило Нурс пустить поговорить? Мол, шкип так занят разгрузкой, прям так занят… Если бы я был уверен, что наёмница не ляпнет что-нибудь этакое. Впрочем, уверенным можно было быть разве что в обратном. Из Флои тот ещё переговорщик, из Делонги не лучше, Юна вообще допускать к беседе с посторонними нельзя. Дети мне были нужны в качестве сканера и резерва быстрого реагирования… Кроме того, восемь человек в экипаже тоже не ради красоты: кто-то должен управлять погрузчиками, кто-то – потолочным подъёмником, а негабаритные грузы и вовсе приходится руками отцеплять и стропить. Как вариант, можно пустить на грузовую палубу машины и грузчиков принимающей стороны, но это не вязалось с правилами «доставки» и шло вразрез с радиоспектаклем, который мы разыграли ради шлюзования. – Если бы моё руководство вас списало, то мой шаттл вы здесь никогда не увидели бы. – Кажется, издевательская ирония получалась у меня заметно хуже, однако глухое забрало шлема, точно такое же, к слову, как и у капитана батареи, неплохо помогало это скрывать. Честно сказать, я вообще не понимал, зачем этот мужик сюда припёрся: точно так же можно было поговорить и с мостика или из каюты. Так и так связь по радиоканалу, воздуха-то на причальной палубе нет. – Правила вы знаете не хуже меня – меньше семидесяти процентов предоплаты мы не берём. – Было бы чем гордиться, – фыркнул собеседник и продолжил уже гораздо спокойнее: – Тогда спасибо за консультацию, в этот раз дополнительный заказ размещать не буду, раз уж «доставка» только теперь собирается кинуть нас на деньги. Вы отлично представляете свою службу! Капитан развернулся на каблуке и потопал прочь от опущенной аппарели, даже не соизволив попрощаться. Вот ведь сука какая! Будь я настоящим работником у контрабандистов, вышла бы мне эта беседа боком. – А вам спасибо за безвозмездную помощь в работе с клиентурой и логистикой, – оставил я всё-таки за собой последнее слово. На «безвозмездной помощи» капитан сдержал шаг, но оборачиваться не стал. И принудительно разорвал связь. Вот и поговорили… Мимо, заставив рампу под ногами дрогнуть, скатился погрузчик с первым контейнером в захватах. Машине пришлось проехать по полу чужого ангара, где техспеки экипажа «Карата» срочно разворачивали импровизированный пункт таможенного контроля, аж двадцать метров, я разглядел стационарный многодиапазонный сканер без защитного кожуха и лазерный спектрограф. Всё-таки есть мозги у местных шишек: вывернулись, как не покуситься на святое для шахтёров и прочей мелочи – свободу торговли, не испортить отношения с «доставкой», но при этом не допустить бесконтрольной отгрузки получателям. Представляю, какие кислые рожи у заказчиков спецгрузов – мало того что придётся лично засветиться, так ещё и руководство свободных будет в курсе, кто что получил. Впрочем, полагаю, это только первые ласточки: если орбитальной группировке удастся отбиться от атаки корпов, то под предлогом повышения обороноспособности гайки закрутят так и так. Н-да, свобода – такая иллюзорная и быстро заканчивающаяся штука… Впрочем, как и другие не менее иллюзорные вещи вроде стабильности и безопасности. Сигнала тревоги я не услышал – к коммуникационной сети корабля нас даже и не подумали допустить. Однако всё было прекрасно видно: техники и матросы с летающей батареи, несмотря на разнотипное снаряжение, носили одинаковые опознавательные знаки (видать, у знакомого мне кэпа болела виртуальная армейская жилка), и именно они первыми сдёрнулись со своих мест, бросаясь к лифтовым дверям или, по-простому, прыгая к стенам и потолку, задействуя газовые сопла. «Карат» в прошлой жизни был танкеровозом или каким-то иным кораблём-носителем, чем, скорее всего, и приглянулся нынешним владельцам: построенный по принципу «несущего корпуса» корабль был малопригоден к какой-либо другой коммерческой эксплуатации. Фактически труба с двигателями, даже искусственной гравитации в супертрюме нет: логично, что это сказалось на цене покупки. Мне, достаточно хорошо знакомому с «Панцирной рыбой», разницу в классе материального обеспечения было видно особенно хорошо. Тем не менее летающая батарея являлась средним боевым кораблём не только по размерам, но и по вооружению – этакий «крейсер для бедных». Надо полагать, на цене найма это тоже сказывалось. Ну да, зачем свободным нанимать полноценных нофо – и своего пушечного мяса небось в достатке. Кстати, о мясе: сообразившие, что что-то не так (или получившие предупреждения через сеть), забегали таможенники, а также впущенные в трюм вместе с нами клиенты «доставки» – пилоты и экипажи пяти малых судов, которые влезли-таки вперёд всех. Причём если большая часть рванула к своим машинам, то кое-кто – к выгруженным у таможни контейнерам и упаковкам. События разворачивались стремительно: несколько бегущих фигур характерно закачались, внезапно «повиснув» на одной ноге прямо в середине движения и теряя из тел разлетающиеся ошмётки скафандров и мгновенно рассеивающиеся облачка газа. Так выглядит смерть от пули в невесомости – сколько раз уже видел эту картину… Чёрт! Разумеется, я уже не стоял на аппарели, а со всей возможной скоростью убирался в трюм. Благо обзор в триста шестьдесят градусов обеспечивают любые шлемы и терминалы, так что всё происходящее за спиной прекрасно видно… Что совершенно не помогло. Какая-то сволочь умудрилась влепить мне в спину, причём, скорее всего, случайно или вообще рикошетом, раз не среагировали на угрозу дети. Круто выглядящий экзоскелет пробило, снаряд остановила надетая нижним слоем спецполицейская броня, в очередной раз сохранив мне здоровье и жизнь. В ответ в проёме люка ожила наша турель, недаром я её починил, точнее, собрал заново – после попадания из ручной рельсовой безоткатки в потолке грузовой палубы осталась только огромная дыра. Какое счастье, что мы партию этих «малышек» не успели вытащить получателям, вот сейчас было бы весело! Мимо меня в трюм челнока влетел чадящий чёрным дымком из пулевых пробоин в корпусе мобиль-погрузчик, вмяв и деформировав ближайшую сцепку из ящиков: Делонга за консолью скорчился, умудрившись полностью спрятаться за выступающим наплывом капота. Чёртов люк наконец-то стал закрываться, адски медленно разумеется. – Немедленно опустите аппарель и начинайте выгружать по этой накладной. – Что? – Мне показалось, что я ослышался, увидев перед глазами раскрывшийся электронный документ. А, нет, это кэп «Карата» на связи, как никогда «вовремя». – Вы там в своём уме?! Нас атакуют прямо на вашей палубе! Шлюзуйте наш корабль немедленно! – Ваши аналитики облажались – силы Корпорации атакуют нас прямо сейчас. – Проигнорировав мой почти искренний вопль души – пуля в спину определённо усиливает актёрские способности, – как-то даже удовлетворённо сообщил мне «новость» командир летающей батареи. – Тем более выпустите шаттл – нас они вряд ли тронут. Кстати, это, возможно, правда: «служба» в звёздной системе НК-4 никак себя не ограничивала в выборе клиентов. – Выполните доставку – и катитесь. – Кажется, мне не стоит работать в торговле: пять минут поговорил с получателем товара, а он меня уже убить хочет. Правда, именно сейчас такое развитие ситуации – по плану. – Там необходимые для боя корректируемые боеприпасы. – Может, мне и экипажу сразу самим застрелиться? Аппарель почти встала в положение «закрыто», но я уже перекинул на свой шлем трансляции с внешних сенсоров. Спонтанный «бой за ништяки» продолжался, причём, судя по тому, что один из малых кораблей уже оторвался от палубы и всем корпусом наводился на одну из сторон в общей свалке, вот-вот был готов перейти на качественно новый уровень. – Отличная идея, но сначала выгружайте снаряды, – одобрительно отозвался кэп. – Куда? И кому?! Ганшип[123] частой двойной очередью прочесал палубу, людей и почти перерезал один из оставшихся на палубе контейнеров. И в этот момент наконецочнулись системы внутрикорабельной обороны «Карата»: как выяснилось, двумя замеченными мной противопехотными турелями они не ограничивались. Вооружённый космотранспортёр попал под раздачу первым – словил бортом шарик плазмы. Агрессивный борт буквально разнесло на куски – перегретый газ в коконе магнитного поля успел прожечь борт, прежде чем лопнул. Замаскированное орудие оказалось класса этак на два выше контрштурмового, рассчитанного максимум на десант в тяжёлой броне. Сражение среди обломков и ящиков на секунду замерло – и тут ударили обычные скорострелки. Длинные непрерывные очереди заметались среди обломков и ещё целых упаковок груза – видно было, что на содержимое операторам плевать. Десять секунд избиения… и турели вдруг повернулись в сторону лёгких космических аппаратов. Три машины так и остались стоять в ворохе выбиваемых обломков и султанчиках газов из пробоин, четвёртая резко дёрнулась вверх и вперёд – видимо, владелец озаботился каким-то бронированием. Впрочем, аппарат это не спасло: ещё один плазменный шар из-под потолка супертрюма – и ещё один взрыв. – Ещё вопросы? – напомнил мне о себе командир летающей батареи. – Может, помочь открыть дверь? – Уже начинаем выгрузку, – заверил я его сквозь зубы. – Вот и славно. Поторопитесь. У нас тут война через десять минут, – сухо напомнил капитан «Карата» и отключился. Откликаясь на его слова, челнок покачнулся на опорах, а обломки и немногие трупы, разлетевшиеся во всех направлениях, градом осыпались на одну из стен причальной палубы, и по ней споро поползли к кормовой части трюма: корабль охранения запустил двигатели, чтобы занять предписанную ему позицию. Вместе с мусором, никак себя не выдавая, сдвигались три дроида с искусственным интеллектом – грех было не воспользоваться любезно предоставленной кэпом возможностью немного улучшить контроль над ситуацией. По всему выходило, что из-за жадных придурков, устроивших свару на ровном месте, и моего таланта переговорщика отсидеться во время атаки под броней челнока нам могут не дать.
23
Ещё недавно, всего лет двести – триста назад, на Земле словосочетание «морской бой» означало примерно следующее: два (или больше) корабля случайно встречаются в океане, сближаются до расстояния в несколько сотен метров и начинают дырявить друг другу борта и паруса пушками. Дальше возможны варианты: абордаж, бегство от потерявшего ход в результате удачной артиллерийской дуэли преследователя, расстрел до полного потопления… ну, собственно, и всё. Разумеется, в военном искусстве эпохи парусных кораблей есть масса нюансов и тонкостей, но количество возможных вариантов ведения боя и его исходов ограничено. С началом эпохи пароходов, быстро (в историческом смысле) разжившихся бронёй, дальнобойными орудиями, торпедами, а потом и средствами дальней связи и обнаружения, ситуация стала стремительно меняться: всё время росло расстояние между противниками, на котором можно было вступить в бой, потерял смысл абордаж, выродившись до редких успешных диверсий боевых пловцов. В итоге гордые, самостоятельно сражающиеся военные корабли делегировали функции атаки и защиты ракетам и самолётам, низведясь до роли пусковых платформ и плавучих аэродромов. Бескрайние просторы Мирового океана «ужались» до размеров иных проливов – что такое тысячи километров для крылатой ракеты? Впрочем, одними кораблями дело не ограничилось: «Земля стала маленькой» – вот лозунг двадцать первого века. Времена настоящей морской романтики навсегда стали достоянием истории, как и Дикий Запад, и основание и захват колоний, и многое другое… Чтобы, как это часто бывает в истории, вернуться на качественно новом уровне, но уже в космосе. Нормальным землянам все эти «вкусняшки» только предстоит распробовать лет эдак ещё через двести, но вот некоторые огребают прямо сейчас… – Последний контейнер, – предупредил я принимающую сторону в лице командира «Карата». Оба погрузчика теперь работали в режиме дистанционного управления: после «тёплого приёма» и «установления взаимопонимания» под дулом плазменного орудия ПКО такое смотрелось вполне логично. – Теперь мы можем шлюзоваться? – Нет. Ждите. И то хлеб. Видимо, ядовито шутить и одновременно отдавать приказы по кораблю кэп не умел. – И сколько ждать?Внимание! Связь с внешними абонентами блокирована принимающей стороной.
Просто чудесно! Я пронаблюдал, как матросы из экипажа летающей батареи кантуют переданные контейнеры и споро загружают их на один из грузовых подъёмников. Погрузчики тем временем вернулись на борт – и целый, и тот, на котором под обстрел попал Делонга. Гражданская, но на удивление крепкая машина пережила и дыры в корпусе, и таран стойки с грузом на полной скорости – видно, проектировщики и конструкторы не питали иллюзий по поводу условий эксплуатации и заранее заложили в конструкцию необходимый запас прочности и живучести. – Флоя, связь с помощниками уже есть? – на всякий случай переспросил я. – Нет. – Ясно. – Я ещё раз оглядел трюм летающей батареи – и глазами, и через сенсоры на обшивке шаттла. Грузовая палуба опустела. Около импровизированного таможенного пункта остались следы скоротечного боя. Что ж, наши и Латты самостоятельные дроиды, похоже, нашли-таки место для проникновения в коммуникации судна и не привлекли внимания, а копаться в остатках выгруженного я, пожалуй, не рискну. – Поднимаю аппарель. Теперь нужно просто отсидеться внутри до первых попаданий в «Карат» из орудий «Панцирной рыбы»… – АКШ-28, немедленно откройте грузовой люк и покиньте корабль. Даём вам шестьдесят секунд, потом будет открыт огонь на поражение. …или нет? Космос непредставимо больше любого планетарного океана: он настолько велик, что даже свет от одной звезды к другой, ближайшей, идёт годами. Мины, ракеты, снаряды, даже лучи лазера – ничто не поможет надёжно поразить противника даже на не слишком больших дистанциях, сравнимых, например, с расстоянием от планеты до её луны. Даже если забыть о гиперпространственных прыжках, сама возможность активного движения оппонента ставит крест на возможности точно поразить нападающего, если он не подойдёт совсем уж близко. Пока снаряд долетит до места, где был противник, тот уже успеет сместиться. Чуть лучше дело обстоит с лучевым и пучковым оружием, однако смертоносный около излучателя поток фотонов или заряженных частиц на расстоянии рассеивается, становится относительно безвредным. Как итог – обычно бой в космосе идёт практически в упор. Обычно, но не всегда. – Связь? – Отсутствует. – Готовность? Таймер перед глазами бездушно и методично отображал утекающие секунды ультиматума: 16… 15… 14…
[Салют] выставил отметку готовности. [Гор] выставил отметку готовности. [Лисса] выставила отметку готовности. [Нурс] выставила отметку готовности. [Фомка] выставил отметку готовности. [Флоя] выставила отметку готовности.
13… 12… Если Нурс, как штурмовик, регулярно попадала в подобные ситуации, то я начинаю понимать, почему у неё сложилось такое затейливое мировоззрение. 11… 10… – Начали! Чем меньше расстояние – тем больше эффективность оружия и тем меньше времени требуется для подавления двигателей и оружия врага. Единственный случай, когда начинают стрелять с предельных дистанций, – если противник на орбите массивного космического тела: гиперпереходы в таких условиях опасны и малопредсказуемы по итоговой точке выхода. В таких условиях, чтобы достичь хоть какой-то приемлемой эффективности поражения, используют специальное высокоточное оружие, способное отчасти нивелировать возможность цели увернуться от заградительного огня манёвром. Мы вылетаем из створа грузового люка шаттла все разом. От перегрузки – ранцевый двигатель даёт полную тягу – кружится голова и всё плывёт перед глазами. Год назад от такой нагрузки я давно уже валялся бы в отключке… Рельсовое ручное орудие смотрит в нужную сторону, система пространственной ориентации помогает совместить прицельную рамку и «мой» маркер цели… Огонь! Программа, заданная мехной, мгновенно «скручивает» мою траекторию в неровную спираль, и в глазах на миг окончательно темнеет.
Внимание! Цель 01 поражена. Внимание! Цели 02–03 поражены.
– Да! – Латта… Я даже вдохнуть не могу как следует, а она орёт… Интересно, её никто не пытался вскрыть в медицинских целях, ради науки, разумеется – из чего сделана эта женщина?
Внимание! Новые цели: маркер 03, 04, 05, 06, 07.
Чёрт! Импульс двигателем! Ближайшую отметку – в прицел… Самонаводящиеся ракеты с большим запасом рабочего тела для двигателей, автономные самоходные боевые блоки-дроны (иногда их называют москитным флотом или, совсем уже некорректно, истребителями) и корректируемые боеприпасы для кинетических орудий – вот оружие дальнего космического боя. Последний из упомянутых типов вооружения – некая попытка скрестить ужа с ежом: относительную дешевизну выстрела из пушки ПКО среднего или близкого радиуса действия той или иной конструкции и способность боеголовки ракеты маневрировать. Результат на фоне затрат всё равно, правда, получается… соответствующий. Война – вообще дело затратное. И разрушительное.
Внимание! Все цели поражены.
Маневрирование занесло меня аж в носовую оконечность трюма: программа движения, контролируемая Флоей, специально рассредоточила цели для контрштурмовых автокомплексов, мешая последним вести прицельный огонь. Получилось. В основном потому, что наш челнок успел выдвинуть собственные орудия ПКО, разворотив стены и потолок мегатрюма. За что, в свою очередь, спасибо Латте – её трофейная шайтан-труба, которой она так лихо подбила «Рыбу» на стоянке на Каллиге и разворотила фасады нескольких зданий в Танисе, умудрилась не только раздолбать плазмопушку ПКО, но и «лопнуть» выпущенный в наш корабль заряд в середине траектории. Плохо только, что мы фактически спалились, уж больно игрушка командира «Бури» не по статусу для захолустья вроде НК-4. Это на броне особо не написано, что она не самая обычная, а вот спецсредства вооружённых сил Империи… С другой стороны, «Карат» – корабль наёмников, есть большая вероятность, что трансляция с уцелевших сенсоров в трюме наружу, в смысле – на другие корабли свободных, не ведётся. Тогда решение простое: память кластеров летающей батареи изъять довольно легко, ну а память экипажа… Что ж, они первые начали в нас стрелять. Кстати, об экипаже. Сейчас вроде как патовая ситуация: нас мало, зато у челнока – большие пушки, а их много, и повторить фокус неожиданно высунуться и пальнуть им проще, корабль-то досконально знакомый. Но это только на первый взгляд. Потому что на второй… – Кэ-эп! – позвал я, наблюдая, как орудие ПКО, установленное на верхней грани обшивки шаттла, поворачивает стволы в сторону кормовой стенки трюма «Карата». Как раз туда, где за несколькими не слишком крепкими переборками находятся энергетический блок и маршевые двигатели. Расколупать совсем уж быстро не получится, но, пожалуй, пробить докуда надо огнём всего одной артсистемы шансы довольно неплохие. Зря командир летающей батареи решил присвоить наш трофей, понадеявшись, что плазма успеет в случае чего поразить челнок раньше, чем выдвинутся турели. – У нас тут встречное предложение. Как насчёт сдаться? Будто в ответ, стена под моими подошвами дёрнулась раз, другой, совсем не так, как при работе маневровыми или маршевыми двигателями судна. Ответный огонь с «Рыбы» достиг цели. Быстро, я думал, у нас побольше времени… Что ж, значит, возвращаемся к прежнему плану… с некоторыми, не самыми безопасными корректировками. Увы, возвращаться в шаттл времени нет, особенно мне, через все эти плавающие обломки и осколки в другой конец супертрюма… Ладно, придётся в очередной раз понадеяться на спецброню. Кажется, я начинаю становиться ярым фанатом промышленности Империи. Остаётся Флоя. Но она не такая хрупкая и уязвимая, как я уже успел убедиться и узнать от неё самой, да и собственная защита у неё тоже совсем не простая, явно из дома прихватила. – Всем беречься! Сигнал – четырнадцать!
Внимание! Передача широковещательного сообщения: «Сигнал – 14».
«Умные» боеприпасы всем хороши (кроме цены), но умный человек никогда не направит их в тех, у кого купил. Командира «Карата» извиняет только то, что он не посчитал нас агентами корпов и решил, что у временных владельцев просто нет нужных кодов. А теперь все ещё не выпущенные снаряды через пять секунд после моей команды одновременно сдетонируют. Надеюсь, у Пака, Ена и Чоки хватило их искусственных мозгов, чтобы не спрятаться в потенциально опасном месте, с планом-то они были знакомы… Это была моя последняя мысль перед тем, как переборка, по ощущениям едва не сломав мне ноги, вышвырнула меня через весь объём грузовой палубы. Удары посыпались со всех сторон, замигали красным отметки повреждённых газовых сопел системы ориентации, вырубился до того заливавший огромное помещение свет. Врывающиеся в трюм языки плазмы, прочерченные кое-где натуральными молниями и выбрасывающие целые облака крупных и мелких обломков конструкций, показались мне похожими на цветы или фонтаны… в один из которых я и влетел головой вперёд. Новый пинок – и наконец «приземление» на стену, то есть в стену. Похоже, ранцевому двигателю тоже конец. Зато удалось закрепиться… И даже ничего не болит. Так, окно состояния команды… фух, все зелёные! – Мерх, это Флоя. «Помощники» вышли на связь. – Лучшая новость за последние тридцать секунд. – Я отстегнул двигатель и, машинально пригибая голову, встал. Над головой и вокруг меня вился густой «суп» из ежесекундно сталкивающихся обломков, такой плотный, что закрывал обзор дальше десятка метров, как туман. Завораживающее зрелище – движущаяся мозаика-калейдоскоп. Похоже на зимнюю метель, изменчивую и холодную, блестящую в свете ранних вечерних фонарей. Когда из «метели» буквально в двух метрах от меня вынырнул обломок силового набора судна толщиной в хорошее такое дерево и вонзился в то, что осталось от покрытия стены, я вздрогнул и пришёл в себя. Видно, всё-таки в очередной раз ударился головой, даже не заметил когда. – Они подключились к корабельной сети? – спросил я старшую напарницу. Хотя, наверное, уже просто напарницу. Опыт я у неё уже перенял. – Да. Уже доступна часть уцелевших внешних сенсоров. – Оценка обстановки? Как протекает бой? – Нет данных. – Что, вообще никаких? – удивился я. – Так мало сенсоров уцелело? – Около тридцати процентов… Мешает атмосфера НК-4–8[124]. – Какая ещё атмосфе… – Я заткнулся, рассматривая раскрывшуюся картинку. Действительно, в наличии плотная желтоватая дымка, уплотняющаяся к горизонту настолько, что скрывала место космического боя. К горизонту. Дымка. М-мать вашу.
24
– Вау! Мы падаем, – прокомментировала увиденное Лисса таким тоном, каким хозяйка кота удивляется разодранным обоям в комнате после нахождения спёртой из супа полусъеденной куриной ноги на кухне. Меня, правда, больше интересовало нечто другое: – Флоя, сколько выживших из экипажа летающей батареи фиксируют внутренние сенсоры и каковы основные повреждения самого корабля? – Не менее десяти человек. Множественные серьёзные повреждения обшивки, внутренних помещений и коммуникаций, незначительные повреждения силового набора в центральной части корпуса. Нет связи с центром управления, вышел из строя третий маршевый двигатель. – То есть мы сможем вытащить «Карат» назад на орбиту, если перехватим управление, и он, скорее всего, не сломается посередине? – резюмировал я, одновременно споро перебирая руками и ногами в сторону ближайшего замеченного пролома в переборке. Получить по хребту многотонной балкой или ещё чем-нибудь столь же неприятным отчаянно не хотелось, кроме того, я никак не мог сориентироваться, куда именно меня отбросило. Опять же, система ориентации в невесомости ёкнулась, и маршевый двигатель тоже – если меня оторвёт от поверхности и затянет в «суп» из осколков и обломков, выбраться назад своими силами будет сложно. Когда я упустил в свободное плавание ручную рельсовую пушку, вообще не помню, перед первым взрывом я её ещё сжимал в руках… Впрочем, в узких корабельных коридорах «дырокол», пожалуй, поудобнее будет. – Шанс успеха из расчёта по текущим полученным данным – не менее восьмидесяти шести процентов. – А вот у экипажа, кажется, совсем другое мнение, – весело перебила мехну Нурс. – Смотрите! Развернувшаяся проекция переделанного в мобильную батарею ПКО транспорта-носителя была далеко не полностью интерактивной – сенсоры или линии связи к ним уцелели далеко не везде. На трёхмерной карте корабля, там, где наблюдение было возможно, отметки выживших членов экипажа вместо того, чтобы расползаться по ключевым для борьбы за живучесть точкам, целенаправленно двигались к корме. Корма «Карата» оказалась наименее повреждена при детонации корректируемых боеприпасов, что в общем-то было логично: конструктивно там труднее всего врезать в корпус систему подачи боепитания для стреляющих снарядами орудий – просто места под обшивкой нет. Ремонт маршевого двигателя? Не смешно, это не та операция, которую можно проделать даже в открытом космосе, а уж медленно падая в атмосферу планеты-гиганта… если, конечно, в экипаже нет своего выходца из Коалиции. Да и смысл в этом ремонте? Оставшихся даже не трёх, а двух эффекторов вполне хватит, чтобы «всплыть». Вывод? Движутся они туда не за ремонтом. Что там ещё такого есть? Только… – Они хотят захватить наш челнок! – возмущённо выпалил Егор. – Браво, малыш! – фыркнула Латта. – Я даже больше скажу: тот манёвр, что должен был совершать «Карат», никак не мог привести к сходу с орбиты. – А атмосферно-космический шаттл без вреда для себя может опуститься гораздо ниже обычного корабля и довольно долго там болтаться. А потом, когда вся буча уляжется, незаметно выйти в космос и свалить, – закончил я за неё, наконец вползая в пролом. – И, учитывая цену набитого в трюм нашего кораблика груза, вполне может окупить потерю летающей батареи – нужно только выкурить из-под атмосферной брони слишком зубастый экипаж и имитировать фатальную поломку системы двигателей под вражеским обстрелом. Ну а если захватить корабль целым не удастся, то можно починиться и вернуться в бой. – Но транспорт – «службы доставки», ты же сам всем говорил, что его нельзя просто так продать, как и содержимое… И срыв контракта – это «чёрная метка» для всех, кто был в экипаже! – возмутился Егор. – Первое утверждение верно, но только если попытаться проделать подобную операцию в этом секторе фронтира. – Кажется, Нурс нравилось объяснять прописные для неё истины неофитам. – В другом секторе всё проще: пока информация дойдёт, пока её примут к сведению… если примут. Космос большой, мальчик, и везде полно медвежьих углов, где транспорт будет работать, утром поднимая работяг на орбиту и вечером опуская их на планету. Это Кобре пришлось бы надолго отрывать часть доверенных людей для такого финта ушами, а потом ещё и искать, как и куда реализовать данный покупателями в обмен товар: денег-то у периферийщиков столько явно не будет. А местным терять было нечего – похоже, «Карат» совсем не в таком хорошем состоянии, как сказали нанимателям. Кстати, может, у этих кадров уже заранее подготовлен запасной космодром, просто тут мы так удачно подвернулись. Их кэп мне даже в чём-то понравился, умеет импровизировать… немножко. Дурачок такой: надо было сразу нападать, а не придумывать «хитрый» план на коленке… Все дурачки на этом ловятся! Я добрался до первого коридора, рассечённого надвое проломом, и поспешил утвердиться на… гм, ну пусть будет – стене: поверхность ничем не отличалась от трёх остальных. Тёмный, прямой до близкого поворота, ни надписей, ни маркировок: непонятно даже, вдоль корпуса летающей батареи он идёт или поперёк. Что ж, выбора у меня особого нет: дойду до ближайшего рабочего сенсора и «найдусь». «Дырокол» в руку – и вперёд. – Латта, я надеюсь, ты там не просто разглагольствуешь, а ищешь способ вернуться на челнок? – проформы ради уточнил я, разглядывая на ходу проекцию уже нашего лёгкого транспорта. Связь прекрасно работала, однако, как это дико ни звучало, найти потерявший контакт с поверхностью палубы во время близких взрывов шаттл никак не помогала. Занимающую большую часть поперечного сечения трюма «Карата» машину было просто не видно за стеной движущегося мусора. Ту же картину «супа» из обломков показывали и собственные сенсоры АКШ-28. Крайне бредовая ситуация. Бредовая… и опасная тем, что системы автономной обороны точно так же ослепли. И аппарель не закрывается – то ли не слишком удачный механизм во время подрыва повредило, то ли банально створку заклинило. И в грузовом отсеке полно залетевших осколков… Этак, при удаче, кто-нибудь может пробраться к управляющему кластеру и без особых проблем перехватить управление. Чёрт, надо было Пака или Ена оставить на борту… Хотя кого я обманываю? Учитывая риск получить плазменный заряд в корпус, я всё равно приказал бы ему выпрыгивать вместе со всеми – давно уже не отношусь к этим железкам как к железкам. Хотя – стоп: псионики! – Зачем? – Судя по голосу, Нурс очень удивилась моему предложению. – Достаточно откинуть люк шлюзования, и давление движения обломков вытолкнет нашу птичку не хуже, чем при разгерметизации. Остаётся только выпрыгнуть вслед. – Контроль шлюзовых створок трюма недоступен, – сообщила очевидное Флоя. – И… – У гражданских носителей именно для таких ситуаций всегда есть аварийный контур, – неожиданно для меня подал голос Делонга. – Активирую. – Сто… – Палуба в очередной раз дрогнула под ногами. – Салют, Нурс! Какого?.. На внешних сенсорах было прекрасно видно, как выбитые древними, изобретёнными ещё на заре космонавтики пиропатронами створки огромных люков величаво отдаляются от получившего очередной пинок незадачливого «Карата» и за ними разлетается целый дождь обломков, среди которых, как айсберг среди волн, медленно кувыркается наш шаттл, и это всё на фоне жёлто-серой бездны атмосферы газового гиганта. То ещё зрелище… Зрелище окончательно развалившегося плана. – Латта! Ты о чём только думала?! – Я рванул назад к пролому, от которого не успел далеко уйти. – Ну… – Фигурка девушки появилась в окне трансляции с внешних сенсоров: свой реактивный двигатель командир «Бури», в отличие от меня, сберегла. – Как говорят об этом на Каллиге: «Не пора ли сойти с этого поезда?» Тем более лапка кэп с «Карата» придумал за нас такой шикарный план.25
Проклятье! Нурс, а ты не… охренела – решать за всех?! Бежать и одновременно подбирать приличные слова на дереше к так и прущему потоком из глубин души непереводимому русскому мату получалось не очень хорошо, особенно в части синонимов. Потому я пока не позволял себе высказать всё накипевшее в канал связи, успею ещё устроить разборки, сначала надо взять ситуацию хоть под какой-то контроль. Ну, Л-Латта, мать! Я тебе это ещё припомню! Выбравшись из провала-пробоины, я сразу понял, где нахожусь: гораздо ближе к носовой оконечности трюма, чем рассчитывал, и почти у самого потолка этого большого помещения. Получается, меня откинуло вторым ударом больше назад, чем в сторону. Зато теперь по пробивающемуся через редеющий рой обломков желтоватому тусклому сиянию наконец-то можно было понять, куда надо двигаться. И в темпе! – Дети! Встречаемся на нижней части корпуса «Карата». Флоя! Пусть Пак и Ен доламывают сеть и попытаются взять под контроль всё, что уцелело: может, остались какие-то активные орудия. Ты сама тоже иди к нижнему проёму шлюзового люка. Судя по довольно фрагментарной картинке, выдаваемой уцелевшими датчиками на днище летающей батареи, сейчас прямо в расползающемся облаке мусора начинается последний акт «битвы за челнок и ништяки». Причём в какой-то особо безумно-хаотической форме, где за «против всех» выступает куча быстро редеющего, но всё ещё мешающего передвижениям и условно опасного хлама. А ещё мы все падаем на планету – газовый гигант. Ч-чёрт! Фигура противника в каком-то мешковатом скафандре внезапно вынырнула откуда-то слева от меня – то ли выбралась из люка в стене, то ли я просто не заметил её раньше, а терминал шлема не мог опознать силуэт. Мне повезло, боевой обвес Империи справился с задачей раньше, чем у врага: когда тот вскидывал своё оружие, я уже совместил отметку прицела «дырокола» с телом оппонента. Выстрел! Высокотехнологичный снаряд прошиб некстати пролетевший между нами кусок чего-то и буквально разорвал человека вместе с защитой пополам. Похоже, скаф был не боевой. – Флоя! Заглуши им внутреннюю связь, как только сможешь! – Уже. Отлично! Пусть побегают без синхронизации тактической информации. На внешних камерах я увидел, как внезапно ожила турель на «спине» шаттла и пространство рядом с кораблем окуталось вспышками близких разрывов. Долбаный мусор! Куда… Ага, вижу: на тактической проекции зажглись отметки врага, аж четверо, стреляющие… по Нурс! Правда, примерно с тем же результатом – куча разбитых и продырявленных обломков «Карата» и совершенно целая ненормальная нофо. Не удивлюсь, если Латта, ловко отталкиваясь от куска к куску и не используя двигатели для снижения заметности, заливисто хохочет. Нашла себе аттракцион, блин!Внимание! Обнаружена новая приоритетная цель.
Ганшип! Где они его только прятали? Точно не в трюме. И маневрирует, будто он бессмертный… Эй! Силуэт в чёрной броне, внезапно появившийся на крыше машины, я сразу же узнал даже без появившейся подписи, только по росту: Егор. Прежде чем сидящий внутри успел как-то отреагировать, мой сын сделал руками круговое движение – и поймал-притянул оказавшийся рядом обломок острой треугольной формы. Замах – и ребёнок без усилий пробил этим предметом тонкий корпус космического транспортёра, судя по месту удара – вместе с пилотом. Малый транспорт, уже до того сбросивший скорость, закувыркался на одном месте – Гор оттолкнулся от него с такой силой, что я мгновенно потерял его из вида. Отметка на тактической схеме тоже мигнула и пропала: тот вышел из зоны видимости сенсоров. Чёрт, да кончится когда-нибудь эта долбаная стена?!
Внимание! Управляющий кластер корабля ПКО «Карат» доступен для внешнего управления. Ваш доступ: полный.
Интерактивная проекция разом дополняется – теперь видно всех выживших врагов, их аж четырнадцать. Ну да, когда воздух на палубах откачан, даже сильные взрывы имеют очень ограниченный радиус поражения: только то, что вокруг, и даже самые быстрые осколки после пары рикошетов могут лишь сильно ударить. Если броня хорошая. Опять же большая часть экипажа в бою не у орудий, куда гарантированно в первую очередь будут бить противники, а в наиболее защищённых местах… Есть, добежал! Край шлюзового проёма трюма. На моих глазах метки каратовцев быстро гаснут: после перехвата контроля над управляющей сетью и кластером Флоя поменяла отметки «свой – чужой» для оказавшихся на большом расстоянии друг от друга бойцов врага. Привычка у большинства умеющих обращаться с оружием «стрелять по маркеру» – страшная штука: каждый раз вспоминаю, как мехна получила управление над моей бронёй во время боя на Каллиге. Киборги страшные противники… и настолько же полезные союзники. Как и псионики. Метка Гора опять появилась, и вокруг него погасли сразу трое, как раз те, что устроили охоту на Нурс. Делонга пробил кого-то из «рельсы», оказалось, двум противникам хватило мозгов сложить два и два и заблокировать передатчики своей брони. – Папа! – Вася, не хуже брата освоившая перемещение псионическим рывком, притормозила около меня. – Справа! – Вижу. Двое появившихся из-за бортового изгиба корпуса получили по попаданию. Выпустила очередь турель ПКО с шаттла – в этот раз цепочка разрывов среди обломков дотянулась до стартовавших к уже прилично удалившемуся от летающей батареи «призу». Ага, Латта на челноке… и вместо того, чтобы забраться внутрь через всё ещё полураскрытую аппарель, с головой нырнула в сопло ходового двигателя. Вот что значит опыт: я в двигатели, показывающие в диагностической карте «зелёное» состояние, проверять, тем более лично и руками, не полез бы.
Внимание! Все цели поражены.
Последняя пара отметок противника погасла где-то в недрах искалеченного «Карата»: кому-то «повезло» нарваться на единственную уцелевшую на весь корабль контрштурмовую турель. Всё, что ли? Честно говоря, в задницу такие вот мероприятия: диверсионные захваты были куда более спокойными и спланированными, читай – безопасными. Или это потому, что тут оказалась Нурс? Третий бой с её участием, и третий раз – чёрт-те что в итоге. А если ещё вспомнить нашу отвязную «прогулку» по столице Йорка… Я так суеверным стану! – Нурс… – Я отметил, как недалеко от нас на нижнюю грань корпуса выбирается Флоя, за которой сразу же выбегают все три робота. Егор по инерции проплыл в нескольких метрах у меня над головой и завис. – Тебе не кажется, что пора бы нам объясниться?
26
Маленькая на фоне пусть лёгкого, но всё-таки грузового класса шаттла фигурка выбралась из сопла маршевого двигателя и оттолкнула от себя ворох обломков, которые она легко удерживала у груди. Оттолкнулась от края дюзы и парой импульсов газовыми соплами брони добралась до второго. – Объясниться? – редким для неё, задумчиво-серьёзным тоном переспросила Нурс. – Пожалуй, можно. Мне нужно напомнить, как мы заполучили этот… гм, «выгодный» контракт? – Ты продемонстрировала свои… наши возможности, и нас пригласили, – ответил я. – А заодно не стали пытаться убить. По мне, так ты очень хороший переговорщик. – О, ты не видел меня с по-настоящему серьёзной пушкой в руках! – переключилась на игривый тон Латта, но тут же вернулась к прежней манере изложения. – Это с твоей точки зрения. А с точки зрения Кобры и остального комсостава – мы их нагнули. Заставили пойти на сделку на своих условиях. Такое не прощают, знаешь ли. Честно говоря, я растерялся и даже не сразу сообразил, что на это заявление ответить. Да, элемент принуждения в переговорах был, но Латта лишь вынудила, чтобы нас выслушали. Продемонстрировала серьёзность намерений и возможностей. – Но… нофо тем и отличаются и от регуляров любой армии, и от гата – выгода для нас важнее… гм, личных мотивов. Кэп «Рыбы» плевать хотела на причины приёма «Бури» в состав команды, пока мы эффективно отрабатываем свои деньги, разве нет? – Ключевое слово – «пока». Из второго двигателя Нурс вытолкала здоровенный осколок сложной формы. Отправив его руками в полёт вниз и в сторону, она ловко подтянулась и встала на обтекатель над соплом. Я увидел, как она задрала голову в шлеме, будто пытаясь разглядеть нас, стоящих на побитой обшивке «Карата», и неожиданно обратилась к молчаливо слушающей мехне: – Флоя, ты же в «Панцирной рыбе» давно уже? Вот скажи, за это время комсостав хоть раз нанимал небольшие сильные группы с хорошим вооружением, вроде моей? – Нет, – не задумываясь ответила девушка. Но коротким ответом она не ограничилась: – Основной приём – мужчины и женщины в возрасте до тридцати и подростки от двенадцати лет, не имеющие образования и работы. Их тренируют и экипируют за счёт отряда. Подготовленных бойцов отряд «Панцирная рыба» не нанимал за время моего контракта никогда. Лисса, услышав о минимальном возрасте приёма, издала какой-то невнятный звук. Я сам не удивился, насмотревшись ещё в Танисе на слишком юно выглядящих бандитов: их было не так уж много, но… – И какой вывод мне следует сделать из твоих слов? Не то чтобы я сам не мог сложить два и два, но мне хотелось, чтобы Латта довела свои рассуждения до конца и вслух. Делонга и Юн не спешили присоединиться к своему лидеру, а молча устроились у среза шлюзового створа метрах в двадцати от нас, и явно не просто так. То ли наёмница специально оставила своих людей, которыми, как я знал, она очень дорожила, в знак того, что намерена решить весь вопрос миром, то ли… даже не знаю. Салют, конечно, неплох как штурмовик, но против двух псиоников и трёх дроидов они явно ничего не смогут сделать. Да и Нурс… То, что она физически на корабле, ничего не решает – удалённый контроль у Флои. Можно как-то разорвать связь, задурить систему распознавания «свой – чужой» (получилось же у мехны?) и попробовать использовать пушки верхней турели ПКО… но тогда уж точно не было смысла оставлять тут свою команду. – Вывод? – Я прям увидел, как девушка улыбается своей фирменной улыбкой-оскалом. – Ну, например, что от людей, показавших себя сильными, независимыми и хорошо экипированными, нужно избавиться. – Не продлить истекающий после окончания работы с корпами контракт легче лёгкого, – пожал я плечами, пусть под бронёй это было и не особо заметно. – Ты предлагаешь разыграть собственную смерть и уйти на краденом у «доставки» челноке, причём двигаться придётся в другой сектор, где никого из нас не знают, то есть ни репутации, ни даже ИД у нас сначала не будет… Хм, кстати, это не так ты попала на Каллигу? – Примерно так, – окончательно развеселилась наёмница. – Люблю умниц, Мерх! Только ты упускаешь из вида, что нормально уйти нам так и так не дадут. Лучше свалить, оставив у нанимателя хорошее настроение после своей «смерти», чем ловить пинок на самом выходе. – С чего ты взяла… Ах да, мы же Кобру нагнули, как ты говоришь. – Логика Латты неожиданно показалась мне не такой уж и натянутой. Слегка безумной, не без того, но… Любительница разноцветных стрижек и одевания на отдыхе в прозрачные шмотки уже не раз демонстрировала мне, насколько она хорошо разбирается в людях. Чёрт, да у меня год назад в голове тараканы величиной с кулак ползали: попробуй остаться нормальным, потеряв единственного любимого человека и попав в другой мир, где всё с ног на голову и все готовы мимоходом тебя прикончить просто потому, что ты под ногами у них оказался! И ведь она меня поняла… и смогла помочь. Ну а что сама же чуть не оставила меня в не очень хорошей ситуации до этого – это как раз из серии «ничего личного». К тому же я сам с капитаном «Рыбы» не общался, но уверен, что Латта сумела разузнать о корабле и экипаже побольше моего. И кстати, сейчас она меня тоже не просто так уговаривает. Ну да, фактически уговаривает пойти с ней: видимо, пообщавшись на борту АКШ-28 со мной и детьми, нофо окончательно определилась, что мы для неё «в теме». Особенно если перетянем за собой и Флою – кое-кто определённо любит сложных людей с необычными талантами… и непростой судьбой, разумеется. Кстати, о мехне. – Всё хорошо, но наличие моей коллеги в экипаже «Рыбы» не укладывается в твоё построение, не находишь? – Я машинально повернул голову в сторону безучастно стоящей спутницы. – Она и помощники отлично укладываются в концепцию «нанятого сильного отряда». Или это «исключение, подтверждающее правило»? – Исключение? – весело фыркнула Латта. Судя по её голосу, она поняла, что на самом деле уже меня уболтала, и теперь я просто демонстрирую, что это решение принимается взвешенно и расчётливо. Кажется, я всё-таки заразился кое от кого способностью совершать спонтанные поступки под влиянием момента. – Никаких исключений. Твоя подружка – зайка, конечно, но совсем не лидер, зато исполнитель – идеальный. Даже ты, ещё по сути новичок зелёный в нашем деле, крутишь ею как хочешь… – Эй! – Или я не права? – Вообще-то Флоя слышит каждое твоё слово, – сквозь зубы процедил я. Нурс ни капли не изменилась: помню, как она потрепала за щеку лидера немаленькой банды. Правда, потом сама же и убила, но нельзя же так! Мехна – не какой-то там гата, у неё возможностей отплатить за «тёплые» слова куда больше. – И молчит, как ты можешь убедиться. Потому что я права. Уж не знаю, чем ты смог её зацепить… – В голосе нофо неожиданно проскочила нотка досады: разобраться не смогла? – Но факт остаётся фактом. Я поговорила с Лиссой. Помнишь, мелкая, несколько часов назад твои жалобы на тренировки? – Это не жалобы… были, – мгновенно надулась Вася и тут же сдулась, похоже что-то припомнив. – И вообще, я не мелкая! О чём они таком успели поговорить? Ну, Латта, блин… – Твой папа поставил на уши не только вас, но и вашу напарницу, заставил сделать тренажёр, потом ещё один, создать оболочку для симуляций. Для мехнов это не так сложно, конечно… Знаешь, почему ареал человечества – ещё не большая Коалиция? – Э-э-э… нет. – Сбитая с толку Вася потеряла настрой к словесным нападкам. – И почему? – Проблемы с мотивацией: не хватает животного начала. Им это просто не нужно – всё, что необходимо для внутренних целей их Сообщества, они получают с уже освоенных систем. Сращение естественного разума с искусственным интеллектом несёт не только преимущества, но и объединяет некоторые недостатки обеих систем. Единицы среди мехнов пассионарны, на них всё и держится. Остальным нужен внешний стимул. Контракт, например, подходит идеально. – Ты не права… – медленно протянул я, вспоминая наш последний романтический «обедоужин» и всё, что случилось за этот год: как моя напарница медленно «оттаивала», начала говорить, а не бросаться системными сообщениями по любому поводу, прикрывала наши тренировки на корабле, не давая узнать командованию через видеонаблюдение сначала о том, что инженерно-техническая группа, мягко говоря, не вся технически подготовлена, а потом и о способностях моих детей… В конце концов, это она – сама! – передала мне тот файл с записью последних минут жизни Наты! – Ну, может, в чём-то я и не права, – внезапно для меня пошла на попятную Латта. – В чём я уверена, так это в том, что, если ты её попросишь не докладывать Кобре и остальным о нашем маленьком трюке, она тебя послушает. Так ведь? – Нурс!!! – рявкнул я неожиданно в унисон с собственной дочерью. – Да. – На фоне нашего крика голос Флои должен был потеряться, но продвинутая система голосовой связи в шлемах донесла его до каждого абонента. – Да почему ты вообще решила, что мы с тобой пойдём?! – обвиняюще вскинулась Вася, но тут до неё наконец дошло, чьё согласие она услышала. – Что?! – Я не передам данные о том, что шаттл и команда усиления уцелели, если так желает Миш, – спокойно повторила Флоя, заставив Лиссу едва ли не подавиться возмущением. – Этого может и не понадобиться. – Ответ мехны меня… обрадовал и смутил одновременно. Но больше обрадовал. Более того, где-то в груди я почувствовал навсегда, как мне казалось, забытое тепло. Этот жест – жест доверия! – я оценил и не собирался оставлять без внимания. – Флоя, как я понимаю, ты тоже согласна с оценкой Латты? Если так, то мы можем «соскочить» сейчас, все вместе. – Папа?! – А вот для деток моё решение оказалось сюрпризом. Разумеется, я не распространялся о подробностях «прогулки» по Йорку. – Но… твои планы… наши планы! Всё придется начинать сначала! – Нурс права, я доверяю её оценке ситуации. – Пришлось слегка надавить голосом. – А раз так, то и осуществление нормального увольнения после контракта под большим вопросом. Средства за выполнение основного контракта и миссий уже перечислены, достать их из банковской системы Йорка назад даже у комсостава «Панцирной рыбы» не выйдет. Может, потом придумаем, как мы их вернём… если нам они вообще понадобятся: трофеи, которые можно обменять на средний грузовоз и шаттл сверху, окупят если не всё, то многое. Жалко только, остатки снаряжения и оружия из Таниса – вот их точно вернуть не получится… – Ха! С чего ты взял, что они ещё на корабле? – вмешалась наёмница. Я немедленно вспомнил о брошенном дрейфовать в точке рандеву лёгком транспорте. Во Нурс даёт! Кстати, могла бы и промолчать, но специально сказала, выказывая уровень доверия: ведь в этих контейнерах и моя, и детей доля есть. – Тем более. Раз появилась возможность выбора между риском вероятным и вероятностью риска, я выбираю последнее. Мы уходим с «Бурей»! Флоя, ты со мной?27
Вселенная – удивительное место. Можно всю жизнь путешествовать и каждую минуту открывать для себя что-то новое. Вот, например, восьмая планета системы НК-4 – газовый гигант. Мы находимся в самых верхних слоях атмосферы, где, в отличие от вакуума за её пределами, такое незначительное давление, что покрытие корпуса транспортёра едва может засечь следы внешней среды даже на близкой к первой космической (для этого небесного тела) скорости… – Пап… …На Земле уже на высотах в сто – сто пятьдесят километров от уровня моря кажется, что ты в космосе: небо чёрное, виден изгиб планетарной коры… – Папа. …А здесь – жёлтый равномерный туман, и только после нескольких минут активного подъёма на полной мощности двигателей где-то в зените начинает темнеть… – Папа! …А ответ простой: пыль. Мельчайшая, совсем как та, что слагает кольца. Кажется, она ещё и заряженная и потому буквально левитирует, опираясь на мощное электромагнитное поле планеты… – Папа!!! – Мы уже всё друг другу сказали. Я с сожалением оторвался от своей импровизированной созерцательной «медитации», возвращаясь к реальности. Немедленно накатили не самые приятные эмоции, от которых физически разболелась голова. И самым неприятным ощущением было чувство бессилия! – Пап, мы… – Решение принято, назад пути нет. Сейчас бесполезно его обсуждать, – выдерживая ровный тон, повторил я. – Мы вернёмся к этому разговору, как я уже вам сказал, когда сможем поговорить лицом к лицу. Пути назад действительно нет: найти что-то в этом призрачном киселе можно даже не пытаться. Даже специализированный геодезический комплекс для орбитального сканирования бессилен: вероятность узким пучком лучей нащупать интересующий объект в глубинах плотной, наэлектризованной атмосферы гиганта такая маленькая, что ей заранее можно пренебречь, командир «Карата» знал это очень хорошо. После нашего отхода программа-автопилот, используя уцелевшие сопла ориентации, развернула бывший средний гражданский носитель носом к центру планеты и включила тягу трёх уцелевших маршевых двигателей, чтобы уж наверняка концы в воду, точнее, в водород. АШК-28 ушёлс пологим снижением ещё раньше. Короче, перефразируя пословицу моих древних предков, что с орбиты упало, то пропало. А нам пришлось долго разгоняться для подъёма на не очень предназначенном для таких манёвров трофейном ганшипе, который по внутренним объёмам после косорукой модернизации из транспортёра в вооружённую лоханку стал больше похож на земной автомобиль. Если сейчас у нашего транспортного средства откажут одновременно оба основных двигателя, то единственная надежда будет на приводной аварийный маяк: на такой высоте он уже эффективен… если сверху найдётся кому слушать. Впрочем, найдётся наверняка: все события с момента шлюзования в трюме летающей батареи заняли меньше часа, и на орбите, на месте дислокации орбитальной группировки свободных, кипит ближний космический бой, если, конечно, пинками сбитое вместе для сопротивления корпам стадо не разбежалось после гибели нескольких пастухов покрупнее. Кстати, мы это вот-вот узнаем: над головой уже тёмное небо и даже видно парочку самых ярких звёзд. Мысли невольно вернулись к тому, что произошло меньше двадцати минут назад. Чёрт. Чёрт! Как я мог так облажаться?!– Нет, – ответила Флоя совсем тихо. Слова давались ей явно через силу, но она заставила себя говорить: – Я… не могу снять с себя… данные ранее обязательства. Простите. Прости, Миш. Я достаточно хорошо знал Флою, чтобы даже не пытаться её уговорить: нет – значит нет. Погано, но… – Флоя! Флоя! – Я и не заметил, как Лисса переместилась к мехне – опять псионикой воспользовалась – и с экспрессией обняла женщину за шею. Обнимать кого-то в броне, когда сам в броне, – то ещё развлечение, но мелкую это ничуть не смутило. Только зря она думает, что сможет мою напарницу… уже бывшую напарницу – уговорить. – Мы тебя не бросим! Что ж, возможно, мы ещё встретимся когда-нибу… Что?! – ЧТО?! – Мы остаёмся с Флоей, папа. Мы решили. – Мы?! – Да, мы, – рядом со мной приземлился Егор. – Мы не можем её бросить. – Да вы в своём уме?! – Я до сих пор не мог поверить своим ушам. – Гор, ты не слышал, что я сказал? А ты, Вася? – Мы всё слышали, – ответил сын и повторил: – Мы не можем её бросить. – Когда это… – Я с огромным трудом заставил себя замолчать: фраза «когда это у тебя появилось собственное мнение?» явно не входит в топ-10 разумных аргументов для увещевания подростков. Скорее наоборот, отличный способ заставить самого близкого человека тебя НЕ слушать. Моя собственная мать в своё время прекрасно это доказала, правда, мне уже было почти шестнадцать… И я всегда и всеми силами старался не походить в воспитании своих детей на своих родителей. – Мне казалось, мои аргументы достаточно весомы. Может быть, я что-то не ясно объяснил? – Мы всё поняли, но мы останемся с Флоей, – решительно подвела черту в разговоре дочь. – Но почему?! – Ты… просто не чувствуешь, пап. – В голосе Василисы послышались жалостливо-снисходительные нотки, которые ранили меня сильнее, чем даже смысл высказанного. – Если бы ты только чувствовал, ты согласился бы с нами. О бож-же… Подростковый бунт. Сейчас. Они что, не понимают… – Но ты, пап, если так хочешь, можешь идти. Мы и сами справимся, – добил меня «контрольным» Егор. Это было… больно. Очень больно. Почти так же, как тогда, когда пропала Ната, только острее, но одновременно и слабее, потому что мои дети всё ещё стояли здесь, рядом со мной. А Гор… думаю, он просто не понял, что ляпнул. Так бывает – в пылу ссоры или спора порой очень тяжело контролировать свой язык, особенно если лет тебе не очень чтобы много… И у самого такое бывало. Потом он поймёт. Они оба поймут. – Вы, может, забыли, что говорили вам я и мама, – медленно и холодно напомнил я. – Семья прежде всего. Раз вы отказываетесь внимать голосу разума и уверены в своём поступке больше, чем в моих словах… я пойду за вами. Я вам верю. Что бы ни произошло после, мы встретим это вместе. Латта, Юн, Делонга, планы изменились, уходите одни.
Я вызвал меню интерфейса дополненной реальности и открыл опять переданный мне Нурс файл, хоть так отвлечься. «Возможно, ты захочешь когда-нибудь меня найти». И какой-то сложный скрипт внутри, явно работа Фомки. Насколько мне хватало куцых познаний, полученных от донора памяти, скрипт отправлял сам себя на какой-то публичный сервер, расположенный в общедоступной зоне глобальной сети ФСС, что-то там скачивал и автономно достраивался из этих материалов, запускался заново. И так много раз, по циклу. Каков должен был стать итоговый функционал закладки, можно было только догадываться. Н-да, Латта не из тех людей, кому можно просто позвонить. А учитывая, что последний год мы провели вне зоны действия глобальной сети (это оставляя за скобками принцип функционирования самого распределённого межпланетного потомка Интернета, тоже не гарантирующий мгновенной связи), на скорый ответ можно не рассчитывать. Как и на долю с трофеев. Но сейчас меня это не сильно волновало. Небо чернело уже во всей верхней полусфере. Ещё чуть-чуть – и мы сможем увидеть над горизонтом место космического боя. Скорей бы уж. И будь что будет. Права Нурс, планируют только лохи. Иначе вообще в какой-то момент свихнуться можно.
28
Я много чего ожидал увидеть и был готов в зависимости от этого действовать: и то, что силы корпорации пройдутся катком по флоту и группировке свободных и мы встретим на орбите только облако обломков или застанем фазу, когда весь бой растянется на позиционные стычки отдельных кораблей, и то, что противники нанимателей «Панцирной рыбы» пусть с потерями, но отбились – на этот случай транспортёр-ганшип с «Карата» послужил бы нам неплохим пропуском. Однако действительность несколько превзошла ожидания. Да, бой продолжался, и его можно было отнести к позиционной фазе, но гораздо лучше подходил термин «свалка». Когда-то это слово обозначало не массовое захоронение отходов под открытым небом, а этап рукопашного боя. Впрочем, в какой-то мере годились оба значения. Обязательное для космического боя внушительное облако обломков, размазанное по орбите, разумеется, тоже присутствовало, как и несколько остовов средних и малых судов, измочаленных попаданиями орудий ПКО и ракет до состояния плохо идентифицируемых, медленно дрейфующих куч металлолома. Ещё один почти целый малый корабль пока можно было разглядеть сквозь пелену атмосферы НК-4–8 – бездонный газовый океан уже почти проглотил лишившееся хода после нескольких попаданий в корму во время неудачного манёвра судно корпов. Бой продолжался там, где раньше находилось ядро орбитальной группировки, из всех служащих базами транспортных кораблей свободных на месте осталось четыре борта, изредка постреливающих в сторону пятого корабля. «Панцирной рыбы». Вооружённый транспорт нофо не оставался в долгу, отплёвываясь в ответ из уцелевших орудий плазмой. Несмотря на не успевающие затягиваться адаптивным композитом обшивки следы многочисленных попаданий и выведенный из строя отсек маршевых двигателей, больше напоминающий теперь оплавленный обрубок, внутренние структуры судна пострадали, похоже, незначительно, сохранив жизни отряду наёмников и экипажу. Чего нельзя было сказать об их противниках – корпуса четвёрки свободных были с такими проломами, что никакие продвинутые материалы с памятью формы не могли справиться. Ситуация была бы патовой и даже с небольшим преимуществом для «Рыбы», если бы не совсем уж ничтожное расстояние между участниками сражения: видимо, израсходовавший весь маневровый газ на торможение после потери маршевых двигателей и полностью лишившийся возможности двигаться корабль на наших глазах пытались взять на абордаж.Внимание! Установлено соединение с несколькими беспроводными сетями.
Картина боя, транслируемая с курсовых видеосенсоров, работающих в режиме максимального увеличения, очень быстро начала обрастать подписями и цифрами: Флоя с мехнами по давно отработанной на миссиях схеме включилась в работу, пополняя доступную информацию из всех доступных источников и сразу выводя результат её анализа всем остальным. Спустя несколько секунд пошло видео с уцелевших сенсоров на броне. – Вашу ма-ать… – протянула Василиса на чистом русском языке, и я её даже не одёрнул. И не из-за произошедшего недавно, нет, а потому, что это было самое мягкое, что мне самому просилось на язык. «Рыбу» не пытались взять на абордаж, её брали. У местных шахтёров, или кем они себя ещё там считали, имелось заметно более паршивое снаряжение, по крайней мере у большинства, но их было больше, гораздо больше. Наш отряд, когда полностью собирался на корабле, насчитывал около восьми десятков человек, не считая совсем уж новичков, взятых на экспресс-обучение на «мясо». Сейчас, если верить данным, получаемым через сеть Флоей, борт защищало около пятидесяти человек, и сражались они против чуть ли не четырёхсот нападающих, в среднем по сотне уцелевших с каждого корабля. Да, противники не были спаяны в единую ударную группу, сражались или своими привычными артелями, или вообще поодиночке. Да, фактор брони и оружия играл свою роль. Но чёртово количество! Кроме того, огня добавляли три орудийные башни ПКО двух наиболее целых транспортов свободных. Стреляли они редко – не хватало снарядов или канониры явно осторожничали, стремясь не разрушить уже почти трофей. Противопоставить защитники «Рыбы» не могли ничего: плазменная турель на носу просто физически не могла повернуться на нужный угол и в итоге лишь тупо отгоняла пытающихся проникнуть с этого направления. Таким образом, пушки делали очередную дыру в обшивке, туда лезла штурмовая партия, встречаемая экипажем. И процесс повторялся в другом месте, раздёргивая и так не слишком большие силы защиты по разным направлениям. То, что нофо в какой-то момент кончатся, понятно было и той и другой стороне, но что наёмники могли сделать? О том, чтобы высунуться и попробовать подавить проклятые турели ручным оружием, не шло и речи – просто некому было и, думаю, нечем. Помогла бы, быть может, любимая суперпушка Латты, но наёмницу перед боем «умно» отослали на усиление диверсионной группы, в которую волей Рамира превратились я с детьми и Флоя с Паком и Еном. С другой стороны, если не знать о пси-способностях моих отпрысков, решение было в чём-то логичным: на «Карате» ожидалось полноценное боевое столкновение, а усиление по размерам должно умещаться в квоту команды. Или Нурс со товарищи в очередной раз сплавили подальше от места событий, где «Буря» могла показать своё превосходство перед командой и, не дай бог, завоевать авторитет… – Отец, – немного непривычно позвал меня Егор. – Что? – повернул я к сыну голову, мысленно несколько отстранённо продолжая оценивать ситуацию. – Что нам делать? О. О! Вот, значит, как? Что нам делать?! Сначала испортить всё, а потом спрашивать меня? Пожалуй, в этот раз сдержаться было сложнее всего: как я ни пытался себя уговорить, что эксцессы, подобные нашей семейной размолвке, – это норма, все родители и дети через такое проходят, всё равно внезапно вернувшаяся обида меня буквально душила, так и норовя сказать что-нибудь… с непредсказуемыми последствиями. Спасибо космическому бою, в эпицентр которого все мы сейчас на приличной скорости летели, иначе я точно сорвался бы. Что делать, что делать… Как я понимаю, подкорректировать курс и пролететь мимо, пока до нас никому дела нет, не прокатит за предложение? Флоя же сказала, что не может свои обязательства сложить, а долг наёмника – защищать свой отряд и его имущество в том числе, это во втором параграфе написано, я точно помню. Кроме того, большой шанс, что, если предоставить событиям идти своим чередом, ещё неизвестно, получится ли потом убраться с орбиты НК-4–8: вернутся корпы за контрактниками или нет – это тот ещё вопрос… кстати, если есть кому возвращаться. А Нурс мы можем просто не дождаться или пропустить, на её месте я месяц просидел бы внизу, а потом по-быстрому убрался, стартовав из атмосферы газового гиганта в районе полюса… – Основная проблема – пушки у противников, – после паузы максимально ровным голосом, на какой был сейчас способен, высказался я. – Очевидное решение: захватить тот борт, на котором два орудия, и вступить в дуэль с тем, где одно. Мы перешли на инерциальный ход, вместе с торможением и манёврами всё займёт около тридцати минут: не думаю, что на том, что осталось от вооружённого транспорта свободных, теперь много людей, скорее только канониры и минимальная аварийная команда. – Полчаса наши не продержатся, – категорично отрезала Василиса. – Потери будут большие, но не думаю… – Я знаю. Чувствую, – отрезала дочь. – Нужен другой план. – Не веришь мне, спроси Флою: артиллерия врага – вот приоритетная цель. – Боюсь, эмоции в голосе сдержать не удалось. – Подтверждаю, – ответила мехна с немного странной интонацией, но мне сейчас было не до тонкостей восприятия. – Нужно разделиться, – подал голос Гор. – Мы высадимся на борт «Рыбы» и поможем нашим, мы ведь и тренировались действовать в коридорах и замкнутых помещениях в разных условиях и имеем нужный практический опыт. Просто выбьем… поможем выбить все штурмовые группы, они небольшие, а вы пока захватите один из кораблей. – Вас убьют. – У меня мгновенно пересохло в горле от нарисованной перспективы. – На миссиях же не убили… – На миссиях противников было меньше на порядок, и у нас были актуальные тактические данные, а у них – нет! – Здесь то же самое, папа, – неожиданно мягко произнёс сын. – Это наш корабль, а не их. – Который вам практически незнаком, потому что в полёте мы сидели в реммодуле. – От избытка чувств я ткнул рукой в направлении фронтального курсового экрана, в центре которого висела побитая «Панцирная рыба». – Мы побеждали не за счёт нашей суперкрутости, которой не было и нет, а за счёт полноты информации и незаметности проникновения. Потом подключение к сетям, перехват потоков данных и стирание собственных отметок с сенсоров системы контроля противника… и ваше чутьё со способностью удалённого манипулирования предметами. Без Флои, которая будет отрисовывать тактическую картину и давать указания через допреальность, ничего не выйдет, а она будет на соседнем корабле, у противника в тылу!.. – Я осёкся, осознав, что именно только что сказал. Всё верно в общем-то сказал. Если напарница будет со мной, на чужом корабле, затея детей обречена. А если наоборот? Ведь, как ни крути, лишний в связке мехны – псионики – это я. Не боец, не аналитик, просто… мерх. Инженер. Нурс не сказала это прямо, но прозрачно намекнула: моё фактическое командование – лишь результат семейного положения, с одной стороны, и желания Флои следовать приказам, а не приказывать самой – с другой. – Вы ведь всё равно не откажетесь от своей идеи идти на помощь лично, верно? – безнадёжным тоном переспросил я. Как же вся эта геройская подростковая самостоятельность вылезла не вовремя! Сердце просто разрывается от страха, что без меня с ними может что-нибудь случиться! – Тогда с вами пойдут Флоя и оба помощника. Пак и Ен прикроют вас и её, и у вашей группы будет актуальное информационное сопровождение. – А ты, пап? – Ну надо же, и у дочки взволнованный тон прорезался! – А я… – хорошо, что ту ухмылку или, скорее, гримасу, которую выдали мои мимические мышцы, никому не видно под шлемом, – разберусь с обстрелом. – Как? – хором спросили дети. – А это уже МОЁ дело. Обо мне не думайте, действуйте как решили… Раз уж решили. В конце концов, действительно, я мерх или погулять вышел?
29
– Ну… мы пошли? – как-то неуверенно обратилась ко мне дочь. Вообще после того, как я принял решение временно разделить группу, в нашем общении что-то неуловимо сдвинулось. Похоже, до «взрослых и самостоятельных» внезапно дошло, на что они подписались… Увы, к сожалению, дать «задний ход» они тоже оказались не готовы. Лучше пойти на огромный риск и всяческие ненужные приключения, чем признать собственную ошибку: такое и у некоторых взрослых бывает, что уж говорить о подростках. – Идите… Вы знаете, что делать, – ответил я, мысленно проклиная составителей дереша за то, что не придумали никакой конструкции, подходящей для прощания в таком случае. Как в «Звёздных войнах» было всё просто: «Да пребудет с тобой Сила!» – и пошёл. А тут? Удачи пожелать? Попросить не умирать? Наоборот, сказать, что они победят? Не зря в суевериях считается, что такие фразы говорить нельзя, они задают уходящему определённый настрой, а я сейчас очень, очень суеверен, даже готов через левое плечо поплевать, только шлем снять нельзя. – Я в вас верю. – Папа… – Входим в расчётное «окно». – Я проверил ремённую систему своего кресла, покосился на дыру в плите гравитатора над местом первого пилота, проделанную Егором и стоившую предыдущему пилоту жизни… Мысленно перекрестился, хотя и не был верующим… – Время! Транспортёр – как корова копытом лягнула, по крайней мере, у меня возникло именно такое ощущение. Разом замигали индикаторы активности маневровых сопел: пусть я заранее повернул малое судно нужной гранью в сторону происходящего сражения, скомпенсировать до конца перегрузку и вращательный момент, возникшие, когда псионики с полезным грузом оттолкнулись от борта ганшипа, автоматике борта не удалось. Надеюсь, все реально заняты боем и смотреть по сторонам некому, а то сразу возникнет вопрос, почему траектория одинокого лёгкого судёнышка так поменялась… Впрочем, не уверен, что, даже если заметят, найдётся кому отреагировать. Ну всё, теперь я сам по себе: Флоя, мехны и дети отработанно выключили передатчики для меньшей заметности, как во время высадки на очередной миссии. Собственно, происходящее в известной степени действительно похоже на отдельные фрагменты разных миссий, поэтому они должны справиться. Причём без меня – на корабле, где Флоя давно уже влезла с ногами в управляющий кластер, инженер для открытия дверей и коммутации средств кабельной связи просто не нужен… Так. Просто выкинуть из головы! Дети и мехны справятся, я уверен… я просто должен в это верить. Это был верный расчёт: теперь главное самому не облажаться. Чёрт. Чёрт… Выкинуть из головы мысли о Егоре и Васе до конца так и не получилось. Сколько я ни пытался, стоило хоть немного отвлечься от продумывания моей идеи одиночной контрбатарейной борьбы – сразу начинался бесконечный внутренний монолог «а если» и «они должны справиться»… Что ж, оставалось надеяться, что это мне не помешает. Всё, работаю. Своей целью я наметил не тот транспорт, у которого были две рабочие турели, а второй, с одной пушкой. Обшивка, вернее, то, что от неё осталось, с видимого мне борта выглядела так, будто её крупной тёркой тёрли, зато торчащие рёбра-шпангоуты силового набора корпуса, хоть местами и оплавились, почти все остались на своих местах. Чего было не сказать о втором стреляющем корыте, непонятно, каким чудом ещё не развалившемся как минимум пополам. Свою роль сыграло и то, что двигательная группа моей цели пострадала только с одной стороны, оставив два двигателя из четырёх внешне неповреждёнными, по крайней мере со стороны сопел. Целые сопла – это главное, даже если автоматика заблокировала тягу из-за внутренних повреждений, я смогу заставить маршевые двигатели заработать хотя бы на несколько секунд, а после этого – пусть хоть взорвутся!Внимание! Получен автоматизированный запрос системы идентификации «свой – чужой». Отправка кодов идентификации… Выполнено. Внимание! Разрешение на сближение и шлюзование для малого корабля получено. Следуйте указаниям приводной системы… Ошибка! Внимание! Автоматизированное шлюзование невозможно. Нет отклика от приводной системы! Вызываю оперативного дежурного для получения полётно-шлюзовых указаний… [Мерх]>Отмена Вызов отменён. Внимание! Шлюзование по указанию оператора невозможно. Малый корабль будет выведен в дрейф по отношению к объекту сближения на расстоянии 500 метров от… [Мерх]>Отмена [Мерх]>Перейти на ручное управление Внимание! Малый корабль на ручном управлении пилота-2.
Управлять транспортёром в вакууме и при нулевой гравитации – одно удовольствие, не то что мерховской переделкой в пустыне Каллиги. Тормозил я, правда, немного рисково – уже у самой кормы транспорта, прикрываясь её обводами от возможных наблюдателей, если кто в эту сторону вообще смотрел. Уравняв скорости против всяких правил всего в нескольких метрах от борта, выпустил опоры и посадил трофейную машину прямо между соплами. Не давая себе ни секунды промедления, выскочил в заранее открытый люк. Спасибо тому трупу, что любезно предоставил нам не только ганшип, но и лично мне возможность снять с себя рабочую систему пустотного маневрирования, – двигаться пешком в поисках подходящего места для проникновения внутрь было некогда. Прежде чем нырнуть в подходящий пролом, я нашёл глазами медленно наводящуюся на очередную точку на броне «Панцирной рыбы» турель. Медленно и как-то рывками – явно привод частично повреждён. Как она вообще уцелела и осталась боеспособной после такого плотного обстрела? Держу пари, я, скорее всего, смог бы добить орудие из «пулемётов» ганшипа… Вот только что делать с остальными двумя? Проникнуть и испортить изнутри? Та же проблема: замолчавшая пушка – повод объявить тревогу, а в одиночку изображать из себя штурмовой отряд с одним «дыроколом»? Можно было бы и попробовать, если бы не было другого пути… И если бы у меня был вагон времени. В интерфейсе дополненной реальности серое и неактивное окно состояния моей группы налилось зеленью: дети и Флоя высадились, проникли под обшивку и вступили в бой. Надо торопиться! В двигательный отсек удалось проникнуть довольно легко: там даже успели частично разрезать деформировавшиеся переборки и вскрыть контрольные панели уцелевших двигателей и узла энергопитания: команда борьбы за живучесть начала отрабатывать аварийный протокол ещё под огнём корпов. Потом их срочно отозвали – то ли ремонтировать турель ПКО, то ли усилили абордажные штурм-группы: техники при захвате чужих баз и кораблей никогда не бывают лишними… Первым делом я замкнул шину передачи данных, одновременно выведя из строя и сенсоры, если какие уцелели, и резервную сеть управления двигателями. Несколько дублирующих линий основной шины управления маршевыми двигателями я без особых раздумий просто перерезал, не разбираясь, какие из них ещё рабочие, а какие после стольких попаданий по среднему транспорту уже никуда не ведут. Минус пять минут. Теперь настало время чипов с кодами управления. Сколько раз я это за последний год проделывал? Физически извлечь старые из контроллеров маршевых ионников и поставить свои. Порядок. Самотестирование… Ага, как я и предполагал, от ударов близких взрывов и нештатных деформационных нагрузок «поплыла» внутренняя калибровка электромагнитов, позволяющая без потерь формировать поток очень быстрых заряженных частиц. Иначе говоря, если обойти автоматическую защиту и включить двигатель, то находиться рядом строго не рекомендуется, даже броня не спасёт от проникающей радиации. Это как заставить работать открытую микроволновку, только вместо бытового прибора – термоядерный реактор. Н-да. Ну, буду надеяться, что капсула безопасности двигательного отсека всё ещё в состоянии меня защитить. Отрубить плату автоматической защиты. Сменить управляющий сигнал для контроллера двигателя с цифрового (с кодом подтверждения и сертификатом) на простое замыкание контактов 106 и 107. Ещё минус десять минут. Я выбрался на обшивку, таща за собой хвост толстого многожильного кабеля, и первым делом впился глазами в окно состояния группы. Зелёные! Все зелёные! Чёртова экранировка двигательного отсека, блокирует любые излучения! Не удивлюсь, если после найду у себя седые волосы. Ещё лишних пять минут пришлось провозиться, выделяя и коммутируя управляющие кабели от кормовой группы газовых сопел. Блок носовых двигателей ориентации мне за вменяемое время было не подключить, слишком долго добираться. Или нужно было как-то доказать своё право на подобную команду управляющему кластеру корабля – Флоя или Юн с последним, возможно, справились бы, но не я. Я – мерх, и моё «оружие» – не убеждать электронику и механику в своей правоте, а просто… включать. Жила 8, жила 9, стило… Замыкание! Мучительнее всего в такие моменты – ждать. Кажется, секунды утекают, и ничего не меняется, но это не так: невидимый мне из-за изгиба корпуса, бьёт из сопла ориентации фонтан газа. Толкает, и корабль сначала медленно, буквально по миллиметрам в секунду, а потом со всё большей скоростью начинает двигаться в противоположную от направления выброса реактивной массы сторону. Поданная всего с одной из оконечностей корпуса тяга неминуемо не только сдвигает массивную тушу транспорта, но и закручивает вокруг центра масс. Закручивает – и поворачивает побитый нос судна в сторону второго стреляющего корабля свободных. Я этого пока не вижу, но знаю: сейчас уцелевшие приборы посылают оставшимся на корабле канонирам и их командиру сигнал: «Мы движемся». Возможно, кто-то прямо сейчас пытается отдать команду на остановку манёвра, отчаянно посылает на кластер распоряжения со всё более высоким приоритетом… которые никуда не приходят. Просто потому, что одни провода перерезаны, а другие – соединены. И вся многосоттонная груда композитных материалов и металла сейчас подчиняется тому, кто замыкает и размыкает пары подключённых напрямую к контроллерам контактов. Бойтесь инженера, получившего прямой непосредственный доступ к оборудованию! Хотя бы потому, что он понимает, как оно работает. Наконец-то. Нос моего корабля перекрывает силуэт другого любителя пострелять в наёмников. Кстати, за время моего пребывания здесь характер стрельбы дважды сменился, а теперь все орудия вообще замолчали. О. Ну надо же, сообразили наконец: в сенсоре, установленном мной у прорезанной вместо перекошенного люка дыры в кормовой отсек, появляются силуэты в скафандрах. А ещё целый десяток противников отделяется от брони «Рыбы» и врубает ранцевые движки. Опоздали. И те и другие. Разомкнуть восьмой и девятый. Замкнуть шестой и четвёртый… Поехали! Я сижу, и потому перегрузка бросает меня на спину, а вот тем, кто внутри, не завидую, гравитации-то нет. Правда, перегрузка плёвая – и четырёх g не наберётся: оба двигателя работают едва на треть своей мощности, зато как здорово излучают! Тех, что влезли в отсек, буквально за пару десятков секунд прожаривает заживо. Изолированные специальной защитой части системы управления двигателями держатся дольше, но и там радиация спекает электронику и оптику в один горелый ком, после чего тяга пропадает сначала на одном, потом на другом. Всё, вместо ещё условно ремонтопригодных высокотехнологичных устройств остаётся окончательно убитый радиоактивный мусор. Корабли стремительно сближаются. Вижу, что обе турели ПКО начинают обстреливать мой борт, будто это может что-то изменить. Только не на таком расстоянии. Только не на транспорте с повреждённым силовым каркасом. Интересно, я успею отстыковать ганшип? Надо же, успел. И радиация внутри почти в норме для объекта, столько времени проведшего в открытом космосе. Успеваю даже немного отлететь и со стороны вижу редкое зрелище: столкновение двух космических кораблей. Удар приходится частично вскользь, но этого хватает, чтобы переломить и так разбитый корпус мишени пополам. Один из обломков походя стёсывает замолчавшую пушку с корпуса… Так, где там высланная в помощь группа абордажников? Ага, кажется, противники решили, что я – один из спасшихся. Идиоты. А вызывают-то как активно: запрашивают, что случилось? Сейчас объясню. Орудия, прицельная сетка… Ответы – очередью. Или по очереди, как правильно? А теперь – к «Рыбе»… и наконец-то можно разрешить броне установить двустороннюю связь. Знакомая по нескольким ремонтам проекция покрывается разноцветными точками: свои, чужие, захваченные отсеки (всего несколько)… А вот и Флоя, и дети! Телеметрия… А это ещё что? Почему они перемещаются и ведут бои одни? Почему защитники корабля где угодно, но только не рядом? Почему маркеры Гора и Лиссы перемигивают с зелёного на красный и назад? Что за?.. – Мерх? Столкновение артиллеристов – твоя работа? Не узнаю голос. – Кто спрашивает? – Здесь Кобра. – Здесь мерх. Подтверждаю оба пункта. Что за хрень с тактическими метками моих детей? – Детей… – Голос у капитана наёмников какой-то… не такой. – Срочно направляйся к аварийному люку тридцать шесть и выведи их из боя. – С ними рядом старший техспек Флоя. – Она не может выполнить приказ. Проклятье. Что там происходит? – Флоя, на связь! – На связи. – Что у вас? – Обеспечиваю поддержку. На принятие решений автономной боевой группы не влияю. – Флоя! – Обеспечиваю поддержку. На принятие решений… Чёрт! Торможение. Касание. Откинуть внешний аварийный люк. Пространство между бронёй и прочным корпусом. Открыть внутренний люк. Коридор. Нет времени на бег. Импульс маневровыми. Поворот. Коридор. Вот они! Наверное, так может почувствовать себя человек, нарвавшийся лбом на удар кувалдой. Голова просто взрывается болью – вся и сразу, и, прежде чем погрузиться во тьму, перед глазами всё краснеет. Кажется, ещё обожжены мочки ушей, но по сравнению с океаном боли под черепом я этого почти не чувствую. Папа? Темнота.
30
Первой мыслью, которая пришла мне в голову ещё до того, как я соизволил открыть глаза, была: «До чего же хорошо!» Пожалуй… да, пожалуй, я ещё никогда не чувствовал себя таким… гм, здоровым? Ничего не болело: адская головная боль, от которой я, видимо, и потерял сознание, исчезла, голова была кристально ясной, тело не просто слушалось – я вдруг понял, что исчезла масса мелких, совершенно незаметных неудобств, вроде лёгкого затекания ног, если долго сидеть или лежать в одной позе, и противного «потягивания» мышц во время пребывания в зоне с полноценной силой тяжести. Я резко распахнул глаза и сел, машинально отметив некое неудобство… Ах да, перед глазами не было проекционной зоны шлема или стёкол терминала. Последние несколько месяцев я приноровился и держал в периферии поля зрения до двух десятков окон, кроме пресловутой «командно-статусной строки», и сейчас чувствовал себя так, будто мне закрыли один глаз и оглушили на одно ухо. Вот ведь… пристрастился. Беглый осмотр помещения, впрочем, позволил мне почти сразу сориентироваться, где я нахожусь: медотсек. Причём медотсек на корабле, и я даже знаю на каком – на «Панцирной рыбе». Да, помещение всё белое, включая пол, и никаких надписей, но вот этот боковой скос потолка под знакомым углом у одной из стен – кабель-канал для второстепенных и резервных коммуникаций, прорезанный и закрытый фальшпанелями внутренней обшивки. А тянуть его пришлось тем, кто модернизировал бывший транспортный корабль для наёмников из-за «переезда» командного центра корабля в бронекапсулу на палубе комсостава. Разобравшись с ощущениями и с местом нахождения, я ещё раз оглядел себя и окружающее пространство, в этот раз более внимательно. Лежал я до пробуждения на мобильной медицинской кушетке с переменной высотой подъёма, которая одновременно могла быть использована как оперативный операционный стол в самых экстренных ситуациях, но обычно её применение ограничивалось доставкой пациентов к месту оказания помощи. Так, вроде что-то проясняется. На мне вместо привычной брони – белый комбинезон из неткани, довольно тонкий и фактически играющий роль одновременно одеяла, гигиенической салфетки и корсета для крепления датчиков системы жизнеобеспечения, – у безымянного мерха в Академии на Соноре было что-то вроде курса ОБЖ. Ага, и на голове дурацкая шапочка в виде сетки – ещё одна группа датчиков. Так, если попытаться раскрутить цепочку воспоминаний, то такой костюмчик выдают… да, надевают на пациента после процедур в пресловутой медицинской капсуле. Кстати, капсулы в медотсеке установлены по левую руку, восемь штук, и заняты… Гм, ни одна не занята. Учитывая, сколько на корабле должно было быть раненых разной степени тяжести, сомневаюсь, что меня уложили первым… Ага, шестигранники с ребром около метра на разной высоте в стене справа и позади меня – тоже капсулы, но гибернации: дешёвый способ избавить от страданий человека и дождаться очереди на лечение в состоянии, похожем на анабиоз. Шикарно. Аппараты, проводящие автоматизированное лечение, все пусты – я прошёл одним из последних или последним вообще. Видимо, логично с моей травмой. Кстати, интересно, какой? Надеюсь, это был не инсульт? Хотя помню вроде всё прекрасно. И непонятно, сколько дней прошло, но если предположить, что раненых было не менее половины состава, то путём простых вычислений получаем… три или четыре. Как приятно думается на столь свежую голову! И даже почти без усилий удаётся отогнать подступающие вопросы вроде «что тогда произошло?» и «что с моими детьми?». Люк в отсек отошёл в сторону, однако увидел я вовсе не врача, которого ожидал, и даже не Рамира, например, а… мехна. Робота-помощника. В переднем манипуляторе у того был зажат относительно небольшой свёрток. – Привет, Пак, – несколько растерянно поприветствовал я самостоятельного дроида и машинально ответил кивком на покачивание корпуса. Узнал я его тоже именно по индивидуальной моторике движения – после года рядом с мехнами это проще простого… – Это мне? Кивок. В упаковке оказалась туго свёрнутая спецполицейская броня без шлема и терминал. Надо полагать, что за шлюзом медотсека – воздух, то есть мы вне режима повышенной боеготовности? Неужели контракт настолько исполнен? Мило. Почему-то мне было немного неловко раздеваться и одеваться перед роботом, но я дурацкие мысли задавил. И первым делом нацепил терминал. Системное время! Так, день, а дата… Сколько?! Сорок восемь суток со времени последнего боя?! М-мать! Локация корабля?Справочная информация: Глобальное местонахождение: Система Йорк, планета Йорк, Столица планеты Йорк, Космодром номер 3. [Мерх]: Глобальный статус корабля Статус к/к «Панцирная рыба»: Корабль в положении «на грунте». Все системы: код «зелёный». Интегральный показатель оперативной готовности систем: 89 %. Вывести доступный список заданий для инженерно-технической службы? [Мерх]: Отмена
Так, я всё ещё в составе экипажа, хотя мой контракт истёк после того, как корпы закрыли договор о найме отряда, и продлить свои рабочие обязательства я физически не мог. А заказчик наём явно закрыл, иначе «Рыба» не покинула бы целевую систему.
Внимание! Получена входящая корреспонденция с высшим приоритетом от [Флоя] [Мерх]: Открыть письмо Выполнено. От: [Флоя] Кому: [Мерх] Срочно экипируйся, у тебя пять минут. Не вызывай меня. Прилагаю файл отчёта. Внимание! Письмо содержит вложение. Открыть?
Интересно, почему я так спокойно всё это воспринимаю? Ладно, воспользуюсь указаниями и почитаю пока.
[Мерх]: Открыть вложение
Нофо ожидаемо победили вскоре после моей отключки. Ожидаемо. Тридцать раненых, в числе которых моих детей нет. Уже хорошо. Буксировка к орбитальной базе НК-4-ПЛ, оперативный ремонт, проведённый инженерно-технической группой. Обращение для оказания медицинских услуг от Лиссы и Гора? Причина: личная инициатива? Ещё ремонт – теперь Флоя делала его одна. Договор об услугах найма закрыт. Так, ага: «В связи с временной недееспособностью вычесть время оказания медицинской помощи работников инженерно-технической группы из рабочего контракта». Мило. Обычно работодатель всеми правдами и неправдами пытается спихнуть «балласт».
Внимание! Активация комплекта специальной защиты для личного ношения (неполная, без шлема) пользователя [Мерх]: …………… Выполнена. Сканирование пользователя… Внимание! Выявлено несоответствие нормативных биохимических параметров. Причина: седативный препарат пятой фармакологической группы в крови. Выполняется нейтрализация автономными средствами оказания первой помощи…………………. Выполнено. Сканирование пользователя: автоматическое продолжение…….
В голове неожиданно зашумело – и так же резко прояснилось. «Невероятная лёгкость сознания» пропала, зато волной накатили почти неощутимые до того эмоции. Мать, мать, мать! Какого хрена происходит?! И где мои дети? Запрос местонахождения… Я повернулся, новым взглядом рассматривая стену с люками капсул гибернации: так вот что за «медицинские услуги» – анабиоз. И меня из такой вот ячейки, видимо, только недавно достали. Что-то у меня появилась масса вопросов к руководству «Рыбы»… Проклятье. Знал же, что сюда нельзя возвращаться! Я машинально попытался нащупать клипсы ГБШ на мочках ушей и обнаружил пустоту. Так, что-то припоминаю перед самым обмороком от боли… Кажется, содержащие специальные пси-кристаллы приборы – того. Получается, это меня собственные отпрыски приложили? Вроде как я слышал голос Василисы за миг до беспамятства… у себя в голове? – Отлично, вы уже очнулись! – В послушно раскрывшийся люк бодро забежал некий тип в знакомо выглядящем лабораторном комбинезоне… После просмотра записей о Нате у меня на такую одежду настоящая аллергия. Ага, это корабельный врач, как мне «подсказывает» терминал. Как он отшатнулся, стоило ему увидеть скромно стоящего в уголке Пака! – Проклятье! Откуда… То есть простите… О, вы уже… – О, док, вы-то мне и нужны, – улыбнулся я, чувствуя, как сводит уголки губ. – А у меня как раз к вам пара вопросов. Насчёт процесса лечения, знаете ли… Как же «дырокола» на бедре не хватает! Думаю, на врача-наёмника одной улыбки а-ля Нурс не хватило бы, вот только Пак, послушно подошедший по моему жесту, сработал ничуть не хуже. Первым делом заставить урода вывести из гибернации детей.
[Кобра]>[Мерх]: Срочно. Немедленно явиться для проведения личной беседы согласно полученным целевым указаниям.
Чёрт! Приказ капитана и с пометкой «срочно». В контракте за невыполнение предусмотрены такие меры, что не подчиниться я не могу. Если, конечно, не желаю познакомиться с системой контрштурмовых турелей лично и отнюдь не в процессе ремонта.
[Мерх]>[Кобра]: Выполняю.
– Извините, меня вызывают. Я попозже зайду. – Пришлось отступиться от медика. – Ну разумеется, только заберите с собой… прибор. – Это помощник, а не прибор. Я внимательно оглядел люки-шестигранники: увы, где ячейки пусты, а где нет, дополненная реальность показать не смогла. Целеуказания. Идиотская система: указывает, куда идти, не показывая конечной цели. И… Так, стоп, мне нужно наружу? У грузовой аппарели до того бодро сопровождавший меня по пустым, как вымершим коридорам Пак затормозил. Всё верно, самостоятельным дроидам не рекомендуется покидать корабль там, где их могут увидеть посторонние, уж больно неоднозначно относятся к мехнам в других местах. Ну ладно. Спуск. Поворот следом за виртуальной маршрутной линией… Вот так сюрприз! Хотя почему сюрприз? Если подумать, всё логично. На бетонном покрытии космодрома в пятидесяти метрах от угловатой, даже несмотря на обводы атмосферной брони, «Панцирной рыбы» застыл небольшой кораблик промежуточной категории – меньше лёгкого транспорта и больше малого класса. Такие суда принято называть «катер», в некоторых случаях – «яхта». На элегантных опорах, в «зализанной» броне, снабжённый короткими крыльями и рулями для атмосферного маневрирования, передо мной стоял катер имперской постройки, раскрашенный явно согласно родовым цветам и с большим незнакомым гербом на боку. Целеуказатель вёл меня к его люку.
31
Корабль имперской постройки и изнутри довольно сильно отличался от тех судов, где мне до сих пор удалось побывать. Класс различался даже по внешнему виду: там, где у бортов постройки АСМ[125] дизайн палуб и помещений диктовался прежде всего их функциональной принадлежностью и, частично, местом расположения относительно общей схемы планировки (причём предпочтение отдавалось модульным системам), здесь всё внутреннее пространство вписывалось в единый дизайн, явно разработанный ещё на стадии проектирования. Никаких технических зон и закутков, куда обычно были «свалены» выходы коммуникаций и натыканы управляющие элементы, никаких люков в полу, потолке или в стенах на разных неудобных высотах, при этом объёмы тех же коридоров явно сделаны без мелочной экономии «втиснуть как можно больше». Ну, разумеется, никаких следов «последующих модификаций», являющихся чуть ли не визитной карточкой любых технологических объектов и машин фронтира. Причём видно было, что всё вышеперечисленное не является желанием разработчиков сделать из судна переходного класса «лимузин» – память безымянного мерха подсказывала, как именно выглядит показная имперская роскошь (хотя подозреваю, это тоже был вариант «для бедных»). Катер же этот был «рабочей лошадкой», предназначенной не подчеркивать статус владельца, а прежде всего успешно выполнять свои основные задачи по перевозке людей и сопроводительного груза и при этом оставаться по возможности удобным в эксплуатации. Примерно такое же впечатление производили только что отстроенные города на Каллиге, если смотреть на них не изнутри технических помещений… Путь по имперской посудине получился совсем коротким, всё-таки размеры его были несопоставимы даже с атмосферно-космическим шаттлом, доставшимся команде Нурс. Всё, можно сказать, под боком. Внутренние люки передо мной автоматически распахивались, коридоры оставались пусты, сеть корабля вежливо подгружала в интерфейс дополненной реальности названия минуемых помещений, а линия целеуказания стабильно вела вперёд… пока не упёрлась в очередную дверь. «Малая гостиная/переговорная». «Явиться для личной беседы», значит? Ну-ну… Шаг. Люк послушно сдвинулся. Н-да. Помнится, я ещё удивлялся, что это Нурс и Юн при каждом удобном случае снимают рабочуюодежду, равную по характеристикам не самому плохому скафандру, или боевую броню. Год прошёл, и до меня, кажется, начало доходить зачем. Потому что могут себе это позволить: не беспокоиться о безопасности, не думать о возможности в любой момент оказаться в вакууме или в ситуации, когда этот вакуум лучше создать самому. Не ждать постоянно выстрела в спину, в конце концов… Кобру я узнал сразу – в салоне переговорной каюты оказалось всего два человека, и женщина была в единственном числе. Довольно красивая, с тёмными волосами, уложенными в умеренно сложную причёску, в простом монотонном голубом платье и «греческих» сандалиях. Ей шло. Единственное, что женщина не смогла позволить себе оставить «на работе», – это изящные очки-терминал. По сравнению с ней хозяин помещения облачился намного скромнее и, пожалуй… старомоднее, что ли. Во всяком случае, я в первый раз видел здесь, во Вселен-ной-1, человека, одетого в подобие костюма-тройки: всё тёмно-серого цвета. Выбивалась из гаммы лишь одна деталь – то ли воротник рубашки, то ли стилизованный шейный платок в тех же цветах, что и окраска обшивки катера. Запонки к такому костюму не полагались, иначе, думаю, и на них бы я обнаружил увиденный ранее герб. И ещё. Уж не знаю, каким именно образом создатели данного шедевра костюмостроения добились такого эффекта, но одежда имперца давала сто очков вперёд платьицу капитана наёмников в плане ощущения удобства ношения и качества… ну и стоимости наверняка. Все эти мысли мелькнули у меня в один миг… И я заметил, как аристо чуть скривил уголок губы в улыбке… Псионик, разумеется. А я остался без своих «глушилок», как раз «вовремя». Ч-чёрт. Я уже примерно догадывался, в каком ключе может пойти разговор, и ничего хорошего не ждал. Другое дело, что меня зачем-то сюда позвали, значит, возможно, мне удастся выбрать не самый плохой вариант развития событий. По крайней мере, допрос вести в подобных шмотках не особо удобно, даже при помощи пресловутой «грани». В случае чего ещё посмотрим, кто кого: за детей я буду драться до конца! – Мерх Миш, рада видеть тебя в добром здравии, – дав мне оглядеться, заговорила наёмница. – Представляю тебе Корена рим Фога, главу младшей ветви рода Фог. «Панцирная рыба» выполнила в прошлом несколько контрактов найма для господина Корена, поэтому я сочла возможным организовать вашу встречу. Господин Фог предложил мне переуступить твой контракт, и я склонна согласиться, если вы сойдётесь в условиях. – Мой контракт? – Я не рискнул пытаться выговорить всякие политесы вроде «так же рад вас видеть»… хотя бы потому, что был совершенно не рад. – Этот вопрос… тоже входит в условия обсуждения. Хочу, однако, проинформировать, что двадцать два человека из состава нашего отряда уже решили связать свой следующий наём с родом Фог. Если кэп хотела меня озадачить, у неё это получилось. – Я буду на борту «Рыбы». Уведомите меня о вашем решении в течение следующих двух полных суток, – окончательно разрушила мои предположения о ходе событий Кобра. Она грациозно поднялась с кресла и, обогнув меня, так и стоящего перед внутренним люком, ушла, покачивая бёдрами. И что это было? За неимением другого адресата в помещении я направил этот вопрос рим Фогу. Именно направил – встретился взглядом, старательно удерживая вопросительно-недоуменную эмоцию в чувствах: конечно, понять, что я думаю, имперец никак не мог, но соотнести взгляд и чувства ему было вполне по силам. Судя по ещё более явно обозначенной полуулыбке, и этот посыл он понял. – Присаживайтесь, Миш. – Аристократ с ненаигранной лёгкостью хозяина указал мне на мягкую мебель вокруг низкого круглого стола. – У вас много вопросов, как я понимаю, а у меня есть, возможно, интересующие вас ответы. Прежде всего – вот…Внимание! Получен пакет связанных гипертекстовых документов: 318 файлов.
Чёрт возьми! Как он это сделал? Я готов поклясться, что на нём нет терминала. Может, контактные линзы или напыление на роговицу? Впрочем, пофиг. – Я передал вам комплект основных имперских документов, касающихся возможности получения гражданства. Можете проверить, они есть в открытом доступе… большая часть, – пояснил свои действия мужчина. – Это позволит вам сократить время на обдумывание моего предложения. – Отдельное предложение для меня? – в очередной раз спросил я. – Да, для вас, Миш. Не буду ходить вокруг да около, такое пристальное внимание именно к вашей персоне вызвано в том числе и особенностями ваших детей, но они сами по себе меня не интересуют. Только как средство плодотворного сотрудничества. – Это шантаж? – Парадоксально, но меня даже как-то «отпустило»: странности моего положения напрягали, а тут наконец-то логика проклюнулась, пусть и довольно неприятная. – Совершенно обратная шантажу ситуация. – Рим Фога, похоже, моё предположение развеселило. – Никогда не задавались вопросом, почему обученные пси-активные граждане есть только в Империи? Псионики – мощная сила, способная переломить исход любого боя, их «невозможные» возможности по чтению эмоций и прямое прогнозирование событий с высокой вероятностью на небольших расстояниях нашли бы применение не только в спецвойсках, но и во многих мирных профессиях, верно? Но их нет. Более того, скажу, что Федерация прилагает значительные усилия по искоренению самозваных «учителей» или «школ», позволяющих развить дар. – Э-э-э… – То, что у ФСС, как и у Коалиции, аналога аристократии Империи ни в каком виде не было, я знал, как и то, что латентных псиоников в Федерации учитывают, но не обучают, а у мехнов вообще депортируют новорождённых с выявленным геномом. – Я думал, что одарённые создают… скажем так, конкуренцию действующей модели государственного устройства. – Да, и это тоже, но далеко не главное, – отмахнулся Корен. – Основная проблема в том, что… ну, грубо говоря, в какой-то момент пошедшие по пути развития собственной сути сходят с ума. Точнее, перестают воспринимать нашу реальность как люди, переключаясь полностью на пси-восприятие. Последствия – полное разрушение социального поведения, совершенная невозможность коммуникации и предсказания поступков и – крайняя опасность таких вот… существ. Ваши дети, Миш, эту черту уже перешли… почти перешли. Ваше вмешательство и высокий уровень самоконтроля позволили им на время затормозить развитие процесса и даже частично вернуться к нормальному восприятию, благодаря чему им удалось принять верное решение и пойти на погружение в анабиоз. Однако изменения необратимы. Правда. Я вдруг понял, что всё сказанное этим холёным имперцем – правда. Сердцем это почувствовал, хотя умом поверить и не мог… И хорошо, что не мог. А владелец катера ещё не закончил: – Единицы через годы могут вернуться в нормальное состояние рассудка естественным образом, перешагнуть через пропасть. По крайней мере, так гласит официальная версия истории псионики, как-то же появились наши первые предки? Благодаря соответствующим наработкам мы можем переводить одарённых граждан через столь… неудобное состояние почти без срывов. От нескольких месяцев до нескольких лет специального обучения и тренировок – и риск «безумия» сходит на нет. Особенно если дети с детства получали нужное воспитание и образование… Ваших ведь обучала мать? – Да… мать. – Может, это было глупо, но я сейчас верил каждому слову рим Фога. Как всё просто… и глупо. И я даже понимаю, почему Ната меня не предупредила: на Земле условия наверняка вообще не позволяли дойти до безумия, а на Каллиге нас должны были встретить её родственники… Да уж. Должны. Были… – Как было её полное имя? – Ната. Наталья Воля, – столь же бездумно ответил я. Идиот! Мне нужно было просто вовремя собрать информацию. И я даже имел эту возможность до ухода «Рыбы» к НК-4: с Йорка уже доступен поиск в глобальных сетях! Правда, другой вопрос: что именно я нашёл бы? – Гм. К сожалению, видимо, она по каким-то своим причинам представилась вам не своим настоящим именем, – развёл руками аристо. – Собственно, я хочу сказать, что если начать соответствующее обучение Гора и Лиссы сразу после выхода из гибернации в одной из имперских школ для одарённых, то, скорее всего, никаких проблем не будет. Пара-тройка месяцев – и ваши дети вне зоны риска. – То есть всё ТАК просто?! Да, мой вопрос был далеко не самым умным, признаю. Но, учитывая моё состояние… Н-да. Тем не менее луч надежды меня буквально окрылил! Решение есть, остаётся только добиться, чтобы его применили к Васе и Егору! – Просто? – По счастью, собеседник был прекрасно осведомлён о буре эмоций у меня в голове и сделал на это скидку: не обиделся, а лишь иронично задрал бровь. – Ну, можно и так сказать. Учитывая, что обучение псиоников проводят только для детей граждан и только с младенчества, фактически возводя в дворянское достоинство, то единственный шанс для ваших отпрысков – это принятие в род кем-то из аристократов рим или рем. По сути, усыновление. Или признание родства. Кровная проверка в данном случае не проводится, генетическое родство не важно, важна взятая ответственность за новых членов общества, входящих фактически в круги, способные влиять на политику Империи. Причём если, взяв в род младенца, можно воспитать из него продолжателя семейной традиции, то такие взрослые дети, как у вас, будут малоуправляемы. Вы меня понимаете, Миш? – Прекрасно. – Вот наконец и прозвучало основное предложение. – Я только одного не могу понять: чем за такое можно расплатиться? – Ну, здесь всё… гм, просто. Мне нужна ваша жизнь, Мерх. Полная преданность и выполнение приказов не из-за оплаты и не из-за страха, а добровольно, с полной отдачей. Одна жизнь на две в обмен – по-моему, честно. – Я же обычный человек. – Я не удивился, я констатировал факт. – Даже не псионик. – Верно. Вы – всего лишь профессиональный диверсант, поднявший результативность крайне опасных миссий в тылу противника в три раза и обеспечивший победу своему нанимателю меньше чем за двадцать минут, в одиночку захватив один вооружённый средний транспорт и протаранив им другой. Ещё в активе – создание оружия из подручных средств, организация работы команды из разнородных кадров, знание имперского, длительный опыт работы по профессии, что выведена в ваш позывной. Ничего не забыл? Организуете для меня маленькое победоносное восстание… Не в одиночку, конечно. И добровольно уйдёте из жизни в конце, дабы сведения из вашей головы не попали не в те руки. Видите, я совершенно честен с вами. И у вас есть сорок восемь часов на чтение документов и принятие решения. – И вы меня, всё это высказав, просто так отпустите? – Как бы я ни был раздавлен свалившимися новостями, но долю здравого рассудка сохранил. – Такие знания не подразумевают ответ «нет». – Вы, мерх, конечно, знаете, что терминал и броня носителя работают как единое целое. – Это был не вопрос. – Просто маленькая демонстрация… на будущее. – Рим Фог, явно рисуясь, взмахнул рукой – и у меня перед глазами всплыл целый каскад окон, указывающих, что запущен процесс низкоуровневого форматирования всех файлов, созданных за прошедшие сутки, включая все возможные логи. – Имперская броня, созданная для сил специальных отрядов полиции территорий протектората, – пояснил Корен, видя мою ошарашенную гримасу. – В том числе имеет встроенные пси-кристаллы. Оружие тоже. Никогда не задумывались зачем? Кстати, управлению через пси-интерфейсы одарённых тоже обучают в школах. А, ну и да: остаётся ещё ваша собственная память, но и тут нет большой проблемы. «Грань» – знакомое название? Меня устроит только добровольное, полностью осознанно произнесённое «да».
32
На «Рыбу» сразу я возвращаться не стал, неспешно прогулялся до рекомендованного банка, там расплатился за услуги рекомендованного же провайдера: урок, полученный в прошлое посещение Йорка, я запомнил. Местная специфика в любой другой момент умилила бы меня до слёз: в операционном зале банка работало полдесятка людей-операторов, и запрос на любые операции подавался на бумажных бланках. Работа через сеть? Сбросить личные данные с терминала на терминал? «Простите, но у нас корпоративные правила». А с каким удовольствием работники эту фразу произносили, глядя, как корячатся в первый раз взявшие в руки пишущее стило клиенты из числа недавно попавших в отряды нофо, обводя точечки стандартизованных полей для записи символов по трафарету[126]. Полагаю, подобного эффекта на Земле можно было добиться, открыв документооборот и делопроизводство на глиняных табличках. Кроме прекрасного аттракциона-приключения для редких здесь туристов и излюбленного времяпрепровождения для местных – тонкого издевательства над наёмниками, банковский процессинг «из каменного века» отлично справлялся с вопросом аутентификации: что-нибудь сделать со своими средствами можно было только лично и только зная все коды – номера счетов, коды подтверждения операций и так далее. Единственное, что можно было сделать нормальным способом через сеть, – это зачислить средства откуда-нибудь ещё. Хочешь снять? Приходи сам или присылай ну очень доверенного курьера, у которого будут все твои пароли. Не самая глупая система, надо сказать, и помогает решать многие вопросы слишком резких жителей этой части фронтира: бронекуполов турелей в потолке я насчитал больше, чем светильников. К некоторому моему удивлению, пополнить счёт у провайдера для доступа к шлюзу в глобальное информационное пространство удалось прямо у сотрудника банка – прям-таки невероятный прогресс… Запрошенные на официальных ресурсах Империи документы из числа находящихся в открытом доступе полностью совпадали с переданными мне рим Фогом – не то чтобы я сомневался, но проверить надо. Информация о принятии в род была опубликована там же, хотя и в сильно урезанном виде, однако в целом и по этому вопросу всё подтверждалось. Включая механизм признания родства. Аристо, беззастенчиво пользуясь тем, что состояние собеседника для него как на ладони, успешно «прокачал» меня на предмет наличия у моих детей знакомых мне родственников, сыграв на естественном для отца страхе и выведя из эмоционального равновесия. Не удивлюсь, если одарённых Империи и этому учат в их пресловутых, так разрекламированных мне школах. Впрочем, если подумать, имперец дёшево и сердито проверил массу актуальных для него сведений: насколько я дорожу Гором и Лиссой, на что готов ради них и к чему не готов. Судя по тому, что мне дали спокойно уйти с борта катера, реакция даже на заранее уготованную мне участь ему понравилась. Собственно, именно этот момент убеждал меня в правдивости аристократа больше всего остального: рим Фогу действительно требовался настоящий, понимающий, на что он идёт, и осознающий все последствия доброволец. И дураку понятно, что именно на таких людях, а вовсе не на «платных специалистах» держатся в итоге все «маленькие победоносные восстания». И меня глава младшей ветви Фогов уже заполучил. Единственное, в чём этот самодовольный интриган конкретно облажался, был некорректно сформулированный вопрос об имени моей супруги: находясь в не самом вменяемом состоянии рассудка, я, разумеется, озвучил привычный мне русский вариант, даже не поняв, что именно от меня хотят. Меж тем на записи, переданной мне Флоей, встречающий триагнум Док чётко произнёс полное имперское имя Наты: Натана рем Вил. Немного погуляв по необъятному и почти пустому полю космодрома и издалека полюбовавшись на неторопливую загрузку двух лёгких транспортов, способных спускаться в атмосферы планет, я выяснил, что узнавать что-то об имперской аристократии из открытых имперских источников в глобальной сети – дохлый номер. Даже банальный реестр по родовому имени – и тот не выложили. Нет, в принципе о благородных была масса информации: они участвовали в бизнесе и политике, работали чиновниками разных рангов, проводили выставки и концерты… и совершенно ничем в этих занятиях не отличались от политиков, богачей и общественных деятелей ФСС или любой другой из достаточно развитых систем-государств АСМ. И совершенно ничего о традициях, отношениях к военному делу и прочих вещах, которые делают благородных благородными. Наверное, у аристо есть какой-то свой, специальный «Интернет». Впрочем, на частных новостных пабликах других стран, не имеющих метки «аккредитованный государством ресурс», прочесть о псиониках, императоре и их разнообразных занятиях и развлечениях можно было что угодно. К сожалению, именно что угодно. Сведения даже связанных ссылками статей частенько полностью противоречили друг другу, а на десятом подобном документе, просмотренном по диагонали, я заподозрил банальную выдумку. Возможно, человек, разбирающийся в ситуации, смог бы найти в куче мусора актуальные и интересные сведения, но не я. Единственным полезным, что я усвоил за полтора часа бессмысленно потраченного времени, было отличие рем от рим. Роды с рим часто занимались производством, межзвёздной логистикой и торговлей, рем – ни одного упоминания. Н-да. Пожалуй, пора возвращаться на «Рыбу». Выделенная для реммодуля-«мастерской» палуба оказалась пуста. Ну, как пуста? Скорее основательно вычищена. Пропала большая часть тумбочек, шкафчиков, шкафов и контейнеров с расходными материалами и запчастями. Как в воду канули «станки» и большая часть инструментов, в основном сложных и редких. Ну и нашу «тренировочную зону» для создания нулевой гравитации разобрали. Если бы не навестивший меня несколько часов назад Пак, я, грешным делом, подумал бы, что и Флою выперли с корабля. Или помощник пробрался на борт неофициально? Да нет, быть того не может, иначе эскулап, на которого я наехал в медотсеке, поднял бы дикий вой не сходя с места. Что-то странное, видимо, произошло после того, как меня засунули в заморозку вместо медкапсулы. Но не всё ли мне равно, теперь-то? Тем более почти-уже-бывшая напарница предупредила меня не вызывать её наверняка не просто так. Уж кто-кто, а мехна, если она на корабле, точно знает, как меня найти. А вот у меня есть дела… и повод кое-что крепко обдумать ещё раз. По здравом размышлении я решил даже не пытаться выйти на контакт с родом рем Вил. Даже не потому, что просто не знал, как это сделать, а потому, что не представлял, чем это закончится. Ната в послании уверяла, что родственники будут рады увидеть её и моих детей… А потом люди, упоминавшие её родного дядю, убили мою жену. Не просто убили. Если человек вместо попыток пробиться к выходу идёт атаковать самое защищённое место тайной подземной базы, а раненый разносит всё оборудование и пытается убить себя так, чтобы от тела поменьше осталось… это наводит на мысли. Кого она пыталась защитить? Население Земли от инопланетных вторженцев, не способных протащить за собой даже рабочие образцы техники? Не смешно. Значит, остаются Гор и Лисса. Те мутные типы, что так здорово устроились под Центром дальней связи на Кал-лиге, явно имели какие-то связи с родственниками Наты и при этом смогли набрать откуда-то достаточное количество обученных псиоников, могущих быть только гражданами Империи и какими-никакими, но аристо, и ставить на них эксперименты. Вряд ли подопытные пилоты летающих капсул были добровольцами. Вряд ли провернуть проект такого размаха с вовлечением не просто граждан, а элиты можно незаметно для спецслужб одного из трёх сильнейших государств Ареала. Или можно? В любом случае связь детей с родом рем Вил лучше не светить никогда. Раз сверка ДНК на наличие родственных связей не производится, а сами дети не знают о ролике, где записана гибель их матери и их нахождение на территории Империи, стоит вопрос выживания… Ну что ж, пусть станут рим Фогами. Корен говорил об обучении противостоянию безумию длиной в пару месяцев… во всяком случае, восстание – процесс не быстрый, и он по-любому должен будет обеспечить мне связь с отпрысками, если, конечно, хочет, чтобы его послушный и преданный агент оставался таким же и дальше. Потом, подозреваю, лишняя пара одарённых и сильных детей в роду – не настолько обуза, как мне кое-кто попытался втереть. То есть Гор и Лисса станут аристократами, как и хотела Ната… А единственный человек, из которого можно достать опасную для новых Фогов информацию пытками или «гранью», гарантированно умрёт. Что ж, не самый плохой расклад. Одну жизнь за две – такую цену я вижу вполне приемлемой. О, нашёл! В самом дальнем углу ящика под койками в нашем с детьми жилом модуле, освобождением которого от личных вещей я занимался, нашёлся большой тугой свёрток из нескольких кусков неткани. А в нём… Наверное, я ещё два месяца назад не поверил бы, что посмотрю на рабочую одежду безымянного мерха, лично снятую мной с его трупа, чуть ли не с нежностью. Связанные с этими вещами воспоминания точно нельзя назвать приятными, никаким боком. Однако по сравнению с предстоящим через несколько месяцев самоубийством всё остальное предстаёт совсем в другом свете. Этот комплект, лично отобранный и не раз модернизированный за долгие годы предыдущим владельцем, я мог потерять много раз: и после обстрела мостового крана в Танисе, и при погрузке в угоняемый поезд, и когда этот же поезд обстреляли помощники Флои. Но одежда ко мне вернулась, и я оставил этот, по сравнению с превосходной спецбронёй, «хлам» как запасной скафандр. Время смелого диверсанта, действующего скрываясь от сенсоров, прошло – вряд ли я буду работать на высоком посту там, куда меня отправит Корен. Скорее всего, опять буду мерхом – лучшая должность для агента-координатора восстания, если разобраться. Ну а броня… что ж, жизнь в очередной раз подтвердила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, пусть эту мышеловку долгое время и было некому захлопнуть. Надеюсь, Нурс не вляпается на новом месте, как я, напоровшись на псионика. О, чёрт! У меня что, опять не будет шлема?! Хотя что это я, у меня под боком целая планета с инфраструктурой для наёмников. Да и на месте наверняка появится возможность достать. Хотя лучше подсуетиться заранее. А то выйдет как всегда. …Когда за спиной распахнулась входная дверь, я как раз старался понять, что мне после длительного использования вещей премиум-класса в старом комплекте кажется неудобным. Вроде и движение не стесняет… Может, вес? Прямо на плечи давит, а я, смею надеяться, отнюдь не неженка. На движение я отреагировал… Н-да. Сделал плавный шаг назад и машинально хлопнул рукой по бедру, где во время миссий всегда находилась рукоять «дырокола». Совсем нервы ни к чёрту. Вошедшая в тесное помещение Флоя моё движение, разумеется, заметила и замерла на половине шага. Мы на мгновение застыли друг против друга… А потом я приглашающе махнул рукой. Так, кажется, я всё-таки сейчас получу ответы на некоторые вопросы.33
Флоя огляделась, чуть задержав взгляд на четырёх небольших бытовых контейнерах, потом посмотрела на меня. Лицо мехны лишь чуть-чуть отличалось выражением от привычно нейтрального, но вот в омуте тёмных глаз мне почудился такой клубок чувств, что я невольно вздрогнул. Боль? Сожаление? Грусть? Всё вместе? Я выдержал несколько секунд зрительного контакта, а потом устало уселся на койку. – Готовлюсь к «переуступке контракта», – сказал я, чтобы что-нибудь сказать, выделив голосом последние два слова и подвинув ногой ближайшую высокотехнологичную коробку. – Судя по твоему сообщению, ты в курсе ситуации, да? – Я… да. – Напарница вдруг уселась на койку рядом со мной. В последний год, в те редкие дни, когда мы всей командой возвращались на «Рыбу», внизу обычно спал Егор. Вася, как обычно, занимала «козырное» верхнее место. Впрочем, по сравнению с обитаемым объёмом «боевого» буксира, здесь было комфортно и просторно. – Не знаешь, это Кобра распорядилась держать меня в анабиозе столько времени или меня только здесь смогли вылечить? Задавать вопросы не хотелось, но я всё-таки решил начать с них… раз уж ещё несколько часов назад они меня волновали. Возможно, будут волновать и потом, когда пройдёт усталость и апатия, пришедшая на смену лихорадочному возбуждению и шторму чувств. А ещё выйдет окончательно из крови чёртова химия: и та, которой меня «ширнули» перед пробуждением, и нейтрализующий состав из аптечки спецброни. – Она сказала, что ты также можешь быть псионически нестабилен, – после небольшой паузы выдала девушка. Чего?! – Кобра сказала, что я тоже псионик? – даже переспросил я, чтобы убедиться, что я правильно понял. – Да. Я уведомила капитана, что ты ни разу не проявлял способностей, но она… предпочла перестраховаться. – Н-да… – Слов не было. – У тебя не оказалось проблем оттого, что комсостав узнал о псиониках в экипаже только после того, как они успешно угробили половину штурмующих «Рыбу»? – Нет. Ни в Уставе отряда, ни в договоре не указано о необходимости сообщать о подобном. Уведомлять командование о действиях или бездействии других членов команды или отряда нужно только в случае уверенности в злонамеренных попытках нарушить Устав, причинить вред себе, нанимателю, коллегам или клиентам. – Эту канцелярщину мехна отбарабанила особенно бездушным и ровным голосом. Флоя ещё помолчала, а потом одним махом договорила: – Меня… собеседовали восемь часов подряд, капитан, старпом и шкипер. Потом постановили, что действия в рамках каждой отдельной ситуации строго укладывались в рамки Устава и являлись оправданными… И повысили. Рамир погиб после потери «Панцирной рыбой» хода от попадания снаряда ПКО, меня поставили на его место. Как «наиболее соответствующую служебным обязанностям вакантной должности в условиях, когда отряд переходит к контрактам более высокого уровня». Латта – гений. Похоже, Кобру она «расшифровала» безошибочно, пришлось признать мне после того, как весь монолог Флои улёгся в голове. Контракты следующего уровня, значит. Или, иными словами, на «мелочи» вроде «подработок» Рамира отряд размениваться больше не будет. И в комсостав ввели мехну, безусловно очень полезного и незаменимого специалиста, но с околонулевой личной инициативой. Учитывая, что ещё и двадцать ветеранов кэп сплавила рим Фогу, то число заинтересованных лиц, способных как-то повлиять на выбор того, чем дальше будет заниматься «Рыба», стало совсем уж небольшим. – Что ж, поздравляю… наверное. – Повышение не было моей целью, я не ждала его. Вообще не вижу смысла во всём этом! – Другой человек на месте Флои последнюю фразу прокричал бы, но девушка проговорила её всё так же тихо, лишь отчётливо эмоционально. – Не ждала, что меня переселят в лучшие условия, мне не нужна была другая «мастерская»… Это из-за меня вы вернулись… и Гор и Лисса… – Флоя… – Я поколебался, но, вспомнив, в каком положении нахожусь сам, плюнул на всё и пересел к мехне. Уже не важно, испорчу я отношения с напарницей или нет, правильно поступлю или ошибусь. Потому без особых церемоний обнял девушку и даже слегка прижал её к себе. Под моими руками она сначала замерла… а потом неожиданно расслабилась. – Не вини себя, мне тут… прозрачно намекнули, что «безумие псиоников» – процесс неизбежный. Так что, получается, твой выбор был верным, как и выбор моих детей. Представляешь, что вышло бы, если такое случилось бы на шаттле? На «Рыбе» хотя бы камеры гибернации есть… – Я поймал себя на том, что уговариваю собеседницу голосом с какими-то совсем уж ласковыми интонациями, и продолжил уже нормальным тоном: – Как оказалось, проблема вполне решаемая нужным обучением в нужной среде, поэтому мне и придётся поработать на одного аристократа… хм, некоторое время. Да, именно так: столько, сколько я буду нужен. Но Флое знать об этом совершенно не обязательно, как и о том, что срыв у детей, скорее всего, не случился бы до тех пор, пока мы не попали бы в очередную драку, то есть, возможно, и не скоро… А-а, да на фиг! Повернуть время вспять всё равно никому не под силу. – А то, что у тебя сложилась карьера, так и вовсе меня только радует, – совершенно честно признался я, отстраняясь от девушки: увлёкшись, я прижал её к себе как-то слишком… гм, по-хозяйски. – Ты её честно заслужила, как и нормальный жилой объём, и возможность самостоятельно решать вопросы технического обеспечения. – Самостоятельно… – Мехна тихонько хмыкнула, совсем как Лисса иногда. Получилось у неё это так мило, что мне немедленно захотелось обнять её опять. – Мне капитан запретила общаться с тобой после твоего пробуждения. Защитная капсула командной палубы связана с остальным кораблём несколькими кабельными линиями и экранирует радиосвязь, на кабельных шлюзах и беспроводных точках подключения стоят независимые контроллеры трафика. Узнала я об этом после вступления в новую должность. Возможность снимать данные с контроллеров есть только у Кобры, ими можно управлять, лишь получив физический доступ. Наличие подобной системы скрывается от комсостава, но от меня трудно скрыть нечто подобное. Н-да. «Доверие» на высшем уровне. Знаю я эти штуки – одна из ветвей дальнейшего развития идеи придуманных на заре развития сетевых информационных технологий так называемых фаерволов[127]. Как и в любой другой достаточно специализированной фигне, для полноценного управления такими устройствами требуется квалификация и профильное образование, однако простейшие манипуляции вроде просмотра прямого анализа статистики доступны любому. Учитывая не такое уж большое число людей на борту, отследить, что у кого-то из комсостава началось активное общение с кем-то из обитателей обычных палуб, проще простого. Много обменивается сообщениями или говорит – значит, появились личные связи. То есть как раз то, чего, по словам Латты, кэп всеми силами старалась избежать. Какая восхитительная последовательность в своих устремлениях! Или уже мания? Или у Кобры есть свои причины так опасаться возможности бунта на корабле? – Я замаскировала письмо под обмен служебной информацией сети и твоего терминала и приказала Паку принести тебе броню: ты мог попросить его выполнить это задание перед тем, как потерял сознание, или заранее, – продолжила мехна. – Не могла подойти к тебе, пока ты был снаружи… – …и тем не менее пошла на прямое нарушение приказа сейчас, – закончил я за девушку. Н-да. Всё-таки с помощником, которому я якобы отдал приказ, напарница откровенно подставилась. Никогда бы не подумал, что скажу это о мехне, но… Это было импульсивное и непродуманное решение! Причём, как выяснилось, не слишком-то и нужное – даже если бы меня отвели к катеру рим Фога в больничной одежде и под дозой седативного, ничего не изменилось бы: чёртов «правильно обученный» псионик превосходил обычные человеческие возможности не меньше, чем… гм, чем мехн. – То, что я здесь, никто не знает. Мне нужно было… Ты уходишь… Я… я не знаю, что делать! – Последнюю фразу Флоя уже прошептала, причём таким отчаянным тоном, что все «умные» мысли о том, насколько люди, мехны и псионики друг от друга отличаются, мгновенно вылетели у меня из головы. – Что?! – Я не знаю, что делать, – повторила она. – Это… не укладывается в формальную логику, я просто не могу решать и действовать так, как я привыкла… как меня учили. Мне… очень приятно было общаться с твоими детьми. Сначала интересно, потом приятно. Я… никогда не ощущала подобного. Потом – с тобой… тоже. Я внимал этим откровениям несколько ошалело. Нет, понятно, что мехна с нами чувствовала себя комфортно – «инженерно-техническая группа» из меня и Гора с Лиссой были единственными людьми на корабле, кто адекватно воспринимал и саму девушку-киборга, и её роботов с искусственным интеллектом. Детям Флоя действительно симпатизировала, как и они ей. Чего стоила, например, та выходка с разрешением воспользоваться своей памятью для изучения языка. Одно время Вася даже обзывала мехну тётей, но потом опять перешла на обращение по имени… Да что там говорить! Можно было, особенно теперь, в свете последних (для меня) событий, уже смело заявить о возникшей из «боевого братства» дружбе. И тут – такое… признание. – Флоя… – Я не могу решить правильно, – твёрдо повторила мехна. – Так, как для меня и для тебя, для нас всех правильно. Но я всё же знаю, что делать. Только… очень страшно. Поддержи меня, пожалуйста! Этот взгляд… Да, сидящей напротив меня Флое действительно было очень страшно. В таких случаях рефлексы срабатывают раньше сознания: я опять сгрёб девушку в охапку, дико оглянулся вокруг, выискивая в ограниченном пространстве жилого модуля опасность – тщетно, разумеется. – Флоя!!! – Я только что отключила импланты, контролирующие железы внутренней секреции, и вывела в режим ожидания когнитивный функционал небиологической части сознания, – призналась мехна. – Теперь я стала как ты. Смогу понять… наверное. Я открыл рот, подумал и закрыл. Что сказать, я не знал. Точнее, очень хотелось выругаться и обозвать экспериментаторшу дурой, но вместо этого я внимательно пригляделся к её лицу. Лицо как лицо, симметричное, довольно красивое. Чуть испуганное, чуть поджаты губы – ещё и решимость. Не сказать, чтобы Флоя сейчас чем-то кардинально отличалась от той, к которой я привык во время совместных «миссий», ну, кроме необычного состава эмоций. – И что теперь? – Не знаю… – откровенно призналась мехна. – Себя чувствую, как если бы один глаз закрыла повязкой, и ещё вокруг тихо-тихо. Я попытался напрячь память, выискивая те крохи знаний по биологии человека, которые помнил ещё со школы, и потом сложить с тем, что знал о гражданах Коалиции. По всему получалось, что работа эндокринных желез (вспомнил слово!) для организма человека была важна постоянно, то есть упомянутые импланты только влияли на количество гормонов, но в пределах той нормы, что есть у любого человека. Иначе организм просто отказал бы, так? Кажется, Флоя переоценила важность сделанного, но я ей это ни за что не скажу. Думаю, кстати, в медицине она понимает получше меня, так что, скорее всего, это я не прав. С другой стороны, получается, что девушка совершила Поступок – перешагнула через себя ради меня… То есть нужно отреагировать адекватно. – Ты всё сделала правильно, – как можно более мягко сказал я ей, глядя в глаза. – Ты пришла попрощаться и выразила свои чувства так, что я понял и принял, и это – главное. Мне тоже грустно расставаться… и больно. Но ради Егора и Васи я должен пойти на переуступку контракта и, похоже, уехать туда, куда меня увезёт наниматель. Подозреваю, это планета Имперского протектората. Даже если бы у тебя сейчас истёк срок контракта с отрядом, тебе, как выходцу из Коалиции, туда путь заказан. А у меня нет выбора – здоровье и жизнь детей на кону. Но я тебя никогда не забуду… «До самой смерти» – эти слова обычно добавляли, если бы я вёл разговор на Земле, в обществе же, где с продлением жизни был порядок, моя фраза целиком прозвучала бы слишком однозначно. Может, именно потому я относительно легко согласился с предложением Корена рим Фога. Во Вселенной-4 особых альтернатив не было. – Я тоже буду помнить тебя… и Гора, и Лиссу… – Девушка моргнула, и из глаз по щекам скатились две крупные слезинки. Это зрелище едва не вогнало меня в ступор: хоть убей, не мог представить Флою плачущей. С плачущими женщинами я вообще сталкивался не часто: Ната по твёрдости характера ещё и мне фору всегда могла дать. В общем, я опять доверился подсказке интуиции: разжал объятия, осторожно взял в свои ладони её лицо, большими пальцами стёр мокрые дорожки… Честно, я ничего такого не планировал дальше, всё получилось само собой. Наши лица были так близко, а Флоя – несчастной и расстроенной из-за меня… В общем, я её поцеловал. В губы. А когда понял, что она охотно, пусть и немного неумело, отвечает… Наверное, мозги и вправду иногда стоит отключать. Заранее обо всём подумав… Н-да, это точно не про меня. Призрак неминуемой смерти, дышащей в затылок, на какое-то время превратился в сумасшедшую страсть. Защитная реакция. Что ж, любовь и вправду может пересилить смерть. Иногда – ненадолго, иногда – навсегда. И даже узкая односпальная койка не особо мешала. В любом случае наутро мне пришла в голову мысль, что хоронить себя заранее – идея плохая. Ведь никто не знает, что случится дальше. Я и дети столько раз могли умереть: просто не выйти с законсервированной базы на Каллиге или погибнуть на поверхности от ураганного ветра, не справиться с «братками» в Танисе, подвернуться под выстрелы мехнов… А сколько раз мы дёргали смерть за усы в «миссиях»? И что, кто-то может дать гарантию, что дело, на которое меня подписали, пройдёт гладко и по нотам? Три раза ха! Например, можно инсценировать свою смерть… В конце концов, у меня действительно теперь есть нужный опыт тайных операций, пусть даже и «не тот». Здорово меня вчера накрутил наниматель, что я обо всём забыл! Правда, теперь надо как-то не спалиться перед человеком, который может задать любой вопрос и проверить ответ на правдивость получше самого совершенного детектора лжи, но и тут у меня есть определённые идеи… Когда я проснулся, мехны рядом не оказалось. Подтянув к себе терминал, лежащий поверх стопки моей одежды, аккуратно сложенной женской рукой, я убедился, что она ушла из модуля почти сразу после того, как я уснул. Устать она должна была не меньше моего, но, видимо, воспользовалась своей второй, небиологической нервной системой. Зато заботливо оставила записку: раскрытое текстовое окно поперёк всего поля зрения. Одно слово. «Дождись». Н-да. Я уже успел проглотить всухомятку завтрак и даже почти закончил сортировать личные вещи моей семьи, когда заметил, как дверь отворилась и в неё тихонько проскользнула Флоя. Вещей, правда, было… ну, дно каждого контейнера-коробки хватило закрыть. Впрочем, девушка тоже заявилась не с пустыми руками. Я принял у неё почти правильной формы шар, снабжённый четвёркой конечностей-манипуляторов, и кивнул, не удивляясь неожиданной тяжести прибора: не узнать лёгкую киберплатформу Коалиции было нельзя. – Это – Тай, – сообщила мехна. – Имя значит «часть целого». Будет с тобой, раз я не могу. И поможет нам когда-нибудь встретиться. Сам активируешь в первый раз, когда… когда захочешь. – Тай, – повторил я, думая, что, несмотря на идиотизм задумки стать как обычный человек, у Флои всё-таки получилось… понять, да. Ведь это не прощальный подарок, в каком-то смысле она действительно отправляла со мной часть себя – в виде первоначальных настроек искина. Жаль, что, скорее всего, мне не дадут взять теперь уже моего помощника на борт катера… Хотя подождите-ка. – А это мальчик или девочка? – А? – Похоже, такого вопроса собеседница от меня не ждала. – Я не задавала этот параметр. А нужно? – Тогда будет девочка. Тайна. – Я улыбнулся, чувствуя, что у меня даже появляется некоторая, не совсем обоснованная уверенность в завтрашнем дне. Туз в рукаве – как раз то, чего не хватало. – Скажи, ведь механика приводов и начинка, кроме управляющего блока, из стандартных компонентов созданы, так ведь? Перешли мне схемы, будь добра, и помоги разобрать, я выберу, что можно взять с собой, не вызывая подозрений… А потом Тайна поможет мне устроить кое-кому сюрприз.Интерлюдия. Корен рим Фог
Основные территории Империи, система Корн, планета Корн Шесть недель спустяВоздушное такси заложило длинный плавный и красивый поворот, позволяя разглядеть через почти полностью прозрачный корпус раскинувшиеся на огромной территории парковые зоны, прекрасные здания сложной формы, составляющие единый архитектурный ансамбль, пруды и соединяющие их ручьи с чистейшей водой… и заставляя единственного пассажира мысленно едва ли не скрипеть зубами. Проклятая пафосная машина, словно задавшаяся целью потратить на полёт вдвое больше времени, чем нужно! Полезная настолько же, насколько и две трети территории этого по-идиотски помпезного и прилизанного Корна… Имперская здравница, чтоб её! Это же надо было выдумать – отдать целый мир с климатом, идеально подходящим для жизни, под рекреационную зону! В итоге позволить себе здесь жить могут лишь самые богатые из рим и вечно морщащие носы рем, большая часть которых вообще лишь императору известно, чем занимается. Но если бы только это: привилегированные аристо – капля в море от всего населения полностью освоенной планеты, разумеется. Хорошо, если пара десятков тысяч человек наберётся. Зато все остальные постоянно проживающие – врачи, обслуживающий персонал и специалисты других дотационных профессий, большая часть их вообще неодарённые! Им, разумеется, здесь можно иметь дом, растить и обучать детей, которые тоже, не будь идиоты, следуют по стопам родителей, образуя профессиональные династии, – и получают право жить здесь дальше! О, конечно, любой аристократ, имеющий родовое имя, может проживать тут сколько захочет… в гостинице. За свой счёт. И лишь месяц на одном месте. Другое дело – наличие заболевания, позволяющее обратиться за медицинской помощью. Псиоников лечат на полном содержании Империи и обеспечивают всем необходимым. Некоторые, не будем показывать пальцами, умудряются каким-то образом морочить врачам головы годами и даже десятилетиями, обрастая настоящим двором и наслаждаясь полностью доступной для них инфраструктурой. А для «гостей»… летающая мыльница, на которой даже управление не взять, как нарочно, ни одного кристалла. Отличный пример! Пока ты тут отдыхаешь – не раздражает, а вот когда дело доходит до работы… Малый транспортёр наконец решил зайти на посадку – всё так же красиво, плавно и ме-едленно. Корен тут же выправил эмоциональный фон, не хватало только, чтобы его выставили вон с территории за помехи процессу выздоровления пациентов. Никакой продвинутой техники самоконтроля не понадобилось, рим Фог вообще не был сторонником сложных процедур: простое – самое надёжное. Оттого приходилось мотаться от системы к системе особенно часто: «Хочешь сделать хорошо? Сделай сам». В данном случае имперец мстительно представил себе виды планеты-курорта, владей ей не родное государство, а Федерация: города, блистающие зеркальным композитом и рвущиеся на километры ввысь по берегам морей, пляжи, оккупированные миллионами отдыхающих, яхты и морские корабли всех мастей… и элитные особняки богачей, натыканные через каждые сто метров, как дикорастущие грибы! Пф-ф! Глупо и по-детски управлять настроением, представляя доставивших тебе неудобство в не самой приятной ситуации, но работает же. Ну а то,что так справляться с собой учат шестилетних детей, – это только говорит о надёжности и простоте метода. А те многие взрослые, что о детском опыте просто забывают, злобные идиоты: забвение страниц прошлого – вообще плохая привычка. Например, Кайт рим Райн из кожи вон лезет, чтобы дискредитировать младшую ветвь Фогов через свои дурные интриги, вместо того чтобы вспомнить, что они вообще-то дальние родственники, и заключить союз. Да, пусть прибыли росли бы не так быстро, зато без дурной конкуренции удалось бы быстрее развить бледное подобие экономики шесть лет назад взятой в протекторат планеты во что-нибудь радующее императора и получить возможность заняться чем поинтереснее. Но нет, решил доказать, что он на Сандре хозяин, и выбрал, сволочь такая, самого, по его мнению, слабого «соседа». Вот пусть и доказывает это имперской комиссии после того, как бунтовщики разнесут пару его планетарных промзон. Зачем влезать в драку, когда можно по-простому подставить подножку перед кабинетом начальника? Главное, чтобы немногие напрямую контролируемые исполнители исчезли или погибли раньше, чем их смогут допросить, но и это не так сложно. Простота – залог успеха. Если, конечно, играть на своём поле, а не на поле противника. – Корен рим Фог? – Разумеется, буквально вынырнувший с боковой дорожки медик в белоснежном одеянии, скорее ассоциирующемся с дорогим костюмом, чем со спецодеждой, точно знал, к кому обращается: с идентификацией и простейший терминал справится. Просто форма безликой вежливости. – Дети сейчас на прогулке под наблюдением лечащего специалиста, вы можете к ним присоединиться. – Пожалуй, воспользуюсь случаем, – кивнул знакомый с местными нравами после нескольких посещений Центра восстановительной терапии аристократ. – Готов следовать за вами. – Сюда, пожалуйста. Петлять по местности пришлось больше получаса: разумеется, нельзя же было сразу направить целеуказания по приземлению и прислать мобиль, способный перемещаться беззвучно, раз уж так о гуляющих пациентах заботятся… Однако мысли рим Фога никак не отражались на его лице или эмоциональном фоне: ещё один довольный жизнью и отдыхающий душой в таком прекрасном месте человек… Благодушие несколько нарушилось, когда провожатый наконец довёл его до круглой полянки среди деревьев, где под присмотром псионика-терапевта прогуливались брат и сестра. Мальчик в свободном брючном костюме – постарше, и младшая девочка в платье. Они, завидев Корена, немедленно склонили головы в церемониальном поклоне, приложив правую ладонь к середине груди. Получилось на диво синхронно, рим Фог успел заметить, как досадливо поморщился врач-одарённый. При этом медик-псионик в эмоциональной сфере не переставал аж прям светиться от сдерживаемого чувства удовлетворения процессом лечения, ведь пациенты постоянно могли убеждаться, что хорошо идут на поправку и вообще молодцы. Настоящий профессионал! – Гор рим Фог, Лисса рим Фог, – сдержанно склонил голову Корен. – Вижу, вам уже лучше. Честно сказать, я потрясён – вам удалось выбраться из тьмы всего за месяц. – Нам очень помог доктор Киран рун Корн[128], – опять хором ответили подростки. Понять, о чём эти двое думают, было решительно невозможно: вместо нормального эмофона в пси-восприятии на месте Гора и Лиссы высилась серая каменная стена – вариант непроизвольной пси-защиты от сканирования. При этом нельзя было сказать, что дети, выкарабкавшись из безумия, потеряли взамен чувствительность – друг друга, судя по всему, они ощущали прекрасно. – Я привёз вам сообщения от вашего отца, – чуть поразмыслив, решил не ходить вокруг да около рим Фог: толку-то, раз диалог только вербальный. Если бы дети демонстрировали собеседнику эмоции при разговоре, как привыкли это делать нормальные отпрыски благородных семейств, при должном внимании можно было бы засечь отблески истинных чувств – с контролем у мелких обычно так себе. Но через наглухо надвинутую защиту нечего было и думать что-то рассмотреть. Вообще, такой вид эмосферы за стенами этого милого лечебного учреждения однозначно был бы воспринят как угроза – добропорядочные граждане обязательно ещё и силы охраны правопорядка вызвали бы: с такими «щитами» одни псионики идут убивать других. И как они только самостоятельно этому научились… – Огромное спасибо! – Дети опять сделали заученный вежливый жест, и – о, чудо! – защитная стена засветилась тёплым жёлтым цветом радости… так, слегка. Проклятье. Ну и как налаживать диалог? – Доктор, я могу?.. – повернулся к рун Корну аристократ. – Да, разумеется. – Он сделал вид, что отвлёкся на что-то и не сразу понял, к кому обращается собеседник. – Пусть дети посмотрят файлы, а мы пока… прогуляемся рядом, идёт? – Я только за… Отойти пришлось совсем недалеко, только чтобы скрыться за стеной деревьев и кустов – это если визуально. Даже при том, что территория Центра была воистину необъятной, всё равно приходилось идти на ухищрения, чтобы границы зон пси-восприятия одарённых пациентов не «толкались боками». Некоторым сложным больным по медицинским причинам требовалось ограничить круг доступной сенсорной области… Именно на такую площадку, по периметру отгороженную редкими невысокими столбиками с кристаллами, и привёл рим Фога лечащий врач брата и сестры. Стоило рун Корну только оказаться за невидимой и неощутимой для неодарённого завесой, как тщательно выдерживаемая эмоциональная картина смялась, расцветившись десятком быстро сменяющих друг друга оттенков: белое облегчение, салатовая усталость, фиолетовое терпение, надежда, озабоченность, упорство… – Сложные пациенты, – с ходу признал Киран, даже немного сгорбившись. – С одной стороны, они смогли выйти из тьмы очень быстро, не каждый ребёнок из родовитых рем так хорошо справится… особенно в таком ненормально большом возрасте. С другой стороны, я должен признать: фактически я только догадываюсь, а не знаю, что творится у Гора и Лиссы в голове. Эта их «стена» – непроизвольная защитная реакция, они её даже во сне удерживают! Только изредка что-то изнутри проходит. – Да, я видел… – вставил рим Фог, демонстрируя собеседнику заинтересованное внимание. На самом деле он бы предпочёл перейти от беседы «за жизнь» к решению тех вопросов, ради которых ему пришлось отложить другие дела, но… Раз он сам привёл и принял в род этих двоих одарённых, подразумевалось, что подростки ему, как минимум, не чужие… собственные внебрачные дети, прямо говоря. Так что приходилось стоять и терпеть, выказывая неподдельную заинтересованность… и продолжать терять время. Проклятье! – Нет, не видели, – поморщился врач и одновременно чуть язвительно улыбнулся, едва заметно намекая, что не стоит его перебивать. – Это была форма демонстрации эмоции… прямо поверх «стены»! Видели, что защита нигде не разошлась? Вот так. Очень серьёзный уровень контроля для детей такого возраста. – Дети выросли на фронтире, – развёл руками аристократ, без всякого мысленного усилия строя диалог так, чтобы не сказать ни слова неправды. – Их обучала мать, но потом… Я нашёл их только сейчас, чуть не опоздал. – Даже если они всю жизнь добывали пропитание тем, что отнимали добычу у диких зверей при помощи своих сил, набирая устоявшиеся привычки и защищаясь от всего опасного, это не объясняет другой странности, – улыбнулся одними губами рун Корн, выражением лица и эмоциями показывая, что использует аллегорию, и Корен тут же незаметно напрягся. – Их сила дара. – Слабая? – позволил истинному удивлению показаться наружу рим Фог: именно после просмотра записей с уцелевших видеосенсоров на палубах «Панцирной рыбы» он решил «купить» свой вклад в будущее рода, заодно приобретя ещё и послушного мерха-диверсанта. – Ненормально сильная. Обычный псионик, не посвящающий несколько часов в день специальным тренировкам, достигнет таких характеристик дара лет в пятьдесят. – Тренировки были, – признал очевидный факт Корен. – …А с тренировками – к двадцати пяти годам! – победно закончил рун Корн. – Это так плохо? – «удивился» аристократ. – Это… очень необычно. Для полноты понимания причин аномалии мне очень пригодились бы те сведения, которыми располагаете вы. – Несмотря на картину искренней заинтересованности в здоровье подопечных, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: под флёром показных эмоций рун Корна охватил настоящий азарт. Только вот хрен ему! – Здесь ничем не могу помочь, – вполне благожелательно отозвался глава младшей ветви. – Для меня это такая же загадка, как и многое другое. – Это плохо. – А вот огорчился Киран по-настоящему. – Я действительно могу оперировать только теми сведениями, что дети сообщили о себе, а они на некоторые вопросы упорно молчат. Уже необычно то, что мать, аристократка, как я понимаю, рискнула воспитывать отпрысков не разделяя, из-за чего их эмоциональные сферы должны были слиться. Но почему-то не слились. Притом что оба – самостоятельные индивидуумы, уровень коммуникации внутри микрогруппы поразительный! Опять же уровень личного образования одновременно и низкий в некоторых областях, и довольно высокий в других. Реакции поведения свидетельствуют о детстве, проведённом на мирной планете где-то в центре территорий АСМ, а рефлексы – действительно о выживании в одной из систем фронтира… Да что там говорить: узнав, что вы прилетаете, дети буквально вытребовали у меня файлы учебника по этикету и сами разучили нужные разделы, вы видели. – То есть нужно будет применить выборочное зондирование памяти и специальные средства? – сделал вывод из всего монолога рун Корна Корен, мысленно кривясь: долгие процедуры при личном присутствии, причём именно ему, рим Фогу, никаких перспективных открытий не сулящие. – Нет, нет, ни в коем случае! Это же дети, психику повредить гораздо проще, чем что-то исправить, – опешил от такого предложения Киран. – «Грань» вмешивается в работу сознания, после каждого применения разум и эмоциональную сферу буквально перетряхивает! Ваши принятые – нормальные подростки, закрытые, с непростой судьбой, что повлияло на их отношение к окружающему миру, но вменяемые и адекватные. Пусть я не могу их «прокачать», но психологические тесты они уверенно проходят… и медленно «оттаивают». Но для окончательной и безболезненной социализации я буду настаивать на обучении в лечебно-оздоровительной спецшколе-пансионате здесь, на Корне, хотя бы год. Они там будут под регулярным врачебным контролем, догонят школьную программу там, где отстают, а заодно на примере других детей научатся держать свою эмосферу в нормальном режиме, а не в боевом. – Раз нужно – значит, нужно. Я доверяю вашей оценке, – сдержанно кивнул аристо, в душе ликуя: времязатратная поездка всё-таки окупилась! Перспектива тащить деток в поместье старшей ветви на другую планету, там долго доказывать по кулуарам, что он сделал правильный выбор и случайно попавшее в руки приобретение пойдёт сугубо на пользу всей родне (поговаривали, что переход из рим в рем зависит в том числе и от количества ушедших на постоянную военную службу членов рода), потом лично устраивать обучение, проживание и прочее как «отцу»… брр! А так – мало того что процедура откладывалась на год, так ещё и Гор с Лиссой вроде как должны после спецшколы стать нормальными хотя бы внешне. – Скоро можно будет оформить перевод? – Поскольку лечение фактически продолжится, уже через две недели… – кивнул врач-одарённый. – Одновременно отменим режим ограничения доступа к внешней информации: сможете связаться с отпрысками в любой момент, как и они – с отчимом. – Совсем хорошо! Могу я прямо сейчас одобрить ваше решение? – Самое главное рим Фог услышал, остальное его не особо волновало. Например, знает ли рун Корн о количестве трупов, оставшихся за спиной маленькой пары в контрабордажном бою, о том, что отец псиоников брал их с собой на задания, где они работали рядом с мехной-отступницей. Любой из этих фактов мог серьёзно поколебать решение врача о скорейшем начале социализации, но… Брат с сестрой упорно отделывались самой общей информацией о прошлом. Корен рим Фог, сам выросший в условиях одной из столичных планет Империи и не имеющий ни жены, ни детей, уже порядком успел подзабыть своё далёкое детство (шестьдесят лет прошло, как-никак), зато прекрасно помнил суровую учебку в войсках наземной дислокации, в которые ушёл служить за год до благородного совершеннолетия: там его и обучили и убивать, и допрашивать, и мотивировать, и составлять планы. Что проблемного в том, что порох «обнюхан» немного заранее? В общем, как и в любом из миров, совершенно банальные причины сложились в ситуацию, когда система, всегда исправно срабатывающая на типичных случаях (вроде отставания развития дара или восстановления детей после тяжёлых травм), ещё не зная о своей проблеме, заранее дала сбой.
Натана рем Вил
Основные территории Империи, система Варна, планета ВарнаКарина рем Сонг неторопливо поднялась по длинной, в полтора десятка пролётов внешней лестнице и, сложив ладони козырьком для защиты от света местной звезды, хозяйским взглядом оглядела немаленькое поле полигона для отработки кинетических техник. Снизу всё хозяйство рассмотреть было сложно, но с вершины самой высокой из подвижных решётчатых башен открывался чудесный вид практически на всю центральную часть базы, ту, что находилась выше уровня земли, конечно. База официально называлась «учебно-тренировочным лагерем постоянной дислокации», а по факту огромный кусок территории Варны был настоящим укрепрайоном, который ещё и не после всякой орбитальной бомбардировки можно было взять. Захватить базу красноголовых как-то иначе, например неожиданной наземной штурмовой операцией, было совсем уж какой-то оторванной от реальности идеей: специальные десантно-штурмовые войска Империи славились своей способностью голыми руками останавливать бронетехнику и атмосферные штурмовики, а выйдя за пределы гравитационного колодца – и вовсе всё, что летает. Полковник кивнула своим мыслям, одновременно отмечая возможный замеченный непорядок на территории – начальственный взгляд такой, лучше и избирательней широкополосного сканера находит всякую фигню, устроенную подчинёнными! – и перевела взгляд на бело-алую точку, мечущуюся между дальними башнями. В самом серьёзном варианте этого упражнения конструкции ещё и двигались, хаотично меняя направление, но устраивать такую движуху в свободное время личного состава означало серьёзно плюнуть в коллектив. Коллектив-то, понятное дело, утрётся, а вот отрывающийся от остальных индивидуалист рискует утонуть. Рем Сонг вздохнула, посмотрела на таймер, выводимый терминалом, и чуть сильнее обозначила своё терпение. Реакция последовала незамедлительно: буквально шесть прыжков-рывков между разнесёнными на сотни метров опорами – и точка превратилась в молодую девушку в красно-белом комбе и, естественно, без шлема. Карина мысленно скривилась, но ничего не сказала – к головным уборам красноволосые питали прямо-таки антипатию, особенно странную в приложении к условиям работы, обычно не располагающим к дыханию в окружающей газовой среде. Позёры хреновы… Правда, она и сама была такой. Раньше. Теперь как бы по чину не положено. Целый полковник, чтоб лбом о твердь удариться! Тем временем девушка, чей длинный прыжок по всем законам физики должен был завершиться не выше верхней трети опоры, извернувшись в воздухе, встретила горизонтальную балку башни вытянутыми руками – и немыслимым для обычного человека образом взвилась вверх. Гимнастический трюк, дополненный тонким расчётом и немалой псионической силой, позволил красноволосой попасть на верхнюю площадку опоры, зависнув на мгновение в высшей точке траектории прыжка, и просто сделать шаг. Ещё и выпендривается, засранка! – Командир! Курсант Натана упражнение закончила! – вскинула руку в воинском приветствии офицер[129]. – Вольно. – Рем Сонг неопределённо качнула головой. – Натана, тебе вовсе не обязательно тянуться, как зелёному новичку. И уж тем более в собственное личное время. – Знаю, командир. Просто мне это нравится, – откровенно призналась девушка. Карина несколько секунд смотрела в глаза своей подчинённой, потом неожиданно тяжело вздохнула: – Я об этом и хотела поговорить. Составишь мне компанию? Две гибкие женские фигуры синхронно шагнули в пропасть на высоте примерно сорокового этажа. Прыжок, который для рядового одарённого закончился бы как минимум больницей, для красноголовых был естествен, как дыхание: некоторые особо отмороженные штурмовики на спор делали это во сне и даже не просыпались во время посадки. – Ната… вот скажи мне, ради чего ты надрываешься? – Вариант беседы с подчинённым по душам проведшая пятьдесят лет на должности командира базы полковник выбрала не случайно: для многих… гиперактивных идиотов и идиоток, считающихся бойцами элитного подразделения ВКС Империи, разговор при таком неторопливом темпе передвижения становился чем-то вроде пытки. Однако офицер прекрасно подстроилась под размеренное движение и излучала вокруг себя почти физически ощутимую ауру спокойствия. А вот ответ заставил Карину напрячься. – Я не надрываюсь, я восстанавливаю форму и выполняю рекомендации Устава, – пожала плечами рем Вил. – Натана, твоя психофизическая форма уже сейчас одна из лучших среди личного состава твоего возраста, – вкрадчиво сообщила полковник и добавила, чтобы подчинённая не сомневалась: – Я ведь регулярно просматриваю результаты индивидуальных тестов личного состава, это часть моей работы. – Я уверена – я должна быть сильнее. Просто за время… лечения и восстановления растеряла всё. – Девушка непроизвольно слегка прикусила нижнюю губу: если эмосфера оставалась ровной, то тело её выдавало – тема была для красноголовой довольно неприятной. – Психофизическую форму нельзя потерять, ты это должна знать не хуже меня… если, конечно, хорошо помнишь обязательный офицерский курс теоретической подготовки, – чуть надавила голосом рем Сонг. – Но я же потеряла, – совершенно логично, как ей показалось, возразила Натана. – Это ты так думаешь, – попробовала уже прямым текстом намекнуть полковник. – Моя память о месяцах непосредственно перед началом эксперимента тоже оказалась затронута, но то, что я была сильнее и что мне должны были присвоить звание лейта, помню прекрасно, – отрезала аристократка, заставляя своего командира про себя выругаться. – По результатам тестов последнего полугода у тебя выраженное плато. Потолок, – устало сообщила Карина. – И ты это знаешь, Ната. Не важно, что ты помнишь. Дальше способности будут расти линейно, с возрастом: это не физиология, это чистое пси. Как намагничивание бруска железа другим магнитом: или жди положенное время, или найди источник поля помощнее. Так как коэффициент затухания псионического воздействия – это константа, для поступательного развития тебе хватит обычных штатных рекомендованных ежедневных нагрузок. Если не знаешь, чем занять выделенное личное время, рекомендую углубленно изучать теорию или заняться сенсорикой, в которой у тебя не сказать чтобы особо выдающиеся результаты. – Я по сенсорике укладываюсь в норматив. – Настроение рем Вил испортилось окончательно: командир устроила ей настоящий сеанс топтания по мозолям. – А с теорией я работаю. Полковник рем Сонг ещё раз вздохнула: да, с продвинутым теоретическим курсом Натана работала, и успешно. А вот над чем она не работала совсем, так это над социализацией в коллективе – большей, чем требуется для командного взаимодействия. Вместе учиться или выполнять комплексы упражнений и частых тестов проверки боеготовности? Всегда пожалуйста. Развлечься в выделенное свободное время, хотя бы просто пообщаться с сослуживцами на не связанные со службой темы? Нет. Не говоря уже о том, что организм молодой женщины просто обязан был так или иначе обращать внимание на лиц противоположного пола… или – ладно, такое тоже бывает – своего. Но весь пыл у красноголовой уходил исключительно в физические и псионические упражнения, наблюдающий психолог обозвал это циклоидной сублимацией… Что ж, похоже, другого выхода разорвать замкнутый круг из остатков почти потерянных воспоминаний нет. – Да, я чего отвлекла-то тебя, Ната… – сделала вид, что только теперь вспомнила, полковник, заставив своего офицера состроить потешную недоверчивую мордочку. – Ты действительно укладываешься во все нормативы и уже переросла своё настоящее звание. Я подобрала тебе задание – пустынная тренировка, сопряжённая с геологоразведкой и прочей фигнёй, но классифицируется как армейская операция. Отправляйся, поболтайся на свежем воздухе полгодика, и по возвращении получишь лейта. В конце концов, ты им уже давно должна была стать по результатам того неудачного эксперимента. – Я… Но… Спасибо огромное… – С девчонки на пару мгновений слетел весь её боевой лоск, и даже контроль над эмосферой мигнул, пропустив наружу радость и удивление. Полковник про себя удовлетворённо кивнула: попала в точку! Значит, получит своё звание и придёт наконец в себя, сможет перешагнуть барьер внутри собственной головы. Опять же ей очень нравилось время от времени «выковыривать» подчинённых из скорлупы Устава, символов боевого братства, лихой показной отмороженности и прочих «плюшек» действующих спецвойск. Поэтому она строго насупилась и вкрадчиво поинтересовалась: – Курсант Натана, мне показалось или у вас никак потеря контроля над эмоциональной сферой, недопустимая для военного элитных частей Империи? – Командир! – Подчинённая мгновенно приняла строевую стойку, всем своим видом демонстрируя облик идеального солдата. – Выглядит так достоверно, что я, пожалуй, не дам наряд вне очереди… Дам два! – Есть! Разрешите приступить немедленно?! – Иди уже… – хмыкнула полковник и своей кинетикой прижала к земле поднявшуюся столбом пыль – подчинённая стартовала не хуже реактивного боеприпаса с направляющей. – Надо было пять дать, но она так искренне радовалась… Хм-м, видать, старею. Так и в генералы загреметь недолго.
Часть третья. …Допить жизнь до конца
34
– Привет, мерх! – Привет-привет, – вздохнул я и догнал специально остановившихся подождать меня едва знакомых соседей по жилому кварталу, чтобы пожать им руки. Не везде, даже в пределах одной планеты, распространённый обычай, но здесь первые поселенцы здоровались друг с другом именно так, вот и пошло. А в последнее время рукопожатие вообще превратилось в некий чуть ли не сакральный жест… – Ваш магистральный увлажнитель теперь нормально работает? Пришлось немного напрячь память, чем я заслужил такое преувеличенно радушное обращение. – Да! Даже лучше, чем до поломки! – Я вежливо улыбнулся, даже не пытаясь представить, как может лучше или хуже работать простая как валенок дождевальная установка – пятнадцатиметровая труба с насадкой-лейкой на верхнем конце, примерно раз в пятнадцать минут (по показаниям раскиданных на территории вокруг датчиков) выплёвывающая вверх и в стороны полтонны воды. Маразматическое на первый взгляд устройство здесь жизненно необходимо: Сандра, в отличие от той же Каллиги, позволяет спокойно жить на своей поверхности без куполов и не требует создания сети подземных тоннелей, вот только – она очень сухая. Зоны нормальной влажности есть только у полюсов, где раньше и селились местные: в средне– и низкоширотных областях планеты воздух способен за пятнадцать минут вызвать пересыхание всех слизистых оболочек и глаз, а за несколько часов без полностью изолирующего от внешней среды костюма гарантированно убить: источников открытой воды здесь просто нет. Правда, до недавнего времени типичный для планеты климат мало кого волновал: места для жизни и в зонах полюсов должно было хватить ещё на много поколений и для потомков первопоселенцев, и естественному притоку мигрантов. Но тут пришла Империя и включила Сандру в свой протекторат. Без толики сомнения безусловно пригодные для жизни области планеты оказались очень быстро поделены, и на всех, как это водится, их не хватило. Угадайте, кому больше всех «повезло»? Отделавшись общими фразами от шапочных знакомых и клятвенно заверив, что обязательно как-нибудь загляну, я продолжил свой путь на работу. Пешком. Кому-то может показаться, что это верх маразма – в эпоху повсеместного летающего транспорта тратить сорок минут только на то, чтобы неспешно пройтись до входа на работу. Этому кому-то я искренне пожелаю пожить этак с годик на космическом корабле, пусть даже не таком маленьком, как буксир, а потом уже выступать с претензиями. Небо над головой! Дорога, которая не заканчивается после ближайшего поворота. Воздух, наполненный тысячью и одним запахом, даже сейчас кружит голову после безликой стерильности атмосферы маленькой каюты и внутри гермошлема, как вино после многих дней на одном физрастворе. Оценить и понять это может только тот, кто долго жил, вынужденный без всего этого обходиться. Когда-то здесь всё начиналось так же, как в НК-4, и спускаться в гравитационный колодец только для того, чтобы потом подниматься, никому из старателей даже в голову не приходило. Артели старателей прилетают в системы фронтира зашибить бабло и свалить в цивилизованные места, наслушался я уже подобной риторики. Деньги для таких людей на первом месте, а комфорт – и свой и чужой – на последнем. Планета в зоне жизни звезды была попросту никому не нужна, пока на смену свободным людям не пришли корпорации. «Душители свободы», сделавшие систему Сандры местом своего постоянного бизнеса. О естественной рекреационной и жилой зоне немедленно узнали и, разумеется, тут же решили использовать: здесь теперь их дом, а дом должен быть уютным и удобным. Когда планируешь, что твои дети станут расти рядом с тобой, а потом и их дети – сразу становятся выгодными и не ограниченные стенами просторы, и естественная равномерная гравитация без перепадов «тут есть, а тут – невесомость», и отсутствие возможности влезть в такое место, куда и взрослый в тяжелой броне не рискнёт сунуться без крайней необходимости… Однако недаром говорят, что истории свойственно повторяться: шесть лет назад местные жители внезапно узнали, что они в одночасье стали из свободной колонии системой под протекцией Империи. Одно из трёх сильнейших государств Ареала обитания человечества ничуть не интересовало мнение горстки людей, живущих здесь, хотят они там присоединяться или не хотят… Что за вопрос вообще? Конечно, хотят! Экономика, стремительно зашагавшая к недоступному даже старым однопланетным государствам уровню, лучшее в обитаемом космосе образование и потенциальная возможность для рождённых в пределах протектората детей получить полноценное гражданство – это ли не предел мечтаний для любого жителя периферийного мирка? Ну и походя всем ныне живущим на планете и в космосе прямо сразу причинили добро и нанесли справедливость, так и вырос в районе, где у Земли располагаются субтропики, город при промышленно-производственном центре рода Райн. А то, понимаешь, сидела куча народа и занималась банальным неэффективным обслуживанием вдвое меньшего числа действительно работающих в космосе на орбитальных заводах. Парикмахерские какие-то зачем-то придумали (кто вообще сейчас волосы вручную укладывает?!), кафе и рестораны понаоткрывали (санитарные нормы плачут в три ручья), некоторые делают вид, что занимаются пародией на благоустройство или строительство (ещё и со скоростью раненой улитки, если посмотреть с точки зрения имперцев). Пусть нормальным делом займутся, так и быть, научим. Даже бесплатно. В общем, я думаю, и без дополнительных объяснений понятно, почему Корен рим Фог засунул меня именно сюда? Промышленно-производственный центр конкурентов и соперников рода Фог вызывал у меня целую гамму разнообразных чувств. Зная, какой в переводе на русский язык приобретает смысл сокращение ППЦ[130] (которым здесь все величали градообразующее предприятие), его употребление всякий раз выжимало у меня кривую вымученную улыбку: совсем не смешная шутка, здесь и сейчас понятная только мне. Да уж, иногда Вселенная умеет дать прозрачный намёк… Здание ППЦ было построено как бы по всем канонам пресловутого имперского дизайна, я уже успел насмотреться на панорамы и фотографии, которыми с недавнего времени начали закидывать меня по почте дети. Я записывал им коротенькие голосовые послания каждый день и реже отправлял текстовые письма – и то у меня половина немаленьких для мерха доходов буквально улетала в трубу… в смысле в антенны провайдера межсистемной связи. Правда, подозреваю, что Фоги разбазаривания своего бюджета на пересылку почты даже не замечали – так, карманные расходы детишек. Поработав на младшую ветвь рим Райтов, я уже проникся масштабами доступных даже не самым высокоранговым аристо средств… Так вот, о дизайне: Империя на своих планетах, в отличие, например, от Федеративного Союза Систем, строго следила, чтобы её постройки были не просто функциональными коробками, а обладали изяществом, создавали впечатление единого архитектурного дизайна и вписывались в рельеф. Разумеется, в зоне протектората подобного контроля не было – бюджет не каждой планеты может позволить себе глобальный ландшафтный план: сначала сделайте, чтобы жить и работать было комфортно, а потом уже… Но тем благородным, которые оказались привязаны к зонам своей ответственности, очень не хотелось ждать несколько сотен лет, а хотелось соответствовать прямо сейчас. Вот и появлялось… такое. Комплекс из сильно приплюснутых куполов, будто перетекающих друг в друга, и низких башен смотрелся на фоне занявшей немалую площадь малоэтажной застройки города при Центре на редкость… неуместно. Архитектора тоже можно понять – производство диктовало определённый диапазон внутренних требований, да и климат не добавлял пространства для фантазии. С другой стороны, от здания-промзоны и вовсе пришлось построить нечто промышленно-брутальное совершенно земного вида (с поправкой на размеры): причальный комплекс для специального среднего транспорта, способного спускаться в атмосферу с забитым «кольцевым» льдом трюмом. Ближайшим месторождением никому не нужной воды, смешанной с разными сопутствующими газами и так замёрзшей, служили кольца газового гиганта. В принципе, будь Сандра непригодной для обитания совсем, можно было бы за пару лет натащить супертяжами нужное количество льда и в дроблёном виде просто скинуть в атмосферу – лет тридцать бурь и парникового эффекта, и можно не париться с дождевальными установками-переростками. Но – имеем что имеем: лёд прямо под стапелем-причалом плавили, отделяли сопутствующие газы, а воду по большей части просто расплёскивали над городом, создавая примерно те же условия, что и на занятых имперской инфраструктурой территориях. Люди морщились и ругались вполголоса, но постепенно привыкали. Хотя по мне, так гигантские «одуванчики», то тут то там «расцветающие» над городом и пускающие переливающиеся в солнечном свете радуги струи, смотрелись очень оригинально и красиво… Ну да ладно. Хотят быть недовольными – пусть будут. В конце концов, кого-то же я должен буду снабдить оружием и оказать помощь «профессиональными советами», когда придёт время платить нанимателю по всем счетам. То, что за пять месяцев это время ещё не настало, вовсе не означало возможности просто поплёвывать в потолок и наслаждаться условиями жизни в ожидании команды умереть. Я же вроде решил выжить, а с этим ожидались определённые проблемы, которые никак не получалось с гарантией решить. Мой договор с Кореном рим Фогом был предельно прост и конкретен, я вообще заметил, что он старается избегать сложных нагромождений условий и указаний, отдавая предпочтение решениям, которые могут сами себя… регулировать. Одним из таких для аристократа стал я. «Наниматель» сразу сообщил мне, что не намерен как-то ограничивать моё общение с детьми и контролировать его: как только им разрешат врачи, Гор и Лисса получат доступ к сети и возможность обмениваться сообщениями с кем угодно. Но если информация о готовящейся акции попадёт к посторонним лицам до срока либо будет передана позднее постфактум, до моих отпрысков будет кому дотянуться из рода Фог. Детей до благородного совершеннолетия можно просто забрать из школы или иного места пребывания, и, пока они у родственников, особого расследования не будет, если никто из граждан государства об этом не попросит. Вот после совершеннолетия – другое дело. Имперская, мать её, специфика… Аналогично обстояли дела и с моим выживанием или срывом народных выступлений не важно по чьей вине: «Ничего личного против вас, Миш, просто страховка». И всё. Просто. Надёжно. Ловушка, в которую пленник забрался совершенно добровольно и добровольно должен там подохнуть. Соответственно, выбор у меня оставался небольшой: спасаться можно начинать только после того, как вооружённая мной толпа сцепится с пришлыми, составляющими в составе персонала Центра меньшинство. Но перед тем как исчезнуть, нужно инсценировать свою гибель достаточно правдоподобно, желательно даже при свидетелях или на записях объективных средств контроля. Не самая простая задача, да, но дальше – хуже. Убраться с Сандры после того, как Империя соизволила взять планету под своё крыло, стало можно только через один из двух гражданских таможенных терминалов, взлетевший из какой-нибудь другой точки корабль, не находящийся в реестре разрешённых для свободного взлёта и посадки, просто собьют. Это при условии, что я вообще смогу такой корабль найти. Та же проблема с подделкой ИД: при первом прохождении таможни мне выдали постоянное удостоверение личности для территорий протектората Империи на основе регистрационных данных с Йорка. Насколько трудно создать «левую» запись в такой системе учёта, я знал уже по Каллиге: на что в Танисе царил развал после ухода имперцев, и всё равно даже Нурс не знала, с какого конца подступиться к этому делу. Смутную надежду оставлял авантюрный план попасть в систему технических коммуникаций космопорта и пролезть на стартовое поле, а там как-то подсесть на чужой корабль, чем-то подкупив экипаж. Или запугав. Или перебив незаметно для контроля порта. Чёрт! Возможно, мой «туз в рукаве» что-то в конце концов найдёт, или я сам смогу выйти на канал контрабандистов, например. Должны же они были появиться, раз появилась таможня? Шесть лет – срок достаточный… Восточная проходная. Добрался я не торопясь и без приключений. Толпы здесь никогда нет, график каждого сотрудника проработан отдельно, ППЦ работает круглосуточно. Толпы нет, но людей всё равно достаточно. Даже более чем достаточно! – Привет! Привет. Привет. Приветик! Добрый день. Здравствуйте. Рукопожатие, рукопожатие, кулак к кулаку, пожатие с лёгким наклоном головы, вежливая улыбка… Задалбывает, но надо терпеть. И со всем радушием предлагать свою помощь – бесплатно, разумеется. Как и на Каллиге, здесь с мерхами напряг – ответственная и непредсказуемая работа, не настолько высокооплачиваемая, как у нормального техспека. Конечно, мы же для начальства помесь сантехников с электриками и эникейщиками, хорошо, мусор не заставляют выносить… Зато как что – так «срочно сюда!», ага. Та часть меня, что приняла воспоминания донора памяти, вообще была в перманентном шоке: как, взять и идти на общение со всеми и каждым добровольно?! Помогать соседям, коллегам и приятелям, заведённым на работе, на прогулках и во время посещения нескольких баров? Ещё и бесплатно?! Зато для местных я стал почти своим – да, трудовой мигрант, но из такой же системы, только на хрен никому не нужной. Про Йорк здесь многие слышали и охотно «кушали» бородатые истории типа «ну мы такие выходим из шлюза, а там уже два десятка набежало, и все с ручными лаунчерами!». Семейные обстоятельства тоже выдумывать не пришлось: «Детей отправил учиться в нормальное место, жена моя (тут молчаливо принимаемая пауза), короче, теперь тут вкалываю». Думаю, когда здесь полыхнёт «народный гнев», все эти «знакомые и приятели» сами ко мне полезут с криками «Сделай нам оружие!», никакого указания на «надёжного человека» от координатора заводил восстания не понадобится. Корен рим Фог всё-таки своего рода гений – я ведь сам, получается, активно играю на его стороне. Одно радует: судя по всему, команда от босса на переход из режима внедрения к готовности для активной работы (и началу моего личного конца) последует ещё не скоро: несколько месяцев точно есть. Скорее всего, подготовка «подножки» для Райнов ещё не закончилась: да, у аборигенов принято «захватчиков» ругать и показное неприятие имперцев демонстрировать, но… Если это и «сопротивление», то совершенно пассивное. Перевести его в активное постараться надо, и это не моя задача. Кстати, о задачах. Терминал высветил длинную «простыню» текущих дел – от профилактики и проверки до замены второстепенных узлов и ремонта переключившихся на резерв цепей. Рутина. Мой «кабинет» – личная рабочая зона без окон, без дверей, ниже уровня земли. По техническим коммуникациям Центр сильно напоминает пресловутые стены города Таниса – одна и та же инженерно-архитектурная школа. И пока я доберусь до ремплощадки, можно закрыть часть задач, каждый раз так делаю. А ещё… Я опять не смог отследить, откуда буквально выкатилась Тайна: в отличие от Чоки «девочка» не сдерживала себя в передвижениях. Возможно, дело в самодельном корпусе: да, я собирал его по чертежам Флои, но из того, что нашлось под рукой и не учитывалось строго, потому позволил себе толику технического творчества. Тай, как мне казалось, новшества пришлись по вкусу: сказать не могла, но носилась каждый раз вокруг меня как угорелая. Разумеется, только по техническим уровням и только так, чтобы никто её не засёк, включая редкие здесь видеосенсоры. Жучок в системе, блин. Думаю, если бы рим Фог узнал о наличии у меня дроида из Коалиции, его бы хватил удар – конкурент конкурентом, но это уже тянуло на полноценный шпионаж в пользу потенциального противника. В том, что помощница сольёт все собранные данные первому встречному мехну по первому же требованию, я даже не сомневался: прецедент с Чоки случился на моих глазах. Но меня это полностью устраивало. Как говорится, не я это начал, я только поднял ставки. Точнее, Корен вынудил меня это сделать. Корен и сволочь Кобра, фактически продавшая меня и детей, да ещё и ханжески замаскировавшая этот акт под «оказание помощи». Не думаю, правда, что спёртое Нурс и компанией имущество «доставки» ей этим удалось отбить – хоть что-то приятное… Тайне через пару минут надоело ласкаться и носиться кругами – в этом молодой искин вёл себя не умнее котёнка, иногда заставляя меня жалеть, что я всё-таки не решился сделать шарообразный корпус пушистым. Единственное, что меня остановило, – это соображения маскировки: роботу достаточно было зацепиться в гуще кабельных линий и замереть, чтобы даже специалист не стал задаваться вопросом, что тут за прибор такой круглый. А вот волосатый силуэт паукообразного существа, промелькнувший на границе поля зрения, думаю, не оставил бы случайного зрителя равнодушным. Ну, раз страшилки «оно глядело на меня из вентиляции» пока не рассказывают во время собраний ремгруппы, значит, у Тай с игрой в прятки всё хорошо. Ладно, моя хорошая, покажи, что ты сегодня мне нашла? О, любопытно. Я раскрыл карту Сандры с нанесёнными на оба полушария планеты отметками и ещё раз похвалил свою бессловесную подругу: кажется, к возможному плану побега добавился новый вариант. Имперцы, оказывается, успели понатыкать на пустых ранее площадях множество автономных погодных и сейсмических станций, пунктов контроля неба и ещё чего-то. Среди всех этих объектов затесались обитаемые – некие базы и предназначенные для временного проживания аварийные маяки – регламентированно расположенные автономные модули со средствами вызова помощи, аварийным запасом предметов первой необходимости, пищи и воды. Зуб даю, вместо полёта через полконтинента шаттл к месту поломки системы телеметрии такого вот маяка спустится с орбиты… если сломать аккуратно, конечно, иначе прилетит борт с отрядом внутренних войск. Н-да. Может, лучше наведаться туда, где люди есть? Лично я бы жить вне поселения без средств экстренного выхода на орбиту не рискнул… – Мерх, срочная заявка! Начинается… – Я на минус втором у шестого сектора, – на всякий случай доложился я начальнику технической службы ППЦ, любящему начинать любой инструктаж удалённо, с вопроса «ты где?». Как и упоминал, датчики позиционирования в служебных и коммуникационных коридорах есть далеко не везде, и все мерхи умеют этим пользоваться – для своих нужд. Но в этот раз не прокатило. – Не вкручивай! Я и так знаю где, ты там только что замену закрыл! Быстро руки в ноги и на шестнадцатый ярус восьмой башни! – Я даже переодеться не успел! – огрызнулся я на ходу, торопясь в сторону лифтового ствола. – Да насрать, этим долбаным психам нужно показать, что мы тут в поте лица вкалываем, а кроме тебя этого никто не умеет! Шевели булками, в темпе! – Всё будет в ажуре, босс! А что случилось? – Да сволочи! Опять у них климат-контроль в конференц-зале «сильно дует, разберитесь уже окончательно!». Нет чтобы поляризацию включить! Не-е-ет, пусть солнышко в окна шпарит, аж как в печке, а «климатуха» должна воздух охлаждать, не двигая его! – Всё понял, приступаю. В отличие от большинства населения города я не ношу клипсы ГБШ. На самом деле контроль эмоциональной сферы – достаточно простая техника, не требующая генома псионика или специальных навыков. Не нужно накручивать себя, как я хотел делать каждый раз перед беседой с рим Фогом… Смешно, но это первое, чему он же сам меня и научил. Техника безумно простая, но требуются долгие тренировки, дабы ею действительно овладеть. Удерживать в голове нужное ощущение одновременно просто и невероятно сложно – например, постоянно представлять, что в затылок светит тёплая жёлтая лампа. Для того чтобы я без помех мог пройти формальное собеседование натаможне в миграционном контроле, мне требовалось продержаться примерно двадцать минут. Но у меня был самый серьёзный во Вселенной стимул – две капсулы гибернации в грузовом отсеке катера Фогов, и к концу полуторанедельного путешествия я уже свободно держал сферу около часа. Кстати, на полном серьёзе, возможно, это упражнение стало одним из самых полезных навыков в моей жизни: мало что может так хорошо организовать собственное сознание, чем такая своеобразная «медитация». Корен как-то рассказал, что через некоторое время эта практика так въедается в рефлексы, что псионика может выдать в разговоре лицо, но не эмосфера. Ната наверняка и детей этому научила, но даже не попыталась – меня… Правда, боюсь, тут я вряд ли бы справился. Как не справляются обычные люди и в этой Вселенной – просто мотивации нет. Зачем, если можно надеть генераторы белого шума… Ага, по сути нацепить на себя мишень для дистанционного воздействия на мозг, фактически персональный шокер себе в голову воткнуть. Спасибо Гору, Лиссе и рим Фогу за демонстрацию – ни одной вещи с пси-кристаллами на мне или при мне теперь в жизни не будет. – Разумеется, рун Сонор, нужно всего двадцать минут, – уверенно соврал я, успокаивая клерка, и тот наконец позволил мне закрыть двери в зал… и врубить через терминал вентиляцию на полную. Сделать, чтобы не дуло? Запросто: охладить заранее весь объём, а потом поддерживать циркуляцию на самой малой тяге: как раз пятнадцати минут и хватит. Были бы стены сплошные, кстати, диффузионные сопла прямо в фальшпанелях сделали бы. Но нет, надо же показать, какой ты главный начальник и сидишь выше всех в башне. А какой же выпендрёж без стеклянной стены? Правильно, никакого. А ещё можно было всё то же самое проделать вообще из нашего подвала. Но без бегающего мерха тоже как-то не круто. Планеты и времена меняются, сидящий этажом ниже псион может работать ходячим детектором лжи и чувствовать в километровом радиусе ближайшие самые вероятные события, но ритуалы – это святое. В Коалицию, что ли, податься, если удастся спастись? В зону, аналогичную имперскому протекторату, по идее должны пустить. Я, машинально поддерживая «трудолюбивый и уверенный» эмофон и рассеянно думая о том, насколько мехны – нелюди, подошёл к окну. Посадку и взлёт дальнего «родственника» «Панцирной рыбы» мне вживую уже удалось понаблюдать трижды, но ни разу из столь удачной точки. Тоже похожий на водного обитателя, но заметно более пузатый криотанкер неуклюже заходил на стыковочную площадку, опираясь на струи пламени работающих на форсаже посадочных атмосферных двигателей как раз примерно на той же высоте, что находился я. Расстояние до борта было внушительное, и в такие моменты я как никогда хорошо понимал маленьких детей, с открытым ртом наблюдающих за проходящим поездом или летящим самолётом. Да, я взрослый… но и игрушечка тут побольше. Жаль, что на транспорте уйти нет шансов: не найдётся идиотов заходить на посадку там, где гражданские возмущения. Да и сопротивленцы без воды быстрей уймутся. Вода здесь, пожалуй, самый важный фактор… Со стороны обращённого ко мне борта вспыхнула бело-синяя вспышка. Я даже не успел понять, что это, когда на моих глазах бок грузовой палубы среднего транспорта буквально разорвало пополам. Совершенно беззвучно. Я сначала увидел, как из пролома вырывается циклопический язык бело-синего, на глазах переходящего в жёлтое пламени, и только потом понял, что мелкая дрожь мне не чудится, это здание поймало и по большей части отразило и перенаправило вверх и в стороны (слава архитектору – любителю куполов!) ударную волну от взрыва. Криотанкер всё ещё висел в воздухе, его медленно разворачивало реактивной тягой чудовищного подобия газовой горелки, но казалось, что корпус выдержит, что экипаж сможет хотя бы отвести судно в сторону от города… Увы, чуда не случилось. Корабль разломился пополам в месте повреждения – даже сквозь герметичный прозрачный композит «стекла» я услышал «стон» разрываемого металла – и обманчиво медленно рухнул прямо на причальные конструкции. Пол ударил меня по пяткам: я увидел, как соседние башни качнулись, а по поверхности куполов пробежала волна от сейсмического удара. Но здание выдержало и столь близкий подземный толчок. В окне терминала с безумной скоростью замелькали предупреждения о поломках, вышедших из строя устройствах и разрывах в линиях сетей коммуникации и электропитания, и только после этого ожили обычно неиспользуемые динамики громкой связи в стенах. Древний анахронизм, активацию которого мне один раз продемонстрировала Нурс. – ВНИМАНИЕ. ЭКСТРЕННАЯ СИТУАЦИЯ. ВСЕМ СОТРУДНИКАМ НЕМЕДЛЕННО СОБРАТЬСЯ У ПУНКТОВ ЭВАКУАЦИИ. ВНИМАНИЕ. ЭКС… Над бывшим посадочным терминалом вверх поднималось пламя, пронизанное дымными нитями: космический лёд испарялся, минуя стадию таяния, и вырвавшийся сопутствующий газ вспыхнул. Пол ещё раз качнулся, потом ещё дважды, но всё слабее и слабее: где-то детонировала, воспламеняясь, газовоздушная смесь. Надо и в самом деле отсюда выбира… Вдруг меня как током ударило – город! Вылететь в холл и распахнуть двери зала напротив было делом трёх секунд: автоматика в режиме ЧС разблокировала все замки. Но, на удивление, город был почти цел: несколько жиденьких, по сравнению с пожаром за спиной, струек дыма не в счёт. Да это же было не настоящее землетрясение, да и корпус Центра закрыл собой поселение – возможно, это заранее заложили в проект. Всё, пора спускаться. Я быстрым шагом направился к лестнице, прикидывая, что руководители ППЦ (вот уж точно ППЦ!) уже должны быть на пути вниз: оказаться между напуганной толпой и выходом в мои планы точно не входило. Аварийная лестница… Я чуть не споткнулся, когда поверх дублирующего навязчивый речитатив из динамиков громкой связи окно-транспарант перекрыло другим. Тоже высший приоритет – сам настроил такое оповещение, лишь бы не пропустить.ГОТОВНОСТЬ
Проклятье. Вот у меня и нет больше месяцев на подготовку… И я, пусть пока даже не знаю, как всё будет устроено, понял, как решил «расшевелить народ» рим Фог. Вода. Вода тут – сама жизнь. Чёрт…
35
– Да, шеф? – устало ответил я на вызов. Устало – потому что шёл уже восемнадцатый час аврала, а конца-края ещё не предвиделось. – Что там у тебя? – Видеосигнал отсутствовал, но и по голосу было понятно, что глава инженерно-технической службы уже на пределе. – Только что восстановил электропитание вдоль шестнадцатой магистральной, – отчитался я. – В одном месте бетон не выдержал и коридор засыпало, но каким-то чудом основной кабель-канал цел. Но число проблем только растёт с каждой восстановленной хордой: получаем информацию от ранее отключившихся после сейсмоудара участков. – Ясно. – Начальник на секунду задумался и потом приказал: – Всё, отдыхай. Шесть часов даю тебе. – Уже прислали аварийные бригады с Северного? – одновременно обрадовался и насторожился я. Насторожился потому, что наши твёрдо знали, куда нужно лезть, а где технические коридоры так и остались пустыми, а вот пришлые – нет. Найдут мои тайники – и… В общем, лучше бы не нашли. Я, не забывая о своей «миссии», заранее подготовил много чего нужного – не просто тайком оттащил со складов, но и собрал до разных степеней готовности. Чёрт бы побрал урода Корена, мог бы и предупредить, каким образом будет запускать свой план! А если бы я был под землёй (как обычно в рабочее время) и меня бы тупо завалило? С-скотина… – Бригады прибыли два часа назад. – Ага, я так и понял… – думая о превратностях судьбы, механически ответил я. – Что? Здесь? И где они тогда?! – Не кипешуй. – Моё возмущение (и замаскированное под него беспокойство), оказавшееся сильнее усталости, слегка повеселило шефа. – Сейчас подземные резервуары водохранилища латают. Поскольку работать приходится частично под водой… Ну, ты понял. – Вот…! – выругался я. Подземные резервуары находились непосредственно под и вокруг причального комплекса и приняли на себя основной сейсмоудар, растянув его во времени и тем ослабив. – Всё плохо? – Три объёма из десяти полностью потеряны, остальные – где как. Сейчас самые целые уже залатали, и там вода не теряется, из остальных четырёх, что могло, уже вытекло… Кстати, рекомендую забрать из дома вещи и возвращаться спать в ремзону. И маску служебную не сдавай. – Водопровод в жилых кварталах, – обречённо произнёс я, ещё раз переоценивая масштаб возникших проблем. – Вся система в хлам, да? – Мы в сейсмобезопасном районе. Никто не предвидел… такое. От удара произошли подвижки грунта – никакой адаптивный неопластик не выдержит. – Ясно, – повторил я слова своего шефа. – Ладно, я – за вещами. – Маску снаружи не снимай, – вместо «до свидания» напутствовал меня начальник. Защита головы в типовой рабочей одежде – капюшон и маска. Соединить одно с другим – и при наличии перчаток получается полная герметизация и защита от излучений не хуже, чем у скафандра. Капюшон, разумеется, хуже шлема в плане защиты от ударных нагрузок, зато всегда при тебе и компактней – при работе на планетах это качество часто важнее. Перед дверями проходной постоянно выла на одной ноте запущенная на полную мощность воздушная завеса – избыточным давлением сухой воздух выдавливался за пределы помещения. Последнее очень актуально – через проходы в обе стороны тянулся плотный поток людей, причём внутрь многие тащили рюкзаки и сумки, тоже будут пытаться заночевать прямо на рабочих местах, пока другие смены участвуют в ликвидации последствий аварии. Логично. Потом, надо полагать, имперский гарнизон притащит дополнительные мобильные убежища к уже развернутым рядом с краем купола, на время, пока идёт ремонт труб: лёгкие частные постройки почти не повредило, но жить в них без воды нельзя – никто и не пытался делать дома герметичными. А спать и делать всё остальное в полностью изолированном от внешней среды скафандре можно и без крыши над головой. Впрочем, временное жильё по аварийному стандарту – не проблема: можно сделать прямо на восстановленных линиях, как только их запустят опять. ППЦ производит неопластики, неткани и все варианты композитов на основе адаптивных материалов из привозимых из метрополии компонентов, то есть, пока есть сырье на накопительных складах, тут можно сделать почти всё. И трубы, и новые дома, и мебель, и… да что угодно вплоть до космических кораблей, последним, правда, нужны ещё двигатели и готовые элементы несущих конструкций. Недаром это предприятие построено с таким размахом, и совершенно точно недаром у младшей ветви рим Фог как кость в горле! Но, увы, обязанности разделены императором: у рим Райнов – планета и готовые продукты, под руководством Корена – добыча базовых ресурсов в Системе и отдано в управление Южное поселение. Я уже слышал от местных, что в Южном переселять постоянных жителей даже никто и не подумал: имперцы только построили свои дома, ну и благоустроили всё на привычный лад. Так что если восстание куда и перекинется, то только на север, и тут рим Фог на коне. Если оно, конечно, скоро будет, это восстание… Над головой то и дело пролетали транспортёры: по-умному, и мне следовало бы найти попутку, а не терять полтора часа… Проклятье. Действие стима, видать, опять закончилось – голова тугая после тройной непрерывной смены! Не у меня одного: лиц под масками не видно, но многие прохожие ощутимо так покачивались от усталости. Какой уж тут «народный гнев»… А потом сборные бригады с Северного помогут всё восстановить, и вместо тихого ропота придёт первое уважение… Хотя не верю, что Корен просчитался на таком предсказуемом месте – похоже, запланировано что-то ещё. А пока… Магистральные разбрызгиватели не работали, и город медленно, но оттого не менее ощутимо умирал. Не люди… пока не люди. Умирала зелень: деревья, кусты, трава. Листья прямо на глазах сворачивались в шуршащие трубочки и опадали, газоны полегли пожухлой травой, отливающей ржавчиной в свете фонарей. А ещё начала клубиться в воздухе до того постоянно прибиваемая дождевальными установками к земле мелкая пыль. Апокалиптичная картина, только тревожной музыки на заднем плане не хватает. Чёрт! Чуть не заснул, присев на табуретку в прихожей своего «коттеджа». Придётся всё-таки третий стим колоть. Энергетик рассеял туман в голове, так что назад я возвращался почти нормально. Никаких странных мыслей и ассоциаций происходящее вокруг у меня уже не вызывало, и даже, по большому счёту, на катастрофу не тянуло: чрезвычайная ситуация – да, но не более того. Другое дело, что остановка Центра – очень неприятная штука для всей Сандры в целом: на планете, на её орбите и в космосе идут стройки и монтаж объектов инфраструктуры, это не так просто – превратить заштатную систему в форпост Империи. Требуются десятки лет, причём темп и размах будут всё нарастать и нарастать, и даже небольшая задержка в одном из ключевых сегментов экономических и логистических путей для несущих ответственность родовых аристо смерти подобна! Корен, конечно, скотина та ещё, раз решил вставить палку в общее колесо – пять месяцев назад я, дав согласие на участие, даже на четверть не понимал, во что именно влез. И если всё вскроется, аукнется не только младшей ветви рода, попадёт всем рим Фогам… включая моих детей. Дополнительная страховка… которая аристократу вовсе не кажется достаточной, в отличие от смерти эмиссара… эмиссаров. Кто-то же устроил взрыв на криотанкере, хотя, насколько я слышал, пока рассматривается только несчастный случай по халатности: взяли в трюм обломок льда, где было больше газа, чем воды, на пару градусов нарушили температурный режим, и как результат – возгонка, образование газового кармана… Вряд ли докопаются, учитывая, как там всё горело, и экипаж полностью погиб. Погиб, реализуя властные амбиции одного человека. И ведь впереди ещё смерти. Ещё год назад мне было бы здорово не по себе от одного осознания, а теперь… Впрочем, у меня самого руки как бы не по локоть в крови, но сплю я крепко и совершенно спокойно, особо не переживаю о личном кладбище за спиной. Люди убивают друг друга – не я это начал, и сделать тут ничего нельзя. Можно или бороться против существующего порядка вещей, убить в процессе на несколько порядков больше, чем самые кровавые маньяки смогли сделать лично (это всё в борьбе за миролюбие и всепрощение!), и неминуемо проиграть, или постараться не умереть самому и защитить своих близких. Второе, как показывает многовековая история человека разумного, сохраняет гораздо больше чужих жизней. …Утро не сильно отличалось от вчерашнего дня. Едва я успел на ходу сжевать пищевой батончик и проверить свой личный «склад» – и за работу. Пришлось оставить Тайну у тайника, который я дополнительно на скорую руку замаскировал, помощница, к счастью, пережила вчерашний бедлам без потерь и здорово выручала в первые часы аврала, когда не работало ничего… Ладно, я и один справляюсь. Такова уж работа мерха… – Срочно дуй к северной проходной, у нас летучка! – Шеф отключился раньше, чем я успел рот открыть. Да что за… нельзя было конференц-связью воспользоваться? Проклятье… У северного входа на территорию ППЦ меня встретили закрытые ворота и две неровные группы людей. Кучка молчаливо перетаптывающихся мерхов и ещё одна, в которой общение происходило на повышенных тонах. Мать твою, сколько начальства в одном месте, и нашего, и пришлого, прилетевшего с аварийными группами, и все орут! – Что тут случилось? – тихо спросил я у одного из коллег, молча пожимая протягиваемые руки. – Должны поставить задачу на координацию с другими отделами – будем временную инфраструктуру тянуть. – Тянуть? Куда тянуть? В ответ мне молча показали на внешние гермодвери. Н-да. И зачем? Впрочем, вопрос дурацкий, сам всё сейчас узнаю. И я прислушался к разговору «больших людей», очень вовремя, как выяснилось. – …ваша задача – просто вывести подачу полуфабриката на формовочные блоки в этих трёх указанных точках – и всё, – с холодным презрением перебил один из командиров «аварийщиков» главного технолога по неопластикам. – Дальше наша забота. – Вы что, не понимаете? Оборудование не может работать в указанной точке, ему специальные параметры среды нужны! Вот я и спрашиваю: что там будет? Мне купол там возводить или постоянный цех? Или что? – Будет укрытие от атмосферных условий. Параметры внутри укажите, – через губу всё-таки согласился пришлый. – Какое укрытие?! Проклятье, вы меня вообще не понимаете, что ли? – Вообще-то вопрос действительно важный для всех, – влез в разговор глава ремтехслужбы. – Мои работники готовы приступать, но параметры задачи неполные. Раз вы не способны их предоставить, скажите, что там будет, – мы достаточно квалифицированы, чтобы дальше самостоятельно разобраться. – Ладно… – Терминал наконец-то опознал говорящего как некоего рун Варна, чрезвычайного полномочного представителя администрации планетарной Гражданской администрации Сандры по ликвидации последствий техногенной… Руки оторвать тому, кто название его временной должности придумывал. А лучше – сразу голову. – Через полчаса лёгкие шаттлы спустят с орбиты первые очереди наборов силовых элементов для трёх средневысотных зданий-полисов. Нужно, чтобы к моменту развёртки фундаментов были подведены энергопитание и линии подачи адаптивных стройматериалов. Сами знаете, рабочие остались без крыши над головой – вместе с семьями это тридцать пять тысяч человек. Детей, больных, иждивенцев и матерей с грудными детьми и беременных эвакуировали, но остаётся около двадцати тысяч мужчин и женщин. Пока они вынуждены жить на территории Центра, о восстановлении графика нормальной работы не может быть и речи… – Стоп, стоп. Какие ещё полисы? Зачем? Временных укрытий хватит: восстановление инфраструктуры города – дело максимум одного дня. Дать воду – и люди через несколько часов вернутся в свои дома, – подал голос глава отдела социального обеспечения. Этого типа и его коллег все всегда старались обходить стороной – ляпнешь слишком громко что-нибудь не то, и – пожалуйста, к психологу. Однако сейчас мужик, оказавшийся со всеми в одной лодке, сообразил быстрее всех. – У нас есть полный расчёт трудозатрат, вы должны были получить его ещё вчера. – Город не будет восстанавливаться, рабочие будут расселены в три полиса, – сказал как отрезал «чрезвычайный представитель». – ЧТО?! – на редкость слаженным хором вскинулись не только локальные руководители, но и некоторые мои коллеги. Дальше каждый начал говорить своё, и холл перед воротами утонул в возмущённом шуме. Имперец поморщился, выслушивая этот разноголосый хор, потом заговорил, и все быстро заткнулись. – Это не моё личное решение, всё согласовано на самом верху… Тут его опять перебили. – Какой в задницу «самый верх», решает руководство ППЦ! – перекричал всех кто-то из наших. – Вы предлагаете нам У СЕБЯ ДОМА в блоки и каюты лезть, как на космической станции? Мы ради этого столько над колонизацией горбатились?! Да имел я!.. Крикуна одёрнул кто-то из соседей, и из инстинктивно сбившихся вместе руководителей производственных линий и техпроцессов опять выступил вперёд социальщик: – Извините, уважаемый рун Варна, но… мы просто не понимаем – зачем? Инфраструктура города легко восстанавливается и куда дешевле строительства полисов. Там всё цело, не хватает только воды. – Вот именно, воды. – У типа из гражданской администрации, похоже, стало заканчиваться терпение. – Вы её буквально на ветер пускаете! «Дешевле»! А крио-танкер гонять только под ваш город – это дешевле?! – Обеспечение водой стояло в соглашении как одно из обязательных условий переселения, – внешне спокойно ответил соцработник. – Администрация планеты согласилась, значит, условия были приемлемые. – Теперь они неприемлемы, – раздражённо отрубил полномочный представитель. Я только сейчас заметил, что выглядит он не слишком хорошо: испарина, движения дёрганые – этот тип, в отличие от меня, вообще не спал. Оказаться «дежурным виноватым» в ситуации, когда нормально ничего пойти просто не может, – это та ещё собачья работа. Кому-то, видать, этот рун Варна крепко мозоли оттоптал. – Система Сандра больше не имеет специализированного космического транспорта для космического льда, способного садиться на планету. – Но воду всё равно нужно доставлять для нужд населения и производства. – Если не выливать её в атмосферу, то хватит рейсов двух-трёх лёгких шаттлов в месяц! – Я правильно понял, что переселение в полисы – это временная мера, пока наше предприятие не сможет позволить себе восстановить водоснабжение трансфером «кольцевого» космического льда? – Во внезапно сгустившейся тишине негромкий голос главного технолога производства неопластиков заставил всех вздрогнуть. – Нет. Постоянная, – с выражением на лице «откуда на мою голову столько идиотов» сообщил представитель администрации Сандры. – Принято решение посадочный терминал не восстанавливать, это слишком опасно. Лично уважаемый Кайт рим Райн против. Планетарные же источники не способны удовлетворить вашу потребность в воде, если её бесполезно транжирить для увлажнения всей атмосферы планеты. – Мы могли бы построить купол над всем нашим городом… – Судя по безнадёге в голосе говорящего, он сам не очень верил в своё предложение. И разумеется, угадал. – Это будет нецелевое расходование средств. Потом, если мне не изменяет память, ваши же представители перемещаемой части коренного населения изначально зарезали подобный проект на основании того, что… Как вы там сказали? «Ничем не отличается от кают и модулей на космической станции»? Вот-вот. Кстати, вы не забыли, что у нас тут чрезвычайная ситуация? Есть решение: ваше дело – организовать процесс и выполнять, я за этим созвал всех на инструктаж. – Люди будут недовольны… – из-за спин других руководителей посулил кто-то. – Люди могут быть недовольны сколько угодно, – отмахнулся наконец-то утёрший испарину пришлый. – Можете даже жалобу подать, коллективную, но только после ликвидации последствий аварии. Кстати, за пустым трёпом вы уже потеряли пятнадцать минут моего и вашего времени – челноки на подходе. Не заставляйте меня задуматься о вашей компетенции, как руководителей на местах. Зря он это сказал. И разговор повёл в таком тоне зря, но последнее особенно напрасно: нужно же было возвышенные имперской верхушкой предприятия демонстративно поставить на один уровень со всеми остальными! А ещё псионик называется… Правда, тут у всех, кроме меня, ГБШ, гражданский стандарт как-никак. «Особый уполномоченный», окинув всех присутствующих злым взглядом, скорым шагом покинул холл. Повисшая было вновь тишина стала сменяться негромким гулом голосов, в котором лично я уловил зловещий оттенок. Н-да. Вот и не понадобилось рим Фогу прикладывать дополнительных усилий – один идиот уже накалил обстановку так, как лучший провокатор может только мечтать. – Босс? – Я протолкался через толпу хмурых коллег к подошедшему к нам руководителю ремтехслужбы. – Приступаем? – Нет, – после короткой паузы твёрдо сказал он и немедленно пояснил свою мысль: – Никого из старшего менеджмента сейчас здесь нет, включая директорат. Группы аварийщиков подчиняются непосредственно гражданской администрации, но мы – нет, что бы этот напыщенный индюк тут ни плёл. Будем пробивать по своим каналам, а пока… идите и решайте текущие задачи. Извините, что всех оторвал от дел и кого-то разбудил, не думал, что тут будет… такая ситуация. – Дерьмо, а не ситуация, шеф, – подсказал из-за спины кто-то. – Верно. Ну, идите уже! Нам надо работать. В любом случае. Проходя по коридорам и заглядывая в раскрытые проёмы цехов и лабораторий, я быстро убедился, что если кто из мерхов и последует совету, то окажется явно в меньшинстве: повсюду работники отходили от своих рабочих мест и сбивались в небольшие кучки по три – пять человек… пока небольшие. Люди размахивали руками, будили расположившихся прямо на полу отдыхающих из других смен – терминалы в холле у северных ворот были у всех присутствующих, и запись разговора они не стали держать в секрете. Интересно, из этих Райн что, никто не работал во фронтире, в отличие от Корена рим Фога? «Нагнуть» рабочих решили… Или это администрация планеты дурит? Да не важно. Эти мужики и женщины, так цивилизованно выглядящие в одинаковой форме ППЦ, на самом деле те же вольные шахтёры и остепенившиеся нофо, дельцы и барыги, инженеры и техники, нашедшие своё место с приходом корпораций, а также дети и внуки этих людей. Каллигу успели заполнить переселенцами из центральных систем протектората, Сандру – нет. Там, где выросшие в цивилизованном мире растеряются и будут творить всякую хрень типа вандализма и грабежей своих же, эти будут действовать сообща. Для полной уверенности в своих действиях им будет не хватать только одного. Оружия. Так что не знаю, как остальные, а я пойду сначала на склад, а потом опустошать нычки. Когда люди придут на ремтехплощадку, у меня уже найдётся что им предложить.36
Разумеется, планете-протекторату никто не даст оборудование для ремонта или тем паче разработки и постройки молекулярно-сборочных конвейеров и физхимреакторов, способных из килограмма активной смеси, привезённой из метрополии, переплавленного, очищенного и разобранного на компоненты песка, углеводородов и добытого в Поясах металла собрать десять тонн внешнего слоя обшивки для космических кораблей. Зато дадут сами устройства, производящие этот «умный» полимер, способный в готовом виде возвращаться к прежней форме после повреждений и затягивать даже самые большие пробоины, перераспределять своё вещество при потере части массы – и всё это в жёстких условиях, когда нужно эффективно защищать грузы и экипаж от звёздной радиации и прочих «радостей» открытого космоса. А ещё подобные системы могут делать неткань и неопластик с заданными свойствами и композиты на их основе – надо только иметь соответствующую программу. Так что, пожалуй, я в первый раз себя настолько не ограничивал, наверное. Редко кто откажет мерху, не поленившемуся устранить неприятную непонятную вибрацию при работе твоего «станка» или протащившему «лишнюю» сетевую линию в зал, где приходится отключать беспроводную связь. Нужны жаростойкие трубы диаметром двенадцать миллиметров, сорок штук по метру длиной? Да сейчас пущу тебе мини-партию, пять минут! Контактные полосы с высоким сопротивлением к износу? Конечно, к завтрашнему дню наплавлю, не вопрос. Резаки ломаются? Фигня, сейчас выпишем ещё, и зарядов к эмиттерам плазмы… Всё это по отдельности выглядело довольно невинно, а вот вместе могло натолкнуть знающих людей на некоторые нехорошие мысли – потому пришлось прятать. Теперь я просто взял мобиль, объехал захоронки и последним рейсом выгреб четверть склада ремонтных расходников – ведь кроме гипертехнологичных девайсов в ППЦ есть огромная инфраструктура их обслуживания, питания, защиты, и это всё моя епархия. Точнее, ремтехгруппы в целом, разумеется, но мы, мерхи, редко работали вместе: двадцать человек, включая босса, на предприятие в двадцать тысяч рабочих мест – просто капля в море. В нормальном режиме мы вполне справлялись – двойное дублирование всех систем и всё такое позволяло решать проблемы в режиме общей очереди. А если произошла чрезвычайная ситуация, так и так звать подмогу извне… Что и произошло. За развитием ситуации я следил, но, надо сказать, сюрпризов лично мне она не преподнесла. Распоряжения тянуть инфраструктуру к местам строек зданий-полисов так и не последовало: думаю, техническое руководство центра не хуже меня понимало, что если дать построить многоквартирные супердома, то заставить владельцев ППЦ возродить город в первозданном виде потом станет невозможно. Ответной мерой послужило снятие руководства и назначение замов – я получал рассылку вместе с остальными сотрудниками Центра. Результат оказался нулевым. Тогда рун Варна попытался назначить кого-то из своих аварийных групп. И вот тут дошло до первых столкновений. На стороне уполномоченного придурка оказалось несколько инженерно-технических групп внутренних войск имперской армии (помогали в ликвидации последствий крушения), на стороне работников выступила заводская охрана правопорядка, её тоже набрали из местных. Техническими средствами разделить «волнующиеся массы» тоже не получилось – после аварии половина второстепенных систем вроде автошлюзовых дверей просто не работала, а вторую половину поотключали мерхи, по собственной инициативе. Ещё одна попытка инженерных групп из Северного – теперь взять энергосистему комплекса под контроль и наладить удалённое управление – провалилась, заодно отрубив в ППЦ доступ в планетарную сеть. Кроме того, прозвучали первые выстрелы. И если у охраны имелись приснопамятные пистолеты и винтовки, заряженные оперёнными дротиками со снотворным и не способные убить, то у заводчан появились первые раненые. Бой перешёл в рукопашную, нападавших обезвредили, двоих аж насмерть. И тут до людей дошло, что они наделали. Нет, не в плане «ах, мы убили», а что выступить против администрации Сандры – это всё равно что выступить против всей Империи. Противное ощущение, наверное. Однако, если ты сидишь в здании, битком набитом сверхценным оборудованием, простой которого выливается в астрономические суммы потерь, появляется пространство для манёвра. Нужно только дать понять выставленным за пределы купола представителям власти, что договориться будет дешевле для всех. А для этого что нужно? Правильно, оружие. И посерьёзнее дротикострелов с отключённой системой регуляции направления выстрела[131]. – Мерх? – удивился босс, увидев меня за сборочным столом. А потом по готовым предметам, рядком стоящим у стены, понял, что я собираю: – Чтоб я сдох! Когда?! – Может, пусть лучше ОНИ сдохнут? – Монотонная работа привела меня в своего рода меланхоличное настроение. – Что касается второго вопроса, то сразу после летучки начал. Я же говорил, помнишь: я бывший нофо… Сразу было понятно, куда ветер дует. – Не такой уж бывший, судя по всему… – криво улыбнулся мужчина. За его спиной трое моих коллег смотрели на меня со смесью восхищения и недоверия: кажется, они решили, что всё это время проработали рядом с каким-то маньяком. – Некоторые привычки не пропьёшь, – хмыкнул я, выкладывая на стол готовую винтовку. – Вот, сорок линейных ускорителей, магазин на пятьдесят выстрелов, батарея – на десять тысяч. Оптические сенсоры для прицелов взял из расходников для охранного периметра, они со встроенным дальномером. Выстрелы[132] поставил печатать большой формовочный станок – там уже тысяч десять должно нарезаться… – Гм. – Шеф взял в руки одну из готовых винтовок, провёл рукой по ложу из неопластика… И ничего не сказал. – Это ещё не всё. Вот. – Я с натугой выдвинул из-за стола увесистый прозрачный мешок, набитый собранными мной силовыми платами, спаянными с рычажковым замыкателем. – Пятьсот резаков на нашем складе. Корпус разрезать стилом, выкинуть узел контроля потока, поставить эту штуку – и получим пятьсот «плазмоплюев». Ещё один, гораздо более выразительный взгляд от начальства. – Мы обязательно вернёмся к этому разговору, мерх. Но пока – спасибо, вовремя. Очень вовремя. – Некоторые привычки очень трудно пропить… даже если стараться, – голосом надавил я, выкладывая на рабочую поверхность части следующего рейлгана. – Миш, да мы вообще ни разу не видели, чтобы ты пил, – внезапно подал голос один из мерхов. – Вот именно. Вот именно, – повторил я, глядя ему в глаза. И коллега смешался, отвёл взгляд. Н-да. На самом деле мне совершенно параллельно, что там у меня собираются с пристрастием выспрашивать протестующие, полчаса назад превратившиеся в «вооружённых и опасных сепаратистов», – будущего здесь у меня так и так нет. Нужно продержаться ещё несколько часов… и найти возможность в правильный момент свалить. Но об этом, разумеется, я никому не скажу…37
Как я и ожидал, начальник (формально, кстати, уже несколько часов как снятый с должности) очень быстро придумал, как отправить меня подальше от ремтехзоны: на словах для обучения стрельбе группы снайперов, а на самом деле инстинктивно защищая свою территорию от внезапного конкурента за лидерство. Надо полагать, назад меня уже не пустят… что полностью отвечает моим планам. Кстати, о снайперах. Что мужики, что дамы (примерно поровну) разобрались сами за полминуты: прицел, в центре – точка, куда попадёт болванка, выпущенная винтовкой, видео с прицела идёт на терминал стрелка. Остальное решают встроенный дальномер и простейшая система баллистических вычислений. Всё! Только мало их в руках у почти мятежников, этих стволов, но скоро ещё наклепают и без моего участия: заготовки и чертежи я оставил. А я пока побуду простым снайпером: так и за окрестностями завода следить удобнее, и от бывшего босса подальше. Ещё дозреет до вопросов каких ненужных, захочет пообщаться прямо сейчас. Теперь же он хрен меня найдёт в этом бедламе… особенно если кое-кто круглый собьёт работу системы позиционирования для моего терминала. Первую попытку штурма удалось прервать чуть ли не раньше, чем она началась: похоже, несмотря на то что инженерно-техническая группа внутряков так и канула в заводских куполах, засевших внутри рабочих всё ещё никто не воспринимал всерьёз. Хотя как можно не воспринимать серьёзно двадцать тысяч человек дееспособного возраста, загнанных по сути в угол, – это выше моего понимания. Или они там решили, что есть группа зачинщиков и огромная тупая инертная масса остальных? Ну, в целом так и есть, вот только когда толпу начинают бить, она может и на бьющих попереть… и затоптать на фиг! Не думал, что так обернётся, но в какой-то мере моё задание здесь сократило потери с обеих сторон, по крайней мере лихой наскок со стороны сгруппировавшихся вокруг нескольких рот внутренних войск Империи аварийщиков и последующую бойню удалось предотвратить, просто расстреляв огромную многоколёсную мобиль-платформу сваепостановщика для постройки фундаментов, которую противник «умно» решил использовать для тарана многострадальных северных ворот. Да, иглой-дротиком и даже плазмоплевалкой такую махину не остановить, но вот винтовка, разгоняющая тугоплавкую болванку до скорости в несколько махов[133], влёт пробивает ничем не бронированную гражданскую машину. Так что, прострелив несколько ведущих колёс и пару раз место, где расположена кабина, желание обстряпать всё по-тихому и по-быстрому у представителя планетарной администрации удалось отбить. Следующего хода планетарной администрации пришлось ждать часа четыре. Я уже начал было волноваться, что пора ждать гостей с орбиты, к чему мне следовало подготовиться отдельно. В отличие от вэвэшников, больше выполняющих роль этакого резерва для решения острых проблем планетарного правительства и занимавшихся чем угодно, кроме, собственно, своего прямого назначения, орбитальная группировка сохраняла постоянную боеготовность. То есть планетарщики и их бы припахали, будь их воля – нашлось бы к чему, но у пограничников и космических войск орбитального базирования имелось своё начальство. Задействовать их было можно, но для этого требовалось или дать делу официальный ход (то есть расписаться в своём провале, чего рим Фог и добивался), или договориться… как-то. Поскольку припрячь «висящих без дела» космомобильных пехотинцев для полицейской, например, работы или средства атмосферно-космической доставки для затыкания очередной логистической дыры у гражданской администрации руки постоянно так и чесались, отношения у этих структур установились не самые тёплые. Но нужда кого хочешь заставит. Однако я засевших в Северном чинуш переоценил. Когда внешние датчики ППЦ засекли цепочку грузопассажирских транспортёров, а не шаттлы, стало понятно, что всё это время резко почуявшие запах жареного колониальные управленцы никак не могли принять решение и перепихивали его друг другу, видимо, в надежде на «само рассосётся». Не рассосалось. Критическую ошибку, позволившую работникам ППЦ за это время не просто доделать всё оружие, но и масштабировать производство, задав программы для молекулярных конвейеров, они осознали только тогда, когда транспорты подлетели к воротам купола и стали высаживать десант. Густому обстрелу из рельсовых винтовок броня военных машин противостояла неплохо, хотя несколько машин всё-таки удалось подбить, а вот солдатам пришлось несладко. У внутряков имелась до боли знакомая мне спецброня, но против сверхскоростной пули она уже не играла. Дорогущий комплекс мог спасти от разных хитрых средств поражения, но не от тупой силы. Так что при попадании бойца в лучшем случае просто контузило. Может, помогли бы тяжёлые экзоскелеты с бронированием поверх стандартной защиты, вроде того, что я носил во время штурма «Карата»: разнесённая броня за счёт разрушения верхнего слоя поглощает большую часть кинетической энергии. Но чего не было – того не было. Иногда слишком хорошо – тоже плохо. Транспортёры отступили, но вскоре вернулись, скользя над самой землёй и прикрывая своей бронёй высаженный вдали от купола десант. Кроме того, на них установили дистанционно управляемое оружие, а несколько пар солдат тащили знакомые мне длинные ручные пушки: из подобной Нурс разворотила «Панцирной рыбе» борт. Так, пойду-ка я с переднего края. Пора готовить аргумент посерьёзнее. Внутряки в этот раз быстро подавили огонь снайперов, легко пробивая покрытие купола, потом пробили себе несколько входов а-ля Латта и спокойно втянулись внутрь тем же ордером – броня и следом бойцы. Идиоты. Нет, не сами вэвэшники, их командование. Классика городского боя, а ППЦ под куполом представлял собой настоящий город, да ещё и многоярусный, – подавлять массированным огнём из-за брони все точки сопротивления. Вместо этого стоило только пробить внешнюю стену купола, последовала истерическая команда «Деактивировать тяжёлое оружие немедленно!!!», ведь дальше располагались цеха и лаборатории со сверхценным для планетарной администрации оборудованием. Итог оказался немного предсказуем: стрельба по солдатам со сторон, не прикрытых бронёй, машины, зажатые упавшими аварийными переборками и расстрелянные в упор. А ещё масса технических специалистов, пусть и узкого, в отличие от мерхов, профиля, когда задницы серьёзно начинают подгорать, становятся очень изобретательными. Если заводской комплекс делает любые современные полимерные изделия, тут же должны храниться и расходники, позволяющие устранить выявленный брак или даже разобрать неудачный композит до исходников – те же самые активные микрогранулы, например: одна капля – и неткань сходит с ума, плавится и теряет форму прямо на бойце. А оборудование для резки листов неопластика полуметровой толщины способно распилить и бронетранспортёр, если его немножко придержать. О пластиковой, точнее, неопластиковой взрывчатке я просто промолчу: лабораторное оборудование, в отличие от производственного, многих ограничений по умолчанию просто не имело. В итоге вырваться из неожиданно ставшего ловушкой ППЦ удалось примерно половине бойцов и машин, причём многим пришлось повторно пробивать купол: покрытие успело частично затянуть повреждения. Надо полагать, лидеры рабочих ожидали, что теперь-то с ними пойдут на переговоры… Наивные! Впрочем, за них ещё оставался я, пусть они про это и не знали. Время, пока длился штурм, я потратил с толком: все отвлеклись, и я забрал то, что мне требовалось, но оно было слишком заметным и громоздким. Я окончательно заблокировал двустороннюю связь через очки и, отслеживая новости в пассивном режиме, сам отдался работе. В принципе, пусть лично для меня проделываемые операции оказались новыми, память безымянного мерха послужила мне отличным подспорьем. В конце концов, в последние годы жизни это была его любимая игрушка. Да, я забрал себе аварийно-спасательный транспортёр, предназначенный для руководства Центра и стоящий в ангаре на крыше одной из башен, и сейчас уже заканчивал его переделку в ганшип в тупике одного из нижних магистральных коридоров. В принципе в каждой башне находилось по три единицы аварийно-спасательной техники – что-то вроде спасательных капсул на космическом корабле, но мне требовалась только одна. Спускать её пришлось потому, что среди лидеров уже точно полноценного восстания оказался тип с головой, приставивший к ним вооружённую трофейным оружием охрану: то ли себе путь отступления готовил, то ли перебежчиков опасался. Правда, как только начался замес, охранники немедленно оставили позиции для участия в заварухе. И ещё раз спасибо Тайне, ловко переславшей поддельный приказ через сеть. Без круглой помощницы мои попытки спастись выглядели бы куда более жалко… Закончил я вовремя, и даже успел поесть и вздремнуть внутри машины под неусыпной охраной дроида. А потом сенсоры засекли вход в атмосферу нескольких лёгких шаттлов. Орбитальщики даже не пытались скрываться, и у них имелись все причины для такого «легкомыслия», надо признать. Лёгкий атмосферно-космический челнок хоть и называется так несерьёзно, на самом деле способен вместить объём груза земного железнодорожного состава, а их было несколько. В отличие от внутряков, которые могли получить доступ к своим самым мощным «игрушкам» только по приказу о военном положении, космическая мобильная пехота такой проблемы не испытывала… как и особого пиетета по отношению к чужим деньгам. Опять же личная броня на класс выше и комплектация псиониками не по принципу «хватило б на командование», а до четверти личного состава. Кроме того, их было много, и атаковать они собирались сверху, а не во фронт, сразу сводя на нет всё преимущество местных в знании своей территории. Узнавать о типовой тактике орбитальных сил пришлось самому, этой информацией со мной Корен не поделился. Зато теперь всех – в том числе и его – ждал сюрпри-из! Что самое смешное – вполне в рамках наших договорённостей. Более того, я и жаждавшим справедливости рабочим таким образом помогал: жаль, они этого явно не оценят.Хотя-я… А, ладно. Грузовой лифт – последний этаж. Проверка всех систем… зелёный-зелёный-зелёный. Снаряжение? Всё на мне, включая Тайну в специальном креплении. Ну что, они уже на подлёте… Инъектор. Укол себе в шею… Отлично. Поехали! В кои-то веки накатывающая на меня тьма потери сознания пришла званой и желанной.38
Очнулся. Живой. Лежу на животе. Руки-ноги… чувствую! Так, глаза? Сначала всё расплывалось, но зрение быстро пришло в норму. Лежу в глубокой тени, над головой – каменный карниз, впереди – скала. Лежу на мелкой каменной осыпи в груде обломков пространственной рамы. Получилось. Получилось, мать вашу! При попытке поменять положение тела всё оказалось менее радужно: болело отбитое при посадке плечо, плюс я умудрился ушибить оба бедра. Чуть кружилась голова – маска защитила лицо, но лучше бы у меня на голове был чёртов шлем… А ещё лучше – спецполицейская броня на всём теле. Но тогда я здесь точно не рассиживался бы. Всё-таки насколько рабочая одежда, даже модернизированная мерхом, хуже армейской брони… Но ладно. Я выбрался. План выглядел неоднозначно, если мягко сказать, и узких мест хватало, но времени доработать и отшлифовать его мне никто не дал бы. Спасибо, что я с первого же дня начал готовиться не только к заданию, но и к бегству после. Сколько времени? Ага, четыре часа прошло. Пришлось подобрать дозу, надёжно отрубающую сознание. За это время меня если бы засекли… гм, катапультирование – нашли бы. Тогда я точно не очнулся бы: источник питания под курткой и дорожки электродов к голой коже под одеждой, разряд сжёг бы моё тело быстрее, чем я почувствовал бы. Стоило вспомнить – и нестерпимо захотелось отключить «автоматического самоубийцу»: я не суицидник! Вот только… на самом деле я ещё не выбрался, и самое сложное – впереди. Не нашли – потому что не искали или потому что искали не там? И ещё неизвестно, что ждёт меня в пункте назначения… Впрочем, тут могу сказать точно: ничего хорошего. Кстати, туда ещё добраться надо. Но сначала – прийти в себя. Заодно пока просмотрю запись того, что я вынужденно пропустил. Моя машина пробила стену башни одновременно со стартом остальных семнадцати малых бортов. С точки зрения подлетающих и тормозящих шаттлов это выглядело как трусливое, заранее бесполезное, но закономерное бегство самых умных. Увы, дальнейшие события их экипажи сильно разочаровали. Жёлто-красные яркие машины вместо прямых траекторий вдруг закрутили в воздухе кренделя и пошли на таран! Программу автопилота мне особо переписывать не пришлось – тут не Каллига всё-таки, с её сумасшедшими убийственными ветрами. Хватило скудных познаний в алгоритмизации задачи, остальное доделала Тай. Помощница посетила все машины и поменяла под моим дистанционным контролем управляющие чипы. То ещё вышло приключение: пролезть даже такому маленькому дроиду в башни не так просто. И вот было бы весело, если после крушения криотанкера кто-то из руководства в панике забрался бы в транспортёр. Впрочем, активировать программу полёта после смены управляющих кодов он всё равно не смог бы. Моя машина закладывала свой вираж, в общей картине движения ничем не отличаясь от других. Зато отличаясь внешне: две толстых нештатных трубы по краям корпуса выдавали ганшип с головой, но на пару секунд пилотов военных транспортов этот манёвр должен был обмануть. Сиди за штурвалами обычные пилоты, я даже рискнул бы рулить сам, но только не против псионов. Клипс ГБШ у меня в ушах по-прежнему не было, но даже если бы и были – блеск пси-кристаллов в сенсорном поле одарённых выдал бы командную машину даже лучше навешенных по бортам орудий. Однако когда машины под прямым дистанционным контролем вёл искин, ситуация поменялась на противоположную: если обычные люди уже начали бы стрелять и сваливать корабли в манёвры уклонения, имперские аристо, слишком доверяющие своим чуйкам, самую малость… скажем так, протормозили. Все, начиная от малых детей, кроме жителей совсем уж закрытых коллективов, знают, что псионики не любят мехнов, а мехны не в восторге от имперских аристократов. Вечные «потенциальные противники» и одновременно очень и очень неудобные возможные враги. Имперские одарённые способны действовать, чувствуя близкие вероятные, но ещё не случившиеся события: запуск двигателей, грядущий уже запущенный, но ещё не очевидный внешне манёвр… или вообще засечь нечто невидимое, надёжно скрытое. Однако с гуманитарными единицами Коалиции коса находит на камень. Искины не дают следа в пси-восприятии: слишком мало проходит времени от окончательного решения до начала реализации события. Собственно, проблемы есть не только с высокоорганизованными роботами, даже сложный автопилот трудно поддаётся прогнозу. Потому у имперцев их просто нет. Сами не делают и стараются не закупать – и уж тем более не ставить – на свою технику. Самостоятельные машины должны иметь предсказуемые алгоритмы – так псионам комфортнее. А я ещё диву давался, почему у безымянного мерха транспортёр такой навороченный, но без пилота лететь не может. В общем, у пилотов и канониров шаттлов сложилось полное впечатление, что бесцельно кружащие пустые спасательные транспортёры – просто отвлекающий манёвр. И турели ПКО повернулись только тогда, когда малые атмосферные транспорты опасно приблизились… И остановить несколькими прямыми попаданиями удалось далеко не все. Удар! Удар! Удар! Один из аварийников так удачно влип под крыло воздушно-космического судна, что шаттл резко клюнул носом и едва успел подставить брюхо близкой земле. Этот выбыл. Ещё одному далёкому потомку самолётов и первых космических челноков «повезло» словить удар лоб в лоб. Нос таких кораблей укреплён почти так же хорошо, как и низ корпуса, но столкновение вышло слишком сильным, и носовая секция десантника лишилась гравитационной компенсации по продольному вектору тяги. Пилоты резко отключили тормозные двигатели – размазать половину своего живого груза по переборкам они не желали, – и машина со снижением быстро ушла за горизонт, закладывать длинную пологую петлю и сбрасывать горизонтальную скорость. Два корабля отбились более-менее без потерь. И тут заговорили самопальные линейные пушки на моей посудине: они будто случайно оказались одними из отстающих и попаданиями ганшип не достали. Запас снарядов к пушкам был небольшой, зато выстрелы убраны в специальные магазины и подавались не только автоматически, но и быстро. Первому челноку с третьего попадания повредило левую двигательную группу. Атмосферные турбины у таких транспортов спрятаны в корпусе под бронёй, наружу торчат лишь воздушные сопла с управляемым вектором тяги и форсажные «горелки». Но опять – «грубая сила решает». Длина ствола, ток и напряжение – вот и нужная дульная энергия. И никакая разнесённая броня не поможет. Правда, и сам транспортёр от каждого выстрела отбрасывало назад: моё тело на записи каждый раз конвульсивно дёргалось в ремнях подвеса рамы. Не будь во рту специальной капы вроде боксёрской, точно откусил бы себе язык. Подбитый шаттл величаво перевернулся в воздухе и всем бортом влетел в одну из башен ППЦ. Снёс конструкцию, сам потерял скорость, но всё-таки рухнул чуть в стороне от купола. Пронесло… Зато четвёртый корабль уже точно знал, по кому стрелять. Управляемые Тайной оставшиеся транспортёры бросились между нами и шаттлом, но двух попаданий моему ганшипу избежать не удалось, что вылилось в выход из строя левой пушки и огромную дыру в крыше. Манёвренность резко упала, скорость тоже, но аварийно-спасательная машина была рассчитана в том числе и на частичное разрушение. Горизонтальная и вертикальная тяга сохранились, и мы, в последний раз вильнув, как по нитке полетели к горизонту. Точно так же повели себя и другие – Тай красиво вышла на возможный этап программы «прикинуться неуправляемым кораблём». Шаттл, проскочивший над Центром, мог сделать разворот и пойти на добивающий… Но не пошёл. И даже не выпустил ракеты воздух – воздух теперь, когда дистанция позволяла. Хотя, скорее всего, в состоянии готовности-3 атмосферно-космические корабли десанта были состыкованы с орбитальной базой без комплектов ракет: мирное время, а против контрабандистов и прочих дерзких есть истребители… на орбите. Вот их как раз, «договорившись полюбовно» с орбитальщиками, уже было никак не сдёрнуть со станции-носителя: по регламенту они должны находиться в готовности-2 все и постоянно, а дежурные звенья – болтаться на разновысоких орбитах. Потому шаттлы и шли без прикрытия, хотя от кого их тут, в своём собственном небе, прикрывать? Впрочем, даже аварийно приземлившиеся машины получили не столь большие повреждения, чтобы их не смогли вернуть в строй в ближайшие сутки – об оставшихся «на крыле» я и не говорю. Да и убиться внутри кто-то мог только случайно или капитально нарушив правила техники безопасности: военные гравипары дают до сотни же тяготения, то есть у десанта даже причёски при ударе о грунт протаранившего башню корабля не растрепались. Зато у комсостава полетят теперь шапки и звания, только в путь… И пусть скажут спасибо, если не головы. Ну и, конечно, после такого фееричного шоу с неба сошли истребители. Правда, мой транспортёр уже летел над выбранным каньоном – из геологического плана, скачанного мне Тайной только вчера, мне удалось найти лишь это условно подходящее место для эвакуации с обречённого борта: по другим близким местам достаточно подробные геоданные отсутствовали. И всё равно высаживаться так было очень рискованно – «посадка» не предполагала торможения до тех пор, пока скальный карниз не закроет меня от орбиты, а ещё мог не открыться смастряченный на скорую руку люк в полу. Сам я в позе эмбриона висел в ремнях многослойной ажурной более-менее шарообразной конструкции из нетолстых композитных неопластиковых балок, в которую было воткнуто под разными углами четыре маленьких двигателя от парящей на воздушной подушке грузовой заводской тележки. Тай давала мне успех высадки из летящей посудины без получения летальных повреждений аж шестьдесят четыре процента. В момент удара она должна была, кроме всего прочего, подать слабый ток на электроды, заставив мои мышцы сократиться – войти в перегрузки собранным. Кстати, боль в руке и ногах наверняка от этого. Момент посадки я посмотрел раз, наверное, двадцать, да слышал о людях, выживших при падении без парашюта даже с высоты в пару километров, а тут сто четырнадцать метров всего-то и было… Боже, какое счастье, что я оставался без сознания! Вот рама отделяется и идёт вниз по пологой дуге… чётко залетает под потолок скального карниза – видно, тут пролегало русло реки в незапамятные времена, даже подземной, наверное, потом просто потолок обвалился… Бешеное вращение, импульсы включающихся на мгновение двигателей – и удар о скальную стену. В стороны летят куски верхнего слоя конструкции – удар о засыпанное мелким щебнем дно. Рама разваливается окончательно, но среди обломков лежит почти невредимый везучий сукин сын. Это я про себя. Бож-же… Надеюсь, что, анализируя обломки ганшипа и найдя там следы моего биоматериала (озаботился), детальное расследование проводить не будут. Особо нечего должно быть расследовать – я постарался, чтобы после поражения ракетой уцелевшие кусочки транспортёра оказались мелкими и разлетелись подальше: энергоблоки для пушек при мгновенной разрядке создадут нужный эффект. А ракету, я уверен, не пожалели после того, что я устроил в небе над ППЦ: военные тоже любят дуть на воду, махать кулаками после драки… и мстить. Так, а теперь план-минимум: встать на непослушные трясущиеся ноги, собрать обломки-улики – и прикопать. Чем позже их найдут, тем лучше. Воды у меня немного, еды ещё меньше: чем меньше веса я брал с собой в раму, тем больше было шансов выжить. Ближайший объект – лагерь геологов: там есть, вернее, ещё вчера точно были люди, и я туда точно дойду. Не удастся найти шанс проникнуть на их транспорт или ещё чего полезного безопасно заполучить – пойду дальше и подломлю аварийный маяк: моя круглая напарница должна справиться. Верно, Тай? Как хорошо, что ты такая прочная… и ехала на мне. А дальше… Хрен знает, что дальше. Пока программа-минимум – выжить. Максимум – свалить с планеты и из звёздной системы. Всё, надо закопать свой мусор, пока светло, и пройти, сколько успею, по низу под козырьком в нужную сторону. Потому что из каньона предстоит выползать в темноте. В прямом смысле выползать – пользуясь адгезией космических перчаток и ботинок. Тепловую сигнатуру вроде не должны засечь с орбиты – слабая она. Эх, мне бы мою старую броню… …Наверное, этого стоило ожидать. Не может везти бесконечно. Да и откуда взяться уточнённым геоданным по каньону, если не от геологов? – Я же говорю – это была нетипичная сейсмика, – произнёс молодой женский голос на имперском. – Какой великолепный улов! У меня огнём горели рёбра и двоилось в глазах после удара спиной и затылком о скальный монолит. Когда идёшь себе по совершенно пустынной местности, как-то не ожидаешь, что тебя внезапно выдернет вперёд неведомая сила, а потом припечатает к стене. Знакомый фокус, кстати, только Егору никогда не удалось бы «выдернуть» человека за полсотни метров. Впрочем, едва пятна в глазах сложились в силуэты, все вопросы у меня немедленно пропали, ну, кроме одного: откуда?! Красная броня «зализанного» дизайна – это СДШВ, десантно-штурмовой спецназ, они же – красноволосые. Элита, красноголовые штурмовики, отморозки среди отморозков… по крайней мере, так считают. Я, зная одного… одну красноголовую лично и очень хорошо, могу рассказать много чего другого… Но не расскажу. Отбегался. – Командир, кажется, того… чокнулся. Ты его не слишком сильно приложила? – сквозь нарастающий шум в ушах расслышал я слова мужчины в спецброне вэвэшников, но в душе ничего не шелохнулось. В глазах тоже всё поплыло… Всё. Я – сдаюсь. Сколько можно уже? Ещё и двух полных лет не прошло, а я только и делаю, что стреляю, выживаю, убиваю… Правда, детей вот пристроил. О чём жалею – не записал прощального послания… Или наоборот, хорошо? А то наговорил бы чего – мелкие у меня чуткие, даже по записи поняли бы… – Это мятежник против Империи, я правильно понимаю? – Молодую женщину в похожей на мою одежде, если судить по голосу, разбирал азарт. – Из тех, которые промышленно-производственный центр захватили? – Хочешь сказать, тут может взяться кто-то ещё? – задумчиво произнёс внутряк. – От него странный эмофон, слишком спокойный. Ага, ещё один псион. А девчонка – геолог, значит. Только красноголовая – силуэт явно женский – молчит. Всё-таки интересно, откуда она взялась? Интересно… или не очень? Я вдруг отчётливо понял, что сейчас умру… и всё закончится. И это восхитительное и утомительное приключение, и моя история… Тайне я отдал чёткий приказ: если меня поймают и начнут воздействовать для добычи информации – замкнёт электрическую цепь. Интересно, похоже, эти… всё ещё не догадались, что у меня такое круглое свисает с пояса, а то не были бы так спокойны. Хорошо, со спины перевесил, а то сломал бы позвоночник и ног бы под собой не чувствовал… Хе, нашёл о чём беспокоиться. – Наверное, под дурью. Я читала, мятежники вообще в здравом рассудке никогда не пребывают – слишком страшно на Родину и императора умышлять! – В голосок геологини вплелись какие-то совсем уже неуместные пафосные нотки… даже смешно стало. – А давай его… как там у вас говорят… предварительно допросим? – Мы?! – чуть не подавился мужчина. – Спятила? Надо доложить… – По аварийному каналу? Во время военной операции? Что нашли чокнутого в пустыне? Мы даже не знаем, сколько он тут и откуда взялся. А если это просто левый чел, то меня на исправительные работы на три года, а тебя – под трибунал! – Мы рядом с зоной полноценного гражданского мятежа, – хмыкнул вэвэшник и тут же попрекнул спутницу: – Ты же сама решила, что он – из них. – Вот давай допросим и узнаем! – М-м-м. – Военный покосился на красноголовую: это движение я скорее угадал, чем увидел. – Ну, можно… Расценил молчание старшей как согласие? Знакомый фокус: я молчал, они сами это устроили… – Чур, я его стукну! Ну, один раз, чисто для острастки! – Ты, чокнутая… Но пятно-геолог уже оказалась рядом со мной. – Я не чокнутая, лучше вспомни, что перед сетевой блокадой писали на той левой шаре, что вошло восемь рот, а вышло десять человек! Забавно, я познал величайшее счастье рядом с иномирянкой, шанс встретить которую у меня был даже меньше, чем один к восьми миллиардам… А теперь вот умру перед другой красноголовой. – Ты просто не чувствуешь: его не бить, а лечить сначала надо. В таком состоянии он ничего не ответит. – У меня силфалоктан есть, как думаешь, пойдёт? – Ты дура?! – Внутряк опять судорожно дёрнул головой в сторону замершей женщины-штурмовика. – Даже с такой мамой, как у тебя, доиграешься со стимами! – Скажем, у него в кармане было. Ну-ка, помоги-ка… Я почувствовал, как с моего лица убирают маску, и тут же сухой воздух Сандры неприятно ободрал нос и горло, но и одновременно и высушил, оказывается, стоящие в глазах слёзы. – Капюшон ещё сними, неудобно, – посоветовал, судя по выводимым на броню знакам различия, лейтенант внутренних войск, не делая попыток помочь спутнице. Смотрел я на обоих снизу вверх: как сполз после удара о камень стены каньона, так и остался сидеть. Даже неожиданно удобно… – Ага, сейчас… Слушай, если мятежник, напросись к своим контрикам, а меня как свидетеля возьми. Я читала, что в крайних случаях в Империи разрешены пытки при допросах. Если твоих действительно поубивали, ваши контрики будут отрываться. Мамка говорила… Отчётливый громкий и одновременно влажный хруст заставил меня скосить глаза и увидеть, как падает буквально расплющенное о скалу тело в комбинезоне. – Мерзкая тварь… – Красноголовая, не опуская вы тянутую руку, впервые подала голос. Голос, от которого я мгновенно вскочил на ноги, которые до того почти не чувствовал, сам не заметил как! – Команди… Эй, ты! – дёрнулся лейт… И в следующее мгновение его с ужасной силой вжало в каменную твердь. Хруст прозвучал сильнее и отчётливее, чем в первый раз, но я даже не обернулся. Шагнул навстречу к женщине-штурмовику, а она, синхронно, ко мне. Руки, затянутые в красную неткань, сорвали красный же шлем и отбросили куда-то в сторону… И мы уставились друг другу в глаза. Её взгляд, уверен, был сейчас не менее безумен, чем мой. – Миш?! – Ната?!Эпилог
Интерлюдия. Лисса рим Фог, Гор рим Фог
– Помнишь, у Кира Булычёва в «Алисе» такое было. Ну, пункт вызова флаера? – Егор указал сестре на ровный круг с единственной одинокой консолью на штанге, торчащей у специальной площадочки для ожидания. Миниатюрная площадка – только встать человеку или двоим. И – ни дорожки, ни тропинки… – Здесь не флаеры, а транспортёры, и использование ни фига не бесплатно, – ворчливо отозвалась девочка, скептически оглядывая своё платье. – Так что незачёт. – Для нас – считай, бесплатно. Фоги наши скромные расходы с радостью оплатят. А конкретно сейчас – вообще школа будет платить. – Если у тебя получится, – педантично уточнила сестра. – Разумеется, получится, – фыркнул Гор. – Что тут сложного вообще? Один чип вытащил, другой вставил – и всё. Меня больше напрягает, что мы без терминалов будем. – «Одарённому, владеющему своими способностями хотя бы на минимальном уровне, на родных планетах терминал просто не нужен», – нарочито надменным голосом процитировала «любимого» преподавателя Лисса. Получилось похоже. – Лично меня больше волнует то, что на нас надето. – Только не начинай! – Зачем-то воровато оглянувшись по сторонам (подойти незаметно к псионику? Ха!), мальчик вытянул мерховское стило и в три движения вскрыл корпус консоли. Внутри небольшой коробочки обнаружился блок кристаллосопряжения – самая обычная блочная сборка – и два одинаковых чипа: один контрольный со стороны школьной администрации, другой – со стороны службы общественного транспорта. Егор уверенно вытянул нужный и заменил на принесённый с собой. – «Не начинай»! – передразнила Вася брата. – Вот повяжешь не ту ленту не к той стороне воротника – и смертельно оскорбишь какого-нибудь долбаного рема, нагнувшись напротив него завязать шнурок. – Ненавижу этикет. По-моему, ничего более бесполезного вообще придумать нельзя, – поморщился Гор, заращивая корпус консоли обратно. Потом он чуть повернул голову, искоса глянул на сестру и доверительно сообщил: – Тебе ещё рано нагибаться около какого-нибудь рема. Хотя, знаешь, в нужных местах ты так прилично округлилась, так что – да, нагибайся, но осторожнее… – Ах ты скотина! – Попытка отправить брата в полёт псионическим импульсом привела только к взрыву обидного хохота: Егор, как обычно, с лёгкостью развеял воздействие. Прокачал контроль дара, сволочь такая. – Мне всего двенадцать лет, идиотина, а у тебя одна похабщина на уме! Думай, что говоришь… – А мне целых четырнадцать, и думать я больше ни о чём не могу. Нам, пацанам, так психолог и сказал: «Это нормально». Кстати, мои друзья, кажется, тоже ни о чём другом думать не способны… А, нет, ещё пожрать и псибол. – Чёртов интернат для умственно отсталых! – Настроение у девочки окончательно испортилось. – Ну, вызывай такси уже, чего ждёшь? – Команды от любимой сестры, разумеется, – преувеличенно серьёзно отреагировал Гор, но вызвал графическое меню на верхней грани консоли и стремительно выбрал нужный пункт. – Есть полный доступ для моего ИД. Выбираю аккаунт обращения… О, от «группы учебного процесса» вызвал. И это у них называется «безопасность»? – Да хоть от группы контроля чистоты сортиров вызывай, лишь бы убраться уже отсюда хотя бы часа на три! – фыркнула Лисса. – Нет, ты что! От них точно нельзя: небось каждый вызов директором отдельно учитывается и персонально согласуется! Чуть успокоилась Лисса, только когда летающее такси набрало высоту и территория школы-пансионата осталась за его кормой. Она опять принялась рассматривать и одёргивать свой наряд, потом переключилась на брата. Поскольку выбор заказа одежды он полностью оставил на сестру, в его костюме упомянутых лент, составляющих своеобразный орнамент, было едва ли не больше, чем у девочки. – Ну хватит, а? Я тебе не кукла! – Довести подростка подобным вниманием оказалось делом одной минуты. – Лучше бы мы в школьной форме пошли: вот она точно по всем стандартам сделана. – И чтобы на меня все смотрели как на идиотку, причём клиническую? – Василису аж передернуло. – Нет уж! – Никто не смотрел на нас как на идиотов в прошлый раз. – ВСЕ смотрели. Просто ты толстокожий, как… слон. – Зато за время этой так называемой «экскурсии» мы разжились всем, что было нужно для прогулки сегодня, – с намёком произнёс Егор, похлопав по карману, куда убрал стило. Потом вздохнул и признал: – Хотя ты в чём-то права. Нас тут вообще почти ничему не учат, кроме обращения с даром. Так действительно дебилом стать недолго… – Задержки и аномалии в развитии пси-способностей просто обязаны идти рука об руку с проблемами с мозгами. – Вася многозначительно постучала себя согнутым пальцем по виску. – А те, кто нормально соображал, пока сюда не попали, расслабляются и опускаются на общий уровень: их ведь никто не дёргает, если по пси-дисциплинам есть прогресс. – Ага. Вообще как дети малые: пытался объяснить, а меня даже не понимают. – Да, вот мы с тобой – взрослые, – искоса посмотрела на брата сестра. Тот машинально кивнул: – Вот именно… Эй! Дети переглянулись – и дружно фыркнули. Атмосфера разрядилась. – Ничего, если не запалят, будем сваливать из школы регулярно, – подвёл черту под рассуждения Гор. – Сегодня всё недостающее наберём спокойно и без присмотра этих куриц-«сопровождающих» и как короли будем. И вообще – всего полгода потерпеть осталось… – Меня, признаться, это одновременно радует и пугает, – поёжилась Василиса. – Новая школа на другой планете, ещё и у кого-то из рим Фогов жить придётся, как я понимаю? – Серьёзно, ты считаешь, это страшнее, чем пробираться по астероидной базе, ожидая любой подлянки в любой момент? – Парень, что-то разглядывающий через прозрачный борт транспортёра, опять повернулся к сестре. Внимательно на неё посмотрел… и молча покачал головой. У Лиссы мгновенно вспыхнули щёки. – То было совсем другое! Там хотя бы убить можно было… всех! Егор снова молча покачал головой и отвернулся, скрывая улыбку: какая же у него сестра… мелкая ещё! – О, смотри! Там, впереди – видишь башни из-за леса? Это начинается Сард!– Хорошо сидим! – сыто откинулся от стола, заставленного небольшими тарелками, Гор. Их место располагалось на краю открытой веранды, нависающей над более низким пешеходным ярусом. – Нас не хватятся? – В отличие от мальчика Вася ограничилась стаканом с молочным коктейлем-мороженым, правда большим, и теперь с философски-задумчивым выражением лица глядела в сторону медленно склоняющегося к закату солнца. – Не хватятся, – отмахнулся брат. – Терминалы остались в наших комнатах, а по-другому отследить нас никак нельзя. – Да-да, и расплачиваемся мы наличными, а не прикладывая ручку к сканеру биометрии, – саркастически прокомментировала Лисса. – Не уверен, что у имперских кредов вообще есть наличная форма… – протянул парень, наткнулся на взгляд сестры и хмыкнул: – Я же не сказал, что отслеживание – техническая проблема, верно? Просто выверт местных законов. Глобальное позиционирование терминала школа имеет право запросить, а детализацию банковских транзакций – ни фига. Иначе мы с тобой в прошлый раз ничего не смогли бы купить. – Как они ещё нас самих датчиками и маячками не обклеили… – Маленькая одаренная чуть успокоилась. – Тоже нельзя, только если есть непосредственная угроза жизни. – Интересно, а если какой малолетний дундук потеряется на территории школы? Она же огромная! И терминал про… теряет? – Вечером прочешут территорию, и всё. Алё, сестра, всё ещё не можешь привыкнуть? Империя – это мир псиоников и для псиоников. Сама говорила: терминал – костыли. – Это не я говорила, я процитировала. А вообще это идиотизм – лишать себя одного из удобнейших средств общения и доступа к информации только потому, что это «некруто для крутых», фе. – Просто мы здесь чужие, – как-то равнодушно произнёс Гор, теперь тоже глядящий на запад, где местная звезда красиво подсвечивала иглы домов-полисов. – Надо здесь родиться и прожить первые годы жизни, чтобы перенять философию, а не только… научиться фокусы делать. Они – одарённые, псионики, а мы так… пси-операторы. – Брр! Аж зябко от твоих слов стало, – поёжилась девочка… и с потрясающей «логичностью» вцепилась в свой ледяной напиток. – А ты что, серьёзно хочешь остаться жить на основных территориях Империи? – непритворно удивился парень. – Куда отца даже не пустят, например, потому, что он не гражданин? Просто прожигать жизнь – и это после всего того, что мы видели и пережили? – Я… как-то не думала об этом ещё, – потупилась младшая сестра. – А я вот думал, – нахмурился Егор. – Местным открыты все дороги: необъятный космос лежит у самых ног, у мехнов есть роботы с искусственным интеллектом, медицина такая, что можно вообще не думать о здоровье: главное – чтобы до медкапсулы дотащить успели… И что в итоге? Предел мечтаний любого, кого ни ткни, – уютный домик на цивилизованной планетке, и ещё чтоб о деньгах не думать. Общество победившей космической цивилизации… чтоб его. Наука застряла на рубеже как три сотни лет назад, от генетических программ все отшатываются как чёрт от ладана, все, кроме мехнов, боятся сделать компьютер умнее табуретки, да и мехны… зарылись в свою натурфилософию доморощенную и вообще ничего не хотят. «Разум ради разума», каково? – Где ты это всё взял? – Лисса, придавленная разумной тяжеловесностью внезапных откровений брата, наконец сообразила, что это просто не могут быть его слова. Слишком… отполированные, чтобы быть результатом размышлений четырнадцатилетки. – Да так, почитал статьи на «свободных» шарах АСМ… – махнул рукой парень и подвинул к себе недоеденный салат, не иначе как заедать разочарование в человечестве. Однако сестру он серьёзно зацепил. – Не может быть так, как ты говоришь. – Василиса иногда чувствовала себя рядом с братом маленькой и глупой. Однако сейчас она просто не могла согласиться с такой трактовкой окружающего мира. – Мы с тобой в одном из центральных районов центрального мегаполиса одной из самых развитых планет во всем Ареале, – ухмыльнулся, но как-то грустно, мальчик. – Хочешь, спустимся на пешеходный уровень и выборочно поспрашиваем прохожих, что для них более важно: развитие человечества или личные интересы? – Да я тебе и отсюда могу сказать, кто думает о себе, а кто – обо всех! – несколько самонадеянно заявила Лисса. Она действительно уже начала ловить оттенки ощущений от чужих эмосфер, но на большом количестве людей сразу она концентрироваться никогда не пробовала. Что ж, место было вполне подходящим. Юная рим Фог «отпустила» свой дар, и её сфера восприятия рванула во все стороны, охватывая кусок города в радиусе двух с половиной километров. «Тьма», или иначе «безумие псиоников», – это действительно новый уровень раскрытия пси-способностей: слишком яркий для человеческого мозга способ восприятия информации через свой дар. Такой яркий, что в прямом смысле лишает своего владельца иных чувств, ослепляет. Однако наложить фильтр на втекающий снаружи поток информации несложно… если кто-то научит как. Их – научили. Мир эмоций для псионика – это мир красок. Но сейчас, сознательно оградив себя от восприятия базовых «доволен», «не доволен», «злюсь», «спокоен» и прочих простых и ярких эмообразов, Лисса буквально окунулась в мир полупрозрачных теней разных оттенков серого. Теперь требуется выделить для себя нужный параметр поиска – и всё остальное тоже отсечь. Пометить нужные образы и как бы раскрасить их для себя. Для этого нужны эталонные параметры – предполагалось, что опытный сенсор может взять их в буквальном смысле из себя. Василиса опытным сенсором могла считать себя только с огромной натяжкой, но пусть она и ругала школу-пансионат, со своим даром обращаться там действительно учили на совесть. Да и риска, по большому счёту, не было никакого: не получится, значит, не получится. Ну и… Лисса подскочила, откинув стул, – и Егор не подавился салатом только потому, что успел проглотить последнюю порцию, настолько безумным показался взгляд сестры. – За мной! Скорее! – Девочка вылетела из-за стола не хуже иного гоночного автомобиля, брат едва успел подхватить пакет с покупками, на которые потратили почти всё время «самоволки». Угнаться за сестрой, обычно серьёзно уступающей ему по физическим дисциплинам и кинетической стороне работы с даром, удавалось едва-едва: мелкая неслась, лавируя в негустой толпе, как ракета с включённой головкой самонаведения. Триста метров по прямой, поворот, смена пешеходного уровня, ещё поворот, прошить двумя иглами небольшой торговый центр, опять выход на приподнятый над землёй тротуар, поворот, небольшой сквер, где деревья с земли пропущены через прозрачный пол и кроны оказываются как раз на высоте прогуливающихся граждан. Задумчиво разглядывающая затейливо подстриженную крону фруктового дерева женщина никак не ожидала, что на неё вылетят два запыхавшихся ребёнка, но удивление выразила весьма сдержанно: приподняла тонкую бровь. То, что Лисса привела его именно к ней, парень понял сразу: в упор он тоже сразу почувствовал… нечто. Нечто знакомое, заставляющее вглядываться в тонко очерченное, аристократическое лицо в поисках знакомых черт. Лицо неизвестной было правильным и красивым, мальчик мог поклясться, что видит эту аристократку впервые, но… ощущения псионика твердили ему о том, что ошибаются как раз глаза. Он знал её. Чувствовал, как человека, с которым расстался давно-давно, многие годы назад, и он, этот человек, успел за это время невероятно сильно измениться. Едва эта мысль пришла ему в голову, как всё встало на свои места… или окончательно перепуталось. – Мама?!
Сергей Плотников Обретённая
Пролог
Интерлюдия
Натана Рем Пау
Планета Корн, окрестности города Сард, поместье рода рем ДажНатана в последний раз провела мокрыми ладонями по лицу и, вздохнув, коротким властным движением перекрыла воду. Подняла взгляд и внимательно присмотрелась к своему отражению в зеркале – словно давно себя не видела. Видела, и по многу раз на дню: женщина должна следить за своей внешностью постоянно и тщательно. Однако сейчас урождённую рем Пау не устраивала обычная связка видеосенсоры – терминал или по той же схеме выводимое изображение на любой свободный участок стены – только честное стекло и серебро. Жители других государств (из тех, кто в курсе, конечно) часто считают аристократов и повторяющих привычки за ними неодарённых граждан империи кончеными снобами за любовь к статическим «настоящим» вещам вроде окон, оптических зеркал, украшений, вид и форму которых нельзя поменять после того, как она надоест. И никак им не объяснить, что даже самое правдоподобное изображение окна, демонстрирующее луг или лес, не сможет передать ощущения луга или леса за настоящим окном. Псионик видит суть вещей – это одновременно и бесценный дар, и сущее проклятие, если оказаться не в то время и не в том месте. Потому многие её соотечественники, особенно долгоживущие, просто виртуозно развивают умение не замечать то, что им не нравится, или мгновенно вычёркивать такое из памяти, стоит событию завершиться. Она, Натана рем Пау, всегда смотрела на таких особ презрительно – вот как можно настолько предавать свою суть, возвращаться на уровень обделённых даром, обманывая самих себя в общем-то теми же фальшивыми картинками, только совершенно самостоятельно? Но произошедшее сегодня тремя часами ранее… О да, на несколько секунд она почувствовала то же самое. Просто отвернуться и уйти? Забыть. Забыть, как страшный сон, приснившийся в детстве! Но, разумеется, она не поддалась слабости. Любые проблемы надо встречать лицом к лицу: ей, дочери древнего рода, не пристало сбегать от трудностей. Но и лбом стены прошибать тоже не пристало. Род Пау, род учёных и политиков, занял своё место подле трона императора за умение собирать информацию, а потом, в нужный момент, превращать её в оружие. Оружие для империи или для себя – это уже детали… И сейчас она поступит так же. В конце концов, она – часть рода, официально. Женщина ещё раз всмотрелась в своё отражение: серые глаза, тонкие черты лица, длинные, как она всегда в детстве хотела, светло-русые волосы, среди которых затерялась одинокая синяя прядка: резервист флота в ранге капитана корабля. Тоже детская мечта: сидеть в центре боевой рубки и движением рук и мыслей в одиночку управлять многотысячетонным вестником смерти, сметать врагов! Возможно, именно эту мечту она пыталась осуществить, когда решилась войти в состав ушедшей в сверхдальний поход экспедиции. Далеко за границами существующего ареала распространения человечества экспедиция что-то нашла… Или её что-то нашло. Что-то, из-за чего немногие вернувшиеся вынуждены были отдать свою память о растянувшемся на нерасчётные двадцать лет походе. Им, официально уже мёртвым, предложили выбор: или изоляция на неопределённый срок, или… Натана помнила тот день, когда пришла в себя в медицинской лаборатории рода, помнила, что добровольно пошла на процедуру изъятия воспоминаний, зная, что придётся расстаться не только с периодом полёта, но и с ассоциативными связями в более далёком прошлом. Чудовищная плата за подвиг, совершённый во имя Родины! Если подумать, обычно так всегда и бывает. Забвение и отсутствие признания в обмен на жизненно важную информацию, которая, возможно, изменит будущее страны, а может, и всей цивилизации людей. Если о разведчике говорят много хороших слов, значит, это уже умерший разведчик. Не хотела она себе такой участи, но долг есть долг. Так нужно. И нужно как-то жить дальше… Хотя бы начать с детской мечты, раз других нет. Теперь детство она помнила относительно хорошо, юность – как в тумане, и туман густел всё сильнее по мере приближения к дате старта, становясь непроницаемым. Зато на месте остались объективные профессиональные навыки, моторные и псионические, которые позволили ей без проблем пройти профилирующий тест и заполучить заветную прядку в причёску. Капитан должен быть великолепным сенсором и прекрасно уметь взаимодействовать с пси-кристаллами, на которых построен командный интерфейс, это кроме обязательных дисциплин и знаний, необходимых командиру военного корабля. Пришлось подналечь на теорию, но в опустошённую голову новые знания вливались, как вода в пустой кувшин: мимо – ни капли. Почему-то ей упорно казалось, что и с прямой силовой кинетикой теперь всё должно быть очень неплохо, но здесь, увы, ждало разочарование. Ложная уверенность – этакий выверт мозга в ответ на недостаточно деликатное с ним обращение. Что ж, не очень-то и хотелось… Отец уговорил её переехать на Корн: всё-таки то, что ей пришлось пережить, было пусть и полученной под контролем врачей, но травмой, и последствия могли сказываться очень и очень долго. Своего поместья у рем Пау на планете не было, но влиятельный родитель каким-то образом умудрился устроить её здесь не как гостя или пациента, а как постоянно проживающую, за что дочь была ему крайне благодарна. Последнее, чего хотела Натана, – это чувствовать себя нездоровой… неполноценной, если уж на то пошло. И это была ещё одна причина, по которой женщина взялась за обучение на квалификацию и восстановление нужных навыков. Однако звание было получено, капитан Натана рем Пау зачислена в резерв… И ей оказалось банально нечего делать. Тренировки отнимали только два-три часа в сутки, учиться на пси-медика оказалось скучно и нудно, работать у дочери главы влиятельного и довольно богатого рода нужды не было, да и неуместно было в таком статусе работать на кого-то. Вечеринки аристократической молодёжи были для неё слишком примитивными, в сборищах долгоживущих рем появляться не позволяло благоразумие: понять, что у наследницы Пау что-то не то с головой, интриганам и политикам при длительном личном общении ничего не стоило. Оставалось только гулять, много читать и вспоминать, вспоминать, вспоминать, по кусочкам восстанавливая свою основательно пошатнувшуюся личность… а кое-где и собирая заново. Да, она осталась самой собой, но без базовых воспоминаний многим чертам характера просто не на что было опереться. И вот во время одной из таких одиноких задумчивых прогулок она и встретила Гарта. Гарт рем Даж, глава одной из младших ветвей Дажей, как оказалось, неплохо помнил её в период непосредственно перед отлётом: они, оказывается, тайно (!) встречались. У Натаны оставались смутные воспоминания о любимом человеке, о том, как им было хорошо вместе, что-то ещё – какие-то уж совсем розовые мечты о будущем… Всё было настолько сильно в тумане, что она даже не была уверена, что это не очередные фантазии разума, боящегося пустоты на месте пропавших воспоминаний. И вот внезапно все обрывки обрели связность. Гарт рассказывал – и она с радостью понимала, что вот это помнит, и это, и даже ту глупость вспомнила! Пустота, вынужденное одиночество – отец вечно пропадал где-то по своим сверхважным делам, – и человек, способный и то и другое заполнить. Ничуть тебя не забывший и, похоже, действительно скучавший после того, как она улетела… Чувства вспыхнули вновь. Правда, моменты близости… разочаровали: совсем не таким запомнила своего кавалера юная дурища, решившая покорить звёзды и доказать, что круче всех. Доказала… на свою голову. Но между ничем и тлеющими углями прошлого Натана выбрала угли. Пусть они оба до неузнаваемости изменились, но связь – та глупая юношеская связь – осталась. Устраивало это обоих. Свадьба, устроенная по меркам аристократии империи неприлично быстро – всего через год после первой повторной встречи, – одновременно была и верхом скромности. Впрочем, как раз это было личным делом каждого: важен союз перед лицом императора, а не шумиха вокруг него. Союз сердец, скрепивший союз двух родов, – вдвойне хорошо: Натана училась быть политиком. И опять взялась за ненавистную медицину: позор семьи – ничего не помнит и только и умеет, что управлять боевым кораблём… Надо соответствовать родовому имени рем Пау. Под эти размышления Натана отказалась от мысли завести ребёнка, несмотря на то что почему-то чувствовала едва ощутимый дискомфорт с тех пор, как после заключения брака переселилась в поместье мужа. Когда Гарт, ранее регулярно отлучавшийся по делам не больше чем на пару дней, объявил, что его не будет на планете не меньше месяца, она возобновила свои одинокие прогулки по городу, пытаясь нащупать ускользающий внутренний баланс. И опять думала о прошлом, о результатах экспедиции и о её последствиях для всех и для себя лично – раньше это всегда помогало заполнить пустоту философским спокойствием, но сейчас будто что-то… изменилось? Именно в этот момент ей буквально на голову свалились Гор рим Фог и его сестра Лисса. И всё полетело кувырком. – Мама?! От этого вопроса-восклицания у неё будто всё оборвалось внутри. И дети, и она перестали контролировать свои эмосферы, выплёскивая разливающийся вокруг ураган эмоций. И оказавшиеся рядом псионики поспешили удалиться, посчитав, что стали свидетелями некрасивой семейной сцены. Семейной? В голове мелькнули мысли о грязной провокации противников отца или мужа с использованием подростков – и пропали: так играть и притворяться нельзя! А ещё какая-то часть её, на задворках сознания, буквально надрывалась от крика: беги! Забудь! Или твой мир прямо сейчас рухнет в тартарары и разлетится на тысячи осколков! Опять. Но Натана, разумеется, никуда не побежала, продолжая вглядываться в глаза незнакомых ей детей… И чем дольше смотрела, тем менее незнакомыми они ей казались. Родственники? Родственники родственников? Черты лица, отзывающиеся в глубине души чем-то смутно знакомым. Она попыталась раскрутить нитьвоспоминаний, отрешиться от мира, пройти за зыбкой чередой неразличимых образов… Но они обрывались в пустоту! Это было столь невыносимо, что собственное сознание разразилось ослепительной вспышкой боли – только бы прервать навязанное мучение. Натана поняла, что устояла на ногах только потому, что её поддержали с боков брат и сестра. – Не узнала, – ещё раз поглядев на женщину, констатировал мальчик. – Но я не могла обознаться! Мы не могли обознаться! – Слёзы двумя сплошными дорожками лились из глаз девочки, чего она даже не чувствовала. – Ты сама мне сказала, что наша мама… умерла, – совсем тихо прошептал он. – Но вот же она!!! – Это был не крик, но в голос было вложено столько чувств, что лучше бы девочка кричала. – Ты же чувствуешь, что и я! – И она нас не узнает… А ещё здесь скоро будет полиция, и у нас всех будут неприятности. – Маленький мужчина не потерял самообладания, но его безуспешные попытки взять контроль над своей эмосферой показывали, что на самом деле он уже на грани. У Натаны в буквальном смысле глаза едва не полезли на лоб. Несмотря на состояние полного эмоционального раздрая, девочка совершила чудовищное усилие… и вернула контроль над собой. А ещё через мгновение рем Пау поняла, что узнаёт этот способ. Потому что сама так делает. Пси-техники, те, что не задействуют способности, а направлены на самоконтроль, при единых общих принципах выполняются каждым человеком по-своему: тут всё строго индивидуально. Перенять навык «как есть» может только человек с очень схожей структурой психики, который способен ментально слиться с тобой – например, маленький ребёнок. Ребёнок. Чёрт! – Знаете, но, кажется, вы всё-таки мои дети. – Только и оставалось признать это, самой не веря, что говорит такое. – Что? – Русский! – непонятно ответила… э-э-э, дочь? Та, заметив заминку и почувствовав не до конца забитое эмо-сферой удивление, пояснила: – Ты ответила нам на языке, на котором мы всегда говорили на Земле! Мама!!! Двойной всплеск чистой, незамутнённой радости засиял, как маленькая двойная звезда, заставив дёрнуться прохожих на соседней пешеходной дорожке и сбиться с шага спешащую по парковому настилу пару полицейских. Натана почувствовала, что у неё самой глаза на мокром месте, когда положила ладони на затылки прижавшихся к ней детей. Её детей! Часть аристократки пела с чувствами брата и сестры в унисон… а часть глухо молчала и на каждое обращение отзывалась пульсацией мигрени. Один из представителей охраны правопорядка притормозил, замялся, но его более молодой коллега проскочил вперёд и с ходу суровым голосом потребовал объясниться: – Что у вас тут происход… ит? Рем Пау – в какой уже раз за последние пять минут? – едва поверила своим глазам и чувствам: едва страж порядка раскрыл рот, две счастливые детские мордашки повернулись в его сторону, одновременно хмурясь… и двойная звезда погасла, превращаясь в глухую стену, наливаясь серой, непроглядной мутью, полной эмоциональной блокады. Через Натану будто пропустили разряд электрического тока – чувство было сродни переключению турелей ПКО на корабле из походного режима в боевой. Полицейского едва удар не хватил – такую конфигурацию защиты от сканирования псионики выставляют, собираясь убить другого одарённого. В исполнении брата и сестры, едва достигших возраста, когда ребёнка с натяжкой можно назвать подростком, это смотрелось ещё страшнее. – Всё в порядке, уважаемый. – А вот Натана почему-то ни капли дискомфорта не испытывала. – Это мои дети… А вы их напугали. – Э-это правда? – Страж порядка отступил на шаг, но всё же исполнял свой долг согласно инструкции. – Это наша мама, – просто ответил мальчик. – А вы нас пугаете, – дополнила девочка. И р-раз – и вместо убийственной ауры – почти ровный эмофон. – Очень прошу простить меня… – Наверняка полицейский был из рун, да ещё и первого поколения – работа уличного патрульного была богата на разные инциденты и не слишком подходила родовитым. – Мы уже уходим. – Твой напарник уже ушёл, – фыркнул парень, качнув головой в сторону кроны, за которую второй коп успел сместиться за время инцидента. Ещё раз споро извинившись, патрульный кинулся догонять ушлого коллегу. Его проводили взглядом. И уже взявшая себя в руки рем Пау наконец-то начала более-менее связно соображать. Так. – Нам надо… – Как оказалось, одна и та же мысль одновременно пришла всем троим, и голоса прозвучали в унисон и удивительно синхронно. – Поговорить, – первой ввернула в паузу своё слово Натана. – Только не здесь. – Мальчик оглянулся, обводя пустой парк взглядом. – А то ещё кто-нибудь помешает. – Такси, – тут же дополнила девочка. – Нам так много надо рассказать тебе, мама!!! Глаза её блестели, но сумасшедший свет радости она больше из-под эмосферы не выпускала. …Поговорили. Если сначала Натана думала, что безумнее этой случайной встречи с ней за день ничего уже не произойдёт, то скоро поняла – ошибалась. История, рассказанная ей на два быстрых, перебивающих друг друга голоса, была куда более полна сумасшедших совпадений и таких подробностей, которые она сама ещё час назад из чужих уст сочла бы… как бы помягче сказать – неудачным художественным вымыслом. Но – чёрт возьми! – вся вместе эта информация укладывалась в непротиворечивую, законченную картину. Картину, в которой не хватает больших таких кусков – но дети о них знать и не могли. Другой мир, нет, другая вселенная, отличающаяся значением физической константы коэффициента затухания пси-воздействия? Бред! Хрена с два! Это прекрасно объясняло ту аномальную силу, которой владели Гор и Лисса (наконец-то узнала имена!). А незнакомый язык одного из народов планеты, до которой нельзя долететь на космическом корабле, – откуда он у неё в голове? Точнее, вопрос стоило поставить по-другому: что же действительно удалили из её памяти? И кто это сделал? Впрочем, на второй вопрос был простой и неприятный ответ. Ложь. Всё – ложь, что ей сказал отец… отец ли? Всё было циничным разводом от начала и до конца. Не было никакого подвига, а лишь кое-кто ловкий, беспринципный и хорошо знающий исковеркал всю её память, заставил считать себя другим человеком – даже даты рождения хорошо так не совпадали. Добавил мановением руки лишних двадцать лет возраста, отнял их фактически – и ещё улыбался так по-доброму. И если бы не эта практически невероятная встреча – обман мог бы никогда не раскрыться. Самый неприятный вывод из всего произошедшего: она одна. Муж явно как-то связан с Иоганном рем Пау – иначе откуда у него был готовый алгоритм по привязке к себе наивной беспамятной дуры? Разыграл, как по нотам, с-сука такая… Ещё и про любовь что-то там нёс, наверняка посмеиваясь в кулак. А ведь здесь, в этой вселенной, был её настоящий муж, которого она, оказывается, сама того не зная, предала. Первым побуждением было сорваться, забрать детей и лететь в систему Сандру… Вот только как уйти с планеты? Билет купить? Такие её действия наверняка отслеживаются через систему электронных платежей, причём официально: это же деньги рода, а не персонально её. А на Егора и Васю (смешное имя для девочки!) так и вовсе никаких прав нет. Но ситуация далеко не безвыходная: дети вернулись в школу до отбоя, она вернулась в особняк. Статус-кво соблюдён – так, кажется, это называется? А значит, делать резкие телодвижения ещё рано: пока она считается рем Пау, у неё большие возможности – ограниченные, но явно больше, чем у преступницы с двумя детьми на руках, киднепера, угнавшего корабль империи. Тогда заход в пространство империи и протектората будет невозможен, да и «родственники» явно не оставят её самоуправство безнаказанным. Зачем она вообще Иоганну понадобилась? И ведь не убил же… Неплохо бы прояснить это. И проработать побег… Лучше в нескольких вариантах. В конце концов, она пока ещё рем Пау. Не по-родственному будет ударить в грязь лицом, да и уйти, не оставив подлянку. Натана в последний раз хмуро взглянула в зеркало и взяла с края раковины очки-терминал. Открыла, скорее машинально, чем намереваясь читать, «Новости империи», собираясь с мыслями… И вполголоса выругалась на русском.
Чрезвычайная ситуация в системе под имперским протекторатом Сандре. Стихийные волнения в одном из поселений переросли в полноценный антиимперский бунт. Император лично взял ситуацию под свой особый контроль… (читать дальше).
Часть первая Лежат во мраке тёмные моря…[134]
1
Я чувствовал, что схожу с ума». Обычно те, кто произносят эту фразу, совершенно не представляют, что на самом деле надо испытать, чтобы с полным правом говорить подобное. Так вот, я чувствовал, что уже сошёл с ума, одновременно испытывая самое сильное ощущение счастья в своей жизни и лишь чуть меньший страх, что стоит мне открыть глаза – и я не увижу её, в моих объятиях не окажется никого… У Наты, как оказалось, было собственное мнение по поводу длительности поцелуев на свежем воздухе. От сухой рези во рту и носу мы невольно отпустили друг друга и синхронно раскашлялись. Мой кашель перешёл в хриплый, подозреваю, жутковато звучащий смех, который с трудом удалось запить водой. – Лучшее доказательство, что ты настоящая, – пояснил я тоже пьющей Нате. – У фантомов не першит в горле! Страх действительно пропал, приступ ощущения безграничного счастья тоже схлынул, оставив после себя эйфорию куда более полную и глубокую, чем я испытывал даже после самого лучшего секса. В тот момент я не думал о проблемах, не думал о будущем, не задавался вопросом, откуда посреди пустынной зоны не самой приятной для жизни планеты взялась любимая: она была здесь, и этого было достаточно. Для всего. Ната, раскрасневшаяся, вернула водяную ёмкость на подвес брони и снова прижалась ко мне, уперевшись носом в щёку. Только так мы могли сейчас почувствовать прикосновения друг к другу без посредничества чёртовой многослойной одёжки. – Любимый… – тихо прошептала моя женщина, – только сейчас поняла, как мне не хватало тебя! Ты так сильно меня любишь, что вокруг меня всё плывёт, как в тумане… Разве так бывает? – Неужели я не убедил тебя за шестнадцать лет? – вопросом на вопрос ответил я, чувствуя, как мою щёку щекочет её короткая чёлка. – Шестнадцать… – Ната чуть отстранилась от меня. В её прекрасных глазах туманная поволока неохотно уступала место отвлечённой задумчивости. Вот она чуть нахмурилась, нагнав у переносицы маленькую умильную складочку… И в следующую секунду с силой вжала сдавленную с двух сторон руками голову мне в грудь, едва не выгнувшись дугой. – Ашш!.. – Ната! – Мою эйфорию как ветром сдуло. Я опять осознал себя стоящим на дне циклопического древнего кань она, одного из рассекающих район плоскогорья в умеренных широтах планеты Сандра. Впрочем, всё это я ухватил мельком, вцепившись в плечи жене. – Что с тобой?! – Мигрень! Очень сильная! – прошипела она сквозь зубы. – Ты сказал про шестнадцать лет, я подумала о… Ахгх! Проклятье! Больно как! – Аптечка! – Мне хватило мгновения, чтобы додуматься до того, что в броне для элитных штурмовиков система первой помощи должна быть не хуже, чем в спецброне для полиции. – Уже! – Ната растопырила пальцы, взъерошив волосы, но руки не отвела. – Не помогает… и пси тоже! Как начала думать о… Ай! О нас… Оу! – Память! – сам не знаю как, понял я. – Не думай о прошлом! Мы здесь и сейчас! – Ха… – выдохнула любимая… и неуверенно отвела руки от головы. – Помогло… Она выпрямилась, осторожно покачав красноволосой макушкой из стороны в сторону, и опять посмотрела на меня. – Что?.. Что-то не так? – Как сказать. – Теперь, когда туман чувств не влиял на мой разум… по крайней мере так сильно, как вначале, я наконец заметил то, что должен был увидеть с самого начала. На меня смотрела почти точная копия той девушки, что записала обращение к отцу на красный пси-кристалл. Тот камень, который я с детьми обнаружил на сибирской имперской базе, а потом вынужден был бросить в туннелях на Каллиге. – Ты выглядишь так же, как в день нашего знакомства, только волосы у тебя тогда были длиннее и тёмными. Я испытал почти физически ощутимое разочарование, когда Ната вернула отброшенный шлем на место. Мне тоже пришлось нацепить капюшон и маску: уровень обезвоживания организма, определяемый обязательно носимым всеми в городе специальным кожным датчиком-наклейкой, ещё не достиг первой опасной отметки, но полз к ней угрожающе бодро. – И сколько мне было лет? – Жена провела рукой над одним трупом, а потом над другим. – Девятнадцать. – Я едва успел ухватить себя за язык и не ляпнуть «не помнишь?». Только новых мигреней не хватало. – Мне двадцать пять, из которых я три года провела в коме, так что… не удивительно? – Последнюю часть фразы она произнесла с явным сомнением и повернулась ко мне. – Мы что, действительно были вместе шестнадцать лет? Я знаю, это правда… Но в голове не укладывается вообще никак. – Ещё полгода встречались до этого, – улыбнулся я, ощущая уютное тепло этих воспоминаний – они спасали меня тогда, когда я считал, что потерял супругу, а сейчас просто тихонько грели. – Охренеть! – Лексикон благоверной тоже будил во мне ностальгию по временам далёкой, будто немного нереальной на фоне происходящего здесь и сейчас, юности, заставляя играть новыми красками извлечённые из глубин памяти моменты. – Осталось узнать, что у нас ещё и дети есть… Ой! Угадала, да? Девушка в элитной десантно-штурмовой броне села прямо там, где стояла, – хорошо, не на одно из мёртвых тел. У меня самого заныло в груди: всякое можно забыть, но такое… Чёрт, невольно мысли начинают вращаться вокруг того, что всё-таки произошло в лаборатории под центром дальней связи на Каллиге. Убить мало тех, кто с моей женой такое сотворил! Но всё же, даже понимая, что эмоции выдают меня с головой, постарался ответить спокойно и ласково: – Двое. Старший – мальчик. Ему четырнадцать, Егор, или Гор, если на имперский лад, мы с тобой специально так имена подобрали. Младшая – девочка, Василиса. Помню, как ты влюбилась в это имя… Лисса здесь. Давай я перекину тебе свежие снимки? – Красивые какие!.. – В голосе Наты зазвучала неподдельная гордость матери. – Кажется, я что-то начинаю вспоминать… Погоди, это же империя? – Корн. Как я понял, их в столицу на экскурсию возили, – пояснил я. – Почему я о них ничего не знаю? – Несмотря на так поставленный вопрос, я понял, что именно спросила у меня супруга. – Потому что они не рем Вил, – объяснил я. – Пришлось согласиться на принятие в род рим Фог… Собственно, я из-за этого на Сандре и оказался. – Почему?! – Ната скорее возмутилась, чем удивилась. – Потому что у детей началась тьма, а на Корне их вылечили. – Я по-прежнему понимал Нату с полуслова, как и раньше. – Но почему к Фогам?! – простонала девушка. – Они даже не рем! Торгаши! Принятие – это на всю жизнь, если только император не наградит новым именем! – Извини, но выбора не было, – твёрдо сказал я. – Тем более я совсем не уверен, что рем Вил адекватно воспримут известие о твоих – и моих – детях. – Я – единственная рем Вил, – с болью в голосе просветила меня Ната. – Если бы я только знала… Почему ты раньше не нашёл меня?! – Был уверен, что ты мертва. Убита! – глухо произнёс я и отвернулся. – Извини. – Убита? Я? – Похоже, Ната решила, что ослышалась. – Но… Как так? Я же… тут. – У меня есть запись. – Я раскрыл защищённый файловый архив, извлёк файл, который пересматривал несчётное число раз, и переслал его супруге. – Посмотри, и всё поймёшь сама.2
– Дядя… – Ната сжала кулаки. – Или вообще неизвестно кто, прикрывающийся его именем, – добавил я. – Нет, ты не понял, – прервала меня супруга. – Я только сейчас догадалась: первое, что я помню отчётливо после… после старых воспоминаний: пришла в себя на борту малого кросс-шаттла. Думала, что заснула сидя… Там был он, Иоганн рем Пау. Он сказал про кому, про эксперимент, который закончился неудачно, и я как будто это вспомнила. Агхх! – Девушка опять потянулась к шлему, но опустила руки. – Я вообще теперь не знаю, что у меня в голове правда, а что нет! Отец пропал… Но я помню, что это он отправлял меня… Но прошло не пять лет, а восемнадцать! Получается, что всё, что я помню, ложно? Всё – ложь? Зачем он это со мной сделал?! – Не всё. – Я присел рядом с ней на щебёнку, устилающую дно каньона, и обнял за плечи. – Есть наши шестнадцать лет на Земле, они точно правда. – Я-то их не помню! – Ната прижалась к моему плечу знакомым движением, вызвав у меня волну немного неуместной в такой момент нежности. – Как я могла забыть собственную свадьбу, рождение своих детей? Я пытаюсь вспомнить, а вместо памяти – пустота и боль… Я даже тебя ждала, не понимая, что жду… Не могла вспомнить ни имени, ни внешности… Я смотрю на лица моих детей, вижу твои черты и мои, но всё равно не узнаю! Я как новорождённая, даже хуже: я всё растеряла. Я смотрю на запись своей смерти и вижу, что та Ната – та я! – была другой! Она даже двигалась не как я! Что мне делать?! – Что делать? – повторил я вопрос любимой… И вдруг понял, что знаю ответ. – Есть один вариант. – Какой? – Он… Подожди минуту, сейчас объясню. Я вдруг вспомнил кое-что важное, совершенно вылетевшее у меня из головы из-за всего этого. И очень зря.[Мерх]>[Тайна]: Отбой готовности протокола контроля секретности 19-А. Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: командная директива принята: протокол 19-А деактивирован.Обливаясь холодным потом, я аккуратно просунул руку под куртку и отсоединил слегка переделанный мной источник питания от плазменного резака: энергоячейка по внешнему сигналу могла выдать на клеммы весь свой заряд одним импульсом, в единый миг испарив моё тело. Одна Флоя, наверное, ведает, почему Тай не замкнула цепь, когда я сообщил Нате о том, что я на Сандре по делам рим Фогов. Возможно, потому, что я не упомянул Корена? Ч-чёрт! Вот был бы «подарок» любимой! – Что это? – напряжённым голосом спросила жена, почувствовав моё состояние. – Источник питания промышленного плазмореза… – Я вспомнил, что обучение в МГУ любимая тоже забыла, и поправился: – Страховка на случай, если мне не удастся выбраться, не попавшись. Глава младшей ветви Фогов поставил мне как условие благополучия детей, что живым я из зоны мятежа выбраться не должен, потому пришлось пойти на крайние меры. – Фог посмел угрожать детям после того, как принял в род? – внешне спокойно переспросила благоверная. – Такое впечатление, что я вернулась не в ту империю, которую помню… – Корен подорвал криотанкер над заводом рим Райнов, оставил без крова тридцать пять тысяч человек и спровоцировал гражданские выступления… так называемый мятеж, и всё ради того, чтобы немного подвинуть конкурентов на Сандре. Я не очень настроен проверять, насколько он следует кодексу чести. – Проклятье… В голове не укладывается… А доказательства? – Всё здесь. – Я постучал костяшками кулака в лоб маски. – Это к вопросу о воспоминаниях. Спецсредство «грань», ты наверняка о нём знаешь. – Предлагаешь мне влезть в твою голову? – Не ожидал, что Нату шокирует моё предложение, которое мне самому казалось очень рациональным. – Но… – У меня от тебя никаких секретов нет. – Я не испытывал никаких сомнений. – Там все те годы, что мы провели вместе, и я не хочу, чтобы ты их забыла. – Миш! – Жена сжала меня в объятиях, вызвав волну боли в отбитых рёбрах, отозвавшуюся в затылке. Ничего себе я был не в себе, что почувствовал всё только сейчас. – Ой! Прости! Сейчас! Руки любимой заскользили над моим телом, и неприятные ощущения стали быстро отступать. Касаться меня ей не потребовалось, а ведь на Земле во время лечения Нате мешал даже слой одежды. Хотя я, честно говоря, совсем не против повторить в старом варианте: чтобы нежные руки супруги, легко касаясь, скользили по моей коже… – Миш… – как-то на редкость хрипло позвала меня девушка. – Не… не здесь, ладно? От тембра и интонации её голоса меня бросило в дрожь, кровь прилила к щекам… и не только к щекам. А потом я едва успел подхватить тихонько застонавшую супругу, в буквальном смысле не устоявшую на ногах. – Ната! – Всё… хорошо… Даже слишком… Дай мне пару минут… – тяжело дыша, выдохнула девушка. Фух! Блин… Даже не знаю, мне извиняться сейчас или как? – Не вздумай… просить прощения! За такое… можно ещё кого-нибудь убить! – Жена, совсем как раньше, совершенно правильно смогла расшифровать мои эмоции. Я вдруг поймал себя на ощущении, что чем дальше, тем больше в моей голове образы той Наты и этой сливались. Словно судьба подарила мне шанс ещё раз пережить момент первой встречи, вспомнить первые свидания, совместные прогулки… – Всё будет хорошо! – Под влиянием момента я озвучил свои мысли. – Мы опять вместе, и теперь точно всё наладится. Раз уж нам выпал второй шанс… – Даже не сомневайся. – Супруга несколько неуверенно утвердилась на ногах и тут же положила руки на мои плечи. – Теперь я от тебя и на десять метров не отойду, даже не надейся! – Рассчитываю на это. – Я скользнул руками на талию моей женщины и притянул к себе. Поскольку Ната тоже потянула меня к себе, мы звучно столкнулись маской и забралом шлема… и вместе легко и весело рассмеялись! А жизнь-то, похоже, налаживается! Н-да. Я отпустил супругу и повернулся к скальной стене, у которой застыли два в общем-то совершенно случайно попавших под раздачу тела. С другой стороны – никто не тянул за язык эту… геолога, да и псионик-ВВешник, даром что не местный, что-то слишком активно ей потворствовал. – Их скоро хватятся? – спросил я у Наты. – Сеть ведь отключена, телеметрия никуда не идёт? – До вечера, скорее всего. – Судя по голосу, два свежих трупа после того, как эмоции от встречи сошли, её… несколько огорчали. – Сигнал бедствия они послать не успели, а аварийные передатчики, срабатывающие при опасном отклонении жизненных параметров, я вывела из строя. На рефлексах действовала, как на снятии часовых – не только кости раздавила, но и радиоконнекторы. – Круто… – уважительно отозвался я, склоняясь над бывшим капитаном внутренних войск. – Я же красноголовая, Круто – моё второе имя, – невесело пошутила жена. – Мы же из лагеря в нарушение приказа ушли: у Лики в жопе приключения взыграли, а я… Как же, штурмовик, автономная боевая единица империи, кроме императора и командира – никто не указ. Глупо так вышло… Повела себя как девчонка. – И только потому мы смогли встретиться, – твёрдо сказал я. – А смерть никогда не бывает особо умной. – Уж это я мог утверждать с полным правом, особенно вспомнив отдельные моменты из миссий в НК-4. – Хорошо, что предупредила: надо уничтожить трупы и броню, раз на них остались характерные следы твоей атаки. Я нашёл глазами так и оставшийся лежать на камнях цилиндр энергоячейки, прикидывая, что имеющегося заряда как раз хватит. Особенно если найти узкую расщелину и забросить тела туда, хорошенько присыпав сверху камнями, дабы всё выделенное тепло пошло в дело. Такое место, правда, будет заметно аж с орбиты в ИК-спектре ещё как минимум половину суток, так как камень не самый лучший проводник тепла, горячая область остывает медленно, как чай в термосе, но под замечательным скальным козырьком этого замечательного каньона, как специально самой природой предназначенного для захоронения улик и прочих пряток от сенсоров спутников, этого всё равно будет не разглядеть. – Не думаю, что это поможет. – У Наты чем дальше, тем больше портилось настроение. – Я покинула базовый лагерь с ними, и в любом случае без тебя я уходить не собираюсь. Честно говоря, всё, что я придумала делать дальше, – одно другого хуже. Только если обратиться напрямую к императору – как у главы рода, у меня есть такое право. – И рим Фоги, почувствовав запах жареного из-под задниц, доберутся до Егора и Васи. Причём первыми. – Я совершенно не сомневался, что подобный исход неизбежен независимо от того, какая будет реакция у высшей властной структуры империи. Как и не сомневался, что само по себе обращение к высшей власти в империи ничего хорошего не сулит даже роду рем Вил (просто не простят другие аристо), я уж не говорю о себе: судьба мелкой даже не пешки – песчинки, случайно влипшей в разборки не по рангу, всегда печальна. – Сейчас нужно действовать самим, а если обращаться к императору по поводу того, что с тобой сделали, то сначала хотя бы увезя с Корна детей. В лагере геологов ведь есть борт, способный выйти за пределы атмосферы? – Даже полноценный катер есть, – обрадовала любимая. – Оставшиеся не окажут сопротивления, атаки они не ожидают. Я несколько секунд переваривал услышанное. Моя женщина только что прямым текстом доступно объяснила, что ради меня готова грохнуть кого угодно. Но такого допустить не мог уже я. Не по соображениям какой-то там гуманности, конечно, а просто потому, что жизнь Наты и так не просто сломали, а реально пережевали, оставив небольшой огрызок, который она доверчиво вручила мне. Когда я это понял, то у меня дыхание перехватило – от нежности, от желания немедленно защитить любимую от всего на свете… и от желания пропустить через мясорубку того, кто за всеми её злоключениями стоял. Живьём. Пару раз. Правда, даже до единственного известного лица дотянуться руки были очень и очень коротки… пока. Да и были проблемы более насущные. Ну ничего, придёт ещё время. Уж что-что, а ждать и бить в нужный момент, подкравшись незаметно и с неожиданной стороны, я научился хорошо. Нужно было только как-то выпутаться из текущей ситуации, по возможности быстро и без потерь. – Ната, а сейчас коротко расскажи мне об этой экспедиции – как ты там оказалась, чем они занимаются и всё такое. Уверен, что смогу что-нибудь придумать.
3
А хорошо геологи устроились, вольготно так: на девять человек – восемь временных зданий, поддерживающих внутри себя комфортную для жизни среду, несколько транспортёров, один из которых представлял собой летающую цистерну для воды, а другой – самоходную установку для автоматизированных автономных станций геолокации, ну и тот самый катер. Атмосферно-космическое судно империи так и сияло ослепительно-белыми бортами, на которых сейчас играли жёлто-оранжевые блики заката, и от знакомого мне корабля Корена рим Фога, кроме окраски, отличалось размерами – было раза в два меньше. Впрочем, уходить в гипер этот небольшой кораблик мог не хуже больших братьев, остальное было маловажно. В паре сотен метров от лагеря высилась одна из тех самых автономных станций геолокации: возвышающийся на три человеческих роста столб, вбитый в каменистый грунт Сандры, на верхнем конце которого расположился целый букет сенсоров и антенн в защитных колпаках. Если такие штуки натыкать достаточно близко друг от друга, то они могли поддерживать связь между собой и центральным узлом контроля без участия орбитальной группировки спутников связи. Именно так сведения о моей не самой мягкой посадке попали к двинутой гиперактивной дуре-«геологу»: овраг-переросток с каменными стенами на манер гитарного резонатора многократно донёс усиленное эхо до чувствительного прибора, в нарушение всех правил воткнутого рядом с лагерем. Прямо-таки классическая иллюстрация «идиотам везёт»: нормально установленная станция передала бы данные о сейсмической обстановке только после снятия сетевой блокады, но в прямой видимости оборудование отлично соединилось напрямую, минуя отключённую спутниковую инфраструктуру. Интересно, я тогда получаюсь ещё больший дурак, раз выжил я, а не она? Н-да… На самом деле эта самая Лика никаким геологом не была, зато была дочерью совладелицы одной из доимперских корпораций. Надо сказать, что, хотя империя и не особо ограничивала себя, забрав после объявления протектората под свои нужды удобную территорию и другие нужные объекты, всё-таки это не было похоже на то, как гопник в подворотне отжимает кошелёк и мобилку: обязательно выплачивалась адекватная компенсация или предоставлялось что-то равноценное взамен с учётом потерь в логистике, нового обустройства и так далее – всё по-честному, насколько это вообще возможно. Таким образом, богатые люди в системе Сандре в одночасье стали ещё богаче: продукция их предприятий и добываемое сырьё по-прежнему были востребованы, только теперь спрос гарантировался новой администрацией, которая только увеличивала и увеличивала запросы. И только одно безмерно омрачало безудержную радость предпринимателей и бизнесменов, ранее державших всю Сандру в своих руках: у политического руля теперь были совершенно посторонние им люди, с которыми требовалось наладить сотрудничество и при этом не пойти по статье о взятках. Пусть за шесть лет консенсус местной власти и капиталистов вполне состоялся, всё равно просто взять и сделать то, что выгодно, не согласуя со всеми «лишними» заинтересованными лицами, было уже нельзя. Какой-нибудь одарённый капитан внутренних войск, если его задеть, мог доставить массу проблем, просто затребовав кусок твоей земли под нужды армии, – и гражданская администрация, состоящая сплошь из граждан империи, радостно кивала и подписывала визу даже такому аристо без «настоящего» рода. Таким образом, хоть влезть во власть лично всё же было можно, но только на тех же условиях – стать гражданином, и утраченного влияния и статуса гражданства империи до конца не возвращало. Многие утирались и тихо радовались финансовому благополучию, но не все. Имперское подданство, кстати, просто так тоже нельзя было сразу взять и получить: можно с ним родиться или заработать военной или рабочей службой на благо империи в среднем за сорок – пятьдесят или более лет. Этот ценз был обязательным, и обойти его можно было только псионикам при принятии в род. Огромный срок? Да, но только не в обществе, где продление жизни поставлено на поток. В граждане федерации, к слову, попасть было не намного легче, а мехном и вовсе можно было только родиться. Однако имперцы любили традиции (одна монархия чего стоит!), и потому в многозвёздном аристократическом государстве прекрасно работал один из древнейших социальных лифтов – возвышение через брачного партнёра. Разумеется, разевать рот на кого-то с приставкой «рим» перед родовым именем было бесполезно, но вот амбициозный рун, получив вместе с невестой достаточных масштабов бизнес, мог серьёзно выслужиться, если получится, конечно. А там – пожалование родом и службой, и – р-раз, с тобой считаются, и вынуждены подвинуться и высокомерные родовитые дворяне, что рулят твоей бывшей системой. Супруга или супруг от этого, разумеется, аристо не станет, но всеми правами запросто пользоваться сможет. Как говорят в таких случаях у меня на родине – профит! Будущую парочку-смычку между деньгами и одарённостью моя супруга собственноручно и прикончила. С другой стороны, если тебя отправили крутиться перед носом у неведомо каким ветром занесённой в «дикие пампасы» рем Вил, пытаясь установить личный контакт и получить в будущем человека из высшей прослойки дворян, к которому при случае можно обратиться с выгодным предложением, надо головой думать, а не задницей! И мамаше этой самой Лики – тоже. Она же не могла не слышать о красноголовых и об их «замечательном» характере, но всё равно смогла пропихнуть и как бы «геолога»-дочь, и её жениха в состав экспедиции, решив, что игра стоит свеч… И доигралась. Ната даже не поняла, что «охота на повстанца» была изначально организована для неё: девушка-штурмовик, выполняя учебно-боевое задание своего командира и сопровождая экспедицию, разве что не впадала в спячку от скуки. Тренировки были ограничены двумя-тремя часами в день, учебно-методические материалы целыми днями изучать тоже было за гранью добра и зла, со своими задачами геологи справлялись самостоятельно. Последних было особенно жалко: целый штурмовик, приданный для охраны экспедиции, нервировал и мотивировал на самостоятельный труд бедняг не хуже, чем смотрящий в затылок ствол плазмомёта: не могли же такой ресурс просто так взять и приставить «в охрану»? Правда, насколько я понял саму Нату, полковник просто выпихнула её на «синекуру», типа в отпуск – отдохнуть от казарменного расписания и расслабиться, а заодно и добить «очков» до очередного звания. В результате с моей любимой здесь в основном пыталась наладить мосты только «сладкая парочка» из ценного местного специалиста и представителя от местного командования. Рем вовсю разыгрывал из себя послушного полезного юнита (а может, действительно благоговел перед красноголовой), а Лика усиленно пыталась придумать, чем раскачать так нужную её семье в будущем рем. Даже наркоту как-то раз умудрилась предложить, идиотина – и кому?! В общем, итог был немного предсказуем… Зато нам такая ситуация давала определённое пространство для манёвра. Честно говоря, мне сейчас больше всего хотелось залезть в катер, лечь на первый попавшийся диванчик (а, к чёрту, и пол подойдёт) и не двигаться. Медикаментозный сон помог справиться с ранее накопленным нервным напряжением, но повторные стрессы не прошли даром. С ума сойти, ведь всё ещё длился тот летний сандровский день, утром которого было спровоцировано восстание! Да и предыдущий был не легче, учитывая аврал после падения криотанкера. Мне, конечно, не впервой так влипать, но обычно нервов тратится несколько меньше. Кроме того, ушибы (хорошо, не переломы!), пусть и залеченные Натой, до конца не прошли – всё-таки она была не врачом, а штурмовиком с обязательными навыками первой помощи. И как назло, в трофейной имперской броне вышла из строя аптечка: моя красноголовая очень качественно убила угрожавших мне своих спутников. Электронную начинку шлема я даже не стал пытаться запустить, с помощью проводков и такой-то матери подцепив оптические сенсоры к очкам-терминалу. А ещё я сделал себе пометку, что даже в случае намерения прыгнуть в вулкан в следующий раз не поленюсь взять с собой цилиндр шанды[135] вместо так и не понадобившегося «плазмоплюя» – мало того что пришлось потратить две трети запасов воды, чтобы кое-как замыть кровь, так я ещё никак не мог убедить себя, что «чарующий аромат» свежей смерти внутри брони мне уже давно только чудится: фильтры убрали примеси из рециркулирующего воздуха почти сразу после герметизации. Зато как мне теперь удавалась лёгкая аутентичная хромота! Ната скорым шагом добралась до центрального геокупола, я же, мысленно проклиная всё на свете, попёрся к стоящим чуть в стороне стандартным грузовым контейнерам – у геологов это называлось складом. Ну-ка… Ну, точно. Мобиль-погрузчик бросили именно там. Аж весь в пыли, бедняга-трудяга, заскучал и приуныл… Ничего, сейчас сделаем «весело»! Я успел вытащить из миниатюрного трюма катера первый контейнер с образцами и материалами – вещественной частью результата нескольких месяцев работы экспедиции – и принялся за второй, когда из шлюза купола вышла супруга, за которой буквально выкатился начальник экспедиции. Чуть ли не на голову ниже рослой Наты, шустрый тип пребывал в крайне расстроенных чувствах, настолько, что даже маску и капюшон не нацепил. Впрочем, от вида выгружаемых образцов он вообще споткнулся и едва не растянулся на камнях. – Что вы такое делаете?! Бежать на мобиль-погрузчик с раскинутыми руками в стиле «щас поймаю» было настолько глупо, что я не удержался и фыркнул от смеха. Впрочем, перепрограммированный вокодер шлема проигнорировал посторонний шум и воспроизвёл только мои следующие слова, разумеется скорректировав тембр и тональность голоса. – А что, не видно? Разгружаю борт перед спасательной операцией, уважаемый. – Но вы же не можете… уважаемый! – Мужик зачем-то схватился за борт контейнера, и мне пришлось затормозить, чтобы не сбить его с ног. Хотя мне-то какая разница, где образцы оставить, могу и здесь. – Стойте! Так нельзя! Я уже было подумал, что он сейчас вскочит на капот давшего задний ход колёсного транспортёра, когда мужика сдёрнуло с места, будто к его поясу кто-то привязал невидимый трос и рванул. Выглядело впечатляюще, особенно то, что Ната не просто отправила человека «полетать», а умудрилась псионикой поймать его и поставить перед собой на ноги. Правда, вестибулярный аппарат нач-экспедиции был решительно против таких неожиданных ускорений-торможений, поэтому мужчина закачался, размахивая руками, но всё-таки удержался. – Я просила вас пройти со мной, а не бегать за капитаном, – донёс до меня ветер её слова, сказанные предельно холодным тоном. – Но образцы! Их нельзя вот так вот… Неровная поверхность и тряска! – А там человек в беде, – отрезала красноголовая. – Подойдите к внешней консоли у люка и передайте мне полный доступ к управлению катером. – Что?! Но… – Потому что я его конфискую. Мне было плохо слышно интонацию, но, кажется, любимая произнесла последнюю фразу с отчётливым удовлетворением. Я тем временем выволок последний, неполный контейнер с результатами экспедиции и честно постарался подобрать участок каменистого плоскогорья поровнее. Зачем создавать людям лишние проблемы, если можно их не создавать? Когда погрузчик подцепил первый складской контейнер, я застал момент, как обшивка судна промежуточного класса волной меняет свой цвет с белого на ярко-красный, а на боку проступает картинка изображённого несколькими линиями меча. И это стандартный протокол, заложенный в кластер корабля при передаче прав? Имперцы – охрененные позёры! На самом деле для конфискации нужен был соответствующий приказ сверху, которого у Наты, разумеется, не было, однако лёгкая демонстрация пси-способностей настроила главу экспедиции на решение проблем без бюрократии. Ну а теперь отыграть назад он уже не мог. Правда, передал контроль он Нате не как человеку, а как представителю СДШ, оттого и окраска такая, но других-то любителей красного в системе Сандра не было. – Из-за ЧП экспедиция уже свёрнута, просто вы по своим каналам не можете получить приказ, – меж тем втолковывала наконец-то обнаружившему, что выбрался на улицу без защиты, и раскашлявшемуся геологу обговорённый нами пару часов назад текст Ната. – Так что закрывайте моё предписание сейчас. Вас заберут на другом судне сразу, как будет снята бесполётная зона. – Но вас же тогда собьют! – вдруг дошло до главы экспедиции. Девушка демонстративно повернула голову в сторону алеющего в последних лучах солнца борта, и собеседнику всё сразу стало ясно без слов. – Ох, простите… Вот, визу поставил. Но нужна отметка военной администрации… – Это вы меня сейчас просвещаете? – непритворно удивилась такой заботе жена. – Ещё раз извините… Просто всё так внезапно… – Готово, – сообщил я, втискивая погрузчик между контейнерами, бывшими ранее складом временной базы. Не то чтобы я так мечтал обокрасть геологов, но нужно было отыграть до конца. Главное, мы оставили им результат их труда, а не уволокли с собой с концами. Ну и не особо обманули – думаю, экспедицию, почти полностью отработавшую свою программу, в самом деле уже было приказано свернуть. Есть неплохой шанс, что на фоне большого бедлама в ППЦ маленький тут сойдёт с рук… Если, конечно, правильно расставить остальные декорации. Внутри кораблик, чем-то действительно напоминавший морской катер, несмотря на продвинутый имперский дизайн, был немного тесным – по крайней мере, усилия по экономии пространства были заметны. Зато заблудиться было сложно: вот люк трюма, а вот рубка управления. Ната вынырнула из бокового коридора одновременно со мной, держа в руках шлем – вошла через пассажирский люк… и сразу оказалась в моих объятиях. – Миш… – Это должно было прозвучать укоризненно, но моё имя на местный манер, проговорённое красивой девушкой с придыханием… м-м-м… – Не волнуйся, я слежу за временем, – оторвавшись от сладких и желанных губ второй раз, постучал я пальцем по дужке очков. – Три минуты – это не задержка. И уж тем более по делу. – А… – Ната вдруг вздрогнула, а я повернулся и подхватил катящуюся с поджатыми манипуляторами на манер мяча по полу Тайну, одновременно просматривая скинутый мне файл лога. Отлично. – Вот теперь взлетаем. – Я шагнул к дверям рубки и покачал головой, увидев, куда смотрит супруга. – Любимая, ну хватит уже. Ты дома даже мышей и тараканов не боялась, а Тай – просто дроид. – Не просто. – Девушку передёрнуло, и она быстро уселась в кресло пилота, активируя предстартовую подготовку. – Я вообще не понимаю, как ты можешь так спокойно держать в руках… это. – Во-первых, эту. – Я сел на соседнее место, выгрузив круглую помощницу на немедленно ожившую консоль. – А во-вторых, я тебе говорил: Тайна мне спасла жизнь. Без дураков. Несколько раз. Я уверен в ней. – Я привыкну… может быть, – не слишком уверенно посулила Ната и тут же поспешно сменила тему: – Всё готово, можем взлетать. – Взлетаем, – согласился я, откладывая разговор. Итак, первая часть наспех разработанного плана действий прошла на удивление успешно: пока жена убалтывала главного геолога, а я возился с погрузкой-разгрузкой, Тай успела добраться до станции геолокации, временно отключила сейсмограф и заполнила лог-файл на несколько часов вперёд, сделав так, что он будет выдаваться как показания аппаратуры слежения в реальном времени. Теперь необходимо было в темпе сбросить утащенные из лагеря контейнеры у нужного входа в карстовые пещеры под плоскогорьем и создать видимость начала спасательных работ – накатывающая темнота в этом будет весьма кстати. По данным, которые слила начальнику экспедиции Ната, получалось, что Лика, не найдя ничего в месте зарегистрированных сейсмостанцией колебаний, решила обследовать ближайший пролом в карст, причём в свойственной ей манере нырнула туда без всякой подготовки чуть ли не рыбкой, после чего произошёл обвал. Обвал действительно случился, окончательно испортив информационные накопители в спецкостюме «геолога». Мы собственноручно закинули тело в чернеющий наклонный колодец, а потом Ната пошвыряла псионикой камушки, пока не добилась нужного эффекта. Далее на записи капитан внутряков поспорил с красноголовой, но та отговорила его давать сигнал бедствия: тут нужно спецснаряжение, спецтехника и спецподготовка, которых точно нет уорбитальщиков. Решено было так: забрав горный обвес у геологов, сам ВВешник постарается отыскать возможно выжившую невесту через сеть карстовых полостей, а Ната в прямом смысле слетает за подмогой: выйдет на орбиту и передаст сообщение влиятельной мамочке. Ну а дальше уже не важно, как та будет пробивать бесполётную зону, искать спелеологов и всё такое. Разумеется, разлетавшийся катер заметят орбитальщики, но переданный в ведение СДШ атмосферно-космический транспорт они даже поцарапать не посмеют. Правда, и сесть назад не дадут, но это уже проблема не красноголовой, чьё предписание официально закрыто. Уф… Куча натяжек, и всё шито белыми нитками, с другой стороны – случись такая ситуация в реальности, и рун, и рен Вил действительно могли поступить так: рационально и не отвлекая орбитальщиков от подавления восстания. Собственно, главным козырем шла компиляция видеозаписей как бы из памяти брони Наты: этот фокус был не под силу мне, но вполне по круглому боку Тайны. Единственное, чего я не учёл, это реакции любимой на мехну. Надеюсь, что единственное…4
Как только Ната оторвала катер от земли, лагерь геологов почти сразу пропал за кормой. Правда, машина даже не пыталась по-настоящему подняться в небо, вроде такое движение называется «в режиме огибания поверхности». Скорость, если не смотреть на несущуюся на нижних обзорных экранах каменистую равнину, совершенно не чувствовалась – рывки и манёвры полностью поглощались системой поддержки искусственной гравитации корабля. Да и чего интересного в каменных пустошах под килем? Вот за оператором у пульта наблюдать было гораздо интереснее! Управляла Ната пусть небольшим, но всё-таки промежуточного, а не малого класса судном просто мастерски, по лицу было отлично видно, что она не слишком задумывается, что именно надо делать в следующий момент. В кресле жена сидела совершенно свободно и вольготно, а короткие волосы, едва закрывающие мочки ушей, отлично позволяли мне видеть нежные и одновременно сильные линии шеи, правильные черты лица… Если бы ещё вместо затягивающей всё тело штурмовой брони было лёгкое платье… – …То мы куда-нибудь врезались бы, – закончила за меня вслух любимая, разгадав мои мысли по эмоциям и заметно покраснев. – Не врезались бы, автопилот не даст, – хмыкнул я. Со стороны могло показаться, что катер идёт под прямым управлением, но на самом деле моя супруга просто в приличном темпе задавала условия для следующего манёвра управляющему кластеру атмосферно-космического корабля, а тот уже самостоятельно менял режимы двигателей, высоту и скорость движения. Тоже довольно сложный навык, но так рулить всё же на порядок проще, чем полноценно проводить низковысотный барраж в режиме прямого пилотирования. Тот же трюк прокрутила Тайна, заставив аварийно-спасательные транспортёры таранить спускающиеся шаттлы орбитальщиков. От меня всего-то и потребовалось, что заранее исключить из программы автопилотирования запрет на опасные манёвры, фактически повторив приснопамятный «подвиг» Юна на Каллиге[136]. И кстати, сейчас мы могли бы тупо лететь по прямой, поднявшись чуть выше… Так, стоп. Ната что, для меня сейчас… э-э-э… выделывается?! – Это… мм… сигнал для тех, кто сейчас смотрит за нами сверху, – логично объяснила любимая, но почему-то её щёчки налились краской ещё больше. Гм, «почему-то»? – Я очень впечатлён! – честно признался я, отрываясь от созерцания объекта своего обожания. – Даже близко так не смогу. – Это всё псионика! – как-то внезапно странно отреагировала любимая на мои слова. И этот тон – словно оправдывается… – Я просто чувствую, какие мне следующие параметры задать. Так-так. Я прокрутил в голове последнюю фразу, показавшуюся мне знакомой, и покачал головой. – Милая! – Я постарался полностью раскрыться чувству, которое сейчас испытывал. – Меня ничуть не ущемляет то, что ты сильнее, и не может ущемить. Я люблю тебя, понимаешь? Порадоваться за тебя могу, но почувствовать себя ущемлённым? Не-а. Мы не соперники… нигде не соперники. Я всегда за тебя. Когда-то давно я уже сказал ей эти слова. Правда, мне было восемнадцать, и я просто не верил в то, что в любви могут быть условности. Любить – значит верить, значит принимать сторону своей второй половинки до конца. За шестнадцать следующих лет я повзрослел и успел узнать, что любовь бывает всякая, но… лично мне повезло. Мы всегда были друг за друга, я и Ната, без всяких условностей, и постарались научить детей тому же. Что ж, как в некоторых сказках, наша любовь в буквальном смысле оказалась сильнее смерти и забвения… Додумать свою мысль у меня не получилось: супруга бросила консоль и одним движением оказалась у меня на коленях. В этот раз чёртова алая броня оказалась очень к месту. Боюсь, если бы многослойную защитную одежду можно было легко снять, мы разрушили бы собственный план просто в порыве чувств.Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Осуществлён перехват управления. Порядок движения сохранён. Внимание! Достигнута конечная точка маршрута. Внимание! Выполняется посадочный ордер на неподготовленную площадку………Выполнено. Внимание! Обнаружен атмосферно-космический многоцелевой малый военный корабль (аэрокосмический истребитель), идущий курсом на перехват. Предполагаемая принадлежность: космические мобильные войска постоянного орбитального базирования империи.– Чуть… позже… – посулила мне Ната, опять сращивая неткань одежды по «шву». Боже мой, да мы летели от старта до посадки минут пять всего и такое устроили! – Проклятье! Пилот! – Что не так? – Мне пришлось аж головой помотать, заставляя голову работать после выброса такого количества гормонов в кровь. Помогло, но не до конца. – Одарённый! Пройдёт над нами через две минуты, а тут… такой фон! – Прокол, – спокойно констатировал я. – Не подумали, но ничего страшного. Проверь, как теперь? Сосредоточиться на пси-технике «трансляции» чувств было сложнее, чем обычно, но всё равно вышло достаточно просто. Практика – большое дело, а замотивированная практика – ещё эффективнее. Ощущение одновременно решимости и волнения даже выдавливать из себя не пришлось – их, в отличие от обычно необходимого «доброжелательного спокойствия», я действительно сейчас испытывал. В том числе. – Эмосфера? – Ната широко распахнула глаза. – Пришлось научиться, я тебе потом расскажу. – Я внимательно следил с помощью тактической схемы за приближающимся многоцелевиком. – Пошли на выгрузку, пусть увидит то, что нужно. Пилот, однако, меня разочаровал – похоже, разглядел ещё с большой высоты раскраску корпуса катера и эмблему и даже не стал нарезать круги над головой, просто прошёл в вышине, самым краем задев нас своей зоной восприятия. Ну и всё, значит. Пользуясь тем, что на земле уже вовсю властвовала ночь, а выше всё ещё прошивали атмосферу над планетой последние солнечные лучи из-за горизонта, мы, мешая ИК-камерам сателлитов, по-быстрому вскрыли оба контейнера, раскатали в глубь провала кое-как закреплённый трос и выкинули псионикой туда же часть вещей из раскрытых контейнеров, а часть, не особо разглядывая, закинули назад, в трюм: типа, капитан спустил в спешке что попало, что-то бросил, а что-то унёс. Теперь совсем всё. Завтра пусть ищут хоть до посинения – несмотря на продвинутое снаряжение, без специальной экипировки и обучения даже псионик мог раствориться в многокилометровых природных катакомбах с концами. Перепрограммированный Тайной сенсор сейсмической активности в автономном наблюдательном столбе у лагеря геологов за ночь выдаст пару «зарегистрированных» толчков как от обвалов, расширяя зону поисков на все свежие подземные оползни… Короче, сделано всё, что можно. Нос катера теперь смотрел в зенит, горизонт побежал в стороны от катера, а я… вздохнул и сдержался, не став лезть к любимой с поцелуями. – Ну что, мне пора… – я покачал инъектором и не сдержал кривой ухмылки, – на боковую. И… девочки, не передеритесь без меня, ладно? Ната смерила шар дроида коротким взглядом, но кивнула. Тай качнулась-катнулась по полу вперёд-назад, не прерывая управление судном. Ладно, сойдёт. – Ната… Обзорный экран в рубке уже почернел, и одна за другой появляющиеся звёзды перестали мерцать. – Закрываю предписание на станции орбитальщиков, сообщаю о ЧП на планете, улетаю, – послушно повторила ранее согласованный порядок действий жена. – Если не получится, через четыре часа коли следующую дозу. – Я поколебался, но всё-таки предупредил: – По плану корабля здесь в медотсеке есть камера гибернации, если и за восемь часов свалить не удастся, меня – туда. Гадость в растворе угнетает деятельность коры головного мозга, и управляемая псевдокома может стать… не совсем управляемой, так что лучше я пробуду в анабиозе, причём как минимум пять дней. А Тайна поможет с тем, чтобы наш кораблик не проболтался о загруженном медотсеке посторонним. Ага, вот и истребители идут в гости – теперь уже аж двумя звеньями: пора. Чёрт, всё равно неспокойно мне как-то…
5
В этот раз пробуждение было куда более комфортным: диван в одной из кают катера гораздо лучше разнокалиберного щебня каменной осыпи на дне каньона, а когда ещё и ничего не болит, вообще всё та-ак чудесно! Стоило открыть глаза, и моё настроение ещё улучшилось: рядом обнаружилась Ната. Вот только выражение лица… – Начни с плохой, – посоветовал я, устраиваясь поудобнее. Ната вздрогнула. – Когда хорошо знаешь человека, чтобы понимать его без слов, одарённым быть не обязательно, – ответил я на следующий незаданный вопрос. – А почему не с хорошей? – чуть помедлив, спросила жена. – Ты. Я. Мы в катере. Я пришёл в себя. Вон и Тай у тебя за спиной крутится. – Я проиллюстрировал жестом наблюдение. – Значит, нас не задержали, не остановили, не отобрали корабль, и это действительно хорошо. Или я что-то пропустил? – Мы идём на Корн. Уже в прыжке, – улыбнулась наконец Ната. – Так, а плохая? – Кажется, я уже догадался, но решил переспросить. – Мне не удалось закрыть предписание у военной администрации, пришлось срочно уходить в гипер, – сообщила супруга. Чёрт. Неприятно как. Теперь вместо легитимного отпуска после учебно-боевого задания офицер Натана рем Вил оказалась фактически в самоволке. Если бы Ната была офицером в составе войск орбитального базирования или, тем паче, внутряком, то крест стоило поставить не только на дальнейшей карьере в армии, но и на свободе на несколько лет: трибунал – это не шутки. Другое дело, что красноголовые были «равнее» других видов войск – элита штурмовиков частенько откалывала такие фокусы, что другим с рук точно не сошли бы, и демонстративное игнорирование орбитальщиков вместе со всем их штабом на заштатной планете протектората пусть на самой грани фола, но могло проскочить. Или не могло, как повезёт. – Перед прыжком передала группе сопровождения, что получено задание высокой срочности, – помолчав, сообщила любимая. – Проверить посторонним это никак не получится, даже если пошлют межведомственный запрос, командование СДШ на него не ответит. Вот и я о том. Хорошо быть элитой. Хорошо до тех пор, пока тебя, разумеется, не пошлют собственным лбом пробивать глубоко эшелонированную оборону противника – в этом красноволосым отморозкам, как я слышал, равных не было. И вообще о СДШ я за время работы на заводе рим Райнов наслушался много баек, гораздо больше даже, чем о ВКФ. Как обычно, рассказчики повторяли услышанное через десятые руки, да ещё и от себя добавляли в стиле «а мы теперь империя, а у империи знаешь, какая армия? У-ух!», но рациональное зерно выделить можно было. На гражданке и в армии штурмовиков не любили за выкрутасы, понты и вот это «равнее других», зато, когда наступала полная задница, именно они шли как «кавалерия из-за холмов», псионики, которым «даже оружие не нужно», способные самостоятельно десантироваться на планету вообще в одном скафандре и обученные сражаться как группами произвольной численности, так и в одиночку. Империя не воевала в крупных войнах уже пару столетий, но мелкие конфликты то и дело вспыхивали в независимых мирах, особенно там, где сходились интересы двух из трёх многозвёздных государств. Иногда бахало и в протекторате, но не в последнее время. В любом случае красноголовые были одним из зримых символов государства аристократов, теми, кто «придут и спасут». И они спасали. Может, и я подумал бы, что их слава подраздута… если бы не кадры из лаборатории. Ната – та Ната – в одиночку уничтожила укреплённую базу, где, между прочим, свои псионики были. Одна. Без брони. Под действием угнетающих психику препаратов. Именно уничтожила – пусть стены и ряд помещений уцелели, но без центрального узла и площадки приёма и отправки триагнумов. Уцелевшему персоналу оставалось только сворачивать все дела и уходить. Причём ситуация оказалась серьёзной настолько, что лаборатория эвакуировалась в тот же день, выжившие бежали, теряя тапки и уничтожив только самое ценное из того, что не получалось быстро унести с собой. Последняя мысль дополнительно подпортила мне настроение. Тот факт, что Ната и в одиночку по личным возможностям, если перевести на реалии Земли, представляла собой что-то вроде танка, прикрываемого взводом пехоты, причём с мобильностью, как у вертолёта, меня мало утешал. На каждую силу найдётся своя сила, одиночки не имеют шансов, особенно против системы. Из-за меня любимой пришлось нарушить установленные государством правила, и моя попытка переиграть ситуацию, увы, провалилась. Если бы удалось получить закрывающую отметку в предписании, то несчастный случай на Сандре, экспроприация корабля, неудачная попытка организации спасения и небольшое нарушение правил проведения документооборота так и не смогли бы создать нужный кумулятивный эффект, чтобы достать офицера красноголовых. СДШ своих не сдаёт, а портить отношения с группой сплошь родовитых отморозков не захочет никто. Следовательно, дело завязло бы на мелких чиновниках, тех самых шестерёнках, что обеспечивают прокручивание госаппарата многозвёздного государства. Но одна неполученная электронная отметка всё меняла. Теперь, после снятия сетевой блокады, уведомление о закрытии контракта с ВС империи уйдёт на штабные кластеры, пройдёт процессинг и через несколько дней (учитывая низкую срочность, низкий приоритет и скорость работы межсистемной связи) упадёт в виде уведомления непосредственному командиру Наты. Полковник рем Сонг, не увидев отметку военной администрации Сандры, возжелает узнать, какого, собственно, хрена творит её подопечная и какого про… пинала столько времени, и неминуемо узнает о цепочке событий на планете. После чего… После чего что-то будет. Служебное расследование, например. Или красноголовая решит разобраться, не привлекая, так сказать, внешние ресурсы – ещё неизвестно, что хуже. Учитывая прямолинейный характер моей любимой, выкрутиться у неё, скорее всего, не выйдет. А я просто не смогу принять удар на себя. И для штурмовиков, и для имперских военных, и для самой империи я – чужой, даже не гражданин. И это всё резко сужает пространство для манёвра… Сужает, да, но варианты остаются. Надо только узнать, почему, пока я изображал отсутствие себя, моей жене пришлось «переходить к плану „Б”». – Ввод императорского эдикта над системой Сандрой. – Теперь уже Ната ответила раньше, чем я произнёс первое слово. Правда, слово «эдикт» мне ровным счётом ничего не сказало, и супруге пришлось разъяснить: – Император оповещает граждан и находящихся под протекторатом, что временно берёт выполнение тех обязанностей, с которыми не справились его аристократы, под личный особый контроль и ответственность. Сообщение рассылается сразу всем. – Это… старый закон и старая традиция. На одном из диалектов, от которых пошёл современный имперский, «рем» означает бремя, а «рим» – долг, ответственность. Часть бремени, или ответственности единоличного правителя, – часть власти, которой император наградил достойных. И если аристократ своё достоинство позволил уронить, то, получается, и честь императора в глазах подданных пострадала. Потому особый контроль: не только исправить допущенное, но и понять, в чём дело, не допустить повторения. В первые годы становления империи эдикты вводились часто, но сейчас каждое такое событие – редкое ЧП. За последние сто лет эдикт вводился всего дважды, и каждый раз зону особого контроля запрещали покидать до конца его действия… – То есть ты поступила единственно верным способом: ушла в гиперпрыжок раньше, чем объявили блокаду, – констатировал я. – Повезло, что администрация орбитальщиков обретается не на сателлитной станции, а на корабле-носителе, болтающемся вне области гравитационной тени планеты. Что ж, можно считать – всё-таки повезло. Возможно, мне и стоило бы полежать в «заморозке» ради сохранения статуса любимой, но ситуация была слишком непредсказуемой. Например, катер пришлось бы вернуть геологам, и как бы Ната объяснила наличие «пассажира» в анабиозе, причём ещё и непонятно кого? Сначала непонятно: то, что я работал в ППЦ, быстро бы выяснили… В общем, нормальных вариантов действительно не было. И потом, почему у меня такое чувство, что я что-то упустил? Как там любимая сказала? Эдикт над системой Сандрой… Чёрт! Над системой – не над планетой! То есть под раздачу попали не только рим Райны, но и сам Корен рим Фог! Проклятие… – Любимый! – Ната вслед за мной смертельно побледнела. – Что, что случилось?! – Дети! Фог обещал неприятности, если что-то случится с ним. Надеюсь, мы успеваем…6
Прямой прыжок из системы Сандры в систему Корн занимает шесть дней. Много это или мало? Как посмотреть. К примеру, с одного края основных территорий империи до другого можно попасть за двенадцать часов – звёзды, вокруг которых обращаются развитые планеты государства аристократов, тоже не все имеют общие границы в топологическом плане. А прямой прыжок из империи до Каллиги занял бы девятнадцать (!) дней, а ведь сейчас Сандра – самая удалённая планета в протекторате. Правда, если отвлечься от государства аристократов и посмотреть проекцию всего пространства, освоенного людьми, то окажется, что прыжок с одного края ФСС до другого займёт тридцать один день. Так что с точки зрения астронавигации шесть суток, скорее, всё-таки немного. Ещё одно соображение, которое пришло мне в голову после пары эмоциональных минут и помогло-таки перевести мысли на конструктивный лад: представителям императорской администрации тоже придётся затратить шесть суток на полёт. Наверняка за это время рим Фоги и рим Райны постараются сделать всё возможное и невозможное, чтобы отмыться в глазах сюзерена… Если им, конечно, дадут это сделать, а не прикажут сидеть на попе ровно и ждать «компетентных лиц». Но меня устраивает любой исход: и в лихорадочной движухе, и в томительном ожидании аристо будет сильно не до нас – раз, и два – стул под задницей Корена рим Фога хоть и замер в неустойчивом равновесии, но ещё не упал. То есть дети не должны пострадать, по крайней мере, так по логике происходящего выходит. Вот после нашего выхода близ орбиты Корна счёт может пойти и на часы, но не ранее: перед тем как карать и лезть в мозги проштрафившимся дворянам, на Сандру должна прибыть им замена. Физически прилететь. Фу-ух, можно выдохнуть… ненадолго. Потому что соображать, что делать, по прилёте будет поздно, нужно сейчас проработать детальные планы действий на планете и хотя бы приблизительные – что и в каком случае делать после. Проблем было несколько, и я даже не рискнул бы расставить их в приоритете важности. Первая – я не могу спуститься на планету. По-хорошему, я и в космическом пространстве Корна пребывать не имею права, как негражданин, но тут есть послабления: транзит, например, или нахождение в состоянии претерпевания бедствия (авария на судне). Вторая проблема – принадлежность Гора и Лиссы к роду рим Фог, а вовсе не рем Вил, то есть забрать их из школы-пансионата просто так Ната не могла. Правда, кое-кто вовсю намекал мне в последнем полученном мной ещё до событий в Промышленно-производственном центре сообщении, что школьные системы контроля за перемещением несовершеннолетних обучающихся рассчитаны на технически неграмотных изнеженных детишек, а вовсе не на матёрых космических диверсантов, но была ли это скорее бравада, или действительно нашлась дыра в системе безопасности, я не знал. Конечно, мои… наши с Натой дети не были склонны хвастаться попусту, но полгода в стенах мирной школы и общение со сверстниками тоже могли сказаться. В любом случае подробности можно выяснить, только выйдя в обычное пространство недалеко от технических сооружений людей (по этому курсу – читай «имперских») и воспользоваться дальней связью (если она была доступна). К сожалению, физика гиперпространственных переходов не отличалась линейностью зависимости расстояния от времени, и два коротких прыжка проигрывали одному длинному на то же расстояние. Грубо говоря, на нашем маршруте, выйдя «на минутку за почтой», корабль потратил бы лишние сутки, совершая второй прыжок. Те самые сутки, за которые в худшем случае могло всё решиться. Самым, пожалуй, трудным было вывезти с Корна юных пассажиров. Если систему охраны территории школы ещё можно было рассчитывать пройти только за счёт технической подготовки, то планетарный контроль работал очень чётко, и очевидных дыр в реализации его технической части быть просто не могло. Поэтому к списку уже нарушенных законов неминуемо добавлялись всё новые пункты. Не то чтобы меня это сильно напрягало – к законопослушным обывателям я уже года полтора как не относился, и сожалеть было точно поздно, но и радоваться было совершенно нечему. Что больше всего расстраивало – за мной в то же болото соскальзывала супруга. Понятное дело, что территории империи нам так и так стоило покинуть как можно скорее. Сомневаюсь, что Иоганн рем Пау обрадуется, узнав, что племянница внезапно вспомнила что-то ненужное о своём прошлом (а он наверняка узнает), и уж совсем сомневаюсь, что он просто махнёт рукой: для чего-то же ему понадобилась живая Ната с отредактированной памятью. Однако сбежать из соображений безопасности и сбежать избегая правосудия – очень разные вещи. Впрочем, выбора ведь всё равно нет, правда? …Жену я отыскал в единственной каюте премиум-класса на корабле и застал за извечным женским занятием: любимая крутилась перед ростовым зеркалом, за каким-то хреном втиснутым в интерьер этого помещения. Правда, мысль о зеркале мелькнула у меня фоном и пропала, а я во все глаза уставился на моё чудо! Машина для формирования причёски, по сути, небольшая, локального действия медкапсула со специализированными программами, за несколько часов отрастила Нате волосы до середины спины: примерно так они выглядели, когда мы жили на Земле. Одно маленькое отличие всё же было: сбоку гриву тёмных волос рассекала одинокая красная прядка – знак офицера запаса элитного подразделения. Понты в чистом виде – обязательным к ношению символ не был. Принадлежностью к «серьёзным силам» любила хвастаться в основном молодёжь, у долгоживущих аристо были немного другие интересы. Моя жена по возрасту чётко вписывалась в группу номер один, и мы решили этим воспользоваться для проникновения на Корн. Мнимый выход в запас снимал необходимость регистрации в военной администрации планеты-курорта, а красная прядь прекрасно оповещала всех о причинах, по которым юная рем Вил заявилась сюда на личном катере и ведёт себя… немного борзо. Красноголовая дембель празднует – чего тут такого? Уже и причёску себе гражданскую сделала, и платья заказала прямо с орбиты, но своеобразная атмосфера спецвойск пока ещё не выветрилась из головы и крови. Короче – понять, простить… и обойти подальше без лишних вопросов. Идеальное прикрытие! Я уговорил Нату приступить к косметическим процедурам немедленно, дабы она успела привыкнуть к своему новому облику, вот только не учёл, как этот облик подействует на меня. Я глядел на девушку с длинными распущенными волосами и не мог пошевелиться – такая буря чувств бушевала в моей душе. За всеми переживаниями, попытками разрулить как из рога изобилия сыплющиеся проблемы и прочим я подуспокоился, принял разумом, что свершилось чудо и моя любовь вновь со мной… Но, видно, сердце, истерзанное многими месяцами скорби по безвременно потерянной, не смогло перешагнуть барьер так же просто. И вот сейчас – сейчас я как будто… ожил? Исчезла тонкая, невидимая и неощутимая пелена, за которой я запер свою боль и какую-то часть себя. Блок. Запрет, не дающий слететь с катушек. Теперь преграды пали! С этой стрижкой любимая стала безумно похожа на саму себя – примерно такой я её и запомнил в день, когда она исчезла, и я наконец-то всем сердцем поверил. Кроме того, перед процедурой супруга стянула с себя красивую и эргономичную, но всё-таки слишком уж обезличивающую силуэт алую штурмовую броню и теперь щеголяла в тонком, облегающем белом комбинезоне – в таком Кобра чуть не заставила меня тащиться на катер к рим Фогу. Я краем сознания отметил, как Ната аж покачнулась от моего эмоционального взрыва. А потом нас накрыла и унесла волна, где мыслям места не было. Зато в каюте была шикарная двуспальная кровать… Проснувшись, я долго глядел в потолок, лениво пытаясь восстановить последовательность некоторых событий, но получалось так себе. Я даже никак не мог сосчитать количество раз, которое мы… Получалось что-то вроде шесть или семь. Честно сказать, немного больше, чем мнилось доступным для моей скромной физиологии. И кажется, в процессе второго, что ли, раза я во весь голос вопил, что это «наказание за то, что так меня напугала»… и это было грубо. Очень. Н-да, разум тут и не ночевал – надо полагать, я рискую оказаться единственным живым не-псиоником, который вот так поимел элитного имперского штурмовика… Что за хрень лезет в голову? Попросить, что ли, у Тай, чтобы достала из корабельного кластера запись, и просмотреть? Хотя нет, ну его на фиг! Ещё найду что-нибудь, что память благоразумно не сохранила. С этой мыслью я снова уснул, а проснулся от… гм, проявления внимания выспавшейся жены. Ну хоть в этот раз всё получилось вдумчиво и доступно для запоминания. Короче, проснувшись ещё раз, я узнал, что минуло уже практически двое суток из шести, но переживать по этому поводу не получалось. Наоборот, я чувствовал, что мы достигли чего-то важного. Взаимопонимания? Нет, оно ведь и раньше было… Может, взаимоуверенности? Пропало чувство хрупкости всей ситуации, мне больше не было в глубине души страшно, что Ната возьмёт и пропадёт из моей жизни так же внезапно, как вернулась. Свою «настоящесть» мы друг другу доказали по полной программе! Теперь я даже не сомневался, что на Корне мы со всем справимся. Иначе просто быть не может, когда моя семья собирается вместе.7
– М-м-м… – Я с силой потёр лоб ладонями. Нормальных слов у меня уже не осталось, но не ругаться же на… этих. Передо мной – одна на кресле, а другая прямо на полу – расположились две весьма примечательные личности… и дулись! Причём если Ната брала природной выразительностью мимики, то Тайна замечательно обходилась шарообразной формой корпуса… Этакая боевая ничья, блин. – Так, давайте ещё раз. Наши дети сейчас находятся на территории школы-пансионата и покинуть её без разрешения персонала этого учреждения не могут… По крайней мере, будем исходить из этого. Для того чтобы убрать Гора и Лиссу из-под удара рим Фогов… Что опять не так? – Наши дети, – выделила голосом наморщившая изящный носик Ната. – Я так и сказал. – Нет, ты сказал так, обращаясь ко мне и этой шту… Тайне, – поправилась жена, как бы внезапно заметив свою оговорку. По счастью, Тай сказать в ответ ничего не могла, а лёгкое покачивание на манипуляторах любимая расшифровать была не в состоянии. Зато смог я, и мне опять захотелось взяться за лицо. Бож-же, не думал, что это будет ТАК трудно! Ладно, похоже, пора заходить с козырей. – Вообще-то Тай… м-м-м… тоже член нашей семьи, – тщательно удерживая эмосферу «спокойствие», оповестил я благоверную. – Мыслящее, пусть и искусственное существо не может быть собственностью, согласна? – Я специально не смотрел на Нату, чтобы изменение выражения её лица не заставило меня сбиться с тона во время произнесения фразы. Так что сейчас, подняв глаза, я насладился редким зрелищем «глубокий шок по-аристократически». И только когда она более-менее справилась с эмоциями и открыла рот для отповеди, добил: – Мехны не особо распространяются об этом, но и секрета не делают: их так называемые помощники имеют внутренний статус подопечных до тех пор, пока не обретут полноценный, сравнимый с человеческим разум. Тай – как маленький ребёнок, и я, принимая её под свою ответственность, стал её опекуном. По-человечески это называется – усыновил. В смысле – удочерил. А ты, о моя супруга, получаешься её мамой. Эффект даже несколько превзошёл мои ожидания: всё время порывающаяся что-то сказать Ната буквально подавилась «висящими на кончике языка» словами и воздухом и раскашлялась, а круглая гордячка, до того успешно игнорирующая все команды от девушки и сейчас демонстрирующая моторикой настроение «мне скучно», перекувырнулась через себя, не совладав с моментом инерции собственного корпуса. Один из минусов искусственного интеллекта – резкого и не расчётного перераспределения вычислительных мощностей можно добиться обычными словами. Как ни крути, разуму нужны эмоции для работы – или, в данном случае, их виртуальный заменитель, а значит, и все минусы обладания ими будут проявляться в той же мере, что и плюсы. – Уж простите, не хотел вываливать всё вот так, но вы меня сами вынудили своим поведением, – без всякого раскаяния в голосе «извинился» я. – Теперь, пожалуйста, побыстрее осознайте положение вещей и давайте вернёмся к обсуждению… наземной операции. Однако моим надеждам не суждено было сбыться. Разумеется. Пауза затягивалась, а Ната молчала, глядя, как это говорят, внутрь себя. – Любимая? – не выдержал я через минуту. Девушка подняла на меня затуманенный взгляд, потом помотала головой и посмотрела уже более осмысленно. – Не понимаю, – жалобно произнесла она. – Я чувствую тебя, как себя… Лучше, чем себя. Но сейчас… Это же была шутка? – Об удочерении? – Я дождался осторожного кивка и пояснил: – Не шутка. Юридической силы, сама понимаешь, у такого решения нет, но я взял ответственность, и я буду её нести, сколько нужно. Тем более – помнишь? – Тай несколько раз спасла мне жизнь, без неё мы вообще не встретились бы. Но мамой себя можешь не считать, если не хочешь, конечно… – Тогда я всё-таки сошла с ума, – ещё более печально констатировала супруга. – Не бывает так, чтобы р-раз – и из ниоткуда взялся любимый человек. А жаль, вначале всё было так логично, хоть и страшно, а потом – дети, другая вселенная, а теперь и это… Интересно, когда я проснусь в капсуле, вспомню хоть что-нибудь? Я должна была раньше догадаться – дядя, Корн, который я по детству смутно помню, Каллига, дети и муж… Надо же, как странно реализовались мои мечты. Или я не в капсуле, а всё-таки попала под внезапно рухнувший свод и сейчас брежу из-за коктейля транквилизаторов и обезвоживания? – Ната! Блин! – Я испугался и одновременно разозлился, причём даже не знаю, что было сильнее. Да, приключение вышло у нас то ещё, но это не повод расклеиваться вот так, на ровном месте, да ещё и буквально за несколько часов до выхода из гипера. Твою мать! Я даже отыграть назад и сказать о шутке уже не могу – и Тайна меня, мягко скажем, не поймёт, да и любимая себя ещё больше уверит про бред. Нет, положительно, я всё-таки дебил. У каждого человека есть свой предел прочности, после которого его сознание заявляет: «Всё, с меня хватит!» Идиот, идиотина! Повёлся на славу красноголовых и свою память, а ведь та Ната, пожившая на Земле, уже была немного другой, а с возрастом ещё больше изменилась. А я, кретин, так обрадовался, что закрыл на это глаза, забыл, просто наслаждаясь ситуацией… И надавил, не осознавая, что делаю, слишком сильно, на девушку, у которой и так в голове кавардак и буря чувств! И главное, я сам уже несколько раз был на грани и даже один раз – за гранью, и не распознал знакомые по самому себе симптомы! Меня-то Нурс вытащила. А вот сейчас, как назло, наёмницы, с её навыками «коктейлестроения», под рукой нет. И сутки ждать тоже нельзя… Так, стоп. Ну конечно! – Ната, ты знаешь, как отличить бред от действительности? – Медлить было нельзя: неожиданно времени оказалось в обрез. – В плену собственной психики ты не можешь узнать того, чего не знала ранее. Супруга вскочила. – Стой, дай скажу. Да, забытые воспоминания – это не аргумент, но есть и моя собственная память за два последних года, после того, как мы… были разлучены. Я почти ничего не успел тебе рассказать, и сейчас это пригодится. Нужна аптечка из твоей брони. – Зачем? – не поняла она. – «Грань» же! – поторопил я её. – Сможешь прочесть мою память… Сколько сможешь, разумеется. – В аптечке штурмброни нет «грани». – Кажется, кто-то уже забыл, что она типа «в бреду». – Ещё как есть. Просто промаркировано как «спецсредство номер такой-то». – Я сейчас был полностью уверен в том, что говорил, – как будто прозрение снизошло, хотя, кроме элементарной логики, другого источника информации у меня не было. – Представь себе: бойца ранили, и он или она не может передать сведения – без сознания, или травма, или ещё что-то. Командир даёт команду аптечке вручную и считывает прямо из памяти то, что нужно… Кстати, для ручного режима и подписи нормальные могут быть. Давай не тяни, каждая минута на счету! – Вот. – Ната вернулась через минуту, показав мне компактный, изогнутый под анатомический изгиб тела прибор. – Тут… есть «нейропсиактиватор структурирующего типа». Думаешь, это «грань»? – Или что-то на её основе. – Я стянул с себя «рубашку» от рабочего спецкостюма. – Коли. – Но… – Давай. Надо решить этот вопрос раз и навсегда. – Я сел, и девушка нерешительно приставила мне аптечку к основанию шеи со стороны спины. – Я уже побывал под этой штукой, ничего страшного, хоть и неприятно. Коли! Жена послушно активировала сенсор. Хорошие во вселенной-1 медтехнологии, почти и не ощущается ничего. – Сразу после выхода в нормальное пространство вколи мне нейроблокатор, я отрублюсь, но не так надолго, как обычно. Если я правильно понимаю его действие, он в том числе и антагонист этой нейроактиваторной мерзости… – Я почувствовал, как у меня перед глазами всё плывет, и поспешил договорить: – Я буду «выталкивать» тебе воспоминания, те, что мне покажутся самыми важными для тебя, если получится. Главное, не перенапрягайся, тебе ещё переговоры с диспетчером вести и всё остальное. Тайна тебе перекинет контакты детей, вызовешь их, как только сможешь. Пусть готовятся. Наверняка нельзя просто так взять и уйти с уроков. Они сразу тебя узнают и обра… Многоярусной железнодорожной станции, сплошь заставленной товарными вагонами всех мастей и видов, я порадовался, как родной: ещё не хватало заплутать в собственном мозгу оттого, что в этот раз подсознание визуализировало мне нечто незнакомое…[137] Но нет, всё осталось по-старому, кстати, я даже обнаружил так и не прицепившиеся ни к какому составу отдельные редкие «вагоны» памяти безымянного мерха: видимо, ассоциации так и не смогли образоваться, и воспоминания оказались мне недоступны. Ну и пофиг, сейчас не до них. Ага, а вот и знакомый тоннель-мост – виртуальные рельсы протянулись к чужому сознанию. Значит, мои «вагоны» надо толкать туда, главное, самому себе «жёсткий диск» не форматнуть… Ага, вот как это делается, оказывается: воспоминание одновременно начинает двигаться к «выходу» и остаётся… Наверное, это даже забавно… будет осознать. Если вспомню. Момент, когда виртуальная логистика сменилась темнотой, я не уловил. – Вот теперь мы точно в одной лодке. – Я сжал ладонями адски трещащую голову. Боль была такая, что я почти не мог думать… Впрочем, спустя почти бесконечные десять минут начало отпускать. Да, теперь я понимаю, почему Ната говорила о дяде с такой ненавистью! Я тоже за такое самочувствие убить готов… кого-нибудь. – Ната? Когда способность более-менее связно воспринимать окружающий мир вернулась, я обнаружил, что мы в медотсеке катера, причём я лежу на спине на столе-кушетке, а жена обнимает меня за голову, прижимаясь грудью к затылку, заглядывает в глаза… М-м-м, так приятно, что даже боль отступила на задний план. И лицо такое испуганно-ожидающее, что я не удержался и притянул её голову к своей. Может, врачом стать?.. Потом, в смысле. Сам себе прописал… м-м-м, лекарство – и принял, по строгому расписанию! – Всё в порядке? – спросил я, неохотно отпустив голову любимой. Горька участь медика: лекарство надо дозировать! – На планете, приземлились по плану, сняла остров с посадочной площадкой и коттеджем, кроме нас, тут никого, – скороговоркой отчиталась Ната. – Я… видела… Прости. Прости! Прости меня! – Это мне надо извиняться. – Я шевельнул кистью руки, отмечая, что стоило бы полежать ещё: мышцы как ватные. – А дети как? – Терминалы на прямой вызов не отвечают. – Ответ жены заставил меня подобраться… Точнее, тон, с которым она это сказала. – Тай скачала почту, отправленную ими для тебя… Вот. Я принял очки-терминал, раскрыл помеченное сообщение… И вскочил, забыв о всякой слабости.Пап! Мы нашли маму!!!
Да что за чертовщина в этой проклятой вселенной происходит?!
8
– Мы опоздали меньше чем на сутки, – оповестил я вернувшуюся Нату и только потом поднял голову, взглянув на неё. Девушка в тонком чёрном облегающем платье смотрелась до того сногсшибательно, что мне даже удалось на пару секунд отвлечься от гнетущего чувства, оставленного чтением переписки с Гором и Лиссой. Точнее, не совсем уже переписки: она же подразумевает обмен письмами, а я последние семь суток, по известным причинам, не мог ответить на их сообщения. Тон посланий менялся от бравурно-восторженного в последний выходной день прошлой недели, когда детям всё-таки удалось обойти явно специально урезанную систему контроля периметра пансионата и «случилось кое-что очень-очень важное, пап!», до всё более и более встревоженного каждый следующий день моего молчания. Последнее письмо из одной строчки было, как я понимаю, актом отчаяния. И теперь вот – молчание. И на прямые вызовы, и на отправленную почту. – Всё купила? – Да. – Супруга мимолётно улыбнулась, почувствовав мои эмоции при демонстрации наряда, и тут же опять помрачнела. – Это точно было нужно? Мы могли просто заказать… – И такой заказ в такое место неминуемо привлёк бы внимание СИБ, – оборвал я её. – Можешь считать меня параноиком, но скрипт, отслеживающий перемещение сочетаний разных товаров, пишется криворуким программистом за пять минут, и никакие искины не нужны. – А так я купила это сама, – пожала плечами девушка. – Это что-то меняет? – Купила в восьми разных местах, сама. Как я и говорил, отслеживаются сочетания, а по отдельности всё вполне безобидно. А суммировать корзину покупок гражданина – уже вмешательство в личную жизнь, которое нельзя оправдать, пока этот гражданин не даст повод. Ты поставила такси на удержание? – Да, всё, как договорились. – Отлично. Дай мне десять минут, и можете лететь в школу. Уже придумала, что скажешь о цели визита? – Ничего такого, – снова пожала плечами супруга. – Скажу, что теперь, после увольнения, думаю о том, что делать дальше, и размышляю: не устроиться ли преподавателем туда? Красноголовых учат максимально раскрывать свой дар, не это ли нужно детям, у которых с псионикой проблемы? Я представил, как в тихий пансионат заявляется моё чудо с красной прядкой в волосах и начинает втирать выбежавшему навстречу от таких новостей директору, что вот уволилась из рядов пару дней назад и с ходу решила применить свои армейские умения для пользы обществу именно здесь, и невольно фыркнул. Просто взять и «послать» только-только ушедшего в запас офицера СДШ ни у кого из персонала язык не повернётся: среди работников там много психологов и прочих «мозговедов», для которых своеобразная слава этого спецподразделения не просто страшноватая сказочка, а подтверждённая некоторыми общеизвестными фактами правда… ага, приукрашенная профессиональными уже байками. Да там половина персонала сбежится только посмотреть на Нату, а дети – так вообще все. Если Тайна в таких условиях не сможет пробраться в комнаты Гора и Лиссы, то не сможет больше никак. Надеюсь, я всё правильно понял, и в этот раз отпрыски точно так же сбежали с территории, как и в прошлый, просто оставив терминалы по своим комнатам. Думаю, что маршрут или адрес они просто обязаны были уточнить через свои устройства, а значит, и след остался. Будет сложнее и одновременно проще, если замешаны рим Фоги… Но чем дальше, тем меньше я в это верил. Что-то началось именно тогда, когда я готовился к побегу из осаждённого ППЦ на Сандре. «Нашли маму» – это наверняка и было «что-то очень-очень важное». Как нашли, что именно нашли? Свежую фотографию Наты в алой броне? Какие-то сведения? Другое? Почему информация показалась им такой… небезопасной, что посылать её в открытом виде дети не решились? Пока я задавался вопросами без ответов, руки привычно вскрывали упаковки и пакеты и составляли из разрозненных деталей нужный прибор. Единственным способом перемещения в пределах атмосферы Корна для всех, кроме немногих избранных, был или общественный транспорт, или летающие транспортёры-«такси». Недешёвое, хочу сказать, удовольствие, но сущая мелочь по сравнению с двухнедельной арендой целого острова с домом и личной посадочной площадкой для атмосферно-космического транспорта вплоть до катеров. Впрочем, как лично распоряжающаяся всеми финансами глава рода Вил, Ната могла себе позволить и не такое… наверное. Как выяснилось, финансовый вопрос мою любимою за все без малого два года службы в штурмовиках ни разу не заинтересовал, так же как, например, список собственности рода. С другой стороны, углубляться в этот вопрос теперь уже точно не имело смысла: как только дойдёт до разбирательства самовольной отлучки с места службы на Сандре, счета так и такзаморозят. Учитывая, что понятие «наличка» в империи, как и в абсолютном большинстве цивилизованных государств человечества во вселенной-1, в принципе отсутствует, сделать с этим ничего нельзя… По крайней мере, я сейчас ничего не могу придумать. – Вот. – Я протянул девушке коробку с торчащими из неё проводами и дата-кабелями. – В салоне положи на пол поближе к консоли управления, дальше Тай всё сделает сама. – Это… – Ната взвесила в руке приличный «кирпич». – Эмулятор для биометрических датчиков и дополнительный блок обработки сигналов системы планетарного позиционирования. И блок внешнего управления. В подходящий момент времени наша помощница переключит штатную схему на эту, и мы получим собственную машину, которая к тому же не настучит кому надо на негражданина в салоне. В случае чего можно будет перехватить контроль над движением и выполнить нештатные манёвры, возможно, это будет важно. Ладно, идите уже и возвращайтесь сразу, как только получится что-нибудь узнать. – А ты? – Ната протянула руку, чтобы привычно провести ею над моей головой и туловищем, проверяя состояние организма, насколько её этому научили на курсах первой помощи в армии, но я перехватил её ладонь и поцеловал. – А я – подготовлюсь… К разному. Удачи! Оставшись один на борту, я перетащил оставшиеся пакеты, свёртки и неопластиковые коробки, сгружённые благоверной прямо у входного люка, в нашу вип-каюту и не торопясь принялся за распаковку. Записи переговоров любимой с диспетчером полётов я пересмотрел ещё во время её первой отлучки. Девушка отлично отыграла возвращающуюся со службы аристократку, походя прополоскала оператору контроля космического и орбитального трафика мозги и заставила, вроде как из мимолётного каприза, отыскать ближайшее возможное место приземления для нашего катера вне космического накопительного терминала или аналогичной зоны на поверхности Корна. Думаю, будь пилотом корабля не рем Вил, «бывшая» офицер СДШ, наш катер завернули бы на таможенный досмотр несмотря ни на какие предоплаты территории для будущего отдыха. Но и в этот раз репутация «отмороженных» вкупе с приставкой к родовому имени позволили оказаться «равнее других», и всё ограничилось дистанционным подключением к системам корабля. Надо ли говорить, что контролируемый мехной управляющий кластер мог, фигурально выражаясь, «мамой поклясться», что на борту всё хорошо? Так что в том, что сотрудники и ученики школы-пансионата увидят «нужную» аристократку в лице любимой, я даже не сомневался. Вот, казалось бы, откуда что берётся? Эта Ната была куда более прямолинейной, чем та, с которой я прожил много лет на Земле, и даже в какой-то степени наивной, но в критические моменты буквально преображалась. Властность, уверенность в себе, гонор потомственной рем и красноголовой – всё это выглядело очень, очень достоверно. Или просто дело в том, что примеров перед глазами раньше было более чем достаточно? Тогда неудивительно, что моя жена так ни с кем и не сошлась характерами – как я понял из отдельных оговорок, ни подруг, ни… гм, «друзей» у неё за всё это время так и не было. Последнее мне особенно польстило: несексуальной Нату назвать было нельзя, но, даже забыв меня почти подчистую, она ни разу не подумала о другом партнёре. Бытие, конечно, определяет сознание и поведение, однако, уверен, все шансы у неё были… Чёрт. В который раз поражаюсь, что на меня когда-то обратила внимание эта девушка. И не просто обратила – отдала всю себя! Я раньше думал, что понимал, как мне повезло, но, как выяснилось, не до конца. Если ради кого и стоило перевернуть к чертям эту вселенную, так это ради неё. Только бы детей вытащить – и успеть свалить, пока не началось… Так, я опять начал циклиться на том, чего изменить не могу, поэтому… пора заняться тем, что изменить в силах. А именно превратить груду «хлама», запчастей и материалов в дополнительный шанс «поговорить» с тем, у кого сейчас мои дети, с нужными аргументами в руках. Как ни странно, моё своеобразное «творчество» действительно помогло: через три часа на входящий вызов от Наты я отреагировал почти спокойно. А вот спокойствием с другой стороны линии и не пахло. – Тайна вытащила данные из очков, – не дав сказать «привет», с ходу выпалила она. – Поместье рем Даж, и я знаю, кого дети «нашли»: Натана рем Пау! Остались логи переговоров и адрес… Дальше я смог убедиться, что русский язык жена не только не забыла, но знала в несколько большем объёме, чем я предполагал. Пожалуй, некоторые строители из тех, с кем я работал на Земле, после такой тирады разразились бы аплодисментами. – Я тоже думаю, что пробовать говорить сначала по-хорошему не стоит. – Чувство, что взамен тягучей неопределённости меня заполняет холодная ярость, было не слишком-то приятным, но ничего не поделаешь. Эти Пау… Сначала жена, теперь дети… И как только узнали, с-суки. – Подбери меня и груз, я тут всё подготовил. В этот раз поиграем по нашим правилам. Интересно, у дядюшки Иоганна есть «маленькая частная лаборатория» прямо здесь, на территории империи? Впрочем, даже если и есть, его это не спасёт. Ната прошлую богадельню разнесла одна, а теперь нас будет трое. Гор, Лисса, только дождитесь!9
«Хакать» систему датчиков вокруг (и частично прямо под покрытием) пятидесятиметрового восьмигранника посадочной площадки для атмосферно-космических судов мне показалось не самой удачной идеей: это не примитивная «рулилка» летающего такси, чуть что, согласно базовой программе, лезущая за инструкциями к серверам оператора, а элемент системы таможенного контроля, пусть и второстепенный, но по определению взломостойкий и обладающий некоторой самостоятельностью в пределах базовых установок. Эта самостоятельность, а проще говоря фильтр событий, и был самой слабой точкой подобных систем. Правда, на астероидных базах и космических станциях в системе НК-4 обычно использовалось оборудование попроще, но сам принцип оставался неизменным. Чтобы понять, что законный арендатор территории перегружает в транспортёр из корабля не реквизит для организации активного отдыха, а что-то, возможно, похожее на оружие (но без характерных пассивных меток оного), и ещё контейнер, по габаритам вполне способный вместить внутри человека, нужен естественный или искусственный интеллект. Нет, событие уйдёт в журнал посадочной площадки с пометкой «активность вокруг единицы базирования», и первый же просмотревший живой оператор сразу обратит на него внимание… Только вот незадача: для этого должен прозвучать «алярм», привлекающий внимание и позволяющий влезть в «данные о личной жизни». Если событие не проходит фильтр – нет тревоги. Нет тревоги – можно действовать дальше. На самом деле надёжных сведений о граничных условиях срабатывания тревожного сигнала локальной автоматики контроля сенсорного поля у меня не было, но, зная принципиальную логику построения подобных систем… Короче, сработало. – Отработала вводную, – с ходу начала меня вводить в курс дела Ната, помогая выбраться из контейнера, как только транспортёр набрал рабочую высоту и лёг на курс. Контейнер со мной внутри она загрузила вручную – просто взяла и донесла, филигранно помогая себе псионикой. Впечатлилась даже Тайна, немедленно скинув мне видео с видеосенсоров транспортёра, которые теперь контролировала вместо штатной системы управления – со стороны казалось, что девушка совершенно без напряжения тащит пустую коробку. – Поместье рем Даж, судя по спутниковой съёмке, обычным гражданским комплексом зданий назвать нельзя. Видишь отмеченный круг, в который вписаны все сооружения? Это внешний периметр, однозначно охраняемый. Площадки для посадки такси-транспортёров для гостей все собраны в одном месте – снаружи: там в периметре ворота. – Странное решение. – Я уменьшил увеличение и убедился в своей правоте. – У них там огромная личная территория, а они построили забор прямо вокруг дома? – Не личная территория, а природный фитопарк-заказник, – поправила меня жена. – И это гораздо хуже. – Хуже? – Персонал. В обычном поместье аристократа, как правило, проживает двое-трое слуг, часто может вообще не быть посторонних. Еду, если есть желание поесть что-то особенное, и заказать с доставкой можно. В том числе вместе с официантами, если приспичит. У нас дома так было… – Ната на секунду замолчала, машинально комкая в руках тяжёлый ком «рубашки» из комплекта защитной одежды, потом резко мотнула головой и решительно потянула своё платье через голову. – Не важно. Главное, все эти люди постоянно проживают там же. Вот это крыло – явно что-то вроде казармы, это – ангары для лесхозтехники, а это, видимо, что-то вроде досугово-культурного центра: столовая, спортзал, бассейн и прочее под одной крышей. – Казарма для лесничих? – покатав на языке словосочетание, хмыкнул я, помогая любимой влезть в модифицированную по примеру мерховского комплекта одежды куртку «для рабочих». Защитные свойства были улучшены мной утопленными в неткань армирующими элементами, что отнюдь не способствовало удобству ношения, и уж тем более получившееся на выходе не шло ни в какое сравнение с великолепной бронёй красноголовых штурмовиков. Увы, но создатели алого шедевра не забыли предусмотреть встроенные прямо в композит пассивные метки-«отражатели» для сканеров, аналогичные оружейным. В отличие от блоков системы управления на структуру материала брони я не мог повлиять никак. – Тай просмотрела список вакансий на подобные объекты. Природных фитопарков на Корне несколько, – просветила меня супруга. – Обычно для работы операторов обслуживающей техники нанимаются одарённые, разумеется, рун. При должной тренировке псионик прекрасно дополняет технику – деревья всё-таки живые, а работа, особенно с редкими породами, требует определённой аккуратности и кропотливости… Но это не главное. Ни у одного другого аристо работники не живут на территории собственного дома, обычно для них строится что-то вроде деревни или хотя бы, здание-миниполис: у них же семьи, дети… Здесь же никакой дополнительной жилой инфраструктуры нет, зато есть предельно компактно расположенные минимально необходимые объекты. Поверь, я хорошо знаю, как сверху выглядит казарма и чем отличается военная база от гражданского объекта. Учили нас на совесть. – То есть у Дажей карманная военная база? – уточнил я. – Прямо так нагло расположенная на поверхности, у всех на виду? Как-то это… неприятно. Я искренне считал, что, готовя оружие и броню, рассчитываю на худший вариант, но действительность быстро доказала, что мне до пессимиста ещё далеко… А ещё я мимоходом отметил, как меняется речь жены, когда она переключается из режима офицера, ведущего брифинг, на объяснения неизвестных мне подробностей имперской жизни. Для офицера я был «младше по званию», разумеется, а как любимый человек – наоборот. Причём ни меня, ни её ничуть не смущало такое… гм, динамическое распределение ролей. – Нет, я же говорю – расположение, – поправила меня Ната. – Военный лагерь, если хочешь. Укреплений там нет, только периметр помещения, по моим прикидкам, рассчитанный на постоянное проживание тридцати– сорока человек, и, скорее всего, сейчас там или половина личного состава, или вообще никого нет. – Почему это? – Я раскрыл добытые Тайной из сети планеты спутниковые кадры, но ничего, что позволяло бы сделать подобный вывод, не увидел. – То, что по центру, – подсказала мне супруга. По центру поместья располагалась посадочная площадка знакомой восьмиугольной формы. Строения поместья были выстроены вокруг неё кольцом. Спорное решение: размеры мини-космодрома подразумевали возможность приземлить не только катер, но и полноценный челнок, в результате чего основная территория внутри периметра оказалась занята сейчас пустующим бесполезным внутренним двором. Почему такое решение? Религия не позволила архитектору вынести площадку наружу? Или… или требовалось, чтобы личный состав из казармы максимально оперативно мог занять свои места на борту. – Он там что, пиратством промышляет?! – Логически напрашивающаяся мысль была настолько абсурдной, что я высказал её вслух. – По крайней мере, это явно боевая группа быстрого реагирования, – кивнула супруга. – Частная. – Охренеть, как мило! – Но сейчас корабля нет, а значит, и боевиков нет, по крайней мере частично, – повторила мне Ната и стала объяснять дальше: – Обрати внимание на строения с противоположной стороны от посадочной площадки: вот это наверняка жилой дом рем Дажей. Если дети всё ещё в поместье, то именно здесь… – А они здесь, потому что эта… Натана ждёт прибытия корабля, – мрачно закончил я за неё. – Как раз нет. – Любимая сжала кулак, но потом с явно видимым усилием заставила себя расслабиться. – Я детально просмотрела записи переговоров с терминалов, пока летела к тебе… Не знаю, что им наговорила при личной встрече эта… эта… Короче, это именно Гор и Лисса настояли на немедленной встрече – беспокоились, что ты не выходишь на связь. Рем Пау попыталась их отговорить, но потом согласилась… Не будь я уверена в обратном, сказала бы, что она банально детей пожалела. Поскольку детей хватятся к концу дня, время у неё ограничено… что бы она там ни делала… – То есть… Стоп. Ты считаешь, что она их просто… отпустит?! – перебил я, открывая пересланный файл с текстовой расшифровкой лога беседы. Вчитался. Н-да… Ситуация, как мне она представлялась, неожиданно встала с ног на голову. – Да, – просто ответила Ната. – Это логично. Иначе попытки отговорить не было бы. Никто не знает, что ты здесь, насчёт проблемы рим Фогов рем Пау может быть просто не в курсе. Зачем торопиться? Я прокрутил в голове ситуацию… Ещё раз… И ещё… И с огромным уважением посмотрел на Нату: – Ты давно это поняла? – Примерно за десять минут до посадки на остров, – призналась жена и замялась: – Извини… – За что? – удивился я. – Что сразу не сказала? Да мы так и так потратили бы эти полчаса, уж лучше сделать это в полёте. – Я… не была уверена, что сделала правильные выводы. Разговор не похож на специально подстроенный, но… – Нет, ты совершенно права. – Я запустил звуковой файл. И вздрогнул на прозвучавшем слова «мама». – Так играть нельзя, это не постановочный разговор. Я задумался, прикидывая возможные варианты действия. Если любимая права – а похоже, так и есть, – торопиться со штурмом нет необходимости. Наоборот, если в поместье – отдыхающая смена этих самых «личных военных», всё может кончиться плохо… или очень плохо: они-то знают, где дети, а мы не знаем, какой у боевиков приказ «в случае чего». Требуется детальная разведка, и факты говорят за то, что эти несколько часов у нас есть. И есть робот с искусственным интеллектом малого размера. Думаю, пересечь периметр Тайне будет достаточно просто: робот всё-таки против людей, а не против дроидов… Ну а дальше – дело техники. А пока… Я опять включил короткую запись, в этот раз сосредоточившись на женском голосе. Незнакомый. Усталый. Моя жена даже после потери памяти узнала меня, в том числе и по внешности. Лицо само по себе, допустим, не проблема, как и голос, кстати, медкапсула способна сделать «косметику» в очень широких пределах, но мимика настолько индивидуальна, что даже знакомое лицо с чужой мимикой на первый взгляд покажется чужим. Тем более Гор и Лисса – псионики, и голос их не смутил. И родовое имя у женщины – рем Пау, совсем как у дяди Иоганна… Ч-чёрт. Мы с Натой переглянулись – она явно думала о том же. – Я вовремя решила, что сошла с ума, – грустно пошутила она. – Кажется, скоро доказать обратное тебе стало бы заметно сложнее. – Давай просто не будем делать никаких предположений, пока не узнаем что-то конкретное, – предложил я. – Это не так просто сделать, как сказать, – мотнула головой любимая. – Что поделать. – Я вдруг кое-что вспомнил. – Кармическое воздаяние, не иначе. – Что?! – Ну, ты же сама восемнадцать лет назад запретила мне выспрашивать о твоей силе, семье и жизни до нашей встречи в универе. Это воспоминание я тебе точно передавал, – напомнил я ей. – Карма. – Да уж.10
Устроить Тайне проникновение на территорию поместья рем Даж оказалось куда проще, чем я думал. Человек там не прошёл бы, но с настоящей общедоступной элементной базой и программным обеспечением даже я собрал бы миниатюрного робота, способного пройти по кабельной магистрали, причём раза этак в четыре меньше мехны (примерно с крупного жука). Мозгов, правда, у этой штуки было бы не так уж много, но, например, добраться до центрального кластера такая машина точно могла. Кабелей и трубопроводов под «домиком» Дажей сходилась чёртова уйма: устроители фитопарка, как выразилась Ната, не экономили на мелочах и поставили контроль характеристик почвы и того, что над почвой, на постоянную основу. Просто тупо проложили коммуникации и обеспечили каждый кубометр грунта на пару метров вглубь гроздью датчиков и капельными соплами для подачи удобрений. Стоило такое решение, как я прикинул, примерно как средний корабль-грузовоз, зато теперь облетать и регулярно проводить садовые работы стало не нужно, и появилась возможность занять бригаду как бы лесников чем-нибудь более интересным, лишь раз в пару месяцев выгоняя на «субботник». Прелестно. Как только Тайна нашла технический люк и скрылась внутри кабелепровода, связь прервалась. Пришлось прождать больше часа, попутно купив воздушную экскурсию на малой высоте, которая захватывала и кусок подконтрольной земли рем Дажей, и соседние области, включая горы и побережье. Кстати, действительно красиво… если только не сидеть как на иголках в ожидании вызова или сигнала тревоги. Чтобы отвлечься, попытался прикинуть «на пальцах», как бы сам реализовал подобное решение, попутно пересказывая свои измышления жене. Собственно, решение напрашивалось: тех же дронов и использовал бы – маленькие летающие платформы с дистанционными датчиками и небольшим запасом минеральной подкормки. Если уж так нужно мониторить все параметры постоянно, пусть барражируют густо и с расчётом, чтобы над одним и тем же местом аппарат проходил раз в полчаса. Супруга, выслушав мою гениальную идею, немного обидно покрутила пальцем у виска. Фитопарк, как выяснилось с её слов, потому и парк, что на части территории разрешены публичные прогулки, а шныряющие тут и там дроны ну никак не помогут насладиться природой, постоянно отвлекая пусть зарегулированным, предсказуемым, но мельтешением на заднем плане. А зоны контроля, особенно у сильных и долгоживущих псиоников, таковы, что мешающих мини-машин туда набьётся до сотни. Какой уж тут отдых… Ну что ж, признаю: отвлечься удалось. На моё возражение о том, что такая реакция на движущиеся объекты будет сильно мешать одарённым, например, жить в городах классического толка, любимая искренне удивилась моему невежеству и просветила. Н-да, оказывается, империя не просто с жиру или в качестве своеобразной выставки ландшафтного дизайна выделила целую планету под рекреационно-лечебную зону и ограничила время присутствия на ней для тех, кто не болен. Да, жить в городе для псионика – стресс. И если не имеющие рода рун, как правило, не обладают и нужной чувствительностью, то родовитые аристо не просто так живут в поместьях и стараются по возможности ограничить на время отдыха круг общения. При этом тотальная изоляция – не выход: псионики тоже люди, и общество себе подобных им нужно точно так же, как и остальным. Отсутствие же происходящих чётко ощущаемых событий будет воспринято как мёртвая тишина (в открытом космосе, например), столь же неприятная, как и шум множества объектов, генерирующих события. Класс, правда? Ну и там по мелочи: например, одарённых на военной службе заставляют жить рядом со своими соратниками на ограниченной территории: происходит привыкание, мозг просто «вычитает» событийный шум из картины сверхчувственного восприятия. Или те же клипсы-ГБШ генерируют не только белый шум, но и нечто среднее между шелестом дождя и прибоем: каждый слышит что-то своё. И неодарённым гражданам приватность, и псионику хорошо…Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Связь восстановлена. Внимание! Достигнута целевая зона. Подключение к центральному вычислительному узлу (кластеру) целевого объекта: Активация протокола сканирования каналов передачи данных. Активация протокола парсинга[138] потоков данных.Мы с Натой затаили дыхание, вглядываясь в каждую скупую строчку системного сообщения. Наша круглая помощница потрошила сеть объекта противника, перехватывая системный трафик от устройств, датчиков, бытовых приборов и терминалов там, где он практически не шифровался, и в любой момент могла выудить что-нибудь важное. У спека-ломщика подобный процесс мог занять не один час, но именно в таких условиях у робота с искусственным интеллектом было ощутимое преимущество перед интеллектом человеческим: анализ в несколько потоков дополнялся отсутствием необходимости перевода цифровых данных в изображения, графики, текст или звук. Очень скоро в отдельном окне в своей «дополненной реальности» я уже мог видеть схему помещений поместья, примерную статистику посещаемости (банальное включение света), отметки о наличии других сенсоров. А потом…
Внимание! Обнаружена независимая подсеть, не подключённая к управляющему кластеру. Сканирование… Выполнено. Распознавание типа и характера загрузки сети… Выполнено. Внимание! Уточнённые данные: обнаружена независимая специализированная сеть сбора и записи видео– и аудиоданных. Учёт и сканирование датчиков… Выполнено. Наложение на план-схему… Выполнено. Поиск заданных объектов… Выполнено. Поиск успешно завершён. Внимание! Активация трансляции. Внимание! Попытка получения доступа к сетевому накопительному хранилищу…Дальше за системным логом я не следил. Видимо, точек съёмки было несколько, поэтому изображение выводилось сразу в трёхмерном виде. Комната. Мебель и дизайн помещения спроектировала явно одна и та же рука. Отдельно бросались в глаза тяжёлые шторы, частично закрывающие окно, и самая настоящая люстра с хрустальными подвесками под потолком: предметы, которые во вселенной-1, как я думал, вне исторических музеев днём с огнём не отыскать. Диван, если можно таким простым словом назвать этот высокотехнологичный объект, способный на изменения формы и в то же время не нарушающий общего ансамбля интерьера. На диване – наши с Натой дети и незнакомая женщина между ними. Мне незнакомая, но брат и сестра к ней буквально прильнули. – …Мне было очень грустно и одиноко. Раньше со мной всегда кто-нибудь был, мама, папа, иногда дядя или моя двоюродная сестрёнка Лина, а теперь, кроме противной тётки-воспитательницы, я неделями никого не видела. Отец, когда возвращался, всегда говорил, что занимается очень-очень важным делом, которое нашим семьям поручил сам император, и в те моменты меня переполняла его – и моя собственная – гордость. Но он опять уходил, и снова тянулись бесконечные дни. Не поверите, я считала сутки и часы до начала занятий в школе: всё что угодно, лишь бы время шло побыстрее. Читать я уже умела… технически, но по-настоящему окунуться в текст книги не могла, для этого нужно быть взрослее, интерактивное видео и игры казались сплошным обманом – картинки вижу, но ничего не чувствую от этих ненастоящих людей. Занятия на развитие дара осточертели. Я благодарна воспитательнице – она иногда водила меня в театр, как я теперь понимаю, это была её личная инициатива. Ребёнка, чей дар должен раскрываться среди узкого круга семьи, не принято приводить туда, где много посторонних. Тем более что в постановках тоже участвовали в основном школьники – ещё одно упражнение, научиться показывать то, что нужно, а не то, что на самом деле чувствуешь. Разумеется, подростки то и дело сбивались, их эмосферы не могли скрыть испытываемых ощущений, но это было так смешно и так завораживающе! Они одновременно притворялись и были настоящими, но им это действительно нравилось. А иногда некоторые настолько вживались в роль, что могли проживать спектакль по-настоящему! И грусть, даже если кто-то грустил, была лёгкой и без надрыва. О, как я хотела в школу поскорее!.. – Ты так здорово рассказываешь, мама! Я как будто действительно всё это увидела: и сад со старыми деревьями, и дом, и мымру-воспитательницу, которая на самом деле была хорошей… – Да уж. – Светловолосая встряхнула головой и улыбнулась – ласково, чуть печально и открыто. – Помнится, тогда я себе крепко-накрепко пообещала, что, когда у меня будут свои дети, ни на шаг от них не отойду. А получилось… – У тебя прекрасно получилось! – с жаром возразила ей Василиса. – Мы мелкие были и не понимали, но вы с папой реально лучшие! Теперь-то мы уже выросли и поняли! – Конечно, выросли, – покладисто согласилась взрослая… и я почувствовал, как Ната что есть силы вцепилась мне в руку! – Что? – Этот… этот рассказ. Театр при школе… – Ната знакомо сморщилась от накатившей мигрени. – Я помню это! Только что вспомнила! Но этого же быть не может… – Ната. Ната! – Я, насколько позволял ремень безопасности, притянул жену свободной рукой к себе. – Ты же слышала, постановки – один из методов развития контроля над даром, умение обращаться с эмосферой. Наверняка такие постановки если не во всех, то во многих школах ставят. Просто похоже прозвучало. – Думаешь? – Любимая сделала неопределённый жест. – Посмотри на них. Эта поза, это положение рук… Я чувствую, что сама своих детей так обнимала! Кто она такая… Или – кто я такая? – Ты – Ната, моя жена, – максимально твёрдо и уверенно сказал я. – Её тоже Натана зовут, помнишь? Размышлял я недолго. По-умному, нужно было и дальше болтаться и слушать разговоры, не обнаруживая себя… Н-да, и кого я обманываю? – Ната, не смей раскисать! – Я хорошенько встряхнул супругу за плечи. – Тайна, мне нужна двусторонняя связь с этой комнатой!
Анализ возможностей… Внимание! Активирован протокол посадки.– Какой ещё… – я заглянул за борт сквозь прозрачную стену машины, где почти под нашими ногами всё так же неторопливо проносились верхушки деревьев, – посадочный протокол? Чёрт! Не там! Спускающийся атмосферно-космический корабль было прекрасно видно невооружённым глазом. Отличная звукоизоляция салона и наше с Натой увлечение просмотром видео сыграли дурную шутку: мы его просто не заметили. Катер (а это был имперский катер, и здоровый – вдвое больше, чем у Корена рим Фога) быстро снижался, плавно гася вертикальную скорость прямо над поместьем рем Даж. Манёвр, видимо, был хорошо отработан – корабль смело, я бы даже сказал, рискованно заруливал на площадку в центре периметра, на ходу выпуская посадочные опоры и явно намереваясь сесть по-военному, без всякого зависания и позиционирования перед касанием. Мои дети и находящаяся в комнате женщина тоже заметили гостей – то ли их оповестил управляющий кластер, то ли просто почувствовали неизбежную вибрацию от близкой работы мощных реактивных двигателей. Если Гор и Лисса явно удивились, то их взрослая собеседница повела себя довольно нетипично: вскочила, озираясь по сторонам… а потом, резко ухватив брата и сестру за руки, опрометью буквально выволокла их прочь из комнаты. Что-то совсем не похоже на радость встречи. – Тай, следи за ними, – распорядился я и перехватил руки Наты над вынесенной мною консолью ручного управления такси. – Нет! Рано! – Они успеют рассредоточиться. – Несмотря на свои слова, вырываться или отталкивать меня супруга не стала, послушно замерев. – А так они просто нас собьют, первым же залпом. – Я увернусь. – Если нас не размажет по салону перегрузкой, эта колымага просто развалится, – процедил я, глядя, как судно скрывается за горизонтом. – Тайна, видео с сенсоров во внутренний двор! По посадочному октагону разбегаются волны поднятой выхлопами пыли и горячего воздуха. Пилот у них действительно неплох, машина входит в касание одновременно всеми опорами, а люк-рампа начинает откидываться в ту же секунду, как вырубаются главные атмосферные двигатели. Ещё. Ждать ещё – команда должна покинуть рубку, иначе быстро приближающийся объект ссадят, даже стоя на грунте. Чёрт, так не выбегают, возвращаясь домой, – люди в чёрной броне рассредоточиваются, огибая «хозяйскую» часть построек со всех сторон. Ещё десять секунд… пять… – Давай! – Я отпустил руки жены, одновременно упираясь ногами в пол, а руками – в подлокотники. Перегрузка навалилась одновременно с внезапным прерыванием видеопотока.
Нет сигнала.
Что за…
11
Гражданский транспортёр – это далеко не многоцелевик десанта. Перегрузка навалилась, пока скорость нарастала, но буквально через несколько секунд пропала. Взамен корпус машины поразила мелкая, отдающаяся в зубах вибрация, и аппарат начал рыскать на курсе: автопилот не справлялся с нерасчётными нагрузками. Кажется, я переоценил прочность корпуса, когда решил, что летающее такси развалится от манёвра уклонения, по-моему, оно развалится через несколько минут и так. С другой стороны, нам и нужно-то продержаться с такой скоростью лишь пару минут… И это была не единственная проблема. – Что за… Прямо по курсу, там, где за горизонтом располагалось поместье рем Даж, теперь появилась огромная, абсолютно чёрная полусфера. Впечатление было таким, что кто-то вырезал из нашего пространства кусок, оставив вместо него космическую пустоту. Или… – Силовое поле?! – невольно вырвалось у меня. Да, человечество во вселенной-1 так и не научилось создавать придуманные земными фантастами силовые поля, иначе не пришлось бы цепляться за архаичные аэродинамические формы у шаттлов, да и войны в космосе приобрели бы совсем другой вид. Строительство, личная броня и скафандры, оружие – всё это немедленно оказалось бы на полке истории, уступив место новым технологиям, в которых место дорогой материи заняла бы дешёвая, получившая «плоть» энергия. Боюсь, если подобное открытие случится, ареал человечества ждёт такая война, которую местный свет ещё не видывал. Слишком ключевая технология, слишком сильное преимущество даёт владельцу… – Чушь! – Супруга вцепилась в неудобную консоль, пытаясь удержать транспортёр на курсе. – Это маскировочный полог. Сфера из «умного газа», применяется в открытом космосе, поглощает большую часть спектра… Он секретный. Было на инструктаже. Приготовься принять управление на счёт пять. Один!!! Я мигом понял, что затеяла любимая, в одно движение натягивая капюшон и примыкая маску. – Два. Проклятие! В трясущемся, как в припадке, транспортёре перегнуться через спинку сиденья, не отмыкая ремней безопасности, тот ещё фокус! – Три. Я, скрючившись, пропихнул под вытянутые руки Наты короткоствольный самопальный «автомат». Ствол, снабжённый промышленной «липучкой», мгновенно прилип к её броне в районе живота. Ох, надеюсь, моя поделка выдержит! – Четыре. Моя собственная стрелялка была заметно больших габаритов – зная, что, возможно, придётся столкнуться с одарённым, я заранее продумал вариант, позволяющий не быть балластом при жене. И вот теперь я едва успел зажать длинный толстый ствол между бедром и корпусом машины… – Пять! Не утруждая себя защитой головы, супруга скинула ремень безопасности и лёгким движением руки выбила дверь со своей стороны. Под истошный писк системы аварийной стабилизации аэродинамическим ударом транспортёр закрутило вокруг вертикальной оси. Самолёту или вертолёту немедленно настал бы конец, но поддерживающая себя в воздухе постоянным реактивным «поддувом» машина удержалась в воздухе… чтобы через мгновение получить сокрушительный удар в борт! Ната оттолкнула себя псионикой от нашего транспорта с такой силой, что «стёкла» с опорной стороны покрылись сеткой трещин, и одновременно филигранно прервала вращение. Я повис на ремённой системе, чудом не упустив оружие, – полученного импульса силы хватило, чтобы бывшее такси потеряло большую часть горизонтальной скорости. Зато моя красноголовая живым снарядом уже преодолела расстояние до стенки сферы… и пробила в ней огромную дыру! Выглядело это как попадание камушка в зеркало воды: кольцевая волна во все стороны, только вместо воронки на месте попадания – сквозная круглая, медленно стягивающаяся дыра. То есть медленно по отношению к той скорости, с которой двигалась моя машина, транспортёр успел войти в отверстие раньше, чем оно схлопнулось. И только тут до меня допёрло выкрутить ставшие в «нейтрально» ходовые двигатели на реверс.Связь восстановлена.
Под куполом не было темно: автоматика поместья, после того как дневной свет внезапно померк, логично активировала уличное освещение. Другое дело, что чернильно-чёрные стены буквально пожирали падающие на них фотоны, создавая ощущение глубочайшей ночи, а колышущиеся, скорее угадываемые, чем видимые волны маскировочного газа-полимера, растёкшегося по земле, создавали совсем уж нереальное ощущение какого-то потустороннего места.
Внимание! Активирован тактический фильтр целей. Внимание! Активирован протокол распознавания «свой-чужой».– Тайна! – даже не пытаясь сдержать радость, выкрикнул я, одновременно стараясь затормозить опять потерявшую курс машину и откидывая уцелевшую дверь с моей стороны. – Прими управление и давай «спираль»!
Внимание! Осуществлён перехват управления.Вовремя: частично управляемый малый борт едва не протаранил «стену» из «газа»-полимера с внутренней стороны. Похоже, Ната что-то ещё поломала при прыжке, а не только почти затянувшую повреждения обшивку… А, к чёрту! Ну сейчас вы у меня получите, с-суки! Ремень долой, упереться ногами в край люка, активировать «адгезию», как в невесомости. Поехали! Как победить псионика, заранее знающего, что ты в него собираешься стрелять? Ответ достаточно прост: сделай попытку упредительного уклонения заранее неэффективной. Я утопил спусковой крючок, одновременно пытаясь совместить метку виртуального прицела с красными точками врагов, рассредоточившихся во дворе. Грудь сразу сдавило, а ушедший было в нужную циркуляцию транспортёр повело: несмотря на правильно уложенные пластинки армирования и распределённый упор в виде укреплённых нетканых лент, очередями из моей ручной рельсовой пушки стрелять не стоило. Разумеется, всполохи плазменных разрядов расцвели где угодно, только не там, куда я целился: на броне катера, на земле, на мгновение расплёскивая «лишний» маск-газ, на стенах домов. Я даже зацепил парочку противников, но только не того, в кого целился изначально. Часть меток мгновенно пропала, причём большая – потому что чёрные фигуры на непроглядно-чёрном фоне просто нырнули в искусственный туман, мгновенно пропадая для камер. Зато остальные решились на излюбленный трюк псиоников – прыжок навстречу цели. Ха! Ствол рывками задёргался в моих руках, каждый толчок тупой болью отдавался в рёбрах, зато выстрелы теперь вылетали не очередью, а картечью. Всего-навсего энергоячейки, что-то типа пальчиковых батареек с Земли, только способные поддерживать работу, например, плазменного резака в течение многих лет эксплуатации. Это если какой-нибудь умелец не приделает к ним простенькую схему мгновенного разряда, контактный активатор этого самого разряда и короткий хвостовик для стабилизации в полёте. На расстоянии около полукилометра трение о воздух, дополненное изначальным прогревом при выстреле, обязательно разрушит снаряд, зато ближе любая мишень поражается высокотемпературной плазмой, сохранившей инерцию выстрела. А у противника, вышедшего на захват женщины с двумя детьми – вот незадача, – не оказалось на руках оружия серьёзнее дротикострелов. Правда, псионик сам себе оружие… если подберётся на расстояние удара. Пуф! Пуф! Пуф! Три прыжка, три вспышки, три погасшие отметки. Да уж, до Наты им далеко… И слава богу! Остальные «лесничие» то ли не были одарёнными, то ли имели другой приказ… Ага, вот. Зелёная отметка Наты, стремительно продвигающаяся внутри жилого корпуса хозяйского дома, пробилась к жирной красной точке, и это событие, как магнит, стянуло к месту завязавшегося боя всех противников…
Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Требуется оперативное вмешательство!…не всех. – Тай, где? Транспортёр буквально провалился к самым зданиям и резко затормозил.
Внимание! Требуется покинуть борт.Послушно спрыгнув, я едва успел отшатнуться, когда машина резко взлетела вверх и с жутким грохотом пробила куполообразную крышу буквально в пятнадцати метрах рядом! – Тайна!!! Какого!.. Как в ответ в тактическом интерфейсе, прямо у меня под ногами зажглись зелёные метки «своих», снабжённые подписями. Сама помощница, Гор, Лисса и… Натана рем Пау. И рядом – россыпь красных. Проклятие! Времени решать совсем не было, и я рыбкой нырнул в проделанную транспортом дыру, одновременно вскидывая ставший заметно легче ствол.
12
Это был зал. Круглый, с высоким (чёрт бы его побрал!) сводчатым потолком. Тайна выбила транспортёром дыру в своде крыши. Этого издевательства основательно потрёпанный нештатной эксплуатацией аппарат уже не пережил. Пол под проломом устилали обломки – впрочем, ухватил я всё это мельком. Враги не успели рассредоточиться по всему помещению – рухнувший потолок отсёк их от моих детей и Натаны. А потом «на сцене» появился я… Н-да. Драматично, эпично, идиотично? Пожалуй, последнее. Сколько всякой хрени успевает мелькнуть в голове, пока палец зажимает селектор огня… Свободное падение – то же самое, что невесомость, только очень ненадолго. Выпущенная короткая очередь по большей части ушла «в молоко», удивительно, что вообще кого-то удалось зацепить. Зато меня самого откинуло в противоположную сторону. Теперь предстояло рухнуть на чистый пол, а не груду чадящего хлама. Как будто этого мало, я ещё успел словить в грудь и в руку несколько оперённых игл – противники, держащие оружие наготове, рефлекторно разрядили его по свободно падающей мишени… Чёрт! Ударился спиной я явно не о пол – преграда упруго поддалась, а потом, погасив часть инерции, внезапно… лопнула, и вот теперь я ударился о пол. Не зря кроил «чешую» для армирования рабочего комбинезона: жёстко, и воздух из лёгких выбило, но и только. И даже не напоролся на собственную самопальную пушку. Не уверен, что это прошло бы без последствий. Иногда, во время самых напряжённых действий бывают такие моменты: время будто останавливается, и ты как со стороны наблюдаешь за медленно разворачивающимися событиями: рушащейся стеной дома, скользящим юзом автомобилем, накатывающей штормовой волной… Вот и сейчас я лежал на спине, раскинув руки, вглядываясь в лениво движущиеся навстречу друг другу на тактической схеме красные и зелёные отметки, и наслаждался удивительной тишиной и спокойствием. А ещё я наконец-то понял, что прервало моё падение – две тонкие параллельные, косо натянутые между полом и стеной нити: Тай, как и Чоки, имела в своём корпусе резервуар для «умного полимера». Надо полагать, типовое решение для компенсации малых размеров лёгких киберплатформ. Не будь на мне защитного комплекта, такой «спасательный инструмент» легко рассёк бы моё тело на три части. И когда только успе… …Рывком вернулись звуки, и время потекло с привычной скоростью. Я перекатился, рукой подхватывая рукоять ручной пушки, но прежде, чем обладатель чёрной спецброни успел приложить меня псионикой, в него слева влетел Егор. От удара в упор никакая защита не помогла – внешне целого нападавшего унесло, как будто им выстрелили. Сын припал к полу, и за его спиной в стену впилось несколько игл, но атаковать новую угрозу не успевал: безоружный, в лёгкой гражданской одежде против двух одоспешенных противников с дистантным оружием – это плохой расклад. И я довернуть свой ствол не успевал! Откуда в буквальном смысле свалилась на головы врагам Тайна, я не увидел, зато чётко увидел белые полимерные нити, захлестывающие руки и оружие стрелков. Чётко, точно и убийственно – я уже видел, как маленький мехн расправляется сразу с четырьмя живыми противниками[139]. Увы, здесь фокус не прошёл: верхний слой их брони в удар сердца «растворил» путы. Моей помощнице лишь удалось на мгновение сбить нападавшим прицел. Недостающего мне мгновения! Н-на! Интересно, простые обыватели, живущие на планетах местных сверхдержав, хоть представляют, сколь опасны могут быть окружающие их привычные и совершенно бытовые высокотехнологичные предметы? Ну, мехны коалиции наверняка в курсе, с их-то особенностями мышления, а вот основная масса граждан ФСС и империи вряд ли. Ведь даже на очень отсталой по здешним меркам Земле обитатели ежедневно рискуют сгореть заживо во внезапно вспыхнувшем автомобиле, а при некоторой криворукости со стороны зачуханного сборщика электроники из Китая получить тяжёлую травму головы из-за неисправности аккумулятора в мобильном телефоне[140]. Энергия, запасённая в топливе, в электрохимической форме в батарее электропитания, если она выделится вся и разом, способна на страшные разрушения. Что говорить: если сосчитать только всё тепло, выделенное двигателями автомашин за одни сутки в Лондоне, то оно превзойдёт единовременный тепловой выброс при взрыве атомной бомбы в Хиросиме[141]. А теперь достаточно просто сравнить затраты энергии автомобиля и летающего транспортёра, электродрели и плазменного резака… Может, и хорошо, что люди не задумываются. За столетия использования защиту от быстрого разряда или внезапного разрушения улучшали столько раз, что вероятность подобного исхода ниже, чем вероятность случайно убить себя собственным пальцем. Однако если за дело берётся знающий человек, то даже самые безобидные предметы превращаются в смертельно опасное оружие. Всего одна канистра бензина, мука и электрозажигание могут полностью развалить жилой дом: надо только создать условия дляобъёмного взрыва. Нужно просто немного знать физику и обладать хоть толикой профессиональных умений. Корен рим Фог щедрой рукой поделился со мной готовой методичкой для террористов: послушный ему агент должен был устроить эффективную демонстрацию силы восстания… Псионики просто не успели уклониться. Попытались и смогли бы, стреляй я даже очередью, но от разлетающихся веером по случайным траекториям оперённых смертей им просто было некуда деться. Шипящий звук – и ослепительная вспышка буквально разрывает и защиту, и тело под ней… а «менее удачливые» снаряды вспыхивают на стенах и в куче обломков на полу. Второе тело падает рядом с оторванной ногой. Удивительно, но боец ещё жив. Егор бросился к нему, но точку поставила откатившаяся было в сторону Тай: многофункциональный инструмент на конце манипулятора способен взрезать не только кабельные коммуникации. Оттолкнувшись коленом от пола, я наконец поднялся на ноги, одновременно вскидывая пушку и опять зажимая спуск. Сыну пришлось отпрыгнуть в сторону, но мне дротики сделать ничего не способны. Огонь! Огонь! Огонь! Одного из двух прыгнувших прямо на меня и отбросивших бесполезное оружие врагов прямо в воздухе сбивала с траектории нить мехны, другого – молнией промелькнувшая Лисса… Яркая, как сверхновая, мгновенная вспышка боли. Опять лежу на спине. Рука пытается нащупать скобу пушки, но там только пустота.Внимание! Все цели поражены.Спасибо, Тай… что бы я без тебя делал? Голова как ватная, с третьего раза подцепляю маску и откидываю в сторону… и едва успеваю откатиться на бок, прежде чем меня выворачивает. Опять сотрясение мозга, достало. И так мозгов нет, раз постоянно влипаю, так и последнее выбьют… – Пап! – Папа! Сдвоенный детский крик отдаётся под черепом… Тупо смотрю, как лужа гадости медленно впитывается в неопластик пола. Неловко провожу перчаткой по губам – больно… – Миш! Миша! В четыре руки меня переворачивают и помогают сесть на полу. Холодная женская рука касается виска, и вдруг всё отступает: исчезает звон в ушах, я опять нормально вижу… ага, и нормально соображаю. Или нет? Потому что отвечаю на поцелуй этой незнакомой женщины. Знакомый поцелуй незнакомой женщины. Или знакомой? Если закрыть глаза… – Миш!!! А вот и Ната. В смысле, ещё одна. В смысле… Так, кажется, сейчас опять будут проблемы.
13
Ната так и не натянула капюшон и не воспользовалась маской. Впрочем, то, что девушка только что побывала в бою, было заметно исключительно по слегка растрепавшейся причёске. Если какие повреждения брони и были, неткань их уже успешно затянула. Мой «автомат» она теперь держала в опущенной руке, хотя, думаю, в помещение ворвалась с оружием наперевес. Натана рем Пау, услышав зовущий меня голос, вскочила… и буквально оцепенела, во все глаза вглядываясь в мою жену. Аналогичным образом повели себя и дети, разве что вместо статичной позы с растерянными лицами поворачивали головы то к одной женщине, то к другой. Частично уцелевшее освещение вполне приемлемо разгоняло мрак. Груда мусора, подожжённая моими выстрелами, уже почти догорела, мирно потрескивая и поднимая в пролом густой чёрный столб дыма. Пейзаж дополняли трупы «лесничих», спокойно раскинувшиеся по полу, даже запах горелой химии и сожжённой плоти ощущался на самой границе восприятия. Спокойно как! И не болит ничего… Так и сидел бы… К моей ноге мячиком подкатилась Тайна, я машинально положил руку на её корпус, и это каким-то образом словно разбило сковавший момент времени невидимый янтарь. – А? – Ма… ма? – не особо обогнала в связности выражения удивления брата Лисса. Ната… моя Ната медленно подошла, неотрывно глядя в глаза Натане. Девушка и женщина на пару секунд будто прикипели друг к другу взглядами, а потом совершенно синхронно, знакомым и одинаковым жестом прижали руки к вискам. Так, кажется, пора вмешаться. – Кто… кха-кха! Кто-нибудь в курсе, нештатное включение установленной на частном судне секретной маскировочной системы – это нормально или сюда уже летит десантная партия войск орбитального базирования? – Вначале голос подвёл, пришлось откашляться, но концовку предложения я выговорил именно тем тоном, которым хотел, таким спокойно-заинтересованным, транслируя это же чувство в эмосфере. – Рем Даж занимаются в том числе и военными системами маскировки… – отстранённо произнесла рем Пау и вздрогнула, будто очнулась. Метнулась взглядом по залу, нашарила глазами чернеющий пролом в крыше и поморщилась. – Ясно. – Ясно что? – спросил я, неловко поднимаясь: надоело смотреть на всех снизу вверх. – Надо убираться отсюда, пока можно. Пока действительно не прислали кого проверять, – не очень последовательно, но весьма в тему резюмировала светловолосая, бросив косой взгляд на мою Нату. – Непонятки предлагаю прояснить позже. – Но… – Василиса, похоже, всё никак не могла отойти от шока, но договорить я ей не дал: всё потом. – Отличный план! Впер… ч-чёрт! – Нога отозвалась резкой болью, и я едва не упал на ровном месте. – Папа! – Миш! Все четверо одновременно дёрнулись ко мне… и так же одновременно затормозили, увидев реакцию остальных. Одна Тай не испытывала сомнений, подкатившись ко мне и подпрыгнув. Я, озабоченный возможностью нормально идти, машинально подхватил круглый корпус. За пять месяцев работы в ППЦ подобный манёвр уже вошёл у нас в привычку и выполнялся совершенно бездумно. Моя жена и… гм, и Натана не отреагировали – по разным причинам, а вот у детей глаз, что называется, был намётан. – Твой?.. – Егор, несмотря на всё только что произошедшее, не смог сдержать любопытство. – Моя, – поправил я его, на пробу опираясь на повреждённую ногу: больно, но не так, чтобы идти было невозможно. – Наша. Зовут Тайна… Давай не сейчас. Мы вроде бы собирались покинуть это место, верно? Последнюю фразу я выделил голосом. Светловолосая и моя Ната опять сцепились взглядами. – Да, – вздрогнула Натана рем Пау и отвела взгляд первой. – Катер. Я смогу им… воспользоваться. За мной! Женщина стремительно развернулась на каблуке и быстро ринулась к проходу, из которого в зал несколькими минутами ранее ворвались «лесничие». Гор и Лисса было дёрнулись за ней, я же сразу отстал, хромая на каждом шагу. Ната было двинулась мне помочь, но я отрицательно мотнул головой: – Иди за ней. Мало ли кто остался… и вообще. Ната, ни слова не проронив, резко кивнула и почти выбежала за светловолосой… гм, двоюродной сестрой, получается? Судя по некоторым… м-м-м, действиям, двоюродной сестрой-близнецом? Н-да, дела-а… – Пап, а… – Вместо жены меня подхватила под руку Вася, и я только тут заметил, как сильно она выросла за эти месяцы. – Сам далеко не всё понимаю. – Пытаясь не обращать внимания на ощущения, я прибавил шаг. – Сможем убраться с планеты – всё выясним. – Мама… Натана сказала, что ты застрял на Сандре и, скорее всего, у мятежников. – Умненькая девочка Лисса даже без моих комментариев сделала правильные выводы. – Мы так боялись, что что-нибудь случится! Тебя могли принять за одного из них… И… как ты на Корн попал? – Да уж, – фыркнул я. – С Сандры пришлось сматываться – я так и встретил… гм, мою Нату. Она мне и помогла. Только не спрашивайте, как это получилось! До сих пор не верится. – Нам тоже, – вставил Гор, придерживая створку двери во двор, откуда немеделенно потёк стелющийся по земле чёрный туман. – Это что, и есть «маскировка»? Но, пап… их действительно теперь две! Вася под моей рукой нервно хихикнула и подтвердила: – На арене пси-глушилки и обычные глушилки – ма… Натана думала нас там спрятать, обычно зал всегда пустует, сначала хотела выйти одна, но вдруг передумала и заперла двери. Как ты нас нашёл? – Тай нашла. – Я продемонстрировал увесистый мячик, с комфортом путешествующий у меня на сгибе руки. – А до того – тоже, она с ваших терминалов информацию сняла. Вот же заставили нас за вами побегать! – Как тебя вообще сюда, вниз, пустили, а тем более – с ним… с ней? – спросил сын, первым поднимаясь по опущенному пандусу в корме корабля. – Тут о мехнах и коалицию такое рассказывают!.. Мы чуть животы не надорвали от смеха! Дремучие ваще!.. – Скажем так: моё положение тут не назвать легальным, – хмыкнул я, оглядывая хорошо освещённую полупустую грузовую палубу. – И дальше куда? – Поднимайтесь в рубку. – Голос рем Пау прозвучал, казалось, со всех сторон, и аппарель за моей спиной начала подниматься. – Я… мы уже здесь. Взлёт через пять минут. – Хорошо. – Я опять поморщился, неудачно поставив ногу. – Надеюсь, там есть кресла… Н-да… имперцы. В небольшой – меньше атмосферно-космического шаттла лёгкого класса – кораблик они умудрились впихнуть лифт! Правда, именно сейчас я был им очень благодарен: классический трап был последним, что бы я сейчас хотел повстречать на пути. Ну, может, предпоследним. За антилидерство успешно боролись группа захвата и разводящая руками со словами «придётся уходить пешком» рем Пау… – Корабль под контролем, – не глядя на меня, прокомментировала рем Пау – видимо, мои мысли было не сложно угадать из состава испытываемых эмоций. – Кресло можно выбрать любое. Кресел хватало с избытком – по четыре у каждой стены, правда почему-то сдвинутые в заднюю полусферу куполообразного (опять!) помещения рубки. Сама женщина, кстати, стояла, причём не просто так, а на специальном небольшом возвышении в самом центре, раскинув руки в стороны. Гм… это она так… эм, управляет? В смысле, контролирует? – Пап, тут весь пол и стены в пси-эффекторах интерфейса! – с придыханием поделилась со мной дочь. – Ма крута! Только офицеры ВКФ так могут! Ната, скромно пристроившаяся у боковой стенки рубки, бросила на меня, а потом на светловолосую выразительный взгляд, который я без труда расшифровал как «крута, только пока я всё это допускаю». Н-да… Кстати, а чего мы ждём? Как будто в ответ на мой вопрос стены рубки… даже, пожалуй, мостика, «пропали» – заработали обзорные экраны, правда, в основном с высоким качеством демонстрирующие темноту и тёмные, кое-где освещённые строения. Впрочем, темнота не продержалась и секунды. Катер, как я и ожидал, оказался вооружён. Чего я не ожидал, так это того, что Натана использует башни ПКО против расположенных вокруг посадочной площадки зданий. – Эй! Ты что… творишь? – Любимая было дёрнулась, но на середине фразы остановилась и раздосадованно мотнула головой: говорить что-либо всё равно было поздно. Если от ударов высокотемпературной плазмы строения вспухали изнутри, а потом начинали оплывать, проваливаясь сами в себя, то корпускулярные пушки били явно не простыми болванками – вместо сквозной дыры стены рассыпались под градом разрывов. – Теперь имперским следователям будет проблематично узнать о том, что мы не превышали меры, необходимые для самообороны… – ни к кому конкретно не обращаясь, задумчиво произнёс я. – Теперь сволочам, которые тут окажутся перед следователями, будет очень трудно выяснить, что здесь на самом деле произошло, – зло пояснила рем Пау. – А они окажутся, можешь мне поверить, ведь секретная маскировка так до сих пор и не привлекла ничьё внимание. Надо пользоваться радиооптической блокадой. – Гм… – У меня было другое мнение – по крайней мере, организовать бэкап аудиовидеозаписей со следящей системы за пределами поместья с такой разветвлённой сетью подземных коммуникаций было просто, как два пальца. Я бы обязательно сделал. – И что теперь? – А вот теперь – взлетаем. Катер с лёгкостью пробил уже изрядно потерявший стабильность, но всё ещё держащийся купол газа-полимера. Даже устроенный пожар не смог разрушить продвинутую имперскую маскировку. Похоже, система была полностью автономной и не зависела от выпустившего «умное облако» корабля. За кормой пробитый было реактивными выхлопами купол вновь сомкнулся… правда, изрядно сочась на глазах набирающими густоту струйками дыма. Впрочем, поместье и прилегающие территории очень быстро уменьшились до размеров небольшой точки, разбегающийся в стороны горизонт быстро достиг моря – и вот уже кажется, что мы поднимаемся строго над береговой линией, лишь чуть в стороне от сверкающего в свете местного солнца Сарда, а в передней части обзорного экрана чернеет бескрайний космос… – «Гордость», что у вас там такое стряслось, что экстренный взлёт и коридор? – Голос оператора контроля трафика, внезапно зазвучавший на мостике, одновременно был и заинтересованным, и скучающим. Так, стоп: катер называется «Гордость»? То-то дети в один голос зафыркали! Н-да, самомнение у владельца было… внушающим. – Нештатное самопроизвольное срабатывание «Полога», – недовольным голосом отозвалась светловолосая. – Теперь даже разгрузиться не успели. – Кто говорит? – Оператор на том конце линии мгновенно подобрался; расслабленные нотки, как по волшебству, исчезли. – Капитан Натана рем Пау, – с непередаваемым апломбом представилась женщина. – Ещё вопросы, контроль? – А… цель и… – У нас нештатка, контроль. Или мне прямо тут рассказать, где и как мы будем работать? – Нет, но… Натана шевельнула указательным пальцем, и связь прервалась. – Выходим из гравитационной тени. Куда прыгаем? – совершенно будничным тоном спросила она. – Каллига, – ответил я.14
Обзорные экраны рубки потемнели и отключились, кроме переднего, демонстрирующего ситуационную схему условного положения прыгнувшего корабля по отношению к нормальному пространству. Всё. Успели. Прыгнули. Вырвались. Теперь до достижения конечной точки нас даже теоретически не достать. Я позволил себе буквально растечься в кресле: заныла отбитая нога, опять заболела голова. Дети шумно и синхронно выдохнули, удивлённо переглянулись и тихонько хором рассмеялись. Хорошо… Натана рем Пау опустила руки и сошла со своей площадки, проводя тыльной стороной ладони по лбу… и остановилась, наткнувшись на острый взгляд моей Наты. Гор и Лисса тоже слегка напряглись, но уже глядя на бывшую красноголовую. Н-да. Рано что-то я расслабился. – Думаю, каждый просто должен рассказать свою историю, по очереди, – предложил я, сгружая Тайну на консоль перед собой и демонстративно откидываясь на спинку сиденья. – У нас тут настолько… неоднозначная и необычная ситуация, что решать, как к чему относиться, не сложив все находящиеся у нас на руках части мозаики, просто глупо. Все согласны? Ответом мне были не самые уверенные кивки. Неправильно как-то – только-только из боя, да и до этого были не самые спокойные сутки, но я уже физически чувствовал, как ушедшее на время бегства напряжение между членами моей семьи готово вот-вот возникнуть вновь. Нет уж, пора ставить точки над «i». – Тогда я, как человек, которого все здесь, как я понимаю, неплохо знают, начну первым. Говоря это, я с намёком посмотрел на нашего светловолосого пилота и увидел, как на её щеках проступает лёгкий румянец. Как я и думал, поцелуй мне… был нанесён не в состоянии аффекта, так сказать. Натана вдруг очень знакомо опустила взгляд, взмахнув ресницами. Детки, едва научившиеся ходить и говорить, волей-неволей заставили нас «придумать» целую систему таких вот жестов. В данном случае это означало «я не против… повторить». Движение было настолько родным и привычным, что меня немедленно проняло! Ч-чёрт. Моя Ната, почувствовав мою реакцию, опасно сузила глаза… и тут же недоумённо на меня оглянулась. Ведь моя волна нежности и любви предназначалась моей жене… боже, я и сам уже запутался! Так. Нужно просто рассказать… и наконец разобраться в этом всём! – Начну с того, что я родился и вырос на планете Земля, вообще не подозревая, что где-то человеческая цивилизация уже смогла колонизировать сотни звёздных систем. Наша локальная цивилизация не доросла ещё и до пилотируемых внутрисистемных полётов, и на планете до сих пор существует множество независимых государств. Ещё нет и ста лет, как земляне стали использовать электронные цифровые вычислительные машины, а термоядерные реакторы ещё не вышли из стадии лабораторных экспериментов. А ещё Землю не найти на звёздных картах, потому что она находится в ином пространственном слое, в другой вселенной, как это называют учёные в империи. Как оказалось, перемещение между слоями-вселенными вполне осуществимо при помощи пси-сил и специальных приспособлений. Так я смог встретиться со своей будущей женой – Натой, Натаной рем Вил. Правда, тогда, восемнадцать лет назад, полного своего имени мне она так и не сказала, как и правды о месте рождения. Мы были… мы стали замечательной семьёй, жили душа в душу, у нас родились двое прекрасных детей – мальчик и девочка. Егор и Василиса. А потом, два года назад, моя жена внезапно пропала…Интерлюдия
Натана Рем Пау
Гиперпространство. Борт атмосферно-космического судна промежуточного класса (имперского катера) «Гордость Даж»Когда Натана неделю назад столкнулась нос к носу с Гором и Лиссой, с ходу назвавшей её мамой, жизнь перевернулась. То, что она считала непреложной действительностью, оказалось ложью; то, что она считала беспочвенными фантазиями и реакцией психики на неуверенность в себе, теперь оказалось единственным, что с ней действительно произошло. Чем дольше она общалась с детьми – с её детьми! – тем больше и чаще всплывали в памяти фрагменты и обрывки воспоминаний о целой жизни, прожитой в иной вселенной! Вот эти воспоминания точно не были игрой фантазии. Разум может создать логичный образ на основе известных и привычных фактов, но не отдельные яркие и абсолютно чёткие картинки с кучей деталей, которые взялись непонятно откуда. Быт цивилизации, отставшей в развитии более чем на шесть или семь сотен лет, был одновременно похож и не похож на привычный. Продукты питания, выращиваемые на полях и фермах, мясо животных – и не как средство подчеркнуть свой статус и «раскрыть оттенки вкуса», а как основа питания. Скученность и в то же время невероятная провинциальность старинного, жмущегося к земле мегаполиса, в центре которого возвышалась крепость из совсем уж древних времён. Примитивные и при этом невероятно сложные механизмы вроде двигателей внутреннего сгорания – неустойчивая связка из псевдостабильных систем, требующая постоянного контроля расходников и замены истёршихся деталей. Материалы, свойства которых жёстко заданы и не могут быть вариабельно изменены, – Натана вспомнила и часть своего университетского образования. А ещё – семья. Её семья! Пять дней. Пять дней, не считая дня встречи, она постоянно переписывалась и изредка созванивалась с Егором и Василисой, то и дело морщась от пронизывающей её голову боли. Уже привычной и даже желанной – каждый короткий приступ мигрени выносил на берег сознания всё новые и новые песчинки потерянной и снова, шаг за шагом, обретаемой жизни. Жизни, в которой она была счастлива… и которую у неё отобрали! Первые несколько дней Натана рем Пау то и дело срывалась так, как не срывалась с восьми лет! Вспышки неконтролируемой ярости после очередного яркого воспоминания заставляли сжимать кулаки и крушить мелкие и не очень предметы – благо дом Гарта рем Дажа стоял абсолютно пустым, а отстроенная для каких-то загадочных «тренировок» экранированная генераторами белого шума арена никем, кроме неё, ни разу и не использовалась. Вообще, в поместье находились ещё несколько лесничих, дежурящих в служебных помещениях, но они были не в счёт. Чтобы почувствовать бурю в чужой голове на расстоянии (и узнать о позорной несдержанности целого капитана ВКФ!), – нужно быть одарённым, коих среди слуг рода в поместье просто не было… По крайней мере, так она считала до сего дня. Но события, случившиеся в этот, ещё не кончившийся, день, вообще выходили из ряда вон. Её уже и так перевёрнутая жизнь получила пробоину и на манер земного морского судна стремительно пошла ко дну. Невероятную ярость у Натаны вызывали два момента: фактически отнятые у неё и оставленные Иоганном рем Пау без матери дети… и отнятый тусклым никчёмным ничтожеством рем Дажем муж! И если собственного отца (вот отца ли?) она скорее постаралась бы пристрелить из корабельной пушки с максимальной дистанции – даже сквозь застилающий глаза гнев этот человек, сотворивший с ней такое, пугал, – то Гарта она с удовольствием оттаскала бы за воротник, и плевать, кем он там раньше служил в войсках орбитального базирования. Сжать хорошенько за шею мерзкого гада и, глядя в глаза, с пристрастием поспрашивать, как он, сволочь, посмел присвоить себе её чувства, которые она испытывала совсем к другому мужчине! Чуть успокоившись и вспомнив ещё некоторые моменты из забытого прошлого (а кое-что банально выспросив у своих детей), женщина с некоторой долей вернувшейся циничности констатировала, что и Михаил не мог претендовать на звание «эталона идеального мужчины»: недостатки есть у всех, а уж у того, кто постоянно рядом, они находятся как бы сами собой. Но Миш был хорошим человеком, неплохим отцом, а главное – всё с лихвой компенсировала его маленькая личная особенность. Любовь! Супруг любил её – сильно, преданно, и чувство это с годами ничуть не слабело. Разорвать эту связь можно было, только убив мужчину. Любовь мужа поддерживала её долгие годы, прожитые в чужом мире, раз за разом воспламеняя её собственное чувство. Чувство, которое она, одураченная собственной памятью, добровольно отдала равнодушному проходимцу! Убила бы! Впрочем, уже поздно: рем Даж мёртв, а тело она собственноручно разнесла на атомы вместе с проклятым поместьем. В свете только что полученной информации, совершённое частично расчётливо, частично на эмоциях действие приобретало дополнительный смысл и глубину. Первые подозрения о том, что с ней случилось нечто большее, чем простая потеря памяти, у Натаны возникли после простодушного Васиного «Мама, ты так изменилась!». Достать простейший ДНК-тестер и слетать под надуманным предлогом в пансионат не представляло труда, а вот результат ничуть не порадовал: генетически матерью брата и сестры она не являлась. Новость была бы совсем неприятной, если бы не псионика – рем Пау точно знала, что Гор и Лисса её, и ошибки быть не может. Кроме того, как студент-медик уже не первого года, Натана пусть местами и поверхностно, но представляла себе возможности современных медтехнологий. Когда-то насущная и казавшаяся очень сложной проблема генетической совместимости тканей канула в прошлое шесть веков назад, и восстановить, например, утраченную в результате несчастного случая кожу можно было не только клонированием собственных клеток, но и взяв за основу другой подходящий по ряду параметров человеческий геном. Обычно такая модификация организма практиковалась при выявленном уже после рождения дефекте органа или ткани – ситуации крайне редкой на развитых планетах и вполне часто встречающейся в звёздных системах фронтира, но ничто, что называется, не запрещало воспользоваться в других целях… Вот только зачем? И насколько она, Натана рем Пау, теперь она? Хор-роший вопрос… Кто бы мог подумать, что этот вопрос всего через пару дней станет настолько актуальным! Первоначальное инстинктивное желание схватить сына и дочь под мышку и бежать опрометью, и не важно куда, женщина, немного успокоившись после неожиданной встречи в городе, отмела как глупое и ошибочное. Пусть она не помнит, кто и что с ней сделал, менее гражданкой империи и менее аристократкой (с приставкой «рем» к родовому имени!) она не стала. Да, император отдал своим дворянам право решать свои внутриродовые проблемы самостоятельно… но только в том случае, когда проблемы эти не выходят за определённые рамки. То, что устроили дражайшие родственники Натане, далеко выходило за все возможные рамки! Нужно только собрать сведения и подобрать правильную формулировку обвинения – тем более рим Фоги, принявшие в род Егора и Василису, так облажались… Наивная дура! Во-первых, потому, что решила, что император может быть не в курсе – со всей своей ИСБ и прочими специальными и не очень службами. А во-вторых, сразу надо было понять: ради неё одной столько возни устраивать не будут. Использовали, потому что подвернулась, подходила под запрос, а базовая технология уже была отработана – вот это больше похоже на правду. Ну честно, в чём ценность некой рем Пау? Капитан ВКФ? Помилуйте! При всей «штучности» такого товара, как пилот-псиоператор, флот укомплектован кадрами втрое от числа собственно кораблей-файтеров. Теперь Натана уже почти на сто процентов была уверена: ей как раз и отводилась роль такого пилота, только в как бы частной инициативе рем Даж. Скотина запросто достал и смонтировал на, как он высказался, «семейном катере» псикристаллический интерфейс. А она и обрадовалась – думала, старается ради неё. Чёртово вмешательство в память и последующая лёгкая, чисто словесная дядина обработка работали надёжней планетарного суперкластера. Натана сама себе объясняла выявляемые нестыковки и странности, сама закрывала глаза на то, что рем Даж ею откровенно пренебрегает, кроме вопросов, нужных конкретно ему самому. Неудивительно, что, как только благоверный обнаружил, что его обязанная оставаться послушной марионетка сошла с нарезки и что-то такое самостоятельно мутит, он тут же примчался выяснять, что случилось. Система не должна была дать сбой, но дала – как же так? Когда обеспокоенные долгим молчанием отца дети буквально вытребовали встречу, Натана без всякого опасения пригласила их в поместье. У неё даже мысли не возникло, что в доме установлена независимая от центрального кластера система аудиовидеоконтроля, пока она не почувствовала реакцию разом сбросивших клипсы ГБШ «лесников» на свои перемещения. Ещё одну вещь о своём тогда ещё живом как бы муже женщина выяснила в тот момент, когда «Гордость» пересекла границу её личной сенсорной зоны. Как и у всякого капитана ВКФ, у Натаны рем Пау была выдающаяся, даже по меркам сенсоров других элитных видов войск, чувствительность: корабль она «срисовала» за минуту до того, как рем Даж смог бы дотянуться даром до своего дома, и за две – до посадки. Эмоции Гарт не скрывал, впрочем, даже если бы и не так, что толку, если вместе с его эмосферой рем Пау засекла ещё тридцать «отзвуков» одарённых, вполне конкретно и на диво одинаково настраивающихся на атаку. Один нюанс, понятный любому имперцу-аристократу: одинаковых в эмоциональном восприятии людей не бывает. У этих же мало того что эмоции практически совпадали, так ещё и были… будто частично отрезаны – вот самое близкое понятие. Догадаться, куда сядет личный борт рем Дажей (даже живущим на Корне рем не было позволено рассекать в атмосфере куда угодно на катере) и кого будут захватывать, нашпиговав оперёнными иглами с парализующим токсином, было не сложно. Не будь Гарт таким ссыклом, и у него были бы все шансы подобраться к супруге внезапно. Не подозревающая о наблюдении Натана собиралась и дальше гнуть линию «ничего не произошло» до тех пор, пока не соберёт всю нужную информацию. Кроме того, после снятия информблокады с Сандры могло оказаться так, что потребуется вступиться за Миша, а делать это гораздо удобнее до того, как поднимешь великую бучу. Кто же знал, что настоящего мужа не остановить такой мелочью, как императорский эдикт: он ведь перешёл между вселенными за любимой, хотя и при помощи детей. В этот раз, правда, тоже не обошлось без помощи. Глаза б её не видели… Хотя надо признать, без Натаны рем Вил Натана рем Даж просто позорно проиграла бы. Когда капитан запаса поняла, по чью душу в поместье вот-вот высадятся вооружённые псионики, действовала она мгновенно. Сначала – спрятать от пси-обнаружения детей. Пустая арена для этого подходила отлично. Потом сдаться, врубить прямую линию связи с администрацией императора или попробовать сбежать – по обстоятельствам. В любом случае дома её не оставили бы, потащили бы в лабораторию или ещё куда, и дети получили бы шанс слинять из поместья. Однако стоило Натане и детям выйти из зоны контроля камер, как дежурные «лесники» показали свою истинную сущность. Домашняя сеть теперь отклоняла все внешние вызовы, включая экстренные, и рем Пау и её детям оставалось только одно: попытаться пробиться наружу с боем. Затолкав брата и сестру в экранированное помещение и спрятавшись сама, аристократка попыталась на скорую руку проработать хоть какую-то пусть даже не стратегию – тактику столкновения. Вот только выбор подкачал: ничего умнее, чем воспользоваться временным укрытием от пси-обнаружения и разбить первую сунувшуюся поисковую группу, на ум не приходило. Женщина поняла, что просчиталась, только тогда, когда атакующие волной повалили в зал. Дротикомёты – это ещё было ожидаемо, но вот полноценная штурмовая броня начисто сводила на нет её шансы воспользоваться преимуществами в сенсорике и подобраться на расстояние удара: раскидать несколько человек рем Пау ещё могла, но убить или надолго вывести из строя – нет. Лиссу и особенно Гора, скромно отметившего, что на них она может рассчитывать, Натана тоже не воспринимала как полноценные боевые единицы и в расчёт не взяла, а ведь брат и сестра о себе уже достаточно рассказали. Нет, не поверила, машинально отмела скупые рассказы о боях, как результат игры детского воображения… фэйл на фэйле, как сказали бы земляне. Однако за ту пару минут, что капитан запаса и двое школьников прятались, отрезанные стационарными ГБШ от внешнего мира, ситуация вокруг успела поменяться ещё раз. Уже готовая уйти в бесполезный рывок Натана почувствовала стремительно нарастающую опасность сверху – и едва успела оттащить брата и сестру в сторону. Страшный удар пробил потолок зала, а вслед за падающими обломками в пролом прыгнул Миш. Стыдно признать, но в первую секунду Натана не узнала собственного настоящего мужа – настолько сильно его теперешняя эмосфера отличалась от привычной картины, найденной в вернувшейся памяти. Помнится, Михаила сильно волновали внезапно возникающие проблемы, связанные с людьми, особенно поначалу, – он просто не знал, как себя вести. И только железобетонная уверенность, что без его «превозмогания» семья просто не сможет нормально жить, заставляла инженера переступать через себя снова и снова. Этого Михаила волновали совсем другие вещи: на атакующих он смотрел с холодной рациональностью, как на предметы, с которыми надлежит провести некие манипуляции, и наплевать, желают они что-то там или нет. Мужчину не волновало, что его атакуют псионики, что его могут ранить или даже убить, – в себе и в своих силах он был странно уверен, как будто выполнял размеренную, насквозь привычную работу. Навести свою чудовищную двуствольную пушку примерно в направлении атаки, выжать спуск, ещё довернуть, ещё и ещё – и это в том числе и во время падения вниз головой! Пока Натана пыталась войти в ситуацию, Гор и Лисса уже сорвались с места, как будто так и надо было. Серая «стена», которой так испугался полицейский в Сарде, наглухо прячущая чувства детей, надёжно скрыла атаку под прикрытием падения, а потом семейное трио с грацией и изяществом мясорубки перемололо штурмовой отряд рем Дажа. Как оказалось, даже милая и чувствительная Вася, вцепляющаяся при каждом удобном случае в чудом найденную маму, как в спасательный круг, умеет одним касанием превращать плоть под бронёй в месиво из костей и мяса, а Егор, проявляющий все задатки боевого кинетика, делает то же самое и на небольшом расстоянии. Несколько секунд – и Натана успела только к шапочному разбору. Миша всё-таки зацепил одного из нейтрализованных небольшим боевым автономным модулем противников, которым мужчина умудрялся довольно умело компенсировать отсутствие у себя телекинеза, но то была последняя вспышка активности отряда «лесничих». Испытывая жгучий стыд за не вовремя напавший ступор и пытаясь хоть сейчас сделать что-нибудь полезное, рем Пау применила свои медицинские навыки, заодно в первый раз получив возможность рассмотреть вблизи лицо супруга – вживую, а не на фотографии или в воспоминаниях. От одного касания к любимому её словно током пробило – разрозненные воспоминания о человеке сложились наконец в единый цельный образ… Потом она просто поддалась древнему инстинкту. И едва не схлопотала сердечный приступ, когда внутри зоны, защищённой генераторами белого шума, появилось ещё одно действующее лицо. Красноголовый штурмовик – красная прядка в волосах лишь дополняла образ кинетика огромной силы, и ей очень не понравилась случайно увиденная сцена. Кто знает, что случилось бы, но… глядя на эту женщину, даже девушку – довольно юную, – Натана испытала предельно странное ощущение: так могло бы ощущаться отражение в зеркале, если бы его можно было почувствовать при помощи дара. Голову прострелил приступ несвоевременной мигрени – похоже, красноголовая испытывала те же проблемы. Но самым страшным оказался строенный удар эмоций близких людей: Миш явно любил эту девушку, а дети… дети увидели в ней свою мать. Её саму – в другой женщине! От такого можно было на полном серьёзе двинуться умом… если бы ситуация позволяла. По счастью, ситуация была категорически против. Пока Натана рем Пау под конвоем своего ожившего отражения, механически шагая, добралась до катера, у неё в голове слегка прояснилось. Немало этому способствовало ощущение полной пустоты вокруг – красноголовая показала класс и выбила в поместье всех за то время, пока Миш при поддержке детей отбивал нападение в зале Арены. По счастью, у рем Дажа не хватило мозгов оставить парочку своих марионеток на борту «Гордости» – возможно, он им в свете свежих сведений не доверял или просто побоялся оставить без прямого контроля. Как бы то ни было, но совершенно целый корабль позволял реализовать изначальный, признанный одной самоуверенной идиоткой глупым план: бежать на фиг из дома, внезапно ставшего настоящей ловушкой, забрав всех близких, и к чёрту будущее, сейчас бы спастись! Оказавшись в привычных условиях в центре рубки на подиуме интерфейса прямого пси-контроля всех систем, Натана окончательно пришла в себя. Наконец-то её разум, утративший самоконтроль от череды накатывающих последние несколько минут (боже, прошло меньше десяти минут с момента, как она засекла садящуюся «Гордость»!) событий, заработал на полную мощность. Как результат, поместье было превращено в оплавленные камни и пепел, а космический корабль она вывела на орбиту и повела прочь с грацией, понять которую способен только другой офицер ВКФ. Резковато отшила оператора контроля орбитального трафика, по оптимальной кривой вырвалась за пределы гравитационной тени планеты и с той же точки мгновенно ушла в гипер. Подсознательно она понимала, что выделывается перед обретённым – настоящим! – мужем, как и то, что усталый и раненый мужчина не способен оценить её мастерство, но нужно же было как-то реабилитироваться хотя бы в собственных глазах? Но вот катер ушёл в прыжок – и настало то самое «потом», на которое все участники событий отложили разбор полётов. И вновь Миш взял ситуацию в свои руки – изящно заставив всех слушать себя и разрядив сгустившееся напряжение. Он начал говорить – спокойно, размеренно, и по мере того, как Натана вслушивалась в его речь, она словно переживала вместе с ним весь тот ужас потери и отчаянных поисков, что скрывался за его простыми и даже немного легкомысленными словами. И – она ничего не могла с собой поделать – с каждым словом влюблялась в этого нового для неё Михаила заново. Как девчонка, право слово! Тем сильнее был контраст, когда любимый запустил запись, на которой была запечатлена смерть той Натаны. Натаны рем Вил, кстати, офицера СДШ, отправленной собственным отцом и дядей аж в другую вселенную по неизвестной причине. У той Наты была внешность её «отражения», были навыки десантника. Шутка ли, пройти почти голой через половину подземной базы и разнести её «сердце» – площадку для запуска капсул-триагнумов. Нынешняя рем Вил смотрела на неё с чётко читаемым превосходством: девчонка была проста, как перпендикуляр, хоть и сильна, как дубина, – идеальный отмороженный штурмовик, право слово. А ещё она была абсолютно предана Мишу. И не надо быть псиоником, чтобы видеть, как любимый человек крутит этой красноголовой, как хочет. Впрочем, поток чувств был совершенно взаимный – абсолютное доверие и любовь, желание защитить и холодная ярость, направленная на не совсем пока понятного противника. Вот только… вот только спонтанный глупый поцелуй убедил Миша в том, что она, рем Пау, тоже не чужая. Даже под незнакомой внешностью он чувствовал в ней свою Нату, реагировал на её непроизвольную мимику, в самые неожиданные моменты проецируя мощные волны эмоций, срисовав знакомый жест или выражение… А вот у «отражения» всего этого не было. Но была внешность, навык и наверняка генетическая совместимость с детьми: если уж не везёт, так по-крупному. После того как она последней рассказала о себе, в рубке опять повисло напряжённое молчание. Вопрос «Кто здесь настоящая Натана?» никто так и не решился озвучить. Но и «забить» на него было нельзя. Потому, собрав волю в кулак, она сама выступила с предложением провести полное медицинское обследование – благо медкапсул на борту «Гордости» было аж четыре штуки. Запрограммировать комплекс на проведение полной диагностики ей, как пусть недоучившемуся, но медику, было достаточно просто, единственное, что она позволила своему малодушию, – это предложить проводить программу на ней и «отражении» одновременно: может, подсознательно боялась просто «не проснуться» после того, как её уложат на сканирование. Все, особенно дети, уже устали, процедура должна была занять несколько часов, потому выход был признан идеальным. Перед погружением в искусственный сон рем Пау передала полноту власти над кораблём мужу. …И первое, что она почувствовала после пробуждения, – очень странный эмофон супруга, видимо как-то связанный с результатами исследования. Мужчина был один. Вымотавшиеся дети спали где-то в районе каюты капитана. Расшифровать эмоциональный посыл не смогла и «другая Ната», выбравшаяся вслед за ней из своей капсулы. Женщины недоумённо переглянулись (впервые!) и совершенно синхронно спросили у благоверного: – Что?
Часть вторая …Но встреча каждая… просвечивает… путь…
15
Гор и Лисса, после того как я заставил их улечься на широченную постель в каюте капитана, твёрдо заявили мне, что немного отдохнут и подождут результатов диагностики мамы и мамы… И в следующую секунду уже крепко спали. Я же, с минуту поглядев на эту умилительную картину, вздохнул и отправился принимать стимулятор, благо с ногой мне наконец-то помогла дочь. Бесконечный день – по крайней мере для меня – и не думал заканчиваться. Для начала пришлось вскрыть серверную – вход в служебное помещение замаскировали так, что без схемы я его никогда не нашёл бы. Не иначе как защита от дурака: даже на первый взгляд было видно, что судно предполагало частную эксплуатацию, но никак не коммерческую. Прогулочная яхта, немного переделанная в нечто, напоминающее… эм, рейдер? Оставив Тайну копаться в памяти управляющего кластера и проверять коммуникации на наличие закладок вроде независимой системы видеонаблюдения или чего-то подобного, я сам отправился… проводить инвентаризацию. Очень романтично: жена в медкапсуле, ещё… гм, ещё одна – там же, вроде как волноваться должен, места себе не находить и бесполезно ходить кругами. Н-да. Что-то, видать, приключилось с запасами романтики в моём организме. На подобные бесполезные занятия откровенно не хотелось терять времени. Особенно когда по судовой базе данных в трюме погружены, я цитирую: «контейнеры с содержимым типовые, класс К-82А». Что там за «содержимое», можно было только гадать: от чокнутого рем Дажа после всего произошедшего на Корне можно было ожидать всё что угодно, начиная от взрывчатых веществ большой мощности и заканчивая камерами гибернации, забитыми очередными подопытными. Натана вскользь поделилась своими подозрениями, объясняя свои действия, и я склонен был согласиться – связь между странными «лесниками», внезапным раздвоением моей жены и разгромленной лабораторией на Каллиге прослеживалась однозначно. Вот только с прибавлением кусочков мозаики целостная картина всё равно не складывалась, наоборот, всё ещё больше запуталось. Переходы в другие вселенные, эксперименты над людьми, тайные лаборатории, единственный известный нам злодей (судя по тому, что он успел отметиться везде – чуть ли не с приставкой «супер») – дядя Наты и отец Натаны… Как в плохом кино, мать его. И шутить на эту тему мне совершенно не хотелось. Инвентаризация тоже не очень помогла: известные и неизвестные медикаменты, оборудование, как относящееся к медицине и биологии, так и нет, – но всё довольно простое и стандартное (спасибо Тай за справку), запас «умных» полимеров разных классов, запчасти для быстрого ремонта катера, элементы плазменных орудий ПКО, пищевые комплекты, комплекты защитной одежды, причём гражданской и производства ФСС… Когда я наткнулся на целый штабель ящиков, содержащих функциональные элементы, из которых, как из конструктора, можно собрать пару-тройку мобилей в конфигурации «транспортёр наземный», а следом – на склад силовых конструкционных элементов для строительства, у меня из идей в голове осталась только экспедиция куда-то за границу освоенных человечеством звёздных систем. Правда, сбивало с толку, что, судя по всему, этот Гарт забивал трюм своего личного катера этим… м-м-м, не-хламом в течение нескольких лет и совершенно бессистемно: масса, таскаемая в трюме туда-сюда, его не сильно заботила. Тайна между тем тоже не скучала: нащупала доступ к системе постановки маскировочной сферы (разряженной, разумеется), выделила из логов отчёты о многократном изъятии накопителей долговременной памяти (не очень регулярном), а также сделала вывод о несоответствии полётного журнала и реальных перемещений «Гордости». Скинула мне ведомости о погрузке и разгрузке: как выяснилось, весь состав единиц хранения в трюме тоже претерпевал какие-то изменения. Уведомления о принятии на борт и убытии с борта есть, номера единиц хранения есть, даты есть… и всё. Тьфу, блин. Несчастный катер стоило назвать не «Гордостью Даж», а «Амнезией Даж»! Чёрт, и тут амнезия… Я уже было решил пойти проверить склад амуниции иоружия, оборудованный в одной из кают экипажа, как Тай привлекла моё внимание сообщением о расшифровке предварительных результатов медицинского исследования, и я тут же выкинул всё остальное из головы. То, что Тайна, оказывается, может интерпретировать результаты медицинской диагностики, меня не очень удивило. Когда-то Флоя рассказала мне, что медицина у мехнов развита даже лучше, чем у других государств. Просто в силу того, что модификациями тел людей, созданием киборгов, если по земной терминологии, занимаются только в коалиции, остальным моно– и монозвёздным государствам это просто не нужно. Что интересно: управляющие кластеры капсул, способные провести корректное лечение почти чего угодно, сами перевести на человеческий язык результаты собственной диагностики не могли. Ну и что толку мне, не специалисту, знать о следах проведения нейрохирургической операции на головном мозге с последующей интенсивной реабилитацией? Зато круглая умница с этой работой справилась без особых проблем. И, по-моему, охренела ничуть не меньше меня. Вот теперь я уже тоже не мог продолжать работу, так и просидел в медотсеке весь оставшийся час до завершения сканирования (Натана, не зная, чего ожидать, запустила самый полный вариант) и открытия капсул. Чувства меня при этом одолевали полностью противоречивые. С одной стороны, наконец-то появился ответ хоть на какой-то из многочисленных вопросов: по крайней мере, теперь понятно, как я смог встретить живую и радикально помолодевшую жену через два года после её смерти в подземном комплексе под центром дальней связи, а потом встретить ещё одну, с другой внешностью и возрастом и другими уцелевшими воспоминаниями. С другой стороны – вопрос «зачем?» всё так же оставался без ответа. Ну и да – своё настроение я даже не попытался скрыть от Наты… от обеих Нат. Потому что теперь в полный рост вставал ещё один любимый всяким русским вопрос «что делать?», и я один решить его был не в состоянии. – Что? Разумеется, моё состояние выпущенных из капсул женщин мгновенно напрягло, даже выражение на лицах было одинаковым. Н-да. Ну вот вам правда-матка в лицо, так сказать. – Тай помогла мне с диагнозом, – сразу, во избежание кривотолков, указал я источник информации. – Итак, хочу всех нас порадовать: вы не клоны Натаны рем Вил, обе. Вы и есть Натана рем Вил. Одна в двух лицах. Буквально. Констатирую: головной мозг моей жены после… после того, что вы видели на записи, успели извлечь до наступления физиологической смерти. Была проведена восстановительная операция – выращено новое тело… два тела, целиком: терминальный, но рядовой случай восстановительной терапии. После чего… после чего мозг Натаны рем Вил был разделён пополушарно и внедрён в каждое тело. Натане рем Вил досталось правое полушарие, Натане рем Пау – левое[142]. Вторая часть головного мозга была клонирована… и подготовлена с использованием медицинских технологий коалиции: в тканях остались характерные образования, необходимые для подключения нейроинтерфейса. Видимо, это была важная деталь операции – биозамещение тканей мозга человека при травматической утрате всегда ведёт к тому или иному расстройству психики, иногда обратимому, иногда нет. Но у вас нет расстройства – иначе Нате не позволили бы войти в действующий состав СДШ, а… Нате – сдать экзамен на соответствие капитану ВКФ. У меня всё. Молчали мы долго: такую новость требовалось переварить. Наконец Ната, которая рем Пау, задала Тот Самый Вопрос: – И… что дальше? Поскольку у меня была фора времени подумать, то ответ я подготовил заранее. Вариантов, собственно, было немного. – Или собрать из вас двоих опять одну Нату… если получится, конечно, или оставить всё как есть, – прямо выложил я. После чего натурально завис. Девушка и женщина вытаращились (ещё больше, чем во время моей тирады о диагнозе) на меня, потом друг на друга… И вдруг на их лицах синхронно возникло… этакое оценивающее выражение. В моей голове шевельнулась очень запоздалая мысль, что, возможно, не стоило всё вываливать вот так прямо и одним куском на неподготовленные головы, да ещё и после длительного стресса. Честно сказать, моя жена впервые за все годы знакомства напугала своей мимикой. Возникло даже желание оставить женщин одних… но я его немедленно задавил. – А теперь предлагаю последовать примеру детей, – мягко вмешался я в беззвучные гляделки. – В любом случае решать придётся не сейчас. И у нас ещё масса проблем, которые следует решать на свежую голову… Реакция на эти простые слова превзошла все мои ожидания. Ната – моя красноволосая – подошла и подхватила меня под руку, вторая Ната проделала то же с другой стороны с всего полусекундной задержкой. После чего обе всё так же молча опять уставились друг на друга. Поймав мой взгляд, скорчили мне по умильной мордашке (совершенно одинаковой и довольно фальшивой (!)) и опять принялись играть в гляделки каждая из-за «своего» плеча. Я было открыл рот, но какое-то наитие, не иначе древнее наследие далёких предков, заставило смолчать и просто пойти вперёд, утягивая за собой два послушных прицепа. Не знаю, кто и что, но лично я иду спать. Просто спать. Даже не раздеваясь, на всякий случай…16
Какое это счастье – наконец-то по-человечески выспаться! Осознание того, что впереди девятнадцать суток прыжка, во время которых мы фактически в полной изоляции от внешнего мира, сработало, как лучшее снотворное, смешанное с успокоительными: спал я совершенно спокойно и без снов, да и сейчас вставать не хотелось. Удивительно, я прекрасно помню, как в прошлой жизни регулярно переживал уже прошедшие события: даже упавшая и косо вошедшая в землю в пяти метрах за спиной железобетонная плита, сорвавшаяся с крюка подъёмного крана, мне снилась всего пару раз, а вот тот день, когда я перепутал экзамен и пришёл не подготовленный к нужному предмету, преследовал в редких ночных кошмарах ещё несколько лет после окончания Университета. С опытом начинаешь проще относиться к произошедшему, даже самые острые события легче принять как данность и просто начинать «играть» уже от новых условий. Хотя, надо признать, в этот раз мы прошли не просто по краю, мы с головой нырнули в ёмкость с де… неприятным содержимым и не только смогли чудом выбраться из переделки без потерь со своей стороны, но ещё и вытащить детей. Под конец нашей спасательной операции счёт шёл буквально на минуты. Думаю, как только маскировочный полог перестал выдерживать тепловую перегрузку и развеялся, масса компетентных сотрудников соответствующих служб немедленно захотела пообщаться с авторами арт-объекта «поместье, уничтоженное сосредоточенным огнём ПКО». Что-то мне подсказывает, что штрафом за неосторожное обращение с огнём мы не отделались бы… Путь на территории империи теперь закрыт нам всем, даже с учётом того, что Натана буквально выжгла все улики вместе с постройками рем Дажей. Но одного её участия в пилотировании «Гордости» уже достаточно, чтобы получить серьёзные неприятности с властями и спецслужбами государства аристократов. Я уже не говорю о себе и Нате: у неё – самовольное оставление службы, у меня – связь с повстанцами в ППЦ, которая несомненно всплывёт. Остальное, что мы успели насовершать, по сравнению с этими «официальными» косяками выглядит совсем невинно, кроме двойного убийства, конечно. Но там была чистая самооборона, да если и откопают завал, то найдут камень, сплавившийся от самопального термитного боеприпаса с тем, что осталось от неткани защитного костюма геолога, а следов капитана внутренних войск и вовсе не найдут. То есть доказательств нет. Хотя кто знает, какие силы привлекут имперцы, работая под эдиктом, – носом землю рыть точно будут все. Ах да, я на Сандру, а потом и на Корн протащил киберплатформу-мехна. Это классифицируется как государственная измена или нет? Хотя стоп: раз я негражданин, то будет шпионаж в пользу другого государства? Надо у моей жены уточнить… у одной из… гм. Гм. Я открыл глаза и сел на так и не расправленной кровати. Нашарил оставленный на прикроватной тумбочке терминал, мимоходом улыбнувшись внезапно всплывшему из глубин памяти сравнению с поиском очков у слабовидящих у меня на родине: миры разные, а утренний ритуал повторяется с точностью до движения и так же совершенно бездумно. Хорошо «придавил на массу» – двенадцать стандартных часов прошло. Ну а что, были все условия: широкая лежанка в каюте, лишь немного уступающей капитанской, по грелке с каждого бока… умудрившиеся не сцепиться после пробуждения – иначе я точно проснулся бы. Не сам, так от сигнала Тай, на которую повесил задачу бдеть за моей… за моей семьёй. Наверное, со стороны это выглядело забавно: сидит мужик на постели, один-одинёшенек в каюте и вдруг удивлённо распахивает глаза, будто увидел привидение! А это просто заколебавшийся бороться один против целой вселенной отец и муж вдруг осознал, что его родные и любимые – все в сборе. Наконец-то. В сборе… Н-да, если вспомнить ситуацию с Натой… с Натами… выражение «в сборе» приобретает особый смысл. С другой стороны, я же и не надеялся, что у меня всё будет как у нормальных людей? Если так подумать, то шансы добиться того, ради чего я, собственно, сюда – во вселенную-1 – и попал, были мало отличны от нуля, что мне впору начать всерьёз верить в Любовь – родительскую и супружескую, соответственно. Как бы пафосно-глупо моя мысль сейчас ни звучала, иной силы, способной собрать раскиданных волею случая по разным звёздным системам людей, я просто не вижу… Или, если выразиться менее выспренно (но не менее пафосно!), человеческое сознание действительно влияет на само Бытие, и люди, сумевшие прожить достаточно и приложившие активные усилия для реализации желаемого, получают в конце концов то, что хотят. Или, если уж совсем коротко: делай, а не ной, и, глядишь, что-то выйдет. Правда, получившееся может очень отличаться от представляемого… Я ещё раз оценил плод своей утренней философии (надо же, чего прорезалось!), мысленно скатал его в плотный шарик – и на фиг выкинул из головы. Единственный полезный вывод, который нужно было сделать из произошедшего: моя основная цель, с возможностью достичь которую я уже давно-давно, так что даже душа уже отболела, попрощался, достигнута. Но это не повод почивать на лаврах или валяться на кровати в поисках умозрительного смысла жизни, а только лишь означает, что пора заняться выбором новых жизненных приоритетов. И ещё не мешает разобраться с теми проблемами, которые мы временно оставили за кормой. А список этих проблем такой, что девятнадцать дней мигом покажутся… Полный доступ к системам «Гордости» с меня никто не снял. Впрочем, по большому счёту, после того, как я подключил Тайну к центральному кластеру катера, это было в общем-то не нужно. Потому я без особых проблем вывел на терминал структурную схему судна, полюбовался на пять зелёных меток и хмыкнул. Интересно как… Хотя, наверное, и предсказуемо: Вася на камбузе, совмещённом со столовой, вместе с Натаной, а Егор вместе с Натой копается в импровизированной оружейной. Поделили, так сказать, по интересам. Ну-ка, что там у нас на записях? – Мама! – Едва за женщиной и девушкой закрывается дверь моей каюты, на них, прямо в коридоре, налетает двойной вихрь: почувствовали и примчались. Дети уже в курсе: данные медисследования с комментариями я сразу же переслал на их терминалы, так что время ознакомиться и переварить новости у Гора и Лиссы было. Переварили. Обсудили (я просмотрел «заседание» в каюте капитана отдельными кусками) – и захотели добавки. Ната и Натана, притиснутые друг к другу детскими, но отнюдь не слабыми ручками, кисло переглянулись… и сдались. Брат и сестра, с восхитившей меня непосредственностью, даже не думали делить маму в новом, двойном обличье. Ну была одна мама, а теперь её две – ну не круто ли? Небольшая заминка иногда случалась только при персональном обращении: абсолютно счастливые мелкие устроили настоящий перекрёстный допрос, пытаясь (довольно бессистемно, правда) понять, что мама помнит вместе, а что – раздельно, закономерно запутались… и перешли к выяснению, в чём же мама крута. Мама-настоящий штурмовик очень импонировала Егору, тогда как мама-капитан ВКФ очень-очень нравилась талантливой в сенсорике и мелких манипуляциях в пси Ваське. У меня промелькнула подспудная мысль, что так, как получилось, действительно удобнее… ага, и замелькали другие мысли. Те, которые вчера энтузиазма не вызывали по причине усталости. Пришлось срочно их давить и натягивать эмосферу: катер, даже такой большой, как «Гордость», насквозь просматривается Егором, что уж говорить про Нат. Я лучше сам себе лоб о стену разобью, чем полезу к одной из версий (о, вот хорошее слово!) своей жены с подкатами насчёт секса: эта их встреча и так жесточайший стресс, а если я ещё подолью масла в огонь, надавив на простую физиологию… Нет уж. Не знаю, как я пережил бы, если бы со мной сотворили подобное, а тут… Тем более выбирать я не собираюсь: они обе – моя жена, как бы это странно ни звучало. Обе – моя Ната. Мою любовь, как ни старайся, разрезать на части не получится. И от того, что я нашёл несколько больше, чем ожидал, вот уж точно не собираюсь страдать. Я не дурнее собственных детей. А с сексом всё решится, как и со всем остальным, – чтобы мы, да не разобрались? Просто нужно время… Надеюсь, только время. А я пока потерплю – обходился же как-то два года? Хотя… Так, вот про это тоже лучше не вспоминать: я был уверен, что Ната мертва, но понимание объективных предпосылок само по себе не делает знание о фактических изменах приятным… Немного подумав, я отправил всем сообщение через локальную сеть катера и пошёл в направлении отметок Натаны и дочери. Можно было просто транслировать соответствующее ощущение через эмосферу. Не считая Тай, я единственный не-псионик на борту, но как раз мехна мне тоже была нужна. Время держать семейный совет, и участвовать будут все причастные. Может, и рано, конечно, может, нужно дать всем выдохнуть спокойно и хорошенько покопаться в себе… но девятнадцать дней – это реально мало. По выходе из гипера я уже должен буду точно, предельно чётко знать, что мы будем делать дальше. Ну и самокопания проводить лучше тогда, когда знаешь, что нужно в себе раскопать, не без того. Пускать события на самотёк? Враги от нас такого подарка не дождутся. А врагов, надо признать, у нас в достатке… пока.17
Столовая, совмещённая с камбузом, на структурной схеме корабля пафосно помеченная как трапезный зал, на самом деле оказалась помещением небольшим. Мало того, предыдущий владелец «доработал» помещение, выкинув полуперегородку между зоной готовки пищи и зоной питания, выиграв таким образом место для установки столов, сидений без спинок и… ну пусть будет – кухонного комбайна. На «автоповара» шкаф, предназначенный для одновременного автоматизированного приготовления из стандартных рационов длительного хранения тридцати порций горячей пищи, не тянул. «Впихнуть невпихуемое», в общем и целом, получилось, вот только свободного места в помещении практически не осталось, да и знаменитый имперский дизайн оказался попорчен типовыми безликими столешницами и табуретками. Правда, мебель оказалась складной – это Вася и Натана уже выяснили, освободив себе пространство у кухонного оборудования и занявшись готовкой. Н-да, похоже, рем Даж считал ниже своего достоинства питаться из общего котла, иначе зачем такое количество «натуральных» продуктов и полноценные плита, мойка, посуда? Я попытался представить мысли человека, назвавшего свой корабль «Гордостью», а тесную столовку – залом… Что-то не вяжется. Тут вдруг на меня словно снизошло озарение, и я громко фыркнул, отвлекая Натану и Василису от возни с продуктами. Бож-же! Это чмо, то есть, я хотел сказать, аристократ, не иначе как представлял себя обитателем древнего замка, с поправкой на временной сдвиг, капитаном морского корабля, например, или старинного, не умеющего толком уходить в гипер корабля из статичных «глупых» материалов, который нужно было целиком обслуживать ручками экипажа и дистанционно управляемыми роботами, и не дай бог какую мелочь упустить – всем трындец настанет. А ведь вроде взрослый человек… был. Да ещё из рода, связанного с разработкой передовых технологий для космоса. Вот уж воистину – чужая душа потёмки! – Папа ржёт над этим твоим Гартом, – «перевела» не сумевшей расшифровать мои эмоции Натане Лисса. Мелкая была совершенно довольна жизнью и явно расслабилась, отрываясь за предыдущие месяцы напряжения и тревог. Одёргивать Васю я не стал. У неё сейчас в голове сплошной позитив: семья наконец-то вся вместе, из школы сбежали, впереди приключения… Ещё хватит поводов испортить настроение, и скоро. – Только не понимаю почему. – Отряд из преданных слуг-воинов, совместные трапезы с сюзереном во главе стола… Прям рыцарь круглого стола, – обвёл я рукой помещение, старательно не замечая, как у любимой дрогнуло лицо при упоминании убитого супруга. Хотя, судя по скупым эпитетам, которыми женщина чуть украсила короткий рассказ о перипетиях своей жизни на Корне, она его сама с удовольствием грохнула бы ещё раз. – Нихерасе романтик! – притворно округлила глаза дочь и пихнула маму локтем. – Ма, а он тебе предложение стоя на колене делал? Я в первый раз в жизни увидел, чтобы человек так стремительно краснел, глядя на меня. Тут я натурально вздрогнул: такой свою женщину я лицезреть решительно не хотел. Виновато-затравленный взгляд, скажем так, по моему скромному мнению, любимой совершенно не шёл. Судя по всему, эмоции сдержать жене не удалось, потому как Вася тоже вздрогнула, как от удара, и со всей дури залепила сама себе ладонью по губам: – Мам! Прости! Прости, пожалуйста! Я не хотела такое говорить! Светловолосая красавица только погладила дочь по макушке, явно через силу, и отвернулась. Чёрт! Похоже, придётся применять тяжёлое вооружение. Сделав вытаращившей глаза мелкой знак «а ну, отвернись», я шагнул и решительно притянул к себе Натану, заставляя посмотреть на себя, и без лишних слов… гм, впился ей в губы жадным поцелуем, ненадолго отпуская самоконтроль. Надо сказать, что этим простым действием я сделал множество открытий: целуется Натана значительно лучше, гм, самой себя в другой версии, правда, заметно менее страстно. Да и формы этого тела несколько отличаются от сильной, спортивной и подтянутой Наты – понятно, в какую сторону. Почувствовал я это сразу, благо женщина была всё в том же платье, что и вчера, лишь дополнила свою экипировку фартуком. М-м-м… Вот теперь покраснение было правильным – румянец на щеках и чуть «поплывший» взгляд… который мгновенно стал острым и жёстким, когда Натана разглядела что-то у меня за спиной. Точнее, кого-то.– Ва-ау! – прокомментировал Егор от дверей и немедленно подавился словами под бешеным взглядом сестры. – А… мы… вернёмся через десять минут! – скороговоркой выпалила дочь, выталкивая тормознувшего брата в дверной проём… мимо стоящей с хмурым видом Наты. – Нам там надо… одно дело! М-мать… Сам же себе зарок дал не предпринимать ничего такого, пока всё не уляжется хотя бы частично! Какое счастье, что моя жена – псионик, аналогичная сцена с неодарёнными женщинами привела бы, как минимум, к оплеухе и долгому оправдыванию, но всё равно осадочек остался бы. А тут наверняка девушка расшифровала эмоции своей… гм, второй половины и мои и поняла, зачем я это сделал. Впрочем, нарваться на пощёчину можно было и сейчас – достаточно просто полезть с поцелуями к темноволосой с красной прядкой версии жены. Потому что одно дело – понять, а другое дело – принять. Так что я просто отошёл на равное от обеих расстояние и прислонился к стене. Красноголовая, помедлив, сделала шаг в трапезный зал, позволяя дверям за спиной закрыться. Всё так же в молчании, всё так же тяжело глядя на ту, кто была ей ближе, чем сестра. Натана на Нату смотрела с откровенным вызовом. Минуту я молчал, но потом, видя, что ситуация не меняется, с нажимом произнёс, вкладывая в слова всю уверенность, которую испытывал: – Я не буду выбирать. Не могу и не собираюсь. И ты это знаешь. Женщина и девушка одновременно посмотрели на меня… и синхронно выдохнули. – Я просто никак поверить не могу, что вот это… вот она – бывшая часть меня. – Это ты – часть меня, – немедленно отозвалась Натана, демонстративно поворачиваясь к кухонному столу и плите. Хуже от этого её слышно не стало: акустика в помещениях имперских судов была великолепной, уж не знаю, как этого добились проектировщики, хоть концерты давай, и при этом никакого эха и абсолютная тишина в объёмах катера даже рядом, через переборку. – Ум-то мне достался! Кстати, имей в виду, Миш, что обратная операция с возвращением полушарий мозга под одну крышу, так сказать, эту крышу с гарантией снесёт, и безвозвратно. Слишком долго мы… были порознь – это я тебе как медик говорю. Можно сказать, ты видишь терминальное проявление шизофрении – раздвоение личности… и одновременно самый радикальный способ лечения. Была одна Ната, стало две. – Была у меня одна Ната, теперь у меня две тебя… вас, – поправил я её. – Имей…те в виду – на иной исход я не согласен. – Да уж понятно, прямо исполнение заветной мужской мечты… – опять повернувшись к нам лицом, насмешливо протянула Натана. И осеклась под моим взглядом: чёрт, а это было… больно. – Дура! – немедленно припечатала девушка, в два шага подходя ко мне и зажимая мою руку в своих сильных тонких и изящных ладонях. Не зная, даже и не подумаешь, что эта красавица – офицер спецподразделения, специализирующегося на лобовых атаках… – Не слушай её. – Прости! Прости! – До второй Наты, кажется, даже не сразу дошло, что она только что сказала. А когда дошло, блондинка буквально побелела и прижала пальцы к губам очень похожим на движение Васи жестом. – Сама не знаю, что на меня нашло! – Ум, говоришь? – нехорошо прищурилась девушка, не отпуская мою руку. – В отличие от тебя у меня хватает мозгов не оскорблять любимого человека. И не лечь под первого встречного, хотя я, в отличие от тебя, вообще никаких связных воспоминаний о Земле не сохранила! Как ты могла, а? Я точно помню: я такой не была. Как вообще можно было «перепутать»?! Предательница! Себя замазала, и получается – меня? Ведь я – это ты! На Натану было страшно смотреть. Не знаю как, но ей удалось побелеть ещё больше, а потом она просто закрыла лицо руками, вздрагивая от каждой реплики. Удары приходились точно в цель один за другим, в самое больное место, уже и так растревоженное дочерью. Я сжал пальцами ладонь Наты, давая понять, что словесный расстрел нужно прекратить. Сейчас же. В ответ та посмотрела на меня с какой-то печальной улыбкой и покачала головой: – Ты думаешь, я это просто так делаю? Я знаю, о чём она думает… к сожалению. Мы ведь единое целое – так? Так вот, ты её поцеловал, и эта мразь тут же придумала себе оправдание: знаешь, такое «все мужики козлы, им только одно и надо». Ну а один козёл от другого не очень и отличается, так что можно и не винить себя, что запуталась… Не понимаю, почему она не чувствует, как ты к ней относишься… и ко мне тоже. Сенсор хренов! – Я чувствую! – донеслось из-под ладоней. – Я действительно не понимаю! Я помню, что чувствовала тогда, я… я люблю тебя, Миш! Просто все чувства… будто не до конца настоящие! Он меня обманул, сказал, что любит, я поверила! Поверила! И простить не могу себе! Миша смог тебя найти, меня дети нашли, а я… никого! Так и сидела на месте, как безмозглая… – Только это не повод придумывать себе «разумные» оправдания! – внезапно рявкнула Ната, да так, что у меня уши заложило. Натана так и вовсе чуть не упала там, где стояла. Оторвала ладони от заплаканного лица и уставилась на свою визави. – И что мне тогда делать? – спросила она таким тоном, будто действительно была готова услышать откровение. – Жить дальше! – отрезала моя красноголовая, сейчас, как никогда, соответствующая моему представлению о том, как должен вести себя элитный офицер штурмового десанта. – И прекратить придумывать себе всякую хрень! – А если я опять ошибусь?! На удивление, с ответом самой себе на эту реплику любимая неожиданно замялась. Напрашивался ответ в стиле «слушай своё сердце внимательно», но как раз тут-то и была проблема, верно? Мне пришлось сильно напрячь мозги – ситуацию следовало разрулить немедленно, а для этого вспомнить и сложить вместе массу непрофильной информации, значительную часть из которой я услышал из уст той же Натаны всего сутки назад. Вообще, получалось бредовато… но нужно же было что-то сказать? – Я правильно понимаю, что проблема в интерпретации чувств может быть связана с тем, что Натане подсадили «пустое» «чувственное» полушарие? – на всякий случай спросил я. Получил два неуверенных кивка и, ободрённый, продолжил: – Тогда у меня есть ответ. Ната, когда встретила меня в каньоне, вообще не думала, действовала на эмоциях и рефлексах. «Старая», опытная часть мозга вела новую. У тебя то же самое, только наоборот: в моменты критического напряжения пересаженное полушарие вырывает контроль у «нового», и возникает проблема с расшифровкой чувств. – Звучит несколько бредово и не совсем последовательно, но допустим как теорию, – после паузы признала светловолосая. – Тогда через некоторое время ситуация должна выровняться. Но это десятилетие, не меньше, ведь два года прошло, а эффект ещё более чем заметен. – Элементарно же. – Я перевёл дух: «доказательная» часть прошла, вывод из неё простой и им придётся его принять. – Вы же одарённые и чувствуете друг друга. Реагируйте вместе, дополняя друг друга, и всё получится. Более того, возможно, это позволит «натренировать» «новые» области мозга быстрее. – Ну… – Женщины переглянулись. – Возможно… – Я знаю, о чём говорю. – Железный аргумент сам собой всплыл у меня в голове. – Видели бы вы, как у Гора с Лиссой получается дополнять друг друга в бою, не сомневались бы. – Точно, папа прав! Мы даже научить можем! Нас ещё учитель рун Корн хвалил! Мы, не сговариваясь, медленно подняли голову к потолку, откуда прозвучали детские голоса. Разумеется, там никого не было, если не считать замаскированных под отделкой динамиков громкой связи. – Тайна! – мгновенно разобрался я в ситуации. Слов у меня не было, только матерные эпитеты, которые я, с некоторым трудом, удержал при себе. – Мы её уговорили, не ругайся, пап! – Сын, разумеется, был в курсе моих эмоций. – Ага, ваш эмофон затопил весь корабль! – поддакнула ему Лисса. – Мы же волновались. Нужно же было помочь, если что… Ой! «Ой» относилось к тому, что Наты переглянулись и с одинаково хищными выражениями уставились на дверь в отсек. От щаз кто-то получит на орехи: эмоциональная встряска требовала разрядки, а тут мишени сами подставились. – Дорогой, тут как раз первое совместное дело наметилось, – сообщила мне Ната. – Избаловал ты без ме… без нас мелких, любимый, – с той же интонацией добавила Натана, и они бок о бок вышли в коридор. – Да ничего, я пока с обедом закончу, – в спину им сказал я и получил два синхронных воздушных поцелуя. С улыбкой дождался, пока двери закроются, и произнёс: – Тай, бросай этих прохиндеев и дуй сюда, пусть сами отдуваются. А я тебя научу готовить пока. Хоть кто-то из младшего поколения должен перенять мой талант; думаю, это ты. Ну ладно, сдаётся мне, корабль моя жена… – мои жёны? – не разнесут, силы им придётся ограничивать. И кажется, их ждёт сюрприз – дети, как и я, пусть «кустарные», но диверсанты… хотя огребут всё равно, конечно, пусть и чисто символически. Тайна появилась через минуту, причём не через дверь, а открыв лючок технического хода и мгновенно зарастив его за собой. Я взял увесистый шарик, взгромоздил на свободное место у плиты и начал лекцию: – Для начала продукты, выращенные как часть целого растительного или животного организма, надо правильно разрезать… Тай молча и сосредоточенно мне внимала.
18
Матери и дети вернулись вместе, причём младшее поколение явно собой гордилось, Гор и Лисса периодически переглядывались, улыбки грозили добраться до ушей, движения уверенные. Как я и думал, игры «догони меня, псион» в исполнении Наты и Натаны не получилось. То есть получилось, но до первой заблокированной двери: не ломать же собственный корабль. Вася и Егор такой деликатностью не страдали – вскрывали неопластиковую обшивку, добирались до контроллеров, нарушали связь с общекорабельным интерфейсом – и отступали, оставляя за собой всё больше преград. Конечно, у дверей есть механизм аварийного ручного открытия, но пару минут себе мелкие выиграли и забаррикадировались в трюме. Причём конкретно так забаррикадировались: взяли пару балок и приварили к створкам по всей длине! Ната эту конструкцию всё-таки выбила по указанием Натаны – я следил вполглаза за этим шоу и отметил, что девушке и женщине действительно пришлось поработать вдвоём. Правда, на открытии внутреннего грузового люка всё и застопорилось: выдвинутые турели непосредственной обороны, смотрящие строго в лоб, и несколько самопальных направленных мин, «заряженных» вместо осколочных элементов упаковками с парализующим токсином, резко отбивают желание шутить. Тут наконец до некоторых дошло – судя по всему, дети продемонстрировали свои эмоции родительницам, – и начались мирные переговоры, быстро закончившиеся успехом. Наты, получившие новую порцию информации для размышления, вернулись очень задумчивыми. Я, значит, разбаловал детей? Ха! – ЕДА!!! – Юные организмы, вкусившие сладкого вина победы, были очень не против вкусить и чего-нибудь более материального. Пока шла игра в кошки-мышки, или, скорее, в «Тома и Джерри», я окончательно разобрался с мебелью в столовой, оставив нам всем один стол, даже успел расставить тарелки и провести всю прочую сервировку – столовые приборы разложил, выставил готовые блюда в подходящих ёмкостях и даже отыскал салфетки. – Папа может! – с набитым ртом прокомментировала дочь и даже большой палец показала. Сын, в отличие от младшенькой, на такую фигню, как разговор, отвлекаться не стал, только кивнул подтверждающе, не поднимая головы. Я аж умилился, разглядывая эту идиллию: не знал бы, точно решил, что моих детей в школе-пансионате вообще не кормили. – Действительно вкусно! – Ната ела аккуратно, но по скорости от молодого поколения почти не отставала. – Нам на курсе выживания преподавали возможность применения в пищу не оптимизированной для этого органики, добытой на планетах с адаптированной биосферой, но почему-то никогда не рассказывали, как сделать результат ещё и вкусным. – Мы с Тай просто доделали то, что Натана с Васей начали, – со смешком открестился я от кулинарной славы, представляя, как суровых имперских штурмовиков вывозят на полевое занятие и учат делать шашлык по всем правилам. Пожалуй, даже понятно, почему не учат готовить вкусно: с некоторых скучающих отморозков в увольнительной станется устроить пикник с «дикой пищей» где-нибудь посреди города – чисто чтобы эпатажа было побольше. – Кстати, на Земле ты… Ната готовила гораздо лучше меня, и постоянно, так что можешь попробовать встать к плите: навык должен сохраниться. Моя красноголовая потёрла висок, задумчиво разглядывая кухонный инвентарь, будто в первый раз его увидела. Зато постоянно косящаяся на застывшую на краю стола Тайну светловолосая версия моей жены отвлеклась от попыток просверлить мехну взглядом и не без подвоха спросила: – Я вижу, ты уже нас поделил, Миш? – Дождавшись, когда я подниму на неё взгляд, уточнила: – В смысле, я – Натана, а она – Ната? – Кха-кха! – Вот ведь, чуть не подавился! Прокрутил в голове свои мысли и разговоры с женой… с жёнами… и понял, что невольно уже действительно… гм, «поделил» супругу… супругу… таким образом. – Это как-то само собой вышло. – Мой голос против воли принял оправдательные интонации. – Не цифры же мне использовать. Наты одновременно фыркнули – удивительное единодушие! А Василиса так и вовсе слегка затряслась от сдерживаемого смеха… И тут же получила локтем под рёбра от брата. Учитывая, что Лисса в подражание маме-Натане была в цивильном, а Гор облачился в броню, передача мессаджа произошла особенно эффективно. – Эй! – Не веди себя как дура, – серьёзно порекомендовал брат. – Сам такой! Мам, скажи ему… Девушка и женщина синхронно повернулись к дочери, открыли рот… и закрыли, переглянувшись. Вася тоже выглядела озадаченной и слегка смущённой. – Ладно, Миша, твоя классификация принимается, – резюмировала за всех рем Пау. – Или, пожалуй, стоит в рамках ответной любезности называть тебя Мишенька? Лисса опять фыркнула и, не выдержав, расхохоталась в голос, когда Ната с серьёзным видом повернула руку, изучила свой локоть в защитной одежде и с намёком посмотрела на Натану. Егор склонился над тарелкой, да и я не смог сдержать улыбки – наметившееся было лёгкое напряжение рассеялось. Приятно как… и совсем не хочется заводить тот разговор, для которого я всех собрал. Но придётся. Время… Чёртово время! – Интересная броня, – указал я на комплекты, в которых щеголяли сын и Ната. – Знакомо выглядят. – Да, это из оружейки, – подтвердила любимая. Та любимая, которая до сих пор ходила с красной прядкой в волосах. – Во многом похожа по ощущениям при ношении на нашу типовую армейскую – войск орбитального базирования или для отрядов спецполиции, только характеристики похуже. Не иначе как фээсэсовцы у нас… у империи в очередной раз передрали и, как это они любят говорить, «оптимизировали производственные затраты». – Гарт пользовался хламом из Федерации? – округлила глаза Натана. – Зачем?! У него почти неограниченный доступ к новинкам военпрома… был. Он мне хвастался как-то… Конец фразы супруга проговорила заметно тише и отведя взгляд. Н-да. Некоторые вещи просто нельзя взять и выкинуть из головы… по крайней мере сразу. Ну ничего, мы вместе – мы справимся. Главное, не ляпнуть ей что-то вроде «да забудь уже» – думаю, на это слово у моих жён неадекватная реакция останется на всю жизнь. Да и у меня тоже. Ната явно тоже о чём-то подобном подумала. – Не только броня. Игломёты тоже из Союза Систем. В оружейке есть и более серьёзное оружие, вплоть до ручного тяжёлого, и всё – оттуда. Более того, даже плазменные орудия, установленные на корабле, имеют то же место производства. – Б…ь! – по-русски выругалась женщина-капитан. – Извините… дети, вы ничего не слышали, понятно? – У нас проблемы. Большие. – Я не спрашивал, я констатировал. – Конфигурация плазменных сгустков у имперских и фээсэсовских орудий отличается, да? – Ещё как! Даже если расходники применять имперские, энергетика совсем другая, – хмуро подтвердила Натана. – А я фактически расписалась этими самыми пушками, постреляв по поместью… под секретным маскировочным пологом. Даже не знаю, как можно было подставиться хуже. Теперь в изменников Родины точно запишут… – Не только тебя. Мы вот притащили на Корн дроида конфедерации. – Я кивнул на Тайну. – Управляющий кластер комплекса построек мы уничтожили, но не факт, что блоки памяти системы видеонаблюдения были там же. Или не было резервирования за территорией поместья – при такой инфраструктуре кабельных линий это просто. Я об этом и хотел поговорить. Нас будут искать, если уже не ищут. Людей найти по описанию внешности не так уж просто, тем более мы можем её сменить, контроль персональных биопараметров даже в АСМ поставлен из рук вон плохо, не говоря уже о фронтире. Но вот имперских катеров, особенно таких, как «Гордость», не так много. Скорее мало, и выделяться вдали от центральных миров он будет, как ёлочная игрушка в комнате без украшений. Светящаяся игрушка в тёмной комнате. Нас найдут тупо агентурными методами. Продать корабль – тоже не вариант, даже просто бросить мы его не можем – во-первых, засветимся всё равно, а во-вторых, на новый элементарно не хватит денег, учитывая, что только у меня есть относительно независимые от государственных банков империи средства… на Йорке, что отдельное «веселье». Я оглядел свою семью, убеждаясь, что ситуация дошла до всех. Но если Нату и Натану «откровение» слегка придавило своей… монументальной задницей, то Гору и Лиссе всё было как с гуся вода. – Захватить, – коротко произнёс сын. – Провести абордаж в одной из систем фронтира – если без свидетелей, то будет выглядеть… обыденно. – Можно и астероидную базу шахтёров, – внесла рацпредложение Вася, в качестве иллюстрации втыкая вилку в содержимое тарелки. – Подобраться проще, уведём буксир и… – Уже лучше, – согласился я. – Минус один – и мы окажемся на самом дне социальной лестницы… опять. Будем привлекать внимание: маленький отряд с большими способностями, и такая ситуация затянется надолго. Но это неплохой выход, согласен. Не оптимальный, оставляющий опасность обнаружения в будущем империей и навсегда закрывающий вам доступ в общество себе подобных, но да, это выход. – А мы что, теоретически как-то сможем оправдать себя? – скептически сморщив нос, спросила дочь. – Сможем, если потянем достаточно прояснить ситуацию, – кивнул я и принялся перечислять: – Не находите, что всё это – лаборатория под ЦДС, «Гордость», вооружённая не-имперским оружием, то, что было в поместье, – всё это выглядит как-то… кустарно, что ли. Нет государственного размаха. Опять же, будь всё происходящее с одобрения императора – стал бы Иоганн рем Пау привлекать мехнов? Что-то мне подсказывает, что нет. Гарт рем Даж слишком нервно отреагировал на ситуацию с Натаной и вами – запаниковал и бросил в атаку все свои наличные силы… довольно смешные по сравнению с доступными ему. Купол, опять же – знай он, что прорвавшийся звонок в полицию замнут спецслужбы, стал бы он им пользоваться? Думаю, что роды рем Пау и рем Даж играют в свою игру в рамках игры общей. Как рим Фог устроил маленькую личную вендетту рим Райнам, только у аристократов-рем возможностей побольше и аппетиты повыше… Нужна только собственно информация с доказательствами и человек, который сможет её передать кому надо и представить наши интересы у имперских властей. Если накопаем достаточно, то есть шанс, что собственные «грехи» нам… по крайней мере вам простят. Или хотя бы отменят «охоту», пока мы сами не залезем на подконтрольные империи территории, – это более реально. Вечно жить под дамокловым мечом врагу не пожелаешь. Есть у кого нужный человек на примете? Натана поморщилась и развела руками. А Ната, поколебавшись, призналась: – Я могла бы передать информацию своему командиру… бывшему командиру, полковнику рем Сонг. Она всегда казалась мне образцом для подражания: честная, непреклонная… Я такой её всегда видела… до сих пор. Кажется, я её подвела! – Оправдания должны быть очень веские… – задумчиво констатировала женщина-капитан. – Но их будет сложно добыть… отсюда. – Как раз наоборот. Корабль просто набит уликами. Даже с изъятой памятью кластера остаются накопители в контроллерах двигателей и других систем и ещё масса иной информации, которая может быть извлечена. А у аристо-заговорщиков где-то должна быть ещё одна база или лаборатория: тот же мехн, что им помогает, должен где-то работать. Каллига была хорошим вариантом, можно сказать, идеальным, но после того, как вы, мои хорошие, вдребезги разнесли лабораторию, выжившие оттуда оперативно слиняли, захватив только самое ценное или необходимое… потому что там всё было уже готово. – …или потом вернулись назад. Папка, да ты гений! – аж подпрыгнула на стуле Вася. – В любом случае что-то дополнительно мы сможем там узнать, – подытожил я. – Только «Гордость» будет нас и там выдавать, как парашют – Штирлица. Правда, единого планетарного контроля на Каллиге давно нет, хотя спутниковая группировка по большей части цела… по крайней мере, была цела два года назад. Мы её и сами можем проредить или ещё что придумаем – есть варианты. Но ещё, возможно, придётся пообщаться с местными, некоторым из них мы оставили о себе долгую память… – Папа, не тяни. Я же вижу, что у тебя есть план, – насмешливо фыркнула дочь. – Просто тебе кажется, что он мамам не понравится, вот ты и заставляешь их заранее проникнуться ситуацией!.. Ой, не надо это было говорить, да? – Просто мне самому не слишком нравится привлекать посторонних малознакомых людей, реакцию которых до конца не можешь предсказать, да ещё и слинявших с нашими деньгами, которые пообещали вернуть, – признался я. – Это что угодно, только не план. Скорее – вынужденная импровизация. – Тогда тётя Латта точно примчится! – заверила дочь. Разумеется, несложно было догадаться, о ком я веду речь. – Я этого скорее боюсь: после каждой нашей встречи происходит какая-то адская хрень, – напомнил я, – учитывая, в какой мы сейчас ситуации… – Да ладно, пап, – отмахнулась дочь, накладывая себе добавки. – Зато потом из-за этого мы с мамой… ма-ма-ми встретились! А Нурс обязательно поможет, она по секрету сказала, что ты, пап, ей понра… Эй! – Вот это точно не стоило говорить, – в повисшей тишине наставительно произнёс Егор, ткнувший сестру локтем в бок. Слишком поздно ткнувший, к сожалению. Под двумя внимательными и заинтересованными женскими взглядами я отодвинул от себя тарелку. – Помните, я рассказал, что нам добраться из Таниса до центра дальней связи помогли наёмники? Латта, у неё позывной Нурс, их глава. Сейчас всё расскажу подробно…19
Все всё написали и запросы составили? Другого шанса больше может не представиться, – риторически спросил я у собравшихся в рубке управления женщин и детей… Впрочем, «спросил у двух кадровых военных и двух профессиональных космических диверсантов» будет не менее правдиво. – Тайна подключилась к тракту высокоскоростной связи, теперь обмен пакетами пройдёт максимально быстро. Нужно около тридцати секунд – и можно опять уходить в прыжок. – Заодно узнаем, попытаются ли нас подстрелить… сразу, – в тон мне высказалась Натана. Ната ничего не сказала. Глядя сквозь стёкла очков терминала, покусывая край верхней губы, она в очередной, уже не знаю какой раз перечитывала и правила своё письмо к полковнику рем Сонг. Важный момент: возможное содействие командира учебно-тренировочной базы красноголовых могло стать решающим для успеха нашегодела, может, даже больше, чем возможная помощь Нурс. Кстати, о «Буре»: Тай пришлось немного доработать письмо-скрипт Юна, вписав координаты точки рандеву. – Послать и ждать ответа у ретранслятора дальней связи мы просто не могли. Очень надеюсь, хотя бы одно из двух сообщений сработает… – У нас всё готово, пап! – отчиталась Лисса. – Учебные материалы школьной программы, справочные и общедоступные методические по архитектуре независимых планетарных поселений, уточнённые астрокарты смежных с фронтиром секторов вразнобой (мама Натана помогла!), производственные цепочки замкнутого цикла, выращивание биомассы в разных условиях, оборудование для организации производств самообеспечения для жизни в долговременной изоляции и всё такое. Пап! Это реально было очень интересно! – И наверняка самое важное пропустили. – Егор по примеру Наты продолжал работать с документами. – Я ещё методички по выживанию после аварийных посадок добавил к поиску и скачиванию, и наши, то есть имперские, и фээсэсовские… Уже и сам начинаю верить, что мы собираемся «залечь на дно» за пределами ареала. – Не факт, что мы в итоге не соберёмся, – улыбнулся я, поймав серьёзный взгляд сына. – Быть готовым ко всему не получится, но с нашей семейной способностью попадать в ситуации никакие возможности сбрасывать со счетов нельзя. – Пап, ты не прав, – махнула рукой дочь. – Мы не попадаем в ситуации… – Вася взяла эффектную паузу, дождалась, пока все повернулись к ней, и выпалила: – Это ситуации на нас попадают! Моя женщина-капитан громко фыркнула – больше от неожиданности, чем от смеха, у остальных на лицах появились неуверенные улыбки, даже Ната отвлеклась наконец от текста. – Нет, ну, сами смотрите, – с жаром принялась доказывать всем свою позицию мелкая, размахивая руками и демонстративно загибая пальцы. – Мы попали на Каллигу и нарвались на встречных бандитов и других гара – все умерли. Потом – город Танис. Небоскрёб уронили. Затем – «Панцирная рыба», в ней тётя Латта от-такенную дыру пробила. На маму вообще целая секретная лаборатория нарвалась вдребезги и пополам! Потом мы всех нагнули в НК-4, даже «Доставку» и «Свободных». Следом папа лично нагнул рим Фога и весь десант орбитальщиков, а потом ещё раз мама Ната, когда папу вытаскивала! А когда рем Даж нарвались сразу на всю нашу семью в сборе, вообще так жахнули, что целое поместье разнесли! И это они сами, правильно, мам? – Эм… Ну, если события рассматривать под таким углом… – озадаченно отозвалась светловолосая. Вот казалось бы – удивительный талант дочери лёгким движением руки ставить всё с ног на голову (о да! Флоя, Пак и Ен на себе его испытали по полной программе, несчастные!) уже должен был быть ей хорошо известен, но двенадцатилетняя дочка опять смогла маму удивить. По крайней мере, эту маму – моя красноголовая уже вовсю улыбалась, с гордостью разглядывая наше маленькое (пока!) чудо. Лишь один Гор сохранял показной скепсис – миссию старшего брата он также видел в том, чтобы не реагировать на «всякие глупости этой младшей»… Сигнал таймера заставил нас всех вздрогнуть и схватиться за терминалы, в последний раз проверяя и перепроверяя подготовленное. После семейного обеда Натане пришлось подыскивать подходящее место, в котором мы сможем выйти в глобальную сеть, не покидая корабля, и при этом нас туда пустят и… не превратят сразу в решето. В итоге пришлось прерывать прыжок к Каллиге, менять курс и выходить в обычное пространство фактически на границе собственных имперских территорий – там, где начинался Протекторат. Так терялись сутки на прыжок «в сторону» и двое суток собственно гиперхода на Каллигу – проклятая нелинейность соотношения метрик разных уровней пространства. Но необходимость выйти в единое информпространство человечества была важнее, чем набранная фора. Несколько дней ничего не решат – серьёзное потрошение базы под разграбленным ЦДС требовало массу времени. Так что, если кто и догадался, куда пойдёт «Гордость», он там нас так и так успеет накрыть. А если нет – бывшая зона ответственности родов рем Вил и рем Пау всё равно никуда не денется. В конце концов, если дядюшка Иоганн захотел «подчистить хвосты», то за два года времени для подобной операции у него было предостаточно… Под нашими взглядами Натана вышла к своему «подиуму» и остановилась в центре круга-ступеньки, чуть нервно раскинув руки. Я в последний раз пробежал взглядом по строкам запросов в базе данных и отправил Тайне «принять к исполнению». Мехна завизировала получение данных и, спустя пару секунд, оповестила, что все остальные так же отослали ей все запросы и документы. Да уж, не думал, что по результатам «отослать два письма и создать как можно больше маскировочного трафика данных» получится чуть ли не аврал. Все сначала заявили, что в глобальной сети для них нет ничего интересного, а теперь вот еле уложились в выделенное время. Впрочем, я и сам не лучше… Так, последняя минута в гипере. Теперь всё будет зависеть от Тай и от нашего капитана: если что, мы даже активировать турели ПКО не успеем. Тридцать секунд. Расслабиться – и натянуть эмосферу: только отвлечь командира корабля, пилота и канонира в одном лице в нужный момент для полного счастья не хватает. Десять секунд. Пять. Выход! М-мать! Обзорный экран с эффектом сферического обзора – это круто, но, когда прямо перед тобой возникает борт космической станции, невольно вжимаешься в спинку кресла, а в голове один только мат! Станция эта, если сравнивать с реалиями Земли, что-то вроде метеостанции и маяка в одном флаконе, стоящих на каменистом мысе. Основная задача – точка базирования спасателей для этого района космоса, побочная – военный форпост. Впрочем, форпост – сильно сказано, скорее отдел техподдержки, занимающийся расстановкой, следящей за обычным пространством аппаратуры и местом присутствия пограничников. Перед глазами побежали цифры: обратный отсчёт для прыжка и пересланный и полученный объём данных – мехна начала работу. Мигнуло оповещение: оба письма ушли. Ещё оповещение: информация с ресурсов, запрошенная мной как представляющая интерес в первую очередь, загружена. – …Выполняю тренировочный полёт в режиме прямого пилотирования. Надо же проверить мою новую игрушку? Только позавчера закончили монтаж кристаллоконтроллеров… – Это Натана в процессе навешивания лапши на уши оператору навигационного контроля. Состроила на лице выражение этакого величественного превосходства и даже чёлкой как бы случайно встряхнула, демонстрируя синюю прядь. Орудия непосредственной обороны станции не активируются: связь, даже срочная, не работает мгновенно, а идентификатор судна и окраска сейчас не совпадают с таковыми у катера, разгромившего поместье рем Даж на Корне. Ещё одно правонарушение в копилку… Появись мы на расстоянии в несколько километров от борта космической базы, снятие идентификационных параметров корабля было бы делом нескольких секунд, но сейчас, когда судно и борт станции почти «поцеловались», часть приборов вроде анализаторов спектра не может быть довёрнута на нужный угол: размеры имперской пустотной постройки играют против неё. Очень рискованный манёвр со сближением, доступный далеко не каждому профессиональному пилоту, но капитанов ВКФ этому приёму специально учат, а у Гарта рем Дажа в памяти кластера есть уточнённые орбиты военных объектов империи… и некоторых – Федерации. Наверное, совершенно случайно забрал там же, где и постановщик маскировочной сферы, да-да… Двадцать восемь секунд. Девяносто семь процентов… дисконнект! Нача… …лось. Всё, мы опять в прыжке. Дети хором шумно выдохнули и облегчённо рассмеялись. Я тоже расслабил плечи, с ощутимым усилием. Ткнул в скачанную новостную сводку – и не выругался только потому, что затруднился… с подбором эпитетов.…в том числе стали известны имена и личности шести человек, инспирировавших антиимперский бунт на планете Сандра. Некоторым из них пока удаётся скрываться от правосудия. …Миш (позывной «Мерх»), бывший наёмник. Техническое и информационное обеспечение восстания, организация и координация противодействия войскам империи, срыв боевой операции сил орбитального базирования. Крайне опасен. Не найден.
М-мать.
20
Великолепно! Чудесно! Я просто на седьмом небе от счастья! Мать-мать-мать растак! Удостоился, так сказать, занесения в анналы. Плохо. Не катастрофично, но если в результате нашего «расследования» вскроется всего лишь обычная «мышиная возня» аристо друг против друга? С поправкой на масштаб доступных для рем задействований сил, боюсь, на индульгенцию от империи это не потянет. Чёрт… Похоже, рим Фоги, рим Райны и администрация императора всё-таки договорились между собой (не без потерь со стороны первых, разумеется, Корен наверняка допрыгался) и нашли себе официального козла отпущения, так удобно выжившего и потерявшегося. А я так надеялся, что на фоне разборок на высшем уровне до исполнителей дело дойдёт не сразу, тем более всех работников ППЦ скопом в мятежники записать не выйдет: слишком уж их много, как бы чего не вышло с остальными местными. Однако сволочи вывернулись – публично показали, кто тут не местный, и обвинили. Козлы, блин… Понятно, что для нас сейчас эта новость ничего не меняет: придётся следовать нашему несколько зыбкому плану. Официальная пресс-служба дала о моей личности примерно ту же информацию, что и публикация в земной периодике вида: «Во всём виноват Мухаммед аль-Муслим, глава региональной террористической ячейки. Он араб», где в качестве фотопортрета присоединено изображение заросшего бородой типа в чадре. А тут даже изображение моё не приложили, не говоря уже о биометрии, хотя у имперской службы безопасности, разумеется, есть и то и другое. Впрочем, нужно учитывать местную специфику: новости идут от пресс-службы императорской канцелярии, то есть имеет место быть более публичный отчёт о работе, чем нечто похожее на земную журналистику. Получают открытую рассылку те, кому интересно или нужно по работе; кроме того, новости из таких источников в империи запрещено «творчески обрабатывать». Хочешь красивый репортаж с вкусными подробностями? Лети и сними сам. А поскольку система Сандры блокирована… Если так подумать, отсутствие биометрической информации вполне логично: публично давать такие данные от имени информационной службы императора – это всё равно что намекнуть о невозможности для центральной власти могучего многозвёздного государства самостоятельно задержать или уничтожить одного человека. Разумеется, искать по всему ареалу меня даже теперь не будут: уж то, что я простой исполнитель, узнать было значительно проще, чем то, что я не погиб. Цель совершенно не оправдывает средства: ничего особо ценного, что стоило всеми силами отобрать, вроде стратегической или другой секретной информации, у меня нет. Даже государства-однопланетники не станут за просто «хорошее отношение» выдавать обнаруженного наёмника, скорее наоборот, работу предложат такому ценному кадру. Ну а что: и квалификация подтверждена, и готовый рычаг управления и давления есть. Кстати, предоставленная в общий доступ биометрия парадоксально послужила бы хорошей для наёмника Миша рекламой… Да, чудны переплетения публичной и теневой политики. Так что имперцам незачем напрягаться и переплачивать или терять политический капитал: сам подставлюсь рано или поздно, если потеряю осторожность. Точнее, когда потеряю: срока давности по делам о сепаратизме нет. Проклятие… А с другой стороны… Ну-ка, когда меня поместили в сводку? Час назад! Как говорят у меня на родине: это я удачно зашёл… залетел. Да уж, залетел по полной… Итак, логика: если бы моё исчезновение уже связали бы с Натой, хрена с два обо мне написали бы в официальную сводку. Получается, с отправкой письма командиру любимая не опоздала. Ура! Хоть что-то положительное удалось выяснить. Правда, с женой-красноголовой меня всё равно рано или поздно свяжут: выяснят, кто арендовал такси на весь день, найдут пустой катер, а там найдут, как минимум, наш генетический материал – уходили мы в спешке и рассчитывали вернуться за кораблём. То есть все эти операции на Корне были проделаны ещё позавчера. Если есть полномочия, то собрать информацию с заинтересованных лиц проще простого. Думаю, спецы были на снятом в аренду острове уже через час после нашего феерического бегства с планеты, просто мои биологические следы так и вели к «неопознанному лицу» – на Сандре-то информблокада. Уверен, дело с участием рем Вил, рем Пау и рем Даж все заинтересованные лица отнюдь не пытались форсировать – поставили мы там всех гадов… в неудобную позицию. Надо же договориться между собой сначала, благо наверняка родственники Наты и Натаны вхожи в двери к большим людям в империи не меньше, чем родня покойного Гарта (потому что сами тоже большие люди). И император так удобно занят у чёрта на рогах на планете протектората (если он действительно лично туда отправился ситуацию разруливать). И тут хренак – с Сандры спустили данные о моём ИД. Упс! Оказывается, сбежавшего найма-профи по поддержке заговоров вывезла на конфискованном транспорте имперский штурмовик, потом они оперативно влезли в странные события в поместье рем Даж, итогом которого стала большая лужа расплавленного композита вместо строений… и исчезновение из пансионата двоих несовершеннолетних рим Фогов. Оу, а вот это уже и правда – упс. В душе не ведаю, чем это теперь обернётся, но, кажется, семейное древо Фогов одним только этим стечением обстоятельств мы обрекли на повторное растрясание на манер садовой груши. И вот теперь я уже точно не знаю, как поведут себя имперские спецслужбы. С другой стороны – существует немаленький шанс, что теперь Дажей и Пау «те кто надо» начнут окучивать самостоятельно… если, конечно, они этим и так не занимались. Чёрт. Похоже, я правильно сделал, что решил отложить посещение Каллиги и попытался дождаться Нурс в окрестностях звёздной системы по случайно выбранным координатам: раскрутить цепочку «я и дети – «Панцирная рыба» – Каллига» довольно просто. Скорее всего все, даже Корен рим Фог, знают мою и детей историю: не стал бы он у Кобры покупать кота в мешке. А эта планета – бывшая вотчина рем Пау и рем Вил… и у меня, вот чудо-то, в сообщниках Натана рем Вил и Натана рем Пау! Точнее, это я у них в сообщниках, если по имперской логике… Так, стоп. Дальше пока хватит строить предположения: фактов слишком мало, а домыслов с моей стороны, наоборот, слишком много. Зато теперь если на нас выйдет СИБ, а не агенты рем Пау или рем Даж, то, скорее всего, предложат сначала сдаться. Я огляделся и сразу наткнулся на четыре внимательных взгляда: близкие, чувствуя, что я с головой ушёл в обдумывание чего-то важного, терпеливо ожидали результата. На сердце сразу потеплело, и ощущение тревоги отодвинулось на задний план, померкло. Зато уверенность в своих – в наших! – силах, наоборот, окрепла. Потому что на меня смотрели сейчас не просто не очень взрослые дети и две запутавшиеся в жизни женщины, на меня смотрела моя семья. И не просто вновь собравшиеся вместе родственники – единая группа. Кстати… – Новости важные, но ничего для нас не меняющие. Всё по плану: я, Гор, Лисса и Тай начинаем собирать информацию со всех систем корабля, насколько это возможно в прыжке. Ната и Натана подключаются на этапе анализа сведений. У нас отличный, разносторонне образованный коллектив, фактически готовая аналитическая группа, – больше не испытывая ни капли сомнения, сообщил я. – Только одно дополнение: используем всё нужное из трюма и собираем тренировочную площадку для отработки совместных действий на случай, если придётся лезть в бой, и разрабатываем общую тактику. Начать занятия нужно как можно скорее. Все вместе. В квалификации Васи и Егора сегодня, думаю, все убедились? В конце концов, у крайне опасного специалиста по подготовке восстаний, террориста и наёмника просто обязана быть соответствующая семья, верно?21
Внимание! Юнит [Зонд #31]: Засечён энергетический всплеск. Сканирование: автоматически ограничено пассивным режимом… закончено. Анализ данных… закончено. Зафиксировано кратковременное локальное нарушение метрики пространства. Сигнатура соответствует гиперфинишу лёгкого транспорта. Внимание! Недостаточно данных для обнаружения объекта в пассивном режиме.– Ага. Я с удовольствием выпрямился, отложил стило и потянулся. После устроенных Натой тренировок мышцы слегка ныли, правда, уже не противно, как в первые дни, а довольно приятно. Двадцать дней прыжка, и здесь десятые сутки висим – втянулся. Забавно: медкапсула может за несколько дней нарастить нужный объём мышц, причем не тупо «мяса», а именно рабочих. Сила сокращения зависит от числа волокон в мускуле, а не от объёма, как популярно объяснила Натана. Однако вся эта красота не будет и вполовину эффективно работать без активных и, главное, правильных тренировок. Собственный мозг должен научиться исправленной моторике движений и привыкнуть к новым характеристикам вроде силы и скорости сокращения мышц, изменившемуся центру тяжести (мясо всё-таки добавилось, а не пух). А самое смешное: если нет постоянной и полноценной нагрузки, организм лишнюю, по его мнению, мышечную массу просто съедает и меняет пропорцию белых, красных и розовых[143] волокон с искусственно наращенной на, также по его мнению, правильную. Жесть. Собственно, при наличии элементов экзоскелета и искусственных силовых эффекторов в любой мало-мальски профессиональной броне лишние десять– пятнадцать процентов эффективной скорости реакции и силы у бойца компенсируются выработанной тактикой работы в подразделении и элементарно не нужны. Освободившиеся от тупого, как выражаются геймеры, «кача» часы можно потратить на что-нибудь полезное, вроде тактической или теоретической подготовки, образования или отдыха. А у имперцев есть ещё и псионика, позволяющая действовать вообще за гранью физических возможностей человека. В итоге мышцы в «супертонусе» держат только элитные подразделения типа тех же красноголовых – «заточенным» под сражения малыми группами и даже в одиночку бойцам важна каждая доля шанса выжить и победить. То есть как раз те условия, в которых в случае боестолкновения окажется моя семья и я сам. Неудивительно, что последний месяц, несмотря на полное отсутствие внешней активности, для меня, жён и детей был занят от и до. Тренировки, постройка спортивных и тактических снарядов, стрельбы, ремонт тренажёров и мишеней, тактическое слаживание – и это была только одна сторона медали. Как я и предполагал, до отдельных блоков внутренней памяти приборов корабля нельзя было добраться через сеть: стандарты безопасности, чтоб их. На борту катера царила перманентная разруха пополам с ремонтом: вскрытые переборки и полы, протянутые кабели-времянки, собранные на живую нитку дублирующие системы на время отключения основных – это при том, что заводская схема, имеющаяся у владельца посудины, оказалась, скажем так, не самой полной, и потому места установки отдельных компонентов и вспомогательных второстепенных систем приходилось искать банальным методом тыка. Я уже не говорю о прелести неполной разборки системы замкнутого цикла для воды, органических отходов и воздуха. Хуже всего пришлось Натане. Мало того что она вообще не тренировалась как боец последние два года, так ещё и «проснувшиеся» во время первых тренировок остатки навыков штурмовика восемнадцатилетней выдержки «помнили» другое тело и отчаянно конфликтовали с моторикой этого. Усугублялось всё тем, что в оригинале моя Ната никогда не готовилась на капитана ВКФ – похоже, весь объём воспоминаний был загружен под «Гранью», и от донора в голову блондинки неизбежно проникли фрагменты мышечных рефлексов ещё и третьего человека. Как она пояснила нам, некоторые знания просто нельзя отделить от сопутствующей информации, какой бы профессионал ни проводил операцию. Думаю, жене от неизвестного донора досталось и ещё кое-что: любовь к порядку на подконтрольном судне Натана явно получила из того же источника, что и некоторые другие чисто флотские заморочки, заставляющие женщину болезненно кривиться при виде очередной развороченной переборки или вытянутых из недр подпалубного пространства в коридор «кишок». Но своё мнение я держал при себе: сам вот получил копию чужой памяти, да ещё в полевых условиях и с помощью вообще на тот момент ничего не понимающих в сложной псионике детей. Выжил и не сошёл с ума, да, но хорошо помню, каково это – точно знать, что ты уже не совсем ты. Потому, например, не дал Нате предложить другой своей версии поменять пропорции тела на изначально близкие к оригинальным для Натаны рем Вил. Только очередного витка конфликта «кто тут настоящая» со мной в роли судьи нам в семье не хватало. Процесс нормализации внутрисемейных отношений… ну, скажем так, двигался в нужную сторону. Все привыкли обходить острые углы. Гор и Лисса с горем пополам, но научили мам своей «связи разумов» – благо общего у Наты и Натаны было даже больше, чем у брата и сестры. Почти настоящая телепатия и без всякой наркоты, объединяющая элитного спецназовца и сенсора класса капитана ВКФ, возводила боевые способности моих жён при действии в паре на новый уровень. Правда, у детей держать связь получалось почти бесконечно, а вот мои любимые позавчера продержались лишь около часа – пока это был абсолютный рекорд. Достать при имитационной перестрелке с использованием ручного оружия, ловушек и потолочных турелей противоштурмовой обороны под управлением Тайны наконец-то начавший действовать слаженно тандем, как я и предполагал, так и не получилось. Более того, на волне положительных эмоций любимая и любимая даже сами сели рядом со мной на диван и позволили себя немного пообнимать – строго в рамках приличий. Чувствовал я себя при этом как десятиклассник на первом свидании – адская смесь нежности, любви и тщательно давимого желания заставляла глубоко дышать, краснеть… и судорожно бояться сделать что-нибудь не то. Несколько специфическое и с оттенком мазохизма для всех участвующих, но удовольствие. Ладно. Время у нас ещё будет… я надеюсь. – Ничего. Пока молчат, – ответила на мои эмоции Натана, уже занявшая свою площадку пси-интерфейса в рубке. – Если хочешь знать моё мнение, эти твои наёмники оказались здесь подозрительно быстро. Если они действительно подались в соседний сектор фронтира, то должны были уйти в прыжок буквально через пару дней после получения нашего сообщения. – Просто повезло, что они были в пределах зоны покрытия услуг дальней связи, – пожал я плечами. – А Нурс, как всегда, легка на подъём. Как раз скорость – хороший показатель. Отловить в потоке отосланных скриптов реально имеющий адресата у наших противников в теории возможность есть, но времени это должно занять прилично. Тем более что параметры орбиты мы вставляли относительные, привязку к звёздной системе «Буря» должна была определить сама, исходя из известных только им и мне фактов. – Раз так, почему нет сигнала? – повела руками капитан. – Инструкции мы им оставили чёткие. – Ждут, когда их ретранслятор удалится на достаточное расстояние от борта. Лёгкость на подъём и слабоумие – не синонимы, – хмыкнул я. – Хотя по Латте иной раз это бывает тяжело понять… Думаю, пара часов у нас есть, с учётом того, что двигатель у их платформы газовый, а сами они маневрируют не включая маршевые, это надолго. Я вернусь в мастерскую, пожалуй. Не угадал. Вместо двух часов прошло уже пять, когда приёмники на раскиданных нами автономных платформах уловили радиосигнал.
Внимание! Принята кодированная передача. Токен-код совпадает. [Мерх]: Передать установленный ответ с Юнита Зонд#01 Внимание! Ответ передан. Внимание! Засечён энергетический всплеск. Внимание! Засечён энергетический всплеск. Зафиксировано двойное кратковременное локальное нарушение метрики пространства. Сигнатура соответствует гиперстарту – гиперфинишу лёгкого транспорта по сверхкороткому треку. Внимание! Зафиксирована работа судового радара. Внимание! Есть данные пассивного оптического сканирования. Сверка сигнатуры излучения радара с находящимся в базе данных юнита 11045687РХС-3 «Тайна»… полное совпадение по характеристикам с данными о лёгком атмосферно-космическом шаттле специальная метка «АКШ-28». Полученное изображение источника радиосигнала на 74 % совпадает с фронтально-диагональной проекцией борта специальная метка «АКШ-28». [Мерх]: Установить двустороннюю аудиовидеосвязь по кодированному каналу.– Привет, Нурс. Привет, ребята, – улыбнулся я, мимоходом отметив, что бездумно, но очень правильно выбрал место для проведения удалённых переговоров. Превращённая в реммастерскую каюта даже у имперца из аристократов никогда бы не вызвала ассоциацию с помещением, которое может быть на борту катера. Особенно судя по слегка расширившимся от удивления глазам как раз стягивающего шлем обычно непробиваемо-спокойного Делонга, мне удался задний план – подвешенная на монтажных лентах и растопырившая в стороны мощные упоры полусобранная тяжёлая киберплатформа конфедерации. Тай поделилась чертежами для своего будущего нового тела, а я по ходу дела внёс некоторые свои доработки. То, что против псионов в броне нужно иметь что-то более мощное, чем маленький, не несущий специализированного оружия робот, согласны в моей семье были все. На войне как на войне… Нурс, кстати, мне тоже удалось удивить. Держа свою головную броню в руках, она аж раза два хлопнула ресницами (молча!) и только потом медленно расплылась в той самой хищной улыбке, будто и не прошло больше полугода с нашей последней встречи. Да и в остальном девушка не сильно изменилась: чёрная трофейная спецполицейская броня из Таниса, в углу у капитанского кресла прислонена знакомая ручная пушка, на голове – четырёхцветный филиал коротко и криво (типа – модно) обкорнанного хаоса… – Не знаю, во что ты в этот раз ввязался, Мерх, но это явно на уровень круче, чем в прошлый раз. – Девушка вытянула руку, не давая мне вставить ни слова. – Ничего не говори, я заранее согласна! Это! Будет! Весело! – Ты даже не представляешь насколько, – покачал я головой, невольно повторяя «боевой оскал». На заднем плане раздался стон Юна и смачный шлепок ладонью по забралу.
22
Наблюдать со стороны, как через маскировочную завесу проходит корабль, – абсолютно нереальное, фантастическое зрелище. Хотя, казалось бы, после всех уже увиденных технологических чудес не должно впечатлять, но всё равно впечатляет. Вот по ровному чернильно-чёрному покрову, который и видно на обзорном экране только потому, что компьютер его границу банально дорисовывает, разбегаются такие же чёрные волны, качая похожие на поплавки тонкие стержни коммуникаторов забарьерной связи, а потом его вспарывает острый нос шаттла. Махина лёгкого транспорта беззвучно и величественно «всплывает», заставляя «умный» газ-полимер скатываться с обшивки тугими жгутами-потоками – так подводная лодка вырывалась бы на поверхность из вод океана, если бы тот вместо воды состоял из яичного белка. Вот только океан обычно не закручен вокруг наблюдателя в сферу, а яичный белок не бывает чёрным – оттого чувство сюрреалистичности приобретает некую художественную законченность. В первый раз жалею, что не умею рисовать… – Я по-прежнему считаю – зря. Совершенно не обязательно было демонстрировать все наши возможности… по крайней мере сразу, – тихо произнесла стоящая рядом со мной Натана. – У нас не так уж до фига союзников, чтобы позволить себе утаить часть… нестандартных возможностей, имеющихся в наличии у всей группы в целом, – повторил я свои аргументы, уже приведённые семье полчаса назад. – Кроме того, это же и вопрос безопасности. Нурс не самый плохой человек, но лучше ей сразу понимать, чем будет чревата попытка нас кому-нибудь продать. Если за террориста и отступников действительно могут просто заплатить, то за маскировочную технологию сначала будут долго выворачивать наизнанку на предмет утечки информации или устройств посторонним, а потом… обеспечат молчание на физиологическом уровне в любом случае. Н-да. Что чувствуешь? – Женщина – предвкушение, переходящее в восторг, и одновременно предельная сосредоточенность. Мужчина – недоумение, опаска, потом узнавание и сразу же лёгкое отчаяние, негатив, направленный вовне и частично на себя пополам со… смирением и в то же время обречённым ожиданием развития событий, – отчиталась светловолосая. – Так, у мужчин лёгкая злость на себя, у женщин – нарастающее веселье, направленное на них и вовне. Торопливость у мужчин, один из которых очень недоволен чем-то, связанным с непосредственно выполняемыми действиями… Всё, все трое закрылись персональными ГБШ. – Как раз к вопросу о нераскрытых возможностях, – указал я жене. Клипсы с кристаллами, генерирующими так называемый «белый шум» в диапазоне пси-восприятия, надёжно защищали неодарённых от сканирования псиониками, а одарённых – от невольного чтения чужих эмоций, что особенно было актуально в местах большого скопления людей. Империя своим гражданам и всем жителям протектората клипсы ГБШ раздавала абсолютно бесплатно, не только реализуя таким образом право на приватность личной жизни, но и косвенно ограничивая зону комфортного проживания своей аристократии только территорией собственных и подконтрольных планет. Очень не очевидный и в то же время крайне простой способ влияния на одарённое население – гениальное решение, я бы сказал. Судя по скупому рассказу Флои, коалиция так же вольно или невольно создала подобный инструмент контроля, только во много раз более эффективный, – этакую мега-сеть, позволяющую, учитывая не-биологическую часть сознания, мгновенно обмениваться даже не словами, а мыслями. Н-да, человеку, точнее, гуманитарной единице, как называли друг друга граждане коалиции, оказаться оторванным от этой привычной среды обитания и интегрироваться назад в «нормальное» человеческое общество было невероятно тяжело. Флое банально повезло, что её годы назад фактически подобрала Кобра: сумела не только распознать сверхклассного специалиста и решилась взять на работу, но и договориться. Чего у сучки не отнять, так это способности принимать рискованные и нестандартные решения. Правда, однажды в будущем её ожидает сюрприз. Мехна, совершенно не показывая этого внешне, успела очень измениться, а после знакомства с моими детьми и вовсе произошёл решающий перелом. И предательства по отношению ко мне она, посчитавшая себя слишком умной главой «Панцирной рыбы», не забудет. И я тоже не забуду… Что касается ГБШ, одарённые жители империи совсем не спешили афишировать тот факт, что подвешенные на мочки ушей штуковины можно использовать для дистанционного и точного пси-удара, причём не требующего от исполнителя каких-то особенно развитых способностей. Всё равно что электроды высоковольтной электросети добровольно примотать к собственной голове, а выключатель установить в соседней комнате, куда может зайти кто угодно. За то, что я с радостью и очень быстро освоил навык создания не особо нужной неодарённому эмосферы, позволяющей волевым усилием закрывать свои эмоции от имперских аристо, в том числе стоит сказать спасибо моим замечательным детям. Гор и Лисса, находясь в состоянии помрачения рассудка, при помощи этих самых клипс отправили меня в медкапсулу – повезло, что вообще на месте не убили… Больше я эту хрень на свои уши не нацеплю даже под страхом расстрела. Брр… Как вспомню те «замечательные» ощущения, так вздрогну[144]. – Оттормозились. Относительная скорость – ноль по всем трём осям. – Голос жены вырвал меня из омута воспоминаний. Вроде бы совсем недавние события оказались погребены под ворохом произошедшего после, но стоило встретить «привет из прошлого», и впечатления и воспоминания семи– и восьмимесячной давности нахлынули вновь. Всё произошло тогда слишком быстро и сумбурно: бой, несогласие детей покидать «Рыбу», ещё один бой, лечение, переведённое душкой Коброй в многодневный анабиоз, после которого мне резко пришлось учиться плясать под дудку Корена рим Фога, и терзали меня тогда совсем другие мысли. Сложно, знаете ли, переживать о том, что чуть не погиб, когда тебе жить осталось ровно столько, сколько определит получивший возможность шантажировать меня детьми, решивший поиграть в нечестную конкуренцию урод. Впрочем, тот уже получил своё – и ещё получит. Главе младшей ветви Фогов, даже если его император лично теперь помилует и СИБ выпустит когда-нибудь (в чём лично я сомневаюсь), свои же голову оторвут. Такие подставы не прощают. Самое смешное, я вовсе не пытался добиться такого эффекта, наоборот, честно и качественно выполнил свою часть сделки, кроме самоубийства, но и на это был готов. Карма, блин… – Открыт вспомогательный шлюз, – прокомментировала Натана. – Выводят «раму», раскладывают… Всё, отчалили. Все три источника белого шума в «раскладушке»[145], людей на борту нет. – Отлично. Тогда больше незачем здесь торчать. – Я подал жене руку, символически помогая спуститься с невысокого подиума – рабочего места капитана-кристаллооператора, когда мне в голову пришла просто отличная идея. Если не сказать – идеальная! И так заманчиво-просто осуществимая… м-м-м! – Идём вместе. Ната, пройди, пожалуйста, к шлюзу. Тай, к тебе это тоже относится. Дети, подождите нас в столовой. – Папа, когда ты успел стать таким позёром? – насмешливо отозвалась через терминал дочь, хорошо знакомая с «Бурей» и потому мгновенно «расшифровавшая» мои мысли по эмоциям, почему я определил именно такой состав делегации встречающих. – Я не позёр, просто хочу сразу и окончательно расставить все точки над «i», – улыбнулся я. – Если при этом я могу без особого напряжения сделать человеку, которому потом так или иначе некоторое время придётся доверять наши спины, приятное, то почему нет? – А? – Мой ответ сбил Васю с толку, но моя дочка всегда соображала очень быстро и на скорость мышления никогда не жаловалась. Всего пара секунд – и она заливисто расхохоталась. – А-ха-ха-ха! Па-ап, вот это что, правда? Тетя Латта действительно так думает?! – А ты забыла, что она вообще-то приняла вас с братом и меня в свой отряд? – напомнил я ей. – Понятия о честности и чести у нофо Нурс, конечно, несколько… своеобразные, но… – Да?! Пап, ну ты тогда ва-аще! Очень, очень жестоко с твоей стороны! – И Василиса опять залилась смехом так, что аж икать стала. Я поймал очень задумчивый взгляд супруги, но Натана сдержалась и ничего не спросила, а я не стал объяснять… – Чего это дети так веселятся? – Ната встретила нас перед створкой двери шлюза, под ногами у неё крутилась Тайна. Моя красноголовая пришла не с пустыми руками: в отличие от меня она озаботилась заглянуть в оружейку и принесла два пистолета с комплектными кобурами из корабельных запасов рем Дажа. Третий ствол уже свисал с её пояса. Умно. Прокол с моей стороны. Раньше оружия мы на борту вне тренировок с собой не таскали, в отличие от брони. Увы, даже самая лучшая одежда, не вызывающая никаких проблем при выполнении мирных действий, может подкинуть сюрприз при манёврах в бою. Пришлось таскать защиту на себе постоянно, как во время приснопамятных миссий в НК-4. А вот об оружии я банально не подумал. Не считаю «Бурю» за чужих, и зря – мало ли что? – Я, кажется, уже догадалась. – Натана хмыкнула и кивнула на люк. – Они шлюзуются, сейчас сама всё увидишь. Только встань за другим плечом у Миша – для пущего эффекта… Ага, так. Тайна, не вертись уже!Внимание! Внешний шлюзовой люк закрыт. Герметизация. Давление… выровнено. [Мерх]: Открыть внутренний люк.Створка отошла в сторону, и я убедился, что совет жены пришёлся кстати. Со стороны, наверное, могло показаться, что вместо прохода за шлюзовым люком оказалось своеобразное зеркало, отражающее картинку «наоборот». Юн и Делонга действительно выстроились за спиной Нурс, образуя своеобразный куцый клин. Ровно так же за моей спиной стояли мои жёны, причём моя красноголовая напротив Салюта. И тут Натана угадала: штурмовик напротив штурмовика, пилот и сенсор напротив пилота и хакера и командир напротив командира. Даже Чоки, выглядевший на фоне моей помощницы чуть ли не скелетообразно из-за гораздо меньшего объёма корпуса, обнаружился тут же, застыв рядом с ногой опекуна. Очень символично. Латта, надо отдать ей должное, сразу поняла предназначенный для неё месседж. Лицо наёмницы дрогнуло, отразив не очередную маску, а краешек истинных чувств. И – я не готов поклясться, но показалось – её глаза на какую-то секунду заблестели чуть сильнее, чем обычно, будто от лишней влаги… Впрочем, взмах ресницами этот досадный мираж убрал. – Быстро… – Я умею учиться, – отозвался я и, поскольку Нурс снял шлем, а терминал так и не успела надеть, представил спутниц: – Натана – капитан катера, Ната – штурмовик, а эта круглая умница – Тайна. Мехны, словно моего представления и ждали, шустро подбежали друг к другу и застыли, а вот Нурс внезапно сощурилась, буквально впившись глазами в мою темноволосую спутницу. И немедленно доказала, что у неё отличная память на лица: Лисса ведь действительно была похожа на мать. – Та самая Ната? – с непонятной интонацией зачем-то переспросила она у меня. – Я нашёл жену, которую искал, – немного расплывчато подтвердил я. Говорить, что сделал это два раза и что оба результата сейчас перед ней, разумеется, не собирался. Впрочем, скрыть наличие родства будет всё равно невозможно, но догадки, как говорится, к делу не пришьёшь. – Поня-атно… – протянула наёмница всё тем же голосом и с тем же выражением лица, заставив меня… гм, слегка удивиться. – Не люблю, когда не получается выполнить обещание… Я было открыл рот, собираясь сказать банальность по поводу невозможности выполнения взятых обязательств по доставке меня и детей к матери в ЦДС на тот момент времени, но тут поймал взгляд девушки – и едва не поперхнулся! Неимоверным усилием воли мне удалось удержать эмосферу на своём месте: я понял, какое именно «обещание» она сейчас имела в виду. То самое, что оставила мне на записке в гостиничном номере после ночи, проведённой на Йорке![146] – Один-один, – пришлось признать мне. Аккомпанементом моим словам прозвенел громкий удар композита по композиту. Тайна внезапно отвесила не успевшему даже дёрнуться Чоки затрещину одним из ходовых манипуляторов, после чего гордо развернулась (совершенно бессмысленное действие для механизма, имеющего лучевую симметрию корпуса) и величаво-неторопливо удалилась. Пешком, хотя обычно перемещалась по катеру в стиле катящегося мяча или помеси сумасшедшей белки с не менее чокнутым пауком. Челюсти слегка отвисли у всех – по крайней мере за тех, у кого голова не пряталась под шлемом, я поручусь. – Чего это она? – глухо подал голос из-под своей «кастрюли» Фомка. Натана неожиданно хмыкнула в голос, провожая взглядом нашего дроида, и, когда на ней скрестились все взгляды, пояснила: – Я, конечно, не кибернетик, но как женщина догадываюсь: этот ваш Чоки наверняка сказал Тай, что она – толстая. – Мне кажется, у нас создалась уже достаточно рабочая атмосфера, чтобы перейти от знакомства к обсуждению предстоящих задач, – подытожил я.
23
– Ничего, – сообщил я подошедшей Натане, снимая шлем. – Наши платформы не засекли ни посторонних кораблей, ни следов посадок. Сателлитарная сеть… всё, что от неё осталось, тоже не содержит как соответствующих записей, так и следов их удаления. Жена покосилась на стоящих у консоли пилота Нурс и Нату, разглядывающих выведенную на общий обзор уточнённую по результатам моих с Тайной пустотных работ полную карту Каллиги, обновляемую теперь в реальном времени по данным оставшихся спутников контроля, и негромко переспросила: – Уверен? На орбите половины геостационаров не хватает, а мы скинули свои наблюдательные платформы только десять дней назад. И форы у наших противников могло быть и больше, чем три стандартных дня. – Мы уже говорили об этом, – отрицательно помотал головой я. – За нами не пошлют регионалов или наёмников, это должна быть команда из и… из метрополии, на серьёзном корабле. Как минимум, они должны были бы проделать ту же операцию, что и мы сейчас, – распотрошить один из старых сателлитов орбитального базирования. Это логично: надо же представлять, что происходит на поверхности, если вдруг мы захотим поиграть в кошки-мышки снизу? Ну и если я тебя не убедил: мы уже три часа болтаемся в зоне гравитационной тени Каллиги, но нас никто так и не попробовал расстрелять или взять на абордаж. С поверхности и особенно из-под поверхности нас будет выкурить гораздо сложнее. На последнее утверждение супруге ответить было нечего. Общепринятая стратегия космических боёв подразумевала только две возможности нанести борту противника гарантированный урон: или выйти из прыжка на предельно близкой дистанции, попытавшись повредить двигатели и орудия цели, пока оппонент сам не прыгнул, или напасть, сближаясь в нормальном пространстве в тех местах, где гиперстарт невозможен, – на орбите достаточно массивного для создания гравитационной тени небесного тела. Для детальной проверки остатков орбитальной сети контроля поверхности волей-неволей пришлось подставиться, но на челнок нападать никто не спешил. Судя по извлечённым из контроллера метрики пространства с сателлита данным, последний раз некий корабль посещал планету более двух месяцев назад. Негусто, но логично. Здесь больше не было лёгкой поживы для грабителей и мародёров, наёмникам-нофо не так часто требовалось свежее «мясо», чтобы их корабли торчали здесь постоянно. Торговцам тоже нечего было сюда везти и нечего было взять с местных для обмена. Эксклюзивных товаров на планете не было, а вещи первой необходимости вроде одежды и жилья в бывшей колонии остались даже в избытке. Я коротко кивнул жене, и мы подошли к Латте и Нате. Обзорные экраны выводили составленную кластером фотокарту планеты, и с такого ракурса –от мест первого и второго пилотов – проекция выглядела как глобус, вывернутый наизнанку. Немного странное ощущение, зато можно взглядом ухватить сразу всю картину поверхности планеты. Да… Видимое, честно говоря, спокойно могло вогнать даже не очень впечатлительного человека в депрессию: тёмные небольшие океаны, по берегам которых кое-где можно было скорее угадать, чем увидеть тончайшую зелёную нить прибрежных растений, окружала суша всех оттенков жёлтого и коричневого, частично скрытая от наблюдателя многочисленными пылевыми бурями. Особенно доставалось территориям на границе ночи и дня: из-за конвекционных процессов на восходе и закате всегда дует ветер, а ветер на Каллиге – это серьёзно. Если отключить подписи на карте, то сразу определить, что планета обитаема, невозможно. Лишь приглядевшись, можно заметить прямоугольные «купола»-коробки наземных городов и несколько одиночных строений, всё прочее спрятано от периодически сходящей с ума атмосферы под землю. Города и остальную инфраструктуру соединяют тоннели… точнее, соединяли. В прошедшем времени. Что там внизу сейчас, наверняка и сами местные не до конца в курсе, но явно ничего хорошего. По крайней мере, никакой попытки связаться с кораблём с поверхности не поступило – значит, города-полисы до сих пор не смогли договориться между собой и играют в независимость, а за небом и следить некому. Результаты видны с орбиты даже невооружённым глазом: ещё два года назад на планете было семь городов, а теперь – шесть. От седьмого остались уже прилично погрызенные ветрами некогда сверхпрочные стены и пролом вместо крыши. Возможно, там до сих пор кто-нибудь ещё обитает. А вот Танис, несмотря на то что мы с Нурс там от души порезвились, стоит… Даже чуть легче на душе стало. – Вернёмся туда, где закончили в прошлый раз, – разрушил я странный групповой транс, в который, кажется, влип и Фомка: сидящий на месте пилота хакер непривычно долго для своего темперамента молчал. – Сейчас у ЦДС более-менее хорошая погода, и посадочная площадка перед комплексом точно всё ещё в хорошем состоянии. «Рыба» там поместилась, значит, и мы точно себе место найдём. – Командир? – подчёркнуто обратился Латту-ломщик. Кажется, пополнение в моей семье невольно произвело на Юна неизгладимое впечатление, и он теперь изо всех сил пыжился доказать, что наёмники «Бури» тоже круты, профессиональны и охрененно субординированы. Получалось пока из рук вон плохо, потому что Нурс и Делонге часто было лень подыгрывать (забот и без того хватало), поэтому я прекрасно знал внутреннюю атмосферу в наёмничьей компашке. Но всё равно такая инициатива от раздолбая и анархиста, устроившего незапланированную высевку спор наземных мхов для первого этапа терраформирования Каллиги и закономерно влипшего в местную тюрьму, немного шокировала. Не только меня. – Спускайся, – небрежно отмахнулась Латта, одновременно поворачиваясь ко мне. – Вот уж не думала, что кто-то сможет затащить меня в это милое местечко ещё раз. Навевает воспоминания, правда? – Не то слово. – Я передёрнул плечами, вспоминая первые дни знакомства со вселенной-1. Надо думать, Нурс, брошенной на планете своим прошлым отрядом, некоторые воспоминания тоже хотелось бы похоронить поглубже. Стоп, а Ната чего вздрагивает? – Что с тобой? – Я приобнял девушку, заглядывая в глаза. – Мигрень, – со значением ответила мне любимая и вновь поморщилась. Я немедленно подобрался. – А у меня почему-то пусто, – недовольно дёрнув уголком губ, добавила Натана. – Что-то полезное есть? – спросил я Нату. – Ещё непонятно… Так. Так-так. Я, признаться, надеялся, что посещение планеты что-нибудь прояснит, но был почти уверен, что любимая в обеих версиях себя ничего не вспомнит: именно эту часть воспоминаний Иоганн рем Пау должен был подчистить особенно тщательно. Информация, которую мы буквально вытрясли из приборов катера Дажей, была объёмной, но слишком неконкретной. Временные отрезки гиперпрыжков, расход энергии, включение маневровых и прочее, прочее, прочее для сведения в единый массив данных требовало привязки хоть к какой-нибудь точно известной точке, кроме Корна. Единственным известным мне подобным местом была Каллига, однако, как выяснилось, напрямую с планеты приписки «Гордость» Дажей сюда ни разу не летала. Учитывая, что банки данных ЦДС кто-то увёз, а всё остальное демонтировали и утащили наёмники с «Панцирной рыбы», оставалось вручную добраться до всех фиксирующих приборов, расположенных «на улице», куда по причине погоды не дотянулись жадные ручки нофо: начиная от камер внешнего наблюдения и кончая сейсмодатчиками (должны же они где-то здесь быть). Но, кажется, в этот раз удалось ухватить джекпот!24
– Как Мамай прошёл! – Да-а, признаться, я много ожидал от наёмников «Панцирной рыбы», но тут они превзошли сами себя. Ободрано было ВСЁ – до самого бетона. Даже коммуникационные и силовые кабели умудрились из колодцев между этажами частично вытащить. – Тай и Чоки будут в «восторге». Дроидам-«помощникам» предстояло настоящее приключение: вместо предварительного опроса периферийных устройств с определением перспективных целей, теперь весь процесс будет состоять из попыток пробраться через кабель-каналы к выведенному за пределы центра оборудованию и его частичному демонтажу. Где роботы не справятся, там придётся проявлять креативное мышление уже Делонге и Юну. Причём быстро: затишье на горном плато сменяется порывами смертельно опасного ветра всего за несколько минут. Впрочем, прежде чем отдавать команду на демонтаж оставшихся внешних сенсоров, нужно сначала сделать ещё кое-что. Не самое приятное… – Нурс, вы пока разведайте, что к чему в транспортном узле, и установите сигналку. В этот раз очень хочется обойтись без сюрпризов. И проверьте, что осталось от подвижного состава. Вагоны в корабль запихнуть точно не могли, – распорядился я. – Так точно, босс! – с энтузиазмом отозвалась наёмница… и несколько кривовато изобразила воинское приветствие империи. Ната, стоящая рядом со мной, аж дёрнулась, а я только вздохнул: горбатого могила исправит. На брифинге, устроенном на борту «Гордости», я специально обошёл интересные вопросы вроде «От кого прячемся под вроде бы официально не существующим маскировочным пологом?», «Почему высаживаться на планету нужно строго на челноке?» и так далее. Отчасти потому, что точно и сам не знал, от кого именно мы прячемся – от СИБ или от собственных войск рем Дажей и рем Пау, а отчасти потому, что, услышав правду, я, например, на месте Нурс развернулся бы и свалил куда подальше. Одно дело – играть против частников, пусть даже это парочка родов имперских аристо, и другое – полезть против империи. Правда, сейчас мы старательно играем на стороне империи – но там-то этого не знают! Короче, пришлось сыграть в игру «мы скажем всё, что нужно для выполнения задания, остальное вас не должно тревожить». Латта согласилась… а теперь, время от времени, в силу своей фантазии проделывала нечто, пытаясь недостающую информацию получить косвенным путём. Просто спросить ей, как говорят у меня на родине, «религия не позволяла», хакнуть наши данные не позволяла Тайна, оставался любимый Нурсов приём: неожиданно отколоть что-нибудь условно-безобидное и проследить за реакцией – тем более это же так весело! Вот сейчас она для себя подтвердила службу Наты в имперских вооружённых силах, причём в пехоте, а не во флоте (потому что жесты и характерные движения намертво въедались в рефлексы только тем, кто их длительное время постоянно использовал), и наверняка была собой очень довольна. Остальным, включая собственный состав «Бури», приходилось терпеть. Мы договорились, что, пока «Буря» будет осуществлять услуги проводников (на теперешней Каллиге это было актуально), обеспечивать логистику и выполнять прочие задачи вспомогательного подразделения, возможные боестолкновения с кем бы то ни было заранее записываются в форс-мажор, который нужно будет решать исключительно совместно. Кроме того, я задушевно попросил главу отряда выполнять всё это без излишнего креатива – по крайней мере пока мы не уберёмся с планеты. Латта, выслушав мои условия, оскалилась… в смысле – улыбнулась… и сразу согласилась. Хорошо понимаю её – все бы начальники были такими! Конечно, комсостав в «Панцирной рыбе» отличался особо нестандартным подходом к нахождению работы для своего персонала, но для нофо сам подобный подход в целом был скорее правилом, чем исключением. В случае необходимости (или просто по желанию командира) в бой или на миссию шли все, невзирая на профессии, и только у самых больших отрядов есть возможность содержать на балансе узкоспециализированный штат обеспечения. Ситуации-то разные бывают – в последнем я сполна убедился на собственной шкуре, а отряду нофо, переросшему по количеству личного состава один средний транспорт, куда сложнее найти работу «одним кусочком». Тут уже впору задуматься о постоянном заработке – вроде крышевания базы сдачи ресурсов в одной из добывающих систем фронтира или организации единоначальной власти на подходящей планете. Надо полагать, и наше нынешнее местопребывание рано или поздно ждёт такой сценарий. Хотя скорее поздно – чёртов буйный климат и фактическое отсутствие добывающей инфраструктуры вне планеты делают бывшую колонию империи очень неудобным местом…– Ты же сам был против того, чтобы мы становились наёмниками? – довольно мягко напомнила мне Натана. Шёл третий день нашего болтания в окрестностях звёздной системы Каллиги. Основной объём работ по перетряхиванию катера мы выполнили, тренировки вошли в колею, и я посчитал, что пора прояснить некоторые моменты нашего будущего. Как-то так постепенно сложилось, что в наших семейных беседах обычно оппонировала мне именно Натана. Ната же предпочитала молча поддерживать любое моё предложение – скорее всего, просто не хотела выказать на фоне другой версии самой себя мнимую наивность. С другой стороны, из речи моей светловолосой жены почти полностью исчезли язвительные подколки, столь нехарактерные для моей той, единой Наты. Несколько раз я замечал, как женщина хочет вставить в разговор что-то острое, и осекается, взглянув на другую себя. – Тут два аспекта, – начал разъяснять я. – Во-первых, неизвестно, насколько растянется вся эта бодяга. Сама видишь, с конкретикой по извлечённым данным пока туго. Найдём что-нибудь на Каллиге или нет – вопрос, но даже если и найдём, скорее всего, это будет не конкретное указание «мы прячемся здесь». Привязку получим – уже хорошо, а дальше придётся прыгать от звезды к звезде. Как ты думаешь, кто меньше всего вызывает подозрения, начиная с непонятными целями шариться по звёздной системе, вопросы всякие задавать и всё такое? Уж точно не торговцы. Да и не похожи мы на торговцев, честно говоря. – Да уж, – подтвердила супруга, обведя взглядом стол, за которым расселись пять человек в одинаковой броне. – А второй аспект? – Второй… – Я вздохнул и в свою очередь оглядел семью. Говорить мне этого не хотелось, но… рано или поздно кто-то должен будет поднять этот вопрос. Лучше это сделаю я и сейчас. – Вы ведь все тоже думали о будущем, так ведь? Допустим – только допустим – мы найдем базу Дажей и Пау, докажем, что там творится нечто антиимперское, передадим информацию. Ната, ты вернёшься дослуживать в СДШ? А ты, Натана, готова жить в досягаемости родичей принявшего тебя в род дяди, которые наверняка окажутся «совершенно ни при чём»? Про Гора и Лиссу, которые всё ещё рим Фоги, помните? Если кто-то считает, что нас по результатам инициативных действий не только «простят», но и снимут с крючка, хочу разочаровать. Я уже не говорю, что, прежде чем допустить вас, мои любимые, к активной политической жизни в империи, СИБ будет просто обязана детально ознакомиться с проведённой над вами… процедурой. Признаю, я сам расписывал наши перспективы… слишком оптимистично – на нервах и эмоциях был, но после у меня было время подумать. Кто-нибудь хочет сказать, что я не прав в своей оценке? Тяжёлое, угнетённое молчание было мне ответом. Что ж… – Империя и император лично не станут устраивать нашу жизнь за нас – по крайней мере так, как нам хочется. Но это всего лишь значит, что мы должны позаботиться об этом сами. Сейчас расскажу, как сам это вижу…
На удивление, лифт, соединяющий помещения бункера и уровни ЦДС, остался цел. Энергонезависимый и самостоятельно держащийся за стены шахты аппарат охотно подчинился мимолётному жесту Натаны и бодро пополз вниз. Сколько воспоминаний… Сюда я спускался, уже понимая: произошло что-то плохое, а назад поднимался, чётко осознавая: все надежды мертвы. Целая жизнь осталась позади, рухнула в тартарары… а право на своё место под здешними солнцами пришлось долго и старательно доказывать. Всё повторяется вновь. Опять нужно искать неизвестно где человека, оказавшегося совсем не тем, кем его считали раньше, и – какая ирония! – начать придётся с той же точки, на которой был завершён предыдущий поиск. Впрочем, двухлетний «пробел» пошёл на пользу: это только кажется, что силы несоизмеримы, а итог предрешён. Сама жизнь была так любезна, что преподала мне этот персональный урок. Шансы есть всегда, пока ты жив. Какими бы призрачными они ни были. Так что, враги… лучше сами вешайтесь. Мы идём.
25
Подземелье под центром дальней связи ничуть не изменилось. Даже створки ворот остались в том же положении, что и два года назад. И внутри, такое впечатление, никого после нас не было. Будто само время залили быстрозастывающим компаундом да так и продержали. Пыль в помещениях, отделанных неопластиком, не накапливается – поглощается «умным» полимером, светильники, горевшие тогда, продолжают работать. Полная иллюзия, что ушёл минуту назад. Хорошо, что детей удалось оставить на «Гордости» – кому-то нужно будет управлять вторым кораблём, если что. А вот меня временами так и тянуло схватить за руку Нату или Натану, проверяя материальность спутниц. Жутковатое место… даже просто жуткое – с учётом того, что здесь творилось. Нурс я спровадил ещё и потому, что ожидал у жён какой-то реакции на это место. Знакомой головной боли хотя бы, узнавания, ещё чего… Но нет. Точнее, реакция была, но не связанная с памятью: чем дальше мы продвигались к центральному залу, тем больше следов разрушительного применения псионики попадалось на глаза. – Это всё я сделала? – после очередного поворота тихим хриплым голосом спросила Ната. Стены, потолок и пол выглядели так, будто о них поточила когти гигантская кошка. Где-то следы ударов полностью затянулись, но во многих местах даже молекулярные супертехнологии человечества из вселенной-1 оказались бессильны. В момент атаки огромный, квадратного сечения коридор одновременно горел, плавился под электрическими разрядами большой мощности, деформировался и взрывался. Хорошо, что выжившие сотрудники не поленились убрать трупы. Даже не хочу представлять, что стало с теми, кто пытался ту Нату остановить. – Это всё мы сделали, – эхом отозвалась Натана. – Когда были единым целым. Я указывала тебе цели: проводку, трубопроводы, оборонительные системы, а ты использовала – разрывала, замыкала, сдавливала газ и меняла траекторию выстрелов. Я пересматривала видео много раз, но… вживую видеть и ощущать всё это – совсем другое. Вот теперь я понимаю, что ты хотел от нас, Миш, когда заставил работать вместе. – Нужно быть далеко за гранью безумия, чтобы сотворить… такое, – не согласилась моя красноголовая, бездумно ко мне прижимаясь. – Мы и были. Ты глаза её видела? Она ушла, пала во тьму – повторно. Не знаю, что люди дя… Иоганна рем Пау с нейнами сделали, но именно так та Ната и смогла вырваться – ушла на другой слой восприятия. Она не думала – она знала, что нужно делать. – Потому так и рвалась к триагнуму, – осенило вдруг меня. – Для неё путь во вселенную-4 был как маленькое пятнышко света в окружающей тьме. Не просто спасение – путь назад. И когда она почти добралась, эти отблески помешали ей разглядеть опасность… Повинуясь наитию, я притянул к себе свободной рукой Натану и прижал обеих жён к своей груди – и друг к другу. Застарелая, давно зарубцевавшаяся боль вновь пробудилась – тогда я не мог спасти её. Будь я в момент, когда Ната вырвалась из плена, рядом с ЦДС, почувствовала бы она меня и детей? Смогла бы пробиться наружу? И смогли бы мы ей чем-нибудь помочь и отбиться от Ланцета и его марионеток?.. Через броню очень неудобно обниматься, совсем не предназначена для нежностей эта спецодежда. Но извернувшиеся под моими руками девушка и женщина доказали: когда чего-то очень хочется, пусть и нельзя, то всё равно можно. А может, просто кое-кто телекинезом помог ощутить неодарённому супругу. И я почувствовал, что боль прошлого, та тень боли, что осталась, отступает. Всё, что прошло, в прошлом, а мы здесь и сейчас. Вопреки всему живые, ступившие в реку Лету и сумевшие вернуться на свой берег. Неизменившимися из такой передряги не выйти, но только нам решать, какими сейчас быть и что взять с собой в будущее. – Пойдём, – тихо сказал я. – Нужно дойти до конца. Перебраться через завалы на площадке – центральном зале подземного комплекса оказалось не так-то просто. Видимая даже на записи силовая волна не только перемешала всё, что смогла оторвать от пола, между собой в зоне, попавшей под непосредственный удар, кратковременно сошли с ума молекулярные машины умных полимеров, заставив обломки приборов и машин принять самые причудливые формы. Фрактальные «цветы», безумные неопластиковые башенки, похожие на сталагмиты, какие-то волны, иглы – натуральный Солярис! Той части зала, которая попала под отражённый стенами удар, повезло больше, но и там, судя по всему, были какие-то последствия воздействия превращённой в оружие двигательной системы «НЛО»: по крайней мере, вырвать из креплений бронекупола турели противоштурмовой обороны взрывная волна такой конфигурации не могла даже теоретически, но здесь вполне справилась. Видимо, по той же причине не были уничтожены и остатки средней киберплатформы. Системы авторемонта сработали с внушительной задержкой, да и, честно сказать, глядя на единственный условно целый – оплавившийся и потёкший — процессорный блок (узнал я его далеко не с первой попытки), сам ни за что не предположил бы, что внутри что-то уцелело. Во всём этом хаосе парадоксальным образом остался почти неповреждённым механизм, подхватывающий возвращающийся триагнум. Да и сама плоская летающая трёхгранная призма выглядела помятой и чуть скрученной, но будто целой, обращённой к воротам. С другой же стороны пси-транспорт напоминал раскрывшийся цветок, образуя странный, хаотичный и в то же время гармоничный узор. Посмотрел – аж передёрнуло всего. – Помещения за дальней от ворот стеной смотреть бесполезно, – задумчиво произнесла Ната. – Местный камень фильтрует пси-фон, как песок – воду, но там всё пожгло и разбило одним давлением градиента воздействия. – Ау! – Натана схватилась за голову руками. – Что ты сказала?! – Помещения… – Девушка вытянула руку и удивлённым голосом закончила: – Вон там, за стеной. Сорок метров камня, дальше сенсоры… были… Откуда я это знаю? – Ты вообще довольно уверенно здесь ориентируешься, не заметила? – уточнила женщина. – Думаю, из-за разрушений, оставленных… гм, нами, ты слишком впечатлилась. – Вообще-то я чувствую себя здесь как в первый раз, – после сосредоточенного молчания отозвалась красноголовая. – Я, конечно, никакой сенсор по сравнению с тобой, но я бы запомнила… если бы запомнила. – Но откуда-то ты знаешь, куда идти? – Да, но я этого точно не вспоминала. Головной боли не было… – Потому что это моторный навык! – дошло вдруг до меня. – Лаборатория построена по типовому проекту! Ты много раз ходила коридором от входа к площадке и назад, путь и повороты отложились в подсознании. Просто это было не здесь! – А мне, получается, мешает моя чувствительность, – добавила Натана. – Я слишком хорошо чувствую это место чужим. Типовой проект, говоришь? – Демонтированная лаборатория рядом с Танисом, – выдохнул я. – Летим. Немедленно!26
– Здесь. – Натана пробежала пальцами по консоли второго пилота, и на обзорных экранах зажёгся привязанный к местности маркер. – Садимся. – Там песок. – Юн консоли не касался, управляя челноком через свой навороченный шлем, соединённый с корабельной сетью интерфейсным кабелем. Облюбованное место первого пилота он, правда, судя по всему, никому уступать не собирался. – Если опоры увязнут по нижние атмосферные сопла, будут проблемы со взлётом. – Не увязнут, там тонкий слой, под ним разровненная каменная площадка. – Да? – Сомнение в голосе Фомки можно было намазать на хлеб. – А радиосенсор показывает песок до границы сканирования – на все пять метров… Я заметил, как Делонга покачал головой: Фомка в своём репертуаре. Недолго новоявленный любитель субординации продержался. – Уж поверь, я точно знаю. – Жена сказала это не поворачивая головы и таким тоном, что ломщик буквально подавился своей следующей фразой и повёл корабль прямо на маркер. Земля стремительно приблизилась – АКШ-28 был гораздо больше любого земного супераэробуса, но выполнял манёвры куда послушнее даже самого маленького вертолёта. Я уже не говорю о простоте управления: почти любой человек из вселенной-1 мог справиться с управлением даже средним транспортным кораблём практически в одиночку и без всякого дополнительного образования – если, конечно, у него есть соответствующий доступ. Другой вопрос, что эксплуатировать корабль без команды проблематично, но перелететь из точки А в точку Б – это запросто. Вот и сейчас – многотонный, только называемый по классу «лёгким» транспорт без проблем и не обращая внимания на не такой уж слабый ветер, завис над дюнами на реактивных струях… и сдул пару песчаных холмов на фиг. – Действительно, похоже, камень, – прокомментировала Латта и озабоченно поинтересовалась: – Что у нас с посадочным сенсором? – Всё в порядке с сенсором, – ворчливо отозвался пилот. – Это просто площадка каким-то гов… специальным составом покрыта. – А ты чего хотел? Это же военная база… была, – напомнила Ната. – Предупреждать надо… – Впрочем, свою претензию пилот «Бури» высказал вполголоса и ни к кому не обращаясь. – Колодец – там, – уверенно указала рукой Натана. – Охрененно. Молодец, Фомка, – «похвалил» коллегу Делонга. На месте вертикального спуска теперь высилась настоящая песчаная гора высотой в половину стоящего на скальной площадке судна. – Лопату принести? – И что я мог сделать? – вяло попытался отбиться Юн. – Проклятый песок. Ненавижу его. – Вообще можно развернуться ходовыми соплами в эту сторону и дать тягу. – Я оглядел корму нашего транспорта. – Если аккуратно, то копать руками почти не придётся. – Совсем не придётся, – весело поправила меня Ната. – За мной не ходите только. Заодно и разомнусь. – Она что?.. – спросил у меня хакер. – Юн, ты же видел, как Гор и Лисса дрались, – помахал я у него перед забралом рукой. – Возможность манипулировать пси – наследственный дар. Только не говори, что этого не знал. – Да? – заинтересовался ломщик. – Подумать о семье, что ли? Полезная способность… Стоящая рядом со мной Натана издала странный звук – то ли фыркнула, то ли подавилась от такой формулировки. – Ещё какая полезная, – развеселился я, понимая, что сейчас будет. Насмотревшись на как бы собственные художества в коридорах подземной лаборатории, любимая решила воспроизвести что-то из своего арсенала, чтобы убрать песок. Юн, несмотря на то что столько прожил на Каллиге, когда она была ещё имперской, судя по всему, не очень представлял себе, ЧТО может действительно сильный аристократ. – Смотри! Ната тем временем неторопливо взобралась примерно на две трети высоты холма-бархана, картинно потянулась, взмахнула руками вправо-влево, как перед утренней зарядкой, а потом молниеносным жестом толкнула воздух от себя. И верх песчаной насыпи просто исчез, только жёлто-рыжий шлейф повис на секунду в воздухе, продолжая траекторию удара. Раз! Ещё одно движение, в этот раз снизу вверх, и любимая внезапно оказалась на верхушке теперь уже гораздо более низкой возвышенности, зато сквозь пыль отлично стала видна насыпь на следующей дюне. Бывшая красноголовая, явно рисуясь передо мной, красиво оттолкнулась от песка и, перевернувшись через спину, приземлилась примерно на середину оставшегося склона. Толчок руками – пыль и очередное увеличение окрестных дюн, ещё «зачёрпывание» и шаг в сторону, ещё и ещё – это было похоже на беззвучный танец под аккомпанемент шелеста песчинок… – Нашла, – донеслось до нас через несколько секунд. От сыпучего холма осталось только основание метра два толщиной. – Ну, что скажешь, Юн? – толкнул я в плечо парня в шлеме. – З-знаешь, я передумал, – почему-то сиплым голосом отозвался ломщик, пилот «Бури». Натана, слушая этот диалог, только покачала головой; похожее движение произвела и Латта, правда глядя только на Нату. Жалко, под комплектным к броне шлемом было не разглядеть лица – интересно, что она увидела? – Это здесь, – сообщила светловолосая супруга, едва мы отошли два десятка метров от спуска… и сползла на пол по стене. – Натана! – бросился я к женщине и сорвал с её головы шлем. – Воспоминания… Я в порядке… Лучше ей помоги, – посоветовала она. Я повернулся и подбежал к Нате. Она не упала, но мне совершенно не понравилось, как она стоит, чуть раскачиваясь на одном месте. – Веди… сюда, – позвала меня от стены супруга. Моя красноволосая, не сопротивляясь, позволила мне подвести её и усадить рядом с другой версией себя. – Шлем и перчатки, – продолжала распоряжаться капитан. – Нужен… прямой контакт. Я помог выполнить требуемое, и под моим взглядом девушка и женщина соединили руки и закрыли глаза. – Теперь жди… М-мать…27
За эти двенадцать часов, неотрывно вглядываясь в зелёные огоньки-статусы сокомандников, я раз десять успел себе дать обещание, что, как только ситуация позволит, начну учиться на медика. Толку-то от супернавороченных медкапсул, способных вылечить всё, что угодно, после нажатия кнопки «сделать хорошо», если ты не можешь определить, пора туда тащить человека или не пора? Но всё рано или поздно заканчивается. – На выход? – Я поддержал покачивающуюся, готовую упасть Нату, покуда та не отстранилась от меня, держась одной рукой за стену. – Нет… вниз пойдём. – Вниз, – поддержала другую себя Натана, даже не делая попыток подняться самостоятельно. – Сейчас… Только в себя приду… – Я прожила здесь, на планетарной базе номер шесть, последние три года перед тем, как меня отправили на Землю. Отрезок времени, который мы обе забыли… который нас заставили забыть, похоже, ключ к пониманию всех событий. Мы медленно шли по широкому коридору между голых бетонных стен. Я осторожно поддерживал под руки оба моих сокровища, и под тихий пересказ в моей голове сами собой возникали смазанные образы чужого прошлого, органично накладываясь полупрозрачным призрачным туманом на скупую геометрию настоящего. Нет, никакой передачи мыслей – обычное воображение и знание некоторых реалий, но и этого хватало. – Мне тогда едва исполнилось пятнадцать, и я понятия не имела, где месяцами пропадают то мой отец, то дядя, чем занимаются рем Вил и уж тем более рем Пау. Я была самым обычным подростком – ничего особенного, как теперь понимаю. В школе у меня были ровные отношения с учителями и с одноклассниками – за этим очень следили. Обращались только по именам, никаких фамилий. Подчёркнутое равенство, никакой вражды, но и никакой дружбы. Занятия и заполнение времени для отдыха было построено так, что нам и просто поговорить было некогда, да и не нужно. А ещё каждый год проходила ротация учеников. По сравнению с моей школой, пансионат на Корне – верх демократии! Теперь я понимаю: предполагалось, что род самостоятельно обеспечит все нужные контакты, однако отцу было не до того – он и для меня-то едва успевал выкраивать время, когда появлялся дома. А мать… Моя мать погибла в экспедиции, остатки которой вернулись через двадцать лет после того, как истёк последний срок её возвращения. В числе немногих пассажиров единственного вернувшегося корабля был новорождённый ребёнок, много лет пролежавший в камере гибернации. Девочка. Я. Ната замолчала. Вместо неё, сделав небольшую паузу, продолжила рассказ Натана: – Я отрывками помню своё детство лет где-то с пяти. Эти воспоминания оказались не затронутыми… тем, что со мной сделали. И первое, что я помню, – две склонённые надо мной мужские головы. Отец… и тот, кого я считала отцом два последних года. Иоганн рем Пау. Даже как-то смешно: теперь вижу – лица разные, а тогда я их не очень-то и различала, их братское сходство постоянно путало меня. Когда я ночью вдруг просыпалась и пугалась, то звала папу – и приходил папа… даже сейчас не могу сказать, кто когда. Дядю и отца я стала различать только лет в восемь, когда пошла в школу… В первый день посещения школы отец рассказал мне, почему у меня нет мамы, – об экспедиции, о двух десятках лет в заморозке. Я после не раз представляла себя капитаном корабля, как нахожу и спасаю маму… потом как-то всё сгладилось и осталось в прошлом. А Иоганн, сочиняя историю моей жизни, воспользовался этими детскими фантазиями как опорой для ложной памяти! Смешал мечты и правду и превратил в ложь. Ненавижу! – Женщина прервалась, сделала глубокий вдох и уже другим, более глухим голосом стала рассказывать дальше: – Когда я встретила наших детей в парке Сарда, то попыталась отыскать всю информацию, которая была в открытом доступе, но ничего не нашла. Информации нет даже для имперского капитана ВКФ – ни даты старта, ни сроков, ни целей, ни состава. Только год возвращения, он же официальный год рождения Натаны рем Вил. Но раз отец сказал о двадцати годах, значит, она должна была вернуться в тот год, когда император внезапно повелел роду Пау начать освоение Каллиги. Двадцать лет всё шло более чем успешно. Отец был награждён императором выделением в отдельный род рем Вил, это о многом говорит. А потом появилась я… и проблемы. – О том, что проблемы у родов Вил и Пау появились в год моего рождения, я узнала уже здесь, на базе-шесть, – приняла эстафету у другой себя Ната. – А что вообще есть какие-то проблемы – когда дядя, встретив меня из школы, неожиданно привёз на борт своего катера, и мы без всякого предупреждения улетели на Каллигу. Итоговое тестирование сдавала уже здесь. На корабле управления сил орбитального базирования проходила тесты… И внезапно для себя набрала проходной балл в СДШ! На планете была расквартирована локальная группа штурмовиков – один отряд, десять человек, базировались прямо здесь, в «шестёрке». Как я теперь понимаю, прикрывали площадку, как и три корабля-файтера ВКФ. Каллига была словно форпост империи – этакая вынесенная зона, где было всё, как у метрополии, только в карманном масштабе. Как я радовалась, попав сюда: вместо скучной школы, вместо «приличествующего распорядка дня» – настоящее приключение, причём не где-нибудь, а практически во фронтире на настоящей военной базе! А ещё я была дочкой и племянницей самых главных людей на планете. Передо мной раскрывались все двери, я могла поговорить, с кем угодно! Несколько раз выбиралась в города, но там было всё не то. А вот здесь, на базе-шесть, жизнь кипела… по крайней мере, мне так казалось. Только теперь я понимаю: за эти три года не было ни одного пуска, персонал постепенно сокращался, а отец с дядей месяц за месяцем всё меньше могли уделять мне внимания. Впрочем, я уже считала себя большой девочкой и даже глазки строила кое-кому из красноголовых. Правда, надо мной только беззлобно потешались и тактично предлагали подрасти. А потом – вызов, кристалл в руки, короткий приказ, объяснение принципа запуска капсулы – и я оказалась на Земле. Одна. Дальше… Дальше ты знаешь. – Я знаю… – согласился я. Ната, как и раньше, опустила один момент: как инопланетянка разжилась знанием русского языка, знанием манер и реалий и всем прочим необходимым, включая одежду. Но ответ я знал и так. Кого-то подготовленная по стандартам «отмороженных» СДШ моя будущая возлюбленная банально отловила и в течение длительного времени держала на инъекциях «Грани». Без посредника-псионика, проводящего перенос, такую процедуру одномоментно не провести. Плюс ещё коэффициент пси-затухания на Земле отнюдь не способствовал быстроте работы… и добрые дядя и папа снабдили своего засланца нужным количеством препарата и соответствующей инструкцией. Так что, скорее всего, я рискую узнать, где прикопан труп ни в чём не повинной девушки-сибирячки, сгинувшей без следа только потому, что наткнулась на пришельца. Прямо сюжет для классического фильма ужасов… Нет уж, на фиг. В конце концов, у меня самого за спиной кладбище не меньше, чем у Наты после побоища в лаборатории, а может, и побольше раза в два – это смотря как считать. Так что я провёл своих жён мимо поворота, где в одной из комнат лежало всё, что осталось от безымянного мерха и моей земной одежды, и мы подошли к циклопическим створкам ворот. Как я понимаю, это и была граница между базой номер шесть и лабораторией, где официально проводились переходы между вселенными. Натана вдруг остановилась, повела головой, будто прислушивалась к здешней почти абсолютной тишине. – Там. – Она указала узкий проход между монументальными створками. – Что-то знакомое. Слышу его с тех пор, как мы спустились сюда. Единственный голос в пустоте… – Голос? – Я недоверчиво уставился на врата… и тут сообразил. Чёрт! – Это красный кристалл. Тот, на котором тебе отец и дядя передали задание по изучению Земли. Ты его потом стёрла и записала целую обличительную речь – мне и Егору её Василиса проиграла… Что-то не так? – Кристаллы, – медленно произнесла Ната. – Ты же ведь тоже не слышишь это? – А я всё думала, чего не хватает. И там, под ЦДС, тоже не хватало! – Натана даже прищёлкнула пальцами. – Фон! Миш, ты умница! Нам нужно вниз. Н-да. Ну, раз нужно…28
– Кристаллы – единственный известный пси-активный и при этом неживой объект, – объясняла мне Ната, в качестве демонстрации крутя в руках кроваво-красный гранёный камень. – Могут быть естественного происхождения или выращены искусственно. Естественные встречаются на многих планетах земного типа[147] в следовых количествах[148] – причём это могут быть самые разные по химическому составу камни, нужна только кристаллическая решётка определённой регулярности… и ещё что-то. Однако на некоторых планетах количество пси-активных микровключений в лавовые[149] горные породы может быть в десятки и сотни раз выше. Такие мелкие кристаллики не могут иметь собственную… э, функцию, но вместе они как… как сеть? – Как фильтр, – поправила её Натана. – Например, если в трубу засыпать песок и залить с одной стороны воду, то с другой стороны она выльется с постоянной скоростью, как бы сверху её ни заливали – потоком, вёдрами или в несколько струй. Никто не знает, что такое на самом деле пси, как и электричество, если уж на то пошло. Но есть упрощённая модель, по которой это один из видов энергии, пронизывающих всю вселенную, – что-то вроде реликтового радиоизлучения. Поток течёт однородно, но, натыкаясь на препятствия, начинает с ними взаимодействовать – дрожать и колебаться. Это и есть пси-фон. – Жена несколько секунд молчала, покрутила кистью руки в воздухе, собираясь с мыслями, и продолжила: – Препятствия эти – не материя или другая энергия, а условно-предопределённая вероятность… только не спрашивай меня, что это значит и как работает! И почему, например, наш мозг или неустойчивый камень на горном склоне такую вероятность генерируют (потому мы можем чувствовать друг друга и опасности), а работающий по сложному алгоритму вычислительный кластер – нет. Важно, что кристаллы могут накапливать некоторое количество этого пси – а потом отдавать, обычно одним импульсом. Это большие. А вот много маленьких работают, как песчаный фильтр для воды, только не для воды, разумеется… – Короче, пси-фон после прохождения через горные породы Каллиги выравнивается, – не выдержала Ната. – А это важно для работы по-настоящему больших кристаллов! Кристалл – это как прибор, если подать электрический ток неправильных характеристик, может сломаться, и чем больше камень, тем от меньших колебаний пси он ломается. Мы, одарённые, этот фоновый шум просто не слышим, а для пси-кристаллов это как землетрясение: маленькие только перекатываются, большие лопаются… – А очень большие взрываются, – закончил я за любимую, вспоминая виденное несколькими часами ранее и уже примерно понимая, что нас ждёт в конце маршрута. Ещё одна «розочка», оставшаяся от бывшей «простой» капсулы Наты. – А эта штука у тебя в руках, она не?.. – Максимально возможный для использования без внешней защиты от пси-фона. – Девушка поднесла красный камень к забралу шлема и со вздохом спрятала его в карман. – Это стандартный накопитель красноголовых. Самую важную часть информации по регламенту не доверяют цифровым или даже твёрдотельным носителям, а тут считать запись может только псионик, ему даже дополнительное оборудование не нужно. Говорят, такие камни выдают только на специальные задания… Понятия не имею, где отец его достал. Наверное, хотел сделать мне приятное, ну, на свой манер, а я тогда безумно рассердилась и оставила камень просто на столе. А теперь, получается, это единственная оставшаяся у меня память о папе… После минуты неловкого молчания слово опять взяла Натана: – Большие кристаллы очень тяжело перевозить: пси, как я уже говорила, есть везде. Экранировка невозможна, нужны специальные фильтры, выравнивающие фон внутри контейнера с грузом. Малейший изъян в целостности упаковки… Ну, ты видел, что будет. Поэтому двигательные кристаллы капсул производились здесь же, не просто на Каллиге, а прямо рядом… относительно рядом. Ещё один подземный комплекс. Для того чтобы вырастить пси-активный камень, нужно постоянно фокусировать в точках роста кристаллической решётки поток пси. Для маленьких бытовых камней вроде приводов дверей или пси-интерфей сов это не сложно, но такие большие штуки вроде двигателя «тарелки» и триагнумов нужно было делать в специальных условиях. – Завод гудел. Даже не так, он – ГУДЕЛ! Дядя как-то обмолвился, что производство – в ста километрах в глубь пустыни, но даже здесь был постоянно слышен этот ровный пси-шум. И никакие толщи камня не помогали! Для «тарелок» это не имело значения – фон был другой, но всё равно ровный, однородный, люди тоже быстро привыкали. А вот на самом заводе я чуть не оглохла! А теперь он молчит. – Демонтировали и увезли? – предположил я. Натана и Ната переглянулись, потом светловолосая пожала плечами. – Его нельзя было демонтировать, – как-то беспомощно сообщила моя бывшая красноголовая. – Понимаешь, чтобы собрать нужную… плотность фона, нужна согласованная работа десятков огромных и сотен тысяч более мелких камней. Пока он не запущен, элементы системы не контактируют друг с другом, но после… если убрать хоть один элемент, возникнет колебание фона, которое разорвёт все остальные крупные эффекторы. – Тогда его могли просто дистанционно подорвать. Как я понимаю, расстояние до других объектов было подобрано в том числе и с учётом возможности такой ситуации. – Тогда мы наблюдали бы на поверхности Каллиги великолепный кратер – половина вулканов в галактике от зависти удавятся, – пояснила мне Натана. – А его там нет. Теперь понятно, почему мы заинтересовались? – Ещё одна загадка к куче остальных, – кивнул я. – Вы правы, есть резон проверить. Только… по поверхности – никак? – Завод углублён на километр, – огорошила меня жена. – Он вообще никак не соединяется с поверхностью, только транспортный тоннель с лабораторией «шестёрки». Я попробовал представить производство, которое с глубины один километр оставило бы на поверхности планеты кратер… и понял, что воображение отказало. А заодно начались проблемы и с любопытством. И ещё что-то такое цепляло, что я сначала не мог сформулировать. Ведь такую вещь на планете в принципе оставить не могли. Возможно, уничтожили оружием на незнакомом нам всем принципе или ещё что-то придумали. Я уже открыл рот, чтобы сообщить о своих выводах… и закрыл. Лабораторию под ЦДС тоже должны были демонтировать или уничтожить, однако она преспокойно работала до последнего времени. И была покинута без малейших попыток замести следы. А-а, чёрт. Наверное, нужно временно смириться с ситуацией, пока хоть что-то не станет ясно, как я смирился с неожиданным возвращением Наты из мёртвых. Если так подумать, то самые верные решения я всегда принимал тогда, когда не пытался всё понять и принять верное решение, а когда действовал по ситуации… То-то Нурс меня в команду приняла почти сразу. Ладно, посмотрим на этот завод, или что там от него осталось… – Дальше последовательно забивали камнем и сплавляли плазмой, – разглядывая результат выстрела по бетонной заглушке на месте, где раньше были гермодвери в служебные тоннели, тоном эксперта сообщила Ната. – Там три километра петляющего тоннеля, предназначенного для пешего перемещения. Даже если на планете осталось тяжёлое горнопроходческое оборудование, нам его сюда не подогнать. Пошли на площадку. Особого смысла в этом не было. Как мне уже сказали супруги, основной транспортный тоннель в закрытом состоянии блокировала каменная пробка без малого стометровой толщины – аварийный блок-фильтр, позволяющий самой ценной части лаборатории пережить любую катастрофу в цехе выращивания пси-двигателей. Камень был плотно притёрт к стенам – в скудном освещении после прибытия мы с детьми даже не заметили еле видимых контуров второго прохода. Чтобы извлечь пробку, когда приходил транспорт с грузом, на каменный шунт передавался огромный электростатический заряд, благодаря чему монолит отлипал от основной породы, и его можно было сдвинуть специально построенным приводом… Гигантоманы хреновы. Разумеется, пультвнешнего управления был давно демонтирован, да и те, кто проводил демонтаж базы, наверняка позаботились и о работоспособности самого приводящего механизма. Разве что… – Помнишь, где стояла консоль управления супердверью? – спросил я у мрачно разглядывающей остатки капсулы супруги. В этот раз, когда камень рванул, металл и композиты самой «тарелки» закрутились в причудливые спиральные пики, и теперь остатки пси-транспорта напоминали не то хризантему, не то гигантского морского ежа. Ната подвела меня к ничем не примечательному участку стены, рядом с которым я без удивления обнаружил технический люк, а под ним – кабельную шахту. Ну, что, я бы сказал, шансы пятьдесят на пятьдесят: раз уж люки даже поленились забетонировать с этой стороны, то, возможно, не стали делать и с той. Человеческая непоследовательность и долбо… клюйство – самая сильная стихия во всех вселенных. Рискну. В конце концов, мы теряем только время. – Ну что, Тай, твой выход. – Я отцепил круглую помощницу от пояса, где она благополучно провисела всё это время. Впрочем, могу её понять: что интересного в абсолютно пустом каменном лабиринте? – Ставлю тебе задачу… Мы успели вернуться на челнок, поесть, поспать, ещё раз поесть, выслушать брюзжание Юна о том, что, пока мы отсутствовали, шаттл успело засыпать вечерней бурей на половину высоты опор и лично он не гарантирует, что их не оторвёт при взлёте… и только тогда из люка, ведущего на верхний уровень бывшей базы-шесть, выкатился наш отважный разведчик. Информацию Тайна начала сбрасывать раньше, чем добралась до нас, – в массе файлов только один был помечен как важный для немедленного ознакомления. Я, Ната и Натана открыли его одновременно… и перешли на русский язык, выражая свои чувства. На тот раздел русского языка, что не принято печатать в книгах и передавать в новостях, но незаменимый при донесении своего мнения до оппонента. Нурс, Латта и Делонга внимали, даже без перевода наслаждаясь интонациями и переливами… – Нельзя демонтировать? – Наконец-то я сформулировал свой вопрос на дереше. – А это что? На видео, заснятом Тай, была видна конструкция, в которой можно было без дополнительных декораций снимать земную фантастику ещё лет пятьдесят, причём любую. Уж больно фон был подходящий: километровой глубины шахта диаметром метров триста, подземная башня-колодец, стены которой укреплены поперечной арматурой, с мостами, пересекающими бездонную пропасть на разных высотах. Тайна благодаря своим манипуляторам смогла сбегать наверх и засняла крышу этого «колодца» – примерно так выглядит изнутри геокупол над каким-нибудь аквапарком или крытым стадионом. Сверху, надо полагать, было пару метров природного камня и песочек, заботливо закрывающий триумф человеческого гения. Нельзя разобрать? О’кей, мы увезем целиком. Б…ь. И что теперь?29
– Теперь нужно отправить сообщение, – после минутной паузы медленно, не очень уверенно предложила Ната. – Сообщение о чём? – откликнулась что-то сосредоточенно обдумывающая Натана. – Завод… – Девушка сделала рукой неопределённый жест. – Ты же сама видела. – Видела. Завод демонтирован, как и «шестёрка». Откуда мы знаем, как его должны были… вывести из функционального состояния? Вдруг это плановое мероприятие? – Даже если это не так, наверняка заинтересованная сторона приведёт именно этот аргумент, – согласился я со светловолосой и в свою очередь поинтересовался у неё: – Есть идеи? – Есть, – согласилась женщина. – Завод, даже если его вытащили только для того, чтобы уничтожить, нужно было убрать с планеты, согласны? Значит, нужно было вытащить трёхсотметровый каменный круг неизвестной толщины на орбиту. Корабли, способные это сделать, по пальцам можно пересчитать – спецпроекты, причём каждый имеет оригинальный дизайн. Обычные тяжи, а тем более супертяжи на планеты садиться не способны. Понимаете, к чему я клоню? – Такая штука просто не могла проделать подобную операцию незаметно, и её можно однозначно опознать по внешнему виду, – озвучил я очевидное. – Кроме того, такой огромный объём работ по удалению скальной породы над извлекаемой частью кто-то должен был осуществить. И искать свидетелей и документы имеет смысл только в одном месте… Н-да, не думал, что когда-нибудь вернусь туда. Народ, все на борт, мы улетаем. – Куда теперь? – недовольным тоном влез вперёд Нурс Фомка… и не заметил многообещающий взгляд, брошенный Латтой на подчинённого. – Танис, – ответила Ната.– Веришь, нет – всю жизнь мечтал это сделать! – Юн даже руки над головой поднял, показывая, насколько он мечтал. – У дурака и желания дурацкие, – в сторону прокомментировал Делонга. – А под нами крыша не провалится? – Мы не на крыше, а на углу стены, – поправил его пилот. – Выдержит, эта коробка ещё и не на такое рассчитана! – Главное, чтобы челнок отсюда не сдуло. – Меня, честно говоря, больше волновал именно этот вопрос. – Всё учтено моим могучим разумом, – похвалился хакер, наткнулся на пять скептических взглядов и с некоторой долей самодовольства пояснил: – АКШ предназначен для перевозки на внешней подвеске, опоры уходят в минимум, и выдвигаются адгезионные узлы, шестнадцать штук. От ровной поверхности можно оторвать только вместе с ней. – Убедительно, – в ответ на мой вопросительный взгляд пожала плечами Натана. – Захваты должны до сорока «же» держать – «два-восемь» – всё-таки это десантная модификация, хоть и старьё… в смысле, простите, классика. – Ладно. – Я кивнул и натянул на голову шлем. – Кстати, я правильно понимаю, это ведь угол западной и северной стен города? Кажется, я знаю, куда неплохо зайти прежде, чем мы пойдём вытрясать душу из руководства полиса… Нурс, помнится, ты что-то такое хотела учинить в прошлый раз? – Хе. – Наёмница оскалилась, вытаскивая из настенного крепления свою монструозную суперпушку. – Да сегодня прямо день сбычи мечт! Салют, крошка, оставляю кораблик и нашего штатного придурка на тебя, и турели активируйте заранее, что ли, а то мало ли кто полезет… Нет, всё-таки умеешь ты, Миш, сделать девушке приятное! Ната и Натана, собравшиеся натянуть шлемы, после этих слов проводили довольную нофо взглядом и уставились на меня. – Н-нурс, я тебя когда-нибудь прибью… Надо сказать, что шаттл, застывший на краю огромной постройки, и впрямь смотрелся впечатляюще. Жаль, что рассвет не только окрасил горизонт в розовый цвет, но и заодно принёс с собой порывы ураганного ветра – ещё немного, и до люка в крыше пришлось бы не идти, а ползти. Честно сказать, я ожидал, что к месту посадки корабля сбежится окрестное отребье, но вотще. То ли не заметили, то ли датчики, всё ещё оставшиеся на крыше купола, теперь транслировали данные в никуда… Пустые технические коридоры, то относительно целые, то со следами неумелого и какого-то остервенелого вандализма, заставляли невольно напрячься, и мы, впервые с того момента, как покинули борт «Гордости», построились в заученный на тренировках боевой порядок. Впереди теперь шла Ната, по бокам, прикрывая её, Латта и я, и замыкала строй Натана – наш сенсор, радар и система раннего обнаружения в одном лице. Впрочем, мы с Нурс ещё и своих помощников вперёд отправили. Проворные машины без проблем двигались по стенам и потолку, сильно опередив группу и быстро проверяя боковые ответвления, спуски и подъёмы. Да и в случае чего роботы сами по себе могли выступить в роли эффективного автономного средства уничтожения живой силы – особенно против кое-как бронированного сброда местных бандитов – гара. Оружия, как известно, много не бывает. Латта, надо полагать, придерживалась того же мнения. За её спиной в спецполицейской броне крест-накрест были закреплены имперская суперпушка и неизменный однозарядный гранатомёт, а в руках наёмница сжимала ещё и двуствольный штурмовой карабин производства ФСС из оружейки катера. С её тощей и невысокой на вид, даже под многослойной защитой, фигуркой подобная любовь к оружию смотрелась немного комично… ровно до того момента, когда глава «Бури» начинала стрелять. Стрелять любительница цветных причёсок, как я уже мог неоднократно убедиться, любила и умела. В отличие от неё спокойно идущая во главе строя Ната казалась воплощением мирных намерений, даже оружия в руки не взяла. Этим вроде бы невинным жестом лично меня она впечатлила гораздо больше, чем Нурс своим арсеналом. Видел я уже эту лёгкую, почти танцующую походку… на одном многократно просмотренном видео. Любимая была в состоянии полной готовности к бою, причём я в толк никак не мог взять, что её так напрягло. Всё было нормально, пока мы не спустились на первый сверху уровень, или последний этаж внутри западной стены Таниса… – Город, – произнёс голос Натаны у меня в наушниках. Жена воспользовалась приватным каналом связи, чтобы разъяснить мне ситуацию, видимо, почувствовала моё настроение, прорывающееся сквозь эмосферу. – Она и я помним теперь ту Каллигу, какой мы её оставили, только я просто помню, а Ната… Она ведь последняя из рем Вил, планета была их с отцом вотчиной. Мы так гордились этим местом… А тут теперь такое. Мне грустно, а она – в холодной ярости. Нет, не волнуйся, себя контролирует. Кажется, сейчас местным бандитам настанет конец. В отгороженную гермостворками часть магистрального коридора мы попали без особых проблем: Тай и Чоки успели разведать короткий путь. Коридор, поворот, анфилада смежных помещений, раздолбанный технический тоннель с капающей с потолка водой и подозрительным бело-рыжим налётом на полу, опять выход в подсобки – и вот мы вышли из дверного проёма без двери за углом крайней «постройки» бандитской «торговой площадки»… Н-да. Хаос. Запустение. Огромная «улица», ещё два года назад битком забитая народом, почти пуста. Отдельные метки засечённых забравшимися на потолок дроидами людей по большей части неподвижны. Не хватает только ветра, который гонял бы по этой декорации обрезки неткани и обломки неопластика. Но чего нет, того нет. Может, утро, и все уже спят? У гара свой распорядок рабочего дня… Хотя в прошлый раз им никакой распорядок не мешал активно тусоваться и ближе к обеду. – Одна сплошная безнадёга вокруг, – подала голос Натана, отвечая на мой вопрос, но в этот раз для всех. – Похоже, придурки тупо проели содержимое складов и, кто мог, подались в город. Тут одни опустившиеся наркоманы и больные… В нужных нам помещениях до двадцати человек, все с ГБШ. У этих, похоже, ещё что-то ценное осталось – пара дежурных у внешних дверей и ещё пара внутри. Хм… кажется, эти «спасатели» тут даже кое-кого подкармливают. – Охренеть, как благородно, – отозвалась Нурс. Под шлемом выражение лица было не рассмотреть, но, как мне показалось, голос её прозвучал несколько разочарованно. Да, теперь тут потусоваться не вышло бы совсем. – Быстро же они всё прос… растеряли. – Стратегические склады были велики, но не бесконечны, – пожала плечами женщина-капитан, обводя стволом карабина окрестные постройки. – Всё проели – и всё. С трудом представляю таких вот кадров, обслуживающих баки для выращивания пищевого субстрата. За что боролись. Наличие дроидов в нашей команде сыграло с местным «смотрящими» злую шутку: уцелевшие видеосенсоры в потолке они отключили, сигнал закольцевали, и в итоге караул обнаружил нас уже у дверей собственной базы, когда мы вышли из-за поворота коридора. Обнаружил, но поделиться животрепещущей новостью не успел. Два тела, упакованные в жёлто-оранжевые костюмы «чрезвычайщиков» Таниса, сдёрнутые со своих мест кинетическим воздействием, налетели на выставленные Натой руки и резким движением были отброшены к стенам. И защита не помогла. Впрочем, мужики так и так были обречены: защитные комплекты, носимые гара, были разновидностью гражданской спецодежды, а значит, штурмовым винтовкам, рассчитанным на противодействие настоящей боевой броне, были буквально на один плевок плазмы. Банда, которая здесь всем рулила, первой сообразила занять опустевший офис администрации городских служб и завладела всеми излишками амуниции этих организаций, а также складами с десятками тысяч наименований единиц хранения – от запчастей до лекарств, от пищевых рационов длительного хранения до спецсредств, легко переделываемых в оружие. И даже смогла правильно распорядиться этим своеобразным богатством, создав из куска магистрального коридора суперпритон, смешанный с магазином, вечерним клубом, рынком, борделем и ещё хрен знает чем, не очень законным. А эти деятели стояли тут над всеми, изображая из себя центр мироздания, вот и привыкли быть «самыми крутыми в песочнице». Но мир-то не ограничивается песочницей. С другой стороны, я же сам и поучаствовал в срыве попытки передела сфер влияния, когда вместе с Нурс влез в операцию по изъятию у бывшей администрации Таниса настоящего армейского оружия. Оружие забрала Латта, кое-что перепало и мне с детьми, бандиты лишились конкурентов, полис – самого высокого здания, зато получил феерическую свару за власть вида «все против всех». Но, видно, судьба у города такая – мне пришлось вернуться, и теперь под раздачу попали те, кто в прошлый раз больше всех выиграл, включая и победителя в «выборах». Причём – вот ирония-то – нам нужны всего лишь данные длительных наблюдений с внешних сенсоров города и сопроводительная документация по перемещениям тяжёлой горнопроходческой техники с кластера управления городских служб и центрального городского архива. Но по-хорошему договориться «отдайте, и никто не пострадает» просто не выйдет. У этих деятелей, что бандитов, что правительства полиса, репутация же упадёт, проблемы начнутся… Проще и быстрее нанести превентивный удар. – Все готовы? – Ната на секунду остановилась у дверей бывшего офиса. – Начали!
30
– Это надолго. – Я вгляделся в графики, в то, как уцепившаяся за шины данных центральной сборки кластера Тайна шерстит файлы архивных записей, и, поколебавшись, дал примерную оценку: – Часов на десять в первом приближении. Как минимум. – А я надеялась по магазинчикам прошвырнуться, культурно отдохнуть в какой-нибудь милой кафешке, достопримечательности глянуть – говорят, Танис один из лучших полисов Каллиги, – а к вечеру найти танцбар покислотней и тусануться… – протянула заглянувшая в серверную Латта. Послушав наше слегка обалделое молчание, с некоторым, явно наигранным возмущением добавила: – Что? Не думаете же, что я родилась сразу командиром нофо? Или думаете, что раздевание двадцати мужиков подряд с последующим обкалыванием полицейским стоп-транквилизатором может заменить хороший отрыв? Нет, ну, может, в принципе… если в качестве аперитива. – В качестве основного блюда будем отбивать осаду основных сил дружков твоих обколотых, – хмыкнула Натана, медленно водящая руками над валом сдвинутого к стене хлама. – Мы тут чисто всех положили, но, думаю, и часа не пройдёт, как придурки хватятся, что их база не отвечает. Да и среди населения из магистрального коридора просто обязаны быть стукачи. – Извини, что на тебя свалили грязную работу, – добавил я. – Мне тут нужна была… некоторая помощь. Помощь действительно была нужна. Пока Нурс занималась пленными (точнее, контужеными), мои жёны помогли мне очистить серверный зал от куч хлама, наваленных здесь предыдущими хозяевами помещения. Эти… чудаки на букву «м», в распоряжении которых оказалась четверть совсем не маленького уровня внутри монолита западной стены купола Таниса, не нашли ничего лучше, как устроить филиал помеси склада и помойки у себя под боком в единственном помещении, где, по их мнению, не было ничего особо ценного. Хорошо хоть, придуркам было лень вытаскивать и выбрасывать куда-нибудь наружу ещё и стойки с маломощными вычислительными модулями, а может, у кого-то хватило мозгов понять, что и их со временем тоже можно будет продать. Если бы они ещё не стали сдвигать мешающие им шкафы с электронно-оптической начинкой, отключая шлейфы шины данных и нарушая электропитание, и не раздолбали непонятно зачем несколько крайних сборок чуть ли не кувалдой… Так и подмывало вернуться в «опен-эйр» бывшего офиса, превращённого бандюками в своеобразный ВИП-салон для отдыха пополам всё с тем же баром, и попинать контуженые тела: хоть какая-то польза от того, что Ната их не убила, а всего лишь обезвредила… путём профилактического поджаривания мозгов. Хотя насчёт мозгов я, наверное, погорячился. Ну вот почему, когда открывается возможность делать всё, что заблагорассудится, человек первым делом превращает себя в гадящую там же, где спит, обезьяну? И никакие дополнительные, по сравнению с Землёй, века развития цивилизации местных ни капли не исправили. – Да, гости – это почти весело, – рассеянно отозвалась наёмница, оглядывая наполовину расчищенный зал. – Я не то чтобы против активного отдыха со стрельбой, но почему бы просто не снять модули памяти и не просмотреть их в более комфортных условиях на борту? – Потому что вместо десяти часов это займёт десять дней. – Я показал соратнице на ряды серверных стоек. – Тут только вынуть все накопители займёт пару часов, и получится примерно кубометр груза. Это притом, что мы даже примерно не знаем, где здесь что… – Стоп, стоп. – Нурс даже руку вытянула. – Это что, всё – кластер? Какой музей антиквариата ограбили? – Дошло, – прокомментировала Натана, делая резкое движение кистью руки, будто рыбу подсекая. Из вороха мусора вылетела пластинка информационного носителя, которую моя жена небрежно воткнула в первый попавшийся свободный слот. – Множество параллельных простеньких вычислений не нагрузили бы управляющий вычислительный блок вроде корабельного и на процент, а тут многократное дублирование и возможность влёт менять конфигурацию. Довольно умный ход. Практически создатели этого монстра скопировали форму управляющих контроллеров на местах, сделали резерв и возможность прямого удалённого управления на физическом уровне… Явно работа мерха, а не кибернетика. Никакой дурной виртуализации, миражных контуров – только «железо», сам бы так сделал… – Я неожиданно поймал себя на том, что с воодушевлением втираю Латте о структурной организации объединённого узла хранения и обработки технических управляющих данных, и осёкся. Чёрт. Накатило… Помнится, ещё в бытность студентом я частенько делился впечатлениями с одногруппниками, как увидел-потрогал-погонял новый стенд в одной из лабораторий, куда нас повели на практикум. Техника и инженерные решения, масштабные, изящные, необычные, меня всегда восхищали. Да и позже Нате временами приходилось выслушивать мои то восторженные, то, наоборот, обличающие чужую криворукость речи. Со временем я стал спокойнее, проблемы – привычными, да и знал я: жене не интересно слушать пустую (для неё) болтовню. Работа постепенно из изматывающего марафона с редкими передышками и тяжёлыми победами превратилась в рутину. Но это была интересная рутина. Ну а желание показать себя можно было реализовать и на каком-нибудь профессиональном интернет-форуме, небрежно подсказав нечто само собой разумеющееся очередному «не втыкающемуся» в слишком сложную для него задачу новичку. В последние годы жизни у меня всё чаще мелькали мысли со временем подумать о собственном бизнесе – не как одиночке «на все руки», а о специализированной небольшой конторе, благо опыт какой-никакой уже был. И вот до чего я докатился в итоге. Не сказать, что создание оружия из подручных материалов, переделка мирной техники в импровизированную военную, взломы и диверсии – это скучно. Но стать помесью сапёра, террориста и диверсанта с кладбищем в полтора десятка лично убитых и с полусотней точно именно по моей вине погибших – это совершенно не то будущее, которого я себе желал. Надоело. Чёрт возьми! Просто надоело! – Миш? Миша… – Я и не заметил, как Натана подошла ко мне, и очнулся, только когда она взяла меня за руку. – Всё в порядке. – Минутная слабость уходила так же быстро, как и пришла. Да уж, такого со мной что-то давно уже не было. Ну, хорошо хоть, не в бою. – Извини, слишком сильно задумался. – Хорошо… – Жена ещё немного подержала меня за руку и неохотно отпустила. – Ната заварила последнюю дверь во внутренние помещения и возвращается. Кажется, захват помещений обнаружили. Засекла движение организованного отряда, шесть человек, все под ГБШ, идут к аварийным лестницам на три уровня ниже нас. – Прекрасные новости. – Я оглядел серверную ещё раз и пробежал глазами по окнам со схемами и графиками, выведенными у меня перед глазами интерфейсом дополненной реальности шлема. – Тут пока закончили. Теперь – на склад энергоячеек, оставим пару подарков тем, кто с блокированными створками всё-таки справится. Если будем успевать, поможете мне организовать несколько автоматизированных и дистанционно управляемых огневых точек. Местные совсем лентяи, раз с таким количеством строительного инструмента до такого простого решения не додумались. Да я тоже хорош: когда это умение убивать и наличие кучки упокоенных врагов мешало начать честный и мирный бизнес, если вдруг захотелось? Наоборот, это отличный стартовый капитал, если разобраться! Пока перспективы у меня и семьи откровенно мрачноватые, но, если вспомнить, в каком положении я сюда попал и кем стал всего за два года, отличная положительная динамика налицо! Прорвёмся. Обязательно прорвёмся. Иначе просто и быть не может.31
– Латта, признайся, как ты это делаешь, а? Огромная гермопереборка, заставляя вибрировать пол под нами, выкатилась из проёма бокового ответвления магистрального коридора и начала смещаться в сторону. Чип, который я лично установил в контроллер управления автономной заслонкой, как я и думал, никто не потрудился извлечь. И зря. – Секрет в том, чтобы любить свою работу, как это делаю я! – Голос у Нурс был безумно довольный. Слева появилась и начала расширяться вертикальная щель между стеной и краем мегалюка, и туда сразу устремился воздух из коридора, вынося с собой клубы стелющегося у потолка дыма. Меня и наёмницу качнуло воздушным потоком, перед глазами раскинулась пропасть, лежащая буквально у ног, и дома города. Те, что поближе к стене, были где-то далеко внизу, ближе к центру вырастали небоскрёбы, тянущиеся к прозрачному куполу полиса. Однако композиция центральной части застройки даже на самый невнимательный взгляд казалась странно неполной… пока глаз не цеплялся за короткий «пенёк» – обрубок здания среди статных красавцев. Тактический интерфейс шлема коротко пискнул, привлекая внимание, и подсветил одно из зданий где-то у условной границы между центром и окраинами Таниса. Невысокий такой домик, этажей тридцать.Внимание! Цель вне пределов дальности поражения/ класса целей вашего тактического оружейного комплекса.– Хе! – Латта увидела ту же надпись, но у неё, в отличие от меня, было чем поразить – во всех смыслах – засевшую в комфортабельных условиях верхушку бандюков. Похоже, за прошедшие два года смычка между властью в полисе и организованной преступностью достигла уровня капитального такого моста с двусторонним движением в три полосы в каждую из сторон. В принципе, ничего удивительного: глупые гибнут в перестрелках, умные договариваются. Просто иногда оказывается, что ума в новой сложившейся ситуации хватать перестало. Так что сейчас мы на это нежно намекнём: всем и сразу – и гара, и бонзам полиса. А то уже задолбали, честно говоря. Ручная суперпушка дёрнулась в руках наёмницы трижды: видимо, встроенный в орудие кластер рассчитал, что одного или двух выстрелов может не хватить. В сторону отмеченного как цель строения от ствола Нурс протянулась ровная тонкая белая полоса, быстро истаивающая в воздухе… И тут высотка окуталась облаком синхронных разрывов и начала ровно-ровно складываться внутрь себя, только на середине процесса чуть отклонившись от вертикали. – Давно хотела попробовать этот режим. – А счастья-то в голосе сколько! – «Снос здания в условиях плотной городской застройки». – Маньячка ты. – Зрелище меня тоже впечатлило – не так чтобы сильно: всё-таки мы находились далеко и под не самым удачным ракурсом. Да и, честно сказать, даже лично я участвовал в уничтожении объектов размером побольше. – Нет, ну ты видел, как он ровненько так – хлоп?! – никак не унималась Латта. – Специальный полицейский режим, в армейской пушке нужной программы просто нет. – Могу поспорить, если бы ты выбрала просто «снос», то истратила бы два, а не три заряда. – Интересно, это Нурс мне за лекцию о строении кластера отыгрывается или действительно так радуется? – Иногда ты такой скучный зануда, Мерх… – Пошли отсюда, думаю, кому нужно, уже срисовали нас. Ещё шмальнут сгоряча из чего-нибудь дальнобойного, – перебил я наёмницу. В основной части магистрального коридора дыма было гораздо больше: обитатели кривых трущоб, как выяснилось, набили в свои чёртовы «домики» до хрена всякой горючей дряни. Правда, спросить было уже не с кого: те, кто не смылся, когда отряд гара в скафандрах «чрезвычайщиков» организовывал штурм заблокированных дверей в свою бывшую резиденцию, потом полёг от перекрёстного огня и кинетических ударов Наты. Самое смешное, что типа «элиту» организованной преступной группировки мои псионики опять просто вырубили – не из человеколюбия, оказывается, ГБШ имеет встроенные ограничения на силу воздействия на мозг носителя. Это имперцы правильно придумали, иначе бы мои мозги уже год назад утилизировали как биологические отходы после обороны «Панцирной рыбы». Вот ведь, я думал – детишки сдерживались, а теперь выяснилось – наоборот… Короче, теперь в «опен-эйре» бывшего офиса администрации городских служб практически штабелем были свалены иммобилизованные тела штурмового отряда (заодно притащившие кучу более-менее сносного оружия и расходников к нему), а бандюки, засевшие в городе, погнали на нас толпу кое-как вооружённого и снаряжённого сброда. Большая часть из них клипсы-подавители, увы, не носила. Поэтому их намерения и, с позволения сказать, «тактические уловки» Натана считывала на раз с предсказуемым для нападавших результатом. Когда счёт убитых и раненных в позиционном бою против четверых неуязвимых противников (не знаю, смогли они нас посчитать или нет) пошёл на третью сотню (считая жёлто-красных «смотрящих»), до главарей гара начало что-то доходить. Активные переговоры в том числе и по незащищённым каналам и отправка многочисленных курьеров помогли достаточно просто вскрыть местоположение штаба главарей ОПГ[150] Таниса и превентивно принять меры, пока они не договорились до чего-нибудь более опасного, чем гнать мясо на убой. По большому счёту, моя красноголовая справилась бы и одна, разве что пришлось бы немного больше побегать, но зачем подставляться под выстрелы, когда можно обойтись вообще без риска? Для того и существуют команды. А наёмники, например, вопреки мнению большинства обывателей, существуют вовсе не для того, чтобы стрелять друг в друга, а для эффективного решения вопросов, чьё несиловое решение зашло в тупик или заведомо невозможно. Возможность свести риск для себя в ноль без ущерба для выполнения задачи – это одно из важных условий эффективности. Увы, в некоторых сообществах начать переговоры без предварительного потрясания кулаками считается моветоном. Ну что я могу сказать? Сами виноваты. – Все противники на нашем уровне отходят, – сообщила Натана, едва мы собрались в помещении, где не было дыма. Не то чтобы он мешал, шлемы мы не снимали, но в объёме, заполненном чистым воздухом, находиться было заметно приятнее. – Восемьдесят шесть процентов информации из памяти кластера первично обработано, – мимоходом глянув на статистику работы Тайны, в свою очередь озвучил я. – Думаю, пора написать в администрацию совета полиса запрос о предоставлении доступа к центральному городскому архиву. Пока они отдуплятся и примут решение, Тай как раз закончит, и мы сможем переключиться на новую задачу. Все согласны? – Думаю, всё-таки не стоит предлагать за информацию ещё и оплату, – внезапно серьёзным тоном сказала Латта. – И уж тем более – нормальное оружие и броню. – Если мы потребуем доступ бесплатно, тогда нас попробуют выкурить уже как бы представители как бы официальной власти, – парировала предложение наёмницы Натана. – Ты же сама, Нурс, говорила, что совет полиса вместе с народной милицией – это на деле ещё одна ОПГ, просто официальная. Воевать с теми, кого поддерживает население полиса, глупо, тем более что мы им уже оказали услугу, прихлопнув конкурентов. – Глупо тратить ресурсы там, где можно не тратить. У вас ведь тоже ограниченный запас обменного фонда, как я понимаю? – Было видно, что Латта не слишком-то собирается настаивать на своём, просто озвучивает свою точку зрения. – Всё равно у нас тут выигрышная позиция: из стены нас никак не выкурить. Жаль это не использовать. – Жаль, если совет полиса сотрёт информацию с накопителей архива нам назло, – устало прервал спор я. – Вчетвером защищённые помещения архивов в центре города штурмовать точно не получится… и ввосьмером тоже. К кнуту нужен пряник. Тем более что наш кнут не такой большой, чтобы разнести больше четырёх-пяти небольших зданий в Танисе, пусть даже они этого и не знают. Латта, что на тебя нашло? Почему мне приходится это тебе объяснять? Наёмница лишь пожала плечами и отвернулась. Н-да. И что это было?
32
Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Первичная обработка информации из [массивы данных: 206544 внешнего источника] завершена: формирование [информационного пакета] выполнено. Копирование по беспроводной сети…………………………… выполнено за 3 минуты 23,6 секунды. Задействована типовая программа визуального обнаружения объекта типа «космический корабль» (нет фильтра/все классы) в данных входящего видеопотока программным обеспечением управляющего кластера АКШ-28. Сформированы входящие потоки данных из внутреннего источника в памяти кластера [информационный пакет]. Внимание! Вторичная обработка информации из [информационный пакет] начата. Оценка продолжительности… 8 минут 34,8 секунды.– В принципе, всё. Нас тут больше ничего не держит. – Я подставил ладони, и Тайна, отцепившись от стойки, спелой ягодой упала мне в руки. – Думаю, пойти погулять по городу будет не самой удачной идеей. – Натана тактично облекла в цивилизованные словеса предложение «валим отсюда». – Удалённый доступ к архиву всё равно откуда использовать, а здесь… несколько неуютно. Слабо сказано – неуютно! – Тем более передавать плату за информацию под прикрытием турелей ПКО гораздо приятнее, чем в засранном коридоре, – поддержал жену я. Не то чтобы мне было жалко нагнанного на убой своими же командирами (или правильнее сказать прямо – хозяевами?) отребья. Меня чем дальше, тем больше напрягало происходящее вообще. Память о трёх годах жизни, которую смогли вернуть мои жёны, естественное для любого человека желание как можно скорее разобраться с крайне неприятной ситуацией – из-за неё противником моей семьи оказалась государственная машина империи, накатившие воспоминания после возвращения в места, где я пережил свои не самые хорошие, прямо скажем, дни, – всё это не лучшим образом отразилось на моей способности контролировать ситуацию. События стали развиваться вопреки ожидаемому, а я, вместо детальной проработки наших дальнейших действий, пустил дела на самотёк. Просто тупо отдал оборону на откуп Нате и Натане, тактику повесил на Нурс, а сам с головой ушёл в решение чисто технических задач – мины сварганить, эрзац-турели расставить, серверные стойки кластера опять объединить… Видите ли, убивать надоело, покоя захотелось внезапно… м-мать! Маленькая, как всегда, не вовремя вылезшая слабость: захотелось вдруг пожалеть себя, как в старые добрые времена. Нет, действовал-то я всё равно правильно, так, как и полагается командиру отряда, – обозначить задачи подчинённым и заняться чем-то одним. Вот только командиру, если он, конечно, действительно командир, в первую очередь нужно держать в руках общий контроль над ситуацией, а я его упустил. И только сейчас до меня этот факт дошёл. Чёрт… Но ведь всё нормально? Почему меня будто что-то изнутри царапает?.. – Фомка, что с погодой? Нет, внутри челнока, разумеется, умничка моя! – язвительно поинтересовалась у подчинённого все ещё чем-то раздражённая наёмница. – Догадался, молодец! Можем выходить, с крыши не сдует. Последнее было сказано уже нам. – Выдвигаемся. В темпе, – резче, чем нужно, скомандовал я. – Тай, а ты выходи на внутреннюю часть стены, в случае чего поработаешь резервным ретранслятором. Нурс, пусть Чоки идёт впереди нас. Пошли. Честно сказать, я изначально и намеревался действовать в Танисе примерно так, как предлагала Нурс: вломиться, забрать накопители и свалить прежде, чем избежавшие непосредственного столкновения враги успеют отреагировать. Потом можно было по-тихому подобраться к архивам, выловить кого-нибудь из администрации полиса (на радость Наты и Нурс) и под дулом штурмового комплекса заставить дать доступ. Классическая диверсионная операция. Ага, хрен там! Излишне креативное мышление техспеков-градостроителей, собравших кластер из кучи низкопроизводительных промышленных узлов, помноженное на «замечательные» условия хранения вычислительного комплекса, на первый взгляд, не оставляли выбора дальнейших действий. Пришлось усесться в оборону и устроить настоящую войну, не заметить которую городские власти не могли при всём желании. И теперь у меня крепло подозрение, что я… гм, облажался, чего уж там, и не могу понять в чём. Командир. Лидер, мать его. Или… В этом всё и дело. Тайна скатилась у меня с руки, как только мы вышли в магистральный коридор. Дым почти рассеялся. Всё-таки технологии цивилизации во вселенной-1 позволяли технике работать потрясающе долго не просто без обслуживания, но даже после того, как половину систем раскурочили местные бандиты и наркоманы. Но всё это проскочило у меня в голове фоном; я с трудом сдерживался, чтобы не перейти на бег. Чем больше я пытался понять, где накосячил, тем сильнее было желание убраться на челнок как можно скорее. Где? Что я упускаю? Да, я в какой-то момент перестал следить за ситуацией, но сейчас-то уже слежу. Всё обошлось – прое… мою слабость как лидера скомпенсировала сила команды. Или? Как действовать по-тихому, я знал и умел: и опыт, и бесценные молчаливые уроки Флои, которые по-настоящему я смог оценить только сейчас. Если подумать, то все мои успехи и в обычных перестрелках, и в более масштабных боевых действиях строились на одном-единственном факторе: внезапности. В общем-то и неудивительно: за год если и можно хорошо освоить какой-то боевой приём, то только один. Все нормальные армии всех миров используют этот же принцип для подготовки солдат и сержантов. Офицеров, особенно старших офицеров, учат совсем иначе: понимать происходящее, принимать на основе проанализированной информации тактические и стратегические решения, а потом уже командовать. Уп-рав-лять. Вот только именно этому научить меня было некому: в сообществе коалиции было что угодно, но только не выстроенная классическим образом вертикаль власти. Сеть, а не иерархия… по крайней мере, со стороны так казалось. В итоге в конце года совместной работы я, сам того не желая, уже уверенно подмял под себя мехну-«учительницу» (в том числе и в… гм, прямом смысле)[151], став уверенно лидировать в нашей небольшой инженерно-технической группе. Вот только это не сделало меня офицером. Сержант. Тот, кто получается из обычного бойца с приобретением опыта. Тем более на Земле я частенько вынужден был управлять собранными в бригаду монтажниками, строителями, ремонтниками в качестве инженера на объектах… Так что пока все боевые ситуации укладывались в схему либо «задача кем-то проработана заранее», либо «беги в ту сторону и стреляй» – всё получалось. Но в этот раз миссия отличалась. Чем?.. Чёрт! Вот оно! Защита охраняемого, получение необходимого путём прямой силовой угрозы – то, чем занимаются нормальные нофо (а не кустарно сформированный из техспеков отряд диверсов!). Тут очень пригодилась помощь Нурс. Мастерское проведение «дипломатии канонерок» в её исполнении во время переговоров с «Панцирной рыбой» меня в своё время очень впечатлило. Тем более что и нужный привычный аргумент у наёмницы был при себе. Но… Одно дело подбить космический корабль, продемонстрировав, что следующим выстрелом основной актив останется прикованным к поверхности планеты если не навсегда, то надолго, и другое – разрушить одиночное строение в немаленьком и, откровенно говоря, полупустом городе. Угроза вроде бы та же, но ущерб несопоставим. Особенно после того, как мы же снесли «главную башню» полиса! Уязвимость позиции вида «я на дереве в гнезде живу» должна была стать очевидной даже самому распоследнему идиоту! А мы, наложив загребущие ручки на один из вкусных кусочков, оставшихся от периода имперского протектората, и, возможно, уронив вместе с частью административного здания и часть действующего правительства, кроме всего прочего, инициировали досрочную вооружённую заварушку в борьбе за власть над Танисом! То есть те, кто в итоге выбрался на местный политический олимп, просто обязаны были понимать уязвимость своей позиции… в прямом смысле. Я бы на их месте вообще в подземные уровни забрался. И… озаботился бы оружием, способным вызвать сходный эффект с пушкой Латты! Удобно, тем более что все «настоящие» жители полиса живут и работают в домах под куполом. Можно на выбор «хлопнуть» неугодных. То-то верхушку бандюков пустили «в домик». Получается, Нурс одним выстрелом не только показала наши возможности, она практически покусилась на власть местных шишек! Проклятие… Они просто не могут не отреагировать! – Натана, есть что-то, что нам угрожает? Упорядоченное движение людей под ГБШ? Отдалённые угрозы? В этот момент мы как раз обходили перекрывавшую магистральный коридор гермопереборку и вынужденно замедлились. Изначально мы обороняли именно обычный коридор до бывшего офиса администрации городских служб, но, когда на нас натравили целую толпу укурков, нарков и прочих опустившихся не-граждан полиса, Нате, и нам за ней, пришлось выходить на оперативный простор магистральника и устраивать пламенное приветствие в узких местах уже бывшим хозяевам этих мест. Как оказалось, за стенами халуп-времянок нашлось ещё несколько ходов, но при наличии псионика-сенсора и мощных армейских ручных штурмовых метателей плазмы игра вышла в одни ворота: крысок запекли прямо в норках… частично вместе с норками. У основного места проникновения дополнительно порезвилась моя красноголовая – и там был вообще форменный ад! Хорошо, что шлемы не дают почувствовать запах, а месиво, в которое превратились первые ряды нападавших, уже просто не ассоциируется с людьми. Псионик-штурмовик, выполняя свою боевую задачу, в итоге просто завалила проходы человеческой плотью, перемешанной с неопластиковыми обломками и прочим подножным мусором. А потом ещё раз, и ещё, пока до безмозглой толпы не дошло, через что она прорывается. И вот теперь через этот вал пришлось лезть уже нам. – Ничего. Даже в отдалении нет ничего похожего на боевые группы. Опасности не ощущаю, даже непрямой. – Жена помолчала и другим, мягким голосом спросила: – Миш, что с тоб… – После! – прервал я её. – Тай, трансляцию с твоих сенсоров на город на мой терминал! Почему я облажался, понятно. Почему Латта облажалась? Она же наёмник со стажем, великолепный, без всяких оговорок, психолог. Командир в конце концов – она же сама мне говорила… стоп. Говорила, что предыдущий состав команды распался. Не просто распался – сама Нурс попала в имперскую тюрьму на Каллиге, где и познакомилась с Юном. А когда смогла освободиться и вытащить новоявленного подчинённого, на планете уже полным ходом шёл процесс развала и экспроприации имперского наследства. Без денег и хоть какой-то компенсации ущерба любительница разноцветных стрижек Каллигу покинуть не могла, да и не хотела, я думаю. Операцию по повышению своей ценности как боевой единицы «Буря» провела если не идеально, то близко к этому, ну и мимоходом помогла одному ничего не понимающему попаданцу с детьми. В целом, ещё через год Латте удалось окончательно отбить основные потери – теперь уже с моей помощью избавиться от связавшего её по рукам и ногам контракта с «Рыбой» и заполучить стартовый капитал и отличный корабль. А вот теперь вопрос: какого, собственно, хрена командир наёмников не обратил средства в новый отряд? Уж что-что, а набрать «мясо» во фронтире не так уж сложно. Не так просто, как здесь, где многие люди готовы на что угодно, лишь бы вырваться со ставшей для них ловушкой Каллиги, но всё равно. Пусть ещё всего десять человек, пусть даже пять для начала – я и рассчитывал, отправляя вызов, на что-то такое. В итоге субтильная девица всё так же, как «в старые добрые времена», таскается прикрывать клиентов лично. Супер, правда? А означает это только одно: при всей своей личной крутизне и понимании людей, Нурс – ни фига не командир, и сама это прекрасно осознаёт. Не думаю, что она меня обманула со своей историей, скорее, кое о чём умолчала. Например, насколько для неё тяжело было предательство подчинённых, раз она после того случая решила набирать себе под крыло лично и полностью преданных людей – типа Фомки и Салюта. Даже у лучшего психолога могут быть тараканы вследствие пережитого, а уж у наёмницы в голове тараканы величиной с кулак и разве что маршем не ходят. Один дикий фатализм и показное неприятие планирования чего стоят! Про эксгибиционизм вообще молчу – так, мелочь на фоне всего остального… И этот человек и меня попыталась… даже не завербовать, а привязать к себе! Повезло – обстоятельства не позволили. Зато, когда я позвал на рандеву, Латта бросила всё и примчалась… и сильно впечатлилась, что я, оказывается, сам успел сколотить команду-семью, совсем как она. Не подчинённые – ученик… хех, превзошедший учителя. Ну, псионики по умолчанию круче обычных юнитов, тут я молодец… Так, не о том думаю. А думать надо о том, что, несмотря на успех в психологии личных контактов, управлять коллективом глава «Бури» не может. Потому что не понимает… Ивот этой женщине я доверил тактическое решение «произвести впечатление на местных, чтобы заставить дать доступ к архивным данным». Ясное дело, Латта нервничала. Пришлось взять ответственность за решение, которое она не могла профессионально принять. Два вопроса: что сейчас в связи с этим всем делать и где были раньше мои мозги? Стресс, проблемы – был бы я простым мерхом, мог бы позволить себе пострадать и пожалеть себя… Но я – уже не он, и надо признать: возврата нет. Только не после всего произошедшего. Ещё раз проявлю слабость – и меня тупо раздавят обстоятельства. Второй раз так, как сейчас, не повезёт. А вот что делать сейчас… Как будто в ответ на мои мысли, из-за зданий делового центра Таниса поднялись точки, шесть штук. Транспортёры, как через мгновение определила Тайна. Вооружённые. Хорошее решение, но эти лоханки просто не могут нести на себе достаточно тяжёлое оружие для сноса зданий. Их самопальные «рельсы» могут прострелить дом насквозь, да, но в моём представлении должно быть что-то другое. Бомбы? Подлететь, подвесить, отлететь – и бабах? Похоже на правду, но против монолита стены такие штуки бесполезны. Ракету, я думаю, местным сделать слабо: слишком дорогая игрушка в условиях стеснённых ресурсов, да и где её тут пускать, под куполом-то? И почему они не приближаются? Боятся обстрела с нашей стороны? Тогда зачем вообще взлетели так, чтобы их было чётко видно? Проверяют, собьют или нет? Или просто… О чёрт!!! – Бегом, бегом! – заорал я, первым подавая пример. …просто ждут, чтобы мы выдали свою позицию характерным следом выстрела! – Поворот! – Натана, легко поравнявшись со мной, махнула в сторону промелькнувшего прохода в подсобные помещения, откуда, немного поблуждав по лабиринту из небольших комнаток, можно было попасть на пандус, ведущий на самый верхний, технический уровень под крышей. Только это будет медленно! – Нет! – выкрикнул я, стараясь не сбить дыхание. Проклятье, следующая гермопереборка так далеко… – Ната! Подтолкни нас! Я сбросил эмосферу, максимально раскрывая свои эмоции, и любимая меня поняла. Накатившая волна подхватила нас и почти нежно зашвырнула вдоль прохода. Более того, тренированный имперский штурмовик смогла подхватить нас прежде, чем мы впечатались в преграду. Не слишком нежно, но – пустяки. – В обход! – Я вышиб зарядом плазмы дверь обходного тамбура, идентичного проходу, у предыдущей преграды, а следующим пробил дыру в технический тоннель. Типовая архитектура – я тебя люб… Чёрт! Идиот! – Тайна! Отцепляйся! Изображение в окне трансляции дёрнулось, и я «глазами» помощницы увидел, как она заскользила всё быстрее мимо поверхности стены. Выстрел! Выстрел! Мы опять вырвались на простор магистрального хода. Я ещё успел увидеть створку, перекрывающую боковой отвод логистической системы на наружную сторону стены купола, и следующую преграду далеко впереди… – Ложись! – не своим голосом закричала Натана, перебив внезапно вылезшую подлую мысль, что я мог и ошибиться в прогнозе ситуации – запросто. Не ошибся. Упали мы чётко и одновременно – думаю, Ната постаралась… А потом пол под нами сотряс чудовищный удар! Прежде чем трансляция с сенсоров Тай прервалась, я успел увидеть толстую белую полосу, упёршуюся примерно туда, где был обрез открытого мной гермолюка, и огромное облако вырывающейся пыли и осколков бетона. …здец.
33
Вибрация затихла, но мы ещё несколько секунд провалялись на полу без движения, подчиняясь одному из самых древних инстинктов, доставшихся нам от предков: не можешь убежать – замри. Убежать от оружия, заставившего трястись циклопическое защитное сооружение вокруг полиса, как в припадке, было проблематично… – …Нурс, Мерх! Что это было?! Что у вас там происходит?! Юн. С челноком всё в порядке – уже хорошо. – Стреляли… – машинально отозвался я, отталкиваясь от пола и одновременно перевешивая окно статуса отряда из угла поля зрения на центр, поверх остальных окон дополненной реальности. Пять зелёных маркеров, два серых. Чоки и Тайна. Серый – это значит «нет связи». Тай отбросило взрывной волной, а помощник Латты в момент взрыва оставался на потолке предыдущей секции магистрального коридора. Проклятие…Связь восстановлена.
Словно в ответ на мои мысли, индикатор статуса Чоки загорелся сначала жёлтым, потом мигнул и переключился на зелёный. Уже легче. – Натана… – начал было я, но светловолосая меня перебила: – Оружие противника снова готово к выстрелу, но опасность локализуется в покинутой нами области. – Ясно, – машинально поглядел я в сторону, откуда мы пришли, и не сразу понял, что огромная створка гермозатвора деформировалась. Толстенная композитная многослойная плита с собственными двигателями и автономным питанием немного выгибалась в нашу сторону на манер раздутого ветром паруса. Немного, но заметно, что в масштабе всей конструкции выдавало просто чудовищную поглощённую энергию, преодолевшую упругость продвинутых материалов вселенной-1 и ушедшую на деформацию несущих конструкций. Да, теперь этот проход не открыть. Ещё я заметил, что досталось и самому коридору: часть светильников не горела, по стенам от переборки змеились редкие тонкие трещины. Через пару секунд я убедился, что мне не кажется: края расколов медленно сходились, заращивая повреждения. Хороший такой «бетон». – А мне не ясно, – опять вклинился в разговор пилот «Бури». – Что за оружие такое? – Что-то кинетическое, с большой дульной энергией и калибром, – коротко и профессионально охарактеризовала Ната. – Линейный ускоритель, скорее всего. Для отсталых и второстепенных миров это любимое тяжёлое оружие. – Похоже на то. – Я вспомнил белый, как по линейке нарисованный след, на глазах начинающий «лохматиться», – признак использования очень сверхзвукового снаряда. Понять бы ещё, откуда стреляли… – Возвращаемся. – Лучше подняться по другой аварийной лестнице, – махнула себе за спину Нурс. – В зоне поражения может быть завал… – Не к кораблю возвращаемся, а назад, – уточнил я, разглядывая клубящуюся пыль пополам с дымом, вырывающуюся из обходного тамбура у гермопереборки. Уже сделав несколько шагов вперёд, пояснил спутницам: – Заберёшь Чоки, а я попробую связаться с Тайной. – Мы можем помочь… – не вовремя напомнила о себе Фомка… Или нет, очень даже вовремя. – Экипаж, начинайте предстартовую подготовку шаттла. Так, чтобы взлёт и начало требуемых манёвров по моей команде – не позднее чем через тридцать – сорок секунд после приказа. – Эй! Мы же не станем валить… – Нурс? – тихо и вроде бы спокойно спросил я. Раньше не замечал за «Бурей» подобные выкрутасы… похоже, именно не замечал, а не то что их не было. Это, кстати, о командовании. – Наёмной группе приказ ясен, к выполнению… три минуты, – очень чётко отозвалась командир наёмников. Видимо, после этого переключилась на приватный канал со своими… Честно сказать, подойдя к дверям тамбура, я уже все мысли о корабле выкинул из головы. Было с чего. Система сенсоров любой боевой брони позволяет видеть и через дым. Компьютер достраивает синтетическую картинку по всей сумме получаемых данных, разве что цвета могут быть переданы неправильно. Но даже в оттенках серого картина разрушений вызывала оторопь. Стена между техническим тоннелем и помещением перед дополнительным шлюзом была полностью разбита. Более того, массивные створки двойных дверей дополнительного пешеходного шлюза были выдавлены и перекручены взрывной волной, пытавшейся найти себе обходной путь мимо удержавшейся основной преграды. И частично ей это удалось. Технический тоннель был густо заполнен дымом, пол покрывал тонкий слой воды из разорванной по всей длине и во многих местах перебитой трубы, летели искры, где-то вдали что-то медленно и неохотно горело. Настоящий ад. Наверное, мне нужно сказать спасибо собственной разыгравшейся паранойе. Если бы я не накрутил себя после того неожиданного приступа сопливого самокопания, то ни за что не предположил бы, что по нас шмальнут чем-то подобным. Кем надо быть, чтобы самим разрушать собственный дом? Впрочем, всё может быть проще: оружие сделали, а испытать было негде… Испытали, мать их! Магистральный коридор теперь было не узнать: трещины в стенах и потолке тут были повсеместно, причём чем дальше, тем больше. Потолок, рассчитанный на подвес к нему махины мостового крана, по большей части уцелел; основная масса осколков была выбита из стен. Ага, вот и метка Чоки – похоже, помощника слегка завалило. Мелкому дроиду повезло. Человек на его месте даже в броне так просто не отделался бы. Надо только откопать… – Стой. Дальше я одна, – тормознула меня Натана. – Провалиться можно, и сверху есть опасные места. Ната мехна достанет. Судя по замысловатой траектории движения моей красноголовой, опасных мест действительно было более чем достаточно, и рухнуть они могли от любого чиха. Через несколько минут она остановилась посреди коридора и знакомым резким взмахом руки выдернула помощника из кучи обломков. Поймала и длинным прыжком вернулась, заставив с треском просесть на месте старта пол. Я же всё это время смотрел на окно статуса отряда, ожидая, что маркер Тай станет зелёным или хотя бы жёлтым. Тщетно. То ли платформу так завалило, что радиосигнал не пробивается через обломки, то ли… – АКШ-28 к старту готов, – отрапортовала за моей спиной Латта. – Засекла приближение упорядоченных меток к подножию стены, – напряжённо отозвалась Натана. – Ещё метки под ГБШ близко к эпицентру поражения – шесть малых групп, видимо, ганшипы. – Замечательно. – Я почувствовал, как губы сводит в кривую злую гримасу. Хорошо, никто не видит под шлемом. – Убедили. – Возвращаемся на челнок? – с непонятной интонацией спросила наёмница. – Что?.. А, нет. Просто поиграем по их правилам. А кто не спрятался – я не виноват.
34
Наглость города берёт. Или там было про смелость? Кто ж знал, что мне, инженеру, придётся в итоге заниматься… гм, военным ремеслом. Или даже не знаю, как то, что я сейчас делаю, называется… Обойти высланные правительственные боевые группы оказалось проще простого. Из-за аварийной ситуации многие контроллеры автоматически переключились в режим аварийного доступа – открывали двери любому, не требуя совпадения биометрии, просто так или по единым образом установленному тревожному коду. Пришлось немного напрячься, чтобы вспомнить его, но память мерха, уже почти полностью вросшая в мою, в очередной раз не подвела: крепко помнил мужик все рабочие моменты, несмотря на свою наркоманию. В итоге, отойдя на километр в сторону от места попадания, моя группа совершенно спокойно нашла действующий технический подъёмник и теперь неторопливо спускалась, оставив подобие то ли облавы, то ли осторожной попытки оценить последствия собственных крутых мер в стороне. Да, при всём при том стоящий на крыше купола корабль так никто и не обнаружил. По крайней мере, никакого шевеления вокруг него не было. И эти «профессионалы» едва нам не наваляли? Н-да, мне нужно было проявить прямо-таки выдающиеся способности, дабы подставиться самому и подставить своих женщин под удар. И ещё Тай… – Миш, что ты имел в виду? – примерно через минуту неторопливого спуска спросила у меня Ната. Прислушалась к своему дару и уточнила: – Под игрой по их правилам? – Да ничего особенного. Побьём врага их же оружием, заодно и вопрос с доступом к архиву решим… сразу и кардинально, – немного рассеянно отозвался я, выискивая в терминале архив с нужным программным обеспечением. – Захватим мега-«линейник» и выстрелим в стену? – Латта вмешалась в разговор таким простодушным голосом, что я немедленно подобрался. Вот чем ты теперь недовольна, а? – Не совсем. Пушку придётся захватить, конечно, пока местные ею не раздолбили что-нибудь по-настоящему жизненно важное для себя. Иначе не получится всех напугать. – То есть мы возвращаемся к моему плану? – совсем уж нарочито-наивным тоном поинтересовалась наёмница. Ага, вот оно что. Кому-то самоутвердиться захотелось, пока мы не в бою. Латта, блин… похоже, и с наёмной командой разборок не избежать. – Нет. – Я постарался придать своему тону ласковые нотки… неудачно, судя по тому, что Натана, едва я начал говорить, нервно передёрнула плечами. – Ты предлагала пугать властную верхушку, а нужно было пугать всех. Это большая разница. – И что это даст? – Вот теперь любительница разноцветных стрижек, кажется, реально заинтересовалась. А вот хрен тебе, а не объяснения. – Вот и увидим. К вопросу о наглости и городах, кстати. Несмотря на то что на совесть заваренный снаружи технический люк, позволяющий выйти из внутренних помещений стены на уровне земли, пришлось выпиливать плазменной струёй (надо сказать, что у ручного штурм-комплекса это режим вспомогательный, потому даёт яркий и очень заметный факел, а вот эффективность у него так себе), никто даже не почесался. И вот уже идут по улице четыре человека с оружием – спокойно так идут, никуда не торопятся… и ничего. Дома вокруг, правда, явно заброшенные, а у некоторых первые этажи в таком виде, что и подойти противно, но люди тут всё равно есть, жена не даст соврать. – Натана? – Несколько человек смотрят. Вялый интерес, никакого испуга, равнодушие. – Мы не вызываем подозрение? – Мы? У них взрыв прямо над головой подозрение не вызвал. – Светловолосая супруга красноречивым жестом обвела окрестные постройки. Н-да. Всё ещё более запущено, чем я думал. – Мы правильно идём к штуке, которая в нас стреляла? – Метров через четыреста нужно будет повернуть направо. Я скажу. Чем дальше мы отходили от стены, тем лучше становился виден масштаб разрушений, который «городские власти» в неизъяснимой мудрости своей нанесли своему же дому. Интересно, они вообще чем думали, а? Впрочем, отсюда, снизу, ситуация выглядела не настолько уж и страшно. Да, дыра почти под самым сводом купола, из которой густо тянет дымом, уже сгустившимся в настоящее мутное облако, частично перекрывающее обзор, в котором то скрывается, то показывается вновь пара барражирующих ганшипов. Типа всё под контролем. Трещин в монолите снизу не видно даже с увеличением оптикой шлема, крыша полиса не задета. Наверняка куча народу глазеет сейчас с верхних этажей высоток и просто с улиц из центра города. А жителям окраин и вовсе всё побоку. Впрочем, не думаю, что даже десять процентов из проживающих в Танисе представляют себе, насколько он сложный – инженерный объект «Стена». Ну, стена и есть стена – на ней крыша держится. А дыру сделали? Ну, уроды, конечно, но всё равно она не сквозная. – Здесь нужно повернуть, а потом ещё – вон там. Так, надо доделать то, от чего меня отвлекли.[Мерх]: Запрос: Юнит АКШ-28: удалённое управление кластером. Внимание! Доступ запрещ… Внимание! Запуск служебной утилиты на связанное событие 11045687+1 при обращении пользователя ИД [Мерх] Внимание! Скрытое восстановление изменённого профиля настроек. Внимание! Введён протокол скрытого удалённого управления. Внимание! Ваш доступ повышен до: полный.Мерхов не зря, мягко скажем, не любят. Фомка, я думаю, управляющее ПО челнока едва ли не вылизал за то время, пока «Буря» на нём рассекает по космосу, и всё равно закладки Флои вычистить не смог. Тут, возможно, и полная замена кластера не помогла бы – разве что вообще все цифровые устройства заменить… Однако быстро Юн нас из системы выкинул, стоило только Тайне, способной мгновенно заметить изменение статуса доступа, выйти из строя. То-то сообщение о завершении вторичной обработки, вытащенной из несуществующего уже кластера, не пришло. Впрочем, сдаётся мне, что всё это не самодеятельность… точнее, не его личная самодеятельность. Всё больше интересных тем для разговоров с Нурс и компанией… после того, как мы тут всё разрулим, разумеется. Хотя, думается, в том, что ситуация так повернула, лично моя вина. Как ученика Нурс в том числе… – Вот она, – сообщила Натана. Впечатляюще. Дабы собрать своё чудо-оружие, техспекам совета полиса пришлось поднять на поверхность аж три вагона грузового состава – именно такой длины была несуразно длинная и кажущаяся тонкой труба ствола. Зря у меня оставались какие-то иллюзии о желании думать головой местным властям предержащим. Штука для ПВО явно не предназначалась и с зенитными возвышениями вверх стрелять была в принципе не способна. Только не с таким количеством раздвижных подпорок, на которых покоится дуло. А ещё техническим гениям пришлось смастрячить аж восемнадцать пар лап-упоров – по шесть на вагон, чтобы при выстреле штуковину не унесло отдачей. О, нас заметила охрана чудо-оружия. И двух минут не прошло. Рекорд реакции, мать его! – Натана, глуши здесь всех, – распорядился я устало. – И экипажи ганшипов, до каких дотянешься. Юн, ваш выход: взлёт по готовности, барражируете на высоте метров триста над куполом. Делонга – огонь вниз из всех турелей, которым доступна нижняя полусфера. – Что делать?! – Кажется, это был один из тех редких случаев, когда невозмутимый штурмовик был по-настоящему выведен из равновесия. Мной. Аж прям гордиться можно. – Стрелять вниз. – Я подумал и уточнил приказ: – Постарайтесь сконцентрировать огонь в геометрическом центре крыши, но точность тут не очень важна. В этой буйной атмосфере всё равно будет приличный разлёт плазмоидов. Ещё вопросы? – …Нет вопросов, – после паузы, необходимой, видимо, для проглатывания реплики «какого хрена?», отозвался наёмник. – Экипаж АКШ-28 к выполнению задания приступил. – Что может напугать всех в полисе под куполом? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил я, прямо физически ощущая сгустившуюся напряжённую тишину. – Да потеря этого самого купола конечно же. Тем более один полис на Каллиге уже доигрался подобным образом. Местные могут об этом замечательном событии и не знать… Небо над Танисом расцвело первыми жёлто-красными вспышками, отлично видимыми с любой точки города. – …но этот досадный момент быстро прояснят им те, кто в курсе… Спустя несколько секунд со стороны места первых попаданий донёсся звук. Гулкие удары, напоминающие те, с каким дождевые капли бьют в оконное стекло. Вот только капли при всём своём желании стекло пробить не смогут, а орудия ПКО, методично сжигая и срывая слой за слоем прозрачного композита крыши, – вполне. Не сразу – о да, совсем-совсем не сразу, особенно при таких несфокусированных попаданиях, – но смогут. Гул постепенно усиливался, перерастая в частый, пока ещё не очень сильный грохот. – …вот так.
Внимание! Передача широковещательного сообщения. Внимание! Получено сообщение с открытым кодом: «Жители полиса Танис планеты Каллига! В результате ошибочных и откровенно преступных действий совета полиса возникла ситуация, угрожающая дальнейшему существованию вашего города. Международная комиссия обращается к вам с просьбой как можно скорее выдать для проведения расследования всех членов совета к месту обнаружения факта применения запрещённого по гуманитарным соображениям оружия высокой мощности. В противном случае для гарантии нераспространения опасных тенденций купол города будет уничтожен».Обожаю узких специалистов. Сварганенный мной на скорую руку передатчик широковещательных сообщений так и остался висеть, подключённый к системе связи шаттла. Будь в экипаже хоть один самый завалящий техспек, он первым делом полез бы проверить хотя бы основные, легко доступные узлы корабля: судно-то мы прямо перед этим угнали, причём у мутных бандюков-контрабандистов из «Доставки»[152]. Что-то мне подсказывает, что изменение статуса ПО управляющего кластера Юн тоже проворонил. Н-да. Как всё-таки наивен я был ещё неделю назад – думал, что вместе с «Бурей» у нас будет больше шансов что-то там найти. Да уж, надо чуть ли не спасибо сказать шишкам из совета за такой шикарный урок. Я их даже, наверное, небольно убью в благодарность… после того как они передадут все нужные мне права доступа к архивам и сделают ещё кое-что полезное. Ну в самом деле, не оставлять же за спиной мало того что врагов, так ещё и уродов, которые готовы для утверждения своей власти поставить под угрозу жизнь всех своих подчинённых и жителей целого города? …Над нашими головами с неприятным свистом пролетел медленно заваливающийся на бок ганшип и где-то за близлежащими зданиями взорвался, перекрыв на несколько секунд грохот барабанных ударов в купол. – На нас движутся несколько сводных отрядов, часть под ГБШ, часть – нет. – Интересно, зачем в городе, где уже шестнадцать с лишним лет нет ни одного псионика, таскать в ушах эти клипсы? – Внутренние рассуждения о жизненных перипетиях настроили меня слегка на философский лад, потому я озвучил этот вопрос вслух. Ответ пришёл с неожиданной стороны. – Знак статуса, – постучала по шлему напротив уха Нурс. – Типа – они круты, потому что жили тут ещё при империи. Как бы не быдло, не как остальные. Элита. – Ясно, спасибо. – Резавшая глаза некой алогичностью ситуация прояснилась, и Латте я действительно был за это благодарен. Хоть на одну непонятку меньше. – Огонь и другие оборонительные меры по готовности. Вне зависимости от того, элита или нет. Пусть проникаются единением перед лицом общей опасности. Вот именно. Им ещё новое правительство выбирать. Сдаётся мне, что как раз из тех резвых товарищей, что приволокут личный состав старого. Под грохот вылетающей из пушек крыльевых турелей овеществлённой демократии. Мать её…
35
– Мы нашли. – Раздвинув небольшую толпу и оцепление, внутрь установленной нами «чистой» стометровой зоны вошёл один из бойцов совета полиса. Заставив шлем приблизить изображение, я рассмотрел корпус Тайны в его руках и махнул стволами штурмового комплекса: заходи. Вовремя: память кластера архива тоже уже почти полностью скопировалась. Ещё немного, и мы сможем освободить Танис от своего назойливого присутствия. Думаю, жителям ситуация «висения на волоске» надоела ничуть не меньше, чем нам. После того как я разослал широковещательное сообщение, пришлось слегка напрячься и побегать, чтобы не попасть под снайперский огонь. Дважды какие-то умники начинали обстреливать нашу позицию с расстояния в пару километров из снайперских «линейников» – укороченных вариантов тех самопальных пушек, что тащили на себе ганшипы. В первый раз их засекла и приласкала через ГБШ Натана, а во второй, когда нас стали вызывать на переговоры, пришлось Нурс ещё раз израсходовать выстрел своей ручной «умной» ракетницы. Потом грохот ударов плазмой в купол резко усилился – одновременно с тем, как где-то в центре свода над городом вниз посыпались обломки и осколки конструкционных элементов, и попытки нас убить через пару минут прекратились. А ещё через пятнадцать подъехал первый мобиль, из которого выпихнули нескольких человек со связанными руками. Повезло: у одного из «советчиков» оказался доступ высокого уровня к архивному кластеру, потому пришлось «поверить» сопровождающим, что это действительно член полисовета. Нет, на самом деле всё проверялось на раз-два: клипсы снять и задать пару вопросов, но пришлось нарочито выкаблучиваться перед мужиком из силовиков, решивших принять ответственность за жителей и город на себя. Было немного неприятно. И он, и я понимали, что происходит, но продолжали разыгрывать спектакль «вторженцы выс… выставляют требования с позиции силы, а простой и ответственный офицер по мере своих скромных возможностей ущерб для полиса снимает». Кстати, мужчина заметно расслабился, когда я твёрдо пообещал лично ему, что человеческий мусор, бывший ранее у власти, нашего знакомства не переживёт… – Сюда, пожалуйста. – Я вольготно расположился у одной из ног-упоров поезда-пушки. Слегка побитая махина, которой я вдобавок испортил блок управления питанием – так, на всякий случай, – составляла отличную пару в композиции с реденькой шеренгой стоящих на коленях людей, по большей части одетых в гражданскую одежду. Местная верхушка, разом прочувствовавшая, что полнота власти – это не только приятный массаж эго, но и ответственность. Осталось восемнадцать из тридцати. Троих я пристрелил лично, остальные чудесным образом обрели способность стоять на коленях, держа руки за головой. Пять часов уже так, даже я устал сидеть, а эти ничего, держатся. Правда, они-то не знают, что уже почти отмучились, бедолаги, и ободрить нельзя. – Надеюсь, никаких сюрпризов вы не добавили? По лицу офицера было видно, что лично он не пожалел бы напихать вместо начинки лёгкой киберплатформы самой мощной взрывчатки, но вот беда, защита купола ему была дороже потенциально возможного продолжения обстрела. Шарообразный корпус я демонстративно вскрыл тут же, отставив свой штурмовой комплекс в сторону. Силовик знал, что, если попробует дёрнуться, его приложит один из псиоников. Впрочем, всё равно это было бесполезно: до челнока они ведь так и так добраться не могли, а этот фактор перевешивал всё. В пробоинах купола тоскливо завывал усилившийся ветер, и в чистом городском воздухе был хорошо различим толстый столб пыли и песка, сыплющийся внутрь. Ну, будем надеяться, что заделать назад покрытие удастся без труда – главное, что силовой каркас крыши не пострадал… – Уважаемый! Последний накопитель! – Ага, а вот и очередную порцию инфы, переписанной с банков данных кластера, несут. Проверка… Так, контрольная сумма и структура совпадают. Ну что ж. – Как договаривались, – сообщил я офицеру, открывая для его ИД максимальный доступ к функционирующим городским службам. «Советчики» не просто так сидели на своём месте – возможность, например, перекрыть подачу воды и энергии в любой дом очень способствует сговорчивости электората. – Мужик, только одно прошу: будь хорошим диктатором, а то ведь нам вернуться придётся. Пока болезный переваривал моё последнее напутствие, я привычно повесил Тай к поясу и, подхватив штурмкомплекс, короткой очередью из верхнего «кинетического» ствола поставил точку в финале драмы. Техспек, что принёс мне накопитель, дёрнулся и отвернулся – впечатлительный какой, хмурый силовик только едва заметно кивнул. Думаю, его распирало от желания хотя бы спросить, кто мы на самом деле такие, но он молчал. Нурс вышла из подъезда соседнего дома, напоказ помахивая своей ручной суперпушкой. Ната спрыгнула откуда-то сверху, заставляя народ отшатнуться. Одна Натана спокойно вышла из кабины головного вагона поезда. Оцепление перед нами неохотно подалось в стороны, а вот самые отмороженные из горожан (или самые тупые?), желавшие полюбоваться на вторженцев, едва не затоптали друг друга, разбегаясь. В молчании и неторопливо мы проделали обратный путь до стены, перешагнули через ранее выпиленную створку… и Ната рывком вставила дверное полотно на место. Мы с Латтой, не жалея плазмы, как могли быстро приварили металл на место… – А теперь – ходу! И понеслись к подъёмнику следом за моими жёнами. Я сразу же подцепил стилом крышку управляющей консоли технического лифта, в обход схемы управления замыкая контакты, и платформа, чувствительно стукнув нам по ногам, понеслась вверх… – Б…ь! – по-русски выдохнула моя светловолосая жена, буквально падая у моих ног и прислоняясь к ним спиной. – Надеюсь, это того стоило… – Ещё как стоило, – похлопал я рукой по боку Тай. – Кстати, узнали среди советников кого-нибудь? – Не совсем уверена… – Троих – точно. Включая того ушлёпка, что меня на нары отправил, – перебила Нату Нурс. Если бы я не догадывался, какие сейчас в действительности чувства испытывает наёмница, мог бы и повестись на это кровожадное веселье. Н-да, видать, зря я шутил о карме – как надоело уже это влипание в многочасовые разборки, кто бы знал! Надеюсь, хоть в челнок мы без проблем попадём и улетим наконец отсюда на хрен… Ага, сейчас. Разбежался! Разгулявшийся ветер так раскачивал на опорах готовый к старту корабль, что Юну пришлось прижаться к стояночной площадке при помощи транспортировочных захватов и откинуть нам грузовую аппарель; и то забираться пришлось чуть ли не ползком. – Куда теперь? – как только пандус встал в полётное положение и вой ветра смолк, отрезанный бронёй корпуса, бодро спросила Нурс. – Как я поняла, с базой-шесть всё? Возвращаемся к ЦДС? – Нет, возвращаемся к катеру. – Я аккуратно снял шлем и привесил его на пояс рядом с Тайной. – Имперская противокорабельная турель и тридцать выстрелов к ней в качестве премии за беспокойство вдобавок к списанию долга тебя устроит, я надеюсь? А то с безналичным трансфером посреди космоса некоторые проблемы, знаешь ли… Ты извини, если поломал твой не-план и решил свалить, не попрощавшись, но пять суток ждать, пока сигнал пройдёт через цепочку ретрансляторов до ожидающей нас «Гордости»[153], – это всё-таки перебор. Латта замерла… а потом так же медленно и аккуратно, как и я, стянула головную броню. – За вызов извиняться не буду, – продолжил я и достал очки-терминал, чуть подержал их в руках, надел. Типа это я так волнуюсь, что кручу в руках первую попавшуюся вещь. Повёл затянутыми в защитную перчатку пальцами, вызывая окно статуса АКШ-28. Кластер. Режим капитана. Контроль внутренней связи. Выводить текстом расшифровку с голоса. – И спасибо, ребята, вы действительно очень помогли. Несмотря на усталость, я сейчас будто чувствовал, что происходит с моими спутницами. Ната и Натана опять – в который уже раз за день – напряглись, а Латта… Латта колебалась. – Если я правильно поняла, тебе нужен челнок в качестве борта, в котором можно показаться на людях? – Н-да, профессионализм на марше, называется. Любопытство всё-таки пересилило. – Пересмотрел свою позицию, пока мы были на Каллиге, – глядя в глаза наёмнице, признался я. – То, что казалось мне уязвимостью, на самом деле является нереализованной возможностью. Я же говорю: вы действительно нам помогли. И отлично понимаю, почему ты хочешь «спрыгнуть с этого поезда» сейчас, пока можно. Ничего не имею против. – И списываешь долг. – Нурс не спрашивала – констатировала. – Списываю. Это плата за риск: мало ли чего мы… обнаружили бы. Да и выстрелы из ручного имперского лаунчера – дефицитная штука… – А мне показалось… – наёмница выделила интонацией последнее слово, причём она опять не спрашивала, а утверждала, – что у тебя были проблемы с доступными средствами. Ты так тщательно обходил этот вопрос, несмотря на наличие под управлением имперского катера. Хуже психолога может быть только хорошо знающий тебя психолог, факт. И никакой псионики не надо. – Увы, и у меня есть стереотипы мышления, от которых не так просто избавиться… было, – развёл я руками. – Деньги ничего не решают. Особенно если ситуация действительно серьёзная. – А что решает? – Нурс почему-то подобралась. – Не что, а кто. Люди, – поправил я её и делано удивился: – Вообще-то эту фразу я ожидал услышать от тебя, а не наоборот. – Мне в какой-то момент показалось, что ты очень хочешь убедить меня в товарно-денежной природе нашего… взаимодействия, – хмыкнула ощутимо расслабившаяся Латта. – А мне в какой-то момент показалось, что товарно-денежных отношений, как базиса, будет достаточно. Извини, как уже сказал, я был в плену стереотипов.Перехват голосовой передачи в текст: [Фомка] говорит: И что это значит?
– Это значит, Юн, их дела так плохи, что смертельный риск не окупается никакими деньгами, – глядя мне в глаза, ответила наёмница. – В такие моменты цифры теряют свою ценность, сколько бы на твоём счету нулей после единицы ни стояло. Вот тогда с глаз спадает пелена и ты понимаешь, кто что собой действительно представляет. Повисло тяжёлое молчание… которое опять разбил голос Латты. Девушка, чуть поморщившись, отцепила клипсы подавителей от мочек и заявила: – Сумасшедшая смертельная опасность, в которую можно влезть без всякой причины и бесплатно вопреки здравому смыслу и необходимости; странная семья из неодарённого и двух имперских аристократок высшего уровня (не надо считать меня слепой!), чьи одарённые дети оказались брошены на произвол судьбы в самой заднице фронтира; корабль, оснащённый передовой маскировочной системой… Проклятье, Мерх, ты ведь должен был понимать, что я просто не смогу остаться в стороне! Можешь рассчитывать на меня, как на себя… хех, командир. – Она говорит правду, – сообщила мне Натана и, с некоторым недоверчивым удивлением, дополнила: – И действительно готова подчиняться твоим приказам без всяких оговорок…
Перехват голосовой передачи в текст: [Фомка] говорит: <слово не распознано> <неизвестный биологический термин> <слово не распознано> <нет аналога на языке дереш>!
– Латта… – У меня комок встал в горле. – Я… не знаю, что сказать. – Ну, например, можешь вместо неуместной глупости сказать что-нибудь по делу, – продемонстрировала хищный оскал наёмница. – Например, куда летим после рандеву с твоим катером? – Думаю, пунктом назначения я тебя пока удивить не смогу, – скопировал «улыбку» я. – Идём на Йорк.
36
Что-то мне подсказывает, что, не переделай я корпус лёгкой киберплатформы на свой лад, ударная перегрузка просто не смогла бы одновременно разорвать и закоротить друг на друга и основную, и резервную цепи питания. Композит на основе умного полимера с памятью смог корректно выправить деформацию корпуса, вернуть изломанным при падении манипуляторам функциональность, но ячейки энергопитания оказались повреждены безвозвратно: сработала предотвращающая мгновенный разряд защита. Самое обидное: поймай Тай ударную волну под чуть другим углом – и ничего не было бы. Уязвимая точка. Вот и не верь после этого сценарию о звезде смерти, взорванной одной торпедой… – Тайна, прогони проверку. – Я поставил восстановленную мехну на стол, и помощница резво сорвалась с места, тестируя ходовую часть и прочие внешние системы.Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Проводится проверка всех систем……………… все системы работоспособны на 100 % (код – зелёный). Внимание! Восстановление процессинга выполнения задач согласно ранее заданным приоритетам… корректировка выполнена. Внимание! Третичная обработка информации из [результаты обработки [информационный пакет]] начата.Натану мне едва удалось отговорить от просмотра отобранных кластером АКШ-28 материалов самостоятельно, и то только потому, что я пообещал ввести нашу мехну в строй в самое ближайшее время. У жён работы и так хватало за глаза: огромный массив архивных документов только на непрофессиональный взгляд казался идеально упорядоченным. Да, можно было мгновенно найти нужный отчёт, заявку, циркуляр и прочее – тут помощь искина не требовалась, но, не зная прямой ссылки, сначала надо было правильно сформулировать запрос. Как объяснила откуда-то разбирающаяся в этом вопросе Нурс, вершина искусства быть чиновником – составить электронный документ так, что по ключевым поисковым запросам темы составления он в принципе не ищется. Вот уж воистину: такие бы таланты, да в мирных целях. Ещё повезло, что Нату за те три года, которые она провела на базе-шесть, успели ознакомить со всеми вариантами наименований интересующих нас объектов и даже попытались слегка подучить работе с документами, как наследницу рода рем Вил, и что Латта, настоявшая на своём присутствии на борту «Гордости», не пожелала остаться в стороне. Две девушки и женщина, объединив свои дополненные реальности, пытались разобраться в многолетних залежах по большей части бесполезной для нас сейчас информации и, как втихаря сообщила мне Вася, твёрдо вознамерились продолжать этот марафон до получения хоть какой-то полезной отдачи. Я же занялся ремонтом и, вполне понятно, справившись со своей задачей гораздо быстрее остальных, внезапно обнаружил, что мне… нечего делать. Ощущение было столь дивным, что я на некоторое время аж «завис», тупо перебирая в памяти все текущие и неоконченные дела и раз за разом убеждаясь: действительно, нечего. Более того, даже будущие результаты обработки с боями доставшейся информации по большому счёту в грядущих действиях ничего не меняли. При любом раскладе нам нужно было сначала попасть на Йорк и только оттуда, по результатам запланированных мероприятий, стоило намечать следующие действия. Поиск на Каллиге, плавно переросший в такую бойню, что даже Нурс едва не намылилась сбежать, осознав результат, на меня подействовал как ведро холодной воды на голову. Всё. Хватит бежать. Сломя голову – тем более. Не хватало ещё споткнуться и свернуть себе шею совершенно самостоятельно, без всякого содействия врага. А ведь к этому всё и шло: постоянная гонка со временем незаметно превратилась в затверженный шаблон поведения, а навык решать проблемы на ходу – в уверенность, что это всегда сработает. Надо признать: нам, и мне в частности, в очередной раз просто отчаянно повезло, что вляпались мы именно на Каллиге, где противники были нам даже близко не ровня. И то ведь едва не угробили, блин. А что будет, когда мы доберёмся до действительно серьёзного противника? Как показывает опыт Наты, умение пускать на фарш атакующих в режиме мясорубки – это далеко не залог победы. Рано или поздно найдётся кусок, который заклинит механизм. Даже если взять мясорубку побольше и с мотором помощнее. Хочешь нормально приготовить любое мясо – нужна кухня, а не один, пусть и достаточно универсальный, инструмент… О! Кухня. Кажется, я знаю, чем себя сейчас занять. Готовка действительно помогла отвлечься от всего остального – не настолько я в этом деле был хорош, чтобы проделывать манипуляции с продуктами бездумно. Размеренно и нарочито неторопливо шинкуя овощи и разбираясь с приправами, я почти физически чувствовал, как наконец уходит напряжение последних двух дней. Разумеется, груз заново переосмысленной ответственности как командира никуда не делся, но именно здесь и сейчас он сводился всего лишь к приготовлению вкусного обеда. Настоящий кайф! И никаких размышлений из серии «а правильно ли я поступил?» и «а всё ли я учёл?». Н-да, шапка Мономаха всегда тяжела – уж если есть возможность, нужно время от времени менять её хотя бы на поварской колпак. Может, я потому так долго и тупил – подспудно понимал, на что вынужден подписаться, и неосознанно оттягивал момент принятия решения… И чуть не дооткладывался. Ну, теперь-то уж чего… – Вкусно пахнет! – раздался у меня из-за спины удивлённый голос Латты. – Вот уж не ожидала, что ты умеешь готовить из бионатурального сырья. – Ну, жизнь заставила – и научился, – пожал я плечами. Нурс закрыла глаза. Открыла. Снова закрыла. Помотала головой, заставив разноцветный хаос волос стать ещё более хаотичным, и с уважением призналась: – Не могу себе представить ситуацию, в которой жизнь может заставить научиться готовить. – Дикая планета с устоявшейся биосферой и полное отсутствие цивилизации. Собираешь дикорастущие овощи и фрукты и охотишься… – привёл я первый пришедший в голову пример и сбился, увидев широко распахнутые глаза собеседницы. – Что-то не так? – У меня иногда слишком живое воображение, – хмыкнула быстро пришедшая в себя девушка. – Но на сеанс интерактивного реал-плея ужасов по твоему сценарию, пожалуй, не пошла бы… собирать дикую неоднородную живую биомассу… руками… и жрать её. Наёмница ещё помолчала, вновь задумавшись, и передёрнула плечами. Пожалуй, не буду ей раскрывать «секрет» о возможности готовки на открытом пламени и углях, а то Нурс и впрямь сбежит, осознав наконец, с какими зверями в человеческом обличье свела её судьба. Шутка… наверное. – В качестве извинения за излишне образное мышление. – Я подвинул девушке полную кружку парящего настоя смеси неких листьев, в составе которых, судя по запаху, явно преобладал родственник чая. Ностальгический запах… – Вы там закончили уже? – Даже близко нет. – Латта поправила прозрачную ленту своего любимого терминала, опоясывающую голову. – Научила, чему могла, по верхам и сбежала – если твои… гм, твои женщины ещё более-менее узнают знакомые буквы в сокращениях и служебных кодах, то для меня это вообще тёмный лес. Защита от потенциального противника, довольно неплохая, кстати, даже если инфу сопрут, то воспользоваться всё равно сразу не смогут. А если учесть способность бюрократов запутать даже то, что было кристально ясно… ну, ты понял. – Это надолго, – согласился я убавить интенсивность работы термооборудования до минимума и уселся за стол напротив наёмницы со своей чашкой. – Как думаешь, через сколько они устанут настолько, что их можно будет безболезненно оторвать от работы? – Ты меня спрашиваешь? – развеселилась Нурс. – Да, я тебя спрашиваю, – вернул я девушке ухмылку. – Если ты забыла, мы достаточно близко знакомы, поэтому я не склонен тебя недооценивать. – А я не склонна давать советы по обращению с чужим гаремом, – с серьёзным лицом ответила Латта, прихлёбывая чай. – Честно сказать, у меня и со своим личный опыт был не особо успешным. Полигамные семьи – вообще сложная штука, да и субъективно всё… Что? – У тебя был гарем?! – Честно сказать, я не выронил чашку только потому, что пальцы забыли разжаться. – Наверное, и есть, по крайней мере, контракт со своей стороны я не разрывала, – пожала плечами наёмница. – Давно не была дома. А что тебя так удивляет? – Извини… но это что – правда? – Пфф! – Латта снова отхлебнула чая. – Вы, имперцы, просто мало того что какие-то фанатичные ретрограды, так ещё и удивляетесь, что у других может быть иначе. В ФСС никто, включая государства, не будет указывать тебе, сколько и кого ты желаешь видеть своим партнером по дому. Конечно, когда богатая девочка фактически содержит остальных, это меньше похоже на равноправное партнёрство, так что прятаться от правды за ярлыками, я считаю, бессмысленно: гарем и есть гарем. У меня там четверо замечательных мальчиков и две девочки… У Латты в этот момент было такое мечтательное выражение лица, что я молча проглотил все свои комментарии – и те, что собирался высказать, и менее корректные, толькоголовой покачал. Зато теперь мне многое становилось понятным: и совершенно чумовое временами поведение Нурс, и её прекрасное разностороннее образование, включая способность смешать из доступных стимов и алкоголя нечто мегаулётное. Верхнее сословие федерации – богатые бизнесмены, чьими аналогами на Земле являются миллионеры и миллиардеры (в смысле, от скромных владельцев виноделен и относительно крупных заводов и до совладельцев международных корпораций), по числу слухов и сплетен о себе заметно обгоняло имперских аристо, включая россказни о диких выходках и развлечениях (всегда без указания имён, разумеется). Впрочем, и о самих федералах во фронтире отзывались не самым лестным образом, но тут, скорее, уже прослеживалась вполне общечеловеческая тенденция: жителей центральных миров «любили» прямо пропорционально благоустроенности и приписываемому уровню жизни. В общем, россказни (включая сетевые) о свободе нравов в федерации я, привычный к земным новостям, смело делил на десять. Как оказалось, прав я был не везде. – Я и не думал, что ты из центральных миров, – осторожно проговорил я, когда молчание затянулось. – Хочешь сказать, что обычно хорошие обеспеченные девочки и мальчики не стремятся покинуть тёплую кормушку? – Насмешливый тон наёмницы не очень вязался с кривоватой усмешкой на лице. – Ну, скажем так: меня однажды пнули достаточно сильно, чтобы к тому моменту, как всё удалось разрешить, я поняла, что всё окружающее меня – дурная бутафория. Что даже самые близкие люди видят и любят не тебя, а твой социальный статус и положение. Немного неприятная правда. Я решила поискать настоящей жизни, это довольно просто: отлететь поглубже во фронтир и выкинуть свой ИД. И привет – ты никто из ближайшего ниоткуда. С домом я с тех пор не связывалась. Знаешь, хотелось сохранить последнюю иллюзию о месте, где и без тебя хорошо… Я открыл рот, намереваясь произнести что-то вроде «я тебя понимаю» или «со мной приключилась похожая история», и закрыл. Разумеется, Латта совершенно точно была уверена в подобном – иначе не стала бы раскрывать мне душу. Просто встал и подлил ей чаю – что я ещё мог сделать? Разве что обедом накормить. Ну и помолчать за компанию. Но не сложилось: едва я начал выставлять столовые приборы, как в «трапезный зал» вошли хмурые Ната и Натана. – Нашли, – односложно оповестила нас светловолосая супруга, пересылая файлы. – Горнопроходческие работы в указанной зоне, строительные операции… и ещё много чего. – Это же хорошо? – осторожно предположил я. – Зацепка… – Целый супертяж зацепок, – мотнула головой женщина-капитан. – Это документация по аудированию процедуры деинсталляции и передаче военных и промышленных объектов на Каллиге и консервации того, что вывезти было нельзя. Знаешь, чьи цифровые подписи стоят под всеми этими документами? Рем Даж. – Судя по тому, чему мы уже были свидетелями, я не очень удивлён, – пришлось признать мне. – Тогда тебе пришло время удивиться сильнее, – внезапно подала голос моя красноголовая. – Род рем Даж и был теми самыми проблемами, от которых отец и дядя сначала забрали меня из школы, а потом и отправили на Землю. Мы нашли служебную переписку: после моего официального рождения император назначил род Даж провести расследование и определить эффективность проводимых на Каллиге работ. Официальная копия приказа приложена. В архиве только гражданские запросы, справки, запретительные акты и обоснования, но можно представить, что было в военном и научном кластерах базы-шесть и других объектов. Внешнее финансирование городов было прекращено, программы по привлечению молодых специалистов закрылись, отменили регулярное пассажирское сообщение с территориями протектората и империи, закрыли таможню… Уверена, именно по требованию Дажей были остановлены рабочие пуски капсул. – Ната замолчала, плотно сжав губы. Вместо неё продолжила Натана: – Я не спек в логистике, но некоторые приготовления Таниса, включая создание запасов предметов первой необходимости, продовольствия и закупку и доставку имперского спецполицейского, фактически равного по рангу армейскому, снаряжения и оружия, наводят на мысль, что отец и дядя не исключали некого силового варианта противостояния. Видимо, в какой-то момент угроза боевых действий стала настолько реальной, что Натана рем Вил была спешно отправлена с Каллиги, причём не куда-нибудь на другую планету, а сам знаешь куда. Что произошло дальше, неизвестно, но через полтора года Иоганн рем Пау внезапно согласился со всеми требованиями рода Даж. В архиве Таниса есть императорский приказ о «высвобождении из-под протектората», доступ к документу был ограничен на уровне файла, но биометрия Наты подошла как ключ. Так вот, там прямым текстом указано, что протекторат снят по причине личного прошения главы рода рем Пау об освобождении от «непосильной ответственности» за подзащитные территории. Каково, а? – Род рем Вил не упоминается, – тихо добавила Ната. – Значит, с папой уже что-то случилось… Я посмотрел на моих женщин – на Нату, чьи щёки раскрасил нездоровый румянец, на смертельно бледную Натану… и плюнул на всё. Решительно подошёл, бесцеремонно уселся между ними и прижал девушку и женщину к себе. К чёрту церемонии. Сейчас – к чёрту. Через некоторое время напряжённые плечи аристократок, псиоников и просто моих любимых женщин наконец расслабились под моими руками. Вот так. Мы разберёмся. Мы переживём всё это. Мы вместе. Вместе… Я поймал взгляд сидящей тихо, как мышка, Латты (и наверняка не пропустившей ни слова из прозвучавших откровений моих супруг), и она, понятливо кивнув, беззвучно отодвинула свой стул, собираясь выскользнуть за дверь… …Общая рассылка от Тайны упала очень не вовремя. Жёны в моих объятиях вздрогнули и зашевелились, а я, не стараясь скрыть в эмоциях раздражения, ткнул в отчёт. И сразу понял: Тай нашла то, что нужно. Трёхмерная фотография показывала корабль с неудачного ракурса – снизу сбоку, но даже так было видно, что он представляет собой нечто вроде буквы «Х», летящей плашмя. Вся нижняя часть машины, чьи размеры на фоне неба оценить было сложно, была занята соплами ракетных двигателей, из-за чего казалось, что весь низ судна ярко светится. На пересечении корпусов просматривался грузовой отсек – нечто похожее на консервную банку. Но если этот выпирающий трюм трёхсот метров в диаметре, то высотой он не меньше, а значит, что и «плечи» «перекрестья» длиной около километра каждое! По габаритам корабль уверенно выбивается из класса тяжёлых транспортов, это явный супер, причём способный садиться и взлетать на планеты с атмосферой. – Не наш… в смысле, не имперский. – Натана мягко высвободилась из-под моей руки и теперь слегка шевелила пальцами, гоняя изображения на терминале. – Явно постройки федерации. На Йорке запросим лоцию через дальнюю связь и легко определим название, точную принадлежность и, скорее всего, последнее место дислокации. Для таких громадин обычно подобную информацию не то что не держат в секрете, а наоборот, афишируют. Дорогое удовольствие содержать подобные игрушки… – Женщина-капитан запнулась, и они вместе с Натой уставились на Латту. Было с чего. – Можете не напрягаться. – Голос Нурс странно зазвенел. Наёмница побледнела, глаза под лентой-терминалом лихорадочно метались, разглядывая транслируемое изображение. – Это «Корона Кас», её легко узнать по шахматной компоновке чередования сопел. Мои… гхм, моя… моя семья владеет ею.
Интерлюдия
Карина Рем Сонг
Планета Корн, империяВнимание! Одно новое входящее сообщение от [<офицер> Натана рем Вил]Полковник беззвучно выругалась. Разумеется, ни внешне, ни в эмосфере никак не проявив своих эмоций, всё с той же вежливой холодной миной продолжая выслушивать собеседника-сибовца. Хотя придушить прилизанного нудящего «глиста» хотелось ничуть не меньше, чем одну внезапно ставшую чересчур самостоятельной парш-ш-шивку! – …Таким образом, можно считать доказанным, что означенная офицер рем Вил без согласования со службой орбитального контроля или иными службами доставила в пределы планеты Корн лицо, находящееся в общеимперском розыске… – На тот момент – нет, – скучающим тоном перебила женщина, одновременно быстро читая пришедшее послание и заглядывая в приложенные к нему электронные документы. – Что, простите? – Лицо, которое вы упоминаете, было помещено в розыск в связи с событиями на Сандре трое суток спустя, – спокойно развернула ответ рем Сонг, не отвлекаясь от чтения. Это была уже третья «неофициальная встреча по инциденту номер 11хб56», на которую она получила приглашение «явиться для возможности обсуждения без посредников», и своего оппонента командир учебно-тренировочной базы уже изучила достаточно хорошо. Три недели! На курорте, правда, что можно вообще приравнять к уже много лет игнорируемому отпуску, если бы не одно но. В отпуск уходят из желания отдохнуть, а не потому, что нужно прикрыть своим широким начальственным зад… то есть сложившимся авторитетом конечно же придурочного подчинённого! Причём было совершенно ясно: – импбезы с Корна, пользуясь ситуацией на Сандре, тупо тянут время, давая возможность рем Дажам и рем Пау подчистить за собой некое внезапно всплывшее дерьмо. А она, Карина, вынуждена подыгрывать уродам, показывая, насколько ей нравится «подаренный» отдых на планете без отрыва от работы. Всего-то занятий – съездить один раз в неделю на «неофициальную встречу»… Убила бы! Единственным светлым пятном во всей истории она видела лишь то, что вопрос получения полковником рем Сонг очередного звания теперь, пожалуй, с самого верха отложат сразу лет на пятьдесят. Правда, могут попытаться в отставку выпереть, но, кажется, таких самоубийц даже в администрации императора нет. Если её обожаемые «слегка буйные деточки» хоть каким-нибудь боком узнают, что «мамочку» ушли… мало не покажется никому! Что-что, а дурной фантазии у штурмовиков всегда хватало с избытком. Что поделать – профессиональная деформация тех, кто своим лбом должен проламывать путь в планетарных укреплениях и рядах пехоты врага. Самоубийственные для любых других подразделений задачи часто требовали нестандартного подхода, и придумывать его надо было прямо сейчас, пока падаешь на неприятеля… Так, а это что? – Простите? Рем Сонг медленно подняла на собеседника глаза, и столько в этом движении было скрытой угрозы, что сибовец сбился с очередного перечисления пунктов и невольно отодвинулся, инстинктивно стараясь оказаться подальше от этой внезапно ставшей столь опасной женщины. Хотя, казалось бы, ничего угрожающего в мимике красноголовой не появилось, не говоря уже об эмоциях. Однако ж вот – почувствовал, что называется, жопой… – Уважаемый коллега, вы ведь понимаете, что за весь разговор вы не сказали мне ничего нового? Безопасник, даром что кадровый контрразведчик со стажем и сам не мальчик, судорожно сглотнул и, даже не осознавая, что делает, кивнул. – Хорошо. Мы ещё в первый визит установили, что Натана рем Вил, скорее всего, ввезла на территорию империи человека без гражданства на борту своего атмосферно-космического транспортного средства. Но сделать это она могла, только погрузив означенное лицо в анабиоз, медицинскую кому внутри медкапсулы, или под воздействием препаратов, вызывающих аналогичное состояние. То есть, как мы теперь знаем, преступник фактически не был субъектом, он был объектом. И в качестве такового пробыл всё время, пока офицер находилась в пределах атмосферы Корна. – Но… – Вы ведь не хотите мне сказать, что мой подчинённый, имперский штурмовик, могла находиться под каким-либо контролем неодарённого, выполняя его волю? Или, может, позволила уговорить себя нарушить присягу и стать сообщницей? – ласково переспросила Карина. Дождалась почти судорожного мотания головой и удовлетворённо продолжила: – Тогда версия о произошедшем может быть только одна: рем Вил на Сандре случайно, или в ходе собственного неофициального расследования, смогла задержать некое лицо, позднее признанное террористом. Применив свои профессиональные навыки, она узнала нечто такое, о чём имела право не сообщать и по каким-то соображениям не сообщила в докладе непосредственному командиру, то есть мне. Учитывая, что в инциденте в поместье рем Даж приняла прямое участие проживающая там рем Пау, двоюродная сестра офицера Натаны, я могу это понять. Более того, я сама невольно дала ей полномочия поступать так, разрешив в ситуациях, которые офицер сама сочтёт чрезвычайными, действовать полностью автономно. Последнее утверждение было не то чтобы ложью, скажем так: не совсем правдой. Красноголовым уставом предписывалось при действиях в одиночку или группой без старшего офицера работать автономно и самим решать, когда выходить на связь. Конечно, на Корне не был введён режим чрезвычайной ситуации, и Ната не просто могла, но и должна была поставить начальство в известность о своих действиях. Но и тут она не так чтобы нарушила устав: ведь прислала же… гм, рапорт, написанный вольным, гм, стилем. Такой рапорт, что у прочитавшей его Карины глаза на лоб полезли! – Рем Вил была в своём праве, и я была в своём праве, что, кстати, доказано заявлением представителя рода Даж об отсутствии в инциденте состава преступления. «Несчастный случай и результат непредвиденного срабатывания экспериментальной технологии», так? – Это закрытая информация, – рискнул всё-таки вставить реплику сибовец. – Конечно, закрытая, – с наконец прорвавшейся нехорошей улыбкой подтвердила рем Сонг, – потому что вы её своей властью и закрыли. Тем не менее исходя из единственно возможной реконструкции событий состава преступления в действиях моей подчинённой нет. Более того, имеют место действия, которые можно классифицировать как самоотверженные и направленные на спасение жизни и ликвидацию последствий активации протащенной, как вы выразились, на поверхность планеты «без согласования со службой орбитального контроля экспериментальной технологии». Согласитесь, на фоне этого вопиющего «досадного, но не повлекшего последствий недоразумения» провоз моей подчинённой биоматериалов задержанного ею преступника выглядит совсем уж невинно. Давайте мы закрепим это только что достигнутое нами соглашение в резолюции отдела расследований СИБ, в которой вы прямо сейчас снимете все претензии и подозрения с Натаны рем Вил, а я, в свою очередь, избавлю вас от своего совершенно ненужного присутствия. Или, в противном случае, нам с вами придётся поставить под сомнения иные результаты расследования данного инцидента и, возможно, обратиться для разрешения спорных вопросов к иным службам империи… Имперские штурмовики всегда стоят за своих до конца. В случае чего сами и решают вопрос с заблудшим братом или сестрой – хотя за всю историю красноголовых подобную неприятную необходимость пришлось выполнять считаное число раз. Ничего удивительного, что согласие удалось выдавить без особых проблем: пока Карина демонстративно прохлаждалась, отдыхая и купаясь, её подчинённые работали. Да, штабная группа СДШ не шла ни в какое сравнение с силами, которые могли быть привлечены СИБ или даже те же ВКФ – всего несколько специалистов, чьи способности распространялись шире базовой программы подготовки офицеров-«отморозков». И чем дальше подчинённые, выполняя неофициальное распоряжение «мамочки» по возможности незаметно, копали, тем более дрянной выглядела ситуация в целом. Дрянной – но слишком неконкретной. Все хвосты были давным-давно подчищены: слишком уж плотно вросли рем Дажи и во флот, и в СИБ, а рем Пау – и вовсе в дела имперской администрации, о которых можно было только догадываться. И к сожалению, куцая штабная группа уже приблизилась к пределу своих возможностей как технических по добыче и обработке информации, так и по аналитике – что поделать, красноголовые всегда были сильны в другом. Зато блудный офицер внезапно порадовала: со вторым присланным «отчётом» очертания тянущейся вот уже более пятидесяти лет на задворках империи мутной истории вырастали до каких-то невероятных, прямо-таки галактических масштабов! Что ж, оставалось только одно: поступить так, как и должен поступить любой боец СДШ, – пойти и разобраться лично, благо точку отправления письма отследить всё-таки удалось. Набить морду там, оторвать пару-тройку сотен голов, всех защитить, ну и всё такое, как положено. И да, чаяния генерального штаба империи наконец-то осуществятся, – «мамочка» рем Сонг наконец возьмёт официальный отпуск. Правда, двадцать пять дней в гипере до некой задницы фронтира под ничего не говорящим названием Йорк – это будет похуже подрумянивания боков на пляже… Ну ничего, зато в конце будет на ком размяться. Хорошее приключение после многих лет административной работы!
Ракель Кобра
Станция дальней связи даже в исполнении резервного модуля – безумно дорогая и совершенно бесполезная для космического корабля штука. Во-первых, потому что, при относительно компактном исполнении стоит куда дороже, чем большая часть даже только что сошедших с верфей судов среднего класса; то есть иметь на борту такое оборудование – всё равно что нарисовать на себе мишень. Во-вторых, станция не может работать без антенны-резонатора, а антенной может являться только достаточно массивное небесное тело или, в крайнем случае, искусственная гравитационная «линза». Причём в последнем случае дальность получается какой-то совсем ущербной – в пределах пары-тройки дней гиперхода. Вот и получается, что даже боевые корабли федерации и империи не оснащаются системами ДС: для близкой координации за глаза хватает радио и оптических каналов связи, а для дальней используются мобильные ЦДС на базе атмосферно-космического шаттла лёгкого класса. О флоте коалиции ходит множество слухов один невероятнее другого, но все они по большей части – «перепевка» чужих фантазий, ничем не подтверждённые россказни. Мехны умеют хранить секреты… Разумеется, ситуация «все знают, что так нельзя» совершенно не относилась к такому незаурядному человеку, как она, Ракель Кобра. Потому, например, в составе экипажа её корабля служила такая замечательная трудовая и боевая единица, как мехн. Разжившись около двух лет назад основной и резервной станциями дальней связи, командир «Панцирной рыбы» в очередной раз поступила по-своему: основной комплект снятого (честно найденного никому не нужного, скажем так) оборудования ЦДС с Каллиги она продала на Йорке, а резервный повезла будто на продажу в систему НК-4, а на самом деле оставила себе. «Рыба», как подразделение наёмников, претерпела значительные преобразования. Старый рядовой и сержантский состав полностью сменился на новый, уменьшился в числе, в результате чего появилась возможность использовать одну из бывших жилых (а до того – грузовых) палуб по новому назначению, разумеется заблокировав доступ для всех, кроме комсостава. Удобно, когда обслуживающий всё, включая бортовое оружие, спек – из своих и абсолютно тебе предан. С другими «соратниками-единомышленниками» гораздо больше проблем. Пришлось долго объяснять придуркам свой запрет на отправку любых сообщений во время посадок на планеты – не хватало ещё так по-идиотски засветить ценный трофей. По сути, Кобра пользовалась дальней связью без ограничений фактически единолично, разрешив остальным пользоваться лишь парой анонимных почтовых сервисов, причём только на приём. Себе она хотя бы в плане сохранения секретности доверяла, а то, что оборудование, предназначенное для обслуживания тысяч абонентов, используется менее чем на сотую процента, не вызывало никаких эмоций. Давно продуманная нестандартная тактика, как и почти все нешаблонные решения до этого, приносила немалую прибыль. Теперь, когда способный к посадке на планеты транспорт позиционировался руководством отряда как спецкурьер с постоянной контрабордажной командой, деньги оборачивались несравнимо быстрее, чем раньше, во время занятия классическим бизнесом наёмников. Собственно, возможность узнавать новости и «случайно» оказываться у места выгодного фрахта была одним из ключевых факторов нового ремесла. Если бы не бардак на Каллиге и «счастливая случайность», позволившая захватить только что брошенный центр, на сбор финансов для покупки станции ДС ушло бы ещё лет пять в самом лучшем случае (и съело бы большую часть оборотных средств), но что рассуждать о «было бы»? Тем более что второе слагаемое успеха было заботливо подготовлено заранее: завербованные за годы наёмничества информаторы по всему сектору и выход на «аналитиков-фрилансеров» (читай – торговцев информацией) позволяли дистанционно оценить риски и рассчитать выгоду прежде, чем браться за дело. Примерно так действовала и «доставка», вот только у контрабандистов скорость реакции была похуже: информация от заказчиков двигалась с транспортами, станции дальней связи они, как и все остальные, по приведённым выше техническим и экономическим причинам не использовали. Конечно, одинокая «Панцирная рыба» не могла создать существенной конкуренции огромной торговой сети, и это было хорошо. Организованная преступность – слишком серьёзный враг, чтобы его игнорировать. Так что после определённого умножения стартового капитала предстояло придумать что-нибудь ещё, но и тут уже были сделаны нужные заготовки. Да, долог путь «в люди», но что делать? Именно такие, как Кобра, однажды становились реальными владельцами и правителями собственных развитых планет Ассамблеи свободных миров, вроде Ниты. Пусть на это потребуется двести лет, а то и триста – в чём проблема? Разве что в постоянном риске и в постепенно, год за годом накапливающемся нетерпении – скорее бы уж получить в руки нечто… конкретное. Нет в бизнесе наёмников и спецкурьеров сверхприбылей, а настоящие большие доходы можно получить только случайно. В этом плане счастливой звездой для Ракель стал контакт с Кореном рим Фогом: за выполнение не самых сложных поручений аристо платил живые, свободные имперские деньги, с каждым траншем скачком приближающие желанное будущее! Судьба подготовленных в «Панцирной рыбе» и «проданных» на внешний контракт людей Кобру особо не тревожила: ей же мороки с «ветеранами» меньше. Последняя же встреча вообще была чудо как хороша – позволила махом избавиться от нескольких членов экипажа, способных в дальнейшем стать весьма серьёзной проблемой, и одновременно получить за эту операцию круглую сумму. Жалко, что юные псионы встречаются во фронтире так редко… Впрочем, загадывать не стоит. Редкости частенько находили капитана отряда сами, как та же Флоя, которая, что называется, сама «упала в руки» – оставалось только подобрать и устроить. Увы, конкретно с имперцами лафа, похоже, закончилась: Корен зарвался, или что-то в этом духе. По крайней мере, именно так трактовались получаемые из системы Сандры новости… пока во время очередной посадки капитан не получила сразу несколько уведомлений от разных информаторов с Йорка, где приземлился имперский катер с опознавательными знаками рода Фог, и некая женщина, обладающая псионическим даром, сейчас пробивала контакты с различными наёмными отрядами. Она, кстати, представилась «новой главой младшей ветви», и это окончательно убедило Ракель: нужно ловить удачу за хвост! Один Фог засыпался и не оставил чёткого контакта преемнику – так не беда. Она, Кобра, имеет достаточно материалов, чтобы доказать связь и предложить свои услуги на взаимовыгодных условиях. – Шкип! «Рыбу» к старту через два часа. Нико! Срочно заканчивай отгрузку. Идём на Йорк!Часть третья …Садитесь и отталкивайтесь смело от волн бушующих!
37
– Отлично выглядишь! – Я залюбовался вернувшейся на катер Натаной. Женщине неимоверно шло её платье – то самое, в котором она чуть больше месяца назад поднялась на борт «Гордости». Повседневная гражданская одежда вроде бы создана прежде всего для комфорта владелицы и только потом для подчёркивания её красоты, но здесь, на Йорке, смотрелась как недостижимая вершина искусства, Мона Лиза, вывешенная среди детских рисунков. При виде, что потенциальный заказчик может позволить себе такое, у командиров наёмных отрядов, как по волшебству, пропадало всякое желание «навести справки» или пытаться играть в игру «это я вам нужен, а не вы – мне». – Спасибо! – Капитан запаса ВКФ империи искренне улыбнулась. Моё восхищение секретом для неё не было. Правда, улыбка слегка померкла, когда я в очередной раз мысленно представил рядом с женой примерно так же одетую Нату. Увы, я совершенно не подумал о том, чтобы, выпрыгивая из летающего такси, прихватить сброшенную во время переоблачения в броню гражданскую одежду, как-то не до того было. А сколько свежекупленных вещей пришлось бросить в экспроприированном у геологов катере… Впрочем, платье было только второй причиной, по которой «главой младшей ветви» была назначена Натана. Учитывая, сколько народу перебралось с Каллиги на ближайшую более-менее прилично освоенную планету (и с куда лучшим климатом!), мою экс-красноголовую могли банально узнать в лицо или, что хуже, по параметрам биометрии. С местным долгожительством и отлаженными информационными технологиями, позволяющими таскать при себе все нужные файлы и данные без особого ограничения, – пусть маловероятно, но вполне возможно даже через полностью надетую броню. Учитывая, что катер у нас раскрашен под рим Фогов, это будет просто невероятное палево. Собственно, по той же причине вот уже пятый день безвылазно торчать на борту пришлось и мне, и детям, и Латте. Обидно – было не очень понятно, когда мы сможем позволить себе прогулку в комфортных условиях в следующий раз… Но на войне, как на войне. Кроме того, не сказать, что у нас было время скучать… – У вас опять не лучшие новости. – Супруга села на диван рядом со мной, позволяя себя приобнять. Натана не спрашивала – утверждала. Даже удаляясь на несколько километров от места на посадочной площадке, выделенного для «Гордости», она не теряла пси-контакт с семьёй, оставаясь в курсе всех эмоций. – Похвастаться особо нечем, – подтвердил я, непроизвольно поморщившись. – Пришла запрошенная выгрузка из базы коммерческих фрахтов. «Корона Кас» на момент, когда её записали камеры внешнего периметра Таниса, уже год как официально была на реконструкции. Согласно тому же реестру, на реконструкции она провела ещё два года. Сама понимаешь, за это время можно улететь к чёрту на рога и вернуться. – Расстояние, если передвигаться гиперходом с максимальным шагом, будет практически до границ звёздного рукава[154]. – То, что голова любимой уютно улеглась на моё плечо, ничуть не помешало ей самой быстро и точно провести примерные расчёты в уме и подтвердить мои собственные вычисления. – Но вряд ли: в таком случае транспорт и в самом деле пришлось бы загнать на реконструкцию. – И загнали, – подтвердил я. – Спектр выхлопа главных двигателей изменился. Как думаешь, что случилось с остальной начинкой борта? Информация, кстати, есть и в полностью открытых источниках: у космических суперлифтов[155], оказывается, есть свой немаленький фан-клуб. Не поверишь, некоторые специально летают в системы, где идёт работа, дабы фоточек нащёлкать и роликов наснимать. – В пять лет я таких людей прекрасно понимала. – Судя по голосу, жена сейчас мечтательно улыбалась. – Но это как раз хорошая новость: время на камере минус минимальное время капремонта – уже гораздо меньшая сфера получается. – Да, – не удержался от сарказма я. – Всего-то раз в десять больше ареала. Кажется, миллиона лет как раз хватит, чтобы заглянуть в каждую из звёздных систем в этой области по разу. Пожалуй, в начале поисков мы были ближе к истине, чем сейчас… – Если сменили вообще всё бортовое оборудование, во что я не очень верю, есть ещё экипаж супертяжа, уникальные специалисты, которых нельзя заменить, – миролюбиво и ласково отозвалась женщина и прижалась к моему боку плотнее. – Миша, мы уже столько всего раскопали, неужели нас остановит описание очередных трудностей? – Фэны убедительно и с видеоматериалами доказывают, что всё время реконструкции экипаж пробыл в порту приписки, – выдал я одну из причин своего не лучшего настроения. – А ещё они же утверждают, что у каждого суперлифта слишком специфичные характеристики, чтобы взять экипаж одного такого мастодонта и временно пересадить «за руль» другого. Что касается оборудования: ты ведь представляешь не хуже меня, сколько времени нужно потратить, чтобы облазить всю «Корону Кас»? Да у нас на катер ушёл почти месяц! И это всё ради того, что мы, может быть, сможем найти некие косвенные данные о полёте… – Возможно, первый год был потрачен на обучение новой временной перегонной команды, – мягко перебила меня Натана. – А ещё у нас есть инерциальные данные «Гордости»… Миш, да что с тобой такое? Что со мной такое? Серьёзно?! – Забудь. – Я попытался отрешиться от эмоций, заодно уплотняя эмосферу… Вотще. Прорвалось. – Всё равно я ничего не могу изменить, правда? Натана выпустила мою руку и даже чуть отодвинулась. – Дорогой, но ты же понимаешь… Понимаю. Только сделать с собой ничего не могу. Чёртова Каллига! Да, пребывание на базе-6 позволило Нате и Натане восстановить важную часть общих воспоминаний. Не в последнюю очередь потому, что проводимые до того тренировки по боевому слаживанию и обучение у собственных детей позволили двум моим жёнам наладить эмоциональную синхронизацию, примерно такую же, как у Егора и Васи. Наконец-то у обеих моих любимых появилось что-то действительно общее, помимо детей, меня и желания как можно скорее оторвать голову «любимому» родственнику! За шесть дней полёта к Йорку эмоции у моих любимых поулеглись, да и документы были более-менее рассортированы. Мы отдохнули после устроенной самим себе гонки, составили чёткий план действий на планете, не предусматривающий сумасшедшей спешки… В общем, вчера мы наконец решили заняться восстановлением личной жизни. По всем правилам: с романтическим ужином на троих, с лёгким вином, с профилем подсветки каюты «свечи»… Всё шло лучше некуда, пока не наступил момент перехода к решительным действиям в горизонтальной плоскости. Разделись. Переместились на постель. Первый решительный поцелуй с намерением… и «прости, но мы ещё, оказывается, не готовы». Так и лежали втроём под одеялом, пока не уснули. Я – и две прижавшиеся ко мне с каждого бока жены. Обнажённые. Нет, в тот момент, когда всё сорвалось, я вполне искренне сказал, что буду ждать столько, сколько нужно. Утром было тяжелее, но я просто заставил себя переключиться на решение насущных задач. Мало ли, все через это проходили: секс срывается по глупым причинам. Неприятно, но не более того. Просто выкинуть из головы до следующего раза, я взрослый мужик, в конце концов, а не подросток с горящими от недотраха яйцами… Н-да, не помогало. Наверное, просто привык к хорошему – вот с чем-чем, а с половой жизнью за время нашего брака проблем ни разу не возникало. Ну, кроме объективных – детки никак не уснут или тупо упахался на работе так, что уже вообще ничего не хочется, кроме как упасть и заснуть. Умом я понимал, что мы действительно не были готовы. Действительно, поторопились: одно дело не стесняться наготы близкого человека и совсем другое – вот так взять и заняться сексом втроём, пусть даже третьим к твоей любимой женщине пристраивается твой же брат-близнец… Брр, гадость какая! Хотя по очереди, временно оставляя кого-то одного «за бортом», – тоже довольно мерзкий вариант. Однако понимание всего этого отнюдь не помогало справиться с эмоциями, даже скорее мешало. Не представляю, как вышел бы из этой ситуации сам. Оставалось только надеяться, что всё «пройдёт само» со временем… И именно осознание неопределённо долгого срока напрягало больше всего. А тут ещё и «замечательные» новости о том, что рем Пау с рем Дажами позаботились о качественном заметании следов транспортировки завода кристаллов, а значит, и о том, что мы сейчас фактически отброшены в начало пути наших поисков. Просто великолепно, правда? …Натана ещё минуту молча просидела рядом со мной, потом поднялась и бесшумно вышла из помещения. Сказать нам друг другу всё равно было сейчас нечего. Интересно, а тот раз, когда я психанул на Каллиге, тоже с недостатком секса связан был?.. – Я могу помочь? – Нурс! – Я едва не подпрыгнул, услышав её голос у себя за спиной. Потом осознал вопрос и хмыкнул. – Ты серьёзно? – Вполне, – солидно кивнула наёмница… и испортила всё впечатление, весело оскалившись. – Я же тебе говорила: в гареме у меня есть опыт! Я уже решил сказать Латте что-нибудь едкое в ответ – вот на ком сдерживаться совершенно не надо было! – как перед глазами возникло окно сообщения с высоким приоритетом:Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Обнаружена сигнатура судна, отмеченного в списке #1.«Панцирная рыба»! Явились, красавчики, как нельзя вовремя. – Тревога по кораблю. Выставить готовность номер два. – Я почувствовал, как мои губы сами собой складываются в кровожадную гримасу. Я не злопамятный, нет, просто хочу стать хорошим командиром. А память у меня уже хорошая!
38
– Приказ по кораблю: готовность номер один… Гм. Натана, ты посмотри, как отчаянно тебя хотят впечатлить! – Я даже не пытался сдержать победную улыбку. Что бы там Нурс ни говорила, но, когда всё идёт по плану – по заранее разработанному долгосрочному плану! – это весьма способствует повышению самооценки. «Панцирная рыба» явно снижалась с расчётом приземлиться на минимальном расстоянии от борта «Гордости», и через обзорные экраны рубки управления выглядело это действо несколько более стрёмно, чем хотелось бы. В отличие от челноков и имперских катеров, предназначенных для атмосферных полётов в той же степени, что и для космических (по крайней мере, конструкторы очень постарались реализовать эти функции на одном уровне), средний транспорт, способный к посадке на планету (и последующему штатному взлёту), в воздухе обладал грацией обожравшегося бегемота и для манёвров был приспособлен мало. Ну, что поделать – против физики не попрёшь. Махина величиной и, главное, массой с морской сухогруз весьма условно способна аэродинамически опираться на воздух в движении, а забивание нижней части корпуса реактивными двигателями для создания этой самой опоры сильно снизит и так уменьшенную атмосферной бронёй и «зализанной» геометрией корпуса грузоподъёмность. Собственно, инженеры с Ниты, где был построен ныне переделанный в транспорт наёмников грузовоз серии «Первопроходец 2М-РТ», и так вылезли из шкуры, создав возможность машине зависать на нагнетаемой двигателями «воздушной подушке» невысоко над грунтом и даже двигаться горизонтально, переводя посадку на необорудованные площадки из игры в «русскую рулетку» во всё-таки штатную процедуру. Предполагалось, что экипаж заранее просчитает траекторию ещё с орбиты, а некоторую свободу манёвра получит только перед приземлением… Вот только, кажется, пилотам «Рыбы» об этом не сказали. – У них получилось, пожалуй. – Жена, стоящая на своей капитанской платформе с разведёнными в стороны руками, напряжённой не выглядела, однако через интерфейс дополненной реальности по интерактивной схеме «Гордости» я видел, что наш катер вот-вот готов сорваться с плит космодрома, уходя от столкновения. – Могли бы просто в стороне сесть. – А вот Ната была совершенно спокойна не только внешне. – И пройти лишние триста метров пешком? – фыркнула Латта, успевшая не только подхватить по дороге на мостик свой шлем, но и вооружиться. – К тому же вдруг ты не пригласишь капитана нофо на встречу или вообще готовишься улететь? А тут имперский аристо немедленно захочет устроить разборку, даже если и торопился куда-то. Кобра – такая… продуманная сучка. – Пятьдесят один человек на борту, один под ГБШ, – сообщила неодарённой части нашей сводной группы Натана. – Два пилота плюс шкипер участвуют в управлении. Уверены, что посадка штатная и не приведёт к аварии. Атаковать кого бы то ни было намерений нет. – Думаю, на пси-сенсорные способности наша будущая гостья тоже рассчитывает. Незаурядная по-своему личность, что сказать. – Я постучал пальцем по подбородку и ухмыльнулся. – Но, как говорит Лисса, «умная, но такая ду-ура!». Все три присутствующие женщины разом обернулись и как-то странно посмотрели на меня. – Что?Внимание! Дистанционное сканирование выбранного субъекта… закончено. Скрытое оружие и/или модификации тела не обнаружены.– Это Кобра. – Я бы всё равно узнал неспешно идущую по взлётно-посадочному полю женщину, даже если бы её лицо не отпечаталось у меня в памяти: то же платье, та же походка… даже то же уверенное выражение на смазливой мордашке, с которым она сдала меня рим Фогу. – Приказ по кораблю: доступ для субъекта по маршруту «специальный гость». Открыть пассажирский люк по правому борту. – Чувствует себя хозяйкой положения и даже не особо это пытается скрыть, – покачала головой Нурс, как мне показалось, неодобрительно. Я ничего не ответил, просто продолжил смотреть, как красивая, сильная, целеустремлённая и успешная женщина делает последние самостоятельные шаги на этом свете… И понимаю, что больше не чувствую к ней вообще ничего. Уже даже не человек сейчас перешагивает через комингс внешнего люка, не переигранный враг. Просто фигурка в настольной игре, которую вот-вот смахнут. Что ж, наверное, можно сказать: заслуженный финал. Ничего личного, только бизнес. Рыцарь, чтобы вызволить принцессу, просто обязан завалить дракона, стерегущего вход в башню злого колдуна. Идущая по коридору Ракель упала, как подрубленная, и все дурацкие мысли разом покинули мою голову. Подошедшая первой Ната наклонилась и приложила к шее пленной инъектор с дозой «грани». Работаем!
39
– Тайна, Чоки, вы согласны с моей инструкцией? Очень важна синхронизация действий, иначе будут совершенно лишние потери. – Наверное, я довольно глупо смотрелся, разговаривая, опустившись на одно колено, с двумя мелкими дроидами. Особенно учитывая, что они мне и ответить-то прямо не могут. Впрочем, на подобные мелочи я уже давно внимания не обращал.Юнит 11045687РХС-3 «Тайна»: системное уведомление: Внимание! Инструкция «синхронизация действий и передачи данных во время локализованных наступательных действий» принята к непосредственному исполнению.Я перевёл взгляд на помощника Нурс, но прошло секунд десять, прежде чем окно терминала отобразило его ответ:
Юнит 92311431РХС-3 «Чоки»: системное уведомление: Внимание! Временно активирован протокол синхронизации действий с объектом 11045687РХС-3 «Тайна».– Отлично. – Я погладил Тай и подхватил помощницу на руки, закрепляя у себя на поясе увесистый шар корпуса. Нурс, чуть покосившись на меня, зеркально повторила мои действия с на удивление серьёзным лицом – разве что её робот привычно изобразил заряд к ручному гранатомёту. Ну что ж. Шлем на голову, визуально проверить состояние штурмового комплекса и кустарно собранный тепловой фугас, прежде чем сунуть и то и другое в наспинные крепления, замаскированные под рюкзак. Кое-какие, казалось бы, очевидные, простейшие действия солдата любой регулярной армии Ната, надо отдать ей должное, в мою голову за время тренировок уже успела вбить на уровне рефлексов. И хорошо – эти рефлексы спасли куда больше жизней, чем самая навороченная техника… Ладно. С богом. – На выход. Начали! Заставить себя идти по покрытию космодрома спокойным шагом было довольно непросто. И вовсе не потому, что синтетические «мышцы»-эффекторы фээсэсовской брони были настроены на «сбой» моторики движения, чуть сковывая шаги и «подталкивая» руки для затруднения считывания отдельных параметров биометрии по видеопотоку с внешних сенсоров корабля наёмников. Все эти долбаные сто пятьдесят метров ровного, как стол, и без единого укрытия пространства между «Гордостью» и «Панцирной рыбой» мои рефлексы, все мои навыки, приобретённые в тренировочных и реальных боях, буквально вопили: нужно бежать, преодолеть чёртов опасный участок как можно скорее! Ведь случись что – и от огня орудий ПКО будет не укрыться. Глупая смерть. Осознание, что продвинутые имперские турели катера, скорее всего, успеют встать в боевое положение быстрее комплексов обороны переделанного гражданского транспорта (очередное отдельное спасибо покойному Гарту рем Дажу, что не забыл – не иначе как в комплект к системе маскировки – спереть со склада и военные образцы пушек), помогало мало. И да. Пусть из-за хитрой начинки боеголовок мини-ракет (один залп каждого бортового лаунчера стоит как половина лёгкого транспорта!) нас, возможно, даже не особо посечёт осколками брони избиваемого в упор транспорта, но это всё равно будет означать провал. Полный и окончательный провал того, ради чего я засветил «Гордость» на Йорке, провал меня как командира и куда как более вероятный провал наших семейных поисков. Этот безумно длинный, бесконечный момент, когда нужно просто неспешно переставлять ноги и от тебя уже ничего, вообще ни хрена не зависит, боюсь, ещё будет сниться мне в кошмарах… если я его сейчас переживу. М-мать… …Легче стало после того, как мы прошли половину расстояния между кораблями, вступив в тень от корпуса бывшего грузовоза. Когда я поставил ногу на грузовую аппарель «Рыбы», отпустило совсем. Дошли! Нервы ни к чёрту стали, год назад я воспринимал очередную миссию как обычную работу; правда, тогда не приходилось в открытую и средь бела дня шагать навстречу готовому к бою врагу. А сейчас я словил натуральный «приступ», как на Каллиге. Нужно будет что-то с этим сделать… позже, разумеется. А сейчас – работа. – Единицы хранения для передачи на ваш борт. Приказ капитана, – хмуро буркнул я из-под шлема одному из двух бойцов, охранявших аппарель, и дёрнул за лямку псевдорюкзака. Ракель была столь любезна, что подготовила для нас почти идеальные условия. Субъективно «бесконечные» две минуты ходьбы между припаркованными рядом бортамибыли слишком малым временем для принятия решения дежурными по кораблю. В любом другом месте, кроме Йорка, тройка незнакомцев (Натана страховала нас с катера) вызвала бы закономерную подозрительность и непреодолимое желание положить гостей мордой в пол и хорошенько просканировать-обыскать. Но здесь, в центре местной цивилизации – а для многих наёмников на борту эта планета была не просто домом, но и родиной, – налаженный конвейер дал закономерный сбой. Попытки «залётных» беспредельничать по-крупному местные пресекали предельно жёстко, и сил и средств у них было для этого достаточно. Да и не было здесь совсем уж чужих давно. Подмял Йорк под себя сектор, что ни говори: рынок услуг наёмников специфичен, имеет далеко не бесконечную ёмкость, и посторонних без связей и местных представителей к заказам просто не допустят. Кроме того, с личного терминала Кобры через сеть «Гордости» главному интенданту «Панцирной рыбы» пришло сообщение о том, что у группы из трёх лиц с катера нужно принять эти самые единицы хранения. Я знал, что капитан нофо вполне могла отдать такой приказ. Оплата бартером? Совершенно нормально. Бартером, который не должны видеть даже свои? Вообще привычная ситуация. К сожалению, в чём я был уверен ещё более точно, Кобра никогда не отдала бы приказ принять курьеров на защищённой палубе комсостава или вообще в каком-то определённом месте сообщением. Оттого в наших дальнейших действиях сейчас оставались варианты… – За мной, – кивнул один из дежурных в глубь корабля: получил соответствующие распоряжения. Отлично! Старина Нико решил провести приёмку ценных (небольшой объём и вес говорят об этом) вещей лично у себя, не делегируя полномочия обычному «мясу» – именно так он поступил, когда принимал меня и детей на борт… Ну всё, мы идём по грузовым отсекам. Теперь главное – Нате не прозевать тревогу, когда нас раскусят. Интересно, хоть минуту продержимся? Биометрия недаром используется для определения личности и заверения банковских операций. Более двух тысяч параметров могут определить датчики, начиная от экспресс-проверки кода ДНК и заканчивая моторикой движений. Можно в буквальном смысле этого слова обновить себе всё тело, сменив часть параметров, – правда, это сложно и дорого, примерно как полная пластика лица и замена отпечатков пальцев на Земле. Можно, да, однако биоэлектрическую активность мозга, личные особенности работы нервной системы и всё с ними связанное никак не поменять… точнее, так считалось. Я-то с недавних пор был в курсе, что отдельные креативные личности без особых моральных терзаний уже научились и в чужие головы влезать. Тем не менее особенности пластики движений «прорастали» даже сквозь тела другого роста и массы, что уж говорить о биоритмах? Правда, биоэлектричество полностью экранируется бронёй, а вот с движениями всё несколько сложнее: в памяти кластера корабля хранится результат обработки видеопотока с внутренних сенсоров, перед которыми и я, и Нурс «светились» много месяцев подряд. Теперь только вопрос времени: сколько потребуется программам безопасности, работающим без всякого искусственного интеллекта, чтобы «пробить» сбитую техническими средствами моторику, накопив статистику по видео, и обнаружить высокое сходство с собственной базой данных. Вопрос: что система сделает дальше? С другой стороны, уже не важно: мы успели достаточно отойти от раскрытого входа… – Сейчас! Сопровождающему не повезло, впрочем, как и ещё нескольким наёмникам или членам экипажа (пойди разбери), проходившим мимо по коридору. По плану, Ната должна была попытаться не убивать без причины, а там – как получится. Проверять, во всяком случае, было некогда. Пока я вырывал штурмовой комплекс из-за спины, моя экс-красноволосая уже не только расшвыряла не успевших ничего понять противников, но и дистанционно вдавила целую секцию потолка вместе с куполами контрштурмовых турелей. Понеслась! Точнее – понеслись. Мы. Это был безумный спринт, гротескно похожий на прохождение уровня в земной компьютерной игре-шутере, где от тебя требуется только бежать и стрелять. Это был тот самый «прямой штурм в ограниченном объёме на близкой дистанции», ради которого и готовят бойцов СДШ империи: пафосные прыжки с орбиты в атмосферу в одной броне, длительное автономное выживание в биосфере и без, громкое проникновение через периметр и движение по любой поверхности почти на одной псионике, способность голыми руками сбивать малые летательные аппараты и даже лёгкие корабли – всё это нужные, но вспомогательные навыки. Красноголовые захватывают инфраструктуру противника целой и по возможности невредимой – то единственное, что не может сделать ни орбитальная бомбардировка, ни высаженная обычная армия. Даже против одной-единственной Наты у наёмников и системы контрштурмовой обороны не было и шанса. Но моя жена была не одна! К несчастью, у противника тоже был серьёзный козырь. Флоя. Одновременно с нашим броском активировались Тайна и Чоки – и с ходу влезли в корабельную сеть, благо для входа им не пришлось её даже ломать. Уже через секунду перед нашими глазами висела интерактивная карта с отметками приоритетных целей. Восемь красных меток – восемь человек, и девятая – синяя. Восемь подлежащих ликвидации лиц, виноватых по большей части только в том, что в судовой роли отмечены как комсостав, и девятая – жизнь которой следовало во что бы то ни стало сохранить. Даже не потому, что я во многом ради неё пошёл на эту авантюру, просто иначе на борту «Панцирной рыбы» убить пришлось бы вообще всех… Кибератака наших мехнов была нацелена прежде всего на внешнюю связь. «Рыба» не должна была подать сигнал «я под атакой». Второй задачей шёл перехват контроля над автоматизированными противоабордажными средствами не в ущерб первому. И третьей – отстрел красных меток. Первое удалось полностью, второе и третье – частично. Увы, на стороне экипажа «Панцирной рыбы» тоже действовали искины, два обычных и один в составе человеческого мозга. Начальный и наглый успех объяснялся больше эффектом неожиданности и попыткой выяснить у почему-то агрессивно себя ведущих «сородичей», что, собственно, происходит. С последним Пак, Ен и Флоя обломались. Тщательно объяснив свои планируемые действия, я убедил Тайну и Чоки, что действовать нужно именно по плану, а иначе всё пойдёт насмарку. Вот если я был бы полностью уверен, что моя бывшая старшая напарница со второго раза примет приглашение перейти на мою сторону… Увы, я, скорее, был уверен в обратном. Договор, заключённый с Ракель, для мехны был очень важен – настолько, что однажды она выбрала вместо меня его выполнение. Заставить сейчас женщину пойти на острый конфликт интересов, выбирая неприемлемый вариант из двух заведомо плохих решений, я не рискнул. Пришлось вынудить Натану выдернуть из головы пленницы полный перечень условий службы старшего техспека «Рыбы» и проверить правильность моих выводов. Зато теперь не просто предполагал, я знал, как сделать хороший выбор! Причём за всех. Восемь красных точек, точнее, уже шесть – двух находящихся вне бронекапсулы командиров наши помощники успели-таки грохнуть временно подконтрольными потолочными автопушками – слишком мизерная цена за такой исход. Ничего личного, дамы и господа. Мне действительно очень жаль. Вы профессионалы, более того, вы – исполнительные профессионалы без особых амбиций, иначе властная стерва у руля отряда нофо вас не потерпела бы… Но психологическое здоровье моей… гхм, ну, пусть подруги мне дороже. К боку многослойной бронескорлупы палубы комсостава мы вышли не у дверей – только бодаться с орудиями ПКО в замкнутом объёме, наполненном восхитительно проводящим ударную волну воздухом, не хватало. Да и корабль это попортит куда сильнее, чем мне хотелось бы… Так что – мину к стенке и за угол, и ещё за угол, и ещё. Подрыв! Термальный фугас даёт «медленный» взрыв: энергоячейка разряжается на прослойку тугоплавкого и теплопроводного материала с высоким сопротивлением. Тот испаряется, но не сразу, несколько миллисекунд вполне хватает, чтобы передать тепло тому, что под ним и вокруг. Всё равно получается нехилая взрывная волна ионизировавшегося аж до состояния плазмы воздуха, но не такая смертоносная. Наши брони белеют, когда мы бросаемся в огненный ад, где-то падают аварийные переборки, с шипением начинает экстренно откачиваться воздух, но мы уже на той стороне – псионика в руках кинетика высокого класса. И кстати, ещё минус три. Восемь минус пять – три. Мой и Латты штурмовые комплексы упирают в один из жилых модулей бело-жёлтые пламенные ленты сдвоенных очередей: согласно заложенной программе по нелинейной схеме чередуют пули и плазму. Мы буквально прогрызаем проход, легко взламывая огнём внутренние стены предназначенного для космоса и вакуума, но всё равно гражданского жилища. Есть, точка на схеме гаснет. И вторая тоже – ещё один «дом» скомкала невидимая «рука» пси-кинетики. …Я так и не увидел, откуда вынырнули Пак и Ен. Ни интерактивная схема, ни сенсоры брони их в упор не видели, кроме как визуально. Целью атаки была Ната – единственная, кого Флоя лично не знала. Причём роботы её достали прежде, чем любимая смогла увернуться, – не ожидал, что такое возможно, когда есть и свои активно помогающие искины. Чёрт! Если бы мехны несли что-то посерьёзнее плазменных резаков (командир-параноик – это подарок для штурмующих) и если бы целились в голову… Я бросился между отброшенными круговой волной пси средними киберплатформами и лежащей без движения женой (статус состояния – жёлтый), вскидывая штурм-комплекс и не очень-то соображая, что сделаю теперь… Но глухо хлопнул за спиной гранатомёт Нурс – и последняя цель синхронно с грохотом близкого взрыва погасла. В тот же момент Тай и Чоки согласно плану открыли нашу боевую сеть для Флои и её помощников и скинули нужный документ с максимальным приоритетом. И всё закончилось. Победа, мать её. Если погибает командир отряда наёмников, командиром становится следующий по старшинству. Единственный выживший из комсостава, пусть даже самый младший по рангу, автоматически становится главным. Устав нофо может в деталях меняться от отряда к отряду, но в основе там одно и то же. На устав ссылаются договоры, в том числе и договор Флои. Договор, который больше нет нужды разрывать, – теперь никто не сможет отдать команду выступить против нас. Против меня. Простой выход, хороший почти для всех. И совсем небольшая цена победы – главное, мехна исполнила свой долг до конца и ей не пришлось выбирать. Я упал на колени перед Натой, выхватывая из креплений на броне дополнительную аптечку. Сейчас. Только броня зарастёт, и я мигом донесу тебя до медкапсулы…
40
Крышка медкапсулы встала на место, и я позволил себе выдохнуть. Согласно показаниям медблока брони жизнь Наты и до того была вне опасности, но… Чёрт. Не уберёг. Флоя, ну твою ж мать… Ладно. Надо закончить начатое. Я оторвался от созерцания медицинской машины и наконец огляделся. Н-да. Кучеряво жила Кобра на борту «Рыбы», хорошо устроилась. Правда, сочетание огромной ванны (практически бассейн, если вспомнить крайне ограниченные условия приёма водных процедур на борту для всех остальных), упомянутой медкапсулы, дорогущего стола с единственным массивным креслом у него, устройства для экспресс-облачения в броню, кухонного блока для приготовления бионатуральных продуктов, стойки с ручным оружием (особенно выделялся тяжёлый метатель плазмы), шикарнейшей широченной кровати и потолочной турели – и это всё в одном центральном помещении жилого блока – могло, как я подозреваю, много всякого интересного рассказать практикующему психологу о характере той, что здесь жила. С другой стороны – мало ли у кого какие профессиональные деформации? Ладно, проехали. В любом случае это всё сейчас не особо важно. Блин, Флоя, ну на хрена, а? Что мне теперь с тобой делать? Тактическая схема работала, на ней сейчас отображались и помощники моей бывшей старшей напарницы, светя жёлтыми индикаторами состояния. Дроиды так и остались там, куда их отбросил пси-удар Наты. Даже просто отмахнувшись от атаки, тренированный боец СДШ умудрилась частично оторвать, частично повредить механоконечности и вывести из строя использованный как оружие инструмент. Повезло ещё, что не докинула до зоны, где до сих пор тускло светился красным раскалённый металл; остальные компоненты композитного материала бронезащиты вокруг проплавленной дыры в стене бронекапсулы испарились. Ещё и воздух, из-за которого после теплового взрыва начался пожар, из отсека теперь был удалён, и конструкциям предстояло долго остывать, медленно передавая тепло каркасным элементам корпуса судна. На безопасном расстоянии от пролома обнаружилась Нурс. Наёмница деловито резала плазменным режимом штурмкомплекса ближайшую к пролому кучу мусора, ещё недавно бывшую жилым модулем, тут же сваривая добытые структурные материалы в импровизированную стрелковую ячейку прямо напротив дыры. Умно. Пусть мы теперь объявлены союзниками, но кто знает, что может прийти в голову трём десяткам людей, запертым внутри ограниченного пространства корабля? Жаль, Кобра всех в увольнительную сразу не отпустила… Я остановился перед дверью сдвоенного жилого модуля у самых створок штатного выхода с палубы комсостава. Памятное место. Ракель, похоже, не стала ничего выдумывать, просто переселила нового главу ремтехслужбы на место старого, убитого во время отражения абордажа на орбите восьмой планеты звёздной системы НК-4[156]. Наверное, и правильно. У Рамира была оборудована собственная мастерская – не пропадать же добру? Ладно… – Флоя, я вхожу? Тишина. Дверь при моём приближении открылась без дополнительных команд, позволяя пройти через воздушный шлюз в жилую зону. Девушку я нашёл в мастерской – большой комнате, целиком занимавшей один из «контейнеров» модуля. Работал «станок», методично собирая некую деталь сложной формы, мерцали индикаторы над другим оборудованием, подгружаемые через интерфейс дополненной реальности. Было полное впечатление, что я вернулся на своё рабочее место двухлетней давности. Вот только моя напарница тогда не сидела в кресле, замерев в одной позе, больше напоминая качественный манекен, чем человека. Над головой мехны высвечивалась стандартная для доступного к приёму команд через сеть устройства надпись:11045687ТХС «Флоя»– Флоя, что за хрень? – Я стянул шлем, прислонил штурмкомплекс к ближайшему верстаку и заглянул мехне в глаза. Остановившийся взгляд без всякого намёка на попытку сфокусироваться на моём лице. Если бы не едва заметное дыхание и зелень отметки на оперативно-тактической схеме, я уже тащил бы второе тело к медицинским капсулам. – Флоя… Натана, можешь помочь? – Нет признаков высшей нервной деятельности, – откликнулась супруга, продолжающая страховать нас с борта «Гордости». – Я вообще её не чувствую, рядом с тобой словно пустое место. Что-то вроде фармакологической искусственной комы, на естественную реакцию не очень пох… – Стоп! – прервал я жену. – Я знаю, что это. Это не кома. Флоя… извини, конечно, но ты дура! Каждый гражданин коалиции с рождения имеет гибридную нервную систему: человеческий мозг дополняет имплантированный вычислительный кластер, достаточно мощный для поддержки рассудочной деятельности. Таким неортодоксальным способом трансгуманисты вселенной-1, некогда создавшие собственное многозвёздное государство, обошли проблему «освобождения от ограничений биологической платформы». Шансов пережить операцию по подключению нейроинтерфейса и не стать слабоумным в более-менее сознательном возрасте ничуть не больше, чем у псионика, впавшего в «тьму», вернуться к нормальному восприятию реальности, зато урождённые киборги воспринимают свою двоякую природу как данность. Более того, без проблем способны сознательно балансировать процесс мышления между био– и киберчастями мозга вплоть до полного отключения одной из них, что бывшая напарница мне уже демонстрировала раньше[157]. Вот только… даже после приёма «грани» для обучения моих детей дерешу Флоя нормально двигалась и говорила – ну, если за «нормально» считать полное исчезновение и так почти непроявляющихся эмоций и некоторую искусственность в движениях. А сейчас девушка вообще не проявляла никакой активности, и я, едва услышав объяснения Натаны, вдруг понял почему. Мехна… ну да, сбежала. Закрылась в раковине, как улитка. Спряталась… и вовсе не от меня. Сама от себя. От своих собственных эмоций, если быть точным, и теперь не знает, что делать. Я тяжело вздохнул и присел на корточки рядом с застывшей женской фигурой. Да, с Флоей, с которой я познакомился два года назад, такого произойти не могло просто по определению. Однако я и дети, внезапно оказавшиеся у старшего техспека «Панцирной рыбы» в подчинении, настолько не вписывались в окружающую действительность, что оказались способны расшевелить даже старательно держащую с экипажем дистанцию мехну. В пору гордиться… наверное. Мне и детям, в свою очередь, девушка дала гораздо больше – возможность и время вжиться в реалии нового для нас мира, доступ к любым необходимым знаниям, научила сражаться, множество раз спасла жизнь. Помогла пережить «смерть» Наты, в конце концов. Именно потому я принял решение отбить у Кобры ставшую заложницей собственной честности Флою, и только во вторую очередь помня о переданных не до конца убитым дроидом-«помощником» Ланцета данных. Данных, из которых девушка собрала для меня ролик о сражении захваченной в плен Наты. Когда мы расставались с мехной, я считал всё остальное, то, что осталось за кадром видео, неактуальным. И вообще совершенно не до того было: я знал, что вскоре должен буду умереть. А теперь эта информация оказалась единственной реальной ниточкой, связывающей события восемнадцати-и двухлетней давности. Н-да. Произошедшее в Танисе всё-таки хорошо прочистило мне мозги. Сразу и решение нашлось, как максимально быстро добраться до Флои и как спасти последнего близкого мне в этой вселенной человека… от самой себя. Теперь осталось как-то убедить девушку вернуться в нормальное состояние. Я снова вздохнул, в упор разглядывая выглядящее неопластиковой маской лицо и мысленно подбирая слова – говорить предстояло долго. Если девушку замучили собственные эмоции (я, кажется, догадываюсь почему) настолько, что она предпочла войти в такой своеобразный ступор, нужно тщательно подобрать аргументы. Я, повинуясь внезапно возникшему порыву, приник к её губам. Девушка вздрогнула – и в следующее мгновение мы уже целовались так, будто от этого зависели наши жизни. Так бывает, когда простое действие буквально «срывает крышу», время, окружающее пространство, всё – как исчезает… Мы оторвались друг от друга, глядя совершенно сумасшедшими глазами. Флоя тяжело дышала, и на её лице можно было прочесть что угодно, кроме отрешённости. Я видел, что мехна, как и я, балансирует на грани: чем больше мы друг на друга смотрим, тем ближе к тому, чтобы упасть… в очередную пропасть. Надо отвести взгляд, пока не позд…
[Нурс]>[Мерх]: Не смей останавливаться!Что? Видимо, выражение моего лица изменилось, потому что Флоя тоже вдруг моргнула и теперь смотрела на меня как-то растерянно-вопросительно.
[Нурс]>[Мерх]: Переспи с ней сейчас же! Ты нужен ей, а она тебе – не видишь, что ли? Проклятье… [Нурс]>[Мерх],[Натана]: Скажи ему!ЧТО?
[Натана]>[Мерх],[Нурс]: Всё нормально, Латта правильно говорит. Просто сделай это.ЧТО-О?!
[Натана]>[Мерх]: Не волнуйся за Нату… и за меня тоже. Ответственность беру на себя.Я вдруг успокоился – просто ох… Удивление зашкалило за тот порог, когда ещё может ощущаться. Тем более медлить действительно было нельзя. На лицо Флои медленно возвращалась её стандартная маска, разбавленная толикой горечи. Тратить слова я опять не стал – зачем? Просто отпустил наконец себя – и весь мир для меня свернулся вокруг чуть солёных, мягких и родных губ.
41
Внимание! Изменение статуса: вы восстановлены в ЛС[158] отряда «Панцирная рыба» на должности «технический специалист» на основании приказа и. о. КО[159] [Флоя]. Отметка о причинах восстановления: «завершение персонального (переуступленного) контракта на оказание услуг по профилю (аутстафинг) для стороннего нанимателя». Внимание! Приказом и. о. КО [Флоя] вы переведены из ремонтно-технологической группы в группу «Командный состав». Внимание! Уведомление для ЛС «Панцирная рыба»: приказом и. о. КО [Флоя] в ЛС отряда в прежних должностях восстановлены [Мерх], [Нурс], [Фомка], [Салют], [Гор], [Лисса]. Внимание! Уведомление для ЛС «Панцирная рыба»: приказом и. о. КО [Флоя] в ЛС отряда на должность «командир подразделения» принята [Ната], на должность «шкипер» принята [Натана]. Внимание! Уведомление для ЛС «Панцирная рыба»: приказом и. о. КО [Флоя] [Мерх], [Нурс], [Фомка], [Салют], [Гор], [Лисса], [Ната], [Натана] переведены в группу «командный состав».Весь этот ворох сообщений высыпался на меня, стоило нацепить очки-терминал. Собственно, это был первый предмет, который я нацепил, – думаю, сильно не ошибусь, если скажу, что аналогичная привычка есть у всего более-менее взрослого населения ареала, разве что кроме всё тех же мехнов, и то только потому, что у них доступ к сетевым ресурсам есть вообще всегда, без всяких дополнительных костылей. Кстати, о мехнах: получается, что все эти операции Флоя проделала сразу после того, как мы окончательно угомонились и лежали, прижавшись друг к другу. Надеюсь, что после, а не в процессе. Поговорить мы толком и не успели… Вообще не успели… Значит, девушка хорошенько покопалась в памяти моей помощницы, вытащила оттуда записи переговоров и всякие прочие интересные вещи, проанализировала, согласилась с моим планом дальнейших действий – тем, что включает дальнейшее использование корабля наёмников и самого отряда, – и даже предприняла соответствующие шаги. Можно даже немного погордиться и для себя решить, что это я был настолько убедителен… Чёрт. Ума не приложу, как буду объяснять эту убедительность перед Натой и Натаной… хотя последняя вроде дала мне «зелёный свет». Причём кобелём паршивым (козлом безрогим, котом блудливым и так далее) я всё равно себя не чувствую – только не после бурного и радостного воссоединения с любимой. Именно с любимой. Врать себе было бесполезно – попался. Моя маленькая особенность, благодаря которой я когда-то смог расположить к себе инопланетянку-эмпата, не предполагала возможность давать задний ход: раз влюбившись, разлюбить я уже не мог. Когда мы с Флоей расставались перед моим отбытием на Сандру, я был уверен, что Ната мертва, и даже не пытался как-то сдерживаться. Больше года мне пришлось потратить, чтобы превратить тоску и горечь от потери той, что была для меня буквально всем, в светлую и не разъедающую изнутри тоску, – и наконец удалось. Когда мехна увидела во мне не только коллегу и единомышленника, но и мужчину, я пожелал пойти навстречу и смог вновь раскрыть своё сердце… Кто же знал, что спустя полгода встречу жену, которую считал погибшей? Да ещё и в двух экземплярах! Даже по меркам вселенной-1 с продвинутой биомедициной это как-то чересчур. Вообще, если подумать, моя жизнь настолько состоит из маловероятных совпадений, что впору уже просто принять это как должное. М-да, просто «отличный» аргумент в грядущей семейной разборке… Разборка! – Нурс, Натана! Проблемы с наёмниками, попытки проникнуть на корабль или покинуть его были? – Одновременно с вопросом я быстро раскрыл окно состояния моей команды и выдохнул. Куча зелёных маркеров, только Пак и Ен всё ещё жёлтые. И напротив имени Наты горит зелёная точка! Отлично, раз медкапсула так быстро справилась, раны и правда были не очень серьёзные. – Учитывая, что твоя подружка контролирует всю автоматику на корабле, включая оборонительную, личный состав легко согласился на внеплановый отдых на палубах штатной дислокации, – немедленно и довольно беззаботно отозвалась по радиоканалу командир «Бури» – независимый отряд стараниями Флои опять числился в составе более крупного, как спецподразделение. – Под контрабордажными турелями, выдвинутыми на «готовность-один», и отслеживающими стволами любое движение, гулять желающих, как ни странно, не нашлось. Удивительно, правда? – Учитывая, что уважаемая и. о. капитана разослала циркуляр, в котором коротко разъяснила наёмникам, что ограничения на связь и возможность покинуть корабль временные и связаны с ликвидацией последствий чрезвычайной ситуации и переформированием командного состава вследствие его естественной ротации и что контракт, как и условия службы, не претерпят по итогам никаких изменений, – ничего странного, – вмешалась в разговор Натана. – Кстати, Латта, если ты не в курсе – Флоя слышит каждое твое слово, в том числе и мимо микрофона, и прекрасно тебя видит. – Упс! – Правда, судя по голосу, Нурс этот факт не слишком расстроил. А вот неспешно одевающаяся мехна буквально окаменела лицом, а движения приобрели знакомую механистичную пластичность. Опять перенесла функции сознания целиком в кибернетическую часть мозга. Логично – столь интересную информацию моя супруга могла узнать только из эмоций девушки. Н-да. Нашла коса на камень. – Флоя. Ты согласилась с моим… с нашим предложением по поводу совместного будущего. Но ничего не получится, если не сделать следующий важный шаг: нужно довериться… – Я запнулся, потому что слово, просящееся на язык, было в настоящей ситуации слишком смелым… или, наоборот, единственно верным? А, чёрт! Не та ситуация, чтобы говорить иносказательно! – Довериться семье. Не только мне, но и Нате и Натане. Мехна замерла на целую секунду… А потом её лицо медленно и как-то робко оттаяло. Девушка подняла на меня глаза, и в них было столько неуверенности и одновременно решимости, что я, не раздумывая, шагнул к мехне и прижал к своей груди. Я уже видел такой взгляд – надежда, страх потери и абсолютное доверие – в каньоне, где одна красноголовая спасла одного недотеррориста. Как и тогда, у меня комок подкатил к горлу, заставив ещё крепче сжать объятия. Я смогу защитить их. Моих женщин. Моих детей. Мою семью. И пусть только попробует кто-нибудь встать на пути! Ур-рою на хрен!
42
– Гм… Латта, мы тебе здесь, случайно, не мешаем? – Сказать по-честному, от общего сбора в формате «штурмовая группа плюс Флоя» в жилом блоке капитана в свете недавних своих действий я ожидал вполне конкретных событий. Неприятных или не очень – это как повезёт. Разумеется, плевать Нурс хотела на все ожидания. – Нет-нет, наоборот, всегда мечтала решать все жизненно важные вопросы именно так… – Невероятно томный голос наёмницы, полулежащей в наполненной до краёв ванне, органично дополнялся столь довольным выражением лица, что я даже почувствовал некоторый дискомфорт. Впрочем, девушка вдруг повернула голову и попыталась со своего места заглянуть мне в глаза. – Или ты хочешь сказать, что моё тело тебя волнует даже сейчас? Нет, серьёзно? Ну ты… мужи-ик! – Нурс! – рявкнул я, почувствовав, что краснею, и отвернулся. Довольно бессмысленное действие: терминал всё равно штатно расширял поле зрения до всех трёхсот шестидесяти градусов. – Что за пургу ты несёшь?! – Со мной в помещении две шикарные красотки, причём одну ты обрабатывал добрых три часа, а всё равно смотришь на меня и смущаешься. – В качестве иллюстрации Латта встала в ванне в полный рост, да ещё крутанулась на пятке, заставив меня покраснеть ещё сильнее. Что верно, то верно: телосложением глава «Бури» похвастаться не могла, причём всё время почему-то это ещё и подчёркивала. Зато с лихвой компенсировала недостатки внешности другими способами, включая разную занятную химию… – Эх, я прям начинаю думать, что не подхожу в твой гарем по морально-волевым качествам. Ната, сидевшая на ещё недавно принадлежавшем Кобре кресле, наконец перестала смотреть в пол, и мы встретились взглядами. Несмотря на то что Натана дала мне «зелёный свет», встречи со второй женой я… ну, не то чтобы опасался – ждал с не самыми радужными мыслями. Обида, раздражение – пусть, я боялся увидеть разочарование или, что гораздо хуже, причинённую боль. Но нет, в глазах моей супруги я разглядел… смущение? Ну слава богу! Как огромный камень упал с сердца, и немедленно захотелось вытурить всех, кроме любимой, за дверь и объясниться. Мне так много тебе нужно сказать, жена моя… А Нурс всё не затыкается и не затыкается! – Латта, ты извини, конечно, но что тебе мешало подправить собственную внешность, если ты ею недовольна? – Вопрос получился крайне бестактным, да и выдал я его гораздо более раздражённым голосом, чем было нужно. Чёрт! Опять сорвался – и даже три, как выяснилось, часа «интенсивной психотерапии» не помогли до конца. Но и нофо тоже хороша – психолог хренов. К моему удивлению, наёмница не ответила очередной колкостью или снисходительной улыбочкой на мою реплику. Когда молчание затянулось, я обернулся к союзнице, мысленно подбирая слова извинения, заодно собираясь перейти к теме запланированной мной беседы, но «споткнулся» о выражение лица Латты. Кажется, я сказал что-то очень не то – понять, о чём думает Нурс, я даже близко не мог. Впрочем, ответ я услышал с совершенно неожиданной стороны. – Полное протезирование двигательных мышц и скелета, – сообщила Флоя. – Армейская программа подготовки бойцов ФСС – никаких контроллеров, только бионика. Прямая передача нервного импульса на синтетические эффекторы с сохранением обратной связи. Один из вариантов ответа федерации на наличие в войсках потенциальных противников псиоников империи и киберплатформ коалиции. – А ещё возможность кардинально сменить большую часть показателей биометрии и единственная возможность поиграть на равных с противником, когда тот умеет стрелять, а ты – нет, – криво улыбнулась Нурс. – Остаётся добавить, что операцию мне делали подпольно. Если есть доступ к нужной сумме, на планетах ФСС это не такая уж проблема… если повезёт. Я вообще много чего интересного узнала о родном доме, когда из богатенькой наследницы и будущего совладельца корпорации Кас внезапно превратилась в мешающую уважаемым людям девочку… В имперской тюрьме на Каллиге по сравнению с теми деньками было весело и безопасно. Да и до этого, и потом – тоже. Хотя, если так посмотреть… по крайней мере, я сама согласилась на операцию над собой. Последнюю фразу Латта произнесла, красноречиво переведя взгляд с Флои на Нату и назад. Да уж, если под таким углом рассматривать ситуацию… брр. И даже не сказать, что мехне так уж сильно повезло. Да, она росла в обществе, где «все такие», но ведь выставили же её «на мороз»? Впрочем, в общем-то я уже догадался, за что… и почти не удивлён. А ведь когда мы убирались с Каллиги, мой план казался мне таким простым и понятным: найти мою бывшую напарницу и «Панцирную рыбу», заполучить контроль над кораблём наёмников, сложить имеющиеся у нашей группы сведения с данными мехны и дальше планировать действия, исходя из ситуации. Как бы ни повернулась ситуация, группа более-менее профессиональных нофо и средство их доставки (оно же – долговременная оперативная база) так или иначе лишними уж точно не будут. Даже, пожалуй, корабль был важнее: уж очень тесно месяцами жить на катере. Да и потом, собственный переделанный в подобие боевого корабля транспорт лишним не будет. Наше «расследование» могло затянуться чёрт-те насколько или вообще ни к чему не привести – а жить как-то и где-то надо. Но теперь, в свете новостей от Флои… – Я думаю, каждый из здесь присутствующих – вероятно, кроме меня – однажды узнал о своей родине много… интересного. Собственно, из-за этого мы все сейчас здесь и в таком составе. – Я оглядел мгновенно подобравшихся девушек и неопределённо мотнул головой. – Это может показаться странным, но… нас здесь словно свела сама судьба. Возможно, потому, что искали ответы на одни и те же вопросы… Факты: неприятности у Латты начались именно тогда, когда неким силам в империи зачем-то приспичило перенести уникальное производство с одной из планет протектората. Причём процесс приобрёл такой размах, что ради этой операции не постеснялись разрушить жизнь нескольких миллионов человек и будущее целого мира, я уже не говорю об опыте над одарёнными и о том, что случилось с моей супругой. Однако и это ещё не всё. Есть также очевидные следы сознательного и деятельного участия во всём этом по крайней мере одного высококлассного специалиста из коалиции. И, судя по данным Флои, его не заботили даже основополагающие устои сообщества. Поверьте, в рамках цивилизации мехнов это действительно практически невероятный случай и вряд ли он действовал полностью самостоятельно. Получить такие знания и навыки и проявить настолько вопиющую асоциальность – для коалиции такое просто невозможно. Получается, мы оказались вовлечены не просто в политические игры внутри империи, коммерческие разборки в ФСС и некие события в коалиции, которые случайно совпали, это часть чего-то большего… И кажется, я теперь понял чего. Пора выложить все карты на стол. А дальше… Дальше вместе решим, что будем со всем этим делать.43
– Когда-то давно, когда люди ещё не могли свободно перемещаться между звёздами и сделали только первый робкий шаг за границы атмосферы своей родной планеты, было придумано абсолютное оружие. Ну, по тем временам абсолютное, разумеется, такое, чтобы гарантированно уничтожить подавляющую часть человечества, привязанного к поверхности планетарной коры. Я говорю про атомный распад и синтез в самой примитивной форме… Угроза, сравнимая по опасности с падением астероида, но находящаяся в руках людей. Не важно, кто применил бы АО первым, досталось бы в любом случае всем. Тогда была придумана концепция полностью автономных долговременных убежищ – защищённых мест, заглублённых в верхнюю часть тектонической плиты, где небольшая группа избранных могла с гарантией пересидеть апокалипсис. Развитие космонавтики постепенно сделало саму идею подобных сооружений бессмысленной: с каждым новым колонизированным небесным телом, с каждой новой космической станцией значение мира-прародителя для человечества терялось, пока не свелось к нулю… – Я сделал паузу, обведя взглядом напряжённо слушающих меня девушек, и твёрдо закончил: – А теперь кто-то решил вернуться к древней практике, только на новом уровне. Вот мои доводы. – Я открыл защищённую папку на своём терминале, выбрал файл, отметил адресатов. Отправить! – Факт номер один: существуют параллельные вселенные. И в отличие от соседней галактики или даже соседнего звёздного рукава нашей их можно достичь. Более того, такой процесс иногда протекает спонтанно, иначе сложно было бы объяснить, почему люди на моей родной планете полностью генетически совместимы с людьми этой вселенной. Не только люди – все элементы биосферы… – Я прервался, давая возможность Нурс дочитать присланный пакет документов. Флоя усваивала информацию гораздо быстрее, а Ната и так была в курсе всего, кроме моих выводов. Наконец наёмница шумно выдохнула через сжатые губы, и я продолжил: – Всё ранее сказанное имеет практический смысл, так как империя смогла создать межвселенский транспорт – и это факт номер два. Тот подземный лабиринт, база-лаборатория под центром дальней связи на Каллиге – это стартовая площадка для аппаратов, способных проходить в параллельные реальности. Как и положено экспериментальной прорывной технологии, система оказалась сложной, дорогой и имеющей массу ограничений. Два главных – завязанность на псионику и деградация высокотехнологичных изделий при переходе. Последнее оказалось особенно важно в свете использования разработанной технологии для осуществления мгновенного транспорта. Как я понимаю, именно эту задачу отрабатывали имперские учёные изначально. Только представьте: вместо нескольких месяцев или лет затратить на перемещение несколько минут! Да даже несколько часов, дней – всё равно невероятный выигрыш в скорости перед классическим гиперпрыжком! Но – не вышло. Видимо. Возможно, в случае войны империя ещё сможет удивить противников, по крайней мере, проблем в перевозке или, скорее, эвакуации ограниченного контингента живой силы или доставке информации на кристаллах вроде нет… но это судя по моему личному опыту. – Я опять сделал паузу, ожидая, что мои собеседницы захотят что-нибудь спросить или высказаться вообще. Вотще. Ну ладно. – Скорее всего, дальнейшее развитие межвселенского транспорта в империи остановилось бы на достигнутом или продолжалось бы по остаточному принципу – хотя бы до тех пор, пока для него не нашлась бы окупающая немалые и нецелевые расходы задача… Но тут Иоганну рем Пау, дяде Наты и Натаны, пришла в голову гениальная, без ложной скромности, идея: зачем ждать у моря погоды, когда ситуацию можно создать искусственно? Род Пау, насколько удалось выяснить, – один из как минимум двух родов империи, которые занимались исследованиями в том числе и межмировых переходов. Наверное, ситуация внутри рода складывалась не лучшим образом, если глава рода Пау решился на рискованную игру сразу против конкурентов и за финансирование своих амбиций. План, дерзкий и наглый, был рассчитан воистину филигранно и базировался, с одной стороны, на инсайдерской научной информации (видимо, добытой Фостом рем Пау, братом Иоганна и отцом Наты), а с другой – на самых древних человеческих инстинктах: страхе перед неведомым врагом. Доказать, что существует угроза всей цивилизации людей и империи в частности, и предложить проект, который в случае уничтожения ареала пришельцами сможет гарантированно спасти некоторое количество людей. Бункер. Только вырытый не в материковой плите, а в самом пространстве, ну и размерами побольше – с планету. С планету, на которой есть прекрасная атмосфера, ресурсы, совместимая органика и пусть примитивная, но инфраструктура, уже построенная людьми-аборигенами. Рай, да и только, если не считать той маленькой проблемы, что местным нужно было ненавязчиво указать на их место, если бункером придётся воспользоваться. Я вынужденно остановился: в горле пересохло. Кроме того, нужно было дать девушкам переварить услышанное. Собранная за эти годы буквально по крупицам и намёкам информация довольно долго не могла сложиться у меня в голове в целостную картину именно потому, что рекомая картина оказалась, мягко говоря, нетривиальной. Дядя Наты и Натаны, возможно, и не был гением в интригах, но он обладал явно неординарным мышлением прирождённого учёного и совершенно не стеснялся им пользоваться. Точный расчёт дополнялся какой-то совершенно наглой беспринципностью. Одно разделение дочери родственника на две личности чего стоит. А ведь рем Пау, согласно распоряжению императора, всего лишь нужно было вернуть в пределы империи последнего представителя рода Вил (желательно, чтобы этот представитель с концами забыл опасную для Иоганна информацию), а «дочку» он себе сделал вообще по большей части в порядке эксперимента, ну и для решения пары второстепенных задач, вроде подготовки пилота с навыками офицера ВКФ и для укрепления связей с рем Дажами! Информация о том, что поиск Наты на Земле был в планах у работников подземной лаборатории под ЦДС, нашлась в составе того пакета данных, что передала мне пару часов назад Флоя. Пусть память раздавленной и попавшей под взрыв двигательных кристаллов триагнума средней киберплатформы Ланцета досталась ей в сильно фрагментированном состоянии, после систематизации данных мехной я, даже по диагонали ознакомившись со всем архивом, узнал много чего интересного. К сожалению, по большей части именно интересного, а не полезного, но то, как хорошо легли дополнительные факты в составленную мной реконструкцию событий вокруг Каллиги, только укрепило мою уверенность в сделанных выводах. В частности, как мне теперь казалось, я отчасти начал понимать человека, заварившего пять с лишним десятилетий назад всю эту кашу. Иоганн рем Пау не был сумасшедшим учёным или злым гением – во всяком случае, таким, какими показывают подобных личностей в комиксах и авантюрных романах. С головой у аристократа был полный порядок, и даже лучше… к сожалению. Его ошибки не вызывали тотального сбоя выполняемых действий. Везде, во всех проводимых процессах заложен необходимый запас прочности. Способность точно просчитать поведение людей в тех или иных условиях и отсутствие даже крупицы уважения к правам и свободам человеческой личности вкупе с развитым воображением и огромным опытом долгой жизни сделали из дяди моих жён настоящего монстра. При этом он не гнушался работать лично, не был снобом или спесивым дворянчиком и не утратил эмоции, просто стал очень целеустремлённой личностью, не желающей ставить себе искусственные преграды из-за какой-то там морали. Чего стоит один только саботаж целой дальней экспедиции, ради осуществления которого аристо не погнушался воспользоваться даже собственной возлюбленной! Целью полёта, в чём я теперь был почти уверен, должна была стать некая система, в которой, как предполагали учёные империи, можно было отыскать следы иного разума. Идеальный план: корабли гибнут, успев передать нужные данные, император резко напрягается и даёт распоряжение о накачке Каллиги деньгами и уникальными ресурсами. Не осуществимый в других условиях план рем Пау внезапно стал проектом государственной важности. Правда, в самой экспедиции что-то пошло не так: пусть через двадцать лет, но один из кораблей вернулся, и подтасовка фактов вскрылась. Но даже это не помешало рем Пау выжать из загибающегося проекта всё, что нужно, а дочку погибшей любимой, в пику аристократу-манипулятору с чисто женской мстительностью зачатую от соблазнённого брата, разобрать на две части и половину присвоить себе. «Даже тут я победил!» Аж холодный пот пробивает, когда я думаю, что он теперь мне формально тоже родственник – со стороны супруг. Ладно, нужно продолжать. – Факт номер три: вселенная-четыреотличается от нашего текущего измерения гораздо большим коэффициентом затухания пси. У меня на родине псионика из мощного орудия и средства дальнего обнаружения превращается в возможность лишь немного читать эмоции на очень небольшом расстоянии и слегка увеличивать свою силу. На первый взгляд, такое физическое свойство континуума вселенной-четыре напрочь перечёркивает возможность использования планет этого слоя реальности как убежищ на случай глобальной космической угрозы. Без возможности получения превосходства над аборигенами с помощью технических приспособлений или псионики укрывающиеся просто поменяют одну угрозу жизни на другую. Потому что, как оказалось, этот ключевой недостаток одновременно является и ключевым преимуществом таких миров. Насколько я понимаю, именно это открытие администрация императора оценила столь высоко, что награждение Фоста рем Пау вылилось в дарование ему императором собственного рода Вил. – Свою речь я не то чтобы детально продумывал, но отдельные моменты прокрутил в голове столько раз, что сейчас слова срывались с языка сами собой. – Что же такое важное понял и доказал брат Иоганна? Да, пребывание на планетах вроде моей родины для псионика – это как тяжёлые оковы на ногах и на руках для обычного человека, которые невозможно снять даже на секунду. Не снять, да, но постепенно организм привыкает к нагрузке и по мере возможности компенсирует её. Если псионик живёт и тренируется во вселенной-четыре несколько лет, то, вернувшись, он обнаруживает, что далеко обогнал по развитию дара тех, кто то же время провёл в родном измерении. Но это только то, что касается людей, а ведь возможностью взаимодействовать с пси обладают ещё и пси-кристаллы. Те самые кристаллы, в которых сложность и мощность воздействия зависит от линейных размеров. Вот такой, – я продемонстрировал извлечённый из кармана кроваво блеснувший гранями камень Наты, – максимально возможного размера для нашего слоя реальности. Использование больших кристаллов требует сложной, громоздкой экранировки и сопряжено с серьёзным риском… Но только не во вселенной-четыре. Фактически, условия мира, враждебного к псионике, позволяют использовать там недоступные здесь технологии, построенные на ином принципе, нежели привычные нам. Не техно-, а пси-логии. То самое столь нужное ключевое преимущество над местными жителями и биосферой. Я не стал озвучивать свои мысли по поводу выбора именно Каллиги как отправной точки межвселенского перехода и Земли в качестве убежища соответственно. Разумеется, вряд ли лаборатория исследования пространства в империи одна, иначе бывшую имперскую колонию так просто не проср… не лишили бы статуса. Несмотря на то что жёны совместно вспомнили большую часть того, чему Нату научили на базе-6, теория переходов всё равно оказалась нам известна только в самых общих чертах – то есть не намного больше того, что она сама пересказала в оставленном для детей сообщении на домашнем кристалле[160]. Этих сведений было явно недостаточно, чтобы указать среди нескольких возможных причин те, которые повлияли на выбор Иоганна рем Пау. Тем более что наука как таковая, возможно, была совсем ни при чём, выбор осуществлялся только исходя из наличия «на том конце» локальной человеческой цивилизации или вообще из желания организовать личную лабораторию за государственный счёт как можно дальше от взора императорской канцелярии – тупо в самой дальней из разведанных точек перехода. Да и не важно это, в принципе, как не важно и то, какую непосредственную роль в срыве проекта дяди моих супруг сыграли сами земляне, подло совершившие технологический рывок в радиоэлектронике и ракетостроении и начавшие втыкать радары раннего оповещения и системы ПВО/ПРО где можно и где нельзя. В конце концов, все эти события уже в прошлом… Хотя, конечно, забавно было бы узнать, что СССР и США, впавшие в состояние холодной войны, в результате спасли родную планету от захвата её злобными инопланетянами, тупо сбив несколько триагнумов вместе с их сверхценными пилотами. Прямо готовый сценарий для фильма! Но лично мне от того, как именно развивались события, сейчас ни жарко, ни холодно – важен только итог. Да, итог… – Итак, около пятидесяти с небольшим лет назад Иоганн рем Пау реализовал свой план – получил финансирование и поставки того, что нельзя купить за деньги в нужном объёме, а также планету Каллига. Заявка на успех была весомой: собственный брат в качестве научного руководителя проекта, должная мотивация у императора и всей империи и фактически единоличный контроль над зоной своей ответственности. Что было дальше, вы уже знаете: двадцать лет работ в режиме наибольшего благоприятствования, потом возврат одного из кораблей пропавшей экспедиции, более двадцати лет тянущееся расследование, во время которого работы были официально приостановлены. Создание и начало эксплуатации тайной лаборатории под центром дальней связи, видимо, приходится на этот период и показывает, насколько запрет на проведение исследований оказался эффективным… Потом окончательный развал проекта, который на самом деле оказался только маскировкой, – уникальное оборудование и, вероятно, ключевые специалисты были перемещены к новому месту дислокации. Причём работы на засекреченной подземной базе продолжались и, судя по всему, продолжались бы до сих пор, если бы два года назад моя жена не разнесла там всё вдребезги. Оставалась ли Земля резервной целью на случай, если не получится с планетой, куда было перенесено производство сверхбольших кристаллов, или площадка использовалась как место доводки технологии «модернизации» людей-псиоников в пилотов или даже, скорее, в «компоненты пси-двигателя» триагнумов, судить сложно. Что руины подземной лаборатории не то что не попытались восстановить, а просто бросили, говорит за второй вариант, но для нас знать это не особо и важно. Не важно даже, действительно ли Иоганн рем Пау строит бункер, или его проект изначально был только прикрытием чего-то другого. Важно, что в какой-то момент всё происходящее перестало быть его личным делом, и даже делом империи. Снятие протектората с Каллиги, перенос огромного негабаритного груза одним из немногочисленных орбитальных кранов, участие в опытах над не просто людьми – псиониками! – мехна… Всё это не могло не привлечь внимания соответствующих спецслужб. Да, космос большой, но человеческий космос всё ещё маленький, особенно если события крутятся вокруг корпорации из ФСС или нескольких благородных родов империи. Из чего я могу заключить, что те, кому надо, в курсе ситуации, контролируют её хотя бы отчасти и одобряют… А я – идиот! – Кха! – Натана, присутствующая на разговоре удалённо, аж раскашлялась от такой моей самокритичной оценки. Остальные девушки лишь сделали большие глаза, а Нурс, последние полчаса сидящая со всё более и более серьёзным лицом, ухмыльнулась. – Да-да, я дурак. – Наверное, улыбка к такой фразе была неуместным дополнением, но приятно всё-таки, когда наконец начинаешь понимать ситуацию, в которой оказался. Понимание – ключ к возможности влияния… в данном случае – к возможности не подставляться дальше. – Я решил, что есть некие силы в верхушке аристо империи, устроившие нечто вроде заговора. Но что возможно в рамках одного государства, совершенно недопустимо в рамках неофициального сотрудничества трёх держав. То есть если происходящее и можно назвать заговором, то это заговор именно верхушек трёх держав… кто бы эти люди или не люди на самом деле ни были. Почему и как это произошло, стало ли следствием действия разведок, стечения обстоятельств, было заранее задумано или даже сам двоюродный дедушка моих детей нашёл себе «дополнительных инвесторов», вынудив своего сюзерена играть по навязанным правилам, – тоже на данный момент не существенно. Главное – своими действиями по раскапыванию этой кучи… несвежих продуктов жизнедеятельности, вместо получения защиты в обмен на важную информацию, мы, наоборот, рискуем привлечь к себе совершенно ненужное внимание. Раз проект дядюшки Иоганна проводится в нелегальном, по сути, режиме и оформлен так, что его можно рассматривать как самодеятельность отдельных лиц, то понятно и отсутствие шевеления вокруг поимки сбежавшей из разгромленного поместья рем Даж в компании с террористом и офицером-дезертиром Натаны рем Пау. Действовали мы, прямо скажем, не всегда профессионально, да и Каллига и Йорк для организации засады просто напрашивались… но о нас предпочли «забыть». Ирония, да – происшествия на Сандре и на Корне связаны как раз с лицами, носящими ключевые фамилии! То есть, грубо говоря, если кто и должен послать свои корабли и силовиков разбираться с кучкой неудобных ренегатов, то как раз Дажи и Пау, чью подготовку мы уже оценили. Ну что поделаешь, нельзя успеть всё, а упомянутые ремы всё-таки имеют «заточку» на организацию наукоёмких процессов вроде разработки оружия. И что-то у меня есть стойкое подозрение, что на всё про всё у них просто не хватает людей. То есть о нас в итоге проще «забыть». Ведь по большому счёту на руках у нас сейчас по-прежнему ничего нет – ни места размещения новой лаборатории, ни даже полного понимания преследуемых Иоганном рем Пау целей. Зато, если продолжим «копать» или сунемся туда, где расположилась новая база, тогда нас точно попытаются прихлопнуть. То же касается и возврата на имперские территории… Но в остальном мы как тот самый Неуловимый Джо из анекдота[161] – никому не нужны. А теперь давайте решать, что будем делать дальше. И как. – Хм. Кажется, это называется «непоражение», – после нескольких минут молчания подала голос Латта, покосившись на полностью ушедшую в себя Нату и сидящую с отсутствующим лицом Флою. – Не самый плохой исход. Но я краем уха слышала, что ты как раз и желал избежать чего-то подобного? – По большей части потому, что жить с мишенью на спине даже там, где стрелков быть вообще не должно, мне всё равно не нравится, – открыто ухмыльнулся я. Супруга удивлённо подняла на меня глаза; уверен, что сидящая на мостике «Гордости» Натана сейчас точно так же отреагировала на мои эмоции. – Однако благодаря моим жёнам, Флое и тебе, Нурс, это «непоражение» лёгким движением руки превращается… ну, пусть будет – в «непобеду». А может, и в полноценную победу, это мы ещё посмотрим. По крайней мере, зная замечательные личные качества дядюшки… Самое главное, для этого даже делать-то особо ничего не надо – просто продолжать держаться вместе и подождать…44
– Миш. Так, чисто для справки, – тихо, почти на ухо прошептала мне Нурс, пока я с улыбкой созерцал сцену встречи моих женщин и детей. – Когда люди говорят «вместе решим», обычно это означает «найдём решение совместно», а не «я всё уже продумал заранее, каков будет ваш положительный ответ?». Я специально отстал на пару шагов в шлюзе после того, как мы перебрались с борта «Рыбы» на АКШ-28. Не нужно быть псиоником, чтобы предсказать реакцию основательно насидевшихся в не таком уж и большом атмосферно-космическом шаттле Гора и Лиссы. И даже то, что они заранее почувствовали состав нашей делегации, как и царившие настроения, накала чувств ничуть не уменьшило. Скорее, наоборот! – Ты специально подождала полдня, чтобы сообщить мне это именно сейчас? Сама же первой высказалась «за», – отмахнулся я от наёмницы, не желая отвлекаться от самой, пожалуй, умилительной картины, что видел в своей жизни. Нет, серьёзно. Двойной вопль «мамы вернулись!» меня едва не оглушил – я даже пожалел, что снял шлем сразу. А уж какое выражение лиц было у Наты, Натаны и Флои! Для последней запись в «мамы» была подтверждена самым что ни на есть натуральным и достоверным способом – коллективными обнимашками! Двое подростков, ничуть не заморачиваясь выбором или очерёдностью (или «мелочью» вроде штурмовой подготовки у обнимаемых!), притиснули слегка ошеломлённых таким проявлением чувств девушек и женщину друг к другу и к себе. Мелкие просто светились от счастья, а вот супруги и мехна… скажем так, до конца расслабиться всё-таки не смогли. – И только сейчас осознала, что мне грозило в противном случае. – Латта с ехидной гримаской чуть кивнула в сторону семейной сцены. – Не хочу, чтобы из меня сомнения, если они возникнут, выдавливали! Тот компромисс, в рамки которого нам всем пришлось втиснуться (ну ладно, ладно – я некоторым образом заставил всех втиснуться), несколько диссонировал с понятием хорошего конца неприятной истории… Ну, что сказать? Перефразируя какого-нибудь героя стандартного американского боевика, «у нас тут жизнь, мать её, а не долбаная космоопера». В реальности не бывает киношных хеппи-эндов, хотя бы потому, что любая история для любого человека по-настоящему заканчивается только с его смертью. Любое действие порождает последствия, а уж последствия того, что вся моя семья оказалась втянута в некое действо на самом высшем политическом уровне, не могут быть незначительными. Я смог убедить всех, что нашёл самый лучший выход из сложившейся ситуации, что знаю, что делать. Но… сам не сомневаться просто не имел права. Единственное, что я мог сделать для своей семьи и других небезразличных мне людей, – взять бремя ответственности за принятое решение на себя, и теперь мне его нести. – Папка! – О, вот и до меня дошла очередь. Хитрый манёвр частично помог: доля излитой на меня детской радости уже была поменьше, чем доставшаяся принявшим первый «удар». Тем не менее Нурс оказалась в очередной раз права: от захвата за шею со всей силой чистой и незамутнённой дочерней любви все размышления о превратностях будущего тут же покинули мою голову. Воздуха!.. Смех смехом, но я реально забеспокоился и даже попытался разглядеть, не появились ли на шеях Флои и Наты от нежных ручек Василисы синяки. Хорошо хоть, Егор уже в том возрасте, когда мальчики свои чувства к отцам так ярко выражать стесняются… Или просто побоялся прибить родителя на фиг. – Пап, мы, как только вы вышли из прыжка, кучу системок[162] получили… «Рыба» правда теперь наша? И корабль, и отряд?! Вы на Йорк за этим летали? Ты ведь давно уже это придумал, да? – выпалил сын, как только его сестра всё-таки соизволила меня отпустить. Глаза Гора выдавали его с головой. Думать о чём-то другом он сейчас мог только с огромным трудом. Что ж, прекрасно его понимаю: если какое место во вселенной-1 я и Гор с Лиссой и могли в какой-то мере назвать домом, так это был борт «Панцирной рыбы». Даже несмотря на всё то, что там произошло, именно на этом среднем грузовозе и я, и они в первый раз смогли почувствовать себя не чужими в новой для нас реальности, именно на «Рыбе» мы встретили Флою, осознанно сразили своих первых врагов, стали теми, кто мы сейчас… и чуть не погибли, отбивая судно у врагов на орбите восьмой планеты системы НК-4. А теперь вообще забрали себе корабль, отобрав его у предавшей нас Кобры. Ну и какой мальчишка в четырнадцать – пятнадцать лет откажется стать офицером на рейдере наёмников? Тут даже не играет роли, обычный ли это подросток с мирной планеты или уже прослуживший год рядовым диверсантом ветеран нофо. Скорее, последний гораздо отчётливее понимает все преимущества своего нового положения. – «Да» на все вопросы. – Я не удержался и растрепал сыну причёску, в очередной раз мысленно поразившись, как быстро он успел вытянуться и насколько взрослым уже выглядит. Когда мы влипли во всю эту передрягу, Егор макушкой мне даже до подмышки не доставал, а теперь почти одного роста со мной! Ещё и перерастёт, пожалуй. На Земле процесс был бы заметнее – там для отпрысков пришлось бы регулярно покупать новую одежду, а здесь, когда мы месяцами ходили в одной и той же броне, самостоятельно подстраивающейся под тело носителя… Чёрт, как долго я, оказывается, не мог просто побыть с семьёй. Даже собрав всех вместе, я больше думал о решении насущных и острых проблем, о тренировках и слаживании немногих доступных боевых единиц и о выживании, ни на секунду не позволив себе стать просто отцом… А детки тем временем уже почти выросли. Что ж, надеюсь, теперь я смогу и себе позволить маленький кусочек семейного счастья. Тем более состав семьи у меня за последние два с половиной года увеличился в прямом смысле вдвое: после пропажи Наты нас было трое, а теперь аж шестеро. – Собственный отряд на собственном корабле – это круто! Мы даже впятером круче рем Дажа были, а теперь вообще всех раскатаем. – Вася, как всегда, мыслила более предметно, чем брат. Даже эта фразочка вышла у неё не как хвастовство, а как этакий мрачный для противников прогноз. – Теперь летим брать «Корону Кас» на абордаж? – Что?! – Я едва не поперхнулся, краем глаза заметив, что Латта, отошедшая к Юну и Делонга, раскашлялась от неожиданности. – Откуда такой вывод? – Ну, это же очевидно, – удивлённо взглянула на меня дочь. – Если где ещё и можно найти указания на координаты новой лаборатории пространства, то только на борту «лифта». А ты разве не для этого «Рыбу» захватывал вместе с подконтрольными бойцами? – Гхм… – Я почувствовал, что взгляды всех присутствующих скрестились на мне. – Если я скажу, что меня ни разу не посещала подобная мысль, это будет неправдой… Хотя атаковать гражданский корабль ФСС на территории федерации, да ещё на орбите достаточно освоенной и далеко не пустой планеты – это очень плохая идея, дочь, не находишь? В любом случае так получилось, что планы… несколько изменились. – Так вот почему мамы в таком странном настроении… – серьёзно резюмировала мгновенно сделавшая какие-то выводы мелкая… и незаметно мне подмигнула! – И что мы будем делать дальше, папа? – Что мы точно не будем делать дальше, так это гоняться за прошлым в попытке изменить настоящее. – В кои-то веки кривую улыбку удалось не допустить на лицо. – Настало время задуматься о будущем… и начать его создавать. Прямо сейчас.45
– Чувствую себя героем романа о космических пиратах! – радостно выдал сын. – Может, всё-таки наёмников? – скептически поправила его сестра. – Папа говорил, что карьера наёмников нам не подходит, помнишь? – логично указал Гор. – Значит, мы стр-рашные и благородные космические пираты! Делонга на секунду не удержал выражение лица, да и Юна, надо полагать, также не знакомого с литературой одной технологически отсталой планеты из другого измерения, под шлемом перекосило ничуть не меньше. Здесь, где космическое пиратство было самой настоящей непритязательной реальностью, романтизировать «работников ножа и плазмомёта» было, мягко скажем, не принято. И уж тем паче те, кто занимался таким «бизнесом» на более или менее регулярной основе (как те же нофо), никогда добровольно в этом не признаются. Учитывая, что период накопления стартовых капиталов у теперь вполне респектабельных владельцев крупного бизнеса в периферийных системах всегда так или иначе связан с несправедливым отъёмом честно нажитого… – Егор. – Я вздохнул и тоже поморщился. Без проблем держащие чувственную связь дети не особо нуждались в словесном обмене восторгами – это же не техническая информация, в конце концов. Но как же не поддеть любимого папочку… космические тролли, блин! Впрочем, лучше уж так: подростковый бунт в исполнении обученных псиоников-диверсантов – это… несколько не то удовольствие, которое я хотел бы пережить. Пусть уж лучше потихоньку сцеживают яд на окружающих, чем сотворят какую-нибудь глупость… Хотя кого я обманываю? Чувствую, моё выступление на борту космического буксира во время полёта ещё на самой первой миссии полтора года назад по поводу достойного будущего для детей мне будут припоминать долго и регулярно, по поводу и без. – Мы не будем нофо… Нурс весело фыркнула. – …в классическом значении этого слова. – Я чуть повысил голос, оглядывая остальных. Мы все – моя семья и «Буря» – собрались сейчас на палубе комсостава «Рыбы» для выполнения одной… гм, процедуры. Формальной, но важной. – По крайней мере, я не мечтаю годами торчать на краю ареала, охраняя одних шахтёров и вырезая других ради нескольких процентов прибыли. Вы, надеюсь, тоже? Впрочем, если кто против, мы ещё можем всё переиграть… – Я со значением посмотрел сначала на Нурс, потом на Натану. На борту АКШ-28 наконец состоялся разговор в полном составе, где я высказал свои мысли о том, что нам следует делать теперь, и предложил остальным сделать то же самое. Результат… Впрочем, он был предсказуемым. – Нет уж. По-моему, уже пробовали, и почему-то в итоге никому не понравилось, – комично пожала узкими плечами наёмница, почти дословно повторив свои ранее озвученные аргументы. – Не отвертишься. – Миша, как ни крути, это ты всех нас сюда привёл, тебе и вести дальше, – развела руками Натана. – И если желаешь доказательства в рамках формальной логики – ты сам сказал: по большому счёту, ещё ничего не кончилось. Коней на переправе не меняют. Ната просто взяла меня за руку и чуть сжала пальцы. Флоя вообще ничего не сделала, но я и без всяких слов, жестов и псионики ощущал её поддержку. Я перевёл взгляд на подрывника и хакера, заставив Юна вздрогнуть. Делонга отреагировал более спокойно, но и его такое внимание несколько напрягло. Н-да. С этим тоже нужно будет что-то делать: мужики и раньше были не особо инициативными, а теперь, после длительного общения с одарёнными, и вовсе сникли. Надеюсь, Латта их расшевелит, пока просто времени не было. Нас и так слишком мало, тех, кто может и должен принимать решения. Я не Кобра и прекрасно понимаю, что в одиночку не потяну. Особенно с тем рядовым составом отряда, что набрала предыдущий капитан. Я по диагонали успел просмотреть личные дела… и вспомнил много прекрасных русских матерных слов и выражений. То-то к нам никто не полез, когда мы разборки в командном центре корабля устроили… Ладно, эта проблема далеко не самая главная, по крайней мере – пока. – Флоя… – Я ещё раз внимательно вгляделся в лица (и в одно глухое забрало шлема) самых близких мне людей в этой вселенной и приказал: – Начинай.Внимание! Приказом и. о. КО [Флоя] инициирована предусмотренная собственным уставом НО[163] «Панцирная рыба» типовая процедура выбора постоянно действующего КО из состава группы «командный состав» путём прямого открытого голосования. Проверка на выполнение ограничительных требований: Условие 1: кворум… 9 из 9. Выполнено. Условие 2: соответствие состояния участников кворума медицинскому минимуму… 9 из 9 прошли. Выполнено. Внимание! Идёт голосование. Внимание! Система готова зафиксировать ваше волеизъявление. [Мерх] Выполнено. [Флоя]: [Мерх] [Нурс]: [Мерх] [Фомка]: [Мерх] [Салют]: [Мерх] [Гор]: [Мерх] [Лисса]: [Мерх] [Ната]: [Мерх] [Натана]: [Мерх] Голосование завершено. Постоянно действующим КО 9 из 9 избран [Мерх]. Внимание! Смена статуса. Вам присвоена должность: капитан отряда «Панцирная рыба».
46
За то время, которое я проработал мерхом в экипаже «Панцирной рыбы», ни разу не видел, чтобы какая-то грузовая палуба оказалась более-менее свободна на срок больше нескольких часов. Что логично: содержание здоровенного судна недёшево даже с учётом того, что вместо целой ремтехслужбы порядок на борту многие годы поддерживала Флоя с двумя своими роботами-помощниками. Любой простой коммерческого карго-борта мгновенно оборачивается значительными издержками, вот и приходится забивать каждый свободный кубический метр полезной нагрузкой. Потому понимаю пристрастие имперцев-аристократов к их знаменитым катерам и откровенную зависть со стороны других кораблевладельцев: да, места для груза и лишних пассажиров немного, зато и в обслуживании корабль промежуточного класса гораздо проще. Хотя тут дело, скорее, в том, что конструкторы этих посудин не пытались выжать из «железа» максимум эффективности при использовании максимально дешёвых материалов и ограниченного набора доступных технологий, а наоборот, старались создать нечто максимально комфортное в эксплуатации и надёжное. Ну и отсутствие необходимости соблюдать принцип модульного построения тоже сыграло свою роль: когда все части системы собраны в одном месте и заранее подогнаны друг к другу, то и поломок «от эксплуатации» нет. Я свернул окно видеотрансляции с абсолютно пустой грузовой палубы, где, выполняя мой первый приказ в новой должности, уже начали собираться рядовые наёмники моего (раз я их глава) отряда, и переключился на внешние сенсоры. По «Гордости» Даж, висящей в пустоте борт о борт с «Панцирной рыбой», обманчиво-неторопливо передвигались Пак и Ен, оставляя за собой широкую полосу демонтированной брони внешней обшивки. Ещё несколько часов – и корабль останется «голым», тогда придёт черёд устройств и установок, расположенных между внешним и прочным корпусом. Только так можно быстро добраться до большей части внешних сенсоров, сопел ориентации, турелей ПКО и пресловутой маскировочной установки. После – маршевые двигатели, энергосистема, гравитационные пластины и самое ценное во всём катере – рубка. Точнее, система псионического сопряжения. Увы, но позволить себе владеть ещё и краденым имперским судном могли бы ищущие справедливости в глазах императора Натана рем Вил и Натана рем Пау (последняя – так и вообще практически законно), но никак не какие-то там наёмники с края ареала. Особенно учитывая тот набор оружия и спецсредств, что «прилагается в комплекте». Зато никому и в страшном сне не приснится, что ту же самую систему пси-контроля можно «на коленке» прикрутить к кораблю, никак для этого не предназначенному, – для обычного, даже высококлассного техспека это запредельная задача. Для обычного, но не для мехны, разумеется. После модернизации «Панцирная рыба», конечно, и близко не достигнет кондиций корабля ВКФ империи, но любого «частника», попытавшегося нам «наступить на хвост», будет ждать бо-ольшой сюрприз! Ситуация у НК-4-8 больше не повторится. Мне и одного раза за глаза хватило…Внимание! Предупреждение о запланированном событии: «15 минут до начала общего сбора ЛС отряда».
47
На грузовой палубе стоял неразборчивый гул голосов. Ничего удивительного, конечно: когда в одном месте собирается полсотни человек, особенно знакомых друг с другом, тихо обычно не бывает. Однако, стоило платформе транспортёра-погрузчика поднять восьмёрку комсостава над головами нофо, и болтовню как отрезало. А дальше… был сюрприз. То, что Кобра с последним набором «Рыбы» немало поработала, было видно по её отметкам в личных делах. Собственно, их даже было больше, чем в сумме всех других. Нет, с точки зрения формальной логики не подкопаешься: если набирать личный состав отряда из парней и девушек, в первый раз решивших взять в руки оружие, а ветераны по твоей прихоти уволены все до единого, волей-неволей придётся «запачкать ручки» и лично. Но экс-капитан в этот раз превзошла сама себя: в числе этих пятидесяти не было никого старше двадцати стандартных лет, зато нижняя возрастная планка начиналась от четырнадцати. Подозреваю, были бы нофо ещё моложе, если бы физические кондиции позволили им полноценно укладываться в нормативы обращения с оружием. Законы и права человека на планетах фронтира, как ни странно, существовали. В несколько отличном от более цивилизованных планет ключе и со своей местной спецификой, но совсем беспредела обычно не было. Другое дело, что твоя дееспособность, в том числе и по возрасту, окружающих волновала ровно настолько, насколько ты можешь выполнять финансовые обязательства… вплоть до защиты кошелька силой. Это было хорошо заметно даже по ещё недавно благополучной Каллиге: в Танисе местным гата было абсолютно плевать, кто по ту сторону прилавка… или прицела. Есть бабло – и нальют, и дури продадут… и пристрелят точно так же без всяких эмоций. Можешь таскать оружие? Взрослый. Не можешь? Тогда сам себе дурак. Когда наёмные отряды с Йорка выгребли из городов бывшей колонии империи всех перспективных рекрутов, то в наборе пушечного мяса и вовсе перестали особо сдерживаться. Молодость ведь тоже товар, особенно в обществе, победившем старость. Огромный разрыв в жизненном опыте позволяет лепить из новобранцев нужный человеческий материал… обычно банальное пушечное мясо, конечно. Кобра таким тоже не брезговала; несколько сменив в последнее время род деятельности, к своему пополнению отнеслась, так сказать, творчески. Немаленькое помещение, где сняты все технические переборки с крепёжными узлами для грузов, толпа – и вдруг вся эта масса разумных совершает какое-то монолитно-цельное движение, превращаясь в чуть кривоватый (сверху это оказалось заметно), но строй. Десять рядов по пять человек. За моей спиной тихо выругались несколько голосов. Не сдержалась не только Нурс, но даже Делонга. Н-да… даже у помешанных на традициях старины имперцев шагистика на плацу есть только у спецвойск – это привилегия, кстати. Однако бывшей хозяйке «Панцирной рыбы», похоже, нужны были не бойцы, а солдаты. Сначала послушание, а боевая эффективность на втором месте. Долбаная больная параноидальная маньячка… Хотя ладно. Может, оно и к лучшему. Паузу я уже достаточную выдержал, пора начинать говорить. – Всем привет! – Приветствие диссонировало с видом построившегося отряда, но придумать что-то другое я просто не успел. Да и потом – не мои проблемы, блин! И так придётся нести отсебятину вместо подготовленного текста. – Как вы уже знаете, командный состав «Панцирной рыбы» претерпел некоторые кадровые изменения, и теперь я хочу рассказать, чем всё это обернётся для вас лично. Каждый из вас подписал расширенный пятилетний контракт с правом его последующего продления – фактически, вы все обязались выполнять любой приказ, исходящий от нас, офицеров. Именно такие контракты подписывают все, кто собирается служить в армии или в СБ любой корпорации, вне зависимости от звания. Думаю, во многих ваших случаях не обошлось без давления сложных жизненных обстоятельств, так что вы хорошо понимали, на что идёте. Собственно, как я вижу, вы всё уже и на себе вполне испытали, и, поверьте, я сам не в восторге от ситуации. Вы – новички, а я предпочёл бы увидеть на вашем месте уже опытных нофо. Но вы согласились на контракт, я же стал вашим командиром, и обязательства я привык выполнять все, а не только финансовые. Получается, выход для нас только один: стать друг для друга полезными настолько, насколько это возможно. Вы от своей службы отряду ждёте возможности заработать и получить боевой опыт, мне же от вас нужна не только максимальная боевая эффективность и подчинение руководству, но и способность выполнить любую, в том числе и самую нестандартную задачу. Я замолчал, любуясь, мягко скажем, не восторженным выражением лиц – далеко не все смогли уследить за своей мимикой, но молчание сохранялось. Жёстко их Кобра вымуштровала. Правда, испытание крепости нервов ещё только начинается… Ох, не собирался я выступать так круто, но… сделаю ставку на молодость собравшихся. Любого более-менее опытного нофо после задуманного мне пришлось бы или отпустить, или пристрелить – инстинкт самосохранения у «солдат удачи» ого-го какой! Я и сам, попав в такую ситуацию, наплевал бы на юридические и другие последствия и сделал бы ноги. А этих я, скорее всего, смогу склонить на свою сторону. Главное – нажать достаточно сильно, но не переборщить. – А теперь я скажу вам то, о чём вы наверняка и сами уже подумали. Действительно, нофо – это не тот, кто выполняет любую задачу, наёмники решают определённый круг вполне конкретных проблем. Да, это так… вот только «Рыба» не обычный отряд и не обычный корабль. Знаете, я думаю, моя предшественница вам уже что-то такое говорила… потому – от слов к делу. Ната, дорогая, не поможешь? – Я указал рукой на вертикальные направляющие платформы подъёмника, возвышающиеся над нашей «трибуной». Мобиль был способен уложить три стандартных контейнера один на другой, так что запас длины оказался вполне достаточным для демонстрации. Жена скептически на меня посмотрела, но, ничего не сказав, лишь едва заметно пожала плечами: твоё решение. Отодвинула с дороги замешкавшегося хакера и… без особых видимых усилий согнула двутавр. Даже не прикасаясь к нему руками. Сколько раз я уже подобное видел и всё равно каждый раз восхищаюсь. А уж как впечатлился рядовой состав отряда… Если раньше нофо просто молчали, то сейчас повисла совсем уж мёртвая, гулкая тишина. – Это псионика, – чувствуя себя капитаном Очевидность (благо текущее звание позволяло), произнёс я, следя глазами за Паком и Еном, которых мне пришлось оторвать от демонтажа «Гордости». «Помощники» по стеночке просочились мимо строя и ловко взобрались по повреждённой направляющей у меня за спиной, одновременно включая плазменные резаки. – У нас в отряде четверо псиоников, которые при необходимости будут принимать участие в операциях. А вот эти два робота, которых вы наверняка не раз видели за проведением ремонтных работ, средние киберплатформы мехнов. Ещё одно средство усиления для выполнения других задач. Я кивнул Флое, и та, без слов поняв меня, скинула через сеть нарезку кадров с боевых операций, которые вызвали довольно впечатляющий эффект. Зрители прониклись явно гораздо сильнее, чем во время первой демонстрации, – псионика для большинства была чем-то далёким и не относящимся к ним, а вот наличие разумных механизмов пугало. Так, остался последний штрих… – При необходимости мехны и псионы будут работать… – сообщил я присутствующим, – вместе с вами. Выступать поддержкой или выполнять роль основной ударной силы, в зависимости от ситуации. Как видите, мы действительно подготовились к решению любых задач. Могу поспорить, сейчас многие думают: «Я на такое не подписывался», – так ведь? Я бы мог поиграть в демократию и предложить тем, кто не желает оставаться на борту, разорвать контракт самостоятельно… Но – увы. Неустойку вам просто не выплатить. Были бы средства и перспективы – вас бы здесь не было. Хотите вы того или нет, выбора у вас нет… а нам нужны люди, как я уже говорил. Правда, вы-то как раз не слишком подходите – с такими навыками и знаниями, как у вас сейчас. И это придётся исправить. – Я остановился и оглядел собравшихся: многие растеряны, но невменяемо напуганных вроде не видно. И все смотрят на меня. Супер. Что ж, страшилки рассказаны, пора выкладывать из виртуальной корзины работодателя пряники… ага, и кнуты. – Я уже сказал, чем будет заниматься «Панцирная рыба» вообще, но теперь, наверное, стоит пояснить это более конкретно. Есть задачи, с которыми могут справиться наёмники, например, охрана, гонять пиратов, помочь в перераспределении собственности. Есть задачи, которые решают службы безопасности корпораций и полиция. Есть те, которые решает армия и флот. Частью эти задачи перекрываются, так всегда бывает, но из-за этого же у монозвёздных, да и у многозвёздных государств всегда есть проблемы, которые не так просто решить. Если тройка «больших» способна подготовить спецотряд под конкретную задачу, то у остальных решением подобных неприятностей занимаются люди вроде нас. ВИП-уровень нофо, если можно так сказать. – Я абсолютно уверенно вещал сейчас о вещах, о которых по большей части только догадывался. Но ведь логично же? «Экологическая» ниша есть, значит, должны быть и те, кто её занял и обжил. И сомневаюсь, что их много. А нет – так что нам мешает стать первыми? Хотя, судя по успехам дядюшки Иоганна, вполне возможно, вторыми… – Как вы догадываетесь, платят за такую работу очень хорошо. Платят отряду, а отряд – вам. Но это даже не самое главное. Люди, подобные нам, наперечёт. Тот, кто не захочет продлить контракт в конце пятилетнего срока, уже не пойдёт открывать собственное дело или работать барменом в собственном баре, хотя это будет любому из вас тогда вполне по средствам. Нормальное гражданство на самых преуспевающих планетах АСМ в обмен на работу инструктором спецназа – это минимум, на который можно рассчитывать… тем, кто доживёт. – Последнюю фразу я произнёс нарочито резко и громко и с удовлетворением отметил, как отчётливо вздрогнули уже заметно сбившиеся ряды бойцов. Хорошо я их прокачал, сам от себя не ожидал, честно. Да и остальной комсостав, я чувствую, тоже, как ни странно, проникся. Хотя вроде бы всё обговорили заранее. Вот что значат правильно подобранные слова перед скоплением народа. – У нофо есть правило: новички учатся на примере старших товарищей, отрабатывая пушечным мясом… Что, кто-то не знал? Рад, что смог просветить. На нашем «уровне сложности» обойтись расходным материалом не получится, тут вам повезло. Мы готовы вас учить, поверьте: мы, ваш комсостав, способны вдевятером поменять власть на отдельно взятой планете, если захотим. Ваша задача – научиться тому, что мы знаем, в кратчайшие сроки… и не облажаться потом в реальном деле. Пока вы почти никто – скорее обуза, чем реальная сила, так что вы уж постарайтесь. Пожалуйста. Где-то месяц «Панцирная рыба» простоит на модернизации, и ещё месяц-два займёт другая работа, вряд ли больше. Вы должны выложиться на все сто, потому что иначе доставшийся вам уникальный шанс будет бездарно потрачен. – Я замолчал. Как-то внезапно оказалось, что всё, что хотел донести до личного состава отряда, я сказал. Разве что… – На этом месте речи командиры обычно говорят об ответственности и пугают карами за всякие проступки вроде неподчинения приказам, дезертирства и прочего. – Я не удержался и хмыкнул. – Не буду этого делать, уж извините. Лучше скажу вот что: сейчас вы хоть и состоите в отряде, но вы – не отряд. Отряд – это коллектив, где все работают как единый механизм, где каждый может доверять каждому – в нашей работе, знаете ли, это часто главный залог успеха. И мы, комсостав, сделаем всё, чтобы оправдать ваше доверие, и ждём от вас того же. Только так можно добиться чего-то, кроме забвения. Всех. Всё действительно сейчас зависит от вас.48
– Мощно задвинул, пап! Меня аж пробрало, – признался мне Егор, едва за нами захлопнулись тяжёлые створки бронекапсулы палубы комсостава. – Зато и нубов из ЛС пробрало до самой жо… до самых пяток! – хихикнула Лисса. – Видел, как они к стенам жались, когда мы мимо проходили? У-у, стр-рашные и ужасные профи-головорезы! – Зря смеёшься, – осадил я дочь. – Мы вообще-то такие и есть. Специалисты по отъёму жизни и собственности разными средствами. Если уж на то пошло, только Флоя и я – технические специалисты. Да и то у меня, например, опыт работы с техникой… тоже тот ещё. Вася прекратила улыбаться и крепко задумалась. Замечательно. Теперь жёны и Нурс. – Кстати, мне показалось или ко мне у вас во время моего выступления были какие-то вопросы? – После речевого экспромта я чувствовал себя порядком утомлённым, и хорошего настроения мне этот факт не добавлял. – Дайте угадаю: «Что это за пургу он несёт о „наёмниках другого уровня”» – так? – Там не только об этой было, как ты говоришь, пурге, – дипломатично подсказала мне Нурс, быстро переглянувшись с Натаной. – Я понимаю, зачем ты накрутил этих мальчиков и девочек, но с озвученными будущими «клиентами» точно вышел перебор. Да правительства планеток из АСМ скорее удавятся, чем допустят кого-то постороннего к своему грязному белью, а если и допустят, то потом постараются пристрелить, а не заплатить и отпустить с деньгами. – Нурс, – прервал я увлёкшуюся наёмницу, – ты ничего не забыла, нет? Например, как два малолетних, едва обученных псионика при поддержке двух помощников и мехна раскатали триста с лишним человек? Во встречном бою в узких коридорах корабля, находясь в сумеречном состоянии сознания. Да мы даже без поддержки нашей, с позволения сказать, будущей «боевой элиты» способны физически уничтожить решивших не платить уродов и поставить на их место других… не за бесплатно, конечно. Это я оставляю за скобками наш корабль, который после апгрейда, конечно, будет слабее одиночного крейсера ВКФ империи, но не очень. Думаешь, я шутил о смене правительств? Наземная армия и космический флот – это хорошо и здорово, но не против точечного удара. К тому же в дела по-настоящему сильных миров мы не полезем… сначала. Наработаем репутацию на корпорантах и более слабых. – Хм… – Теперь и наёмница ушла в глубокую задумчивость. Что интересно, во время моего спича даже любящий влезать в любой разговор Юн промолчал: похоже, и его придавил масштаб описываемого будущего. Так, теперь надо окончательно расставить всё по местам. – Следующий вопрос: «Зачем нам всё это?» Позвольте, я объясню. «Панцирная рыба» с её частично новым вооружением и оборудованием, а также наша собственная сила как боевого соединения для имеющейся работы на фронтире избыточна и одновременно… недостаточна. Не нужны наёмникам броня и оружие уровня центральных миров. Их эксплуатационные издержки просто не отобьются, как и корабля. Стрелять из пушек по воробьям расточительно, а стрелять придётся. Я уж не говорю о мизерном доходе в пересчёте на человека – то-то Кобра изыскивала способы заставить всех свободных заниматься «подработками»… Но это не главное. Помните, что я говорил насчёт превращения «непоражения» в лучший исход? Мы заявим о себе императору как группа, потенциально способная заменить шайку Иоганна рем Пау. Только это будут просто ничем не подкреплённые слова. Мы же будем так иметь хоть какой-то запасной вариант на случай, если первая группа явно выйдет из-под контроля – пока мы не составим себе определённое портфолио. Нужно, чтобы к нам, дорогие мои, те-кто-надо относились серьёзно. – Я прервался, вдохнул-выдохнул: после одной публичной речи «завестись» на новую для более узкого круга получилось с полоборота, чего я совсем не планировал. Н-да, так и получаются публичные политики: там поговорил, тут выступил – и вот уже не можешь остановиться… Кстати, какая интересная мысль! Надо это тщательно обдумать. Потом. – На все незаданные вопросы ответил? – вкрадчиво поинтересовался я у изрядно «загруженных» обдумыванием неоднозначных перспектив соратников. – Если на все, то у нас тут дополнительная куча работы образовалась с нашим «детским садом», и начать нужно уже завтра, пока «накрутка» ещё действует. Это не считая того, что нужно составить план дальнейших мероприятий и определить, когда и кто поведёт АКШ-28дежурить на Йорке, пока мы будем модернизировать наш основной рейдер. Короче, прошу всех в капитанский жилой блок – совещаться будем… опять.За полночь мы всё-таки вынуждены были прерваться: вопросы росли, как снежный ком. Гор и Лисса в какой-то момент просто уснули в своих креслах – Флое опять пришлось сдёрнуть Пака и Ена с работ, чтобы они отнесли детей в выделенные им модули на палубе комсостава. Остальные расползлись сами, а нашу мехну нам пришлось укладывать практически насильно: кое-кто вознамерился протрудиться всю ночь, отключив уставший биологический мозг. Я и сам уже хотел только одного – принять наконец горизонтальное положение и закрыть глаза, потому ничтоже сумняшеся зашёл в душевую нашего блока вместе с Натой и Натаной… и вдруг обнаружил, что у организма, оказывается, ещё есть скрытые резервы, которые он не прочь задействовать. Ч-чёрт. Настроение резко упало… в отличие от кое-чего другого. Подсознание решительно не понимало, как можно находиться бок о бок с двумя потрясающими обнажёнными любимыми женщинами и не использовать эту возможность… для процедуры продолжения рода, так сказать. Я зажмурился и постарался найти предательски покинувшую меня сонливость. Но какое там! Одно из двух: или аптечкой воспользоваться, или будить Флою… Именно в этот момент ко мне прижались два разгорячённых женских тела, а губы ожёг страстный поцелуй. И… …И способность более-менее соображать ко мне вернулась только через два с чем-то часа. Я лежал в постели на спине, и мысли в голове вели себя как капли геля в лавовой лампе: медленно появлялись, поднимались и тонули. Состоянию абсолютной неги и покоя очень помогали жёны, прижавшиеся ко мне с разных сторон. Однако, судя по тем фрагментам и обрывкам только что закончившегося… – буйства? действа? – проблемы с «как быть вдвоём с одним мужем» моих любимых больше не беспокоили. Интересно, откуда такой прогресс? Хотя нет, не интересно… или всё-таки? – Это Нурс Нату научила, пока ты с Флоей был. А я подсматривала. У девочки действительно богатый опыт, – внезапно на ухо прошептала мне Натана, заставив дёрнуться. – Что?! – А что ты хотел? Ты не сдерживался совсем – твоими эмоциями даже меня в катере придавило, а Ната там совсем рядом была. Вот и совместили приятное с полезным. Я же тебе пообещала, что всё улажу? Хотя даже в таком состоянии мне мою дражайшую половинку с трудом удалось уговорить: почему-то она решила, что это будет как бы изменой… Зато какой прекрасный результат получился, правда? Со стороны моей красноголовой раздался какой-то невнятный звук, и жена уткнулась мне носом в подмышку. – Э… – Я уж и не знал, что тут можно сказать. Результат и правда… впечатлял. Кроме того, я с удивлением поймал себя на мысли, что совсем не воспринимаю вынужденное «приключение» любимой как супружескую измену – хотя бы потому, что сам тоже в своё время откусил, так сказать, от того же пирога. Потом, может, это формально и шовинизм, но с женщиной – это не то же самое, что с мужчиной: во втором случае я реально сильно расстроился бы… Да и честно сказать – не чужая нам Латта, совсем не чужая. Любовница семьи, блин… Хотя Натана тоже «хороша», интриганка доморощенная – отыгралась-таки на «сестре» за обвинения, что сама спала с рем Дажем. Дай бог, чтобы это была последняя скрытая разборка в моей семье… Хотя нужно быть наивным идиотом, чтобы так думать, а я всё-таки уже не настолько… гм, наивный. Ну ничего, мы и с этим справимся. Вместе. Теперь, когда последняя преграда в наших семейных отношениях пала… Ну и, в конце концов, семейные заморочки – это самое меньшее из наших актуальных сейчас и ещё грядущих проблем… хотя и с ними нужно будет что-нибудь решить. Потом… Я широко открыл глаза. Последняя мысль вдруг заставила меня взглянуть на произошедшие события в новом свете. Если подумать, ведь действительно, всё, что я делал после того, как пропала супруга, – это пытался вернуть своё утраченное семейное счастье и благополучие. Ради этого я учился жить в новом мире, защищался и нападал, отнимал чужую собственность и проводил диверсии. Ради этого без раздумий рисковал жизнью, лез под выстрелы и сам стрелял. Ради этого не побоялся выступить против империи… и, чёрт возьми, добился своего! Дети рядом, им не грозит тьма псионического безумия, жена возвращена и тоже рядом – да, тут план перевыполнен вдвое. Или даже втрое? Опять есть собственное жильё, а не очередная временная каморка, да и работа в общем-то отчасти похожа на оставленную на Земле – опять с людьми. Кстати, капитан отряда – это как директор фирмы, так что я формально даже повышение получил, чего на родине мне за два с половиной года точно не светило. А это значит – что? Всё, кончились приключения в стиле долбаной космооперы, и начинается обычная жизнь… с поправкой на объективную реальность, конечно. И начинается она прямо сейчас…
Но это уже совсем другая история.
Эпилог
Интерлюдия
Карина Рем Сонг
Система Симатра, планета Симатра. Резиденция императора Два месяца спустя после описанных событийКак представитель рода рем, Карина рем Сонг могла беспрепятственно попасть в резиденцию императора в любое время дня и ночи и имела право (не чаще одного раза в шесть месяцев) запросить прямую аудиенцию у своего сюзерена. Причём аудиенцию без предварительного объяснения причин. Впрочем, Верховного главнокомандующего ей и без того приходилось видеть регулярно – как полковнику одного из главных центров подготовки бойцов СДШ. В других родах войск не все генералы и адмиралы были удостоены чести быть приглашёнными на ежегодные торжества в День славы вооружённых сил страны, но на красноголовых, как и на ВКФ, в известной степени держалась вся империя, и потому отвертеться было никак невозможно. Зато теперь, вынужденная воспользоваться своим правом посетить монарха по личным неотложным делам, Карина особого трепета не испытывала. Хотя причин нервничать хватало… Информация, записанная на красном пси-кристалле, могла стоить не только карьеры, но и головы, именно поэтому вместо электронного носителя был выбран псионический. Однако даже такая предосторожность вовсе не гарантировала, что инициатива рем Сонг по отношению к своей подчинённой, приведшая её в результате в императорскую резиденцию с частным визитом, сойдёт ей с рук. Но не зря красноволосых штурмовиков считают отмороженными: подобные «мелочи» командира учебно-тренировочной базы «Варна» не волновали. Вот когда она в первый раз попала на званый обед с бессменным лидером своей страны – о, это был повод для переживаний едва ли не до обморока. Даже вспоминать смешно! А теперь чего переживать? Она просто выполнила (и продолжает выполнять) свой долг – и гражданский, и военный. А уж сочтёт её действия главком разумной инициативой или преступным превышением полномочий… В конце концов, на то и император, чтобы подобные вопросы решать. Сама полковник в своих действиях ничуть не сомневалась. – Командир рем Сонг! Император ожидает вас. Кабинет первого лица государства по дизайну ничем не отличался от большинства рабочих помещений дворцового комплекса: всё тот же скупой на излишества имперский стиль с его плавными и простыми линиями и несколькими предметами мебели, идеально вписанными в интерьер. Это если внешне. То, что таилось за матовой белизной стен, обычному человеку разглядеть было не под силу, зато одарённому открывалась совсем иная картина. Мириады пси-кристаллов, особым образом скомпонованные так, чтобы не мешать друг другу, образовывали структуру, на порядок более сложную, чем система пси-управления боевым кораблём ВКФ. Слишком сложную даже для самого талантливого и опытного оператора… Но императора такие мелочи, разумеется, не касались. Сам монарх очень хорошо соответствовал своему кабинету. Мужчина, выглядевший лет на тридцать, тоже не отличался незаурядной внешностью, и в своей однотонной лёгкой броне мог запросто затеряться в толпе практически на любой обжитой планете ареала. И только пообщавшись с императором несколько минут, собеседник начинал понимать, какого масштаба личность обратила на него своё внимание! Главком даже на время встречи с подданной не оторвался от государственных дел – работал одновременно с несколькими потоками информации, переводимой интерфейсом из цифрового формата в доступный одарённому и назад, и в то же время идеально удерживал непроницаемую эмосферу, не пренебрегая при этом ещё и классическим наголовным терминалом в виде очков, с которым тоже проводил некие манипуляции. Впрочем, нельзя сказать, что мужчина особо напрягался, – вежливо поприветствовал гостью и вполне достоверно изобразил, что он весь во внимании. Из опыта личного общения (в основном из опыта наблюдения за императором на ежегодных приёмах) Карина знала, что сюзерен не любит тратить время на бесполезные расшаркивания и верноподданнические заверения, зато ценит конкретику в любых вопросах, и потому молча протянула информационный носитель. И даже почти не удивилась, когда император считал всю информацию, загрузив её себе в память в обход интерфейса самостоятельно и на одном мысленном усилии, причём всего за несколько секунд. Что ж, от пятисотлетнего одарённого можно ждать чего-то подобного. – Так. – Главком нарочито медленно снял очки и только после этого внимательно посмотрел на красноволосую. Уже действительно внимательно. У рем Сонг внезапно возникло совершенно иррациональное ощущение, что сюзерен сейчас видит её буквально насквозь, а при желании может покопаться в мозгах ничуть не хуже, чем в давешнем кристалле. То, что второе в принципе невозможно без структурирующего мыслительный процесс психотропа, полковника не обманывало: у монарха с «невозможным» определённо были какие-то свои, особые отношения. – Интересно. И что ты об этом сама думаешь, Карина? – О… работах, проводимых под управлением Иоганна рем Пау, о группе связанных инцидентов вокруг ситуации с Натаной рем Вил или об инициативе… гм, «наёмников» предложить свои услуги? – Несмотря на и не думающее ослабевать мощнейшее психологическое давление, от которого сенсорная часть дара женщины буквально захлебывалась беззвучным криком, боевой офицер заставила себя придавить «внутренний голос» буквально за секунду и собраться. Неприятно, но ничего такого невозможного. При встречном наступлении малыми силами после десантирования всегда приходится идти туда, где ждёт максимальная опасность. Пара-тройка высадок – и соответствующий навык появляется… И неспроста почти у всех штурмовиков с головой так или иначе немного не в порядке. – Пожалуй, обо всём. – Докладываю по порядку, командир. – Испытываемый стресс заставил Карину переключиться на привычный, уже прочно въевшийся в рефлексы, армейский стиль ведения беседы. – Первый пункт. Морально-этическая сторона важных для Родины исследований не может быть критерием оценки их необходимости и эффективности. Оценку в иной области не могу дать в принципе: критически недостаточно данных для анализа. Единственный комментарий: предположение о причинах и характере инициации и продолжения проводимых исследований, озвученное «наёмниками», наверняка является неполным или вообще вторичной или отвлекающей целью. – Логично, – вставил реплику монарх, ободряюще кивнув своему офицеру. – Кстати, эти твои «наёмники» и не скрывают, что нашли наиболее безопасное для себя объяснение и знать больше ничего не желают. – Второе, – продолжила Карина. – Натана рем Вил и Натана рем Пау совершили ряд действий, которые могут быть истолкованы как уголовные и военные преступления с отягчающими обстоятельствами: убийства, кража космических кораблей, киднеппинг, контрабанда, незаконное владение оружием и прочее. Однако при внимательном рассмотрении каждого конкретного инцидента можно также выделить и обстоятельства, явно свидетельствующие, что действия были совершены не по злому умыслу, а в целях самозащиты и защиты близких родственников. Кроме того, исходя из пункта один открытые судебные заседания по означенным персонам объективно проведены быть не могут. В результате считаю, что разумное желание «наёмников» самостоятельно изолировать себя от судебной системы империи является наиболее приемлемым компромиссом. К тому же возможность применения судебной ответственности является достаточно эффективным рычагом влияния на «наёмников», который можно использовать в будущем. – Ты не упомянула о дезертирстве офицера рем Вил… – Император показал, что внимательно следит за аргументацией подчинённой. – Не было дезертирства, мой командир, было лишь нарушение процессуальных норм подачи документов. Офицер Натана рем Вил выполнила своё задание в полном объёме, чему имеется официальное документальное подтверждение. Она отправила мне лично исчерпывающий отчёт о произошедших событиях, минуя официальный канал – что, с учётом открывшейся информации, я как её командир сочла приемлемым, – твёрдо глядя в глаза сюзерену, отчеканила Карина. – По полноте открывшихся обстоятельств я также сочла возможным удовлетворить прошение Натаны рем Вил об увольнении в запас с должности офицера СДШ. Это решение принято мной после личного разговора с офицером Натаной и остальными «наёмниками». В случае неправомочности подобного действия готова понести всю полноту ответственности, командир. – Ясно. Пока оставим эту тему. Переходи к следующему пункту. – Давление внимания императора заметно ослабло. Мужчина вновь вернулся к интенсивной работе с кристаллоинтерфейсом кабинета, параллельно продолжая слушать подчинённую. – Третье. «Наёмники». Считаю инициативу по созданию фигурантами связанной с империей и другими государствами ареала группы… разумной. Полнота информации и приведённые мной в пункте два особенности позволяют при необходимости принудить «наёмников» выполнить необходимую империи работу там, где ввод войск или даже проведение нелегальной операции было бы не оправдано. Кроме того, все фигуранты по группе инцидентов с рем Пау и рем Вил будут постоянно собраны в одном месте, что даст возможность при необходимости устранить их одним ударом. А ещё… – Полковник внезапно замялась. – И что же? – Мужчина заинтересованно приподнял бровь. – Я не могу оценивать объективно, как уже сказала, но субъективно… считаю «наёмников» гораздо более вменяемыми, чем Иоганна рем Пау и подчинённых ему рем Даж. Последние их действия… да и не только последние… даже с точки зрения беспристрастного наблюдателя выглядят сомнительно и авантюрно. – Хм. На некоторое время разговор прервался. Император, казалось, утратил к нему интерес, опять разделив своё внимание между пси-интерфейсом кабинета и своим обычным терминалом. Однако рем Сонг не обольщалась, понимая: именно сейчас решалась её судьба и судьба «наёмников». Верховный главнокомандующий позволил ей во время брифинга обойти такие откровенно скользкие и нелицеприятные вопросы, как личность формального лидера команды, например террориста, одного из зачинщиков массовых беспорядков на Сандре. Пусть этот самый Миш был вынужден сделать то, что сделал, его вины это ничуть не умаляло, и по-хорошему Карина, как представитель вооружённых сил империи, должна была, как минимум, принять меры к его задержанию или устранению, а не везти от него приглашение о сотрудничестве. Это если оставить за скобками участие во всей этой истории некой Флои. Отступницы, изгнанной из коалиции, да, но от этого не ставшей менее опасной для своих противников. Собственно, если бы не мехна, разговор на «Панцирной рыбе» начался бы совсем в другом ключе. После того как полковник попала на борт, разнести модифицированный грузовоз вместе со всеми на борту для опытнейшей красно-головой не составило бы существенного труда. Особо цацкаться с «наёмниками» глава учебно-тренировочной базы не планировала. Многодневный прыжок до Йорка вовсе не добавил привыкшей идти напролом и полагаться на свою силу десантнице с многолетним боевым стажем желания решить всё в стиле дружбы и взаимных обнимашек. А кто не спрятался – она не виновата… Что ж, оказалось, в эту игру можно играть вдвоём. Две средние и одна тяжёлая киберплатформы, внезапно зажавшие рем Сонг на палубе, где своего командира ждала рем Вил, а также пара тяжёлых орудий ПКО, явно управляемых искусственным интеллектом, приветливо раскрывших амбразуры бронеколпаков в разных концах грузового трюма, сразу создали неповторимую атмосферу мира и согласия… Так что Карина была вынуждена сначала выслушать и просмотреть ВСЮ информацию, нарытую Натой и её спутниками, – а данных оказалось значительно больше, чем содержали пересланные до этого блудной красноголовой материалы. Более того, факты складывались в некую цельную картину, от которой полковник не могла отмахнуться. Как ни жаль, но план взять за шкирку своего офицера, притащить на Варну, а оттуда уже инициировать официальное (или не очень) разбирательство, прикрывая подчинённую своим политическим весом, действительно оказался несостоятельным. А жаль, как бы всё было просто! Увы, но прожившая семьдесят с лишним лет и пятьдесят из них отдавшая СДШ женщина прекрасно знала разницу между гениальной простотой и преступным пренебрежением информацией… Именно по этой причине она и обратилась к своему сюзерену напрямую, привезя кристалл. И потому же не в форме «какого, собственно, хрена?», а как посредник «наёмников», как она про себя окрестила группу Миша. Доставить кристалл и поговорить с тем, без чьего ведома всё это закрутиться не могло, – это была та единственная реальная помощь, которую Карина могла оказать Нате рем Вил. Своему офицеру, которого – перед собой нужно быть честным – она фактически бросила. А СДШ своих не бросает, никогда. Потому рем Сонг рискнула, как минимум, карьерой: история вокруг Иоганна рем Пау явно была такого масштаба, что и красноволосая полковничья голова стоила не особо дорого. – Что ж. Пожалуй, я склонен согласиться с твоими доводами, генерал… – Что? О нет! – Какого бы исхода ни ждала рем Сонг, но только не такого. – А может, не надо? – Надо, надо! – Монарх явственно развеселился. – Сама подставилась – теперь страдай. Тем более что позволить себе иметь под командой нелегальное боевое подразделение может только генерал, а никак не полковник из «учёбки». Я ведь правильно понял, что твои протеже перетащили на своё корыто кучу боевого железа со спёртого катера Дажей? Вот-вот. Порядок даже в мелочах нужен. Вот пришлёшь им миссию особо заковыристую… – Я?! – совершенно невежливо перебила сюзерена окончательно выбитая из колеи Карина. – Ну не я же! – резонно «удивился» император. – Твои люди, твоя ответственность – твои и решения. – Да что мне с ними делать-то? – Вопрос был дурацкий, но новоиспеченный генерал всё никак не могла прийти в себя. – Побольше бы мне таких, как ты, – как-то мечтательно протянул монарх. – Знаешь, даже у внутряков около десяти «прикормленных» групп нофо, и ещё три, о которых я якобы не знаю, а небезызвестный тебе адмирал рем Лао набрал себе в сумме аж пять тысяч рыл «нелегалов» на модифицированных для десанта транспортах. Всё никак не может пережить, болезный, что ВКФ «кастрирован» по части наземных операций. Правда, по качеству человеческого материала твои всех за пояс заткнут – мехна, красноголовая и кэп ВКФ в одной команде, хех… Что касается целей применения, они найдутся, уверяю: допуск у тебя теперь на два уровня выше. Вот ознакомишься с разными интересными файлами из оперативного архива, глядишь, и найдётся чего… Ну или просто придержишь группу, пока не понадобится – мальчики и девочки написали, чем хотят себя занять, ничего не имею против. – Но почему я? – Этот вопрос Карина задала уже совершенно спокойно. – Ведь есть… – Потому что ты проявила инициативу и не облажалась, – перебил её главком. – СДШ я очень ценю, но в силу вашей специфики у вас очень мало желающих… скажем так, перейти от тактического уровня к стратегическому. А это плохо: я всё-таки человек и не могу успеть во всех местах. Систему властных институтов империи я для этого и создавал. Вы должны справляться сами, а я – только затыкать наиболее опасные дыры. До сих пор в вооружённых силах одни штурмовики оставались «безголовыми» – если главкома я вам смог назначить, то ни одного красноволосого в генштабе как не было, так и нет. Отморозки! Вот ты и будешь теперь собой эту брешь прикрывать – финансы, бюджет, разработка вооружений… И не надо стонать – СДШ своих не бросают! Выполнять, генерал! – Есть, командир. – Рем Сонг только и оставалось, что встать и отдать воинский салют. – А чтобы ты отнеслась к порученному предельно серьёзно… Скажи-ка мне, Карина, почему сейчас, четыреста с лишним лет спустя после создания, империя не просто жива, но и одна из трёх главных сил в человеческом космосе? – Э… Ну, ставка на псионику как на ключевую ветвь развития… – К такому вопросу генерал тоже была не особо готова и потому начала говорить первое, что вспомнилось: что-то из школьного курса, каким-то чудом всплывшего в абсолютно пустой голове. – Не-а. – Император откинулся на спинку своего рабочего кресла, улыбнувшись, но тут же выпрямился и продолжил уже предельно серьёзно: – Всё потому, что я сам, лично расставил на ключевые посты людей, которые просто честно делают свою работу вот уже много лет. Ради империи… и ради меня. Так что тут, скорее, нужно благодарить прорыв медтехнологий полтысячелетия назад. Когда нужные подчинённые перестают умирать от старости и не впадают перед этим в маразм, это, знаешь ли, очень помогает… Правда, без псионики тоже трудно разобраться в человеке быстро, но это как раз вопрос решаемый. Ты наверняка задумывалась, почему главы старых родов передо мной практически благоговеют и верны до мозга костей? Всё просто – я был их учителем… Был и остаюсь. Но наша страна продолжает расти, пусть и обманчиво медленно, а потомки и люди, не прошедшие мою школу, часто оказываются недостаточно надёжны: видела, что натворил единственный идиот у власти на Сандре? Вот-вот. Нельзя прекратить рост, это будет равносильно смерти, а я, как тебе уже и говорил, не могу быть везде и сразу. И уж тем более не могу внушить уважение при мимолётном общении. Напугать могу, да, но не заставить быть честным и делать общее дело. Скелет государства я создал, расставив учеников, но скелет не способен двигаться сам… и жить сам не способен. Жизнь нашей родине дают остальные подданные, те, кто составляют мышцы и мозг империи, её кровь и плоть. Даёте – вы. Теперь тебе понятно, насколько твоя новая должность важна? Глядя, как его новоявленный генерал выходит из кабинета с просветлённым выражением на лице, монарх покачал головой. Посидел ещё несколько секунд в своём таком удобном кресле, потом, подкинув в руке красный кристалл с записями, пружинисто вскочил на ноги и тоже покинул своё рабочее помещение, правда воспользовавшись другой, тщательно замаскированной дверью. Десятиминутная прогулка по совершенно пустым коридорам – какой же дворец без тайных ходов? – привела первого человека империи в обширный зал, напоминающий одновременно склад и музей. Стеллажи на полу этого помещения располагались группами, соединёнными линиями-маркерами. Пожалуй, если бы кто-то знакомый с информацией о множественной вселенной смог взглянуть на это помещение с потолка, то усмотрел бы явное сходство группировки отсеков хранения и известной карты землеподобных миров в слоях со второго по четвёртый. Миров, между которыми мог быть осуществлён псионический переход. Стеллажи хранилища-музея не отличались особыми размерами, да и предметы, размещённые на полках, тоже не блистали количеством. Папки, свитки, книги, каменные таблички, снизки бусин на шнурках соседствовали с немногочисленными инструментами из стали, железа, камня, кости, дерева и оружием из тех же материалов. Самыми же частыми «экспонатами» здесь были псионические кристаллы небольшого размера – информационные накопители, как следовало из приложенных неопластиковых ярлычков. В зале не было ни одного высокотехнологичного устройства, если не считать за такое устрашающе выглядящий механический арифмометр величиной со шкаф в одной из секций. Император остановился у стеллажа у дальней стены зала – эта зона символизировала собой четвёртый уровень пространства, ниже которого никто из немногих известных ему одарённых, способных самостоятельно пересекать границы между мирами, опускаться не рисковал. А кто рисковал, тот не вернулся: даже во вселенной-4 псионика едва действовала… Монарха, правда, сейчас интересовала не граница неведомого, а вполне конкретный мир. На полку рядом с громоздким пистолетом-револьвером, топором-колуном и книгой с ятями на обложке, выполненной типографским способом, лёг красный камень. Пытаясь выторговать себе и отцу их детей нейтралитет у империи, Ната рем Вил и Натана рем Пау записали массу информации по этой планете. Массу новой информации. Что ж, надо сказать, это тоже внесло некоторый вклад в то, что решение императора склонилось в сторону поддержки «наёмников». Зенитные ракеты, ну надо же! Определённо, земляне сделали хорошую заявку стать второй известной ему космической цивилизацией… если не убьются в процессе, конечно. Даже немного интересно стало, как там теперь – сувенирчик привезти… Всё-таки двести лет – большой срок, а все образцы с Каллиги так до резиденции и не добрались. Жаль, правда, ничего существеннее относительно примитивного образца технологий не притащить. Электроника и другая тонкая техника, изготовленная с процессингом на молекулярном уровне, перенос не переживёт. Что, с другой стороны, просто прекрасно: хоть отсюда не нужно опасаться возможных агрессивных соседей… Превосходно. Лет через пятьдесят – сто земляне, глядишь, и дорастут до каких-нибудь оригинальных технологий или научных открытий. Всё-таки независимая «ветка» техногенной цивилизации, да и перетащенный рем Вил абориген показал завидную гибкость ума и невероятно быстро приспособился к новым, фантастическим для себя реалиям. Ценное качество, возможно, ещё пригодится: справился один раз, справится и второй… Если, конечно, не умрёт сам или его родственник по линии «жён» не найдёт случайно. Да, решено. Надо только будет не забыть поставить в терминале напоминалку насчёт посещения Земли. Лет через пятьдесят. Или через сто?
Titus Ржевский ведун
Глава 1
Муж на работе, жена дома. Решила она устроить мужу сюрприз — купила по интернету шкаф, решила сама его собрать. Собрала, всё по инструкции, всё, где надо, привинтила-прикрутила, любуется своей работой. Тут за окном прогремел трамвай — шкаф сложился, как карточный домик. Жена снова собрала по инструкции, снова трамвай — шкаф сложился. Решила соседа попросить помочь. Сосед как был в семейных трусах, так и пришёл. В общем, собрали они уже вместе шкаф, по инструкции, как надо, снова трамвай, шкаф сложился, сосед говорит: — Давай снова соберём, я залезу вовнутрь, посмотрю, что там не так… Собрали, сосед залез в шкаф, а тут вернулся муж. Жена ему: — А у меня для тебя сюрприз! Он в комнате! Муж идёт в комнату, видит — новый шкаф, открывает — а там сосед! Муж, офигев, спрашивает: — Петька?! А ты чего тут делаешь?! — Вась! Не поверишь! ТРАМВАЯ ЖДУ!!Москва, 2022 год. Вечер обещал быть томным: мне позвонила Лена и сказала, что сегодня можно. Лена — это моя давняя любовница, которая уже перешла из разряда «женщина для тела» в разряд «женщина для души». Мы познакомились с ней лет десять назад на какой-то московской вечеринке для алкоголиков. Не, так-то я не пью, но уважаю. Как сейчас помню, вечер был посвящен дегустации аргентинских вин, где мы и познакомились. Она была одна, ухожена и примерно моего возраста, так что нам было о чем поговорить. Ну, а что? Встретились два одиночества и зацепились языками, найдя много общего, и знакомство в тот же вечер переместилось в горизонтальную плоскость. Мне было сорок лет, я уже к тому времени был давно разведен со своей первой и единственной любовью. Хорошо хоть, детей не успели настрогать. Она заявила, что бесперспективен и не умею зарабатывать, и ушла к моему соседу, с которым мы подружились гораздо раньше на почве любви к машинам. Он в то время таскал битые машины из-за океана. Конечно, когда машину можно подшаманить и продать в два раза дороже, зачем париться над учебниками в ВУЗе? Короче, когда я закончил МАИ и стал по-модному работать в банке, уже в то время у знакомого бабок куры не клевали. Я тяжело перенес расставание, на меня навалилось все разом: уволили с работы из-за прогрессирующего банковского кризиса 98-го, ушла жена, пришлось продать ипотечную квартиру и делить имущество. Так что кинулся в зарабатывание денег, чтобы доказать, ударился в беспорядочные связи с женщинами, чтобы забыться… Но это не помогло заполнить оставшуюся пустоту, после ухода Томки. Поэтому и гулял направо и налево, встречаясь на один раз и ни к кому не привязываясь. Тем более, через несколько лет финансы позволяли — мой организованный на коленке бизнес из купи-продай развился в полноценное производство стройматериалов. Стройка в то время была на подъеме, и я попал в струю. Так что сейчас мне уже полтинник, и я вполне преуспевающий бизнесмен средней руки. Обложка Форбса мне не светит, но я не комплексую — спокойствие дороже. Потому как в России, если ты на виду, живется беспокойно. А так, компания зарабатывает не больше полуярда в год, выводишь из компании своих официальных дивидендов на пятьдесят миллионов, и никому не интересен, кроме налоговой: помещение в аренде, постоянно обновляемое оборудование в лизинге — для рейдеров ты не цель. Целью я стал являться для озабоченных хорошей жизнью одиноких хищниц. Даже стереотип у меня выработался: если со мной настойчиво желает познакомиться красивая молодая блондинка, значит, разведена и уже с прицепом. Обжегшись несколько раз на тяжелом расставании с такими матерями-одиночками, остановился на Лене. А че? Хорошо выглядит, мозг не сношает, детей нет и не предвидится из-за ошибки молодости, замуж не стремится, потому как уже — идеал, а не женщина. У Лены муж тоже какой-то деловой, но уже в годах — ему уже под семьдесят и он не может. Причем не может уже давно и сублимирует свою страсть в охоте. А Лена женщина красивая и заводная, вот и нашла себе человека для тела в моем лице с молчаливого согласия супруга. Ну, это она так сказала, что муж — объелся груш, и ему по барабану, вот и встречаемся периодически днем или на всю ночь сбросить напряжение, когда он в отъезде. Сегодня она впервые предложила встретиться у нее. А то эти приторные улыбки все понимающих администраторов гостиниц уже надоели! Желание женщины — закон, тем более интересно посмотреть, как она живет. Купил бутылку вина, шоколадку и к назначенному времени поехал к ней. Жила она на другом конце Москвы, и я медленно полз в пробке в ее сторону на своем Мерсе, слушая плоские шутки Камеди радио. Слушать их пошлости долго невозможно, но иногда полезно. Особенно перед встречей с любовницей — помогают настроиться на нужный лад. Вот как и сейчас: — Многих радиослушателей-мужчин волнует вопрос: «Стоит ли признаваться жене в измене?» Сегодня в прямом эфире на эту тему выскажутся два главных специалиста в этом вопросе — травматолог и патологоанатом нашего города… Тьфу-тьфу-тьфу, переключился на Бизнес ФМ, где обсуждали сто пятидесятый пакет санкций Евросоюза. Своими действиями забронзовевшие бонзы гейропы медленно и верно разрушали свою экономику в угоду заокеанскому капиталу. Слушать эту поднадоевшую мыльную оперу желания не было, я переключился на Наше радио и под разухабистые мотивы попсы доехал таки до пункта назначения. Встретила в фривольном белье. Видно, что рада и ждала. Так что сразу получилось осмотреть только спальню. На самом интересном месте щелкнул замок входной двери и ворвался рогоносец. Глаза горят, в руках ходуном ходит вертикалка от Бенелли — хапнул адреналина, подкараулив такую добычу! Охотник хренов! Ленка сразу в сторону, натянула одеяло до подбородка, в глазах плещется ужас. Я уже стал прикидывать, как этого невменяемого успокоить. Так-то я могу — с детства рос резким парнем, ходил и на бокс, и на самбо, и на карате-до и карате-после, называемым айкидо, даже пояса какие-то вручали. Да, с возрастом потяжелел, но мне главное отбить ствол вверх, а дальше для ее хлипкого муженька без вариантов. Я натянул на причинное место простынь, прикрыв самое ценное, и попытался отвлечь: — Доставка пиццы? Не заказывали! Ошибся ты, мужик! — Какая пицца??? Давно я тебя караулил, гаденыш!!! — и тычет в меня своим ружьем. Совсем кукушкой поехал — глаза бешенные, брызжет слюной. Видать, наболело — слишком часто стал рогами о дверные косяки цепляться. — Слышь, ты бы убрал ружжо от греха, еще шмальнешь ненароком. Ведь посадят! — Да мне уже пох! Недолго коптить свет осталось! Хоть проучу эту суку! — и ткнул стволом в сторону своей неверной. Вот он шанс! Рванул с места из неудобного положения, молясь, чтобы успеть. Грохнул выстрел, и меня откинуло назад. Ленка завизжала, а я с удивлением и каким-то безразличием увидел отверстие напротив сердца, из которого толчками стала выплескиваться моя кровь. Не успел…
Глава 2
В баре грустный мужик заказывает рюмку за рюмкой. В конце концов бармен не выдерживает и спрашивает: — Что случилось-то? — Да, блин. С женой поругался. Она обещала месяц со мной не разговаривать. — Да уж… Представляю, как тебе xpеново. — И не говори! Сегодня последний день…Будильник зазвенел, как всегда, не вовремя. Я, не глядя, нажал на клавишу отбоя этой демонической машинки для издевательства над людьми. Никогда не любил по будильнику вставать, и вот опять! Такой яркий сон прервал на самом интересном месте: Ленка, ее беспокойный муж и выстрел! Надо попытаться опять уснуть. — Сережа, вставай! На работу опоздаешь! — сказал рядом до боли знакомый голос. Томка! Какой хороший сон! Я аж зажмурился от удовольствия. — Чего лыбишься? Я же вижу, ты не спишь! Вставай давай! — меня начали тормошить. Что-то какой-то очень правдоподобный сон. Я открыл глаза и увидел любимую супругу, которая обещала быть со мной до гроба и которая стояла передо мной в домашнем халатике и натурально сердилась. — Тома! Ты дома! Это не сон? Ущипни меня… Ой, все-все, не надо, больно! — Щас еще больнее будет! Вставай! А то твоя начальница очередное опоздание не простит! — Томка! Ты такая красивая! И ты рядом! — я ухватил свою ненаглядную и затащил в постель. Ненаглядная сердилась и сопротивлялась. — Что это на тебя нашло? Решил работу бросить? — А что? Хорошая идея! Ну ее! Не хочу! — В смысле, не хочешь на работу? Не выдумывай, на работу все хотят! А иначе, как гасить кредит? — Выплатим как-нибудь! Или откажемся и продадим квартиру! Зачем нам это ярмо на шее? — Не-не-не, это же была наша мечта — иметь свой уголок! И кто меня красивую кормить и одевать будет? Так что, давай, не расслабляйся! Завтракай, и вперед — на работу! — Все, встаю! Тома, а какое сегодня число? — Четырнадцатое сентября, понедельник. — А год какой? — Петров, ты задрал! — Просто ответь. Какой. Год. — Девяносто восьмой! Больше нет вопросов? Быстро вставай! Я тебе пока чай налью, — выскочила из комнаты. Ничего себе! Конец девяностых, и я, похоже, не сплю! Я окончательно проснулся и обвел глазами нашу спальню. В ней было все, как и в начале нашей семейной жизни. Вот этот ковер нам подарили на свадьбу мои дед с бабой. А картины с морским закатом еще нет над кроватью — ее нам подарят друзья на годовщину незадолго перед нашим разводом. Воспоминания хлынули в мою голову, и я со стоном упал обратно на подушку, схватившись за котелок. Это что получается? Я помню свое будущее. Выходит, мы скоро расстанемся? Но я же, и правда, люблю жену! Хотя, теперь все будет по-другому! Теперь я смогу не допустить ошибок и изменить свое будущее! Точно, за счастье надо бороться! Быстро встаю и иду в ванную. Из зеркала на меня смотрит молодой Сергей Петров, двадцати шести лет, женат, детей нет, рост 182, глаза серые, характер нордический, беспощаден к рогоносцам. Вполне себе обычный парень, который ездит на работу на общественном транспорте и мечтает купить какую-нибудь двухместную спортивку. Какую — неважно. Какой-нибудь американский маслкар. Главное, чтобы был поярче, и музыку можно было слушать погромче. А то мой друг-сосед уже все уши прожужжал, что на работу лучше ездить с ветерком, слушая музычку, а не трястись в душном метро. И я уже склонялся купить у него очередную из его восстановленных машин, на которых он рассекал по Москве перед продажей. Да еще Тома на уши присела — давай, наконец, купим у Вадика машинку. Так и не купили, она ушла к нему раньше в девяносто девятом, когда меня уволили в банке. Кризис, оптимизация расходов, ничего личного. Быстро собрался, заскочил на кухню, где выхватил из рук Тамары бутерброд с ветчиной. — Тома, какие планы на сегодня? Может, сходим вечером, погуляем? — спросил с набитым ртом, пытаясь поскорее проглотить. — Я занята, встречаюсь с подругами. Давай, на выходных погуляем? — Оки, — я справился с бутербродом и стал пить горячий чай. — Слушай, мне во сне сегодня было откровение, я теперь ведун! Знаю, что будет в будущем! — Звездун ты, а не ведун, Сереженька! Я тоже знаю будущее. Если ты сегодня опоздаешь, тебя уволят! Спорить не стал, схватил портфель и выскочил на улицу — я уже реально опаздывал. Во-первых, она права, а во-вторых, спорить с женщинами — себе дороже. Это я выяснил за годы своей будущей жизни — у женщин язык без костей, и переспорить их невозможно. Видимо, владение искусством спора с мужчинами оттачивалось слабой половиной тысячелетиями, и теперь проявляется на генном уровне при любом случае. Это раньше был патриархат, а теперь в мире равноправие с уклоном в матриархат. Вся Европа и Америка во власти феминисток. Только азиаты и арабы молодцы, пока держатся. А в России во всю идет ползучая матриархальная революция. Скоро мужской мир больших денег и политики разбавится женщинами. Одна будущая глава Центрального банка чего стоит! Железная леди! На улице стояло бабье лето: утро этого сентябрьского дня было по-летнему жарким. Здороваюсь с сидящим на лавочке около подъезда соседом-пенсионером Василием Ивановичем. Полный тезка Чапая, только фамилия другая. Любит покряхтеть, что старость — не радость, хотя сам еще вполне крепкий мужчина, мастер на все руки. — Доброго утречка, дядь Вась! — Здравствуй, Сергей! Зашел бы в гости, проведал старика. А то только и обещаешь, что зайдешь на следующей неделе. Уже года три, как зову-зову, — попенял мне на пустые обещания сосед. — Дядь Вась, да я поздно заканчиваю работать, и неудобно вас беспокоить, — я попытался соскочить с неудобной темы. — Вот на следующей неделе обязательно зайду. Честное комсомольское! — Ты же комсомольцем целых два года был, балабол! Смотри, дал слово — держи! А то уже десятый раз обещаешь! Армии тебе не хватает! Там быстро бы уму-разуму научили, — сосед завел старую шарманку. И откуда он узнал, что я всего пару лет в комсомоле числился, пока комсомольские вожаки волшебным образом превращались в бизнесменов? — Да ладно вам, что в той армии делать? Потеря двух лет жизни впустую! Бесплатно долг стране отдавать? Правильно говорят по телевизору: нам нужна маленькая профессиональная армия на контрактной основе. Платили бы в армии нормально, я бы первый записался! — я решил себя вести, как недалекий офисный планктон без лишних амбиций из моего прошлого. Чтобы не было лишних вопросов о моем резком изменившемся опыте и мировоззрении. — Не все деньгами измеряется, Сереженька! Рассказал бы я много тебе, да вижу, спешишь ты. Вон с ноги на ногу переминаешься, бежать хочешь. — Да, очень спешу, на работу опаздываю. До свидания, дядь Вась! — махнул я рукой и побежал на остановку троллейбуса. Заболтал меня совсем, старый ворчун. Как будто сам никогда молодым не был! Ну, кому интересно слушать воспоминания старины глубокой, когда и трава была зеленее, и деревья выше, и масло натуральное водилось в магазине, а не этот новомодный маргарин Рама? На работу точно опоздаю! Хоть и не нравилась мне моя работа, но как же без зарплаты? Кушать каждый день хочется, однако. И молодую супругу радовать. Нам обоим нравится ездить в отпуск на морские курорты с белоснежными пляжами. Мы и познакомились в Турции, где я впервые отдыхал за границей. До этого денег не было — я начал нормально зарабатывать только после окончания МАИ, когда взяли в банк на работу. Томка сейчас не работает и не учится — готовится перепоступать в другой ВУЗ на дизайнера. Сначала поступила в медицинский, но не доучилась — бросила на предпоследнем курсе. Говорит, не ее это. Вот и пашу за двоих, и еще ипотеку выплачиваю: мои родители помогли с первоначальным взносом, и я взял в своем банке льготный потребкредит на однушку в не самом новом доме. Зато наш район экологически чистый! Спустя час вхожу в монументальное здание банка. Небольшая задержка дома обернулась десятиминутным опозданием. Не страшно, но наша любимая грымза может долго и нудно читать нотации, если будет не в настроении после планерки. Последнее время начальница любит передавать пожелания руководства о сокращении издержек и повышении эффективности отдела. У нас даже бродит страшилка в курилке, что грядет сокращение персонала. Слава Богу, я не курю. Я был уверен, в первую очередь сократят именно курильщиков. Но, как оказалось в последствии, уволили и тех, и других. — Алла, привет! — кивнул на ходу девочке на ресепшен. Алка красивая и умная, еще с прошлой жизни помню, что она любила выпендриться прической повыше и юбкой покороче. Сейчас вижу — чересчур. В двухтысячных так даже женщины с низкой социальной ответственностью уже не одеваются. Но сейчас эта кричащая одежда и высокий каблук в тренде. Наша ресепшионистка чересчур любознательная мадмуазель, любит приклеиться с расспросами, а потом навязаться на поход в кино. Или в кафе. Или погулять в парк и потом попить у нее в гостях кофе. В общем, делает все, чтобы перевести приятельские отношения в несколько иную плоскость. Приехала из провинции и пытается всеми силамизацепиться в первопрестольной. Знаю, что зарплаты у секретарей небольшие. Интересно, как ей удаётся так хорошо одеваться и при этом где-то ещё арендовать жилплощадь? Чудо! — О, Сереж, привет! Как у тебя со временем сегодня вечером? Может, проводишь одинокую и неравнодушную к тебе девушку до дома? — закинула в очередной раз удочку наша местная звезда. — Алла, какие провожания? Ты же знаешь, я женат! — Ну, жена — не стена, можно и подвинуть, — подмигнула с толстым намеком. — Не-не, я с другими девочками не гуляю, жену люблю! — Сережа, запомни, в любой паре одна из половинок гулящая. Не гуляешь ты, гуляет она, без вариантов! — Не знаю, не знаю. А у тебя откуда такой богатый жизненный опыт? — не дождавшись ответа, полетел на рабочее место. Вваливаюсь в наш отдел, хорошо, начальницы нет на месте, только мой напарник по счастью Олег встречает меня за своим компьютером. Ровесник и однокурсник, закончил ВУЗ с красным дипломом. Нас всего двое в отделе. Начальница выбрала нас еще совсем зелеными, руководствуясь какими-то своими мотивами, сразу после защиты дипломов. Олег парень неплохой, только чересчур правильный. Никогда не опаздывает и работает как машина: от и до. Черт! Как же себя вести со своими коллегами, чтобы не спалиться? Это не сосед-пенсионер, они меня побольше знают. Буду пока стараться общаться, как раньше общался. — Олег, привет! Как жизнь, как настроение? Вижу, уже вкалываешь в поте лица? — Серега, привет! Все в норме, с утра уже озадачили аналитикой затрат на зарплату и содержание удаленных допофисов. Подключайся. — Что, решились взяться за сокращения уже и в регионах? — Пока нет, но ты же знаешь, это генеральный курс там, — Олег показал глазами на потолок. — Ясно-понятно, начальству виднее, хотя мы и живем за счет других областей. По-хорошему, надо сократить половину центрального офиса, регионы даже не почувствуют. — Да знаю я! Основную часть живых денег нам приносят именно допофисы. Но ты, это, не бросайся такими заявлениями. Вдруг до ушей начальства дойдет? А у меня кредит на квартиру и дети. Это тебе хорошо, детей нет, живешь и в ус не дуешь! В отдел вернулась начальница, как обычно, не в духе. — Доброе утро, Екатерина Сергеевна! — Здравствуй, Петров. Зайди ко мне, — бросила через плечо наша грымза. Собственно, так я называл начальницу про себя с самого начала работы из-за строгого отношения к подчиненным. А сейчас с высоты прожитых лет вижу, что она довольно молодая и симпатичная особа. Только несчастная — с мужиками ей почему-то не везло. Была замужем два раза, оба раза развелась, и сейчас, вроде бы, никого нет. Из-за характера наверно. Ее любимая фраза: у финансиста, как и у чекиста, должна быть холодная голова, горячее сердце и чистые руки. Катерина всего на пять лет старше — ей сейчас тридцать один, но она уже два года работает в нашем банке заместителем управляющего. Часто ходит к управляющему в течение рабочего дня. Одевается стильно и дорого. Одни часы Булгари сколько стоят! Интересно, за какие-такие заслуги ее сделали самым молодым начальником такого уровня в банке? Я, конечно, ни на что не намекаю, но выводы напрашиваются сплошь неприличные… — Что-то случилось? — спросил я, зайдя в кабинет начальницы и плотно прикрыв за собой дверь. — Сергей, ты почему опять опоздал? Все опоздания фиксируются автоматически по электронным пропускам. Ты же в курсе? — спросила она. — Екатерина Сергеевна, вот чесслово, троллейбус сломался. Я очень спешил и опоздал всего на пару минут, больше не повторится! — я попытался по старой памяти соврать с три короба и увильнуть от нравоучений, как это обычно делал. Вообще, врал я постоянно и без зазрения совести. Если можно обманом пойти по более легкому, то почему нет? — Петров, кто никуда не спешит, тот никуда не опаздывает, — мрачно изрекла еще одну свою любимую фразу начальница. — А у тебя уже накопилось полтора часа опозданий за третий квартал. В общем так, сокращение коснулось и нашего отдела. Угадай, кого мне посоветовали сократить в первую очередь? — Наверное, Олега? — Олег не опаздывает, у него кредит и дети, — ответила грымза. — Екатерина Сергеевна, у меня тоже кредит! И это я разработал алгоритм по автоматизации! — Сергей Батькович! — она перешла на официальный тон. — Отвечаю по пунктам, хотя и не обязана. Во-первых, у Олега куча иждивенцев, в отличие от Вас. Во-вторых, за свой алгоритм Вы получили премию. И в-третьих, на первом месте стоит дисциплина. А ты опаздываешь почти каждый день, что плохо отражается на коллективе. Ты бросаешь тень и на меня, и на наш маленький ревизионный отдел, каким бы гением калькулятора не являлся. Решение принято не в твою пользу. Зайди через полчаса к управляющему. Он со всеми говорит лично при увольнении. Вопросы есть? Вопросов нет. Иди, давай, собирай вещи. В глубокой задумчивости и с никаким настроением я вернулся к рабочему столу. Как так-то? В прошлой жизни я благополучно работал еще полгода, пока не начались массовые увольнения. Не замечая сочувствующего взгляда Олега, попытался разобраться в своих чувствах. Ну, по большому счету Катя права. Я, и правда, перегибал палку с этими опозданиями. Слишком давили на меня корпоративные правила. Если бы не было скоропостижного увольнения, то я бы и сам ушел на вольные хлеба, не дожидаясь сокращений штата. Человек, попробовавший свободу, никогда не будет прежним. Зачем работать на чужого дядю, если можно работать на себя? Тем более, я теперь знаю, как быстрее и с меньшими потерями раскрутиться. И в банковской сфере я себя не вижу от слова совсем. Нас учили в МАИ на новомодных финансах, какие великолепные сделки проводили великие финансисты прошлого и настоящего, как во время кризисов сколачивались за счет неудачников огромные состояния. Как одни банки поглощались другими банками и становились транснациональными монстрами. Деньги правят миром, даже тень финансов является настоящим оружием. И финансисты являются элитой мира. Вы — элита, говорили нам преподаватели. И мы росли в стенах нашей альма-матер, представляя себя флибустьерами океанов ценных бумаг и финансовыми акулами, съедающими на закуску пару хедж-фондов за один присест. Реальность оказалась куда как прозаичнее. Работа в банке больше походила на ежедневное монотонное ковыряние в окаменевшем дерьме мамонта с целью найти резервы для улучшения ещё хотя бы на полпроцента показателя прибыли для акционеров банка. Банк — очень закрытая структура со своим уставом, регламентами и нормами поведения. Шаг влево или вправо рассматривались службой безопасности, как возможное злоумышленное деяние, а использование рабочего времени в личных целях, как злоупотребление доверием руководства. Вам никогда не приходилось работать в чисто женских коллективах? Пять процентов мужчин не в счет. Это же банка с пауками! Ради переезда в кабинет с лучшим видом, или получения премии, разыгрывались грандиозные комбинации интриг и подстав, основанные на подтасовывании фактов, домыслах и черном пиаре. Макиавелли, с посылом «Цель оправдывает средства», порадовался бы столь рьяным последователям своих учений. А каждодневное наблюдение за прохождением огромных сумм по счетам клиентов? Нас учили, что деньги — это не цель, а средство достижения цели… Хорошо рассуждать об этом действительно богатым людям. А когда у тебя цель просто работать за зарплату, чтобы элементарно обеспечить себя базовыми жизненными потребностями? Ну, и хотя бы два раза в год вывезти молодую жену на море. А еще есть розовая мечта купить спортивную машину. Нет, дорогие товарищи, ежедневно наблюдать за действительно большими деньгами, не имея возможности что-то захомячить — это повод в итоге получить тяжелое психическое расстройство. Или постичь состояние дзен, как тибетские монахи, которые терпят лишения и наблюдают за жизненной суетой со стены высокогорного монастыря. В прошлой жизни я оказался не готов провести всю жизнь маленьким винтиком в четком и отлаженном механизме банка, и, когда меня сократили, я организовал свое дело. А в этой жизни я тем более хочу в разы урвать побольше и пораньше. Разобравшись в своих чувствах, я поднялся в приёмную нашего управляющего. Вежливо постучав в тяжелую дверь из массива дуба, зашел в кабинет. — Сергей Семёныч, вызывали? — Проходи, тезка, присаживайся, в ногах правды нет, — пригласил меня управляющий нашего банка. — Знаешь, по какому поводу я тебя вызвал? — Да, Екатерина Сергеевна уже сообщила, — ответил я, скромно потупив глаза. В текущей ситуации лучше себя вести, как от тебя ожидают. Может, получится стрясти денег при увольнении? — Дочка до последнего тебя защищала, но ты знаешь наши правила. — Екатерина Сергеевна ваша дочь??? — у меня был такой ошарашенный вид, что управляющий негромко рассмеялся, — Но как??? У неё же другая фамилия? — Она была замужем. Неудачно. И решила после развода не менять фамилию. Кому надо, те знают, что мы родственники, — разоткровенничался отец моей начальницы. — Она искала себе помощников в команду. Когда-нибудь она встанет на мое место, и ей будет нужно на кого-то опереться. У тебя светлая голова, и считаешь ты быстро, но ты не захотел упираться. — Вы правы, — я быстро оценил ситуацию и попытался, — но ведь это не мое было желание уйти? Как на счет выходного парашюта? — Сергей, ты знаешь правила, и КЗоТ вам преподавали. Или пишешь по собственному желанию, и полюбовно расходимся. Или уволим по статье за неоднократное нарушение трудовой дисциплины. Выбирай, — снисходительно ответил управляющий. — По собственному, конечно. Но ведь попытаться стоило? — Конечно стоило. Никогда не сдавайся. Это и будет тебе моим напутствием, а сейчас твоё время вышло. Прощай. — Сергей Семёныч, а я думал вы будете спрашивать, кто что думает из сотрудников про вас и про моих коллег? — Ты думаешь, я не знаю, что происходит в моём банке? Скрытые камеры в курилках и в кабинетах дают полную картину и даже пишут компромат. Ты не представляешь, что люди вытворяют на своих рабочих местах, когда думают, что их никто не видит! На каждого нашего сотрудника лежит досье в СБ и ждёт своего часа. Всё, иди в отдел кадров, подписывай какие надо бумаги. Там все готово. Да, давненько так не топтались по моему самолюбию. И ведь ничего не поделаешь, сам себя загнал в угол… Вышел с пришибленным видом в приёмную, отыгрывая до конца свою роль, и попрощался с секретаршей — миловидной женщиной средних лет. Принял от неё дежурные соболезнования и спустился к кадровикам. В кадрах не стали глумиться над моим увольнением, а быстро дали бумаги на подпись. Видимо, и вправду, все было готово заранее. Зашёл в свой бывший рабочий кабинет и заглянул к Катерине Сергеевне. Теперь уже можно не скрывать свою сущность, и общаться на равных. Тем более, если вспомнить все мои прожитые года, она мне в дочки годится. — Катя, зашёл попрощаться, извини, если что не так! Спасибо, что хорошо ко мне относилась, мне было приятно работать под твоим началом, — перешел на «ты». Бывшая начальница приподняла в удивлении бровь, подивившись переменами в моем поведении. — Молодец, что зашёл, Сережа. И ты не держи зла на меня, жаль, что не сработались. Если нужна будет рекомендация, можешь дать мой телефон. Я хмыкнул. В той жизни рекомендация не понадобилась, а в этой не понадобится тем более. — Ты тоже, Катя, можешь рассчитывать на мою рекомендацию в будущем. Вангую, скоро у банка настанут трудные времена, и, скорее всего, в течение года банк разорится. Слишком большую филиальную сеть мы хапнули с проблемными кредитами сельскому хозяйству, — ну, можно и попророчествовать, вряд ли, что-то изменится в лучшую сторону из-за моих откровений. В прошлый раз банк обанкротился из-за нехватки ликвидности в первом полугодии 99-го, не переварив поглощенную филиальную сеть одного крупного сельхозбанка. — Ты знаешь, это очень смелое заявление. Я понимаю, ты расстроен, но всему есть предел. Больше я тебя не задерживаю. И, я надеюсь, ты больше ни с кем не будешь делиться своими мыслями. Иначе… Вот, как всегда: хочешь сделать, как лучше, а получаешь втык. Ничего больше не скажу! Пусть сами выкарабкиваются! Собрал вещи в портфель, на прощание хлопнул по плечу Олега и покинул свой кабинет. Спускаюсь на первый этаж и иду в сторону выхода. Подхожу к Аллочке на ресепшен. Увидев меня, у нашей местной красавицы пропала улыбка. Захотелось ее потроллить: — Ну как, Алла, твое предложение в силе? — Какое предложение? — захлопала накладными ресницами девушка. — Как, какое? Проводить тебя до дома после работы. У меня тут образовалась куча свободного времени. До пятницы я совершенно свободен! — Ах, это… Я слышала, тебя уволили? — задала риторический вопрос. Интересно, как она узнала новость? Наверное, сидит в одном чате с кадровичками, не иначе. — Да, не сошлись в оценке стабильности банка с руководителем. — Сереж, ты знаешь, сегодня никак не получится. Я с подругой договорилась встретиться после работы, — не глядя на меня, ответила Алла. — Давай встретимся завтра? — постарался настоять на своём. — А завтра у меня фитнес… — Может тогда в пятницу? — Петров, отстань! — Аллочка жёстко посмотрела мне в глаза. — Для тебя я теперь всегда занята. Я с лузерами не встречаюсь. Пока ты подавал надежды, был мне интересен. А сейчас, ты кто? Безработный с повисшим на шее кредитом и призрачными перспективами трудоустройства. Оглянись, на дворе финансовый кризис. Бывшие банковские служащие никому не нужны! Ну-ну, в прошлый раз ее уволили где-то сразу после нового года, нас с Олегом сократили позже. И что-то я больше Аллочку не видел среди богатых людей на разных тусовках. — Да, ты права, лузеры, и правда, никому не нужны. Удачи тебе, красавица!
Глава 3
Сегодня сел на лавочку и задумался: надо бросить курить, меньше пить… начать новую жизнь… найти новую работу… Сделал вывод — не буду больше садиться на эту лавочку.Ехал домой и думал о будущем. Денег после увольнения хватит на пару месяцев оплаты кредита и скромной жизни, а потом или продавать квартиру, или где-то срочно раздобыть денег. На новую работу устраиваться — не вариант. С моим послезнанием глупо вкалывать за копейки. Надо только вспомнить, на чем можно быстро заработать. Доллар уже резко подскочил в этом году, теперь следующий раз подскочит в 2008, 2014 и 2022 году. Биткоин появится только через десять лет, надо будет его прикупить в максимально доступном объеме на старте. Но до этого еще куча времени. Можно будет еще прикупить акций Сбера и других голубых фишек — они иксанут несколько раз, оставив далеко позади себя валютные спекуляции, но это тоже длинные деньги, а сейчас надо на что-то жить и кормить семью. Короче, надо будет попытаться продать квартиру и на вырученный капитал заново пройти свой путь по купле-продаже и производству стройматериалов. Другого выхода я не вижу, хоть и неохота этой мутотенью заниматься. В будущем прошло четыре года до превращения барыги-спекулянта в уважаемого производственника. Но эти первые годы были самыми трудными — приходилось везде ездить и лично продавать, покупать, доставлять, откатывать, и так каждый день. Так что путь проторен и известен. Вот только сейчас рынок недвижимости просел, не получится быстро продать квартиру за нормальную цену. А обратно рынок вернется к росту только через год… Мысли свернули на мое попаданство. Одно время сильно увлекался разными предсказателями. Все эти ванги, нострадамусы и мессинги с глобами говорили о будущем и что-то даже угадывали. Неужели, они все попаданцы, как и я? Научно ведь ничего не доказано. Даже в одном из старейших университетов мира в Эдинбурге в 1985-м открыли кафедру парапсихологии имени Артура Кестлера, чтобы подтвердить или опровергнуть наличие медиумов и телекинеза. Но что-то сенсационных заявлений мир не увидел, хотя и кафедру не прикрыли. Может, чего и нарыли. Из раздумий меня вырвал поступивший звонок на мобильный. Я открыл портфель и достал огромную кнопочную трубку Моторолы. Блин, я уже и забыл, какие кирпичи мы с собой таскали. Еще и антеннка-ковырялка присутствует! — Але? — Серега, это я! — заорала прямо в ухо трубка голосом Вадика. — Молодец, что это ты! Че орать-то? — я не винил друга, что Тома в будущем к нему ушла. Ну, захотелось ей более сытой жизни, разлюбила. Друг-то причем? Правда, после ухода к нему моей жены мы с Вадиком больше не общались. Сначала не мог, а потом уже коммерция закрутила, и переехал на новое место… Мы с ним подружились, когда я учился в МАИ. Я только приехал из провинции и никого здесь не знал. Общаги мне хватило после первого года учебы выше крыши, и со второго года я уже снимал квартиру в Тушино. В один прекрасный вечер я и познакомился у подъезда с чуваком, который не мог завести чудо американского автопрома. Вдвоем мы справились, с тех пор и общались периодически. Потом я женился и взял ипотеку в соседнем доме. И Томку с Вадиком познакомил. Друг чуть снизил голос: — Серега, это чума! Решайся наконец! Эксклюзивная тачка на двадцать вторых тапках — двухлетний муст на аукционе в Америке отдают за копейки! Кожа, рожа, все дела! Я тебе привезу по-дружески за недораха! Поцарапана немного, но мотор цел. А в салоне даже муха не сидела — нулевый! Только стрельнувшие подушки заменить, и все! И цвет розовый, как твоя Томка хотела! Только надо предоплату кинуть в долларах, чтобы застолбить! — Слушай, не готов я сейчас машину брать. Тем более битую. Поездим пока на самом демократичном виде транспорта. — Ты подумай, с Томой посоветуйся, такой случай бывает раз в жизни! А мне надо контейнер сорокафутовик дозагрузить, чтобы доставка дешевле вышла. И тебе, и мне хорошо будет! — Ладно, подумаю, посоветуюсь, — я взял паузу, чтобы не углубляться, и отключился. Не, машину сейчас брать точно не вариант. У нашего подъезда опять вижу Василия Ивановича. В прошлой жизни у меня так и не получилось к нему зайти, как-то незаметно он пропал с горизонта. Но сейчас у меня образовалась куча свободного времени, могу уважить старика. — Дядь Вась, ещё раз здравствуйте! Вот, появилось свободное время. Вы меня в гости приглашали, могу хоть щас зайти. — Сережа, ну, наконец-то! Пойдём, я тебя чаем напою. Мы зашли в светлую квартиру соседа. В ней царил идеальный порядок. На стенах висели большие фотографии нашего советского челнока «Буран» в разных ракурсах, карта Солнечной системы и старая политическая карта мира, где розовым цветом выделялся СССР, распавшийся в начале девяностых. — Дядь Вась, а чего это у вас карта старая висит? Сейчас половина мира уже в новых границах и с новыми названиями, — спросил я, занимая табурет на кухне. — Я живу прошлым, Сережа. Все светлые страницы моей жизни были связаны именно с Союзом. В будущем все плохо. Темно, много крови, болезней и страданий, — ответил он, заваривая душистый чай. — На вот, попробуй чай с сахандалей. Между прочим, хорошо влияет на мужскую силу, расширяет сознание. — Ммм, необычный вкус! — Я попробовал терпкий чай и озаботился вопросом. — А откуда вы знаете про будущее? — Дар у меня от деда видеть скрытое во времени. Что было, что будет — все вижу. Только сил на видения много надо, а я уже не тот. Заканчивается мое время. — И зачем вы мне об этом рассказываете? — моя пятая точка напряглась в предчувствии. В то, что мир не так прост, как казалось раньше, я сегодня утром уже убедился. Василий Иванович в задумчивости помешал ложечкой чай и ответил: — Знаю, ты тоже видел будущее. Правда, и не так как я. Я вижу несколько вариантов событий, а у тебя целая проторенная дорога. Была. А сейчас, вижу, твоя дорога меняется. Почему именно тебе я рассказываю? Так не кому мне свой дар передать, кроме тебя: сыновей и внуков Бог не дал, а внучкам не надо этого, пусть живут спокойно. Все-таки мне уже сто лет исполнилось, стар стал и немощен. А ты молод, уже видел будущее и был богат, и, я надеюсь, новые способности не ослепят тебя жаждой наживы. Ты светлый человек, хоть и очерствел со временем. Деньгами ты будешь не обделен, сможешь с другими поделиться. Понимаешь, можно только для себя жить и сдохнуть в чужой постели, не принеся того добра людям, которое мог сделать, а можно жить для общества. Сколько раз ты помог детским домам? Всего пару раз за всю жизнь. А ведь мог. Господь завещал нам делиться, ибо не оскудеет рука дающего. Не даром даже в прогнившей Америке Рокфеллер каждый год отдавал десять процентов своей прибыли на благотворительность, следуя этой заповеди. Хоть он и бандит, но рука его не оскудела — он стал первым миллиардером в мире. Кому многое дается — с того и спрос большой. Он и умер в мучениях за свою неправедную жизнь, не помогла ему благотворительность на смертном одре, — Василий Иванович встал и начал размеренно ходить по кухне, как маятник. А я впал в какое-то оцепенение. Все понимаю, но ни пошевелиться, ни сказать ничего не могу. Что там за пургу сосед гонит? Бери больше, кидай дальше! Обмани, если надо, деньги не пахнут. Я помню, как у всех была эйфория после распада Союза. Вот сейчас старую систему сломаем, покуролесим, и все само собой наладится — все станут богатыми и счастливыми с помощью Запада! Как же мы ошибались, наивные нанайские мальчики. Тем временем сосед продолжил: — Вот и ты совершил смертный грех — прелюбодеяние. За что и умер не своей смертью. Постарайся в этой жизни не грешить, помогай сирым и убогим, и будет тебе счастье! Да, и не стоит делиться с людьми своим видением будущего — они этого не любят. Он подошел ко мне и стукнул своей сухой ладонью меня по лбу. В мозгу взорвалась сверхновая вселенная, и я потерял сознание от боли. Очнулся, стоя у своей квартиры в обнимку с Василием Ивановичем. Он выглядел неважно — осунулся и посерел лицом. — Ну, вот и пришли, Сереженька. Открывай дверь и отдыхай. Я тоже пойду, полежу. Что-то устал я, — он оставил меня у двери и зашаркал вниз по лестнице. Зашел домой и удивился — очень быстро наступил вечер, хотя вот только был обед. Скоро Томка придет от подружек, надо успеть отдохнуть, как посоветовал сосед. Что-то он важное говорил, но котелок совсем не варит. Сейчас прилягу на пять минут и встану… Проснулся рывком от лязга захлопнувшейся двери. Мы после покупки квартиры сразу поставили железную входную дверь вместо деревянной — на дворе стояли беспокойные девяностые, и сознательные граждане поголовно озаботились собственной безопасностью, насмотревшись чернухи по телевизору. Вот и мы первым делом поменяли двери. В окно светил фонарь, разгоняя темноту осеннего вечера. Ничего себе, прилег на пять минут! — Сережа, ты дома? — спросила Томка из прихожей. — Дома, — прохрипел пересохшим горлом. Откашлялся и уже нормально ответил: — Да, дома. Тамара вошла в комнату и с подозрением спросила: — Ты что, спал??? — Немного. Устал, день выдался нервным. Как подружки? — Нормально все с ними! А вот у тебя вид какой-то помятый. И зачем ты улегся раньше времени? Потом опять полночи будешь шарахаться, меня будить. У тебя все нормально? — Все супер! Я придумал, как мы будем дальше жить! — И как же? — Долго и счастливо! Надо продать квартиру и открыть на вырученные деньги бизнес! — Писец! Сережа, бизнес и ты — понятия несовместимые! Я не дам профукать все наши деньги! И как ты собрался совмещать работу в банке с собственным делом? — Зачем совмещать? Я уволился и теперь открыт к новым проектам. Томка в ужасе схватилась за голову: — Как, уволился??? А на что жить будем? Мне еще поступать и учиться!!! — Я же говорю, надо продать квартиру, чтобы не было удавки в виде кредита. Снимем другую квартиру, ужмемся в тратах, и через пару месяцев получим первую прибыль. — Ты, что, дурак!?! — Нет. Это точно. Я знаю будущее, у нас все получится! — Аааа, ты все пытаешься утвердиться в роли предсказателя! — В смысле, утвердиться? Я, и правда, ведун! — Звездун!!! О, боже, с кем я связалась! Говорила мне мама, что от тебя толку не будет, а я все не верила! Я начал раздражаться. Ее мать жила за Воробьевыми горами и считала себя москвичкой в четвертом поколении, хотя полвека назад Москвой считалось только Садовое кольцо: — Тома, при чем здесь мама??? Это наша жизнь! От нас зависит, что с нами будет! Я — мужчина, и как обеспечить семью зависит только от меня! — От тебя уже ничего не зависит! М-да, супруга завелась, теперь бесполезно ее в чем-то убеждать. Придется принимать волюнтаристские решения, хоть и будет нелегко — я вспомнил, что фактически нашей семьей и бюджетом управляла Томка. Не-не-не, буду брать власть в свои руки в отдельно взятой ячейке общества. Я попытался перевести тему, не желая развивать конфликт дальше: — Дорогая, ты знаешь, Вадик звонил, машину предлагал… — слова застряли у меня в горле. При упоминании имени соседа вдруг в мозгу щелкнул переключатель, и рядом на кровати возникла призрачная фигура Вадика, который с охами и вздохами пялил на моей кровати мою жену!!! Да, да, трахни меня! О, ты такой страстный, не то что эта нищебродная лимита! Так вот о каком Даре говорил Чапай! Я стал видеть прошлое! Глаза застило красным, в душе поднялась буря гнева, я сжал кулаки и медленно перевел взгляд на Томку. Она прочитала в моих глазах приговор и отшатнулась: — Что с тобой? Ты так страшно глядишь! Я новыми глазами взглянул на свою любовь. Бывшую. И что я в ней нашел? Блядские глаза, смазливую мордашку и сиськи третьего размера? Воистину, грудь — мощное бабское оружие. Пуговку застегнула — мозг мужику включила, расстегнула — выключила. Я встал и выдохнул сквозь зубы, расслабляя кулаки. О чем с ней говорить? Бесполезно все. — И еще хвастался, что спишь с ним! Нищеброд, говоришь? Ну ты и сучка! Пошла на хер! — у меня сильно кольнуло в виске, и сразу заболела голова. Перенервничал, наверное. А она сразу поверила в мою маленькую ложь. Разревелась от неожиданности и пережитого испуга, потом начала орать, оправдываясь. Что, мол, устала, хочется красивой жизни, а не вот это вот все! Но мне уже все равно. Поскорее бы свалила только. Собрала чемодан и хлопнула дверью на прощанье, заявив, что подаст на развод. Писец! Вдруг навалились воспоминания о будущем. Разводились мы тяжело: она настояла продать квартиру и разделить деньги, хотя ни рубля не вложила в однушку. Я был в депрессии, и мне было не до справедливости — она забрала большую часть денег. В этот раз все будет по-другому. Напрягся, пытаясь при помощи новых способностей вызвать картинку своего будущего в двадцать втором, которое покинул. И ничего — только туман, и голова еще больше заболела. Тогда попытался опять заглянуть в прошлое. За пять минут узнал много нового, как моя супруга-изменница кувыркалась с Вадиком. Смотри-ка, а у них это давно. Как я еще без проблем в лифты заходил со своими рогами? Неожиданно пополохело, и мучительный видеоряд прервался. Достал дежурную бутылку водки, пользуемую для санитарных нужд. Махнул полстакана. Вроде, чуть отпустило. Вышел из квартиры. Спустился к соседу. Долго звонил в дверь. Когда уже хотел уйти, дверь открылась. Василий Иваныч выглядел, краше в гроб кладут. От его утреннего цветущего вида не осталось и следа. Он развернулся и пошаркал на кухню, я пошел следом. Сели, молчим. — Дядь Вась, чет не пойму, свое будущее совсем не вижу. — Я тоже про себя не видел. Ты сам творишь свою историю. Ближайшее будущее ты можешь увидеть, а свою смертушку — никак. Посмотри на меня. Я вгляделся в его блеклые глаза. Вздрогнул. Это наша последняя встреча. И, походу, он в курсе, что уже все. — Сколько мне осталось? — Василий Иванович, сегодня ночью. — Вот тебе еще один урок, Сережа. Никогда не говори, сколько человеку отмеряно. Господь не дал такого знания, и ты молчи. Не все могут вынести бремя знания своей кончины. Поэтому и ты не видишь всего своего будущего. Сглотнул комок в горле. — Ясно, чего там. А еще прошлое не до конца смог увидеть. — Источник у тебя совсем молодой, малосильный. Тренируйся чаще. Настоящие прорывы случаются с кровью и соплями, когда пересиливаешь себя. Ничего, разберешься… — Дядь Вась, а вообще, откуда это все? — Оно тебе надо? Меньше знаешь, крепче спишь. Скажу только, что кроме ведунов еще и ведьмы есть. Слышал, цыганки будущее предсказывают? — Так они все…? — Нет, не все. Много, но они темные и слабенькие. Так, глаза отвести, мозги запудрить, будущее подсмотреть. Есть еще и не цыганки. Среди множества невинных, сожжённых Святой инквизицией, были настоящие. Порчу наводили, проклятиями занимались — сплошное черное ведунство. Вот с ними церковь и боролась. Вера силу дает. Живи по заповедям, сильнее станешь. Будешь пускать Дар на темные дела или грешить, тоже ослабеешь Даром. Здоровье начнет шалить, голова болеть будет. Мысли материальны и отражаются на твоем теле. Помни, помогать и защищать. — Понял, — но не принял, добавил я про себя. Как помогать, если сам на мели? Не-не-не, сначала разбогатеть, а уж потом… Да и не праведник я ни разу. Но если от каждого обмана будет голова болеть, то лучше вообще ничего лишнего не говорить. Как в Спарте. — Ну, тогда ступай. Хочу один побыть. Вышел. В голове сумбур. Блин, а можно вернуть все обратно? Хочу обычной человеческой жизни. Грешить и наслаждаться. С другой стороны, чего я ною? Вот он шанс прожить жизнь по-другому. В будущем я успешно занялся коммерцией через полгода. Если не получится поднять денег с моим приобретенным Даром, всегда можно вернуться на уже знакомый путь.
Глава 4
Мальчик — проходящему работнику прокуратуры в форме с кейсом: — Дядя, а что у вас в дипломате? — Дело о коррупции, мальчик. — А почему оно булькает? — Потому что еще не раскрыто!Вся неделя прошла как в тумане. Встретились с Тамарой в Тушинском ЗАГСе, подали заявление на развод. Дали месяц на подумать. Она заехала в однушку с баулом, принялась сметать всю посуду и получила отлуп. Делим все по закону поровну: половину посуды забираешь, а то мне готовить не в чем. Опять нарвался на скандал. Пообещал, что спущу с лестницы, помогло, но ненадолго. Захотела забрать половину мебели. Ага, щазз. Мебель будет продаваться вместе с квартирой, деньги от продажи поделим пополам, а пока чтобы ноги здесь твоей больше не было! Уехала, но мне показалось, что сюрпризы могут быть, поэтому сменил замок и задумался о новой квартире в аренду. Сразу дал объявление о продаже однушки в «Из рук в руки». Обычно все обращались в агентства недвижимости, но я решил сам. Зачем кормить посредников? В двадцатых годах люди стали гораздо самостоятельнее. Опять думал, как срубить бабла. Оказалось, что мой дар предвидения на лотереи не работает. Подошел к продавщице моментальной лотереи, но никакой из билетов призывно не засветился, обещая мгновенный выигрыш. Постоял около нее, стараясь увидеть в будущем, кто же вытянул счастливый билет. На прокрученной передо мной убыстренной съемке замелькали какие-то люди. Резко закружилась голова, и носом пошла кровь, напугав продавщицу: — Молодой человек, да не переживай ты так! Смотрю, стоишь, билеты гипнотизируешь! Просто купи, попытай удачу! Или отойди, не пугай людей! Я отошел, запрокинув голову. М-да, рановато мне становиться предсказателем. Из всего багажа послезнания — только крупные события, на которых мне не заработать. Еще клад, помню, нашли в Питере. Кажется, Нарышкиных. А где, когда и сколько? Никаких картинок в мозгу не появилось. Зато про крупнейшие зарубежные клады наслышан: в 2005-м году про золото инков на острове Мас-а-Тьерра и в 2011-м про несметные храмовые сокровища в индийском штате Карала говорили из каждой розетки. В пятницу позвонила мама. Обрадовался. Со всеми этими событиями я и забыл ей позвонить. Так-то мы с ней созванивались раз в неделю, на момент моего «убытия» она была еще жива и вполне бодра, чего не скажешь об отце. Он умрет в десятом году от инфаркта, так что время спасти отца еще есть. Мама поинтересовалась, все ли в порядке, и позвала срочно копать картошку на выходные, пока стоит погода. Точно! Я же в это время каждую осень отбывал трудовую повинность. Родители засаживали десять соток картошки, и им одним выкапывать урожай было тяжеловато. На все мои вопросы, зачем столько много сажают, ответ был один. А вдруг неурожай, голод? А тут своя, экологически чистая. Вот и раздавали потом половину соседям и знакомым. И мне каждый раз отсыпали. Хотя всегда было проще купить в Москве на колхозном рынке, чем тащить на себе тяжеленный рюкзак. Потому как еще и варенье надо захватить, а то вы там в столице голодаете — вон какой тощий! Эта порочная практика прекратилась после ухода бати — мать большие посадки уже не вытягивала, но все равно подсаживала картошку чуть-чуть для себя. А я уже не мог приезжать помогать — бизнес затянул, только деньги ей отправлял каждый месяц. Мать после смерти отца вышла на пенсию, и стала жить совсем скромно. Поэтому платил ей еще пенсию и от себя. Все предлагал перебраться поближе к себе в Москву: медицина и вообще всякие театры с музеями. А что я там буду делать? — резонно отвечала мать. Все подружки здесь, участок, хозяйство. А в твоей Москве я и не знаю никого! В субботу утром я сел на электричку до Ржева. Родители жили недалеко от Москвы в Тверской области, но если на машине путь занимал два часа, то на электричке все четыре. Пока ехал, вспоминал это время, чтобы не спалиться на мелочах перед родителями. Пришел к выводу, что просто побольше молчать и поддакивать. А так я уже неплохо влился в общество. Ну, телефоны и машины попроще, ну, одежда другая. Те же люди, те же заботы. Потом стал выстраивать планы. Если не получится заработать ведунством, вкладываю деньги от продажи квартиры в бизнес, рублю бабла и валю. Вопрос — куда? Хорошо бы в Европу, но в двадцать втором там повальная истерия и предубеждения против русских. Одноклассница после иняза уехала в Париж, вышла замуж, получила гражданство, развелась, квартира, дети. Все равно раскопали предыдущее гражданство, вызывали в жандармерию, объяснялась. На волне прогрессирующего кризиса потеряла работу и жила на одно пособие. В Англии особняки отбирали, в Германии и Италии тоже не все хорошо. Ну, и зачем? Штаты мне тоже не понравились, как и Азия. За Африку я вообще молчу. Вот в Латинской Америке к нам неплохо относились — после проигрыша короткой войны Аргентины англичанке в испаноговорящих странах недолюбливают англосаксов: Британия вместе с крейсером утопила все амбиции аргентинцев, а Штаты уничтожили экономику, обрушив национальную валюту. Россия в противовес васпам очень даже популярна. Как раз в это время формируются новые русские общины. Наши вмиг разбогатевшие сограждане кинулись скупать курортную недвижимость на всех побережьях мирового океана. Поэтому можно выбрать любой курорт на карте и туда уехать. Континентальная Америка все же бедновата. Пожалуй, остановлюсь на островах Карибского бассейна. Кроме Кубы — там бедность и все прелести военного коммунизма. Поэтому из больших благополучных островов или Доминикана, или Пуэрто-Рико. Но последние присоединятся к Штатам в семнадцатом году, поэтому по ним вопрос. Время есть, потом выберу. Вышел в начале двенадцатого с электрички и сел на лавочку с банкой пива из ближайшего ларька. До автобуса было еще десять минут, так что можно успеть. — Гражданин, нарушаем? Алкоголь уберите. Поднял глаза на подошедшего ко мне мента: — А то что? — Иначе придется пройти со мной и заплатить штраф. — А если откажусь? — я встал и, разминаясь, хрустнул шеей. — Че, герой, почки лишние? — Это ты у нас герой. Привет, Ильюха! — Здарова, Серега! А я смотрю, ты — не ты? Какими судьбами? — поручкались. Илья — мой одноклассник. Сидели с ним за одной партой в средних классах, ходили на одни и те же секции, вместе дрались с левобережными пацанами. Дружили до выпускного, но я поступил, а он нет, и ушел в армию. И вот он стоит передо мной и давит лыбу, как будто и не было восьми лет, что мы не виделись. — Картошка сама себя не выкопает, — я пожал плечами. — А ты чего здесь? — На вызов приехали, я сегодня дежурный по отделу. — А чего ментов так много? — я кивнул на несколько экипажей у вокзала. — Усиление по всему городу. В пригороде было разбойное нападение, угнали японку с тяжкими телесными. Бдим. Ты домой? Давай подвезу, мне сейчас все равно на обед ехать. Я согласился и вспомнил, что в конце девяностых Ржев был криминальной столицей области — больше всего преступлений связаны с воровством, грабежами и угоном автомобилей. Сели. Едем. В прошлой жизни этой встречи не было — я откосил от приезда на малую родину, сославшись на дела в Москве. Да и вообще мы с Ильей после школы не пересекались. Он жил здесь, я там. Даже на встречу одноклассников ни разу не выбрался. — Чего нового в этой твоей Москве? — Да чего там может быть нового? — пожимаю плечами. — Все также: трэш, угар и содомия. Жену гулящую выгнал, скоро разводимся. — Красавчик, че. Надеюсь, тебя там не испортили? — А в глаз? — С работой как? — Илья продолжил расспрашивать. — Да никак. Уволили. Банковский кризис. Скоро банки посыпятся, банкиры переквалифицируются в управдомы. Сам как? — Да тоже пока не понятно. Перевелся из ОМОНа в следаки. Преступность растет, людей не хватает. Я заглянул в прошлое Ильи. Пошел в армию, попал в Чечню, штурмовал Грозный, потерял друзей в Аргуне. Вернулся, женился на нашей однокласснице Юльке, которая дождалась. Сейчас маленькая дочка, в которой души не чает. Работа тупым силовиком не нравилась, перевелся в следователи после окончания института МВД, новая должность нравится, но устает — нагрузка на молодых парней большая, каждый ведет по 40–50 дел, большинство висяки. Что-то царапнуло в воспоминаниях о будущем про Чечню. — Ну, так еще людей наберите. Скоро народ начнут увольнять пачками, продукты подорожают, преступность вырастет. — Так иди к нам, я помогу устроиться. Преступность уже выросла. Сегодня только взяли по горячим следам молодого пацана. Подломил столовую в ПТУ, соседи рано утром видели, сразу его нашли. Захожу к ним в квартиру, девчонка молодая совсем, восемнадцать лет. Красивая, ребенок на руках. Муж заперся в ванной, достали, нашли коробку с продуктами. Безработный, денег нет, семью кормить надо. Забрали его пока в отделение. Жену успокоил, за мелочь не сажаем. — Не, не мое это. Коммерцией хочу заняться. — Барыжить будешь? — А куда деваться? Буду развивать ритейл. — Вот любишь ты обзывать умными словами простые процессы. Так и скажи, буду спекуляцией заниматься, наживаться на простых работягах. — Ильюха, ты че такой агрессивный? — Да, наболело, — друг зло сплюнул. — Вчера дело завели об осквернении. Разрыли десять ветеранских могил на кладбище. Ордена и медали искали, ссуки. И тоже висяк. Никто ничего не видел. Я вдруг подумал, что мои способности могут помочь увидеть прошлое. — Слушай, давай туда съездим, я следопыт неплохой. Может, получится какие зацепки найти. — Охотник, что ли? Там собака след не взяла, криминалисты руками разводят, а ты куда? — Давай попробуем! Ничего же не теряешь. — Ну-ну. Хорошо, заеду после работы, смотаемся. Вышел у своего дома, пешком поднялся на второй этаж. Открыла дверь мать. Обнял. Молодая какая и красивая! Даже слеза навернулась. Вышел отец, и его заграбастал до кучи. Родители! Пока они живы, ощущаешь себя ребенком. Один я, не получилось у них со вторым. — Ну, все-все! Скорее обедаем и выдвигаемся. Итак, полдня сегодня потеряли, — проворчал отец. Он работает линейным начальником на производстве, поэтому старается проявлять строгость даже в семье. — А похудел как! — мама подлила добавки, когда все утолили первый голод. — Тебя что, Тамара не кормит? — Ма, да не лезет уже! А с Томой мы разводимся. — Господи, да что же это! Почему??? — Говорит, что отношусь к ней, как к собаке. — В смысле? — Требую верности.
* * *
После тактичных расспросов мы наконец-то выбрались на отцовской шестерке на дачу. Родители пытались поддержать, как могли, а я копал, как экскаватор. Ничего, сынок, найдешь себе лучше. На что я только хмыкал. За неполных полдня выкопали только треть картошки, собрали ее в кучу просохнуть, на чем и закончили. Я предупредил родителей, что за мной заедет Илья по делам, и получил от них напутствие: — Конечно, езжай, развейся. Может, с девушкой какой познакомишься. Ну вот, опять двадцать пять! Меня и в будущем родители все пытали на счет женитьбы и внуков. Держись, Серега, придется потерпеть. Илья заехал в половину восьмого, я уже как раз принял душ, поужинал и был готов к приключениям. Оделся по-походному: осенние ботинки, камуфляжные штаны и брезентовая ветровка. Кто знает, где мне придется лазить? А выходной комплект одежды у меня всего один. Приехали на кладбище. Солнце уже село, но погода была ясная, было еще светло. В темпе дошли до раскопанных могил, огороженных строительной лентой. Илья посветил фонариком. — Вот, смотри, следопыт. Я присел на корточки и заглянул в темный провал могилы, где белели кости. Закрыл глаза. Ну-ка, кто у нас такой борзый по могилам шакалит? В мозгу возник видеоряд: трое призрачных подростков с двумя лопатами по переменке раскапывали захоронения. Встал, прошел между раскопками. Ну да. Все могилы ветеранов они и раскопали. При этом ругались и сквернословили, что из десяти могил всего в четырех оказались боевые награды. Закончив свое темное дело, они потопали на выход с кладбища. — Илья, сюда они пошли, давай за мной, — я потопал следом за малолетними преступниками, вглядываясь в землю. Надо же поддерживать видимость следопытства. Дошли до сторожки, в которой горел свет. — А здесь у нас кто? — Сторож. Его вчера опрашивали. Ничего не слышал и не видел. Я постучался, дверь открылась, и оттуда пахнуло перегаром: — Чего надо? — Лопата есть? — Нету! — он попытался закрыть дверь, но я подставил вовремя ногу. — А если найду? — Ты кто такой, чтобы искать, бл..? Ик! — Прохожий, из костей и кожи. Ну, так че? — Нет лопат, иди дальше, прохожий! — Илья, короче, орудия преступлений у него под кроватью. Брали у него их на время. Только он не помнит никуя, нажрался и спал. Одноклассник вступил в круг света, воинствующий сторож узнал следователя и сдулся. Оказалось, он позавчера вечером обнаружил под дверью початую бутылку водки. Не иначе, с похорон добрые люди оставили.Поблагодарил неизвестных благодетелей, а дальше ничего не помнил. Проснулся с больной головой, а тут милиция. А почему не рассказал? Дык, это, а че рассказывать-то, начальник? Уснул с устатку. Это же не преступление? Поняв, что дальше ничего от сторожа не добиться, Илья под его робкие возражения изъял лопаты и сложил их в машину. — Что дальше? — А дальше, Ильюха, самое интересное. Пойдем, прогуляемся. Мы двинулись через дорогу в жилой район. Здесь через один тускло светили редкие фонари, так что я без зазрения совести отобрал фонарик у одноклассника и потопал в сторону панельных пятиэтажек. Около одного из домов малолетние преступники разделились. А я решил, что сейчас покажу на одного, остальных милиция пусть сама раскручивает. — Нам сюда. Это парни сделали, один из них здесь живет. Я начну, а ты подключайся, — и шагнул в разрисованный подъезд, в котором пахло куревом и котами. Посветил под ноги, поднялся на третий этаж. Позвонил. Дверь открыла еще молодая женщина, замученная жизнью. Вытирая полотенцем мокрые руки, вопросительно на нас посмотрела: — Вам кого? — Мы к вашему сыну. Он дома? — Нет его! А вы кто? — Мы из милиции. Старший лейтенант Васильев. Скажите, ваш сын ночевал вчера дома? — Илья моментально сориентировался и включился в беседу, махнув перед глазами оторопевшей женщины ксивой. Мы были в гражданке, так что красные корочки настроили хозяйку на нужный лад. — Нет, он у друга ночевал, — в растерянности сказала женщина. — А что случилось? — Разрешите, мы войдем? Женщина отступила вглубь квартиры, и мы прошли. — Мам, кто там? — из комнаты выглянула девочка-подросток лет десяти. — Никто, занимайся, давай! — девчачья голова спряталась, а женщина, оправдываясь, сказала. — Дочка. Одна двоих детей ращу. Так что там мой Ромка натворил? Илья в задумчивости окинул бедноватую обстановку и не стал жестить: — Мы расследуем одно уголовное дело, ваш сын, возможно, что-то видел. Нам надо его опросить. — Так он скоро будет, подождите. Да вы в комнату пройдите, присядьте! Хлопнула за входная дверь. — Мам, есть че поесть? — раздался юношеский голос из прихожей. — А то жрать очень… Невысокий парень лет пятнадцати зашел в комнату, и слова застряли в его глотке. — Ты, что ли, Роман? — спросил Илья. Парень, не отвечая, рванул на выход. Илья прыгнул следом, послышался топот ног и возня у двери. — Ай, больно, дяденька, отпустите! Я ничего не делал! Хозяйка рванула на выход, но тут же остановилась. На пороге стоял Илья и крепко держал за руки парня. — Ты куда награды спрятал? — я решил сразу колоть пацана, пока у него глаза от страха велики. — Какие награды? Я ничего не знаю! — Боевые награды, которые ты с дружками из могил выкапывал! Пацан задергался: — Ничего я не копал! — А если у тебя под кроватью пошарить, может, найдутся? — я отчетливо видел, куда пацан заныкал награды. Он захныкал и начал колоться, что его на раскопки подбили дружки, а сам он белый и пушистый, что хотели толкнуть награды одному барыге, и он больше не будет. Побледневшая хозяйка подошла и влепила затрещину, так что голова ее сына мотнулась в сторону. — Ах, ты паскуда! Твой дед воевал, а ты его позоришь! И меня позоришь, стыд-то какой! — она села на стул и заплакала. Следом заревела девочка, опять выглянувшая на шум из своей комнаты. Дальше было не интересно, достали награды из-под кровати, вызвали дежурный наряд милиции, понятые, задержание дружков… Шел двенадцатый час ночи, Илья курил очередную сигарету у своей машины в ожидании. — Серега, так как ты узнал, что это малолетки? — Я же говорю, следопыт. — Ну-ну. Собака след не взяла, а ты, значит, взял? — Да они фильмов насмотрелись, перца сыпанули на кладбище. Вот и не взяла. — Ты и перец учуял? — Ильюха, что за расспросы??? Тебе шашечки или ехать? Ты лучше скажи, что теперь с пацанами будет! — Ничего особенного, отправят в колонию для малолетних. Мать только его жалко… Ладно, давай по домам. И спасибо тебе! — Спасибо не булькает! — Алкаш! Ладно, проставлюсь, заслужил!Глава 5
В пивной беседуют банковские служащие: — Я понимаю, почему вор взял из сейфа деньги и драгоценности, но я не понимаю, зачем он увез и жену директора. — Зачем? Да чтоб директор его не искал.Следующий день мы копали. С утра и до вечера. Картошка в этом году удалась, и родители были довольны. А меня во время однотонного труда озарило. Ведь, если я могу найти при перемотке событий преступников, то могу найти и их нычки. Не в квартирах же бандиты хранят оружие и разные ништяки? Это вчера повезло, что малолетка не стал прятать медали в тайник. Хотя ему это все равно не помогло бы, но все же. В органах я не служу, клады искать не запрещено, значит, все найденное будет мое. Я аж остановился на минуту, представляя открывшиеся перспективы и сразу получил от отца ускорение: — Давай копай, че встал-то? Сегодня надо успеть, завтра всем на работу. — Родители, зачем столько сажаете? Ни разу все не съели. Может, продадим? — Не буду я на рынке стоять, да и мать не захочет. Тебе в Москву ехать. Кто продавать будет? — Тут такое дело… Короче, меня уволили. Кризис, говорят. Я смогу продать. Мать услышала и опять всплеснула руками: — Как уволили? Когда? Батя крякнул: — Погоди, мать, не кипишуй. Что делать думаешь, сын? — Уволили в эту пятницу. Поживу следующую неделю у вас, помогу с урожаем, да в Москву вернусь. Есть пара наметок, как денег заработать. — Ну, смотри, если что, могу к нам на завод устроить к киповцам. Зарплата поначалу тыща, но через год полторы уже будешь получать. Выше — никак. Больше только начальники получают. Вон, у зама по экономике максимум пятерка выходит. — Не, спасибо, конечно, но я сам, — я уж и забыл, что такие низкие зарплаты были. — Сам-сусам… Посмотрим, как справишься. День прошел плодотворно: и устали, и картошку выкопали. Расфасовали часть картошки по мешкам. Отец с хитрецой в глазах предложил мне реализовать десять мешков до отъезда. Да легко! Опять нарвался на скептическое хмыканье. Вечером позвонил Илья, пригласил на следующей неделе в пятницу на день рождения своей жены — нашей одноклассницы. Юлька узнала, что я в городе, и передала приглашение через мужа. Сказал, что обязательно буду. До пятницы время есть разобраться с картошкой, подарком и моими новыми способностями.
* * *
В понедельник утром я пошел на разведку. Вычитал в криминальных новостях, что во время паники на валютном рынке вооруженные злоумышленники у сберкассы на такой-то улице ограбили инкассаторов. Все живы, но ни грабителей, ни денег. Как раз тот случай, когда можно проверить свой Дар. Пришел к сберкассе, сел неподалеку на лавочку с газетой и начал медитировать — прокручивать прошлое на месяц назад на убыстренном просмотре. Солнце стало садиться и вставать наоборот, а я отсчитывал дни. Чем дальше в прошлое, тем тяжелее и тяжелее становилась голова. Наконец, я увидел тот день, когда к желтому инкассаторскому минивэну подбежали двое человек в черных балаклавах, и у меня потемнело в глазах. Очнулся я от тормошения. Какая-то женщина опасливо трогала меня за плечо: — Молодой человек, вам плохо? — А, что? — Я говорю, с вами все в порядке? — Да, все хорошо. Просто голову на солнце напекло. Женщина со сомнением посмотрела на затянутое тучами небо: — Перегаром не пахнет… Наркоман, что ли? — Неужто похож? Просто устал. Спасибо, что побеспокоились! Ушла. А я понял, что в ближайшем будущем найти библиотеку Ивана Грозного мне не светит — здоровья не хватит. Здесь всего месяц перемотал, а уже потерял сознание. Сделал перерыв: сходил в ближайшую кафешку, подкрепился фастфудом. Через час был опять на той же лавочке. Со второго раза получилось легче. Я просто вызвал картинку с ограблением, и начал смотреть с нормальной скоростью боевик под названием жизнь. Грабители подбежали к выходящим из машины двум инкассаторам и начали тыкать в них пистолетами. Один инкассатор стал геройствовать: хвататься за кобуру и получил по голове. Второй поднял руки, и его просто поставили на колени и приставили к виску пистолет, требуя у водителя выйти. Водитель, нарушая все инструкции, открыл дверь и вышел. Дальше преступники запрыгнули в минивэн и рванули по улице. Я оставил за спиной инкассаторов и пошел вслед за машиной. Машина ехала быстрее, поэтому я на время тормозил воспроизведение исторической хроники, чтобы не потерять машину из вида. Так через полчаса я оказался на окраине города в заброшенной промзоне, где грабители бросили инкассаторскую машину и с мешками в руках рванули внутрь полуразрушенных корпусов. В настоящем времени желтого минивэна уже не было, скорее всего силовики нашли машину и вернули ее банку. Я пошел за призраками бандитов, внимательно осматриваясь по сторонам. Жутковатое место. Кучи мусора, выбитые стекла, вдалеке мелькнула пара бродячих собак. По следам грабителей зашел в один из корпусов и поднялся на второй этаж, здесь в углу среди обломков мебели они и устроили тайник. Я увидел, как по-быстрому были распотрошены серые инкассаторские мешки. Часть пачек с валютой и крупными купюрами они распихали по карманам, вторую часть упаковали в рюкзаки. Засветившуюся одежду вместе с балаклавами упаковали в освободившиеся мешки. Пачек с деньгами было много, и все в рюкзаки не влезло, третья часть денег отправилось обратно. Вот эти сумки я и достал из тайника. А теперь думал, что делать с деньгами — я ведь вышел на разведку с газеткой, а здесь такое! Через некоторое время случайный прохожий мог увидеть на дороге парня, тащившего в руках два тяжелых узла одежды. Я взял куртки бандитов и, не мудрствуя лукаво, ссыпал в них оставшиеся деньги. В большей своей массе это были пачки с мелким номиналом, но попадались и пачки с крупными купюрами. В начале девяносто восьмого прошел очередной обмен денег, убрав лишние нули с номинала, и все купюры были почти новые. Выйдя на трассу тормознул частника на ушатаной копейке, с которым договорился отвезти меня на дачу. Водителем оказался любопытный дед, покосившийся на пыльные узлы: — Чавой-то везешь? — Деньги пачками, — я зевнул с безразличным видом. Ну, а че? Чапай мне сказал не грешить, вот и буду говорить правду людям. Это их проблемы, что они не будут верить. Дед надулся и отстал. Прибыв на место, отдал бомбиле червонец. Он, отъезжая, сердито газанул, обдав меня вонючим бензиновым выхлопом. М-да, до катализаторов на наших машинах еще, как до Пекина раком. Заперся в садовом домике, пересчитал деньги. Миллион двести без малого. Если сдавать клад государству, то в лучшем случае получу пятьдесят процентов. В худшем, долгие разбирательства и почетную грамоту за возврат денег банку. А куда государство пустит деньги, когда оприходует клад? На выплату зарплат бюджетникам, финансирование больниц и детских домов. Устраню лишнее звено в виде государства, отдам половину сразу в детский дом. Взял два чистых мешка для картошки, насыпал в них поровну денег. Потом, подумав, забрал из своего мешка толстую пачку купюр — надо уже подумать о подарке для Юльки. Вдруг, что приглянется? Теперь осталось пройти квест с продажей картофеля на рынке, сходить на день рождения, помочь детскому дому, и все задачи по пребыванию во Ржеве решены.* * *
Добрался до местного рынка, походил между бабками, торгующими корнеплодами. Цены низкие, моя бульба им и даром не нужна — свою бы продать. А стоять также рядом — время терять. Надо искать оптовика. Подошел к палаткам с овощами. — Привет! По чем картошечка? — обратился я к продавцу с характерным носом. — Здравствуй, дарагой! Вот, лючший картошка! Один ведро — сто рублей! — Че то дороговато, дорогой! У бабок, вон, по полтиннику! — Так у них местный картошка, а у мэня — импортный! — кавказец поднял вверх грязный палец. Я с сомнением посмотрел на такой же, как и у местных продавщиц, картофель. — Слушай, а у меня картошку возьмешь? Десять мешков, такая же, как и у тебя! Отдам оптом по сорок! — Ээээ, дарагой! Я дюмаль, ты покупаешь, а ты барыга! За двадцать заберу, если кароший картошка! Привози, смотреть буду. — Сам ты барыга! За двадцать я ее сам съем! — Зачэм обзываешься, дарагой? Иди отсюда, не мешай бизнес дэлать! Ну да, ну да, трутень ты, а не бизнесмен. Не, так-то я торговлю уважаю. Привезти издалека, организовать торговую точку, принести людям пользу. Тяжкий труд. А когда это еще и скоропорт, то вообще торговля должна работать, как часы. Но когда, не сходя с места, ломишь втридорога — это перебор. Ради интереса прошвырнулся дальше. За продуктовыми рядами была барахолка, и чуть на отшибе продавались автомобили. Блошиный рынок не заинтересовал: книжки, самовары да монеты. Залип только на время у продавца виниловых пластинок. Вместе с Высоцким и Пугачевой откопал несколько миньонов довоенных песен. Охотился за ними в прошлой жизни, а они вот где попались! Пошел дальше на автомобильный рынок, где неожиданно увидел ЕЁ! Мою прелесть!! Я, не веря глазам, дважды обошел вокруг потрепанной жизнью серой машины: хром облупился, в салоне остался в живых только продавленный передний диван с протертой до дыр тканью. Передо мной была легенда — ГАЗ-13Б «Чайка» 1965 года выпуска. В комплектации фаэтон. Пожилой продавец, увидев мой интерес, вылез из машины. Познакомились. Оказалось, что машина старая, но на ходу. Запчастей нет, а коробка передач, рассчитанная на тридцать тысяч километров, уже требует замены. Ест много, не практичная, да и вообще не климат ей здесь — тентовый верх прохудился, зимой холодно, летом мокро. Вот и стоит в гараже, только место занимает. — Сколько стоит? — Отдам за двадцать тысяч рублей. — За сколько??? — Что, дорого? Пару тысяч еще могу сбросить, ниже — никак. Я вообще ее сначала за сорок выставил, но надо мной только посмеялись. Я выпал в осадок. Двадцать тысяч, Карл! Когда рядом стоят почти новые жигули за пятьдесят… У меня просто нет слов! Я в прошлой жизни стал поклонником олдскульных машин. Одно время засматривался на Волги, Чайки и Победы. Но живой вариант из первых рук в двухтысячных по нормальной цене найти было нереально, а отреставрированные седаны стоили от трех до двенадцати миллионов в зависимости от состояния. И это при том, что на них можно было выезжать пару раз в год на какие-нибудь ретро пробеги. Потому как у той же Чайки двадцать секунд до сотни по паспорту было в лучшие годы. Так что эти машины не для позажигать, а для неспешного величественного качения на какой-нибудь праздник. В общем, не созрел до такой дорогой игрушки. А здесь, практически даром, эксклюзивный кабрик, которых за всю историю было выпущено всего двадцать штук! — А откуда она у вас? — Да от отца осталась, он из Риги привез, царствие ему небесное! А вам такая машина зачем? — Зачем-зачем. Картошку на ней буду возить! Продавец засуетился, стал складывать тент. Механизм заело, и он приложил усилие, чтобы крыша открылась. Что-то хрустнуло, и тент сложился полностью: — Вот! Если убрать крышу, то картошку можно сложить сразу в салон. Да ты не смотри, что сиденья порвались, для грузовых перевозок они и не нужны! Мешков десять за раз точно увезешь! — Беру! — я не смог пройти мимо. Такой случай бывает только раз в жизни. Если сейчас не возьму, то потом буду жалеть об упущенной возможности каждый день. Оказалось, что все документы у водителя с собой, поэтому сразу поехали к нотариусу заключать договор. Вопрос возник только при составлении договора. По паспорту машина была черного цвета, а в натуре — серого. На мой вопрос «почему?» получил невнятный ответ, что поцарапалась, а в наличии была только серая краска. Вандалы.* * *
Вечером за столом поделился радостью с родителями. Они мою идею с реставрацией Чайки не оценили. — Да зачем тебе это? Тем более без крыши! Купил бы девятку. Если денег не хватает, взял бы, как у меня, подержанную шестерку. А так — только деньги выбросил! — похвалил меня отец. — Папуль, твоя шестерка через десять лет сгниет, а это машина вечная! Она через двадцать лет будет стоить не меньше десяти лимонов! — Да ладно! Десять миллионов? Неужели деньги опять так сильно обесценятся? Только в прошлом году еще все миллионерами были. В этом году только деноминацию провели! — Не сильно они теперь обесценятся. Всего в три-четыре раза. Так что оцени красоту идеи! — Ты сначала картошку продай, как пообещал, титаник! — отец еще перед моим поступлением в институт прочел трилогию Драйзера «Финансист» — «Титан» — «Стоик» и с моим поступлением на финансы стал упорно называть меня титаником, когда был со мной не согласен. — Папуль, завтра же продам! Спорим? — Спорим! Если продашь все десять мешков, загоню твою рухлядь к нам в гараж, обслужим, чтобы до Москвы смог доехать. — Договорились!* * *
На следующий день я успел до обеда зарегистрировать машину на себя. Единственный вопрос от гаишника был: «Что, Кузьмич все-таки пристроил свой раритет?» Машину эту здесь знали, и вопросов к цвету кузова не возникло. Доехал до дачи, открыл верх у машины и загрузил все десять мешков картошки и один мешок с деньгами — я решил сразу одним махом закончить дела с детским домом, картошкой и благотворительностью. На улице опять было солнце, так что я наслаждался последними теплыми деньками, неторопливо катясь в сторону детского дома. На перекрестке меня остановил наряд ДПС. — Старший лейтенант Иванькин. Нарушаем? Я выбрался из машины и скептически осмотрел машину: — И в чем нарушение? — Незаконная предпринимательская деятельность. Ты же на продажу урожай везешь? — строго посмотрел лейтенант, пытаясь внушить. А я так понял, что скучно ему, и денег хочется. Никаким боком предпринимательство дэпсов не касается. — Да не, в детский дом везу. Хочу подкормить малышей. Но, если тебе надо, не стесняйся, отсыпь себе. Мне не жалко. — Сирот объедать? Ты меня за кого принимаешь??? Езжай давай! Ну, я и поехал. Припарковался у детского дома, взял мешок с деньгами и прошел к заведущей. Ей оказалась уставшая женщина лет сорока. Познакомились, Марьиванной зовут. Я спросил, нуждается ли в чем ее заведение. — Да, вроде, с едой все в порядке. Вот только крыша течет, а на материалы денег не выделили. Надо или материалы или триста тысяч. А где их взять? — Что-то еще? — я стал записывать для вида, хотя уже понял, что попал по адресу. Женщина явно болеет за свое дело, и мимо подопечных моя помощь не уйдет. — Еще детки из одежки быстро вырастают, не напасешься! А у нас больше половины — девочки, им наряды надо и туфельки. А мальчики обувь махом снашивают. Беречь обувь надо, а они… Одним словом, мальчишки! — А если я вам денег дам, возьмете? В качестве благотворительности. — Сможем, только приходник никакой не дадим. Все на моем честном слове. — Ясно. А продукты как закупаете? — Так с расчетного счета платим поставщику, он все и привозит! — Марьиванна, а почем картошку покупаете, если не секрет? — Да какой там секрет! По сто пятьдесят рублей за мешок! Совсем совесть потеряли. Говорят, у них только импортная. Знаю, у частников на рынке дешевле, так мне для отчета накладные нужны, да и некогда по рынкам бегать! — Если еще картошки подкину десять мешков, возьмете? Мне денег не надо, за так отдам. — Возьмем, почему нет? А она не гнилая? — Ни одной гнилой не найдете! Лучше импортной! Сам копал! — Ну, показывайте, — она посмотрела на мешок в моих руках. — Вы же картошку на показ принесли? — Не, это не картошка. Она на улице в машине. Это я вам денег принес, — я подошел к ее рабочему столу и высыпал пачки. От вида такого количества денег у заведующей глаза на лоб полезли. — Это что, шутка? Я думала, ну пять, ну десять тысяч. А здесь вон сколько!!! Кстати, а сколько здесь? — Почти шестьсот тысяч. — Молодой человек, я не приму денег, если не скажете, откуда они у вас! Ну, вот! Опять двадцать пять! Нет, придется все-таки фирму делать, людям так будет спокойнее, когда с ними будет компания делиться, а не какие-то мутные личности. И что сказать, чтобы взяла? И чтобы не соврать при этом. — Мария Ивановна, эти деньги я нашел. Не в милицию же мне их нести? Вам нужнее — у вас девочки без платьев и крыша! Берите-берите! Поверила. Засуетилась, прибирая неожиданное богатство. Потом вышли во двор, где уже трое пацанов крутились около машины, рассматривая необычный кабрик с мешками. Выгрузил всю картошку и неожиданно получил пачку десяток. — Держите! Здесь тысяча рублей. Это все равно дешевле, чем мы берем у поставщика. И не отказывайтесь! — она со строгим видом пресекла мою попытку отказаться от денег. — Любой труд должен быть оплачен! Вернулся домой уже к ужину. — Ну, как, получилось продать урожай? — с хитрецой спросил отец, когда покончили с едой и начали чаевничать. Я достал из кармана пачку и положил на стол: — А ты сомневался? Вот тысяча рублей, по сто рублей за мешок. Примите и распишитесь! Батя только крякнул, взяв в руки деньги: — Смотри-ка, мать, весь в деда пошел! У него тоже душа к коммерции лежала. И как ты успел? Да еще по такой цене! — Места знать надо! Ну так как, спор я выиграл? Подшаманите машину перед моим отъездом? — Уговор дороже денег. Сделаем к пятнице, на выходных сможешь уже уехать. Интересно, а как отреагировали бы родители на благотворительность, если бы не получил оплату за картофель? Я твердо решил говорить всем правду. Ведь, можно и не обманывать, а просто промолчать в нужном месте. Интересно, что из этого выйдет? Будущее покажет.Глава 6
Бармен посетителю: — Видишь вон там за столиком девушку? — Вижу. — Она всегда здесь, и у неё одна фишка. — Какая? — Когда она сидит в кафе и пьёт коктейль и к ней подходит какой-нибудь мужчина с предложением заплатить за всё, она всегда достаёт из сумочки квитанции на газ и электричество. Имей это ввиду, а то я смотрю, ты на неё уже глаз положил.До конца недели я пропадал в гараже с мужиками. Надо же понимать, что за чудо инженерной мысли я приобрел? Я любил заниматься с техникой своими руками, получая эстетическое удовольствие от процесса превращения сломанного железа в рабочее. В итоге к пятнице мы везде заменили смазку и масло, поменяли порвавшиеся резинки да закрыли протёртые до дыр сидения бэушным велюром. Только чтоб доехать до нормальной мастерской — я рассказал мастерам, что планирую сразу загнать машину на реставрацию. А то и цвет не родной, и крыша течет и не складывается, и вообще коробку менять надо. Вроде, только помыли снаружи машину и почистили внутри, а вид уже другой. Поехал на день рождения к Юльке в пятницу вечером на Чайке. Накрапывал дождик, поэтому обошелся без складывания крыши. Механизм по-прежнему заедал, решил не рисковать. Мое чувство предвидения по этому поводу молчало: или не работало на этом механизме, или просто отдыхало. В семь вечера я с большой коробкой и цветами звонил в дверь Ильюхи. Дверь открыла нарядная именинница. В школе она была заводной девчонкой-пухлячком, а сейчас похудела и похорошела. Я невольно залюбовался и сунул ей в руки веник: — Юля, с праздником! Тебя и не узнать! — Сережаааа, привееет! — она подставила щечку для поцелуя, и зарылась в цветы. — Я рада, что ты пришел! Столько лет не виделись! А Илья тебя вспоминал. Вы же дружили? — Ну, теперь точно буду чаще заходить, чтобы на тебя полюбоваться! — Но-но-но, раньше надо было думать! А теперь все, поезд ушел! — она шутя погрозила пальчиком. — Проходи, чего встал, как неродной? — Куда поставить коробку? Я ей здесь все перегорожу. — В зал неси. Поставь в углу пока. Я сейчас подойду. В зале наткнулся на знакомые лица. На диване около праздничного стола сидели две мои одноклассницы и оживленно болтали. Увидев меня, они прервались. — Петров, привет! — бойко сверкнула глазами общепризнанная красавица нашего класса Жанна. Она была дочкой бывшего партийного чиновника нашего города, с перестройкой быстро перекрасившегося в цвета одной из новоявленных либеральных партий. Всегда носила заграничные шмотки и вела себя, как королева красоты, что с яркой внешностью девушки производило ошеломляющий эффект на всех парней без исключения. В прошлой жизни она меня не замечала, и я перед ней робел, но сейчас видел перед собой простую выпендрежницу, хотя и красивую. Рядом с ней сидела девушка попроще, входившая в свиту королевы. Королева оценками не блистала, перебиваясь с тройки на четверку, но к концу учебы учителя натянули ей оценки — она окончила среднюю школу твердой хорошисткой. Ее спутницей была Галина — в меру симпатичная и умная, закончила школу почти отличницей, но зубрилкой не была. Любила тусить и легко давала списывать Жанне, за что раньше имела доступ к гардеробу своей подруги. Я глянул мельком ее прошлое. Сейчас она работает замом главбуха в коммерческой фирме и вполне хорошо себя чувствует. По крайней мере одежду теперь покупает сама. Почему не рассталась с подругой, смотрящей на нее свысока, не знаю. Импринтинг, наверное. А в ближайшем будущем у нее вообще все хорошо. Станет главбухом в новой компании, выйдет замуж. Все это меня озарило, как вспышкой. Посмотрел на человека, захотел узнать о нем, и сразу подгрузился пакет данных. Недавнее прошлое и ближайшее будущее. Невероятный эффект. — Девчонки, привет! Галя, ты сегодня великолепно выглядишь. Так похорошела! Жанка-то всегда блистала, а вот ты совсем расцвела. Респект! — Пффф, а ты, Петров, стал прямо мастером комплиментов! Раньше ты не был таким смелым, — королева ревниво хмыкнула и по-новому осмотрела свою подругу, а та покраснела от неожиданного внимания. Привыкла, понимаешь, что все внимание достается другой. Хотя сама очень даже… — Жанчик, просто я стал трезво смотреть на жизнь, — я коротко глянул историю королевы красоты нашего класса. В ВУЗ не пошла, сразу после школы залетела и выскочила замуж, через два года развелась и сейчас нигде не работает — живет на деньги папы в отдельной квартире, воспитывает сына. Скоро будет какая-то мутная история с ее отцом, денежный ручеек прервется, и у нее настанут тяжелые времена. В общем, ничего интересного. — Американцы посчитали, что действительно красивые люди в среднем за всю жизнь зарабатывают на триста тысяч долларов больше обычных людей. Красота и ум — страшная сила. Девчонки, понимаете, красота — это капитал. Как вы его вложите, такие дивиденды и получите. Можно сидеть на шее родителей, а можно учиться и работать головой. Галка-то наша — молодец! Уверен, скоро станет главным бухгалтером. У одноклассниц отвалились челюсти от моей речи. У одной — от удивления, у другой — от возмущения. Неловкую паузу прервала Юлька, притащив с кухни вазу с цветами. Она хихикнула, увидев девушек с открытыми ртами. — Сереж, вижу времени даром не теряешь. Развлекаешь дам? — Пробую, но до стихов еще не дошел. Юль, а Ильюха на кухне? Пойду помогу, — я смылся из зала. — Здарова, — я поручкался с другом, доставшим из духовки поджаристые ножки Буша. Раньше это был обязательный атрибут праздничного стола наряду с сангрией и амареттой. Слава Богу, мода на спирт «Рояль» уже прошла. — Кого сегодня еще ждем? — Дима Толстов с супругой должен еще подъехать, ты его должен помнить. Он приподнялся, у его жены свой салон красоты. Юля с ней дружит. — Понятно, — я мысленно поморщился. Димку я действительно помнил. Заносчивый и самовлюбленный, у меня с ним был неконтакт. — А куда дочку дели? Она же еще маленькая. — Теще отвезли, так что сегодня можно пошуметь допоздна. В дверь раздался звонок, затем послышались радостные приветствия именинницы. — Бери водку и вино, пошли в зал, — скомандовал Илья. — Димон, привет! — в коридоре я столкнулся с бывшим одноклассником. Он стал более представительным — полысел и раздобрел, под пиджаком у него уже обозначилось небольшое брюшко. Рядом с ним была невысокая миловидная блондинка, с интересом меня рассматривающая. — Не Димон, а Дмитрий Владиленович! — он покосился на бутылки в моих руках и протянул мне два флакона с этикетками хенесси и амаретто. — На вот, поставь на стол нормальное бухло. Нам — коньяк, дамам — ликер. Сунул свои бутылки в одну руку, взял его бутылки в другую. Дима увидел мои черные трудовые клешни и скривился. Ну да, отработанное масло так сразу не отмоется, недельку придется походить. — Дииим, ты меня представишь? — капризно протянула его спутница. — Серж, знакомься, это моя супруга Светлана. У нее свой салон красоты «Лана». Если будет нужен маникюр-педикюр, обращайся. Правда, услуги у нее дороговаты для пролетариев, но что поделать, — он притворно вздохнул. — Не всем ведь удается нормально зарабатывать. — Очень приятно! Можно просто Света, — девушка располагающе улыбнулась. Ну да, рядом с ее супругом я выглядел поинтереснее — и повыше, и фигура спортивная. — Для друзей Димочки у меня в салоне скидки, так что приходи, сделаем тебе маникюр. Дальше пошли стандартные посиделки. Именинница блистала и поддерживала веселую атмосферу, Света оказалась болтушкой, Галя немного расслабилась и тоже начала болтать, одна Жанна бросала на меня недовольные взгляды и иногда снисходила до комментариев. С мужской стороны отдувался за всех Димон — он травил байки со своей работы. Оказывается, он работает помощником прокурора и решает разные вопросы: — Обратились к нам жители деревни. Три предпринимателя выкупили поле, начали строить коттеджный поселок и завозить через старую дамбу тяжелую технику и стройматериалы. Жители возмутились, дамба старая, не выдержит, а новая дорога по генплану через лес. Ну, я и приехал с проверкой. Нашел на поле ручей, нарисовал водоохранную зону сто метров и чуть ли не речку, впадающую в Волгу. Терпилы стали наезжать, тогда я сказал, что сейчас вообще здесь найду животных из Красной книги и нарисую заповедник! — А какие у нас здесь красные животные? Бобры, что ли? — удивилась Юлька. — Какие бобры? У нас здесь недалеко частный зоопарк, взял бы уссурийского тигра и сделал с ним несколько фоток на поле. Прониклись. Сразу и дорогу сделали, и занесли за беспокойство. — Ну, ты крут, базара нет, — я встал, привлекая общее внимание. Надо прекращать поток сознания из этого решалы. — Юля. Я не буду говорить, как повезло Илье. Это и так очевидно. Хочу лишь поздравить с днем рождения и подарить самую нужную в хозяйстве вещь — проигрыватель. Я взял свой подарок и передал Илье: — Распакуй, а я пока продолжу. Проигрыватель стилизован под старинный граммофон, чтобы было все фэншую. Вместе с ним дарю виниловые пластинки, которые совершенно случайно удалось приобрести. В будущем за этими раритетными винилами будут гоняться любители, и они будут стоить дороже, чем новомодные компакт-диски. Именинница встала и с любопытством стала перебирать пластинки: — О, Утесов! Прикольно! Сейчас поставим, устроим танцы! — Там еще и Пугачева с Кобзоном есть, их тоже можно, — внес свое рацпредложение Ильюха. — Пффф, что за старье! Цифра рулит! Скоро везде будут сидюки, и про пластинки забудут, — добавил свои пять копеек Димон. — Ну, не скажи. Новые песни, согласен, а где ты возьмешь хорошие старые песни о главном? Их оцифровывать будут с таких же пластинок. Вы только представьте, раньше нарезали мастер-диски для производства пластинок напрямую! Артист пел, оркестр играл, а в соседней комнате граммофоны резали диски. С каждой болванки можно было снять две-три тысячи копий, потом — все, надо делать новые мастер-диски. Так что этот слепок живого голоса и живого звука без всех этих современных микшеров и шумоподавителей можно услышать только с винила. — Танцы! — объявила Юлька, когда Илья справился с подключением аппарата. Мы чуть сдвинули стол и освободили пятачок для танцпола. Именинница подхватила мужа и лихо стала отплясывать, подпевая «у самовара я и моя Маша». Миньон быстро закончился, и Илья поставил долгоиграющую пластинку советской эстрады. — За именинницу! — поднял очередной тост Димон. Он уже вместе с Ильюхой ополовинил ноль семь коньяка и пребывал в хорошем. — А ты почему ничего не пьешь? — он увидел, как я в очередной раз налил себе минералки. — За здоровье именинницы надо выпить! — Не-не, я за рулем. А ты как поедешь? Столько уже на грудь принял. Такси? — Какое такси? У меня корочки-вездеходы, мне можно. Мою бэху все патрули знают, не останавливают. А у тебя что-за тачка? — Чайку по случаю удалось купить. Машина моей мечты! — А я думаю, чье ведро у подъезда стоит? Оказывается, твое! Вижу, угораешь по ретро? Тебе бабушки еще не стали нравиться? — Я за классику, проверенную временем. Ты попробуй, может тебе тоже зайдет? — Нет, не зайдет, люблю все новое. Да, Светик? — он шлепнул по бедру свою спутницу. — Старую жену отправил в отставку, а со Светой мы уже год как расписались. — Че сказать, красавчик! Берешь от жизни все, — я внутренне поморщился. Не люблю эту пьяную хвастовню. — А то! Учись! — ухмыльнулся Димон. — Я хочу танцевааать! — Света услышала начало «Утомленного солнца» Кобзона и попыталась вытащить супруга. — Не хочу! Видишь, я кушаю! Иди вон, Сержа пригласи, он все равно не пьет! Она встала и протянула мне руку: — Белый танец! Дамы приглашают кавалеров! Потанцуем? На Свету смотреть приятней, чем на самодовольную харю ее благоверного, так что думал я не долго. Приобнял сочную партнершу, она прижалась ко мне горячим телом, и мы закачались под ритмы танго. Рядом довольная Юлька танцевала загруженного Ильюху. Друг был явно чем-то озабочен, и Юля активно пыталась его расшевелить. — Сережа, ты так хорошо чувствуешь ритм! — с придыханием проворковала Света. — Тебе надо обязательно прийти к нам в салон! А то у Димасика столько работы, он устает и приезжает поздно. А мне бывает так скууучно… Я активировал свой Дар и получил очередную историю. На год моложе Димы, сама сделала салон красоты, но еле сводила концы с концами. А тут еще рэкетиры предложили крышу, но платить было не с чего. Светлана стала узнавать у подруг о силовиках, которые могли защитить, так и вышла на Диму через Юльку. Появившийся рыцарь на черном немецком коне спас ее и от сомнительной крыши, и дела поправил — стал свои скромные вознаграждения отмывать через салон, да в таких объемах, что и евроремонт получилось сделать, и даже модных тайских массажисток завезти. Дима тоже правильно оценил открывшиеся возможности и сделал предложение, от которого нельзя отказаться. Так Света поменяла фамилию на Толстову и вполне была довольна сытой жизнью. Расстраивали только периодические пьянки супруга и женские духи, которыми несло от благоверного после очередного аврала на работе. Вот и начала потихоньку погуливать. — Светочка, я бы с радостью, но мне скоро уезжать в Москву, — нафиг-нафиг такие адюльтеры. В прошлой жизни хватило! — Да? Жаааль! Ты же здесь бываешь, обязательно заходи в следующий раз! Окончился танец, и я проводил даму на место. Но не успел присесть, как меня перехватила Галка. Девушки поймали кураж — выпитые градусы требовали выхода энергии и развлечений. Под популярный в советское время медляк мы стали топтаться на месте. — А ты откуда узнал, что мне сделали предложение перейти на главбуха? Я еще никому. — Да ниоткуда. На роду тебе написано с твоей светлой головой. — Да? А я думала… Зря ты так с Жанной. Она не виновата, что одна воспитывает сына. А ее папа может, вот и помогает. — Галь, почему-то все неудачи люди приписывают обстоятельствам. Не родись красивой, а родись счастливой, и так далее. Но, блин, своя-то голова должна быть! Мозг, конечно, не видно, но когда его не хватает — заметно. Ты же не залетела, как Жанка, а грызла гранит. С подругой поосторожнее. Слышал, у ее отца могут быть проблемы, а на нем вся их семья держится. Предупреди ее, чтобы подстелила соломки. Пусть какую профессию освоит или подработку найдет. С ее данными и в рекламе можно сниматься, и секретаршей вмиг устроиться. Пока все молодые и красивые, многое прощается. Танец закончился, и Илья засобирался перекурить. Я тоже пошел с ним подышать свежим воздухом. — Чет ты какой-то загруженный. Случилось что? — спросил я друга, когда он сделал первую затяжку. Сам я не курил, так только, с сигарой пыль в глаза иногда пустить. — Да нервов никаких не хватает, — он расстроенно махнул рукой. — Помнишь, я рассказывал про кражу продуктов в ПТУшной столовой? Сразу же нашли воришку, у него еще жена молодая с дитем? Я еще пообещал ей, что отпустим парня. Так не можем. У него уже был условный, а здесь рецидивист получается. Поедет чалиться на нары без вариантов. Так она сегодня пришла вся в парадном, предложила отдаться, только чтоб отпустил. Говорит, любит, поэтому на все готова. А он признание написал, что это она его заставила, дескать, ребенка нечем кормить. Вроде как соучастница. Она на все ради него, а он ее за собой тянет, мудак. — И как? Ты воспользовался? — Ты меня совсем-то за урода не держи. Вот как так, Серега, получается? Любовь зла, полюбишь и козла? — Илюх, с такими вопросами не ко мне, я в любви разочаровался. Развод впереди. А козлы обычно любят капусту. Слышал анекдот? Приходит парень свататься и заявляет: «Дело не в том, что ваша семья богата, я действительно люблю вашу дочь и хочу на ней жениться!» «На которой из трех?» «На любой!» — Серега, ты прям поручика Ржевского цитируешь! — Да все мы здесь ржевские. В Твери — тверские, в Питере — питерские и только в Москве почему-то москали… Слушай, я тут деньгами разжился. Завтра тебе завезу двадцать тысяч. Отдашь той девчонке, лады? — Откуда бабки? На коррупционера не похож, не то что этот, — Илья кивнул в сторону окон своей квартиры. — Клад нашел, решил не сдавать. Не верю, что дойдет до нужных получателей. — И не говори. Прогнило все. В Москве вон банду ментов-оборотней задержали, а сколько таких оборотней по всей стране? Нет, пока ЕБН у руля, ничего не изменится. Стране нужна сильная власть! — подвыпившего друга понесло. — Вообще хочу все послать нахрен и уволиться. Задержали банду автоугонщиков, так их через три дня отпустили! Так что, Серега, если опять клады пойдешь искать, зови.
Глава 7
У меня есть бывшая, с которой мы до сих пор поддерживаем связь. Я ей на днюху прислал живую курицу, она мне на мой ДР отомстила пустым блокнотом, на котором написано «История моих с тобой оргазмов». Потом я ей лифчик-нулевочку. Она мне — разовый абонемент в спортзал… В общем, отношения еще интереснее, чем пока мы встречались.Я не спеша катил в столицу. В багажнике лежали домашние соленья и полмешка картошки — родители насильно вручили, чтобы не голодал в своей Москве. День рождения закончился без эксцессов, мы спокойно разъехались. Предложил Галке и Жанке подвезти, но внешний вид машины с тряпичной потертой крышей не заинтриговал. Еще мой карман стал легче на двадцать тысяч, и я не жалел. Молодая девчонка, грудничок на руках, муж на зоне. Не на панель же ей идти. Приехал в квартиру и встал, как баран, у новых ворот. Замок был поменян. Прокрутил историю прошедшей недели. Точно, Тамара приезжала с мамой. Вызвали мастера и заменили в двери замок на свой. Плюнул и уехал в бюджетную гостишку неподалеку от усадьбы Строгановых. Связываться со скандалами и сменами замков решительно не хотелось. Выгрузил продукты в номере, отогнал Чайку в автомастерскую на ремонт. Созвонился еще из Ржева и договорился с одной конюшней, которое уже имело опыт реставрации Чаек. В этом деле главное обратиться к опытным профессионалам, а не кидаться на демпинг от кулибиных. Сделать-то они когда-нибудь сделают, но не факт, что из оригинальных запчастей. Сталкивался как-то. А давайте, здесь улучшим, а здесь диски литье можно воткнуть и резину разноширокую. А еще писк моды — фары затонировать. И вот на выходе вместо элегантного олдтаймера очередной колхоз. Ну его. Мастера звали Антон, дал аванс двадцать тысяч. Смотри, Тоха, надо везде кожаные сидения, новую крышу и механизм ее складывания. Ну и, конечно, покрасить в родной черный, воткнуть новую коробку, родные детали захромировать, чего не хватает, восстановить. Обещал сделать все в лучшем виде через месяц-полтора, как и было задумано производителем. Бюджет озвучили в сорок тысяч. Сомневаюсь. Дай бог, чтобы к Новому году закончили и в смету уложились — поиск оригинальных запчастей еще тот кейс. А мне пока надо разобраться с делами и найти, где хранить свою ласточку. Такие машины должны храниться в сухих теплых гаражах или на подземном паркинге. Стал шерстить объявления по аренде недвижимости на районе. М-да. Рынок аренды в Тушино скорее мертв — куча объявлений. Некоторые явно не в адеквате — просто пересчитали старую ставку по новому курсу в долларах. Неужели думают, что куча экспатов рванет к ним с капустой в спальный район, застроенный типовыми панельками и старыми сталинками? Не, надо подождать месяц-другой, пока реальные арендодатели не начнут демпинговать в борьбе за живых клиентов. А сейчас есть свободное время и деньги, займусь-ка я пока экономическим базисом — организую фирму на полгода раньше. Помощник прокурора не зря заранее озаботился отмыванием, наверняка старший товарищ подсказал. Вот и мне надо. А то спросят, откуда дровишки, и что я отвечу? Ведь мне еще клады искать, понравились легкие деньги. В прошлой жизни компания создавалась в мучениях. Устав писал сам, формы готовил сам, потерял кучу времени из-за отказов налоговой. А еще имя. Одно трудновыговариваемое название стоило кучи нервов! Хотелось назвать как-нибудь эдак, чтобы чувствовались зарубежные корни и был флер непонятного и дорогого. Из-за чего часть платежей тупо не доходила. Люди путались в названии при записывании, бухгалтера — при печатании платежек, кого-то просто пугало громоздкое имя. В результате компания просуществовала три года и была закрыта из-за чудовищных ошибок ведения бухучета аутсорсерами — проверку налоговой мы бы точно не пережили. Следующее название было простым и понятным. Зачем изобретать что-то новое? Созвонился с ближайшей юридической конторой и за денежку малую дал задание зарегистрировать ООО «Евростандарт». Название и под торговлю, и под производство подходит. Через неделю съездил к нотариусу и в налоговую, приняли документы с первого раза. Вот чтозначит работать с профессионалами! Занялся поиском офиса. В прошлой жизни одним из крупных клиентов был «Донстрой» на Октябрьском поле. С оплатами там была еще та чехарда, намучился поначалу, но потом понял политику партии, и со смазкой стало все работать, как часы. Поэтому стал искать неподалеку, куда приземлиться. Хотелось закрытую территорию с ограниченным доступом, чтобы не было проходного двора. Не люблю, когда сквозит. Обошел все близлежащие улицы имени маршалов и академиков, но ничего подходящего. Не в Бурназяна же идти? Там сдавали пару ненужных отдельно стоящих зданий, но креатив с закрытым медицинским учреждением клиенты точно не оценят. На обратном пути к метро по старой памяти прошел мимо «Донстроя» на Бирюзова. Там, за охраняемым шлагбаумом на одной из двух высоток с удивлением обнаружил на первом коммерческом этаже яркое объявление о сдаче в аренду. Сколько себя помнил, здесь сдавались только квартиры. А здесь нежилое помещение. Круто, надо брать. Тут же созвонился. Попал на риелтора. Оказалось, что хозяин хотел открыть частную юридическую контору, но тут кризис. Поэтому решил уехать в Испанию, пока здесь не устаканится, и сейчас в этой высотке сдается не только офис, но и отделанная итальянским камнем квартира в пентхаусе с двумя машиноместами в подземном паркинге. Вот это роялище! Цена за аренду по старой ставке в долларах. За все вместе дорого. Очень дорого. Договорился на просмотр на завтра, а сам рванул в центр за покупками. В Москве пафос — наше все. По одежке встречают и провожают. Потому как люди все одинаковые, и пока сословия не сформировались, дорогие вещи служат сигналом для своих. Уверен, в моих вещах бывшего офисного клерка никто мне премиальную квартиру с дорогим ремонтом не сдаст. А в центре в некоторых домах даже в дорогих шмотках без рекомендации никто ничего не сдаст. Потому как чиновники и силовики. Поэтому высотка на Октябрьском поле для меня идеальный вариант.
* * *
Зашел в ЦУМ. Вышел. Плюнул и пошел в ГУМ — ценники все в у.е. Как были до кризиса, так и остались. Даже с моими деньгами Бриони для меня дороговат. Мне же еще недвижку снимать и дело раскручивать. Так что костюмы Джеймса Бонда и ведущих мировых политиков, включая нашего будущего президента, подождут. Прошел мимо очереди за колбасой, состоящих из хмурых людей постарше. На улице уже во весь рост стоял кризис, и чувствовалась всеобщая атмосфера растерянности и подавленности. Двое интеллигентного вида мужчин за пятьдесят спорили о реформах, как будто готовились выступать в Думе. Это для всех был шок. Люди в миг обеднели в пять раз и думали, как дальше жить. Но любой кризис, как говорят китайцы — это не только опасность, но и открывающиеся возможности. Вместо покинувших рынок иностранных брендов вырастут отечественные производители. И я хочу быть в их числе. В ГУМе было и народу побольше, и подемократичнее. Приценился к костюму молодой отечественной марки, косящей под немцев. Отверг новомодные двубортные пиджаки и остановился на проверенной временем классике. Не роскошно, но добротно. Пойдет. К нему черные ботинки и импортную рубашку. От галстука, навязываемого продавщицей, отказался. Не, галстук больше не одену, хватит с меня удавки. Еще нужны часы подороже. И повседневка. Не буду же я ходить все время в костюме? И тут я хлопнул себя по лбу. Блииин! Я совсем забыл про заветный магазинчик в подвале на Панфиловцев. Уже не помню, как я на него вышел. Но в цокольном этаже через химчистку можно было попасть в подпольный магазин для своих. Надо было только позвонить в неприметную дверь и сказать заветное слово. Заехал в гостиницу, сбросил покупки и двинул в тот подвальчик. Сделал морду кирпичом и прошмыгнул за стойку приемщицы. На звонок открыл дверь знакомый с прошлой жизни крепыш. Я от Алексея. Кивнул и пропустил. Залип у витрины с часами. Все по пятьсот рублей. Через десять лет они уже будут стоить по пять тысяч. Любые. «Франк Мюллер», «Шанель» и прочие константины с булгари. Оригинальные с выгравированными порядковыми номерами! Беру! Для начала взял парочку, чтобы не испугать. Конкуренты им не нужны, а таможня еще долго будет конфисковывать незадекларированные люксовые товары. Куда-то же они должны деваться? Мы же не варвары — трактором их закапывать! Уже со знанием дела подошел к длинной вешалке. Взял пальто от «Армани» и несколько пар джинс. Кроссовки, рубашки… Если бы это все я брал в ЦУМе, деньги бы давно закончились.* * *
На следующий день я был у проходной на Бирюзова. Риелтором оказалась полная дама за сорок. Вся в золоте, важная. Она оценила мой прикид, и ее настороженный взгляд потеплел. Осмотрели офис. Нормальное светлое помещение: два кабинета с панорамными окнами, прихожая со стойкой секретаря и маленький санузел. Мебель уже вся есть, как и телефоны с проводным интернетом, на окнах вертикальные жалюзи, все дела. Только кофемашины не хватает и компьютеров. Видно, что офис делался с душою под себя. Поднялись на лифте на верхний этаж. Огромная светлая квартира. Три санузла, три спальни, большой зал, переходящий в кухню. Камин и спрятанный за картиной сейф. На стенах не новомодная венецианка евроремонта, а реально настоящий камень. Как и на полу. Вся техника присутствует. Даже чайник есть с набором посуды. Понятно, почему такая дорогая аренда. Аааааа! Я же здесь заблужусь! Мне бы поменьше и подешевле квартиру раза в три, но подземный паркинг и офис, куда можно спуститься в тапочках… Оплата? За месяц вперед плюс два депозита. Без торга. Паркинг будем смотреть? А, была не была! Беру! Если дела пойдут нормально, то после Нового года опять искать клады не придется. Мне ведь, кроме аренды, надо еще будет доплатить за ремонт «Чайки» и на зарплату новым сотрудникам денег оставить. Внимательно посмотрел документы на собственность и доверенность. Подписали договор, внес аванс. Всей суммы с собой не было, договорились, что после обеда довезу к ним недостающие деньги. Вечером стал счастливым обладателем ключей.* * *
Следующую неделю посвятил переезду, покупке компьютера с принтером и обустройству. Зашел в белый ветер, заказал железо помощнее, и чтобы весь нужный софт поставили. Обещали собрать компьютер в течение недели, привезти и подключить. Только офис ломанный будет, сейчас лицензию никто не ставит, пойдет? Согласовал. Еще съездил, забрал готовые документы на фирму, заказал печать. Ждать опять два дня. Боже, как все меееедлееенно! Бесит отсутствие мобильного интернета и смартфонов. До появления первого айфона в мире еще девять лет, и в России официально они появятся только в начале 2010 года. А сейчас даже не у всех компьютеры есть. У метро увидел интернет-кафе, зашел, подал объявление на работном сайте о приеме на работу менеджера по продажам и секретарши. Так-то пока нужен один менеджер, а секретарша нужна на вырост, но если хочешь быть большой компанией, веди себя, как большая компания. Был бы костяк, а мясо нарастет. Потом еще бухгалтера надо будет взять, ведение учета сторонними аудиторами себя не оправдало. В начале октября забрал печать, съездил в банк и получил реквизиты счета с чековой книжкой. Ну, теперь можно и развернуться. К вечеру обещали привезти технику из белого ветра, было время, и я зашел по старой памяти в отдел снабжения «Донстроя». У входа стояли курильщики. Как сейчас помню, один занимался арматурой, другой кирпичом. С арматурой ловить нечего, там мафия еще со времен Демидовых и поставки напрямую. Сколько не пытался в железо залезть, все без толку. А кирпич — это интересно. Заводов в центральном округе много, и не все чувствуют себя хорошо. Сейчас крупные предприятия еще продают по старинке: дают объявление размером со спичечный коробок в местную газету, а чтобы самим куда-то звонить предлагать? Нет, монументальные дамы из отдела сбыта до этого опуститься никак не могут. Тем более многие привыкли еще с союза, чтобы наоборот их одаривали за отгрузку горящей продукции нужному покупателю. А здесь кризис, поэтому директора в раздумьях, закрываться сейчас или до Нового года дотянуть? Подошел, заново познакомились, сказал, что поставляем материалы на объекты, может че надо? Не заинтересовал. Стройка вся встала, строят по инерции, где нельзя остановиться. Гастарбайтеры разбежались, что будет дальше, никто не знает. Я обнадежил, что в следующем году будет все пучком. Не поверили, но сказали, чтобы заходил. Стрельнули визитку, а у меня их и нет. Тоже надо озаботиться. Но сначала нужен сайт. А то что это за визитка без сайта? Так, баловство. Хотя можно и понтануться — заказать визитку. Черный фон, золотом имя, на обороте телефон и подпись «снабженец». Или «ведун» А че? Вполне на стиле разных предсказателей. Надо будет обдумать эту идею.* * *
Прошло две недели. За окном стояла октябрьская слякоть, я закопался с головой в работу. Отобрал перспективных поставщиков и начал под них ваять сайт. Раньше было все проще: написал в текстовом редакторе несколько страничек в ХТМЛ, подгрузил легкие картинки, вот тебе и счастье. До всяких ява-скриптов и других языков/платформ/эплсторов еще много лет. Набор менеджеров по продажам пока притормозил. И правда, строительный рынок лежит, возьму менеджера после Нового года. А факсы с запросами цен на кирпич, сухие смеси и прочие краски-кисточки, может отправить и секретарша. Звонили кандидатки на секретарей пару раз. Но все не то. Вот опять звонок. — Але? — Добрый день. Я по объявлению. Вам требуется секретарь? — грудной поставленный голос дамы за пятьдесят. — Здравствуйте. Да требуется. Мне двадцать шесть. Готовы работать с молодым руководителем? С сомнением: — А чем вы занимаетесь? — Молодая компания купи-продай с большим потенциалом. — Пффф, молодой человек, не морочьте людям голову! — бросила трубку. Залез на сайт объявлений, убрал в архив вакансию продавца и отредактировал вторую вакансию: «В молодую растущую компанию, занимающуюся поставкой стройматериалов, требуется секретарь. Приветствуется авантюрная жилка и знание иностранных языков. Образование высшее, опыт от года до пяти лет. Зарплата высокая, резюме на электронную почту. Телефон…» Сижу, делаю сайт дальше. Звонит телефон. — Вас слушают. — Хэлоооу, меня зовут Диааана, я звоню по объявлению на секретаршу, — бархатный томный голос, от которого у меня даже волосы на руках встали дыбом. — Какой у вас опыт работы, какими языками владеете? — Оооо, у меня очень богатый опыт работы, вам обязательно понравится. И у меня была обширная языковая практика. Я могу продемонстрировать при встрече, — сказала с придыханием. Не, в натуре секс по телефону — я уже на взводе! — Какие офисные программы знаете? — если знает компьютер, надо брать. С таким голосом все клиенты будут наши. И это не считая бонуса в виде наклевывающихся обязанностей секретутки. — В смысле? — Ну, офис. Эксель там, ворд. Пауэр поинт. — Это что-то по-английски? — Это компьютерные программы… — А у вас не указано знание компьютера, — звонок неожиданно прервался. Залез в объявление, добавил знание «Майкрософт Офис». — Але! — Это вы квартиру продаете? — Да. двести тысяч и она ваша. Только надо одновременно в банке ипотеку погасить. — Дорого! А если за сто тысяч? — Нет. Максимум двадцать тысяч могу сбросить. — Когда можно посмотреть? — У меня ваш номер определился, перезвоню. Набираю Тамару. — Привет. — Что, соскучился? — Не надейся. Покупатель на квартиру нашелся. Сможешь завтра показать? — Петров, ты меня нахрен послал! Сам и показывай! — Ты же замок сменила! Продать квартиру лучше перед разводом, чтобы не затягивать. — А ты квартплату оплатил? — Тома, кто в квартире живет, тот и платит. Давай однушку сбросим и вопрос закроем. — Не буду я никому показывать! И развод уже через два дня! — Мда, как быстро время пролетело… — Ты что, в запой что ли ударился, когда я от тебя ушла? Страдаешь, наверное? — Ага, страдаю, что еще раньше тебя не послал. — Козел ты, Петров! — Вот не надо своих влажных фантазий! Мы расстались, я рога уже сбросил. — Придурок! — и отключилась. Через некоторое время опять звонок: — Здравствуйте! Это вам требуется секретарь на высокую зарплату? — Нам. Вы присылали свое резюме на электронку? С вызовом: — У меня нет электронки! Выдохнул и начал расспрашивать: — Сколько вам лет, какой опыт работы? — Неприлично у женщины возраст спрашивать. А опыт больше двадцати лет! — Вы нам не подходите. — Почему??? — В объявлении же сказано — опыт от года до пяти! — Хам! — тоже бросила трубку. Что за день такой, все трубки бросают? Заколебали. Залез в вакансию, убрал вообще все, оставил только электронную почту и короткое объявление на английском: «Personal assistаnt needed»[164]. Опять звонок с незнакомого номера. Да что же это, никак сосредоточиться не дадут! С мстительным наслаждением сбросил входящий и вырубил телефон.Глава 8
Приходит мужик к ясновидящей. Та карты раскинула и говорит: — Вы — отец двоих детей. — Нет, ошибаетесь, я отец троих детей. — Нет, это вы ошибаетесь…Когда дела застопориваются, надо взять паузу и переключиться. В театр там сходить или музей, прочистить карму. Когда смотришь на вечное, понимаешь, как быстро идет время. После музея хочется куда-то бежать и сворачивать горы. Но только не после музея современного искусства — весь двадцатый век глазами художников глубоко депрессивен. Один черный квадрат чего стоит! Наверное, это из-за перенаселения Земли. Планета чувствует, что нас слишком много, и посылает угнетающие волны в пространство, заставляя самых слабых поднять лапки кверху и сдаться. К чему это я? Сайт в первом приближении был готов, реклама запущена, а звонков нет. Денег все меньше, на улице серость и слякоть, кругом депрессняк. Позвонили из конюшни, коробка от донора будет стоить дополнительно двадцать тысяч, надо добавить. Видимо, купили целую Чайку на разборку, а иначе, откуда такой ценник? Добавил, денег осталось совсем мало. Еще сходил на развод. Спросили, не передумали? И быстро шлепнули штамп в паспорте. По разделу имущества не договорились, и нас отправили в суд. Скоро заседание. Побродил по центру и по Тверской. Удручающее впечатление — многие магазины закрыты, висят объявления о сдаче в аренду. Черт меня дернул зайти в галерею современного искусства. От видения прекрасного современными художниками впал в уныние. А потом разозлился. Какого хера? У меня все хорошо, чего разнылся? Не можешь заработать привычным способом, заработай необычным! Вернулся в офис с ворохом газет. В криминальных новостях ограблений инкассаторов нет. Стал шерстить объявления, кому что нужно. Наткнулся на колонку о пропаже людей. На Юго-Западе Москвы бизнесмен пошел выгуливать собачку и пропал, сообщившему о его местонахождении — вознаграждение. ФИО, год рождения, приметы. Интересно, а сработает мой Дар на расстоянии, не видя ни человека, ни места пропажи? Нашел в интернете фотку бизнесмена, стал на нее медитировать. Ничего не случилось — фотка не подмигнула и не заговорила, хотя возникло желание повернуться. Сел на кресле поудобнее и стал на нем вращаться, закрыв глаза. При очередном повороте в южном направлении Москвы возник эффект туннельного зрения: в центре воронки портрет мужчины начал оживать, а по бокам проявляться стены совсем не моего офиса. Миг, и мое сознание втянуло в темное помещение без окон. В нем у стены сидел избитый бизнесмен со связанными руками. В свете тусклой лампочки было видно, что живой. Захотелось осмотреться. Подлетел к закрытой двери и спокойно через нее скользнул в коридор. Оказался в подвале, по лестнице вверх залетел на первый этаж. И куда дальше? Стал залетать во все комнаты подряд. На грязной кухне увидел двух мужчин. Один — небритый здоровяк со сбитыми костяшками на кулаках, второй весь чистенький, прилизанный. Первый оправдывался: — … уперся и не подписывает. — Он должен подписать все бумаги. Выбивай из него подписи, только не переусердствуй. Да, и по рукам не бей, чтобы смог нормально расписаться. — А если нет? — На нет и суда нет. Отпустим его. — Чегооо? Он же меня спалит! Валить его надо! — А мы его ночью голым в лесу отпустим пьяного и связанного. За ночь остынет. — И когда? — Когда подпишет. От тебя зависит, малой. — Аааа, ну если от меня, завтра уже подписи будут! — здоровяк в предвкушении потер кулак. Ага, времени мало, надо понять, где бизнесмена держат. Вылетел через стенку на улицу. На одноэтажном деревенском доме с синими наличниками висит номер тринадцать, пролетел вдоль домов, в начале улицы увидел название — Лесная. Блин! Да в каждой деревне такая улица есть! Низкоэтажная деревянная застройка, явно не город. И как теперь название населенного пункта искать? У моего Дара ведь прикрученного джипиэс нету!!! Пометался по улице, только увидел машины с номерами московского региона, никаких опознавательных знаков больше нет — явно какая-то деревня из недовымерших. Да что же делать? Рванул дальше в начало улицы, надеясь найти главную дорогу и выезд с названием поселка. Долетел до Т-образного перекрестка с улицей Яковлевская. Покрутился, слева вдалеке виднеется табличка населенного пункта. Рванул к ней изо всех сил. Ближе, ближе, сейчас, надо только разобрать перечеркнутой красной линией название… Цветная картинка начала меняться на черно-белую, резко потемнело в глазах, и меня выкинуло из видения. Почему так темно? И тошнит сильно. Со стоном поднял тяжелую голову с залитой кровью газеты. Оказалось, что я потерял сознание, и пока валялся, уткнувшись бестолковкой в газету на столе, из носа прилично натекло. Опять сосуды лопнули. Надо укрепляющее попить, что ли? Или дающую силы и расширяющую сознание сахандалю? Точно, про нее Чапай говорил! Надо будет прикупить. Умылся, прибрался, выпил обезболивающее. Звонить или не звонить? Не, в смысле, звонить буду, но с какого телефона? Со своего — палевно. Надо было прикупить левую симку с телефоном на горбушке. А если, пока я буду разъезжать, того мужика грохнут? Жалко все-таки коллегу. Тем более, если его найдут, все равно придется засветиться, иначе, как награда найдет своего героя? Решил рискнуть и позвонить со своего личного телефона. В первый и последний раз. На всякий случай подключил услугу антиопределителя номера, хотя против серьезных людей это не поможет. — Здравствуйте, это вы давали объявление о пропаже человека? — Здравствуйте, да, я, — ответил ломающийся женский голос. Говоришь с человеком и понимаешь, что он недавно плакал. — Извините, а вы кем ему являетесь? — Я жена его, Анжелика. Вы знаете, где он? — в голосе тревожная надежда. — Частично. Вы обращались в милицию? — Обращалась. Не приняли заявление. Срок не вышел, никто выкуп не требовал, свидетелей похищения нет, хотя я точно знаю, что его похитили — собака металась и лаяла! Он бы никогда собаку не бросил! А они говорят, нагуляется, через неделю сам придет! — в трубке послышались всхлипывания. — Анжелика, стоп! Потом будете плакать, когда встретитесь. Его удерживают в подвале частного дома двое преступников, заставляют подписать какие-то бумаги. Вам есть, к кому обратиться за помощью? — Да, есть друзья — афганцы, они вместе служили. — Пойдет. Запишите: южная часть Московской области, улица Лесная, дом тринадцать. У него еще наличники на окнах синие. Улица пересекается с Яковлевской улицей, по которой выезжают из населенного пункта. Название не успел увидеть. Торопитесь, если он подпишет, что они требуют, вы его больше не увидите. — Молодой человек, а как вас зовут? Откуда вы это все знаете? И как с вами связаться? — Я сам вам перезвоню. Завтра. Зовите меня… Ржевский. Да, Ржевский, — я на лету придумал себе псевдоним. Сбросил вызов и выдохнул. Легче картошку копать, чем спасением людей заниматься.
* * *
Того мужика спасли. Я периодически кидал быстрый взгляд на него издалека, и в один момент обнаружил его едущим в машине в компании трех серьезных мужчин с охотничьими ружьями. В багажнике лежал избитый и связанный давешний здоровяк. Со всеми этими упражнениями я стал легче настраиваться на человека. Думаю, в следующий раз меня так быстро не выкинет из видений. На следующий день позвонил по тому же номеру: — Анжелика, здравствуйте! Это Ржевский… — Ой, здравствуйте! Спасибо вам! Друзья нашли дом по описанию, спасли моего Эдика! — Рад, что все закончилось. Я на счет вознаграждения… — Да-да-да, я помню. Говорите, куда привезти деньги. Я отправлю водителя. А все-таки, как вы узнали? — Просто увидел. Запишите адрес для водителя… Передача денег прошла без эксцессов. Водитель привез в назначенную кафешку конверт для Ржевского, был один и не вызывал подозрений. Прокрутил картинку на десять минут вперед, все без сюрпризов. Подошел, забрал пухлый конверт. В конверте вместо ранее озвученных десяти тысяч оказалось в два раза больше. Это я удачно помог — началась накапливаться сумма для оплаты аренды января. Правда, надо еще отстегнуть на благотворительность, но впереди финансовая яма. О! Придумал! Можно же не только деньгами помогать, но и услугами! Решено. Буду искать людей по очереди: одного платно, другого бесплатно. Сказано — сделано. Съездил на горбушку, прикупил сразу два левых телефона, создал новый ящик на популярном хотмэйле. Беру свежую газету, в номере несколько объявлений о потеряшках. Пропала собака — мимо. Ищу девушку, ехавшую в метро от Черемушек в 8:30 в центр. Ты запала мне в сердце, я тебе улыбнулся два раза, отзовись! Пффф, что в голове у этих людей? Можно подумать, нормальная девушка читает такие объявы! Выбрал три реальных объявления. Звоню по первому номеру: — Здравствуйте. Я из агентства по поиску пропавших людей. … — Нет, ничего платить не нужно, помощь просто так. Мне нужна фотография человека на электронную почту, его ФИО, одежда, приметы. … — Вы ничего не теряете, а получить помощь можете. Впрочем, как хотите. … — Хорошо. Запишите электронку, как будет информация, я с вами свяжусь… Так, дело пошло. Позвонил еще по двум телефонам, чтобы не терять время. Кто-то не пришлет, кто-то пришлет, но позже, а помогать надо сейчас, вот прям чувствую. Сходил, заварил себе пакетик чая. Хотелось кофе и чтоб длинноногая секретарша, но… Сел обратно к компьютеру, открыл деловую почту. За неделю пришло только три резюме персональных помощников на английском: два от парней и одно от девушки. Парней я сразу отмел — в соотношении цена/качество девушки всегда побеждают. Парни более ленивы и амбициозны, а хотят получать больше. Девушки более усидчивы и приятны глазу. Выбор очевиден. Третья кандидатка не подошла — требование к будущему месту работы в иностранной компании. Ну-ну, сейчас иностранцы активно уходят, вряд ли у нее что-то получится. А сегодня пришло сразу два резюме. Видать, где-то сдвинулись тектонические плиты, и крупные компании начали сокращать секретарей. Первое резюме от Nadin, второе от Zinaida. Почитаем. Сам я знаю английский и немного испанский. Первый учил углубленно в школе и вузе, второй — с репетитором, когда разбогател и стал путешествовать. Так вот, у Надежды преимущество — она знает менеджмент и английский с испанским. Из минусов — заканчивала МГИМО. Не люблю мгимошников. Не, дипломатов я уважаю. Это реальные бойцы невидимого фронта, но в основном сталкивался с пеной этого вуза. А еще преподаватели. Вспомнилось мое первое и единственное посещение Англии в начале 90-х. После очередной успешной сессии отец премировал меня летней поездкой на две недели подучить язык. Туркомпания сформировала разношерстную группу и отправила с сопровождающей, оказавшейся преподавательницей из МГИМО. Меня и еще одного парня, тоже Серегу, поселили в бедной семье, где мы и задружились. Тезка был из далекого Братска, где учился в индустриальном, и был реальным пацаном — везде таскал с собой выкидуху. В общем, его интересовали больше бары и пиво, чем Шекспир — батя отправил его подучить английский, которого не было. Было весело. И с местными подрались, и в полиции побывали, и караоке для себя открыли. Так вот, когда уже стояли всей толпой в Хитроу перед вылетом, мы, как самые старшие парни, пропустили вперед всех девушек и школьников. И когда хотели пройти последними на посадку, перед нами стойка закрылась, и представитель аэрофлота объявил, что места кончились. КАК??? Не знаем, следующий борт будет через три часа, приходите, отправим. Сопровождающая сказала: «Но пасаран, Родина вас не забудет, долетите сами. Вот переводчик Аэрофлота, от него ни на шаг, через три часа вылет». Махнула рукой и свалила с деньгами на всю группу. Деловая. А у нас на двоих пара фунтов и жрать уже хочется. Че делать-то? Ну побродили на чужбине между киосками, потратили остатки денег на сникерсы. Приходим через три часа, нас попросили постоять в сторонке. К концу регистрации мест опять нет, приходите завтра, отправим в лучшем виде. Стойка закрылась, все разбежались, в том числе и переводчик. Писец, приплыли! Серега закручинился, а я решил попытать счастья. Подошел к последнему представителю авиакомпании — толстому англичанину и потребовал размещения и питания, иначе — проблемы. Вот где английский пригодился. Или наш внешний вид подействовал? Я перед Англией выпендрился — купил на развале в Коньково белый летний костюм, в нем я и собрался возвращаться на Родину. Серега тоже блистал — надел новый спортивный адидас с полосками в лучших традициях братков. Когда представитель перевозчика увидел перед собой серьезно настроенных подкачанных пацанов, испытал шок и трепет. Он покраснел, засуетился и забронировал какой-то отель. Я говорю, у нас денег нет до него доехать. Отвечает, бесплатные шаттлы довезут. Ну, окей, посмотрим на ваш хостел. Оказалась шикарная гостиница четыре звезды, где мы с Серегой в первый раз в гостях у англичан наелись от пуза на шведском столе. А то кормили нас до этого одними сухими завтраками и скромными ужинами, обеды на курсах тоже не отличались качеством и разнообразием. В общем, вечер удался даже без полиции и мордобоя. Утром мы сытые и довольные свалившейся халявой были опять в аэропорту, где повторилась старая картина: мест опять нет. На что мы лениво отвечаем, что без проблем, готовы еще пострадать пару ночей. Представитель в задумчивости предложил, что может нас устроит перелет первым классом? А что, так можно было? В общем, это был незабываемый перелет с икрой и шампанским, а представителей МГИМО я с тех пор не очень. Так что Надю — в корзину. Следующее резюме Зинаиды. Двадцать пять лет, приехала в Москву из далекого Приморья, закончила дружбы народов, из языков — английский, немецкий, французский и испанский со словарем. Опыт работы единственный — персональным помощником одного из руководителей в московском офисе «Кредит Суисс». После дефолта по ценным госбумагам швейцарцы потеряли кучу денег — сорок процентов рынка ГКО контролировалось этим банком. Сейчас они сокращают свое присутствие и пытаются выбить свои деньги из правительства, но у них ничего не выйдет, совсем покинут Россию в 2022-м. Интересный опыт у девушки, если вменяемая, надо брать. — Зинаида? Здравствуйте. Вы присылали свое сиви мне на почту. Меня зовут Сергей, вы ищете работу? — Здравствуйте, Сергей, — голос приятный, звонкий. — Да, ищу. — Я из российской компании, а не из зарубежной. Не пугает? — Нет. — Я ищу себе персонального помощника. Я вижу, у вас хороший опыт работы, хочу пригласить на собеседование. Скажем, завтра в десять утра? — Да, я смогу. — Отлично, записывайте адрес… Отвечает односложно. Не знаю-не знаю, может, просто стрессует. Зажатая молчунья мне здесь точно не нужна. Завтра посмотрим. Ну, хоть это дело сдвинулось с мертвой точки. Вернулся к почте. Пришло три письма с фотографиями потеряшек. Ну-с, приступим. Первый — мужчина за семьдесят. Сел поудобнее в кресло, хрустнул шеей и стал медитировать на фотку. Запомнил лицо, закрыл глаза и начал медленно поворачиваться в кресле. Если что-то работает, не надо трогать. Конечно, хочется более быстрого результата: посмотрел — и готово. Но я так пока не могу. Вдруг во рту появилась горечь, а перед глазами проявилось лицо мертвеца. Брррр!!! От испуга я откинулся в кресле и загремел спиной на пол, больно ударившись затылком. Видение развеялось. Черт! Да, жизнь меня к этому не готовила! Теперь надо быть морально готовым увидеть разные картинки. Я встал и выпил воды, избавляясь от вкуса желчи. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Надо довести дело до конца, понять, что с человеком. Уселся в кресло. Настроился морально и пожелал, чтобы опять туннельное зрение. Лицо мертвеца появилось вдали, и меня засосало в холодное помещение с кафельными стенами. Тело пожилого человека лежало на каталке, на ноге написано маркером «Не опознан». Меня замутило. Нет, хватит с меня. Вернулся в свое тело, сориентировался по сторонам света. Вроде восточное направление. Надо еще компас прикупить. И карту побольше. Ответил на письмо: «Сожалею, мужчина погиб, сейчас находится в морге как неопознанный. Звоните, ищите на востоке Москвы или в области». Следующее письмо. Опять мужчина, но уже помоложе. Тридцать пять, женат, выехал на заработки две недели назад из Тверской области в Москву и потерялся. О, земляк, значит! Посмотрим, посмотрим. Настраиваюсь с осторожностью, чтобы не как в прошлый раз. Покрутился в кресле — ничего. Хммм. Усиливаю восприятие, откинув осторожность. Опять юг, как в самый первый раз. Возникает тоннель и вдалеке слабая дрожащая картинка с мужчиной. Напрягаюсь и проваливаюсь на поле, где под палящим солнцем работают двое русских мужчин. Один — мой разыскиваемый с синяками и ссадинами на лице, второй уже загорел до черноты и изможден. Они собирают урожай на садовые тачки. За всем этим с возвышения наблюдает пацан с калашниковым. Крутанулся, рядом кишлак. Подлетел туда, кругом звучит гортанная речь, женщины в платках. Никаких названий улиц или знаков населенного пункта не видно. В одном из дворов замечаю «жигули» с российскими номерами. Хотел полетать еще, но сил не хватило — меня выкинуло из видения. Открыл глаза, голова тяжелая, в теле слабость. Ну, хоть кровь опять не пошла. Видимо, чем дальше расстояние, тем сложнее увидеть картинку. По ощущениям, я пробыл в кишлаке не больше полутора минут. Не теряя времени, записал номер увиденной машины. Это что получается, мужчина попал в рабство в Чечню или Дагестан? Читал об этом, но вживую столкнулся впервые. Здесь я никак не помощник. Не спецназовец и не силовик. Так только, набить морду охамевшим наглам. А здесь надо проводить целую армейскую операцию. Написал письмо с описанием видения и номером машины. Может, и найдут своего отца семейства. Но осталось ощущение, что не сильно-то и помог. Открыл третье письмо. На фото девочка лет десяти, зовут Лизой. Потерялась позавчера в Москве. Закрыл глаза, крутанулся в кресле и мгновенно провалился в канализацию. Зареванная девочка сидела в каком-то тепловом коллекторе и была уже на грани. Ну, хоть не замерзла, на улице за ночь точно можно остыть. Но без питья и еды ребенок выглядел неважно. Быстро поднялся над дорогой, сориентировался на местности. Пересечение улицы Песчаной с Песчаным же переулком. Не стал писать, когда они еще увидят мой ответ? Позвонил, ответила женщина на нервах, попросил к телефону мужчину — с женщинами тяжело, слишком много вопросов не по делу. Мужчина оказался отцом, обрисовал ему, где можно найти девочку, и чтобы торопились. Девочка устала, есть и пить хочет, в общем, бегом! Проникся. Буквально через полчаса отзвонился радостный отец: спасибо, если бы не вы… Денег нет, но обращайтесь в любое время, чем смогу. Заверил, что все в порядке, денег не надо. С чувством выполненного долга пошел прогуляться. На улице был вечер, прохладный ветер остудил мою перегревшуюся голову. Можно подвести итоги. Первое, я могу эффективно искать людей. Второе, этим можно зарабатывать. Третье, большинство родственников потеряшек неплатежеспособны, поэтому благотворительность. И четвертое, один я не потяну. Люди веками терялись, теряются и будут теряться. Тысячами. Положить всю жизнь на поиски я не готов, но и оставлять так просто нельзя. Значит надо организовать и возглавить, наладить процесс и потом передать в нужные руки. Решено, создам движение «ЛизаАлерт» на двенадцать лет раньше. Сообщество волонтеров и просто неравнодушных было организовано в России в 2010 году после смерти малолетней Лизы и ее тети от гипотермии, когда они заблудилась в лесу. Их можно было спасти, если бы была структура, которая сразу приступила к поискам. Поэтому и назвали движение в память той девочки. Сейчас по воле судьбы другая Лиза спасена, и можно создать движение с таким же именем, сделав ее случай причиной и знаменем волонтеров. Сам же я буду браться за сложные ситуации, когда будет требоваться помощь ведуна. Ну, и конечно за денежные заказы. Случай с бизнесменом, когда заплатили сразу двадцать тысяч, уникальный. Обычно все гораздо скромнее. Значит, что? Значит, надо выйти из тени, и при этом спрятать лист в лесу — организовать салон экстрасенса, которых в 90-х развелось несметное количество. Пусть люди сами меня ищут и приходят. Большинство любят прикоснуться к неизведанному, поэтому не спеша покажу результат, наработаю клиентскую базу, а дальше будет работать сарафанное радио. Даже псевдоним у меня теперь есть. Вернулся в офис, сделал объявление на бесплатной доске:«Не знаешь, что делать? Помощь по любым вопросам: скрытое станет явным, потерянное найдется. Дорого. Результат гарантирую. Ведун Ржевский. Телефон…»Посмотрим, какая рыбка клюнет. В будущем я не слышал, чтобы кто-то воспринимал ведунов всерьез, смотря очередную битву экстрасенсов. Крупной рыбе это не интересно, кроме как создать шоу на потеху.
Глава 9
— Саша, хотел у тебя спросить. Задача вот какая… — Погоди, погоди, тебе совет или консультацию? — А в чем разница? — Совет бесплатный, консультация за деньги. — Совет, конечно! — Мой тебе совет: запишись на консультацию!Утром меня разбудило солнце — с утра выдался на удивление ясный день. Встал в хорошем — приснился улыбающийся Чапай, похваливший за мои действия. Как будто попрощался насовсем. Сделал зарядку, заточил пару бутеров и спустился из пентхауса в офис — скоро должна прийти соискательница. Только проверил отсутствие свежих писем на почте, с проходной звонок: — Здесь к вам на собеседование пришли. Попросил пропустить. Так-то положено самому встречать, но у охранников прорезался неожиданный пиетет к обитателю пентхауса. Пропустили. Открывается дверь, входит девушка. Я даже встал от неожиданности. Ростом выше меня — под метр девяносто плюс сапоги на каблуках. Стройные ноги скрыты свободным брючным костюмом. А еще внешность Зены — королевы воинов. Тоже скуластенькая и синие глазищи, только худая и волосы посветлее. Сняла пальто, прошла в кабинет. — Здравствуйте. Вы — Сергей? Меня зовут Богданова Зинаида, я пришла на собеседование, — держится хорошо, немного скована. — Здравствуйте, Зена… то есть, Зина. Извините. — Ничего, я уже привыкла, меня мой руководитель тоже все время на иностранный манер Зеной называл. Как увидел на собеседовании, говорит: «Зена-Зена». Сразу взял. — Хорошо, не будем ломать традиции, тоже буду вас звать Зеной, — фильм про королеву воинов вышел в прокат в 95-м, но до России картина еще не добралась — до выхода в местный прокат еще три года. — Наверное, ваш руководитель был огромным лохматым скандинавом? — я представил, как Тор берет к себе в свиту Зену, чтобы соответствовать. Она издала короткий смешок: — Как раз нет. Месье Жюль мне в пуп дышал — был маленьким плотненьким живчиком. Особенно ему нравилось, когда я приносила ему кофе. Каждый раз говорил: «Зена, спасибо, вы моя королева». — Не приставал? — Что вы?! У них с этим строго. Да, и мне казалось, он меня побаивался. — А было за что? — Нет, просто я большая. Я мысленно хмыкнул. Немного подкачаться, округлиться в заднице — и вылитая Люси Лоулесс. — А почему уволились? — Сокращение штатов, месье Жюля отозвали обратно в Берн, — она вздохнула. — Я проработала два года, мне все нравилось, но не судьба. — Что еще делали, кроме кофе? — Переводы российской прессы, участие в переговорах в качестве переводчика, подборка аналитики по фондовому рынку, хозяйственные траты на обеспечение офиса. Я по образованию гуманитарий, но за два года стала немного разбираться в ценных бумагах, — оттараторила без запинки, видно что готовилась. — Вы думаете, сейчас этот опыт будет кому-то нужен? — я решил проверить, как она пройдет стрессовое интервью. — Чем вы лучше других? Что вы еще умеете полезного, чтобы я вас взял к себе помощником? Она вспыхнула: — Спать по работе ни с кем не буду! — А я разве об этом спросил? Но ход ваших мыслей мне нравится, — я располагающе улыбнулся. Не хочет, и не надо. На первом месте мне важнее ее профессиональные данные. Насмотрятся фильма «Красотка», потом фантазируют. Вообще, этот фильм был настоящей диверсией. Сколько нормальных девчонок пошли на панель и сломали себе жизнь, чтобы найти себе богатого и любящего парня! — Извините, мне до вас предлагали работу в эскорте, но я категорически… Еще я ответственная, целеустремленная и люблю учиться. Работа переводчиком не самая денежная в настоящее время, это я уже поняла. Хочу получить другую профессию. — Расскажите о себе, что еще умеете, чем увлекаетесь? — Родилась в семье военного. После школы поступила в РУДН, закончила с красным дипломом. Знаю компьютер на уровне продвинутого пользователя. В школе и вузе занималась волейболом, выступала за сборную университета. Потом стала работать, с волейболом уже не получалось. Увлеклась дайвингом, каждый отпуск ездила на море, где тренировалась с инструктором, получила сертификат, — я мысленно прокрутил в голове ее историю, которая подгрузилась за время рассказа. Ну да, нигде не обманула, все так и есть. Только еще про младшего брата не рассказала, который пошел по стопам отца. — Это сколько вы получали, что хватало на персонального инструктора? — Хорошо получала. Тысячу долларов. Плюс премии иногда. И правда была отличная зарплата — некоторые зарубежные компании платили космические по российским меркам деньги. Это получается, в рублях до кризиса было шесть тысяч, а по текущему курсу уже под двадцатку. Нет сейчас таких зарплат в российских компаниях для простых сотрудников. А те, кто до сих пор получает у иностранцев конверты с долларами, сейчас считаются богачами. — И какие у вас ожидания по деньгам? — Я понимаю, сейчас рубль упал, хотя бы триста долларов. Я арендую квартиру. — Думаю, мы сможем договориться. Какие у вас ко мне вопросы? — Что будет входить в мои обязанности? — Планирование встреч, общение с клиентами, обзоры прессы, обеспечение офиса. Все то, что вы уже делали, почти ничего сверхординарного. Ну, и кофе, конечно. Предупреждаю сразу, рабочий день будет ненормированным. Нас ждет много работы. Зарплата на срок испытания триста долларов по курсу в рублях. Через три месяца — пятьсот. Платите людям выше рынка, и у вас не будет проблем с персоналом. Платите в два раза больше, чем они ожидают, и сотрудники будут готовы ночевать на работе. Правда недолго. Выгорают все. — Я готова. Когда приступить к работе? — Что, даже не спросите, чем я занимаюсь? — Эммм, я надеюсь, ничем противозаконным? — Моя текущая деятельность никак не регулируется, и я чту Уголовный кодекс. — Тогда мне все равно, главное, чтобы не было задержек в выплате зарплаты. — Достаточно прагматично. Вы приняты. Можно приступить к работе прямо сейчас. Обращаться буду на «ты» и Зена-Зинаида. Ко мне можно обращаться по-западному по имени, но на «вы». Готовы? — Да, шеф! Готова приступить! — Шеф — тоже можно. Но сначала надо будет подписать ряд бумаг о неразглашении и конфиденциальности. Некоторые мои дела требуют тишины. Она жестами закрыла рот на замок и выбросила ключ. Супер, надеюсь, мы сработаемся. Дал ей задание купить кофемашину и компьютер для работы с определенным бюджетом, составить список, что нам нужно еще докупить для офиса, и отпустил до завтра.
* * *
Прошло десять дней. Зина втянулась в работу, показав себя ответственным исполнителем. Обзвонила всех поставщиков кирпичом в радиусе пятисот километров и заключила типовые договора. Пока без денег и реальных поставок, но нас теперь там знают. Сейчас окучивает производителей цемента и сухих смесей. Я пока не рискнул нагружать ее объявлениями об услугах экстрасенса, еще испугается и сбежит раньше времени. Пусть получит зарплату, попривыкнет и втянется в работу. Тем более, за все время было всего пара звонков ни о чем, людям больше хотелось поболтать о потустороннем и узнать ценник услуг. Говорил, что занимаюсь только этой стороной, с потусторонним не ко мне. Еще когда озвучивал стоимость своих услуг, они теряли всякий интерес. Но вот сегодня женщина позвонила, захотела приехать. Высокий ценник (десять тысяч за час, минимум час) потенциальную клиентку даже обрадовал — значит, точно помогут. Назначил ей на семь вечера. Проинструктировал Зену: встретишь, проводишь ко мне и можешь быть свободна. Получил в ответ задумчивый взгляд. Вечером, когда она встретила дорого-богато одетую женщину лет за сорок с блестящими от предвкушения глазами, взгляд стал еще и подозрительным. «Какая-то непонятная контора, куда я устроилась. Куча суматохи, а реальные продажи отсутствуют», — думала недовольная Зинаида, шагая в сторону метро. Она привыкла получать удовольствие от работы, но когда результата не видно, это демотивирует. «Такими темпами компания скоро разорится, и придется опять работу искать. Еще и начальник мутный! Держится уверено, его вера в себя, конечно, впечатляет, но безумству храбрых поем мы песню. Дураков на Земле тоже хватает. Одет он с претензией, а на какие шиши? Неужели он из альфонсов, которые раскручивают дамочек постарше? И не противно ему? То, что он не пускает слюни при виде меня, конечно, радует. Так, промелькнул интерес насобеседовании, который быстро спрятался за маской формализма, и все. Но работать под шефом, который вообще на тебя не реагирует, как на женщину, не интересно от слова совсем. Решено, с завтрашнего дня попытаюсь обратить его внимание на себя. А то и так никакой личной жизни нет», — Зинаида в свои двадцать пять была одинокой девушкой из-за своего роста. Молодые люди ловили комплекс неполноценности, смотря на нее снизу вверх. А если она еще одевала шпильки… Все-таки мало у нас в России двухметровых парней, рядом с которыми она могла бы почувствовать себя хрупкой девушкой. В общем, с личной жизнью было все непросто, и она решила поиграть с молодым шефом перед тем как уволится. А то что ей придется скоро уйти, она уже почти не сомневалась.* * *
Клиентку звали Мария, она была худой хорошо одетой симпатичной брюнеткой, и пахла концентрированным запахом денег от «Шанель». Женщина пришла с фотографией своего мужа: — Сергей, скажите, мне муж изменяет? Я представился своим именем, потому как Ржевский — это все-таки псевдоним, и по нему неудобно в личном общении. — Мария, помните, я говорил, что могу посмотреть в конкретный промежуток времени, что делает ваш муж? Всю его жизнь увидеть я не смогу при всем желании. — Да-да, я помню, вы предупреждали. Посмотрите, что мой муж делает сейчас и что делал вечерами последнюю неделю. — Тогда оплату вперед. А то оказанная услуга ничего не стоит. — А вы точно экстрасенс? — она с подозрением оглядела безликий офис без всяких свечей и шаманских бубнов. Да и я был в костюме, а не в мантии с хрустальным шаром в руках. — Хотите скажу, что вы сегодня делали? — Сделайте одолжение. Я вздохнул и начал монотонно перечислять: — Встали в семь утра, в восемь отправили с водителем двоих детей в школу, потом прилегли отдохнуть. В девять опять встали. В одиннадцать водитель отвез вас на фитнес, после чего загорали в солярии голышом. Дальше продолжать? Она чуть покраснела и достала пачку соток в банковской упаковке: — Нет, достаточно. Вот десять тысяч. А вы и правда видели, что я была…? — Правда. Я же экстрасенс. Но не стесняйтесь, считайте, что вы на приеме у врача. Прибрал деньги и приглушил свет. Взял фотографию, крутанулся на кресле, настраиваясь. Я еще не пытался посмотреть прошлое человека по фото, но, думаю, все должно получиться. Сначала просто ищу человека, ага, есть контакт. Начинаю транслировать картинку заказчице: — Вашего супруга зовут Михаил, он с двумя мужиками в бане. Одного зовут Олег, ко второму по имени не обращаются, имя не подскажу. — Второго Евгений зовут, Миша собирался сегодня с друзьями в баню. А они там одни? Девок нет? — Нет, они втроем. Говорят о женщинах. Второй, который Евгений, подкалывает Михаила, говорит, что подкаблучник. Предлагает вызвать девочек. Михаил отвечает, что все мужики в той или иной степени подкаблучники, и он против шалав — жену свою любит. Мария выпалила: — Вот Женька мудак! Мне он давно не нравится! А мой-то молодец! Любит, говорит? — Ага, жить без вас не может, — добавил я от себя. Зачем клиентку расстраивать, что лучшие друзья ее мужа все-таки решили вызвать массажисток для поддержания организмов в тонусе? — Хорошо. А теперь, как договаривались, ретроспективу недели. Чем занимался, кто-нибудь у него случаем не завелся? — Да, конечно, — я погрузился в более глубокий транс. Перед глазами замелькали картинки прошедшей недели. Смотри-ка, получилось. Хотя он и передвигался по всей Москве. — Я так понимаю, ваш муж бизнесом занимается? В выходные вы вместе с детьми ездили за город. В понедельник обычный рабочий день, вечером встреча с партнером в ресторане. Что-то про распределение убытков обсуждают на повышенных тонах, но в конце, вроде, договорились. Во вторник у него после работы был бассейн, пришел домой поздно. В среду… тоже ничего особенного, — я увидел, что Михаил остался в офисе, ожидая приезда партнера для продолжения переговоров. Но из-за сильного дождя и пробок встреча перенеслась на другой день. Все это время бизнесмен провел с пользой: считал разные варианты, как удержать бизнес на плаву, читал прессу. В это время секретарша — молодая девушка в мини-юбке и без обручального кольца, пыталась доказать свою полезность: расстегнула пуговичку на блузке, попыталась помассировать уставшие от пиджака плечи шефа, предложила принести чай. Михаил вежливо отказался от массажа, а вот чай, да, было бы неплохо. Приносила несколько раз, ставила перед ним, случайно прижимаясь горячим бедром и наклоняясь пониже, чтобы было видно полупрозрачный бюстгальтер. Но мужик — кремень. Я его даже зауважал. — Планировалась встреча, но в последний момент отменилась, зря прождал в офисе целый вечер. Секретарша ему три раза чай приносила. Мне кажется, она к нему неровно дышит, но он не обращает на нее внимания, — из кресла клиентки послышалось шипение. — В четверг ваш муж был дома пораньше, и, я вижу, вам перепало его внимания, — шипение клиентки сменилось смущенным покашливанием. — Ну, а про сегодняшний день я вам все рассказал. Он пошел в баню. Я вышел из транса и открыл глаза: — Мария, все у вас с мужем хорошо. Только вам надо обезвредить его секретаршу. Девушки нынче пошли раскованные. Для многих девиз «жена — не стена, можно и подвинуть» не просто фраза, а руководство к действию. Клиентка встала и в волнении стала ходить по кабинету: — Спасибо вам огромное, Сергей! А я чувствовала, что где-то не ладно! Но теперь все понятно! У меня эта мокрощелка вмиг с работы вылетит! — Ну, вам виднее, что делать. Хотя может стоит сначала ей замену найти? А то на вашего мужа нагрузка больше будет, на вас меньше времени останется. В задумчивости села обратно в кресло: — Да? Об этом я не подумала… У меня еще пятнадцать минут оплаченной консультации осталось. Расскажите о себе. Как вам живется с даром ясновидения? — Нормально живется. Помогаю людям, как могу: детский дом проспонсировал, нашел несколько пропавших людей. Сейчас вот вам помог. Но это все как-то мелко. Хочу фонд создать или общественное движение, чтобы помогать сразу большому количеству людей. — Отличная идея! Если что, я первая в ваш фонд взнос сделаю! А хотите, я всем буду рассказывать, какой вы хороший экстрасенс? — Ни в коем случае! Никому обо мне ни слова! — я откровенно испугался заразившейся энтузиазмом дамочки. Если станет всем известно, что кто-то легко может влезть в чужие тайны, моя спокойная жизнь закончится. Одно дело, маленькое объявление среди множества шарлатанов, и другое, когда станет всем известно, что вот он — может. — На меня нельзя ссылаться. И нельзя никому давать мой контакт, кроме одной лучшей подруги, которой вы доверяете. По определенным причинам я не хочу и не могу оказывать услуги всем подряд. Если нарушите мое условие, я об этом в любом случае узнаю, и потом можете ко мне больше не обращаться! Ушла, пообещав, что никому, кроме подруги. Почему я поставил такое условие? Элементарно: теперь она обязательно обо мне расскажет тихонько на ушко только самой проверенной и платежеспособной. Какая женщина сможет удержать в себе тайну? Если бы вообще запретил, мучилась бы и рано или поздно все равно кому-нибудь. А теперь совсем другое дело! Буду всем ставить условия, чтобы обо мне говорили только шепотом и только подругам. Так сформируется пул клиенток из женщин. Даже если кто из серьезных мужчин случайно услышит, то кто поверит в бабские сплетни? Не удивлюсь, если через полгода у меня будет расписан каждый вечер клиентками, пришедшими по сарафанному радио.* * *
В выходные подводил промежуточные итоги. Во-первых, закончилась история с моей бывшей. Нас развели, состоялся суд, куда она явилась скромно одетой серой мышкой. Хотела всем своим видом показать, что является моей жертвой, которую нужно поддержать. Я на этом фоне блистал в фирме, и ее доводы, что я воспользовался наивной москвичкой для получения прописки и получения доступа к ее несметным богатствам вызвали только искреннее удивление у судьи. И правда, на что рассчитывала? Для получения прописки теперь хватает лишь купленной квартиры. А когда я еще показал выписку с банковского счета, вообще ее практически оставили ни с чем. Я лишь обосновал, что первоначальный взнос на квартиру был из денег, подаренных мне родителями до свадьбы. А текущие платежи по ипотеке состояли в основном из процентов. Так что, сколько останется тех денег после продажи однушки на просевшем рынке и погашения кредита банку — никто не знает. Так Тамара после окончания самого справедливого суда в мире осталась без приданого. А купленная машина и созданная фирма на процессе не всплыли. Да и если бы всплыли, то легко бы откупился: развалюха лохматого года и фирма-нулевка не сильно много стоили. Во-вторых, я себя поздравил с первым честно заработанным гонораром, полученным от клиентки, пришедшей по рекламе. На тебя должен работать бренд, люди должны сами приходить к Ржевскому, а не наоборот. Волка, конечно, ноги кормят, но сетью ловят гораздо больше. В-третьих, я начал ваять сайт для «ЛизыАлерт». Моих знаний ХТМЛ уже не хватает, надо прикручивать форму обращения и стыковать с электронной почтой, продумать схему привлечения волонтеров. Вообще, это оказалось все не так просто, как было на первый взгляд. Надо создать кучу документов, а от чего оттолкнуться? Решил взять за основу американскую «Эмбер Алерт» — систему оповещения о похищении детей в Штатах. Она была создана после похищения девятилетней девочки Эмбер в Техасе в 96-м, закончившимся трагедией. Так что пойду по проторенному пути и поручу Зине привычную работу — перевод сайта и документов. А то что-то мне ее настроение не нравится, может свалить, нарушив мои планы.Глава 10
На дискотеке парень подходит к сидящей за столиком девушке и предлагает ей выпить. Девушка отказывается и говорит, что это плохо действует на ноги. — Что, подкашиваются? — спрашивает парень. — Нет, разъезжаются.Новая неделя началась с неожиданности — Зинаида надела мини-юбку. Вообще-то это была обычная плиссированная юбка нормальной длины, но вкупе с длинными ногами моей помощницы и облегающими сапогами на каблуках это выглядело очччень вызывающе в стиле японских школьниц. Я отметил этот факт, когда она принесла мой утренний кофе: — Зена, у тебя вчера был вечер просмотра анимэ? Ничего не сказала, только фыркнула и вышла от бедра с гордо поднятой головой. Или я ничего не понимаю в женщинах, или что-то сдвинулось в голове этой дальневосточной недотроги. Посмотрел ее выходные — ничего такого, чтобы так сильно изменилось ее поведение. Парня нет, встретилась только с подружкой. Посмотрел ее будущее рядом со мной, и тоже ничего особенного — всю ближайшую неделю одевается все более откровенно, но у нас с ней ничего нет. Попытался заглянуть на месяц вперед, картинки не видно — только белый туман войны. Значит, будущее не определено, от меня все зависит. Загрузил переводом сайта «Эмбер Алерт» и получил удивленный взгляд в ответ от необычного задания. Сказала, что надо минимум три дня при отсутствии другой нагрузки. Окей, снял с нее сухие смеси. Через два месяца новый год, в этом году продаж стройматериалов уже не ожидаю. Сам занялся поиском людей по проверенной схеме. Объявления о пропажах опять без вознаграждений. Деньги предлагают только за собачек и кошечку, но тратить на них свое время даже не буду. Проработал все варианты, по которым прислали фотографии на почту. В середине дня позвонила Оксана — лучшая подруга Марии, договорились, что приедет сегодня вечером к семи. Все-таки женское любопытство — страшная вещь. Чем-то она сильно заинтересовалась, раз прошло всего два дня с момента посещения первой, и вот уже звонит вторая. Вечером предупредил Зинаиду о новой клиентке, которую нужно встретить, проводить ко мне и потом опять свободна. В ответ получил нечитаемый взгляд. Ну-ну, посмотрим, чем дело закончится. Около семи позвонила Оксана, отправил Зину на проходную. Через пять минут заходит шикарная женщина — чуть полноватая бойкая блондинка с пухлыми губами и озорными глазами, одета в деловой костюм, вся в золоте. Кивнул сверкнувшей глазами помощнице, что свободна, а сам проводил клиентку в кабинет. — Вот ведь чурбан! — раздраженная Зинаида не спеша шла в сторону метро. — Я для него сегодня юбку надела, весь день коленками сверкала, и за весь день всего один заинтересованный взгляд! А клиентка сегодня новая пришла, так он ей больше улыбался, чем мне за весь день! Нет, он точно альфонс! Интересно, он прямо у нас их пользует или куда выезжают? Надо будет завтра улыбнуться охранникам, узнать, во сколько и с кем начальник с работы уехал. Я же в этот момент ухаживал за Оксаной: делал ей кофе на нашей новой кофемашине. Клиентка никуда не спешила и хотела сначала пообщаться: — Скажите, Сергей, какие возможности дает ваш Дар? Насколько вы можете заглянуть в прошлое или будущее? — В настоящий момент я могу заглянуть в прошлое до полугода в режиме реального времени, — я много тренировался, раздвигая временные и территориальные рамки и достиг определенных успехов. — А если надо просто получить по человеку справку, то у меня в мозгу возникают наиболее значимые события жизни человека, которые оставили в его душе эмоциональный след. Например, я могу сказать, что вы говорили или ели полгода назад, и в то же время вижу, что закончили техникум в Волгограде, работали в торговле, вышли замуж, окончили заочно институт, удачно поучаствовали в приватизации, развелись. У вас одна взрослая дочь, большая квартира в Москве и собственное дело. Про вашу личную жизнь промолчу — не люблю рыться в нижнем белье. — Да, впечатляет. А что не так с нижним бельем? Оно бывает с кружавчиками, или, бывает, некоторые вообще его не одевают. Интересно же подглядывать за женщинами??? — Оксана, я уже слишком много видел. Уверяю, у всех женщин одинаково вдоль, и ни у кого поперек. И я не отношусь к вуайеристам. — Фу, Ржевский, вы пошляк, — улыбнулась она. — Не я такой, жизнь такая, приходится соответствовать. — Пошутили, и хватит, — она вновь стала серьезной. — А что на счет будущего? — В будущее заглянуть не так просто. Я еще не разобрался, но с одним человеком выскакивает картинка на несколько лет вперед, настолько он идет по своей колее, а с другим — месяц максимум. И то, это если я не вмешиваюсь и своими действиями не меняю его будущее. — Понятно. И чем еще ваш Дар ограничен? — Расстоянием. В настоящее время радиус в две тысячи километров — мой предел. Но, я надеюсь, когда-нибудь буду охватывать весь земной шар. Она достала фотографию подкачанного молодого мужчины: — Сможете посмотреть что сейчас делает этот человек? Где он, с кем он, что делал последние пару недель… Я взял фотографию, вгляделся в мужественные черты лица парня, затем приглушил свет и сел в кресло. Крутанулся, настраиваясь. Этот человек далеко. Две тысячи я озвучил с запасом, на самом деле чуть больше, но парень где-то на грани чувствительности. Возник туннель, где вдалеке маячила его фигура. Усилие, и проваливаюсь в ресторан, где за столиком ужинают два парня двух девушек. Интересующий мою клиентку индивид как раз рассказывает смешной анекдот, веселя соседок по столу. Осмотрелся, стоит вечер в какой-то жаркой стране — уже темно, но все одеты легко, на террасе ресторана южные цветы и листья живых пальм. Стал прокручивать историю парня назад. За пару минут успел посмотреть всего три дня, потом выключили свет… Пришел в себя на полу, около меня сидела на коленях испуганная Оксана и держала в руках белый платок с алыми пятнами. Я провел ладонью под носом. Черт, опять кровь пошла! Привстал, забрал из рук клиентки испорченный платок. — Ты в порядке? — перешла на «ты». — Что, напугались? — я начал вставать, Оксана участливо помогла подняться. — Да не, с чего бы? У меня на руках каждый день экстрасенсы сознание теряют, — хорохорится. Вижу же, что зайцев словила. — Я сейчас, — пошел в уборную привести себя в порядок. Через пять минут вернулся и уселся в кресло напротив заскучавшей клиентки. — Продолжим? — А сможешь? — Если не так далеко, то без проблем. Я предупреждал, что мой дар действует до двух тысяч кэмэ, а ваш молодой человек явно дальше. Египет? Она кивнула с виноватым видом. — Предупреждать надо. Так далеко я еще не заглядывал, немного перенапрягся. Когда он улетел? — Вторая неделя уже идет. За все время позвонил один раз, а я волнуюсь. — Хорошо, сейчас зайдем с другой стороны, — я опять закрыл глаза и прокрутил историю самой клиентки на две недели назад. — В общем так, Оксана. Вашего молодого человека зовут Костя, он инструктор по фитнесу в зале, в котором вы занимаетесь. Десять дней назад вы его очень, гммм… страстно проводили на курорт, еще и денег подкинули, чтобы он себе ни в чем не отказывал. Довезли на своей машине до Шарика, откуда он улетел со своим приятелем, зовут Андрей. — Да, я его знаю, они вместе работают, — перебила на самом интересном месте. — Не знаю, они про работу не говорили, все больше о девушках. — Ну, о чем еще могут говорить молодые люди перед отдыхом? Обычный пустой мужской треп… — Оксана, может дальше за меня сами продолжите? Нет? Тогда, давайте, все-таки я. Они улетели, потом пробел в истории на семь дней из-за большого расстояния. А три последних дня Костя и Андрей проводят в компании двух девушек, зовут Таня и Аня. Отдыхают очень активно, по несколько раз за день и ночь. Иногда меняются партнершами. Клиентка скрипнула зубами: — А это точно? Ошибки быть не может из-за расстояния? Я пожал плечами: — Если только у него нет брата близнеца. Называл Таню, которая блондинка, «мой медвежонок». — Сволочь! Меня он тоже так называл! Ну, погоди! Еще пожалеет, что вернулся! — ее голос сорвался на высокие ноты, я встал и налил женщине воды. Пришла моя очередь успокаивать и приводить в чувство. — С этим вопросом мы закончили? — Да, спасибо, — Оксана отставила пустой стакан. — Вот еще одно фото. Этот человек скрывается от правосудия, надо его найти. Я взял фото в руки и скептически хмыкнул: на меня смотрел Сергей Мавроди — основатель пирамиды МММ. Как и все россияне, я был наслышан о судьбе этого величайшего мошенника 90-х. — Зачем он вам? Мне кажется, он свое уже получил. — Вор должен сидеть в тюрьме! — Тоже от него пострадали? Давайте посмотрим, что можно сделать, — я взял его фото и погрузился в транс. Мой внутренний компас указал на Северо-Запад. Через некоторое время в голове была полная картина. — Оксана, сейчас он находится в одной из прибалтийских республик и активно работает над новым проектом Stock Generation — еще одной пирамидой, направленной против Штатов и Западной Европы. От него пострадает около трехсот тысяч буржуев, так что все идет, как надо. И, если мы с вами не вмешаемся, его арестуют в две тысячи третьем. После этого у него наступит черная полоса, и он умрет две тысячи двенадцатом от сердечного приступа. Предлагаю ничего не делать, сейчас он играет против пиндосов на нашей стороне. — Не любите американцев? — А за что их любить? Воры и бандиты. Все проблемы из-за них. — Да? Не замечала. — У них пирамиды похлеще, чем у Лени Голубкова. В двухтысячном году произойдет крах биржи НАСДАК из-за кризиса доткомов, инвесторы потеряют пять триллионов, но это нас не затронет — мы только начнем выкарабкиваться из текущего кризиса. А вот в две тысячи восьмом в Штатах лопнет пузырь ипотечного кредитования, весь мир погрузится в кризис, и уже у нас доллар подскочит в два раза, и все опять обеднеют, — я озвучил все то, о чем помнил из прошлой жизни без всякого ведунства. — Ух ты, — восхитилась клиентка. — Так тебе надо не за гулящими подглядывать, а открыть консалтинговое агентство. Озолотишься! На сколько, говоришь, доллар скаканет через десять лет? — В два раза. Покупаешь летом, и к концу года удвоение, — ответил я на автомате. — А ведь это идея! Можно же официально консультировать, а не заниматься ведунством из-под полы. — Вооот! А за бизнес-консалтинг компании платят сумасшедшие деньги. Если ты проработаешь риски по миллиардной сделке, там совсем другая комиссия! Только чур, я в доле! Какая шустрая! Нет, так дело не пойдет! — Оксана, у меня был уже опыт партнерства. В итоге с одним хорошим человеком мы долго и трудно расставались, я потерял больше, чем если бы обратился за финансированием в банк, — я вспомнил реальную историю, когда покупал первое оборудование для производства стройматериалов. Человек дал денег, обещал помощь в продажах и продвижении, но в итоге просто стриг прибыль со вложенного капитала. — Но мы можем обсудить процент с пришедших от тебя клиентов. — Такой молодой, а такой многоопытный! Может, познакомимся поближе? Я на машине, могу тебя подвезти до дома. Или, может, сразу ко мне? У меня недавно освободилось место сердешного друга. — У меня есть правило: я не сплю с клиентками и с подчиненными. — Но мы же теперь партнеры! Делай консалтинговую контору в одиночку, как хотел, а я тебе клиентов подкину за, скажем, пятьдесят процентов! Я вздохнул. Какая упорная попалась, настоящая торговка: — Оксана, по процентам будем отдельно договариваться по каждому клиенту. И, поверь, у наших отношений нет будущего, кроме делового. Найди себе нового сердечного друга, — я озвучил свой прогноз и без всякого ясновидения. — Да? Жаль. Ну, что же, мне пора, — она вытащила две пачки по десять тысяч и положила на стол. — Держи, заслужил. — Здесь больше, консультация была всего полтора часа, — я не притронулся к деньгам. — Все правильно, пятнашка — за работу, пятерка — премия. Я на Костика бы больше потратила, если бы не ты. Так что я в плюсе. Ушла все равно на позитиве. Договорились созвониться по новому проекту, и что от нее также может прийти одна лучшая подруга на личную консультацию. Это она ко мне удачно попала — чувствую, не в последний раз видимся.
* * *
На следующий день Зина поинтересовалась у охраны, во сколько и с кем уехал начальник с работы. Полученный ответ не принес ясности: шеф периметр не покидал, поскольку живет в этой же высотке в пентхаусе, а клиентка уехала одна. «Везет же! Не надо тратить по часу на дорогу! А еще и пентхаус», — позавидовала Зинаида и продолжила свою игру. Сегодня к юбке она надела еще полупрозрачную блузку с глубоким декольте, решив добиться внимания во что бы то ни стало. — Ваш кофе, шеф, — помощница задорно процокала каблуками в мой кабинет и поставила передо мной исходящую паром чашку. — Спасибо, Зена, — я на миг оторвался от компьютера и вдруг залип на внешний вид девушки. — Что, стало жарко на работе? — Да, начальник совсем завалил заданиями, еще и не дает нормально трудиться — выгоняет по вечерам, хотя обещал ненормированный рабочий день. — Хмм, ну, тогда не буду отвлекать. Идите, работайте, — взглядом метнула в меня молнию и опять от бедра ушла к себе. Мда, а у меня секретарша, оказывается, еще та зажигалочка. Ну, хоть лифчик непрозрачный, прикрывающий свою единичку, надела. Всю неделю помощница старательно создавала нерабочую атмосферу в офисе, надевая короткие юбки и полупрозрачные блузки, а я почувствовал, что зверею. Нет, так-то мне все нравится, Зина глаза радует и не переходит черту, но для моего молодого тела длительное воздержание начинает сказываться: скоро начну на стены кидаться. Надо что-то срочно придумать. Девочек по вызову — не интересно: брезгую. Решил в пятницу выбраться в ночной клуб. Для своих целей выбрал самое отвязное место Москвы конца 90-х — Hungry Duck. Славу самого скандального и злачного клуба подтверждают заседания Государственной думы, где всерьез обсуждали степень морального ущерба, который наносит «Голодная утка» российской молодежи. Еще бы, за три года, что работал клуб, через него прошло около двух миллионов человек, было возбуждено 256 уголовных дел, в потолке бара было пять пулевых отверстий и три — в полу. В 99-м году его закроют, он опять откроется после ремонта и смены собственников, но, по мнению завсегдатаев, та душевная атмосфера будет утрачена навсегда. Я побывал в «Хангри Даке» в двухтысячных, бар как бар. Но теперь есть возможность сравнить. Оделся подемократичнее в джинсы и рубашку с засученными рукавами и после двенадцати ночи был на Кузнецком мосту. К концу октября уже подмораживало, температура уверенно стояла около ноля, но снега еще не было. Так что, пока я стоял в небольшой очереди, немного продрог. Около бара было броуновское движение, двери периодически открывались, и из них бухала энергичная музыка — посетители выходили покурить. На моих глазах вышибалы вывели парня с разбитым носом и оставили у стеночки проветриться. Наконец, я за символическую плату попал в предбанник клуба, где сдал пальто в гардероб. Ну что сказать? В «Голодной утке» никакого кризиса не было — зал был битком. Были и иностранцы, и братки в кожанках, и обычные интеллигенты в очках, и куча-куча девиц. В помещении уровня сельского клуба стояла странная возбуждающая атмосфера и творилось что-то невообразимое: народ уже поднабрался и вовсю танцевал на стойках, рядом с профессиональными стриптизершами отплясывали полуголые посетительницы. Вот ведущий шоу вытащил из толпы одну хохочущую и пьяную в дупель девку, начал ее раздевать, уложил на барную стойку и сдернул с нее трусы под одобряющие крики зала. Я начал пробираться к бару, и меня тут же нечаянно облили пивом и наступили на ногу. Я оттолкнул бухого чувака, тот завалился на танцевавшую рядом девчонку, обдал пивом и ее, и тут же получил в торец от парня девушки. Мигом появившаяся охрана, ни в чем не разбираясь, скрутила обоих парней и поволокла их на выход. Я взял две стопки текилы-бум, чтобы не быть лишним на этом празднике жизни. Одну тут же оприходовал и со второй развернулся в зал. На танцполе под популярную зажигательную латину все танцевали со всеми. Царило всеобщее настроение любви и братства, народ отрывался, как в последний раз. В темном углу девушка с приподнятой юбкой прыгала на парне со спущенными штанами. Подоспевшая охрана буквально стащила любвеобильную девицу с парня и заставила того одеться. Я опрокинул в себя вторую стопку, и меня тут же окатила шампанским крутившаяся на шесте стриптизерша, которая стала лить шипучку в подставленные рты. Гулять, так гулять! Я тоже хлебнул шампанского и окунулся в веселье. Через час вывалился из людского водоворота в туалет. Ощущение, что все кабинки заняты исключительно для интима: ритмичные удары и охи-вздохи. Надо бы и мне вспомнить, зачем я в этом царстве разврата. Протолкался к барной стойке, встал у двух девиц, мазнувших по мне заинтересованным взглядом. — Молодой человек, угостите коктейлем? — под буханье колонок прокричала ко мне ближайшая, призывно приоткрыв пухлые губы. Я активировал свой Дар и получил справку о девице: воровка со стажем, снимает парней вместе с подельницей, едет к жертвам на квартиры, где их опаивают и выносят все ценное. Я люблю острые ощущения, но не до такой степени. — Я тебя узнал, ты — клофелинщица. Я сейчас милицию вызову, — миг, и испарилась, как будто и не было. Заказал себе текилу-санрайз, стою, потягиваю коктейль через соломинку. Вижу, рядом миловидная блондинка задумчиво копается в своей сумочке. Тоже приоткрытые блестящие губы, откровенный наряд, шпильки. Неужели, тоже воровка? Активировал Дар, получил по ней справку. А, нет, обычная девушка. Двадцать три года, спортсменка — занималась художественной гимнастикой, приехала с периферии, закончила плешку в прошлом году, работает менеджером, в этом клубе в первый раз. — Привет! Угостить коктейлем? — А? Да! Кампари с апельсиновым соком! Десяти минут нам хватило пообщаться и пообжиматься в танце, потом я незатейливо предложил уехать. Поймал такси, в котором мы продолжили целоваться, ловя веселые взгляды таксиста в зеркале заднего вида. Уже через час мы поднялись в пентхаус, где продолжили тесное общение под мартини с текилой. В общем, вечер удался.Глава 11
Алкоголь — зло. Он приводит к случайному знакомству, знакомство — к сексу, после секса хочется курить. А вот курение убивает!Мне снился странный мир матриархата, в котором вся власть принадлежала могущественным магессам, а главным быком-осеменителем Российской империи был я — граф Ржевский. В прошлом поручик, а теперь убеленный сединами светский лев, к которому очередь из благородных девиц расписывалась сводницами от евгеники на годы вперед. Вот и сейчас ко мне привели очередную жертву родительских амбиций — княжну Мари Юсупову. Она с каким-то обреченным видом зашла на процедуру и стала раздеваться, старательно скрывая свое отношение ко мне. Легла и отвернулась к окну, только прошептала: «Граф, пожалуйста сделайте это быстро». И когда я уже готов был залезть, она закричала «Нееет!», ее глаза полыхнули огнем, меня откинуло от княжны и впечатало в стену. Последним видением затухающего сознания был начинающийся пожар в будуаре, среди которого стояла обнаженная Юсупова в объятиях языков пламени. Брррр, приснится же такое! Какой матриархат? Какой Ржевский??? Надо меньше пить! Я с трудом оторвал от кровати тяжелую голову, в которой молотками долбила целая армия гномов, пытаясь найти свое золото. Рядом на соседней подушке разметались светлые волосы моей случайной подруги. Тихонько встал, чтобы не разбудить, и вышел в зал, прикрыв дверь. Да, это мы вчера хорошо повеселились — я перешагнул через разбросанные элементы одежды и стащил с люстры черный бюстгальтер. Через полчаса подействовала выпитая таблетка, и гномы-золотоискатели угомонились. Я пил кофе и смотрел в окно. Сегодня был последний день октября. Погода стояла холодная, листья уже облетели и серое свинцовое небо давило на серые дома, серые деревья, серые машины, серых загруженных проблемами людей. Что, так и буду любоваться отсутствием других цветов? В Москве серость полгода — сначала осень, потом зима, когда на свежевыпавший белый снег с пролетарской ненавистью бросаются все коммунальные силы города, чтобы город поскорее опять стал серым, затем серая весна… Не хочу! Хочу, чтобы зелень и солнце круглый год, бирюзовый океан и цветастые наряды! Неужели, я, со всем своим багажом знаний и опыта, не смогу переехать к морю и общаться с улыбчивыми людьми? В той же Доминикане местные беднее россиян, а всегда на позитиве, улыбаются и танцуют. Что такого с нашими людьми, что мы разучились радоваться и улыбаться незнакомым людям, здороваться со всеми? И тут я поймал ускользающую мысль про гномов-золотоискателей. А почему крупнейший клад золота инков достался в 2005-ом американцам, не имеющим на него никакого права? Правительство Чили слало робкие протесты пиндосам, что те в наглую при помощи нанятого военного корабля подняли из внутренних вод суверенного государства и вывезли к себе целое состояние, но что такое суверенитет для владыки морей, у которой по близости болтаются третий и четвертый флот военно-морских сил? Вопрос больше риторический. Решено! Займусь-ка я этим кладом раньше американцев. Год на подготовку и зарабатывание денег, а с двухтысячного года должен приступить к воплощению. Почему так рано? В том регионе все время ищут клады, и нашли этот клад чуть раньше, подготовились и провели мгновенную операцию по вывозу ценностей. Поэтому — двухтысячный год. Открылась дверь спальни, и показалась заспанная миниатюрная блондинка, завернутая в простынь. Смотри-ка, а она без каблуков меня на целую голову ниже! Вчера в порыве страсти я на это не обратил внимание, а сейчас вижу, что в ней роста чуть больше ста шестидесяти, и она довольно симпатичная при утреннем свете. — Привет. Кофе будешь? — улыбнулся я девушке. — Привет. Буду, — смущенно улыбнулась в ответ и стала собирать свою одежду. — Ага, сейчас сделаю. Ванная там, — я показал направление. Через пятнадцать минут девушка привела себя в порядок и уселась напротив меня за стол, на который я уже выставил тосты с ветчиной. — И как тебя зовут? — я вручил ей дымящуюся кружку. Она с наслаждением втянула в себя запах свежезаваренного кофе: — А что, секс — это теперь повод для знакомства? — Ну, ты же не хочешь запомниться просто порядковым номером? — И что, какой у меня будет номер? — А у меня? — Третий! — Ха-ха-ха, — развеселился я. — Прямо как в анекдоте. Приходит девушка к гинекологу. «Сколько у вас было мужчин?» «Три.» «Хм… Не густо.» «Да уж… Так себе денек!» — Я не такая, — покраснела и отставила от себя кофе. — Я вообще в тот клуб в первый раз в жизни выбралась! — А почему ты сразу на себя примеряешь? Это же просто анекдот! — довод не зашел, она надулась и раздраженно посмотрела в окно. Сейчас свалит, если не исправить ситуацию. — Ладно, извини, анекдот был не в тему. Давай начнем заново. Меня Сергей зовут. — Олеся. — Привет, Леся. И каким ветром тебя в тот клуб занесло? — Да коллега с работы с собой позвала, одна не хотела идти. Все уши прожужжала, как там круто. Только она куда-то подевалась, я домой уже хотела идти, и тут ты подошел. А ты часто там зависаешь? — Да не особо. В этом тысячелетии в первый раз в «Хангри Даке» появился, — я на всякий случай не стал озвучивать мое второе посещение клуба в двухтысячных, чтобы в голове от случайного обмана опять не проснулись гномы. — Ха, смешно. Типа ты в нем бывал в другом тысячелетии, как бессмертный Макклауд? Пока что весь твой юмор ниже плинтуса, — она огляделась. — Ниче так квартирка. Твоя? — Не, снимаю. Откуда у меня такие деньжищи? Я только на старте. — Ну, такую квартирку снимать не каждый может. Хороший у тебя старт. Я тоже снимаю квартиру, правда, попроще. Но скоро уеду насовсем — выхожу замуж за иностранца. Здесь ловить нечего. — Да ладно, скоро кризис закончится, и мы покажем рост, который буржуям и не снился! — Не, это без меня. Выйду за богатенького буратину и уеду во Флориду. Американ бой, уеду с тобой, Москва, прощай! — напела она популярную песню группы Комбинация. — Красивый хоть? — Ну, мужская красота — понятие относительное, — философски ответила Леся, приложившись опять к кофе. Помолчала, собираясь с мыслями. — Слушай, ты меня тоже извини, я такая резкая, потому что не в своей тарелке. Для меня это необычно, чтобы уйти с незнакомым парнем с дискотеки и уже через час после знакомства быть в его кровати. А у тебя кто-нибудь есть? — Нет, нету. Была жена, да сплыла. — Ну, и дура! Такого парня отпустила! Мне понравилось с тобой, я уезжаю к жениху после нового года. Может, повстречаемся пару месяцев перед моим отъездом?
* * *
Уехала она только к вечеру. Когда Леся после утреннего кофе собралась домой, а я помогал ей надеть пальто, проскочила искра, и мы снова оказались в кровати. После этого она закурила и разоткровенничалась. Оказывается, у нее давно была мечта, чтобы ее просто сняли на дискотеке — скоро уезжать в далекую Америку, а у нее никаких волнующих воспоминаний. Вот и соблазнилась рассказами подружки. Сначала какой-то араб подкатывал, и она уже собиралась сбегать домой, а тут я. Показала она мне и своего жениха в е-мэйле — улыбающегося невысокого и плотненького Стива. Сейчас это модно ездить за красивыми невестами в бывший Союз, вот и он прислал запрос в брачное агентство. Отобрал несколько кандидатур и приехал знакомиться лично. Выбор пал на Олесю, которая тоже решила попытать счастья через посредников: красивая, бывшая спортсменка, знает английский, а главное, ниже его ростом. Пунктик у него такой. Сейчас делает невесте визу, учит русский и шлет каждый день письма, чтобы не передумала. Она мне даже показала одно: «Олеся! Я двадцать лет имел желание хотеть тебя… Если ты на этот раз откажешь, я просто не знаю, что я буду хотеть делать с собой. Я просто или покончу в себя или наложу себе в руки!» Да, любовная переписка с иностранцем — это так романтично!* * *
Рабочая неделя началась с сюрприза. Я выдал Зинаиде зарплату за октябрь, и она заявила, что уходит. — Сергей! Ваша работа — это не то, что ожидала, — она сегодня была в строгом брючном костюме, сидела передо мной с прямой спиной вся из себя закрытая и неприступная. — Признаться, размер зарплаты меня более чем устраивает, но я не привыкла заниматься ерундой. Хочу приносить пользу и помогать зарабатывать, а у вас, извините, только интим-услуги богатым клиенткам. Вы и без меня неплохо справляетесь. Кинула предъяву и сидит, ждет моей реакции. Готова, что я ее прямо сейчас выгоню. Искать кого-то еще? У меня уже цейтнот начинается в гонке с американцами, надо подбирать целую команду для моих планов, а здесь единственный сотрудник хочет уволиться. С одной стороны, не хочется кричать всем подряд о своих способностях, с другой стороны, мне нужны замотивированные сподвижники, которые будут идти за мной за идею, а не только за деньги. В принципе, Зинаида под мои критерии подходит. Попробую начать формировать свою команду с нее. — А с чего такой вывод, что я оказываю интим-услуги? — Ну, как же? Вечерами приезжают разные богатые женщины в возрасте со взором горящим. Не стихи же вы им читаете? — Нет, не стихи. Я им истории из жизни рассказываю. Хмыкнула, не поверив: — И что, хорошо платят за ваши истории? — Я — частный консультант. Час консультации — десять тысяч рублей. Столько даже в нелюбимом тобой эскорте не платят. — И что это за консультации такие высокооплачиваемые? Вы же не прайсы и даже не делойт с кэпээмгэ. — Я пока не бизнес-консультант, но уже думаю над этим. Я экстрасенс. Ищу людей. Вижу прошлое и предсказываю будущее. Неожиданно рассмеялась звонко так и от души. Чуть успокоившись, встала: — Это типа Кашпировского с Джуной? Нет, в компании с херомантом я точно работать не буду! Подумать только, попала на работу к мошеннику! Я тоже встал: — Знаешь, Зинаида, есть многое, что мы не понимаем, но это работает. Не знаю про других экстрасенсов, но у меня все получается. — Ага, лечите других лохушек, — развернулась и шагнула на выход. — Ну, и иди к своей кошке и томику стихов Маяковского! Плачь ночами в подушку, что нет парня, и сочиняй свои стихи, записывай в тетрадку. Может, когда-нибудь их и опубликуют? Хотя нет, их никогда не опубликуют. Она в растерянности остановилась у двери: — Откуда… откуда вы узнали про кошку и про стихи? Ведь я никому… Вы что, следили за мной??? — Следить — много чести. Просто проверил своим Даром, кого принял на работу. — Да не, не может быть! Все экстрасенсы — шарлатаны! — Большинство — да. Но дыма без огня не бывает. В общем так, Зинаида, решай, остаешься или нет. Сегодня могу показать, что и как я делаю, но если ты останешься, никому, слышишь, никому ни слова, чем нам придется заниматься в этом офисе. Ни силовикам, ни конкурентам, ни клиентам. Иначе… Поверь, со мной лучше не враждовать. — Хорошо. Даю слово, все, что я узнаю сегодня в этом офисе, умрет вместе со мной. — Окей, пусть так. Садись за мой компьютер, ищи объявления о пропаже людей. Начни с газеты «Из рук в руки». Дальше она читала объявления, я звонил, уговаривал прислать данные на потеряшек, Зина проверяла почту и искала следующие объявления. Через час работы прислали первое письмо с фотографией и описанием. После того, как на ее глазах я за пять минут нашел пожилого человека с деменцией, уехавшего на электричке в другой район и там попавшего в больницу, она поверила. — Сергей… Шеф! Извините, я была неправа! Можно, я останусь? Клянусь, что никому! Боже мой, я сегодня увидела Чудо! — Оставайся, я же говорил, у нас много работы. Только условие: никаких испепеляющих взглядов при виде новой клиентки и, давай, без этих чулков на подвязочках, выглядывающих из под мини-юбки. Одевайся, во что хочешь, мне нравятся твои стройные ноги, но прекрати этот харассмент — атмосфера должна быть в офисе в первую очередь рабочей! — Яволь! А что будет с договорами на кирпич и смеси? Зря я с ними договора заключала? — Это будет одним из наших прикрытий основной деятельности. Погоди, после нового года и они выстрелят. Сейчас займешься нашим сайтом — аналогом «Эмбер Алерт». Надо выводить поиск людей на другой уровень.* * *
Обрисовал ей фронт работ, ушла окрыленная. Вот что значит, правильно замотивировать человека! Одно дело — помогать мошеннику, и совсем другое — приносить реальную помощь нуждающимся. Наши соотечественники в большей своей части сердобольные и отзывчивые люди, любящие справедливость. И тема с безвозмездной помощью страждущим упала на благодатную почву романтичной души моей помощницы. Вспомнил про упомянутых экстрасенсов. Интересно, а они реальные или притворяются? Нашел фотографию Кашпировского, сел в кресло и провалился в помещение, где знаменитый на всю страну экстрасенс проводил сеанс гипноза с пациенткой. Подопытная после внушения встала из инвалидного кресла, сделала пару шагов и свалилась на пол. Анатолий Михайлович — человек крупный и сильный, все-таки мастера спорта по тяжелой атлетике не дают просто так, легко поднял с пола пациентку и водрузил ее обратно на кресло. Да, есть сила во внушении. Но несколько минут гипноза не помогут человеку избавиться от костылей. Пожалуй, я соглашусь с председателем Гостелерадио, который в перестройку сначала запустил «Сеансы здоровья», а затем их запретил: «В период величайшей политизации мы пустили ряд программ, направленных на утешение — Анатолия Кашпировского и Аллана Чумака. Но очень скоро от того же Кашпировского пришлось отказаться, поскольку стало ясно, что это прохиндейство чистой воды». Дальше решил посмотреть на Джуну. Нашел ее фотографию и вошел в транс. Провалился в кабинет, отделанный деревянными панелями с дубовым шпоном. Евгения Ювашевна сидела в форме со звездами на погонах за одним столом с нашим будущим президентом, занимающим сейчас должность директора ФСБ. Она прервалась на полуслове и вперилась своим взглядом прямо мне в глаза, как будто я был рядом: — Однако! Не шали! Джуна погрозила мне пальчиком, хлопнула в ладоши, и меня выкинуло из ведения. Я сидел в кресле, отходя от ее воздействия. Мне словно выдали хорошую плюху на ринге — голова шла кругом, и ощущалась слабость в коленках. Я читал, что были экстрасенсы в спецслужбах, занимающиеся разведкой, контрразведкой и охраной первых лиц, а здесь получилпрямое подтверждение. Получается, что Джуна как раз из тех самым ведьм, о которых говорил Чапай. Только она на нашей стороне, из светлых. Бррр, так она сейчас меня искать будет! Что же делать???* * *
— И что это было, Евгения Ювашевна? — спросил главный фсбшник страны. — Молодежь уже подрастает. Любопытный мальчик из молодых да ранних. Местный — откуда-то неподалеку заглянул. — Так, может, его к нам? — У него силы еще совсем нет, я его легко выкинула. Видать, Дар только проснулся. Лет через пять можно посмотреть на его прогресс, а сейчас он даже до Британии не добьет, не говоря уже об Америке. — Хорошо, напишите по нему справку, отложим в голубую папку на будущее…* * *
Прошли сутки, которые я провел, как на иголках. Но никто ко мне не врывался, не выкручивал руки, и я начал успокаиваться. Ну залез, куда не надо, предупредили, больше туда не полезу. У нас в России люди ленивые, в том числе и в органах. Всегда сначала предупреждают по-хорошему, прежде чем бить дубиной по голове. Говорят, отдай бизнес, или говорят, плати налоги как все, не зарывайся и не ставь к возмещению ндс, будь в статистике и живи спокойно. Поэтому, скажу еще раз, в России лучше не светиться в «Форбс» и не выпендриваться в соцсетях для собственной безопасности. Но у нас всяко спокойнее, чем в штатах. Там, как был дикий Запад, так и остался, только бандиты сменили ковбойские шляпы с кольтами на костюмы с портфелями. Там не предупреждают, а рвут сразу, не давая шанса конкуренту, чтобы опомнился и дал сдачи. И политика там такая же. Проблемы с экономикой? Кто у нас там на очереди для маленькой победоносной войнушки, чтобы отжать очередное месторождение нефти? Но это я отвлекся. Надо довести свой эксперимент до конца. Сел в кресло, представил нашего президента — дорогого Бориса Николаевича. Крутанулся, и ничего. Как будто в стену уперся. Никаких видений, ни в настоящем времени не могу его увидеть, ни в прошлое заглянуть. Хорошо наши фсошники работают. Я читал в будущем, когда увлекался предсказателями, интервью с отставным генералом ФСО Ратниковым, что охране первых лиц всегда оказывалось повышенное внимание. В тридцатых годах двадцатого века были созданы паранормальные отделы при госбезопасности в Союзе, Германии и Великобритании. В нашей стране практически все люди, обладавшие сверхъестественными способностями, контролировались чекистами. Мы даже не представляем, какая война мозгов развернулась на этом поприще в первой половине двадцатого века. Порой велись целые астральные битвы. И все это было засекречено и закамуфлировано не меньше, чем ядерный проект. В позднем СССР изучение дистанционного воздействия на психику человека изучало около пятидесяти институтов. Сейчас все программы свернуты, действует только защита первых лиц страны от попыток манипулирования сознанием. Так ФСО сорвало первый визит Ельцина в Японию в 92-ом, когда президента активно программировали отдать джапам Курильские острова. Царь страшно возмутился, но вынужден был подчиниться регламенту, потому как ФСО не дало гарантий личной безопасности президента в Японии, и Совет безопасности рекомендовал отложить визит до лучших времен. За океаном тоже ведутся свои работы: в начале 90-х в разгар дележки Союза на одной из рабочих встреч спецслужб вероятных противников црушник поделился, что для Штатов нет тайны наших подводных ракетоносцев. Что каждую субмарину ведут экстрасенсы, наблюдая за действиями экипажа и состоянием стратегического оружия. При этом он предъявил доказательства, которые подтверждали правоту его слов, и наши потом долго и безрезультатно искали крота. Тогда я только посмеялся этой байке, а теперь понимаю, что через некоторое время и сам так смогу. Так что, скорее всего, я пока просто не заинтересовал наши спецслужбы. Через некоторое время ко мне обязательно придут, но надо попытаться успеть свалить за бугор и научиться скрываться от ведунов с ведьмами. Еще бы понять, как и у кого этому научиться? Да и услуги их будут явно недешевы. Надо ускорить процесс зарабатывания денег.Глава 12
Ролевые игры закончились ссорой, даже и не начавшись. Парень переоделся в доктора и спросил: «Диетолога вызывали?»— Да, наша фирма сможет дать стопроцентный прогноз погоды на неделю с шагом в три часа. Все, что вы хотите: сила ветра, температура, облачность, видимость полосы… — я уже пятнадцать минут общался с одной авиакомпанией, пытаясь продать наши услуги. Зинаида творчески подошла к еще одному поручению придумать, чем можно зарабатывать нашему новому консалтинговому агентству под старой шапкой «Евростандарта», и предложила продавать метеосводки. Я не стал рубить идею на корню, чтобы не отбить желание креативить у девушки, только убедился, что легко могу заглянуть на метеостанцию в Шереметьево и прокрутить картинку на неделю вперед. Хотя, думаю, это будет еще тот беспокойный бизнес. Хорошо, пока я здесь, и есть куча свободного времени, а если я уеду искать сокровища? Не объяснишь же привыкшим к сервису серьезным дядькам, что пришлю прогноз с задержкой на день? В отлаженном бизнес-процессе в первую очередь важна периодичность и постоянность. В общем, с той авиакомпанией мы так и не договорились — им были нужны прогнозы погоды по всей России, а я не добивал даже до Новосиба, чего уж говорить о Забайкалье с Дальним Востоком? Но идея получила свое продолжение — я поручил Зинаиде разослать в инвестиционные агентства прогноз курсов доллара, фунта и швейцарского франка, которые будут через семь дней. С этим попроще: не надо расписывать каждые три часа влажность воздуха и скорость ветра в куче аэропортов. Взглянул только в двенадцать часов на табло Межбанковской валютной биржи, записал циферки, и свободен. Тем более, я не теряю надежды научиться заглядывать на более длинный срок. Но с биржей пока только одна неделя мой потолок. Помощница с ответственностью отнеслась к поручению: выбрала не только агентства, но и крупные банки, разослав всем потенциально заинтересованным лицам прогноз курсов валют. Первые две недели мы будем рассылать сводку по валютам бесплатно, потом обозначим ценник всем, кто заинтересуется. Кстати, рабочая жизнь пришла в норму, Зина перестала кидаться из крайности в крайность и влезла в обычные джинсы. Тем более на улице уже стало совсем холодно и слякотно — за окном стоял ноябрь. — Шеф, я там объявление о поиске людей за вознаграждение нашла, посмотрите? — помощница принесла мой традиционный утренний кофе. Она стала обрабатывать все объявления о пропажах людей по стандартной схеме, добиваясь от заявителей необходимой информации на почту. После этого приступало к работе мое справочное бюро. Но, по моему указанию, все платные случаи она озвучивала лично. Так, посмотрим. У бизнесмена пять дней назад пропала жена с ребенком, предлагает крупное вознаграждение за их местонахождение. Интересно. Созвонился, попросил прислать фото и приметы потеряшек. По телефону мне мужчина не понравился: был на взводе, разговаривал через губу пьяным голосом и был полон какой-то мрачной решимости. Переживает, надо помочь найти пропавших. Получил солнечные фотографии улыбающейся молодой женщины с дочкой на фоне тропического пляжа. Приступим. Сел в кресло, крутанулся. Передо мной возникло лицо женщины с фото. Только вместо улыбки на лице были видны следы побоев. Провалился в гостиничный номер, где женщина стояла у окна и разговаривала с невидимой собеседницей: — Нет, мама, я к нему не вернусь, сил уже нет больше его терпеть. Когда от трезвый, то душка, а как выпьет — зверь зверем… Да, и Настю с собой забрала… Нет, к тебе не поеду, он у тебя в первую очередь искать будет… Все понятно. Пропавшая женщина сама не хочет, чтобы ее нашли. И вот возникает выбор, как поступить? Заработать денег или промолчать? С одной стороны, это не мое дело — в каждой избушке свои погремушки. Есть денежный заказчик, который требует помощи. С другой стороны, мужчина — преступник, занимающийся домашним насилием. В милицию я о нем точно сообщать не буду, чтобы меня не взяли под колпак и не заставили сидеть хорошо изолированной комфортабельной комнате с решетками на окнах и раскрывать висяки. Хватит того, что я уже в ФСБ на заметке… И что делать? Прервал видение, открыл е-мэйл и быстро набил ответ: «С женщиной и ребенком все в порядке. Не ищите их, пока совсем не перестанете пить. Если вы не изменитесь, она к вам не вернется». Отправил, хотя, пустое это. Люди не меняются. Они на время могут скрыть свою сущность, наступив на горло собственной песне, но рано или поздно все вернется на старые рельсы. Это должно наступить какое-то действительное сильное потрясение, чтобы поезд сошел со старого пути. Только тогда может быть… Получил в ответ письмо с угрозами: «Да ты знаешь, кто я??? Молись, за тобой уже выехали, твой телефон и ящик уже пробили. Быстро сообщи, где моя женщина! Иначе, сильно пожалеешь!!!» Следом затрезвонил мобильник, с которого я набирал потенциального клиента. — Але? — Слушай сюда, щенок! Если ты сейчас же… Я отрубил мобильник и вытащил из него симку с аккумулятором. Пусть телефон полежит недельку без дела, охладится. Есть еще второй левый телефон, поработаю пока с него. За свой айпи я тоже не волновался. Хотмэйл — американский сервис, работаю через браузер, ящик зарегистрирован на вымышленное имя. Если он не из спецслужбы, то найти меня нереально. К вечеру, когда я проработал все варианты потеряшек, и мы с Зиной за кружкой кофе обсуждали финальные штрихи по сайту «Лиза Алерт», позвонили с охраны: «Тут к вам посетительница рвется, говорит, что вы договаривались, а у нас заявки на нее нет. Зовут Оксана, энергичная такая. Помним ее, была в конце октября». Мда, странно. Не договаривались, но попросил пропустить. Через минуту в офис ворвался вихрь в виде блондинки: — У тебя почему телефон недоступен, партнер??? Я тебе звоню-звоню, серьезные люди заинтересовались нашими услугами, а до тебя не дозвониться!!! — Ага, и ты здравствуй! Кофе будешь? — Кофе? Буду! — она скинула меховую куртку и рухнула в свободное кресло. — Зена, сделай кофе для нашей гостьи. Помощница на этот раз не стала сверкать глазами, а своей фирменной походкой от бедра вышла из кабинета. Оксана проводила ее прищуренным взглядом. — Ты что, спишь с ней? — яростно прошептала она, дождавшись, когда помощница покинет помещение. — А говорил, с клиентами и подчиненными — табу! — Что за наезды? Моя личная жизнь тебя не касается! — вскипел я. Ну, а что? Границы-то знать надо. Не поставишь сейчас на место, потом замучишься. — Оксана, если тебе что-то не нравится, то вон дверь, и до свидания! Обойдусь без нашего партнерства! Она посверлила меня недовольным взглядом: — Ладно, замнем для ясности… У меня есть одна знакомая, ооочень богатая женщина. Сейчас кризис, и ей нужен независимый взгляд консультанта на ее бизнес. Я ей обрисовала в общих чертах, что ты можешь помочь оценить состояние ее дел, в общем, она ждет нас завтра утром в своем загородном доме. По деньгам, как и договаривались, пятьдесят на пятьдесят. — Стоп! Мы договаривались, что обсуждаем каждый случай отдельно. Давай подробности: что за бизнес, сколько платит, наличкой или по безналу на компанию, сколько часов или дней планируется консультация? А то, может, там работы на месяц глубокого аудита, и оплата частями по безналу? — Да какой там у тебя аудит? Глянул, и все! — легкомысленно отмахнулась она. Да, плавали, знаем это «и все». Я начал давить на нее тяжелым взглядом, наконец она сдалась: — Хорошо-хорошо, только не смотри так, а то сглазишь еще! С твоими-то способностями от тебя всего можно ждать! Зовут Мария, у нее сеть магазинчиков с киосками, торгующих в розницу парфюмерией. Она не знает, что делать дальше, можно в разные стороны податься, но на все денег не хватит, поэтому боится прогадать. За консультацию платит десять тысяч долларов! Наличкой! — она с победным видом посмотрела на меня, пытаясь внушить. Ну че, молодец, добавить нечего. Сумма для этого времени большая, но не запредельная. У подпольных миллионеров это на раз скромно посидеть в культовой «Метелице». — Хорошо, если наличкой и одним днем обернемся, пятьдесят на пятьдесят, — решил я. Легкие деньги: не надо париться с обналом и налогами, разделим сумму и разбежимся. Свои деньги Оксана на этот раз отработает сполна. Я сам бы такую клиентку не нашел и не убедил воспользоваться своими услугами.
* * *
Завтра утром мы выехали из офиса при параде: Оксана в мехах на своем мерсе заехала за нами. Я надел костюм, Зина тоже была в строгом деловом — я сказал, что помощница будет нужна, и после небольшого сопротивления Оксана сдалась. Может, от нее помощи и не будет, но пусть поучаствует в реальных переговорах, проветрится. И это будет полезно для ее профессионального роста, не вечно же ей в помощницах ходить? Выехали без пробок на Рублевское шоссе, где расположилось множество небольших поселков разной степени пафосности. Заехали под шлагбаум в Горки. Сейчас в моде замки с узкими окнами-бойницами, отделанные толстым слоем серого мрамора или гранита. Натуральный камень определённой толщины не пробивается из пулемета, поэтому кругом много этой средневековой готичной красоты за высокими глухими заборами. Но уже появляются особняки с панорамными окнами и плоскими крышами — хозяева стараются шагать в ногу со временем и смотрят на передовую европейскую архитектуру. Подъехали к одному из готичненьких домов, позвонили в домофон, ворота величественно отворились. Въехали. На крыльце встречает хозяйка в накинутой на плечи шубой. Мы вышли из машины, и Оксана расцеловалась со своей знакомой, представила меня, проигнорировав Зинаиду: — А это тот самый консультант Сергей, я тебе о нем рассказывала. — Просто Мария, — представилась хозяйка, похожая внешностью на скандально известную Властелину. Но это точно не она — та сейчас сидит и выйдет только в 99-м. Вошли… Если у Оксаны еще какое-то подобие стиля, то у моей новой клиентки его полное отсутствие. Это я понял, когда мы сняли верхнюю одежду и оказались в гостиной. Кругом кричащее золото: и в интерьере, и на самой хозяйке. — Ну, как вам мой дом? — широко улыбнулась, нарываясь на комплимент. — У вас золото сверкает, словно бриллианты! Аж глазам больно! — похвалил я Марию. — А то! Купила по дешевке у вдовы одного бизнесмена, — похвасталась она. — Грохнули его, а тут я! — Где будем работать? — я улыбнулся уголками губ в ответ. Если человек неприятен, необязательно это показывать. Обычную вежливость никто не отменял. Поднялись на второй этаж и зашли все вчетвером в рабочий кабинет под стать хозяйке: опять все в золоте, монументальное кожаное кресло у стены, большой заваленный бумагами стол с компьютером и фигурным телефоном под старину, около стола четыре кресла попроще вокруг небольшого столика-приставки. Расселись: Мария на свой трон, ближе к ней присела Оксана, я — напротив, и чуть позади меня — Зинаида. — Чай, кофе или, может, коньячку? — предложила хозяйка, глядя на меня. — Кофе, пожалуйста, — ответил я за всех. — А я, пожалуй, коньячку рюмочку, — она позвонила в колокольчик, и через полминуты в дверях возник крепыш, одетый под дворецкого. Это что за ролевые игры? Парень по кондициям точно охранник, а никак не слуга у барыни. — Семен, принеси кофе гостям! Тот испарился, а она, пожевав губами, начала: — В общем так, у меня, эммм, есть необходимость в стабильном развитии моего бизнеса. Приходит новое время, эммм, возникают новые инструменты, и, значица, надо бежать, чтобы, эммм, оставаться на месте. Да, начало не впечатляет. Я решил помочь клиентке в борьбе с косноязычностью: — Мария, может, начнем с отчетности по компании и описания общих бизнес-процессов? — Бизнес-процессов? — она задумалась. — А что, мне нравится! Да, эммм, в моей компании много бизнес-процессов, которые происходят и развиваются, принося прибыль. Да, большую прибыль! — она ткнула пальцем вверх, и я глянул на потолок, но ничего, кроме массивной люстры не увидел. Тем временем, Семен принес кофе и с легким поклоном удалился. Хозяйка встала и набулькала себе писят грамм коньяка. — Уфф, смазка нужна. Она махнула залпом рюмочку, а мы поддержали с кофе. — О чем это я? Да! Бизнес-процессы… — она помолчала, покраснела и вдруг выпалила: — Нет, я так не могу! Оставьте меня с Сергеем! — она глянула на Оксану, и та без разговоров встала и двинула на выход. Я кивнул Зинаиде, и она вышла следом. — Вы хотели поговорить наедине? — я поудобнее устроился в кресле. — Да! — она встала и махнула очередные писят коньяка. — Не люблю я эти хождения вокруг да около! Понавыдумывали кучу умных слов, от которых только головняк! Надо говорить проще: купил подешевше, продал подороже, разницу — в карман… В общем так, консультант! Я Оксане, доверяю, но проверяю. Она много тебя хвалила, что светлая голова и язык подвешен, но… Короче, если не поможешь, обещанных денег не увидишь. А если болтать потом будешь, о том, что от меня узнаешь, язык отрежу. А вот угрожать не надо было, отрезалка еще не выросла. Я встал: — Мария, я вижу, вы человек серьезный. Пойду я, не буду отнимать ваше драгоценное время. Обойдусь без ваших денег и секретов. — Сядь! Сядь, я сказала! — Крикнула эта баба. Я, не обращая не нее внимания, шагнул к двери. — Семееен!!! В кабинет ввалился дворецкий. — Сеня, задержи человечка, я с ним еще не договорила. Семен напрягся и развернулся ко мне левым плечом. Я тоже отшагнул назад правой и хрустнул шеей. Уработаю его без вариантов, по его движениям он не противник. Что-то все-таки еще осталось в мозгах у этой бизнесменши — она своим бабским умом поняла, что сейчас ей разнесут весь кабинет, и в конце концов все равно не получит желаемого, поэтому пошла на попятную: — Стойте! Сергей! Извини… те, погорячилась! — она встала со своего трона и умоляюще посмотрела. — Пожалуйста, останьтесь, мне, и правда, нужна помощь. Семен, выйди! Дворецкий посверлил меня взглядом и нехотя вышел. — Вот, здесь десять штук баксов, — она достала пачку сотенных бумажек в банковской упаковке и бросила их на стол. — Они ваши без всяких условий, только попытайтесь. — Мария, а почему бы вам не нанять обычных консультантов? — Да вызывала я их! Смотрят на меня, как на дуру! А я им деньги плачу! А они берут и вместо реальной помощи свои графики рисуют! — у нее на глазах блеснули слезы. Да, запущенный случай. Мир поменялся, на лицо нестыковка двух цивилизаций. Она чувствует, что ее время уходит, и надо что-то делать, а консультанты с тремя высшими не могут донести свою мысль. Или просто деньги тянут и щеки надувают, такое тоже бывало, да. Я со вздохом сел обратно в кресло: — Если вы мне расскажите, что от меня хотите, то сильно сэкономите и свое, и мое время. — У меня несколько магазинчиков в разных районах Москвы, покупала косметику и парфюмерию у оптовика, все было нормально до кризиса, а в августе оптовик открыл собственный розничный магазин в Очаково, и у него такие очереди, словно никакого кризиса и нет! Собирается еще открывать, а у меня падение продаж втрое! — А как тот посредник называется? — Да вы о нем и не слышали, наверное. «Арбат-престиж». Я хмыкнул. Как же, не слышал! Я в нем и отоваривался, пока его не закрыли в 2008-м. Прекрасный светлый магазин был на Соколе, предшественник всех ивроше и летуалей. Говорили, что с кем-то не поделился или не лег под кого-то, отчего и пострадал. Собственника посадили в СИЗО, и меньше чем за год успешный бизнес накрылся медным тазом. Помню, реклама у них была своеобразная с голыми мужиками. Еще они не скрывали, что берут на работу консультантами геев, и экзальтированные дамочки приходили специально пообщаться с ними о своем, о девичьем. — Слышал, и даже скажу, что они закроются через десять лет. Но вам от этого не легче. У них контракты заключены с прямыми производителями во Франции, вам их не переплюнуть. — И что же делать??? — У вас есть свободный капитал? — Ну, есть немного, подкопила на старость… И что ей предложить? Аналог «Евросети» она просто не потянет со своим менталитетом и возрастом, тем более Чичваркин уже открыл в 97-м свой первый магазин, и сеть начала свое победное шествие по стране. Ей бы что-нибудь поспокойнее. — Как вариант, можно купить акций Сбербанка. Сейчас они по семьдесят копеек, а через пять лет будут уже по семь рублей, а еще через пять лет будут по сто рублей. — Это что, так сильно обвалится рубль? — ужаснулась она. — Нет, просто Россия выкарабкается из первого кризиса, и отечественные акции будут расти. Через десять лет будет второй кризис, доллар будет стоить тридцать рублей, а в 2014-ом будет третий кризис, и доллар будет уже по шестьдесят. — Ничего себе! Как далеко вы можете заглядывать в будущее! Сергей! Скажу честно, я не смогу пять лет ждать, пока акции вырастут. Я натура деятельная и увлекающаяся, мне надо постоянно управлять и активно вмешиваться в работу. Так что, давайте, Сбербанк оставим как запасной вариант. — Ну, можно и совмещать. Зачем хранить все яйца в одной корзине? По поводу горизонта видимого будущего все очень индивидуально. Глобальные процессы могу предсказать на годы вперед, а человеческую жизнь от месяца до нескольких лет. — И мое будущее можете посмотреть? — Надо пробовать, — я пожал плечами. — Но это все индивидуально, по некоторым людям вообще ничего не видно. — Давайте, попробуем. Я кивнул и закрыл глаза, поудобней устраиваясь в кресле. Так, посмотрим, что у нас. Настроился на хозяйку особняка и начал прокручивать ее будущее. Как интересно, ее основная дорога начала блекнуть, рядом возник новый все более явный вариант ее будущего. В старом варианте она стала усугублять, все меньше и меньше посвящая своего времени бизнесу. Некоторые магазинчики станут убыточны и начнут сосать деньги, в конце концов через год ее фирма разорится и закроется с долгами перед персоналом. Странно, но эту дорогу я смог увидеть на год вперед, а второй вариант, возникший с момента моего появления в особняке, могу посмотреть всего на пару месяцев. Дальше я пробежался по магазинчикам в разных концах Москвы, которые изредка посещала хозяйка с неожиданными проверками. Впрочем, такие набеги ничего ей не приносили: сотрудники давно привыкли и действовали по шаблону, введенному еще со времен Петра, дабы не смущать разумением начальство. Скоро я узнал все, что хотел, и вынырнул из видений. Смотри-ка, а двух часов, как не бывало, и чувствую себя как выжатый лимон. — Мария! — А, что? — подорвалась со своего трона задремавшая хозяйка. — В общем, так. Я глубоко проработал варианты будущего вашей компании. Готовы выслушать? — Кофе или чай будете? — она зевнула. — Сомлела чутка, долго медитировали. — Нет, можно просто воды. Она встала и протянула мне минералку из бара, а сама взяла пузатую бутылку с коньяком. — Мария, стоп! — остановил я ее. — То, что я сейчас скажу, вам нужно принять на свежую голову. Она нехотя поставила коньяк на место и тоже взяла себе минералки. — Мария, готовы? У вас есть два пути: в первом варианте вы живете, как жили, и у вас бизнес гарантированно закрывается через год. Вы продаете этот дом и остаетесь с долгами перед сотрудниками. Во втором варианте надо потрудиться. Для начала не пить. Если есть сила воли и желание вернуться в бизнес, то до Нового года — ни капли! Она с сомнением посмотрела на бар и недовольно поджала губы. Ну, я не нянька, чтобы заставлять. Захочет, справится. — Дальше. Всерьез заняться своим бизнесом. У вас сотрудники воруют, а вы и не знаете. Приезжаете наскоками, а вам надо бы в каждом магазине по паре дней постоять за кассой. Узнаете много нового. Будьте готовы, что многие сразу захотят уволиться. На Вернадского вам надо вообще всех менять — там крепкая спайка управляющей со всем персоналом. Как ее? Алла Алексеевна. Не замечали, что там парфюм в стекле слишком часто бьется и недостача? На Речном вокзале мальчики-продавцы надолго не задерживаются. Там слишком любвеобильная управляющая Андреевна не дает проходу мужской половине, обещая уволить. Трахает мальчиков по вечерам на складе. А на Щелковском управляющая просто дура-дурой. Лояльна к вам, но не компетентна и хамка, распугивает персонал и покупателей. По мере моего рассказа лицо хозяйки начало наливаться дурной кровью. — Семеееен! — раненой белугой завопила она. Тот ввалился всклокоченный буквально через десять секунд. Окинул комнату настороженным взором и посмотрел на Марию, чего, мол, орать-то? Видать, рядом с дверью сидел, да прикорнул, как и его хозяйка. — Семен! Слушай, сейчас Сережа тебе повторит про ситуацию в моих магазинах. Я повторил с подробностями, именами, явками, паролями, и дворецкий, оказавшийся таки безопасником, пошел готовиться к выезду. — Так что с моим бизнесом будет? Ну, уберу я сейчас ворюг и хамок, главной-то проблемы это не решит — Арбат-престиж никуда не денется! — А дальше, Мария, можно переориентироваться на другие товары. Менее дорогие, но не менее полезные и ходовые. Вы так и не сказали, каким капиталом располагаете, поэтому накидаю вам несколько вариантов, а дальше сами. Можно разбавить парфюм средствами по уходу за домом. Порошки там стиральные да унитазные утята с мыльно-рыльными. Планку понизите, зато останетесь на плаву. Люди могут без «Нины Ричи» обойтись, а без стирального порошка и туалетной бумаги — никак. Всегда будет востребован формат ближайшего магазина к дому, куда можно прийти за средствами первой необходимости. Если денег хватает, можно заняться производством стирального порошка. Самого дешевого. — А как же реклама? Его же рекламировать надо? — Можно и не рекламировать, за вас уже все прорекламировали. Видели по телевизору сравнение «Тайда» с обычным порошком? Назовите свой порошок «Обычный», и пусть за вас его «Тайд» продвигает, — поделился я еще одним ноу-хау из будущего. — А если хватает денег и на производство, и на рекламу, купите формулу шампуня в институте и выпускайте под своей торговой маркой. Назвать шампунь и марку можно хоть «Кобелиной силой», но это на любителя. Поэтому лучше что-то более нейтральное. Да, и сразу озаботьтесь регистрацией торговой марки, чтобы в будущем не было проблем… Все мои идеи «просто Мария» старательно записывала в свою напоминалку, высунув кончик язычка. — Что-то еще? — Все, пожалуй. Расклад на ближайшее время вы знаете, теперь дело за вами, — я поднялся. — Спасибо вам огромное, Сергей. Я надеюсь обращаться к вам за консультациями в будущем. Вот, держите, — она достала из ящика еще пачку стодолларовых купюр и положила сверху предыдущей. — Это премия за хорошо проделанную работу. Не стал отказываться, забрал деньги, поблагодарил хозяйку, и мы с Зиной покинули этот странный дом. Оксана не дождалась — уехала, и нам пришлось ловить частника. Затормозил шикарный кадиллак, которым управлял одетый в костюм водитель. Явно, это не обычное такси. — Ничего себе, на каких машинах ваш начальник разрешает бомбить! — сказал я водителю, когда мы с Зинаидой уселись на задний диван. — Я и есть начальник, — охотно поделился водитель. — У меня был успешный бизнес, но после роста курса доллара осталась только эта машина. Кредит на оборудование был в валюте, я не потянул, пришлось закрыть фирму и отдать станки кредиторам. Хорошо, что кадиллак на меня был записан. Теперь таксую. — Ого! И что дальше думаете делать? — Придумаю что-нибудь. Да это временно, — он легкомысленно отмахнулся. — Первое время было особенно тяжело, теперь привык… Дальше разговор сам собой прервался, и мы некоторое время ехали в тишине. — Что вы так долго с клиенткой наедине обсуждали? — полушепотом спросила Зинаида. — Я уже забеспокоилась, а Оксана не дождалась, уехала, обещала вечером заскочить. — Это был консалтинг с глубоким погружением… Что??? — я увидел, как Зинаида стала стремительно краснеть. — Ах, шеф, оставьте ваши интимные подробности при себе! — Это не то, что ты подумала! В транс я погружался! — Ну да, ну да… А можно я больше не поеду с вами на «консалтинг»? — Нельзя! Но, возможно, в будущем у тебя будут более приоритетные задачи, — я решил не давать слабину, хотя в присутствии Зинаиды и в самом деле в этот раз не было необходимости. Мы доехали до офиса, я взял контакты у водителя и отпустил. Вечером приехала Оксана, отдал ей пять тысяч, как и договаривались, премию оставил полностью себе — моя партнерша к хорошо выполненной работе отношения не имела. А вечером неожиданно нагрянула Леся с бутылкой мартини. — Чего это ты совсем не звонишь, совсем заработался? — она легла сверху своим телом, разгоряченным после бурных скачек. — Это был хитрый ход. Если бы я позвонил, пришлось готовиться, самому алкоголь покупать. А так все по модному — девушка ухаживает за парнем. — Гад ты, Петров! Мне, между прочим, коллега на работе проходу не дает, когда узнал что я за рубеж уезжаю к жениху. Говорит, за меня выходи, букетами завалил. А ты? — А что я? — А ты совсем ни-че-го! Хоть бы попытался меня остановить и здесь оставить! — И ты бы согласилась? — Нет, конечно! Но мог бы попробовать! — Никогда не бегай ни за трамваем, ни за женщиной: ушел один, придет другой… Она двинула остреньким кулачком в бок: — Я и говорю, сволочь!Глава 13
Сегодня захожу в автобус, а там такой красавчик сидит!!! Меня аж сразу в жар кинуло. Сразу сцены из голливудских фильмов в голове поплыли. А он, гад, встает и такой: «Садитесь, тетенька!»Во второй половине ноября рассылка курсов валют дала свои плоды — мы с Зинаидой ехали опять в деловых костюмах по приглашению одного крупного инвестиционного фонда. Ну, а что? Мы действовали вполне в духе передовой финансовой мысли — за рубежом консалтинговые и информационные агентства типа Блумберга начали зарабатывать на доступе к прогнозным курсам акций и валют. У нас в России пока таких услуг не было, мы стали пионерами. Консервативные банки нашими услугами не заинтересовались, а в Инвестфонде работали более продвинутые люди. Зина попыталась уклониться от поездки, но не вышло: — Будешь сегодня вести переговоры. Твоя идея была с метеосводкой, тебе и продвигать. — Сергей, я же всего лишь помощник! — А кто хотел расти над собой, в ценные бумаги погружался? Вот и расти! — Но я же в валютных операциях ни бум-бум! — Так ты только курсы валют продаешь! На все сложные вопросы отвечай, что это математическая программа дает тебе прогнозы, а как это все работает, не знаешь! Да, и в договор заложи погрешность в десятую процента. Дескать, точно до копейки даже машина не может предсказать. — Ясно. А если что-то пойдет не так? — Не боись, я подстрахую. Доехали до фонда и поднялись в переговорную, где нас уже поджидали трое мужчин с эффектной блондинкой в стильных очках. Расположились, обменялись визитками, немного волнующаяся Зинаида начала рассказывать о нашем консалтинговом агентстве, а я пробежался по нашим собеседникам. Нормальные директора, не бандиты. У одного мужика проблемы дома, у другого вялотекущий служебный роман с присутствующей здесь дамочкой. Она еще немного повыпендривается, но в целом уже согласная. У третьего везде все хорошо. — Так как, вы говорите, вам так точно удается угадывать курс валюты на ММВБ? — спросил один из директоров по имени Святослав. — Я не знаю, как программа выдает такие точные цифры, — пожала плечами Зина. — Для меня это просто магия. — Мы бы хотели купить эту программу, — вступила в разговор блондинка. — Для нашего фонда это слишком большой риск, если все будут знать курсы валют, которые будут через неделю. Назовите вашу цену. — Программа не продается, — напряглась Зинаида. — Не продается, и все? Можно рассмотреть разные варианты. Например, вы вливаетесь к нам в коллектив во вновь созданный отдел валютного прогнозирования с хорошими зарплатами и процентом от прибыли, — начала давить очкастая. — Нет, нам это не интересно, — коротко глянула на меня помощница. — Да? Жаль. Боюсь, на таких условиях мы не договоримся. А вы что скажете? — блондинка обратилась ко мне. — Вы выглядите постарше и поопытнее. Не хотите светлого будущего в стабильно развивающейся компании? — Мне нечего добавить к озвученному Зинаидой решению. Она ведет этот проект. И мы прогнозируем, что большинство участников валютного рынка воспользуются нашими услугами. Вы же не хотите быть в аутсайдерах? От себя еще скажу, что наши прогнозные курсы лучше использовать не для спекуляций, а для страховки от убытков. Валюта не даст той доходности, которую могут дать ценные бумаги. — Резонно. А вы прогнозы и на бумаги можете давать? — Пока нет, но кто знает? Единственное, в наш обзор валют мы точно добавим еще курс евро в начале следующего года, — ответил я. — Это которая будет вместо экью? Думаете, она будет популярна? Что-то не сильно экью был востребован. — Уверен в этом. Хоть наше консалтинговое агентство и не на слуху, но мы умеем делать точные прогнозы, которые сбываются. Первого января 99-го Европейский центральный банк во Франкфурте начнет эмиссию безналичных евро, торги по этой валюте начнутся с четвертого января. Это будет вторая по популярности валюта, которая потеснит британский фунт и йену. В итоге мы подписали договор на предоставление доступа к прогнозам валют и откланялись. Когда мы уехали, в переговорной некоторое время стояла тишина — директора переваривали услышанное. — Какие будут мнения? — спросил Святослав на правах старшего. — Надо работать, — пожала плечами блондинка. — Не понятно только, откуда такие точные прогнозы? Я проверяла, каждый день точный курс плюс минус две копейки. Один раз — случайность, два — совпадение, постоянно — уже система. А ты что думаешь? — спросила она своего избранника, который был уверен, что это он ее выбрал. — Нет таких аналитических программ! Впору поверить в магию! — Тогда уж в путешественников во времени! — хмыкнул главный. — Начало торгов новой валютой точно ни одна программа не просчитает. — А что, мне нравится — маги-пришельцы из будущего! — мечтательно закатила глаза к потолку блондинка. — Да пусть хоть ангелы с херувимами, главное, чтобы не ошибались. Мне без разницы, откуда они будут брать информацию, главное чтобы она была своевременная и точная. Все, с этим вопросом закончили, — припечатал ладонью Святослав.
* * *
— Молодец, справилась! — я поздравил Зинаиду с первым успехом. — С сегодняшнего дня у тебя закончился испытательной срок с повышением зарплаты до обещанных пятисот долларов. — Уииии!!! Спасибо, шеф! Прибавка к зарплате очень своевременна! — Спасибо в стакан не нальешь! — Намек понятен. Налью вам завтра двойной эспрессо вместо одного! — Вот ведь! Воспитал на свою голову! Хорошо, с этого момента проект по курсам валют только ты ведешь! Найди вебмастера, чтобы он сваял сайт с автоматической оплатой и доступом к курсам. Скоро клиентов будет много, устанешь выверять, кто оплатил, кто нет, кого добавить в рассылку, а кому надо кислород перекрыть. И купи себе мобильник за счет фирмы, ты должна быть всегда на связи. Обещаю ночью по пустякам не звонить. — Но, шеф! Какой новый сайт? У меня же еще нагрузка по сайту Лиза Алерт! — мы наконец-то запустили проект, дали рекламу и уже даже получили первые письма с запросами на помощь в поисках пропавших людей. — А высшее образование тебе на что? Не успеваешь все сама — делегируй. Ищи себе помощников, становись начальницей. Курсы валют никому передоверить нельзя, значит, ищи администратора на поиск потеряшек. Для начала нужен один человек. Зарплата — двести пятьдесят баксов на срок испытания и триста — после. Давай-давай, не теряйся, нас ждут великие дела! Нам еще в следующем году рынок стройматериалов поднимать!* * *
Прошла неделя, в течение которой Зинаида ездила еще два раза к клиентам и оба раза принесла в клювике подписанные договоры. По самому первому договору прошла оплата, так что это дело мы даже отпраздновали: я заказал пиццу в офис и пообещал новогодний корпоратив. Я тоже времени не терял: нашел две пропажи за вознаграждение и проконсультировал одну клиентку, пришедшей по сарафанному радио от «просто Марии». Так что, к концу ноября у нашей конторы дела начали налаживаться. На вакансию администратора проекта «Лиза Алерт» приходили разные резюме, но только сегодня Зина пригласила двух соискателей на собеседование. — Первой придет девушка, зовут Мария Сачкова, тридцать лет, высшее образование в сфере туризма, не замужем. Думаю, она сможет потянуть административную работу. Их же, наверное, учат, как удаленно поездки организовывать и туристов размещать? И на фото ничего так, в стиле нашей компании, — помощница пробежалась глазами по бумажке. Вроде, ничего особенного не сказала, а приятно. Оказывается, Зина уже себя ассоциирует с компанией, и даже увидела стиль. А я-то думаю, чего это она опять в деловые костюмы влезла? — Вторым придет парень, — продолжила Зина. — Семен Торжков, двадцать четыре года, служил в армии, неженат. Он менее интересен: помоложе и послабее девушки в плане образования — у него среднее специальное поварское. Готовить, наверное любит. Фото нет. — Тогда чем он нам интересен? — удивился я. — Какой из повара организатор? — Он участвовал в спасательных операциях в армии и МЧС, плюс у него разряд по горному туризму. Опять же, реальный опыт в спасении — из лавины альпинистов на Эльбрусе откапывал. — Да? Ну, давай, и этого туриста глянем. Первой пришла в назначенное время Мария. Несмотря на холодную погоду, она была в коротком платье и тоненьких колготках, которые подчеркивали ее стройные ноги. Весь этот нескромный наряд прятался под длинным пальто. Она была на голову ниже Зинаиды, грудь же, напротив, была больше: у Зины была единичка, а у Маши твердая троечка, что вкупе с коротким обтягивающим платьем давало ошеломительный эффект. — Здравствуйте! Я на собеседование, — бойко поздоровалась она. — Здравствуйте, Мария, проходите, — ответила за нас обоих Зинаида, пока я подзавис, занимаясь сравнительным анализом единичек и троечек. — Вот мое резюме и диплом об образовании, — протянула документы соискательница, присев в кресло у моего стола. — Расскажите о себе, какой у вас опыт, почему ушли с последнего места работы? — начала расспрашивать Зина. — В резюме все написано! — отбрила Мария. — А ушла, потому что кризис, стали задерживать зарплату. Теперь ищу стабильное место работы, — она призывно улыбнулась мне, посмотрев прямо в глаза. Обожаю слушать ложь, когда знаю правду. Я коротко посмотрел ее историю: зарплату ей не задерживали, наоборот, ей перепадали разные премии, а уволилась она со скандалом, когда залезла в штаны директору. Женская зависть — это страшно: бухгалтершу закусили постоянные надбавки простой сотруднице, и в один прекрасный момент жене директора стало обо всем известно. — И все же, чем вы занимались на работе, опишите в общих чертах, — стала настаивать Зинаида. — Я вижу, ваше последнее место — турагентство. — Нуууу, — закатила глаза к потолку соискательница, — высылала факсы, планировала поездки, решала проблемы с заселением. Но я делала все качественно, у руководства ко мне никогда не было претензий. Наоборот, директор был мной оччень доволен! — она опять посмотрела на меня, проигнорировав Зинаиду. — Мария, да вы не мне, вы ей рассказывайте, — кивнул я на помощницу. — Это она подбирает себе человека. — Да? Но это же вы здесь главный? — Ага, — я не стал отрицать очевидное: переговоры были в моем кабинете, и обе девушки сидели в креслах друг против друга. — Тогда это не страшно, — победно улыбнулась Мария, закинула ногу на ногу, откинувшись в кресле, и поправила в наигранном смущении задравшееся платье. Так бы я, как и любой нормальный парень, повелся, но зачастившая ко мне Олеся и опыт прошлой жизни не оставили ей шансов. Через десять минут собеседование закончилось, и она ушла, обратившись ко мне напоследок: — Так я прошла? На что Зина ответила вместо меня, сверкнув глазами: — Мы вам сообщим! — Слышала? Ты ей явно понравилась, говорит, не страшная! — сказал я, когда соискательница вышла из офиса. — Шеф, а вот она мне, наоборот, не понравилась. Вы же не хотите ее принять? — Почему? Ты же сама говорила, девушка в нашем стиле. — Я ошиблась! Мне такая подчиненная не нужна! — Зена, давай сначала глянем второго кандидата, и потом решим, — озвучил самое простое. Так-то я уже решил — брать Машу не будем, но как можно удержаться и не потроллить помощницу? Ближе к вечеру пришел второй кандидат. Зинаида как раз закончила работу по сегодняшним потеряшкам и устало потягивалась в кресле, когда вошел Семен. Зина аж замерла от удивления, но потом пискнула и быстро натянула на себя пиджак. Все это я наблюдал, пока колдовал у нашей кофемашины в паре метров от стола помощницы. Реакция Зинаиды была понятная — Семен внушал. При росте около двух метров у него была косая сажень в плечах. Образ былинного героя завершали светло-русые волосы с короткой стрижкой. — Это здесь собеседование? — прогудел он. — Здесь, — опять пискнула Зинаида. Она встала, но даже на каблуках не дотягивала до роста парня. — П-проходите, верхнюю одежду можно повесить на вешалку. Я хмыкнул и пошел со своим кофе в кабинет. Следом через минуту вошла Зинаида с Семеном. Она уже взяла себя в руки и перестала заикаться: — Семен, давайте вашу трудовую и свидетельство об образовании, — начала командовать она. — В общем, давайте все документы, какие принесли. Он протянул пачку документов Зинаиде, и она по мере прочтения стала передавать их мне. Интересно, в военнике ВУС — повар, а место службы — Седьмая гвардейская десантно-штурмовая дивизия. Это что это за повар-десантник? Заглянул в прошлое парня. Дааа, ему не только готовить пришлось, но и с автоматом побегать, и с парашютом сигать, распугивая матом чаек и ворон. И в паре заварушек побывал в Дагестане на границе с Чечней. Интересный юноша. — Ваше последнее место работы? — тем временем Зина пытала парня. — В МЧС пожарным работал, после армии сразу устроился. — А почему ушли? — Да не мое это, мне по горам бегать нравится или просто какая активность, а в пожарке я жиром заплывать стал. Сидишь, как девочка, и ждешь вызова. И отойти никуда нельзя, должен быть в расположении части, и платили мало! А мне матери помогать надо и квартиру снимать. Приезжий я. — Так почему в пожарку пошли, если на повара учились? В ресторан бы устроились, там шеф-повара неплохо зарабатывают. — На повара я после восьмилетки учился, там выбор небольшой был: или в автомеханики, или в готовку. Я есть больше люблю, чем всякие железки. Но уже в армии понял, что готовить на всех — это не мое. Ну да, ну да, видел я, как он с железками обращается: и лопатку воткнуть может, и прочие колюще-режущие. — Семен, а почему в органы не пошли, или в тот же ОМОН? — подключился я. — Туда тоже бы вас взяли и жиром заплыть не дали. — Неее, там с оружием дело иметь придется, а я не люблю его. Пацифист я, — добродушно улыбнулся Сеня. — Никогда оружия в руках не держал. Хоть и врет, но складно. Мало ли, почему он оружие не любит? У всех свои скелеты по шкафам распиханы. Я вот тоже теперь Бенелли не люблю. — Ну, у нас держать оружие и не потребуется, — улыбнулась ему Зинаида и поправила рукой прическу. Опа! Походу, моя помощница запала на кандидата! — А как у вас с личной жизнью? Жена, дети? Или девушка? — Нет никого. Была девушка, но из армии не дождалась. Так что готов всего себя посвятить работе. — Семен, всего себя работе посвящать не нужно, хотя у нас и ненормированный рабочий день. Для личной жизни обязательно надо оставлять время, — Зина опять кокетливо поправила волосы. — А что делать надо? Что за работа? А то в вакансии как-то расплывчато. — Организовывать поиск и спасение людей. Выездные мероприятия подразумеваются. — А по деньгам что? — Двести пятьдесят долларов на срок испытания, триста — после. Плюс премии, — с небольшой заминкой добавила Зинаида. Не понял, что за премии? Я их не озвучивал. — Когда приступать к работе? — спросил Семен, глядя на Зинаиду. Зина вопросительно посмотрела на меня. — Мы сейчас отсматриваем кандидатов, принимать решение будем завтра. Зинаида вам сообщит в случае нашего положительного решения, — я подвел итог. На этом собеседование закончилось, Зинаида пошла проводить кандидата до проходной. Сижу, работаю, вернулась настроившаяся на серьезный разговор: — Шеф! Мы должны взять Семена! — С чего бы это? — приподнял бровь. — Ты же сама говорила, что не идеальный кандидат? Мне кажется, Маша поинтереснее будет. — Шеф! Сергей! Я же себе беру подчиненного? Мария не управляема. Я ее спрашиваю, а она меня игнорит! Только вам глазки строила все время! — Это чисто женская фишечка. Кто только что Семену глазки строил? Он же тебя младше на год! И без высшего образования. Ты зачем ему премию пообещала? — При чем здесь возраст??? — вспыхнула Зинаида. — Я же его на работу беру, а не жениться заставляю! Да и год не такая большая разница! И образование для этой должности не главное! Главное — опыт! А выплачивать премию я ему готова из собственный зарплаты, если будет польза! Да-да, конечно, главное опыт, а еще внешность. Отрастить кудрявую шевелюру, добавить легкую небритость, и будет очень похож на австралийского актера Криса Хемсворта, сыгравшего в 2011-м Тора. Так что будет у меня теперь полный комплект: и Зена, и Тор. Надо брать. — Хорошо, согласен. Хороша Маша, да не наша. Бери своего слоненка, только сегодня ему не сообщай, завтра позвони. Пусть помучается. — Уииии! Спасибо, шеф, вы лучший!* * *
Так в наших рядах появился Семен, отзывающийся на Тора: «Меня в армии так звали — сократили фамилию Торжков, так что я привычный». Зина загрузила подчиненного спасательными работами, а сама увлеклась зарабатыванием денег для фирмы — запросов на подключение к валютным прогнозам с каждым днем становилось все больше. Мир финансов довольно узок, и сарафанное радио работало на ура: никто не хотел оставаться в аутсайдерах, когда твои коллеги-конкуренты вовсю пользуются необходимыми в работе услугами малоизвестного Евростандарта. Мы в начале декабря допилили сайт, и теперь Зинаида не рассылала каждое утро сводки по кругу, а просто обновляла курсы валют на сайте и стригла капусту. Я в свою очередь отслеживал, чтобы прогнозы не утекали в открытый доступ в интернете. Пока что никто не публиковал наши прогнозы на бесплатных досках, пытаясь поймать волну хайпа, но я не обольщался. У нас в постсоветской России очень своеобразное отношение к интеллектуальной собственности: после свержения царского режима молодой республике надо было развиваться при отсутствии ресурсов, и большевики вместе с частной собственностью отменили все зарубежные патенты. Так на государственном уровне было дано добро на интеллектуальное пиратство, а местные разработки оформлялись авторскими свидетельствами, чтобы у собственного народа был стимул творить в отсутствии доступа к зарубежной мысли. И наши начали копировать все технологии и западные идеи со страшной силой, выдумывая ноу-хау по второму разу за небольшие в рамках государства вознаграждения. Иногда советские свидетельства даже превосходили первоначальные западные патенты, но это было нечасто. К чему это я? С распадом Союза и возвращением института частной собственности в интеллектуальной среде ничего не поменялось. Мысль не любит ограничения, и у советских людей блокировка доступа к источнику информации пробуждает спортивный интерес добыть эту информацию и выложить ее на всеобщее обозрение. Именно в девяностые появились первые пиратские библиотеки, лицензионный софт на горбушке днем с огнем было не сыскать, а все фильмы на видеокассетах сплошь десятые копии с корявым переводом. В двухтысячных государство попытается обелиться в глазах мирового сообщества и начнет борьбу с пиратством хотя бы в области программного обеспечения. В средние и крупные предприятия станут приходить убэповцы и за малую денежку разъяснять политику партии, что пиратство — это плохо. Конечно, можно было не платить, но как работать, если они могли изъять все компьютеры, где стоят нелицензионные программы? Ты мог купить майкрсофт офис и винду, но кто будет покупать простейший архиватор-распаковщик, который системщик по доброте душевной поставил бухгалтеру для работы? Никто, кроме крутых больших компаний, где безопасность бизнеса стоит на первом месте. Хорошо, хоть малый бизнес не кошмарили, запретив проверки указами и письмами. А то не было бы в стране малого бизнеса. В общем, я ждал, когда начнут воровать наши прогнозы, но пришла беда, откуда не ждали. В середине декабря Зина с утра пораньше поехала подписывать очередной договор на консультационные услуги с не самым крупным московским банком, и в обеденное время, когда она уже должна была вернуться, мне с ее мобильного поступил звонок: — Слюшай сюда, дарагой! — прохрипела трубка кавказским акцентом. — Твой девюшка у нас. Завтра не принесешь свой валютный программа, ти ее больше не увидишь! А через три дня ми за тобой придем. Дюмай. Хорошенько дюмай! Ми всегда полючаем, что хотим! Завтра утром позвоню, скажю, куда привезти компьютер с программа. В милицию не ходи, не нада. Умрешь и ты, и девюшка, да. Звонок прервался. Что, предсказатель херов, доигрался? И что теперь делать?Глава 14
Едут два бывших новых русских в одном Кайене, грустные, печальные — кризис, бабок нет, казино закрыты… Один и говорит: — Брателло, ну что за жизнь пошла — давай хоть на лохах оттянемся как в старые времена? Нагоняют они «Нексию» и со всей дури в нее въезжают. Вылезают, пальцы раскидывают: — Ну все, братан, без квартиры ты теперь… А из «Нексии» выскакивают три амбала с бейсбольными битами… Через полчаса один новый русский отлипает от асфальта, чешет репу и задумчиво говорит второму: — Не, братан, ты видал, что кризис с лохами сделал?!Я сидел первые десять минут в растерянности: как же так вышло, что с моим Даром я не увидел и не почувствовал опасности? Расслабился, забыл в какое время попал. Я всегда старался держаться от криминала подальше, где рупь вход, а выход сто. И то не факт, можно и ногами вперед на кладбище. Вот и вычеркнул на подсознательном уровне все мысли о теневой жизни столицы. А в это время каждый район и лакомые места контролируются определенной ОПГ. Я стал вспоминать. Сейчас действуют измайловские, солнцевские, щелковские, подольские и прочие ореховские, не считая чеченцев и других этнических группировок. Идет активный отстрел конкурентов и передел зон влияния. Это потом в двухтысячных оставшиеся в живых начнут стремительно обеляться, вкладывая деньги в новые бизнесы и развивая ранее захваченные. Ведь детям тоже надо вкусно есть и бывать в европах. Да и на старости лет хочется полежать на пляже в объятиях очередной красотки, а не доставать из гаража запылившуюся биту. Но сейчас на дворе те самые кровавые девяностые, и надо что-то делать. Сел в кресло, расслабился, настроился на Зинаиду. Сигнал ведет на юг. Опять юг, скоро перестану любить это направление. Возник тоннель, и я попал в безликое хозяйственное помещение, где держали мою помощницу. Сидит в пальто, на лице ссадина, но других повреждений на лице и одежде не видно. Перемотал историю на последние три часа. Приехала в банк, начала обсуждать условия договора, как в переговорную вошли три кавказца. Присутствующие переговорщики без лишних слов вышли, а новенькие развалились в креслах: один самый старший с волчьими глазами — напротив, двое помоложе — по бокам девушки. Зина попыталась встать, но ее силой усадили на место. — Слюшай, дэвочка. Нэ бойся, ми не страшный. Нам надо твой программа по валюте. И ты нам ее принэсешь. — У меня нет никакой программы, — Зина старалась держать себя в руках, но ее волнение выдавала бледность и проступившие на лице красные пятна. — А у кого этот программа? Откуда ти бэрешь данные? В банке говорят, ти главная. — У меня начальник есть, это его программа. Все вопросы к нему. — Так позвони ему. Скажи, что ты очэнь просишь подэлиться с нами. А пока он будэт думать, ти будэшь у нас в гостях. — Не буду я никуда звонить, я ухожу! — она снова попыталась встать, но ее опять за руки усадили на место. Зина оттолкнула того, что с права, но получила слева хлесткую пощечину и поплыла. Ее скрутили, главный вытряхнул все из ее сумочки на стол и взял в руки телефон. Разблокировал мобильник, стал листать контакты. — Шеф — это твой начальник? Зина слабо кивнула. — Хорошо, сам позвоню ему. Поэхали. Зину вывели из здания и усадили в наглухо тонированный джип, охранники банка при этом старательно смотрели в другую сторону. Из переговоров бандитов я ничего не понял — их гортанный язык я не понимал. То ли дагестанцы, то ли чеченцы. Ехали недолго. Через полчаса заехали на территорию неработающей автобазы. Стоят разные машины: грузовики, легковушки, в основной массе отечественные. Девушку вытолкнули из джипа и завели в глухую комнату с продавленной кроватью, где и оставили под замком в одиночестве. У нее хлынули слезы: «Шеф, если вы видите, спасите!» Я скрипнул зубами. Держись, девочка, я за тобой обязательно приду! Вылетел из комнаты, стал осматриваться. Небольшое здание с несколькими комнатами, санузел и бывшая диспетчерская. На одном из столов ворох пустых ПТС, по виду подлинные, но я не эксперт. На полу в ящиках куча автомобильных номеров. В диспетчерской сидят четверо кавказцев — трое уже знакомых бандитов с еще одним новеньким и перетирают за жизнь. Новенький стал что-то тараторить и показывать женские округлости, кивая в сторону комнаты Зинаиды, но получил от старшего подзатыльник. Я пролетел по всему зданию, в одной из комнат нашел двух спящих, рядом с кроватями калаши. Вылетел на заснеженную территорию (снег в декабре уже лег окончательно), где в небольшом здании проходной увидел еще одного кавказца. На поясе пистолет, по виду боевой — из-за кобуры не видно, и прислоненный к лежанке еще один калашников. Вернулся опять в основное здание, где старший закончил наставлять и собрался в дорогу. Вместе с ним вышли знакомые бандиты, и через пять минут они уехали на тонированном джипе. Четвертый остался сидеть, развалившись в кресле. Он достал травку, забил косяк и начал медленно пускать колечки дыма в потолок. Итак, что мы имеем? Явно похожую на перевалочный пункт автобазу с крадеными машинами, плюс немного бандитов, которые наверняка входят в этническую группировку и подчиняются старшему. Захват Зинаиды больше похож на самовольную акцию, когда решили открыть для себя запасную тему или выслужиться. Вопрос: как вытащить помощницу, чтобы о нас потом даже и не вспомнили? В милицию идти бесполезно — в двухтысячных ходили слухи, что все группировки национальных меньшинств имели покровителей в силовых структурах, так что рисковать не буду. Давно надо было обзавестись своей службой безопасности! Да того же Ильюху сманить, но чего уж теперь? Вот выпутаюсь из этой передряги и обязательно займусь! А сейчас придется рассчитывать только на свои силы. Времени у меня не так уж и много — до завтрашнего утра, так что надо думать быстро. Я настроился на старшего бандита и перемотал на убыстренной перемотке его прошлое. Меня замутило от увиденных картин: рэкет, избиения, изнасилования, разбой — слишком много грязи вывалилось на меня разом. Бандиты являлись силовым подразделением крупной группировки с Кавказа и постоянно участвовали в акциях устрашения. На прошлой неделе был замес с местной ОПГ: больше сотни кавказцев приехало на стрелку и устроили кровавую баню. Славяне отстрелялись и свалили, оставив на окропленном красным снегу несколько раненых, которых кавказцы добили. О! А это идея! Что, если натравить пострадавших славян на кавказцев и под шумок вытащить Зинаиду? Только надо, чтобы не осталось свидетелей, а то потом ниточка приведет к нам. Валить самому бандитов не хочется — Чапай сказал не грешить, значит грех на себя брать не буду, а бандиты пусть сами друг друга отстреливают. Посмотрел еще раз бандитские разборки, нашел главного среди славян, который сначала пытался найти язык с ранее виденным мной старшим кавказцем: — Умар, давай договоримся, вы не лезете на нашу поляну, а мы на вашу. Восток Москвы наш, не наезжайте на рестораны, они под нашей охраной, и мы не трогаем автомобильные рынки, паситесь там, сколько хотите, — ага, вот как главбандита зовут! Вижу, что предложение не нашло у него понимания — начал складки на лбу собирать, глаза налились кровью: — Слюшай сюда, Иван, я твой дом труба шатал! — сплюнул он под ноги оппоненту. — Ти с ишаком так будэшь договариваться, а нэ со мной! Да что с тобой базарить, получай! — он резко выкинул руку и засадил перо в бок Ивану. Тот начал оседать, но его быстро подхватили бойцы и потащили к своим машинам. Кавказцы, как по сигналу, бросились с ножами и кастетами на славян, те дрогнули и тоже начали отступать к машинам — подавляющее численное преимущество было на стороне кавказцев. Откуда раздался первый выстрел, я не увидел, но скоро все задорно поливали друг друга из огнестрела. Наконец славяне с потерями запрыгнули в машины и свалили. Теперь я стал смотреть историю главбандита Ивана. Его, истекающего кровью, привезли на дом к врачу, который ему и починил шкурку. Дальше Ивана отвезли в гостиницу «Измайловская», где находился штаб ОПГ. Были разговоры, что оппоненты совсем зарвались, и надо что-то делать. В общем, измайловские зализывали раны, Ивану только перестали делать капельницы, и он начал передвигаться по номеру. Вылетел в коридор, осмотрелся. Четвертый этаж, 408-я комната. Отлично! План в первом приближении готов. Я заглянул в будущее и стал просчитывать варианты — мне нужен был вариант, в котором кавказцев точно кончают и не выходят на меня. С пятой попытки мне удалось нащупать нужный путь — один я не справлюсь, надо будет привлечь Семена. Я вывалился из видений, рядом стоял взволнованный Торжков и держал у моего лица салфетку. Что же я так себя хреново чувствую? — Шеф, вы в порядке? — он перенял манеру общения у Зины, и тоже стал звать меня шефом. Вообще Зинаида плотно взяла Семена в оборот за прошедшие полмесяца, чему он был только рад — мне кажется, девушка ему понравилась. Я забрал у него из рук окровавленную салфетку и просипел пересохшим горлом: — Да, перенапрягся немного. Сколько времени? — Полшестого вечера. — Ого! Вот это я подзавис! — теперь все ясно с моим состоянием. Пять часов непрерывного серфинга по прошлому и будущему — это мой очередной рекорд. Понятно, почему среди предсказателей нет полководцев и богачей — все время уходит на такой вот серфинг и просчитывание вариантов. — Слушай, Сеня. Зина попала в беду, нужна твоя помощь. Поеду выручать, но я один не справлюсь. Ты со мной? — Конечно! А что случилось? — напрягся Семен и сразу отбросил обращение на «вы», как ненужную шелуху. — И почему ты был без сознания и в крови? — Ее похитили. Требуют отдать одну нашу разработку. Почему мы так успешно ищем людей? Я — ведун. Могу видеть прошлое и будущее. Всех людей, которых мы нашли, я увидел при помощи своего Дара. Я знаю, где держат Зину, и что надо сделать, чтобы ее спасти. У бандитов оружие, но мы справимся. — Никого убивать не хотелось бы. Шеф, ты же помнишь? Я — пацифист, оружие — это не для меня, — Сеня сразу принял мою версию. Или сам уже догадывался, или просто принял, перейдя в боевой режим. Мало ли на свете странностей? — Да-да, помню, видел как ты сигал в полной боевой, ворон пугал, и как в Аргуне отбивались. Я и сам против оружия. Никого убивать не будем, но придется энергичней шевелить булками. Отправил Семена за покупками, сам пошел к себе взбодриться и подготовиться. Через три часа встретились опять в офисе, куда Семен притащил объемный рюкзак, в котором звякали бутылки. — Где водку брал? Не паленая? — В магазине, с киосками решил не связываться. Жалко будет людей травануть. — Сеня, и давно ты такой к бандитам заботливый? Ты пойми, они нелюди. — Все равно божьи твари. Не нам решать, когда чей час пришел. — Ты, случаем, в проповедники не планируешь записаться? — Нет, а что, можно? — Семен, можно Машку за ляжку, а за Веру ты сам узнавай… И откуда ты мне такой свалился? — м-да, а о наклонностях нашего новенького я только сейчас узнал. Многие меняются, повидав смерть, вот и Сеня уверовал. Но в моих видениях это никак не помешает, поэтому пляшем. Вышли на улицу, поймали такси. Я назвал адрес популярного ресторана на юге Москвы. Доехали быстро, в запасе есть еще двадцать минут. Сунул к себе в карман балаклаву и электрошокер, которые купил Сеня, еще раз повторили порядок действий: я начинаю, он заканчивает, зовем друг друга по кличкам. Он — тор, я — шеф, имена не светим. В одиннадцать вечера трое кавказцев вышли из ресторана. Первым шел Умар в расстегнутой короткой дубленке. Следом шагали двое. Крепкие ребята, но ничего, должны справиться. Они подошли к своему джипу и выпали в осадок. Какой-то шатающийся парень весело журчал водичкой, поливая заднее колесо. Я специально сделал из пластиковой бутылки брызгалку и теперь изображал из себя пьяного, который решил отлить. Даже добавил заварки в водичку для правдоподобности. — Ты че, бл…, савсэм ох…, — заверещал Умар, грозно двинувшись ко мне. — Ой! Ик, извините, а как пройти в библиотеку? — заплетающимся языком я спросил бандита, улыбнувшись как можно дружелюбнее. При этом я не переставал журчать, отслеживая реакцию бандитов. — Писец тэбе! Сэйчас я тэбя рэзать буду! — Умар достал нож и двинулся на меня. Я ойкнул и, шатаясь, засеменил за джип, не переставая брызгать на машину желтеньким. Когда бандит увидел, что я начал поливать еще и багажник с бампером, он издал боевой клич и кинулся за мной. Встретил его электрошокером в живот, еле-еле успев отвести руку с кинжалом. Умар упал в грязный снег и стал конвульсивно сучить ногами — все это произошло очень быстро за джипом, и другие кавказцы этого не видели. Я отпнул в сторону выпавший из рук Умара нож и стал спиной выходить к ухмыляющимся бандитам из-за внедорожника, приговаривая: «Нет, нет, пожалуйста, я больше не буду!» Когда до ближайшего кавказца оставался один шаг, резко развернулся и ткнул его электрошокером в бок. Раздался треск разрядов и оба бандита рухнули на асфальт — Семен тоже не оплошал и сзади приголубил второго в шею. — В темпе, в темпе! Вяжем скорей! — я метнулся за джип и еще раз приголубил электрошокером приходящего в себя Умара. Силен, чертяка! Нашел у него в кармане ключи от машины, из подплечной кобуры вытащил «макарова». Время! Через пару минут выйдет компания, с которой они здесь обсуждали дела. Застегнул у него на руках меховые наручники из секс-шопа — Сеня подошел творчески к заданию и часть нужных вещей купил в ближайшем магазине для взрослых. Открыл багажник. Вдвоем с Семеном закинули сначала Умара, потом, напрягаясь и матерясь, закинули сверху здоровяков. Сел за руль, Сеня нырнул на заднее сидение. Двигатель взревел, и мы рванули в ночь. В зеркало заднего вида я увидел выходящих из ресторана других кавказцев. Уф, еле успели! Это было самое тонкое место моего плана — просчет вероятностей был, но когда будущее зависит от тебя и твоей ловкости, могут быть накладки. Теперь надо скорее вытаскивать Зину, что-то меня подспудно чуйка напрягает. Не все моменты я учел, работая в условиях ограниченного времени. Через пятнадцать минут я уже сигналил у ворот автобазы. Бандит из будки охранника увидел знакомую машину и с пульта открыл раздвижные ворота, я въехал на территорию и встал у окна проходной, перегораживая обзор. Семен в закрывающей лицо балаклаве выскользнул из задней двери, невидимый с поста охраны. Я приоткрыл свою дверь и стал ждать. Из-за тонированного стекла джипа меня не было видно, кавказец встал со своего стула и подошел к окну, вглядываясь в замершую машину. Семен тем временем осторожно открыл входную дверь проходной. Порыв холодного воздуха заставил бандита оглянуться. Он увидел высокого парня в черной балаклаве и потянулся к пистолету. Семен бросился к лапающему свой бок бандиту и снес того своей тушей, припечатав его к полу. Дальше в ход пошел верный электрошокер, и бандит наконец-то расслабился. Вдвоем мы его быстро связали и кинули в багажник, вызвав поток угроз и матов от пришедшей в себя троицы. Ткнул каждого электрошокерм, мне не жалко. Если люди просят, почему бы и не добавить? Забрал с проходной калашникова, больше ничего интересного не нашлось. Теперь самая важная часть. Подъехали к зданию диспетчерской, вошли и в самой большой комнате столкнулись нос к носу с двумя выспавшимися абреками. Самый ближний получил от меня в бок разряд электричества и упал, а второй выхватил из-за спины пистолет и навел на меня. Время остановилось. Я увидел черный зрачок дула и палец, медленно нажимающий на курок. Рядом мелькнула тень, дульный срез окрасился огненным цветком, и мне опалило щеку близким выстрелом. Время отмерло и опять понеслось вскачь. Бандит выронил из пронзенной кинжалом руки пистолет, Семен прыгнул к нему и успокоил поставленным ударом по голове. Где-то вдалеке мы услышали женский вскрик. — Тор, там Зина, беги, а я здесь закончу, — присел на стул, ноги почему-то не держали. Даа, надо больше тренироваться. С этими своими видениями я совсем запустил физкультуру. Планировалось в видениях одно, а по факту получил другое. Корректировка произошла сама собой из-за моих кондиций. Нафантазировал себе, что кладу всех направо и налево, как ремба, и чуть не огреб. В будущем надо делать поправку на возможные собственные промашки. Встал, связал обоих бандитов и пошел в сторону Зины. В комнате с продавленной кроватью на полу в позе эмбриона лежал молодой кавказец без штанов и тонко выл, держась за свои мудя. Зина в расстроенных чувствах и частично сохранившейся одежде рыдала в объятьях Семена. Тот снял с головы балаклаву и, прижимая к себе девушку, бормотал ей на ухо успокаивающие вещи. Та лишь повторяла: «Ты все-таки пришел! Ты пришел!» Я быстро перемотал назад, пытаясь понять, что успел сделать укуренный бандит. Ничего не успел, только напугал девушку, мы пришли вовремя. Ткнул несостоявшегося насильника в бок электрошокером, и ничего — не вынесла забугорная техника интенсивной эксплуатации. Ну, значит, в качестве дубинки сойдет. Тюкнул бандита по затылку и потащил его бессознательную тушку в общую комнату, оставив Семена оказывать первую помощь Зинаиде. В диспетчерской раненый бандит уже начал приходить в себя и ворочаться, пытаясь освободиться. Бросил у стола насильника, подошел к раненному. Увидев перед собой парня в закрывающей лицо балаклаве, он начал плеваться и сквернословить. Ткнул его мордой в пол, проверил путы, нормально, не освободится. Обшмонал всех троих, выгреб всю мелочь на стол, у раненого еще ножик на щиколотке был в ножнах. Забрал, чтобы не глупил. Сходил в джип, притащил наш рюкзак. Первым на оказание медицинской помощи стал раненный кавказец. Зажал ему нос и влил в глотку пол-литра водки. Похлопал по щекам. Во, покраснел — пошло обезболивающие. Дальше участие в дружеской попойке принял второй и третий номер. В дверях показался Семен с немного приведшей себя в порядок Зинаидой. Девушка уже не была такой расхристанной, но держалась за Сеню, боясь его отпустить. Увидев своего насильника, зашипела рассерженной кошкой, подскочила к кавказцу и с ноги засветила ему по ребрам. Тот захрипел и завалился на бок. — Тор, оттащи этих в спальню, пусть отдохнут. Зина! — окрикнул я девушку, примеряющуюся, как бы еще побольнее лягнуть укуренного. — Нужна твоя помощь. Ищи свои вещи, они где-то здесь. После нас ничего твоего не должно остаться! И вообще, ищи все полезное в хозяйстве, деньги в одну кучу, оружие в другую, документы в третью. Только перчатки одень! Не надо здесь свои пальчики оставлять! Подействовало. Вытащила из кармана кожаные перчатки и начала рыться в столах. Помог Семену штабелировать кавказцев, затем пришла очередь бандитов из машины. Мы по одному их волокли в комнату отдыха и вливали по бутылке водяры. Последним приволокли Умара. Тот опять начал брыкаться, и я коротким ударом пробил его в солнышко. Пока он хватал воздух ртом, зажал ему нос и влил за несколько заходов очередные пол-литра. — Ты кто? Знаэшь, что с тобой будэт? Тэбя найдут и живого порэжут на рэмни! Я тэбя лично рэзать буду! Похлопал его по щеке. Найдут-найдут. Кому надо, тот и найдет. Но тебя уже на этом свете не будет. Он опять начал сыпать проклятьями и угрозами. Открыл еще пол-литра и влил в Умара. Пей, для тебя этой отравы не жалко. Наконец, после литра водки и он отрубился. Сходил еще раз в машину и выгреб все интересное, вывалил все в диспетчерской на стол, где Зина при помощи Семена заканчивала сортировать улов. В одной куче деньги, во второй — пакет с золотыми побрякушками, в третьей — документы на машины, паспорта, бланки транспортных накладных и прочие путевые листы. На отдельном столе огнестрел и холодное оружие: три калашникова, две гранаты, отечественные и зарубежные пистолеты, запасные обоймы, ножи, кастеты, наручники. На другом столе лежат мобильные телефоны и два тугих пакета с белым порошком. — Это то, что я думаю? — кивнул на порошок. — Похоже, — Сеня пожал плечами. — Сходи, спусти все в унитаз. Только осторожнее, сам не надышись. — Не учи отца детей делать, — забрал пакеты и ушел. — Хорошего помощника приняли, — я посмотрел в удаляющуюся спину Семена и перевел взгляд на Зинаиду. — Все свои вещи нашла? Паспорт, мобильник? — Да, все, — Зинаида немного отошла от пережитого. — Что будет с ними? Они не должны уйти от наказания! — Не волнуйся, не уйдут! Каждый получит полной мерой. Золото оставь, нам это рыжье ни к чему. Собирай все деньги в пакет, потом в офисе скажу, что с ними будем делать, — Зина стала упаковывать пачки денег. — Тор, деньги — в рюкзак, забирай Зину и садитесь в джип, буду через пять минут. Ушли. А теперь самый важный момент. Подошел к мобильникам, взял трубку, найденную в машине. Набрал номер гостиницы «Измайловская», попросил соединить с номером 408. После пяти длинных гудков мне ответил настороженный мужской голос. — Але? Настроился на Ивана, вижу, что это один из его боевиков: — Передайте трубку Ивану. После небольшой пантомимы, он передал телефон своему лидеру. — Иван, доброй ночи. Как ваше здоровье? — Кто это? — Вас беспокоят из министерства добрых дел, — я прокручивал в голове несколько вариантов нашего разговора и остановился именно на этом. — Наш общий знакомый Умар, который ткнул вас ножиком, больше не под нашей защитой. Интересно? — Допустим. Ты не представился. — Вам мое имя ничего не скажет. — И что дальше? — Умар со всеми своими бойцами сейчас лежит в отключке пьяный, можете брать его голыми руками. Всего семь человек. До утра их не хватятся. Готовы записать адрес? — А с чего мне тебе верить? Я что, похож на деревенского дурачка? — Во-первых, мы все о вас знаем и все видим. Сейчас вы стоите в гостиничном номере в компании двух своих людей. Вот заозирались и дали команду задернуть шторы. Ваш человек выглянул из окна и плотно его занавесил. Продолжать? Вот второй тычет в розетку и шепчет, что микрофон там. Помашите розетке ручкой. Ага, вижу. Помахали левой рукой, но там нет ни видеокамеры, ни микрофона. Вы у нас под колпаком. И мы знаем каждый ваш шаг. — Впечатляет. Что там с Умаром? — Он перешел черту. Наркотики и работорговля славянами — этого мы не можем простить. Так что наркотики — это путь в никуда. Как и работорговля. Я понятно выражаюсь? Через час приезжайте на автобазу, — я продиктовал адрес. — Здесь автопарк ворованных машин и небольшой арсенал, вам пригодится. Вопросы? — Как с тобой связаться? — Мы сами связываемся с кем нужно и когда нужно. А нам сейчас нужно, чтобы никто больше об Умаре не слышал. Отбой, — я отключился. Посмотрел, как Иван начал раздавать быстрые команды на общий сбор. Через полчаса они выедут и будут здесь через час. Осторожно проникнут на территорию, опасаясь засады, но найдут только пьяных бандитов. Это будет для кого-то очень длинная ночь. Постоял в задумчивости, глядя на арсенал. Огнестрел пригодился бы, но какие на стволах висяки? Так что, нафиг. А вот гранаты, может, и пригодятся. Рассовал их по карманам и бегом в машину. Выехали с территории, не доезжая до метро, бросили джип. Оставил ключи в замке зажигания, до утра этой машины здесь точно не будет. Метро уже не работало, поймали такси и уехали в центр. Зина сидела на заднем сидении, опять вцепившись в Семена. Или до сих пор от стресса не отошла, или решить ковать железо, пока горячо. Скорее второе: в центре мы сменили такси и разделились. Семен поехал провожать Зину, побоявшуюся остаться одной, а я двинул к себе. Только вошел, звонит пьяная Олеся: — А ты меня и правда не любишь! Не звонишь мне! Я же скоро уезжаю, а ты! Хочешь, я прямо сейчас приеду? — начала выносить мозг обычными бабскими закидонами. Хоть сегодня и не пятница, но с чего-то же она набралась? Я уже проконтролировал, как Семен стал успокаивать не отпустившую его Зину, и мне стало завидно. Думаю, и Лесе, и мне тоже сейчас терапия не помешает — сегодняшний день требовал сбросить напряжение. — Да без проблем, приезжай. — Выезжаю, жди!
Глава 15
Египет. В конторе, где формируются экскурсии к пирамидам, на доске информации висит объявление, напечатанное по-русски: «На пирамиды не влезать!» Ниже от руки приписано: «Сфинксов не кормить!»На следующий день на работу все опоздали. Я спустился в офис в пол-одиннадцатого, оставив досыпать Лесю, Зина с Семеном заявились только к одиннадцати. Посмотрел на их довольные лица и посоветовал съесть лимон. — Сергей, что будем делать с тем банком? — Зина отхлебнула кофе из кружки, когда мы расселись в моем кабинете для мини-совещания. — Ничего не будем делать, он в следующем году разорится. — Ну да, ну да… Шеф, а может не надо так с ним кардинально? Все-таки там и нормальные люди есть. — Мне нравится твоя вера в мои силы, но нет. Они все сами сделают. В начале следующего года у них отзовут лицензию из-за кризиса ликвидности, — я уже просмотрел будущее нечистого на руку банка. — Ясно, а что дальше? Я больше по банкам не поеду! — А дальше мы всем высылаем договора-оферты и условия присоединения к услугам. За основу возьми договор услуг связи с сайта Вымпелкома, тот самый с мелким шрифтом. С поездками закончили, теперь только удаленные презентации и обмен договорами почтой, как во всем цивилизованном мире, — на этом моменте Зинаида облегченно выдохнула. — Теперь о том, что случилось вчера, и почему я не смог это предотвратить. Семен, ты уже в курсе, что я вижу прошлое и немного будущее. К сожалению, я не могу контролировать все происходящее вокруг. Иначе мне придется только жить в видениях и в конце концов сойти с ума, пытаясь отделить реальность от вымысла. Вчера была кризисная ситуация из-за отсутствия собственной службы безопасности и повышенной криминогенной обстановки. К счастью, Зина, мы успели тебя спасти. Ты, как и Семен, не сломалась и показала себя бойцом. Теперь вы стали не просто моими подчиненными, а боевыми товарищами. Если вы решите уйти в поисках более спокойной жизни, я пойму. Но перед принятием вашего решения мы разделим вчерашние боевые трофеи. Все деньги делим на четыре части. Две четверти мне, как командиру, и по четверти вам. Все, идите думайте. Зина, пересчитай деньги и раздели на четыре кучки. Да, доллары и рубли раскладывай отдельно. Ушли немного ошарашенные. Самое время заняться собственной службой безопасности. — Ильюха, привет! — я набрал Краснова. — Ты заикался, что если пойду клады искать, тебя позвать. Все в силе? — Привет, Серега! — ответил осипшим голосом друг. — Кто же клады зимой ищет? Замело все. Полдня только снег расчищать будем и ледяную землю долбить! А я тепло люблю! — А кому сейчас легко? Надо будет ковырять, поковыряем. Мы же родились в СССР, у нас в генах создавать и преодолевать! Или тебе больше нравится без дела жопу морозить в патрулировании? — Нет, не нравится. Простыл вот на выходе, сейчас сижу дома на больничном. — А с работой как? Приняли молодых и прытких, чтобы нагрузку снизить? — Да какое там! Людей, как не хватало, так и не хватает! А дел стало больше. Все как с цепи сорвались. Угоны каждый день и домушники активизировались. Юлька ворчит, что совсем ее и дочку забывать стал, домой каждый день поздно прихожу. Сейчас хоть, пока на больничном, внимание им уделяю. — Слушай, а не хочешь поменять место работы? — К тебе что ли идти в кладоискатели? Не, я — пас. Говорю же, здоровье важнее. Да и по деньгам не понятно. Это же на свой страх и риск? А у меня семья, которая каждый день кушать хочет. Так что я за синицу в руках. Хоть и низкая зарплата, но пока на жизнь хватает. — Семья — это на первом месте, базара нет. Когда у тебя Юля на работу планирует выходить? Все какую копеечку в семейный бюджет принесет. — Да она уже хоть сейчас готова. Говорит, что скоро на стену полезет от этой постоянной стирки и готовки. А так по плану через год — Арише как раз три года исполнится. — Кем она у тебя? — Манагером в жилсервисе — жировки-процентовки, все дела. Там ее ждут обратно, но она хочет в новый коллектив. Достали ее старые клуши. — А в Москву перебираться не думали? Здесь работа всегда есть, да и зарплаты повыше. — Кому мы там нужны? Она хоть и резиновая, но с низкого старта я начинать не готов. Может, и у нас в Ржеве скоро с зарплатами наладится. — Сам-то веришь? Короче, делаю тебе официальное предложение идти ко мне начальником службы безопасности. По деньгам не обижу, всяко будет больше, чем ты сейчас получаешь. И Юле работа найдется. Нам бухгалтер нужен на неполный рабочий день. Подучит бухгалтерию, сядет на первичку, сможет вообще из дома работать, а у нас в офисе раз в неделю появляться. Как тебе вариант? — А как же клады? — А что клады? Лежали сотни лет, еще немного нас подождут. Короче, Илья, думай. Сейчас на носу Новый год, у всех горячка, так что до конца года определяйся, но мне надо, чтобы начальник службы безопасности у меня к середине января уже был! — Какой ты резкий! Что, так быстро приподнялся? Всего три месяца назад без работы в Ржев приезжал! — Дык, это. Я ж в голову не только ем, она еще и говорить могет, и вообще даже думает иногда. — Что-то слабо верится… — А ты ко мне до нового года приезжай, на офис посмотришь, с ребятами познакомишься. Я кроме тебя никого на этой должности не вижу. — Хоккей. Посоветуемся с женой, я перезвоню. — Ты, это, когда советоваться будешь, помни — последнее слово всегда должно оставаться за мужиком! — Эк тебя Тамара достала! Ладно, бывай! — отключился. Только закончил заниматься хэдхантингом, заходят оба из ларца, одинаковых с лица. В смысле, выражение лиц осталось прежним возвышенно-влюбленным. Зина принесла и разложила на четыре кучки деньги, сидят рядышком, улыбаются. Ей-богу, дети. — Сколько здесь? — В рублях почти двести тысяч, плюс пять шестьсот пятьдесят долларов. Доллары на четыре части точно не делятся, я рублями отрегулировала по курсу. — Это мы удачно сходили за зипунами! Выражаю всем благодарность! — я пододвинул каждому по кучке. — Шеф, а почему мы вчера золото оставили? — спросила Зина, бережно забирая пачку денег. — А что с ним делать? Явно это награбленные драгоценности. А вдруг какой потерпевший свою вещицу узнает, и будем потом объяснять органам, что мимо проходили. В ломбард сдавать — так они сейчас все под криминалом. Нам от них вообще полезно дистанцироваться, чтобы опять на влипнуть на ровном месте. Нет, оставили и оставили, забудьте. Вы мне лучше ответьте, что решили? Зина глянула на Семена, и тот прогудел: — Сергей, да, мы остаемся. Но хотелось бы больше в такие передряги не встревать. — Что я могу сказать? Сами знаете, в какое время живем. Будем стараться до таких ситуаций больше не доводить, хотя очень хочется прополоть наш город. Но об этом будем думать позже, в начале следующего года у нас появится собственная служба безопасности, там и посмотрим. Теперь о мерах предосторожности: рекомендую вам снять квартиры в этом жилом комплексе. Закрытая территория, работа — только на лифте спуститься. Решайте, я видел бюджетные варианты. За безопасность надо платить. Опять же о служебной машине можно подумать. — Хорошо, я посмотрю, — взяла на себя Зинаида. На этом наше мини совещание закончилось. Только мы погрузились в работу, как в офис без предупреждения зашла Олеся. — Здравствуйте, вы к кому? — спросила Зина, вставая из-за стола. Она с Семеном рассматривала квартиры для съема, и теперь они оба стояли и вопросительно смотрели на миниатюрную блондинку, возвышаясь над ней на две головы. — Ой! Я к Сергею! — Леся немного оробела от габаритов собеседников. Но потом справилась со смущением и задрала нос. — Мне охрана сказала, что он в офисе! — Шеф, тут к вам! — заглянула ко мне помощница. Я вышел из кабинета в прихожую: — О, сюрприз, однако! Заходи! — пропустил к себе в кабинет подругу и плотно закрыл за собой дверь. — Зашла подосвиданькаться, — Леся с интересом стала рассматривать скромный интерьер, который явно не произвел впечатление. — Это ты здесь работаешь? — Ага, — я сел в кресло. — Здесь мое место силы, отсюда я начал завоевание Вселенной! — А эти большие люди — кто? — Мои сотрудники. Понравились? — Не, не мой размер. Вот жених мой — тот как раз под стать мне! — И зачем ты мне это говоришь? — А ты что, ревнуешь? — Ревность — это мелкособственническое желание обладать тем, что тебе не принадлежит. Она села ко мне на колени и обняла за шею, вглядываясь в глаза: — Слушай, мелкий собственник, я же скоро уеду. Насовсем… А ты не хочешь за мной в Америку рвануть? Поселишься рядом, буду к тебе также иногда в гости приходить. — Что, боишься остаться один на один с загнивающим Западом? — Пфф! Да здесь скорее загниет, чем там. Ты видел, как пьяный Боря отплясывал под западную шарманку, а Билл одобрительно хлопал его по плечу? Я поморщился — этот стыд видела вся Россия: — Вангую, через год у нас будет другой лидер, который заставит себя уважать, бояться и ненавидеть, а заодно и всю страну. — Хорошо, что я уже буду далеко. Значит, не приедешь? — Да зачем я тебе там? Собственный бассейн, лужайка с газонокосилкой, желающие услужить мексиканцы. Я не впишусь в твою сытую размеренную жизнь. — Все с тобой ясно, — она со вздохом встала с моих колен. — Проводи меня! Мы вышли в прихожую, и она показательно чмокнула меня в щеку, пометив территорию: — До свидания, дорогой! Окинула взглядом превосходства Зинаиду и вышла. Вот ведь! Видимо у всех женщин на подкорке записано самоутвердиться за счет других. — Шеф, а я и не знала, что вам нравятся миниатюрные и заносчивые. И как это вы меня приняли на работу? — приподняла бровь помощница. — Считаете, что я сделал ошибку? — Нет, конечно! Я же идеал! — Семен, ты слышал? Осторожнее с этой девушкой, она уже начала бронзоветь. Хотя статуи тоже полезны в хозяйстве — ими можно украсить интерьер. В общем, решать тебе.
* * *
В этот же день наконец-то позвонил Антон из конюшни: «Ваша машина готова, забирайте». Приехал, и остался доволен. Новые диваны из натуральной кожи, вставки из лакированного дерева, блестящий хром и зеркально-черный цвет — машина выглядела дорого и стоила тех денег, что я отдал за восстановление. И даже безропотно заплатил озвученные Тохой дополнительные десять тысяч за скрытые работы и чехол для хранения. Если мастера и выписали сами себе премию, то я не в обиде — я наконец-то получил машину своей мечты! Осторожненько доехал на нешипованной резине до подземного гаража и закрыл чехлом ждать весны. Антон при расставании чуть на прослезился — столько труда и души вложил. И спросил разрешения давать мой телефон заинтересованным лицам: «Бывает, такие машины спрашивают для съемок фильмов или для выставок. Это же здорово, если ваша Чайка засветится в отечественном блокбастере? И киношники неплохо платят, и машина опять же проветрится». Разрешил, чего уж. Вдруг кто из популярных сейчас актеров поюзает седалищем шоферский диван? Буду потом девушкам рассказывать, что на машине Певцов рассекал с Щукиной из«Интердевочки». Хотя, я к отечественному кино 90-х отношусь не очень. Перестроечное кино — оно и есть перестроечное. Блеклые краски, эпатаж и слабая игра актеров. Все еще помнят яркий сериал про Изауру, смотрят сейчас «Санта-Барбару» и говорят, что наши так интересно никогда не смогут. Смогут, но у нас другие истории — про войну да про криминал. Про любовь наши серьезно снимать не умеют, скатываются в трагикомедию. Трагедию — потому что без надрыва мы не можем, не интересно без слез, а комедию — если показывать все, как есть, то в пору пойти и застрелиться. Поэтому и пытаются режиссеры остаться в позитиве, выдумывая комичные ситуации. И вообще, пора уже подумать о Новом годе. После новогодних курантов можно спокойно уезжать дней на десять — вся жизнь в стране замирает. Люди пьют, как не в себя, доедают салатики и ходят друг к другу в гости. Мне ходить не к кому, поэтому выбор очевиден: надо ехать на море. Позвонил вечером в турагентство. Хоть уже и конец рабочего дня, ответила энергичная женщина: — Из горящих путевок остался только Египет. Шарм на третьей линии, три звезды, и Хургада на первой линии, четыре звезды. — А Доминикана? — А где это? — Карибский бассейн. — Что вы, туда никто не летает! А чем вам Египет плох? Премиальный отдых, в отелях большинство немцы. — Да ничем, — я вздохнул. Премиальный отдых в Хургаде? Не смешно. — Хорошо, давайте первую линию и номер на двоих. — Берем по максимуму — девять дней, восемь ночей? — Ага, давайте максимум. — Поездки будете брать? Пирамиды, Каир, Луксор. Очень познавательно! — Нет, только пляжный отдых. — Почему? Их все берут. Очень рекомендую! — женщина попалась настойчивая и решила продать допуслуги любой ценой. — На пляже заскучаете, надо обязательно куда-нибудь выехать! Без впечатлений весь отпуск насмарку! Еле отвязался. Купил только номер на двоих с видом на море. А что же не так с Доминиканой? Стал вспоминать, и ничего. Как-то покорение острова Гаити в постсоветской истории прошло мимо меня. А получится посмотреть грядущие события при помощи моего дара? Сел в кресле, расслабился. Хочу посмотреть, когда началось в будущем туристическое паломничество из России в Доминикану! Очень хочу! Напрягся, что есть сил, и представил ниточку, связывающую далекую карибскую республику с моей страной. Сначала была пустота и туман. Потом послышался нарастающий шум, и из серого марева со скоростью курьерского поезда на меня обрушились кадры будущего: в конце 2004-го из Москвы в Пунта-Кану прилетит пробный чартерный рейс. Туда приедут серьезные люди, разгуливающие по роскошным отелям в спортивных костюмах. Бедные доминиканцы падают в обморок, видя толстые пачки долларовых купюр, которые русские вытаскивают из карманов. Неулыбчивые серьезные дяденьки очень громко кричат, всем недовольны и требуют самые роскошные яхты, которые впервые будут пользоваться таким бешеным спросом. Чаевые меньше ста долларов никто не дает. Самолет прилетит на Новый год и через две недели улетит, а местные жители останутся ошарашенными от этого нежданного вторжения инопланетян. Так некоторые назовут странных русских туристов. С этого момента потечет тоненький ручеек русских. С 2007-го начнется первое постоянное чартерное сообщение между Россией и Доминиканой. Для доминиканцев русские будут настоящей экзотикой. Особенно, они впечатлятся от русских женщин. Никогда еще здесь такой красы не видели: высокие, стройные девушки, с уложенными волосами, в роскошных платьях, всегда накрашенные и на высоких каблуках. Даже на пляже! Они появятся в ресторанах-буфетах отелей Пунта-Каны как королевы, и доминиканский персонал будет вздыхать и говорить между собой: «Это русская!» Сердца местных жиголо не выдержат, а девушки будут обливать их холодным безразличным взглядом и уходить со своими мужчинами. Так будет до того, как Доминикану распробуют крупные туроператоры, и из эксклюзивного направления оно станет массовым. Вывалился из транса с больной головой. С трудом прошаркал в туалет, где засунул голову под кран с холодной водой. Взбодрился. Начал вытирать голову полотенцем и глянул в зеркало. Из него на меня вылупился вампир с красными буркалами. Черт! Опять перенапрягся — все капилляры в глазах полопались. Ррррр! Когда же это закончится??? Чапай говорил, что все прорывы через боль, кровь и сопли. А если когда-нибудь инсульт? Ведь я еще в этой жизни не побывал на океане и не нашел настоящее сокровище! Ладно, подумаю об этом завтра. Как не умереть раньше времени в попытках настичь светлое будущее. Дополз до пентхауса, выпил таблетку от головы и рухнул в кровать.* * *
— Леся, я купил билеты на курорт. Вылетаем первого января, дома будем девятого. Первая линия у моря, немецкий отель четыре звезды. Только ты и я! — на следующий день я решил обрадовать свою подругу. — Ведь скоро ты, и правда, уезжаешь. Хочу тебе подарить пляжный отдых. — Урааа! Наконец-то дождалась от тебя настоящего подарка! Хочу-хочу-хочу! Обязательно поеду! — Отлично! Предлагаю устроить дефиле твоих купальников. Минимум три штуки должна взять с собой! Просмотр делаем у меня, согласен устроить демонстрацию прямо сегодня! — Намек понят, жди вечером! Отключилась. Кого бы еще обрадовать? Да, чуть не забыл! Надо же еще поделиться деньгами, полученными от бандитов, как и завещал Чапай! Начал искать в интернете подмосковный детдом за бетонным кольцом. В Москве и ближайшем Подмосковье детдома более-менее обеспечены, а в отдалении не все так радужно. Нашел школу-интернат при православном храме, созвонился. Да, пожертвования принимают, но и детскими вещами можно. Только, чтобы чистые и целые. Точно нуждаются. Договорился о приезде на неделе и сделал себе напоминалку. Только повесил трубку, как хлопнула входная дверь офиса, и раздались веселые голоса. Вышел из своего кабинета на шум. Раскрасневшиеся с мороза Зина с Семеном только вошли и снимали с себя зимнее, в очередной раз опоздав на работу. — Шеф, ты бы завязывал с компьютерными играми, — прокомментировал мой вид Сеня. После той боевой вылазки он стал звать меня на «ты», я был не против и предложил также обращаться и Зине, но та упорно соблюдала дистанцию. — Да, шеф, вы бы ночью спали, у вас вид только в кошмарах сниться и клиенток распугивать! — поддакнула помощница. — Не обращайте внимания, пройдет. Я открыл в себе новые полезные способности, очень, знаете ли, вдохновился. — Интрига! А никого покусать желания нет? В зеркале отражаетесь? — продолжила девушка. Я задумчиво провел языком по верхним клыкам: — Ты знаешь, Зена, и точно, есть желание. Выпить чашечку кофе или чьей-то крови, если кто-то будет опять опаздывать. — Шеф, айн момент, сейчас все будет. В смысле кофе. А опаздывать мы скоро прекратим, нашли квартиру в этой же высотке. Решили снимать вместе с Семеном для экономии, на этой неделе переезд. — Да-да, конечно же, только ради экономии. На свадьбу не забудьте позвать, а то обижусь.* * *
На этой же неделе к нам в офис заехал Ильюха. Он уже практически выздоровел и почти не сипел: — Тесновато у тебя здесь, — он развалился в кресле у меня в кабинете и с интересом рассматривал карту Москвы под ногами. — Это что, так теперь модно? Типа, я постоянно хожу по столице, или чтобы подчеркнуть собственную значимость перед посетителями? — Это обычный рабочий инструмент, — я наконец-то закатал в толстый силикон карту и перестал ее убирать с пола после каждого поиска. — Потом покажу, как я с ней упражняюсь, когда выйдешь на работу. — А где я буду сидеть? Пообщался с твоими подчиненными, хорошие ребята. Семен одну комнату занимает, ты — другую, Зина — на входе. И Юле нужно рабочее место бухгалтера, она немного заинтересовалась подработкой. Я хмыкнул. Зная Юльку, не удивлюсь, если именно она придала ускорение Ильюхе: — Пока с Семеном вместе посидите, у вас функции немного пересекаются. А вообще, да. Нужно будет помещение побольше. Но это все после Нового года. И Юле рабочее место организуем. В крайнем случае будешь ей свой компьютер давать на время, а мы с тобой на выезде поработаем. В общем, что-нибудь придумаем. По зарплате. Тебе на первые три месяца триста долларов, потом — шестьсот. С Юлей договорюсь лично при встрече. Если она согласится выйти. Первое время поживешь у меня, до конца марта найдешь квартиру и туда семью перевезешь. Незачем семью дергать, пока морозы и новая работа. Вдруг, не понравится? — А как на счет с друзьями бизнес не делать, чтобы их не потерять? — Ильюха, ты забыл, с чего все началось? Ты же хотел со мной искать клады! Так что это все, — я обвел рукой кабинет, — лишь подготовка. Хочешь быть обеспеченным человеком, присоединяйся. В нашей команде еще будут нужны люди. А на счет работы, здесь все обычно. Я — начальник, ты — безопасник с правом голоса. Есть потребность в наших услугах, и мы ее удовлетворяем. Обычная работа. — Ничесе! Ты, и правда, собрался клады искать??? Я же пошутил! — А я нет! Ильюха, мы будем богатыми, и точка! Уехал, пообещав дать ответ перед Новым годом, но я уже знаю, что он согласится — подсмотрел одним глазом его ближайшее будущее. У Ильи начала формироваться новая дорога, а старый вариант судьбы, где он еле сводит концы с концами, стал сереть и истончаться на глазах.Глава 16
Они плакали, расставаясь… Долго не могли отпустить друг друга… Он уезжал в командировку на десять дней, а она — к маме… Встреча оказалась еще более бурной… через сутки… на пляже… в Египте… Дааа… Судьба злодейка!Оставшееся время до Нового 1999-го года прошло в суете. Зина 30-го декабря поздравила всех наших клиентов и отправила подарочную рассылку с прогнозом курсов валют на всю первую рабочую неделю января. До этого мы отвечали, что даем прогноз только на календарную неделю. А теперь сообщили: программа в честь праздника расщедрилась и выдала прогноз аж до 15 января. Получили искренние поздравления в ответ — наша компания влилась в финансовое сообщество Москвы, и нас уже считали своими. За прошедшее время с инцидента с кавказскими бандитами количество клиентов увеличилось почти вдвое, хотя мы больше ни к кому не ездили — сила сарафанного радио в действии. Еще мы всем офисом съездили на знакомом такси-кадиллаке в школу-интернат при православном храме. Я прикупил наряды Снегурочки и Деда Мороза, в которые и нарядил Зинаиду с Семеном. На детей произвели неизгладимые впечатления габариты сказочных персонажей, которые раздавали из мешка подарки за стишки и песенки. Вручил настоятелю пачку денег и дал свой телефон, пусть позванивают, если что. На обратном пути растрогавшаяся Зинаида с подозрительно блестевшими глазами что-то тихо шептала на ухо Семену. Как бы не ушла в декрет раньше времени! Что еще? Я со своей стороны поздравил всех клиенток, обращавшихся за помощью экстрасенса. Их количество увеличилось до шести человек, и некоторые уже обращались по второму разу. Со всеми установились достаточно дружеские отношения, что было только на пользу. Доходы мои и фирмы стабильно росли, и призрак безденежья отодвинулся из обозримого будущего за горизонт, а кубышка для операции по нахождению пиратского клада стала стремительно наполняться. 31-го декабря был рабочий день, мы раскидали все дела к обеду и разбежались готовиться к Новому году — бой курантов договорились встречать у меня в пентхаусе. Мы — это я с Олесей и Зина с Семеном. После традиционного оливье и шампанского мои боевые товарищи уйдут к себе, мы с Лесей продолжим празднование тет-а тет, а утром нас будет ждать такси в аэропорт. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Вместо приезда вечером мне позвонила расстроенная подруга и огорошила прилетом ее жениха из Америки. Он не стал дожидаться ее приезда в середине января в Штаты и устроил сюрприз — позвонил из Шереметьево: прилетел, готовься, скоро буду. Все эти подробности мне поведала шмыгающая носом Олеся. Дескать, она очень хотела со мной на море и вообще, но, извини, жених важнее. Уверил, что все в порядке, и никаких проблем. Положил трубку и выматерился. Нет, хватит с меня! Не хочу быть больше запасным вариантом! Да, нам было хорошо вместе, но почему я себя сейчас чувствую использованным контрацептивом? В сердцах внес Лесю в черный список телефона. Заодно и в стоп-лист на проходной, ибо видеть ее больше не хочу. Врубил на громкую музыку и стал готовить свое фирменное блюдо — морской коктейль в соусе из белого вина. В магазине раздобыл непопулярных из-за дороговизны морских гадов и приступил. Здесь самое важное не переборщить с дегустацией качества вина для соуса. В общем, когда пришли мои соседи, ко мне вернулось хорошее настроение и праздничный ужин был готов. — Смотри-ка, Сеня, шеф уже без нас отмечать начал! — Зина выставила на стол оливье и селедку под шубой. — А где Олеся? — Нет Олеси, она променяла наше общество на американского боя — за ней жених из Флориды приехал. — Ну и дура! Наши мужчины лучше! — она с гордостью посмотрела на Семена. — Слышала, как к нашим девушкам там относятся. Брачный контракт, лимит на собственные траты, ни взгляда налево, иначе развод и на улицу без средств к существованию! — Поразительная осведомленность. Сама готовилась? — Нет, что вы! Меня бы отец не понял. Как так, дочь уехала к врагам! Он же военный, а бывших военных не бывает! Несколько знакомых однокурсниц уехали, сначала хвастались, а потом слезы лить начали. Не все, правда. Некоторые хорошо устроились. — Ну, тогда за удачу! Чтобы все добивались своих целей! — я налил белого вина Зине с Семеном и чокнулся с ними своим. Посидели душевно, правда недолго. Как я ни старался, а до конца выбросить из голову резко порвавшую со мной Олесю не получилось. Хоть я и знал, что наши отношения временные, но горечь осталась. Семен с Зиной после боя курантов попытались меня расшевелить и вытащить на улицу, но я сослался на ранний подъем из-за отлета и вежливо стал намекать: — Давайте-давайте, вам еще всю ночь гуливанить, а у меня режим! — Ой, да ладно вам, вы же не старпер в час ночи ложиться! — Да, шеф, — подключился Семен, — айда с нами! Мы сейчас к подругам Зины, их хватаем и на Красную площадь! Клин клином вышибают! В общем, не убедили. Вручил всю еду соседям и вытолкал их за дверь: — Держите, здесь для меня много, а выбрасывать жалко. К моему приезду точно все пропадет! На утро с пухлой пачкой долларов и с немного пришедшей в норму головой поехал в аэропорт. Я решил не отменять отдых, тем более премиальный отель и вид на море. Слетаю, развеюсь. В новогоднем самолете сограждане продолжили возлияния, весело брякая бутылками из дьюти-фри. Рядом со мной летела хмельная пара на позитиве. Выпили за знакомство, разговорились. Оказывается, тоже москвичи и заселяемся в один отель. Он — Андрюха, энергичный невысокий крепыш лет тридцати пяти. Свой бизнес, все дела. Она — Ксюша, дружелюбная стройная, лет на пять помладше. Глянул мельком их истории. Он оставил дома супругу и рванул с ней на курорт, сказав, что в командировку. Она работает в его компании юристкой, замужем, но разве можно оставить начальника в трудной ситуации? Пришлось ей тоже лететь. Тем временем Андрей поинтересовался, почему я без своего самовара? Ответил, что бабы достали, и еду просто развеяться. Свободный поиск, настоящий мужик, уважаю! — он пожал мне руку и задремал. Пока летели, дал себе обещание в этой поездке не читать судьбы людей и просто отдыхать — устал немного от чужих мутных историй. Могу я, наконец, отдохнуть, как обычный человек?!
* * *
Я совсем забыл про царившие нравы в Египте. Не, я слышал об этом, но давно не сталкивался, вот и забыл. Вечер, скоро закат, мысли уже как бы принять душ и упасть на белоснежную кровать, вот и расслабился. А надо было бумажку засунуть в паспорт при заселении. В итоге получил самый стремный номер во всем отеле: над их рестораном, с видом на дорогу, горы и мечеть. Мулла как раз начал завывать, а порыв ветра донес вонь горелого мяса, и это стало последней каплей. — Я платил за си вью, а вы мне что дали!?! — спустился на ресепшн качать права. Египтянин сделал морду кирпичом и пошел в несознанку: — Все в соответствии с договором. Звоните своему туроператору, выясняйте. — Дайте мне другой номер, в этом кондиционер не работает и запахи от кухни! — Очень сожалею, но горячий сезон, мест нет! — А если доплачу? — Остались только два роял-сьюта прямо у моря. Доплата по пятьдесят долларов за сутки! — консьерж с превосходством посмотрел на меня. — Ха, всего пятьдесят долларов??? Беру! У египтянина отвисла челюсть, и его тон поменялся на приторно-сладкий. Он принял деньги и кликнул носильщика помочь с вещами. По садовым извилистым дорожкам мы дошли от громады отеля к уютным двухэтажным домикам, спускающимся каскадом к морю. Королевские сьюты были на втором этаже двух самых близких к морю коттеджей. Предложили выбрать, забрал ближайший, самый удобный. Носильщик затащил мой небольшой чемодан на второй этаж, получил два доллара чаевых и ушел довольный. Вышел на террасу и вдохнул полной грудью морской воздух. Хорошо-то как! Правда, свежайший бриз с моря достаточно прохладен. Да не, откровенный дубак! За пару минут любования неспокойным морем в одной футболке я основательно продрог и решительно скрылся в номере. Одевшись потеплее, пошел на ужин. В многоязычном ресторане присоединился к махнувшему мне рукой Андрюхе. Они с Ксюшей уже закончили ужинать и пили холодный каркаде. — Какой номер дали? — поинтересовался Дрон, ковырясь во рту зубочисткой. — Самый отстойный. С видом на дорогу и запахами кухни, — я не стал сильно отвлекаться на болтовню и активно заработал челюстями. Голод давал о себе знать — в самолете давали невнятный рис с костлявой курицей. И вообще, это была закуска. — А нам дали один из лучших номеров! — похвастался Андрюха. — Верхний этаж, изюмительный вид на море. А ты что, денег при заселении не сунул? — Не, а надо было? — Вот ты лох педальный! Я сунул двадцать дохлых президентов, и — самый лучший номер! — Сам ты лошара! — Дюша начал меня раздражать. — Я пошел на ресепшн, доплатил четыреста баксов, и меня на руках отнесли в королевский сьют на первой линии. Две комнаты, огромная ванная с видом на море. Никого вокруг, только шум ветра и прибоя! — Андреееей, я тоже хочу сьют! — капризно протянула Ксюша. — Да, но четыреста долларов!?! — Ну, пожаааалуйстаааа! Обещаю, ты не пожалеешь! — Ну, ладно, зайка, пошли, попробуем, — ускакали в сторону лобби. Я допил свой каркаде в одиночестве, вслушиваясь в разговоры людей. В турагентстве не соврали — большинство приезжих из Германии, наши были в меньшинстве. Зато россияне в своей массе моложе и красивее. Ощущение, что немцы сплошь пенсионеры. Хотя, и молодые немецкие парочки, правда, тоже встречались. За соседним столом сидят русские мама с дочкой. Они изредка украдкой друг от друга кидали в мою сторону заинтересованные взгляды. Дочке лет двадцать и маме за сорок. Хотя, молодится. Слышал, что она полушепотом просила называть ее только по имени. Кивнул с улыбкой соотечественницам и пошел спать.* * *
Утром вышел на свою террасу. Красота! Ветра нет, ласковое солнце только начинает припекать, с террасы соседнего сьюта мне приветственно машет Ксюша в махровом халате и тюрбаном из полотенца на голове. Никто не звонит по вотсапу и не пишет в инсте. Аськи у всех остались на работе и дома на компьютерах. Люди общаются в ресторанах и на пляже, а не сидят в смартфонах. Только ради этого стоило провалиться в прошлое! Последний год уходящего аналогового века. И впереди еще целая неделя отдыха. Сходил на завтрак, неожиданно присоединился к вчерашним россиянкам. Случайно столкнулся у шведского стола с дочкой, и она позвала меня к ним за стол. Разговорились. Старшая представилась Мариной, младшая — Ириной. Они впервые в Египте, сами из Саранска. Спросили, на какие экскурсии я поеду. Ответил, что на никакие. Очень удивились и принялись убеждать. Как будто опять в турагентство попал. Сказал, что приехал заниматься дайвингом, чтобы отстали. И вдруг понял, как провести с пользой отпуск. Тот клад. Он лежит на глубине до 30 метров, почему его еще и не нашли, хотя, и по нескольку раз перерыли весь остров. В той жизни я пару раз погружался, но фанатом не стал. Холодно на глубине и давление. А придется погружаться самому. Наемной бригаде водолазов точно искать и поднимать золото не поручишь. Нет, такие вещи только сам и при помощи людей, которых знаешь и доверяешь. Иначе миссия невыполнима. Проигнорировал общее собрание туристов, загипнотизированных агентом. При словах «пирамиды, сфинксы, Каир, Луксор» все согласно кивали и добавлялись в списки. Даже спорили. Страдающие отцы семейств пытались убедить женщин с горящими глазами, что экскурсии почти каждый день — это перебор. Но, похоже, проигрывали. Оставив за спиной маленькие трагедии, рванул в местный дайвинг-центр. Для меня сложилось все удачно: можно начать сегодня, и за неделю из меня сделают сертифицированного дайвера. Согласился, оплатил и приступили. Русскоговорящий египтянин провел сначала инструктаж, потом отвезли на катере недалеко от берега — первое погружение было на мелководье. Вспомнил свои прежние навыки, прошло все удачно. На завтра договорились нырнуть уже поглубже. Впереди еще полдня свободных. Чем бы себя занять? Прогулялся по Хургаде. Много старых машин 60-х, 70-х годов, сервисы рентакар, продажа ковров и кальянов. Выпил зеленую кашицу, называемую здесь натуральным необжаренным кофе. Ну, так, на любителя. И вернулся в отель. Остаток дня решил проваляться на пляже. Занял свободный лежак, стараясь не смотреть на дряблые телеса немецких пенсионеров. Ладно бы молодые девчонки! Так нет, бабушки уже, а все туда же — загорать топлесс! Натуралисты, блин! Не, не могу больше смотреть. Двинулся в сторону соотечественников. Они азартно купались в прохладной водичке и не собирались вылезать. Что такое плюс девятнадцать воды для горячих мужчин из Норильска, где сейчас минус сорок? Почти кипяток! С одного из шезлонгов мне помахали. Подошел, Марина мне показала на пустой лежак: — Сергей, а я вам с утра заняла, а вас все нет и нет, — она с интересом оглядела мою спортивную фигуру. — Я же говорил, дайвингом занимаюсь. Вот только освободился. — А мы тут до обеда лежали, и после обеда продолжили. И я, кажется, сгорела! Вы мне спинку кремом от загара не намажете? — она протянула мне тюбик и перевернулась на живот в ожидании. Даже бюстгальтер расстегнула, чтобы не мешал. — Да, без проблем, — я подмигнул с интересом наблюдающей за нами Ирине. Щедро плеснул кремом на покрасневшую спину и стал втирать крем. А ниче так фигурка, хотя, конечно, возраст. Ирина маме фору даст. — У вас тут на бедрах тоже покраснело, надо намазать. Накапал крем на ноги и начал втирать крем в покрасневшие икры, затем поднялся выше и легко помассировал ляжки, откуда перешел к открытым ягодицам. Марина даже немного прибалдела, замурчав. — Все, закончил, — я отложил в сторону тюбик и улегся на свой лежак, пытаясь скрыть тесноту в плавках. — А мне? У меня тоже сгорело! — заявила Ира, поворачиваясь ко мне кормой и демонстрируя покраснение. — А тебя я сама намажу! — подорвалась с лежака Марина, застегивая бюстгальтер. Я лежал, и сквозь прищуренные глаза и подглядывал за ними. Наконец, Марина намазала дочь и взялась за меня: — Я вижу, вы тоже подгорели. Давайте намажу! — А давайте! И предлагаю на «ты»! — С удовольствием, Сережа! — стала делать полумассаж с кремом. Приятно. Обработала мне всю спину и взялась без предупреждения за ноги. — А вы в каком номере остановились? — Второй этаж, номер один, — пробормотал я, борясь с дремотой. Я словил релакс после дайвинга, как это бывает после физических нагрузок. — А мы в четыреста десятом. Давайте как-нибудь посидим, пообщаемся. — Да я не против. Завтра? — Мы завтра раным-рано уезжаем на пирамиды и поздно возвращаемся. — Ну, значит, позже… — я все-таки не выдержал и уснул.* * *
Следующий день на пляже был пустынен: часть туристов уехала наматывать километры по пустыням, вторая часть пряталась от холодного ветра, подувшего с моря. Зимний отдых в Хургаде, он такой — злое солнце, холодное море и ветра. Мы поныряли на глубине в теплых гидрокостюмах, я уговорил дать мне повышенную нагрузку за дополнительную плату, и к концу дня был выжат, как лимон. Вечером хватило сил доползти только до ужина и до кровати. После завтрака на следующее утро меня подкараулила Марина: — А ты обманщик, Сережа! — ??? — Я заходила в первый номер второго этажа, там живут злые немцы! Облаяли на своем и хлопнули дверью! — Надо было им напомнить про Сталинград, чтобы были повежливее. — Не смешно! Я сгорела, и мне нужна была помощь нанести крем после загара, а ты??? — А что, твоя младшая сестра не смогла намазать? — я решил подсластить. — Какая сестра? Аааа, сестра… Она устала и легла отдыхать пораньше. И все же, где ты живешь? — Я же говорил — живу на втором этаже в номере один. Только не в этом корпусе, а в домиках со сьютами. — Ого! Ты что, сын олигарха? — Я скромно промолчу. — Ты не против, я приду в гости? — Конечно, нет. Но, ты же сестру в одиночестве скучать не оставишь? Приходите вдвоем с сестрой, — ну нафиг мне такие отношения, точно не ищу курортного романа с озабоченной мамочкой. А при дочери она точно постесняется приставать. Задумалась на мгновение, и, просветлев лицом, кивнула. Точно, что-то задумала! Ушел озадаченный заниматься дайвингом. Опять двойная нагрузка, и опять сильная усталость к вечеру. Дополз до лежаков, скрытых от холодных ветров ограждениями, и лег загорать, пытаясь урвать теплые лучи уходящего солнца. На лицо упала тень. — О, привет! — я приоткрыл один глаз и увидел стройную фигурку Ирины. — Привет! Сгореть не боишься? Хочешь, намажу тебя кремом от загара? Дался им этот крем! Видать, яблочко от яблони — доча вся в мать. Или просто хочет самоутвердиться, как молодая женщина. — Не, спасибо, хочу чуть поджариться. Сегодня еще не загорал, все в воде нырял. — А вечером что делаешь? Может, сходим, погуляем? — А Марина не будет против? — Мама-то? А с чего? Я уже взрослая, восемнадцать в прошлом году было! — вот и проболталась, так и палятся разведчики. Сколько не хотелось маме побыть инкогнито, но не судьба. А может, специально маму раскрыла, чтобы на себя обратить внимание. — Не, давай в следующий раз, сегодня устал, как собака! — А мы завтра в Каир едем. Правда, я бы лучше в отеле осталась, но мама за поездки. — Неужели, можно заставить взрослую-совершеннолетнюю? — Ты плохо знаешь мою маму, она кого угодно заставит, — проворчала, отводя глаза. — Такая настойчивая? — Убедительная. Она психолог и сильный манипулятор. — Ну-ну, посмотрим, какой она манипулятор… Наш разговор прервали возмущенные крики. Я приподнялся и увидел, как незнакомая полная девица скандалит с моим соседом по сьюту. Андрюха стоял красный, как рак, сзади него, укутавшись в полотенце, стояла растерянная Ксюша. Лежак что ли чужой заняли? Андрей тем временем перешел в контрнаступление и начал орать, показывая на сидящего неподалеку полноватого парня. Поняв, что это надолго, ушел к себе в номер. Но через некоторое время крики и звон бьющейся посуды уже донеслись из соседнего сьюта. Рррр, дадут мне сегодня расслабиться или нет? Я понимаю, люди по-разному развлекаются на отдыхе, но зачем мешать другим? Я почти уснул, как кто-то забарабанил в дверь. Открыл в раздражении. — Чего тебе? — спросил всклокоченного Дрона. — Серж, выручай! Жена случайно в этот же отель приехала, а я с Ксюшей! — И причем здесь я? — Ты же один живешь? В сьюте у тебя две комнаты, пусти в одну комнату Ксюшу пожить. С меня бутылка! — Дюша, зачем мне это? Иди, номер другой сними и посели туда свою юристку. — Так нету номеров! Все заняты! — А чего от тебя жена-то хочет? — Требует, чтобы Ксюша выметалась, а она вместо нее со мной останется, иначе — развод! — Ну, махнись с ней номером. Она к тебе переезжает, а Ксюша на ее место. — Не, ни в какую! В ее номере парень останется, с которым она на курорт приехала. Говорит, что просто одноклассник, а про Ксюху чтобы она больше ничего не слышала! — Бл… Андрей, значит, посели Ксюшу в другом отеле! — ну, пипец! Попал в местную Санта-Барбару! Одно утешает, Алка была не права — в этой семье гуляют оба. Значит, и негулящие семьи есть. — Бро, тут такое дело, денег не хватит на другой отель. На сьют потратился и на экскурсию. Денег впритык! Выручай, век тебе признателен буду! — Андрей, а чего ты кардинально проблему не решишь? Разведись с женой, и дело с концом! — Да не могу я! — парень сорвался на крик. — У нее батя — главный клиент моей фирмы! Мы кормимся за счет его заказов! Он меня разорит, если я разведусь! — Писец! — Вот и я о том же, Сееерж, выручай! — он опять начал ныть. — Это ненадолго, меньше недели осталось! Русские должны выручать друг друга! — Хер с тобой, давай! Только чтобы ее не слышно и не видно! — Спасибо, Серега, будет, как мышка! — ускакал. Прибрал свои разбросанные вещи, опять в стук в дверь. Андрей занес чемодан смущенной Ксюши и свалил, пообещав занести пузырь позже. — Ванная там, диван там, я спать. Через пару часов ужин, зайдем на ресепшн, сделаем тебе пропуск, — закрыл дверь в спальню и отключился. Проснулся от робкого стука в дверь. Посмотрел на часы, почти три часа прошло. Оделся, вышел к терпеливо ожидающей девушке. — Готова? Пошли… На лобби переоформили Ксюшин пропуск на мой сьют и вместе поужинали. — Что теперь с тобой будет? — я спросил девушку, зависшую взглядом на стакане. — Не-зна-ю, — по слогам произнесла она. — Видимо, придется новую работу искать. — Значит, новое место будет лучше предыдущего. Это не повод раскисать, у тебя сейчас отпуск, и ты на море. Отдохни, позагорай. Ты не мешаешь мне, я не мешаю тебе. Только, чур, мужиков не водить! — Не, хватило на этот раз. Не беспокойся, ты меня и не заметишь. — Ну, и отлично! Вечером Ксюша читала книгу. Предложил ей сходить к аниматорам, развеяться. Без настроения и одной, какие аниматоры? Лучше почитаю. Оставил ее в покое, стал листать телевизионные каналы. Опять стук в дверь. Что за день такой? Не тихий уголок, а проходной двор! Открыл, за порогом Марина. — Привет! А я к тебе в гости! — А где Ира, мы же договаривались, что вы вместе? — А Ира устала, решила в номере полежать. Это же не повод переносить общение с интересным молодым… человеком, — она осеклась, переступив порог и увидев Ксюшу. Читающая девушка сидела с ногами на диване в коротких шортиках и облегающей маечке, не скрывающей отсутствие лифчика. — И как тебе верить??? Враль, ты Сережа! Говорил, что один живешь! — развернулась и вышла с гордо поднятой головой. — Я помешала? — Ксения оторвалась от книги. — Да нет, у меня на отдых другие планы. Хорошо, что ты здесь. Будешь отпугивать озабоченных.* * *
Следующий день пролетел, похожий на два предыдущих: завтрак, опять плавание до посинения и загорание, укрываясь от холодного ветра. Наших туристов опять было немного, многие продолжили туристическую программу. Ксюша вела себя более чем скромно, и я перестал обращать внимание на неудобства — все мы советские люди и еще помним правила общежития: живи сам и не мешай жить другим. Был поздний вечер, я уже готовился ко сну, как опять начали стучать в дверь. Если это Андрюха, спущу с лестницы! Вряд ли он так поздно ломится, чтобы бутылку отдать! Открыл дверь, ввалилась Марина. Растрепана, опухшие красные глаза и потекшая тушь. — Сережа! Иру украли!Глава 17
Отзыв на сайте турфирмы: «Дважды отдыхала в Тунисе одна. Была в Хаммамете и на Джербе. Ни одного недостойного предложения или недостойного комплимента в свой адрес не слышала. Никто меня за руки не хватал и никуда не затаскивал!» (Настя, 78 лет)Слышал в будущем историю, как одна молодая пара приехала отдыхать в Египет. Он предложил сфотографироваться своей молодой красивой супруге на верблюде. Тем более это бесплатно, как уверял местный басмач. Залезла на сидящего на коленях верблюда, которого сразу подняли с колен, сделали шикарные улыбающиеся фото, а чтобы слезть, надо заплатить. Немного, несколько баксов, но то ли не было денег, то ли пошли на принцип, дошло до крика. Басмач в сердцах стеганул по заднице верблюда, и корабль пустыни за пару минут скрылся за барханами. Угрозы и хватания за грудки ни к чему не привели, тот только разводил руками. Верблюд дикий, убежал, надо ловить. А девушка??? На все воля Аллаха, может, выживет. Не, точно, должна выжить, сейчас с волками совсем плохо стало, не то что раньше. Незадачливый супруг поднял на ноги турфирму, полицию, посольство, обещали помочь. Улетел один, вернулся через месяц и еще месяц искал свою ненаглядную по всем стойбищам. Слава Богу, нашел в одном из племен. Потемневшую, похудевшую, но живую. Она научилась выделывать шкуры и готовить на засохших верблюжьих какашках. Такой вот хэппи-энд. У Марины ситуация похожая один в один. Тоже верблюд, и тоже крики о помощи не помогли. — Я ему там чуть всю рожу не расцарапала! Сережа, у тебя же папа олигарх, помогиии! — ударилась в слезы. Ненавижу, когда женщины плачут. И непохожа она на жесткого манипулятора — обычная женщина, попавшая в беду. Усадил на диван, дал задание Ксюше напоить и успокоить. Вышел на улицу подумать. Девушку, пропавшую в пустыне, надо выручать и не надеяться на полицию. Ведь, могут и не найти? Сколько таких неизвестных общественности случаев без счастливого хэппи-энда? Властям скандалы не выгодны — в Египте полиция жестко блокирует любой негатив, влияющий на турпоток в страну. Так что, шумиху раздуть не дадут, помогать не будут, но и мешать не станут. У них ограниченный контингент, направленный прежде всего на охрану отелей, дорог, аэропортов и мест массовых скоплений туристов. В общем, надо организовывать поиски своими силами. Зашел в лобби отеля, присел на диванчик, закрыл глаза, представляя Ирину. Быстрый тоннель, и вот я вижу испуганную девушку с высохшими дорожками слез на пыльном лице. Сидит в окружении женщин у костра в темной накидке, скрывающей голые ноги. В руках кружка с парящим напитком, сгорбилась, смотрит в огонь. В отдалении у другого костра сидят худые мужчины в засаленных халатах, ведя свои неспешные беседы. Взмыл над стойбищем кочевников, огляделся. Отблески костров чуть освещают светлые бока стреноженных верблюдов, десяток хаотично расставленных шатров и черная пустыня вокруг. Стал подниматься все выше и выше, на горизонте огни то-ли поселка, то-ли заправки на трассе. Вернулся к Ирине, прокрутил ее историю за день. Вот она ворчит, зачем поехала? А вот уже скачет галопом по каменистой пустыне. По времени — примерно половина обратного пути из Каира до отеля. Вышли размяться и до ветра сходить, а тут экзотика. Крики, ругань, мат — все это осталось позади, пока девушка изображала из себя лихую наездницу. Экзотика километров через пять после галопа перешла на неспешный шаг и, наконец, остановилась пожрать колючек. Там ее и нашел другой кочевник. Вывел верблюда к шатрам и передал девушку местным женщинам. Никто насилия над Ириной не чинил, за волосы не таскал, только басмачи погалдели на своем бедуинском с тетками и разошлись. Так, что мы имеем? До Каира чуть больше четырехсот километров по прямой, значит, остановку туристы делали примерно в двухстах километрах. Ну, пусть двести пятьдесят кэмэ. Верблюд бежал недолго, да и никто за сотню верст не будет ходить к трассе из-за пары баксов. Значит, от трассы в бок километров десять. Итого, если взять арендованную машину, то пару часов туда, полчаса на поиски и терки с басмачами, и два часа обратно. Вполне вероятно к обеду вернуться, если выехать часов в девять. Вряд ли получится раньше: пока команду собрать, пока машины арендовать… Теперь по составу спасательной экспедиции. Я, Марина и еще мужиков пять для усиления аргументации в переговорах. Если приеду один или вдвоем с тем же Андрюхой, то можем и не справиться. Значит, надо два джипа для движения по бездорожью, шесть мужчин вместе со мной и Марина. Заберем Ирину и с комфортом доедем по четверо в одной машине. Вполне рабочий вариант. Попытался представить варианты развития событий при помощи Дара, но что-то слишком много вариантов зазмеилось, и у меня отчаянно закружилась голова. Нет, не буду подглядывать, авось справлюсь, поберегу силы на поиски Ирины. Подошел к администратору, попросил лист бумаги и маркер. Через пять минут все заинтересованные лица могли прочитать на рекламном щите объявление среди других листовок: «Срочно! Требуются мужчины для поездки на сафари. Выезд завтра утром в 9 часов на двух джипах. Участие бесплатное. По результатам поездки выпивка за мой счет. Встреча у этого объявления в 8 утра». Ну, надеюсь, четыре мужчины найдутся. Тем более халява. Пошел по ночным дорожкам обратно к сьютам. Зашел к соседям. На стук открыл помятый Андрюха. — Ты за пузырем? Есть только пиво, чего покрепче не смог купить. Здесь с этим беда, а что с собой привезли, кончилось. — Не, потом отдашь. Не горит. — А, ну тогда в Москве отдам! Лады? — Как хочешь. Я не за этим. Помощь нужна. Ты же машину водишь? — дождался озадаченного кивка и продолжил. — Завтра надо нашу девочку у местных забрать, отстала от группы на полпути от Каира. Ее мать беспокоится, завтра с утра выдвинемся. Планирую поездку на двух джипах, из парней пока ты да я, надеюсь, еще мужиков подтянуть. Но их я не знаю, может им и руль доверить нельзя? В общем, нужен второй водитель. — Я завтра не смогу, — у Дюши забегали глаза. — Жена ультиматум выдвинула, что все внимание — ей. — А как же «мы, русские, должны помогать друг другу» и «все, что хочешь, для тебя сделаю»? — Извини, бро, но не в этом случае. Своя рубашка ближе к телу. — Да? А ты хорош! Настоящий хозяин своему слову! Захотел, дал, захотел, забрал обратно. Ну, бывай, Дюша! — развернулся и ушел. Я верю в закон кармы: как ты к людям, так и они к тебе. Рано или поздно награда найдет своего героя. Вернулся к себе, где пьяная в зюзю Марина по десятому разу рассказывала печальную историю пропажи дочки Ксюше. — Вы что, бухали??? — А что я-то? Сам сказал напоить и успокоить! А в твоем баре только виски! — Водой надо отпоить и поговорить, успокоилась бы! — Ну, знаешь!?! Ставь задачи яснее! — вспылила Ксюха. — Так, стоп! Все успокоились! Марина! Сейчас я тебя провожаю в твой номер, и сразу ложишься спать! Утром выезд, едем твою Ирину искать, чтобы завтра была как огурчик! Понятно??? Попытался взять под руку женщину и поднять с дивана, но та завалилась обратно. — Ксюша, помощь нужна. Помоги уставшую девушку проводить. Вдвоем мы медленно довели Марину до номера и оставили ее на кровати. Спустились вниз, попросил админа разбудить 410-ый номер в полвосьмого. Пока шли обратно, поделился с Ксюшей своей неудачей с Андреем. — Вот козел! — она не осталась безразличной. — Давно я видела, что он с гнильцой, все больше о себе думает! — Так зачем связалась? У тебя же муж? — Муж, объелся груш! Он простой госслужащий, на работе зарплату постоянно задерживают, а у нас ребенок, вот и тяну всю семью. А тут начальник подкатывает, давай, говорит, иначе уволю! И что мне было делать??? — Каждый сам со своей совестью договаривается, кто я, чтобы тебя судить? Только грех это… — Да знаю я. Давно хотела с Дюшей порвать, да все ждала чего-то. Вот и дождалась — в первый рабочий день меня уволят… Слушай, а давай я вместо него за руль сяду? Вожу хорошо и механику и автомат. Права еще в школе открыла категории Бэ и Цэ. — Да? А ты сможешь в одно лицо полдня за рулем? Полтыщи кэмэ туда-обратно, да еще часть пути по бездорожью. — Без проблем! У нас тоже когда к деду с бабкой в деревню за Владимиром едешь, еще то бездорожье. И ничего. Пару раз только вытаскивали трактором за все время!
* * *
Утром у объявления был аншлаг. Несколько краснолицых мужиков под пятьдесят солидно обсуждали тонкости охоты на сафари, еще несколько бродили чуть в отдалении. Кликнул всех заинтересованных выйти на улицу. Обрисовал ситуацию, что сафари — это не про львов в саванне, а про верблюдов, похищающих наших соотечественниц. И что едем на поиски, за полдня должны управиться. Часть сразу отсеялась, осталось шесть тертых жизнью мужиков. Сказал, что влезет только четверо, максимум пять. Еще один откололся. Стали знакомиться. Трое из Норильска, двое из Нижнего Тагила. Всем за сорок, комплекция внушает — то, что нужно! Устали уже тупо на пляже отдыхать, а здесь движуха! Да еще все свои запасы кончились, а местное бухло — отрава даже для любителей со стажем. Договорились встретиться через час. Вдвоем с по-походному одевшуюся в хаки Ксюхой сходили за двумя джипами. В своем прикиде худая темноволосая девушка выглядела милитари-пацанкой. Взяли две более-менее свежих внедорожных «Тойоты». Неубиваемые машины, не должны подвести. Заехали в отель, в фойе уже ждут переодевшиеся спутники, провожаемые своими половинками. Заверил женщин, что верну в целости и сохранности. Забрал проспавшуюся Марину, и отчалили. — Здесь! — Марина ткнула пальцем на заправку с мини-маркетом местных поделок и паленого алкоголя. — Здесь верблюд ускакал! Я отслеживал нахождение девушки по своему внутреннему компасу и был согласен. Направление на Ирину по ходу нашего движения медленно менялось, и теперь оно было прямо перпендикулярно трассе прямо на Запад. Осторожно съехали с дороги, вышли, размялись. — Товарищи, до стойбища километров десять-пятнадцать. Поедем медленно, я — первый, Ксюша — за мной чуть в отдалении. Незачем пыль глотать. Приедем, действуем по ситуации. Вот вам железяки для спокойствия, — я раздал шиномонтажные приспособы из багажников внедорожников. — Лишний раз ими не машем, незачем потом полиции объяснять членовредительство. Все ясно? По коням! Набрал скорость тридцать кэмэ в час и поехал, старательно объезжая камни. В зеркало заднего вида стал наблюдать тронувшуюся по моим следам Ксюшу. Через полчаса показались шатры кочевников. — Ира должна быть здесь. Марина, держишься за нами, мы говорим, ты в мужские разговоры не вмешиваешься. Ясно? — А откуда знаешь, что она здесь? — Сверху увидел, — сказал полуправду, чтобы не обманывать. — Из космоса, что ли? У вас еще и спутники свои есть? Красиво жить не запретишь! Подъехали, вышли. Около шатров собралась небольшая толпа, нашу девушку не видать. — Мужики, рожи делаем пострашнее, не улыбаемся. Держимся все вместе, железяками не машем. Подошли к кочевникам. Полные низкие женщины в черном, сухие тощие мужчины в бывших когда-то разноцветными халатах. Сгрудились, не пропуская к себе на территорию палаточного городка. Вперед вышел старик с глубокими морщинами на лице. Сделал шаг навстречу. — Добрый день, буэнос ночес, хеллоу, салям аллейкум, уважаемый! — ноль внимания. — У нас вчера девушка потерялась. Рашн гёл. Верблюд, кэмэл, её увез, — опять молчание в ответ. Неужели, ее здесь нет? Кинул быстрый взгляд на Ирину, она в дальнем от нас темном шатре. Рядом тетки сторожат. Марина тем временем не выдержала и закричала: — Ира! Ирочка! Ты здесь? Мама приехала! В одном из шатров послышался вскрик: — Мама! — и шум возни. Марина рванулась в ту сторону. Толпа кочевников разом загалдела: тетки заверещали, басмачи начали хвататься за пояса с кривыми ножиками. Наши мужики напряглись и подались вперед, задвигая за спины Ксению. — Тихо! Марина, стоп! — я схватил в охапку вырывающуюся женщину. — Сейчас договоримся. Уважаемый, — я опять обратился к невозмутимо стоящему старику, — отдайте матери ребенка. Если надо, заплатим за неудобства, — я достал из кармана двадцать долларов и показал купюру старику. — Мало, — проскрипел тот на великом-могучем. — С чего мало? Два доллара, чтобы слезть с верблюда, десятка за ночлег в вашем экокемпинге! — Мало! Нэвэста! — он обернулся и крикнул теткам. Те подорвались в сторону шатров. Через три минуты вывели нашу девушку. Вместо черной накидки на ней красовались разноцветные тряпки с монистами на поясе и на голове. — А ниче, что ты чужим ребенком торгуешь? Держи пятьдесят баксов, и ни баксом больше! — я протянул полтинник мелкими купюрами. Тот заупрямился: — Мало! — Слышь, ты, не наглей! Мы своих в беде не бросаем. Сейчас вас здесь закопаем, и силой заберем девушку. Будешь и без девушки, и без денег, андерстэнд? — один опытный человек вывел формулу удачных переговоров: «Вежливое слово и пистолет гораздо лучше просто вежливого слова». Надо пользоваться успешным опытом. Старик смерил взглядом больших и суровых русских парней, которые с сердитым видом поигрывали железяками в руках. Гораздо габаритнее местных доходяг, угрюмые красные* * *
Вечером в сьюте налил себе и соседке мартини со швепсом. Только чокнулись, стук в дверь. Пришли успокоившиеся и приведшие себя в порядок Марина с Ириной. — Спасибо тебе большое за помощь, Сергей! Без твоей помощи даже и не знаю, что бы я делала! — заявила Марина, смахнув слезинку. — Пожалуйста. Мне это было совсем нетрудно. Тем более, купил невесту по случаю за недорого! Так что я в плюсе! — и правда, весь бюджет спасения с арендой машин и покупкой алкоголя составил всего триста с небольшим баксов. Копейки по сравнению с недавно добытыми деньгами у кавказцев. Марина, услышав про невесту, напряглась: — В смысле, купил? Рабство давно отменили! — и сразу расслабилась, услышав Ксюшин смех. — Ха-ха-ха, Марина, он так шутит! Мы тут счастливое воссоединение вашей семьи празднуем. Присоединитесь? Хорошо посидели, уговорили всю бутылку. Ирина оттаяла и уже со смехом рассказывала свои приключения у кочевников, Марина счастливо улыбалась. Наконец, мать бросила взгляд на задумчивую Ксюшу и стала собираться. Ой, спасибо еще раз, мы пойдем. Уже поздно, и вообще всем пора спать. Ушли. Соседка стала убираться после гостей, а я вышел на балкон. Ночью опять похолодало, на южном небосклоне зажглись мириады звезд. — Красиво! — на террасу вышла завернутая в одеяло Ксюша и оперлась рядом на ограждение. — Ага, — я был не многословен. Легкое опьянение кружило голову, говорить не хотелось. Мы постояли некоторое время, глядя на море и темный небосвод. Наконец Ксюша поежилась: — Холодно, замерзнешь. Пошли? — Ага, — я уже продрог, и в голове немного прояснилось. В номере она сбросила с себя одеяло и осталась в одной легкой ночнушке. Потянулась, заставляя ткань соблазнительно очертить все изгибы ее стройного тела без малейшего намека на нижнее белье: — Полтыщи километров сегодня за рулем, спина устала. Может, сделаешь массаж? Я усмехнулся: — Знаем мы эти массажики, и чем они заканчиваются. Завтра оплачу тебе массажиста. Держись, Серега! Ситуация располагает, но я же дал себе слово не быть запасным вариантом?! А тут даже не второй, а третий вариант: и муж, и бывший любовник в комплекте! Тем более, тоже устал и сам от массажа не отказался бы! — А хочешь, я тебе массаж сделаю? — предложила, невинно хлопая ресницами. Да блинский блин! Что же ты со мной делаешь? Я же не железный! С другой стороны, мужик я или нет? Сказал, больше интима с занятыми девушками не будет, значит, не будет!! — Ну, сделай, если силы остались. Зашли в спальню, скинул верхнюю одежду и, оставшись в одних плавках, лег на кингсайзовскую кровать спиной вверх. Накрыл нижнюю часть тела простыней — готов! Ксюша села рядом на кровати и начала гладить спину. — Ты что, массаж никогда не делала? Надо каждую мыщцу разминать. Делай сильнее, я люблю пожестче! Начала нажимать посильнее, пыхтит старается. Но все равно сил в пальцах не хватает. Встала на коленях рядом, начала мять кулаками и локтями. — Оооо, дааа… Вот так хорошо! — она нашла все болючие точки, и я словил кайф. По мере изучения карты мышц моей спины я просил ее задерживаться на проблемных местах. — Стоп, хватит! — она увлеклась и перешла на ягодичные мышцы. — Там все в порядке. Спасибо за массаж. — Фух, устала! — она отстранилась и теперь сидела рядом на коленях в ожидании с умоляющими глазами. — Ладно, ложись, сделаю тебе тоже небольшой массаж. Только потом сразу спать! Она расцвела, сразу легла на живот и спустила ночнушку до пояса. Что ж, приступим. Массаж я делать люблю еще с прошлой жизни, умею и практикую разные стили. Позвонки только править боюсь, чтобы не навредить. Сделал соседке расслабляющий массаж — мышцы в тонусе, и правда, спина забита. Понажимал под ойканье, разогрел, промассировал грудной отдел и шею. Вижу, мышцы из каменных стали эластичными, и сама стала получать удовольствие от массажа, можно прекращать. Похлопал ладошками по спине, и укрыл простыней. — Готово! — Ой, спасибо, хорошо-то как! — Полежи пять минут, резко не вставай. — Угу… Пошел ополоснуть руки, возвращаюсь, а она уснула. Намаялась за день, да и вермут с массажем вместо снотворного. Не стал будить. Накрыл ее одеялом, сам лег на другой половине кровати.* * *
Утром проснулся от шебуршания рядом. Открываю глаза — Ксюша сидит на кровати и потягивается. Увидела мой взгляд, не спеша прикрыла обнаженную грудь ночнушкой: — Спасибо, что дал выспаться! Диван совсем неудобный, первый раз у тебя нормально выспалась. — Да пожалуйста! Как спина? — Отлично! Совсем не болит! А можно я у тебя буду также ночевать? Кровать-то вон какая большая, а я маленькая! Хмыкнул. А Ксюша-то еще та лисичка со скалочкой. С другой стороны, а почему бы и нет? Еще одна боевая подруга, побывавшая со мной в передряге. И, вроде, ночью не приставала. — Ладно, если пообещаешь не мешать спать. — Ой, спасибо! А я тебе еще массаж поделаю! Остаток дней в Хургаде прошел по одному сценарию. Днем я плавал и нырял до посинения, ближе к вечеру загорал на пляже или в укрытии, если был холодный ветер. Однообразные завтраки-обеды-ужины в одиночестве или в компании с Ксюшей. Вечерами мы делали друг другу массажи. Она не делала поползновений, и все ждала, когда я проявлю инициативу. Стала провоцировать и периодически гулять в трусах по номеру, но я был кремень. Хотя к концу поездки стало откровенно трудно сдерживаться, да и сны всякие. В последнюю ночь даже загадал, чтобы приснились не глупости из фильмов для взрослых, а будущее России и мира. Интересно, а мой Дар работает, если дать установку на значимые события наступившего года? За давностью лет я напрочь забыл, что должно произойти в 99-ом, кроме главного подарка ЕБН всем нам на новый 2000-й год. Эту дату я помнил прекрасно: 31-го декабря царь отречется от престола и подаст в отставку. Проснулся в холодном поту от ужаса надвигающейся беды. Я вспомнил телевизионные новости этого периода! Эти кадры разрушений и новых военных действий будут только верхушкой айсберга. Глубинные процессы идут незаметно и скоро выльются в очередной кровавый кошмар на Кавказе. В феврале власти непризнанной Чеченской Республики Ичкерия пойдут на уступки радикальным исламистам, введут право шариата и начнут публичные казни. Глава Ичкерии утратит контроль над террористами, и в аэропорту Грозного в марте похитят генерал-майора МВД Шпигуна. Наши силовики наконец прозреют и устроят всеобщую блокаду. Денежный ручеек прервется, на границах станет сложнее вывозить из республики наркотики с паленым бензином и захватывать заложников. К лету чеченско-дагестанская граница превратится в милитаризированную зону. В мае Хаттаб попытается прорвать блокаду и захватить заставу внутренних войск, наши ответят ракетным ударом. Начнутся превентивные удары по базам террористов. В августе боевики подготовятся, и Хаттаб с Басаевым вторгнутся в горную область Дагестана. Больше месяца будут идти бои федералов с террористами, которые закончатся отступлением боевиков в Чечню. В первой половине сентября произойдут взрывы жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске. Наши ответят массированной бомбардировкой Грозного и его окрестностей и в конце сентября введут войска на территорию Чечни. Широкомасштабные военные действия будут продолжаться полгода и закончатся только в апреле 2000-го. В июне наш новый молодой президент назначит главой Чеченской республики Кадырова-старшего. После этого Чечню и близлежащие районы будет лихорадить еще десять лет, пока федеральная власть и кадыровцы будут наводить порядок. И все эти события перекликаются с продолжающейся трагедией на Балканах. В марте НАТО начнет бомбардировку Белграда и других сербских городов обедненным ураном, добиваясь вывода войск Югославии из Косова. В июне войска из Косово будут выведены, и начнется резня сербов и цыган. Наши десантники сделают бросок до Приштины, успев на аэродром Слатина за несколько часов до прибытия натовцев. Американцы чуть не развяжут третью мировую, приказав бриттам уничтожить наш десант, но британский генерал окажется умным и пойдет в отказ. Конечно, до Америки подлетное время на полчаса больше, и она большая, а для маленькой Англии вообще нет вариантов… Я выдохнул. Захотел, называется, посмотреть кино про будущее. А оно вот — стоит на пороге и пускает кровавые пузыри. Взглянул на мирно сопящую Ксюшу рядом и поднялся. Сна ни в одном глазу больше не было. Что же мне теперь делать со знанием этого будущего?Глава 18
— Фима, ну ты же юрист, ты же должен знать, шо можно, а шо таки нельзя. — Моня, я юрист, и я таки прекрасно знаю, как можно, когда нельзя…Обратно в Москву долетели без проблем. Я думал, молчаливая Ксюша сидела рядом, а Андрюха пару раз проходил мимо, старательно избегая нас взглядом. Его жена осталась на курорте еще на два дня, и он подкатил к любовнице на регистрации в аэропорту, чтобы опять лететь вместе. Был послан в грубой форме своей бывшей юристкой и теперь играл в оскорбленную невинность. Я по прилету обменялся с соседкой телефонами, и мы расстались. Наверное, навсегда. Утром она приняла мою загруженность и отсутствие настроения на свой счет и держала дистанцию. Типа, не очень-то и хотелось! А у меня в голове интенсивный мыслительный процесс: вмешиваться ли в будущее, и, если да, то в каком объеме? Я не силовик и не вхож в кабинеты. Кто меня послушает? Пока ЕБН у руля, ничего в политике на опережение не поменяется. Принцип великого русского «авось» никто не отменял. Зачем что-то менять, если, вроде, все неплохо? Авось, ничего страшного не случится. И лишь когда жареный петух клюнет, до царя дойдет, что не тянет, и тихо-мирно уйдет, оставив молодому-энергичному после себя разгребать. А у того своя ясновидящая есть. Неужели Джуна не видела кровь и разруху в будущем? Могла бы и предупредить для минимизации жертв. А может, у нее просто времени не хватает на все? Ведь, кроме внутренних врагов, есть еще и внешние со своими ведунами? Сплошные вопросы без ответов. В будущем очень часто у меня возникало впечатление, что наш президент действует, словно знает грядущее. Некоторые нелогичные или слишком резкие на первый взгляд действия оборачивались единственно верными решениями по происшествии нескольких лет. Не все, конечно. У той же Ванги только шестьдесят процентов сбывшихся предсказаний. За всем этим напрашивается вывод, что идет противодействие со стороны вражеских ведунов и ведьм, и наиболее вероятное развитие событий меняется после вмешательства предсказателей. Пока летели, выработал для себя руководство к действию. Во-первых, вояк учить, только портить. Они и без моего вмешательства вполне успешно справятся. Можно, конечно, отправить им анонимно данные по неожиданным для них атакам бандитов под видом разведданных. Но, надо подумать, под каким соусом. Наша никем непобедимая в предсказания верить не будет. Командирам подавай разведданные из трех разных источников, и то они будут проверять, не деза ли это. Поэтому, данный вопрос к размышлению. И время терпит. Во-вторых, к власть предержащим идти — поставить крест на своих планах. Или под замок посадят для выдаивания предсказаний и недопущения моих поездок за рубеж к вероятным противникам. Или кончат по-тихому, чтобы не отсвечивал, стоит только заикнуться об ошибках руководства. Кто же любит свои ошибки? А здесь явный провокатор для расшатывания конституционного строя! Ату его! Так что становиться штатным ведуном при любом из ведомств — стать невыездным до конца жизни или прямой путь к летальному несчастному случаю со мной в главной роли. А как же клад? Нет, от своей цели я отказываться не готов. В-третьих, будут теракты в мирных городах. Вот их-то мне вполне по силам предотвратить. Но будут ли наши силовики при отсутствии жертв среди гражданских такими же упорными в боях за Чечню? Наверное, будут, ибо достали. Может, только меньше будет жертв среди мирного населения, когда наши в ответ на теракты бомбили Грозный. Ну, проведут спецоперацию помедленнее без лишних жертв с обеих сторон, ну и что? Зато мирных жителей больше выживет. Значит, главная цель предотвратить теракты. Теперь по Сербии. Там такой клубок, что сил одного ведуна не хватит отменить натовскую операцию «Союзной силы». Можно только попытаться предупредить для минимизации потерь среди сербов. Но кого предупредить, чтобы поверили и приняли меры? Надо будет копнуть глубже при помощи Дара. Опять же основные жертвы будут не из-за бомбежек, а из-за последствий заражения Сербии обедненным ураном. Онкология и мутации среди детей будет обычным делом: «Как нация, мы умираем», — будут говорить врачи. И как же помочь сербам? Американцы плевали на мнение большинства, проигнорировав устав ООН и начав операцию без всякого мандата. Значит, бессмысленно кричать на международных трибунах. Надо почитать про обедненный уран, как-то же можно от него защититься? Может, что и придумаю.
* * *
В первый рабочий день потерь среди личного состава не было. Все появились вовремя и с новыми силами приступили к работе. — Шеф, а вы загорели! — Зина принесла мне традиционный кофе. — Как отдохнули? — Прекрасно! Солнце, море, массаж каждый день. Сертификат получил по дайвингу, как и у тебя. — О, поздравляю! А мы все больше дома времени провели. Да к родителям Семена в гости съездили, познакомились. — Что, все так серьезно? — А чего время тянуть? — Правильно! Нас надо брать тепленькими, пока мы думаем другим местом! — Все-все! Дальше подробностей не надо, чем вы, шеф, думаете! Давайте о серьезном. У нас проблема! — я удивленно приподнял бровь, и она продолжила. — Сегодня обнаружила, что наши прогнозные курсы валют утекли в свободный доступ. Я отправила вам ссылку на форум, где они опубликованы. Написала в техподдержку форума об удалении информации, но ответа пока нет. Что делать, если не удалят? — Мдааа… и много там комментариев? — Нет, немного. Люди сомневаются в правдивости прогноза. — Это хорошо. Значит, показательную акцию будем делать. Заниматься пиаром и искать нарушителя. Тебе задача — создать шумиху в комментариях под этим постом. Что прогноз точный, и это коммерческая информация. Требовать, чтобы автор немедленно удалил свою публикацию. Удалит — хорошо. Не удалит — будет скандал, который привлечет внимание потенциальных клиентов. Черный пиар тоже можно использовать в качестве рекламы. — А мы точно нарушителя найдем? В течении недели все курсы подтвердятся, и могут быть неудобные вопросы от наших клиентов, за что они платят. — Найдем! Экстрасенс я или где? Ушла. А у меня ни одной мысли, как искать электронного пирата при помощи своего Дара. Зашел на форум, подпись на английском «Предатор» под постом с нашими курсами. Только что возникла новая запись за подписью Зены с требованием убрать пиратский пост. Закрыл глаза, напрягся. Ни-че-го. Никаких видений не возникло. Наверное, придется идти по длинному пути: слать владельцам сайта требования блокировать контент, нарушающий авторские права. Но этот путь извилист и ненадежен. Надо купировать утечку данных, а не бороться с ее проявлениями. Если пират поймает кураж, то может публиковать наши данные на тысяче форумов, в том числе и на зарубежных, которые никак не борются с запрещенным контентом. Дальше была работа по потеряшкам. После длинных праздников был всплеск пропавших людей. Кто-то загулял, кто-то умер от переохлаждения и попал в морг без документов — обычная рутина. Из наиболее важного — бабушка уехала на электричке в другой город, где и потерялась без паспорта. Быстро ее нашел в местном приемном отделении и отдал информацию Семену, пусть обрадует волнующуюся дочь. Был вечер, помощники ушли с работы, а мне все не давала покоя ситуация с утечкой курсов. Это наш основной бизнес на данный момент, не хотелось бы его терять из-за мелочей. Опять зашел на форум, там появилась свежая запись от «Предатора» с курсом валют на следующий понедельник. Просмотров уже больше сотни с недоверчивыми и хвалебными комментариями. Надо найти этого мелкого хищника, пока он нам всю малину не испортил! Особенно было неприятно видеть, как он начал оскорблять и стебаться над Зеной. Интернет еще не прозрачен, многие чувствуют безнаказанность и вседозволенность. Стоп! Если я могу найти человека по изображению, почему не смогу найти по никнэйму, если представить ее тоже в виде картинки? Не работает с цифрой, должно получиться с аналоговым изображением — я же ищу людей по фотографиям! Сел в кресло, закрыл глаза. Представил надпись «Предатор» на фоне этого форума. В голове возникло около сотни экранов компьютеров с изображениями. Прямо как винда с кучей открытых окон. В висках начало ломить от такой массы информации. Нет, не могу обработать все сразу — концентрации не хватает или процессор у меня маломощный. Придется по старинке обрабатывать по одному окну. Представил интерфейс винды, свернул все окна и начал открывать закладки по одной. Тоннель к экрану монитора, вываливаюсь в помещение, вижу молодого парня. Тот пишет комментарий: «Спасибо, бро! Инфа на сегодня подтвердилась на сто процентов» и подпись «Шурик». Не тот. Закрыл окно. Следующий… Перебрав половину окон, вывалился в очередной квартире. Молодой очкастый парень в майке и трениках с газировкой и чипсами сидит у настольного компьютера без кожуха. Видны внутренности системного блока, на столе творческий беспорядок. Вот он с довольным видом пишет очередной комментарий под ником «Предатор». Попался! Через двадцать минут я знал о парне все, перемотав его прошлое на убыстренном просмотре. Закончил вуз в прошлом году, устроился перед кризисом в валютный отдел среднего по размерам банка с периферии. Банк не из первой сотни, является нашим клиентом. Прогнозные котировки парень просто переписал на бумажку и разместил на форуме из съемной квартиры, пытаясь привлечь к себе внимание. О чем он думал вообще, когда размещал? Жаль, мысли читать не умею, а то бы поинтересовался. Вернулся в свое тело с головной болью. Опять перенапрягся. Выпил таблетку от головы, засунул голову под холодную воду. Интересно, я раньше разбогатею или отброшу копыта? Есть же какие-то последствия от таких регулярных перенапряжений? А то ведь можно и не успеть на море пожить!* * *
— Шеф, опять вы в игрушки допоздна играли? — спросил Зина, увидев меня на следующее утро. Глаза после вчерашней виртуальной игры в виндовс были опять красными. — Ага, — у меня не было настроения вступать в привычную пикировку в ответ. — И как? — Выиграл. Вычеркни из списка рассылки «Санбанк». Твой форумный оппонент там работает. — Хорошо, вычеркну… Я так понимаю, мы с ними расторгаем договор? — Правильно понимаешь. — А на основании чего? В том договоре с мелким шрифтом нет ссылки на размещение курсов валют сотрудниками на доске объявлений. Надо как-то подготовиться, что ли? — Ага, я все понял. Иди, это будет не твоя забота. Зинаида вышла, а я стал искать номер Ксюши. Вопрос чисто юридический с всплывающими нюансами. Если нет нужного нам пункта в договоре, значит надо провести целую работу по внесению изменений в действующие контракты со всеми клиентами. А это работы даже не на месяц, а гораздо больше. Юристы любят показать значимость своего труда и вступать в длительную переписку. Как говорится, договор на десяти страницах считается в их сообществе коротким и нестоящим внимания. Бррр, чур меня! — Ксюша, привет! — я все-таки нашел ее номер, записанный на бумажке. — Это Сергей, твой сосед по сьюту. — Ой, Сереж, привеет! — Как жизнь, как работа? — Да как, все также, — она вздохнула в трубку. — Вчера уволилась и уже получила расчет. Андрей не дал мне даже две недели отработать, чтобы спокойно работу подыскать. Сейчас вот из дома резюме рассылаю в агентства. — Слушай, у меня есть работа как раз по твоему профилю. Возьмешься? — У тебя или у твоего отца-олигарха? — У меня. — Нууу, не знаааю! — Ой, ну, нет, так нет! Вопрос срочный, буду сейчас тогда на сайтах резюме юристов шерстить. — Ладно, не надо шерстить, помогу по старой дружбе. Говори, что случилось. — Разговор долгий получится, плюс надо документы изучать, и я, как бы, не бесплатно хочу тебя привлечь. Так что жду тебя через час у нас в офисе на Октябрьском поле. — Ой, я не успею! Я не накрашена! — Можно подумать, я тебя не видел без боевого макияжа?! — Там был отдых, а здесь работа! — Хорошо, жду тебя через два часа. Записывай адрес… Прошло два с половиной часа, наконец, Ксюша позвонила с проходной. Отправил Зину встретить, через пару минут она привела девушку к нам и подозрительным взглядом сравнила наши загары. Ксения же сняла в прихожей пуховик и осталась в джинсах и белой строгой блузке. Проводил ее в свой кабинет, плотно закрыв за нами дверь. Ксюша с интересом стала рассматривать антураж моего скромного офиса: — Интересный офис у сына олигарха… Очень простенько. — Ксения, я не сын олигарха, и давай на этом закончим. Мне нужен твой опыт… — Подожди! Как, не сын? А сьют и сафари? А спутники? — Люди, бывает, сами зарабатывают себе на отдых и без связей с олигархами. — Ничего себе! И ты молчал??? — А зачем говорить впустую? Какая мне разница, кто там чего себе придумал? — Ну, знаешь! А я тебе еще массаж делала! — Я тебе тоже делал. Так, стоп! При чем здесь массаж??? Тебе работа нужна, или ты хотела соблазнить сына олигарха? — Работа, — буркнула насупившаяся девушка. — Так вот, предлагаю, все, что было в Ебипте, оставить там. Интим мне от тебя не нужен от слова совсем. Готова работать под моим началом, оставайся, нет — нет. Постояла, подумала, покачалась с носка на пятку. — Хорошо, я согласна. Забыли. Мне нужна просто работа. — Тогда сначала подпиши соглашение о неразглашении, — я передал ей заготовленный документ. Присела, быстро прочитала и с усмешкой подмахнула. Спросила только, чья компания. Рассказал ей коротко о нас и о возникшей проблеме: — Понимаешь, надо расторгнуть контракт без последствий для нас. Я хочу наказать нарушителя. — А если предъявить доказательства? — Да какие, к черту, доказательства? Мою уверенность к делу не пришьешь! — Нельзя просто так разрывать контракты без оснований! Тем более, если не сын олигарха! Нужны пункты в договорах, иначе тебя достанут судами и штрафными санкциями! — Для этого и нужна ты, чтобы не достали. — Ну хоть что-то есть? Как ты узнал, что виноват конкретно этот человек? — Ксюша, дело в том, что я ясновидящий. Нашел нарушителя в своих видениях. Она откинулась в кресле и скрестила руки на груди. — Что, прямо настоящий экстрасенс? — Да, я ведун. Вижу прошлое и немного будущее. — Ага. И препараты, расширяющие сознание, наверно, тоже принимаешь? — Да нет пока. Мне другой ведун все одну травку рекомендовал, все никак не куплю. — А как же ты без травки-то??? Тяжело наверно? — спросила сочувствующим тоном. — Да нет, нормально… Ты что, подкалываешь? Не веришь? — Нет, не верю, — она встала. — Приятно было увидеться… хотя нет, вру. Не приятно. Разочаровал, — повернулась к двери и сделала первый шаг. — Ксения Борисовна, а я смотрю, у тебя много разочарований в жизни и без меня было. Отец ушел от вас с мамой, когда ты училась в школе, на выпускном тот парень ушел с твоей подругой, и ты вышла замуж в отместку за другого. А этот, мало того, что зарабатывает мало, так еще и попивать начал. Два года назад к тебе Андрей подкатил, когда ты устроилась в его компанию. Продолжать? Она повернулась с неверием в глазах: — Да не, не может быть! Допустим… Допустим, что ты кругом обманываешь, и на тебя хорошо поработали СБ-шники твоего отца олигарха. Я усмехнулся: — Вчера вечером твой муж стал к тебе неровно дышать, и у вас даже что-то было. Недолго. Полторы-две минуты. За закрытыми дверями и занавешенными окнами. После чего он уснул, а ты отмокала час в ванной. Это тоже СБ смогла бы нарыть? Очнись! Ты не Анжелина Джоли, чтобы за тобой гонялись спецслужбы и папарацци! — А кто это? — Это… это очень интересная актриса в будущем, — я стал вспоминать, когда Энджи стала суперпопулярным секс-символом. В памяти всплыл только уже вышедший в российский прокат фильм «Хакеры», все остальное мы увидим только в двухтысячных. — Неужели, ты и фильмы можешь смотреть при помощи своего ясновидения??? А чем закончится «Санта-Барбара»? — спросила с появившимся блеском в глазах. Тьфу ты! Кто о чем, а женщины сразу о сериалах! — Да ничем особенным. Сойдет на нет, когда умершие отцы семейств начнут воскресать, а сюжет начнет повторяться. — Жаль… А мое будущее можешь посмотреть? — Могу. Но у меня час работы стоит десятку для клиентов, а ты, вроде как, собралась уходить. — Десять чего? Долларов? — Нет. Тысяч рублей. Она ошарашено села обратно в кресло: — И что, платят? Прямо по десять тысяч рублей за раз??? — Ну, некоторые берут и по два часа, да еще и премию оставляют. — Обалдеееть! Чем-то я не тем занимаюсь! А как можно стать экстрасенсом? Ну там, выучиться на него или чтобы другой экстрасенс покусал? — Самому интересно. Не знаю как. Ну, так что, возьмешься за работу? — Возьмусь! Что по деньгам? — У нас стандартная такса на срок испытания — триста баксов. Потом выше в зависимости от твоего вклада в развитие компании. — Ну, сойдет на первое время. Я только хмыкнул. В Дюшиной фирме Ксения получала всего двести долларов в пересчете на новый курс рубля после дефолта. Отправил ее к Зине за договором с «Санбанком». Пусть посидят вместе, может что и придумают. Через час заглянула Ксюша: — Сергей, договор надо перелопачивать. Весь. И подписывать заново со всеми клиентами. А по «Санбанку» есть идея. Ты мне даешь свободу действий, и через неделю я вопрос решу. Не обрубайте им доступ. И клиента не потеряете, и я стрясу с них неустойку. Только давай договоримся. Неустойку делим пополам, половина — моя. А что? Хорошая идея. Так бы мы с них больше ничего не получили, а тут еще неожиданный профит нарисовывается! — Хорошо, действуй. Можешь эту неделю из дома работать, пока мы тебе рабочее место подготовим. Ты принята с сегодняшнего дня. — Окей, босс! Слушай, тогда заодно я переделаю и твое слабое соглашение по конфиденциальности. У тебя там есть пара дыр, я могла бы легко кричать о твоих делах на каждом углу, и мне бы ничего не было! Так вот чего она ухмылялась, когда подписывала! Если наведет порядок в документах, будет отличным пополнением в нашей команде. — Хорошо, Ксения Борисовна, работайте. — Ой, нееет! Не надо на «вы» и по отчеству! Наелась на той работе! — Хорошо, Ксюша, юбочка из плюша, давай уже, включайся. — Сергей, так что на счет моего будущего? Предскажешь бесплатно своей боевой подруге? Я же по пустыне с тобой за басмачами гонялась! — Вангую! Ближайшую неделю ты будешь заниматься этим договором и решать проблему с «Санбанком»! — Ну, Сереееж! — Позже, все позже. Позолотишь ручку отступными банка, погадаю! А за пустыню получаешь почетный псевдоним Анка-пулеметчица! Отбрасываем Анку, чтоб вопросов не было, остается — Пулеметчица. Цени! — Пффф! Можно подумать, из-за Пулеметчицы вопросов не будет! — Может, и будут! Но за каждым позывным стоит целая история, известная только узкому кругу посвященных. Так что, получить свой позывной — дорогого стоит!* * *
Вечером созвонился с Ильей. Он уже начал процедуру увольнения, обещал завершить все дела во Ржеве на следующей неделе. Его жена Юлька поддержала переезд обеими руками и ногами и уже спрашивала про подработку. В общем, жду его у себя в двадцатых числах января. Вот еще и ему надо место искать! Фирма начинает стремительно наращивать мясо, надо расширяться, иначе будем на головах друг у друга сидеть! А ведь еще скоро начало поставок стройматериалов. Россияне выдохнули, засучили рукава и начали работать. Что нам тот кризис? Он уже в прошлом году, а в этом году только от нас зависит, станет ли жизнь лучше!Глава 19
Отец-генерал разговаривает со своей незамужней дочкой. — Когда ты уже выйдешь замуж? Столько вокруг офицеров — молодых, красивых, перспективных. — Не нравлюсь я им, папа. Говорят, характер у меня скверный. — Плохо, дочка… — А ты, папа, между прочим, генерал. Мог бы и приказать какому-нибудь достойному жениху. — Не могу дочка, не имею морального права, вот так, просто, человека на смерть посылать…Январь пролетел незаметно. Ксюша справилась с заданием на ура и стрясла с «Санбанка» штраф за действия его сотрудника. Для этого она вытребовала у меня подробности и со службой безопасности финансовой организации провела целую операцию по выводу на чистую воду того парня: ему изящно слили ошибочные курсы на будущую дату и, когда они появились на форуме, просто предъявили. Хищник на деле оказался мелким грызуном и сразу раскололся. Уволили с черной меткой в тот же день, теперь нигде в родном городе Лжепредатор устроиться не может. А Ксения свет Борисовна принесла компании пять тысяч долларов отступных и получила из них честно заработанную половину. Что еще? Илья приехал на своем подержанном фольксвагене с одним чемоданом и поселился у меня до весны. В марте планируется переезд Юли с дочкой в Москву. Так что практически каждый вечер мы с Ильей общаемся на разные темы. Он как-то легко принял мое ведунство. Мало ли, у кого какие недостатки? Мне вот ведуном не посчастливилось стать — уж лучше спать спокойно, а не эти твои периодические головные боли с красными буркалами. Ну, это по его версии. А у меня цейтнот. Клад пока отодвинулся на второй план из-за грядущих событий. Первым делом я изучил вопрос с обедненным ураном. В текущих публикациях мало исследований, пришлось пользоваться Даром и читать статьи из будущего. Делаешь запрос, представляя при этом словосочетание в виде картинки, и играешься в виндовс, сворачивая, открывая, читая и закрывая окна со статьями на разных мониторах. На прямую мозг к цифровым банкам данных из будущего не смог подключиться. Поэтому, только аналог, только хардкор! Отсюда и последствия для здоровья. Но результатом стало понимание, как защититься от токсичных материалов и вообще снизить потери среди сербов. — Что это? — спросила Зина, когда я ее вызвал к себе и дал напечатанную листовку. — Это наша следующая спасательная операция. Только спасать будем не потерявшегося в лесу человека, а целый народ. — Это что, правда? — она побледнела, когда до нее дошел смысл написанного. — Но как же так? А как же мировое сообщество? Оно же не допустит бомбардировки мирных жителей! — Зиночка, просто поверь, это все будет, никто не сможет предотвратить. Сильно возмущалось это сообщество, когда в атомном огне сгорели японские города, или когда напалмом выжигали Вьетнам? В мире ничего не поменялось за последнюю тысячу лет. У кого пушка больше, тот и прав. Сильные как грабили, так и грабят. Слабые как терпели, так и терпят. А это просто очередная акция устрашения для всего мира. Удобно ведь, когда не могут дать сдачи. Так что займемся минимизацией потерь среди мирного населения. Да и вояки-югославы, может, получше подготовятся. — А что от меня требуется? — Надо перевести это объявление на сербский язык и разместить на их досках объявлений. Ты у нас заканчивала дружбы народов, тебе и карты в руки. Для связи контактные данные в объявлении давать не будем. Просто подпись «Пророк Хуан» в конце и все. — Я постараюсь, — она медленно кивнула, задумавшись. — С нами учились югославы, попробую найти знакомых… А почему Хуан? — Чтобы никто не догадался. Ты только контору югославам не пали. Мы ввязываемся уже в международный конфликт и можем быть кому-то очень неудобны. Анонимность наше все. От тебя — перевод и перечень досок объявлений, размещать буду сам. Ищи помощь среди сербов, остальные республики окончательно отколются от Сербии в течение трех лет. С той же Хорватией Сербия уже успела повоевать, и косоваров тоже подталкивают устроить геноцид сербам. — Ужас какой! Окей, шеф, сделаю. Были у нас студенты из Белграда. Вышел в прихожую, где на месте ресепшионистки раскладывала свои вещи наш ведущий юрисконсульт. Ксюша уговорила поменяться местами Зину, и та переехала в кабинет к Семену. На мой вопрос, зачем, Ксюша отмахнулась: — Сергей, я не могу работать с договорами, когда Сеня постоянно кого-то лечит по телефону! А там еще и Илья появляется. Здесь в предбаннике самое тихое место — наш офис не самое популярное заведение. И Зине полезно будет узнать Семена поближе. — И не жалко тебе Семена? Смотри, не каждая мужская психика выдержит постоянное присутствие рядом своего предмета обожания. Даже для идеальных семей быть вместе круглые сутки противопоказано. Ты думаешь, почему обычно дают двухнедельные отпуска? Научно доказано, что за это время люди не успевают друг другу сильно надоесть, и семьи не распадаются. — Да ладно! Это что за наука такая? — Статистика. В будущем яйцеголовые придумают новую болезнь, которая заставит всех сидеть по домам. Безвылазно. Семьи из-за эпидемии будут жить друг с другом несколько месяцев, что приведет к всплеску разводов. — Жееесть! И когда это будет? — Ксюша спросила с замиранием. Ей совсем не улыбалось терпеть пьющего мужа нон-стоп. — В двадцатых годах будущего столетия. Так что у тебя есть время. — Время для чего? — она явно тупила. Новость про пандемию из колеи выбила, наверно. Обычно она все схватывала на лету. — Помнишь, ты просила погадать? В этом году ты разведешься. А потом опять выйдешь замуж. — Ааааа! И кто он? — я сделал жест — закрыл свой рот на замок. Она тут же начала ныть: — Ну, шеееф! Так нечестно! Я же умру от любопытства! Ну, хоть один намек! — Однажды он придет в наш офис. Но сначала развод. Да, и отдай мужу все, что он захочет. Иногда надо отдать малое, чтобы получить большее, — я факультативно проработал несколько вариантов ее будущего. Если она будет настаивать делить квартиру мужа пополам, то потеряет в судах полгода, что фатально скажется на ее перспективных отношениях. — Теперь точно никому это место не отдам! — Ксюша поерзала в кресле. — А еще нас ждет переезд в другой офис. Мы будем расширяться. — Когда, куда? — На Сокол. Там есть несколько НИИ, сдающих помещения под офисы. Когда — это теперь будет зависеть от тебя. Выбирай самый лучший вариант. Надо несколько находящихся рядом кабинетов с общим входом. Весь этаж нам не нужен, а только крыло с хорошим видом. — Ого, там же куча этих институтов! — Ксюша уже вовсю изучала информацию из поисковика. — Сергей, еще одну подсказочку! Ты же должен рационально использовать время подчиненных? — Я бы обратил внимание на «Гидропроект»… — Ты лучший! Я поехала? — вот что значит правильная мотивация! Видать сильно ее пьющий супруг достал. — Езжай. И не забудь выбить арендные каникулы на ремонт. Хоть у них в данный момент и трудная ситуация из-за бегства большинства арендаторов, но именно сейчас они готовы идти на уступки. Ускакала. Через некоторое время звонит: — Сергей, это тебе надо видеть! Приедешь? — Зачем? — Ну, ты же хотел шикарный вид? Настроился на Ксюшу, вывалился в запущенном помещении с большими окнами, где кроме девушки находился местный завхоз. Подлетел к окну, и правда, шикарный вид на Восток с транспортной развязкой Ленинградки с Волоколамкой под ногами. — Я уже все вижу и слышу. Просто рассказывай в трубку, какие нюансы. Какой этаж? — Предпоследний. Не высоко? Здесь шесть помещений и нет отдельного входа в крыло. — А какие еще варианты? — Самые популярные первые и второй этажи, там тоже есть офисы, некоторые даже с ремонтом и отдельным входом, но без вида. — Бери этот вариант. Вид важен. Помнишь про арендные каникулы? — Обижаешь! Конечно! Так мы арендовали новое помещение.
* * *
В начале февраля, когда подрядная организация вовсю занималась ремонтом, проснулись соседи. Я периодически сталкивался с арматурщиками и кирпичниками, каждый раз здороваясь, и примелькался. Такчто в один прекрасный момент к нам зашел кирпичник. — Шеф, здесь к тебе пришли, — заглянула ко мне Ксюша. — Вадим, приветствую! — я вышел в прихожую, где увидел знакомое лицо. — Здравствуйте, Сергей. Как у вас дела? Работаете, не закрылись? — Да нет, наоборот, развиваемся. Начинается жаркий сезон, уже вовсю поставляем материалы на один объект, — я решил ремонт в новом офисе снабдить материалами, для экономии купленными напрямую у производителей, и Зина уже вовсю поднимала прошлогодние контакты и осваивала тонкости логистики. — Да? Отлично! У нас тоже, наконец, стройка зашевелилась. Надо сто тонн рядового кирпича. Сможете поставить? Надо на следующей неделе. — А что с предыдущим поставщиком? — Они теперь не отгружают без предоплаты. Говорят, кризис. А у нас правило платить по факту поставки. — Сможем, почему нет? Через сколько оплатите? — Стандартно, в течение двух недель. — Хорошо, через пару часов скинем счет. Ушел, а я дал задание Зине связаться с ближайшими кирпичными заводами и попросить кирпич в долг. Деньги были на всю партию, но зачем их замораживать? — Никто не хочет давать камень с отсрочкой платежа. Все требуют предоплату. Один завод согласен хотя бы на тридцать процентов, другие требуют или половину, или полную оплату. — Хорошо, выписывай двести тонн с предоплатой тридцать процентов и поставкой частями. Заберем сначала половину, потом через пару недель вторую. Стройка проснулась, будем поднимать народное хозяйство. До конца дня согласовали цены и подписали договор с «Донстроем». Честно говоря, я уже на них и не рассчитывал — денег хватает от банков. Но, если само идет в руки, зачем отказываться? Тем более, всех телодвижений — два звонка, договор и сходить в банк. Платежку мне удаленно сделала главбух Ольга, которую принял по совместительству на небольшой оклад в середине января. Близились отчеты, и надо уже было что-то делать с учетом. Вот и возникла у нас новая штатная единица. Оля работает замом главного бюстгальтера в одной зашатавшейся конторе по производству измерительной аппаратуры. Я не стал ей говорить, что к новому двухтысячному году ее предприятие загнется, и она перейдет к нам на постоянку. Всему свое время. Тем более я решил разграничить ведунство и обычную деятельность. В офисе на Соколе будут традиционные бизнесы по консалтингу для банков и снабжению стройплощадок. «Лиза Алерт» туда тоже переедет. А на Октябрьском поле останутся услуги экстрасенса. Денег уже хватает, и я перестал давать объявления в газету. Но сарафанное радио исправно работает — в январе у меня появилась новая клиентка с вечными женскими вопросами «любит — не любит».* * *
Восьмого февраля был обычный понедельник. Ремонт на Соколе шел своим чередом, состоялась очередная отгрузка партии кирпича в «Донстрой», ничего особенного, обычная рутина. — Чего тебе? — спросил Зину, когда она опять заглянула ко мне. Я только что передал ей новую сводку по валютам на следующую неделю и хотел уже погрузиться в очередной транс по поиску потеряшек. — Помните, вы давали задание найти югославов? Ну, чтобы объявление перевести. В общем, я нашла сербку из Белграда. Зовут Даниэла, училась с нами на потоке. — Отлично! Перевела? — Перевела, но перевод не отдала — у нее возникли вопросы. Хочет лично познакомиться с человеком, который это написал. — А смысл? Нам, как бы, шифроваться надо. — У нее отец военный. Она переживает за него. Лично я ее понимаю, у меня тоже отец служит. — Ладно, приглашай ее на завтра. — А, может, на сегодня? Она вечером хотела приехать. — Давай на сегодня. Посмотрим на нее.* * *
Часов в семь приехала Даниэла — высокая темноволосая сербка. Симпатичная и худая с глубокими карими глазами. Пониже Зины, но метр восемьдесят точно есть. Она прошла ко мне в кабинет вместе с Зинаидой и выжидающе на меня посмотрела: — Это вы автор этого объявления? — говорит с небольшим акцентом, напряжена, в глазах настороженность. — Да, я. — Откуда у вас эта информация? Вы понимаете, что если это неправда, то очень скоро об этом станет известно? Вы можете посеять панику в погоне за минутой славы, и нанести вред моей стране? — принялась наезжать обвиняющим тоном. Я посмотрел на Зинаиду, та лишь пожала плечами: — Шеф, я сказала, что все вопросы к вам. — Да, все в порядке. Оставь нас, — я уже получил справку о жизни Даниэлы из ноосферы, она именно та, кто мне нужен. Если я смогу ее убедить, то эффект будет даже выше. — Даниэла, а если это правда? — спросил я сербку, когда Зина вышла. Та промолчала, продолжая сверлить меня взглядом. — Хорошо, вы слышали о Ванге? — Кто же о ней не слышал? Но она, вроде, уже умерла? — Да, три года назад. Скажите, вы верите в ее предсказания? — Ну, не все, что она предсказала, сбылось. — Она была ясновидящей. Видела и прошлое, и будущее. Я по себе знаю, будущее меняется. Оно вариативно. — И что, хотите сказать, что вы тоже видите? — Решайте сами, я просто расскажу вам историю одной девушки. Она жила в Сербской Краине — области Хорватии. В 91-м году хорваты начали этнические чистки, что привело к началу военных действий между хорватскими повстанцами и армией Югославии, основой которой являются сербские войска. За четыре года военных действий погибло около тридцати тысяч человек, триста пятьдесят тысяч сербов выехали из Хорватии и получили статус беженцев. У той девушки отец был военным сербской части в звании пуковника. Он не успел защитить свою семью. Мать и ее младший брат погибли при артиллерийском обстреле. Девушка просидела трое суток в подвале, опасаясь показаться на глаза хорватам, которые грабили и убивали. Ей было семнадцать, она выжила и закончила школу уже в Белграде. Затем отец отправил ее учиться в Россию в Университет Дружбы народов… Вам плохо? — я увидел стоящие в глазах Даниэлы слезы. — Нет. Все в порядке. Так, вспомнила кое-что… — Мне продолжить? — Достаточно. Расскажите, зачем это все? — она достала мою листовку. — Некоторые англосаксы не любят славян. Это история началась с англичанки, которую отверг русский наследник престола. Королева озлобилась, пообещав отомстить, загнать русского медведя в леса, низвести нас до уровня слуг. В английском языке slave — раб. Это пошло от разбойников-викингов, разоряющих славянские поселения и обращающих славян в рабов.[165] А кто у нас сидит на троне в Англии? Нормандцы в начале этого тысячелетия кошмарили и английские острова, окончательно захватив их в 1066-м году. Так что на английском троне сидит королева, в которой течет кровь тех же викингов, что веками грабили русов. Свою нелюбовь к славянам англосаксы пестовали поколениями, распространив ее и на американский континент. Они считают, что нас просто не должно быть, что мы ошибка истории. О чем вообще с нами говорить, если славянские племена не смогли защитить себя сами и посадили на трон викинга Рюрика? Сербы тоже славяне, поэтому натовцы под командованием американцев пришли в Югославию, чтобы ее развалить, потренироваться перед следующим шагом — развалом России. У вас Косово, у нас Чечня. У нас сейчас идут такие же процессы, как и у вас в Сербии. — Сергей, я наверное неправильно выразилась. Зачем это вам лично? — поджала губы — ищет подвох в моих словах. — Над Сербией будет распылено около двадцати тонн обедненного урана. Это будет сделано не специально. Американские самолеты будут охотиться за сербскими танками и стрелять из авиационных пушек снарядами, начиненными токсичным ураном, который будет убивать мирных жителей и после окончания боев. Я хочу попытаться спасти ваш народ. Страшны не обычные ракеты и бомбы, от них погибнет меньше людей, страшен именно обедненный уран. У него очень короткая радиационная волна, можно защититься от его воздействия снаружи обычным листом бумаги. Но если он попадает в организм в виде пыли, то начинает облучать органы изнутри, вызывая мутации и рак. Нормальные дети перестанут рождаться, взрослые будут болеть. Можно успеть подготовиться. Эвакуировать детей, запастись фильтрами для воды и дыхания, предупредить ваших военных. Братские народы должны помогать друг другу. Так что никакой корыстной цели я не преследую. — Я должна посоветоваться. Мой отец был полковником, сейчас он генерал сербской армии. Я думаю, он даст мне хороший совет, что делать, — она порывисто встала, решительно сверкнув глазами. — Даниэла, вы видитесь мне хорошим человеком, но я не знаю ни вашего отца, ни его окружения. Пожалуйста, не говорите ему обо мне по открытым каналам связи. Пригласите его в Москву или слетайте в Белград. Чем меньше людей знает обо мне, тем больше шансов, что у меня может получиться. Я не против с ним встретиться, если он захочет. — Мне надо идти. — Да, конечно. Вот моя визитка, звоните. И я прошу дать мне дискету с переводом этой листовки. Я же вижу, вы ее полночи переводили на сербский. Она усмехнулась и протянула мне цифровой накопитель, достав его из кармана: — Вот теперь я верю, что вы ясновидящий. Никто не знал про дискету. — До свидания, Даниэла. Она вышла, а я срисовал ее ближайшее будущее: завтра улетит в Белград, где будет иметь непростой разговор с отцом. В конце концов слезами убедит его со мной встретиться. Приедет с ним через неделю в Москву, где уже у меня будет непростой разговор. Поэтому надо подготовиться. Почитать литературу будущего, расписать военную операцию «Союзная сила» натовцев и их вооружение. Если он поверит и возьмется за дело, потерь у сербов должно быть меньше, а у НАТО больше.* * *
— Жениться тебе надо, барин, — прогудел Семен, когда в следующий понедельник мы собрались на небольшую планерку. Дел и направлений стало больше, некоторые дела пересекались, и я ввел летучки. — Да, шеф, вы бы по выходным отдыхали, что ли? Илья, а ты куда смотрел? — подключилась Зина. Им всем опять не понравились мои красные глаза. А я что? Ну, переработал с ведунством накануне — сегодня встреча с сербским генералом, а полноценный доклад я сделать не успевал, пришлось работать все выходные и днем, и ночью. Зато теперь я спокоен — доклад получился увесистым по объему, как полноценная дипломная работа. Хотя, в глаза будто песка насыпали — опять капилляры полопались. — Илья на выходных к семье ездил, так что вопрос больше ко мне лично. Обещаю больше отдыхать, — ответил я. Ильюха взялся за мою физическую форму: нашел рядом фитнес-центр, куда мы ходили по понедельникам, средам и пятницам. Бассейн, массаж, беговые дорожки и зал для спаррингов — что еще нужно для мужского здоровья? Я стал стремительно восстанавливать кондиции и перестал проигрывать вчистую Илье дружеские поединки. В конце планерки подала голос Ксюша: — «Донстрой» должен был сделать первый платеж по договору, на той неделе был крайний срок, не заплатили. Вадим мямлит по телефону, что денег нет, а кирпич опять просит. — Я понял. Придержи пока поставки, я с ним переговорю, — я помнил, как надо общаться. Надеюсь, в этот раз свои деньги мы получим быстрее. После планерки все разбежались по своим делам, а я дошел до строителей. — Вадим, когда заплатите? — я вытащил его на улицу на перекур. — Сергей, у нас финансирование задерживают, не до конца от кризиса оправились, — завел он хорошо известную с прошлой жизни песню. — Да-да, понимаю, но у меня сотрудники, им надо платить зарплаты… Вадим, я уверен, от вас тоже многое зависит. Надеюсь, пять процентов помогут протолкнуть наш платеж вне очереди? — Пять — не уверен, а вот десять, точно смажут. — Пять. Мы не обнальная контора. — Но мне еще придется делиться, чтобы протолкнуть, — начал мне заливать в уши, хотя ни с кем он делиться не будет. — К сожалению, больше мы уже не потянем. Хотя, есть выход. Поднимаем цену на десять процентов, и вы получаете на пять процентов больше. — Тогда должно быть на руки пятнадцать процентов? — А налоги, а процент за обналичку? — Я понял. Нет, сейчас финансисты не пропустят повышение цены. Если только через полгода… Хорошо, пусть будет пять. Постараюсь протолкнуть вам оплаты. Но нам бы еще завтра машину кирпича… — Вадим, утром деньги, вечером стулья, — пусть его и со второй стороны дергают. Деньги у заказчика для генподрядчика есть, и чтобы не вставала стройка, он выдает финансирование по щелчку пальцев.* * *
В обед позвонила Даниэла и пригласила на встречу с отцом в гостиницу «Космос». Ну, хоть не в «Россию», где прослушиваются номера. Илью брать с собой не стал, хотя он и порывался составить компанию. В моей миссии он не помощник. Если я не справлюсь, он тоже не вытянет, а пострадать может запросто. Как я потом Юльке в глаза буду смотреть? Нет, это только моя история. Приехал ровно к шести вечера, поднялся в двухкомнатный люкс. Дверь открыла Даниэла: — Привет, проходи, — она улыбнулась и отступила, пропуская меня в номер. О, а мы уже на «ты»? Интересное начало, и смотрит вполне благосклонно. Я не смог глубоко проработать разные варианты встречи с ее отцом — слишком мало времени после доклада и много дорог, которые зависят от течения переговоров. Но я был готов к самому негативному развитию событий. В гостиной меня встретил высокий поджарый мужчина с седыми волосами и холодными глазами в костюме-тройке. — Тата, вот этот молодой человек, о котором я тебе говорила, — сказала Даниэла по-русски. — Добро вече, Сергей, — он подал руку. Пожатие было чересчур крепким. — Добрый вечер, Стефан — я выдержал его рукопожатие и взгляд. Хоть он и не представился, но ведун я или кто? — Так это вы делаете такие серьезные заявления о моей стране? — говорит на великом могучем без ошибок, но с сильным акцентом. — Это были всего лишь предсказания неравнодушного к вашей стране. Кроме как объявлениями о надвигающейся угрозе я ничем не могу помочь, — я пожал плечами. В самом деле, я уже начал размещать свои объявления на интернет-порталах Сербии на русском и сербском. Пока что ответы были сплошь недоверчивые с призывами не поддаваться панике. — Почему вы думаете, что мы не справимся? У нас сильнейшая армия на территории бывшей Югославии. — Девяносто тысяч регулярных войск, плюс полицейские силы, устаревшие самолеты и слабое ПВО. Что могут сделать наземные силы с воздушными ударами? С вами не будут воевать, вас будут уничтожать самолетами, ракетами и артиллерией. Они хотят вбомбить Сербию в каменный век. Он поиграл желваками: — Пока что это лишь слова. Непонятны цели противника, которые он хочет достичь. Какими средствами он будет располагать, чем закончится конфликт. Нам неизвестно ни-че-го. А вы предлагаете строить бункеры и эвакуировать детей. Может, вы не друг нам, а совсем наоборот? Я достал из портфеля свой доклад и передал его генералу. — Вот. Здесь расписаны ваши силы и силы противника. С его стороны будет задействовано больше пятидесяти кораблей, в том числе четыре авианосца, больше тысячи самолетов морского и наземного базирования. Это не считая артиллерии и десятитысячной группировки наземных войск. Формально они хотят добиться вывода ваших войск из Косово, признание его независимости для защиты мирного населения от геноцида. Пока вы не согласитесь на ультиматум, вас будут утюжить артиллерией, бомбами и ракетами. Фактическими целями будет ваша экономика и гражданские объекты: больницы, школы, поезда, нефтяная и автомобильная промышленность, мосты через Дунай. И люди. Развернется масштабная информационная война с целью сломить дух вашего народа и отобрать богатства, лежащие в недрах Косово — это основная цель. Генерал взял бумаги и бегло их пролистал. Нахмурился. — Дана, спустись в ресторан, закажи нам всем ужин, — отослал он дочь. Та бросила на меня взволнованный взгляд и молча вышла из номера. Она, что, опасается за меня??? Вот это поворот! — Очень похоже на продуманную провокацию, — он потер переносицу и отложил в сторону мой доклад. — Ты должен поехать с нами в Сербию. Если это правда, то твоя помощь экстрасенса будет очень важна. А если это ложь, тогда не обижайся. По законам военного времени… — он выразительно посмотрел на меня. — Заложником меня хотите сделать? Боюсь, с вывозом меня из России против моей воли могут возникнуть проблемы. — Никаких проблем. Поедешь в качестве жениха моей дочери добровольно. Она же тебе нравится? Если все будет, как ты расписал, сыграем свадьбу, будете жить долго и счастливо. Она богатая невеста. У вас будет свой дом, получишь сербское гражданство. Нам такой заибанец нужен! — Как-как? — не понял я. Этого в моих видениях не было! — Эммм, как это будет по-русски? Молодец! Нам такой молодец нужен! Я видел, как на тебя моя дочь смотрела. Ты ей нравишься. Ну, так что? — он выжидающе посмотрел на меня. — Даниэла, конечно, девушка видная, — я начал осторожно подбирать слова, чтобы не задеть чувства отца при отказе. — Но вот так без конфетно-букетного периода? А в кино с колой и попкорном? А узнать друг друга поближе? Или, может, я уже женат? И вообще, Даниэла в курсе, что ее за меня сватают??? — Ты женат? — Нет. — Так в чем проблема? Она поймет, что так нужно для нашей страны! — в глазах генерала начал разгораться фанатичный блеск. Вот ведь блинский блин! Надо закругляться и сваливать, пока генерал еще чего-нибудь не выдумал! — Вынужден отказать. Жениться в ближайшее время в мои планы не входит, как и посещение Сербии. Здесь моя помощь тоже будет нужна. У вас Косово, а у нас скоро Кавказ заполыхает. — Ты хорошо подумал? Я не отступлюсь, поедешь или в комфорте в качестве жениха, или в качестве груза в багажнике дипломатической машины. Выбирай! — Я никуда не поеду. С передачей этого доклада, где я расписал по дням, куда и когда будут наноситься удары НАТО, считаю свою миссию выполненной. Вы поймите, выиграть войну в текущем раскладе вам будет очень сложно! Речь идет о минимизации ущерба и сохранении жизни людей! — Это твое самое заднее слово? — генерал начал багроветь. — Заднее не бывает! — Что ж, ты сам выбрал, в качестве чего поедешь! Марио! Милош! — крикнул генерал. Дверь спальни открылась, и оттуда вышли двое. Высокие крепыши в штатском с армейской выправкой. — Взять его! Только не ломать, он поедет с нами! Они двинулись на меня. Против них я не вывезу, однозначно. Но у меня есть домашняя заготовка. Я достал из кармана гранату, захваченную у бандитов. Вот и пригодилась. Выдернул чеку и показал ее резко затормозившим сербам: — Стоять! Я сказал, что никуда не поеду! Стефан, я уже умирал один раз, мне не страшно. А вот ты готов оставить Дану круглой сиротой и свою страну без защиты? — я взглянул в глаза генерала, в которых увидел смятение, и стал додавливать. — Прикажи твоим людям выйти! Он же увидел в моих глазах железобетонную решимость идти до конца и нехотя махнул рукой, отсылая парней. Когда они вышли из номера, я взглянул на них своим Даром. — Скажи своим заибанцам, чтобы составили компанию Даниэле в ресторане. Чего им у дверей тереться, а девушка внизу скучает? А, хотя, нет, уже не скучает. К ней какие-то кавказцы начали подкатывать, зовут к себе за столик, — озвучил я увиденное. Генерал выглянул за дверь и приказал парням спуститься вниз. — Вот, возвращаю дискету, которую мне Дана приносила. Здесь этот же доклад в виде файла. Сэкономите день на перепечатывании и переводе, — я положил накопитель на журнальный столик. — Все произошедшее здесь считаю недоразумением. Я не враг вам. У Даны есть мой телефон, если что, звоните. Чем смогу, помогу. Вставил чеку обратно в гранату и вышел, кивнув на прощание. Все-таки генерал — патриот своей страны и человек с большой буквы. Любит Сербию и дочь. Не стал говорить, что в прошлой жизни он сдастся военному трибуналу в Гааге и отсидит несколько лет. Может, сейчас что-то изменится?Глава 20
С той памятной встречи в «Космосе» ни Даниэла, ни ее отец на моем горизонте пока не появились. Я отслеживал периодически ситуацию в Сербии. В конце февраля там начались учения по гражданской обороне, власти без лишней шумихи стали делать запасы воды и еды, призывали запастись медикаментами население. Ну, хоть здесь поверили в мои предсказания и озаботились. В начале марта наш офис был еще по-прежнему на Октябрьском поле. На Соколе экспресс-ремонт подходил к концу. В самом-то деле, мы же там не стены двигать собрались? Пол, стены, потолок да окна отмыть-покрасить. В общем, переезд запланировали на середину марта. И Илья уже должен супругу перевезти с дочкой — он нашел квартиру недалеко от нового офиса на Соколе и уже был в предвкушении. «Донстрой» стал платить как часы, и бизнес по снабжению строек прочно занял второе место после финансового консалтинга. Стали поступать заявки уже и от других строителей. Пока мелкие, но это всего лишь начало. Я же с головой погрузился в кавказскую проблему. Помню, что все активно завертелось после похищения генерал-майора милиции Шпигуна, который собрался в Москву на восьмое марта к супруге. Может, удастся предотвратить? Нашел его телефон при помощи Дара и вечером третьего марта сделал звонок в Грозный с левого телефона. — Геннадий Николаевич? Здравствуйте. Это вас беспокоят по вашей поездке пятого марта в Москву. Есть информация, что вас хотят похитить из самолета Грозный — Москва прямо перед взлетом. Вы как раз отпустите охрану… Кто звонит? Неравнодушный гражданин… Откуда данные? Да так, всплыли случайно, когда собирали информацию по Чечне… Не верите? Ваше право. Только я вас предупредил, а вы уж сами дальше решайте. Чай не маленький… Поподробнее? Пожалуйста. По приказу Шамиля вас выкрадут с целью получения выкупа. Вас уже оценили в несколько миллионов долларов… Почему — бред? А кто узнал о связях Березовского с чеченскими боевиками и собрался это доказать? Обматерил и бросил трубку. Ну, не знаю. Если прислушается, может и изменит свою судьбу. А так его найдут через год в лесу замерзшим. Якобы сбежал из плена! От местных пастухов, которые знают свои горы как пять пальцев! Бандиты за него выкуп так и не получат, будут все время перевозить с места на место. В крайнем случае, найду его еще раз при помощи ясновидения и солью информацию в органы. Они землю рыть будут в его поисках.— Скажи мне, многословный сомелье,А в карте вин, — вина такого нет?В котором вкус дождя и солнца свет,Чуть детской радости, немного светлой грусти,И юности прошедшей послевкусье…Проникшись, сомелье ответил кротко:— Таких букетов нет, — возьмите водки…
* * *
Пятого марта поздравил девушек в офисе цветами, и отпустил с обеда. По всей стране по устойчивой традиции после обеда уже никто не работает. Парней отпустил ближе к вечеру, а сам был на иголках — все ждал новостей из Грозного. Не дождался. Зато утром в субботу шестого марта в новостях взорвалась информационная бомба: «В аэропорту города Грозный произошла перестрелка силовиков с бандформированием Шамиля Басаева, в ходе которой погиб генерал-майор МВД Шпигун Г.Н. Боевики получили отпор и скрылись, забрав с собой убитых бандитов». Да, не ушел он от своей судьбы, но лучше так — с оружием в руках, давая отпор террористам, чем медленно угасать в заложниках. В газетах тем временем поднялась волна с главным вопросом: «Доколе будем терпеть? Уже и в самолетах нападают на наших граждан!» И власть начала разворачивать военно-политическую кампанию по старому сценарию. Восьмого марта была оттепель. Цветы мне дарить было некому, я поздравил маму по телефону и потом просто гулял по сырым улицам. Снег начал таять, и на проезжей части образовалась соленая жижа, мигом превращающая хорошую обувь в плохую. Вернулся к себе. Ильи не было — он поехал к семье, а идти без него в спортзал не хотелось. Хотелось отвлечься. Через шестнадцать дней начнется война на Балканах, ждать ее начала не хватало уже сил. Как будто больной зуб — ноет, ноет и никак не проходит. Неожиданно раздался телефонный звонок. Выходной день, вечер, интересно, кому я понадобился? — Але? — Сергей, это Антон! Ну, Тоха! Вы у меня Чайку восстанавливали! — Да, Антон, помню. — Как машина? Все в порядке? Бегает? — А чего ей будет? Стоит пока на паркинге под чехлом, ждет мая. Зимой кабриолет неудобно — уши мерзнут и задница. Как-то наши конструктора подогрев сидений не продумали. — Хотите, я поставлю? — Не, все неродные тюнячки — мимо. Я лучше лета подожду. — Ну, как хотите. Я чего звоню, подзаработать не желаете? Ооочень уважаемый человек дочку замуж выдает. Его секретарша ко мне обратилась. Им нужен на свадьбу кабриолет в ретростиле. И чтоб обязательно Чайку! А у меня из знакомых с кабриком только вы! — Таксистом что ли побыть? Так я, вроде, человек не бедный. — Там вопрос не в деньгах даже. Заплатят любую сумму. Люди праздник хотят устроить, очень просят. — Да? А когда свадьба? — Вот! Свадьба уже совсем на носу — первого апреля! — Однозначно нет! Заморозки еще бывают, на улице грязь и слякоть. Не-не-не, не возьмусь. Даже думать страшно в такую погоду крышу открыть. А еще и невеста в белом. Нет. — Но ведь люди просят, — сник Антон. — Ладно, передам, что вы против. Отключился. Не, я понимаю, лето, море, белоснежный песок, или хотя бы золотая осень на Воробьевых горах! Но март-апрель? В Москве? Нет и еще раз нет! А то будет ожидание vs реальность с фейспалмом. Опять звонок. — Але? — Добрый вечер, Сергей, — бархатный женский голос с придыханием, от которого у меня побежали мурашки. Столько было в нем всего… — Эмм, здравствуйте? — ответил с заминкой. — Меня зовут Наталья, и мне оч-чень нужна ваша помощь, — опять с придыханием. Блин, для девушки с таким голосом — все, что угодно. — Очень приятно, Наталья. Чем могу? — попросит звезду с неба, достану. — Вам Антон звонил по моей просьбе, нам нужен кабриолет на первое апреля, — голос все тот же протяжный бархат. У меня уже даже волосы на ногах встали. — Нет, — я решить отвечать односложно, чтобы не дать слабины. Тем более это всего лишь очередная секретутка какого-то нувориша. — Но почему нет? Может, вы в этот день заняты, так у меня есть другой водитель, — в голосе появились убеждающие нотки. — Машина только со мной в комплекте, — держись, Серега. — Тогда в чем проблема? — В погоде. Представьте, невеста вся в белом, открытая крыша, слякоть на дороге из-за тающего снега, и тут мимо проносится КАМАЗ в шлейфе брызг. Я понимаю, если бы был май. Хотя, нет, май тоже плохо: женишься в мае, будешь маяться всю жизнь. Короче, нет. — Антон говорил, вы небедный человек. Чем занимаетесь? — зашла с другой стороны. — Гадаю по кофейной гуще, — ну а че? Может, хоть так отстанет. — И как, выгодно? — Как видите, коллекционирую ретромашины. — И сколько уже машин в конюшне? — Пока что одна, но это только начало. Место для порша и феры уже есть. Она рассмеялась: — Да, люди любят заниматься самообманом, верить, что в будущем будет лучше. Поздравляю, вы нашли свою нишу, — последнее прозвучало несколько презрительно, и она попыталась сгладить: — Я имею ввиду гадание. А мне погадаете? — Почему нет, как раз сейчас коплю на 625-й феррари 57-го года, — я вспомнил одну из самых эксклюзивных и дорогих машин марки. Вес меньше тонны, двенадцать цилиндров и 325 лошадей — это была одна из самых быстрых машин своего времени. Всего в мире сохранилось лишь два экземпляра, один из них будет продан в 2012-ом на аукционе в Монако за шесть миллионов долларов. Успею к этому времени обзавестись нужной суммой на счете. Она скептически хмыкнула и оживилась, из ее голоса пропала протяжность с придыханием: — Ого, хорошая машинка, но мне больше нравится ДжиТи-250 59-го. Тем более у нас в гараже уже стоит такая! Теперь уже скептически хмыкнул я. Легко считать гараж своим, пока работаешь на босса. Весь этот флер и заносчивость почему-то пропадает после увольнения. — Ну, так что, погадаешь? — она перешла на «ты», когда пауза в разговоре затянулась. Я же решил держать дистанцию. Ежу ведь понятно. Хочет подружиться и добиться своего во чтобы то ни стало: — Да без проблем, приезжайте. Только хочу предупредить, мои услуги дорого стоят. — Сколько? — Десять тысяч за час, минимум час, — сейчас отпадет. Вряд ли ей согласовали такие траты, а из своих денег заплатить не сможет. — Ого! Долларов? — Рублей! — Пффф, диктуй адрес. Продиктовал и записал номер машины для пропуска. Что ж, посмотрю на эту фифу, тем более все равно хотел отвлечься от Балкан. Уверен, при личной встречи очарование от ее голоса пропадет. Посмотрел в зеркало, почесал в задумчивости трехдневную щетину. И так сойдет. Бреюсь только в рабочие дни, чего из-за какой-то секретутки бриться? Сейчас приедет, поулыбается, ничего не заплатит и постарается арендовать Чайку на свадьбу. Плавали, знаем. Спустился из пентхауса в офис, в ожидании сварил себе американо. Только решил выпить, открывается дверь, стремительно входят двое. Крепкие с хорошей подготовкой — видно по движениям. Ввалились, просканировали помещение и, оценив меня, напряглись. Ничего, я тоже не пальцем деланный. Если в того, что справа и поопаснее, пнуть стул, то быстро вырубаю левого и разбираюсь с первым. При везении даже вся мебель с техникой останется целой. Отставил кофе и отступил за стул. Опять открылась входная дверь, и вошла ОНА. Я даже сморгнул и посмотрел еще раз. Да, я бы тоже не отпустил такую девушку без охраны, хоть и секретутку. Видел много красивых и ухоженных, но так чтобы десять из десяти крайне редко. Чуть выше метра семидесяти, блондинка с синющими шальными глазами, под расстегнутой соболиной шубкой видно короткое вечернее платье со стройными ногами. От нее пахло сигарами и хорошим алкоголем — видно, что навеселе и только с вечеринки. Она окинула взглядом нас, всех таких из себя напряженных, приподняла бровь и повелела охранникам выйти. Именно повелела, ни на секунду не сомневаясь, что ее не послушают — чувствуется опыт и сталь в голосе. Охранники также молча вышли, как и вошли. Девушка заплыла и по-хозяйски села в кресло Ксюши, закинув ногу на ногу. — Еще раз добрый вечер, — опять в голосе тягучий мед. Она посмотрела на американо. — Готовишься к гаданию? Я, вообще, не то чтобы теряюсь, общаясь с красивыми, просто становлюсь развязным и начинаю грубить — защитная реакция у меня такая. Красота — страшная сила, особенно когда ее умело подчеркнуть вечерним макияжем, правильной одеждой и уверенностью в себе. Но сейчас это или секретутки при денежных мешках, или эскортницы при бандитах, или я не знаю. Забугорные секс-символы с экрана, например. Тоже умеют себя правильно подать. Видишь ее и понимаешь — да, это звезда. Так вот, от наших красоток местного розлива лучше держаться подальше, нет среди них суперзвезд с экрана. Вот и здесь, не бисер же мне перед ней метать и рассыпаться в комплиментах? Ну и что, что красотка? Скорее всего там за ширмой циничная стерва, отрабатывающая свой гонорар. В общем, хорошо, что не брился — пусть видит, что мне на нее пофигу! — Добрый, — я развалился на стуле, положив ногу на ногу, и громко отхлебнул кофе. — Это разминка. Ты кто, женщина? — Есть такой анекдот, никогда не обращайтесь к гадалкам, которые спрашивают из-за двери «кто там?» — Хм, ты забыла? Я гадаю по кофейной гуще, — допил свой кофе и перевернул чашку кверху ногами. — Да, точно! Ну, так что, гадать будешь? — она выразительно посмотрела на мою чашку. — Это был мой кофе. — А где мой? — Какая быстрая! Вечером деньги, утром стулья! — И какая гарантия? — Ты когда-нибудь слышала о гарантиях от гадалок? Все и так знают, что лучшая гарантия — репутация. На гадалку работает ее имя. — И какое у тебя имя, гадалка? — О, у меня достаточно известное в узких кругах имя. Ржевский, — я привстал, манерно кивнул и опять развалился на стуле. Она засмеялась колокольчиком, искренне так, от души: — Ой, насмешил! Что может нагадать поручик? Только какие-нибудь пошлости! — Зато почти все сбывалось — он имел бешеный успех у дам. Чем еще заниматься женщинам, у которых все есть? — Пожалуй, я не откажусь от гадания. Хоть и понимаю, что связываюсь с мошенником, — она вытащила пачку сторублевок из миниатюрной сумочки и шмякнула деньги на стол. — Однако, — я встал и начал колдовать с кофемашиной. Через минуту подал чашку двойного эспрессо и смел пачку денег в ящик стола. — Принято! — Это самая дорогая чашка кофе в моей жизни, — она осторожно приняла от меня горячий напиток и принюхалась. Я был уверен в кофе — беру только проверенный сорт арабики: — Не забывай, к нему еще прилагается гадание. — Ну да, ну да… А неплохо, — она отхлебнула. — Для начала погадай на себя, — она кивнула на мою чашку. Я взял чашку в руки, покрутил под разными углами, разглядывая донце. Да, хорошие делают фильтр-пакеты, ничего не остается, кроме какой-то еле видимой взвеси. Которая, конечно же случайно, сформировала сердечный абрис. — Ничего не вижу, только туман войны, — я не стал озвучивать лишнего. — Вооот, а говорил, гадаешь, и я тебе почти поверила! — Ты не знала? Гадалки не могут сами себе гадать. Слишком много путей впереди. Куда хочешь, туда и идешь — фатум не для нас. Так что на себя — бессмысленная трата времени. Другое дело — ты. Она допила свой кофе, поставила чашку кверху дном в блюдце и подвинула ко мне: — Гадай! Взял чашку и запросил по ней справку из ноосферы. И второй раз за день напрягся. Последний раз я испытал похожее чувство, когда пытался посмотреть на нашего дорого Борис Николаича — темнота и ничего. Как будто упираюсь в стену. Украсил задумчивостью лицо, пока мозг лихорадочно перебирал варианты. Это что, ФСБ-шники, наконец, до меня добрались, или тот уважаемый человек настолько крут, что подрядил колдунов из ФСО закрыть информацию о себе и своих людях? Какие еще могут быть варианты? Не западные же ведьмы озаботились молодым да ранним? И причем тогда кабрик для свадьбы? Пауза затянулась, и Наталья кашлянула: — Ну, что? Не получается? — Нет, факир был пьян, фокус не удался, — достал из стола ее пачку денег, встал и положил перед девушкой. — Венера зашла в ретроградный Сатурн, справочная закрыта. Так что возвращаю аванс, кофе за счет заведения. На сегодня прием окончен! Ну, нафиг! Пусть забирает деньги и проваливает. Я запланировал в конце осени уже свалить из страны — податься за кладом, а здесь такое! Вот только предотвращу взрывы домов и рвану. Не-не-не, даже знать не хочу ничего про эту опасную красотку. Тем более пытаться поразить ее своим ведунством. — Ну же, поручик, я к тебе столько ехала! Хоть стихами меня развлеки, что ли? — она поудобнее развалилась в кресле, и не подумав вставать. И что мне с ней делать? Силой выволакивать — не вариант. Наговорю-ка ей гадостей, пусть фольклорный Ржевский из анекдотов имидж отработает — секретутка покривит лицом и свалит.— Сыпь, гармоника!
Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука.
Пей со мной.
Излюбили тебя, измызгали,
Невтерпёж!
Что ж ты смотришь так синими брызгами?
Или в морду хошь?
В огород бы тебя, на чучело,
Пугать ворон.
До печенок меня замучила
Со всех сторон.
Сыпь, гармоника! Сыпь, моя частая!
Пей, выдра! Пей!
Мне бы лучше вон ту, сисястую,
Она глупей.
Я средь женщин тебя не первую,
Немало вас.
Но с такой вот, как ты, со стервою
Лишь в первый раз.
Чем больнее, тем звонче
То здесь, то там.
Я с собой не покончу.
Иди к чертям.
К вашей своре собачей
Пора простыть.
Дорогая… я плачу…
Прости… Прости…
* * *
Наталья ехала к себе на квартиру на заднем сидении бронированного гелика и пребывала в дурном. Первоначально она обещала вернуться на вечеринку в честь 8-го марта, где ее очень ждали однокурсники, но этот наглый фигляр разбередил ее больку. Нет, подумать только, он ей процитировал стих Есенина к проститутке, сравнив ЕЁ с ней!!! И вообще, она не привыкла к такому обращению! Вначале в его глазах промелькнуло привычное для нее восхищение, которое потом спряталось за маской цинизма и хамства. Хотя, да — бодрит. Ради таких моментов, чтобы чувствовать себя настоящей, она и придумала себе маску — развлекалась, представляясь секретаршей своего отца. Тем интереснее было наблюдать за реакцией собеседников, когда они узнавали ее реальный статус. Хотя, де-юре она никого не обманывала — числилась в секретариате управляющей компании отца. Но де-факто коллеги ее ни разу на работе не видели. Наташа была единственной дочерью собственника металлургического холдинга. Поэтому с ней обращались, как с драгоценной вазой — берегли и искали к кому повыгоднее пристроить. Сейчас ей уже идет двадцать шестой год — на грани для замужества по меркам чопорных англичан. У ее отца есть старший сын от первого брака. Ему уже тридцатник, он не женат, меняет женщин, как перчатки. Что такое для мужчины тридцать лет? Только начало осознанной жизни. Именно на него была основная ставка — он должен наследовать и развить, а ей отводилась роль принцессы, которая должна выйти за заморского принца. Так отец хочет войти в высший свет Англии. Он совсем не понимает, что там творится! Его там будут держать за нувориша с его миллиардами, улыбаясь в лицо и презирая за спиной. Старая аристократия не пускает к себе, делая периодически исключения для красоток. Должны же разбавляться битые неоднократным кровосмешением гены, чтобы детки рождались красивыми? Вот и заинтересовалось богатой невестой семейство герцогов, у которого сын был ее ровесником. Он — высокий худой блондин с породистым лицом и взглядом снулой рыбы. Запал на нее, когда они вместе учили международное право в Эдинбургском университете — у отца после ее первого курса МГИМО пытались отжать зарождающуюся бизнес-империю, время было неспокойное, и он отправил дочь от греха подальше. Поступила без проблем, с деньгами тоже вопросов не было, но она успела узнать натуру англов на своей шкуре. Поэтому, когда возник вопрос, оставаться или ехать на Родину, она без сомнений выбрала второе. Кому понравится, когда на тебя смотрят, как на вещь? А эти постоянные издевательства и подколки со стороны длинноносых баронесс и их подпевал, называемые тонким английским юмором? Бррр, без содрогания вспоминать невозможно! Она поплакала, когда отец сообщил ей свое решение. Он был жестким и считал результат — на первом месте. «Деньги к деньгам» — любил говорить он. А здесь возможность выйти на английский и индийский рынки, где у будущих родственников есть свои интересы! Кто при этом будет думать о чувствах? Ну, почему она не родилась пацаном??? Ей нравилось ходить с дедом на рыбалку и копаться в машине — она с удовольствием ему помогала, когда дед, генерал в отставке, перебирал двигатель их старенькой Чайки, подавала ключи, чистила и полировала клапана тряпочкой… Жаль, деда уже давно нет, как и той машины. Она попыталась найти поддержку у родственников, чтобы остаться в России, но тщетно. Даже бабушка-генеральша со стороны матери, которую отец почему-то побаивался и уважал, приняла его сторону: «Все идет, как надо. Семья — превыше всего!» Хорошотак говорить — ей-то с лица воду не пить, и не ей придется под герцога ложиться! Эх, была бы жива мама… Ее мать, очень красивая женщина, умерла при родах — врачи не смогли остановить кровотечение. В результате отец считал дочь виновной в гибели женщины, в которую влюбился без памяти. Он работал замом директора завода, когда в его отделе появилась новенькая сотрудница. Старая жена не стала преградой, и он быстро развелся. Сейчас он женат в третий раз, подрастает малолетний сын от третьего брака. Так что большую часть времени она воспитывалась дедом-генералом и бабушкой в Москве, а на лето они уезжали на Волгу — там были генеральские дачи. Когда отец отгрохал дворец, в левом крыле у нее появилась своя пара комнат. Но она не любила в них бывать. Эти угодливые улыбки прислуги и масленые взгляды управляющего раздражали наравне с приторными речами однокурсников из МГИМО. Она с ожиданием нового и прекрасного будущего уехала на учебу в Англию, но там оказалось даже хуже. В итоге у нее нет подруг с московского ВУЗа и всего пара таких же, как и она, приезжих подруг из Эдинбурга. Но они заграницей, а она здесь. В конце концов, Наташа нашла отдушину в спортивных машинах и стала формировать свой гараж во дворце отца. Он выделил ей определенный бюджет на траты, и ему было без разницы, тратит дочь деньги на сумочки или на машины. Лишь бы не пострадала. Так ее стали повсюду сопровождать охранники. Она ездила на тусовки и в клубы всегда с черными пиджаками за спиной. Что бесило неимоверно — они подчинялись напрямую отцу, делая небольшие исключения, как сегодня. Она уже доказала, что может и им попортить жизнь, поэтому в мелочах охрана старалась с ней не связываться. Хоть в Англии наконец-то за ней не будут постоянно таскаться бодигарды! Там это моветон. Приехав к себе в квартиру, приняла душ. А ведь он прав — она и есть та проститутка, которой торганули для выгоды бизнеса ее отца! Хотя, таких примеров вокруг множество. Но все равно бесит. Даже ее идея сделать пафосную свадьбу в Юсуповском дворце и нанять красивый отечественный кабрик, чтобы щелкнуть по носу англичан, уже не кажется такой блестящей. Она набулькала сто грамм водки, чтобы прочувствовать, и махнула залпом. Пей, выдра, пей! Утерла выступившие злые слезы обиды и завалилась спать.Глава 21
Когда русского бизнесмена спросили, что такое настоящее счастье, он задумался и сказал: — Раннее воскресное летнее утро. Вы сидите в шезлонге у бассейна в своём особняке на Новой Риге. Тихо. Поют птички. Встаёт солнышко. У Вас в руках чашечка ароматнейшего кофе. В этот момент падают ворота, на газон въезжает бронеавтомобиль, сверху с деревьев на вас прыгают люди в масках и в камуфляже. Через секунду Вы лежите лицом в газоне, столик и осколки чашки из-под кофе плавают в бассейне. Вас спрашивают: — Это Лесная, 18? А вы отвечаете: — Нет, это Лесная, 19. И вот это и есть НАСТОЯЩЕЕ СЧАСТЬЕ!Через неделю пятнадцатого марта состоялся переезд на Сокол. Понедельник — день тяжелый, так что мы допоздна задержались. Пока распределились, кто где сидит, пока протерли пыль и разложили документы… Я забрал себе самый маленький (читай — самый уютный) кабинет в самом конце коридора. Хоть он и был небольшим, но туда влезет полноценный кожаный диван, огромный рабочий стол с приставкой и три кресла, считая с моим. Зина попыталась меня еще развести на аквариум: «Шеф, это сейчас модно — огромная стекляшка литров на пятьсот и большие рыбы!» Но я был стоек: «Зена, только через мой труп! Рыб нужно есть, а не кормить!» «Но как же? Ученые доказали, что десяти минутное созерцание рыбок уменьшает стресс на семьдесят процентов!» «Я лучше буду тем парнем без аквариума, который приглашает девушку покормить рыбок и открывает банку шпрот. Умею, практикую, люблю снимать стресс по другому!» В общем, отбился. А то начитаются статей из Космо, потом фонтанируют. Девушки спелись и заняли самый просторный кабинет, туда же решили заказать новую кофемашину: «Сюда еще Юля будет периодически приходить, и главбух где-то должен будет сидеть! А еще, шеф, где мне готовить для вас кофе???» Илья, не чинясь, сел вместе с Семеном. Я всех предупредил, что такая рассадка только пока нас мало, потом придется перетрясать кабинеты. Кстати, на прошедших выходных Юля с чадом переехала таки в первопрестольную, теперь обживается. Довольный Илья носится по магазинам, докупает недостающее своей курочке. А мне и время провести не с кем. Есть пара перспективных кандидаток на фитнесе, но я пока жду начала конфликта на Балканах, а то будут обижаться, звонить, пока я в астрале. Там я и подсмотрел, как всех школьников в Сербии отправили на каникулы, многих отправили по деревням к родственникам, часть рассовали по пионерлагерям. Даже к нам на Черное море приехало много сербских детей. Не знаю, как они договаривались с нашими, но респект им за оперативность!
* * *
В конце недели поздним вечером субботы я отдыхал после ревизии сил НАТО. Как и в прошлой жизни, у берегов Хорватии и Черногории уже барражировали три авианосные группы союзников, готовясь к нанесению ударов. Пока что никаких изменений в расстановке сил я не видел. Значит, и начала ждем, как и в прошлый раз 24-го марта ближе к полуночи. Я уже готовился ко сну, когда неожиданно раздался телефонный звонок с незнакомого номера. — Вас слушают! — Ржевский, ты? — знакомый бархатный голос. — Чего тебе? — не то, чтобы был удивлен, но я ждал звонка раньше. Она оставила пачку сторублевок на столе, которую я обнаружил по возвращению с паркинга. Набрал ее номер, чтобы вернулась и забрала, но абонент — не абонент. Несколько позже я успокоился и стал ждать развития событий. Ну, не похожа она на силовиков, скорее на избалованную стерву, которой повезло родиться красивой. Или, наоборот, не повезло — это с какой стороны посмотреть. Общество в своей массе консервативно и стабильно. Отклонения от нормы оно выдавливает из себя. Красивым и уродливым людям одинаково непривычно среди обычных людей — слишком много внимания. Поэтому у них есть только два пути — вниз или наверх. Иногда даже и не отличить, куда тебя выдавливает. Вроде, на верх, но как у того йога — какую позу не принимай, жопа всегда где-то рядом. Опять же я решил специально не бегать от Наташи с нечитаемым прошлым — а вдруг получится какие секреты подсмотреть, чтобы стать для других ведунов таким же невидимым? — А где, добрый вечер и уважение к денежной заказчице? — Обойдешься. Ты по делу? А то я уже собирался спать. — Фи, как грубо! Я думала, поручики ночами не спят, а совращают невинных дев. Сколько их до тебя в прошлый раз доехало? — Я сейчас положу трубку. — Подожди, у меня есть деловое предложение… — Внимательно, — я поторопил подзависшую девушку. — Такое дело, мне надо встретиться в одном закрытом клубе с человеком. Нужен брутальный сопровождающий не из охранников — их туда не пускают. — Я не подхожу. Сегодня не брутален — с утра побрился. — Да тебе без разницы — я видела, как на тебя моя охрана смотрела! — Короче! — Пять тысяч рублей. — Бггг, у меня ставка — десятка за час. — Так то за гадание лохушкам, а здесь прокатиться в центр туда-обратно. Делов-то на полчаса постоять за моей спиной и поизображать тупого быка. — А вот щас обидно было! — Не ври! На правду не обижаются. Так какой будет твой положительный ответ? — Что ж, вполне в прайсе получается. А чего это, у такой как ты, и вдруг нет парня? — Конечно есть! — возмутилась. — Только он далеко и занят. — Ну да, ну да, — не поверил я. Наверняка отдает всю себя работе. Да и какая личная жизнь, когда приходится спать с боссом, а за тобой все время ходит охрана? — Так что, интересуют легкие деньги? — Легкие деньги всех интересуют, — я вдруг подумал, что это неплохой способ отвлечься. Мне уже эти военные самолеты стали сниться, может, хоть раз для разнообразия будет эротика? Опять же можно попытаться ее пощупать. Эммм, в смысле, прошлое прочитать. — Тогда встречаемся в двенадцать ночи у клуба «Галерея» на Петровке, — ее голос стал деловым. Я хмыкнул. Этот дорогой клуб-ресторан вызывающе открылся в самый разгар кризиса в 98-ом. Туда почти никого не пускают, чтобы создать искусственный ажиотаж и ауру недоступности. На некоторое время он станет главным светским местом Москвы. — Форма одежды? — Демократичная. Только спортивный костюм с полосками не надевай, — типа уколола. — Окей, босс! — Называй меня лучше по имени. Помнишь, как зовут? — Катерпиллер? — Хам! Впрочем, чего еще ждать от Ржевского? Запиши мой номер телефона, это личный. Определился? — Не боишься, буду названивать ночами? — Звони, сколько хочешь, я буду передавать трубку охране, — отключилась. Жаль, костюма с полосками нет, а то бы надел. Надо будет посетить тот подвальчик, прикупить новинок со спортивным костюмом.* * *
Опять я в фирме и в том легком пальто от армани мерзну около клуба. По ночам еще минус, так что свежо. Доехал за полчаса на метро, в двенадцать уже был на углу Петровки и Страстного бульвара и стал наблюдать за медленно тянущейся пробкой из длинных мерсов в сопровождении джипов охраны. Я стал подмерзать и злиться. Это, наверное, тонкая месть за грубость — позвать на свидание, поманив деньгами, и не приехать. Если через пять минут не приедет, ухожу! Через четыре минуты у входа в клуб остановился наглухо затонированный черный гелик, откуда выпорхнула Наталья все в той же соболиной шубке. Только на ногах вместо колготок джинсы в облипку. На голове сложносочиненная прическа и вечерний макияж. Все, как обычно, стильно и дорого — стопроцентное внимание мужчин и зависть женщин обеспечены. Она придирчиво оценила мой прикид и одобрительно кивнула: — Готов? — А ты извиниться за опоздание не хочешь? — Не будь занудой! В Аргентине, например, приезжать вовремя даже на деловые встречи считается дурным тоном! Руку подай! Вот нахалка! И смотрит, как ни в чем ни бывало! Оттопырил локоть, за который она сразу ухватилась. Мазнул взглядом по стоящему около гелика знакомому телохранителю и шагнул к дверям. Охранники у входа в клуб с гарнитурами в ушах отодвинули важного мужика с телкой, пытающегося кому-то дозвониться, и пропустили нас. Швейцар в холле с достоинством поклонился: — Наталья Петровна, рады вас видеть. Она, не задумываясь, скинула ему шубку, оставшись в черном кардигане, под которым мелькнула черная же майка со стразами. Выпендрежница! И сумочка новая. Я отдал свое пальто и получил два номерка взамен. Девушка-хостес в темном облегающем платье проводила нас за столик. Тут же из темноты вынырнул официант и вручил меню. — Зачем мы здесь? — спросил громко, перекрикивая электронную музыку. Она сидела рядом и поморщилась. — Не ори! Лучше закажи себе что-нибудь. Я угощаю! Я демонстративно отложил меню и стал давить взглядом. Она кинула на меня быстрый взгляд и снизошла: — Деловая встреча. Подошел официант. Я отрицательно махнул головой, и он склонился у Натальи. — Мне два мохито, а молодой человек вредничает, ему принесите безалкогольное пиво. Официант забрал меню и испарился. — Скоро буду, — встала из-за стола и пошла на выход. Тоже встал и потопал следом. Она обернулась и приподняла бровь: — Ты и в туалет за мной пойдешь? Жди. — Наталья, псам своим будешь так командовать! Объясни толком, что надо делать, как себя вести? Я, типа, тайно влюбленный телохранитель, или вроде двоюродного брата за компанию? — Версия с влюбленным телохранителем мне больше нравится. Продолжай в том же духе, поручик, ты сделал первые шаги к успеху! Подожди меня, пожалуйста, за столом, — неожиданно мягко попросила, поправив у меня воротник у рубашки. Вернулся за стол, чего уж? Ничто не стоит так дешево и не ценится так высоко, как обычная вежливость. Принесли два запотевших бокала с коктейлями и бутылочку гессера с пустым стаканом. Столики наполовину заняты, почти пустой танцпол. У бара трутся молодые парни с яркими девушками. Вроде из рэд старз — видел их на страницах глянцевых журналов. Через пару минут вернулась спутница и принялась за свой мохито. Она явно кого-то ждала. Спустя пять минут к столу подошел энергичный полноватый мужчина кавказских кровей. Кивнув мне, представился Александром, приложился к ручке Натальи и присел за столик к ней поближе. Стали обсуждать музыку. Он экспрессивно объяснял про проблемы с джаз-кафе, перекупающих у него диджеев, она мило улыбалась и давила. В конце концов он поднял руки: — Наталья Петровна, при всем уважении, могу уступить Колю или Олега только на один вечер первого апреля. На три дня свадьбы — не получится! Я нахмурился и стал гипотетически прикидывать. Интересно, через сколько прибежит охрана, если взять его на удушающий? Что-то такое, видимо, промелькнуло в моих глазах — он опасливо отодвинулся от стола. — Но, только ради вас, смогу дать диджея еще на второе число, больше — никак! В общем, договорились на двух днях. Он опять приложился к ручке и откланялся, избегая встречаться со мной глазами, стребовав при этом с девушки обещание обязательно прийти вновь в это «скромное место». — Молодец, помог! — похвалила меня Наталья. — Ты бы и сама справилась, — пожал я плечами. — Конечно! Но он такой гостеприимно-липкий, что пришлось бы здесь полночи проторчать в его компании. Я не люблю этого. — Почему? Кому не нравятся комплименты и внимание мужчин? — Мне не нравятся! — излишне резко отрезала она. Видать, и правда, накипело. Через некоторое время она выдохнула: — Все смотрят на смазливую внешность и мои сиськи, — я невольно скользнул взглядом в декольте. В клубе было тепло, Наталья уже повесила свой кардиган на спинку стула и сидела в одной модной майке, плотно обтягивающей женские округлости. Ниче так двоечка — золотая середина между единичками Зины с Ксюшей и троечкой приходившей к нам Маши. — А ведь у меня еще и ум есть! — закончила она и залпом допила второй мохито. — Вот и ты пялишься, — она обвиняюще ткнула в меня пальцем, увидев мой взгляд. — Такая странная! Сначала подчеркиваешь одеждой, а потом ждешь игнор от окружающих? Одевала бы тогда серую хламиду, чтобы даже ног не было видно! — Нравлюсь тебе? — она неожиданно наклонилась ко мне, вперившись в меня своими потемневшими глазами. От нее пахнуло алкоголем. А девочка, по ходу, набралась. Странно, что всего с двух бокалов. — Что за вопросы? У тебя же парень есть, который далеко? — Так он далеко, а я рядом, — она продолжала требовательно смотреть мне в глаза. — Наташа, ты очень красивая, — легко озвучивать очевидное. — А почему не говоришь комплиментов?! Ты же Ржевский! Должен блистать и охмурять! — Натуль, не хочу быть банальным. Ты и так постоянно их слышишь. Я лучше буду брать с тебя пример — говорить правду. — Опять начнешь меня с выдрой сравнивать? Сволочь ты, поручик, и хам! — завелась с полоборота. — Гламурная курица! — Придурок! — Секретутка! — Ах так! А ты! Ты… — Привет! — раздалось за нашими спинами. Я оглянулся. Позади нас стояли две нарядные девушки и с любопытством меня разглядывали. Брюнетка и блондинка, длинные ноги, все в модном. — Привет, — выдохнула Наталья и нацепила дежурную улыбку. — А мы смотрим, ты — не ты? — продолжили на меня пялиться эти новые фифы. — Тыщу лет тебя не видели! Наталья встала и символически расцеловалась с ними: — Недавно же виделись на восьмое марта? — Ты так быстро уехала, что не считается. Представляешь, — обратилась ко мне брюнетка, — раз в год собираемся с однокурсниками из МГИМО, все ее только и ждали, а тут такой облом! — Да, она такая. Резкая, — поддакнул я. — А где твой брат? — спросила Наталью блонда. — Он сегодня обещал заехать в клуб. — Дима? — Наташа бросила тревожный взгляд на вход и прикусила губу. — Не знаю, если обещал, значит, приедет. — А ты нам своего спутника представишь? — брюнетка продолжала меня заинтересованно разглядывать. — В следующий раз, мы уходим! — Наташа бросила из сумочки купюру на стол и решительно потащила меня за руку на выход. Только часть разговора долетела до меня: «Интересно, кто это с недотрогой?» «Неее, интересно, знает ли о нем ее жених???» Забавно. Жених? И как он мирится с ее должностью секретутки? Хотя, если он где-то в регионе, то может и не знать. А че, удобно — сейчас поработает на износ и свалит к нему в провинцию. Я попытался получить по ней справку — и опять только темная стена. — Слушай, Петровна, а чего мы так быстро уходим? Еще пять минут есть моего оплаченного времени. Может, дождемся твоего брата? Наверняка ты его давно не видела со своей работой! — Не хочу с ним встречаться. Он мне единокровный брат по отцу, мы с ним почти не общаемся. — Ясно, — я пожал плечами и не стал лезть в душу. Видно, что скелет в шкафу. Мы оделись и вышли на улицу. — Ну, что, где твои бодихранители? Гони бабки, и по домам! — я решил придерживаться роли тупого барыги, которого интересуют только деньги. — Возьми из того аванса, что я оставила, — девушка стала искать глазами свою машину. Нигде знакомого гелика не было видно, зато на горизонте возникла яркая спортивка в сопровождении другого гелика. — Бежим! — Наталья цапнула меня за руку и потащила за собой вниз по Петровке. Пробежали пару домов и нырнули в подворотню. Она достала из сумочки мобильник и стала набирать номер. — Черт! Не отвечают! Я обещала позвонить охране перед выходом. Они ждут неподалеку, — стала объяснять, пытаясь дозвониться. — А чего мы сбежали-то? Дождались бы их у входа. — Долго объяснять… — Пацаны, смотрите, какая краля! — в проеме подворотни возникли три фигуры. — Вот это мы удачно зашли… Слышь, шкет, вывернул карманы и сдриснул, а мы здесь с твоей телкой перетрем. Найдем, так сказать, точки соприкосновения, — сказал мне самый длинный. Его дружки одобрительно заржали, а Наталья пискнула и спряталась за мою спину. — Считаю до трех, торчки, чтобы вы успели свалить. Раз.. — Ты че, баклан, попутал? — у него в руках блеснула выкидуха. Троица угрожающе стала приближаться. — Два, — я хрустнул шеей и расслабил руки. — Три! — длинный резко пырнул ножом. Обо всех его неожиданностях мне услужливо сообщило ведунство, и я был готов. Ушел в бок, отводя его руку в сторону, и свободной пробил в горло. Если ударить чуть сильнее и сломать гортань, то можно и убить — всплыла подсказка от Дара. Не, пусть посидит, прокашляется. Второму дальше по ходу движения впечатал локоть в нос. Раздался влажный хруст, и второй гопник — не боец. Если бить ладонью в нос снизу вверх, то тоже летальный исход гарантирован, сломанные носовые кости достигнут мозга — опять пришло знание. Пусть живет. Замешкавшемуся третьему просто и незатейливо пнул между ног. Летального в этом приеме нет, только если будущие дети пострадают — опять сообщило ведунство. А прикольно, надо будет попробовать в спаррингах с Ильюхой. Сейчас мы наравне, может, с ведунством возьму первенство? — Сергей! — крикнула Наталья. Я обернулся, чтобы увидеть, как ее сумочка опускается на голову длинного. Он стоял на одном колене, одной рукой держась за горло и готовясь к рывку в мою сторону. Никак не успокоится. От удара тяжелой сумочкой он покачнулся, но устоял. Пришлось добавить с ноги. Отпнул в сторону выпавшую из ослабевших рук выкидуху. Больше опасности нет: длинный лежал в беспамятстве, второй сидел у стены, запрокинув голову, и пытался остановить кровь, третий лежал в позе эмбриона и скулил. Подхватив Наталью за локоть, вытащил ее из подворотни на улицу. Хорошо, что пил только безалкогольное — реакции не подвели. А если бы нализался, кто знает, чем бы все закончилось? — Вот черт, телефон! — Наташа достала из сумочки пострадавший мобильник и разбитую пудреницу. — Сломался! Что делать? — Давай вернемся к клубу, — предложил я. — Нет! А у тебя телефон с собой есть? — Неа, — еще не изобретены плоские смартфоны, и я решил не таскать по клубам этот моторольный кирпич с антенкой-ковырялкой. — Тогда придется где-то три часа переждать, пока мой брат из клуба не уедет. Какие варианты? — Я так понимаю, просто на такси ты уехать не можешь? — Правильно. Без охраны — ни шагу! — Тогда есть вариант пойти в другой клуб. — А в какой? — Ты была в «Петровиче»? — я решил не вести Наташу в «Хангри Дак» — тот трэш не про нее. А вот совковый клуб художника Бильжо с семейной атмосферой на Мясницкой может зайти. Он открылся в 97-ом, и уже в 98-ом получил диплом за лучший интерьер. — Нет, даже не слышала. — Петровна, посыпь свою голову пеплом! Твоя жизнь неполноценна, если ты ничего не слышала о тезке. Пойдем, я знаю, где мы проведем время. Пятнадцать минут быстрым шагом с девушкой под локтем, и вот уже она на входе в подвал показывает паспорт. Отчество Петровна действует в качестве пропуска безотказно, а я срисовал ее фамилию Воронцова и дату рождения. На год младше, и фамилию где-то недавно слышал…* * *
— Спасибо тебе большое! Я в жизни так не отрывалась! — мы попали на традиционную субботнюю вечеринку с зажигательной музыкой 80-ых, где танцевали люди разных поколений. Семейная добрая атмосфера, граненые стаканы и меню столовки — все это погружало ностальгирующих людей в советский союз. Думаю, Чапаю здесь бы тоже понравилось. Наташа же раскраснелась и как непосредственная малолетка делилась на обратном пути впечатлениями. Так в детстве люди болтают без всяких условностей и задних мыслей, как она сейчас. — Пожалуйста, обращайся. Я тоже неплохо провел время, — надо будет периодически гулять вечерами и сбрасывать напряжение при очистке улиц от криминала. После той стычки и поход в клуб, где я наблюдал за весело отплясывающей Натальей, у меня на время вылетели все посторонние мысли. Она чмокнула меня в щеку и упорхнула в стоявший у входа в клуб гелик — мы пешком дошли до Галереи, откуда она планировала позвонить, но получилось даже проще. Я вздохнул и сел в такси, стоявшее около клуба. Да, хороша, но опять мимо. Быть вторым или третьим номером после ее босса и жениха? Нет, хватит этих граблей! Тем более, она МГИМОшница! Как я могу забыть, что не люблю их? Короче, не девушка, а сплошные недостатки. Утром в понедельник Илья отметил мою задумчивость и периодически возникающую легкую улыбку: — Колись, кто она? — Да так, ничего особенного. Все как обычно, — пожал плечами. — Ты на себя в зеркало смотрел? Обычно у него… Обычно, это когда забываешь, какого числа очередная годовщина свадьбы, а на тебя взглянешь и думаешь, неужели я тоже так глупо выглядел, когда влюбился? — Что, все так плохо? — Ну, почему? Тоже можно использовать. Например при масках-шоу. Люди поймут, что ты неместный и вообще не при делах, и тихо-мирно уйдут. — Тьфу-тьфу-тьфу, — я постучал по столу и встрепенулся. — Не, не надо нам такого счастья. Все, собрались, работаем!* * *
В среду вечером я сидел в компании кофемашины в офисе на Октябрьском поле. Я отменил клиенткам сеансы ясновидения еще на прошлой неделе, сославшись на необходимость творческого отдыха, и наблюдал за подготовкой по обе стороны границы. Военная машина союзников разгонялась, чтобы с наскока малыми силами сломить сопротивление сербов. 24-го марта в 19 часов по Гринвичу, как и в прошлой жизни, взмыли первые самолеты сил НАТО, и ночное небо над Белградом заполыхало.Глава 22
Рассказывают, что после агрессии НАТО против Сербии 1999 года один американский генерал посетил военный музей в Белграде. Подойдя к куратору музея — молодому отставному сербскому офицеру — он спросил: — Ну, что, трудно было воевать с самой большой и могущественной силой мира? Офицер ответил: — Не знаю, мы никогда не воевали против русских!К концу рабочей недели весь офис знал, что начальник страдает. Конечно же от неразделенной любви. А иначе как объяснить его витание в облаках в понедельник, усиливающуюся нервозность к среде, в четверг он и вовсе не появился на работе, сославшись на здоровье и загрузив всех делами по телефону, а в пятницу прибыл с черными мешками под глазами и таким же настроением? — Шеф, какие планы на выходные? — в офисе, наконец, появилась Юлька, и у ней пригорало. Она столько нового узнала за последние два дня работы, что наконец-то почувствовала себя полностью счастливой: рядом муж с хорошим окладом, приятные девочки и атмосфера, да еще и интрига от ставшего загадочным одноклассника! Оказывается, он экстрасенс! Юля быстро переняла демократичный стиль общения, сложившийся в коллективе, и обзывала меня теперь только шефом. — В смысле? — мы только закончили планерку, и теперь все вместе пили кофе в девичьем кабинете. — Ну, может, к нам в гости придешь, посмотришь, как мы с Ильей устроились. Или если в ночной клуб соберетесь с кем-нибудь, то нас зови — Ариша уже спокойно спит всю ночь, мы без проблем можем составить компанию. — Не знаю, может быть, заскочу к вам, про клуб пока не ясно, — я прикинул, что надо тоже отдыхать и переключаться. Эти бомбардировки сербских городов вторую ночь сводили меня с ума от бессилия что-либо исправить. — Если что, можешь и не один в гости прийти, а с подружкой или кто у тебя там? — Юлька, сама непосредственность, закинула удочку и глянула на Илью. — Да-да, без проблем, приходите в гости, — поддержал Илья супругу. Все замерли в ожидании ответа. — У меня нет подружки. С последней подругой я расстался как раз перед новым годом. — Ну да, ну да, — закивала с серьезным видом, — если что, предложение в силе, приходите в гости, не стесняясь. Я кивнул и погрузился в свои мысли, а Юля переключилась: — Девочки, вы слышали о главном событии будущей недели? Дочь олигарха Воронцова выходит замуж первого апреля. Представляете, арендовали весь Юсуповский дворец! — она издалека показала разворот глянцевого журнала с фотографиями. — А невеста красивая? — спросил Илья. — Да так, ничего особенного, — процедила Юлька, — не в твоем вкусе. Тебе точно не понравится! — Жируют, буржуи, — подключилась Зина. — И что за дата? Я бы никогда в день дураков замуж не вышла! — она многозначительно посмотрела на Семена. — Я бы тоже там не отказалась провести свадьбу! — мечтательно закатила глаза к потолку Ксюша. Она уже развелась, оставив квартиру бывшему, и теперь находилась в томительном ожидании. Ведь шеф обещал, значит, будет!
* * *
Наталья с утра пораньше была в ателье и уже второй час примеряла свадебное платье. Надо, чтобы сидело идеально, ведь потом фотографии будут не только во всех русских журналах, освещающих светскую жизнь, но и на английских таблоидах! По плану, на котором она категорически настояла, первая свадьба — в Москве с многочисленными родственниками жены и партнерами отца с семействами (решили сыграть все по-скромному — будет всего триста человек), затем через десять дней она с ближайшими родственниками летит в Англию, где еще через неделю будет проводиться основная церемония: венчание в соборе святого Давида в Уэльсе, торжественный выезд в свет. Может, даже пригласят на прием к королеве… Она вдруг отчетливо поняла, что не хочет в Англию. Вспомнились шпильки баронесс в Эдинбурге, и настроение стремительно упало. Там она будет в золотой клетке: никаких ночных клубов и живого общения, никаких гонок и спортивных машин — весь ее парк останется в Москве, как и родственники. В общем, тоска. Даже обмен колкостями с этим хамом Ржевским ее радует больше, чем возможное знакомство с Елизаветой. И вообще, она ведь еще не замужем и никому ничего не должна! И даже знает, с кем можно безопасно тусануть и погонять по ночному городу. Правда, он падок на деньги, зато все честно. Это лучше, чем карьеристы-однокурсники, вдруг резко воспылавшие чувствами, когда она неожиданно приехала на встречу выпускников МГИМО. Даже женатые. И неизвестно, кто бы с ней мечтал остаться из-за ее внешности, а не из-за ее богатого отца-металлурга. Тот же герцог — она была уверена, что матримониальные планы английского семейства резко изменились бы по отношению к ней, если бы она оказалась обычной Синдереллой… А чего она ворон считает? До свадьбы осталось меньше недели, сейчас дорог каждый день, который она потом будет вспоминать с теплотой. Наташа решительно достала телефон.* * *
Кофе был допит, пора приступать к работе. У меня завибрировал в руках мобильник, на экране высветился контакт «Секретутка». — Але? — Ржевский, ты? — Нет, вы попали в отделение милиции, — краем глаза увидел, как рядом все замерли и стали греть уши. — Кхм… Да не, не может быть, — послушалась щелканье телефона — она принялась копаться в контактах. — Поручик, оставьте ваши плоские шутки для своих клиенток-лохушек! — Чего звонишь? — Мне завтра опять нужна твоя помощь! — Я занят! — Ну, пожааалуйстааа! — о как! Неужели эта девица научилась нормально разговаривать? Так, глядишь, скоро и человеком станет — здороваться начнет. — Сколько? — Ты всегда такой меркантильный? — Ты забыла? Я пополняю коллекцию машин. — Только машин? Да, не тот уже Ржевский, не тот… — Я жду. — Хорошо. Надо будет опять съездить в одно место, пять тысяч. — Окей, катерпиллер. — Завтра вечером перезвоню, будь на связи, — отключилась. — Чего? — я обвел взглядом коллег, сохранявших весь разговор многозначительное молчание. — Шеф, ты такой жесткий и неприступный по телефону, — сказала Ксюша. — Может, стоит как-то помягче быть? Глядишь, и люди к тебе потянутся. — Это всего лишь богатая клиентка. — Клиентки — тоже женщины. Можно и стихами иногда, — добавила Зина. Она заметила, как я пытался сдерживать улыбку во время разговора. — Уже читал Есенина, не зашло. Так что — мимо. — Почему? — Потому что все сводится к пошлым деньгам. — А мне показалось, что к деньгам вы все сами свели! Женщины любят про романтику, а не про деньги! — Хорошо, с сегодняшнего дня отменяем все зарплаты прекрасной половине и вводим в компании литературный час. Ответственные — Илья и Семен. — Шеф, про зарплату — это низко! — Тогда, может, уже приступим к работе? Факсы сами себя не отправят.* * *
Поздним вечером пятницы я сидел в офисе на Октябрьском поле и бессильно скрипел зубами. Перед глазами разворачивалось сражение за небо над Сербией. Натовцы одновременно с бомбежкой мирных городов предприняли классическую тактику подавления средств ПВО в самом начале боевых действий, чтобы потом безнаказанно резвиться. Сербы ответили партизанской тактикой: атаковали воздушные цели зенитками, а затем вслед пролетевшим штурмовикам запускали ракеты. После потери нескольких самолетов союзники перестали низко летать, и воздушные бои стали проходить на высотах от пяти километров, что резко сказалось на эффективности сербской ПВО. Тем не менее, она была и заставляла серьезно к себе относиться. Одновременно МиГи давали прикурить новейшим американским истребителям. Так, сегодня МиГ-29 под управлением сербского летчика сбил ночного ястреба — американский самолет-невидимку F-117. Но, несмотря на отличную выучку и упорное сопротивление сербов, количество брало верх.[166] Самолеты взлетали с авианосцев, как часы. Может, получится как-то помешать этому своим ведунством? Я настроился на летчика, готовившегося к взлету с палубы «Теодора Рузвельта» — американского ударного атомного авианосца. Корабль держал предписанную скорость вдоль побережья Югославии для облегчения взлета-посадки самолетов. На горизонте виднелись корабли, освещаемые всполохами выпускаемых ракет. Вот пилот получил отмашку и стал разгоняться. Мгновение — и истребитель-бомбардировщик в воздухе. Я стал повторять движения летчика, управляющего штурвалом. В какой-то момент словно произошло слияние, и я почувствовал обратную связь — штурвал давил тяжестью, отдаваясь вибрацией в руках. Я резко потянул штурвал влево — прочь от темнеющего впереди берега. Машина легко отозвалась на мой маневр и стала заваливаться на крыло, приближаясь к темному морю. Предупреждающе заверещали приборы, а впереди и внизу вдруг озарился корабль выхлопом очередной ракеты, стартующей с американского эсминца. Не долго думая, я направил самолет прямо на корабль. Да! У меня получилось! От переизбытка чувств я заорал: «Банзаааай!», и мир потонул в ослепительной вспышке взрыва. Ракетный эсминец типа «Арли Бёрк» USS Gonzalez повторил свою судьбу: в прошлой жизни он был по ошибке атакован своей же авиацией и выбыл из военных действий, отправившись на ремонт. В этой же реальности ему повезло меньше — от детонации ракеты Томагавк в ракетной шахте и бомбовой нагрузки самолета F/A-18 «Хорнет» корабль разломился надвое и затонул в считаные секунды. Из всего экипажа смогли спасти всего десять человек.* * *
— Отменить! Срочно отменить все вылеты! — орал в рубке флагманского корабля адмирал Джеймс Эллис — главнокомандующий военно-морскими силами США. — Всех! Вы слышите, всех летчиков к безопасникам! Вы слышали, что орал этот придурок? Как могло получиться, что кто-то из летунов стал камикадзе??? Все! Вы все пойдете под трибунал!!! «Подумать только, всего третьи сутки операции, а в безвозвратных потерях уже целый эсминец! Еще один такой провал, и его отправят в отставку! Тогда прощай почетная пенсия и надежда на свой домик в Калифорнии. Нет, этого решительно нельзя допустить!» — решил адмирал и запретил все полеты палубной авиации до прибытия новой партии летчиков. История балканской войны покатилась по новым рельсам.* * *
Очнулся на полу в перевернутом кресле. Нормально я так полетал. В голове своей жизнью жили знакомые гномы-молотобойцы и пытались выбраться наружу. Мутило, словно с жуткого похмелья, и опять кровь. Со стоном оторвал себя от засохшей бурой лужи и пополз на четвереньках в санузел. Опять горсть таблеток и голову под холодную воду. Минут через десять гномы-диверсанты угомонились. Это сколько я так без памяти провалялся? На часах уже четыре ночи, значит, минимум три часа в отключке. Рекорд, однако! А, может, ну ее, войну эту? Своя рубашка ближе к телу, как говорил Дюша. Сдохну здесь, никто и не заметит. Отложив малодушную мыслишку на потом, принялся приводить себя в порядок. Ну, рубашку точно на выброс, а вот джинсы живые. Приняв душ и отмыв с волос заскорузлую кровь, я уставился на себя в зеркало. Бггг, надо будет скоро менять псевдоним с поручика Ржевского на графа Дракулова! С той стороны на меня смотрел бледный осунувшийся вампир с черными кругами под налитыми кровью глазами. Открыл рот. Нет, клыки пока нормальные, но кто знает? А ведь у меня, и правда, получилось! Я не знаю, гипноз это или прямое воздействие на материю, но сомнений у меня не было — в какой-то момент я перехватил управление самолета на себя. Кто молодец? Я молодец! А теперь спать!* * *
В субботу поздно вечером позвонила Наталья. Она подъехала к условленному времени к башням-близнецам на Бирюзова, и уже ждала внизу. Оделся в кэжуал без лишнего пафоса и спустился вниз. Подошел к знакомому гелику, около которого замер охранник. Посмотрел на него вопросительно, но тот кивнул в сторону впередистоящей спортивной двудверки. Мда, красиво жить не запретишь. Из новенького черного «Доджа вайпера» выбралась пацанка в кожаной куртке. Минимальный макияж, черные кроссовки, черные зауженные джинсы, перфорированные перчатки для вождения, и черная бейсболка с эмблемой гадюки, только пышный хвост светлых волос из под нее торчит сзади. Мой красотомер пробил планку и показал двенадцать из десяти. Она махнула рукой, призывая занять место пассажира, и залезла обратно в теплое нутро машины. Чо, ну, и я сел. — Привет, игроман! — дались им эти игрушки. За прошедший день я чуть восстановился — порозовел и отоспался, но синяки и красноватые глаза заставили ее скептически оценить мой внешний вид. — Ага, привет, Петровна! Я вижу, ты вся на стиле. И бейсболка такая самокритичная. Цвет настроения черный? — Смотри ка, угадал! Еще немного, и я поверю, что ты настоящая гадалка. Ты чего ночами не спишь? Выглядишь не очень. — В морской бой играл. — И как? — Один ноль в пользу славян. — Че это, какая-то новая сетевая игрушка? — Ага. Новее не бывает. Вояки разработали, а я тестю. — Так ты компьютерщик, что ли? — Нет, продвинутый пользователь. Так и будем болтать? Смотри, мне-то пофиг, часики тикают, денежка капает. Куда ты там хотела ехать? Она завела машину и не спеша тронулась, давая время мерсу охраны пристроиться сзади. — Планы поменялись. Надо было заехать к Земфире, утрясти детали, но она перенесла встречу на завтра. Ты, наверное, и не слышал о такой. У нее песни — бомба! Она будет выступать на свадьбе перед диджеем для разогрева. Мне ее посоветовали пригласить, — похвасталась, словно так, между делом. Я пожал плечами: — Да, мне тоже ее песни нравятся. Особенно «Аривидерчи» и «Почему». Уверен, они войдут в топ лучших песен российского рока. «Ромашки» еще ниче так, для свадьбы самое оно. «Ракеты» — тоже очень актуально. — А ты где их слышал? Они же только недавно записаны и еще никому? — Да так, был рядом, когда Земфира Талгатовна исполняла, — я вспомнил посещение одного концерта в будущем. На мой ответ Наталья лишь досадливо поджала губы — она пока ознакомилась только с парой песен и не могла поддержать разговор, тем более еще не видела певицу вживую. Земфира взорвет российскую эстраду в 99-ом, ее дебютный альбом выйдет в мае, и абсолютно все ее песни будут крутиться на российских радиостанциях. — Хорошая машина. Дали покататься? — я провел рукой по торпеде родстера. — Угу, — легкомысленно отмахнулась. — Нравится? — Сойдет для разнообразия. Сколько лошадей? — Почти пятьсот. Вэ-десять, восемь литров, до сотни три с половиной секунды! Она дала пинка машине, и болид, утробно зарычав, начал резко ускоряться. Меня вжало в кресло, а пацанка счастливо рассмеялась. Где-то далеко позади судорожно заморгали фарами. Девушка сбросила скорость, и гелик опять пристроился сзади. — Так какие планы? Зачем меня от дел оторвала? — Какие дела могут быть у игромана? Скажи спасибо, что из дома вытащила проветриться! — Премного благодарен, сударыня! — Какой высокий штиль! Входишь в образ поручика? Ну, когда уже будешь говорить мне комплименты и стараться затащить в постель? — Уже пора? — Что, совсем не нравлюсь? — она явно провоцировала. — А ты всегда такая прямолинейная? — Конечно, я же катерпиллер, как ты меня назвал. Всегда пру напролом и добиваюсь чего хочу! — И чего же ты хочешь? — Я же сказала, комплиментов! — Не, комплименты идут по другому прайсу, у тебя денег не хватит. По текущему прайсу только гадания и выгул по клубам. Она довольно улыбнулась: — Значит, комплименты все-таки есть! Подождем! — Ну-ну, блажен, кто верует! Твои подруги говорили, у тебя жених есть? Ее улыбка померкла: — Да какие они подруги? Так, учились на первом курсе… Вот умеешь ты, Ржевский, настроение испортить! Она поджала губы и стала рулить в молчании, я отвернулся и стал смотреть в окно — мы как раз въезжали на Садовое кольцо. Пусть знает наших! У самой жених, а она от других комплименты требует! — Комплименты говорить не хочешь, — она не смогла долго молчать, — стихи не умеешь, песню тогда спой, что ли? Нашла шута! Хотя, есть одна на примете: — Хотите песен? Их есть у меня! — и я завыл Лепса противным дискантом:— На-та-лииии! Утоли мои печали, Наталии!
— Я прошел пустынью грусти полземлиии!
Натали, я вернулся, чтоб сказать тебе простииии!
Натали, от судьбы и от тебя мне не уйтиии!
Утоли мои печали, Наталииии!
На-та-лиииии! —
* * *
Прощание с Сергеем вышло скомканным. Он погрузился в свои мысли, она подвезла его до высоток на Октябрьском поле, где и высадила. Рррр, Дима! Как он не вовремя! Она испугалась, что прямо сейчас он раскроет все карты ее новому знакомому, и сказка дружеского общения с этим непонятным парнем закончится — он превратится в такого же скользкого подхалима, как и все парни в ее окружении. Если раньше ей было интересно посмотреть, как он будет бледнеть и извиняться за свое поведение, когда узнает кому хамил, то сейчас она страшилась этого. У ней и так нет друзей, а с ним, как ей кажется, они немного подружились. А как он ее спас от тех страшных бандитов в подворотне! В общем, с таким, чисто гипотетически, даже не страшно идти по жизни. Интересно, а как бы повел себя на его месте заморский жених? Наташа усмехнулась — вряд ли он мог справиться. Хотя, герцоги и не шастают по московским подворотням, неуютно им там. Мысли опять свернули к брату. А ведь он обязательно доложит отцу, что ее с кем-то видел. Ну, и пусть! Ничего ей не будет, а скоро она вообще улетит насовсем! И Сергею тоже ничего не будет — слишком мало времени осталось до свадьбы, а потом уже поезд уйдет. Она так и не поняла, чем он занимается. Явно деловой и при деньгах. И одевается в хорошие вещи. Про гадание, конечно же, все враки — она это сразу поняла, но поддержала его игру. Забавный такой. Жалко будет расставаться.* * *
Я не стал подниматься наверх и зашел в темный офис. Воткнул чайник, в задумчивости расположился в любимом кресле. Достал мобильник и исправил контакт «Секретутка» на «Мажорка». Это что получается, все это время я троллил и обзывал дочь олигарха??? Капец! И ей, походу, это нравилось! Иначе не общалась бы. Какие теперь мои действия? Я стал рассуждать логически. Хотела бы натравить на меня безопасников отца, давно бы уже это сделала. Но теперь от братца информация о похождениях дочери точно до него дойдет — он любит заложить отцу нелюбимую сестрицу. А у того мощная СБ, которой я на один зубок, если они решат за меня серьезно взяться. Но до свадьбы осталось всего четыре дня, и у всех цейтнот. Что бы я, как отец, делал накануне свадьбы дочери, когда все на мази? Минимум — пропесочил невесту, максимум — посадил бы ее под замок. Что мне, делать больше нечего, как встречаться с каким-то непонятным ее знакомым? Так что делаю вывод — никому я не интересен. Блииин! Я же еще водителем должен отработать! Надо срочно залечь на дно на неделю — пусть мимо меня пройдет это мероприятие. Но я обещал, и она надеется. А, была — не была! Отработаю полдня, постою в толпе челяди, поглазею на новую счастливую ячейку общества. В общем, проблем с этим семейством быть не должно. А Наташка, если хочет поиграть в игру быть неузнанной, пусть играет — мне не жалко. Но что же мне так не везет с девушками??? Олеся свалила по расчету за бугор, эта вон тоже свалить собралась, осчастливит англичанина! Дай-ка и я кого обрадую. В раздражении настроился на знакомый авианосец. Американский «Теодор Рузвельт» тихо дрейфовал в воскресной ночи, самолеты стояли на темной палубе без движения. Переключился на британский авианосец «Инвисибл». Кузены тоже за компанию не делали никаких полетов, тем более у них корабль противолодочный со всего четырьмя штурмовиками и девятью вертолетами. Переключился на французов. Здесь все было в порядке.С компактного ударного авианосца «Фош» лягушатников периодически взлетали истребители и штурмовики. Не так часто, как летали американцы, но все же. Я настроился на пилота, готовившегося к вылету. Предполетная проверка, старт, и катапульта выбросила самолет в темное небо. Опять повторяю движения пилота, пока не начинаю чувствовать тяжесть штурвала. Сейчас! Перехватив управление, резко разворачиваю самолет вправо и ложусь на обратный курс. Впереди внизу светится увеличивающийся в размерах авианосец. В палубу врезаться бессмысленно — она бронированная, делать страйк со стоящими в ряд самолетами — тоже не вариант. Быстро достанут новые и опять будут летать. А вот органы управления уязвимы и незаменимы. Я направил самолет в надстройку авианосца, прямо в рубку с большими бронированными стеклами, где находятся диспетчера, штабисты и всякие адмиралы с адьютантами. В шлемофоне поднялся крик: мне что-то кричали по-французски, кто-то начал причитать, значит и меня должно быть слышно. Я заорал: «Алла акбар!» — подкинул еще задачку пиндосам, пусть ищут среди правоверных. Последнее, что я увидел — это раззявленный в немом крике рот какого-то нарядного чувака с висюльками, показывающего на мой приближающийся самолет. Рывок! И я очутился опять в кресле в своем офисе. Надо же, сработала задумка! Если вываливаться из видений до гибели марионетки, то вполне терпимо. И крови нет — я первым делом провел рукой под носом. Это я удачно придумал! Силы еще есть, и я вернулся оценить состояние авианосца. Пижонский «Фош» было не узнать. Из покореженной надстройки вырывались языки пламени, часть самолетов также пылала на палубе, несколько летательных аппаратов отсутствовало, как и часть ограждения, звучала серена, носились люди — команда корабля принялась бороться с пожаром. Вернулся в офис. На сегодня хватит, поберегу силы для следующего дня. Ну, пиндосы, держитесь! Муа-ха-ха, к вам пришел в гости северный полярный лис!
Глава 23
Разговорчик в сети. 111: Вчера на костюмированную вечеринку ходил, там был трындец… 222:??? 111: Да нарядился в зомби, пошёл пива ещё купить в магазин. По дороге приспичило, и зашёл за гаражи. Стою, делаю своё дело, и тут сзади какая-то бабулька: «И как не стыдно!!!» Я поворачиваюсь (вся морда в шрамах и крови). Она за сердце и тихо сползает спиной по гаражу… 222: А я тебе говорил, что ты придурок… 111: Так вся фишка не в том, я к ней подошёл поближе с мыслью в чувство привести. А она как вскочит, перцовкой в лицо прыснула и нательным крестиком в меня тычет… Пришлось от неё убегать, пока весь баллон не выпрыснула… Зато я теперь не боюсь зомби апокалипсиса! Я знаю, что бабульки спасут нас не хуже Миллы Йовович!Понедельник — день тяжелый. Для всех без исключений. Кто-то приходит на работу не выспавшимся или с похмелья, а кто-то и не переставал пить с воскресенья. Например, адмирал Джеймс Эллис. Морская часть операции начала пробуксовывать, и вчера наконец-то привезли новых летчиков. Все было хорошо, пока один из летунов не стал орать «аллах акбар» и опять не направил самолет на изготовившийся к стрельбам ракетный эсминец. Опять взрыв, у эсминца вырвало часть борта, и он, завалившись на бок, быстренько затонул. А до этого у лягушатников выживший из ума летун протаранил авианосец. Теперь он на малом ходу ковыляет на ближайшую французскую базу, а вся верхушка командования союзника погибла. У других мореманов началась самолетобоязнь, и эсминцы уже сбили два своих истребителя, когда те пролетали мимо слишком близко. Джеймс после этого на сутки запретил все вылеты с плавучего аэродрома, перенес свой флагманский вымпел с авианосца на крейсер и тоже приказал сбивать все близко подлетающие самолеты. Затем заперся в каюте и начал заливаться синькой. Хорошо, что в каюте есть запас бурбона — должно хватить к приходу второго авианосца. По уточненному плану, спущенному сверху, пятого апреля должен прийти еще один ударный авианосец ВМС США «Энтерпрайз», на борту которого находится другой адмирал, и Джеймс должен будет передать ему дела.
* * *
Тяжелым понедельник был и для служащих американского посольства в Москве. Первые протестующие появились на Новинском бульваре уже вечером 24 марта. К полудню 25 марта у посольства собралось несколько сотен человек. Поначалу тон задавали футбольные фанаты, которые впервые объединились для акции протеста. Непримиримые соперники из околофутбольной среды при поддержке московских бритоголовых сначала прошли маршем от Баррикадной с лозунгами и речевками. Затем, после зарядов в поддержку «югов» и метания бутылок по стенам посольства, произошла потасовка протестующих с милиционерами и ОМОНом. Футбольные хулиганы попали одному из милиционеров бутылкой по голове и попытались прорваться на территорию посольства. Начались задержания, четырнадцать фанатов было задержано. Но не все занимались погромом — протестовать вышли и обычные люди. В толпе были видны студенты факультета международного права МГИМО со своим плакатом: «Fucking americans! Get out to your fucking country!» Среди демонстрантов было много сербов разных возрастов, всюду постоянно слышался сербский язык. Попиариться на действительно стихийном народном протесте решили и политические деятели. Лидер ЛДПР Жириновский дважды приезжал к посольству и вечером 25 марта произнёс воинственную речь. Всего в первый день протестов на Новинском бульваре собралось около трех тысяч человек. Следующие два дня протестов были не столь яркими, но массовыми. Участвовали учащиеся многих вузов. Ректораты Бауманки, МАИ, Педагогического университета имени Ленина, Плешки, Сеченовки, МИФИ, РГГУ и некоторых других учебных заведений не возражали против участия своих студентов в протестах и даже отменили пары под манифестации. 26 марта в акциях протеста против бомбежек участвовало уже не менее семи тысяч человек. Вечером демонстрация прервалась, возобновившись в виде митинга КПРФ на следующий день. Активная фаза антиамериканских протестов вошла в кульминацию в воскресенье. 28 марта в 13:40 сорокалетний член Союза художников Александр Сусликов вместе со своим товарищем Мишей залез в стоящий в пробке у здания МИДа на Смоленской площади внедорожный «опель», принадлежавший столичному ГУВД. Сусликов приставил к затылку управлявшему автомобилем полковнику пистолет и велел ехать к американскому посольству. Напротив здания на Новинском бульваре «опель» остановился. Выскочивший товарищ Миша попытался выстрелить из гранатомёта по посольству, но оружие не сработало. Горе-террорист мигом вернулся в машину, откуда несколько раз выстрелил из автомата по посольству. Опешившие милиционеры, не ожидавшие такой подставы от столичного ГУВД, ответили на огонь. Произошла погоня, но внедорожнику удалось скрыться. В районе Малой Грузинской из автомобиля выкинули поседевшего полковника, нападавшие благополучно скрылись. Поднятая на уши милиция нашла брошенный Опель только через два часа, во всех перестрелках и погонях никто не пострадал. Кстати, арестуют Сусликова случайно через год после обстрела посольства за его творчество. Скульптор слепит товарища Мишу с гранатомётом и надписью «Наш ответ НАТО» и получит шесть с половиной лет. Мишу так и не найдут. После обстрела из автомата злые милиционеры рассеяли «мирную» демонстрацию к утру понедельника 29 марта. Американское посольство с побитыми окнами и облитыми зеленкой стенами выстояло.* * *
Петр Алексеевич Воронцов был в раздражении. Понедельник принес ему головную боль: он только что получил факс из Лондона, в котором герцог с сожалением сообщал о невозможности прибыть на бракосочетание сына. Естественно, сын и вся родня также не смогут приехать из-за неспокойной обстановки в Москве. Но он надеется, что это небольшое затруднение не помешает соединиться любящим сердцам, и ждет приезда невесты и его ближайшей родни, как и договаривались десятого апреля. Потому как отменить или перенести процедуру бракосочетания, назначенную на семнадцатое апреля, не представляется возможным. — А я, значит, могу отменить свадьбу, — проворчал олигарх и вызвал к себе дочь. Та приехала к нему в офис после обеда, и отец дал ей почитать факс. — Собираемся в Лондон, здесь все отменяем, — скомандовал он. Неожиданно Наташа уперлась: — Нет. Если ты помнишь, моим условием было празднование свадьбы сначала в Москве. В Англию бабушка не поедет, у ней загранпаспорта нет. Да и здесь слишком много уже всего подготовлено и забронировано, чтобы просто взять и отменить. Так что, или играем свадьбу и там, и там, или везде отменяем! — Ты сама видишь, что происходит. Народу сейчас не до праздников. Ничего, поедем без бабушки, как и планировали, — он попытался достучаться до разума дочери. — Я все сказала! Или по-моему, или никак! — Как ты с отцом разговариваешь??? Побольше уважения! Ты забыла, кто тебя воспитывал, кто сейчас тебя кормит, кто дает тебе деньги на все твои игрушки!?! Я здесь главный! Как я сказал, так и будет! — припечатал он. — Вот именно! — Наталья покраснела. — Где ты был, когда меня воспитывали дед с бабой? Только денег присылал! Я что, прошу многого? Деда уже нет! Я хочу только, чтобы баба Настя побывала на моей свадьбе! И работать идти я хоть щас готова! Сижу дома второй год дура дурой, а ведь у меня образование и стажировка в прайсах по слиянию и поглощению! — Не беси меня! — заорал он. — Ты хочешь вообще все похерить??? Мы такую громадную работу с герцогом провели по будущему освоению индийских месторождений, что назад пути нет! Поедешь, как миленькая! Твоя работа — рожать, мужа ждать дома и пылинки с него сдувать! — Не поеду! — у Наташи навернулись слезы. — Поедешь-поедешь, — отец внезапно успокоился. — Ты потом сама поймешь, что это для твоего же блага. Лучше спокойной сытой жизни ничего нет, а здесь мы все в группе риска. Вдруг, опять власть поменяется? Да и достойной пары я для тебя не вижу. Иди, переночуй с этой мыслью, а завтра я жду твой положительный ответ.* * *
В начале рабочей недели в офисе дел было немного. Я раскидал дела, озадачил ребят и уехал на Октябрьское поле, предупредив, что буду всю неделю работать удаленно. Решил теперь поработать с наземными аэродромами — со всех авианосцев пока полеты прекратились. А для этого мне надо, чтобы меня не тревожили. Первой целью стал боснийский аэродром в Тузле, превращенной в военную базу НАТО. Как обычно сел поудобнее в свое любимое кресло и перенесся на аэродром. Несмотря на дневное время, вылеты тоже осуществлялись. Как раз готовился к вылету очередной истребитель F-15. Десять минут рулежки, переговоров с диспетчерской и ожидания разрешения на взлет, и вот тяжелая машина начинает разгон. Я привычно стал повторять движения пилота, стараясь войти в резонанс. Через некоторое время появилась ожидаемая тяжесть штурвала, и я перехватил управление. Самолет резко набирает высоту, но я в этот раз закладываю мертвую петлю. Перед глазами возникает взлетная полоса, с которой я только что взлетел, и вышка диспетчеров. Недолго думая, направляю самолет отвесно прямо в крышу диспетчерской вышки. Кричу свой позывной «Алла акбар» и перед самым столкновением выныриваю из видений. Уффф, опять без последствий для организма. Встал, размялся, попил водички, вот теперь можно и посмотреть на результат своих трудов. Проваливаюсь обратно на аэродром, кругом суета: клубы дыма и пламени, бегают люди, спешат пожарные машины, от вышки остались только покореженные стальные балки — красота! До конца рабочего дня смог заземлить еще один самолет на аэродроме Ринас, что вблизи Тираны — столицы Албании. Теперь надо передохнуть и поспать, чтобы ночью с новыми силами напомнить о себе. Было около семи часов вечера, когда позвонила Мажорка. — Привет! Что делаешь? — О, привет! Отдыхаю после напряженного трудового дня. Думаю, куда сходить на ужин. А че? — И я в разумьях, где можно перекусить. День тоже был напряженный, хочется расслабиться. Составишь компанию? — Бесплатно что ли? — протянул я. Вообще-то давно уже готов и за так, и даже сам хочу угостить, но надо поддерживать имидж. — Ага, представляешь? Сегодня за просто так! — излишне язвительно ответила Наталья. Случилось у нее что-то? — Ладно, для тебя сегодня скидка сто процентов, давай, за так. — Окей, буду через полчаса, — сбросила вызов.* * *
Через сорок минут подъехала на знакомом родстере в сопровождении мерса охраны. Сел к ней в машину. Сегодня она опять в стиле пацанки-автогонщицы двенадцать из десяти. Только кроссовки поменяла на белые. — Чет ты какая-то нервная, — я заметил, как она барабанит своим маникюром по рулю. — Случилось что? — Да так, начальник на работе загрузил. — Ты же секретаршей? Чем таким можно загрузить обычного помощника? — задал провокационный вопрос. — Ты даже не представляешь, чем! — Так расскажи. Я — никому! — Да зачем тебе о скучном? Потом как-нибудь, — отмахнулась она. — Куда двинем? — А давай совместим приятное с вредным? — Это как? — заинтересовалась. — Поедем в кино, наберем мусорной еды, будем громко смеяться и кидаться попкорном! — А давай! Пока ехали до киноцентра на Красной Пресне, поинтересовалась: — А ты чем сегодня занимался? Что-то не выглядишь сильно замученным, только глаза чуть красные. Опять, наверное, в морской бой играл? — Конечно! Чем еще заниматься на работе-то? Пять минут гаданий очередной денежной клиентке, а потом играй, сколько влезет! Только теперь уже не в морской бой, а в самолетики — отрабатывал вертикальное приземление. — И как, отработал? — Да, приземлился, куда и планировал. Доехали до киноцентра, где на парковке телохранители опять остались у машин. Еще в прошлый раз в «Самолете» я вежливо попросил парней не таскаться за нами. Охрана на входе проверяет на колюще-режущие, внутри я присмотрю, верну в целости и сохранности. Наталья тогда благодарно кивнула. Вот и сегодня я сопровождаю девушку в одиночестве. В афише из комедий только французский «Пятый элемент» Люка Бессона. Фильм вышел в прокат в 97-ом и уже имеет своих фанатов. — Нам последний ряд, места для поцелуев, — я взял билеты сам, мотивировав тем, что приглашал в кино я. — О, наконец-то приставать начнешь? — заинтересовалась Наталья. — Пффф, вот еще! Там просто удобные диваны. Набрали четыре ведра попкорна, кока-колы и обычной воды. — А ты знаешь, почему американцы хранят в строгой тайне рецепт колы? — спросил девушку. — Кто же не знает? Чтобы не повторили! — Нееет. Чтобы скандала не было. В прошлом веке кокаин можно было купить в обычной аптеке, а зависимость людей от белого порошка была давно известна. Вот и стали делать колу из листьев коки и рекламировать, как замену алкоголю. Какая разница, от чего пьянеть? Запатентовали в качестве лекарственного средства и вперед. Затем началась борьба с наркотиками, производитель объявил о снижении процента коки до безопасного значения, а рецепт положил в сейф и объявил его главным секретом компании. Никто не знает, сколько там сейчас реально процентов коки. Так Америка подсадила весь мир на наркотики. — Ужас какой! Зачем мы тогда ее взяли? — По традиции. Ты опьянеть с колы не сможешь — в тебя столько не влезет. Лучше заливать шары традиционным способом. Сам фильм прошел обычно. Мы тихонько смеялись на двухместном диване и комментировали фильм. Наташа его уже тоже видела, поэтому уютно привалилась ко мне плечом и таскала у меня из ведра попкорн. Изредка мы встречались руками, но ее это, кажется, не коробило. Я ей рассказал, что главная актриса Милла Йовович сейчас замужем за режиссером и что она наша бывшая соотечественница. Родилась в Киеве в СССР, эмигрировала в штаты с родителями в 80-х. Ниче такая, рыженькая, нравится. Получил локтем в бок: Ржевский, ты должен мне комплименты говорить, а не на чужих жен заглядываться! Вангую, скоро она разведется и будет совершенно свободна. Вот как разведется, так и будешь рассматривать! — Уфф, я объелась. Пойдем, посидим где-нибудь. Закажи что-нибудь выпить. — Ты же за рулем? — Аааа, — махнула рукой, — охранника посажу за руль или сама завтра заберу. Мы переместились в ресторанчик и опять развалились на диване. Заказал сырную тарелку и бутылку розе. После первого бокала она решилась: — Я про те неприятности — похоже, свадьбы не будет. Отменяется и Земфира, и кабриолет с венком и лентами. — Да, а почему? — мне, и правда, стало интересно. — Лэндлорды испугались за свою безопасность, не прилетят. Слышал, что в Москве творится? — Нет, я как-то выпал из событий из-за своей работы. Телевизор последний раз смотрел зимой в Египте. — Как же ты без телевизора? А откуда новости узнаешь? — Ты забыла? Я же гадалка! И так все знаю. — Да врешь ты все. Все время тебе какие-нибудь ретроградные сатурны мешают! — Так что с невестой и теми лордами? — вернулся на интересующую тему. — Заставляют в Лондон лететь, играть там свадьбу. Только невеста не хочет, ей обещали первую свадьбу здесь. Вот ты бы ей что посоветовал? — В смысле? — я выпал в осадок. Это она сейчас меня спрашивает? Не, я могу посоветовать, когда читаю будущее. А когда его не видать от слова совсем? — Ну, выходить ей замуж за англичанина или нет? — Петровна, ты передай этой мажорке, что она сама несет ответственность за свою жизнь. Привыкла, понимаешь, чтобы за нее все решали. Нет, пусть сама. А то легко все на гадалок да на правительство сваливать! — А если ее отец заставляет? — Вроде мы не в средневековье живем. — Налей-ка мне еще вина! К концу бутылки ее развезло. — Ты не смотри! Я не алкоголичка! Я вообще редко пью, поэтому быстро пьянею… А ты ко мне приставать будешь или нет? Ик! И вообще, ты взял последние места для поцелуев, а сам!?! Все приходится брать в свои руки! Я шутливо отбивался от наездов, но когда ее руки обвили мою шею, и она требовательно впилась губами в мои, поплыл. В конце концов, она ведь еще не чужая жена? Мы долго целовались, а окружающие нас деликатно не замечали. Наконец, она выдохнула: — Хочешь меня? Блин! Конечно, хочу! Спрашивает еще! Хочу с самого первого дня! Ответил: — А как же твой жених из Мухосранска? Представляешь, встает он утром, смотрит в зеркало, а у него рога! — Да при чем здесь жених?! Я про тебя! — Петровна, я за мужскую солидарность. Так что сначала определись, с кем ты и чего хочешь, — не-не, хватит с меня свалившей в штаты Олеси. Отодвинулась, в глазах детская обида. — Я что, уродина? А если я заплачу? Сколько хочешь? Ну? Ты же на деньги падкий! Давай, говори свой прайс! И комплименты туда посчитать не забудь! — Я гадалка, а не проститутка. — А я, значит, проститутка??? Пей со мной, паршивая сука??? Знаешь, что? Иди ты на хрен! Играй в свои игрушки и живи в вирте, пока другие, вон, месторождения в Индии осваивают или ходят на протесты к американскому посольству! — вспылила она. Да, иногда женская логика для мужчин недоступна. Я, разве, хоть словом про нее? Эмоции и алкоголь глушат разум наглухо. Плюс блондинка. — Вот и поговорили! — я встал и бросил пару купюр на стол. — Пойдем, сдам тебя на руки твоей охране. Обещал пацанам вернуть. Она не сдвинулась с места, сверля меня презрительным взглядом. Это она сейчас что, про деньги думает? — И твою десятку я верну. Не было аренды, значит, и оплаты не надо. Заедь как-нибудь. Или парней пришли, отдам. Короче, мне твои деньги не нужны. Встала и пошла на выход. Посмотрев на ее нетвердую походку, попытался взять под локоть. Вырвалась и пошла с независимым видом. Чо, пошел сзади, страхуя. Сдал мажорку телохранителям на руки, те посадили ее на заднее сидение гелика и отчалили. Постоял, посмотрел вслед. Да, так будет лучше, чем наделать ошибок по пьяной лавочке. И целуется она так себе. Опыта маловато. И вообще, скоро, вон, Милка со своим французом разведется, поеду в Америку, женюсь на ней, снимусь за компанию в обители зла. В виде какого зомби пострашнее. Стану телезвездой, буду жить в Беверли хилз и здороваться через забор с Томом Крузом. И забуду эту дуру-истеричку.* * *
На следующий день, проспавшись, Наталья приехала к отцу в смурном настроении: — Я готова отменить здесь свадьбу и праздновать только в Англии. Но у меня будет два условия. Первое. Ты уговариваешь бабу Настю лететь с нами на свадьбу и оперативно делаешь ей загранпаспорт с британской визой. Второе. На свадьбе в Англии я должна ездить только на «Чайке фаэтон», какая была у деда. — Доча, ты у меня умница! Приняла правильное и взвешенное решение! За условия не переживай, все решу. Беги, отдыхай. Мне надо заняться твоими вопросами. Петр Алексеевич загрузился. Ну, «Чайку» он найдет быстро и договорится. И сможет быстро переправить ее на острова самолетом. Здесь цена не важна — все покроют прибыли от сотрудничества с герцогом. А вот с Анастасией Михайловной будет посложнее. Если что ей втемяшится в голову, никакие разумные доводы не доходят. Тем более характер у генеральши был тяжелый — она никак не воспринимала его олигархство и относилась без требуемого пиетета. Могла и по матушке послать. Тем более, он подозревал, что она раньше была чекистской. А, как известно, чекистов бывших не бывает. Проскальзывало что-то такое в ее взгляде, от чего Петру становилось не по себе. Словно через прицел разглядывала, решая, исполнить его сейчас или подождать? В общем, лишний раз он старался о ней не вспоминать, решив, что чудес не бывает — придет и ее час. Мысленно перекрестившись, он набрал номер: — Анастасия Михайловна! Долгих лет! — Аааа, зятек! Здравствуй-здравствуй! Совсем забыл тещеньку! В гости на блины не заезжаешь, да и звонил последний раз уже и не помню когда. Совсем старая стала! — Ну, что вы, Настасья Михална! Вы еще всем нам фору дадите! А заехать не могу — дела. — Да знаю я твои дела! Все, что здесь зарабатываешь — в заграничные банки выводишь. Сталина на тебя нет! — Ну что вы такое говорите, голубушка? У нас социальная программа тоже осваивается. Больницы, школы, театры там всякие с кружками… — Да-да, слышала я и про театр, и про персональную помощь балеринкам. Чего хотел-то? Ты же никогда просто так не звонишь! — Да Наташенька очень просила вас на свадьбу с нами в Англию слетать! В Москве отменяется торжество — вы же сами знаете что творится! А она очень на вас рассчитывает! Предлагаю помочь с оформлением паспорта и визы. Все сделаю в лучшем виде, никаких очередей. Надо будет только появиться в ОВИРе, получить паспорт, а дальше моя забота. Неожиданно бывшая теща легко согласилась. Он облегченно выдохнул и отключился. Осталось самое легкое — найти Чайку с открывающимся верхом.* * *
Я же наконец залез в новости. Все ругали американскую агрессию, показывали побитый фасад американского посольства и кадры разрушения городов Сербии. Даже Черногории прилетело, хотя она и открещивалась от соседки всеми силами. Ельцин обратился к Клинтону с призывом не делать этого «трагического, драматического шага». Этим поддержка Москвы и закончилась. Еще в декабре 98-го между Россией и Югославией был подписан протокол о военно-техническом сотрудничестве, но реализован он не был. Совет безопасности ООН наложил запрет на поставку любого оружия в Югославию, и Россия его подписала. Сербы так и не получили противовоздушный комплекс С-300, который запросили. Пришлось мне поработать вместо ПВО. До первого апреля я смог заземлить еще десять самолетов, но это была капля в море — группировка самолетов, отрабатывающих по Сербии, сейчас составляла около полутысячи единиц. Ну, не получалось у меня перехватывать больше четырех самолетов в день! Да и американцы быстро восстанавливали диспетчеризацию аэродромов — привозили мобильные пункты управления полетами, чтобы не срывать график бомбардировок. Требовалось что-то новое. А что, если бить натовцев их же оружием? В очередное время отдыха поставил на комп симулятор полетов. Попробовал, ерунда полная. Органы управления на клавиатуре, вид кабины не соответствует. Стал учиться бомбометанию, запоминая действия пилотов. Чего там, найти один из тумблеров, включить, открыть крышечку и нажать красную кнопку. Это с управляемыми ракетами пока так не получается — надо захватить цель, управляя самолетом, и выполнить ряд манипуляций. С кассетными бомбами проще. И вот в ночь на первое апреля натовский штурмовик А-10 Тандерболт, стартовав с венгерской военной базы Тосар, развернулся и высыпал на аэродром весь запас кассетных бомб, устроив местным летунам локальный Армагеддон, напоследок врезавшись в хранилище авиационного бензина. Пожар было видно из космоса, а база перестала функционировать. То, что доктор прописал.* * *
Первого апреля в Высшем штабе союзных государств Европы — верхушке европейской структуры НАТО — проходило совещание. Уже прошла неделя с начала операции, и нужно было подвести первые итоги. Далеко не все хорошо складывалось у союзников. Честно говоря, отвратительно складывалось. Сербы не думали сдаваться и вполне успешно огрызались, сбивая самолеты и делая налеты на пункты базирования натовской авиации. А только что Уэсли Кларку — командующему союзными силами — доложили о потере целого аэродрома! Из-за дружеского огня! Второго, после выбывшего плавучего французского. И это не считая двух потопленных эсминцев, пострадавших из-за ошибок пилотирования. Когда стали разбираться, всплыли подробности, что периодически американские летчики сходят с ума и изображают из себя шахидов, атакуя собственные корабли и аэродромы с криками Аллах Акбар. Все пилоты имели хороший послужной список, некоторые отличились еще в операции «Буря в пустыне», поэтому это было как минимум странно. А как максимум похоже на происки врагов. Только каких? Можно ли воздействовать на разум летчика, заставляя его атаковать своих же? Все эти вопросы в виде доклада ушли в стратегический штаб НАТО в Америку в обед. Уже к вечеру пришел приказ подготовить и систематизировать все случаи к прибытию смешанной комиссии. Делом заинтересовалось АНБ[167], откуда вместе с представителями Пентагона прибудут специалисты в Европу через два дня. Империя приняла вызов.Глава 24
— Мистер Буш! В Занзибаре нефть нашли! — Да? Так у них там того! Демократии нету, надо делать! — Так и в Северной Корее тоже нет демократии. — А у них там и нефти нету. На хрена им демократия?В пятницу, второго апреля, мы с Ильей вместе были на традиционной вечерней тренировке. Я жульничал, читая его движения при помощи Дара, поэтому все спарринги выиграл. — Как у тебя так получается? — раздосадовано спросил он меня в раздевалке, когда мы переодевались в уличную. — Раньше ты, дай Бог, только половину боев выигрывал! — Ты очень предсказуем, — пожал я плечами. — Постой, так ты можешь… — Ага, — подтвердил я догадку. — Да ты читер! Ладно, на любую хитрую гайку найдется свой болт с резьбой! Погоди, чего-нибудь придумаю! — Попробуй, мне самому интересно, что ты сможешь сделать. — Слушай, ты какой-то нерадостный. Что у тебя там с той девушкой? Ну, которая звонила, — мы вышли из фитнес-центра и медленно шагали по улице, вдыхая вечернюю прохладу. Весна нынче была ранней, дороги и тротуары в начале апреля уже все растаяли, только на газонах местами лежал почерневший снег. — Ильюха, лучше и не спрашивай. Она собралась замуж выходить, скоро уезжает насовсем. — Вот это поворот! То-то я смотрю, ты как в воду опущенный! А ты ей говорил, что она тебе нравится? — Нет. Зачем? — В смысле? Ну, это как бы логично, говорить человеку, что он тебе небезразличен. Я лишь пожал плечами. Не дождавшись от меня ответа, он продолжил: — А ты ей нравишься? — Думаю, нет. Постоянно меня обзывает и третирует. В последний раз нахрен послала. — Почему? — Да целоваться полезла и предложила переспать. Ну, я и вежливо отказал. Илья сделал жест «рука-лицо»: — Вот ты тооормоз!!! Тебе девушка нравится, вешается на шею, а ты ломаешься, морду воротишь. Я бы тебя тоже послал! — Ну, да. Со стороны звучит не очень… Ты понимаешь, у нее жених есть! Она к нему уезжает, замуж выходит. Я не хочу быть запасным вариантом! — А ты ей предлагал остаться? — Нет. — Серега, капец у тебя тараканы в голове! Правильно тебе Ксюха сказала. Ты будь проще, и к тебе люди потянутся! Может, ей только от тебя сигнал был нужен, чтобы остаться? — Дочь олигарха Воронцова, выходит за английского лорда. Какие сигналы??? Ты сам-то веришь в сказки? Марья-царевна и трубочист, принцесса и трубадур. Не смешно. Вся романтика заканчивается через месяц бродячей жизни. — Это, че, та самая красотка из журнала??? Вот это поворот! Дааа, попал ты… Погоди, а че ты себя с трубочистом-то сравниваешь? Ты бы себя еще с ассенизатором сравнил! Зачем прибедняешься? Ты самый богатый человек из всех, кого я знаю лично! А скоро еще больше разбогатеешь! Кто мне клад найти обещал??? В долю звал? В общем так, рядовой-бухгалтер, отставить сопли! Слушай мою команду: девушку найти и оприходовать! Выполнять!
* * *
Вот что значит волшебный пендель! Иногда нам нужен взгляд со стороны и ускорение, чтобы ситуация заиграла новыми красками. И правда, чего я разнылся? Да я через десять лет со своим Даром буду богаче Воронцова с теми лордами вместе взятыми! Какого хера я сопли жую, когда все в моих руках? В одиннадцать вечера уже был дома, набрал Мажорку. Длинные гудки, не отвечает. Прошло уже четыре дня с понедельника, а она так и не позвонила по поводу денег. Ладно, может спит уже. Надеюсь, увидит звонок, перезвонит. Спустился в офис, сел в любимое кресло. Кому сегодня буду причинять добро и наносить справедливость? Первым делом обратился к авианосцам. Английский «Инвисибл» оправдывает название: стоит невидимкой без огней, полеты с него не совершаются, техники вяло ковыряются у рампы поднятия самолетов из трюма. Молодцы, лимонники, притворились ветошью и не отсвечивают, чтобы не прилетело. Ну а че? Целей для него нет — у Сербии практически отсутствует флот, да и тот заперт на своей базе, чего суетиться? А что у нас американцы? Посмотрел на «Теодора Рузвельта». Мда, плохиши опять взялись за свое: плавучий аэродром светится, как новогодняя елка, вовсю взлетают истребители. Надо наказывать. Настроился на очередного пилота, готовившегося ко взлету. Отмашка, старт, и катапульта выстреливает истребитель в темное небо. Взлетели, летим. Я осмотрелся: горизонт темный, эсминцев не видно. Скорее всего, отогнали от самолетов подальше. Перехватываю управление, делаю вираж, разворачиваясь на обратный курс. Чего это только «Фош» гостинец получил, а «Рузвельт» нет? Несправедливо, я считаю, надо исправить. Стали запрашивать из диспетчерской, молчу. Чего я им отвечу? Мой английский с русским прононсом здесь не прокатит, а АллаАкбар еще рано кричать. Требуют изменить курс и доложиться. Молчу, уже близко. Вдруг с авианосца стартовало две ракеты навстречу и рой светлячков. Все произошло мгновенно. Я не успел отвернуть и только увидел вспышку взрыва перед носом и почувствовал, как в мое тело впиваются злые трассирующие осы. Очнулся на полу. Опять в луже крови и с беспощадными гномами-террористами в башке. Пополз с передовой, как раненный боец, по-пластунски в санузел по привычному маршруту, оставляя за собой кровавую дорожку. Видать, очнулся чуть раньше, чем в прошлый раз — кровь еще не успела засохнуть. Эх, когда же у меня санитарка появится, чтобы вытаскивала с передовой? Закинулся обезболивающим, залез в душ. Еще одна рубашка на выброс и джинсы надо застирывать. В зеркале снова тот вампир. Бррр, нет, так дело не пойдет — надо было раньше выныривать из видений! Все негативные последствия — из-за гибели марионетки. На сегодня хватит приключений, пойду-ка я спать.* * *
Следующий день посвятил учебе. Я решил все равно достать авианосец, а для этого мне надо освоить пуск ракет. Полетал с двумя истребителями F-14, запоминая порядок действий пилотов, первого заземлил на обратном пути на базу в горной местности без всяких позывных, второго — когда он гонял сербский Миг-21. Я сначала не понял, куда он шмаляет ракетой, а когда увидел звезды на хвосте, сразу и перехватил управление. Вообще генерал — молодец, сохранил авиацию. Я наблюдал и за сербскими аэродромами, бомбежкам подверглись макеты самолетов. В прошлой жизни большинство самолетов сгорело на земле, а в этой только муляжи. Так что сербская авиация была пока жива. Вынырнув из видений, увидел пропущенный от Мажорки. Перезваниваю. — Привет, Петровна! — Привет, — голос тусклый, безразличный. — Чего грустим? Не получилось поиметь откатов от исполнителей на свадьбе? — Чего? А, ты опять про деньги… Чего звонишь? — Так про них и звоню. У меня твоя десятка лежит, заедь, забери. — Да потом как-нибудь, не горит, — по голосу чувствую, не заедет. — Не-не-не, потом будешь еще с меня проценты требовать. Давай, сам завезу. — Как хочешь. Мне все равно. — Диктуй адрес. Продиктовала. Ну, что, пришло время, наконец, расчехлить Чайку?* * *
В четыре часа был при параде в центре. Оделся в духе таксиста прошлого: черная кожаная куртка с белым шелковым шарфом, кожаный же восьмиугольный кепи с поднятыми на околышек круглыми очками, перчатки. Во-первых, все должно быть по фэншую — хотелось соответствовать машине, а, во-вторых, не май месяц — несмотря на солнце, на улице еще довольно свежо со сложенной крышей. Дом на Остоженке, адрес которого мне продиктовала Наталья, выглядел дорого и находился за забором. Позвонил ей по телефону, вышел телохранитель. — Нет, деньги отдам только лично в руки, чтобы вопросов не было. Пусть сама выходит. Вышла в свободном сером спортивном костюме от Вилсона, кутаясь в модное пальто с капюшоном. Совсем без макияжа, длинные светлые волосы распущены. Я знал, что она красивая, но когда видно натуральную красоту без этих ухищрений с макияжем, то вообще отпад — мой красотомер зашкалило. Я как то слышал, как общались между собой девчонки в фитнес-центре: «Вот почему, когда ты накрашена и выглядишь просто идеально, вот никто не подойдет и не скажет комплимент! Зато, когда ты идешь после спортзала вся уставшая и растрепанная с минимумом макияжа, каждый желает познакомиться?» Согласен на все сто — потому что уставшие и без мэйкапа — вы настоящие. А к иной размалеванной кукле страшно подойти. Сотрешь всю красоту, и останется крокодил крокодилом. — Ну? — глаза, как синие холодные льдинки. — Баранки гну! Видишь, машину проветриваю, — я подпирал крыло открытого кабриолета, — застоялась за зиму, красавица. Садись, прокачу. Не все же тебе меня катать! Приподняла бровь: — Ты же хотел деньги вернуть? — Да на, держи, — я протянул ей конверт. — Пересчитай только, вдруг не хватает. Молча забрала конверт и сунула в карман. Постояла в задумчивости, глядя на машину, глаза немного оттаяли. — Мне без охраны нельзя. — Так и будешь в клетке жить? — я кивнул на ажурную решетку забора, за которой маячил охранник. — Может, хватит прятаться от настоящей жизни? Она нахмурилась, раздумывая. — А что такое настоящая жизнь? — Это когда сам решаешь, что делать, и вольный ветер в лицо. Ведь только им можно надышаться. Наталья посмотрела мне прямо в глаза, выискивая что-то свое, и в ее глазах начал разгораться огонь. Она решилась: — Погнали! Стремительным шагом двинулась к месту рядом с водителем, и я открыл перед ней дверцу. Села, заскочил сам, двигатель взревел и мы величаво тронулись — погнали к этой машине не подходит. Я уже говорил, что у ней двадцать секунд до сотни? Я лишь краем глаза отметил метнувшегося охранника, что-то передающего по гарнитуре. Ехали мы не быстро, но на старых узеньких улочках и не разгонишься, да и найти нас ее телохранителям в сети московских улиц еще тот кейс. Поэтому я спокойно выехал на Пречистенскую набережную и перед Кремлем свернул налево. Дальше проехались по Моховой, ловя улыбки туристов и обычных москвичей, которые выбрались на улицу погреться в лучах весеннего солнца. Некоторые приветственно махали руками, группа японцев дружно защелкала фотоаппаратами. Наталья откинулась на спинку и просто улыбалась. Объехав Кремль, двинул к Университету. Переезжая по мосту через Москву-реку, она подняла руки вверх, ловя встречный ветер, и от переизбытка чувств закричала: — Йухуууу! Рассмеялась жизнерадостно. Ну, вот, другое дело, а то изображала из себя царевну-несмеяну! Доехал до клумбы — площади напротив главного здания МГУ со шпилем, спокойно припарковался. Сейчас еще можно, к двадцатым годам двухтысячных ментам надоест гонять мажоров на геликах и прокачанных тачках — они отгородят сразу всю близлежащую территорию. Вышел из машины, открыл перед дамой дверь. — Поручик, ты ли это? Не узнаю. Наверное снег пойдет — такой галантный! — я подал ей руку, чтобы помочьвыйти. — Мадам! То есть, мадмуазель! Я понял, что был не прав. Видите мои покрасневшие глаза? Это я всю ночь перечитывал Ржевского в оригинале. Мне открылось, что я действовал не по канону. Должен был сыпать комплиментами, а говорил гадости. Нет мне прощения! Мадмуазель, вы прекрасны! — Опять врете, поручик! Я же без макияжа и без прически! — она посмотрела в боковое зеркальце двери пассажира и ужаснулась: — Вот лахудра! Это ты виноват! Похитил меня из дома!— Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну.
Нет войны — я все приму —
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно — в июле,
И желательно — в Крыму!
* * *
Этой ночью попробовал опять атаковать «Теодора Рузвельта». F-14 «Томкэт» взлетел с авианосца, я перехватил управление и развернулся подальше от корабля, чтобы иметь побольше пространства для маневра. Захватил надстройку с рубкой в прицел, пустил ракеты и сделал горку, набирая высоту. Ожила система ПВО авианосца, к ракетам протянулись трассеры из скорострельных пушек, но на таком кинжальном расстоянии разве можно успеть? Два огненных цветка расцвело на надстройке, а я уже выжимал из машины все, падая на авианосец. Опять старт ракет навстречу и рой светлячков, но я успеваю вывалиться из видения. Уфф, сердце вскачь, слабость в ногах, но у меня получилось! Вернулся к авианосцу, надстройка вся в огне и пожар на палубе. Перемотал чуть назад — в небе ракеты поразили истребитель, и горящие обломки огненным метеором свалились с неба на палубу, вызвав возгорание стоящих в стройном ряду самолетов. Это я удачно сходил за зипунами. Теперь можно подумать и о другой цели — стратегах из Америки.* * *
Когда я стал готовить доклад для генерала, то наткнулся на выкладки по экономике балканской войны. По данным газеты «Toronto Star», вышедшей в июне 1999-го, еще в мае 1996-го в Турции на заседании Билдербергского клуба был поднят вопрос о ситуации в югославском крае Косово. Обсуждение вопроса о судьбе Косово возникло по чисто экономической причине. Она заключалась в том, что ранее Запад получал стратегически важный металл хром в основном из Заира, однако в 1994-ом году после свержения режима Мабуту хромовые поставки оказались под угрозой. На территории же Косово (вместе с Албанией) находится до 90 % разведанных европейских запасов этого сырья, стоимость доставки которого к европейским потребителям в десять раз ниже, чем из Заира. А стоимость запасов хрома, свинца, никеля, цинка, серебра, марганца, молибдена и бора оценивалась в один триллион долларов, и это не считая бурого угля, который тянет еще на триста миллиардов… После заседания того клуба местные косовары начали резко бузить и требовать независимости от Сербии. При подготовке к операции отделения Косово от Сербии бухгалтера в Пентагоне сделали простую калькуляцию: сколько надо сделать вылетов, сколько надо сбросить смертоносного груза, чтобы достичь своих целей, и в какую стоимость это все выльется. Самым дешевым, как это ни парадоксально, оказался способ доставки бомб напрямую с территории США стратегической авиацией, представленной бомбардировщиками-невидимками В-2А. Всего было подготовлено для налетов девять «Спиритов», в операции участвовало шесть из них. Расстояние от авиабазы Уайтмен до Белграда по прямой примерно девять тысяч километров. В расчете использовалось несколько вариантов маршрута к цели: кратчайшие — северные через Великобританию и более длинные — южные. На конечном участке полета бомбовозы могли пересекать Францию или подлетать к Югославии со стороны Средиземного моря. Самолеты-невидимки дозаправляются в воздухе два раза на пути в Югославию и дважды на пути домой, проводя в воздухе от 29 до 33 часов. То есть, несколько самолетов постоянно находилось в воздухе, обеспечивая непрерывность бомбометания. В итоге вылеты «Спиритов» составили менее 1 % от общего числа вылетов авиации союзников, но в общей сложности они сбросили 11 % всех бомб, поскольку за один раз могли притащить свыше двадцати тонн боеприпасов. И вот сегодня в ночь на четвертое апреля я охочусь на особую цель — на стелс-бомбардировщик. Каждую ночь парой или в одиночку «Спириты» появлялись в небе Сербии, где сбрасывали высокоточные управляемые авиабомбы, поражая за один вылет до шестнадцати целей. В налетах они пользовались поддержкой истребителей F-15 для прикрытия от югославских МиГов. И именно американский истребитель я планировал использовать для атаки. Я уже побывал в герметичной кабине бомбардировщика — там два пилота, дублирующих действия друг друга. Сразу двоих я взять под контроль не смогу. Но почему не попробовать атаковать снаружи перехватчиком? Настроился на подлетающий к Югославии «Спирит», огляделся. Через некоторое время снизу пристроилась пара истребителей. Пора! Настраиваюсь на летчика ястребка и перехватываю управление. Щелкаю тумблером, активируя ракеты, задираю нос и захватываю в прицел черную тень, закрывающую чернильным пятном звезды. Игнорируя предупреждения системы распознавания свой-чужой, пускаю ракеты. В небе вспухает облако близкого взрыва, и по истребителю бьет взрывной волной, словно кувалдой. Мой самолет кувыркается вниз, я лишь успеваю увидеть, как второй истребитель тоже падает с отломанным крылом. Перед самой землей вываливаюсь из видений. Сижу в своем любимом кресле в офисе, прихожу в себя — взрывом хорошо приложило марионетку… Погладил ручки у кресла. Скоро надо будет рисовать на нем звездочки по количеству сбитых и потопленных, чтобы не сбиться со счета. Это будет самое крутое кресло в мире!* * *
Пилот второго истребителя F-15 Аллан Пэркинс не успел среагировать. Вот они совершают рутинное сопровождение стратега вместе с ведомым, а вот он уже кувыркается вниз после мощного взрыва и кричит в рацию «мэйдэй-мэйдэй». Что это было? Он явно увидел, как напарник атаковал бомбардировщик! Ребята говорили, что летуны стали сходить с ума и атаковать своих же товарищей, но это все были слухи, а теперь он сам с этим столкнулся! Аллан дернул ручку отстрела фонаря и катапультировался. Его подберут утром силы американского спецназа на вертолетах «Апач», и его отчет о непонятном происшествии в небе уйдет в штаб.* * *
Воскресенье, позднее утро. Я прекрасно выспался и встал с отличным настроением. Еще бы! Стратега заземлил с двумя истребителями за компанию, и самая лучшая девушка в мире стала моей! Набрал Мажорку, телефон не отвечает. Спит, наверное. Увидит, перезвонит. Собрался в магазин за продуктами. Мне вчера Наташка попеняла, что холодильник пустой, и на что я вообще рассчитывал с таким холодильником? Вот и выбрался. На выходе из подъезда столкнулся с Семеном и Зиной. Они уже отоварились, и Сеня тащил два больших пакета с едой. Поздоровались, поулыбались, Зина сказала, что меня не узнать — свечусь изнутри, и что скучают всем офисом по такому цветущему и жизнерадостному шефу. Обещал быть в понедельник. С проходной шагнул на улицу, около меня резко затормозило два гелика. Один спереди заехал на тротуар и перегородил путь, второй отсек путь сзади. Вышло четверо, один из них — знакомый телохранитель Натальи. — Сергей? Вы поедете с нами. — Вы кто? — я мигом собрался и уже начал прокачивать варианты. Но времени мне не дали. — Потом узнаете. Садитесь в машину, — двое жестко взяли меня под локотки и загрузили на заднее сиденье переднего мерса, зажав с двух сторон. Двигатели взревели, и мы помчались по пустынным улицам. Похоже, меня похитили!Глава 25
Сообщение Информбюро: На мирный советский теплоход, совершавший круиз по Атлантическому океану, в районе полуострова Флорида было произведено нападение со стороны американского атомного авианосца. Наш мирный теплоход отразил нападение, тем самым уничтожив нападавший авианосец, и продолжил плавание на заданной глубине.Четвертого апреля Уэсли Кларк проводил ежедневное совещание в своем штабе с глубоким чувством раздражения. Впрочем, хорошо скрываемым — за много лет службы он научился контролировать свои эмоции. Операция «Союзная сила», планировавшаяся как молниеносная, на десятый день забуксовала. До сих пор так и не было подавлено сербское ПВО, зато были потеряны два ракетных эсминца с томагавками! Кроме этого, из боевых действий выведены оба ударных авианосца, а английский авианосец-недомерок не участвует в боевых действиях. Положение должно исправить завтрашнее появление у берегов Югославии второй АУГ ВМС США, но эти сумасшествия пилотов путают все карты. Атака собственных аэродромов, а теперь еще и сбитый стратегический бомбардировщик! Это какой-то непрекращающийся кошмар! Уже потеряно в воздухе тридцать бортов. На авианосцах и аэродромах потеряно еще около пятидесяти самолетов, плюс около сотни уплыли вместе с авианосцами. За десять дней выбыло из боев треть всего авиапарка, что снизило постоянное давление на противника. И как прикажете успешно воевать??? Он выдохнул, пытаясь успокоиться. Еще не все потеряно: завтра утром на военную базу Тосар в Венгрии должны прибыть обещанные специалисты АНБ. Из Пентагона Кларку намекнули, что скоро проблема с сумасшествием летчиков решится, а для усиления давления на сербов решено довести количество самолетов до тысячи, так что все в его руках.
* * *
Меня вывезли за город в шикарную резиденцию. Я уже прокачал ситуацию, просканировав охранников. Они получили недвусмысленный приказ привезти меня в целости и сохранности к Воронцову, так что я несильно волновался. Почему бы и не поговорить? Посмотрим, что он хочет. Завели в безликую переговорную без окон и оставили мариноваться. Не знаю, может хотели такой прессинг устроить или оценить мое поведение — я заметил видеокамеру в углу на потолке. Давно известно: если тебя могут снимать, веди себя, как будто тебя снимают. Слышал обсуждение эйчаров, как на собеседованиях специально оставляли соискателей одних в помещении со скрытой камерой. Кто-то просто сидел, кто-то ходил по кабинету, устав сидеть неподвижно, а один индивидуум стал играть в футбол мягким плюшевым мишкой, специально оставленным на столе. Естественно, его не взяли. Только мне-то что? Я ведь пока могу побродить в виртуале по резиденции. Полетал по этажам, заглянул в подвал, где был устроен паркинг, полюбовался на коллекцию редких машин, в том числе и на Феррари GT-250. Красивая игрушка. Щелчок замка вернул меня в реальность. В комнату зашел высокий крепкий мужчина, склонный к полноте. Он остановился у стола и стал давить меня властным взглядом. Ответил скучающим взглядом сквозь него. Вроде, на него смотришь, а вроде, и через нет. Говорят, бесит. Я уже получил по нему справку: Воронцов Петр Алексеевич — хозяин жизни, 1940-го года рождения, отец троих детей, средняя — Наталья. Жесткий, но не бандит — предпочитает договариваться, а не беспредельничать. Вчера имел трудный разговор со своей дочерью, который вывел его из себя. Она сказала, что ей нравится другой и хочет отменить свадьбу в Англии. Он опять начал орать. Угрожал ей, что сломает мне жизнь, если она захочет остаться в России. Сволочь. Наташа со слезами согласилась лететь. Не понимаю одного: почему у него нет защиты, которая стоит на Наталье — всю историю я видел только от лица Воронцова. Да кто же она такая? — Вот ты какой, Сергей Петров. Дмитрий говорил, что ничего особенного, и я с ним полностью согласен. Ты мне не нравишься. Молчу. Что я, девушка, чтобы нравиться? Вот если бы я ему понравился, то, да, был бы повод для беспокойства. Да и мне он тоже не глянулся, так что это взаимно. Не дождавшись ответа, он продолжил: — Недавно разведен. Мелкий бизнесмен, занимаешься купи-продай и консалтингом. За душой ничего нет, кроме машины, которую купил по дешевке. Нищеброд, нацелившийся на богатую невесту, вот ты кто. В общем так, ты забываешь про Наталью, а я забываю про тебя. Твою машину выкупаю по десятикратной цене. Это больше десяти тысяч долларов — справедливая цена. Я хмыкнул. Чо говорить-то? Бесполезно все — он знает, чего хочет, и давит, любые доводы сейчас бесполезны. А Чайка через двадцать лет будет стоить не десять, а двести тысяч. Только не объяснишь ему это. Он, видя отсутствие реакции, стал нагнетать: — Я же могу и по плохому варианту. Неугодные мне компании я закрываю по щелчку пальцев. Ты готов к усиленной проверке, по факту которой у тебя всплывут дела с недоимками по налогам? А там, кто знает, может что и на уголовку потянет. Лишишься своего микробизнеса. Машину заберут, посидишь в СИЗО с полгода, подумаешь, что вместо всего этого мог бы спокойно жить дальше. Что скажешь? А что здесь говорить? Этот может. Огромный Юкос закрыли, как только рыпнулся на власть, а здесь никто даже и не услышит обо мне и «Евростандарте» — настолько неравные весовые категории. Меня промаринуют за решеткой, потом выпустят. Компанию закроют, ребят выгонят на улицу, если не приплетут к делу. Здесь ведунство не поможет с оставшейся гранатой против чиновничьего аппарата. Ту, первую гранату, я перед походом к сербам выхолостил и потом прикопал. Я ж не дурак кончать жизнь самоубийством? Грех это. Да и не выход гранатами постоянно размахивать. Значит, будем разговаривать, соблюдая вежливость. — Вы не представились. — Ты тупее, чем я думал. Я — отец Натальи. Ко мне нужно обращаться Петр Алексеевич. — Петр Алексеевич, объясните, почему я должен забыть про Наташу? Мало ли, почему я вам сразу не понравился? — Потому что она так решила. Наталья улетает в Лондон к жениху. Ты был всего лишь развлечением для нее. — Почему она мне сама не сказала? — Не захотела. Еще вопросы? — Я хочу ее увидеть. — Исключено! Я задумался. Конечно, можно упереться рогом в землю. Ненадолго. Потом олигарх победит — слишком неравны ресурсы и возможности. Пытаться воздействовать на Воронцова ведунством? Так я себе дал слово, что буду делать марионеток только из нелюдей, которые убивают мирных жителей. Он, хоть и сволочь, но это наша сволочь. А если я буду по собственному желанию мочить и подчинять тех, кто мне не нравится, так чем я от пиндосов буду отличаться? Где та грань — «тварь я дрожащая, или право имею?» Поэтому, буду чтить законы. Не земные, а те, что сверху. Не убий, не укради, не возжелай и так далее. Попытаться украсть невесту? Скорее всего смогу, а что дальше? Придется уйти в бега, бросить фирму с ребятами. Если бы был без багажа прожитых лет прошлой жизни, так бы и сделал. А сейчас весь мой опыт говорит, что самое правильное — спасти людей, которые тебе доверились, и забыть про мажорку. Если на одну чашу весов поставить Зину с Семеном, Илью с Юлькой и Аришкой, Ксюшу и на другую — мои чувства к Наталье, то я выберу ребят. Я в ответе за тех, кто в меня поверил и пошел за мной. А еще ведь и сербам помощь будет нужна, уверен, скоро обратятся. Расхождения с моим докладом накапливаются, вопросы копятся. А я переживу как-нибудь. В той жизни был один, не помер, и в этой справлюсь. Решение принято, теперь надо выжать из ситуации максимум. — Петр Алексеевич, у меня встречное предложение. Мне деньги не нужны, своих хватает. А вот колеса у меня единственные. Коллекционную Чайку заберете, ездить не на чем будет. Махнусь кабрик на кабрик. Я вам «Чайку», вы мне «феррари». Год примерно одинаковый. Он раздумывал недолго: — Нет. Итальянка мне дорого обошлась. Могу предложить только американку. «Додж», на котором тебя Наталья прокатила. Фера, конечно, была бы лучше, но и «додж» сойдет. — Договорились. Дальше была рутина. Воронцов поручил меня своему юристу, поехали ко мне, оформили бумаги, потом катались туда-сюда меняться машинами… Освободился я только затемно. Рррр, сходил, блин, за хлебушком! Столько времени потерял, а мог бы пару самолетов за день заземлить! Злости на этих олигархов не хватает! В сердцах сел в любимое кресло, настроился на итальянскую военно-морскую базу Сигонелла, что на Сицилии. Оператором базы является военно-морской флот США, так что я по адресу. Вижу, готовится очередной самолет к вылету в темнеющее небо. Пока долетит до Сербии, как раз ночь будет. Модель самолета уже знакомая, смогу отбомбиться. Взлет, я перехватываю управление самолетом, делаю разворот и возвращаюсь к аэродрому. Сбрасываю над взлетной полосой бомбы. Ух, хорошо бахнуло! Явно, это были не кассетные бомбы, а что-то помощнее. Опять разворачиваюсь и направляю самолет в диспетчерскую вышку. В этот раз решил обойтись без позывных и криков. Пусть ломают голову, кто опять здесь порезвился. Оно ведь, когда не понятно, всегда страшнее. Вывалился из видения перед самым столкновением, выдохнул, унял бьющееся сердце и вернулся на аэродром. От вышки практически ничего не осталось, а то, что осталось, весело горит, на взлетной полосе хорошая такая воронка. На несколько дней сицилийская авиабаза точно парализована. То, что нужно.* * *
В понедельник пятого апреля утром был в офисе. Настроение пришло в норму — ночью я завалил еще одного стратега «Спирит» с двумя истребителями, так что вчерашний день можно поставить в плюс. Только осталось тянущее чувство утраты. Я уже поверил, что нашел девушку своей мечты, и дальше нас ждет хэппи-энд. Но мы же в России! Мы не можем, чтобы без страданий, жить нам так не интересно. Скучно и тоскливо нам, когда все хорошо. Поэтому теперь я классический русский с непонятной Западу русской мятущейся душой. Ну, ничего, поноет и перестанет. Злее буду. Передал Зине котировки валюты на будущую неделю и провел традиционную планерку. Были все, кроме Юльки — она сегодня на удаленке с ребенком. — Шеф, нам надо расширяться. Весна, куча заказов на стройматериалы, я одна не вытягиваю, — внесла рацуху Зинаида. — Мне, конечно, девочки помогают, и Семен, но нужна помощь. — Да без проблем, давайте набирать людей. Для чего мы столько кабинетов арендовали? Я до середины июня буду сильно занят, буду наскоками, поэтому сильно помочь не смогу. Ксюша, зайдешь потом ко мне, определимся с задачами. Что еще? — Да вроде все обсудили… А как у вас дела? Вчера, когда пересеклись, давно вас таким довольным не видели, — мы приступили к традиционному утреннему кофе. — Зина, у меня дела просто замечательно! — излишне жизнерадостно ответил я. — Обзавелся новенькой машиной, стал учиться летать на самолетах. Все супер! — А мы с Семеном уже подумали… Ну, да ладно. Ушел к себе, через десять минут зашла Ксюша. — Хотел поговорить? — Да, садись. Как ты относишься к повышению зарплаты? — В принципе положительно, — ответила осторожно, — но, смотря, что делать. — Надо разделить бизнесы. Могут быть проблемы с одним из направлений, хочу подстраховаться. Подготовь к регистрации новое ООО, назовем «Снабженец». Ты у нас юридически подкована и уже показала себя инициативной сотрудницей с «Санбанком». Предлагаю в новой фирме стать тебе директором. Оклад будет тысячу долларов, плюс процент от прибыли. Туда мы переведем всех клиентов по стройматериалам. — А Зина? Она же сейчас главная в общении с заказчиками и клиентами. — Зину сделаем начальником отдела продаж и тоже завяжем на прибыль. У нее другое образование, и она помладше. А ты, все-таки, постарше и поопытнее. Вытянешь в трудной ситуации. — Сергей, ты чего-то опасаешься? — Нет, это обычные меры предосторожности, — я не стал ей озвучивать реальные причины. Если со мной что-то случится, так хоть фирма продолжит работать. Согласилась. Обсудили детали, загрузил поиском сотрудников. Ушла воодушевленная. Я уже собирался уехать на Октябрьское поле, когда зашел Илья. — Ты че такой напряженный? Случилось что? — С чего ты взял? — Да по тебе же видно! Чуть не искришь от внутреннего напряжения. — Ильюха, я с девушкой расстался. Совсем. — С той самой? — Ага, так что я теперь опять одинок. — Говорят, что лучшее средство от одиночества — это женитьба. — Ну, не знаю, не знаю… Не может быть, чтобы не существовало более гуманных способов. — Почему такие предупреждения? Меня, например, все устраивает, Юлька обо мне заботится, кормит, спинку чешет. Недавно вот заказала мне через интернет спортивные кроссовки 43-го размера. Пришли, правда, замшевые 38-го и на каблуке. Хорошо, что хоть ей подошли. — Да, повезло тебе с ней, — улыбнуло. — Ладно, я уехал, дел много, поработаю на удаленке. Присмотри здесь. — Окей, без проблем.* * *
По дороге на Бирюзова принял входящий: — Але? — Сергей, привет! Это Даниэла. Мне надо с тобой встретиться! — легка на помине, только вчера о сербах думал. — Привет, приезжай. Адрес помнишь? — Да. Скоро буду, — отключилась. Перед шлагбаумом на Бирюзова заметил знакомый мерс. Через открытое окно махнул рукой Оксане, сидящей за рулем. Она меня узнала и пересела в мою машину. Так, вдвоем, мы и заехали на паркинг. — Ого, какая тачка! А я думаю, куда партнер опять пропал? На звонки не отвечаешь, зазнался наверное! — Оксан, я же предупреждал, что в отпуске? — я, и правда, не перезванивал клиенткам, и у меня накопилась масса неотвеченных. — Так сколько ты собираешься еще отдыхать??? Две недели давно прошли! У меня очередная клиентка на консалтинг созрела. По условиям опять пятьдесят на пятьдесят! — Я не отдыхаю, — ответил со вздохом. Отвык уже от этой пышущей энергией полноватой блондинки. — У меня новый проект, ни на что времени больше не остается. — Ого! А, может, я каким боком? — мы вышли на свежий воздух и встали около моего офиса. Я хотел ее спровадить поскорей, чтобы вернуться к Сербии. — Да там международный проект, тебе без английского тяжело будет. — С американцами что-то замутил? Молодец! Все деньги там, а мы здесь в нашем болоте все копошимся. Я пожал плечами. Начнешь объяснять, еще на полчаса на уши присядет. — Ну, ладно, поеду я. Как освободишься, сразу звони! Проводил ее до проходной, где на входе увидел сербов — дочка генерала была в сопровождении знакомых заибанцев. — О, привет, Даниэла, заходи. Пусть твои земляки на улице подождут. Оксана, проходя мимо сербки, метнула на нее полный ревности взгляд. — Кто это? — спросила девушка по дороге до офиса. — Деловой партнер. Не обращай внимания. — Но она так посмотрела! — Как? — Не как деловая партнерша. — Да? Не знаю. Может, хотела быть такой же высокой красивой? — Ты считаешь меня красивой? — она кокетливо поправила рукой прическу. — Да, ты очень красивая, — я не стал озвучивать, что она восемь из десяти по моему красотомеру. — Это хорошо, что ты заметил, — мы наконец-то зашли в офис и сели в кресла. — Но я к тебе с заданием. Она достала дискету и положила передо мной: — Вот, здесь расхождения с твоим прогнозом. Не такие сильные бомбежки, как ты предсказывал. Понятно, что мы тоже не сидели сложа руки — наше ПВО пока сбивает все ракеты, нацеленные на нефтепереработку, но в целом атак меньше, чем ожидалось. — И какие мысли по этому поводу? — Честно говоря, отец считает, что ты мог быть к этому причастен, — вперилась в меня пытливым взглядом. Контрразведчик, блин. — Он прав, — пожал плечами. Чего отрицать-то? Мы в одной лодке. Иначе, как объяснить расхождения? — Хотелось бы доказательств… И что мне ей ответить? Все произошедшее только у меня в памяти. Ни фотографий, ни обломков. Вдруг меня осенило: а что, если попытаться передать ей в голову картинки? Слышал, что телепаты могут так делать. Чем я хуже? — Не знаю, получится или нет… Пойдем. Мы зашли в мой кабинет, и Даниэла обратила внимание на тыльную сторону спинки кресла: — Какое необычное. Звездочки, перечеркнутые кораблики… Что это? — Это? Это самое дорогое кресло в мире. Садись в него, попробуем, — ну, а чем черт не шутит? Может с креслом, в котором я геройствовал, легче получится настроиться и передать мысли? Села, закрыла глаза. Я встал за креслом и положил ей ладонь на лоб, прижимая голову к высокой спинке. Попытался передать первые дни воспоминаний. Хочу! Очень хочу, чтобы она видела! Начал вспоминать, как прилетало по беззащитным домам и госпиталям, как самолеты высыпали свой смертоносный груз на города… Даниэла застонала. Неужели, получается? Дальше стал вспоминать, как воткнул первый самолет в эсминец, как отправил домой французов, а затем и амеров, как заземлил двух стратегов, как порезвился на аэродромах… — Уффф, устал. Как будто вагон разгрузил, — я убрал руку от разгоряченного лба девушки, отступая назад. — Но как??? — она изумленно распахнула глаза. — Как такое возможно??? Встала и в волнении зашагала по кабинету, я же свалился в кресло — и правда, устал. — Корабли, самолеты… Сергей! Это невероятно! То, что я видела, это… это, — она остановилась и вдруг расплакалась, уткнувшись в свои ладони. — Это ужаааснооо… Преодолевая слабость, встал и обнял девушку, пытаясь успокоить, она уткнулась мне в плечо. — Эти бомбы! Эти ракеты!! Столько жертв!!! — Тише, девочка, тише! Мы победим. Я верю, что все будет хорошо. Она начала успокаиваться, всхлипывания стали затихать, плечи реже вздрагивать. Наконец она затихла и отстранилась. Отвернулась, пытаясь привести себя в порядок. — Не смотри на меня, я сейчас некрасивая. Где у тебя туалет? Показал направление. Да, что-то я переборщил с документальным кино. Но ведь получилось! Вернулась через пять минут с покрасневшими глазами: — Теперь понятно, почему на фронте стало тише. Может, они уже отстанут? — Не обольщайся. Они доведут группировку до тысячи самолетов. В первом прогнозе это было в начале мая, но сейчас все убыстрилось. Думаю, они нагонят новых самолетов уже к середине апреля. — Но ведь у них столько жертв! Может, они испугаются и остановятся? — Единственное, чего они боятся — это огласки. Их можно и нужно побеждать на информационном поле. Чем больше вы будете показывать обломков самолетов и кричать о бесчисленных жертвах американских солдат и европейских союзников, тем быстрее их население начнет спрашивать своих вояк: а зачем это нам? Что, Сербия угрожает безопасности Америки или Франции? Почему за свободу косовских албанцев должны платить жизнями простые американские парни? — Так вот почему НАТО очень просило не публиковать данные о погибших! Они предложили по своим каналам сделку: мы не кричим о жертвах среди солдат союзников, они не бомбят в Белграде мосты через Дунай! — Обманут. Надо не слушать их, а кричать во все рупоры: американцы, вас здесь убивают! Чем больше шокирующих кадров, тем лучше. Когда Слободан Милошевич все же решится на большую передачу о жертвах, телевизионный центр в Белграде просто разбомбят. Даниэла, это очень серьезно. НАТО сейчас пока боится общественного мнения, надо действовать. Она вычленила главное: — Что значит, пока? — Не НАТО, а правительство. Правящая партия пока еще боится лишней огласки и поражения на Балканах. Североатлантический блок лишь инструмент в их руках. Ты помнишь, я ясновидящий? Я знаю будущее, я его видел. Сейчас Америка только учится формировать общественное мнение обманом и подтасовками. Если мы не справимся, империя лжи будет ползти на восток, пока не упрется в Россию. И им уже будет наплевать на общественное мнение. Так что я сейчас борюсь и за будущее своей страны. — Ты думаешь, мы победим? — Делай, что должен, и будь, что будет, — я пожал плечами. — Когда я вмешиваюсь в события, то вижу слишком много вариантов. Как будет на самом деле, я не знаю. Называю этот эффект «туманом войны». Так что с новым докладом я тебе сейчас не помогу. Я могу только давать целеуказания на скопления живой силы и техники в режиме реального времени. — Поняла… Мне надо доложить отцу. Увидев мой вопросительный взгляд, пояснила: — Не волнуйся, я помню. У меня теперь есть допуск к закрытой правительственной связи в посольстве. Постояла в задумчивости, провела пальцами по звездочкам на спинке кресла. — Мне пора. До свидания. — До скорого, Даниэла. Проводил девушку до проходной, выписал ей постоянный пропуск. Уверен, отец ее назначит связной, и теперь мы будем видеться часто. Вернулся в офис, сел в любимое кресло. Ну, наконец-то можно опять набить фрагов. Приступим. Сегодня, вроде, должен подойти новый авианосец. Вывалился на палубе спешащего к берегам Югославии «Энтерпрайза». Техники суетятся на палубе, поднимая из трюма самолеты, берега пока не видно, спереди и сзади в ордере охранения идут эсминцы и суда обеспечения. Вплыл в рубку, подслушал переговоры с крейсером, на котором держит флагманский вымпел Джеймс Эллис. Адмирал должен прибыть через два часа на вертолете для доклада и передачи дел. Начало полетов планируется в это же время. Что ж, время пока есть. Подожду. Поднялся на обед в квартиру, принял душ, подремал, к назначенному времени был готов к подвигам. Занял свое героическое кресло в офисе, и провалился на авианосец. Впереди виден берег Черногории, на горизонте появились корабли другой эскадры, со стороны которой заходит на посадку вертолет. Адмирал прибывает, не иначе. Переместился к истребителю, в котором уже начал занимать место летчик. Десять минут ожидания, пока приземлится вертолет, и следует отмашка на взлет. Я был готов. Когда пилот врубил форсаж, а катапульта выстрелила самолетом в небо, я сразу перехватил управление и заложил мертвую петлю. В прошлый раз не получилось издалека протаранить «Рузвельта» из-за мощной корабельной ПВО, может, сейчас получится? Петля вышла идеальной. Никто даже и не дернулся, когда я сверху пулей спикировал на башню надстройки. Вывалился из видения перед самым столкновением, встал, выдохнул. Кажется, получилось. Сел опять в кресло, вернулся на палубу корабля. Что-то не впечатляет. Какой-то жиденький пожар. Надстройка, да, сильно пострадала — вон какая дырень! Оттуда вырывается дым с пламенем, ползущим к стоящим рядами самолетам, но на «Рузвельте» зрелищнее было. Стал перематывать назад. Увидел, как самолет прошил насквозь рубку и ухнул в трюм. Ага, понятно, бронированная только палуба, а в надстройке обычный набор силовых элементов, поэтому пожар сейчас распространяется на нижней палубе. Вернулся в настоящее время, где под звуки сирен и начавшейся детонации боеприпасов команда начала бороться с пожаром. Дааа, это надолго, вернусь попозже, посмотрю, чем дело кончится.* * *
Авианосец «Энтерпрайз», или «Большой Э», был гордостью американского флота — он был спущен на воду в 1961-м году и являлся самым большим военным кораблем своего времени, да к тому же первым атомным авианосцем в мире! Правда, эта гордость чуть не потонула в 1969-ом на Гавайях из-за пожара. Но тогда и гранаты были не той конструкции, и просто повезло, что рядом были другие корабли, которые оперативно помогли его потушить. Всего по проекту должно было быть построено пять таких кораблей, но из-за дороговизны он оказался первым и единственным в серии. Еще бы, у него было восемь ядерных реакторов — по два на каждый гребной винт! Даже у более поздних авианосцев проекта «Нимиц» будет всего по два атомных горшка. Это и сыграло с «Энтерпрайзом» злую шутку — ведь защитить восемь реакторов сложнее чем два. Когда с неба упал самолет и пробил нулевой уровень, упав на нижнюю палубу, корабль был вполне жизнеспособен, несмотря на гибель всей верхушки командования. Но когда из-за огня стали рваться авиационные бомбы и неуправляемые авиационные ракеты на складе, тут-то всем и поплохело. Поражающие элементы выкашивали аварийные команды, а площадь пожара стремительно расширялась, распространившись на обе палубы. Тем временем огонь добрался до стоящих самолетов на верхней палубе, и уже начали рваться управляемые ракеты с авиабомбами, подвешенные на «Хорнетах». На авианосце воцарился ад: беспорядочные взрывы и пылающие самолеты не оставляли возможности выжить ни летчикам, ни морякам. В это время на помощь флагману уже спешили корабли эскадры. По правому борту подошел ракетный эсминец «Петерсон», и приступил к тушению пожара. Как раз, когда начала срабатывать аварийная защита атомных ректоров. Но из-за начавшихся близких разрывов боеприпасов в трюме и разлива пылающего топлива кое где уже была повреждена автоматика. В паре реакторов по правому борту стало быстро расти давление, пока оно не превысило критическую отметку. Раздался мощный взрыв, и часть правого борта авианосца перестала существовать. Обломком обшивки эсминец-спасатель вскрыло, словно консервную банку, и он стал крениться на левый борт, забыв о тушении пожара на авианосце. Ревун атомной опасности зазвучал апогеем этого филиала преисподней, когда «Энтерпрайз», получив огромную пробоину ниже ватерлинии, уже начал крениться на правый борт. Старпом, чудом оставшийся к этому времени в живых, дал команду покинуть корабль. Спустя час «Большой Э» перевернулся и затонул, составив компанию эсминцу «Петерсон», затонувшему на полчаса раньше. Таких потерь Америка не знала со времен Перл-Харбора.* * *
Два человека в черном стояли около разрушенной взрывом диспетчерской вышки на краю взлетного поля венгерской авиабазы Тосар и смотрели на Северо-Восток. Один постарше — невысокий, худой и загорелый, другой помладше — высокий альбинос с белоснежной кожей и красными глазами. Если бы они родились лет на пятьсот раньше, то наверняка также носили бы черное. И служили бы в святой инквизиции, потому как основной их задачей был поиск и нейтрализация ведьм и ведунов, хотя они и сами были ведунами. Сейчас времена изменились — никто не сжигает ведьм на кострах. Зачем, если они могут послужить инструментом? Поэтому они работали на правительство США и занимали скромные должности консультантов АНБ в одном из отделов с номером вместо названия. После победы в холодной войне работы стало меньше — русские свернули все программы по воздействию на умы американских граждан и переключились на защиту от ментальных атак своих ключевых фигур, но вот опять понадобились их услуги. — Экселенц, вы были правы, остаточные эманации одержимости имеют четкое направление на бывший Советский Союз, — младший почтительно поклонился. — Роберт, ты еще молод. Это просто опыт. На территориях, подвергшихся угнетению, не рождаются сильные ведуны. Ни в Болгарии, ни в Сербии, страдавших под пятой османов и австро-венгров, никогда сильных не было. А здесь поработал сильный ведун. Странно, почему так открыто? Ничего не боится. — А как же Вангелия из Болгарии? — Она была слабенькой, даже лечить не могла. Женщины слабее. Вот проклянуть, сглазить или порчу наслать, здесь, да, они посильнее мужчин. Женщины сильны эмоциями. Помолчали. Затем альбинос поинтересовался: — И что мы теперь будем делать? — Здесь ему делать больше нечего, база пока восстанавливается. Сейчас берем пеленг, ставим маяки, готовим ловушку. Потом поедем на следующую базу, где он отметился. Рано или поздно он попадется в сеть. Иди, распаковывай оборудование.Глава 26
— А платье у тебя не очень, — сказала ей свекровь в день свадьбы. — Ничего, в следующий раз будет лучше! — ответила она.На следующий день весь мир с интересом рассматривал шокирующие фото гибели «Энтерпрайза». Черногорские корреспонденты каким-то чудом засняли пожар, и теперь фотография горящего «Большого Э» была на первых страницах всех газет мира. Американцы не смогли скрыть гибель своего флагмана и теперь энергично объясняли, что корабль был не самый новый, радиационной опасности нет, и вообще это была трагическая случайность, никак не связанная с текущей войной. Клинтон объявил обоих погибших адмиралов героями нации и пообещал материальную поддержку всем погибшим морякам, участвовавшим в миротворческой миссии. Из пяти тысяч экипажа «Энтерпрайза» спасли всего половину. А ведь еще был и эсминец. Следующий день седьмое апреля был объявлен в Америке днем национального траура. Но на следующий день взорвалась другая информационная бомба: на французскую военно-морскую базу в Тулоне один за другим вошли побитые авианосцы. Руководство НАТО не придумало ничего лучше, как направить оба корабля в ближайший военный порт, который может принимать столь большие корабли. И если на «Теодора Рузвельта» французам было наплевать, то на единственный авианосец «Фош» совсем нет. Пронырливые репортеры стали рисовать картины гибели командования французских ВМС одну страшнее другой. Поднялся вой. Ведь военные действия предполагались, что навешивают плохим сербам, а не наоборот. Доводы, что это опять трагические случайности, и у Сербии нет флота, уже не воспринимались. Президент Франции объявил восьмое апреля днем траура, и заявил, что французы все равно поддерживают американцев в их справедливой миротворческой миссии. Французы со своим президентом не согласились и вышли на митинги, требуя отставки правительства, выхода Франции из военных действий и повышения зарплат. Возможно, постепенно демонстрации сошли бы на нет, но восьмого апреля мир облетели новые фотографии морского боя большого противолодочного корабля «Београд» советской постройки по проекту 61СК под флагом Югославии с американским эсминцем типа Арли Бёрк USS Ross[168]. Предыстория этого боя такова: вооруженные силы России все таки отреагировали на действия Соединенных Штатов, и уже с 1 апреля Российская Федерация приступила к насыщению Адриатического моря своими боевыми кораблями с целью разведки и обучения экипажей в условиях, приближенных к боевым. В составе группировки Черноморского флота из восьми кораблей находилось три сторожевых корабля проекта 61СК — «Решительный», «Сдержанный» и «Славный». По согласованию с турецким правительством российские боевые корабли преодолевали проливы по одному, ежедневно с 1 по 8 апреля. В это же время 7 апреля 1999 года югославский сторожевой корабль «Београд», проекта 61СК, находился на государственных испытаниях — военнослужащие Югославии готовились к приемке большого противолодочного корабля от российской стороны. Причем экипаж включал в себя также четырех российских заводских специалистов и двух представителей ВМФ России. В нейтральных водах Черного моря неожиданно для российских специалистов экипаж застопорил ход и встретил поднявшуюся на поверхность югославскую подводную лодку типа «Герой» П-822. С подводной лодки на корабль поднялись представители Генштаба Югославии и передали пакет командиру корабля. В пакете командиру от лица командования были переданы соболезнования в связи с гибелью его семьи (жены, матери, отца и двоих маленьких детей) в результате разрыва крылатой ракеты «Томагавк». Командованием предписывалось избегать появления корабля вблизи АУГвторого флота США (координаты в южной части Адриатического моря были определены достаточно точно), испытания прервать и передать корабль российскому ВМФ обратно. Однако через час командир корабля принудительно эвакуировал россиян на подводную лодку, и через сутки П-822 без происшествий доставила их к болгарским пляжам «Золотые пески». Тем временем, незаконно нанеся наименование и бортовой номер российского СКР «Славный» (переход которого через проливы намечался на следующий день) и, подняв Андреевский флаг, СКР «Београд» преодолел проливы и вошел в Адриатическое море в воскресенье рано утром 7 апреля. Характерно, что не только командованием НАТО, но и командованием российской корабельной группировки СКР «Београд» был вначале классифицирован как российский. Вызывало недоумение только радиомолчание, которое вначале списали на неисправность средств связи пожилого корабля. Позднее, когда соблюдающий радиомолчание СКР «Београд» взял курс на американскую эскадру, командующие российской и натовской группировок вступили по этому поводу в оживленные переговоры, ведя одновременно консультации с вышестоящими штабами, которые, в свою очередь, связывались с политическим руководством. Командующий российской группировкой предположил, что СКР выполняет секретное задание ФСБ, о котором его не проинформировали. Командующий американской эскадры направил новейший эсминец на перехват следующего опасным курсом российского корабля. Эсминец DDG-71 «Росс», действуя передовым дозором, на расстоянии ста морских миль от американской эскадры сблизился со сторожевым кораблем на дистанцию пяти миль, и отметил, что СКР «Београд» передал на эсминец флажковый сигнал «Имею неисправность», снизив при этом ход. Именно в этот момент российское командование, наконец, разобралось в ситуации и проинформировало американскую сторону о принадлежности корабля. Тем временем эсминец поднял вертолет SH-60 с досмотровой партией. Заходящий на посадку на вертолетную площадку сторожевого корабля американский вертолет Sea Hawk получил с дистанции восемьсот метров две длинные очереди 30-мм снарядов одновременно от обоих кормовых артиллерийских автоматов, разрушился и упал в воду. С борта СКР «Београд» по эсминцу был произведен залп четырьмя противокорабельными ракетами «Уран», две из которых были уничтожены в воздухе зенитно-артиллерийскими установками эсминца. Две ракеты благополучно долетели до эсминца, вызвав взрыв и пожар на борту американского корабля. Этого командиру сторожевого корабля «Београд», в один миг потерявшего всю семью из-за удара крылатой ракетой с такого же систершипа, показалось мало, и по пораженному эсминцу был открыт огонь 76-мм артустановкой и, после сближения на дистанцию поражения, обоими реактивными морскими бомбометами. В ответ «Росс» открыл огонь из носовой 127-миллиметровой артустановки и запустил две самонаводящиеся торпеды из бортового противолодочного аппарата (из-за полученных повреждений экипажу эсминца пришлось наводить аппарат и запускать торпеды вручную). К сожалению, устаревшая система противоторпедной защиты «Београда», переведенная на ручной режим для обстрела эсминца мортирами, не позволила своевременно выдать целеуказание на противоторпедный залп. Уже горящий от результатов артобстрела «Београд» после поражения двумя торпедами пошел ко дну. Тяжело поврежденный, в дыму и огне эсминец «Росс» был оставлен экипажем и затонул от взрыва погребов спустя четыре часа. Кадры рвущегося на тридцати пяти узлах к американскому кораблю югославского сторожевика в момент залпа бомбометов были засняты пилотами двух летательных аппаратов, кружащих поблизости, и облетели все мировые СМИ. После этого мир уже не верил в трагические случайности с кораблями НАТО. Получается, что американцы нагло врут, и дела обстоят с точностью до наоборот — военно-морские силы у Югославии есть, и они успешно действуют. Итальянское правительство на этой волне на всякий случай отправило корабль береговой охраны для взятия проб воды около затонувшего «Энтерпрайза», и оно, с чисто итальянской наглостью и бесшабашностью, прорвалось в закрытую для плавания зону. Он успел взять пробы воды, пока его не вытеснил за охраняемый периметр американский фрегат. Результаты анализов всех шокировали: радиационный фон был выше обычного в тысячу раз! И теперь уже взвыли итальянцы. В городах прошли многотысячные демонстрации, требуя приостановки всех военных действий против соседней Югославии. Кресло под премьер-министром зашаталось, и он приказал запретить все боевые вылеты с итальянских аэродромов. Но ему тут же напомнили, что итальянцы передали все свои базы в аренду ВМС США, и что НАТО само решит, когда прекращать военные действия. Тут уже итальянский лидер закусил удила и приказал полицейским и патрульным силам береговой охраны блокировать базы НАТО, а среди демонстрантов зазвучали лозунги «Янки гоу хоум!» В Италии, как и во Франции, начала набирать обороты антиамериканская истерия.
* * *
Пока медленно, но верно, разворачивались события на международной арене, мы с Даниэлой плотно проработали места сосредоточения натовской техники и живой силы противника. Она приезжала ко мне каждый день, как на работу, и это дало результаты. Для всего мира текущая неделя ознаменовалась усилением военных действий со стороны сербской армии, и как следствие, ее успехами. Я уже по привычке сопровождал стратегический бомбардировщик «Спирит» до границы Югославии, чтобы потом сбить его самолетами сопровождения, но не срослось. Амеры сделали вывод и перестали сопровождать стратега над территорией противника, за что и поплатились. Я уже хотел переключиться на другие цели, когда снизу прилетело. Югославский МиГ-29 сбил «Спирита» ракетой воздух-воздух, доказав, что самолеты-невидимки вполне даже видимки, как и F-117. Летчики прокричали «мэй-дэй» и катапультировались. В следующие несколько ночей я также не обнаружил бомберы В-2А, из чего сделал вывод, что американцы отменили вылеты стратегов со своей территории, решив их поберечь. Еще бы, за трое суток ни один из них не достиг цели! Затем был успех сербов в боснийской Тузле, где я уже раз отметился. Я через Даниэлу дал целеуказание на аэродром и описал ПВО противника. И сербы решили атаковать. Итогом налета девяти югославских самолетов в составе одного штурмовика «Супер Галеб», шести штурмовиков «Орао» и двух истребителей МиГ-21 стали семнадцать выведенных из строя на земле натовских самолетов и три поисково-спасательных вертолета. Потери югославов составили один штурмовик «Орао», уничтоженный ракетой «земля — воздух», и один истребитель МиГ-21, подбитый в воздушном бою. Натовский истребитель я заземлил, а югославский летчик дотянул до своего аэродрома, около которого и катапультировался. По похожей схеме югославы обработали албанский аэродром Ринас. Штурмовики «Галеб», вылетев с черногорского аэродрома Голубовцы, совершили налет на аэродром, расположенный вблизи столицы Албании Тираны, где стали базироваться боевые вертолеты «Апач». Легкие сербские штурмовики уничтожили и повредили на летном поле двенадцать американских вертолетов и причесали из пушек казармы пилотов и спецназа. Все свои успехи югославы тщательно фотографировали и сразу афишировали в газетах — они не стали слушать просьбы американцев не публиковать кадры жертв среди натовских солдат. Перед коалицией НАТО все больше вырисовывалась безрадостная картина долгосрочных военных действий со множеством жертв. Но американцы пока терпели и жаждали реванша — фронт стал насыщаться вновь прибывшими самолетами. Несмотря на успехи сербов, давление вражеской авиации с бомбежками стало нарастать. В том числе и стратегической авиацией НАТО — взамен «Спиритов» в небе резко прибавилось стратегов B-52 «Стратофортрес», стартующих с базы Королевских ВВС Великобритании, находящейся под Фэрфордом в английском графстве Глостершир. Вначале кампании их было восемь единиц, но затем американцы утроили группировку. Так что они и раньше летали, а теперь как с цепи сорвались. Решил наказать, поскольку моих сил прибавилось, и я уже спокойно покрывал своим Даром все британские острова. К сожалению, маршрут стратегов был проложен не по прямой через Лондон, а через Уэльс и потом над морем. А то я уже размечтался, что заземлю воздушную крепость на здание парламента с Биг-Бэном, но не срослось. Экипаж B-52 состоит из шести человек, в том числе пилотов — две штуки. То есть мне надо нейтрализовать второго пилота перед тем как уронить самолет. Отмашка на взлет, долгий разбег тяжелой машины, и вот мы в воздухе. Начинаем набирать высоту. Слияние с пилотом, бросаю руль и выхватываю пистолет из кобуры. Два выстрела в напарника, тот вздрагивает и отпускает руль, зажимая рану в плече. Роняю на пол пистолет и хватаюсь за штурвал, отталкиваю его от себя. Бомбардировщик устремляется к земле, сзади слышатся тревожные крики. В кабине появляется вооруженный штурман, но он уже ничего не успевает сделать — самолет падает. Последнее, что я вижу, перед тем как вынырнуть из видения, это вырастающая в размерах старинная церковь — бомбардировщик летит прямо на нее. Хорошо, что вечер, и она закрыта — окна не светятся. Меньше всего мне хотелось бы свалиться на голову чьих-нибудь свадеб или крестин. Простые люди не виноваты в том, что творят наверху. Хотя, сейчас внизу всем станет кисло — я чисто случайно падаю на небольшой городок. Вынырнул. Уфф, это было посложнее. А если бы не было пистолета у пилота, что тогда? Возвращаюсь на место падения бомбера. От церкви ничего не осталось, у зданий в округе выбиты окна — хорошо жахнуло. Может, хотя бы на время полеты прервутся, пока будут искать причины падения пятьдесят второго?* * *
Таких громких катастроф военных самолетов Британия не помнила со времен Второй мировой. Естественно, были жертвы, и королева не могла не отреагировать. Елизавета поинтересовалась: какого хера, собственно, происходит? Почему за военную операцию союзника расплачиваются жизнями простые англичане? И запретила полеты американцам, а заодно отозвала корабли королевского флота из зоны проведения миротворческой миссии. Так, Адриатическое море покинул последний авианосец «Инвисибл» в компании английской подводной лодки «Сплендид» типа «Свифтшур» и кораблей сопровождения. Елизавета — это вам не итальянский премьер, у нее не забалуешь. Американцам пришлось утереться. Вслед за англичанкой немцы сказали: «А мы, что, рыжие?» и отозвали свои силы. Тем более они уже потеряли в боях несколько своих «Торнадо». Видя такое дело, французский лидер резко поменял свое мнение и тоже отозвал национальные силы. Фронт посыпался — союзники начали откалываться один за другим, оставляя Америку один на один с Югославией.* * *
Все эти события, развернувшиеся к середине апреля, мы обсуждали с Даниэлой. Она показала себя умной девушкой, делая неочевидные выводы по развитию ситуации, и я проникся к ней уважением. А еще, похоже, я ей нравился. Это сразу видно. Там улыбка, там взгляд, и ты понимаешь, что кому-то небезразличен. И я вдруг подумал, что, может, это неплохой вариант? Наташка уже улетела, готовится к свадьбе со своим херцогом. А чем я хуже? В четверг пятнадцатого апреля мы с ней хорошо поработали. Вечером я проводил Даниэлу до проходной и сел в свое боевое кресло. Еще есть силы, можно сегодня попробовать заземлить один борт агрессора. А если получится, то и опять разбомбить аэродром. Перенесся на знакомую венгерскую базу. Амеры ее уже восстановили и вовсю летали на своих штурмовиках. Очередной Тандерболт как раз готовился к вылету. Несуразный дозвуковой боевой самолет, прозванный летунами бородавочником. Ну-с, приступим. Самолет начинает разбег, взмывает в воздух и я привычно перехватываю управление. Пытаюсь заложить вираж, но не выходит — мышцы свело судорогой. Что за фигня? Марионетка бракованная попалась, что ли? Изо всех сил пытаюсь оттолкнуть от себя штурвал. Со стоном от титанических усилий выходит на грани, повернуть обратно уже не хватает сил. Вижу приближающуюся землю и пытаюсь вывалиться из видения. Ничего не получается, я словно привязан к марионетке. Дергаюсь изо всех сил, как муха, попавшая в паутину, и в этот момент тысячи игл впиваются в мой мозг, взрывая его от боли. Туннель сужается и схлопывается в точку. Писец, долетался. Последнее, что я вижу меркнущим сознанием — это взрыв самолета. По мозгам бьет, словно кувалдой, и я проваливаюсь в спасительное забвение.* * *
Даниэла ехала обратно на Октябрьское поле. Она уже передала сегодняшние данные в Генштаб и теперь спешила к Сергею. Во-первых, у нее есть подарок — она везла с собой погоны. Решением главнокомандующего Сергей Петров был принят в спецназ вооруженных сил Югославии, и ему секретным приказом было присвоено звание лейтенанта. Для секретности в приказе он прошел под именем Сергея Петровича. Это открывало возможности отблагодарить так много сделавшего для Сербии россиянина. А во-вторых, она решилась признаться в своих чувствах и остаться с ним до утра. Кто же выгонит девушку из дома на ночь глядя? Да и она, вроде как, нравится ему. Недаром он считает ее красивой. Прошла через проходную, улыбнувшись охранникам, зашла в офис. Дверь была привычно открыта. Значит, он здесь. — Сергей! Это я! А у меня для тебя есть хорошая новость… Все слова вылетели у нее из головы, когда она увидела парня в перевернутом кресле на полу в бордовой блестящей луже. Девушка уронила сумку на пол метнулась к нему. Пачкаясь, вытащила милого сердцу в холл офиса. На Сергея было страшно смотреть: вся голова была в крови. Она сочилась из носа, ушей и глаз. — Врача! Скорее вызовите врача! Сережа!!! Спохватилась, добежала до проходной, и уже оттуда охранники вызвали скорую. Прибывшая карета скорой помощи забрала парня, заламывающая от волнения руки Даниэла поехала с ним, назвавшись его невестой. Иначе бы не взяли. Этот день для нее стал одним из самых страшных дней ее жизни.* * *
На одной из военных баз в Европе с кровати подскочил знакомый альбинос: — Экселенц, вы почувствовали? Ловушка сработала! — Да, Роберт. Что и требовалось доказать — это был глупый ведун из России. Силы много, а ума нет. Иначе бы не действовал так демонстративно. — Собираемся в Москву проконтролировать? — американские ведуны правильно взяли пеленг. Все направления одержимости пересекались в одной точке Москвы. — Зачем? После Молота ведьм не выживают. Собираемся, здесь нам больше делать нечего.* * *
В это же время Наталья летела с бабушкой обратно в Москву. Все пошло не так. Да, успели с паспортом — баба Настя оперативно получила британскую визу. Да, доставили грузовым самолетом «Чайку». Ту самую, на которой ее увез от бодигардов Сергей. Оказывается, никакой он не Ржевский, а обычный Петров. Но это без разницы, она просто летит к нему, чтобы сказать «да». Как и без разницы, что ее отец считает его альфонсом. Она сама разберется. На вечеринке, предваряющей свадьбу, собрались знакомые молодые англичане. Были и те злобные баронессы, явно метившие на ее место. Но ей было все равно — она словно заледенела внутри. Но когда она застала в темном углу молодого герцога, обжимающегося с другим парнем, то не выдержала. Сначала Наташа не поняла, что происходит, и прямо спросила. На что получила предложение присоединиться, если хочет, и устроить тройничок. И вообще, Майкла герцог тоже любит, он будет часто бывать у них в гостях. Наталья на предложение расхохоталась. Хохотала до слез. Подумать только, она чуть не вышла замуж вот за это заднеприводное чмо!?! А она еще думала, что это за знак был свыше, когда на собор святого Давида, в котором должно было произойти таинство брака, упал военный самолет, разрушив его до основания? Был жуткий скандал, но она была тверда. Уже ничто не смогло повлиять на ее решение. Когда отец опять стал давить, она предложила ему, если он так сильно желает, самому породниться с герцогами. Неожиданно бабушка ее поддержала, и вот они возвращаются вдвоем. Папаша остался в Англии утрясать дела — старший герцог стал требовать компенсацию за уже понесенные расходы при подготовке свадьбы. Шаромыжник. Вот кто ведет себя, как нищеброд! Торгуется, как последний торгаш на рынке за каждый потраченный фунт! Долетели без проблем, Наташа переночевала у бабушки и утром рванула на Октябрьское поле. Знакомые охранники на проходной Бирюзова ее огорошили. Вчера была скорая, увезла Сергея с его невестой в больницу. Что случилось, они не знают. Какая такая невеста? Это я невеста! Куда его увезли? С боем прорвалась в открытый офис. Охранники решили пустить, чтобы не связываться с этой бешенной. Зашла в офис Сергея в сопровождении охраны. Перевернутое кресло с кучей звездочек на спинке, лужа засохшей крови и потеки, как будто кто-то волок бесчувственное тело по полу… Ей стало дурно, она сползла по стенке на пол, и охранник дал ей воды. Стоп! Еще не все потеряно. Медицина у нас хорошая, а, если надо, она найдет лучших врачей! Позвонила бабушке. Та могла по своим каналам помочь найти, куда увезли Петрова. Недаром ведь она генеральша. Баба Настя скомандовала возвращаться к ней. Наташа вернулась и стала ходить по квартире, не находя себе места. — Сядь уже! В глазах уже рябит от твоего мельтешения! — прикрикнула Настасья Михайловна на внучку. — Баба, долго еще? — Наташа послушно села и начала теребить скатерть. — Сколько надо! Да не волнуйся ты, все будет хорошо! Через полчаса позвонили. Сергей Петров, лежит в Склифе, состояние тяжелое. Наташа тут же подорвалась с места, баба Настя собралась с ней: — Присмотрю за тобой, а то наворотишь делов!* * *
В коридоре медучреждения на неудобном кресле сидела темноволосая девушка. Она провела бессонную ночь в ожидании чуда, но диагноз врачей был неутешителен: обширное кровоизлияние в мозг. Хорошо, если выживет. Но, даже если и останется в живых, будет овощем. Вдруг открылась дверь, и в коридор стремительным шагом вошла хорошо одетая блондинка. Богатая, наверно, и красивая — машинально ответила про себя Даниэла. — Где он??? — не спросила, потребовала блондинка. — Кто? — Сергей Рж… эммм, Петров! — А вы кто? — Даниэла решила прояснить. Вдруг, это его сестра, волнующаяся за здоровье своего брата? — Я его невеста! А вы кто? — Это я его невеста! — Даниэла встала, сжав кулаки. Что за фигня? Она бы почувствовала, что у него кто-то есть. Между ними стало нарастать напряжение, как перед грозой. Даже озоном запахло. Ситуацию разрядило появление врача, сопровождающего женщину в накинутом поверх брючного костюма белом халате. — Анастасия Михайловна, сейчас пациент под капельницей, делаем все, что можем. — Филипп Филиппович, дорогой, какие прогнозы? — Да какие там прогнозы? Хорошо, если выживет. Обширный инсульт. Если бы не своевременная доставка к нам, уже бы отпевали. Женщина обратила внимание на двух напряженных девушек: — Вы еще подеритесь! Чего не поделили? — Баба Настя! Я пришла, а здесь она! — возмущенная Наталья кивнула на темноволосую девушку. — Ты кто, девочка? — спросила женщина. — Я Даниэла из Югославии. — И каким боком ты к Петрову? — Он оказывает неоценимую помощь моей стране в проведении спецопераций. Больше я не могу ничего сказать. — Интересно как. Хорошо, Данила, езжай домой, дальше мы сами. — Нет, — девушка уперлась. — Он — герой! Ему присвоено звание лейтенанта армии Югославии. Его надо переместить в военный госпиталь. Я могу организовать это через наше посольство, если здесь не могут оказать полноценную помощь! У Наташи от удивления открылся рот. Какая Югославия? О чем она вообще??? — Лейтенант, говоришь? Поручик, значит, — женщина на секунду задумалась. — Ну, не будем пороть горячку. Доктор, вы меня проводите в палату? — обратилась она к врачу. — Да, пройдемте, — доктор открыл дверь и шагнул в палату. — Ждите здесь, — женщина строго посмотрела на притихших девушек и шагнула следом. В палате лежал бледный, как смерть, молодой человек под капельницей. Черные круги под глазами, в носу и ушах следы засохшей крови. — Вот, — развел руками доктор. — Да, вижу. Филипп Филиппович, вы не оставите меня наедине с пациентом? — Вообще-то это запрещено, но только из уважения к вашему прошлому, — доктор вышел из палаты. Анастасия Михайловна подошла к парню. — Эх, молодежь-молодежь. Вечно куда-то спешите, везде влазите. Не научатся толком, а лезут. Лечи вас потом, — проворчала женщина. Ее ладони засветились теплым желтым цветом, и она возложила руки на голову Петрову.Эпилог
К двадцатому апреля, вслед за Италией, Францией и Великобританией, все европейские страны отказали американцам в использовании своей инфраструктуры. Янки теперь остались только на военных базах НАТО на территории Югославии. И это все из-за скандалов. Кому понравится, что из-за миротворческой операции возникло радиационное заражение Средиземного и Адриатического морей? В Венеции вон вообще падение туристического трафика составило сто процентов! Да еще и югославы опубликовали результаты атак пиндосов снарядами, начиненными обедненным ураном. Оказывается, они по эффекту воздействия на экологию и мирное население — вторая Хиросима. Тоже вызывает облучение и онкологию, что требует международного осуждения и запрета использования таких боеприпасов. Сербские войска в конце апреля начали наземное наступление на базы НАТО в Боснии и Герцеговине, Хорватии и Албании. Известно же, что лучшее ПВО — это танки на аэродроме противника. Американцы запросили пощады. Никто не ожидал, что при проведении воздушной операции придется отбиваться от танков. В результате 1 мая американцы договорились о перемирии для эвакуации своих войск. Слободан Милошевич выдвинул ультиматум, что НАТО полностью покидает все бывшие республики Югославии, забывая о своих миротворческих контингентах. И платят контрибуцию для восстановления экономики страны, плюс компенсацию погибшим. Американцы утерлись и согласились — империя лжи проиграла. Акт о капитуляции НАТО был подписан в Белграде 8 мая, и 9 мая на улицах Москвы и Белграда прошли традиционные парады Победы. В этот же праздничный день Слободаном Милошевичем был подписан секретный приказ о присвоении лейтенанту югославской армии Сергею Петровичу звания «Почетный гражданин Союзной Республики Югославия» с награждением Орденом Свободы — высшим военным орденом Югославии. Орден в виде золотой звезды, украшенной рубинами и бриллиантами, улетел в Москву. А блок НАТО стал трещать по швам. Никакой речи о дальнейшем расширении на Восток уже не шло. В Устав организации был внесен пункт, что все операции за пределами стран альянса должны осуществляться только с согласия всех его членов, а США имеет такой же вес в голосовании, как и другие страны. Американцы, скрипя зубами, пошли и на это, иначе Франция и Германия грозились выйти из военного блока. Италия, вслед за Югославией, тоже потребовала компенсации за загрязнение своего побережья радионуклидами, грозясь также покинуть ряды альянса, но американцы в своей излюбленной манере полезли в дебри договоров, стараясь замотать вопрос в бюрократическом крючкотворстве. В Москве тем временем стояла хорошая погода. В середине мая было по-летнему жарко. На дорожках больничного корпуса можно было периодически видеть похудевшего бледного парня с ввалившимися глазами на инвалидном кресле. Его каждый день вывозили на прогулку красивые девушки. Блондинка и брюнетка. Они чередовались на прогулках, никому не перепоручая выгуливать своего подопечного. Девушки даже сдружились на фоне общей беды, договорившись, что пусть сначала парень выздоровеет, а потом решает. Он же пока медленно шел на поправку. Особенно ему становилось лучше после посещений Анастасии Михайловны, проводившей с ним определенное время за закрытыми дверями. Так, после крайнего визита этой необычной женщины, он даже сам впервые с начала болезни взял в руку ложку. Врачи говорили о чуде и внимательно следили за динамикой выздоровления, обещая такими темпами выписать пациента уже летом на амбулаторное лечение. В общем, жизнь продолжалась. И она была совсем другой, чем предыдущая жизнь Сергея Петрова из Ржева.День Победы, как он был от нас далек,Как в костре потухшем таял уголек.Были версты, обгорелые в пыли, —Этот день мы приближали, как могли…
* * *
Спасибо всем читателям, кто прочел эту книгу и помог сделать ее лучше. Без ваших критических комментариев она не вышла бы такой, какой получилась. Сначала была задумка — короткая легкая летняя книга для развлечения. Но ведь мы, русские, не умеем без трагедии и сострадания. Тем более про любовь и войну. Неинтересно нам, чтобы путь был без трудностей. Мы рождены, чтобы создавать и преодолевать… Всем мирного неба над головой, терпения к своим близким и добра. Берегите себя.Ваш автор.
Titus Ржевский ведун Книга 2
Это художественное произведение. Любое совпадение с реальными людьми является случайным. Все права защищены. Эта книга или любая её часть не может быть воспроизведена или использована каким-либо образом без письменного разрешения автора или его законного представителя, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу. Обращение к пиратам и флибустьерам: данная книга эксклюзивно публикуется на Автор. Тудэй. Если непременно хотите ей поделиться, дождитесь завершения книги. Неприятно видеть у вас ошибки, исправленные к концу книги в оригинале.Copyright © Titus
Глава 1
Доктор пациенту: — Т-э-э-экс, на следующей недельке вас посмотрит Егор Степанович… — А кто это такой? — Наш патологоанатом…Сначала мне снилась Наташка — она гуляла со мной по парку, заботливо подтыкая под меня одеяло, а потом прижималась голова к голове и шептала на ухо разные слова. Какой же это был приятный сон! А потом мне снилась Даниэла с Югославией в разных вариациях. Жаль, что про югославов снов было больше, чем про мажорку. Последний сон был про Сербию: мне снились кадры из фильма «Балканский рубеж» — видел его перед попаданием в прошлое. В том фильме сербы проиграли и вывели свои войска из Косово, оставив край на разграбление американским корпорациям и албанским головорезам. Наши десантники сделали марш-бросок и захватили единственный в Косово аэродром Слатина, успев за несколько часов до прибытия сил НАТО, и несколько лет защищали сербское население своим присутствием. Неужели в этой истории все повторилось, и у сербов не получилось победить? Застонал во сне и резко щелчком пришел в себя. Белый потолок, белые стены и непередаваемый запах больницы из букета медикаментов и хлорки. С трудом приподнялся на кушетке. Я в палате один, хотя есть еще одна кушетка. Окно выходит в парк, виднеются уже зеленые деревья и утреннее летнее солнце, хотя только была весна с начавшими распускаться листьями. Это сколько, получается, я так провалялся? Приподнял похудевшую руку. М-да, судя по худобе, прошло больше месяца. Последнее, что я помню — это как я падал в самолете. Сербы! Так у них получилось или нет??? Обратился к Дару, резко закружилась голова, и навалилась темнота. Второй раз очнулся, глядя на уже знакомый белый потолок. Да-а-а, похоже, я пока силами ведуна пользоваться не могу. Если вообще смогу. Ну, ничего. На крайний случай буду обычным бизнесменом, как в прошлой жизни… Моя фирма! Что с ней стало? А родители, а ребята??? Надо срочно узнать, сколько времени я провел в беспамятстве! Начал шарить руками в поисках кнопки вызова сестры. Оглянулся, кнопки нигде не видать. Только захотел заорать, открылась дверь и вошла женщина в белом халате и резиновых перчатках. Средних лет, полноватая, в руках утка. Не обращая на меня внимания, подошла и бесцеремонно приподняла за поясницу с намерением запихать под меня судно. — Кхм, во-первых, здравствуйте! А во-вторых, что вы делаете? Она вздрогнула и уже осмысленно посмотрела в мои глаза. — Ой, заговорил! А то моргал только, слюну пускал, ел да гадил! Больной, по-маленькому хотим? — Нет, не хотим! С этого момента только сам. Где я, и какое сейчас число? — Так это, в Склифосовского ты. Уже, почитай, больше месяца у нас. Сегодня — понедельник, тридцать первое мая девяносто девятого года. Завтра день защиты детей, первый день лета. — Ого! Вот это я отдохнул! А из новостей есть что? — Да какое там! Президент тот же, всё по-прежнему. Колбаса вот только подорожала. — А газеты свежие есть? — хотел попросить планшет с интернетом, да вовремя вспомнил, что их еще нет в природе. — Это к доктору. Если разрешит. Может, тебе напрягаться нельзя? — Чего это нельзя? Что я, газету не подниму? Я уже здоров! Позовите доктора! — Ой, вот только не надо шуметь, больной! Скоро обход, он сам придет! — ушла. А я попытался встать. Сесть на кушетке еще нормально получилось, а вот встать уже не смог — ноги не держат. Свалился обратно на кровать. Ага, сбежать пока не получится, надо восстанавливаться. Открылась дверь, и зашел врач. Один в один профессор Преображенский из шедеврального фильма по книге Булгакова, вышедшего в восемьдесят восьмом. — Ну-с, молодой человек, как самочувствие? — Прекрасное! Извините, как вас по имени-отчеству? — Филипп Филиппович. — Филипп Филиппович, дорогой, я себя отлично чувствую, столько времени лежал. Короче, я полон сил, а мне газет не дают! — пожаловался на медсестру. — А зачем вам, голубчик, газеты? — Узнать, что нового, пока меня не было. Информационный голод невыносим! — Вы к нам поступили в апреле. А что такого могло произойти за месяц с небольшим? Ничего. Я вам как лечащий врач заявляю, не читайте газет. Особенно перед едой. Да и во время еды тоже не стоит, как и после. В общем, не надо их вам. Лучше гуляйте, дышите свежим воздухом, тренируйтесь. Я в ваши годы о девушках думал, а не о мировых проблемах. — Ой вэй, я вас умоляю, — сказал я с интонацией торговца с Привоза, — как раз девушки и раздувают свои проблемы до размера мировых! А меня чисто академически интересует, нашли уже десятую планету Солнечной системы, и чем там кончилось с Моникой Левински? — Хм, какой вы опытный. Хотя, за вами такие девушки ухаживают, что я не удивлён. Ну, давайте, попробуем. Скажу, чтобы занесли вам периодику. Дальше был обычный осмотр. Скажите А-а-а-а, посмотрите на молоточек, давление, жалобы? Стойко перенес весь осмотр, доктор удалился довольный. Предупредил, чтобы готовился на прогулку после обеда, за мной зайдут. Не понял, о чём это он?
* * *
Смотри-ка, получилось у сербов — в «Правде» про восстановление порушенной Югославии под ставшим мирным небом. Медсестра принесла мне газет за разные даты и даже бесполезный прошлогодний номер «Науки и Жизнь». Отложил в сторону жёлтую газету «СПИД-инфо»,* * *
После обеда ко мне пришла ещё одна неожиданная гостья и повезла на прогулку. — Спасибо, но это лишнее! — я злился на свою немощность и излишнюю опеку. Даниэла пришла меня попроведать и с воодушевлением от того, что я заговорил, стала заботиться. То одеяло подоткнёт, укутывая мои ноги в инвалидной коляске, то в очередной раз предложит воды. А ведь на улице лето! Как убедить девушку, что мне не холодно? Ходить я пока не мог, а мне был прописан ежедневный часовой выгул. Наконец она успокоилась и присела на лавочку в тени, глядя на меня влюблёнными глазами. Мне даже неловко стало. — Значит, ты теперь не ясновидящий? — я рассказал ей о том, что больше не могу видеть на расстоянии. — Ничего страшного! Главное, что ты пришёл в себя… Постой, ты же не в курсе. Тебя наградили почётным гражданином Югославии, Орденом Свободы и присвоили воинское знание лейтенанта нашей армии! Правда, из-за твоей болезни тебя комиссовали сразу после победы… Подожди, я должна сообщить радостную новость о твоём улучшившемся самочувствии, вот тата обрадуется! Она набрала на компактном мобильнике абонента и быстро затараторила. По мере разговора с невидимым собеседником её лицо стало озабоченным, а я думал. Чего мне ещё надо? Красивая девушка, влюблена в меня, да ещё спасла — она поделилась, что только её возвращение в офис и вовремя вызванная скорая помощь не дали мне отбросить коньки. Даже если забыть об обещанном домике в Сербии, вполне себе вариант. Решено, женюсь! Вот только до конца восстановлю кондиции. — Тата передавал тебе привет и пожелания в скорейшем выздоровлении. Ещё он спрашивал, сможешь ли ты помочь. Я ему объяснила, что ты теперь не видишь на расстоянии, но он настоял… В общем, ему не нравятся настроения черногорцев, заговоривших о независимости. Кто там у них такой свободолюбивый завёлся? Не американцы ли к выходу из Югославии их подталкивают? Я стал вспоминать, что слышал об этом. — Даниэла, пиндосы там отметились, сто процентов. Они хотят лишить Сербию выхода к морю, чтобы легче изолировать твою страну. До моего вмешательства Югославия распалась бы в 2006-м на Сербию и Черногорию, а теперь даже не знаю. Может, я наоборот ускорил процесс, и Штаты уже тайно профинансировали сепаратистов? Или наоборот, я отодвинул процесс распада Югославии? В общем, твоему отцу там на земле виднее, и у него есть все инструменты прополоть сорняки на своей грядке… Ты мне мобильник не дашь позвонить? Хочу набрать родителей и друзей. — Ой, а я с твоими родителями познакомилась, когда мы одновременно к тебе пришли. Очень милые, за тебя сильно переживали. Я им ничего сильно не рассказывала, только говорила, что всё будет хорошо. Конечно, позвони, — девушка протянула мне мобильник. Я, волнуясь, набрал ржевский номер. У родителей мобильников в девяносто девятом ещё не было, они считали это баловством и расточительством. Зачем нужен мобильный телефон, если список покупок можно заранее написать на бумажке? А для срочной связи у всех есть телефоны на работе. — Мам, привет, — трубку городского телефона подняла мать. Несмотря на понедельник, она была дома. — Ой, Серёжа! — выдохнула, в трубке послышались всхлипывания. — Ну, чего ты? Всё в порядке. Кризис миновал, доктора уже готовятся меня выписывать. На том конце провода мама чуть успокоилась: — Напугал ты нас с отцом! Как ты? Что привезти? — Я же говорю, всё нормально, ничего не надо, готовлюсь к выписке, — я уже решил, что хочу поскорее покинуть гостеприимные но нелюбимые стены больницы. — Позже сообщу, когда выписывают. — Обязательно! Мы с отцом приедем, заберём! — Так он же не любит по Москве? Светофоры, движение… — Ничего, ради такого дела полюбит! — решительно заявила родительница. — Ну, решайте сами. Если что, я и на такси могу… Через некоторое время пристрастного допроса чем меня кормят, и, может, чего не хватает, сослался на дорогой межгород по чужому телефону и прервал связь. Фуух, слава Богу, родители в порядке. Набрал следующий номер. — Ильюха, привет! — О, привет, курортник! Как ты? — Теперь уже лучше всех! Как у нас дела? — Да как тебе сказать… Пока ты прохлаждался отдыхом в больничке, много чего случилось. — Давай уже, не томи! — Тебе с какой новости начать, с плохой или очень плохой? — Давай сначала с плохой, — моё сердце сжалось в ожидании. — Тебя попросили освободить арендованное помещение и квартиру из-за неуплаты аренды, твой депозит за квартиру сгорел. Семён с Зиной пока к себе твои вещи перетащили. — Гм, ну да, так себе новость. А что за очень плохая? — «Евростандарт», рассылавший курсы валют, лежит кверху лапами и уже дурно пахнет. Куча претензий с требованиями вернуть деньги и выплатить неустойки. Длинная история, Ксения свет Борисовна больше в теме, она с кредиторами общается. Все хотят услышать генерального директора, а ты всё путешествовал по астралу. Но теперь ты вернулся в строй. Думаю, можно будет замять недовольство, возобновив рассылки валют. — Илья, это не телефонный разговор, но курсов валют больше не будет… Мы помолчали, первым отмер товарищ: — М-да. Ну и хер с ними! Главное, ты теперь вменяемый. А то сидел с пустыми глазами овощ овощем! — Да, справимся. Мне пообещали, я иду на выздоровление. Даже газет свежих принесли! Так что паломничества из наших сотрудников мне здесь не надо, ты мне только завези мой мобильник для связи и ещё газет. Неудобно с чужого, — я не хотел, чтобы мои боевые товарищи видели меня в столь беспомощном состоянии, вот и предупредил. — То-то я смотрю, незнакомый номер! Кто это тебе расщедрился и дал позвонить? — Одна очень хорошая девушка. — Брюнетка или блондинка? — Гм, брюнетка, — я не понял вопроса. Какая разница, какой цвет волос? — А, помню-помню, сербка, знакомая Зины. Хорошая девушка. Навещала тебя, как часы. Ты бы к ней присмотрелся, что ли? Заботливая. — Ильюха, со своей личной жизнью разберусь без сопливых! — на той стороне товарищ жизнерадостно заржал. — Ты мне лучше скажи, есть чего хорошего? А то непохож ты на раздавленного проблемами начальника службы безопасности! — А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо! — пропел Илья. — «Снабженец» развивается, Зина заключает новые контракты, Ксения принимает сотрудников, расширяемся. Семён занимается «Лизой Алерт», с бухгалтерией Юлька пока справляется, но уже начинает ныть, что сильно объем вырос. В общем, тебя уже все очень ждут! — Да? А вот теперь мне стало страшно! Как представил свой стол, заваленный бумагами, сразу слабость накатила. Вижу, вы там справляетесь, я только что решил пока не выходить. Поболею ещё с месяцок. — Вот что, рядовой, отставить слюни! Говорить и читать можешь, значит к службе пригоден! Чего это мы одни должны страдать? — А вот тут ты неправ! Я не рядовой, а уже весь из себя офицер. Правда, в отставке. В общем, приедешь, пообщаемся. Договорившись, что Илья сегодня вечером ко мне заскочит, распрощались. Вернул мобильник всё это время с интересом слушавшей меня девушке. — Даниэла, я старый солдат и не знаю слов любви. В общем, выходи за меня!Глава 2
Сидит в английском пабе теплая компания. Вдруг один философически спрашивает — А вот интересно, джентльмены, почему Шерлок Холмс так и не был женат? Другой — Но это же элементарно….!Все хором — Ватсон?????????* * *
На следующее утро я чувствовал себя довольно сносно. По крайней мере я уже сам смог встать с койки и по стеночке дойти до туалета. Или это организм стал сам себя лечить, направляя энергию экстрасенса на восстановление, или я не знаю. На утреннем обходе поставил вопрос ребром перед доктором о скорейшей выписке, продемонстрировал свои успехи в ковылянии по палате, и получил разрешение выписаться послезавтра. Тем более ему, оказывается, Анастасия Михайловна рекомендовала. А я почувствовал зверский аппетит — смёл в один момент завтрак из невкусной каши и остался голодным. Хорошо, что Ильюха вчера догадался привезти традиционный пакет с едой. Теперь вот сижу, точу пирожки с капустой, из фруктов есть яблоки и апельсины. Между делом изучаю прессу и думаю о будущем. Даниэла после моих слов закрыла лицо руками и просто разревелась. Говорила, что уже и не надеялась, а тут сразу две отличные новости за день. Поправив макияж, с сияющими глазами заявила, что ей надо получить разрешение отца, но она не переживает — он предлагал мне еще в прошлый раз. А я теперь вообще герой, и она не видит поводов для беспокойства. Так что на личном фронте всё более-менее. Больше тревожит «Евростандарт» — он реально может чертовски осложнить жизнь, но, надеюсь, обойдётся. За вторую компанию по продаже стройматериалов я не переживал. В России начался рост деловой активности — подскочила нефть, в бюджете появились деньги, пенсионерам и бюджетникам стали платить вовремя, и сразу оживилась стройка с отечественными производителями машин. Теперь будет всё развиваться вплоть до 2008-го, когда разразится очередной мировой кризис, вызванный лопнувшим пузырём ипотечного кредитования в Штатах. В общем, будущее рисуется радужным. А если ещё и освоить целительство, то это вообще космос — помню ещё с прошлой жизни, что качественная медицина везде ценится на вес золота. А ну как начну лечить олигархов направо и налево? Тогда и про клады можно не думать, и так золотом осыпят. Тем более, как теперь клады искать без ясновидения-то? Хотя тот клад я примерно помню где лежит, надо будет попробовать — не хочу, чтобы он пиндосам достался.* * *
— Привет, — в назначенный час я сидел в холле Склифа в инвалидной коляске и ждал сопровождающую. Даниэла сказала, что приедет через день, а доктор настоял пока поберечься и не геройствовать, пугая ковыляющей походкой других больных, выбравшихся в больничный парк для принятия солнечных ванн. Но вместо медсестры пришла она. — Здравствуй, — ко мне наклонилась Наташа и порывисто обняла, потом отстранилась, пытливо вглядываясь мне в глаза. — Наконец-то ты заговорил! — А ты чего здесь? В последний раз твой отец заявил, что ты не хочешь меня видеть и улетаешь к жениху на Туманный Альбион! — сделал морду кирпичом, скрывая смятение. А чего она? Опять выглядит на двенадцать из десяти — легкое платье выше колен, подчёркивающее стройные загорелые ноги, и туфли-лодочки без каблука, что сейчас абсолютно немодно. И сама вся из себя раскрасавица. Это же не повод сразу растечься ковриком под её ногами? — Хм, а ты как будто не рад? Я вообще-то тебя на прогулку пришла вывезти! — Ну, раз пришла, вези. Она молча взялась за ручки коляски и выкатила меня из клиники на дорожки старого парка, отсыпанные мраморной крошкой. — Так что с твоим женихом? — повторно спросил, когда затянувшееся молчание стало невыносимым. Она остановила коляску и присела рядом со мной на скамейку. — А чего с ним будет? Живёт себе, но без меня. Я отменила свадьбу… Почему ты так со мной говоришь? — Как? — Как чужой человек. А ведь сам звал меня замуж! Говорил, что любишь! — Натуль, вот только давай без сцен из мексиканских сериалов! Последнее время мне нравятся брюнетки из Сербии. — Петров, это что, всё? Ты променял меня на другую? — Ну а ты чего ждала? Обещала дать ответ и исчезла. Потом меня похищают дуболомы твоего отца, который говорит, что я тебе не пара. Я тебе звонил тыщу раз, ты не отвечала. Тебе что, сложно было перезвонить? — Он обещал устроить тебе проблемы, если я с тобой свяжусь. — То есть своего мнения у тебя до сих пор нет? — Теперь есть. Я его послала, и теперь сама себе хозяйка! — Знаешь, многое изменилось. Я теперь уже не тот наивный юноша со взором горящим. Разбирайся со своим семейством сама и не лезь ко мне! — вот не верю, что её отец точно вычеркнул дочь из своих планов. А мне теперь без Дара ясновидения с ним точно не бодаться. Тем более уже позвал замуж Даниэлу. Я же не буду уподобляться тем мудакам-джентльменам с островов — хозяевам своего слова, которые хотят, дают слово, хотят, забирают его обратно? — Ах, так??? — она вскочила со скамейки, сверкнув глазами. — Знаешь, что? — Я всё знаю! — Тогда… тогда верни мне мою машину! — Какую машину? — Додж. Вайпер. Отец мне сказал, что ты променял меня на мою же машину! Во, дела! Этот жук ещё и меня крайним сделал! Пусть забирает нахрен и проваливает к чертям собачим! Всё равно ездить на ней не смогу — постоянно будет напоминать о мажорке. Так и сказал ей, заодно и придал ускорение — арендодатель потребовал освободить машиноместо к июню, так что это она вовремя приехала. Дал ей контакт Ильи, чтобы отдал ей документы от машины и ключи. Ушла быстрой походкой, прикладывая платок к глазам. А я остался в раздрае. Хотелось материться и набить кому-нибудь морду. А если бы попался тот вражеский ведун, вообще убил бы! Долг платежом красен, а за ним теперь конкретный такой должок образовался! Взялся за колёса кресла-каталки и стал наворачивать круги по парку. Взмокнув, успокоился. Так будет лучше для всех. Мажорка перебесится и вернётся к семейству, папахен найдёт ей новую выгодную партию, а я осчастливлю сербку, и заживём мы с ней жизнью обычных буржуа на две страны. — Ильюха, привет! — я набрал друга. — Во, слышу знакомые интонации! Что, больничка уже достала? — так он отреагировал на мой излишне бодрый голос. — Ты зришь в корень! Договорился с доктором, послезавтра выписывают. Встречать меня не нужно, родители вызвались, но у меня к тебе есть поручения. — Диктуй. — Мне нужны сегодня вечером мои бумаги с записями из старого офиса. Ты говорил, все мои вещи у Зины с Семёном? — Да. Что ещё? — Ещё тебе позвонит Наталья, которая Воронцова. Отдай ей ключи и документы от машины. Она должна забрать Додж с паркинга на Бирюзова. — О! Ты всё-таки остановил свой выбор на блондинке и припахал помочь? Не, ну так-то она поинтереснее сербки будет! Ой! Юль, кончай щипаться, — в трубке послышалась возня и сердитое шипение его благоверной. — Я с Серёгой общаюсь по делу, не мешай! Наконец возня закончилась шагами и хлопнувшей дверью: — Всё, могу говорить спокойно, я заперся в твоём кабинете. — Илья, ты всё правильно понял, только всё с точностью наоборот. Я с Даниэлой, а дочь олигарха была послана и потребовала машину обратно. Так что будь другом, оформи там всё как надо, чтобы её больше не видеть. — А чего так резко? Всё-таки она хорошая девушка, хоть и богатая. Беспокоилась о тебе и заботилась наравне с Даниэлой — они по переменке каждый день тебя вывозили воздухом подышать. — Да? Не знал… — мне стало стыдно. Не люблю быть неблагодарной свиньёй. Извинюсь потом. Наверное. — Илья, это уже всё в прошлом. В общем, жду тебя вечером. Да, и захвати с собой тех пирожков. На меня жор после голодовки напал, а здесь кормят, как будто специально, чтобы люди поскорее из больницы сбегали! — А ты как хотел? Это специальная метода — чем невкуснее хавчик, тем больше тяга к выздоровлению и к жизни вообще! Ладно, привезу…* * *
— Вот дура! — ругала себя Наталья, шагая по Садовому в сторону дома. — Зачем я ему про машину? Надо было сломать возникший лёд отчуждения, а не истерить! Во всём виноваты расшалившиеся нервы! — она признала очевидное. Последние два месяца были для неё сплошным испытанием. Сначала несостоявшаяся свадьба и ор отца, потом страх за Сергея — она уже начала отчаиваться, что он так и не придёт в себя. А ещё необходимость самой думать о будущем. Отец после возвращения из Англии приказал ей освободить квартиру на Остоженке и не появляться в загородном дворце, пока не одумается и не вернётся на всё согласная, а заодно заблокировал ей доступ к финансам и уволил из компании. У неё на руках остались только пластиковые карточки с остатками былой роскоши. Сейчас она перебралась к бабе Насте в сталинскую высотку на Котельнической набережной — дом силовиков и творческой интеллигенции. Отсюда было недалеко до Склифосовского, и вообще она здесь была дома — ей пришлось много лет жить с дедом и бабой в их просторной квартире с высокими потолками, когда не стало мамы… Она вздохнула и попыталась выбросить мысли о Петрове из головы. Он теперь в порядке, и у неё развязаны руки. Скоро появятся колёса, а то сложно без машины — вся её коллекция осталась в доме отца. В общем, пора заняться поиском источника доходов и воспользоваться самостоятельностью, которой она так долго добивалась.* * *
— Ну, как, передал машину? — спросил Илью, когда он заскочил вечером с умопомрачительно пахнущим пакетом. Я уже успокоился и был готов к подвигам. Даже связался с Ксюшей и получил полный отчёт по компании. Шеф, всё хорошо, продажи растут, принимаем менеджеров, растём. Проблемы с Евростандартом решим, не переживай, есть пара идей. И большое тебе спасибо — у меня появился жених, как ты и обещал! Порадовался за боевую подругу и пообещал при встрече выслушать подробности. — Ага, оформил от твоего имени доверенность, пока так покатается, — ответил Ильюха. — А с дарственной или с продажей сам решай — знакомая в нотариате не взялась. Слишком опасно. Вдруг передумаешь, а на них потом дело заведут? Так что придётся тебе ещё раз с ней пересечься. Без вариантов. — Ладно, заодно извинюсь, — проворчал с набитым ртом. Организм требовал топлива, и я не удержался от пирожка. — Ты тетрадь с записями привёз? — Да, когда искал в твоих бумагах, нашёл. Там еще и другие черновики, всё до кучи сгрёб, сам рассортируешь… Слушай, я там мельком будущие даты видел, только ничего не понял — ты насокращал до невозможности. Меня очень один вопрос волнует… — Какой? — я даже оторвался от очередного пирога с капустой. Чего такого он смог прочитать в моих зашифрованных записях? — В газетах пугают проблемой «Две тысячи». Компьютеры сойдут с ума, техногенные катастрофы, конец света… Ты же видел будущее. Нам как-то надо подготовиться? А то у меня жена и дочка. И Москва не самый маленький город. Я понимаю, в Ржеве, где всё по старинке работает, волноваться не надо, а здесь всё-таки мегаполис. — Илюха, не о том беспокоишься. Проблема «Две тысячи» — это очередной развод американцев на деньги. Им там в Америках сложно быть коррупционерами, а тут такой повод попилить бюджет! Что поделать, при их качестве строительства дорог не надо каждый год весь асфальт перестилать, вот и изгаляются. Ты лучше думай, как мы теперь будем клад доставать? Я, конечно, приложу все силы, чтобы опять стать ясновидящим, но пока гербовой бумаги нема, придётся писать на простой. — Погоди ты с кладом! Сам же говорил, лежал он сотни лет, и ещё подождёт. Давай лучше о насущном — о деньгах. Что значит, очередной развод? Ещё, что ли, будет? — Конечно! Например, американцы будут подписывать весь мир на санкции против нашего газа. Якобы, он дюже вредный для свободолюбивых европейцев. Заодно и на нефть подпишут. Вот и будут гнать свой сжиженный газ втридорога из-за океана. Свобода — дорогое удовольствие. — Ого! Они бы ещё налог на воздух ввели! Ну так, чисто поржать. — А ты, часом, сам не стал ясновидящим? Попадание сто процентов! Через двадцать лет пиндосы просекут эту фишку и введут налог на воздух. Обзовут его углеродным, чтобы непонятнее было, и начнут в очередной раз обворовывать весь мир. — Как это? — изумлению в глазах друга не было предела. — Там заморочено, но суть такова: ты сжёг дрова в России, чтобы приготовить пирог с капустой и продать его американцу. Планета пострадала, и ты должен заплатить налог с продажи, чтобы потом в Америке высадить дерево для компенсации вреда. А иначе — глобальное потепление, и Мальдивы с Венецией смоет. Вот и будешь платить, если хочешь торговать с Америкой. — А почему надо садить дерево в Америке, а не здесь, где вырубили дерево? — Потому что никто деревьев сажать на самом деле не будет. Я же говорю — развод. На триллионы долларов. Очередная игла, на которую захотят подсадить американцы остальной мир. — Жесть… Так что там с кладом? Как ты его раньше планировал найти? — Смотри. Пиратский клад находится на затонувшем судне около острова имени Робинзона Крузо. Это в Тихом океане недалеко от Чили. Думал, приеду, осмотрюсь, знание о кладе само на подкорку подгрузится. Нырнули, за день подняли и свалили. Вполне был рабочий вариант, пока был ясновидящим. — А теперь что? — Теперь думаю, как его доставать, чтобы не спалиться. Вполне возможно, что придётся полгода наугад нырять. Или весь год. Я примерно район поисков знаю. Не хотелось бы навести местных на ненужные мысли. Может, замутить устричную ферму? Или рыбхозяйство? Чтобы снующие судёнышки с водолазами не привлекали внимания. — Тогда лучше дайвинговый центр организовать. Купить на месте пару лодок, взять офис в аренду… А чё? Красиво получится. Дать рекламу на русском для своих, получить лицензию на обучение, заплатить налоги — вот тебе и ширма. — Ильюха, ты гений!!! А я всё думал, как бы это обыграть. Примем за рабочую версию. Возьмём с собой в командировку женщин. Ты — Юльку, я — Даниэлу. Семёна с Зиной припашем. Найдём ещё пару человек, вот тебе и команда! — Юля Аришу одну не оставит, а меня без себя не отпустит, — Илья в задумчивости поднял глаза к потолку. — Возьмёте с собой. В школу ей ещё рано, будет в офисе с твоей ненаглядной сидеть. В общем, решено! Будем планировать командировку, год на подготовку, и рванём. А пока учи испанский. Друг ушёл озадаченным грандиозностью планов. Я только предупредил, чтобы никому. Особенно Юльке. Женщинам надо говорить прямо перед самым началом движухи, а то изведут любопытством, проверено.* * *
На следующий день я с нетерпением ждал Даниэлу, и она пришла. Не глядя на меня покрасневшими глазами, девушка рассказала об отказе отца дать своё согласие на брак: — Перед Югославией новые вызовы, и нам в рядах нужны сильные заибанцы, а не калеки и инвалиды, — заявил он своей кровиночке, поставив на мне крест. Всё верно — дочь одна, должна быть рядом и дать здоровое потомство, чтобы род не прервался. А Даниэла, как послушная дочь, воспитанная в лучших патриархальных традициях, не пойдёт против воли отца. Конечно, я теперь для генерала отработанный материал — помощи от меня больше никакой, одни расходы. Он же не в курсе, что у меня, кроме доходов от ведунства, был ещё и другой бизнес. Поэтому решил откупиться. Даниэла передала мне пухлый конверт, пластиковую папку с торжественными бумагами о присвоении звания лейтенанта, награждении и почётном гражданстве, и красную коробку с орденом. Надо будет ещё подъехать в Югославское посольство и оформить паспорт с этими документами. А сейчас она должна возвращаться домой и собирать вещи — завтра вылет в Белград. Я выздоровел и больше в её помощи не нуждаюсь. По крайней мере, так решил её отец. Обняла на прощание, крепко поцеловала в губы и, смахнув слезу, ушла. Глянул в конверт — две пачки сотенных купюр с ликами дохлых президентов нашего общего заокеанского противника. Ну да, так-то сербы молодцы. Со стороны не было видно, что им кто-то помогал — по мнению мирового сообщества отбились сами. Забросил конверт к документам, потом пущу на благотворительность — мне их подачки не нужны, как и почётное гражданство. Тем более не верю, что Сербии удастся удержать Черногорию в рамках Югославии. А вот Орден — это круто! Буду надевать его на День Победы. Вечер посвятил разбору записей поры своего ведунства. Завтра уже выписка, надо знать, куда дальше свои силы направить. Открыл хронологию расширения НАТО. Через пять лет блок прирастёт болгарами, румынами, словаками со словенцами и всеми карликовыми прибалтийскими государствами, где в будущем закроют информацию о переписи населения. Конечно, если опубликовать, что из двух миллионов какой-нибудь Латвии осталось меньше миллиона в стране, а самое работоспособное население разбежалось по Германиям с Англиями, то как тогда надувать щёки перед большим соседом? Это це Европа! Вместе они — сила! А посчитать не по странам, а по населению, так становится смешно. Или в России сто сорок пять миллионов, или в той же суровой Норвегии всего пять! А в Бельгии или Португалии народу меньше, чем в Москве! И как они нам могут диктовать, как жить, когда сами вымирают? В следующем двухтысячном году мужественные шотландцы, даже зимой не снимающие юбки, отменят запрет на ЛГБТ, и по Лондону пройдёт первое розово-голубое шествие. Так-то всё понятно — золотой миллиард озаботился сохранением ресурсов, начав внедрять ЛГБТ-культуру для своего радужного будущего. У лесбиянок дети не рождаются, как и у гомиков. Да и трансгендеры становятся стерильными. Вот уже минус пара миллиардов человек в перспективе. Всего-то надо поддержать творческую интеллигенцию — запретить фильмы к показу без упоминания меньшинств, наградить розовых певичек и ввести уроки в школах, где в неокрепшие умы будут вдалбливать понятие «оно». Унисекс в одежде будет нормой жизни, а с экрана будут петь Тату — сверхновая звезда этого дуэта вспыхнет тоже в двухтысячном и будет продвигаться заинтересованными силами по всему миру. Со временем российская группа откажется от имиджа лесбиянок, но своё дело уже сделает. Бггг, дойдёт даже до того, что обяжут в олимпийские сборные включать представителей секс-меньшинств! А патриархальная Россия будет оставаться вне мейнстрима, поддерживая и культивируя семейные ценности, за что и будет подвергаться нападкам со всех трибун. Правильно заявит наш будущий президент: «Россия не может войти в Европу из-за своих габаритов. По высоте дверного проёма не проходим, по ширине плеч не вписываемся, а нагибаться — мы не привыкли». Но это меня что-то занесло. Не иначе, расставания с девушками так подействовали! Только начнешь надеяться на счастливый конец, но я же в здесь, а не в загнивающей Европе. Не любим мы хэппи-эндов. Скучно нам с ними. Мы любим пострадать и одновременно пожалеть себя или того, кому ещё хуже. Стоп! Опять занесло. Хватит, отрефлексировал. Пусть они все сдохнут! В смысле, враги, которые виноваты. В записях нашёл даты взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Начну с них. До сентября время ещё есть. А там и до заокеанских друзей постараюсь добраться. Тем более Бжезинский[169] уже написал в девяносто седьмом свою «Великую шахматную доску» с пошаговой инструкцией удушения России, где отводил Украине место демократического плацдарма для США. А я вот не хочу, чтобы в Малороссии опять появились танки с крестами — на момент моего «убытия» в прошлое из осени двадцать второго танков ещё не было, но джипы и БМП уже вовсю рассекали. И в этой истории я постараюсь приложить все силы, чтобы они не появились.Глава 3
Разговор двух друзей в баре. — Почему ты перестал встречаться со Светкой? — Потому что при поцелуе почувствовал вкус табака. — Так она же не курит! — Вот и я о том же…— Я на костылях не пойду! — я решительно отодвинул в сторону деревянные подпорки, которые мне попытался всучить отец — на мою выписку он прибыл во всеоружии, то бишь с самодельными костылями наперевес. Да, передвигаюсь ещё с трудом, но хотя бы трость привёз. Костыли точно мимо. Когда на следующий день родители приехали за мной, я заметил, как они оба сдали, и у меня сжалось сердце. Мать осунулась, а у отца впервые проступила седина, хотя ему ещё нет и пятидесяти. Да, доставил я им переживаний, не буду хвастаться Орденом и успехами в обороне Югославии. — Ну и напугал ты нас, сынок, — мама погладила меня по голове. Мы доехали до дома, и она окружила меня заботой, отчего я чувствовал себя не в своей тарелке. — Да ладно, мам, обошлось же. Я теперь здоровее всех буду, мне врач пообещал, — попытался успокоить, но она продолжала. — Отец сильно переволновался, когда узнал про твой инсульт. Его самого чуть паралич не разбил. Три дня не вставал с кровати, руки не мог поднять, — заложила она батю, пока он ходил ставить машину на платную стоянку. — На сердце жаловался, я его травами отпаивала. — На сердце, говоришь? — задумался я. Помню, что у него был инфаркт в прошлой жизни, а здесь, видать, болячка раньше проявилась. — Что ж, будем лечить. — А что это за красавица за тобой ухаживала? Когда мы к тебе с отцом примчались, сидела у твоей палаты, — невзначай поинтересовалась мама. — Блондинка или брюнетка? — Так она ещё не одна была? Светленькая. — Значит, это была Наташа. — Может, в гости пригласишь? Познакомишь со своей девушкой… — Она не моя, и давай закроем тему. Мы с ней расстались. — Да что же это такое?! — всплеснула руками. — В кои веки девушка за ним ухаживает, а он ей от ворот поворот! — Мамуль, у неё характер не очень. Строптивая и избалованная. Зачем тебе такая невестка? — Да какая разница? Главное, чтобы внуки были! А то останешься бобыль бобылём! А тебе уже скоро двадцать семь! — Ё-маё! Мам, не начинай! — в прошлой жизни мать так и не смирилась с моим одиночеством и отсутствием внуков, от чего сильно переживала. Я, глядя на неё, расстраивался и пытался успокоить, цитируя классиков. — Обещаешь найти вторую половинку? — Нет никаких вторых половинок. Есть просто отрезки времени, в которые нам с кем-то хорошо. Три минуты. Два дня. Пять лет. Вся жизнь.
* * *
Следующую неделю я отъедался и тренировался. Тело, дорвавшись до калорийной пищи, резво восстанавливало кондиции. Я даже стал заниматься спортивной ходьбой, чего не делал с прошлой жизни. Но в целительских успехах пока не продвинулся. Всё пытался почувствовать лучи энергии из пальцев, как у Джуны. Или заставить светиться лечебным светом ладони, но увы и ах. Зато спокойно подбил финансы. Хорошо, что все свои личные деньги хранил на счетах в разных банках, ничего с ними не случилось после принудительного выселения из пентхауса. Денежный поток от «Евростандарта» прервался на время моего отсутствия, и на счетах компании висит довольно большая сумма. Надо решить, что с ней делать. В «Снабженце» я в качестве учредителя, денег на счетах хватает, но доить его пока рано. Лучше пораньше запустить своё производство стройматериалов. Съездил на такси в знакомый детдом. Только сначала заскочил в банк, поменял валюту — зачем создавать лишние трудности заведующей? Двадцать тысяч долларов, вроде, небольшая сумма. Но это сейчас цена московской сталинки на Ленинском проспекте, так что я зря грешил на сербского генерала. Сколько смогли, столько и дали. Дарёному коню в зубы не смотрят. Вот только не нужны мне их деньги. Осадочек остался, поэтому — благотворительность. Марь-Иванна приняла, как родного. Отчиталась новенькой крышей, отдельное спасибо передала от девочек за платьица. Было видно, что ей приятно меня видеть без всяких задних мыслей. Когда спросил, в чём ещё нужда, ответила: — Сейчас каникулы, а дети по двору вокруг дома шатаются, выезд в лагерь только в июле. Завтра начнётся слёт школьников-туристов в Тимонцево на четыре дня. Автобус я найду, но там ещё питание по тридцать рублей в день. А у нас тридцать два человека… — Итого, четыре тысячи рублей, — досказал я за женщину. Да, дорогое удовольствие, если денег в кассе детдома немного. Я протянул ей пакет. — Вот, держите. Чисто случайно у нашей организации оказалось свободно около шестисот тысяч, и мы решили их пустить на помощь детям. К счастью, обошлось без слёз. Я отказался от чая и слинял. Не люблю, когда много хвалят. Шёл обратно домой пешком, наслаждаясь летней погодой. Ноги уже нормально ходят, и выгляжу как обычный человек на отдыхе. Интересно, как же развить у себя способности целителя, о которых говорила Настасья Михайловна? Не знаю. Тем более самые интересные материалы о целительских техниках ещё не опубликованы. Ещё очень не хватает мобильного интернета. Посмотреть прогноз погоды в Антарктиде или в Буэнос-Айресе, списаться по рабочему вопросу в чате. Вигвам — народная индейская изба. До сих пор всё делается обстоятельно и неторопливо со стационарными компьютерами и телефонами. Бесит. Из задумчивости меня вывел женский голос: — Сергееей! — Привет, Света, — передо мной стояла легко одетая миловидная блондинка — супруга моего одноклассника. С памятного дня рождения Юльки, где нас познакомили, она похудела. — Как дела, как Дима? — Всё хорошо, всё по плану. А вот ты обещал зайти ко мне в салон на процедуры и не зашёл! — она кивнула в сторону яркой вывески «Лана» на первом этаже жилого дома. — Дел было много, я же в Москве тружусь. — Но сейчас ты здесь! Пойдём, покажу свой салон. Я вспомнил справку по семейной паре Толстовых, любящих гульнуть, и уже хотел отказаться, как внешность Светланы изменилась. Её тело словно на мгновенье стало прозрачным, и я увидел два чернильных пятна у неё в груди. — А пойдём! Если пообещаешь чаем напоить, — принял решение зайти. Не знаю. Может, это упало сто очков в карму за благотворительность, но такой прозрачный намёк на новые возможности я не захотел упускать. Она расцвела и повела меня к себе. Салон, как салон, с вечным химическим запахом лаков и краски. В дневное время была всего пара клиенток, над которыми колдовали парикмахерши с перемыванием костей какой-то лахудре — Жанке. — Здесь у нас маникюр-педикюр, — Света показала на пустующие кресла. — Там парикмахерская, за той дверью массаж и солярий, а вот там моя комната. Мы зашли к ней в кабинет, и она закрыла дверь на ключ. — Чтобы не мешали, — объяснила она, поймав мой вопросительный взгляд. — Ты какой чай будешь? Есть расслабляющий, есть возбуждающий. В смысле тонизирующий, — поправилась с оговоркой по Фрейду. — Давай обычный чёрный, — я уселся в кресло у стола, заваленного бумагами с модными журналами, и огляделся. Сам кабинет небольшой, но уютный. Большое окно завешено вертикальными жалюзи, шкаф для одежды, два кресла, рабочий стол с факсом, тумбочка с чайником и набором посуды — вот и весь кабинет. — У меня здесь тесновато, — она невзначай прижалась бедром, когда поставила передо мной чашку с чаем. Затем взяла свою кружку и уселась напротив меня. — Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. — Нормально, вроде. Для твоих дел больше и не нужно. — Что нравлюсь? — она поймала мой очередной заинтересованный взгляд на свою грудь и кокетливо расстегнула пуговку у блузки, показывая больше, чем нужно. — Я на чужих жён не засматриваюсь, но, да. Диме с тобой повезло. — Помнишь, я тебе говорила, у Димочки много дел, и на меня совсем мало времени. Временами бывает так скууучно, — она потянулась руками вверх, и блузка натянулась на полной груди, грозясь порваться. Света победно улыбнулась, опять поймав мой взгляд, и продолжила: — А я закончила курсы массажисток. Хочешь, тебе массажик сделаю. Тайский. Слышал, в чём его делают? Конечно, слышал. Сейчас все уверены, что делают его исключительно голышом, путая настоящий тайский массаж с суррогатом. Что-то не туда девушку потянуло, надо переводить на другую тему. — Светик, а ты себе грудь не увеличивала? — я решительно отставил в сторону чай. Она взялась за свою троечку и сжала её руками: — Нет, всё своё, натуральное! Ну, так как насчёт массажа? — Да погоди ты с массажем! Тебя грудь не беспокоит? Что-то мне твоя грудь не нравится. — Как, не нравится? — она переменилась в лице. — А чего тогда на неё пялишься? Чуть дырку взглядом во мне не прожёг! — Ты слышала об экстрасенсах? Чумак, Кашпировский? Ну, те, кто через телевизор лечат? — Пффф, конечно слышала! Да все мои знакомые воду в банках у телевизоров заряжали, только фигня это всё! Сама пробовала. — Вооот! Значит ты в курсе, что-то такое есть. Мне от деда Дар достался, — я не стал уточнять, что Чапай был неродной, — и он начал проявляться в лечении людей. У тебя в груди какая-то чернота. Ничего не болит? Света теперь уже задумчиво помассировала грудь. — Пока ты не сказал, ничего не болело. Но вот так трогаю, и неприятно. — Разреши, я попробую. После нерешительного кивка я встал и подошёл к ней. Поводил руками перед грудью, вгляделся. Ну, точно. Опять видны чернильные кляксы внутри, теперь я это отчётливо наблюдаю. Только как на них воздействовать? Представил из пальцев энергетические лучи, чтобы сжечь заразу, но кляксам было глубоко фиолетово на мои потуги. Тогда я взял груди в ладони и сжал, пытаясь выдавить черноту. — Аааах! — грудным голосом выдохнула неожиданная пациентка. Я же продолжал воевать с чернотой. Представил, что своей волей выталкиваю её из организма девушки. От напряжения в висках застучала кровь, и через несколько томительных секунд неожиданно накатила слабость. Руки безвольно соскользнули с груди, полупрозрачная картинка груди пропала. Я развернулся и еле дошёл до своего кресла. — Серёжа, ты побледнел совсем! Лица на тебе нет! — Света подорвалась со своего места. — Ты себя нормально чувствуешь? Она наклонилась ко мне, с тревогой заглядывая в глаза, и я увидел на светлой блузке два расплывающихся грязно-бордовых пятна на вершинах холмов её груди. — Нормально. С непривычки перенапрягся, сейчас пройдёт, — прохрипел и машинально вытер под носом. Ну, хоть крови нет, как иногда бывало. — Ты на свой бюст посмотри. — Ой! — она увидела пятна на блузе и прикрыла их руками. — Что это? — А это та зараза, что внутри была. Выдавил сколько смог. Но, думаю, не до конца. Надо будет ещё попробовать тебя полечить, когда отдохну. Если раньше видел у тебя болячки внутри, то сейчас уже не могу заглянуть. Дня через два, надеюсь, силы восстановятся. Ты в больницу сходи. К маммологу или к знакомому терапевту, анализы сдай. Я-то не профессиональный врач, а так, любитель. Только давай договоримся, никому обо мне. Не хочу быть подопытным кроликом. Да и слава лишняя мне не нужна. Оставил номер своего мобильника резко засобиравшейся к врачам девушке и пошёл до дома, до хаты.* * *
Вечером следующего дня в дверь моей квартиры раздался звонок. — Дима? — удивился я. Меньше всего ожидал увидеть своего одноклассника. Тем более мы с ним никогда не были дружны. — Пойдём на улицу, перетрём, — он поздоровался с моей выглянувшей из кухни мамой и кивнул на выход. Вышли из подъезда с исписанными стенами. В девяностых были свои социальные сети. Пишешь на стене имя, а через день вот тебе рядом и статусы, и комментарии… На улице стоял тёплый летний вечер. Дмитрий щелчком выбил сигарету из пачки и закурил. — Серёга, а чего это ты у Светы в салоне делал? — набычился он. — Чаи гонял, — пожал плечами. Я совсем не переживал, так как никакой вины за собой не чувствовал. — Чаи, значит. Кашпировский, а что это за ахи-вздохи были и сказки про целителя? Чем вы там занимались?! — А ты что, подслушивал? — я скрестил руки на груди. Вот ни разу рыхлый одноклассник мне не противник. Он это тоже понимал, поэтому посверлил меня взглядом и нехотя ответил: — Обычная мера предосторожности. Поставил прослушку после наезда бандитов. — Димон, а ты сам у Светы не хочешь спросить? — В больнице она. В стационаре на обследовании, — он отбросил недокуренную сигарету и потёр виски руками. — Я у неё был, она про тебя молчит, рыба моя. Говорит, мол, да, заходил, но без подробностей. Волнуюсь чё-т за неё. — Думаю, всё с ней хорошо будет, — решил успокоить ревнивца. — С чего такая уверенность? — Я болячки начал видеть. Вот и у твоей увидал. Попытался вылечить, но силёнок не хватило для первого раза. За несколько раз постараюсь. — Как, вылечить? От чего? — Как, как… Руками! — я показал ладони. — Только я ни разу не врач, так что за диагнозом — не ко мне. — Бл… Чертовщина какая-то. Вот что, в следующий раз будешь при мне процедуры делать! — Да без проблем. Всё-таки твоя жена, и мне так спокойней будет. Только у меня условие, обо мне ни слова, ни полслова. Никому. Хочу спокойно пожить. Дмитрий уехал в расстроенных чувствах, а на следующий день мне позвонила Светлана. — Привет! Можешь сегодня ко мне в салон подойти? Я с обследования, мне врачи диагноз поставили! — Конечно. Только твой Дима тоже хочет поприсутствовать. — Да, он меня предупредил. Беспокоится, аж приятно! Договорившись о времени, отключилась, а я стал собираться. Что не получится снова воспользоваться открывшимися возможностями, я не переживал — вчера вечером поводил руками над грудью отца и увидел, что артерии на его работающем моторчике светятся бордовым. Да и само сердце выделялось нездоровой краснотой по сравнению с сердцем матери — получилось её незаметно обследовать, когда обнимал. В общем, я был готов к подвигам. Вот хочу опять получить сверхспособности, и всё тут! — Привет, народ! — войдя в салон, первым делом я увидел Диму рядом со Светой. Тот заботливо держал свою рыбоньку за ручку. — Серёга! Идём! — одноклассник встал и потянул за собой супругу в массажный кабинет. Зашли, Света присела на краешек стола. — Ну, рассказывай. Как прошло обследование? — спросил я у девушки. Та была немного бледна от волнения, но глаза горели надеждой. — Всё рассказывай, Дмитрий в курсе, что я тебя пытался лечить. — В общем, врачи подтвердили рак молочной железы. Вторая степень. Похвалили, что вовремя пришла. Говорят, нужно удалять, иначе… — Вот, значит, как рак выглядит. Понятно. Что решила? — Сергей! Как же я без груди??? Может, еще раз попробуешь черноту выдавить? Я детей хочу, и чтобы их грудью… — в её глазах блеснули слёзы. — Да, Серёг, может, ещё раз помацаешь Светку за сиськи? — Димон был сама непосредственность. — Мне её грудь тоже очень даже нравится. — Ребят, с раком я первый раз. Попробую, но не обещаю. Может, со скальпелем оно надёжнее? — Серёг, попробуй! Ты же знаешь, кем я. За мной не заржавеет! Ну-с, раз просят… Подошёл поближе и поводил руками над грудью девушки. Да, черноты с прошлого раза стало меньше, но ещё хватает. Хорошо, что вторая степень и грудь. Если бы метастазы или другие органы, даже не знаю, как с раком бороться — из других частей тела так просто заразу не выдавить. — Готова? Вижу, что не до конца чернота ушла. — Подожди! Сначала разденусь. А то в прошлый одежду едва отстирала! — Света быстро сняла блузку, затем без капли стеснения расстегнула и отложила в сторону бюстгальтер. — Дима, бери салфетки, сейчас будешь работать промокашкой, — подождал, пока он приготовится, и скомандовал: — Поехали! Сначала взял в руки и начал давить левую грудь, подталкивая силой воли черноту на выход. Через минуту усилий и болезненных ойканий девушки из соска брызнуло. Одноклассник только успел подставить салфетку под дурнопахнущую бордовую жидкость. Дальше было легче — я выдавливал из груди черноту, Дмитрий бережно вытирал сосок. Наконец, тёмные выделения закончились, внутри тоже было всё чисто. — Фууух, с первой всё! — я устало присел на стул. Вроде, ничего такого не делал, а подустал. — Чаю бы покрепче. С сахаром. — Дима! Сделай чай! — скомандовала раскрасневшаяся Света и продолжила сама вытирать грудь. — Фу, какая гадость! — она понюхала и брезгливо выкинула использованные салфетки в урну. После чая продолжил. Слава Богу, хватило сил вычистить и вторую грудь, но после всех процедур я был выжат, как тот лимон. — Всё, везде чисто, — я рухнул на стул и прикрыл глаза. Заколебался чё-то. — Серёга, если бы сам не увидел, не поверил бы! — я приоткрыл один глаз на всклокоченного одноклассника. — Съездим завтра в больничку, проверим. Если и правда вылечил, не забуду. — Ой, Серёж, а ты опять весь бледный! — воскликнула Света. Она уже оделась и с благоговейным интересом меня разглядывала. — Пройдёт, не впервой. Проверься, мне и самому интересно, что доктора скажут. Только помните, я тут не при чём. Скажете, что в храм сходили, чтобы отстали. Истории известны случаи, когда больные чудесным образом исцелялись постом да молитвой. Кстати, в самом деле, прямо сейчас в храм и езжайте. Свечку поставьте. Закрепите, так сказать, успех. Только меня до дома добросьте. Довезли. Рухнул в кровать и проспал до утра, даже мать не смогла на ужин добудиться. Зато на следующий день, как огурчик. Суббота, утро. За окном солнце. Красота! Плеснул себе прохладой в лицо и выскочил на пробежку. Сейчас по утрам бегать ещё не модно, поймал несколько удивлённых взглядов, но мне пофиг. Добежал до стадиона, намотал несколько кругов. После бега растяжка. Прочувствовал каждую мышцу. Как же приятно чувствовать опять полностью здоровое тело! Ближе к обеду позвонила Света. Радостным голосом заявила, что я красавчик. Врачи не поверили, два раза брали анализы. Но против фактов не попрёшь, болезни как не бывало. Отнесли в разряд ошибки при первом обследовании и успокоились. В общем, она очень признательна. И за себя, и за Димочку. Он изменился и теперь хочет детей. Серёж, заезжай в любое время, ты теперь свой. Пообещал, чего уж. Скоро уезжаю, но как буду в следующий раз во Ржеве, обязательно. Решил выходные посвятить родителям. Тем более, сам себе обещал отца подлечить. Он будет только вечером — уехал на дневную рыбалку с товарищем. Зато мама дома, всё на кухне с вечными женскими делами. Подошёл, обнял. — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо, только голова немного болит. — Мамуль, ты ложись, я тебя полечу. Говорят, у меня руки волшебные. Легла на диван спиной вверх, закрыла глаза, и я начал массировать подушечками пальцев её голову. Хм, в голове всё нормально, а вот в светящейся грязно-жёлтым шее видны отложения, мешающие свободному кровотоку, плюс небольшое защемление. Отсюда и головные боли. Стал массировать шею и плечи. Разогнал руками кровь, заодно представил, как вливаю энергию в повреждённые участки. Через пять минут я сам удивился результату. Шея больше не светилась изнутри, а просто стала красной от массажа. — Как ты себя чувствуешь? — Ой, как приятно! Чуть не уснула… И голова перестала болеть… — Я же говорю, волшебные. Полежи, не вставай, — укрыл мать покрывалом и поводил руками над спиной и поясницей, исследуя её органы. Так, печень и почки нормальные, никаких неприятных цветов, женские дела тоже, вроде, ничего такого. На удивление для её возраста достаточноздоровый организм. Только суставы немного смущают, тоже светятся. Но жалоб от неё на суставы не было, поэтому просто взял на заметку. А вообще, конечно, это не дело — если я в целители подался, то надо засесть за анатомию и медицину, чтобы знать, какие болезни бывают, и как их лечат… Решено! Остаток отпуска проведу за самообучением. На цыпочках вышел из комнаты, оставив отдыхать задремавшую маму. Вечером приехал отец. Он был навеселе и пах костром. Отдал увесистый пакет с уловом разулыбавшейся матери и пошёл мыться. — Представляешь? Вот такая рыбина клюнула! — он раздвинул руки на всю ширину, отвлекшись от еды. Дома его ждал ужин, и он налегал, не забывая подливать себе беленькой. Я от неё отказался и просто слушал, заодно сканируя его состояние. — Десять минут рыбина на глубине снасть таскала, на поверхность даже поднять не смог — обрыв! — А как же ты размер увидел, если она осталась на глубине? — спросил я. — Так это… Она хвостом плеснула! На поверхности. А хвост, как две мои ладони! Интересно, кто это был? Батя ездил со своим корешем Николаем на речку Сикшу, впадающую в Волгу, километрах в двадцати от Ржева вверх по течению, и, как обычно, удил плотву, ельца и язей. По крайней мере сегодня он привёз только плотвичек и ельцов. — Щука, наверно, взяла. Ты поймал мелкую рыбёшку, а она, как на живца, — я вставил свои пять копеек. — Не знаю. А вдруг, осётр? Или акула?! — Скорее, акула. Осетров так высоко по Волге не видали, — поддакнул бате, чтобы настроить на нужный лад. — Слушай, мама говорит, ты на сердце жаловался, давай я тебе массаж спины сделаю. Говорят, в области сердца может болеть из-за невралгии. — Да не надо! Я в порядке! — начал горячиться отец. — А ты попробуй! Мне сегодня Серёжа массаж шеи сделал. С утра голова болела, а после массажа всё прошло, — подключилась заранее проинструктированная мать. Под напором семьи батя сдался. Тем более пообещали включить телевизор. Вот под него-то он и задремал лёжа на животе с устатку, а я присел рядом и начал водить руками напротив его моторчика. Словно под увеличительным стеклом я увидел суженные сосуды на сердце с отложениями на стенках. Так и развивается инфаркт, от которого он в моём прошлом раньше времени ушёл — отрывается бляшка, и давай, до свидания в следующей жизни. Если помощь вовремя не оказать. Положил руки на спину и стал представлять, как из рук течёт энергия, как растворяются в крови и выводятся из организма отложения холестерина, как укрепляются и расширяются стенки сосудов, как устраняются и другие болячки, о которых я даже не подозреваю. Через десять минут работы убрал руки и полюбовался результатом. Сердце отца мерно стучало и больше нигде не подсвечивалось красным. Надеюсь, в этой жизни инфаркт обойдёт его стороной. — Ох, отойди-ка, сына, мне надо срочно в одно место! — батя неожиданно проснулся и рванул в туалет. Через некоторое время он вышел, задумчиво почёсывая затылок. — Какая водка хорошая попалась, надо вспомнить, где брал. Чуть поспал, и весь хмель как ветром. Голова ясная, ничего не болит. А говорили, водка дюже вредная для организма. Вот и верь телевизору!* * *
Следующая неделя началась с посещения читальни. Я в понедельник заявился в городскую библиотеку и затребовал учебник по анатомии с Большой медицинской энциклопедией. Библиотекарша в очках — типичный синий чулок. С ехидцей спросила, с какого тома из существующих двадцати восьми я желаю начать. — Конечно, с первого! — с энтузиазмом ответил, не показывая смятения в душе. Почти тридцать томов??? Серьёзно??? Оказалось не так страшно, как я напридумывал. Третье издание энциклопедии — это больше алфавитный справочник с терминами и фамилиями светил, чем учебник. Например, Адонизид Адонис — это не греческо-эстонское светило, а лекарственное растение, называемое в простонародье горицвет. И Томас Аддисон — это известный английский венеролог, именем которого назвали изученную им болезнь. Бррр, не хотел бы я так увековечиться, чтобы моим именем называли какую-нибудь срамную болячку. А может, ну её? Эту учёбу с целительством. В меде учатся шесть лет, плюс ординатура. С другой стороны, некоторые заканчивают медицинский, и выходят только с навыком неразборчивого почерка для работы средненьким терапевтом. А чем я хуже? Точно вредить не собираюсь, только помогать. Тем более, Чапай завещал. К тому же, как себя вылечить и вернуть способности ясновидения, если не будет опыта? Я уже попытался себя исследовать руками, но, как говорится, голова — предмет тёмный, исследованию не подлежит. Добился только очередного помутнения сознания, когда решил опять заглянуть в будущее. От самокопания меня оторвал телефонный звонок с неизвестного номера. Мельком отметил недовольный взгляд библиотекраши и вполголоса ответил: — Слушаю. — Серый, здарова! Это Дмитрий. — Чего тебе? — Ты сейчас сильно занят? Хочу подъехать, поговорить. Обеденное время, понедельник. Никуда от меня медицинский гранит не сбежит, и я решительно отодвинул тяжёлую книгу. — Подъезжай к городской библиотеке, буду у входа. — Окей, буду через десять минут! Я не спеша дочитал абзац и пошёл сдавать книги. — Сессию завалил, что ль? — в голосе синего чулка приветливости не добавилось. — Ага. Экзаменатор сильно строгий попался, чуть на тот свет не отправил. — Двоечник, значит… — Да не, отличник. Профессор попался не наш, не местный. Сейчас терминов на латыни подучу, и посмотрим, кто кого.* * *
Недалеко у входа в читальню увидел посигналившую мне чёрную бэху и запрыгнул на переднее сидение рядом с одноклассником. Поручкались. Дима предложил съездить, перекусить, и я не стал отказываться. Приехали в небольшой ресторанчик на берегу Волги. — Коньяк? Водку? Я угощаю, — заявил Димон. Мы уже заказали ушицы и второе, как в конце он проявил инициативу. — Ты же за рулём? Да и рабочий день в разгаре. — Аааа, — отмахнулся он, — у меня корочки. Кто же прокурорских останавливает? Да и знают мою машину, не тормозят. — Не, я пас, сегодня надо ещё в библиотеку. — А я не откажусь, — он заказал графинчик сорокоградусной. — Чего это ты там забыл? Библиотека, книги. Ты же не такой! На рукопашку ходил. А хочешь я тебя с такой соской познакомлю, закачаешься! — Дим, ты если по делу меня выцепил, то говори. Не люблю этих приседаний с расшаркиванием. Мне ещё сегодня второй том энциклопедии изучать, — поумерил пыл неожиданного сводника. Со своей личной жизнью как-нибудь сам разберусь. Помолчали, пока нам сервировали стол. Наконец, перед нами появилась парящая уха, и мы приступили. — Короче, отблагодарить тебя хочу, — он махнул стартовый стопарик и приступил к ухе. Я не отставал, сидение за книгами почему-то разбудило во мне зверский аппетит. Тем более, тройная уха была выше похвал. — Ты понимаешь, Светка давно детей хотела, да я всё стремался. А тут как представил, что могу её потерять… В общем, решил это дело больше не оттягивать. А за Свету, вот, — он полез в портфель, достал толстый конверт и пододвинул его ко мне. — От души. Заглянул в конверт, где лежали перетянутые резинками пачки новеньких купюр, и отодвинул обратно. — Не, Дим. Не возьму. Со своих брать как-то… — Бери, иначе, как я к тебе в будущем смогу обращаться, если припрёт? А так, ты — мне, я — тебе. — Я же не врач, этим не зарабатываю. Получилось помочь, помог. — Серый, чё ты ломаешься, как девочка? Тем более я хотел тебя попросить меня глянуть, чтобы здоровое потомство наверняка… Я задумался ненадолго, и меня озарило, как направить его коррупционные деньги на благое дело. — Дима, глянуть я тебя гляну. Но с условием. Возьмёшь шефство над детскими приютами. Был недавно в одном, у них постоянно нужда есть. То детей вывезти на лето, то ремонт какой. Проспонсировал немного. Так у нас в районе он один из. Ещё есть неохваченные. А дети, они же все наши, ржевские. Одноклассник с сомнением посмотрел на конверт. — Хм, маловато денег на все приюты. — Для одного точно хватит. Но шефство — это не про отдариться и забыть. Слышал, поставщики и подрядчики им цены завышают. И если прокурорские проявят деятельное участие в жизни детей, глядишь, там-сям копеечка у них в кассе останется. Всё-таки деньги государственные, а кому, как не прокуратуре, надзирать? Некоторым коммерсам вполне хватит дружеского пожелания не наглеть. А детишкам польза будет. На сэкономленные деньги одежду купят. Сам же знаешь, как они быстро растут. Дмитрий в задумчивости почесал в затылке и просветлел лицом: — Точно! Это же новая тема! Серёга, спасибо за наколку, возьмусь! Я только поморщился. Кто о чём, а вшивый о бане. Заметив мою реакцию, Дима стал меня успокаивать: — Ты не подумай, интернаты со всякими школами и детдомами пойдут с девизом «всё лучшее — детям!». Но ещё ведь всякие больницы с институтами есть! А администрация? — он даже зажмурился от удовольствия, представляя. Когда он полез за сигаретами, я подсел к нему и приобнял за плечи: — Погоди смолить, дай я тебя гляну. Положил ему вторую руку на грудь, посмотрел лёгкие, сердце. В мозгу неожиданно всплыла справка. Я даже на некоторое время замер. Словно вернулся в старое время, когда по человеку подгружалась информация о его прошлом и будущем. Но, нет, к сожалению, старые способности не вернулись. Это так новые способности целителя проявились. — Дмитрий, всё у тебя более-менее. Только печень увеличена из-за алкоголя, и в лёгких копоть. Если хочешь здорового ребёнка, три месяца не курить, пить только витамины. Такая же рекомендация для Светы. Налево ещё не ходить, чтобы ничего не подцепить. А в будущем, чтобы коньки раньше времени не отбросить, курение исключить. Да и синьку тоже. — Что, вообще ничего из алкашки нельзя??? — возмутился будущий отец. — Если только помаленьку и после зачатия. От шампанского и прочих вин с пивом рекомендую отказаться, можно только качественную самогонку типа вискаря и коньяка. Ром ещё можно с текилой под настроение и хорошую закуску. Про ректификаты из непонятного сырья лучше вообще забыть. Как-то так, — я закончил консультацию и отсел на своё место. К чести Дмитрия, он с собой боролся недолго. Смял и бросил на стол сигаретную пачку, отодвинул недопитый графинчик. — Серый, спасибо, успокоил! С меня пузырь! Помнишь, на днюхе «хеннесси» пили? Завезу. А родится первенец, позову в крёстные!Глава 4
На сайте знакомств: Ксения, вчера 13:22: — Здравствуйте! У вас очень приятная внешность! Меня интересуют только серьёзные отношения, на всё другое нет ни времени, ни желания, если у вас такие же намерения, оставьте свой контакт для связи. Мой личный консультант договорится о встрече! Privateer, сегодня 10:55: — Не вопрос, сейчас поручу своему дворецкому.В первые выходные июля я возвращался на электричке в Москву и читал новости. На границе с Чечнёй было неспокойно: 18-го июня нападение на две заставы внутренних войск на дагестано-чеченской границе, нападение на казачью роту в Ставрополье, 23-го июня обстрел заставы у села Первомайское Хасавюртского района Дагестана. Российское руководство закрывает большинство КПП на границе с Чечнёй. Скоро всё заполыхает. В зарубежных новостях — наш истребитель СУ-30 МК разбился на авиасалоне в Ле-Бурже. Герой России спас жизни парижан, направив летальный аппарат в сторону от зрителей. Я вспомнил телевизионные кадры, как российский самолёт в июне девяносто девятого, выполняя фигуру высшего пилотажа, чиркнул хвостом по взлётно-посадочной полосе. Ястребок загорелся, но смог подняться метров на пятьдесят, где с него катапультировались два лётчика. Никто не погиб, обломки потушили и оттащили в сторону. Наши сильно боялись, что инцидент скажется отменой контрактов на поставку сушек. Но вышло феерично: контракты никто не отменил, а подмосковная «Звезда», разработавшая кресло-катапульту, стала чрезвычайно популярна. Даже пиндосы заинтересовались креслом К-36ДМ, предложив построить совместное предприятие в Коннектикуте. Конечно только для того, чтобы за шапку сухарей получить доступ к военной технологии. Что касается лётчиков, вместо порицания их назвали героями и встретили аплодисментами на последующей пресс-конференции. Позже косвенную вину в крушении признали французы. Организаторы выставки сократили время на выполнение демонстрационного полёта российского экипажа с восьми до шести минут, о чём лётчик Аверьянов узнал всего за три дня. Задачу показать, на что способен истребитель, никто не отменял, и нисходящие бочки предстали в усложнённом варианте, что привело к труднопрогнозируемой потере высоты… Всё, как обычно. Героизм людей — это следствие чьей-то халатности или ошибки. Хорошо, что в этот раз обошлось без глупых жертв. Отложив газеты, задумался о своём будущем. Обычном, не героическом. Героизм подождёт, надо подумать о себе. По сути, я возвращался опять в никуда. В смысле, в гостиницу. Может, уже подумать о своей квартире? Помню, что через пять лет цены на московскую недвижимость начнут свой безудержный рост. С другой стороны, замораживать сейчас деньги в квартире, когда можно вложиться в более доходное оборудование для производства, неинтересно. Тем более, на следующий год уеду за кладом на неизвестный период. Решено, с квартирой обожду, надо думать о развитии бизнеса… Мысли об инвестициях возникли не на пустом месте. Во время моего «отпуска» Кристина разослала клиентам «Евростандарта» извинения от лица компании с предложением возврата абонентской платы за месяц, в который консалтинговые услуги не были оказаны в полном объёме. Плюс компенсация в размере месячной платы за досрочное расторжение договора. Причиной была указана болезнь программиста, разработавшего уникальный софт по предсказанию валютных курсов. Время было беспокойное — ЦБ отзывал лицензии у банков десятками, многие банкиры трепыхались, пытаясь сохранить бизнес, а здесь какая-то мелкая контора. Большинству идея с компенсацией пришлась по вкусу, и Кристина с ними мирно рассталась с моего согласия. Меньшинство заняло выжидательную позицию, не отвечая на письма. Или махнули рукой на, в общем-то, небольшие для коммерческого банка деньги, или лежали на боку, пытаясь выжить с введённым внешним управлением. Мы подбили в конце первого полугодия остатки. В итоге получили круглую сумму — за вычетом будущих налогов на счёте «Евростандарта» будет полмиллиона долларов в рублях по текущему курсу. Честно заработанные деньги, которые можно безболезненно вывести. Сначала думал по старой привычке выплатить себе дивиденды. Потом решил не заморачиваться с оформлением вывода денег, а по возвращению в Москву просто снять частями наличку в кассе банка и прикрыть лавочку. Сейчас даже можно не париться с перепродажей фирмы номинальному директору — компании просто бросают, забывая на следующий год отчитываться перед налоговой. Расчётный счёт голый, движения нет, налоги оплачены — инспектор даже не выписывает штрафы, ибо поиметь с брошенной компании нечего. Её сами налоговики тихо-мирно прикроют года через три, тогда как самому официально закрыть компанию — это пройти пять кругов ада. Камералка, обязательное доначисление и так далее. Так что сниму деньги на хознужды, и вперёд за помещением и оборудованием. С чего начать производство, решу после появления в офисе. Оборудование можно взять разное, но сначала надо послушать запросы клиентов. Ещё с прошлой жизни помню: нас развивают клиенты, конкуренты и враги. Первые требуют всё и сразу, вторые наступают на пятки, заставляя энергичней двигать булками. С врагами сложнее. Статус со стены «ВКонтакте» «Что нас не убивает, то делает сильнее» с ними не работает. Можно выжить в схватке и оказаться в рабстве до конца жизни. Вот и я — выжил, но пока сильнее не стал.
* * *
Понедельник — день тяжёлый. Пятое июля девяносто девятого обещало быть таким же жарким, как и вся предыдущая неделя. Тридцатиградусная жара в царстве асфальта и бетона — серьёзное испытание. Люди вешаются на работе без кондиционеров, а в нашем офисе, как оказалось, централизованного кондиционирования не было. Как-то упустили этот момент при косметическом ремонте, и теперь страдали всем офисом. Тем более, верхние этажи Гидропроекта. Немного спасали окна на Восток. Утром солнце ещё было не таким злым, после обеда жара на западной стороне была бы нестерпимой. — Как вы здесь? — спросил Ильюху, пройдясь утром по кабинетам. Компания выросла уже с пяти до пятнадцати человек и свой рост прекращать не планировала. Увидел много новых лиц, познакомился с новенькой бойкой секретаршей на входе. Улыбчивая шатенка, Марией зовут. Ничё так, но не в моём вкусе — бёдра широковаты. Никого не стал отвлекать, только поздоровался со всеми и утащил друга к себе в кабинет. — Без тебя было тревожно, но, вроде, справились. Сам видишь, сотрудниками приросли. Ксюха пытается охватить все направления, работы привалило. — Да? А как так получилось? — О! Там занятная история. Главный коммерс крупного генподрядчика приехал на нас посмотреть и запал на Ксению Борисовну. Так сказать, произошла смычка их потребностей с нашими возможностями. Она тебе потом сама в красках расскажет. — Как бы эта смычка не сказалась на безопасности бизнеса. С той стороны не пользуются чувствами девушки? — Скорее, это наша девушка взяла в оборот клиента. Во всяком случае, пока что всё в дом… Серёга, так что у тебя с ведунством? Не появилось? А то бы глянул этого покупателя, и все вопросы сами собой отпали бы! — С ясновидением пока затык, но я не теряю надежд. Вместо него пока балуюсь целительством. Помнишь, на днюхе твоей Юльки познакомился с женой Димы? Так вот, увидел у ней болячку и вылечил. — Бородавку, что ли, какую свёл? — усмехнулся Илья. — Так это в любой деревне лечат народными средствами и чистотелом. — Рак груди второй степени. Без оперативного вмешательства, — без тени улыбки ответил я. — Правда, что ли??? — от удивления у друга отвисла челюсть. — Ильюха, когда я тебя обманывал? Так что, если у тебя или у твоих родных какое недомогание будет, приходите, подлечу. Мне тренироваться надо, хочу себя в конце концов вылечить, а давать объявление в газету по понятным причинам не могу. Только это всё строго между нами. — Почему? Наоборот, если хочешь тренироваться, надо заявить во всеуслышание: «Здесь лечат!» Получишь очередь на месяц вперёд и обширную практику. Ещё и денег подзаработаешь. — Денег? Так, вроде, не бедствуем. — Деньги лишними не бывают! — Илья для убедительности поднял палец вверх. — Слышу в твоих словах голос Юльки. Захотела новую машину? Или квартиру? — Машину. Сложно девушке на механике, тем более мой ваген далеко уже не первой свежести. О квартире пока, слава Богу, разговоров не было. — М-да. Люди делятся на две категории: счастливые и женатые. Правильно, что я не женился. Женщинам всегда всего мало. — Ты просто завидуешь. Жениться нужно по любви. Чтобы в старости смотреть на жену и думать: «Блин, а я ведь люблю эту старую клюшку!»* * *
После рабочего совещания со светящейся от счастья Ксюхой, на котором она отчиталась о своих немаленьких успехах, я задумался. Стройка по всей Москве возобновилась с новой силой. Всем всё надо. Паровозом в продажах стройматериалов нашего Снабженца по-прежнему являются кирпичи. Плюс есть устойчивый спрос на стеновые блоки и утеплитель. Ещё спрашивают сухие смеси, цемент, арматуру, бетон и готовые окна. В общем всё, что нужно для монолитного строительства. Выписал себе на бумажку каждый вид товара и начал вспоминать. Кирпичи нужны рядовые и облицовочные керамические. Для каждого своё оборудование и технология. Нужны большие территории и серьёзные капитальные вложения на старте при долгой окупаемости. Тем более, кирпичных заводов вокруг Москвы хватает, и не все себя хорошо чувствуют. Зачем лезть в нишу, когда у некоторых предприятий отрасли предбанкротное состояние? Кирпичи вычёркиваем. Цемент — кровь любой стройки. Сладкая тема. Он нужен всем. Но сейчас мэром — заслуженный строитель России, а цемент в зоне интересов его дражайшей супруги. Разве, охота создавать самому себе проблемы? Тоже вычёркиваю. Другое дело — сухие смеси. Ставишь компактную линию с дозаторами и упаковкой недалеко от карьера — вот тебе и бизнес. Только успевай завозить цемент и присадки. Все подводные камни хорошо изучены, ведь именно такой бизнес у меня был в той жизни. Ставлю галочку. Дальше — бетон. Вроде бы близко к сухим смесям, но нет. Каждый крупный застройщик имеет свой растворно-бетонный узел недалеко от строящихся объектов. У «Донстроя», например, в Строгино. Очень удобно. Сейчас северо-запад Москвы — их главное место силы, и миксеры бегают по заявкам туда-сюда, как такси. Бетон вычёркиваю. Стеновые блоки. Интересная позиция. В Союзе лепили из всего, что было под рукой. Начиная с цементных блоков из шлака от котельных и опилок от деревообработки, заканчивая саманными блоками из соломы, глины и дерьма от крупного рогатого. Сейчас на Западе появилась новая технология получения блоков из пенобетона, которая в России быстро вытеснит суррогаты. Кирпич, конечно, останется, но всякие шлакоблоки канут в небытие. Рецептуру пенообразователя помню — плотно изучал тему, когда занимался производством сухих смесей. Надо будет только прикупить оборудование для замеса бетона, заказать формы и распилочное оборудование. На рынке пеноблоков больше всего будут цениться точные геометрические размеры, так что на ленточнопильном оборудовании экономить не стоит. Ставлю галку. Если решу производить сухие смеси, сразу же надо будет ставить рядом производство блоков — одно другое дополняет. Дальше — утеплители. Тоже очень интересная тема. Начиная с известной с самого детства каждому пацану жёлтой стекловаты, заканчивая высокотемпературной изоляцией, специально разработанной для российского «Бурана». Космические технологии оставим учёным из Зеленограда, а вот клеевые дешёвые утеплители для гражданского строительства можно рассмотреть. Всего делов-то — поставить печь для расплава минерального сырья, которого в России всегда было в достатке. Можно стекло расплавлять и раздувать по типу Урсы, можно базальт. У него, кстати, температура чуть выше, что важно для пожарных. Так что остановлюсь на базальте. Если надумаю, можно создать конкуренцию датскому Роквулу. Датчане в девяносто восьмом уже купили своё первое предприятие в России и на базе бывшего «Мосасботермостекла» в Железнодорожном в этом году запустят производство утеплителя. Пока они в самом начале, реально оттяпать у них часть рынка. Ставлю галочку. И последние два пункта — арматура со стеклопакетами. Про железо я уже говорил — там мафия со времён Демидовых, а пластиковый профиль для окон через пять лет не будет тянуть только ленивый. Нет, на этом рынке воевать за заказы со всем миром неинтересно от слова совсем. Сначала будут сверхприбыли даже с учётом привозных комплектующих, но со временем заказов будет всё меньше. Ну их. Вычёркиваю. Итак, остались сухие смеси, пеноблоки и утеплитель. Можно, конечно, заняться всем сразу, но нужно своё помещение на своей земле, чтобы не зависеть от настроений арендодателя. Лучше всего готовое с подведёнными коммуникациями. От размера и конфигурации помещения уже и буду плясать. Интересно, почём нынче сдыхающие заводы?* * *
— С выздоровлением, шеф! — улыбающаяся в тридцать два зуба Зина была рада меня видеть. Как и Семён, который крепко пожал мне руку. — А мы заявление подали! — Молодцы! И когда? — На сентябрь, — она глянула на своего избранника, и тот кивнул, подтверждая. — В общем, вы приглашены. Не придёте, обидимся. — Сентябрь, сентябрь… Какого числа? — В начале. Первого сентября детишки отпразднуют день знаний, и через недельку мы. Решили здесь в Москве свадьбу сыграть! Я открыл свои записи. Ну, точно. В сентябре всем будет не до праздников. Это будет месяц страха всей России. 31-го августа произойдёт первый теракт в Охотном ряду, 4-го сентября взорвут грузовик у жилого дома с военными в Буйнакске, затем 9-го и 13-го числа взрывы жилых домов в Москве, 16-го подрыв дома в Волгодонске, 22-го бдительные жители Рязани найдут взрывчатку в подвале одного из домов. Начнётся истерия, по всей стране люди будут заваривать входы в подвалы и проверять незнакомые машины. Не самое лучшее время для свадьбы. По крайней мере я точно буду занят по самую маковку, если хочу предотвратить. — Семён, Зина, к сожалению, я с конца августа до конца сентября буду сильно занят, — я решил не рассказывать о будущем, чтобы не портить парочке настроение. — Если хотите, чтобы я был на свадьбе, лучше её перенести на двадцатые числа августа. Потом рекомендую уехать из Москвы в путешествие на медовый месяц. Причём, не на две недели, как обычно делают, а на полноценные тридцать дней. Зинаида, ты же из Приморья? Вот там самый лучший отдых. — Сергей, ты что-то знаешь? — нахмурился Семён. От боевых товарищей не укрылось моё беспокойство при чтении тетради с датами и пометками. — Вы же знаете, что будущее изменчиво? Попытаюсь предотвратить восстание машин, — я выдавил из себя улыбку, пытаясь перевести в шутку. Не хочу, чтобы волновались. — Слышали о проблеме «Две тысячи»? — Это про сбой компьютеров? — с сомнением в голосе поинтересовалась Зина. — Ага, про них. Так что идите, думайте. Если решили обручиться, то лучше в августе. Да, если вы не против, пусть мои вещи у вас побудут. Пока квартиру не сниму. В тех же высотках не хочу, далековато от работы. Поищу, что поближе. — Шеф, да без проблем. У тебя оказалось немного вещей, а компьютеры и кофеварку мы в этот офис перевезли. — Зин, слушай, а кресло из моего кабинета у вас? — Какое кресло? Вся мебель осталась в офисе. — Моё любимое кожаное. Со звёздочками на спинке. Моя бывшая помощница ненадолго задумалась. — Да не, не было кресел в вашем кабинете, когда мы переезжали. Тем более со звёздочками. М-да, загадка, однако. Куда же оно делось?* * *
К концу рабочего дня жара спала, и я решил проехаться до своего отеля, не спускаясь под землю. Большая Ленинградка ещё даже не в проекте, и от Сокола вполне спокойно можно проехать прямо посередине Ленинградского шоссе на гремящем трамвае в сторону центра. Я вчера заселился в гостиницу «Советская» на этой же зелёной ветке метро за стадионом Динамо. Свежий ремонт, восстановленные исторические интерьеры — в девяносто восьмом отель опять открыл свои двери для туристов после глубокой реставрации. До этого здесь был один из крупнейших концертных залов Москвы, который плотно занимал цыганский театр «Ромэн». Надо будет заняться поиском квартиры в аренду в ближайшее время. Всё-таки гостиницы — не для меня. Возвращаешься в номер, вещи все не на своих местах, всё прибрано, аж противно. И чем уборщице помешал мой творческий беспорядок? Вещи должны лежать там, где я их оставил, и точка! Попытался разобраться в причинах своего раздражения. После десяти минут самокопания понял — из-за коллег и друзей. Мой организм был здоров, и мужское либидо всё громче о себе заявляло. Особенно, когда рядом удачные примеры. Ксюша в начале отношений и вся светится, Зина с Семёном уже свадьбу запланировали, Илья с Юлькой вполне счастливы. Даже Дима со Светой получили волшебный пендель для пересмотра отношений. А я??? В той жизни у меня Лена была для сброса напряжения, правда, в комплекте с мужем-рогоносцем, в этом — уехавшая Олеся. С Даниэлой и Наташей не получилось. Но это же не повод ставить крест на личной жизни? Решил повторить удачный опыт и съездить в Голодную утку. Пацан сказал — пацан сделал. В одиннадцать вечера я был на Кузнецком мосту. Где поцеловал замок на двери скандального клуба — Хангридак закрылся на ремонт на неопределённый срок. Шатание по ночным улицам ни к чему не привело. Понедельник. Знакомые клубы закрыты, лето, отпуска, каникулы… Вернулся несолоно хлебавши в отель. Надо вспоминать, как сейчас обычно знакомятся. В девяносто девятом сайтов знакомств ещё нет. Не у всех дома есть компьютеры, не говоря уже о мобильных телефонах. Только начали рекламироваться SMS-знакомства, большинство ищет вторую половину по старинке. Знакомятся на улицах или в метро. Для наиболее* * *
Следующий день целиком посвятил работе. В газетах пестрят объявления о продаже зданий оптом и в розницу в ближнем и дальнем Подмосковье. Потратил на разговоры весь день. Большие заводы стоят конских денег. Никогда не понимал. Ну, да. Махина, производящая сотни тонн чего-то очень нужного Союзу — это круто. Но когда завод обанкротился, оборудование уже вывезли на металлолом, а через разбитые окна в неотапливаемых цехах гуляет ветер, то эти стены на промземле за миллиард никому не нужны. Время гигантов стремительно уходит. На смену идут малые и средние предприятия, которым не нужны двенадцатиметровые потолки с кран-балкой. Столько времени убил впустую! Помощника по типу Зины не хватает со страшной силой. Заглянул в отдел продаж, посмотрел, как всклокоченная Зена общается сразу по двум телефонам, и вышел. Она на своём месте, и теперь переключать её на профиль личного помощника — понизить в должности и в деньгах. Нет, пусть спокойно работает, найду себе другую помощницу. Вернулся к заводам. Грешным делом подумал про ржевский завод электрооборудования, расположенный прямо на берегу Волги. Там точно можно будет договориться об аренде или покупке пустующих цехов. Тем более свой человек в прокуратуре. Но, после тщательного изучения карты, отказался от этой идеи. Всё просто. В утеплителях и пеноблоках самым главным изолятором тепла является воздух. Чем легче материал, тем он лучше защищает от колебаний температуры. Иными словами, чем дальше производство этих материалов от потребителей, тем дороже доставка на радость водителям фур. А чё? Материал лёгкий, больше, чем объём полуприцепа, не влезет. Вози — не хочу. Поэтому с определённого километра дешёвые утеплители везти просто невыгодно — в конкурентной борьбе в итоге выиграет наиболее близкий производитель. А у меня Роквул в Железнодорожном! В конце дня сдался. Зашёл на знакомый работный сайт и восстановил старую вакансию: «Personal assistant needed». Зачем что-то изобретать, если уже раз сработало? Подумав, сменил электронную почту на телефон офиса и вызвал секретаршу. Я её уже припахал делать мне по утрам кофе, но в качестве помощницы не подойдёт — языков не знает. — Вот что, Маша. Будут звонить на мою вакансию персонального помощника, пригласишь подходящих кандидаток. — Сергей! (от всех в офисе я потребовал обращаться ко мне на западный манер без отчества) Только кандидаток? Парней не рассматриваете? — Нет. Одних девушек. Открою тебе тайну. В соотношении «цена — качество» девушки у парней выигрывают вчистую. Из требований: оконченное высшее, разговорный английский язык, наличие автомобиля. Надо будет вдумчиво по Подмосковью поколесить, а я пока без машины. Мария старательно записала мои требования в блокнот. — Ещё пожелания будут? Возраст, замужем — не замужем, рост, цвет волос? — Не старше тридцати, всё остальное… Я не смешиваю личную жизнь с работой и против служебных романов. Рост неважен. Зинаида выше меня и была идеальной помощницей… Хотя она тёмненькая, так что брюнеткам предпочтение. В общем, приглашай всех, кто подходит под требования. — Зарплата? — Триста долларов по курсу в рублях на срок испытания, через три месяца — пятьсот. Вскинулась: — Сергей, так, может, я? Понятно, почему — у неё сейчас зарплата двести пятьдесят у.е., и это потолок. — Маша, да без проблем. Как на английском будешь свободно с иностранцами болтать, приходи. Ушла, стрельнув напоследок глазками и пообещав держать в курсе. Чувствуется, та ещё зажигалочка. Правильно предупредил, что не одобряю отношений на службе. Боевые товарищи — не в счёт.Глава 5
Разместила когда-то резюме на сайтах… ну висит и висит… я не в активном поиске работы. Вчера вечером раздался звонок… Далее я и м (звонящий мужчина): (м) — Добрый день. Елена Ивановна? (я) — Да, слушаю вас. (м) — Я видел ваше резюме на сайте и хотел бы пообщаться лично. (я) — А кто вы, что вы, какая вакансия? (м) — А я не по работе… я так хочу пообщаться… в театр сходить… давайте в театр сходим? На этом моменте я выпала в осадок… огласила, что пардон мсье, вы не по адресу. Он вежливо извинился. Но тут уже мое любопытство взыграло. Спросила: а что за странный способ знакомств? На что его ответ был крайне логичен: — Ну а что? Ведь там все правдивую информацию пишут — где учились, где работали, чем увлекаются, семейное положение, плюс фото выставляют… вот там и ищу. Я даже злиться на него не могла. Продуманный человек, однако…За прошедшую неделю не продвинулся ни по одному направлению. Съездил на такси в Долгопрудный и в Химки, где на развалившихся военных заводах предлагали цеха в аренду с последующей возможностью выкупа. Ага. Знаем мы эти возможности. Сначала отремонтируй здание, потом, как дурак, выкупай конфетку задорого, не забыв при этом позолотить ручку. Потому как земля принадлежит Министерству обороны, и никто задёшево её не отдаст. Чем больше общаюсь с тыловыми крысами, тем меньше удивляюсь. Человеческая жадность не знает границ. В армии и раньше воровали, а при нынешнем президенте вообще все страх потеряли. Растаскивают, что можно и что нельзя. В Кремле олигархи ногой дверь открывают, и в Центральном банке только успевают подсчитывать, сколько денег выведено за рубеж. В народе тем временем зреет недовольство:
В стране бандитов и воров,
Продажных шлюх и депутатов,
Забытых властью стариков
И разжиревших бюрократов,
Дорог разбитых и дворцов,
Растущих как грибы с откатов,
Очередной закон готов:
Борьбы с курением и матом.
Товарищ, знай! Пройдёт она!
И демократия, и гласность,
И вот тогда госбезопасность
Припомнит ваши имена!
* * *
К вечеру жара спала. В воздухе висит непонятная московская хмарь. Смогом это не назовёшь, торфяники в этом году не горят, но солнце сквозь какую-то непонятную дымку уже не так сильно припекает. Вообще, очень редко можно увидеть над столицей чистое голубое небо. Вокруг МКАДа стратегически расположены парящие ТЭЦ, которые при любом направлении ветра закрывают зимой наше секретное небо столицы от вражеских спутников искусственными облаками. А летом вот такая хмарь. Отъезжаешь подальше от Москвы и видишь грязную шапку над мегаполисом. Может посмотреть промышленные земли километрах в двадцати от первопрестольной внутри бетонного кольца? Хоть голубое небо чаще буду видеть. Такие мысли меня посетили, пока ехал в институт имени Склифосовского. Я не придумал ничего лучше, как тренировать свои новые способности целителя на тех, кому нужнее — на больных. Доехал до знакомого корпуса и застрял в приёмном отделении. Филиппа Филипповича на месте не было, и пропускать меня внутрь никто не собирался. Пока тусовался в ожидании, на инвалидной коляске в травматологию привезли парня. На вид лет двадцать, худой очкарик с прибинтованной к ноге палкой поверх штанины с бурыми пятнами. Прикативший его медбрат в куртке скорой помощи заглянул в кабинет, сообщая о пациенте. — Жди, тебя завезут, — кинул он болезному и удалился. Парень закрыл глаза и стал покачиваться, убаюкивая боль. Я подсел к нему рядом на дерматиновую сидушку скамейки. Пригляделся. Закрытый перелом лодыжки и сопутствующий букет из гематомы с повреждениями кожи. Представляю, как ему сейчас больно. — Андрюха, здорова! Ты чего здесь? — спросил я парня. Тот открыл глаза и посмотрел мутными глазами. — Вы ошиблись, я — Иннокентий! — Ой, извини, перепутал. Очень на моего знакомого похож. Кеша, что с ногой? — Представляете? На пешеходном переходе машина сбила и уехала. Вроде, перелом. В скорой помощи так сказали, но надо делать рентген. — Да, не повезло. А, может, просто сильный ушиб? Давай, я посмотрю! — С дуба рухнул? Не видишь, нога зафиксирована? Не, пусть врачи смотрят! — Да я только руками на расстоянии. Меня одна бабка научила. — Ну, если только на расстоянии… Присел у ноги стал водить руками. Так, вливаю энергию, заставляю кость срастись, заодно обезболю, чтобы парню не поплохело. Не знаю, как магическое обезболивание работает. Может, хватит только моего желания? Процесс пошёл — вижу, как место перелома соединилось, как костная ткань становится монолитной. Две минуты — и перелома, как не бывало. Даже костной мозоли не осталось. Теперь убираем отёк мягких тканей, но не до конца. Лечить так, чтобы пациент на радостях здесь и сразу пустился в пляс, в мои планы не входит. — Ой, а у тебя руки светятся. — Где? — я обратил внимание, на ладони, из которых исходило еле видимое при свете ламп зелёное свечение, и перекрыл поток энергии. — Тебе показалось. Я присел обратно на лавку и вытер испарину — лечение неожиданно оказалось энергозатратным. — Кеша, всё у тебя нормально с ногой. Перелома нет, сильный ушиб. Щас тебе врачи мазь пропишут, и через день будешь бегать. Парень прислушался к себе. — Слушай, нога меньше болеть стала! Точно говорю! Ты что, экстрасенс? — Ещё скажи, волшебник! Не, это обычный заговор. — Ты же молчал! — А я про себя заговор читал, — вот ведь! Надо в следующий раз бормотать что-нибудь неразборчивое. — Ладно, бывай! Пора мне, — я хлопнул по плечу пациента и ретировался. Не-не-не, нафиг такие эксперименты. Хорошо, что я доктора не дождался. Что бы я ему сказал? Филипп Филиппович, умею лечить, подавайте мне ваших самых безнадёжных? Так он захочет посмотреть, а потом притащит целый симпозиум, чтобы удостоверились. И прощай моё инкогнито. И о чём я думал, когда сюда ехал? Нет, это не мой путь. Надо что-то другое. Чтобы тренироваться в лечении, но так, чтобы оставаться в тени.* * *
Наталья была преисполнена мрачной решимости. Больше месяца она искала работу. По её профилю вакантных мест не было. Ну и что, что она проходила практику в английском филиале Прайсов? В Москве из-за кризиса часть сотрудников была сокращена, и новых пока не набирали. Прошло всего десять лет с появления аудиторской компании Pricewaterhouse Coopers на российском рынке, и она придерживалась консервативной политики: есть кризис — сокращение людей, рост экономики — набор новых сотрудников. В общем, отправили её восвояси, попросив подойти через полгода. В отсутствии работы по её профилю, она стала рассматривать вакансии переводчиков, персональных помощников и секретарей. Но после ухода части западных компаний на рынке труда был переизбыток толмачей, которые хотели есть, и желательно каждые три дня. Поэтому сильно демпинговали, создавая нездоровую конкуренцию между собой. А вот секретари были нужны, как и помощники. Она отправила своё резюме с фотографией, и её сразу пригласили секретаршей в среднюю по размерам компанию. Центр, недалеко от высотки на Котельнической набережной, современный офис и двести пятьдесят долларов на старте плюс возможные премии с обещанным карьерным ростом. Для начала нормально — решила Наталья. Надо же с чего-то начинать? Тем более руководитель её не узнал — он был приземлённым человеком и не любил светские новости. Она сбежала оттуда через неделю, когда директор и по совместительству собственник компании попробовал распускать руки, слишком широко трактуя должностные обязанности секретаря. Красивая внешность блондинки сыграла с ней дурную шутку. Её несостоявшийся начальник-чудак на букву «м» даже не понял, почему эта девушка, по виду классическая секретутка, исчезла. Воронцова не стала обращаться к отцу, чтобы тот наказал озабоченного. Ещё подумает, что она не в состоянии сама о себе позаботиться. И опять встал бы вопрос о возвращении в семью, а она решила, что обойдётся без его помощи. Перекрасила волосы в радикальный чёрный и удалила фотографию из своего СиВи — девушка решила теперь рассылать резюме только на английском. В следующий раз попала на собеседование к игровому монстру. Нет, всё в офисе строго и по-деловому, а её свободный английский более чем востребован, но сфера деятельности… Компания владела несколькими казино и сетью помещений с игровыми автоматами. Денег в компании было валом, и условия по зарплате очень даже достойные. Ейсделали предложение о работе, и она взяла день на подумать, хотя, уже была готова согласиться. Переночевав с мыслью о новой сфере деятельности, Наталья позвонила и отказалась. Не по нутру ей работа в компании, наживающейся на человеческих слабостях. Игроманы оставляют семьи без денег и еды, попав в зависимость пагубной страсти. Деньги не пахнут, но ей такие деньги не нужны. Просматривая новые вакансии, обратила внимание на короткое свежее объявление. Хммм, краткость — сестра таланта. И она решила узнать поподробнее. Созвонилась, попала на бойкую девицу, которая спросила только пять заученных вопросов. Сколько лет, знание языка, образование, автомобиль, цвет волос. Подивившись последнему вопросу, ответила и получила приглашение на собеседование. Странное место. Даже резюме не попросили прислать — опять удивилась Наталья. Из её осторожных расспросов выяснилось, что компания молодая, быстрорастущая, является поставщиком материалов ведущим застройщикам Москвы. Стройка — это брутальные мужчины в касках, которые своим тяжёлым трудом преображают этот мир, начиная со времён египетских пирамид, а не те однорукие бандиты. И она решила съездить.* * *
На следующий день была пятница. Я к обеду раскидал все дела и был в ожидании. Ещё вчера Маша согласовала со мной время просмотра кандидатки на персональную помощницу. Брюнетка, машина, язык — всё, как и заказывали. Попросил переслать резюме и обломался. — А вы про резюме ничего не говорили, — пискнула девица, на что я только сделал фэйспалм. Могла бы и проявить инициативу, как в той притче про караван. Ну, ничего. Молодая, ещё научится. Наверное. В полвторого позвонила секретарша и чересчур официальным голосом сообщила, что кандидатка прибыла. Как-то бойкости у неё поубавилось. К чему бы это? Пошёл встречать и в прихожей увидел картину маслом: удивительной красоты девушка в светлом летнем костюме, на которую ревниво косится наша Маша. Подходя ближе, во мне шевельнулось узнавание. — Сергеей! Это Наталья, она на позицию персонального помощника! Брюнетка повернулась ко мне и распахнула свои бездонные глазищи. — Тыыы??? — воскликнула она. Я утащил её к себе в кабинет прочь от секретарши, старательно делавшей вид, что ей вот нисколечко не интересно. — Натуль, ты что, ищешь работу? — Уже нет. Приехала посмотреть, как другие работают! — А что это за искусственный интеллект? Тебе блондинкой больше шло… Аааа, я понял! Тебя задело, что мне больше нравятся брюнетки? — Пффф! Поручик, а вы всё так же хамите! Впрочем, не утруждайтесь, я уже ухожу! — она перешла на «вы» и шагнула к двери. Обернувшись, бросила: — Привет Даниэле! — Мы расстались, — сказал ей в спину, и она замерла у двери. — Отец Даниэлы хочет, чтобы она вышла за местного. А какой из меня серб? — Меня это больше не интересует, — ответила с вызовом и ушла, так и не обернувшись. В душе у меня поднялся шквал эмоций. АААА! Чёрт! Я же извиниться хотел, а не усугубить! Мастер комплиментов, блин! Я выкинул до этого Наталью из головы, чувствуя вину за нелицеприятное расставание и руководствуясь принципом: никогда не бегать за девушками и трамваями. Но, как оказалось, «Я вас любил, любовь ещё, быть может…» Через десять минут внутренней борьбы набрал контакт «Мажорка». — Алё? — ответила сквозь шум мотора и свист ветра. Притопила, видать, стараясь поскорее уехать. — Наташ, ты извини меня. Это я от неожиданности. Хотел тебе сказать спасибо, что ухаживала за мной. — Что, решил подбить клинья ко мне, как только тебя сербка бросила? — Пфф, вот ещё! Просто хотел быть вежливым. — Всё? — Слушай, а ты что, работу ищешь? Если что, у меня… — Не интересует, — прервала меня на полуслове и добавила: — Мудак ты, Петров. А затем сбросила вызов. Она отшила МЕНЯ!!! Чем конкретно так выбесила. Когда успокоился, присел и стал доставать из разбитого об стену телефона сим-карту. Мне эта Моторола с антенкой-ковырялкой сразу не глянулась, а в этом году появились легендарная Nokia 3210 без выступающих антенн, которая на момент моего убытия в прошлое продавалась на eBay для ценителей по несколько тысяч долларов. Доеду до Горбушки, прикуплю новинку. — Ты чего шумишь? — ко мне зашёл Илья в разгар уборки. — Телефон надоел, решить сменить на более современную модель. — Ну-ну. К тебе, говорят, девушка на помощника приходила. — Кто говорит? — Маша. Поделилась, что кандидатка совсем ничего у тебя была и пулей выскочила. Не понравилась? — Это Наташа Воронцова. Та самая. — Чё, правда? Во дела! А ты? Помню, хотел извиниться… — Как видишь. Не получилось у меня сразу, а потом уже поздно было. — Купи для неё букет цветов и отправь. — Ильюха, ты не понимаешь. Она ревнивая эгоистка. Ей мало быть просто любимой, она ещё хочет быть и единственной! — Бггг… Что, не простила тебе Даниэлу? Позвони ей. — Она меня послала. — Чего не сделаешь, любя? — А вдруг наоборот? От любви до ненависти… — Ну, ты же не боишься прояснить? Одно ясно — какие-то чувства у неё к тебе точно остались. Если бы ты был ей безразличен, она бы не выскочила, как ошпаренная… А зачем Наталья ищет обычную работу? — в нём заговорил бывший следак. — Из-под опеки отца вырвалась, хочет всем доказать, что самостоятельная. — По мне так, лучше помощницы ты себе не найдёшь. — Не факт. Я, конечно, люблю приключения, но я не мазохист… Хорошо, позвоню ей попозже, как остынет.* * *
Пятница, вечер. А я катаюсь на метро в час пик. Хотя, лето, и многие на отдыхе. Поэтому нет такой спрессованной толпы, как зимой. Во время раздумий, как бы поднять свой уровень в целительстве, мне попалась на глаза заметка в новостях, что человек потерял сознание в метро. И меня осенило — не обязательно ходить по клиникам. Можно и в людных местах лечением незаметно заниматься. А где людей много, и они находятся без движения? Или в очереди за колбасой, или в транспорте. Тем более, сейчас жара, и многие чувствуют недомогание в духоте и тесноте. Поэтому сел на Белорусскую-кольцевую и поехал. Для начала стал сканировать близстоящих людей. У потного толстого мужика с портфелем проблемы с печенью и сердцем, у сидящей бабульки в очках — суставы и глаза, а у женщины под сорок — затемнение в груди. Хм, может, это тоже рак? Женщина недовольно покосилась на меня и отодвинулась — я слишком долго пялился на её грудь, пытаясь рассмотреть. М-да, слишком пристально разглядывать людей — не вариант. Ещё подумают, что маньяк. Сел на рядом освободившееся место и прикрыл глаза. Попробую посмотреть на людей внутренним зрением. Ведун я, или погулять вышел? Представил, что вижу людей, словно в фильме Матрица. Этот культовый фильм уже вышел в американский прокат в марте 99-го, но до России ещё не добрался. По нашему телевидению пока только крутят рекламу, фильм выйдет в прокат в октябре. Для самых нетерпеливых уже есть пиратские версии с гундосым переводом на Горбушке. Собственно, почему я о нём вспомнил — вышло очень похоже. Перед закрытыми глазами возникли светящиеся оболочки людей с еле видимыми внутренними органами. Целый вагон светящейся толпы. Даже собачку на поводке видно. Занятно. Одно только это открытие стоило спуска под землю. Теперь я уверен, что смогу увидеть живые организмы в полной темноте. Наворачивал круги под землёй до позднего вечера. Никого не подлечил, тренировался в диагностике. К ночи настрополился ставить диагноз мгновенно: в голове всплывала подсказка из Большой медицинской энциклопедии, чем человек болен — так среагировала моя ставшая идеальной память. Я бегло пролистал в Ржеве все двадцать восемь томов издания, и теперь в голове всплывали куски текста с описанием той или иной болезни, когда я обращал внимание на светившийся нездоровым цветом орган.* * *
Утром на меня опять смотрел из зеркала граф Дракулов. Вчера я немного увлёкся новой способностью диагностики болячек и перенапрягся с экспериментами. Ездил до часу ночи на метро, после его закрытия еле дошёл с раскалывающейся головой до гостиницы и рухнул в кровать. Прикладывание рук к голове ни к чему не привело — настолько истощился мой источник. А таблеток не было — я же теперь крутой лекарь, зачем мне таблетки? И теперь подарком на утро — полопавшиеся капилляры в глазах. Ну, хоть, голова не болит. За ночь мои способности к самоисцелению немного восстановились, проявившись в избавлении от мигрени, и мне не пришлось тащиться в аптеку за таблетками, как бывало. Положил ладони на глаза и влил лечебную энергию. Через пять минут я мог спокойно выходить на улицу без риска напугать людей своими красными буркалами — всё прошло. Решил пока повременить с лечением людей и заняться бытовыми вопросами. Надо квартиру снять, мобильников купить сразу штук несколько. Отложу парочку Нокий до 22-го года, толкну по тысяче долларов за штуку — собью цены ушлому американцу. Если доживу. После приобретения мобильника взял газету с объявлениями об аренде и засел в кафешке. На Соколе ничего приличного нет. В наличии только хрущёвки и сталинки. Причём, всё малоэтажное. А я же теперь только в пентхаусах живу! Зачем понижать планку, если мне понравились красивые виды с перспективой? Жаль, Москва-сити ещё не построен и высотка «Донстроя» по типу сталинской в Чапаевском переулке будет готова только лет через пять. Снял бы там апартаменты повыше… Но сейчас в Москве из высотных зданий или новостройки на окраинах, или сталинские высотки в центре. О! А это идея! Стал перебирать в уме сталинские небоскрёбы. Их семь штук, и жилых — всего три. На Кудринской площади, на площади Красных ворот и на Котельнической набережной. У каждой свои плюсы, но на первом месте с видом на Москву-реку и Кремль — высотка в устье Яузы на набережной. Да, далековато от работы, но на трудовые подвиги люблю вдохновляться шикарными видами. Нашёл идеальное объявление: высокий этаж, вид на реку, низкая цена. Звоню. — Алё, я по поводу аренды видовой квартиры. Тридцатый этаж, двушка… — Вы попали в агентство, назовите адрес дома, — поставленным равнодушным голосом ответила девушка. — Эммм, Котельническая набережная один дробь пятнадцать. — Минуту. Да, сто долларов в месяц, можно посмотреть сегодня. — Супер! Называйте номер квартиры и когда можно посмотреть, встретимся там. — Нет, мы не выезжаем на просмотры. Вы должны подъехать к нам в офис, заключить договор, оплатить просмотр и поехать самостоятельно. — И сколько стоит просмотр? — Не просмотр. Договор на посреднические услуги на подбор нужной вам квартиры — тысяча рублей. — Но мне нужна только эта конкретная квартира! — Вот и отлично! Приезжаете, заключаете договор, получаете контакты хозяина квартиры, и вперёд! — Девушка, вы не представились. Как вас зовут? — Элла. — Эллочка, а какая гарантия, что объявление актуально, и квартира ещё не сдана? — Я же говорю, подъезжаете к нам, общаетесь с хозяином квартиры, заключаете договор. Чем дольше вы будете думать, тем вероятнее, что её арендуют раньше вас! — Спасибо, я подумаю, — сбросил вызов. Если я прав, сейчас должна перезвонить. Через тридцать секунд раздался звонок. — Вас слушают. — Малааадой человек! Вы почему бросаете трубку? На видовые квартиры постоянно есть спрос, и эта квартира быстро уйдёт. Могу пока отложить для вас этот вариант до вечера. Подъезжайте к нам в офис. — Что, Эллочка, не на@бёшь, не заработаешь? И не стыдно?! — Не хамите и выбирайте выражения! Всё-таки с дамой разговариваете! У нас есть официальная аккредитация в ассоциации московских агентств недвижимости Москвы! — Всё с тобой ясно, Элла. Иди ты в жопу, и чтоб у тебя язык больше не повернулся людей обманывать! — опять сбросил вызов. В предыдущей жизни попался на такую же удочку мошенников, когда разъехался с Тамарой. Приезжаешь к ним в офис, подписываешь договор на информационные услуги. Общаешься с человечком по телефону, сидящим за стеной, который подтверждает: да, он хозяин такой идеальной квартиры занедорого и только тебя ждёт. Платишь комиссионные и едешь на несуществующий адрес. Когда возвращаешься качать права, тебе дают доступ к «базе аренды недвижимости для агентств» и кивают на условия подписанного впопыхах договора информационных услуг. Не-не, в этот раз без меня! Больше заманчивых объявлений по интересующему меня адресу не было, и я решил действовать по старинке. Съезжу, пообщаюсь с бабушками у подъезда на лавочке. Может и получится снять квартиру по сарафанному радио. Сказано — сделано. В шесть вечера был у главного входа в сталинскую высотку. Прошел мимо мемориальных досок учёных и театралов к центральному входу. Никаких скамеек, никаких бабушек. Попытался войти в фойе, и облом — выскочившая вахтёрша завернула, мгновенно опознав во мне пришлого. Почесал тыковку и пошёл вокруг здания. Не бывает такого, чтобы не было места, куда местные бабульки выползают на солнышко поперемывать косточки соседям. Неважно театралки они или всю жизнь у станка стояли. И точно. Во внутреннем дворе нашлись искомые скамеечки. Только бабушек всего три штуки. Посверлили меня недобрым взглядом и отправили восвояси. Никто здесь квартиры не сдаёт, понаехали тут в Нерезиновую! Кинул на них диагностический взгляд и отошёл. Я теперь вообще всегда старался упражняться в диагностике на всех встречных-поперечных. Усилий немного, а опыт капает. Так вот, у одной атеросклероз, у другой дальнозоркость, у третьей язва желудка. То-то она желчью изошла. Больше всех разорялась про понаехавших. Плюнул и пошёл вон из двора. Видимо, сегодня не мой день. На выходе по новой привычке бросил диагностику на присевшую старушку с болонкой на поводке. Лето, вечер, жара. Уселась в тени тополей отдохнуть. Собака под лавкой от жары язык высунула. Да только у пожилой женщины сердце светится даже не красным. Бордовым. И неестественная бледность. Встал, как вкопанный — надо спасать, а не то Кондратий её прямо здесь хватит. Присел, дотронулся до плеча. — Здравствуйте. Вам плохо? — А? Нет, всё хорошо. Сейчас посижу и пройдет, — прикрыла глаза. А у самой поверхностное дыхание и холодный пот выступил. Ну, нет. Может пройдет, а может и не нет. Поводил над спиной бабульки рукой, расширил забитые атеросклерозом коронарные артерии. Во, порозовела, дыхание стало глубоким и спокойным. — Я же вижу, вы себя не очень чувствуете. Давайте я вас до дома провожу. Меня Сергей зовут. Открыла прояснившиеся глаза. По-новому оглядела меня, взвешивая. — Софья Марковна, — представилась. Видимо, прошёл по каким-то её критериям для знакомства на лавочке. — Что ж, сынок, проводи. Помог подняться и повёл, поддерживая за локоток. — А меня соседи попросили за собачкой присмотреть. В отпуск уехали, на меня оставили. Она старенькая, ей уже на человеческий лад под восемьдесят, как и мне… — Софья Марковна, а по вам и не скажешь. Иду, вижу, женщина в самом расцвете сил сидит. Дай, думаю, познакомлюсь. — Ах, Серёжа, вы мне льстите. Это я раньше была девка-огонь. За мной такие кавалеры бегали! Сейчас уже развалина развалиной. Мы прошли мимо зыркнувшей вахтёрши и подошли к лифту, около которого сидел за столом милиционер. — Это со мной, — повелительно отрезала, обратив внимание на вопросительный взгляд мента. Да, а бабка-то непростая! Поднялись на двадцать седьмой этаж. Я довёл её до двери квартиры и собрался попрощаться. В принципе, что мог, сделал. Пока она держалась за мою руку, я вливал в неё жизненную энергию. С сердцем быстро управился — помог опыт лечения отца, и по верхушкам подлечил старые болячки: суставы и старый шрам на спине, который тоже доставлял неудобства хозяйке. Теперь какое-то время организм будет справляться с недугами, благодаря влитой мной силе, потом опять начнёт деградировать. К сожалению, для большинства пожилых людей чудес не бывает. — Серёжа, хотите, напою вас чаем? Я раздумывал недолго: — Не откажусь. Вошли в квартиру. Опрятная двушка со стареньким ремонтом. Пока хозяйка заваривала чай на кухне, был предоставлен сам себе в гостиной. Старая невысокая мебель. На стенах много пожелтевших чёрно-белых фотографий. Улыбающаяся девушка с орденами-медалями и звездой Героя на груди. Где-то одна, где-то с молодым офицером в разных вариациях. — Это я с Лёшенькой. Погиб он в августе сорок пятого, когда бандеровцев по лесам ловил, — в дверях стояла Софья Марковна. Она увидела, как я разглядывал их совместную фотографию. — Я снайпером была, до Берлина чуть не дошла. Меня ранили в апреле, Победу в госпитале встретила. Я по-другому взглянул на сухонькую старушку. Вот так и доживали свой век герои той Войны. Одета в чистое, но видно, что все вещи уже не новые, и особого богатства в квартире я не увидел. Надеюсь, кто-то за ней присматривает. Да и дом непростой. Может, и минует её пристальное внимание чёрных риелторов. Прошли на кухню, где сели чаёвничать. После обсуждения погоды неожиданно спросила: — Сам-то воевал? Видела, как ты награды на фотографии рассматривал, — да, недаром она снайпером была. Что-то разглядела в моих глазах. — Да какое там! Писарем при штабе штаны протирал, пока случайно не контузило. Списали подчистую! — И до какого звания дослужился? — Лейтенанта дали. Уже в госпитале. По совокупности, так сказать, заслуг. — Ну-ну. Ты заходи в гости, лейтенант, чаем угощу. Нам-то с Алексеем детей Бог не дал. Не успели мы. Во время войны расписались, когда он в отпуск приехал. Так что мне и поговорить не с кем. Не будешь же с этими старыми кошёлками склонять соседей! — она пренебрежительно кивнула на окно. Встал, выглянул на улицу. Окна выходят на северо-восток во двор. С такой высоты лавочек не видно, но и так понятно. — Софья Марковна, обязательно зайду. Вы только скажите, может, в чём нужда есть? Денег там подкинуть или продуктов купить, — решил взять шефство над героической бабулькой. Поджала губы, смотрит неодобрительно. Сильная женщина — не привыкла к помощи. — Денег хватает, государство заботится. Но ежели только к чаю чего принесёшь. Мёда или пряников… — Договорились. Вы мне свой телефон дайте. А то эти церберы внизу не пропустят. И вы звоните, если что. Обменялись телефонами, и я отчалил. Вышел на лестничную площадку, вызвал лифт… Пока он неторопливо полз вверх, стал тренировать магическое зрение. По ощущениям достаю вниз до пятого этажа, дальше пока не получается. В зоне покрытия много людей с тусклыми аурами и множественными болячками. Всё понятно — сейчас это дом престарелых. Высотка сдана в пятьдесят втором, распределением квартир занимался лично Берия, награждая заслуженных театралов и силовиков элитной жилплощадью. И все эти достойные и не очень люди к сегодняшнему дню глубоко немолоды. Есть, конечно, обычные дети в доме и просто здоровые — вижу их яркие незамутнённые ауры. Например, прямо сейчас наблюдаю, как внутри лифтовой шахты поднимается вверх молодой цветущий организм. Лифт остановился на моём этаже, и из него вышла темноволосая девушка с пакетом из супермаркета. Как в дежавю увидел удивлённо распахнутые глазищи. — Опять ты??? Петров, ты меня что, преследуешь???Глава 6
— Мам, а как вы с папой познакомились? — Он сжег меня на костре в 1703 году. Я поклялась его найти и отомстить. — Как романтично…— Баб Насть, чего ему от меня надо?! — Был вечер, и Наталья поделилась своим раздражением с вернувшейся из Подмосковья бабушкой. — Следит он за мной, что ли? Поднимаюсь на лифте домой, а он здесь стоит! И даже без букета!!! — С чего ты взяла, что он следит? — Настасья Михайловна снисходительно посмотрела на любимую внучку. — Я работу искала, случайно на объявление Сергея откликнулась — помощница ему была нужна. Сходила на собеседование, а он теперь меня преследует! — Что, не взял к себе? — Вот ещё! Я и разговаривать не стала, ушла. — Почему? — Ну, как же? Он меня на мою же машину променял! — И кто тебе это сказал? — Отец просветил. — Ну-ну. Я слова твоего папашки делила бы надвое! — Почему ты так говоришь? — Наташенька, а на какой машине ты собиралась на своей свадьбе по англиям колесить? — На Чайке. Папа сказал, что купил втридорога… — Ты её видела? — Издалека только, к свадьбе её без меня готовили. — То есть ты её не узнала… — Стой! Он, что, купил её у Сергея? — Не купил, поменялся машинами. Очень уж твой отец был убедительным. — Так это значит… — Это значит, моя дорогая, что сначала твой папаня, угрожая, забрал у парня с любовью восстановленный раритет в обмен на твою американку, а потом ещё ты потребовала свою машину обратно. И оставила ваша семейка Серёжу на бобах. Дааа, вот он думает, что яблоко от яблони… — Ужас, как неудобно вышло! — от щек девушки можно было прикуривать. — Баб Насть, и что теперь? — Хочешь быть вместе с ним? — Я не всё рассказала. Ещё он между мной и Даниэлой выбрал её! Представляешь? И когда она его бросила, он даже не позвонил! — Наташа, мужчины вообще не шибко умные. — В смысле? — Кто же караулит девушку у её квартиры без цветов, если хочет помириться? — Ну, я бы его глупым не назвала, — Наталья неожиданно вступилась за парня. — Хотя бывает дурак дураком. — А если он тебя не преследовал, а заходил в гости к кому-то из наших соседей? — Хммм… Ну, пусть не преследовал. Что мне теперь делать-то? — А ты сама чего хочешь? — Хочу, чтобы он помучился, как я мучилась! — Тогда ты должна быть рядом, чтобы сделать процесс мучения управляемым. — То есть, предлагаешь проявить инициативу и согласиться пойти к нему на работу? — Ты девушка умная, по заграницам ездила, училась. Реши сама, — победно улыбнулась Анастасия Михайловна — она добилась, чтобы внучка переключилась с минуса на плюс.
* * *
Опять понедельник, утром я, как обычно, в офисе. После планёрки, как настоящий руководитель, занят самым важным: пью кофе, изучаю прессу и строю планы. Воскресенье провёл на пляже в Серебряном бору. Машины пока нет, доехал на такси. Лежал на тёплом песке, загорал, искупался пару раз. С интересом разглядывал парочку подружек, расположившихся неподалёку. Они периодически энергично плескались в теплой воде и своими экспрессивными повизгиваниями приманивали самцов. Обычные совсем, только молодые. Познакомиться, что ли? Вон та посветлее, вроде, ничего. Раз не получается с Натальей, значит надо искать новую. На Воронцовой свет клином не сошёлся. В субботу опять на меня Полкана спустила. Злая, даже разговаривать не стала. Хотел ей позвонить, но не буду. В свете случившихся событий, решил не рассматривать высотку на набережной для аренды. Атмосфера там какая-то тяжёлая, недружелюбная. Хорошо, что в гости в субботу сходил, всё для себя выяснил. Подошёл к девушкам, стал знакомиться. Слово за слово, и вот они уже смеются над очередным анекдотом. Спросили, на чём приехал. Когда узнали, что машины нет, потеряли всяческий интерес. Молодые и уже такие меркантильные. А как же мой богатый внутренний мир? В гостиницу возвращался в дурном. Половой вопрос встаёт в полный рост, надо что-то с этим делать. Ночными бабочками по-прежнему брезгую. Придётся вспомнить студенческие годы и начать знакомиться в метро — там-то уж точно никто не будет спрашивать про машину. Тем более, опять хотел потренироваться в целительстве. Спросил у секретарши про новых кандидаток на помощницу. Наученная с первого раза Мария переслала два резюме. На прикреплённых фотографиях полноватые жгучие брюнетки: одна армянка, другая русская. Забраковал обеих. Если в офисе ещё можно с ними работать, то кататься в машине с полными людьми не комфортно. — Что, больше не было откликов? — Была ещё девушка, но я её отсеяла — не подходит под ваши требования. — Без машины? — С машиной, блондинка. — Я же говорил, что рост и цвет волос неважен! Перешли мне на почту. Прислала. Теперь понятно, почему отсеяла — на меня с фотографии смотрела тёмно-русая красавица с выразительными глазами и пухлыми губами. Сказал, чтобы пригласила на собеседование после обеда. Затем опять углубился в поиск недвижимости. Есть в продаже и земля подальше от Москвы, и фабрики-заводы. Надо ехать, смотреть. В три часа пришла соискательница. В отличие от Натальи, новенькая пришла в лёгкой тройной мини-юбке и на каблуках, подчёркивающих её стройные загорелые ножки. Сверху блуза с наброшенным сверху пиджачком, в руках маленькая сумочка. Все вещи недешёвые, видно, что следит за модой. И зачем ей работа помощницей за невысокую зарплату? Могла бы и моделью неплохо зарабатывать, рост позволяет. Надо прояснить. — Елизавета Новицкая, двадцать три года, закончила Плешку, опыта работы нет. — Да, всё верно, — подтвердила сидящая передо мной девица. — Откуда знаешь английский? — Родители каждое лето отправляли за рубеж. Сначала в Англию на курсы, потом в Америку по разным кампусам. — И кто у нас родители? — Не знаю кто у вас, а у меня бизнесмены, — улыбнулась открыто, без вызова. Ещё одна мажорка на мою голову. И за словом в карман не лезет. Бойкая, может, и подойдёт для моей вакансии. — А скажи мне, Лиза, дочь бизнесменов, зачем тебе работа? — Ну, как же? А опыт? Мне родители сказали, чтобы я сначала опыта в других компаниях набралась, прежде чем в семейную компанию прийти. — И чем занимаются твои родители? — Диваны делают. Папа рулит, мама помогает. — Большая компания? — Смотря с кем сравнивать, — Лиза пожала плечами. — Тридцать человек. — Чем тебя заинтересовала вакансия помощника руководителя? Почему не хочешь в бухгалтерию или рекламу? — Я младшая в семье. Есть еще старшая сестра, но она переехала в Штаты А я не хочу. Здесь друзья и родители. Фирма рано или поздно на меня останется. Я подумала, что только у руководителей можно научиться управлять людьми. А кто больше всех общается с директорами? Их помощники. — Здравая мысль. У тебя ко мне есть вопросы? — Да. Чем вашему помощнику придётся заниматься? — Моя компания растёт. Я, как собственник, больше всех заинтересован в скорости расширения географии поставок и номенклатуры. Надо будет искать площадки, подходящие для производства. Монотонная и нудная работа с периодическими выездами. Плюс присутствие на планёрках, выполнение мелких поручений вроде заказа авиабилетов и бронирования гостиниц, ничего героического. Уверена, что именно эту работу ты ищешь? — Не попробую, не узнаю, — и опять широкая располагающая улыбка. Видимо, в качестве начальника я её устраиваю. Это ведь обоюдный процесс: мы выбираем, нас выбирают… — Ещё вопросы? — Какие условия? — Триста у.е. по курсу в рублях на первые три месяца, потом пятьсот. Плюс двойной бензин за использование машины по делам фирмы. — Когда нужно приступать к работе? — В ближайшее время, если пройдешь проверку службы безопасности. В целом, ты подходишь под мои требования, можно попробовать. Кивнула, соглашаясь. Вызвал Илью, передал ему кандидатку с рук на руки с напутствием тщательно проверить. Сомневаюсь, что она засланный казачок — слишком молода для разведчицы, да и не такая у меня известная компания, чтобы пытаться разведать наши секреты. Производства пока нет, база клиентов, покупающих стройматериалы — ни о чём. Набираешь в интернете строительные компании и вперёд делать продажи. Нет, если у неё родители в самом деле занимаются мебелью, то можно брать. По себе знаю — когда ты по самую маковку в теме, очень сложно сделать другую успешную компанию. Это как ресторатору начать выпускать самолёты. Бизнесы никак не соприкасаются, все процессы разные. Очень сложно переключаться. Через некоторое время вернулся друг: — Ну, что тебе сказать? Одобряю! Клин клином? — В смысле? — Красивая, из хорошей семьи, не замужем. В детской комнате милиции на учёте не стояла, к ответственности, кроме административной, не привлекалась. Бери. Переключишься с Натальи на Лизавету. — Ильюха, без сопливых разберусь. Тем более, она страдает бесплодием, — именно такой диагноз я поставил ей во время собеседования, когда по привычке просканировал нового человека. — И что? Ты же хотел лечить? Вот и вылечи для себя девушку! — Попытаюсь вылечить, но не для себя. Я не смешиваю личную жизнь с работой. Чревато, знаешь ли. — Да ладно тебе! Мы с Юлькой как-то вместе работаем, и ничего! А Семён с Зиной? Где ещё людям в наше время знакомиться, как не на работе? — В отпуске. — Ну, знаешь! Отпуск бывает всего два раза в год максимум по две недели! И что делать одинокому человеку, если он ни с кем не познакомился во время отдыха? Ждать опять полгода? — Илья, ну как ты не поймёшь, что не в женитьбе счастье? Вот ты веришь в НЛО? — Не знаю. Нет, наверное. — Вооот! А есть люди, которые видели летающие тарелки, и подавляющее большинство из них глубоко и безнадёжно женаты! — Неее, Серёга, ты не прав. Мужчина без женщины, как собака без блох: жить можно, но скучно. А женщина без мужчины, как блоха без собаки: жить можно, но кусать некого! — Это ты про себя сейчас? — Нет, конечно! Юлька у меня идеал! Я про жизнь вообще. Ты пойми, неженатый мужчина — это вызов для общества, когда вокруг столько незамужних красавиц! — Предлагаешь ввести многожёнство? — Не в нашей стране, но ход твоих мыслей мне нравится. — Илья, нет! Я не готов уехать к арабам, чтобы ты потом страдал, наблюдая, как я счастлив с гаремом, и вообще у меня всё хорошо. — Серёга, ты сначала одну девушку найди! Я же вижу, ты в душе согласен, что мужчина и женщина созданы друг для друга! — Моё согласие не отменит табу на служебные романы. Статистика неумолимая вещь. Как только в коллективе возникают любовные отношения между сотрудниками, сразу страдает дело. А мы здесь собрались не заниматься личной жизнью, а зарабатывать! — Тьфу на тебя! Ты такой правильно-твердолобый, аж противно! Я ему про женщин, а он всё про работу! Ладно, давай перенесём наш спор на другой раз.* * *
Середина рабочей недели, конец дня, час пик, и у меня в планах тренировка по целительству. Жара отступила, но под землёй по прежнему душно. Я не стал делать лишних телодвижений с пересадками — спустился в метро на Соколе и решил поездить туда-сюда по зелёной ветке. Народу на центральных станциях набилось в вагон, как шпрот в консервную банку, и мы поехали на южную окраину. Закрыв глаза, стал диагностировать людей. Так-с, посмотрим, кому помощь нужнее. Через пару человек у женщины сильные головные боли. Наверное, устала на сидячей работе, так ещё в руках держит неподъёмный пакет с едой. Снимаю спазм сосудов, кидаю обезболивающее заклинание, и — готово! Я долго думал, как назвать мой посыл к нервным окончаниям для их успокоения. Никакого другого термина, кроме «заклятье» или «заклинание», не придумал. В принципе, подходит. Вспомнил из той же категории про проклятья. Мне же перезвонила та мошенница-риелторша и умоляла спасти. Молодой человек, простите-извините, но, пожалуйста, отмените своё проклятье! Как вы пожелали, так и не могу больше говорить неправду. Язык отнимается, бизнес страдает, за три дня ни копейки не заработала! Сухо ответил, что ничем не могу помочь, и посоветовал сменить работу. Эллочка, вы же понимаете, проклятья — это из области сказок, а недвижимость, видать не ваше призвание. Не знаю, может и перевоспитается, хотя, я не питаю иллюзий — люди не меняются. А вот сама информация про проклятья меня насторожила. Надо быть осторожнее в будущем. Говорят, что проклятья могут вернуться заклинателю, и как-то не хочется с этим рисковать. Одно дело желать людям добра, а другое дело — зла, пусть и на благо окружающим. Пока не узнаю, как это точно работает, не буду даже думать разместить подобное объявление в газету: «Дипломированная ведьма в сотом колене снимет порчу, приворожит чужого мужчину или нашлёт проклятье на соперницу. Дорого, гарантия». Бггг, а вдруг, кому конкуренцию создам и огребу через астрал? Не-не-не, в эту сторону лучше даже и не смотреть. Мне для полного счастья ещё разборок с ведьмами-конкурентками не хватало! Женщине в метро полегчало, дальше стал исследовать других пассажиров. Мне было интересно, насколько далеко я смогу лечить. Оказалось, что сила лечебного воздействия обратно пропорциональна расстоянию. Наиболее быстрое восстановление повреждённых тканей при телесном контакте: ко мне в давке прижало девушку, у которой крайне неудачно срослась со смещением кость ноги при переломе. Кинул на неё обезболивание и восстановил левую ногу по образу и подобию правой. На всё про всё ушёл один перегон между станциями. На следующей остановке она вышла и по привычке попробовала хромать. Остановилась в задумчивости и заново двинулась, прислушиваясь к ощущениям. Поезд тронулся, и моя пациентка скрылась из вида. Уверен, всё с ней будет хорошо. На следующем перегоне попробовал вылечить ангину у пассажира из соседнего вагона. На расстоянии вижу, что у мужчины горло горит красным, и сам он температурит, кашляет на людей. Не смог ему помочь на расстоянии, только заклинание снятия боли прошло. Видимо, заклятья и проклятья не зависит от расстояния. Пока доехали до Домодедовской, вылечил ещё трёх попутчиков из моего вагона. Вымотался немного, пересел на поезд в сторону центра и присел на сиденье, закрыв глаза. В центр едет людей немного, посижу, отдохну, пока кандидатов на скорую медицинскую помощь нет. После станции Коломенская поезд вынырнул из тоннеля метро и поехал по мосту через Москву-реку. Всегда здесь открываю глаза, чтобы полюбоваться открывающимся видом. Рядом стоят два худых молодых кавказца, не видел, где зашли. Пьяные в дымину или под наркотиками — качаются, движения плавные. Один из них достал сигарету, открыл верхнюю форточку в раме и достал зажигалку, собираясь закурить. — Эй, парень, здесь курить нельзя, — обратился к торчку. Тот попытался сфокусировать на мне взгляд, но не преуспел. Махнул рукой, типа, братан, всё в порядке, и начал чиркать зажигалкой. Шагаю к нему, выхватываю изо рта сигарету и бросаю под ноги. Когда до затуманенных мозгов парня дошло, куда делась сигарета, он попытался меня ударить. Я с Ильюхой на равных спарринговался, а здесь ни подготовки у торчка, ни реакции. Перехватил его руку и вывернул за спиной. Кавакзец упал на колени, скрючившись в позе «чего изволите?» Всё это произошло достаточно быстро, и его приятель только начал реагировать: достал из кармана выкидуху и качнулся ко мне. Вдруг сбоку от него встал плотный мужчина славянской наружности. За полтинник, невысокий крепыш — он сидел рядом с полноватой тёткой примерно его возраста. Мужик ударом по руке выбил нож у второго кавказца и дал ему по шее, сбивая с ног. Когда тот завизжал и бросился мужику в ноги, он просто навалился на утырка и взял его на удушающий. Его жена так ни слова и не произнесла, только смотрела одобряюще. Так мы и доехали до Автозаводской. Двери открылись, кто-то из пассажиров сообщил по связи с машинистами о драке в вагоне, и поезд встал, дожидаясь наряда милиции. Я к этому времени тоже сидел на первом кавказце — тот начал вырываться и пытаться что-то достать из кармана, пришлось ткнуть его мордой в пол и заломить обе руки за спиной. Через несколько минут прибежала пара омоновцев с дубинками. Разбираться долго не стали, скрутили торчков и выволокли из вагона. Итак всё понятно, тем более гости столицы успели уже всем надоесть. Кивнул мужику, который невозмутимо занял место рядом со своей молчаливой женщиной, и вышел на перрон. Слегка потряхивало от выброса адреналина. Хорошо, что есть неравнодушные люди. Не было бы меня и того мужика, стали бы возмущаться другие пассажиры, запуганные криминальной хроникой из телевизора? Не знаю.* * *
На следующий день в офисе появилась Елизавета. Опять миниюбка, шпильки и более-менее скромная блузка с неизменным пиджачком. Илья проверил её историю и не нашёл ничего криминального, кроме штрафов за быструю езду. По городу можно ездить только шестьдесят, многие притапливают на широких шоссе и попадают в засады гайцов, стоящих по обочинам с радарами. Обычное дело. Выделили ей стол в кабинете бухгалтерии. Пока меня не было, к нам перешла на постоянку Ольга, подрабатывавшая главным бухгалтером. Объемы выросли, Юля перестала справляться, поэтому главбух переключилась только на нашу компанию, плюс взяли еще бухгалтера. Они заняли отдельный кабинет, так как вместе с продажниками уже не помещались, да и постоянный ор по телефону с клиентами не способствовал спокойной работе с цифрами. Выделенный кабинет был великоват для одной только бухгалтерии, вот и дали моей помощнице свободный стол у входа. — Лиза, обращайся ко мне «шеф» и никак иначе. По имени-отчеству мы здесь не общаемся, а по одному имени меня называть — слишком фамильярно, — начал вводить в курс дела. — Сегодня созвонись с директором завода, договорись о встрече на завтра на утро. Там цеха отдают в аренду, может, что и на продажу есть. Съездим на твоей машине, глянем. — Есть, шеф! — ушла, забрав с собой газету с подчёрнутым объявлением. Через некоторое время пришла, отчиталась. Директора нет на месте, переговоры по аренде ведёт его зам по АХО. Ждёт нас завтра в пятницу в одиннадцать утра. Похвалил за выполненное поручение и дал ворох газет с наказом перелопатить объявления по продаже земель промназначения в ближайшем Подмосковье. Ускакала довольная. Приятно, когда ставишь перед сотрудниками задачи, а они радуются. И тут пришёл вызов с неизвестного номера на мою новенькую Нокию. — Алё? — Добрый день, Петров! — сказала трубка знакомым голосом. Я восстановил на новом телефоне только нужные контакты, номер Мажорки я не записывал, вот он и не определился. — Уже не уверен, что добрый. — Ты что, обиделся? На обиженных знаешь, что делают? — Я говорил уже, я всё знаю. — Может, тогда сам скажешь, зачем я тебе звоню? — В очередной раз обозвать мудаком и послать подальше? — Дааа, я всегда говорила, гадалка из тебя так себе. — Ты была права, — зачем спорить с женщиной? Всё равно никогда не переспоришь. — Не скажу, что был рад слышать, и всё такое. Я сейчас немного занят, а ты меня отвлекаешь. — Ладно. Не буду ходить кругами. Я хочу к тебе приехать. В офис. — Я уже взял себе помощницу. — А я и не сомневалась в твоих способностях. У меня к тебе чисто деловое предложение. — Зачем мне это? Опять будешь фыркать при встрече, ранить мою тонкую душевную натуру. — Обещаю, не буду, — ответила и молчит. Что же это такое с ней случилось, что даже не пошутила насчёт моей натуры? Мне даже интересно стало. — Ладно, приезжай завтра утром в полдесятого. Уделю тебе пять минут. — Договорились. Чао! — отключилась. Записал её номер в контакты телефона опять под именем Мажорка. Послушаю, что скажет.* * *
Утром я заслушивал отчёт о проделанной работе Елизаветы, когда позвонила секретарша: — Сергей, здесь к вам опять та соискательница. Сказать ей, что вы уже приняли персонального помощника, и отправить домой? — Нет, проводи её ко мне, — ответил Маше и переключился на помощницу. — Лиза, дорасскажешь позже, какие ты ещё заводы с землями нашла. Сейчас я переговорю и поедем. Иди, готовься. Девушка кивнула и поцокала на выход. В дверях столкнулась с Натальей. Та окинула взглядом шпильки с традиционной мини-юбкой на Елизавете и только хмыкнула. Сама она была одета в свободный брючный костюм, деловой каблук, на голове прическа, открывающая длинную шею. Строго и элегантно. — Я вижу, ты времени зря не теряешь — нашёл себе в помощницы какую-то секретутку. Впрочем, меня это не касается. — Да, я помню, ты обещала не фыркать. Чем обязан? — Сергей, давай забудем, что мы друг другу наговорили и начнём с чистого листа, — она присела около моего стола и закинула ногу на ногу. — Начало многообещающее. И? — Я не хочу к тебе устраиваться на работу. Я хочу быть твоим деловым партнёром. Я откинулся на спинку кресла и в задумчивости посмотрел на девушку. — Повторю вопрос, зачем мне это? — Я помогу тебе там, где ты сам не справишься. — Например? — Нет, это ты мне скажи, за какой вклад в успех твоего предприятия ты меня возьмешь в долю. — Натуль, участие в капитале предприятий дело довольно интимное, — протянул я. Вот ещё! Пассажиров мне только в моём бизнесе не хватало! — Не интимнее, чем мы с тобой как-то занимались! Я задумался. Ну, так-то да, одним местом она уже не чужой человек. Но брать в партнёры? И обламывать девушку не хочется, чтобы ушла насовсем. Вдруг, получится как-то с ней опять? Смотрю на неё и понимаю, что до сих пор неровно дышу в её сторону. Запала мне в душу, чертовка. А, была — не была! Дам невыполнимое задание и в процессе попытаюсь её вернуть. — Значит так, записывай. Мне нужна земля промназначения от двух до десяти гектар в ближайшем Подмосковье. Предпочтение — Ленинградка, Волоколамка, Новая Рига. Рублёвское шоссе и Ильинка — мимо. В идеале нужна земля бывшего завода с подключенными мощностями. Электричество — один мегаватт, асфальтированный подъезд. — Что-то ещё? — Наталья оторвалась от записнушки, куда конспектировала мои хотелки. — Да, срок — до середины августа, потом будет неактуально. Максимальный бюджет — пятьсот тысяч у.е. по курсу в рублях, — сразу задал жёсткие рамки по времени и деньгам для усложнения задачи, да и занят буду со второй половины августа контртеррористической операцией, так что будет не до недвижимости. — Хорошо. Нахожу землю, берёшь меня в долю пятьдесят на пятьдесят! — Ха! А чего сразу не девяносто процентов запросила? — А так можно? — Нет! Производство я начну в любом случае. Или на своей земле, или в арендованном здании. Двадцать на восемьдесят! — Ну, нееет! За двадцать процентов мне и смысла нет этим заниматься. Сорок процентов! — Какие сорок??? Максимум — тридцать, и это край! — Согласна! Нахожу тебе землю, выкупаешь, вводишь меня в компанию, даёшь отдельный кабинет и должность директора по развитию бизнеса! — Нет, моё предложение в силе, если ты вперёд меня находишь подходящую для производства землю. Опередишь, возьму. А по должности, зарплате и кабинету будем решать отдельно. — Договорились, — она протянула мне руку. Скрепили уговор рукопожатием, и она ушла.* * *
Двигатель джипаутробно рычал, колёса наматывали километры — мы возвращались из Истры несолоно хлебавши. Недалеко от башен Теслы находится завод, который ужался в объемах и выстоял. Сейчас руководство завода отдает половину огромных цехов с высокими потолками и кранбалками в аренду, о продаже речь даже не идёт. — Понимаете, — вещал нам Анатолий Анатольевич, зам генерального по АХО, — продавать цеха, заниматься сервитутами дороги — это лишние хлопоты сейчас и предмет для трений в будущем. А проверки пожарных и прочих доброжелателей — оно вам надо? Заплатили аренду, и спите спокойно! Ну да, ну да. Эти цеха — бездонная бочка. Их не протопить, наливные полы не сделать, и аренда очень даже кусается. Проще снести и построить новые энергосберегающие цеха, но кто даст? Короче, не наш вариант. Когда мы вышли из офиса, и Елизавета подвела меня к своей машине, я тихо выпал в осадок. Родители отдали ей красный Джип Гранд Чероки девяносто шестого года выпуска, что для этого времени круть неимоверная. Позволить себе практически новую американку далеко не каждый москвич может. Тем более с таким прожорливым мотором. У внедорожника под капотом V8 объемом пять и два литра при двухстах одиннадцати лошадях. Любимая машина братков середины девяностых, правда, не в такой яркой расцветке. Ест двадцать литров на сто километров по городу в лайтовом режиме, а если притапливать, то и все тридцать! А Лиза любила притопить, напрочь игнорируя знаки ограничения скорости. Она периодически бросала на меня взгляды, пытаясь понять, насколько сильно я в восхищении от её безбашенной езды. И если по дороге в Истру я ещё переживал за её опыт, то на обратном пути расслабился. Машина не битая, значит, ездить умеет. Я лучше потрачу время с пользой и попытаюсь вылечить у неё бесплодие. Просканировал матку, нашёл рубец, который не позволяет ей иметь детей. Работа с внутренними органами, в принципе, боли быть не должно. Погрузился в повреждённые ткани, стал мысленно их разглаживать. Информацию, как они должны выглядеть, считывал со здоровых тканей рядом. Готово. Теперь восстановим спаянные вены для улучшения кровотока. Тоже готово. Вот теперь помощница здорова и может спокойно забеременеть. Кто молодец? Я молодец! А почему мы остановились на обочине?* * *
Елизавета выросла избалованной девочкой. Хорошо, когда у тебя богатые родители — всё разрешают, отправляют за границу на учёбу, дарят дорогие подарки. Они предлагали ей пойти по стопам старшей дочери и поступить в американский вуз. Но Лиза поездила по Америке, посмотрела, как напряжённо летом учится её сестра, и решила идти по пути наименьшего сопротивления — отучиться в России, тусить с друзьями и в итоге встать во главе фирмы родителей. Ведь у них так легко получается зарабатывать деньги! В американских кампусах царили довольно распущенные нравы, и она потеряла девственность ещё до своего восемнадцатилетия. К сексу Лиза относилась, как к спорту, и в один прекрасный момент по возвращению в Россию обнаружила, что беременна. С деньгами проблем не было, и она, недолго думая, посетила подпольную клинику, где ей сделали аборт. В официальную побоялась пойти, а что, если родичи узнают? В общем, она избежала нравоучений от родителей и стала бесплодной из-за неаккуратно проведённой операции. После окончания Плешки Лиза серьёзно решила взяться за ум и выйти на работу. Прошла собеседование у симпатичного руководителя, приступила к выполнению заданий. Сегодня вот съездили на переговоры… Хороший ей шеф попался, пообещал оплачивать двойной бензин для её монстрика. До этого момента у неё был максимальный расход бензина тридцать четыре литра, и она твёрдо решила сегодня побить собственный рекорд, кидая тапок в пол. Вдруг Елизавета почувствовала странное возбуждение. ТАМ стало горячо, кровь прилила к причинному месту, и она поняла, что прямо сейчас очень сильно хочет. Они уже отъехали от Истры, и Лиза решительно затормозила на обочине Волоколамского шоссе. Включив аварийку, стала расстёгивать блузку. — Шеф… Сергей, — сказала охрипшим голосом. — Я тебя хочу! Давай потрахаемся!Глава 7
— Дорогая, куда вы несёте торт? — Хочу подарить его секретарше моего мужа. — Что, у неё день рождения? — Нет. У неё слишком стройная фигура.
Пятница, вечер, рабочий день закончился, из офиса все разбежались по домам. Только руководитель назначил внеочередное совещание службе безопасности. — И что, прямо там взял и уволил? — удивился Илья. — А что мне оставалось делать? Я же тебе говорил, что против адюльтеров на работе, — мы сидим у меня в кабинете и медленно заливаемся коньяком, который мне задарил Дмитрий перед моим отъездом из Ржева. Когда Лиза набросилась на меня, срывая с себя блузку, попытался достучаться до её сознания. Девушка, с шефом спать совсем не обязательно! Если мы переспим, мне придётся тебя уволить! Но услышан не был. Она только спросила, не голубой ли я. Поэтому когда она полезла ко мне в штаны, получив отрицательный ответ, плюнул и вышел из машины, заявив, что она может больше не появляться на работе. Хотя, конечно, сам виноват. Операцию на матке делал первый раз, мог бы предположить, что возникнут некоторые, гмм, побочные эффекты. — А чего не воспользовался случаем и не удовлетворил даму, раз уж решил увольнять? — Ильюха, ну, неправильно это! Я её вылечил от бесплодия, прилив крови, она возбудилась… Я же не моральный урод, чтобы воспользоваться минутной слабостью девушки, а потом её сразу уволить! — Тебе виднее, — пожал плечами друг. — А чего опять Наталья приходила? — В бизнес-партнёры набивается. — А ты? — А я планирую возобновить с ней отношения. Дал ей трудновыполнимую задачу. Справится, приму младшим партнёром, пусть трудится рядом, а дальше — будем посмотреть. Не справится, ещё лучше. Корону с головы снимем, окольцую, будет дома сидеть. — Серёга, ты же совсем недавно заявлял, что против женитьбы?! — Боюсь, с ней без женитьбы не прокатит. Да и, чего уж, звал её замуж весной. — А вдруг она откажется? — Кто? Наталья? Да не, она сама сказала, что за меня хочет, когда я в больничке валялся. Так что, считай, дело решённое. — На свадьбу позовёшь? — Обижаешь! — мы чокнулись и допили свои бокалы, я плеснул ещё на два пальца. — Получается, у тебя скоро будет совсем другая жизнь, и тебе будет не до кладов, — Илья закусил одинокой шоколадкой, которую мы поломали на кусочки. — Наоборот, поедем все вместе. А если она не захочет грабить банки, угонять пиратские корабли, прикуривать косяк у ментов или хотя бы пить кофе на заправке где-то на трассе в пять часов утра, то нахрен такую зануду. — Серый, ты же не куришь? — Я образно. — И всё же, зачем тебе клад, если и здесь всё неплохо? — Ильюха, понимаешь, это детская мечта. Приключения, клады… Хочется мечту воплотить, пока мы все не повзрослели и ещё не увязли в суете. Мой девиз: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. Такая возможность найти настоящий клад выпадает раз в жизни, и я намерен это сделать!
* * *
Следующие две недели пролетели на одном дыхании. Переезд из гостиницы в простенькую двушку-сталинку на Соколе, мотание на такси по Подмосковью. Я так и не нашёл себе новую помощницу к концу июля и переместил вакансию в архив — видимо, до середины августа не судьба ни помощницу найти, ни землю. Семён с Зиной прислушались к совету и перенесли свадьбу на двадцать первое августа, сейчас периодически отпрашиваются с работы то платье примерить, то аванс за ресторан внести. Отпускаю, чего уж. Приятные хлопоты. А у меня прокачка целительских навыков на бесконечных перегонах метро. Иногда думаю, а на хрен мне это всё сдалось? Террористы, американцы, наш президент-алкоголик, на которого тошно смотреть по телевизору, миссия, которая невыполнима, и которую сам на себя взвалил. Жил бы как большинство, грёб под себя всё, до чего дотянусь, переехал бы на тропический остров… Или на другой туманный остров, который притягивает всех наших олигархов, как магнитом, и который ограбит всех русских доноров при первой подвернувшейся возможности… Накануне дня рождения, как и у многих суровых российских мужиков, которые не плачут, а огорчаются, у меня развились предпосылки депрессии. Ту бутылку «Хеннесси» я вечерами уговорил в одно лицо, пытаясь алкоголем снять усталость, и уже ополовинил следующую, купленную в медицинских целях. Пока, наконец, не понял: пора отдохнуть. Уехать за город на все выходные, забуриться подальше в ебеня, переночевать в одиночестве в палатке… Самым большим потрясением в моей жизни до попаданства стала такая вот ночёвка в лесу. Мне было семнадцать, и я решил себя испытать. Взял еды, рюкзак, палатку, сказал родителям, что едем с друзьями на майские праздники на рыбалку, и на три дня ушёл в лес вверх по Волге. Один. Самое сложное было уснуть в первую ночь — темнота, скрип деревьев, шорох крадущихся шагов… А если волки или медведи? Хотя, о них под Ржевом давно не слышали. Я тогда попрощался с жизнью на всякий случай и уснул. Проснулся новым человеком. Страх атрофировался. Совсем. Может, поэтому и свой бизнес потом создал, что не боялся неизвестности. А теперь я в курсе, что и умереть до конца не получается. Или назад в прошлое, или вперёд в будущее в свою следующую реинкарнацию. Решено, повторю-ка я опыт с одиночным выездом на природу. — А ты свою днюху будешь отмечать? — спросил меня Илья, когда мы опять собрались провести наше пятничное совещание и уже обсудили подарок для будущих молодожёнов. Был вечер, и он традиционно зашёл ко мне в конце рабочего дня. — Кто говорит про отмечать? — в кабинет сунулась Юлька. Она, постучавшись, заглянула и, увидев Илью, зашла на огонёк. — Никто не говорит, день рождения не такой уж и большой праздник, — я в прошлой жизни после тридцати пяти лет перестал праздновать очередной год, посчитав это лишним. В самом деле, чего там было праздновать? Семьи и детей не было, родители поздравляли по телефону, а с друзьями можно было встретиться и по более весёлому поводу. В этом году седьмое августа, день моего рождения, падал на субботу, и я ничего такого не планировал. Тем более дата была не круглая — мне исполнялось двадцать семь лет. — Ты что, зажимаешь днюху??? — возмутилась девушка. — Слышала анекдот? Жена говорит мужу: «Дорогой, ты помнишь, что у моей мамы завтра день рождения?» — «Да что ж такое?! Каждый год одно и то же!» — Пффф! А мы вот с Ильюшенькой любим праздновать. Правда, дорогой? — Правда. — Неее, я не буду праздновать. Должен буду уехать. По делам, — обломал души прекрасные порывы девушки. Осталось только придумать дела за городом. — Ну, как знаешь! Илья, идём домой? — Юль, ты иди одна, нам с Серёгой ещё дела обсудить надо, — попытался спровадить супругу Илья. — Ага, знаю я ваши обсуждения! Опять придёшь домой подшофе! Сергей, заканчивай мне спаивать мужа! И вообще, жениться тебе пора, а то сопьёшься! — Чего это, опять? — возмутился друг. — Всего пару раз было! — Главное, что было! — отрезала его благоверная. — Юля, зачем жениться, если можно получить от женщины всё, что хочешь, и без обмена кольцами? — я спас друга провокационным вопросом. — Мы как раз с Ильёй обсуждали, что штамп в паспорте нужен только прекрасной половине. Девушка им как бы заявляет: «Слушай, ты мне настолько нравишься, что я, пожалуй, подключу государство, чтобы ты не сбежал!» Илья даже раскрыл от удивления рот от неожиданной подставы и отрицательно замотал головой. — Петров, ты эгоист! — выпалила Юлька и возмущённая развернулась к мужу. — Пойдём, Ильюшенька, домой. Не слушай его, видишь, шеф перегрелся, бредит. Жениться все хотят. Кто же почешет спинку или приготовит чего вкусненького? Ушли, а у меня зазвонил телефон. Во, Мажорка звонит. Две недели не звонила, я тоже выдерживал паузу, хотя, признаться, была минута слабости. Но пересилил себя. Слышал, девушкам не нравится, когда вечерами им названивают бывшие, выпив перед этим для храбрости. — Привет, бизнесменка! — Привет! Всё, готовь мне кабинет, я нашла землю! — Да ну? Вечером стулья, утром деньги. — В оригинале наоборот, поручик! Ну, что? Когда поедем смотреть? — Сегодня поздно, давай завтра с утра. Приезжай к десяти в офис. — Договорились!* * *
Утром она позвонила со стоянки Гидропроекта, и я спустился к ней. Подойдя к знакомому Доджу, я только хмыкнул — Наташа сегодня была одета легко. Очень легко. Я бы даже сказал, провокационно. Белые кроссовки, джинсовые ультракороткие шорты и белая обтягивающая майка, подчёркивающая её двоечку. Ну, хоть, бюстгальтер надела. И, да, она опять была блондинкой. — Что, нравлюсь? — спросила с ехидцей. Наверное, увидела в моих глазах промелькнувшее восхищение. А ещё, наверняка, вспомнила то моё высказывание, что ей больше шло блондинкой. — Машина нравится. Какая всё-таки она у тебя шикарная! — изобразил лицом восторг, переведя взгляд на её тачку. — Совсем испортился, опять учить комплименты говорить придётся, — со вздохом констатировала девушка. — Садись, поручик, прокачу. Залезли в машину, она вырулила на Волоколамку и поехала в сторону области. — Что за земля, где и почём? — попытался прояснить. — Лучше один раз увидеть, — отрезала она. Увидев мою скептическую рожу, сжалилась. — Возьми из бардачка документы, почитай пока. Достал пластиковую папку, полистал… Интересно, и как Наталья смогла найти эту землю? Мы выехали по Волоколамскому шоссе в область, свернули в Нахабино в сторону Новой Риги, постояли в вечной пробке на железнодорожном переезде, въехали в деревню Лобаново. Наташа аккуратно припарковалась на обочине, мы вылезли из машины, и вот я стою и смотрю на чистое поле. В начале двухтысячных в Россию придёт ещё одна крупная датская компания, и вот на этом заброшенном поле вырастет фабрика Данфос. Она задаст тон местным предпринимателям в оформлении промышленной территории, насадив ёлочек и оформив газон. Хорошее место, прибыльное. Надо брать. К 2013-му году российский рынок прочно займёт четвёртое место в глобальных продажах этой инжиниринговой компании, и не в последнюю очередь благодаря их российской фабрике. Но в будущем им придётся искать другую площадку, эту я заберу. И покажу всем, что мы умеем оформлять газоны и строить модерновые здания не хуже иностранцев. И всё благодаря моему послезнанию. — Как у тебя получилось найти эту землю? — Понравилась? — довольная Наташка улыбалась. — Идеально для нашего производства! — воскликнул я. — Использовала системный подход, — типа раскололась. — Можно взять весь участок пятьдесят гектар, можно нарезать, сколько надо. Хоть два, хоть десять гектар. — Будем брать всё! — в будущем здесь земля будет золотая. И у меня на неё большие планы. Воронцова поделилась полной информацией по этой земле. В собственности у государства, но есть выходы, как можно будет её купить занедорого. Надо будет только позолотить ручку чиновникам Красногорского района. М-да, ничего в Подмосковье девяностых не было по другому — люди приходят во власть, чтобы решать свои личные задачи в первую очередь. Но не мне перевоспитывать нечистых на руку чиновников, имя которым легион. Русская пословица «Не подмажешь — не поедешь» родилась задолго до советской власти. Да и я, каюсь, грешен — в той жизни в двухтысячных приходилось иногда смазывать. Нечасто, но тем не менее… Обратно мы возвращались в приподнятом настроении. Опять болтали, как старые знакомые. Сказал, где теперь снимаю квартиру, подвезла до дома. — Зайдёшь на чашечку кофе? — я сделал попытку погладить её по руке. Отстранилась, в глазах нечитаемое выражение. — Что, уже и кофе выпить не с кем? Как же твоя секретутка? Не даёт? — Даёт, да только не беру. Я не сплю с подчинёнными. — И как же ты держишься, когда она перед твоим носом хвостом крутит? — Никак. Уволил, и всё. Так как насчёт чашечки кофе? — Ты забыл? Мы же теперь деловые партнёры! Никаких кофе и неформальных отношений! — А кто говорил про неформальные отношения? Что за грязные намёки? Нет, я не такой! Я хотел просто посидеть с тобой, обсудить стратегию… — молчание мне было ответом. — Но нет, так нет. Созвонимся, — я вышел из машины.* * *
Наталья в прекрасном настроении ехала домой и пела в машине. Как удачно всё складывается: Сергея земля заинтересовала, он теперь будет рядом и уже попытался заманить к себе. А ещё у него никого нет — это она сразу почувствовала и даже чуть не поддалась на уговоры зайти в гости. Хотя, когда слышала его голос, чувствовала томление внизу живота, которое пришлось гасить силой воли. Нет, пусть он ещё помаринуется в собственном соку, оказывается, это так приятно его дразнить! Она специально сегодня оделась провоцирующе, ожидая, что он набросится на неё прямо в машине. Но, видимо, ещё не дошёл до кондиции. Ничего, ещё будет повод одеться понеприличнее — впереди ещё целый август, самый жаркий месяц лета. Она вспомнила, как ей удалось найти землю. Всё было просто. Наталья позвонила в секретариат администрации Красногорского района и записалась к главе. Её имя произвело чудо. Буквально на следующий день ей позвонили и пригласили на встречу. Она надела деловой костюм, и её очень вежливо встретил главный по району. Спросил, как здоровье Петра Алексеевича, и чем он может быть полезен. Наталья обозначила хотелки, чиновник ненадолго задумался и вызвал подчинённого. Так за неделю ей подобрали несколько вариантов, и она выбрала самый лучший вариант под Нахабино. Дальше ей были озвучены выкупные платежи и на бумажке написана дополнительная цифра, на которую она просто кивнула, так как с лихвой укладывалась в бюджет. Взяла время на подумать и заверила, что ей было очень приятно познакомиться и вообще. Получила в ответ взаимные заверения и просьбу передавать Петру Алексеевичу пламенный привет с пожеланиями крепкого здоровья, благополучия и надежду на долгое и взаимовыгодное сотрудничество. Стороны расстались довольные, и на следующей неделе после отмашки можно будет начинать процедуру по выкупу. Доверительно сообщили, что проблем не будет. Устроят фиктивный аукцион, человечек проследит, чтобы никто лишний не был допущен, а дальше дело техники. Только надо внести обеспечительный платёж с компании, которая будет владеть землёй. Нет, на физлицо лучше не оформлять, а вот юрлицу, да ещё под производственные нужды — зелёный свет. Наверху говорят о развитии производств, о создании инвестиционного климата в России, и чиновникам на местах поручено всячески помогать. А то, что приходится смазывать, так это не они, это жизнь такая. Дорогая.* * *
На следующей неделе всё завертелось. Наталья появилась в офисе, я ей выделил последний пустующий кабинет, втрое превышающий мой. Сказал, что на вырост. Ты же собралась быть директором по развитию? Значит, будут подчинённые, которые требуют пригляда. Бери-бери, потом ещё будешь жаловаться, что места мало. Когда я позвал самых близких соратников для представления Натальи, та заметно волновалась, и её слегка заносило: — Меня зовут Воронцова Наталья, я здесь новенькая, позаботьтесь обо мне! — она поклонилась на японский манер. Семён с Зиной переглянулись, Ксения хмыкнула, а Илья ответил: — Коничива! Да без проблем, если что, обращайся. Все разошлись, а он остался. — Ну, наконец-то! Поздравляю! — широко улыбнулся друг. — С чем? — Как, с чем? Я так понимаю, вы теперь вместе, и она твоя томодачи? — Нет, сенесей, пока нет, — отрицательно помотал головой. — Уверен, всё у тебя получится! Родина в тебя верит! — он хлопнул меня по плечу и вышел. Следом заглянула Ксения Борисовна. — Сергеей! Это же дочь олигарха, зачем она здесь? Тем более сразу директором по какому-то развитию. — Не волнуйся, никто на твоё место не претендует. Я же тебе говорил, что мы будем производственной компанией? Наталья сначала поможет производство развить, потом ещё что-нибудь… будет мне помогать развивать. Ушла успокоенная. Дальше мы занимались множеством мелких и нудных, но таких необходимых дел: перевести на Наталью тридцать процентов компании «ПромТех», которую я создал в июне, обналичить с «Евростандарта» и внести на счёт производственной компании деньги, выписать нотариальную доверенность на Воронцову для ведения дел от лица фирмы. Кроме этого озадачил её найти молодых амбициозных проектировщиков, которые могут распланировать участки и нарисовать фабрику в стиле хай-тек. Предостерёг от более лёгкого пути нанимать зубров-архитекторов, привыкших строить по советским ГОСТам и СНиПам. Что они могут построить, кроме стандартных страшных коробок из привычных железобетонных панелей? Всю неделю Наталья меня невзначай провоцировала. То прижмётся бедром, показывая документы, то нечаянно заденет грудью, оставаясь при этом серьёзной. Я тоже держал морду кирпичом и не вёлся на её подначки, ожидая, когда она первая проявит инициативу. Так и дожили до конца рабочей недели.* * *
Я ехал на ночном поезде Москва — Петрозаводск. Как и сказал Ильюхе, я решил не праздновать день рождения. Поэтому в пятницу распрощался со всеми до понедельника, взял дома рюкзак с палаткой и другими нужными на природе вещами и поехал в другой город. Я решил провести ночь с субботы на воскресенье в одиночестве, повторить, так сказать, успешный опыт собственной прокачки. В этот раз я собрался забуриться в лес подальше от всех и попытаться достучаться до своих ведунских способностей. Рано утром я был в Карелии. Вышел у маленькой деревушки Хелюля. До этого на станции Сортавала дозвонился до родителей, получил поздравления, уверил, что у меня всё в порядке, и отключил мобильник. Мало ли, какие волны он излучает, которые могут помешать подключиться к ноосфере? Углубился в лес. В Карелии лес хороший. С обширными ягодниками и грибными полянами. Пока шёл на Восток в сторону Ладожского озера, набрал полкотелка черники. Постоянно сканировал лес и через пару километров перестал ощущать людей. Только птицы и мелкие грызуны. Остановился у небольшого озерца, миновав до этого приличное по размерам озеро Хелмиярви (пришлось заранее купить и изучить карту, чтобы не блуждать). Нашел полянку, разбил палатку, заготовил дров и до вечера занимался созерцанием замершего поплавка. Весь день икалось — кто-то меня вспоминал, но я старался не отвлекаться и решить поставленную перед собой задачу. Что же делать? Я уже достаточно продвинулся в лечении людей, а свой мозг восстановить не могу. Приложил руки к голове, привычно подал лечебную энергию… В голове начало покалывать, да и только. А у меня всего лишь дата ближайшего теракта в Москве — тридцать первое августа. Помню место — Охотный ряд, до этого более глубоко не копал, оставив на потом — был занят Югославией. Кто исполнитель, как, во сколько и где точно? Надеюсь, что мои ведунские способности опять проявятся. Стемнело. Сложил удочку, разжёг костёр, и лес сразу придвинулся, стал тёмным и угрожающим. Но я ведь теперь видящий — вокруг только те же птицы и мелкие зверушки. Даже испугаться опять не могу. Навернув на ужин половину котелка макарон по-флотски, побурханил — плеснул огненной воды в костёр и сам приложился к фляжке. Прислушался — ничего, шаманизм не помог. Или антуража не хватает вроде бубна и плясок у костра, или я не знаю. Залез в спальник, пожелав себе увидеть в подробностях готовящийся теракт. Проснулся часа в три ночи от сильно бьющегося сердца. Я видел! Во сне я увидел, как кавказец в обеденное время заложил в урну бомбу в салоне игровых автоматов с символичным названием «Динамит», что находится на нижнем этаже торгового комплекса, расположенного под Манежной площадью. Несколько раз сыграл на автомате для вида и поспешно скрылся. И через два часа взрыв. Пострадает сорок человек, одна женщина позже скончается. Успокоившись, опять уснул и уже спал без сновидений. Проснулся уже утром. Отличное настроение, птички поют, солнце играет тенями листвы на боках палатки, котелок звякает, а какой воздух! Стоп! Котелок?! Неужели собаки из деревни прибежали? Выскакиваю из палатки и нос к носу сталкиваюсь с Потапычем, оторвавшимся от вылизывания котелка. — А ну, иди отсюда! Кыш! — прикрикнул на медведя. Тот, увидев меня, обрадовался — как же, добавка нарисовалась. Шерсть на загривке поднялась дыбом, он заревел и встал на задние лапы во весь свой немаленький рост. Метра два с половиной, не меньше — отстранённо подумалось мне. Странно, но страха не было. Кинул на зверя диагностику, и его органы предстали перед моим взором. Сердце мощно стучит, жёлтым светится печень, да и с мышцами не всё в порядке — паразиты, как и у множества медведей. Всё-таки падаль жрать здоровья не прибавляет. — Замри! — я бросил заморозку на его нервную систему, и медведь мешком свалился на землю. Обошёл его по кругу, изучая. Да, интересно. Животных мне ещё лечить не приходилось. Паразиты, умрите! — мысленно приказал я, и волна энергии вышла из меня и омыла Потапыча. Я понаблюдал, как гаснут жёлтые точки в медведе, придававшие его организму нездоровый окрас. Походу, с паразитами я тоже научился бороться. Отошёл на безопасное расстояние и скомандовал: — Отомри! Был готов опять кинуть заморозку на медведя, но тот сел, покрутил башкой и, обиженно заревев, бросился в лес. Ещё и кучу от страха навалил, засранец. Просканировал окрестности, но никакого крупного зверя или человека, кроме улепётывающего медведя, не увидел. Дальше собрал палатку, рюкзак и пошёл через лес до Сортавалы. Па расчёту должен был выйти к поезду с запасом. Погнутый закопчённый котелок пришлось оставить — мишка придавил его лапой, и оставлять себе такой не хотелось. Больше приключений не было, в понедельник утром я, как и планировал, сошёл с поезда в Москве.* * *
— Шеф, с прошедшим днём рождения! — первой поздравила меня наша секретарша. Она вышла из-за стойки ресепшионистки и улыбалась в тридцать два зуба. Я появился на работе несколько позже обычного из-за поезда, и она уже была на месте. — Спасибо, Маша! Очень приятно! — Вот, это вам! — она взяла из-за стойки блюдце с небольшим тортиком и одинокой свечкой, вручила его и чмокнула в щёчку, стерев затем пальчиком помаду. В это время из своего кабинета появилась Наталья и кашлянула. — Привет, Наташа. Зайди ко мне через пять минут. Мари, сделай нам кофе. Секретарша с вызовом глянула на Наталью и вернулась на своё место. Хм, а Машенька-то у нас огонь! Если я хоть что-то понимаю в женщинах, она теперь должна похвастаться успехами в языках и начать намекать на место помощницы. — Петров, с прошедшим днём рождения! — ко мне зашла Воронцова. — Спасибо, Натуль! — Звонила тебе в субботу, хотела поздравить и вытащить в кино, но ты был не алё, — она села в гостевое кресло и по привычке закинула ногу на ногу. — Откуда ты знаешь, когда у меня день рождения? — удивился я. Не помню, чтобы показывал ей паспорт. — Сергей, не тормози. Ты же мне выписал доверенность на машину. Там всё есть. Кстати, я хочу тебе её вернуть. Потом. Если захочешь. Всё-таки это твоя машина по документам. — Потом, это когда? Через пару лет? — Нет, пораньше. Как куплю с зарплаты директора новую, — мы с ней договорились о двух тысячах у.е. в месяц на ближайшие полгода. За это время она должна подготовить документы на землю к застройке. Проект, согласование, мощности и прочую муть. Через полгода мы договорились вернуться к обсуждению её зарплаты. — Без проблем, катайся пока. Тебе придётся много ездить по инстанциям. — Что это за мелкий подхалимаж? — она кивнула на тортик. — Между прочим, она единственная, кто вручил подарок. Так, стоп! Ты что, ревнуешь? — Пффф, вот ещё! Дверь открылась, и Мария принесла две чашки кофе. — Шеф, что-нибудь ещё? — промурлыкала она. — Нет, спасибо. — А я английский учу! — Маша была сама непосредственность. — Молодец! Как будешь готова, приходи. Приму у тебя экзамен. Устно, — с улыбкой ответил секретарше. Та просияла и ушла. Наташа задумчиво смотрела в окно. — Видишь, какие кадры подрастают? — подначил Воронцову. — Да уж, вижу. Перспективная девочка. К себе что ли забрать? — Это ты с Ксенией Борисовной договаривайся, она её принимала. Только сначала найди ей замену, чтобы было кому мне кофе носить. Дальше был обычный рабочий день. После обеда меня попросили зайти в отдел продаж. Подошёл. Там были все наши сотрудники. В руках бокалы с шампанским и минералкой. Ксюша вручила мне полный бокал, произнесла поздравительные слова и кивнула Семёну. Тот с трудом поднял с пола бронзовую скульптуру коня с крылышками и попытался вручить. — О, спасибо, неожиданно! Сеня, поставь лошадь на стол, — тот осторожно поставил фигуру на скрипнувший стол. — Я так понимаю, это намёк, что я начал бронзоветь? — среди сотрудников послышались смешки. — Нет, это Пегас — символ славы и изобилия. Он мог ударом копыта выбивать источники из земли, — заявила Юлька, бросив взгляд на Воронцову. Супруги Ильи неделю не было на работе из-за ребёнка, она пропустила появление в офисе Натальи, и теперь у неё пригорало от любопытства. Как же так? Мимо неё прошло такое событие! А если Сергей и Наталья уже встречаются? Илья говорил, что нет, но когда эти мужчины понимали? В общем, она хотела сегодня познакомиться с новенькой и всё прояснить. — Коллеги, друзья, спасибо большое за поздравление! Мне, и правда, приятно! Я рад, что мы вместе работаем и делаем будущее. От вас очень многое зависит. Это прозвучит немного пафосно, но мы — будущее России! Сейчас вам часто приходится трудно, когда нашу компанию воспринимают как обычных посредников-спекулянтов. Но, я вам обещаю, всё изменится, когда мы построим наш первый завод. Потом будет второй и третий, и к вам будет совершенно другое отношение. Как и к нашей стране. За последние пять лет многие мои знакомые уехали за рубеж. И меня звали. Но кому мы там нужны? Быть эмигрантом, мыть посуду в пабе, подстригать газоны или проедать заработанные здесь миллионы? Я считаю, лучше остаться и попытаться сделать наш дом лучше, открыть новые производства и выплачивать достойные зарплаты, чем бостяться по заграницам. И с вашей помощью, я верю, всё получится! — я поднял бокал. — За всех нас!Глава 8
— Вот таковы, вкратце, правила и комбинации карт при игре в покер… — Ну, хорошо, я вроде понял! Но! Допустим, мне приходят ДВА ОДНОМАСТНЫХ ТУЗА! Что тогда?! — Правилами предусмотрен и этот случай: тебя выводят под руки из казино, крепко бьют и больше никогда туда не пускают, ибо уж больно удачлив…Я сижу в самом углу зала игровых автоматов «Динамит» и уже целый час просаживаю жетоны в ожидании. Сегодня вторник, тридцать первое августа — день теракта в Охотном ряду. Обеденное время, а террориста нет. Неужели, мой сон не был вещим? Вспомнилась свадьба Семёна и Зины. Они на доставшиеся от бандитов деньги откупили пансионат в ближайшем Подмосковье на все выходные. Расписались в Москве и рванули за город. Из наших коллег были приглашены все, но смогла присутствовать только половина. Наталья, поломавшись для приличия, тоже присоединилась после моей убедительной просьбы. Наташ, поехали, там будут все ключевые сотрудники, с которыми тебе, как директору, надо заводить неформальные отношения. Да и Маша уже спрашивала, точно ли я поеду, и будешь ли ты на свадьбе. Воронцова воспылала энтузиазмом, и мы поехали вместе на «додже» сначала на свадьбу, а после обратно. На моё повторное предложение выпить кофе, она лишь победно улыбнулась и опять слилась. На свадьбе, которая пела и плясала под модную Земфиру, мы всего лишь несколько раз танцевали, дразня и подкалывая друг друга. Она уже вполне спелась с Юлькой и Ксюшей, и те с интересом наблюдали за мексиканским сериалом с нами в главных ролях. В общем, мы выдали Зину за Семёна, и они улетели на медовый месяц в Приморье. У нас вернулись рабочие будни, и я взял с тридцатого августа отпуск, чтобы ничего не отвлекало от поставленной самому себе задачи. Ага, а вот и моя цель. В зал игровых автоматов зашёл невысокий худой кавказец с пакетом, оглядел помещение, взял горсть жетонов и устроился около выхода. Пакет положил к себе на колени и начал скармливать жетоны однорукому бандиту — всё это я видел из угла помещения, где спрятался в тени от лишних глаз. Я прикидывал, как понезаметнее вырубить террориста, как около меня замигал разноцветными огнями и громко запиликал автомат, на котором я играл. Всё внимание игроков и персонала тут же сосредоточилось на мне, похерив мою конспирацию. Я в растерянности оглянулся на людей — все без исключения, кроме кавказца, встали со своих мест и направились ко мне. А из автомата с грохотом всё сыпались и сыпались жетоны. — Джекпот, — подойдя ко мне, заявила менеджер зала с чудным именем Венера на бейджике. — Сколько здесь работаю, ни разу при мне не выпадал. — И почём у вас нынче джекпот? — поинтересовался у девушки. — С утра полтора миллиона было. Это если в рублях. Но можно забрать машиной. — Как, машиной? — Очень просто. Видели на Преображенке около казино на пьедестале стоит белая БМВ? Это наше казино, а машина и есть джекпот. Да и вам выгоднее, забрали и уехали, чем ждать, пока деньги получите, потом опять же платить налоги, — принялась она меня убеждать. — Погодите с машиной! — я увидел, что за спинами столпившихся людей кавказец встал и направился к выходу. — Короче, потом решим… Смотрите, человеку плохо! Все обернулись к лежавшему кавказцу. Я только что бросил на него мысленную команду «Замри!», и он упал у ближайшего к выходу автомата. — Что это с ним? — спросила Венера. — Может, переволновался из-за чужого выигрыша? — Да, наверное, вызывайте скорую! — послышалось среди посетителей, которые отхлынули от меня к лежащему телу. Я тоже подошёл. Так, пакета у террориста нет, заглянул в урну, ага, вот он! — Товарищи! — я повысил голос. — Кажется, что-то в урне тикает! Видели, как этот, — я кивнул на кавказца, — тяжёлый пакет в урну запихал? Один мужик подошёл к урне и заглянул в пакет. — Не, вроде, не тикает, провода какие-то, таймер… Бомба!!! — он ломанулся на выход. Следом ломанулись все, кроме девушки-администратора и бесчувственного кавказца. Она заметалась, не зная, что делать. — Звони в милицию! — скомандовал я ей. — И чего сказать? — затупила та. — Что торговый центр заминирован! — рявкнул я. Та трясущимися руками начала набирать ноль два, а я снял с кавказца ремень и скрутил ему руки за спиной. Затем выволок террориста в коридор и оттащил подальше от игорного заведения. Следом выскочила девушка. — Вызвала. И что теперь делать? — Сохранять спокойствие. Пакет маленький, вряд ли там атомная бомба. — Мама… — прошептала впечатлительная девица и начала сползать по стене. — Стоять! — я подхватил её под руку и похлопал ей по щекам. Взгляд Венеры прояснился. — Ничего с тобой не будет. Главное не суйся в зал, пока сапёры не дадут добро. — Ой, а там же деньги! — она попыталась рвануть обратно, но я ей не дал. — Тебе, что, жить надоело? Стой, дура! Она обмякла и стала всхлипывать — у неё начался отходняк. Женщина, что с неё возьмёшь? Она должна была погибнуть от ран в больнице в другой жизни, в этой ей повезло. — А вы побудете со мной, пока милиция не появится? Тем более, надо что-то решить с выигрышем, — спросила сквозь слёзы. — Да без проблем, побуду, но как появится, я уйду. — Хорошо. А за выигрыш не переживайте! У нас как в аптеке! — опять вскинулась Венера. — Успокойся, богиня, я тебе верю. — Спасибо! Ой, а с этим что делать? — она перевела взгляд на лежащего кавказца. — Он ещё живой? — Живее всех живых, — я видел, как он дышит. На удивление здоровый организм. Дай команду, и отомрёт. — Ментам сдашь, они его быстро в чувство приведут. Тут с верхнего этажа прибежали охранники. Сложно остаться равнодушным, когда мимо тебя проносится толпа с криками о бомбе. Я дал команду «Отомри», и кавказец завозился на полу. — Что здесь происходит? — спросил один из запыхавшихся крепышей в чёрной форме. — Вот, террориста поймали! — воинственно заявила начальница одноруких бандитов. Она чуть успокоилась, и её бросило в другую крайность. Я предпочёл отмолчаться — не хочу быть свидетелем и потом в сводке светиться. — А вы кто? — охранник перевёл на меня тяжёлый взгляд. — Я выигрыш жду. Помог вот этого связать, но мне слава не нужна, на награду не претендую. Если спросят, скажу, что вы ему ласты скрутили. Охранник только кивнул в благодарность. Так-то это их косяк — пропустили в торговый центр злоумышленника. В зал сунуться рискнуть не решились, уверовав, что там бомба, и начали эвакуацию посетителей с персоналом из торгового центра. Я взял контакты у Венеры, пообещав явиться за выигрышем, и уехал, пока ФСБ-шники не появились. Попадаться им в качестве свидетеля совсем не хотелось.
* * *
Вечером сидел у телевизора, слушал новости и тихо офигевал: в новостях диктор на голубом глазу заявил, что во время учебной тревоги был эвакуирован торговый центр «Охотный ряд», никто не пострадал. Не, я понимаю, что спокойствие граждан — это священная корова любых властей, как всегда опасающихся, как бы чего не вышло, но так нагло врать??? И чего бояться правды? Хотя, в принципе, понятно, почему. Седьмого августа произошло вторжение боевиков с территории независимой республики Ичкерия в Дагестан, а девятого августа Ельцин представил всем своего преемника, назначив директора ФСБ главой правительства, который к концу года должен себя проявить. На следующий день наступила осень. Это какой-то рок всех московских школьников. Всегда, сколько себя помню, первого сентября или дождь, или тучи с ветром, или всё сразу, хотя тридцать первого августа ещё вполне себе лето. Созвонился со спасённой Венерой, попросила приехать на Преображенку к обеду, в час дня был там. — Здравствуйте! Спасибо вам огромное, если бы не вы, даже не знаю, что бы сейчас со мной было! — она встретила меня в казино. — А я по телевизору слышал, что тревога была учебная, — изобразил лицом скепсис. — Да слушайте вы их больше! То-то туда десант сапёров в полной защите высаживался, как космонавты на Луну. Нет, точно бомба была настоящая! — Астронавты. — Что? — Я говорю, у американцев космонавтов нет, одни астронавты. И не спускались они на Луну. Все знают, что фильм сняли в киностудии Стенли Кубрика. Иначе почему флаг шевелился на ветру и лишние персонажи в кадр попали? — Неужели, правда? — Конечно! Обманули весь мир, чтобы показать собственные успехи там, где их нет. Об этом даже расследование будет в будущем. И почему Земля на фотографии не того размера, и как американцы решили проблему с жёсткой радиацией? Китайцы начнут готовить свою миссию на Луну и озадачатся, с какой защитой Нил Армстронг гулял по Луне, что и по сей день живёт и здравствует. НАСА так и не сможет ничего внятного ответить, потому как не было никакой защиты. — Да фиг с ними, с американцами! Совсем меня заболтали, — улыбнулась девушка. — Меня уполномочили сделать вам предложение. — Какое? — напрягся я. — Да вы не волнуйтесь, заберёте или машину, или деньги. Как насчёт рекламы с вашим участием? Вы взяли джекпот, мы хотим сделать на вас небольшую рекламу. — Хм, а зачем мне это? — Деньги. Мы вам заплатим. — Сколько? — не то чтобы я сильно заинтересовался, но всё же. С рекламным бизнесом в качестве модели я ещё не сталкивался. — Это вам лучше переговорить с начальником рекламного отдела, от вас было нужно предварительное согласие. — Ну, согласие я ещё не дал, но давайте переговорю. На этом общение с богиней закончилось, она попрощалась и передала меня в руки рекламщицы. — Марина! — невысокая энергичная девушка с огненно-рыжей шевелюрой по-деловому протянула мне руку. Брючный костюм, худая, симпатичная, на лице голливудская улыбка — она представляла собой образец новых менеджеров с западным образованием. Наши ещё так не учат. — Сергей! — осторожно пожал руку. Пожатие девушки было неожиданно крепким. — Очень приятно! Сергей! Вы удачливый игрок. Поздравляю вас с выигрышем. От лица нашей компании я хочу вас поблагодарить за спасение нашей сотрудницы и ценного оборудования игрового зала. — Новичкам везёт. Впервые сел играть в автоматы, а тут такое! — Тем не менее это факт. Как насчёт поработать лицом? Это будет прекрасная история для всех. Конечно же, не бесплатно. — Сколько? — Десять тысяч. — Рублей? — удивился маленькому размеру суммы. — Нет конечно. Долларов, — она отследила мой скепсис на лице, и повысила ставку. Уверен, остановилась бы на рублях, если бы заинтересовался. — Долларов? — задумчиво повторил я. Не, ну так-то деньги лишними не бывают, но светить свою рожу на всю страну? — Без договора, без налогов, чистыми на руки, — продолжила меня соблазнять рекламщица. — И что надо будет делать? — Всего лишь дать интервью, поучаствовать в фотосессии. Решайтесь! Я вдруг представил, как люди, увидев меня на рекламе, ломанутся за джекпотами и останутся без своих кровных. Казино выигрывает всегда! И я не хочу, чтобы люди занимались самообманом, посмотрев на мою довольную моську на фоне автомобиля. Всё-таки я решил взять автомобиль. Покупать машину не было ни времени, ни желания, а тут сами предлагают. — Марина, я пас. Сейчас в отпуске, должен завтра уезжать. Может когда-нибудь потом. — Очень жаль! Когда возвращаетесь? — С отпуска-то? К концу сентября. — Я бы тоже сразу рванула на машине в отпуск. Сочи, море, бархатный сезон… Возьмите мою визитку, позвоните, как вернётесь. Обычно людям после отпуска нужны деньги, — она насильно всучила мне свою визитную карточку.* * *
Доехал вечером до офиса на новенькой бэхе. — Ого! Откуда машина? — спросила Наталья. Она моталась по делам и одновременно со мной подъехала к Гидропроекту. — В казино выиграл. — У казино выиграть нельзя. Так и скажи, что надоело без машины, поехал и купил. Почём, кстати, взял? — Я же говорю, выиграл. Ты забыла, что я гадалка? Приснился вещий сон, что очень надо сходить в казино. Сходил, и вот результат! — я похлопал по крылу немки. — Не хочешь, не говори. Ацвет хороший взял, белый. Слууушай, давай машинами махнёмся? Чёрный цвет мальчикам больше подходит, а белый — он для девочек. Будешь на американце ездить, а я на немку пересяду. Какая хитрая! С другой стороны, какая разница, на которой из моих машин Наталья будет ездить? Тем более на бэху надо повесить номера в течение десяти дней, а я завтра улетаю. — Давай, махнёмся. Но тогда ты съездишь, поставишь на учёт, я тебе выпишу доверенность. — О, без проблем! У меня один знакомый есть, всегда через него на учёт свои машины ставила. Он и номера красивые делает. — Отлично, вот и займись. А я для всех уехал.* * *
Сижу в засаде на второстепенной трассе в Буйнакск. Я так и не понял, как у меня получилось увидеть вещий сон про террориста в Охотном ряду. Или целебный воздух Карелии подействовал, или камлание на огненной воде, но увидеть сон про теракт в Буйнакске не удалось. Поэтому второго сентября я вылетел в Махачкалу только с той информацией, что я нарыл в интернете будущего. Вечером четвёртого сентября на улице Леваневского у жилого дома с военнослужащими и их семьями взорвётся грузовик ГАЗ-52 с почти тремя тоннами взрывчатки, обрушится часть дома, погибнет 64 человека, из них 23 ребёнка, ещё 146 человек пострадают. Поднятая на уши милиция перетряхнёт город и обнаружит у госпиталя ещё один готовый к взрыву грузовик ЗИЛ-130. Бомбу обезвредят, в кабине сначала найдут забытые документы на водителя, а потом и самих исполнителей, которые отделаются тюремными сроками от нескольких лет до пожизненного. А заслуживают эти нелюди, чтобы их до конца жизни кормили и лечили, тратя на них деньги налогоплательщиков? Россия ввела мораторий на смертную казнь, когда в демократичных Штатах как жарили преступников на электрических стульях, так и будут жарить. Но это тема для отдельного разговора. А сейчас я на трассе недалеко от Буйнакска. Рассудил, что машины должны прийти или третьего, или четвёртого сентября. Вряд ли они будут неделю колесить по городу с полным кузовом взрывчатки. Поэтому, прилетев в Махачкалу, сразу пошёл на рынок автомобилей и купил за копейки потрёпанный жизнью шестнадцатилетний ГАЗ-24 «Волга» совсем занедорого. Продавец оформил на меня генеральную доверенность с правом продажи, сел и поехал. Только заправил полный бак, прикупил на рынке еды и воды из расчёта на три дня. На трассе чувствовалось дыхание войны. Много блок-постов с БТР-ами в капонирах из мешков с песком, бдительные вояки, которые останавливали на каждом посту и интересовались целью поездки. Просили открыть багажник, заглядывали в салон. Говорил, что еду по делам снабженческой фирмы и показывал командировочное удостоверение, пачку которых я предусмотрительно взял в нашей бухгалтерии. Удалось ночью выспаться за таким вот блокпостом. Просто остановиться на трассе и уснуть не рискнул. А то, мало ли, проснёшься, а голова рядом лежит. А у меня ещё клад не найден и Наташка не замужем, так что рисковать по-глупому — такое себе приключение. Рано утром третьего сентября въехал в Буйнакск. Прокатился по улицам, проехал мимо того дома с военными, нигде подозрительных грузовиков не видно. Выехал на вторую трассу с плохой дорогой, по которой можно попасть из Чечни в город. Ну, что я скажу? Если террористы будут выбирать между двумя дорогами, то выберут эту. Расстояние меньше, как и количества блок-постов, ездят только местные, досматривают машины у них менее тщательно. Не, меня так же въедливо проверили, потому как не похож на местного жителя, но если поедет грузовик с замаскированной под удобрения взрывчаткой с правильно оформленными накладными, то имеет все шансы спокойно доехать. И доедет. Решил дожидаться террористов на этой трассе. В крайнем случае придётся возвращаться к жилому дому и пытаться обезвредить взрывчатку на месте. Остановился на обочине, не доехав пары километров от ближайшего блокпоста к Буйнакску. Жара, пыль. Стою, как тополь на Плющихе. Все проезжающие местные пялятся, чуть голову не выворачивая. Чую, недолго мне так спокойно стоять дадут. Вышел из машины, достал запаску из багажника, положил около заднего колеса… Так ещё хуже. Народ улыбчивый дружелюбный, каждый второй останавливается, спрашивает, что случилось и чем помочь. А сами тёмные, страшные, не по-нашенски между собой гыркают. Плюнул. Сложил обратно запаску и поехал не торопясь по трассе. Из планов, как тормознуть машины со взрывчаткой — кинуть заморозку на водителей. Авось, остановятся. Вот только, как понять, кто перед тобой? Обычный водила или террорист? Не будешь же подряд всех водителей грузовиков замораживать? Так и до аварий недалеко с невинными жертвами. Доехал до следующего блокпоста, остановился перед ним метров за сто. Посстоял, поссмотрел по сторонам. А что, если взрывчатку как-то определить можно? Организмы могу сканировать, а почему не просканировать содержимое машин? Закрыл глаза, просканировал военных. Молодые здоровые организмы с признаками усталости. Жизненной энергией их подзарядить, что ли? И тут у меня забрезжило. Энергия! Мне нужно её видеть! Кругом океан энергии, начиная от движения воздуха от раскалённых на солнце камней, заканчивая сжатой энергией в боеприпасах. Сел в машину, закрыв глаза, расслабился на сиденье. Если я могу видеть жар у человека, значит, я могу видеть и обычные выплески энергии. Начал настраиваться на новое восприятие. Сначала ничего не происходило, а затем в мозгу словно щёлкнул переключатель. Всё вокруг раскрасилось новыми цветами. Под ногами глубоко под поверхностью земля имеет холодный синий цвет. На поверхности тридцать градусов, и всё раскрашено голубым. Даже люди не сильно отличаются по цвету. У меня машина тоже голубая, а в бачке плещется жидкость красного цвета. Всё понятно, бензин — жидкость с высокой отдачей энергии. А как выглядит оружие? У солдат в рожках порох в патронах светится оранжевыми точками, а кругляши гранат — жёлтым. Ну да, гранаты уже давно порохом не начиняют, а чем-то более мощным. Тринитротолуолом или ещё чем. Не знаю. Но для меня теперь ясно, жёлтый — это взрывчатка. Развернулся, поехал обратно, для тренировки сканируя встречные и попутные машины. Из двадцати машин только в одной увидел ружьё с патронами, остальные едут с вполне мирными пейзанами. Доехал до блокпоста на въезде в город. Опять тормознули. — Ты же сегодня здесь уже проезжал? — спросил молодой чернявый парень в бронике с калашом наперевес. Взгляд цепкий, подозрительный. В прошлый раз он у меня документы на машину и командировочное от московской фирмы проверял. — Работа такая снабженцем, мотаюсь туда-сюда. Говорили, стройка здесь полным ходом… — Война здесь полным ходом, а не стройка. Ехал бы ты отсюда, москвич. — Да не москвич, ржевский я. Из-под Твери. — А какая на хрен разница? Неместный, и этим всё сказано. — Спасибо за заботу, завтра уеду. Я у вас в машине около поста переночую? — Ночуй. Только на пост не суйся. — Я и не собирался…* * *
К ночи вымотался окончательно. В голове с непривычки уже гудело от количества просканированных машин. Так ещё приходилось смотреть с закрытыми глазами, из-за чего уже начинались глюки. Не поймёшь от усталости — это ты уже спишь и видишь разноцветный сон, или ты и вправду видишь эти расцвеченные жёлтым грузовики… Жёлтым??? Я встрепенулся, и с меня мигом слетела сонливость. Стояло раннее утро четвёртого сентября. Солнце уже окрасило розовым светом горизонт, предвещая скорый рассвет, а от блокпоста в мою сторону трогались два грузовика. Впереди ГАЗ-52, следом ЗИЛок. Они уже прошли проверку документов, не вызвав подозрений. Кидать на них заклятье «Замри»? Ну, такое себе. А вдруг столкнутся или перевернутся, и произойдет взрыв? Думай, башка, думай, шапку куплю! А если попытаться влить во взрывчатку свою энергию с посылом испортить взрывчатое вещество? Недолго думая, стал закачивать энергию в содержимое первого грузовика, который уже проехал мимо и стал удаляться. Второй тоже миновал мою «Волгу» и стал догонять впередиидущий ГАЗон. Больше энергии, больше!!! А потом можно будет и заморозку на водителя кинуть, авось, помогут мои манипуляции не взорваться машине и грузу. Первый грузовик отъехал уже метров на триста, как вдруг рвануло. Нет, не так. РВАНУЛО!!! Я сначала увидел сквозь закрытые глаза вспышку, а затем через опущенное окно ударило словно кувалдой. Очнулся в осколках стекла в перевёрнутой машине. В голове шумело, как после хорошей попойки в студенчестве. Кинул на себя диагностику — многочисленные порезы, контузия, потеря слуха от разрыва барабанных перепонок. Да уж, в следующий раз надо быть осторожнее с экспериментами, а не то и убиться можно. Вылечил себе слух, нивелировал последствия ударной волны для организма, остановил кровь из ран… — Живой? — спросили знакомым голосом, и около моей головы остановились берцы. — Вроде бы… — я с кряхтением стал выкарабкиваться из машины. Мне помогли, и вот я уже стою и смотрю на дымящиеся воронки. Сдвоенный взрыв был такой силы, что от грузовиков на дороге ничего не осталось. — Что это было? — спросил, чтобы не молчать. — Пиздец это был. Повезло тебе, считай, в рубашке родился. Чуть поближе бы ёбнуло, и всё. Сливай воду, туши свет. — И не говори. Пока везёт. — В смысле, пока? — Я за Югославию повоевал, комиссовали по ранению. Контузило сильно, — меня неожиданно пробило на откровенность. — Ааа, так ты из наших? — взгляд парня потеплел. — Меня Арсен зовут. — Серёга, — мы пожали друг другу руки. — Что делать будешь? — Посмотрю, что с машиной, да поеду. Или на ней, или на попутках, — я кивнул на стоящую на крыше «Волгу». — В больничку тебе надо. С контузиями лучше не шутить, а тебя опять приложило. — Обязательно. Массаж, уколы, клизмы, всё, как мы любим. Только сначала домой доберусь. Мой новый товарищ кликнул пацанов, и мы все вместе перевернули гордость отечественного автопрома на колёса. На удивление мотор завёлся с первого раза. Всё-таки есть прелесть в советском железе — пусть оно не самое эффективное, но одно из самых живучих в мире. Сомневаюсь, что новенькая бэха завелась бы после таких акробатических этюдов. В общем, пожал пацанам руки и отчалил. Доехал с ветерком до Махачкалы. Не в том смысле, что гнал, как ошпаренный. Переднее и заднее окна в машине после взрыва отсутствовали, вот и пилил до Махачкалы, обдуваемый всеми ветрами. До столицы Дагестана доехал с приключениями — останавливали на каждом посту мою сквозь подозрительную машину. Ещё бы, крыша мятая, окон нет, рожа поцарапана. Я специально не стал убирать ссадины, чтобы не казаться ещё подозрительнее. К концу мою историю уже знали на всех постах. Доехал до бывшего хозяина «Волги», отдал ему машину обратно вместе с доверенностью. — Хороший аппарат, забирай, отец, — я хлопнул по помятой крыше. — Не смотри, что машина слегка поцарапалась, стёкла вставишь, будет как новенькая! В общем, удалось пристроить пепелац обратно, чему пожилой дагестанец был только рад. Как же, и деньги получены, и машина на ходу, а после небольшого ремонта можно опять продать. И мне мороки меньше — отдал и забыл.* * *
Переночевал в гостинице, где вылечил себя от полученных ран при взрыве грузовиков. Теперь о попорченной шкурке говорили только белые полоски и пятна на загорелой коже лица и рук, оставшиеся от исчезнувших шрамов. Переоделся в купленную чистую одежду, и на следующий день вылетел в Москву — надо предотвращать следующие теракты. Первый будет в ночь с восьмого на девятое сентября в Печатниках, второй — рано утром тринадцатого сентября на Каширке. Точных данных в моих записях нет, но время ещё есть, хоть его и немного — придётся сканировать подряд все дома на предмет взрывчатых веществ. Во время полёта неожиданно отрубился. Мне приснилось кошмарное будущее: оказывается, взрывчатка уже в столице, и её гораздо больше, чем на подрывы двух жилых домов. Первый взрыв произойдёт на первом этаже девятиэтажного жилого дома номер девятнадцать по улице Гурьянова. Два подъезда дома будут полностью уничтожены. По официальным данным погибнет более ста человек, шестьсот девяносто человек получат ранения различной степени тяжести. Как будет установлено взрывотехниками, мощность взрывного устройства составит триста пятьдесят килограмм в тротиловом эквиваленте. Позже в редакцию агентства «Интерфакс» позвонит кавказец, являющийся представителем «Конфедерации освобождения Дагестана», и сообщит, что взрывы жилых домов — это месть за ведение боевых действий на территории Дагестана. В тот же день по телевидению будет показан фоторобот человека, взявшего в аренду помещение на первом этаже жилого дома, в котором произошёл взрыв. После взрыва на улице Гурьянова участковые милиционеры Москвы станут проверять весь нежилой фонд на своих территориях. Одним из участковых в числе прочих будет проверен дом номер шесть корпус три по Каширскому шоссе. В этом доме расположен мебельный магазин, который его владелец сдал в аренду человеку под склад сахара. При осмотре магазина участковый обнаружит мешки с сахаром, но ничего не заподозрит. Рано утром тринадцатого сентября в подвальном помещении этого дома произойдёт взрыв мощностью триста килограмм в тротиловом эквиваленте. Восьмиэтажный кирпичный дом будет полностью разрушен, сто двадцать четыре человека погибнет, семеро получат ранения и выживут. Ельцин вызовет мэра Москвы Лужкова и потребует в течение суток проверить все жилые дома. После второго взрыва в столице будут предприняты беспрецедентные меры безопасности не только в Москве, но и в других городах России, Украины и Белоруссии. Проверят все чердаки и подвалы, жителями жилых домов в течение нескольких месяцев будут стихийно организованы круглосуточные дежурства. В этот же день руководитель одного из риэлторских агентств узнает в фотороботе клиента, который снял у них помещение под склад на улице Борисовские Пруды в жилом четырнадцатиэтажном доме. Риелтор сообщит об этом в ФСБ, и спецслужбы обнаружат на этом складе пятьдесят мешков с сахаром и взрывчаткой общим весом две с половиной тонны, плюс шесть запрограммированных таймеров. Ответственность за взрывы возьмёт на себя наёмник-террорист, выходец из Саудовской Аравии Хаттаб. Лидер моджахедов заявит, что отныне он вынужден воевать не только против российской армии, но и против мирных граждан России. Проснулся опять в холодном поту и сильно бьющимся сердцем при заходе самолёта на посадку. Как же мне обезвредить всех террористов и взрывчатку в Москве, не засветившись при этом перед спецслужбами?Глава 9
— Девочки, а знаете, как заставить мужа быстро вернуться с гулянки? Пишем ему эсэмэску: «Бери вино и приезжай! Моего до утра не будет». И после этого сразу отключаем телефон.— Серёга, а чего у тебя рожа пятнистая? — спросил Илья, бросив взгляд на мою местами белую кожу без капли загара. Я убрал все последствия ранений от взрыва на лице и руках, но загар на месте травм восстановить не смог. Сегодня понедельник шестое сентября, и мы едем на улицу Гурьянова, что на Юге Москвы, на старенькой машине друга. У нас на всё про всё три дня — я сначала хотел обойтись своими силами, но потом решил, что нужна подстраховка. Мало ли, как оно сложится? Тем более друг безопасник и вообще в прошлом силовик. — А это новая мода такая. Леопардовый стиль называется. Вот увидишь, скоро пятнистые лосины в продаже появятся, — я не стал Илье рассказывать о своих приключениях в Дагестане. — Ну-ну, а почему рано вернулся? Наталья моей говорила, что ты в отпуск далеко и надолго умотал. — На Юга ездил, но что-то климат мне там не очень. Решил вернуться, передохнуть. Сейчас съедим по трём разным адресам, проверим поставщиков, и я опять в отпуск поеду. — Что за поставщики? — Фальсификаторы. Под видом сахара всякую хрень опасную завозят. — Серёга, у тебя что, опять ясновидение проснулось? — Нет. Хотя, до конца не понятно. Сны вижу вещие, но без системы. То работает, то не работает. Вот и сейчас сон-предупреждение был про плохих людей. Так что будь готов к разным неожиданностям. Я их нейтрализую своим ведунством, но ты клювом не щёлкай, они могут быть вооружены. Приехали на улицу Гурьянова к пострадавшему в моём сне дому. В нежилом помещении никого нет, на дверях висит замок, внутри у стен лежат мешки, разукрашенные жёлтым цветом. Взрывчатки поменьше, чем в грузовике, но всё равно дофига. Развернулись, поехали на Борисовские пруды, где у террористов был импровизированный склад. Замка на двери нет, дверь закрыта изнутри. В помещении через стены вижу три организма — они копошатся в одной из комнат рядом с мешками, светящимися жёлтым цветом. Забарабанил в дверь. — Кто там? — глухо спросили из-за двери. Я своим зрением видел, что двое замерли в комнате, третий подошёл к выходу. — Милиция! Проверка документов! — гаркнул я. Сначала думал представиться покупателем сахара, но если бы меня послали, как потом к ним ломиться? На окнах решётки, дверь железная… А представиться ментами — самый быстрый способ попасть в помещение. Звякнул замок и в приоткрытую дверь выглянул кавказец. Лет за сорок, крепкий тёртый жизнью мужик. — Лейтенант Иванов. Миграционная служба, проверка документов. Иностранцы в помещении есть? — сразу начал давить я. — Удостовэрэния покажитэ, — проскрипел недоверчивый кавказец. — Какие нах удостоверения? — начал бычить Илья. — Быстро нах документы предъявил! Он шагнул к двери, и кавказец, бросив взгляд нам за спины, отступил вглубь помещения. Видать, решил не создавать лишний шум и откупиться. Или кончить по-тихому нас внутри, если вдруг что пойдёт не по его плану. — Вот, дэржи, мой докУмэнт, — он достал из кармана тысячную купюру. — Это что, на двоих? — оскорбился Илья. — Нэт, дарагой, вот ещё докУмэнт! — из кармана появилась ещё тысяча. Окинул опять взглядом помещение, у кавказца с собой оружия нет, а вот у двух других, замерших за стенкой, в руках пистолеты. Надо действовать, пока они первые не начали. Кинул команду замереть всем троим, и кавказец рухнул на пол. За стенкой тоже раздался шум падающего тела. — Чего это с ним? — удивился Илья. — Устал с непривычки. Столько мешков перетаскать, — я кивнул на стоящие ровными рядами мешки с надписью «Сахар». — Помоги связать. Присел на корточки, вытащил из брюк кавказца ремень, и стал привычно вязать ему руки. Илья остался стоять, хмуро разглядывая помещение. — Серый, что-то не похоже это на преступление века, — он кивнул на полные мешки. Вдруг из-за стены выскочил другой кавказец и с криком «АААА!» выстрелил в Илью. Фонтанчик крови выплеснулся из спины друга, и он начал заваливаться. Время словно остановилось. Я увидел, как кавказец переводит пистолет на меня и нажимает на курок. «Ах ты, тварь, захотел меня и моего друга убить?! УМРИ!!!» — что-то тёмное вырвалось из меня и как копьё ударило в грудь бандита. Висящий на шее кавказца камень в оправе ярко засветился, щёлкнул и рассыпался пылью, а сам террорист упал замертво. Кинулся в комнату за стенкой, но там сюрпризов не было — второй мужчина был в отключке. Это что получается, есть какие-то камни-артефакты, блокирующие моё воздействие? Хорошо, что был рядом и смог разрушить своей силой артефакт. У меня возникло сильное подозрение, что на расстоянии я не смог бы справиться с защитным камнем. Метнулся к лежащему в беспамятстве Илье, одновременно бросая диагностику. Пуля прошла навылет рядом с сердцем, пробив лёгкое. Если не оказать помощь, через двадцать минут его не станет. Приложил руки прямо к ране и стал вливать энергию. Сначала остановил кровотечение, затем стал сращивать повреждённые ткани. Через десять минут борьбы за жизнь друга он судорожно вздохнул и открыл глаза. Окинул мутным взглядом помещение и попытался встать. — Лежи, лежи, ещё немного надо, — я уложил его обратно на пол, надавив на грудь. Вдруг его скрючило в жестоком кашле, на губах показалась кровь — это из лёгких начала выходить накопившаяся жидкость. — Что это было? — откашлявшись, он повернулся набок. — А что ты помнишь? — я продолжал держать руки на груди, вливая жизненную энергию. — В меня стреляли! Где он??? — друг стал вставать, и я не стал его удерживать — моё лечение подошло к концу. Прилёг вместо Ильюхи. Неожиданно силы меня покинули — пришёл откат. В голове знакомо застучали своими молотками гномы-золотоискатели, во рту появился металлический привкус. «Наверное, это из-за убийства террориста, — лениво думал я, глядя в потолок. — Раньше от лечения одного человека никогда так не уставал. Хоть и считаю себя правым, защищая Родину от разной мрази, но лишение жизни этого бандита всё равно дало о себе знать». Через некоторое время оклемался и присоединился к Илье, деловито обыскивавшему помещение. Он уже выложил на стол найденный огнестрел и документы с деньгами. — Сладкий. Это чего они из-за сахара так возбудились? — он вскрыл один из мешков трофейным ножом и попробовал белые кристаллики на вкус. — Ты вон в тех мешках посмотри, — я кивнул на дальний конец помещения. Илья вскрыл другой мешок, и зачерпнул рукой блестящие желтоватые кристаллы. Понюхал. — Это не сахар, — попробовав на вкус, он сплюнул на пол. — Ага. Тротил. Около трёх тонн. Хватит подорвать с десяток жилых многоэтажек, — на этих моих словах друг присвистнул. — Это же… теракт! Как можно взять и подорвать ни в чём не повинный мирняк??? — Ильюха, поверь. Рванули бы и не поморщились. Именно это я видел во сне. Надо у них узнать, что они успели заминировать, и где ещё схроны с оружием и взрывчаткой. — Вот ссуки! — Илья со злости пнул стрелявшего в него бандита и, присев, его проверил. — Этот подох. А вон тот ещё дышит. Только не реагирует. — Это я их усыпил, в другой комнате ещё один лежит. Спеленай, я их оживлю. — Лучше по раздельности допрашивать, сразу обоих не оживляй. Он проверил путы на первом бандите и дал отмашку разбудить. Дальше был жёсткий и быстрый полевой допрос без применения колюще-режущих — Илья участвовал в Первой чеченской и кое-чему научился голыми руками. Я не страдаю излишним человеколюбием, а уж к нелюдям… В общем, озверевший Илья допросил обоих бандитов, и мне их совсем не было жаль — я не стал их лечить. Раскололись до самой дупы, рассказав об ещё одном складе в Капотне, где лежит около пяти тонн взрывчатых веществ. — И что будем делать? Оставлять это безобразие без надзора не хочется, — друг кивнул на мешки. Бандиты успели заминировать дом на Гурьянова, Каширка была на очереди, и в этом помещении сейчас находится сорок девять пятидесятикилограммовых мешков со взрывчаткой, не считая ещё двадцати мешков с сахаром. — Предлагаю смыть это дерьмо в унитаз. — Две с половиной тонны? — Илья озвучил сомнение. — Тротил плохо растворяется, засорим канализацию. Лучше бы сжечь. — И как ты это представляешь? Устроим барбекю у дома или зажжём в этом помещении? А вдруг ебанёт? Не хочется таких экспериментов. И в ФСБ звонить не хочу — не отмоемся, — я кивнул на мёртвых террористов. Мы не стали с ними цацкаться, и все трое уже остывали. — По-любому их найдут, — Илья пожал плечами. — Если найдут жмуров через недельку среди мешков с сахаром, то это обычная бытовуха. Спекулянты не поделили деньги или поляну — обычная история. Так что давай начинать. Умотались вусмерть — отправить две с половиной тонны в канализацию через единственный унитаз оказалось ещё тем кейсом. Смыли кое-как, организовав агрессивной химией геноцид грибов в московской канализации. Закончили ближе к полуночи, и Илья уже хотел выйти из закрытого помещения, но я его тормознул. — Ильюха, ты бы куртку на себя накинул, — я кивнул на его грудь, где на рубашке красовалась дырка с бурыми потёками. Он почесал в затылке и взял кожаную куртку одного из бандитов. Дальше мы прибрались, стёрли пальчики, забрали оружие, мешки из-под взрывчатки и разные деньги с мобильниками. По деньгам оказался неплохой улов: нам досталось несколько пачек с долларами и рублями. Рассыпали мешок сахара и покинули помещение, повесив снаружи замок на двери. На улице было уже темно, на Борисовских Прудах фонари горели через один, и мы спокойно дошли до мусорки, никого не встретив. Выкинули мешки, прогулялись до машины. — Куда едем? — Илья завёл мотор. — Поехали ко мне, тебе в таком виде домой точно нельзя. Переночуешь у меня, дам свою одежду, эту лучше выбросить. Завтра съездим на Гурьянова и на Каширку, закончим с этим делом. — А что будем со складом в Капотне делать? Пять тонн спускать в унитаз я точно не хочу! — А кому сейчас легко? — Бляяя… — Ладно, не ссы. Как закончим, позвоним с телефона бандитов в милицию, сообщим о складе с тротилом. — Кстати, позвонить! — Илья, не отвлекаясь от руля, включил мобильник. Он, как опытный безопасник, настоял оставить выключенные телефоны в машине. — Ого, сколько пропущенных! Юлька меня потеряла… — Ты только ей не хвастайся приключениями. — Что мне, совсем жить надоело? Конечно! Алё! Звонила? — он набрал свою благоверную. Сквозь шум мотора было слышно, как Юлька его отчитывает. — Да, дело было срочное, не мог предупредить… Нет, сегодня домой не приеду, мы с Серёгой уехали в командировку, вернусь завтра к вечеру… Что? Юль, ты совсем, что ли?! Какая сауна?? Какие девочки??? … Так, всё, давай, до завтра, устал как собака, — Илья осёкся и с удивлением посмотрел на мобильник. — Что? — Бросила трубку, — флегматично ответил друг. — Думает, что я загулял. Говорит, чтобы домой не возвращался. — Ильюха, так давай загуляем, чтобы ты зря потом не страдал. А так будешь страдать, но за дело. — Тебе бы всё хихоньки. Женить тебя скорее надо, чтобы знал, каково это. — Глядя на тебя, я уже начал сомневаться, что оно мне надо. Кстати, я уже был там, и мне не понравилось. — Это ты выбрал неудачно. Теперь-то ты опытный, да ещё видишь наперёд. Глянь своё будущее с Воронцовой, и женись скорей. Опять хочется на свадьбе салатиков поесть. — Если бы всё так было просто… — вздохнул я, вспомнив про нечитаемое прошлое и будущее Натальи. И ещё на все мои подкаты она сохраняла ледяное спокойствие, удерживая дистанцию, что я даже начал сомневаться. — Точно говорю, она к тебе неровно дышит. Не вижу энтузиазма! Эту крепость надо брать наскоком, боец!
* * *
Отдохнув за ночь, утром следующего дня мы готовились к выезду. Я дал другу рубашку и ветровку взамен испорченных. Его пострадавшую одежду вместе с кожанкой бандита мы решили выбросить. — Так вот, что у тебя за поездка на юга была, — Илья в зеркало рассматривал белое пятно на загорелой коже в месте пулевого ранения и уже по-новому взглянул на мою пятнистую кожу на лице и руках. У него, как и у меня, на месте травмы отсутствовал загар. — А чего меня не позвал? Вместе было бы сподручнее. — Да там всё просто было. Это же не клады искать. — Ну-ну. Не забывай, я у тебя не только безопасником, но ещё и твой друг. — Понял. Илья, не боись, за мной не заржавеет, — обнадёжил для вида. После московских приключений больше привлекать его не планировал. Одному проще — отвечаешь только за себя. Я даже представлять не хочу, что говорил бы Юльке и как оправдывался, если бы Илью вчера грохнули. Проверять свои навыки целителя на простреленном сердце друга совсем не хотелось. Дальше был день разъездов. Доехали до дома на улице Гурьянова, открыли помещение ключами, доставшимися от бандитов, привычно смыли в канализацию семь мешков тротила. Прибрались за собой, оставив сахар, закрыли помещение. Доехали до дома на Каширском шоссе. Нашли помещение, открыли, проверили. Пусто. Не успели его террористы заминировать. На этом свою миссию посчитал выполненной. Только остановились около автобусной остановки, где я набрал с мобильника террориста ноль два. Я настроился и начал говорить хриплым голосом с кавказским акцентом: — Милиция? Послюшай сюда, дарагой! Эта, склад заминировали, да. Масква, Капотня, запиши адрэс, — продиктовал адрес. — Астсарожна, дарагой! Там шесть тонна тратил лежит. Кто гаварит? Дрюг гаварит. Давай, дасвиданья, дарагой! Тронулись. Вытащил симку из телефона, разломал и выкинул в окно. Дальше по дороге выкинул аккумулятор и мобильник. — Серёга, почему сказал про шесть тонн тротила, когда там пять? — не понял Илья. — Чтобы не расслаблялись и лучше рыли. У этих бандитов не получилось, могут другие нарисоваться. — А почему с теми помещениями сами возились, а не позвонили так же в милицию? — Илья, хочешь сделать хорошо, сделай сам. Вот представь. Звонит в отделение очередной телефонный хулиган и говорит, что школа заминирована. Туда выезжает наряд, останавливает занятия, выводят всех учеников на улицу… И вот такой обычный наряд приезжает на Борисовские Пруды к террористам. Дальше несколько вариантов. Первый — бандюки откупаются и отделываются формальной проверкой. Помнишь, ты говорил, что всё в системе прогнило? Вариант второй — они не откупаются, а просто показывают мешки с якобы сахаром, и милиция уезжает ни с чем. Третий вариант — милиция начинает задерживать террористов, те отстреливаются, пуля попадает во взрывчатку, большой бададум, и дома нет. Результат — куча жертв. Причём заметь, в первых двух вариантах после ухода милиции бандиты начинают нервничать, минируют дома и сваливают, устроив в ночное время те же взрывы с ещё большей кучей жертв. В общем, я не захотел полагаться на случайности. Помолчали. — Ну, так-то да. Самим понадёжнее было. А зачем все эти теракты? Чего они хотят добиться? — Чтобы понять, почему, надо искать кому выгодно. Есть такой в Штатах профессор по имени Збигнев, чтоб ему сдохнуть! — меня неожиданно кольнуло в сердце, но я не обратил внимания, распаляясь. — Это он распланировал, как развалить Россию, организовал нашим войскам в Афганистане второй Вьетнам, подсказав профинансировать моджахедов. — Погоди, в Афгане Советский Союз был. — Илья, вот что говорил Збиг по этому поводу: «Россия — побежденная держава. Она проиграла титаническую борьбу. И говорить «это была не Россия, а Советский Союз» — значит бежать от реальности. Это была Россия, названная Советским Союзом. Она бросила вызов США. Она была побеждена. Сейчас не надо подпитывать иллюзии о великодержавности России. Нужно отбить охоту к такому образу мыслей. Россия будет раздробленной и под опекой». И всё к этому шло при Ельцине. Так вот, этот польский стратег, этот Враг с большой буквы сделал следующую ставку на саудитов. Связался с одним из принцев, дал выкладку, как подскочит чёрное золото и сколько на этом заработает Саудовская Аравия, если с рынка уйдёт кавказская нефть. И вообще, почему бы не создать кавказский халифат под управлением правоверных? Вот и понаехали сюда международные террористы. Слышал о Хаттабе? Это он в Москве и других городах взрывы организовал. — Слышал, и не только о Хаттабе, — нахмурился Илья. — И что, мы выдержим? Чем эта история с террористами закончится? — Помножат их наши силовики на ноль в течение полугода, недобитков потом будут ещё несколько лет вылавливать по горам. Нормально будет. — Тоже сон видел? — Ага, — я не стал углубляться в подробности. Дальше мы ехали молча, думая каждый о своём. Я вспоминал свою жизнь в конце девяносто девятого. В то время я уже вовсю занимался купи-продай, носился по Москве в мыле и больше интересовался, как заработать. Все эти теракты прошли мимо меня фоном, никак не задев. — Тебя куда сейчас? — Илья, на сегодня всё, я опять в отпуске. Докинь до дома, — было послеобеденное время, когда мы подъезжали к Соколу. — Хорошо, а я заскочу домой, переоденусь, потом тебе одежду верну. И ещё на работу вернуться успею. — А может в сауну? Девочек-массажисток позовём? Ну, чтоб ты зря вечером не краснел. — Серёга, да иди ты со своей сауной! Мне в бельдяжки нельзя! — Смотри сам. Я бы на твоём месте сейчас на работу не возвращался. Приготовил бы ужин, купил бы цветы. Встретил бы супругу, так сказать, во всеоружии. — Не учи отца детей делать. Всё, давай, пока, — мы доехали до моего дома, где я и вышел.* * *
Наталья злилась. Оказывается, Петров в городе и, как настоящий поручик Ржевский, пошёл в загул — об этом с утра пораньше рассказала Юля. Она зашла к Наташе попить чаю и поделилась своими подозрениями о загулявшем муже в компании с шефом. — А говорил, что уедет в отпуск на юга! А сам?! Сауна до утра с девочками??? — воскликнула Наталья. — Представляешь?! Ты-то ещё не замужем, а каково мне??? — подлила масла в огонь Юлька. — Это переходит все границы!!! Юля ушла к себе в бухгалтерию, а Наташа принялась обдумывать свою очередную месть. Она ещё не знала, что придумает для этого твердолобого похотливого кобеля, но уверяла себя, что месть будет страшной. Ещё бы, променять ЕЁ на каких-то прошмандовок, когда она всего-то несколько раз отказалась с ним попить чай! Нет, это ни в какие ворота! — Да! — ответила в раздражении на поступивший телефонный звонок. — Здравствуй, доча, — она услышала в трубке знакомый голос. — Здравствуй… папа, — напряглась Наталья. Её отец никогда не звонил просто так. — Мне звонили из секретариата Красногорска. Интересовались, всем ли я доволен, и не надо ли мне ещё земли… Ты мне ничего не хочешь рассказать? — Я сказала, что сама справлюсь. Вот и справляюсь. Как видишь. — Ну, скажем не сама, а за счёт моего имени. Так что я в доле. Или ты считаешь иначе? — Да, я считаю иначе. Я в партнёрстве с Сергеем, у которого ты отжал машину, поменявшись на мою! И мы построим свою фабрику совершенно без твоей помощи! Так что это только мой пирог! — Молодец, доча! — отец её неожиданно похвалил. — Вся в меня! Если понадобится помощь, как ты выражаешься, отжать долю у этого парня, которому я, кстати, запретил даже смотреть в твою сторону, обращайся. И я хочу тебя поздравить, ты меня впечатлила своей деловой хваткой. Пробуй, тренируйся, будете потом на пару с Дмитрием управлять моими активами. Он отключился, а Наталья всё не находила себе места, ходя по кабинету из угла в угол. Это что получается, отец думает, что она работает с Сергеем только для того, чтобы втереться к нему в доверие и потом его кинуть?* * *
На следующий день улетел в Ставропольский край, где переночевал в Минводах. У меня было несколько дней до теракта в Волгодонске, и я спокойно слушал вечерние новости по телевизору. Говорили о боях в Дагестане, где вчера объявили всеобщую мобилизацию мужчин. На заседании Совбеза России приняли решение об изменении федеральной политики по отношению к Чечне. Новый Премьер, в частности, заявил, что правительство должно «избавиться от синдрома вины» за чеченскую войну и пересмотреть хасавюртовскую политику. Он заявил, что «Чечня ведёт против России открытую войну». Дальше показывали авианалёты на чеченские райцентры Ножай-Юрт и Ведено. Армия взялась всерьёз за боевиков и начала их утюжить при помощи артиллерии и авиации на территории Чечни. В зарубежных новостях передавали трансляцию из Штатов. Около нашего посольства собралась демонстрация с требованиями прекратить атаки мирного населения в Чечне и Дагестане, вывести войска из кавказских республик и стать мирными, белыми и пушистыми, как того требует цивилизованное мировое сообщество. Следующей новостью была неожиданная смерть одного скромного американского профессора: «С прискорбием сообщаем, — прозвучал перевод телевизионной новости на великий могучий, — что на семьдесят втором году жизни скоропостижно скончался член правления Центра стратегических и международных исследований, член совета директоров фонда Национальной поддержки демократии, председатель Американско-украинского консультативного комитета, сопредседатель Американского комитета за мир в Чечне Збигнев Бжезинский. Его деятельность была высоко оценена Соединёнными Штатами и их союзниками. Он был награждён Президентской медалью Свободы, Орденом Белого Орла Польской республики за вклад в восстановление её независимости, украинским Орденом «За заслуги» третьей степени за значительный вклад в укрепление украинско-американского сотрудничества и другими. Главы ряда государств принесли соболезнования американскому народу в невосполнимой утрате сторонника мира во всём мире и научного светила вселенского масштаба». — Вот это да! В моём мире могильщик Советского Союза должен был коптить небо ещё двадцать лет, а выходит, это всё мои неосторожные слова! — я вспомнил вслух, как при разговоре с Ильёй у меня кольнуло в груди. — Надо быть осторожнее в пожеланиях. Нет, мне его не жалко от слова совсем, но если бы на нём висело какое-нибудь виртуальное зеркало или амулет, отражающий проклятья? Короче, пока эту тему не изучу, нафиг-нафиг такие эксперименты. Больше никаких пожеланий болезни или смерти врагам. Хотя, за его план, что в XXI веке Америка будет развиваться против России, за счёт России и на обломках России, чтоб он перевернулся в гробу три раза!!!* * *
Утром девятого сентября я поймал такси — старенькую шестёрку с русским водителем Георгием, который запросто попросил звать его Гогой, и договорился о поездке до посёлка Мирный и обратно. Почему именно в этот маленький посёлок на границе с Карачаево-Черкессией и Кабардино-Балкарией, а не в Волгодонск? Всё просто. Мне опять приснился сон. Именно в этом посёлке изготовят в подпольной лаборатории взрывчатку, которую сначала отправят в Кисловодск, а затем в Волгодонск и другие города. Тринадцатого сентября в Волгодонске местный житель-азербайджанец познакомится с тремя карачаевцами на стоянке грузового автотранспорта. Те прибудут в город на КамАЗе, груженом картофелем для продажи. Кавказцы в тот же день купят у этого азербайджанца грузовик ГАЗ-53 для развозки бульбы по местным рынкам и договорятся об оформлении договора купли-продажи на шестнадцатое число. А пока, чтобы не терять времени, загрузят грузовик картофелем и доплатят за беспокойство, чтобы бывший хозяин переночевал в машине с грузом у своего подъезда. Теплолюбивый хозяин предпочтёт ночевать дома, а не в холодной кабине автомобиля, и этим спасёт себе жизнь — в шесть утра в кузове ГАЗона произойдет взрыв. Мощность взрывного устройства составит от одной до двух тонн в тротиловом эквиваленте. Взрывной волной будет разрушена фасадная часть в двух блок-секциях дома, обрушится часть перекрытий. В общей сложности будет повреждено тридцать семь домов в двух кварталах: выбиты стекла, оконные рамы и дверные проёмы, в некоторых домах появятся трещины. Из завалов будет извлечено восемнадцать погибших, девяносто человек будут госпитализированы. Всего же по официальным данным в результате теракта будут признаны пострадавшими более пятнадцати тысяч человек. Вот я и решил наведаться на подпольную химическую фабрику, чтобы одним махом решить все проблемы. — Приехали, — меня попытался растолкать Георгий, он же Гога, он же Жора. Я ехал до посёлка с закрытыми глазами, сканируя пространство на предмет взрывчатки. — Как, уже? — я захлопал глазами, привыкая к свету. — Давай покрутимся по посёлку. — А чего ты ищешь-то? — Жора, я же говорил. Склад ищу. Компания у меня по поставке стройматериалов. В Кисловодске дорого. Сначала здесь поищем, если не найдем, туда заедем. — Ну, давай, — водитель тронулся, не став спорить. Я ему предложил двойную зарплату за день и пообещал накинуть за успешную поездку. Проехали по типичному южному посёлку с одноэтажными зданиями. На окраине были склады с разной всячиной, где он тормознул. Я вышел размяться, прикрыл рукой глаза для лучшего сканирования зданий. — Не, здесь ловить нечего, и так здесь материалов для стройки выше крыши, поедем дальше. Зачем будущим конкурентам мозолить глаза? — залез обратно в машину — ничего серьёзного, кроме огнестрела, я на рынке не увидел. Доехали до другой окраины, где за бетонными заборами были еще склады. — Стой! Притормози здесь, — скомандовал я. Присмотрелся, и точно — в одном из складов в трёхстах метрах от такси мешки со взрывчаткой, светящиеся жёлтым цветом. Во дворе два КамАЗа, внутри здания семь человек. Копошатся у мешков, расфасовывая. Нет здесь невиновных, все замазаны, так что пусть не обижаются. Стал накачивать энергией взрывчатку. Три минуты ничего не происходило, и таксист стал терять терпение: — Чего стоим, кому ждём? Я только открыл рот, чтобы ответить, как рвануло. Крыша склада испарилась в неизвестном направлении, здание перестало существовать, бетонный забор сложился от взрывной волны и скрылся в пылевом облаке. По крыше такси забарабанили мелкие камни, лобовое стекло покрылось трещинами от особенно удачно попавшего по машине камня, мимо нас проскакало оторванное колесо КамАЗа. — Гони, Гога, гони!!! — крикнул таксисту, и тот рванул с места. — Это что взорвалось?! — спросил таксист, когда пыльное облако осталось далеко позади. — Да хер его знает. Наверное курили в неположенном месте. Видел, что от КамАЗа осталось? — Точно! Я слышал, что беда с этим газом! Это они, видать, решили КамАЗ на пропан переоборудовать, колхозники хреновы! Я тоже думал на свою шестёрку ГБО для экономии поставить, но теперь точно не буду! Вай-вай-вай! Ты посмотри, что с лобовухой стало! — запричитал таксист. — Гоша, не плачь, возмещу я тебе стекло. И давай, поехали домой, не нужно нам в Кисловодск. Вижу, плохая была идея со складом.Глава 10
Помогите найти индийский фильм. Она богатая, а он бедный. Ей нельзя за него замуж. Там ещё поют много.Сентябрь пролетел быстро. Я сделал ещё одну поездку в Рязань, и посчитал свою миссию по спасению людей выполненной. Не буду в ход Чеченской кампании вмешиваться. Во-первых, не знаю как, а во-вторых, наших вояк учить — только портить. Справились в прошлый раз без ничьей помощи, справятся и сейчас. А я должен готовиться к поездке за кладом в следующем году. Зачем я ездил в Рязань? В прошлой жизни была непонятная и некрасивая история. Я читал эмоциональную статью, поэтому вспомнил случай без всяких сновидений. Вечером в среду, двадцать второго сентября девяносто девятого года, жители кирпичного дома по улице Новоселов, возвращаясь с работы, заметили возле своего подъезда подозрительные Жигули с номерами, заклееннымибумагой — несколько мужчин заносили из легковушки в подъезд дома какие-то мешки. Вызванный наряд милиции обнаружил в пустующем помещении три мешка с надписями «Сахар» и неизвестным веществом внутри, к мешкам был прикреплён часовой механизм. Такая сверхбдительность рязанцев неудивительна для россиян того периода времени — все помнили о терактах в Москве. В воздухе крупных и малых городов висело ощущение животного страха — а вдруг следующими будем мы? Жителей дома эвакуировали на ночь, мешки вывезли и обезвредили, и через несколько дней в подъезде двенадцатиэтажки поставили железную дверь. По паре человек из жильцов, сменяя друг друга, круглосуточно дежурили в подъезде. Такую же вахту несли и другие жители тысяч рязанских домов, опасавшиеся новых терактов, хотя через день, двадцать четвёртого сентября, вновь назначенный директор ФСБ заявил, что это были учения, и ничего жильцам не угрожало. «Взрывчатка не сдетонировала», — заявил милицейский взрывотехник, попытавшийся подорвать взятую пробу — в сахаре было слишком низкое содержание взрывчатки. Налетевшие телевизионщики провели «Независимое расследование на НТВ», посвященное рязанскому «сахару», где вроде бы пытались разобраться в произошедшем, но почему-то настойчиво внушали телезрителям, что это скорее всего был теракт, а не учения. Ну, не знаю. Такие себе учения, когда у жителей может случиться истерика. А как же священная корова власти — спокойствие граждан? В общем, приехал к тому дому, проконтролировал. Никаких Жигулей с мешками не было. Или учения отменили, так как не было взрывов в других городах, или в той взорвавшейся подпольной лаборатории кончились исполнители вместе со взрывчаткой, теперь уже и не узнаю. Тем временем наши войска стали бомбить Грозный, в мировых СМИ поднялся вой, а наш будущий президент заявил: «Российские самолёты наносят удары исключительно по базам террористов. Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Если мы их найдём, вы уж меня извините, в туалете — и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно». Федеральные войска выдавили боевиков из Дагестана и тридцатого сентября, как и в моей прошлой жизни, вошли в мятежную Чечню. Началась наземная часть контртеррористической операции.
* * *
— Илья, так как ты с Юлькой объяснился? Успокоилась? — спросил друга, помня о наездах на него со стороны супружницы. Сейчас начало октября, и я уже второй день как официально вернулся из отпуска. Зина с Семёном вернулись ещё раньше и первым делом задали вопрос: «Зачем я их сплавил из Москвы, хотя, вроде, всё было спокойно?» Отшутился, поймав на себе подозрительные взгляды. Не поверили и, кажется, обиделись. Ничего, меньше знают, крепче спят. — Поворчала для порядка, но дальше этого дело не пошло. Она же не маленькая, понимает, что у мужчин бывают и другие дела кроме саун, — хмыкнул друг. — Конечно! Охота и рыбалка, например. — Как вариант. Слушай, какие у нас теперь планы, к чему готовиться? Переезжаем в следующем году на тропический остров? — Илья напомнил о моих словах. — Я бы не стал торопиться с переездом. Я тут подумал, а как мы будем потом вывозить клад? Вот представь, купили мы там катер или баржу, подняли клад на поверхность, выгрузили на берег или спрятали в трюме, а дальше? — А что дальше? Всё, клад нашли, деньги в кармане. — Ты же не рубли в пачках из моря достанешь и даже не доллары. Золото на десять миллиардов. Как его реализовать? Или отдать клад государству, или вывозить из Чили контрабандой. Опять же, куда вывозить? Если в Штаты, тогда чем мы будем отличаться от пиндосов, если сами поступим также, влив большое количество драгоценного металла в экономику США? А там, на минуточку, около восьмисот, сука, тонн, — я озвучил цифры, которые вспомнил при разработке плана. После завершения операции по предотвращению терактов я засел за план, и в памяти всплыли подробности. По ценам на золото две тысячи пятого года, когда нашли клад, выходила нереальная цифра в сотни тонн, так что я сначала засомневался, но после повторного подсчёта сдался. Всё верно — сейчас под водой у того острова лежит два золотых запаса России (по статистике на конец 1999 года в Центральном Банке России хранится около четырёх сотен тонн золота). И нас за такой объём не просто грохнут, а распылят на атомы, чтобы не отсвечивали и не претендовали. Так что для меня задача оставить весь клад себе и обналичить на всю сумму пока нерешаемая. Да и с получением четверти от стоимости клада, думается, будут проблемы. В Чили действует закон, что три четверти стоимости клада достаётся государству, но кто знает, как себя поведут чиновники, когда надо будет выплатить больше двух миллиардов вечнозелёных? — Да фиг с этими миллиардами, — пожал плечами Илья. — Там настолько много денег, что озвученная тобой сумма у меня в голове не укладывается. Мне и миллиона долларов хватит. Если миллиончик на нос выйдет, то и норм. — Не, одним миллионом не отделаешься. Так что думай сейчас, куда хочешь потратить, чтобы потом башку не сорвало. — А ты куда деньги денешь? Вот, скажем, миллиард освоишь? — Миллиард — легко. Даже ещё и не хватит. — Ну-ка, ну-ка? — Тебе нравится «жигули»? — Ты же знаешь, у меня фолькс. Я после него в нашу машину не сяду. Комфорт, мощность и вообще. А ты это к чему? — Представь, что будет построен новый автомобильный завод. Ты бы купил отечественную машину, если она не будет уступать хотя бы «фольксвагену»? — Ну, если не будет уступать и не будет страшная… Опять же цена важна. — Цена — это понятно, а если будет по уровню выше фолькса, как «мерседес», взял бы? — Чтобы у нас начали делать мерсы? Не верю! — Будут. Собирать из запчастей. Так вот, чтобы построить даже такой отвёрточный завод, это будет стоить не меньше четверти миллиарда. А сделать завод полного цикла по типу АвтоВАЗа, это не меньше двух миллиардов, — озвучил цифры, почерпнутые в прошлой жизни из СМИ. — Опять твои вещие сны? Здорово-то как! И когда построят у нас завод по производству мерсов? — Через двадцать лет. Правда, через три года закроют в двадцать втором году, но это другая история. Так что для простого человека миллиард — до хрена. А для крупного бизнеса — так, один завод построить. — Слууушай! А давай начнём машины выпускать? Здесь, в России! — загорелся Илья. — Скинемся по миллиарду, и дело в шляпе! Рабочие места создадим, станем уважаемыми людьми. Можно на площадке у нас в Ржеве замутить. — Давай сначала клад найдём. Но ход твоих мыслей мне нравится, — не стал разочаровывать друга. В идею создания национального автомобильного производства частным капиталом с ноля в России я не верю от слова абсолютно. Слишком много примеров, когда благие начинания в автопроме закончились пшиком и разочарованием. Сначала прихватизированный АЗЛК в две тысячи первом встал, выпустив в свет последний «Москвич», потом спортивная «Маруся» загнулась, потом обещанный «Ё-мобиль» не поехал. Не-не-не, пусть государство само такими суммами экспериментирует. Я понимаю, что в России хватает умельцев, которые могут и танк в гараже сделать, и подводную лодку, но как потом это продать? Опять же, если рассчитываешь на выпуск десятков тысяч автомобилей в год, то это и конвейер, каждый день простоя которого исчисляется миллионами, и логистика, и дистрибуция. А это всё тянет не просто вложения капитала, а усилия многих смежных отраслей и наличия квалифицированных кадров, что легко решается заинтересованностью и усилиями государства. Но заинтересованности нет, спрос тоже под вопросом — страна только начала выкарабкиваться из кризисных девяностых, и у обычных работяг пока нет денег, чтобы купить машину раза в три дороже «жигулей». Так что в начале двухтысячных соваться в производство автомобилей — гиблое дело. Можно заняться чем-нибудь менее капиталоёмким. Розетки для домов делать или те же лодочные моторы. Я как-то захотел купить лодку с мотором в конце пандемии перед попаданием в девяностые. На рынке наших лодок полно и вполне достойного качества. Хочешь, стеклопластик, хочешь, алюминий или нержавейка. А навесные лодочные моторы отсутствуют совсем, тотальное засилье японских и американских моторов. Китайские тоже есть, которые реплики японских. Да, у них качество похуже, но у нас и такие не делают! Казалось бы, возьми мотор и слижи, как китайцы, славящиеся своим интеллектуальным пиратством. Но, нет. Никому это не надо, хотя прибыль есть, если подойти с умом. И так во всём, начиная от пылесосов, заканчивая самолётами. А потому что проще купить готовое там и перепродать здесь, чем заниматься инжинирингом и производством. И рекламные мощности мировых гигантов не сопоставимы с ресурсами наших предприятий, вот и имели в двадцатых то, что имели — тотальное отставание в технологиях и производственных мощностях, кроме военных. Так что фабрики делать будем, а не заводы-гиганты. Ну их, не нужны они сегодня, кроме сырьевых. Сырьём в России всегда было кому заниматься, так что обойдутся без меня. А нас в будущем ждёт импортозамещение, инженерия и хай-тек.* * *
Наталья дулась на меня, что выражалось в излишнем официозе при общении. Хотя, я так и не понял из-за чего. Засел с ней, обсуждая проекты, и попал под холодный душ: — Сергей, я нашла молодого архитектора. Посмотрите его работы? — Наташ, а чего опять на «вы»? Из-за белой БМВ выкать совсем необязательно, — она поставила немку на учёт и вернула мне доверенность с ключами от американки. — Как же, вы начальник и главный инвестор, а я так, на подхвате. И меня совсем не касается, как вы проводите свободное время. — Что это за намёки на моё времяпрепровождение? Я вообще-то только из отпуска. Фыркнула: — Никаких намёков, так, к слову пришлось. Ну, так как, посмотрите эскизы? — А ты знаешь, так даже проще. Давай на «вы». Несите, Наталья Петровна, ваши прожекты. — Не мои, а архитектора. Сейчас принесу, — ушла с прямой спиной. Чего это с ней? Надо будет у Юльки спросить. Принесла работы молодого талантливого. Похвалил. От меня не убудет, да и видно, как старается, хоть и моську воротит, включив режим снежной королевы. Выбрал вариант фабрики в западном стиле и дал поручение адаптировать под наши нужды с привязкой к выкупленному участку. Только высказал пожелания по фасаду и удалённости от дороги.* * *
— Юль, а чего это с Натальей? — я попросил её принести справку по прибыли, и спросил как бы между делом. — А чего с ней? — Уезжал в отпуск, нормальная была. Теперь выкает. — Ну, не знаааюю, — она принялась накручивать на палец локон, — девушки, они такие девушки. — Какие, такие? — Серёж, мы решительных любим. А ты? — А что, я? — Витаешь где-то в облаках, в сауны ходишь, да ещё мужа моего с собой таскаешь. — Юль, вот не было никаких саун! — Да-да, мне Илья то же самое сказал. Но, как говорится, свежо предание. — Короче, можешь не верить, но мы мир спасали. — Пффф! Чип и Дейл спешат на помощь! Как вы там, много Гаечек на свои болтики накрутили? — Не понимаю о чём ты, — я сделал вид, что не знаком с американскими мультиками, хотя, их в школе в начале девяностых смотрели все. — Неважно. В общем, подумай над своим поведением, — Юля ушла в бухгалтерию, оставив последнее слово за собой. Загрузился. Где-то она права про нерешительность, пора переходить к активным действиям.* * *
— Привет, Серёг! Можешь меня поздравить, — вечером мне позвонил Дмитрий Владиленович. — Поздравляю! А с чем? — Светка залетела, скоро станешь крёстным! — Ну, супер! Красавчик, ничего не скажешь. Примите со Светланой мои искренние. — Серёга, мы подъедем к тебе? Глянешь Свету, чтоб там всё нормально было? А то, я слышал, бывают разные неожиданности. — Без проблем, приезжайте ко мне в офис. Завтра в рабочее время, лучше после обеда, — я вспомнил, как одноклассник потащил меня уговаривать в ресторан на обед, и захотел избежать повторения сюжета. — Завтра я занят, а если послезавтра в четверг? — Давайте в четверг, часа в три. — Окей, спасибо, будем! Как и пообещал, приехали в четверг. Секретарша проводила ко мне посетителей, мы пожали друг другу руки и расселись по креслам. — Чай, кофе? — предложила Мария, с любопытством рассматривая нарядную Светлану. — Сейчас решим, я позвоню, — отправил девушку на рабочее место. Та, сверкнув улыбкой, вышла с походкой от бедра. Погода уже стояла прохладная, и Мари влезла в обтягивающие джинсы, привлекая к себе излишнее внимание. — А ничего так у тебя кабинет, и секретарша симпатичная. Хорошо устроился, — Дима развалился в кресле, проводив заинтересованным взглядом нашу Машу. — Работаем потихоньку, — пожал плечами. — У вас как дела? — Отлично! Светик вот на втором месяце, — он кивнул на супругу. — Да, Серёж, всё хорошо, вот только подташнивает иногда по утрам, и некоторые запахи переносить не могу, — улыбнулась она. Вообще, ей беременность пошла на пользу — она похорошела и буквально светилась изнутри. — Ну, давай, посмотрим, — я встал со своего кресла и подошёл к Светлане, кидая на неё диагностику. — С тобой всё в порядке, а вот с ребёнком… — А что с ребёнком? — испуганно спросила она. — Какая-то патология, — я нахмурился, осмысливая заумный диагноз. Дима вытащил сигарету из пачки и стал нервно мять ее в руках. — Серёг, у тебя здесь можно курить? — Нет, нельзя. Дим, а ты и при Свете куришь? — Конечно! С моей работой нервы ни к чёрту! Ты же сам сказал, не курить до зачатья, а про после разговора не было! — Ой, дурааак… Дима, пассивное курение для ребёнка ещё хуже! Короче, если хочешь, чтобы был ребёнок здоровый, то никаких сигарет и кальянов при Свете. А ещё лучше, совсем бросай. — И что делать? — он сломал в пальцах сигарету. — Я же не знал! — Ты же сам лучше меня знаешь, что незнание не освобождает от ответственности! Сейчас я вылечу ребёнка, но ты помни, в следующий раз меня рядом может не оказаться! — я присел у Светланы и положил ей ладони на живот, начав вливать жизненную энергию. — А где ты будешь? — не понял одноклассник. — Мало ли? Может, перееду на тропический остров, буду пить ром с колой и любоваться на девушек в бикини и без. В дверь стукнули, и она открылась, явив нам Юльку. — Можно? — Чего тебе? — я повернул к ней голову, удерживая руки на животе Светланы. — Я принесла обновлённую справку по прибыли… Привет, Дим, привет, Светик! А чего это вы здесь делаете? — она зашла в кабинет. — Плюшками балуемся. Проверяем усвояемость, — закончив с лечением я выпрямился и обратился к Светлане. — Теперь всё в порядке. Та просияла: — Спасибо, Серёж! — Если бы здесь не было Димы, то не знала бы, что и думать! — прищурилась Юля. — А что это за разговоры про бикини? — Ты что, подслушивала? — воскликнул я. — Вот ещё! Сами дверь плохо закрыли! — Серёг, а она в курсе? — Дима кивнул на Юлю. — Да, и она, и Илья знают, что я занимаюсь лечением. — Ну, тогда ладно. Юль, мы ребёнка ждём, приехали на обследование, а попали на лечение. — Уииии, какая прелесть! — захлопала в ладоши Юлька и засыпала вопросами. — А когда ждёте? Кто будет, мальчик или девочка? Она утащила Светлану попить чай, оставив нас вдвоём с Дмитрием. — Спасибо, Серёг! От души! — он достал из портфеля пузырь Хеннеси и выставил на стол. — Не за что! Не болейте, и береги Свету, не кури при ней. — Дык, ёбтя! Само собой! — Как у вас вообще, какие новости? — Всё нормуль. Прокуратура взяла шефство над всеми детдомами района, так сказать, предотвращаем и не допущаем! На новый год планируем подарки всем детям организовать. Намекнули уже местным предпринимателям, что надо делиться. Ведь, дети — это наше будущее! — Дим, — я поморщился, — ты эти речи для местной администрации побереги. А так, молодцы, конечно. Так держать! Уехали. Я стоял и смотрел в окно. Вдали виднелась Тверская, под ногами шумела Ленинградка. Деревья ещё не сбросили листву, украшая желто-оранжевыми пятнами серую Москву. А может, и правда, ухать на годик со всеми ребятами на остров? Или лет на десять? Или вообще с концами? Жизнь-то одна, а бороться с ветряными мельницами и коррумпированными чиновниками — не моё это. Сколько должно пройти времени, чтобы люди начали жить по законам, а не по понятиям? Чтобы не было желания отжать очередное удачное начинание? Таких димасиков и через двадцать лет будет хватать, а потом удивляемся, почему у нас менеджмент хромает и нет желания развивать производство? Да потому что рейдеры в погонах заинтересованы только в прибыли, а не в развитии! Был у меня один знакомый. Построил завод, купил оборудование в кредит, а тут кризис две тысячи восьмого. Заложил квартиру, продал машину, выкрутился. В десятых годах вполне устойчивое среднее предприятие с планами расширения. Но тут летальный случай на производстве. С кем не бывает, не дай Бог? Пришли люди, сказали: или решётка, или предприятие. Так и работает дальше наёмным директором, только больше уже не думает о расширении — новому собственнику интереснее получить прибыль сейчас, чем вкладываться в развитие. В дверь постучали, отвлекая меня от тяжёлых мыслей. — Ого! По какому поводу? — в кабинет процокала Наталья и кивнула на стоящий на моём столе коньяк. Как всегда одета в безупречный итальянский костюм, деловая причёска с открытой шеей. Сегодня на пятнадцать из десяти — мой красотомер опять зашкалило от её вида и слишком затянувшегося воздержания. — Это лекарство. Детям до восемнадцати нельзя, — я подошёл и спрятал бутылку в шкаф. — Комплимент так себе, — она пожала плечами и положила альбом формата А-три на стол. — Посмотрите на новые фасады? — Наташ, может хватит выкать? Нормально же общались! — Я поддерживаю корпоративные правила общения, принятые в вашей компании, — ровно ответила она. — Какая же ты… правильная! Слушай мою команду: завтра пятница, на работу — в кэжуал. Поедем на бизнес-завтрак. Ничего не сказала, только хмыкнула и вышла с лёгкой улыбкой на губах.* * *
Наталья пребывала в не менее тяжёлых раздумьях. С одной стороны, отношения с Сергеем зависли в зыбком равновесии без активных действий с обеих сторон, с другой стороны, отец, который может подгадить. Если она перейдёт к активной фазе отношений со своим избранником, то неизвестно, как отец отреагирует. Он привык добиваться своего и, скорее всего, станет вредить. А она точно не хотела становиться единоличным собственником совместного с Петровым предприятия после возможного несчастного случая с ним в главной роли. Только не такой ценой. Сергей и так не лучшего мнения об их семейке после случая с машинами и прозвучавшими угрозами со стороны отца. А если ещё с ним что-то из-за неё случится, то она никогда себе этого не простит. В общем, Наталья не знала, что делать, поэтому и стала соблюдать дистанцию, перейдя на официоз. Да и случай с сауной тоже вполне мог быть, хотя у Юли с Ильёй всё в порядке. Может, и не было ничего. А ещё у неё в середине октября будет день рождения. Она ещё не думала, будет ли его праздновать, и отложила все решения по своей личной жизни на попозже — вот станет старше и мудрее на год, там и решит.* * *
— И куда мы едем? — спросила Наташа, когда я вырулил на Додже со стоянки у офиса. Она прислушалась к моим пожеланиям одеться попроще и впервые за неделю пришла в облегающих джинсах и коротенькой кожаной куртке, заработав ревнивый взгляд со стороны Марии. Я тоже сегодня надел джинсы и кожанку, подготовившись к предстоящим мероприятиям. — На выставку. Я же говорил, у нас деловая поездка, — на самом деле я ткнул пальцем в первую подходящую выставку в Экспоцентре, и решил, чем это не повод? — Кто-то говорил про завтрак… — она отвернулась к окну. — Не боись, солдат ребёнка не обидит. Найдём, чем тебя накормить. Быстро доехали до Красной Пресни, припарковались. Я купил билеты и мы зашли на выставку. — Это что за намёк??? — Наталья остановилась как вкопанная. Мы вошли на выставку «Мир детства — 1999». — Что? Аааа, да. Наташа! Я хочу, чтобы ты родила мне ребёнка! — Пффф! Так мне предложение руки и сердца ещё не делали! — А кто говорит о замужестве? — я решил её потроллить. — Опять хамите, поручик. Я ухожу! — Я пошутил. Не хочу ребёнка, и жениться мне ещё рано — не нагулялся ещё. Нам в соседний павильон. Пойдём. Она пошла со мной рядом, сердито сопя. То ли среагировала на «шутку», то ли на «не нагулялся». Чужая душа — потёмки, особенно женская. Мы зашли на выставку «Цемент, бетон, сухие смеси — 1999», где были представлены фирмы-производители силосов, смесителей и прочих дозаторов для организации производства. Я вдохнул знакомые запахи полной грудью и улыбнулся. Как будто в прошлое вернулся — знакомые марки, знакомые лица. Впервые эту выставку я посетил в начале нулевых и в пятом году купил первое оборудование, изрядно переплатив. А теперь я знаю на порядок больше продавцов-консультантов, работающих на выставке, и могу сам проконсультировать. — Евгений? — я окликнул молодого парня в недорогом костюме, мнущегося у одного из стендов. — Да, здравствуйте. Вы уже к нам обращались? — он бросил на нас взгляд, пытаясь вспомнить, и прикипел взглядом к Наталье. — Обращались, но это было давно, — я не стал уточнять в каком году. — Что-то уже выбрали из оборудования? Да вы проходите к нам, присаживайтесь. Чай, кофе, минералка? — обратился к моей спутнице, излучая радушие. Наталья вопросительно посмотрела на меня. — Нет, спасибо, мы пока в процессе. Подойдём попозже, как созреем, — я развернулся к другому стенду. — Обязательно заходите! Вот моя визитка, — парень протянул визитку Наташе. Та, дежурно улыбнувшись, взяла. — Обязательно звоните. Чем сможем, поможем. Мы отошли от стенда. — Мы у них хотим что-то заказать? — спросила Наталья, вертя в руках визитку. — Нет. Это перепродавцы, у них дороже. Будем закупать оборудование напрямую за рубежом, — ответил я. Сейчас многие ещё не знают, как привезти что-то нужное из-за границы. Даже юзаные машины пригоняют перекупы, хотя, всё довольно просто. Но отсутствие понятной процедуры и языковой барьер отпугивает россиян от работы напрямую. Через полчаса блужданий по выставке мы пошли на выход. — Поехали, пообедаем. Для завтрака уже поздновато. — Да, бизнес-завтрак не удался. Мы хоть нашли, что хотели? — Наталья упорно не хотела обращаться ко мне на «ты». — Посмотрим, — ушёл от ответа я. За пять минут доехали до киноцентра на Красной Пресне и зашли в тот самый ресторан с диванчиками. — Мы сюда специально приехали? — прищурилась Наталья. В прошлый раз она здесь напилась и закатила мне скандал. — Нет, конечно. Это ближайший ресторан, где неплохо кормят, — соврал я. На самом деле у меня был план. Заказали себе по салату и супу из томатов, на десерт — чизкейки с капучино. — Вина? — предложил я девушке. — Я за рулём, а ты можешь. — Нам же ещё в офис? — приподняла бровь сидящая напротив Наталья. Она проигнорировала столики с диванами, и мы уселись за столик со стульями. — Сегодня пятница, — пожал плечами. — Если собственники плохо организовывают процесс, то должны работать сами. Грош цена таким хозяевам бизнеса. На самом деле я был в курсе, что у Натальи всё на контроле, и процесс идёт своим чередом. Она большую часть времени проводила в офисе, не знаю зачем, хотя спокойно могла отсутствовать. — А давай по бокалу. Но я не буду одна. — Хорошо, — я подмигнул официантке и заказал белого сухого. — А как же машина? — подколола Наталья. — Завтра заберу, здесь нормальная стоянка. Как обычно, самым первым блюдом принесли вино. — Давай выпьем за доверие, — я поднял бокал. — Если между партнёрами доверия нет, то и дела вместе лучше не вести. Ничего не ответила, отсалютовала и пригубила. Откинулась на спинку стула, задумавшись. Я не стал её теребить, пусть решает. — Ты знаешь, — наконец отмерла она и перешла на «ты», — мне отец звонил. Похвалил, что я взялась за ум и вошла в долю предприятия. Ждёт, что я у тебя отожму всё, помощь предлагал. — А ты? — мне стало интересно. — А я не хочу отжимать. Но я опасаюсь за будущее. Отец, он может навредить. Тебе лично. Может, мне выйти из партнёров? — Наташ, поверь, я могу за себя постоять. Важно, что ты сама хочешь. — Я… не знаю. — Тогда давай просто отдохнём. В кино сходим, как раньше, — закинул я удочку. В этом и был мой коварный план: заманить сначала на выставку, потом в ресторан, потом в кинозал, а потом — как фишка ляжет, может, и ко мне поедем. Девяносто девятый год был одним из самых удачных годов для шедевров кино, и сейчас в киноцентре идёт одна интересная премьера. — Пойдём на «Аферу», — предложил я, когда мы закончили с обедом и вышли к афишам. «Афера Томаса Крауна» с Пирсом Бросноном и Рене Руссо была одной из моих любимых картин в прошлой жизни. По крайней мере, это было лучшее из премьер. Не на нашего же «Ворошиловского стрелка» идти с девушкой, в самом-то деле! Чернухи девяностых и в новостной ленте хватает, а они ещё и фильм про это сняли. «Матрица» ещё не вышла в прокат, а другие фильмы так себе. — «Афера»? Про бандитов, наверно. Не, пойдём лучше на «Красоту по-американски»! — Вот точно туда не надо идти. Эту муть потом сама как-нибудь посмотришь. — А ты что, уже ходил на премьеру? Один или с кем-то? — Не, трейлер видел. «Красота по-американски» — это летающий мусор. Идея потребления, возведённая в сотую степень. Короче, хрень, только время потеряешь и настроение. В общем, заманил её на красивую картину с интригующим сюжетом.* * *
— Круто! Мне так понравилось! — заявила Наталья, когда мы вышли из кинозала. Наконец-то она стала улыбаться как раньше. И пусть мы еще не взялись за руки, но ещё не вечер, и я не терял надежд. — А ты бы хотела так же, как они, иметь виллу на тропическом острове и загорать голышом? — Виллу — да. А ещё лучше сразу весь тропический остров с маленьким бунгало. Но вот жить там постоянно — нет. — Почему? Ты бы плела циновки из пальмовых листьев, я бы ходил на рыбалку, а на выходные бы выбирались в цивилизацию на собственном гидроплане. — На какие шиши? Мой папа точно будет против проспонсировать. — Найдём клад. Я слышал об одном пиратском кладе, там золота до хрена и больше. Вот что бы ты сделала, если бы нашла клад весом восемьсот тонн золота? — Меньшую часть продала бы, большую часть спрятала до лучших времён, — быстро ответила она. — Если сразу столько золота выкинуть на рынок, то оно сильно потеряет в цене. Лучше выкидывать на рынок частями. Политэкономия, второй курс. — Гм, а ты не только красивая, — протянул я. Идея с частичной легализацией клада мне не приходила до этого в голову. — Ай, прекрати щипаться! — Поручик, когда ты уже научишься говорить нормальные комплименты? — она взяла меня под руку и опять больно ущипнула в бок. — Ой, ну всё, хватит! А то не возьму тебя клад искать. — Стой! — она резко затормозила. — Молодец, что меня вытащил на этот фильм. У меня родилась Идея! Мы же можем организовать компанию в оффшоре. На Кипре или на БиВиАй, и тогда никто, ни отец, ни органы не узнают, кто владеет землёй с предприятиями! А? Кто молодец? Она победно взглянула на задумчивого меня и продолжила: — А твой клад — это всё несерьёзно. Но за идею с оффшором и исполнение придётся пересмотреть мой процент. — Согласен это обсудить приватно, но с жёсткими условиями. Во-первых, никаких Кипров, только Карибы, а во-вторых, когда купим гидросамолёт, будешь моим вторым пилотом, — я вспомнил, как киприоты сначала стали прозрачны для российских фискалов, а потом ограбили всех вкладчиков банков, откусив дольку с каждого депозита за хранение, когда им неожиданно понадобились деньги. — Не знаю — не знаю, насколько ты будешь убедителен. Может, я хочу быть первым пилотом? — Предлагаю не откладывать. Поехали ко мне. Обсудим доли, выберем остров, договоримся, кто будет рулить. — Ну, если только это и ничего лишнего… Я повёл её на выход из киноцентра, намереваясь вызвать такси. — Натусик, привет! Давно не виделись! — нам заступил дорогу модный парень в пальто. — Дима? — она нахмурилась, не ожидая встретить здесь своего брата. — А ты как будто не рада меня видеть? — ухмыльнулся он. — Опять своего воздыхателя выгуливаешь? Вроде, отец договорился, чтобы он рядом с тобой не отсвечивал. — А тебе какое дело? — Нехорошо договоры нарушать. Дурёха, я же о тебе беспокоюсь, встретишь какого-нибудь альфонса, которому нужны только наши деньги. Мне надоело это слушать, и я шагнул вперёд. — Дима, или как там тебя. Если ты ещё раз… — Сергей! — она уцепилась за мой локоть и потащила назад. — Я сама всё решу. Подожди меня здесь. Пожалуйста! Ну, раз девушка просит… Отошёл и стал наблюдать, как Наталья стала гневно выговаривать своему брату, а тот лишь гаденько улыбался в ответ, вставляя ехидные замечания. Нет, это не дело, чтобы этот поц мне поломал планы. Я настроился на него и получил справку. Печень шалит из-за увлечения алкоголем, проблемы с пищеварением… Вдруг Дмитрий позеленел и схватился живот, где у него началась реакция — бурчание в животе даже я услышал, хотя стоял метрах в десяти. Ни слова не говоря, он метнулся в здание киноцентра. Наталья, постояв, нерешительно вернулась ко мне. — Чего это с ним? — я изобразил удивление лицом и кивнул на двери, за которыми скрылся Дмитрий. Не стал ей говорить, что я почти не виноват в странном поведении её братца. — Не знаю, может съел что-то? — Думаю, всё с ним будет нормально. Ну, что, поехали? — я попытался взять её под руку, но она отстранилась. — Ты езжай, а я за братом присмотрю. В общем, не сегодня. Я ехал домой в одиночестве и злился. Ну, писец! Вот, Дима, вот, засранец! Ни себе, ни людям! Чтоб тебе с толчка неделю не слезать!Глава 11
Наступило пятнадцатое октября — день рождения Натальи. На улице стояли стабильные плюс десять, погода не радовала, разрождаясь мелкими осенними дождями, деревья наполовину сбросили с себя цветную красоту, и Москва опять стала серой на радость москвичам. Не, а что? Я и сам неоднократно слышал от жителей первопрестольной, что они от жары и ярких красок устают. Люди сбегали от рутинной серой жизни на райские острова, где всё время лето, и большинство возвращались максимум через год, истосковавшись по смене времён года и привычному серому цвету. Да и работать в постоянной жаре ещё тот стресс — мозги не соображают, плюс сбой светового дня. Вроде лето, только Солнце взошло, только настроился на работу, а уже тёмная тропическая ночь. И так изо дня в день. День сурка. Очень радовались возвращению, искренне. Правда. Полистал прессу. Хмыкнул. Предсказывали, что от «Проблемы-2000» больше всего достанется России и Китаю. Конечно же из-за того, что наши страны не стали вваливать кучу денег на апгрейд программ. Ну-ну. А кто у нас предсказатель? Некий Лоринс Гершвин из ЦРУ. А, ну эти, конечно же, хотят напакостить, но ничего у них толком не выйдет. В Японии продолжается банковский кризис, происходит слияние банков Сумитома и Сакура, в результате которого возникнет второй по величине активов банк в мире. Эксперты прогнозируют, что в будущем из двадцати банков Японии на рынке останется всего пятёрка банков. Ну, и хер с ними. Федеральные войска обнаружили отряд боевиков в Горагорском ущелье Чечни в количестве трёхсот рыл и приступили к его уничтожению. За предыдущий день погиб один военнослужащий… Медленно и верно наши движутся в сторону Грозного. Держитесь, пацаны. Отложил газеты. Наталья после того дня меня словно избегала. Или семейные проблемы закрутили, или ещё не решила для себя до конца. Не знаю. Она никого не стала приглашать на свой день рождения и вообще в этот день не приехала на работу, хотя до этого бывала в офисе наскоками. Я на всякий купил букет, но он пока стоял на столе в вазе невостребованным. Решил вечером до неё дозвониться и вручить веник во что бы то ни стало, а пока провожу внеплановое совещание. — Некоторые из вас уже в курсе, я летом следующего года планирую экспедицию. Собрал вас здесь, чтобы согласовать ваши планы с моими. И понять, вы со мной или нет? — я обвёл глазами своих ближников, которым доверял. Илья, Ксения, Семён и Зина — вот и весь костяк, на кого я могу положиться. Даниэла вернулась на родину, Наталья для меня под большим вопросом, а супругу Ильи я пока не стал привлекать из-за её неуёмного любопытства. Нет, она никому постороннему ничего не сболтнёт, но нас всех заколебёт. Поэтому от их семейства только Илья. — Что за экспедиция? — первой подала голос Ксюша. Она уже давно переросла свою старую должность юрисконсульта и стала опытным директором-администратором в моей компании. Не вылезает из костюмов и вообще вся из себя стала резкая и деловая. — Научно-исследовательская. — А поточнее? — удивилась она. — Где мы, и где наука?! — Археология тоже наука, — я пожал плечами, — что не мешает чёрным копателям бродить с металлоискателями. — И мы будем чёрными копателями? — Ксюша приподняла бровь. — Чёрно-белыми. Часть клада сдадим государству, часть припрячем до лучших времён. — Ого! Сергей, ну у тебя и заявочки. Велик ли клад? Может, там и обсуждать-то нечего. — Ксюш, там всем хватит. Вся информация только для участников мероприятия. — Ну, я бы поучаствовала. А то засиделась немного. Не пойму только, зачем тебе мы. Нашёл сундук, выкопал, отдал. Тебе одного Ильи хватит, — она сразу поверила в сокровища, памятуя о наших приключениях в Египте, но попыталась включить прагматика. Зина с Семёном внимательно слушали, не встревая. — Пиратский клад. Лежит на дне. Шестьсот дубовых набитых золотом бочек больше тонны весом каждая. Общий вес сокровищ восемьсот тонн. На этих словах у девушек округлились глаза, а Семён присвистнул: — Фига себе. Это где такое? — Все подробности для участников экспедиции. Согласились все. Когда ещё удастся прикоснуться к такой тайне? Причём у меня сложилось стойкое впечатление, что ребята в первую очередь хотят движухи, а не богатства. Засиделась моя команда в решении ежедневных скучных задач. А здесь пираты, клад, романтика. Выбор очевиден. В кратких чертах обрисовал, как я это вижу, и мы приступили к разработке Плана. — Мальчики, а возьмите нас с собой! — взмолилась Ксения Борисовна. По моему предложению сначала до берегов острова Мас-а-Тьерра, расположенного почти в семистах километрах на запад от Южной Америки и названного в 1966 году островом Робинзона Крузо, должны добраться парни, а потом уже приехать девушки. — Ведь всё интересное пропустим! А вдруг нас кто украдёт по дороге? Как мы будем одни до острова добираться?! — Я Семёна одного не отпущу, — твёрдо заявила Зина. В итоге победил вариант добираться до острова сразу всем вместе. И вот тут мнения разделились. — Как ты будешь поднимать сокровища, если прилетишь туда на самолёте?! А вдруг там нет нормальных кораблей для аренды? — горячился Илья. Остров маленький — всего двадцать на восемь километров, местного населения шестьсот человек, регулярного морского сообщения нет, туда летают небольшими самолётами региональной авиакомпании. Раз в году в порт острова заходит большой корабль из Чили, доставляющий топливо, припасы и всякую всячину для местных. Туристический бизнес развит слабо, пляжей нет из-за скалистых берегов, вода для купания холодная, местные в основном рыбачат, ловят лангустов и живут очень скромно. Вообще Илья прав, туда надо идти на своём корабле со всем готовым к погружению снаряжением, потому как на месте может многого не оказаться — друг высказал именно такие свои мысли, когда услышал историю этого клочка суши. В 1704 году на необитаемом острове Мас-а-Тьерра, принадлежавшем испанской короне, из-за конфликта с капитаном был высажен шотландский моряк Александр Селькирк, который прожил на нём четыре с половиной года в полном одиночестве. Писатель Даниэль Дефо использовал историю его жизни в качестве основы при написании романа «Робинзон Крузо». Именно в честь главного героя книги остров был переименован для привлечения туристов. После истории с Селькирком, в 1715 году, в самый разгар войны за испанское наследство из Мексики отправился флот под командованием адмирала Хуана Эстебана Абилья Ичеверия. Трюмы огромных галеонов были под завязку набиты золотом инков. Но в Европе шла война, Испания, похоже, её проигрывала, и осторожный адмирал решил золотишко припрятать, пока всё не уляжется. За золотом адмирал не вернулся, и через пять лет английский пират Корнелиус Уэбб нашел на острове сокровища. Он с большим перегрузом разместил шестьсот дубовых бочек на своём паруснике, понадеявшись на английский авось, и растворился в ночи. Больше это судно никто не видел, а спасшийся в единственном числе джентльмен сомнительной удачи закончил свой путь на испанской виселице. Позже остров в разные годы неоднократно становился прибежищем пиратов, которые использовали его как базу для отдыха, ремонта кораблей и пополнения запасов еды и пресной воды. В 1749 году для защиты от пиратов испанцы построили на острове каменный форт Санта Барбара, где до сих пор ржавеют пятнадцать крепостных орудий. В годы Первой мировой войны, 14 марта 1915 года, близ острова произошло короткое морское сражение — немецкий бронепалубный крейсер «Дрезден» был блокирован в бухте острова британскими крейсерами «Кент» и «Глазго», принял бой и затонул. Теперь это место силы для немногочисленных дайверов, как и небольшой местный пивоваренный заводик. Так что вариантов нарисовывается немного: купить или арендовать лодку водоизмещением не менее тысячи тонн и закосить под дайверов. Делать школу дайвинга сразу не будем. Сначала попробуем так, на русский авось. И вывозить золото надо за один раз, потому как после передачи клада государству набегут кладоискатели с проверкой — а вдруг что осталось? Мы всё-таки решили часть золота скинуть чилийскому правительству, чтобы не было проблем с законом. Поэтому у меня теперь задача найти лодку с лебёдкой минимум на две тонны. — А почему на две? — не поняла Зина. — Вручную на поверхность поднять восемьсот тонн? — искренне удивился Семён вопросу супруги. — Даже не смешно. — Илья, как у тебя с испанским? — спросил я, когда наша планёрка подошла к концу. Мы договаривались, что он начнёт учить язык, и мне стало интересно. — Да так, потихоньку, — засмущался друг. — Уже могу пожелать спокойной ночи. Ксюша фыркнула: — Буэнос ночес, амиго, и я знаю, хоть и не учила. — Да зачем мне учить? Вон, Зина знает, она и переведёт. — Вот что, друзья. Ситуации бывают разные, поэтому учим все, — завершил я планёрку. Все разошлись, осталась одна Ксюша. — Серёж, а почему экспедицию на лето назначаешь? — А когда ещё? Комфортнее в тепле, чем наоборот, — я удивился вопросу. — Это же Южное полушарие! Там зима, когда у нас лето! — Блин, точно… С другой стороны, купим утеплённые гидрокостюмы и будем нырять в одиночестве. Вряд ли какие туристы тоже захотят для развлечения в холодное время года нырять. — Может, сдвинем на весну? Межсезонье, людей тоже немного будет, и мы не сильно наморозимся. А на конец лета у меня свадьба запланирована… — Ксюш, так с этого и надо было начинать! Рад за тебя. А чего раньше не распишетесь? — Мы договорились год друг на друга посмотреть. — Не слишком долго? — Если это моё, то никуда не денется, да и ты обещал. Ну, когда в будущее мог смотреть. А теперь тем более хочу замуж богатой невестой после экспедиции — будущая свекровь моську воротит, хочу ей утереть нос. — Хммм, — глубокомысленно кивнул, не став ничего комментировать. В эти бабские закидоны лучше не вникать — самоутверждению самок в прайде миллионы лет. — А у тебя как дела? Поздравил Наталью? — Ксюха покосилась на букет. — Нет ещё. Видимо, сегодня её уже не будет. Придётся вызванивать и ехать искать, — часы уже показывали начало пятого, за окном начали спускаться осенние сумерки. — Хорошо, чтобы у тебя с ней тоже всё сладилось. Взяли бы её с собой… — Так, Ксения Борисовна! Разберусь сам! Идите лучше, ищите, на кого на два-три месяца сможете фирму оставить. Не найдёте толкового зама, никуда не поедете! — Си, сеньор! Буэнос ночес! — отсалютовала и с улыбкой вышла. Набрал номер Мажорки. Подняла трубку после нескольких гудков. — Привет, Наташ. Ты сегодня в офисе будешь? — Привет. Нет, не планировала. — Тогда говори, где тебя подхватить, заеду. — Зачем? — У одной занятой девушки сегодня день рождения, хочу до неё доехать, поздравить. — Право, это лишнее, не стоит беспокоиться. — Я сам решу, что стоит, а что нет. Отказы не принимаются, диктуй адрес. — Ты его знаешь. Котельническая набережная. — Окей, в пять буду, жди, — я сбросил вызов и стал собираться. Пятница, вечер. Не хотелось бы опоздать на свидание из-за возможных пробок. Навигатора от Яндекса с указателем заторов ещё нет — ему ещё больше десяти лет до появления. Все ездят по бумажным картам и ориентируются на новости из радиоприёмников — каждый час дикторы популярных радиостанций объявляют о ситуации на дорогах с упоминанием пробок на главных магистралях. В пять ноль три припарковался у центрального входа сталинской высотки. Вышел, огляделся. Мажорки ещё нет — успел. В пятнадцать минут шестого хотел уже звонить, но тут появилась она, и у меня в который раз сердце дало сбой из-за зашкалившего красотомера. Чёрные кроссовки с узкими джинсами, кожанка и бейсболка, из-под которой сзади выглядывает конский хвост, минимальный макияж — Наташа появилась в образе стритрейсерши как когда-то. Она с независимым видом прошла мимо и села на пассажирское сиденье, миновав ритуал обнимашек. Хмыкнув про себя, забрался в машину. — Поехали? — она нетерпеливо отбивала дробь пальцами по коленке. — Не, не поехали. Погнали! — если я правильно понял посыл мажорки, она нацелилась оторваться и погонятьпо улицам. С пробуксовкой стартанул и упёрся в плотное движение на набережной. М-да, вечер пятницы не самое лучшее время для быстрых покатушек. — С днём рождения, Наташ, — я взял сзади букет и вручил ей. — Спасибо, — буркнула, уткнувшись в цветы. — А чего не в духе? — попытался расшевелить. — У меня отличное настроение: хочу выучить немецкий язык, чтобы разговаривать на нём, когда злая! — Не с той ноги встала? — Поклонники с утра достали — однокурсники с МГИМО как с цепи сорвались. Все решили отметиться — а вдруг повезёт, и богатая наследница обратит внимание, — пренебрежительно фыркнула. — У тебя есть поклонники? — приподнял бровь. — Опять включил поручика? — съязвила вопросом на вопрос, оторвавшись от букета. — Удивился. С таким-то характером кто тебя выдержит? Опять фыркнула и уткнулась в букет, но надолго её не хватило. — И куда мы едем? — Наташ, для разнообразия хочу тебя пригласить в Кремлёвский дворец на «Лебединое озеро», — я сначала хотел пригласить девушку в Большой театр, но он уже несколько лет закрыт на реконструкцию. — О, неееет! Только не это! — простонала она. — Кордебалет в Кремле — это нечто! Ходили недавно. Сидели на десятом ряду в партере, так эти полноватенькие балеринки на танце маленьких лебедей топали как лошади! А ещё позади мужчинка после буфета начал всхрапывать, и меня прибило на хи-хи. Не смогла досмотреть, вышла. — И с кем ты ходила? — спросил нейтральным тоном — меня неожиданно заело. — А ты что, ревнуешь? — она пытливо вгляделась мне в лицо. — Вот еще! Просто интересно. — Ревнуешь-ревнуешь! — она посмотрела на мою невозмутимую морду и ответила. — Бабушке составила компанию, ей билеты принесли на двоих, а идти было не с кем. Ну так-то да, неудивительно, если вспомнить в каком она доме живёт. Понятно, что бабка непростая. Неплохо было бы как-нибудь познакомиться. — Спросил про театр. Ты уже билеты взял? — Зачем? Там у входа с рук купить без проблем. Как раз для спонтанных театралов, вроде нас, — после моих слов она ненадолго задумалась. — Не, не хочу на балет. Только не в мой день рождения. — Тогда стандартная программа. Кино и последние места для поцелуев. Сейчас как раз интересные комедии появились. Она хмыкнула и отвернулась в окно, прижав к груди букет. — Как драгоценное здоровье твоего брата? — я вспомнил наш крайний поход в кино. — Нормально. Отравился чем-то. Неделю дома на горшке сидел, сейчас уже выздоровел. — Сегодня он в кино не собирался? — Не знаю. У нас с ним малоприятное общение. Стараюсь ограничивать. — Ну да, он ещё тот засранец, чтоб ему опять неделю с унитаза не слезать! — Что ты такое говоришь! Всё-таки он мой брат! — в притворном возмущении воскликнула Наталья. — Я просто не хочу, чтобы он тебе праздник испортил. — Как будто это от тебя зависит. На эту реплику я только пожал плечами, не став переубеждать. Лучше подстраховаться. Доехали до Красной Пресни. На афише из комедий новинки «Анализируй это» с Робертом де Ниро в роли главного мафиозо и «Сбежавшая невеста» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром. Продюсеры захотели повторить успех с «Красоткой» и спустя девять лет свели опять вместе звёздную пару, но матримониальный фильм это не спасёт. — Пойдём на де Ниро, — решил я. — Почему? — Сюжет второй комедии для тебя будет неоригинальным, — подколол девушку и получил тычок острым локтем в печень. — За что??? — А ты как хотел? Не маленький уже, должен понимать, что люди во все времена страдают за правду.— Разрешите без разрешения.Этим вечером в пять.Просто приехать.— А повод?— А повод банален. Обнять.
* * *
Ну, что я могу сказать? Вышло немного не так, как я планировал, хотя комедия о гангстерах очень даже зашла. Мы вышли из киноцентра уже в одиннадцатом часу. Пока фильм посмотрели, пока в ресторан зашли. За всё время ни одного поцелуя, хотя я честно пытался подкатить. — Что это? — спросила недотрога, когда я ей протянул брелок с ключами. — Ты же хотела погонять? Садись за руль, я в качестве пассажира. Сверкнула глазами и с предвкушающей улыбкой заняла место водителя. Через секунду мы с пробуксовкой вылетели с парковки, а через две уже были на Садовом. Пробки уже рассосались, на дорогах было свободно. — Йу-хууу! — от восторга крикнула Наташка в открытое окно. Мы промчались под Новым Арбатом, и лихачка, увидев запрещающий сигнал светофора, с визгом шин сделала полицейский разворот напротив МИДа через две сплошные. Позади раздался рассерженный сигнал шарахнувшейся в сторону легковушки, а от МИДа, включив люстру с крякалкой, за нами стартанула машина ППС, но сразу отстала — стрелка на спидометре достигла двухсот кэмэ в час. Гонщица счастливо рассмеялась и, когда в темноте сзади растворились синие проблески милицейских мигалок, нырнула на узкую улицу, сбавив скорость. Мы затерялись в сети московских дорог и через некоторое время оказались на набережной Москвы-реки. — Спасибо! День рождения удался, — она, сверкая от возбуждения глазами, вышла из машины и бросила мне ключи. Поймал, подошёл и сграбастал её в объятья. Мажорка больше не сопротивлялась, целовались до опухших губ.* * *
Утром я тихонько встал, чтобы не разбудить наконец-то опять ставшей моей девушку, и пошёл варить кофе. Вчера на нас напало форменное безумие. Мы еле добрались до моей квартиры и стали сдирать с себя ставшую ненужной одежду. Она кричала в голос, а я никак не мог насытиться, раз за разом доказывая, как сильно по ней соскучился. Соседи сначала стучали в стену, но к утру угомонились, сдавшись раньше нас. А мы просто в какой-то момент отрубились, не выдержав марафона. Я пил кофе с молоком, улыбался и смотрел на улицу. Погода сменила обычную серость на солнце, на небе в холодной утренней синеве плыли редкие облака. В голове всплыли стихи:И где-то на другой планете,
Забыв напрочь об этикете,
Мы, возможно, начали б сначала:
— Здравствуй, я так скучал.
— Здравствуй, я так скучала…
* * *
Пригород Вашингтона, округ Колумбия. Два человека в чёрном стояли в закрытом помещении морга у открытого гроба. Их пригласили в специальную секцию, где проводились исследования генетического материала при эксгумации захоронений. АНБ слишком поздно заинтересовалось скоропостижной смертью одного скромного профессора и направило двух специалистов разобраться. Американский учёный не участвовал в программе защиты первых лиц государства, и его смерть так бы и прошла мимо Агентства, но один из сенаторов послал запрос. Слишком не вовремя случилась кончина профессора Бжезинского, возглавлявшего комитет за мир в Чечне. И теперь из АНБ прибыли люди в чёрном, отрабатывая деньги налогоплательщиков. Несмотря на специфический запах, с которым не справлялась даже мощная вентиляция, оба человека были не только без противогазов, но даже не морщились, разглядывая человеческие останки. — Роберт, видишь эти царапины на внутренней части? — тот, что постарше, нагнулся к отставленной в сторону крышке гроба. За прошедшие полгода невысокий загорелый человек ничуть не изменился — то же иссушенное ветрами пергаментное лицо и неестественная худоба. — Да, экселенц. Что это? — высокий альбинос с красными глазами нагнулся вслед за коллегой, заинтересовавшись. — Это отложенное проклятье. Збиг умер два раза. Первый раз для всех, когда впал в летаргический сон, и второй раз от удушья в гробу. Он пытался выбраться, но у нас жизнь, а не фильмы Тарантино. — Но я видел диагноз! У него был обширный инфаркт миокарда! — Ах, Роберт, ты ещё слишком молод и не сталкивался со сложными проклятьями. На патологоанатома напал морок — он увидел то, что должен был увидеть, и сделал неверное заключение. Из-за него профессора похоронили живым… Впервые я такое видел в тысяча девятьсот тридцать первом году. Одного русского писателя прокляли, и он так же уснул. Проснулся похороненным заживо. Картина была один в один, только он еще перевернулся в гробу. — Экселенц, вы были в России? — Да, в далёкой молодости. Проходил практику у… советских коллег, — проскрипел загорелый. Его пронзительный взор ненадолго затуманился, подёрнувшись пеленой воспоминаний. — Хорошее было время. Деревья были выше, трава зеленее, я был молод и полон сил… — Так кто наслал то проклятье? — Одна ведьма из Петербурга. Я тебе говорил, что женщины слабее, но только не в проклятьях. Да и в обычной волшбе их изворотливый ум и коварство иногда дадут ведунам фору. Тогда мы нашли ведьму спустя восемьдесят лет после преступления. Отвергнутые женщины страшны в своей мести. — Но как вы её нашли? — Любое проклятье оставляет след, — старик стал делать над телом покойного пассы руками, засветившимися фиолетовым цветом. От покойника отделилась серая дымка, которую старик ловко поймал в прозрачную колбу. Закрыв стекляшку пробкой, он достал из саквояжа прибор, куда и поместил взятую пробу. Затем открыл лэптоп и подключился к прибору. — Раньше было сложнее, мы использовали механический компас и бумажные карты, — старик начал объяснять свои действия. — А теперь компьютеры, ДжиПиЭс — в век высоких технологий всё гораздо быстрее. М-да, опять Москва… Видишь? След от Збига ведёт на восток. Ты поедешь в Россию и нейтрализуешь ведуна. Империя не может оставлять без ответа посягательства на жизнь своих граждан. — И как я его найду??? — Я тебя научу. Ты справишься. — Слушаюсь, экселенц, — склонил голову здоровяк-альбинос.Глава 12
— Здравствуй, Серёжа. Что встал, как неродной? Проходи, — улыбнулась женщина. — Здравствуйте, Анастасия Михайловна, это вам, — я на автомате протянул цветы с тортом. Эта встреча выбила меня из колеи. Никак не ожидал, что целительница-пенсионерка из Министерства добрых дел и Наташина баба Настя — одно лицо. Она усмехнулась: — Садитесь, дети, за стол, сейчас чай заварю. С сайгандалёй. Она вышла из гостиной, и я в задумчивости поинтересовался у Наташи: — Слушай, а кто у тебя бабуля? — В смысле? — Ну, я её в больнице видел, когда в себя пришёл, — осторожно начал я. — Аааа, так она твоего лечащего доктора знает. Видать, заезжала по делам, — Наталья легкомысленно пожала плечами и стала убирать вазы с цветами со стола на пол. Не знаю, но мне показалось, что моя девушка не ведает, кто на самом деле у неё бабуля. — Баба Настя сейчас на пенсии, раньше в органах служила, — продолжила тем временем подруга, — а кем, где, не рассказывала. Подписка. — Получается, ты сейчас здесь живёшь? — я огляделся по сторонам. В отличие от соседской квартиры, здесь чувствовался достаток, выражавшийся в чешской стенке с ГДР-овским хрусталём. Хотя всё достаточно строго. — Ну, не в гостиной, конечно же. А так, да, у меня здесь есть своя комната. Квартира — трёшка, зал и две спальни. — Ясно. А это твой дед? — я подошёл к фотографиям на стене, где Анастасия Михайловна была вдвоём с видным мужчиной со звёздами на погонах. — Да, он тоже в органах служил, генералом был. Его давно уже нет с нами, — Наташа подошла сзади и обняла, положив голову на моё плечо. — Сочувствую. — Да ладно, я уже свыклась… Пойду, переоденусь. Не люблю во вчерашнем, — она отлипла и направилась на выход. — Тебе помочь? — Не-не-не. Помню, чем твоя помощь заканчивается. А у меня бабуля строгая, так что держи себя в руках, — она вышла из гостиной. — Что у тебя с ней? — через секунду в гостиную вошла бабушка с чайником и заварником. Хотя, какая она, к бесам, бабуля? Женщина в самом расцвете сил. И тогда, и сейчас я от силы бы ей дал сорок пять лет. — Любов у нас с ней. Надеюсь, вы не будете препятствовать, как её отец? — ответил с вызовом — меня начало заносить в другую крайность. — Не буду, если берега терять не начнешь. Раскидываешься проклятьями направо и налево, карму себе портишь. Я тебе что сказала? Лечи людей, а не наоборот! — Я только на врагов проклятья насылал, — огрызнулся в ответ, не желая сдавать позиции. — Враги — тоже божьи твари, и не тебе решать, кому не жить. Да, есть плохие люди у нас и за океаном, но ты же ещё порчу на брата Натальи наслал! Ты о чём думал вообще??? В рот компот! Да откуда она про меня всё знает??? Так-то она меня грамотно построила, мне и возразить нечего. — Ваших родственников не трону, а с террористами, бандитами и убийцами мирных людей буду разбираться сам, не оглядываясь на ваше мнение! — я упрямо поджал губы. — Ишь, раздухарился! Сядь! Сядь, я сказала, — приказала она. Я остался стоять, и женщина, посверлив меня недовольным взглядом, проворчала: — Садись уже. Обновлю тебе скрыт, пока тебя не нашли те, кому не надо. Я сел на стул, она подошла ко мне сзади и начала водить над моей головой руками. — Голова селёдки, кровь молодки, струя бобра, рога козла, — стала она читать нараспев, — Серёжины нюни, бабкины слюни… — Эээ, погодите! — напрягся я — в прошлый раз ничего похожего не было. — А вы точно ставите скрыт? Больше похоже на какое-то проклятие. — Что, испугался? — она перестала читать заклинание, и я почувствовал спиной, как она улыбнулась. — Расслабься, это я так пошутила. Не всё же тебе над братом Наташи шутить. Родню не выбирают. Он хоть и засс… паршивец, но это наш паршивец… Скрыт я тебе на полгода обновила. Сейчас ещё голову подлечу. На удивление, с последней нашей встречи все повреждённые участки мозга восстановились. Но это не гарантирует, что ты опять станешь видящим. Впрочем, я не стала убирать блок, чтобы ты опять чего не учудил. — Анастасия Михайловна, а Наташа знает, что вы это… как бы назвать… — замялся я. — Чтобы не обидеть? — усмехнулась она. — Нет, она не в курсе. И я очень надеюсь, что это будет нашей маленькой тайной. Незачем девочке в это всё вникать, пусть спокойно живёт. А тебе советую вернуться к обычной жизни простого человека. Игры с потусторонним до добра не доводят. Если долго вглядываться в бездну, однажды бездна взглянет на тебя. Слышал, какая чертовщина творилась на съемках «Мастера и Маргариты»? Картина так и не была закончена из-за несчастных случаев и смертей. А я счастья хочу внучке, и чтобы детки у неё были. Так что ты хорошенько подумай, — она закончила разводить над моей головой руками и отошла в сторону. — Спасибо! — я не почувствовал изменений, но на всякий поблагодарил. А о том, что сегодня услышал, надо будет подумать в спокойной обстановке.«Мне была знакома сводня(Где она? и чем сегодня?Верно тем же, чем была).Баба ведьмою слыла,Всем недугам пособляла,Немощь членов исцеляла.Вот ее бы разыскать;Ведьма дело всё поправит:А что надо — то и вставит».А.С. Пушкин «Царь Никита и сорок его дочерей»
* * *
— Бабуль, ну и как он тебе? — спросила Наталья, когда они убирали посуду после чаепития. Сергей провёл у них в гостях почти час и ушёл чем-то загруженный. По крайней мере, ей так показалось. — Хороший мальчик, правильный. Только вряд ли тебе с ним будет спокойно. Может, найдёшь себе кого попроще? Вон у тебя сколько ухажёров! — баба Настя кивнула на выстроившийся вдоль окна ряд букетов. — Да какие это ухажёры? Сплошные карьеристы! Нет, мне с ним хорошо, комфортно, — она улыбнулась, неожиданно вспомнив ночные приключения. И как он не боялся с ней гонять, и то, что было после. — Девонька моя, — с затаённой грустью сказала баба Настя, — он очень напомнил мне твоего деда. Такой же был сильный, бедовый. Ничего не боялся. Недолго наше счастье длилось. Надеюсь, ты не повторишь мою судьбу. — Баб Насть, так там война была! Дед погиб, как герой, воюя с фашистскими недобитками. — Война с Россией идёт всегда, Наташа. Холодная, горячая, экономическая, политическая, гибридная… Если мы о ней не слышим, это не значит, что её нет. Пока гибнут наши люди, мы в состоянии войны. — А причём здесь мы с Сергеем? — Спроси его как-нибудь, воевал он или нет.* * *
Почти конец октября, и я в Питере, где сейчас промозгло, холодно и темно. Вообще, осень в городе на Неве — не самое лучшее время. Кроме золотой осени, конечно, когда ещё временами выглядывает солнце. Тогда становится тепло и нарядно, а жёлто-оранжевые листья клёнов выгодно контрастируют с небесной синевой. Но конец октября и ноябрь? Бррр, в это время года жёлтый пёс Петербург вызывает депрессию и обострение не только у местных интеллигентных алкашей и шизофреников, но и у вполне нормальных людей. Я прошерстил российский интернет в поисках подходящего судна для нашей экспедиции, и ничего не нашёл. Не продаются в «Из рук в руки» траулеры. Решил съездить на одну из старейших верфей России — Кронштадский морской завод, пообщаться со знающими людьми. По телефону разговора по душам не получилось, а к кому ещё ехать, как не к реальным судоремонтникам с богатейшим опытом? Наталья тоже порывалась за компанию, но я отговорил. Поеду по делам на пару дней, зачем тебе морозиться? Потом вместе съездим. После Наташиного дня рождения я предлагал ей ко мне перебраться. Ближе к работе, и вообще скоро холода ударят, а вместе ночами теплей. Ты, Серёженька, сначала поставь отметку в паспорте о принятии на баланс персональной грелки, и только потом мечтай! В общем, не убедил, хотя пару раз в неделю она стала ночевать. Но запасные ключи от моей съемной квартиры взяла. На всякий. А я и не против, хотя и не стал после нашего повторного сближения опять про свадьбу. Пусть сама дозреет. Утром вышел с Московского вокзала в питерские сумерки. Вполне себе комфортно доехал на «Красной стреле» и, не откладывая в долгий ящик, поймал такси до причала, с которого можно попасть на пароме в Кронштадт. Автомобильное сообщение с островом начнётся в 2011-м году, когда будет достроена Кронштадтская дамба. Петербург постоянно страдал от наводнений, и первый проект по возведению дамбы появился в далёком 1824-м. Тогда его отложили из-за технической невозможности строительства. Вернулись к идее в 1980-м году, когда был заложен первый камень дамбы. Потом Олимпиада, перестройка, развал Советского Союза… Только в 2001-м году начнётся основное строительство двадцати пяти километровой дамбы. Введут её в эксплуатацию через десять лет. И уже в 2013-ом году шестиметровая дамба спасёт Питер от наводнения, когда уровень воды достигнет 4,2 метра. Поэтому, пока только паромное сообщение, прекращающееся в непогоду. Хорошо, что сегодня не штормит, обычная северная депрессия со свежим ветром. К обеду был у проходной завода. Женщина в телогрейке махнула в сторону управления и без проблем пропустила на режимный объект, стоило только представиться заказчиком. Дела у предприятия идут неважно, что видно невооружённым взглядом по отсутствию ремонтирующихся судов. В будущем, когда мечтал о своей яхте, интересовался историей судоверфей Санкт-Петербурга. Так вот, Пароходный завод, начавший свою работу в 1858-м году для «исправления механизмов паровых судов», был и остаётся главной ремонтной базой Балтийского флота и одним из самых героических заводов России. До революции завод занимался переоснащением парусных линейных кораблей «Цесаревич» и «Синоп» в паровые, стоял у истоков броненосного кораблестроения. Как таковые здесь корабли не строили — закладка и строительство осуществлялись на верфях Санкт-Петербурга, а достройка, навешивание брони, наладка и доводка производились в Кронштадте. В годы гражданской войны на заводе ремонтировались и перевооружались корабли, вернувшиеся из Ледового похода, Гельсингфорса и Ревеля, выступившие затем против англо-французской эскадры, блокировавшей Кронштадт. Во время Великой Отечественной войны завод не останавливался ни на минуту, ремонтируя боевые корабли, подводные лодки, тральщики, транспорты и катера, став крупнейшим судоремонтным предприятием страны. В 1997-м году завод получил статус ФГУПа, но продолжил загибаться, берясь за любые заказы. В 2008-м он закроется на два года и пройдёт процедуру оздоровления, став опять крупнейшим судоремонтным заводом современной России. — Так почему ты ищешь суда у нас? — спросил меня невысокий заместитель главного инженера, представившийся Эдуардом Анатольевичем. Мы сидели у него в прокуренном кабинете, давно требующим ремонта. — Решил начать поиск корабля с вашего завода. Новый мне ни к чему, у меня на постройку ни времени, ни денег. А у вас богатый опыт, разные калоши ремонтируете, всех знаете. Может, кто избавиться от своей посудины хочет за вменяемые деньги или не тянет ремонт. Никого не посоветуете? — Не корабля, а судна! Корабли бывают только боевыми, а ты ищешь гражданское судно, — он поучительно поднял палец вверх. — Цель приобретения? — Исследовательская экспедиция. Обязательно должен быть кран на две-три тонны. Вот мы и подумали про траулер или сейнер. — Хмм, район плавания? — Карибы и то, что ниже — Бразилия, Аргентина, Чили. Короче, Южное полушарие. — Клады, что ли, собрались искать? — Ага, золото-бриллианты. Анатолич, да какие клады? Романтическое путешествие хочу невесте устроить. Понырять, затонувшие корабли поискать. Вот ищу подходящий вариант. — Дурью маешься. Возьми яхту и ныряй сколько влезет. — Неее, надо с краном. А вдруг, что тяжёлое найдём? — Ну, тогда возьми что-нибудь небольшое. Вроде МРС-225. Звонили нам тут одни, предлагали металлолом. Семьдесят пятого года, отремонтируешь, пару лет в океане точно выдержит, а там уже наиграетесь и продадите, — он порылся в компьютере и показал фото на экране. — Как расшифровывается? — вид судна совсем не впечатлил. — Малый рыболовный сейнер проекта 225. Лебёдка, дизель 225 лошадей, ест мало, грузоподъёмность восемь тонн. — Лебёдка восемь тонн? — Нет, судна! — он начал сердиться от моей непонятливости. — Эдуард Анатольевич, я на таком даже из Маркизовой лужи выйти не рискну. Не, мне надо что-то большое с грузоподъёмностью под тысячу тонн, не меньше. — Эк ты загнул! — он крякнул от неожиданности. — Олигарх, что ли? Зачем тебе тысячу тонн?! — Был бы олигархом, дурью с ремонтом не маялся, купил бы новый. Надо. Вдруг мы линкор затонувший найдём и захотим с него якорь на память? — Ну, вас богатых не понять. Бери тогда сразу супертраулер типа «Прометей». — Что за зверь? — Проект 464 Атлантик. Строились до 83-го года в ГДР, уже почти все распилили, есть ещё несколько живых. В Калининграде сейчас стоит «Тритон» 77-го года. Пять тысяч тонн водоизмещение, грузоподъемность тысяча тонн, длина сто метров. В прятки можно играть. Автономность плавания семьдесят суток, хватит дойти, куда захочешь, — собеседник опять пощёлкал мышкой и вывел картинку на экран. — Вот фото «Бриза» — систершип «Тритона», со следующего года тоже будет в Калининграде швартоваться. — О, круто! То, что нужно! А где в Калининграде «Тритона» можно найти? — Погоди, какой ты быстрый! — технарь недовольно пожевал губами. — Анатолич, от нашего стола к вашему столу! — я понял намёк и достал из портфеля пузырь «Хеннесси», презентованный прокуратурой. — О, коньяк! Спасибо, конечно. Не откажусь. Я о другом. Вот купишь ты его, придешь весь такой из себя красивый в воды Бразилии, а дальше что? — Что? Нырять буду. — Ну, нырнёшь, ну, найдёшь какую фигню. Кто даст чужому судну сеть за борт кидать? Везде разрешения, квоты. Ты же собрался вблизи берегов искать? А это по-любому исключительная экономическая зона чужой страны. — Блин! И что же делать? — Мой тебе совет: искать судно на месте. Во-первых, пока вы своим ходом до Карибов дочапаете, твою невесту от моря уже будет тошнить, во-вторых, дешевле на месте судно найти и взять в аренду на несколько месяцев. Да хоть на целый год, если деньги позволяют! Поверь мне, паря, судовладелец счастлив два раза в жизни. Первый раз, когда купил судно, второй раз, когда продал. Так что вариант с наёмным судном и местной командой самый для тебя простой и надёжный. А ведь он прав. Зачем эти лишние телодвижения? Прилетели в Чили с котлетой, наняли местное судно. Туда-сюда — максимум три месяца, и мы в дамках. Зачем дальше думать о ставшей ненужной посудине? И мы не пиндосы, которые смогли нанять и подогнать военный корабль для подъёма клада, наплевав при этом на все нормы международного права. Решено, будем искать себе на месте рыболовный супертраулер под чилийским флагом.* * *
Роберт был в раздражении. Сначала всё шло по плану: он по щелчку пальцев получил российскую визу, благодаря зелёному свету для американцев. Ведь Борис и Билл остались лучшими друзьями, несмотря на случившиеся разногласия по Югославии. Затем комфортный перелёт первым классом из Джи-Эф-Кей в Шереметьево, размещение в люксе главной гостиницы Москвы «Россия» в западном корпусе с видом на Кремль, необычная кухня из натуральных продуктов, ночные звонки длинноногих девушек-хохотушек, которых можно было пригласить для досуга, и которые оказались веселы и неутомимы, стараясь выжать из него побольше денег… и на этом всё. Успехи закончились. Когда он подключил прибор с пробиркой к лаптопу, то чёткий сигнал, показывавший из Вашингтона на центр Москвы с точностью до десяти метров, размазался по половине площади российской столицы. Он позвонил экселенцу, который выразил презрительное неудовольствие бестолковостью ученика. Старик сослался на невозможность посещения России из-за его широкой известности в узких кругах и остался в Америке. Правда, экселенц дал ценный совет попробовать механический компас, захваченный перед самым отлётом в командировку на всякий случай. Да, неудобно, да, долго настраивать и брать пеленг с разных точек, но он хоть как-то работал. Что нивелировалось постоянными перемещениями объекта. И вот, когда Роберт уже планировал ночью взять пеленги и закрыть вопрос, объект уехал в Санкт-Петербург. Он даже вычислил поезд по барахлящему лаптопу, но встретить объект на вокзале северной столицы этой варварской страны не успел. И теперь теплолюбивый американец проклинал питерскую погоду с пронизывающим до костей ветром, этого неуловимого русского ведуна и своего патрона, оставшегося в тёплом Вашингтоне. «Лети один, тем более ты язык учил, заодно попрактикуешься. Консульские подстрахуют, но цель твоей поездки знаю только я, ты и начальник отдела. Так что держи язык за зубами». Тьфу ты! Попрактикуешься, ага, щаз!!! Роберт не обольщался — язык вероятного противника он учил уже во время потепления между двумя странами, и качество знаний оставляло желать лучшего. Великий могучий, на котором творил Пушкин, он знал на троечку, отдав предпочтение ведунским практикам, поэтому сразу запросил помощь у местных агентов. Поколесив полдня по Питеру на микроавтобусе американского консульства, Роберт сделал вывод, что объект уплыл в море — все пеленги указывали куда-то в район острова Котлин. Этот остров был главной базой ВМС России на Балтийском море, и до 1996-го года был закрытым для россиян и иностранцев. И всё равно Роберт туда сунуться не рискнул, решив подловить ведуна на обратном пути. Ещё бы, за всю историю, начиная с 1703-го года, когда Пётр по-тихому отжал остров у шведов, никто и никогда не смог захватить даже на время остров Котлин с расположенным на нём городом Кронштадт. Ни шведы в 1704–1705 годах, ни англичане с французами в 1855-ом, ни опять англичане в 1919-м, ни немцы в 1941-м. А он, что, рыжий? Мало ли, какие ведунские секреты и ловушки хранятся на острове? Нет, лучше он дождётся на берегу.* * *
Выспавшись в простой гостинице в Кронштадте, к обеду следующего дня вернулся в Петербург. Побродил по магазинчикам и антикварным лавкам, зашёл в Эрмитаж. Вспомнил студенчество — устроил себе перекус на ходу. Набрал сувениров и подарков. В одной из подворотен Невского зашёл в магическую лавку, торговавшую лучшими магическими товарами в Питере. Это со слов продавца, косящего под графа Дракулу. К нам пришёл пока ещё малопопулярный праздник Хэллоуин, и продавцы тематических магазинов кровно заинтересованы в его скорейшем распространении. А сегодня как раз та самая ночь. — Вот, купите обереги, не пожалеете, — улыбнулся пластиковыми клыками бледный от белил продавец. — И что, помогают? — Конечно! Только надо брать серебряные, чтобы наверняка. От вампиров, оборотней, сглаза и проклятий только серебро спасает! — И каков принцип действия? Я только про серебряные пули в сердце слышал. — Всё просто. Кидаете серебряный оберег в воду, читаете заклинание и на выходе — вуаля, святая вода! Выпьете перед сном, и никакая нечистая сила вас не возьмёт! Только надо брать на каждого юзера свой оберег, иначе не работает, — принялся меня убеждать. — Хм, а какой заговор читать? — я решил прояснить тонкий момент. — Любой! Главное верить! — продавец гипнотизировал меня кристально честными глазами с цветными линзами. Убедил, языкастый. Надо поощрять такие актёрские данные. Взял горсть оберегов в качестве сувениров для друзей, карты Таро и ещё по мелочи. Надо было таким реквизитом раньше обзавестись, когда гадалкой был. С другой стороны, раньше и так всё получалось. А теперь, может, с помощью карт дар ясновидения опять проснётся? Хочу попробовать. Дошел пешком до Московского вокзала, взял билет на ближайший фирменный поезд до дома. Сел в купейный вагон. Промёрз и есть охота — я не стал заходить в кафешки, решив поскорее добраться до поезда и пообедать в вагоне-ресторане. Как тронулись, отдал билет проводнику и пошёл в местную ресторацию — на часах десять вечера, ещё есть пара часов до отбоя. Видимо, хорошие мысли ко всем приходят одновременно — столовая на колёсах, а рестораном у меня язык не поворачивался её назвать, была полна. Занял последний свободный столик. Меню на первый взгляд неплохое. Заказал шедевры русской кухни: тарелку ручных пельменей, язык с хреном, холодец с горчицей, грибочки со сметанкой и малосольные огурчики под графинчик водочки. Самое то, чтобы согреться после промозглой Северной Пальмиры, ибо опытные люди уже сформулировали закон выживания: «В Питере — пить!» — Я оччэнь извиняюсь, — надо мной раздался мужской голос с сильным акцентом, — у тебья свободно? Я посмотрел на иностранца. Здоровяк и подкачан, как будто на стероидах. Сразу видно, не наш человек — одет с претензией и рожа квадратная противная, плюс альбинос с красными глазами, да ещё тыкает. Хотя и старается, давит лыбу неестественной американской улыбкой. Видел его на вокзале в очереди за билетами, стоял за мной через несколько пассажиров. Оглянулся, везде столики плотно оккупированы, только я один сижу в гордом одиночестве. — Свободно, присаживайся, — я решил потерпеть, вспомнив правила общежития. Все мы люди и периодически хотим есть, а то что мужик неприятный, так он и не девушка, чтобы нравиться. Поедим и разбежимся. Я опять уткнулся в меню. — Я не понимать, как это можно есть, — он тоже уткнулся в меню и поделился наболевшим. — В смысле? — я отложил меню, мысленно вздохнув. Придётся общаться — мужчине явно был нужен собеседник. — Вот, смотри, холодьец! — он в возмущении ткнул пальцем в меню. — Самое противное, что я пробовать в этой жизни! Замороженный жир! Это тэррибл! — Ну, так не бери, если не зашло. Сало как-нибудь попробуй, оно для привыкания к жирам — самое то. — Сало? А это здесь есть? — он опять уткнулся в меню. — Нет, здесь нет, но где увидишь, обязательно возьми, — порекомендовал, пусть попробует. Какой же гарный хлопец не любит сало? Всё лучше, чем стероиды жрать. Мне тем временем принесли запотевший графинчик, грибочки и нарезанный ломтиками язык. Увидев такое дело, альбинос заказал себе виски. Плюсом двойной бургер, картофель фри и кетчуп. Я только хмыкнул — кто бы говорил о вредной пище. Ладно, парень вроде вменяемый, решил над ним пошутить. Тем более их праздник — Хэллоуин. Взял гранёный стакан, налил полным водки, достал из кармана серебряный амулет и утопил в стакане. Следом сыпанул перца из перечницы для профилактики питерских ветров. Я хоть и могу себя лечить, но проверенные народные средства тоже забывать не стоит. — Что ти дьелаешь? — альбинос с интересом наблюдал за моими манипуляциями. — Святую воду. Старинный тайный рецепт. Сейчас заговорю, и никакие вампиры с проклятьями и сквозняками мне не страшны, — я наклонился к стакану и забубнил, делая пассы руками: — Кровь селёдки, голова молодки, рога бобра, струя козла, бабкины нюни, вампировы слюни… Моё убывающее бормотание скатилось в беззвучный режим, в котором я просто шевелил губами. Закончив, откинулся на спинку неудобного стула с видом уставшего человека: — Всё! Можно пить! — Ти уверен, что это работать? — альбинос скептически посмотрел на стакан. — Конечно! Хочешь попробовать? — Ноу. В этот момент ему принесли разогретый в микроволновке фастфуд и тяжёлый стакан для виски с бутылкой «Джека Дэниелса». Альбинос плеснул себе на два пальца и кивнул: — Чиирс! — Нет, ты в России, и надо говорить тост. Чтоб все кровопийцы сдохли! — я махнул сразу полстакана. Уже глотнувший свою порцию вискаря альбинос закашлялся. Виски, видать, не понравился. Ещё бы, назвали обычный самогон покрасивее, упаковали хорошо и рекламируют. Я вообще не люблю виски. Разный пробовал, но всё не то. Его и пьют по чуть-чуть, потому что противно. Вы когда-нибудь видели, чтобы водку в чистом виде смаковали? Даже премиальную тройной очистки пьют залпом, и это правильно. Выдохнул, махнул, закусил — красота! Иностранец откашлялся и сипло сказал: — Это был тост или …? — Конечно тост! Мы же не виноваты, что наши тосты иногда звучат, как проклятья, — я улыбнулся пластиковыми клыками, которые незаметно вставил. Альбинос выпучил глаза и покраснел. — Что? — я сделал непонимающий вид. Он стал багроветь и тыкать в меня пальцем. Я в задумчивости потрогал пальцем клыки и расстроено заявил: — Вот чёрт! Где-то напутал в заговоре. Взял опять стакан и начал в него бормотать: — По сучьему веленью, моему хотенью, воротай всё в зад! Посмотрел на альбиноса, который теперь мог соревноваться за звание «лучший краснокожий года» и обрадовал: — Теперь всё будет хорошо! Ну, чтобы всем врагам пусто было! Добил стакан и только увидел, как посиневший альбинос рванул на выход из ресторана. Не, виски — это точно отрава. А может наша палёная реплика попалась, кто его знает? И лечить его не стану. В следующий раз будет знать, что пить отраву вредно. Да и противный он какой-то, неприятный, чем-то он мне не понравился. С аппетитом в одиночестве поужинал — после стакана напал зверский аппетит, и мне как раз принесли пельмени и нелюбимый американцами холодец. М-да, обещанные пельмени ручной лепки оказались самыми обычными студенческими, грибочки были обычными магазинскими из банки, огурчики немного подкисли и холодец оставлял желать лучшего. Вот холодный язык с хреном был хорош, остальное — так себе. Допил графинчик, полирнул грибочками — теперь можно и на боковую. Поезд приходит рано, лучше выспаться.* * *
Роберту было плохо. Очень плохо. Он умирал. Русский ведун его вычислил и переиграл. А Роберт всего лишь хотел посмотреть на него поближе и, может, подсмотреть какие приёмчики для своей коллекции. Да, он планировал этой ночью устранить конкурента, но тот уровень, который выдал русский был недосягаем. Старая школа. Тайные заговоры, меняющие людскую физиологию, знания про вампиров и оборотней… Раскинувшаяся на два континента страна хранит в себе огромное количество ресурсов, тайн и чудес. Он читал, тысячу лет назад здесь поклонялись другим богам. Точно, это всё их наследие. Да, Роберто Альбино мечтал в детстве о тайной силе и вечной жизни, когда его дразнили в интернате вампиром. Он даже прибил одного самого наглого одноклассника и пил его кровь, но, оказалось, это так не работает. Роберта поместили в закрытую клинику для психических, где его и нашёл Экселенц. Тот шерстил клиники в поисках альтернативно одарённых детей и наткнулся на маленького озлобленного Роберто. Что-то старик увидел в ребёнке и забрал его к себе в ученики, посмеявшись над историей с неудавшимся вампиром. Так он стал Робертом Смитом и перестал верить в вурдалаков, когда узнал множество тайн изнанки жизни. Но, оказывается, вампиры существуют! Русский мастер проклятий оказался вампиром и походя проклял американского экстрасенса, усилив заклинание огненной водой с заговором! Про святую воду он, конечно же, не поверил, нельзя её так походя замутить, и злое колдунство жгло его изнутри. Роберт из последних сил заперся в туалете и стал судорожно тыкать в мобильник, но ослабевшие пальцы и накатывающееся удушье не позволило дозвониться до старика. Мобильный телефон выпал из ослабевших пальцев потерявшего сознание агента Смита. Так бесславно оборвалась жизнь молодого подававшего надежды американского ведуна — он умер от самовнушения, поверив в детские страшилки. Как известно, у страха глаза велики, вот он и усилил слабенькое площадное проклятье, приняв его на свой счёт. Ночью его обнаружат проводники по требованию ресторанной бригады найти сбежавшего и не заплатившего за ужин клиента. Основной версией прикреплённого к поезду милиционера будет отравление, и следующие сутки жизнь начальника поезда и смены вагона-ресторана превратится в ад.Глава 13
Самыми пьющими странами в мире были признаны: зимой — Россия, а в сезон отпусков — Египет, Турция, Кипр и Таиланд!Наступил декабрь. Выпал снег, и Москва засияла новогодними украшениями. Правда, днём всё как обычно серенько, и нет ещё Собянина, сделавшего из Москвы мировую столицу зимней сказки с огромными светящимися шарами и арками, но каждый уважающий себя магазин украшает новогоднюю витрину, нарядно горящую в ночи. Так что ночью в центре Москвы приятно — и красиво, и безопасно. В Чечне продолжается контртеррористическая операция, и в центре полно милицейских патрулей, прогуливающихся по трое. Чеченские боевики взяли курс на интернационализацию конфликта, привлекая под свои знамёна исламских террористов со всех близлежащих стран, тогда как федеральные силы сделали ставку на «чеченизацию», вовлекая в борьбу с террористами местные вооружённые формирования, недовольные политикой действующего президента Масхадова. В ноябре российские войска отвоевали часть чеченских населённых пунктов, окружили и блокировали Грозный, начав ровнять его с землёй дальнобойной артиллерией и авиацией, потому как боевики и не думали сдаваться, оказывая ожесточённое сопротивление. Но это всё было далеко, по телевизору шли победные реляции, и простые россияне готовились к новому году. Наш офис не был исключением, в холле около стойки секретаря появилась ёлка, ввоздухе появилось ощущение надвигающегося праздника — я баловал сотрудников, принося в офис мандарины. — Я предлагаю всем, кто участвует в экспедиции, присоединиться ко мне на новогодние каникулы, — в моём кабинете собрались друзья в старом составе плюс супруга Ильи. Наталью я пока не стал звать, решив сделать ей сюрприз. — А что за экспедиция? — сразу подала голос Юлька. — Научная, тебе понравится, подробности потом узнаешь у Ильи, — я попытался зарубить любопытство девушки на корню. — А когда, куда, кто поедет? — не сдалась она. — Юля, всё позже. Хочешь, потом втроём с Ильёй останемся, я объясню. Так вот, нам надо всем уметь нырять с аквалангом. Кому-то практику пройти, кому-то научиться. Приглашаю всех вас за счёт компании поехать на январские праздники в Египет на две недели. С ребёнком можно, — я предвосхитил появившийся в глазах Юльки вопрос. — А со своим молодым человеком? — спросила Ксюха. Я задумался на секунду: — Можно, но без конкретики, и он сам за себя платит. Для всех у нас корпоративный тимбилдинг повёрнутого на дайвинге начальника. Решил не запрещать. Кто знает, какие у них отношения? Вдруг там Отелло? А так, пусть едет, если не посвящать в наши планы. Опять же нам с ним познакомиться не мешает, чтобы понимать, что за человек. — Если я не захочу нырять? — опять Юлька. — Кто будет с Аришей на берегу сидеть? — Можно и не нырять, — я пожал плечами. — Всё равно кто-то постоянно на борту должен быть, присматривать. Вообще я вижу, что нырять в экспедиции будем тройками по очереди. Сейчас нас пятеро — Семён, Зинаида, Илья, Ксения Борисовна и я. Нужен тогда ещё один человек. — А Наталью не хочешь с собой взять? — спросил Илья. — Хочу, но я с ней поездку ещё не обсуждал. — Так ты обсуди, нам она точно лишней не будет, — заявил Илья, а Юлька поддакнула, что вместе оно завсегда веселее. — Короче, решили. Смотрю путёвки в Шарм или Хургаду на две недели, планируемый вылет тридцатого декабря, обратно двенадцатого января. Отпразднуем в офисе Новый год с сотрудниками и полетим. В новом году задержимся на два рабочих дня, девочки в офисе без нас справятся. Все разошлись, остались только Илья с супругой. — Серёж, что за экспедиция такая, все в курсе, одна я ни сном, ни духом? — Юль, решили тебя раньше времени не тревожить. А вдруг, не получилось бы? — Точно? Может, вы без меня хотели ехать? — она с подозрением вперилась в Илью. — В глаза мне смотри! — Да точно! Чё ты опять начинаешь-то?! Никто без тебя ехать не хотел. Я бы и не поехал без тебя! — Да, Юль, Илья без тебя даже и не думал, — вступился за друга. — А экспедиция у нас за сокровищами. Клад будем искать. Я когда клады у нас искал, мне привиделось одно место… — Постой, так вы тогда в сентябре за кладами что ли ездили?! И мне не сказали??? — А? Не. Мы тогда, и правда, мир спасали. Клады — это было в другое время. Собственно, мне и открылось, что наш клад в Чили на глубине около острова сокровищ. Организовываю поездку за свой счёт, так как один не справлюсь. — И как клад делить будем? — практичная Юлька вычленила главное. — По справедливости. Мне, как главному спонсору и атаману — две доли, всем остальным участникам — по одной. — Хм, и на сколько по времени планируется всё мероприятие? — Я не знаю точно, но рассчитывал бы на три месяца. Пока судно арендовать, пока клад найти, потом еще месяц его поднимать и обратно идти, минимум два месяца, плюс месяц на запас. — Это что за клад такой, что месяц его поднимать? — Шестьсот больших винных бочек, в день минимум по двадцать бочек, итого — тридцать дней. Ну, или быстрее, если получится. Хотя, я сильно сомневаюсь. Кто знает, в каком они состоянии? — В смысле, винных? Вы что, из-за вина собрались в Чили рвануть? Так у нас здесь этого добра навалом! — Не, бочки с золотом. Из-под вина они. Шестьсот дубовых бочек, каждая больше тонны. — Это же сколько там золота??? — Восемьсот тонн плюс-минус. — Ничего себе! — у Юльки отвисла челюсть. — Да, поэтому, никому ни слова, ни полслова. Ни подружкам, ни папе с мамой. Слишком велик куш. Даже с Ильёй лишний раз не обсуждай. Друг увёл находящуюся под впечатлением супругу, а я залез в интернет в поисках нормального отеля. Созвонился с турагентством, Шарм-эль-шейх, первая линия, пять звёзд, всё включено, кроме алкоголя. Но нам он и не нужен — мы едем нырять. Дайвинг есть, как и пока ещё свободные сьюты. Попросил выслать предложение на четыре сьюта: нам с Натальей, Семёну с Зиной, Ксюше с женихом и Илье с семьёй. — Серёж, я всё организовала! — ко мне в кабинет зашла улыбающаяся Наташа. — Да? Я тоже… Стоп! Что ты организовала? — Помнишь, я говорила про офшор? — она подошла и села передо мной на край стола. — Летим с тобой вдвоём на Би-Ви-Ай на все новогодние праздники! Только ты и я! А? Надо две недели на все формальности, после католического Рождества они начинают работу, к концу каникул управимся. — Погоди, а почему сейчас? Почему нельзя позже? — А ты что, не рад? — она приподняла бровь. — Я рад, но твоя идея не вовремя. Я хотел предложить поездку с ребятами в Египет на новогодние, с аквалангами понырять, позагорать. Давай перенесём визит в офшор на попозже. — Петров, ты объясни нормально, чего это ты вдруг воспылал к дайвингу? Ребята хотят понырять, пусть едут и ныряют. Кстати, что за ребята? — Илья с Юлей и Ариной, Семён с Зиной, Ксюша со своим парнем и мы с тобой. — Слушай, мне их и в офисе хватает, так что пусть без нас едут спокойно развлекаться. А у нас с тобой деловая поездка. — Нет, Натуль, это я их сблатовал, все подтвердили, я уже отель выбрал, хотел тебе сюрприз сделать. Как они без меня поедут? Давай на БиВиАй попозже. — Когда? — Ну… весна занята будет и часть лета. Давай на август-сентябрь ориентироваться. — Чем это у тебя весна занята будет? — прищурилась она. — Клад поедем искать, к экспедиции готовимся, поэтому дайвинг. Ориентировочное отправление — март-апрель. Вся экспедиция порядка трёх месяцев, и я очень хочу, чтобы ты присоединилась. — Серёж, какой клад??? У тебя что, детство в попе заиграло? Делами надо заниматься, а не развлекаться! — Так это и есть дело! Нужна команда, чтобы клад со дна достать! — Ты что, взаправду думаешь…? — посмотрев на мою серьёзную рожу, коротко матернулась и бросила в сердцах: — И повезло же мне связаться с дураком… Ты что, не понимаешь, что от офшора зависит наше с тобой будущее? Перепишем землю на офшорную компанию, и мой папа ни слова не скажет против нашей связи, так как будет думать, что все активы на мне! А ты предлагаешь ждать полгода из-за развлечений?! Да он за это время что-нибудь обязательно придумает! — Натуль, наше с тобой будущее зависит от экспедиции не меньше! — Стоп! Не могу больше слышать этот бред! Или ты со мной едешь, или между нами всё кончено! Я не собираюсь связывать свою жизнь с легкомысленным человеком! — Да погоди ты! Там верный вариант! Я точно знаю! — Ах, да, ты же у нас гадалка! Даже Таро купил! Тьфу ты! Ржевский, я всё сказала! — ушла и громко хлопнула дверью. Вот же, блин горелый, я настоящий мастер убеждений восьмидесятого уровня! Почему не сотого? Потому что работает со всеми, кроме её семейки. Её отец меня не воспринимает, как и её братец, бабка опять отказала в обучении ведунским штучкам, напустив туману «ещё не время», Наталья просто не верит… Что же мне с ней делать?
* * *
В общем, мы поссорились. Хотя, конечно же, получилось глупо. Оба знали, как будет правильнее, и не захотели уступать. Я заявил, что мужчина сам принимает решения, и женщина в дуэте ведомая. Она обозвала меня сексистом и что топит за равноправие, и вообще, Серёжечка, в паре главный тот, кто умнее. Не стал переубеждать, чтобы не усугубить. Как итог, мы летим на новогодние праздники в разные места. Я ей выписал доверенность, дал денег и отправил на Би-Ви-Ай, а сам с ребятами улетел в Шарм. Надеюсь, за время разлуки она остынет, и мы помиримся. — Может, продолжим у нас? — предложил жених Ксюши после позднего ужина в ресторане отеля. Алексей оказался красавчиком и компанейским парнем лет на пять старше Ксении свет Борисовны, и старался углубить знакомство с её друзьями. Тем более, он был опытным туристом и прилично затарился алкоголем в дьюти-фри. А сейчас десять вечера тридцать первого декабря и новогодняя ночь, в которую у россиян спать не принято. — Не, Лёх, спасибо, завтра отсыпаться не получится. И погружаться с бодуна — не самая лучшая идея, можно кессонку словить. Давайте придерживаться режима, — сегодня я был скучным педантом. Ну, а что? Они тут все парочками, а я один сам себе злобный Буратино. Не смог Мальвину уломать в поездку и теперь страдаю. Наверное, это карма — каждый новый год встречать в одиночестве. В смысле, без подруги. — Ну неееет, давайте посидим, — затянула Юлька. — Что это за Новый год без боя курантов и шампанского?! Голосуем, кто за продолжение банкета у Ксюши с Лёшей? Большинством голосов решили встречать новый год вместе. Я взял четыре сьюта, находящиеся в двух близстоящих двухэтажных зданиях. В одном — я на верхнем этаже, подо мной Ксения с Алексеем, в другом — Семён с Зиной сверху, Илья с семейством на первом этаже. Поэтому всё очень удобно, и я махнул рукой — один раз живём. На улице убедительный плюс и пальмы, если кто и перепьёт от переизбытка чувств, то смерть от переохлаждения в сугробе точно не грозит. На праздничную вечеринку натащили с собой снеков из мини-баров и бокалы для шампанского. Я, как настоящий Дед Мороз, пришёл с мешком подарков, в котором оказались мандарины. Что это за Новый год без запаха мандаринов? Короче, подготовился. Мы нашли русскоязычный канал на телевизоре, хлопнули шампанским и приготовились слушать традиционную речь президента. Заиграл гимн, и послышался знакомый всем голос: «Дорогие россияне! Осталось совсем немного времени до магической даты в нашей истории. Наступает 2000 год. Новый век, новое тысячелетие. Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам с новогодним приветствием. Но это не все. Сегодня я последний раз обращаюсь к вам, как Президент России. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку. Я много раз слышал: «Ельцин любыми путями будет держаться за власть, он никому ее не отдаст». Это — вранье. Дело в другом. Я всегда говорил, что не отступлю от Конституции ни на шаг. Что в конституционные сроки должны пройти думские выборы. Так это и произошло. И так же мне хотелось, чтобы вовремя состоялись президентские выборы — в июне 2000 года. Это было очень важно для России. Мы создаем важнейший прецедент цивилизованной добровольной передачи власти, власти от одного Президента России другому, вновь избранному. И все же я принял другое решение. Я ухожу. Ухожу раньше положенного срока. Я понял, что мне необходимо это сделать. Россия должна войти в новое тысячелетие с новыми политиками, с новыми лицами, с новыми, умными, сильными, энергичными людьми. А мы — те, кто стоит у власти уже многие годы, мы должны уйти… Сегодня, в этот необыкновенно важный для меня день, хочу сказать чуть больше личных своих слов, чем говорю обычно. Я хочу попросить у вас прощения. За то, что многие наши с вами мечты не сбылись. И то, что нам казалось просто, оказалось мучительно тяжело. Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил. Казалось, одним рывком, и все одолеем. Одним рывком не получилось. В чем-то я оказался слишком наивным. Где-то проблемы оказались слишком сложными. Мы продирались вперед через ошибки, через неудачи. Многие люди в это сложное время испытали потрясение… Я ухожу. Я сделал все что мог. И не по здоровью, а по совокупности всех проблем. Мне на смену приходит новое поколение, поколение тех, кто может сделать больше и лучше. В соответствии с Конституцией, уходя в отставку, я подписал указ о возложении обязанностей президента России на председателя правительства Владимира Владимировича Путина. В течение трех месяцев в соответствии с Конституцией он будет главой государства. А через три месяца, также в соответствии с Конституцией России, состоятся выборы президента. Я всегда был уверен в удивительной мудрости россиян. Поэтому не сомневаюсь, какой выбор вы сделаете в конце марта 2000 года. Прощаясь, я хочу сказать каждому из вас: будьте счастливы. Вы заслужили счастье и спокойствие. С Новым годом! С новым веком, дорогие мои!» Я посмотрел на ошарашенные лица друзей, у всех было одно и то же выражение лица «Вот это да!» Помню, сам был с таким же, когда слышал эту речь впервые. И только сонная Ариша упорно чистила мандарин, не отвлекаясь на ерунду. — Друзья, загадываем желания и выпиваем до дна! Уже куранты бьют! Ураааа!!! — я постарался привести всех в чувство. Илья махнул бокал шампанского и тяжело опустился на стул: — Да походу, у всех желание уже сбылось!* * *
— Юля, сидите с Аришей в отеле, никуда не выходите! Лёха, отвечаешь за них головой! — скомандовал я перед отплытием, чтобы не повторить прецедент. Шла вторая неделя, и мы выходили в море впятером, оставляя на берегу сухопутных товарищей. В первый день все вместе вышли в море на катере для дайверов, но Арина быстро заскучала, и Юля стала проводить время на пляже. Алексея хватило на три вылазки, он понаблюдал за обучением дайвингу Ксюши, и тоже прописался на берегу, заливаясь синькой. Только я, Семён и Зина ныряли, как заведённые, отрабатывая под водой взаимодействие. Для новичков Ильи и Ксюши была упрощённая программа, но они старались не отставать. Вскоре вторые половинки на берегу заскучали и потребовали развлечений. Водоплавающим тоже требовался выходной, и мы все вместе выбрались на старый рынок. Побродили среди развалов сувениров, блестящих кальянов и разноцветных ковров. Девушки прикупили себе ярких обновок и стали тормозить у прилавков с восточными сладостями и сувенирами. От обилия красок, восточных пряностей, улыбающихся приставучих зазывал и жары даже голова пошла кругом. Вдруг кольнуло чувство тревоги, и позади раздался слабый вскрик: — Алексей! Рванул в сторону лавки ковров, откуда доносился приглушенный голос Ксюши: — Не трогайте меня! Але… Следом за мной рванул Илья. Расталкивая висящие ковры, мы вбежали в тёмную лавку, которая оказалась довольно глубокой. В углу два абрека пытались справиться с брыкающейся Ксюшей, зажимая ей рот, третий перегораживал нам дорогу. С ходу пробил ему в солнечное плетение и оттолкнул в сторону. Дальше с ноги пробил ближнему абреку, второй отхватил по щам от Ильи. Оставив за собой стонущих на полу детей пустыни, вывели на свет трясущуюся Ксюшу и передали в объятия Алексея. Тот был под градусом и даже не понял, что чуть не лишился невесты, рассказывая очередной анекдот Семёну и Зине. Ксения от избытка чувств расплакалась на груди жениха: — Я только ковры хотела посмотреть, а они… — Это что было? — спросила Юлька, крепко прижав к себе дочку. — Неудачное похищение. Завернули бы её в ковёр, кляп в рот, и ищи потом по гаремам, — меня тоже немного потряхивало от выброса адреналина. — Правда, что ли? — Юля по новому взглянула на базар и скалящиеся рожи зазывал. — Конечно. Мусульманская страна, третий мир, а вы все в шортах, коленками сверкаете. По их мнению, вы все легкодоступные женщины, вот и польстились. Опять же все красивые, не то что местные. Так что от Ильи ни ногой, и за Ариной присматривай. Собственно, поэтому я и давал наказ Алексею присматривать на берегу за Юлей и Аришей. Так-то супруга Ильи уже пуганая, но пригляд мужчины не помешает. Больше, слава Богу, эксцессов с местными за нашу поездку не было.* * *
— И что думаешь делать? — спросила Ксюша. Мы с ней стояли на балконе моего сьюта плечом к плечу и смотрели в южное небо, полное близких звёзд. Программа по дайвингу была выполнена, наш отпуск подходил к концу, и оставшиеся пару дней были отведены отдыху с загоранием на пляже. Алексей улетел чуть раньше из-за начавшейся рабочей недели, и Ксюша пришла ко мне в гости с бутылкой вина. — Не знаю. Надеюсь, помиримся, — я отпил вино из бокала. — Конечно, помиритесь, — она толкнула меня плечом. — Надо, чтоб помирились! А то ходишь все каникулы, как в воду опущенный. Вроде, улыбаешься, а сам чернее тучи! — Понимаешь, я не уверен, правда. Вот ты мне веришь? — Как самой себе. Никогда в тебе не сомневалась. Честный, порядочный, богатый, да ещё и лекарь-экстрасенс! Мечта, а не парень! — Вооот! А она мне не верит! — я пропустил мимо ушей грубую лесть. — Как я могу быть рядом с человеком, который сомневается в моих словах? — Сергей, ты же мальчик, должен уступать девочке. — В смысле? — я не понял посыл. — Ну, ты же жениться на Наталье хочешь? А супружество — это отношения между двумя людьми, один из которых всегда прав, а другой — муж. Мы, девочки, априори сомневаемся и боимся. Это в нас заложено природой. Инстинкты сохранения потомства никуда не выкинешь. Не верит, значит, это твоя недоработка. — Блин, Ксюша, ты меня успокаивать пришла или наоборот? — Поддержать. Хочешь, переспим? Дружеский секс, ничего больше. Помнишь, как мы в прошлом году познакомились? Я у тебя ночевала, всё ждала, когда ты на меня набросишься. — А как же Алексей? — Он ничего не узнает. Да и я тоже не уверена. — Чего это вдруг? — Пьёт много. Каждый день был под градусом, боюсь, чтоб не получилось, как с бывшим мужем-пьяницей. И если бы не ты, даже не знаю, где бы сейчас была. — Ээээ, подруга, не делай таких резких выводов. Я точно видел, всё у вас будет хорошо. Ну, расслабился человек на отдыхе, ну, заснул на пляже, ну, поджарился, с кем не бывает. В запой не уходил, выглядел прилично, пока не сгорел на солнце. Так я его незаметно подлечил, чтоб не мучился, и он опять Ален Делон. А если бы тебя украли, то мы бы тебя обязательно нашли, — начал успокаивать. Похоже, это не мне, а Ксюше больше поддержка нужна. — Правда? Спасибо, Сергей! — она прижалась ко мне плечом. Как итог, мы напились, разорив мини-бар, и проснулись в моей неразобранной постели. Слава Богу, одетыми. За ночь организм сам себя излечил, и я встал свежим в несвежей рубашке и мятых штанах. Сходил в душ, привёл себя в порядок. — Ооох, говорила мне мама, не мешай алкоголь, — простонала проснувшаяся Ксюша — она явно мучилась с похмелья. Сел сзади, начал массировать плечи и шею, добрался до головы, подав на руки лечебную энергию. — Оооо, как хорошооо! — протянула оживающая подруга. — Повезло Наташке, свой лекарь под боком. Через пять минут она была в порядке и ускакала к себе. Вечером опять была у меня на пороге. — Что, понравилось напиваться без последствий? — усмехнулся, увидев в её руках очередную бутылку. — С меня массаж, как год назад. Не будем нарушать традицию. А то ты мне сделал массаж, а я тебе нет. — Всё не теряешь надежды со мной переспать? Ксюш, вот ты, вроде, взрослая, руководитель коллектива, а ведешь себя… — я увидел, как у подруги начали наворачиваться слёзы. Хороший человек, боевая подруга, решил опять поддержать. — Ладно, заходи, выпьем, поболтаем, только никаких массажей, нам завтра рано вставать — домой летим. — Серёж, скажи, я идеальная? — она наклюкалась и расклеилась. — Ты? Нет, конечно! Ноги ещё ничего, а грудь маловата, пацанка пацанкой. Она недовольно засопела: — А Наталья — идеал? — Ну, с грудью у ней получше, а вот характер… да ещё матерится. Иногда. Нет, она тоже не идеал. — А ты не материшься? — Тоже иногда. Я это к чему? Нет идеальных людей. Есть те, с кем мы хотим быть рядом. — Да, ты, наверное, прав, — она прикрыла глаза. Укрыл пледом задремавшую на диване Ксюшу и лёг в кровать. Сегодня у меня опять ночь прорицаний, как в прошлом году. Захотел повторить удачный опыт и расшевелить своё ясновидение. Вдруг, получится? Пожелал себе увидеть, что за испытания в двухтысячном выпадут на долю россиян. Югославия осталась позади, наши войска выйдут победителями в борьбе с террористами, взрывы домов получилось предотвратить, так что я не сильно переживал.* * *
Начало февраля 2000 года. Неприветливые горы Северного Кавказа на фоне зимнего свинцового неба. Десять тысяч боевиков выбиты федеральными силами из разрушенного Грозного и окружены в Аргунском ущелье под Шатоем. Стоит жуткий грохот — по террористам работает артиллерия. Девятого февраля впервые за войну по боевикам отбомбятся фронтовые штурмовики СУ-24 объёмно-детонирующими бомбами весом в полторы тонны. От ОДАБов-полторашек среди бандитов огромный урон, и вот они уже вопят в эфире, с перепугу мешая чеченский с русским, что «русня применила запрещенное оружие, после которого даже пепла не остается». Просят о помощи друзей в Москве и умоляют не жалеть денег на их вызволение. Главные просьбы — прекратить сбрасывать бомбы на Ичкерию и купить коридор для выхода к Дагестану. Осназовцы перехватывают разговор полевых командиров, где они обсуждают возможность договориться, и передают его в штаб ГРУ: — Если впереди собаки (бойцы внутренних войск), можно договориться, — говорит Басаев. — Нет, гоблины (десантники), — отвечает Хаттаб. — Слушай, может, давай обойдем? Они нас не пустят, только себя обнаружим. — Нет. Я заплатил за проход 500 тысяч долларов. А этих шакалов-гоблинов начальники подставили, чтобы замести следы. Майор Сергей Молодов, командир шестой роты 104-го гвардейского парашютно-десантного полка псковских десантников, 28 февраля 2000 года получает приказ занять высоту Исты-Корд неподалеку от Улус-Керта. Но Молодов еще не успел узнать весь личный состав, так как совсем недавно прибыл в часть, и командир батальона Марк Евтюхин решает лично принять участие в операции… Тяжелый марш-бросок в четырнадцать километров завершился 29 февраля. Рота достигла высоты 776, но ей тут же пришлось сразиться с бандитами Хаттаба под командованием полевого командира Идриса. Басаев настоял сначала поговорить по радиосвязи с Евтюхиным, командиром шестой роты, чтобы тот пропустил колонну «по-хорошему». Но майор ответил им отборным матом, и переговоры моментально прекратились. Девяносто десантников стали сражаться с более чем двумя тысячами боевиков. Атакуя волнами, боевики подбирались вплотную, затем рукопашные схватки с ножами, лопатками и прикладами. Молодов погиб почти сразу от пули снайпера, командовать стал сам Евтюхин. Он просил помочь подкреплением и авиацией, но командование его «не услышало». Евтюхин был ранен неоднократно, и до последнего участвовал в бою. Старший лейтенант Алексей Воробьев, командир разведчиков, лично ликвидировал Идриса — банда была обезглавлена. Капитан Виктор Романов, лишившись ног от взрыва мины, до последней своей минуты поддерживал огонь. В это же время в окрестностях Аргуна находилось много армейских частей, блокировавших находящихся в окружении боевиков. И подразделения федеральных сил собирались пойти помочь погибающим десантникам, беспрерывно запрашивающим помощь по рации, но им это делать запретили. На соседней высоте находились пятнадцать десантников четвёртой роты во главе с майором Александром Доставаловым — только они и пришли на помощь товарищам, вопреки приказам сверху. Доставалов и Евтюхин были друзьями, жили рядом в Пскове, поэтому оставить друга в беде майор не смог. Он и сам когда-то был командиром шестой роты, знал многих ребят. Доставалов понимал, что комбат Евтюхин погибает, и помощи нет никакой. Он с бойцами ночью пробрался по тылам боевиков, два раза чуть было не попался, возвращался, но с третьей попытки добрался к высоте. На все ушло сорок минут — без потерь. Там он и принял последний бой. Были и другие, желавшие помочь. Сергей Баран, начальник разведки 104 полка вместе со ста двадцатью десантниками нарвались на засаду и вынуждены были укрепиться на берегу реки, а когда подошли к месту, шестой роты уже не было… В 6 утра первого марта Евтюхин перестал выходить на связь. Последнее, что он сказал по радио: «Вы нас предали». Боевики заняли высоту, добили раненых и стали глумиться над телом Евтюхина, не спеша снимая все на видео. И почему-то никто не стал их обстреливать, сбрасывать бомбы, хотя этому уже ничего не мешало. Девяносто даже самых классных солдат не смогли сдержать натиск двух с половиной тысяч террористов. То, что десантники продержались двадцать часов — это уже героизм. Из них в живых остались всего шестеро. Потери хаттабовцев составили 457 боевиков. Но они так и не прорвались к Ведено. А там, как оказалось, дорога была открытой — все блокпосты сняты. Хаттаб не блефовал — он реально купил этот проход всего за полмиллиона долларов. Молодов, Евтюхин и Воробьёв навечно зачислены в списки своей части, а шестая рота псковских десантников покрыта неувядаемой воинской славой. Имя Александра Доставалова сначала вычеркнут из списка Героев за то, что пошел выручать сослуживцев, нарушив приказ генерала не покидать сопку, и погиб вместе со своими бойцами, но справедливость восторжествует, ему тоже дадут Героя…* * *
Проснулся посреди ночи с бьющимся сердцем из-за приснившегося кровавого кошмара. Рядом в свете Луны спокойно сопит Ксюша — перебралась незаметно ко мне в кровать, когда замёрзла, а у меня сна ни в одном глазу. В ушах всё стоят слова погибшего комбата Евтюхина. Геройство простых парней — это результат чьей-то ошибки или недоработки. В данном случае — предательства. Парни сами не вытянут, исполняя свой долг до самой смерти, придётся помогать. А ведь мне ещё приснился «Курск», который должен затонуть в августе, и я пока даже не представляю, как подступиться к предотвращению гибели десантников и подводной лодки.Глава 14
— А как Петрович провёз через границу пять лямов грина? — Как, как — вёз шесть!Мы встретились после каникул. Она была насторожена и напряжена, тем не менее на словах отчиталась об успехах: зарегистрировала компанию, наняла номинальным директором некую Джейн Смит, всё в порядке. Мы теперь владельцы офшорной компании «VIP» — Наташа сама выбрала такое имя. На мой недоумённый вопрос, с чего случился такой полёт фантазии, ответила просто: — Воронцова и Петров. — А почему ты впереди? Вообще-то у меня доля больше. — Потому что «PIV» или «PIVO» звучит хуже. И вот в этом она вся — независимая и своенравная. За что и люблю, хотя, с нашей размолвки она опять холодна. Январь пролетел быстро, уже начало февраля, а мы так и не нашли общий язык. Я безрезультатно пытался достучаться до разума подруги, приводя разные доводы, но чем дальше, тем больше возникало раздражение у Натальи. — Наташ, какие у тебя планы на весну? Март, апрель, май? — Работать. Планируется заливка фундамента нашей фабрики по утверждённому тобой проекту. Кстати, мог бы меня и похвалить — проект с первого раза прошёл проверку в комитете на соответствие нелюбимым тобой ГОСТам и СНиПам. — А, может, всё-таки с нами? Зачем мы архитектора в штат приняли? Пусть отрабатывает зарплату, осуществляет авторский контроль. — Петров, у кого-то в нашей компании должна же быть голова на плечах! Ты не только сам собираешься прохлаждаться, но и всю верхушку компании с собой забираешь! Три месяца вас не будет! Три!!! В конце концов я плюнул, и решил ехать без неё. За мужчину должны говорить не слова, а результаты. Посмотрим, как она запоёт, когда мы найдём клад. В течение февраля завершили все организационные дела: мы с Натальей переоформили собственность на производственную компанию с нас на офшор, секретаршу Марию временно назначили заместителем генерального с правом подписи и поручили главбуху присматривать. Главным администратором отдела продаж поставили амбициозного парня с направления сухих смесей, Илья никого после себя не оставил, поскольку трудился безопасником в единственном лице, как и Семён. Мы решили, что «Лиза-Алерт» на несколько месяцев прекратит работу, хотя уже сформировался костяк волонтёров, приходящих в штаб по первому зову. В принципе, помещение есть, если кто потеряется и нужны будут срочные действия, Маша обзвонит людей и откроет штаб. Кстати, Маша. После нашего воссоединения с Натальей она поумерила свой пыл в учёбе английского языка, но после Нового года с новыми силами стала грызть гранит науки и опять начала
* * *
— Баб Насть, я не понимаю, как он может быть таким легкомысленным?! — возмущалась Наташа, сидя на кухне с кружкой чая. Был конец февраля, и совсем скоро Сергей должен будет уехать, оставив её одну на хозяйстве. — И в чём несерьёзность? — снисходительно улыбнулась бабушка. — Собрался за океан искать сокровища! На три месяца! Но он же твердолобый, как баран — не найдет, ещё на полгода останется! А как же я??? — С ним езжай. Найдётся какая-нибудь, окрутит, потом будешь локти кусать. — Пусть только попробует! Мой, никому не отдам! Хотя, иногда придурок придурком. Бесит! — Так уж и бесит? Он мужчина, делает, что считает нужным. — Но он же фирму бросает ради развлечений! — Чем больше мальчики, тем дороже игрушки, — Настасья Михайловна пожала плечами. — С другой стороны, не хочешь своевольного-самостоятельного, выбери другого. С подкаблучниками тоже можно жить. — Ну, нет, маменькины сынки, ничего не сделавшие сами в этой жизни, не интересуют. А он так просто от меня не отделается! Я его выбрала и намерена сделать счастливым, как бы он ни сопротивлялся! Пусть только вернётся поскорее…* * *
Билеты куплены, визы получены, дела в России закончены, кроме одного. Но об этом позже. Решили ехать раздельно: сначала я вылетаю, потом все остальные. Почему сначала я? Юлькина идея получила своё развитие. Мы найдём вино, и это будет официальная версия. Если мы найдём шестьсот бочек, набитых золотом, то скрыть такое будет нереально, и негативные последствия просчитать невозможно. Мы так и не узнаем, откуда прилетит. А вот если группа дайверов-энтузиастов поднимет со дна моря винные бочки с ромом или коньяком, да хотя бы с портвейном, то эта новость взволнует гораздо меньше людей. Главное, тщательно подготовиться. И поэтому я еду покупать в Чили строительный магазин и склад для создания базы и легенды. Почему строительный, а не винный? Потому что мы снабженцы стройматериалов, и это будет основная легенда нашего появления на острове. Ползая по карте, остановились на городке Тихоокеанского побережья с чудным названием Viña del Mar, что большинством было переведено как «Вина из моря». И в этом мы увидели Знак. Зинаида, правда, кусала губы, чтобы не рассмеяться над нашими потугами в переводе с испанского, но мы не стали обращать внимание на такую мелочь. В общем, первым лечу я с Ксюхой и чемоданом денег, через десять дней вылетают семейные пары с дитём. Я вообще-то хотел лететь один, но команда убедила взять Ксению Борисовну на подстраховку. В чём-то они были правы, и я согласился. Взяли билеты на первое марта Аэрофлотом до Мадрида, там пересадка, дальше летим Иберией до Сантьяго-де-Чили. Туда прилетаем во второй половине дня и сразу едем на побережье. От Сантьяго до Винья-дель-Мар дорога всего полтора часа, и я, не долго думая, заказал отель с трансфером. В центре городка удобно расположен четырёхзвёздочный Бест Вестерн, любезно предлагающий услугу такси из аэропорта — то что нужно для уставших от длинного перелёта путешественников. Сам отель я нашёл через «букинг. ком». Сайт начал работу в 1996-м, и уже весьма популярен за рубежом, но у нас о нём практически никто не знает. Чемоданы готовы, миллион долларов, частью накопленный мной за прошлый год, частью вытащенный из оборота «Снабженца», в обычном рюкзаке, а у меня последнее незавершённое дело перед вылетом. Я долго думал, как помочь нашим десантникам. Перехватить взятку бандитов без спецназа — это из области фантастики, найти контактные данные комбата тоже не получилось. Хотя, даже если бы и вышло, что я ему скажу? Ну, предупредил бы, а дальше? Он военный, и так же отправится выполнять приказ, а подмоги не будет. В общем, единственный выход вижу только к получению обратно ведунских способностей, продемонстрированных на балканской войне, и помощи напрямую. Весь день двадцать восьмого февраля я провёл в безуспешных попытках достучаться до своего ясновидения. Сижу на стуле лицом на Юго-Восток, пытаясь заглянуть за горизонт, и ничего. Только голова заболела. Плюнул и уснул, а ночью опять тот сон с гибнущими десантниками. Проснулся утром разбитый. Встал, сделал кофе и яичницу. Кусок не лезет в горло, когда там ребята скоро будут гибнуть. Сейчас они на марше в направлении высоты 776, в обед доберутся до точки, и там станет жарко. Затолкал в себя через силу еду и опять сел медитировать… К трём часам дня снова разболелась голова, стал водить руками над головой, снимая боль. Полегчало. Как же так? Анастасия Михайловна говорила, что у меня всё в порядке, всё восстановилось. Так почему я не могу пользоваться своими способностями? Сжал со злости на свою беспомощность челюсти и стал повторять, как мантру: «Хочу! Очень хочу увидеть Марка Евтюхина!» Вспомнил его фото на надгробии из сна, в голове у меня щёлкнуло, и я провалился в видение.* * *
29 февраля 2000 года. Низкое свинцовое небо на фоне неприветливых гор Северного Кавказа. Слышны выстрелы и близкие разрывы. Огляделся, ничего не видно, только камни, жёлтая трава и чахлый кустарник. Захотел взлететь повыше. Начал подниматься вверх над лысой сопкой. На вершине видны засевшие бойцы, занявшие круговую оборону. Часть уже в бинтах с бурыми потёками, с десяток лежат, накрытые плащ-палатками. Только берцы торчат. Радист вызывает Центр, из которого ему приходит команда держаться и не паниковать. Живой Евтюхин матерится и раздаёт указания перед боем. Разворачиваюсь вниз по склону, где лежат трупы бородатых боевиков. Их много, но ещё больше живых, накапливающихся в зелёнке. Подлетаю поближе посмотреть. Командир гортанным языком раздаёт указания, и вот уже два расчёта миномётов начинают вести огонь по высоте. Подлетаю к наводчику, пытаюсь с ним слиться, повторяя его движения. Несколько секунд, и я перехватываю контроль над его телом. Смотрю глазами бандита на свои руки в обрезанных перчатках. Получилось! Ну, держитесь, ссуки! Обхлопал карманы разгрузки — под руками яйца гранат. Это я удачно вселился. Достаю две штуки, из каждой выдергиваю чеку и кидаю в ящики с минами. Одну — в ближайший наш, другую — соседям. Вижу как в ужасе распахиваются глаза заряжающего у моего орудия. Пофиг. Выхватываю из кобуры Глок и успеваю сделать три выстрела в спину находящегося вверх по склону командира, рассматривающего в бинокль высоту. Двадцать метров для пистолета в горячке боя — это расстояние, но я попал. Увидел, как его тело бросило вперёд. А дальше вспышка взрыва и темнота.* * *
Очнулся на полу. Со стоном оторвал голову от лужи засохшей крови. Из носа опять натекло, и в голове давно позабытые гномы-диверсанты ищут своё золото. Знакомое состояние. С трудом по стеночке дошёл до ванной комнаты и засунул голову под холодную воду. Но ведь у меня получилось! Наконец-то я снова настоящий ведун. Оказалось, провалялся всего пару часов. Выпил таблетку, стал лечить голову руками, избавляясь от тянущей боли в затылке. Нет. Это не вариант. Ну, завалил я максимум десяток боевиков, в следующий раз столько же завалю, а их там две с половиной тысячи. Надо что-то другое придумать. Сел на диван, выдохнул, настраиваясь опять на горы Кавказа. На часах — пятнадцать ноль ноль, погнали. Проваливаюсь в видение. Высоту захлестнула волна боевиков. Они подобрались вплотную к выложенным из камней брустверам и бросились в рукопашную. Наши десантники, надев голубые береты, яростно отбиваются ножами, лопатками и прикладами. Скоротечная жестокая схватка, боевики кончились, и следующая волна откатилась вниз по склону, откинутая пулемётным огнём. Перекличка, бойцы помогают друг другу перевязаться, радист снова просит подкрепление и поддержку артиллерией. Пробую настроиться на абонента, отвечающему ему по рации, и меня затягивает в палатку связистов. Главный в палатке с погонами полковника слышит крики о помощи и командует держаться, позицию не сдавать. Наконец, сеанс связи завершается. — Тарщ полковник, а почему мы ничем не можем помочь? Только говорим, держитесь, и всё?! Пятый раз уже поддержку онём просят! — не выдержав, воскликнул молодой летёха, оторвавшись от рации. — Ты, Аниськин, не отвлекайся, работай. Значит, такая военная хитрость. Начальству виднее, — вызверился полковник и вывалился на свежий воздух. Он постоял с непокрытой головой под порывами холодного ветра, закурил, сделал две большие затяжки, бросил сигарету под ноги и вернулся в палатку. — Связь с генералом! — приказал он и принял из рук радиста телефонную трубку. — Товарищ Генерал! Евтюхин просит огня и поддержку с воздуха! … Да, я всё понимаю, но они там погибают! Прошу разрешить оставить высоту… Ага, в этой палатке ничего не решают. Значит, мне надо выше. Настраиваюсь на телефон, и меня затягивает в кабинет, где в расстёгнутом кителе с генеральскими звёздами раскрасневшийся человек орёт в трубку: — Мелентьев[170], бля! Я тебе что сказал?! Высоту оставлять запрещаю! Пусть держатся до прихода подкрепления! … Нет сейчас авиации! Погода, Мелентьев, нелётная! … Артиллерию дёргать запрещаю! Они работают по другим заявкам! … Всё! Всё, я сказал! Генерал со звоном впечатал трубку в телефонный аппарат. — Совсем распоясались! Спорят со старшими по званию! — пробурчал он, остывая. Достал из сейфа початую бутылку дагестанского коньяка, налил себе пятьдесят грамм. Вдруг зазвонил мобильный телефон на столе. Генерал скривился на определившийся номер, но трубку взял, растянув губы в фальшивой улыбке. — Здравствуй, дорогой! … Да, всё, как ты и хотел. Сегодня и завтра подарков с неба не будет… Там меньше сотни человек для видимости. Твои джигиты пройдут и не заметят… Эээ, нет! Мы так не договаривались, я не могу их убрать. У меня своё начальство есть, которое спросит. Так что, давайте сами выбирайтесь из котла, времени уйти полно… До свиданья, дорогой! Вот я и нашёл предателя. Тем временем он поднял трубку аппарата и бросил: — Леночка, лимончик мне принеси. И бутербродиков с икорочкой. Сел в кресло, начал барабанить пальцами по столу в ожидании, а я попытался взять его под контроль. Начал повторять ритм пальцев… Десять секунд, двадцать… Неужели второй раз за день не смогу? Всё-таки гибель первой марионетки серьёзно вдарила по мозгам. Как же его остановить, если не получится? Сдавать контрразведке — вариант, но время… Десантники не дождутся. Пробую опять взять под контроль. Дохнуло холодом и запахом курева, а я ощутил под пальцами деревянную столешницу. Получилось! Так, как он там говорил? Мелентьев? Без стука открылась дверь, в кабинет с подносом шагнула улыбающаяся девица в зелёной форме. Укороченная юбка, ноги, аппетитная фигура, на блюдце порезанный лимон и одинокий бутерброд с красной икрой — а ничё так генерал устроился. Я прокашлялся, пробуя голос: — Лена? С Мелентьевым соедини. — Что? А, пять минут. Сейчас ещё пару бутербродиков соображу. Может, чайку ещё заварить? — Быстро! Мелентьева мне! — не сдержался, рыкнул во всю мощь тренированной генеральской глотки. Девушку вынесло из кабинета. Через три секунды зазвонил телефон. Поднял трубку. — Мелентьев? — Так точно, товарищ генерал. — Вот что, полковник. Политика партии поменялась. Срочно отправь Евтюхину подкрепление. Кто там у тебя рядом? — Разведка 104-го полка. Сто двадцать десантников. — Отправь их, только осторожно, могут нарваться на засаду. Дальше звони артиллеристам и летунам. Пусть поддержат огнём, скажешь, я приказал. Самолёты работать не смогут, а вертушки вполне. — Принял. Разрешите выполнять? — Выполняй. Встал, заглянул в открытый сейф. Папки с бумагами, сверху табельное оружие в кобуре. Денег нет, как и ничего другого компрометирующего. Достал пистолет, оказавшийся Макаровым. Выщелкнул полную обойму, передёрнул затвор, нажал на спуск, обратно вставил обойму… А напишу-ка я пока сочинение. Вывел на чистом листе бумаги большими буквами: «Явка с повинной. Я — ПРЕДАТЕЛЬ!», придавил сверху пистолетом. Надеюсь, генерал поймёт намёк и выберет одно из двух. Махнул писярик дагестанского и поморщился. Нет, не моё. Жестковат, как и грузинский. Молдавские и армянские старые коньяки больше уважаю. Отсоединяюсь от марионетки и прихожу в себя на диване в московской сталинке. Вдох-выдох. Надо проконтролировать, что там генерал вытворяет. Туннель, и я проваливаюсь в знакомый кабинет. Генерал в тупом оцепенении смотрит на пистолет и бумагу с признанием. Встряхнулся, с подозрением посмотрел на бутылку коньяка, понюхал и отодвинул пустой стакан. Требовательно раздался резкий звонок мобильника, генерал вздрогнул и после пятого звонка ответил. — Слушаю… Какая артиллерия? … Разберусь, — растерянно ответил в трубку. Оттуда в ответ полился поток брани с угрозами, и генерал разозлился. — Ты меня не пугай, дорогой! Пуганый уже! Сказал, разберусь! Погоди, сейчас всё исправим. Отключился и схватился за голову: — Ничего не помню… Коньяк вроде не палёный, пил его раньше… Правильно говорят, синька — зло. Встрепенулся, поднял трубку настольного телефона: — Лена! С Мелентьевым соедини! … Мелентьев, бля! Что происходит? Так, и без всякого ведунства могу предсказать, сейчас он отменит все мои приказы. Напрягаюсь и с усилием захватываю контроль над телом генерала, в ухо бубнит голос полковника: — Товарищ генерал, как вы и приказали, артиллерия отработала по скоплению боевиков, разведка выдвинулась на помощь, вертушки в воздухе, Евтюхиндержится. — Молодец, Мелентьев! Работай! — положил трубку на аппарат. Что же мне с тобой делать, генерал? Намёков не понимаешь, сам по-хорошему не хочешь. Значит, будет по-плохому. Взял пистолет, дослал патрон в ствол, прислонил к виску. Не знаю, получится у меня сохранить ведунские способности после очередной гибели марионетки или опять очнусь в больнице в состоянии овоща, но предателю, меняющему жизни наших парней на тридцать серебряников, не жить. Пусть лучше комбат Евтюхин со своими бойцами живёт. В кабинете раздался выстрел.* * *
— Что-то ты плохо выглядишь. Глаза красные, сам какой-то бледный. Ты не заболел? — в моё лицо обеспокоенно вгляделась Ксюша. Это она меня ещё не видела сразу после гибели второй марионетки, вот там точно помесь квазимоды с дракулой была. За окном было совсем темно, когда я опять очнулся на полу в луже крови совсем без сил и с пустым источником. Подлечиться своими способностями не получилось, выпил таблетку, наскоро помылся и завалился спать. Утром проснулся от звонка будильника с больной головой. На календаре первое марта — начало весны, но во дворе ещё вполне московская зима. Очередная таблетка, быстрый перекус, аэропорт, таможня. И вот мы уже сидим в самолёте на соседних местах в бизнес-классе, готовясь к вылету. — Нормально я выгляжу, просто не выспался. — Неужели, с Наташей помирились? — Если бы, — хмыкнул я. — Кино про современную войну с ВДВ смотрел. Документальное. — Наши победили? — А как иначе? — Тогда в чём интрига, чтобы всю ночь не спать? Потом посмотрел бы. — Хотел узнать, сколько наших бойцов в живых останется. — Узнал? — Нет, отрубился. Потом узнаю, — я и правда пробовал опять увидеть ту высоту, но у меня ничего не вышло. Решил отложить на потом. — И стоило того? Сейчас сидишь весь зелёный, а нам лететь почти сутки. — Стоило, Ксюш. Сон — для слабаков. На том свете выспимся, — я закрыл глаза и откинулся в кресле. Самолёт, наконец, взлетел, и я решил вздремнуть. В голове крутились слова песни люберецких пацанов, услышанные в такси:Комбат-батяня, батяня-комбат,
ты сердце не прятал за спины ребят.
Летят самолёты, и танки горят,
так бьёт, ё, комбат, ё, комбат!..
Комбат-батяня, батяня-комбат,
за нами Россия, Москва и Арбат.
Огонь, батарея, огонь, батальон…
Комбат, ё, командует он.
Огонь, батарея!
Огонь, батальон!
Огонь, батарея!
Огонь, батальон!
Огонь, батарея!
Огонь! Огонь! Огонь! Агония…
* * *
Спустя двадцать часов после начала путешествия мы были в Сантьяго. Аэропорт встретил нас суетой, запахом керосина и сухим жарким воздухом — бетон за день нагрелся и отдавал тепло. Пока доехали на автобусах от самолёта до кондиционированной прохлады аэропорта, успели вспотеть. Здесь самое начало осени, которая не чувствуется. Январь и февраль в Чили традиционно самые жаркие месяцы, март тоже вполне ещё лето. Но горы дают о себе знать — днём до тридцати градусов, а ночью холодно от десяти до пятнадцати по Цельсию. Быстро прошли паспортный контроль, получили багаж и нашли коренастого пожилого мужичка-метиса, стоявшего с табличкой «Mr. Petrov» на выходе из терминала. Водитель ни в русском, ни в английском, коротко пообщались на испанском, насколько хватило словарного запаса, загрузились, едем. На небе ни облачка, позади белоснежные пики Анд. Солнце, тепло, глазеем по сторонам через открытые окна на непривычную архитектуру и автомобили. Много старых американских грузовиков на бензине и жёлтых школьных автобусов, служащих здесь обычными автобусами. В целом чистенько, но бедновато. Темнокожие люди за рулём недорогих малолитражных автомобилей — всё окружающее нас пока является экзотикой. — Серёж, может, стоило здесь часть денег снять? Неизвестно, какие в курортном городке банки, — озаботилась Ксюша. Мы сидели вместе на заднем сиденье и могли тихо переговариваться. — В смысле, зачем снимать? — не понял вопроса. — Ну, как же? Денег на закупку материалов понадобится много. А через банкоматы снимать — муторно и долго. — Я и не планировал через банкоматы. Всё здесь, — я похлопал по своему рюкзачку, с которым не расставался всю дорогу. — Как, здесь? Ты что, с собой провёз лям без всякой таможни? А если бы нашли??? — Ксюша вспомнила, как я со спокойным выражением лица прошёл с ней по зелёному коридору, и с опозданием испугалась. У меня был рюкзак, у неё — сумка и пакет из дьюти-фри с ликёром. Мы в обычной дорожной одежде, и опытный взгляд таможенника на нас не задержался. — Если бы нашли, откупился, — отмахнулся я. На самом деле риск был минимален. Недаром в народе ходят анекдоты про таможню. Сейчас услуга провоза незадекларированной налички стоит от десяти до двадцати процентов. Впрочем, с нашей таможней возможны разные варианты, но я был уверен, что договорюсь, если тормознут. Дальше было просто: в Евросоюзе в транзитной зоне таможенного досмотра нет, а в Чили ввоз и вывоз валюты не ограничен. Надо только декларировать суммы свыше десяти тысяч долларов, что я и сделал при въезде. Таможенник удивился, но вида не подал и поставил штамп на мою декларацию. Видимо, я уже не первый такой. Доехали до отеля Бест Вестерн, на закате. Взяли разные номера. Ксюша, правда, предложила опять взять сьют на двоих для экономии, но я был против — хотел поэкспериментировать, да и оплачены уже были два стандартных номера через букинг. Поужинали в ресторанчике при гостинице и разошлись отдыхать. Сел в кресло напротив выключенного телевизора. Голова уже не болит, силы должны были накопиться, и я сосредоточился, представляя фотографию подполковника Евтюхина. Далековато я забрался, ну а вдруг? Я тренируюсь, должен был стать сильнее… В темноте возник длинный туннель, и меня затянуло в тёмное казённое помещение. Белый кафель на стенах, железные кровати с бельём, из коридора тускло светит ночник — в европейской части России раннее утро. Перебинтованный Марк Евтюхин спит. Слава Богу, живой. Значит, и многие его бойцы выжили. У меня отлегло от сердца, и я вывалился обратно к себе в номер. Вот теперь и мне можно спокойно уснуть, не опасаясь кошмаров. А настоящие герои и патриоты своей страны должны жить.Глава 15
Молодой пират подходит к капитану Флинту и говорит: — Капитан, мне подбросили голубую метку. Я знаю, что черная метка означает, что меня скоро убьют, но что означает голубая — не знаю?! — Тоже ничего хорошего, — ответил Флинт.Через два дня мы приехали на разведку в ближайший город-порт Вальпараисо. Нам хватило прогулок по набережной, чтобы понять — курортный городок Винья-дель-Мар, он для спокойной размеренной жизни, а не для наших целей. В самом деле, где лучше приобретать склад для строительных материалов? В крупнейшем порту страны или в курортном городке с красивым променадом и пляжами? Вопрос риторический. Вальпараисо — это не просто бывший испанский порт, находящийся на одной широте с островом Робинзона Крузо, это История. С этого места началось завоевание южной части Латинской Америки конкистадорами. До постройки Панамского канала Вальпараисо являлся крупнейшим хабом Южной Америки. Город с непростой судьбой. В 16–17 веках его неоднократно грабили английские и голландские пираты, выгребая очередную партию пришедшего из Перу золота. В 1973 году здесь произошёл военный переворот Аугусто Пиночета, который родился в этом городе. Здесь же, кроме крупнейшего порта страны, находится главная военно-морская база Чили — «целых» четыре военных корабля стоят у вынесенного в океан мола, используемого в качестве причала. Маловато, конечно, но им больше и не надо. Чили ни с кем воевать не собирается. Население города едва не дотягивает до трёхсот тысяч. В Винья-дель-Мар, находящемся в восьми километрах на Север, жителей примерно столько же, город более современный и комфортный, но я решил перебраться в Вальпараисо, предпочтя шаговую доступность к порту жизни на курорте. Конечно, можно было покататься на машине, но всех дел на одной машине не переделаешь. Нашли с Ксюшей агентство недвижимости с англоязычными менеджерами, арендовали большой двухэтажный дом с пятью спальнями и огороженной придомовой территорией в благополучном историческом центре на полгода. На меньший срок хозяин дома был не согласен. Сейчас в Чили идёт экономический рост после спада семидесятых-восьмидесятых, когда чикагские мальчики рулили экономикой страны, разоряя и загоняя её в долги, и недвижимость опять востребована. Чтобы понимать, какие процессы сейчас идут в Чили, и что нас там ждёт, я обратился к истории, находясь ещё в России. В стране случился кризис, когда в 1968 году разразилась засуха, объявленная национальной катастрофой. Поползла инфляция, уровень жизни начал падать, а иностранные корпорации продолжали выкачивать ресурсы и деньги из экономики страны. У действующего христианско-демократического президента Эдуардо Фрея не оставалось иного пути, как начать проводить жёсткую финансовую политику с уменьшением государственных расходов и поиском источников доходов. Эдуардо для начала национализировал крупнейшую частную электрическую компанию, выплатив американской Boise Cascade всего 81 миллион долларов. Его жёсткую политику продолжил социалист Сальвадор Альенде, ставший президентом в конце 1970 года. Он национализировал медные шахты всех трёх американских компаний — Anaconda, Kennecott и Cerro. А медь, на минуточку, главнейшая статья экспорта Чили, дававшая 70 % валютной выручки. Американцам были переданы выкупные платежи за минусом 774 миллионов долларов, квалифицированные как сверхприбыли, «полученные эксплуататорским путём с 1955 года». Таким же образом были национализированы крупнейшие птицеводческая и ткацкая фабрики. Кроме этого, были планы национализировать все иностранные и частные банки. Но он не успел. Американцы обиделись. Президент США Ричард Никсон 15 сентября 1970 года провёл встречу с главой ЦРУ Ричардом Хелмсом и дал ему установки: «Пусть наши шансы один к десяти, но мы спасём Чили! … Заставьте чилийскую экономику визжать!» США ввели санкции и стали давить на все мировые финансовые институты, заставляя отказаться от кредитования чилийской экономики. Но вишенкой на торте стал военный переворот с помощью ЦРУ, когда к власти пришёл командующий столичным гарнизоном генерал Аугусто Пиночет. В стране были репрессированы и убиты более трёх тысяч инакомыслящих вместе с выбранным народом Сальвадоро Альенде, для внешних кредиторов Пиночет объявил об уважении к частной собственности иностранных инвесторов. Немедленно были реструктурированы долги перед США и Парижским клубом кредиторов, были получены новые кредиты от Мирового Валютного Фонда. Но это не помогло преодолеть начавшийся кризис. Результатом правления кровавой хунты Пиночета стала инфляция в 500 % по итогам 1973 года. Пиночет не смог управлять экономикой, и в 1975 году назначил выпускника Чикагского университета Хорхе Кауаса министром финансов. После этого чилийскую экономику лихорадило двадцать лет. Лишь к началу девяностых чилийцам удалось обуздать инфляцию. Сейчас это самая надёжная банковская система Южной Америки с инфляцией в три-четыре процента годовых. И, насколько я помнил из будущего, проблем у чилийцев в двадцать первом веке не будет, в отличие от тех же аргентинцев, вошедших в затяжной кризис после проигрыша войны за Фолкленды англичанке. К слову, американцев здесь тоже не любят, как и во всей Латинской Америке. К нам же отношение скорее дружелюбное, что проявляется в искренних улыбках, когда узнают, что мы русские. Итогом хорошего отношения стала моментальная аренда глянувшегося нам дома и рекомендация местному адвокату. Адвокат сеньор Херман Крауз был сердечен и сэкономил нам кучу времени. Помог открыть счёт в банке, взялся за быстрое создание фирмы и рекомендовал подумать над вторым гражданством. Сейчас золотой паспорт для инвесторов стоит всего двести пятьдесят тысяч вечнозелёных, которые необходимо инвестировать в экономику страны, и он пообещал помочь его оформить для меня и Ксении Борисовны быстро и недорого. Словом, к прилёту наших соотечественников у нас уже была фирма с внушительным счётом, но ещё не было ни склада, ни материалов, ни подходящего судна.
* * *
— Итак, Серхио, вы внесли крупную сумму на собственный депозит и на текущий счёт вашей компании. Вы уже знаете, чем хотели бы заниматься? — спросил меня на английском светлокожий высокий мужчина под полтинник, одетый в приличный костюм, когда менеджер зала просигнализировала о пришедшем вкладчике. Улыбающийся Алехандро Медина, управляющий отделения в Вальпараисо крупнейшего банка страны Santander Chile, принадлежащего испанцам, пригласил меня к себе в кабинет для знакомства. Не каждый день с улицы заходит парень с чемоданом денег, естественно, это вызвало интерес. — Уважаемый Алехандро, у себя на Родине я довольно успешно занимаюсь скучной продажей строительных материалов. Давно слышал о вашей чудесной стране, и вот я здесь — открыт к новым идеям и опыту. Не знаю. Может, займусь продвижением чилийских вин, может, отельным бизнесом, но начать придётся с привычных материалов для строительства. — О! Вы так молодо выглядите, и уже успешный бизнесмен? — он приподнял бровь. — Алехандро, молодость — это недостаток, который быстро проходит. Уверен, через десять-пятнадцать лет появятся двадцатилетние миллиардеры, за которыми нам с вами будет не угнаться. — Вы так думаете? — опять скептически приподнятая бровь. — Для этих заключений не надо быть предсказателем. Развитие технологий происходит по экспоненте. Более гибкому молодому уму гораздо проще будет увидеть возможности и сделать быстрые деньги, о которых старшее поколение даже не догадается. — Ну, когда это будет и будет ли… Серхио, я приветствую ваше желание стать гражданином Чили и создать здесь бизнес. Признаюсь, мы заинтересованы в успехе наших клиентов. Вы можете смело обращаться за консультацией, если у вас возникнут трудности, — он протянул свою визитку. — Наш банк исторически кредитует морскую торговлю и перевозки, занимается инвестициями в акции, котирующиеся на международных биржах. С отельным бизнесом мы не связывались, но, кто знает, может вы станете нашим первым клиентом-отельером? Если вам будет нужно финансирование, мы будем готовы рассмотреть ваши заявки. — Всенепременно, Алехандро. Обязательно к вам обращусь при необходимости, — я встал из удобного кожаного кресла и откланялся, получив справку о банкире. Я стал постоянно тренировать ведунские возможности, стараясь восстановить и развить их. Вот и сейчас я прочитал справку о сеньоре Медина: сорок девять лет, католик, женат, трое детей. Ничего особенного или криминального — обычный инвестиционный банкир со связями и здоровыми амбициями.* * *
Мы оставили женщин обустраиваться в доме, а сами поехали на разведку. — Дааа, с рыболовными траулерами-тысячетонниками совсем беда! — прокомментировал Илья, когда мы мужской компанией сунулись в порт. Семейные приехали по нашей же схеме в Бест-Вестерн курортного Винья-дель-Мар, откуда я через день забрал их на большом американском внедорожнике, купленном в салоне за наличку. Увидел автомобильный салон с новыми машинами, и не смог пройти мимо. В итоге я обзавёлся чёрным Шевроле Тахо девяносто девятого года выпуска. Пять и три литра о трёхстах лошадях, задний привод, кожа, рожа, все дела. Парни не остались равнодушными и целиком одобрили покупку, поржав над более резвым заднеприводным — это был единственный на их взгляд минус внедорожника, с которым я был решительно не согласен. Полный привод оправдан на заснеженных просторах России и Аляски, а в Сантьяго снег бывает раз в сто лет. Поэтому я специально выбрал автомобиль в такой комплектации. Впрочем, особенность привода агрегата сразу забылась на фоне массовой любви чилийцев к малолитражкам. Всё-таки русские и американцы похожи в своих симпатиях к большим мощным машинам. — Точно! У стенки и на рейде одни сухогрузы с контейнеровозами стоят! — внёс свои пять копеек Семён. — Пацаны! Тогда есть предложение не гнать лошадей впереди паровоза, а подумать вначале о прикрытии, — предложил я, ещё неделю назад заметив отсутствие в порту рыболовецких судов крупнее баркаса. — Наймем паром или какой контейнеровоз, перевезём на остров стройматериалы, купим катер со снарягой для дайверов. Приедем на место, поныряем, осмотримся, а там видно будет. Я не стал говорить, что у меня опять появилось ясновидение, которое теперь можно было использовать в поисках сокровищ. Вдруг не получится, а я уже всех обнадёжил? Решил придержать информацию на всякий случай. — Как вариант. Серёг, а что там со вторым гражданством, я не понял, — спросил Илья. Я вкратце рассказал о наших успехах, и друг захотел прояснить. — Для упрощения ведения дел нам рекомендовали оформить второе гражданство. Собственно, сейчас бумаги в процессе на меня и Борисовну. — А, может, и нам оно надо? — Оно будет нужно, если клад найдём. Пока говорить бессмысленно, сейчас это лишние телодвижения и траты. В общем, не переживайте, решим.* * *
Начало апреля, и у нас есть определённые успехи. Мы купили склад и постепенно заполняем его стройматериалами для отправки на остров, благо Ксюха и Зина знают, что требуется строителям по московскому опыту. Зина с её испанским оказалась бесценным кадром в плане общения с местными оптовыми поставщиками, совсем не разговаривающими на английском. А когда она с Семёном появлялась в офисах продавцов, то даже выбивала скидки с низкорослых чилийцев, потрясённых* * *
На следующий день я набрал Алехандро и заявился к нему в гости. Вторая наша встреча в его кабинете отделения банка получилась менее формальной: он усадил меня в кожаное кресло и угостил свежезаваренным чаем матэ. — Серхио, поздравляю с получением гражданства! Теперь вы настоящий чилиец! — Спасибо, Алехандро! Признаться, я приятно удивлён скоростью его получения. — В этом нет ничего удивительного, — он пожал плечами. — Чили нужна свежая кровь, бюрократы не видят необходимости чинить препятствия инвесторам. — Рад, что с ним получилось так оперативно. И жаль, что некоторые мои планы не столь быстро воплощаются в жизнь. Вы говорили, ваш банк плотно работает с морскими перевозчиками? Мне нужна ваша консультация. — Я внимательно слушаю. — Дело в том, что я с детства увлекался книгами о путешествиях. Одной из моих любимых книг была история о попаданце на необитаемый остров, который, оказывается, совсем рядом. Я в Вальпараисо уже целый месяц, успел оглядеться по сторонам — здесь все ниши заняты. Конечно можно долго и упорно расталкивать конкурентов локтями, вкладываясь в рекламу, но мы в России привыкли к быстрому результату. Здесь продажи стройматериалов не пошли, хочу завезти их на остров имени Робинзона Крузо. Материалы для стройки нужны всегда. Часть продам, часть использую для строительства отеля. Насколько я знаю, на острове отелей нет. Хочу быть первооткрывателем… — Это очень смелый проект, — осторожно подбирая слова, медленно ответил задумавшийся банкир. — Насколько Я знаю, там живёт совсем небольшое количество человек, и остров не сильно пользуется спросом у туристов. Не боитесь разочароваться? Я бы посоветовал обратить внимание на менее рискованные проекты. Даже организация нового виноградника со сроком окупаемости десять лет кажется мне более интересным для инвестиций вариантом. — Алехандро, я же говорил, мы, русские, любим более быструю отдачу. Предпочту рискнуть. — И в какой консультации вы нуждаетесь, если и так всё знаете? — уголками губ улыбнулся банкир, умело скрыв промелькнувшее во взгляде разочарование. Мой прожект его не вдохновил, и он посчитал меня прожигателем лёгких денег. — Доставка. Признаться, я планировал арендовать судно для доставки стройматериалов на остров. Но паромы туда не ходят, а по контейнеровозам большой вопрос. Не знаю, какая портовая инфраструктура на острове. — Портовых кранов там точно нет, как и развитой инфраструктуры. Раз в год летом туда заходит грузовое судно. Летний сезон закончился, скоро время штормов, даже не знаю, что можно посоветовать… Какой объём грузов вы хотели туда перебросить? — Объём небольшой, но всё тяжелое. Железо, цемент, бетонные блоки, строительное оборудование. Изначально я хотел арендовать судно на восемьсот-тысячу тонн. — Серхио, если уж вам так хочется ввязаться в авантюру, то я бы сначала подумал, где вы будете размещать своё имущество. Там не Вальпараисо, вряд ли вас дожидается пустующий склад. А скоро дожди. Где вы планируете хранить боящиеся влаги материалы? — Мы купили пару быстросборных металлических ангаров. Они маловаты, но всё должно вместиться. Но мне не понятно, как теперь это всё перевезти и разгрузить… Я даже думал арендовать траулер с грузовой стрелой, но здесь таких нет. Сеньор Медина задумался на целую минуту, наконец, он отмер: — Послушайте, существуют разные схемы доставки грузов. Вы слышали о лихтеровозах? Когда я отрицательно помотал головой, он продолжил: — Лихтеры — это морские баржи системы «река — море». Большой плюс, что они закрытые, и грузы в них не портятся. У нас они не сильно распространены, но можно при желании найти. Под ваши требования подойдет лихтер Sea Bee. «Морская пчела» имеет грузоподъемность до тысячи тонн и мореходность четыре балла — она будет для вас идеальным вариантом. — А у «Пчелы» есть лебёдка или кран? — Нет. Но можно купить автокран. Серхио, если вы договоритесь, то сможете отбуксировать лихтер с краном на палубе. — А если шторм? — Помнится, вы хотели рискнуть. Но это приемлемый риск. До острова чуть больше трёхсот миль. Океанскому буксиру понадобиться двое суток, чтобы быть на месте, а прогнозы погоды становятся всё точнее. Где-то у меня был контакт одного нашего клиента, — банкир открыл записную книжку в кожаном переплёте и стал листать записи. — Вот! Капитан Педро Мендес де Авилес. У него в нашем порту работает два портовых буксира и один линейный. Если вы с ним договоритесь, то он сможет выделить океанский буксир. Правда, он человек с авантюрным характером, но вы похожи. Думаю, вы поладите. — А где взять лихтер? Буксир без морской баржи меня не спасёт. — Позвоните ему, — собеседник переписал контакт капитана и вручил мне в руки, — у него много связей. Может, у него получится вас выручить и с поиском. Чем-то я вам ещё могу помочь? Он поднялся со своего кресла, намекая об окончании аудиенции. — О, нет. Алехандро, спасибо вам огромное за помощь! Даже не знаю, что бы без вас делал! — я тоже встал с кресла. — Мне будет приятно, если у вас всё получится. Удачи! Она вам понадобится.* * *
Вечером я рассказал друзьям результаты посещения банка. — Слабоумие и отвага! — Юльку впечатлила будущая картина с буксиром в бушующем море. — Вы как знаете, мальчики, но я с дочкой на такую авантюру не подписывалась. И Илью не пущу! Я уже понял, что совершил ошибку, начав обсуждать это со всеми. Надо было сесть с парнями и за бутылкой красного вина, не торопясь, всё обсудить. Здесь вообще всё делают неторопливо, а еда возведена в культ — у чилийцев четыре приёма пищи, в том числе плотный двухчасовой обед с часу до трёх, когда не работают госучреждения и магазины. Вечером два ужина: подготовительный с пяти до семи и основной с девяти до одиннадцати с традиционным бокалом красного вина. — Юль, я бы не стал разбрасываться столь громкими словами, — попытался успокоить одноклассницу. — Предложили опытные люди, порекомендовали капитана с огромнейшим опытом. Я склонен доверять профессионалам. — Ты же говорил, есть риск из-за шторма, — прищурилась она. — В шторм и большие корабли пропадают, а здесь всё за углом, прогноз погоды посмотрим и поплывём. Два дня, и мы на месте. Но ты можешь остаться здесь. Дом арендован на полгода, а без Ильи мы не справимся. — Нет! Я одна на берегу не останусь! — Слушай, ведь можно потом на самолёте прилететь. Мы дочапаем до места, устроимся, вызвоним тебя. Прилетишь с дочкой, встретим в лучшем виде! — Серёж, я всё сказала! Я хочу, чтобы всё было безопасно! — Так и будет! Юль, ты же меня знаешь, я вообще никогда в опасные авантюры не ввязываюсь. Осторожность — моё второе имя! — я изобразил самый честный взгляд, который смог. Ксюша хмыкнула, Зина отвернулась, прикрыв рот рукой, и Юлька с подозрением на них покосилась. — Ну-ну, посмотрим! — она оставила последнее слово за собой. В этот вечер ничего серьёзного мы больше не обсуждали.* * *
Собственник буксиров оказался загорелым до черноты коренастым испанцем с флибустьерской бородкой, серьгой в ухе и лихими глазами. Морской волк в энном поколении был энергичным живчиком и располагал к себе показным дружелюбием, хотя был далеко не прост. Я считал его историю и напрягся — Педро Мендес де Авилес был нечистым на руку капитаном, пытаясь прихватизировать всё, что плохо лежит. Несколько историй с мародёркой брошенных судов, которые он спасал на своём океанском буксире, утопленное судно для получения страховки — это то, что было на поверхности справки о нём. В делах со своими знакомыми он по-своему честен, держа своё слово, но во всём остальном надо с ним держать ухо востро. Плюсом ко всему идут его тщательно скрываемые порочные пристрастия, пока ещё не приветствующиеся католической церковью. Если бы был выбор, я бы не имел с ним дел. Но, за неимением гербовой… — Итак, молодые люди, вам нужна «Морская пчела» и линейный буксир с двумя двухместными свободными каютами до Мас-а-Тьерры, — мы мужской компанией приехали после звонка к нему на встречу в порт. — Совершенно верно, — ответил я. К счастью, он свободно общался на языке просвещённых мореплавателей, и нам не понадобилась помощь Зинаиды. — Единственное замечание, нам надо три каюты. — Что ж, мой буксир с двумя свободными каютами к вашим услугам всего за тридцать пять тысяч баксов. Три каюты дать не могу — в одной каюте я с помощником, в другой моторист и матрос, а кают всего четыре. И у вас ещё нет лихтера, который не так просто найти… Боюсь, баржа вам влетит в копеечку. — Уважаемый, вы поспрашивайте. Может, кто в аренду сдаёт «пчёлку» или мечтает продать? Я не понимаю пока о каких суммах идёт речь. Кроме этого, цена на буксировку мне представляется весьма завышенной. Два дня туда, два дня обратно, сумма в пятнадцать тысяч меня больше устроит. — Да я за пятнашку даже из порта не выйду! Знаете, сколько он жрёт? — капитан кивнул на оранжевый буксир «Кларо», стоящий у причала. При его виде вспомнился фильм, виденный в будущем. Точно на таком же систершипе с названием «Arctic Warrior» команда буксира в триллере «Корабль-призрак» в 2002 году героически спасала плавучую платформу от затопления. — Два дизельных мотора полторы тысячи лошадей каждый. Потребляет десять тонн дизельного топлива в сутки при буксировке и вполовину меньше порожняком. При цене дизеля на местном рынке в тридцать пять центов за литр выходит чудесная цифра в тринадцать тысяч долларов. И это я ещё не учитываю более высокую скорость на обратном пути. Согласитесь, две тысячи долларов за четыре неполных рабочих дня — это неплохая сумма. Хорошо быть ведуном. Я мгновенно получил расклад по экономике его ласточки. Да, две тысячи за работу — ни о чём. Но надо же с чего-то начинать торговаться? — Хм, работали на таком? — капитан достал трубку и стал набивать её табаком, взяв время на обдумывание. Я промолчал, сделав любимый покерфэйс. Пусть думает, что хочет. Наконец он закурил вонючий табак и выдохнул: — Вижу, ты человек опытный в наших делах. Тридцать две тысячи и ни центом меньше! Должен понимать, зарплата команде, запчасти, масло. — Семнадцать! И наша помощь в качестве команды на пути туда — я кивнул на стоящих рядом Илью и Семёна. Парни по давней традиции русских туристов сохраняли хмурый вид, внушая. — Только если матросами гальюн драить, на вахту я никого из вас не поставлю. Двадцать семь! — Двадцать, и никаких гальюнов! Так, помочь только, плюс с меня кормёжка всей команды на переходе туда. — Только из уважения к Алехандро, который вас рекомендовал, двадцать четыре! Это последняя цифра. — Двадцать три! И при условии, что к «пчёлке» прицепим спидбот. У меня есть небольшой катерок. Хотели гнать его своим ходом, но, сам понимаешь, зарплата команде, запчасти, масло, плюс бензин при ограниченной дальности. Двадцать три тысячи долларов, и ты ещё доставляешь мой катер. — А кто на нём? Оторвётся ночью или впишется в баржу и затонет. Надо, чтобы кто-то там был. — Я буду. Парни будут помогать тебе на буксире. Договорились? — Договорились! — Педро, только сначала найди мне «Морскую пчёлку». Без неё никуда мы не поплывём.Глава 16
Один парень по вечерам смотрел в бинокль на девушку, живущую напротив. Как-то утром у него раздаётся звонок, и женский голос спрашивает: — Ты не видел, куда я вчера колготки положила?На следующий день всё завертелось. Педро нашёл баржу в соседнем порту и сразу позвонил. Честно говоря, я присматривал за его телодвижениями при помощи ясновидения. Когда он озвучил двадцать тысяч долларов за баржу-конфетку, я был готов — уж что-что, а числительные в испанском я стал вполне понимать на слух. Договорившись на просмотр, мы с Ильёй и Семёном приехали в находящийся в двадцати километрах к Северу Конкон. — Вот, Серхио, шикарный вариант, — Педро в компании с пожилой дамой с чудесным двойным именем Хулиана-Мария стояли на причале у помнящей лучшие времена посудины. Лихтер был больше похож на большой плавающий кирпич размерами двадцать на десять метров, а не на привычную мне баржу. Металл был местами помят, потёки ржавчины, подводная часть успела обрасти водорослями и ракушками… М-да, не так я представлял себе корабль для перевозки сокровищ. Увидев мой скептический взгляд, капитан стал нахваливать: — Ты не смотри на вид, этот броненосец ещё нас с тобой обоих переживёт. — Ну, давай глянем изнутри на этот шедевр инженерной мысли. С трудом открыли заржавевшие задвижки, при помощи лебёдки подняли люки. Толщина металла впечатлила. Внутри во всех отсеках был только конденсат. — Что думаете, пацаны? — спросил я спутников по-русски. — Вроде, нормально. Но это здесь, в порту. Как бы не утонул этот ящик посреди океана, — выразил общее сомнение Илья. — Согласен, но вариантов больше нет. Грузоподъемность по паспорту — восемьсот пятьдесят тонн. В материалах у нас примерно треть от его грузоподъемности. Если утонет, значит, не повезло. А если выдержит, то и на обратном пути, Бог даст, всё будет нормально. Вылезли на причал. — Педро, так сколько хозяйка хочет за эту далеко не новую посудину? — обратился к капитану. Во время осмотра мы пытались заговорить с ней на английском, но не преуспели — она оказалась классической чилийкой, говорящей только по-испански, на котором мы не очень. — Двадцать тысяч долларов. Плюс три тысячи поставить в Вальпараисо под загрузку. — Мне представляется цена завышенной. Передайте Хулиане-Марии, что я готов заплатить максимум десять тысяч, — назвал реальную цену, подслушанную ранее. — Нет, хозяйка не согласна! — Педро даже не стал переспрашивать продавщицу. — Да? Вы правы, это корыто не стоит десяти. Как на счёт девяти тысяч? — Было же десять? — удивился капитан. — А сейчас будет восемь. Хулиана-Мария, очо миль, восемь тысяч, — я показал хозяйке восемь пальцев для наглядности. Та сильно удивилась и отрицательно замотала головой. — Диез миль, — она показал растопыренные пальцы на обеих руках. Капитан только заскрипел зубами, увидев наш торг напрямую. — Но диез, Хулиана-Мария. Олд анд нот гуд! Компрэнде? — я стыл тыкать в ржавчину. — Бьен, муй бьен! — она была со мной решительно не согласна. — Ну и муй с вами, пошли пацаны, — сказал по-русски, разворачиваясь на выход. Не успели мы сделать и пары шагов, как услышали: — Нуэвэ! Нуэвэ миль! Ага, клиентка созрела. Так-то эта баржа ей, явно, не нужна. Досталась по случаю, и я подозреваю, что даром. Или по наследству от мужа, что одно и то же. Уверен, что она отдаст её за восемь, а не за девять. — Очо миль, Хулиана-Мария. Гуд прайс! Но нуэвэ, очо! В общем, договорились. Восемь тысяч — Хулиане, две — Педро, и завтра моя новая собственность в обед становится на загрузку у грузового причала в Вальпараисо. Во время составления договора купли-продажи пожилая дама вошла в хорошее расположение духа и просила звать её по-простому. Дескать, она ещё не настолько стара, и к ней можно сокращённо. Чуть не заржав от резанувшего слух неприличного сокращения, с серьёзным выражением лица отказался, оставшись в образе сурового русского парня, который всегда на официозе.
* * *
Во время обсуждения тонкостей разгрузки и перемещения стройматериалов на острове в тесном мужском кругу решили, что свой кран нам всё-таки нужен. А заодно и транспортное средство для перевозки грузов, на которое мой заднеприводный Шевроле никак не тянет. А вот мощный пикап той же марки, который парни присмотрели при случае — вполне. В результате Илья с Семёном попали на однодневные курсы управления краном в фирме, которая нам этот кран продаёт. А я попал на стоимость бэушного крана и новенького пикапа Сильверадо с прицепом. Такой же двигатель пять и три, механика, полный привод, грузоподъемность семьсот килограмм, плюс прицеп на тонну по паспорту, который утащит и две при необходимости. Эти дополнительные покупки не сильно сказались на бюджете: после всех манипуляций на счетах останется ещё чуть больше полумиллиона долларов. Неплохая страховка в случае каких-нибудь осложнений. Пока что самым дорогим приобретением оказалась лодка. Японский стальной катер 94-го года, Бог весть какими ветрами оказавшийся в Чили, обошёлся мне в сто тридцать тысяч долларов. Длина пятнадцать с половиной метров, стационарный движок на пятьсот лошадей, рубка с лежаком и двумя креслами, грузоподъемность 12 тонн, радар и эхолот — для наших целей он был не идеален, но из имеющихся в наличии, был лучшим выбором. Назвал его «Авось», нанеся надпись поверх закрашенных иероглифов. Был ещё вариант назвать «Юноной», но написание и произношение в испанском JUNO режет мой русский слух в отличии от AVOS. А что? Рок-опера, написанная Рыбниковым в 1981-м не то чтобы популярна, но достаточно известна. Тем более главный герой оперы тоже поехал за мечтой и приключениями к латиносам. Правда, там кончилось всё трагично, но мы же русские. Не можем, чтобы было всё просто, без надрыва. Тем более про любовь. Скучно нам и не интересно, когда всё расчётливо-правильно. И в этом мы сильно походим на местных — они тоже больше чувствами.* * *
С приготовлениями к отплытию мы закончили в середине апреля, старт назначили на семнадцатое число. Понедельник, начало рабочей недели, и ещё целые выходные, чтобы выдохнуть и присесть на дорожку. С прогнозом погоды не заморачивались. Местному гидрометцентру с их точностью прогнозов доверять не стал и поработал предсказателем погоды, как когда-то тренировались с Зиной. До двадцатого апреля солнце и тёплая погода, после пройдёт холодный фронт с дождями и волнением на море. Должны успеть достигнуть острова по спокойной воде. Загрузили лихтер материалами и инструментами при помощи местных грузчиков и портовых кранов. В осушённом трюме аккуратно расставили поддоны с цементом и сухими смесями, в отдельный отсек разместили бочки с топливом и генератором. На острове наверняка энергоносители дороже, а на нашей барже ещё достаточно места. Металл целиком не влез, пришлось резать пополам двенадцатиметровую арматуру. Металлическая полоса была четырёхметровая и влезла целиком, как и шестиметровые пиломатериалы. В отдельную секцию трюма сгрузили пикап с прицепом, на палубе поставили и раскрепили автокран — при небольшом волнении ничего с ним не будет. Так же на палубе разместили секции разборных металлических ангаров. Тахо, посовещавшись, решили оставить в арендованном доме. Возвращаться придётся по-любому, правда, ещё неизвестно когда и как. Отдельно закупились продуктами, забив им трюм катера. Там же разместили алкоголь и водолазное снаряжение. Для дайвинга купили батарею новеньких баллонов и переносную электрическую станцию для их заправки. Нырять мы собираемся на 15–20 метров, для наших глубин подойдёт и такой — именно этот компрессор нам порекомендовали в местном магазине для дайверов. В соседнем магазине купили недостающие для катера вещи: надувной тузик с двухтактным мотором, электрическую лебёдку с компактной стрелой, трап, различные ловушки для лангустов. Я решил, что мы будем заниматься ловлей ракообразных и прочих креветок-переростков при обследовании дна вокруг острова. Всё-таки ныряющие то там, то там туристы вызывают подозрение, если они ничего при этом со дна не поднимают. Значит, чего-то ищут. А раз так, повышенный интерес обеспечен. Другое дело, когда богатые горе-рыбаки из России всё время пытаются найти более «рыбное» место. Кстати, нырять нам придётся много. Я каждую ночь тренировал своё ясновидение и подошёл к следующим неутешительным выводам. Во-первых, расстояние. Да, я теперь мог заглянуть в любой уголок Земли. Но! Чем дальше, тем на меньшее время. Например, меня хватало на «связь» с Москвой всего на пять минут в день, потом всё — туши свет. В смысле, жди следующего дня, пока накопится энергия. Во-вторых, время. Я провёл эксперимент с погружением в прошлое, привязавшись к порту Вальпараисо. Так вот, за две недели я смог отмотать назад всего сто лет, когда в порту бок о бок стояли первые военные пароходы рядом с гражданскими парусниками. Смотрел на убыстренной прокрутке, сразу в 1900-ый год прыгнуть не получилось. Не умею я. Зато теперь прекрасно понимаю, почему все провидцы и предсказатели столь косноязычны в предсказаниях. «Это случится, когда померкнет днём Солнце, а летом пойдёт снег после большого пожара» — вполне ясное указание для потомков, о каком годе идёт речь, когда он наступит. Я же пока ориентируюсь на заголовки газет, встречающиеся в руках людей в порту. А что делать с определением времени в 1800-ом году? Газет ещё не выпускают, на улице в прошлом тем более не спросишь, какой сейчас год. Поэтому итренируюсь — отматываю назад дни, месяцы, года, записывая после каждого сеанса, сколько прошло времени, и возвращаясь в следующий раз к крайней дате. Отсюда вывод: ждать, пока перемотается исторический видеоряд острова Мас-а-Тьерра на триста лет назад, придётся долго. Не сидеть же на берегу, сложа руки? Меня девушка в Москве ждёт. Может, получится быстрее самим затонувший корабль найти, проплыв на пятнадцатиметровой глубине вокруг острова. М-да, девушка… Пытался найти Наталью своим ясновидением и в очередной раз не смог — хорошо над её скрытом Анастасия Михайловна поработала, ничего не скажешь! Поэтому кидал периодически взор на наш офис. Маша старается на месте Ксении Борисовны, изредка пересекаясь с Натальей. Очень изредка. Что-то не задалось у них дружеское общение. Чаще Воронцову можно увидеть в обществе молодого проектировщика Юрия. Тот смотрел на мою подругу влюблёнными глазами и пытался оказывать знаки внимания, на которые, впрочем, она не велась, соблюдая дистанцию. — Наташ, привет, — я, как обычно, позвонил на её мобильник первым. Сегодня воскресенье, выходной день. Завтра выход в море, а на острове сотовой связи нет, только радио, обычная почта самолётами и мееедленный интернет, по которому только е-мейлом. Кто знает, когда в следующий раз смогу с ней поговорить? — Привет, Петров. Как успехи? Нашёл, что искал? — мы с ней избегали разговора про клады-сокровища по телефону во избежание. Вдруг, кто слушает? — Пока нет, в процессе. Завтра отчаливаем на остров. — Пффф, кто-то обещал через три месяца вернуться? Смотри, уже половина срока прошла! — Натуль, я очень сильно постараюсь. Соскучился по тебе. — Да? Проверим, как выполнишь обещание. Может, уже завёл себе какую латиноамериканку? Они, говорят, страстные! — Не знаю, не проверял. Я здесь никого не знаю, мужской мир. За всё время из женщин только с Хулианой-Марией познакомился. — Что за девушки? Молодые, красивые? — А? Нееет! Это одна женщина преклонного возраста. Двойное имя. Дело у меня с ней было. — Ну-ну, знаю я, какие у тебя могут быть дела! Парень ты видный, хоть туда, хоть сюда! Свобода, делай, что хочешь! — Откуда знаешь? По себе судишь? — наша беседа стала походить на допрос, и я начал заводиться. — В смысле?! — Думаешь, не знаю, как к тебе Юра яйца подкатывает?! — Ты что, следишь за мной??? Аааа, Машка, докладывает! — Да ничего она не докладывает, я и не общался с ней ни разу! — Так, стоп! Мне это не интересно! Чего звонил? — Тебя услышать хотел. — Услышал? Всё, давай, до свиданья! Вечер, поздно, мне завтра рано вставать! — Услышал. Пока. — Ну, пока! — она отключилась. Чёрт! Что за хрень! Никак с ней не получается нормально по душам пообщаться. Хотел сказать, что люблю-скучаю, а вместо этого… Всё никак не помиримся после раздельного празднования Нового года. Ничего, вот найду сокровища, посмотрим, что скажет. Вот только опасаюсь, уложусь ли в озвученные сроки? Не хотелось бы обманывать.* * *
— Вот же дура! — кляла себя последними словами Наталья. Она уже полтора месяца как жила в квартире Сергея, ожидая его возвращения. — Хотела ведь так много ему сказать! И что соскучилась сильно, и что не нужен ей никто, кроме него! А вместо этого опять поцапались на ровном месте! С другой стороны, сам виноват! Зачем он ей про какую-то Хулиану с Марией? Кстати, надо с Машкой разобраться, чтобы не транслировала того, что её никак не касается! Наташа успокоилась и в очередной раз достала из шкафа югославский орден, который нашла во время уборки. Полюбовавшись, убрала на место к бумагам. У неё всё больше и больше вопросов к Петрову: откуда орден и бумаги о почётном гражданстве братской республики, каким боком её парень к югославской армии, и вообще, собирается он ей опять делать предложение о замужестве??? Пусть только не вернётся в обещанный срок! Обидно, она запланировала с Сергеем идеальные отношения, а он действует не по плану! Точнее, не по её плану…* * *
Понедельник. Мы отдали швартовы и взяли курс на Запад. Впереди буксир с капитаном, двумя штатными матросами и механиком, в кают-компании наши зацепившиеся языками девушки готовят обед, за буксиром буровит океанскую гладь лихтер, прозванный броненосцем «Потёмкиным», позади на привязи тащится «Авось». — Вот что, пацаны, не нравится мне наш капитан, — озвучил давно терзавшую меня мысль, оглядываясь на рубку. Наша мужская компания собралась на корме, и сейчас я озвучивал меры предосторожности нашего путешествия. — Бггг, Серёга, именно так начинались все пиратские бунты на кораблях! — хохотнул Илья. — Ты планируешь устранить капитана и поднять Весёлого Роджера? — Ну, пока дон Педро не давал повода, но я бы не расслаблялся. — Ты что-то чувствуешь? — напрягся Семён. — Оружие у капитана и команды. В рубке пистолет и сигнальная ракетница, в каютах длинноствол и пистолеты. Вроде, оснований для беспокойства нет, но будьте начеку. Передайте своим женщинам, чтобы ночью получше запирались в каютах. — Будем ночевать, как решили? Две каюты на четверых, а нас семеро с Аришей, — спросил Илья. Мы ещё на берегу договорились, что днём все вместе на буксире, а на ночь я с Семёном на тузике добираемся до катера. Правда, сначала Ксюша воспылала энтузиазмом, но я её отговорил. Ночь, темень, неудобная лавка и попеременное дежурство. Поэтому она будет ночевать с Зинаидой, Илья с Юлей и Аришей, а я и Семён будем вести по очереди ночное дежурство. На всякий. У каждого недорогая портативная рация уоки-токи, если что, вызовут на помощь. Я же в качестве ультимативного оружия массового поражения. И боеприпасы могу обезвредить, и всю команду удалённо выключить, если будет надо. — Да. Ночуем, как решили, и смотрим в оба.* * *
Обед прошёл в тёплой дружеской обстановке. Сначала мы поснедали в компании с капитаном, затем команда. Дон Педро похвалил за домашний обед и напомнил об ужине. Заверили, что всё будет в лучшем виде — часть продуктов мы занесли на буксир и были готовы к выполнению договорённостей. Завтрак, обед, ужин и компот. К вечеру поднялась волна. Ветра не было, но где-то прошёл шторм, и сейчас «Потёмкин» поднимался и опускался на длинных океанских волнах, периодически поднимая кучу брызг, которые доставали до крана. Позади на волнах прыгал катер, и я обосновался на корме, наблюдая за своей плавучей движимостью. — Серёжа, что-то мне не хорошо, — из каюты на свежий воздух поднялась зеленеющая Юлия с дочкой на руках. Аришу тоже укачало, и она начала капризничать. — Иди, подлечу, — усадил их на скамейку и начал водить над ними руками. Да, слабый вестибулярный аппарат, надо помочь. Через пять минут вливания в них энергии, Юля встрепенулась: — Ой, всё прошло! Ты настоящий волшебник! Спасибо огромное! — Да не за что! Обращайся. — Обязательно. Серёж, вы же с Семёном на катере ночуете, а если нам станет плохо ночью? — Думаю, что не станет, влил в тебя силу с запасом. Если что, принимай лекарство от укачивания. — Какое? Мы же ничего не купили! — Блин, точно. Надо было драмину купить, — я и правда забыл про лекарства, понадеявшись на свои умения целителя. — Юль, знаешь, как раньше от качки лечились? Ромом. Накатываешь, и вестибулярный аппарат отключается. — А Ариша? Её тоже ромом? — Нет. Дети быстрее привыкают. Короче, думаю, ничего с вами не будет. Главное усните, а утром я на буксир вернусь. На закате мы с Семёном взяли с собой термос с бутербродами, спустились в тузик и, спустя минуту, зацепились за «Авось». В рубке было прохладно. Запустил вхолостую двигатель, включил радар, ходовые огни, проверил глубину. Эхолот показывает прочерки — под нами бездна Перуанско-Чилийского жёлоба. Эта длинная впадина вдоль всего западного побережья Южной Америки глубиной от пяти до восьми тысяч метров была открыта в 1876 году инженерным судном «Дакия», прокладывавшем кабель по дну Тихого океана. Бррр, если что-то здесь утонет, найти будет невозможно. Согревшись, отключили движок и всю электрику, оставив только топовый огонь. За окном уже темно, хоть глаз выколи. Только впереди буксир пыхтит, как новогодняя ёлка, весь в огнях, подсвечивая прожектором баржу. Первым поставил дежурить Семёна, оставив себе собачью вахту. Забрался в спальник. Тепло, темно, водичка за бортом журчит, на волнах качает, как в колыбели. Хорошо. Уснул сразу.* * *
Наталья с букетом из белых роз стоит у алтаря в подвенечном платье. Мой взгляд сбоку на терпеливо ждущую красавицу. Вдруг начинает играть Мендельсон, она оборачивается ко входу. Стоп! Почему я здесь, а жених там? Меня начинает затапливать паника. Остановите! Остановите свадьбу! Меня не слышат. Воронцова говорит мужским голосом: — Сергей! — Сергей! Пора вставать! — меня тормошит Семён. На часах три ночи — время пересменки. Ох, спасибо тебе, Сеня. Вовремя разбудил. Выбираюсь из спальника в холодную рубку, избавляясь от липкого страха, навалившегося на меня в кошмарном сне. — Происшествия? — я зеваю и, ёжась от ночной свежести, наливаю себе чай из термоса. — Всё спокойно, идём и идём. — А чего двигатель не включил? Холодно же? — Да я в спальник укутался, нормально. — Ясно, ложись спать. Экономный Сеня занимает освободившийся лежак, а я завожу двигатель. Если есть блага цивилизации, почему не воспользоваться? Если что, бензин на острове купим. Вскоре в рубке становится тепло, и я отключаю движок. Волнение за ночь успокоилось, мы скользим по мерно дышащему океану. Сижу на кресле, начинает клонить в сон. Стоп! Надо отвлечься, чтобы не уснуть. Перехожу в режим радара. Впереди на буксире все спят, кроме рулевого, всё спокойно. Раздвигаю границы восприятия. Ух ты! Как красиво! Вода кишит жизнью. В нескольких милях на Юг в воде светится группа крупных млекопитающих. Киты, наверно. За горизонтом вижу движущееся судно, в котором копошатся двадцать разумных. Что-то большое, не понятно, что. То ли сухогруз, то ли контейнеровоз. Танкеры по-другому в моём зрении выглядят — нефть и её производные достаточно энергоёмки и светятся подобно пороху, хотя, и менее ярко. Прикладываю усилия, раздвигая границы восприятия ещё дальше. Оказывается, в радиусе трёх тысяч миль в океане достаточно многолюдно, а на Севере у Панамского канала вообще Вавилонское столпотворение из судов — вижу и небольшие военные корабли со светящимся вооружением, и разные танкеры-сухогрузы с прочими контейнеровозами. Акцентировав внимание на быстро передвигающихся точках с людьми, сделал для себя ещё одно открытие: оказывается, я и самолёты могу наблюдать в режиме реального времени. Потренировав своё восприятие, отключил радар — по ощущениям, сил осталось на донышке, а они сегодня ещё могут пригодиться.* * *
Вечером наступившего дня мы с Семёном опять перебрались на катер. Путешествие проходит без эксцессов, завтра прибываем на остров, команда буксира добросовестно выполняет свою работу, и мы расслабились. — Сергей, а что будешь делать, если катер отцепится ночью? Нас не видно, буксир уходит, мы посреди океана… — поинтересовался товарищ, откусывая от бутерброда, заботливо приготовленного Зиной. — Ничего бы страшного не было. Заведём мотор, догоним, прицепимся заново — погода позволяет. Был бы шторм, сами бы дошли. Теперь уже от острова близко. — А ты сможешь? Ну, сам, до острова. Океан же. — Конечно! Дальше в море — меньше горя, — ответил самоуверенно и ни капли не преувеличил. Опыт хождения под мотором есть с прошлой жизни, а здесь всё то же самое, только лодка покрупнее и приборов побольше. С картплоттером я разобрался, как и с радаром, а остальное всё знакомое. Это в шторм могут быть неприятные неожиданности, а по спокойной воде… Пффф, приятная прогулка. Посмотрев на сомневающегося Семёна, продолжил: — Самое сложное, это отойти от берега в неблагоприятных погодных условиях и пришвартоваться в незнакомом месте. Остальное — обычное путешествие в удовольствие. Если, конечно, соблюдать МППСС, которые я знаю. Поэтому не переживаю. На острове же, уверен, нам помогут пришвартоваться… Помолчали, глядя на шикарный закат. Судя по нему, мой прогноз погоды не врал — через день будет шторм, но мы с запасом успеваем дойти до острова.* * *
На следующий день путешествие подошло к концу. Буксир нас доставил до острова и, мягко подтолкнув баржу к причалу, сразу ушёл обратно, стараясь успеть вернуться в Вальпараисо до шторма. Он, конечно, не успеет, но всяко меньше будет бороться с волнами. Мы с удовольствием сошли на берег. Я, захватив Зинаиду в качестве переводчика, потопал в местную администрацию. В отдельно стоящем одноэтажном здании всё было по-простому. Мы быстро закончили с формальностями, и глава поселения Мигель Фернандес, крепкий мужчина с сединой в бороде, которого мы предупредили о своём прибытии ещё с материка, усадил нас пить матэ в компании со своей супругой Розитой, подрабатывающей при нём секретарём. — Серхио, вы приехали в неудачное время, — принялся меня просвещать комендант острова. Я ему обрисовал свои радужные планы по продаже стройматериалов и отдыху нашей дружной компании, а получил в ответ холодный душ: — Для строительства жители острова закупили материалы ещё летом, а погода в ближайшие месяцы будет всё более дождливой и прохладной. — Тем не менее, сеньор Мигель, раз уж мы здесь, попробуем. Кроме этого, мои интересы лежат в разных плоскостях. Как насчёт отеля? Мы могли бы вложиться в его постройку, — Зина аккуратно перевела мои слова, когда я стал искать точки соприкосновения. — Хоть я и являюсь заинтересованным лицом в привлечении инвестиций, я также являюсь чиновником, поставленным соблюдать букву Закона на вверенной мне территории, — обтекаемо ответил Мигель. Я не понял. Это он так на взятку намекает? — Эм-м, господин комендант, а можно поподробнее? Я не уловил вашу мысль. — Серхио, всё просто. Любое. Я повторяю, любое капитальное строение или изменение ландшафта острова требуется согласовывать. Остров Робинзона Крузо является заповедником и охраняется ЮНЕСКО. Вы можете поставить временные сооружения и только. Зря вы приехали. — А как же здесь всё понастроили? — я кивнул в окно с видом на склон, на котором расположились аляповатые дома разной степени достатка. — Местные жители, — он пожал плечами. — Многие семьи здесь живут не первое столетие, а Национальный парк охраняется с 77-го года. Поэтому сейчас любые раскопки и самострой запрещены. — Хм, понятно. Уважаемый Мигель, мы соблюдаем законы. Ничего без согласования строить и копать не будем. Знающие люди нам подсказали купить два металлических ангара для организации склада, их-то мы можем поставить? — дождавшись утвердительного кивка головы, задал ещё один животрепещущий вопрос: — Скажите, а на рыбалку и дайвинг запретов нет? — Наша коммуна живёт морским промыслом, запретов нет, кроме откровенного браконьерства. Впрочем, море — это не моя ответственность. У нас есть пограничники, все вопросы к ним, — он указал на хорошо различимый катер береговой охраны, стоящий на якоре недалеко от берега. — С этим ясно. Ещё вопрос: мне и моим друзьям домик бы снять на несколько месяцев. Не хотелось бы жить на катере и в ангаре. Тем более, у моих друзей четырёхлетний ребёнок. — Был один дом под аренду, но он сейчас занят. Боюсь, ничем не смогу помочь. Супруга коменданта, до этого не принимавшая участия в беседе, сильно удивилась и что-то сказала мужу. Тот отрицательно помотал головой. На что женщина разразилась тирадой, но не добилась успеха — её супруг замкнулся и перестал реагировать. Тогда она обратилась напрямую к нам: — Дети — это святое! У моей сестры есть дом, она может к нам переехать на время, а вы пока поживёте у неё. — Донна Роза, вы даже не представляете, как вы нас выручите! — я прижал руки к груди. В самом деле, не на катере же нам всем вместе жить? В общем, у нас всё сладилось. Эсперанса, сестра Розиты, оказалась пожилой милой женщиной, и мы моментально сняли дом на полгода. К вечеру успели переехать в новое жильё: три спальни, гостиная и маленькая кухонька. Дом был одноэтажным с низкими потолками и достаточно скромными комнатами. Отдал отдельные комнаты соратникам, сам разместился в гостиной. Хозяйка, показав свой дом и поулыбавшись Юльке с Аришей, подсказала местонахождение паба при местной пивоварне, который служил клубом и главным местом встречи аборигенов. Поздний вечер, страсти, связанные с переездом и обустройством в новом доме улеглись, женщины, сославшись на усталость, разбрелись по комнатам, Илья и Семён присоединились к жёнам, мне же не спалось. Вышел из дома и вдохнул полной грудью морской воздух. Задрав голову, посмотрел на незнакомые созвездия Южного полушария. Я был в приподнятом настроении: подумать только, я забрался на самый край мира в погоне за своей мечтой! Даже друзей сблатовал! Единственное, что огорчало — Натальи нет рядом. А так хочется разделить с близким человеком накатившую на меня эйфорию! — Грустно, досадно, да ладно, — я решительно пошёл искать паб.Глава 17
Чтобы не воровали на госслужбе, есть два простых рецепта: Швейцарский — укорачивание срока власти, чтобы не успел. Китайский — укорачивание жизни, если всё-таки успел.Третьи сутки идёт дождь. Он зарядил на следующий день после нашего приезда и завтра должен закончиться. Это мне ясновидение подсказало. Сначала был шторм, который разогнал рыбаков по домам, а сейчас остаточное волнение и избыточная влага в воздухе. В первый дождливый день мы бродили по деревне, примеряясь, где поставить ангары под склад, но потом плюнули и решили не месить грязь, а дождаться хорошей погоды в компании наших женщин. Дамы в отличие от нас не скучали, а занимались изучением испанского языка. По крайней мере, именно так они заявили, найдя канал с мексиканскими сериалами — в доме, как и у большинства здесь на острове, была тарелка спутникового телевидения. Всё бы ничего, но дамы смотрели единственный в доме телевизор в гостиной, где я должен отдыхать, и где мы все вместе обедали. Под конец второго дня мужская половина не выдержала: — Девочки, давайте уже делать перерыв в изучении языков, — возмутился Илья. — Мальчики, не мешайте. Это называется методом погружения в языковую среду, — ловко отбрила его супружница. — Но почему сериалы?! Давайте учить язык на трансляции футбола! — Пфф! У нас демократия, решает большинство. Четверо против троих, да, девочки? Ариша, ты за дурацкий футбол или за романтичную историю, где тёти в красивых нарядах? Видишь, Ильюшенька, даже твоя дочь понимает, что футбол — это несерьёзно против платьишек. В общем, мы остались в меньшинстве, и пошли втроём в паб. В пивной было малолюдно. Разгар рабочего дня, местные довольно дисциплинированны в распитии алкогольных напитков. Это вечером негде будет яблоку упасть, а здесь и сейчас за столом сидит пара смуглых островитян с кружками светлого пива да краснорожий мужик, похожий на английского моряка. Он сидел за стойкой, наливаясь по самые брови, и разговаривал сам с собой. Мы взяли по пиву и сели за столом у окна. — Смотрите, конкурент, — я кивнул на краснокожего. — Бернард Кейзер[171], миллионер из Штатов, занимается поиском сокровищ. Он уже второй год копает на острове. — А чего это ему разрешили, когда нам запрещено? — спросил Илья, делая первый глоток пенного. — ЮНЕСКО же, не? — Понятно, чего. Дал взятку коменданту, вот и копает, — я получил справку по американцу, когда увидел его в первый вечер здесь же, в пабе. Он пролетит мимо сокровищ, как фанера над Парижем, когда в другой истории его земляки найдут клад в 2005-м году. К этому времени кладоискатель будет настолько одержим идеей, что потратит в общей сложности больше двух миллионов долларов. За всё время раскопок Бернард найдёт несколько золотых украшений и груду керамических черепков, что никак не окупит его экспедицию. Для местных он станет достопримечательностью: пересмотрев фильмов с Индианой Джонсом, он ходит на раскопки только в белом. Которое затем отстирывает хозяйка единственного на острове дома, сдающегося в аренду на постоянной основе. — Вот ведь пройдоха! — воскликнул Семён. Мы в недоумении посмотрели на него, и он поправился: — Я имею в виду комендача. Мне Зина рассказывала, что Мигель был очень строг, а оказывается, он обычный чинуша, берущий взятки. — Да, чиновники везде одинаковые, — согласился Илья. — Все хотят много получать и ничего не делать. Классика. Хотя, я думал, здесь всё будет по-другому. — Я тоже, — поддакнул другу. — Пацаны, признаться, Чили в этом плане меня разочаровало. — Серёг, а есть такие места на Земле, где взяток не берут? Я загрузился, вспоминая коррупционные скандалы из будущего, и выдал: — Везде берут. И в Штатах, и в Китае, и в Европе. Как говорится, у каждого человека своя цена. В Китае, вон, даже смертная казнь не будет останавливать. Только у нас на уровне областей не будут брать, когда президент будет назначать олигархов губернаторами. — Креативно, эти наелись уже. Только зачем им губернаторами, если и так денег валом? — А там спрашивать не будут. Партия сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть»!
* * *
Заканчивался апрель, и нам пока нечем было похвастать. За десять дней пребывания на острове мы нырнули всего раз на выходе из бухты, поймав пятеро лангустов на ужин. Всё остальное время мы были заняты делами: спустили технику на причал, с помощью местных разгрузили и установили один металлический ангар на побережье. Простимулированный Мигель мгновенно нашёл нам место под склад и подсказал, кого и за сколько можно нанять для помощи. Часть стройматериалов мы выгрузили с баржи на берег, и даже продали несколько мешков цемента, зарядив цену в два конца, но мы же здесь не за этим? Каждой ночью я медитировал, погружаясь всё дальше в прошлое острова и делая записи в дневнике. Работы не на один месяц, и потерять счёт дням и годам в какой-то момент очень просто.«1 мая. Дошёл до 1970 года. Быт в доме устаканился, ребята перестали ссориться по пустякам. Вчера провели второе погружение, до конца обследовали дно бухты Сан-Хуан по изобате 15 метров, затонувших кораблей, кроме немецкого крейсера «Дрезден», не обнаружили, поймали ещё шесть лангустов».
«8 мая. Дошёл до 1949 года. За неделю обследовали три километра дна северо-восточной части острова. Если раньше ныряли парами и отдыхали, то со вчерашнего дня начали нырять по одному без перерывов для ускорения».
«9 мая. Погода испортилась, провели весь день на суше. За день безделья смог дойти до 1945 года. Отпраздновали с ребятами День Победы в Великой Отечественной и в Балканской войнах. Глянул на Даниэлу, всё у неё хорошо, ходила с отцом на парад в Белграде».
«19 мая. Мы уже месяц на острове, ребята начали уставать. Поздравил всех с Днём пионерии, повспоминали, кому как повязывали галстук. Погружаемся через силу, от морской воды уже начинает тошнить. Зина с Ксюшей пока держатся, шутят, что скоро жабры вырастут. Освободили девушек от погружений, ныряют только парни. Добрались до юго-восточной оконечности острова. Дошёл до 1915 года, посмотрел на бой немецкого бронепалубного крейсера с англичанами. Очень мешает отсутствие личной комнаты для спокойной работы, в один из дней психанул, ночевал на катере».
«31 мая. Дошёл до 1882 года. Погода портится, холодает, а мы ещё не исследовали половину дна от запланированного. Ариша простыла, вылечил. Сегодня ровно три месяца, как мы уехали из России. Решил сделать вечером приятное, чтобы поддержать ребят».
* * *
Как приготовить праздничный ужин? Очень просто. Берём свежепойманных лангустов, варим в огромной кастрюле пять минут, разрезаем их пополам вдоль спинки. Далее берём большую сковороду и оливковое масло. На быстром огне обжариваем лангустов с добавлением зубчиков чеснока и приправ, в конце заправляем соевым соусом, снимаем с печки. Сервируем дольками лайма, на гарнир подаём обжаренные на гриле овощи из имеющихся в магазине. Достаём бутылку чёрного ямайского гран аньехо для мальчиков, бутылку белого чилийского вина для девочек, и, вуаля — праздничный стол от шефа готов. — Опять эти креветки! Каждый день их едим! Смотреть на них уже не могу! Мальчики, вы бы хоть хлеб достали, что ли? — начала капризничать Юлька, вслед за отказавшейся от деликатеса Ариши. — Да ладно, Юль, где мы тебе здесь нормальный хлеб возьмём? Бери кукурузные лепёшки, они вполне вместо хлеба, — Илья попытался успокоить супругу. — И вообще скажи спасибо Серёге, что он сегодня на ужин что-то новенькое приготовил. А то, и правда, варёные лангусты поднадоели. — Эх, пельменей бы! — она стала ковырять вилкой белое мясо. — В следующий раз налепим пельменей, — я примирительно улыбнулся и поднял бокал. — За прекрасных дам! Которые составляют нам компанию и делают нашу жизнь лучше! За вас, девушки! Заработали челюстями в тишине. Погружение в языковую среду состоялось, и с недавних пор мы стали реже включать телевизор. Правда, по-прежнему свободно на испанском изъяснялась только Зина. — Ребята, завтра здесь наступает календарная зима. Холодно, дожди, однообразная пища. Может, вам слетать в Вальпараисо? В отпуск на недельку. Развеетесь, передохнёте. Всё-таки мы здесь в стеснённых условиях. Кому надоело, может вообще в Россию вернуться. Девушки, что думаете? — закинул удочку. — В Россию? Нееет, будем, как жёны декабристов до конца со своими мужчинами, — Зина прильнула к Семёну. — А я бы слетала. На недельку на материк. Позвонить надо своему, а то отсюда только письмами, — заявила Ксюша. Она последнее время ходила загруженная, было видно, что её что-то гнетёт. — Во, и мы тогда за компанию, — быстро решила Юля. — Да без проблем, контора платит. Решено, все идут по очереди в отпуск на неделю! — я припечатал ладонью по столу.* * *
Через день на самолёте улетела Ксюша с семейством Ильи, а мы продолжили купания в прохладной водичке. Зина повеселела и тоже стала нырять. Она-то и нашла неизвестное затонувшее судно в скалистом проливе между юго-западной оконечностью острова и маленьким необитаемым островком южнее. Оставили её отогреваться, нырнули вдвоём с Ильёй. М-да, время и океан беспощадны к творениям людей — вместо ожидаемого корабля с парусами и стоячим такелажем были видны только кости шпангоута и обломок мачты, торчащей вверх. Палубы не было, как и оторванной кормы, да и размеры… Вряд ли это судно смогло поднять восемьсот тонн золота. Взяв на катере шанцевый инструмент, полдня ковырялись в донных отложениях на месте трюма утопленника, не найдя ничего, кроме небольшой обросшей ракушками пушки. С паршивой овцы хоть шерсти клок — подняли её на катер. Вот и лебёдка пригодилась. — Ну, с почином! — вечером втроём пошли в паб и обмыли находку пивом. — Да, чтоб нам повезло! — поддержала Зинаида. — Обязательно повезёт, вопрос времени, которое работает на нас. — Сергей, а если мы ничего не найдём? — поинтересовался Семён. Я поднял на него тяжёлый взгляд, и он сдал назад: — Нет, в твои способности я верю. Ну, а вдруг, клада здесь просто нет? — Он есть, и точка! — Хорошо, пусть есть. А если тебя кто-то опередит? — Сеня бросил взгляд на американца, который пялился на нас, сидя через два столика. — Для тебя это станет ударом? — Обидно будет, но как-нибудь переживу, — пожал плечами. — Хотя, с чего это кому-то нас опережать? Конкурент ни сном, ни духом, что мы тут что-то ищем. У него своя программа. Да и не нашёл он в прошлый раз ничего. — В смысле, в прошлый раз? — поймала меня на слове Зина. Упс, спалился на ровном месте. Я же никому не говорил, что проживаю вторую жизнь. — Товарищ Зена, открою тебе страшную тайну. Только никому! Я пришелец из далёкого будущего. Знаю, что было, знаю, что будет, — я перешёл на заговорщицкий шёпот. — Да? — она скептически приподняла бровь. — Ну, хорошо. Скажи, что будет через сто лет. Но только такого, глобального, а не по мелочи. Американцы подомнут всех под себя, или Россия везде будет? — Зачем тебе сто лет, если мы до этого не доживём? Лучше расскажу, что будет лет через двадцать. Во всём мире победит искусственный интеллект. Он будет снимать блокбастеры, рисовать картины и писать пустые книги в качестве жвачки — ни сердцу, ни уму. А ещё организует мировой финансовый кризис, выпустит смертельный вирус на свободу, и всех людей чипируют под видом вакцинации. В общем, в конце мы все умрём, но это не точно. Нас оцифруют, и мы будем жить во всемирной паутине. — Пффф! Фантазёр ты, Серёжа, а не пришелец из будущего! — после всех приключений Зина наконец-то стала меня тоже называть на «ты». Она единственная в нашей компании выкала, соблюдая субординацию, но случились совместные ныряния и проживание под одной крышей. — Я вот тоже не сильно верю. Хотя, ты же экстрасенс, может, и подсмотрел чего, — рассудил Илья. — Ну, что? Домой? Завтра с утра нырять, пока погода позволяет. — Вы идите, я попозже приду, — решил ещё посидеть. Ребята молодые, влюблённые, энергии много, пусть побудут дома в одиночестве. А то страстная Зинаида иногда утром смущается из-за учинённого ночного шума. Ушли, а я начал заливаться пивом. Отчего-то на душе было тоскливо. Если раньше Наталья ещё отвечала на электронные письма, то после моего последнего е-мейла, что нам придётся здесь немного задержаться, и меня не будет чуть больше, чем три месяца, пропала. И пеленговать перестала. Я иногда заглядывал в офис, но её постоянно не было на месте. А у меня все силы уходят на погружение в прошлое, вот и нет ни времени, ни возможности её искать. В общем, грусть-тоска, а ребята правы. Надо быть рядом с любимым человеком. Нашёл своё счастье, хватай и не отпускай, чтобы не пропало. А я, как дурак, за сокровищами. Правы были предки: «Не надобен и клад, коли в доме лад». Может, плюнуть, и вернуться, пока не стало слишком поздно? С другой стороны, развели, понимаешь, матриархат. Нельзя давать женщинам садиться себе на шею! Их можно любить, баловать, носить на руках, но давать собой манипулировать и управлять — однозначно нет! Решено. Делай, что должен, и будь, что будет! Сначала завершу начатое, а там посмотрим. — Добрый вечер, вы позволите? — от самокопания меня отвлёк вопрос на английском. — Вечер добрый, — я кивнул возникшему у моего стола американцу. — Вы же из России? — спросил он, присаживаясь за столом со своей кружкой пива. — Да, из России, а что? — А я из США. Русские и американцы теперь друзья. Вот и подсел к вам по-дружески пообщаться на нормальном языке. Хорошо, что вы по-английски говорите, а то здесь все только на испанском говорят, даже посидеть не с кем. Дикари. — А с чего вы взяли, что мы друзья? — удивился я. — Ну, как же? Наши президенты Билл и Борис дружат, значит, и между простыми гражданами хорошие отношения. — Нет, у нас уже новый президент. Не уверен, что он с вашим Биллом обниматься будет. — Да? Это не важно. Ведь между нашими великими странами так много общего! Мы сильные, вы тоже. И мы, и вы — агрессивные захватчики. Только вы нахапали территорий раньше, а мы до сих пор в процессе. Мы — сверхдержава, вы были ею в прошлом. Поэтому мне интересно с вами познакомиться поближе. Не с латиносами же мне общаться? — он презрительно поглядел на весёлую компанию смуглых рыбаков за соседним столом, и опять повернулся ко мне. — Меня зовут Бернард, а вас? — Петров. Сергей Петров. — Петроф — красивое имя. Друзья зовут меня Берни, ты меня тоже так можешь называть. Скажи мне, Петроф, а вы, что, испанское золото ищете? — он вперился в меня пристальным взглядом. — С чего ты взял? — я был ошарашен. Штирлиц как никогда был близок к провалу. Вроде скрывали свои телодвижения, как могли, а здесь такое! — Ну, как же? Ныряете постоянно, выходите в море как на работу уже второй месяц. Тем более наступили холода. Люди на отдыхе так себя не ведут, — и опять рентгеновский взгляд. — Нет, Берни, ты ошибся. Мы обычные рыбаки, которые очень любят лобстеров. И насчёт русских ты ошибаешься. Мы не просто непохожи, мы абсолютные противоположности. Вы — потомки бандитов англичан, которые обращали в рабство своих соседей ирландцев и дарили индейцам заражённые оспой одеяла для освобождения жизненного пространства, а мы потомки пионеров-первопроходцев, которые ассимилировали малые народности, даря им защиту, образование и медицину. Вы — грабители и воры, Берни. Да, есть среди вас умные и порядочные люди, инженеры, которые делают классные мощные машины, учёные, которые передали нам секрет атомной бомбы, но у большинства из вас во главе прибыль, а у нас совесть. Мы поступаем по справедливости, а вы, как выгоднее, — меня несло. Выпитый алкоголь заставил резать красноносому американцу правду-матку в глаза. Умом я понимал, зря я тут бисер мечу, но захотелось выплеснуть на него накопившееся раздражение. Опять же, лучшая защита — нападение. А чего он здесь в душу лезет, пытаясь вынюхать? — Кто там из ваших лидеров сказал: «У Америки нет постоянных друзей, есть только постоянные интересы?» Так что, не друг ты мне, Берни, и никогда не будешь. Пшёл вон, Пинкертон хренов! Рожа американца налилась дурной кровью: — Сокровище на этом острове моё! И я теперь за тобой наблюдаю! Только мне здесь разрешены поиски клада! — проорал он мне в лицо, брызжа слюной, вскочил со стула и пулей вылетел из паба.* * *
Илья в сопровождении повеселевших дам вернулся с материка. Юля с дочкой щеголяли в обновках, Борисовна успокоилась и стала опять улыбаться. Оказывается, Алексей, соскучившись, обещался прилететь в июне, и она была вся в предвкушении. Товарищи заинтересовались нашей находкой, и мы по очереди поныряли, пытаясь отыскать корму. Не нашли, зато откопали большущий якорь и тоже подняли его на поверхность. Когда его перегрузили на палубу лихтера, до сих пор стоящего у причала, и почистили, на находку слетелись местные детишки. Они без стеснения перебрались на баржу поглазеть и потрогать, с восторгом призывая родителей присоединиться, взрослые же островитяне вели себя более сдержанно, наблюдая за непоседами с расстояния. Американец тоже мелькнул на берегу, заинтересовавшись, но подходить не стал. Мы с Зиной попытались расспросить коменданта, что это за судно могло быть, но Мигель не знал, а в хрониках поселения никаких записей о разбившихся судах не было. Мало ли какой корабль два века назад вышел из порта и не дошёл до места назначения? Было бы известно название, ещё можно было бы попытаться, а так, дохлый номер. Зинаида с Семёном улетели на материк, оставшихся ребят опять закрутила череда монотонных будней. Погода не радовала, и мы половину времени проводили на берегу. Продажи стройматериалов шли ни шатко, ни валко, всю выручку тратили на бензин и продукты. Я водил катер, нырял в океан и в прошлое.«18 июня. Дошёл до 1824 года. Вернулись Семён с Зиной, привезли с собой Алексея. Кормим его исключительно лангустами, удивляется, почему мы их сами игнорируем. Он привёз с собой две буханки чёрного хлеба, смели одну за вечер, вторую отложили для праздничного случая. Говорит, мы здесь совсем одичали вдали от цивилизации. Ксюша ходит счастливая».
«30 июня. Дошёл до 1788 года. Обследовали всю северо-западную линию острова на глубине 15 метров. Ничего не нашли. Осталось дообследовать северо-восточную часть дна до входа в бухту Сан-Хуан. Конец уже виден, но все парни морально устали, ныряем на волевых. У Алексея отпуск закончился, завтра улетает в Россию. Завидуем».
«15 июля. Дообследовали дно, несмотря на плохую погоду. Дождь и волнение. От моря уже всех тошнит. Ребята спрашивают, что будем делать дальше? Предлагают возвращаться на материк. Пообещал, что скоро все вернёмся. Дошёл до 1743 года, с моей скоростью погружения в прошлое осталась неделя плюс-минус. Скоро тайное станет явным».
«22 июля. ДА! Я сделал это!!! Итак, никакого кораблекрушения не было! Январь 1720 года. Английский пират Корнелиус Уэбб подошёл к необитаемому острову для пополнения воды и мелкого ремонта после шторма. Каково же было его изумление, когда на небольшом удалении от берега они нашли в скромном сарае кучу бочонков с золотом! Это был самый счастливый день в жизни Корнелиуса. Часть золота пират загрузил на корабль, а шестьсот бочонков перепрятал на острове, выбрав для этого узкую расщелину чуть в стороне и выше в гору. Эта случайно найденная расщелина на глубине 15 метров превращалась в ровную просторную и сухую пещеру. Туда-то пираты и спустили на верёвках бочки, завалив расщелину сначала деревьями, а затем камнями. Сейчас на этом месте, спустя 280 лет, неудобный для прогулок склон, заросший кустарником. И золото до сих пор там».
* * *
— Мигель, на вашем острове непорядок! Приличным людям даже негде остановиться! Нет, вы как хотите, но мы категорически настроены здесь построить отель! — энергия и уверенность — наше всё. Я сделал предложение, подкрепив его добровольным пожертвованием на нужды администрации, от которого комендант не смог отказаться. Покажите мне хоть одно место в мире, где чиновник без последствий для себя отказался бы от халявных денег? Нет таких мест. Как итог, мы застолбили понравившийся нам участок, «с которого гостям острова будет открываться изумительный вид на бухту». Тридцать не самых удобных для строительства соток на каменистом склоне никому не были нужны, и комендант с радостью пошёл нам навстречу. Тем более, я в красках расписал, как с созданием номерного фонда о трёх звёздах поселение имени Сан-Хуана Батисты превращается в Нью-Васюки. И уже через день местные работяги помогали прокладывать грунтовку, собирать второй металлический ангар и обносить стройплощадку профлистом. Зима, холод, и у нас не было отбоя от местных рыбаков, желающих подзаработать. Чего ж не помочь этим сумасшедшим русским дайверам, бросающимся из крайности в крайность? То ныряют всю зиму, то хотят срочно-быстро-немедленно построить отель. Богатые, уверенные, дружелюбные, платят вдвойне за скорость, не то что этот американский скряга, заставляющий отрабатывать каждый доллар и не считающий местных за людей. В общем, помощников у нас хватало для любых работ. Мы в течение недели сделали разведку участка, наметили место для стройки и стали завозить материалы. Наш «Сильверадо» с прицепом мотался от баржи до площадки и обратно как часы. Туда — мешки с цементом и металл, обратно бочки вперемешку с каким-то мусором. В какой-то момент местные заинтересовались, что же там в бочках? Но случайно упавшая и разбившаяся у всех на виду пара восьмидесятилитровых винных бочек, из которых вылились остатки алкоголя, сняли все вопросы. Особенно, когда щедрые русские проставились в пабе бочонком коллекционного чёрного рома. Известно же, что гринго выпить не дураки. Говорят, у них там зима полгода, и не такая, как здесь, а с недетскими морозами, которых на острове никогда и не видели. Вот и спасаются от местной промозглой сырости, как привыкли. И вообще, говорят, они пьют огненную воду вместо обычной на завтрак, обед и ужин, отсюда и куча пустых дубовых бочек. Правда, сами бочонки с проржавевшими обручами выглядели не очень, но свежие металлические кольца на боках не вызывали сомнений в их надёжности.* * *
Через две недели суеты мы были готовы к отплытию. На календаре седьмое августа, на острове мы завершили все текущие дела, взяв таймаут для проектирования отеля и дозакупки необходимого оборудования и материалов. Вызвали знакомый буксир «Кларо» из Вальпараисо. Педро стал загибать цену из-за непогоды, я не стал торговаться, и наоборот накинул за срочность, чем вызвал прилив энтузиазма у капитана. В самом-то деле, что мне эта лишняя десятка тысяч долларов, когда у нас в трюме лихтера драгметалла на семь с лишним миллиардов по текущему курсу? Цена на золото сейчас в мире не такая высокая, как будет в 2005-ом, но всё же. Тем более, всем хочется поскорее на материк и в Россию. Наелись мы экзотики по самое не хочу. Дон Педро прибыл, как и обещал, через полтора дня. С подозрением посмотрел на сидящую в воде баржу по самую грузовую марку. — Серхио, чем это вы так броненосец загрузили? — кивнул он на «Потёмкина», раскуривая трубку. — Металлом. Нашли тут всякого-разного, — я махнул на привязанный к палубе большой якорь, поднятый со дна. — Что-то слишком много нашли. Не боитесь, что потонет? Море неспокойное, захлестнёт, и пойдет ко дну. — А мы люки заварили, и прогноз на три дня благоприятный, должны перед штормом успеть проскочить. — Ну, смотри, Серхио, если будет угроза затопления, рублю концы и ухожу. Этот кирпич мой буксир запросто на дно утянет. — Педро, не ссы, всё будет хорошо. — Не уверен, так что деньги вперёд! — Эээ, нет, дорогой! Половину сейчас, половину по прибытию. Я больше тебя рискую. Договорились на его первоначально озвученной цене в тридцать тысяч сразу и обещанная мной десятка сверху по прибытию в Вальпараисо. Выходим завтра утром.* * *
Мы стоим на корме буксира и смотрим на удаляющийся берег. Проводить нас вышло несколько зевак и комендант в сопровождении супруги, в отдалении мелькнул американец с бланшем под глазом, названивающий кому-то по спутниковому телефону. А чего он полез на нашу баржу? Я его увидел, считай, случайно, вот и оформил в табло, не отходя от кассы. Собственно, сразу после этого Семён и заварил люки от греха подальше. А то, что у Бернарда есть спутниковая связь, даже и не предполагал. Вот что значит зашоренность мышления — в той жизни у меня не было спутникового телефона, и в этой как-то совсем не подумал. Сидели, как дураки, без телефона. Ну, да чёрт с ним, скоро на материке будем со всеми благами цивилизации. В этот раз решили ехать с комфортом: отправили девушек на самолёте, а сами заняли две каюты. Днём идём, постоянно наблюдая за кормой буксира ныряющую в очередную волну тяжелогружёную баржу и прыгающий за ней на волнах «Авось», ночью я с одним из парней опять несу вахту на катере. — Серёга, а может всё-таки автомобильный завод? Ну, а чё? Денег валом, за всю жизнь не потратить, — размышляет Илья. Вечер, в рубке катера прохладно, мы чуть накатили для сугрева, и его потянуло помечтать. Сегодня наша с ним очередь дежурства, вот и сидим, общаемся,открыв очередную бутылку рома, которого ещё осталось после экспериментов с бочками несколько ящиков. — Илья, ты забыл? Мы не можем сразу обналичить всё золото. Легализуем меньшую часть на текущие расходы, большую часть припрячем, золото подрастёт в цене, продадим. Слона надо есть по кусочку, а то подавимся. И вообще, скромнее надо быть. Будем тихими подпольными миллиардерами, а не как раньше. — А как раньше? — Придёт золотодобытчик с прииска, пальцы веером, красная рубаха, вино рекой, птица-тройка и цыгане с медведями по главной улице. В нашем случае — не меньше, чем Тверская. Страна должна знать своих героев! — Ой, нет! Нафиг-нафиг такую славу. — Вот и я о том же.* * *
Солнечное утро одиннадцатого августа. Наш караван уже в пятидесяти милях от Вальпарисо, к вечеру должны быть в порту. Успеваем зайти в защищённую бухту до начала шторма, который будет завтра. Мы стоим на палубе буксира, у парней приподнятое настроение — наконец-то наше затянувшееся путешествие подходит к концу. — Пацаны, смотрите, какой-то корабль приближается, — лениво говорит Ильюха, кивая на серый силуэт. — Да их полно здесь, постоянно кто-то мелькает, — так же расслабленно отвечает Семён. — Те мимо шли, а этот увеличивается в размерах, как будто к нам идёт, — подметил Илья, и у меня засосало под ложечкой от дурного предчувствия. Вдруг вибрация под ногами изменилась, и буксир резко сбросил ход. Я бросился в рубку, парни, с которых мигом слетела расслабленность, ломанулись следом. — Педро, в чём дело? Почему затормозили? — потребовал ответа от капитана. — Американцы. Приказали остановиться и приготовиться к досмотру, — сплюнул на палубу капитан. — Какое им дело до нас? Мы под чилийским флагом, ничего не нарушаем. Педро, продолжай движение! — У меня здесь буксир, а не линкор. Против эсминца шансов никаких. Были бы под военным флагом, могли бы уклониться, а так — без вариантов. — Ну нет, так не пойдёт. Мы — мирное судно, а они не имеют права. Педро, плачу двойную цену! Вызывай береговую охрану, кричи мэй-дэй, только не останавливайся! — Серхио, ты мне уже заплатил, а мне проблемы не нужны, — он не сдвинулся с места, как и замерший у штурвала его помощник. Да, у Дона Педро, потомка отважного конкистадора и борца с разбоем на море, оказалась кишка тонка. Ну, извиняй, сам напросился. Я перемкнул в челюсть капитана, и тот кулём свалился под ноги. Его сердешный друг заверещал и кинулся на помощь, но хук Ильи успокоил и его. Оттащили бессознательные тушки в угол, связали руки и оставили отдыхать. Я встал у штурвала и скомандовал: «Полный вперёд!» Илья на машинке добавил оборотов двигателю, втопив рычаг до упора, и наш караван начал набирать скорость. Вдруг с эсминца раздался предупредительный выстрел, и перед носом буксира взметнулся столб воды. Зашипела рация, из которой посыпались команды: «Военный корабль США «Милиус» — буксиру «Кларо». Прекратить движение, иначе открываем огонь на поражение. Заглушить двигатель, лечь в дрейф, приготовиться к принятию досмотровой команды!» Я взялся за рацию: — «Кларо» — «Милиусу». Ответ отрицательный. Идём своим курсом. При открытии огня по буксиру будем считать ваши действия пиратским нападением со всеми вытекающими последствиями. Овер. — Думаешь, утрутся? — обеспокоенно спросил Илья. — Посмотрим, может, побоятся открывать огонь. Всё-таки мы мирное судно, да ещё под флагом Чили, недалеко от побережья этой страны. Надеюсь, побоятся международного скандала, — ответил я, оглядываясь на догоняющий нас эсминец. Ничего не происходило целую минуту, но неожиданно на дульном срезе зенитного пулемёта, направленном на нас, расцвели огненные цветы, и по остеклению рубки хлестнула очередь раскалённых злых ос.Глава 18
Эх, вернуть бы юность, Тот беспечный кайф, Где в душе́ играет Песня «Итс май лайф».Пасмурное утро восьмого февраля 1904 года. Японская эскадра под командованием контр-адмирала Уриу встала на внешнем рейде корейского порта Чемульпо, где в это время гостили российские корабли — бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Уриу выдвинул русским ультиматум о сдаче в плен до полудня, иначе они будут уничтожены, так как, начиная с этого момента, Российская Империя находится в состоянии войны с Японией. Для командира крейсера капитана первого ранга Всеволода Фёдоровича Руднева это оказалось полной неожиданностью, ведь ещё вчера Россия ни с кем не воевала. Он принял решение не сдаваться: «Безусловно, мы идём на прорыв и вступим в бой с эскадрой, как бы она сильна ни была. Никаких вопросов о сдаче быть не может — мы не сдадим крейсер и самих себя и будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови». Команда его поддержала без всяких сомнений, и крейсер с канонерской лодкой приняли свой последний бой… — Врагу не сдаёооотся наш гордый «Варяг», пощады никто не желаааает, — начал напевать себе под нос, выпрямляясь после обстрела буксира. Как это водится у русских, враг напал на нас неожиданно. На полу крошево из стекла, рубка в пулевых дырах, но все целы — успели пригнуться, только Илью немного посекло осколками, и у меня что-то липкое заливает левый глаз. — Сеня, возьми в том ящике ракетницу, ёбни по эсминцу. А то охамели вконец. Я оглянулся на практически догнавший нас корабль. Пулемёт смотрит на нас, на корме суетятся коммандос у надувного Зодиака. Хотите войны? Будет вам война! Что там у вас из вооружения? Помнится, изучал вопрос во время Балканской кампании НАТО — на эсминцах типа «Арли Бёрк» дофига ракет. Начиная от крылатых «Томагавков» и противокорабельных «Гарпунов» до противоракетных «Иджисов». Плюс торпеды, плюс носовая пушка 127 мм и два зенитных шестиствольных «Фланакса» 20 мм. Вот с «Томагавков» и «Гарпунов» я и начну — они призывно светятся скрытой в них мощью. Я без ограничения стал вливать всю свою энергию в ракеты, установленные в носовой и кормовой ячейках. Семён тем временем нашёл ракетницу и стрельнул в сторону американца. Сигнальная ракета, не долетев до эсминца, ушла под воду. Опять зашипела рация: — ЮСС «Милиус» — буксиру «Кларо». Немедленно прекратить огонь, застопорить ход, лечь в дрейф! Сдавайтесь, придурки! В противном случае будете уничтожены. Овер. — Русские не сдаются! Сеня, бери выше, — скомандовал Семёну. — Серёга, ты уверен? Если ты хотел зайти с козырей, то самое время! — воскликнул Илья, напряжённо наблюдая за эсминцем и смахивая заливающую лицо кровь. Семён невозмутимо перезарядил ракетницу и приготовился к стрельбе. — Мьерда! Ихос де пута! — на полу завозился Дон Педро в осколках стекла. Он уже пришёл в себя и оценил обстановку, как крайне неблагоприятную. А я всё вливал и вливал энергию, начиная беспокоиться. Что-то долго процесс накачки идёт. Надо было на одной боеголовке сконцентрироваться, а не распыляться по всем. Я сжал зубы и, ощущая накатывающуюся слабость, изо всех сил продолжил накачку энергией. Когда-то же её должно хватить для начала реакции? Не успеваю, вижу, как зенитный пулемёт довернулся на нас, и связанные в едино шесть стволов пулемёта начали вращаться перед открытием огня. — Сеня, пли! — скомандовал я, и Семён пальнул по обгонявшему нас в двух кабельтовых эсминцу. Красная сигнальная ракета попала в борт корабля, и в этот самый момент РВАНУЛО! Сверкнула вспышка, и весь эсминец скрылся в шаре огня, а по буксиру словно вдарило кувалдой. Нас хорошенько тряхнуло, и я затряс головой, стараясь унять звон в ушах от лёгкой контузии. Вот это да! На поверхности океана возникли всплески воды от разлетающихся обломков, какая-то железяка звонко ударила по крыше рубки — мы даже присели от неожиданности. Когда огонь спал, на поверхности океана оставались только фрагменты эсминца. Корабль разломился на несколько частей — центральная надстройка заваливалась набок, а нос с кормой, задравшись в небо, быстро погружались в океан. Писец пиндосам, вряд ли кто из них выжил. По крайней мере, проверять не будем, следуем своим курсом, как и предупреждали. — Это я их так? — Семён в состоянии крайнего офигевания заглянул в дымящуюся ракетницу. — Ты, Сеня, ты, — я хлопнул его плечу и забрал оружие. — Возьми штурвал, бравый истребитель эсминцев. На полу опять завозились связанные моряки, из машинного отделения осторожно выглянули два испуганных члена экипажа. — Вставай, Педро, всё закончилось. Принимай обратно командование, — я наклонился над капитаном и освободил его от пут. Вручил ему ракетницу. — Держи свою шайтан-машину. Хорошая штука, да. Тот поднялся и ошалелыми глазами вперился в плавающий мусор и мелкие обломки, оставшиеся от американского корабля на поверхности океана, перевёл взгляд на меня: — Как??? Как вы это сделали??? — Что ты на меня так смотришь? На мне узоров нету, и цветы не растут! Ты лучше вспоминай, где патроны к ракетнице покупал! Оставив команду наводить порядок, спустились в каюту. Избавил Илью от царапин и сам подлечился. М-да, ну и рожа — опять в белых полосах от только что заживших шрамов. Вот не можем мы без приключений! Прилёг отдохнуть — пошёл адреналиновый откат, наложившийся на магическое истощение, и ноги перестали держать. Ведь по краешку прошли! А если бы пиндосы зацепили кого? Двадцатимиллиметровая пуля — это уже почти снаряд. Она не оставляет шансов при попадании, отрывая конечности и разрывая тела при попадании. Хорошо, что всё обошлось! Семён тем временем впал в другую крайность — он болтал, всё ещё находясь под впечатлением: — Представляете, с одного попадания! Золотой выстрел! Раз, и нет корабля! Парни, до сих пор не верится! — Сеня, будет лучше, если ты забудешь об этом случае, — решил прикрутить фонтанирующий из него энтузиазм, — ничего не было. Ты просто подавал сигнал бедствия, амеры сами подорвались. Может, дрейфующая мина, может, курил кто в неположенном месте. Пацаны, вы ни при чём, кто бы ни спрашивал. Договорились? — А как же капитан? Он всё видел! — Я с ним поговорю. Дон Педро сам не захочет распространяться во избежание, да и не видел он ничего — на полу валялся. Вдруг двигатели буксира заглохли, и в каюте повисла тишина. Теперь-то что случилось? Вскочил с кровати и рванул на мостик. — Педро, в чём дело? — Не знаю, видимо двигатели взрывной волной повредило, сейчас будем разбираться, якорь мне в глотку! — Сколько времени займёт ремонт? — Сначала надо найти причину неисправности, а уже потом будет ясно. Ребята занимаются. О! Кажется, не только по буксиру прилетело. Смотри, лихтер тонет! И катеру досталось, — он опустил от глаз бинокль. — Помнишь, я предупреждал, что рублю концы? Иначе баржа буксир утопит. Я пригляделся. И правда, на «Авось» повредило остекление рубки, а «Потёмкин» перекосило. Немного, но этого хватило, чтобы левый борт периодически полностью скрывался в очередной волне. — Бляяя, пацаны, ноги в руки, скорее на баржу! — скомандовал поднявшимся на мостик парням. — Погоди, Педро, не спеши, сейчас посмотрим, что там. При помощи рулевого с буксира, которому досталось от нас вместе с капитаном, быстро спустили тузик на воду и поплыли к барже. — Серёга, мы тонем! — в суете мы не заметили, что резиновая лодка травит. Видимо, её тоже задело взрывом. До буксира добрались по колено в воде — сдувшиеся борта лодки перестали держать форму, и её начало заливать. Как только мы перелезли на баржу, наш верный тузик булькнул и ушёл под воду. Буксир тем временем выплюнул из трубы чёрный дым и завёлся. — О, живём! Быстро починились, — улыбнулся Илья и тут же нахмурился. — Чего это они делают? На «Кларо» помощник капитана топором рубил трос, на котором буксировался лихтер. Закончив с первым, он переключился на второй, и вскоре тот так же плюхнулся за борт. Буксир с бурунами за кормой стал набирать ход, оставляя нас в беспомощном состоянии. — Вот ссуки! — выругался Илья, а я судорожно просматривал, что произошло. Всё понятно. Ничего у буксира не ломалось, просто заглушили моторы, а помощник капитана ткнул ножиком в борт резиновой лодки перед спуском на воду. Как итог, буксир улепётывает от нас на всех парах, а мы на плавающем чемодане без ручки посреди океана. Глянул, что случилось с броненосцем. Оказывается, ничего страшного — в трюм вода не поступила, просто качнуло от ударной волны при взрыве эсминца, и часть груза сместилась, из-за чего возник крен. В этом плане катеру больше досталось. Попробовал взять под контроль капитана, сделав его марионеткой, но не преуспел — слишком поистратился на бой с эсминцем. Как же это всё не вовремя! — Серёга, надо что-то делать! Давай, на катере их догоним! — начал тормошить меня Илья, выводя из задумчивого состояния. — Бесполезно. Пока переберёмся на катер, пока поплывём, они уже далеко уйдут. У нас скорость немногим выше, догоним их как раз у берегов Чили. — Ну, догоним же! — Догнать, догоним, опять рожу набьём. А что дальше? Мы наш броненосец потом очень долго искать будем даже с моим ведунством! Да и не переживёт он шторм, который будет завтра. Потонет, а здесь под нами Перуанско-Чилийский жёлоб, поднять со дна не получится. Вот ведь! Педрила этот капитан, а не Дон Педро! Чтоб ему жопу на британский флаг порвали! — выплеснул бессильную злость на кинувшего нас моряка. Над головой пронеслись два самолёта и, заложив вираж, легли на обратный курс. А вот и кавалерия! Только не наша, а штатовская. Настроился на поиск. Оказывается, в двухстах милях к Северу в океане болтается американская АУГ во главе с авианосцем «Нимиц», и от неё на всех парах спешат к нам три корабля. Два эсминца «Декатур» и «Ниггинс» — систершипы утопшего «Милиуса», и корабль поменьше — фрегат «Джаррет». Видимо, послали разобраться, что же произошло с их кораблём, заодно и с нами познакомиться. Что-то меня совсем не тянет оставаться на месте, когда пиндосы прибудут сюда. — Пацаны, какие будут предложения? К нам спешат три американских корабля. Скорость тридцать узлов, через шесть часов будут здесь. — А какие варианты? — спросил Илья. — Вариантов несколько. Утопить броненосец и уйти на катере к берегу или остаться здесь и сдаться американцам, авось ничего они нам не сделают. Есть третий вариант. Остаться и принять бой. Правда, не уверен, что со всеми справлюсь — потратил много сил на предыдущий корабль. — Блин! Серёга! А я думал, это я его так! Разочарование! — расстроился Сеня. — Погоди ты со своим фрагом! Серый, жалко золото топить — столько корячились с ним. Я за журавля в небе, с синицей успеем остаться, — рассудил Илья. Мы ещё на острове перенесли содержимое трёх бочек на катер, решив не складывать все яйца в одну корзину. И теперь в трюме катера около четырёх тонн благородного металла, который тянет на тридцать-сорок миллионов долларов утешительного приза. — Поддерживаю, — добавил Семён. — Предлагаю потрепыхаться. В крайнем случае откроем кингстоны на «Потёмкине» и уйдём в закат… Слушайте, а почему нам у чилийских военных помощи не попросить? Мы гражданское судно, у тебя, Серёга, даже гражданство есть. Пусть защищают от пиндосов. — Хм, попытка — не пытка. Мы перебрались на катер, подтянув его за буксирный трос к броненосцу. Проверил электрику, моторы — всё в порядке. И топлива столько же, никакие топливные шланги не перебиты — меньше половины осталось, как и было на момент отплытия с острова. Мы не стали заправляться, завершив ныряния. Я посчитал, что катер нам уже не актуально, и что заправимся в Вальпараисо. Завёлся, перевязали буксирный трос на корму, я дал полный вперёд в сторону берега и мы погнали… со скоростью один узел плюс-минус. Скорее, минус, чем плюс. С нашей скоростью и повышенными оборотами двигателя бензин раньше кончится, чем мы доберёмся до порта. Начал вызывать берег на общем канале на английском языке: — Катер «Авось» — службе береговой охраны. Овер, — молчание. — Катер «Авось» — службе береговой охраны порта Вальпарисо. Овер. — Диспетчер слушает. Овер, — через пару минут бесплодных вызовов наконец послышался деловой женский голос сквозь разряды помех. — Диспетчер, примите сигнал бедствия СОС. Нужна помощь в буксировке. Находимся в пятидесяти милях на запад от Вальпарисо. Координаты… Овер. — Роджер. Раненые, больные есть? — Никак нет. — Заявка принята, ожидайте. — Эммм, сеньора. Через сколько и кого ждать? — Средний срок ожидания двадцать часов. — Мадам! Сеньора! Фрау! Мисс! Нам надо побыстрее! Ситуация критическая! — Течь есть? Тонете? — Никак нет! — Мальчики, подождёте! Успеем вас до шторма до берега дотолкать. — Меня зовут Серхио. Серхио Петров. Сеньора! Как ваше имя? — Эсмеральда Мария Консуэлла Анна де Севилья! — представилась женщина. Что ж у вас у всех такие имена длинные??? — Эсмеральда Мария эммм… и дальше по списку! Вопрос жизни и смерти! Нам очень надо на берег! Мы не можем ждать двадцать часов! Любой подарок, любой ресторан, проси, что хочешь! Только спаси нас! — Серхио, у тебя денег не хватит на подарок, который я хочу. Не засоряй эфир. Овер. — Эсмеральда, докладываю. Полчаса назад нанятый мной буксир «Кларо» для транспортировки баржи и моего катера «Авось» подвергся пиратскому нападению. В результате нападение было отбито, буксир «Кларо» нас бросил, достигнуть берега сами не можем. Нам ОЧЕНЬ нужна ваша помощь! Ждём повторного нападения пиратов через шесть часов. Через двадцать часов спасать будет некого! — Серхио, кто на вас напал? — Эсминец ВМС США «Милиус». Он затонул по неизвестной причине. — Враньё! — в канал влез знакомый голос. — Вы сами его потопили из ракетницы! — Что за шутки? — рассердилась диспетчерша. — Кто говорит? — Капитан буксира «Кларо» Педро Мендес де Авилес! Это не шутки! Серхио сам пират! Он напал на меня и мою команду, захватил буксир и потопил американский эсминец! Я подам заявление на его пиратские действия! — Бред… — похоже, диспетчерша отвалилась. — ЮСС «Ниггинс» — буксиру «Кларо», катеру «Авось»! Всем оставаться на своих местах! Дождаться на месте гибели ЮСС «Милиус» для проведения следственных действий. В противном случае будете объявлены военными преступниками и контрабандистами. Овер, — в нашу душевную беседу влез четвёртый абонент с характерным гундосым прононсом. — ЮСС «Ниггинс» — ракетному катеру ВМС Чили «Орейя». Какие основания для обвинения в военных преступлениях экипажей судов «Кларо» и «Авось»? — к разговору подключился новый мужской голос. — ЮСС «Ниггинс» — катеру «Орейя». Это дело национальной безопасности и Третьего флота ВМС США, вас не касается. — «Орейя» — «Ниггинсу». Ещё как касается. Суда под чилийским флагом, они находятся под нашей юрисдикцией и в пятидесяти милях от берега Чили. «Орейя» — катеру «Авось». Что вы ответите на обвинения со стороны ВМС США? — «Ниггинс» — «Орейя». С вами говорит капитан Ричард Джеймс Ховард, командир эсминца «Ниггинс» седьмой авианосной ударной группировки Третьего флота в составе Тихоокеанского флота ВМС США — крупнейшего регионального военно-морского формирования в мире! Я приказываю вам не лезть в это дело! — «Орейя» — «Ниггинсу». Меня зовут Хуан Мануэль Салас Алкантара, капитан ракетного катера «Орейя» первого отряда береговой охраны ВМС Чили. Вы не можете мне приказывать, СЭР! А теперь заткнитесь, я не с вами разговариваю! Катер «Авось», что ответите на обвинения ВМС США? Парни, зачем вы им сдались? — Катер «Авось» — катеру «Орейя». Хуан, меня зовут Серхио, капитан катера «Авось» и хозяин лихтера Sea Bee. Мы с друзьями нашли на острове Робинзона Крузо старый клад, спрятанный триста лет назад испанским адмиралом Хуаном Эстебаном Абилья Ичеверия. У нас баржа, полная драгоценностей, капитан. Восемьсот тонн золота, которое принадлежит народу Чили. Но пасаран! Патриа о муэрте! Куба — си, Янки — но! Хуан, нам нужна ваша помощь в доставке клада на территорию Чили, чтобы он не достался американцам! — я открыл все карты. Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! — Кхм-кхм. Катер «Орейя» — катеру «Авось». ВЫ УВЕРЕНЫ? — Катер «Авось» — катеру «Орейя». Хуан, честное пионерское, зуб даю! Не знаю, как ещё убедить. Срочно нужен океанский буксир и силовая поддержка, без вашей помощи не вытянем. Со стороны Третьего флота ВМС США в нашу сторону движутся два эсминца и фрегат, контакт уже через пять с половиной часов. Плюс их птички над нами кружатся. Не успеете на встречу, затоплю баржу и уйду на катере в сторону Вальпараисо. Овер. — Катер «Орейя» — катеру «Авось». Серхио, отставить топиться! Держитесь, помощь скоро будет. Овер. — Катер «Авось» — катеру «Орейя». Хуан, понял, принял. Ждём. Аста луэго, амиго!
* * *
Через полтора часа на ракетном катере примчался возбуждённый Хуан. Первым делом он в сопровождении бравых морских пехотинцев поднялся к нам на борт и потребовал доказательства существования клада. Провёл его в трюм, показал расфасованное по ящикам золото. Объяснил, что здесь лишь малая часть, остальное вон на той покосившейся барже. Он впечатлился по самое не могу и развил бурную деятельность — связался с берегом, запросил подмогу и сам впрягся вместо буксира. Через час подоспел военный буксир «Хальварино» с ещё одним ракетным катером. И вот мы опять неспеша тащимся в кильватере буксира, прицепленные к барже, а два ракетных катера идут по бокам в режиме охранения. — Ставлю тридцать бочек золота, что не успеем до территориальных вод. Пиндосы перехватят, — Илья развалился на кресле в рубке нашего катера. Повреждения остекления были не фатальными — всего-то выбило окна по левому борту. Мы вставили фанеру вместо стекла, и внутри стало довольно комфортно. — Согласен, не успеем, — поддержал Семён. — Удваиваю ставку до шестидесяти бочек. — Успеем, но на тоненького, — не согласился с друзьями. — Отвечаю на ваши ставки сотней бочек. Я-то вижу, что наша встреча с эсминцами произойдёт уже внутри двенадцатимильной зоны, если они не отвернут. — Серёг, а ты бы как затопил «Потёмкина»? — В смысле? Легко, рука бы не дрогнула. Лучше пусть никому не достанется, чем пиндосам. — Да не, я чисто технически, — зевнул Илья. Мы все сожгли километры нервов, волноваться больше не было сил. — Семён же люки заварил, к кингстонам не пробраться. — Он только прихватил. Сбил бы капли монтировкой, приподнял люки, и привет Нептуну. Волнами быстро бы залило. Мы молчим и смотрим на струящуюся мимо воду. Я думаю, что жизнь — это не гонка и борьба за сокровища, жизнь — это путь. Как у самурая, у которого нет цели. А настоящие сокровища, которых не было в моей прошлой жизни — вот они, рядом, вполне доступны и обыденны. Это плечо надёжного друга, солнце на голубом мирном небе, кофе утром в компании любимой, красота бескрайнего океана, здоровые родители, вечер в кругу единомышленников, тёплая постель, когда за окном дождь, и бесконечная дорога под «It's My Life» Bon Jovi. Ради всего этого и стоит жить. А золото… Что золото? Не в нём счастье. Счастье — это не про деньги, а когда есть, с кем его разделить.* * *
Я оказался прав — мы успели войти в территориальные воды Чили, когда нас настиг отряд эсминцев. К чести местных моряков, они не испугались. Хуан и второй чилийский капитан пресекали все попытки нас перехватить, опасно сближаясь с «Декатуром» и «Ниггинсом». Американский фрегат остался на месте крушения «Милиуса», и чилийцы играли в кошки-мышки с эсминцами янкесов пара на пару. Когда с берега прилетел ударный вертолёт и стал кружить над эсминцами, американцы не стали лезть в бутылку и отвалили. Через час мы уже швартовались у военного причала. Меня вежливо попросили задержаться для дачи показаний, парней отпустили домой. На самом деле местному начальству, стоящему на ушах из-за инцидента на море, захотелось просто познакомиться и узнать из первых рук, что же там произошло. Не каждый день разворачиваются военные действия, тянущие на событие века, достойное экранизации. Которые, слава пресвятой Деве Марии, закончились полной победой чилийцев. Да ещё с кем пришлось пободаться — с Третьим флотом ВМС США! Чем не повод отметить и приготовить дырочку за блистательно проведённую операцию по спасению клада, превышающего в несколько раз золотой запас небогатой страны? — Серхио, как вы решились перевозить на этой калоше золото? А если бы утонула? — Хуан обозвал броненосец калошей, и мне стало обидно за «Потёмкина». — Это не калоша, это броненосец, прошедший боевое крещение! — М-да, кому рассказать, не поверят. Да я и сам бы не поверил, если бы не видел! Он же волну максимум полтора метра держит! А ты его по океану! Правильно говорят, Он помогает пьяницам и дуракам! Без обид! — Хуан хлопнул меня по плечу. — А что это за якорь старинный на палубе? — Сувенир на память. Вань, долго ты меня ещё мариновать будешь? Домой хочу. Мне бы помыться и отдохнуть с дороги, а завтра у вас с утра, как штык. — Амиго, пока груз карабинёры под опись не примут, жить тебе на базе. А тут, сам понимаешь, работы не на один день. Пока взвесят, пока вывезут. И всё это при помощи броневиков да с усилением… Да не переживай ты так! — он увидел моё изменившееся выражение лица. — Дадим тебе доступ в душевую и в столовую, но пожить придётся на своём катере. Как видишь, здесь гостиниц нет. Понятно, чё. Порядки у военных свои, выполняют инструкции. И это он ещё не сказал про следствие, которое обязательно учинят по происшествию на море. Хорошо, хоть, мобильник не отобрали. Созвонился с Ильёй, обрисовал ситуацию, сказал, чтобы не волновались. Дальше был предоставлен самому себе. Полюбовался на кровавый закат, глянул на дона Педро. Тот сидел на гауптвахте фрегата со свежим синяком под глазом и тоскливо смотрел в потолок. Быстро промотал его приключения. Да уж, Земля, она круглая. Не от меня, так от пиндосов выхватил — морские котики взяли буксир на абордаж и направили его на встречу с «Джарретом», где случился допрос с пристрастием. Пиндосам нужен козёл отпущения, так что его дальнейшей судьбе я не завидую. Захотел позвонить Наталье, но отказался от идеи — сейчас в Москве поздняя ночь. Какие могут быть откровенные разговоры спросонья, кроме нецензурных посылов? Лучше не рисковать. Как стемнело, за мной зашёл Хуан и повёл в столовую, где местные вояки решили закатить банкет в мою честь и во славу военно-морского флота Чили. Всё-таки они не дрогнули, отразили покушение на неприкосновенность границы превосходящими силами противника. Отстояли честь флага, и теперь все очень тёплые. — Так как, ты говоришь, попал сигнальной ракетой, и эсминец взлетел на воздух? — ко мне подсел Херман — смуглый коренастый начальник Хуана в расстёгнутом кителе и потребовал в пятый раз повторить свою версию. — … вот так всё и было, я потом спрашиваю капитана буксира, где он такие противокорабельные боеприпасы покупал. Не сознаётся. Я бы себе тоже прикупил, — рассказал чистую правду, которую говорить легко и приятно. Всё равно никто не верит. — Ахаха! — вытирает слёзы. — Эсминец отгонял сигнальной ракетой! И случайно потопил! Нет, вы только посмотрите на него! Охохо! Не могу больше смеяться! — Херман, вы мне лучше скажите, стоит американцев опасаться? Их угрозы прозвучали вполне серьёзно. — Мы тебя американцам не отдадим! Серхио, помяни моё слово, быть тебе национальным героем! Готовься к славе! — Да я как бы и не горю желанием. Тем более был не один. Мне бы лучше наличностью, чем медными трубами. — Никто у тебя деньги не заберёт. Всё выплатят, что полагается, а насчёт известности, крепись! Ты капитан, отбивший нападение на наше историческое наследие! Нет, подумать только — восемьсот тонн! Обычный турист! Просто взял и нашёл, когда захотел построить отель! Воистину, неисповедимы пути Господни!Глава 19
К запуску готовится новая американская баллистическая ракета. На дереве у стартовой площадки сидят две вороны. — Взлетит! — говорит одна. — Не взлетит! — говорит другая. Происходит запуск, и ракета взрывается. — Это ты накаркала! — Служу Советскому Союзу!Грохот от взрыва, от которого моряки подплава рухнули на пол, рёв сирен, крики горящих заживо людей, борьба за живучесть подводного крейсера, упавшего на дно, и безысходность гибнущей от удушья команды — мне опять приснился кошмар. Я проснулся в три часа ночи в холодном поту и с шевелящимися на голове волосами. Напоследок по нервам особенно остро полоснули слёзы безутешных вдов и матерей моряков — не люблю, когда женщины плачут… Лёг спать всего пару часов назад после посиделок в дружелюбной компании чилийских вояк. Вечер пятницы, завтра суббота — почему бы не отметить? И получил такой вот выверт ведунского подсознания. К чему этот сон? Стал копаться в памяти и окончательно проснулся. Сегодня же двенадцатое августа — день гибели «Курска»! А я про него совсем и забыл за всеми событиями последних дней. Так, спокойно! Сейчас по Москве ещё только десять утра, больше часа до трагедии, есть время. Встал, сделал короткую разминку для сугрева, заварил кофе и стал вспоминать все версии. В начале нулевых было множество вопросов к гибели «Курска». Почему не успели спасти гибнущий экипаж, почему подлодка совершала такие странные манёвры перед взрывом, почему внешняя обшивка в месте взрыва была загнута внутрь корпуса, а не наружу, если, по официальной версии, учебная торпеда взорвалась в торпедном аппарате? Очень много неудобных вопросов, и так мало убедительных ответов. Спустя несколько лет после трагедии на французском телевидении вышел документальный фильм «Курск». Подводная лодка в мутной воде» Жана-Мишеля Карре[172], который я случайно посмотрел. Дело в том, что в сегодняшних условиях распространения информации невозможно скрыть любую более-менее глобальную тайну. В горизонте нескольких лет от резонансного события всё тайное становится явным, если в него вовлечено множество людей. Вот и французский журналист собрал большое количество разрозненных фактов и свёл их в правдоподобную версию, которая мне кажется наиболее вероятной. Поводом для журналистского расследования стала новость от 22 августа 2000 года на интернет-сайте газеты «Правда», в которой сообщалось, что в результате инцидента, произошедшего 12 августа в Баренцевом море с российской подводной лодкой «Курск», мир оказался на пороге третьей мировой войны, но президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин и президент Соединенных Штатов Уильям Джефферсон Клинтон после многочисленных конфиденциальных телефонных переговоров сумели договориться о мирном урегулировании дела. Через несколько часов сообщение исчезло, и все дальнейшие попытки российских СМИ выдвинуть версию о причастности США к трагедии с «Курском», пресекались под давлением властей. Но что же послужило поводом для трагедии? В апреле 2000 года в Москве был арестован Эдмонд Поуп — в прошлом кадровый сотрудник военно-технической разведки ВМС США, который пытался купить чертежи уникальной торпеды «Шквал» у автора. Хотя, скорее, это была подводная ракета, которая двигалась со скоростью более ста метров в секунду в толще воды, и которую даже теоретически не могли перехватить. Представьте себе пулю весом почти в три тонны, которая может нести 210 килограмм обычных взрывчатых веществ или ядерный заряд на 150 килотонн. Представили? От неё нет защиты. А тут ещё китайцы заинтересовались российской разработкой, их представители сейчас находятся на крейсере «Пётр Великий» для оценки успешности учебной стрельбы усовершенствованной торпедой с «Курска». Конечно, американцы не хотели допустить появления оружия у ещё одного конкурента, угрожающего их гегемонии. Сам подводный крейсер, с которого должны осуществиться учебные стрельбы, тоже очень и очень интересен. Уникальная по своим характеристикам атомная подводная лодка проекта 949А «Антей», или «Oscar II» по классификации НАТО, вооружённая торпедами и крылатыми ракетами, является вершиной и окончанием развития узкоспециализированных подводных лодок — убийц авианосцев. Приняв на вооружение ультимативные торпеды «Шквал», Россия не оставила шансов американским АУГ в прямом боестолкновении, и американцы решили сорвать проведение показательных испытаний «сумасшедшей сигары» для китайской делегации. Как известно, на войне все средства хороши, а американцы очень хорошо умеют считать. В итоге сейчас они придерживаются старого плана нейтрализации русских субмарин: если нельзя лодки торпедировать, то их надо ломать, чтобы они всё время проводили в ремонтных доках, а не на службе в мировом океане. Тем более, у американцев больше денег, и на одну нашу подлодку приходится несколько подлодок типа «Лос-Анджелес» — охотников на чужие субмарины, которые обычно выходят на охоту парами. Одна случайно сталкивается, вызывая повреждения, другая прикрывает. Размен идёт не в пользу противника. Вот и охотились, начиная с шестидесятых, таким нетривиальным и варварским способом, вызвав за всё время не менее двадцати пяти аварий с участием подлодок США и России, но 12 августа 2000-го года что-то пошло не так. В прошлой жизни две американские подводные лодки «Мемфис» и «Толедо» охотились на нашу. Из-за опасных манёвров лодок ВМС США недалеко от берегов России произошло столкновение АПЛ «Толедо» с АПЛ «Курск». Пострадавшие от столкновения американцы услышали открытие торпедных аппаратов, подняли панику, что сейчас будут атакованы, и «Мемфис» засадил новейшей торпедой Mk-48 с наконечником из обеднённого урана по русской подводной лодке. Наши знали, что в районе учений есть подлодки НАТО, но не предполагали, что американцы рискнут применить оружие. Сразу после первого взрыва «Курск» вместо экстренного всплытия начал противолодочный манёвр, уходя на глубину и готовясь к бою, но второй взрыв, прозвучавший через две минуты, поставил жирную точку в судьбе субмарины. Эксперты потом скажут, что из-за пожара взорвались боевые торпеды, но, кто знает? Для меня кристально ясно, что горячая война между Россией и США началась в двухтысячном году с выстрела «Мемфиса» по «Курску». Такой вот казус белли. Всё, что было потом, уже неважно. Да, мы не были готовы к войне на тотальное уничтожение — никто и сейчас не готов, чтобы мир сгорел в атомном огне. Да, нам списали часть долга и дали кредит на несколько миллиардов — наш президент выжал из ситуации по максимуму. Да, ему пообещали не расширять НАТО на Восток и урезать программу противоракетной обороны, и конечно же потом обманули. Президенты меняются, а следующий президент США ничего такого не обещал — уже при Буше в 2004-ом произойдёт принятие в НАТО стран, граничащих с Россией. Но только жизнь наших воинов имеет смысл и значение. Жизнь за жизнь, кровь за кровь. Американцы должны были потопить свою лодку со всем экипажем, уничтожившую нашу субмарину, для соблюдения статуса-кво. Вместо этого, извините, наши пацаны ошиблись, вот вам денег. Не воевать же друг с другом из-за такого пустяка в самом-то деле? Твари. Нет, теперь это моя война. Раз вы понимаете только язык силы, заходи — не бойся, выходи — не плачь. В прошлой жизни вы ударили первыми, теперь моя очередь. Вы считаете, что мы, русские, агрессивные? Не буду вас разубеждать. Если драка неизбежна, лучше бить первым. А не тогда, когда враг будет максимально готов. Японский вопрос надо было решать в 1900-м году. Что там этой Японии, которую науськивали на нас янки с бриттами? Три небольших острова с горсткой рыбаков и самураев с имперскими амбициями. Против объединённого флота Российской Империи не пляшет. Что там этой Германии в 1939-м? Надо было тренироваться на территории Польши, а не отталкиваться от волжских берегов. Всё равно результат был бы тот же, а наших потерь было бы меньше. Для меня выбор очевиден, а плохое отношение к нам мы как-нибудь переживём, не впервой. Я не военный историк и не гуманист, а обычный парень, ведун из Ржева, извиняйте, толерантностью не страдаю — буду отстаивать интересы России изо всех сил и любыми способами. Пусть лучше нас боятся и уважают, чем, дружелюбно улыбаясь, вытирают о нас ноги. Время — одиннадцать утра по Москве. Сел, выдохнул, настроился. Потянулся далеко на северо-восток. Вижу Баренцево море. По нему идут корабли Северного флота во главе с флагманом «Пётр Великий», но мне нужны лодки, что прячутся под водой. Наблюдаю несколько субмарин. Начинаю осматривать с той, что мористее. Ага, это англичане осторожничают, подсматривают издалека со своей АПЛ «Сплендид» типа «Свифтшур». Кстати, одна из версий гласила, что наглы виноваты в гибели «Курска», но я сейчас наблюдаю крадущиеся уступом «Лос-Анджелесы» в сторону нашей же подводной лодки, а не англичанку. Через двадцать минут случится трагедия с «Курском», если ничего не предпринять. Выныриваю поочерёдно на мостиках американцев. Везде кипит сосредоточенная работа — отслеживается местоположение российской субмарины, команды стоят на местах по боевой тревоге, торпедные аппараты изготовлены к стрельбе и совсем не учебными торпедами. Для меня всё понятно — они пришли с пушкой и уже взвели курок. Не хочу рисковать с поочерёдным подрывом американцев, надо работать сразу с обеими лодками. А то вдруг, после гибели одной из лодок, вторая нападёт на нашу? Рисковать нельзя. Но я помню, как тяжело было взрывать сразу несколько ракет на эсминце. К тому же, он был рядом, а подлодки за тысячи миль от Чили. Так что обойдусь парой торпед в носовых торпедных аппаратах каждой американской субмарины. Начинаю щедро закачивать энергию в светящиеся от скрытой силы боеголовки торпед. Больше, больше энергии. В глазах темнеет. Чёрт, расстояние великовато. Сжимаю зубы, продолжая накачивать боеголовки. В ушах набатом отдаётся сердцебиение, резко заломило в затылке, во рту появился привкус железа, но пока никакой реакции. Неужели не получится? Выжимаю остатки из своего источника, обнуляя себя подчистую и ощущая, как потекло из носа. Черпаю собственную жизненную энергию и из последних сил буквально впихиваю крохи своей Силы, наблюдая, как из боеголовок начинают выплёскиваться бурлящие потоки разрушительной энергии. Резко гаснет свет, и я проваливаюсь в беспамятство.
* * *
Сознание медленно возвращается в раскалывающуюся голову. Попытался приподняться, но сразу свалился обратно — штормило по-взрослому и совсем не от качки. Наступил день, кто-то энергично стучит ботинками по причалу, вызывая приступы головной боли. Несмотря на разыгравшуюся непогоду и льющиеся с неба потоки воды, люди занимаются делом, выгружая золото с лихтера. Ой, нееет, дайте умереть спокойно! Последний раз я себя так мерзко ощущал на дне факультета на последнем курсе обучения в МАИ, когда было много водки, а из закуски только одна маленькая пицца. На всех. Состояние очень похожее. Этой ночью, видимо, слишком много зачерпнул жизненной энергии из своего организма, раз до сих пор сам себя не вылечил. Через четверть часа встал, добрался по стеночке до гальюна. М-да, что сказать? Краше только в гроб кладут — синяя опухшая рожа из-за микроразрывов сосудов, красные глаза, как у вампира, весь подбородок в спёкшейся корке крови, натекшей из носа, стоящие колтуном слипшиеся волосы и поседевшие виски. Красавец, мечта женщин! И это был сарказм. Закинулся таблеткой, прилёг обратно, стал анализировать своё состояние. Я живой — это плюс, Силу не чувствую — это минус. Да Бог с ней, с Силой! Что с нашими моряками-подводниками??? — Илья, привет! Что в новостях из России есть? — хрипло спросил друга, набрав его с мобильника. — Привет! Что-то голос у тебя не очень. Серый, ты никак бухаешь на радостях? — Да какое, там и пить-то нечего было! Символически накатил в хорошей компании — душевно допоздна сидели с Хуаном и его коллегами. Это я не выспался. Ты мне про новости давай! — Погоди, дай компьютеру загрузиться. Что за спешка? Тааак… Ого, пишут про аварии на американских подводных лодках! Две субмарины случайно вошли в запретную зону проведения учений ВМФ России, где и утонули. Сейчас ведётся подготовка к проведению аварийно-спасательных работ. Американцы требуют проведения тщательного расследования с привлечением к ответственности виновных, наши обещают всяческую поддержку. Главная версия — минное поле, оставшееся со Второй мировой… Тебя эта новость интересовала? — Да! — у меня отлегло от сердца. Надо же, получилось! — Спасибо, Ильюх. Как сам, как настроение? — Всё пучком. Ксюша билеты взяла, улетает в Россию послезавтра. Говорит, дальше мы сами разберёмся, а фирма в Москве давно требует внимания. Да и по Алексею сильно соскучилась, будет подготовкой к свадьбе заниматься. Мы тоже скоро планируем лететь, вот только тебя дождёмся. Чё там по срокам слышно? Когда тебя выпустят? — Молчат. Хуан говорит, как только, так сразу. По ощущениям, за неделю должны управиться. — Хорошо бы. Ты это, не скучай там. Мы к тебе в гости придём, передачку принесём. Сухпай для здоровья ни разу не полезен. Хотя, кому я это говорю? — Приходите, буду рад. На проходной встретимся. Только вы завтра приходите, сегодня буду занят, — я решил взять время на восстановление. Зачем друзей внешним видом классического вампирито-дракулёныша пугать?* * *
В воскресенье я был в порядке. Сила опять появилась, вылечив моё тело. Теперь ничего не болит, цвет лица и глаз вернулся к нормальному. Только виски остались белыми, как напоминание о нежелательности траты личного здоровья на общественные цели. Не знаю, может, позже цвет волос вернётся? Рановато для седины в бороду, то есть в шевелюру. Кстати, о бесе в ребро. Надо Наташку набрать, давненько её голос не слышал, соскучился. Как раз сейчас вторая половина дня в Москве, должен дозвониться. Набрал с мобильника, а у самого волнение. Как она там? — Алё! — ответил какой-то парень. Напрягаюсь и проваливаюсь в гостиную, где стоит брательник моей девушки с её телефоном в руке. — Добрый день. Передайте трубку Наталье. Пожалуйста, — буду вежливым. Ведь ничто не стоит так дёшево и не ценится так дорого, как обычная вежливость. — Опять ты? — он узнал мой голос. — Я же тебе говорил, нищебродам у нас не место. — Дима, просто дай Наталью, — я из последних сил сдерживался, чтобы не выйти из себя. — Ты что, тупой? А, нет, ты не просто тупой. Ты нищий тупой. Она отобралавсё у тебя, создав компанию в оффшоре только на своё имя. Ты же документов на компанию не видел? Не видел. Молодец! Доверяй людям на слово и дальше! Вся земля в Подмосковье на ней, как и будущая фабрика. А у тебя только компания купи-продай осталась. Будешь обслуживать наше производство, если будешь хорошо жопу лизать. Всё понял? Бывай, лузер! — засранец сбросил вызов и небрежно швырнул телефон на стол. У меня потемнело в глазах от гнева. Да нет, не может быть! Наталья, она не такая! Захотел прояснить, чтобы до конца. Не теряя контакт, полетел из комнаты в комнату. А интерьеры-то знакомые! Я летал по дворцу Воронцовых в поисках Натальи, пока не нашёл рабочий кабинет её отца. — …завтра введу тебя в совет директоров. Будешь постепенно вникать в семейный бизнес. — Ты же хотел Дмитрия ввести? — нахмурилась она. Наталья выглядела собранной и чем-то недовольной. Строгий деловой вид, несмотря на воскресенье, безупречный макияж — у меня дрогнуло сердце, когда я её увидел. — Дима… — поморщился Пётр Алексеевич. — Всему своё время. У него пока другая задача. И давай уже, заканчивай с этой мелочью, сбрасывай строительство фабрики на исполнителей. Не мне тебя учить: делегируй, мотивируй, контролируй. Я в этом году вывел из России ещё триста миллионов долларов. Согласись, твоя возня в песочнице на этом фоне — ни о чём. Доча, власть в стране поменялась, дуют новые ветра. Тревожно мне. Березовского попёрли из Госдумы, собирается валить в Лондон. Верный знак, что скоро всё изменится — его чуйка никогда не подводила. Надо тоже тревожный чемоданчик подготовить. Наталья что-то начала отвечать, но в этот момент Сила в не до конца восстановившемся источнике закончилась, и меня выкинуло из видения. Я лежал и тупо смотрел в потолок своей каюты. На душе было мерзко. Меня опять предал близкий человек. Второй раз за жизнь доверился, и снова на те же грабли. Может, и не надо ни с кем сближаться, чтобы потом не разочаровываться? Оставить романтизьм для школьников, а взрослая жизнь, она именно такая. С предательством и болью от утрат близких людей. Кто-то из друзей уходит из жизни раньше тебя, кто-то просто уходит из твоей жизни. Как Томка, как Наталья… Да идите вы все! Один теперь буду, не хочу больше разочаровываться. У меня вон военные действия, не до девушек теперь! Через час зазвонил мобильник, сильно удивив высветившимся контактом. — Вас слушают, — ответил равнодушным тоном. Буря в душе уже улеглась, осталась лишь звенящая пустота. — Привет, звонил? Увидела твой принятый вызов. — Звонил. Услышал много нового. Про себя и вообще… — А, это Димка, наверное, принял твой звонок. Я телефон на столе забыла. Он тебе, что, опять какую-то ерунду наговорил? — спросила беспокойным тоном. Хорошо притворяется, видать, долго тренировалась. — Ну, я бы не назвал это ерундой, — я многозначительно замолчал. — Может, поделишься? А то я не знаю, как реагировать. Молчишь, сердито сопишь. Опять чем-то недоволен? — А чем мне быть довольным? — взорвался я. — Что меня поимели? Что мне тебе теперь надо жопу лизать? — Так, стоп! — её голос заледенел. — Ты чё там, совсем одичал? Опять Ржевского включил? Оставь свои влажные фантазии при себе, извращенец! Я тут, как дура, нашими делами занимаюсь, а ты умотал и даже не звонил! — Оказывается, дела-то не мои, а очень даже твои. Целиком и полностью. Натуль, я не хочу с тобой ругаться, выяснять отношения. Я хочу, чтобы ты и твоя долбанутая семейка оставила меня в покое!!! — в конце я не сдержался и опять перешёл на крик. Видать, её предательство задело сильнее, чем ожидал. — Псих! — она сбросила вызов. Ну и скатертью дорога! Надеюсь о ней больше никогда не услышать. Ложиться под Воронцовых не собираюсь, да и здесь теперь есть, чем заняться. Тот же отель на острове построить — не люблю неоконченных дел. Капитал есть, сначала стройкой займусь, потом ещё что-нибудь придумаю. Весёлое. Американцев вон буду развлекать.* * *
— Уважаемый Серхио, таким образом, в казну вами было передано восемьсот одна тысяча пятьдесят пять килограмм и сто одиннадцать грамм золота, — я сижу в кабинете начальника военной базы и общаюсь с представителем казначейства. Чёрный сюртук, очки и худоба — он выглядит классическим клерком-бухгалтером под полтинник. Только острый взгляд выдаёт, что человек не так прост. — А вы точно посчитали? Мне кажется, должно было быть сто двадцать грамм золота, а не сто одиннадцать! — я сижу и троллю казначея. А чего они? Вместо озвученной недели провозились целых десять дней, вынуждая меня жить на базе! А у меня тонкая душевная организация — не могу больше пить с моряками, которые взяли за правило напоить меня каждый вечер. Местное гостеприимство, чтоб его! Впрочем, я не сильно сопротивлялся, стараясь поскорее забыть о мажорке. — Точно! У нас, как в аптеке! — Сеньор, а давайте пересчитаем? Ну, а что? Я никуда не тороплюсь. Теперь уже точно. Шутка не была оценена, и метнувший острый взгляд чиновник попросил не выёживаться, а подписать документ. — И когда от вас ждать денег? — подписал, чё. — Пока определим содержание золота в каждой монете, пока проведём транзакцию… Думаю, год ждать, не меньше. — Как, год??? — я выпал в осадок. Оказывается, чиновнику от казначейства всё человеческое не чуждо, и он тоже может шутить. Насладившись моим ошарашенным видом, казначей сдал назад. Пара недель, и деньги будут на счетах. Только мои компаньоны должны иметь свои личные счета, а от меня требуется процентное соотношение долей для зачисления денег за минусом налога. Цена золота сейчас 297 долларов и 11 центов за тройскую унцию, таким образом, нам причитается один миллиард восемьсот миллионов американских долларов в песо по текущему курсу Центрального банка Чили. Нет, в долларах нельзя. Да, можете потом спокойно купить валюту и перевести в любой другой банк мира. Но мы бы посоветовали присмотреться к добывающей промышленности вашей новой родины… Наконец, меня до конца посвятили в тонкости предстоящих телодвижений казначейства, накидали ценных советов и отпустили. Вояки даже помогли отбуксировать лихтер к гражданскому причалу, на чём всё моё общение с властями закончилось. Немного удивил ажиотаж каких-то людей, толпящихся на причале и с интересом наблюдавших за мной. И зачем им фотоаппараты? Наверное, какую-то шишку ждут. Выкинул их из головы и поехал домой — меня встретил Илья с Семёном на «Тахо».* * *
— Серёж, а ты теперь национальный герой! — заявила Юлька. Девушки встретили меня праздничным ужином, приготовив лангустов по моему рецепту. Только сели, только выпили, даже есть ещё не начали, как меня ошарашила новостью нетерпеливая одноклассница. — Конечно, герой! Столько времени выдержать твой характер! Да мне памятник поставить надо. С табличкой. Самому терпеливому мужчине в мире от благодарных потомков. Покойся с миром, брат, ты смог вынести все шутки Юлии Красновой, которая никогда не давала тебе спокойно поесть! — я с аппетитом принялся за креветку-переростка. — Да ну тебя! Я серьёзно! Смотри, — она протянула мне ворох газет. На верхнем таблоиде красовался кричащий заголовок на испанском, под ним на фотографии хмурый человек с седыми висками занимался уборкой катера, стоящего на фоне военных кораблей. — М-да, а я думал, что Хуан пошутил про славу. Надо скорее отсюда съезжать, пока папарацци не пронюхали, — озаботился я. — Поздно пить боржоми, они уже здесь, — беззаботно отмахнулась супруга Ильи, бросив взгляд в окно. — Может, и нам, красавицам, часть славы перепадёт. Правда, Зин? — Да я как-то не думала, — Зина посмотрела на Семёна. — Мне и без лишней известности нормально живётся. — Нет, нам известность не нужна, — рубанул Сеня. — От неё лишь беспокойство. — Поддерживаю, деньги любят тишину, — высказал своё мнение Илья. — А с известностью пусть Серёга за всех отдувается. Сам придумал, самому и ответственность нести, а меня вполне устроит цифра на банковском вкладе. Кстати, Серёг, когда? — Сначала озвучили год, но я сражался, как лев, и выбил вменяемые сроки. Через пару недель обещали отправить деньги. Так что завтра пойдём в банк открывать вам счета. Я прикинул, каждому упадёт около четверти миллиарда баксов в местной валюте, ну, и мне пол ярда капнет. Вы потом смело можете подавать на местное гражданство, оформят вмиг. Илья переглянулся с ребятами и начал: — Знаешь, мы решили не получать гражданство. Зачем оно нам? Здесь люди беднее живут, и, в целом, у нас повеселее будет. Не, мы в Россию вернёмся. Денег дождёмся и полетим. Ты же с нами? — Ребята и девчата, конечно вернусь. У нас хорошо. Только мне задержаться придётся. Дела здесь доделаю и прилечу. Надо отель на острове построить, раз обещал, с деньгами разобраться. В Чили банковский процент маленький, надо инвестировать, чтобы не обесценивались. Так что не знаю, когда. — Тебя же Наташа в Москве ждёт? — удивилась Юля. — Мы расстались. Навсегда. — Пффф. В который раз? В третий или пятый? — одноклассница была сама тактичность. — Да ладно, чего ты к Серёге пристала? — Илья среагировал на моё молчание. — Давай лучше подумаем, куда деньги девать? Жалко будет, если сгорят. Это у Ксюши только четверть миллиарда, а у нас на двоих тоже пол ярда будет, как и у Семёна с Зиной. — Я виллу хочу на тёплом море. Белоснежный песок, бассейн, приличные соседи и обязательно кабриолет с открытым верхом, — Юлька мечтательно закатила глаза. — Вот вы, например, в качестве приличных соседей меня вполне устраиваете. — Мы тоже не против виллы, — улыбнулась Зина. — Сергей, а ты что думаешь? — Хорошая вилла от миллиона до десяти, а остальное? Не, я не против виллы где-нибудь на Карибах. Но остальные деньги куда? — А почему Карибы? — Да потому что нормальных вариантов больше нет. В Штатах не хочу, не любят нас там, да и я их не очень. В сытой Европе через пятнадцать-двадцать лет будет не так благополучно — куча беженцев и кризис. Африка? Не смешно. Австралия? Так там нас не будут любить ещё больше, чем в США и Канаде. Азия? Ну, такое себе. В лицо улыбаются, а за глаза всякую фигню о нас думают, обмануть норовят. Вот и остаётся только Латинская Америка, где к нам нормально относятся. Самое чистое море — на островах. Так что — Карибы, без вариантов. Ну, и у нас на Чёрном море виллу прикупить — это святое. Вы лучше подумайте о главных вещах. Куда девать деньги, чтобы не пропали? Хотите просто потратить на развлечения или пустить на пользу? — Серёг, а может автомобильный завод в России? Ну, хватит же, если все скинемся? — Илья всё не мог расстаться с мечтой стать автомобильным магнатом. — Мы это уже обсуждали. Через год денег уже не будет, ещё и должны останемся. Российские чиновники, они такие. Аппетит приходит во время еды. Да и отодвинут нас взрослые дяди в погонах. Они же лучше знают, как надо управлять рыночным предприятием. Нет, это не наш путь. — Тогда, давай, колись, я же вижу, ты что-то придумал. — Придумал, но там всё непросто. Помните, как я консультировал по курсам валют? По акциям тоже могу курсы предсказывать. Открою инвестфонд, поиграю на американской бирже. С моим ясновидением уже через год стану миллиардером. Ну, и ваши деньги могу взять в управление, увеличить капитал. Если доверите. — А как же вилла? — Юля надул губки. — Да не надо складывать все яйца в одну корзину! Оставьте себе по пятьдесят миллионов на счетах в виде заначки, вам с головой хватит на все хотелки до конца жизни! Я про стратегию на будущее. Мы будем зарабатывать на акциях в Штатах и выводить прибыль в Россию. У нас будем постепенно скупать акции предприятий, чтобы дивиденды оставались в стране и вкладывались в развитие, а не выводились за рубеж. Я предлагаю вам стать богатейшими людьми не только современной России, но и всего мира! Уже через десять лет мы будем мультмиллиардерами! Ошарашенное молчание было мне ответом. — Кхм-кхм, — прочистил горло Илья, — как-то чересчур глобально. Не? — А мне нравится! — воодушевилась его супруга. — Красновы в списке «Форбс»! И я такая вся в брильянтах на обложке! Серёжа, определённо, что-то в твоей идее есть! А таким незаметным был в школе… Короче, мы ЗА! — Мы тоже ЗА! Правда, дорогой? — Зина прищурилась на супруга. — Если только сначала деньги в заначку отложим, — ответил практичный Семён. — Тогда, договорились! Я продумаю, как это всё будет выглядеть организационно, и приступим. А с Ксюшей потом отдельно поговорю, — я завершил первое тайное заседание клуба будущих миллиардеров, и мы с парнями поднялись в рабочий кабинет, оставив женщин в посмаковать открывающиеся перспективы. — Пацаны, хотел с вами отдельно переговорить, не стал озвучивать при дамах, — я открыл бутылку рома и плеснул в бокалы на два пальца. Выпили, и парни выжидающе уставились на меня. Чего, мол, таинственности нагнетаешь? Наконец, я собрался с духом: — Короче, вы единственные, кому я доверяю целиком и полностью, и я не хочу, чтобы между нами не было недосказанности. — Погоди, — перебил Илья, — а как же наши девчонки, а Ксюха? Они же свои! — Ильюх, им рожать надо, детей растить! Какие им, в дупу, ещё приключения? Пусть спокойно домом занимаются. Тема больно серьёзная. Сразу предупреждаю, захотите дистанцироваться, пойму и не обижусь, — я взял паузу, собираясь с мыслями. — Первое, тот эсминец подорвал я. Там всё понятно, или он нас, или мы его. Второе, американские субмарины в Баренцевом море — тоже я. Иначе они бы угробили нашу подводную лодку, похоронив сто восемнадцать русских парней. Илья, ты же помнишь, как мы предотвратили теракты в Москве? Они были профинансированы американцами через руки саудитов. Я хочу, чтобы такая ситуация больше не повторилась в принципе, я объявил войну Штатам! Парни переглянулись. — Серёг, ты бы не принимал так близко к сердцу всё происходящее в мире. Я смотрю, ты даже поседел от переживаний, пока на базе чалился. Очнись! Где мы, а где США? Да они на тебя плюнут, разотрут и забудут! И взамен утопленных тобой подлодок ещё десять построят! С их-то военным потенциалом! — Вооот! Ты понимаешь! Главное — это экономика, которая позволяет этот потенциал спонсировать! Что такое деньги? Это средство достижения цели. А что такое большие деньги? Это оружие, которое сейчас направлено против России. Я же хочу при помощи своего ведунства направить это оружие против американцев. Не хочу, чтобы пиндосы правили миром и на награбленные со всего человечества деньги травили своими вассалами нашу страну. Пока их доллар поддерживает весь мир, ничего не изменится. Я хочу сделать Штаты банкротом, чтобы от их ценных бумаг и доллара шарахались, как от проказы, я хочу ударить по их самому больному месту, чтобы им не на что было финансировать свою военную машину! — Эх, не жили богато, не будем и начинать! — хлопнул по коленке Семён. — По твоему плану мы опять будем обычными людьми? — С чего ты так решил? — он меня удивил своим выводом. — Ну, как, деньги переведём в доллары, на доллары купим акций, которые ты потом грохнешь. — Ааа, нет, не так. Мы будем богаты. По крайней мере в России. Это точно. Никто не говорит про бедность. А грохать экономику Штатов будем лет через десять-пятнадцать. Как раз появятся криптовалюты, которые американские финансисты назовут крысиным ядом. Да мы сами сделаем первую крипту! Мы заберём их деньги и обрушим их экономику, устроим Штатам очередную Великую депрессию, заставим пиндосов убраться из Европы! Парни помолчали, переваривая. — Серёг, а тебе не страшно? — одноклассник был предельно серьёзен. — Тебя же грохнут на каком-то этапе! Нам Зина перевела одну статью со стенограммой твоих переговоров с берегом и американцами. В газете на полном серьёзе обсуждают, что ты при помощи старинного якоря призвал кракена потопить эсминец! Так что ты уже засветился! — Ильюх, смерти нет, просто поверь. Мы все возрождаемся раз за разом, некоторые вообще обратно в себя вселяются, так что умирать не страшно. Страшно уходить с мыслью, что ты не сделал, не предотвратил, когда будут бомбить наши города, и по нашей земле опять танки с крестами. А мог попытаться. Понимаешь? Вот это страшно. — Ты сейчас серьёзно? Про бомбы и танки. Как в Югославии??? … Вижу, серьёзно. Без вопросов, я с тобой. У меня Ариша скоро невестой будет, как же она без мирного неба? — Парни, и я с вами. Тоже не хочу, чтобы моим будущим детям что-то угрожало, — решительно добавил Семён. — Замётано! Только своим ничего не говорите. Пусть спокойно живут, платьишки и виллы обсуждают.* * *
В одном из номерных отделов АНБ смуглый старик с пергаментным лицом собирал оборудование, ворча себе под нос. Его отправили в командировку на Север России, хотя он ставил условие, что туда ни ногой! Но начальство убедило, что на берег сходить не придётся — он не покинет американское судно. Надо лишь помочь решить загадку, выдать своё экспертное мнение о причинах одновременной гибели американских субмарин, ведь никто из моряков не выжил, а на самописцах ничего не понять. Министерство обороны обратилось в Агентство за консультацией в рамках действующих протоколов, и вот от поездки отказаться никак нельзя. А потом надо сразу лететь в Южную Америку, где опять у моряков какая-то чертовщина приключилась. Как же неудобно без напарника! Послал бы его, а сейчас всё сам. И нового уже неохота готовить. Да и некогда — староват он стал для поиска и учёбы преемника. Не успеет. Начальство хотело послать Экселенца для расследования загадочной гибели Роберта в Россию, но в тот раз он упёрся рогом вплоть до увольнения. И начальство сдалось — воевать с собственным ведуном затея так себе. Нет, точно пора завязывать с работой на контору. Он чувствует, что следующий год будет непростым для Америки, надо уже подумать о спокойной старости в домике на побережье Флориды.Глава 20
Переговоры полиции по рации: — Вы по вызову подъехали? Что там? — Да бытовуха. Муж пришёл домой, прошёл по только что вымытому полу в грязной обуви. Жена ударила его пять раз сковородкой. Насмерть. — Орудие убийства изъяли? Труп сфотографировали? — Тут это… Пол не высох ещё, мы в подъезде ждём.Чилийская газета «Эль Меркурио» (старейшее национальное издание) от 13 августа 2000 года:
«На одном из островов провинции Вальпараисо найден крупный клад времён колонизации Америки. Золото доставлено на военно-морскую базу, проводится инвентаризация сокровищ. Государство Чили официально заявляет, что отношение к затонувшему эсминцу ЮСС «Милиус» не имеет. Чили призывает США уважать суверенные территориальные воды и не вызывать опасное сближение кораблей, грозящее привести к катастрофе».Чилийская газета «Лас Ультимас Нотисьяс» (популярнейший развлекательный таблоид, вечернее приложение к «Эль Меркурио») от 20 августа 2000 года:
«Уважаемые читатели, наконец-то мы приоткроем завесу тайны, породившую так много слухов. Из наших источников в Казначействе стало известно, что величайший за всю историю мира клад наконец-то найден! Восемьсот тонн золота, оставленных триста лет назад испанскими конкистадорами на острове Мас-а-Тьерра и перепрятанных английскими пиратами, был обнаружен российским предпринимателем Серхио Петроф, принявшим в этом году чилийское гражданство. Он нашёл счастливый якорь между островами Робинзона Крузо и Санта Клара, который указал ему место нахождения клада и помог отбиться от подлого нападения эсминца янки, потопив агрессора. По непроверенным данным, артефакт может призывать мифического кракена, из-за которого на протяжении многих веков и по сей день бесследно пропадают корабли по всему миру. Баржа, использовавшаяся для перевозки сокровищ с острова на материк, и катер «Авось», участвовавший в доставке, принадлежат Серхио и сейчас находятся на базе ВМФ в Вальпараисо. Редакция следит за развитием событий и попытается взять интервью у сеньора Петроф, который на сегодняшний день является самым богатым и молодым неженатым мужчиной в Чили».Испанская газета «Эль Мундо» от 22 августа 2000 года:
«Клад, временно оставленный в 1715 году на острове Мас-а-Тьерра испанским адмиралом Хуаном Эстебаном Абилья Ичеверия из-за волнений в метрополии, наконец-то, найден. Правительство Испании требует передачи найденных сокровищ испанскому народу, поскольку адмирал Ичеверия состоял на службе испанской короны и никому права на спрятанные сокровища не передавал».Чилийская газета «Эль Меркурио» от 23 августа 2000 года:
«Президент Чили сеньор Рикардо Фройлан Лагос Эскобар отверг все претензии Испании на наследство чилийского народа. Клад, найденный чилийским гражданином, останется в стране. Нашедшему клад сеньору Серхио Петроф будет выплачена награда в соответствии с национальным законодательством в размере 25 процентов в ближайшее время».Российская газета «Комсомольская правда» от 24 августа 2000 года:
«Величайший клад в истории, всколыхнувший мировое сообщество, найден российским предпринимателем Сергей Петров, посетившим чилийский остров Робинзона Крузо. Нам пока не удалось связаться со счастливчиком, но редакция приложит все силы взять интервью для читателей. Мы надеемся на скорое возвращение соотечественника на Родину, ставшего в одночасье самым молодым долларовым миллиардером. Для читательниц «Комсомолки»: по непроверенным данным, Сергей не женат, пожалуйста направляйте по почте в адрес нашей редакции ваши вопросы, которые вы бы хотели задать кладоискателю. Самые лучшие вопросы редакция задаст нашему герою при встрече и затем опубликует вместе с ответами на страницах газеты».…Такого шквала писем с вопросами и фотографиями читательниц редакция «Комсомольской правды» не видала со времён полёта в космос Юрия Гагарина.
* * *
— Сеньор Петров, я искренне восхищён вашей удачей! — заявляет мне улыбающийся Алехандро, управляющий отделения банка Santander Chile. Я пришёл в знакомый банк с друзьями для открытия счетов, и он пригласил меня в кабинет. Не волнуйтесь, проблем с открытием счетов не будет, несмотря на то, что ваши друзья не имеют чилийского гражданства. Оформление займёт какое-то время, мне сообщат, когда они освободятся. — Сеньор Медина, я всего лишь попытался зарыть денег в отель, а получилось наоборот. Чистая случайность, которая может приключиться с каждым. — Серхио, а это правда, что пишут в газетах? Вы нашли восемьсот тонн золота? — Не верьте, врут. Там была восемьсот одна тонна. — Оооо! Простите, что сомневался в вашей благоразумности. И какую сумму вы ожидаете на вашем счёте? Я хочу напомнить, что для вип-клиентов у нас особые условия. — Когда это я уже успел стать випом? — удивился я. — С того самого момента, как стали всем известны, — он пододвинул мне газету с узнаваемой фотографией. — Алехандро, для меня не было целью становиться известным. Я скромный молодой человек, мечтающий о мире во всём мире. — Ого, вы уже задумались о создании благотворительного фонда? — Я пока думал о мире, а не фондах, хотелось бы сначала получить деньги. — Серхио, вы не ответили. Сколько денег вы ожидаете получить на счёт? — Около полумиллиарда долларов. Мои друзья получат по четверть миллиарда. Каждый. — Однако! Уважаемый Серхио, инвестиционный банкинг — это наша специализация. Я лично мог бы дать советы для выгодного вложения капитала. Надеюсь, вы не планируете изымать деньги из нашего банка? — Мы ещё не решили, каким именно образом будем делать инвестиции. Сами понимаете, на такие суммы отелей в Чили не требуется. Так что я буду крайне признателен за ценные советы от опытного человека. — Серхио, тогда я приглашаю вас в гости. У моей дочери на следующей неделе первого сентября в пятницу день рождения — ей исполняется двадцать лет. Уверен, Кончита будет рада с вами познакомиться. А мы с вами сможем пообщаться в неформальной обстановке — к этому дню я подготовлю для вас свои рекомендации. Задумался. Да, я и сам хотел погрузиться в тему инвестиций. Одно дело — владеть инсайдерской информацией и представлять, на чём можно заработать, другое — знание тонкостей местного законодательства, без которых можно прогореть. Но двадцатилетняя дочка инвестбанкира? Здесь и без ведунства видно, как возбудился от запаха денег её отец — вон как глаза заблестели от матримониальных планов! Как же неохота идти на днюху! — Хорошо, я буду. — Отлично! Я сообщу о месте и времени проведения мероприятия. Мы с супругой будем очень рады вас видеть. Ещё один вопрос… Скажите, а вы правда умеете призывать кракена? — Конечно же нет! Не верьте всему, что пишут в развлекательных газетах, — я попытался вразумить банкира. В самом-то деле, разве можно верить в сказки? Безобидная шутка, родившаяся в один из вечеров во время чрезмерных возлияний с военными моряками, неожиданно обросла подробностями и ушла в народ. — А как затонул американский эсминец после нападения на вас, что с него никто не спасся? — А я знаю? Я вообще скажу, из американцев моряки так себе. То подводные лодки теряют, то эсминцы. А в прошлом году они вообще авианосец в Средиземке утопили. — Ну-ну, — не поверил он и в ожидании ответа стал сверлить меня взглядом. — Ладно, скажу вам, как всё было. После нападения эсминца на наш буксир, я подал сигнал бедствия, сигнальная ракета попала в борт американского корабля, он взорвался и затонул. — Не хотите говорить правду, не говорите! Зачем обманывать? — банкир сделал вид, что обиделся. — Хорошо, Алехандро, вы меня раскусили, — вздохнул я. — Это был кракен.* * *
С Казначейством получилось раньше, чем они обещали. Уже двадцать восьмого числа деньги были зачислены, и Илья с Семёном со своими женщинами стали собираться в Россию. Выписали мне доверенности на управление счетами, взяли билеты и отбыли в конце августа, запланировав вернуться в Чили до конца года. Я предупредил, чтобы не приезжали без предупреждения. А то вдруг к Новому году я уже куплю себе виллу в другом полушарии? Перед отъездом я уединился с Ильёй и рассказал, как Наталья меня кинула. Друг сильно удивился, пообещал разобраться и принять меры. — Ильюх, да Бог с ней, с землёй. Если уплыла вместе со строящейся фабрикой, не заморачивайся. Пусть Наталья с ней развлекается, у нас теперь тоже есть чем. — Серёг, чёт не верю я. Ну, не могла она! Может, отец её заставил? — Да мне уже поровну. Настроение только портить. Подвёз друзей до аэропорта и заехал в Сантьяго — меня пригласили приехать в Казначейство к назначенному времени что-то подписать. Ну, надо, так надо. Заехал. Знакомый чиновник огорошил, что меня хочет видеть Президент, встреча через час, и отказ не принимается. Сами понимаете, таким людям не отказывают. А ничего, что я в светлых штанах и в поло? Ничего, рубашку и подходящий пиджак мы вам найдём. Простые люди. Выдали новую белую рубашку и тёмно-синий пиджак. Получился классический яхтсмен-миллионер на отдыхе. Даже лёгкая небритость в тему. Доехали до президентского дворца, находящегося в двух шагах, где в окружении представительной тусовки Президент задвинул на камеру экспрессивную речь на испанском. Понял с пятое на десятое: Чили гордится своим новым гражданином и вообще нате вам почётное гражданство. Потом потряс руку и прикрепил на пиджак орден. — Мучо грасиас сеньор Эскобар. Приятно, чего уж, не ожидал. Извините, не могу на испанском выразить всю глубину, до сих пор учу язык. — Ничего страшного, официальная часть закончилась, а я неплохо знаю английский. Серхио, я вас наградил Орденом за заслуги перед Чили пятого класса с присвоением титула рыцаря. Теперь вы кабальеро Петроф. — Ого! Может не стоило сразу с рыцаря? — Это минимальная ступень, — снисходительно улыбнулся Перзидент, — чтобы было куда расти. Дальше идёт офицер, комендадор, великий офицер и большой крест. Высший класс ордена — воротник. — Сеньор Эскобар, меня вполне устроит текущий статус кабальеро, — вежливо кивнул я. По мне так лучше остаться в рыцарях, чем быть каким-то воротником. — Приятно встретить скромного молодого человека. Скажите, — он увлёк меня под локоть подальше от тусовки и понизил голос, — вы правда умеете призывать кракена?* * *
Встреча завершилась, и я откланялся. Здесь недалеко, сам дойду до своей машины. На выходе из президентского дворца меня перехватил высокий светлый парень моего возраста, одетый в серый костюм: — Сергей Петров? Вас хотят видеть в российском посольстве, — он скользнул по мне водянистыми глазами и оглянулся. — А вы кто? — Советник посла. Вон там нас ждёт машина. — Я на своей, говорите, куда ехать, — решил посетить родные стены. Видать, слава о моих похождениях широко разнеслась — поздравить или наградить чем тоже хотят. Наверное. Советник мне только на подсознательном уровне не очень глянулся, но люди работу работают, уважу соотечественников. Доехали паровозиком до проспекта Америго Веспуччи, где и находится посольство. Сидим в маленькой комнате со старой мебелью, и ход разговора мне совсем не нравится. Советник, представившийся Иннокентием Дмитриевичем, взял бумаги и начал опрос: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, когда и с какой целью прибыли в Чили, когда планируете возвращаться на Родину? — К чему все эти вопросы? Давайте проясним цель нашей беседы, — я начал раздражаться и на последний вопрос не ответил. — Вы же нашли крупный клад? В газетах пишут, получили кучу денег, — он издалека показал номер «Комсомольской правды». — Я вам хочу напомнить, что вы в неоплатном долгу перед нашей страной, — он подвигал бровями, внушая. — И? Внимательно слежу за ходом вашей мысли, — я откинулся на стуле и закинул ногу на ногу. — Сейчас перед Россией большие вызовы, экономика страны в разрухе. Вы же не хотите, чтобы пенсионеры и дети в детских домах голодали? — Нет, не хочу. — Тогда, как патриот своей страны, которая вам всё дала, вы просто обязаны перечислить деньги на нужды России! — Куда перечислить? — Вот реквизиты нашего посольства, дальше мы отправим деньги на Родину, — советник протянул заготовленный листок. Ну, всё понятно, не хватающий звёзд с неба молодой карьерист из МГИМО решил выслужиться и заработать очки — я получил справку по Иннокентию. — У меня другие цели на мои деньги, — снисходительно улыбнулся парню. — Сергей, вы комсомолец? — Был, пока комсомол не самораспустился. — Я тоже был. И тоже давал присягу. Помните, служить и гореть? Это не ваши деньги. Наша страна задыхается без валюты, надо отдавать долги международным кредиторам, а вы не хотите помочь, как же так? — принялся совестить меня собеседник. — Кеша, — его передёрнуло от такого обращения, — так запретите вывоз капитала. У вас олигархи миллиардами наворованные деньги выводят, а ты ко мне прицепился. — Петров, речь не о других, а о тебе. Я же и по-плохому могу. Незаконные операции с валютой в особо крупном. Ты же об открытии зарубежных счетов не сообщал? Движение по таким счетам карается конфискацией денежных средств в размере ста процентов плюс уголовное дело. Лучше отдать по-хорошему. — Вообще-то у меня есть гражданство Чили. А по местному законодательству я ничего не нарушал. — Так у тебя ещё и второе гражданство?! Ну, ты точно попал! У нас в стране двойное гражданство не признаётся! — Ага. Расскажи это депутатам Госдумы. У каждого второго двойное или тройное гражданство и счета в зарубежных банках. Знаешь, Кеша, один израильский дипломат сказал, что основная проблема России в антинациональности её элиты. Она не заинтересована в развитии страны и не желает вообще ассоциировать себя с Россией. Семьи этих людей проживают за границей, там же их имущество и деньги. Ни в Израиле, ни в США, ни в Европе не допустили бы, чтобы такие люди были у власти. А ты мне про детские дома. Сам-то хоть раз помог? — не дождавшись ответа, я встал и шагнул к двери. — Счастливо оставаться! Сам решу, как Родине помочь. — Умный, да? Не забудь отчитаться и заплатить в России налоги со всей суммы, — зло бросил мне в спину парень. — О, спасибо, что напомнил. Задержусь в Чили, чтобы на подоходник дважды не попасть. Здесь я налоги уже заплатил.* * *
Оставшись один, с головой ушёл в работу. Нашёл подрядчика для строительства отеля, который предлагает весь комплекс работ от проекта до благоустройства территории. Директор подрядчика — энергичный мужчина немногим старше меня по имени Кильвио, стал заниматься моим вопросом лично из-за свалившейся на меня популярности. Он познакомил со своей женой и предложил вместе посетить остров для проведения топосъёмки. Договорились лететь на следующей неделе самолётом. Кстати, о популярности. Поменял дом в Вальпараисо на съёмные апартаменты в закрытой локации курортного Винья-дель-Мар. Потому как папарацци достали, хотя я и не дал ни одного интервью. После переезда они отвалились, и моя жизнь вернулась в привычную колею. Что ещё? По ночам тренировал свои способности. Я обратил внимание на ближайшую американскую АУГ во главе с авианосцем «Нимиц» и попытался разогнать своей Силой один из новеньких атомных реакторов. У данного типа авианосцев всего два реактора против восьми у более старого и благополучно утонувшего у берегов Югославии «Энтерпрайза». Срок службы атомных горшков — двадцать пять лет, и сейчас «Нимиц» обкатывает модернизированное оборудование, не удаляясь далеко от берегов Америки. Атомные реакторы, как и ядерные боеголовки, в моём зрении видятся маленькими злыми солнышками сварки. Они блестят, аж зрению ведуна больно. Вот я и решил попробовать с одним из реакторов. Стал его накачивать энергией, тщательно стараясь не залезть во внутренние резервы организма. После получаса упражнений мой источник был пуст, а единственное, чего я добился — автоматика вставила в реактор графитовые стержни для охлаждения. Оказывается, для начала лавинообразной реакции в атомном реакторе нужна прорва энергии, которой у меня нет. В следующий раз займусь ядерными боеголовками подальше от берегов Чили — незачем славным потомкам индейцев и колонизаторов создавать проблемы с экологией. Первого сентября приехал по приглашению Алехандро на день рождения его дочери. День уступил свои права вечеру, когда я приехал на такси по нужному адресу на окраине городка Винья-дель-Мар. Да, хорошо финансисты умеют устраиваться — большой двухэтажный дом в колониальном стиле, ухоженный парк под гектар за капитальным забором… всё основательно и дорого. Старые деньги. — Кончита, поражён вашей красотой. С днём рождения! — я вручил ей букет и произнёс заготовленные на испанском слова. Следом отдал коробочку с колье из драгоценного металла: — А вот это скромный подарок, который, я надеюсь, вам понравится. Вторую часть поздравления я сказал на английском. Поймёт — хорошо, нет — так я к её отцу приехал вообще-то, а не к ней. Оказалось, в отличие от многих чилийцев, она вполне сносно общается на языке Шекспира. Коротко поблагодарила, сверкнув своими тёмными глазами, и отошла к сверстникам. Хорошая девушка, хоть и не красавица по моему красотомеру — шесть из десяти. Молодая, учится в столичном университете, из богатой семьи, парня-музыканта любит — я получил справку об имениннице и успокоился. — Как вам моя Кончита? — ко мне подошёл Алехандро в сопровождении симпатичной ухоженной женщины. — Да! Позвольте представить, Мария, моя супруга. Дорогая, это Серхио Петроф, клиент нашего банка и, надеюсь, в будущем друг нашего семейства. — Мария, ослеплён! Теперь понятно, в кого из вас такая красивая дочь! Спасибо за приглашение, мне очень приятно находиться в вашем доме. — Вот, смотри, милый, какой учтивый молодой человек! Ещё немного, и он вскружит твоей супруге голову! Серхио, я рада, что вы смогли посетить наш скромный семейный праздник. Специально для вас мы заказали прекрасных лангустов — в газетах писали, вы от них без ума. Надеюсь, вам у нас понравится. Мужчины, оставлю вас, мне надо подойти к другим гостям, — она кивнула и отошла, оставив нас вдвоём с банкиром. Алехандро жестом подозвал официанта, который стоял с подносом у входа в немаленький дом. Интересно, если это скромный семейный праздник, то какой тогда нескромный? Я насчитал больше полусотни гостей, слонявшихся по дому и на свежем воздухе. И это только взрослые, а с ними ещё дети и молодёжь без счёта. — Белое чилийское из сорта совиньон блан, — банкир взял два бокала и один протянул мне. — Помните, я говорил, что можно неплохо вложиться в виноделие? Можно рассмотреть стратегию вложений в разные отрасли Чили для диверсификации рисков… — Вино неплохое, — я пригубил из бокала. — Помните, я говорил, что я русский? Нам надо всё и сразу. Виноградники — это слишком долго, я рассматриваю вложение в акции. — Наш банк предоставляет и такую услугу, — кивнул он, принимая мою точку зрения. — Я пришлю вам обзоры фондового рынка Чили, и мы сможем ещё раз встретиться и уже предметно поговорить… Спрошу ещё раз, как вам моя дочь? — Милая девушка. Она ещё учится? — Да, заканчивает университет в Сантьяго в следующем году. Мне кажется, вы ей понравились. Вы не думали насчёт женитьбы? — Признаться, нет. Не всем мужчинам везёт, как повезло вам. Я был женат, но неудачно. С тех пор не рискую. — Вы же говорили, что любите риск? — В зарабатывании денег, ну, или плохих людей наказать, но дома? Нет, домашний риск уж очень травмоопасен вплоть до непредсказуемого летального. Предпочту в доме безопасную зону комфорта, — ну его нафиг. Я же вижу, куда он клонит. Потом скажет, что самые крепкие браки по расчёту, а мне в очередной раз вожаком оленей не хочется — хватило Тамары. Латиноамериканки страстные, молодую Кончиту дома не запрёшь. Будет сбегать к своему музыканту, а дома устраивать скандалы. Нет, без меня. Познакомился с разными уважаемыми людьми. Отцы семейств вежливо интересовались моими увлечениями, отвечал, что коллекционирую женщин, вызывая этим восхищённые взгляды. Впрочем, тщательно скрываемые при своих матронах. Улыбался и шутил на грани, чтобы отбить у последних практический интерес в отношении меня и их дочерей. И кажется даже перестарался — некоторые дамы вполне недвусмысленно мне подмигивали. Серхио, по телевизору показывали, президент дал вам рыцаря! Это так интересно! Никогда не видела ордена вживую! Кабальеро, может, вы уделите время? В конце концов сбежал с праздника, поблагодарив Алехандро и Марию за прекрасно проведённый вечер.* * *
— Серёга, привет! Как ты там? — в начале сентября мне позвонил Илья. — Ага, привет. Нормально, завтра летим с подрядчиком на остров. Будем отель строить. — Не скучаешь? — Некогда. Я тут нарасхват — приглашают все, кому не лень. Дёргают, надоело. Домой хочу. Чтобы зима и тёплая компания в русской бане. Из парилки — в сугроб хочу, а не это вот всё. — Ты давай там, не депрессуй. Прилетай лучше в Москву, дела же вроде все порешал? — Пока не могу, но прилечу. В декабре. Ксюша на свадьбу пригласила. Да и родителей давно не видел. — До декабря ещё долго. Отправлю тебе бандеролью видеокассет с новыми фильмами, чтобы держал хвост пистолетом. Первым «Брат-2» посмотри, может чего нового почерпнёшь. Ты же в Штаты собираешься. Там инструкция для прохождения американской таможни есть. И вообще фильм про жизнь — есть над чем подумать. — Давай, присылай. Я переехал, сброшу тебе новый адрес на мыло, — я помнил этот весёлый фильм. Пусть пришлёт, с удовольствием пересмотрю. — Окей, босс! Серёг, по поводу земли. Наталья пропала, её телефон вне зоны доступа. Съездил на площадку, там фундамент залит, кроме охраны никого нет. Проектировщик говорит, следующий этап весной, сейчас рисует следующую фабрику на соседнем участке. Мои действия? — Воронцова рано или поздно появится, сразу выселяй её вместе с этим Растрелли из офиса. Только закончил общаться, поступил входящий с незнакомого русского номера. — Сергей? Здравствуйте! — в трубке звонкий голос девушки. — Добрый. Кто это? — Меня зовут Людмила, я корреспондент «Комсомольской правды». Можете ответить на несколько вопросов? Я усилием воли скользнул поближе к собеседнице. Хм, и точно, редакция «Комсмолки». У телефона симпатичная рыжеволосая девушка с блокнотом азартно грызёт ручку. — Люда, а зачем? — Ну как же?! Страна должна знать своих героев! Вы нашли величайший клад в истории! Наши читательницы хотят задать вам кучу вопросов, — она бросила ручку и схватила пачку фотографий девушек. Одну из. Вся комната была завалена письмами и фотографиями. Бляяя, вот я попал! Меня же порвут по возвращению в Россию на кучу маленьких медвежат! — Эммм… Люда, я сейчас занят, в Чили уже поздняя ночь, а завтра я улетаю. Давайте созвонимся через месяц. Или через два. — Сергей, ну пожалуйста!!! Я столько времени искала ваш номер! — расстроилась молодая акула пера. — Ладно, — вздохнул я. Мне не сложно, сделаю девушке приятное. — Но только десять вопросов! И можно на «ты». — Хорошо, — повеселела она. — Самый часто задаваемый вопрос от наших читательниц: у тебя есть девушка? — Нет. Была, но… Следующий вопрос. — Твоё любимое блюдо? — Пицца с ананасами «Хавайана». — Твоё нелюбимое блюдо? — Варёные членистоногие и креветкообразные. — Хм, а у меня была информация, что ты неравнодушен к лангустам. — Это вопрос? — Нет, просто получила неожиданный ответ. — Я отвечу. Да, неравнодушен. Я их уже ненавижу! — Принято! Следующий вопрос: твой любимый фильм? — «Брат-два». В чём сила, брат? Сила в правде! — Необычный вопрос: какое тайное общество ты хотел бы создать? — Общество? … Я бы хотел создать тайное общество хороших людей. — А почему тайное? — Чтобы враги не мешали делать хорошие дела. — Следующий вопрос: на что ты хочешь потратить вознаграждение от найденного клада? — На создание тайного общества. — Логично. Твоё любимое женское имя? — Людмила. — О, приятно! Твоё кредо? — «Всегда!» — Что ты никогда не простишь? — Предательство. Предавший раз предаст снова. — И последний вопрос… — Стоп! Я уже ответил на десять вопросов. Онапересчитала вопросы и возмутилась: — Это нечестно, один из них был уточняющим! — Ничего не знаю! Уговор дороже денег! Люда, в качестве бонуса запиши моё напутствие читателям. Уважаемые соотечественники! Россияне! Не бойтесь мечтать, не бойтесь идти навстречу своей мечте. Осилит дорогу идущий. Просто знайте, чудеса случаются. И от вас зависит, будет ли чудо в вашей жизни. Люда, на этом всё. — Спасибо, записала. Сергей, а ты скоро возвращаешься в Россию? Уверена, после выхода твоего интервью нас опять завалят письмами. Я бы хотела взять ещё одно интервью. Лично, — сказала с придыханием. — Людмила, давай пока на этом остановимся. Поживём — увидим, — я видел, как девушка покраснела, уже нафантазировав, и не стал нагнетать.* * *
Ночью тренировался на американской термоядерной бомбе B61 подальше от берегов Чили. Раскопал в будущем информацию по ядерным боеголовкам: сейчас на европейских базах НАТО лежат готовые к употреблению сто пятьдесят авиабомб. Пятьдесят — на турецкой авиабазе Инджерлик, столько же на немецкой базе Рамштайн, остальные в меньшем количестве распределены между авиабазами Италии, Бельгии и Голландии. Пилоты НАТО постоянно тренируются с макетами атомных бомб на американских истребителях F-16 «Атакующий сокол». После случая с американскими подлодками лётчики альянса нарастили интенсивность тренировок, чему я сам стал наблюдателем. Настроился на одну из боеголовок, хранящейся на складе в Рамштайне, и начал вливать энергию в слепящее злое сияние маленькой звезды. В ушах привычно застучало, голова налилась тяжестью. Остановил эксперимент, когда Сила в моём источнике закончилась. Ну его. По ощущениям, скорее я кончусь, чем послужу взрывателем. Яркость звезды чуть подросла, больше никаких изменений я не увидел. Не знаю, надо что-то другое придумать. Подумаю об этом завтра.* * *
— Это не они, можно отпускать, — сделал свой вывод Экселенц, поработав с капитаном и экипажем буксира «Кларо». — Вы уверены? Приборы зафиксировали остатки энергии, — влез очкастый парень-индус. — Уверен. Джон, сделай милость, заткнись! — старик с первого дня невзлюбил полноватого очкарика-ведуна, включённого в рабочую группу от другого отдела агентства. Что за ведун, если себе зрение не может вылечить??? А ещё уже третью неделю он болтается в разных морях, безуспешно пытаясь найти остаточные эманации вражеской энергии, что ни на йоту не добавляет хорошего настроения. В том, что в гибели американских субмарин виноват ведун, он сразу понял, побывав на Баренцевом море, но следов там не нашёл. — Меня зовут Суриндер Такмапаль! — Да мне похеру, Джон. Возьми тот датчик и отнеси в угол, будем брать пеленг… Хм, интересно… Есть! Направление на побережье Чили, куда приписана эта посудина. Всё, сворачиваемся. Нужные данные у меня.Глава 21
Я тут внезапно понял, почему я никогда не буду изменять жене. Нет, конечно, не в том дело, что я ее банально люблю. Дело даже не в том, что она юрист, и обдерет меня до нитки при разводе. Не в том, что её отец прокурор. Но в том, что сижу я, доедаю завтрак, она меня целует в щеку, открывает окно и мрачно выдает: — Только попробуй нагадить на мое белье, ублюдок! И с одного выстрела мочит сидящего на подоконнике голубя из беретты.Три часа полёта из столичного аэропорта до клочка суши в океане, и вот мы с Кильвио уже высаживаемся на знакомый причал у администрации — между посадочной полосой с будкой авиадиспетчера и поселением Сан Хуан Батисты нет нормальной дороги, доставка пассажиров только морем вокруг острова. Супруга подрядчика не полетела в первый раз. Неизвестно, где придётся ночевать, и благоразумие взяло верх. К счастью, дом, где мы жили, никто за месяц моего отсутствия не арендовал, и мы заселились в него. Сходили в администрацию, где комендант с супругой были рады меня видеть. — Серхио, а мы уж думали, что вы у нас не появитесь! Подумать только, восемьсот тонн золота были у нас под носом, а мы ни сном, ни духом! — Мигель всё тряс мне руку. — Почему, не появлюсь? — я попытался вежливо отцепиться от экспрессивного коменданта. — Он говорил, что кавалер ордена, которому жал руку сам президент, теперь столичная штучка, и теперь ему не до отелей на Богом забытом острове, — с потрохами сдала своего благоверного донна Роза. — Дорогой, отпусти уже руку нашего гостя. — Собственно, мы здесь из-за отеля. Не люблю оставлять после себя неоконченных дел. Знакомьтесь, Кильвио — мой подрядчик. Он будет достраивать отель. Я уверен, уже этим летом случится настоящее паломничество туристов. А если ещё вбросить легенду… Представьте, небольшой музей, где центральные экспонаты — шалаш самого Робинзона и якорь, призывающий удачу вместе с кракеном. Шалаш построите, якорь я передам в дар вашей коммуне вместе с отелем — и дело в шляпе! А? В общем, я отдал Кильвио ключи от пикапа со всем строительным хозяйством и улетел обратно на материк, оставив воодушевлённых островитян в компании замотивированного строителя. В Вальпараисо же стал готовиться к отъезду: начал продавать плавучую движимость — после долгих раздумий решил перебраться на острова Карибского бассейна. Только ещё не решил, куда. Пока что на первом месте Доминикана и близлежащий Пуэрто-Рико. Может быть, богатый порт даже предпочтительней — через пятнадцать-двадцать лет он будет пятьдесят первым непризнанным штатом США, где будут жить криптомиллиардеры. Самая быстрорастущая в цене недвижимость, английский в качестве второго государственного, плюсом моя деятельность, которой я решил заниматься. Всё-таки меня ждёт Уолл-стрит.
* * *
Мне приснился очередной сон. Как Россия воюет с НАТО. Джордж Сорос в будущем скажет: «Украина нужна нам в качестве торпеды в войне с Россией. Судьба граждан этой страны нас вообще не волнует», и проспонсирует оранжевую революцию. А затем в русских людей полетят западные снаряды с ракетами, и опять на нашей земле «Леопарды» с крестами, а в нашем небе американские истребители F-16, которые могут нести атомные бомбы. Проснулся посреди ночи, и такая злость меня взяла! Ссуки, фашисты, ненавижу! НАТО — это раковая опухоль, которая, расширяясь, уничтожает здоровые клетки организма. И будет расширяться до тех пор, пока не захватит весь мир. Понятно, что альянсом управляет злая воля из Штатов, к ним ещё, надеюсь, успею в гости на огонёк. Сейчас надо обрубить монстру руки в Европе, чего бы мне это не стоило. Чужие ведуны найдут? Все мы рано или поздно умрём, я не собираюсь жить вечно. Лучше так, в бою, чем от водки и от простуд. Чем не цель? Вернулся к знакомой бомбе на базе Рамштайн. С трудом нашёл её после перестановки на складе и опять начал накачивать своей энергией. С прошлого раза она вернулась к своему обычному свечению, но, я надеюсь, когда-нибудь количество перейдёт в качество. Если бомба рванёт, то ядерное оружие наверняка попрут из Европы. Ещё у всех жива в памяти катастрофа, случившаяся над территорией Испании в 1966 году, когда 17 января американский стратегический бомбардировщик B-52G с термоядерным оружием на борту столкнулся с американским самолётом-заправщиком КС-135. В результате авиакатастрофы семеро человек погибло, а на посёлок Паломарес на юго-восточном побережье Испании упали четыре атомные бомбы. Две из них разрушились при падении, и двести гектар плодородной земли оказались заражены высокотоксичным плутонием. После аварии американские военные начали обеззараживание местности в рамках операции «Сломанная стрела». В Паломаресе собрали и вывезли в Штаты тонны заражённой земли, но не до конца — в Испании в то время был фашистский режим Франсиско Франко, который на волне недовольства испанцев экологической катастрофой заявил о нежелательности присутствия американских солдат с ядерным оружием на территории Испании. В итоге американцы с атомными бомбами свалили, оставив обычное вооружение на авиабазе в Мороне, а в Паломаресе до сих пор повышенный радиационный фон и всплеск онкологических заболеваний. Не думаю, что педантичные немцы останутся довольны, если термоядерная бомба случайно взорвётся в благополучных землях Рейнланд-Пфальца. Поэтому после возвращения с острова каждую ночь тренируюсь перед сном. После опустошения источника до ноля атомная бомба снова стала светиться чуть ярче своих товарок, и на этом всё. Повесил маячок для быстрого доступа. Кто знает, может, когда-нибудь она рванёт, и таким путём получится очистить Европу от ядерного оружия? Если немцы попрут атомные бомбы вслед за испанцами, уверен, другие страны тоже задумаются.* * *
Гуляю, занимаюсь делами — в Чили весна, и сегодня днём на улице уже по-летнему жарко. Выйдя из дома, почувствовал пристальный взгляд в спину. Обернулся, никого подозрительного. Те же смуглые люди, занимающиеся своими делами. Не знаю, может узнал кто почётного гражданина, или к папарацци опять в кадр попал. Заехал в магазин за продуктами. Набросал в корзину холостяцкий набор скромного миллионера: оливки, козий сыр, белый Совиньон местного розлива и такос с гуакомоле. Готовить ничего не хотелось — не для кого. Так, вечером одному посидеть. По пути домой чужих взглядов не ощущалось, и я успокоился. Припарковал машину у подъезда, поднялся на верхний этаж, зашёл в квартиру, а дальше ментальный удар и потеря сознания. Очнулся привязанным к креслу посреди комнаты, в кресле напротив — незнакомый смуглый мужик. Хотя, скорее старик, если присмотреться повнимательнее. Он открыл бутылку принесённого мной вина и уже начал дегустацию, сволочь. Я попытался обратиться к своей Силе, но внутри всё заледенело — источник не отзывался на мой зов. — Сука, — выдохнул я, осознав глубину жопы, в которой очутился. — Рашиан, — кивнул старик, подтверждая свою догадку. Что-то мне его вывод совсем не понравился, и я задёргался, как муха в паутине, пытаясь освободиться от опутавших меня верёвок. — Умри! Чтоб ты сдох! — я попробовал фокус с проклятьями. — Бесполезно, — по-русски с ужасным акцентом проскрипел этот поклонник шибари. — Что бесполезно? — я решил не молчать — без дополнительной информации мне не понять, кто виноват, и что делать. — Трепыхаться бесполезно. Ты умрёшь, — он пожал плечами и приложился к бокалу. — Почему? — А ты думал, можешь безнаказанно топить американские корабли и субмарины? Все оставляют следы, когда колдуют, и найти тебя было вопросом времени. Исключением является только взрыв термоядерного заряда. При распаде атомов вся энергия в округе сходит с ума. Даже божественная энергия души распадается, пресекая бесконечную череду перерождений. — Зачем ты мне это рассказываешь? — Я же сказал, ты умрёшь. Почему бы не поболтать? Считай, я излишне сентиментален. — Кто ты? — можно и поболтать по душам. Как тот герой из фильма, который предпочёл помучиться быстрой смерти. — Моё настоящее имя уже никто не помнит. Зови меня Экселенц. — Может, договоримся? Эксель, у меня есть деньги, могу заплатить. — Деньги не важны, меня интересуют знания и Сила. — Спрашивай, может, я и расскажу, чего ты не знаешь, — я попытался пожать плечами, но верёвки не дали пошевелиться — хорошо связал. Умелый, гад. — О, нет, — он усмехнулся. — Я и так всё узнаю, когда мы сольёмся сознаниями. Только один из нас слияния не переживёт. Угадай, кто? Сейчас я в предвкушении, как перед прочтением интересной книги. Гляжу на тебя и вижу нарядную обложку, смакую своё ожидание. Интересно же, почему я не могу заглянуть в твоё прошлое. Кто тебя учил из ведунов — я тоже узнаю. Чувствуется старая школа, может, у нас есть общие знакомые? Он отставил в сторону бокал и легко поднялся из кресла. — Готов? Это не больно. Почти. — Нет, не готов, — оскалился я. Пробовал всяко-разно вернуть свою Силу, обращаясь к замороженному источнику, но всё безрезультатно. — Это был риторический вопрос. Мне неважно, готов ты умереть или нет, — он оседлал мои колени и приблизил свои глаза к моим. — Иди ты на хрен, старый извращенец! Слезь с меня! — я опять задёргался в путах. — Спокойно! Смотри мне в глаза, дыши ровно. Ты расслаблен и хочешь спать, твои конечности наливаются свинцом… Не сопротивляйся, это бесполезно, просто смотри мне в глаза, — он зафиксировал своими засветившимися фиолетовым руками мою голову, и я начал тонуть в его глазах. Наши сознания слились, и на меня обрушились знания Экселенца. Вместе со знаниями стали доступны чувства. Почувствовал злость старика, когда он добрался до моего знакомства с альбиносом-американцем в поезде. Хм, оказывается, это был его ученик, а я и не знал… Затем сотни игл впились в мой мозг, заставив меня заорать от боли, и моя Сила стала меня покидать, переливаясь в этого жуткого старика.* * *
Не знаю, сколько прошло времени, пока я плавал в океане боли. Наверное, я скоро должен умереть. Жалко, что подвёл ребят. Колдун наверняка наложит лапу на все наши деньги, когда выудит подробности о счетах в банке. Долг тяжелее свинца, смерть легче пуха — вспомнилась не ко времени японская мудрость. Или это была не моя мысль? Какая чепуха в голову лезет. Во, а эта больше подходит: настоящий самурай выбирает путь, который ведёт к смерти. Я как этот самурай, сделал всё, чтобы не выжить… Откуда-то издалека послышался шум, пытка прервалась, и я сфокусировал взгляд на новом человеке, появившемся в комнате. Это была светловолосая девушка в джинсах и бежевом плаще, она стояла над безжизненным телом старика с подрагивающими от волнения руками. — Ты??? — я не поверил собственным глазам. — Да не, не может быть! Ты мне кажешься! — я закрыл глаза, отходя от терзавшей меня головной боли. — Серёжа! Как ты? — обеспокоенно сказала галлюцинация голосом Натальи. — Уже лучше. Увидел тебя перед смертью. Прощай, любовь моя! Жаль, что мы так мало были вместе. Встретимся в следующей жизни, — кажется, я стал бредить — язык без связи с головой начал молоть какую-то романтическую чушь. — Петров, не вздумай умирать! — в голосе кинувшей меня подруги зазвучали истеричные нотки. Захотелось открыть глаза, чтобы увидеть её в последний раз, но накатила слабость, и сознание меня покинуло. В следующий раз я пришёл в себя в кровати. Хм, комната знакомая, лежу одетый и вполне целый, значит ещё поживу. Открылась дверь, и зашла Она. Боже, какая же Наталья красивая! — Привет. Как ты здесь оказалась? — я приподнялся на локте. Силы ко мне начали возвращаться, умирать прямо сейчас уже не хотелось. — Купила билет и прилетела. Как ты себя чувствуешь? — она присела на кровать и положила прохладную ладонь на мой лоб. — Нормально! — я отвёл в сторону её руку своей рукой и нахмурился. — Как ты меня нашла? — Взяла адрес у Ильи. Серёж, ты что, не рад меня видеть? — После того, как ты меня кинула на деньги, переписав все активы только на себя? Мне твой братец всё рассказал! А теперь приехала, как ни в чём не бывало?! — Пфф, нашёл, кому верить. Вроде, взрослый, а повёлся как ребёнок! — Ещё скажи, что ничего не слышала про клад, который я нашёл! И что тебя не интересуют полученные за него деньги! — Господи, какой же ты дурак! — она толкнула меня в грудь, заваливая меня на спину, и улеглась ко мне на грудь. Её глаза оказались близко-близко. — Теперь ты от меня никуда не сбежишь. Ты понял? Ни-ку-да! Молчи! — приказала она, запечатывая мой рот требовательным поцелуем. — Мммм, погоди. А как ты попала в квартиру? Я закрывал входную дверь. — Петров, не будь занудой! — она опять нацелилась на мои губы. — Стой! Что с тем жутким стариком? Наташ, это колдун, он мне чуть весь мозг чайной ложечкой не выел! — я столкнул её с себя на кровать и вскочил на ноги. — Не суетись. Мёртвые не кусаются. Захожу к тебе, этот упырь из тебя энергию сосёт, а ты пузыри пускаешь. Вот и пришлось тебя спасать, брать ситуацию в свои нежные руки, — она легла на бок и с интересом меня рассматривала. — А тебе идёт. Не переживай, я тебя всякого любить буду. Подумаешь, седина. Я бросил взгляд в зеркало на стене и остановился, как вкопанный — вся моя голова была белой. — Ну, или можно покрасить в блондина, чтобы корни волос тебя сразу не выдавали. В твой чёрный не надо — получится искусственный интеллект, — вернула Наталья. — Как же это? — я растрепал свою шевелюру. — Вот так! Ты же в курсе, что неженатые мужчины меньше живут? Считай, это последнее предупреждение, дальше тянуть нельзя. — Это какой-то бред! — я взглянул через дверь на труп колдуна с остекленевшими глазами и вернулся к кровати. — Как это может быть?! Не звонила, и приехала в нужное место и в нужное время, справилась с колдуном, когда я с ним не справился. Я не понимаю!!! — я схватился за опять начавшую раскалываться голову. — Я тоже много чего не понимала. Не верила, что ты настоящая гадалка. А ты, поручик, оказывается, полон тайн. Тем интереснее будет, — она легко встала с кровати и положила мне на виски засветившиеся жёлтым сиянием руки, избавляя от мигрени.* * *
Я стоял у открытого окна и смотрел на тёмный океан, одолеваемый разными мыслями. Проснулся среди ночи и тихонько встал, чтобы не разбудить Наталью — она перенервничала, и мы просто уснули вместе. Вчера я избавил старика от уже ненужных ему вещей и вызвал полицию. Я ещё не до конца рассортировал по памяти воспоминания Экселенца — американского колдуна из Массачусетса, которого в прошлом знали под именем Эдварда Даймонда. Проект «Старгейт» действительно закрыт, и Экселенц был последним представителем старой школы в АНБ, пренебрежительно относившимся к новомодным техномагическим штучкам. Штаты пошли по пути снижения зависимости от Силы конкретного ведуна или ведьмы, работая со множеством слабеньких экстрасенсов, опирающихся на технические решения. Впрочем, вполне эффективных — как-то же они меня засекли и нашли. Хорошо, что Эдик предпочитал работать один после потери ученика — он никому не сказал, кого и куда поехал исполнять, пользуясь предоставленной ему свободой действий. Так что больше неожиданных гостей я не жду — информация обо мне умерла вместе со стариком, а найти меня теперь будет практически невозможно. Ведь я получил исчерпывающие знания из головы Экселенца, как заметать следы, и как работают ищейки АНБ. С полицией, приехавшей по вызову, проблем не было. И так всё понятно. Вот богатый и довольно известный потерпевший, а вот грабитель, которому не повезло пережить встречу с девушкой, увидевшей пытки своего возлюбленного. Нет, мы не знаем, почему у него остановилось сердце. Дедушка был старенький, впечатлительный, вот и испугался красотки по самое не могу. После стресса мы решили его заесть, но пустой холодильник… Нет, Петров, ты не будешь так плохо питаться, иначе семейная жизнь будет под угрозой. И вообще, когда свадьба? На вопрос, откуда светящиеся руки, Наташа отмахнулась. Баба Настя передала Дар через некоторое время после твоего отъезда. Оказывается, она потомственная ведунья, о чём внучка не догадывалась. В один прекрасный день Анастасия Михайловна решила, что настало время, и вот результат. Признаться, меня это выбило из колеи. Я рассказал, что видел её с отцом в загородном особняке, где Пётр Алексеевич агитировал за работу в семейном бизнесе. На что Наталья полностью мне открылась для чтения своего прошлого. Когда я увидел до конца сценку, почувствовал себя последним мудаком — она отказалась от заманчивого предложения, чтобы быть со мною вместе. Чему её отец в последствии был рад, когда по всем российским СМИ разнеслась новость о нахождении мною клада. Так что препятствий больше никаких нет. Утром мы пошли гулять. — Натуль, а мне Илья ничего не сказал, что ты у него взяла адрес. — Я его попросила молчать, чтобы не испортить сюрприз. — Да уж, сюрприз удался. Мы сели на открытой террасе кафешки с видом на море. Наталья бойко сделала заказ на испанском, и нам мгновенно принесли две большие кружки капучино. — Ну, и как ты здесь жил без меня? — Весело. То президент руку жмёт, то американцы рэкетом занимаются. Да, меня же чуть не женили! Предлагали в жёны богатую невесту, Кончита зовут. Но я был стоек. Зачем мне одна невеста, когда меня куча девушек в России ждёт? Из «Комсомолки» звонили, у них несколько мешков фотографий невест на выбор. Спрашивали, когда появлюсь, рассмотрю варианты… Ай! — Шшшш… Ах, тебе одной невесты мало?! Кобелина! — Ой, перестань щипаться! Больно же!! — Нет, Петров, решительно надо заняться твоим воспитанием! Нельзя оставлять такую опасность для окружающих неокольцованной. Когда ты на мне женишься? — Зачем ты постоянно меня спрашиваешь? — Мне нравится видеть страх в твоих глазах! — Ай! Ну, хватит! Женюсь! Хоть завтра! — Ну, нет! Завтра я не готова, — подруга оставила в покое мой пострадавший бок и задумалась. — Платья нет, и бабе Насте обещала пригласить… Вернёмся в Россию, там и назначим дату. — Натуль, не то, чтобы я был против, но давай сначала сверим планы на жизнь. Как ты относишься к миру во всём мире? — Что ещё придумаешь, чтобы не жениться? — Да не, я серьёзно. Со мной может быть очень опасно. — Серёж, я конечно ещё совсем молодая колдунья, у которой мало опыта, но я уже понимаю — за своё счастье надо бороться. И если надо, то со всем миром. А у двоих всегда больше шансов. — Эээ, — я немного подзавис, — а мы сейчас точно говорим об одном и том же? — Баба Настя говорила, что ты придумал кое-что перспективное, и тебе нужна будет помощь, чтобы вытянуть. — Пожалуй, это будет интересно. Тогда минимум трое детей! — Сколько??? Я… я не готова! — В смысле? Воронцова, ты в курсе, зачем женятся? Трое, и ни на одного мальчика меньше! — А если будут девочки? — Тогда будем делать до упора! У одного итальянца было восемнадцать дочерей, пока, наконец, не родился первый пацан. — Ужас какой! Не будем уподобляться итальянцам. — Поздняк метаться, я уже согласился. И вообще, кофе закончился, айда домой. Начнём тренироваться. В этот момент нас подловил какой-то папарацци. Так-то они не сильно досаждали, и я приветливо помахал рукой на камеру. Придя домой, мы с чувством, с толком, с расстановкой занялись любовью. Оказывается, родство душ существует — я это сполна прочувствовал, когда моя ведунья отзеркаливала и усиливала волны любви. В момент оргазма наши источники вошли в резонанс, и я почувствовал, что меня сейчас порвёт от переполнившей меня Силы. Без всякой задней мысли я сбросил лишнюю энергию по ранее установленному маяку на военной базе в Германии.* * *
Это был очередной концерт популярной рок-группы «Rammstein» на одноимённой военной базе для американских военных. Развлечений у вояк было не так много, увольнительные были отменены из-за действующего режима упреждения угрозы «Системы предупреждений НАТО» вследствие случившегося инцидента в Баренцевом море, и весь десятитысячный контингент базы собрался на стадионе послушать немецкую нетленку. Концерт был в самом разгаре, и вокалист группы, воодушевлённый горячим приёмом, пел песню «Раммштайн»:«Раммштайн
Человек горит
Раммштайн
Запах плоти в воздухе
Раммштайн
Ребенок умирает
Раммштайн
Солнце светит
Раммштайн
Море пламени
Раммштайн
Кровь свертывается на асфальте
Раммштайн
Матери кричат
Раммштайн
Солнце светит
Раммштайн
Братская могила
Раммштайн
Нет выхода
Раммштайн
Ни одна птица больше не поет
Раммштайн
И солнце светит
Раммштайн!»
* * *
На следующий день новость об атомном взрыве в бывших когда-то благополучными землях Рейнланд-Пфальца говорил весь мир. Газеты ужасались последствиями взрыва и озвучивали разные версии причины произошедшего. Основными версиями были теракт и нарушение условий хранения. На первой настаивала американская сторона, на второй — немцы. Германия вдруг вспомнила, что когда-то была великой, и в прессе поднялся вой — доколе? До каких пор на немецкой земле будут находиться войска Америки, которая участвовала в войне против Третьего Рейха и победила? Тем более она была на вторых ролях после непобедимой Красной армии СССР, которая уже ушла с территории Германии. Во всех крупных городах федеративной республики прошли демонстрации с лозунгом «Янки гоу хоум!», которые были поддержаны шествиями с таким же призывом в итальянских городах. Итальянцев закусило, что они так и не добились компенсации от Штатов за радиоактивное заражение береговой линии и вод Адриатического моря, а между тем на итальянских базах тоже хранится американское атомное оружие. Антиамериканская истерия начала набирать обороты. В России новость также всколыхнула общественность, в каждой газете писали про ужасы применения атомного оружия и радиоактивное заражение Германии с Чехией — остальные ядерные заряды не сдетонировали, а взорвались обычным взрывом, выбросив в атмосферу оружейный плутоний. Даже до Польши дошло — западный циклон разнёс заразу далеко за пределы места происшествия. На этом фоне прошла незамеченной светская новость в «Комсомолке» с фотографией двух улыбающихся молодых людей о том, что в чилийском курортном городке Винья-дель-Мар молодого российского миллиардера видели в компании дочери российского же олигарха.* * *
— Серёж, а почему ты мне ничего не рассказал про Югославию? — спросила Наташа, рисуя пальчиком узоры на моей обнажённой груди. Мы сделали передышку во время очередного секс-марафона, достигнув этапа «а поговорить?» — Да как-то всё слишком закрутилось. Ты никак не могла поверить, а я ещё тут с какой-то виртуальной войной, — после происшествия на авиабазе Рамштайн я ей показал кино о событиях в мире и в Сербии в частности, как когда-то Даниеле. Она впечатлилась и сказала, что немцев ей совсем не жалко — один из дедов погиб под Сталинградом, и американцев с англичанами она тоже не очень. Успела столкнуться и сделать выводы. — И что теперь? Я так понимаю, фабрика в Нахабино уже не актуальна? — Мы же договорились! Киндер, кюхе, кирхе. — Я серьёзно! — она стукнула меня кулачком по плечу. — Я не смогу только дома сидеть. — Тогда давай развлекаться. Через восемь лет случится мировой финансовый кризис — в Штатах лопнет ипотечный пузырь. Почему бы нам не приложить руку, чтобы кризис был подольше и поглубже? Не всё же Америке грабить весь мир, можно и в обратную сторону. — Как по книге «Финансист» Драйзера? — у ней загорелись глаза. — Будем банкротить американские корпорации? — Нет, скорее будем Бонни и Клайдом, они больше по банкам и бензоколонкам были. Мы на банк «Леманн бразерс» замахнёмся и на Рокфеллеров. Грабь награбленное! Как тебе? Это лучше, чем по ночам от полиции на Садовом удирать. — Отличный план! — она поцеловала меня в губы и положила голову на мою грудь. Я гладил её волосы и улыбался. Повезло мне найти такую же безбашенную. Никому не отдам, только моя будет!Эпилог
— Чем ты занимаешься в свободное время? — Шпионю. — Серьезно? А я люблю гулять в парке или ходить в кино с друзьями. — Я знаю.После взрыва атомной бомбы американцы попытались всё замять, пообещав плюшек немецкому правительству, и канцлер ФРГ Герхард Шрёдер пошёл навстречу. Что мгновенно привело к его отставке вместе с кабинетом министров. Коалиция Социал-демократической партии с Партией Зелёных распалась из-за разногласий по оценке ущерба экологии, и власть в Рейхстаге перешла к Христианско-демократическому союзу Германии во главе с молодой и энергичной Ангелой Меркель. Та, как и британский премьер Маргарет Тэтчер во время войны за Фолкленды, рубанула с плеча, и уже через три месяца ФРГ вышла из НАТО. Американцы под давлением лидеров оставшихся в НАТО стран вывезли из Европы всё своё ненадёжное ядерное вооружение, оставив его только в Турции на военной авиабазе Инджерлик. Правда ещё оставались собственные арсеналы у Англии и Франции, но правительство этих стран заявило, что они не пиндосы, и не собираются злоупотреблять техникой безопасности на собственной территории. Весь мир сошёлся во мнении, что это янки не доглядели, и именно они виноваты во взрыве. Газеты всего мира поделились на два лагеря. Одни, проплаченные американцами, нагнетали жути о Красной угрозе с Востока, другие клеймили американскую военщину вместе с их проектом НАТО. И только Польша ругала всех сразу, требуя компенсацию за радиационное загрязнение почему-то с Германии и России. В нашей стране всё было спокойно. Президент начал строить госкапитализм, как он его понимал, постепенно разбираясь с зажиревшими олигархами. В Москве с разбегом в неделю справили две свадьбы, на которых были замечены Петров с Воронцовой. На первой свадьбе они были в качестве гостей у Ксении Борисовны с Алексеем, на второй сами были виновниками, образовав чету Петровых. После этого под Новый 2001-ый год большую компанию молодых людей можно было увидеть на побережье Доминиканы, где, по слухам, они присматривали себе виллы, но это не точно.
* * *
В Москве в сталинской высотке в одной из квартир в кожаном кресле сидела бабушка. Кресло было необычным — на спинке были нарисованы перечёркнутые самолёты и корабли. Внимательный взгляд, который мог видеть это кресло раньше, заметил бы, что на нём добавились две подводные лодки и ещё один корабль. В бабушке можно было узнать сильно постаревшую Анастасию Михайловну, она сидела в кресле и улыбалась, глядя на портрет мужа. А ещё она вспоминала, как осенью её пригласил к себе на дачу Президент. — Товарищ Главнокомандующий, по вашему приказанию прибыла! — по стойке смирно доложила она. Известно ведь, что бывших чекистов не бывает, даже если они официально на пенсии. — Анастасия Михайловна, — он махнул в сторону двух уютных кресел у неработающего камина, — присаживайтесь… Мне Евгения Ювашевна докладывала, Шумахер теперь в тандеме с Поручиком? — в недрах ведомства Джуна присвоила именно такие псевдонимы молодым перспективным ведунам. — Так точно! — Анастасия Михайловна, давайте без официоза. У нас с вами неформальная встреча, — хозяин дачи ободряюще улыбнулся. — Обоснуйте ваше мнение. Почему вы считаете, что Поручику не место в нашей структуре. — Владимир Владимирович, вы же видели его психологический портрет. Не любит подчиняться, независим, обострённое чувство справедливости, любит амбициозные проекты и мою внучку. Пусть сам, а Наташа его подстрахует. Ну, и вы со своей стороны поможете, когда будет нужно. Да, и я считаю, что Наташе тоже не место в нашей структуре. Прошла первичную подготовку, и всё. Пусть спящий агент Шумахер останется спящим. — Я услышал ваше мнение. Конечно, поможем, и даже наградим, когда придёт время. Стране нужны её герои. И, желательно, живыми и здоровыми. В общем, поживём — увидим.Конец.
Послесловие
Уважаемые читатели, вторая книга завершена. Спасибо всем, кто участвовал в написании книги, помогал идеями и поиском ошибок. Без ваших замечаний и советов книга бы получилась другой. Если вам понравилось, пожалуйста поставьте лайк. Будет ли третья книга? Не знаю. Писать интересно и захватывающе про финансы и Уолл-Стрит непросто, боюсь не вытянуть. Да и вообще, не уверен, что это будет актуально через год. Мы живём в непростое время испытаний, но я верю, что всё в конечном итоге будет хорошо. Верю в одно из пророчеств Ванги: «Россия расправит крылья, которые вырастут. Это займет много времени, это будет трудно, но Россия останется Россией… Слишком много принесено в жертву. Никто не сможет остановить Россию. Всё сметёт она со своего пути и станет властелином мира». Про властелина — это было сильно, не думаю, что нам это надо. А вот всё остальное… Печально слышать от чешского президента призывы принять ограничительные меры к нашим соотечественникам за рубежом, вспомнившего успешный опыт американцев во время Второй мировой войны. Тогда более сотни тысяч японцев, проживающих на территории США, были согнаны в концлагеря, где не все выжили из-за болезней и жестокого обращения. Вот я и думаю, а нужна ли нам такая Европа, когда лидер карликового государства с населением в десять миллионов позволяет себе призывать к геноциду народа великой во всех смыслах страны? Да, забыла Европа про горящие туры, когда наши туристы к ним в гости без приглашения на танках. Надеюсь, благоразумие соседей возьмёт верх, и до этого не дойдёт. На этом всё. Желаю всем мирного неба над головой, добра и позитива.С уважением, ваш автор.
Андрей Уланов На всех хватит!
Посвящается Элли, для которой и было придумано
ОТ АВТОРА
Все началось с того, что я стоял за прилавком книжного магазина и пытался продать очередную «тоже фантастическую» книгу очередному покупателю. Покупатель оказался въедливым и, ткнув ногтем в очередную же полуодетую красотку на обложке, ехидно спросил: «Что, в этой книге и вправду есть э-э… связанная обнаженная девушка?» Поскольку книгу я не читал, то дать утвердительный ответ не решился — ибо если просто обнаженные дамы в «тоже фантастике» присутствуют почти наверняка, то связывают их не всегда. А отсутствие на героине хотя бы в одном эпизоде веревок, цепей и прочих оков данный въедливый господин вполне может счесть поводом для обращения в Союз защиты прав потребителей. Так что, сев за написание этой книги, я решил подстраховаться — в ней подобная девушка есть. Их даже две… так, на всякий случай.ГЛАВА 1
Кристофер Ханко, охотник за эдельвейсами
Проснулся я из-за того, что какая-то сволочь полоснула по моим глазам эльфийским клинком. Гады. А я ведь предупреждал, что будить меня опасно для здоровья. Ну ничего, вот еще минутку… еще пять минуток подремлю, а потом эти несчастные эльфы пожалеют, что родились. Разлепив наконец веки, я обнаружил, что никакого клинка нет, зато есть луч утреннего солнца, пробившийся сквозь опущенные занавески и не утративший при этом режущих способностей. А еще была головная боль. Причем на редкость противная. Самым неприятным в ней было то, что я абсолютно не представлял, откуда она взялась. Если бы дело происходило в походе, можно было бы предположить, что я проглотил за ужином кого-нибудь не того — хотя в этом случае логичнее было бы болеть животу — или развел неправильный костер. Но я лежал в мягкой и удобной кровати на втором этаже салуна «Одноглазый эльф», и хотя за Фредди, конечно, водилось множество грешков, но отравленных клиентов, насколько я помнил, пока не числилось. Больше всего эта боль была похожа на очень гнусное похмелье. Но, во-первых, Фредди никогда не позволит себе выставить ослиную мочу, а, во-вторых, я вообще не пью. Так, пропущу иногда пару стаканчиков, но напиваться как орк — не вижу смысла. В жизни есть куда более приятные занятия. В этот момент в правом виске раздалось особенно гулкое тупанье. Я застонал и повернулся на бок. Боль пропала. Это произошло так неожиданно, что я едва не свалился с кровати. Ничего не понимаю. Я сел, осторожно потряс головой, попытался зевнуть — спать совершенно не хотелось — и попробовал прилечь обратно на подушку. Боль моментально вернулась с удвоенными силами. Ага. Значит, на подушке она есть, а в других местах — нет. Интересно. Я слез с кровати, завернулся в одеяло, вытащил из-под матраса свой «Тигр» и начал перетряхивать всю постель сверху донизу, не совсем, правда, представляя, что именно я ищу. Но нашел. Находка моя представляла собой деревянный амулетик для наведения порчи — дрянная дешевка, какую можно купить у любого гоблинского шамана по полдайма[173] за дюжину. Амулетик был приклеен к днищу кровати со стороны изголовья. Приклеен, впрочем, тоже некачественно — стоило мне до него дотронуться, как он тут же упал. Я выудил деревяшку из-под кровати, сдул с нее пыль и задумался. Самая жуткая вещь, которую может вызвать подобный амулетик, — приступ кариеса. Ну, в крайнем случае, цинги, если вы разделяете в еде пристрастия стервятника. И всех проблем — сходить к доктору и заговорить больной зуб. Уверен, что никто из моих друзей — а их не так уж много — не имеет склонности к шуткам такого низкого пошиба. С другой стороны, враги — а их тоже не легион, хотя и больше, нежели мне хотелось бы, — вряд ли стали бы размениваться на мелкие пакости. Убить — другое дело, но никак не меньше. Оставалось предположить, что эта дрянь досталась мне в наследство от предыдущего постояльца. А раз так — можно потребовать от Фредди урезать плату за постой. В конце концов, проверка комнаты «на вшивость» входит в счет. Придя к этому утешительному выводу, я выпутался из одеяла, побрызгал на себя водой из умывальника, оделся. По привычке осмотрел комнату, хотя все ценное надежно покоилось в несгораемом шкафу в подвале салуна, и вышел. Со времен моего последнего визита сюда в архитектуре второго этажа появилось одно новшество, на которое я вчера вечером в темноте не обратил внимания. На стене в конце коридора теперь находилось зеркало. Небольшое, овальное, в вычурной бронзовой рамке, оно бы куда лучше смотрелось в гостиной над декоративным мраморным камином. Последний раз я любовался на свою заросшую трехнедельной бородой рожу в каком-то пещерном озерце. А в зеркала не смотрелся уже, пожалуй, больше года — они в городке были наперечет. На этот раз из зеркала на меня взглянул вполне обычный молодой человек. Черные волосы, серые глаза — вообще-то они у меня карие, но одно весьма полезное заклинание в качестве побочного эффекта изменило их цвет, — бело-синий шейный платок с эльфийским орнаментом и темно-синяя суконная рубашка. Рубашка, как я подозревал, была украдена с какого-то армейского склада и неисповедимыми путями очутилась на полке лавки Полосатого Джо. К сожалению, в зеркале не было видно пояса с кобурой, из которой эффектно маячила рукоятка шестизарядного «Тигра» фирмы «Гномиш армз» и новомодные брюки с заклепками от Леви Страусса. А жаль. Я подмигнул своему отражению и спустился вниз. Фредди — шесть футов и пять с четвертью дюймов его темно-зеленой пупырчатой шкуры — уже открыл двери салуна и занял свою позицию за стойкой. При виде меня он радостно осклабился. Некоторые непонятливые новички при виде Фредди, особенно улыбающегося Фредди, отчего-то начинают удивляться — что делает тролль в салуне под названием «Одноглазый эльф», на что старожилы, вроде меня, вполне резонно отвечают, что горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа. Кроме Фредди в салуне еще почти никого не было. Только за угловым столиком какая-то личность в гордом одиночестве пыталась загипнотизировать кружку. Судя по небольшому росточку и по манере прятаться в темноту, это был гном-переросток. — Доброе тебе утро, — сказал я, подходя к стойке. — Как всегда? — осведомился тролль. — Ага, — кивнул я и выложил на стойку амулетик. Фредди запустил свою лапищу под стойку и добыл поднос, на котором явно не без помощи колдовства обнаружились яичница с ветчиной, кусок пирога и большая кружка кофе. Запахи были потрясающие. — Извини, — пробасил Фредди, ставя поднос на стойку и сгребая амулетик свободной лапой. — Не заметил. Раздался тихий треск, и из сжатого кулака Фредди выскользнуло облачко зеленоватого дыма. Тролль разжал кулак и стряхнул на пол горсть трухи. — Так можно и бородавку заработать, — сказал я. — Тебя тут искали. Кусок ветчины замер на полдороги к моему рту. — Кто? Все же знают, что я не работаю. Я только позавчера вернулся из одной весьма прибыльной и даже не очень рискованной экспедиции, итогом которой было то, что два профессора-ботаника из Европы стали обладателями трех ростков красного эдельвейса, который, по их мнению, растет только на могилах древних эльфийских королей, ну а я стал владельцем четырех сотен полновесных американских долларов. Человек я добрый и не стал, получив деньги, объяснять профам, что, во-первых, в Америке никогда не было эльфийских королей, а, во-вторых, красный эдельвейс растет на их могилах потому, что его там сажают. Вообще-то он растет в горах. И теперь, до тех пор, пока этим четырем сотням не придет конец, я намеревался валяться в мягкой кровати, читать Жюля Верна и Ницше, три раза в день питаться у Фредди и каждый вечер принимать горячую ванну. А в перерывах между этими занятиями предаваться ничегонеделанию. Тролль пожал плечами. — Мое дело — сказать. А спрашивать будешь сам. С этими словами он ткнул во что-то за моей спиной. Я развернулся в указанном направлении и обнаружил, что Фредди указывал на тот самый темный угол, где находилась темная личность. На этот раз я смотрел внимательнее и разглядел больше. Это была невысокая бледная девушка, старательно закутавшаяся в серый плащ с капюшоном. Возможно, полуэльфийка или гномка, хотя и не обязательно — невысокие люди иногда появляются и без помощи других рас. Впрочем, все реже и реже. Я подхватил поднос и двинулся к столику, дожевывая на ходу ветчину. — Мне сказали, что вы кого-то ищете? Девушка посмотрела на меня довольно возмущенно — очевидно, там, откуда она прибыла, не было принято садиться к даме за стол без приглашения, а уж тем более плюхаться, как это сделал я. — Я разыскиваю мистера Ханко. — Мистер Кристофер Ханко — это я. Глаза у нее немного потеплели. Странные, кстати, глаза, довольно непонятного… я моргнул, сосредоточился, и они на миг полыхнули краснотой. Вот, значит, как. Вампир. Точнее, вампирка. Нельзя сказать, чтобы я сильно удивился. У нас здесь, как-никак, Пограничье. Одних оборотней не меньше, чем койотов. До тех пор, пока ты соблюдаешь определенные правила, всем плевать, что или кого ты сосешь в своей хижине. Другой вопрос, что вампирам с трудом удается держать себя в этих рамках — последнего здешнего кровососа три года назад отправили в его же собственном гробу в плаванье по озеру, возложив при этом на крышку связку динамита. Рыбы, говорят, остались весьма довольны. — Мне сказали, что вы хороший проводник. — Поправка. Я вхожу в двадцатку лучших проводников Пограничья. И на данный момент в этом городке я — самый лучший. До тех пор, пока не вернется Барсов, а это случится не раньше чем через пять дней. Но я не работаю. Одно из немногочисленных преимуществ избранного мной способа зарабатывать на жизнь — не я бегаю за работой, а работа бегает за мной. — Мне нужно попасть в глубь Запретных Земель. Ну вот. Начинается. Исключительно из чистого любопытства я задал еще один вопрос: — И сколько же вы собираетесь мне заплатить? — Я надеюсь, — заявило бледное создание, — что пятидесяти фунтов будет достаточно? Это было даже не смешно. — Послушайте, мисс-как-вас-там… — Можете называть меня леди К. — Нет уж. К. — это я. Кристофер, не забыли. Так вот, уважаемая мисс леди М. Меньше чем за пятьсот фунтов ни один хороший проводник даже разговаривать с вами не станет. А плохой проводник — это далеко не самый приятный способ самоубийства. Похоже, вампирка слегка растерялась. — Но у меня только сто семьдесят фунтов. Векселем Сити-банка. Час от часу не легче. Ближайшее место, где можно реализовать вексель лондонского банка, самую малость поближе Лондона. Один проезд станет в половину суммы. — Хотите бесплатный совет? Возвращайтесь в свой склеп и забудьте о том, что вас сюда привело. — Я не могу. Это старый долг, и он… — Если он такой старый, — заметил я, — то вполне может подождать еще сотню-другую лет. По-моему, она хотела сказать еще что-то. Но смолчала. Нацепила на нос противосолнечные очки и вышла из салуна. Я доел свой пирог, запил его кофе и, сам не знаю зачем, заглянул в ее кружку. В кружке был морковный сок. По-моему, она к нему даже не притронулась.* * *
Когда я вышел на улицу, солнце уже поднялось довольно высоко. Пришлось добыть собственные очки — большие, не дающие бликов и, как следствие, очень дорогие. Что поделать — за хорошие вещи приходится платить. Для начала я собирался зайти на почту. Почта находится в здании вокзала, а вокзал, в свою очередь, представляет собой конечный пункт одноколейки, по которой к нам раз в неделю приходит пара вагонов всяческого барахла, газеты второй свежести и примерно треть неприятностей. Остальные две трети приходят к нам пешком. За те семь лет, что я провел в Пограничье, шесть железнодорожных компаний пытались проложить новую ветку в Запретные Земли. Все они обанкротились через пару месяцев, и вот уже больше года новых дураков не находилось. Похоже, седьмая сочла за лучшее заняться поисками Северо-Западного прохода. Так что в ближайшее время мы по-прежнему будем оставаться последним форпостом так называемой человеческой цивилизации. А с Западного побережья на Восточное придется добираться через Магелланов пролив. Я вошел на почту, вежливо поздоровался со всеми присутствующими в лице нашего почтмейстера Енота Вилли и трех десятков сонных мух, выбрал скамейку почище и, вооружившись тремя кипами газет, начал приобщаться к новостям извне. — Сеньор Ханко? Я как раз с интересом начал изучать речь Бена Дизраэли, которую зачем-то перепечатала нью-йоркская «Таймс» из лондонской, и этот тип — кто бы он ни был — прервал меня на самом интересном месте. — Да, это я. Странный сегодня день. — У меня к вам одно маленькое дельце. Я опустил газету и посмотрел на человека, который уже после двух произнесенных им фраз начал мне очень не нравиться. Загорелый чернобородый человек, одетый в дорогой костюм европейского покроя. По-английски говорит почти без акцента. То ли мексиканец, долго живший в Европе, то ли испанец, долго живший в Мексике. Гораздо больше мне не понравились два мрачных типа, маячивших за его спиной. В Пограничье не возят своих подонков. Выгоднее нанять их здесь — это дешевле, и, кроме того, они знают местные условия. У привозных бандитов обычно возникают трудности с акклиматизацией. А маленькие дельца обычно оборачиваются большими неприятностями. — Я вас слушаю. — К вам сегодня обращалась одна сеньора. — Я ей отказал, — сообщил я и потянулся за газетой. — Я знаю, — кивнул тип. — Сейчас она договаривается с неким сеньором Хорьком. Я хмыкнул и отложил газету обратно. Черный Хорек ленив почти так же, как я. Правда, он трусливее меня, намного жаднее, а главное — он не умеет готовить. Но дело не в этом. Чтобы Черный Хорек взялся за дело без предоплаты, ему надо посулить действительно много. Впрочем, я всегда знал, что он дурак. — И? — Я был бы вам крайне признателен, сеньор Ханко, если бы вы сейчас явились к… — Леди М. — К упомянутой вами сеньоре и сообщили ей, что согласны работать на ее условиях. А я, в свою очередь, готов компенсировать все понесенные вами в этом случае издержки. — У меня почему-то возникает чувство, — начал я, — что, если я приму ваше предложение, мне не надо будет вести ее очень уж далеко. Тип как-то странно посмотрел на меня. — Вы проницательны, сеньор Ханко. Слишком проницательны. — Если не секрет, — спросил я. — Что это за дело, для которого вам так срочно понадобились проводники? — Увы, уважаемый сеньор, — поклонился тип, — это я вам открою только в том случае, если вы согласитесь на мое предложение. У меня возникло странное ощущение, что тип с превеликим трудом удерживается от того, чтобы придушить меня на месте. А удерживается он исключительно потому, что я ему невероятно, позарез нужен. — К сожалению, сеньор… — Сангре. Дон Педро Сангре. Ну и фантазия у этого дона. — Должен вам ответить то же, что и леди М. Я не работаю. — Очень жаль, сеньор Ханко. Очень жаль. С этими словами тип развернулся и покинул помещение почты. Оба бандитос потянулись следом. Я аккуратно сложил газеты в стопку и задумался. Дело пахло все хуже и хуже. В мире есть только три вещи с подобным запашком. Политика. Магия. Деньги. Представлялось весьма маловероятным, чтобы наше захолустье вдруг ни с того ни с сего стало ареной политических баталий. Власть в Запретных Землях принадлежит тем, кто там живет, что бы ни думали по этому поводу господа в Вашингтоне. Деньги? Я не знал, насколько остро стоят у вампиров финансовые проблемы, но дон Педро в деньгах явно не нуждался. Или нуждался, но в очень больших. Я достаточно навидался подобных людей. Деньги для них не цель, а средство. Остается магия. Вполне логично — чего-чего, а этого добра в Запретных Землях предостаточно. И единственное, чего я в этот день так и не смог понять, — за каким чертом я, выйдя из почты, направился обратно в салун, подошел к стойке и тихо спросил у Фредди: — Зеленый, у тебя случайно нет на примете пары надежных ребят, которые согласились бы рискнуть своей шкурой и не содрали бы при этом последнюю с меня?Бренда Карлсен, охотница за вампирами
Полдень. Пыль, жара, вокруг каменистая пустыня с редкими кактусами, а над головой — солнце, похожее на пылающий косматый клубок. От такого пейзажа и свихнуться-то можно запросто, а уж навязчивые мысли в голову лезут, прямо как мухи на покойника. Меня, например, уже третий час преследовали мысли о ванне. Большой, нет, огромной ванне, полной горячей воды и чтобы пена переваливалась через край. Упасть в нее, да так, чтобы только нос наружу торчал, и блаженствовать. Наконец, когда это видение стало совсем невыносимо, я потянулась за флягой, откупорила ее, сделала пару глотков, а остаток воды выплеснула на лицо, смывая застывшую маску пота и грязи. Сразу стало легче. Правда, я осталась без воды, но, по моим расчетам, до деревни оставалось не больше пары миль, и на горизонте уже виднелось что-то зеленое. А где зелень, там и вода. Еще у меня оставался ирландский бренди, которым меня снабдил местный священник, отец О'Райли. Хороший человек этот священник, и мне он нравился — даже несмотря на то, что именно ему я была обязана этой работой. В конце концов, не будь ее, меня бы загнали в другую адскую дыру, которыми изобилует эта чертова страна. Ибо иерархи церкви очень не любят, когда я и мне подобные начинают шляться без дела вокруг собора в Мехико. Меня же они недолюбливают особенно — считают, что мой вид, видите ли, плохо влияет на паству. Наверное, так оно и есть. Зато с О'Райли мы сразу же нашли общий язык, даром что я никогда не видела Зеленого Эрина. Ирландцы вообще приятные ребята, это подметили еще мои предки-викинги. Например, у них всегда найдется при себе хорошая выпивка — мне еще не встречался ни один ирландец без заветной фляжки. Держу пари, они и в аду умудряются припрятать глоточек-другой, дабы выпить в день Страшного суда за торжество Всевышнего. От приятных воспоминаний о прошлом вечере меня оторвал звук, донесшийся из-за поворота. Кто-то долбил землю мотыгой — яростно, исступленно. Будь это в Техасе, я бы непременно решила, что копают могилу, причем злейшему врагу, чтобы успеть до захода солнца поплясать на ней. Похоже, у Морганы возникли схожие мысли, потому что она вдруг замедлила шаг и, мотнув головой, вопросительно покосилась на меня. — Спокойно, лошадка, — прошептала я, слегка похлопав ее по шее. — Сейчас мы завернем и посмотрим, кто это так шумит. Сразу за поворотом начиналось небольшое поле, вскопанное едва ли на треть. Собственно, полем я назвала его из вежливости — скорее эта окаменевшая земля походила на подготовленную к промывке породу. Ее-то и долбил столь яростно человек в грязно-белой дырявой рубахе и таких же штанах. Крестьянин, или, по-местному, пеон. Не люблю крестьян. Мысль о том, что я могла бы стать одной из них, собственностью подобной скотины, до сих пор вызывает у меня холодную дрожь. А ведь если бы не то пьяное животное — мой отчим, — я могла бы так и не решиться бежать из своей родной, трижды проклятой и забытой всеми богами деревушки. И была бы сейчас похожа на корову с вечно полным пузом, с кучей сопливых детишек, цепляющихся за подол корявыми руками. А уж лицо… пусть Тереза и говорит, что я уродую свою кожу солнцем и ветром, что мне необходимо регулярно делать маски, втирать масла и прочие кремы — сто против одного, что мои младшие сестренки по сравнению со мной выглядят форменными старухами. До сих пор мой самый зловещий кошмар — это не вампиры, не оборотни, не ожившие мертвецы и даже не та тварь из старой пирамиды, едва не утащившая меня прямиком в преисподнюю, а утро на ферме, мычание недоеной скотины, запах гари от печи — и надо идти во двор, кормить птицу. От таких снов я просыпаюсь в холодном поту, сжимая рукоятку револьвера под подушкой — и на пару следующих ночей стараюсь затащить к себе в постель какую-нибудь грелку с приятным запахом изо рта. Пеон был так увлечен своей работой, что не услышал моего приближения до тех пор, пока я не оказалась почти рядом. Только тогда он выронил мотыгу и, разинув рот, испуганно уставился на меня. — Буэнос диас, — я всегда стараюсь вначале быть вежливой с людьми. Путь даже по ним сразу видно, что они этого не заслуживают. — Э-э… буэнос диас, сеньор гринго. Тень от моей шляпы падала ему под ноги, так что ему я должна была казаться чем-то вроде всадника Апокалипсиса — на вороной лошади, в длинном сером плаще и серой же шляпе на фоне огненного сияния. Разглядеть черты лица при такой подсветке сложно. Интересно, почему он не надел свое сомбреро, а бросил его на краю поля? При таком солнцепеке мозги закипят через три часа, а еще через пару — спекутся не хуже маисовой лепешки. Отличное блюдо для любителей человечинки — запеченные мозги, с корочкой. — Далеко до деревни? От моего голоса пеон вздрогнул и еще шире распахнул рот, из уголка которого тут же потянулась тоненькая нить слюны. — Ы-ы. Ну точно, спекся. Кретин. — Деревня, — как можно разборчивее сказала я. — Эль-Экстинто. Далеко до нее? С испанского «эль-экстинто» переводится как «потухший», но здесь, в Мексике, это слово имеет еще и второе значение — покойник, мертвец. Поди угадай, что имели в виду местные, давая своему поселению такое название? — Э-э, сеньора… Да, да, тупица, я — сеньора! Долго ты еще будешь обдумывать этот факт? — Деревня в двух милях отсюда, — собрался, наконец, с остатками мыслей пеон. — Во-он там, — сообщил он, сопроводив свои слова взмахом руки. Я развернулась в указанном направлении и окинула критическим взглядом каменную осыпь, через которую могла бы, пожалуй, перебраться какая-нибудь коза, но никак не Моргана. — А разве дорога не ведет в деревню? На этот раз он задумался надолго. Меня так и подмывало достать из нагрудного кармашка свои новые часики и демонстративно уставиться на них. Боюсь только, что это… существо отнюдь не оценило бы этого жеста, а, скорее, начало пялиться на новую блестящую игрушку, окончательно позабыв обо всем на свете. — Дорога… длиннее, — пеон ронял слова с таким трудом, словно они были золотыми, опускаемыми в кружку нищего у ворот храма. — По ней ездят солдаты… бандиты… сборщики налогов. Мы не пользуемся ею. Типично крестьянский ответ. Будь их воля, они бы вообще перепахали эту дорогу, чтобы прекратить поступление из большого мира всяческих неприятностей и соблазнов. Помнится, один из моих друзей, аббат-бенедиктинец, объяснял мне, что практически любая деревня представляет собой замкнутый на себя мирок, микрокосм. Поскольку произносил он эту речь, будучи в ночной рубашке и держа в одной руке бокал с вином, а во второй — куриную ногу, эффект от речи получился смазанным. Но слово «микрокосм» я запомнила. Крестьяне… — Мучас грасиас, — сказала я, берясь за поводья, чтобы развернуть Моргану обратно к дороге. — Си, сеньорита. При чем тут «да»? Я отъехала сотни на три ярдов, обернулась — он все еще стоял с раскрытым ртом и смотрел мне вслед. Не люблю крестьян.* * *
Деревня выглядела так же, как и большинство виденных мной до сих пор мексиканских деревушек: колодец в центре — одна штука, широкая пыльная улица, по совместительству исполняющая обязанности площади, — одна штука, обязательная церквушка, местами начавшая осыпаться, и несколько десятков хижин, считать которые мне было просто-напросто лень. Ах да, жители — ни души. Словно вымерли. Этот вариант отнюдь не был самым невероятным — учитывая цель моего приезда, но поверить в него мешало отсутствие некоторых обязательных атрибутов, как-то — стервятников и запаха. При такой жаре труп начинает разлагаться очень быстро. Я медленно проехала вдоль улицы, с сожалением покосившись на чернеющий в проеме колокольни образец средневекового литья. Пальнуть бы по нему пару раз — живо забегают. Вместо этого я остановила Моргану у колодца, слезла, с трудом — боже, зачем эти люди подвесили сюда такую тяжеленную бадью! — вытянула наверх полное ведро чистейшей ледяной воды и взгромоздила его на край колодца. Наполнила заново обе фляги, затем аккуратно положила рядом шляпу — и сунула голову под воду. Вынырнула, отфыркиваясь, перевела дух и окунулась еще раз. Затем напоила из этого же ведра Моргану и ее же от души окатила остатками воды. Выжала волосы, благо они у меня короткие и сохнут быстро, надела шляпу, сдвинув ее пониже, и присела на край колодца. Сейчас было бы здорово для полноты картины раскурить длинную гаванскую сигару и сидеть, медленно выпуская клубы дыма сквозь зубы. Но я не курю. Табак отбивает нюх не только у собак. Рано или поздно они появятся. Что касается меня, то я никуда не спешу. До захода солнца еще уйма времени. Их хватило ненадолго. Уже через несколько минут в домах начали колыхаться занавески, чья-то тень мелькнула за низким глинобитным забором, в полумраке дверных проемов появилось несколько пятен посветлее. Некоторое время я наблюдала за этой суетой, потом мне стало скучно, я надвинула шляпу на глаза и принялась загонять себя в некое сонное оцепенение, которое мой друг-аббат именовал забавным восточным словечком «медитация». Вывел меня из него скрип сапог. Сапоги — это хорошо. Нищий пеон не носит сапог, следовательно, ко мне приближается то, что изображает в этой нищей деревушке верховную власть. Неважно кто — сеньор алькальд, старейшина или просто деревенский лавочник. Тот, с кем я смогу договориться. Ну а если не смогу, пусть пеняет на себя. — Э-э… досточтимая сеньора… Нарочито медленно приподняв указательным пальцем край шляпы, я взглянула на говорившего. М-да, дело еще хуже, чем я предполагала. Если этот оборванец, одетый хуже любого виденного мной нищего Мехико, — местная власть… я не стала додумывать эту мысль до конца. Ясно только, что на горячую ванну я вряд ли могу рассчитывать. Позади представителя власти робко переминались с ноги на ногу двое пожилых пеонов, одетых примерно так же, как и встреченный мной по дороге их кретин-односельчанин. Разве что на этих рубахи были малость почище да сомбреро выглядели не такими обтрепанными по краям. — Не будет ли досточтимая сеньора столь любезна… — Я — сеньорита! — перебила я словесные излияния этого шута. — О, простите меня, досточтимая сеньорита. Я должен был догадаться. Простите… Не дожидаясь, пока этот несчастный олух рухнет на колени и попытается испачкать своими поцелуями мои сапоги, я вытянула из жилетного кармана свой Знак и продемонстрировала его троице. Троица дружно шарахнулась назад. Не думаю, что я сумела бы напугать их больше, даже показав растущие из-под верхней губы клыки. — С-сеньорита… — Вы что, не знаете, что означает этот Знак? — держу пари, это знает каждый мальчишка, даже в такой дыре, как эта. Особенно в такой дыре, как эта. Серебряный крест из двух связанных кольев. Спят и видят, что пойдут в монахи, чтобы стать охотниками на вампиров. Знаменитыми охотниками. Такими, как Святой Рохас или брат Васко. — Мы знаем… но вы? Я слегка улыбнулась: — По-вашему, охотник за вампирами — это непременно монах в серебряной кольчуге поверх рясы, с крестом в одной руке, осиновым колом в другой и горящими святым фанатизмом глазами? — Нет, но… сеньорита, вы женщина, и вы… одна. Я улыбнулась шире: — А с чего вы взяли, что я одна? Троица начала лихорадочно озираться по сторонам, высматривая толпы стрелков с винчестерами наготове. Не обнаружив оных, они обратили свои взоры на меня. Пока эти олухи глазели по сторонам, я распахнула плащ, обнажив при этом обе кобуры. — Смит, Торфин и я, — моя ладонь обхватила рукоятку «бизона», — нас уже трое. Плюс этот черный парень, — пистолет из левой кобуры словно сам по себе взлетел вверх, крутанулся вокруг пальца и лег обратно, — нас уже много, — про притороченный к седлу «винчестер» я упоминать уже не стала. Имеющий очи, да увидит. — Или, — я медленно обвела взглядом присутствующих, — кто-то хочет поспорить с моими друзьями? Желающих не нашлось. Я люблю свое оружие. Большой, тяжелый, никелированный «Смит-и-Торфин», прозванный «бизоном» за якобы присущую ему способность остановить этого зверя на полном скаку. Не знаю, как насчет последнего, не пробовала, но лягается Старший Брат будь здоров — я чуть кисть себе не сломала, привыкая к его бешеной отдаче. И «снарк» 38-калибра, поменьше, выглядит не так грозно, зато пятнадцать патронов в его обойме — как раз то, что нужно, чтобы удержать на расстоянии толпу разъяренной нечисти, пока заменяешь патроны в барабане Старшего Братца. По-моему, это как раз те друзья, которые нужны маленькой хрупкой женщине вроде меня, чтобы в наше тяжелое время чувствовать себя спокойно. Надежный друг и защитник, который не предаст и не обманет. И вообще, человек чувствует себя по-настоящему свободным только тогда, когда он чувствует себя защищенным. Один лишь алькальд, похоже, был не прочь поспорить, но, не найдя поддержки у своих односельчан, скис и стал похож на пустой бурдюк. — Э-э… что же привело благородную сеньориту охотницу в нашу деревню? — Приказ епископа, — при этих словах все присутствующие, исключая, разумеется, меня и Моргану, дружно перекрестились. — Стали пропадать люди. Троица озадаченно переглянулась. — У нас и в самом деле пропали двое, — сказал один из пеонов. — Педро Хименес и маленькая Рамона. Но мы и помыслить не могли… — Люди… — перебила я его. — Пропадали не только у вас! Вчера мы с отцом О'Таили битых три часа мучились над потрепанной картой, пытаясь определить место наиболее вероятного местонахождения гнезда. И сошлись именно на этой деревушке. В других местах случаев было больше, там находили и тела с характерными следами — в трех десятках миль отсюда погибла целая семья из восьми человек, чья хижина стояла чуть на отшибе. Был даже один живой свидетель — какой-то отчаянно везучий парень, сумевший отмахаться от нападавшего вампира — скорее всего, недавно обращенного — факелом. Так вот, если верить карте, Эль-Экстинто находилась примерно в центре охотничьих угодий тварей. И — всего два случая, причем оба раза тела исчезали без следа. Не гадь там, где живешь, — этому нехитрому правилу неукоснительно следуют все хищники. Мне, наверное, стоило бы поговорить со свидетелем, но отец О'Райли сказал, что тот, отойдя от пережитого, быстро распрощался с односельчанами и подался к каким-то дальним родственникам то ли в Ниуауа, то ли в Дуранго. Весьма разумный поступок с его стороны — вампир наверняка запомнил его, а эти твари весьма злопамятны. Но преследовать жертву за пределами территории гнезда свежеиспеченный кровосос вряд ли отважится, хотя бы потому, что это может сильно не понравиться тамошним Хозяевам. Разве что сам Глава гнезда решит устроить показательную акцию возмездия. Ну и ладно. Мне вполне достаточно самого факта надежного свидетельства. Только Господь и я ведаем, сколько мне пришлось наглотаться пыли, мотаясь по стране в погоне за очередным слухом, на поверку оказывающимся банальной пумой, бешеным койотом… в лучшем случае оборотнем. Да стоит этим суеверным пейзанам наткнуться на любой изуродованный труп — а в таковой превращается любое тело, над которым хотя бы десять минут поработали стервятники, — и они тут же принимаются вопить: «El Vampiro! Los Vampiros!» И приходится тратить уйму сил и времени, выясняя, что никакими вампирами здесь и не пахло, потому что последнего из них проткнули братья-охотники еще во времена Климента XIII. — Мы, э-э… все верные слуги нашей святой матери-церкви, — поспешно сказал алькальд. — И, если такова была воля Его Преосвященства… — Интересно, — задумчиво сказала я, глядя при этом на Моргану. — Найдется ли здесь человек, который сможет прочитать послание монсеньера епископа? На самом деле у меня была лишь обычная бумажка из епископской канцелярии, долженствующая, главным образом, удостоверять, что я взялась за это дело не из-за любви к искусству охоты на вампиров, а вполне официально нанята Святой Церковью и в качестве таковой имею право на оговоренное — сумма прописью — вознаграждение. Но там действительно было что-то вроде «… всемерно способствовать», а внизу в самом деле красовалась размашистая роспись монсеньера Аугусто и печать его канцелярии. — Нет, нет, сеньорита, что вы, — замахал руками алькальд. — Разумеется, мы готовы услужить вам всем, чем только можем. — Крышу над головой, — лаконично сказала я, внимательно изучая ногти своей правой руки. Ногти были грязные. — Еду. Горячий кофе каждое утро. Если мне потребуется еще что-нибудь, я вам сообщу. — Как вам будет угодно, сеньорита, — согнулся в поклоне алькальд. — Я предлагаю вам разместиться у меня, это лучший дом в нашей деревне… хотя вы, конечно, привыкли куда к большему. — Ничего, — доверительно сообщила я, — Я привыкла довольствоваться малым. Да-а. Долгими ночами под открытым небом. Ослепительный снег на горных перевалах — и горячий ветер пополам с песком на мертвых плоскогорьях. Дождь, превращающий дорогу в раскисшее месиво. Одиночество, когда неистово надеешься, что к твоему костру выйдет хоть кто-нибудь — даже тот, за кем ты охотишься сейчас, лишь бы сказал пару слов, прежде чем кинуться на тебя. — Как пожелаете, сеньорита, — алькальд осмелел настолько, что попытался было протянуть руку к поводьям Морганы. Та недовольно фыркнула. Этого хватило, чтобы наглец отпрыгнул на несколько шагов и едва не упал, запутавшись в собственных штанах. — Хорошая лошадка, — я одобрительно потрепала свою любимицу по шее, сняла сумки и протянула поводья пеону, стоящему справа, который показался мне более достойным доверия. — Позаботьтесь о ней, — мысленно добавив: «Не то я вас на колбасы переведу!» — Прошу вас, сеньорита, — будь у алькальда метла, он, без всякого сомнения, принялся бы подметать площадь передо мной. Господи, как в одном человеке может уместиться столько готовности унизиться? Не понимаю. — Вы должны, — с какой радости я им что-то должна?! — простить нас, досточтимая сеньорита охотница, — продолжал алькальд. — У нас очень маленькая, бедная деревня. Священник и тот бывает у нас всего лишь два раза в год… — Я знакома с отцом О'Таили. — …да, и тогда же приезжают сеньор сборщик с солдатами. У нас нет даже алькальда… — А вы кто такой? — Я… — говоривший на миг замялся. — Я простой хозяин лавки. Так уж повелось, что мои односельчане доверяют мне вести переговоры с приезжими. Но никакой официальной власти у меня нет. Прошу вас, сеньорита… — Сеньорита Бренда, — сообщила я, наклоняясь, чтобы не задеть шляпой хлипкий косяк. — Называйте меня так. — О… это большая честь для нас, сеньорита. А меня зовут Родриго. Родриго Санчес, с вашего позволения. Вот… эта лучшая в доме кровать. Что ж, по крайней мере на ней было хоть какое-то подобие постели. Жалкое, по совести говоря, подобие, но все равно. — Превосходно, — солгала я, забрасывая под кровать свои седельные сумки. — Может, благородная госпожа охотница пожелает перекусить после столь длительного и трудного пути? Моя жена… — Потом, — отмахнулась я. — Сейчас я хочу поговорить с родственниками пропавших. — Да-да, конечно, как будет угодно… Этот низенький, с реденькими сальными волосами человечишка уже вызывал во мне большую неприязнь, чем все остальные жители деревушки, вместе взятые. Держу пари, он ведет себя так с каждым хоть сколь-нибудь значимым приезжим — мелким чиновником, О'Райли… просто проезжим гринго. А потом отыгрывается на односельчанах. Наверняка они все у него по уши в долгах. Может, пристрелить его? Тоже ведь вампир, только еще худший. В хижине, где жила маленькая Рамона Фернандес, мы не нашли никого, а из родных Педро Хименеса на месте была только бабка, скрючившаяся в плетеном кресле в самом темном углу хижины. Я отослала лавочника прочь и попыталась ее разговорить, но, судя по тому, что пробивалось сквозь полубезумное хихиканье, самые свежие новости бабки относились к взятию Аламо.[174] Может, брат Рамон и сумел бы добиться от нее чего-нибудь путного — он даже мумию мог разговорить, — но не я. При мысли о Рамоне мне стало грустно. Я вдруг воочию представила, как мы едем рядом — Моргана подозрительно косится на мышастого мула монаха, мул в свою очередь начинает перебирать ушами, я хохочу, а Рамон невозмутимо почесывает свою кастильскую бородку и выдает одну из своих любимых латинских пословиц. Промучившись с бабкой еще минут десять, я, наконец, окончательно признала бесполезность сего занятия и вышла из хижины. Лавочника, естественно, давно и след простыл. Равно как и прочих взрослых аборигенов. Сиеста, мертвый час, что вы хотите, сеньорита? Только стайка мальчишек сгрудилась около соседнего забора, бросая испуганные взгляды в мою сторону. Впрочем… не только мальчишек. — Эй, bonita, — махнула я рукой тому из сорванцов, что щеголял чуть менее, чем у прочих, измазанной физиономией, а заодно и короткой юбкой из разноцветных лоскутов. — Иди сюда. Существо в юбке оглянулось на своих притихших сотоварищей, сделало шаг, снова оглянулось… — Иди-иди, — подбодрила я ее, — не бойся. При более детальном изучении особь в юбке оказалась довольно симпатичной девчушкой — а если бы кто-нибудь, решила я, взял на себя труд отмыть это дитя и нарядить во что-нибудь более приличное, — то ее можно было бы назвать и красивой. Когда-то я тоже любила водиться с мальчишками. — Ты знала Рамону Фернандес? — Да, сеньорита охотница, — отозвалась девчонка, неотступно глядя на что-то в районе моего пояса. Проследив за ее взглядом, я подавила тоскливый вздох и принялась рыться в карманах плаща. Не то, не то… ага, вот. Вообще-то я не увлекаюсь ручным переснаряжением, но в силу специфики работы некоторые пули приходится делать самой. — Держи, — я протянула девчонке гильзу от «бизона». — Как тебя зовут? — Мария, — пискнула та, зачарованно уставясь на блестящий цилиндрик. — О… это мне? — Лови, — гильза блеснула на солнце и тут же исчезла в смуглых ладошках. — О… большое спасибо, сеньорита охотница, — затараторила девчонка. — Я… я сделаю из нее талисман. Повешу на шнурок… и буду носить рядом с крестом. — Хорошая идея, — серьезно кивнула я. — Я… — даже сквозь загар и слой грязи было заметно, что Мария отчаянно покраснела. — Я бы хотела стать такой, как вы. Сильной, отважной, никого не боящейся. Вы ведь никого-никого не боитесь, правда, сеньорита охотница? Даже самого Еl Diablo? — Да хранит нас Господь от встречи с ним, — улыбнулась я. — Храбрый человек должен бояться. — Но… как это может быть, сеньорита охотница? — Бренда. Меня зовут Бренда. — Какое красивое имя, — тоскливо вздохнула девчушка. — И необычное. А вот у меня… — У тебя тоже красивое имя, bonita. Просто я родилась очень далеко отсюда. Там необычным сочли бы твое имя. — Бренда… — задумчиво повторила девчонка. — А почему ты сказала, что храбрый человек должен бояться? — Так мне объяснил один мой друг-гринго. Он сказал, что только трусы не знают запаха страха — потому что удирают прежде, чем почуют его. Храбрый человек всегда идет навстречу своему страху и побеждает сначала его, потом то, что этот страх породило. — И так каждый раз? Я рассмеялась и надела на голову Марии свою шляпу, немедленно съехавшую ей на глаза. — Нет. Один страх достаточно победить раз, и потом он сам будет бежать от тебя. — А чего боишься ты, Бренда? — малышка поправила шляпу, но выглядела в ней все равно уморительно. Встрепанный воробушек, нацепивший себе на голову собственное гнездо. — Сейчас, — я задумчиво огляделась по сторонам, — я больше всего боюсь остаться без ужина. Как осталась уже без завтрака и обеда. — Бедная. — Сможешь показать, где пропала Рамона Фернандес? — деловым тоном осведомилась я, возвращая шляпу на привычное место — солнце пекло просто немилосердно. — Да, — девчушка заметно побледнела, но все же нашла в себе силы кивнуть.* * *
Лес мне не понравился. Он был весь пронизан какими-то затхлыми, мрачными оттенками… я так и не смогла понять, что именно настораживало меня, но очень пожалела, что оставила «винчестер» в притороченном к седлу чехле. Нехорошее место. Неудивительно, что тут заводится всякая нечисть. Странно другое — что находятся идиоты, согласные поселиться рядом. — Дальше я пойду одна. — Но, Бренда… — девчонка осеклась, когда я развернулась к ней. М-да. Рамон, помнится, тоже говорил, что в такие моменты у меня исключительно паршивая рожа. — Первое правило охотника, — прошептала я, наклоняясь. — Всегда и во всем слушаться старшего команды. Запомнила? — Мария истово закивала. — Тогда беги. Я проследила, как белая фигурка скрывается между стволов, облегченно выдохнула и убрала ладонь с рукоятки «бизона». Так-то лучше. Не люблю, когда кто-то крутится рядом, когда мне приходится стрелять — а сейчас я эту возможность отнюдь не исключала. Лес был сильно истоптан многочисленными следами босых ног — жители деревни искали пропавших и делали это довольно старательно. Их проблема была в том, что они не имели ни малейшего представления, что и как именно нужно искать в таких случаях. Зато я знала и потому довольно быстро отыскала крохотную ложбинку, в которой закончила свой земной путь несчастная Рамона. Тварь даже не потрудилась особо замаскировать следы борьбы, впрочем, судя по ним, борьба эта длилась недолго. Похоже, это опять был недавно обращенный, потому и напал так недалеко от гнезда. А разглядев на земле едва различимые бурые пятна, я окончательно убедилась в этом. Опытный вампир и капле крови не даст пролиться. В принципе, уже сейчас можно было бы попытаться пройти по следу — я была больше чем уверена, что он ведет прямиком до гнезда, разве что идиота завернул кто-нибудь из более опытных тварей. Но, взглянув на солнце, я решила отказаться от этой идеи. Второе правило охотника — торопись медленно! А потому я нашла подходящий пенек, разложила на нем свой немудреный магический арсенал и прикинула, что смогу соорудить за оставшиеся пару часов. Выходило не так чтобы много. Я еще не видела местных звезд и уж подавно не имела понятия, к кому из духов древних богов можно здесь обратиться. Впрочем, к этим и обращаться-то не очень хотелось — как-никак я выполняю поручение Святой Матери Церкви, и, хотя самому монсеньеру Аугусто глубоко безразлично, как я добьюсь результата, в условия контракта входит обязательная исповедь. И если падре Сантос решит… в прошлый раз мне это стоило восьмидесяти Ave Maria.ГЛАВА 2
Кристофер Ханко, искатель неприятностей
Разминувшись с семейством гномов, я обогнул пьяного хобгоблина, завернул за угол — и нос к носу столкнулся с Ужасом. Пришлось изобразить вежливый реверанс. Ужас осклабился — это у него получается хорошо — и приподнял котелок над черепом. — Привет, Крис. Как жизнь? — Пока теплится. А ты что плохого скажешь? Ужас — скелет. Он остался от негра-проповедника, вознамерившегося нести жителям Запретных Земель Слово Божье. Правда, до гоблинских котлов он добраться не успел — неосторожно сцепился с кем-то в салуне, потом еще более неосторожно повернулся к обидчику спиной… двенадцать ножевых ран, самое жуткое самоубийство на моей памяти. Ну а поскольку самоубийцам не место на освященной земле, не приходится удивляться, что некоторое время спустя на улицах объявился сверкающий белизной костяк. Расставшись с плотью, он заодно избавился от некоторых иллюзий, и теперь Ужас — один из лучших кучеров дилижансов в Пограничье. — Говорят, в Тролльфине появился Красный Охотник, — сказал Ужас, протягивая мне сигару. — И на кого же? — Это как раз самое интересное. Ни на кого. — Не понял, — признался я, чиркая спичкой. Ужас дернул ключицами. — Сам удивляюсь, — скрежетнул он. — Никогда раньше такого не было. — Хм. Слушай, — вспомнил я, — а ты не слыхал в последнее время каких-нибудь свежих пророчеств относительно Конца Света или чего-нибудь в этом роде? — Нет, — уверенно ответил Ужас. — Точно. — Жаль, — вздохнул я. — Обратись к Грипмпфелду, — посоветовал скелет. — Кости, — проникновенно сказал я. — Ты — гений. — Я знаю. В самом деле, почему бы не обратиться к нашему светочу черной магии. Если что-то и в самом деле происходит, он-то наверняка в курсе. Магистр Чернокнижья, Прикладной Магии, консультант по Запретной Магической Деятельности, а также обладатель еще не менее десятка столь же звучных титулов — все они были перечислены на потемневшей деревянной вывеске — содержал крохотную, изрядно захламленную лавчонку, главной достопримечательностью которой было чучело аллигатора. Аллигатор болтался под затянутым паутиной потолком и всем своим видом жаловался на то, что в родном луизианском болоте чувствовал себя не в пример лучше. — Проклятье, — простонал Его Злодейство, едва завидев меня на пороге. — Ханко! Неужели я настолько кому-то досадил? — Успокойся, К.М., — весело сказал я. — Ты настолько ничтожен, что никому и в голову не придет специально портить тебе настроение. А уж тем более нанимать для этого меня. На самом деле К.М. Грипмпфелд достаточно сильный маг. В Пограничье же он сидит лишь для того, чтобы по дешевке скупать выносимые из Запретных Земель артефакты. С другой стороны… я знавал не так уж мало магов, считавших себя могучими. И знаю, где можно отыскать многих из них. На кладбищах. — Зачем пришел? — За новостями, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более кротко. — Ты не замечал в последнее время чего-нибудь необычного, а? Грипмпфелд неодобрительно покосился на меня из-под очков. — Необычного? Вы только посмотрите на него! — учитывая, что в лавке мы были одни, этот призыв мог относиться лишь к бедолаге-аллигатору. — Когда, по-твоему, в этом чокнутом городишке происходило что-нибудь обычное? — А все-таки? — А что я с этого буду иметь? — Как насчет моего дружеского расположения? — предложил я. — Можешь отправить его сам-знаешь-куда, — буркнул К.М. — Ладно, будь у меня и впрямь что-то интересное, я бы с тебя содрал пару шкур, а так… лови! Час назад забегал твой приятель Хорек… — Я таких приятелей… — Ваши проблемы. Так вот, какая-то приезжая дамочка навесила на этого скунса заклятье. — Ревматизма? Ай да леди Мышь! А я-то гадал, как она сумела заставить Хорька без предоплаты оторвать затылок от подушки. — Нет, импотенции, — фыркнул К.М. — Хорошее заклятье, старинное. — И что? — Три доллара пятнадцать центов, — Грипмпфелд кивнул на прибитый сбоку от прилавка лист с расценками. — Ты же знаешь наши правила, Ханко. Была бы это работа кого-нибудь из гильдии… а так — повезло дураку. Похоже, леди Мышь опять недооценила туземцев. — Хорек что-нибудь сказал? — Нет, стучал зубами и трясся. Хотя, — нахмурился К.М. — Забавно — когда я закончил, он попросил сделать так, чтобы внешне все выглядело по-прежнему. Хм. Похоже, парень решил приготовить кое-кому камень за пазухой. Или серебряный кинжальчик. — Больше ничего необычного не случалось? — Если не считать твоего визита, — фыркнул К.М. — Что ж, — церемонно произнес я, пятясь к двери. — Спасибо, что уделил мне толику твоего драгоценного времени. — Твоими спасибо, Ханко, сыт не будешь. Купил бы чего? — В другой раз, — пообещал я, — непременно. — Да и вот еще, Ханко! — Окрик К.М. догнал меня уже почти за дверью. — Передай Фредди, чтобы он держался подальше от кладбищ.* * *
Запах я почувствовал еще в коридоре. А когда распахнул дверь, вырвавшаяся из-за нее волна смрада едва не сбила меня с ног. Несколько секунд я молча обозревал открывшееся моим глазам зрелище, затем захлопнул дверь и бросился вниз. Фредди как раз выходил из кухни. Я выхватил у него из рук заставленный тарелками поднос, осторожно поставил его на пол, разогнулся и попытался хорошенько приложить зеленого недоумка о ближайшую стенку. Не вышло — с троллями такие шутки проходят редко. — В чем дело, Ханко? — Ты еще спрашиваешь, в чем дело?! — взорвался я. — Дело, черт побери, в том, что посреди моей комнаты стоят два типа, видом, а главное, запахом очень смахивающие на несвежих покойников! — Хорошие, крепкие зомби, — проклятье, этот кретин, похоже, еще и гордится собой. — Ты просил найти надежных парней — я нашел. — Нашел — молодец! А теперь потеряй их обратно! — Не могу, — лаконично отозвался тролль. — Что?! — Во-первых, они обошлись мне в семьдесят монет, — прояснил Фредди. — А во-вторых, они будут подчиняться лишь тебе. — Ты что, заклял их на мое имя?! — Ну да, — похоже, до тролля только сейчас начало доходить, что он сделал что-то не то. — Фредди, ты кретин, — простонал я. — Прости, — коротко сказал тролль. — Это все, что ты можешь сказать? — Прости, — повторил Фредди. — Но в тот момент мне это и впрямь показалось хорошей идеей. Когда тот тип спросил, не нужны ли мне магические услуги со скидкой… — Какой еще тип? — настороженно спросил я. Если это окажется подарочек от «кровавого дона»… — Какой-то негритянский шаман, — успокоил меня тролль. — Похож на сушеную макаку, а перьями обвешан так, что хватило бы на дюжину вееров. Ему понравился мой обед, и он спросил… ну а я подумал… — Лучше бы ты не пытался думать, Фредди, — вздохнул я. — Сегодня для этого был явно не подходящий день. — И что теперь делать? — сумрачно осведомился тролль. — По крайней мере не оставлять их там, где они сейчас, — твердо сказал я. — Я могу положить их в подвале и присыпать землей, — предложил Фредди. — Буду признателен, — фыркнул я. — Ну а я пока схожу на кладбище. — Зачем? — удивился тролль. — Ну как же, — пояснил я. — Надо же знать, как зовут моих новых приятелей.* * *
Как и положено уважающему себя Бут-Хиллу,[175] наше царство покоя и тишины имеет запирающиеся на ночь ворота. А сверху еще и деревянную арку, украшенную соответствующей латинской надписью — правда, я так и не запомнил, какой именно. Другой вопрос, что наличие ворот говорило лишь об оптимизме жителей городка — или о каких-нибудь других свойственных их мышлению особенностях, потому что ограда вокруг кладбища отсутствовала. На войне мне доводилось видеть кладбища раз в двадцать больше этого — бесконечные ряды могил, вырытые парнями в серой форме с серыми лицами, от которых несло так же, как от парочки в подвале Фредди. Наше командование не видело ничего зазорного в том, чтобы мертвые мятежники сами обустроили себе места для последнего упокоения, а заодно оказали ту жеуслугу федеральным покойникам. Много времени на поиски не понадобилось — чертов шаман даже не озаботился прибрать за собой. Обе могилы так и остались развороченными, кресты — поваленными, в изголовье могилы слева так и остался торчать огарок черной восковой свечи. Удивительная самонадеянность — подобные штучки могли бы сойти с рук где-нибудь на Гаити, но никак не в Пограничье. Я полез было за спичками, и в этот момент из-за туч выглянула луна. Почти круглая — до полнолуния осталось два дня, и ее света вполне хватило на то, чтобы прочитать коряво выжженную на поперечине креста надпись: «Хосе Игнасио, прозванный Пауком». Логично. Хосе Игнасио на свете много, а вот типа по прозвищу Паук в Пограничье знают хорошо. То есть знали. Рядом же, надо полагать, лежал его единоутробный братец — их вздернули вместе, за три дня до моего возвращения в город. Должно быть, двум кабальеро[176] большой дороги было чертовски обидно сводить знакомство с «пеньковой тетушкой», будучи пойманными на банальном конокрадстве. С кладбища я постарался выбраться как можно быстрее. Черт. Ну и как теперь прикажете избавляться от этих братцев-акробатов? Покойнички ведь из них еще те… Задумавшись, я едва не проскочил мимо конечного пункта своего пути — массивного сруба, с дверью, рассчитанной на существо раза в полтора выше меня. В эту дверь я и постучал… сапогом. Потом еще раз и уже начал было заносить ногу для третьего пинка, как дверь неожиданно распахнулась. — Привет, Тимми, — я едва удержал равновесие. — Не разбудил? — Нет, ты прервал мою сиесту, — передразнил меня хозяин дома, всю одежду которого составляло небрежно подвязанное вокруг бедер полотенце. — Прости. У меня к тебе дело. — Твое дело никак не могло подождать до утра? — недружелюбно осведомился потомок великанов, глядя на меня с высоты своих восьми футов. — Честно — не знаю. Тимоти Валлентайн тяжело вздохнул. — Если бы ты, Крис, — укоризненно произнес он, — по какому-то неизъяснимому велению высших сил не числился среди моих друзей… — Весьма немногочисленных, — хмыкнул я. — …то я бы с большим удовольствием арестовал бы тебя на месте, — закончил Тимоти. — Выкладывай, с чем пришел и проваливай. Я. Хочу. Спать. — Боюсь, так просто ты от меня не отделаешься, — вздохнул я. — Видишь ли, я бы хотел, чтобы мы с тобой навестили одного нашего общего знакомого. — Что, прямо сейчас? — Именно. Валлентайн смерил меня еще одним уничтожающим взглядом и, повернувшись, скрылся в доме. Появился он оттуда три минуты спустя, одетый, чуть менее сонный и гораздо более злобный. Меня, впрочем, это устраивало. Надо было только направить эту злобность по нужному мне руслу. Нас отделяло от хибары Хорька пять минут неторопливой ходьбы, и этого времени мне как раз хватило на то, чтобы вполголоса пересказать Тимми события последних суток — опустив, разумеется, такие детали, как два дурнопахнущих субъекта в моем номере. — Вот, кажется, и все, — закончил я свой рассказ. — Мне показалось, что тебе это будет небезынтересно. — Я все равно не понял, за каким чертом ты поднял меня из кровати, — скривился Тимми. — Равно как и за каким орком ты вообще поперся на кладбище. — Честно — не знаю, — соврал я. — Считай это интуицией, которая меня подвела. А к Хорьку я хочу попасть сейчас, потому что не уверен, что мы сумеем проделать это завтра. — Думаешь… — Тимми недоговорил свою мысль и, нахмурившись, обрушил свой кулак на стену хорьковского логова. Хибара вздрогнула и с душераздирающим скрипом перекосилась на пару дюймов. — Какого дьявола! — донесся до нас визгливый голос Хорька. — Открывай! — Что?! Да кто вы… здесь ночь! — А здесь закон! — ухмыльнулся Валлентайн, протирая рукавом куртки свою звезду помощника шерифа. — Эту бляху положено уважать в любое время суток! Короче, ты отопрешь нам или мне войти самому? — Что?! Эй, нет, подождите! Я сейчас открою. Тимми весело подмигнул мне. — Сейчас вывернем его жалкую душонку наизнанку, — пообещал он. Я был настроен более скептически: — Было бы что выворачивать. Из-за двери донеслось шарканье, затем шуршание… загорелась свеча, высветив многочисленные щели, наконец, дверь распахнулась. — Чего вам надо? — прошипел Хорек, поднимая повыше подсвечник. — Я честный, богобояз… проклятье, Ханко! — А что, я не могу зайти в гости к своему старому приятелю? — спросил я. — Вместе с другим приятелем. Мы же друзья, Хорек, не так ли? Хорек затравленно огляделся. Мы с Тимми превосходили его фунтов на двести. — К чему это ты клонишь? — с подозрением осведомился он. — К тому, что между друзьями не бывает секретов, Хорек. — Девушка, — вкрадчиво произнес Валлентайн. — Маленькая вампирша. Расскажи нам про нее. — Не-ет! — взвизгнул Хорек, хватаясь за грудь. — Нет. Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое. — Проблемы с сердцем, Хорек? — участливо сказал я. — Ты же вроде раньше не жаловался. — Вот что бывает с людьми, которые едят слишком много жирного, — наставительно заметил Тимоти. Бегающие глазки Хорька никак не могли решить, на ком из нас остановиться. — Я н-ничего не знаю, — выдавил он. — Она приходила — и ушла ни с чем. — А что она хотела, Вилли? — все тем же вкрадчивым голосом произнес Тимоти. — Зачем она приходила к тебе? — Ей нужно было в Запретные Земли, — сообразив, что мы не собираемся убивать его прямо сейчас, Хорек начал успокаиваться. — Хотела, чтобы я провел ее в… — он резко осекся и снова схватился за грудь. — Я отослал ее прочь. — В самом деле? — я приподнял бровь, но в темноте этот жест остался никем не замечен. — Да, я отослал ее прочь, — Хорек снова начал срываться на визг. — Она мне не понравилась, и я прогнал ее. Что, я не имел на это права? — Знаешь, — доверительно сообщил мне Тимоти — по-моему, Хорьком его прозвали незаслуженно. Он куда больше смахивает на скунса. — Ну что вам еще от меня нужно? — Хорек перешел с визга на заунывное нытье. — Я вам все рассказал. Дайте человеку поспать. — Иди, — неожиданно легко согласился Валлентайн. — Но помни… — начал я. — …если ты нам соврал… — продолжил Тимоти. — …то мы еще вернемся, — закончил я. — Не нравится мне все это, — задумчиво сказал Валлентайн, когда мы отдалились от хоречьего пристанища на полсотни ярдов. — Ох… дурно все это пахнет. — Надеюсь, ты не считаешь, что здесь тоже замешаны Великие Древние? — улыбнулся я. У Тимоти имеется одна довольно безобидная идея фикс — что мы всего лишь одно из звеньев в бесконечной цепи цивилизаций, населявших нашу планету. Он почерпнул это из книжек какого-то гнома с непроизносимой фамилией. — Не советовал бы тебе отзываться о них столь пренебрежительно, — Тимоти покосился на светлеющее в конце улицы небо. — Твой скепсис не сможет послужить защитой от древнего зла. — Мне вполне хватает зла современного, — отозвался я. — Равно как и жадности, идиотизма и прочих цветов разума. — Блажен, кто верует… нет, я не думаю, что это может быть связано с наследством давно минувших эпох, иначе даже ты ощутил бы холод космического зла. Возможно, что-то из нашего собственного, уже человеческого прошлого. — Да ну, брось, — я с трудом удержал зевок. — Вот увидишь — все это окажется очередной шарлатанской аферой, вроде Настоящего Патентованного Философского Камня или Наиполлиннейшего Яйца Последнего Василиска. — Знаешь, — медленно произнес Валлентайн, — мне очень хочется надеяться, что ты окажешься прав. А тебе? — Тоже, — согласно кивнул я. — Кстати, не забудь позвать меня, когда соберешься вытрясти пыль из нашего маленького друга. Он ведь нам соврал. — Разумеется, — кивнул Тимоти. — Он бы не просил К.М. восстановить внешний вид заклятья, если бы отказался от работы. Но я хочу сначала понаблюдать за ним… завтра. — А сейчас пойдешь досыпать? — Да какой теперь сон, — махнул рукой Валлентайн. — Пройдусь по округе… к Маленькому Джонни загляну. — Тогда нам по пути, — решительно сказал я.Патрик Мигер, кавалерист-куда-пошлют
Федеральный бронепоезд втягивался на станцию медленными рывками, словно обожравшийся на полгода вперед удав. Выглядел он, надо признать, весьма внушительно — массивные блиндированные вагоны, круглые купола бронебашен с черными хоботками орудий, два локомотива. Только три представительских вагона в середине состава напрочь разрушали это грозное величие блеском накрахмаленных занавесочек. Капитан Мигер стянул с головы шляпу и тщательно выбил ее о колено. Затем он тоскливо покосился на рукава мундира — покрывавший их толстый слой пыли наводил на мысль о принадлежности капитана к шайке бывших конфедератов,[177] умудрившихся до сих пор сохранить униформу и некое подобие дисциплины. — Эй, Флеминг! — окликнул он стоявшего неподалеку сержанта. — Не помнишь, такой же гроб пустили по откос орки у Грин-Ривер? Сержант, несмотря на столь же толстый слой пыли, походивший на вышколенного дворецкого какого-нибудь британского лорда, задумался. — Не-а, — отозвался он, — сэр. Тот был малость поменьше. У этого четыре бронеплощадки, а у того было две, и гаубица на открытой платформе. Сэр. — А истратили на него оркй полдюжины динамитных шашек, — подытожил капитан. — Ну, на этот, положим, уйдет вся пачка — и что? — Господа вашингтонские политики желают путешествовать с комфортом, — изрек сержант. — И в безопасности. Сэр. — Лучше бы они читали наши отчеты! — капитан сплюнул. — От одного слуха об этой штуке все окрестные племена придут в совершенное неистовство. Нам это еще долго будет аукаться. — Меня другое забавляет, — ухмыльнулся сержант, — сэр. Допустим, заползти они сюда заползли. А вот как они планируют выбираться обратно? Эти пять вагонов в хвосте… — Будь я на месте командира этого чуда, — задумчиво сказал Мигер, — я бы скинул эти вагоны под откос за первым же поворотом и припустил отсюда на всех парах. — Говорят, — сержант зевнул, — пару дней назад неподалеку видели Ныыра Рваное Ухо. Сэр. — Да? — удивленно переспросил капитан. — Последнее, что я о нем слышал, — дело на гасиенде Лъяча-дель-Мадо, а это в полутораста милях отсюда. — От гасиенды Лъяча-дель-Мадо осталась груда головешек, сэр, — заметил Флеминг. — Вряд ли они так уж доподлинно смогли доложить, кто именно на них напал. Если уж на то пошло, Рваное Ухо всегда заботился, чтобы о нем не рассказывали… даже хорошему некроманту. — Что да, то да, — Мигер скривился, припомнив обгорелые останки на месте последнего виденного им налета. Полковой маг тогда сказал, что погибшим сначала вырвали язык, выкололи глаза, обрезали уши… и все остальное и только потом сожгли. Но еще живых — Рваное Ухо об этом позаботился. Он в этом выделялся даже среди прочих боевых вождей. Не очень, правда, но выделялся. — В принципе, они бы могли успеть сюда даже после гасиенды, сэр, — неожиданно сказал сержант. — Если они захватили там лошадей. — Не могли, — качнул головой Мигер. — Им бы пришлось скакать через земли Адруга Белого, а он давно мечтает украсить черепом Ныыра свой личный частокол. Им бы пришлось делать крюк. — О, — оживился сержант, — глядите, сэр. Выходят. — Черт, — выдохнул Мигер, глядя, как из распахнувшихся дверей вагонов выпрыгивают солдаты в синей форме. — Пехота. Только ее здесь не хватало. — Шестьдесят девятый Нью-Йоркский, — со знанием дела заметил сержант. — Но я не про них. Вы во-он туда гляньте, сэр. Мигер посмотрел в сторону представительских вагонов. Возле них уже стояли двое. Один — пожилой господин в сером длиннополом сюртуке и надвинутой на лоб шляпе, из-под которой выглядывала седая окладистая борода. У второго же бородка была более козлиная, да и весь он чем-то неуловимо напоминал Абрахама Линкольна со старых литографий. Третьего же как раз пытались выгрузить из вагона двое служащих. С того места, где стоял капитан, был виден только совершенно необъятный зад, отчаянно колыхавшийся на каждой очередной ступеньке. — Орки будут от него в восторге, — заметил Мигер. — Такая туша, да еще, можно сказать, с доставкой в котел… ба, да у него еще и котиковый воротник на пальто. Из этого пальто выйдет наряд минимум для трех шаманов. — Оу, — восхищенно выдохнул сержант. — Какая цыпочка! Оба федеральных кавалериста восторженно уставились на очаровательнейшую голубоглазую блондинку, выпорхнувшую из второго представительского вагона. — Мама, кажется, я влюбился, — пропел сержант. — Сейчас же бегу на телеграф, отбивать телеграмму. — Красивая, — вздохнул Мигер, глядя вслед прекрасному видению, которое проплыло мимо, не удостоив их даже взглядом. — Орки будут счастливы. Такая шейка… — Ребятам ее показывать нельзя! — сержант был настроен на более оптимистичный лад. — Стоит парням увидеть ее, и рота взбунтуется. — Капитан? В последний момент Мигер успел обернуться и отсалютовать подходившему к ним офицеру. — Полковник Кребс, — представился тот, опуская руку. — Из 69-го Нью-Йоркского. — Капитан Мигер, сэр. — Мигер? — переспросил полковник. — А вы случаем не родственник командира ирландской бригады? — Так точно, сэр. Он мой дядя. — О, — взгляд полковника на миг затуманился. — Мне доводилось встречаться с ним. При Энтитеме… То-то мне показалось сперва, что вы слишком молоды для капитана. — Я окончил Вест-Пойнт в первой десятке, сэр, — холодно отозвался Мигер. — А звание капитана мне было присвоено пять месяцев назад, за дело у ранчо Хаддока. — Слышал, — кивнул полковник. — Жаркое было дело. — Это была бойня, сэр. — Бойня, — наставительно произнес полковник, — была под Фредериксбергом, где бригада вашего дяди за десять минут потеряла шесть сотен убитыми и ранеными. — Так точно, сэр. — Вот ваш приказ, — полковник протянул Мигеру небольшой конверт. — Вы и ваша рота поступаете в мое распоряжение. — Разрешите вопрос, сэр? — Да? — Что здесь, — Мигер кивнул на пыхтящий бронепоезд, — собственно, происходит… сэр? — А вам разве не сказали? — удивился полковник. — Я получил приказ идти к станции Форестберг прямо на патрулировании. Полковник поморщился. — Правительство организует экспедицию, — сказал он. — В глубь так называемых Запретных Земель. Я командую ее военной частью. Еще вопросы есть? — Никак нет, сэр. — Тогда зайдете ко мне через два часа. Сейчас мне надо проследить, — полковник качнул головой в сторону вагонов, — за разгрузкой. — Черт! — выдохнул сержант в спину удаляющемуся полковнику. — Тысяча трахнутых троллями гоблинов и кх… простите, сэр. — Да ладно уж, сержант, — скривился Мигер. — Я и сам собирался сказать примерно то же.Кристофер Ханко, шахтер поневоле
Хотя обычно виски не способствует просветлению мозгов поутру, а, наоборот, затуманивает их, эти три дюжины стаканчиков оказались исключением из правила. Я вдруг вспомнил, что в нашем городишке осталось существо, которое я пока еще не достал, хотя уже давно имел основания это совершить. Благо, помоев для выплескивания на его голову набралось вполне достаточно. К моему удивлению, лавка Хинброкла была почти пуста. В ней не было даже мух. Единственным более-менее живым существом в лавке являлся приказчик. Он восседал на высоком табурете, возложив окованные сапоги на прилавок. Из-под надвинутой до самой бороды черной стетсоновской шляпы доносилось равномерное сопение. Приказчик, похоже, был новый — прежде я его, точнее, его бороду — не видел. Третий за полгода. Интересно, куда Хинброкл их девает, гоблинам на мясо продает, что ли? Так ведь там того мяса… Я осторожно подкрался к прилавку, примерился и старательно провел пальцем по стеклу. Сопение прекратилось. — Это лавка мистера Хренбокла? — осведомился я, стараясь, чтобы мой голос как можно больше походил на только что извлеченный из стекла звук. Край шляпы поднялся, явив «городу и миру» перевитые черной тесемкой усы и картофелеподобный нос. — Чем могу быть полезен, сэр? — Федеральная налоговая служба, — отрекомендовался я. — Мне необходимо видеть владельца лавки… А заодно уж и ваши учетные книги за три последних квартала. Немедленно. — Сэр?! В полном замешательстве приказчик оглянулся в сторону стойки с булавами. — Ну, — подбодрил я его. — Вы что, плохо понимаете по-английски? Ну-ка, предъявите вашу иммиграционную карточку? Надеюсь, прививки у вас сделаны? Все до последней? Откуда-то из-под прилавка раздалось что-то шипяще-булькающее, в котором я с большим усилием сумел разобрать что-то вроде «Шхто исчо там?». — Простите великодушно, сэр, милорд, — выпалил приказчик и юркнул под прилавок. — Эй, эй, куда же вы? — озабоченно воскликнул я. — Мы же еще только начали. Вот, например, ваша шляпа. Известно ли вам, что, согласно Постановлению номер 42876, Параграф 5 пункт бэ, максимально допустимый размер тульи… Приказчик вынырнул из-под прилавка, волоча за собой что-то вроде сплюснутого яйца из черного эбонита. — Да, платок есть, — доложил он яйцу. — Бело-синий, с орнаментом. — Ясно, — прохрипело яйцо. — Ханко, если тебе так уж приспичило видеть меня, перестань издеваться над Крибеком и спускайся. — А самому зад оторвать? — Мне? Подняться наверх? Яйцо издало мерзкое хихиканье. — Ладно, ладно. Ты об этом еще пожалеешь, — на всякий случай пообещал я. — Уже начинаю, — хрюкнуло яйцо. — Проводи его, Крибек. Как говорил бывало один мой знакомый южанин: «Две вещи ненавижу — расизм и негров». Я тоже недолюбливаю расизм, гномий — в особенности. Ведь могли же эти проклятые коротышки предположить, что по их проклятым подземным ходам когда-нибудь понадобится пройти человеку нормального роста. Так ведь нет чтобы проделать хотя бы один приличный ход! Становитесь на колени, наглые, заносчивые большеноги, и ползите. Долго. По-моему, этот ход был низок даже для самих гномов. Да, наверняка. Небось сами-то они здесь не ходят, приберегают. Для таких безмозглых мулов, как я. Ничего. Хинброкл мне за это заплатит. Он мне за все заплатит! Ход казался бесконечным. Вдобавок он не был прямым, а петлял и извивался, словно гремучка, которой прищемили хвост. Зуб даю, они сжульничали еще и на этом. Прорыли туннель до канадской границы и теперь надеются втихаря подцепить ко мне вагонетку с рудой. С другой стороны, странно — я у Хинброкла тут, внизу, уже в четвертый раз. Казалось, мог бы уже запомнить этот клятый ход, даже карту составить. Третий поворот направо — синяк на левом плече. А не получается. Чует мое сердце, не обошлось здесь без магии. А где пахнет магией — там ничего хорошего ждать не приходится. Свою бы шкуру целой унести. Свет в конце туннеля забрезжил как раз в тот момент, когда я собрался дать торжественную клятву, что не позже чем через час явлюсь к Хинброклу с ящиком динамита и устрою местным обитателям небольшую проверку на сейсмостойкость. Я рванулся вперед из последних — ну почти последних — сил, вывалился из хода в просторный, по гномьим, понятно, меркам, зальчик, распростерся на полу и с превеликим наслаждением потянулся. — Кончай валяться, Ханко, — пролаял где-то справа мерзкий басок Хинброкла. — Что?! — возмутился я. — Да я еще и не начинал. — Я тебе сейчас… — Не кипятись, Хин, — раздался слева какой-то новый, прежде мною не слышанный, но на редкость скрипучий голос — словно челюсть у его обладателя была железная и не смазывал он ее лет сто минимум. — Пусть лежит, — продолжил скрипучий. — Главное, чтобы ему было что сказать. Почти вежливый гном?! Это было настолько интересно, что я разлепил веки и сел, благо здесь это можно было сделать, не опасаясь приложиться макушкой. Первое, что мне бросилось в глаза, — литография на стене. Зеленоватое с отливом чудище ростом, судя по изображенному рядом домику, футов под десять. Длинные лапищи, в избытке оснащенные соответствующих размеров когтями, и оскаленная пасть, полная белых иглообразных зубов. Насколько я знал, в Запретных Землях, хвала господу, ничего подобного не водилось. Да и вообще, смахивало это творение на кошмар вдребезги упившегося, нет, даже не упившегося, а обкурившегося орка. — О боже, — выдохнул я. — Что это? То есть кто это? Не отвечай, я сам угадаю. Твой любимый дядюшка, не так ли? Теперь я понимаю, Хин, в кого ты пошел характером. — Куда уж мне до тебя, — проворчал старый пень, даже не подумав при виде гостя вылезти из своего пыльного закутка. — Твоему языку, Ханко, любой скорпион позавидует. — Итак? — обладатель скрипучего голоса, похоже, не отличался великим долготерпением. Я перевернулся, постаравшись при этом не сшибить с потолка люстру, и в упор уставился на его обладателя. М-да. Возьмите Абрахама Линкольна с какого-нибудь до ужаса официального портрета, хорошенько просушите, так, чтобы он при этом сморщился раза в три, а затем облачите в сюртук, вышедший из моды лет семьдесят тому назад. Все это присыпьте белой пылью и накройте сверху стильным ночным колпаком. Получившееся блюдо… — Итак! Я выдержал достаточно большую паузу, чтобы дедушка Эйб начал нервно вздергивать бороду, и только после этого, нарочито медленно повернувшись к Хинброклу, сказал: — Что-то не помню, чтобы ты представлял меня своему другу, Хин. — Это достопочтенный Корнелиус Крип, член совета старейшин… — торопливо зачастил Хинброкл, осекся, виновато зыркнул глазами в сторону дяди Скрипа и продолжил: — Неважно. Тебе достаточно знать то, что он, как говорите вы, люди, большая шишка и при желании может скупить все Пограничье. — Если давать за него ровно столько, сколько оно стоит на самом деле, — заметил я, — то это может сделать любой нью-йоркский нищий и у него еще останется на хорошую выпивку. — Крис, я прошу тебя… — Да ладно, — я приятельски улыбнулся мистеру Скрипу. — Приятно познакомиться, Корни. Вы не будете против, если я вас буду так называть? Длинные имена трудно произносить, по себе знаю. — Итак, — в третий раз повторил Скрипучка. — Вы хотите нам что-то сообщить? Тон, которым он произнес эту фразу, подразумевал, что если я немедленно не выложу им, скажем, план подкопа под Форт Нокс, то выбраться из этих нор мне будет не суждено. — Сообщить, — я сделал вид, что задумался. — Да, пожалуй, что нет. И, прежде чем оба гнома успели взвиться под низенький потолок, добавил: — Спросить хотел. — Ну!!! — это был хоровой крик страдающей души. — Вы случайно не знаете, что могло срочно потребоваться в Запретных Землях вампирше и странному испанцу, смахивающему на недорезанного Кортесом ацтека? — вкрадчиво осведомился я. — Вампирша? — голос Хинброкла был исполнен такого искреннего негодования, что я на миг усомнился в своих расчетах. — Ацтек? Ханко, что ты несе… — Хин! От этого окрика старину Хинброкла буквально вбило в глубь его угла. — Не будете ли вы так любезны, мистер Ханко, — медленно сказал достопочтенный Корнелиус Крипп, — еще раз повторить свой вопрос и заодно, если вас, конечно, не затруднит, описать этих… господ подробнее. — Испанцу на вид лет тридцать-сорок, — начал я. — Черные глаза, черные волосы и борода того же цвета. Не такая роскошная, как у тебя, Хин, но вполне приличная. Подошел ко мне прошлым утром на станции и предложил поучаствовать в охоте на вампиршу. Я отказался. — А она? — Невысокое бледное создание. Очень жаждет попасть в глубь Запретных Земель. Если мрачный дон не соврал, уже успела подбить на эту авантюру Черного Хорька. — Э-э, — старина Скрип, наконец, очнулся от спячки. — Мистер Ханко, простите мою нескромность, э-э, не показывала ли вам эта дама, э-э, некий предмет? — Только кружку морковного сока! — фыркнул я. — Жаль, весьма жаль, — задумчиво протянул гном. — Тогда бы мы могли судить определеннее. — Не могли бы вы просветить меня, — произнес я самым любезным тоном из всех, на которые был сейчас способен, — что мне спросить у этой дамы в следующий раз? Если, конечно, мне представится такая возможность. — М-м-м, — мистер Скрипучка озадаченно подвигал бородой. — Вы разбираетесь в минералах? — У меня нет диплома, но золотую руду я почую за три мили. И отличу ее от обманки. Решайте сами, устраивает вас это или нет. — Что вы скажете… — их достопочтение засучил ручонками по бесчисленным пуговицам своего сюртука. Похоже, расстегнуть их было сложнее, чем взломать несгораемый шкаф без помощи динамита. — …Вот об этом? — Хм, — я озадаченно уставился на невзрачный серый камешек. Будь он чуть более плоским, я бы принял его за осколок дешевой бутыли. И, в любом случае, не стал бы за ним нагибаться. А вот если присмотреться… Камешек определенно обладал какой-то магической аурой. Странное туманное сияние. Никогда еще такого не видел — и не жалею. Долго смотреть на него было отчего-то неприятно. — Какая-то магическая дешевка, — пожал я плечами. — Похоже на плохо заговоренный амулет. — Это — серый халцедон,[178] — наставительно сказал гном, пряча кулон обратно. — Думаю, у вампирки есть такой же, равно как и у ацтека. Интересно, какую тяжбу они собираются выигрывать с его помощью? Других подходящих для гномов применений-амулетов из халцедона я вспомнить не мог. Серый, хм… вообще-то халцедонами частенько норовят обозвать целую группу кварцев, начиная от агата и кончая ониксом. Вот если бы они мне синий показали. Демонстрировать все эти познания Скрипучке я, понятно, не собирался, а потому задал встречный вопрос. — А у федеральной экспедиции? — Возможно. Хотя профессор Моргенау и может заменить его… в какой-то степени. — Мор — кто? — Профессор Генри Моргенау, — начал Скрипучка. — Довольно известная личность… в узком кругу астрологов. Я бы даже назвал его одним из лучших, из числа ныне живущих… из числа людей, разумеется. Ну да, можно подумать, гномы так часто любуются звездным небом… — В принципе, астролог такого класса может локализовать место с достаточной степенью точности, — продолжал вещать гном. — Скажем, до мили. Не идеал… но федеральное правительство это, похоже, устраивает. — Лока… — чего? — я не собирался выходить из образа недалекого жителя окраины. — Мистер, перестаньте сыпать мудреными словечками, у меня от них за ушами чешется. — Это твои мысли по извилинам ползают, Ханко, — подал голос из своего угла Хинброкл. — Неважно, — отмахнулся Скрип. Он подался вперед, вглядываясь своими глазками, казалось, в каждую складку моего шейного платка. — Мистер Ханко, на каких условиях вы бы хотели работать на нас? Черт. Теперь уж для меня пришло время крепко задуматься. С одной стороны, нельзя было продешевить, с другой же — я все еще не имел ни малейшего понятия, о чем идет речь. А-а, блефовать так блефовать. — Как насчет десяти процентов? — осведомился я с милой улыбкой на устах. Гномы с ужасом переглянулись. — Э-э, послушайте, мистер Ханко, — начал Скрип. — Я не совсем уверен… вы ведь понимаете, что значение, э-э… предмета нашего разговора достаточно трудно оценить, тем более в денежном эквиваленте… вы ведь предпочтете именно такую форму вознаграждения? — Обычно — да, — кивнул я. — Но готов рассмотреть и другие… эквиваленты. Мой внутренний голос визжал, словно с него снимали скальп. — Может, вы все-таки назовете сумму, способную… хотя бы в первом приближении… — Папаша, я же сказал, без мудреных словечек! — рявкнул я, одновременно лихорадочно пытаясь просчитать обстановку. — Может, — добавил я уже более спокойным тоном, — вы сначала выскажете свое предложение? — Ну… — Скрип замялся. — Возможно… пятьдесят тысяч долларов… Я с огромным трудом удержался от того, чтобы заорать на всю проклятую пещеру: «Сколько?»! — Это, — я выдавливал слова по капле, чтобы наружу не просочились бушевавшие во мне эмоции, — несерьезно. За такую сумму… вы не наймете… даже паршивого койота… который мог бы… провести вас туда… и вернуться. — Но, — удивленно отозвался Скрип, — я думаю, что с возвращением проблем не возникнет. — Да ну, — для того чтобы изобразить скептическую ухмылку, мне пришлось взяться за челюсть рукой, — а мой опыт категорически утверждает, что как раз тогда проблемы и начинаются. Слово «категорически» уже выбивалось из образа недалекого парня, но, по-моему, этот мой ляп прошел незамеченным. — Боюсь, мистер Ханко, — медленно произнес Скрип, — что я не располагаю всеми необходимыми полномочиями… мне необходимо будет посоветоваться… — Сколько вам будет угодно, — осклабился я. — Но учтите — без достойного аванса я не шевельну и пальцем. Хин может подтвердить. На самом деле, далеко не всегда. Фортуна — девка капризная. — Э-э… — Ну что еще? — Мне бы хотелось, — начал Скрип, — заключить с вами, э-э… нечто вроде договора о намерениях. — Че-его? — То есть, — заторопился гном, — получить ваше согласие работать на нас. Естественно, в том случае, если нам удастся достигнуть компромисса в вопросе о вашем гонораре. — Заметано, — поспешно сказал я. — Можешь передать своим, что если мы сойдемся по мани-мани, то все будет чики-чики. Пограничный жаргон на пару секунд вверг бедного мистера Скрипучку в ступор. Надо отдать ему должное, вышел он из него достаточно быстро. — Что ж, очень рад, мистер Ханко, что мы сумели прийти к взаимопониманию. К сожалению, я вынужден вас покинуть. Э-э… не желаете ли пока заняться подбором необходимого снаряжения? Ха. Об этой стороне дела я подзабыл, увлеченный круглыми цифрами. А ведь если экспедицию снаряжают гномы… Судя по жалобному стону, который прозвучал из Хинова угла, его тоже посетила эта мысль. — Уин, — громко позвал Скрипучка. — Зайди. Низенькая, окованная стальными полосами дверь в конце зальчика тут же распахнулась, и в проем — подслушивал он там, что ли? — пригнувшись, вошел еще один гном. Или не гном? Одет вошедший был в короткую коричневую куртку, того же цвета пропыленные брюки, а в руке держал черную шляпу — точь-в-точь как у приказчика наверху. И он был заметно выше обычного гнома — так, что вполне мог сойти за невысокого человека плотного сложения. Полукровка? Очень вероятно. — Это, — мистер Скрип прокашлялся, — мой, э-э, доверенный. Вы можете звать его просто Уин, так как его настоящее имя вам будет затруднительно запомнить. Уин — это мистер Ханко. — Можно просто Крис, — вмешался я. — Очень приятно, — произнес гном. — Мне доводилось слышать о вас. — К сожалению, не могу сказать того же, — отозвался я. Если… если… до меня доходили слухи о некоем малыше Уине. Парень, который в Эском-сити за пару секунд превратил пятерых ганфайтеров[179] в кровавый фарш. — Я, — гном слегка наклонил голову, — не столь известен. А под курткой у него определенно что-то топорщится. Что-то габаритное, не меньше, а то и побольше моего «тигра», причем и справа и слева. Обоерукий стрелок? Только этого мне не хватало. — Уин, проводи мистера Ханко на второй склад, — распорядился Скрип. — Пусть он отберет… все, что сочтет нужным. — Достопочтенный Корнелиус! — взвыл Хинброкл. — Может, все-таки на третий? — Заткнись! — оборвал его Скрип. — Ты не понимаешь, что поставлено на кон! Мы с Уином дружно притворились, что семейная сцена нас не касается. Любопытно. Третий склад — это место, где я пасусь обычно. Первый — «только для своих», в смысле для гномов. А что находится на втором? — Пойдемте, мистер Ханко, — окликнул меня Уин. — Крис, — напомнил я, сгибаясь, чтобы протиснуться в узкую темную нору, которую Хинброкл упорно именует коридором. — Заметано, — по голосу я не мог судить точно, но, по-моему, полукровка улыбнулся. Второй склад по размерам ненамного превосходил зальчик, который мы только что покинули, а освещен был и того хуже. — Вот, — сказал Уин. — Справа оружие, слева снаряжение. В дальнем конце — боеприпасы и взрывчатка. — Бог мой! — только и сумел выдохнуть я. Полукровка по-хозяйски прошелся вдоль полок. — Выбирать придется, в основном, тебе, потому что я Пограничья не знаю. Бывал пару раз, наездами. Мистер Крип предпочитает города. Могу посоветовать кое-что. — Посоветуй, а? — жалобно попросил я. — Я тут и половины не знаю. — Вот, например, — Уин вытащил откуда-то снизу тускло блеснувший серебром сверток. — Мифрильный жилет. Выдержит выстрел из вашего «спрингфильда» в упор, правда, — полукровка усмехнулся, — ценой пары ребер. — А весит сколько? — полюбопытствовал я. — Семнадцать фунтов. — Немного. — Когда жилет надет, вес равномерно распределяется по телу, — заметил Уин. — Ага, — кивнул я. — Только когда мы будем ползти пешком по пустыне… — …я с превеликой радостью поменяю эти фунты на лишний глоток воды, — закончил гном. — Поэтому я и говорю — выбирать тебе. — Что из оружия посоветуешь? — Хм… — Уин задумался. — В этом зале… у тебя ведь «тигр»? Хорошая модель… потом надо будет подобрать к нему патроны. Можешь на всякий случай взять еще что-нибудь более тяжелое. «Дракона» или, например, этот «носорог». — Да, вот еще что, — вспомнил я, — мне понадобится… — я произвел в уме несколько подсчетов, умножил получившееся число на два и добавил для верности еще пять фунтов. — …Шестьдесят фунтов динамита. Найдете? — Динамита? — переспросил Уин. — Хм… можно. А тебе обязательно нужен именно он? Тут есть более мощная взрывчатка. Тринитротолуол. — Мне это ничего не говорит, я не алхимик. Она надежна? — Ага, и при этом впятеро мощнее. Шестьдесят фунтов тебе хватит, чтобы сровнять с землей половину здешних поселений. — Поверю специалисту. — Он надежен, — повторил Уин. — Мне доводилось с ним работать пару раз. — Вы закончили мародерствовать? — сунулось в дверь недовольное рыло Хинброкла. — Пока нет, — отозвался я. — А ты, Хин, шулер. — Что? — Мухлюешь ты, старый пень, вот что. Тут нет того, что должно быть! — Это чего же? — насупился Хинброкл, Презабавное зрелище — насупившийся гном. — «Черный король», Хинни, — ласково пропел я. — Мне нужен «Черный король». — Да ты… — задохнулся Хинброкл. — Ты знаешь, сколько он стоит? — Знаю, — кивнул я. — Двадцать пять тысяч звонких долларов. — Ты принесешь его сам? — осведомился Уин, становясь рядом со мной. — Или это сделать мне?ГЛАВА 3
Ыыгыр Ойхо Третий, парящий орел
С высоты орлиного полета железная дорога казалась двумя блестящими нитками, а вагоны на ней — крохотными приплюснутыми квадратиками. Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья, плавно взмахнул крыльями и в очередной раз начал выписывать над станцией следующий круг. — Железная змея бледношкурых вползла в свою нору, — нараспев произнес он. — И мечет из своего брюха синюю икру. У сидящего напротив вождя враз отвисла челюсть. — Че… Чего? Ыыгыр моргнул и выпал из священного транса. — Бронепоезд прибыл на станцию, дубина! — прорычал он. — И выгружает солдат. — Много? — Хрен его знает, — раздраженно ответил шаман. — Не успел я их сосчитать. А все из-за тебя, гнилозубого. Я этого стервятника четыре часа на самом солнцепеке караулил. — Ек! — вождь хлопнул ладонью по земле. — Ну хоть примерно? — Больше роты, меньше полка, — шаман сграбастал одну из многочисленных тыквенных бутылей, выбил затычку, прополоскал пасть и — вождь едва успел отстраниться — прицельно харкнул сквозь щель в пологе. Снаружи донесся залп отборной ругани. — Неужто собрались-таки железку дальше тянуть? — предположил вождь. Ыыгыр задумчиво поскреб пузо. — Не-а, — заявил он, изучая образовавшиеся под когтями наросты грязи. — Бронепоезд-то правительственный. — А может, и купленный, — усомнился вождь. — Ты че? — воззрился на него Ыыгыр. — Ты хоть прикидываешь, сколько эта хренотень стоит? И потом, солдаты-то уж точно самые что ни на есть правительственные. — Какого же им тогда орка здесь надо? — А нам не по пню? — оскалился шаман. — Главное, чтобы их планы не сбылись, а вот наши — наоборот. Так что, созывай Большой Костер, вождь. — Думаешь? — настороженно переспросил вождь. — Так вот сразу и Большой?! — Да, так вот сразу и Большой! — передразнил его шаман. — А ты чего хочешь — сидеть и зад скрести, пока тебя за него не подпалят? У нас пять кривых рук воинов в набеге. Если этим чокнутым человекам вздумается прямо на нас ломануться — сидеть нам с тобой в скором времени под Священной Задницей Спящего. А другие, кто поумнее, будут в это время добычу делить. — Не, ну че, точно думаешь, всех надо звать? — продолжал сомневаться вождь. — И Белого Мымрика, и Фуура? — И Мымрика, и Фуура, и даже Грызма, — подтвердил шаман. — И к оркам с троллями тоже заодно гонцов зашли. Знаешь же, чем больше навалимся… — …Тем меньше каждому достанется, — заметил вождь. — И Углуука, скажешь, тоже звать? — А он что, не гоблин? То есть, — поправился шаман, — он, конечно, тварь пятнистая, а не гоблин, но все равно зови. Пригодится. Кстати говоря, под шумок можно будет попробовать его и… того. — Ну, смотри у меня, — вождь грузно приподнялся на лапы. — Если… если вдруг окажется, что я зря Большой Костер распалил… — Не окажется, — буркнул Ыыгыр. — Особенно если ты сейчас выдашь Одноглазому Тюлле связку динамита и пошлешь его к Эмврийскому холму. Там железка как раз так хорошо заворачивает… — Сам знаю, — огрызнулся вождь. — Ты лучше того… еще одного орла попробуй поймать. — А на пень он мне сдался, на ночь глядя?! — осведомился шаман. — Я уж тогда попробую нетопыря поймать. — Тоже… э-э, правильно, — сказал вождь. — Ты главное, того, действуй. — Непременно поймаю, — прошипел шаман, глядя вслед вождю. — Дождусь, когда ты речь перед Большим Костром толкать начнешь, и насру тебе на бошку! У-урыл!Кристофер Ханко, парень нарасхват
— Мистер Ханко? Что-то последнее время слишком много народу начало обращаться ко мне излишне официально. Куда делось старое доброе: «Пойдем, старина, пропустим стаканчик, другой»? Я медленно обернулся. М-да, давненько ко мне не обращались люди в синей форме. — Не узнаете меня? — Признаться, не с первого взгляда, капитан, — отозвался я. — Кстати, поздравляю с повышением. В той долине вы были еще лейтенантом. Они тогда появились очень вовремя для нас — мы как раз решали, хватит патронов на две хорошие атаки или с нас будет достаточно одной. И тут, словно в дешевой сказке, появилась та самая кавалерия из-за холмов. — Можно просто Патрик, — улыбнулся кавалерист. — Тогда — просто Крис. — Идет. — Вы с бронепоезда? — кивнул я в сторону станции. — Нет, — капитан скривился. — Я еще не настолько выжил из ума, чтобы передвигаться по Пограничью на этом чадном сундуке. — Да, этот венец цивилизации на наших диких просторах смотрится… несколько непривычно. — Надеюсь, он успеет убраться отсюда, прежде чем по-настоящему запахнет жареным, — сказал Мигер. — К сожалению, не могу сказать того же о себе. — Сэр… прости, Патрик, а что вообще за каша заваривается в нашем тихом захолустье? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал при этом как можно более естественно. — Бронепоезд… солдаты, какие-то господа чуть ли не из самого Вашингтона… по городу ходят самые невероятные слухи. — Например? — Ну, два последних, которые мне довелось услышать — что в Запретных Землях нашли золото, хотя, по правде говоря, найти его просто, куда сложнее унести. И что правительство решило, наконец, объявить войну Союзу Племен. — Последнее, — вздохнул Мигер, — похоже, скоро произойдет вне зависимости от желаний господ чиновников. — О да, — кивнул я. — Сам факт появления этого, как ты выразился, чадящего сундука будет воспринят большинством вождей как личное оскорбление. — Будь моя воля, — начал кавалерист, — я бы заставил этих беременных мулов-пехотинцев… — он резко оборвал фразу, скрипнув напоследок зубами. — Но с господами из госдепа этот трюк не покатит, — заметил я. — И все-таки, Патрик, что происходит? — Вообще-то это секретные сведения, — Мигер задумчиво оглянулся вокруг. — Но, поскольку их все равно через пару часов будет знать последняя подзаборная шавка… ловите. Картографическая экспедиция. — Патрик, — сказал я после продолжительной Паузы. — Ты уверен, что мы вкладываем в это понятие одинаковый смысл? С тех пор, как на ужин к оркам попал лейтенант Пайк,[180] все географы дружно малюют на месте Запретных Земель слова «Великая Американская Пустыня». — Готов поспорить, тот тип в Вашингтоне, которые все это придумал, очень гордился собой, — усмехнулся капитан. — Составить карту Запретных Земель, что может быть проще? В конце концов, это территория САСШ, и сей факт признан всеми цивилизованными странами. — Угу. Проблема лишь в том, Патрик, что не вкусившие пока плодов этой самой цивилизации гоблины с троллями отнюдь не собираются способствовать успеху вашего начинания. — Когда это политиков смущали такие мелочи? — Патрик, — я постарался, чтобы мои слова звучали как можно проникновеннее. — Попробуй отговорить их от этого. Эти типы из Вашингтона… пусть они полные идиоты, но не самоубийцы же. Если вы углубитесь в Запретные Земли на сто миль, вас не спасет и вся армия САСШ. — Ты же был в армии, Крис, — печально отозвался Мигер. — Первое правило обращения с вышестоящим начальством… — Не… плевать против ветра, — я собирался употребить более обыденное слово, но вовремя вспомнил, что все-таки разговариваю с офицером. — Я это знаю… очень хорошо знаю… Меня, похоже, начало трясти. — Может, зайдем, перехватим по стаканчику? — неожиданно предложил Мигер, кивая на призывно распахнутые створки «Хромого мустанга». — Не откажусь. Внутри салуна нас встретил душный полумрак, гудение дюжины мух, храп какого-то ковбоя на столике около входа и не менее звучноесопение устроившегося в углу тролля, баюкавшего в своих лапищах здоровенную кружку пива. — Текилу, — сообщил я притаившемуся за стойкой Маленькому Джонни — полукровке с болезненно-реденькой бородкой. — Две, — добавил Мигер. — И не забудь протереть стаканы. Маленький Джонни недружелюбно — ему не приходится для этого слишком напрягаться — посмотрел на Мигера снизу вверх, нарочито медленно стянул с подставки стакан, выудил из нагрудного кармана красный клетчатый платок и начал демонстративно водить им по краю стакана. — Хватит, Джонни, — поспешно сказал я, видя, что стоящий рядом со мной ирландец вот-вот взорвется, да так, что «Хромого мустанга» надо будет собирать даже не по досточкам, а по щепкам, причем довольно мелким. Джонни смерил меня не менее недружелюбным взглядом и, отставив несчастный стакан в сторону, снял с подставки два других. — У меня, — сообщил он, ловко опрокидывая над ними бутылку, — все стаканы — чистые. Всегда. Мигер промолчал, но, когда мы отошли к столику, он долго и придирчиво рассматривал свой стаканчик на фоне щелей в ставнях, прежде чем, наконец, последовал моему примеру и опрокинул его себе в глотку. — Уф! — Так вот, Патрик, — продолжил я, отдышавшись. — Однажды… мне довелось выслушать подобный приказ. Нашему взводу приказали атаковать выдвинувшееся вперед орудие конфедератов. Мы примкнули штыки… и пошли… а потом побежали… — я осекся. Шейный платок вдруг превратился в удавку, стягивающую горло. Я вцепился в него, стараясь ослабить узел, а перед глазами вставало поле, накатывающиеся волны травы — и жерло пушки, опускающееся все ниже. — Они подпустили нас, — я, наконец, справился с платком. — И пальнули картечью. Мигер задумчиво крутил в руке опустевший стаканчик. — У меня, — я сглотнул подступивший к горлу комок, — хорошее зрение. Когда я увидел, как конфедератский офицер махнул рукой… я успел упасть. А когда поднялся… — В меня тоже однажды стреляли картечью, — неожиданно сказал кавалерист. — Еще в Ирландии. Очередное выступление… я даже не помню, чего именно мы требовали тогда. Мне тогда было всего двенадцать, и старшие сказали, чтобы я не путался под ногами. Но я просто затерялся в толпе и пошел со всеми. — Мигер замолчал, точь-в-точь как я. — Красномундирники преградили нам путь, и их офицер крикнул, чтобы мы расходились. А потом… он скомандовал: «Открыть огонь по мятежникам» — и королевские пушки дали залп. В тот день на площади остались лежать сто двадцать шесть наших, — Патрик тяжело вздохнул. — Один из них был моим братом, а другой — дядей. — Когда я поднялся, — в тон ему отозвался я, — все вокруг лежали. Парни из моей роты… я был самым молодым, мальчишка-доброволец, и половина из них звала меня «сынок», что меня всегда жутко бесило. Они лежали… а когда я посмотрел вперед, то увидел, что конфедераты заряжают пушку для нового залпа. — И что же ты сделал? — Я поднял «кольт» капрала Броуза и побежал, — сказал я. — Так быстро, как не бегал и, наверное, уже не пробегу никогда. — Судя по тому, — сказал Мигер, — что передо мной сидишь ты, а не какой-нибудь конфедератский артиллерист, ты добежал быстрее, чем они зарядили пушку. — Именно, — кивнул я и, повернувшись, заорал: — Джонни, еще по одной! — Послушай, Крис, — неожиданно сказал Мигер после того, как мы снова опустошили стаканы. — А ты бы не взялся поработать немного на правительство? — Что? — я поперхнулся остатками текилы. — Наняться проводником к вам? Патрик, я что, так похож на самоубийцу? — Ну, я не имел в виду, что ты будешь ехать в голове колонны, — пояснил Мигер. — Для этого у нас есть полковник Кребс со своей гнедой кобылой. А вот тихонько проскользнуть вперед, разнюхать то да се и, когда тучи соберутся, вовремя подать знак. — Это может проделать любой из ваших парней, капитан. — Не-ет, — мотнул головой Мигер. — Мои ребята хороши против небольших набеговых отрядов, но суметь просочиться мимо половины Союза Племен им не по зубам. Для этого нужен такой скользкий тип, как ты, Крис. — Спасибо, Патрик. — Я ведь слышал о тебе кое-что, — продолжил Мигер. — Ты слывешь осторожным… некоторые олухи называют это трусостью, за глаза. И в то же время ты по доброй воле ныряешь в дерьмо, от которого шарахаются самые безрассудные, и выныриваешь оттуда с кошельком в зубах. — Еще раз спасибо за комплимент, капитан, но мой ответ — нет. Помимо прочих соображений… я уже нанят. — Да? И кто же твои наниматели? — Вообще-то у проводников не принято отвечать на подобные вопросы, — заметил я. — Но ты уже поделился со мной секретными сведениями, да и тайна эта такая же протухшая, как и твоя. Мой наниматель стоит в дверях за твоей спиной и подает мне знаки, чтобы я не вздумал рассиживаться. Мигер резко обернулся и увидел прислонившегося к стояку Малыша Уина, с деловым видом раскуривавшего длинную кубинскую сигару. — Гном?! Какого черта потребовалось гномам в Запретных Землях? — Хороший вопрос, капитан, — сказал я, вставая. — Подумайте над ним как-нибудь на досуге, ладно? И… удачи, Патрик. — Тебе того же, Крис, — серьезно сказал Мигер. — Она… пригодится нам обоим.* * *
— Что надо было от тебя этому синемундирнику? — недружелюбно осведомился Малыш Уин, когда мы вышли на улицу. — Да так, — усмехнулся я, — пытался убедить меня принять участие в крестовом походе в рядах истинных защитников веры. — Без шуток? У тебя, часом, не неприятности? Если что, я могу… — Спасибо за заботу, мамочка, — не знаю с чего, но на меня вдруг напал приступ исключительно хорошего настроения. Интересно, с чего бы? Не с двух же стаканчиков текилы. По такой жаре у меня лично текила может вызвать разве что приступ меланхолии. — Но свои проблемы я привык решать сам, особенно когда их нет. Мы с капитаном Мигером просто зашли пропустить пару стаканчиков. — Вы с ним что, друзья? — недоверчиво спросил Уин. — До сего дня не были. Полукровка задумался. — Так ты говоришь, он хотел нанять тебя? — Угу, — кивнул я. — Что обычно нехарактерно для правительства. — Должно быть, — медленно сказал Малыш Уин, — они придают этой экспедиции очень большое значение. — И, — заметил я, — не одни они. Честно говоря, меня так и подмывало выложить Уину, что я не имею ни малейшего представления, из-за чего затеян весь этот сыр-бор. Но, поразмыслив, я решил отложить эти откровения до более подходящего времени — скажем, третий-четвертый день пути, когда мы уже гарантированно не сможем повернуть обратно. Он, конечно, на вид неплохой парень, этот полукровка, но кто их гномскую душу разберет? Вон церковные иерархи добрую тыщу лет не могли определить, наличествует ли у гномов душа вообще или они относятся к разряду «разумных животных». — Три роты 69-го Нью-Йоркского, — задумчиво сказал Малыш Уин. — Бронепоезд. Эти ребята настроены серьезно. — Ты забыл упомянуть кавалерию, — сказал я. — Неполная рота под командованием моего нового друга Патрика. — В связи с этим, — продолжил полукровка, — встает вопрос, какую стратегию нам лучше избрать? Выйти как можно раньше и попытаться опередить остальных или пристроиться в кильватер? — Куда? — В кильватер, — повторил Уин. — Морской термин, означающий: следовать за кем-то. — Я что, похож на морского волка? — Прости, — смутился полукровка. — Мне довелось одно время поплавать… в Южных морях. С тех пор иногда… проскальзывает в речи. Хотя мистер Крип это ужасно не любит. — Да и я тоже не люблю… — усмехнулся я, — когда мне говорят то, чего я не понимаю. — Я, — напомнил Малыш Уин, — извинился. — А я заметил. И оценил. Хотя на самом деле, — продолжил я, — вопрос, который ты поставил, на самом деле не стоит и даже не лежит. Если мы не выйдем к вечеру, а еще лучше — через пару часов, нам останется только уговаривать парней с бронепоезда выделить нам пару футов крыши. — Думаешь? — Поправка, — я наставительно воздел палец. — Уверен. Не знаю, правда, успели ли гоблины прослышать про Большой Железный Сундук, но готов поставить десять к одному, что Большой Костер запылает уже этой ночью. — Скреглик млин! — Судя по тому, с каким выражением Малыш Уин выдохнул эту фразу, я только что обогатил свой лексикон гномским ругательством. — Мне доводилось слышать про Большой Костер. — А мне, — медленно сказал я, — довелось видеть. Большой Костер 1872 года. Я тогда только начинал работать проводником. Будь у меня на пару унций опыта больше… никогда бы не согласился на предложение того паренька. Мы спрятались в узкой щели в стене каньона. Этот чертов придурок-баптист выпил всю свою воду в первый же день и на второй, после полудня, когда солнце достало до нас своими лучами, он начал ныть, клянчить, умолять… потом перешел к угрозам, перемежаемым бессвязными молитвами. Я не стал ждать, пока он, наконец, решится напасть — достал свой «боуи» и объяснил, что перережу ему глотку в тот же миг, когда он коснется моей фляги. Тогда он снова начал ныть, и пришлось пообещать прирезать его и в том случае, если он не заткнется. А ночью на дне каньона запылал огонь. Никогда в жизни я не видел более мрачного и величественного зрелища. И, надеюсь, не увижу. Тысячи и тысячи нелюдей — орков, гоблинов, троллей и других. О некоторых я и не слышал до того дня. Темная масса, затопившая каньон, словно море… Изредка до нас доносились крики приносимых в жертву. Их было немало — путешественников вроде нас, жителей дальних ферм, не успевших почуять приближающуюся грозу и убраться за стены фортов… впрочем, те, кто успел это сделать, лишь оттянули неизбежное — из пятнадцати фортов уцелело лишь два. Пару раз, когда крики были особенно пронзительные — наверное, их издавала женщина или ребенок, — мне приходилось сражаться с баптистом, которой рвался… не знаю, что он собирался сделать… Хуже всего был третий день. Прямо под нами расположился отряд гоблинов, и я боялся лишний раз шевельнуться — слух у этих ребят отменный, равно как и чутье. Мне еще повезло, что мой наниматель выбрал именно этот день, чтобы вручить свою душу Всевышнему — с утра он еще стонал и даже пытался шевелиться, а к вечеру уже остыл. А ночью все повторилось снова. Я пытался заснуть, точнее, свалиться в бредовый кошмар… до тех пор, пока в один из моментов просветления не обнаружил, что сижу на краю щели и радостно хохочу, глядя на мечущиеся в пламени фигурки. Пришлось прицепиться ремнем к телу баптиста — благо он уже успел закоченеть и вполне годился на роль якоря. Они ушли под утро. — Наш единственный шанс, — медленно сказал я, — оставить между собой и федеральной экспедицией как можно большее расстояние. Попытаться проскочить границу во время сбора… и молиться, чтобы Союз Племен не очень интересовался, что происходит за их спинами. — Я понял, — Малыш Уин с сожалением посмотрел на тлеющий огрызок сигары и тщательно втоптал его в песок. — Что надо делать? — Мне, — я воровато огляделся по сторонам, — осталось обстряпать одно дельце… думаю, это не займет много времени. Заодно прикуплю кой-чего. — Сколько? — лаконично осведомился Уин. Я произвел в уме быстрый подсчет. — Сотни хватит с лихвой. Кошелек мне пришлось выхватывать из воздуха буквально перед глазами — Уин бросил его почти без замаха. Хороший бросок… — Ты пока можешь собрать все, что мы выжали из бедолаги Хинброкла, — сказал я. — А потом… просто выходи из города и иди в сторону солнца. Через три мили увидишь холм с двумя кактусами, на правом болтается коровий череп. Я буду ждать тебя под этим холмом. — Собрать все… — задумчиво повторил полукровка. — Крис, вообще-то мы отобрали довольно много. Я, конечно, могу взять тележку, но как далеко… — Точно, — я с силой хлопнул себя по лбу. — Так и знал, что непременно забуду тебе сказать. Видишь во-он тот черный забор? Это конюшня Пао Рутгера, хозяина «Железной подковы». Купишь там осла. — Осла? — Именно, — кивнул я. — Серенького такого ослика, желательно поменьше ростом… если, конечно, там будет из кого выбирать. Обычно там есть парочка… не считая приказчика. — Я мог бы купить лошадей, — предложил полукровка. — Хотя, признаюсь, верховая езда никогда не входила в число моих любимых занятий. — Уин, — я церемонно приложил ладонь чуть повыше кармана для часов. — Я мог бы прочитать длинную лекцию о сравнительных достоинствах и недостатках различных средств передвижения по Пограничью, но времени у нас немного, а посему очень прошу тебя — просто поверь мне на слово. — Верю, — серьезно сказал Уин. — Мы ведь партнеры, не так ли? — Партнеры, — согласился я.ГЛАВА 4
Иллика аэн Леда, ненужная принцесса
«В предутренний час, когда языки тумана, в последний раз коснувшись черных скал, потянулись прочь от берега, белопарусный корабль возник из серой мглы. Легли на влажный песок резные доски сходен, и звонко простучали по ним копыта единорога, чья шелковистая шерсть источала волшебное сияние. А на спине его восседала прекрасная эльфийка в блистающих доспехах, и зеленый плащ струился за ней…» Так бы начал свою речь старый зануда Вальери, если бы вдруг воспылал желанием сделать из этой истории одну из своих заунывных баллад. Только желание у него такое никогда не возникнет — старый лентяй и ногтем не пошевельнет без королевского указа или не менее королевского задатка. Ну и ладно. Как говорят в таких случаях люди — не больно-то и хотелось. Тем паче что происходило все вовсе не так. Никакого белопарусного корабля, конечно, и в помине не было. Все четырнадцать королевских ниэлей порхают, как прилежные пчелки, между Шанхаем и лондонскими доками, вызывая своими изящными очертаниями зубовный скрежет владельцев чайных клиперов. И приносят каждым рейсом очередную толику презренного желтого металла в королевский сундук. Неизвестно, откуда у его Светлого Величества прорезалась такая тяга к низменному торгашеству. По моему мнению — которое, впрочем, никому не интересно, — без толики гномьей крови здесь не обошлось. Просто род Фелеаноров имел куда больше возможностей неторопливо и вдумчиво, как и подобает истинным эльдарам, ознакомиться с хранимыми в Синей Башне летописями, что было недоступно всем прочим родам. Кто бы сомневался, что после подобных изысканий на Высоком Троне в блеске и славе окажутся именно чистокровные Перворожденные — в отличие от прочих претендентов, в предках у которых «вдруг» оказывается то гном, то фэйри… а одной принцессе достался человек. Спасибо хоть не орк или тролль. Разумеется, ради такой принцессы никто не будет отвлекать корабль от действительно серьезного дела. Старейшины в Совете могут хоть сутками напролет талдычить о важности Миссии — их Светлое Величество, как говорят в таких случаях люди, чихать на них хотел. Ах, у вас Великая Миссия — так нате вам для нее принцессу, правда, не совсем первосортную, но вполне пригодную к употреблению, а в придачу к ней королевское благословение. Но о корабле даже заикаться не смейте. И о единороге тоже. Вы хоть представляете себе, сколько стоит его рог на аукционе в Сити? А посему на американский берег я сошла не по любовно выточенной моими сородичами досточке, а по железному трапу, спущенному с борта новенького парохода-трансатлантика «Германик». Да, конечно, я преотлично знала, что эти пароходы — уродливый плод союза людей и гномов, железные монстры, грубо вспарывающие своими винтами океанские волны, а вид их труб, извергающих искры и дым, и вовсе должен повергнуть истинного Перворожденного в священный трепет. Чего я не знала — так это того, что в каюте первого класса будет горячая вода и ванна, в которую эту воду можно налить. Что, несмотря на инкогнито, вокруг меня будут постоянно виться полдюжины воздыхателей, готовых по первому же движению бровей прыгнуть за борт в поисках ракушки со дна морского. Признаюсь, для принцессы, которую половина слуг во дворце — то есть, конечно, не слуг, ибо истинный эльдар никогда не опустится до участи слуги, а королевских почитателей, — старалась не замечать до крайних, дозволенных приличиями, пределов, такое отношение было не лишено приятности. Ну а если мне все же надоедало людское общество, достаточно было лишь подать знак Юлле — и я могла сколь угодно в одиночестве наслаждаться седыми волнами, соленым ветром и теплым, уверенным рокотом железного чудища под ногами. Сейчас Юлла стояла в двух шагах от меня, бдительно надзирая за перегрузкой нашего багажа в присланный из отеля экипаж. Особого труда ей это не составляло — несмотря на царящую у пристани толкотню, вокруг нас без всякой магической помощи образовалось пустое пространство, причем у Юллы оно было на добрых два локтя больше. Я не обижалась — обычных эльфов местные жители наверняка должны были видеть хотя бы на картинках, а вот темную полуэльфку с великанской родней явно встречали впервые. К тому же манера моей спутницы прятать правую руку под плащом, под черными складками которого явственно угадывалось нечто угловатое, и тяжелый взгляд ее желтых глаз способствовали тому, что вокруг нас пока не собралась толпа зевак. Я же, в свою очередь, с любопытством разглядывала все вокруг. Меня всегда поражали человеческие города. Я могу понять прагматиков-гномов, которые не приступят к возведению своих подземных чертогов, не распланировав их предварительно до последнего камушка. С эльфами такое невозможно — ни один Перворожденный не потерпит ничьих приказов в столь важном деле, как создание жилища. Максимум, на что он способен, — это прислушаться к советам… или сделать вид, что прислушивался. В одном не приходится сомневаться, его делони либо органично вольется в общую гармонию каллингое, либо сгорит вместе со своим безутешным создателем — но непременно ярким белым пламенем. Люди же… Это выглядело, словно какой-то очень юный бог вывалил на землю мешок пустых спичечных коробков, слегка разровнял образовавшуюся кучу, а потом, внезапно охладев к своей забаве, умчался прочь по своим божественным делам. Коробки же обнаружило одно экзотическое — с разноцветными брюшками — племя муравьев, не умеющих строить нормальные муравейники. Они замостили щели между коробками песком, выложили соломенные тротуары, заткнули дыры в коробках кусочками стрекозиных крыльев — но ничего не сумели поделать с тем, как коробки были рассыпаны изначально. Восхитительная симфония Хаоса… от которой у меня, похоже, начала кружиться голова. Впрочем, нет — простое лицезрение домов, домишек, лачуг и хибарок вряд ли довело меня до такого состояния. Но мы были в порту, а это, среди прочего, означало жутчайшую какофонию как звуков — от лошадиного ржания до пароходных гудков, — так и запахов. Среди запахов преобладали «ароматы» навоза, немытого — причем весьма продолжительное время — человеческого тела и рыбы. До этого дня я и представить себе не могла, что рыба может издавать подобное амбре, разве что в качестве защитной меры — этот запах вполне способен был заставить любую чайку вывернуться наизнанку. Сознание я не потеряла. Валиться без чувств на отходы конюшни и сосновую щепу недостойно ее высочества. Я всего лишь слегка прикрыла глаза и качнулась чуть вперед — этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы Юлла в тот же миг оказалась за моей спиной. — Что случилось? — Ничего, — я попыталась восстановить равновесие. Не слишком удачно — не окажись за моей спиной опоры, непременно бы шлепнулась. Новеньким плащом, зеленым снаружи и пепельно-белым изнутри, из двойного паутинного шелка, пропитанного настоем на пыльце фей, вышитого, заклятого… испорченный плащ бы мне Хранитель Лаир точно бы не простил. — Сейчас поедем, — Юлла в очередной раз оглянулась по сторонам, подолгу задерживая взгляд на чем-то видимом лишь ей одной — не то, чтобы у меня были поводы жаловаться на собственное зрение, но пронзать взглядом человеческую толпу подобно заговоренной стреле я пока не научилась. — Ты сможешь идти сама? — Да… наверное. — Тогда иди! Замечательно. Любой из помянутых мной в-упор-не-замечающих-меня слуг в подобной ситуации, как говорят люди, в лепешку бы расшибся, чтобы дотащить полуживую принцессу до кареты — хоть магией, хоть на руках. Не от великой любви, разумеется, а просто чтобы помянутая принцесса не сумела уронить себя, а заодно и высокое достоинство правящего Дома перед каким-то человеческим отребьем. Но не Юлла — у нее немедленно нашлись куда более важные дела. Я так и не сумела пока решить, радоваться ли мне тому, что из всех Неусыпных Стражей эллорн Хальгар, не раздумывая ни мгновения, избрал для этой миссии именно ее, или наоборот — величаво биться в истерике. Скорее все же первое — все же мы с Хальгаром всегда были в прекрасных отношениях. Кровь в его жилах тоже течет далеко не чистейшая — но, поскольку их Светлое Величество предпочитает иметь не истинно традиционную, а очень эффективную личную охрану, ревнителям обычаев приходится мириться и с тем, что ее возглавляет чуть ли не полукровка, вдобавок почти треть жизни проведший вдали от родных мэллорнов, и с тем, с какой легкостью этот полукровка, как говорят люди, дает пинка под зад представителям древних родов, умеющим лишь стоять беломраморными статуями опричь Высокого Трона. А взамен набирает всяких сомнительных субъектов, которые порой — о, ужас! — даже и не эльфы вовсе. Впрочем, отпрысков истинно благородных и древних родов среди его подчиненных тоже немало. И, хотя они порой и делают вид, что смущаются, когда им начинают пенять за потеки оружейного масла на руках или плохо припудренные синяки, но при любой попытке задеть их командира немедленно теряют весь лоск и начинают прибегать к выражениям из лексикона своих собратьев по оружию — преимущественно людей и гномов. О самой же Юлле, если не считать не нуждавшихся в особых подтверждениях сплетен о ее происхождении, я знала лишь то, что сам эллорн Хальгар ценит ее весьма высоко — должность лидера младшего созвездия соответствовала человеческому гвардейскому лейтенанту, при том, что сам Хальгар именовался в людских газетах капитаном. И что стражники-гномы прозвали ее демоном-разрушительницей, а стражники-эльфы, в свою очередь, боевой машиной-убийцей. На корабле мне так и не удалось толком пообщаться с ней. Несколько моих попыток завязать подобную беседу во время прогулок на верхней палубе были вежливо, но решительно пресечены под очень странным предлогом — Стражница заявила, что «вокруг слишком много лишних ушей». Учитывая, что ближайший пассажир находился в добрых трех десятках локтей от нас — или же палубой ниже, — ее слова показались мне несколько странными. Возможно, она имела в виду рыб — но, насколько известно мне, эти существа лишены какого бы то ни было подобия ушных раковин. В отведенной же для нее каютке рядом с моими апартаментами мне не удалось застать Юллу не единого раза — уже через полминуты после ужина она исчезала «незаметно пошнырять по кораблю», как она небрежно выразилась в первый вечер на борту «Германика». Каким образом чернокожая эльфийка, на полторы головы выше ростом среднего человека, может проделать это «незаметно», так и осталось выше моего понимания. Конечно, остается еще соответствующая магия… В любом случае, я прямо-таки жаждала, чтобы откровенный разговор между нами состоялся как можно скорее — и как только запахи порта окончательно выветрились из моей головки, попыталась начать его самым, как мне в тот момент показалось, естественным вопросом: — Что ты все время высматриваешь? — Оглянись. Последовав совету Юллы, я всего лишь заработала очередной приступ головокружения — от зрелища десятков карет и сотен, нет, тысяч, существ, помноженных на свои отражения в зеркальных витринах. — Две кареты и трое всадников, — пояснила Юлла в ответ на мой жалобный писк. — Они держатся за нами от самого порта. — Но зачем? — удивилась я. — Чтобы знать, куда мы направляемся. — Они не умеют читать? На этот раз удивляться пришлось моей спутнице: — С чего ты решила? — Но ведь на карете большими буквами написано название отеля, — сказала я. — И в нее загрузили наш багаж. Разве нельзя догадаться, что именно в этот отель мы и направимся. Улыбка, которая появилась на лице Юллы после этих слов, мне не понравилась. Так улыбаются… скажем, глядя на несмышленого щенка, оставившего лужу на сияющем мраморе тронного зала. — Они умеют читать, — сухо произнесла Юлла. — И умеют догадываться. Просто те люди, что следят за нами, не привыкли основываться на догадках — они желают знать. И быть твердо уверенными в этом знании. И потом, в их мире то, что вещи путешественника отправлены в какой-то отель, может означать как раз обратное — то, что он там никогда не появится. — Почему? — Думаю, — после недолгой паузы сказала Юлла, — ответ на этот вопрос тебе придется немного подождать. Он длинный. Очень. Я заткнулась. Отель выделялся среди окружающих его коробок размерами — семиэтажная серая громадина на, как не преминул бы уточнить любой гном, тысячу номеров. Впрочем, гном также постарался бы вымерять все возможные измерения этого здания снаружи и изнутри, попробовать на вкус камни, известку, штукатурку, и все это лишь затем, чтобы в очередной раз убедиться, что ничто, построенное не гномами, не может и близко сравниться с творениями подземных коротышек. В просторном холле с мраморным полом и ослепительным электрическим освещением сидело человек пятьдесят, примерно такое же число вместительных плевательниц было расставлено вокруг. То, что последние занимали свое место вовсе не зря, я почувствовала еще в дверях. Мы преодолели примерно половину пути к широкой, устланной красным ковром лестнице, когда из дверей — судя по шуму, клубам табачного дыма и запаху спиртного, это был бар — прямо на меня вылетел человек. Миг спустя он уже лежал у моих ног — а оседлавшая его Юлла пыталась завязать его руки двойным морским узлом. — Доволь… ай… хва-а-а… — Оставь его, — вздохнула я. — Столь нетрезвое создание неспособно совершить даже убийство таракана. Юлла выполнила мой приказ «с довеском», не только отпустив несчастного, но и вернув ему — одной левой, без всяких видимых усилий! — вертикальное положение. Обретя свободу, человек, теперь я смогла разглядеть, что это был мужчина лет тридцати, поправил воротник сорочки, отчего тот еще более перекосился, и манерно раскланялся. — Благодарю за спасение, о прелестная эльфийская дева. Признаюсь, я удивилась — по моим представлениям, человек со столь высоким содержанием спирта в выдохе не мог бы простоять на ногах и двух ударов сердца, не говоря уже о том, чтобы произнести связную и соответствующую обстановке фразу. Видно, эта же мысль посетила и Юллу, потому что та немедленно развернулась к незнакомцу боком, а угловатый предмет под плащом приобрел еще более угрожающие очертания. Человек это заметил. — Прошу вас, черная богиня, не надо делать из меня решето, — рассмеялся он. — Хоть я и не боюсь этого столь же сильно, как остальные в этом зале, но все равно залечивание дыр от пуль — чертовски долгое и утомительное занятие. Право, я и без того готов хоть десять раз признать себя побежденным. Николай Рысьев к вашим услугам, — отрекомендовался он и после неуловимой паузы добавил: — Граф. Потомственный. Вампир. — Вы из Трансильвании? — с любопытством спросила я. Человек скривился. — Нет. Из Сибири. — Сибирь — это в России, там, где холодно? — уточнила я свои географические познания. — Да, — кивнул вампир. — Особенно зимой. — А… — начала было я. — Прошу прощения, граф, — неуловимым движением Юлла вклинилась между нами. — Но мы спешим. — Понимаю… и не смею вас задерживать, — граф отвесил еще один поклон. Невероятно — но все его движения были четкими, выверенными и прекрасно скоординированными. Похоже, рассказы наставника Умхара о нестойкости людей к спиртному нуждаются в корректировке… по крайней мере, применительно к сибирским вампирам. — Надеюсь, вы все же позволите мне питать надежду, что следующая наша встреча будет не столь скоротечна? — При условии, — настойчиво подталкиваемая Юллой, я все же попыталась выдать Николаю одну из своих «коронных» ослепительных улыбок, — если она не начнется с того же, что и эта. — Это невозможно! — выкрикнул вампир вслед мне. — Любой, кто видит вас, прекрасная леди, немедленно оказывается у ваших ног. Мы должны были остановиться в лучшем номере отеля. Наверное, решила я, приступая к осмотру своих новых владений, это и впрямь обстоит именно так — анфилада комнат, каждая из которых была больше всех моих покоев в королевском дворце. В гостиной можно устраивать приемы на сотню гостей, на кровати в спальне — кавалерийские смотры, а на столе в столовой… Увидев поднос посреди стола, Юлла недобро прищурилась. Меня же хватило лишь на то, чтобы не завизжать. Широкий серебряный поднос был залит густой красной жидкостью, из которой торчала головка небольшого зверька с крупными, на полмордочки, глазами. — К-кто это? — Лемур, — наклонившись, Юлла рывком выдернула из-под подноса не замеченный мной вначале лист бумаги. — Хм-м. Любопытно. И весьма занимательно. — Лемур? — Некоторое время назад, — поучающим тоном произнесла стражница, — английский натуралист по имени Чарльз Дарвин выдвинул теорию, согласно которою все гуманоидные расы произошли от различных видов обезьян. Гномы — от макак, люди — от горилл, ну а эльфы, соответственно, от лемуров. Даже не знаю, что меня удивило больше — то, что Юлла сумела сделать подобный вывод, или тот факт, что она вообще слышала о создателе эволюционной теории. Среди Перворожденных подобная теория, разумеется, не могла пользоваться популярностью — хотя некоторые особо нахальные юнцы не преминули возможностью похихикать над тем, что оная теория отнюдь не отменяет того факта, что чьи-то предки слезли с родных пальм на пару эпох раньше прочих. — Но зачем? Вместо ответа Юлла протянула мне найденный лист. Надпись поперек него была сделана крупными печатными буквами различной степени кривизны и гласила следующее: «Эльфы, убирайтесь домой!» — Занятно, правда? — Не вижу пока ничего занятного, — ледяным тоном произнесла я. — С виду все сделано так, чтобы представить дело выходкой каких-нибудь безумных эльфоненавистников, — сказала Юлла, отбирая бумагу назад. — По крайней мере, — осторожно заметила я, — писал это человек явно малограмотный. — Быть может, — скептически отозвалась Юлла. — Но делал он это на качественной и отнюдь не дешевой бумаге. Чистый лист «Верже» не найдешь на помойке. — Ты разбираешься в сортах бумаги? — поразилась я. — Ровно настолько, чтобы отличить велюровую от вельветовой. Дальше — надпись сделана не дешевой синькой и даже не кровью, а отличной тушью. Корявые буквы — и при этом ни одной помарки или кляксы. Все линии одинаковой толщины, четкие и уверенные… — Достаточно, — жалобно попросила я. — Я уже поняла, что сказала глупость. — И, потом, — неумолимо закончила Юлла, — вовсе не обязательно, чтобы писавший был человеком. Эльф или гном также вполне способен намалевать эти буквы… кстати, это может объяснить, почему они получились такими корявыми при всех прочих деталях. — Ясно, — убито кивнула я. — Меня, — Юлла скользящим кошачьим шагом обошла вокруг стола, — куда больше занимает этот бедолага-лемур. — А что с ним не так? — То, — присев, стражница принялась внимательно изучать нижнюю часть столешницы, — что его сородичи не висят на каждой ветке в окрестных лесах. Я навидалась этих тварюшек в Африке и Южной Америке… но в здешних широтах он — редкостная диковинка. А у таких диковинок обычно имеются хозяева. — Может, его убили уже давно? — предположила я, втайне надеясь, что Юлла подтвердит это предположение — мысль о том, что несчастный зверек умер из-за меня, была почти невыносимой. — Не думаю, — безжалостно обрушила мой хрустальный замок Юлла. — Кровь еще не успела свернуться. Да и в любом случае его надо везти минимум несколько недель — а несколько недель назад даже Его Величество не ведал о предстоящем нам путешествии. — Талантливая пророчица… — начала было я и осеклась, услышав очередной скептический хмык. — Талантливая пророчица могла бы сразу объяснить своим хозяевам, что подобные дешевые фокусы не произведут на нас ни малейшего впечатления, — сказала Юлла. — Конечно, есть еще и телепортация… чертовски дорогое удовольствие… и не так уж много магов владеют межконтинентальными расстояниями. Нет, телепортировать они могли разве что этот поднос из номера этажом ниже… хотя тоже вряд ли — эти номера прекрасно защищены от магического воздействия, и пробивать здешнее охранное заклинание… намного проще и дешевле подкупить пару слуг. Самое же занимательное, — продолжила она, — что, хотя подобные надписи не такая уж редкость на стенах в людских городах, даже самым тупым людям обычно не приходит в голову призывать эльфов вернуться домой. Ибо даже они помнят, сколько нынешних людских городов стоит на фундаментах наших дворцов. — Может, этот… это существо было особо тупым? — Или его не устраивает любое другое направление нашего отбытия, — отрезала стражница, выбираясь из-под стола. — В любом случае, одной вещи автор этого послания добился. — Какой же? — Продемонстрировал нам, что в этом отеле мы не можем чувствовать себя в безопасности, — пояснила Юлла. — И потому мы не останемся в нем ни одной лишней минуты… а всего их у нас десять. — Но, — я растерянно оглянулась назад, на высящуюся посреди гостиной гору багажа. — За десять минут… — Мы не успеем разобрать и половину этой груды, — кивнула Юлла. — Кроме того, это барахло сковывает нас по рукам и ногам. Мы оставим его здесь. — Все?! — Почти, — спокойно отозвалась Юлла, явно не оценив должным образом исторгнутый мной из глубин души возмущенный вопль. — У тебя есть что-нибудь менее броское, чем те наряды, в которых ты щеголяла на пароходе? — Два охотничьих… — Изумительным образом подходящих к единорогу, — усмехнулась моя спутница. — Именно это я и предполагала. Пошли, — отрывисто скомандовала она. — Думаю, у меня найдется кое-что… на подобный случай. Кое-что оказалось форменной полевой курткой Порубежной Стражи — из прочнейшей гномьей ткани «кортек», знаменитой своей односторонней водопроницаемостью и нежнейшей подкладкой из тниаа — мха, который… впрочем, неважно! — обшитой немыслимым количеством разнокалиберных ленточек и лоскутиков всевозможных оттенков зеленого, — и такими же брюками. Нашлись и олоты — с толстенной кожаной подошвой и высоким замшевым голенищем. Поскольку вся эта одежда явно подходила Юлле разве что в нежнейшем детстве, я сделала логичный вывод, что моя спутница изначально запланировала устроить сей маскарад при первом же удобном случае. Который не замедлил представиться. — Плащ оставь, — предупредила Юлла, с ожесточением — другого слова я подобрать не могла — роясь в багаже. — Это твои охотничьи одеяния? — Да. — Лови. Понесешь сама. Что еще нам может потребоваться, по-твоему? Я тоскливо покосилась на небольшую зеленую сумку у своих ног — именно в ней и находилось все то, без чего наша миссия теряла всяческий смысл, — на лежащие чуть поодаль Огонек в походных ножнах и разобранный «до поры» боевой лук, и перевела взгляд на груду оставшихся вещей. Подумать только, я ведь не успела даже примерить и трети всех нарядов, и теперь вряд ли когда-нибудь вновь получу такую возможность. Разве что наша миссия увенчается столь оглушительным успехом, что Его Величество установит персонально для меня табурет из кости дракона одесную Высокого Трона и наречет Первой-Из-Дев, Истинной Перворожденной — и дюжиной подобных титулов. — Свитки? — их мне было особенно жалко оставлять. — Они нам действительно необходимы? Несколько долгих секунд я боролась с мучительнейшим соблазном. — Нет. — Тогда бросаем все! — разгибаясь, подытожила Юлла и, перехватив мой преисполненный тоски взгляд, успокаивающе заметила: — Ничего страшного. Все вещи будут отправлены обратно в целости и сохранности, а если пропадет хоть одна цацка из шкатулок с драгоценностями… или даже одна перламутровая пуговица с розового ночного халатика, я лично вернусь сюда и вытрясу из здешнего управляющего всю его жалкую душонку — думаю, он об этом подозревает. — И куда же мы пойдем? — я, наконец-то, догадалась задать этот весьма немаловажный вопрос. — Вниз. Просто и непонятно. Я уже успела заметить, что моя спутница любит отвечать в подобном стиле. Как бы отучить ее от этой пагубной привычки?Бренда Карлсен, призрак-в-ночи
Солнце зайдет меньше чем через три часа. И, как только это случится, вампиры выползут на охоту. Или не выползут — в зависимости от того, насколько была удачна охота вчера и как хорошо Хозяин гнезда контролирует своих обращенных. Была бы у меня собственная команда… или хотя бы один толковый помощник! Ну да глупо мечтать о несбыточном. Лучше заняться тем, что… Треск ветки в полусотне ярдов от меня был, наверное, едва слышен, но для меня он прозвучал громче пушечного залпа. Старший Брат словно сам по себе оказался в руке, хищно нащупывая круглым зрачком ствола источник звука. Полуприсев, я осторожно передвинулась к выходу из ложбинки и выглянула наружу. Никого. Конечно, это мог бы быть и зверь, но лично я в своих расчетах всегда привыкла исходить из худшего. В гнезде минимум двое тварей должны были быть нечувствительны к солнечному свету — сам Хозяин и его Первый Слуга. А, значит, один из них вполне мог бы оказаться сейчас здесь — и это было бы весьма неприятным исходом, потому что к бою с Хозяином я в этот момент была решительно не готова. Хорошо, если получится достать его пулей, но ставить все на один-единственный удачный выстрел не в моих правилах, а второго мне сделать никто не позволит. Поэтому я тихонько перебралась к противоположному выходу из ложбинки, и, пробормотав самую короткую, которую только сумела вспомнить, молитву святой Бригитте, выскользнула наружу. Странно, однако, что не сработал амулет. На таком расстоянии он должен был почувствовать даже новообращенного, а при приближении самого Хозяина и вовсе скакать кузнечиком. Вдобавок тот, с кем я сейчас намеревалась обменяться ролями в пьесе «охотник — жертва», похоже, не шевелился с тех самых пор, как наступил на ту, счастливую для меня, ветку. Что опять же отнюдь не характерно для той категории кровососов, которая представляет для меня интерес — имея в перспективе бесконечные века бессмертия, они при этом в большинстве своем не обладают даже минимальным запасом терпения. Тактика затаиться и ждать — не для них. Они предпочитают атаковать с ходу, обычно даже не пытаясь прикинуть соотношение сил, и, как правило, не успевают сообразить, что спастись бегством также уже не удастся. Рамон, помнится, уверял меня, что это проистекает из-за того чувства глубочайшего презрения, которое питают кровопийцы к простым смертным людям. Не знаю, так ли это на самом деле, но в любом случае эта черта вампиров значительно облегчает жизнь представителям моей нынешней профессии. Приобрети они привычку таиться в засаде, как это делает тот, кто сидит сейчас где-то в лесу передо мной — и я бы, наверное, начала задумываться о других способах заработать на хлеб насущный… если бы успела. С другой стороны, все, возможно, гораздо проще — вампиры, сумевшие сохранить достаточно высокий уровень интеллекта, просто-напросто настолько хорошо — как же это называл Рамон? — ах да, интегрировались в общество, что вряд ли когда-нибудь попадут в список разрешенных к охоте. Тень-тень-тень, я просто тень… беззвучно двигающаяся в такт порывам ветра, растворяющаяся в длинных черных силуэтах деревьев, исчезающая в кустарниках. Меня здесь нет… здесь вообще никого нет, лишь ветер шумит в кронах. Ты ведь не различаешь цвета, тебе не дано наслаждаться великолепием дарованных Господом нашим этому миру красок, мой клыкастый друг. Для тебя мир состоит лишь из тьмы и оттенков серого, а свет ненавистного солнца отточенным лезвием режет по твоим глазам — и мой плащ на этом фоне всего лишь еще одно серое пятно. Ты не можешь различить его и не видишь… не видишь, я знаю. А еще я знаю, где тебя найду. Припав к стволу дерева, я медленно вытянула шею, вглядываясь в едва заметное пятнышко впереди — затем тихо выругалась, опустила «бизон» обратно в кобуру и продолжила свой путь — только на этот раз в три раза быстрее. Тот, за кем я охотилась, не заметил меня — потому что был очень занят. Он, привстав на цыпочки, так увлеченно всматривался в кустарники за ложбинкой, что я смогла, почти не таясь, подойти к нему со спины и резким, взрывным движением левой руки рвануть его на себя — предварительно наглухо запечатав рот правой. — Тихо, bonita, — прошептала я, глядя в широко распахнутые — и до краев полные ужаса! — глаза Марии. — Сейчас я уберу руку. Но, если ты издашь хоть один звук, сверну шею. Поняла? На самом деле я вовсе не собиралась проделывать подобную операцию над этим худосочным цыпленком, хотя, должна признаться, разозлила меня девчушка изрядно. Битых десять минут изображать из себя тролля на тропе войны, немилосердно пачкая одежду и срывая ногти — ради какой-то малолетней дурехи?! Так пусть хоть испугается хорошенько! Похоже, этой цели мне достичь удалось — судя по тому сдавленному подобию писка, который издала Мария, когда я убрала руку. — Б-б… Б-б-р… Бренда! — лишь третья по счету попытка выговорить мое имя получались у малышки более-менее удачной. — Это ты! — Нет, это Святой Рохас! Видишь, какой у меня нимб над головой? И крылья? Ах, да, прости, с крыльями вышла промашка — пока я ползала по кустам, скрываясь от тебя, они слегка утратили райскую белизну! — Я-я… — Ты, — жестко сказала я, — просто маленькая безмозглая, — в последний момент я вспомнила, какими эпитетами меня награждал в чем-то схожей ситуации мой первый старший команды, Мартин Эстерхази, — и закончила фразу вовсе не тем словом, каким собиралась первоначально, — негодница! — Бренда, я… Девчонкаоправилась от испуга, на удивление, быстро — так что я, на всякий случай, снова запечатала ее ротик ладонью. — Ты хоть понимаешь, что мы обе могли погибнуть из-за тебя? — спросила я, и, истолковав изумленно распахнутые глаза и невнятное бульканье, как отрицательный ответ, пояснила: — Если бы за тобой увязался вампир, то он бы заметил меня и, пока я тратила время, выслеживая тебя, спокойно зашел бы ко мне за спину. — Он и сейчас может напасть? — Нет, — стращать девчонку еще больше я не собиралась. — По крайней мере, на милю вокруг. — П-прости меня. — У твоего отца есть ремень? Забавно, но этот простой вроде бы вопрос поставил мою пленницу в тупик. — Ремень, — повторила я. — Полоска кожи, которая не позволяет штанам валиться на землю. Один в вашей деревне точно есть — у лавочника. У твоего отца есть такой же или он подпоясывается обрывком веревки? — Кажется, есть, — неуверенно отозвалась девчушка. — Но он лежит вместе с праздничной одеждой на самом дне бабушкиного сундука. Отец достает этот наряд только четыре раза в год — на Пасху, на день основания деревни, на Рождество и на… — Жаль, — вдохнула я, — что он не делает это почаще. Потому что у меня есть очень большое желание снять свой и, не сходя с места, восполнить этот пробел в твоем образовании. Возможно, я бы и впрямь проделала это, не будь мой ремень нашпигован уймой серебряных заклепок и нашлепок. Однажды мне довелось им воспользоваться — против нечисти, но не той, за которой я охочусь, а нечисти рода человечьего. Лохматый урод, обладатель гнилых зубов и ржавого «ремингтона», решивший было, что два ярда между девушкой и ее кобурами — достаточный повод, чтобы, гнусно скалясь, потребовать от нее скинуть штаны. Это требование я выполнила, а остальные он выдвинуть не успел — удар ремня лишил его глаза и большей части кожи с правой стороны лица. Урод улетел в костер, загорелся и с диким воем начал носится по поляне. На то, чтобы утихомирить его окончательно, мне пришлось истратить пол-обоймы «снарка». Можно, конечно, выломать прут… или ветку кактуса… — Прости меня, пожалуйста, — всхлипнула девчушка. — Я вовсе не хотела… не хотела помешать тебе. — Угу, — мрачно кивнула я. — Не хотела. Но помешала. Ладно уж… воробушек. Пошли. — К-куда? — Назад в деревню, разумеется. Все равно, — я покосилась на зависшее над лесом солнце, — сегодня я уже ничего путного сделать не успею. — Прости меня, — в третий раз повторила Мария. — Я… я… хочешь, я пойду по этому лесу ночью, а ты сможешь дождаться, пока вампир кинется на меня… — И оторвет твою глупую вихрастую головку, — закончила я. — А мою голову оторвет твой отец… или монсеньор Аугусто. Хотя нет, епископ — человек пожилой, он, скорее, поручит эту обязанность одному из секретарей. Ценю твое желание помочь, но ты никак… Я осеклась и, прищурившись, одарила создание в разноцветной юбчонке новым, оценивающим взглядом, от которого девчушку едва не бросило в дрожь. Рискованно, конечно, — но, с другой стороны, это шанс покончить с гнездом за одну ночь. И убраться из этой проклятой дыры, не задерживаясь ни одной лишней минуты. А еще — это шанс спасти чью-то жизнь. — Ты и вправду хочешь мне помочь? — серьезным, деловым тоном спросила я. — Очень хочешь? Побледнев, Мария зачем-то оглянулась назад, прикусила нижнюю губу и медленно кивнула: — Да. Ну, хорошо. Я огляделась вокруг в поисках подходящей для моих замыслов ветки — не слишком толстой и не очень высоко от земли. Несколько подходящих оказались на кусте в паре шагов от нас. Хрясь — и на месте одной из них остался отличный заостренный сучок. — Протяни руку, — скомандовала я Марии, доставая нож. При виде хищно блеснувшего клинка девчушка побледнела еще больше, почти сравнявшись цветом лица с полированной сталью. Но все же у нее хватило смелости шагнуть вперед и протянуть мне правую руку ладонью вверх… измаранную почти до локтя. — Нет, так дело не пойдет, — вздохнула я. — Покажи-ка левую… все ясно. Bonita, ты их моешь когда-нибудь? — Это только сегодня, — виновато сказала Мария. — Мы с мальчишками играли в… то есть они играли, а я… — А ты им в этом помогала, — закончила я, пряча нож и доставая из нагрудного кармана рубашки маленькую плоскую фляжку с ирландским бренди отца О'Райли. — Стой смирно. Ценой дюжины глотков мне удалось расчистить примерно пять квадратных дюймов на левом запястье девчонки от нескольких слоев грязной глины. — Так-то лучше, — проворочала я, завинчивая колпачок. — А теперь… — я наклонила голову и, продолжая цепко сжимать запястье, изумленно уставилась за спину Марии. — Что это еще за хрень? — Где? — испуганно вскрикнула девчушка, пытаясь обернуться. — Ай! — Поздно, — улыбнулась я, опуская нож. — Ай, — повторила Мария тоном тише, с удивлением глядя на быстро набухающие ярко-алые капли. — Знаешь, а ведь почти не больно! — Знаю, — кивнула я. — Это называется «хорошо заточенное лезвие». Таким можно провести по горлу, а человек лишь через… эй, bonita, не вздумай валиться в обморок! Ты ведь не какая-то городская сеньорита! И держи руку над сучком — первая кровь должна попасть на него! — Зачем? — Все должно выглядеть естественно! — пояснила я. — Ты шла по лесу, случайно напоролась на сучок, а потом… — Что потом? — Побежала в деревню. И мы с тобой сейчас пойдем именно туда. Только, — предупредила я, — держи руку на отлете, так, чтобы не капало на одежду. Она у тебя и без того достаточно измарана. Да и незачем напрасно тратить кровь — ее у тебя не бочка. — А много нужно будет крови? — озабоченно спросила Мария. — Надеюсь, что не очень, — я огляделась по сторонам. — Как только найду подходящее место… Подходящее место обнаружилось минуты через три — поваленное вихрем дерево с совершенно замечательной ямой на месте бывших корней. — Отлично, — вслух заметила я. — Становись вот сюда… да, руку держи именно так, пусть натечет лужица. Тебе стало плохо, ты оперлась об этот корень, а потом, — это было самое слабое место в моих рассуждениях, но проверить его можно было лишь на деле, — потом упала и через этот вот корень сползла в яму. Давай руку. — А это что? — осведомилась девчушка, глядя, как я безуспешно пытаюсь вытрясти на приготовленный лоскут желтоватую, остро пахнущую массу из крохотного флакончика… массу, кажется, загустевшую к чертовой… ага, получилось! — Кровоостанавливающее, — я аккуратно прижала лоскут желтым пятном к надрезу и стянула концы «морским» узлом. — Экстракт из листьев… впрочем, неважно, у вас оно все равно не растет. Но для нас, — улыбнулась я, — важно также то, что эта мазь обладает еще очень сильным запахом, который нравится кровососам примерно так же, как нам с тобой — аромат свежего дерь… навоза. — Наверное, я не буду говорить родителям, что это ты порезала меня, — серьезно сказала Мария. — Скажу, что и в самом деле напоролась на сучок, когда шла по лесу. Правда, это грех… — Не переживай, bonita, — примерившись, я ловко уронила свою шляпу на взъерошенную макушку своей юной помощницы — и девчушка вновь утонула в ней так, что из-под полей остался виднеться лишь самый кончик носика. — Я поговорю с отцом О'Таили, и он непременно отпустит его тебе, как только появится в вашей деревне.ГЛАВА 5
Иллика аэн Леда, принцесса на экскурсии
— Ты здесь когда-нибудь бывала? Мне приходилось трудно. Теперь, когда Юлла не считала нужным подстраиваться к моему шагу… разумеется, до настоящей усталости мне было далеко, я все же хоть и принцесса, но эльфийская. Просто я пыталась одновременно успевать за стражницей, старательно крутить головой, пытаясь разглядеть и запомнить как можно больше подробностей Города Гномов, и при этом не забывать удерживать нижнюю челюсть в закрытом состоянии, а вот проделывать все это одновременно было не так-то просто. — Нет. — Тогда как же… — Они похожие. Мы миновали еще один зал, свернули в коридор с выложенными зелеными плитами стенами, прошлись по узенькому мостику, символические перильца которого, на мой взгляд, — явно не соответствовали масштабу пропасти под ним, свернули еще два раза — этот зал был отделан янтарем и был многолюднее, точнее, многогномнее прочих — и, пройдя еще полсотни шагов, оказались перед массивной дверью, деревянная основа которой почти не проглядывала из-под начищенных бронзовых полос. Никакого колокольчика, колокола, звонка или стенобитного орудия поблизости от двери не наблюдалось. — Интересно, — вслух предположила я. — Сами гномы стучатся в нее лбами? — Нет, — усмехнулась Юлла. — Для этого у них есть обухи топоров. Продемонстрированный ею в следующий миг прием из арсенала Стражи — мой наставник по традиционному эльфийскому рукобою именовал его по-старинному вычурно: «Удар копытом единорога по голове» — как мне показалось, ничуть не уступал хваленым гномским топорам по производимому эффекту. По крайней мере, на миг я вполне серьезно испугалась за целостность… нет, не двери. Стены. Похоже, кто-то по ту сторону ворот пришел к схожим выводам, потому что едва моя спутница начала разворачиваться для второго удара, как изнутри донесся торопливый лязг отодвигаемых засовов, и дверь с неожиданной для ее вида легкостью приоткрылась, — ровно настолько, чтобы выпустить наружу молодого и очень нарядного гнома в сизом с радужным кафтанчике и с внушительных размеров коричневой кобурой на боку. — Вам, здоровякам, что, негде больше оббивать грязь с ваших сапог? — с вызовом начал он, уперев кулаки в бедра. — Или вы умеете читать только собственные кривые каракули, а надписи, сделанные на более почтенных языках, уже не различаете? — Какие надписи? — искренне удивилась я. — Какие-какие — рунные, — буркнул коротышка, вглядываясь в меня, и чуть более мягким тоном добавил: — Прямо перед твоим носом… красотка. Присмотревшись, я и впрямь различила среди прочих изобильно украшавших бронзовые полосы завитков знакомые изгибы рун Старшей Речи, без особого труда сложившиеся в крупное: «Не стучать!» — и, полосой ниже, чуть более мелко: «Собакам, лошадям и китайцам вход воспрещен!» — Нам нужно к Торку! — заявила Юлла. Гном попытался встретиться с ней взглядом — для этого ему пришлось задрать свою ухоженную бородку параллельно полу — и подбоченился еще больше. — Всем нужен Торк, — гордо заявил гном. — Но, если вы думаете, что он, забыв обо всем на свете, примчится сюда по зову первого же… Он осекся, потому что Юлла неуловимым движением сцапала кончик его бородки и, дернув ее чуть вверх, заставила бедолагу-гнома захлопнуть челюсть. Обычно с коротышками подобные трюки не проходят — или заканчиваются весьма плачевно для проделывающей их руки, а если гном окажется не в настроении, то и для прочих конечностей. Стоит гному своими кулачищами лишь слегка сдавить запястье… но секунды текли, на обоих вцепившихся в руку моей спутницы кулаках явственно проступили жилы, а единственным видимым результатом стало то, что сафьяновые сапожки гнома оторвались от пола. Трое… нет, уже четверо гномов, спешивших мимо по своим неведомым делам, остановились и начали заинтересованно следить за развивающимся действом. Юлла широко улыбнулась и, наклонившись к начавшему уже выпучивать глаза гному, шепотом — который, впрочем, наверняка можно было без труда расслышать на противоположной стороне зала, — произнесла: — Если ты немедленно не сообщишь достопочтенному Торку, сыну Болта, сына Шкоута, что к нему явилась Юлла, дочь Хеймурга, то я немедленно… — следующее употребленное моей спутницей слово не значилось ни в одном из известных мне словарей Старшей Речи, но я вполне догадалась о его значении, — тебя в центре этого зала. Ты меня понял? Гном все еще испытывал проблемы с произнесением звуков, но постарался максимально компенсировать это мимикой. — Хорошо понял? — уточнила Юлла. — Да-а, — прохрипел гном. — Уже бегу. Только отпусти, а? Насчет «уже бегу» он не шутил — сафьяновые сапожки начали семенить еще до того, как коснулись пола. Миг — и гном уже исчез за дверью, а лязг задвигаемых засовов на этот раз слился почти в один звук. Оглянувшись — зрителей стало уже девять, причем расходиться они не собирались, явно надеясь на последующее продолжение, — я придвинулась поближе к Юлле и тихонько спросила: — Ты серьезно? — Что? — Ну, про это самое, — хоть я запомнила употребленное стражницей слово, но при одной мысли о его произнесении все мое предыдущее воспитание намертво блокировало голосовые связки, — в центре зала. — Конечно, нет, — отозвалась Юлла. — Размазать его по потолку было бы намного проще. Эти коротышки на самом деле вовсе не такие шикарные любовники, как о них рассказывают, — на миг она задумалась, и, с какой-то странной интонацией добавила: — По крайней мере, в одиночку. Всемером еще куда ни шло. — Семь гномов, — пораженно прошептала я. — Но… Картина, немедленно нарисованная моим воображением, была настолько… немыслимой, что, заслышав очередной лязг, я едва успела отскочить в сторону — на этот раз дверь распахнулась полностью, просвистев окованным краем в какой-то паре дюймов от моего лба. Появившийся на этот раз гном был наряжен в забавный бархатный кафтанчик, темно-зеленый, с салатового цвета буффами. С виду он был в два раза старше своего сизо-радужного коллеги, но держался при этом не в пример почтительнее. Кобуры, в отличие от предшественника, на нем видно не было, но, обзаведясь уже кое-каким опытом, я обратила внимание, что кафтанчик под правым плечом чуть оттопыривается, как раз рядом с длинной горловиной обычного вроде бы кармана. — Достопочтенная дщерь Хеймурга, — провозгласил он, старательно отвешивая поклон, который я, чуть поколебавшись, классифицировала как «уважение третьей степени, оказываемое при неофициальных приемах особ, приближенных к монархам надгорных держав». — Советник Торк желает немедленно лицезреть вас, — гном закончил разгибаться, узрел меня и, миг поколебавшись, тем же торжественным тоном закончил: — И вашу спутницу. Я еще успела услышать дружный разочарованных вздох собравшихся зевак — а потом захлопнувшаяся дверь наглухо отгородила нас от шумов общей залы. — Прошу, — гном повел рукой в сторону зеленого ковра, изображавшего — с типичной для наших рас скрупулезностью — цветущую лесную поляну. И одним лишь изображением дело не ограничивалось — провалившись на первом же шаге по щиколотку в пушистый ворс, я почувствовала запах доброй полусотни знакомых трав, услышала краем уха гудение шмелей, чириканье птах, звон ручья в полулиге к северу… — Дверь советника в конце зала прямо перед нами, — напутствовал нас гном. Сам он вслед за нами на ковер вступить не решился, наверное, не желая лишний раз осквернять подобное произведение искусства и магии прикосновением подошв своих сапог. Если дело обстояло именно так, то я понимала его — этот ковер был воистину великолепен. И совершенно не гармонировал со статуями из серого камня, взиравшими на нас из многочисленных ниш по обеим сторонам зальчика. Все они изображали великих и, как я искренне надеялась, давно почивших гномов, ибо если эти несчастные и поныне продолжают столь мрачно глядеть на окружающий их прекрасный мир, то мне остается лишь от всего сердца посочувствовать им. К моему удивлению, советник Торк не был в два раза старше гнома в зеленом кафтане — по крайней мере, больше чем в сто сорок лет я определить его возраст не смогла. Когда Юлла пинком распахнула дверь его кабинета, он начал было приподниматься из-за массивного морионового стола, но, увидев меня, жалобно простонал и упал обратно в кресло. — Не-ет! — Что случилось, Торки? — участливо осведомилась Юлла. — Я ведь еще и не начала говорить. — Что бы ты ни сказала, — буркнул гном, уставясь невидящим взглядом в наши отражения на полированном камне, — добром это не кончится. — Ты же еще ничего не знаешь… — Не знаю! — взвился советник. — О нет, я знаю… другой вопрос, что до последнего мгновения я гнал это знание прочь, надеясь, что Тралла все же не повернулась к своему верному слуге своей самой необъятной частью тела. Или ты скажешь, что эта эльфийка за твоей спиной — не принцесса Иллика аэн Леда? Долженствующая выполнить некую невероятно важную миссию? — А тебе-то какое дело? — мгновенно насторожилась Юлла. — Какое-какое… никакого! — проворчал гном. — Мне лично. А вот Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии очень даже какое. И Совету Старейшин, в особенности старому пню Корнелиусу… — Торк осекся и, озабоченно покосившись на выложенный яшмой потолок, продолжил тоном тише: — У меня полстола, — гном кивнул в сторону высившихся по правую руку от него бумажных холмов, — завалили телеграммами, едва вы отчалили от туманного Альбиона. Я открыла было рот — и немедленно, не издав ни звука, захлопнула его обратно. Тайная миссия, о которой было известно лишь самым доверенным… защищенная всеми мыслимыми магическими способами… может, проще было самим разослать объявления в десяток лондонских газет? — И что, — обманчиво спокойным голосом осведомилась Юлла, — содержится в этих телеграммах? — А тебе так вот сразу все и скажи? — прищурился гном. — Торки! — в голосе Юллы начали появляться угрожающие нотки. — Не забывайся. Ты не хуже меня знаешь, чем обязан твой клан моему отцу… и как следует платить подобные долги. — Не учи меня, с какого конца браться за кирку! — огрызнулся гном, — Я помню все… иначе бы вы со своей зеленоглазой тростинкой тут бы не стояли. Но, коль уж мне придется из-за тебя лезть голыми руками в горн, могу я хоть зад напоследок разок-другой почесать? — Хоть до костей, — улыбнувшись, примирительным тоном сказала Юлла. — На самом деле я вовсе не такая злобная тварь, какой ты меня воображаешь. И, если, конечно, ты будешь вести себя хорошо — а это, среди прочего, включает в себя понятия «честно» и «откровенно», — то я даже постараюсь помочь тебе выпутаться из этой истории. Не могу обещать, что с прибылью, но и не лишившись последней пары сапог. — Таким бы хлебалом, да медку, — буркнул Торк, продемонстрировав знакомство с фольклором своих древесных сородичей. — Давай уж, валяй. — Ты бы хоть сесть гостям предложил. — Ага. Вы уже и так сели… на мою шею. Валяйте, продолжайте, — тоскливо сказал гном. — Чувствуйте себя как дома… сигару? Кубинские, семь долларов штука… или коньяк? Лимонадов, извините, не держим-с, равно как и мороженого, но стоит тебе лишь пожелать… — Не паясничай, Торки, — скривилась Юлла, подходя к столу гнома. — Что в тех телеграммах? Придерживая ножны Огонька, я осторожно присела на краешек стула. Ткань обивки оказалась на удивление приятной на ощупь, а само сиденье — мягким, так что я позволила себе продвинуться на большую площадь, а чуть погодя — и вовсе откинулась на спинку. — Ваше подробное описание. Дата прибытия, — гном презрительно хмыкнул, — будто я сам в расписание «Белой Звезды» заглянуть не догадаюсь, где остановитесь… ну и, само собой, список предполагаемых эльфийских резидентов — опять же, будто не я же его им каждый квартал отсылаю. Правда, они в него еще два десятка имен добавили, но вот что занятно — семерых из них в этом городе никогда и в помине не было, а трое — я даже не поленился, перепроверить приказал, — уже, самое меньшее, лет по пять на кладбищах лежат и вставать вроде не планируют. — А твое имя в этом списке значилось? — Нет! — отрицательно мотнул головой Торк. — И не могло. Это… ну как бы тебе попонятнее объяснить… непересекающиеся плоскости, вот! Краем сознания я отметила, что утверждения наставника Умхара про неспособность гномов понять идеи Лобачевского, видимо, весьма близки к истине. Нашей расе все же больше повезло с абстрактным мышлением. — О Долге твоему отцу знают все, — продолжал Торк. — По крайней мере, все те, кто хотел бы об этом знать. Но Долг Клана и то, чем занимается Третья Канцелярия, — они существуют как бы отдельно друг от друга. Гном, составлявший список, мог бы вписать в него последнего людского пьянчужку, которому ты однажды кинула шиллинг, если бы прознал о нем — но не меня. Наш Кодекс… — Хватит, — небрежно махнула рукой Юлла. — Не стоит в очередной бесконечный раз пытаться приобщить меня к «Топору-и-Кирке». Ты явно не лучше зануды Гвиля… кстати, как там старый пенек? — Как всегда, преотлично, — хмыкнул гном. — а что ему сделается? Сидит в своем гроте, хлещет бочонками эль и нудит, как хреново быть живой легендой в самом расцвете сил. — Знакомая картина, — кивнула Юлла. — Увидишь в следующий раз — передавай ему три больших «кря» от Большой Черной Непоседы. — Чтоб он поперхнулся и забрызгал меня элем с ног до головы? — возмутился Торк. — Не уж, я лучше воспользуюсь достижениями цивилизации и пошлю ему поздравительную каблограмму от твоего имени… после того, как спроважу тебя с глаз долой. — Собственно, — задумчиво сказала Юлла, — именно за этим я к тебе и явилась. — Да уж не затем, чтобы вручить мне орден Двойной Кирки, — язвительно заметил гном. — Я серьезно, Торки. Что в телеграммах приказано лично тебе? — Следить. Глаз не спускать. — Мешать, значит, приказа не было. — Нет. Но, буде таковым мешательством займутся иные заинтересованные стороны, препятствий оным не чинить. — Ясно, — кивнула моя спутница. — Тогда могу тебя поздравить — ты только что с успехом завершил свое задание. — И каким же, позволь узнать, образом? — недоверчиво осведомился гном. — Таким, что ты прямо сейчас можешь отправить своему начальству ценнейшую информацию, которой пока не располагает никто из конкурентов. О том, что порученные твоему надзору особы в ближайшее же время планируют отбыть в следующий пункт своего путешествия. Экспрессом. Вашим экспрессом, подземным. — Ловко придумано, — кивнул советник. — Может, ты мне еще и станцию назначения скажешь? — Нет, — осклабилась Юлла. — Настолько далеко мое расположение к тебе, Торки, не простирается. Ты выдашь мне литер. — Ты хоть знаешь, во сколько обходится эта голубенькая бумажка негному… — затянул было Торк, но, натолкнувшись на пристальный взгляд моей спутницы, осекся и, тяжело вздохнув, закончил: — Впрочем, тебе это нисколько не интересно. — Умненький гном, — довольно произнесла Юлла, отходя от стола. — Понятливый. Недаром в советники выбился. — Что-нибудь еще? — с отсутствующим видом осведомился Торк, разворачиваясь к высившемуся справа от него секретеру из черного дерева с множеством ящичков. — Например, ключи от хранилища местного филиала «Лепрекон-Банка»… мою мантию советника… Луну с неба? — Сущие мелочи, — небрежно сказала Юлла. — Что-нибудь из ваших игрушек для моей спутницы — вдобавок к той зубочистке, что есть у нее сейчас… Рукоять Огонька немедленно отозвалась на эти слова обиженным тычком в ладонь. В первый миг я сама едва не поддалась этому порыву, но, осознав нелепость могущей последовать сцены, опомнилась и принялась успокаивать клинок, ограничившись твердым намерением в ближайшее же время разъяснить Юдле недопустимость подобных высказываний. — Этого добра у нас навалом, — Торк выдвинул сразу четыре ящичка и озадаченно уставился на их набитое разноцветными бумажками нутро. — Свистну Эгиля, он проводит вас в коридор к Оскинору… тот наверняка подберет ей чего-нибудь по руке… небольшое, легкое и так, чтобы целиться особо не приходилось… в общем, дамское. — …и человеческую одежду. Нацелившаяся было на середину стопки одного из ящичков рука гнома замерла в воздухе на полдороги к цели. — А вот с этим, — медленно произнес Торк, — могут возникнуть небольшие проблемы. — Какого рода? — настороженно осведомилась Юлла. — У нас, под землей, — советник махнул рукой в сторону двери, — как ты могла бы заметить, живет не так уж мало людей. Но и не настолько много, чтобы устраивать ради них отдельное заведение по торговле человеческим тряпьем. Потому как тем из них, кто желает обновить свой гардероб, достаточно подняться на пару сотен ярдов вверх — а это они и без того проделывают достаточно регулярно. Скажу даже больше, — Торк покосился на лацкан своего строгого коричневого сюртучка и, нахмурившись, аккуратно снял с него длинный рыжий волос. — У нас нет подобного магазина и для нас самих. Потому как те наши собратья, которые отдают предпочтение наперстку и иголке перед кайлом и ювелирным пинцетом, также живут наверху — поближе к своей основной клиентуре, ибо их профессия требует личного контакта куда в большей степени, чем добыча руды. Причем, — добавил Торк, покосившись на меня, — как я понимаю, для этой крас… — Торки! — …самой прелестной из всех когда-либо виденных мной леди, — быстро поправился гном, — столь схожей по описанию с принцессой Илликой аэн Леда, тебе нужна будет женская одежда? Боюсь, что с этим будет еще сложнее. Если для тебя мы кое-как сумеем отыскать среди наемных рудокопов пару-тройку подходящих по габариту, то она вряд ли может перевоплотиться в чумазого мальчишку даже под страхом… э-э, укорачивания прически. Мне стоило больших усилий остаться неподвижной — правая рука так и порывалась ринуться вверх, чтобы убедиться в том, что мои волосы все еще находятся на прежнем месте. Нет, я, конечно, представляла, что для достижения Великой Цели придется пожертвовать многим, нести лишения и все такое, — но мои волосьг?! — Были б у меня пара часов и хороший гримировальный набор, — мечтательно произнесла Юл-ла, — я бы, Торки, с удовольствием заложилась на твою шляпу, что… ну да неважно. Ты прав, для нее нужна женская одежда. — Которой сколько угодно в пятистах футах от тебя, — фыркнул гном. — Вертикально вверх. Не хочу хвалиться, но мой чек в самом изысканном магазине верхнего города будет принят с восторженным повизгиванием. — Не подходит, — отрицательно качнула головой Юлла. — Даже если ты пошлешь одного из твоих шустриков со снятыми мерками — все равно не подходит. И времени на это нет. Думай, Торки, думай, докажи, что ты по заслугам попираешь своим седалищем это кресло. — Еще неизвестно, — проворчал гном, теребя бородку, — останусь ли я в нем после… твоего «дружеского» визита. — Ну же, Торки?! Где в городе гномов можно найти человеческих женщин? — Где-где… — раздраженно отозвался советник. — В борделе! Их у нас целых пять. — Так это, мисс эльфийка, я вам еще раз доподлинно советую — когда Мастер Оскинор начнет чегой-нибудь говорить, то ради всех Подгорных Богов не удумайте с ним спорить приниматься. А то ведь был у нас в позатом году случай — пришел к нему клиент, из людей, но по части упрямства форменный тролль. Поспорили они насчет одного стволика — нитроэкспресс 655, как сейчас помню — ну и слово за слово… а у Оскинора в его отнорке позади мастерской пещерка есть, прямой такой коридор ярдов на сотню, где он контрольные отстрелы проводит. Вот там-то они и стали друг напротив дружки, Мастер Оскинор и клиент евойный. Я так, мисс, понимаю, что клиент тот еще и насчет пуль оскиноровых сомнение выражать изволил, потому как наверх его потом доставляли в тачке — то, понятно, что собрать сумели. В провожатые советник Торк выделил нам того самого юного — по гномьим меркам юного — привратника, в сизом с радужным кафтанчике, который первым открыл перед нами дверь. Звали его, как он поведал нам, убедившись, что Юлла не собирается приводить в исполнение свою угрозу, несколько нетипичным, на мой взгляд, для гномов именем Санчо… а еще, на мой взгляд, он был несколько излишне… словоохотлив. — Мы запомним, — ответила вместо меня Юлла. — И в беседе с Мастером Оскинором будем вести себя кротко, как лани. Санчо с сомнением покосился на Юллу — но приподнятые уголки рта моей спутницы могла разглядеть лишь я, для гнома же ее лицо должно было показаться воплощением невозмутимости — и, опасливо вздохнув, ступил на нижнюю из трех мраморных ступенек перед дверью из матово-черной стали. На прикрепленной к двери сверкающей, начищенной медью табличке золотисто поблескивала одна-единственная руна — пожалуй, самая известная из всех символов Старшей Речи: «Оружие». Признаюсь, при словах «гном-оружейник» мое сознание рисовало образ полуобнаженного, бугрящегося узлами могучих мускулов крепыша с опаленной бородой, стоящего у пышущего жаром горна. Или, по крайней мере, в мастерской, где столы, стены и даже потолок усеяны сотнями смертоубийственных приспособлений, а от запаха разогретой стали, масел и пороха голова начинает кружиться еще за дюжину шагов от порога. Разумеется, я ошибалась. Хотя вышеперечисленные запахи и наличествовали, но они оставались далеко на заднем плане, перебиваемые ароматом тропических цветов — каждая из служивших им жилищем терракотовых ваз была произведением искусства сама по себе, — в три яруса расположившихся вдоль всей правой стены кабинета Мастера Оскинора. Справа из застекленных полок сочился тонкий запах книжной пыли, и при виде нескольких потемневших от времени тиснений на корешках из драконьей кожи я с трудом удержалась от тоскливого вздоха. Сам же Мастер Оскинор больше всего напоминал старого клерка одного из гномьих банков в Сити, разве что устилавшие его стол листы были покрыты не ровными цепочками цифр, а исчерканы линиями десяти различных цветов, источником которых, по всей видимости, послужила вытянувшая вдоль края бронзовая чернильница, изображавшая группу водоносок. Затем Мастер поднял голову — и я немедленно изменила свою первоначальную оценку. Два льдисто поблескивающих полированной сталью кружочка под седыми кустистыми бровями никак не могли принадлежать существу, всю жизнь занимавшемуся лишь переноской закорючек с одного листа на другой. — Значит, — хрипло произнес он, — именно для этой юной леди сам советник Торк попросил меня подобрать что-нибудь достойное. Что ж, хе-хе, я не держу в своей мастерской недостойных вещей, а вот удастся ли нам подобрать для вас что-нибудь действительно подходящее — это мы сейчас посмотрим. — Мастер Оскинор, я… — начал было Санчо. — Ты, — оружейник встал и, ловко протиснувшись между краем ствола и зелеными нитями свисающих побегов, направился к нам, — будешь молчать, пока разговаривают старшие. Прошу вас, — вновь обратился он ко мне, — прекрасная леди, покажите вашу руку? — Правую или левую? — уточнила я, откидывая плащ. Оскинор не отозвался. Он стоял передо мной, словно заглянув в глаза василиску, и, проследив за его остановившимся взглядом, я обнаружила, что тот направлен точно на рукоять Огонька. — Клянусь Подгорными Богами, — тихо произнес он полминуты спустя. — Ваше Высочество, я понимаю, что подобная просьба невероятно дерзка… но не позволите ли Вы бедному старому мастеру взглянуть на Ваш клинок? Судя по тому, как потеплела под моей ладонью рукоять, речь Мастера Оскинора пришлась Огоньку по вкусу. Что же до меня… я искренне порадовалась, что эльфы не умеют краснеть. — Разумеется, досточтимый Мастер, — церемонно ответила я, медленно развязывая шнур подвески и протягивая меч в полном соответствии с третьим параграфом малого кодекса — рукоятью вперед, ножны идут вдоль руки, чуть — и это «чуть» так же строжайше регламентировано — наклонившись к полу, дабы клинок не выскользнул под собственной тяжестью… — Не так уж часто ему доводится бывать в столь же достойных руках. Прежде чем коснуться ножен, гном шагнул назад к столу и, лишь прикрыв ладони двумя листиками бумаги, осмелился коснуться лакированной поверхности. Предосторожность, вообще-то говоря, предусмотренная кодексом, но в данном случае совершенно излишняя — то, что у меня самые обычные дорожные ножны из магнолии, а не бесценный голубой дуб, покрытый столь же бесценным лаком «ночной полумрак», было очевидно даже для Санчо. — В прежние времена дело обстояло совсем по-другому, — прошептал он, поднося клинок почти к самому лицу — так, что я даже забеспокоилась за целостность его носа. — Раньше эту рукоять сжимали руки великих. Хе-хе, готов спорить сто против одного, что я знаю, откуда взялась эта глубокая царапина на эфесе… но время течет, и старая слава перестает быть в цене для слишком многих… а ты не смей ржать, юный оболтус! — неожиданно рявкнул он, уловив краем глаза тень ухмылки на лице Санчо. — Я твои мысли читаю лучше, чем узор на булате! Небось решил, что старый Оскинор совсем запек мозги у топки и потому готов на колени рухнуть перед какой-то древней железкой? А? — Да что вы, Мастер, как можно, — поспешно забормотал наш провожатый, склонив тем не менее голову, дабы не показывать пляшущих в глазах развеселых искорок. — Разве ж я… — Дурак, — ласково сказал Оскинор, легким, почти незаметным движением выдвигая из ножен первый дюйм лезвия. — Молодо-зелено… пока полдесятка дюжин годков в забое киркой не помашет, ума в башке — ни унции, право слово. Думает, раз дуру с мортирным жерлом на пояс навесил, так теперь у него с дороги тролли разбегаться будут. Знал бы ты, олух, кого этим клинком добывали… не то чтоб на колени перед ним пал, а весь пол в кабинете бы протер, на пузе елозя. — Ну что вы в самом деле, Мастер, — чуть обиженно отозвался Санчо. — Я ж не человек какой… все ж понятие имею. И почет сумею воздать, коли надо, и вообще… уважение испытываю. Только… — Что «только»? — передразнил его Оскинор. — Что замолк, язык проглотив? Только всем этим махательным штукам место на стене в Чертоге Славы, а дойди сейчас до настоящего дела — нашпигуют его владельца свинцом, как каплуна, прежде чем он полшага сделать успеет? Только вот некоторые пеньки, бородами заросшие, все никак это постигнуть не могут, все с топорами таскаются, будто при Гвалине-Основателе. — Напраслину возводите, Мастер! — Санчо, похоже, напрочь позабыл собственные рассуждения о нежелательности споров с мастером-оружейником. — Не родился еще под каменным небом гном, который про наши топоры не то что слово молвит, а и мысль недобрую помыслить мог. Когда дело и впрямь горячим железом пахнет… патронов-то на всю жизнь не напасешься, а топор — он у настоящего гнома завсегда под рукой. Топор, он… — Между прочим, — оружейник медленно повернул клинок, любуясь вспыхивающими на долах искорками, — этому клинку доводилось встречаться и с обладателями топоров… и не худших, далеко не худших… но, как оказалось, излишне самоуверенных. Он снова поднес лезвие почти вплотную к лицу, провел свободной ладонью над клинком, медленно начал опускать ее — и, замерев на миг в каком-то волоске над сталью, стремительно отдернул ее назад. Зажмурился, выдохнул и, открыв глаза, протянул Огонек мне, в точности повторив мой собственный жест. — Благодарю, Ваше Высочество, — отрывисто произнес он. — За оказанную мне высокую честь. — Ответную благодарность воздаю я вам, Мастер Оскинор. Возвышавшаяся за моей спиной Юлла издала некий неопределенный горловой звук. — Я не нуждаюсь в напоминаниях, леди, — проклятье, если бы это не было совершено непредставимо, то я поклялась бы, что мастер-оружейник при этих словах подмигнул мне. — Советник Торк сообщил мне, что вы торопитесь, — но в моей мастерской я буду решать, на что необходимо потратить драгоценное для всех нас время. Или все же подмигнул?! — Я нисколько не желала высказать вам неуважение, Мастер, — еще одно чудо — ни разу до этого мне не доводилось слышать из уст моей спутницы что-либо, столь напоминающее извинение. — Но лишь подумала, что достопочтенный советник Торк не сумел правильно объяснить, что мы очень сильно торопимся. — Достопочтенный советник Торк, — хмыкнул гном, подходя к книжному шкафу, — мечтает, чтобы вы покинули пределы его владений быстрее поросячьего визга… Я не успела разглядеть, что именно проделал Оскинор — коснулся ли какой-то полки, нажал на спрятанную среди прочих паркетин особую дощечку или сотворил нечто другое, — но книжный шкаф, вместе со скрываемой им каменной стеной двухфутовой толщины, быстро отъехал в сторону. Будь на моем месте человек, он, вне всякого сомнения, узрел бы в этом вмешательство колдовских сил — ибо его уши не смогли бы уловить натужный шорох могучего механизма в потолке. За стеной же находилась небольшая пещера, в точности соответствующая моему первоначальному представлению о мастерской гнома-оружейника. Три разновеликих верстака и две стены поблескивали холодом смертоносной стали. — Так вот, моя эбеновая леди, — продолжил гном, проходя вглубь. — Хоть я и не обязан это делать, но исключительно из уважения к Ее Высочеству сообщаю вам, что один лишь взгляд на сей легендарный клинок сказал мне много. Больше, чем я бы мог узнать за добрых три часа изучения ладони принцессы… с лупой… и без оной… или иных, хе-хе, антропометрических исследований. Клинки, подобные этому, да будет вам известно, весьма разборчиво подбирают себе… — Хозяев? — пискнул Санчо. Мастер Оскинор неторопливо достал из нагрудного кармана пару квадратных очков, тонко блеснувших золотом оправы, аккуратно нацепил их и лишь после этого пригвоздил несчастного Санчо взглядом строгого школьного учителя. — Партнеров. А еще точнее — друзей. Я второй раз за последние минуты искренне порадовалась, что эльфы не умеют краснеть. Ай да Огонек. Тихоня-меч, смирнехонько висевший чуть ли не в самом дальнем и темном углу Личного Королевского Арсенала. И, кстати, на Аэнга-ключника этот тихоня не иначе как затмение навел, иначе получила бы юная принцесса для своих помахушек не великий клинок, а… вертел с дворцовой кухни. — Признаюсь, — становясь рядом с ближайшим верстаком, сказал Оскинор, — в первый момент, когда достопочтенный советник Торк изволил связаться со мной, я надумал подобрать столь нежданной гостье что-нибудь простенькое… вроде вот этого дерринджера, — крохотный пистолетик с белой костяной рукояткой легко уместился на широкой гномьей ладони, — или «шипучки», — совершенная в своем уродстве угловатая штуковина, похожая на оголовник кувалды, к которому по ошибке или недомыслию приделали рукоять от игрушки юного гномика. — Но! — То, как почти небрежно мастер Оскинор опустил оба вышеназванных предмета обратно на верстак, означало, как я догадалась, чуть ли не высшую степень презрения, которую гном-оружейник мог проявить к творениям своего ремесла. — Давать это в пару к вашему клинку, принцесса, было бы воистину кощунством, и хвала Подгорным Богам, что они не позволили ему свершиться! Подходите, Ваше Высочество, — махнул он мне, — не жмитесь на пороге. Сейчас мы поглядим, найдется ли у меня что-нибудь, достойное висеть на одном поясе с одним из Легендарных. Наверное, я все же действительно неправильная принцесса. Не думаю, чтобы хоть одна из моих сестер смогла бы вот так спокойно ступить в этот зальчик, где с трех сторон на тебя ледяным водопадом обрушивается спокойная высокомерная уверенность смертоносного металла. Они всегда предпочитали теплое дерево луков, древнего оружия истинных Перворожденных, и на уроках фехтования появлялись с видимой неохотой — хотя минула уже без малого эпоха с того дня, как эльфы оценили всю красоту искусства «плетения стальных кружев». А, оценив, переняли его у людей и взрастили до недосягаемых для тех вершин. И уж подавно они не спускались в полутемный подвальчик Стражи, где звонко щелкают курки и затворы, капает масло, колыхаются чашечки ювелирных весов со сверкающими столбиками пуль и шуршат серые струйки тщательно отвешиваемого пороха. Где никому нет дела до того, занесены имена несчетных поколений твоих предков на драгоценный аммельский мрамор или же поднятый среди ночи приходской священник долго морщит лоб, подбирая имя для орущего свертка из оставленной у дверей церквушки корзинки. Они никогда не поймут… не узнают то, в чем я долго не могла признаться себе самой, — что запах пороха может пьянить не хуже звона клинков, а радость от упавшей мишени не становится меньше из-за того, что в нее попала не «благородная» стрела, а «презренная» пуля. — Мечи, подобные этому, — гном бормотал настолько тихо, что на миг я усомнилась — а предназначены ли эти слова для моих с Юллой ушек, — имеют свой склад, свой характер. Кого-то наделили им Мастера, создавшие их… к примеру, знаменитые «кровавые» клинки Льера Мамро… неспокойные, так и норовящие выпрыгнуть из ножен… немало их владельцев отправились к Великому Огню раньше срока благодаря своим мечам. А вот Ласс-Хромуля был кузнецом-поэтом… его клинки любили спокойно полежать в богатых ножнах среди красоты дворцов, а уж если выбирали стену сырого чердака, то можно было не сомневаться, что бумаги, которых коснулось перо хозяина этой каморки, его внуки, если он, хе-хе, успеет признать их законными, будут торговать по весу бриллиантов. Этот же тонкий паренек всегда был себе на уме. Не любил, когда его тянут на свет без должного повода — но коли уж приходило время для дела, «плясал» почище иных забияк. Но кровь он не любит, хе-хе, вернее сказать, он не любит пачкаться… снесенные головы и разваленные напополам тела — работа не для него. Зато поставить точку в споре удачным выпадом, сразить могучего врага легчайшим касанием — в этом он Мастер, здесь равных ему мало. Так с кем же из моих детишек ты уживешься, а, Прямодушный? Вот с этим вороненым шестизарядным молодцом? Нет, он слишком великоват для изящной ручки, подходящей к твоему эфесу. А как тебе эти близнецы со швейцарских склонов? Только посмотри, какие накладки на рукоятках — картины хоть куда… ну да, ты прав, эта красота ни к чему, когда из-за нее оружие выскальзывает из вспотевших… или окровавленных ладоней. Право, жаль, что никто не делает накладок из акульей кожи, хе-хе. Та-ак, а вот с этой девочкой с Пиренеев ты, я полагаю, будешь совсем не прочь познакомиться… Последние слова гном произнес так тихо, что мне пришлось «перевести» в слух большую часть внимания от остальных органов восприятия. А потому я почти пропустила тот момент, когда он, резко развернувшись, метнул в мою сторону что-то небольшое, блестящее, и поймала сей предмет лишь в двух дюймах перед своим носиком. Это был не револьвер — их массивные овальные рукоятки и пузатость барабанов были мне неплохо знакомы. Плоское, с длинным стволом и прямоугольной рукоятью, незнакомое оружие было необычно легким дляметаллического предмета схожих размеров. Но, развернув его, я тут же отбросила всякую мысль об игрушке — черное отверстие ствола с уходящей вглубь спиралью нарезов будет казаться невероятно большим тому, на чью переносицу будет направлено. — Эту малышку кличут Чауса, «камышовая кошка», — гордо сказал Мастер Оскинор. — Тридцать второй калибр, восемь патронов в обойме… плюс титановая рамка и никелированное покрытие. — И где же, — нетерпеливо осведомилась Юлла, — мы сможем опробовать ее? — Терпение, леди, терпение, — усмехнулся гном. — Позвольте вашей спутнице вволю налюбоваться своей новой игрушкой. — И потом, тридцать второй — разве это не мало? — Если вы хотите получить пушку, которая остановит бегущего тролля, даже, хе-хе, угодив в пятку, — ехидно отозвался Оскинор, — то, конечно, мало. Для этого нужна ручная гаубица вроде «черного дракона», «бизона»… или того «носорога», что болтается у вас на бедре. Работа Иеереи Пинга, верно? Так же, как и тот, хе-хе, агрегат, который вы не выпускаете из рук… «Вомбат», вот уж кто воистину пушка без лафета! Но вы же не хотите, чтобы Ее Высочество каждым выстрелом уносило на пять шагов назад? А чтобы убивать, хе-хе, порой хватает и толщины вязальной спицы… или вовсе иглы — если попасть. Ну а попадать эта «камышовая киса» умеет. — Пойдемте, Ваше Высочество, — обратился он ко мне. — Я, хе-хе, познакомлю вас с вашей новой подружкой поближе. А вы, леди, — в словах, предназначенных шагнувшей было за мной Юлле, явственно слышался лязг стальной пружины, — подождите здесь. Первое знакомство с оружием не терпит лишних глаз, это дело, хе-хе, почти интимное. Губы Юллы шевельнулись едва-едва — так, что даже я не разобрала всех предназначавшихся Мастеру Оскинору и «прочим свихнувшимся от своих железяк коротышкам» слов. Гном, чей слух, без сомнения, должен был быть изрядно ослаблен многолетним стуком молотов и грохотом выстрелов, не должен был услышать этих слов вовсе — но, уже отворивший низенькую дверцу в конце зала Оскинор на миг замер, а затем, улыбнувшись, заметил: — И, леди, напоследок — не пытайтесь ругаться на Старшей Речи, будучи столь взволнованны. Вы проглатываете двойные согласные, из-за чего оскорбительное «Ффхад паримего мишткла» вместо «помета помойной крысы» превращается в «отрыжку фиолетового хомячка».ГЛАВА 6
Бренда Карлсен, нетерпеливый стрелок
Здесь, на юге, ночь наступает быстро — стоит лишь огненному диску солнца скрыться за горизонтом, и тьма окутывает землю, словно комнату без окон, в которой задули единственную свечу. А потом на небе загораются звезды… яркие, крупные. Наверное, для чистых душ дорога до рая здесь намного короче, чем на моей родине, — ну да тем, у кого впереди вечность, это уже неважно. Многие из моих друзей уверяли меня, что одни из этих лучистых огоньков — миры, такие же, как наша Земля, а другие, отделенные от нас немыслимыми безднами пространства, — могучие светила, подобные Солнцу. Наверно, так оно и есть — слишком разными людьми были эти мои друзья, чтобы задумать подшутить над наивной девчонкой таким одинаково сложным способом. Но поверить… наверное, просто боюсь. Я ждала. Сидеть в яме был чертовски неудобно, особенно в первые минуты. Затем дрожь и волны жара, вызванные эликсирами, постепенно спали, дыхание вновь стало ровным, а затем и вовсе замедлилось, и я застыла, вглядываясь в причудливо разукрашенный колдовским зрением ночной лес впереди. Когда-нибудь… не раньше, чем я стану дряхлой старушенцией, которая всем седлам на свете предпочитает кресло-качалку на веранде, обязательно напишу… нет, писать я уже тоже не смогу, а надиктую кому-нибудь целую книгу о засадах. Дневных и ночных, на раскаленной солнцем каменной плите и в кишащей сотней тысяч тварей болотной тине. Высоко в горах, где никак не можешь надышаться высушенным воздухом, а пальцы примерзают к скобе «винчестера», и в непролазной чаще, когда все, что ты видишь — это три ярда тропы, и знаешь, что у тебя будет лишь один выстрел. Эта теперешняя засада в списке прочих, пожалуй, стояла бы в середке — или даже ближе к началу. В самом деле — с небес не хлещет ливень, орды ползучих гадов не валятся за шиворот, ночной ветерок хоть и пробирает порой, но не пытается прорезать плащ дюжиной ледяных лезвий. Вот если бы еще и ноги было куда вытянуть… Минуты вытягивались в часы, и звезды над лесом лениво кружили свой бесконечный хоровод. А потом амулет под рубашкой задрожал и впереди, между деревьями, мелькнула та единственная нужная мне тень. Я медленно высвободила правую руку из плаща и окончательно затаила и без того редкое дыхание. Тень приближалась быстро — размытый приземистый силуэт. Вот он оказался совсем рядом, шумно втянул воздух над кровавой лужицей, стремительно сунулся в проем между корнями — и обмяк, получив точно по лбу сокрушительный удар осиновым колом… плашмя. Точнее — обмякла. На вид вампирке было не больше двадцати. Конечно, определять возраст этих тварей на вид — занятие весьма неблагодарное, но, откинув спутанную массу черных волос, я разглядела на шее своей добычи явственный след укуса. Похоже, эта несчастная была обращена не больше пары месяцев назад — как раз перед первыми исчезновениями в округе. Но эта девушка явно не простая крестьянка — тонкие изящные руки, гладкая кожа, да и черты лица слишком правильно-европейские для жительницы захолустной деревушки. Изрядно удивило меня то, что вампирка была полностью обнажена. Такое в моей богатой практике встречалось нечасто. Обычно голышом разгуливают оборотни, вампиры же, наоборот, стараются не просто одеваться, а обзаводятся целым гардеробом, иногда и весьма внушительным — правда, тяга к моде двух-, трехвековой давности порой играет с ними злую шутку. Единственное, до чего я смогла дофантазировать, — что моя новая знакомая пыталась подобным образом заманивать своих потенциальных жертв в более удобные для трапезы места. Все необходимые для этого… части тела у нее были на месте и вполне соответствующих размеров, разве что волосы все же не мешало хоть иногда расчесывать. Тут вампирка попыталась вяло трепыхнуться — живучие же все-таки твари мои подопечные, здоровый мужик после такого удара полчаса еще бы провалялся как миленький, а то и вовсе копыта бы отбросил! Пришлось выйти из задумчивости и позволить Ласке, давно уже нетерпеливо подрагивающей в правом кармане плаща, выпрыгнуть наружу и захлестнуть шею твари. Как она взвыла! — Что, больно? — участливо осведомилась я, поигрывая концом цепочки. — Жжет? — С-сними… ж-жжет… — Меньше дергайся, — посоветовала я. — А то чехольчик прорвется. Еще одно свидетельство того, что девушка превратилась в кровососку сравнительно недавно, — раз моя магическая цепочка причиняет ей такую боль даже сквозь двойную холстину. Иммунитет к серебру вырабатывается веками, но, проживи она в этой ипостаси хотя бы полста лет, реагировала бы на Ласку не в пример спокойнее. — Жжет… больно… сними… — Сниму. Но сначала ты мне кое-что расскажешь. — Чш-што тебе надо? — Для начала — сколько вас и где вы… Видимо, последствия знакомства с осиновым колом миновали у вампирки далеко не до конца — замах растопыренной пятерней с криво обломанными ногтями вышел неловкий, да и вообще замедленный по сравнению с обычной для тварей реакцией. Я без труда отшатнулась назад и легонько хлестнула по тянущейся к моему горлу руке свободным от чехла концом Ласки. Вампирка взвыла еще раз и отдернула руку, старательно зажимая дымящуюся рану. — Хочешь еще раз? — Не с-скажу. Ничего тебе не с-скааш-ш-ш-хр-хр-р! — конец фразы перешел в хрип, когда Ласка, повинуясь моему мысленному приказу, слегка стянула свою петлю вокруг шеи пленницы. — Сколько вас? — Т-трое… — Врешь! — я сделала вид, что собираюсь замахнуться цепочкой, и вампирка со сдавленным хрипом сжалась, пытаясь как можно глубже втиснуться в нору под корнем. — Ты — не та, что напала на парня в деревне к западу отсюда. Значит, в гнезде, кроме тебя, есть минимум еще один новообращенный. Плюс сам Хозяин, но я никогда не поверю, что самый очумевший от собственного могущества вампир попытается основать гнездо в одиночку. Еще раз — сколько вас? — Четверо. Это уже больше походило на истину. Правда, проверить эти сведения я не могла, так что оставалось лишь понадеяться на то, что соврать второй раз у твари бы не хватило фантазии. — Где вы обосновались? — Отпусти… — Отпущу, — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно тверже. — Как только ты отведешь меня к гнезду. Мне нужен ваш Хозяин — а мелочь вроде тебя никого не волнует. Покажешь, где я смогу его найти и сможешь валить хоть на все четыре стороны одновременно. — Обманешь… — Думай. Я — охотница, убиваю за деньги, без предоплаты и муху пальцем не трону. За кого мне заплатят больше — за свежеобращенную дуреху или настоящего заматеревшего кровососа? Вампирка последовала моему совету и задумалась. Я искренне понадеялась, что сей несвойственный тварям процесс не заставит ее мозги лопнуть от натуги. Рамон, помнится, рассказывал, как ему удалось прикончить чертовски опасную тварь — то ли зомби, то ли мумию какого-то древнего жреца, прокричав ему какую-то детскую загадку. Тварь тогда отвлеклась от окружающей ее реальности настолько, что даже не заметила, как у нее под ногами заботливо раскладывают костер из всего, что только нашлось подходящего для этой цели в гробнице. Хороший метод — для тех, кто, подобно Рамону, владеет полудюжиной древних языков, на которых говорили племена, сгинувшие с этой земли задолго до ацтеков. — Поклянись, что отпустиш-шь. — Клянусь Святой Девой Марией, что отпущу тебя сразу, как только ты укажешь мне гнездо, — быстро сказала я. — А также апостолом Петром, апостолом Павлом, апотолом Фомой, святой Бригиттой, святым Себастьяном… — Хватит, — простонала вампирка, зажимая уши. — Прекрати. — Ах да, прости. Я и забыла, что ты не можешь слышать святых имен… — Издеваеш-шься… — Веди, — коротко скомандовала я, дергая за цепочку. — Ты ведь не хочешь, чтобы мы добрались до места с первыми лучами солнца? Я предполагала, что гнездо находится где-то недалеко, — и не ошиблась. Меньше чем через час мы вышли к склону потухшего вулкана, и моя проводница ткнула рукой в черное пятно в сотне ярдов выше по склону. — Там. Пещера. — Сейчас в ней кто-нибудь есть? — Нет. Все уш-шли, — прошипела вампирка и, подумав, добавила: — Отпусти. Ты обещала. — Отпущу-отпущу, не дергайся, — рассеянно отозвалась я, вглядываясь в пятно. — Только сначала давай поднимемся туда и удостоверимся, что ты выполнила свою часть соглашения. — Я не обманула. — Тогда шевели копытами. Быстрее поднимемся — быстрее избавишься от серебра на шее. То, что моя пленница не соврала, я поняла еще на полпути к пещере — амулет начал подергиваться вновь, но не резкими рывками, как он обычно реагировал на приближающихся тварей, а мелкой мерной дрожью. А это как раз и означало, что тварей впереди нет, но есть место, где они бывают регулярно и подолгу. Первый гроб обнаружился в двух десятках шагов от входа в пещеру. — Видиш-шь, — от нетерпения вампирка начала подпрыгивать в каком-то странном подобии индейского танца. — Я не обманула. Отпусти. — Это твой гроб? — с любопытством спросила я. Роскошное изделие из темного лакированного дерева, крышка обшита темным — кажется, красным — бархатом, по углам свешиваются массивные кисти. Наверняка он еще и выложен изнутри чем-то мягким… хотела бы я каждую ночь спать в чем-нибудь столь же комфортабельном! Какая несправедливость — тратить столько усилий на мертвеца, которому, в общем-то, должно быть глубоко наплевать, раньше или позднее доберутся черви до его плоти, тогда как множество живых людей вынуждено довольствоваться куда меньшим! — Нет. Не мой. Отпусти. Ты обещала. — Ну да, — медленно кивнула я. — Обещала. Уходи. И отпустила Ласку. Вампирка издала сдавленный вопль, почти немедленно перешедший в тихое хрипение. Впрочем, и оно, так же, как и судорожные конвульсии, продолжалось весьма недолго. Дождавшись их окончания, я наклонилась, подобрала оставшийся свободным кончик цепочки и резко дернула. Голова моей незадачливой проводницы качнулась и, откатившись на пару шагов от тела, замерла, обиженно — как мне показалось, — глядя на свисающий с потолка пещеры сталактит. — А ведь если бы ты учила теологию, — заметила я, позволяя довольно позвякивающей Ласке привычно обвиться вокруг запястья, — то знала бы, что нарушить клятву, данную исчадию ада, куда меньший грех, чем исполнить заключенное с ним соглашение. Теперь следовало действовать быстро. Хозяин гнезда не мог не почувствовать смерть своей обращенной — а, значит, он уже наверняка спешит к гнезду и сзывает сюда же всех остальных. Что мне, собственно, и требуется. Присев на гроб, я расшнуровала верх правого сапога, стащила его и, держа сапог на вытянутой руке, старательно принюхалась. Пахло именно так, как и должна была пахнуть плотная и почти две недели подряд таскаемая с утра до ночи обувь. Замечательно. Сапоги отправились в нишу за гробом. Следом за ними туда улетели толстые шерстяные носки и плащ, а затем я, щедро плеснув на ладони настоем лориаски, быстро протерла лицо и ноги, после чего побежала — точнее, поскакала, словно юный мустанг, камень был холоднее льда — к выходу из пещеры. Первая тварь появилась меньше чем через пять минут. На всякий случай я поглубже вжалась в приютившую меня каменную россыпь — как-никак, та была всего лишь в двадцати ярдах справа от входа в пещеру. Но в мою сторону вампир даже не глянул — сунувшись было в пещеру, он почти в тот же миг выскочил оттуда и резко шарахнулся в сторону, видимо, вполне отдавая себе отчет, какую прекрасную мишень будет представлять его силуэт на фоне светлеющего неба. Этот кровосос был явно подревнее моей предыдущей знакомой. Мужчина, на вид лет тридцати с небольшим, высокий, стройный, смуглый — разумеется, настолько, насколько вообще может быть смуглым вампир. Короткие черные волосы, похоже, чем-то смазаны, а может, это и вовсе приклеенный к макушке парик. Белая, с кружевами рубашка — интересно, как он ухитряется не изорвать ее, лазая по здешним чащобам? — черный бархатный жилет. Франт, да и только. А вот подобных туфель с широкой металлической пряжкой местные кабальеро не носили уже лет пятьдесят… Пока что его поведение полностью укладывалось в мои предположения. Узнав о смерти своей подруги-по-крови и почуяв спрятавшегося в пещере человека, вампир должен был сделать логичный вывод, что нашедший гнездо охотник собрался просто-напросто перестрелять всех, кто захочет попасть внутрь до восхода. И подобная перспектива вампира явно не устраивала — он хоть и не отдаст концы, как свежеобращенные, от первого же солнечного лучика, но обгорит здорово, а ожоги, как и солнечные, так и от серебра, заживают у тварей чрезвычайно медленно. И навряд ли у них снаружи припрятан запас защитной мази, предусмотрительность также не является типично вампирской чертой. Двое следующих гостей появились одновременно. Нечто, старательно кутавшееся в грубо скроенное из кожи подобие рясы — из-под капюшона выбивалось лишь несколько прядей длинных светлых волос. И бледный юноша в светло-голубом камзоле с тонкими аристократическими чертами лица, при виде которого у меня сразу же зачесался кончик пальца на спусковом крючке. Даже без бешеного дерганья амулета мне было ясно, что именно этот обманчиво хрупкий юнец — Глава Гнезда и лет ему не меньше полтораста. Наверняка прибыл в эти края прямиком из старушки Европы, а уж сколько на его счету загубленных жизней, не хочется даже думать. Мне нужно было лишь одно — дождаться, когда все трое окажутся недалеко друг от друга. Как только они сошлись, я аккуратно подвела мушку под ухо стоявшего ко мне боком Хозяина — и плавно потянула спуск. Старший Брат могуче рявкнул, озарив вырвавшимся из дула снопом огня местность на добрых полмили вокруг. Прежде чем ошарашенные вампиры сумели отвести глаза от безголового тела своего бывшего господина, вторая пуля проделала ту же операцию с кабальеро в жилете — этот, правда, отделался потерей всего лишь половины черепа, а третья досталась существу в балахоне, отшвырнув тварь на добрых три ярда в сторону. Капюшон при этом смялся, обнажив вполне миленькое личико молодой девушки. Еще одна… впрочем, я никогда не слыхала о вампире, охотившемся на уродливых старух. Видимо, она и была второй новообращенной — той самой, от которой сумел отбиться факелом везучий пеон. Чтобы убедиться в этом, а заодно и взглянуть на проделанную пулей работу, я, не выпуская из руки револьвер, наклонилась и вздернула балахон вверх — жест весьма непристойный, ну да между нами, девочками, все ж допустимый, а прочих ценителей женской наготы в округе не наблюдалось. Вгляделась и удовлетворенно хмыкнула — тело вампирки было покрыто россыпью небольших круглых ожогов. Потому она, видимо, и облачилась в это убогое рубище — от прежнего одеяния должны были остаться лишь обгорелые лоскуты. Пуля «бизона» проделала в вампирке аккуратную круглую дырочку точно под правой грудью. Я начала было переворачивать тело, чтобы посмотреть на выходное отверстие — по моим расчетам, оно должно было потянуть дюйма на три — и в этот миг амулет резко дернулся! Неясная тень промелькнула справа-сзади, я крутанулась, пытаясь поймать ее стволом револьвера, второй рукой выхватила из кобуры «снарк» — дикий вой раскаленным штопором ввинтился в уши, а затем меня ударила волна, судя по ощущениям, состоящая в ближайших родственниках у мчащегося на всех парах почтового экспресса. Удар отбросил меня на десяток шагов. К моему счастью, он не завершился встречей с одним из остроугольных валунов, которые в изобилии усеивали окрестный склон. Увы — на этом мое счастье закончилось. Я не видела, куда улетел «снарк», Старший Брат же поблескивал в четырех ярдах справа от меня — с тем же успехом он мог находиться и в четырех милях, а то и вовсе где-нибудь в Австралии. Все-таки их было пятеро… и пятый, точнее, пятая как раз приближалась ко мне. Высокая, с узким вытянутым личиком… сначала я решила, что у меня все еще сыплются искры из глаз, но потом сообразила, что эти искорки посверкивают как-то уж чересчур избирательно — на массивных серьгах в виде крыла летучей мыши, на брошках, вплетенных в струящуюся по груди черную косу, на колье поверх белой кружевной блузки, на перстнях… и на клыках. Проклятье! Это ж надо было так ошибиться! Перепутать Главу Гнезда с его Первым Слугой — такого со мной еще не случалось. Около мертвяка в голубом камзоле вампирка остановилась и, продолжая буравить меня взглядом, присела и без всякого видимого усилия перевернула тело — не знаю, правда, зачем, так как что со спины, что спереди голова у трупа отсутствовала совершенно одинаково. — Бедный Пьер! — тонкие бледные губы не шевельнулись, но слова я услышала вполне отчетливо — они словно рождались прямо в голове, холодные и скользкие, словно жабы. — Пережить Тулонскую Охоту, гильотину, пересечь океан — и все лишь затем, чтобы погибнуть в этой проклятой стране от рук какой-то жалкой бродяжки. — Насчет страны я с тобой совершенно согласна, подруга, — заметила я. — Хреновее, чем в этой чертовой Мексике, может быть разве что в Антарктиде — там вдобавок еще и холодно. — Ты сильно расстроила меня. — Прости, — буркнула я, пытаясь привстать. Попытка немедленно отозвалась острой болью где-то под левой грудью. Черт, как бы ребра не оказались сломанными, а это верные три недели в корсете. Ненавижу корсеты! Тип, который их изобрел, наверняка работал в инквизиции и слыл крупным специалистом по допросу темных ведьм. — Честное слово, меньше всего хотела расстроить тебя. Появись ты минутой раньше, спокойно умерла бы первой. — Мне будет не хватать их, — проклятье, она мне еще и жаловаться будет! — Особенно Пьера. Надеюсь, ты сможешь заменить его — потому что иначе твое посмертное существование будет очень нерадостным. — Не смогу я его заменить, — глядя на удлиняющиеся клыки, огрызнулась я. — Во-первых, если ты до сих пор не поняла, у меня отсутствует кое-что между ног… — Это, — губы вампирки дрогнули, искривляясь в неприятной ухмылке, — поправимо. Да? Как интересно… — А во-вторых, охотники иммунны к вашим укусам. — Врешь, — холодно констатировала тварь, подходя вплотную ко мне. — А даже если и нет… что ж, тогда ты просто сдохнешь. Пытаясь заслониться, я выставила перед собой правую руку — но вампирка не обратила на это никакого внимания. Ее холодная как камень рука словно тисками сдавила мое предплечье. Тварь запрокинула голову, льдисто блеснули в призрачном лунном свете полоски клыков — и так же блеснула сорвавшаяся с моего запястья Ласка, серебряной струйкой устремившись к горлу Хозяйки. Та отшатнулась, хрипя, длинные острые ногти заскребли по шее, сдирая лоскуты кожи и мяса, но магическая цепочка уже вдавилась вглубь. Попытка дернуть за свободно болтавшийся конец тоже не окончилась ничем хорошим — Ласка переплелась, и рывок лишь вдавил ее еще глубже в плоть. Я попыталась встать — и снова плюхнулась обратно, на этот раз сраженная приступом боли в левой лодыжке. Пришлось, словно хромая псина, ковылять на трех лапах все четыре ярда, отделявшие меня от «бизона». Первый выстрел снес вампирше верхнюю часть черепа. На миг застыв, тварь тут же возобновила борьбу с цепочкой, и я, чуть сдвинув ствол, разрядила в нее оба оставшихся в барабане заряда. Но даже после этого она дергалась еще с полминуты, прежде чем затихла окончательно! В наступившей тишине четко прозвучал обиженный серебристый звон. — Ну извини, извини, — пробормотала я, подбирая Ласку. — Верю, что ты вполне могла бы справиться с ней сама. Я просто решила тебе немного помочь… так, на всякий случай. После этих слов меня начало трясти. Хорошая, крупная дрожь… я сунулась было в карман, и с опозданием сообразила, что переложила фляжку с бренди в плащ. Пришлось кое-как все же вставать на ноги и хромать в пещеру. Вернувшись, я первым делом присела на корточки рядом с Хозяйкой и принялась сосредоточенно избавлять ее от всех источников давешних искорок. Украшения. Старинной работы, явно вышедшие из-под рук мастера на противоположном берегу Атлантики. Взвесив на ладони, я оценила их, с учетом камней и качества обработки, по меньшей мере в пять сотен долларов. Конечно, скупщик в Мехико даст за них не больше половины, но в любом случае это будет больше, чем те жалкие гроши, которые заплатит за них канцелярия монсеньера, в которую мне, вообще-то говоря, положено их сдать — дабы святые отцы очистили эти побрякушки от приставшего к ним векового зла, а буде делать это окажется невозможным, надежно сокрыли. Сокрыли, как же! Будь на них по-настоящему серьезное проклятие, эти колечки-цепочки вернутся хоть со дна Мексиканского залива, а избавиться от того налета, который имеется на них сейчас, с лихвой хватит пары молитв отца О'Райли и пары капель святой воды… да и протереть их хорошенько чем-нибудь высокоградусным тоже не помешает. Грех, конечно, но на подобный счет давно существует негласный договор — и если я на исповеди, низко склонив голову, пробормочу про пару безделушек, которые мне пришлось продать на обратном пути, дабы не остаться без хлеба насущного, святой отец не станет вдаваться в подробности, а ограничится парой-тройкой лишних Ave Maria. Золото отправилось во внутренний карман плаща, а я, достав из другого кармана небольшие плоскогубцы, вновь наклонилась над телом. — Только не думай, что мне самой доставляет удовольствие это занятие, — сообщила я трупу, оттягивая вниз окоченевшую челюсть. — Убить — да, это дело другое. Равно как и все церемонии, необходимые, чтобы ты со своими приятелями навсегда лишилась малейшего шанса вновь вернуться из преисподней. Это, знаешь ли, доставляет мне глубокое моральное удовлетворение от хорошо сделанной работы. А клыки… они, у тебя, подруга, к слову сказать, чертовски крепкие… ага, вот. Клыки — это, на мой взгляд, лишнее, но что поделать, если Святая Церковь требует именно такого подтверждения от своих верных псов. И звериные клыки их не устроят, святые отцы не дадут надуть себя всяким проходимцам… вроде меня. Да и грех это. Так что прости, подруга, но вам напоследок придется вытерпеть еще и это, если хотите быть занесенными в анналы, потому что без ваших милых зубок я не только не смогу доказать, что вас было именно столько, сколько было, — я не смогу доказать, что вы были вообще!Иллика аэн Леда, клиент со странными запросами
— Юлла, — в третий раз за последние пять минут попросила я. — Умерь шаг. Разумеется, за эту просьбу я была удостоена очередного недружелюбного взгляда — но, по крайней мере, мне не пришлось переходить на бег. — Мы опаздываем. Это я тоже уже слышала! — Истинный Перворожденный, — наставник Аммар, заставлявший нас заучивать все эти длинные, покрытые вековой пылью и никому не нужные цитаты, наверное, будет одним из самых жутких моих кошмаров до конца жизни, — никогда не поставит свой элао в зависимость от внешних сил, сколь бы значительны они ни были! Слову элао трудно подобрать аналог в человеческих языках — похожим, хоть и неточным значением будет «жизненный ритм». Фразу эту произвел на свет король Элайя Жемчужный, когда ворвавшийся в королевские покои воин посмел в разгар процесса наложения макияжа побеспокоить Его Величество сообщением, что осадившая королевский замок объединенная армия людей, гномов и орков начала штурм. С тех пор сие высказывание входит в число 456 Истинных. Помнится, наставник тогда остался крайне недоволен мной: получив задание изучить данную сентенцию, я не стала, как он надеялся, проводить исследование гармонических составляющих цитаты и их влияние на описывающий те события эпос великого Уллема. Вместо этого я принесла под мэллорн полуфунтовый свиток с выписками из летописей — и не только наших, благо архивисты Синей Башни и посейчас старательно копируют все сколь-нибудь похожее на хроники, до чего могут дотянуться. Наши летописи гласили, что, благополучно закончив процедуру, Элайя возглавил своих воинов и лично перебил не менее половины штурмующих — завершить же это занятие ему помешали лишь предательские стрелы, общим числом три штуки, выпущенные, естественно, предателем-дарко, темным эльфом. Гномьи и людские анналы ничего не упоминали о темных эльфах в рядах штурмующих — что, в общем-то, было вполне логично, ибо, чтобы попасть королю в спину, предатель должен был стрелять из глубин замка. Излагаемая ими версия событий гласила, что атаковавшие прошли сквозь немногочисленных и лишенных руководства защитников замка, как дятел сквозь паутину. Возникшая же у дверей королевских покоев заминка объяснялась не столько проявленным личной стражей Элайи Жемчужного героизмом — хотя наличие оного не оспаривалось, — сколько свалкой, устроенной в узких дверях желающими лично добраться до короля. Разумеется, в людских хрониках победителем оной объявлялся человек, а в гномьих — гном. Орочий же хронист ехидно отметил, что не может пролить свет истины на сей спор, ибо его соплеменники дружно, все как один, устранились от вышеописанной битвы за честь и славу, предпочтя оной куда менее доблестное завоевание замковых погребов. В довершение всего я имела неосторожность поинтересоваться, почему убивший короля дарко, если он и впрямь был из числа нападавших, именуется предателем, хотя позиция, которую наши темные сородичи в те времена занимали по отношению к своим светлым собратьям, была абсолютно лишена двусмысленности — обе расы искренне ненавидели друг друга лютой ненавистью. Этот промах стоил мне двухчасовой нотации от самого наставника Аммара и чуть более короткой выволочки от клофели Звезд, которой наставник Аммар не преминул пожаловаться. — Гномы про таких, — не оборачиваясь, холодно бросила Юлла, — говорят, что они и к собственной смерти опоздают. — Эгей, — выдохнул семенящий слева от нее Санчо, который уже давно перешел на трусцу. — Лично я был бы вовсе не прочь опоздать на рандеву с Костлявой… на век-другой. Все, молчу-молчу, — поспешно добавил он, перехватив угрожающий взгляд моей напарницы. — Кстати, мы почти пришли. Я догадалась об этом несколькими мгновениями раньше — заметив около одной из ничем с виду не примечательных боковых дверей знакомый темно-зеленый кафтанчик второго привратника советника Торка. Гном нетерпеливо переминался с ноги на ногу, сжимая в руках внушительный сверток, и явно чувствовал себя неуютно. — Ну, наконец-то, — буркнул он, завидев нас. — Я уж решил, что вы решили соснуть часок-другой в каком-нибудь отнорке. — Зирн, мы… — начал было наш провожатый. — А ты вообще молчи! — похоже, день сегодня у бедолаги Санчо не задался. Наш проводник отвернулся, обиженно хрюкнув напоследок. Гном в темно-зеленом попытался пробуравить его затылок неодобрительным взглядом первой степени и, убедившись в отсутствии у себя телекинетических способностей, вновь развернулся к Юлле. — Держите, — буркнул он, протягивая сверток. — То, что надо… слегка грязновато, ну да знай я, сколько придется ждать, успел бы завернуть в прачечную. — Обойдусь, — в тон ему отозвалась Юлла. — Накрахмалите в следующий раз. — Пони-экспресс отходит через, — я не успела увидеть, когда гном достал часы — они словно бы сами по себе возникли в его руке за миг до четкого щелчка крышки, — тридцать две минуты. Литер у дежурного на перроне… но ждать вас никто не будет! — Не сомневаюсь, — ехидно заметила Юлла, берясь за ручку двери. — Скажи Торку, чтобы не переживал на этот счет — если я не успею на поезд, то побегу следом по рельсам. Думаю, все согласятся с тем, что бордель — не самое подходящее для эльфийской принцессы место, пусть даже и такой неправильной, как я. И потому — не самое привычное. Нельзя сказать, что я не знала об этих заведениях вовсе ничего — многие человеческие книги, которые мне довелось изучать, упоминали о них, порой весьма подробно. А однажды мне удалось даже стянуть в библиотеке свиток с воспоминаниями некоей Дели аэн Бэль, эльфки, которая сочла подобное заведение самым подходящим местом для проводимого ею исследования мира людей. И провела в одном из них без малого три дюжины лет — с 1576-го по 1610-й по человеческому времяисчислению. Так что какое-то представление о борделе у меня было — правда, как оказалось, имевшее мало общего с реальностью. Никакого роскошно отделанного и заполненного полураздетыми красотками зала за дверью не обнаружилось. Там имелась начинавшаяся в нескольких шагах от входа узкая, ведущая вверх лестница, а в нише справа — заспанный гном в красном вязаном колпаке, почти уткнувшийся носом в раскрытую на столике перед ним конторскую книгу. При виде нашей компании он не выказал ровным счетом никаких эмоций — видимо, сюда не реже трех раз на день захаживали куда более экзотические клиенты, чем мы. — Вы вместе? — Да. — Оплата почасовая, прейскурант висит слева от входа, — монотонно забубнил гном, открывая чернильницу — очередной образец художественного литья. Горлышко широкого кувшина удерживал изображенный с большим старанием — видна была чуть ли не каждая жилка на вздувшихся от усилия мускулах — сатир, а внизу… я вовремя успела разглядеть острые кончики ушек и поспешно отвернулась. Да, эльфы не краснеют… но все же… — Если снимаете комнату больше чем на три часа, — продолжал бубнить гном, — скидка пять процентов. То же самое, если берете больше трех девочек, — гном на миг запнулся и, пролистнув несколько страниц, уточнил: — На каждого. Завидев блеск в глазах Юллы, я поспешно отвернулась. — Кроме того, вы можете приобрести у меня абонемент постоянного клиента… Голос его резко оборвался на придушенном вдохе. Я медленно обернулась — и облегченно вздохнула. Гном был жив — Юлла ограничилась тем, что всего-навсего выдернула его из-за стола — благо ей для этого не пришлось даже наклоняться. Сейчас же она удерживала его в таком положении, чтобы правое ухо гнома находилось точно напротив рта Санчо, уже начавшего что-то яростно нашептывать. Возвращенный полминуты спустя на прежнее место гном — оставшийся столь же невозмутимым, разве что чуть менее сонный, — поправил сползший на нос колпак и уставился на меня. Да так, что это вызвало поначалу табун мурашек на спине, а затем острое желание вытащить Огонька или Чаусу — потому что даже простые эльфки рода аэн Леда, не говоря уж о принцессах, не привыкли к подобным оценивающим взглядам! — Нет, — каркнул гном. — У меня подходящих нет. И не думаю, что в других заведениях найдутся столь худосочные цыпочки. Наши клиенты, — с ухмылкой добавил он, — предпочитают, чтобы женщину можно было найти в кровати без нашлемного фонарика. — А если подумать? — угрожающе произнесла Юлла. — Хорошо подумать? — Ну-у, — задумчиво протянул гном, разворачиваясь к стойке с ключами. — Есть у нас, конечно, полдюжины дамочек для изв… на любителя, — поправился он. — Вот, попробуйте, — протянул он моей спутнице массивный бронзовый ключ с затейливыми зубчиками. — Третий уровень, направо от лестницы, комната 342, Амиранда. По росту она самое то, но, — с ухмылкой добавил он, — сдается мне, что под платье вам придется напихать с десяток фунтов ваты. — Посмотрим, — холодно сказала Юлла, забирая ключ. — А не хватит ваты — спущусь за твоей бородой. — Вот еще, — вполголоса пробормотала я. — Этот грязный клок мочала наверняка жутко колется. В отличие от гнома у лестницы, девушка из 342-й комнаты, хоть и заявленная как специалистка по нестандартным клиентам, явно впервые сталкивалась с подобным ассорти, каким выглядела наша компания, — об этом ясно свидетельствовали округлившиеся глаза и отвисшая челюсть. — Э-э, — выдавила она, кое-как совладав с первым шоком. — Вы все трое ко мне одной? — Да, — процедила Юлла. Лично я в данный момент больше всего сожалела об отсутствии у меня магических навыков и инструментов, которые моя три-четверть-дальняя-кузина Рилль аэн Леда использует для консервации запахов. Не то чтобы все наполнявшие эту комнатушку ароматы были приятны, но они были так необычны, что восторженные охи Рилль были бы гарантированы мне на три года вперед. — Э-э, — взгляд Амиранды попытался зацепиться за шнурок звонка около двери, но массивная фигура моей спутницы загораживала его почти полностью. — Ну, ладно. А-а… как вас обслуживать? Будете по очереди… или все вместе? — Обслужить нас просто, — фыркнула Юлла. — Вывали на пол все свои наряды. — Э-э… а потом? — Потом советник Торк за каждую выбранную ими рваную тряпку купит тебе три платья в самом шикарном магазине Верхнего Города, — вмешался Санчо. — Смекаешь, нет? — Ах, да, — Юлла уставилась на нашего проводника с таким видом, словно только сейчас узнала о его присутствии. — Ты — за дверь! — Вот еще, — фыркнул Санчо. — Можно подумать, эта красотуля такая из себя недотрога, что не привычна при нашем брате разобла… ай! — Не люблю кому-то что-то повторять по два раза, — задумчиво изучая обитый пыльным красным бархатом потолок, заметила моя спутница. — А тебе, приятель, это приходится делать уже второй раз за день. Угадай, что я делаю на третий раз? — А-а-а… б-б-б… бороду… а-а-апусти! — Дверь — там, — напутствовала Юлла незадачливого гнома, выпуская кончик бороды. Напутствие, впрочем, было явно лишним — названный ею предмет захлопнулся за Санчо еще до того, как моя спутница закончила фразу. Юлла едва заметно улыбнулась, развернулась к Амиранде и, обнаружив, что девушка вновь застыла в том же состоянии, в которое ее вверг вид нашей троицы в первый момент знакомства, ласково осведомилась: — А тебе, что, тоже нужно по два раза повторять? — Нет! — взвизгнула девушка, выходя из ступора, и, молнией метнувшись в угол комнатенки, распахнула утопленный в стену шкаф. — Вот… и вот… — вслед за шкафом свое чрево распахнул стоящий за кроватью сундук, — и вот… — Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в тенденциях современной человеческой моды для повседневной одежды, — начала я, с ужасом глядя на вырастающую посреди комнаты шуршащую груду, — но не кажется ли тебе, что в любом из этих нарядов… — Кажется, — угрюмо кивнула моя спутница. — В этом попугайском тряпье хорошо будет смотреться подружка гоблина… или сам гоблин. Эй, — это уже предназначалось хозяйке комнаты, — а как насчет чего-нибудь поскромнее? — Ну, знаете, — возмущение Амиранды перекрыло даже испытываемый ею перед Юллой почтительный ужас. — Мне платят не за скромность, а вовсе даже наоборот. Если хочешь нарядить эту куколку скромняшкой, обращайся к монашкам из миссии Святой Джоанны — может, тебе с ними повезет больше, чем с этими бородатыми язычниками. — Хорошая идея. — Э-э… постой! — окрик девушки застал Юллу уже на полпути к двери. — Что еще? — Я того… пошутила насчет святых сестер, — призналась Амиранда. — В Городе Гномов нет никакой миссии. Говорят, лет десять назад хотели основать, но когда коротышки назвали им сумму аренды… — Ясно. — Вот, — девушка, разогнувшись, продемонстрировала нам еще одно — судя по разошедшейся по комнате нафталиновой вони, хранившееся на самом дне сундука платье. — Я в нем раньше за продуктами наверх ходила. — А теперь? — с подозрением осведомилась Юлла. — Теперь, — с вызовом отозвалась Амиранда, — когда мы с подругой выбираемся поглядеть на солнышко, то берем карету и пару приятелей с большими… топорами. — Это платье я не надену! — твердо заявила я, мысленно выбирая — потерять сознание или все-таки зажать нос, хоть сей жест и недостоин эльфийской принцессы. Боги, как кружится голова… может, попробовать заклинание против нечистот? — Не наденешь, — согласилась Юлла. — Аллергия прикончит тебя вернее револьверной пули. Значит, придется выбирать из остального… шляпа с густой вуалью у тебя есть? — Три. — Показывай, — коротко скомандовала моя спутница, наклоняясь над пестроцветной грудой. До сего дня выражение «выбор между Сциллой и Харибдой» казалось мне не более чем красивой метафорой. Куда чаще мне приходилось уподобляться буриданову ослу. Однако в данном случае Гомер был вполне уместен — красное с черным платье, победившее на всех трех этапах конкурса между «плохим» и «очень плохим», было, на мой взгляд, ровно на волосок менее ужасным, чем остальные. — И чего там этот пенек внизу бормотал про вату? — насмешливо сказала Юлла. — Ну да, если как следует затянуть корсет, то получится талия, которая не то что эльфке, а дикой пчеле фору в сто очков даст… что стоишь? — последний вопрос явно предназначался мне. — Жду, — коротко ответила я. — Чего? — удивленно осведомилась Юлла. — Особого приглашения? Божественного откровения? Или третьего свистка поезда? Сама она скинула пока лишь плащ. Обнажившиеся при этом части тела с трудом можно было бы назвать «женскими округлостями». Это зрелище вызвало у хозяйки комнаты третий за наш визит шок. — Но я же не могу, — медленно произнесла я, — обнажиться при… при посторонних! Ударение, сделанное мной на последнем слове, должно было явственно показать, что под посторонними я понимаю далеко не одну Амиранду. — Чушь! — резюмировала Юлла. — Было бы что скрывать… впрочем, — развернулась она к Амиранде, — ты бы и впрямь зажмурилась — если не хочешь заработать на всю оставшуюся жизнь здоровущий комплекс неполноценности. — Чего-чего заработать? — осведомилась, мигом выйдя из ступора, Амиранда. — Маячить она потом перед тобой будет, — пояснила Юлла. — Во сне и наяву, прекрасная вся из себя до недостижимой невозможности. — А-а… это типа магия такая? — Угу. Магия. Эльфийская. — Так бы сразу и сказала, — понимающе кивнула Амиранда, прячась за ширму. — А то слова какие-то мудреные. В результате стойкий комплекс неполноценности пришлось испытать мне.* * *
На вокзал мы успели за пять минут до отхода экспресса. Пони-экспресс, как уведомляла массивная жестяная табличка, отходил с первого пути первого перрона. Именно там я в третий раз за проведенное в Городе Гномов время убедилась в том, что мои познания в некоторых вопросах не соответствуют истине. Нет, я, конечно, догадывалась, что пони-экспресс вряд ли будет представлять собой вереницу вагончиков, запряженных этими милыми ушастыми созданиями. Конечно, гном и его пони — это столь же архетипичный образ, как, скажем, эльфийка и единорог… или нет, лучше — как эльф и его лук, но коль уж эльфы учатся передергивать затворы винтовок, логично было бы предположить… но все равно, столь впечатляющего зрелища я не ожидала. Вокзал был великолепно освещен: три ряда широких щелей под потолком сияли ярчайшим пламенем цвета расплавленного золота. В их свете длинная — в три, а то и в четыре раза больше виденных мной локомотивов, сделанных людьми, — небрежно вытянувшаяся на колесных парах туша паровоза также казалась отлитой из благородного металла. Формой она напоминала пулю — и лишь глаза истинного эльфа были способны уловить в ее сиянии красноватый оттенок меди. — Неплох малыш, правда? — усмехнулась Юлла. — Выглядит чертовски крутым… и в деле он и впрямь такой. Мне говорили, что та сотня миль в час, которую он выдает сейчас, еще не предел, и, глядя на него, я склонна поверить этому. — Сто миль в час? — ахнула я. — Но… разве такое возможно? Это магия? — Это, — с непонятной интонацией произнесла моя спутница, — жаропрочные лопатки турбин. — Но… а он идет по поверхности? — Нет. Под землей. — Но, — растерянно повторила я, — туннель такой длины… — Гномы, — все с той же непонятной интонацией произнесла Юлла, — копают туннели вот уже несколько Эпох. Наверное, если бы ты занималась чем-то столь долгий срок, то тоже научилась бы делать это хорошо.ГЛАВА 7
Малыш Уин, гном-путешественник
Процесс покупки ослов не доставил Уину особого удовольствия. Ханко оказался прав, характеризуя приказчика, — тот явно не превосходил своихподопечных по интеллекту. По крайней мере, ничем иным Малыш не мог объяснить тот факт, что ему пришлось потратить восемь минут на то, что можно было сделать за три. А вот симпатичные ушастые создания мышиного цвета гному понравились. Пока что они никак не проявили присущего их племени упрямства. Хорошие ослики. Ханко оказался точен и в описании ориентиров местности — холм с двумя кактусами действительно наличествовал. Что ж, это вдохновляет. Уин, конечно, не рассчитывал на скрупулезность гнома — по правде говоря, он вообще не очень любил иметь дело со своими соплеменниками — но и присущая людям безалаберность тоже порой выводила его из равновесия. Взять хотя бы того субъекта из Фриско! Он ведь так и не понял, за что Малыш пристрелил его — и это после трехчасового опоздания! А потом он почувствовал запах. По его представлениям, так пахнуть могла разве что груда мертвецов перед Гармом. Что могло быть источником этого зловония здесь, гном не знал, но очень надеялся, что это не Крис Ханко. Впрочем, вряд ли он бы успел протухнуть так сильно, даже если отправился бы сюда сразу после их расставания. Справа тихо прошуршал песок. Малыш резко развернулся, одновременно хватаясь за рукояти «шипучек»… — Отличная покупка, партнер. Крис обзавелся длинным плащом трудноопределяемого — ближе всего, пожалуй, к желтому — оттенка и сменил шляпу на более широкополую. — Ты случаем не знаешь, что или кто испускает сей дивный аромат? — осведомился гном, отпуская «шипучки». — Держу пари, если бы ты знал об этом заранее, то назначил бы встречу с наветренной стороны этого холма. — Увы, — отозвался Крис, — должен тебя огорчить. Этот запах присутствовал бы и там. Он три раза с силой топнул сапогом, заливисто свистнул и — песок на склоне холма начал шевелиться… словно кто-то пытался разрыть его из глубины холма. — Что это? — спросил Малыш, глядя, как из-под земли появляется нечто синюшно-распухшее. Десяток мух, до этого озадаченно круживших над холмом, с радостным жужжанием спикировали вниз. — Это — наш страховой полис, — довольно сказал Ханко. — Хотя с виду не скажешь, не так ли? Внешность, партнер, бывает ох как обманчива. Он небрежно бросил на песок скатку, которую до этого держал в руках, и, подойдя к ослам, принялся рыться в мешках. Уин пнул скатку носком сапога. Это оказались два весьма неаккуратно сшитых жилета с множеством карманов. — Взрывчатка в каком мешке? — С другой стороны, — отозвался Малыш. — И… партнер, может, ты все-таки будешь столь добр, что объяснишь, для чего нам могут пригодиться две груды полусгнившего мяса? — Охотно, — кивнул Крис. — Если ты будешь столь великодушен, что поможешь мне набить этим вашим три… три… — Тринитротолуолом, — подсказал гном. — …этой вашей замечательной штукой, делающей большой бум, во-он те жилеты, я с удовольствием поясню тебе все, что ты пожелаешь… держи! — Итак, — напомнил Малыш, наклоняясь над жилетами. — Началось все с того, что я попросил Фредди подыскать пару надежных ребят, — Крис ловко вспорол ножом оплетку связки. — Еще до того, как меня нанял достопочтенный Скрип. — Крип, — поправил Уин. — А для чего они тебе понадобились? — Честно — не знаю, — сказал Ханко. — Просто у меня возникло чувство, что на наше тихое захолустье со скоростью курьерского поезда надвигается заварушка… правда, я не предвидел, что она будет настолько велика. — И Фредди привел эту парочку. — Угу, — буркнул Крис. — Не знаю, что на него нашло. Мне казалось, мы с ним достаточно неплохо понимали друг друга… до того вечера. Я, конечно, вытряс его из шкуры, но сделанного было уже не исправить. — Да, не думаю, что эти парни охотно вернулись бы обратно в могилки, — поддакнул гном, пропихивая очередной брикет поглубже в карман. — Именно. А наши сограждане хоть и не отличаются щепетильностью, когда речь идет об их жизнях, — Крис отложил взрывчатку и, добыв из плаща плоскую фляжку, отхлебнул пару глотков, — но чрезвычайно неодобрительно относятся к нарушению их посмертного покоя. Даже в тех случаях, когда речь идет о… хм, скажем, не самых благопристойных членах здешнего общества. Несколько странная позиция, не находишь, партнер? — Один мой знакомый некромант, — задумчиво сказал Малыш, — вообще считает похороны глупой тратой ценного материала. А парни с Садвинчевых островов просто включают своих покойников в очередной пункт меню. — Наши зеленые друзья из Союза Племен, — Крис махнул рукой в сторону повисшего над горизонтом солнца, — тоже практикуют подобный подход. — И что было дальше? — Как сам понимаешь, болтаться в их обществе по улицам мне не очень хотелось, — продолжил Крис. — Но и просто бросить их тоже было рискованно. Эти ребята при жизни были довольно беспокойными — кто знает, что они могли учудить после смерти? И тут мне подвернулся старина Скрип со своим предложением… — Крип, — еще раз педантично уточнил Малыш. — Корнелиус Крип. — Для тебя это очень важно, партнер? — Не так чтоб сильно, — задумчиво сказал гном. — Но если я за время пути привыкну к этому прозвищу, а потом случайно откликнусь подобным образом на обращение достопочтенного Корнелиуса… согласись, партнер, у меня могут возникнуть неприятности. — Понимаю, — кивнул Ханко. — Из тех двух бесед с твоим боссом, которыми он меня удостоил, у меня создалось о нем не самое лучшее мнение. Особенно после второй, когда мы уточняли размеры моего аванса. — Ты хотел получить с него деньги, — констатировал Уин. — Мне казалось, — проворчал Крис, — что это еще не повод демонстрировать все отрицательные черты своего характера сразу. Даже для гнома. — Мистер Крип богат. Любой человек, наворовавший в десять раз меньше, может откалывать куда более худшие номера — и его назовут всего лишь «эксцентричным». — Возможно, ты прав, партнер, — согласился Крис после минутной задумчивости. — Это одна из тех причин, по которым я подался сюда, подальше от так называемых «цивилизованных» мест — там стало очень сложно называть придурка — придурком, а подонка — подонком. Здесь, в Пограничье, ты носишь свой закон в кобуре. Впрочем, — с сожалением закончил он, — цивилизация добирается и сюда. — Не могу разделить твое отвращение к цивилизации, партнер, — сказал гном. — Ведь она приносит с собой немало и приятных вещей. — Например? — Мягкая постель, изысканная еда, хорошая выпивка, красивые женщины… — Не надо про женщин, — тоскливо попросил Крис. — Мне не повезло в этот раз. Бордель съехал из города за два дня до моего возвращения. — У-у. Сочувствую, партнер. — Мне скоро в каждом подходящем кактусе будет видеться женская фигурка, — пожаловался Ханко, переворачивая жилет. — Так вот, возвращаясь к нашим… эй, что ты делаешь?! — Собираюсь закурить, — сообщил Малыш, откусывая кончик сигары, — если вспомню, в какой карман спрятал шведские спички. Он ощущал настоятельную необходимость перебить исходящее от покойников зловоние хоть чем-нибудь. — Сейчас? Здесь? — Только без паники. Искомые спички обнаружились в правом внутреннем кармане. — Во-первых, — сообщил Малыш, выдыхая в сторону Криса идеальное кольцо ароматного дыма, — я не собираюсь тушить сигару о взрывчатку. Я собираюсь быть очень аккуратным. — Да уж надеюсь, — пробурчал Ханко. — А во-вторых, даже если я и сделаю это, максимум, что получу, — один сгоревший брусок. Тринитротолуол не взрывается от огня. Он просто горит. — Надеюсь, — повторил Крис, — ты знаешь, что делаешь. А то знавал я одного торговца динамитом, который очень любил повторять, что он, как и Господь, предпочитает оптовые поставки. — И? — Кончилось тем, что он отправился на небеса — или чуть ниже — в обществе трех десятков орков, — вздохнул Крис. — Наверное, не сошлись в цене. — Готово, — сообщил гном, заталкивая последний брусок. — Что дальше? — Дальше, — ухмыльнулся Ханко. — Мы надеваем эти замечательные жилеты на моих синих друзей, и я приказываю им идти вперед. Прямо, никуда не сворачивая. — Главное, чтобы они не попытались содрать их с себя прежде, чем удалятся на сотню ярдов, — озабоченно заметил Уин. — Потому что эта застежка работает дополнительной чекой. — Все будет о'кей, партнер, — хохотнул Крис. — Этим парням жара нипочем. Зато какой замечательный сигнал они подадут в случае опасности. Он защелкнул жилет на втором покойнике, отступил на шаг и, вытащив потрепанный листик бумаги, принялся что-то бормотать. — …угулк. Идите. Мертвецы синхронно качнулись и, увязая в песке, побрели прочь. На фоне заходящего солнца это смотрелось довольно зловеще — казалось, две мрачные фигуры идут прямиком в пылающий адским огнем диск. — Отличная сигнализация, — пробормотал довольный Ханко. — Думаю, сработает и за два десятка миль. — Проблема в том, партнер, — заметил Малыш, — что на этих милях могут оказаться не только наши глаза и уши. — И превосходно, — отозвался Крис. — Пускай несутся сломя голову к месту взрыва — а мы тем временем спокойно обойдем вокруг.Малыш Уин, сторонник эффективности
— Ты зря несешь так винтовку, — сказал гном Крису. — Интересно, — пробормотал Ханко, вскарабкиваясь на склон рядом с ним. — Как, по-твоему, я должен ее нести? В зубах? Малыш ответил не сразу, потому что был занят. Втаскивать на склон холма двух ослов — занятие непростое само по себе, а если животные при этом еще и упираются… — В чехле. — Да ну? — недоверчиво оскалился Крис. — Чтобы полировку не оцарапать? Не ожидал от тебя столь нежной заботы об имуществе Хинка, партнер. — Я забочусь только о своем и, как следствие, о твоем здоровье, — отозвался Уин. — Хотя, признаюсь, мне грустно смотреть, как ты относишься к этой винтовке. Согласись, она больше чем простое оружие — это почти произведение искусства. — Возможно, — кивнул Крис. — Вы, гномы, умеете доводить вещи до совершенства. Черный орех, матовая сталь, просветленная оптика… она действительно чертовски красива. Но для меня это всего лишь инструмент, из которого я могу достать любого на шести сотнях ярдов. — Ты недооцениваешь возможности «черного короля», — улыбнулся гном. — Тысяча ярдов — вот его настоящая дистанция! Пожалуй, впервые ему удалось увидеть Ханко по-настоящему удивленным. — Нет, — сказал он после продолжительной паузы. — Не верю. У вас, гномов, не принято бросать слов на ветер, но тысяча ярдов… слишком много факторов влияет на траекторию пули. «Слишком много факторов» — эта фраза заставила Малыша Уина по-новому взглянуть на своего партнера. Слишком… слишком умная фраза для полуграмотного проводника. — Как ты верно заметил, мы, гномы, не бросаем слов на ветер, — сказал он, присаживаясь на валун со сплющенной верхушкой и с наслаждением вытягивая ноги. — Пари, партнер? — Что ты попадешь в цель на тысяче ярдов? — Поправка. Ты попадешь, — отозвался Малыш, с удовольствием наблюдая, как у изумленного Ханко отпадает челюсть. — Ты ведь будешь играть честно, партнер? — Ну, до сих пор меня не ловили за столом с десятком тузов в рукаве, — пробормотал Крис, снимая винтовку с плеча. — И если ты докажешь, что я не прав… Он снял плащ, аккуратно постелил его на землю, поставил рядом шляпу и напоследок уложил скатанный шейный платок на выбранный им в качестве упора камень. — О'кей, сарж, — повернулся он к гному, закончив свои манипуляции. — Командуйте. На самом деле Уин практически не рисковал своим даймом. Ему доводилось стрелять из подобных винтовок — правда, классом пониже, чем «черный король», — и он имел достаточно возможностей убедиться, что при правильном введении поправок процесс сводится к трем действиям — навел, нажал, попал. — Подожди немного, — попросил гном, доставая из плаща крохотный цилиндрик подзорной трубы. — Сейчас подыщу что-нибудь заметное… ага, вот. Холм к западу от нас, с зеленым пятном на склоне. — Вижу, — отозвался Крис. — Десять ярдов правее и чуть ниже. — Что? А, вижу. Такой приметный белый камень. — Он самый. Теперь начиналось самое сложное. Малыш не очень хорошо помнил баллистическую таблицу, да и подсчеты в уме не относились к числу его любимых занятий. С другой стороны, цель не пыталась убежать, да и потоки воздуха от земли хоть и затрудняли дело, но все же были куда более предсказуемые, чем в «каменных джунглях». — До этого камня чуть меньше мили, — задумчиво сказал гном. — Будем считать, что тысяча сто ярдов точно есть. Правый маховичок. — Готово. — Добавь еще два клика, — сказал Малыш, вглядываясь в струящиеся по земле тени. — Сделано. «Черный король» стреляет пулями 300-го калибра весом двести гран, вспоминал Уин. Поверхность пули отполирована до зеркального блеска, что снижает сопротивление воздуха примерно вдвое. Но остается еще и деривация… и раскаленный воздух пустыни. — Шесть кликов влево, — скомандовал он. — И… еще полклика. — Я стреляю, — предупредил Крис. — Давай. В свою десятикратку Уин отлично видел полет пули, оставляющей в воздухе взвихренный след. И то, что выстрел не пропал впустую, ему стало ясно еще до того, как над послужившим мишенью камнем взвилась струя белой пыли. А потом до него долетел звук взрыва.Ныыр Рваное Ухо, гобл, который не испугался
Никто не мог доподлинно сказать, чего боялся боевой вождь Ныыр по прозвищу Рваное Ухо. Среди его воинов наибольшей популярностью пользовалась версия, что Ныыр боялся быть добрым. Когда-то, рассказывали они друг другу по вечерам, склонившись к костру и настороженно оглядываясь по сторонам, давно, когда знаменитый ныне вождь был еще совсем маленьким гоблином, его родное племя поймало человека. И маленькому Ныыру — подумать только! — не позволили принять участие в мучительстве, заявив, что это дело для настоящих гоблов, а он — Ныыр! — слишком мягкосердечен, чтобы считаться им. Так это или нет, узнать было уже нельзя — Рваное Ухо позаботился об этом с достойной гнома основательностью. По крайней мере, ни сам вождь, ни три десятка скачущих за ним воинов ничуть не испугались, увидев две уныло плетущиеся фигуры в синих плащах. Возможно, удивились — гоблины отличаются отменным чутьем, и исходящее от зомби зловоние они ощутили с доброй сотни футов. Но это вовсе не помешало им окружить странных путников со всех сторон. — Что это за уроды? — громко осведомился Ныыр, привстав в седле своего вороного. Обнаружив перед собой препятствие в виде множества лошадиных морд, зомби попытались было обойти его, но кольцо уже замкнулось. Мертвецы замерли, монотонно раскачиваясь на месте. — Э-э… человеческие покойники, вождь? — несмело предположил один из воинов. — Это я и сам вижу! — рявкнул Рваное Ухо. — Я хочу знать, какого кукарачи они делают на моей земле! На самом деле место, где произошла встреча, давно считалось землей племени Хрии Скунса, который хоть и считался заклятым врагом Аруга Белого, но вполне разделял чувства последнего к Ныыру. Однако никто из присутствующих не указал Рваному Уху на неточность его высказывания. — Ну?! Так и не дождавшись ответа, он пришпорил коня. От удара зомби отлетел назад, упал… — Вождь! — завопил один из гоблинов, углядев под распахнувшимся плащом жилет с туго набитыми карманами. — Золото! Он соскочил с лошади и даже успел протянуть лапу к заветному жилету — и в этот момент второй зомби дернул за чеку.Патрик Мигер, непризнанный пророк
Мерцающие цепочки огней несколькими рядами окружали долину со всех сторон. — Совсем обнаглели, — проворчал сидящий на бруствере сержант Флеминг. Он принюхался — ветер нес сладковатый запах разлагающейся плоти. После дневной атаки на лагерь вокруг осталось не меньше пяти сотен тел, и еще примерно столько же нападавшие уволокли с собой. Особенно большие груды громоздились перед позициями «гатлингов». — Твари. Был бы у меня «шарпс»…[181] — Потерпи до утра, сержант. — Сэр! — Флеминг начал поспешно подниматься. — Я и не заметил… — Вольно, сержант, — взмахом руки остановил его капитан. — Как там парни? — Парни? — хмыкнул сержант. — Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый? — Все настолько плохо? — Так обстоят дела, сэр. Мы, понятно, стараемся пресекать разговоры на совсем уж похоронный манер, но всем рты не заткнешь. Равно как и не завяжешь глаза, чтобы не видеть, — Флеминг кивнул на цепочки огней, — этих. — Так что, — обыденным тоном закончил он, — по всему выходит, что завтра мы будем завидовать ребятам Кастора[182]. — Завтра, — все с той же интонацией повторил Мигер. — Завтра будет новый день. Он и решит, кому жить дальше, а кому… кому нет. — А что думает пол… — сержант осекся. — Простите, сэр. — Да ладно тебе, сержант, — устало вздохнул Мигер. — Будем считать, что вы спросили разрешения задать вопрос и получили его. Что вы там хотели спросить? Про план полковника Кребса? — У него есть план? — удивленно переспросил Флеминг. — Это обнадеживает, сэр. — У него есть план, — с непонятной интонацией произнес Мигер, — и в этом плане простоты куда больше, чем гениальности. В двух словах он сводится к следующему — завтра на рассвете мы атакуем орков к западу от лагеря. Ну а пока весь Союз Племен будет увлеченно наблюдать за нашим шоу, 69-й полк выйдет из лагеря, построится в каре и будет пробиваться на восток. — А орки? — А что орки? — Насколько я, — начал сержант, — в силу своих скромных умственных способностей постиг сей стратегический замысел, он предусматривает, что Союз Племен будет, выпучив глаза, толпиться на холмах или попытается снова завалить нас мясом? Сэр. — Примерно. — Но сэр… мы-то с вами знаем, что зеленые не попадают дважды в один капкан. Сегодня «гатлинги» заставили их умыться кровью, но это был всего лишь козырь, а не джокер, после которого сгребают выигрыш! И следующий ход не за нами! — Как вы исключительно верно заметили, сержант, — задумчиво сказал Мигер, — «мы-то с вами знаем». Мы-то знаем, а вот господа из Вашингтона об этом не догадываются. — Но вы… — Я, — скрипнул зубами Мигер, — пытался! Господь свидетель, я пытался! До тех пор, пока этот надутый су… не приказал мне заткнуться и не мешать полковнику своими дурацкими советами! — Значит, завтра… — Флеминг, не договорив, оборвал фразу. Некоторое время оба кавалериста молча глядели на опоясанные огнями холмы. — Признаться, сэр, — нарушил тишину сержант, — после того, что вы мне сейчас сообщили, я начинаю жалеть о своем шевроне. Сэр. — И чем же он тебе мешает? — с интересом спросил Мигер. — Ну-у, — медленно произнес Флеминг, — будь я простым рядовым, не особо обремененным всякими высокими понятиями, вроде воинского долга, чести, присяги и тому подобного, то завтрашнее утро было бы для меня самым подходящим моментом, чтобы покинуть стройные ряды кавалерии САСШ. — У одиночки мало шансов прорваться сквозь кольцо, — сказал капитан. — Может быть, сэр. Скорее всего, так оно и сеть. Но у тех, кто останется внутри, шансов не будет вовсе. С другой стороны… — Ну, — нетерпеливо выдохнул ирландец полминуты спустя, убедившись, что заканчивать свою мысль сержант не собирается. — Что там, с другой стороны? — С другой стороны, сэр, — тихо произнес сержант, — рота, даже неполная, как наша, — это сила. Если ударить в плотном строю… шансы бы появились у многих. — Не скажу, — так же тихо отозвался Мигер, — что эта мысль приходила в голову только тебе. Но остается одна маленькая проблема, сержант. Проблема, которая называется 69-й полк. — Эти несчастные ублюдки… — Эти несчастные ублюдки, которые и без того обречены. Если мы не бросим их на съедение, они — может быть! — проживут на пять минут дольше, чем без нас. А может быть, и нет. Но мы ведь непременно захотим проверить это, не так ли, сержант? — Так точно, сэр, — вздохнул Флеминг. — А все потому… стой, кто идет? — Это я, Виккерс, — отозвался смутный силуэт в пяти ярдах от них. — Ты не видел капитана? — Что случилось? — спросил Мигер, делая шаг навстречу говорившему. — С вами хотят поговорить, сэр. — Кто? Кавалерист замялся: — Дама, сэр. — Дама? — Капитан недоуменно оглянулся на Флеминга. Сержант изобразил еще более удивленную рожу и выразительно пожал плечами. — Насколько мне известно, — вполголоса заметил он, — дама у нас в лагере только одна. Сэр. — И какого орка ей от меня надо? — Не имею ни малейшего понятия, сэр, — признался Виккерс. — Может, вам лучше спросить это прямо у нее? — Где она? — Ждет в вашей палатке, сэр. За миг перед тем, как тяжелый брезентовый полог отлетел в сторону, в голове у капитана успела пронестись вереница соблазнительных видений, главным действующим лицом которых был, разумеется, голубоглазый и белокурый ангелок по имени Линда, непринужденно раскинувшийся на его одеяле в разнообразной полуодетости. Кое в чем он оказался прав — мисс Келлер действительно находилась на его одеяле, но отнюдь не возлежала на нем, а просто сидела, поджав ноги, и взгляд ее небесно-голубых глаз был холоднее льда. — Мисс? — Там, на совете у полковника Кребса, — Мигер с трудом удержался от удивленного вздоха — привычка брать быка за рога, равно как и четкий деловой тон вместо легкомысленного щебетания были до сего дня совсем не характерны для секретарши вашингтонского чинуши, — вам не дали договорить. Закончите сейчас то, что хотели сказать там. — Вы забыли кое-что добавить, мисс, — усмехнулся капитан, снимая шляпу и подтягивая к себе скатанное пончо. — Одно волшебное слово. — Я не шучу, Патрик, — холода в этом голосе, отстранение подумал Мигер, хватило бы на десяток лотков с мороженым. — Это не просьба, а приказ. Даже так?! — Мисс, — медленно сказал ирландец, — я, как истинный сын Зеленого Эрина, готов выполнить любое указание, исходящее из столь прекрасных уст, но как капитан кавалерии все же хотел бы увидеть подтверждение вашего права отдавать мне подобный приказ. — Разумеется, — кивнула мисс Келлер, начав расстегивать верхние пуговки блузки. Мигер приготовился было издать восторженный вопль — но вместо ожидаемых пленительных округлостей его взгляд уперся в небольшой голубой конверт. — Что это? — Мои полномочия, — проигнорировав тоскливый взгляд бравого капитана, Линда аккуратно застегнула все пуговки. — Видите ли, поддакивание и восхваление всяких, как вы недавно изволили выразиться, жирных боровов вовсе не основная моя профессия… равно как и стенография. — У вас, должно быть, чертовски хороший слух, мисс, — заметил Патрик, — раз уж вы сумели расслышать приватную беседу на противоположном конце лагеря. — Именно, — ничуть не смутившись, кивнула Линда. — Это и есть моя работа. Я — агент бюро Алана Пинкертона. — Однако, — только и смог произнести пораженный Мигер. — Полагаю, — улыбнулась мисс Келлер, — если бы я назвалась переодетым полковником морской пехоты, это смутило бы вас куда меньше. — По крайней мере, с полковником я бы точно знал, как мне следует себя вести, — буркнул ирландец, вертя в руках злосчастный конверт. — А вы, — все с той же лучезарной улыбкой посоветовала ему агентесса, — попробуйте вести себя со мной точно так же, как и с любым другим начальством. — Слушаюсь, сэр, — криво ухмыльнулся Мигер и, шутовски отсалютовав зажатым в руке конвертом, протянул его обратно. — Не будете проверять? — удивленно вскинула брови Линда. — Начальству принято верить на слово, сэр! — рявкнул Мигер, уставившись в дальний полог характерным остекленелым взглядом новобранца. — Тише, Патрик, тише, — поморщилась мисс Келлер. — О том, что ваша луженая ирландская глотка способна издавать очень громкие звуки, я осведомлена и так. Патрик?! Видимо, этот немой вопрос огненными буквами вспыхнул на капитанском лбу — и именно отсверки этих букв веселыми искорками заплясали в голубых глазах агентессы. — Да-да, ты не ослышался, я назвала тебя по имени, — сказала она и после короткой паузы добавила: — Так же и ты можешь называть меня просто Линдой… пока. Мигер подумал, что белокурая красотка отрабатывает на нем метод кнута и пряника, даже не особо скрывая это, потом еще раз взглянул на сидящую перед ним девушку и решил, что ему на это глубоко наплевать! — Итак, сэр, что именно вы желали бы узнать? — Твое, — Линда, словно бы не замечая напряженного взгляда Мигера, вновь потеребила верхнюю пуговку блузки, — мнение по поводу происходящего. — Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый? — дословно процитировал капитан недавнее высказывание сержанта Флеминга. — Откровенный. Мигер фыркнул: — Выразиться откровенно мне мешает тот факт, что, даже в ипостаси агента пинкертоновского бюро ты все еще продолжаешь оставаться женщиной… и чертовски красивой, не могу не уточнить, женщиной. — Ситуация настолько плоха? — Ситуация плоха настолько, что хуже она быть уже практически не может, — сказал ирландец. — Разве что с рассветом к Союзу Племен присоединятся Легионы Сатаны… — Патрик! Ночью! Нашел, кого помянуть! — А ведь это нас, ирландцев, считают суеверными. — Не путай суеверие со знанием, — строго сказала Линда. — Особенно если речь идет о могучих силах, к которым ты, похоже, относишься с незаслуженным ими пренебрежением. — Я ко многим вещам отношусь с пренебрежением, — отозвался капитан. — Особенно когда ставка на то, что хоть кто-то из нас доживет до следующего вечера, не составляет и один к ста. — Но ведь сегодня мы отбили все атаки, — возразила Линда. — Почему ты так уверен, что этого не удастся сделать и завтра? — Потому что я уже четыре года служу в Пограничье, — капитан принялся медленно расстегивать мундир. — И сумел за это время заработать новые погоны… а не свинцовую пилюлю в живот, как многие другие. У зеленошкурых неплохие мозги, правда, пользуются они ими неохотно. Сегодняшнее кровопускание, которое мы им устроили, было как раз подходящим поводом. — Но что они могут придумать? — озабоченно спросила девушка. — Для ответа на этот вопрос тебе нужен хороший шаман, — усмехнулся капитан, стаскивая куртку — Или дипломированный гадальщик… о, кстати, у нас же есть один такой. Этот чокнутый проф-астролог, как его… Моринау? — Профессор Генри Моргенау, — поправила Линда. — И это вторая причина, по которой я пришла к тебе. — Что за причина? — Он должен уцелеть в завтрашнем бою! — прозвучавшие в голосе Линды нотки Мигер — после недолгого раздумья — классифицировал как истерические. — Что бы ни случилось! — Это он по своим звездам высчитал? — с интересом осведомился ирландец. — Это я тебе говорю! — с нажимом произнесла Линда. — Ты, Патрик, должен будешь сделать все, чтобы Моргенау остался жив и невредим. — Хорошая идея, — Мигер задумчиво поскреб щетину на правой щеке и попытался вспомнить — брился он последний раз три дня назад или только позавчера утром. — Я и сам вовсе не прочь остаться живым и невредимым. И оказать ту же услугу своим парням. Да и, — взгляд ирландца медленно скользнул по девушке, заставив ее зябко поежиться, — оставлять тебя на десерт каким-то вонючим гоблам тоже не хочется. — Обо мне не беспокойся, — резко отозвалась она. — Я вполне способна позаботиться о себе самостоятельно. В следующий миг агент бюро Алана Пинкертона обнаружила себя лежащей и вдобавок придавленной сверху чем-то ужасно тяжелым, состоящим, похоже, из одних стальных мышц… и, на удивление, возбуждающе пахнущим. — И каким же, позволь узнать, способом, — голос Патрика в точности походил на мурлыканье объевшейся пумы. — Разными! Прежде чем Мигер открыл рот, дабы произнести следующее язвительное замечание, он взлетел к пологу палатки. Приземлившись же, ирландец почувствовал, что упирается во что-то холодное — длинное и острое под подбородком и короткое и круглое животом. — «Дерринджер»? — И стилет, — подтвердила Линда, — так что если ты не хочешь… Чего он не должен хотеть, ирландец так и не узнал — качнувшись вперед, он умудрился дотянуться до алых губок агентессы, затем в палатке на некоторое время воцарилась тишина. — Патрик… — Что? — Эта штука расстегивалась… сзади.Крис Ханко, гостеприимный хозяин
Странные желтоватые полуторадюймовые таблетки, попавшие благодаря настойчивости Малыша в список нашего снаряжения, действовали просто превосходно — они горели ровным, жарким и практически невидимым даже с расстояния пяти шагов пламенем. Ночью невидимым, разумеется. Вдобавок, по заверению все того же Малыша, их запах должен был отгонять насекомых. Хорошо, если так. Меня мало волновали европейские комары, а вот заполучить укус паука-ткача в этих местах куда проще… и куда неприятнее по последствиям — даже если останешься жив, пару недель будешь чувствовать себя ожившим мертвецом. О еде мой компаньон тоже позаботился, бросив в весело булькающий на невидимом огне котелок несколько кубиков, по цвету и консистенции подозрительно походивших на предыдущие таблетки. Некоторое время я опасливо принюхивался к помешиваемому им вареву — но пахло отличным мясным бульоном, и, попробовав ложку, я окончательно отбросил все страхи. Кроме, разве что, опасения, что на столь вкусный запах запросто могут сбежаться все койоты и гоблины округи. — Пища для костра, пища для желудка, — благодушно пробормотал я, откидываясь на одеяло. — Как насчет пищи для души, партнер? Такой пилюли в твоих закромах не найдется? — Если ты жаждешь той духовной пищи, — весело отозвался Малыш, — что подается под гулкими сводами библиотек, то вынужден тебя разочаровать. Так далеко не продвинулась даже наша алхимия. Но если ты подразумеваешь под этим кое-что покрепче… держи! — Воистину! — выдохнул я, отрываясь от фляжки. — Я готов благодарить богов всех пантеонов за то, что один из них научил своих почитателей делать хорошую выпивку! Содержимое моей собственной фляжки от гномьей выпивки отделяло примерно то же расстояние, что и луизианские виноградники от их сородичей в провинции Шампань. — Согласно нашим традициям, за это следует благодарить Лейра, — сказал Уин. — Правда, далеко не все уверены, что этот знаменитый своей хитростью и коварством бог решил именно облагодетельствовать смертных подобным даром. Кроме того, он всего лишь научил гномов варить эль, а возможность изготовлять более крепкие напитки появилась лишь после изобретения дистиллятора мастером-алхимиком Бриком Були в 6759 Году Каменного Неба, да и применять его для получения пищевого алкоголя в промышленных масштабах начали лет на триста позже. — Ужас, — вздохнул я, вторично прикладываясь к фляжке. — Надо непременно выпить за души тех несчастных, которые покинули земную юдоль, так и не отведав ничего подобного. — Полагаю, — заметил Малыш, подкидывая в костер очередную таблетку, — они не так уж сожалели о том, чего не ведали. Ты, к примеру… что это?! — Чертовски неприятный звук, — констатировал я, вслушиваясь в низкое, пробирающее до самых костей завывание. — Последний раз я слышал такое под Питерсбергом. — Похоже, — кивнул гном. — Но, поскольку мы не слышали звука выстрела, я бы предположил, что мы видим, то есть слышим, полет болида. — Кого-кого? — Метеора. Точнее, — снова поправился Уин, потому что как раз в этот миг надсадное завывание завершилось гулким ударом неподалеку, заставившим землю ощутимо содрогнуться, — метеорита. Пойдем, посмотрим? — Не советую, — сказал я. — Во-первых, ночью, в темноте, ты почти наверняка ничего не найдешь. — Но ты же видишь в темноте? — Не так хорошо, как днем, — признался я. — И недалеко. — А во-вторых? — Во-вторых, — задумчиво произнес я, — этот «вш-ших-бум-бум» был, на мой взгляд, слишком тихим для штуки, способной издавать этот вой. А посему я отнюдь не исключаю вариант, что нам куда проще подождать у костра. — Подождать чего? — не понял Уин. — Пока то или тот, кто сделал эту посадку столь мягкой, не явится к нам в гости. — Собственно, — донесся голос из-за ската соседнего холмика, — если уважаемые джентльмены позволят, я готов присоединиться к вам сию же секунду. Оружейный пояс лежал прямо передо мной, и я готов был ставить десятку против того, что успею выхватить револьвер, откатиться и всадить полбарабана в любого, кого не успеет за те же мгновения превратить в кровавые брызги враз нахохлившийся гном. Но, когда говоривший появился в световом круге — образованном, впрочем, не столько костром, сколько возможностями моего колдовского зрения, — я с превеликим трудом удержался от соблазна выстрелить. Все же я удержался, и секунду спустя тихо порадовался собственной выдержке — когда разглядел, что приближающийся к нам человек все же не является моим мимолетным знакомцем с кровавым испанским имечком. Хотя и похож на него. Очень похож. У этого тоже была короткая ухоженная бородка, но бледная кожа наводила скорее на мысли о туманах Сити, нежели о выбеленных солнцем площадях Мадрида или Мехико. А темно-синий бархатный камзол — о Гейдельберге,[183] где мода застыла на уровне века эдак семнадцатого, пришпиленная к оному месту указом декана. Но главное — в отличие от своего мрачного двойника этот парень лучился веселым добродушием. Видно, то время, пока кровавый дон копил злобу и ненависть, наш гость серьезно занимался повышением уровня своей харизмы. — Прошу прощения, джентльмены, — сказал он, подходя вплотную к костру, — что прервал ваш отдых. Я, собственно, не планировал совершать какую-либо остановку в данной местности, но, раз уж это случилось… позвольте представиться — Эрнандо да Коста, граф, черный маг. — А чего ж тогда остановились? — заинтересованно спросил я. — Да еще с такими… звуковыми эффектами. — Кончился жир некрещеных младенцев, — быстро ответил колдун и, вдоволь налюбовавшись нашими вытягивающимися лицами, добавил: — Шутка. Подобные… ингредиенты не в ходу уже лет триста, уважаемый… — Уин, — буркнул гном, не обращая внимания на мою страдальческую мимику. — А он — Крис! — Так что же произошло? — повторил я. — Меня прервали, — граф и черный маг на удивление непринужденным движением присел у костра, протянул ладони к огню и с видимым наслаждением зажмурился. — О-о, благодать… если бы вы знали, джентльмены, какая стужа там, наверху… — Знаю, — кивнул я, поймав при этом недоуменный взгляд не только от Эрнандо, но и от Малыша. — Вы ведь летели, судя по звуку, тысячах эдак в пяти? А мне приходилось бывать в горах такой высоты. — На пять тысяч футов я снизился, когда понял, что меня сейчас будут бить, — сказал да Коста, откидываясь назад и подставляя огню подошвы блестящих лаковых туфель. — А до этого летел на тридцати… вот там уже никакая магия не спасает… б-р-р-р. Признаюсь вам, джентльмены, крайне, крайне недолюбливаю этот способ передвижения. Насколько приятнее старая добрая телепортация… — Что вы ею не воспользовались? — Из опасения, — спокойно ответил колдун. — Видите ли, уважаемый Крис, телепортация, как и большинство заклинаний из сферы Астрала, вызывает довольно сильные возмущения в Мировом Эфире. И эти возмущения — следы, по которым опытный маг легко опознает своего коллегу… и идентифицирует его. Тогда как заклинание «ветреный бегун», которым я воспользовался, представляет собой практически замкнутую на себя систему и потому чрезвычайно малозаметно. — Но и это вам не помогло, — заметил я. — К сожалению, — развел руками черный маг. — Мои… оппоненты оказались более достойными противниками, чем я предполагал. И это одна из причин, заставивших меня, джентльмены, выйти к вашему костру. Второй было желание погреться. — Мы, — вкрадчиво произнес Малыш, — очень внимательно слушаем вас, граф. Я снова покосился на рукоятку «тигра». Конечно, полдюжины амулетов от его высокомудрия К.М. Грипмпфелда, стратегически расположенные на моем теле, должны сильно удивить да Коста, вздумай он предпринять по отношению ко мне что-нибудь нехорошее. Да и у Малыша наверняка тоже имеется пара козырей в рукаве — к экипировке своего посланца мистер Скрип отнесся с присущей коротышкам основательностью. Но, с другой стороны… мне приходилось иметь дело с магами различных цветовых конфессий и могу сказать, что ни один из этой братии не отличался от прочей шайки-лейки более высокими моральными качествами, большим гуманизмом, милосердием и тому подобным. Честно говоря, черные парни импонировали мне больше, чем их противники, потому что уже униформой честно предупреждали о том, что от них стоит ждать любой подлости. — Ваш направляющий амулет экранирован великолепно, — да Коста подался вперед, и улыбка мигом пропала с его лица. — Мои поздравления… кстати, как вам это удалось, если не секрет? Я остро ощутил, что мне не хватает дополнительной пары ушей — на тот случай, если уже имеющаяся ухитрится пропустить словечко-другое. — Спрятали в шкатулку, — неохотно ответил Уин. — Облицованную изнутри. Агатом и ониксом. — Очень остроумно, — одобрительно кивнул маг. — Вместе эти кварцы сильно искажают «картинку» от халцедона… — Сэр, — медленно произнес Малыш, — мне очень лестно, когда меня именуют джентльменом, но поскольку я все же оным не являюсь, то позволю себе спросить прямо — какого орка вам от нас нужно? — Поскольку я предпочитаю классифицировать своих собеседников по их поступкам, а не происхождению или манерам, — невозмутимо сообщил да Коста, — то, смею вас заверить, эпитет сей был вами вполне заслужен. Ибо лишь истинные джентльмены могли позволить незнакомцу, да еще назвавшемуся черным магом, расположиться у костра в столь недоброжелательно настроенной местности. Это что касается первой части вашего замечания. Что же до моих намерений… они очень просты. Джентльмены, я бы хотел предложить вам союз. У нас общая цель, и, как вы отлично понимаете, цели этой хватит на всех. — Интересное предложение, — задумчиво кивнул Малыш. — Но не кажется ли вам, что подобный союз будет, мягко говоря, неравноценным? — Отчего же? — мягко возразил колдун. — Лично я склонен весьма высоко оценивать ваши способности. К примеру, даже тот факт, что вы столь непринужденно беседуете со мной, а не улепетываете вместо этого с дикими воплями, говорит весьма о многом. — В этих местах опасно бегать по ночам, — сказал я. — Заросли кактусов… гремучие змеи. А дикие вопли могут привлечь внимание орков. — И кроме того, — добавил гном, — вы отлично понимаете, что наша цель не делится на всех. Этот приз для одного. — Разумеется, — согласился да Коста. — Но ведь вы, точнее, ваши хоз… простите, наниматели, также отдаете себе отчет, что не сможете самостоятельно использовать Камень на полную, если пользоваться вашими, гномскими терминами, мощность. Для этого в любом случае потребуется помощь квалифицированного специалиста… мага… а список таковых весьма и весьма короток. — Интересно, — сказал Уин. — Откуда у вас такая уверенность, что у нас уже нет подобного специалиста? — Как и всякая достойная уважения уверенность, — холодно отозвался черный маг, — моя основана на знании. — А что же, — вгляделся в колдуна Малыш, — предлагаете вы? — В списке, о котором я только что упомянул, — начал да Коста, — мое имя занимает далеко не последнее место. Разумеется, я не претендую на причастность к сонму Великих… но, смею вас заверить, джентльмены, что касается нашей цели, то в этом моих познаний более чем достаточно. И та часть возможностей Камня, к которой ваши наниматели смогут получить доступ благодаря предлагаемому мной сотрудничеству, в любом случае будет значительно больше той, на которую они могли бы претендовать самостоятельно. Помимо прочего, это дело для меня некоторым образом фамильное… — Кстати, — не выдержал я. — Вам случаем не знаком один тип, старающийся выглядеть как недорезанный ацтек после визита к модному портному, называющий себя кровавым испанским именем и при этом похожий на вас внешне? — Знаком, — на лице колдуна не дрогнула ни одна жилка, но какие-то неопределенные нотки, прозвучавшие в его голосе, подсказали мне, что стрела попала в цель. — Это мой брат… двоюродный. Подозреваю, что именно ему я обязан этой незапланированной посадкой. — Кажется, — я приподнял бровь, но в ночной темени этот жест, похоже, остался незамеченным, — ваши отношения далеки от тех, которые обычно именуют «братскими»? — Увы, — сожаление в голосе да Косты было почти искренним. — Подобные чувства куда чаще встречаются в семьях, не обремененных достатком и родословной. Нам же с Франциско выпала честь принадлежать к несколько иному кругу… а избранная обоими стезя усугубила дело. — Он всерьез настроен вам помешать? — спросил Уин. — Мой брат всерьез настроен добраться до Камня, — жестко сказал да Коста. — Или позаботится о том, чтобы до него не добрался никто другой, — что, как вы, джентльмены, понимаете, проще всего достичь путем умерщвления всех прочих соискателей. Добавлю, что вполне разделяю его чувства… в том плане, что лично мне в тот миг, когда Франциско обретет власть над Камнем, станет крайне неуютно находиться в одном с ним мире. — Если обретет, — уточнил я. — А не когда. — Совершенно верно, мистер Ханко, — кивнул колдун — И именно этому «если» я всячески намерен воспрепятствовать. Мне вдруг стало неуютно. Ни я, ни Малыш совершенно точно не упоминали в ходе разговора мою фамилию — и все же да Коста назвал ее, причем с нарочитой небрежностью. Возможно, талисманы К.М. вовсе не так хороши, как мне до сих пор казалось. — Ваше предложение, мистер, — медленно произнес Малыш, — весьма заманчиво… и занимательно. Однако боюсь, что мы с партнером не сможем дать вам ответ немедленно… — Разумеется, джентльмены, — понимающе кивнул черный маг. — Собственно, я не рассчитывал на то, что вы сможете принять мое предложение, не переговорив со своими нанимателями. Обдумайте его, взвесьте все «за» и «против»… Янедоуменно моргнул — сидевший миг назад колдун сейчас уже стоял во весь рост. Он не вскочил, а, скорее, перетек из одного состояния в другое — и проделал это чертовски быстро. — Думаю, — как ни в чем не бывало закончил он, — до нашей следующей встречи у вас будет достаточно времени для этого. Пока же, джентльмены, я еще раз благодарю вас за предоставленную возможность отогреться у огня. — Не за что, сэр… — начал было я и замолчал, глядя на струйку песка, с тихим шуршанием скатывающуюся по склону, — единственное напоминание о посетившем нас госте. — Ну и как тебе это? — обернулся я к Малышу. — Интересные личности выходят к костру в Запретных Землях, не так ли? — На одном из маленьких островов в Южных Морях, где мне довелось пожить… месяцев пять, — мечтательно произнес гном, откидываясь на спину, — туземцы в похожих ситуациях говорили: «Чего только не выносит на берег прилив!» Они там, знаешь ли, все немного философы. Райский климат, на деревьях растет хлеб по соседству с выпивкой, девушки щеголяют в юбчонках из пальмовых листьев… вот только жрут друг дружку почем зря, — грустно закончил Малыш. — А уж потерпевших кораблекрушение в котел отправить и вовсе обычное дело… вместе с миссионерами, которые этих ребят пытаются отучить от их любимого лакомства. — Тебя они тоже сварить попытались? — с любопытством осведомился я. — Угу, — отозвался мой компаньон. — Мне предстояло стать третьим по счету блюдом на свадьбе младшей дочери вождя. Первым был миссионер из Фриско, вторым — наш китаец-кок, оба так себе, худые, костлявые. Зато невеста, — голос его снова приобрел мечтательные нотки. — Ах, Крис, видел бы ты, что это была за девчушка! С меня ростом, грудки как половинки кокосов, бойкая на язычок… во всех смыслах… — И как же ты избежал столь высокой чести? — Сожрал всю приправу в котле, — серьезно сказал гном. — Мы, прежде чем добраться до этого островка, неделю гребли как проклятые, имея на шесть рыл один полупустой бочонок с протухшей солониной, а тут — свежая зелень. А эти туземцы, — продолжил Уин, переворачиваясь на бок, — оказались, вдобавок ко всему, гурманами и есть пресную вареную гномятину не пожелали. Вытащили меня из котла, ну а там, слово за слово… в общем, свадьба все-таки состоялась, но жених был уже не тот, что в начале торжества. — Кажется, я догадываюсь, кто выступил в этой роли, — усмехнулся я. — Но, послушай, если жизнь на том острове и впрямь так хороша… равно как и эта малышка… то какого орка ты здесь, а не там? Ответа на этот вопрос мне пришлось ждать неожиданно долго. Если бы я не видел мерцающих отблесков в раскрытых глазах своего партнера, то подумал бы, что Малыш просто-напросто заснул. Хотя… может, гномы умеют спать с открытыми глазами? — Знаешь, Крис, — отозвался, наконец, Уин. — Этот проклятый вопрос я задаю себе вот уже четыре проклятых года.ГЛАВА 8
Патрик Мигер, персонаж баллады
— Еще пяток минут, и туман рассеется, сэр, — уверенно сказал сержант Флеминг, протягивая подзорную трубу обратно Мигеру. Капитан молча взял трубу и, сдвинув ее, не глядя, опустил в карман на поясе. Взгляд его рассеянно блуждал по окружающему пространству, пока, наконец, не зацепился за пушистое черное перо на шляпе сержанта. Шляпа была совершенно неуставная — Флеминг подобрал ее в 64-м, после стычки с рейнджерами Мосби, знаменитыми «Серыми призраками» конфедератов, и с тех пор надевал ее перед всяким мало-мальски серьезным делом, невзирая ни на какие взыскания. — А вот и мы! При виде приближающейся к ним парочки Флеминг, ухмыляясь во весь рот, привстал в седле. — Мисс… Капитан ограничился тихим зубовным скрежетом. Сказать, что профессор астрологии Генри Моргенау держался в седле плохо, — значило бы оскорбить всех новобранцев кавалерии, удостаивавшихся от своих инструкторов куда более нелестных эпитетов. Ибо даже самый тупой и несмышленый новобранец на памяти капитана по сравнению с профом выглядел подлинным кентавром. Его спутница держалась в седле не в пример увереннее и свободнее — но вот светло-серая с коричневым «амазонка» уместнее, по мнению Мигера, была бы на лисьей охоте где-нибудь в Девоншире, но никак не в глубине Запретных Земель. — Доброе утро, Пат! — весело сказала девушка, подъезжая вплотную к капитану. — Отлично выглядишь. Капитан заскрежетал зубами еще раз и, резко натянув поводья, заставил своего гнедого развернуться вбок, заслонив таким образом агентессу от неровного строя роты. — Во-первых, — вполголоса процедил он. — Я очень прошу тебя называть меня при посторонних только по имени или званию. — Но, — растерянно-удивленно отозвалась Линда, — вчера в палатке мне показалось… — То, что было… что случилось вчера в палатке, касается только нас двоих, — резко отозвался Мигер. — И моим парням вовсе не обязательно знать об этом, они и без того все утро теряются в догадках. — Понятно, — Линда мгновенно перешла на холодный деловой тон. — Мы с мистером Моргенау хотели поблагодарить тебя за лошадей. Великолепные животные… надеюсь, их прежние хозяева не обижаются на нас? — Их прежние хозяева, — медленно произнес Мигер, — уже ни на кого не обижаются. Они оба погибли два дня назад. — Прости. — Ты хоть умеешь пользоваться, — Мигер выразительно покосился на револьверные рукоятки, торчащие из седельных кобур, — этими штуками? — Обижае… те, сэр? Массивный револьвер словно бы по волшебству покинул свое уютное, уже начавшее потихоньку нагреваться под солнечными лучами укрытие из потертой кожи и лихо крутанулся вокруг изящной ручки. — Шестизарядный «скофилд»[184] сорок пятого калибра, вторая модель, — насмешливо отчеканила девушка. — Мне превратить в решето во-он тот кактус или ты поверишь мне на слово? — Будете держаться позади строя, — буркнул капитан, вновь разворачивая коня. — Сержант… — Я пригляжу за этой парочкой, сэр, — широко ухмыляясь, пообещал Флеминг. — Возьми еще двоих. — Тогда, — Флеминг задумчиво покосился на кавалеристов, — Ричи и Красавчика, с вашего позволения, сэр. — И не рвись вперед. Сегодня хватит на всех! — Ни секунды в этом не сомневался, сэр, — невозмутимо отозвался сержант. — Капитан Мигер… — вытянулся рядом с мордой гнедого запыхавшийся пехотинец. — Полковник приказывает вам выступать. Он едва успел отскочить, когда конь капитана рванулся вперед, в два прыжка вынося Мигера на левый фланг короткой цепочки кавалеристов. — Передай, — обернувшись, крикнул ирландец, — полковнику, что его приказ будет выполнен! — …though the soldier knew, — вполголоса пропел сержант Флеминг. — Someone had blundered… Он отстегнул от седла флягу, поднес ее к уху, встряхнул и, одобрительно кивнув, запрокинул голову. — Вы что-то сказали, сержант? — с интересом осведомилась мисс Келлер, заставляя свою вороную приблизиться к лошади сержанта почти вплотную. Ответом ей было долгое буль-буль-буль. Затем сержант, оторвавшись от горлышка, одобрительно крякнул, аккуратно завинтил флягу, прицепил ее на прежнее место и лишь после этого с ухмылкой уставился на побледневшую от ярости агентессу. — Простите, мисс? — Я спросила, что вы только что сказали, сержант?! — Ах, это… — протянул Флеминг. — Просто стишки. Забредает иногда, знаете ли, в голову нечто эдакое. — Интересные стишки, — ядовито заметила Линда. — Сами сочинили? — Ну что вы, — осклабился сержант. — Куда уж мне. Прищурившись, он вгляделся в спины удаляющихся кавалеристов и с видимым удовольствием процитировал:Theirs not to make reply,
Theirs not to reason why,
Theirs but to do and die,
Into the Valley of Death rode the six hundred.[185]
Крис Ханко, герой-доброволец
— Ну, — осведомился я. — Что предложишь, партнер? Малыш Уин медленно опустил свою подзорную гляделку и резким щелчком превратил ее в подобие стаканчика для виски. — Тут я пас, — сообщил он. — Твой ход, партнер. Прежде чем ответить, я еще раз оглядел расстилавшуюся перед нами равнину. Гладкая, словно поверхность стойки бара, равнина, полторы мили до ближайшего укрытия — и добрых пять миль, если мы попытаемся обойти эту чертову сковородку. — По правде говоря, — сказал я, — не могу предложить для решения данной проблемы ничего лучше старой доброй тактики сержанта Краули — первое отделение бежит, второе прикрывает. — Себе ты, надо полагать, отведешь роль первого? — уточнил Малыш. — Угадал, — кивнул я. — Зато ты, «черный король» и наши серые друзья вполне сойдете за второе. Уин встал, старательно отряхнул плащ и неожиданно зевнул. — На самом деле, — задумчиво сказал он, закончив зевать, — я бы предпочел пойти сам. — Положа руку на сердце, партнер, — я кивнул на продолговатый чехол, — кто из нас двоих лучше управится с этой игрушкой? — Я неплохо управляюсь со многими игрушками, — отозвался гном. — Впрочем, тебе виднее. Проводник — ты, партнер. — Вольно, рядовой, — улыбнулся я. — Разрешаю выйти из строя и закурить! — Слушаюсь, сэр, — невозмутимо отозвался Уин, извлекая очередную сигару. — О'кей. Тогда я пошел. — Один вопрос, партнер, — остановил меня Малыш. — Как ты уже знаешь, дистанция «черного короля» — тысяча ярдов. Это хорошо для любой винтовки, но до тех холмов — полторы мили. — Что ж, — я пожал плечами, — тогда ты будешь прикрывать меня, сколько сможешь. — А потом? — Если наступит «потом», — я поправил оружейный пояс и расстегнул ремешок с кобуры «тигра», — я повернусь и побегу назад так быстро, как только сумею. До того рубежа, где ты будешь в состоянии попасть в мишень размером с всадника. — Хороший план, — серьезно кивнул гном. На самом деле я сам удивлялся той настойчивости, с которой отстаивал право подставить голову под оркские томагавки. Вызываться добровольцем не в моих правилах — служба в рядах федеральной армии отучила меня от этой привычки. Возможно, дело было в том, что мне уже давно не попадалось попутчика, которому не требовалось поминутно вытирать сопли и менять пеленки. Или в исходящей от него ауре уверенности в своих силах. Как бы там ни было, я легко — насколько позволяли увязающие в песке сапоги — сбежал со склона и неторопливо зашагал к расплывающимся в полуденном мареве холмам. Странно — столь благодушно-идиотской убежденности, что со мной ничего не случится, я не испытывал с того самого дня, когда шагал по устланному телами полю под Питсбургом. Даже когда из-за холмов показались темные фигурки, быстро превратившиеся в десяток всадников, это чувство не поколебалось даже на унцию. Гоблины. Вероятно, сбродный отряд — мало того, что выряжены кто во что горазд, так еще боевая раскраска разная. Они неторопливо — ну да, куда я от них денусь — рысили навстречу мне. Ярдов за пятьдесят кони перешли на шаг, а за столько же, но уже футов дружно остановились, и их всадники уставились на меня черными зрачками ружейных стволов. Наверное, их тоже сбило с толку мое спокойствие — вряд ли им попадался прежде человек, который, стоя под прицелом десятка стволов, разглядывает их, словно надоедливых мух. Может быть. Я так и не узнал этого наверняка, потому что в тот миг, когда один из гоблов оторвал голову от приклада и разинул пасть, у него на лбу появился третий глаз. Полукровка стрелял просто невероятно быстро — прежде, чем первый убитый им гоблин начал валиться вниз, вторая пуля буквально смела его соседа с коня. Третий гобл лишился скальпа — вместе с находившейся под ним частью черепа. Только после этого до гоблинов начало доходить, что происходит нечто неладное — но я уже успел достать «тигра» из кобуры и даже дотащить его до уровня живота. Все кончилось очень быстро. Лишь трое гоблов успели выстрелить, и только одну из выпущенных ими пуль с большой натяжкой можно было счесть опасной — ту, что обдала мои сапоги песком. Я опустил револьвер, подошел к телу второго убитого мной гоблина, пинком перевернул его на спину, пригляделся повнимательнее — и длинно, затейливо выругался. Этот гобл нацепил на себя форму федерального кавалериста — и пятна крови прежнего владельца еще не успели окончательно побуреть.Патрик Мигер, продовольственный запас
— Патрик, — возмущенно прошипела Линда Келлер, — немедленно перестань пялиться. — Не могу, — соврал ирландец. — Шея затекла. На самом деле затекли у него руки и ноги, намертво стянутые тонкими кожаными ремешками. Затекли — это мягко сказано, он уже почти час не чувствовал их, что не сулило ему в будущем ничего хорошего. Впрочем, будущее не сулило им вообще ничего — оно у них просто-напросто отсутствовало. — Тогда прикажи отвернуться им! — Мишш, — укоризненно прошепелявил сержант Флеминг. — Как вам не штыдно лишать ребят их пошледней радости на етом швете. — Да пошли вы! — Право шлово, мишш, — насмешливо продолжил Флеминг, сплюнув очередной багровый сгусток с белыми вкраплениями. Точнее, попытавшись сплюнуть, ибо сил у него хватило лишь на то, чтобы вытолкнуть его изо рта — вязкий комок повис на подбородке, лениво примериваясь к изодранному мундиру. — Вам абшолютно нешего штешняться… жато ешть много шем гордитшйа. В этом Мигер был полностью согласен со своим сержантом — вид растянутой между двумя расходящимися стволами обнаженной Линды был единственным маячившим перед ними светлым пятном во всех возможных смыслах. Прошлой ночью, в темноте палатки, ирландец не имел возможности должным образом разглядеть тело своей любовницы и сейчас с немалым удовольствием восполнял этот пробел, благо именно этим, как он сам считал, ему оставалось заниматься всю оставшуюся жизнь — часа два-три. — Патрик!!! — В самом деле, Линда, не понимаю, почему ты так беспокоишься именно из-за этого, — примирительно произнес ирландец. — Даже если я и прикажу парням отвернуться… гоблы-то меня точно не послушают. — Они смотрят на меня по-другому. — Это точно, — неожиданно хихикнул висевший справа от Мигера профессор астрологии. — Их взгляды, нацеленные на вас, мисс Келлер, имеют несколько другой оттенок… куда более гастрономический, я бы сказал. — Генри! Как вы можете! — Кстати, капитан, — не обратив внимания на возмущенный выкрик агентессы, повернулся Моргенау к ирландцу. — Вы случайно не в курсе, в каком порядке наши, кхе-кхе, гостеприимные хозяева предпочитают подавать блюда — начинают с самого вкусного или оставляют его, так сказать, на десерт? — А? — переспросил Мигер, с трудом отвлекаясь от созерцания сжавшегося от ветра сосочка. Под прямыми солнечными лучами тот казался розовым, хотя вчера в палатке — это Патрик помнил совершенно точно — был коричневым. — Что? По-разному, — коротко сообщил он, дождавшись от профессора повторения вопроса. — Насколько мне известно, единой устоявшейся традиции по этому поводу нет… все зависит от конкретного… распорядителя банкета. — Шо кашаетшя наш, — ухмыльнулся Флеминг. — То я готов поштавить пять к девяти, што ешли решать будет во-он то увешанное хорьковыми хвоштами пугало, которое копаетшйа в вашем, проф, мешке, то шперва в котел отправимша мы ш капитаном, а ваш, мишш, и ваш, шэр, этот желеный оштавит на потом… когда проштые воины нажрутшйа и он шможет нашладитшйа вами беж конкурентов. Так што, мишш, не волнуйтешь… вшкоре вы увидите наш куда более голыми, чем хотели бы. На сей раз слова агентессы, предназначенные для сержанта, настолько выпадали из привычного для благовоспитанных дам лексикона, что заставили встрепенуться даже рядового, безвольно обвисшего на веревках слева от Мигера. — Между прочим, Линда, — судя по загоревшимся в глазах профессора искоркам, высказанные девушкой в адрес Флеминга многочисленные пожелания навели его на какую-то идею, — вы избрали совершенно неверную тактику поведения с нашими хозяевами. — По-вашему, я должна была соблазнительно улыбаться этим тварям?! — Совершенно верно, — серьезно кивнул Моргенау. — Вы должны были как можно сильнее постараться пробудить в них вожделение вас как самки, а не как, кхе-кхе, субъекта пропитания. — Зачем?! — Чтобы они вас изнасиловали, естественно, — невозмутимо отозвался профессор. — При этом у вас были бы отличные шансы потерять сознание… и не возвращаться к нему максимально долго. — Однако, — удивленно заметил Мигер, — для профессора астрологии вы неплохо разбираетесь в реальностях земного бытия. — Приходится, — улыбнулся Генри. — Вообще удачливый астролог — это наверняка еще и хороший знаток людских душ. Звезды не ошибаются… как правило… но порой выражают свою волю настолько туманно, что приходится самостоятельно интерпретировать ее в понятную клиентам форму. А для этого необходимо научиться разбираться в людях — дабы знать, что именно те желают услышать. — Кштати, — вмешался Флеминг, — а шло жвежды говорили вам по поводу ваших шегодняшних першпектив? Ваш путь жакончитшйа в котле или нет? — Увы, — вздохнул Моргенау, — среди моих коллег уже давно считается дурным тоном пытаться предсказать события, связанные с собственной личностью. Подобные попытки предпринимались прежде достаточно часто… и ничем хорошим не заканчивались. — Жаль. — А уж мне как жаль… вы даже и представить не можете. — Патрик, — на этот раз голос Линды прозвучал почти умоляюще. — Ну пожалуйста… прикажи им отвернуться… я не могу… прошу тебя… — Милая, — капитан постарался, чтобы его голос прозвучал как можно ласковее. — Поверь, лучше ты будешь думать об этом… чем о чем-нибудь другом. На миг его взгляд невольно скользнул вбок, мимо девушки — меж двух холмов, где неторопливо кружили черные тени стервятников. Туда, где после короткой яростной схватки осталась лежать на вытоптанной траве почти вся его рота — кроме него, девушки с профессором, сержанта Флеминга и еще четверых кавалеристов. То, что за каждого убитого кавалериста гоблины расплатились минимум двумя, было для капитана очень слабым утешением — точнее, не являлось таковым вовсе. — Эй, сержант, — негромко окликнул Флеминга один из рядовых. — К нам идет твоя шляпа. — Уху, — отозвался сержант, выталкивая изо рта очередной сгусток. — Вижу… хотя луше бы не видел. Чувства Флеминга в данной ситуации разделяли не только его товарищи по несчастью, но и соплеменники Угуюка Меченого — так именовался новый владелец рейнджерской шляпы. По их мнению, душа Угуюка еще до своего воплощения сумела так достать своим нытьем кого-то из Сидящих Задницей на Небесах, что в земной путь ее отправили не привычным шлепком пониже спины, а прицельным пинком по слезливой роже — в результате чего среди гоблов Кривого Ручья и появилось это урло со следом божественной пятки на рыле. — Слышь, Ыыгыр, — при первых же донесшихся из перекошенной пасти звуках Мигер болезненно сморщился — речь Угуюка вполне гармонировала с его внешностью. — Давай разделаем одного бледношкурого, а? Чего это… тролля за яйца тянуть? Жрать охота. Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья, с видимой неохотой оторвался от изучения полевого инструментального набора профессора астрологии — это занятие уже почти привело его в священный экстаз, и тут какой-то урыл! — и, злобно уставившись на Угуюка, прошипел: — Ты, Меченый, уши хоть раз в луну чистишь? — Нет, — растерянно отозвался Угуюк. — А че, надо? — Надо, Меченый, надо… — появившиеся в голосе шамана ласковые нотки заставили двух ближайших к нему гоблов в ужасе попятиться назад. — Вот если бы ты, урыл, луну назад взял в лапы по шашке динамита, вставил бы их себе в ухо, по одной в каждое, да запалил шнуры… че б тогда было, а? Вопрос застал Угуюка врасплох. Он явственно ощущал таящийся в словах шамана подвох, но вот в чем тот заключался — понять не мог, ибо описанное Ыыгыром действие казалось ему вполне разумным. — Эта… не знаю. — Ах, не знаешь, — процедил шаман, вставая. — Так я тебе шас подскажу! — взревел он. — Ты, урыл безмозглый, разнес бы к Ййдиту свою пустую бошку и щас не доставал бы тут меня своими трахнутыми троллем вопросами! Мык нечесаный, ты и впрямь не слышал, как вождь приказал до своего возвращения кончиком когтя бледношкурых не касаться? — Эта… — начал было Угуюк. — А ведь он, — процедил шаман, подходя к нему, — в пяти шагах от тебя стоял, а орал так, что на другом берегу ручья было слышно. Так что сдается мне, Меченый, что неправильно мы тебя… — Ойхо Третий на миг замолк, подыскивая подходящее выражение. — Позиционируем, — неожиданно сказал Моргенау. — А? Че? — Позиционируете, — повторил астролог. — Вы его неправильно позиционируете. Лично мне кажется, что в роли бурдюка он будет куда более функционален… то есть, — поправился он, — принесет куда больше пользы. Примерно две минуты все присутствовавшие при вышеописываемой сцене гоблины старательно пытались осмыслить услышанное, изображая при этом статуи различной степени окаменелости. Первым с этой сложной задачей справился Ыыгыр Ойхо Третий, еще раз подтвердив этим тот факт, что высоким званием старшего шамана — равно как сопутствующими оному привилегиями — он владеет по праву. Гоблин оскалился во всю пасть, оглушающее взревел и, не переставая реветь, повалился на спину — и только затем покрывшийся холодным потом Моргенау понял, что гоблин смеется. — Слышь, Меченый, — не переставая гоготать, выдавил Ыыгыр. — Даже, гы-гы-гы, последний жалкий бледношкурый, гы-гы, и тот знает, что ты — набитый дерьмом бурдюк, гы-гы, и ничего больше. После этих слов взревел — в более высокой тональности — уже сам Угуюк и, срывая с пояса томагавк, бросился к профессору. Моргенау зажмурился, с надеждой вслушиваясь в свист рассекаемого лезвием воздуха… но свист, равно как и рев разъяренного гобла, внезапно резко оборвался примерно в трех шагах от профессора. Открыв глаза, Моргенау увидел, что томагавк вместе с сжимающей его лапой кривящегося от боли Угуюка небрежно удерживает еще один гоблин, раза в полтора выше Меченого. Более темная, чем у других гоблинов, шкура безошибочно подсказала профессору об имеющихся у данного гобла родственниках из числа троллей. — Меченый, у тебя, кажись, и впрямь сплошное дерьмо в башке, — задумчиво сообщило это новое действующее лицо, без всякого видимого усилия приподнимая своего собеседника на пол-ярда вверх. — Притом дерьмо засохшее, потому как свежее все ж иногда поживее шевелится, чем твои мозги. Черви там всякие ползают и прочее. Высказав эту сентенцию, троллегоблин резко взмахнул лапой, отправив зажатого в ней Угуюка в короткий полет. Полет завершился звучным «бум» под кустом в дюжине ярдов от точки старта. — Готов, — прокомментировал сержант Флеминг, сплевывая очередной багровый комок. Некоторое время гоблины дружно рассматривали тело своего поверженного соплеменника. Затем внимание одного из них привлек раздавшийся неподалеку топот копыт. — О, глядите… — попытался привлечь он к этому факту внимание остальных. — Вуник возвращается. На его призыв откликнулось лишь трое — остальные гоблины продолжали увлеченно глазеть на тело Угуюка, изредка обмениваясь прогнозами по поводу дальнейшей судьбы оного. — Какой же это Вуник? — возмутился один из откликнувшихся. — Ежли он на пегом мустанге. На пегом вот уже две луны Храпун ездит, а до него Ауюл с Дырявого Холма… пока Храпуну в карты не продулся. — Но шкура-то на нем Вуникова? — возразил первый гобл. — И черепами сурков только Вуник себя так обвешал. — Сдается мне, — неуверенно сказал третий гоблин, — Вуник все ж пониже будет… дюйма на три. Тем временем расправившийся с Угуюком троллегоблин неторопливо прошелся мимо пленников и, развернувшись, остановился напротив Линды. — Слышь, шаман! — рявкнул он. — Че там вождь говорил? Когтем не трогать? А ежли я не когтем, а чем другим… трону? А то зачесалось че-то… Мисс Келлер резко вскинула голову — и натолкнулась взглядом на морду, состоящую, как показалось девушке, из одной лишь растянутой в оскале пасти. Затем ее взгляд скользнул ниже… чего делать, в общем-то, не стоило — штанов троллегоблин не носил, а небрежно пришитая к поясу тряпка весьма неважно справлялась с задачей прикрытия того, что, по идее, должна была прикрывать. Для этого она была явно мала. Готовясь издать свой самый лучший — и, вероятно, последний в жизни — отчаянный вопль, Линда широко распахнула рот — и немедленно изогнулась в приступе кашля, вызванного залетевшим в этот рот студенистым комочком чего-то соленого. Откашлявшись же и вновь подняв глаза, девушка с ужасом поняла, что этот комочек, равно как и полтора фунта забрызгавшей ее с ног до головы аналогичной массы, совсем недавно составлял содержимое головы троллегоблина, чье туловище все еще продолжало возвышаться перед ней. Увидев, как мисс Келлер закатывает глаза, капитан Мигер понадеялся было, что уж теперь-то девушка, наконец, потеряет сознание. Но он в очередной раз ошибся — бледная как мел Линда снова изогнулась, и ее обильно вытошнило прямо на свалившийся к ее ногам безголовый труп.Крис Ханко, добровольная мишень
Как и предсказывал Малыш, его первого выстрела гоблины попросту не услышали — отразившись от камней, звук ушел в небеса и добрался до лагеря гоблинов секунды на две позже пули, притом в очень малоузнаваемом виде. Это дало мне шанс сделать еще целых пять лишних шагов, пока один из гоблов не обернулся, дабы поинтересоваться причиной издаваемых одним из пленников тошнотворных — в самом прямом смысле этого слова — звуков. Еще шесть шагов я отыграл, пока привлеченные его воплем гоблы напрягали свои шеи, переводя взгляд сначала с меня на труп, а потом опять на меня. Собственно, я мог бы пройти и еще дальше — на то, чтобы увязать столь внезапную кончину одного из своих собратьев с появлением неторопливо приближающегося одинокого соплеменника в одну причинно-следственную цепочку, требуется уровень абстрактного мышления, явно превосходящий среднегоблинский. Но, во-первых, среди этих парней одаренные личности встречаются куда чаще, чем этого хотелось бы представителям прочих рас, во-вторых, с каждым шагом резко повышалась вероятность разоблачения, а в-третьих, я заметил справа от себя место, самим Господом предназначенное для того, чтобы послужить стрелковой ячейкой. Большинство гоблов собралось в кружок вокруг валяющегося в пыли у куста тела — не пленника, как я предположил, наблюдая сию мизансцену издалека, а одного из своих сородичей. Стрелять по ним было — одно удовольствие. Я успел опустошить по ним барабаны двух трофейных «кольтов», пробежать три шага вбок, на ходу срывая с себя позаимствованный мной «карнавальный костюм», упасть за облюбованную мной гору барахла, выхватить «тигр» — и только после этого в украшавший вершину моего укрытия мятый медный чайник с визгом ударила первая пуля. Впрочем, когда полторы секунды спустя чайник брякнулся о землю рядом со мной, дыр в нем было уже шесть. Гоблины любят стрелять. Правда, у них неважно обстоят дела с тем, чтобы пули летели туда, куда нужно, а не туда, куда получается. Особенно, если их мишень не ждет, пока ее нашпигуют свинцом, а совершает активные телодвижения и стреляет в ответ. Но нынешняя цель моих зеленошкурых оппонентов полностью соответствовала их идеалам — она была большая, находилась всего лишь в трех десятках ярдов от них, не пыталась убежать и не отвечала огнем… еще бы, под таким-то обстрелом. А потому они самозабвенно разряжали в нее свои ружья и револьверы — то есть занимались именно тем, чего мы с Малышом от них и добивались. Проще всего было бы, конечно, перестрелять эту банду издалека — минимум половина гоблов получила бы подарок от «черного короля» прежде, чем эти олухи хотя бы определили, откуда именно в них стреляют. Недостаток этого решения заключался в том, что, имея перед собой невидимого врага, гоблины все равно непременно начали бы пальбу во что-нибудь видимое — и почти наверняка этой целью стали бы пленники. Теперь же я лежал за содрогающейся от попаданий грудой и вслушивался в изредка пробивающийся сквозь устроенную гоблами канонаду отзвук выстрелов Малыша. А также изо всех сил пытался сдержать рвущееся из моей груди наружу дурацкое хихиканье… до тех пор, пока в гулкие хлопки «винчестеров» не вплелось звонкое стрекотание, похожее на звук «зингеровской» швейной машинки, а в седле, в каких-нибудь двух дюймах от моего виска не появились три аккуратных отверстия. В следующий миг я вылетел из-за кучи, двумя выстрелами успокоил двух наиболее рьяно пытавшихся обойти меня с левого фланга гоблов, забежал за палатку, упал — полотнище надо мной немедленно разорвала дюжина пуль — перекатился еще левее, вскочил, выстрелил еще трижды и вновь упал — на этот раз за массивный котел. Швейная машинка застрекотала вновь, но покатая поверхность котла оказалась не по зубам даже пулям. Еще один гоблин попытался подобраться ко мне справа, но свалился, схватившись за грудь, еще до того, как я успел истратить на него последний патрон «тигра». Взамен я пристрелил урода, задумавшего поиграть с динамитной шашкой — и сосредоточился на перезарядке, стараясь не думать о том, что прямо передо мной находятся еще не меньше четырех очень злых и вооруженных гоблов. Процесс перезарядки, как всегда в подобной обстановке, занял целую вечность — и я едва не опоздал! Темная туша заслонила от меня солнце в тот самый миг, когда барабан «тигра» с мягким щелчком занял свое место в рамке. Выстрел… гобл, медленно выронив из лапы ржавый «ремингтон» с длинным стволом, нехотя упал на колени. Вскочив, я придержал его за плечо — и с удивлением обнаружил, что бой окончился. Мой несостоявшийся щит был последним. Последним, да не совсем… подойдя к распростершемуся в пыли телу, я на всякий случай отпихнул носком сапога тяжелый, богато украшенный резьбой посох и, наведя револьвер чуть пониже костяного налобника, скомандовал: — Вставай. Гоблин даже не шевельнулся. — Вставай-вставай, — повторил я. — На тебе не видно дыр от моего напарника… а сам я пока не страдаю склерозом по части того, кого и сколько раз пристрелил. — Ну, попробовать-то можно было, — проворчал гобл, перекатываясь на бок. — Шаман? — Старший шаман, — гоблин попытался было потянуться за посохом, но ствол «тигра» неодобрительно качнулся — и гобл стремительно отдернул лапу. — Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья. — Третий, это хорошо, — констатировал я. — Если будешь хорошо себя вести — получишь шанс завести Четвертого. — Чтоб я да поверил бледношкурому… — Не хочешь — не верь, — благодушно согласился я. — Тогда можем подойти к этому вопросу с другой стороны — ты предпочитаешь, чтобы я пристрелил тебя прямо сейчас или все же желал бы несколько отсрочить свою встречу с Верховной Задницей? — Вскоре сюда вернутся наши воины, — мрачно предрек гобл. — И тогда… Я изобразил глубокую озабоченность… затем задумчивость. — Случаем, не те воины, которые столь любезно одолжили мне куртку и коня? Судя по раздосадованной роже Ыыгыра, моя догадка оказалась верной. — Значит, так, зеленый, — сказал я. — Начиная с этого вот момента я — твой самый лучший и близкий друг. Как у вас там говорится в таких случаях? Моя шкура — твоя шкура? Ну, ты понял… — Понял, — шаман встал. — Чтоб ты лопнул, обожравшись невымоченных тушеных бобов, бледношкурый! — Это было проклятье? — с интересом осведомился я. — Проклянешь тебя, как же… талисманами обвешался от шляпы до сапог. Грипмпфелд сработал, да? — Эй, Ханко! Неохота прерывать беседу с твоим новым приятелем, но не мог бы ты хотя бы отвязать нас?Патрик Мигер, полуживой
Проводник отвернулся от гоблина и, неторопливо подойдя к ирландцу, с интересом посмотрел на него. — Рад встрече, капитан. Хотя, — улыбнулся он, — не могу не отметить, что в прошлый раз ты выглядел не в пример лучше. — Мистер! — Линда, похоже, уже успела почти полностью оправиться от последствий своей недавней слабости. — Немедленно снимите меня отсюда… и дайте что-нибудь, чем я могла бы прикрыться! — А надо ли? — весело заметил кто-то за спиной капитана. — По-моему, вы и сейчас выглядите просто превосходно. Вывернув голову, Мигер сумел-таки разглядеть говорившего — им оказался тот самый гном-полукровка, на которого вечность назад указал ему Ханко в «Хромом мустанге». Он ничуть не изменился — даже торчащая у него изо рта длинная кубинская сигара была той же длины, как и ее запомнившаяся капитану товарка. Единственной новой деталью была длинная черная винтовка, которую полукровка небрежно нес на плече, придерживая за приклад — ствол ее при этом возвышался над шляпой гнома не меньше чем на ярд. — Что-о-о? — на несколько секунд агентесса замолчала, то ли будучи не в силах подобрать адекватные обуревавшим ее эмоциям слова, то ли просто задохнувшись от подобной наглости. — Да как вы смеете?!! Крис Ханко, полуобернувшись, окинул мисс Келлер быстрым взглядом — и немедленно отвернулся. — Лучше мне на это не смотреть, — пробормотал он, уставясь в землю перед собой. — А то… — Мы ей уше битый чаш то же шамое твердим, — пожаловался сержант. — Может, хоть вам она поверит? — Так все же, — громко осведомился полукровка, останавливаясь позади капитана. — Какая, по-вашему, сила, прекрасная леди… ведь вы настоящая леди, с первого взгляда видно… При этих словах гнома Линда, бешено взвыв, рванулась вперед — но гоблинские ремешки были рассчитаны и на куда более буйную дичь. — …может помешать нам, — невозмутимо продолжил гном, — попросту развернуться и уйти? — Как насчет людской солидарности? — предложил Моргенау. — Не пойдет, — отрицательно мотнул головой Уин. — Я — не человек. — О, прошу прощения… мне вас не видно. — А из сострадания? — Тоже мимо, — отозвался Ханко. — Если говорить о сострадании и милосердии, то проще всего было вас пристрелить. — Оштается только жадношть, — сержант Флеминг был, похоже, чуть ли не единственным из участников дискуссии, которого происходившее откровенно забавляло. — Вы, парни, шогли ради наш такую уйму патронов… — Сильный аргумент, — кивнул гном, снимая с пояса нож. — Принимается. Капитан скорее догадался, чем почувствовал, как его руки, освободившись от пут, бессильно повисают вдоль туловища… затем Малыш махнул ножом еще раз, и Мигер растянулся на земле. — Идти сможешь? — деловито осведомился Крис. — Ползти, — пробормотал ирландец, пытаясь приподняться… или хотя бы приподнять голову. Успехом увенчалась лишь третья по счету попытка… при этом капитан обнаружил, что лежит, почти уткнувшись носом в труп троллегоблина. Последний жутко вонял — учитывая, что процессы разложения никак не могли длиться больше трех минут, это, по всей видимости, был его «естественный» запах — а покрывавшая тело сверху рвотная масса вполне успешно дополняла этот аромат до сочетания «непереносимо-отвратный». Мигер резко откатился в сторону, сел и лишь затем вяло удивился собственному подвигу. — То-то же, — одобрительно заметил наблюдавший за вышеописанной сценой Ханко. — А то, чуть что, сразу «Нашатырь! Нашатырь!». Прав был мой папуля, когда говорил, что нет в природе лекарства лучше свиного дерьма… свежего. — И что же, — полукровка двумя взмахами рассек путы сержанта Флеминга, сумевшего, в отличие от своего командира, удержаться на коленях, и перешел к следующему пленнику, — твой почтенный отец лечил подобной э-э… панацеей? — А все подряд, — весело откликнулся Крис. — Старших братьев моих, помнится, чаще всего приходилось пользовать от похмелья. Рецепт был следующий — мордой в дерьмо, мордой в корыто с водой… а водичка была такая, что в трех шагах от корыта зубы ломить начинало… потом пара оплеух и напоследок — отмывка того самого корыта… до блеска. — Вот этому, — заметил Малыш, глядя на безвольно осевшее тело освобожденного им кавалериста, — сейчас бы не повредила доза твоего фамильного эликсира. — Ну, папашкиных оплеух я тебе продемонстрировать не смогу, — сказал Ханко. — Хоть и дразнили его соседи «горячим финским парнем», но зато уж когда он расходился, на дюжину ярдов, бывало, улетали… сквозь два забора. Что же до этого парня… — он наклонился над неподвижным кавалеристом, озабоченно присвистнул и, выпрямившись, заорал: — Эй, зеленый… тут работа для тебя! — Тут работа для могильщика, — сержант Флеминг попытался встать с колен, но вместо этого неожиданно для себя очутился на четвереньках. — Бедняга Додшон вручил швою душу Гошподу еще чаш назад… ш такой-то дырой в боку. Жаль… он был хорошим кавалериштом. — Судовольствием бы выбил ваши слова на его могильном камне, сержант, — сказал Ханко, снимая шляпу, — но, увы, — на пару секунд он замер над Додсоном, прижав шляпу к груди, а затем вновь нахлобучил ее. — Если мы попытаемся проделать это, то нам самим могильщики уже не понадобятся. Зеленый, что ты там уже жуешь? Последняя фраза относилась к подходившему Ыыгыру Ойхо, челюсти которого и впрямь шевелись с размеренностью паровозных шатунов. Вместо ответа тот удостоил Криса очередным мрачным взглядом, подошел вплотную к все еще стоявшему на четвереньках сержанту Флемингу и, сплюнув на ладонь, сунул ее под нос последнему со словами «На, жри!». — Шо это жа дерьмо? — с подозрением осведомился сержант, отодвигаясь от остро пахнущей коричневой массы, которая по цвету, да и по консистенции, весьма напоминала этот обсуждаемый недавно продукт. — Хочешь беззубым ходить? — задал встречный вопрос шаман. — Не? Тогда жуй… и через пол-луны зубы будут как у аллигатора… в пять рядов, гы-гы-гы! — Быстро же вы, любезный, перекрасились, — заметил Моргенау, который — благодаря тому, что привязывавшие его гоблы сочли возможным ограничиться почти символическими завязками — оказался единственным из освобождаемых, сумевшим удержаться на ногах. — Умный патамучта, — невозмутимо отозвался Ыыгыр Ойхо. — Мы ж теперь вроде как одна банда… пока не получится вашими черепами мой личный шест украсить… особенно твоим, Ханко. — Мерзавцы, а мерзавцы, — простонала Линда Келлер. — Может, кто-нибудь из вас, подонков, все-таки наберется смелости и освободит мне хоть одну руку? Пожалуйста! — Только в том случае, мисс, — сказал Уин, подходя к ней, — если вы, мисс, торжественно поклянетесь не кусаться… потому что иначе я лучше поищу общества какой-нибудь оголодавшей пумы. — Клянусь!ГЛАВА 9
Бренда Карлсен, лучшая из худших
Я сидела в приемной епископа уже почти час, и это занятие понемногу начинало мне нравиться. Здесь имелись мягкие глубокие кресла, приятный глазам — после ослепительно белого камня полуденных улиц Мехико — полумрак, а главное, в старинном здании царила прохлада. Для того чтобы летом чувствовать себя белым человеком в столице этой проклятой страны, надо повсюду таскать за собой не меньше трех слуг — с большим зонтиком, очень большим веером и еще большим подносом с чем-нибудь прохладительным. В противном случае ты очень быстро начинаешь понимать, как хорошо бывает снеговикам по-весне… Вначале я еще развлекалась тем, что раз в пять минут извлекала из кармана рубашки длинную «гавану» — нет, курить я не начала, просто отказываться от дармовой десятидолларовой сигары тоже не в моих привычках — и вежливо интересовалась наличием огня у согнувшегося за столиком секретаря. Паренек, впрочем, оказался на диво сообразительным — уже на четвертый раз я вместо ожидаемого надрывного стона: «Сеньорита, здесь не курят!», удостоилась всего лишь преисполненного ненависти взгляда. Жаль, право… других невинных развлечений я придумать не могла, а на что-то более существенное у меня попросту не было сил и желания — и то и другое выпарилось из меня уже на полпути к резиденции монсеньора. Я уже почти начала клевать носом, когда высокая дубовая дверь кабинета Его Преосвященства бесшумно распахнулась и показавшийся в ней длинный, холеный, унизанный массивным перстнем палец несколько раз повелительно… нет, не согнулся, а так… слегка дернулся. — Сеньорита Карлсен, — мгновенно перевел этот жест секретарь. — Его Преосвященство монсеньор Аугусто просит вас зайти. — Как насчет помочь даме выбраться из кресла? — ласково осведомилась я. Никак, разумеется… этот слизняк в сутане даже не попытался привстать. До сего дня мне приходилось общаться с епископом Аугусто дважды — хотя правильнее было бы сказать, что я просто присутствовала при его беседах с Рамоном — лично же мне за обе аудиенции перепало полдесятка слов да полтора благословления. В основном же с охотниками общался аббат Маркес, либо его заместитель, отец Жюв. Толстый и тонкий — так мы прозвали эту парочку, которую, наверное, изначально планировали спустить на землю в виде близнецов, но что-то в небесной канцелярии пошло наперекосяк и в результате в семье бразильского плантатора появился высокий, худощавый и очень молчаливый отпрыск, а у кюре под Лионом — болтливый пухлик. Сам же монсеньор Аугусто своей бледностью и некоторыми привычками живо напоминал мне моих подопечных — правда, большинство из них выглядело не в пример здоровее. Кроме него, в кабинете находился еще один человек — и при первом взгляде на него я испытала очень двойственные чувства. Лет ему на вид было тридцать пять — сорок. Среднего роста, короткие русые волосы обильно испятнаны сединой. Шрам поперек правой щеки — длинный, жуткого вида, со следами штопки, каких постесняется последний коновал, и еще один, более древний и уже почти незаметный по сравнению с первым — белая тонкая линия на лбу. Синие и холодные, как весенний лед в моем родном фьорде, глаза. И потертая куртка из черной кожи, вся в серебряных заклепках. Коллега по профессии, чтоб его черти взяли… будто у нас тут работы — валом завались! В этом-то и была двойственность — с одной стороны, этот парень был профессионалом, и у нас могло найтись немало общих тем для задушевного разговора. Но с другой стороны, он будет претендовать на кусок пирога, который и без того-то невелик. — Вы не говорили, что ваш лучший охотник — женщина. Голос у него оказался не очень приятный — резкий, с металлическим отзвуком, и чем-то неуловимо знакомый. Плевать… он не арии распевает. Зато и пренебрежительного оттенка в его словах я не уловила, как ни старалась. — Лучшая из тех, кто есть сейчас, сеньор Маккормик, — мягко сказал епископ. — У нас здесь не Европа, и в те места, куда свойственно забираться людям вашей профессии, не всегда можно послать телеграмму… либо отправить сообщение каким-нибудь иным способом. Я показывал вам список… — Да, показывали, — Маккормик пробарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — И при этом добавили, что ни один из них не окажется здесь раньше чем через пять дней. — И то если Господь будет благоволить к нему, — вздохнул монсеньор Аугусто. — В этой стране, сеньор, железнодорожное расписание — вещь не более стабильная, чем правительство. — В любом случае, — резко сказал охотник, — у меня нет этих пяти дней. Он рывком поднялся из кресла и шагнул навстречу мне. — Меня зовут Алан Маккормик, — сказал он. — И мне нужно, чтобы вы, леди, стали моим проводником. — Сеньор Маккормик, — вставил из-за стола епископ, — прибыл к нам из Ватикана. Я мысленно присвистнула. Если этот человек — Старший одной из полулегендарных ватиканских спецкоманд… конечно, находятся среди нас дураки, которые завидуют парням, купающимся в освященном серебре и посылающим любые местные власти к чертям именем Его Святейшества. Но вот только они при этом забывают, что и задания для спецкоманд подбираются соответствующие, а не в стиле «вольных охотников»: захотел — не захотел. — Сколько заплатите? На мой взгляд, это был именно тот вопрос, который позволял одним махом прояснить наиболее важные детали. «Куда», «зачем» — все это вторично, да и почти наверняка всей правды мне с ходу никто не выложит. А вот степень риска и необходимость участия моей персоны… Похоже, ватиканский охотник этого вопроса не ожидал — по крайней мере, первым. Но замешательство его было почти незаметным. — Двадцать тысяч фунтов, — спокойно произнес он. — Наличными. Как при этих словах не отвисла моя собственная челюсть, я не знаю. Но вот унизанная перстнями рука монсеньора Аугусто, тянувшаяся было к чернильнице, дрогнула совершенно явственно. Двадцать тысяч фунтов по здешним меркам не просто состояние — богатство. Хотя сеньор епископ занимает не самое малопочетное и безденежное место в местной церковной иерархии — благодаря струящемуся мимо него денежному ручейку годовой доход монсеньора, весьма вероятно, исчисляется и большей цифрой, но, держу пари, что за раз, парой-тройкой хрустящих банковских упаковок, сеньор епископ вряд ли когда видел такую сумму. Интересно, какого дракона они собрались убить, если этот парень из Ватикана готов вот так, за здорово живешь, выложить эдакую кипу бумажек с королевским профилем? Не уверена, что жажду узнать ответ на этот вопрос… ох как не уверена. — А сколько из них — вперед? Маккормик улыбнулся. Я решила, что он давно не любовался на свою улыбку в зеркало — выглядело она… жутковато. — Все. Это был самый подходящий момент для того, чтобы развернуться и уйти — причем уйти с намерением оказаться отсюда как можно подальше. Вырученного за вампирские побрякушки вкупе с вознаграждением вполне хватило бы на дорогу до побережья и каюту на не самой дырявой посудине. Но, видно, этот день у моего личного ангела был выходным — он его, признаю, целиком заслужил, прикрывая мою шею во время последней охоты, зато мой личный черт явно был свеж и полон сил и желания заработать себе очки в послужном списке. — Отлично, сеньор Маккормик, — клянусь, эти слова вылетели из моего рта словно сами по себе, без всякого участия рассудка. — Двадцать пять тысяч — и, как только я увижу цвет ваших денег, можете считать меня неофиткой. Улыбка охотника стала еще шире… теперь она была еще и гнусной. Положительно, ему стоит улыбаться только своим недругам. Непременно намекну ему об этом… как-нибудь после… после того как получу деньги. — Двадцать тысяч фунтов, мисс Карлсен, — сказал он. — И ни пенни больше. Я не торгуюсь. Никогда. — Двадцать так двадцать… — не попытаться выбить из ватиканца большую сумму было бы, на мой взгляд, еще большей глупостью, чем тот факт, что я, похоже, всерьез собралась взяться за его дело. — Когда и где я смогу их получить? — В банке, — лаконично отозвался Маккормик. — Прямо сейчас. Мы и так потеряли непозволительно много времени в этом городе. Монсеньор… — Да благословить вас Господь, Алан, — поспешно произнес епископ. Поспешно — потому что последние его слова я услышала, находясь уже на пороге потайного хода. Однако… давно уже меня никто даже не пытался тащить за локоть. Признаю, делал это Маккормик со всей подобающей деликатностью — но все равно захват его живо напомнил мне один малоприятный предмет из полицейского арсенала. — Надеюсь, собрать вещи вы мне позволите? — мрачно осведомилась я, пригибая голову — низкий проход потайного хода явно не был рассчитан на шляпы с высокой тульей. — Три минуты. Заедем на пути из банка. Вам должно хватить. — А как насчет получаса на макияж? Охотник рывком распахнул дверь и на миг замер, щурясь под лучами полуденного солнца. Затем, не выпуская мой локоть, достал из кармана рубашки дорогие, гномьей работы, противосолнечные очки и аккуратно надел их. — Позже, — сказал он. — Когда мы вернемся к моей команде. Не переживайте, мисс Карлсен. Во-первых, вы прекрасны без всякой косметики… От удивления я чуть не споткнулась о ступеньку. Надо же, этот парень умеет говорить комплименты! — А во-вторых? — Во-вторых, — сказал Маккормик, подводя меня к черной, весьма внушительного вида карете, — в моей команде есть один специалист по макияжу.Иллика аэн Леда, табаконенавистница
Я разочаровалась в поездах, сделанных людьми. Дело было даже не в скорости — хотя после стремительного «Пони-экспресса», который даже не летел, а словно бы падал к самому центру планеты, этот поезд, из «Юнион Атлантик» со своими двенадцатью милями в час выглядел даже не жалко, а попросту смешно. Все равно как, если вволю наскакавшись на молодом единороге, пересесть на клячу… нет, на корову. А внутреннее убранство вагонов третьего класса… эти жесткие деревянные лавки вообще вряд ли заслуживали того, чтобы именоваться подобным образом. — Душно. — Ты это повторяешь в третий раз за последний час. — Да — отозвалась Юлла. — Хотя еще после первого я сказала, что куплю тебе веер, как только мне представится возможность. — Я помню, — огрызнулась я. — Но вот прохлады в вагоне с тех пор ничуть не прибавилось. Если быть совсем точной, ее стало намного меньше — присутствие четырех десятков человек в сравнительно небольшом замкнутом пространстве отнюдь не способствует улучшению качества находящегося в том же объеме воздуха. Особенно, если люди эти, равно как и их ближайшие предки, никогда не подвергались облагораживающему воздействию нашей, эльфийской культуры — в отличие, скажем, от моих поклонников на «Германике». Закрыв глаза — или даже не делая этого, — я могла бы без всякого труда перечислись полный список продуктов, которые в течение последних суток употреблял в пищу каждый, находившийся не далее трех рядов от нас. Даже если бы они и не обсуждали с всевозможнейшими подробностями процесс приготовления, поглощения и благополучного, а чаще не очень, переваривания оных. При этом они прилагали максимум усилий, чтобы их слова мог разобрать сквозь стук колес не только собеседник напротив, но находящиеся в противоположном конце вагона. — Я могла бы купить билеты в более дорогие вагоны, — совершенно правильно истолковала Юлла страдальческую мину на моем лице. — Но там бы мы привлекли внимание. — Чем? — Одеждой. — А как насчет вагонов в конце поезда? — с надеждой осведомилась я. — Они для лошадей. На некоторое время я задумалась, пытаясь взвесить плюсы и минусы путешествия на охапке сена в обществе нескольких хоть и уступающих единорогам, но все же родственных им полуразумных существ, по сравнению с уже окружающей меня действительностью в виде особей, куда менее достойных этого статуса. Лошади смотрелись выигрышнее. — Послушай, — начала я, — может, нам… о, нет! Последняя реплика относилась к сидящей за пять скамеек от нас четверке молодых людей, один из которых только что закончил сворачивать из обрывка газетного листа чудовищных размеров сигарету. — Юлла! — Скреглик млин! — прошипела стражница, проследив за моим полным ужаса взглядом. — Надеюсь, их кто-нибудь остановит. — А если нет? — прошептала я, глядя, как человеку с сигаретой в зубах сразу двое его соседей протягивают коробки спичек. — Придется терпеть. Нам нельзя привлекать внимание. Истинный Перворожденный обязан уметь вынести все. Лишения, пытки… все, что встретится на Пути. Лихорадочно перебирая в памяти имена самых известных мучеников нашего рода — Гиоля аэн Леда, три года проведшего в подвалах Инквизиции, Кирлана Стойкого, Майглю и остальных, — я приготовилась… приготовилась к подвигу. Но все мысли о возвышенном пропали, стоило лишь вонючему сизому облаку окутать меня, из глаз хлынули слезы, и гордая эльфийская принцесса, согнувшись в жутчайшем приступе кашля, едва не свалилась на заплеванный пол вагона. — Так-так-так, кто это тут у нас? Голос звучал на редкость неприятно… а вот разглядеть говорившего я пока не могла, занятая, во-первых, попытками вдохнуть хоть пару глотков относительно чистого воздуха, а во-вторых, вспомнить, где в этом платье находится платок и как воспользоваться им, не разорвав проклятую вуаль. — Мисс такая нежная, что не переносит запах дыма? — насмешливо продолжило серое пятно передо мной. — Или красотуле просто стало скучно ехать в одиночестве и она решила привлечь к себе внимание достойных парней? Левый глаз кое-как проморгался, и я смогла, наконец, идентифицировать обладателя гнусавого тенорка — им оказался один из приятелей курильщика. Лет двадцать, короткие черные усики, коричневая куртка в комплекте с такого же цвета штанами и явный дефицит мозгов. — Отвали! — коротко скомандовала Юлла из-под низко надвинутой шляпы. — Что?! — человек явно оказался не готов к тому, что сидящий напротив меня пассажир также захочет принять участие в диалоге. — Ты, ниггер чертов… Даже если бы я вдруг и захотела предупредить его о том, что моя спутница очень не любит, когда ее пытаются схватить за плечо, мое предупреждение наверняка бы запоздало — движение стражницы было стремительным, как бросок атакующей змеи. Короткий хруст — и вот уже рука моей спутницы покоится на прежнем месте, а пытавшийся дотронуться до нее человек недоуменно пялится на свою кисть, пытаясь постигнуть, отчего она согнута под столь непривычным углом. На полное осмысление этого у него ушло секунды две. — Парни! — завизжал он, отшатываясь от нас. — Этот чертов ниггер мне руку сломал! Парни, надо отдать им должное, отреагировали на призыв своего товарища достаточно резво — троица ломанулась к нам, едва не сбив с ног самого пострадавшего. И даже когда Юлла, все еще продолжавшая прикрываться шляпой, встала перед ними в проходе и они увидели истинные габариты существа, которое собрались бить… впрочем, тогда уже отступать им было поздно. Раз Юлла решила встать… — Быстро, однако, — недоуменно произнес пожилой джентльмен на соседней скамье. Схватка и вправду была очень быстрой. Возглавлявший наступления тройки парень с сигарой — он так и не выпустил ее изо рта — взлетел, проскрежетав сапогами по потолку вагона, и гулким ударом шлепнулся на спину футах в шести за спиной моей спутницы. Мгновением позже способность к полету обрели остальные нападавшие — правда, их траектории были чуть более настильными и закончились на головах пассажиров четырьмя скамейками дальше. Им не повезло. У населявших вагон представителей человеческой расы, как я и подозревала, явно была не очень развита склонность к логическому мышлению. И потому, хотя за сам факт полета и последующего при… падения несла ответственность исключительно Юлла, ругань, пинки, удары тростью и проклятия разгневанных пассажиров достались двум и без того пострадавшим юношам. Увы — и этот урок не оказал на них должного умиротворяющего воздействия. Правда, один из них, спасаясь от ударов, приложился макушкой о край скамейки и на некоторое время утихомирился. Зато второй, как только ему удалось выползти из зоны досягаемости фермерских сапог, вскочил и с диким воплем: «Все, ниггер, тебе крышка!», выхватил из-за пояса небольшой револьвер. Он даже почти успел направить его на Юллу. Стражница, шагнув вперед, на миг коснулась его оружия — и тут же отступила. — Тебе конец, черномазый! — продолжал вопить человек. — Ты уже покойник! Справа от него кто-то звучно расхохотался. Человек оглянулся и, с криком: «Ну, все!», вытянул руку с револьвером и нажал на спуск. Единственным результатом его действия стало то, что к хохочущему парню в высокой черной шляпе присоединилось еще двое пассажиров. Человек с револьвером снова оглянулся — и еще раз нажал на спуск. — Здорово! — выкрикнул один из смеющихся, седобородый мужчина в сером сюртуке, вытирая рукавом набежавшие слезы. — Небось теперь эта пушка как две капли воды похожа на ту, что у тебя в штанах, а сынок? Такой же короткий и кривой… и тоже не стреляет! Только после этой реплики приятель курильщика догадался посмотреть на свое оружие — и вот тут-то взгляд его стал совершенно безумным. Короткий ствол револьвера был направлен точно в пол — благодаря не свойственному ему до недавнего времени 90-градусному изгибу. Вдобавок у револьвера напрочь отсутствовал курок. — А-а-а! Я с мимолетной грустью отметила, что мелькнувшее во взгляде безумие овладело человеком окончательно — вместо того, чтобы убегать от моей спутницы с максимально возможной скоростью, он бросился на нее, предварительно использовав злосчастный револьвер как метательное оружие. Разумеется, до Юллы этот безумец не добежал — легко поймав брошенный в нее револьвер, та сразу же постаралась вернуть сей предмет законному владельцу… После звонкого «бум», возникшего в результате столкновения рукоятки и его лба, вышеозначенный владелец присоединился к своему уже лежащему поперек прохода товарищу. В этот момент благодаря периферийному зрению я заметила крайне интересное отражение в вагонных стеклах — покачиваясь на подгибающихся ногах, ко мне пытался подобраться давешний курильщик. К счастью, сигарету он все же где-то потерял, обзаведясь взамен куда менее — с моей точки зрения — опасным оружием. А именно — здоровенным ножом с неприятного вида зубцами на передней трети лезвия. Проще всего, конечно, было обратить на это существо внимание Юллы. Но действие сигаретного дыма было еще настолько свежо в моей памяти, что я позволила той крохотной толике человеческой крови, которая отвечала за мстительность, взять верх над чувствами Истинного Перворожденного — и привстала с сиденья, нарочито вытягивая шею, словно пытаясь рассмотреть происходящее впереди. Нож-пила тут же оказался у меня под подбородком. — Ни с места, ниггер! — заорал курильщик прямо в мое маленькое бедное правое ушко. — А не то этот цыпленок враз лишится головы! — Сэр, — мягко пропела я. — Вы допускаете большую ошибку. — Чего?! — Вы допускаете большую ошибку, — повторила я, — полагая, что мне требуется чья-то помощь, дабы раздавить столь мерзкое насекомое, как вы! — Ах ты, су… Сначала я отобрала нож — кажется, сломав при этом нападающему два или три пальца. Затем, развернувшись, провела этим ножом по его щекам — исключительно с целью оценить степень заточки. Заточка, как я и ожидала, оказалась так себе, но для моих целей вполне пригодная. Вообще-то, согласно канону, после победы на дуэли достаточно изобразить на противнике лишь первую руну слова «победа». Но, как объяснял нам наставник Ильтим, это правило — одно из тех немногих, которыми Истинный Перворожденный обязан пренебречь. Объяснял — а затем становился в позицию и командовал: «Атакуйте». Сейчас же моя задача несколько усложнялась тем, что вырезать приходилось снизу вверх — курильщик был узковат в плечах, и задуманное мной попросту бы не уместилось на его груди, и в то же время значительно облегчалась тем, что он почти не пытался сопротивляться, зачарованно наблюдая за стремительным танцем лезвия. Завершив работу, я с облегчением выронила нож и отступила на шаг, дабы полюбоваться сделанным — и в этот миг курильщик издал такой вопль, что мне осталось лишь удивляться прочности вагонных стекол, а заодно и собственной головы. Причина вопля, меня, признаться, несколько удивила — я, конечно, понимаю, что торчащий из стопы нож нельзя отнести к приятным неожиданностям, но зачем же так орать? Видимо, к тому же выводу пришел человек в пепельно-сером костюме, возникший позади вопящего. Короткий замах, хруст — и в вагоне, наконец, воцарилась тишина. Человек в сером костюме презрительно покосился на тело у своих ног и аккуратно спрятал короткую дубинку в рукав. — Не хочу показаться назойливым, мисс, — обратился он ко мне, — но я предлагаю вам и вашему спутнику продолжить путешествие в моем купе — благо три места рядом со мной совершенно случайно оказались свободны. — Меня не пропустят в вагон первого класса, — мрачно заметила Юлла, становясь рядом со мной. — Мистер… — Смит. Просто Смит. А насчет вагона первого класса, — тень насмешливой улыбки, скользнувшей по его губам, вряд ли мог различить кто-нибудь еще, кроме эльфа, — можете не переживать. Со мной вас обязательно пропустят.Бренда Карлсен, учитель прикладной географии
— Итак, — мягко сказал Маккормик, — давайте знакомиться. Это мисс Бренда Карлсен, наш будущий проводник. Что же касается моей команды… ребята, вы представитесь сами или мне сделать это за вас? — Давай лучше ты, Алан, — акцент в голосе сказавшего эти слова высокого чернобородого мужчины лет тридцати, показался мне смутно знакомым. Что-то английское… то ли йоркширец, то ли валлиец. Он стоял, опираясь на оружие — помесь старинного мушкета с «гатлингом». — Охотно, — кивнул Маккормик. — Итак, очень восточный господин справа от вас, — китаец в темно-синей шелковой блузе прижал сведенные ладони к груди и поклонился столь глубоко, что я в полной мере смогла оценить длину и ухоженность его косы. — Линь Вей. — Моя очень рада знакомству с вами. — Здоровяк, пытающийся согнуть картечницу, — Дэвид Хайтел… — Алан, — укоризненно качнул головой бородач. — Сколько можно повторять, что меня зовут Дэффид ап Хайтел? Ты можешь звать меня Дэвидом хоть сто раз на день, но, раз уж взялся представлять, будь добр, делай это правильно. Приятно познакомиться, мисс. — А справа от него наша достопримечательность… — Ну, так уж сразу и достопримечательность, — усмехнулся невысокий мужчина лет тридцати, склонившийся с небольшими плоскогубцами над расстеленной на кровати серебряной кольчугой. — Маркиз Хьюго де Танвилль, рыцарь Гроба Господня, один из последовавших за Ричардом Львиное Сердце в Святую Землю. — Мое почтение, леди. — Для современника Плантагенета вы сохранились просто замечательно, — не удержалась я от замечания. — Это не моя заслуга, — отозвался Хьюго, — а одного черного мага, которому я имел неосторожность бросить вызов. Биться со мной в честном бою колдун не пожелал. А просто заточил меня, словно какую-то принцессу, в хрустальную глыбу, которую оставил покрываться пылью в дальнему углу подвала. Потом он умер, в башне остались хозяйничать сотворенные им твари, за которыми однажды и явился сэр Алан. — И доктор Гвендолин Рин. Наш бессменный медик, алхимик, маг и просто украшение нашей команды. Она же — обещанный мной специалист по косметике. — Я также рада, — певуче произнесла женщина, делая шаг мне навстречу, — что отныне у этой команды будут два украшения. По крайней мере, на какое-то время. Я медленно скользнула по ней взглядом — начав от выглядывавших из-под черной юбки черных же шнурованных сапог на толстой подошве и закончив сколотым полудюжиной шпилек затейливым узлом огненно-рыжих волос на макушке. Потом вновь перевела взгляд на бледное личико, на котором болезненно-ярким пятном горели подведенные кармином губы, — и почувствовала, как по моей спине начинает маршировать рота мурашей. Меньше всего я была готова к тому, что в рядах команды ватиканских охотников может оказаться вампирша. — Очень… приятно. Рыжеволосая красавица сделала еще один шаг, оказавшись рядом со мной. Несколько томительных секунд мы молча смотрели друг на друга — глаза в глаза, и я с неудовольствием поймала себя на мысли, что жду момента, когда два зеленых озера напротив полыхнут, наливаясь адской краснотой. — Я догадываюсь, — тихо произнесла доктор Гвен, — что вы сейчас думаете. Но, прошу вас, поверьте — вряд ли вы когда-нибудь будете ненавидеть кого-то с такой силой, как я ненавижу тех, кто превратил меня в свое подобие. Вам наверняка представится случай убедиться в этом, но пока — поверьте на слово. — Верю, — так же тихо отозвалась я. — Вам — верю. Мне уже доводилось однажды слышать слова, сказанные подобным тоном, — в залитой кровью хижине тот единственный, кто успел дожить до нашего с Рамоном появления, просил… умолял… требовал, что мы вколотили ему кол меж ребер сейчас, не дожидаясь… того, что должно было с ним произойти. — Что ж, — нарочито громко произнес Маккормик. — Полагаю, на этом церемонию взаимного представления можно счесть законченной. Перейдем к делу. Дэвид — карту! Карта у них была отличная — военная французская, отпечатанная, надо полагать, для нужд армии Максимилиана. То есть для Экспедиционного корпуса его парижского родича. Правда, сгибаться над ней было неудобно, так что я, не долго думая, стянула плащ и, по-турецки поджав ноги, пристроилась к ней со стороны Мексиканского залива. — Смотрите, мисс Карлсен, — сверкающая полоска стали с длинным золингеновским[186] клеймом уткнулась в красный кружочек с надписью «Мехико». — Сейчас мы здесь. Тоже мне откровение. — Нам настоятельно необходимо, — нож медленно пополз вверх по карте, — через неделю оказаться вот тут. В месте под названием Иуво Касес Грандес. — Это невозможно, — не раздумывая, выпалила я. — Почему? — невозмутимо спросил Маккормик. — Потому что это Мексика, а не Европа, сеньор, — с плохо скрываемым злорадством сообщила я. — И с железными дорогами дело обстоит не так, чтобы очень. А до нужного вам места добрая тысяча миль. — Девятьсот тридцать шесть, — педантично уточнила Гвендолин. — По прямой. — Вот-вот, — хмыкнула я. — Только в этой чертовой стране по прямой не летают даже птицы. Сеньор Алан, если вы так спешите и вам нужно было на север, то какого орка вы вообще притащились в столицу? Из Монтеррея ваш путь был бы в два раза короче. — Это несущественно, — холодно отозвался Старший команды. — Сейчас значение имеет только срок, за который мы сможем попасть в Иуво Касес Грандес. — За неделю мы хорошо если доберемся до Чихуахуа, — твердо сказала я. — В северных провинциях сейчас опять неспокойно — применительно к нам это означает, что поезд будут пытаться остановить раза в четыре чаще обычного. — Остановить? — недоуменно переспросил валлиец. — Кто? — Повстанцы, — пояснила я. — Борцы за свободу. За свободу в их понимании — право ходить увешанным оружием, палить в кого вздумается, вкусно жрать и пить, сладко спать и при этом ни черта не работать. Или бывшие повстанцы, или просто никогда не интересовавшиеся политикой бандиты. Конечно, на поезде наверняка будут солдаты, но бандиты, как правило, многочисленнее и в отличие от правительственных войск вооружены не музейным барахлом, а новенькими американскими винтовками. — Не будет ли любезна многоуважаемая госпожа, — неожиданно подал голос молчавший доселе китаец, — объяснить неразумному, как она сама перемещается по столь полной опасностей стране? — Верхом. И внимательно глядя по сторонам. — Предусмотрительность ваша делает честь вам, — прощебетал китаец. — Благодарю за ответа. — Верхом проделать весь путь мы точно не успеем, — Маккормик, прищурившись, глядел на карту так, словно нитки дорог по ней проводил его любимый враг. — Придется все же ехать поездом… и внимательно смотреть по сторонам. — От Чихуахуа до нужного нам места всего сто шестьдесят миль, — заметила Гвендолин. — Так что, если в дороге же не случится чего-нибудь непредвиденного, мы вполне можем успеть уложиться в требуемый срок. — Дальше будет еще труднее, — предупредила я. — За Чихуахуа почти нет дорог. — Почему? — Им некуда вести, — пожала плечами я. — По ту сторону Рио-Гранде уже начинаются Запретные Земли. — Рио-Гранде, — педантично уточнила доктор Рид, — это река, обозначенная на этой карте как Рио-Браво-дель-Норте? — Ага, — кивнула я. — Так ее называют по эту сторону границы. Но, пожив в Техасе, я успела привыкнуть к тому названию. — И долго вы успели пробыть в Техасе? — Нет, — после короткой паузы отозвалась я. — Не так чтоб очень. К счастью — уж не знаю, моему или своему, — Маккормик не заинтересовался подробностями моей техасской эскапады. — Кроме того, — добавила я, — есть еще одна причина, по которой из Чихуахуа нет в нужную вам сторону прямой дороги. Горы. Конечно, какие-то тропки там есть, но проще всего будет, — я сделала паузу, пытаясь выудить из болтающейся в голове мешанины имен, названий и примет несколько единственно нужных, — проехать на север до Эль-Суэко, потом повернуть на западную дорогу, через Рикардо-Флорес-Магон до Бонавентуры и вот оттуда уже можно будет спокойно добраться до Нуво Касес Грандес. Так что не сто шестьдесят миль, а все двести. — Ясно, — выпрямляясь, подытожил Маккормик. — Ясно, — повторил он, — что времени у нас еще меньше, чем казалось доселе. Пять минут на сборы — и отправляемся на вокзал. — А не проще ли, — удивленно спросила я, — послать кого-нибудь вниз, к портье, за расписанием поездов? Ответом мне были пять недоуменных взглядов. — Мисс Карлсен, — только сейчас я сообразила, где я слышала похожий голос прежде — с точь-в-точь такими же металлическими нотками изъяснялся Мартин Эстерхази, мой первый Старший команды. — Во-первых, если вы этого еще не поняли сами, то поясняю — отныне и до момента нашего расставания вы — в Команде. Со всеми вытекающими из этого факта правами и обязанностями! Угу. Намек яснее некуда. Первое Правило Охотника — всегда и во всем слушаться Старшего команды. Только зря пялишься, краснеть, словно нашкодившая девчонка, я все равно не буду. — И второе. Если нужного нам поезда не будет, то мы, — Маккормик вновь ухмыльнулся, и на этот раз меня от его ухмылки почти передернуло, — сделаем так, чтобы он появился.Иллика аэн Леда, жертва алхимии
Пульмановский вагон добавил к моим впечатлениям от человеческих поездов понимание того, что обилие никеля, плюша и красного шелка ничуть не спасает от духоты и пыли. — Прошу вас, — сказал пепельно-серый Смит, отодвигая штору. — Садитесь. Вещи можно положить на полку. Признаюсь, я некоторое время раздумывал над тем, как мне отыскать вас среди прочих пассажиров… и ваши энергичные действия весьма облегчили эту задачу. — У меня с утра плохое настроение, — проворчала Юлла, протискиваясь к окну. Я с удивлением заметила, что моя спутница больше не пытается придать своему голосу гнусавый акцент, характерный для темной разновидности человечества, да и сдвинутая на затылок шляпа также не способствовала продолжению маскарада. — Очень хотелось кого-нибудь избить. — Надеюсь, — серьезно сказал Смит, — произошедший недавно инцидент хотя бы на некоторое время утолил вашу жажду разрушения, и в ходе нашей беседы вы сумеете воздержаться от подобных действий. — Постараюсь. — Очень на это надеюсь, — кивнул Смит и, повернувшись ко мне, добавил: — Ваше Высочество, присаживайтесь, прошу вас… иначе мне будет очень неуютно сидеть в вашем присутствии. — С кем имею честь? — холодно осведомилась я, опускаясь на диванчик рядом с Юллой. — Боюсь, я не имею полномочий прямо ответить на ваш вопрос, — мягко сказал человек. — Могу лишь заверить вас, Ваше Высочество, что в… гм, департаменте министерства иностранных дел представляемой мной державы… — Европейской державы, — вставила Юлла. — …я занимаю далеко не самую низшую должность, так что переговоры между мной и вами, Ваше Высочество, отнюдь не будут противоречить требованиям протокола. — Переговоры? — насмешливо-удивленно переспросила моя спутница. — Зачем? Разве вам и так не известны мельчайшие подробности нашей миссии? — Госпожа Бриннер… — легкая усмешка «Смита», означала, как я с опозданием сообразила, что он воспринял и оценил замечание Юллы не как констатацию факта, а как шутку. — Вам ведь не хуже меня известно, что в… департаментах, подобных тому, к коему я имею честь… — Сомнительную. — …принадлежать, достаточной информацией мог бы быть сочтен лишь отчет самого Всевышнего. Да и то многие, особенно из числа руководящих сотрудников, сочли бы необходимым потребовать подтверждение от независимого источника. — Кстати, — с интересом спросила Юлла, — как вы нас отыскали? — Я, не сочтите за нескромность, неплохо изучил эту страну. И, пока иные мои коллеги устраивали орочьи танцы вокруг вашего багажа, решил последовать примеру одного уважаемого мной… гм, военачальника сопредельной державы. А именно — внимательно ознакомился с картой и расписанием идущих в интересующем вас, Ваше Высочество, направлении поездов. Включая, разумеется, «Пони-экспресс». После чего путем довольно несложных расчетов определил три наиболее перспективных состава, в один из которых сел сам, а в два других направил своих сотрудников. — Ловко. Интересно, многие ли из упомянутых вами коллег оказались способны на подобные действия? — Для ответа на этот вопрос, — медленно произнес «Смит», — мне было бы крайне желательно уточнить содержание разговора, состоявшегося между вами, Ваше Высочество, и резидентом русской разведки. — Какого-какого разговора? — переспросила я. — Ваше Высочество, — с ноткой укоризны произнес «Смит», — не отследить ваш контакт с его сиятельством графом Рысьевым, возглавляющим русскую шпионскую сеть на Восточном Побережье, было бы с моей стороны совершенно непростительной оплошностью. И, поскольку я, даже делая скидку на свойственную русским эксцентричность, далек от предположения, что граф решил выступить в роли простого шпика, мне остается лишь констатировать, что между вами имел место обмен некоей информацией. Все, что я смогла сделать в данной ситуации, — это продолжать сидеть и в который раз за день тихо радоваться тому, что эльфы не умеют краснеть и что выражение моего лица скрывает густая вуаль. — Конечно же, — ехидно заметила Юлла. — Версию, что имело место то, о чем донесли ваши шпики, а именно обмен несколькими ничего не значащими комплиментами, вы с негодованием отметаете. — Даже если предположить, — холодно произнес «Смит», — что амулет моего человека оказался на высоте и в холле отеля и впрямь не было совершено никакого магического воздействия, остается еще вероятность того, что тот невинный с виду разговор имел еще и второй, недоступный непосвященным, смысл. И пренебречь данной возможностью я попросту не имею права. Наставнику Умхару, подумала я, будет весьма интересно узнать про этот разговор — в свете высказанной им однажды сентенции о том, что наиболее склонными к паранойе разумными существами являются горные гномы. — Вы просто невероятно сообразительны, мистер, — насмешливо сказала моя спутница. — Для человека, разумеется. Может, вы даже догадываетесь, о чем именно мы могли бы говорить с этим русским? — Нет, — отозвался «Смит». — Не догадываюсь. Однако какие цели мог преследовать подобный контакт, предположить могу. Ибо интересы Российской империи применительно к вашей, Ваше Высочество, миссии способен за пять минут просчитать любой клерк аналитического отдела… гм, моего департамента. — Поделитесь же с нами этим откровением, — попросила я. — Мне и в самом деле интересно. — Начиная со времен Крымской войны, — нарочито занудно-менторским тоном начал «Смит», — Россия проводит последовательную антианглийскую политику. В свете же последних афганских событий можно не сомневаться, что канцлер Горчаков всячески приветствовал бы возникновение очага напряженности в непосредственной близости от островов метрополии. — Но почему успех нашей миссии должен обязательно привести к возникновению этого вашего «очага напряженности»? Мы никому не желаем зла. — Ничуть не сомневаюсь, — едва заметно усмехнулся «Смит», — что лично ваши, Ваше Высочество, намерения, в самом деле чисты и благородны настолько, насколько это возможно в наше, увы, почти напрочь лишенное этих достоинств время. Но можете ли вы, Выше Высочество, поручиться, что, заполучив в свое распоряжение мощь Камня, его Светлое Величество не пожелает исправить… гм, ряд несправедливостей, причиненных вашему народу за последние несколько веков? — Но ведь все наши споры с Англией давно уже улажены? — Неужели? А вот радикалы из «Трельян Элайж» придерживаются несколько иного мнения. — Король, — надменно произнесла я, — неоднократно заявлял, что данная экстремистская группировка не имеет ничего общего… — Ваше Высочество, — перебил меня «Смит». — Право же, не стоит опускаться до уровня бульварных газетенок, когда речь идет о высокой политике и серьезной стратегии. О каналах, по которым ваш король деньгами и… гм, иными средствами поддерживает «Трельян Элайж», известно любой мало-мальски серьезной конторе. Или мне перечислить причины, благодаря которым эта ситуация устраивает также и вторую, участвующую в данном конфликте сторону? При всем уважении, Ваше Высочество, у нас не так много времени… — Хорошо, маркиз, — я с удовольствием отметила, что названный Юллой титул заставил «Смита» на миг закаменеть — следовательно, стрела попала в цель. Что ж, сам виноват… незачем так открыто сверкать старинным, явно фамильным перстнем. — Вы правы, с проверками пора заканчивать. Но — как говорят мои друзья гномы, любой торг должен быть хоть немного обоюдовыгоден, не так ли? А посему, прежде чем удовлетворить ваше любопытство, я бы хотела получить ответ на два своих вопроса. — Что касается первого из них, — медленно произнес шпион, — то могу сообщить лишь то, что французы и итальянцы потеряли ваш след сразу после отеля. Британцы тоже вроде бы застряли в Городе Гномов, но на вашем месте, госпожа Бриннер, я бы не стал недооценивать лорда Вортингдейла — тем более что у него ставки в этой игре выше, чем у прочих. — И второе — какова позиция Ав… простите, вашей уважаемой державы в данном вопросе. — Моя уважаемая держава, — сказал маркиз, — пока еще не сформировала по данному вопросу четкую позицию. С одной стороны, нельзя сказать, чтобы нас очень сильно огорчили возможные проблемы у Британии, но, с другой стороны, Альбион служит для нас неплохим противовесом в некоторых комбинациях… к примеру, против той же России. Кроме того, сама перспектива появления магического артефакта подобной силы в распоряжении нечеловеческого государства отнюдь не вызывает у нас прилив энтузиазма. — Ну, еще бы, — кивнула Юлла. — Наилучшим вариантом вы бы сочли тот, при котором Камень оказывается у вас! — Я — прагматик, а не восторженный мечтатель, — холодно отозвался «Смит». — И в рассматриваемых мной построениях сей вариант, по крайней мере на данном этапе и при имеющихся предпосылках, слишком маловероятен, чтобы уделять ему внимание. Но я хотел бы обратить ваше внимание, госпожа Бриннер, что, хоть мы пока и не претендуем на участие в борьбе за главный приз, однако вполне можем попытаться повлиять на ход соревнований. А вариант, при котором Камень не достается никому… возможно, он в чем-то предпочтителен и для нас. — Интересно, маркиз, — промурлыкала моя спутница, — а учли ли вы вариант, по которому я устраню ваше возможное влияние на, как вы изволили выразиться, ход соревнований, попросту убрав вас с доски. Прямо сейчас? Для человека «Смит», кем бы он ни был на самом деле, контролировал себя просто великолепно — на его лице не дрогнул ни единый мускул. И лишь колыхнувшийся в глубине его глаз холод подсказалмне, что эту возможность маркиз до сего момента в своих расчетах не учитывал — и оттого на какой-то неуловимый миг ему стало по-настоящему страшно. — Во-первых, — спокойно сказал шпион, — я не верю, что вы, госпожа Бриннер, способны на столь вульгарный поступок. Я читал ваше досье. Ваш кодекс чести весьма… гм, своеобразен, но он у вас есть. Равно как для наших игр помимо обычных правил поведения также имеется некий сложившийся этикет, в котором физическая угроза лицам сравнимого со мной ранга, скажем так, не одобряется. А во-вторых… госпожа Бриннер, вы же прекрасно сознаете, что я сижу здесь перед вами не как частное лицо, а как представитель системы. Моя гипотетическая смерть, возможно, замедлит на какое-то время процесс, зато вам будет уделено не в пример более пристальное внимание. И не из какой-то там банальной мести, а исключительно из скучно-бюрократических соображений безопасности оной системы — ибо конторы, подобные… гм, моему департаменту не могут позволить себе оставлять «уборку с доски» своих сотрудников безнаказанной! — Что ж, — задумчиво произнесла Юлла. — Вы, маркиз, достаточно откровенны с нами, и, пожалуй, я отвечу вам взаимностью. Русский шпион, как вы и предполагали, предложил нам сотрудничество. Мы же это предложение отклонили. — Почему? — быстро спросил маркиз. — Все очень просто, — пропела я. — Мы не доверяем людям. — А уж тем более, — добавила Юлла, — бывшим людям. — Конечно же, вы не сможете подтвердить эти слова каким-нибудь более… гм, вещественным образом? — Разумеется, маркиз, — усмехнулась Юлла. — Или вы полагаете, что вдобавок к магическому прикрытию нашей беседы я должна была вызвать невидимку-секретаря для ведения протокола? — Да… это был глупый вопрос, признаю. Что ж, — маркиз встал. — Я, с вашего позволения, ненадолго отлучусь. Кстати… — улыбнулся он, — вы, Ваше Высочество, насколько мне известно, сегодня вынуждены были ограничиться лишь легким завтраком. Если пожелаете, то, проходя мимо ресторана, я могу распорядиться насчет легкого ланча? Забавно, но только после его слов я сообразила, что вся моя сегодняшняя пища и вправду ограничивается несколькими тостами и чашкой чая. — Мы будем признательны вам, маркиз, — произнесла я. — К сожалению, как вам, наверно, известно, далеко не всякая человеческая пища подходит… — Не беспокойтесь, — кивнул «Смит», даже не дослушав до конца мою фразу. — Закажу только фрукты и… гм, что-нибудь прохладительное. — Только не напитки, — предостерегающе сказала Юлла. — От местной воды… — Кажется, — задумчиво сказал шпион, — я видел у них несколько бутылочек «Святого источника». Это минеральная вода из горного родника, чистая как слеза. Думаю, она придется вам по вкусу. Обещание свое «Смит» сдержал — не прошло и двух минут, как на столике перед нами возникли две до краев наполненные вазочки и пузатая бутылочка с ярко-синей этикеткой. На этикетке высокий старец с гривой, способной вызвать зависть у любого льва-альбиноса, возносил над головой длинный посох. Возможно, это был легендарный человеческий пророк, эльфийские летописи о котором так загадочно исчезли в конце прошлой Эпохи. Впрочем, некоторые косвенные намеки в сохранившихся документах заставили меня предположить, что это и в самом деле было разумным поступком… такую правду людям узнавать не следовало. — Яблоки не трогай, — строго сказала Юлла, перебирая содержимое вазочек. — Какие-то они подозрительно нечервивые… лучше банан возьми. Они растут далеко от здешних центров цивилизации… на узкой полоске между морем и горами, — появившиеся в голосе моей спутницы мечтательные нотки заставили меня с тревогой оглядеться по сторонам. — А потом ими набивают трюмы, — обыденным тоном закончила Юлла. — По три реала за пучок. — На самом деле, — жалобно сказала я. — Мне очень хочется пить. Ты не могла бы помочь справиться с пробкой? Юлла молча отобрала у меня бутылку, небрежно шевельнула пальцами — но вместо воды из горлышка с шипением вырвался клок белого, остро пахнущего тумана. — Что это… — начала было я, но миг спустя язык, равно как и все остальные части моего тела дружно заявили, что некоторое время мозгу придется обходиться без них, — и безвольная кукла, именуемая принцессой Илликой аэн Леда, медленно сползла на пол. По дороге я еще успела разглядеть, как Юлла, вскочив, распахнула плащ и даже почти вскинула что-то черное, с невероятно огромным дулом… а затем, продолжая сжимать оружие, начала валиться прямо на меня.ГЛАВА 10
Крис Ханко, без вины виноватый
Кажется, Малыш все еще продолжал дуться на меня за то, что я не предостерег его. Хотя я лично никакой особой mea culpa[187] не ощущал. В самом деле, кто из нас двоих женатый человек, тьфу, то есть женатый гном? Да и опыт общения с «нимфами прерий», или как там они именуются в других широтах, у него должен был быть явно поболе моего — так какого, спрашивается, орка? Я бы еще понял, обидься он на Патрика — ведь это он, судя по некоторым репликам, заарканил эту… горную пуму. Кстати, подумал я, вспоминая шипение и характерную кошачью стойку, лучшего прозвища этой дамочке не подобрать. Бедолага Уин… К слову сказать, обещание свое мисс Пума сдержала — в ход были пущены лишь холеные наманикюренные ноготки. Впрочем, и их с лихвой хватило на то, чтобы за полминуты катания по песку — прежде чем мы с шаманом сумели вмешаться — нанести своему освободителю урон, аналогичный урону от хорошего заряда дроби. В данный момент мой компаньон в гордом одиночестве восседал на камне по другую сторону костра и был, по крайней мере на первый взгляд, полностью поглощен изучением своей физиономии с помощью конфискованного у профа-астролога зеркальца. Зеркальце, к слову сказать, на самом деле числилось неким предсказательным прибором с непроизносимым названием, но я искренне надеялся, что отражавшиеся в нем многочисленные багровые полосы все же не скажутся на дальнейшей судьбе как самого Малыша, так и его спутников. — Все еще злишься? — спросил я, подойдя к гному. — Нет, — коротко отозвался он. — Досадую. На себя. — Жалеешь, что взялся самолично освобождать эту белокурую фурию, а не передоверил это дело профу? — Нет, — Малыш чуть повернул зеркало. — Жалею, что пренебрег старинным гномским обычаем и не обзавелся подобающей бородой. Или хотя бы щетиной соответствующей колючести. Как у ежа, к примеру. — Дикобраз опаснее, — заметил я. — Его иглы на концах чертовски хрупкие, постоянно обламываются и застревают в ране. А это на верном пути к нагноению. — У меня, похоже, половина ссадин — верный путь к нагноению, — проворчал гном. — Ничуть не удивлюсь, если окажется, что у этой стервы отравленные ногти. — Ну, это вряд ли, — сказал я. — Не думаю, что данный представитель подвида блондинок обладает какими-либо ядовитыми органами. Разве что языком. — Честные змеи хотя бы предупреждают о том, что бросятся, — проворчал Малыш. — Трещат погремушками или шипят и раздувают капюшон. А эта — настоящая черная мамба. Пока не укусит — и не разглядишь, что за мерзость притаилась среди травы. Помню, — продолжил он, — ребята со шхуны «Танцующая джигу» подняли на борт шлюпку с полуорком… а тот, как оказалось, три недели болтался без весел по океану и в черепушке у него за это время все вконец перекосилось — едва только оказался на палубе, вцепился в горло старпому. Да так, что вчетвером оторвать не сумели. Отгрыз почти напрочь, даже позвоночник успел перекусить. А мы с тобой — такие же олухи… надо было поднять «следую своим курсом» и двигать вперед, не глядя по сторонам. Теперь имеем якорь… на шее. — Партнер, ты не прав, — примирительно сказал я. — Во-первых, пять хороших стволов лишними не бывают никогда. Причем, заметь, мы не собираемся платить этим ребятам ни единого квотера.[188] Проф может послужить неплохим дополнением к твоему амулету, шаман уже сделал немало — взять хотя бы ограждающую завесу для этого костра! Ну а женщина… уверен, она тоже на что-нибудь да сгодится. — Оркам на корм она сгодится! И мне не понравилось, что ты вот так запросто разрешил им присоединиться к нам! Потому как до боя речь шла только о том, чтобы помочь им избежать котла! — Малыш, можно подумать, я открыл им Великую и Страшную Тайну Подгорных Владык! Эти ребята шли за тем же, что и мы, — и они не настолько идиоты, чтобы не сложить два и два и не сообразить, что иной причины, способной погнать кого-то в Запретные Земли, после того как был зажжен Большой Костер, попросту не может быть! И потом, они все равно не стали бы возвращаться — Пограничье сейчас представляет собой один большой чертов подожженный с четырех углов бордель! — Мы обзавелись лошадьми, — напомнил Малыш. — И шаманом, который будет отводить от них враждебные глаза. Нужды топать пешком и падать на брюхо при каждом шорохе у нас больше нет, я прав? Так давай на рассвете вежливо помашем синемундирнику ручкой и позволим им выплывать самостоятельно. — Нет! — твердо сказал я. — Сдается мне, — искоса глянул на меня Уин, — ты что-то темнишь, партнер. — Темню… партнер. — Что-то мне враз перестал нравиться твой сладкий голосок, Ханко, — пробормотал гном. — Давай, выкладывай, чего принес прилив на этот раз. Загвоздка ведь в этом свертке у тебя в руках, так? — Именно, — кивнул я. — Только давай отойдем в сторонку… вон за тот валун. Зайдя за камень, я опустился на колени, внимательно огляделся и, лишь убедившись, что ничьи лишние глаза не буравят мне спину, несколькими быстрыми движениями размотал дырявое шерстяное одеяло, все еще хранившее едкий запах прежнего зеленошкурого владельца. Темновато, конечно, но лично мне ночной мрак с некоторых пор уже не был помехой, а у гнома, полагаю, с ночным зрением дело тоже должно обстоять неплохо. Уин тихо присвистнул. — Забавная штучка, не правда ли, партнер? — осведомился я. — У меня, чтоб ты знал, музыкальный слух, одно время даже довелось побыть драммером — пока я не решил, что мне не по вкусу шагать в атаку с одними барабанными палочками. И потому, когда в палящем по мне гоблинском оркестре ВДРУГ появился новый инструмент, жутко захотелось поглядеть на него… «швейную машинку», стреляющую пулями калибра дамского револьверчика, но при этом навылет дырявящую трехдюймовые доски не хуже старины «спрингфильда». Да и вдобавок делающую это слишком часто для того, чтобы гобл с его кривыми лапами успевал дернуть скобу. — И ты ее нашел… — Именно, — кивнул я, поднимая тускло блеснувший в лунном свете небольшой карабин. — В самом деле непохоже на обычные гобловы игрушки, а, партнер? Да и на человеческие тоже. Только посмотри, — продолжил я, — какие изящные линии… какой баланс… пари держу, в этом красавчике нет ни одной унции лишнего веса! Право же, такое оружие подошло бы скорее эльфу. — Оно для них и предназначалось, — глухо сказал гном. — Сначала. — Ну! — нетерпеливо выдохнул я две минуты спустя. — Что замолк? Раз уж начал говорить, то продолжай… или тебе придется уложить сначала меня, а потом и всех остальных! Выбор небогатый, не спорю, но так уж легли карты… так быть или не быть, а, мой принц?! Будь у меня в голове чуть больше мозгов, вряд ли я решился бы блефовать столь по-крупному — шансы на то, что гном успеет выстрелить первым, были семь к трем даже по самым оптимистичным прогнозам. — Первоначально это был заказ одного из эльфийских правителей, — сказал Малыш, продолжая глядеть куда-то в темноту мимо меня. — Какого? Впрочем, — перебил я сам себя, — неважно. Мне, в общем-то, нет дела до того, кто именно из оставшихся в старушке-Европе повелителей пары квадратных миль реликтовой пущи решил прикупить для своей игрушечной армии новые побрякушки. И почему он не сделал это у ваших тамошних сородичей. Хотя на последний вопрос я могу ответить и сам — длинноухий решил, что в нашем заокеанском захолустье больше шансов сохранить тайну. Расскажи лучше, что было потом. — Потом… после того как заказ был выполнен, производство хотели свернуть. Но некоторые… весьма влиятельные… воспротивились. Модель получилась очень удачной, говорили они, так зачем тратить деньги на перестройку технологической линии. Тем более что… новые клиенты не очень привередливы. — Орки, — я произнес это медленно, словно пробуя на вкус. — И гоблины. Вы продавали им оружие. — Можно подумать, твои соплеменники этим не занимаются, — буркнул Уин. — Три четверти… — Интересно, чем зеленошкурые расплатились с вами? — я предпочел не расслышать последнюю фразу Малыша. — Нет, не отвечай, я опять попробую угадать! Долларами Конфедерации? Нет, вы, коротышки, хоть и гордитесь тем, что додумались до денежных бумажек, но сами всегда предпочитаете им звонкие монеты. Золото. А в Запретных Землях золото есть… где? — Конкретно этими ружьями, — гном перестал глядеть мимо меня и вместо этого принялся сосредоточенно изучать носки своих сапог, — расплачивались за концессию в Черных Холмах. В местности, которою вы, люди, называете территорией[189] Дакота. — Ну да, — кивнул я. — Потом господа из Вашингтона долго удивляются, как это Союзу Племен удается так успешно противостоять натиску цивилизации, не имея за спиной пороховых фабрик Питтсбурга. А цивилизация-то на самом деле давно уже пришла на Запретные Земли — только не человеческая! В самом деле, зачем покупать у этих спесивых большеногов какие-то права, лицензии, платить их грабительские налоги… — Между прочим, — буркнул Малыш, — принятый во время войны особый налог для нелюдей до сих пор так и не отменен. К нему лишь добавляют все новые статьи. — …когда можно просто показать вождю десяток ящиков с новенькими винтовками — и он с радостью позволит смешным бородатым карликам ковыряться в земле в поисках каких-то дурацких камней. И даже если он потом придет за новыми патронами, потому что те, что дали в первый раз, кончились слишком быстро, это все равно будет дешевле, чем просит федеральная казна? Неожиданно Уин перестал подсчитывать слои грязи на своих сапогах и с вызовом уставился на меня. — Да, дадим, — выдохнул он. — Потому что для нас, гномов, он будет таким же покупателем, как и человек. Мы торгуем где захотим и с кем захотим, а в кого потом будет стрелять проданное нами оружие — не наше дело. Испокон веков гномы ведут дела так. — Селясь на этой земле, вы давали клятву соблюдать наши законы, — напомнил я. — А закон запрещает торговать с зеленошкурыми. — Вы, люди, тоже, помнится, давали клятвы ихним вождям, — желчно усмехнулся Малыш. — И не один раз. Великие клятвы о том, что очередная граница на веки веков станет последней чертой, за которую уже не ступит нога человека. А, Ханко? Какая была «последняя граница» — Миссисипи? Но ваш президент и не вспомнил об этом, когда подписывал «Закон о заселении Запада».[190] Точно так же, — продолжил он чуть тише, — вы поступали с эльфами там, за океаном, в Европе. Шаг за шагом… потому что каждую отвоеванную у заповедных лесов пядь приходилось щедро оплачивать кровью. И твои предки платили не скупясь по самому высокому курсу — а вот эльфы оказались не готовы к размену, ибо почитали жизнь каждого Перворожденного слишком большой драгоценностью, чтобы менять ее даже на два или три десятка трупов в вонючих шкурах. — Мои предки, — сказал я, — не скупясь платили еще за кое-что. Гномское оружие и доспехи. Броня, которую не пробивали стрелы длинноухих. — Ну да, — хмыкнул гном. — А ведь эльфийские короли тоже требовали от нас не торговать с вами. Сначала требовали, потом уже просили — только мы не забыли всех слов, которыми эти спесивые зазнайки называли нас прежде. Я уже почти успокоился. Межрасовые споры — тема столь же вечная, как и анекдоты типа «Встречаются однажды человек, гном и эльф…». Лучше всего, конечно, если ведут их где-нибудь в тепле, у огня, используя в качестве дополнительных аргументов достоинства производимых помянутыми расами хмельных напитков — но, по крайней мере, этот разговор уже вряд ли перейдет в стадию «кто первый выхватит».Малыш Уин, почитатель эльфов
— Эльфы ведь пробовали откупаться от вас, а, Ханко? — продолжал Уин. — И каждый раз вы уверяли их, что вот этот холмик, вот этот ручей… и где они теперь, а, партнер? Остались лишь те, кто встречал незваных гостей стрелами, не спрашивая, с чем они пришли в лес. Да, им тоже пришлось в итоге кое-чем поступиться, но они остались — немногие, а на фундаментах белостенных дворцов других сейчас стоят ваши столицы. — Слушай, партнер, — задумчиво сказал Ханко. — Ты все излагаешь очень верно и правильно… наверное. Я одного не пойму — какого орка ты все это говоришь мне? Или тебе столько раз поминали про человечью кровь в твоих жилах, что тебе хоть однажды захотелось побыть истинным гномом? — Мне поминали все! — после долгой паузы отозвался Уин. — Для людей я был «гномским ублюдком», а под землей становился «человеческим отродьем». Веселенькое детство, врагу такое не пожелаешь. Потом, когда я слегка подрос, то научился затыкать самые зловонные пасти, сначала ударом кулака, потом ножом, а после — пулей. — Хороший метод, — кивнул Крис. — Знаешь, будь на моем месте кто другой, он бы, наверное, сейчас принялся расписывать, как он любит гномов вообще, и перечислять тех из них, кого он считает своими лучшими друзьями. Но лично мне, сколько себя помню, всегда было глубоко плевать, как выглядит разговаривающий со мной — лишь бы он не пытался перегрызть мне глотку или вогнать нож в спину. Так же я не намерен считать себя виноватым за поступки политиков, за которых я не голосовал, — хватит того, что я четыре года своей жизни выкинул орку под зад, стреляя в парней, которые лично мне не сделали ровным счетом ничего плохого. Я отвечаю только за себя и свою семью — но пока мой папуля и братцы вполне управляются самостоятельно. — А чего ты тогда вспомнил про своих сражавшихся с эльфами предков? — Да так, — улыбнулся проводник. — Разговор поддержать. Ты же так завелся… партнер, пафос из тебя так и брызгал, словно масло со сковородки. — Извини, — вздохнул Уин. — Сам не знаю, что это на меня нашло. На самом деле это я могу тебе рассказать, что иметь дело с людьми мне нравится куда больше, чем с моими соплеменниками… хотя, собственно, именовать так я могу и тех и других. Но большую часть жизни я все-таки провел в том котле, который принято именовать человеческой цивилизацией. — На самом деле, — серьезно сказал Ханко, — сам черт сломит оба копыта, пытаясь разобрать, чего намешал в это варево. Моей матери, которая и в тридцать могла перетанцевать иную юную красотку, часто намекали на толику эльфовой крови, а среди предков папули наверняка сыщется великан-другой, а то и горный тролль. Ну а скупердяйством он порой мог перещеголять и чистокровного гнома. — Ты не похож на тролля. — Угу, мне с детства говорили, что видом я пошел в мать, а от папули мне достались лишь глаза. Зато на непоседливый характер они, должно быть, скинулись, да еще заняли у дедов. — Интересно, как тебя звали в детстве? — Не скажу, и не проси, — отрезал Крис. — Давай лучше вновь вернемся к нашей вороненой красотуле… партнер. Не тревожа прах наших общих предков — почему ты не предупредил меня о том, что нам могут попасться ребята с вот такими игрушками? — Потому что не знал, что они нам могут попасться, — огрызнулся Малыш. — Я что, пророк? Отсюда до Дакоты… — Три дня на хромом мустанге! — перебил его Ханко. — Помнится, в нашу первую встречу ты признался, что мало знаешь о Пограничье. А я здесь живу уже восьмой год и зарабатываю на бобы с мясом вовсе не мытьем полов в салуне Фредди. Так что давай, выкладывай, какие еще сюрпризы могут встретиться на нашем пути? — Не знаю. — Да ну? — нарочито удивленно протянул проводник. — Ты же ближайший подручный мистера Скрипа, члена Совета Старейшин, каждый чих которого вгоняет старину Хренброкла в нервную дрожь. — И что с того? — запальчиво возразил Малыш. — Крис, неужели ты и впрямь считаешь, что все живущие-под-горой ходят строем из спальной пещеры в забой, а самостоятельно думать начинают лет в сто пятьдесят и то после соответствующего разрешения главы клана? Проклятье, да у нас политические дрязги почище, чем наверху! Я тебе больше скажу — не раз бывало так, что ваши… порой даже войны были лишь отражением наших баталий. — Никогда не верил в святых, — сказал Крис. — Ни на земле, ни под землей… а если случится чудо и в небесной канцелярии потеряют ключ от шкафа с перечнем моих грехов, то сильно подозреваю, что и рай меня разочарует. — Почему же… эльфы… — Ну, партнер, — укоризненно вздохнул Ханко, — как ты сам только что говорил, «неужели ты и впрямь считаешь»? Открой любую древнюю эльфийскую сагу — и что мы там видим? — Красоту, — мечтательно отозвался Уин, затем с подозрением покосился на своего собеседника и добавил: — Для тех, кто взял на себя труд познать древний язык. — Вообще-то, на мой взгляд, там куда больше занудства, — заметил проводник. — Хотя, признаюсь, у меня так и не хватило силы воли пнуть себя под зад и освоить квенья. Но дело даже не в этом. Пусть в переводах и пропадает все эта невыразимая гармония «плетеного» стиха, пусть английский язык не в силах передать и десятой доли оттенков всей игры — я имею в виду другое. Предположим, ты возьмешь любую сагу… скажем «Песню о Камнях» и выбросишь из нее все многочасовые монологи терзающихся главных героев, все бесконечные описания красот и особенностей местности, которые с успехом могла бы заменить одна-единственная карта, всю эту высокую патетику — что останется, по-твоему, в итоге? — Ничего, — твердо сказал гном. — То, что ты перечислил, как раз и составляет саму суть, становую жилу любой из саг. Их смысл. Это все равно что вынуть из живого существа кости и кровь — что останется в итоге? — Смотря из какого существа, — ехидно возразил Крис. — Скажем, если ты попытаешься проделать подобную операцию над червяком, он этого даже не заметит. Но я имел в виду несколько другое. Тот, у кого хватит терпения и упорства проделать эту операцию, с удивлением обнаружит, что на самом деле знаменитый шедевр — всего лишь история внутриэльфийских дрязг давно минувшей Эпохи. Слегка припорошенная любовными страстями, не спорю. Но опять же — кто сейчас поручится, что принцесса, чье имя стало нарицательным, и впрямь была самой прекрасной девой королевства или все же она затмевала прочих не блеском красоты, а сиянием короны? Изображений-то, вот досада, не сохранилось. А так — кровавая и грязная история, которую потомки заботливо отмыли, отлакировали и выставили на видное место в дворцовом парке. Малыш задумался. С одной стороны, ему крайне не нравилось то, что говорил его партнер. Несмотря на сказанные им недавно слова о длинноухих зазнайках, в глубине души Уин, как и большинство его соплеменников, испытывал к эльфам чувство, колеблющееся между почтением и благоговением, — оборотная сторона официально декларируемого презрения к «лесным эстетствующим бездельникам», по определению одного из великих подгорных философов. С другой стороны, присущая гномам обстоятельность не позволяла ему с ходу «отшить» нахального большенога, осмелившегося походя пнуть грязным сапогом одну из святынь. Для начала следовало хотя бы вспомнить, точнее, попытаться вспомнить текст «Песни», затем попробовать произвести над ним предложенное Ханко надругательство, вдумчиво проанализировать результат. Проблема… и она заставила полукровку внимательно посмотреть на породившего ее. — Слушай, партнер, — после долгой паузы произнес Малыш. — Кто ты такой? — Не понял, — озадаченно отозвался Ханко. — Поясни. — Я расспрашивал о тебе мистера Хинброкла, — медленно сказал Уин. — Точнее, я присутствовал при том, как его расспрашивал о тебе Крип, но и сам вставил пару важных для меня вопросов. — О, — приподнял бровь проводник. — Достопочтенный Корнелиус Крип соизволил поинтересоваться моей скромной персоной. Надо же… и что же поведал обо мне старина Хренброкл? — Интерес Крипа вполне объясним, ибо от успеха или провала нашей миссии зависит очень много. Если пользоваться привычными мне человеческими аналогиями… не скажу, что он поставил на эту карту все — Крип слишком опытен, чтобы складывать все яйца в одну корзину, но игра идет по очень высоким ставкам. И его противники в Совете не упустят шанса, если он им представится. — Ты хочешь сказать, что они скорее помогут кому-нибудь другому получить наш приз, чем согласятся оставить его в цепких лапках милого дядюшки Корни? — В одной из ваших священных книг, — сказал Малыш, — есть притча. О том, как одному человеку предложили исполнить любое его желание — но с условием, что его сосед получит вдвое больше. Ты помнишь, каким был его выбор? — Помню, — улыбнулся Ханко. — К слову сказать, я как раз недавно перечитывал эту книгу и, дойдя до этого эпизода, подумал, что человечеству в тот раз крупно повезло. Окажись на месте этого мелкого завистника какой-нибудь свихнутый альтруист, искренне жаждущий облагодетельствовать всех… — И что ужасного, по твоему мнению, произошло бы в этом случае? — Не знаю. Но всякий раз эти попытки оборачивались морем крови. Взгляни хотя бы на историю Французской революции. Какие замечательные слова они писали на своих знаменах: свобода, равенство, братство! А кончилось все гильотиной. И императором. — Вот опять, Крис, — заметил гном. — Ты упорно выпадаешь из образа. Скажи-ка, многие ли из твоих коллег-проводников способны рассуждать о Французской революции или эльфийской поэзии? Альиеигльнео Кристофероль? Кто ты, партнер? — Я ведь уже сказал тебе, что так и не выучил квенья, — усмехнулся проводник. — Кто ты? — А кем я могу, по-твоему, быть? — пожал плечами Ханко. — Назгулом? Я тот, кто я есть, не больше, но и не меньше. — Это не ответ. — Это как раз и есть единственный ответ, на который ты можешь рассчитывать, партнер, — сказал проводник. — Потому как история моей жизни, ты уж прости, останется при мне — равно как и твоя при тебе. — Ну погадать-то, — мечтательно произнес гном, — я могу? — Сколько угодно, — Ханко аккуратно положил карабин обратно на одеяло и принялся закутывать его. — Я даже могу подсказать. — Подскажи. — Как наверняка сообщил вам старина Хренброкл, я появился в Пограничье семь лет назад. Как сообщил тебе только что я сам, в моей жизни также имеются четыре года, проведенные на войне. Логично будет предположить, что событие, повлекшее формирование моего столь озадачивающего тебя облика, находится где-то в промежутке между вышеуказанными периодами? Я достаточно понятно выразился, а, партнер? — О да, — кивнул Малыш. — Вполне.Иллика аэн Леда, познавшая отчаяние
Возвращение в реальный мир было донельзя мучительным. Более того, в первый момент, ощутив навалившуюся на меня тяжесть, я вообразила, что за время беспамятства наши попутчики-люди успели признать бедную эльфийскую принцессу безвременно умершей и позаботиться об ее упокоении. К счастью, период панического ужаса был недолог, а потом я с облегчением осознала, что, точнее, кто именно придавливает меня к ковру и что выбраться из-под обмякшего тела моей спутницы задача хоть и не простая, но все же не в пример более легкая, чем выкапывание из могилы. Другой вопрос, что по весу… я, конечно, предполагала, что моя спутница — существо весьма нелегкое во всех смыслах, но до сего момента не догадывалась, насколько именно. Все же я попыталась пошевелиться — но в этот миг поезд резко дернулся, и что-то холодное коснулось моего виска, вновь отправив меня в объятия голубого тумана. Следующее пробуждение оказалось не в пример приятнее — благодаря исчезновению давящей сверху массы. Открыв глаза, я обнаружила обладательницу оной массы, оглядывающуюся по сторонам с явным намерением кого-нибудь убить… а потом воскресить и убить еще раз… и еще раз… после чего вдосталь поглумиться над трупом. — Что это было? — Это, — брезгливо покосилась Юлла на валяющуюся на столике бутылочку, — прогресс в области алхимии. — Я серьезно! — И я серьезно, — отозвалась стражница. — Когда меня лет пять назад пытались травануть такой же мерзостью, то просыпаться после нее было — как после трехнедельного запоя. Так что прогресс, как говорят люди, налицо. У тебя голова не болит? — Нет, — неуверенно сказала я. — Но вот какое-то странное чувство… словно чего-то не хватает… и почему в вагоне, кроме нас, никого нет… мы что, стоим?! — Похоже, — наклонившись, моя спутница щелкнула стопорами и, опустив окно, прислушалась к доносящимся снаружи негодующим воплям: — Скреглик млин! — Это и в самом деле возможно — украсть локомотив? — севшим голосом переспросила я. — Украсть можно все, — проворчала моя спутница, выглядывая в окно. — Будь то любимый единорог Его Величества или винты от броненосца. Вопрос лишь в том… И в этот миг я поняла, что за странное чувство гложет меня… и увидела, чего мне не хватает! — Юлла-а-а!!! Кажется, до сегодняшнего дня я не издавала подобных звуков ни разу в жизни — равно как и не слышала их в исполнении какого-нибудь иного Перворожденного. Также глубоко сомневаюсь, что легкие живого существа способны произвести их самостоятельно — скорее, тут была замешана также инстинктивная магия. Не знаю, как отреагировали на этот вопль остальные пассажиры поезда — так же, как и все прочие в радиусе трех миль от нашего вагона. Та же, к кому он был обращен, подпрыгнула, едва не расшибив затылок о верхний край окна, и повернулась ко мне с крайне неодобрительным выражением на лице. — Боги, принцесса, зачем же так кр… — в этот миг Юлла увидела, на что именно я пялюсь втрое увеличенными по сравнению с обычным состоянием глазами, и осеклась. — Украли… Небольшая зеленая сумка, достать что-либо из которой могла только я — хитроумнейшее, три дня выплетаемое придворным магом заклятье! — алела небрежно вспоротым боком, а рядом с ней лежала распахнутая шкатулка, без содержимого которой моя Великая Миссия не стоила и ломаного гроша. Не знаю, сколько я стояла там подобно статуе в дворцовом парке — время потеряло для меня всякое значение, равно как и все иное. В Мире осталась лишь продолговатая выемка на белом бархате — и черное, как Вечный Мрак, отчаяние. Лязг открывающейся вагонной двери вывел меня из ступора, но не до конца — вошедший человек успел пройти почти половину вагона, прежде чем я закончила тупо разглядывать его черный фрак, идеально белую сорочку и черный же, с алой подкладкой шелковый плащ и вспомнила, где видела это бледное лицо прежде. — Ну и голосок у вас, однако, Ваше Высочество, — как ни в чем не бывало сказал потомственный вампир и граф Николай Рысьев, подходя к нам. — Вот уж чего не предполагал — так это того, что представительница вашей утонченной расы способна так орать! Бывал я, помнится, на ярмарке в Нижнем, но тамошним торговкам до вас… — Вы… — с ненавистью выдохнула я. — Вы… — Я, — подтвердил русский шпион. — Собственной, весьма, должен заметить, довольной собой персоной. А что? — Вы! — в третий раз повторила я и замолчала, Пытаясь облечь в мало-мальски вразумительные аргументы свое мнение о том, что в произошедшей трагедии виновно именно это конкретное мерзкое, ничтожное, отвратительное… в общем, человеческое существо. Аргументы, как назло, не находились. Первый шок миновал, и потихоньку возвращающая ко мне способность к логическому мышлению принялась неумолимо доказывать, что для поисков главных виновников случившегося вовсе незачем отправляться в далекую Сибирь с ее холодными зимами, потому что оных виновников можно разыскать куда ближе. Например, некую принцессу, чьи остренькие ушки оказались в итоге вполне похожи на… кажется, эти собаки именуются спаниелями. — Нас… обокрали… — нормальный тон все еще давался мне с большим трудом, с куда большей охотой я бы сейчас сорвалась на визг. — Один ваш… коллега по профессии… некий маркиз. — Д'Тафферф, — понимающе кивнул Рысьев. — Он, к слову сказать, не рассказывал вам, за какие прегрешения его с треском вышибли из венского генштаба и, как говорят у нас на Святой Руси, законопатили в сию заокеанскую глушь? Полагаю, что нет… а история меж тем вели презабавная. — Граф! Мне сейчас не до забавных историй! — Понимаю, Ваше Высочество… — вампир цепко огляделся по сторонам, нагнувшись, поднял с ковра вазочку — кажется, именно ей я была обязана второму приступу беспамятства, — поставил ее на столик. Поднес к лицу давешнюю бутылочку с синей этикеткой, хищно шевельнул ноздрями и понимающе хмыкнул. — До боли знакомый аромат. В соответствующих кругах, да будет вам, милые дамы, известно, сия субстанция уже успела обзавестись прозвищем «дубинка тролля» — надо полагать, за схожесть оказываемого действия. Вот, к слову, за что совершенно искренне люблю нашего общего друга маркиза — так это за склонность к прямым действиям. А то иной таких петель наплетет, такого тумана напустит — до следующей Эпохи не разберешься. Не-ет, — закончил шпион, — схема любой хорошей операции должна быть проста, как яблоко в разрезе. Несколько секунд я старательно раздумывала, засчитывать ли высказанное графом пренебрежение к сложным многоходовым комбинациям за интеррасовое оскорбление, но так и не смогла прийти к окончательному выводу. — Так что у вас все-таки украли? — То, — тяжело вздохнула Юлла, — без чего наша дальнейшая миссия теряет всякий смысл. — Это халцедон-то? — удивленно вскинул бровь вампир. — Ну это же несерьезно, право слово. Госпожа Бриннер… я еще могу понять отчаяние Ее Высочества, которая, будем уж откровенны, не обладает достаточным опытом, но от вас я, признаюсь, ожидал более адекватной оценки ситуации. Как дети, право… «украли», «теряет всякий смысл»… ей же богу, несерьезно! — Вы считаете, что наше положение еще можно исправить?! — охваченная внезапно вспыхнувшей надеждой, я даже не обратила внимания на то, что меня, принцессу, только что практически назвали несмышленым ребенком. — Да и исправлять-то особо нечего, — пожал плечами русский. — Видите ли, Ваше Высочество, я совершенно искренне не понимаю, почему вы придаете этому камешку такое значение. Любой мало-мальски приличный астролог укажет вам район местонахождения Камня с точностью до дюжины верст… то есть миль. До момента Открытия большая точность вам ни к чему… а к Открытию там наверняка соберется такая уйма соискателей, что проход непосредственно к нужному месту придется в толпе пробивать! — Но… откуда? — А вы что, и впрямь полагали себя единственными обладателями древнего знания? — с усмешкой осведомился Рысьев. — И вовсе не рассчитывали на конкуренцию со стороны неполноценных рас? — Нет, — растерянно сказала я. — Но… амулет… мы считали, что все прочие безвозвратно утеряны. — Амулетов этих, — медленно произнес граф, — только за последние пять тысяч лет наделали чертову уйму. Их даже у моих собратьев… я имею в виду вампиров, точно не меньше двух. — То есть, — сказала Юлла, — вы считаете, что мы можем до поры до времени позабыть о нашем общем друге-маркизе? — Разве я так сказал? — нарочито удивленно переспросил русский. — По-моему, я не говорил ничего подобного. Мое мнение, если оно вам хоть немного интересно, заключается в том, что нашего общего друга надо исключить из игры как можно быстрее — пока он не попытался причинить действительно серьезный вред. — С большим удовольствием, — огрызнулась Юлла, — занялась бы этим, если бы не одна незначительная помеха — господин маркиз в данный момент удаляется от нас со скоростью двенадцать… впрочем, нет, без вагонов, наверное, и все двадцать миль в час. А следующий поезд по этой линии пройдет лишь завтра. Что вы улыбаетесь, граф? Перестаньте демонстрировать ваши клыки и скажите, в чем я не права? Рысьев выполнил приказ моей спутницы лишь частично — он втянул клыки, но тонкие бледные губы продолжали кривиться в ухмылке. — Вы, господа Бриннер, правы в том смысле, — сказал он, — что, сидя в этом роскошном вагоне, мы можем дождаться лишь завтрашнего поезда. Или Страшного суда. Но хочу обратить ваше внимание на тот факт, что рельсы, на которых стоит этот вагон, — вовсе не единственные на континенте… и даже не единственные в этих диких местах. — Что вы хотите этим сказать? — спросила я. — Всего лишь то, что, как говорите вы, эльфы, прежде чем рассматривать каждое дерево в отдельности, иногда полезно окинуть взглядом весь лес. Применительно же к нашему случаю это выражается в том, что, — русский шпион вытянул из жилетного кармашка небольшие золотые часы и щелкнул крышкой. Крохотные молоточки немедленно принялись вызванивать первые такты Сороковой Симфонии, — через час и семь минут развилху в пяти милях от этого полустанка будет проходить почтовый экспресс. До своего пони-родственника ему, конечно, далеко, но это все же очень хороший шанс. — Великолепно, — недобро прищурилась Юлла. — А еще часом позже вы это сказать не могли?ГЛАВА 11
Бренда Карлсен, любительница полетов
Я так и не увидела чудо, хотя очень надеялась на это. Поезд в нужном нам направлении отправлялся всего через полчаса с момента нашего прибытия на вокзал, и потому Маккормик решил не тратить свои магические силы — или не менее могучее обаяние своей улыбки — на организацию специального состава для наших нужд. Заодно он также решил не тратиться на носильщиков, в результате чего каждый из рядовых членов команды — к числу которых я теперь имела честь принадлежать — обвесился грузом, способным свалить любого здешнего мула. Впрочем, весь багаж охотников за одну ходку перетащить не удалось — давешняя большая черная карета, помимо крыши и заднего ящика для вещей обладала, как выяснилось, еще и чертовски вместительным поддоном. Мне, из уважения не столько как к женщине, сколько к уже имевшемуся у меня багажу, навесили немного, зато хрупкая Гвен почти скрылась сразу за четырьмя огромными продолговатыми тюками. Лишний повод порадоваться, что я решила оставить Моргану в конюшне у Марии. Разумеется, всю эту груду ни в коем случае нельзя было сдавать в багажный вагон — в результате чего переговоры с проводником, в ходе которых мне пришлось играть роль толмача, весьма напоминали теологический спор между ацтекским жрецом и католическим миссионером. Такие споры частенько разгорались в этих местах три с половиной сотни лет назад. Истина в итоге, как обычно, оказалась у той из сторон, которая могла похвастаться более внушительным арсеналом, — то есть на нашей, — и мы благополучно загрузились в поезд, заняв при этом двенадцать мест вместо оплаченных шести. С некоторых пор я недолюбливаю поезда. Конечно, в цивилизованной стране они представляют собой удобный способ передвижения, но, для того чтобы стать таковыми в Мексике, их создателям следовало бы для начала научиться регулировать температуру в вагонах. Кроме того, поезда нагоняют на меня сон. Мерное гудение голосов и мух под потолком, равномерное покачивание и перестук колес — а за окном, сколько ни смотри, один и тот же пейзаж, словно и не двигаемся никуда. Зато у меня оказалась уйма времени на то, чтобы познакомиться со своими новыми товарищами — теми из них, кто выказал хоть какое-то встречное желание. Мой новый Старший, Алан Маккормик старательно производил впечатление «железного человека» — эдакий голем без страха, упрека, жалости и сомнения. Ни одного лишнего движения… а рот он раскрывал лишь для отдачи приказаний или уточняющих вопросов. Правда, Гвен под большим секретом сообщила мне, что под этой маской скрывается — подумать только! — тонкая и ранимая натура, но заставить себя поверить рыжему доктору я не смогла. Или эта маска настолько въелась в кожу, что разглядеть под ней подлинного Маккормика труднее, чем голыми руками выковырять устрицу из ракушки. Китаец Линь Вей большую часть времени проводил, уставясь в окно. Что именно он, прищурившись, пытался высмотреть в плывущей мимо нас раскаленной пустыне, осталось для меня загадкой. В ответ же на мою попытку познакомиться с ним поближе он нацепил на желтое и плоское, как окрестные плато, лицо вежливую улыбку и протарахтел, что: «Моя очень-очень желала бы поговорит с прекрасная леди, но моя очень-очень плохо-плохо знай английский». После чего вновь вернулся к созерцанию собственного отражения в грязном стекле. Загадочная восточная душа… Наблюдать же за бесконечными спорами Деффида ап Хайтела и де Танвилля было воистину занимательно. Эта парочка, даром что разделенная при рождении шестью веками, была словно создана друг для друга… точнее, для того чтобы не давать скучать друг другу и окружающим. Не было вопроса, по которому они могли бы прийти к единому мнению — а уж стоило им заговорить на профессиональные темы… Долговязый валлиец был ярым приверженцем технического прогресса в области уничтожения — то есть огнестрельного оружия, тогда как бывший крестоносец с явным неодобрением относился к этой богопротивной гномьей выдумке, свято веря, что никакая громыхающая штуковина никогда не сможет сравниться со старой доброй сталью тройного заговора. В общем-то, позиция Дэйва лично мне была ближе — но после вываленной на меня в первой же нашей беседе лавине сведений о тонкостях Великого Стрелкового Искусства: пороховых навесках, форме пуль, шаге нарезов и прочих таинствах — я так устыдилась собственного невежества, что решила впредь наблюдать за их, как выразился маркиз, турнирами откуда-нибудь из безопасного далека. А вообще-то они оба, наверное, должны были родиться гномами. Гвен же… если бы мне еще неделю назад кто-нибудь сказал, что я смогу настолько близко сойтись с вампиршей, то в ответ получил бы разве что долгий сочувственный взгляд. До этого я не встречала ни одного из так называемых высших вампиров — и, подозреваю, к счастью. Те, на кого я охотилась, были сродни зверям — очень хитрым, опасным, но руководствующимся в своих поступках животными инстинктами, а не разумом. Пройти через первую стадию болезни, сохранив в себечеловека… а ведь и после никуда не деться от иссушающей жажды. Жажды в десять, в сто раз более сильной, чем у заядлого курильщика — а ведь даже с этим мелким пороком находят силы справиться очень и очень немногие. Если же болезнь развивается под «присмотром» Старшего по крови, то шансы и вовсе ничтожны. Мало кто может сделать это, опираясь на одну лишь силу воли. Чаще спасительным якорем для несчастных служит идея — настолько яркая, что заполняет все сознание, без остатка. Или вера. Или желание отомстить. Рассказывая об истории своего превращения, Гвен не опускалась до подробностей. А у меня не возникло ни малейшего желания их уточнять — фразы «их смерть не была легкой» было вполне достаточно. Бессмертие зачастую имеет и свои отрицательные стороны, ну а мы, женщины, порой бываем куда изобретательнее мужчин. Но вот если ей действительно удастся открыть способ лечения… Рамон рассказывал мне о занесенных в летописи случаях исцеления. Подтвержденных случаях, разумеется. За каждым из них стояла либо сильнейшая магия, либо прямое вмешательство высшей силы. Конечно, время не стоит на месте и в чем-то Гвен права — когда-то и оспа почиталась неизлечимой. А время у нее есть — очень много времени. Альтруист — так, кажется, это называется. Обычный человек, вроде меня или тех же ап Хайтела и де Танвилля, редко им бывает, даже когда и творит бескорыстное на первый взгляд добро — гораздо чаще оказывается, что им двигает холодный циничный расчет. Не знаю, что ведет по жизни нашего Старшего команды или молчаливого китайца, но для рыжеволосой докторши то существование, которое ей приходится считать жизнью, даже не средство достижения заветной цели, а тяжкий груз. Не думаю, чтобы я смогла выдержать в ее шкуре хотя бы день — скорее всего моя ладонь легла бы на рукоятку «бизона» уже через десяток минут. Первые пять дней нашего путешествия были похожи друг на друга, как шляпки гильз в барабане револьвера. Неугомонный валлиец уже в первый вечер начал подшучивать надо мной, требуя непременно продемонстрировать ему тех жутких мексиканских бандитос, которыми я пыталась напугать их в отеле. Первое время я огрызалась, потом — отшучивалась, а когда мы без происшествий миновали Закатекас, начала потихоньку подозревать, что у седоголового шотландца есть прямая связь с кем-то из белокрылых ребят на облаках — или крепко ему задолжавшая мохнато-рогатая личность глубоко под землей. Когда же мы столь же сонно-безмятежно доехали до Дуранго, подозрение перешло в почти уверенность, и я начала потихоньку расслабляться — чего, разумеется, делать ни в коем случае не следовало. В первый момент я решила, что звук выстрелов мне просто приснился — и, пробормотав что-то нецензурное, покрепче обняла избранный мной в качестве подушки тюк. Миг спустя тюк неожиданно решил поменяться со мной ролями, что и проделал под аккомпанемент жуткого металлического скрежета, свиста пара, грохота падающих вещей и воплей пассажиров. Дремавшего напротив меня ап Хайтела завалило сразу тремя мешками. Впрочем, на то, чтобы выбраться из-под них, у здоровяка-валлийца ушло не больше секунды. Я же, припомнив последние мгновения сна, торопиться не стала — и мои мрачные предчувствия не замедлили сбыться. Грохнул выстрел, и пуля, зазвенев разбитым стеклом, проделала аккуратное круглое отверстие в противоположной стене вагона. Вот, к слову, еще одна причина, по которой я не люблю поезда — эти хлипкие деревянные конструкции навылет пробивает даже, рогатка. — Что это было? — Кто-то сорвал стоп-кран, — предположила я из-под тюка. Еще два выстрела, и снова звон разбитого стекла. Эти мексиканские бандиты прямо как дети — им непременно нужно насладиться зрелищем разлетающихся осколков. То, что они сыплются прямо на головы их распластавшихся на полу вагона соотечественников, никого не волнует. — Я говорю про выстрелы! — возмущенно отозвался сэр Хьюго. — Они ведь могли кого-нибудь убить! — Как заверил меня один хороший знакомый, — отозвалась я, — мертвецов проще обыскивать. — Этот ваш знакомый случайно не был разбойником с большой дороги? — язвительно осведомился крестоносец. — Никоим образом. Он числил себя принадлежащим к почтенному сословию пиратов и контрабандистов. — Прекратите! — Маккормик, прижавшись к вагонной стенке, осторожно выглянул в окно. — С этой стороны человек двадцать. Вей, что с твоей? — Шестнадцать, — из голоса китайца волшебным образом испарился дурацкий акцент. — Но, — озадаченно произнесла Гвендолин, — в поезде же были солдаты… — Солдаты, а не герои, — сказала я. — Судя по тому, что мы не слышим больше выстрелов, — рядом с соседним вагоном гулко громыхнуло, — то есть ожесточенной перестрелки… — Они сдались, — перебил меня Алан. — И бросают оружие. — Что ж, — уже успевший извлечь из поклажи своего многоствольного монстра Дэйв любовно провел ладолью вдоль пучка стволов и, аккуратно заправив ленту, с лязгом захлопнул крышку ствольной коробки. — Тем больше останется на нашу долю. — Ты серьезно? — Полагаю, — прогудел из глубины натягиваемой кольчуги де Танвилль, — нам следует напасть на них первыми — это даст нам преимущество. — Какое еще, к орку, преимущество при соотношении сорок против шести?! — Нет, — спокойно сказал Маккормик. — Подождем, пока они пойдут по вагонам. Тогда часть банды не сможет сразу вступить в бой. — Замечательно. А кто, интересно, помешает оставшейся части изрешетить наш вагон вместе с нами? Последовавший затем скрежет заставил меня болезненно скривиться — это сэр Хьюго, упершись ногой в скобу, взводил арбалет. Удобная штука против вампиров — полуметровый осиновый кол с серебряной шляпкой если и не успокоит их навечно, то хотя бы приколотит к чему-нибудь, но тратить столько серебра на каких-то бандитов, на мой взгляд, было явным расточительством. — Пока, — добавил шотландец, указывая на мешки и тюки наших соседей, — соорудите из этого баррикаду! Дэйв и китаец с энтузиазмом ринулись исполнять этот приказ, не встречая при этом особых возражений со стороны владельцев вещей — те были озабочены лишь желанием как можно быстрее отползти от сумасшедших гринго, не отрываясь при этом от пола. — Алан! — крестоносец вспорол ножом обвязку продолговатого свертка, и перебросил Старшему нечто узкое, оказавшееся на поверку мечом в потертых кожаных ножнах. Клинок самого де Танвилля оказался чуть короче и шире. Я закончила распихивать по карманам рубашки запасные обоймы к «снарку» и, обернувшись к Гвен, с удивлением обнаружила, что она продолжает спокойно сидеть на краю скамьи. — А у тебя оружия нет? В принципе, я могла бы попытаться найти свой «винчестер» — его чехол был погребен где-то под скамьей. Расставаться же со «снарком» не хотелось, а совладать с отдачей Старшего Брата, кроме меня, смог бы разве что ап Хайтел. — Мне не нужно оружие, — улыбнулась доктор, и я с ужасом увидела коротко блеснувшие полоски выпускаемых клыков. — Я — сама себе оружие. — Эй, гринго! Стоять! Окрик самого пузатого из трех ворвавшихся в вагон бандитов, вне всякого сомнения, был адресован нам. Равно как и все находившиеся в их руках стволы были направлены именно на нашу группу. Слева направо — двуствольный дробовик с обрезанным стволом у обычного с виду, если не считать крест-накрест перечеркнувших грудь патронных лент, пеона в домотканой рубахе, «Миротворец»[191] с двенадцатидюймовым стволом у толстяка и новенький «винчестер» у юнца в черном сомбреро. Лично мне в этой компании наиболее опасным представлялся пеон — его темные, жилистые руки уверенно сжимали ружье, а двух картечных выстрелов вполне хватило бы на то, чтобы накрыть всех нас. Закусивший же губу юнец никак не мог определиться, на кого именно следует нацелить ствол, что же касается толстяка, то самую длинноствольную модель фирмы «Кольт» он явно выбрал для того, чтоб скомпенсировать недостаток в другом месте. Маккормик медленно развернулся. — Это ты мне говоришь? — вкрадчиво произнес он. — Тебе-тебе, — подтвердил толстяк. — Тебе и твоим приятелям. — Мы, — с нажимом произнес Маккормик, — посланцы Святого Престола, действующие по личному указанию Его святейшества… — запнувшись на имени наместника Петра, шотландец осенил себя крестом. Примеру Алана последовал бандит с дробовиком, убрав при этом правую руку от ружья — и это было последнее, что он успел сделать в жизни. В следующий миг осиновый кол из арбалета де Танвилля отбросил его на три ярда назад и пришпилил к перегородке. Прежде чем оставшиеся бандиты успели осознать произошедшее, Маккормик уже был рядом с ними. Тонко блеснула сталь — юнец в черном сомбреро, выронив «винчестер», отлетел к стене, поперек его груди быстро вспухала карминная полоса, а толстяк, дернув локтем, с удивлением уставился на пол, где, все еще продолжая сжимать револьвер, лежала его собственная рука. Затем он начал раскрывать рот, явно готовясь издать свой лучший в жизни вопль, — а еще миг спустя безголовое тело, мазнув алой струей по потолку, покачнулось и рухнуло в проход между скамьями. Маккормик к этому моменту уже скрылся в тамбуре, и, судя по донесшемуся оттуда дикому воплю, у него нашлось там занятие. — Крест и Меч! — раненым гризли взревел сэр Хьюго, прыгая прямо сквозь стекло на проезжавшего вдоль вагона всадника. Все трое — бандит, крестоносец и лошадь скатились с насыпи и скрылись в облаке пыли. — Пожалуй, — Дэйв аккуратно пристроил своего многоствольного монстра на край выбитого де Танвиллем окна, — пора и мне принять участие в веселье. Он выпустил короткую очередь куда-то влево, нахмурившись, поправил ленту и, резко развернувшись, длинно застрочил по невидимой мне цели в хвосте поезда. Грохнула распахиваемая сапогом дверь в противоположном конце вагона, и я вскинула руку — три пули «снарка» отшвырнули бандита обратно в тамбур. — Этой стороной, — сообщила Гвен, поднимаясь, — займусь я. Проводив ее ошарашенным взглядом — никогда не думала, что в узкой длинной юбке можно так быстро перемещаться, — я вопросительно уставилась на стоящего рядом китайца. Китаец уже где-то успел обзавестись длинным, фута на два больше его самого, черным шестом и сейчас неторопливо накручивал на него серебряный наконечник. Поймав мой взгляд, он застенчиво улыбнулся. — Моя думает, — тихо сказал он, вскидывая голову, — кому-то надо заняться крышей. Слышите? — Ага, — кивнула я, пытаясь прикинуть, где именно находится обладатель тяжелых сапог, затем вскинула «снарк». После четвертого выстрела на крыше раздалось глухое «бум» и мимо окна мелькнуло падающее тело. — Мисс великолепна, — грустно прокомментировал Линь Вей. — Но патроны надо беречь. И, прежде чем я нашлась с ответом, высунулся в ближайшее окно, изогнулся, словно змея, и исчез наверху — как он сумел при этом утащить за собой копье, я так и не сумела понять. Секунду спустя по вагону хлестнул залп по меньшей мере из дюжины стволов. За ним последовал еще один, а затем ребята снаружи начали палить по нам всерьез. Присев на корточки, я наклонила голову — так, чтобы со шляпы ссыпалась хотя бы часть стекла, спрятала пистолет в кобуру и, стараясь не касаться руками усыпанного осколками пола, переползла к телам зарубленных шотландцем бандитов. И к их оружию. Китаец прав, подумала я, подбирая «винчестер», свои патроны надо беречь — когда есть возможность спокойно тратить чужие. Первыми двумя выстрелами я ссадила двух всадников, азартно паливших из револьверов в дюжине ярдов перед окном. Третьим прострелила чью-то не вовремя сунувшуюся внутрь голову. Потом в вагон с моей стороны полезли сразу четверо, и мне пришлось окликать Дэйва — развернувшись, он длинной очередью вдоль окон смел их, а заодно и вздумавшего проскакать мимо вагона пятого. Лязг шпор со стороны тамбура — развернувшись, я расстреляла в перегородку остаток магазина. Не знаю, удалось ли мне попасть, но, по крайней мере, оттуда никто не появился. К этому моменту пули начали дырявить стенки вагона слишком близко от меня, поэтому я, отбросив опустевший «винчестер», вновь распласталась на полу, мимоходом удивившись тому, что из вагона уже успели исчезнуть все мексиканцы. Будто тараканы на свету… выдернула из отрубленной руки «Миротворец»… а мгновением позже в проход между скамьями ярдах в пяти от меня упала продолговатая связка, от которой со знакомым до боли шипением стелился синеватый дымок. Раздумывать особо долго не приходилось — шнур уже почти догорел, — и все, что я успела, — это с диким воплем «Дэйв, прыгай!» рвануться к ближайшему окну. Потом чья-то мощная длань отвесила мне шлепок под зад, и я воспарила к небесам в приятном обществе досок, чугунной сковородки, трех мешков и донельзя перепуганной курицы. Полет продолжался невероятно долго, и на всем его протяжении мы с курицей отчаянно размахивали всеми свободными конечностями и вопили — вдвойне активно после того, как поняли, что летим прямиком на кактусовый куст. Я недооценила силу взрыва — куст мы миновали. Зато склон песчаного бархана за ним оказался неожиданно твердым. Из забытья меня выдернули довольно невежливо — рывком за волосы. Сев, выплюнув пару фунтов песка и стряхнув вдвое большее количество с век, я открыла глаза и попыталась понять, что за круглые черные штуки маячат перед ними. Ушло у меня на это секунд десять. Наконец в звенящей, словно церковный колокол голове что-то прояснилось, и черные дыры обрели очертания стволов потертого «ле мата»,[192] который судорожно сжимал лысый коротышка в рваной желтой рубахе. — Очнулась, чертова девка, — проверещал он, брызгаясь слюной. — Ты… — дальше последовала длинная испанская фраза, из которой моя бедная голова сумела разобрать только многократно повторяемое «puta». На правом запястье у меня что-то слабо дернулось — но для того чтобы отдать Ласке команду, надо было сначала вспомнить, как это делается, а я сейчас на подобный подвиг была явно не способна. — Разве можно так выражаться в присутствии дамы? Оглянулись мы одновременно — коротышка при этом подпрыгнул, едва не выронив револьвер, я же ограничилась тем, что уперлась левой рукой в песок, а правую прижала к виску — правда, на амплитуде качания окружающего меня мира это действие ничуть не сказалось. Гвен, должно быть, было очень жарко в этом длинном закрытом платье — по крайней мере, черный кружевной веер в ее руке трепетал не хуже крылышек колибри. — Ты это… — коротышка дернул было руку с револьвером, но в последний момент передумал, решив, очевидно, что женщина с двумя кобурами на поясе все же опаснее женщины без оных. — Ты кто? — А разве не видишь? — улыбнулась доктор Рид. — Я — твоя смерть! Монотонный шорох веера на миг прервался коротким металлическим щелчком. Упустив револьвер, коротышка схватился за горло, выкатив глаза при виде брызнувшей меж пальцев алой струи, рухнул на колени и медленно повалился на бок. — Гвен, — глядя на быстро темнеющий вокруг трупа песок, попросила я, — напомни мне, чтобы я никогда не одалживала у тебя эту штуку. — Веер? — педантично уточнила рыжеволосая докторша. — Хорошо, напомню. Как ты чувствуешь себя? — Хороший вопрос, — оглядевшись в поисках шляпы, я обнаружила ее на ветке мескита в семи футах над землей — явно недосягаемая высота для моих наполненных студнем конечностей. — Может, ты, как доктор, сможешь ответить на него? — Череп не задет, — отозвалась Гвен, наклоняясь надо мной. — А дыхание хотя и затрудненное, но все же не настолько, каким бывает при сломанных ребрах… или туго затянутом корсете. Я потянула из кобуры «снарк», передумала и, с трудом разжав коченеющие пальцы коротышки, пронаблюдала, как из стволов «ле мата» просыпались две струйки песка. — Тремор и головокружение, — продолжала Гвен, — как следствие контузии, должны вскоре… но вот стрелять бы тебе сейчас не рекомендовала! — Плевать! — коротко отозвалась я, поднимая револьвер. Стреляй я пулей, пришлось бы, наверное, сжечь не меньше ящика патронов, прежде чем попасть в цель меньшую чем полнебосвода. Но сноп дроби блестяще справился с задачей — шляпа мягко спланировала прямо к моим ногам, так что мне осталось только поднять ее и отряхнуть от песка. — Тихо-то как… — Видимо, это тоже остаточное действие контузии, — задумчиво предположила Гвен. — На самом деле довольно громкий треск исходит от горящего вагона. — Я имею в виду, — схватившись за протянутую вампиршей руку, я кое-как поднялась на ноги и огляделась по сторонам, — стрельба затихла. Словно специально для того, чтобы опровергнуть это утверждение, из-за вагонов в хвосте громыхнул выстрел, сопровождавшийся отчаянным, но почти сразу же оборвавшимся вскриком. — Видимо, все умерли, — задумчиво предположила докторша и, перехватив мой полный ужаса взгляд, пояснила: — Все, кто пытался оказывать сопротивление. Лично я насчитала одиннадцать сбежавших, но, полагаю, могла видеть не всех — мне приходилось отвлекаться. — У тебя, — пошатнувшись, я попыталась опереться рукой о мясистый зеленый ствол перед собой и тут же с визгом отшатнулась — кактус, как, вообще-то и следовало ожидать, оказался колючим. Кажется, моей голове досталось куда основательнее, чем следовало из беглого осмотра Гвен, — просто талант к преуменьшениям. — Не к преуменьшениям, — возразила вампирша, отбирая у меня пострадавшую ладонь. — Это называется эвфемизм. — Плевать… ай!.. как это называется, Гвен. Проклятье, если я расскажу кому-нибудь, что мы вшестером перебили целую банду, меня ославят на обе Америки! — Разумеется, — серьезно кивнула докторша. — Ведь даже те из нападавших, кому посчастливилось сохранить свои жизни, будут рассказывать либо о целой армии, устроившей засаду в поезде, либо о чудо-воинах, от которых пули отскакивали, как горошины от стены. А поскольку ты не будешь походить ни на первое, ни на второе… — То меня сочтут хвастуньей, причем глупой, — вздохнула я. — Которая… ай!.. даже не сумела выдумать более-менее правдоподобную сказку. — Именно, — вампирша ловко выдернула последнюю колючку и, не обратив внимания на мою жалкую попытку вырваться, щедро плеснула на пострадавшую ладонь зеленоватой, остро пахнущей жидкости из непонятно откуда возникшего в ее руке пузырька. — А-а-ау-уо-о! Как я теперь, а-а-а, стрелять буду?! — Ближайшие полчаса — левой рукой! — отозвалась Гвен. — Извини, но продезинфицировать было совершенно необходимо. — Да я по-онимаю, но от этого не ле-е-егче!!! Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о пылающей руке, я принялась разглядывать поле боя. Картина вполне достойная кисти баталиста, с разбросанными там и сям телами и отдельными конечностями — это, похоже, работа Маккормика с его бритвой. Затем я разглядела среди кожаных жилетов и пропыленных рубах непривычный для этих мест темно-синий отблеск первоклассного шелка и на подгибающихся ногах заковыляла в ту сторону. Неразговорчивому китайцу больше никогда и ни от кого не придется отнекиваться, ссылаясь на плохое знание языка — теперь у него появилась куда более уважительная причина для молчания. Понятия не имею, какую религию исповедовал он, но такого бойца наверняка охотно пустили бы за свой стол мои предки в Валгалле — вокруг него лежало четыре трупа с характерными угловатыми дырами, а само копье было глубоко всажено в брюхо пятого. Занятно… я подобрала лежавший рядом с бандитом револьвер, крутанула барабан — тупые головки пуль блеснули только в трех гнездах из шести. — Невероятно, да? — присев, Гвен осторожно коснулась груди Линь Вея. — Получить три пули в спину… выходные отверстия размером с кулак… причем одна точно в сердце, а вторая должна была перебить позвоночник. И после этого он еще жил — на то, чтобы развернуться и ударить копьем, никак не могло уйти меньше двух секунд. — Он был… — я запнулась, пытаясь подобрать подходящее выражение. — Человеком? — Если ты имеешь в виду, не обладал ли он какими-то магическими сверхспособностями, — тихо отозвалась Гвен, вставая, — то ответ будет — нет! Линь Вей не был ни вампиром, ни оборотнем, ни магом. Просто он был очень… ответственный. И, видимо, решил, что с местью своему убийце обязан справиться самостоятельно, не доставляя лишних хлопот остальным.Иллика аэн Леда, эльфийская лучница
— Что вы им такого сказали? — удивленно спросила я, глядя на стремительно удаляющиеся спины экипажа поезда. — Всего лишь посоветовал им убраться подальше, — пожал плечами Рысьев. — Ну… еще улыбнулся при этом. — Понятно… У меня даже не осталось сил толком посочувствовать этим бедолагам — пятимильный рывок сквозь раскаленное послеполуденное марево подарил мне немало новых познаний о том, что могут и чего вообще-то не должны мочь эльфы. Ибо одно дело — бежать по живому лесу, будучи отягощенной лишь луком и колчаном. И совсем иное — пытаться проделать то же с мертвыми шпалами, имея, кроме вышеупомянутого, еще несколько десятков фунтов поклажи. Это при том, что мне достался заплечный мешок, а ручную кладь взяла себе Юлла… на миг я вспомнила оставленную нами в отеле гору вещей и содрогнулась. Зато — я, наконец, избавилась от ненавистного человеческого платья и смогла надеть один из оставленных мне охотничьих раотов — хоть одно светлое пятно в этой жизни. Я выбрала серебристо-синий раот, тот самый, который и вызвал у Юллы язвительное замечание по поводу сочетаемости с единорогом. Первоначально он задумывался как танцевальный и для настоящего охотничьего оставлял слишком много неприкрытых участков. Пусть — выпученные глаза пассажиров оставленного нами поезда волновали меня куда меньше, чем солнечные лучи. Кстати о солнечных лучах… — Граф, у вас случайно не найдется чего-нибудь противосолнечного? Вампир озадаченно покосился на меня и, похлопав по карманам фрака, протянул небольшую круглую жестянку. — Вот. Очень хорошая мазь. Только, — предупредил он, — советую вам быть осторожной. Все-таки она рассчитана на совершенно иной метаболизм… если это слово вообще применимо к происходящим внутри меня процессам. — Благодарю вас, граф! — Не стоит, Ваше Высочество. Да и… — Рысьев на миг замялся. — Мы, высшие вампиры, особенно подлинные аристократы, порой бываем даже чопорнее вас, эльфов, но я по многим пунктам числюсь среди собратьев белой вороной… в общем, можете звать меня просто Николаем. — С удовольствием, — улыбнулась я. — Хотя в то, что кто-то может держаться надменнее моих сородичей, я все равно не поверю. По крайней мере, пока не увижу это лично. Кстати, вы в свою очередь также можете обращаться ко мне просто Иллика. — Иллика, — повторил русский. — Очень красивое имя. Интересно, а уменьшительная форма у него есть? — На самом деле это и есть уменьшительная форма, — сказала я. — Мое полное имя… — Не надо, не надо, прошу вас. На самом деле я видел его, когда читал ваше досье — и чуть не сломал об него оба глаза. — Позвольте, — удивилась я, — а разве глаз можно сломать? — Это такой оборот речи. — Значит, договорились. Просто Иллика и просто Николай. — Договорились, — кивнул вампир. — До Коли и Лики опускаться, полагаю, не стоит, ибо сие будет несколько вульгарно. — Эй, — окликнула нас Юлла, выглядывая из окошка машиниста. — Не хочу прерывать вашу беседу, но не мог бы кто-нибудь из вас озаботить свой ум следующей проблемой — этот поезд мало того, что не стоит на нужных нам рельсах, но он еще и направлен в противоположную сторону. И, дабы вы не питали лишних иллюзий, поднять я его не смогу! — Что касается первого, — весело отозвался русский, — то позволю себе обратить ваше внимание на стрелку, по которой мы сюда пришли. Путем нескольких несложных манипуляций мы вполне можем оказаться на нужном пути. — Но не развернуться! — А зачем, собственно, разворачиваться? — приподнял бровь Рысьев. — Из эстетических соображений? Это ведь не животное, госпожа Бриннер, а механизм, и его колесам глубоко безразлично, в какую именно сторону их заставляют вращаться. — Раз уж вы, граф, так хорошо разбираетесь в этом чуде прогресса, — язвительно отозвалась стражница, — то не соблагоизволит ли ваша светлость занять подобающее место на капитанском мостике нашего крейсера? — Охотно. Да, Ваше Вы… то есть Иллика, вам точно придется повременить с мазью. — Почему? — Потому что через пару часов вам все равно очень захочется ее смыть, — сказал Николай. — Вместе с дюжиной слоев угольной пыли. — Неужели собираетесь поставить меня, эльфийскую принцессу, к топке? — грустно усмехнулась я. — Вы видите вокруг много других кандидатов в кочегары? Нет? Впрочем, если вас это утешит, я вскоре присоединюсь к вам вместе с госпожой Бриннер — как только мы избавимся от вагонов с федеральной почтой и направим наш гордый корабль на путь истинный. Нет! Стойте, черт бы вас побрал! Два последних, столь эмоционально окрашенных восклицания относились у Юлле, уже начавшей было отцеплять паровоз. — В чем дело? — Следующая сцепка, — процедил русский. — Тендер с углем пригодится нам самим. Он взмахнул плащом и в следующий миг оказался уже на паровозной площадке. Еще через секунду окрестности огласил протяжный гудок. — Поезд отправляется! Я осторожно обошла пыхтящее железное чудовище и, старательно цепляясь за поручни, втащила себя наверх. Несмотря на жару, меня трясло, все же настолько близкое знакомство с механизмами — очень большое испытание для психики любого Перворожденного. — Прошу вас, — кажется, жест графа был почти издевательским, но в моем полуобморочном состоянии мне было уже не до вдумчивого анализа интонаций. — Мешок можете кинуть в угол. Схема проста, как яблоко в разрезе, — топка справа, лопата слева. — О боги, — тихо простонала я. — За что? Меня не удостоили ответом — естественно. Наши боги предпочитают являться в тенистую прохладу леса, наполненную трелями птиц и журчанием ручьев. Пышущая жаром металлическая клетка, по сравнению с которой даже недавняя пробежка вспоминается как приятный сон, могла привлечь разве что кого-нибудь из пантеона подгорных коротышек. — А как часто нужно кидать в нее уголь? — Так часто, как только сможете, — безжалостно добил меня вампир. — И чем быстрее, тем лучше. Сдержав тяжкий вздох, равно как и вертевшиеся на языке слова, я сбросила мешок и взялась за отполированный до лакового блеска черенок огромной лопаты. Осторожно потянула ее на себя — лопата не поддавалась. Может, куча угля уже успела окаменеть, и теперь, для того чтобы извлечь из нее сей инструмент, нужна не эльфийская принцесса, а Артур Пендрагон? — Ну что там у вас? — раздраженно обернулся Николай. — Я же сказал — все просто! Смотрите! Раз-з — лопата со скрежетом вывернулась наружу, прихватив на себе добрый пуд угля и подняв не меньше двух пудов в виде облака густой черной пыли. Я закашлялась. Два — стальные створки с лязгом распахнулись, и обнажившееся чрево железного дракона жадно поглотило очередную порцию пищи. Я почувствовала, как мои волосы — да и ушки, кажется, тоже — начинают сворачиваться от огненного дыхания топки. Три — лопата с жалобным скрежетом вновь зарылась в кучу. — Теперь понятно? — крикнул Рысьев. На его лице не было ни капельки пота, шелковая сорочка по-прежнему резала глаз ослепительной белизной — это при том, что все вышеописанные манипуляции с лопатой он производил одной лишь левой рукой. — Да! — зло выкрикнула я, повисая на черенке. — Понятно! До сего дня меня искренне забавляли человеческие рассуждения о загробной жизни. Это было так легко — лежать в сплетении послушных ветвей, неторопливо просматривая свиток с монографией Гитаникина аен Пеллиу «Этимология Тартара». Конечно же… всего лишь древние рудники, искаженные воспоминания о которых… ничего реально ужасного… как же! Теперь-то я точно знаю — человеческий ад существует! Я даже знаю, как он выглядит! Мир вокруг меня покачнулся и поплыл, распадаясь на отдельные, лишь изредка всплывающие сквозь горячую белую муть фрагменты. Вот сама по себе неторопливо проплыла полная угля лопата… Николай, высунувшись по пояс за ограждение — счастливчик чертов! — что-то кричит, точнее, я догадываюсь, что он что-то кричит по его распахнутому рту, ибо ни единого звука до меня не доносится. Потом из белой мути навстречу мне выплыла полыхающая топка, и я, выронив лопату, начала бесконечное падение прямиком в гостеприимно распахнутую огненную бездну. Потом моего лица коснулось что-то прохладное. Набегающий ветер разворошил волосы… боги, как хорошо. Вот только отчего постель кажется такой неудобной? — Потому что вы лежите на куче угля, — раздался откуда-то справа до боли знакомый голос. — А он не похож на горошину под двадцатью перинами! — Рысьев! — Он самый, — оскалился вампир, осторожно присаживаясь на кучу рядом со мной. — Как, очнулись? То-то же. Я сразу сказал вашей спутнице, что здесь вам будет лучше всего. Чувствуете ветерок? Тридцать миль в час, как-никак. — В-в-в… — очередной порыв ветра щедро сыпанул мне в лицо горсть горячего пепла, и окончание фразы исчезло в приступе кашля. — Что, простите? — В следующий раз, — заявила я, поднимаясь, — непременно добьюсь, чтобы мне дали единорога! — Лучше просите сразу носорога, — невозмутимо сказал русский. — У него, правда, неважное зрение, но при его массе это несущественно. — Издеваетесь? — Что вы, как можно… В этот момент до меня, наконец, дошло, что летящий на меня дым и сажа никак не могли происходить из трубы нашего паровоза. Я попыталась вглядеться вперед… сквозь слезы… дернулась было протереть глаза, но, к счастью, вовремя опомнилась. — Граф… Николай… у вас есть чистый платок? — В кармане на груди фрака. Только, — предупредил вампир, — доставайте осторожно, за уголок, иначе к тому моменту, когда вы поднесете его к своим очаровательным миндалевидным глазкам, он уже не будет чистым. — Благодарю… мы догоняем их! — Именно по этой причине я счел возможным потревожить ваш отдых, принцесса, — ухмыльнулся Рысьев. — Пришла ваша пора сделать решающий вклад в наше общее дело. — И как же? — настороженно осведомилась я. — Там, на полустанке, когда наш общий друг маркиз руководил угоном локомотива, — начал русский, — с ним были пятеро. Рожи, должен заметить, откровенно каторжные. Двое были вооружены револьверами, а трое — ружьями. И меньше чем через пять минут мы приблизимся к ним на расстояние выстрела. Их выстрела. У меня, как вы, наверное, обратили внимание, оружия при себе нет вовсе, — Николай виновато вздохнул. — Так уж сложилось, что я привык рассчитывать на иные свои таланты. Арсенал же госпожи Бриннер весьма внушителен, но, увы — как только что сообщила она мне в крайне лаконичных и емких выражениях, уступает творению Оливера Винчестера по такому существенному для нас сейчас значению, как точность на большой дистанции. Вдобавок госпожа Бриннер необходима мне в роли кочегара, ибо иначе мы просто-напросто начнем отставать! — А чем же тогда могу помочь я? — Однажды, — медленно проговорил вампир. — Мне довелось видеть, как стреляют эльфийские лучники. Полагаю, принцесс в Хранимом королевстве еще не перестали обучать древнему искусству? Без сомнения, самым лучшим ответом было бы заявить этому русскому безумцу, что он окончательно лишился остатков разума, а для наглядности сопроводить эти слова универсальным межрасовым жестом. Вместо этого некая принцесса Хранимого королевства скрестила руки на груди и выдала самый надменный взгляд, какой только возможен с учетом отчаянно слезящихся от дыма глаз и перемазанного сажей и угольной пылью личика. — Нет! Не перестали! Мы пользуемся луками с начала времен. Пожалуй, если мы и достигли за все эти прошедшие Эпохи истинного совершенства хоть в чем-нибудь, то это что-нибудь — именно луки. Из посвященных им свитков можно сложить стопку высотой в мэллорн — и не один. Каждый градус четвертного изгиба их плеч и грифов выверен настолько, что любое отклонение от тысячелетних традиций считается кощунством. Свой лук я, конечно же, делала сама — каждый истинный Перворожденный делает его сам, ибо иное недостойно эльфа. Другое дело, что далеко не у каждого эльфа при этом за плечом стоит один из признанных мастеров, готовый подсказать… поправить… помочь… и, разумеется, незамедлительно пресечь малейшее отступление от канона. Впрочем, неправильная принцесса сумела отличиться и тут, избрав для оного занятия не одного из трех дворцовых мастеров, а Вигдаля доль Серрае — мастера, конечно же, авторитетного, но в юную пору обзаведшегося тем, что люди именуют «пятном на репутации». Два с половиной века назад юный Вигдаль мало того, что якшался с гномами, но даже — что не принято упоминать вслух — изготовил с их помощью несколько арбалетов, оружия и по сию пору ненавидимого и презираемого эльфами больше огнестрела. Будучи же уличен в оном проступке, покаялся не сразу, а поначалу изображал возмутительное недоумение — он-де не понимает, почему занятие сие считается столь недостойным, ведь и гномы и даже наши заклятые враги дарко, несмотря на присущее им высокомерие, давно уже по достоинству оценили сие человеческое изобретение. Ведь одно лишь усилие на тетиве, минимум в десять раз превосходящее… в этот момент старейшинам стало окончательно ясно, что они имеют дело не с опасным еретиком и подрывателем устоев, а просто-напросто с больным, которого следует лечить. Долго и обстоятельно, как и подобает истинным Перворожденным. Пройдя через цепкие руки целительниц, Вигдаль доль Серрае более не помышлял ни о каких дальнейших опытах с Морготовым порождением и вскоре стал одним из известнейших мастеров-лучников — критикуемым разве что за модернизм, склонность к излишнему украшательству и прочее потакание дурным вкусам молодежи. Но кое-какие ин-яости в нем все же остались. Скажем, в тех двух шпильках из витой проволоки, которые он с хитрой ухмылкой порекомендовал мне вделать в грифы, не было ни капли магии — проверяла три раза. Но ничем другим я не могла объяснить тот факт, что моя шестидесятифунтовка на пристрелке вбила стрелу на полдюйма глубже, чем семидесятипятка одной из моих се… одной из старших принцесс. И, разумеется, искусство владения ни на волос ни должно уступать искусству изготовления. «Лучники легкокостные, драконов в око стрелами бело-серыми без промаха разящие» — такими запомнили моих сородичей современники Гомера. К слову сказать, не рассорься троянский царь с… впрочем, это все дела давно минувших дней. Сейчас же меня больше всего волновала медленно сокращающая дистанция между двумя заполненными углем платформами — нашей и другой, на которой уже выстроились, дружелюбно помахивая ружьями, три человека. Триста ярдов. Должно быть, они сильно удивляются, глядя на неподвижно застывшую серебристую фигурку. Двести девяносто. Посмотрим, удастся ли мне удивить их еще чем-нибудь. Меня учили стрелять в самых диковинных условиях. Стоя на качающейся от порывов ветра ветке или свесившись с нее вниз головой. Со спины скачущего по лесу во весь опор единорога или мчащейся сквозь пороги легкой берестянки. Двести шестьдесят. Стрелять, стоя напротив солнца, в сумерках причудливо вытянутых теней, при обманчивом лунном свете, при блеске звезд… в туман, дождь, снег! Двести пятьдесят… И, когда мне в лицо будет нестись едкий дым пополам с раскаленными искрами, а под ногами будет подпрыгивающая на стыках платформа, мои учителя не предвидели. Двести тридцать пять. И тут нервы одного из тех, троих, высокого бородача в красной рубахе, сдали окончательно — зверски оскалясь и выкрикнув что-то неразборчивое, он вскинул ружье и выстрелил. Первая пуля звонко цвикнула о рельс в трех шагах передо мной. Вторая провыла справа. Двести двадцать. Плохо то, что у меня с собой только одиннадцать стрел. Из которых пять заговоренных тратить просто ужасно не хотелось бы. Двести пятнадцать. Третья пуля ударила в край платформы, оставив после себя выбоину с безобразно торчащим веером щепок. Двести десять. Пора. К точно такому же выводу пришел и средний в трио напротив, блондин лет двадцати пяти, загорелый парень в пропыленной накидке — кажется, это называется пончо. Неторопливо подняв винтовку, он уверенным движением сдвинул плашку прицела, умостил ружье на локоть — а в следующее мгновение вонзившаяся в живот стрела отшвырнула его на угольную кучу. Все-таки ошиблась. Надо было брать еще на палец выше — а так едва не промахнулась. Пойди стрела чуть ниже — и впустую прошла бы между ног… Пожалуй, я с большим удовольствием, как говорят люди, выругалась бы — но в этом отношении квенья предоставляет весьма ограниченный выбор. Точнее — это лексикон принцессы предоставляет весьма ограниченный выбор — на самом деле, как я сильно подозреваю, превосходство нашего языка и в этом смысле неоспоримо. С другой стороны, вид торчащей из брюха приятеля стрелы должен здорово пощекотать нервы двум оставшимся противникам. Так что порой даже ошибки великих идут им на пользу. Двести ровно. Пули выбили два облачка угольной пыли слева от меня. Я успела заметить это краем глаза… потом белое перо нежно коснулось щеки. Нетерпеливый бородач в красной рубахе получил мой подарок спустя два удара сердца — стрела попала ему в грудь, немного левее центра, на дюйм ниже правого соска. Опустив лук, я неторопливо потянула из колчана третью стрелу, и тут оставшийся стрелок не выдержал и попятился назад, паля «от бедра» — судя по свисту, ни одна из пуль не пролетела ближе чем в трех ярдах от меня. Я все так же неторопливо наложила стрелу на тетиву, начала поднимать лук — стрелок дико взвизгнул и, пригнувшись, метнулся влево, пропав за угольной кучей. Сто восемьдесят пять. Еще один человек перескочил на тендер с паровоза и, пригибаясь, побежал к краю платформы. Сто восемьдесят. Добежал, склонился над парнем в пончо, выпрямился уже с винтовкой в руках — я разжала пальцы — и медленно завалился вбок, хватаясь за пробитое насквозь горло. Сто семьдесят. Стрелок, спрятавшийся за угольной горой, наконец, насобирал в закромах своей трусливой души достаточно смелости, чтобы высунуть из-за кучи ствол ружья. Это сошло ему с рук, и он, осмелев еще больше, рискнул показаться над гребнем лично. Щелчок, свист — человек исчез и миг спустя показался вновь, точнее показалось его тело, обзаведшееся новым украшением правой глазницы. Последний — если верить Николаю — оставшийся наемник, равно как и сам маркиз, показываться не пожелал. Что ж… — Отличная работа, — сказал возникший рядом со мной русский — и с изумлением уставился на сверкающий трехгранный наконечник заговоренной стрелы в трех дюймах перед своим носом. — Никогда не подкрадывайся ко мне! — прошипела я. — Слышишь! — Слышу, слышу, — озадаченно пробормотал Рысьев. — В следующий раз непременно буду топать как стадо оледеневших мамонтов. Как там поживают наши друзья? — Глаза есть? — насмешливо сказала я, опуская лук. — Считай! — Сдается мне, что проще посчитать стрелы у тебя в колчане, — весело отозвался вампир. — Четырех не хватает… значит, на доске остались только наш друг маркиз и один… проклятье! Слышала лязг? — Его я слышу беспрерывно, — жалобно сказала я. — Вся эта сумасшедшая гонка — слишком тяжелое испытание для моих бедных ушек. Когда вернусь домой, то лет на десять поселюсь в плавучем домике посреди озера и… — Они отцепили платформу! — крикнул русский, вытягивая руку вперед. — Видишь? — Но, — растерянно выдохнула я, глядя на приближающиеся к нам кучи угля — и удаляющийся паровоз за ними, — как же они… — Наверное, засыпали углем будку машиниста, — устало отозвался Рысьев. — Если сумеют оторваться — спрыгнут и ищи их потом под каждым кактусом. — Послушайте, граф… вы же вампир… сделайте что-нибудь? — Что, к примеру? — язвительно переспросил русский. — Оборотиться в нетопыря при дневном свете? Благодарю покорно, но даже за сто пятьдесят семь лет жизнь еще не успела мне настолько наскучить. — Но как-то же вы догнали нас? — Иллика, — после долгой паузы произнес Николай, — я ехал в том же «Пони-экспрессе» через вагон от вас. Или вы думали, что я телепортировался через полконтинента? Отцепленная платформа была уже меньше чем в дюжине шагов от нас. Аккуратно положив лук, я зажала уши, заранее предвидя, что столкновение будет сопровождаться ужасающе неприятным металлическим звуком. Помогло не очень — скрежет все равно пробрал меня от пяток до кончиков ушей… нет, зубов. Вдобавок, оказавшийся прямо передо мной человек со стрелой в животе от удара очнулся и даже попытался приподняться, но поскользнулся в луже крови и вновь замер. — Какое расточительство, — печально пробормотал вампир, глядя на умирающего наливающимися краснотой глазами. — И они еще будут говорить мне о морали? Ну уж нет! — Да очнитесь вы, кровопийца несчастный! — выкрикнула я. — Думайте, что еще можно сделать?! — Молиться! — сверкнул клыками граф. — Как думаете, ваши лесные божки сумеют организовать такую мелочь, как взрыв паровозного котла? — О боги, — прошептала я, наклоняясь за луком. — Конечно же… В следующий миг я уже стояла на вершине угольной кучи. А еще через мгновение сорвавшаяся с тетивы заговоренная стрела, оставляя за собой искрящуюся золотистую полоску — в точности как после фей, на магии которых и основано это заклинание, — исчезла в черном прямоугольнике распахнутой дверцы паровоза. Стрелу было жалко… хотя… думаю, зрелище взрывающегося паровозного котла этого стоило. Вряд ли мне удастся полюбоваться на такое еще раз.ГЛАВА 12
Иллика аэн Леда, новичок в Пограничье
Отвратительный запах я почувствовала еще за пять миль до станции. Мы приехали в Форестберг почти перед закатом. Очень маленький городок… собственно, по европейским меркам этот географический пункт и раньше с трудом мог претендовать на звание города — несколько десятков деревянных, преимущественно одноэтажных домишек, обнесенных неглубоким рвом, за которым возвышалсяневысокий же вал с частоколом. Теперь же, когда на месте добрых двух третей домов возвышались груды головешек… По крайней мере, они успели убрать трупы с улиц — кроме той пятерки, что болталась на виселице и двух вывесках на уцелевших домах, — и теперь десяток наскоро заклятых зомби производили ту же операцию в окрестностях, подтаскивая все новые тела к двум дымящимся кучам в сотне ярдов от станции. Именно эти кучи и были источником воспринятого мной ужасающего зловония. Орки, гоблины, тролли — эти расы и при жизни-то не отличаются изысканным ароматом. Повалявшись же бездыханным телом день-другой под жарким солнцем, они и вовсе способны сделать любого истинного Перворожденного глубоко несчастным одним лишь только испускаемым запахом, не говоря уж о виде. — По-моему, — заметила Юлла, мрачно озираясь вокруг, — мы приехали не вовремя. — Но раньше мы никак не могли попасть сюда, — возразила я. — Даже то, что Николай сумел уговорить этого лейтенанта довезти нас, уже заслуживает удивления. Ты же видела те толпы беженцев… — Я имею в виду не это! — А что? Ответа я так и не дождалась. — Куда сгинул этот чертов русский? — Кажется, — неуверенно сказала я, указывая на двухэтажный домик с аляповатой черной надписью «Одноглазый эльф», — последний раз он заходил вон туда… — Кажется? — язвительно повторила Юлла. — Если бы он по-прежнему был наряжен в свой фрак, я бы сказала точно. Фрак графа остался там же, где и оба моих раота — под футовым слоем песка в полумиле от Ларедо. Он успешно противостоял угольной пыли, но десятимильное путешествие сквозь колючие заросли оказалось для него непосильным испытанием. Мне же пришлось вновь облачиться в куртку Порубежной Стражи — и теперь это было все, что сохранилось у меня из одежды. — Если бы… От выслушивания очередного колкого замечания моей спутницы меня спас высунувшийся из «Одноглазого эльфа» Рысьев, который несколько раз призывно махнул рукой и вновь скрылся за дверью. — Наконец-то, — проворчала Юлла, поднимая узлы. — А то торчим тут, как мэллорн посреди Сахары. — А что, в Сахаре растут мэллорны? — удивленно спросила я. — Был… один, — отозвалась моя спутница таким тоном, что интересоваться дальнейшей судьбой загадочного дерева мне сразу расхотелось. Внутри таверны — или, по-местному, салуна, как явствовало из надписи под названием, — было светлее, чем я предположила, глядя на заколоченные окна. Багровый свет заходящего солнца в избытке проникал внутрь через многочисленные щели и пулевые пробоины. — Сюда, дамы, — окликнул нас из-за углового стола Николай. — Эй, Фредди… еще две порции фирменного. — Нет, — слабо отозвалась я, падая на стул. — Я не буду здесь есть. — Почему? — удивился вампир. — Ты же еще ничего не пробовала. — Эти… запахи… — Тот, что снаружи, или те, что внутри? — уточнил Рысьев. — Впрочем, неважно. Честью клянусь, что, хотя хозяин этого заведения — тролль, подаваемая им ветчина все же при жизни перемещалась на копытах. Что же касается запахов… во время осады здесь располагался лазарет. — Я… догадываюсь, — темные пятна на полу и столах, разбросанные повсюду тампоны корпии со следами крови и гноя, намертво вцепившееся в ножку стула запястье с обрывками сухожилий… все это сливалось в один невыносимо тяжелый неслышимый стон, навылет простреливавший мою несчастную голову от виска к виску. — Право же, — сказал вампир, — стоит вам лишь увидеть еду, как ваша утонченность тут же уступит место вашей практичности. Граф — в пятый раз за последние дни — намекал на шокировавшую его сцену с вырезанием стрел из мертвых тел. При этом на логичный вопрос, а где, по его мнению, я могу достать хорошие эльфийские наконечники по эту сторону океана, он отвечать отказался. — Интересно, — задумчиво спросила Юлла. — Если хозяин тролль, то почему это заведение носит название «Одноглазый эльф»? — Меня сие заинтриговало также, — кивнул Рысьев. — Я задал этот вопрос вон тому парню в черной шляпе за стойкой, и получил ответ, что, по мнению местных, горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа. Ничем не хуже? Интересно, какими критериями руководствовались местные, давая подобную оценку? Впрочем, беглый взгляд, брошенный мной в миску перед Рысьевым, заставил меня позабыть обо всех вопросах, кроме одного-единственного — не застрял ли этот тролль в коридоре между кухней и залом. Есть хотелось просто безумно… и я даже была почти готова не вдаваться в подробности относительно того, бегало ли это мясо на подкованных копытах или нет. — Я изложил бармену, — несмотря на все свои аристократические манеры, Рысьев не сумел или не счел нужным удержаться от звучного чавканья, — нашу проблему. Его ответ, если отбросить вульгаризмы и прочую несущественную для нас информацию, сводился к тому, что вряд ли кто-нибудь из числа находящихся в городке сможет помочь нам в ее разрешении. Единственно — он порекомендовал на всякий случай обратиться к шерифу. — Шерифу? — удивленно переспросила я. Лично у меня это слово ассоциировалось лишь с шелестом шервудских дубов, звоном мечей, замшелой кладкой стен ноттингемского замка и тонким профилем, срисованным со старинного медальона — вольного стрелка, известного людям как Робин Гуд, в роду Леда назвали иным именем. — Так здесь именуют представителя закона, — пояснил Рысьев. — Бармен предположил, что если и он не сможет помочь нам, то этого не может сделать никто другой на полсотни миль вокруг. Бармена, кстати, зовут Фредди. — Да мне плевать, как зовут эту зеленую тушу, — прошипела Юлла. — Он сказал, где мы сможем найти этого шерифа? Прежде чем ответить, Николай, словно не замечая полыхающих желтых глаз моей спутницы, медленно отпил пахучую темную жидкость из жестяной кружки и откинулся на спинку стула. — Разумеется, госпожа Бриннер, он этого не сказал. — Тогда какого… — Он, — качнувшись вперед, резко перебил Юллу русский, — эта, как вы изволили выразиться, зеленая туша, был настолько любезен, что согласился взять на себя труд сообщить шерифу о том, что с ним жаждут увидеться несколько его посетителей. Это во-первых. А во-вторых, госпожа Бриннер, на будущее я попрошу вас воздерживаться от подобных оценок… по крайней мере, пока мы путешествуем в одной компании. — Во-первых, — язвительно отозвалась стражница, — я вовсе не жажду продолжать этот путь в одной с вами компании. А во-вторых… с чего это вы так возмутились, господин граф? Родственные чувства? — Нет. Исключительно инстинкт самосохранения. У троллей, да будет вам известно, чрезвычайно тонкий слух. — Если вы думаете, что я поверю, будто какой-то… — Тише! — Что случилось, Иллика? — после минутной паузы прошептал Николай. — Ваши чудесные ушки что-то уловили? — Тише, — повторила я. — Слушайте… вот опять… такой нежный мелодичный звук… неужели не слышите? — Это ветер. До сих пор удивляюсь, как я сумела не только удержаться от подскока до потолка, но даже не вскрикнуть, когда рядом со мной словно бы ниоткуда материализовалась огромная темно-зеленая тень. Никогда бы не поверила на слово… зато теперь я твердо знаю, что тролли не только обладают очень тонким слухом, но и умеют — когда хотят — перемещаться практически бесшумно. Даже для эльфов. — Ветер? — Ветер качает висельника на вывеске, — пояснил тролль, опуская на стол поднос с двумя исходящими ароматным паром мисками. — А на его сапогах большие мексиканские шпоры. Они и издают этот звон. Если вам это доставляет беспокойство, то прошу простить — парень качается, как умеет. — Ничего страшного, — быстро ответил русский, догадавшись по моему побелевшему личику, что я на вразумительный ответ явно не способна. — Спасибо, Фредди… и можно еще одну кружечку кофе? — Без проблем. В следующие пять минут я была настолько занята поглощением первой за последние три дня горячей сытной пищи, что даже не соизволила обернуться на скрип входной двери. И лишь тихое — и, кажется, изумленное — посвистывание Николая заставило меня с сожалением отвлечься от выскребания миски. Вход в «Одноглазого эльфа», как можно было логично предположить, был рассчитан на далеко не маленькие габариты его хозяина. Но человеку снаружи, чтобы пройти в дверь, пришлось пригнуться — и виновата в этом была отнюдь не только высокая тулья его шляпы. Шляпы, которая миг спустя оказалась на краю нашего стола — а рядом с ней плюхнулся на жалобно скрипнувший табурет ее хозяин. — Мне сказали, что вы хотите меня видеть. Я затравленно покосилась на Юллу. До сего часа подобного вскользь брошенного взгляда на массивную фигуру моей спутницы обычно вполне хватало, чтобы в моей смятенной душе вновь поселились уверенность и спокойствие. Но сейчас даже обычная угловатость под плащом не подарила мне этих чувств — выглядывавшая из потертой кобуры нашего гостя рукоять выглядела ничуть не менее внушительно. — Прошу прощения, мистер… — Валлентайн. — …мистер Валлентайн, — Николай был единственным из нас троих, кто казался спокойным, — но, вас, кажется, ввели в заблуждение. Мы и в самом деле хотели увидеться, но лично с шерифом этого уважаемого города, а вы, насколько я могу судить, являетесь его помощником. — Этой уважаемой груды обгорелых руин, — фыркнул гость, сметая невидимую глазу пылинку с серебряной звезды на лацкане куртки. — Все в порядке, мистер, сдавайте ваши карты. Я и есть шериф, просто прежнюю звезду похоронили вместе со стариной Джейкобом, а новую еще не успели привезти из Остина. Впрочем, — невесело усмехнулся Валлентайн, — даже оставайся я в прежней должности, вам все равно не удалось бы сыскать в этом богом проклятом месте иного представителя закона. Кроме разве что майора Дармса, но он не тратит много времени на болтовню с гражданскими — ровно столько, чтобы сплюнуть на ваши сапоги и отвернуться. — В таком случае, прошу извинить меня, мистер Валлентайн, — чопорно произнес Рысьев. — Надеюсь, вы согласитесь с тем, что моя ошибка в данном случае была более чем естественна. — Короче, мистер-с-акцентом, — устало произнес шериф. — Что вам надо? — Нам необходимо попасть в так называемые Запретные Земли. Резко наклонив голову, я старательно изобразила приступ кашля. Эльфы не краснеют… но, орк побери этого русского, мы так не договаривались! — Знаете что, мистер, — после долгой паузы задумчиво сказал Валлентайн. — Поскольку никого из вашей странной компании, как я понимаю, не прельщает перспектива упокоиться в освященной земле, вы можете подойти к двум кучам тел за станцией и там пустить себе по пуле в висок. Это намного более простой и приятный способ самоубийства, чем предложенный вами. — Послушай, ты… — вскинулась Юлла. Я — эльф. Почти чистокровный. До сего дня у меня не было причин считать свою реакцию плохой. Но, проклятье, миг назад лапищи этого человека спокойно скрещивались на груди — а сейчас одна из них уверенно удерживает револьвер, чье не меньше чем дюймового калибра дуло направлено точно на переносицу Юллы. И проделал Валлентайн это без всякой помощи магии — хотя бы в этом я уверена твердо. — Мисс, — мягкий, почти вкрадчивый голос шерифа пугал меня ничуть не меньше вороненого чудовища в его руке, — я не припомню, чтобы разрешал вам обращаться ко мне на «ты», хотя, весьма возможно, нам и стоит перейти к подобному обращению — как дальним родственникам. Но если вы желаете разговаривать со мной, то я настоятельно прошу вас последовать примеру вашей прекрасной спутницы и, вынув руки из-под плаща, положить их на стол. Медленно. Я, видите ли, привык видеть руки тех, с кем разговариваю. Даже, — слегка улыбнулся он, — если они не желают представляться в ответ, как это принято в приличном обществе. На именах я не настаиваю, но вот о правиле насчет рук попрошу никого не забывать. Потому как, — улыбка стала шире, — забывчивость в данном вопросе может стать весьма и весьма прискорбной. Я оглянулась на Рысьева. Вампиры тоже необычайно быстры и сильны, а Николай при первой нашей встрече сам говорил, что не боится пуль. Потом я с опозданием припомнила фразу Валлентайна о том, что никто из нас не желал бы лежать на освященном кладбище… а значит, шериф опознал нелюдей не только во мне и стражнице… и все же направил револьвер на Юллу. Логическая загадка для маленьких эльфов «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…» или, если пользоваться принятыми среди людей карточными терминами, блефует ли Валлентайн или у него и в самом деле имеется нечто, благодаря чему он не принимает вампира в расчет? Что-то теплое и… словно пушистое шевельнулось на моем левом бедре. Огонек? Кажется, меч почувствовал мой испуг и пытался напомнить о себе — но Валлентайн был слишком далеко для внезапного выпада. Правда, есть еще Чауса… Казалось, успела пройти целая Эпоха, прежде чем правая рука Юллы выдвинулась из-под плаща и небрежно легла на стол. Медленно — как и просил шериф. Уф-ф! — Еще раз приношу свои извинения, мистер Валлентайн, — начал вампир, дождавшись, пока вороненый монстр вновь займет свое место в кобуре. — Разумеется, я поступил крайне нетактично, позабыв представить вам как себя, так и своих спутников. Спешу исправить свое упущение. Дама перед вами — госпожа Бриннер, рядом с ней изволит находиться принцесса Иллика аэн Леда… Я решила, что по окончании этого разговора мне точно придется прочитать Николаю небольшую лекцию — на тему популярного среди людей выражения «нем как могила». — …что же касается меня, то, — белый с золотом прямоугольник, кружась, порхнул над столом и замер, выхваченный из воздуха точь-в-точь таким же жестом, каким наставник Ильтим ловил комаров для демонстрации «удара, отсекающего хоботок», — вот моя визитная карточка. — Очень приятно, — шериф на миг скосил глаза на пойманную визитку, а затем коротким щелчком отправил ее в обратный полет. Я напряглась, но рассмотреть движение Николая все равно не успела — белый прямоугольник словно растворился в воздухе, не долетев каких-то пары дюймов до спокойно лежащих на столе длинных тонких пальцев с ухоженными ногтями. — Граф… принцесса… — Валлентайн словно бы пробовал на вкус незнакомые ему доселе слова. — Не находите, что эти титулы придают еще более странный оттенок вашему присутствию здесь? Что вам нужно в Запретных Землях? — Сожалею, шериф, — холодно произнес Рысьев, — но вот на ответе на этот вопрос я попросил бы вас не настаивать. — Бога ради, — пожал плечами Валлентайн. — На самом-то деле это не имеет ровно никакого значения. Вне зависимости от степени испытываемой мной симпатии к вам или, наоборот, нерасположения я ничем не могу вам помочь. Только безумный проводник взялся бы вести вас в Запретные Земли сейчас — это раз. А два — в Форестберге в данный момент нет ни одного проводника. Крис Ханко ушел за день перед набегом, Барсов должен был уже вернуться, но… — шериф развел руками. — В третий раз за вечер прошу извинить меня, — сказал Рысьев, — но все же… беседуя с уважаемым хозяином этого заведения, я совершенно случайно уловил реплику, возможно, не предназначавшуюся для моих ушей, оброненную одним из джентльменов за стойкой. В ней говорилось, что один проводник сейчас все же есть в городе — и находится он именно в «ведомстве шерифа», как выразился говоривший. Валлентайн с неподдельным удивлением воззрился на него. — Готов поклясться, — начал было он, затем осекся и, пробормотав что-то вроде «а, ну да», встал из-за стола. — Пойдемте, — устало сказал он, надевая шляпу. — Я представлю вам того, кого имел в виду этот «один из джентльменов за стойкой». Шагал шериф широко, а на улице было уже темно. И потому, пытаясь не оступиться, я сообразила, куда именно он ведет нас, только тогда, когда почти уткнулась носом в сапоги… мерно раскачивающиеся в ярде над землей. — Знакомьтесь, — Валлентайн широким жестом указал на крайнего слева висельника. — Мистер Вилли Ларго по прозвищу Хорек. Мой желудок, слегка подскочив, начал озабоченно размышлять — а так ли уж ему хочется переваривать свежесъеденный ужин. — Если не секрет, за что его повесили? — осведомился Рысьев. — За убийство, — шериф, похоже, ждал этого вопроса. — Точнее, за соучастие в убийстве своей клиентки. Которой тоже просто позарез, простите за невольный каламбур, было зачем-то нужно в Запретные Земли. Кстати, она была вампиркой. Намек был яснее ясного — нам крупно повезло, что мы познакомились с мистером Ларго после его кончины, а не до этого прискорбного события. — А как именно он с ней расправился? — Такие подробности, — хмыкнул Валлентайн, — следствие не заинтересовали. У нас тут, знаете ли, чрезвычайно упрощенная процедура судопроизводства. Адвокатов нет. Между поимкой преступника, вынесением приговора и его исполнением редко когда проходит больше часа, необходимого, чтобы собрать толпу. А зачастую обходятся и без этой формальности. — Какие же подробности, — наш вампир, похоже, всерьез увлекся темой, что, впрочем, с его стороны было вполне естественно, — следствие заинтересовали? — Мы знали, что ни у Хорька, ни у девушки не было денег, когда они покидали городок, — отозвался Валлентайн. — Мы также знали, что некий тип пытался подкупить Криса Ха… другого проводника с тем, чтобы тот доставил девушку к нему. Поэтому, когда Вилли полдня спустя вернулся с лопающимися от золота карманами и начал нести чушь об орочьей банде, старый Джейкоб решил, что из мистера Хорька получится отличное украшение для виселицы. — Похоже, — заметила Юлла, — мистер Хорек при жизни не отличался сообразительностью. — Он отличался, главным образом, жадностью, — сказал шериф. — И неумением самостоятельно сготовить мало-мальски съедобную жратву. Но в этот раз ему попросту не повезло. Думаю, он рассчитывал спокойно смыться в соседний форт и отсидеться там недельку-другую — в этом случае его история стала бы хоть немного похожа на правду. — Почему же он этого не сделал? — спросила я. Валлентайн тяжело вздохнул. — Если бы сейчас был ясный день, — сказал он, — то госпожа Бриннер и вы, принцесса, с вашим прославленным эльфийским зрением наверняка смогли бы разглядеть на горизонте дымные столбы. Мы сами-то удержались исключительно попустительством божьим — и, подойди рейнджеры майора Дармса днем позже, вы бы разговаривали разве что с теми веселыми парнями, что складывают кучи за станцией. — Что ж, — после долгой паузы медленно произнес Рысьев. — Благодарю вас, мистер Валлентайн, за то, что вы были настолько любезны, что согласились уделить нашей проблеме толику вашего времени. Ваша консультация была исключительно ценна для нас… кстати, сколько мы вам за нее должны? — Нисколько, — фыркнул шериф. — Считайте, что я вполне удовлетворен возможностью лицезреть мисс принцессу, за один взгляд на дагерротип которой с меня в ином месте содрали бы не меньше двадцатки. Могу даже дать сдачу в виде совета — в ближайшие две недели не стоит даже носа совать за частокол. Всего хорошего. — Благодарю за комплимент, мистер Валлентайн, — звонко пропела я в удаляющуюся спину и почти неслышно добавила: — Если, конечно, это был он. — Ну и что теперь? — язвительно осведомилась Юлла, стоило тяжелым «плюх-плюх» шерифовых сапог удалиться на две дюжины ярдов. — Остались у вас еще какие-нибудь идеи, граф? — Остались, — задумчиво окидывая взглядом виселицу, отозвался русский. — Но я крайне надеялся, что до них очередь не дойдет. — Идеи? — с подозрением переспросила я. — Что еще за идеи? — Ваши заговоренные стрелы содержат пыльцу фей, — это было утверждение, заданный же мной вопрос был, как обычно, проигнорирован. — Гусиное перо я видел на шляпе одного джентльмена в салуне, с веревкой повешенного, — граф снова покосился на виселицу, — также не должно возникнуть проблем. Лично мне это перечисление Николаем ингредиентов пока не говорило ровным счетом ничего — но, похоже, Юлла обладала более глубокими познаниями в данной области. — Нет! — если бы это не было практически нереально, я посчитала бы вырвавшийся у стражницы возглас паническим взвизгом. — Только не это. Я скорее воспользуюсь предложением шерифа! — А разве он предложил нам что-нибудь? — удивился Рысьев. — Да! Пойти и застрелиться!Патрик Мигер, знаток шкурных вопросов
— Должно быть, там, наверху, очень красиво, — задумчиво сказала Линда, глядя на сверкающие закатным огнем вершины. — Там, наверху, очень холодно, — голос выходящего из-за скалы Ханко прозвучал глухо, и виной тому был объемистый продолговатый сверток, который проводник нес, прижимая к груди. — Держите! — И что это? — с любопытством осведомилась девушка, глядя на сваленную к ее ногам горку, которую можно было приблизительно охарактеризовать как «меховая рухлядь». Миг спустя до нее добралась волна испускаемого рухлядью запаха, и Линда, зажав носик, с негодующим взвизгом шарахнулась в сторону. — То, без чего вы не выдержите и пары часов на перевале, — насмешливо отозвался Крис, глядя на покрасневшую от возмущения девушку. — Боже, — Линда с явной брезгливостью коснулась кончиком сапога вываленной перед ней груды, — чем от нее так несет?! — Ослиным пометом, — спокойно сказал Ханко. — В этой местности, мисс, чертова прорва существ, запросто способных найти и разворовать схрон, сколь удачно бы он ни был замаскирован — начиная от койотов и заканчивая соплеменниками нашего доброго друга Ойхо. Но вот охотников рыться в дерьме среди них не сыскать. — Я, — твердо сказала Линда, — это не надену. — Ценю ваше самопожертвование, — без тени улыбки кивнул проводник. — Очень благородный жест… потому что на всех этой одежды не хватит. — Себя-то, — ядовито заметила девушка, — вы не забыли. Ханко сменил плащ на орочью кожаную куртку с характерной бахромой и красно-белым орнаментом. Вместо стетсоновской шляпы на проводнике теперь красовалась шапка из волчьего меха, позади которой лихо болтался волчий хвост. Еще одним новым элементом экипировки проводника были перчатки из толстой кожи, висевшие пока на поясе. — Ты потому так настаивал, чтобы мы забрали все одеяла? — быстро спросил ирландец, не желавший, чтобы начинающаяся перепалка, как это уже неоднократно происходило за последние дни, переросла в вялотекущую свару. — Так, Ханко? — Угу, — кивнул проводник. — Пончо из них, конечно, дрянные, но если надеть три подряд, то кое-как прожить можно… недолго, правда. — Эта жуткая вонь… — Мисс, — развернулся к Линде проводник. — Там, в миле над нами, ветер меньше чем за час выдует запах из всех уголков этих шкур. Но вы перестанете слышать его задолго до этого — я вам обещаю. Твердо. — Интересно, почему же? — надменно осведомилась девушка. — Полагаете, я так быстро сумею к нему привыкнуть? — Нет, — отрицательно мотнул головой Ханко. — Просто из вашего очаровательно носика, который вы так старательно зажимаете, вырастут две сосульки размером с моржовые бивни. — Вы… вы… — задохнулась мисс Келлер. — Вы… — Линда, прошу тебя, прекрати, — взмолился капитан. — А что я, по-твоему, должна благодарить… — Конечно же, должна, — перебил Линду подошедший профессор Моргенау. — Равно как и мы все должны ежеминутно благодарить мистера Ханко наравне с Господом нашим, во-первых, за то, что он избавил нас от участи пиршественного блюда, во-вторых, за то, что он не бросил нас посреди прерии, а, наоборот, предоставил возможность… — Как же, как же… — …продолжать выполнение нашей миссии в его обществе, — невозмутимо закончил Генри. — Что же касается предоставленной им теплой одежды, то эта услуга заслуживает совершенно отдельной благодарности. — Благодарности? Да это его обязанность — обеспечить нас… — Мисс Келлер, — укоризненно нахмурился Моргенау. — Вы упорно продолжаете меня удивлять… и разочаровывать. Если мистер Ханко и имеет перед кем-то из нас обязательства, то этим кто-то является его непосредственный наниматель, мистер Уин. — К слову, проф, — вставил проводник, — большая часть той благодарности, о которой вы так занятно толкуете, по совести говоря, должна быть предназначена ему. Потому как он отказался от своего преимущественного права на эту одежду. — Как ни прискорбно в этом признаваться, — раздался веселый голос гнома откуда-то сверху, — но при первом же взгляде на это, прости, Крис, тряпье я испытал те же чувства, что и мисс Пума. Так что не надо переоценивать мое благородство — большую часть его я умудрился проиграть в карты еще до первого пуха на щеках. — Но как же, — углядеть в закатных сумерках устроившегося в пяти ярдах над землей Малыша сумел только привычный к ночным бдениям астролог, — вы планируете обойтись без этого, как вы изволили выразиться, тряпья? — Я же гном, — хмыкнул Уин. — Горы для меня — дом родной. Ну а если серьезно — совершу надругательство над своим спальным мешком, благо нитка с иголкой имеется. Мне сдается, что жилет из гагачьего пуха защитит меня куда лучше. Кстати, верхней половиной могу с кем-нибудь поделиться. Мисс Пума, не желаете примерить? — Благодарю вас, мистер Уин, — холодно отозвалась девушка. — Но запаху вашей постели я все же предпочту ароматы, используемые мистером Ханко для отпугивания… различных койотов. С этими словами девушка, наклонившись, подцепила из вороха одежд длинную куртку с меховой опушкой и, держа ее в вытянутой руке перед собой, направилась к россыпи валунов неподалеку. — Мисс Келлер… — Да не переживайте вы так, проф, — весело сказал Малыш. — Мисс Пума просто не может смириться с тем, что на нас с Крисом не действует магия ее голубых глазок. Особенно же ее волнует тот факт, что она не понимает причин осечки. — Ну что касается вас, уважаемый, — заметил Моргенау, — то я могу предположить, что ваша устойчивость к магическому действию глаз нашей прекрасной дамы вызвана тем, что вам поначалу пришлось испытать на себе действие… иных частей ее тела. А вот мистер Ханко… — У мистера Ханко, — медленно отозвался проводник, — выработан иммунитет к чарам голубоглазых блондинок. Скажу больше — у него на них идиосинкразия. — Крис, — укоризненно-насмешливо сказал Малыш. — Ты опять выпал из образа. Простой житель Пограничья не сможет даже выговорить последнее произнесенное тобой слово, а уж о том, чтобы догадаться о его значении, и речи быть не может. — Профессор, — откашлялся капитан. — Вы экипируетесь вторым. Затем… — Затем выбирает шкуру наш зеленый друг, — перебил Мигера проводник. — Потому как там, куда мы направляемся, он может пригодиться больше, чем десяток стволов. — Да и еще, — добавил он. — Надо распределить всю поклажу. В горах лошади не пройдут. — А ослы? — Тоже. По крайней мере, четвероногие.Иллика аэн Леда, подопытная мышка
Эпоху назад мои почтенные предки были большими оптимистами. Они свято верили в то, что ни одно низшее существо никогда не сможет постигнуть всю глубину письменного квенья. А буде какому-нибудь особо одаренному и упорному гному сей подвиг окажется по силам, то простейших иносказаний будет вполне достаточно для того, чтобы рецепт мощнейших заклинаний так и остался для непосвященного всего лишь очередным шедевром эльфийской поэзии. В их оправдание можно сказать, что тогда эльфы вообще плохо знали людей. Например, они ничего не знали о присущей людям — и, как выясняется, некоторым произошедшим от них существам — способности так называемого «позитивного мышления». А именно неудержимому желанию заменять необходимые компоненты более легкодоступными. Например, я готова была поклясться, что в исходном тексте заклинания «дубовый лист, влекомый холодным осенним ветром», в строфе «призрачная нить, соединяющая хмурое сразу-после-восходное небо Нимроэля с чуть-промокшей-и-тронутой-искорками-холода землей» имелась в виду паутинка паука, а вовсе не веревка, снятая с повешенного. Конечно, паутинка подходит далеко не всякая, лишь взятая в определенное время — три-четыре дня в году, — в лесу, при соответствующей погоде. Зато недостатка в веревках с виселиц человеческие маги навряд ли когда-либо испытывали. Точно так же под «частью опоры, что в небе дождливо-туманном птице стремительной-серой-клином-летящей мчать помогает» подразумевалось перо дикого гуся, причем вполне конкретного подвида. Что же касается пера, приобретенного — вместе с потертой шляпой — неунывающим вампиром, то я испытывала большие сомнения, принадлежало ли оно хотя бы местной домашней разновидности вышеупомянутых птиц. Ну а уж его намерение заменить основу — сплетенный из черенков опавших листьев коврик половинкой обгоревших ворот и вовсе… как говорят в таких случаях люди, не лезло ни в какие ворота. Примерно в таком духе — ну, может, чуть более эмоционально — я высказала Николаю свои соображения по поводу его идеи, а заодно и прокомментировала его беседу с шерифом. Разумеется, достойного ответа я не получила — не считать же за таковой встречный вопрос о наличии у меня собственных идей! Этот самоуверенный наглец… впрочем, надо признать, что от моих соплеменников мне приходилось слышать и куда менее деликатно сформулированные пожелания заткнуться и не мешать. Но все равно обидно. Я не питаю особых иллюзий по поводу того, как все происходящее выглядит со стороны. Для Юллы — а теперь и для Рысьева — их эльфийское высочество принцесса не более чем обуза, и весь мой жизненный опыт, как выяснилось, не стоит ничего за пределами родной пущи. При этом, если наша миссия закончится провалом, то виноватой окажусь именно я — ибо за Великую Миссию не может нести ответственность полукровка-стражница, а уж про вампира и вовсе никто не станет слушать. Придя к этим неутешительным выводам, я встала — мои спутники не обратили на это ни малейшего внимания, полностью увлеченные друг другом, точнее горячим спором по поводу дальнейших перспектив нашего путешествия, — подошла к стойке и, кое-как вскарабкавшись на высоченный табурет, со всей возможной решительностью в голосе потребовала «чего-нибудь погорячее»! Сказать, что моя просьба озадачила тролля, — значило бы не сказать почти ничего. Зеленошкурый Фредди впал в ступор на столь продолжительный срок, что я уж начала было беспокоиться, не спровоцировала ли я нечаянно процесс его окаменения. Хорошо еще, что большая часть оставшихся в живых жителей Форестберга предпочитали проводить ночь в собственных жилищах — а то бы шерифу Валлентайну наверняка пришлось спасать меня из лап разъяренных завсегдатаев. — Вы, мисс, — выдохнул Фредди четверть часа спустя, — однако, задали мне задачку! До сего дня я своим ассортиментом был вполне доволен, но вот что преложить столь утонченной особе — ума не приложу! Мне стоило большого труда удержаться от соблазна перегнуться через стойку и хриплым шепотом потребовать: «Самого паскудного пойла, которое только сыщется в этом чертовом свинарнике!» — как это проделал час назад один из посетителей. Вместо этого я поправила капюшон плаща и, вздохнув, кротко попросила: — Пожалуйста, дайте мне любой горячительный напиток, приготовленный без помощи алхимии. — Хм, — прогудел тролль, занося лапу над затылком. Лапа застыла в нескольких дюймах от цели, и я было перепугалась, что Фредди опять выпал из реальности на четверть часа, но, к счастью, на этот раз процесс осмысления занял у тролля не больше двух минут. — Щас, — пообещал он, запуская лапы куда-то под стойку. — Сделаем. Манипуляции под стойкой сопровождались звоном, лязгом, дребезжанием и прочими звуками, заставившими меня припомнить известный афоризм насчет тролля в посудной лавке. В итоге на стойке появилась высокая глазурная кружка и целая батарея разнокалиберных бутылочек, в одной из которых я с удивлением опознала наш собственный — в смысле экспортируемый моим родным королевством — пурпурный бальзам. — Од-минуту, мисс. Первая вскрытая троллем бутылочка затопила салун волной травяных запахов, среди которых преобладали мята, лаванда, полынь и почему-то боярышник. Открывание второй — маленькой конусовидной бутылочки из темно-синего стекла с плотно притертой стеклянной же пробкой — сопровождалось мелодичным звоном и донельзя странным ощущением, словно сквозь меня пронеслась горсть ледяных пылинок. Третьим оказался поскрип мандрагоры, и его запах вернул меня к реальности. До этого момента я зачарованно наблюдала за неожиданно — после учиненного под стойкой погрома — ловкими движениями массивных зеленых лал. Возвращение это произошло в виде воспоминания о стоимости мандрагорового экстракта, равно как и пурпурного бальзама и последующей проекции оной на длинный ряд еще не открытых бутылочек. — Послушайте, — неуверенно сказала я. — Не уверена, хватит ли у меня… — Все в порядке, мисс, — прогудел тролль, опрокидывая над стаканом четыре бутылочки одновременно — не думаю, чтобы существо с менее толстыми пальцами сумело бы повторить подобный фокус. — Это, как говорят у нас, за счет заведения. Давно уже мечтал сотворить разэтакий коктейль, но все случая не было… а на себя самого такие деньжищи ухнуть лапа не поднималась. — Но… — Давайте так, мисс, — Фредди энергичным движением взболтнул стакан, удивительным образом умудрившись не рассеять при этом его содержимое. — Если вы позволите мне впоследствии выставлять этот напиток под названием «коктейль эльфийской принцессы», то ваша нежная совесть может спокойно забыть о деньгах — за этаким чудом снобы выстроятся в очередь от этой стойки до самого Сан-Антонио. Идет? Очередная опрокинутая бутылочка — точнее, крохотный керамический кувшинчик — исторгла из стакана густой клуб ядовито-зеленого дыма. В первый момент я приготовилась услышать исходящий из глубин облака низкий голос заточенного ифрита, но дым, поднявшись к потолку, растекся по нему без всяких последствий, во всяком случае — видимых. — До… договорились. — По рукам, — торжественно кивнул тролль, придвигая ко мне стакан. Масляно отблескивающая жидкость в нем была черна, как душа лесоруба. — С-спасибо. Поскольку Юлла с Николаем все еще продолжали ожесточенно перешептываться, я избрала для дегустации угловой столик, решив, что две стены в случае чего помогут удержать равновесие лучше, чем одна. Из чистого любопытства проверила стакан на наличие магии — и, к удивлению, не обнаружила. Украдкой опущенный в коктейль перстень-ядолов сохранил прежний цвет. Ничего другого придумать я не смогла — разве что зажмурилась, поднося стакан к губам. Первые капли загадочного напитка отозвались во рту приятной прохладной свежестью. Осмелев, я сделала глоток — напиток странным образом нагревался по мере продвижения вниз, угнездившись в итоге ощутимым горячим шариком чуть ниже легких. Прождав с полминуты и убедившись, что никаких иных эффектов троллиный коктейль оказывать не собирается, я отхлебнула еще чуть-чуть… а потом еще… и еще… Затем меня осенило — магия была в стакане! Он был бездонным — ведь ничем иным нельзя было объяснить тот факт, что его содержимое вот уже полчаса застыло примерно в трети от дна и ничуть не уменьшается, несмотря на все предпринимаемые мной усилия! Ничем-ничем… ну, кроме того, что я сижу не шевелясь, словно скульптура из королевского парка. Хихик! Я озабоченно огляделась по сторонам. Таверна… то есть салун, выглядела совершенно прежней, и спина Юллы, как и раньше, возвышалась прямо передо мной, но все же что-то… какая-то мелкая деталь вызывала у меня смутное беспокойство… новый элемент окружающего пейзажа. Интересно, что? А-а, ну, конечно же — розовые мыши! Хихик! Розовые мыши различных размеров неторопливо бороздили пол во всех направлениях, тихо попискивая, свисали на хвостиках с потолка, а некоторые особо крупные экземпляры чинно восседали за стойкой. Интересно, а цветы на полу тоже росли? Я не была уверена насчет фиалок и гладиолусов, но раскачивающиеся под потолком желто-черные диски подсолнухов выглядели немного непривычно… неужели я их прежде просто не замечала? Дверь надсадно скрипнула, выпустила из-под себя четыре пары тоненьких ножек-веточек, вынулась из петель и, покачиваясь, побрела куда-то в ночь. В освободившийся проем вошел шериф Валлентайн. В его походке было нечто странное, но я довольно долго не могла понять, в чем именно заключается эта странность, и, лишь когда шериф подошел к стойке, сообразила, что шляпа шерифа неторопливо ползет по полу — в такт мерным движениям огромных сапог где-то под потолком. К сожалению, я не смогла рассмотреть, как находящийся в таком положении шериф будет общаться с Фредди — непонятно откуда взявшееся темное облако напрочь загородило мне весь обзор. Я попыталась сдвинуться вбок — но там оказалось второе облако. Это были грозовые облака — большие, темные, а в далеких громовых раскатах мне даже почудились знакомые интонации Юллы. Я попыталась припомнить заклинание для разгона туч. Но не сумела и решила, что вполне достаточно будет просто улыбнуться им, — ведь говорят же, что улыбка эльфки подобна яркому солнцу, пробившемуся сквозь тучи. И в самом деле — улыбка явно пришлась тучам не по вкусу. Зловеще громыхнув, они отшатнулись в сторону… я попыталась привстать, чтобы окончательно закрепить победу, разогнав мрачные клочья по всему небу, — но ноги отчего-то подкосились, и я начала падать на стол… пролетела сквозь него, не встретив ни малейшего сопротивления. И очутилась на полу. Отсюда было очень удобно наблюдать за происходящим в салуне. Хихик! Ощутив знакомое мерное покачивание, я поняла, что салун куда-то плывет — и потому ничуть не удивилась, когда прошедший сквозь стену младший штурман «Германика» объявил о замеченном с левого борта приближающемся айсберге. Айсберг оказался синим, в фиолетовую крапинку муммаком, настолько большим, что в салуне поместились только ухо и часть бивня. Все крупные мыши немедленно развили бурную деятельность по переворачиванию столов, их связыванию, и… а-а, они делали плот! И они успели — строительство плота было завершено как раз в тот момент, когда сквозь потолок спустилась пушистая кисточка хвоста, украшенная кокетливым бантиком. Два мыша, подскочив, уцепились за нее зубами, остальные уцепились за них — и плот бесшумно воспарил к потолку. Мне вдруг стало ужасно жаль маленьких розовых мышек, которые, присев на задние лапки, сосредоточенно наблюдали за отлетом своих больших сородичей. Но малыши, как выяснилось, тоже кое-что умели — опустившись на пол, они принялись дружно попискивать, причем писк этот складывался в мелодию… мелодию одного из старинных эльфийских заклинаний… только вот, как я ни старалась, так и не сумела вспомнить, какого именно. При этом их хвостики поднимались все выше и выше, и в какой-то миг я осознала, что некоторые мышки уже висят в воздухе, касаясь пола разве что кончиками усов. Хихик! Взлетевших мышек становилось все больше и больше. Они начали вращаться — вокруг собственной оси, а также вокруг ближайших оставшихся столов. А затем, у них начали расти ушки — все больше и больше, и, как только они достигли размеров в полмыша, вращение разом прекратилось. Мерно помахивая ушами, мыши выстроились в клин и потянулись к двери. В этот момент я сообразила, что шерстинка этих мышей сможет послужить куда лучшим ингредиентом заклинания, чем какое-то подозрительное перо, и, выскочив из-под стола, попыталась поймать пролетающую мимо мышь. Это было не самым разумным поступком. Меня немедленно перевернуло вверх ногами и начало вращать. Все, что я успела, — это схватиться за уши в жалкой надежде как-то предотвратить их рост. Уши оставались прежними, а вот хвост… Впрочем, рассмотрев свое новое приобретение повнимательнее, я неожиданно решила, что хвост мне нравится. Он был длинный, пушистый и имел радужный, словно крылья бабочки, окрас. Если правильно свернуться, то им вполне можно было укрыть одновременно ноги и руки… а еще с ним наверняка можно будет спать на ходу, положив кисточку на плечо, под щеку. Но главное — с его помощью я могла управлять полетом! Правда, получалось это пока неважно — эльфы все же не птицы и к полету приспособлены мало. Несмотря на все прилагаемые усилия, меня кренило то вправо, то влево, сносило вбок, вздергивало вверх и тут же роняло на десяток ярдов… неудивительно, что в темно-сером тумане рядом со мной кого-то выворачивает наизнанку. — Право же, госпожа Бриннер, — раздался позади меня знакомый иронично-сочувственный голос, — я ожидал от знаменитых своим вестибулярным аппаратом эльфов большей выдержки. Ответ Юллы прозвучал на квенья, был короток и, по всей видимости, нефиксируем в письменном виде. — А… Я попыталась сесть — и в этот миг мое ложе провалилось вниз. Резкий рывок за поясницу… чувствительный удар по ногам и основанию спины, когда дощатая конструкция вновь решила послужить мне опорой. — Очнулись, Ваше Высочество? — Где… что это было? — Боюсь, — отозвался смутно маячащий в тумане вампир, — что полностью перечислить все составляющие опробованного вами коктейля вряд ли сумеет даже его создатель. Подобные… гм, шедевры творятся не по расчету, а по наитию. — Я… я напилась? Плоскость подо мной резко накренилась вправо-вверх. От скатывания я была удержана очередным рывком за пояс — кажется, именно эту веревку я принимала за хвост в своем недавнем видении… точнее, кошмаре! — Ну что вы, как можно! — возмутился Рысьев. — Подобная банальность ни в коей мере не в состоянии отразить тот эффект, который оказал на вас этот коктейль. Все равно что назвать лесной пожар маленьким костерком! — Я… мне… — самое время пожалеть о том, что эльфы не краснеют. Впрочем, в этом странном тумане Николай все равно не разглядел бы моего лица. — Мне очень жаль. И стыдно. Последнее слово было не совсем подходящим — но английский был слишком беден, чтобы отразить всю гамму обуревавших меня чувств, поэтому я добавила еще несколько слов на квенья. Не думаю, чтобы за последнюю Эпоху они раздавались из уст еще какой-нибудь принцессы, по крайней мере в адрес неэльфа! Слева из тумана — там, по моим предположениям, находилась Юлла — донеслись какие-то странные звуки, которые с равным успехомможно было счесть как сдавленным кашлем, так и очередными судорожными попытками избавиться от ужина. — Не стоит так переживать, Иллика, — мягко сказал граф после недолгой паузы. — Просто запомните на будущее, что у троллей весьма своеобразная биохимия организма… и столь же неортодоксальные представления о том, что могут выдержать желудки существ, не принадлежащих к их роду. — Я запомню, — пообещала я и распласталась по доскам, отчаянно цепляясь за щели, потому что наше транспортное средство всерьез вознамерилось изобразить из себя волчок. — Говорила же, — на этот раз прерывавшие стонущую речь мой спутницы звуки были вполне недвусмысленны. — Предупреждала, что нельзя ставить в этой строфе ударение на слове «лист»! И что в итоге? Хотели «лист, влекомый ветром» — получите! Или вы, граф, никогда не видели листопада в вашей чертовой Сибири? — Видите ли, госпожа Бриннер, — отозвался вампир, — в Сибири преобладают хвойные породы деревьев. Ели… кедры… Согласен, — продолжал он, — наш магический скакун несколько норовист… — Несколько?! Бывшие ворота резко крутанулись на пол-оборота, словно пытаясь решить, какую часть себя им удобнее счесть носом, а какую — кормой. Несколько раз крутанулись. — …но зато в этой местности ему нет равных по части скорости передвижения. Пари держу, что мы сейчас делаем не меньше полусотни миль за час, а эти ночные облака прекрасно скрывают нас от недоброжелательных взоров коренных обитателей Запретных Земель. Так что к утру у нас есть все шансы не просто догнать, но и намного опередить остальных соискателей Камня. — Облака, — обеспокоено переспросила я. — Мы летим в облаках? — Именно, — подтвердил Рысьев. — Ночью, да еще в облаках, нас практически нереально обнаружить с земли даже с помощью колдовского зрения. — Но и сами мы при этом тоже ничего не видим! — Мы летим над равниной, — сказал Николай. — Нижняя кромка облачности находится минимум в трех тысячах футах над поверхностью. Что с нами может случиться? — Не знаю, — призналась я. — Просто… вы сами сказали, что мы очень быстро летим. — И что же в этом плохого? Впрочем, — добавил Рысьев, — мы можем подняться еще выше. Я не успела ответить на первый вопрос. Мы выскочили из облака, и над нашими головами засияли мириады звезд. Но огонь — огонь костра! — пылал гораздо ярче и вовсе не в трех тысячах футов, а меньше чем в двух сотнях ярдов. Впрочем, это было еще не самое страшное — куда неприятнее был тот факт, что он горел не внизу под нами, а впереди, чуть-чуть правее курса нашего полета.ГЛАВА 13
Крис Ханко, ночной спасатель
Костер — хороший костер — это всегда больше чем просто подпаленная дешевой магической зажигалкой небрежно сваленная куча деревяшек, распространяющая вокруг себя палящий жар и разъедающее глаза облако дыма. Он иное — дар, приносимый с незапамятных времен Великому и Могучему зверю по имени Огонь. Никакие камины и уж тем более печи не познакомят вас с ним, потому что там обитает давно одомашненная разновидность, жалкое подобие прекрасного дикого животного, способного в одно мгновение взметнуться до небес и превратить вековой лес в выжженную пустыню. Наш костер был хорош — пусть даже топливо для него и пришлось волочить на себе от самого подножья. Возражала против него одна лишь мисс Пума, да и то, по-моему, исключительно из чувства противоречия. Я даже не стал спорить с ней, предоставив это неблагодарное занятие Ыыгыру Ойхо Третьему, для чего последнего пришлось буквально отдирать от профа-астролога — при виде усеянного звездами неба эта парочка родственных душ, кажется, была готова всю ночь говорить только о созвездиях. Недовольный — это было очень заметно по обилию англо-гоблинских эпитетов в его речи — шаман пояснил девушке, что, во-первых, подавляющее большинство воинов Союза Племен сейчас занято разведением собственных костров — на месте недавних человеческих поселений Пограничья. Во-вторых, ни один находящийся в здравом уме гоблин, орк или тролль, завидев наш костер, не захочет идти пять миль по ночной равнине, а затем еще подниматься по склону, дабы удостовериться в том, что за этим костром собрались в кружок почтенные гоблы, а не неведомо как забредшие в сердце Запретных Земель бледношкурые. Выслушав гоблинскую тираду, мисс Келлер заметно побледнела — ну а мы смогли без дальнейших помех приступить к сооружению костра, около которого я сейчас и возлежу, лениво прихлебывая из кружки бульон из гномских кубиков и наслаждаясь видом крохотных саламандр, весело отплясывающих на сучьях. А заодно и вытянутыми лицами слушателей сержанта Флеминга, повествующего об обитающей в здешних местах особой горной пуме — той самой, у которой лапы с одной стороны тела короче, чем с другой. Одна из самых живучих баек… и ни один из слушателей на моей памяти так и не задался вопросом, каково будет бедному животному, если по склону придется бежать не тем боком. Для полноты счастья мне недоставало разве что возможности снять сапоги, чего я, увы, сделать не мог — не столько из-за жалости к мисс Келлер, сколько из сочувствия к Патрику, на плече которого та пристроилась, старательно изображая из себя аллегорию очаровательной беззащитности. Помнится, давным-давно, в траншее под Питерсбургом один умник уверял меня, что снаряды никогда не попадают в одну и ту же воронку дважды. Тогда я не был силен в математике, но даже той толики здравого смысла, которая иногда просыпалась во мне, хватило на то, чтобы предложить ему пройтись и поведать эту байку конфедератам в их, вдоль и поперек перекопанных нашей осадной артиллерией, траншеях. Все произошло очень быстро — расположившиеся на валуне в десятке футов от костра проф с шаманом издали дружный вопль. Вскинув голову, я успел разглядеть мелькнувший на фоне туч неясный предмет, а затем слева от нашего бивака раздался звонкий треск, словно кто-то вывалил наземь полфургона досок. Бравые представители кавалерии во главе с капитаном Мигером дружно повскакивали на ноги, с угрожающим видом наводя столы на единственную видимую им цель — облюбованный нашими звездочетами валун. Мы с Уином обменялись озадаченными взглядами. — Да Коста? — рискнул нарушить молчание гном. — Я что, так громко думаю? — Нет, просто в прошлый раз он прибыл именно так. — Вот-вот, — кивнул я. — Это-то меня и смущает. — Смущает? — переспросил Малыш. — Понимаешь, — попытался объяснить я. — Мистер черный маг не произвел на меня впечатления человека, склонного к повторам. Кроме того, он сам сказал, что в прошлый раз его полет был прерван недоброжелателями — так зачем ему было предпринимать вторую попытку? — Тогда кто или что это может быть? — Меня спрашиваешь? — удивился я. — Между прочим, мы сидим у одного костра, так с чего ты взял, что я знаю больше тебя? — Но проводник-то, — возразил Уин, — ты! — Проводник, — с достоинством ответил я, — обязан знать о земных вещах, то же, что валится с небес, входит уже в компетенцию иных. — Моргенау, что ли? — К примеру… — Лично я, — высказался сержант Флеминг, — за то, чтобы сходить и посмотреть. Хотя, разумеется, — добавил он, виновато оглянувшись на Мигера, — решение принимать вам, сэр. — Крис, что скажешь? — Можно, — отозвался я, поднимая оружейный пояс. — Пошли, Малыш, глянем, что принес прилив на этот раз. — Крис, — нахмурился ирландец, — стоит ли тебе… — Ну, если там и впрямь что-то враждебное, — заметил я, — то, на мой взгляд, лучше познакомиться с ним, а не позволять безнаказанно глазеть на нас из темноты. А выбор тех, кто зряч во мраке, у нас не так чтобы велик, не правда ли, капитан? — Если кто не понял, — добавил, вставая, Уин, — это был еще и намек: все прочь от костра! Бродить ночью по горному склону — не самое разумное занятие для тех, кто мечтает дожить до седых волос. Впрочем, я обзавелся первой сединой в шестнадцать, а потому даже залитую обманчивым лунным светом осыпь предпочитаю ровному травянистому полю, по которому приходится шагать навстречу полутора тысячам ружейных стволов. — Ты что-нибудь видишь, Малыш? — Нет, — после продолжительной паузы отозвался полукровка. — Но, кажется, слышу. — Угу. Я тоже. Первый обломок попался мне футах в пятнадцати от источника звука — черная деревяшка, чьи очертания показались мне смутно знакомыми. Подняв ее, я вгляделся повнимательнее — и удивленно присвистнул. — Какого, спрашивается, орка… — Что это? — с интересом осведомился Малыш. Я молча передал ему свою находку. — И в самом деле, странно, — согласился он, озадаченно покрутив ее в руках. — Больше всего это напоминает букву вашего алфавита «R», но кому в Запретных Землях… — На самом деле, — отозвался я, взводя курок «тигра», — дело обстоит еще страннее, потому как эта конкретная буква мне неплохо знакома… да и ты, если напряжешь память, сумеешь припомнить ее. Уин, нахмурившись, задумчиво поскреб затылок. Я тем временем подобрал еще один обломок, на этот раз — простой доски. Он был покрыт слоем чего-то скользкого, пачкающего… осторожно коснувшись кончиком языка измазанного участка перчатки, я уловил вкус сажи, и открытие это мне не понравилось. — Нет, не припоминаю, — признался полукровка. — А что, должен был? — Угу, — кивнул я. — Помнишь, у кого ты покупал наших серых друзей? — Этого кретина-приказчика? — Нет, его хозяина… впрочем, ты его мог и не видеть. В общем, его зовут Пао Рутгер, и именно эта буква совсем недавно украшала правую половину его ворот. Пи-Эр, Пао Рутгер, понимаешь? — Теперь понял, — отозвался Уин и, почти без разбега ловко вскочив на валун, добавил: — А вот, похоже, и сами ворота. — Точно, — подтвердил я, становясь рядом с ним. — Вернее, их половина… правая. И, кажется, под ними кто-то есть. — Мы слышали стон, — напомнил Малыш. — Это мог быть предсмертный стон, — заметил я, приглядываясь к торчащему из-под досок ботинку. Большой ботинок… из числа моих знакомых подобную обувку мог примерить разве что Джимми Валлентайн, но вот только вряд ли годового жалованья помощника шерифа хватит даже на подделку эльфийского алота — а этот выглядел вполне подлинным. Кто бы его ни носил, это, вероятно, очень уверенное в своих силах существо, раз осмелилось явиться в Пограничье в подобной обувке — у нас, случалось, убивали за куда менее дорогую. — Надеюсь, что нет! Я оказался быстрее Уина — «черный король» уставился на возникшего слева от нас незнакомца мгновением позже моего «тигра». Это, правда, послужило мне слабым утешением — пожелай этот парень прикончить нас, у него была бы для этого бездна времени и уйма возможностей. Но как, черт побери, он сумел так бесшумно подобраться?! Ночью, по каменной осыпи… не верю! — Господа, — укоризненно произнес незнакомец, — я очень прошу вас опустить ваше оружие, которое, к слову сказать, вряд ли способно причинить мне вред, и помочь мне поскорее добраться до моих спутниц — возможно, кому-то из них требуется срочная помощь. Кажется, я оглох. По крайней мере, именно эта мысль мелькнула у меня в голове при виде очередного действующего лица, бесшумно, словно призрак — белая шелковая рубашка весьма усиливала это сходство — возникающего за спиной незнакомца. Загадочная глухота… избирательная… но более разумного объяснения я в тот момент придумать не смог. — Они не опустят оружие, — звонко заявила мисс Линда Келлер. — А вот вы поднимите руки. Медленно. И не советую так уж сильно надеяться на то, что наши пули не смогут причинить вреда вам, мистер кровосос. — Мисс, — озабоченно сказал я. — В одной тонкой рубашке… босиком… ночью, по камням… вы же можете простудиться! — Благодарю за заботу, Крис, — весело отозвалась блондинка. — Но я бы на твоем месте лучше озаботилась заменой патронов в револьвере… на те, что на ремне, справа от пряжки. Вдруг зверь все же окажется крупнее, чем мы ожидали. Тайный смысл этой фразы — если она вообще предназначалась мне — я постигнуть не сумел. Патроны справа от пряжки ничем не отличались от тех, что уже уютно угнездились в барабане «тигра». — Положительно, — шепнул мне Малыш, — сегодняшняя ночь полна сюрпризов. Вампир не шевельнулся. Храбрый, однако, парень… или столь же глупый. — Прошу вас, — повторил он. — Мне и в самом деле нужна ваша помощь, господа. — А может, наша кровь? — Ладно, — неожиданно сказал Малыш, опуская винтовку. — Может, я окажусь последним кретином, поддавшимся на уговоры вампира… но, кажется, там и впрямь кто-то стонет. Мне очень хотелось сказать, что в Запретных Землях далеко не каждому нуждающемуся в помощи стоит оказывать ее — в большинстве случаев куда благоразумнее разрядить в оного нуждающегося револьвер. А потом еще и пару кольев вколотить, для вящей надежности. Но вместо этого я спрятал «тигра» в кобуру и, повернувшись, спрыгнул с валуна. Миг спустя ко мне присоединились Малыш и незнакомец. Втроем мы без труда откинули многострадальные ворота, освободив погребенных спутников вампира… точнее, спутниц, которые, кажется, уже собирались выбираться самостоятельно. До сих пор не знаю, как получилось так, что Малыш и вампир дружно решили, что в их помощи больше нуждается обладательница великанского алота — на мою же долю досталось некое существо, в свернутом виде более всего напоминающее ворох мятого тряпья. — Э-э… мисс, — позвал я, припомнив, что вампир упоминал о своих спутницах во множественном числе. — С вами все в порядке? Вопрос был, наверное, не самый умный, учитывая то, что после подобного приземления самочувствие переживших его не могло быть в порядке по определению, но ничего умнее я придумать в тот момент не сумел. — Надеюсь, благородный сэр, очень надеюсь, — мелодично пропел ворох, разворачиваясь. — И, если вы будете настолько любезны, что протянете мне руку, я даже попробую встать. Опустившись на колено, я послушно потянул руку — и застыл, потому что зацепившийся за обломок капюшон куртки откинулся. Передо мной сидела… точнее, пыталась подняться, опираясь на мою руку, светлая эльфийка! Наверное, я куда бы меньше удивился, если бы, превратив божественным сиянием ночь в ясный день, на соседний валун опустился ангел Господень с мечом огненным. И, пожалуй, да простит меня Всевышний, но ослепляюще-прекрасный лик его посланца не произвел бы на меня такого впечатления. Она была нечеловечески красива… в обоих смыслах этого слова. Тонкая фигура девочки-подростка… женственная при этом как сотня «нимф прерий» и одновременно холодно-недоступная, словно пылающий беспощадным огнем ледник в заоблачной дали. Рассыпавшиеся по плечам волосы, которые даже в лунном свете отливали жгучим огнем расплавленного золота. Лицо же… мой взгляд скользнул по ней, не сумев зацепиться о магическую незавершенность, недоговоренность черт… проклятье, я даже не смог бы сказать, какого цвета были ее глаза, ибо назвать их зелеными мог бы только слепец, никогда не видевший весенней травы, мерцающего сияния гномьих изумрудов и отражающегося в небесах леса. Помнится, когда-то я смеялся, читая о тех, кого старинная баллада называла «отравленными Авалоном». Что ж, теперь я мог рассмеяться вновь — но уже по другой причине. Тем кельтским олухам требовалась целая ночь — мне же хватило одного взгляда!Малыш Уин, фельдшер без диплома
Темнокожая эльфийка-великанша вовсе не нуждалась в чьей-либо помощи, понял гном, вслушиваясь в свист кулака. Она нуждалась в ком-то, кого можно было пришибить. К счастью для гнома, вампир был сочтен разгневанной дамой куда более подходящей кандидатурой. И куда более наивной, отметил Уин, глядя, сколько усилий тот вкладывает в попытку уклониться от удара левой, хотя даже опоссуму должно быть понятно, что удар наносится нарочито замедленно, а потому явно обманный. Затем в ход пошел правый кулак эльфийки. На этот раз никакого свиста не было — был сначала короткий глухой удар, а затем чуть более гулкое «шмяк» о камень в четырех ярдах от точки старта. — Готов? — с неподдельным интересом осведомилась сверху Линда. — Не дождетесь, — прохрипел вампир, не спешивший, впрочем, отклеиваться от камня. — Это, — пообещала великанша, зловеще потирая кулак, — было только начало разговора. А разговор нам предстоит долгий, это я вам обещаю! — Возможно, — сказал Малыш, — вам все же будет удобнее перенести этот разговор к нашему костру? Темная эльфийка, как показалось гному, только после этой фразы заметила, что рядом находится еще кто-то — до этого момента все ее внимание было сосредоточено на злосчастном вампире. — Да… наверное, — буркнула она. — Спасибо, что помогли нам выбраться из-под этой мусорной кучи, мистер… — Уин. — Юлла Бриннер, — отозвалась эльфийка, пытаясь привстать — и тут же со сдавленным стоном осела обратно. — Ффад мзарги! Внешне Малыш остался невозмутим, хотя его внутреннее «я» издало продолжительный изумленный «ох!» — встретить посреди Запретных Земель темную эльфийку, ругающуюся на Старой Речи, было, по представлениям Уина, куда менее вероятным событием, чем подобрать из-под сапога самородок величиной с кулак. — Перелом? — С переломом она бы не смогла так ловко махать кулачищами, — прокомментировал вампир, поднимаясь. — Отделалась всего лишь вывихом… повезло. — Тебе так не повезет, даже не мечтай, — проворчала Юлла, озабоченно ощупывая колено. — «Всего лишь вывихом!» — передразнила она. — Сдается мне, что «всего лишь вывихом» отделался кто-то другой… вывихом мозгов, еще при рождении. Да вдобавок хорошо задел темечком о балдахин над кроватью! — Можно? — гном, присев на корточки, внимательно оглядел пострадавшую конечность, а затем, прежде чем эльфийка успела его остановить, схватился за голень и что было силы дернул. Прозвучавший в следующий миг вопль ясно засвидетельствовал, что сил у полукровки хватало. — Так лучше? — невозмутимо осведомился Уин, дождавшись, пока эльфийка прервется, чтобы набрать в легкие порцию воздуха для очередного вопля. — Лучше? — возмущенно воскликнула Юлла. — Да… — оборвав фразу, она озадаченно уставилась на ногу, осторожно попыталась согнуть ее в колене и охнула, но на этот раз от удивления. — И в самом деле, лучше. Мои извинения, мистер… простите, не запомнила с первого раза? — Уин. Малыш Уин. Только, — поспешно сказал гном, заметив, что его пациентка готовится предпринять очередную попытку подняться, — я бы все же не советовал использовать эту ногу в качестве опоры ближайшие день-два. — Ну, это уже перестраховка, — бросил подходивший вампир. — Вы, любезный, не учитываете знаменитую эльфийскую способность к регенерации, а если принять ее во внимание, то завтрашний полдень можно назвать как вполне вероятный срок окончательного излечения. — Не знаю, откуда вы прибыли, мистер, — нахмурился Уин, — но в здешних краях за подобное обращение могут и обидеться… вплоть до фатального исхода. — Вы имеете в виду обращение «любезный»? — уточнил вампир. — Мои извинения. И искренняя благодарность за то, что все-таки сочли возможным помочь. Надеюсь, что смогу в ближайшее же время оказать вам ответную услугу, ибо я, граф Рысьев, не привык долго оставаться должником. Малыш мрачно подумал, что это уже второй необычный граф, попадающийся на их пути. Не то чтобы он испытывал к человеческой аристократии какие-то особые чувства… — Уин, — в четвертый раз представился он и после недолгой паузы добавил: — Девушка, которая целит вам в затылок, — мисс Линда Келлер, а человек, оказывающий помощь вашей спутнице, — оглянувшись на проводника, Малыш с изумлением обнаружил, что его компаньон сейчас больше всего напоминает иллюстрацию к средневековому рыцарскому роману. Проводник стоял, опустившись на колено, а девушка — которую гном после короткого замешательства классифицировал как чистокровную светлую эльфийку, — перед ним хотя и выглядела несколько изумленной, все же не предпринимала никаких попыток высвободить удерживаемую человеком ладонь. — …Крис Ханко, — смущенно закончил Уин. При звуке своего имени проводник очнулся, разжал руку и, отступив на шаг, явственно — это было прекрасно заметно даже в лунном свете — покраснел. — Иллика, — голос юной эльфийки, решил Уин, подобен звону бегущего в недрах гор кристально-чистого пещерного ручья. — Я — Иллика. — Ее Светлое Высочество принцесса Иллика аэн Леда, — мрачно уточнила Юлла. — Чему вы усмехаетесь, граф? Я что-то забыла? — Ну, — задумчиво сказал вампир, — полагаю, вы могли бы добавить пару слов о возложенной на Ее Высочество Великой Миссии. Не думаю, что это сильно удивит наших спасителей — они наверняка заняты тем же самым. — С чего это вы взяли? — Применил логику, — холодно произнес Рысьев. — Вероятность встретить случайную группу путешествующих по Запретным Землям, чей бивуак расположен всего в сотне шагов от идеальной прямой между Форестбергом и нашей целью, лично я считаю пренебрежимо малой. Зато если учесть, что данная группа пользуется аналогичным средством для определения азимута… — Вывод верный, — Уин с облегчением отметил, что в голосе Криса прозвучали привычные язвительные нотки. А значит, его компаньон уже оправился от шока, вызванного лицезрением Перворожденной. — Но исходная посылка в корне неверна. Все обстоит гораздо более прозаично — эта, с позволения сказать, тропа ведет к единственному проходимому перевалу на полсотни миль вокруг.Бренда Карлсен, мышь в норе
Мы успели. С точки зрения нормального человека, устраивать засаду посреди голой — если не считать двух дюжин кактусов — равнины мог только законченный безумец. Или гений — как справедливо заметил один из моих приятелей, эти два понятия, как правило, являют собой крайности одной и той же сущности. Не знаю, к которому из них был ближе мой новый Старший, но на нормального человека он явно не походил. Я знаю еще одно забавное словечко для таких вот идей — теоретически. Теоретически те, кого мы ждем, должны были намозолить себе пальцы на спусковых крючках, пробираясь по ущельям и лесным чащобам, по которым, словно пьяная анаконда, петляет эта незаслуженно удостоенная высокого звания дороги козья тропа. Спустившись же в долину, они должны расслабиться… Их будет тринадцать, сказал Маккормик. Десять обычных людей и трое… наших постоянных клиентов. Плюс две лошади и пятеро мулов. Они пройдут здесь за два часа перед заходом — и это все, что о них известно. Ну, кроме, понятное дело, того, что они не должны пройти мимо нас. Проблема была в том, что среди уцелевшей части багажа ватиканских охотников не нашлось ничего, способного хотя бы немного сойти за лопату. То есть кое-что, конечно, было, но ковырять бесценным клинком каменистую мексиканскую почву — один из вернейших способов угробить этот клинок до боя. На предложение же одолжить пару мотыг в ближайшей деревне я удостоилась долгого взгляда, который, наверное, можно было назвать почти сочувственным. В итоге в ход пошли два винтовочных штыка, мое мачете и котелки. С их помощью нам удалось «всего лишь» за три часа выдолбить две неглубокие ямки, в каждой из которых мог бы разместиться один стрелок — при условии, что он сумеет обвиться вокруг своего ружья не хуже оголодавшего питона. Три часа каторжного труда под палящими лучами полуденного солнца! При этом только на мое лицо осело не меньше фунта рыжей пыли, а уж сколько я ее проглотила — не хотелось даже думать. Ямки предназначались для меня и Дэйва — сам же Маккормик, наряженный в «одолженную» после битвы за поезд армейскую форму, вместе с де Танвиллем собирался обосноваться на обочине. Обычный патруль, как он сказал, никто не должен ничего заподозрить. Я попыталась объяснить ему, что в здешних местах обычный патруль состоит не меньше чем из десятка солдат, при которых столь же обязательно имеется офицер. Меньшими отрядами толпа сброда, громко именуемая мексиканской армией, попросту не… как же говорил мой приятель-лейтенант?., а, не оперирует. Во-первых, они боятся бандитов, а во-вторых, едва выйдя за пределы офицерского окоема, солдаты начинают себя вести точь-в-точь так же, как их необмундированные конкуренты. Да и присутствие офицера мало что меняет. Маккормик спокойно выслушал меня, покосился на расколотый ущельем зеленый склон и изрек одну-единственную фразу: — Они тоже не местные. Замечательно. То, что эти ребята могут поступить так же, как и сам седоголовый — то есть попросту нанять проводника, в эту упрямую шотландскую башку, видимо, не пришло. Или он просто решил, что он уже все решил! — Не злись, — мягко сказала Гвен, приседая на край моего окопчика. — Алан знает, что делает. — Знает или думает, что знает? Я скормила очередной патрон в окошко «винчестера». Мой старичок не пережил взрыва вагона, а этот новый — когда я разобрала его, кое-где еще поблескивала заводская смазка, — 44-го калибра карабин был чуть тяжелее. Впрочем, бегать мне с ним сегодня не придется… черт, скоба все же ходит туговато. Новый-новехонький… не думаю, что бывший владелец добыл его в честном бою. — Он один из лучших охотников Европы. — Охотно верю, Гвен. Но! Одна маленькая, незначительная деталь — здесь не Европа! Или Маккормику было недостаточно одной смерти, чтобы заметить эту подробность?! — Ты злишься. — Да, злюсь, — последнее слово прозвучало в унисон с лязгом затворной скобы. Здорово прозвучало — надо будет запомнить и использовать при случае. — Поверь, у него достаточно опыта… — Достаточно для чего? И какого опыта? Проклятье, он посадил нас с Дэйвом напротив — чтобы мы перестреляли друг друга? — Ты злишься, — повторила Гвен. — И в тебе сейчас говорят эмоции, а не рассудок. Поверь, все пройдет нормально. — Надеюсь, — буркнула я. Последняя тлевшая у меня искорка надежды — что мне удастся убедить в своей правоте хотя бы Гвендолин и воздействовать на Маккормика через нее — медленно угасла. — Где будешь ты? — Там, — коротко сообщила рыжая докторша, кивнув в сторону дороги. — Присмотрю, чтобы на этот раз спасшихся бегством не оказалось. — На этот раз? — В отличие от поезда, — пояснила Гвен. — Интересно, где же собираешься затаиться «там»? — усмехнулась я. — Или в число твоих многочисленных талантов входит умение оборачиваться кактусом? — Мои таланты, — загадочно отозвалась доктор Рин, вставая, — очень разнообразны. В этой команде, похоже, не было принято желать удачи перед боем — или они просто во всем брали пример со своего молчальника-Старшего. Поэтому я ограничилась тем, что трижды наспех пробормотала короткую молитву пресвятой Деве и трижды коснулась губами крохотного серебряного крестика. Затем свернулась и медленно натянула на окопчик усыпанное пылью одеяло. Теперь мое укрытие нельзя было заметить, даже подойдя вплотную к нему. Разве что наступить. Поправка — его наверняка можно будет обнаружить по запаху. Капельки пота резво сливались в потеки и ручьи, а моему дыханию позавидовала бы любая выброшенная на берег рыба. Или загнанная до полусмерти лошадь. Через полчаса у меня затекла шея. Еще через час я попросту перестала чувствовать поджатые под себя ноги. Да уж, по сравнению с этой чертовой норой место моей предыдущей засады — яма под корнями — было настоящим раем на земле! Потом я умудрилась почти задремать. Или это аукнулся давешний полет в компании курицы — но я битую минуту тупо пялилась на Маккормика, вышедшего на середину дороги, прежде чем сообразила, что это — сигнал! А сообразив, лихорадочно завозилась в своей норе, пытаясь вспомнить, в какой из многочисленных карманов спрятала пузырек с эликсиром. Пузырек отыскался в правом нагрудном кармане рубашки. Это было не одно из моих привычных снадобий — пузырек вручила мне доктор Рин, — и мне оставалось лишь надеяться, что содержащееся в нем зелье успеет подействовать до того, как начнется ожидаемое веселье. А если не успеет… нет, об этом лучше даже не думать! Эликсир подействовал почти мгновенно — изнуряющая духота на миг сменилась жгучим морозом, а затем я попросту перестала ощущать… эту… как ее… температуру окружающей среды! В ушах возник ровный гул, снизился до едва заметного шума и тоже пропал — а вместе с ним пропало дыхание. Зато я услышала шелест песка, скрежет камешков под сапогами сидящего на обочине Хьюго. Склонившись над когда-то белым обрывком полотна, он старательно изображал, что заинтересован одним-единственным на свете предметом — большой пузатой оплетенной бутылью. Запах текилы я тоже чувствовала — даже слишком явственно. Кажется, де Танвилль решил подстраховаться, окропив содержимым бутыли не только свою рубашку, но и пару ярдов земли вокруг себя. Тени от кактусов вытянулись и расплылись — вокруг прежних четких черных полос возникла неясная полоса… октарина? А затем я услышала стук подков. Они приближались медленно — навьюченные мулы не любят быстро бегать, да и человеческие ноги после многих часов ходьбы по здешним тропам превращаются в две отнюдь не карточные колоды. Что вовсе не добавляет прыти их обладателям. Ближе к вечеру мысль о близком привале вдохнет в них новые силы, но сейчас косматый огненный шар висит еще высоко над горизонтом. Интересно, почему они попросту не взяли больше лошадей? И почему всадники не едут впереди, в дозоре? Проклятье, а ведь Маккормик, держу пари, знал, что никакого дозора не будет — ведь после первого же испанского слова весь его маскарад не будет стоить и цента! По крайней мере, во всем остальном его пророчество сбылось до деталей. Тринадцать человек… то есть тринадцать существ, выглядящих людьми. Две лошади и пять мулов. Всадники в дорогих, явно европейского покроя костюмах для верховой езды — редкость для здешних мест, но иные благородные идальго порой наряжаются не хуже. Пешие — в добротных пончо и не менее добротных сапогах. Семеро с ружьями, причем трое идущих впереди несут их в руках, а остальные четверо — на плече, но прикладом вверх, так что тратить лишнюю секунду на то, чтобы скинуть ремень, им не придется. Надо думать, пояса остальных тоже не пустуют… Пожалуй, я не прочь была бы иметь пару-тройку этих парней на нашей стороне — чтобы хоть немного уравнять шансы. А затем эликсир подействовал по-настоящему! Мир вокруг меня вздрогнул, когда возникший под сердцем ледяной комок взорвался мириадами игл. Звуки исчезли. Точнее, теперь я не слышала их, а видела — в виде зыбкой дрожи воздуха, расходящейся от опускающихся копыт. Копыта опускались очень медленно. Те, кто плетется в хвосте, вот моя цель, напомнила я сама себе, поудобнее упирая приклад в потертую кожаную нашлепку на плече. С теми, кто впереди, шотландец и крестоносец собираются разобраться самостоятельно. Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем шедший впереди грузный бородач остановился в трех ярдах перед Маккормиком. Из его раскрытого рта вырвалась очередная волна воздушной ряби — на миг я даже забеспокоилась, что он своим ревом сдует с лица шотландца толстый слой пыли, скрывший до поры европейскую бледность. В следующий миг это перестало иметь значение — поднявший голову де Танвилль почти без замаха метнул короткое копье с широким, похожим на лист серебряным наконечником в ближайшего всадника. Я еще успела рассмотреть, как шотландец бросает свое ружье бородатому. Тот — это ж надо быть таким идиотом! — вскидывает руку, чтобы поймать его и отлетает назад, перечеркнутый сверкающей полосой. Затем мушка «винчестера», наконец, закончила наползать на серое пятно пончо, и я осторожно потянула спуск. Отдачи почти не было. Зато я четко различила черную точку пули — просверлив в раскаленном воздухе ясно видимый серебристый след, она влетела точно под локоть скидывающему ружье охраннику каравана, а мгновением позже на крупе стоящего за ним мула появилась россыпь темно-багровых точек. Рычаг вниз — сверкающий цилиндрик гильзы улетает вбок. Прежде чем он касается земли, я вновь тяну спуск — и второй окутанный облаком искр шмель, низко гудя, вырывается из ствола «винчестера». Очень просто — почти так же просто, как вечность назад, в Кентукки, когда Фред учил меня расстреливать выставленные на поваленном стволе пустые бутылки. Рычаг вниз… рычаг вверх… плавно потянуть спуск — сноп разлетающегося веером стекла ярко сверкает в лучах летнего солнца, словно ожерелье богатой южанки. Рычаг вниз… рычаг вверх… очередной серый силуэт кувырком летит в дорожную пыль, сбитый великанским пинком «сорок четвертого». Бой был быстрым, как взмах меча. Я успела выстрелить пять раз — шестой охранник, скорчившись, упал на колени еще до того, как его коснулась мушка «винчестера». Меж его прижатых к животу рук скользко блестело что-то изгибающееся… клинок Маккормика легко, почти нежно коснулся согнутой спины — охранник резко качнулся вперед, уткнулся лбом в землю и медленно повалился на бок. Я осторожно положила «винчестер» на землю и, вытянув из кобуры «бизон», медленно пошла к дороге. Стволы кактусов вокруг причудливо изгибались, словно пляшущие вокруг адского котла чертенята. Неожиданно я очутилась на дне огромной чаши — а стоящие на дороге мулы вместе с разбросанными вокруг них тряпичными куколками на ее краю, в десятке миль от меня. Потом возникшая рядом черная тень ловко просунула мне между губ что-то прохладное, одновременно зажав нос — инстинктивно сглотнув, я взвыла и, упав на колени, зашлась в жутком приступе сухого кашля, мечтая лишь об одном: избавиться от этой невероятной, невыносимой горечи в глотке. — Противоядие, — наставительно произнесла стоящая передо мной Гвен. — Надо принимать, как только появляется соответствующая возможность. Иначе действие эликсира начинает накладываться на адреналиновый шок… последствия могут оказаться самые непредсказуемые. Особенно это касается тех, для кого этот препарат еще не успел стать хоть сколь-нибудь привычным. — У-у-учту, — выдавила я в промежутке между двумя приступами. Зрение все еще продолжало радовать необычайной четкостью — но предметы вокруг уже приобрели обычный цвет, избавившись от магического октаринового оттенка. Уши также вернулись к привычной работе — я услышала собственный хрип, негодующее ржание коня, удерживаемого Дэйвом, и отрывистый голос Маккормика. — Быстрее, быстрее. Обыскать все, до последнего кармана, землю вокруг просеять — мы должны найти амулет! — Не волнуйся, Алан, — отцепив от болтающейся на боку одного из мулов связки пузатую флягу, де Танвилль ловко выбил пробку, озабоченно принюхался и, одобрительно крякнув, опрокинул ее на себя. Я четко различила взметнувшиеся над крестоносцем облака пара. — Побегать с решетом мы всегда успеем — но давай сначала убедимся, что амулета нет в более привычных местах. Уйти ведь никто не сумел, значит, и деться он никуда от нас не может. — Гвен? — Не ушел никто, — подтвердила рыжеволосая докторша. — Кроме второй лошади. Я не смогла поймать ее — ты же знаешь, Алан, как эти животные относятся к… подобным мне, а сдерживающее заклятье исчезло в момент смерти их прежних хозяев. — Мисс Карлсен, — коротко скомандовал Маккормик, — займитесь ею! Замечательно! Я что, так похожа на бакеро?[193] К моему счастью, обсуждаемая животина — гнедая кобыла с вышитым черно-золотым черпаком — вроде бы не горела желанием убегать. Удалившись на пару сотен ярдов, она остановилась, с интересом приглядываясь к чахлому мескиту. Я медленно опустила Старшего Брата обратно в кобуру и не торопясь направилась к ней, в пол-уха прислушиваясь к разговорам за спиной и одновременно лениво размышляя, из какой части своего наряда мне придется делать лассо в том случае, если окажется, что гнедая пугается не только вампиров. Впрочем, до таких крайностей дело вряд ли дойдет — должна же в этом караване найтись хоть одна приличная веревка! — Алан, а как вообще выглядит чертов халцедон? — Халцедон выглядит как халцедон, Дэвид. Не задавай дурацких вопросов. — Вот это да — полный ящик бутылок! — Не может быть! Звонко чмокнула откупориваемая пробка. — Это не вино… — разочарованно произнес де Танвилль, — какая-то алхимическая мерзость… — Хьюго, не-е-ет! Обернувшись, я каким-то невероятным образом сумела «поймать» и запечатлеть в памяти не хуже дагеротипной пластинки сразу несколько обрывочных картинок: искаженное личико Гвен, удивленно вскинувшего брови Дэйва Хайвела, нахмуренного Маккормика, распахнутое нутро ящика на боку мула, где, аккуратно заправленные в песок, проблескивали ряды бутылок. И точно такую же бутылку, которая, медленно вращаясь, преодолевала расстояние между вытянутой рукой де Танвилля и обочиной дороги. Знакомый масляный отблеск… Взрыва я не увидела. Просто какой-то взбесившийся гномский божок сначала резко выхватил землю у меня из-под каблуков, а затем с размаху огрел ею же меня по хребту. От удара у меня потемнело в глазах, а чертов божок, наверняка гнусно ухмыляясь, взревел мне в лицо, решив заодно и опорожнить часть своего желудка. Жрал же он, как и положено всякому гномскому богу, песок и камень. Не знаю, сколько я провалялась без сознания, но когда сумела открыть глаза, то первым проблеском мысли было вялое удивление: «Как, все еще день?» Все тот же день, и все та же голая каменистая пустыня вокруг — даже гнедая была почти на том же самом месте и сейчас очумело дергала головой, пытаясь подняться. Не было только каравана — на его месте курилась синеватым дымком четырехъярдовая воронка. Я тоже попыталась встать — хотя бы на четвереньки, но это оказалось неожиданно сложной задачей. Никогда не думала, что можно промахнуться рукой мимо земли, а вот поди ж ты! — поймать ладонью упорно ускользавшую глину мне удалось только в четвертый раз. Голова, казалось, была вырублена из цельного куска горного хрусталя — весила не меньше стоуна и при этом ежесекундно грозила расколоться на чертову уйму крохотных осколков. И болела как сто тысяч мигреней во главе с их всеобщей праматерью! Особенно плохо чувствовало себя правое ухо. Попытавшись устоять на трех точках опоры — не получилось, ну да плечу уже тоже все равно, — я коснулась его освободившейся рукой и потом не меньше полуминуты тупо пялилась на кровавый след, растекшийся по ладони. Как же называлась эта хрень? Беребонная перепонка? Перепонная барабанка? Левое ухо вроде не кровит — но слышит ровно столько же! Часы жалко. Изящные золотые часики, так уютно тикавшие в нагрудном кармане рубашки. Не думаю, чтобы им удалось пережить этот бабах… а я едва успела к ним привязаться. Пожалуй, мне будет их не хватать. А потом я услышала, как кто-то кого-то зовет. Какую-то Бренду… мне стало интересно, и я пошла… то есть поползла в том направлении, и лишь на полпути сообразила, что зовут, вообще-то, меня. Меня? Да, меня — но быстрее передвигать конечности я все равно не смогу. Это и так слишком сложный процесс для моей бедной хрустальной головы. Поднять, передвинуть вперед, опустить — и так четыре раза! Раз-два, три-четыре — Господи, как сложно! Насколько проще было раньше — раз-два, раз-два. Интересно, как же лошади с этим справляются? Видимо, они значительно умнее людей… и прочих двуногих прямоходящих. — Наконец-то, — в голосе рыжеволосой явственно слышится раздражение. — Я уж думала, что ты не доберешься ко мне до заката. — Извини, подруга, — говорю я. — Но я, знаешь ли, слегка оглохла. Доктор Рин пытается улыбнуться, но улыбка почти сразу же превращается в гримасу боли. — Разумеется, ты оглохла, — шепчет она. — Было бы странно, если бы после взрыва такой силы у тебя сохранилась способность слышать. И именно поэтому я сейчас общаюсь с тобой телепатически. И в самом деле… только сейчас до меня доходит, что Гвен разговаривает со мной, не раскрывая рта. А заодно я понимаю, что в ее облике — помимо того, что опознать в этом едва прикрытом обгорелыми лоскутами черно-багровом куске плоти прежнюю красавицу можно только по все еще тлеющим рыжим космам, — кажется мне столь неправильным. — Гвен… ты… почему ты такая короткая? — Надо же, заметила, — похоже, сил на мимику у доктора Рин уже нет. — Это все ерунда, мелочи… просто взрывом оторвало обе ступни… выше колена. — Мелочи?! — По сравнению с тем, что я уже добрых полчаса как мертва — да, мелочи. — Гвен?! — У меня сожжено больше трех четвертей кожного покрова, вдобавок, прости за неаппетитную подробность, в животе пирог с начинкой в десяток фунтов камней, приправленный колечками от серебряной кольчуги, — запнувшись, Гвендолин сухо закашляла, — и переварить его я точно не сумею. Проклятье, уже больше пяти лет не надевала эту дрянь… но в этот раз Алан лично попросил. — Гвен, — повторила я. — Ты… ты же не можешь умереть. — Еще как могу, подруга. Мы, высшие вампиры, твари живучие, — думаю, тебе это хорошо известно. Но выжить после такого днем, под прямыми лучами солнца… — Я оттащу тебя в тень! — Нет! — отозвалась Гвен, едва я коснулась ее плеч. — Ты что, не слушаешь меня? Я же сказала: я уже мертва! Меня удерживает лишь магия… но ее не хватит надолго, так что не трать зря время и силы — у тебя мало и того, и другого. Проклятье, так много надо сказать… ты слушаешь меня? — неожиданно вскрикнула она, пытаясь приподняться на локте. — Ты здесь, Бренда? — Да, да, здесь и слушаю тебя… все в порядке. — Холодно, — это прозвучало почти как жалобное поскуливание. Затем голос Гвен вновь окреп. — Вот уж не думала, что при столь обширных ожогах можно испытывать чувство холода… или это особенности моего восприятия. А-а, неважно. Слушай внимательно. В этом караване должен был быть артефакт… амулет. Из серого халцедона. — Может, и был. — Не перебивай. Он должен был уцелеть при взрыве… амулеты подобной мощности не так-то легко разрушить. Найди его. — Найти?! — игнорируя предыдущее указание Гвен, воскликнула я. — Однако ты сказала, подруга! Его запросто могло зашвырнуть прямиком на луну! — Это вряд ли… при взрыве такой силы разлет осколков не должен был составить больше полутора миль. Воспользуйся лозой — он действительно очень мощный. — Угу… и что мне с ним делать дальше? Отнести монсеньору Аугусто? — Потом… и не ему… запомни, отец Рикардо Перес, иезуит… маленькая миссия в деревушке к югу от Мехико… только ему… и никому больше… слишком велик соблазн. — Не волнуйся ты так, — успокаивающе сказала я. — Передохни. Я найду этот чертов амулет, этот, как его… — Халцедон. Серый халцедон. — Да, вот его. Обещаю. — Некогда отдыхать! — затухающий голос у меня в голове неожиданно вновь обрел четкость. — Мое время кончается… Бренда, выслушай меня, внимательно выслушай — и, прошу тебя, не перебивай! — Я слушаю, Гвен. Очень внимательно. — Этот амулет — компас, указывает направление. Думаю, ты легко поймешь, как с ним работать. Он покажет тебе дорогу на север, в местность, которую вы здесь называете Запретные Земли. Мне с большим трудом удалось удержаться от очередного восклицания. Запретные Земли, подумать только! Да пусть этот проклятый халцедон указывает дорогу хоть к потерянным сокровищам ацтеков — сунуться за ними в Запретные Земли отважится только настоящий безумец! — Где-то там, — Гвен запнулась, словно переводя дыхание, — есть нечто — древний храм или пещера. Никто из живущих ныне не знает этого точно. Известно только, что большую часть времени это нечто находится вне этого самого времени — и пространства. Но скоро… очень скоро его путь пересечется с реальным миром, и тогда Камень вновь увидит свет нашего Солнца. Слово «камень» умирающая вампирша выделила особо — так, что даже я со своей раскалывающейся головой сообразила, что речь идет вовсе не о придорожном булыгане. — Камень — наследие, осколок из невообразимо древних времен. Некоторые легенды говорят, что он был сотворен в Лемурии. Другие — что ему поклонялись задолго до того… Рауль в таких случаях витиевато заявлял, что «кувшин моих знаний показывает дно, досуха выпитый вашей мудростью». Лемурия… мой интерес к древней истории прорезался совсем недавно и носил чисто практический характер — знание прошлого этой земли могло помочь справиться с тем, что из нее вставало. За переделами же Юкатана мои познания ограничивались тремя названиями: Атлантида, Паке Романия и Ниддльстрем! — …но все они сходятся на том, что в Камне заключена огромная, невообразимая мощь! Бренда! — Гвен стиснула мою ладонь с такой силой, что я с испугом глянула на землю — не шлепнулась ли перекушенная половинка. — Нельзя допустить, чтобы Камень попал в нечистые руки! Иначе древний Ужас обрушится на мир… нельзя… нельзя… — И это все? — тихо прошептала я полминуты спустя. — Всего-то — прогуляться в Запретные Земли и мимоходом спасти мир? Нет проблем, я каждое утро, перед завтраком, откалываю номера и покруче — просто так, чтобы не потерять форму! Может, надо сделать еще что-то? К примеру, спуститься в преисподнюю и передать сатане привет от его бывших собратьев по райским кущам? Проклятье, Гвен, ну неужели ты не могла… И вообще, — добавила я, глядя на плывущее по небу одинокое белое облачко. — Если ты сейчас смотришь на меня оттуда, с небес, — а я думаю, так оно и есть, потому что должна же хоть в том мире быть какая-то справедливость — так вот, знай, что ты мне больше не подруга!ГЛАВА 14
Крис Ханко, таукаллери (благосклонно внимающий)
— Привал десять минут, — объявил я, скидывая с плеча мешок. — Последняя остановка, где вы сможете нормально подышать — дальше пойдем по леднику! Публика отреагировала на это известие без особого энтузиазма — мои подопечные просто разбрелись, выискивая более-менее подходящие места, на которые можно было бы взгромоздиться задницей без особого риска примерзнуть. М-да, мельчает народец раз от раза… даже прошлые профы-ботаники держались на этой высоте не в пример лучше. Возможно, дело в привычке — ботаники-то успели вдоволь полазить по всяким Альпам и Пиренеям еще в старушке Европе, но все равно — от доблестной армии САСШ я ожидал большего. Средний и младший командный состав в лице Патрика и Флеминга держится сносно, а вот рядовые начинают сдавать. Хоть бы с Линды пример брали — вот уже кому горы, словно дом родной. Куда там до нее Малышу Уину — скачет с валуна на валун, что горная коза! У меня были некие подозрения о причинах столь лихой резвости мисс Келлер. И причины эти, точнее одна стройная зеленоглазая причина как раз прислонилась к узловатому деревцу в десятке футов от меня. Как ни старалась мисс Пума превзойти в грации легконогую эльфийку, у нее явно не выходило. Выше головы не взлетишь, как говорил в подобных случаях батяня, глядя, как мой братец Фил карабкается на старый сарай с очередным воздушным змеем на горбу. Похожая поговорка у гномов гласит: «Если бы Подгорные Боги хотели, чтобы мы могли плавать, они купили бы нам билеты на пароход!» — Мисс, а что это вы такое интересное делаете? — вопрос я задал исключительно для того, чтобы в очередной раз полюбоваться зелеными магическими огнями и, добившись желаемого, неожиданно смутился и, потупившись, добавил: — Если это, конечно, не секрет. — Никакого секрета, Крис, — весело прозвенел небесный колокольчик. — Я выменяла у достопочтенного Ойхо немного змеиной кожи, хорошего, как мне кажется, качества, и теперь хочу сделать оплетку для рукояти Чаусы. — Это ваша шпага так зовется? — Нет, — улыбнулась эльфийка, — мой меч отзывается на имя Огонек. И он не любит, когда его называют шпагой. — Прошу прощения, — то, каким нечеловеческим во всех смыслах слова вниманием окружают эльфы свои мечи, знало даже такое серое существо, как я. — Дело в том, что я плохо разбираюсь в режущих предметах длиннее моего Боуи. — Зато вы, наверное, очень хорошо умеете обращаться с пороховым оружием, — сказала принцесса. — Я видела сегодня утром, как вы тренировались… Еще бы ты не видела — шоу предназначалось целиком и исключительно для тебя! — Здесь Пограничье, мисс, — просто сказал я. — Тот, кто нацепит на пояс кобуры, не умея обращаться с их содержимым, умрет, и умрет быстро. А уж проводники и подавно существуют только в двух ипостасях: живые, с очень хорошей реакцией — или мертвые. — Наверное, — грустно сказала эльфийка, — я еще долго не достигну вашего уровня мастерства, Крис. — Почему же? — возразил я. — Для этого надо всего лишь постараться — только очень сильно постараться — остаться в живых. И в этом я вам помогу — если, конечно, вы сами того захотите? — Хочу. Ой! Я с трудом подавил желание оглянуться на склон — не рушится ли на нас ледник, растопленный улыбкой сказочной принцессы. — Я понимаю, вы, Крис, сейчас очень заняты, — продолжила принцесса. — Но… если вы сумеете найти время на то, чтобы дать мне несколько уроков… возможно, я бы сумела стать меньшей обузой для нашего отряда? Интересно, сколько ей на самом деле лет, внезапно подумал я. Эльфы, как общеизвестно, не стареют, и, вполне возможно, эта девчушка так же лучезарно улыбалась в те времена, когда на моих прабабок еще не заполнили прошения в небесной канцелярии. Остынь, Ханко, остынь, тебе уже далеко не девятнадцать, как тогда… тогда, когда ты так же повелся на ясный взгляд и ослепительную улыбку. И что с того, что в этот раз тебе улыбается самая настоящая эльфийская принцесса? Пари держу, женщины всех рас имеют — хотя бы по образу мышления — куда больше сходства между… гм, в общем, между собой, чем с представителями противоположного пола своего вида. — Уроков? К поясу у эльфийки был притянут шнурами тот самый, столь невежливо обозванный мной меч по кличке Огонек, а из-за спины выглядывали изящный изгиб лука и белые перья стрел. И ничего, хотя бы отдаленно напоминающего — как она сказала? — пороховое оружие. Но не танцам же человеческим она хочет научиться? — Уроков стрельбы? — уточнил я. — Да. Хм и еще раз хм. — Тогда, — спросил я, делая воистину героическую попытку настроиться на холодно-деловой стиль, — можно взглянуть на ваш ствол? — Конечно, Крис, — тонкие пальчики скользнули к вороту куртки, и я замер, от души надеясь, что по моему подбородку не стекают потоки слюны. — Вот…Иллика аэн Леда, таукагори (несущая-свет-знания)
— …познакомьтесь, — сказала я, протягивая пистолет рукояткой вперед. — Это — Чауса. — Очень приятно, — серьезно кивнул проводник. На миг наши руки соприкоснулись — и, странное дело, от этого мимолетного касания меня словно бы пробрал озноб. Глупо, да? Этот проводник, Крис Ханко… все дело было в том затянувшемся, как мне показалось на целую Эпоху, взгляде прошлой ночью. За свою очень недолгую, по эльфийским меркам, жизнь я привыкла ко всяким взглядам: холодно-презрительно-жалостливым — в лучшем случае просто сочуственно-все-понимающим — от моих соплеменников. Восторженно-жадно-раздевающим — от людей. И даже почтительно-восхищенно-обожествляющим от преисполненных почтения к любому Перворожденному европейских гномов — их американские собратья в этом вопросе походили на людей куда больше, чем, наверное, они готовы были сами себе признаться. Прошлой же ночью… словно я стояла одновременно в обжигающем пламени костра и под ледяным потоком падающей воды. В глазах человека, стоящего напротив меня, не было привычной масляной жажды обладания — так мог бы смотреть эльф на воплощение своей заветной мечты. А может, мне все это просто привиделось — бред, вызванный остаточным действием троллиной смеси, наслоившийся на шок от крушения? Ведь с тех пор мы обменялись всего лишь десятком малозначащих фраз — основные переговоры по поводу нашего дальнейшего путешествия единой командой велись между Крисом и Рысьевым при активном участии Юллы, товарища Криса — высокого гнома с забавным именем Малыш Уин — и девушки с револьвером. Вот она, кстати, подлинная красавица — по людским меркам, если я в этом хоть что-то понимаю. И больше — ничего. Он даже — насколько позволяли судить украдкой бросаемые мной взгляды — не смотрел в мою сторону. Наверное, я все же просто глупое, взбалмошное, невесть что возомнившее домашнее дитя, впервые выпущенное в Большой Мир. Ведь этот Ханко не обычный человек — он проводник в Запретные Земли. Место, о котором даже эльфы отзываются со страхом и почтением в голосе, для него так же привычно, как для меня — тропинки в родной пуще. Великий воин… и, как и подобает таковому, замкнут и самодостаточен, не нуждается ни в ком, кроме своего верного меча… то есть в данном случае револьвера. — Это его вы собрались заворачивать в змеиную кожу? — голос Криса донесся до меня словно издалека. — Ее, — поправила я. — И не заворачивать, а оплести рукоять. — Зачем? Недоумение в его голосе было искренним — и, осознав это, я с удивлением подумала, что в чем-то этот вопрос, наверное, даже естественен. Не для эльфа, разумеется. — Чтобы она не скользила. Крис задумчиво крутанул пистолет вокруг пальца. Затем еще раз… и еще, чередуя проворот и хват. — По-моему, насечка справляется вполне нормально, — заметил он. — Дело, конечно, ваше личное… я знавал людей, у которых перед боем ладони потели так, что хоть полотенце к прикладу привязывай. Не знаю, как с этим обстоит дело у эльфов… — Не так, — быстро сказала я, решив про себя не заострять внимание на том факте, что в бою я пока побывала всего однажды, да и то у меня перед ним не было времени толком испугаться. — Просто у нас, эльфов, принято оплетать рукояти своего оружия. Древний обычай. Традиция. — Интересно, — Крис ловко подхватил выпавшую из Чаусы обойму, продернул затвор и, прицелившись в склон впереди, нажал спуск. То есть попытался нажать… — М-м-м… что я делаю не так? — Предохранитель, — подсказала я. — Маленькая пластинка над рукоятью. Он блокирует спуск. — Гномы, — с непонятной интонацией произнес проводник. — Любители точной механики. Но, в общем, машинка хорошая, — сказал он, вщелкивая обойму обратно. — Спуск мягкий, с недлинным ходом, в руку ложится хорошо. Только… — Что? — Только зря вы, мисс, носите ее под курткой, — Крис многозначительно покосился на кобуру на своем бедре. Выглядывавший из нее тяжелый револьвер фиксировался лишь тонким ремешком — и сейчас этот ремешок был расстегнут. — Шнуровка на куртке у вас хорошая, — добавил он. — Говорят, если правильно затянута, то даже воду не пропускает. Но пока вы ее распутаете… — Я поняла. — И дошлите патрон в ствол, — посоветовал проводник. — На то, чтобы продернуть затвор, тоже уходит время. — Кажется, — улыбнулась я, одновременно пытаясь сообразить, куда я могу деть Чаусу так, чтобы ее, с одной стороны, можно было легко достать, а с другой — чтобы она не выпадала при каждом неловком движении, — вы решили начать первый урок уже сейчас, Крис? — Урок, но не стрельбы, — хмуро ответил проводник. — Вам, принцесса, похоже, надо сначала пройти курс по основам выживания в Запретных Землях. — Похоже, — виновато вздохнула я. — Мне надо пройти курс «выживания в двух шагах от дома». Эльфы не краснеют, эльфы не краснеют — когда я вернусь, вырежу эту надпись самыми крупными рунами, какие только поместятся на потолке моей комнаты. Крис тактично промолчал, и это молчание было красноречивее многих слов. — Так что за оплетку вы хотели сделать? — О! — обрадованно воскликнула я. Не то, чтобы это и в самом деле было моим любимым занятием, но сейчас я была готова говорить на данную тему долго… очень долго. — Разновидностей плетения маки,[194] занесенных в канон, насчитывается более семидесяти форм, но реально применяется лишь несколько наиболее простых и функциональных. — Принцип, в общем-то, один, различия состоят в мелких деталях. Например, хинтэри-маки — базовый стиль, при котором тесьма-имо скучивается в местах пересечения витков, ката-хинтэри-маки, при котором верхний виток не скручивается, а сдавливается в точке пересечения с нижним. Мне еще нравится цумами-маки — причудливый стиль, в котором защипываются оба витка. — Как интересно. — Еще есть хандатами-зука, хира-маки, кататэ-маки, дзибара-маки и куми-агэ-маки, — скороговоркой перечислила я. — И еще более шестидесяти других, — кивнул проводник. — Конечно, для настоящей, качественной оплетки используется только особая шелковая тесьма. Но я видела старинные экземпляры, рукояти которых были оплетены шнурками, нитями и даже лаковой бумагой. И змеиной кожей… поэтому, когда я увидела похожую у Ойто, то решила попробовать. — Цвет, — спросил Ханко, — этой самой оплетки тоже определен каноном? — Цвет может быть самый разный, — улыбнулась я. — Но классикой считается черный, темно-красный, коричневый и золотистый. — А разве он не указывает на принадлежность к тому или иному клану? — Нет. Понимаете… — боги, подумала я, что за чушь я говорю? Как может человек понять, что значит быть одним из Перворожденных? — Хотя стороннему взгляду порой кажется, что каждый шаг эльфа определен многотысячелетними традициями и обычаями… в чем-то это именно так и есть, но нельзя также забывать, что мы, эльфы — невероятные индивидуалисты. И чем туже стискивают мастера рамки канона, тем сильнее его желание создать в их пределах нечто свое, неповторимое. К примеру, наши луки… как ни старайтесь, вы никогда не отыщете двух одинаковых. — Люди, — заметил Ханко, — очень редко способны на такое. У этой произнесенной им фразы был странный привкус… недоговоренности, поняла я и, заглянув в лицо проводника, с удивившей меня легкостью прочла окончание: — «Они выходят за рамки!» — Кстати, а правда ли, что эльфы всегда вяжут тетиву к луку одним-единственным способом? — Конечно нет, — возмутилась я. — Даже финальный узел на, как вы только что выразились, «этой самой оплетке» — это совершенно отдельное искусство, называемое маки-домэ, и, хотя большинство узлов кажутся одинаковыми, техника их вязания совершенно различна. Как сказал один мой знакомый мастер: «Финальный узел — это всегда чуть-чуть клея и много-много обмана». — Мал-мала простоты и много-много хитрости, как говорил один мой знакомый оркский вождь, — сказал Ханко. Затем легкая тень улыбки пропала с его лица, и, отвернувшись от меня, проводник негромко скомандовал: — Подъем!Малыш Уин, альпинист-любитель
Довольно забавно, думал Малыш, что, живя под горами, гномы уделяют так мало внимания их поверхности. Возможно, дело в том, что «вниз» для нас куда естественней, чем «вверх». И потому каждый раз, когда какого-нибудь юного гнома обуяет жажда к первооткрывательству, он, скорее всего, отправится исследовать пещеры, ведущие вглубь, где и впрямь может обнаружиться что-нибудь полезное. Вершина же над головой… а зачем, она и так прекрасно видна, если же кому-то захочется рассмотреть ее ближе — достаточно взять хорошую зрительную трубку. Карабкаться по отвесной стене, сбивая в кровь пальцы, срываться, падать и вновь, поднявшись, из последних сил ползти вперед для того, чтобы несколько мгновений постоять на куске скалы, отличающемся от прочих лишь тем, что он выше других, — на такое способны только люди. Впрочем, удовольствие людям порой доставляют самые неожиданные вещи. Белая пустыня вокруг неприятно резала глаза. Уин в который раз беззлобно позавидовал дорогим зеркальным очкам Ханко… которые сейчас украшали собой точеное личико мисс Пумы. На складе Хинброкла противосолнечные очки были, но вот догадаться, что они потребуются… Интересно, а были ли когда-нибудь эльфы-скалолазы? Вряд ли. Хотя слухи о легендарных Горных Эльфах появляются и в наши дни… даже чаще, чем в прежние времена. Малыш усмехнулся. Еще бы им не появляться чаще, подумал он, если в таинственных прежде горах провесили канатные дороги и проложили маршруты туристических дилижансов. Да и газет раньше не было. Он попытался представить себе ползущего вверх по склону эльфа в полном одеянии — включая нашлемный фонарик — пещероразведчика. И не смог сдержать улыбки при виде нарисованной воображением картины. Эльф, правда, получился какой-то широкий и приземистый, да и двигался не очень изящно — зато уши были на уровне. Жаль, с сожалением подумал он, что нельзя взглянуть на настоящую эльфийку — но они шли цепочкой, и, повернув голову, можно увидеть только хрипящего, словно загнанная лошадь, рядового-кавалериста. В следующий миг Уин заметил вскинутую руку проводника — и, резко остановившись, схватился за края своего «спального жилета», мысленно досадуя на то, что это теплое и относительно удобное одеяние все же будет стоить ему лишней секунды, захоти он выдернуть «шипучки». — Что случилось, Крис? — тихо спросил шедший сразу за проводником капитан Мигер. — Не знаю, — не оборачиваясь, отозвался Ханко. — Ничего не вижу… и не слышу… только такой же снег… но все же что-то здесь не так. Ойхо! — Че? — Подойди. Недовольно бормоча себе под нос что-то специфически-гоблинское, шаман сошел с протоптанной шедшими впереди тропинки и приблизился к проводнику. — Ну? — Чувствуешь что-нибудь впереди? — Иде? Вааще или рядом с нами? — Поблизости, — спокойно уточнил Ханко. Чтобы лучше видеть происходящее, Уин сделал шаг вправо — однако стоявшему перед ним Рысьеву пришла точно такая же мысль, и гному пришлось отойти еще на шаг. Задумчиво поскребя плечо, Ыыгыр Ойхо Третий скривился, шумно втянул ноздрями сухой морозный воздух, снял с пояса нечто вроде наполненной разноцветным песком склянки и, держа ее перед самым лицом, несколько раз встряхнул, внимательно вглядываясь в содержимое после каждого очередного встряха. Следующим номером программы стало большое орлиное перо, описавшее десяток кругов. За пером последовала нитка с дюжиной мелких камушков, которой следовало помахивать на манер маятника. — Хрен поймешь, — мрачно резюмировал свои изыскания Ыыгыр Ойхо Третий пять минут спустя. — Как бы и нету ни хрена, но… че-то все-таки есть. — Вот и у меня, что характерно, в точности такое же чувство, — сняв шапку, Ханко зачем-то аккуратно прогладил волчий хвост и затем вновь нахлобучил ее на голову. — Вроде бы нет ничего — а какой-то мураш меж лопаток ползает. — В горах энтих, — высказался шаман, — какой только хрени не встретишь! — Что да, то да. — А ведь дальше еще хужее будет. — Этого, — рассеянно отозвался Крис, — точно никто не знает. Он задумчиво пробарабанил пальцами по рукоятке револьвера. Прищурившись, посмотрел на повисшее над ними солнце и, пробормотав фразу, которую чуткий слух гнома распознал как: «Нам что, целый день здесь стоять?», обернулся и крикнул: — Идем дальше! Однако ушли они недалеко. Через полсотни шагов кавалерист за спиной Малыша коротко вскрикнул. Развернувшись, Уин увидел белое, как окружающий их снег, лицо с трясущейся челюстью, которую бедолага-рядовой тщетно пытался удержать на месте левой рукой — правой же он указывал куда-то вправо, не забывая издавать при этом жалобное «ва-ва-а-ва». Проследив за его взглядом, Малыш обнаружил в четырех ярдах от их тропы торчащий из-под снега предмет. Точнее — часть тела, ибо это была рука. Зеленоватый цвет наводил на мысль о том, что ее обладатель когда-то принадлежал к Союзу Племен, хотя сказать уверенно Малыш бы не решился — по ссохшейся на скрюченных пальцах коже было заметно, что с тех пор, когда душа владельца руки покинула свою бренную обитель, минуло немало дней, успевших сложиться в года. — И чего, спрашивается, кричим? — переводя взгляд обратно на кавалериста, весело осведомился Уин. — Мертвяка первый раз увидал? — Ва-а-ва… велится! — Что? — не понял гном. — Она шевелится! — выпалил рядовой, и в этот миг небольшой сугроб рядом с ними взорвался. На его месте появился обтянутый зеленоватой кожей череп. В черных провалах глазниц тлел, медленно разгораясь, беловатый огонек, макушку венчал перекосившийся ржавый двурогий шлем, но самым неприятным, по мнению Малыша, был тот факт, что справа и слева от черепа в снег уперлись две ладони, которые, похоже, собирались извлечь из снежного плена все остальное тело. — Впе-еред! Живо! Подбодрив мощным пинком в крестец замешкавшегося с выполнением команды проводника Рысьева, Уин бросил короткий взгляд влево — вырастающая цепочка зеленых фигур была куда более длинной, чем ему бы хотелось. Собственно, ему бы хотелось, чтобы оная цепочка отсутствовала вообще — хотя бы потому, что бежать, проваливаясь по колено в снег и пытаясь ухватить разинутым ртом хоть немного разреженного горного воздуха, было… неудобно. — Стоять! — хлестко ударил окрик проводника. Уин оглянулся назад. От цепи зеленых фигур их отделяло чуть меньше сотни ярдов — те продирались сквозь снег куда медленнее, испытывая вдобавок, судя по подергиваниям, а время от времени и падениям, проблемы еще и с координацией движения. Впрочем, тоскливо подумал Малыш, никто не может обещать, что эти проблемы не временные — по крайней мере, тлеющие в глазницах огоньки уже успели вырасти в тускло поблескивающие бельма. И функцию свою они исполняли — края бредущей на них цепи постепенно загибались. — И это от них мы бежали сломя голову! — возмущенное восклицание Юллы заставило Уина оглянуться, а вид взятого ею наперевес оружейного монстра — восхищенно прищелкнуть языком. — Сотня жалких зомбей! Да я их сейчас… — Не советую… — начал было проводник, но его слова были заглушены оглушительным грохотом. Мощь выстрела также впечатляла — зомби буквально выдернуло из снега, подбросив на пару футов вверх и отшвырнув по меньшей мере на полдюжины футов назад. По группе вокруг Уина прокатился дружный вздох восхищения. Однако уже несколько секунд спустя он сменился разочарованным стоном — упавший зомби вновь поднялся на ноги и двинулся вперед, не обращая ни малейшего внимания на дымящуюся сквозную дыру в своем животе. — Возможно, — граф Рысьев вопросительно глянул на принцессу, — эльфийская стрела… Эльфийка подняла было руку к плечу — и, опустив ее, отрицательно качнула головкой. — Нет, — пропела она. — У меня осталось только две заговоренные стрелы. Обычные же доставят этим порождениям Тьмы не больше хлопот, чем ваши пули. — А если заставить их вытянуться в одну линию? — Стоя на месте, вы этого точно не добьетесь, — заметил Ханко. — Все отдышались? — чуть повысив голос, осведомился он. — Тогда — шагом! — Шагом?! — До них сейчас ярдов шестьдесят, — оставив возмущенный выкрик без внимания, спокойно сказал Крис. — Постараемся пока удержать эту дистанцию. — А почему бы нам не убежать от них?! — Ты че, бледношкурый, совсем бошку от страха потерял? — насмешливо произнес Ыыгыр Ойхо Третий. — Думаешь че, они тебя обычным взглядом зырят? Ща! У них гляделка колдовская, они где хошь след разглядят… а еще они, бледношкурый, не устают!Крис Ханко, знаток прикладной хирургии
Как ехидно замечал в таких случаях один знакомый мне капрал: «Попытка убежать от шарпшутера[195] приведет лишь к тому, что ты умрешь уставшим!» — Но что же нам делать?! — Держать дистанцию! — рявкнул я. — До каких пор? — нотки обреченности, прозвучавшие в голосе Линды, пришлись мне совсем не по вкусу. — Шаман сказал, что они не устают — но мы-то устаем. — До тех самых пор, — пояснил я, — пока мне, вам или кому-нибудь еще не придет в голову идея, как расправиться с этими тварями. Мисс Пума промолчала. Я вновь оглянулся на бредущую за нами цепь — и едва не прошляпил миг, когда пара зеленых уродов, словно орк из засады, выскочили из-под снега в десятке футов передо мной. На этот раз я сумел рассмотреть их в мельчайших подробностях. Исходным сырьем для сотворившего их заклинания послужили люди, о чем ясно свидетельствовал оскал правого, медленно помахивавшего ржавым палашом зомби — никаких клыков, но и не столь мелкие зубы, как у эльфов. Зубов зомби слева видно не было, так как он сохранил в относительной целости губы — да и вообще выглядел лучше своего товарища: дырявое, с оторванным рукавом, но еще не опустившееся до звания ошметков пальто, почти целый шарф. Дай ему в руку вместо дубины бутылку виски, да усади под забором в Сильверадо, пари держу, никто и не заподозрит, что душа парня уже давненько не дружит с телом! А затем между двумя грязно-зелеными фигурами возникла третья, тоненькая и тоже зеленая, но живого цвета весеннего леса, а не могильной плесени — и вот ее-то появление выдавило из меня испуганное «ох». Зомби подобная наглость, похоже, также озадачила — или они просто еще не успели окончательно разморозиться — но прошло не меньше двух секунд, прежде чем один из них издал некий странный звук, полумычание-полурев и, вознеся над головой палаш, двинулся на эльфийку. Та даже не шелохнулась, спокойно глядя из-под надвинутого капюшона на приближающуюся тварь. Лук продолжал оставаться закрепленным за спиной, а меч по имени Огонек — висящим у пояса. Где прятался серебристый пистолетик, я не знал, но особой роли это не играло — пулю тридцать второго калибра тварь, скорее всего, просто бы не заметила. И только когда зомби приблизился… появившаяся перед принцессой узкая полоска ослепительно-солнечного сияния заставила меня моргнуть — а миг спустя сцена уже стала статичной: тоненькая зеленая фигурка, держащая полоску зеркальной стали перед собой. И зомби, недоуменно глядящий на свои руки, валяющиеся на снегу перед ним. — Классическая стойка, — вполголоса прокомментировал Малыш. — Сейганно канаэ. На этот раз мычание твари было куда более обиженным. Безрукая туша качнулась вперед, эльфийка почти синхронно шагнула назад, стремительно крутанулась — и подбиравшийся сзади зомби в шарфе также лишился воздетых рук, а заодно и головы с большей частью шеи. Еще один стремительный высверк — и к уже имевшимся на снегу конечностям присоединилась голова первого зомби. — Магия! — восхищенно выдохнул рядовой Кормак. — Эльфийская магия! — Эльфийская сталь! — одновременно и даже с практически одинаковой презрительной интонацией отозвались Юлла и Малыш Уин — после чего озадаченно уставились друг на друга. Оба безголовых тела продолжали стоять. Меня это не удивило, а вот принцессу, кажется, разозлило — скользнув вперед, она осыпала остов первого мертвяка серией ударов. Произведенный ими эффект лучше всего описывается словом: «обстругали» — примерно таким же образом один мой приятель любит тупить свой ножик фунтовыми палочками, превращая их к концу ужина в жалкий полудюймовый огрызок. Второму зомби досталось всего два удара. — Ре-курулш, — продолжил свои пояснения Уин, — сечение поперек живота на уровне таза традиционно считается самым сложным в исполнении. И хиза-пгсшш — по коленному суставу. Последние слова Малыша неожиданно выдернули из моей памяти несколько видений, казалось бы, уже давно погребенных более поздними и яркими воспоминаниями: яркий солнечный летний день, сизая пелена порохового тумана вдоль кромки облюбованного южанами леса, длинные ряды носилок. И седобородый полевой хирург, склонившийся к бледному, как сама смерть, долговязому парню из Коннектикута, который меньше пяти минут назад шагал в строю справа от меня — а теперь вряд ли сможет сделать хоть шаг без помощи костылей. — Вот здорово! И остальных так же! — Не выйдет, — отрицательно мотнул головой Малыш. — Пытаться изрубить неупокоенного, пусть даже и эльфийским клинком, — та еще работенка. — Бегом! — скомандовал я, оглянувшись назад и с неудовольствием констатировав тот факт, что грязно-зеленая цепь в отличие от нас не останавливалась полюбоваться на устроенное эльфийкой представление. Наоборот, мертвяки воспользовались им, дабы сократить разрыв до трех десятков ярдов. К нашему счастью, почти сразу же за изрубленными ошметками начался сравнительно твердый наст — и по нему можно было действительно бежать. Еще большее удовлетворение у меня вызвал тот факт, что зомби нашему примеру не последовали. Ну а самое главное — раскиданные по снегу обрубки даже не пытались шевелиться. Вот это и в самом деле — радость, ибо нет на свете более унылого занятия, чем пытаться убить мертвого бессмертного! — Шагом! — Мистер гном, — упрямо просипел кавалерист. Настойчивый, однако, парень — выглядит даже хуже обоих своих товарищей: синие уши, красный нос, пошатывается при каждом шаге, но все равно находит силы для трепания языком. — Почему это вы говорите, что мы не можем их изрубить? Вон мисс принцесса сразу двух так нашинковала, что любо-дорого! Не понимаю… — Не понимаешь, значит, мозгов не нажил, — отозвался Уин. — Дерево сырое рубить и то проще, чем хорошо заклятого неуспокоенного. Враз клинок затупишь, застрянет он в чьих-то ребрах… — И что? — И все! — Но как-то же с ними можно бороться? Пусть этот чертов шаман… — Отсохни, бледношкурый! — рявкнул гоблин. — Мог бы я чего — давно б уже сделал! Думаешь, мне охота заодно с вами на клочки порваться? Тварей хороший маг заклинал, не чета мне… так шо не надейся… эти не отстанут, не угомонятся, пока нашим с тобой мясом глотку не набьют! — Мясом?! Они ж мертвые! — А че, по-твоему, их вперед тянет? Голод! — гоблин постарался, чтобы это слово прозвучало как можно более зловеще. — Голод у мертвяка особенный… он ему все остальные чувства заменяет. Вечный, неутолимый… да еще ненавистью к живому питаемый. Смекаешь теперь, че за зверушки у нас на хвосте плетутся, а, бледношкурый? Или не допер еще? Вон, вомпера порасспроси — он тебе про послежизнь в подробностях растолкует! — Благодарю за лестный отзыв, мистер Ыыгыр, — невозмутимо отозвался Рысьев. — Но позволю обратить ваше внимание на тот факт, что по сравнению с теми созданиями, которые, как вы сейчас изволили выразиться, плетутся у нас на хвосте, я, как ни странно это прозвучит, не очень отличаюсь от вас. — Да ну? — усомнился один из кавалеристов. — Мне вот в воскресной школе втолковывали, что нечисть нечисти… — Рядовой Джейк! — резко оборвал его Мигер. — Да, сэр. Виноват, сэр. — Возможно, — холодно произнес вампир, — некоторых из моих более примитивных сородичей наши преследователи могли бы счесть родственными существами. Однако лично для меня те чувства, что они испытывают к более высокоорганизованным жизненным формам, не сулят ничего хорошего. Так же, как и всем остальным. — Некроманта бы сюда нашего полкового, — мечтательно произнес сержант Флеминг. — Вот уж кто ловок с ними управляться. Сам видел, как он однажды на пари сразу трех скелетонов заставил джигу отплясывать, даром что виски в нем к тому часу было никак не меньше пинты. Ему эти мертвяки — на один щелчок пальцев! — А полк лориэнских гвардейцев в придачу тебе не нужен? — ядовито осведомилась Юлла. — Не отказался бы. Я в очередной раз оглянулся назад — рывок удался нам на славу, до грузно переваливающихся фигур было никак не меньше четырех сотен футов. Другой вопрос, что половина нашей экспедиции после этого подвига дышала так, что рука поневоле тянулась к револьверу — ибо будь на месте любого из них лошадь, пристрелить ее было бы несомненным актом милосердия. Необходимо было срочно что-то предпринять… потому что погибнуть вот так, на самом пороге Тайны под ржавыми железками кучки зомби было попросту глупо. Впрочем, мне приходилось слыхать, а несколько раз и лично лицезреть куда более глупые смерти — а с придумыванием способов избежания столь неприятной участи дело обстояло плоховато. Даже можно было сказать, никак обстояло. Почти никак. Одна идейка все же была. Идею эту, божественным попустительством забредшую мне под шапку, в другое время я сам бы первым с удовольствием поименовал дурацкой. Однако сейчас она стремительно выходила в фавориты — за отсутствием под вышеозначенной шапкой, равно как под головными уборами моих подопечных — более разумных альтернатив. — Капитан Мигер! — Да, Крис, — немедля отозвался ирландец. — Пойдешь впереди. Направление держи, — я прищурился, подыскивая наиболее приметный ориентир, — три пальца левее двузубой вершины. Видишь? — Та, что милях в пяти от нас, правая вершина чуть выше? — уточнил ирландец. — Вижу. — Отлично. Малыш? — Без проблем, Крис, — кажется, гном догадался о моих намерениях раньше, чем я коснулся лямки заплечного мешка. — Я еще внизу говорил тебе, что на меня спокойно можно навьючить вдвое больший груз. — Угу, — кивнул я, передавая ему свой мешок, на верху которого был тщательно приторочен длинный чехол «черного короля». — Только я пока еще не забыл, что ты мой работодатель, а не тягловая живность. — Что ты задумал, Крис? — Ничего особенного, — соврал я, пытаясь зубами стянуть правую перчатку. — Просто хочу поближе взглянуть на тех ребят, что так настойчиво набиваются к нам в попутчики. — Я пойду с вами. Это прозвучало не как просьба, а как утверждение. Впрочем, не думаю, чтобы эльфийской принцессе приходилось так уж часто утруждать себя подбором просительных интонаций. Тем более — при обращении к человеку. Куда больше позабавил меня тот факт, что произнесенная эльфийкой фраза вызвала живейший интерес не только у ее первоначальных спутников: русского и темной полукровки, но и у Малыша, Флеминга — а самое неподдельное изумление нарисовалось на лице… то есть… в общем, это был самый удивленный Ыыгыр Ойхо Третий из всех виденных мной доселе. Хм… есть над чем поразмыслить. Хотя о чем это я… просто Мигер ушел вперед, а остальные слишком увлечены процессом восстановления дыхания. Прежде чем ответить, я попытался рывком выхватить револьвер — и едва не зашипел, когда две полоски холодного металла коснулись ладони. Холодно. — Мисс принцесса, — начал я. — Во-первых, я не собираюсь приближаться к этим тварям ближе чем на десять футов. — Это вы так думаете, — возразила эльфийка, и я в очередной раз восхитился тому, насколько певуче может звучать мой родной английский. — Но я не советую вам недооценивать возможности порожденных Тьмой — порой они способны выказывать достойную удивления ловкость и резвость. — Всенепременно учту, мисс. Мимо, загнанно сипя, протащился замыкающий наш крохотный караван рядовой Харли. Я досчитал про себя до пяти, выразительно покосился на оставшуюся за ним тропку, затем перевел взгляд на девушку… непохоже, чтобы моя пантомима произвела на нее хоть какое-то впечатление. — Вы чего-то ждете, мисс? — Продолжения, — спокойно отозвалась эльфийка и, перехватив мой изумленный взгляд, снизошла до пояснений: — Вашего продолжения. — Простите? — Вы сказали, «во-первых», — весело напомнила мне принцесса. — Возможно, я не так хорошо разбираюсь в присущих человеческой речи лексических конструкциях, но до сих пор мне казалось, что произнесение данного оборота предполагает следование за ним схожих «во-вторых», «в-третьих» и так далее. — Ах, да, в самом деле, — вздохнул я. — Вы, Ваше Высочество, абсолютно правы. Существует некое «во-вторых», и оно заключается в том, что, — шагнув вперед, я наклонился к личику моргнувяшей от неожиданности эльфийки, и тихо, зловеще — крайней мере, я старался, чтобы это было именно так — отчеканил: — В этой экспедиции есть один командир! Я! Все остальные выполняют мои приказы! Беспрекословно! Именно на этих условиях ваша странная троица присоединилась к отряду! И если… — я вдруг поймал себя на мысли, что выгляжу сейчас точной копией капрала Росса, заслуженно прозванного Живодером и никогда не вызывавшего у меня иных чувств, кроме брезгливого отвращения. — Если я скажу «прыгать!», вы спросите только одну-единственную вещь, — смущенно закончил я. Волшебно-прекрасное личико эльфийки как-то неуловимо изменилось. Проклятье… никогда не поверю тому, кто попробует уверить меня, что человек может различить эмоции эльфа, но сейчас я готов был прозакладывать душу, что из глубины зеленых озер на неуловимый миг проступила самая что ни на есть человеческая, более того, детская… обида? — И какую же вещь я должна буду спросить, мистер Ханко? — тихо осведомилась принцесса. — Как высоко, — сказал я… и в следующий миг рассмеялся — звонко, заливисто, так, что не только наши ушедшие вперед спутники дружно обернулись назад, но и приближавшиеся зомби сбились со своего размеренного шага. А я продолжал хохотать — пока не увидел несмелую улыбку стоящей передо мной Ее Светлого Высочества принцессы Иллики аэн Леда.ГЛАВА 15
Иллика аэн Леда, развеселившаяся
— Значит, так, — сказал Крис, выпрямляясь и утирая слезы левой, оставшейся в перчатке рукой. — Держитесь в двух шагах позади. Как только я поворачиваюсь — вы тоже поворачиваетесь и несетесь вверх так резво, словно за вами по пятам несется сам… кто там числится исполняющим обязанности главного злодея в вашем пантеоне? — Мы предпочитаем не произносить имя его персонификации, — сказала я. — Особенно… в таких острых ситуациях, как сейчас. Возможно, на самом деле это и не привлекает его внимание, но… — Понимаю, — серьезно кивнул проводник. — Помянешь черта, а он тут как тут. — …и обычно используем для его обозначения различные эвфемизмы. Как то: Темный, Враг… — В общем, представьте, что именно он за вами несется, — весело закончил Крис и, прищурившись, оглянулся на приближавшихся к нам неупокоенных. — Вместе со всеми своими подручными. У него ведь имеются подручные? — В немереном количестве! — в тон ему отозвалась я. — Так и думал, — задумчиво произнес Крис, разворачиваясь к приближающейся цепи. — У всякого уважающего себя злодея обязательно должна иметься уйма подручных, ибо творить Зло собственноручно в наши прискорбные времена почитается почти неприличным. Я медленно коснулась ладонью навершия рукояти Огонька. — Это цитата? — Что? — рассеянно переспросил проводник. Он стоял спиной ко мне, руки его безвольно повисли вдоль тела — но я-то видела, как едва заметно подрагивает хищно согнутый палец. — Да. Цитата. Из меня. Шеренга неупокоенных была уже почти рядом… когда я сообразила, что так и не успела осведомиться у этого странного человека, что же именно он собирается предпринять. Стрелять по нежити из револьвера? Но откуда у него столько заговоренных пуль? Или… нет, не может же он всерьез надеяться достичь большего, чем громобой… Бах-бах-бах-бах-бах-бах! Шесть выстрелов прогремели почти как один слитный звук — и ровно столько же неупокоенных неуклюже повалились в снег перед нами. — Бежим! — выдохнул Ханко. Ни одному человеку не дано догнать эльфа, ибо эльф бежит по лесу быстрее ветра. По лесу — а не по снежному склону на высоте полутора миль. И не когда этот человек… стиснув зубы, я рванулась вперед и сумела-таки добежать до каравана на целых пять секунд раньше проводника. Разумеется, моего достижения никто не заметил — а ведь достанься победа в этом забеге Крису, его соплеменники наверняка судачили бы об этом до конца Эпохи. Впрочем, надо признать, у моих спутников была смягчающая причина — позабыв обо всем на свете, кроме разве что необходимости изредка дышать, они увлеченно разглядывали происходящее за нашими спинами. Как я и предполагала, пули Криса не оказали на неупокоенных никакого особого действия — все шестеро упавших от выстрелов активно барахтались в снегу, пытаясь подняться. Вот встал один, второй… и первый, шагнув вперед, снова неловко завалился на бок. Только теперь я поняла, что придумал проводник. И мне стало стыдно — потому что я могла и должна была додуматься до этого изящного, почти что эльфийского способа сама. Все дело в анатомии. Конечно, мы не изучали именно человеческую анатомию, но между двумя нашими расами не так уж много отличий — свидетельством чему служат бесчисленные потомки смешанных браков. В частности, коленная чашечка устроена совершенно идентично у обеих рас: кость, хрящ, мениск и все такое прочее. Когда же в это великолепное творение Матери-Природы попадает быстролетящий кусочек свинца… на получившийся в результате фарш очень затруднительно опереться даже движимому магией мертвецу. — Отличная идея, — сержант Флеминг уже уронил свой мешок и теперь деловито манипулировал с прицельной планкой «винчестера». — Ползком эти бравые зеленые парни точно нас не догонят. — Только не жгитепатроны зря, — посоветовал Ханко. — Пусть подойдут поближе. Флеминг, оскалившись, подмигнул проводнику, приник щетиной к прикладу — и еще один неупокоенный, покачнувшись, упал на снег. Забавно, как быстро меняется настроение у людей. Подавленно-гнетущая атмосфера исчезла, словно унесенная порывом ветра, сменившись шуточками по адресу плетущихся за нами мертвецов, спорами на тему, откуда они взялись — толстенький астролог и девушка при этом едва не подрались из-за подзорной трубы. Профессор утверждал, что большую часть неупокоенных составляют древние скандинавы, которые, согласно некоторым легендам, достигали порой берегов этого континента. Линда же с не меньшим жаром настаивала, что зомби при жизни были обычными карибскими пиратами. Трое же поочередно сменявших друг друга стрелков — к Флемингу присоединились Юлла и Малыш Уин, тогда как Ханко вновь занял свое место во главе каравана — почти сразу же устроили негласное соревнование. Предметом спора стало максимальное количество неупокоенных, отстреливаемое за один заход. В итоге победителем оказался гном, сумевший «охромить» сразу четырнадцать тварей. Его соперники принялись дружно сетовать на то, что зомби было мало — «слишком быстро-де они кончились». Наконец мы поднялись на гребень. — Почему стоим? — Дальше этого места, — медленно произнес Крис, — я еще никогда не заходил в Запретные Земли. И не один из известных мне проводников — тоже. Те полдюжины бездельников, которые после третьего стаканчика принимаются расписывать свои подвиги «в самом сердце Запретных Земель», расходятся в деталях уже после второй фразы. — Но, — предположила я, — возможно, один из них все же побывал там? — Лучше на это не надеяться, мисс, — Ханко, заслонив глаза рукой, вгляделся вперед. — Никто не знает, что находится там, впереди… а те, кто узнал, уже не поделятся этим знанием с другими. — Там — Зло! Короткая фраза прозвенела, словно упавшая на камни сосулька. Я резко обернулась — Николай стоял, скрестив руки на груди, и тонкие губы на бескровном лице кривились в жутковатой пародии на усмешку. — Эт-точно, — Ыыгыр Ойхо Третий, зажав большим пальцем левую ноздрю, шумно прочихался, утерся одним из свешивавшихся с его шапки хорьковых хвостов и продолжил: — Там свило гнездо самое что ни на есть всамделишнее Зло, какого вы, люди, еще никогда не видали! — А ты, значит, видал? — Не-а. Я шо, на собственное чучело похож? Ни один гобл в те горы не сунется. Так предки велели, а они, — веско добавил шаман, — были не чета нам. — Предки? — развернувшись к нему, быстро спросила Линда. — Значит, это Зло появилось там сравнительно недавно? — Ййдит знает, — равнодушно отозвался Ыыгыр Ойхо Третий, — а нам это ни к чему! Мы, гоблы, никогда не старались запомнить, сколько лун прокатилось по небу. И самый старый герой в наших гимнах живее дюжины трусливых псов, сдохших последней весной. — А кто еще, кроме вашего Ййдита, — настойчиво произнесла мисс Пума, — может ответить на этот вопрос? — Тролли. Это они жили в этих горах… и спустились с них, когда Зло пришло сюда. — Все? — Нет, не все. Те, кто остался — умерли! — Веселенькая перспективка, — сержант Флеминг озабоченно поправил шляпу, после чего оглянулся назад — проверить, как чувствует себя ползущее за нами мертвое войско. — А что, обойти это гнездилище никак нельзя? — Можно, — сказал шаман, и то, как он при этом выпятил клыки, мигом навело меня на ряд неприятных предположений. — Есть и другой путь… под горами. Там, правда, крюк… миль в сорок. — Ну, уж нет, — покачал головой проводник. — Пусть я не знаю, что за хрень угнездилась впереди… но вот кто обосновался в здешнем пещерном лабиринте, представляю более-менее ясно. Пытаться идти сквозь них… Ыыгыр, ты, похоже, меня с обкурившимся троллем перепутал. — Не, это я так, шутю, — ответил гобл. — Вздумай ты в пещеры лезть — я бы тебе мигом по бошке врезал, не глядя ни на какие гримпфелдовские штучки. — Добрый ты у меня, — задумчиво пробормотал Ханко. Он оглянулся на притихший отряд, задержав — или мне это все же показалось? — свой взгляд на моем лице чуть дольше, чем на прочих. — Что ж, леди и джентльмены, — голос его прозвучал почти обыденно. — Мы идем вперед. Если кто из вас когда-либо учил молитвы — то подсказываю: сейчас самое время вспомнить их. Благо, — улыбнулся проводник, — в этом вопросе наши религиозные различия весьма кстати. Из стольких богов хоть один отзовется почти наверняка. — Э-э… мистер Ханко… — Что? — А эти, — закутанный в одеяла кавалерист махнул рукой в сторону неупокоенных, — так и будут ползти за нами? — Будут, будут, — подтвердил Крис. — Но недолго. До первого же подходящего места, где мы сумеем спустить на них камнепад.Крис Ханко, в осаде
— Сколько их там? Флеминг, приподняв голову, осторожно выглянул из-за выщербившегося оконного проема. — Десятков шесть, может, больше. — Маловато будет, — констатировал я. — После такой-то пальбы… — Они утащили своих раненых, — устало сказал сидевший в углу Патрик. — Оба раза. Их наверняка было немало. — Наверное, — согласился я. — Может, даже кое-кто из них не доживет до рассвета. А может, и нет — если у них окажется под рукой хороший исцелитель. Потому в учет пока идут только снятые скальпы. — Ну, еще на пару атак у нас патронов хватит, — заметил сержант. — И потом, с нами ведь мисс Иллика… — Спасибо, — мелодично отозвалась эльфийка. — Если можно, передайте мне те две стрелы, что торчат перед вашим лицом. — Прошу вас, мисс. — Благодарю. Получив запрошенное, принцесса аккуратно взвесила на пальце сначала одну, затем вторую стрелу, внимательно осмотрела наконечники — в результате одна из стрел улетела к дальней стене, присоединившись к двум дюжинам своих уже отбракованных товарок, а вторая легла на тетиву. Встав сбоку от двери, Иллика медленно подняла лук… шагнула вбок, одним резким движением оттянула тетиву до уха и сразу же отпустила. Звук щелчка прозвучал почти слитно с тупым стуком трех стрел, вонзившихся в землю на полфута дальше того места, где прекрасная лучница стояла миг назад — а следом раздались дикие завывания снаружи. — Хотел бы я менять по такому курсу патроны, — тоскливо вздохнул сержант, выглядывая наружу. — Мои поздравления, мисс, отличный выстрел… до этого парня было не меньше ста восьмидесяти ярдов! — Сто восемьдесят три, — уточнила эльфийка. — Дальше я стрелять не хочу, ибо желаю, чтобы за двухсотярдовой отметкой они пока чувствовали себя в безопасности. — Понимаю, — улыбнулся Флеминг. — Но как только там появится кто-нибудь важный… Затаившийся напротив дыры у правой стены Малыш с «черным королем» собирался проделать тот же трюк на полуторамильном рубеже, но я решил не заострять на этом внимание. В конце концов, Иллика и в самом деле сделала немало — судя по воплям, ее вялотекущая перестрелка с засевшими вокруг лучниками уже стоила пернатым уродам десятерых. А если прибавить к этому восемь стрел в телах на скале перед нами и троих зарубленных… лично я не был уверен, что могу сегодня похвалиться подобным результатом. На первый взгляд баланс пока сходился в нашу пользу — столбец потерь был заполнен лишь рядовым Харли, «поймавшим» в первые же секунды боя десяток стрел, и тремя легкоранеными. Скорее даже двумя — стрела, угодившая в темно-эльфийку, потратила почти всю свою силу на прогрызание добротной эльфийской куртки и в итоге сумела нанести Юлле длинную, но совершенно неопасную царапину. Проф некоторое время будет вынужден спать на животе, ну а колдовавшая над предплечьем Патрика мисс Пума также не выглядела впавшей в печаль. Противник же — пронзительно вопящие краснокожие ребята с отборными попугайскими хвостами в прическе — вписал, как сообщил недавно сержант Флеминг, жирную цифру шестьдесят в графу нашей прибыли. Особенно хороша в этом отношении была первая атака. Промахнуться по плотной, ломящейся напролом толпе было невозможно, каждая пуля находила себе цель, порой и не одну, горячему свинцу были нипочем стеганые хлопковые доспехи — и все же они почти не добились успеха. Если бы не эльфийка со своим мечом и этот русский вампир… воистину, они сотворили чудо, сумев удержать вход на те невыносимо долгие секунды, которые ушли у остальных на пополнение опустевших барабанов и смену магазинов. Вторая атака была куда более вялой — несмотря на подбадривающие вопли кучки вождей в алых плащах, боевого запала у простых воинов хватило лишь на двадцать ярдов и три залпа прямо в размалеванные охрой рожи. Так что тактически мы пока вели себя безупречно — полуразвалившаяся глинобитная хижина надежно предохраняла нас от стрел, тогда как пропасть позади — от обхода с тыла. Но вот со стратегией дело обстояло на порядок хуже. По правде говоря, дело обстояло просто никак! Наше замечательное убежище при более детальном рассмотрении выглядело замечательной западней, а мысль о том, что мы уже истратили не меньше трех четвертей наших боеприпасов, звучала погребальным звоном для идеи о прорыве. Прибавить сюда столь же печальное положение с водой… М-да, остается лишь надеяться, что краснокожие разозлились на нас достаточно сильно и решатся еще на пару-другую приступов. Если они захотят испытать на нас правильную осаду… что ж, нам благодаря присущему нашему отряду расовому разнообразию выпадет уникальная возможность определить, какой из представленных разумных видов лучше переносит дегидрацию, сиречь обезвоживание. Лично я бы поставил на вампира. М-да. Вот вам называется и жуткое неназываемое Зло, притаившееся в сердце Запретных Земель — горсть недорезанных конкистадорами краснокожих. Причем, похоже, вымирающих — взять хотя бы эту заброшенную деревушку, в которую нас так удачно загнали. Нет, что-то здесь не так. Головоломка или, вернее сказать, мозаика не складывается. Из-за простых краснокожих тролли не устраивают массовых миграций. Плохо, что мы никак не успевали обойти этот район. Не через подземелья же, в самом деле… — Эй, мисс принцесса! — воскликнул рядовой Кормак. — Гляньте… индюк с желтыми перьями, что вылез на утес справа, кажется мне жирнее прочих… краснорожие так и норовят упасть перед ним. И погремушка его мне не нравится. — Это колдун, — буркнул Ыыгыр Ойхо Третий. — Я его уже давно чую. Пытается порчу наслать. — У этих дикарей неважные стрелы, — с явственным сожалением произнесла Иллика. — Если бы я могла вернуть мои… — До него двести двадцать один ярд, — оторвавшись от приклада винтовки, сообщил Малыш. — Крис, может… — Не надо. Я достану его. — Ваше высочество, — озабоченно произнесла Линда. — Все мы наслышаны о способностях эльфов… но прицельный выстрел за двести ярдов… без помощи магии… Сухо щелкнула тетива. На этот раз принцесса не торопилась уйти из проема — опустив лук, она спокойно стояла, словно ожидая чего-то… пока воздух не наполнился знакомым шуршащим свистом. На этот раз в сплюснутый квадрат солнечных лучей у порога вонзилось не меньше дюжины стрел — и еще две оказались в руке Иллики. — Невероятно… — В этом несовершенном мире, мисс, — Уин, аккуратно прислонив к стене «черного короля», с крайне задумчивым видом принялся исследовать полу собственной куртки, — есть только два класса предметов, которые можно без особого насилия над истиной назвать идеальными. Это луки светлых эльфов и их мечи. Коротко треснула разрываемая ткань… — и обернувшийся на этот звук сержант Флеминг не смог удержаться от завистливого вздоха. — Последняя, — если бы какому-нибудь подгорному божеству вздумалось именно в этот миг провести среди своих почитателей конкурс на звание Самого Счастливого Гнома, то мой блаженно улыбающийся партнер наверняка мог бы твердо рассчитывать на место в первой десятке. — Закатилась в подкладку. — А во фляжке твоей такой подкладки точно не имеется? — тоскливо спросил я, глядя на разгорающийся огонек сигары.Малыш Уин, эльфийский патриот
— Прости, Крис, нет. — Мистер гном! — голос принцессы прозвучал столь страдальчески, что в первый миг меня посетила мысль о шальном наконечнике с ядом замедленного действия. — Не могли бы вы… — последние слова остались невысказанными, погребенные отрывистыми кашляющими звуками. — О боги, конечно же, — побледневший гном поспешно затушил сигару, едва не переломав ее при этом. — Простите. Как же я мог забыть… — Ничего страшного, — отозвалась Иллика, разгибаясь, хотя побледневшее личико эльфийки и извилистые потеки слез на запыленной щеке явно свидетельствовали об обратном. — Если вы хотите докурить… — Нет-нет, я докурю потом, — быстро произнес Малыш. — Ближе к вечеру выйду на прогулку… в пропасть, кстати, будет удобно стряхивать пепел. — Мистер Уин, — приподнял голову Моргенау. — А не могли бы вы чуть подробнее пояснить мне высказанный вами только что тезис об эльфийских луках и мечах. Если по поводу первого, разумеется, ни у кого из присутствующих не может быть и капли сомнений, то относительного второго… лично я до сих пор полагал, что при всей несомненности успехов соплеменников Ее Высочества первенство в данной области принадлежит вам, гномам. — Мы, гномы, — улыбнулся Уин, — всегда были слишком рациональны, чтобы стремиться к подобному совершенству. Зачем варить сталь из нескольких десятков тысяч слоев… — Сколько-сколько?! — Несколько десятков тысяч, — повторил Малыш. — Число может варьироваться… но оно совершенно точно не может быть больше 250 000 слоев. Металл вновь становится однородным. Так вот, зачем тратить время на это, когда почти такую же сталь можно получить полудюжиной присадок? — Не забудь про полировку, — язвительно добавила Юлла. — Пять сотен фунтов за каждый дюйм клинка. — Дойду и до нее, — махнул рукой гном. — Сначала… — Мне очень неприятно перебивать ваш, вне всякого сомнения, весьма увлекательный рассказ, мистер Уин, — неожиданно сказал Рысьев. — Но, увы — обстоятельства вынуждают меня к этому. — Не вопрос, граф, — кивнул гном. — Господа, — вышедший на середину хижины вампир дернул шеей, словно поправляя невидимый тугой воротничок. — К моему глубочайшему сожалению, я должен в ближайшее же время покинуть вас… и настоятельно прошу оказать мне помощь в осуществлении этого намерения. — Ну что вы, граф, какие мелочи, — насмешливо произнесла темная эльфийка. — Прикажете послать слугу за наемным экипажем или подождете, пока заложат вашу собственную карету? — Весьма рад видеть, что ваше замечательное чувство юмора не изменило вам, Юлла, — коротко кивнул русский. — Но лично я сейчас серьезен. Если я останусь среди вас… вы очень скоро пожалеете об этом. Очень пожалеете. — Да скажите вы толком, что случилось! — потребовал сержант Флеминг. — Она приближается, — то, как исказилось при этих словах лицо Рысьева, вызвало у меня чувство, неприятно схожее с паническим страхом. — Она? — Пока она еще далеко, — отрывисто сказал вампир. — Я едва ощущаю Ее присутствие… старой кровавой суки… но едва зайдет солнце, как Она появится здесь. Вместе со своей свитой. С некоторыми из них я, пожалуй, рискнул бы сойтись, но против Нее… у меня нет шансов. А когда Она подчинит меня… — вампир замолчал, не окончив фразу, но одного беглого взгляда, брошенного им на лежащие за порогом разорванные тела, было достаточно, чтобы понять, на что намекал русский. — Ну и как же вы собираетесь нас покинуть, граф? — нарушила молчание Линда. — Обернуться в нетопыря, насколько мне известно, вы днем не можете… иначе проделали бы это уже давно. — Увы, — вздохнул вампир. — Я потратил на размышления по этому проводу последние четверть часа — и вынужден констатировать, что только один способ может в достаточной степени гарантировать мое невмешательство в последующие события. — Вы имеете в виду… — прищурившись, темная эльфийка резким взмахом провела пальцем под подбородком. — Этот самый, — подтвердил Рысьев. — Полагаю, заряд вашего, Юлла, оружия вкупе с пропастью, столь гостеприимно разверзшейся за нашим доблестным фортом, обеспечат меня пищей для размышлений на достаточно длительный срок. Разумеется, — усмехнувшись, добавил он, — мое санкт-петербургское начальство будет отнюдь не радо такому… хм, неожиданному уходу в отпуск одного из своих работников, так что по возвращении, точнее, по воскрешении, мне предстоит пережить немало неприятных моментов. Но, как я уже сказал, иного выхода нет! На этот раз тишина длилась значительно дольше. — Достопочтенный граф, — начавший было привставать астролог жалобно ойкнул и замер в нелепо перекошенной позе. — Прежде чем вы покинете нас, я бы хотел обратиться с одной просьбой… не совсем джентльменской. — Слушаю вас, Генри. — Не одолжите ли мне ваши ботинки? — смущенно произнес Моргенау. — Видите ли, мне кажется, что, несмотря на разницу в комплекции, размер стопы у нас схожий, а моя собственная обувь, как видите… Кожаные — и, наверное, когда-то весьма недешевые — туфли профессора и впрямь представляли собой весьма печальное зрелище, ибо их создатели явно пытались сделать их удобными для неторопливых прогулок по городскому парку и не предусмотрели запас прочности, необходимый для путешествия по горам. — Ну что вы, Генри, вы затронули очень важный вопрос, — присев на корточки, вампир принялся распутывать шнурки ботинок. — Возможно, господа, кто-нибудь еще хотел бы воспользоваться… хм, частью моего гардероба? Прошу вас, не стесняйтесь! Мистер Ханко? Сержант? — Вот если бы у вас в карманах завалялась пара дюжин патронов сорок четвертого калибра, — мечтательно вздохнул Флеминг. — А одежда… спасибо, мистер Рысьев, но боюсь, если я предстану перед Господом нашим одетый не по форме, он скомандует мне: «Кр-ругом, шагом марш!» — и отправит меня маршировать в чистилище. — Как скажете, сержант, — пожал плечами русский. — Профессор… ваши новые ботинки. — Спасибо, граф. — Не стоит, право. Что ж, господа, — вампир старательно отряхнул пыль с колен и, распрямившись, обвел взглядом хижину. — Еще раз приношу свои извинения за то, что вынужден оставить вас в столь затруднительной ситуации. И хочу напоследок заметить, что знакомство с каждым из вас было большой честью для меня. Госпожа Бриннер, вы готовы? — Идите уж, Рысьев, — угрюмо отозвалась темная эльфийка. — Пока я не передумала тратить на вас заряд. Удивительно, но стрелять по вампиру краснокожие не стали — он спокойно прошел все пятнадцать шагов, отделяющих заднюю стену хижины от края пропасти, склонился над ней, тихо присвистнул и, выпрямившись, развернулся к нам: — Стреляйте! Вороненый монстр в лапах Юллы плюнул огнем — и обезглавленное тело русского, покачнувшись, исчезло за каменной кромкой. — Аминь, — подытожил сержант Флеминг. — Жаль. Хороший был мужик, хоть и вампир. — Слушайте, а о ком это он так беспокоился? — озабоченно произнес рядовой Кормак. — Какая-то там Она? Если ее испугался даже вампир… — Замолчите, рядовой, — резко сказал Патрик. — Сэр, но я… — Кормак, молчать! — Да, сэр.Крис Ханко, игрок ва-банк
На мой взгляд, приказ Мигера был хотя и совершенно логичным — командир обязан пресекать любые панические рассуждения подчиненных, — но запоздавшим. В любом случае… — Крис, — прервал мои размышления тихий оклик Уина. — Не составишь компанию? — Для прогулки? — уточнил я. — Вообще-то я полагал, что тебе будет достаточно общества сигары, но если ты просишь, партнер — к твоим услугам. — Общество для беседы тоже не помешает, — загадочно отозвался гном. Переваливаясь через окно, я едва не расшибся — вот уж не думал, что за пару часов сидения под стенкой все мышцы успели настолько онеметь — и пополз было вперед, но вид спокойно прошагавшего мимо гнома заставил меня замереть на месте. Орк знает, что на уме у этих краснокожих, но Малыш спокойно дошел до пропасти, уселся на краю, деловито раскурил сигару — а лучники так и не дали о себе знать. Загадочно. То ли они ожидали от нас какого-нибудь особо хитрого подвоха, то ли у них наступило время послеобеденной сиесты, то ли… впрочем, версию о закончившихся стрелах я, после недолгого раздумья, классифицировал как идиотскую. Я осторожно присел на камень в трех футах от края пропасти — даже отсюда вид открывался куда более роскошный, чем мне бы хотелось лицезреть. Интересно, где Малыш Уин обзавелся столь наплевательским отношением в высоте? До сего дня я полагал агорафобию врожденной гномьей чертой… хотя мой партнер, похоже, весьма нетипичный представитель своей расы. — Что скажешь, партнер? Прежде чем ответить, Уин затянулся, тремя последовательными выдохами повесил в воздухе перед собой три аккуратных дымных колечка и лишь затем обернулся ко мне. — Надо выбираться отсюда. М-да! — Хорошее предисловие, — серьезно сказал я. — А как насчет содержания? — Я не шучу, Крис, — гном подновил свое расплывающееся сизое ожерелье еще одним кольцом. — Нам надо выбраться отсюда — и как можно скорее. — Пока что я вижу для этого лишь один способ. Тот, что продемонстрировал вампир. Гном усмехнулся. — И что значит «нам»? — добавил я. — Нам всем? — Нет, — отрицательно качнул сигарой гном. — Я смотрю на вещи трезво. Ты, я и гоблин. Если нам удастся оторваться от этих пернатых уродов, то мы сможем помочь оставшимся. Иначе пропадем здесь все и без толку. — Если, — задумчиво повторил я. — Если — хорошее слово! — На карнизе слева не больше двух десятков краснокожих, — сказал Малыш. — Мы вдвоем вполне справимся с ними — главное, не позволить их друзьям подняться по тропе… — И кинуться за нами в погоню, — закончил я. — Может сработать, не спорю. Только вот как ты убедишь остальных пожертвовать собой ради спасения наших драгоценных шкур? — Этот расклад дает им шансы, — вынув изо рта дотлевающий окурок, Уин тоскливо вздохнул и, тщательно затушив его о скалу, положил рядом с собой. — Как только на эти камни опустится ночь, — веско сказал он, — оставшиеся патроны не будут нужны уже никому. Я искоса взглянул на него. — Что ты прячешь в рукаве, а, партнер? Ведь, говоря о помощи, ты не имел в виду, что мы ночными совами подкрадемся к лагерю краснокожих и начнем душить их поодиночке? Но и на кавалерию САСШ ты не очень-то рассчитываешь. Что тогда? Не отвечай, я попробую угадать! Страховка старины Скриппа — гнома, который слишком опытен, чтобы складывать все яйца в одну корзину. Особенно, когда игра идет по очень высоким ставкам! Я прав? — Если я скажу «да», — медленно произнес гном, — что-нибудь изменится? Я задумчиво пробарабанил пальцами по поясу — и отдернул руку, словно обжегшись о опустевшие патронные кармашки. — Не изменится. — Тогда в чем дело? — Ты снова не был со мной откровенен, партнер, — укоризненно сказал я. — Придержал джокера в рукаве — а ведь у нас могло бы быть на двух мертвецов меньше! — Одного мертвеца и одного полудохлого вампира, — возразил Малыш. — Что касаемо русского — он был хорошим парнем, не спорю, но все же мог в конце пути превратиться в конкурента, опасного конкурента. А потому я рад, что он убрался с игровой доски. Ну а этот бедолага-кавалерист… Крис, я ведь не знал, с чем нам предстоит столкнуться в этих горах. Этого не знал даже ты, а потому мой, как ты выражаешься, джокер должен был оставаться в рукаве — он слишком дорогая штука, чтобы пропадать «за так». — Ладно, — вздохнул я. — Раз уж ты молчал столько времени — придержи язык еще немного. Всякое может быть — а я не хочу, чтобы из-за моего длинного языка наши краснокожие приятели загодя узнали о готовящемся сюрпризе. Уин понимающе кивнул. — Ты им скажешь или мне самому сделать это? — спросил он, покосившись в сторону хижины. — Наверное, я. Хотя, — улыбнулся я, — честно предупреждаю, проповедник из меня хреновый. — Ничего страшного, — спокойно отозвался гном. — Я вообще никогда не умел убеждать людей — из-за чего мне и пришлось научиться хорошо стрелять! Впрочем, — добавил он, — один совет я тебе дать могу. Начни с принцессы. — Почему? — Она тебе поверит. А остальные поверят ей. Гном, разбирающийся в психологи людей и эльфов? Не-ет, скорее я поверю, что он просто угадал!* * *
— Риск велик, Крис. Забавно… я и не заметил, когда мы успели перейти на «ты». Ведь с утра я еще был для нее просто «мистер Ханко». — Рискованно сидеть здесь, ничего не предпринимая, — возразил я. — За вами все равно будет погоня. — О погоне позаботится Ойхо, — сказал я. — И потом, краснокожие тоже умеют считать — а восемь оставшихся больше, чем трое ушедших. — Мне все равно не нравится этот план, — тихо сказала эльфийка. — Но… ты прав, иного выхода у нас нет. Подожди здесь… Она скользнула в глубь хижины и почти сразу же вернулась назад с небольшим зеленым свертком в руках. — Возьми… это целительскйй набор, наш, эльфийский… Развернув сверток, я озадаченно уставился на множество кармашков, охарактеризовать содержимое которых мог одним-единственным образом: пахучая трава! — Иллика, я же все равно не разберусь в этих лепестках и стебельках, — жалобно сказал я. — Там ко всему есть ярлычки! — Угу. С надписями на квенья. Вам никогда не доводилось видеть пристыженного эльфа? Исключительно забавное зрелище! Я начал было сворачивать аптечку обратно — и замер, когда изящная ручка положила на сверток пистолет с затейливо обмотанной рукояткой, а рядом — две запасные обоймы. — Надеюсь, — мягко сказала принцесса, — этот мой дар больше придется тебе по вкусу. — Иллика… — растерянно начал я — и осекся, почувствовав, как прохладные тонкие пальчики касаются моего запястья. — Крис… Даже сейчас, в изодранной о камни куртке, с потускневшими от пыли волосами и дорожками слез на щеках, она была ничуть не менее прекрасной, чем в тот миг, когда я увидел ее впервые. Четыре дня — целую вечность — назад. — …буду ждать тебя. И я вдруг с пронзительной ясностью осознал, что Иллика — никакое не преисполненное древней мудрости вечно юное существо. Какие, к чертям, межрасовые различия… люди… эльфы… все это отлетело, словно засохшая грязь, когда я понял, что в мои глаза с надеждой и испугом смотрит влюбленная в меня девчонка.Бренда Карлсен, ацтековед
Мой друг-аббат однажды — к счастью, не за едой — в очень простых и понятных выражениях поведал, что чувствует распинаемый на кресте человек: палящие лучи солнца, жажда, а главное — отек легких из-за затрудненности их вентиляции. Аббат очень серьезно исследовал этот вопрос, мечтая таким образом явить миру еще одно свидетельство божественности Христа — ибо обычный человек, по его мнению, никоим образом не мог вести долгих бесед, подобных тем, что вел Спаситель с Иоанном. Сейчас этот разговор вновь и вновь оживал в моей памяти в мельчайших подробностях. В прохладном полумраке каменной темницы я могла не думать о первых двух пунктах меню, зато смерть от удушья маячила передо мной во всем своем отвратительном обличье — и надеяться оставалось лишь на заступничество Святой Девы… и на крохотный кусочек камня, на котором едва удерживались пятки. Потом чадящий факел выплюнул последнюю струйку дыма и погас. Я осталась во тьме кромешной, и тишину нарушал лишь стук капель в углу, да мое собственное хриплое дыхание. Затем я перестала слышать и его. Вечность спустя что-то прохладное осторожно коснулось моего лба. Открыв глаза, я без особого удивления увидела склонившегося надо мной ангела… по крайней мере, до сего дня я искренне полагала, что только ангелы могут быть столь прекрасны. Но откуда у ангела может взяться свежая ссадина под глазом и остроконечные ушки? — Вы очнулись? — нежнейший голосок вновь воскресил было мысль о райских кущах — но потрескивание факела окончательно перечеркнуло ее. — Вам лучше? — Кто… вы? — Вообще-то, — произнес кто-то невидимый за моей головой, — мы сперва намеревались задать этот вопрос вам. — Охотница на вампиров. Номер лицензии вспоминать? — Обойдемся без него, — усмехнулся невидимка. — Рискну предположить, что именно ваше ремесло привело вас сюда? — Ну… в какой-то мере. — Отличное место для представителя вашей профессии. — Издеваетесь? — я вывернула шею, стараясь разглядеть говорившего. Человек, лет сорока, в изорванном синем мундире, заботливо разглаживал полуоторванный шеврон на правом плече. — Сержант иронизирует, — возразили мне из дальнего угла. — Пытаясь таким образом обыграть тот факт, что в этом городе очень много работы для представителя вашей профессии. — О, благодарю, я успела это заметить, — огрызнулась я. — Как-никак, сижу здесь уже неделю. Больше всего в происходящем меня удивляло именно то, что эту неделю я ухитрилась пережить. Скажи кто мне прежде, что угодивший в лапы к такому большому количеству вампиров охотник протянет дольше пяти вздохов — рассмеялась бы в лицо. Однако вот — протянула, и даже относительно спокойно. Мелкие шалости вроде недавнего распятия не в счет, в остальном же — почти как в приличной тюрьме. Ну, избили пару раз — зато изнасиловать даже не пытались… впрочем, последнее могло быть из-за недостатка возможностей, а не из-за отсутствия влечения. Мой врожденный оптимизм, правда, упорно настаивал, что столь мягкое обращение может быть вызвано лишь желанием кровососов приготовить для своей добычи нечто особенное, но я старалась ему не поддаваться. В конце концов, они могли устроить это самое нечто особенное и в день моей поимки, а неделя отсрочки — это, как ни посмотри, целых семь дней жизни! — Неделю? — заинтересованно переспросил сержант. — Ба, да вы старожилка. Не просветите, как здесь с кормежкой? — Лепешка из кукурузной муки и горсть вареной фасоли, — сухо отозвалась я. — И все? — разочарованно уточнил сержант. — А вы рассчитывали, что вас будут кормить как на убой? Судя по воцарившейся тишине, шутка вышла не совсем удачной, потому я не стала продолжать тему достоинств и недостатков местной кухни, а просто откатилась к стене и, не без помощи рук переведя себя в сидячее положение, принялась разглядывать своих новых товарищей по несчастью. Однако! До сего дня я не считала себя обделенной жизненным опытом — но вот более странной компании мне пока видеть не доводилось. Слева направо: двое молодых парней в рваной форме кавалерии САСШ, мой нынешний собеседник-сержант, ангельское видение, оказавшееся на поверку — лопни мои глаза! Быть этого не может! — светлой эльфийкой, громадная негритянка с удивительными ярко-желтыми глазами, еще один парень в армейских штанах и белой рубашке, светловолосая девушка, пытающаяся завернуться в военного покроя куртку с поперечной полоской погон, и, напоследок, поджавший ноги в дальнем углу толстячок абсолютно невоенного вида. Мне немедленно захотелось выразить обуревавшее меня удивление несколькими простыми словами, но что-то — возможно, присутствие запыленного ангелочка? — заставило меня изменить первоначальную формулировку вопроса: — Ребята, из какого балагана вы сбежали? — Армия САСШ, мэм, — немедленно откликнулся сержант. — Мисс! — Прошу прощения… мисс. — Не знала, — задумчиво произнесла я, — что в кавалерию янки берут эльфов. — В кавалерию, мисс, готовы взять… — Ее Высочество принцесса Иллика… — перебила сержанта светловолосая. — Пусть говорит дама, — попросила я. — Ее Высочество принцесса Иллика аэн Леда, — после короткой запинки повторила светловолосая, — и ее спутница, мисс Юлла Бриннер, присоединились к нашей экспедиции… — Точнее, к ее остаткам, — вставил неугомонный сержант. — …несколько дней назад. — Всамделишняя эльфийская принцесса? — ахнула я. — Вот уж кого не чаяла увидеть! — То же самое, — улыбнувшись, пропела эльфийка, — я могу сказать о вас. Охотник на вампиров… да еще женщина. Мне кажется, это явление куда более редкое, чем эльфийские принцессы. На миг я задумалась, не была ли эта фраза хорошо замаскированным оскорблением — обзывали меня по-всякому, но вот явлением пока не именовал никто. Но, еще раз взглянув на улыбающуюся эльфийку, решила все же расценить сказанное ею как комплимент. — Вы шли со стороны мексиканской границы? — спросил парень в рубашке. — Да… наверное. Вообще-то, — призналась я, — не уверена, по какую сторону границы находится этот чертов городок. Кроме того, местные ацтеки наверняка имеют собственное мнение по этому поводу. — Ацтеки? — пискнул из своего угла толстячок. — Вы сказали — ацтеки? Если не секрет, мисс охотница, что навело вас на эту мысль? Чадящий факел давал слишком мало света, чтобы я могла разглядеть, отмечено ли лицо спрашивающего печатью слабоумия… на мысль о которой наводил заданный им вопрос. — Пирамиды. Это, — произнесла я, старательно выговаривая каждое слово, — такие большие каменные штуки, мимо которых вас должны были вести, прежде чем бросить в эту дыру. — Затем до меня дошло, что мой собеседник может не знать слова «пирамиды», и я поспешно добавила: — Похожи на горы, только со ступенями. — В самом деле, — неуверенно произнесла эльфийка, — я припоминаю некоторые гравюры… так выглядели строения обитателей Юкатана до европейского вторжения. — Да, пожалуй, я также вспоминаю несколько аналогичных рисунков, — кивнул толстячок. — Однако, мисс, я бы все же не стал высказываться столь категорично на основании одного этого факта. Ведь местные обитатели могли просто вновь заселить покинутый ацтеками город. — Послушайте, — резко сказала я. — Вы… как вас там… — Генри Моргенау, к вашим услугам, мисс, — отрекомендовался толстячок. — Профессор астрологии Университета Вермонт.[196] — Ах, профессор… — Именно так, мисс… — Бренда Карлсен. Так вот, профессор, эти парни выглядят как чистокровные краснокожие, они говорят между собой на наухатле и приносят кровавые жертвы своим богам — Тескатлипоку, Тонатиу, Тлалоку, Кецалькоатлю… короче говоря, они выглядят как ацтеки и ведут себя как ацтеки! Какого еще орка вам надо?! — Ну, — задумчиво отозвался Моргенау, — при всем уважении к вам, мисс Карлсен, я бы все же называл их возможными потомками ацтеков. Логически рассуждая… — Можете засунуть свое уважение куда-нибудь подальше, — раздраженно сказала я. — А логические рассуждения поведать верховному жрецу — в тот момент, когда он соберется вскрывать вашу грудь обсидиановым ножиком. — Они и в самом деле продолжают практиковать свои древние ритуалы? — спокойно спросила эльфийка. Я пожала плечами. — Пару раз до меня доносились вопли. Ну и черепа в куче, мимо которой меня вели, выглядели довольно свежими. — А кто такая Она? — у задававшего вопрос кавалериста явственно дрожала нижняя челюсть. — Наш… э-э, спутник, который был с нами, говорил, что здесь обитает какая-то жутко ужасная Она. — Видно, он почуял Королеву, — сказала я. — В этом земном отражении преисподней каждый десятый — вампир, и их Королева правит городом наравне с Верховным Жрецом. Лет ей тыщи две… старая кровавая сука. Вспомнив, как легко, без малейших видимых усилий справился со мной один из ее слуг, я не смогла сдержать зубовного скрежета. Конечно, мне не стоило так нахально переть вперед, не оправившись толком от последствий взрыва, и все же… он проделал это словно шутя! — Интересно, — низким тоном произнесла спутница эльфийки. Только сейчас я с опозданием обратила внимание на то, что для негритянки у нее слишком правильные черты лица… и слишком острые уши. Еще один эльф, только темный — а-бал-деть! — Может, попытаться договориться со здешними вампирами? — Попытайтесь, — усмехнулась я. — Но на особый успех не рассчитывайте. Здешние — что вампиры, что простые ацтеки — живут исключительно мечтами о мести. О кровавом походе на родину, пирамидах черепов и зареве, встающем на месте человеческих городов, посмевших вырасти на их священной земле. — И все же я попытаюсь, — без особой уверенности повторила… как там ее назвала светловолосая… а, Бриннер. — Вольному — воля! — латинское звучание фразы я припомнить не сумела, поэтому пришлось ограничиться английским вариантом. — Ответьте только на один вопрос, прежде чем отправитесь общаться с нашими гостеприимными хозяевами — какого орка понадобилось эльфам в Запретных Землях? — У нас была… то есть мы должны выполнить Миссию, — сообщила принцесса. — Чрезвычайной важности. Путь привел нас сюда. Знакомые слова… неужели? — Эта ваша Миссия, — медленно произнесла я, — случайно не заключалась в том, чтобы оприходовать один, появляющийся на свет раз в чертову уйму веков, камешек? То, с каким оживлением мои сокамерники начали переглядываться между собой, — а в особенности то, какие у них были при этом лица! — в первый миг вызвало у меня стойкое ощущение, что я умудрилась ляпнуть нечто очень непристойное. — А что, — вкрадчиво осведомилась светловолосая, — этот названный вами предмет был также и вашей целью? — Был-был, — подтвердила я. — Только вот меня забыли предупредить, что на этом рынке такая большая конкуренция! Мисс… — Линда Келлер, — представилась девушка. — Мы с, — она коротко кивнула на обладателя белой рубашки, — капитаном Патриком Мигером возглавляем сейчас экспедицию, направленную за Камнем правительством Соединенных Штатов. Вернее, как правильно уточнил сержант Флеминг, — с горечью в голосе добавила она, — ее остатки. — Эльфы и правительство САСШ, — задумчиво повторила я. — Неплохо для начала. А кто еще в игре? Проф, вы за какую команду? Или сами по себе? — Нет, я числю себя принадлежащим к, как вы изволили выразиться, команде мисс Келлер, — сказал астролог. — К числу же иных действующих лиц можно добавить мистера Ханко, проводника из Пограничья, его партнера, мистера Малыша Уина, и его пленника, мистера Ыыгыра Ойхо Третьего… — Этот Ыыгыр, он что, гоблин?! — Совершенно верно, — кивнул Моргенау. — Эти трое, бывшие до недавнего времени нашими спутниками… — Крис, — сухо сказала эльфийка, — вернется. Он мне обещал. — …представляют интересы гномьего сообщества, — невозмутимо закончил профессор. — А вы, мисс, — обратился ко мне сержант, — От чьего имени выступаете на этом турнире? — Ватикан. — Х-хосподи, а эти-то как прознали? — Наверное, от вампиров, — сказала я. — По крайней мере, направляющий амулет мне достался в наследство от их… экспедиции. — Вампиры? — пробормотала Линда. — Хм… если припомнить еще кое-кого… начинаю думать, не слишком ли много вампиров вертится вокруг? — Да уж немало, — фыркнула я. — Целый город! — Мисс Келлер имеет в виду — вокруг этого дела, — акцент в голосе капитана показался мне знакомым… затем я припомнила отца О'Таили и сообразила, что имею дело с уроженцем Зеленого Эрина. — Дело в том, что до недавнего времени, — Мигер выразительно оглянулся на профа, — с нами был еще один спутник. Русский граф Николя Рысьев. Вампир. — Николай, — педантично уточнила Бриннер. — Я не стал упоминать о нем, — пояснил астролог, — поскольку его уже нельзя числить среди, кхе, активных игроков. Ближайшее время головной болью графа будут исключительно вопросы его собственного самочувствия. — Это, — хихикнул сержант, — когда у него появится чему болеть! — Юлла, — развернулась принцесса к своей темнокожей подруге. — Не вспомнишь — проводник из Форестберга, которого показывал нам шериф Валлентайн? За что его повесили? Кажется, шериф что-то говорил про вампира? Темная эльфийка зажмурилась и чуть откинулась назад, потянувшись всем телом, словно огромная пума. — Про вампирку, — сказала она, вновь открыв глаза. — Шериф сказал, что Вилли Ларго по прозвищу Хорек повесили за соучастие в убийстве своей клиентки, которая была вампиркой и, как и мы, очень хотела попасть в Запретные Земли. — Интересно, — задумчиво сказал Флеминг, — Сколько всего игроков вышло на старт? — Полагаю, — отозвался астролог, — присутствующие вполне могут поздравить себя с выходом… пожалуй, что в полуфинал. — Угу. Только сдается мне, что почетные призы для проигравших устроителями не предусмотрены. — А почему… — начала было я и осеклась, заслышав топот в коридоре. Миг спустя в нашей темнице стало очень тесно — не столько из-за ворвавшихся ацтеков, сколько из-за их длинных копий. Три кроваво отблескивающих при свете факела наконечника этих самых копий маячили в неприятной близости от моих глаз. — Похоже, сержант, — прошептала я, — вам не доведется ознакомиться со здешней кормежкой! Снаружи была ночь. И тысячи вытянувшихся в цепочки на ступенях пирамид факелов странным образом не разгоняли тьму, а, наоборот, сгущали ее. Даже низко повисшая в небе над городом полная луна — никогда прежде не видела такой огромной багровой луны! — ничего не могла поделать с этим клубящимся сумраком. Со всех сторон звучал мерный рокот барабанов. Один из них стоял неподалеку от нас — и, насколько я смогла разглядеть, белые палочки, мелькавшие в руках у краснокожего меломана, очень смахивали на берцовые кости. Надо полагать, кожа на эти барабаны тоже пошла не ослиная… черт, будь я хоть чуть-чуть впечатлительной личностью, спокойно бы померла от ужаса, не дожидаясь продолжения шоу. Продолжения, в котором, чует мое сердце, мне и моим новым знакомым отведены главные роли.ГЛАВА 16
Иллика аэн Леда, жертва
— Кажется… — сержант, осекшись, заскрипел зубами, когда шипастая палица конвоира с размаху опустилась на его плечо. — Кажется, Крис Ханко запаздывает с выполнением своего обещания. — Он придет, — прошептала я. — Он очень хороший… человек. И он придет… я верю. — Принцесса, — вздохнул Флеминг. — Лучше б вы верили в то, что у него хватит ума не прийти. Нас гнали через огромную площадь к темной громаде теокалли — так, вспомнила я, назывались эти пирамидальные сооружения, — стоящей в стороне от прочих зданий. Ее мрачный контурне пересекали пунктиры факелов — лишь одна нить желтых огней вытянулась к вершине вдоль лестницы. Когда мы подошли к ней, порыв ветра колыхнул мрак, донеся до меня запах… и лишь сильные руки Юллы помогли мне устоять на ногах, когда я осознала, что питает фитильки в выстроившихся вдоль лестницы плошках. Боги! Как вы могли позволить существовать этому месту?! Ответа я не ждала — мои боги были далеко! Примерно на середине лестницы профессор Моргенау замер, словно пораженный громом, вглядываясь в аляповатую роспись стены справа, а затем обернулся к своим конвоирам. — Простите, — начал он, — я понимаю, что моя просьба не вполне уместна, но не могли бы вы… Опомнившийся ацтек опустил на макушку профессора древко копья, в результате чего оставшуюся часть пути к вершине теокалли астролог проделал в виде груза. Впрочем, у ацтеков хватило сострадания — или это было сделано из-за нежелания портить предстоящее удовольствие — тащить тело астролога за передние, а не за задние конечности. Едва мы ступили на вершину, как сопровождавшие нас воины, развернувшись, бросились бежать вниз. Их бегство выглядело паническим. Этот ужас явно вызвали не расставленные по краям площадки каменные уроды, не прямоугольный монолит посреди — хотя последний отчетливо излучал эманации боли и страха. И не четверо людей, трое из которых были наряжены в разукрашенные хлопковые накидки, а за спиной одного развевался плащ из черных перьев. А вот другие, стоявшие возле двух, похожих на латинскую «V» столбов, такой ужас вызвать могли — особенно та, что стояла впереди. Ей черный плащ был ни к чему — полосы Тьмы, словно крылья чудовищной птицы, колыхались за ее плечами. Я даже не смогла рассмотреть ее — жуткий холод ледяными иглами вонзился в глаза и рванулся к сердцу — ноги подкосились, и я упала на колени, успев запечатлеть в памяти лишь горящие адским пламенем глаза и переливающийся тем же багровым оттенком огромный рубин в диадеме. Кажется, остальные опустились на колени вместе со мной — Юлла чуть позже прочих, тогда как Линда, обмякнув, вытянулась рядом с тихо постанывающим астрологом. Две серые тени выскользнули из-за струящейся Тьмы и, подхватив за плечи охотницу, потащили ее к столбам. Затем человек в плаще — я рискнула предположить, что это был местный верховный жрец невампиров, — что-то коротко выкрикнул, и твердые холодные пальцы, словно когти, впились в мое плечо. Смешно, но, оказавшись на жертвенном камне, я почувствовала себя лучше. Быть может, его собственная мрачная аура каким-то образом отторгала темную силу Королевы — Зло редко любит делить власть даже с подобными себе. По крайней мере, лежа на этом кровавом алтаре, я могла смотреть в Ее сторону почти безболезненно. Когда прислужники отошли, на растянутой между столбами Бренде остались лишь пояс и те обрывки рукавов, что оказались под веревками. Королева что-то прошипела. В ответном выкрике стоящего надо мной жреца явно послышалось отрицание. Он указал на золотой диск перед алтарем — и на меня. Тварь в обруче зашипела снова, требовательнее. Голос отвечавшего жреца чуть смягчился — но звучал по-прежнему отрицательно. На этот раз он указал на горы вдали — их края уже начали покрываться нежно-розовой пеной восхода. Я прижалась щекой к камню алтаря — струившийся со стороны пропасти ветерок приятно холодил его. Совсем скоро я умру. Бритвенно-острый камень коснется моей груди, кровь заструится по желобкам, стекая в изукрашенную чашу, — и принцессы Иллика аэн Леда не станет. Я знаю это — и не понимаю лишь одного! Почему мне совсем, нисколько-нисколечко, абсолютно — не страшно?! Небо стремительно светлело. Вот полыхнули янтарным огнем верхушки столбов… порозовели примотанные к ним запястья охотницы… льдисто блеснул занесенный надо мной нож… Я закрыла глаза. Рокот барабанов внизу давно стих, и только стук крови гулом отдавался в висках, порой сменяясь на низкое гудение — словно где-то над моей головой кружил огромный недовольный шмель. — Не так быстро, приятель, — насмешливо донесся со стороны пропасти знакомый голос. — И вообще, положил бы ты эту штуку — выглядит она чертовски острой, значит, и порезаться недолго. — Черт возьми, Ханко! — выдохнул сержант Флеминг. — Я уж начал всерьез беспокоиться, что ты пропустишь нашу вечеринку!. — Я было запамятовал ваш точный адрес, — отозвался проводник. — Но вы здорово помогли мне, выставив ваш обычный ориентир — обнаженную ле… Грохот четырех выстрелов прозвучал почти слитно — и обмякшее тело верховного жреца рухнуло поперек меня, придавив к алтарю не хуже, чем это могло бы проделать одно из стоящих по краю площадки каменных изваяний. Все, что я сумела, — вывернуть шею, чтобы не лишиться возможности хотя бы наблюдать за происходящим… раз уж не могу в этом самом происходящем активно поучаствовать! В правой руке Крис сжимал свой револьвер, в левой же — направленную точно на Королеву — мою Чаусу. — Даже не думайте, — предостерег он. — Это — смерть! Пухлые ярко-алые губы Владычицы Ночи дрогнули, обнажив оскалившиеся клыки. — Ш-ш-мертный, — похоже, ей давно не приходилось разговаривать на английском, — т-т-ы… После грохота тяжелого револьвера выстрел Чаусы прозвучал коротким сухим щелчком. Королева качнулась назад, выпрямилась и, запрокинув голову, издала протяжный лающий звук — наверное, это был смех… в ее понимании. — Д-дурак! Крис нарочито неторопливым движением спрятал револьвер в кобуру. — Разве? — удивленно отозвался он. — А мои новые приятели-гномы уверяли, что эти пули — самое то для таких, как ты! Лающий звук разом оборвался — Королева уставилась на свой живот, где чернело быстро увеличивающееся пятно, окаймленное рыжими язычками пламени. Затем она медленно подняла взгляд на Ханко, разинула пасть — пистолет щелкнул еще раз, и голова чудовища взорвалась, превратившись в облако горящих ошметков. Прежде чем ошарашенная гибелью своей повелительницы свита успела осознать произошедшее, Чауса щелкнула еще шесть раз. Затем опустевшая обойма звякнула о камень, тихо лязгнул вставший на место затвор — и последняя пуля догнала седьмого, вытянувшегося в прыжке вампира в воздухе над лестницей. Этот — прежде чем порыв утреннего ветра развеял черный прах — успел издать короткий жуткий вопль. — Отличная работа, Ханко, — тихо произнес Мигер. По-моему, Крис даже не услышал его. Он медленно подошел к алтарю — я как раз пыталась сдвинуть тушу жреца, но благодаря всем моим усилиям смогла лишь только сесть — молча опустился рядом со мной, обнял за плечи. И я, Ее Светлое Высочество принцесса Иллика аэн Леда, прижалась к его груди, твердо зная, что никогда в жизни еще не чувствовала себя так уютно… спокойно… защищенно. И никогда прежде я не чувствовала себя такой счастливой! — Ты пришел… — Да, зеленоглазка… а разве можно не вернуться к тебе? — Крис… — Право, сэр, мне зверски неловко прерывать столь душещипательную сцену, — прокашлялся подошедший к нам сержант Флеминг, — но к единственной лестнице уже подкатила чертова толпа кровожадных дикарей, а позади нас — бездонная пропасть. Я, — вновь кашлянул он, — просто хотел бы привлечь ваше внимание к этой проблеме. — Это проблема — не проблема, — продолжая прижимать меня к себе, сказал Крис. — Мы с Малышом, когда собирались на вечеринку, предполагали, что хозяева будут не очень-то рады нашему появлению, а потому решили пригласить еще кое-кого… — Случайно не архангела Михаила? Его огненный меч пришелся бы нам весьма кстати. — Почти угадали, сержант, — улыбнулся Ханко. — Обернитесь. Давешнее низкое гудение, столь упорно принимавшееся мной за шум крови в висках, быстро нарастало, переходя в могучий рокочущий гул. И вот — из черного омута пропасти за теокалли начало всплывать нечто, чему я вначале даже не смогла подобрать подходящее сравнение. Просто, забыв обо всем на свете — возможно, даже разинув от изумления рот, — смотрела на вырастающую передо мной выпуклую стену. Сравнить это можно было, пожалуй, разве что с гигантским сомом, поднимающимся из крохотного ручейка. Только сом был увеличен до размеров облака — верных две сотни ярдов длины от скругленного носа до кончика вытянутого крестообразного хвоста. И пятнадцать высоты — от непонятных решетчатых конструкций наверху до подвешенного под брюхом вагончика фуникулера. В распахнутых настежь дверцах вагончика стоял на массивной треноге какой-то зловеще отблескивающий вороненой сталью механизм, а в держащемся за него гноме я без особого удивления — ибо уже была не в состоянии сильно удивиться еще чему-нибудь — узнала Малыша Уина. Летающий кошмар подплывал все ближе и ближе. На миг я похолодела, представив, как одним небрежным касанием воздушный левиафан сворачивает верхушку теокалли вместе со всеми нами, но затем поняла, что он движется не только вбок, но и вверх. Вот мы оказались под выпуклостью бока… радостно ухмыляющийся Малыш, выпустив на миг рукоятки своего агрегата, махнул нам рукой… днище вагончика замерло в нескольких футах от макушек каменных истуканов… Уин опустил ребристый ствол своего механизма вниз… тот противно взвизгнул, раскручиваясь — и на его торце вспыхнул и бешено затрепетал огромный белый мотылек. Наверное, даже коса самой Смерти не смогла бы справиться с этой работой лучше, чем извергнутый гномьим оружием поток свинца. Карабкавшихся по лестнице ацтеков скосило, смело, они полегли все, разом, словно трава под порывом ветра. Затем невидимый палец принялся чертить зизгаги по собравшейся у подножия теокалли толпе… отвернувшись, я уставилась на сверкающую струю гильз, беззвучно сыпавшихся точно в чашу жертвенника. Откуда-то сверху раздался пронзительный вой — сорвавшиеся со спины «сома» огненные стрелы прочертили извилистый дымный след и лопнули над обезумевшей толпой, разбрызгав вокруг свинцовые капельки. — Не смотри туда, — с трудом расслышала я хриплый шепот Криса. — Это — не твое. Эльфы не способны на такое! Только гномы могут принять подсказки людей… Шрапнеля… Гатлинга… Нобеля… Наконец рев оборвался — и в наступившей тишине я четко расслышала, как с мелодичным звоном упали и покатились вниз последние дымящиеся гильзы. Звон был долгий — массивная каменная чаша полностью скрылась под сверкающей латунной горой. — Эй, на борту! — задрав подбородок вверх, крикнул Ханко. — Шкипер Корф! Напомните еще раз, как называется ваш чудесный кораблик?! — Дирижабль! — отозвался кто-то невидимый из глубины вагончика. — Дирижабль «Молот Тора». — Спасибо, — Ханко спрыгнул с алтаря, небрежно пнув при этом все еще валявшийся поперек моих ног труп жреца и, опустившись на колено, протянул мне руку. — Ваше Высочество, — торжественно произнес он. — Дирижабль подан. — Благодарю, — церемонно пропела я, соскальзывая с алтаря. — Давайте, давайте, — двухрядная веревочная лестница мягко шлепнулась на площадку, а следом за ней из вагончика высунулась голова Уина. — Ветер усиливается… еще пара минут, и нас начнет сносить! — Флеминг, Кормак, помогите мисс Карлсен, — скомандовал Мигер. — Линда и профессор… — Момент, капитан, — неожиданно перебил его Моргенау. — Я… э-э, понимаю, что, возможно, моя просьба… — Короче! — рявкнул ирландец. — Мне совершенно необходимо спуститься к одному из рисунков внизу, — пробормотал профессор, опуская глаза. — Разумеется, я осознаю всю неуместность… но, поверьте, это и в самом деле очень важно! — Для кого? — хмуро осведомился Мигер. — Ладно, — выпустив мою руку, проводник подошел к краю площадки и заглянул вниз. — Я прогуляюсь с Генри… Иллика! — Да? — У одного из вампиров был твой меч. — Я заметила. А вот лук… — Не видел. Проф, ну где вы там? — Уже иду, мистер Ханко! — выкрикнул Моргенау, торопливо семеня к лестнице. — Этот лук? — освобожденная от веревок охотница, неклонившись, выдернула из-под сваленной у столбов деревянной кучи… увы! — не лук, а всего лишь тетиву, на концах которой жалко болтались обломанные кончики грифов. — Прости. — Не за что, — тоскливо отозвалась я. — Не ты же его сломала. — Тоже верно, — кивнула Бренда, подходя ко мне. — Не возражаешь, если я позаимствую плащик этого парня? — спросила она, наклоняясь над телом верховного жреца. — Понимаю, что кругом сплошь джентльмены… но все равно, в одном поясе чувствую себя как-то неуютно. — Не беспокойтесь, мисс, — весело сказал Уин. — По счастливому совпадению, на борту «Молота Тора» имеется уйма одежды, в том числе и человеческих размеров. — Спасибо, приятель, только вот как быть с деньгами? Кошелька на мне, как видишь, не припрятано. — Заплатим мы, — быстро сказала я. — Юлла… — Ваше Высочество, — укоризненно мотнул головой Малыш, — право, не надо считать нас, гномов, настолько мелочными! Возможно, мы позднее предъявим вам и правительству САСШ счет за израсходованные на ваше спасение топливо и боеприпасы — но уж лишней курткой как-нибудь поделимся. — Но плащ я пока тоже прихвачу, — заявила охотница за вампирами, кутаясь в искомый предмет. — И вот это, — добавила она, выуживая из груды горелых лоскутов рубиновый обруч Королевы. Удивительно — но испепеливший вампира огонь не оставил следов даже на крепежных шнурах! Ножны же, стоило мне лишь провести по ним рукой, тут же очистились от сажи. Магия, не иначе — и, скорее всего, особая магия именно этого клинка. К тому моменту, когда я закончила привязывать Огонька на его привычное место — меч при этом так и норовил мягко ткнуться рукояткой в мою ладонь, лишний раз потереться и вообще чуть не выпрыгивал из ножен, стараясь показать, как он соскучился по хозяйке, — Крис и Генри уже начали подниматься обратно. Профессор при этом казался чрезвычайно возбужденным — он подпрыгивал на каждой ступеньке, словно юный олененок, и радостно бормотал себе под нос что-то сугубо научное. С трудом разобрав часть фразы «тупицы, не помнящие, что Эпоху назад вместо Полярной египтяне поклонялись Дракону…», я решила не мучить дальше свои и без того исстрадавшиеся за сегодня ушки. Крис же, напротив, выглядел необычайно тихим и задумчивым. — И помните, проф, — он старался говорить очень тихо… наивный, неужели он думает, что мне надо слышать его? — пока у вас не будет твердой уверенности — никому не слова! — О, разумеется, мистер Ханко, — бодро отозвался профессор. — Я буду нем, как камни под нашими ногами. — Некоторые из этих камней вы только что сумели разговорить, — мрачно сказал Крис. — Так что лучше будьте немы, как те, кто на этих камнях лежит! — закончил он, выразительно кивнув на устилавшие нижнюю часть лестницы тела.Крис Ханко, снежный ныряльщик
— Долго еще лететь, шкип? — спросил я. Прежде чем ответить, гном в черной с золотом фуражке с высокой тульей неторопливо вынул изо рта трубку, аккуратно вытряхнул ее в привинченную к массивному корабельному компасу пепельницу и лишь после этого произнес: — Недолго! Эти гномы… те еще ребята. Когда мой партнер размахивал сигарой над своей якобы невзрывающейся взрывчаткой, было еще ничего. Но вот шкип со своей трубкой… после того, как он мне вчера все уши прочистил на тему того, что летучий газ, которым заполнен его корабль, загорается раз в десять охотнее, чем хорошее виски! — А можно услышать подробности? Гном недружелюбно покосился на меня — и вновь целиком сосредоточился на замочке своей табакерки. — Мы идем со скоростью восемнадцать узлов, — сообщил он, утрамбовывая большим пальцем очередную порцию своего зелья. — Могли бы быстрее — но я не хочу подниматься над горами! — Почему? — Нас будет видно издалека, — лаконично отозвался шкип. — А в небе мы не одни. Угу. В небе еще летают драконы, грифоны, мантикоры — я усмехнулся, представив, что может сотворить с неосторожной мантикорой очередь из «чертова шланга». Ну и еще волшебники… кстати, о летающих волшебниках! Что там говорил про свой полет наш незабвенный друг да Коста? — Если ваши расчеты верны, — сумев извлечь из трубки особо крупный клуб дыма, шкип подобрел настолько, что обратился ко мне без очередного пинка, — то мы будем на месте уже через сорок минут. — Ясно, — я покосился на проплывающие внизу заснеженные камни. Вот так, легко и просто — из рукава достается джокер, и победитель сгребает выигрыш! Интересно, сколько бы мы брели по этим скалам? Неделю? Две? — Надо бы поговорить с вашими спутниками, — задумчиво сказал Корф. — Но не хочу сейчас уходить из рубки. Полет вдоль складок рельефа — непростое дело, а мой помощник… пока не готов. Я пожал плечами. — Позовите их сюда. Места хватит. Шкип задумчиво окинул взглядом гондолу, кивнул и потянулся было к блестящей пуговице звонка, но в последний миг отдернул руку. — Накурено. Ее Высочество не сможет здесь находиться. Сказано это было таким тоном, словно весь дым развел только и исключительно я. — У нас вокруг чертова уйма чистейшего горного воздуха! — возразил я. — Если раздвинуть обе двери, от дыма уже через минуту и следа не останется! От тепла, правда, тоже, но мне-то в орочьей куртке все равно, а вот как ты в своей тужурке запоешь… — Сквозняк, — одобрительно кивнул шкип. — Хорошая идея, Ханко. Раздвигай! Приближение моих спутников можно было отслеживать даже не столько по грохоту металлических лестниц, сколько по скрипу кожи — кожаными, с пуховым подбоем, куртками обзавелись все, за исключением меня и обеих эльфиек. — А где остальные? — Профессор с шаманом полезли на верхнюю площадку, — сказал Мигер. — Я приказал Кормаку и Джейку, чтобы присмотрели за ними. — Ну, я думаю, без них мы как-нибудь обойдемся, — заметил я. — Дело вот в чем… На фоне могучего гудения серебристых дисков-пропеллеров это прозвучало как негромкий хлопок. Я обернулся на него секундой позже шкипа — и увидел, как от хвоста воздушного корабля в нашу сторону стремительно катится огненный вал. — Прыгайте! — раненым гризли взревел Кроф. — Живо! С моего места в распахнутый проем был виден только далекий силуэт соседней горы. Вроде бы мы шли над склоном, но на какой высоте? И что под нами — снежный покров или голые камни? К счастью, пока мой мозг был занят подобными раздумьями, ноги сделали выбор самостоятельно, предпочтя возможную смерть на далеких скалах верной кончине в огненном пекле. Шаг, второй… я едва не зацепился за порог, а в следующий миг морозный вихрь вбил мне в распахнутую глотку приготовившийся было вырваться вопль. Внизу был снег, и до него было не больше двух десятков футов — каждый из которых показался мне милей. Удар… рыхлый, подтаявший снег разошелся словно вода — и сомкнулся надо мной. Взвыв, я рванулся наверх, суматошно молотя руками, вырвался наружу — и как раз в этот миг окутанный пламенем «Молот Тора» рухнул на склон в полутора сотнях ярдов от меня. Лишенный обшивки, он был похож на скелет сказочного морского чудовища, какого-нибудь библейского левиафана, пытающегося вернуться обратно в родную стихию — и жуткий звук ломающихся шпангоутов вполне мог сойти за предсмертный вопль. Словно отвечая на этот вопль, снег вокруг дирижабля дрогнул. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее догорающий остов «Молота Тора» заскользил по склону. Двести, триста… в пяти сотнях ярдов от меня склон закончился и воздушный корабль, словно исполинская форель, взмахнув напоследок хвостом, скрылся за снежной пеленой. Чуть погодя со стороны пропасти донесся приглушенный грохот — и над склоном повисла тишина.Бренда Карлсен, уцелевшая
Один раз в жизни мне уже довелось пережить кораблекрушение. На старом колесном пароходике посреди Миссисипи взорвался котел, и вырвавшееся из разрушенных топок пламя принялось тогда пожирать деревяшки едва ли не быстрее, чем сейчас — гномий летучий газ. В тот раз я чуть не утонула, пытаясь вытащить на берег двух малышек, которые — как и три четверти пассажиров пароходика — совершенно не умели плавать. Удивительно, но, выкопавшись из-под снега и пересчитав конечности, я с удивлением обнаружила, что безумный прыжок прошел для меня совершенно безнаказанно. Видно, на небесах сочли, что, пережив два взрыва, гостеприимство ацтеков и вампирское аутодафе, я сполна огребла причитающиеся на мою долю ушибы, шишки и переломы на пару лет вперед. Мое везение разделили далеко не все. Золотоволосая эльфийка тихо шипела на склонившегося над ней проводника — запястье ее отставленной в сторону левой руки было вывернуто под явно неестественным углом. Говорят, кости у эльфов более хрупкие, чем у людей… впрочем, ее темная напарница, похоже, отделалась разве что парой ушибов, так же, как и товарищ Ханко — неулыбчивый гном, который, бормоча под нос что-то явно нецензурное, рассматривал порванный рукав своей «летной» куртки. Подружка ирландца сидела, держась за бок — и судя по побледневшему лицу, дело там обстояло не лучшим образом. Сам Мигер держался вполне сносно, хотя окровавленная физиономия придавала кавалеристу исключительно зверский вид. Еще чуть выше по склону маячил прихрамывающий сержант Флеминг, а больше… больше не было видно никого! Никого? Прищурившись, я вгляделась в слепящую белую гладь перед собой. Что-то чернело там, впереди… на полпути между мной и тем местом, где «Молот Тора» впервые коснулся склона. Слишком маленькое для человека… но достаточно большое для гнома. Мы подошли к нему почти одновременно — я, Юлла и Малыш. Чуть погодя подоспели оба кавалера в сопровождении своих дам — рука эльфийки уже висела на перевязи, в которой я опознала бывший шейный платок проводника, а из-под повязки на ее запястье выглядывали белые перья стрелы. Последним подхромал Флеминг — и, увидев распростертое на снегу тело, тихо присвистнул. — Что с ним? — прошептала Линда. — Он жив? — Пока — да, — так же шепотом отозвался присевший рядом с телом своего соплеменника Малыш Уин. — Но в чертогах Подгорных Богов уже выкликают его имя. Бывший командир «Молота Тора», штандарт-шкипер Николас Ван Корф открыл глаза и медленно обвел взглядом склонившиеся над ним лица. — Ноги, — хрипло выдохнул он. — Не чувствую ног… почему? — А руки? — Тоже… позвоночник, да? Он поочередно взглянул на Юллу… Иллику… меня… Ханко — все, как по команде, опускали глаза. Наконец взгляд Корфа зафиксировался на Малыше. — Уин… как гном гному… — Плюс обширные внутренние кровоизлияния, — неохотно сказал Малыш. — Тут разве что магией, — он покосился на Иллику, но эльфийка, закусив губу, отрицательно качнула головкой. — Ясно, — клинышек бородки шкипера чуть дернулся вниз, — похоже, это была попытка кивка. — Еще кто-нибудь спасся? — Нет. — Плохо. Гхкаш барлог, и даже не застрелиться! — Только не мечтайте, что мы окажем вам эту услугу, шкип, — с напускной веселостью сказал Ханко. — Во-первых, у нас каждый патрон на счету, во-вторых, у нас все равно нет припасов, так что ваш вес нам будет не в тягость. Доволочем, как миленького, а уж ваши хирурги, я слышал, далее мешок с костями соберут так, что лучше прежнего бу… — Дерьмо горного тролля! — перебив проводника, отчетливо произнес штандарт-шкипер. — В твоих словах, Ханко, сплошное дерьмо горного тролля. Кроме, пожалуй, того, что у вас и впрямь каждый патрон на счету. Тут ты прав… но, может, Ее Светлое Высочество проявит снисхождение и оросит моей недостойной кровью ясную сталь своего меча? — Нет, — выдохнула эльфийка, отступая назад. — Нет. Я не… — ее здоровая рука несколько раз слепо схватила воздух, пока не нашла предплечье проводника, а найдя — сжала с такой силой, что тот невольно охнул. — Не смогу, — закончила она. — Пожалуйста, не надо. — Сможет-сможет, — криво ухмыльнулся Ханко. — В крайнем случае, я даю слово, что лично проткну вас этой благородной железкой хоть в трех местах — но прежде вы дадите нам шанс вытащить вас… — Дерьмо! Горного! Тролля! — четко выделяя каждое слово, в третий раз произнес Корф. — Или мне по буквам повторить? Никуда ты меня не утащишь… потому что через десяток минут я начну выть от боли, как туннельная крыса с прищемленным хвостом, а через пару часов все равно подохну. Так будьте гно… а, проклятье, короче, помогите мне уйти достойно! Гхкаш барлог, я этого требую по долгу — вы мне все, кроме Ханко с Уином, жизнью должны! — Врете вы, — неуверенно сказала Линда. — При переломах позвоночника боли не чувствуется. — Мисс, — хрипло вздохнул штандарт-шкипер, — уж поверьте, мне виднее, буду я чувствовать боль или нет. На этот раз тишина длилась значительно дольше. — Ладно, — тихо сказал Уин. — Я сделаю это. Мисс? Бледная эльфийка кивнула и принялась медленно распутывать шнуры от ножен. — Стой, — развернувшись, Ханко неловко плюхнулся перед ней на колени. — Они же намокли… одной рукой ты их за год не развяжешь. Черт, зачем я, спрашивается, ногти обгрыз… — Да плюньте вы на эти ножны! — рявкнул Малыш. — Дайте меч и валите отсюда! Вынутый из ножен меч вспыхнул ослепительным сиянием, когда полуденный луч отразился от зеркальной стали легионом солнечных зайчиков. На миг мне даже почудилось, что в руках у проводника не обычный, пусть даже эльфийский, клинок, а и впрямь сотканный из божественного света «меч огненный». — Сейчас, — Корф облизнул губы, не отрывая взгляд от клинка. — Ханко… два слова… Мы отвернулись дружно, как по команде. Не знаю, куда смотрели остальные — мое же внимание приковал величественный пик в десятке миль к западу от нас. Он, словно айсберг, вздымался вверх из серого облачного моря, сверкая на солнце гранями ледника — бриллиант, который даже самому Великому Магу не по силам спрятать в своей сокровищнице. Тихо скрипнул снег — подошедший проводник молча обнял Иллику, и та немедленно зарылась личиком в расстегнутый ворот его куртки. Позади нас тихо прошипел рассекаемый воздух.Патрик Мигер, свидетель обвинения
Копать могилу в рыхлом снегу — не самое долгое на свете занятие. Малыш Уин присоединился к остальным минуту спустя. — Отличный клинок, мисс, — тихо сказал он, аккуратно опуская меч у ног эльфийки. — На стали почти не остается следов… но все же я рекомендовал бы вам почистить его. — Я, — сухо произнесла принцесса, отстраняясь от Ханко, — займусь этим при первой же возможности. — Крис, — спросил ирландец, — как думаешь, мы успеем спуститься вниз до заката? — Думаю, да, — медленно отозвался проводник. — Тогда, — оглянулся капитан, — давайте двигаться. Уин, мы с вами пойдем впереди — надо будет протаптывать тропу. Сержант же… — Не так быстро, Патрик, — перебил его Ханко. — У нас осталось еще одно незаконченное дело. — Что еще за дело? — недоуменно вскинулась Линда. — О чем вы? — О том, — четко выговаривая каждое слово, произнес проводник, — что, насколько мне не изменяет память, в случаях, подобных произошедшему с «Молотом Тора», принято проводить расследование? Не так ли, мисс от Пинкертона? — Крис, о чем ты? — непонимающе глянула на него Иллика. — Я думаю, — сказал Флеминг, покосившись в сторону пропасти, ставшей дирижаблю последним пристанищем, — что навернуться мы могли от чего угодно. Корф сам говорил, что кораблик его чуть ли не первый, а следовательно — экспериментальный. Конечно, если над его обломками потрудится рота гномьих экспертов, может, они и сумеют докопаться… — Так вот, — слова проводника падали медленно и тяжело, словно первые капли дождя. — Расследование — разумеется, неофициальное — было проведено. Мной. Оно установило, что причиной катастрофы воздушного судна, повлекшей за собой гибель штандарт-шкипера Николаса Ван Корфа, семнадцати других членов экипажа, а также пассажиров: профессора астрологии Генри Моргенау, двоих солдат армии САСШ и гоблина по имени Ыыгыр Ойхо, стал взрыв. — Ценное наблюдение, — фыркнула Юлла. — Как явствует из показаний штандарт-шкипера Николаса Ван Корфа, успевшего обернуться на звук взрыва и разглядеть его, первая вспышка была зеленого цвета. Штандарт-шкипер твердо убежден… был… что на борту «Молота Тора» не было ничего, что могло бы придать пламени подобный окрас. Зато этот цвет весьма характерен для… — Для магии Жизни, — прошептала Иллика. — Крис, но не предполагаешь же ты… — Я, — холодно отозвался Ханко, — предпочитаю не предполагать, а знать! — То есть, — почти выкрикнула Линда, — ты считаешь, что по «Молоту Тора» долбанул магией кто-то со стороны… и сейчас этот кто-то может быть совсем рядом с нами?! — Примерно, — криво усмехнулся Ханко. — Так рядом, что дальше некуда. Магическая бомба была заложена изнутри… и приведена в действие мысленным приказом именно в тот момент, когда заложивший ее решил, что его шансы на благополучное спасение наиболее велики. Это была, — проводник на миг замялся, пытаясь отыскать в памяти нужное слово, — диверсия! — И совершивший ее находится сейчас среди нас, — подытожил речь компаньона Уин. — Весело. И что ты посоветуешь нам делать дальше, a Крис? Не поворачиваться ни к кому спиной? Или ждать, пока у кого-нибудь сдадут нервы и он примется разряжать свою пушку в неловко дернувшегося соседа? — Этого не будет, — твердо сказал проводник. — Потому что мы разберемся с этим делом прямо сейчас. — Как? — язвительно осведомилась Юлла. — Бросим жребий? Погадаем на завалявшемся в кармане бутерброде? Вызовем с того света дух Ван Корфа? — Думаю, мисс Бриннер, — сказал сержант Флеминг, — что мы сумеем обойтись без помощи магии. Ведь среди нас есть человек, который зарабатывает себе на хлеб, помимо прочих талантов, — проводник криво усмехнулся, — решением подобных детективных головоломок. — Вообще-то, — неуверенно начала Линда Келлер, — моя специализация лежит немного в другой плоскости… — Ну чему-то же, — возмутился сержант, — вас должны были научить! — Основам… на трехмесячных курсах. — Вот и вспомните! — Значит, так, — Линда нервно облизала губы. — Во-первых, нам нужно определить мотив… — Ну да, — фыркнула Юлла. — Поймать мышь и насыпать ей соли на хвост. — Во-вторых, возможность совершения. Наверное, — чуть растерянно сказала она, — следует начать именно с этого. Малыш, вероятно, вы сможете как-то разъяснить нам… — Ага, щас, — хмуро отозвался гном. — Единственное, что я могу, — это сузить область подозреваемых до одного меня. Для того чтобы правильно установить бомбу и подать команду на взрыв в нужный момент, требовался очень точный… воистину ювелирный расчет… на который вряд ли способен кто-то, кроме гнома. Малейшая ошибка — и диверсант бы разделил судьбу корабля. — Ты недооцениваешь людей, — усмехнулась охотница за вампирами. — А кроме того, от исполнителя, помимо способности к расчетам, требуются владение магией, с которой у вас, гномов, неважно. Так что можешь смело расширять свой список до меня, Ханко, обоих эльфиек… да что там мелочиться, пиши всех. — Все это ерунда, — громко сказал проводник и, дождавшись, пока все изумленные взгляды обратятся на него, добавил. — Для того чтобы разрешить эту загадку, вовсе нет нужды ломать голову, пользуясь логикой и этим… как его… дедуктивным методом. Достаточно обратиться к мудрости предков. Ибо, как любил печально повторять один мой знакомый капрал, глядя на ободранных мародерами мертвецов, все уже украдено до нас. — Крис, если ты и впрямь хочешь что-то важное, говори прямо, — потребовал капитан. — Для завуалированных намеков сейчас неподходящее время. — Намеки? — наигранно удивился проводник. — Какие намеки, Патрик? Меня, конечно, как и всех, изрядно приложило головой при… как это… а, посадке. Но, по-моему, я говорю ясно, как никогда. Нам. Надо. Воспользоваться. Историческим. Опытом. Наши предки были мудрыми людьми, пардон, существами и каждый раз, когда в компании, подобной нашей, требовалось найти предателя, им не требовалась для этого ни логика, ни магия. — И кто же сумеет просветить нас по части исторических примеров? — обиженно осведомилась Линда. — Может, Ее эльфийское Высочество является знатоком древних хроник? Мисс аэн Леда, кого ваши предки назначали на роль предателя в подобных случаях? — Темных эльфов, — растерянно сказала Иллика. — Но я не по… Все произошло очень быстро — неясное движение, грохот выстрела, мягкий шлепок упавшего в снег тяжелого предмета. Взгляд Мигера вначале непроизвольно упал именно на этот предмет, оказавшийся черным пистолетом с необычно длинным и толстым стволом. И лишь затем поднялся на его бывшую владелицу, которая, скривившись, зажимала левой рукой простреленное запястье правой. — Юлла! — ахнула Иллика. — Не подходи к ней! — крикнул Ханко. Револьвер в его руке был направлен точно в переносицу темной эльфийке, и из черного провала дула медленно струился ясно видимый в чистом горном воздухе дымок от предыдущего выстрела. — Два шага назад, живо! — Боишься, — понимающе кивнула Юлла, отступая назад. — Правильно… боишься. Хотя ты, Ханко, и впрямь оказался ловчее меня. Я уж решила, что раскусила все твои маски — а ты меня все-таки переиграл! — Браво, Крис, — устало сказал Малыш Уин. — Отличная работа, партнер. — Не понимаю, — призналась Линда Келлер, озадаченно переводя взгляд с Ханко на гнома. — Мисс Бриннер? Малыш, ты тоже знал? — Нет, — отрицательно качнул головой гном, — потому и выражаю свое восхищение Крису. — И все-таки логика, не так ли, Ханко? — заметил сержант Флеминг. — Ты просто нашел идеальное решение для уравнения: «расчет гнома» плюс «магия эльфа». В нашей темной приятельнице слишком часто проскальзывало что-то, что выдавало ее близкое знакомство с сородичами мистера Уина. Ругательства на Старой Речи… типично гномские выражения… — Юлла в детстве… или юности провела несколько лет среди гномов, — сказала Иллика. — Но почему… Юлла? — Ничего личного, Ваше Высочество, — криво усмехнувшись, отозвалась темная эльфийка. — Просто это моя работа… была. — А зачем потребовался этот фарс с расследованием? — спросила Линда. — Ты ведь понял все еще там, — она качнула головой в сторону снежного холмика в десятке ярдов от них, — после слов Ван Корфа, не так ли? — У меня не было доказательств, — просто сказал проводник. — И я решил сыграть… ставя на то, что темные эльфы славятся своей редкостной вспыльчивостью. — Юлла, — не обращая внимания на предостерегающий жест проводника, Иллика подошла к своей бывшей компаньонке почти вплотную. Нахмурившийся Ханко чуть качнул стволом «тигра» — и его напарник, нарочито громко скрипнув расстегиваемой «молнией» куртки, занял позицию сбоку от темной эльфийки. — Юлла, — повторила принцесса, вглядываясь в непроницаемое лицо стражницы. — Ответь мне… пожалуйста… почему? Зачем? — Я же шказала — ничего лишного, — фраза вышла невнятной, потому что в зубах темной эльфийки был зажат край платка, которым та пыталась перетянуть рану. — У меня задание… было. — Задание? — голос Иллики упал почти до шепота, хотя со стороны казалось, что принцесса кричит, причем кричит страшно. — Какое задание, Юлла? О чем ты говоришь? — Ффад мзарги, ну и здоровые дыры оставляет твоя пушка, Ханко, — выругалась Юлла, проигнорировав последнюю фразу своей бывшей подопечной. — Боль просто адская… аптечки ни у кого нет? — Обойдешься! — отрезал Малыш. — И чье же задание, позвольте узнать, выполняли вы, мисс Бриннер? — хорошо знакомым Мигеру холодно-деловым тоном осведомилась Линда Келлер. — Молчите? Жаль, право, что с нами нет графа Рысьева — полагаю, он смог бы развеять нашу неосведомленность? — Это и я могу, — угрюмо произнес Уин. — Третьей, Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии. — Гномов?! — поразилась Бренда. — Но зачем гномам потребовалось взрывать собственный летающий корабль?! — А зачем «Кирсаржу» потребовалось топить «Алабаму»?[197] — отозвался Малыш. — Или вы, люди, и впрямь думаете, что мы, гномы, как один большой муравейник? Если пользоваться вашими, людскими понятиями, то Подземный Чертог — наша метрополия, а мы, соответственно, — колония. И, хотя фракция моего хозяина не устраивает «бостонские чаепития», некоторые проводимые ими… акции бьют по заокеанским золотым горшкам ничуть не менее болезненно. — Но как же… — растерянно прошептала Иллика, — ведь когда ты вступила в ряды Стражи, то должна была принести Клятву… — И пройти еще полдюжины магических проверок, — усмехнулась Юлла. — Все так, но вот только советники Его Светлого Величества чересчур самонадеянны по части своей магии… особенно, когда все исходники их заклятий становятся доступными магу-контрзаклинателю. — Ты лжешь! — выпалила Иллика. — Только Высшим ведомы основы заклятий — и среди них… — осекшись, принцесса оглянулась на стоящих за ней людей, и Мигер вдруг вспомнил, что светлые эльфы могут уловить исходящие от группы эмоции — например, сочувствия и жалости. — …не может быть предателя, — тихо закончила она, и неожиданно для всех мягко упала на колени и, сгорбившись, спрятала лицо в ладони. — Что меня все время не переставало восхищать в этой девочке, — глядя куда-то в пространство между Брендой и проводником, спокойно сказала Юлла, — так это ее очаровательная наивность. — А вам, мисс Бриннер, — странно ломким голосом произнес сержант Флеминг, — похоже, как и всякому порядочному, — слово «порядочный» сержант старательно выделил, — темному эльфу мало просто вонзить нож в спину. Вы его еще провернуть норовите. Медленно обойдя застывшего с револьвером проводника, Линда Келлер опустилась на колени рядом с Илликой и осторожно коснулась ее плеча. — Принцесса… Капитан тоскливо подумал, что за всю письменную историю человечества никому из людей не удавалось увидеть плачущего эльфа — хотя в переложенных эльфийских сагах сообщалось, что плакать эльфы все-таки умеют. Странно… кто бы мог подумать, что один лишь вид хрупкой зеленой согнувшейся фигурки может захлестнуть душу человека такой беспросветной волной грусти? Но вот эльфийка медленно убрала ладони — и личико под ними было совершенно сухим. — Спасибо… Линда. Спасибо… всем вам! — Интересно мне, — неожиданно сказала охотница, — почему эта черная тварь так спокойно держится? — А чего мне бояться-то? — удивленно приподняла бровь Юлла. — Теперь, когда игра проиграна… конечно, мне еще предстоит много неприятных минут, но что поделать — темные боги постарались устроить этот мир так, что в жизни всегда есть место проигрышу. Кстати, — почти весело сказала она, обращаясь к Ханко, — как вы планируете обеспечить мою… хм, лояльность в процессе доставки? Я ведь куда более опасный пленник, чем Старая зеленая Бородавка. Прищурившись, Крис Ханко едва заметно качнул головой. — Не вопрос. Должно быть, Юлла все же сумела уловить в голосе или во взгляде проводника что-такое, что заставило ее резко дернуться, развернуться — но в этот миг черная кожа «летной» куртки на ее спине лопнула, взорванная двумя частыми строчками выходных отверстий. Невероятно, но еще целых две нескончаемо долгие секунды темная эльфийка продолжала стоять, вглядываясь в лицо своего убийцы, и лишь потом медленно завалилась назад. В наступившей тишине Патрик Мигер четко расслышал тихий хруст, с которым два опустевших магазина «шипучек» Малыша Уина упали в снег. — Мистер Уин, — тихо сказала Линда полминуты спустя, — я понимаю ваши чувства, но… она ведь и в самом деле могла рассказать много важного… — Король Авалона числится в списке клиентов пинкертоновского бюро? — зло скривился Ханко. — Нет? Тогда пусть Его Светлое Величество сам разбирается со своими предателями, истинными или мнимыми! Или катится в их компании прямиком в ад — как ему будет угодно! У нас был свой счет к этой леди — и он подлежал немедленной оплате! — Но, — едва заметно покраснев, возразила Линда, — существует еще и закон… — Какой еще, к орку, закон? — устало отозвался Крис, опуская револьвер. — Здесь, в самом сердце Запретных Земель, никогда не действовали никакие законы. — Кроме тех, — сказал ирландец, — что мы принесли с собой. — Мистер Мигер, — медленно произнес Малыш Уин, — некоторое время назад один… очень умный человек сказал мне, что в Пограничье принято носить свой закон в кобуре. Поразмыслив, я нашел эту простую формулу удивительно похожей на юридические изыскания моих далеких предков, на которых, к слову сказать, базируется также и современное право большинства цивилизованных стран. Впрочем, — задумчиво добавил он, — все это абсолютно неважно. Мисс Бриннер признала свою ответственность за смерть Николаса Ван Корфа, семнадцати членов экипажа «Молота Тора» и пятерых наших друзей — ничего более мне не требовалось. — Однако ты решил не мелочиться, — заметила охотница, вглядываясь в тело бывшей стражницы. — Три десятка пуль в упор… — Сорок, — деловито поправил Уин. — Два полных двадцатипатронных магазина. — Еще лучше. — Я, — гном едва заметно повел плечами, — хочу быть уверен в результате. — Давайте уйдем, — глядя на снег перед собой, тихо произнесла Иллика. — Здесь… — Здесь мы уже заплатили по всем счетам, — закончил ее мысль сержант Флеминг. — Но, сдается мне, у нас остался еще один непогашенный чек впереди.ГЛАВА 17
Крис Ханко, приятель колдуна
Самыми узнаваемыми деталями в одежде человека, который скатился к нашим ногам по склону, были блестящие лаковые туфли. Удивительное дело — от камзола осталось одно обгорелое воспоминание, когда-то ухоженная бородка напоминала небрежно приклеенную паклю, да и лицу больше бы пристало именоваться «кровавой маской смерти», а вот туфли выглядели как новенькие. Может, на них было какое-то особенное заклинание? — Я, признаться, — весело сказал я, — начал гадать, куда вы, мистер Эрнандо, запропастились. — Мистер Ханко, — черный маг сумел-таки разлепить правый глаз — левый был напрочь задавлен огромным багрово-фиолетовым синяком. — Какая встреча! А я уж было поставил на вашем отряде жирный крест… когда вы от большого ума направились прямиком во владения Королевы. — Иконечно же, — заметил я, — у вас в тот момент не было ну ни малейшей возможности намекнуть нам чего-нибудь в гоблинском стиле «туда не ходы, сюда ходы»? — Была, — черный маг явно не считал нужным притворяться. — Но именно в тот момент обстоятельства выглядели таким образом, что я пришел к выводу об отсутствии необходимости в предложенном вам партнерстве. А-а, проклятье! — Рука? — участливо осведомился сержант, глядя, как черный маг бережно прижимает правую руку к груди. — Нет, нога… и, кажется, пара ребер, — кривясь, отозвался да Коста. — Шайк хазад, пять веков знал, что мой братец — преизрядная скотина, но вот насколько преизрядная, каюсь, недооценил. — Вы с ним, — я мотнул подбородком в сторону затухающего сиреневого зарева, — устроили такую иллюминацию? — С ним самым, — кивнул Эрнандо. — Двое, дошедших до конца… вас я, как уже сказал, в расчет не принимал. Но у меня было преимущество… поначалу… а потом братец Франциско меня удивил… здорово так удивил. Правда, — в глазе черного мага явственно блеснула злорадная искорка, — под конец поединка и я сыскал для него достойный сюрприз. — Ну а каков результат боя? — поинтересовался я. — Мы со своих мест на галерке не очень-то хорошо различали детали… хотя общий колорит был выдержан. Дрожь земли… просыпающиеся вулканы… сполохи на полнеба всех мыслимых оттенков… завывания, как будто всех псов ада собрали в один хор и дали им в дирижеры Цербера. — А-а, — махнул рукой колдун. — Это все ерунда, мелкие побочные эффекты. Вот в высших Сферах зрелище было действительно почти апокалипсическое. Думаю, Мировой Эфир еще долго будет лихорадить… хотя когда мой братец через пару часов завладеет Камнем, начнется такой шторм, что наша драка на его фоне будет выглядеть как плевок в лужу. — Если завладеет, — поправил я. — Если, а не когда. — А вы, — да Коста наклонил голову, глядя на кого-то за моим плечом, — всерьез намерены ему в этом помешать? — Совершенно верно! — холодно отчеканила Линда. — Что ж… как говорил в таких случаях мой дед-пират, попутный якорь вам в корму! Я же, с вашего позволения, — черный маг чуть поерзал плечами, делая вид, что пытается поудобнее устроиться среди щебенки, — или без оного, полежу пока здесь… приму солнечную ванну. Если, конечно, первым же действием Франциско в роли повелителя Камня не будет гашение Солнца. — Он на такое способен? — деловито уточнил Малыш. — Камень? — Скажем так — я бы не стал с ходу отвергать и такую возможность. — И все-таки, граф, чем закончился ваш поединок? — повторил я. — То, как выглядит проигравшая сторона, мы видим. Ну а каково самочувствие победителя? — Очень надеюсь, что ничуть не менее хреновое, — желчно произнес колдун. — Точное количество синяков назвать не могу, но в силах порадовать вас другим — ближайшие пару суток мой разлюбезный братец будет представлять собой в магическом плане полный ноль… так же, как и я сам. В этом, собственно, и заключался мой последний сюрприз. — Но добраться до Камня это ему не помешает? — К сожалению, нет. Совершить ритуал может любой — а для овладения мощью Камня нужны не столько магические силы, сколько знания. — Еще чем-нибудь вы можете нас порадовать, граф? — Только огорчить. Франциско притащил с собой десяток головорезов… как чуял, стервец… я, каюсь, не стал отвлекаться на них, рассудив, что прихлопнуть простых смертных сумею без проблем потом. — Чем они вооружены? — Ружьями, — усмехнулся черный маг. — Только не спрашивайте меня, какими именно — я, признаюсь, перестал уделять внимание прогрессу в этой области с тех пор, как фитильный замок сменился кремнем. — Что ж, граф, — вздохнул я. — Спасибо, что удостоили нас беседой. Она была весьма познавательна. — Не за что, — да Коста закрыл глаз и осторожно лег головой на камни. — Вперед! — негромко скомандовал я. Мы отошли шагов на десять, когда я услышал за спиной шорох, развернулся, выхватывая револьвер… — Совершенно забыл сказать, мистер Ханко, — четко произнес приподнявшийся на локте черный маг. — Если вы с вашими друзьями все же сумеете как следует надрать Франциско задницу — считайте меня вашим вечным должником! — Да ладно вам, граф, — беспечно отозвался Малыш. — Так уж сразу вечным… как-нибудь сочтемся.Патрик Мигер, главнокомандующий
— Итак, капитан, — деловито произнес Ханко, — вам слово! — Позиция у них и в самом деле отличная, — сказал ирландец, протягивая гному подзорную трубу. — Они не поленились выложить целый бруствер с амбразурами, так что наружу торчит только ствол и кончик шляпы. Все подходы к скале простреливаются — хотя на нее и без того не так-то просто взобраться. — Зато этот бруствер с отвесным склоном в сумме дают неплохую мертвую зону, — возразил Малыш. — Для того чтобы достать цель у основания скалы, этим парням придется здорово высунуться. — Или швырнуть вниз пару динамитных шашек, — ехидно заметил Флеминг. — Меня другое занимает, — задумчиво сказал капитан. — Да Коста сказал, что его братец притащил с собой десятерых. Лично я насчитал торчащими из амбразур восемь стволов. У кого-нибудь получился иной результат? — Эти колдуны, — презрительно сощурилась Бренда, — обычно уделяют простым смертным примерно столько внимания, сколько простые смертные — блохам. Парой больше, парой меньше… — Или же они где-то в другом месте, — Ханко, присев на камень, медленно, вслушиваясь в каждый щелчок, проворачивал барабан «тигра». — Когда этот «дон Педро Сангре» явился ко мне в Форестберге, за его спиной маячили два троллеподобных типа. Возможно, это его личная гвардия — и они будут защищать последний рубеж. — В любом случае, — оскалился сержант, — чтобы добраться до них, надо будет сначала разобраться с этой восьмеркой стволов. А это, сдается мне, будет ох как непросто — с нашим-то скудным арсеналом. Мигер промолчал. Сказать, что с оружием в их маленьком отряде дело обстояло плохо, — означало бы довольно сильно покривить против истины. За время пребывания на борту «Молота Тора» только один, точнее, одна из бывших ацтекских пленников — Бренда — успела озаботиться вопросом собственного вооружения. Теперь ее пятнадцатизарядный «снарк» занимал — с учетом запасной обоймы, — уверенное второе место по обеспеченности патронами, уступая лишь «шипучкам» Малыша Уина — к ним имелось аж сорок зарядов. Следом шла Чауса принцессы с шестнадцатью пулями и отставший от нее на один патрон револьвер Ханко, а замыкал список пистолет темной эльфийки, который в данный момент удобно устроился на колене у Линды Келлер. Пытаться с этой разнообразной коллекцией, объединенной вдобавок одним общим недостатком — короткоствольностью и как следствие ничтожной дальнобойностью, — атаковать врага, засевшего на стратегически выгодной, отлично укрепленной позиции и наверняка не испытывающего недостатка в боеприпасах, было, с точки зрения выпускника Вест-Пойнта, больше чем безумием. Но Мигер также понимал, что иного выхода у них нет.Иллика аэн Леда, доброволец
— Значит, так, — медленно произнес капитан. — Шансов взять их атакой в лоб у нас практически нет. — Ну почему же! — вскинулся гном. — Если повезет… — Если очень повезет, — резко перебил его Мигер. — Но я не могу рассчитывать только на везение. — Остынь, коротыш, — негромко сказала Бренда. — Дай высказаться профи. — Шансов взять их атакой в лоб у нас практически нет, — повторил ирландец. — Но штурмовать их нам придется — потому что только так мы сможем отвлечь их внимание от тех, кто будет заходить с тыла. — В обход пойдут Ханко и… — взгляд капитана на миг затуманился. Я начала было открывать рот, чтобы возразить, готовясь любыми путями отстоять свое право идти рядом с… — …и мисс Леда. — Мисс аэн Леда, — не удержался от поправки гном. — Скала будет прикрывать вас от стрелков почти на всем пути, — продолжил Мигер. — Но пройти по карнизу будет очень тяжело. Крис? — Мы пойдем, — коротко ответил проводник. Я согласно кивнула и, раздернув шнуровку на воротнике, высвободила из куртки правую руку. Осторожно сняла с предплечья кобуру и положила ее на землю перед собой. — Думаю, — я верила, по крайней мере мне очень хотелось верить, что мой голос в этот миг почти не дрожал, — она принесет больше пользы в руках кого-нибудь из вас. А эльфийская принцесса может обойтись и мечом. — Сержант, возьмите. — Сэр… — первый раз за все время нашего совместного путешествия сержант Флеминг замешкался с выполнением приказа, — возможно, вам… — Отставить, сержант, — тихие четкие звуки речи Мигера причудливым образом трансформировались в моем сознании в замшелый темный утес, устало склонившийся над пенным морем. — Вы — лучший стрелок, чем я. Выполняйте приказ. — Слушаюсь, сэр. — Мистер Уин, — под пристальным взглядом ирландца с лица Малыша мигом слетела улыбка. Еще чуть-чуть — и гном, наверное, принял бы какую-нибудь воинскую стойку. — Вы попытаетесь добраться до той самой непростреливаемой зоны, о которой только что упоминали. И — вверх по скале. — Ну а мы, — обыденным тоном закончил он, — будем пытаться вас прикрыть. Вопросы есть? Нет? Тогда начинаем — если верить пророчеству, времени у нас в обрез!Бренда Карлсен, стрелок-на-пари
— Был бы у меня «шарпс», — бормотал пригнувшийся за соседним валуном сержант Флеминг. — Был бы у меня «шарпс», а не эта эльфийская, да простит меня мисс Иллика, пукалка, я бы им показал… — Эй, сержант, — не выдержала я. — А почему бы тебе не помечтать сразу о шестидюймовке? Флеминг злобно покосился на меня — а затем по его лицу, словно жирная клякса, начала расплываться усмешка. — И то верно, мисс, — громким шепотом отозвался он. — Мечтать так мечтать. Ну что, начнем наши игры. Как вам во-он те двое курильщиков? Вряд ли они еще раз подставятся нам так шикарно, так что давайте попробуем оприходовать обоих с первой раздачи. — Ваш правый, мой левый, — быстро сказала я. — Идет. Раз. Два. Три! «Снарк» в моей руке коротко дернулся. Прищурившись, я разглядела фонтанчик пыли, выбитый моей пулей из баррикады — ярдах в двух от того места, куда я целилась. Правый курильщик, безвольно вытянув руки, лежал на краю скалы.Малыш Уин, невезучий
По камню, за которым он прятался, стреляли как минимум трое. Особенно неприятны были те пули, которые попадали в верхушку валуна — сами они с визгом уносились прочь, но выбиваемая ими каменная крошка сыпалась прямо в глаза гнома. Дождавшись момента, когда три пули угодили в валун практически одновременно, Уин, выставив перед собой «шипучку», вывалился из-за камня, нажал спуск… и тут же резко качнулся обратно, а скала, где он только что был, вспыхнула россыпью искр. Присев на корточки, Малыш покосился вбок, ловя взглядом блестящие цилиндрики гильз. Один, два… пять. Много, огорченно подумал он. Слишком расточительно. Надо еще быстрее убирать палец. Еще одна пуля ударилась о валун в трех ярдах перед его лицом и, срикошетив, тугим горячим комком ткнулась ему в бок.Иллика аэн Леда, сорвавшаяся
— Крис… отпусти. Человек, мертвой хваткой сжимавший мое запястье, никак не отреагировал на эти слова — но, глядя вверх, я видела, как белеют пальцы его руки — той, которая пока еще продолжала цепляться за карниз. Ноги же Ханко — как и все мои свободные конечности — упирались лишь в пустоту над бездной. Раны у эльфов и вправду затягиваются быстрее, чем у людей. Но все же… попытка подтянуться на сломанной всего три дня назад руке не всегда остается безнаказанной. — Отпусти. Ханко молчал. Тогда я медленно опустила свободную руку на рукоять Огонька. Ты очень острый, мой стальной друг. Один взмах — а боль будет недолгой. Совсем недолгой. — Если ты сделаешь это, — хрипло прошептал человек, — я тоже захочу научиться летать. На этот раз промолчала я. А потом Крис медленно, дюйм за дюймом начал подтаскивать меня вверх.Бренда Карлсен, попавшая
Ну же, шептала я, с силой вдавливая рукоять «снарка» в ладонь. Я знаю, ты можешь… хорошая, точная машинка. Давай! Покажи всем, на что ты способна! На этот раз фонтанчик пыли взвился дюймах в трех правее амбразуры. Тринадцатая! В первой обойме остались только две. Спокойно, Бренда, спокойно! Пули не любят возбужденных, пули не любят торопливых… вдохнула-выдохнула, задержала… Я коснулась изгиба спуска почти так же нежно, как могла бы касаться… ребенка. Моего ребенка, которого у меня никогда не было. Фонтанчик не взлетел — зато торчащий из амбразуры ствол винтовки резко дернулся, задираясь к небу.Малыш Уин, все еще невезучий
Тяжело дыша, гном привалился к скале. Медленно расстегнул куртку, прикоснулся к сгустку боли под ребрами — и болезненно охнул. Синяк будет что надо, подумал он. Ну да синяк — не дыра, а вот что могла бы натворить эта свинцовая лепеха, дотянись она до него не на излете, а чуть пораньше? Даже думать не хочется. Он вытряхнул из «шипучки» магазин — так и есть, прощай, глупая надежда на то, что оружие заело, перекосило. Магазин был пуст, как хорошо разработанная рудная жила. Подумав, Уин вставил его обратно и аккуратно положил «шипучку» на землю — нет смысла тащить наверх лишние три фунта железа. Начал было распрямляться — и в этот миг картонный промасленный цилиндр, шипя, упал на камень прямо перед ним.Крис Ханко, вкусивший победу
Приятно иногда побыть в роли пророка. Для разнообразия. Кристофер Ханко, дипломированный прорицатель и гадальщик — звучит? По-моему, звучит. А дипломов надо будет заказать не меньше трех — на разноцветной бумаге и с печатями побольше. Оба троллеобразных типа стояли на краю уступа, самозабвенно пялясь на происходящую сотней ярдов ниже баталию. Это занятие было для них настолько увлекательным, что даже на произведенный мной при приземлении грохот они начали оборачиваться спустя целых две секунды, да и то как-то неохотно. Замедленно. Первый из них умер, так и не увидев меня. Я развернулся ко второму, поднимая револьвер, — И в этот миг накатившая сбоку волна заставило время замереть, словно пойманную бабочку. Чудовищные тиски сковали меня полностью. Палец застыл, вжимая спуск револьвера — и так же неподвижно повисла над макушкой бандита смятая пуля. Я четко различал ее след — мерцающую струйку сжатого воздуха до точки входа под скулой и цепочку сероватых и багровых комочков с противоположной стороны, а слева от бандита замерла, как самая прекрасная в мире скульптура, создать которую под силу лишь богам, вытянувшаяся в выпаде эльфийка — сверкающее лезвие меча успело дойти лишь до середины шеи. Это было как наваждение… и длилось секунды три, не больше. Затем картинка дрогнула — и отрубленная голова, ударившись о край уступа, улетела вниз, а безголовое тело мягко шлепнулось на площадку. Франциско да Коста, похоже, даже не заметил произошедших в окружающей его обстановке изменений. Хотя выглядел он не в пример лучше своего родственника — кроваво-красный балахон не имел никаких видимых повреждений, да и черную пентаграмму на лбу колдуна тоже вряд ли следовало относить на счет полученных в схватке увечий. — Ритуал завершен! — картинно раскинув руки, проревел он. — Именами Родууака, Геровха, Ури, Фоту и Зи требую и заклинаю — да отомкнутся Врата! И да явится Камень миру. — Мы опоздали! — выдохнула Иллика. — Он — успел! — Тогда, — задумчиво спросил я, — почему ничего не происходит? Похоже, Франциско пришла в голову схожая мысль — иначе с чего б ему с таким воплем кидаться вперед, на скалу, словно надеясь разломать ее голыми руками! — Попробуй головой, — дружелюбно произнес я. — В смысле — постучать! Вдруг да сработает! Взгляд, которым одарила меня после этих слов Иллика, был… очень странный. — Ты знал, — тон ее голоса тоже был весьма забавен — то ли обвиняющий, то ли восторженный. — Ты знал, что Врата не откроются. Но почему? — Ну, — медленно произнес я, — возможно, потому, что они должны открыться через сто двенадцать с хвостиком лет. В полном соответствии с пророчеством. — Как ты узнал? Моргенау? — Он самый, — кивнул я. — Тот барельеф на пирамиде, к которому он рвался… эти ацтеки, при всех своих недостатках, неплохие математики и астрономы. Комета, о которой говорится в пророчестве, появится через сто двенадцать лет. А то, что маячит на небесах сейчас, — просто шальная гостья из глубин вселенной, прихотью судьбы легшая на тот же самый курс. — Прихотью судьбы, — тихо повторила эльфийка. — Что ж… была ли это прихоть судьбы или иных неведомых богов — я все равно благодарна им. Ведь они свели меня с тобой. — Вы! — в обращенном на нас взгляде Франциско да Коста явственно полыхал огонь безумия — но длинная шпага, по клинку которой бежала черная вязь рун, ничуть не дрожала. — Ничтожные смертные, посмевшие встать на моем пути! Найдется ли среди вас достойный скрестить со мной меч?! — А ты, часом, не лопнешь от такой чести? — нарочито наглым тоном отозвался я. — Не надо, Крис, — Иллика медленно вытянула Огонек из ножен. — Пусть… пусть этот бой будет честным. — Ладно-ладно, я стою в стороне и наслаждаюсь зрелищем, — поспешно произнес я и, отступив на шаг назад, добавил тоном ниже: — Заходи со стороны солнца. Взгляд, подаренный мне Илликой в этот раз, трактовался вполне однозначно — оскорбленная невинность. Держу пари, обычный эльф на ее месте еще бы и пробормотал что-то вроде: ты меня еще из лука стрелять поучи, но принцесса — это все же принцесса. Впрочем, мои слова предназначались вовсе не ей. Да Коста, злорадно скалясь, взмахнул клинком, салютуя сопернику — Иллика в точности повторила его жест — и, даже не завершив взмах, прыгнул вбок, в точности исполняя данный мной совет. Профиль его при этом оказался точно на фоне светлого участка скалы — промахнуться по такой мишени было бы попросту обидно. — Но… — прошептала эльфийка, растерянно глядя на оседающего колдуна. — Ты же сказал, что не будешь вмешиваться… — Что, в самом деле? — удивленно переспросил я. — Ах, ну да. Было. Но я почти сразу передумал.ЭПИЛОГ
Иллика аэн Леда, лаани-гаш (уходящая вдаль)
«В предутренний час, когда языки тумана, в последний раз коснувшись черных скал, потянулись прочь от берега, белопарусный корабль возник из серой мглы. Легли на влажный песок резные доски сходен. Но не спешила взбегать на них стоящая на берегу прекрасная эльфийка, и взор ее, полный печали, направлен был прочь от пенных волн — к зеленым холмам, откуда ждала она стука подкованных копыт». Так бы начал свою речь старый зануда Вальери, если бы вдруг воспылал желанием сделать из этой истории одну из своих заунывных баллад. Только… если у него когда-нибудь возникнет подобное желание, я в труху сотрусь, но добьюсь королевского указа, запрещающего ему даже ногтем касаться этой темы! Ведь все происходило совсем не так! Ниэль возник на горизонте вскоре после рассвета — и в первый миг даже я приняла его за очередное белое облачко, лениво ползущее вдоль горизонта. Затем облачко стало чуть больше, и под лепестками парусов стала видна черточка корпуса. Мы сидели молча — я и Крис. Вокруг раздавались крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка — а мы молчали… потому что одни слова были уже сказаны, а другие — уже не нужны. — Иллика… — Не надо, — тихо попросила я. — Пожалуйста, не надо. — Ты все еще обижаешься на меня? — спросил Крис, зачерпывая горсть песка. Он выставил кулак перед собой, чуть разжал — и струйка песка с шипением просыпалась вниз. — Нет. Не обижаюсь, — и, уловив недоверчивый прищур серых глаз, добавила: — Сейчас — нет. Я говорила правду — обида и боль уже ушли, оставив на память о себе лишь светлую печаль… Вот с ней мне придется жить еще долго… с ней и с воспоминаниями. — Вы, люди, очень странные создания, — медленно произнесла я. — Мы изучаем вас уже десятки веков — и все равно никак не можем привыкнуть к вашей чуждости, инности. И каждый раз, когда мы решаем, что уже почти постигли сущность вашего загадочного племени, вы преподносите нам очередной сюрприз. — Это ты к чему? — К тому, — улыбнулась я, — что мой учитель никак не мог понять, почему в летописях люди так часто говорят «нет», когда кто-нибудь из Перворожденных зовет их за собой, на Авалон. Ведь те из людей, с кем доводилось общаться ему, были готовы на все, чтобы ухватиться за один лишь призрачный шанс получить подобное приглашение. Недавно ему показалось, что ответ найден — он решил, что в прежние времена люди просто слишком боялись неведомого, что они слишком привыкли ожидать подвоха от неведомых им сил. — Попросту говоря, они трусили, — Крис наклонился за очередной горстью песка. — Забавно. — Он очень мудр, мой учитель, — вздохнула я. — Но я встретила тебя… и позвала. А ты не идешь — хотя и не боишься ничего на свете. — Ну почему же, — возразил человек. — Не так уж мало на свете вещей, которых я боюсь… но все же твой учитель не прав. И он говорил не с теми людьми. — Он говорил с множеством людей. Статистика… — Обычно не стоит бумаги, на которой напечатана. Подумай сама — кого может позвать за собой эльф? Какого человека? — Того, которого он полюбит, — тихо отозвалась я полминуты спустя. — Да, — кивнул Крис. — А таких людей… как песчинок в моей руке… Вскочив, он широко замахнулся — и крохотные белые зернышки весело пробарабанили по склону соседней дюны. — Как думаешь, — тихо спросил он, — захоти кто иной вот так же взять горсть песка с этого берега — велик ли шанс, что ему попадется хотя бы одна из них? — Нелюбимая тобой статистика, — улыбнулась я, — оценивает подобный шанс как пренебрежимо малый. — Видишь… — Сядь, — попросила я. — Нет, — качнул головой Крис, вглядываясь в приближающийся ниэль. — Они уже ложатся в дрейф… сейчас вышлют шлюпку. Красивый корабль, — неожиданно добавил он. — Хотел бы я когда-нибудь сплавать на нем. Замерший бортом к берегу ниэль был и вправду прекрасен — с его четким волнистым силуэтом взлетающего лебедя, изогнутыми, словно под порывом ветра, веточками-мачтами и призрачным струящимся ореолом вокруг — следом рассеивающегося заклинания «попутного ветра». Наверняка мои сородичи уже отчетливо различали нас — но в тот момент, когда я, вскочив, что было сил прижалась к груди того, кто был мне сейчас дороже всего на свете… В этот долгий миг в мире остались только он и я — и ничего больше! — Крис… останься со мной. — В том-то и проблема, зеленоглазка, — грустно прошептал человек. — Только оставшись здесь, я могу уйти с тобой таким, какой я сейчас… таким, каким ты любишь меня. Иного выхода нет. Даже ваша магия не может остановить время… лишь обмануть… но за любой обман рано или поздно все равно приходится платить. — Но ведь мы могли б попытаться, — чуть отстранившись, я вгляделась в его лицо, ища не ответ — я и так знала, каким он будет! — а просто желая в последний раз запомнить, впитать в себя его черты. — Только не я, — отозвался Крис. — Жизнь научила меня не верить в сказки со счастливым концом. А для того, чтобы чудо свершилось, творящий должен верить в него. Верить — а не пытаться! — Крис… — Иллика… Иль… любимая… Его руки соскользнули с моих плеч, и я торопливо отступила на шаг. Не хочу, чтобы он почувствовал мою боль — довольно и того, что я знаю о его рвущемся сердце. — Иди, — прозвенел, казалось, сам воздух между нами. — Хейя валъди, миа-леройя. Они уже вошли в полосу прибоя. Иди… и не оглядывайся. — Хейя вальди, май-лари. — Та-айо. Прощай. — Неправильное слово. Правильнее будет — ар-рика. Не думаю, чтобы он понял — ар-рика хоть и переводится на большинство людских языков так же, как и ма-айо, словом «прощай», но на самом деле несет в себе совсем иной смысловой оттенок. Это вовсе не окончательное прощание, а прощание-с-прошлым — а то, что оно ставит частицу отрицания в руне «будущей встречи», означает лишь то, что встреча эта не предопределена — как и все грядущее. Но верить и ждать она вовсе не запрещает. Я стояла у борта и смотрела вдаль — а стоящий у самой кромки прибоя человек точно так же вглядывался в растворяющийся на горизонте корабль. Он стоял долго, очень долго, ибо ему мало было того, что корабль пропал из виду. Он опасался куда более острого взора. И лишь несколько долгих часов спустя он, наконец, решился и, достав из кармана рубашки крохотную зеленую безделушку на тонкой серебряной цепочке, зажал ее в кулаке и — точь-в-точь как давешнюю горсть песка! — широко замахнувшись, швырнул прямо в пасть набегающего прибоя. Затем развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь. Наивный! Неужели он и впрямь решил, что весь мой дар был заключен в этих трех лепестках? Нить, протянувшуюся меж нами, уже нельзя было рассечь — и когда он, вскарабкавшись на вершину дюны, все же обернулся к океану, нить эта донесла до меня слова, которые сорвались с его губ… слова, которыми и заканчиваются многие людские баллады об Авалоне. Людские — но не те, что слагал старый зануда Вальери! — …на те холмы, в туманную даль.Крис Ханко, идущий-по-дороге
— А я тебе говорю, парень, что ты мне не нравишься! Голос маячившего перед моим столиком здоровяка я слышал плохо — ему мешал издаваемый стаканами шум. Нет, не дребезжание — сами стаканчики, все двадцать три штуки, нет, двадцать четыре штуки — ровным рядком выстроились на столешнице, весело подмигивая мне кругляшами перевернутых донышек. Шумели они непосредственно у меня в голове, и шум этот упорно складывался в крики чаек, мерный грохот прибоя, шуршание пальмовых листьев и шорох пересыпаемого бризом песка. — Крис… Так, это еще хуже! Я попытался было поднять руку, чтобы привлечь внимание местного… ик… и поведать ему о печальной судьбе… ик… двадцати четырех стеклянных братцев, тоскующих по своему двадцать пятому близнецу, — но вместо этого едва не приложился лбом о неровно обструганную доску. — Ты что, парень, не слышишь, что я тебе говорю?! — взревел здоровяк и в подтверждение своих слов так хряпнул ладонью по столу, что все двадцать четыре стаканчика дружно подпрыгнули по меньшей мере на дюйм. — А? Ладонь его была размером с хорошую лопату. Возможно, в один из моих лучших дней я мог бы попытаться набить рыло обладателю подобной ручищи, но сегодняшний денек таковым явно не был. А значит — лететь мне со ступенек салуна мордой в грязь и лужи… возможно, даже не один раз. Дождя, кстати, не было уже дней десять, так что насчет содержимого луж иллюзий строить не приходится — конская моча. Подходящий повод убедиться, сильно ли она отличается по вкусу от здешнего пойла. — Крис… Ну вот, опять! Начинается! В узком поле моего затуманенного зрения неожиданно появился новый интересный объект — угловатая бутылка, украшенная до боли знакомой черной этикеткой. Я начал было привставать, затем разглядел, что бутыль — увы! — уже не содержит даже намека на вожделенную живительную влагу, и с разочарованным вздохом плюхнулся обратно на стул. А зря. Бутыль описала правильный полукруг в воздухе над столом и завершила его как раз на лбу склонившегося здоровяка. Лоб оказался крепче — осколки так и брызнули в стороны. Следующие секунды две не происходило ровным счетом ничего, и я уж начал было опасаться, что разбитие бутылки было единственным последствием столкновения — но тут глаза здоровяка закатились, и он, медленно качнувшись назад, с грохотом растянулся на полу. — Зову его, зову, — ворчливо произнесла Бренда Карлсен, небрежно отбрасывая горлышко бутылки. — А он и не думает отзываться! Высказав этот упрек, охотница уселась на стул напротив меня и аккуратно опустила новенький стетсон с серебряным шитьем на полях рядом с моей собственной шляпой — мятой, выгоревшей и лоснящейся по краям. Интересно, во всем остальном мы выглядим так же? Наверное… — Типа надо что-то отвечать, да? — уточнил я минуту спустя. — Неплохо бы, — усмехнулась охотница. — Мне не давали тебя услышать. — Этот? — покосилась Бренда на бездыханную тушу у своих ног. — Да, парень орал так, что слышно было еще на стоянке дилижансов. Чем это ты его так разозлил, а, Ханко? — Я?! — Ну не я же! Мне немедленно захотелось объяснить моей собеседнице, что более мирного существа, чем я в последние две… две? Как, уже две? Ну да, две недели… не было на этой земле со времен изобретения первого револьвера. Правда, высказать это словами у меня не получилось — я в очередной раз икнул, но при этом постарался вложить в оный звук все предназначавшиеся для вышеизложенной фразы чувства. — Все ясно! — Бренда деловито нахлобучила свой шикарный стетсон обратно и с видимым сомнением покосилась на мой головной убор — явно решая, стоит ли рисковать прикосновением к столь неопрятно выглядевшей детали туалета. — Пошли. — Куда? — Увидишь! — Нет!!! — Еще? — деловито осведомилась охотница, продолжая сжимать мою шею воистину железной хваткой. — Нет!!! Я же сказал… буль-буль-буль. Проклятье. У этой женщины не руки, а стальная гаррота. Вода в поилке для лошадей была теплая и мутная, с явственным привкусом ржавчины. — Хватит, я сказал! — Сколько будет пять умножить на двенадцать? — Что? Какого… шестьдесят! — поспешно выкрикнул я — и замер, глядя на собственное искаженное отражение в десятой дюйма от кончика моего носа. — Очухался! — довольно констатировала Бренда, убирая руки — из-за чего я едва не свалился обратно в поилку. — Ну и отлично. Вот теперь, Крис Ханко, я могу спокойно сказать, что чертовски рада видеть тебя. — К сожалению, не могу ответить вам, мисс, тем же комплиментом, — отозвался я, одновременно пытаясь понять, какого орка «тигр» находится на левом бедре, а не на своем привычном правом. Наконец отсутствие пряжки навело меня на мысль, что оружейный пояс нацеплен задом наперед. — Хотя и не могу не признать, что вы появились весьма своевременно. — Чтобы спасти твою шкуру от хорошей трепки? — улыбнулась охотница. — Брось, Крис. После того, что нам довелось вместе пережить в Запретных Землях… какие еще могут быть счеты? — А что такого особенного нам довелось вместе пережить? — настороженно переспросил я. — Ну, — брови охотницы удивленно изогнулись, — вообще-то ты меня спас. — Ах, это… ну, во-первых, я был не один, а со своим напарником, а во-вторых, я спасал вовсе не тебя. Вспомни — я ведь в тот момент и понятия не имел о твоем существовании! — Ваше незнание не помешало вам появиться чертовски вовремя, — отозвалась Бренда. — Тебе и твоему напарнику… кстати, где он сейчас? — Малыш? Понятия не имею, — честно сознался я. — Может, по-прежнему служит личной тенью старины Скрипа… или вновь подался в Южные моря, к своей родне. — Родне? Какая родня может быть у гнома там? — По линии жены, — пояснил я. Бренда недоверчиво уставилась на меня. — Не скажу, что понимаю, — призналась она, — ну да неважно. Вообще-то я разыскивала вас обоих… но в первую очередь тебя, Крис. — Польщен. Можно узнать, чем вызвано это внимание? — Можно, — спокойно сказала Бренда. — Тем, что я лично убедилась в том, что ты и впрямь самый лучший проводник во всем Пограничье. Так. Начинается! — Знаешь, с чего лично для меня началась все эта заварушка вокруг Камня? — сказал я. — С того, что я сказал одной дамочке те самые слова, которые сейчас повторю тебе: «Я не работаю!» — Ты не дослушал меня. — И не желаю. Хватит с меня безумных идей! На ближайшие полгода предел моих мечтаний — это номер с жестяной ванной! — Сдается мне, — насмешливо щурясь, произнесла охотница, — когда я увидела тебя пять минут назад, ты готовился принять несколько иную ванну. — А вот это уже не ваше дело, мисс, — надменно отозвался я. — Короче, Ханко, — раздраженно сказала Бренда. — У меня к тебе серьезное деловое предложение. Никаких безумных идей — то, о чем идет речь, мы с тобой уже однажды почти что держали в руках. — Неужели? И что ж это такое могло бы быть? Хотя стой, — перебил я уже начавшую было открывать рот охотницу. — Я догадаюсь сам. Итак, нечто ценное… находящееся в Запретных Землях… мы вдвоем… сокровища вампирского города, не так ли? — Тише! — раздраженно прошипела Бренда. — Так, так… только не обязательно орать об этом на пол-улицы. — Бред! — Вовсе нет! — горячо возразила охотница. — Не забывай, я-то пробыла в лапах тварей подольше всей остальной компании. Это сокровища ацтеков, те самые, что они спрятали, когда Кортес второй раз подошел к их столице. Золото, изумруды — там миллионы, Крис, и они только и ждут… — А особенно нетерпеливо, — вновь перебил я охотницу, — нас поджидают тамошние обитатели, с которыми мы так мило расстались в прошлый раз — под аккомпанемент шрапнели. — В этом-то и дело, — ничуть не смутившись, кивнула Бренда. — Их Королева и большая часть высшей знати перебиты, да и остальных изрядно проредили. Сейчас они слабы как никогда — момент самый подходящий! — В таком случае, — предположил я, — они могли бы решить, что момент также подходит для того, чтобы перепрятать свои побрякушки в еще более глухую дыру. — И куда же? — усмехнулась охотница. — Что может быть дальше Запретных Земель? Не понесут же они их обратно в Мексику? Хм. Возможно, дамочка все же не так безумна, как это кажется с первого взгляда. Отчаянна… — В общем, так, Ханко, — Бренда явно не намеревалась дожидаться окончания моих раздумий. — Лично я намерена вернуться туда в любом случае. И мне было бы куда спокойнее, если бы спину прикрывал надежный парень, вроде прежнего тебя. Но рефлексирующая по своему уплывшему вдаль зеленоглазому счастью амеба, которую ты, Крис Ханко, представляешь собой сейчас, меня вовсе не вдохновляет. — Заткнись, а? — И не подумаю. Оглянись вокруг, Крис! Видишь на крыше напротив дохлого голубя? А рядом сидит котенок… жизнь продолжается! Что-то кончилось, а что-то, наоборот, началось. Котенок был красивый. Миниатюрное пушистое чудо трехцветного окраса, он сидел на самом краю крыши и, ничуть не обращая внимания на царящую внизу суету, деловито умывался. Умывался он долго — не меньше пяти минут, и все это время я, не отрываясь, смотрел на него — и лишь затем перевел взгляд на стоящую передо мной женщину. — Что скажешь, Крис? — Ты — красивая. Такого ответа Бренда, похоже, от меня не ждала. — Спасибо, — с легкой, чуть растерянной улыбкой отозвалась она. — Это был комплимент? — Это был намек, — сказал я. — На то, что может начаться. Пошли. — Куда? — В лавку. Понятия не имею, куда может завести нас общая дорога, но точно знаю, с чего хочу ее начать! — И? — приподняла бровь охотница. — Куплю себе новую шляпу, — улыбнулся я. — Такую же шикарную, как у тебя.Андрей Уланов Колдуны и капуста
ОТ АВТОРА
Когда я узнал, что мое написанное в момент острого приступа чувства юмора авторское вступление к роману «На всех хватит!» собираются сделать аннотацией, то все, на что меня хватило, — это тихо сползти под стол. Когда же по прошествии получаса я вновь сумел кое-как сфокусировать взгляд на мониторе, выяснилось, что к этой аннотации еще и подобрали соответствующую картинку на обложку. Даже две — так, на всякий случай. А поскольку книга была всего одна, выбора у меня особого не осталось. Пришлось садиться и писать продолжение — для второй картинки.Ход наугад, лот вперехват, без солнца в небесах.
Из тьмы во тьму, по одному, как Беринг — на парусах.
Путь будет прост лишь при свете звезд для опытных пловцов:
С норда на вест, где Западный Крест, и курс на Близнецов
Свет этих вех ясен для всех, а браконьерам вдвойне.
В пору, когда секачи ведут стаю среди камней.
В небо торос, брызги до звезд, черных китов плеск,
Котик ревет — сумерки рвет, кроет ледовый треск.
Мчит ураган, и снежный буран воет русской пургой —
Георгий Святой с одной стороны, и Павел Святой — с другой!
...а Божий закон и людской закон — не северней сороковых!
(Редъярд Киплинг. Баллада о трех котиколовах)
ГЛАВА 1
Где-то на полпути между Фриско и Акапулько, Крис Ханко.
Острый форштевень яхты «Принцесса Иллика» рассекал волны с тихим отчетливым шипением. — Еще шампанского, Николай? — предложил я. Бывший — до недавнего времени — резидент русской разведки отрицательно качнул головой. — А вот я, пожалуй, не откажусь, — задумчиво глядя на бокал, сказал я и, повернувшись, крикнул: — Миссис Ханко! Не желаете ли присоединиться... вместе с еще одним «Клико»?.. — Сейчас, милый... Полгода назад подобное обращение заставило бы меня подскочить не хуже сноллигостера[198]. Я попытался в очередной раз воскресить в своей памяти тот — не столь уж, к слову сказать, далекий — миг, когда заспанный и донельзя удивленный старичок в потертой сутане объявил нас соединенными священными узами брака. И в очередной раз не сумел. В памяти остались лишь ветвистый рисунок молний за витражом, шум ливня и частое кап-кап-кап прохудившейся крыши, запах восковых свечей и горячая ладонь в моей руке. Проклятье, у нас ведь не нашлось даже колец — настолько спонтанно и быстро все получилось. Не думаю, что старому священнику приходилось когда-либо проводить церемонию для столь странной пары. Одни только кобуры на поясе невесты... я вспомнил выражение ужаса, отразившееся на мгновение на его сморщенном личике, и подумал: в первый момент бедолага-священник попросту не разглядел, что один из его ночных гостей — женщина. Впрочем, даже если бы все происходило по заранее намеченному плану и при ясном свете дня, не думаю, чтобы в мире нашлась сила, способная натянуть на будущую миссис Ханко белое платье. Забавно, но я лишь сейчас осознал, что для того, чтобы второй раз наступить на те же грабли, избрал полную противоположность своей первой жены. Лиз... теперь я наконец могу произносить ее имя, не чувствуя при этом вонзающегося в сердце ледяного лезвия. Вот она белые платья как раз обожала — хрупкая голубоглазая блондинка, сказочный мотылек, заботливо выпестованный в уютной тиши старинного луизианского особняка. Ее любили все, а уж родители и вовсе не чаяли в ней души. И даже в тот достопамятный день, когда она появилась на пороге, волоча за руку краснеющего юнца в ненавистной всем синей форме, и торжественно объявила им... черт, я был почти уверен, что мой будущий тесть попытается пристрелить меня, не вставая из качалки. Чудовищный мезальянс, невероятный, немыслимый моветон... я ведь даже не был «офицером и джентльменом»! Но ей и это сошло с рук, а сопротивление — увы, все мы крепки задним умом! — очередной выходке взбалмошного ребенка иначе как символическим назвать было сложно. Что ж... Я, со своей стороны, честно попытался. Часами просиживал в столовой, пытаясь сначала хотя бы запомнить названия бесчисленных ножей, вилок, бокалов и прочих предметов сервировки, а потом научиться пользоваться ими естественно и непринужденно (дворецкий Джейкоб, бедняга-негр, к концу наших уроков явственно серел). Танцевал по ночам со стулом в вытянутых руках под вековым дубом, пока она однажды не проснулась посреди ночи и, не обнаружив меня рядом, не выглянула в распахнутое окно, не рассмеялась и лично не занялась моим обучением — ей нравилось играть со своей новой игрушкой. И, конечно же, я читал, читал, читал, с безмозглой прожорливостью аллигатора проглатывая книгу за книгой. Время для этого тоже приходилось урывать от сна, и тесть однажды здорово удивился, обнаружив меня под утро спящим в библиотеке с томиком Вольтера на коленях. Не помню уже, что я спросил у него тогда, но мы проспорили почти все утро и к завтраку спустились... ну почти друзьями. Именно Поль Дегран первым понял и сказал мне... когда же это было? Ну да, весной, мы с Лиз только что вернулись из Европы — она непременно желала показать мне Париж и, разумеется, добилась желаемого. Так вот, примерно через неделю после нашего возвращения отец Лиз во время одной из наших, уже мало-помалу входивших в привычку послеобеденных бесед, внезапно запнулся и тоскливо взглянул на меня. А полминуты спустя тихо сказал, что я никогда не смогу стать хорошим мужем для Лиз — потому что мальчишка-юнионист вырос из образа подобранного на улице щенка. Тогда я не понял — или не захотел понять... и наш брак продлился еще год, три месяца и двадцать один день. Ох, Лиз, Лиз... Стоило мне лишь прикоснуться к этому, казалось бы, надежно запертому в дальнем закутке памяти сундуку, как воспоминания ринулись наружу, словно всполошившиеся кролики. Апрельский Париж... небольшая уютная гостиница на берегу Сены. «Город маленького кораблика» напоминал тогда одну большую стройку — префект Наполеона Третьего барон Осман мыслил масштабно, как заправский архимаг, парой росчерков пера превращая кварталы лачуг в ряды фешенебельных особняков, и мы просыпались по утрам от грохота ломовых телег по булыжной мостовой. Первые несколько дней мне, заокеанскому провинциалу, было чертовски сложно свыкнуться с мыслью, что все звучные названия из книг — Лувр, Пале-Рояль — находятся в считаных минутах неспешной ходьбы по набережной. Правда, на саму воду лучше было не смотреть, да и принюхиваться особо не стоило — а когда мы увидели, как ее набирают парижские водовозы, то единогласно решили заняться дегустацией французских вин. Это были упоительнейшие дни — дни, когда мы целовались на Мостике Влюбленных, катались в кабриолете по Елисейским Полям, слушали вечернюю мессу, стоя у Нотр-Дам, бродили по Латинскому кварталу... Я улыбнулся, вспомнив, как на третий день, точнее, вечер этих прогулок сцепился с пятеркой подвыпивших студентов. Они увязались занами... я не понимал их фраз, а покрасневшая Лиз отказалась перевести, но одни лишь ехидные ухмылки и наглые сальные взгляды, скользившие по ее белому платью, были, по моему мнению, вполне достаточным основанием. Их было пятеро, и драться они, наверное, умели — в обычной уличной драке. Но по сравнению с Rebel Yell и штыковой за баррикаду на Балтимор-стрит — все равно что выпускать изнеженных комнатных собак против матерого волка[199]. Потом, в маленьком ресторанчике на углу, Лиз долго протирала мои, как она сказала, «рыцарские раны» смоченным в коньяке платком. Закончив же, потребовала у смуглого, больше похожего на грека, чем на француза, гарсона мороженое и заявила, что до темноты мы в гостиницу не вернемся. Потому как мой вид: стремительно наливающийся синяк под левым глазом, ссадина на полщеки, измятая одежда и характерный аромат на десять ярдов вокруг — способен напугать нашу хозяйку до обморока. Мы поднялись на холм, и там, на фоне растворяющейся в вечерних сумерках белой громады Сакре-Кер один из местных обитателей за час и три франка запечатлел нас на акварели. А следующим утром мы отправились в Версаль... — А вот и я! — торжественно объявила капитан «Принцессы Иллики», поставив на столик угловатую бутылку, украшенную до боли знакомой черной этикеткой, и, резко развернувшись, крикнула: — Мак, не спать за штурвалом! — Вообще-то, — напомнил я, — речь шла о шампанском. — Этим дурацким изобретением болвана-монаха ты, Крис Ханко, можешь сколько угодно накачиваться без меня, — весело отозвалась моя жена. — А раз уж позвал, то тебе придется смириться с моим выбором. N'est-ce pas[200], граф? — Вы великолепно выглядите в этой форме, — дипломатично отозвался Рысьев. — Нашивки Коммодора Флота Ее Величества, если не ошибаюсь? Шляпа, правда, немного выбивается... — Вы уже семнадцатый, кто это говорит. — Девятнадцатый, — поправил я. — Ты забыла приказчика в магазине... и меня. За это напоминание я был немедленно вознагражден взглядом, исполненным далеко не признательности, и в очередной раз тихо порадовался тому, что мне после первой примерки удалось уговорить Бренду расстаться хотя бы с кобурами. После того как оба отрекомендованных нам «лучших военно-морских портных Фриско» практически в одних и тех же выражениях отказались порочить «высокое искусство своего ремесла» — это выражение меня восхитило особо! — шитьем капитанского мундира для дамы, мне пришлось... Скажем так, провозись я столько же над лотком в какой-нибудь пограничной речушке, добыча составила бы не меньше полуфунта. Умей я сам выступить в роли бравого капитана... но что поделать — в моем родном Кентукки с водными просторами неважно, условие же, выставленное мне свежеиспеченной миссис Ханко, было категоричным: настоящий капитанский мундир против штурманских курсов. — В остальном же, — продолжил русский, — форма идет вам как нельзя лучше. И, не премину заметить, отлично сочетается с кораблем. — Еще бы, — буркнул я. — Эта посудина на самом деле — крейсер в шкуре яхты. Идея о свадебном морском круизе принадлежала Бренде. По ее собственному выражению, захотелось с шиком продефилировать мимо кое-каких окон. Мысль об обычном экипаже была отвергнута, как обладающая недостаточно убойной силой, а вот собственный корабль... наверное, на меня в тот момент нашло очередное умопомрачение в виде призрака удаляющихся белых парусов. Впрочем, все могло быть не настолько уж и плохо, только вот решение заказать корабль у гномов... да, конечно, это была единственная контора, в ценнике которой значились хоть сколь-нибудь приемлемые для нас цифры. Но что, спрашивается, могут понимать в судостроении эти пещерные карлики? А я ведь битых три часа объяснял этому сморчку в мятой шляпе, как выглядел тот, исчезнувший за горизонтом, ниэль. Приволок с собой дюймовую пачку рисунков, две гравюры... Чертов гном внимательно слушал, вежливо кивал, поддакивал в нужных местах, а в конце беседы долго и старательно заверял меня, что их почтенная фирма «Крамп и Гнуф» непременно выполнит все пожелания уважаемого клиента. Как же, как же... Малыш Уин — интересно, что сейчас поделывает чертов полукровка? — помнится, поименовал схожий случай «нежеланием перестраивать технологическую линию». Папаша выражался проще: «Лень лишний раз почесаться!» Этим коротышкам чихать было на мои рисунки — у них имелся «чертеж сторожевого корабля проекта 317-бис». И заказ от канадской береговой охраны на двадцать три посудины — так почему бы не приплюсовать к ним еще одну? Оптом ведь выходит дешевле, а предоплата все равно уже взята. В приложенных же к контракту спецификациях указана «парусно-двигательная яхта, такой-то длины, сякой-то осадки» — получите и распишитесь! «Что?» — «Как это „не то“? Паруса есть?» — «Да, если эти ублюдочные бабочкины крылья можно назвать парусами!» — «Вы ничего не понимаете, это последнее слово технического прогресса, рангоут с развитой механизацией...» — «В гробу я видел вашу механизацию... я какой изгиб форштевня заказывал? Это, по-вашему, лебедь?!» — «Это, по-нашему, наконечник эльфийского меча, если вы, мистер, такой уж приверженец эльфийских мотивов, а вообще-то данная конфигурация — оптимальная по критерию скорость-мореходность — получена в результате полутора сотен натурных экспериментов в опытном бассейне!» — «Да я вас...» — «Не советую, э-э, человек, не советую, на нашу фирму работают лучшие юристы Западного побережья, тоже, кстати, люди... искренне не советую связываться. Съедят!» Впрочем, Бренде яхта понравилась. Паруса, изгибы — это все ерунда, заявила она, глядя на стоящее у пирса угловатое убожество. Главное — у кого больше пушка! Пушка на гномьем творении, конечно же, была. И даже не одна. Длинноствольная скорострелка в носовой полубашне и легкая мортира на корме. Попадись нам под горячую руку какой-нибудь «Дункан»[201] — пяти минут хватило бы на превращение его в щепки и пузыри. Еще на яхте имелся таинственный «турбозубчатый агрегат», теоретически — я начинал ненавидеть это слово, особенно в устах гнома! — умеющий сообщать этой морской разновидности утюга гигантского фантастическую скорость в двадцать пять узлов. Это если коротышки просто-напросто не подкупили комиссию во время прохождения мерной мили. Потреблял сей агрегат, судя по итоговой цифре в смете, представленной мистером Спарксом, неулыбчивым механиком — разумеется, гномом, нанятым по рекомендации все тех же Крампа и Гнуфа, исключительно серебро. Что мы будем делать с яхтой по окончании свадебного путешествия, я пока не знал. Но вариант с поднятием веселого Роджера готов был рассмотреть всерьез.Где-то в Меланезии, Малыш Уин.
Вельбот стоял в мангровом болоте, ярдах в трех от берега, и доносившиеся из зарослей звуки побуждали Уина то и дело поглядывать на аккуратно уложенный вдоль борта пулемет. Наконец из зарослей раздался особо громкий треск, сопровождавшийся чуть более приглушенными ругательствами на Старшей Речи. Малыш усмехнулся и взялся за весло. Роскошный, красный с многочисленным золотым шитьем — эполетами, обшлагами рукавов и так далее — мундир вексель-шкипера Пита Викки, равно как и украшавшая голову вышеупомянутого офицера треуголка с пером какаду, неплохо подходили для горделивого стояния на мостике или столь же надменного присутствия на каком-нибудь человеческом великосветском рауте. Против перемещения, тем более скрытного, по мангровой чащобе мундир решительно протестовал. Впрочем, одежда спутника, точнее, спутницы вексиль-шкипера на первый взгляд подходила для этого занятия еще меньше — хотя бы потому, что причислить к разряду этой самой одежды, не особо кривя душой, можно было лишь высокие кожаные сапоги, Неширокий же пояс и дюймовые кольца-серьги ничуть не мешали всем желающим убедиться, что мисс Роника Тамм является подлинным украшением человеческой расы... если не акцентировать внимание на том, как уверенно она обращается с укороченной пятистволкой. Надевать что-либо более основательное мисс Роника отказывалась. Очень категорически. Где молодая привлекательная европейка могла обзавестись столь странным тамбо[202], Уин не знал и отнюдь не был уверен, что хотел бы узнать. — Три! — выдохнул вексиль-шкипер, запрыгивая в вельбот. — Целых три, чтоб каменные черви им днище прогрызли, шхуны! — Целых три или всего лишь три? — ехидно уточнил Малыш. — Тебе смешно, да? — Ничуть. Мисс Тамм, как и подобало опытному наемнику, покинула враждебный берег последней, притом пятясь. То, какими телодвижениями... и теловращениями сопровождался этот маневр, заставило Малыша тоскливо констатировать, что он вот уже более двух недель пребывает вдали от семейного очага. Не то чтобы ему было столь уж непривычно воздержание... но к хорошему привыкают быстро, а за последние полгода миссис Уин, наверное, меньше всех прочих жен на свете заслуживала упрека в невнимании к супругу. — Тогда чему, Тралла тебя пробери, ты улыбаешься?! Злобный рык Пита Викки вывел полукровку из транса, вызванного гипнотическим покачиванием двух расположившихся как раз на уровне его глаз округлостей. — Попытался представить, как могли бы выглядеть три нецелые шхуны. Ответную фразу вексиль-шкипера заглушил надсадный рев подвесного мотора. Прочихавшись, чудо прогресса все же перешло на более мерное так-так-так-так. Лавируя между топляками, Малыш с удовлетворением отметил, что по мере приближения к океану цвет лица Викки гармонирует с цветом мундира все меньше. Оказавшись же на борту кеча, вексиль-шкипер прежде всего снял треуголку, старательно вытерся добытым из кармана платком размером с хорошее полотенце, не преминув уделить особое внимание бороде, и, развернувшись к Малышу, примирительным тоном спросил: — И все-таки, что нам делать с этими шхунами? — Для начала, — спокойно сказал Уин, — я бы все же хотел услышать больше подробностей. — Три двухмачтовые марсельные шхуны, — отрывисто произнесла Роника. — Одна явно глостерской постройки. На каждой по пять-шесть белых и примерно по пятнадцать матросов-канаков. Плюс сами ловцы жемчуга — еще две дюжины. — Уже обшарили добрую треть лагуны, — ворчливо добавил Викки. — Еще день-другой — и они доберутся до отмели. — Нашей отмели, — задумчиво уточнил Малыш. — От тридцати до пятидесяти тысяч долларов, — вздохнул вексиль-шкипер. — Года через полтора, когда урожай созреет... но эти пещерные крысы не дадут ему созреть. Урожай, тридцать процентов которого должно осесть в моем кармане, напомнил себе Уин. Да за такие деньги стоит перегрызть не одну глотку. Он попытался представить себе этот жемчуг — окутанная нежно-молочным сиянием россыпь в две или даже три кварты. Потом перед его внутренним взором возникла Наури, чью изящную шею в несколько рядов обвивает жемчужное ожерелье... плюс еще одно на правой руке... и еще одно, из крупных, чуть неправильной формы, на талии... и больше на ней ничего нет... — Интересно, с чего они вообще взяли, что здесь есть жемчуг? — произнес он. — Разве можно предсказать, что взбредет в голову этим большеногам? — мрачно буркнул Викки, явно позабыв о том, что одна крайне вооруженная особа из числа помянутых большеногов находится не далее как в ярде от него. — Шепни одному из них, что в Антарктиде нашли золото — и через неделю Южный полюс окажется разделен на участки! — И, разумеется, на каждом из этих участков будет красоваться патентованная палатка фирмы «Нуф, Снап и Дикенрайт», — усмехнулся Малыш. — А промывочные лотки... — Я могу убить их. — Мисс Тамм осторожно прислонила пятистволку к бочке и, зевнув, деловито уточнила: — Всех. — А патронов у вас хватит? — с интересом спросил Уин. — «Шинковалка», насколько я помню, держит темп три тысячи в минуту. — Две восемьсот. И у меня с собой пять стопатронных магазинов. — Ага. И ближайшее место, где вы сможете пополнить запасы, — Фриско. — Или Сингапур, — кивнул Викки. — Нет. Твое рвение, Роника, достойно гнома, но если в лагуне потом отыщут хоть одну гильзу... риск слишком велик. С другой стороны, — продолжил он, развернувшись к Малышу, — возможно, нам удастся уговорить местных обитателей проделать эту, столь необходимую нам... работу. — Возможно, — кивнул полукровка. — Когда мы были здесь в прошлый раз, здешний вождь среди прочего товара предлагал нам сушеные головы... белых тоже. Причем дешево — если пересчитать табак на деньги, выходило всего-то по два фунта. — Думаю, — заметила наемница, — вы не смогли пройти мимо столь выгодных условий. — Угадали, — кивнул Малыш. — Одну голову я купил. Рика Тревиса, штурмана «Сизой голубки». Бедолага месяцем раньше обыграл меня в покер на Гоблово... за три партии нагрел на пятнадцать гиней. Теперь вот никак не могу решить, что же с ним делать — то ли все-таки похоронить подобающим образом, то ли так и оставить на стене бунгало. — Гномьи... кха-кха, головы там тоже были? — осведомился вексиль-шкипер. — Нет, — отрицательно качнул головой полукровка. — Я спрашивал. Говорят, плохой товар. Бороды, как правило, при копчении пропадают, и племена с гор не верят, что это головы взрослых... Что ж, — после минутной паузы продолжил Викки, — если обитатели этого острова и в самом деле столь кровожадны, полагаю, нам не составит особого труда сподвигнуть их на... требуемую работу. — Три шхуны, — медленно произнес Малыш, — это очень жирный кусок. На этот раз память полукровки услужливо развернула перед ним целый ряд картинок — зеркальную гладь лагуны, по которой быстро скользили десятки каноэ, огромного — футов шесть с половиной, если не все семь — дикаря, замахивающегося палицей... запах горячего масла и металла от «винчестера»... пылающие хижины и радостный вопль старшего помощника с «Элизабет»: «Бей их, ребята!» — Сотней дикарей больше, сотней дикарей меньше, — мотнул бородой вексиль-шкипер. — Или тебя вдруг обуяли родственные чувства... по линии жены? — Пит, — укоризненно вздохнул Уин. — Мог бы уже запомнить, что Наури полинезийка, а черные уроды на острове перед нами — меланезийцы. Общего между ними самую малость побольше, чем между тобой и Роникой. — Тогда какого тролля... — Ты не дал мне договорить. — Мои извинения. — Три шхуны, — повторил полукровка, — это очень жирный кусок. Учитывая низкий, вернее, совершенно отсутствующий интеллектуальный уровень здешних туземцев — орки по сравнению с ними тянут на гениев! — и проявляемую ими склонность портачить везде, где только можно, я склонен предположить, что кому-то из экипажей удастся смыться. Если этому кому-то повезет с ветром, он через пару недель будет уже на Нью-Джорджии... а еще через несколько месяцев сюда явится из Сиднея британский крейсер и устроит ба-альшой тарарам. — И что? — И то, что, если местного царька, с которым ты жаждешь договориться, не разнесет снарядом, он с удовольствием постарается задобрить белых дьяволов рассказом о странных коротышках, которые подговорили его напасть на шхуны, — пояснил Уин. — Ффад мзарги! — выругался Викки, затем слегка покраснел, виновато покосился на мисс Тамм и, добыв из внутреннего кармана мундира черепаховый гребешок, принялся нарочито тщательно расчесывать бороду. — Примерно так, — улыбнулся Малыш Уин. — Сам я, правда, в подобных случаях предпочитаю пользоваться человеческим лексиконом. — А может, — чуть неуверенно начала Роника, — попросту задействовать «Сына Локи»? — Как? — скривился вексиль-шкипер. — Он не пройдет в лагуну! — И не надо. Дальности хоть отбавляй, хватит, чтобы через остров перекидным достать, сечешь? — Нет! — решительно произнес полукровка. — Если на наши мелкие личные шалости Канцелярия Сырых Дел смотрит, как говорят люди, сквозь пальцы, то за увод «Сына Локи» с позиции... лично я даже думать не хочу, что с нами за это могут сотворить. Да-да, Пит, с нами... от такого тебя даже дядюшка-советник не прикроет. — Так что же, — прервав процесс ухода за «главным достоинством истинного гнома», Викки гневно взглянул на полукровку, — по-твоему, выходит, мы должны смириться с тем, что банда большеногов отправит Гарму в пасть плоды трудов наших? — Разве я сказал что-либо подобное? — удивился Малыш. — Напротив, я как раз вспомнил о союзниках, которые, надеюсь, смогут отвадить помянутых большеногов от их занятия. Причем сделают они это ничуть не хуже дикарей... и за более дешевую плату. — Дешевле? Ты сказал «дешевле»? — глаза вексиль-шкипера, как, впрочем, и любого истинного гнома, при этих словах сверкнули не хуже лучших подгорных самоцветов. — Ты сказал: «более дешевую»? — Ага, причем значительно, — кивнул Уин. — Мне понадобятся всего лишь несколько железок, немного краски, полфунта сахара и, — полукровка махнул рукой в сторону берега, — десяток поросят. Их мы, кстати, сможем съесть... после. — А время? — напомнила Роника. — Они могут добраться до отмели хоть завтра. — Не волнуйтесь, мисс, — уверенно сказал Малыш. — Наши новые друзья доберутся до них раньше. — Хотелось бы надеяться.Тремя милями южнее. Малыш Уин.
— Они ныряют уже больше получаса, — раздраженно заметила мисс Тамм, опуская бинокль, — а ваших так называемых союзников все нет и нет. — Спокойствие, терпение, — пробормотал полукровка, продолжая вглядываться в зеркальную гладь лагуны, — сейчас они появятся. — Сейчас? — Лиулу оставил наш... гм, аванс примерно полчаса назад, — пояснил Малыш. — Получаса воде как раз должно было хватить. — Хватить на что? — осведомилась наемница минутой позже, сообразив, что заканчивать фразу ее собеседник не собирается. — На то, чтобы растворить сахар. — И?! — И освободить механизм дозатора. — Послушайте, вы, мистер-говорящий-загадками... — начала мисс Тамм. — О! — перебил ее гном. — Слышите? Похоже, началось. — С чего вы взяли? — с подозрением осведомилась Роника. — Ну как же, — полукровка приподнялся на локте, вслушиваясь в доносящиеся с воды вопли, — слышите? Они орут: «Акула!» — Они и вчера это орали, — сказала наемница. — Повизжали минут пять, а потом вновь продолжили нырять. В этой лагуне до черта акул... — Ага, — усмехнулся Уин, — главным образом австралийских песчаных. Хотя на самом деле рыбаки привыкли обзывать песчаной всякую небольшую акулу. Мисс Тамм, а что вы вообще знаете об этих рыбах? — То, что они — рыбы! — фыркнула наемница. — И на вкус не очень. Китаезы, говорят, варят из них супы, но они вообще любят жрать всяческое дерьмо, подавая его под видом эльфийского торта. — Негусто. — Так просветите меня, черт бы вас побрал! — С удовольствием, — спокойно кивнул полукровка. — Только будьте любезны, поднесите к вашим очаровательным черным глазам бинокль — как и всякий хороший урок, мой будет наглядным. Итак, — продолжил он, дождавшись выполнения своего указания. — Для начала обратите внимание на одинокого пловца в двух сотнях ярдов от берега. Несчастный пытается угнаться за шлюпкой, но сотоварищи вовсе не горят желанием его дожидаться... и правильно делают, между прочим. А плавник, который его настигает, принадлежит как раз песчаной акуле... футов десять в длину... ага! — Он отбился! — возбужденно выкрикнула Роника. — Да, но к нему приближаются еще четыре плавника, — хладнокровно заметил Уин. — Так что предлагаю не досматривать финал, а перевести взгляд чуть правее... — Холера! — Побледневшая наемница опустила бинокль. — Ну и тварь. — Белая смерть, она же большая белая акула, — наставительно сказал Малыш. — Несет с собой такую же верную и быструю смерть, как гильотина. А в длину порой достигает дюжины ярдов... так что это еще был далеко не самый крупный экземпляр. — Д-дерьмо... Со стороны лагуны донеслось частое хлопанье выстрелов. — Зря жгут патроны, — прокомментировал полукровка. — Эти милые создания поживучее иного оборотня, и для того, чтобы справиться с ними, нужны пушки побольше... — Гном осекся, озабоченно глядя на выросший из воды пенный столб. — Парни на шхунах пустили в ход динамит, — заметила Роника. — И не без успеха. Гляди! Последнее относилось, видимо, к огромной акуле, проглотившей динамитную связку, едва та коснулась воды. Три секунды спустя на месте треугольного плавника вырос очередной столб огня и пены. — Признаюсь, — тревожно выдохнул Уин, — об этом я как-то не подумал. — Думаете, им удастся совладать с этими тварями? — В смысле, перебить их? Нет, что вы! На каждую убитую акулу приплывут три новых... а на разорванную взрывом, пожалуй, и все десять. Я, — гном вздохнул еще раз, — беспокоюсь за наши раковины — они такие хрупкие и нежные... — Д-дерьмо, — вновь повторила наемница, глядя, как со стороны прохода в рифе появляются все новые и новые треугольные плавники. — Ну, греби же... о, черт! — Еще сотней футов правее, — невозмутимо продолжил Малыш, — с ныряльщиками пытается познакомиться стая мако. Мако, да будет вам известно, вполне достойный родственник большой белой... одна из самых сильных, быстроходных и свирепых акул. Я однажды нашел в брюхе мако почти целую взрослую меч-рыбу, а нападать на меч-рыбу мало кто... Последние слова полукровки были заглушены отчаянным воплем. — Шлюпка! — Ага, — Уин медленно подкручивал колесико настройки. — Парни с островов Гильберта утверждают, что в их водах обитает некая рокеа — акула, которая нападает на лодки так же привычно, как волк на овечью отару. Не знаю, кого именно они так обзывают, но то, что акулы порой атакуют даже небольшие ко... Ого! Видели, как щепки брызнули? — Вторая... — хрипло прошептала Роника. — Похоже, это были тигровые, — сказал Малыш. — Сейчас... ну да, тигровые. Ужасно прожорливые твари, не брезгуют даже своими собственными сородичами. Чего только у них в брюхе не находили... помню, из одной мы вынули оленьи рога, сапог, собачий ошейник с поводком и консервированные бобы в банке. — Уин... как вам удалось приманить этих порождений преисподней? Какое-нибудь местное колдовство, подаренное тестем-шаманом? Я не знала, что гномы настолько сильны в магии. — Гномы не очень сильны в магии, — усмехнулся Уин. — То, что вы видите сейчас перед собой — результат действия одного нехитрого механизма... и того самого поросенка, которого мы с вами с изрядным аппетитом умяли вчера за ужином. Девять его братцев пока еще похрюкают... на тот случай, если наши друзья окажутся непонятливыми и сегодняшний урок придется повторить. Впрочем, я в этом сомневаюсь — они уже лишились почти всех своих ныряльщиков. — Не поняла. При чем тут поросенок... — Кровь, — лаконично пояснил полукровка. — Акулы в этом смысле дадут сто очков форы любому вампиру, кровь в воде они чуют за полмили. И впадают от этого запаха в совершеннейшее бешенство. — В обычном-то состоянии они не так уж и опасны, как и другие хищники, нападают, лишь когда голодны. Правда, — задумчиво добавил Малыш, — голодны они почти всегда. — Д-дерьмо! — в третий раз повторила мисс Тамм. — Да будет вам сквернословить, — обводя взглядом лагуну, довольно произнес Малыш, — вместо планировавшейся вами массовой бойни мы имеем всего-то два десятка трупов и двух-трех калек. Вдобавок рассказы оставшихся в живых создадут этой лагуне такую мрачную славу, что ни один ловец жемчуга не осмелится сунуться сюда еще лет пять. И все это за столь символическую плату! Положительно, редко когда удается так минимизировать расходы. Поднявшаяся на ноги наемница одарила ухмыляющегося гнома неприязненным взглядом. — А знаете что, Уин, — медленно произнесла она. — Меня от вас и ваших рассуждений блевать тянет. — Вот как? — озадаченно пробормотал полукровка, глядя вслед удаляющейся мисс Тамм. — Хм. Все-таки вы, люди, удивительно нерациональные существа. Даже лучшие из вас.Где-то между Непалом, Хинганом и северным Китаем.
Темным колдунам иметь замок положено по статусу. Правда, в последнее время этот замок все чаще и чаще имеет вид уютного особнячка в лондонском или парижском пригороде. С другой стороны, если уж превратности судьбы вынудили тебя устроить свое обиталище в месте, где оценить архитектурные изыски могут лишь гималайские горные тролли-йети и ничуть не менее дикие гималайские горные гномы, то почему бы и не поддаться ностальгии и не вспомнить, какими были эти замки прежде? И не сотворить Джахор — семь черных башен, осиновыми кольями пронзающих низкое небо над плато... — Гнейс, ты сам додумался до столь дурацкой метафоры или вычитал ее в одном из своих вульгарных романчиков? — Вампирам по статусу не положено испытывать страх, — напомнил себе Гнейс. — Страх, гнев, ненависть, любовь и прочие эмоции — это удел низших, жалких существ с предыдущей ступени эволюции. Истинный разум холоден и постоянен, и он должен быть выше, выше... Напоминание помогло плохо. Вернее, оно не помогло вовсе. Вампиру было очень страшно. Он слишком хорошо знал, кто сидит в массивном, с высокой спинкой, похожем на трон кресле перед ним, и слишком хорошо представлял, что сидящий способен сотворить с ним одним лишь мановением пальца... даже без повода, просто так, повинуясь капризу, внезапной смене настроения, — прецеденты подобных перепадов имелись в изобилии. Страх холодным липким потом сочился сквозь кожу, страх разъедал мозг вампира, как освященная вода могла бы разъесть его плоть, но все же Гнейсу удавалось сдержать его, удавалось не позволить затаившемуся внутри воющему клубку вырваться наружу. Пока — удавалось. — Прошу прощения, монсеньор? — Посмотри сам, — кресло бесшумно скользнуло вбок, и скрываемый прежде его высокой спинкой поток света заставил вампира болезненно сощуриться. — Разве к ним подходит именование «колья»? Свечи, оплавленные свечи черного, как сажа адских котлов, воска! Вот о чем думал я, когда творил Джахор! — Еще раз прошу простить меня, монсеньор. — Вампир нечасто решался возразить сидящему в кресле. К сожалению, постоянное соглашательство тоже таило в себе зерна опасности, ибо тупых и покорных исполнителей своих замыслов Хозяин мог набрать/призвать/сотворить в изобилии, а ранг ближнего и доверенного слуги требовал от своего обладателя большего. — Мне все же кажется, что оплавившиеся свечи выглядят несколько по-иному... — Ну хорошо, пусть это будут слегка оплавившиеся свечи! — с легким раздражением произнес сидящий в кресле. — В любом случае, я вызвал тебя не для того, чтобы обсуждать тонкости архитектурных стилей. Подойди ближе! Занимавший большую часть стола магический прибор был не чем иным, как привычным спутником чародеев, колдунов и прочих представителей волшебного цеха, хрустальным шаром. Правда, шаром, увеличенным до размеров аквариума и сменившим округлость форм на нетрадиционные, но зато куда менее искажающие изображение грани. Впрочем, посторонний наблюдатель, случись ему в сей миг оказаться в личном кабинете владыки Джахора, вряд ли сумел бы оценить качество выдаваемого «шаром» изображения — ибо изображение это более всего напоминало вышивку гоблина... или, правильнее будет сказать, то, что могло бы получиться, завладей какой-нибудь гобл дюжиной мотков разноцветной пряжи. Вампир, однако, к числу посторонних наблюдателей не относился. — Предвидите проблемы с Планом, монсеньор? — Предвижу! — фыркнул его собеседник. — Как же... нет, я их предсказываю! Я их, орк побери, прогнозирую! Видишь эту красную черту? Видишь, где она проходит?! — Да, — после короткой заминки произнес вампир, — счесть эту близость иначе как опасной было бы... — Опасной?! Да она попросту перечеркивает весь План! Крест на нем ставит! Упоминание о ненавистном символе заставило вампира зябко поежиться. — Вероятно, нам... то есть, я хотел сказать, вам, монсеньор, необходимо принять меры по заблаговременной нейтрализации данного... э-э, негативного воздействия... — Да уж! Мысль, преисполненная глубины! — Но... — Может, у тебя даже имеются идеи, как именно нейтрализовать источник этого самого «э-э, негативного воздействия»?! — язвительно осведомился хозяин кабинета и замка. — Если таковые и впрямь наличествуют, выкладывай, не стесняйся... и не сомневайся, выслушаю с огромным интересом — ведь все мои собственные попытки за последние два века, как тебе преотлично известно, особым успехом не увенчались. — Монсеньор, испытанное средство... — Нет! После этого в кабинете воцарилась тягостная тишина, нарушить которую вампир осмелился, лишь доведя воображаемое овечье стадо до трехсот голов. — Монсеньор, — нерешительно начал он, — возможно... если уж мы, то есть я хотел сказать, вы не в силах в текущий момент разрешить проблему данного... э-э, источника помех радикально... быть может, вам стоит попытаться уменьшить степень его воздействия? — Как? Послать им письмо с поздравлениями по случаю двухсотпятидесятилетия с начала нашей вражды и в постскриптуме попросить о ма-ахонь-ком исключении?! — Я, — вампир на миг запнулся, — монсеньор, я хочу предложить проделать то, что люди именуют отвлекающим маневром. — Отвлечь их? — Да, монсеньор. Мы, то есть вы не можете удалить... э-э, эту нить из схемы вовсе, но вот заставить ее сместиться в сторону от ключевой для Плана позиции... — Я понял. — Последовавший за этими словами кивок был сочтен вампиром весьма хорошим знаком. — У тебя есть конкретные мысли по поводу возможных точек отвлечения? — Индия, Тихий океан, Степь... — Индия, говоришь? Да, в этой связке факелов достаточно будет и одной искры. А вот Океан... здесь, допустим, можно взять гномов и... — И вот их, — шагнув к столу, вампир вытянул руку и указал на толстую, черную с синими прожилками нить. — Интересно, — задумчиво произнес хозяин кабинета. — Очень интересно. Если и в самом деле удастся... да, это будет узел из узлов. У меня даже родилась одна любопытная мысль. Вот послушай, Гнейс, — предположим, двое моих кеджаа... — Двое, монсеньор? — удивленно переспросил вампир. — Но ведь даже один кеджаа требует... — Двое, двое. Если мы и в самом деле хотим поставить хороший спектакль, не стоит начинать с экономии на декорациях!Побережье Перу, Крис Ханко.
Сказать по правде, я сильно удивился, когда мы все-таки дотащились до Троллио. Во-первых, мистер Спаркс уверял, что яхта станет, как он выражался, «игрушкой волн» еще до экватора... впрочем, этот вечно измазанный машинным маслом и прочими продуктами нефтеперегонки коротышка разделял мое отношение к ублюдочной конструкции, лишь за неимением альтернативы поименованной парусным вооружением «Принцессы Иллики». Во-вторых, — правда, эти мысли я благоразумно держал при себе, — у меня имелись некоторые сомнения относительно мореходных талантов нашего капитана. То есть я ничуть не сомневался, что моя жена обладает многочисленными и весьма разнообразными способностями, но вот входит ли в их число кораблевождение? Для успешной охоты на низших вампиров все же требуются несколько иные качества. Часть этих сомнений я попытался высказать сразу после нашего отплытия из Акапулько, когда Бренда объявила о своем намерении «срезать угол» — то есть не тащиться вдоль панамского побережья, а прямым зюйд-остом двинуться сразу в Гуаякиль. Тогда мой голос услышан не был... С другой стороны, не могу не признать, что эти Галапагосские острова подвернулись нам весьма кстати — если бы Бренда и дальше ломала голову, почему мы все еще плывем, хотя, по её расчетам, давно уже находимся посреди Кордильер... Тихий океан — большой океан, и плыть по нему можно до-олго! Впрочем, изрядную долю вины за сей казус по справедливости должны были бы разделить с нашим навигатором незабвенные Крамп и Гнуф, установившие перед штурвалом массивный, в красивой бронзовой окантовке компас. Этот чудо-прибор, как пояснил нам Рысьев на третий день плавания, неплохо бы смотрелся на настоящем ниэле. Однако стальной корпус яхты посредством некоей загадочной магии по имени Деривация превращал компас в истового приверженца пророка Мухаммеда — вместо Полярной звезды стрелка с достойной лучшего применения настойчивостью указывала на Мекку. В итоге нам пришлось руководствоваться указаниями заклятой все тем же Рысьевым магической рыбки — и именно эта наскоро обструганная дощечка на бечевке вывела-таки нас к американскому берегу. Да, я понимаю, на карте Южная Америка выглядит большим объектом и кажется, что промахнуться мимо нее сложно, но поверьте, у нас были неплохие шансы суметь! Как бы то ни было, сейчас я сидел за столиком на веранде лучшего троллийского ресторана и... — Что за мрачные думы гнетут вас, мой друг? Вампир появился, как обычно, словно из ниоткуда. Миг назад его и в помине не было поблизости — и вот он уже отодвигает стул... а мог бы, наверное, материализоваться прямо на нем. — Для забытого Господом захолустья здесь на удивление неплохое меню, — заметил Рысьев, убедившись, что ответа на свой предыдущий вопрос ему не дождаться. — Видимо, звание лучшего в городе ресторана все же к чему-то обязывает. — Кхм-гм... — А где миссис Ханко? — дождавшись, пока цепочка официантов закончит уставлять наш столик разнокалиберными тарелками, приборами и прочей утварью, осведомился Николай. — Я полагал, что она также пожелает отобедать с нами. — Миссис Ханко, — вздохнул я, — отказалась от посещения этого заведения... под предлогом отсутствия у нее подходящего для подобного визита гардероба. — Даже так? — удивленно вскинул бровь русский. — Я, пожалуй, соглашусь, что ее любимый мундир способен вызвать... скажем так, некое оживление публики, числящей себя почтенной. — Весьма нездоровое оживление, — хмыкнул я. — Вспомните, что было в Акапулько. — Помню, — усмехнулся граф. — Да, собравшиеся на балу у губернатора гости были шокированы преизрядно — но ведь именно такого эффекта она и добивалась? — Угу. Только в этом городе нам надо пробыть хотя бы до завтрашнего полудня — желательно не вступая при этом в перестрелку с береговой батареей. — А что, у нее и в самом деле нет ничего... э-э, менее эпатажного? — Николай, — я постарался, чтобы мой голос звучал как можно проникновеннее, — вы никогда не пробовали... ну, скажем, надеть редингот на пантеру? — Я пробовал превеликое множество других, порой куда более дурацких вещей, — безмятежно отозвался русский. — И, к слову, Крис, вполне могу понять чувства вашей супруги по отношению к тому, во что пытается облачить женщин нынешнее общество. Как же это было... — Рысьев задумчиво уставился на вилку, — в последнем романе этого француза, Эмиля Сажа... или Зола: «Сначала брызгами падали блестящие атласные ткани и нежные шелка: атлас а-ля рэн, атлас ренессанс с их перламутровыми переливами ключевой воды; легкие кристально прозрачные шелка „Зеленый Нил“, „Индийское небо“, „Майская роза“, „Голубой Дунай“. За ними следовали более плотные ткани: атлас мервейе, шелк дюшес — они были более теплых тонов и спускались вниз нарастающими волнами. Внизу же, точно в широком бассейне, дремали тяжелые узорчатые ткани, дама, парча, вышитые и затканные жемчугом шелка; они покоились на дне, окруженные бархатом — черным, белым, цветным, тисненным на шелку или атласе»[203]. Ну и память! — мысленно восхитился я. Профессиональная, наверное. — Увы, мой друг, — продолжил русский, — рамки деятельности женщины в современном буржуазном обществе крайне ограниченны: светские развлечения, искусство... она превращается в дорогую игрушку, богато украшенную вывеску успехов и положения своего мужа. От портных требуется лишь сделать платье как можно роскошнее и изысканнее, а не думать об удобстве той несчастной, которой потом придется таскать на себе полвитрины галантерейной лавки, — ведь платит, как правило, не она. Нам, сильной половине человечества, приходится куда проще, согласитесь? — По сравнению с дамами — быть может. Но... — Я тоскливо уставился на свою правую манжету, темно-красная кайма на которой отнюдь не была изначальной деталью отделки. Хороший был соус, острый... — Если бы вы, граф, знали, как я скучаю по своему привычному одеянию. Пусть даже оно и стоило куда меньше этого сизого кошмара от Ворта[204]! — Не знал, что поставщик ее величества императрицы Евгении работает еще и на магазин готового платья Джефри Уильстока, — нарочито невозмутимо сказал Рысьев. — Впрочем, костюм неплох. — Как же, — скривился я. — Вот при взгляде на ваш фрак, Николай, сразу видно настоящего аристократа, достойного наследника Брумеля... а лично я без оружейного пояса чувствую себя почти голым. — Между прочим, Джордж «Красавчик» Брумель был всего лишь сыном конюшего, — вампир поднес к губам бокал с чем-то подозрительно алым, — что, правда, не мешало аристократам всего Лондона, затаив дыхание, следить за каждым шагом первого из денди. — Неужели? — удивился я, озадаченно глядя на свой бокал, наполненный жидкостью аналогичного артериального оттенка. Аромат от него исходил вполне винный... да и вкус оказался тоже на уровне. — Я-то полагал, что именно происхождение заставляло сильных мира сего сквозь пальцы смотреть на его выходки. Все-таки старая чопорная Англия, страна традиций... — И, — улыбнулся русский, — среди прочих, у господ с туманного Альбиона есть замечательная традиция — нарушать традиции. Кстати... хорошее вино, не находите?ГЛАВА 2
Гавань Троллио, борт яхты «Принцесса Иллика», Бренда Ханко.
Просто чертовски жаль, что мы так лихо промахнулись мимо Эквадора. Ведь именно там обретался ныне брат Монтеро — маленький тщедушный монашек-францисканец, частенько сберегавший меня от преждевременного ревматизма и отравления архивной пылью. Все хранилища документов Мехико он знал лучше, чем я — подкладку своего плаща, и наверняка мог бы рассказать немало интересного о том, что занимало мои мысли сейчас. Инки. Точнее, их золото. Крис, узнай он, какими книжками — помимо учебников по навигации и кораблевождению — я гробила свое зрение во Фриско, хохотал бы надо мной не меньше получаса. Все-таки он изрядный циник — человек, которого я избрала в свои спутники жизни, до сих пор не очень-то понимая, зачем? Инки... вторая великая империя из существовавших в Новом Свете до прихода испанских оборванцев с именем Господа на устах и ненасытной жаждой золота в сердце. Золото первой империи — ацтекской — нам с Крисом уже довелось подержать в руках... и не просто подержать. Так почему бы не попробовать повторить тот же трюк с инками? Сокровищ эти парни должны были, по моим расчетам, припрятать даже больше, чем ацтеки, — и уж явно больше того, что нам с Ханко удалось уволочь! Згымский кыш, если бы у нас был шанс вернуться в ту пещеру еще раз-другой... в смысле, вернуться и вновь найти там вампирские сокровища, а не выметенный до последней пылинки каменный пол! Инки. Завязка у этой истории была чертовски романтичной — три с хвостиком сотни лет назад тогдашний император инков Уайна Капак влюбился в принцессу покоренной им страны. Страна эта, к слову сказать, располагалась там, где ныне находится Республика Святого Сердца Иисуса. Возможно, именно с тех пор все эквадорские правители, не исключая и нынешнего — его превосходительства генерала Игнасио де Вейнтимилья, — традиционно недолюбливают своих перуанских соседей. Итак, император влюбился. Полюбил он и сына Атауальпу, которого подарила ему принцесса, причем куда больше собственного законного наследника и уж точно больше пяти сотен прочих своих отпрысков мужского пола. И, недолго — а может, и долго — думая, поделил империю на две части. А потом умер — как раз в тот год, когда в прибрежный инкский городок Тумбес ненадолго заглянул корабль испанца, которого звали Франсиско Писарро. Похоронив папашу, братцы-императоры, естественно, тут же учинили между собой гражданскую войну, в которой любимый сынок одержал решительную победу — всего за две недели до второго появления Писарро в Перу. А потом и сам Атауальпа угодил в плен к испанцам. Тут и началось самое интересное — для меня. Условия содержания у Атауальпы были, как я поняла, по меркам тогдашних испанских тюрем — роскошные. Вдобавок испанцы по его просьбе придушили законного наследника трона — инку Уаскара. Однако Атауальпа все эти прелести традиционного испанского гостеприимства не ценил и очень хотел поскорее с ним расстаться. И однажды, дабы ускорить это расставание, предложил Писарро сделку: он, Атауальпа, наполняет свою камеру сокровищами — а взамен дон Франсиско его из этой камеры выпускает. Насчет размеров выкупа мнения в прочитанных мной книгах разнились. Одни авторы утверждали, что комната была одна, другие — две, а кто-то вообще писал, что в качестве единицы меры Писарро выбрал четыре большие комнаты в доме, где содержался пленник: в одну должно было поместиться золото, в две — серебро, последнюю, поменьше, должны были заполнить бриллиантами. Выкуп инки заплатили. Императора это не спасло. Испанцы обвинили его в заговоре и в «преступлениях против испанского государства» и после короткого суда 29 августа 1533 года удушили гарротой — добряки, не правда ли? А уж слово как держали... Только вот сокровища им достались далеко не все. Это знал дон Диего де Альмагро, об этом писал Гарсиласо де ла Вега[205]. Конечно, наивно было бы надеяться, что в Троллио, едва ступив на перуанский берег, я сразу же уткнусь носом в какие-нибудь следы той древней истории. Вот в Лиме... а еще лучше в Куско... Да, я понимаю, прежде чем вонзить в податливый грунт заступ и кирку, нужно раскопать десяток-другой стоунов древних пергаментов. Но почему бы девушке... то есть молодой даме иногда и не помечтать? На «Принцессу Иллику» я вернулась уже затемно. Злая, голодная, трезвая, словно пустой стакан, с двумя свежими синяками в районе поясницы, ссадиной на щеке и очень горячим желанием кого-нибудь... ну, хотя бы банально убить. — Меня ждали? Расположившееся возле мортиры изысканное яхтное общество — граф Рысьев, Крис и пузатая бутыль в оплетке — приветствовало меня дружным кивком. Еще полдюжины горлышек, пока не удостоенных участия в джентльменской беседе, изумрудно поблескивалииз ящика, а еще одна бутыль, припомнила я, качалась на волнах около трапа. Интересно, насколько пуст был ящик изначально? — Не буль-буль-буль только. — Судя по тому, как высоко моему супругу пришлось задирать донышко плетенки, содержимого в бутыли оставалось не так чтобы очень. — Тебя... и буль-буль еще одного типа. — Что за тип? — Который наверняка... Эй! — Последнее восклицание относилось к бутылке, неожиданно для обоих джентльменов оказавшейся у меня в руке, а миг спустя — за бортом. — Так нельзя... — упавшим голосом закончил мой благоверный. — Так что за тип? — Некий д-д-д-благородный идальго. — До сих пор не понимаю, каким образом алкоголь воздействует на организм высших вампиров, но в ходе плавания напиваться Рысьеву удавалось. Причем с завидной регулярностью — видимо, цирроза печени упомянутые вампиры боятся еще меньше чеснока. — Выглядевший как п-п-последн... то есть не очень благородный идальго, ик, п-пожелал п-поведать нам историю о сокровищах. — О каких еще... — Я вовремя прикусила язык, вспомнив, что благовоспитанной замужней даме все же стоит хотя бы изредка ограничивать свой лексикон — даже если очень хочется. — О каких сокровищах? — Неик... неик... — В поисках поддержки Крис обернулся к Николаю, но вампир был в тот момент увлечен исключительно разглядыванием основания грот-мачты. — Не... неинкских, вот! — торжествующе закончил Ханко. — А какого, если не секрет, орка, — медленно проговорила я, — ты решил, что именно инкские сокровища могут представлять для меня какой-то особенный интерес? — ...Это было последнее письмо великого Инки, — судя по непривычно заунывному тону, Рысьев кого-то или что-то цитировал, — последнее — и самое необычное. Тринадцать узелков были привязаны не к веревке, а слитку. Слитку золота. Что это было за кипу? Кому оно предназначалось? Никто не скажет этого. Известно одно — сокровища инков, те, которыми еще не успели завладеть конкистадоры, исчезли. Из всех храмов империи. Почти в тот же день. — Ну, эту песню я уже знаю, — разочарованно произнесла я. — Как насчет чего-нибудь посвежее, граф? — Их было десять тысяч. Они брели, клонясь под тяжестью своего груза. Золотые чаши и блюда, покрытые хитроумной резьбой, украшенные драгоценными камнями кубки, храмовую утварь — вот что несли на себе эти десять тысяч полуголых людей. Они несли это... — В глазах вампира начали медленно разгораться алые угольки. — Несли... — Куда?! — А? Что? — Рысьев моргнул, потряс головой и озадаченно уставился на меня. — Вы что-то говорили? — Нет, — прошипела я. — Это вы, граф, что-то говорили! — В самом деле? — удивленно переспросил русский. — Не помню. — Граф! — Десять тысяч носильщиков, — задумчиво пробормотал Ханко. — Если принять, что каждый поднимал по сто фунтов... проклятье, лучше об этом не думать... от таких цифр голова болеть начинает. А то и похуже. Ик. Это было последней каплей. Предпоследней же — тот факт, что идти мне надо было всего шесть шагов, три туда и, соответственно, три обратно. Ведро же было хоть и тяжелое, но зато весьма вместительное. — Б! Бренда... — Ты что-то хотел сказать, о муж мой? — пропела я, все еще продолжая удерживать ведро наготове. Воды в нем уже не было, но ведь и в качестве декоративного элемента на чьей-нибудь голове... — Отставить макать капитана! — неожиданно выкрикнул вампир. — Вообще-то, капитан на этой посудине — я! — Не то чтобы мне было особенно жалко костюма... — Стоявший посреди лужи Крис странно замедленными движениями охлопывал... ну да, карманы. — Но я не уверен, как пережил это купание наш новый хронометр. — Ты купил новый хронометр? — удивилась я. Именно в неисправности имевшихся на борту времяизмерительных инструментов и была — по крайней мере, по моему глубокому убеждению, — причина некоторых неувязок с определением координат яхты. Правда, до сегодняшнего дня Крис упорно намекал, что дело вовсе не в... — Угу. Купил. — Ты не сказал. — Прости, — мрачно отозвался Ханко, извлекая вышеупомянутый прибор из жилетного кармана. — Не успел. — Дело в том, — пояснила я, — что я тоже купила хронометр. И до сего момента была весьма горда этой покупкой. Новенький, с массивным стальным корпусом, четким, уверенным тик-так, хронометр был похож на первоклассное оружие — от него так и веяло уверенной надежностью. Кроме того, в ходе ожесточенного двадцатиминутного торга с лавочником мне удалось сбить цену всего до... до, запоздало начала осознавать я, подозрительно дешевой. — Забавно. — Вампир, хоть и не испытавший на себе протрезвляющих свойств забортной воды, тем не менее вполне уверенно удерживался в вертикальном положении. — Ибо мне также пришла в голову мысль произвести подобную покупку. — Сверим часы? Как я уже успела узнать, мой муж говорит подобным тоном лишь в двух случаях: когда он подозревает какую-нибудь пакость или сам готовит ее. — На моем — без четверти девять, — сказала я. — Восемь часов... — Крис затянул паузу секунд на шесть, не меньше. — И пятьдесят три минуты. — А у меня... — Назвать выражение лица Рысьева озадаченным было бы, пожалуй, преуменьшением. — Право, даже не уверен, стоит ли добавлять этот результат к общему счету. — Ну а все-таки? — Двадцать три минуты десятого. — Да уж... — Ничего удивительного, — с горечью произнес Ханко. — Подлинный швейцарский морской хронометр от «Улисс Нардин» — это солидная вещь, которую не стыдно держать в руках. А в лавке Богом забытого портового городишки можно отыскать лишь дешевую подделку пиренейских гномов. Этим «Улисс Нардином», от покупки которого я — признаю, по неопытности — отказалась во Фриско, Ханко будет шпынять меня при каждом удобном случае еще лет пять. Часы с астрономической точностью — вот только цена на них тоже была совершенно заоблачная. — Граф, — повернулась я к Рысьеву, — а не могли бы вы призвать... ну, какое-нибудь потустороннее существо, которое сообщило бы нам действительно точное время? — Сожалею, — вздохнул вампир, — но большинство постоянных обитателей Нижних Миров не способны оказать нам подобную услугу. Видите ли, Бренда в большинстве из них время ведет себя не совсем... вернее, оно является там не совсем тем, что привыкли вкладывать в это понятие мы. — Тем более, — ехидно заметил Крис, — если уж озадачиваться вызовом исчадия преисподней, то куда логичнее спросить у него сразу координаты. — А ты думаешь, что в проекциях Меркатора демоны разбираются лучше, чем в хронометраже? — Гномы... — Тише! — вполголоса скомандовал русский. — Кажется, к нам пожаловали гости.Мокрый шезлонг около мортиры, Крис Ханко.
— Поправка, — сказал я, вслушиваясь в доносившийся со стороны трапа плеск. — Один гость. Тот, кого мы ждали. — Как ты... а, ну да, ты же видишь в темноте. — Вижу, — не стал отрицать я. — Но в данном случае руководствовался иным органом чувств. — Полагаю, обонянием, — скривился вампир. — Мой Бог... Крис, ведь днем он так не... благоухал? — Видимо, купание в здешней воде способно пробудить к жизни некоторые запахи, — предположил я. — Из числа пребывавших доселе в законсервированном состоянии. — Буэнос ночес, сеньоры, — донеслось до нас. — Буэнос-буэнос, — отозвалась старательно зажимавшая нос Бренда. — Только для начала станьте с подветренной стороны. Нет, не там, еще дальше. — Понимаю, — печально вздохнул наш ночной гость. — Мой нынешний облик способен лишь осквернить взгляд столь прекрасной сеньориты... — Сеньоры. Сеньоры Ханко. — О, простите, конечно же, сеньоры. Поверьте, когда-то я, как и мое одеяние, знал лучшие времена... И времена эти, подумал я, были в веке эдак шестнадцатом. Черт, да любой нищий Фриско по сравнению с этим парнем выглядел записным щеголем! — ...Но увы — козни недоброжелателей, происки завистников... — Карл, — мягко сказал Рысьев, — настоятельно рекомендую опустить эту часть вашей истории и перейти непосредственно к 12 сентября 1820 года, когда в порту Кальяо бросила якорь шхуна «Мери Диар», капитаном на которой был некий шотландец Скотт Томпсон. — Не некий, сеньор, вовсе не некий! — хихикнул оборванец. — И звали его вовсе не Скотт, а Диего. — Может, и не Томпсон? — скептически прищурился русский. — Может, — неожиданно охотно согласился наш гость. — Потому как Томпсон — это фамилия матери-англичанки, отца же капитана звали Луис Пефес. Или, сеньор, вы всерьез думаете, что вице-король Перу позволил бы доверить сокровища первому встречному морскому бродяге? О нет, капитана Диего Томпсона в Кальяо знали, и знали хорошо — как примерного и добропорядочного моряка. — А можно, — задумчиво произнесла миссис Ханко, — поподробнее о сокровищах? — Они кучей валялись на пристани. — Бродяга хихикнул вновь. — Золото... серебро... камни. Испанцы спасались от армии Хосе Сан-Мартина, чьи гвардейцы уже подходили к Лиме. Им позарез нужен был корабль, способный увезти сокровища и их владельцев подальше от мести восставших — и «Мери Диар» подвернулась очень кстати. Очень, очень, Очень... — На последнем слове голос оборванца сорвался на визг, а затем он закашлялся. — Прощу простить меня, сеньоры, — прохрипел он, картинно хватаясь за грудь. — Но не найдется ли у вас глоток — только смочить горло, а затем старый Карл Пломмер продолжит свой рассказ? — Вот примерно до этого места мы и выслушали его днем, — развернувшись к жене, сказал я. — Ну и зачем вам, двоим, — на несколько секунд Бренда замолчала, очевидно, подыскивая подходящий эпитет, — Пьеро, стукнуло в головы притащить этого несвежего зомби на мою яхту? — Главным образом, — начал Рысьев, — нам хотелось определить, насколько сей благородный идальго жаждет поведать нам свою историю. — По-моему, он жаждет нечто иное, — фыркнула моя прекрасная половина. — Вопрос стоит так — жаждешь ли ты выслушать окончание его истории? Вместо ответа Бренда, наклонившись, подцепила за горлышко одну из бутылок. — Держи! — О, тысяча благодарностей, прекрасная сеньора... — начал Карл. — Можешь оставить их при себе. Рассказывай. — К утру следующего дня большая часть драгоценностей уже находилась в трюмах корабля. А на его борту — отряд испанских солдат для их охраны. Все было готово к отплытию. Но, как видно, — бродяга злорадно хихикнул, — губернатор все же решил подстраховаться и не рискнул отпустить «Мери Диар» без дозволения, хи-хи, вице-короля. В этот момент наш гость наконец совладал с пробкой бутылки. — Вице-король же, — не дождавшись окончания буль-буль-буль паузы в речи бродяги, произнес Рысьев, — ознакомившись с проблемой, категорически запретил выход шхуны. Он решил подождать, пока в гавани появится какой-нибудь испанский военный корабль, который мог бы обеспечить гарантии благополучной доставки столь ценного груза. — А разве солдаты на борту казались ему недостаточной гарантией? — спросила Бренда. — Видимо, нет, — кивнул вампир. — Эй, любезный, вы завершили процедуру смачивания гортани? Если да, то будьте любезны продолжить! — Разумеется, сеньор. Итак, сокровище лежало в трюмах, шхуна стояла у причала, и вид этого сокровища разъедал душу капитана сильнее любой кислоты. — Неужели ему пообещали так мало? — ехидно осведомилась Бренда. — О нет, сеньора, ему пообещали много. Для капитана маленького каботажника — очень много. После этого фрахта капитан Томпсон мог бы уйти на покой... или прикупить небольшой флот и основать собственную компанию малость побольше той, что пустил на ветер его папаша. Но когда осознаешь, что твоя награда — не более чем пыль по сравнению с теми сокровищами, которые лежат на твоем корабле, отделенные от тебя всего лишь несколькими дюймами досок... Золото обладает собственной магией, сеньора, и мало кто может устоять против нее. Думаю, доведись любому из нас увидеть подобные сокровища, он понял бы дона Диего. — Мне — довелось! — холодно отрезала Бренда. — И, представьте себе, я сумела при этом не потерять головы. Я с превеликим трудом удержался от недоверчивого хмыканья. «Сумела не потерять головы» ? А орочьи пляски по всей пещере, попытки искупаться в самой большой из золотых куч, вопли: «Мы богаты, Крис, черт тебя дери, мы богаты!», от которых каменный свод едва не рухнул нам на голову, — это мне, надо полагать, приснилось? Равно как и то, сколько фунтов моя будущая жена попыталась навьючить на себя первоначально, — и то, сколько шагов она сумела пройти, прежде чем наполненный золотом мешок едва не размазал ее по камням. — Прошу прощения, сеньора, — взмахнув бутылкой, Пломмер попытался отвесить нечто вроде поклона, едва не свалившись при этом за борт, но в последний миг сумев ухватиться свободной рукой за леер. — Разумеется, капитан Томпсон не был ангелом, подобным вам. Он и команда «Мери Диар» были всего лишь людьми... равно как и испанская стража на борту шхуны. Да, сеньора, эти несчастные испанцы были всего лишь людьми — а когда человеку проводят по горлу хорошо наточенным лезвием, он от этого обычно умирает. — Только не в мачту! — быстро сказал я. — Почему? — с ноткой разочарования осведомилась Бренда, все еще удерживая руку с тускло сверкавшей меж пальцев полоской лезвия, чуть отставленной для броска. — Она стальная. — Продолжайте, Карл. — Русский уже успел наполнить свой бокал чем-то светлым. Я даже вяло позавидовал его магическим талантам и лишь потом вспомнил про ведерко со льдом и «Токаем», которое мы опустили в ствол мортиры в начале вечера, после чего увлеклись дегустацией творений местных виноделов. — И надо же было такому приключиться, — бродяга снова хихикнул, — что как раз в тот момент, когда «Мери Диар» пыталась выскользнуть из гавани, у входа в нее появился фрегат. Испанский фрегат, которого так ждал вице-король. — Все утопли? — Нет, сеньора. Ведь на фрегате не могли знать, отчего возникла суматоха в гавани, и потому «Мери Диар» сумела ускользнуть. Понятное дело, как только фрегат бросил якорь, на борт к нему тут же поднялся гонец с приказом догнать и вернуть шхуну — да только «Мери Диар» оказалась проворной девчонкой. Она с легкостью ушла от испанца, да, ушла... Простите, сеньоры, а не найдется ли у вас еще одной бутылочки этого воистину божественного винца? Первая кончилась как-то чересчур быстро... о, тысяча благодарностей, сеньора Хинко... — Ханко. И учти, это не просто бутылка. — О да, конечно, это не просто бутылка, а бутылка самого замечательного... — ...пойла, которое только можно сыскать по эту сторону экватора! Но для тебя это еще и клепсидра. Знаешь, что это такое? — Как я уже поведал, сеньора, — Пломмер попытался гордо вздернуть подбородок, но вложил в это движение слишком много экспрессии и в результате едва не шлепнулся на палубу, — мне доводилось знавать и лучшие времена. Клепсидра, сиречь водяные часы... — ...делают кап-кап-кап. А эта бутылка делает буль-буль-буль в твою бездонную глотку. И если ты не закончишь свой рассказ до того, как она опустеет, то в полет за борт вы отправитесь вдвоем! — Слушаю и повинуюсь, сеньора Ханко. Так вот, еще в порту капитан Томпсон не один час провел, ломая голову, куда же направить шхуну в том случае, если их план удастся. Понятное дело, что так вот, запросто, с набитым сокровищами трюмом, они не могли войти ни в один порт. Не-ет, сокровища требовалось где-то спрятать, и как можно скорее. И тогда Диего вспомнил про остров Кокос. — Что-то не припоминаю я такого острова в моей лоции, — с подозрением заметила Бренда. — Неудивительно, — сказал бродяга. — Более никчемный клочок суши трудно сыскать в этой части океана. Разве что Мальпело, ибо он окружен рифами и не имеет ни одной мало-мальски приличной бухточки. А на Кокосе таких бухт целых две — но на этом список его достоинств и исчерпывается. Скалистый пятачок посреди моря, сплошь заросший непроходимыми джунглями, которые вдобавок кишат ядовитыми гадами почище здешней сельвы. В те времена, сеньоры, Кокос слыл чертовски неприятным местом. Как вы понимаете, капитана Томпсона и команду такая слава вполне устраивала — лишние глаза им были вовсе ни к чему. — И они направились туда, — задумчиво произнесла Бренда. — Истинно так, сеньора, — кивнул Пломмер. — «Мери Диар» бросила якорь в бухте Чатам, и кэп Диего с командой занялись самым, наверное, приятным на свете делом — перетаскиванием сокровищ, которые они уже почитали своими навеки. А как только они закончили свою работу... Как думаете, сеньоры, что приключилось в этот час? — Устроили драку и перебили друг друга? — предположила Бренда. — Не-ет. Зачем? Доставшегося им богатства хватило бы на флот «Мери Диар»... — В этот час, — опуская на палубу опустевший бокал, произнес Рысьев, — у входа в бухту Чатам появился испанский фрегат. Тот самый, от которого «Мери Диар» так лихо ушла у Кальяо. Капитан его, дон Диего Раскона, был человеком весьма незаурядным, и ему не потребовалось долгих и мучительных раздумий, чтобы понять, куда направится вор. — Ага, — злорадно усмехнулась моя жена. — Мышка попалась кошке в пасть. — Отличное сравнение, сеньора Ханко! — одобрил Карл. — Да, бедолагам с «Мери Диар» некуда было деваться — драться с военным фрегатом они не могли, спрятаться на острове тоже было негде, он слишком мал. Они сдались — и капитан Раскона тут же вздернул их всех... кроме одного. — Своего тезки? — Именно. Теперь Томпсон оставался единственным, кто знал, где находятся похищенные сокровища. Но он также знал, что жив лишь до тех пор, пока удерживает язык за зубами, — и потому молчал. Ни на фрегате, ни позже, в пыточных застенках тюрьмы Сан-Рохас, испанцы не добились от него ни полсловечка. — И долго бравый капитан примерял мученический венец? — спросил я. — Полтора месяца, сеньор. Земля горела у испанцев под ногами по всей Америке, и вот в один прекрасный для капитана Томпсона день восставшие захватили тюрьму, где он томился, Так Томпсон оказался на свободе. Теперь он был богаче иных королей, да вот беда — все его золото было далеко от него, а в карманах капитана можно было сыскать разве что дыры. Он... — Ну вот что, милейший, — неожиданно перебил нашего ночного гостя Рысьев. — Думаю, окончание вашей истории мы дослушаем как-нибудь в другой раз... если у нас вообще возникнет такое желание. Пока же просто скажите, чья карта у вас — Томпсона, Киттинга или болвана Фитцджеральда? — Ничья! — гордо ответствовал бродяга. — То есть? — Моя карта, сеньор... Рысьев, я правильно запомнил? Так вот, сеньор Рысьев, моя карта — здесь! — согнув указательный палец, Пломмер несколько раз стукнул им по собственному лбу — звук получился на удивление гулкий. — Потому как даже сейчас, четыре десятка лет спустя, я смогу провести вас тем же путем, которым крались Джо Киттинг и Малькольм Боуг. — И кем же вы были на «Гаттерасе», сеньор Пломмер? — с интересом спросил вампир. — Юнгой, сеньор. И, клянусь Пресвятой Девой, я видел капитана Киттинга и его помощника выходящими из пещеры с набитыми бриллиантами карманами так же ясно, как вижу сейчас вас! — Понятно, — кивнул Рысьев и, повернувшись к нам, спросил: — Итак, ваше мнение? — Все это, — медленно, четко выделяя каждое слово, произнесла Бренда, — большая куча отборнейшего дерьма!Австралазия, примерно 22 мили к югу от Островов Сокровищ, борт кеча «Камеамеа IV», Малыш Уин.
— Ну что изрекла эта надутая жаба? — Милорд Астрогатор, — сказал Малыш, передавая плетеный ящик со знакомцем полусонному матросу-канаку, — соизволил сообщить, что мы находимся в десяти милях от точки рандеву. — Опаздываем! — недовольно буркнул Викки. — До полуночи еще почти час, — мягко возразил Малыш, с удивлением глядя на наемницу. Мисс Тамм стояла у борта, судорожно вцепившись в планшир, вглядываясь в едва различимую кромку между океаном и небосклоном, и дрожала. — Послушайте, мисс, — неуверенно начал полукровка. — При всем уважении к вашим принципам... я имею в виду, ваше отношение к одежде... может, вам все-таки стоит накинуть хотя бы рубашку? Роника резко обернулась, и на этот раз едва не вздрогнул сам Уин — устремившийся на него взгляд трудно было охарактеризовать иначе, нежели безумный. — Холера, неужели вы не ощущаете этого? — В издаваемых мисс Тамм звуках явно доминировал стук зубов. — Совсем ничего? Дьявол, я знаю, что вы, гномы, безмагичнее болотной жижи, но даже вы не можете быть настолько толстокожи! Гномы озадаченно переглянулись. — Роника, — медленно произнес Уин, — я готов поклясться бородами трех колен моего рода, что не чувствую абсолютно ничего... кроме разве что пассата. — Холера... — А что, по твоему мнению, мы должны чувствовать? — нервно спросил вексиль-шкипер. — Страх. Ужас. Отчаяние. Там, — наемница мотнула головой в сторону бушприта, — происходит что-то ужасное. — Что, именно сейчас? — недоверчиво хмыкнул Викки. — Роника, при всем моем к тебе уважении, если ты надеешься, что я поверю в... Он осекся, глядя на ровное белое пламя, вспыхнувшее на горизонте прямо по курсу кеча. Мгновением позже пламя погасло, а еще полвздоха спустя в том же месте полыхнуло еще более яркое — почти на полнеба — синее зарево, плавно перетекая в фиолетовое, потемнело и медленно растворилось в черноте тропической ночи. Малыш Уин был поражен ничуть не меньше вексиль-шкипера. Но все же сохранившихся у него остатков хладнокровия хватило на то, чтобы выдернуть из кармана хронометр. Секундная стрелка успела оттикать почти полный круг, когда замершие на палубе кеча услышали звук — низкий, протяжный, пробирающий, казалось, до самых костей рокот. Он длился секунд пять — а затем наступила тишина, нарушаемая лишь тихим шипением рассекаемых кечем волн. — Что... что это было? — Скорость звука в воздухе, — словно не расслышав дрожащего голоса вексиль-шкипера, задумчиво произнес Малыш, — тысяча сто футов в секунду. В морской миле, равной, как известно, одной минуте дуги земного меридиана, этих футов укладывается чуть больше шести тысяч. Таким образом, путем нескольких несложных вычислений получаем дистанцию в десять миль, отделяющую нас от источника этих светозвуковых эффектов. — Но что это было? — повторил Викки. — Ты хочешь знать, что это было, вексиль-шкипер? — Какой-то частью своего сознания Малыш не на шутку удивился собственному устало-равнодушному тону. — Я думаю... нет, я уверен, что могу ответить на твой вопрос. Бой. Жестокий и скоротечный, как удар кинжала. — Но... кто? С кем? — А вот об этом, — сказал полукровка, — я не имею ни малейшего представления. Разве что ты нам поможешь. — Я? — Ну да, — кивнул Малыш, — ведь из нас двоих, Викки, командир субмарины — ты, а не я. — Он имеет в виду, — голос наемницы показался Уину еще более безжизненным, чем его собственный, — что тебе лучше знать, было ли на борту «Сына Гимли» оружие, чье действие выглядит... выглядит похожим на то, что мы сейчас видели. — На моей подлодке ничего такого нет! — Вексиль-шкипер явно обрадовался возможности уверенно сказать хоть что-нибудь. — Но, — чуть более растерянно продолжил он, — «Сын Гимли» шел из метрополии. Быть может, на нем установили нечто новое... — Возможно, — вздохнул Уин. — Это мы узнаем, когда свяжемся с дежурным клерком тревожного стола. — Ты думаешь... — начал было Викки, затем осекся и озадаченно уставился на свою подзорную трубу. Точнее, на то, что осталось от нее после того, как пальцы гнома смяли металлический цилиндр на манер бумажного свитка. — Я думаю, — негромко произнес Малыш, — что от экипажа «Сына Гимли» мы этого узнать не сможем. Малыш оказался прав. Когда первые лучи солнца, скользнув по парусам, запутались в бесчисленных зеркальцах дальнесвязи, глаза всех находившихся на борту кеча — за исключением разве что Милорда Астрогатора — больше подошли бы вампирам. Но четыре часа пристального вглядывания в подсвеченные луной и планктоном волны не принесли ровным счетом никакого результата — Великий океан надежно скрыл следы ночного боя. Пятью минутами позже заспанный лайт-советник Канцелярии Сырых Дел, зевая, дослушал третью — и последнюю — версию вчерашних событий в изложении мисс Тамм и отрицательно мотнул бородкой. — Нет! На «Сыне Гимли» н' было ничего, с'посб'ного учинить т'кое. Р'зве что, — лайт-советник задумчиво подергал бородку, — р'кеты Ффехта... хотя нет. Т'чно. Совершенно т'чно. Стоявший рядом Викки недобро прищурился и аккуратно пнул носком сапога бочонок, служивший подставкой для аппарата. Последний, чуть подпрыгнув, жалобно зазвенел, зато изображение лайт-советника перестало подергиваться, а из речи его исчез загадочный акцент. — Понятно, — вздохнул Малыш. — Простите, что пришлось побеспокоить вас в столь ранний час, советник... — Это у вас он ранний, — зевнул гном. — А у нас он как бы совсем наоборот. Просто мы вчера прозаседали почти до утра... здешнего утра... и теперь вот еще одно совещание устраивать, — мрачно закончил он. — Мы... — Да вы-то тут при чем? — Лайт-советник снова зевнул. — Ладно... Если выясните чего — сообщайте немедленно! И да поможет вам Каменное Небо. — И что теперь? Прежде чем ответить, Малыш аккуратно сложил лепестки солнцеловушек и заботливо укутал аппарат чехлом. Согласно прилагавшейся описи чехол должен был быть из драконьей кожи второй выделки, однако имевшийся в наличии подозрительно напоминал обычную свиную, видимо, куда менее популярную среди служащих отдела снабжения. Затем Уин, все еще словно не замечая Викки, достал из внутреннего кармана куртки кубинскую сигару, небрежно смахнул ножом ее кончик, запалил от длинной шведской спички, затянулся... — Теперь, — задумчиво произнес он как раз в тот миг, когда побагровевший от гнева вексиль-шкипер начал раскрывать рот, готовясь издать свой лучший за утро вопль, — мы можем с удовлетворением констатировать, что знаем о случившемся еще меньше, чем вчера, — то есть не знаем абсолютно ничего.Австралазия, примерно 35 миль к югу от Островов Сокровищ, рубка броненосного крейсера «Сагири», тайса Ута Бакгхорн.
К пяти утра удалось наконец справиться с пожаром и в артпогребе второй башни — вернее сказать, бушевавшее там магическое пламя утихло само, не сумев совладать с трижды заговоренным металлом переборок. Еще через полчаса аварийная партия сумела взломать перекосившийся люк, проникла внутрь артпогреба и обнаружила, что все его содержимое — стеллажи с боезапасом, элеватор подачи, иттё хикё хейсё Кай Аичи и восемь его подчиненных, составлявшие расчет погреба, — превратилось в невысокие кучки спекшегося шлака. Об этом доложил капитану «Сагири» командир группы борьбы за живучесть, тайи Гэкко Гавви — пожилой беловолосый тануки, выглядевший в асбестовом костюме еще более забавно, чем обычно. Стоявшая у смотровой щели Ута поначалу не выказала никакой реакции на сообщение. Тануки, все еще замерев в почтительном полуприседе, также безмолвствовал, не без оснований полагая, что для молчания капитана есть весьма веские причины. — Что с пробоиной? — Голос капитана был непривычно резок. На тайи она по-прежнему не глядела. — Мы спустили за борт матроса на шторм-трапе, — сообщил Гэкко. — Отверстие в борту примерно два на полтора ярда — точнее он сказать не смог. В кубрике пожар еще полыхает вовсю, и вырывающееся из пробоины пламя мешает верно оценить ее размер. — Когда вы думаете покончить с огнем? — Сожалею, тайса, — на всякий случай тануки наклонился еще чуть вперед, сменив таким образом позу «почтение-2» на «почтение-3», — но боюсь, что не могу ответить на ваш вопрос. Будь это обычное, а не магическое пламя, оно бы уже погасло само, давно пожрав все, что годилось ему в пищу. — Будь это обычное пламя, — отрывисто сказала капитан, — взорвавшийся погреб давно отправил бы нас докладывать духам предков о своем позоре. — Вы совершенно правы, тайса, — поспешно сказал Гэкко. — Все мы должны возносить хвалу богам, что оружие врага уничтожило снаряды, не вызвав их детонации... Но ни я, ни сеса Амика, которая также пытается постигнуть суть этого пламени, не можем сказать, когда оно погаснет. — Понимаю, — отвернувшись наконец от смотровой щели, Ута медленно прошла по рубке и остановилась перед Гэкко. — Возвращайтесь к вашей команде, Гавви. И, — последняя фраза догнала тайи уже на пороге, — вы хорошо поработали сегодня. — Тайса позволит мне осчастливить моих подчиненных сообщением о столь высокой оценке? — с надеждой спросил тануки. — Да, разумеется. Я хотела бы как можно скорее получить у вас список отличившихся. И, — капитан едва заметно улыбнулась, — не забудьте вписать туда свое имя, тайи!ГЛАВА 3
Примерно 160 миль западнее Талары, борт яхты «Принцесса Иллика», Бренда Ханко.
— Итак, граф, — весело сказала я, — помнится, вы обещали поделиться с нами своими познаниями о цели нашего путешествия. По-моему, подходящий момент для этого уже настал. — Разве? — удивленно спросил Рысьев. — Позвольте... хотя да, припоминаю, я и в самом деле высказал нечто подобное. Но, во-первых, я обещал сделать это чуть позже... — И с тех пор минуло уже два дня. Или вы непременно желаете дождаться, пока над горизонтом начнет проявляться Иглесиас? — Ага. Значит, этот остров все-таки был на вашей карте? — Был, да. Просто прежде я принимала его за след от мухи. — Простительное заблуждение, — понимающе кивнул русский. — И? — Что «и»? — Вы сказали «во-первых», — напомнил Крис. — Как не столь уж давно заметила мне одна... моя хорошая знакомая: «До сих пор мне казалось, что произнесение данного оборота предполагает следование за ним схожих „во-вторых“, „в-третьих“ и так далее». — Кажется, я догадываюсь, о которой из ваших знакомых идет речь, — усмехнулся вампир. — Что же касается моего «во-вторых», то оное соображение крайне просто — побывавший на острове сеньор Пломмер может поведать о нем куда лучше меня, никогда на сей берег не ступавшего. — Что касается моего «во-первых», — раздраженно сказала я, — то все воспоминания сеньора Пломмера сводятся к жалобам на полчища москитов, орды красных муравьев и неисчислимые легионы прочих гадов, угнездившихся в тамошних джунглях. Во-вторых же, — я мотнула головой в сторону бака, — как вы можете легко убедиться, в настоящий момент сеньор Пломмер весьма занят. Занят сеньор Пломмер был отработкой жалованья палубного матроса — именно в таком качестве я согласилась допустить пребывание этого субъекта на борту моего корабля. Пусть Крису с Николаем и удалось втравить меня в эту авантюру... ну ладно-ладно, признаю, что сама я тоже не очень-то активно возражала, — но вот клуб никчемных бездельников на яхте и так на два члена больше, чем мне бы того хотелось. И пока сеньор Карл не может оплатить из причитающейся ему доли пиратского клада билет первого класса, разговор с ним весьма короток — швабра здесь, а палуба там! — В-третьих, — добавил Крис, — лично у меня отчего-то сложилось впечатление, что у вас, никогда не ступавшего на сей остров, все же имеются и о нем, и о связанных с ним событиях куда более обширные познания, чем у сеньора Пломмера. — Ну, о самом острове я и в самом деле знаю не так уж много, — задумчиво сказал вампир. — Это единственный остров в восточной части Тихого океана, на котором процветают влажные джунгли, — так что, думаю, жалобы Карла на тамошний климат и его постоянных обитателей имеют под собой весомые основания. — Малыш Уин, — неожиданно сказал Крис, — как-то уверял меня, что неподалеку от Австралии есть остров, где муравьи не строят муравейники, а выращивают их... в смысле, выращивают деревья, а потом в них живут[206]. — Ничуть не удивлюсь, если сие окажется истинной правдой, — невозмутимо отозвался русский. — Ибо насекомые эти на редкость сметливы. В Европе, как мне доподлинно известно, они пасут тлей, так же как мы — коров или овец. Так почему вы их австралийским сородичам не заняться садоводством? — Довольно, — попросила я. — Про джунгли и их обитателей я могу рассказывать дольше, чем любой из присутствующих. — Охотно верю. — Так что вы знаете об этом чертовом острове, Николай? — Как я только что сказал — не столь уж много, — произнес русский. — Открыл его, если мне не изменяет память, испанский мореход Хуан Кабесас в 1526 году. А первый зарытый на нем клад приписывают легендарному Генри Моргану — по крайней мере, именно это утверждалось в доносе, легшем на стол его величества Карла Второго. Сэра и губернатора Ямайки долго расспрашивали по этому поводу в Лондоне, но ничего так и не узнали. Вторым, — продолжил вампир, — претендентом на превращение Кокоса в «пиратский сейф» принято считать мистера Уильяма Дампира, что забавно, также удостоенного впоследствии британской короной рыцарского звания. Личность, надо признать, столь же незаурядная, как и Морган. Моряк и исследователь, писатель и пират — впрочем, в те лихие времена такие сочетания встречались сплошь и рядом. Точных сведений о зарытом им кладе нет, но есть одна любопытная, особенно для людей моей прежней профессии, странность — в своих книгах, коих не так уж мало, сэр Уильям о Кокосе упоминает всего единожды, да и то ссылаясь при этом на рассказы других. А меж тем сам он плавал в этих местах долго, и в то, что сей островок ни разу не удостоился его посещения, верится с трудом. — Дрейк там ничего не зарывал? — насмешливо поинтересовался Крис. — Как ни странно, нет. — Действительно... странно. — А много награбил этот ваш Дампир? — с интересом спросила я. — Немало, — усмехнулся Рысьев. — По крайней мере, вознаграждение за его голову испанский король назначил весьма солидное. — А еще? — жадно спросила я. — Ведь были и другие? — Были, — кивнул Николай. — Следующим крупным инвестором «Банк оф Кокос», видимо, можно счесть уже знакомого нам Диего Томпсона. К слову, это также и самая достоверная из связанных с островом историй — капитан брига «Гаттерас» Джон Киттинг действительно привез в Сан-Франциско несколько бриллиантов из «сокровища Лимы». — То есть Пломмер не врет? Киттинг действительно знал, где сокровища? — Похоже на то. По крайней мере, — заметил Николай, — я не вижу других причин, способных позволить человеку, которого взбунтовавшаяся команда оставила на необитаемом острове, по возвращении прикупить небольшой особняк и спокойно прожить отведенный ему Господом остаток дней тихой и размеренной жизнью состоятельного буржуа. Другой вопрос, что та карта, которую он вручил на смертном ложе своему другу Джону Фитцджеральду, видимо, кое в чем отличалась от той, что он получил при схожих обстоятельствах от Диего Томпсона. — Он соврал? Но зачем? — Кто знает, — пожал плечами вампир. — Впрочем, мне самому больше импонирует версия о том, что изменения в карту внес сам Фитцджеральд. Я видел его тогда, в пятьдесят третьем, во Фриско — болван болваном. — Лично видели? — недоверчиво уточнил Крис. — Ну да, — кивнул русский. — Я тогда в первый раз попал в вашу замечательную страну... вторым помощником консула. И, надо признать, Сан-Франциско произвел на меня изрядное впечатление... после Сибири... — А с чего вы так заинтересовались этим Фитцджеральдом? — Им сложно было не заинтересоваться, — желчно усмехнулся Николай. — Потому что о планируемой им экспедиции в Сан-Франциско не знали разве что садовые улитки. — И вправду болван. — Так вот, — продолжил Рысьев, — даже если Фитцджеральд и сам изменил карту — например, надеясь последовать примеру Киттинга и попытаться набить карманы бриллиантами втайне от остальных участников экспедиции, — то это у него не получилось. Ну да Бог с ним. А тогда, в пятьдесят третьем, меня куда больше заинтриговала другая персона, также заявившая о том, что ей ведомы кое-какие сведения о зарытых на Кокосе сокровищах. Подходящий момент усомниться в собственном слухе, решила я. — Что, еще одних?! — Не совсем. — «Не совсем» — это как? — Как вы, без сомнения, помните, — Рысьев чуть заметно качнул головой в сторону орудующего шваброй Пломмера, — по рассказу нашего нового друга Карла, сокровища на пристани Кальяо в сентябре 1820 года лежали грудами в самом прямом смысле этого слова. — Помним. И что с того? — Дело в том, — пояснил вампир, — что на борт «Мери Диар» попали далеко не все «сокровища Лимы», как именовали сии богатства испанские историки. Часть из них осталась на берегу и была впоследствии погружена на галеон под названием «Релампаго». — Только не говорите, — недоверчиво сказала я, — что сами испанцы, испугавшись дальней дороги, решили припрятать оставшееся у них золотишко на этом чертовом Кокосе! — Отнюдь, — с жаром возразил Николай. — Они... — Простите, граф, — неожиданно перебил его мой муж, — что приходится прерывать вас, но у меня к вам есть одна небольшая просьба. — Да; Крис? — Не могли бы вы излагать вашу, вне всякого сомнения, весьма занимательную историю тоном ниже? Дело в том, что, — Крис оглянулся и, подавшись вперед, перешел на полушепот, — последние полчаса наш рулевой уделяет куда больше внимания вам, чем компасу. — Ох, я ему сейчас... — Прошу вас, Бренда, не надо. — Рысьев скорчил рожицу, долженствующую, по его мнению, выглядеть жалостливо. — Как справедливо заметил ваш муж, это мне стоило бы укротить свою луженую глотку. В другое время меня бы не удержал и десяток жалобных Рысьевых. Однако сейчас мне до зарезу хотелось услышать окончание истории о кокосовых кладах, и потому я решила малость повременить с дисциплинарными разборками. — Так что было дальше? — «Релампаго» вышел из гавани под конвоем четырех военных судов, — для вящей наглядности вампир продемонстрировал нам ладонь с загнутым большим пальцем. — Испанцы считали, что такого эскорта вполне достаточно, чтобы обеспечить благополучную доставку сокровищ в Испанию, и ничуть не обеспокоились, когда вскоре после отплытия эскадру начал нагонять одинокий бриг. — А следовало бы? — Еще как! Этот бриг уже встречался в бою с испанцами и их союзниками французами. Он отличился в ходе знаменитого Трафальгара, когда под командованием капитана Александра Грэхема выполнил особый приказ лорда Нельсона. Грэхем же и продолжал командовать бригом. Правда, поскольку официально королевства Англия и Испания заключили мир, одной из статей которого обговаривалось запрещение столь любимого Александром каперства, мистер Грэхем счел за лучшее именоваться Альфонсом Белафонте. Я тихонько присвистнула. Этот самый Альфонс Белафонте сумел оставить о себе столь славную память, что на западном побережье Мексики его порой поминают и в наши дни... правда, не к ночи. — Это его прозвали «Кровавый Меч»? — Сия подробность мне неведома, — сказал Рысьев. — Если таковое прозвище и имелось, то картотека моего ведомства... то есть ведомства, к которому я еще недавно имел честь принадлежать, отчего-то не сочла нужным зафиксировать его. Итак, — продолжил он, — Грэхем-Белафонте вступил в бой с испанской эскадрой. Бой был короток и жесток. К его исходу на плаву оставались лишь два корабля. Изрешеченный ядрами и с минуты на минуту собиравшийся исчезнуть в пучине «Девоншир» и... — Николай сделал паузу, — «Релампаго»... — еще одна томительная пауза, — взятый англичанами на абордаж. На этот раз очередь свистеть выпала Крису. — Этот парень, похоже, любил хорошую драку, — заметил он. — Все-таки на море трудно сыскать более лихих и отчаянных парней, чем те, что плавают под «Юнион Джеком». Что бы там ни говорили некоторые остроухие... — Ну, положим, — возразила я, — мои предки-викинги тоже чувствовали себя на волне не хуже, чем на родных скалах. — Да и российский орел тоже не так уж плохо реет над волнами, — улыбнулся Николай. — Но Крис прав, у ребят с Островов есть чему поучиться. Все эти Морганы, Дампиры и Грэхемы... именно такие, как они, превратили королевство Британию в Империю, Над Которой Не Заходит Солнце! Впрочем, — продолжил он, — в тот момент французского флибустьера Белафонте мало волновало грядущее величие Великобритании. Содержимое трюмов «Релампаго» его занимало куда больше. — Попробую угадать. — Ханко задумчиво уставился на украшавшие его правую руку темные ободки ногтей. Нахмурился. Я уже начала раскрывать рот для очередной, пятьдесят восьмой за текущий месяц, нотации, но вместо привычного перочинного ножа из кармана на свет божий явилась изящная маникюрная пилочка. — Они решили, что столь ценный приз следует как можно скорее куда-нибудь припрятать, — и направились к ближайшему острову, который, по их мнению, идеально подходил для этой цели. — Истинно так, — подтвердил Рысьев. — Ближайшим же подходящим для оной цели островом, как вы, я полагаю, догадались, был Кокос. — Вы еще скажите, — фыркнула я, — что, как только они закончили перетаскивать сокровища в тайник, у входа в бухту нарисовалась испанская армада. — Нет-нет. Прятать добычу господам флибустьерам не помешал никто. Флот же — причем не испанский, а британский, занимавшийся согласно договору с испанским правительством отловом расплодившихся пиратов, — поджидал мсье Белафонте у берегов Коста-Рики, куда он отправился сразу после Кокоса. Не знаю, открыл ли Альфонс-Александр бывшим сотоварищам по «Юнион Джеку» свое истинное лицо или нет, — доподлинно известно, что на приговоре королевского суда сие не сказалось. — Его расстреляли? — Повесили, — сухо сказал вампир. — Расстрел, да будет вам известно, это в некотором роде честь, которую еще нужно заслужить. Личности же, подобные мсье Альфонсу, по мнению британского военно-морского устава, вполне могли удовольствоваться пеньковой веревкой и нока-реем. — Наиболее же престижным видом казни, — подхватил Ханко, — числилось усекновение головы мечом. Здоровенным таким двуручником... впрочем, этой, как вы, граф, правильно заметили, чести удостаивались исключительно дворяне, да и то не всегда. — И впрямь, новость, — медленно произнесла я. — Для меня. Жаль, право, что об этом также не знали бедолаги на обочинах мексиканских дорог — мне частенько доводилось натыкаться на них. А уж те из них, кого удостоили удара мачете по голове... знаешь, любимый,хороший удар мачете способен раскроить череп ничуть не хуже твоего двуручника. — Знаю, — мрачно сказал мой муж. — В шестьдесят третьем... ну да, второго июля... на одном Маленьком Круглом Холме я так лихо размахнулся «Спрингфилдом», что в щепки разлетелся не только приклад, но и ложа[207]. — А что стало с головой мятежника, на которого ты замахнулся? — Ничего! — еще более угрюмо сказал Крис. — Я промазал и попал по стволу дуба. А реба заколол парень, бежавший следом за мной. — Второе июля 1863-го, — задумчиво повторил Рысьев. — Да... я помню тот бой, Крис. Правда, я наблюдал за ним с другой стороны... — Вы что, сражались в рядах мятежников?! — Боже упаси! Я всего лишь изображал мирного репортера при штабе Ли. — И как вам понравилось шоу? — Ну, — начал Рысьев, — по сравнению с Бородином и Лейпцигом... — Стоп-стоп-стоп! — вмешалась я. То, что двое ветеранов любой войны способны предаваться воспоминаниям о-очень долго, — истина столь же непреложная, как падающий сверху вниз дождь. — Давайте вы насладитесь громами былых битв как-нибудь в другой раз. Сейчас мне все же хотелось бы дослушать окончание истории Грэхема-Белафонте. — Собственно, — моргнул Николай, — история Грэхема-Белафонте, равно как и большей части его команды, закончилась, как я уже сказал, в пеньковых петлях. А нежданно явившееся миру в пятьдесят третьем продолжение возникло благодаря некоей Мэри Уэлч. — У парня, который выдумывал эти истории, явно было туго с фантазией по части имен персонажей, — ехидно заметил Крис. — Сначала два Диего, теперь вот вторая Мери. — А кто, — спросила я, — была первая? — Шхуна Томпсона называлась «Мери Диар». — Точно. — Оная Мери Уэлч, — продолжил вампир, — претендовала не более не менее как на звание дамы сердца Белафонте, а также, — очередная многозначительная пауза, — на обладание некоей картой, переданной ей возлюбленным незадолго до казни. Полагаю, нет нужды объяснять, что именно было изображено на этой карте. — Пояснить нужно бы другое. — Крис закончил стачивать ногти на правой руке и принялся за изучение левой. — Почему за тридцать с хвостиком лет мисс — ведь она все еще оставалась мисс? — Уэлч так и не удосужилась сплавать за вышеупомянутыми сокровищами десяток-другой раз? — Объяснение сей загадки крайне просто, — улыбнулся Рысьев. — На каторге, я, к сожалению, не припомню, австралийской или тасманийской, весьма плохо обстояло дело с организацией морских круизов — за исключением тех, которые обеспечивала британская Фемида. — Довольно, граф, не томите! — Я постаралась изобразить свою лучшую умильную улыбку, но добилась в итоге лишь дежурного хмыканья от мужа. — Они нашли клад? — Нет, конечно же, — сказал вампир. — По прибытии на остров оказалось, что за три десятка лет все на нем изменилось до неузнаваемости, так что карта Грэхема-Белафонте оказалась ничего не стоящим клочком бумаги. Впрочем, — быстро поправился русский, — на самом деле вовсе не таким уж никчемным, ибо даже после неудачного возвращения Мери сумела весьма выгодно продать его... некоему Антуану Гроше. — Где-то я уже слышал эту фамилию, — наморщил лоб Крис. — Гроше... Гроше... черт, да это же один из друзей любимого мной мсье Верна! — Быть может, — кивнул Николай. — Однако боюсь, даже близкое знакомство с Великим Мечтателем отнюдь не способствует выработке у человека взгляда, пронзающего десятиярдовую скалу. Последняя фраза пробудила во мне одну смутную идею. — А что, обнаружить клад с помощью магии никто не пытался? — Пытались, разумеется, и множество раз, — сказал Рысьев. — В экспедицию Мери Уэлч входил лучший во Фриско маг школы Земли... Юлиус Сакраментский, если я правильно помню. А уж сколько народу мчалось на остров с очередными патентованными лозоискателями... — И все без толку? — Увы. Во-первых, не забывайте, что в «кладе Лимы» было множество реликвий Церкви. Чего стоит одна только семифутовая статуя Пресвятой Девы, снятая с главного собора Лимы. Во-вторых, у пиратов были свои методы сокрытия, в основном заимствованные их карибскими собратьями из арсенала вуду. Простые, кровавые — но весьма эффективные. — Если эта статуя была отлита из чистого золота, — хрипло сказал Крис, — то лучше не спрашивайте меня, чего она стоит. Проклятье, лучше об этом не думать... от таких цифр голова болеть начинает. — Я знаю, любимый, — нежно проворковала я. — Ты часто на это жалуешься.Замок Джахор.
— Как видишь, Гнейс, я был прав, говоря о двух кеджаа. — Монсеньор, я и не претендую... — А зря. Мог бы время от времени. — И что дальше? — предпочел сменить направление разговора вампир. — Дальше? Дальше действуем по сценарию, — усмехнулся его собеседник. — Моему сценарию. Гномов мы уже удивили, теперь пора подкинуть пищу для размышлений и второму участнику нашего будущего дуэта. И позаботься о слухах. — Слухи уже расходятся, монсеньор. — Гнейс... мой милый Гнейс... будь добр... — От нарочитой ласковости голоса собеседника вампира пробрала дрожь. — Постарайся сделать так, чтобы они не расходились и уж тем более не ползли, как сонные улитки, а разбегались! Ясно?! — Да, монсеньор, — пятясь к двери, униженно забормотал вампир. — Конечно же, монсеньор, будет исполнено сей же час, монсеньор... Разогнуться он позволил себе, лишь ступив на лестницу в конце коридора.Пролив Уилсона, борт кеча «Камеамеа IV», Малыш Уин.
— Нам нужно на Гоблово, — уверенно сказал Малыш. — Гоблово? — удивленно переспросил Викки. — Никогда не слышал о таком городе. — Я сказал «на», а не «в», — напомнил Уин. — Гоблово — это остров. Четверть мили в поперечнике, магазин, бунгало, кладбище с подветренной стороны и удобная якорная стоянка. — Благодаря вашему исчерпывающе красноречивому описанию, — съязвила мисс Тамм, — мне уже расхотелось посещать это место. — Что ж, — рассудительно заметил полукровка, — если вы предложите лучшую альтернативу, я с удовольствием на нее соглашусь. — Альтернативу чему?! — Гоблову, разумеется, — отозвался Уин, внимательно наблюдая за медленно ползущим вверх по бедру правым запястьем наемницы. Не то чтобы он всерьез опасался, но у него уже сложилось определенное мнение о вспыльчивости Роники, а на ее поясе имелось несколько предметов, в умелых руках способных стать весьма опасными. Назвать же изящные с виду ручки мисс Тамм неумелыми вряд ли решился бы любой знакомый с ней дольше трех секунд. — Да что такого на этом вашем чертовом Гоблове?! — Ром. Джин. Здравур. Шотландское виски, — начал перечислять Уин. — А еще — русская водка, коньяк, вермут, текила, абсент, сакэ... — Хватит! Довольно! Малыш Уин тяжело вздохнул. — Пит, — обратился он к вексиль-шкиперу. — Ты-то хоть меня понимаешь? — Вообще-то нет, — признался Викки. — Я подозреваю, что ты в данном случае ведешь себя, как и подобает почтенному гному, то есть руководствуешься логикой. Но вот твоя манера оставлять за бортом исходные посылки и промежуточные выводы... возможно, если бы ты попытался воспроизвести всю цепочку рассуждений вслух, то Роника также смогла бы разделить мою веру в тебя. — Собственно, — чуть растерянно сказал Малыш, — никакой особой хитрости тут нет. Схема, как любит повторять один мой знакомый вампир, проста, как яблоко в разрезе. Мы столкнулись с чем-то неизвестным доселе, верно? — О да, — ехидно заметила наемница. — Этот вывод оспорить нельзя. — Роника, — недовольно нахмурился вексиль-шкипер. — Позволь Уину договорить. — Ну вот, — продолжил Малыш. — Я и подумал: стоит, наверное, попытаться узнать, что еще происходило такого же неизвестного... загадочного... непонятного в здешних местах за последнее время. И это проще всего сделать именно на Гоблове. — А почему не в Сиднее? — недоверчиво осведомилась мисс Тамм. — Лично мне кажется, что в большом порту мы и информации могли бы собрать куда больше. Уин пожал плечами. — Смотря какой информации, — ответил он. — Нас же не волнуют полугодовой свежести сплетни о притонах Глазго и кабаках Шанхая. А на Гоблове бывают в основном здешние торговцы и плантаторы... — Наверняка лишь для того, чтобы упиться до полного оскотинения, — сухо прокомментировала Роника. — Именно, — согласно кивнул Малыш. — И это нам на руку — прежде чем затуманить голову, выпивка развязывает язык... а на язык в таких случаях просится самое яркое воспоминание. — Вот в этих ваших познаниях я не сомневаюсь ни секунды, — сказала Роника. — А вам что, ни разу не приходилось напиваться? — удивился гном. — Нет! — отчеканила наемница. — И я никогда не понимала существ, испытывающих к этому занятию хоть какое-то уважение. Малыш вздохнул снова. — Кто здесь говорит об уважении, мисс? — Тогда я не понимаю вас еще больше. Зачем тратить время и здоровье на занятие, к которому не испытываешь уважения? Уин вздохнул в третий раз. — Проблема, — медленно произнес он, — заключается в том, что на этих проклятых всеми на свете богами Соломоновых островах попросту нет иного выхода. — Как же, как же... Страшные Соломоновы острова... Уин, может, вам все-таки стоит приберечь ваши страшилки для кого-нибудь иного? На этот раз Малыш вздыхать не стал. — Если вы, Роника, — начал он, — чуть повернете вашу очаровательную головку влево, то сможете сполна насладиться величественными склонами острова Велла-Лавелла. Формально этот никчемный клочок суши принадлежит Британской империи. Это означает, что именно англичанам приходится присылать к его берегам крейсер каждый раз, когда здешние обитатели сожгут очередных кретинов вздумавших основать на нем кокосовую плантацию Или перережут экипаж трепанговой шхуны. Или просто сварят в котле пару-тройку миссионеров. — Про их страсть к коллекционированию голов вы нам уже рассказывали, можете не повторяться. — И не собирался. Я, — продолжил полукровка, — хотел уточнить, что на этих островах нет ничего мало-мальски ценного. — Даже руд? — недоверчиво спросил вексиль-шкипер. — Знаешь, Малыш, я охотно готов допустить, что дикари неспособны оценить то, что лежит у них под ногами, но если за это дело возьмемся мы, гномы... — ...то не найдем ничего, кроме чертовой уймы пемзы[208]! — закончил Уин. — Странно, — сказал Викки, — в таком отвратительном месте что-нибудь ценное должно было сыскаться по Закону Всемирной Подлости. А сандаловое дерево? — Ну, может, в здешних джунглях и отыщется сотня-другая стволов. Но как их вытащить оттуда? Вы же, — напомнил Малыш, — уже познакомились с мангровыми джунглями. — Познакомились, да. — Лицо Викки явственно перекосилось, затем он перегнулся за борт и сплюнул. — Как припомнил, сразу в глотке донельзя отвратный вкус возник, — пожаловался он. — Такой мерзкой вони я доселе не обонял и, очень надеюсь, никогда в дальнейшем не буду. Парижская клоака по сравнению с ними выглядит парфюмерной лавкой, а уж в этом-то я специалист, поверьте. — Я и не знал, что ею занимались гномы, — сказал Малыш. — А я разве сказал, что работал там? — прорычал вексиль-шкипер. — Я в ней прятался... две, нет, три проклятые недели, пока эти идиоты в красных колпаках и карманьолах перерывали город сверху донизу. Очень уж им хотелось познакомить меня с их любимой «национальной бритвой». — И что же ты не поделил с якобинцами? — Деньги, понятное дело, — раздраженно ответил Викки. — После того как их дурацкий Конвент развалил все, до чего мог дотянуться, они мигом забыли прошлые завывания насчет всеобщего равенства, включая равенство рас, и ввели «особый и чрезвычайный» налог для нелюдей. Ффад мзарги, есть ли в этом мире хоть одна страна, где нет таких налогов?! — С недавнего времени есть, — серьезно сказал Малыш. — Королевство Гавайи. — Ах, ну да. Только вот если посчитать, во что нам обходится поддержка независимости этого королевства, равно как и меры по сохранению этой поддержки в тайне... может, дешевле было бы платить налоги. — Не думаю. — Вы мне лучше вот что скажите, Уин, — вновь вмешалась в разговор мисс Тамм. — Если на этих проклятых островах нет, как вы утверждаете, ничего ценного, то какого орка делают здесь обитатели этого вашего Гоблова? Чтобы с утра до вечера по брови заливаться виски и джином, вовсе не обязательно тащить их по волнам за две тысячи миль — вполне можно проделывать это и в Сиднее. — Если везти из Брисбена, то выходит на пятьсот миль меньше, — заметил Малыш. — Что же касается здешних обитателей, то вы, большеноги... — Уин! Я уже раз сто говорила, чтобы вы не смели называть меня так! — ...вечно пытаетесь, как говорится, отыскать жемчуг в навозной куче. В то время как, — хмыкнул Уин, — иные расы ищут его в более подходящих для этого местах. — Они ищут здесь жемчуг? — озабоченно переспросил Викки. — Значит, в нашу лагуну в любой момент могут приплыть новые шхуны? — Нет, это просто выражение такое, — пояснил Малыш. — В смысле, жемчуг они тоже ищут, но большинство здешних больше... то есть сородичей Роники, занимается куда более стабильным и почтенным бизнесом, именуемым работорговлей. — До сего дня, — озадаченная мисс Тамм даже сочла возможным оставить без внимания оговорку Малыша, — я считала, что в Империи запрещено рабство. — Ну, можете называть это вербовкой рабочей силы, — сказал Уин. — Суть-то не изменится. Хлопок на Фиджи, сахарный тростник в Квинсленде, кокосы на Новой Каледонии и Самоа — на всех этих плантациях нужны работники, много дешевых работников. — Дешевых? — В глазах вексиль-шкипера полыхнул знакомый самоцветный отблеск. — Насколько дешевых? Малыш пожал плечами. — Пол-ящика табака за голову. — Гхм. С весьма озадаченным видом Викки несколько раз дернул себя за бороду, затем выудил из кармана мундира потрепанный блокнот в черной кожаной обложке и огрызок карандаша. — Началось, — брезгливо процедила Роника, пятясь к борту. Малышу очень нравился сок кокосов — и на слабость своих пальцев он тоже пожаловаться не мог. Однако следовать примеру наемницы, проткнувшей дыру в скорлупе одним небрежным движением, он все же не решился и до содержимого кокоса добрался более привычным способом — смахнув ножом верх ореха. Прохладный, похожий на молоко сок, шипя, запенился через край. Полторы исчерканные странички спустя Викки поднял голову и задумчиво уставился на проплывавший мимо берег. — Послушай, Уин, — начал он. — А может, жемчуг и вправду не такое уж выгодное дело?Понапе, Острова Сенявина, Ута Бакгхорн.
— Вы ведь бывали здесь прежде, тайса? — Вообще-то это секретные сведения, штурман, — рассеянно отозвалась Ута, но, взглянув на состроенную юной нэко умильную физиономию, улыбнулась и сказала: — Была. — Ох. А... неужели вы плавали с самим Каримото? — Слишком много вопросов, юная леди, слишком и слишком поспешных, — тягуче-дребезжащим голосом, в котором без особого труда угадываюсь нотки старого тесе, произнесла капитан «Сагири» — и первая же рассмеялась. Следом заливисто хохотнула Лин Тайл, оскалился вцепившийся в руль хэйте, и даже рядовые матросы-гребцы не удержались от усмешек. Тайса Бакгхорн прекрасно знала, что поступает неправильно. Фамильярное отношение к младше по званию офицеру и само по себе не есть хорошо с точки зрения дисциплины, а уж прямое потакание... Знала — и тем не менее ничего не могла с собой поделать. Изящная кошечка была любимицей всей команды «Сагири», единогласно и безоговорочно выбранным талисманом корабля. Даже всекрейсерское пугало, боцман Macao, при виде Лин прерывал свои высокохудожественные тирады, мягчел лицом и неоднократно отпускал распекаемого с миром — действие, до появления хэйсосе Тайл на крейсере за старым сару никем не замеченное. — Тогда, — уже нормальным тоном продолжила Ута, — Каримото Нитти был еще не пузатым тесе, проводящим куда больше времени на берегу, чем в море, а всего лишь тюса. Сварливостью, правда, он уже в те годы мог похвалиться избыточной, даже для его нынешнего чина. — А вы? — А я была всего лишь тюи. Скромный, ничем особым не примечательный артиллерийский офицер... — Краем глаза Ута заметила недоверчивую гримаску рулевого. Похоже, команда крейсера была свято уверена, что их капитан никогда не была молодой и глупой и вообще появилась на свет подобно некоей человеческой богине — из морских волн. С той лишь разницей, что наряжена была при этом не в морскую пену, а во флотский мундир — разумеется, выутюженный и без единого пятнышка. — И ужасно гордилась тем, что командую целой батареей на одном из самых сильных кораблей нашего «возрожденного» флота. — На легендарном «Такао», — восторженно выдохнула нэко. — Да, на легендарном для вас «Такао», — вновь улыбнулась Ута. — Старом голландском пароходе-фрегате с дюжиной таких же старых гномских пушек. Вам не смешно, хэйсосе? Будь на вашем месте кто-нибудь из наших стрелков, непременно бы засмеялся — ведь на тех дистанциях, что училась стрелять я, они сейчас с завязанными глазами выбьют девяносто из ста. — Но эти корабли открывали для нас океан! — В то время, — задумчиво сказала Ута, — многие были этим недовольны. Они говорили, что для столь дорогих игрушек можно найти и более доходное занятие — причем куда ближе к дому. — Пфуй! — Нэко обиженно дернула носиком. — Что за низменные рассуждения! Они больше подходят каким-нибудь гномам или людям! — У этих рас есть чему поучиться, юная леди. — Чему же? — Например, кораблестроению, — сказала тайса. — Так, чтобы корабль, которым будете командовать вы, оказался спущен на воду в Нагасаки, а не в Эльсвике. — А когда вы... — Обернитесь. — Ай-о! — Вид появляющихся из-за мыса величественных каменных строений исторг из юного штурмана совершенно детский восторженный возглас. Да и полуоткрытый от изумления рот был типично детским... или, вернее, кошачьим, мысленно поправилась капитан «Сагири». — Тайса... эти каменные громады... они же стоят прямо в воде?! — Они стоят на подводном рифе, — пояснила Ута. — Точнее, на искусственных островах, основанием которым служит риф. — Но... это же целый город! Сколько же там этих островов? «А ведь когда мы впервые увидели это место, — подумала Бакгхорн, — никому и в голову не пришло сравнить его с городом — настолько оно было непохоже на наши привычные лесные селения. Теперь же юная Лин нашла эту метафору с ходу... а я, пожалуй, могу пойти еще дальше и сравнить здешний каменный лабиринт с Венецией. Ну да, с Венецией». — Мы насчитали девяносто два, — сказала она. — Это действительно настоящий город, со стенами, храмами, дворцами и даже кладбищем. — Кладбищем? — Местные называют его Островом Мертвых. — Но кто построил этот город? Это, наверное, были очень сильные маги? А что с ними случилось? — Слишком много вопросов, юная леди, слишком много и слишком поспешных, — капитан «Сагири» вновь призвала на помощь одну из любимых фраз старого тесе. — Простите, тайса... — И притом таких, — с улыбкой сказала Ута, — на которые я не могу ответить. — А кто может? — Эти камни. Впрочем, — добавила Бакгхорн, — надеюсь, что сеса Амика сумеет добиться больших успехов, чем экипаж «Такао». Каменные громады становились все ближе. Первый остров... он назывался... Бакгхорн едва заметно нахмурилась. Остров Воинов? Нет, Остров Воинов был вторым — самый большой остров на всем рукотворном архипелаге. Идущий от него канал Крокодилов выводил к Острову Крокодилов. Этих тварей там и поныне невероятное множество — так же, как и змей на Острове Змей, в священном бассейне огромного храма. Домашние звери давно сгинувших хозяев... Затем память сыграла с капитаном «Сагири» злую шутку, добыв из своих потаенных глубин давно и надежно, как казалось Уте, спрятанную картинку. Может, из-за этого картинка и была такой яркой и свежей, словно увиденная вчера, — гладь озера, в котором, по преданию, жрецы могли увидеть любое место на тысячу миль вокруг и в воде, словно в зеркале, две фигуры: смеющаяся тюи и обиженно отвернувшийся высокий кицунэ. Миг спустя она налетит на него, толкнет в воду и, не удержавшись, свалится следом... — Мы, — голос Уты был сух и ровен, — мало что смогли узнать. Местные дикари рассказывали нам, что город построили два брата, Олосип и Олосол, прибывшие сюда из далекой страны на огромном корабле. Они отличались могучей силой; они творили чудеса, и стоило им поднять руку, как укрощалась морская стихия. От этих братьев пошла династия Сауделеров. Но эти правители были столь деспотичны и жестоки, что навлекли на себя кару богов. Исокалакал, сын бога-громовержца, покарал последнего тирана, убив его. А освобожденные жители предпочли навсегда покинуть это страшное место. — Но сейчас-то, — с надеждой сказала Лин Тайл, — мы ведь постараемся узнать об этом месте как можно больше? — В этот раз, — сказала Ута, — нас интересует не тот Нан-Мадол, что вздымается над волнами, а тот, что сокрыт под ними.ГЛАВА 4
Гоблово, Соломоновы острова, Малыш Уин.
Этот маленький остров был открыт гоблинами — факт, который для любого мало-мальски знакомого с данной расой звучит как нелепость уже сам по себе. Тем не менее факт этот исторически достоверен — на момент открытия острова экипаж шхуны «Айк раззанай» состоял из пятерых гоблинов и кока-китайца, который имел еще меньше оснований претендовать на звание мореплавателя, чем его зеленошкурые партнеры. Понятное дело, из Сиднея шхуна выходила с несколько другим названием — «Шальная удача» — и расово более разнообразным составом экипажа. Однако попытка запастись продовольствием на Малаите оказалась фатальной для ее капитана, первого помощника и троих матросов-канаков. Объяснения насчет судьбы еще двоих матросов гоблины впоследствии давали весьма путаные, кок же на сию тему говорить отказывался категорически. Оказавшись хозяевами шхуны, гоблины в первую очередь переименовали ее. Переименование затянулось на три дня. На рассвете же четвертого празднество было прервано трагическим событием — на борту закончились запасы спиртного. К полудню гоблины сумели кое-как смириться с утратой и путем неимоверного умственного напряжения пришли к выводу, что вышеупомянутые запасы можно возобновить, если доставить имеющийся в трюме груз копры в порт назначения. Идея была из тех, что принято именовать «абстрактно правильными». И гоблинам даже удалось значительно продвинуться в ее реализации. Они, пусть весьма приблизительно, сумели установить текущее местонахождение шхуны, определили направление на Сидней, вернее, на Австралию... собственно, они сделали правильно почти все — вот только в стрелке компаса до конца разобраться так и не сумели. В итоге плавание «Айк раззанай» завершилось значительно раньше, нежели предполагалось, — на рифах безымянного в ту пору островка. Пятью годами позже Компания Соломоновых островов созрела для мысли, что помимо сиднейской конторы было бы неплохо обзавестись чем-то вроде представительства поближе к разрабатываемому объекту. По итогам двухнедельного спора маленький и плоский «гоблинский остров» неожиданно для себя оказался безусловным фаворитом ввиду отсутствия на нем болот, джунглей и — last but not least[209] — туземцев. Именно тогда на Гоблове появились упомянутые Малышом магазин и бунгало. Кладбищем островок обзавелся четырьмя месяцами позже — несмотря на отсутствие вышеупомянутых неудобств, новые обитатели Гоблова ничего не могли поделать с его географическим местоположением и, как следствие, с климатом. Климат же Соломоновых островов, обычно характеризуемый либо как «удушающая жара», либо просто как «отвратительный», и в самом деле мог отправить непривычное к нему существо на тот свет ничуть не хуже, чем Отелло — Дездемону. Уину нравилось бывать на Гоблове. Во-первых, это действительно был опорный пункт цивилизации — человеческой цивилизации, разумеется, ибо все государственные образования остальных разумных и не очень заслуживающих звания таковых рас пока не считали дележку Великого Океана приоритетным занятием либо не очень жаждали афишировать свое участие в нем. Пункт, единственный на тысячу миль, если, стоя на его берегу, смотреть на запад, и на две — если смотреть на восток. Во-вторых, Уин был нетипичным гномом, и нетипичность эта выражалась не только в изрядной доле человеческой крови, но и в нелюбви к тесным, темным и шумным местам вроде каменных джунглей людских городов и пещерных чертогов его сородичей под ними. Последние же четыре года, проведенные Малышом в качестве личной тени одного из виднейших американских гномов, члена Совета Старейшин достопочтеннейшего Корнелиуса Криппа, успешно развили помянутую нелюбовь до стадии стойкой фобии. На Гоблове же можно было воспользоваться плодами прогресса в виде почты и сравнительно свежих газет, не вступая в соприкосновение с большинством порожденных этим прогрессом недостатков. В-третьих, Уин был отнюдь не прочь пару-тройку раз в году деловито и основательно, как и подобает гному, упиться в приличном обществе, то есть в обществе существ, хотя бы изредка употребляющих выражения «на рассвете» вместо «солнце, он встал» или «обед подан» вместо «каи-каи, он здесь». Пить на Гоблове умели. Вызвано это было не какими-то особыми флюидами алкоголизма, исходящими от острова, а вполне практическими, хоть и несколько спорными соображениями. Просто каждый из присутствующих вполне мог бы подписаться под высказыванием одного знакомого Малышу русского вампира, «В Сибири водка — это не алкоголь, а средство выживания». С поправкой на географию эта сентенция была вполне справедлива и для Соломоновых островов, на которых самые лучшие амулеты, верно хранившие своих владельцев от Глазго до Шанхая, оказывались бессильными перед лицом тысячи и одной заразы, наполнявшей здешний воздух. Возбудители тропической лихорадки были куда живучее и злобнее бледных спирохет, но регулярно пропитываемые спиртосодержащими растворами организмы стали крепкими орешками даже для них. Знаком принадлежности к высшему обществу на острове служил галстук. Обычай носить его ввел в бытность прежний местный управляющий, легендарный Жан Неверле, бывший метрдотель парижского ресторана. Галстук или шейный платок — но только настоящий, а не любая наскоро возведенная в ранг такового тряпка. Для Викки, впрочем, было сделано исключение из правила. Внеочередное заседание «клуба гобловских джентльменов» единогласно постановило, что военно-морской мундир в целом вполне может быть приравнен к требуемой для схода на берег детали гардероба. Всю мудрость своего решения гости и постоянные обитатели Гоблова смогли оценить вечером, когда выяснилось, что у вексиль-шкипера имеется нераспечатанная колода карт. На Гоблове же — по вине некоего шулера с Левуки — вот уже добрых пять недель наблюдался жесточайший дефицит данного продукта полиграфии, и тот факт, что виновник этого прискорбного состояния обрел свою последнюю якорную стоянку под сенью здешних кокосовых пальм, служил истосковавшимся по игре гобловцам весьма слабым утешением. Благодаря этой колоде интеграция вексиль-шкипера на Гоблове прошла как нельзя более успешно. Здешнее высшее общество, состоявшее в данный момент из управляющего, двух его помощников, троих плантаторов, торговца жемчугом с Фиджи, капитана трепанговой шхуны «Мечта», а также штурмана и торгового агента с нее же, даже сочло себя обязанным пойти навстречу гостю и включить в число традиционных для острова игр гномский гвинт. Именно в гвинт, как отчетливо расслышал подходивший к бунгало Малыш, сейчас — как и всю последнюю неделю — играли. — Пол лепни в сердцах! — Лепня в шарах! — Питер, ваше слово? — М-м-м... гвинт! — Однако... а пожалуй, что и пас, джентльмены... — Предлагаю после этой партии перейти на пикет, — сказал Колин Мак-Намара, второй помощник управляющего. — Полагаю, мистер Пит уже достаточно продемонстрировал... добрый вечер, Малыш... что садиться играть в гвинт за один стол с гномом присутствующим пока рановато. — Вино или сразу скотч, сэр? — вежливо поинтересовался слуга. — Скотч с содовой, — попросил Уин, оглядываясь в поисках свободного стула. — Наполни заодно и мой стакан, бой. — Пусть тащит сразу бутылку. — Две. — Для существа с вашими габаритами вы сдались удивительно быстро, Колин, — с улыбкой заметил Фил Фань. Полное имя скупщика жемчуга было Филандеваль аэн Глауэд Чан Джи Фань, и основания для иронии у него были — унаследовав от обоих своих родителей не только имена, но и присущую их расам хрупкую красоту, по весу он уступал массивному шотландцу примерно втрое. — Размер головы означает лишь то, что мыслям приходится дольше ползти по извилинам! — парировал Мак-Намара. — И уж точно не делает карты счастливее. — Счастье? — Вряд ли кто-нибудь из присутствующих смог бы объяснить, каким именно образом полуэльф сумел придать своему лицу выражение поистине безграничного удивления. По крайней мере, бровь он точно не приподнимал. — При чем здесь счастье? Гвинт — математическая игра. — Какая-какая? — Математическая. — Да будет вам, Фил, — сказал капитан «Мечты». — У меня и с арифметикой-то в воскресной школе не ладилось. Да и сейчас я в ней едва плаваю, правда, Барт? — Точно-точно, — поддакнул штурман. — Недаром портовый инспектор в Сиднее уже пятый год все никак не может постигнуть, почему судно, из рейса в рейс приносящее сплошные убытки, все еще не стоит на приколе? — Мы-то ладно, — осклабился капитан. — А вспомните Билли Ву... вашего, между прочим, дальнего родственника, Фил. — По эльфийской линии? — Нет. По китайской. Таможенники зубами скрипели, глядя, как парень порожняком шныряет между Фриско и Иокогамой. А меж тем каких-то жалких десять-двенадцать рейсов — и Билли-бой, словно по наущению дядюшки-архимага, превращается из простого капитана в мистера Ву: каменный особняк в Сингапуре, собственный выезд и все такое. И уж точно никакой Золушке не дарили такую чековую книжку лондонского банка. — Иллюзия на трюм? — предположил Викки. — Нет, что вы, — отрицательно качнул головой капитан. — Все было по-честному... почти. Трюмы были пусты. Малыш нахмурился. — Этот Билли By, — сказал он, — невысокий малый с аккуратными усиками, шрамом над левой бровью и маленьким пистолетиком в правом рукаве? — Он самый, — подтвердил управляющий. — «Дерринджер» сорок первого калибра с перламутровой рукояткой. Билли вечно таскал его за манжетой... а может, и по сей день таскает. Старые привычки так просто не уходят. — А что, — с интересом спросил Фил, — вы имели касательство к этой истории? — Очень мимолетное, — задумчиво глядя на свой стакан, отозвался Малыш. — Однако же могу предположить, как мистер By умудрился сколотить состояние, гоняя через океан пустую шхуну. — И как же? — У него был не совсем обычный балласт. — Перекрашенные золотые самородки? — предположил управляющий. — Нет, что вы, Сэм! Такими дешевыми фокусами таможню не пронять. В балласте у мистера By был песок... — Золотой! — торжествующе выкрикнул один из плантаторов и, натолкнувшись на десяток недоуменно-сочувственных взглядов, смущенно пробормотал: — То есть я хотел сказать... совсем не то, что сказал. Я хотел сказать: конечно же, не золотой. — Не золотой, — подтвердил Малыш. — По крайней мере, вкус, цвет, запах и полдюжины алхимических проб свидетельствовали, что это был самый обычный кварц, без всяких драгоценных примесей. Внезапно Мак-Намара, едва не выронив бутылку, откинулся на спинку стула и громко расхохотался. — Понял! — объявил он. — Малыш, если я прав, то сейчас я назову тебе штат, где набирали этот песок! — Попробуй. — Арканзас! — Угадал. — Видимо, я тупой, — подсчитав количество понимающих кивков, пожаловался штурман «Мечты». — Объясните на пальцах. — Абразив. — Ты ж сказал — Арканзас? — Арканзас — это штат в САСШ, — сказал Уин. — Абразив же в просторечии именуют точильным камнем[210]... — ...брусочек которого иной раз стоит дороже самородка такого же веса, — закончил Филандеваль. — Вот видите, Колин, — продолжил он, — вы абсолютно зря жаловались на скорость прохождения нервных импульсов сквозь содержимое вашего черепа. На самом деле уже сам факт нахождения кого-либо здесь уже с достаточной ясностью свидетельствует о недюжинных интеллектуальных способностях данного существа. — Любопытное заявленьице, — хмыкнул Мартин Синж, управляющий гобловской факторией. — Я бы даже сказал, — неортодоксальное, если уж вам, Фил, так приспичило пользоваться всякими заумными словесами. — Вот, — ехидно заметил капитан «Мечты», — до чего доводит чтение классиков. К примеру, Стив Ричуинти — шкип был что надо, котиков чуял за двадцать миль, команда на него разве что не молилась — однажды вот так взял в рейс какую-то китайскую книжонку. И — пропал. В разгар сезона бросил все, вернулся в порт, распустил команду, а сам вышел в море и в новенькой, и трех лет не проплававшей шхуне самолично прорубил дыру в днище. Виданное ли дело, а? Потом, говорят, подался к каким-то горным монахам — вымаливать прощение у душ невинно убиенных. — Он что, многих на тот свет спровадил? — Многих... да. — Ладно еще, что он командовал всего лишь котиковой шхуной, — со смехом добавил штурман. — А ну как это была б рыбацкая лоханка? Представляете — просить прощения у каждой выловленной трески! — Треску можно считать бочонками! — Э нет, так не пойдет. Чем треска хуже котиков? Сидевший справа от Малыша Кларк Гендерсон, плантатор с соседнего острова Гуадалканал, внезапно чихнул. Оглушительный — по крайней мере, для Уина — чих сопровождался жалобным звоном стаканов. — Треска — рыба, котик — зверь. — Разве? — удивился капитан. — А я-то до сих пор считал, что Господь создал зверей исключительно для суши. То же, что пахнет рыбой и плавает в воде подобно рыбе, рыбой же и зовется. — С точки зрения современной науки... — начал полуэльф, но его перебил второй помощник управляющего, Рой «Худышка», выкрикнувший: — Тогда ты сам — рыба, кэп! После этого все присутствующие в бунгало дружно начали — в зависимости от темперамента — смеяться, хохотать или ржать, двое же самых невезучих — отплевываться, пытаясь направить не вовремя оказавшееся в глотке виски на путь истинный. — В любом случае, — дождавшись, пока все присутствующие вновь обретут способность если не говорить самостоятельно, то хотя бы внимать звукам чужой речи, сказал Мак-Намара, — ваш, Гарри, подход насчет бочек в корне неверен. Если уж вы распространили понятие бессмертной души на котиков — что вообще-то является наигнуснейшей ересью и потому противно моей шотландской душе, — то отчего же отказываете в этом треске? Это будет... черт, картин, как это будет? — Нелогично, — подсказал управляющий. — Вот! Нелогично! — Что ж, — задумчиво произнес Филандеваль. — Знакомство с доктринами дзен-буддизма порой радикально сказывается даже на тех личностях, которые принято относить к разряду сильных. Но, джентльмены, заверяю вас, что «История цивилизации» Бокля, избранная мной для изучения в этом рейсе никоим образом... — Фил, не виляйте, словно пеламида[211]! — Вилять? — недоуменно переспросил полуэльф. — Вообще-то мне чрезвычайно затруднительно производить подобное хотя бы в силу отсутствия хвоста, да и общее строение организма не особо благоприя.... — Вы прекрасно поняли, что я имел в виду, — сказал Синж. — Минуту назад вы, Фил, изволили высказать лемму, гласящую, что все присутствующие здесь являются... напомните, как вы сказали? — Существами недюжинных интеллектуальных способностей, — повторил торговец жемчугом. — Правда, я бы не стал применять к этому утверждению термин «лемма»... — Неважно, — махнул рукой управляющий. — Я очень смутно представляю себе область применения этого термина, а остальные присутствующие, исключая, понятное дело, вас и, думаю, почтенных гномов... — Меня, — улыбнулся Малыш, — можно не исключать. — ...и того меньше. Что, кстати, уже опровергает вашу... вашу мысль! — Вообще-то знание вышеупомянутого термина вовсе не обязательно должно коррелировать... — Фил! Говорите по-английски! — Прошу прощения, джентльмены. Я всего лишь хотел сказать, что знание или, наоборот, незнание правил употребления слова «лемма» никак не может рассматриваться в качестве мерила интеллектуальных способностей. — А присутствие здесь — может? — Мак-Намара чуть наклонив голову, разглядывал полуэльфа с таким видом, словно на его месте неожиданно возник папуасский шаман. — Лично я до сих пор считал, что в эту чертову дыру попадают лишь полные олухи... наподобие меня. — Наоборот, — с жаром возразил Филандеваль. — Оказаться здесь нас заставили именно упомянутые мной способности, позволившие нам разглядеть в этой, как вы изволили выразиться, чертовой дыре ее грядущее величие. Да-да, джентльмены, я ничуть не оговорился, — величие. Еще каких-нибудь полвека — и каждый клочок здешней суши, скажем, вашу, Гендерсон, гуадалканальскую плантацию на северо-восточном склоне Маунт Галлего, будут оспаривать друг у друга могучие державы, а... — Окончание фразы растворилось в дружном хохоте слушателей. — Ну, Фил, ты как скажешь, так скажешь, — утирая слезы, просипел Кларк Гендерсон. — Кусок джунглей, купленный за два ящика табака, две связки ситца и пять бутылок джина будут оспаривать великие империи... ну и ну! — Прямо так и вижу газетные заголовки, — вторил ему штурман «Мечты». — Бой у острова Саво... Сражение у мыса Эсперанс... Броненосцы в тропических морях... — Так, джентльмены, — скомандовал управляющий. — Проследите — Филу сегодня больше не назвать! — Смейтесь-смейтесь, — прищурился полуэльф. — А между тем кое-какие загадочные гости уже начали наведываться в здешние воды. — И что за гости? — Тон вексиль-шкипера был небрежен настолько, что Малыш с трудом удержался от выкрика: «Викки, не переигрывай!» — А, чушь собачья! — пренебрежительно махнул рукой Колин Мак-Намара. — Обычные небылицы дикарей. — При всем уважении, Колин, — медленно произнес Филандеваль, — думаю, не следует быть столь категоричными в оценках. И забывать, что мы чужие в этих краях. Местные... — ...считают богом любого, у кого есть «винчестер», — перебил его Мак-Намара. — Или дьяволом. Я уже сбился со счета, сколько раз здешние черномазые пытались наслать на меня порчу. А старый Фаулер? Сидит себе на атолле посреди океана, запивает джин скотчем, а десять тысяч канаков вслушиваются в каждый его зевок. Говорят, они пришибли уже пятерых своих верховных жрецов за то, что эти Великие Повелители Ужасных Демонов ничего не смогли поделать с маленьким сморщенным пьяницей-шотландцем. — Однако, — возразил торговец жемчугом, — меня лично крайне занимает тот факт, что легенды о корабле мертвых именно в последнее время получили... или, правильнее сказать, обрели некую конкретную форму. — Чушь собачья! — повторил помощник управляющего. — Вот вы, мистер гном, скажите — это ведь в ваших легендах плавает Летучий Голландец из костей утопленников? Малыш, знавший Мак-Намару достаточно хорошо, решил, что Колин задал свой вопрос исключительно в надежде полюбоваться картиной «Гном с выпученными от изумления глазами». — Что-о-о? — Подозреваю, — сказал Филандеваль, — что Колин имеет в виду Нагльфар. Драккар ада, везущий воинство тьмы — демонов и призраков Морхегга. Согласно древней легенде Нагльфар будет построен из ногтей трупов. — Никогда, — гордо заявил Викки. — Мы, гномы, не могли верить в подобную... — ...чушь собачью! — Никоим образом, почтенный гном, никоим образом, — пропел полуэльф. — Хотя мифология жителей Скандинавии имеет немало общего с вашей... — Скажите уж прямо — цельнотянута! — Это, — чуть улыбнулся Филандеваль, — не стану отрицать, одна из основных и наиболее, на мой взгляд, логичных теорий, объясняющих данное сходство. Но бесспорен и тот факт, что так называемые морские мотивы не могли быть заимствованы у вашего, мистер Пит, народа. — За отсутствием таковых, — фыркнул Колин. — Настоящему гному проще прорыть тоннель под Датским проливом, чем переплыть его. С освещением в бунгало было неважно — заряды эльмовых шаров приберегались хозяевами на ночь, солнце же без особой настойчивости пыталось просочиться сквозь многочисленные щели в стенах и закрытых ставнях — лишь затем, чтобы запутаться в сизых клубах табачного дыма. Но глазам Малыша хватило и этих остатков света, чтобы заметить. как по напрягшейся шее вексиль-шкипера медленно ползет полоска цвета его же мундира. — Вы, мистер, похоже, великий знаток истинных гномов, — процедил Викки. — А вы, Пит, нагляднейшее подтверждение его неправоты! — рассмеялся управляющий. — Довольно, джентльмены, будет вам... сушите весла! Жара виски, падающий барометр... кстати, о барометре: Барт, вы ближе всех, гляньте, что он показывает? — Двадцать девять семьдесят пять. — Пройдет мимо. — Думаете? — Хотите пари? — Спорить с вами? Нет уж... — Джентльмены, джентльмены... — После бесследного исчезновения пятнадцатого по счету колокольчика Синж оставил попытки оснастить гобловский «клуб» этим атрибутом и теперь не без успеха заменял его пустым стаканом и раскрытым перочинным ножом. — Давайте наконец определимся, во что мы будем играть дальше? Есть предложения? — Покер? Киббедж? — Лучше что-нибудь попроще, вроде «казино». — Может, в тонк, а, джентльмены? Отличная быстрая игра... как думаете, Кларк? — Почему бы и нет. — Фил? Полуэльф отрицательно качнул головой. — Я, с вашего позволения, — сказал он, вставая, — немного пройдусь. Хочется, знаете ли, время от времени позволить легким насладиться чем-нибудь, кроме продуктов горения смол и никотина. — Джентльмены, а ведь он снова прав. Вы слишком много курите. — Трубка и ром, как говорил мой папа-флибустьер, сведут тебя в могилу, сынок, — сказал второй плантатор, чьюфамилию Малыш никак не мог запомнить. Что-то французское и связанное с женщинами... Шершель? Ляшарель? — Как врач, хоть и бывший, — ехидно заметил штурман «Мечты», — вы, Алекс, должны лучше остальных присутствующих знать, что в здешних местах тысяча вещей способна отправить на закат любого из нас куда раньше, чем прокуренные легкие и съеденная циррозом печень. Кто будет сдавать? Кларк? — Фил, — окликнул Малыш проходящего мимо торговца, — не возражаете, если мы составим вам компанию? — Мы? — Я и вот эта, — початая бутылка скотча на миг превратилась в прозрачный круг и снова замерла в ладони полукровки, — красотка. Согласен, — продолжил Уин, — что по части форм она не очень-то соответствует эльфийским стандартам красоты, но зато какой у нее богатый внутренний мир! — Малыш, в вас пропадает либо поэт, либо философ. — Филандеваль задержался у дверного проема, пропуская собеседника вперед — привычка, над которой, как помнил Уин, уже лет семь подшучивало пол-Океании. Местные острословы утверждали, что манера эта служит не доказательством полученного Чан Джи Фанем воспитания, а недвусмысленно указывает на наличие в отцовской крови изрядной примеси темных сородичей, ибо представители сильного пола склонны пропускать себе подобных вперед только в том случае, когда готовятся вонзить предательский клинок в удобно подставившуюся спину. — Спасибо, что не артист, — серьезно отозвался Уин. — Ну, нынешним императорам далеко до своих древних товарищей по профсоюзу, — засмеялся эльф. — Если даже и сжигают столицу, то не свою а вражескую. Да и то скорее по недомыслию, чем по сознательному умыслу. — Фил, а правда, — вопрос родился у Малыша неожиданно, словно внезапно налетевший шквал, — что он был эльфом? — Он — это Наполеон или Нерон? — улыбаясь, переспросил Филандеваль. — Впрочем, ответ все равно один — я не знаю. — Неужели? А мне иногда кажется, что вы знаете все и обо всем на свете. — Иллюзия, не более того. — Малыш и торговец шли в сотне шагов от берега, и рокот прибоя странным образом вторил певуче-мягкому голосу полуэльфа. — Подумайте сами, Уин, ну разве может преуспеть в познании этого бескрайнего мира скромный торговец жемчугом? Да, я склонен разнообразить редкие часы своего отдыха, вкушая плоды не только хлебного дерева, но и того, что принято именовать просвещением, однако это не более чем склевывание крупиц со столов великих. — Фил, ваша скромность может соперничать лишь с вашей же образованностью и доходящей до чопорности вежливостью — это известно каждому моллюску от Новой Зеландии до Алеутов! Так что приберегите все это пышное красноречие для будущей миссис Фань и просто ответьте на вопрос! — Я говорил тебе, что ты чертов маленький упрямец? — К радости Малыша, Филандеваль наконец в очередной раз счел, что обращение на относится к «пышному красноречию и доходящей до чопорности вежливости». — А? — Тринадцать за все время нашего знакомства, из них два — за последнюю неделю, — отозвался Уин. — Поставь еще один крестик... и давай присядем. Я, видишь ли, на самом деле вышел не только из-за учиненного нашими друзьями филиала Везувия. Кажется, — озабоченно произнес полуэльф, сосредоточенно вглядываясь куда-то в глубь себя, — последняя бутылка джина была лишней... или не она, а флакон здравура после ленча? — Интересно, ты блюешь так же изящно, как и делаешь все остальное? — Возможно, тебе сейчас представится случай... о, черт! Малыш все же решил проявить деликатность и отвернулся, старательно не обращая внимания на звуки за своей спиной. — Платок нужен? — наконец деликатно спросил он. — Благодарю, у меня сво-о... — Эй, а ты, часом, не отравился? — Не думаю. Уин секунд пять пытался подобрать название для цвета, в который накатившая бледность окрасила точеное лицо полуэльфа. Не белый, нет — снежно-белым был батистовый лоскут, который Фил принимал ко рту. А этот цвет он видел совсем недавно видел у... Точно! Малыш с трудом удержался от щелчка пальцами. Ручка трости вексиль-шкипера из мумаковой кости имела точь-в-точь такой же оттенок. — Не думаю, — повторил Филандеваль. — Разве что повар Синжа раздобыл откуда-то древнекитайский трактат о ядах. Ни одна из известных мне местных отрав подобного букета ощущений не вызывает. Кроме того, я, знаешь ли, существо предусмотрительное... — ...и носишь на безымянном пальце левой руки перстень-ядолов, — закончил Малыш. — У меня как видишь, такой же — и именно потому я знаю: протухшую рыбу от свежей эта эльфова безделушка не отличает. — Зависит от концентрации. — Концентрации чего? — Трупного яда. Теперь настала очередь Малыша вглядываться, точнее, вслушиваться в себя, пытаясь уловить, желает ли сегодняшний обед оставаться в районе пряжки пояса? — Неаппетитная тема, не так ли? — сочувственно произнес полуэльф. — Ага. Может, сменим? — Охотно, — кивнул торговец. — Там, в бунгало, — начал Уин, — Мак-Намара перебил тебя как раз в тот момент, когда ты начал говорить... — ...что легенды о корабле мертвых именно в последнее время обрели весьма отчетливые очертания. Так и есть. Я говорил об этом резиденту на Бугенвиле — увы, его реакция была аналогична той, что сейчас продемонстрировал наш общий друг Колин. Отец Анри с Паумоту отнесся к моим словам с куда большим вниманием, но все, что в его силах, — это отправить тревожное послание Святому Престолу. — Не так уж и мало. — К сожалению, — вздохнул Филандеваль, — сам отец Анри был крайне пессимистично настроен относительно судьбы посланной им депеши. — А разве это не грех? — Да, уныния. Боюсь, однако, что пессимизм этот был вызван не свалившим его приступом лихорадки, а осознанием ценности, которую представляют наши клочки суши в глазах наместника святого Петра. Конечно, поток миссионеров пока не иссякает, что говорит... — ...о том, что тупоголовых кретинов с каждым днем становится все больше и больше! — фыркнул Уин. — Удивительно, как это туземцы еще не догадались требовать, чтобы все жаждущие нести им Слово Божье прихватывали заодно и приправы для котла. Молитвенники-то вкуса не улучшают, сколько их ни вари! — Стараться вернуть заблудших овец в стадо — долг каждого почитающего себя истинным пастырем душ! — наставительно произнес полуэльф. — Такова официальная позиция Святого Престола. — А неофициальная? — Неофициальная, — задумчиво повторил торговец. — Если верить отцу Анри, — а мне уже неоднократно доводилось убеждаться, что после трех бутылок джина на ложь он уже не способен, — так вот, если верить словам отца Анри, то неофициальная позиция гласит примерно следующее: эти острова сплошь населены дьяволопоклонниками. А потому, если мы — под «мы» я разумею всех обитателей Океании — дружно провалимся куда-нибудь в тартарары, траур будет недолгим. — Ну, — сказал Малыш, — как закоренелый язычник, я тоже не буду особо горевать, если добрым римлянам захочется соорудить на месте Ватикана самую большую в мире пиццерию. Лучше расскажи, что же такого страшного происходит в наших Южных морях? — Что-то, — хмыкнул полуэльф. — Что-то происходит. Странные корабли — или не корабли даже. Рыбы по виду глубоководные — что погнало их на верную смерть, к поверхности? Я разговаривал с шаманами на всем архипелаге, и они утверждают, что какая-то мрачная, но мощная Сила вплетается в привычные потоки. — Странные корабли — это как? Объясни, — потребовал Малыш. — Про первый мне рассказали на Бора-Бора. Правда, — печально сказал Филандеваль, — я до сих пор не уверен, правильно ли понял речь тамошних аборигенов. Огромная, под сотню ярдов, рыба, похожая на черного кита, а на верхушке ее плавника — глаз, сияющий в ночи ярче тысячи солнц, Конечно, — продолжил он, — подобный светильник бывает и у некоторых глубоководных рыб. И не исключено, что этот таинственный левиафан и в самом деле порожден океанской бездной, — но, сам не знаю почему, — добавил полуэльф, искоса глядя на собеседника, — мне вспомнился «Монитор»... Уин промолчал. Прожектором «Сына Локи» управляли они с Викки — и им было очень-очень смешно. Как и всему экипажу субмарины — «веселящий газ» из неправильно маркированного баллона выветривался почти четыре часа. — Второй корабль видел один туземец с Фуатино. «Большой, черный, как сердце вампира, резал волны быстрее меч-рыбы» — но ни парусов, ни дыма видно не было. Местные свято уверены, что это был корабль-призрак, сборщик душ. — Фил, — медленно произнес Малыш, — а вы, случайно, не запомнили имя этого туземца? — Случайно... — На миг Уину показалось, что в глазах Фила вспыхнули крохотные искорки, вспыхнули и пропали. Насмешливые искорки. — Запомнил. Туземца зовут Хуру.Нан-Мадол, Ута Бакгхорн
— Их там нет. — Вы забыли добавить «тайса», Гиити, — укоризненно сказал старший офицер «Сагири». Тайи Гирс Гиити, командир «спецотряда Лилий», приданного тайсе Бакгхорн для выполнения миссии чрезвычайной секретности и важности, о провале которой он только что и доложил, очень медленно повернул голову, и нэко понял, что дуэль взглядов безоговорочно проиграна им еще до ее начала. В глазах тайи не было ни страха, ни любопытства — ничего, кроме целого океана усталости. — Мы, — слова Гиити медленно сочились сквозь стиснутые губы и, срываясь, падали в тишину рубки, словно капли воды из неплотно подогнанного сальника, — семь проклятых раз обнюхали каждую проклятую песчинку в этом проклятом подводном городе, И заглянули под каждую проклятую раковину в радиусе пяти миль вокруг него. Трое моих парней сейчас валяются в лазарете. Впрочем, если вы желаете удостовериться в том, что мы не проглядели такую незначительную мелочь, как десяток-другой платиновых саркофагов... «пузырь» к вашим услугам, сеса. — Но ведь они должны быть там! — Лихорадочное постукивание хвостом вообще-то также являлось нарушением этикета, за соблюдение которого ратовал старший офицер, но в данный момент все силы нэко уходили лишь на то, чтобы сдержаться и не заорать благим мявом. — Комиссия Одзабуро подтвердила это за неделю до нашего отплытия! — Ни секунды не сомневаюсь в профессионализме и компетенции астрологов и магов из Комиссии, — отозвался тайи. — Собственно, сеса Амика полностью подтвердила их выводы, зафиксировав четкие следы ауры именно в том месте, где мы и предполагали обнаружить саркофаги. Все очень-очень просто — за неделю до нашего отплытия они там были, а сейчас их там нет! Понимаете, сеса? — И что же, по-ваш-шему, — прошипел старший офицер, — произошло с ними? Унесло течением? Заглотила проплывавшая мимо акула? Гигантский кальмар утащил в свою пещеру? — Какая бы из перечисленных вами сущностей, — голос тайи звучал тихо и невыразительно, — ни была ответственна за сей акт, определенно можно сказать только одно. А именно — он-она-оно-они не пользуются человеческим обычаем оставлять после себя визитные карточки... или хотя бы выцарапывать на древних постройках свои имена вкупе с подобающими случаю выражениями. Более того, они приложили немало усилий, чтобы не оставить после себя вообще никаких следов... сеса. — Интересно, — насмешливо произнес нэко. — Если эти таинственные они не оставили никаких следов — за вычетом, разумеется, исчезнувшей цели нашей экспедиции, — то почему вы так уверены в их существовании? — А что, упомянутого вами следа недостаточно? — Вы забыли добавить «сеса», Гиити. Нэко не успел заметить, как капитан «Сагири» оказалась рядом с командиром «Лилий». Миг назад она еще стояла в противоположном углу, а сейчас... — Да и вообще вид у вас не очень. Сколько суток вы не спали, тайи? Двое? Трое? — Три дня и семь часов, тайса. — Заметно, — сухо сказала Ута. — Очень заметно. Надеюсь, однако, что боевой приказ вы еще в состоянии воспринять. — При словах «боевой приказ» тайи Гирс предпринял вялую попытку расправить плечи. — Ступайте в каюту, тайи, запритесь... и если кто-нибудь увидит вас раньше чем через десять часов, то я позволю целителю Спитхеду привязать вас к лазаретной койке — не далее как сегодня он жаждал опробовать на вас это... лекарство. — Целитель Спитхед, — впервые за время разговора на лице Гиити появилась слабая тень чего-то способного сойти за проявление эмоций, — необычайно трепетно относится к состоянию своих подопечных, но из-за этого он не всегда может в должной мере оценить требования текущего момента... — Тайи, требование текущего момента вы только что услышали! Спать! — Есть! Двумя короткими скупыми движениями Гире исполнил «почтение-к-вышестоящему-командиру» и, развернувшись на каблуке, направился к выходу из рубки. — А вот когда отоспитесь, — ворчливо напутствовала его Бакгхорн, — тогда и явитесь сюда вновь... — Тайса! — Терпения нэко едва хватило на то, чтобы дождаться лязга задраиваемой брони. — Возможно, я чего-то не понимаю, но... — На самом деле... — Тон капитана «Сагири» был по-прежнему сух и обманчиво спокоен. Обманчиво — потому что нэко явственно ощущал, становится дыбом шерсть у него на спине. Знакомое щекочущее ощущение — когда стоящий рядом старается сдержать не просто чувства, а яростный поток Силы, способный насквозь прожечь дюймовую броню или плоть подвернувшегося в недобрый час неудачника. — На самом деле поиски следовало прекратить еще вчера. Сразу после доклада сесы Амики. — Но что мы доложим гэнсую Фалькенхорсту? — растерянно спросил нэко. — Мы принесем ему весть. Весть, быть может, не менее, а более важную, чем не доставленный нами груз. Весть о том, что у нас появился Враг!ГЛАВА 5
Где-то на полпути между Джалуитом и Бугенвилем, Малыш Уин.
— Большая черная корабль. — Чтобы придать своим словам больший вес, канак начал кивать с такой частотой, что у Малыша зарябило в глазах. — Паруса нет, дым-труба тоже нет. Моя бойся-бойся — думай, повстречай корабль мертвых. Моя плыви на берег, рассказывай шаман, а шаман уже знай. Шаман говори — это быть большая каноэ духов тьмы. — Пит, — вполголоса сказал Малыш. — Помню, я видел в твоем гамаке такую толстую синюю книгу... — Справочник Нейжа, конечно же. — Избыток переполнявших его чувств вексиль-шкипер выразил чисто человеческим жестом — с размаху шлепнул себя ладонью по лбу. Хлопок был хорош — перепуганный туземец вскочил и попытался броситься наутек, но рука Уина снова пригвоздила его к песку. — Твоя — сидеть! — веско произнес Малыш. — Или моя твоей ломай плечо! Небольшая — человек двадцать — толпа близких родичей, дальних родичей и просто односельчан несчастного Хуру отреагировала на последнюю фразу полукровки причитаниями пополам с ругательствами. Двадцать первый же сочувствующий, мальчишка лет десяти-двенадцати, решил перейти от слов к делу и метнул в Уина раковину краба-отшельника вместе с ее донельзя перепутанным обитателем. Крабу не повезло. Продолжая удерживать Хуру, Малыш свободной рукой поймал раковину, затем стиснул пальцы — и недовольный гомон мигом, словно по велению мага, стих. — Еще один бросок, — перейдя на местный диалект полинезийского, нарочито громко сообщил Уин сгорбившемуся канаку, — и я сначала сломаю плечо тебе, а потом — тому идиоту, который возомнит себя великим крабометателем. До сего дня у Хуру не было причин жаловаться на свое телосложение — наоборот, он считал, что боги весьма щедро обошлись с ним, даровав широкие плечи, могучие мышцы и еще много чего, приводившего в восхищение местных красоток и заезжих вербовщиков. Но, видно, боги низкорослых пришельцев были еще щедрее к своим почитателям. — Нет! Не надо! Пожалуйста, не кидайте в него больше ничего! — Развлекаешься? — раздался женский голос. — Работаю, — возразил Малыш, удивленно глядя на подходящую к нему наемницу. — Зато вам, похоже, пришлись по вкусу здешние цветы. Цветов было действительно много. Небольшой белый венок на голове... еще один, раза в два толще и в четыре длиннее — на шее... плюс цветок за левым ухом... и еще пять цветков, аккуратно вставленных в стволы «шинковалки». — Жители этого острова — очень романтичные люди. — Надеюсь, — озабоченно осведомился Малыш, — никого из них вы еще не убили? — Пока — никого. А что, по-вашему, должна была? — Нет. Именно поэтому я и спросил. — Послушайте, Уин, — игриво-романтический настрой Роники, если он вообще был, похоже, испарился быстрее, чем капля воды на сковороде, и наемница вернулась в куда более привычное для полукровки раздражительно-стервозное состояние, — я, да будет вам в который уже раз известно, профессионал. И потому, в отличие от орды дилетантов, делаю только и исключительно то, что мне приказывает мой наниматель. — А раненые есть? — Если считать вывих локтевого сустава, который я после сама же и вправила, то да, есть. — Понимаю, — кивнул Малыш. — Попросить осадившую вас толпу поклонников сгинуть прочь и не мешать вам в одиночестве наслаждаться красотами острова вы, разумеется, не смогли? — Невероятно сложное умозаключение, — зло сказала Роника. — Особенно с учетом того, что прекрасно известно: я не владею ни одним из здешних тарабарских наречий. — Я предлагал вам свой словарик, — напомнил Малыш. — Вы сами отказались. — Еще бы! К вашему корявому почерку, любезнейший, нужно приставлять отдельного переводчика. На самом деле почерк у Малыша был типично гномий — то есть, по человеческим меркам, весьма и весьма каллиграфический. Настоящая же причина отказа, как позже под большим секретом поведал Уину вексиль-шкипер, заключалась в неумении мисс Тамм читать на Старой Речи. — По крайней мере, вы могли бы взять с собой одного из матросов. — Неужели? Как вовремя вы мне это сообщаете! Дальнейшую перебранку прекратил Викки, появившийся с толстенным синим фолиантом под мышкой. Звуки, которые он при этом издавал, были чем-то средним между хрипением загнанной лошади и могучим выплеском касаток. — Вот! — торжественно провозгласил он, роняя справочник на песок перед испуганно дернувшимся Хуру. — Ищи! — Искать? — вытаращился канак. — Кого моя искать? — Корабль, который ты видел, дубина! — рявкнул вексиль-шкипер. — Если найдешь его в этой книге — получишь пятьдесят... нет, тридцать... пятнадцать пачек табаку. А если не найдешь... — ...то я сломаю тебе плечо, — деловито сообщил Малыш. — Твоя моя понимай? Хорошо понимай? Понимай-понимай-понимай, — Хуру вновь принялся подражать китайскому болванчику. — Моя не хотеть ломай плечо, моя хотеть табак. Моя смотреть сильно-сильно старательно. — Ну и зря, — пятью минутами позже сказала Роника. — Толку-то... — Не мешайте ему, пусть хоть картинки красивые посмотрит. — Я и не мешаю. Просто... — «Просто» — что? — Просто он очень подолгу их рассматривает, — пояснил Уин. — Можно ускорить. — Викки наклонился и, не обращая внимания на негодующий вопль, зашуршал страницами. — Броненосцы, — задумчиво бормотал он, — явно не подходят. Большие неуклюжие калоши... назвать их стремительными у меня язык не поворачивается. — Ну и миноноски туда же, — заявил Уин. — Эти-то почему? — Океан, он большой. — 3-замечательное объяснение. — Полагаю, — быстро сказал Викки, — Малыш просто имел в виду, что маленькие корабли не обладают достаточной для Тихого океана автономностью и мореходностью. — Эта! — неожиданно взвизгнул Хуру, тыча пальцем в рисунок на развороте. — Корабль мертвых! Совсем такая, как я видел. — Броненосный крейсер «Аянами» во время прохождения мерной мили, — вслух прочел Малыш надпись под рисунком. — Крейсер типа «Хайяте», построен фирмой «Армстронг-Глоин» в Эльсвике, предположительно модернизирован в Нагасаки. Полное водоизмещение — 9800 регистровых тонн. Бронирование, вооружение, ходовая установка предположительно изменены в ходе модернизации... хм логично, трубы они для чего-то срезали. Серия из четырех однотипных крейсеров: «Хайяте», «Осио», «Сагири» и «Аянами» — строилась по заказу Найтморленда. — Ффад мзарги! — выдохнул Викки. — Вот только Ночных Эльфов нам не хватало! — И что теперь? — с интересом глядя на враз поскучневших гномов, осведомилась Роника. — Хороший вопрос... — Моя нашла правильный картинка, — жалобно проныл Хуру, плечо которого все еще удерживали стальные клещи гномьих пальцев. — Ваша отпустить меня, а? — Отпусти его, Малыш. Освободившись от захвата, канак по-крабьи, на четвереньках отбежал на десяток ярдов и лишь там осмелился разогнуться. Возвращение к более привычному для гоминидов способу передвижения, видимо, добавило ему еще немного отваги. — Ваша, — выкрикнул он, прячась за ствол кокоса, — обещала еще тридцать пачек табаку! — Пристрелить его? — предложила наемница. — Ты же профессионал, — напомнил Уин. — Вот именно. — Лязгнул затвор. — А он — источник ценной информации. — Большую часть этой информации он уже разболтал всем, кому только мог. — Зато если я сейчас распилю его напополам вместе с пальмой, — возразила мисс Тамм, — он никому не сможет рассказать о нас. — Пит? — Отставить, — с видимой неохотой скомандовал вексиль-шкипер. — Мне, конечно, тоже хотелось бы навсегда заткнуть эту наглую болтливую пасть. Но боюсь, смерть лишь придаст его россказням дополнительный вес, а нам это вовсе ни к чему... Пятнадцать пачек! — крикнул он, обернувшись к Хуру. — Не тридцать, а пятнадцать, и ни пачкой больше! — Моя согласна! — Еще бы твоя рожа не была согласна, — проворчал Викки. — Роника, проводи его к вельботу и скажи боцману, чтобы выдал десять... ну ладно, пятнадцать пачек табака. Да, и еще! По пути постарайтесь как можно доходчивее разъяснить мистеру Хуру сущность понятия «нем как могила»! — А вы? — Мы пойдем следом. — Но прежде, — наклонившись, Малыш подобрал справочник и начал методично счищать с бархатной обложки налипшие песчинки, — нанесем визит шаману этого милого острова. Шаману, который, если некритично отнестись к нашему источнику ценной информации, знал о корабле еще до рассказа мистера Хуру... и, похоже, знал больше его. — Вы что, всерьез считаете, что какой-то увешанный трещотками сморщенный старикашка-папуас... — Мисс Тамм, — укоризненно качнул головой Уин. — При вашей-то нелюбви к одежде... я ожидал от вас более снисходительного отношения к тем, кто также предпочитает не обременять себя расшитым звездами балахоном, мантией и прочими отличительными знаками преуспевавшего лет эдак четыреста-пятьсот назад мага. — При чем тут балахон и мантия?! Я, — наемница ласково провела рукой вдоль цевья «шинковалки», — определяю все намного проще. У кого пушка лучше, тот и прав! — Хороший метод, — согласился Малыш. — Но иногда он может не сработать. — Например? — Например, — медленно произнес полукровка, — если вы повстречаете кого-нибудь, кому большая пушка будет просто-напросто не нужна. — До сих пор не встречала! — Все когда-нибудь происходит впервые...Роника ошиблась трижды. Во-первых, шаман Фуатино не был папуасом — в его жилах явно преобладала полинезийская и, как после короткого раздумья решил Малыш, маорийская кровь. Во-вторых, он не был увешан трещотками, равно как и иными подобными атрибутами — на нем имелся лишь венок из кассий и желтая ситцевая рубашка. В-третьих же, Ооми не был сморщенным старикашкой. На вид ему было лет тридцать пять — сорок, он был высокого роста, отлично сложенный — ему мог бы позавидовать если не Аполлон, то уж наверняка добрая половина древнегреческих скульпторов — и с живыми, умными глазами. Именно так — глаза шамана вели себя независимо от невозмутимо-каменной маски лица. Описать это словами сложно, но Уин ничуть бы не удивился, если бы эти глаза покинули предписанные им анатомией места и принялись летать вокруг гостей наподобие экзотических насекомых. Облюбовавшая же правое колено Ооми девушка явственно свидетельствовала, что если цветущий вид шамана не более чем иллюзия, то иллюзия на редкость качественная. — Долго же вы до меня добирались, — заявил он. — Долго? — удивленно переспросил Викки. — А с чего вы решили, что мы вообще к вам придем? — Ну не дурака же Хуру вам расспрашивать о корабле Ночных Эльфов, — невозмутимо отозвался Шаман. Вексиль-шкипер закашлялся. — Откуда... кха-кха-кха... вам известно о Ночных... кха-кха-кха... Эльфах? — выдавил он. — Пять соверенов. — Кха-кха... ЧТО?! — Пять соверенов. Подавшись чуть вперед, шаман прошептал что-то своей пассии. Заливисто рассмеявшись, девушка вскочила, танцующей походкой пошла к хижине, Стоя на пороге, обернулась — эге, да у нее самой способности хоть куда, подумал Малыш, чувствуя, как от посланного ему взгляда начинает бурлить в жилах кровь, — и скрылась за пологом. — Соверены — это такие золотые монеты, — пояснил Ооми. — Чеканит их Казначейство ее величества. Они... — Я знаю, что такое соверены! — рявкнул оправившийся от шока Викки. — А чего я не знаю — так это с чего ты решил, что я должен заплатить хотя бы один золотой! — А куда, — в тон ему отозвался шаман, — ты денешься? — А может, ты все-таки перепутал фунты с фартингами?[212] — Возможно, — примирительно произнес Малыш, одновременно делая шаг вперед и вбок, дабы загородить шамана от пылающего праведным гневом Пита, — мой товарищ будет более сговорчивым, если вы все же ответите на его вопрос: откуда вам известно о Ночных Эльфах? — Умный патамучта! Эти слова шамана мгновенно воскресили в памяти Уина образ коллеги Ооми по заклинательному цеху — Старшего Шамана гоблинов Кривого Ручья Ыыгыра Ойхо Третьего. — Ну, ты!.. — А отец мой, — проигнорировав окрик Викки, продолжил шаман, — тоже был умный... и предусмотрительный. И учиться меня посылал не только к старому Тупухито на Бора-Бора, но и в миссионерскую школу на Таити. К сожалению, — прищурился Ооми, — больших успехов в изучении Священного Писания я так и не достиг, а вот политическая география мне пришлась по душе куда больше. Вдобавок на острове имеется агент Компании Бьорка, а у него — хрустальный шар. Правда, — задумчиво добавил шаман, — его шар с трещиной и довольно мутный. Мой собственный больше и совсем новый — в хорошие дни могу связаться даже с Утироа. — Острова Гильберта? Неплохо... — Я ж говорю — хороший шар. Так что видите, мы хоть и на задворках того, что вы, пришельцы из Большого Мира, именуете своей цивилизацией, но не так уж оторваны от нее. Порой даже, — нахмурясь, мрачно добавил Ооми, — куда меньше, чем бы того хотелось. — Пит, — развернулся Малыш к вексиль-шкиперу, — дай ему пять соверенов. — Что-о-о? Да я... — Ты, — оборвал его Уин, — заплатишь ему эти пять соверенов, пока он не потребовал больше! — Ха, — фыркнул шаман. — Слышу голос разума. — Но ты ведь даже не попробовал поторговаться! — возмущенно прошипел Викки. — Даже не попытался сбить цену! Малыш устало вздохнул. — Викки, — полукровка надеялся, что его шепот звучит достаточно проникновенно, — пойми, этот парень держит нас за глотку. И знает об этом. Я повидал достаточно таких — и здесь, и в других местах. И потому тоже кое-что знаю... об их повадках; если ты попытаешься уменьшить его цену, он начнет ее поднимать. А позволить себе просто развернуться и уйти мы сейчас не в состоянии. — Понял-понял, — угрюмо проворчал вексиль-шкипер, берясь за завязки кошелька. — Не такой уж я и дурак, как иногда стараюсь казаться. Хотя, вообще-то, набавлять цену при торговле — это исконно гномская привычка. — Долгими Эпохами общаясь с нами, гномами, — сказал Малыш, — представители иных рас переняли немало такого, что мы желали бы оставить в своем безраздельном пользовании. Заполучив в свои лапы пять желтых кругляшей с гордым королевским профилем, шаман, однако, не пожелал сразу сменить гнев на милость и устроил — как решил Уин, специально для Викки — целую церемонию проверки подлинности, подобную той, которую проводили предки обоих гномов в бесчисленных меняльных лавках средневековой Европы. У Ооми нашлись и весы, и контрольная игла, и даже добытый откуда-то из-под рубахи «эталонный» соверен, с которым шаман придирчиво сравнил каждую из пяти монет. Как ни странно, эта церемония оказала на вексиль-шкипера умиротворяющее воздействие — по крайней мере, с виду. Но, уловив в уголках глаз Викки затаенный кровожадный блеск, Малыш с тревогой подумал, что мнимое спокойствие было вызвано вовсе не милым сердцу любого истинного гнома звоном золота, а отвлечением внимания командира «Сына Локи» на подсчеты типа: какую часть боезапаса потребуется израсходовать для того, чтобы гарантированно изничтожить на Фуатино все живое, вплоть до планктона в лагуне, и как впоследствии оправдать этот расход в отчете для Канцелярии Сырых Дел. — Так о чем вы хотели меня спросить? — наконец проговорил шаман. — О Ночных Эльфах. — Ну да, точно. Первый раз они появились в здешних водах еще при моем отце, лет тринадцать назад. Особо ничем не выделялись — кроме, пожалуй, манеры, чуть что, пускать в ход черную магию. Потом уплыли куда-то на юг — и больше мы о них ничего не слышали. — Думаю, — прошептал Викки, — это была первая или вторая экспедиция Каримото. Скорее вторая... к Антарктиде... из которой он не вернулся... якобы. — Почему «якобы»? — удивился Уин. — А разве можно что-нибудь сказать наверняка, когда речь идет о Ночных Эльфах? — раздраженно отозвался вексиль-шкипер. — Проклятье, это уже далеко не первый случай, когда они вот так, из ниоткуда, выскакивают на игровую доску и начинаю корчить рожи... ломая все планы и расчеты. И зачем только кретинам-большеногам пришла в голову эта дурацкая идея — заставить их снять заклятие Большого Барьера? Сидели б и дальше на своих островах. — Вообще-то, — осторожно начал Малыш, — среди тех, кто поддерживал идею отправки коммодора Перри, были отнюдь не только большеноги. Открытие нового, никем не разрабатываемого еще рынка сбыта, как тогда считали... — Считали-считали, — буркнул Викки, — и досчитались. — ...а два месяца назад их крейсер — тот, что повстречал Хуру, — прошел тоже вроде бы на юг. Но, — прищурился шаман, — мы-то знали, что плывет он вовсе не за пингвиньими яйцами. Его цель куда ближе — каменный город посреди океана, мертвый осколок сгинувшей империи. А империя эта тоже была всего лишь жалким остатком былого величия Владык Лему... — Им нужен Нан-Мадол? — изумился Малыш. — Но зачем? — Нан-Мадол? — переспросил вексиль-шкипер. — Это еще что за хрень? — Самая загадочная хрень в этой части света, — казал Ооми. — Когда-то это была столица великой державы, Империи Тысячи Островов. У меня в одной из пещер, — шаман небрежно махнул рукой куда-то вбок, — до сих пор валяется груда табличек — переписка здешнего наместника с Владыкой. Кстати, — оживился он, — не хотите поучаствовать в находке культурного сокровища? — Сокровища? Ты сказал «сокровища»? — Я сказал «культурного сокровища», — уточнил Ооми. — Памятник древней литературы... а поскольку никто, кроме меня и еще двух дюжин шаманов и вождей, прочесть его не сможет, можно спокойно уверять, что на табличках не унылые препирательства по поводу недополученных налогов, а шедевр... рукопись тихоокеанского Гомера или, там, Шекспира. — Двадцать пять процентов. — Десять. — Грабеж. Двадцать два. — За двадцать два я их самолично утоплю, — пообещал шаман. — Семнадцать. — Как утопишь, так и достанем. Девятнадцать. — Так, как утоплю я, — не достанете. Впрочем, уговорили — сначала разобью... восемнадцать. — Ничего, у нас клей хороший... восемнадцать с половиной. — Идет. — Договорились. К сожалению, — вздохнул Викки, — сам я сейчас занят, но у меня есть один дальний родственник, который как раз специализируется на розыске — или изготовлении — именно реликвий прошлых Эпох, и, если мне удастся в ближайшее время связаться с ним, думаю, он примчится сюда со всей возможной поспешностью. — Хоть весь твой клан, — пожал плечами шаман. — Делиться будете сами. — Кха-кха. Не хотелось бы прерывать вашу деловую беседу, но... — Понятное дело. — Ооми задумчиво уставился а верхушку соседнего кокоса. Оба гнома последовали его примеру, но, кроме листьев и полудюжины орехов, ничего увидеть не сумели. Взору шаман похоже, было доступно куда более примечательно зрелище. — Понятное дело, — повторил он минуты две спустя, — что точную цель их плавания может назвать лишь капитан... или запечатанный пакет в его сейфе. Я — простой, скромный служитель магии... — Ну да, как же, как же... — ...могу лишь строить эти... — шаман озадаченно поскреб подбородок, — черт... любимое словечко отца Анри... — Версии? — Нет. Ги... гиперболы, вот! Я могу строить гиперболы. — Ну, их, конечно, тоже можно строить, — придвинувшись поближе к Малышу, прошептал Викки, — равно как и параболы. Но гипотезы выглядят как-то симпатичнее. — Возможно, эти ваши Ночные Эльфы считают себя наследниками Великой Империи My и в качестве таковых жаждут учинить паломничество к могилам своих далеких предков, — продолжал Ооми. — Или дальних родичей. Может, они просто подвинуты на археологии. — Это бывает, — согласно кивнул вексиль-шкипер. — Когда ты недавно помянул Гомера, мне сразу вспомнился один свихнутый человек, на которого меня угораздило натолкнуться два года назад. В почтенном уже — по их меркам, разумеется — возрасте бросил процветающее дело и подался в Турцию. Искать Трою! Трою! — И как, — с интересом спросил шаман, — нашел? — Что?! Сотню пустых амфор, из которых один слепой древний грек накачивался сюжетами?! Каждому гному известно, что Трои никогда не было! Наши летописи... Малыш кашлянул. В славящихся своей дотошностью летописях Подгорного Народа действительно отсутствовало упоминание о Трое. Но зато оно присутствовало в эльфийских хрониках вместе с некоторыми не лишенными ехидства комментариями... — Еще гиперболы будут? — спросил он. — Ну, — с деланым равнодушием отозвался шаман, — поскольку мне не доводилось слышать, присуща ли Ночным Эльфам такая, вне всякого сомнения, почтенная черта характера, как жадность, то я не могу с уверенностью сказать, нужны ли им те два десятка платиновых саркофагов... — Платиновых? Ты сказал «платиновых»?! — Так гласит легенда, — просто сказал Ооми. — И поскольку она заодно весьма подробно и красочно повествует о карах, грозящих тому нечестивцу, который рискнет нарушить вечный покой Владык, сами понимаете, — с желающими проверить ее последнюю дюжину веков дело обстояло туговато. — Эти Владыки, — Уин без всякого труда представил, как сливаются в сплошной треск щелчки счетной машинки в голове у вексиль-шкипера, — какого роста они были? — Два ярда... а может, и все пять. — Пять ярдов, — ошеломленно пробормотал Викки. — Создатель Ауле... даже если толщина стенок не больше дюйма... это ж мировой рынок платины можно обрушить! — Хорошие гробики, не так ли? — усмехнулся шаман. — А что уж говорить об их содержимом,,. — Йеть, — пренебрежительно махнул рукой вексиль-шкипер. — Кому интересна груда давно истлевших костей? — Никому... — Вот и я о том же. — ...кроме, — задумчиво добавил Ооми, — разве что тех, кто умеет делать эту груду костей разговорчивыми костями. Со стороны Пит, должно быть, смотрелся сейчас весьма потешно — гном в парадном мундире, с отвисшей челюстью и бледный, как хорошая бумага. Но смеяться Малышу не хотелось. Категорически. — Найт... найтмор... найтморлендцы, — выговорить человеческое именование обитателей Империи Ночных Эльфов вексиль-шкиперу удалось лишь с третьей попытки, — могут. — Или, по крайней мере, думают, что могут, — озабоченно сказал Уин. — Владыки Лемурии... пусть я знаю о них не так уж и много... из них должны были получиться очень опасные покойники. — Возвращаемся на корабль! — Отдав этот приказ, Викки первым же и начал выполнять его, причем столь резво, что Уину, решившему все-таки потратить пару секунд на прощание с Ооми, пришлось нагонять его бегом. — Игры кончились! — широкая ладонь вексиль-шкипера со свистом рубила воздух в такт роняемым фразам. — Как только поднимемся на борт — связь! Я снимаю «Сына Локи» с позиции. Мы пойдем к этому... — Нан-Мадолу. — Неважно! Мы покажем им! Ждать больше нечего! Они напали первые! — Мы не знаем этого точно, — возразил Малыш. Сказать, что Викки остановился, значило бы сильно преуменьшить произведенное вексиль-шкипером действие. Картина «Атакующий носорог сослепу врезается в гранитную скалу» могла бы, пожалуй, передать часть оттенков этой сцены, но лишь часть. — Какие. Тебе. Еще. Нужны. Доказательства, — ледяным тоном проговорил он. — Да хоть какие-нибудь! — с жаром воскликнул Уин. — Викки, опомнись... мы же по-прежнему ни-че-го не знаем о том, что случилось в ту ночь с «Сыном Гимли»! А ты хочешь развязать войну... да, войну между Гавайями и Найтморлендом! — Ты возражаешь? — Да! Причем возражаю как военный советник королевы! — Мне, — с явственной издевкой процедил Викки, — как вексиль-шкиперу Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии Сырых Дел, пояснить, куда ты, твоя королева и все ваши острова могут направиться в ближайшее же время, или догадаешься сам? Внезапно Уин стал почти спокоен. Пита не остановить, это ясно, и от него, Малыша, уже ничего не зависит... ну, почти ничего. Кое-что он все-таки может сделать и сделает, а потом останется только последовать примеру некоего римского прокуратора. — Что ж... ты решил. У меня, — сказал полукровка, — только одна просьба. Когда закончишь свой разговор, не убирай аппарат. — Кляузничать собрался? — Нет. Просто поговорю кое с кем. — И с кем же? — Ну, — задумчиво произнес Малыш. — Ты хочешь попытаться разрешить проблему с помощь «Сына Локи», а у меня на примете есть другая кандидатура.
Восемь миль юго-восточнее острова Кокос, борт яхты «Принцесса Иллика», Бренда Ханко.
Цель нашего путешествия уже соизволила показаться на горизонте — с виду ничего особенного, гора как гора. Можно предположить, что это — бывший вулкан, но уж сумму позабытых в его недрах сокровищ точно не угадаешь. Кто бы еще воздал должное моим навигаторским талантам — я ведь сумела привести яхту к острову весьма точно... сравнительно точно. В самом деле — что такое какие-то жалкие три дня крейсерства зигзагом? Для третьего самостоятельного плавания, я считаю, результат не просто хорош, а очень хорош — в конце концов, не такой уж он большой, этот остров Кокос, чтобы наткнуться на него с первого раза. У меня даже возникла надежда, что именно этой мыслью собирался поделиться мой муж, покинувший — чудо! чудо! аллилуйя! — шезлонг у мортира. Но Крис сделал всего пару шагов и замер, привлеченный струйкой розового тумана, непонятно откуда возникшего над бухтой троса в пяти футах от меня. Первая мысль была откровенно злобная — туман представляет собой испаряющееся вино из разбитой бутылки, и черта с два я поверю, что это Крис, подло нарушив данное мне обещание, припрятал в тросе бутыль-другую. Сваливать на вампира бесполезно — он будет храпеть в каюте минимум до полудня, и все громы и молнии, которые способна обрушить оскорбленная в лучших чувствах женщина минуют его... Туман тем временем раздался вширь, уплотнился. Его клубы принимали все более отчетливую форму, — но даже после того, как они окончательно застыли, мне потребовалось секунд двадцать на то, чтобы осознать, что именно, вернее, кого именно они мне напоминают. — Партнер, — показалось мне или голос мужа звучал как-то пискляво, — это ты? Вопрос, согласна, не из разряда самых умных, но на что-либо более толковое я и сама в тот миг была попросту не способна. — Если я скажу, что это моя астральная проекция, — ворчливо отозвался призрак, — тебе от этого станет намного легче, а, партнер? — Нет, — признался Крис. — Тогда не буду забивать тебе голову техническими подробностями. Как вообще жизнь, Крис? Чего поделываешь? — Женился. Совершаю свадебное путешествие. — В самом деле? И кого же... — Меня! — пару мгновений назад я всерьез собиралась устроить астральной проекции бывшего компаньона Криса проверку на бестелесность, но передумала и опустила багор. — Добрый день, мистер Уин. — Мисс Карлсен?! О, черт... то есть, простите, миссис Ханко.... — Как поживает миссис Уин? — проворковала я, становясь рядом с мужем и нежно — да, я и такое — опуская свою головку на его плечо. — Надеюсь, что преотлично, — озадаченно пробормотал призрак. — А разве вы не вместе? Мы вот с мужем, — несколько секунд Крис усиленно размышлял, чему мог служить побудительной причиной тычок под ребра, а поняв, принялся усиленно кивать. — Как раз собирались навестить вас... но, к сожалению, так и не смогли отыскать поздравительную открытку с вашим адресом. — Наверное, потому, что я не отправлял ее, — с легкой обидой произнес призрак. — Сложно поздравлять даже самого лучшего друга, если он не удосуживается не то что пригласить, но хотя бы сообщить о столь значимом событии своей жизни. — Это произошло очень внезап... в смысле, — заработав еще один тычок под ребра, поправился мой муж, — на нашей свадьбе было очень мало гостей, Но извещение для тебя мы отправили почти сразу. — Отправили? Как? — Ну... через гадалку в соседнем городке. — Видимо, это была плохая гадалка, — заметил призрак. — Я никакого извещения не получал. — Вот видишь, Крис! А ведь я говорила, что надо слать каблограмму! — По крайней мере, лицензия федеральной почты у нее была, — попытался возразить Крис. — На пересылку сплетен в пределах штата! — Может, — не обращаясь вроде бы ни к кому конкретно, произнес призрак, — мне зайти в другой раз? — Не обращайте внимания, мистер Уин. — При виде проснувшегося до полудня и — лопни мои глаза! — не мучающегося похмельем Рысьева Крис не уронил ничего, кроме челюсти, лишь благодаря отсутствию в его руках подходящих предметов. Мне было проще — у меня был багор... и, к счастью, мои ноги он в процессе падения благополучно миновал. — Этот милый диалог двух любящих друг друга душ никоим образом не означает того, что здесь вам не рады. И уж точно, — подходя к призраку,закончил вампир, — он не помешает выслушать вас мне. К вопросу об отдаче должного — известие о свадьбе, равно как и личности избранницы Криса, Уин воспринял... на удивление достойно. Но вот появление русского пробило-таки брешь в сдержанной деловитости полукровки — и сквозь эту брешь наружу выглянуло самое что ни на есть неподдельное удивление. — Граф?! — К вашим услугам... если, конечно, мое присутствие не является для вас неприятной неожиданностью. — Как раз наоборот, — сказал призрак. — Я подумал о вас еще прежде, чем о Ханко, но понятия не имел, как вас можно разыскать. Не посылать же запрос в этот ваш Санкт-Петербург... — Да уж, — хмыкнул вампир, — представляю, как бы изволили удивиться подобному запросу Его Высокопревосходительство... впрочем, даже если и предположить невероятное — что моя бывшая служба вдруг возымела желание ответить вам, боюсь, Они бы не сумели осуществить его. Видите ли, мистер Уин, с недавних пор я более не числюсь в рядах... потому-то и счел возможным принять любезное приглашение мистера и миссис Ханко. — То, что вы его приняли, — медленно произнес Малыш, — это не просто хорошо, а прямо-таки замечательно. Вы ведь на корабле, да? — На яхте. Моей, то есть, — Крис не стал, дожидаться очередного тычка под ребра, — нашей яхте. — Еще лучше. А как быстро сможете добраться ну, скажем, до Самоа? — Хороший вопрос. Если вы напомните, в каком углу океана это ваше Самоа находится, я, быть может, тоже смогу сообщить вам что-нибудь путное, часа через два-три. — Дело в том, — мой вопрос, похоже, до полукровки не дошел, — что мне нужна помощь... специалистов вашего профиля. — Серьезно? — вскинул (Боже, двадцать раз уже говорила, что этот жест ему не удается) бровь Крис. — И какого же именно? Проводник по Пограничью? Охотница на вампиров? Шпионаж в особо крупных масштабах? — Вы мне льстите, Крис... — заметил граф. — Мне, — медленно произнес призрак, — нужны специалисты по решению проблем. Крупных проблем. — Очень крупных? — Ну... масштабных. — Сколько заплатите? Моя любимая удочка. Правда, в последний раз ее закидывание окончилось не совсем... нет, двадцать тысяч фунтов я в конечном итоге получила — но перед тем, сидя в темнице вампиро-ацтекского города, пришла к выводу... раз сто я к нему пришла... или триста... очень уж было много времени на размышления... что цена была исключительно низкой. Странно, но этот, казалось бы, вполне прогнозируемый вопрос заставил Уина озадаченно нахмуриться. — Сложно сказать, — изрек он полминуты спустя. — Очень уж запутано все... — Но нам вообще заплатят? — Разумеется! — И кто же? — Я! — Никогда еще не видела гнома, к которому так подходило бы определение «оскорбленная невинность». Возможно, дело в этом розовом тумане... — А как? — вкрадчиво осведомилась я. Не очень приятно, конечно, лепить из себя образ расчетливой стервы — но что поделать бедной девушке, если любимый муж явно согласен открыть бывшему компаньону бесконечный кредит, а попутчик-вампир и вовсе готов мчаться на край света исключительно из любви к искусству и острым ощущениям? — Должность военного советника Королевства Гавайев, — заявил Уин, — которую я сейчас занимаю, среди прочего дает мне право подписывать долговые обязательства... если я сочту, что этого требуют интересы королевства... в разумных пределах, понятно. — Восхитительно, — я развернулась к Крису. — Милый, как считаешь, нам нужен собственный остров... или лучше два? — А-а... опиум там растет? — Опиум? — Когда мы отплывали из Фриско, я слышал, что цены на опиум опять подскочили, — пояснил Крис. — В Гонолулу запрещена торговля опиумом, — сказал Малыш. — Но я-то собираюсь торговать им не в Гонолулу, а в Китае! — Как мнится мне, — сказал Рысьев, — самые большие плантации опиумного мака находятся все же в Индии[213]. — Ну, граф... вот когда к нам обратится за помощью вице-король Индии... — Я понял! — Забавно, но мне показалось, что вид призрака свидетельствует как раз об обратном. — Это шутка, да? Вы просто шутите. — Долго же ты соображал, партнер, — со смехом произнес Крис за миг до того, как я приготовилась сообщить призраку, что ни о какой шутке и речи быть не может. — Видно, тебя и впрямь здорово припекло. — Так я могу рассчитывать на вас? — Как на самого себя, партнер. — Тогда — до встречи на Самоа, — заявил призрак и исчез. — М-да, — Крис зачем-то заглянул в послужившую опорой туманному визитеру канатную бухту. — Что скажешь, любимая? Сказать я могла — и хотела — много. Очень много. Но пристальный взгляд русского — а может, и еще что-то? — заставил меня проглотить рвущуюся на свободу тираду, наклониться, подобрать багор и лишь затем нарочито спокойным тоном осведомиться: — А как же Кокос ? — А что Кокос? — недоуменно спросил мой муж. — Остров — вон он, торчит себе из воды, тонуть вроде бы не собирается. Если ты про тамошние клады... — Именно про них! — ...то они уже промариновались под землей больше полувека. Месяцем меньше, месяцем больше... — Как скажешь, любимый. — На этот раз спокойный тон мне выдержать не удалось, фраза прозвучала... мелкопроцеженно. — Бренда, если вам потребуется помощь в навигационных расчетах... — начал Рысьев. — Я тут же вспомню о вас, граф! Пока же... не сочтите за труд прикрепить на прежнее место ВОТ ЭТОТ БАГОР! Мне очень не хотелось продолжать удерживать его в руках. Удобный, увесистый... так и тянет ударить — сначала между ног, а потом, когда согнется, с размаху по хребту... Увы, простые и эффективные решения далеко не всегда применимы — хотя порой и выглядят крайне соблазнительно. Я — уравновешенная, хладнокровная, можно даже сказать, флегматичная особа. Не чета всяким южанкам, чуть что, вспыхивающим, словно растленный порох. Спокойно прошла девять шагов до рубки... и три шага внутри... склонилась над картой... сломала карандаш... и еще раз... и еще... а получившийся огрызок растереть в труху... ох, как полегчало! Еще бы убить кого-нибудь... — Мак! — Да, капитан? — Ложимся на новый курс. — Пожалуй, за циркуль сейчас браться не стоит. Он новый, дорогой, главное, в отличие от карандаша — единственный на борту. — Зюйд-вест. — Капитан?! — давно я уже не слышала в чьем-либо голосе столько неподдельного изумления. — Но... капитан... остров же... вот он! — Верно, — кивнула я. — Только он нам не нужен. — Не нужен?! — вывалившаяся изо рта рулевого короткая глиняная трубка плюнула на его левый сапог облачком пепла и улетела куда-то в угол. — А как же... — Курс зюйд-вест, — сухо сказала я. — И когда будете сменяться, вытрете пятно. — А... есть, капитан! — Так-то лучше, — пробормотала я, вновь склоняясь над картой. Самоа, Самоа... насчет «в каком углу океана» — это я, конечно, сказала в порядке легкой издевки. Уж в этих-то пределах я карту помню. Вот они, между островами Товарищества и Фиджи. И плыть нам до них... раз-два, три-четыре... пять тысяч миль. И еще восемьсот с хвостиком. Принимая, что экономический, как говорит мистер Спаркс, ход у «Принцессы Иллики» шестнадцать узлов, что дает нам суточный переход в... — Что за дьявольщина здесь творится?! Судя по тембру, брызги пены должны были разлетаться от говорившего ярда на два. Впрочем, оторвавшись от изучения карты и ознакомившись с открывшейся моему взору картиной, я начала разделять по крайней мере часть эмоций вопрошавшего. Прежде всего, мое внимание привлек медленно вращавшийся штурвал. Зрелище как бы обыденное — но обычно в нем принимает посильное участие рулевой. Сейчас же штурвал вращался совершенно самостоятельно, так как вышеупомянутый рулевой перед ним отсутствовал. Отсутствовал, к слову сказать, по весьма уважительной причине — трудно находиться в двух местах одновременно, а мистер Мак-Трейскуорт вместе с большинством команды яхты в данный миг, похоже, куда больше желал выглядывать из-за плеча Карла Пломмера, нежели заниматься своими прямыми обязанностями. — Отличный вопрос, Карл. Может, вы на него и ответите? — До меня, — не знаю, какую позу пытался принять Пломмер, горделивую или угрожающую — в любом случае получалось у него неважно, — дошел слух, что вы намерены повернуть прочь от острова. — Не знала, что мистер Трейскуорт предпочитает выполнять обязанности сплетника, а не рулевого, — заметила я. — Это правда? — Не знала также, — продолжила я, — что некоторые палубные матросы имеют привычку требовать ответов у капитана. — Вы! — Гримаса на лице Пломмера сделала бы честь иной посмертной маске... повешенного. — У нас был договор! — Устный. Но, — напомнила я, — даже будь он заверен сотней нотариусов, в нем ничего не говорить насчет сроков. — Вы.... вы... — Карл трясся так, что в какой-то миг я испугалась за целостность дверного косяка который вцепилась его побелевшая рука. — Успокойтесь, Пломмер. Через пару месяцев. — Пару месяцев! — раненым оборотнем взвыл Карл. — Сорок лет... сорок проклятых лет я ждал этого часа! И сейчас, когда цель моей жизни тут, рядом, руку протянуть, вы говорите мне «через пару месяцев»?! — Ну, — после короткого раздумья сказала я, — если уж вам так не терпится... плату за проезд вы отработали честно, на море — штиль, а до вашего ненаглядного острова, как вы верно заметили, рукой подать. — Что?! Вы предлагаете мне добраться до острова вплавь! — Могу уступить один спасательный круг. Или даже два. Советую взять два — какой-никакой, но опт, а оптом, как известно, выходит дешевле. Возьмете? Всего три доллара семнадцать центов за штуку. У вас есть шесть долларов, Карл? Взгляд Пломмера с каждым мгновением становился все безумнее. — Вам не удаться избавиться от меня, — прохрипел он. — Избавиться от вас? — удивленно переспросила я. — Однако, как говорит Рысьев... ведь это вы, Карл, прямо-таки жаждете избавить нас от своего общества. — Этот остров — мой! Я пожала плечами. — Не буду спорить. В любом случае мы еще не вошли в его территориальные воды. И учтите, Пломмер, вы можете объявлять этот остров своим хоть до посинения, но ближе, чем сейчас, яхта к нему уже не окажется. — Это вы так думаете. Но, — Пломмер дернул подбородком, — команда считает иначе. — Команда? — Интересно, когда я приподнимаю бровь, то выгляжу так же нелепо, как и Крис? Надо будет потренироваться перед зеркалом. — Команда, которая считает иначе, чем капитан... а не бунт ли это? — Никак нет, капитан, — пробасил Том «Валун» Хокси. Потомок троллей явно чувствовал себя весьма неуютно, а процесс перекручивания бескозырки явно не приносил должного покоя его мятущейся душе. — Просто... мы того-этого... просим вас передумать. Ну что вам, мэм, в самом деле, стоит... остров-то совсем рядом... И вот тут-то я развеселилась окончательно.ГЛАВА 6
Шесть миль юго-восточнее острова Кокос, Крис Ханко.
— Кажется, — озабоченно сказал вампир, — у нашего милого капитана возникли небольшие проблемы. — Вы имеете в виду толпу у входа в рубку? — Уточнил я. — Ее самую, — кивнул русский. — Если не ошибаюсь, там собрался весь экипаж... за исключением, как обычно, мистера Спаркса. — Ну, — задумчиво отозвался я, — будь «Принцесса Иллика» броненосцем или хотя бы крейсером, нам бы, возможно, стоило начинать тревожиться за миссис Ханко. А так... — Вы полагаете? — Полагаю-полагаю. Бренда, она у меня девочка взрослая. И к тому же, если мы вознамеримся помешать миссис Ханко веселиться, то она может попросту обидеться на нас. Не знаю, как вы, граф, но лично я вовсе не хочу обижать свою жену. Не забывайте — она вполне способна справиться даже с. Прежде чем я договорил эту фразу, сгрудившаяся у рубки толпа неохотно расступилась и объект наших с Рысьевым тревог преспокойно прошествовал по образовавшемуся проходу, прошел мимо нас и скрылся в кормовой надстройке. — Николай, у вас слух лучше моего — что она им сказала? — Насколько я мог расслышать, — произнес вампир, — ваша супруга пообещала предоставить господам бунтовщикам некий аргумент в пользу изменения курса яхты. Крис, как вы думаете, что бы это мог быть за... — Я думаю, граф, нам стоит прилечь. — К счастью, палуба в том месте, где мы стояли, была сравнительно незагроможденной. — Нет... еще чуть ближе к борту. Из всех артиллерийских снарядов мне больше всего нравятся ядра. Простой бесхитростный цельнолитой шар максимум на что способен — оторвать руку-ногу-голову паре-тройке неудачников. Гранаты или, того хуже, сферическая картечь мистера Шрапнеля куда неприятнее. Вдобавок эти артиллеристы-южане все время норовили ставить свои пушки так, что их огонь подметал участок перед батареей лучше иной помешанной на чистоте горничной. Они вообще были чертовски находчивыми ребятами, эти артиллеристы-южане, с которыми мне и моим товарищам по федеральной армии пришлось свести знакомство. Чем они только по нас не стреляли — начиная от гвоздей и подков и заканчивая деталями железнодорожного полотна и кусками плуга, а однажды в сосну над моей головой влетела ручка от ночного горшка. Обидно быть убитым такой вот дрянью, правда? Впрочем, быть убитым вообще обидно... С тех пор я с подозрением отношусь к инновациям в области оружейного дела — а «винчестер» десятого калибра с наполовину спиленным стволом[214], избранный миссис Ханко в качестве аргумента, на мой взгляд, как раз таковой и являлся. Кто знает, как повлиял этот творческий порыв моей супруги на разлет картечи? Уж точно — не я... — Итак, — ласково, насколько это применимо к словам, сопровождаемым лязгом затвора, осведомилась Бренда, — что там насчет «мнения команды»? Некоторые утверждают, что люди — равно как и представители иных рас — делятся на трусов и храбрецов. Лично я, исходя из все того же военного опыта, более склонен к мысли, что люди делятся на трусов и идиотов. В данном случае роль идиота блистательно исполнил матрос-макаронник Винсенто Чью-фамилию-Черта-с-два-выговоришь. До сего дня он выделялся разве что повышенной щербатостью — гримаса типа улыбка являла «городу и миру» три зуба, из которых один был железным, а два гнилыми. Похоже, именно в недостающих зубах была сосредоточен большая часть интеллекта макаронника. Звучит как антропологический нонсенс, понимаю, но иного объяснения у меня не было. — Неужто вы всерьез намерены запугать нас этой игрушкой, мэм? Бросьте... вы же не будете вот так просто стрелять в бедных моряков? Это ведь шутка, да, мэм? Судя по тому, с какой скоростью приятели Винсенто расчистили пространство вокруг него, версия о шутке не пользовалась у них особой популярностью. — Вы ведь не можете так вот запросто... — не договорив, матрос резко пригнулся. В левой руке у него тускло сверкнула сталь, кто-то придушенно охнул... макаронник прыгнул вправо, к борту... Похоже, мои опасения по поводу обреза были безосновательны. Пока Винсенто валился через планшир, я успел разглядеть, что вся картечь легла в пределах брюха, — не такого уж большого — а значит, сноп получился достаточно плотный. Зато грохот выстрела был явно сильнее прежнего. — Матерь Божья... — Однако... — озадаченно пробормотал Рысьев. Я же пребывал в состоянии безудержного восхищения. Именно так: глядя сквозь пороховой дым на Бренду, мою Бренду — в грубых брюках, штормовке, с ореолом подхваченных шальным ветром коротко стриженных волос и «винчестером» на изготовку, — я понял, что моя жена — самая прекрасная женщина на этом и том свете. И во всех, сколь ко б их ни сотворил всемогущий Господь, мирах. — Кто еще, — нет, миссис Ханко определенно нравится аккомпанировать себе лязгом затвора, — хочет рассказать мне о «мнении команды»? Мнение команды было, в общем, единое, расходись лишь в деталях. Одни не могли отвести взгляд от дымящейся на палубе гильзы, другие — от чуть менее дымящегося ствола. Наваждение исчезло, когда Бренда шагнула вперед — кто-то дико взвизгнул, и визг этот послужил сигналом для стада... никогда не был в Африке, но, если верить рассказам одного моего клиента, примерно так ведут себя тамошние одичавшие гоблы — бабуины. — И что теперь? — озадаченно поинтересовался я. — Может, хотя бы пару кругов им кинуть? — предложил вампир. — У меня есть идея получше. Я уже давно втайне мечтал избавиться от этой шлюпки. Пусть «Принцесса Иллика» и не являет собой верх эстетического совершенства, но даже в стиле «грязно-серый утюг», если долго и пристально вглядываться, можно уловить нечто... нечто нарушаемое белым пузатым корытом на боканцах. Все зависело от того, насколько кровожадно настроена капитан. Поможет она нам с русским спустить шлюпку или расчехлит носовую скорострелку... я оценивал шансы как примерно равные. — Между прочим, шлюпка стоит денег, — проронила она. Матросам повезло. — Между прочим, — заметил я, — мы еще не успели выплатить им ни цента жалованья... и, кроме того, нам досталось все их имущество. — Трофеи, что ни говори, знатные, — презрительно фыркнула Бренда. — Только сдается мне, что проще вышвырнуть их за борт, чем волочь до ближайшего старьевщика. — Ну почему же, — возразил я. — Мы ведь направляемся в Южные моря, а там, как я слышал, подобный хлам в ходу. — А что, у тамошних дикарей есть что-нибудь ценное? — Уин, помнится, говорил что-то про жемчуг... — Жемчуг? — переспросил вампир. — Да, быть может... кажется, легендарный «тихоокеанский» жемчуг добывают как раз в тех местах?[215] — Я как-то приобрел для своей лю... одной близкой мне дамы ожерелье черного жемчуга. Отдал за него две... ну да, две деревни, но право слово, оно того стоило. Как сейчас помню — на снежно-белой, словно бархат, коже тяжелые черные капли... почти совершенная красота, великолепнейшее зрелище. Кстати, о великолепных зрелищах. — Я развернулся к жене. — Бренда... — Что, милый? — Ты была прекрасна. — Была? — Была. Сейчас ты просто обворожительна.Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.
Единственными источниками света в рубке были слабо переливающиеся сине-зелеными оттенками шкалы многочисленных циферблатов. Впрочем, подобная подсветка немногим отличалась от знакомой гномам фосфоресцирующей плесени в их родных пещерах, свет которой был для них тем же, что уставленный свечами канделябр для людей. А все сходившиеся сейчас в рубке субмарины были именно гномами. — Скорость? — не вынимая трубки из зубов, в пятый раз за последние полчаса буркнул Викки. — Держим семнадцать, — прохрипел динамик. — Акустик? Забавно, но, сняв парадный мундир, вексиль-шкипер, похоже, заодно избавился от большей части своей неуверенности и нервозности. В старом полосатом свитере и мятой фуражке, он стоял, небрежно опершись локтем на перископ, и выглядел настоящим морским волком. Нет, мысленно поправился Малыш, настоящим тигром — для полноты картины вексиль-шкиперу сейчас крайне недоставало хвоста, которым он мог бы стегать себя по бокам. — Акустик, НЕ СПАТЬ!!! — Ы? — отозвался полускрытый шлемообразной конструкцией юный — явно не старше сорока-пятидесяти — гном. Кажется, припомнил Малыш, его звали Спутч... или Спун? — Простите, капитан... тишина в округе. — Может, подвсплыть? — предложил старпом. — Смысл? — Склонившийся над картой штурман дернул плечом. — При тамошнем волнении и нашей, прямо скажем, отвратной мореходности мы только зря будем жечь топливо. — А сейчас мы сажаем электрообменники, которые, между прочим, стоят в пять раз дороже. — Можно подумать, у тебя их стоимость из жалованья вычитают... — Отставить базар в рубке! — негромко скомандовал вексиль-шкипер, подходя к переговорнику. — Механик! — Да, кэп? — Как насчет выдать восемнадцать с половиной? — Кэп... — после недолгой паузы прохрипел динамик. — При всем моем почтении к вам лично и вашему дя... то есть вашим уважаемым предкам... я предупреждал, что мы в этой лагуне обросли водорослями, как старейшина — бородой? Я просил дать мне три дня на выверку центровки валов? Между прочим, если следовать инструкциям нашей обожаемой Канцелярии Сырых Дел, я больше шестнадцати давать не обязан... просто хочу показать, что может сделать один... гном, если этот гном знает, к чему приложить руки! — Механик... Звуки, донесшиеся из динамика, Малыш после недолгих колебаний классифицировал как сдавленные проклятия. — Час, не больше, кэп. Иначе я за это корыто не в ответе! — Вот и ладно, вот и хорошо, — задумчиво пропел вексиль-шкипер. Заложив руки за спину, он прошелся по рубке — то есть, учитывая размеры помещения, просто обошел вокруг перископа — и, остановившись за спиной штурмана, всмотрелся в карту. — А возьмем-ка мы чуть правее... — Кэп? — озадаченно нахмурился штурман. Викки моргнул. — Руль право двадцать! — скомандовал он. — Держать полный.Примерно 30 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.
— Если не секрет, тайса, что вы надеетесь высмотреть в этих волнах? Обычно старший офицер «Сагири» не позволял себе подобной фамильярности по отношению к своему капитану, но в данном случае у него имелся весьма веский — по крайней мере, для него самого — повод. А именно — явственно видимая озабоченность капитана, причин которой он не понимал. Ответа ему пришлось ждать почти минуту — и, когда он наконец прозвучал, нэко с трудом удалось скрыть свое изумление под маской обычной кошачьей невозмутимости. — Скажите, сеса, вы верите своим предчувствиям? — М-м-м-я... не уверен, что правильно понял ваш вопрос, тайса, — признался старший офицер. — Мои предсказательные способности в последний раз были проверены комиссией флота незадолго перед выходом... я могу перечислить ее выводы, если желаете. — Не надо, — едва заметно усмехнулась Ута. — Я помню ваше досье. Ваши способности были признаны соответствующими вашему рангу... и сущности. Сейчас же я имела в виду несколько другое — Не чувствуете ли вы нечто помимо них? — Никак нет, тайса, — озадаченно произнес нэко. — Помимо прочего... если бы я испытал подобные ощущения, то немедленно обратился бы к сесе Амике, дабы она установила их природу... — ...как и предписано инструкцией, — закончила капитан. — Да, разумеется. Именно так и следу поступать. Нэко замялся. — Тайса Бакгхорн, — полуминутой позже вполголоса сказал он. — Быть может... мне приказать сесе Амике подняться на мостик? — Нет, — качнула головой капитан и миг спустя чуть более твердо повторила: — Нет необходимости. Лучше прикажите... — Тайса неожиданно оборвала фразу, пристально вглядываясь в горизонт. — Приказать... что? — Прикажите увеличить ход до полного. Удивительно, но нэко и в этот раз удалось скрыть свое изумление. — Слушаюсь, капитан!Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.
— Есть контакт! — Восторженный вопль акустика едва не заставил Малыша подпрыгнуть — что, учитывая здоровенный вентиль прямо над его головой, было бы весьма болезненно. — Шум винтов в правом носовом секторе! Цель надводная, быстроходная, крупнотоннажная... — Дистанция?! — рявкнул вексиль-шкипер. — Семь миль... сокращается... — Та-ак... — медленно процедил Викки — а миг спустя состояние подвешенной напряженности, царившее доселе в рубке, было разом сметено очередью сухих и четких, словно выстрелы, команд: — Право руля сорок! Перископ поднять! Носовые торпедные аппараты изготовить, торпеды механические кислородные! Старпом — к автомату! Акустик? — Курс цели сто восемьдесят, сто девяносто, скорость порядка двадцати узлов! — Механические? — озадаченно уточнил старпом. — Не «головастики»? — «Головастики», — наклонившись к самому уху Малыша, зашептал сидевший за пультом балластных цистерн старшина, — это псевдоразумные... сами рулят. Только по эльфову кораблю ими палить без толку... не человеки тупые... небось, крейсер ихний амулетами защитными обложен от юта до бака... так что у этих големов недоделанных мозги за полмили от цели вскипятятся. — Торпеды. Механические. Кислородные, — четко выделяя каждое слово, повторил вексиль-шкипер, чуть довернул рукоятки перископа — и оскалился в радостно-хищной усмешке. — Это он. Он самый... и он от нас не уйдет! — Автомат готов! — Гениальная штука, этот автомат торпедной стрельбы, — прошептал старшина. — Без него... — Перископ опустить! Глубина хода торпед пять футов, угол растворения пять градусов! АКУСТИК!!! — Шесть миль! — Перископ поднять! — рявкнул вексиль-шкипер. Чем-то он в этот миг напомнил Малышу английского бульдога, изготовившегося к прыжку. — Та-ак... он на лунной дорожке. Перископ опустить! — Торпеды-готовы! — прохрипел переговорник. — Глубина-хода-пять-футов-угол-растворения-пять-градусов. — Интервал между пусками — восемь секунд. Приготовиться к стрельбе! — В полном соответствии с Инструкцией Канцелярии Сырых Дел, — продолжил свою лекцию старшина. — Шеститорпедный залп с перекрытием полутора длин корпуса. — Что, — так же шепотом осведомился Малыш, — уже и Инструкцию соответствующую успели составить? — Разумеется. Как же иначе... разве ж без Инструкции можно? — Еще минута... — Нервно переминавшийся у автомата старпом, казалось, с трудом удерживался от желания пройтись по рубке в каком-нибудь диком человеческом танце. — Еще минута — и он будет наш. — Цель увеличивает скорость! — высунувшись из каютки, отчаянно крикнул акустик. — Ффад мзарги! — Дружный вопль шести луженых гномских глоток наверняка заставил шарахнуться прочь рыбу в сотне ярдов от подлодки. — Старпом — залп!!! Старший помощник рванул рычаг еще до того, как эхо капитанского вопля начало свой путь по отсекам, но вверенный его попечению агрегат отреагировал на сие действие лишь коротким пренебрежительным гудком и подмигиванием красной лампочки на пульте. — Сбой! — Какого... — Параметры цели вне области допустимых значений, — обреченно отозвался старпом. — Та-ак... — в третий раз повторил Викки. — Перископ поднять! Первый отсек — изготовиться к автономной стрельбе! Первый, четвертый, второй, пятый, третий, шестой торпедные аппараты — товсь! — Дистанция пять четыреста! — крикнул акустик. — Пеленг... — Право руля! Еще право... так держать! Первый отсек... Залп! — Ффад... — Перископ опустить! Малыш явственно ощутил мягкий толчок. — Первая пошла... — Штурман — отсчет! — скомандовал вексиль-шкипер. — Вторая пошла... третья... — Двадцать секунд! — Он от нас не уйдет, — пробормотал побледневший старшина. — Торпеды достанут его... пусть на пределе дальности, но достанут... духи предков помогут нам. Малыш едва заметно качнул головой. Он мало что понимал в происходящем, но очень сомневался, что духи предков — по крайней мере, его предков — соизволят покинуть уютные каменные ниши Дальних Пещер, дабы прийти на помощь своим незадачливым потомкам.Примерно 28 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, мостик крейсера «Сагири», Ута Бакгхорн.
Пенный гребень под форштевнем вырос по меньшей мере вдвое — и натужный рев могучих механизмов пятью палубами ниже отдавался нервной поручней. А стая дельфинов по правому борту крейсера все так же мелькала среди волн — для их стремительных тел это было всего лишь веселой игрой. На краткий миг тайса позволила себе отвлечься от мрачных мыслей, едва заметно улыбнувшись при виде особо задорного — с полуторным переворотом — прыжка. Затем она вновь обернулась вперед — и краем глаза увидела, как продолговатая серебристо-стальная туша не виданной ею прежде рыбины вырвалась из гребня волны в полусотне футов слева от крейсера. Слишком быстро — даже зрение эльфа не позволило Уте разглядеть ее толком, прежде чем гребень следующего вала поглотил загадочную гостью. Капитан «Сагири» озадаченно нахмурилась, пытаясь понять, что же такого странного почудилось ей в мелькнувшей меж волн тени — скорее всего, обычной акуле. Необычные очертания? Слишком... слишком ровные? Бред! Отгоняя навязчиво-призрачный образ, Ута почти человеческим жестом дернула подбородком и снова принялась вглядываться в бесконечные ряды волн. Превосходное зрение эльфа все же не могло — по крайней мере, при таком волнении — пронзить пятифутовый слой воды. Капитан Бакгхорн не видела, как еще одна серебристо-стальная тень чуть довернула вправо, словно притягиваемая массой крейсера. Но в последнее мгновение поток перемешанной лопастями винтов воды заставил обтекаемый нос торпеды вновь отклониться, на этот раз влево — и скрытый под ним чуткий механизм инерционного взрывателя никак не среагировал на пронесшуюся в нескольких дюймах от него оконечность рулевого пера крейсера.Примерно 27 миль к северо-востоку от Нан-Мадола, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.
— Минута пятьдесят, — нарочито безжизненным голосом произнес штурман. — Две. Две ноль пять. — Довольно. — Вексиль-шкипер ожесточенно потер лицо. — Они прошли мимо. — Но может... — Никаких «может». Акустик... вякни чего-нибудь! — Акустический пеленг цели и торпед расходится, — доложил Спутч и тоном ниже добавил: — Минуту назад они совпадали... это был хороший залп, капитан. У нас был шанс. — Что с дистанцией до цели? — Увеличивается. Он уходит, кэп. — Ясно, — Викки вздохнул. — Механик. — Да, кэп? — Можешь сбавлять ход до... до скольки хочешь. — Неужели мы так и позволим ему уйти? — недоверчиво сказал старпом. — А что, — ехидно обернулся к нему штурман, — у нас есть другие варианты? — Разумеется. Всплыть и... — Старпом осекся. — Всплыть — и что? — резко осведомился Викки, поняв, что продолжать свою фразу старший помощник не намерен. — Всплыть и ударить — чем? «Везувиями»? — Хоть бы и ими, — глядя куда-то в сторону, пробормотал старпом. — Все ж лучше, чем отпускать этого... — Кто еще придерживается того же мнения? — Вексиль-шкипер медленно обвел взглядом рубку. — Никто? Что ж... это радует. Потому как того, кто хотя бы попытается применить «Везувии» без благословения Канцелярии Сырых Дел, ждет весьма незавидная участь. Я бы даже сказал, крайне незавидная.Там, где дуют пассаты. Крис Ханко.
Что может знать гном по имени Пырф Гнорх об ураганах в тропических морях? Хороший вопрос, не так ли? Вот и мне тоже стало интересно. Книжка досталась нам в качестве бесплатного довеска от фирмы «Крамп и Гнуф». Сильно подозреваю, что причиной подобной неслыханной щедрости было то, что платить деньги за это сочинение их сородича никто не желал. По крайней мере, я, находясь в здравом уме и твердой памяти, покупать эту книжонку точно бы никогда не стал. Одно название чего стоит: «Циклоны тропические и внетропические, их структура, области возникновения и развитие, а также...» — и подобной научной зауми еще на пол-обложки. Пока дочитаешь до конца — начало забудешь. Типично гномское... впрочем, сэр Уильям Дампир, помянутый Рысьевым в числе прочих вкладчиков острова Кокос, тоже как-то сотворил «Трактат о ветрах пассатах, бризах, штормах, временах года, приливах, отливах и течениях в теплой зоне всего мира». Пари держу, кто-то из его предков имел бороду, малый рост и привычку, чуть что, хвататься за топор. Итак, ураганы, они же циклоны, они же еще и тайфуны — последнее название происходит от китайского тай фын, большой ветер. Ветер и в самом деле немаленький — средний тайфун имеет полторы-две сотни миль в диаметре, а уж как дует... до сотни ярдов в секунду, если верить достопочтенному Пырфу Гнорху. А ведь казалось бы, всего-то: атмосферный вихрь в тропических широтах с пониженным атмосферным давлением в центре. Подумаешь... эти научные определения, они всегда такие нестрашные. Меня хватило страниц на десять — если мудреные обороты типа «сила Кориолиса» (какой-то языческий божок, как я понял), «конвергенция поля ветра» и прочие «барические градиенты» я попросту пропускал, то от многочисленных диаграмм — очень ярких, красочных и более всего напоминающих плод творческих усилий нашедшего набор цветных карандашей гоблина — начала болеть голова. Нет, наука в сыром, первозданном, так сказать, виде — до того как ее должным образом приготовит мастер-кулинар вроде мсье Верна — это пока не для меня. Впрочем, если бы даже я и прочел эту чертову книжицу от корки до корки... а с пятого-шестого раза начал бы смутно догадываться, о чем в ней идет речь... все равно не думаю, что это изменило бы хоть что-то. Голая теория стоит дешево — на нее нет спроса на рынке. Единственное, что я почему-то запомнил: ветры в тропических циклонах Северного полушария дуют против часовой стрелки, а Южного полушария — по часовой стрелке. Чертовски полезная информация... Вообще, пускаться в плавание через пол-океана на кораблике прибрежного класса, было — как потом наперебой объясняли нам — форменным безумием. Пускаться же в подобное плавание, не имея на борту ни одного мало-мальски опытного моряка, было безумием в квадрате, нет, в кубе! Не говоря уж, — это добавляли, когда рядом не оказывалось Бренды, — что женщина на судне и так приносит несчастье, а баба-капитан... Можно подумать, у нас был выбор. Первую неделю все шло относительно неплохо. Поскольку серьезных кандидатов на должность рулевого было всего двое, и оба они желали хоть раз сутки толком выспаться, нам пришлось забыть про положенные морским обычаем четырехчасовые вахты. Бренда с Николаем поделили между собой четыре шестичасовые вахты у штурвала, я взял на себя обязанности кока, а заодно и прислуги — мистер Спаркс и раньше не слишком охотно покидал машинное, а «бабочкины крылья», этот чертов рангоут с развитой механизацией, оказался теперь как нельзя кстати. Первые два-три дня, понятное дело, было тяжело, к пятому мы более или менее втянулись, а на седьмой дружно озадачились вопросом — а чем, собственно, занималась удравшая с яхты банда дармоедов? Мешать этим раздумьям было некому и нечему. Банальность, но факт. Мы плыли, плыли, плыли, плыли — но ни разу на горизонте не показался парус, пароходный дымок или неподвижное облачко над лагуной. В общем — вода, кругом одна вода... Тихий океан, он большой... Затем Бренда озадачила нас календарной проблемой. Поскольку мы плыли с востока на запад, то линия перемены дат — 180-й меридиан — готовилась изъять у нас свой привычный таможенный тариф: сутки. Казалось бы, что страшного? Но так уж исторически сложилось, что именно эту дату, 7 ноября, миссис Ханко когда-то соизволила избрать днем своего рождения, и сейчас категорически не желала оставлять ее за бортом. Более того, она жаждала наверстать упущенное за все предыдущие, оставшиеся неотмеченными, праздники. Их, как я понял, набралось лишь немногим меньше, чем прожитых лет. Проблема... Рысьев, правда, сразу предложил не мучиться, а попросту «изъять» из календаря любой другой день — благо, уличить нас в этом мелком мошенничестве могли лишь летучие рыбы да не менее летучие каракатицы. Как по мне, так отличная идея — но Бренда отчего-то заявила, что она еще подумает... а потом нас отвлекли. Вы когда-нибудь видели, как падает барометр? В смысле, не как эта стеклянная хреновина падает со стены на пол или, выражаясь по-морскому, с переборки на палубу и противнейшим бдзын-н-нь разлетается на много-много маленьких винтиков, шпунтиков, колесиков, стеклышек и прочего хлама, а просто — спокойно стоявшая стрелка вдруг начинает дерг-дерг — сползать вниз. К слову, Николай долго уверял нас, что в качестве главной детали в барометрах используется человеческий волос. Причем непременно женский и непременно рыжий — как наиболее гидро... или гигро... а, неважно! Дороже всего, понятно, ценятся волосы рыжих полуэльфок... Ну да, а скальп рыжего эльфа пошел бы, наверное, по цене бриллиантов[216]. Именно русский и заметил, что с нашим барометром происходит что-то необычное. Я-то на эту штуковину не глядел вовсе, а Бренда — как она сама мне потом призналась — хоть и поглядывала изредка. Но при этом абсолютно не помнила, какое давление считается нормой для нашего нынешнего местоположения. Вампир смотрел на него минут пять. Потом отложил недоеденный ланч, подошел, постучал пальцем по стеклу — стрелка дернулась и съехала еще на пару делений вниз. — Что-то не так, граф ? — поинтересовался я. — Как сказать, — задумчиво отозвался Николай. — Бренда, не припомните, сколько показывал сей прибор, когда вы заступили на вахту? — Н'мню, — из-за яичницы с грудинкой ответ моей жены прозвучал несколько неразборчиво. — Н'он'ет. — Что, простите? — Сначала прожуй, потом скажи, — посоветовал я, за что был немедленно вознагражден взглядом, преисполненным отнюдь не признательности. — Но. Он. Падает. — И море, как я погляжу, все свежеет, — озабоченно сказал вампир, глядя на взметнувшийся из-под форштевня пенный фонтан. — Волны подросли... и ветер усиливается. Интересно, кто на этот раз развязал мешок Эола?[217] — Помнится, — продолжал он, — до того, как я стал... тем, кем являюсь сейчас, мое бренное тело было весьма подвержено морской болезни. Давно уже хотел проверить, избавился ли от этой напасти, все никак случая не выпада... — Ветра нет! — неожиданно сказала Бренда. Она стояла в проеме двери, упершись сапогом в комингс, вытянув шею, смотрела куда-то вверх — на чертовы паруса, запоздало сообразил я. — Совсем нет. — Скоро вернется, — пообещал русский. — Крис, давайте я стану за штурвал — как-никак сейчас моя вахта. — А ланч? — Что-то у меня аппетит пропал, — вампир вновь покосился на барометр. — Однако... Крис... стукните-ка по нему. — Думаете, приближается шторм? Рысьев коротко кивнул. — Ну, — с уверенной веселостью, которой на самом деле вовсе не ощущал, произнес я, — подходящий случай проверить, как ведет себя наша малышка при хорошем волнении. — Пойти, что ли, паруса убрать... — нахмурившись, Бренда начала медленно застегивать куртку. — Кажется, перед штормом принято убирать паруса. — Кроме штормовых, — сказал я. — А у нас они есть? — Ну-у... по идее, должны быть. — По. Какой. Идее? — Что касается моего мнения, — Рысьев вмешался в разговор крайне своевременно для меня, — то я настоятельно рекомендую убрать все паруса. Заодно очень тщательно закрепить все, что можно крепить... и заранее попрощаться с тем, что очень тщательно закрепить не удастся. — Шторм? — Не-ет, — оказывается, вампирская улыбка бывает достаточно неприятна и без клыков. — Не шторм. Его прадедушка. И мы несемся прямиком нему в пасть!Полоса штиля. Бренда Ханко.
Паруса мы убрать успели. На самом деле — как нам потом объяснили — действовать надо было просто. Повернуть в сторону и полным ходом уходить, пока барометр не прекратит падать. Затем лечь в дрейф, бросить плавучий якорь — он у нас был, только мы о нем не знали, точнее, мы не знали, для чего эта странная штука и как ею пользоваться, — и молиться. Мы продолжали идти прежним курсом, и он привел нас прямиком в ад. Но вначале я увидела эту полоску. Удивительное зрелище — среди пенных шапок волн полоса спокойной, ровной, что твой стол, воды — и она приближается быстрей курьерского поезда... а за ней темная стена шквала. Ветер... В детстве я ненавидела ветер. Он был для меня живым. Злобное косматое чудище, с воем мчавшееся над скованными льдом и снегом скалами. Я даже придумала ему особое имя — ветроволк. Ветроволк искал добычу в белых полях гренландских льдов. В серо-свинцовых волнах Норвежского моря. А найдя, вцеплялся длинными, проницающими сквозь дюжину одежек до самых костей когтями и наотмашь бил по лицу горстями льдинок, обжигал легкие, норовил сбить с ног и поволочь... Ульрика Хассен, девчонка с соседнего хутора, она была старше меня на год, буран застиг ее в пути, в миле от дома — а нашли лишь весной, когда сошел снег... И я сбежала оттуда — навстречу теплым южным ветрам, несущим с собой не колючие снежинки, а запах леса и трав, умеющим быть ласковыми и нежными... как мой Крис... Сегодня ветроволк вновь нашел меня. Поначалу сталь и толстое стекло смотровых щелей оказались ему не по зубам — и, обиженно взревев, он умчался прочь, сшибая по пути пенные верхушки с валов. Но тут же вернулся снова, налетел с разбегу, засвистел, заревел, завыл на тысячу голосов, аккомпанируя себе натянутыми струнами шкотов. Этот ветроволк был хитер — поняв, что одному ему наш маленький, но надежно, по-гномьи сработанный кораблик может оказаться не по зубам, он позвал на помощь друзей. И пока они спешили на его зов, принялся терзать наши уши адским концертом. Волна подкралась коварно, предательски, словно уличный грабитель. Так безобидный с виду юнец подбирается к пьяному матросу и с размаху бьет справа в челюсть закованной в кастет рукой. А потом, пока чужие ловкие пальцы шарят по карманам робы, душа стоит в сторонке и тоскливо размышляет; отправляться ли в райские кущи в этот раз или же дать телу еще один, последний шанс. Рысьев старался удерживать корабль строго против ветра. Помнится, мистер Груф сравнивал нос построенной им яхты с наконечником эльфийского меча, и сейчас, глядя вперед, я не могла не признать, что сравнение было подобрано на редкость удачно. Карабкаясь на очередной гребень, «Принцесса Иллика» рассекала, распарывала волну, точь-в-точь к правильно заточенный клинок — податливую плоть и ловко проскальзывала в этот разрез. Николай старался, но этой волны не заметил ни кто. Спрятавшись до поры среди сотен своих собратьев, она подкралась к яхте и лишь в последний миг с торжествующим ревом выпрямилась, враз заслонив полгоризонта грязно-зеленой, с белыми клочьями пены, стеной. Она возникла словно бы ниоткуда, совсем рядом, меньше чем в полусотне ярдов по правому борту, — и, прежде чем жутко оскалившийся Рысьев успел крутануть штурвал, одним скачком преодолела эти ярды. Кажется, я успела прикрыть лицо руками — чисто рефлекторно, потому что разум застыл, впал в ступор, потрясенный видом водяной массы, на краткий миг словно бы зависшей рядом и над кораблем. Круто изгибающаяся поверхностьволны и почти сорванный ветром гребень образовали... больше всего это походило на газетный лист, сворачиваемый неведомым титаном в трубку. Или незаконченный тоннель — тоннель, ведущий, должно быть, прямиком в преисподнюю. В следующий миг волна обрушилась на нас. Ни один корабль, созданный руками людей или эльфов, никогда бы не сумел пережить этот удар. Его бы раздавило, разметало, размололо в щепки, в труху, в пыль, вогнало бы в черноту глубин до самого дна. Но творение издавна славных своей недоверчивостью к водной стихии гномов, видно, от киля до клотика пропиталось родительским упрямством — а настоящего гнома редко кому удается уложить одним ударом. Даже очень сильным... «Принцесса Иллика» закричала, словно насмерть раненный зверь — страшно, надрывно, хрипя перегруженным сверх всяческих расчетов металлом. Толстые стекла рубки, способные, как уверяли нас, выдержать выпущенную в упор винтовочную пулю, разлетелись, словно обычное витринное стекло от удара булыжника, — и вслед за их осколками в рубку хлынул Тихий океан. Не весь, понятное дело, не целиком — а так, пара-тройка миллионов галлонов. Меня подхватило, закружило, потащило, ударило... нет, сначала пару раз легонько приложило, а потом хряснуло по-настоящему. Так, что руки-ноги сразу решили — довольно с них надрываться, суматошно молотя по воде и всяким бултыхающимся в ней твердым предметам, лучше тихо-смирно полежать на полу, то бишь палубе... а еще вернее, на дне рубки. Голова, правда, следовать за ними не захотела, потому что, как запоздало осознала я, кто-то пытается сорвать с меня остатки скальпа. — Дверь! — заорал прямо в лицо кто-то ярко-красноглазый, с белыми полосками клыков. — Надо.. — В этот миг мне в солнечное сплетение с маху врезалось что-то твердое и тяжелое. Сознания я, впрочем, не потеряла — просто на несколько мгновений выпала из окружающей действительности. Впав же обратно, обнаружила, что уже держусь на воде вполне самостоятельно, без посторонней помощи... вернее сказать, сижу в ней. Сказывается, не так уж и много ее успело нахлестать. Рубка резко накренилась вправо, и меня тут же снесло вниз, к переборке, меланхолично прикидывавшей — не испробовать ли ей себя в роли дна? Здесь было глубже, можно было даже попытаться встать на ноги, но вот только палуба упорно ускользала из-под подошв. Бросив взгляд на уцелевшее стекло слева, я увидела, как давешняя водяная стена с бешеной скоростью уносится куда-то вверх. Очень, очень завораживающее зрелище. Я смотрела на него секунд пять, потом сообразила, что это не вода возносится в небо, а мы летим вниз, скользя по внешнему склону исполинского вала. Полет этот длился казалось, бесконечно. Мы падали, падали, падали и наконец упали! Это был нокаут. Ударившись о подошву водяной горы, «Принцесса Иллика» не вскрикнула — она молча рванулась в жуткой судороге и начала обессиленно валиться на левый борт. Все это — за вычетом оглушительного грохота в момент самого удара — происходило в тишине. Удивительной тишине. Первой моей мыслью было: «ну все, оглохла», и почти сразу же, словно для того, чтобы опровергнуть ее, из черной решетчатой блямбы на тумбе слева от штурвала раздался спокойный, отчетливый голос мистера Спаркса. — Не знаю, в какие игры вам, ребята, вздумалось поиграть, — произнес он. — Но могу обрадовать — из-за них мы только что лишились одной машины. Правой, если это, — ворчливо добавил механик, — вам хоть сколько-нибудь интересно. — Насколько... — вампир закашлялся, выхаркнув, как мне показалось, не меньше двух кварт воды. — Насколько серьезны повреждения? — Вам перечислить по порядку или как? — ехидно осведомилась блямба. — Мистер Спаркс! — рявкнул вампир. Моим вниманием завладела тоненькая красная стрелка прибора, именовавшегося... ну да, креномером. Она ползла медленно... тридцать восемь... сорок , но и останавливаться не собиралась... сорок три... сорок пять. — Во-первых, оборвало маслопровод... — Спаркс! — дальше последовала длинная русская тирада, о смысле которой я могла лишь догадываться. Без особого, впрочем, мысленного напряжения догадываться. Сорок девять. — Ладно, ладно. На самом деле все просто — машину сорвало с фундамента. Напрочь. Вот уж не думал, что это возможно сотворить без связки динамита, но факт налицо. Все, что могло погнуться, — погнулось, все остальное — разорвалось. Стрелка замерла у деления пятьдесят два. Шесть или семь томительно долгих секунд пребывала в неподвижности, затем дрогнула и вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее покатилась в обратном направлении. — Что со второй машиной? — Жива... пока. Правда, — сказал механик, — я еще не проверял гребной вал. После эдаких прыжков ничуть не удивлюсь, если он стал похож на, — ввернутое Спарксом словечко Старшей Речи было, видимо, созвучно по смыслу предпоследней фразе Рысьева, — старейшины. — Ой. Йо. — Голос Криса звучал до нелепости буднично. — Глядите-ка, кто к нам в гости собирается. Николай оглянулся — и снова начал произносить что-то длинное и очень-очень русское. Эта волна прятаться не собиралась. Зачем? «Принцесса Иллика» сейчас была тяжело раненным зверем. Зверем, уже ощутившим дуновение, вкус и запах смерти, но все еще не сдающимся, еще пытающимся подняться, опереться на стремительно слабеющие лапы.. А охотник тем временем неторопливо разворачивает коня. Ему уже некуда торопиться и нет нужды прятаться от мутнеющего взора добычи. Осталось немного — один, последний удар, ломающий хребет, как сухую соломинку, и пустующая стена украсится долгожданным трофеем. Волна не пряталась и не торопилась. — Пресвятая Дева! — потрясенно выдохнула я, в последний миг придержав на кончике языка куда более крепкое выражение. — Она... большая... — Большая, — Рысьев вращал штурвал так стремительно, что спицы сливались в сплошной туманный диск. — Скажете тоже... вон, под вашим правым локтем плавает бинокль — загляните в него, да получше, а то еще, чего доброго, вздумаете поименовать ее просто крупной. Да... самое время обещать свечку Николе Морскому... а вам, Бренда, вспоминать молитву для духа короля Эрика — это ведь он, кажется, мог направлять ветры в ту сторону, куда поворачивал козырек своей шапки? — У духа короля Эрика, — огрызнулась я, — просят попутного ветра! — Интересно, — все тем же холодно-равнодушным тоном осведомился мой муж, — какой она высоты? — Нам хватит — такой ответ тебя устроит? — Не совсем, — мотнул головой Крис. — Раз уж эта кашалотова отрыжка собирается нас угробить, то лично я хотел бы узнать о ней... что-нибудь, что о ней можно узнать. — Силен, однако, ты, барин, задачки кидать, — весело пробормотал вампир. — Высоту ему подавай. Легко сказать... а как, ежли глазу зацепиться не за что? Ентой горе водяной человечка бы к подножью, али слоника, для понятия плепорции. — Граф, что вы там бормочете? — А? Так, мысли вслух... Полагаю, — прищурился Николай, — что не сильно погрешу против истины, оценив высоту данной волны в тридцать пять — сорок ярдов. Совсем неплохо.Но в сумерках морского дна —
В глубинах тайных, кашалотьих —
Родится и взойдет одна
Неимоверная волна, —
На берег ринется она —
И наблюдающих поглотит.
Я посочувствую слегка
Погибшим им, — издалека.
ГЛАВА 7
Полоса штиля, Ута Бакгхорн.
Рандеву — второй помощник не отказал себе в удовольствии щегольнуть новомодным заморским словечком — с кораблем снабжения состоялось точно в назначенном месте и в оговоренное время. Перелив также прошел без каких-либо происшествий. Ута отлично понимала причины веселости тайи. Перелив кар-ренга куда менее тяжел и — что крайне важно для ночного эльфа — грязен, чем перегрузка угля, которой второму помощнику пришлось бы руководить, сохрани машинное отделение крейсера свою начинку в изначальном виде. Но за все надо платить — эту поговорку не без оснований считают своей представители многих рас. Мешок угля, упущенный за борт уставшим матросом, способен вызвать взрыв лишь ругательств «дракона» боцмана. Тогда как ошибка при переливе, как выяснилось однажды, способна учинить куда большее. Ута понимала веселье тайи — но ничуть не разделяла. Причин тому было целых две. Первой был запах тухлых яиц, насквозь пропитавший ее каюту, Второй — то, что этот запах вызвало. Обычный с виду китайский сампан, числившийся во флоте Найтморленда как корабль особого назначения и носивший по таковому случаю совсем не китайское имя «Китаками», доставил не только кар-ренг, но и небольшую бронзовую шкатулку, тщательно обвязанную тремя разноцветными шнурами, которые, в свою очередь, были скреплены печатью. Одной. Круглой, желто-сиреневой, украшенной очень известным — в узких кругах, разумеется, — изображением. И хотя руки капитана «Китаками» в момент передачи шкатулки ничуть не дрожали, церемония передачи прошла чуть — самую ничтожную малость, которую наверняка не заметил бы никто, кроме истинных знатоков церемониального этикета, — быстрее, чем требуют правила. Да, именно так. А еще, с усмешкой подумала Ута, на его лице проступила все-таки тень облегчения: я выполнил свою миссию и теперь это больше не со мной. Быть может, при виде этой печати молодому капитану некстати вспомнились запахи Эта-Дзимы, или же... он подчиненный Ионаи, а Мицумаса Ионаи — известный любитель подшутить над излишне доверчивыми слушателями. Можно не сомневаться, что он поведал не одну стра-ашную историю об участи тех, кто случайно или же движимый иными мотивами хотя бы поцарапал даже обычную шнуровую печать. А тут — оттиск самого Главного Морского Штаба! Наверняка он таит в себе ничуть не меньшую мощь, чем пресловутые звезды царя Соломона, те, что на кувшинах с джиннами. Знал бы ты, малыш, что порой припечатывают в ГМШ этой печатью, — ну да у тебя это все еще, считай, впереди. Разумеется, никаких джиннов, чертиков или долевых демонов шкатулка не таила. Ряд имевших место быть в не столь уж отдаленном прошлом случаев наглядно доказал командованию Объединенного Флота, что самые изощренные и жуткие проклятия взламываются криптомагами «заморских варваров» почти столь же быстро, как и незамысловатые детские наговоры. С тех пор Бюро Скрытых Тайн, отправляя послание, заботилось не о карах, долженствующих постигнуть покусившегося, а о том, чтобы добычей оного покусившегося стала лишь щепотка пепла. Или вовсе ничего — в умелых руках и пепел порой становится разговорчивым. С задачей же этой лучше справляется не магия, а алхимия. При мысли об алхимиках из Бюро Ута брезгливо сморщилась и в пятый раз за последние двадцать минут пообещала сама себе, что по возвращении из дохода подаст рапорт и рапорт этот будет переполни подобающими эпитетами. Интересно, можно ли приравнять порчу воздуха в каюте капитана корабля умышленному снижению его, корабля, боеготовности? По возвращении из похода... когда только оно состоится? Вопрос непростой, учитывая сгоревшее ярким дурнопахнущим пламенем содержимое шкатулки. Вряд ли команда сильно обрадуется, узнав, что вместо прямого пути к родным берегам им приказано плыть к берегам Южной Америки, в пятистах милях от которых им предстоит еще одна скрытная дозаправка, а затем — заход в... впрочем, об этом пока лучше даже не думать. Странный маршрут, очень странный. А поскольку достопочтенные тайсе и гэнсуи из ГМШ, при всех их недостатках, все же не были пока никем уличены в том, что составляли боевые приказы, приняв на ухо по кувшину сакурового нектара... приходится предположить, что выбор этого маршрута имеет какую-то осмысленную цель, Уте недоступную. Недоступную? Возможно. Но строить предположения ей никто помешать не может. Никто, кроме этого проклятого запаха. Три следующих часа неподвижное изваяние капитана Бакгхорн украшало свое любимое плетеное кресло на мостике «Сагири». Поначалу вахтенный офицер се-и Мурата счел это явным признаком неодобрения со стороны командира. К его счастью, заглянувший вскоре на мостик старший офицер развеял тревогу юного кицунэ, авторитетно заявив, что подобную степень озабоченной задумчивости простой се-и не смог бы вызвать у тайсы никоим образом — даже вступив во время вахты в противоестественную связь с кем-нибудь из сигнальщиков или запев «Правь, Британия, морями». Обычно нэко не позволял себе подобной вульгарности, но в данном случае счел ее оправданной — Мурата повеселел и, в свою очередь, сообщил старшему офицеру «Сагири», что, во-первых, он не знает способа совокупления, способного заслужить эпитет «противоестественный», а во-вторых, он не знает текста «Правь Британия»... В начале четвертого часа изваяние шевельнулось и вполне обыденным тоном приказало вызвать на костяк сесу Амику. — Капитан? — Что вы думаете по поводу погоды, сеса? — Тайса Бакгхорн, — тон, избранный старшим магом «Сагири», был подчеркнуто официален, — если вы полагаете, что я не вправе... — Прекратите, сеса, — холодно скомандовала Ута. — И ответьте на вопрос. — Близится тайфун. — Прекрасно, — кивнула Бакгхорн. — А вот теперь, сеса, будьте добры, объясните, почему о тайфуне, признаки которого сейчас может заметить любой матрос крейсера... полагаю, это мог бы сделать даже гоблин или человек... почему о нем не было ни слова в вашем утреннем докладе? — Потому что его не было. — Неужели? — Тайса Бакгхорн! — А ведь Амика, с удивлением отметила Ута, похоже, не на шутку разозлена. — Вы, конечно же, вправе сомневаться в уровне моей компетенции, но до сегодняшнего дня я все же надеялась, что вы не оцениваете меня настолько низко. Предсказания погоды — это, как вы помните, второй сезон первого круга обучения! А за полгода послушничества у сиятельного Грайгр-О на Ивоздиме я лично рассеяла... — То есть, — перебила ее Ута, — вы хотите сказать, что этот тайфун возник уже после вашего утреннего доклада? — Этот тайфун, — сказала Амика, — начал формироваться не более двух часов назад. Сейчас же нагоняет нас со скоростью шестьдесят узлов. — Такое возможно? На этот вопрос старший маг «Сагири» ответил далеко не сразу. — Трудно сказать. Мои учителя дзок много знали о том, как справляться с тайфунами, когда они обрушиваются на наше побережье. Немногим меньше — о том, как их вызывать. Но знания о том, где и как тайфуны рождаются, были у них крайне ограниченные. Мы ведь, — Амика чуть заметно улыбнулась, — не так давно вновь начали интересоваться происходящим в Великом океане. — А можете ли вы, сеса, — быстро спросила Бакгхорн, — определить, не был ли вызван этот тайфун? — Именно это я со своим помощником и пыталась проделать в тот момент, когда мне передали ваш приказ подняться сюда. — В таком случае, — сказала Ута, — примите мои извинения. — Пятью минутами позже я бы сама поднялась к вам, — Амика нервно оглянулась. — Наши расчеты показывают, что меньше чем через час крейсер окажется в правой четверти тайфуна. Сеса Амика вновь ошиблась — шторм настиг «Сагири» через час двадцать минут. Поминавшиеся старшим магом крейсера дзок — или, используя более привычный термин, маги Школы Воздуха — действительно имеют весьма богатый опыт общения с тихоокеанскими тайфунами. Каждый год, преимущественно осенью, в сентябре октябре, несколько десятков этих порождений Великого океана врываются сквозь Корейский пролив Море Драу. Обычно дзок рассеивают или отворачивают их задолго до того, как они обрушат запасенную над морскими просторами мощь на берега Найтморленда. Обычно — но не всегда, и потому плавающим в Море Драу не привыкать вступать в схватку с яростной стихией. Прошлой осенью «Сагири» сам искал такой схватки — «проверка штормом» значилась в испытательной программе. Тогда броненосный крейсер прошел бушующее море с легкостью, словно боевая стрела сквозь шелковую ширму, и расположившиеся на мостике члены приемной комиссии благосклонно кивали, видя, что ни одна волна не подходит к «Сагири» ближе чем на кабельтов. Сейчас же островок спокойствия заканчивался в двух дюжинах ярдов от борта крейсера — и у пробегавших по палубе матросов вставала дыбом шерсть, а с кончиков лап, ушей и хвостов россыпями срывались фиолетовые искры. Они не могли услышать грохота волн и завывания ветра, но низкий гул, издаваемый массивными бронзовыми дисками бортовых амулетов, с каждой минутой становился все явственнее. И также все ярче и ярче — для тех, разумеется, кто мог похвалиться истинным зрением, — с каждым ударом чудовищных волн вспыхивали нити заклинания «гасящая сеть». Эти вспышки были отлично видны из рубки. — Вы, кажется, хотите что-то сказать, Тюити? Капитан не ошиблась — старший офицер крейсера уже несколько минут пытался облачить беспокоившую его мысль в подобающие формулировки, вопрос командира застиг его как раз посреди этой Работы. — Тайса, — начал он, — как вы наверняка помните, я попал в военный флот с торгового судна... — Помню. Вы были вначале штурманом, а потом первым помощником на океанской джонке. Только давайте обойдемся без экскурсов в историю, сеса. Что вы предлагаете? Снять заклинание? — Совершенно верно, тайса, — подтвердил н ко. — В противном случае мы вскоре все равно останемся без него — но уже не по своей воле и насовсем. С «Таймэй-мару» однажды случилось подобное, и это стоило нам пятерых, сраженных разрядом, и еще троих, смытых волнами, пока мы пытались залатать пробоину от взорвавшегося амулета. — Снять «гасящую сеть»? — в голосе Амики, пожалуй, преобладающим было все же изумление, а не ужас. — И оставить корабль наедине с этой жуткой бурей? — А что в этом такого? — не обратив внимания на неодобрительное подергивание кончика уха нэко, вмешалась в разговор Тайл. — Плавают же как-то корабли иных рас... — В такой шторм, — мрачно произнес старший офицер, — они не плавают. Они тонут. — И все же, — медленно, словно нехотя, произнесла Ута, — нам придется деактивировать заклинание. — Но тайса! — Это мой приказ, Амика! Вы ведь не хуже меня чувствуете, как напряжены линии Силы. Тюити прав: еще немного — и амулеты не выдержат. — Выждем еще! Не может же этот шторм усиливаться до бесконечности! — Не может, — фыркнул старший офицер. — Однако именно это он и делает. — Сеса Амика Л'Маль, — голос капитана был подчеркнуто сух и официален. — Я приказываю вам незамедлительно вывести противоштормовое заклинание из активной фазы. Амулеты смолкли полминуты спустя — а еще позже все, кто был в рубке, услышали, как торжествующе взвыл шторм, с утроенной силой бросаясь в атаку на крейсер.Замок Джахор.
— Отлично проделано, Гнейс. Сумел удивить даже меня. — Монсеньор ? — Я про шторм. Прекрасная работа, очень, очень тонкая, все составляющие заклятия выверены почти идеально. Вообще магическое вмешательство сведено к минимуму и практически неразличимо на фоне сопутствующих урагану возмущений в Мировом Эфире. Шедевр, достойный, не побоюсь сказать, архимага школы Воздуха. — Э-э... монсеньор, ваша милость не знает границ, э-э... но... — Что еще? — Это не моя работа. Я хотел сказать, — поспешно добавил вампир, — я не создавал этот шторм. — Любопытно, — процедил его собеседник. — Крайне любопытно. Если этого не делали ни ты и ни я... то кто же? — Прошу прощения, монсеньор, но вы сами только что сказали, что магическое вмешательство почти неразличимо. А что, если... — Ну говори уже, раз начал! — Что, если шторм возник сам по себе? — Гнейс! — Монсеньор? — Не строй из себя большего болвана, чем ты есть на самом деле! — Как будет угодно вам, монсеньор. Однако осмелюсь заметить, что случайности... — Гнейс! Заткни свою пасть и дай мне спокойно подумать!Вайлима[219], Апиа, Самоа, Крис Ханко.
Шторм длился вечность. Правда, если верить единственному уцелевшему на корабле времяизмерительному прибору — карманным золотым часам вампира, — вечность эта сумела втиснуться в неполные десять часов. Больше всего досталось Бренде — глубокий, перечеркнувший лоб порез, плюс сотрясение... удивительно, что она сумела продержаться, пока Рысьев сооружал вокруг ее головы индийскую шапку-тюрбан. Впрочем, от оставшегося в сознании графа толку было не больше. Качка — если это понятие вообще применимо к тому, что выделывал с яхтой не на шутку разошедшийся океан, — свалила бедного вампира не хуже, чем благословение архиепископа. Я и сам-то не очень понимал, какие неведомые силы помогают мне удерживать желудок на месте, когда очередная волна сначала возносит яхту на полсотни футов ближе к небесам, а потом роняет ее вниз. Правда, чудовищ, подобных тем двум первым великанским валам, среди них больше не было — но я отлично понимал, что их меньшие собратья могут справиться с нашей скорлупкой ничуть не менее ловко, стоит только на миг зазеваться и дать и шанс. Несколько раз им это почти удавалось — когда я оказывался недостаточно быстр и ловок... или просто не замечал накатывающейся волны. Не так уж это и просто — разглядеть что-нибудь в этой бешеной круговерти. Вдобавок хлынул дождь — или это визжащий от восторга ветер окончательно перемешал море с небом? Не удивлюсь, если так оно и было, — ветер был воистину чудовищный. В узкие обзорные щели рубки он врывался, словно в распахнутые настежь ворота, и подхваченные им ледяные капли били ничуть не слабее пуль на излете. А одежда давно уже промокла насквозь, и ветер рассекал ее сотней бритвенных лезвий. Да что там промокла! — по рубке вовсю гуляли волны, и каждый вал, прокатывающийся по нашей палубе, добавлял им пяток дюймов. Я даже начал было подсчитывать, как скоро мне придется стоять за штурвалом по шею в воде. К счастью, прежде, чем это случилось, Рысьев сумел наскрести остаток своих сверхчеловеческих сил — или попросту выблевал все, что был способен, за каковую жертву получил от своей мучительницы временное послабление — и занялся сбором всего ценного, что в такт качке бултыхалось по рубке. Собранные трофеи он сумел попытки с четвертой или седьмой запереть в шкафу — после чего дождался момента, когда «Принцесса Иллика» начала восхождение на очередной, «седьмой», вал и распахнул дверь. Помогло. Ненадолго. — Эй, граф! — Кажется, это было после пятого? ну да после пятого, первые четыре раза я попросту не смог до него докричаться, «слива». — Как насчет подбавить в суп немного магии? — Магии? — Ну да. Законопатить эти проклятые окна магическим щитом! — Нет. Не пойдет! — Что, заклинания соответствующего не помните? — Помню. — Тогда за чем же дело стало? — За артикуляцией! — Что?! — За артикуляцией! — проорал вампир. — Выговором, сиречь. Заклинания сферы Воздуха чрезвычайно чувствительны к тембру их произношения. И если посреди строфы меня потянет блевать... — Николай не договорил, предоставив моему воображению самостоятельно дорисовать картину в виде размазанных по всей рубке ошметков. — Ничего! Еще немного... скоро мы сможем отдохнуть! — Угу, — выдохнул я, — Там, за рекой, в тени деревьев...[220] Я уже давно взял назад все слова, которые произносил по адресу фирмы «Крамп и Гнуф». Замечательной фирмы «Крамп и Гнуф»! Великой фирмы! Ибо со времен старика Ноя не знал сей мир столь же гениальных кораблестроителей! Слава! Слава! Аллилуйя! Моритури салютант тебе, Цезарь... стоп, это уже из другой оперы. Хотя тоже, в общем-то, к месту. Да, эти чертовы гномы были гениями. И они создали корабль под стать себе. Неказистая с виду и хоть и названная яхтой, в глубине своей стальной души «Принцесса Иллика» навсегда осталась военным кораблем. Боевым кораблем. Настоящим бойцом — из тех, что избитые в кровь, в бифштекс, встает вновь и вновь. Такие корабли не спускают флаг перед лицом превосходящих сил противника, не тонут, наглотавшись воды из-за дурацкой случайной пробоины, не возносятся к небесам в ослепительной вспышке крюйт-камеры и не ржавеют на забытой всеми якорной стоянке. Они не умеют «правильно проигрывать» — но зато хорошо знают, как должно умирать! Шторм, подмяв нос яхты, катился по палубе, а докатившись, с размаху лупил водяным молотом по рубке, нелепому сарайчику со скошенной передней стеной и щелями-бойницами вместо нормальных иллюминаторов. И, злобно шипя, откатывался прочь, негодуя на обманчивую тонкость металла, а спрятавшаяся под серой краской противопульная броня провожала его презрительным гудением. Шторм бил сбоку — но, отряхнувшись, яхта раз за разом выходила из гибельных кренов. И, натужно хрипя оставшейся машиной, шла сквозь беснующийся океан. Против нее было все: небо, море и даже собственный неумеха-рулевой — ей было плевать! Одна против всего мира... подходяще, нет, отлично, черт побери, я рождена как раз для такого боя! «Принцесса Иллика» шла сквозь бурю, и удивленный ветер, путаясь в тонких ветках стеньг, сам того не желая, начинал выдувать древнюю гномью песню. Думаю... нет, уверен, что если бы та... та девушка, чье имя заговоренной медью горело на борту, могла видеть... уверен, она бы сказала... сказала, что это честь — для нее. Потом тучи внезапно разошлись, с небес брызнуло солнце, и ветер пропал, исчез, словно его и не было никогда. — Все... кончилось... — После один-черт-знает-скольких часов хорового воя в обвалившейся тишине даже собственный хриплый шепот показался мне оглушительным. Я считал, что услышать меня может разве что Спаркс — примотанная обрывками сети к креслу Бренда все еще была похожа на брошенную куклу, а Рысьев последние полчаса тоже не очень-то отличался от бревна, небрежно швыряемого гулявшими по рубке волнами от переборки к переборке. Пару раз он едва не сшиб меня с ног. Повезло ему, что воды много начерпаться не успело, хотя... Хороший вопрос — может ли вампир утонуть? — Это — не конец! — вытянув руку, Николай вцепился в шкафчик, попытался подтянуться... Упал, подняв тучу брызг. — Это — наоборот! — Наоборот — что? Русский, стоя на четвереньках, остекленело глядел на плывущее в футе перед ним «Наставление по кораблевождению». — Глаз тайфуна! — пробормотал он, моргнул и, завалившись на бок, исчез под водой. — Крис. Кри-ис! Думаю, этот сон будет сниться мне еще долго... если его не вытеснит какое-нибудь более яркое впечатление. Искренне надеюсь, что этого не произойдет, — потому как, по моим личным меркам, око тайфуна обеспечило меня этими самыми впечатлениями лет на десять вперед. Сон, это был всего лишь сон, а я сейчас лежу в кровати на втором этаже уютного дома шотландца Роберта — владельца пары миль здешнего побережья, любезно предоставившего несколько комнат в своем родовом замке экипажу яхты, за вычетом, как обычно, мистера Спаркса, и небольшую бухточку для самой «Принцессы Иллики». — Крис! И уже через час-другой я смогу узреть старую добрую и наверняка ухмыляющуюся рожу Малыша Уина. Местный дальнозорец вчера сказал, что его кеч меньше чем в полусотне миль от острова. Острова, да... Остров — это часть суши, окруженная водой... бр-р-р... Пожалуй, в отношении воды я скоро стану солидарен с гномами. Ортодоксальными, разумеется, а не такими психами, как Малыш. По мнению истинных гномов, самое подходящее место для воды — это аквариум. Маленький такой аквариум... а в нем рыбы... мокрые... нет, аквариум тоже не подходит. Интересно, а есть ли среди этих ортодоксальных гномов еще более реакционные личности, низводящие размеры приемлемого сосуда... ну, скажем, до пипетки? — Кри-ис! Кажется, меня кто-то зовет. Впрочем, это еще не повод просыпаться, вылезать из постели... в конце концов, я уже давно не мальчишка, подпрыгивающий по утрам от привычного маминого «Кристофер Герберт-Микка Ханко!». И никакая... — Люби-мый! Я иду! Ой-йо... троллье дерьмо — я ведь женат! Все же я успел в самый последний миг скатиться с кровати, и струя ледяной, от одного запаха зубы ноют, воды впустую оросила подушку. Не вся, правда, — остаток кружки Бренда выплеснула за кровать, но меня и там уже не было. Я успел закатиться под кровать, ужом прополз вперед и, словно гоблин из засады, вскочил со стороны изголовья. — Я не сплю! Я не сплю! — Ты пропустил завтрак, — укоризненно сообщила мне миссис Ханко. — Надеюсь, однако, — сухо добавила она, — что не позже чем через пять минут мы все-таки увидим тебя внизу, одетого и чисто выбритого. Ты ведь не хочешь расстроить наших гостеприимных хозяев, не так ли, любимый? — Можно подумать, — проклятье, какая сволочь завязала штанины морским узлом? — что Николай не сумеет сделать совершенно незаметным отсутствие хоть четырех меня. — Четыре минуты двадцать пять секунд. Так-то. И это все — Бренда, моя Бренда, черт в юбке... которую она почти никогда не носит. Бренда свысока-плевавшая-почти-на-весь-мир и в особенности — на мнение окружающих о том, как пристало выглядеть молодой женщине и чем ей подобает заниматься. Дерзкая, самоуверенная, упрямая, как тысяча ослов... нет, как тысяча гномов! Авантюристка чертова... любимая... моя жена! Ай Кгх... порезался-таки... Мое появление внизу, как я и предсказывал, осталось незамеченным — наши гостеприимные хозяева, затаив дыхание, внимали очередному монологу графа. Русский был воистину неисчерпаемым источником всяких историй, легенд и просто анекдотов. Впрочем, прожив или, вернее, просуществовав век-другой, волей-неволей обзаведешься подобны багажом. — ...но господин губернатор, как и следовало ожидать, мнил себя умнее всех и потому просто-напросто послал туда урядника с десятком казаков... Эту историю я слышал и даже помнил... помнил, до ее конца оставалось не так уж много. — ...а когда дорога наконец просохла и исправник смог добраться до деревни, от оборотня уже почти ничего не осталось. Кусок шкуры в одной избе, полхвоста на шапке у мельника — вот и все трофеи, которыми несчастный Виталий Афанасьевич смог порадовать свое грозное начальство. Генерал-аншеф, понятное дело, страшно разгневался — осерчал — и приказал всех виновных перепороть-с! Приказ сей был принят к исполнению, исходящий номер такой-то, и все как полагается — но! Расквартированный в городке полк, из которого надлежало выделить команду для совершения экзекуции, отбыл на маневры, а когда вернулся, вновь зарядили дожди, и тракт на Глубокое Раздолье вновь превратился в нечто совершенно непроходимое. В итоге дело само собой отложилось до зимы, однако еще до первого снега в городок прибыл... — Рысьев сделал многозначительную паузу, — новый губернатор. Ознакомившись среди прочего оставленного ему предшественником наследства с сим делом, изволил долго смеяться. Отсмеявшись же, приказал произвести следующие действия: во-первых, Виталия Афанасьева, как лицо наиболее во всей истории — если, разумеется, не считать загрызенных и господина иностранного купца, хотя последний, по совести говоря, сам накликал на себя лихо — пострадавшее, произвести в следующий чин досрочно. Второе: деревне Глубокое Раздолье списать недоимок за три года. И третье: все имеющиеся по делу документы из канцелярии изъять и предать огню, что и было проделано на сей раз без всяких проволочек. Вот, собственно, и вся история. Прошу прощения, что занял ваше внимание на столь долгое время — вы ведь, как я помню, собирались в Апиа сразу после завтрака, да и нам как бы пора... — Ну что вы, граф, нам было невероятно интересно выслушать вас. Клянусь, если я о чем и сожалею, так это о том, что нам приходится расставаться и, следовательно, нашим чудесным вечерним беседам не суждено продолжиться. — Еще раз спасибо за ваше шотландское гостеприимство, Роберт, — сказал я. — Было очень приятно познакомиться с вами... с очаровательной миссис Фанни... и, разумеется, вашими детьми. Надеюсь, мы ни в чем... — Ну что вы, джентльмены, что вы, — перебил меня хозяин дома. — Повторюсь — ваше пребывание здесь было весьма приятным для нас... и познавательным. Эти истории мистера Рысьева... особенно про затерянный остров, полный пиратских кладов... а также ваши, миссис Ханко. — Бренда. Для вас, Роберт, просто Бренда. — Боюсь, — виновато вздохнул Роберт, — вам уже не удастся приучить меня к подобному обращению. — Кстати, Роберт, — улыбнулся я, припомнив, каким именно способом мой собеседник зарабатывает свой хлеб насущный. — Не хотите использовать эти байки как сюжет для будущей книги? — А ведь и в самом деле, Робби-Лу, — поддержала меня стоящая рядом с мужем хозяйка. — Вспомни, Ллойд уже давно просил тебя написать что-нибудь приключенческое. — Право, не знаю, — озадаченно пробормотав Роберт. — Я ведь еще и не брался толком за большую форму... — А у тебя ведь уже даже карта есть! — продолжала наседать хозяйка. — Карта? — переспросил я. — Так, баловство, минутное увлечение, — пожал плечами хозяин. — Наблюдал за мальчишкой и сам увлекся. «Холм Подзорной Трубы», «Остров Скелета» — ну разве кто-нибудь согласится опубликовать книгу с подобными географическими изысками? — А что, мне нравится, — неожиданно сказал Николай. — Создает, знаете ли, эдакую атмосферу, стиль... только надо еще подобрать персонажей поколоритней и, главное, придумать соответствующее духу название. Например, «Тайна пиратского клада» или, скажем, «Наследство проклятого капитана». — Нет-нет, что вы, — возмутился Роберт. — Право же, это несерьезно. Книгу с таким названием уж точно никто не захочет даже взять с полки. — Почему? Дети... — Дети, сэр, — вздохнул Роберт, — тратят свои пенсы на сладости. Книги же им приобретают родители. Нет, джентльмены, если даже я и возьмусь за написание подобного текста, то уж, смею вас заверить, название у него будет вполне почтенным и уж точно мало что говорящим о содержании. Возможно, — продолжил он, задумчиво глядя куда-то мимо нас, — я назову этот роман «Судовой повар». Да... благо у меня уже есть на примете один, гм, весьма и весьма занятный персонаж. — Надеюсь, любимый, ты не имеешь в виду нашего повара, мистера Сильвера? — спросила Фанни. — Прости, но мне кажется, одноглазый пират-тролль — это в некотором роде уже приевшийся. — В самом деле? — озабоченно спросил Роберт. — Да, пожалуй... простите, мистер Рысьев, а что вас так рассмешило? — Ничего-ничего, — отозвался поспешно отвернувшийся русский. — Я просто припомнил одного сородича мистера Сильвера, с которым сравнительно недавно удостоился чести познакомиться... Отступив на шаг и заглянув в лицо вампира убедился, что Рысьев с трудом сдерживает приступ хохота. — На старину Фредди намекать изволите? — Совершенно верно. — Мой друг Фредди, — разворачиваясь обратно к хозяевам, пояснил я, — содержит небольшое питейное заведение под названием «Одноглазый эльф», А поскольку сам Фредди, как уже упомянул Николай, является сородичем мистера Сильвера, то есть троллем, и, вдобавок, также не лишен некоторых физических недостатков... — ...скажи проще — он горбат! — ...то новичков, впервые посещающих его обитель, сие отличие ярлыка и содержания обычно слегка выбивает из колеи, — закончил я. — Насчет «слегка», — это вы, Крис, отнюдь не слегка приуменьшили, — пробормотал Рысьев. — Лично я, выслушав сентенцию о том, что горбатый тролль ничем не хуже одноглазого эльфа, впал в ступор минуты на три. — А в чем, собственно, проблема, Роб? — удивленно осведомилась Бренда. — Не нравится вам одноглазый пират — ну так сделайте его одноруким. Пусть он грозно сверкает из-за обшлага мундира начищенным до блеска крюком... — ...и травит каждому встречному, — подхватил я, — душещипательные истории о том, как ему отсекли руку абордажной саблей как раз в тот миг, когда он ухватился за отворот мундира адмирала... граф, как звали того типа, что командовал Непобедимой Армадой? — Вообще-то адмиралом, сколь мне мнится, числился лишь маркиз де Санта Крус, — задумчиво сказал вампир. — А имел ли сей чин его преемник Медина-Сидония — увы, не припоминаю, ибо в известных мне источниках его называли исключительно по титулу, герцогом. — Вот-вот. А еще можете отсечь ему ногу — шальным ядром! Когда он сражался за родину под флагом знаменитого адмирала Хока!.. «...и не менее знаменитого адмирала Фишера», — мысленно договорил я. — Ну и руку и ногу — это будет, пожалуй, слишком, — рассудительно произнес Роберт. — Для создания эффектного образа вполне достаточно чего-нибудь одного. Полагаю, я остановлюсь все же на ноге — нехватка руки сильнее ограничивает возможности персонажа, а это, в свою очередь, может пагубно сказаться на сюжете. — Напоминает историю про кока капитана Кука, — фыркнул я. — Того, которого отправили в котел жители ваших прекрасных островов. — В одной фразе сразу две неточности, — улыбнулся Роберт. — Во-первых, капитан Джеймс Кук погиб не на Фиджи, а на Гавайях. Во-вторых, 22 февраля 1779 года его останки были преданы морю, о чем имеются соответствующие записи. — А что за история про кока? — Не знаю, насколько она соответствует исторической истине, — признался я. — Но человек, который мне ее поведал, прежде служил в британском флоте, отнюдь не торговом и вовсе не простым матросом. — Ну же, Крис, не томите... — Она, собственно, короткая. Помните самую первую экспедицию Кука? На «Индеворе» для, — я зажмурился, пытаясь как можно точнее припомнить ехидную формулировку Алистера, — «плавания в Тихом океане группы астрономов, желающих наблюдать за прохождением Венеры через солнечный диск 3 июня 1769 года». Чуть ли не в последний момент выяснилось, что человек, утвержденный на должность старшего кока, оказался одноногим. Это, как понимаете, могло стать существенным недостатком для человека в море. Можно понять досаду Кука — он попросил, чтобы этого кока заменили. Его заменили — одноруким. — Еще могу порекомендовать вам, — задумчиво произнес Рысьев, — подобрать для данного антигероя соответствующего по возможностям противника. Иначе никто не захочет симпатизировать персонажу, взявшему вверх над калекой. — Это будет еще тот калека, — загадочно улыбнулся Роберт. — Впрочем, признаю, изрядная доля истины в ваших словах есть. Да-да... над этим вопросом также будет необходимо серьезнейше поразмыслить...ГЛАВА 8
Самоа, борт кеча «Камеамеа IV», Малыш Уин.
— Партнер, — задумчиво сказал полукровка, — сказать, что вам повезло, — все равно что не сказать ничего. Вам невероятно, немыслимо, подобно... черт возьми, да просто сказочно повезло. — Угу, — убито кивнул Ханко. — Нам это твердят все, кому не лень. — Нет, в самом деле, Крис. Пройти на этой прибрежной скорлупке через тайфун, и не просто, а побывав в его оке... расскажи мне такое кто незнакомый, я бы точно счел его сказочником, притом сказочником дерьмовым. — Угу. Хороший сказочник хоть в чем-то старается быть правдоподобным. — Вчетвером. На этой посудине. — Малыш проговаривал это, словно надеясь, что, будучи озвученными, эти подробности покажутся ему чуть менее невероятными. — С женщиной-капитаном. Капитаном, никогда прежде не видевшим моря. — Ошибочка, партнер. Бренда родилась и выросла около моря. Ты думаешь, с чего бы это она вдруг оказалась фаворитом в нашем маленьком семейном конкурсе на капитанский мундир? — Будь по-твоему, поправляюсь. С капитаном, никогда прежде не бывшим даже вторым помощником младшего плотогона на Миссисипи — или я опять не прав? — Это тебе надо уже уточнить у нее самой, — сказал Крис. — Кажется, она говорила, что в детстве ее пару раз брали на рыбалку. — С удочками на озеро? — Нет. С сетью в море. — Крис, при всем моем уважении к скандинавам рыбакам... то, что вы отделались всего лишь сломанной машиной... — Хорошенькое вышло «всего лишь», — проворчал Крис. — Когда твой сородич Спаркс назвал мне примерную стоимость ремонта, я чуть потолок каюты макушкой непробил. А когда выяснилось, что подобный ремонт могут произвести либо во Фриско, либо в Англии и, значит, яхту еще нужно как-то туда доставить... — Партнер, да пойми — то, что вы остались в живых, само по себе уже чудо из чудес! — Угу, — в третий раз повторил Ханко. — Это-то меня и беспокоит больше всего. — Беспокоит? — Ну да. Понимаешь, — Крис зачем-то огляделся по сторонам и, придвинувшись ближе к гному, перешел на доверительный полушепот, — я не верю в подарки судьбы — те, что не пришлось выгрызать у нее зубами. И если эта чертова шлю... капризная девка Фортуна вдруг ни с того ни с сего делает тебе подарок, то на поверку чаще всего оказывается, что он был выдан тебе в кредит. А процентов по кредиту тебе не назвали исключительно для того, чтобы ты не хлопнулся в обморок от количества нулей перед запятой. — То есть, — уточнил Уин, — ты ожидаешь теперь какой-нибудь подлости соответствующих масштабов? — Угу. Только говори об этом еще тише. — Почему? — Накликаешь. — Эй, — донесся до них веселый окрик Бренды, — смотрите, кого я поймала! Обернувшийся Малыш углядел на ладони миссис Ханко оранжево-коричневого осьминожку, крохотное тельце которого было расцвечено переливчатыми синими кольцами, — и яростно скрипнул зубами. — Красавчик, правда? Но и упрямец будь здоров. Еле-еле вытащила его из-под камня. А щиплется точь-в-точь как цыпленок... и клювик похожий. Уин тяжело вздохнул. — Крис. У нас проблема. Большая проблема. — Что за проблема? — озабоченно осведомись Бренда и, покачнувшись, уцепилась незанятой осьминогом рукой за леер. — Так... похоже, я все-таки переборщила с солнечной ванной. — Этот... красавчик, — медленно, нехотя процедил полукровка, — ядовит, как сотня гремучих змей. — Ч-черт! — побледневшая Бренда попыталась было отбросить свой трофей, но осьминожка, как казалось, имел свое мнение о том, кто из них является чьей добычей, и вовсе не жаждал расставаться со своей. Лишь стальная хватка гнома убедила головонога в том, что добыча приходится ему не по клюву... а в следующий миг подошва сапога Ханко превратила невезучего моллюска в нечто крайне расплюснутое. — Противоядие? — быстро спросил Крис. — Не существует! — Так, — хрипло прошептала Бренда, хватаясь за ворот рубашки, — кажется, я начинаю задыха... Не договорив, она покачнулась — и Ханко едва успел подхватить обмякшее тело своей супруги, прежде чем оно коснулось палубы. — Проклятье, да не стой же ты пеньком! — рявкнул он на Малыша. — Сделай хоть что-нибудь! — Что? — тоскливо отозвался полукровка. — Танцевать хулу? Говорю же, от яда этой дряни нет противоядия. — Но что-то можно сделать?! — раненым оборотнем взвыл Крис. Малыш отвернулся. — Я лично видел восьмерых, — глухо сказал он, — и все они умерли в течение часа после укуса. Ни один местный колдун не возьмется спасти ее. Кроме, разве что, старого Тефаурау с Рароиа... — Так какого дьявола ты... — У тебя яхта, а не ручной дракон, Крис. И ты не черный маг, чтобы одним щелчком пальцев заключить Бренду в хрустальный саркофаг, в котором она могла бы... — Уин осекся и, резко развернувшись, натолкнулся на взгляд Ханко. — Кажется, — выдохнул тот, — нам пришла в голову одна и та же мысль... партнер! — Ага! Где твой амулет? — В каюте на яхте. — А мой, — Уин рванул ворот с такой силой, что сразу три перламутровые пуговки весело запрыгали по палубе кеча, — при мне! Небольшой серебряный с черным диск жалобно тренькнул, переламываясь, и ровно через две секунды в двух ярдах перед гномом фиолетово полыхнул овал телепорта. Выронив останки амулета, Малыш шагнул к борту — и успел-таки поймать за руку шагнувшего из портала человека. — Благодарю вас, мистер Уин, — церемонно произнес граф и черный маг Эрнандо да Коста, ныряя под леер. — Я как-то не подумал, что вы можете находиться не на суше, а купание в одежде отнюдь не принадлежит к числу моих любимых занятий. Малыш ограничился неопределенным хмыканьем. Темно-синий камзол и черные лаковые туфли, которыми да Коста щеголял в ходе их прошлых встреч, еще кое-как могли быть сочтены за приемлемую для черного мага униформу. Однако на раз Эрнандо был облачен в белую хлопковую с короткими рукавами, столь же белые шорты, легкие сандалии и пробковый шлем — иными словами, выглядел не наводящим ужас чернокнижником, а вполне обычным сахибом. — Надеюсь, — продолжил колдун, — что причина вынудившая вас призвать меня, достаточно весома, ибо вы оторвали меня от весьма... — в этот миг колдун заметил коленопреклоненного Ханко, продолжавшего, словно в финальной сцене третьеразрядной пьески, удерживать в объятиях обмякшее тело жены, и нахмурился. — Беру свои слова обратно, — да Коста, наклонившись, осторожно подхватил запястье Бренды и нахмурился еще сильнее. — Так... вы, господа, как я погляжу, не любите мелочиться — давно уже не приходилось видеть столь качественно отравленного человека. Как вам удаюсь добиться такого эффекта? Отобедали у кого-нибудь из семейства Борджиа? — Ее укусил осьминог, — сказал Малыш, мотнув головой в сторону оставшейся от помянутого осьминога кляксы. — Вы, — Крис судорожно сглотнул подступивший к горлу комок, — вы сможете помочь ей? — Хотя бы приостановить действия яда, — тихо сказал Малыш. — Пока мы не доберемся до одного из здешних шаманов. — Если вы хотите, чтобы наш общий друг мистер Ханко получил обратно свою жену, — резко отозвался колдун, — а не зомби, то очень прошу вас, Уин: не говорите мне под руку! Лучше вообще молчите. Так... Крис, очень медленно и аккуратно положите вашу драгоценную ношу на пол... и отойдите все! Черный маг не уточнил, на какое именно расстояние необходимо удалиться окружающим, однако Ханко и Уин, не сговариваясь, сочли дистанцию в десять футов наиболее подходящей. Негромко пророкотал гром, взвилось и закрутилось облачко снежинок, а в руке у да Коста возни внушительного вида атейм. Гном опасливо прищурился, но колдун, вопреки ожиданиям полукровки не начал вычерчивать в воздухе огненные письмена, а просто одним взмахом вспорол рукав миссис Ханко от манжеты до воротника, после чего небрежно отшвырнул клинок в сторону. — Как интересно, — пробормотал он, пристально вглядываясь в предплечье Бренды. — Воистину, стоит как-нибудь заняться этими биотоксинами... о, даже так? Какая прелесть... да, разумеется, затрудненное дыхание... также наличествует пониженное артериальное давление, падение температуры тела, ну-ка, улыбнитесь, милейшая... ах, и цианоз слизистых и кожи уже начался... просто замечательно. Я бы даже сказал — восхитительно. Типичнейшая картина действия нервно-паралитического яда, типичнейшая... — Да Коста разогнулся и крикнул: — Можете возвращаться, господа, — я почти закончил! — Закончили — что? — спросил Уин и запоздало сообразил, что приближается к черному магу боком — по привычке, дабы представлять собой мишень с наименьшей обстреливаемой площадью. — Исследование, разумеется, — чуть удивленно отозвался колдун. — А чем еще я, по-вашему, мог заниматься? — Исследование?! — задохнулся Крис, вмиг став похожим на еще одну жертву отравления. — Какого... троллями долбанного... — Мистер Ханко, — укоризненно качнул кой черный маг. — Право же, не ожидал. От вас — не ожидал. Вы ведь сами являетесь выдающимся специалистом, можно даже сказать, экспертом в области... во многих областях, и раз уж вы, Крис, призвали другого специалиста, то, согласитесь, именно он один вправе решать, чем ему следует заниматься в первую очередь. — Да. Коста, — процесс выговаривания слов определенно давался Ханко ценой больших усилий. — Вы. Можете. Что-нибудь. Сделать. С моей. Женой? — Конечно, — кивнул колдун. — Я, например, могу назвать вам яд, который оказал и продолжает оказывать на нее столь прискорбное действие. Тетродотоксин. Открыт магистром Школы Воды Буррига в 1609 году. Представляет собой соединение аминопергидрохиназолина с гуанидиновой группой и обладает чрезвычайно высокой биологической активностью. Как оказалось, именно наличие гуанидиновой группы играет решающую роль в возникновении токсичности. По механизму действия этот яд схож с ядом мидий, впервые описанным еще великим Катуллием. В основе его патологического действия лежит способность блокировать прохождение нервного импульса в возбудимых нервных и мышечных тканях[221].Самоа, борт кеча «Камеамеа IV», Крис Ханко.
Думаю, да Коста не осознавал, насколько он в тот момент был недалек от встречи со своим братом... Покойным. Будь он хоть трижды черный маг, пробивший орк знает сколько веков! Он тем не менее далеко не бог — а даже богов порой убивали, причем за меньшее. — Эр... Эрнандо... — Сам я, — продолжал вещать черный маг. — До сих пор больше интересовался наркотиками морфиевого ряда. Недавно... впрочем, что это я, какое недавно! В 1803 году один немец, Фриц Сертюнер сумел очистить препарат опиума и извлечь из него действующее начало — морфин. Меня уже тогда крайне заинтересовал механизм, с помощью которого эти вещества провоцируют в нервной системе эффект эйфории. При этом некоторые опиаты обладают свойствами антагонистов морфия. К примеру, налорфин почти немедленно приводит в чувство находящихся на грани смерти людей, отравленных... До сего дня я считал, что среди моих предков не числились оборотни. Но, видимо, мои познания собственного генеалогического древа были далеко не полны — иначе как объяснить тот факт, что, двинувшись на да Косту, я начал рычать. И рык этот, как потом поведал мне Малыш Уин, был весьма убедителен — низкий, горловой и, по уверениям полукровки, чертовски жуткий звук. Но на Эрнандо мне подобного впечатления произвести не удалось. — Мистер Ханко, при всем моем уважении к глубине и силе обуревающих вас в данный момент чувств, сумейте все же обуздать их и найти хотя бы толику терпения. — Терпения?! — Совершенно верно. Путь из Нижних Миров не так уж и легок. — При чем тут, тролль вас задери, Нижние Миры?! — А разве я не сказал? — удивленно вскинулся колдун. — О — мои извинения. Разумеется, как только я установил первичный характер поражения, то немедленно выслал зов Баа существу или, вернее, сущности, являющейся специалистом по разрешению подобных проблем. Ничуть не сомневаюсь, — добавил маг, — что вышеуказанная сущность сейчас пробивается к нам со всей возможной поспешностью, поскольку знает об ожидающей его в случае благополучного исхода награде. — Если этой твари понадобится душа... — Во-первых, — перебил меня Эрнандо, — моде на коллекционирование душ подвержены далеко не все обитатели Нижних Миров. Во-вторых же, Крис, этот вопрос в любом случае не должен беспокоить вас даже мгновение. Я — ваш должник, мистер Ханко, равно как и должник этой девушки, и, — с нажимом произнес колдун, — только этот факт имеет какое-либо значение. — Но... — я осекся, увидев, что черный маг замер, словно прислушиваясь к чему-то. — Наш гость приближается, — объявил он полминуты спустя. — Сейчас он появится. В связи с чем, — да Коста оценивающе покосился на нас, — я бы порекомендовал вам, джентльмены, отвернуться. — Это будет так страшно? — недоверчиво осведомился Малыш. — Нет, — едва заметно качнул головой черный маг. — не страшно. Но крайне, крайне неаппетитно. Потому хотя бы вас, Кристофер, я очень настоятельно прошу последовать моему совету. Поверьте — Вам не надо видеть то, что будет здесь сейчас проводить. Черные маги, когда хотят — а хотят они этого часто! — умеют быть чертовски убедительными Я отвернулся сразу, Малыш поколебался примеры секунды три, а затем последовал моему примеру. В бульварной литературе гости из Нижних Миров встречаются чуть ли не на каждой странице, процесс их прибытия — немногим реже. Описания этого процесса изобилуют подробностями и зачастую даже не сильно различаются в деталях — что, впрочем, может быть свидетельством не их достоверности, а лени авторов, попросту позаимствовавших эти описания из труда собрата по цеху. Если дело происходит днем, как сейчас, то небо непременно должно в мгновение ока сплошь покрыться черными, как душа адвоката, тучами, в эти тучи будет бить рвущийся из-под земли пучок разноцветных молний... в крайнем случае, просто фонтан огня. Само собой, обязан наличествовать хор баньши под руководством старика Цербера. Ну и, разумеется, запах... Именно запах — если не считать негромкого хлюпа, который вполне мог оказаться звуком падения летучей рыбы или кальмара, — и принес мне с Малышом весть о прибытии вызванного да Костой «специалиста». Нет, пахло не серой, отнюдь. Но лучше бы пахло серой, Проклятье... намного лучше, если бы пахло серой! Троллье дерьмо... в смысле, троллье дерьмо по сравнению с этим просто розовый куст в разгар цветения. Боже, какая вонь... Впрочем, одна светлая сторона в ней все же наличествовала — тревога за жену, поедом грызшая меня последние минуты, отошла куда-то на второй план, уступив место более насущным мыслям: как бы удержать на месте содержимое брюха. Позавтракать-то я не успел, а расставаться с ужином не хотелось ну очень сильно... то есть самую малость сильнее, чем тянуло блевануть. Размышления подобного рода, как показывает практика, требуют величайшей степени сосредоточенности и само... ой-йе... самоуглубления. По крайней мере, голос да Косты доносился до меня словно бы издалека. Ничуть об этом не сожалею — речь, на которой черный маг общался со своим благоухающим приятелем была, во-первых, незнакома мне, а во-вторых, эти шипяще-булькающие... ну, эти... которые звучали... а, звуки! Так вот, эти звуки были настолько отвратительны, что я заподозрил да Косту в нечестной игре — мог бы ведь и предупредить, что надо не только отвернуться, но и заткнуть носы и уши. Шипение и бульканье длилось не очень долго. Не скажу «к счастью», потому как следом за ней раздался такой мерзкий чавк, по сравнению с которым весь предыдущий монолог — или диалог, орк их разберет, — выглядел канареечной руладой. А в следующий миг Бренда закричала. Дико. Страшно. — Да помогите же, идиоты! Не знаю, как я сумел различить хрип колдуна сквозь этот крик. Навалившись вдвоем с Эрнандо, по плечу на брата, мы кое-как сумели прижать бьющуюся как тысяча гномов-мухоморщиков Бренду к палубе. Подоспевший секундой позже Малыш с ходу нарвался на сокрушительный пинок обоими сапогами в живот — должно быть, чертовски больно! — отлетел к борту, проломил его, но сумел ухватиться за оборонный леер, вскарабкался обратно, прыгнул и поймал-таки ноги моей жены в «замок». Лучше бы он этого не делал — удар коленями по хребту неприятная, но удар по нему же гномом... К счастью, на этот раз действительно к счастью любительницей танца святого Витта Бренда оставалась недолго. Вскоре она обмякла... затем снова напряглась... открыла глаза — и заговорила. Говорила она громко — так что сгрудившимся на носу кеча матросам-канакам не было нужды лишний раз напрягать слух. Что интересно — судя по доносившимся оттуда восхищенным возгласам, их познания в непечатном лексиконе ничуть не уступали моим. — Приятно, — уловив момент, когда Бренда на миг прервалась, дабы запастись воздухом для произнесения очередной тирады, сказал я, — когда в таких вот ситуациях вокруг тебя находятся только хорошие друзья. — Ну, однажды мне пришлось проводить подобную операцию посреди дворцовой залы в разгар королевского бала. И могу вас заверить, ее светлость герцогиня де... моя тогдашняя пациентка, придя в себя, выражалась ничуть не менее красочно и разнообразно. Разумеется, это было незамедлительно списано на последствия контакта с выходцем из Нижних Миров — в том смысле, что особа благородной крови просто никак не могла знать те слова, которые столь щедро посыпались из ее изящного ротика. Что, — усмехнулся колдун, — конечно же, есть нонсенс, ибо... — Да Коста... — простонала Бренда. — Мисс... то есть, прошу прощения, миссис? — По идее, — Бренда очень задумчиво глядела на проплывающие в бездонной голубизне облака, — я должна вас поблагодарить за это исцеление. Но наверное, я проделаю это позже. Потому как чувствую себя... одним словом, лучше бы я спокойно сдохла! — Забудьте, — махнул рукой черный маг. — Я неплохо представляю, какие ощущения вы сейчас испытываете... и потом, я уже напомнил недавно вашему супругу про мой долг. — Сегодня, — заметил гном, — вы его здорово скостили. — Мистер Уин, — сухо отозвался Эрнандо. — При всем моем уважении к успехам ваших сородичей в финансовой сфере, равно как и к вам лично, ни разу еще ни один из рода да Коста не прислушивался к чьим-либо советам в час, когда речь заходила о долге чести. — Милая, может, перенести тебя в каюту? — спросил я. — Не думаю, что мне от этого станет хоть на дюйм менее хреново... — отозвалась Бренда. Малыш оказался практичней меня — он не стал ничего спрашивать, а просто снял куртку и, свернув, подложил ее под затылок Бренды. — Думаю, боль начнет спадать минут через двадцать, — сказал да Коста. — Но еще дня три будет напоминать о себе при каждом удобном случае... или без него. Все-таки обширное поражение нервной системы не проходит даром даже при столь быстрой и эффективной маготерапии. — Стыдно... — едва слышно пробормотала Бренда. — Что? — Стыдно мне, говорю. Так по-глупому получилось... словно ребенок... — Дитя малое, неразумное, — прокомментировал Малыш. — Бренда, если это вас утешит... месяца два назад, ныряя у рифа, я увидел один чертовски красивый коралловый куст и отломил от него ветку для Наури. А минуты через три катался по берегу и выл на весь остров — куст оказался миллепрой, «жгучим кораллом». Болело так, словно раскаленное добела железо хватанул. — Давным-давно, — задумчиво произнес да Коста, — в детстве... Должно быть, на лицах всех слушателей мага отразилась примерно одна и та же смесь удивления с недоверием. Что касается лично меня — я, конечно, допускал, что даже черные маги, по крайней мере некоторые из них, не появились на этот свет из алхимической реторты. Но помнить детали орк-знает-скольки-вековой давности... — В моем детстве, — с нажимом повторил Эрнандо, — приключилась схожая история. Я, да будет вам известно, от рождения не отличался крепким здоровьем и сложением — что впоследствии и послужило одной из причин выбора магической стези. Мальчишкой же я грезил о славе деда. — Он был пиратом, так? — припомнив кое-какие прежние высказывания колдуна, спросил я. — Он был знаменитым пиратом, — с гордостью сказал черный маг. — Чье имя в те времена гремело по всему Средиземноморью. Старый Диего да Коста, Черный Орел. И вот однажды дед пообещал, что подарит свой кинжал тому из внуков, кто первым доплывет до его галеры. Внуков же у него было два. — Вторым, надо полагать, — предположил Малыш, — был ваш любимый двоюродный братец Фернандо? — Ваша догадка совершенно верна. К сожалению, — вздохнул колдун, — тогда у меня еще не зрело осознанное желание дорисовать к его всегдашней гнусной ухмылке вторую, чуть ниже подбородка, хотя порой... подумать только, от скольких проблем на протяжении следующих пяти веков я бы себя избавил!.. Я знал, — продолжил да Коста, — что Фернандо плавает лучше меня. Зато мне легче даваясь магия — не Высшая, понятно, а домашняя мелочь. И я решил схитрить. — Незаметно отрастили себе перепонки на ногах? — предположил гном. — Нет. Интересная идея, но мне она в голову не пришла, — сказал маг. — Я придумал нечто другое. Среди наших фамильных заклятий имелось одно простенькое заклинаньице, — к слову, добыча деда, — которое давало возможность дышать под водой... недолго, минут пять. Я освоил его... — И? — приподнялась на локте Бренда. — Пока что, мистер колдун, я не вижу особого сходства вашей истории с моей. — Терпение. Замок наш стоял на прибрежной скале, и потому практиковался я прямо в море — заходил в воду и брел по дну прочь от берега, с каждым разом уходя все дальше и дальше. Само собой, я проделывал это раздетым... и без башмаков. — Наступили на кого? — Верно. Засмотрелся на стайку рыб и, не глядя, опустил ногу точно на морского ежа. — У-у-у-у, — понимающе прогудел гном. — Это было еще не «у-у-у», а всего лишь «ай», — дохнул да Коста. — Увы... что, по-вашему, делают мальчишки, напоровшись пяткой на гвоздь? — Начинают издавать боевой клич гоблов? — предположил я. — А еще? — Хватаются за нее. — Да. Именно это я и проделал, — печально сказал черный маг. — Схватился за пятку, потерял равновесие и уселся на выступ скалы у меня за спиной. На этом выступе лежал второй еж. Сейчас, по прошествии стольких лет, — добавил он, — мне уже трудно сказать, что причинило мне большие муки, иглы или комментарии старшей сестры, единственного человека, которому я мог открыться, пока она извлекала их, сами понимаете откуда. Последующие за словами да Косты пять минуты были заполнены исключительно сочувственным молчанием. Я, дабы не оказаться изгоем в этом стихийно образовавшемся обществе жертв рыбьего коварства, попытался было припомнить какой-нибудь подходящий случай из собственной биографии, но, поразмыслив, понял — все происходившие со мной доселе несчастья имели исключительно сухопутный привкус. В голове вертелась лишь одна из историй Алистера о его сражении с гигантской медузой, и пересказывать ее мне хотелось, по правде говоря, не особо. Во-первых, я сильно подозревал, что названные им размеры твари имели прямое отношение к стоявшей на столе емкости с виски, а во-вторых, прежде чем начать рассказ, мне необходимо было сначала придумать мало-мальски убедительный ответ на вопрос: какого орка я забыл среди айсбергов[222] да еще в качестве офицера флота Ее Величества. — Кстати, — да Коста первым решился нарушить воцарившуюся тишину, — если не секрет, что привело вашу команду в эти края? Насколько я понимаю, они лежат на достаточно большом удалении от любезного вашему, Крис, сердцу Пограничья. Также я не чувствую поблизости объектов вашей, миссис Ханко, профессиональной деятельности... за одним исключением. — Это исключение тоже входит в нашу команду, — проворчала Бренда. — Вот только привычка этого русского в нужный момент бродить неизвестно где... — Вы про меня? Кажется, Рысьев сумел выдержать свой обычный стиль, то есть появиться неожиданно для всех, даже для да Косты. По крайней мере, мне показалось, что колдун среагировал на голос за своей спиной достаточно нервно. — Николай, где вас черти носили?! — рявкнул я. — Зашел в одну из местных лавок и разговорился с хозяином, — с оттенком недоумения отозвался вампир. — А что? Я пропустил что-то важное? — Ну-у, — протянул Малыш, — как вам сказать.... — Знакомое лицо, знакомый голос, знакомое имя — задумчиво пробормотал черный маг. — Николай... Рысьев? — Простите, а разве я имел честь быть вам... Бог мой! Эрнандо! Эрнандо да Коста! Какими судьбами?! За этим последовала русская, как я понял, церемония приветствия, состоявшая из серии взаимных объятий, похлопываний и потрясений. — Граф... сколько лет... — Сколько зим, как говорят у нас! — Нет уж, про зимы ваши лучше мне не напоминайте, — поежился черный маг. — Я очень не мог забыть нашу первую встречу, ту самую, в лесах под Смоленском. Бр-р-р... едва начинал падать первый снег, как в кружащихся белых хлопьях мне виделись ужасные бородатые муз-жи-ки... этот кошмарный поп со своим крестом и осиновой дубиной... я даже не представляю, что бы со мной было не окажись там вас, Николя. — А ведь в первый момент я изряднейше озлился на вас, Эрнандо! — Но за что? — За то, что вы лишили меня заслуженного ужина, — пояснил русский. — Как раз в тот день, ближе к вечеру, мы нашли у дороги павшую лошадь. Почти не тронутую — видно, ее сразу же замело. Приличной же еды в отряде не было уж дня четыре как, стычек с неприятелем тоже — а не то бы я, наверное, пренебрег уставом и принялся питаться на виду у подчиненных. Сижу, греюсь у костра, предвкушаю, как вопьюсь всеми зубами... и клыками в кусок горячей конины, — и тут ко мне подбегает часовой... Эрнандо, вы даже представить себе не можете, насколько были близки к тому, чтобы стать заменой моему несостоявшемуся ужину. Бренда закашлялась. — Положим, граф, — возразил колдун, — хоть я и был далеко не в лучшей своей форме, но все-таки... Рысьев медленно улыбнулся. — Не забывайте, граф, — сказал он, — что у меня-то был еще отец Федор. — И про него мне тоже не напоминайте, — стонал чернокнижник. — Этот... Николя, сейчас Европе принято изображать всеобщим пугалом наших испанских инквизиторов, но клянусь вам, граф, я был близко знаком со многими из них — и таких, этот ваш жуткий поп, там не было никогда! — Согласен — но ведь как хорош был, стервец! — Хорош?! Николя, он был страшен! Эта его жуткая осиновая дубина... Николя, стоя в соборе, рядом с мощами самого... я чувствовал себя не в пример лучше! Не представляю, как вам удавалось держать этих разбойников в подчинении. — Просто удавалось! — хохотнул Рысьев. — Для них я был, во-первых, свой, русский. Во-вторых — их сиятельство, в-третьих — Павлоградского полка ротмистр. А то, что вдобавок... — Николай на миг замолк, нахмурившись. — Цитирую: «Командир наш, Николай Лександрович, еще и упырь-с, — так это дело житейское, насквозь понятное, со всяким приключиться может. Иные баре, хоть людьми себя и числят, а выкидывают порой штуки и почище. Вона как». Кстати, — добавил он, — разбойниками вы их поименовали совершенно незаслуженно. Ибо мои подчиненные сами себя совершенно справедливо маслили герильясами, сиречь партизанами. — С дубинами. — Дубина народной войны, — рассмеялся вампир. — была тайным оружием, о котором французская разведка так и не сумела добыть для своего императора никаких сведений. — Мистер да Коста? — внезапно произнесла моя супруга. — Да, сеньора? — обернулся колдун. — Не расскажете, какого орка, — опершись на локоть, Бренда одним резким движением перекинула себя из лежачего положения в сидячее, о чем, судя по исказившей ее лицо гримасе, немедленно пожалела, — вы забыли в России? Эрнандо бросил стремительный взгляд на Николая. Русский уже перестал улыбаться — но лично меня отчего-то создалось впечатление, что Рысьев очень старательно сдерживает приступ смеха, причем намного более сильный, чем два предыдущих. — Так, ничего существенного, — пожал плечами черный маг. — Решил воспользоваться подвернувшейся оказией. Кто мог предположить, что небольшое и, казалось бы, не таящее видимых сложностей путешествие едва не завершится трагически? — Разумеется, никто, — нарочито безразличным голосом подтвердил вампир. — Ведь если бы сам Бонапарт предполагал, что это небольшое и, казалось бы, не таящее видимых сложностей путешествие завершится для него на Святой Елене, неужели он предпринял бы его? — Так вы были в рядах Великой Армии? — догадался Малыш. — Нет, что вы! — с негодованием воскликнул колдун. — Он, — все тем же невозмутимым тоном сообщил Рысьев, — был в ее обозе. — Николай! Я ведь еще тогда предоставил вам совершенно исчерпывающие объяснения... — А я в свою очередь, — перебил Эрнандо вампир, — тогда же сказал вам, граф, что не верю ни единому сказанному вами слову. — Тогда почему же... — Да мне было попросту плевать на вашу истинную цель, — сказал Николай. — Единственное, что действительно имело значение в тот момент, то что вы не француз и не воевали против нас. Поскольку в этом пункте вашей легенды вы, граф, сообщили чистую правду, что подтвердил отец Федор, остальное было уже неважно. Ибо, — осклабился вампир, — мне также было ясно, что цели этой вам добиться не удалось. Скорее уж наличествовал обратный процесс... по части добивания... — Кстати, — поспешно произнес черный маг, — вы так и не ответили на мой вопрос! Что же заставило люде... то есть существ, наделенных столь разнообразными талантами, сойтись именно в этих краях? Про себя же я отметил: судя по тому, как быстро чернокнижник захотел сменить тему разговора, воспоминания о визите в Россию у него сохранились скорее отрицательные, чем положительные. А ведь да Коста — орешек что надо! Не думаю, что одни лишь знаменитые русские морозы и ничуть не менее знаменитые русские дороги — о почти мистическом воздействии которых так любит разглагольствовать Николай — могли вызвать у него такую реакцию. Да-а... есть над чем поразмыслить... И, пожалуй, ближайшее время я буду следить, чтобы мой предполагаемый маршрут не пересекал границ Российской Империи. — Случайность, — сказал вампир. — По крайней мере, мое присутствие здесь следует рассматривать именно так. Не получи я приглашения мистера и миссис Ханко, мог бы оказаться где угодно — от Огненной Земли до Лапландии. — Мы, собственно, тоже могли оказаться где угодно, — заметил я. — Свадебное путешествие должно таить в себе элемент неожиданности, так ведь, милая? — Ты, как всегда, прав, любимый. — Чарующая улыбка, которой Бренда сопроводила свои слова, вставила меня вздрогнуть и начать лихорадочно соображать, что же я сделал не так. — Похоже, все перевели стрелки на меня, — вздохнул Малыш. — И поделом, в общем-то. Это я позвал сюда Криса и Бренду... наличие же рядом с ними мистера Рысьева было для меня неожиданностью... приятной. — И что же за проблема потребовала сбора столь заслуженной команды? Впрочем, — быстро добавил да Коста, — не отвечайте. Попробую угадать так. Кажется, это одна из ваших любимых игр, Крис? — Ну, — пробормотал я, — вообще-то я стараюсь ею не злоупотреблять. — Итак, — чернокнижник, похоже, попросту не расслышал меня. — Что мы имеем на игровой доске? Проводник в Запретные Земли, охотница на вампиров, объект ее охоты... не скальтесь так, Николя, не одному вам здесь разрешено шутить... и всех их собирает гном. Гном, который занимает должность военного советника Королевства Гавайев... хм, интересно до судорог. — Не надо. Про судороги, — сквозь зубы процедила Бренда. — Совсем не надо. — Хм, — граф и черный маг озадаченно поскреб свою кастильскую бородку. — Сложно, однако, представить, для решения какой именно из нынешних проблем Ее Величества королевы Лилиукалани[223] могла бы потребоваться команда столь разнообразных талантов. Разве что... но ведь вряд ли вы перешли дорогу Роггену? — Почему «вряд ли»? Малыш, начавший уже открывать рот, замер и с недоумением уставился на меня. Проклятье, ну почему я не телепат? Впрочем, любое мысленное послание да Коста наверняка бы перекатил. Быть может, конечно, я зря затеял эту игру, и наш тут Эрнандо и так поведал бы нам те же самые сведения в ответ на незаданный вопрос Уина: «Кто такой это ваш чертов Рогген?» Быть может. Или же мы бы узнали о Лингаене другими путями. Но я все же предпочел сблефовать. В прошлый раз, в истории с Камнем, этот метод себя оправдал. И, кроме того, я придерживаюсь мнения... черт, как бы это сформулировать-то покрасивее? Информация об отсутствии информации тоже сама по себе является ценной информацией, вот! Все равно получилось немного косноязычно, ну да мне сейчас лучше не сказать. — М-м-м... мистер Ханко, при всем уважении, которое я питаю к вашим способностям, а также к незаурядным качествам остальных членов вашей команды... вступать в противостояние с самим Роггеном было бы крайне опрометчивым поступком. — Опрометчивые поступки порой неплохо оплачиваются, — заметил я. — Это, — возразил колдун, — в тех случаях, когда остается некто, кто сможет эту плату потребовать. Насколько известно мне, среди противников Роггена таковых счастливцев не находилось уже семь веков. — Семь веков? — недоверчиво переспросила Бренда. — Значит, в этих слухах... — она оборвала фразу не договорив, и я с трудом удержался от выкрика «Браво, милая!». — В этих слухах порой не так уж много слухов, — сказал колдун. — Сам я, понятно, не мог выступить в данном вопросе в роли заслуживающего доверия свидетеля, но два демо... двое моих знакомых независимо друг от друга говорили, что Годфруа де Гонвиль и Рогген — это один и тот же человек. — И вы поверили исчадию Тьмы? — Вопреки расхожему мнению, — сухо сказал да Коста, — процент патологических лжецов среди обитателей Нижних Миров не превышает таковой среди, скажем, людей. Другое дело, что интеллектуальный уровень большинства существ, пытающихся заключить с ними взаимовыгодную сделку, удручающе низок... и, конечно же, куда приятнее видеть в последующих злоключениях происки слуги Ада, чем собственную тупость, лень и прочие цветы разума.ГЛАВА 9
Примерно 12 миль к северо-западу от Самоа, рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.
— Подумать только! — продолжал возмущаться Викки. — Все это время этот полезнейший механизм был у нас — а мы про него не знали! — Древнее гномье правило, — словно бы между прочим заметил Малыш, — гласит: ничего не может разболтать лишь тот, кто ничего не знает. Источником возмущения вексиль-шкипера было устройство, представлявшее собой тонкий фунтовый стержень, с присущим гномам искусством вделанный в нечто игло-решетчатое... и в целом по мнению недавно посетившего Париж штурмана субмарины, напоминающее тамошнюю патриотическую скульптуру: «Французский ежик, сраженный в битве при Кресси стрелой английского йомена». При более внимательном же изучении выяснилось, что стрежень представляет собой цельный кристалл аметиста. А после расшифровки присланной из Канцелярии Сырых Дел инструкции офицеры субмарины с немалым удивлением узнали, что эта тролль знает для чего приделанная фигуевина на самом деле представляет собой новейший магический сканер. С дальнодействием порядка десяти миль, возможностью видеть сквозь защитные покровы до третьего уровня включительно и еще целым рядом крайне полезных в тяжелом подводном быту особенностей. — Уин, — вексиль-шкипер на миг запнулся, пытаясь выбрать из нескольких вертевшихся у него в голове вариантов ответа наиболее пристойно звучащий. — А не хотел бы ты пойти... проведать наших гостей? — На предмет, все ли они на месте? — усмехнулся полукровка. — Было бы весьма странно, — не поворачиваясь, хмыкнул склонившийся над картой штурман, — если бы они сумели куда-нибудь подеваться. С подводной-то лодки. Изначально конструктора субмарины отнюдь не закладывали в присущие их детищу достоинства возможность перевозки пассажиров. Задача, стоявшая перед ними, звучала несколько иначе — обеспечить возможность спасения экипажа, в том числе с предельной глубины погружения. Поскольку таковой необходимости у экипажа «Сына Локи» пока что, к вящей их радости, не возникало, оба спасательных отсека использовались отнюдь не по прямому назначению. Один из них был завален кокосами, второй же до недавнего времени служил обиталищем Роники Тамм — и вексиль-шкипер, недолго думая решил, что там, где теоретически должны были уместиться двадцать пять гномов и практически сумела поместиться одна женщина, также смогут существовать еще трое людей и приравненных к ним существ. Теоретически он оказался прав. — Вы тут как? — поинтересовался Уин. — Спасибо, превосходно, — бодро отозвался русский. Малыш озадаченно моргнул. Вид графа, в общем-то, соответствовал его словам, если не учитывать тот факт, что плоскость, на которой вампир столь непринужденно разлегся, до сего дня числилась потолком, а не палубой. — Не желаете присоединиться к нашей дискуссии? — продолжал Рысьев. — А о чем спор? — полюбопытствовал Малыш, одновременно раздумывая, какой из перегородивших вход в отсек узлов способен выдержать его вес без особого ущерба для своего содержимого. — В данный момент, — сказал Рысьев, — мы спорим, стоит ли бояться злодеев. — Как раз злодеев я не особенно боюсь, — задумчиво сказал Крис. — Может, это из-за того, что на моем пути пока не попадались по-настоящему злобно-могучие-сукины-сыны. По крайней мере, не могу их припомнить... один только сержант Клеппер на ум приходит. Второго такого злобного, жестокого, коварного, но при этом чертовски хитрожо... то есть умного подонка, уверен, не сыскать в обеих Америках. Разве что в старушке Европе есть пара-тройка в каких-нибудь музеях завалялась. А вообще-то, — неожиданно закончил он, — я куда больше опасаюсь желателей не зла, а добра. — Интересная... точка зрения, — медленно произнес Рысьев. — И, не могу не заметить, весьма отличная от позиции большинства. — Какого еще большинства? — повысил голос Крис. — Орков? Эльфов? Или тех безмозглых баранов, которые, не прочтя утреннюю газету, не могут решить, какая погода за окном: дождь, снег или солнце? — Крис... — после короткой паузы вполголоса произнес вампир. — Вы, случаем, не поклонник Руссо? — Старины Жан-Жака? Не-ет. Я пытаюсь сбежать не к, а от. Другой вопрос, что все альтернативы человеческой цивилизации либо вывесили на своих дверях таблички «вход только по рекомендации трех действующих членов клуба», либо тоже... не благоухают. Гномы неплохи... но, боюсь, привыкнуть к пещерной жизни я попросту не успею. — Если тебе нравится созданная гномами модель общества, — сказал Малыш, — то советую подумать над гавайским гражданством. — Ты серьезно, партнер? Малыш пожал плечами. — Такими вещами обычно не шутят. По крайней мере, я так не шучу. — Тогда спасибо за совет... партнер. — И все-таки, Крис, — спросил Рысьев, — за что вы так не любите альтруистов? — За фанатизм, — коротко отозвался Ханко. Русский задумался. — Понимаю. Не могу сказать, что разделяю, по крайней мере целиком и безоговорочно, но и не могу отрицать наличие некоего рационального зерна. — Не знаю, как вам, граф, вы все же пожили, то есть просуществовали на этом свете куда больше меня, но те поборники добра, что довелось повидать мне... или о которых я слышал... или читал... Так вот, всех их объединяло горячее желание облагодетельствовать ближнего или дальнего своего, абсолютно не интересуясь, насколько сильно этот ближний или дальний жаждет быть облагодетельствованным. Хотите пример? Наша чертова междоусобица! — Вы имеете в виду войну между Севером и Югом? — уточнил граф. — Забавно... а ведь, казалось бы, трудно представить более достойную цель, чем борьба за свободу, причем не свою, а других. — Как же, как же... — буркнул Крис. — Борьба за свободу... да! Так и говорил нам мистер комиссар — вы, мол, идете освобождать ваших черных братьев, стонущих под непосильным ярмом, и много чего еще в том же духе. Но отчего-то большинство парней в серых шинелях, с которыми я говорил, за всю свою жизнь имели лишь двух рабов — свои правую и левую руки. Не знаю, — ехидно добавил он, — может, конечно, в траншеях под Питерсбергом собрались сплошь какие-то неправильные мятежники... — А вам часто удавалось разговаривать с ними. — Удавалось... У нас был кофе и сахар, у джонни — вирджинский табак. Хороший повод для маленького неофициального перемирия. — И что они вам говорили? Не сочтите за назойливость, но просто я, если помните, сам некоторым образом находился среди участников этой вашей, как вы изволили только что выразиться, чертовой междоусобицы и мне весьма интересно услышать мнение стороннего наблюдателя. — Они говорили занятные вещи, граф. Они говорили, что сражаются за свой дом... за свой образ . И ведь они ничуть не кривили душой, ей-ей. — У меня сложилось такое же впечатление. — Вот с тех самых пор, — с тоской произнес Крис, — я и начал задумываться: а так ли блага была цель доброжелательного дядюшки Эйба, чтобы ради нее стоило отправлять на тот свет уйму отличных ребят? — Возможно, — задумчиво сказал русский, — причина все же крылась в том, что вы сражались не столько за, сколько против. Не столько за свободу негров, сколько против мистера Хлопка. — Орк его знает. Я ведь первые несколько лет после войны жил на Юге и сам не раз видел, как к моему те... хозяину дома, где я жил, приходили его бывшие рабы со словами: «Масса, возьмите нас обратно — не нужна нам эта свобода». — Джона Брауна хватил бы удар, услышь он такие речи. — Этого чокнутого аболициониста? В нашей роте как-то завелся один такой псих, родом из Новой Англии. Истинный потомок пуритан, с родословной чуть ли не с самого «Мейфлауэра». Да, вот уж кто никогда бы не стал выменивать у ребов сало на «шомполушки». Он и сам был похож на шомпол — длинный, худой, мундир на нем болтался как на чучеле, а глаза так и полыхали святым огнем... хоть костер запаливай. Всего-то три недели был с нами — и надоел всем преизрядно. Думаю, — добавил Крис, — он при любом раскладе не вышел бы живым из своего первого боя. На войне бывает всякое... например, пули порой прилетают с совсем нежданных сторон. — Это, мистер Крис, вы все потому говорите, — донесся из-за спасательного плота голос мисс Тамм, — что вам не встречались по-настоящему злобные уроды. А вот мне — встречались. И по сравнению с ними всякие там аболиционисты или святоши-миссионеры выглядели безобидными щенками. — Знаешь, милый... Услышав Бренду, Малыш удивленно моргнул, Он-то был уверен, что внимание миссис Ханко полностью поглощено штопаньем куртки мужа. — Я склонна согласиться скорее с Роникой, чем с тобой, — продолжала женушка. — Мне, как и ей, тоже довелось повстречать немало ходячих куч дерьма, которые вовсе не горели желанием вершить добро для каждого встречного. — Осмелюсь предположить, что вас они как раз жаждали облагодетельствовать, — заметил вампир. — Другое дело, что вы их намерения воспринимали несколько иначе — но это, в общем-то, укладывается в изображенную Кристофером схему. — Они, — повысила голос Бренда, — жаждали облагодетельствовать только и исключительно собственные концы! — Во-во, — поддержала ее Роника. — И если вы, уважаемый кровосос, думаете, что хоть одна женщина способна воспринять это как благодеяние... А ну, что с вами говорить? Вы ведь такой же мужчина, как и они... хоть и вампир. Все вы... кхуггщ випоэ! — Простите, но я не настолько хорошо владею Старшей Речью. — Граф, я вам как-нибудь потом переведу, — пообещал полукровка. — Отлично сказано, подруга! — заметила Бренда. — Женщины, — чуть наклонив голову, прошептал Уину русский, — всегда поражали меня, в том числе способностью находить общий языкпротив извечного врага своего племени. — Кхм-кхм-кхм, — прокашлялся Ханко. — Бренда, милая... и я тоже?Спасательный отсек субмарины «Сын Локи», Бренда Ханко.
— Конечно же нет, милый, — я постаралась произнести эти слова как можно нежнее. — Ты у меня то самое исключение, которое подтверждает правило. Сначала сказала, а потом подумала... и удивилась, насколько же верно сказанное. Мой муж... Крис действительно не похож ни на одного из мужчин, известных мне. При этом нельзя сказать, что он особо выдается в чем-то одном — самый ласковый, нежный или самый великолепный любовник... хотя относительно последнего список его конкурентов отнюдь не отличается длиной. Он просто другой. Слеплен из иного теста — так, кажется, говорят про таких? Не знаю уж, где месили это тесто и что в него добавляли, но зато отлично могу понять, почему эльфийка, чье имя получила наша яхта, могла позвать этого человека за собой. А вот он не пошел за ней — этого я пока постичь не могу. Пока. И это меня порой ужасно бесит! Иная на моем месте, пари держу, просто лопалась бы от гордости — добиться победы там, где пробовала коготки не кто-нибудь, а настоящая светлая эльфийка... принцесса. Только вот на моем месте сижу именно я, и я не могу радоваться тому, причины чего не понимаю. Твердо уверена лишь в одном — для Криса я и средство забыть, изгладить из памяти исчезнувшее за горизонтом зеленоглазое видение. Хотя бы потому, что это все равно что тушить горящий дом керосином. Контраст не убьет, а, наоборот, оттенит, добавит красок и четкости... Почему он выбрал меня, а не ее? Черт... сам-то ты, Крис, можешь ответить на этот вопрос? — Спасибо, милая, я тебя тоже люблю, — озадаченно пробормотал мой муж. — Я знаю. Взгляд, который я при этом подарила Крису, был... очень многообещающий. — Давайте вернемся к разговору о злодеях, — Малыш Уин также принял мою глазограмму, расшифровать ее, естественно, не сумел, но на всякий случай испугался за здоровье партнера и решил повернуть разговор в прежнее русло. — Согласимся с дамами — дерьмовые уроды и альт... альт... — Альтруисты. — ...и доброжелатели являются различными категориями. Так какая же из них более неприятна? — Сложный вопрос. Это, — заметил Рысьев, — примерно как с оркскими памятниками. Свои победы орки отмечают, возводя пирамиды либо из черепов убитых врагов, либо из экскрементов... уже собственных. Не знаю, как вы, но лично я не могу сказать, что первое из этих произведений монументально искусства для меня хоть в чем-то предпочтительнее второго. — Не знала, — усмехнулась я, — что вы, граф еще и знаток оркских обычаев. — В крайне незначительной степени, — вздохнул вампир. — Знакомство сие имело место в далеком прошлом. И было вызвано исключительно желанием проверить одну модную научную теорию... Кстати, насколько мне известно, в наши дни еще более популярную. — Что за теория? — Большинство современных исследователей, — сказал вампир, — склонны полагать, что трубой Навина на самом деле являлось хоровое пение отрядов наемников-орков, каковых в иудейской армии числилось изрядное количество. — Не могу сказать, что считаю себя большим специалистом по этому вопросу, — скривился мой муж, — но пару раз мне это пение слышать приходилось... и должен сказать, вполне могу поверить, что из-за него могут рухнуть стены крепости. — К слову, — странный изгиб подвесившегося к потолку вампира должен был, догадалась я, обозначать всего-навсего манерный поклон в сторону Криса, — если кто из присутствующих и может по праву называться знатоком оркского быта... — Нет, я не знаток, а практик, — сказал мой муж. — До того как стал проводником, все мои знания о зеленошкурых исчерпывались сведениями о том, что это бесчисленные орды узкоглазых полузверей, длинноруких согнувшихся бестий, которые регулярно устраивают набеги, топчут посевы, жгут дома, насилуют крупный рогатый скот, ну и, само собой, убивают. — Всех? — зачем-то уточнила Роника. — Всех. — В Пограничье ты узнал о них больше. — Ага, — мрачно кивнул Крис, — Я узнал, что эти слухи были сильно преуменьшены. — Как-то раз, — Малыш с задумчивым видом провел сначала по правому нагрудному карману куртки, затем по левому, вытащил сигару, пару секунд сосредоточенно глядел на нее, а затем с тяжелым вздохом вложил обратно, — наш общий друг Старший Шаман гоблинов Кривого Ручья Ыыгыр Ойхо Третий очень кратко и, на мой скромный взгляд, весьма точно сформулировал жизненное кредо орка. Помнишь, партнер? — Кратко эта формулировка звучит, только если вымарать из нее все непристойности, — сказал Крис. — Тогда получается что-то вроде: когда орк не сражается, он либо думает о войне, либо спит, либо помер. — Думаешь, он... — начал Уин и осекся, когда его слова заглушил лязг отпираемого люка. — Советник Уин, — просунувшаяся в отсек гномья голова обладала одной, невиданной мной доселе особенностью: короткая круглая бороденка едва-едва перешагнула в звание таковой из разряда «пушок», зато ухоженные белые усы свешивались почти до палубы. — Капитан просит вас пройти в рубку. Немедленно.Рубка субмарины «Сын Локи», Малыш Уин.
— Что скажешь? — А можно, — медленно произнес Малыш, — сначала услышать мнение остальных? — Остальные уже высказались! — рявкнул вексиль-шкипер. — А сейчас мне интересно именно твое мнение, стороннее и, соответственно, непредвзятое. — Боюсь, толку тебе от него будет немного, — вздохнул полукровка. — Представления не имею, что бы это могло быть. Объект их обсуждения занимал собой примерно два дюйма в «аквариуме» сканерной проекции и представлял собой нечто... решительно ни на что не похожее. А именно — шевелящуюся средней бесформенности белесую массу из пузырьков и жгутиков. Уин подумал, что одну вещь он все-таки сказать мог бы — поведать Викки, что это крохотное непонятно что, которое на самом деле, если принять во внимание масштабы проекции, было раза в три больше субмарины... так вот, единственной ощутимой эмоцией, которую это непонятно что вызывало, являлось сильнейшее омерзение. И дело было даже не в том, что непонятная штуковина если что и напоминала, то лишь клубок червей — в конце концов, черви входят в большую часть блюд традиционной гномьей кухни, а некоторые их виды и вовсе почитаются указанной кухней за деликатесы. — Давно эта дрянь появилась? — спросил он. — Почти сразу, как ты ушел, — вздернув бороду, вексиль-шкипер аккуратно дозавернул воротник свитера. — И не отстает, вцепилась, словно репей в собачий хвост. — То есть, — уточнил Малыш, — оно, как минимум, живое? — Совсем не факт, — живо откликнулся штурман. — С тем же успехом этот... кхм, феномен может оказаться неизвестным доселе глубоководным демоном. — Акустик? — Оно... булькает, — наполовину высунувшись из своего закутка, сообщил Спутч. Глядя на его побледневшее лицо, Малыш подумал, что издаваемые пузыристой массой звуки были, похоже, куда более отвратными, чем ее вид, — и следующая реплика акустика его догадку подтвердила. — Командир, оно... меня щас вывернет. — Спутч, — почти ласково произнес Викки, — в тот момент, когда меня заинтересует твое самочувствие, обещаю — ты узнаешь об этом первый. А пока... дистанция? — Шесть миль, приближается! — выпалил Спутч. — Значит, не врет, — глядя на «аквариум», почти удивленно констатировал вексиль-шкипер. — Ну что ж ты такое, а? — Кэп, — осторожно сказал старпом, — может, кормовые пора зарядить? — Чем? — резко развернулся к нему Викки. — Чем, Иезекия? Твоими старыми сапогами? Последовавший взрыв хохота был слышен за три отсека от рубки. — О-о, нет, это слишком, — провыл сквозь смех штурман. — Их жуткая поражающая сила... не знаю, как эта тварь, но вся рыба на пять миль вокруг передохнет наверняка. Планктон и тот не уцелеет. — Ладно, посмеялись, и довольно! У кого есть мысли, чем по этой твари бить? — А надо? — вполголоса поинтересовался Уин. Вексиль-шкипер задумчиво пригладил бороду. — Она нагоняет нас. И я не хочу проверять, окажется ли наш корпус прочнее, чем зубы... или чего там у нее есть. — А с чего ты решил, — медленно произнес Малыш, — что она нагоняет именно нас? — С того, — Викки ткнул рукой на «аквариум», — что показывает наш новый друг. Зараза прет точно на нас. — М-м-м... курс с момента ее появления менялся? — Кстати, — взгляд вексиль-шкипера Малыш после короткого раздумья классифицировал как сосредоточенное удивление, — нет. Старпом... — Кэп? — Идем вниз на пятьдесят. — Понял. — Обернувшись к двум гномам у стены, старпом протрещал команду, явно состоявшую из нескольких фраз, однако различить в этом «витьрулидифферентнаноссе» отдельные слова Малыш не сумел. Матросам же, судя по последовавшему каскаду щелчков, переключений и вращений полдюжины разнокалиберных маховичков, это удалось без труда. — Курс? — Пока прежний. И увеличить ход до полного. — Принято... Капитан!!! Восклицание старпома на самом деле относилось не столько к вексиль-шкиперу, сколько к пузырчатому нечто. Была ли то реакция на их маневр, или у твари просто зачесалась одна из ложноножек — но червивый клубок озарился изнутри сиреневой вспышки, исчез и мигом позже возник вновь, наполовину сократив расстояние между собой и субмариной. — Та-ак... — медленно процедил Викки. — Значит, так... — Телепортируется... — Капитан, может... — Руль право сорок! — отрывисто рявкнул вексиль-шкипер. — Носовые торпедные — к бою! — Есть — к бою! — Первый-четвертый — «дуболомы», второй-пятый — «серебрянки», доложить по готовности! Субмарина разворачивалась на полном ходу — и боковое ускорение вполне ощутимо норовило прижать Малыша к переборке. Качнувшись, полукровка рефлекторно схватился за масляно поблескивавший рычаг над головой, но тут же отдернул руку — случайный рывок мог обойтись ему дороже, чем укус сотни скорпионов. — Аппараты готовы! — Акустик! — Дистанция полторы, быстро сокращается. — Руль прямо, ход — малый назад! Аппараты на «товсь»... — Ну же... — Первый-четвертый, — сосредоточенно глядя на пузырившийся клубок в «аквариуме», почти ласково пропел Викки, — пли! Две тонкие темные спички оторвались от носа подлодки и быстро заскользили вперед. — Есть! — ...второй-пятый... пли! Эти спички были чуть меньше и заметно светлее своих предшественниц. «Интересно, чего Пит надеется достичь „дуболомами“, — подумал Малыш, — хотя даже я знаю...» — «Дуболомам», — вполголоса скомандовал Викки, — подрыв! На месте темных спичек вспух сдвоенный багрово-черный комок — а двумя секундами позже палуба субмарины дернулась, словно встающая на дыбы лошадь. Малыш упал сравнительно удачно — на зад, причем собственный. Правда, он вдобавок здорово приложился спиной о какую-то трубу, но в целом, судя по разносящимся из разных углов рубки стонам и сдавленным проклятиям, вполне мог числить себя среди наименее пострадавших. — Глядите!.. Таинственному нечто взрыв доставил не больше удовольствия, чем экипажу субмарины, — ударной волной снесло большую часть пузырей. Обнажившаяся при этом тварь — полукровка так и не успел разглядеть ее толком, зафиксировав в памяти лишь отдельные детали вроде пучка щупалец, лакового сверкания панциря, глаза, горящего черным огнем, — замерла, то ли оглушенная, то ли просто озадаченная отпором со стороны своей будущей добычи. Миг спустя в нее врезались обе серебристые спички — и, пронзив толщу воды и металл, корпуса, под черепа моряков ввинтился жуткий, пронзительно-надрывный, полный боли, ярости и бесконечной чуждости вопль.Спасательный отсек субмарины «Сын Локи», Кристофер Ханко.
— Чтоб меня Тонатиу сожрал, — схватившись за лоб, простонала Бренда. — Кого там подстрелили чертовы коротышки? Самого Сатану? — Не думаю, — возразил с потолка Рысьев. — Многое, конечно, указывает на то, что издавшая сей рык сущность не принадлежит к нашему Миру и призвана в него силами... — Граф, заткнитесь! Кое-как поднявшись, вернее сказать, выкопавшись из-под горы багажа — проклятые тюки явно вообразили себя жабами, причем не простыми, а чемпионами болота по прыжкам, — я прополз по склону вышеупомянутой горы к люку. Но стоило мне взяться за отпирательный штурвальчик, как из дальнего конца донесся голос Роники: — Не советую. — Чего? — Открывать люк. — Должны же мы узнать, что, черт возьми, за хрень происходит! — Хотелось бы. — Судя по звуку, наемница пыталась протиснуться мимо завала в середине отсека, Пока что получалось у нее не очень. — Но учти, мы сейчас орк знает на какой глубине. Новость о том, что там, за люком, вода, я бы предпочла не получать — и тебе не советую. Нас встряхнуло. И еще раз. Словно мчащаяся во весь опор карета налетела на лежащее поперек дороги бревно. — Ну, можно приоткрыть совсем узкую щель... — начал было я и осекся. — Ты — каменный голем? — голос Роники так явственно сочился ядом, что хоть собирай его в склянки для последующей продажи в аптеке, оптом, по сорок центов за унцию. — Нет? Тогда водица, что ворвется в эту совсем узкую щель — которая сразу же перестанет быть узкой, — сразу размажет тебя по переборке. А следом и всех остальных. — При всем уважении к вам, мисс Тамм, — неожиданно пришел мне на подмогу вампир, — изображенную вами ужасную картину лично я полагаю маловероятной. Хотя предмет вашей с Кристофером дискуссии и не пропускает воду, он, как и всякий прочий металл, неплохо передает звуки, а поскольку до сего дня у меня не было причин жаловаться на слабость моих ушей, рискну предположить, что разрушение нашего корабля не прошло бы... Эта встряска была куда сильнее предыдущих — меня швырнуло даже не на переборку, а в угол между нею и потолком. Затем меня пробрал холод, жуткий, почти непереносимый холод — никогда прежде не чувствовал ничего даже отдаленно похожего. Не знаю, с чем и сравнить. Словно меня на манер Прометея приковали к айсбергу, а вместо орла явился ветер из давешнего шторма. В уши ударила... кажется, это называется калифорния... а, вспомнил, какофония. Совершенно оглушительная какофония, в которой преобладали хруст, вой, плач и скрежет. Потом я упал обратно вниз, и сверху на меня радостно прыгнули сразу четыре тюка — для них, похоже, жабы были уже пройденным этапом. Эти мешки воображали себя, по меньшей мере, мексиканскими львами. Бренда начала ругаться. Один тюк — тот, что удобно разлегся у меня на голове, — мне кое-как удалось спихнуть. Теперь я мог видеть хоть что-то. «Хоть что-то» включало в себя главным образом висевшего на потолке Рысьева. Граф с крайне озабоченным видом ощупывал свою левую скулу. На мой взгляд, в украшавшей ее ссадине не было ничего необычного, хотя... кровавая ссадина у вампира? — Вы эти звуки хотели услышать, мистер кровосос? — донесся голос Бренды. — Мисс, я... — Николай! Заткнитесь и гляньте, не перекосило ли к оркам эту чертову дверь! Я говорил уже, что моя жена, когда хочет, умеет быть очень убедительной? А хочет она этого всегда. Ну... почти всегда. А еще она часто оказывается права, особенно когда речь идет о возможных неприятных последствиях. Слишком, на мой вкус, часто. Или это просто мы с ней слишком часто влипаем в ситуации с неприятными последствиями? Вот и сейчас скрежет со стороны люка донесся раньше, чем вампир успел отклеиться от потолка. Чертовски противный звук. Самое время пожалеть, что не сообразил выпросить у да Косты заклинание его дедушки-флибустьера, то, которое для подводного плавания. Не сообразил... выпросить... у да Косты... амулет! — Бренда! Амулет! — Сейчас... — Может, сначала все же посмотрим, кто войдет? — предположил Рысьев. — Граф, вас, видно, крепко приложило затылком? Войдет ВОДА! — Не уверен, — спокойно возразил вампир. — Вряд ли вода научилась самостоятельно откручивать кремальеру. — Какого... — Дкхугш ваар, да помогите же мне! — вступил в беседу новый участник. Малыш Уин был от макушки до каблуков сапог облеплен какой-то остро пахнущей зеленой пеной, сквозь которую виднелась порядком обгорелая куртка. Брюки, насколько я мог видеть, пострадали меньше, а вот бородка... думаю, компаньону стоит вновь начать бриться. — Ну же... Бренда оказалась быстрее меня — в результате меня вновь завалило тюками, выбраться из-под которых я сумел как раз в тот миг, когда в прокопанный моей женой проход в завале протиснулись Рысьев и Малыш, волочившие кого-то третьего, а также полсотни фунтов дыма. — Люк... кха-кха-кха... задрайте... — прохрипел Уин. — Какого хрена творится? — вопрос Роники был хоть и не совсем правилен с точки зрения культуры речи, но, по моему мнению, прозвучал чертовски уместно. — Тварь... — присевший на мешок Малыш снова закашлялся. — Атаковали торпедами... попали... она ударила в ответ. — Чем? — Не знаю... промахнулась. Телепортнулась ближе — мы развернулись... шесть торпед из носовых... «серебрянки»... в упор. Одновременно... на этот раз. — Мы тонем? — Да... нет... орк знает... какая-то хренова магия... пробило ограждающие чары. Корпус цел... прошло по отсекам... черные молнии... а-а, Тралла забодай! — Малыш, спокойнее, спокойнее... — Да спокоен я! — вскочив, рявкнул мой компаньон. — Как тролль окаменевший спокоен! — Тварь-то хоть убили? — Похоже, — устало отозвался полукровка. — Разворотило ее капитально. Пока «аквариум» не сдох было видно — тонула... вроде бы без всяких конвульсий, как приличному трупу и положено. — Аквариум? — Штука такая... — взмахом рук Малыш попытался показать эту самую штуку. — Ы... и ы... магическая фигня. — Понятно. А мы что? — Я ж говорю — молнии! Прошлись от носа до кормы, треть экипажа выкосило наповал, еще треть, как этот, — полукровка мотнул подбородком в сторону тела на соседнем мешке, — в отключке. Плюс какая-то дрянь по левому краю. Механика пошла сыпаться... каскадно, одно за другим. Старпом, кха-кха-кха, велел, чтоб я не путался под ногами... этого — за шиворот... и к вам. — Это Викки? — Роника, присев рядом, неуверенно коснулась плеча лежащего. — Что с ним? — Попал под лошадь. — Что? — Что-что, — передразнил наемницу Малыш, — сама не видишь, что ли? Шарахнуло, его... хренью какой-то магической... и куском трубы... по макушке! — Он жив? — Пока тащил — вроде дышал, — устало отозвался Уин. — Может, и зря, — чуть подумав, добавив он. — Дым это проклятый... говорил я им — пробкой надо было отделывать! Нет, последнее слово алхимии, последнее слово алхимии, выдерживает открытое пламя в течение двадцати минут... как же! Пламя-то оно выдерживает — но коли уж загорелось само!.. — Согласен, пахнет этот дым довольно ядовито, — сказал Рысьев. — А что... Этот удар был самым сильным из всех. Я снова воспарил к потолку, — вышло мягче, чем в прошлый раз, поскольку между мной и сталью оказалось минимум два тюка, — а потом мы все дружно посыпались вниз. Низом у ставшего на дыбы отсека теперь считался бывший дальний конец, и лететь до него было далеко. Вдобавок погас свет. Следующие полминуты я очень живо ощущал себя кубиком льда в фирменном коктейле хозяина «Одноглазого эльфа». Фредди никогда не тряс его меньше чем полминуты — он, как и большинство его сородичей-троллей, был существом основательным. Потом где-то совсем близко раздался глухой рявк, и тряска закончилась. Взамен появилось — по крайней мере, у меня — странное ощущение, до сего дня испытанное лишь однажды, в Нью-Йорке. Лиз тогда возжелала осмотреть тамошний Город Гномов, а спускаться и подниматься назад нам выпало на очередном венце технического прогресса — скоростном подъемнике, который управлявший им машинист поименовал лифтом, видимо, в качестве иронии над продукцией «Компании паровых поднимателей Отиса». — Эй! — донесся откуда-то из-под моей поясницы неуверенный возглас. — Есть кто живой? — Допустим, — отозвались сверху. — Формально, правда, я не очень-то вправе претендовать... — Мистер кровосос! — Да, мисс? — Чтоб вы сдохли! — Боюсь, мисс, что в силу тех же причин несколько затруднительно... — Николай! — Русский, насколько я мог разглядеть «колдовским оком», по-прежнему висел, прилепившись к потолку... бывшему потолку, ставшему теперь одной из стен. — Затк... лучше помолчите! — Разве что, — вывернув голову, я все равно не смог разглядеть Бренду, но, судя по голосу, ее голова находилась где-то в районе моих колен, — он объяснит, что с нами происходит! — Поскольку, — холодно произнес вампир, — прорицательских способностей за собой не числю, объяснить не смогу. Могу лишь высказать предположение. — Ну?! Что замолчали?! Хотите, на колени стану? Не видно, правда, ни хрена... — Темнота мне не помеха, вас я вижу отлично, — сказал Рысьев, — но все равно, спасибо, не надо. Догадками своими я поделюсь и без подобных жертв. — Так делитесь! — Мощный взрыв в носовой части. — Оттолкнувшись рукой, вампир встал — привычное, в общем-то, зрелище, если забыть о том, что стоящий упирается каблуками в почти вертикальную стену, — и неторопливо зашагал вниз. — Вызвал разрушение корпуса нашего корабля. К нашему счастью, отсек, в котором мы находимся, сохранил целостность конструкции и сейчас направляется к поверхности. — Николай, вы... — Проклятье, желание быть вежливым все же имеет куда больше видимых недостатков, чем скрытых достоинств. — Вы не могли бы сказать что-нибудь менее очевидное? — А с отсеком-то нам и вправду повезло, — заметила Бренда. — Так аккуратно выломался. — Мисс, это ваше «повезло», — голос Малыша был сух и спокоен, — именуется «пиропатроны». — Непременно запомню. — Граф, а вы точно уверены, что мы всплываем, а не тонем? — спросила Бренда. — Совершенно. На нас работает не что-нибудь — давление океанских глубин. Вы ведь чувствуете ускорение, не так ли? Уверен, мы вот-вот вылетим наверх, словно пробка от шампанского. Последние слова Рысьева мне отчего-то сильно не понравились. Понять причину этой неприязни сходу я не сумел и потому попытался подумать еще раз, вслух. — Николай, насчет пробки... вы это серьезно? — В каком смысле? — недоуменно спросил русский. — Ну, то, что мы сейчас вылетим, словно пробка? — Да, а что, собственно, вас смущает? — Понимаете, — сказал я, — вам, наверное, пришлось открывать куда большее количество бутылок с шампанским, чем мне. Но кое-какой опыт по этой части у меня все же имеется. И, если я правильно помню, пробка из бутылки стреляет достаточно сильно. — Конечно. Помню, — мечтательно произнес вампир, — на званом обеде у господина N юный корнет Оболенский умудрился попасть пробкой в люстру. Хрустальная, на полсотни свечей, бедный N выписал ее из Парижа, и доставили за день до торжества. С тех пор Оболенскому поручали разливать только вино — люстру пришлось оплачивать из полковой кассы. Очень, очень тонкая работа, игра света была просто потрясающа, и вот... злосчастная пробка учинила среди этого великолепия подлинное опустошение. Вдобавок свечи, как и следовало ожидать упали вниз. Платья же находившихся за столом дам, как и парики их кавалеров, были, как несложно догадаться... — Любимый, — укоризненно сказала Бренда, — их сиятельство, если не заткнуть фонтан его красноречия, может разглагольствовать на понравившуюся тему часами. Ты знаешь это не хуже меня, так что, милый, хочешь что-то сказать — говори! — Просто подумал, — неуверенно начал я, — если мы сейчас и в самом деле точно пробка... большая... Очень быстро всплываем... а потом? — А что пото... дерьмо! Вы когда-нибудь видели, как прыгают киты? Нет, не те киты, которые приходят о восьми лапах после пары затяжек орочьей травки или дюжины стаканчиков кактусовой мухоморовки. Реальные киты, те самые, что пускают фонтаны и запросто могут сожрать слона на завтрак, а мумака — на обед. Они — прыгают. Их огромные синие туши вырываются из-под воды, взмывают вверх — так что между кончиком хвоста и волной получается никак не меньше десятка футов, — а затем величаво рушатся обратно в океан. Не детвора, а именно взрослые киты. Зачем они это делают — я не знаю. Говорят, что среди всяких горячих и не очень течений попадаются куда более занятные, например, винные или коньячные, и вот когда киты натыкаются на них... лично я в эту легенду не верю. Разумные расы, не почитавшие мореплавание признаком слабоумия, бороздят океаны не первую эпоху, Давно бы уже кто-нибудь наткнулся на такой вот источник, разболтал... а потом протянули бы к указанному источнику трубопровод. С другой стороны, так хочется иногда верить в то, что счастье — есть! Ведь отчего-то же киты прыгают! Впрочем, уверен, что, окажись поблизости от всплывающего отсека сторонний наблюдатель, он, не задумываясь, подтвердил бы — по части прыжков из воды гномья жестянка даст фору любым китам. Пока мы летели, я успел подумать — нам с Брендой, похоже, не очень везет с гномьими изобретениями. Точнее, с теми из них, которые берутся за нашу транспортировку. Воздушный корабль, подводный корабль... пока лишь «Принцессе Иллике», хоть и изрядно потрепанной штормом, все же удалось доставить семейство Ханко к цели. Или это сказалось отсутствие Малыша Уина? Потом мы начали падать.Замок Джахор.
— Что ты там говорил про случайности? — Но, монсеньор... — Гнейс, еще одна такая случайность, и я... нет, пожалуй, я сам ничего с тобой делать не буду. А вот наш добрый доктор Лиммеле... — Монсеньор! Несмотря на охвативший его ужас, вампир все же успел подумать, что, оставайся он человеком, уславшему пол кабинета роскошному персидскому ковру угрожала бы сейчас серьезная опасность... и этого Хозяин ему точно бы не простил. — Это и в самом деле была чистейшая случайность! Вам же известно, насколько ограниченны наши возможности слежения за глубоководными объектами! И потом, ведь нужда в кеджаа уже отпала! — Только это тебя и спасает, — буркнул сидящий в кресле.ГЛАВА 10
Где-то в Тихом океане, эскадренный плот военно-морского флота Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани 1 «Гордость Гномов» (бывший спасательный отсек субмарины «Сын Локи»), Бренда Ханко.
Научиться играть на гитаре оказалось намного проще, чем я предполагала. Старая как мир истина — половина успеха в том, с каким настроем ты берешься за дело. В Мексике я, бывало, могла битый час простоять наподобие Лотовой женушки, зачарованно глядя на какого-нибудь мариаче. Эти парни выделывали со своими гитарами подлинные чудеса, и чем больше я пыталась уследить за их пальцами, тем отчетливее осознавала — если азы магии мне кое-как удалось освоить, то научиться играть так я вряд ли сподоблюсь. Даже если в небесной канцелярии по ошибке отмерят мне земные дни по гномьим расценкам. Мексиканских бродяг-музыкантов мне, конечно, не превзойти, но вот справляться с инструментом не хуже Рысьева, в багаже которого и обнаружилась отличная испанская гитара, я сумела всего лишь за полторы недели. По крайней мере, сейчас это утверждает не только Роника, но и Крис, а чувствовать, когда мой муж пытается врать мне в глаза, я уже научилась. Уверена, я могла бы достичь и больших успехов — если бы вампир чаще выпускал гитару из рук. Вот и сейчас он полулежал в своем гнезде из плаща, двух зонтиков, акульего хвоста, акульего же хребта и, лениво перебирая струны, напевал что-то типично русское: протяжное, грустное, навевающее па мысли о бескрайних заснеженных просторах, долгих зимах и несчастной любви... тьфу! — Pod nebom zolotim est gorod golubih... — Граф, — окликнула я, — занятно... я только сейчас сообразила, что вы поведали нам множество историй из вашей бурной биографии, но никогда не рассказывали о том, как оказались в Сибири. Бренчание прекратилось. — Традиционным для России способом, — усмехнулся Рысьев. — Был сослан. — Что, укусили кого-нибудь не того? — Почти, — кивнул вампир, — титул-то у нас был один, но, как оказалось, граф графу рознь. Формально же я был сослан за игру в карты... в тысяча восемьсот двенадцатом году. — А поподробнее? — Как-нибудь в другой раз, — уклонился от ответа русский. — Это длинная история, и к тому же я не очень люблю ее вспоминать[224]. Печальное треньканье возобновилось. Похоже, гитару у графа ближайшие полчаса отобрать не удастся. А делать больше ничего не хочется, да и нечего. Лежать... смотреть в небо... слушать плеск волн... Матерь Божья, как же неимоверно мне наскучило это занятие! — Бренда... Сочетание белой шелковой сорочки с парусиновыми штанами — уже обзаведшимися парой внушительных прорех — выглядело довольно забавно, Впрочем, не более, чем костюм Рысьева — нечто мундироподобное и, разумеется, черное. Как он до сих пор не сварился в этих сапогах? — Что, любимый? — Я тут подумал... а не отправиться ли нам на рыбалку? — Знаешь, — приподнявшись, я оперлась на локоть и с интересом взглянула на мужа, — тебе удалось меня удивить. Мы ведь совсем недавно вернулись... с рыбалки. — Два часа назад. — Всего лишь два часа назад... — Целых два часа назад, — поправил меня Крис. — Достаточно долгий срок, чтобы я успел соскучиться... по рыбалке. — Спина у меня, между прочим, до сих пор не зажила. — Милая, я уже двадцать два раза извинился... могу повторить в двадцать третий. Ну кто ж знал, что эта каучуковая хрень, из которой чертовые коротышки... — Партнер, насчет коротышек — полегче! — Малыш, сверни уши в трубочку, пока я не решил их законопатить, — не оборачиваясь, огрызнулся Крис. — Бренда... — Крис... ой, только не пытайся делать жалобные , спаниель из тебя все равно получается никудышный! Я согласна... только ответь, пожалуйста, почему на яхте ты не проявлял и половины такой буйной страсти... к рыбной ловле. — Честно — не знаю, — признался муж, рывком устанавливая меня в вертикальное положение. — Может, на яхте хватало и других интересных занятий? — вкрадчиво осведомилась я. — Между прочим, — наклонившись, Крис принялся распутывать узел бакштова, — одна молодая жена тоже отнюдь не скучала по ночам. — А учебник по навигации, значит, ты бы за меня читал? — Не знал, — хмыкнул Крис, — что Дюма пишет учебники по навигации... — Эй, вы куда? — Викки, не задавай дурацких вопросов, — обернувшись, Роника Тамм весело подмигнула мне, — не то начнешь получать столь же дурацкие ответы. — Просто хотел... — Просто запомни, что у Криса и Бренды все еще медовый месяц, Викки. Все! Роника — отличная подруга, перепрыгивая на корму лодки, подумала я. Даже эта привычка разгуливать без одежды... гимнофилия, так, кажется, назвал ее Рысьев — после чего минут пять скакал по плоту, пытаясь одновременно увернуться от разъяренной Роники и объяснить, что употребленное им слово всего лишь древнегреческий термин, а не площадное ругательство. Что-то в этой привычке есть... определенно.,, что ж посмотрим. Может, через неделю-другую я тоже рискну стащить рубашку прямо на плоту... не таясь, пока лодка отстанет на полсотни ярдов. — Ай! — Это ведь была твоя идея, любимый, — я состроила самую невинную мордашку, на которую только была сейчас способна, даже ресницами похлопать не забыла. А я... а что я? Скромная... — Щипаться-то зачем? — А вот захотелось. — Р-р-р-р... укушу... Тихая, невинная девушка... ну... почти невинная., Лежать! — Вообще-то я думал... — начал Крис и осекся, когда ноготь моего указательного пальца уперся ему в грудь. — Думать здесь, — я легонько нажала, и муж, все с тем же озадаченным выражением поверх бороды (не очень-то она ему идет, по-моему. Заставить сбрить?) шлепнулся на дно лодки, — буду я. И делать... все остальное — тоже я! — А-а... мне совсем ничего нельзя? — М-можно... мр-р... и ты уже... мр-р... сделал... мр-р-р... все, что от тебя пока было нужно. Линь, который связывал лодку с «Гордостью Гномов», был в длину всего сотню ярдов — звуки над водой порой разносятся куда дальше. Плевать — на плоту все и так отлично знают, за какой рыбкой мы отправляемся! — Бренда... — Молчи... мр-р-р... — Ты... — Молчи, Криски, молчи... ур-р... сейчас я проверю... проверю... ах-х... проверю, насколько тебя, муж мой, хватит... мр-р-р, мр-р-р. — Тебе, — дыхание его было прерывистым, на лбу выступили крупные бусины пота... оч-чень соблазнительно выглядевшие... и я не смогла удержаться. М-ням! Ах-х! — Тебе никак не надоест проверять... кто сдастся первым? — А тебе? — Никогда... Да-а... Бренда... — Молчи, Крис, молчи... — Ангел мой... — Не-ет... ангелы так не умеют... — Хорошо... ты — чертовка, Бренда. Нет, чертенка. Самая невероятная чертенка на свете! — Мур-р! Мр-р-р!Где-то в Тихом океане, Крис Ханко.
Будь ты трижды проклята! Я уже не соображал почти ничего. Наверху, почти в зените пылал ослепительный белый диск — и в его лучах сверкали тонкие полоски влаги на смуглой от загара коже. Сколько часов... или дней... тянется эта пытка? Два? Три? А эта... демоница... суккуб, ловко притворившийся человеком! Но сейчас ты выдала себя... ни одна женщина не способна на такое... ни одна... кроме моей жены! Сказать, что она двигалась медленно, — значит не сказать почти ничего. Путь улитки от кончика к черенку по сравнению с этими движениями казался молниеносным броском. Вдобавок Бренда еще и замирала... подолгу... и каждое мгновение этих пауз было раз в десять мучительнее. Соленое... опять прокусил? Нет, не кровь... вот опять... это — капли пота, срывающиеся где-то в ослепительном сиянии надо мной с самого безупречного в мире соска... левого... или правого... но губу в этот раз точно съем. Потом что-то неуловимо изменилось. В первый момент я даже не сообразил, что именно. А поняв — не поверил... пока движения не ускорились настолько, что это стало совершенно очевидно. — Я... сейчас... взорвусь... — Кри-и-ис-с... — Бренда... Этой чертовой кошке так нравится мучить меня... и себя... вот и сейчас она вновь замерла — я едва сдержал вопль, — выпрямилась. Нарочито медленным движением откинула со лба челку... вскинула руку, словно пытаясь указать на что-то впереди... а потом я исчез в оглушительно-беззвучном взрыве, который вознес меня на те небеса, куда не залетают даже ангелы. — Проклятье, любимый... — Что... — дышать я уже мог, но с трудом. — Что не так? У тебя в этот раз лицо было... необычное... — У меня... — Бренда, похоже, также не до конца восстановила контроль над легкими, — было странное лицо... потому... что я пыталась... пыталась... — Пыталась? — Пыталась сказать, что вижу парус на горизонте. Ой-е!Милей севернее и четверть часа позже, Малыш Уин.
Малыш опустил бинокль. — Не нравится мне этот бриг, — сказал он. — Как-то не так выглядит. — Па-азвольте, — возразил Рысьев, — возможно этот корабль и не соответствует вашим эстетическим запросам, но... — Чихал я на эстетику. Лучше скажите, какого орка из всех парусов подняты одни марсели? Или вам это странным не кажется? — Надеюсь, — серьезно сказал вампир, — мне в скором времени представится случай отблагодарить тамошний экипаж за эту странность, без которой нам бы было весьма затруднительно их догнать. — Вашими усилиями, Рысьев, вашими усилиями, — тихо пробормотал вексиль-шкипер. Гном намекал на весло, прочность которого оказалась недостаточной для гребца-вампира. Впрочем, даже гребя единственным оставшимся, граф гнал лодку быстрее, чем гномы ухитрялись двумя. А то, как именно он этим веслом орудовал, навело полукровку на забавные размышления насчет Великих озер и не столь уж недавней серии инцидентов на канадской границе. — Бред какой-то, — Малыш вновь поднес бинокль к глазам. — На палубе ни души, а галсирует он так, словно и за штурвал никто не держится. Дохлый тролль, вот сейчас у него марсели легли на стеньги, — это, по-вашему, нормально?! — Ну, если вы потратите часа полтора на объяснения, что в этом такого ненормального, — усмехнулся Николай, — вполне вероятно, что я разделю ваше негодование. Уин промолчал. Будь на месте вампира кто-нибудь иной, Малыш подумал бы, что напускная веселость призвана скрыть тревогу, но для русского неуклюже переваливающийся с волны на волну белый бриг был весьма сомнительной причиной для подобного поведения. Уин медленно повел биноклем вдоль борта — юта, примерно на четыре фута возвышавшегося на палубой, до носовой надстройки, уделив при этом особое внимание шлюпкам. Шлюпок было две — одна на рубке, а вторая стояла на ростр-блоке сбоку. Три шлюпы, мысленно поправил сам себя полукровка, когда бриг развернулся еще чуть правее и стала видна еще одна шлюпка. Три... а больше у таких вот кораблей обычно и не бывает... а если и бывает, вряд ли в ней уместится весь экипаж. — Как он называется? — спросил Ханко. — «Бегущий по ветру». — Хм, Название-то... тоже странное. — Название как название, — пожал плечами вексиль-шкипер. — Как по мне, не хуже и не лучше ста тысяч себе подобных. — Между прочим, — вмешалась в разговор Роника, — эта загадочная странность для нас означает кое-что приятное. — И что же? — А то, — насмешливо произнесла мисс Тамм, — что этот корабль не есть сотворенная нашим коллективным воображением иллюзия. Потому как ни одна иллюзия не будет вести себя столь идиотским образом. — Да уж, — Викки оглянулся назад, где темным пятнышком маячил у самого горизонта «Гордость Гномов». — Если окажется, что мы бросили плот, погнавшись за миражом... — Между прочим, трое из нас владеют «колдовским оком». — Да? И что ж они видят на месте этого странного корабля? — Уин прав, — пригнувшись, Бренда выдернула из-под банки продолговатый кожаный сверток и начала распутывать завязки. — С этим кораблем что-то не так. — Черная аура? Викки добыл откуда-то из глубины куртки никелированный пистолет с непропорционально длинным стволом и сейчас глядел на него с таким видом, словно ожидал найти в кармане белого кролика. — Нет, — отрицательно качнул головой Рысьев. — Уж поверьте, мне как-то раз довелось видеть корабль, отмеченный печатью Темных Сил. Такое не забудешь... и уж точно ни с чем не спутаешь. Там чернота клубилась от борта к борту — прямо хоть помпой откачивай. — Знаешь, как-то... — Кончайте треп, — сухо скомандовала Бренда Ханко, подкрепив свои слова лязгом затвора. — Сейчас мы возьмем эту посудину на абордаж, и все станет ясно. Первым на борту брига оказался, разумеется, вампир. Следом, пыхтя, вскарабкался по «кошке» вексиль-шкипер и, обиженно сопя, уставился на брошенный Рысьевым шторм-трап. — Ну как? Крис был вторым — первым опять-таки числился Рысьев, оружия не имевший вовсе, — кто ступил на палубу «Бегущего», не пытаясь при этом целить из чего-нибудь смертоубийственного в три стороны одновременно. — Никого. — Плохо, — констатировал Ханко. — Что будем делать? — Обыщем. — Не нравится мне здесь, — Роника заглянула в один из стоявших на шкафуте бочонков. Миг спустя ее лицо исказила гримаса отвращения, наемница отпрянула назад, зацепилась ногой за канат и с трудом удержалась от падения. — Что там? — Солонина... — Я уж подумал — отрубленные головы! Ответ мисс Тамм состоял из старинного жеста английских лучников. — Роника и Пит направо, Бренда и Уин налево, — Крис, похоже, припомнил военную молодость, а заодно — командные интонации в голосах офицеров. — Мы с Николаем присматриваем за палубой. — Боишься, что палуба возьмет и убежит? — Боюсь, — без тени иронии подтвердил Крис. — Кто, — остановившись перед темным провалом винтового трапа, вполголоса осведомился у напарницы Малыш, — пойдет вниз первым? — Ты. — Вообще-то, дам принято пропускать вперед. — Назови меня дамой еще раз, и схлопочешь прикладом по затылку, — пообещала Бренда. — Шагай. Внизу трап упирался в переборку, помещение за которой Малыш не задумываясь классифицировал как кают-компанию, о чем и сообщил своей напарнице. — Типа офицерская столовка? — уточнила Бренда. — Типа можно сказать и так, — задумчиво сказал полукровка, оглядываясь вокруг. Меблировку кают-компании можно было в зависимости от настроения поименовать либо спартанской, либо просто бедной. Кроме полудюжины полок — две с книгами отчего-то были приколочены заметно кривее прочих, — здесь наличествовали два табурета, стул с полукруглой спинкой, застеленный синей клетчатой скатертью стол, а на столе... — Занятно, — пробормотал Малыш, — стол накрыт к обеду, но к еде они так и не приступили. Подойдя к столу, он пару раз втянул ноздрями воздух, осторожно коснулся одной из чашек и нахмурился. — Занятно вдвойне. Кофе еще не успел остыть. — С тех пор как его налили, — фыркнула Бренда, — он мог остыть хоть двадцать раз, хоть все сто. Чашка стоит точно под световым люком... соображаешь? Одолжи у Рысьева его любимый черный наряд и помаячь в нем пять минут под здешним солнцем — разогреешься куда больше. — Да, как-то я сразу не сообразил. — Смотри! Куда ведут эти двери? — В каюты капитана и офицеров, — чуть поколебавшись Малыш положил одну «шипучку» на и, держа вторую стволом вверх, подкрался к крайней двери слева. Стал сбоку, несколько секунд старательно вслушивался, затем резко рванул дверь и, кувыркнувшись через порог, вскочил... вернее, попытался вскочить, потому что крохотная каютка оказалась меньше, чем он рассчитывал, и для исполнения отточенного боевого приема попросту не хватило места. Ноги гнома очутились на койке, плечи и голова — на полу, а ствол «шипучки» оказался направлен точно в иллюминатор. — Да ты прямо акробат без диплома, — насмешливо прокомментировала Бренда. — Гуттаперчей гномик. Не проще ли было сразу бросить динамитную шашку? — Не знал, а-апчхи, — пол в каютке был чертовски пыльным, — что у нас есть динамит. — Не знала, что его у нас нет. Из трех оставшихся каюток две были жилыми, в последней же располагался гальюн — единственное место, которое могло похвастаться наличием живых и деятельных обитателей в виде стаи мух. Повторный, чуть менее беглый осмотр не приблизил нас к разгадке тайны брига даже на десятую дюйма. Все было аккуратно застелено, убрано, уложено, а еслинекоторый беспорядок и наличествовал, то в масштабах, не выходящих за пределы обыденности. Ничего, что можно было бы счесть явным признаком лихорадочных сборов или смертельного боя, Малышу Уину и Бренде обнаружить не удалось. — Что скажешь? — поинтересовалась она. — Ффад мзарги? — без особого энтузиазма предположил Уин. — Дерьмо, согласна, — кивнула Бренда. — И совсем никаких светлых идей? — Надо найти корабельный журнал, — сказал полукровка. — А еще лучше — два таких журнала... — Угадала. Старший помощник тоже обязан его вести. — Хорошо. С которой начнем? — Ты с первой, я со второй. Обитатель каюты, обыскивать которую выпало Малышу, был человеком... или похожим на него существом очень немалых габаритов — к этому выводу гном пришел, глядя на висящую с внутренней двери голландку. Книги... инструменты... подпрыгнув, гном махнул рукой над верхней из полок и был вознагражден за свое усилие глухим шлепком. Увы — свалившийся на койку туго перевязанной бумажный сверток оказался всего лишь пачкой писем, адресованных мистеру Ст. X. Рычу. На какой-то миг надежду в сердце гнома вселил запертый нижний ящичек шкафа — но в нем обнаружить только мятая бескозырка. После недолгого раздумья гном натянул ее на собственную макушку и с удивлением обнаружил, что сей предмет униформы пришелся ему впору. Возможно, габариты капитана не распространялись на голову. — На что он хоть похож, этот корабельный журнал? — тоскливо осведомилась Бренда из-за переборки. — А ты не знаешь? — удивился Малыш. — Корабельный журнал — это такая большая толстая тетрадь на обложке которой, вероятнее всего, наличествует надпись: «Корабельный журнал брига „Бегущий по ветру“. Разве на вашей с Крисом яхте таковой не наличествовал? — Если и был, то не по моей вине. — Вообще-то, — задумчиво сказал гном, — за его отсутствие вас должны были оштрафовать в первом же порту. — Нас и оштрафовали... — Судя по сдавленным ругательствам и металлическому скрежету, Бренда пыталась совладать с замком матросского сундучка. — Только я так и не поняла, за что именно. Уину выпала задача сложнее — вместо привычного для тихоокеанских моряков сундучка камфарного дерева он выволок из-под койки тяжелый железный сундук, замкнутый на висячий замок. Однако у Малыша имелось и преимущество — гномья кровь в его жилах... и небольшой чехольчик в правом внутреннем кармане куртки. Малый универсальный набор от «Доминика Глока», все инструменты из отличнейшей закаленной стали тройного заговора, Ножовка по металлу, к примеру, справилась бы с дужкой замка за пару минут, но Малыш поспорил сам с собой, что дебют рукоятки напильника в роли отмычки окажется еще успешнее, и выиграл пари. Меньше чем через минуту крышка, жалобно скрипнув, откинулась, открыв взору гнома внутренности сундука — дюжину туго набитых черных бархатных мешочков. За четыре года работы личной тенью члена Совета Старейшин североамериканской общины достопочтеннейшего Корнелиуса Криппа Малышу Уину приходилось видеть подобные мешочки довольно часто. Изумруды... рубины... сапфиры... опалы... но чаще всего в них были алмазы. Достав один из мешочков, полукровка распутал завязки и осторожно высыпал на пол перед собой его содержимое. Нахмурился, зачем-то провел пальцев по своей правой щеке и вытащил из сундука второй мешочек, немедленно разделивший участь первого. — Что это ? — спросила Бренда. — Соверены, — задумчиво глядя на золотую груду около своих колен, начал перечислять гном, — а также наполеондоры[225], червонцы... — К орку подробности! — ...общей суммой примерно на пятьсот фунтов, — невозмутимо закончил Малыш. — И что это? — Судовая касса, вероятно. — Касса? — недоверчиво переспросила Бренда. — Ты уверен? — На самом деле — нет, — признался гном. — до сих пор мне не доводилось слышать о судовых кассах, в которых имелось бы одно только золото, да еще распиханное по мешочкам из-под бриллиантов. Ни серебра, ни меди... я уж не говорю про чековую книжку, Это больше похоже на какой-то пиратский клад. — Пиратский клад на полтыщи фунтов? — Ну, может, это были очень бедные пираты. — Малыш принялся пересыпать золото обратно в сундук. — Поиздержавшиеся. Или начинающие. Ты нашла журнал? — Нет. Хотя перерыла обе каюты сверху донизу. — Странно. — Послушай, приятель, — раздраженно начала миссис Ханко, — если ты сейчас пойдешь и отыщешь в тех конурах чертов журнал или хоть что-нибудь подходящее под данное тобой описание... — Не шуми. Я верю тебе, хотя бы потому, что капитан почти наверняка жил в этой каюте. — С чего ты взял? — Вряд ли кто-то, кроме него, на этом корабле мог похвалиться столь роскошным нарядом, — Малыш показал на узкий платяной шкафчик, где из темной глубины тускло поблескивало серебряное шитье. — И еще более сомнительно, чтобы капитан хранил свой мундир в каюте, скажем, второго помощника. — Замечательно. Есть яркие идеи на предмет куда все подевались? — Однажды, — задумчиво произнес гном, — мы, идя вдоль северного побережья Новой Гвинеи, заметили в двух милях от берега дрейфующую шхуну. Я был в шлюпке, которую кэп выслал для досмотра. Все было так же — недоеденная похлебка на столах... — И что, экипаж тоже пожрало неведомое чудовище? — Нет. Один из завербованных, оказавшийся учеником шамана, сумел подкинуть в котел «нонду» — гриб, вызывающий припадок безумия, — а потом заорал, что на палубу лезет огромный спрут, и остальные, спасаясь от этого чудища, дружно сиганули за борт. За бортом же, — вздохнул Малыш, — их ждал не мнимый спрут, а вполне реальные акулы. Ну а умник, оставшись один, погрузил в ялик два ящика табака, связку одеял, полдюжины ружей и преспокойно доплыл до берега. Где местный вождь, недолго думая, тюкнул его дубиной по макушке и спровадил в котел. Вместо гриба, надо полагать. — Думаешь, здешний кок тоже вдруг воспылал страстью к мексиканской кухне? — скептически прищурилась Бренда. — От пейота, ололюки или теонанакатля им и впрямь могла привидеться тварь похлеще спрута. Вот только посреди океана кок мог раздобыть разве что жабий яд, а эту дрянь индейцы использовали довольно экзотически. — Как? — Приятель, поверь на слово — тебе этот способ не понравится[226]. — Эй, — донесся сверху встревоженный окрик. — Вы там еще живы? — Да-а! — Нашли что-нибудь? — Нет!!! На всякий случай гном с напарницей еще раз тщательно осмотрели полки в кают-компании — столь же безрезультатно. Затем Малыш принялся простукивать показавшуюся ему подозрительно толстой переборку в капитанской каюте, а Бренда скрылась в гальюне. Сколько ни прислушивался Уин, ему не удалось уловить ни единого звука с той стороны — стихли даже гудевшие прежде мухи. Обратно миссис Ханко вышла через пять минут — и лицо ее по части непроницаемости могло дать фору длинноухим истуканам с острова Пасхи. Возможно, кого-нибудь другого эта каменная маска и могла бы остановить — но не изнывающего от любопытства гнома. — Что ты там делала? — Что надо! Взвесив обстановку, Малыш, скрепя сердце, решил все же отложить расспросы до более подходящего момента — когда обрез десятого калибра не будет направлен ему в переносицу, а желательно вообще не будет находиться в руках у миссис Ханко. — Займемся трюмом? — предложил он, искренне надеясь, что его улыбка выглядит исключительно дружелюбной. На самом деле помещение за трапом изначально не было предназначено для роли трюма, решил гном, однако именно в качестве такового не без успеха использовалось для перевозки ценных грузов. — Китайский чай, китайский шелк, — опустив ружье, Бренда пнула носком сандалии тяжелый сверток. — А это что за хрень? — Судя по запаху, ореховое масло, — сказал Малыш. — Наверное, тоже китайское. — О! У здешнего экипажа внезапно открылась жуткая аллергия на запах орехового масла! Сыпь по коже, зуд, сопли бахромой... в поисках спасения бедолаги попрыгали за борт и стали добычей акул! Как идея? Малыш скривился. — Не очень...Бриг «Бегущий по ветру», Бренда Ханко.
— Сама знаю, что не очень, — проворчала я. — Но других-то нет. Я злилась. Сильно. Очень. Вот уже битых два десятка минут, начиная с того момента, как мы подплыли к борту брига, меня беспокоило какое-то странное ощущение. Что-то неуловимо знакомое... с упором на «неуловимо». Тень, мелькнувшая сбоку, звук, прошелестевший на самой грани слышимости, оттенок... Чертовски странное ощущение. И столь же чертовски дурацкое. Прежняя работа приучила меня быть внимательной к таким вот «звоночкам». Разум человеческий отравлен плодом Эдемского сада — данные Господом чувства служат вернее. Но что они пытаются сказать мне в этот раз? О чем предупредить? Пять проклятых минут я пыталась поймать ответ. Стояла, как дура, не шевелясь, почти не дыша, закрыв глаза — впрочем, в этом... заведении и без того было темней, чем в заду тролля, — и вслушиваясь в бормотание своего внутреннего голоса. Так ничего путного и не выслушала — виной тому была проклятая вонь, не дававшая сосредоточиться полностью. Ничего, вот когда я доберусь до нашего багажа с плота... — Поднимемся наверх? — спросил Малыш. — А что нам еще остается? ДПД, или «Дело пахнет дерьмом», как любил гофрить мой второй напарник, Арчи Холлсток. Дерьмом на «Бегущем по ветру» не просто пахло, а зверки воняло, и отнюдь не только в гальюне. Причем вонь эта, в смысле, ощущение непонятно чего, усилилась с каждой минутой — от легкого тревожного покалывания на палубе до назойливого жужжания в кают-компании и тяжелого низкого гудения в трюме. Впрочем, когда мы с Малышом поднялись обратно на палубу, нытье в голове вновь уменьшись — видимо, свежий морской воздух скопм... скампен... снял часть давящей на душу тяжести. — Как успехи? Голос мужа мог показаться абсолютно спокойным, даже с нотками веселости, но я-то уже научилась вылавливать в этих нотках тревожно звенящие струны. Равно как и его улыбка... черт, на моей памяти так безмятежно Крис улыбался всего однажды — в горах, когда на тропу перед нами один за другим начали выскакивать размалеванные дикари. Эта улыбка не предвещала ничего хорошего — она просто помогала расслабить ненужные в бою мышцы. — Пустышка, — Малыш Уин опередил меня с ответом. — Еда на столах, никаких признаков поспешных сборов. — В носовом кубрике то же самое, — подходя к нам, сказал вексиль-шкипер. — А в трюме? — Груз. В основном кули с рисом. Я ничего не понимаю, — гном произнес, это почти жалобно. — Выглядит все так, словно... — Словно что? — Словно, едва начав обедать, они вдруг... пропали. — Ну да, — кивнула я. — Мы с Уином уже поизощрялись в остроумии на предмет: какую хрень мог зарядить в качестве приправы местный кок. — Что-то мне расхотелось обедать в здешнем ресторане, — пожаловался Крис. — Граф, не могли бы вы как-нибудь проверить эту посудину на предмет проклятья? Граф? Николай! Кто-нибудь видел, куда запропастился чертов вампир? — Насчет проклятия можешь проконсультироваться у специалиста поближе, — фыркнула я. — И вердикт его будет отрицательным. Не знаю насколько по-особому выглядят морские проклятия, но пока ничего похожего на привычные следы мне в глаза не бросалось. Насчет специалиста я, конечно, слегка приукрасила — хорошее современное проклятие гильдейского мастера я смогу распутать годков эдак за пять, Да и среди древних порой попадаются заковыристые штучки — хотя обычно мастера прошлого больше полагались на грубую силу, чем на тонкое плетение, среди них иногда встречались чертовски изобретательные типы, Рамон, помнится, рассказывал, что знаменитое заклятие неизвлекаемости, вплетаемое в текст основного заклинания, придумал еще какой-то египетский жрец. Сколько с тех пор народу сгинуло из-за этой придумки, даже думать не хочется. — Ты — спец по проклятиям? — недоверчиво спросила Роника. — Вот уж никогда не подумала бы. — Я спец широкого профиля, подруга. В Мексике среди охотников на вампиров ба-альшая конкуренция — а кушать-то хочется каждое утро. Вот и приходилось браться не только за ту работу, что черным по белому прописана в лицензии. И такое порой бывало... помню, в одной пещере, где древние майя... — Расскажете в другой раз, миссис, — перебил Меня Викки. — Сейчас у нас есть дело поважнее. — Какое? — Догнать «Гордость Гномов», разумеется. Он скрылся из виду, но, может, его удастся разглядеть с мачты. И уж точно плот не может идти быстрее парусника. — В самом деле, — Крис недоуменно оглянулся на стоящего рядом с ним Малыша. — Чего мы ждем? Вперед. — Вперед — это ты, партнер, хорошо сказал, — Уин, задрав голову, с крайне сосредоточенным видом разглядывал паутину снастей. — Боюсь, однако, что выполнить это твое пожелание будет несколько сложнее. — Почему? — Кто поведет бриг, Крис ? — Вообще-то, партнер, — растерянно сказал Крис, — до сих пор мне казалось, что из нас двоих моряк — ты. — Ну а ты проводник, верно? А теперь скажи-ка, возьмешься ты провести меня по любимой Рысьевым Сибири... или по морийскому подземелью? — Не уловил, к чему ты клонишь, партнер? — покачал головой Ханко. — Мы что, оказались в другом океане? — Этот корабль — бриг! — Для вящей убедительности Малыш подкрепил свои слова, топнув по палубе. — Корабль с прямым парусным вооружением, водоизмещением тонн под триста. А я, да будет тебе известно, по большей части плавал на маленьких островных посудинах, редко когда переваливавших за полсотни! — Начинаю понимать, — медленно произнес Крис. — Хочешь сказать... что мы влипли, да? — Я бы сказал, что мы влипли по уши, — проворчал Малыш, — кабы это не было преуменьшением. Последний раз я плавал на таком корабле простым матросом, и было это тролль помнит когда. Допустим, что по неизъяснимой милости Подгорных Богов на разум мой снизойдет просветление — я вспомню названия хотя бы половины снастей, а назначении прочих смутно догадаюсь. Но! Скорее Тралла раздавит меня своей задницей, чем я сумею управиться с бригом в одиночку! — Эй, полегче, — обиженно нахмурилась Роника, — ты нас безрукими числишь? — Так вы и есть безрукие! — воскликнул полукровка. — Не веришь? Стаксель-гордени-галф-топ-гель-шкоты-тянуть! — на одном дыхании проорал он. — Что стоите, крысы помойные? — Да уж, — вздохнул Крис. — В «Пятнадцатилетнем капитане»... — Мсье Верн пишет фантастику! — отрезал Малыш. — А у нас тут — жизнь... орк ее забодай! — Ну что-то же можно придумать? — неуверенно сказала Роника. — Что-то, — заметила я, — наверняка можно. Вопрос, подруга, звучит иначе — что именно? — Ну-у... не знаю. — Вот и остальные того же мнения. Вексиль-шкипер Пит покосился на грот-мачту с такой затаенной яростью, словно эта деталь рангоута была врагом его клана по меньшей мере две последние Эпохи. — Может, надписать эти проклятые веревки? — предложил он. — Отличная идея, — без тени энтузиазма в голосе отозвался Малыш. — Уже бегу за пером и чернилами. Ответь только прежде на один ма-ахонький вопрос: сколько, по-твоему, сумеет продержаться клочок бумаги там, наверху? Молчишь? А ведь сейчас нет и трех баллов... — Есть идея получше! — воскликнула Роника. — Викки, ты ведь не оставил свою колоду на этом черном Гоблове? Привяжем, а лучше пришьем по карте к каждому канату — и забудем про эти ванты и гроты! Трефового туза от пиковой дамы отличат, я думаю, все. — Впрямь блещет новизной, — на этот раз полукровка не счел нужным скрывать издевки. — Ради этой новизны я даже готов на миг забыть о том, что требуемых для управления снастей вообще-то насчитывается куда больше, чем карт в колоде у Пита. Но вот досада — у меня опять есть мой любимый ма-ахонький вопросик: как я, стоя у штурвала, сумею разглядеть, что вы налепите на кливер? Скажу больше — сдается мне, что и вы с палубы ни хрена не разглядите! — И что прикажешь нам делать? — звенящим от бессильной ярости полушепотом осведомилась Роника. — Так и стоять, опустив руки? — Почему же. У нас осталось одно весло, а вон идет Рысьев, который очень ловко умеет с ним управляться. Давайте посадим его в шлюпку, и пусть попробует тащить чертов бриг на буксире. — Моему самолюбию весьма льстит ваша, мистер Уин, вера в мои силы, — подойдя вплотную, холодно процедил вампир, — но, боюсь, я вынужден отказаться. — Никак не сможете? — Смогу, — глаза русского на миг полыхнули краснотой. — Но только после сытного обеда... настоящего обеда, понимаете, мистер гном? Роника, побледнев, сделала два шага назад и один — вправо. — А ну-ка прекрати скалиться, кровосос! — наводя на Рысьева «шинковалку», громко потребовала она. — Втяни клыки, слышишь! — Опусти железку, дура, — не оборачиваясь прошипел вампир, — мне твои пули вреда не причинят, а вот Питу и Бренде от них не похорошеет. Да и Уин... — Уин стоит позади меня! — Зато он, полагаю, вовсе не жаждет узреть спиленный обрубок на месте бизань-мачты. — Эх, сюда бы сержанта Флеминга, — тихо пробормотал Крис. — Или хотя бы мерзавца Клеппера. Живо бы навели порядок. — А ты сам, что ли, зря четыре года жрал армейский паек? — тоже шепотом отозвалась я. — Командуй! — Я?! — Ты видишь много других претендентов? На самом деле я уже долго удивлялась, почему капитанскую треуголку до сих пор не примерил либо Викки — все-таки настоящий морской офицер, капитан, пусть даже и очень нетрадиционного корабля, — либо Рысьев — офицер сухопутный и просто аристократ. И если для гнома оправданием могла послужить его раса в сочетании с возрастом (в более традиционной для гномьего сообщества обстановке любая инициатива молодого коротышки была бы незамедлительно и жестко пресечена старейшими), то для Рысьева... разве что приобретения за годы шпионской деятельности привычка не высовываться. — Давай, Криски! Ты ведь уже попробовал — когда мы поднялись на бриг. — Ну ладно, — выдохнул Крис, делая шаг вперед. — Тогда — держись! — Малыш! На мой скромный вкус, окрик был превосходный полукровка едва не подскочил на месте. Не думаю, что Флеминг смог бы добиться большего эффекта. — А?! Что? — Сейчас, — слова Криса звенели, как свежеотчеканенные доллары, — ты, Роника и Николай заставите эту посудину двигаться в нужном нам на правлении! — Как?! — Молча! Станешь под мачтой и будешь тупо орать, за которую веревку тянуть! — А ты соображаешь, партнер, — несмотря на всю серьезность положения, мне страшно захотелось расхохотаться — очень уж забавное зрелище являл собой нахохлившийся гном, — что если они дернут не за нужную веревку, то мы можем не успеть сказать «мама», прежде чем кувыркнемся кверху килем? — Не успеем так не успеем, — равнодушно сказал Крис и, словно потеряв к полукровке всякий интерес, развернулся к вексиль-шкиперу. — Вы, шкип, спуститесь с Брендой в каюту капитана, возьмете там... — Муж на миг замялся. — Нужные инструменты и ОПРЕДЕЛИТЕ НАКОНЕЦ, В КАКОМ ИМЕННО МЕСТЕ ПРОКЛЯТОГО ОКЕАНА МЫ БОЛТАЕМСЯ!29°49' северной широты и 179°27' восточной долготы, Крис Ханко.
— Ты уверена? Бренда устало вздохнула. — Мы провели пять измерений подряд, — ответил за нее Викки. — И каждый раз получали один и тот же результат. Я сам до сих пор не очень-то верю в эти цифры — но, похоже, других нам взять неоткуда. Миссис Ханко, — развернувшись к Бренде, торжественно пробасил он, — прошу вас принять мои извинения. Вы были правы, а я заблуждался. — А ведь еще в первую ночь я сказал вам, любезнейший, что спорить с женщиной бесполезно... особенно если она права. Судя по голосу вампира, он находился в футе за моей спиной. Как мне надоела эта манера... я оглянулся... осмотрелся... лихорадочно завертел головой и в итоге все-таки обнаружил Рысьева в шести ярдах над палубой. Моя жена ограничилась коротким кивком и торжествующими огоньками в глазах. Что ж, выиграть спор у гнома — подвиг и впрямь достойный гордости и занесения в анналы... ну или просто куда-нибудь. Хотя, на мой взгляд, лишь исконно гномское упрямство заставило вексиль-шкипера ввязаться в этот безнадежный спор. Будь он хоть тысячу раз уверен, что его подводный корабль никак не мог удалиться от Самоа дальше чем на восемьдесят миль — когда над горизонтом вместо Южного Креста всходит Полярная, то даже полный профан в астронавигации наподобие меня начинает подозревать, что он находится к северу от экватора. — С другой стороны, — бодро заметил Малыш, — мы оказались куда ближе к Гаваям. Сколько там до них выходит? Две тысячи миль? — Меньше, — Бренда осторожно разгладила карту, — но все равно немало. — Ерунда, — беззаботно махнул рукой полукровка. — Хороший, крепкий корабль, попутный ветер и полный трюм припасов — что еще надо моряку для счастья? — Если, — угрожающе произнесла Бренда, — ты собрался скармливать мне чертов рис, надеясь, то я обзаведусь китайским прищуром... — Последние две недели в твоей диете преобладала рыба, — возразил гном. — Однако же крылья на манер чайки ты не отрастила. — Последние две недели, приятель, я питалась мечтами. Мечтами о том, как доберусь до глотки урода, отвечавшего за комплектность спасательных пайков! — Не ты одна. Вампир, — заметил Викки, — наверняка окажется там раньше тебя. — Это еще... Пожалуй, самое время вмешаться — пока моя команда ярких индивидуальностей не начала добираться до глоток ближних. — Всем молчать, остальным бояться! Это была одна из любимых фраз капрала Росса, и только сейчас я в полной мере оценил ее красоту, глубину, изящество и степень воздействия на неподготовленные умы. А ведь на фоне сержанта Клеппера капрал Живодер выглядел бледновато.ГЛАВА 11
Тихоокеанская ночь, Малыш Уин.
Вахта с полуночи до четырех утра именуется «собачьей». Особенно тяжело приходится в последний ее час. Коварный Гипнос любит его не меньше орков, лазутчиков — час, когда темно-зеленая шкура неразличима на фоне земли, а силуэты часовых уже выделяются на светлеющем небосклоне. И подкрадывается сон так же бесшумно и незаметно, как орки, — с той лишь разницей, что, подкравшись, не вспарывает кривым ножом глотку, а всего лишь высыпает на веки по полпуда песка. Малышу Уину эта коварная особенность «собаки» была известна превосходно, в отличие от его товарищей. Потому, распределяя вахты, он предназначил ее для себя — о чем не переставал сожалеть каждую минуту из последних трех с хвостиком часов. Виной тому было слишком богатое воображение полукровки. Конечно, полет его фантазии, доведись ей принять облик птицы и попасться при этом на глаза какому-нибудь эльфу, мог вызвать у Перворожденного разве что презрительное подергивание ушной кисточки да древнюю нольдорскую сентенцию относительно рожденного ползать. Но по сравнению со среднегномским уровнем Малыш Уин был прямо-таки выдающимся мечтателем. Дурное влияние человеческой крови, как постоянно ворчали его родственники. Собственно, именно избыток воображения и отравил мозг юного Уина ядом романтики и любопытства, выгнав его сначала из полумрака родных пещер наверх, к свету и простору поверхности, а затем и в океан. Сейчас же фантазия Малыша развлекалась изготовлением и демонстрацией своему хозяину различных гипотез произошедшего на «Бегущем» — а темнота, плеск волн, хлопанье парусов и лихой разбойничий посвист ветра в вантах способствовали тому, что гипотезы эти от раза к разу становились все жутче, а тени на палубе — все длиннее, извилистей и кровожадней. И потому, разглядев на палубе пошатывающийся темный силуэт, Уин бросил штурвал, выдернул из кобур «шипучки» и... — Малыш, это ты? — неуверенно окликнул полукровку силуэт. Голос его при этом весьма похожа на голос Криса Ханко. — Партнер? — Он самый. Черт, ну что за ночь... колдовским оком дальше трех ярдов ни орка не видать! — Прости, посветить не могу. — Уин торопливо убрал «шипучки» обратно под куртку. — Во время прошлой вахты твоя жена разбила фонарь. — Ничего, я и по голосу как-нибудь до тебя доберусь. — Что, не спится? — Да уж поспишь тут! А, черт... — Ханко исчез из поля зрения гнома. Малыш напрягся, но миг спустя с палубы донесся треск и сдавленные ругательства на гоблинском, и полукровка не смог сдержать облегченного вздоха. — Расшиб чего? — Ага... то ли ящик, то ли бочонок... тролль разберет. Понаставили тут всякой дряни... Добираясь до Малыша, Крис падал еще два раза — благодаря чему полукровка обогатил свой лексикон парой новых для него лингвистических изысков. — Так чего тебе не спится? — Стра-а-ашно-о-о! — Крис зевнул. — Только начнешь засыпать, сразу же всякие ужастики в голову лезут. На твердой земле все-таки привычнее, а тут пара дюймов деревяшек, а под ними — бездна до самой преисподней! — Ну, такие глубины ты сыщешь разве что у Мариан, — усмехнулся гном. — Хочешь, возьми лот и промерь... может, полегчает. — Скорее я свалюсь за борт. Или меня утащит на завтрак какая-нибудь здешняя тварь. Серьезна партнер... я не хотел расспрашивать тебя при остальных, но что могло произойти с... с теми, кто плыл на этом корабле до нас? — Все, что угодно, — задумчиво сказал гном. — Крис, если бы колокол «Лютина» звонил по каждому пропавшему судну, все «юлианы» давно бы заработали расстройство слуха. Я не шучу — первую «Красную книгу» заполнили за два года и два месяца[227]. — А сколько из них находили потом дрейфующими без всяких следов экипажа? Я читал про «Святую Деву»... — О «Марии Целесте», — поморщился гном, — написано столько, что, захоти кто-нибудь набить этой бумагой трюм злосчастной бригантине, она б не продержалась на плаву и мгновения. А читать из этой кучи дерьма стоит разве только отчеты адмиралтейской комиссии — но как раз их-то публиковала одна-единственная «Джибралтар кроникл». — В Пограничье мало кто интересовался новостями из Гибралтара, — фыркнул Ханко. — Так что мне приходилось довольствоваться Нью-йоркской «Геральд трибюн». Если верить ей, то выходит, что почтенная комиссия так и не пришла ни к каком определенному выводу. — Верно. — Ну а сам-то ты что думаешь об этой истории? — О «Целесте»? Только одно! — Гном слегка провернул штурвал. — Тысяча семьсот бочонков коньячного спирта до добра не доводят. — Не скажу, что удовлетворен таким ответом партнер. Спирт спиртом, а вот куда мог деться «Железная гора»? Пароход был длиной в двести футов — и исчез он, заметь, не в океане, а на старушке Миссисипи! — Крис, — раздраженно буркнул Малыш, — спроси чего-нибудь полегче, а? — Я и спрашиваю — что, по-твоему, могло приключиться со здешним экипажем? — Хорошенькое же, — пробормотал гном, — у тебя, партнер, понятие о «полегче». — Проклятье, Малыш... ты можешь хотя бы предположить?! — Ффад мзарги! Крис, я могу предполагать до самого Ambar-metta! На выбор: их похватали с палубы кракены, сожрали взбесившиеся термиты или они сами отплыли лунной ночью покататься на шлюпке вокруг корабля, перевернулись и утонули! Правда, — тоном ниже добавил Малыш после недолгой паузы, — в последнем варианте остается незакрытым вопрос: кто поднял обратно шлюпку. — А еще у них могли вырасти крылья, — с обидой произнес Крис, — и арфы, после чего они все командой улетели на облака. Ладно, партнер. Поговорим, когда у тебя будет более подходящее настроение. — Крис, постой, — эти слова Уин хотел прокричать вслед уходящему, но, к собственному удивлению сумел лишь едва слышно пробормотать их себе под нос. — Погоди. Я в самом деле не хотел... не хотел тебя обидеть. Позади раздался негромкий всплеск. Резко оглянувшись, Малыш не увидел ничего, кроме фосфоресцирующей кильватерной струи. Миг спустя всплеск послышался снова, на этот раз справа от гнома — и снова, оглянувшись, полукровка увидел лишь светлые полоски пены. — Ох-хо-хо-хо-хо... Вряд ли Уин когда-нибудь признался бы в этом даже самому себе — но после ухода Ханко ему стало страшно. Он вдруг с пугающей четкостью представил себе кракена, чьи длинные, запросто способные взметнуться из воды выше мачт щупальца тянутся к днищу брига. Затем образ гигантского головоногого сменила пузырчатая тварь, ставшая причиной гибели «Сына Локи», от нее мысли полукровки перескочили к таинственным вспышкам и бесследно сгинувшему «Сыну Гимли»... крейсеру Ночных Эльфов... а ведь они сейчас как раз на полпути между Гавайями и Найтморлендом! Малыш вспомнил сбивчивые фразы перепуганного туземца о корабле мертвых, зловещем черном крейсере. «Большая каноэ духов тьмы»... А не был ли шаман Фуатино более искренен со своим соплеменником, нежели с заезжими коротышками? Ответа на этот вопрос Малыш получить, разумеется не рассчитывал — но... то ли ему почудилось, то ли и впрямь ветер завыл в снастях как-то по-особому злобно и насмешливо ? Что-то светлое мокро шлепнулось о палубную доску, завозилось... Уин едва не подпрыгнул, но все же сумел удержать рвущийся наружу отчаянный вопль — и был вознагражден за это парой секунд позже, когда разглядел наконец, что среди канатов и бочонков бьется не щупальце, а крупная летучая рыба. Небо над головой полукровки светлело с каждой минутой. И все ярче становился алый отблеск над горизонтом — словно чаша фонтана, в которую струится кровь из перерезанного горла ребе... Малыша передернуло. Выпустив на миг штурвал, он поежился, старательно растер ладонями щеки и лишь затем вновь повернулся к восходу. Нормальный розовый цвет... точь-в-точь как у бутонов в любимом горшке достопочтеннейшего Корнелиуса Криппа. И откуда только взялось это бредовое сравнение с кровью? А мигом позже его достало всерьез! Словно волной захлестнуло, накрыло и властно потащило прочь. Схватившись за виски, гном упал на колени... поднялся... медленно подволакивая ноги, словно несвежий зомби, двинулся к трапу — черному провалу, из которого победно звучал неслышимый и непреодолимый Зов. С трапа он едва не свалился, лишь в последний момент кое-как уцепившись за брус. Выпрямился, опустился было на четвереньки, но, пройдя несколько шагов, передумал и выпрямился вновь. В трюме для ценных грузов было темно — даже для гномьих, привычных к пещерному сумраку глаз. А пальцы слушались Малыша еще хуже, чем ноги, — полукровка истратил полкоробка спичек, прежде чем керосиновая лампа затеплилась огоньком, попытка же накрыть его привела лишь к осколкам стекла на палубе. Впрочем, свет лампа давала и без стекла. По-прежнему двигаясь медленно, словно сомнамбула, Малыш начал раскидывать штабель шелка. Рулон за рулоном с глухим стуком падали на доски, раскатывались, а полукровка, бездумно сминая сапогами драгоценную ткань, нагибался за следующим. Он перекидал почти три десятка рулонов, когда под очередным тускло блеснуло нечто, явно непохожее на шелковую гладь. Доска. Длинная широкая доска, покрытая темным лаком — нервно пляшущий язычок лампы отражался в ней, будто в зеркале. Сбросив вниз еще пару рулонов, Малыш наконец сообразил, что именно он видит. Гроб. Лакировка сыграла с Малышом дурную шутку — как он ни старался поудобнее ухватиться, мокрые от пота пальцы раз за разом скользили по гладкой и холодной, словно лед, поверхности. Успехом увенчалась лишь тринадцатая по счету попытка — да и то частичным. Гроб оказался куда тяжелее, чем предполагал Уин, и потому вытащить его гному удалось лишь на две трети. Затем пальцы полукровки единогласно решили, что на сегодня поработали более чем достаточно, и разжались. Примерно с полсекунды гроб покачался в неустойчивом равновесии, после чего опомнившиеся законы механики все же принудили его к подчинению — повисший в воздухе край пошел вниз и с четким стуком ударился о палубу. От удара крышка слетела, и Малыш Уин встретился взглядом с находившимся внутри гроба существом. Глаза существа, словно два дешевых китайских фонарика, горели мрачным багровым пламенем. Хохотала тварь абсолютно беззвучно — в этом Малыш готов был поклясться где и чем угодно. Равно как и в том, что от этого хохота едва не выпрыгивали из пазов доски палубы под его ногами, а сверху летели облачка трухи. Затем смех резко оборвался. Поверх узких бескровных губ матово блеснули белые полоски выдвигающихся клыков — и столь же белая, словно целиком вырезанная из кости, рука с быстротой атакующей кобры метнулась вперед, сдавив горло гнома ледяной гарротой. Краем затухающего сознания полукровка все же успел углядеть, как торжествующий оскал бледной маски внезапно сменяется гримасой крайнего удивления. В следующее мгновение смертельная хватка разом ослабла, и тварь, все еще продолжая удивленно пучить глаза, вывалилась из гроба и неловко, боком шлепнувшись о палубу, застыла посреди шелковых равнин. — Вот за что я особенно уважаю изделия фирмы «Винчестер», — Бренда Ханко неторопливо обошла гнома и, упершись сандалией, развернула тварь лицом вверх, — так это за их приклады!Палуба брига «Бегущий по ветру», Крис Ханко.
Шум, доносившийся из кормового трюма, одного мертвеца, пожалуй, не поднял бы — он заставил бы выкопаться из-под надгробий всех кладбищенских постояльцев. Разве что глухие... хотя нет, и их бы достало — гармоническими колебаниями. Драматическую развязку я, впрочем, пропустив успев лишь к финалу, — зверски оскалившийся, надо полагать из-за порванного смокинга, Рысьев тащил бешено сопротивляющегося собрата по крови на верхнюю палубу. А следом за ними по лестнице поднимались, вернее, пытались подняться моя жена и Малыш Уин, с ног до головы перемазанные чем-то скользким — судя по запаху, ореховым маслом. Насколько я успел разглядеть, добыча наша выглядела совершенно классически — юноша бледный со взором горящим, черный смокинг, белая манишка и прочие детали привычной по бульварным книжонкам вампирской униформы. Ничуть не удивлюсь, если именно эти книжонки и послужили нашему негостеприимному хозяину источником вдохновения. С десяток секунд у меня теплилась надежда, что, попав под прямые лучи солнца — благо край дневного светила как раз высунулся из океана, — вампир вспыхнет ярким пламенем, оставив нам в качестве проблемы лишь замывку палубы. Сбыться этой надежде было, увы, не суждено. Наоборот, очутившись на палубе, вампир неожиданно успокоился и перестал вырываться. Даже полыхавшее в его глазницах багровое пламя мало-помалу утихло, уступив место чему-то похожему на осмысленность. Правда, взгляд этот, дольше всего задержавшийся на Ронике, назвать иначе как плотоядным я не мог. Да и не хотел. — Ну, поймали, — голос вампира походил на змеиное шипение куда меньше, чем я настроился Услышать. — А дальше-то что? — Дальше мы будем убивать тебя, кр-расавчик! — особое внимание со стороны кровососа явно пришлось мисс Тамм не по душе. Впрочем, сапоги и патронташи в роли всей одежды, может, и функциональны, но оставляют слишком много привлекательного для взора не только вампиров, но и многих лиц, существ мужского пола. — И начну я с твоих выпученных буркал! — О, Моргот, до чего ж вульгарно, — оскалился вампир. — И неоригинально к тому же. — Не переживай раньше срока, — на всякий случай я посторонился — жена женой, но, если вымараюсь в масле, ей же после и отстирывать. — Ты у нас гад живучий, подыхать будешь долго, так что проявить фантазию и изобретательность мы успеем не один раз. — Можно я начну? — в голосе вексиль-шкипера слышалось прямо-таки детское нетерпение. — Фамильным перочинным ножиком... Вампир, оскалившись, коротко прошипел, и уже сунувший было руку в карман Викки, испуганно ойкнув, отскочил назад, едва не сбив с ног Ронику Тамм. — А я предлагаю не возиться, — Малыш единственный из нас не уделял вампиру много внимания, сосредоточив оное на собственной одежде. — Забить. И чем быстрее, тем лучше. — Легко сказать. — А в чем сложность-то? — удивленно покосился на Бренду вексиль-шкипер. — Серебром... — Не уверена, — задумчиво сказала моя жена, — что всего нашего серебра хватит, чтобы отправить урода обратно в преисподнюю. Хоть он и не высший, но... падайте! Отменную реакцию сумели продемонстрировав только я и Роника — оба гнома остались стоять. Совершенно непростительная медлительность, которая при случае запросто может стоить жизни сейчас был именно такой случай. Малыша же и Викки спасла быстрота еще одного члена нашей команды — Николая Рысьева. Чудом, впоследствии так и не объясненным, граф сумел освободить одну руку и, вцепившись пленнику в скальп, резко дернул ее назад. Так, что уже распахнутая для вопля пасть оказалась направлена вверх, в небо и на рангоут брига. Удар был страшен. Визжащая, словно десять тысяч атакующих гоблов, звуковая волна вмяла меня в доски палубы. Никогда в жизни я не предполагал, что барабанные перепонки могут причинять боль такой силы — скорее уж они давно должны были лопнуть и позволить мозгу свободно вытечь из ушей... Выстрела, разумеется, не услышал никто. Просто жуткий вопль разом сменился ничуть не менее оглушительной тишиной — и в этой тишине раздался очень четкий треск, грохот, хлопки лопающихся вант и напоследок громкий всплеск. На самом деле пресечь чей-то немузыкальный ор достаточно просто. Некоторым, особо поднаторевшим в искусстве убеждения существам достаточно всего лишь попросить о вышеуказанной услуге. В искусствах я, увы, не силен, и потому мне в подобных случаях приходится прибегать к помощи «боуи» — что выглядит куда менее эстетично, да и обрызгаться можно. Правда, мне приходилось иметь дело лишь с людьми да зеленошкурыми, а пытаться обычной сталью перерезать глотку вампиру будет разве что закоренелый оптимист, то есть полный идиот. Бренда поступила куда радикальнее и эффективней — выпущенный в упор заряд картечи напрочь снес вампиру нижнюю челюсть и большую часть гортани. — Ффад мзарги! Судя по задранному подбородку, высказывание Малыша относилось не к вампиру, а к последствиям акустического удара. На месте бизань-мачты злобно топорщился щепой двухфутовый обрубок. Грот на первый взгляд отделался потерей верхнего рея — но куда более неприятным было то, что от могучего великолепия парусов «Бегущего» осталось полдюжины тоскливо повисших лоскутов. — Убить тварь! — И как можно скорее, — озабоченно сказал Рысьев. — Долго я его не удержу. — Граф, но ведь вы же высший... — Я — высший, а он — обожравшийся! — рявкнул Николай. — Или вы хотите, чтобы я, когда все кончится, тоже нуждался в закуске? — Он прав, — быстро сказала Бренда. — Тварь переполнена Силой... смотрите, как быстро идет регенерация! Еще минута — и рана затянется, словно ее и не было никогда! — Не затянется! Как и когда вексиль-шкипер успел обзавестись здоровенной, дюймов десять в длину и полдюйма толщиной, щепкой, я заметить не успел. Рискну, однако, предположить, что гном попросту выломал ее из фальшборта. Клещами, которые эти коротышки скромно именуют своими пальцами, запросто можно учинить фокус и похлеще. — Н-на-а! В далеком-далеком детстве, бережно перелистывая пожелтевшие страницы, с которых доносил лязг стали, рев огня, а мелодичное «О Элберет Гилтониэль» глушилось хриплыми выкриками на кхуздуле «Baruk Khazbd! Khazbd ai-mknu!», я часто задавался вопросом: каким образом низкорослым воителям удавалось в столь массовом порядке разрубать шлемы своих врагов вкупе с содержащимися в этих головами? Ответ был получен мной много позже и был, как и все гениальное, очень прост — подпрыгивали! Именно это и проделал вексиль-шкипер — взлетев, словно подброшенный пружиной, на добрый ярд вверх, он с размаху вбил свой импровизированный кол точно в дыру на месте вампирьей глотки. — Не поможет... — По крайней мере... — Перехватив поудобнее «винчестер», Бренда шагнула вперед. Бум. Занятно — звук был такой, будто удар приклада пришелся по наполненному водой бурдюку. — Это его займет на какое-то время. Бум. Я и не знал, что в арсенале моей жены имеется столь хорошо поставленный удар. Бум. Обычный человек после такого или получает немедленную и высококвалифицированную помощь мага-целителя, или умирает... в лучшем случае живет плохо и недолго. Бум. — Та-ак... нам нужен топор. — В кубрике, в ящике справа от входа! — последние слова Роника выкрикнула уже вслед сорвавшимся с места гномам. — Надеюсь, — процедил Рысьев, — вы будете осторожны, потому что я не люблю залечивать занозы. Очень, знаете ли, долгое, болезненное и раздражающее занятие. — Мы, — тяжело дыша, пообещала Бренда, — непременно... учтем твое пожелание, Николай. Прямо сейчас. Роника... сбегай на камбуз... и принеси... сковородку. — Сковородку? — Сковородку... там есть такая... большая... и чугунная... — Надеюсь, ты не поджаривать его собралась? — осторожно осведомился я. — А? Нет, конечно. Хотя... — Очередной удар приклада пришелся ниже предыдущих, и, судя по выпученным глазам, у этого конкретного низшего вампира там еще не успели окончательно атрофироваться нервные окончания. — Хотя идея неплоха. — Кажется, я догадался, — сказал русский. — Хотите использовать ее в качестве предохранительной прослойки между мной и этим? — Угадали. — Покрывающий ее слой жира... — начал Рысьев, осекся и, после короткой паузы, пробормотал: — Впрочем, костюм и без того безнадежно испорчен. Вообще-то я и прежде был весьма высокого мнения о живучести вампиров и потому предполагал, что одним колом дело вряд ли ограничится. Два, а скорее три... однако к моменту, когда Николай счел возможным разжать объятия и, хрипя, словно загнанная лошадь, облокотиться о планшир, кольев стало пять. — Долго он еще будет дергаться? — брезгливо косясь на содрогающееся тело, спросил Малыш Уин. — Как повезет, — пожала плечами Бренда. — Может, час. Может, меньше. Потом встанет. — Ты хотела сказать: «сдохнет», — поправил е вексиль-шкипер. — Я хотела сказать именно то, что сказала. — огрызнулась моя прекрасная половина. — Встанет. Его не убить простой неосвященной деревяшкой даже если ты изведешь на колья весь бриг! — Д-дерьмо... Бренда, неужели у тебя нет... — У меня была куча полезнейших вещей, подруга, — раздраженно отозвалась Бренда. — Угадай, где они сейчас? Уж часов десять как? — Да? Между прочим, если бы кое-кто вовремя крикнул... — Молчать! — рявкнул я. Склока на тему: кто виноват в том, что «Гордость Гномов» вместо палубы «Бегущего» угодила под его форштевень, еще вчера изрядно попортила мне нервы. — Прежде всего надо разобраться с этим ulundo. — А с чего это ты, — подозрительные нотки в голосе Викки пришлись мне весьма не по вкусу, равно как и замерший вдруг топор, которым гном до сих пор задумчиво помахивал, — вдруг заговорил на квенья? — Пныйземподрокоменедзадбявьсеваелотпоцинейтие побенытемубоче! — на одном дыхании оттараторила Бренда — и мило улыбнулась. Не знаю, кто из нас двоих — я или вексиль-шкипер — удивился больше. Язык орков Запретных Земель весьма богат непристойностями — в Пограничье даже сложили по этому поводу шутку, что он, собственно, из них и состоит. Но... откуда? — А может, просто сбросить его за борт? — предложила Роника. — Угу. И через час мы вновь увидим его, с милой улыбочкой перелезающего через планшир. — М-м-м... — Крис ? — повернулась ко мне Бренда. — Пытаюсь вспомнить, — пробормотал я. — Дюваль Ле Рон... последний вампир, рискнувший поселиться в Форестберге. Его линчевали три года назад — только вешать, понятно, не стали. Пустили его гроб в плавание по озеру, возложив вместо траурного венка динамитную связку. — Вот из-за таких дилетантских выходок, — горечью заметила Бренда, — у настоящих профессионалов год от года все хуже идут дела. — И что, он действительно сдох? — поинтересовался вексиль-шкипер. Я пожал плечами. — По крайней мере, о нем вот уже четвертый год никто ничего не слышал. — Это еще ни о ч... — Не пойму, какого орка вы об этом спорите?! — удивилась Роника. — У нас ведь все равно нет даже унции нитроглицерина! — Вообще-то, по закону на борту должна иметься аптека... — Ладно, у нас, возможно, есть пара унций нитроглицерина — это меняет хоть что-нибудь? — У нас есть топоры! — Викки взмахнул упомянутым предметом столь воинственно, что от него отодвинулся даже Рысьев. — Порубим тварь и скормим ее рыбам! — Порубите-порубите, — кивнула моя жена. — А после еще и нашинкуете. Только я на месте здешних рыбешек все равно не стала бы жрать эдакую тухлятину. — Мы приманим акул. — Топор со свистом вонзился в палубу в дюйме от носка моего сапога, а весиль-шкипер принялся засучивать рукав. — Я сам своею кровью... — Викки, уймись! Рысьев терпеливо дождался, пока рассерженно пыхтящий Викки завернет рукав обратно. — На самом деле, — вкрадчиво произнес русский, — есть еще одна немаловажная причина, из-за которой я бы искренне не советовал изничтожать нашего... гм, нежданного гостя предложенным путем. Видите ли, из вампиров иногда получаются призраки, крайне опасные призраки. — Это так? — Вик посмотрел на Бренду. — Бывает, — нехотя кивнула та. — И не так уж редко. В основном именно из-за них и пошли легенды о силе предсмертного проклятия вампира. Оно и неудивительно — сбыться проклятию, если проклявший, пусть и лишенный телесной оболочки, но все еще пышущий злобой, вовсю охотится за жертвой. Опытный маг легко устранит эту угрозу. — А опытный охотник на вампиров? — А вот охотнику, — раздраженно ответила Бренда, — для этого нужны кое-какие ингредиенты. Которые я предусмотрительно захватила с яхты... в своем багаже! — Ффад мзарги! Куда только подевалась хваленая гномья невозмутимость, отрешенно подумал я. Малыш, правда, держится заметно лучше, но, по большому счету, что один, что второй — просто ходячие сгустки стресса. — Выходит, нам его еще и убивать нельзя ?! — Желательно, — кивнул русский. — В смысле, — поправился он, — желательно не убивать, а убивать как раз нежелательно... — Граф осекся и после короткой паузы добавил: — Ну, вы поняли, что я хотел сказать... надеюсь. — А мне, — на удивление спокойно произнес Малыш Уин, — все больше импонирует идея со сбрасыванием за борт. Если постараться обеспечить гарантированное невсплытие, сиречь утопление нашего нового друга... — И как же ты собираешься это самое гарантированное невсплытие, сиречь утопление, организовать? — передразнила полукровку мисс Тамм. — Привяжешь ему на шею якорь? — Почти угадала, — серьезно кивнул гном. — У нас есть два якоря и почти двести ярдов якорной цепи. Держу пари, что мы с Викки сумеем за четверть часа заклепать этого голубчика в такую шикарную мумию, что Рамсесы и Тутанхамоны взвоют от зависти. — Бред, — твердо сказала моя жена. — Уин, ты, видно, вовсе не представляешь, на что способен сытый вампир. Он порвет твою проржавелую железку, как гнилую нитку! — Эй, были бы мы сейчас на суше, — мечтательно вздохнул вексиль-шкипер, — да не в каком-нибудь болоте или эльфийском кустарнике, а в наших, гномьих горах, я б этого урода за пять минут замуровал бы так, что и до следующей Эпохи не вырвется. Есть у нас, Питов, одно фамильное умение — лучше любого цемента... В первый момент мне показалось, что кто-то из моих товарищей взвел курок. Лишь полсекунды спустя я понял — щелчок раздался у меня в голове. — Что ты сказал про цемент? — Фамильное умение нашего клана... Открытие века от Кристофера Ханко — если вам требуется быстро и эффективно успокоить взбудораженного гнома, спросите его о чем-нибудь каменнодельном. Действует быстрее патентованной крысиной отравы — коротышка немедленно забывает о тревожащей его проблеме, успокаивается и начинает бесконечно-заунывное пояснение. — ...мы с камнями можем сотворить... — не договорив, Викки оборвал фразу и, явственно побледнев, уставился на меня. — Цемент... — Вчера, когда ты осматривал трюм... — Клянусь Подгорными Богами, — враз севшим голосом прохрипел гном. — Я их видел... мешки в углу!.. Миг спустя подкованные сапоги вексиль-шкипера уже гремели по трапу. Я вздохнул. — Малыш... и Николай. Спуститесь вниз и принесите спальное место нашего гостя. Пожалуйста. Уин улыбнулся. Делал он это очень медленно и вдобавок только одной левой половиной лица, из-за чего смотреть на получившуюся в итоге гримасу было немного жутковато. — Крис, — прогудел он. — Ты даже представить себе не можешь, с каким удовольствием я окажу нашему гостю эту услугу. Навряд ли я когда-нибудь узнаю, кому и зачем потребовалось везти из Гонконга в Сан-Франциско двадцать пять мешков отличного портлендского цемента. Загадка — ведь никакой контрабандной начинки вроде опиума или пыльцы лотоса мешки не содержали... впрочем, столь нелепый груз таможенные инспектора проверили бы в первую очередь, в мешках был цемент, и цемент этот, как я уже был отличного качества. А благодаря тому что Викки знал не только фамильные заклятия, но и временные инженерные заклинания, внутренность гроба уже через полчаса представляла собой отличную каменную глыбу. Звуки, правда, все еще слышались — но очень приглушенные. — Черт, как ему это удается? — удивилась Роника. — Я лично затолкала в пасть твари не меньше двух футов раствора! — Может, выплюнул? — поинтересовался я. — Ты еще скажи — прожевал и проглотил! — Кончайте пререкаться! Малыш отбросил топор и, выпрямившись, критически разглядывал дело рук своих — дыру в фальшборте. — Пожалуй, так пройдет. — Не узковато? — А вы его на бок опрокиньте. — На бок нельзя. — Почему это нельзя? — Потому что! Палубу к оркам проломит! Ты прикинь, какой тут теперь вес! И так доски не по-доброму поскрипывают, а если... — Ясно, ясно... ладно, подтаскивайте поближе... — Топоры гномов, топоры гномов... говорил же — возьми пилу! — Осторожно! — Ффад мзарги! — Ай-е-е! — Смотри, куда ногу ставишь! — Я-то как раз смотрю... — Малыш, а какая здесь глубина? — Ему хватит! — Нет, так дело не пойдет. Значит... все дружно смотрят на мою руку... нет, не левую, а правую. И как я махну... внимание... ПОЕХАЛИ! В последний миг Уин успел поймать Ронику за патронташ — и мисс Тамм повисла над волнами, глядя, как черный прямоугольник гроба стремительно исчезает в океанских глубинах. — Утоп, — констатировала она. — И даже не булькнул! — Да уж, — фыркнул Викки, — странно было бы, если б он закачался на волне. Верно, граф? Граф? Что это вы вдруг скисли, как акула, проглотившая лимонщика? — Мне стало грустно, мистер Пит, — русский присел на небольшой бочонок и, подперев подбородок, печально смотрел в океанскую даль. — Этот юноша... почти мальчик... из вас всех только я один могу представить, на какие муки он обречен нами. — Нет, ну можете прыгнуть следом, только вряд ли догоните... — Викки! — резкий окрик Бренды хлестнул по ушам, словно револьверный выстрел. — Что Викки?! Этот мальчик едва не сожрал нас! Уж от тебя-то... — Викки, уймись! — И не подумаю. Эй, Малыш, как по-твоему, сколько народу было в команде брига? — Сложно сказать, — судя по виноватым ноткам, сказать Малышу было не столько сложно, а скорее просто не хотелось. — Десять, может, меньше... Может, больше. — Слышали? — торжествующий вексиль-шкипер вновь развернулся к Рысьеву. — И это только на корабле, а до... Бам-м! Прервав свою обличительную речь на полуслове, гном медленно обернулся, непонимающе взглянул на Ронику, начавшую было поднимать сковородку для повторного удара, и рухнул на палубу. — Ваша деликатность заслуживает всяческих похвал, мисс Тамм, — вздохнул Рысьев. — Но право же, это было лишним. — Вообще-то, мистер кровосос, — присев на корточки, Роника аккуратно положила сковороду и, наклонившись, принялась ощупывать голову вексиль-шкипера, — я заботилась вовсе не о ваших чувствах, а о здоровье Викки. Определенно, трюк со вздернутой бровью удается Рысьеву намного лучше, чем мне. — Мисс? — Она опасалась, что вы сейчас перегрызете ему глотку, — пояснил Малыш. — И решила, что шишка на затылке будет предпочтительней, чем разодранная яремная вена. А может, — задумчиво добавил он, — и без шишки обойдется. У нас, гномов, головы крепкие. — Кто же сомневается, — весело сказала Бренда. — Всем известно, что вы скалы лбами прошибаете. Кость тверже камня... притом сплошная... — Ну, положим, в этой части вы, люди, с завидным упорством оспариваете оркское лидерство. Викки негромко застонал. — Ффад... что это было? — Каменный особняк, научившийся летать? — предположил я. — Похоже на то... только недоучившийся... ай! — A у меня, — неожиданно сказал Малыш, возник забавный вопрос. Если этот гад сожрал все что был на бриге, то как, орк побери, он сумел потом закопаться в глубь груды шелка, будучи при этом внутри гроба? — Что ж ты у него не спросил? — съязвила Роника. — Ну-у... не до того как-то было... Пожалуй, пора вспоминать о своем командирстве. — Роника, Бренда — помогите раненому герою добраться до каюты, — распорядился я. — Малыш... — Да, кэп? — Как у нас, — я скользнул взглядом по уцелевшим мачтам, напрасно пытаясь отыскать хоть одну целую снасть, — обстоит дело с запасными парусами? — По правде говоря, кэп, — Малыш сдвинул бескозырку на затылок, в голосе его неожиданно прорезался забавный тягучий акцент, — дело обстоит не так чтобы очень. Короче, я не знаю, есть ли они у нас вообще. — То есть мы в дерьме? — уточнил я. — Состояние, понемногу становящееся привычным, не так ли, партнер? — Я не был уверен, но кажется, Малыш подмигнул мне. — На самом деле все не так уж трагично. Во-первых, сдается мне, кэп, что парочка зарифленных топселей у нас осталась. Плюс штормовые лиселя. Толку от них немного... — До ближайшей земли добраться хватит? — Это смотря как мерить, — усмехнулся полукровка. — Если до той, что прямо под форштевнем, так паруса и вовсе без надобности. — Судя по карте, — Бренда, похоже, собиралась подкрасться ко мне неожиданно, но в этот раз запах орехового масла помог мне сравнять счет в нашей маленькой семейной забаве, — милях в двадцати от нас лежит какой-то островок — настолько мелкий, что даже не удостоился названия. — У него нет названия на этой карте, — возразил Малыш. — Но это не значит, что его нет вовсе. — И какое же у него имя? — А чтоб я помнил, — безмятежно сказал гном. — Какое-то дурацкое... остров Полпути или что-то в этом духе.ГЛАВА 12
Атолл Полпути, Бренда Ханко.
В споре о названии Малыш Уин был прав и в то же время ошибался. Острова с названием Полпути не существовало. Имя это носил атолл — неровное кольцо коралловых рифов, заслонившее от ярости тихоокеанских волн два крохотных островка. Островки звались Сэнд-айленд и Истерн-айленд — видно, у парня, который наносил их на карту, с воображением обстояло не очень или он попросту не пожелал расходовать его на две кучи песка, едва торчащие над лагуной. Если верно последнее, то я вполне могу понять этого картографа — более никому-на-свете-нафиг-не-нужный клок суши трудно представить даже после дюжины затяжек орочьей травкой. Думаю, те крылатые парни с нимбом, что проектировали твердь земную и хляби морские в них краях, решили — наверняка злорадно прихихикивая при этом — сотворить отстойник для неудачников. Отборных. Таких, которые умудряются среди бела дня с маху посадить корабль на мель посреди лагуны. — Ну как? Стоявший в шлюпке Крис виновато вздохнул. — Не набрали. — Почему? — Хороший вопрос, — медленно произнес мой муж. — Знаешь, Малыш, у меня на языке вертится превеликое множество вариантов ответа на него. Но поскольку меня слушают дамы, выберу я, пожалуй, все же тот, что звучит пристойно. Слушай внимательно, партнер, — там нет пресной воды! Ни на одном из двух орком деланных островков нет источника пресной воды! Я понятно излагаю? — Более чем, — мрачно буркнул Уин. — А что есть? — Заросли кустарника. — При этих словах сидевший на веслах Рысьев брезгливо поморщился. — Густые заросли колючего кустарника. Много пустых птичьих гнезд, а в них соответственно битой скорлупы. Песчаный пляж... и мусор на нем. — Мусор, — недоверчиво переспросила Роника. — Откуда? Мне лично здешний пейзаж не кажется похожим на набережную Темзы. — У родственников моего партнера, — Крис коротко качнул головой в сторону Малыша Уина, который, нахохлившись, точно недовольный голубь, сидел на планшире, — по линии жены имеется поговорка «Чего только не выносит прилив!». Так вот, — продолжил он, — то, что выносит прилив на здешние пляжи, лично мне трудно поименовать иначе как мусором. — На самом деле, — меланхолично произнес Рысьев, — я рискну предположить, что мусор сей — последствия недавно пронесшегося над атоллом тайфуна. Сильный ураган вполне мог перенести все пальмовые стволы, орехи, обломки хижин... — И свиней, не забудьте про свиней, граф! — ...свиней и прочие устлавшие здешний предметы из обитаемых мест. — Свиней?! Орков, что ли? — Дохлых свиней, — пояснил мой муж. — Тех что с копытцами. Туш пять я насчитал. — А что, вполне может быть, — сказала я. — Сама видела, как на мексиканскую деревушку пролился дождь из рыбы, Ее обитатели после чуть не передрались — одни с пеной у рта вопили, что это дар Божий, другие с не меньшим пылом орали про происки Сатаны. И так две недели, пока спешно прибывшая из Мехико церковная комиссия не установила, что подлинной причиной был самый что ни на есть неволшебный торнадо, сотней миль северней всосавший небольшое озерцо. — Ну, мне довелось слышать про случай похлеще, — сказал Крис. — Три года назад на форт Дракенборг, что в полусотне миль от Форестберга, налетела песчаная буря. Ночью. На рассвете солдаты принялись выкапывать форт из-под заносов, чертыхаясь оттого, что песочек оказался необычно тяжелым... пока один сметливый капрал не догадался одолжить у прачки решето. — Золотой песок?! — В точку. Чертовски богатая порода. В ту же ночь из форта дезертировали пятеро. Ушли на закат[228], — Крис первым усмехнулся собственному мрачному каламбуру, — откуда дул ветер во время бури. С тех пор, — добавил он, — каждый третий из тех, кто отправляется в глубь Запретных Земель, мечтает наткнуться на дракенборгскую россыпь. Мисс Тамм тоскливо вздохнула. — А эти свиньи, — сказала она, — сильно воняют? — Изрядно. С наветренной стороны футов за сотню слышно. Язык, на котором прозвучала следующая фраза Роники, показался мне знакомым... смутно. Где-то когда-то давным-давно я слышала что-то похожее. А может, и не слышала, а может, и не я. Длинные гласные... фламандское наречие? — Если тебя так беспокоит судьба этих несчастных свинок, — ехидно заметил вексиль-шкипер, — ты можешь устроить им достойные похороны. — В смысле? — В смысле — закопать! — пояснил гном. — Лопата в дальнем левом углу кубрика. — Для начала я прикопаю около этих туш кого-нибудь другого, — пообещала Роника. — По шею. — Ну, долго ему страдать не придется. — Это почему не придется? — Утопнет, — пояснил Малыш. — Сейчас отлив. — В общем, так, — заявила я, берясь за трап, — вы все как хотите, но лично я сейчас желаю оказаться на твердой земле, даже если мне придется переступать через тушу. — Я с тобой! — И я! — На самом деле, — Рысьев выпустил весла, вальяжно потянулся, зевнул... и захлопнул рот с отчетливо слышным клацаньем, — полагаю, если спокойно и внимательно глядя по сторонам обойти на шлюпке вокруг островов, то сравнительно чистый пляж отыскать удастся. Как убедились мы тремя минутами позже, мой любимый муж, говоря про засыпанный мусором берег, если и преувеличил, то ненамного. На первой тысяче футов я одних только клеток с курами, — дохлыми, понятное дело, — насчитала пять штук. Когда же шлюпка обогнула небольшой мысок, то нашим взорам открылась жемчужина собранной атоллом коллекции — обгорелый остов корабля. Подплывать к нему вплотную мы не стали, но Малыш Уин, внимательно изучив черные останки, уверенно заявил, что при жизни корабль был бригом, таким же или чуть меньше, как и наш «Бегущий по ветру». Особой радости среди слушателей это известие, по понятным причинам, не вызвало. Четырьмя сотнями ярдов дальше пристально следившая за берегом Роника углядела сквозь заросли кустарника нечто большое и темное. После недолгих препирательств — я, Крис и Малыш были против, но остальные не смогли совладать с собственным любопытством — мы все же высадились, прошли, точнее, кое-как продрались сквозь кустарник — лишь затем, чтобы в итоге обнаружить полурассохшийся восемнадцатифутовый парусный вельбот. Поправка: когда-то он заслуженно числился парусным, но мачта давно сгнила и обрушилась, весла отсутствовали, а на дне лодки из-под истлевших обрывков паруса проглядывало лишь несколько бочонков протухшей солониной, судя по распространяемому ими смраду. — Шерт! — из-за старательно зажимаемого носа голос Роники звучал немного гнусаво. — Как думаете, откуда он здесь взялся? — На нем кто-то приплыл. — Ошень остроумно... — Интересно, а какой ответ ты ожидала услышать? — удивленно спросил Малыш. — Что его забыл после ночевки пролетавший дракон? — От тебя я тошно нишего умного услышать не ожидала. Больше ничего интересного, включая относительно чистый пляж, на Сэнд-айленде нам обнаружить не удалось. Преодолев узкий — пять вампирских взмахов веслами — пролив, мы приступили к исследованию побережья восточного братца-островка. — Та-ак... это еще что за хрень? Я уже почти вскинула дробовик к плечу, прежде чем поняла, что слова вексиль-шкипера относятся к нелепо-скособоченно застывшему в дюжине футов от берега суденышку. Впрочем, суденышко и впрямь выглядело странно — по крайней мере, в книгах, по которым я постигала науку кораблевождения, подобных силуэтов не содержалось совершенно точно. Равно как и в гавани Фриско — а уж в этом преддверии Вавилонской стройплощадки можно, если хорошенько поискать, найти судно любой страны... по крайней мере, так мне до сих пор казалось. — Корабль Ночных Эльфов, — невозмутимо сообщил Рысьев. — Найтморлендцев?! Да вы, наверное, шутите... — Ничуть, — коротко мотнул головой русский. — Разумеется, этот кораблик не похож на их боевые крейсера или океанские сампаны, но заверяю вас: сие не что иное, как найтморлендская малая глиссирующая джонка. Не знаю, правда, каким ветром занесло ее в здешний печальный край... — Попутным, надо полагать, — хмыкнул Викки отбирая у Малыша подзорную трубу. — ...хотя помнится, — невозмутимо продолжил Николай, — с год назад мне среди прочего попалось на глаза донесение о том, что на одном из северогавайских необитаемых атоллов Ночные Эльфы собирались основать метеостанцию. — Чего-чего, говорите, они собирались тут метить? — Метеорологическую станцию, сиречь пункт наблюдения за погодой, — пояснил Рысьев. — Ведь снятый по требованию великих держав магический барьер в числе прочих нежелательных гостей защищал Найтморленд и от тихоокеанских тайфунов. — Все равно не понимаю, — признался Крис. — Что толку в знании — идет в двух тысячах миль от твоего дома дождь или не идет? — Оно необходимо для создания достоверной симпатической модели погодных процессов. — А что, просто погадать нельзя? — Вы же читаете газеты, мой друг, — укоризненно заметил вампир. — И могли бы оценить степень достоверности подобных гаданий. Прискорбно, но, увы, несмотря на все успехи современной магии в иных областях, даже лучшие предсказатели погоды — эксперты-гадальщики Ее Величества Королевы Виктории — с помощью своей кофейной гущи добиваются практически тех же результатов, что и основатель синомантии, Великий Мерлин... без малого Эпоху назад. Пятидесятипроцентная достоверность считается у них хорошим результатом, ведь в переводе на обычный язык это означает, — граф прищурился, — может, дождь будет, а может и солнышко — на все воля Божья. — Подплывем поближе? — А стоит ли? — Роника махнула рукой в сторону носа джонки, на котором среди бронзовых плетений выпукло синело то ли стекло, то ли искусно обработанный камень. — Ночные Эльфы — известные мастера по части зловредной магии. — По части зловредной магии нынче все большие мастера, — проворчал Викки. — Это на что-нибудь доброе да полезное даже захудалого колдунишку днем с огнем не сыскать. — Так мы будем его осматривать? — Я — за обыск! — неожиданно сказал Малыш. — Не так уж часто выпадает подобная возможность... и к тому же в свете ряда последних событий может сложиться так, что чем больше мы будем знать о Ночных Эльфах, тем лучше. — Смотри, как бы благодаря твоей глупой отваге сами Ночные Эльфы не узнали бы много интересного. — Максимум, что они могут узнать от меня нового и интересного, — сварливо сказал Малыш, — полсотни свежих ругательств на кхуздуле.Атолл Полпути, Малыш Уин.
Рысьев все же настоял на праве первым ступить на палубу корабля Ночных Эльфов. Впрочем, особо с ним никто и не спорил. Несмотря на внешнюю браваду, черная джонка внушала если не ужас, то уж трепет — наверняка. Кораблик был иным, непривычным — начиная от выгнутого форштевня и заканчивая веерно-ветвистым разлетом мачт, которые и мачтами-то именовались лишь из-за отсутствия более подходящего для них определения. Особенно же не нравились Малышу темно-синие штуковины, высовывавшиеся из фигурной бронзовой оплетки носа джонки. Дурацкое чувство — но гном никак не мог избавиться от ощущения, что за ним пристально и недоверчиво следят три пары выпученных глаз. Впрочем, подумал он, кто знает, насколько живым может быть корабль, созданный руками эльфов... а уж если учесть, какие эльфы строили именно этот... Наверное, можно даже сказать, что гном боялся. Но, во-первых, боязнь показать свой страх была куда сильнее, во-вторых же, имелось еще и любопытство, которое страх пересиливало — хоть и с очень незначительным преимуществом. Любопытству было чем поживиться — вблизи кораблик выглядел еще более чуждо. Если отсутствие привычных линий стыков у внешней стороны борта Малыш еще кое-как сумел списать на тщательную подгонку досок и толстый слой краски, то первый же взгляд на палубу едва не вогнал полукровку в ступор. Палуба казалось цельной, причем везде — не было видно ни щелей между отдельными досками, ни даже четкого перехода у бортов — светлая древесина словно в насмешку над гномом плавно перетекала из одной плоскости в другую. и так же неуловимо, от светло-коричневого до черного, менялся цвет. Еще хуже, с точки зрения привыкшего к человеческим и гномьим кораблям наблюдателя, обстояло дело с мачтами, — чем больше Малыш смотрел на них, тем больше ему казалось, что они попросту проросли из палубы, словно ветки из древесного ствола. И вообще, полукровка старался гнать эту мысль прочь, но невозможное зрелище упорно требовало для своего объяснения невозможных же предположений — например, что вся джонка от кончиков мачт до торчащего по правому борту забавного подобия плавника, создана неведомым мастером из цельного куска дерева. Также у найтморлендского суденышка напрочь отсутствовало что-либо похожее на руль и прилагающиеся к нему атрибуты, вроде штурвала или румпеля. Зализанная — другой аналогии Малыш не сумел подобрать — рубка-кокпит была вынесена вперед, на ют, начинаясь едва ли не от самого бушприта, высвободив две трети палубы джонки под заросли мачтодеревьев. Правда, оставалась надежда, что какие-то более или менее привычные органы управления наличествуют внутри рубки. Уин прошел два шага вперед — и замер. Вход в рубку выглядел не просто столь же странно, как и все остальное, — он вполне отчетливо напоминал полукровке некую вещь... вернее, некий орган... женский... весьма и весьма интимный. И дело было вовсе не в затянувшейся разлуке Малыша со своей избранницей жизни — осторожно протиснувшийся мимо него Крис Ханко, увидев это, остановился с точно таким же растерянно-смущенным видом, закашлялся и начал стремительно краснеть. — Ну что вы там застряли? — недовольная Бренда перешагнула через рубку к противоположному борту, прошла вперед — и застыла. — Это не я! — возглас Малыша прозвучал совершенно по-детски. — Я здесь ни при чем! — Да уж! Было бы удивительно, если б ты оказался при чем! — Тогда почему ты на меня так смотришь? — Малыш, успокойся, — во взгляде Бренды начало появляться некое осмысленное выражение, и Уин в самом деле не смог сдержать вздоха облегчения. — Сейчас я бы посмотрела так даже на епископа. — Не уверен, — пробормотал Крис, — что хочу идти туда. Совсем не уверен. — Но Рысьев-то, похоже, зашел. — Вот-вот. Пусть он сначала выйдет. Словно в ответ на последнюю фразу Ханко из-под палубы донесся приглушенный голос вампира: — Живо все сюда, нужна помощь! — Граф, — Ханко нашел в себе силы подойти чуть ближе и даже немного наклониться, — какая именно помощь тебе нужна? — Переносчиков тяжестей! — Он что-то нашел, — задумчиво констатировал Малыш. — Или что-то нашло его, — дизайн входа в рубку отчего-то вызвал у Ханко явное падение уровня оптимизма. — Думаешь, — хмыкнул полукровка, — что если здесь у них такое, то в трюме обязательно угнездилась стая клацающих челюстей, для которых и высший вампир — так, на один зуб, даже не распробовать толком? — Можешь смеяться сколько угодно, — огрызнулся Крис. — Но я слышал про женщин, у которых там были зубы. Ядовитые. Уин поскучнел. — Не буду. Я знал гнома, который занимался изготовлением капканчиков... именно для установи там. — Пресвятая Дева, — выпустив на миг рукоять дробовика, Бренда перекрестилась и, чуть качнувшись, плюнула за борт. — Слышала я про всякие идиотские придумки, но такого... Пари держу, — добавила она, — среди клиентуры твоего знакомого преобладали чокнутые ревнивцы! — Ты проиграла — юных барышень было ничуть не меньше. Причем и таких, на которых, по словам этого гнома, не всякий орк возжелал бы покуситься... — Партнер, — неожиданно обернулся Крис, — напомни мне после взять у тебя адресок этого умельца. — Крис, — пораженно выдохнул гном. — Тебе-то зачем?! По физиономии Ханко блуждала, не задерживаясь на одном месте более двух секунд, радостно-злобная усмешка. — Сделаю из нее откусыватель кончиков... у сигар. — А-а, — понимающе кивнул Малыш. — Хорошо, напомню. Только не вздумай брать у него особо продвинутые модели — они запросто превратят твои сигары в трубочный табак. — Крис! Уин! Вы там что, уснули? — Чего это кровосос разорался? — осведомилась появившаяся над бортом голова Роники Тамм. — И... чего это вы так странно переглядываетесь? — После объясню, подруга, — пообещала Бренда. — Или нет, лучше покажу. — Малыш! Бренда! Кто-нибудь! Секунду поколебавшись, Крис спрыгнул в кокпит и медленно, осторожно, внимательно следя за тем, чтобы ненароком не задеть алые выпуклости, протискиваться в глубь рубки. — Ну что там? — спросил Малыш. — Внутри? — Не то, что могло бы быть. В этот миг Малышу почудилось, что створки входа едва заметно дрогнули, — гном отпрянул назад поскользнулся и едва не упал. — Разгромлено тут все, конечно, порядком, — продолжал Ханко. — Видно, здешний экипаж сворачивал удочки чертовски поспешно... — Крис, помогите... Голос вампира звучал непривычно тихо и жалобно. Уин дернулся было вперед... остановился... закусив губу, выдернул из кобур обе «шипучки». Навел их на проем — как раз на появившуюся в нем знакомую клетчатую рубашку. В этот раз Крис Ханко не очень-то заботился о лишних касаниях. Куда больше его внимание привлекал ящик, который они с Николаем выволокли на свет божий. — Что это? — Единственная достойная внимания вещь в здешнем трюме, — присев на свою добычу, вампир выудил из кармана белый с синим платок и принялся старательно промакивать лоб. — Да и на всей этой скорлупке, пожалуй, тоже. — Ы? Пока что я вижу только деревянный ящик, набитый кучей опилок. — Опилками обычно бывают набиты кое-чьи дурные головы. А этот ящик... — типичным жестом фокусника русский извлек из воздуха перед собой большой, светящийся нежно-розовым цветом фиал. — Таит в своих потрохах не что иное, как знамени сакуровый нектар, сиречь найтморлендский здравур!Истерн-айленд, сто футов от берега. Бренда Ханко.
— А я снова повторяю — никто из вас и капли этой отравы в рот не возьмет! Спор продолжался уже полчаса, и окончания ему пока что не предвиделось. — Но почему? — Орк забодай, Малыш, ну как ты можешь быть таким тупым? Это же зелье Ночных Эльфов, по буквам повторяю, Н-О-Ч-Н-Ы-Х Э-Л-Ь-Ф-О-В! Тебе что, сильно наскучил твой нынешний облик? — При чем здесь мой нынешний облик? Мне уже начало понемногу надоедать вслушиваться в эту перебранку. В самом-то деле — я лежу возле костра на острове посреди океана, над головой шелестят пальмы, позади грохочет прибой. Одним глазом я любуюсь закатом, — а зрелище воистину потрясающее, таких красок, такого богатства, бешеного буйства оттенков красного и синего никакая алхимия еще лет сто передать не сумеет, — вторым кошусь на мужа напротив и на ящик в ярде от него. — Притом! Чего ты больше хочешь — чтобы у тебя выросли рога или отвалился хвост? — Какой, к троллям, хвост?! — Тот, что сначала вырастет, а потом отвалится! — А может, все-таки вернемся к моему предложению? — сказал Рысьев. — Мне кажется, выгоды его достаточно очевидны для всех. Возможные негативные последствия... — Которые совершенно не скажутся на луженом желудке русского вампира, — перебила его Роника, — но при этом запросто могут отправить все остальных на тот свет! — Тогда плывите на бриг за ромом! — И оставить вас наедине с этой отравой?! Нет уж! А вот теперь мне надоело всерьез. — Выход очень прост, подруга, — вкрадчиво промурлыкала я. — Вы с Викки забираете с собой самого горластого любителя найтморлендской бражки, Уина, а я пока пригляжу за ящиком. — А ты справишься? — с сомнением произнес вексиль-шкипер. — Их же будет двое. — Так ведь и нас, — я нежно провела ладонью по ложе лежащего передо мной «винчестера», — тоже двое! — Не скажу, что мне по нраву эта мысль, — поднявшись, Викки принялся старательно отряхивать песок с колен, — но если не привезти ром, то еще немного — и мы попросту передеремся из-за этого проклятого ящика. Вставай, Уин! Как только шум прибоя заглушил скрип песка под ногами ушедших, мой муж, до сего момента казавшийся целиком и полностью погруженным в созерцание облачной палитры, перекатился со спины на бок и вопросительно уставился на меня. Я моргнула. Крис удивленно приподнял бровь — и у него даже получилось почти удачно. Я моргнула еще раз. Крис медленно потянулся к ящику. — Подожди еще немного, — вполголоса сказал вампир. — Шлюпка едва отошла от берега... Давай. Воровато оглядевшись, Крис просунул в дыру на месте отодранной дощечки, прошуршав опилками, выудил изящный и очень напоминающий раковину флакон и с недоумением уставился на него. — И как оно открывается? — жалобно спросил он. Ох уж эти беспомощные мужчины! — Дай сюда! — потребовала я. — Лови! Внимательно изучив пять с четвертью дюймов витого стекла, я уныло констатировала, что мое мнение о криворукости и слепоглазии отдельных представителей человечества было несколько преждевременным. У чертовой найтморлендской посуды и впрямь не имелось ничего, способного даже в первом приближении сойти за пробку. — Ну?! — Смотрю. Думаю. — Или ждешь, пока остальные вернутся? — Умный, да? — Может, позволите мне... — начал вампир. — Не позволю! — отрезала я. — У вас еще целый ящик. — И в самом деле... Следующие пять минут наша троица сосредоточенно буравила розовые стекляшки взглядами, периодически пробуя их так, сяк и эдак, на изгиб, кручение, зуб и клык — в зависимости от состояния интеллекта и челюсти пробователя. Впрочем, я особого желания к погрызению несъедобных предметов в себе не ощущала. Давно уже — с самых тех пор, как один нашпигованный дробью кролик стоил мне трех зубов, трех долларов местному знахарю, двадцати дней жуткой боли и еще двадцати трех долларов целителю в Остине: восемь монет за развеивание шарлатанского заклятия и по пять «зеленых спинок»[229] за каждый новый зуб соответственно. — Николай, у тебя рубашка шелковая? — Батистовая, а что? — Я тут подумал... может, завернуть во что-нибудь плотное и аккуратненько тюкнуть прикладом? Над котелком. — Мысль не лишена интереса, — хмыкнула я. — Только у меня есть дополнительный вопрос — высшие вампиры потеют? — Не уверен, — задумчиво начал Рысьев, — можно ли поименовать сей... — Ясно, спасибо, дальше можешь не продолжать! — Слушайте, а оно магически открываться не может? На какой-нибудь сезам? — Нуда! Скажи по-эльфийски «друг»... интересно, как будет по-найтморлендски «друг»? — Тогда уж, — заметил вампир, — логичнее предположить, что открывающей командой будет нечто вроде «пить» или «разливайся». — А ты знаешь язык Ночных Эльфов?! — Знал... но, увы, — вампир тоскливо вздохнул, — забыл. — Вообще-то, — сказала я, — забыть однажды выученный язык достаточно сложно. — Верно. Но мне удалось. Звон был едва слышный и очень мелодичный, словно рой травяных фей наигрывал на крохотных серебряных колокольчиках. Резко обернувшись, я увидела, как вершина Крисова фиала медленно, словно распускающийся под утренними лучами солнца бутон, раскрылась, превратившись из цельного флакона в узкий бокал. — Как ты это сделал?! — Подул. — Что?! — Дунул я на него, — похоже, мой муж больше всех был потрясен собственным достижением. — А он возьми и раскройся... — Крис, — после минутной паузы осведомился Рысьев, — среди твоих предков, случайно, не было русских? — Н-не знаю... папаша-финн считается? — Быть может. Ничего обидного, но до сих пор, — пояснил граф, — только за представителями своей нации я числил способность заставить незнакомый доселе предмет действовать, просто повертев его в руках. — Как вы сами говорите, — усмехнулась я. — Экий ты наивный! По мнению гномов, этой сомнительного достоинства способностью обладают все люди, а также произошедшие от них полукровки. Правда, гномы уточняют — в итоге «поверчения» предмет либо начнет действовать, либо сломается окончательно!Ром, здравур, костер. Малыш Уин.
Цепкий взгляд Роники Тамм зацепился за розовое пятнышко на песке еще за десяток футов от костра. — Я же говорила! — Ну, — старательно пряча глаза, пробормотал Крис. — Оно само. — Конечно! Само прыгнуло из ящика в руку, само открылось! — Угадала! — радостно кивнул Ханко. — Ну в смысле... почти угадала. Я просто хотел рассмотреть фиал, эта... насладиться эстетическим совершенством форм эльфийского творения. Достал, поднес к носу... то есть к глазам, случайно кашлянул — а он возьми и распустись... в смысле откройся. Честно, я не хотел... даже капельку... — Была бы у этих бутылечков нормальная человеческая пробка, — поддержала его жена, — заткнули и вернули бы обратно. А так — не пропадать же добру. О, ром, ром... давайте сюда, скорее! Малыш осторожно опустил корзину с бутылками на песок. — Сначала расскажите. — А нечего рассказывать, партнер! — воскликнул Крис. — Этот... лепестковый чаек скучнее проповедника из Общества Трезвости! Ей-ей... не знаю, с чего Николай решил, что это и есть знаменитый найтморлендский здравур, — как по мне, так обыкновенная подслащенная... с газом. — Как я уже говорил, — вяло возразил русский, — мое когда-то неплохое знание наречия Ночных Эльфов сегодня оставляет желать... желать. Ничего удивительного, что сочетание рун, принятое мной за «сакуровый нектар», на самом деле обозначает... И вообще, — обиженно буркнул он, — можно подумать, вы никогда не ошибаетесь! — Никакой это не здравур! — решительно сказала Бренда. — Уж я-то знаю... пивала, то есть пробовала. Рюмочка, унций так... вот столько! — На взгляд Малыша, между большим и указательным пальцами правой руки Бренды могло уместиться полдюйма. — А уж стоила она... проклятье, кинет в меня кто-нибудь бутылкой рому или бедной женщине придется вставать?! — Не придется, — не менее решительно заявил Крис, не предпринимая, однако, при этом ничего, до можно было бы счесть за попытку приподняться. — У тебя есть муж! — В самом деле?! И где же он? — Здесь! Вспоминая эту сцену позже, Малыш решил, что и поведении оставшейся троицы все же можно было отметить некую неадекватность. Можно было бы — но Викки, отчего-то вдруг разучившийся видеть в темноте, в процессе поиска рома откупорил одну из бутылок. Попытка скрыть этот факт от Роники не удалась и привела лишь к тому, что обиженная наемница сочла себя обделенной. А сочтя, незамедлительно занялась тем, что поименовала «восстановлением равновесия», — далеко не самый, по мнению Малыша, удачно подобранный термин. Впрочем, примерно на середине обратного пути бутылку у наемницы гномам удалось отобрать. Даже два раза — третья попытка закончилась всплеском за бортом и дружными проклятиями, причем виновник катастрофы ругался громче всех. В итоге этих перипетий — это слово в голове полукровки упорно пыталось трансформироваться в грамматически неверное, но куда более удачно отражающее действительность «перепитий», — вернувшиеся с брига были озабочены не изменениями в манерах оставшихся у костра, а собственной походкой. Не очень твердой. — Та-ак! — вексиль-шкипер качнулся, и в к кой-то миг Малыш испугался, что он сейчас свалится прямиком в костер. Но, видимо, в подготовку капитанов субмарин входило среди прочих полезностей умение выходить из крена. — Все садимся вокруг огня! Садимся, я сказал, а не ложимся! Дистанция вытянутой руки... да, вот так... за волосы хвататься не надо, достаточно коснуться плеча. Так... теперь все смотрим на огонь! — А ром? — удивленно-жалобно всхлипнула Бренда. — Ром... будет! — пообещал Викки. — Скоро. А сейчас... саламандру видите? — Даже не одну. — Не одну?! — поразился вексиль-шкипер. — А сколько?! — Много. — Много — это не ответ! — грозно каркнул гном. — Нам... мне... нам нужны совершенно точные данные! Считайте. — Одна, две... много... а какие еще цифры есть? — Так они же прыгают! — В таких случаях, — наставительно сказал вампир, — полагается подсчитывать количество лап и делить получившийся результат. Я вам еще не рассказывал, как выполнил ответственейшее и — тс-с-с! — секретнейшее задание по учету прусских баранов. Что, в самом деле не рассказывал? — Это когда ваш помощник решил, что приказ дополнительно зашифрован и под баранами следует понимать баронов? Рассказывали — на яхте, в доме у Роберта и на плоту. — Тогда слушайте... Подсчет саламандр давался Малышу плохо — проклятые ящерки никак не желали смирно дожидаться своей очереди быть пересчитанными. Вдобавок они жульничали, то сливаясь в одну-две крупные особи, то рассыпаясь на полдюжины более мелких. Предложенный русским метод тоже не помогал — количество лапок варьировалось от двух до восьми. В очередной раз сбившись, полукровка покосился на Викки — вексиль-шкипер сидел, поджав под себя ноги, и, похоже, был целиком и полностью захвачен подсчетами — и подтащил к себе корзинку. Выудил бутылку, ловко выбил пробку, отхлебнул глоток... удивленно моргнул при виде уменьшившегося на добрую треть уровня содержимого и передал бутыль сидевшей справа Бренде. Можно сказать, что Малыша подвело знание геометрии. Помня о команде Викки садиться вокруг огня и о том, что в геометрии круг принято считать замкнутой фигурой, Уин не без оснований, как ему казалось, рассчитывал, что отданный направо ром рано или поздно вернется к нему слева — так же, как уплывшая на запад кругосветная экспедиция возвращается в родной порт с востока. Нельзя отрицать, что определенная логика в этих рассуждениях присутствовала, но Малыш допустил непростительную для моряка ошибку, забыв, что возвращались далеко не все уплывшие за неведомый горизонт экспедиции. Он терпеливо ждал — гномы, как известно, слался терпением, — минут пять, быть может, и все десять. Затем повторил опыт, на этот раз отправив бутылку курсом на восток, то есть налево, к Викки. Убедившись же, что и ее постигла таинственная предшественницы, полукровка изготовился было впасть в черную меланхолию, что могло иметьвесьма печальные последствия для его товарищей, но в последний момент его внимание отвлек неведомо как появившийся на песке перед ним розовый фиал[230]. Следующим четким воспоминанием полукровки было бархатно-черное, щедро усыпанное звездами небо над головой, ощущение полного отсутствия какого-либо контроля за собственными конечностями и хриплый, сбивчивый шепот Викки, доносившийся откуда-то справа и сверху: — Крис... ты это... пойми... я тебя уважаю... как ни один Khuzd еще ни одного большенога не уважал. Ты мне веришь?.. Ну, хочешь — Семерыми Отцами поклянусь? — В-верю... — ...нет, хочешь, бородой старейшины поклянусь? Или нет — хочешь, тайну открою? Великую Тайну... самую-самую Величайшую из Хранимых? — В-валяй... — Ордруин — это Санторин! — А Минас-Тирит, значит, на Крите был? — Ну да... — Викки... я тебя просто-таки неимоверно уважаю, но этой новости в прошлый четверг аккурат две Эпохи стукнуло. — Ты хочешь сказать, — голос вексиль-шкипера стал чуть более разборчивым — видимо, сказалось потрясение, — что люди знают? — Ну дык... — Ффад мзарги... но ведь ни один гном... откуда? — Оттуда... — А почему... — Потому что ни один гном никогда об этом не спрашивал! «Мы плывем на Гавайи, — думал Малыш, глядя в бархатно-черный небесный купол, — словно кто-то по ошибке высыпал горсть пыльцы фей в ведро с бриллиантами и они разлетелись по потолку огромной пещеры. — Зачем мы туда плывем? Викки плывет, потому что ему было приказано вернуть „Сына Локи“ на базу... правда, „Сына Локи“ больше нет, но это уже малосущественные детали. Роника плывет туда, потому что плывет Викки. Крис, Бренда и Николай обещали помочь мне распутать клубок загадок, и мы — тогда, на Самоа, после разговора с да Костой — решили, что начать надо именно с Гонолулу. А почему мы так решили? Кажется, Рысьев сказал... или это я сказал? Не помню. Что-то про центр паутины... про ключевую позицию. Гавайи для нас, гномов, ключевая позиция, да... она же и единственная. Так я — или не я — сказал, и мы решили, что нам тоже нужно переместиться в этот самый центр паутины. Крис, помню, был недоволен. Он все ворчал, что паук, может, и сидит в центре паутины, а вот кукловод предпочитает держаться за ширмой и оттуда дергать марионеток за нитки. Раз-два, дерг-подерг, прыг-скок. Крис был недоволен, но остальные согласились со мной... а я... я, помимо всего прочего, просто не хотел тогда выпускать Викки из поля зрения. Я хотел... хотел...» Когда Малыш открыл глаза в следующий раз, звезд на небе уже не было — в прозрачной голубизне неторопливо плыли снежно-белые пузатые облачные парусники. Утренний ветерок нежно холодил лицо... и кто-то куда менее деликатно тряс ногу. Полукровка резко сел. — Бренда? — Тс-с! — Миссис Ханко озабоченно оглянулась. — Тише. Разбудишь... их. Малыш протер глаза и очень медленно — прошедшая ночь не прошла даром как минимум для мышц шеи — повернул голову сначала налево, а затем — направо. Увиденная им панорама вполне могла бы послужить источником вдохновения для батального полотна «Рассвет после битвы»: позы лежащих тел не оставляли сомнений в их бездыханности, два деловито поклевывавших шляпу вексиль-шкипера крупных альбатроса вполне подходили на роль стервятников. — По-моему, — сказал гном, на всякий случай все же перейдя на полушепот, — их сейчас и бортовым залпом крейсера не поднять. — Может, да, — Бренда вновь нервно оглянулась, — а может, и нет. Я-то проснулась и тебя, как видишь, подняла без помощи артиллерии. После секундного раздумья Малыш согласно кивнул. — Фокус вот в чем, — продолжила девушка, — от чертова эльфийского пойла не остается никакого похмелья. Совсем. — Так это ж замечательно! — Что замечательного, идиот? Хочешь, чтобы мы тут на год застряли? — Ну, положим, — рассудительно сказал Малыш, — на год у нас не хватит рома. — Твой сородич, — Бренда мотнула головой в сторону альбатросов, — уже вчера порывался начать постройку перегонного куба. А кокосов в лагуне много. — Не помню. — Оно и неудивительно. — Хорошо. Что ты предлагаешь? — Утопить чертов ящик, — решительно сказала Бренда. — Пока не поздно. Иначе мы на этом чертовом атолле корни пустим... и зазеленеем по весне.ГЛАВА 13
Охау, Гавайи, Бренда Ханко.
Самое лучшее место для воды — это ванна. И вода эта непременно должна быть горячая, с пеной, с добавкой дюжины расслабляюще-умащающе-успокаивающе-улучшающих эликсирчиков, порошочков и масел. Еще к ванне должен прилагаться молчаливый, но очень предупредительный слуга-китаец, который подаст кое-как вынырнувшему из ванны телу полотенце, затем легкий ситцевый халатик, белый с красными цаплями, сопроводит тело к шезлонгу на веранде и поставит на столик рядом стакан виски со льдом. Тогда, и только тогда тело вновь начнет ощущать себя человеком... а местами даже женщиной. Например, можно начать прислушиваться к разговорам. — Когда мне доложили, что в гавань заходит корабль под алыми парусами, я было решил, что наблюдатель рехнулся. — Если кто и имел повод и право на то, чтобы рехнуться, — ворчливо сказал Малыш, — так это мы. Эти чертовы паруса... — А что с ними не так? — удивился его собеседник. — Мне даже понравилось... красиво выглядит. Романтично, я бы даже сказал. — Романтично. Да. А то, что шелк — это, орк забодай, не самый обычный для парусов материал, ты подумал?! Что этот троллями долбанный шелк был в рулонах... не очень широких! Представляешь, чего стоит сшить из них хотя бы один парус?! Вижу, что представляешь... так вот, после того как ты его сошьешь, повесишь на мачту и дождешься попутного ветерка — тогда-то и жди самого интересного. А именно — проклятый парус начнет рваться... Собеседник Малыша, высокий гаваец по имен Кулау — судя по роскошным эполетам и полоскам нашивок на юбке, здешний военный в немаленьком чине — сочувственно хмыкнул. — Понимаю. — Вы позволите присесть рядом с вами, мисс. — Миссис. — О, прошу прощения... — Не напомните, где я могла вас видеть? Я неторопливо прошлась взглядом по молодому нахалу: бамбуковая шляпа, широкая блуза из тонкой светло-желтой чечунчи и такие же шаровары, черты лица явно европейские. Вердикт — бездельник-сынок одного из местных плантаторов. — В самых разнообразных местах. По крайней мере, английский его — судя по произношению, американский английский — был почти безупречен. — Неужели? Странно, что я вас не запомнила, — обычно у меня хорошая память на лица. — Ну, во-первых, в моем лице нет ничего выдающегося... — Почему же, — возразила я. — Очень располагающее, мужественное... свежевыбритое... — ...а во-вторых, вы, должно быть, как и все остальные, замечали исключительно мою жену. На ее фоне я совершеннейшим образом теряюсь. Теперь уже я едва-едва сдерживала смех. — И как же имя столь блистательной дамы? — Бренда Ханко, — невозмутимо сообщил Крис. — Неужели? Ведь это ее девичья фамилия — Карлсен? — Верно. — Забавно. Могу сказать, что действительно весьма близко знакома с этой особой, но каких-либо выдающихся... — В этот момент я натолкнулась взглядом на лихо отплясывающих в глубине его серых глаз чертенят, и душивший меня смех наконец прочился наружу. — О, мой таинственный незнакомец... — ...повстречавший свою не менее таинственную незнакомку. — Малыш, а где Викки и Роника? — В консульстве, — не оборачиваясь, отозвался полукровка. — И не думаю, что мы увидим их раньше завтрашнего утра. Канцелярия Сырых Дел желает получить очень подробный отчет о произошедшем. — Надеюсь, — озабоченно спросил Крис, — нас вы не заставите вспоминать, с какой стороны браться за перья? — Вообще-то, — как бы между прочим заметила я, — я умею печатать. — Что, серьезно? — Разумеется, — промурлыкала я, — за последние несколько лет практики с винтовкой и револьвером мне выпадало куда больше, чем с «унтервудом». — Может, ты еще и стенографировать умеешь? — Умею. Малыш тихо присвистнул. — Партнер, ты взял в жены женщину крайне разнообразных талантов. — Угу. Я заметил. — Посетители к господину советнику, — затянутый в черный шелк слуга-китаец возник из ниоткуда, в лучших традициях Рысьева. — Кто? — Господин атташе из американского консульства и капитан одного из стационеров. — В доме ентих атташе... — ворчливо пробормотал гном. — Ладно, зови. — Прикажете пропустить вместе или сначала примете кого-либо одного? — А они одновременно явились? — Американец прибыл почти на час раньше. — Вот пусть и идет первым, — рассудил Малыш. — Слушаюсь. — Это, наверное, их новый военный атташе, — сказал гаваец. — Прибыл три недели назад. Такой весь из себя бравый морской пехотинец, а звать его, кажется... — Чтоб меня орки сырым сожрали! — Я и глазом не успела моргнуть, как Крис уже стоял на ногах. — Патрик! Патрик Мигер своей вечно самодовольной ирландской персоной! Какими судьбами, капитан? — Майор, — автоматически уточнил новый военный атташе консульства САСШ при дворе Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани I, оглядывая веранду. — Крис... мистер Уин. — Советник Уин. — А... ну да... мисс Карлсен... — Миссис Ханко. — Мне кажется, господину атташе будет лучше сесть, — прощебетал китаец. — Вот на этот стул. Стаканчик виски? — Мигер судорожно кивнул. — Сию секунду... — Похоже, — с веселым любопытством заметил гаваец, — вас нет нужды представлять друг другу. — Сложно сказать. Со времени нашей последней встречи мы все, похоже, слегка поменяли статусы. — О да! — выдохнул Мигер, которому старинный ирландский напиток вернул утраченный было дар речи. — Черт... голова крутом идет... Малыш — советник королевы... Бренда. — Разве ты не получал нашу телеграмму? — Нет. — Странно, — Крис предпочел не заметить моей ухмылки. — Впрочем, орк с ней. Патрик, не томи, выкладывай — с каких это пор ты пересел с коня на корабль? Шкалу Бенбриджа[231] отменили, что ли? Как там старина Флеминг? Красотка Линда? Ирландец с тоской покосился на свой свежеопустошенный стакан. — Сбавь напор, Крис. Дай бедолаге вставить хоть словечко. — Отвечаю по пунктам, — начал Мигер. — Форму морпеха я получил вместе с майорскими погонами месяц назад. Сержант Флеминг сейчас муштрует две дюжины раздолбаев, незаслуженно именовавшихся охраной консульства. Миссис же Линда Мигер... — Черт! Патрик — когда?! — ...перебирает груду бумажек, доставшихся ей в наследство от предыдущего атташе по культуре, — закончил Мигер. — Уже два месяца как. Кстати, мы тоже посылали вам телеграмму. — Мы ее не получали. — Я догадался.Отличный вид на Жемчужную Гавань, Крис Ханко.
— Мне эта идея очень даже по душе, — сказал я. — Пойдем, выдернем из вашего чертова консульства Линду и Флеминга, высвистим Рысьева, — в том маловероятном случае, если этот русский сам не примчится на запах доброй выпивки, — и завалимся в какой-нибудь здешний салун... с крепкими стенами. — Идея отличная, не спорю, — кивнул Патрик. — Но... — Что еще за «но»? — недовольно прищурился Малыш. — Там, внизу, — мотнул головой в сторону двери ирландец, — дожидается аудиенции капитан Бакгхорн. — Ну и орк с того? У меня здесь, да будет тебе известно, два черных хода и один подземный. — Прости, что вмешиваюсь, Уин, — сказал Кулау, — но я все же порекомендовал бы тебе принять капитана Бакгхорн, прежде чем отправиться на поиски приключений и удовольствий. — Ну ладно, ладно, — проворчал полукровка. — Так и быть. Я приму этого капитана, только пусть не надеется, что аудиенция будет длиться дольше пяти минут. Чьим бы сыночком он ни был. — Она. — Она? — Капитан Ута Бакгхорн не принадлежит к сильному полу. — Неужели? Не знал, что в кайзеровском флоте начали присваивать звания женщинам. Кстати, я что-то не заметил в гавани немецкого стационера. — Потому что там нет немецкого стационера. — Потому что его до сих пор закрывал пароход, — одновременно с гавайцем сказала стоявшая у края веранды Бренда. — Ты имеешь в виду этот черный крейсер, милая? — спросил я, походя к жене. — Вот уж не подумал бы, что такой мрачной посудиной может колдовать жен... — Черный крейсер?! Что-то в голосе Малыша заставило меня остро пожалеть об отсутствии оружейного пояса, но додумать эту мысль я уже не успел — на веранде появилась Она. Когда-то давным-давно, вечность или две назад я... некий человек, увидев лицо одной из принцесс Хранимого Королевства, сравнил ее с ангелом Господним — и сравнение это было отнюдь не в пользу посланца Всевышнего. Теперь этот человек мог уверенно констатировать, что облик Ночного Эльфа завораживает ничуть не меньше. Эта тоже была нечеловечески красива. Только, в отличие от Иллики, нечеловечность ее казалась... более иной, что ли? Более чуждой? Не знаю... Синие нити волос... бриллиантовый отблеск глаз... хаос зелено-желто-красных осенних листьев, причудливо сплетенный серебристыми полосками — металл казался жидким, словно тонкую фигурку обвивали струйки ртути. Забавно, но одетая в ту же «форму» спутница эльфийки такого шока отнюдь не вызывала — обычная кошка-оборотень... ну почти обычная. — Тайса Ута Бакгхорн, — найтморлендка коротко взмахнула рукой, почти коснувшись ноготками замысловатого плетения сережки, и этот привычный жест в исполнении Ночного Эльфа отчего-то показался мне невероятно... смешным? — И тюи Лин Тайл с крейсера «Сагири». Я так и не понял, что заставило меня обернуться. Может, странный горловой звук — кажется, он вырвался у Бренды, — может, холодная волна, сотней крохотных ледяных иголок вонзившаяся в спину, а может, то самое седьмое или девятое с десятым чувство, что когда-то давно заставило мальчишку солдата пригнуться за миг до того, как пуля выбила из бруствера сноп песчинок. Белый столб у борта крейсера — между носовым орудием и надстройкой — пока еще был чуть ниже мачты. Миг спустя он вырос вдвое, нет, втрое, раздался вширь, к белому щедро примешалось бурое... возле грот-мачты начал вырастать еще один... Отсюда, с высоты, все выглядело по-игрушечному, совсем не страшно — но я вполне отчетливо представлял истинные размеры гибнущего корабля. А вот мощь взрыва в представления укладываться не желала. Осознать, что разлетающиеся на кончиках прозрачно-дымных шлейфов черные точки наверняка весят не меньше сотни стоунов, а кувыркающаяся дощечка — кусок палубы в два-три десятка ярдов длины, — на такое человеческому мозгу нужно немного больше времени, чем длятся процессы взрывного разложения. Удары были смертельны, в этом сомневаться не приходилось — черт, да я был почти уверен, что они попросту рвали крейсер на части! Но убедиться в этом не пришлось. Едва пенная гора первого взрыва начала неторопливо осыпаться вниз, как из ее грязно-белой глубины ослепительно полыхнуло алым. — Детонировали погреба... Не знаю, услышал ли я чей-то шепот, или же это моя собственная мысль. Скорее второе — если ударная волна от первого взрыва всего лишь хлестко полоснула по лицу наподобие мокрой тряпки, то второй ревущий зверь — странно, но спрессованный взрывом воздух был холоден как лед — отшвырнул меня в глубь веранды, едва не сбив с ног. Когда же я, кое-как протерев глаза, с опаской приблизился к краю, крейсера уже не было. На его месте и кипящей воды неторопливо ползло вверх грибообразное белое облако. — Ффад мзарги... Оглянувшись, я увидел, как эльфийка шагнула вперед, увидел ее глаза — если вы можете представить себе два абсолютно бешеных бриллианта, то вы меня поймете, остальным же адресуются мои искренние сожаления, — а дальше мои спинномозговые рефлексы взяли управление на себя. Шаг навстречу, рука сгребает со столика неведомо как устоявший стакан, замах, бросок — брызги стекла и скотча с жалобным звоном отлетают от затейливого налобного кулончика, и найтморлендка, словно перерубленное ядром деревце, плавно оседает на пол. Оставшаяся в одиночестве кошкодевушка примерно секунду обиженно-недоуменно глядела на тело своего командира, после чего с жалобным «мя» распростерлась рядом. — Люблю я флотский «кольт», — глубокомысленно заметил Мигер, засовывая упомянутый предмет обратно в кобуру. — Ствол длинный, рукоятка тяжелая — когда кувалды под рукой нет, лучшего молотильщика по голове сыскать трудно. — И что теперь? Вопрос Кулау был не так чтобы совсем уж риторический — но вот почему, спрашивается, взоры всех присутствующих при этих словах дружно обратились на меня? — Кха-кха-кха, — когда я хочу выиграть время, то могу кашлять долго, — кха-кха. Э-э... Малыш... гм... в твоем дворце, случаем, не сыщется какого-нибудь уютного подвальчика? — Смотря, — с какой-то очень странной и не сказать чтобы пришедшейся мне по вкусу интонацией отозвался гном, — что ты понимаешь под словами «уютный подвальчик». — Ну, такой, в котором, — я кивнул в сторону лежащих на полу тел, — мы могли бы продолжить беседу с нашими гостьями. — Такой, — все с той же загадочной интонацией произнес Малыш, — найдется. Очередной порыв ледяного ветра пронесся по веранде, разом заставив нас всех обернуться в сторону рейда. К счастью, причиной в этот раз послужил не взрывающийся корабль, а кое-что куда более привычное и прозаическое. — Я что, — на фоне черного фрака и черного же, с алой подкладкой плаща белизна сорочки слепила глаза не хуже снега горных плато, — опять пропустил что-то важное? — Ну что вы, граф, — изображенному Малышом подобию любезной улыбки могла бы, наверное, позавидовать добрая половина тихоокеанских акул. — На этот раз вы появились как нельзя кстати.Замок Джахор.
— Вас можно поздравить, монсеньор? — Нас, Гнейс, нас можно поздравить. — Монсеньор, вы добры, как ни один черный маг на свете. — Гнейс... ты сам-то понял, что сказал?Потайной подвальчик в дом военного советника Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани I, Малыш Уин.
— Однако, — Крис Ханко оглядывал внутреннее убранство небольшого грота с веселым недоумением, — недурная коллекция, партнер. Ограбил какой-нибудь музей? — Для музея, — в отличие от мужа в голосе Бренды преобладала подозрительность, — эти предметы выглядят слишком новыми. — Интересная коллекция, — протянул майор Мигер, озадаченно разглядывая ближайший к входу верстак. — Кое-что знакомо... но вот для чего, например, этот колокольчик с винтом? — Это кляп. — Что-о?! — Это кляп, — повторил Крис. — Одна из любимых игрушек инквизиторов. Я видел такой в Нюрнбергском замке, причем, что характерно, исполненный точь-в-точь в такой же манере. — Не пойму, чему ты удивляешься, милый? — хмыкнула Бренда. — Ведьмы же остались, а значит, остались и охотники на них. Просто они в наше время не столь охотно афишируют свою деятельность для широкой публики. А раз есть спрос, найдутся и мастера, готовые обеспечить широкий выбор инструментария. — Угу. А идея завешать все стены тикающими часами — это тоже гнусное наследие инквизиции. — Ну да, — кивнула миссис Ханко. — В те времена всерьез считали, что техника анта... анто... — Антагонистична? — ...несовместна с магией. А значит, исходящая от столь сложных механизмов, как часы, техническая аура запросто подавит магическую силу ведьмы. — Но ведь это бред! — Конечно. — Тогда, — сказал Крис, — прости, партнер, но я не понимаю, какого орка ты не приобрел вместо этого склада часовой фабрики пару-тройку наручников из двимерита? — По одной простой причине, — Малыш защелкнул последний замок и, отступив на шаг, окинул критическим взглядом дело рук своих — распятую на стене кошкодевушку. — В наше время выработать у себя иммунитет к двимериту считает своим долгом каждый второй колдун. С другой стороны, многочисленные опыты почтенн... одного из моих сородичей показали, что одновременное тиканье сотни часов подавляющему большинству магов не позволяет достичь даже той степени концентрации, которая необходима для самой примитивной волшбы. — Что-то мне не нравятся слова «подавляющему большинству» из уст любящего точность гнома, — проворчал Мигер. — А, Уин? — Ну, процентов восемьдесят пять, девяносто... — неохотно сказал полукровка. — Теоретически для светлых эльфов процент должен быть еще выше. — А для Ночных Эльфов? — вкрадчиво спросила Бренда. — Орк возьми, я что, всех тут к стенам приковал?! — неожиданно взорвался гном. — Дверь — Вот она, прямиком за вашими спинами! И если у кого-то поджилки вибрируют на манер скрипичных струн... — Спокойно, партнер, спокойно, — шагнув вперед, Крис попытался было положить руку на плечо полукровки, но Малыш, резко дернувшись, сбросил ее. — Не надо! — Партнер, не буйствуй, — примирительно сказал Ханко, и в этот момент капитан Бакгхорн открыла глаза. Все находящиеся в подвальчике немедленно изобразили статуи различной степени окаменелости — за одним-единственным исключением. Бывший резидент русской разведки граф и вампир Николай Рысьев движением, которое сложно было назвать иначе как томным, уронил свой плащ на верстак. Оценив, с какой точностью был накрыт разложенный на помянутом предмете меблировки инструментальный набор, Малыш признал расчет графа близким к идеальному. — Достопочтенная тайса. От имени всех присутствующих я приношу вам глубоча... — Освободите меня. — Сие будет проделано незамедлительно, — сказал вампир и, предупреждая готовый было раздаться из-за его спины дружный вопль, пояснил: — Как только вы и ваша спутница поклянетесь тремя реликвиями императорского дома, что не нападете на присутствующих. — Вы умрете. — У некоторых из нас, — сверкнул клыками Рысьев, — сие печальное событие уже состоялось. Впрочем, остальные, насколько мне известно, также не имеют намерения длить свой земной путь до звуков архангельской трубы. Другое дело, что и приближать дату этого события они никоим образом не желают. — Что с моим кораблем? — Он взорвался, — сообщил Мигер, заработав этой фразой один взгляд, преисполненный чистой, незамутненной ненависти, три недоуменных и шипящий шепот: «Патрик, ты кретин!» — Госпожа Бакгхорн, — примирительно сказал вампир, — вы же понимаете, что сейчас, спустя считаные минуты после трагедии, никто из нас еще не может располагать четкой и достоверной информацией по поводу случившегося. Мы можем лишь строить различные предположения — и вот тут-то нам бы весьма кстати пришлась ваша готовность к конструктивному диалогу. — Вы умрете. — Это, — вздохнул Рысьев, — не конструктивный диалог. — Может, просто рассказать ей все, что мы знаем? — предложил Ханко. — А она нам поверит? Вот ты б на ее месте поверил бы? — Нет. — Предлагаю сделать так, — становясь рядом с Рысьевым, сказала Бренда. — Тайса обещает не трогать нас до того, как выслушает нашу историю и выскажется по ее поводу. Если же и после этого она все еще будет жаждать добраться до наших глоток — пусть попытается. Едва заметная улыбка найтморлендки живо напомнила Малышу недавний оскал Рысьева. — Женщина... таких, как ты, у вас, людей, кажется, принято называть оптимистками? — Таких, как она, у нас, людей, принято называть дурами, — едва слышно пробормотал Мигер. — Клянусь, — негромкий вроде бы голос эльфийки заполнил грот, разом перекрыв тиканье, жужжание и перестук настенной часовой батареи, — тремя Священными Реликвиями Империи, что ни я ни моя спутница не преступим гдахнааль, пока будет длиться разговор. — Если б я еще знал, что это за гдахнааль, — буркнул Мигер. — Нечто вроде перемирия, — пояснил вампир. — Что ж... Малыш, не мог бы ты... — Сейчас, — кивнул полукровка, делая шаг вперед. В этот миг найтморлендка прищурилась — и протянувшиеся к тонким запястьям Ночной Эльфийки массивные звенья жалобно тренькнули, натягиваясь словно струна... а еще миг спустя лопнули. — Мое встречное требование, — тайса Бакгхорн без всяких видимых усилий сняла с рук браслеты с болтающимися обрывками цепи и небрежно отбросила их в сторону, — разговор должен происходить в помещении, где НЕ БУДЕТ ЧАСОВ! — Карманные прикажете оставить у двери? — серьезно спросил Рысьев. — Если они у вас с боем — да!Малая столовая в доме военного советника Ее Величества Королевы Гавайских островов Лилиукалани I, Ута Бакгхорн.
Малыш изложил свою версию предшествовавших событий в лучших гномских традициях — сухо, лаконично, пользуясь лишь короткими, как взмах топора, фразами. Затем в комнате стало очень тихо — той нехорошей тишиной, которая часто возникает перед началом кровавой схватки. Клинки обнажены, курки взведены — и недобрые взгляды прищуренных глаз сверит застывший воздух. Такая тишина любит взрываться грохотом, лязгом и криками пополам с предсмертным хрипом. Исключения из этого правила крайне редки — но певучий голос тайсы Бакгхорн принадлежал к их числу. — Повторите еще раз: где должно было состояться ваше рандеву с пропавшим кораблем? — 7°50' южной широты и 155°30' восточной долготы, — почти без паузы отозвался Уин. — Виденный вами бой. — Ночная Эльфийка чуть откинулась назад, пристально глядя на гнома, — вел мой крейсер. — А с кем? — вкрадчиво спросил вампир. — Хороший вопрос, — человек бы при этих словах наверняка кивнул, но найтморлендка оставалась неподвижна, и голос ее звучал все так же холодно и ровно. — Отвечаю: с двумя сущностями. Бой был ночью, скоротечен, и потому я не могу поведать вам подробности относительно внешнего вида нашего противника. Однако те обрывочные сведения, что нам удалось получить, в сумме дают картину, схожую с описанием твари, напавшей на ваш подводный корабль. — А вы дрались с двумя? — Да. «Сагири» был атакован внезапно, без какого-либо предупреждения, и до момента атаки наши чары не фиксировали ничего тревожного. Поэтому один из напавших сумел уйти. И, — продолжила Ута, — сейчас я не думаю, что вторым, уничтоженным нами, был ваш пропавший корабль. «Сагири» был поражен боевой магией неизвестного вида. Магией, идентифицировать которую мы так и не смогли. — И какое действие оказали эти чары неизвестного вида? — Сжигающее. В месте попадания возникало пламя явно магической природы, поскольку тушению обычными безволшебными средствами оно не поддавалось и даже магии уступало крайне неохотно. При этом, — вставила кошкодевушка, — в артпогребе, куда угодил один из разрядов, снаряды сплавились в груду шлака, но так и не взорвались. — Ну, положим, — пробормотал Малыш, — зажигательные смеси наших алхимиков тоже не очень-то потушишь хоть обычной водой, хоть призванной гидрой пятого уровня. — Это были боевые чары, — повторила найтморлендка. — Поверьте, советник Уин, уж это отличие мы способны уловить. — Малыш, — развернулся граф к полукровке. — А на борту вашего пропавшего... — Это не мог быть «Сын Гимли», — уверенно сказал Малыш Уин. — Совершенно точно. — Твоя уверенность на чем основана? — Как и всякая достойная уважения уверенность, — Уин не отказал себе в удовольствии процитировать одну из любимых фраз да Косты, — моя основана на знании. — Знании чего, партнер? Кончай говорить загадками! — Знании, чем был оснащен пропавший «Сын Гимли». У меня в кабинете, — Малыш ткнул пальцем в потолок, — в сейфе лежит подробная роспись... пятнадцать страниц мелким шрифтом. — Надеюсь, ты не станешь утомлять наш их зачитыванием? — скривилась Бренда. — Терпеть не могу выслушивать всякую нудную скукотень. Судя по полным «признательности» взглядам, которыми наградили миссис Ханко за эти слова Рысьев и обе найтморлендки, нелюбовь к длительному перечислению «военно-технических занудностей» они отнюдь не разделяли. — Еще чего, — фыркнул Малыш. — Это ж «секретность высшей степени, перед прочтением съесть»! — То есть, — уточнила старшая найтморлендка, — вы, советник, предлагаете нам просто поверить вашему утверждению, что в арсенале вашего пропавшего подводного корабля не было никаких боевых чар? — Только не надо считать меня глупее орка! — резко отозвался Малыш. — Я вовсе не утверждал, что в арсенале у «Сына Гимли» не было совсем уж никаких боевых чар. Хоть мы, гномы, и предпочитаем технику, но современный боевой корабль без магии — это был бы... был бы... — Нонсенс, — подсказал Рысьев. — Во-во, нонсенс, — обрадованно кивнул полукровка. — Разумеется, чары были. Но ни одна из них не оказывала действия, хоть отдаленно похожего на то, что вы описали. Вдобавок я не думаю, чтобы у вас могли возникнуть столь серьезные трудности с идентификацией наших заклятий — они хоть и относились к новейшим, но при этом не были принципиально новыми. Надеюсь, — чуть смущенно добавил Малыш, — вы понимаете, что я имею в виду. — Понимаю вполне, — холодно произнесла Ночная Эльфийка. — Тогда, — спросил Крис, — что, по-вашему, стало с пропавшим «Сыном Гимли»? — Подозреваю, — вскинул голову Рысьев. — Что ваш пропавший корабль, Уин, был захвачен врагом. Врагом, как мне кажется, общим для всех присутствующих здесь. По крайней мере, — добавил он, — кое-что из его арсенала в руки к этим сущностям... ну или в щупальца, ложноножки или, не знаю уж, какие у них там конечности, попало. — С чего это ты взял? — Предположил. Дело в том, что трагическое зрелище, свидетелями которого мы недавно были, кое-что напомнило мне... кое-что из пятого августа шестьдесят четвертого. — А, — понимающе кивнул Ханко, — старина Фаррагут и бой у форта «Морган»[232]. — Совершенно верно. Так вот, хотя несчастный «Текумсе» и не вознесся на небеса столь же радикальным образом, но картина взрыва, особенно в начальной стадии, кажется мне весьма схожей. — Ты хочешь сказать, — медленно, словно пробуя каждое слово на вкус, произнес Крис, — что корабль тайсы Бакгхорн был взорван миной? А сделал это, надо думать, капитан Немо? — Совершенно верно, — сказал вампир. — Разумеется, не простой миной. Осмелюсь предположить, — граф вновь развернулся в сторону Уина, — что твои сородичи продвинулись в деле создания самодвижущихся мин куда дальше мистера Уайтхеда. Равно как и в деле придания оным минам поистине невероятной взрывной силы, свидетелями которой мы все недавно стали. — Ты хочешь сказать, что крейсер взорвали гномы?! — поразилась Бренда. — Но зачем?! — О, причин, уверен, можно отыскать в достатке, — усмехнулся бывший шпион. — Однако ж я предположил несколько иное. «Сагири» был уничтожен оружием, созданным руками гномов, — но их ли руки применили его? — И как же нам узнать ответ? — Элементарно. Малыш, в списках, о которых ты только что упоминал, числится ли оружие... — Числится. — Уин был мрачен, поскольку пока еще плохо понимал, к чему именно клонит русский. — И, — в голосе Николая явственно послышались нотки торжества, — это оружие было только на «Сыне Гимли», на «Сыне Локи» и нигде больше? Я прав? — Ну-у... не совсем. — То есть? Оно есть и здесь, на Гавайях? — Вообще-то, — глядя в стену, пробормотал Малыш, — это опять-таки строго секретная информация. Малыш и его друзья так и не поняли, что именно вызвало едва слышимый звон — незаметное глазу покачивание серебряных сережек... или же это был смех Ночной Эльфийки? — Шеститрубный аппарат в канале, в сотне ярдов от входа в гавань. Это и есть ваш секрет, советник Уин? — Забодай меня тролль! — пораженно пробормотал Малыш. — Но... как? Откуда? — Неважно, — глядя на Рысьева, тихо произнесла Ута. Немного найдется на свете существ, способных выдержать пристальный взгляд Ночного Эльфа. По меньшей мере один экземпляр разновидности вампира русского этой способностью обладал. — Итак, граф, — впервые за время разговора тайса Бакгхорн улыбнулась, и при виде ее улыбки у сидящих напротив людей по спинам отчего-то явственно замаршировали мурашки, — вы хотите сказать... вы утверждаете, что за гибель моего корабля ответственен Рогген? — Скажем так, — задумчиво сказал Рысьев. — Я считаю именно его кандидатуру наиболее вероятной. Конечно же, можно предположить наличие и некоей третьей — или какая уж она там будет по счету — силы, но, припоминая завет о неумножении... — Я знакома с работами Окамма. Ханко тихо присвистнул. — И вы, — Ута едва заметно наклонила голову... прочем, этот жест был излишним, так как ее нынешние собеседники были незнакомы с тонкостям найтморлендского церемониала, — рассказали о нем все, что знали? — А знали мы, — Уин тяжело вздохнул, — только то, что рассказал да Коста. — То есть, — резюмировала тюи Лин Тайл, — почти ничего. Намек на след, обрывок нити... да и тот неизвестно где. — Ну почему же «неизвестно где»? Вполне себе известно. В Шанхае. — До тех пор, пока я своими глазами не увижу этого загадочного торговца сплетнями, — резко сказала кошкодевушка, — он именуется «неизвестно где»! — Что ж, — философски заметил Рысьев. — Не мы первые, кто пытается пройти Лабиринт, имея лишь кончик нити. — Угу, — фыркнул Крис. — Только, в отличие от Тесея, мы собрались идти к Минотавру, а не к выходу!ГЛАВА 14
Охау, Гавайи, Бренда Ханко.
— На Гавайях нет мага, способного открыть портал до Шанхая. Рысьев вежливо зевнул. — Это мы уже слышали, — мягко напомнил он. — И я даже готов принять сие утверждение на веру. Но ведь для открытия портала вовсе необязательно наличие мага. — Наши, гномские, способности к магии... — ...за вычетом горного дела и металлургии неразличимы и в телескоп, — насмешливо фыркнул Крис, — Викки, довольно! Свиток портала может активировать даже самый что ни на есть безволшебный бородатый каменный пенек. И если ты надеешься, что мы поверим, будто в вашем консульстве не завалялась пара-тройка дюжин подобных Свитков... — Ты хоть представляешь, сколько стоит хотя бы один такой свиток? — тоскливо осведомился гном. — А ты представляешь, — задала я встречный вопрос, — что все наши расходы будут оплачены из казны королевства Гавайи, то есть из вашего же, любезный ты наш, гномского кошеля? — Если дело только в деньгах, — начала было найтморлендка, — то, как офицер Флота... — Дело не только в деньгах, — сказал Крис. — Дело еще и в принципе. И в том, что на самом деле наш друг в новом красивом мундире отлично понимает — свиток надо будет... хе! Ставлю пять к одному, что он его уже получил! — Ну да! — буркнул гном. — Знали бы вы, — ворчливо добавил он, — чего мне стоило его заполучить... Мы с Крисом обменялись парой озадаченных взглядов. — Что-то, — начал мой муж, — он слишком легко... — ...сдался, — подхватила я. — Наверняка тут кроется какой-то... — ...подвох, — согласно кивнул Крис. — Не так ли? — Ну... да... с другой стороны, — прозвучавшие в голосе вексиль-шкипера нотки энтузиазма живо напомнили мне звон фальшивого доллара, — если все пройдет как должно, то свиток нам и не потребуется. — Викки, ты, часом, не приложился макушкой о ваше любимое Каменное Небо? — участливо осведомился Крис. — Мы уже почти четверть часа втолковываем тебе: нам необходимо попасть в Шанхай как можно быстрее... если, конечно, твои сородичи не жаждут узреть у входа в Жемчужную Гавань найтморлендские броненосцы. У нас нет времени плыть! Даже на самом быстроходном корыте из числа тех, к которым шаловливые ручонки твоих сородичей когда-либо приделывали свою Новейшую Радиально-Центробежную Водозагребалку! — Плыть нам не придется. — Вот как?! А что тогда? Нет, не отвечай, я попробую угадать! В одном из кратеров здешних вулканов у вас припрятана пушка Импи Барбикена[233], из которой вы пальнете нами в сторону Китая? То, как смущенно потупился при этих словах Викки, мне не понравилось. Очень. — Троллье дерьмо... — Судя по легкой бледности, моему мужу также пришлось весьма не по вкусу избыточное внимание вексиль-шкипера к кончикам его туфель. — Только не говори, что я угадал. — Почти, — все еще не поднимая глаз, пробормотал гном. — Викки, что значит, орк побери, «почти»? — неожиданно взорвался Малыш. — Договаривай! Какую хрень на этот раз задумал его высокомудрейшество консул Дголх?! Выдать каждому из нас по паре китайских вееров и вставить в зад по свистку... паровому? Вексиль-шкипер тяжело вздохнул. — Пойдемте, — сказал он. — Лучше я вам это покажу. До сего дня я полагала, что, будучи особой прагматичной и приземленной, особым избытком воображения похвастаться не могу — чем и была крайне довольна. Особенно в различные острые моменты, которые при моей прежней профессии случались куда чаще, чем хотелось бы. К примеру, размышления на тему «что может сотворить население вампирского города с попавшим к ним в лапы охотником» иную, более впечатлительную, натуру запросто могли бы спровадить в царствие для нищих духом минут за пять. Я же злоупотребляла гостеприимством тамошних застенков целую неделю, затем столь же благополучно пережила сожжение на костре... ну ладно, попытку этого самого сожжения, крушение гномьего воздушного корабля... Кстати! К вопросу о гномах и полетах — если эти коротышки хотят предложить нам еще раз подняться в небо на своей летающей сардельке... как бишь там именовал свою посудину покойный штандарт-шкипер Николас Ван Корф? Что-то там было насчет лягушек... нет, жаб! Дирижбамбель? Или все-таки дирижбомбель? Пещера, открывшаяся за очередной дверью, после узких и низких коридоров консульства показалась мне неожиданно и подозрительно просторной. Дирижмамбель, правда, в ней бы не поместился... впрочем, его здесь и не было. А было нечто совсем другое. В первый миг я приняла эту удобно примостившуюся в дальнем углу пещеры конструкцию за спящего дракона. Конечно, принято считать, что эти зверюги спят со сложенными крыльями, но кто, кроме самих драконов, может судить об этом наверняка? Уж точно не я, ибо знакомых драконов у меня пока не имеется, а посещать пещеры незнакомых в ближайшие три-четыре сотни лет я совершенно точно не планирую. — Ффад мзарги! — почти с восхищением выдохнул протиснувшийся мимо меня Малыш Уин. — Какая хрень... вот уж не думал, что увижу эту птичку в здешних краях! — Это, — обиженно-возмущенно заявило неясное белое пятно из темноты впереди, — вовсе не какая-то хрень, a YB-17 «Bundushathur», паритель для дальних грузопассажирских перевозок. Уникальная, не имеющая аналогов машина... — В этот момент из-за моей спины показалась найтморлендка, и пятно враз замолкло. — Бригадир-пилот Клемей, — вполголоса сказал Викки, — объединяет в своем лице командование парителя и его экипаж. — Парителя? — переспросила я. — Он что, летит на облаке пара? — Он парит, — гордо произнес Клемей, выходя навстречу нам, — в облаках подобно своему великому горному тезке. При свете потолочной плесени бригадир-пилот оказался довольно молодым с виду — вряд ли ему исполнилось больше ста лет — гномом в черной кожаной куртке и задвинутых на лоб огромных очках-«консервах». Увиденное же нами поначалу пятно в темноте было всего-навсего небрежно — впрочем, у гнома подобная небрежность запросто могла быть хорошо рассчитанным жестом — повязанным белым шелковым шарфом. — А-а-а... — Думаю, — поспешно разрушил начавшую повисать в воздухе тишину Викки, — вам, то есть нам стоит подойти и рассмотреть паритель вблизи. Вблизи порождение загадочного гномьего гения уже не казалось похожим на дракона. Обтянутая плотным зеленым шелком — по привычке я начала подсчитывать, сколько драгоценной ткани было израсходовано на дурацкую придумку какого-то свихнувшегося коротышки, затем припомнила новые паруса «Бегущего» и ограничилась тоскливым вздохом — конструкция производила забавное двойственное впечатление легкости и громоздкости одновременно. Длинные крылья, вилка раздвоенного хвоста... корпус, чем-то похожий на вагон железной дороги... детской... игрушечной. Забавнее же всего было то, что эту глянцевую аккуратность нарушали многочисленные криво и поспешно — мягко говоря, не совсем характерное для гномов явление — вышитые рунные надписи. О значении их я могла лишь строить предположения: будь паритель творением эльфов, те наверняка не поленились бы вышить на нем одну из своих бесчисленных великих саг, люди — ну мы, понятное дело, намалевали бы сотню-другую непристойностей и богохульств, — а вот гномы... — И вы хотите сказать, что сей, вне всякого сомнения, достойный истинного восхищения аппарат способен донести нас до Шанхая? — недоверчиво спросил Рысьев. — Истинно так, — кивнул бригадир-пилот. — Мне доложили, что вас будет восемь, из коего числа двое гномы и двое — эльфы... — Одна. Эльфийка. Ночная. — ...«Bundushathur» же доводилось поднимать воздух и больший груз. — А наш багаж? — Нет, — твердо сказала я. — На ЭТОМ я не полечу! — Почему? — удивление бригадир-пилота не было наигранным, но очень походило на вопль отчаяния. — Потому что эта хрень вообще не полетит! — Но ведь она уже летала! — взвыл гном. — Но не со мной! — отрезала я. — Интересно, — задумчиво сказал Крис. — На воздушный корабль инженера Робура это тоже непохоже. Крылья... не слишком ли они узковаты для такого, хм, туловища? Или же ваш механизм машет ими часто-часто, на манер колибри? — Крылья — неподвижны! — Что-о? И вы хотите сказать, что этот орел-паралитик будет летать?! — Он полетит! — Интересно, каким образом? — ядовито спросила я. — На твоем честном слове, приятель? — Вероятно, с помощью магии? — предположила молчавшая до сих пор старшая найтморлендка. — Никакой магии, леди, — с негодованием отверг Клемей столь кощунственное для гнома предположение. — Одни только законы природы. Кристофер недоверчиво прищурился. — Сколько я помню законы природы, — сказал он, — то со времен Галилея и сэра Исаака они гласят: любой предмет тяжелее воздуха, оказавшись в этом самом воздухе без опоры, имеет тенденцию падать. Вниз. — Да посмотрите вы на небо! — учитывая тот факт, что мы находились в пещере и меньше чем в футе от наших макушек серел каменныйсвод, вопль бригадир-пилота звучал, мягко говоря, не совсем логично. — Неужели вы никогда не видели птиц, что летают в нем?! — Угу, — кивнула я. — А еще в нем летают драконы и маги. Только вот птица — это не предмет, а живое созданье божье. И потом, ты, приятель, сам сказал, что твой «Bundushathur» даже крыльями махать не умеет. Так что ищи другой пример — этот явно не удался. — Как насчет пуль? — счел необходимым хоть как-то поддержать своего сородича Викки. — Они не живое создание, а предмет, но, думаю, любой из вас согласится, что пули тоже умеют летать, и очень даже неплохо. — То есть, — медленно и, на мой взгляд, довольно-таки угрожающе произнес Крис, — вы все-таки хотите выстрелить нас? — Н-ну... — Скажите, мистер Клемей, — Рысьев глядел на гномскую якобы-леталку с таким вниманием, словно это были секретные планы прусского, австрийского и британского генштабов разом, — имеет ли принцип, при посредстве которого перемещается ваш аппарат, какое-либо отношение к опытам Ле-Бри? — Самое что ни на есть прямое, мистер, — обрадованно закивал гном. — Принцип так называемого планирующего полета, иначе говоря... — От столь любимых вами технических подробностей можете меня избавить, — сухо оборвал его вампир и развернулся к Викки. — Помнится, вы, любезнейший, что-то говорили про свиток портала. — Говорил. — А не могли бы вы добавить в сей рассказ чуть больше подробностей? — Консул выдал... вернее сказать, выделил... вернее сказать, я выжал из него свиток телепортала — Шанхай. Но категорическим условием то, что мы вначале попытаемся преодолеть этот путь на «Bundushathur» и лишь в крайнем случае воспользуемся столь дорогостоящей магией. — Лично для меня крайний случай наступит в тот миг, когда эта зеленая фигуевина попытается оторваться от земли! — заявила я. — К слову... если этот ваше «облачко» не умеет махать крыльями, то каким орком он вообще собирается взлететь? — Благодаря силе пара. — Что-то ты сказал, приятель? Ну-ка, покажи, где у твоего птенчика дымовая труба? — Для запуска «Bundushathur», — пояснил Викки, — была разработана специальная паровая катапульта. — Надо же, а я уж подумала, что вы каждый раз взрываете котел. — Ну, в некотором роде, — пробормотал Малыш Уин. — Так оно и есть. Разница в том, что взрыв происходит упорядоченно и контролируемо.Консульство Его Подземных Чертогов Величества, тупик номер 14, Крис Ханко.
Рай существует! И я даже примерно представлю себе, где он находится — где-то в старушке Британии, вернее, под ней: в миле-другой под меловыми скалами Дувра или под северными мшистыми А выглядит рай как огромный гномий склад, где есть решительно ВСЕ! До сегодняшнего дня мне лишь однажды удалось побывать... нет, не в самом раю, а всего лишь в одном из его бесчисленных филиальчиков — складе лавки Хинброкла, резидента «Мория продакшн» в Пограничье. Втором складе. Воспоминания о то что я там видел — и что унес! — впоследствии раз грели мне душу долгими тоскливыми вечерами у костра. Пожалуй, даже чаще, чем приснопамятное ацтекское золото. Да-да, серьезно — груда золота конечно же, тоже вызывает весьма яркие эмоции, но при всей своей ауре она... как бы это лучше выразить... однообразна, вот! Ну, золото... ну, много золота... ну, очень много золота... в смысле, много больше, чем мы с Брендой могли уволочь, даже будь у нас по вагонетке. По складу же старины Хинка я бы мог бродить, словно по какому-нибудь музею, часами простаивая перед каждым стеллажом... И вот сегодня врата преддверия рая — я знаю, звучит косноязычно, но как это назвать еще? — вновь распахнулись для меня. Счастье, да... думаю, примерно так же чувствовал себя Али-баба, глядя, как после произнесенного им «симсим, откройся» в скале появляется ход в разбойничью пещеру. Оружие — холодное, огнестрельное, пневмо-электро-орк-знает-какое — любое, какое только можно вообразить, плюс еще столько же такого, что не виделось и в самых смелых мечтах. Припасы к нему. Взрывчатка. Огромный, на полстены, в массивной золотой раме, подсвеченный сразу пятью карбидными лампадами портрет Сэра Макса. И снова оружие. — Не забывайте, — донесшийся со стороны входа скрипучий голос гнома из числа подручных бригадир-пилота Клемея вмиг разрушил хрустальны замок моих мечтаний. — Пятнадцать с четверть фунтов. Ровно столько должен весить багаж каждого из вас. Вот так всегда. Стоит лишь отправить птицу-фантазию в полет... С другой стороны, попытался утешить я сам себя, пятнадцать фунтов — это еще много. Спасибо Викки, Рысьеву и обеим найтморлендкам, еще до контрольного взвешивания отказавшимся от своей доли в багаже. В противном случае и этот вес был бы ровно наполовину меньше. — Пушки, пушки, — озабоченно хмурящийся Малыш Уин остановился напротив пистолетно-револьверного стеллажа. — Нам нужны пушки побольше! Киттус! Киттус! — Что? Где? А? Появившийся на зов Уина гном был наряжен в коричневое балахоноподобное одеяние, от воротника до пят тщательно разукрашенное масляными потеками, пятнами копоти и еще чем-то, отливающим синим металлическим блеском. Судя по белому молочному полукругу на бороде и застрявшим в ней же многочисленным крошкам, крики моего партнера вынудили бедолагу прервать трапезу. — А-а, — голос у Киттуса оказался на удивление писклявый для коротышки его габаритов, — мистер советник изволили пожаловать... почтить, так сказать, визитом наш скромный уголок... и что же вам нужно на сей раз? — Пушки, — мрачно буркнул полукровка. — Большие. — Ну, — Киттус с задумчивым видом потер переносицу, — одиннадцатидюймовую гаубицу я тебе вот так, с ходу, не найду. Но если ты... — Киттус, я имел в виду ручные пушки. — А-а... хочешь чего-нибудь помощнее своих «шипучек»? — Надо же, — Уин принялся неторопливо стягивать с себя куртку, — догадался. — Гхм! — коричневый гном вздернул бороду и озадаченным видом поскреб подбородок. — Мощнее, да... как насчет «сорок четвертого» «магнума»? — Киттус, я же сказал, что мне нужна ручная пушка. — И чем же тебе «двадцать девятый» «смит-и-торфин» не ручная пушка? — удивился гном, дергая себя за мочку левого уха. Похоже, сочувственно подумал я, на бедолагу напала бродячая чесотка. — Ручная?! Да у нее вспышка и грохот сильнее, чем у любой из человеческих гаубиц! — И не забудь про совершенно безумную отдачу, — выходя из-за стеллажа, добавила Бренда. — Мой «бизон» всего лишь сорок первого калибра, и то я чуть кисть себе не сломала, пока приноровилась к его пинкам. — Не знаю, Уин, не знаю, — двумя пальцами Киттус осторожно, словно особо ценный экземпляр дохлой рыбы, приподнял за рукоять один из револьверов с полки перед собой. — Большинство наших, хе-хе-хе, игрушек, как тебе хорошо известно, отнюдь не отличаются кротким нравом. Вот, например, «ультраланс» работы достопочтенного Чев Миля под патрон .357 АутоМаг. При попадании в центр масс разносит не только сердце, но и спинной мозг. С такими ранениями даже мумаки не живут. — Мумаки, может, и не живут, — сказал Малыш. — Но я лично знаю одного гнома, который, не сумев добиться благосклонности приглянувшейся гномки, попытался свести счеты с жизнью. Выстрелом в висок именно из такого револьвера. — Попытался? — удивленно моргнул Киттус. — Ты хочешь сказать, он остался жив? Но как? Пуля срикошетировала от черепа? — Нет, — отрицательно мотнул головой полукровка. — Прошла навылет, не задев при этом мозг. — Учитывая, что послужило поводом, — хмыкнул я, — ничуть не удивлен. — О! — послышался откуда-то из дальнего конца пещеры победный возглас Роники. — Я нашла ЭТО! — ЭТО — что? — Оружие, которое мне по душе, — гордо объявила мисс Тамм, выходя из-за стеллажа. Должен признать, находка Роники и впрямь производила впечатление... особенно на неподготовленные умы. В предках у облюбованного ею... гм, агрегата числился арбалет. То есть, судя по выглядывающему из-за плеча колчану, это и сейчас был арбалет, правда, обвешанный какими-то продолговатыми серебристыми цилиндрами и с непривычно выглядящим прикладом. — Подруга, а как же твоя любимая пятиствольная мясорубка? Роника пожала плечами. — «Шинковалка» была бы хороша против дикарей, — заметила она. — Даже если эти дикари и обзавелись парой-тройкой винтовок. Но раз уж нам предстоит иметь дело с черным магом и ордой его прихвостней... — Но что ЭТО? — Не могу не похвалить ваш выбор, мисс, — пропищал Киттус. — Лучшего средства для борьбы с нечистью на моем складе не сыскать. — А что ЭТО? — нотки раздражения в голосе супруги достигли концентрации, которую я счел ... для одного гнома. Бренда не любит три раза подряд спрашивать одно и то же и не получать на свой вопрос ответа. Киттус, видимо, тоже уловил нечто подобное. — Замечательнейшее устройство, — испуганно глядя на Бренду, быстро забормотал он, — не имеющее аналогов, придумано неким послушником Карлом из Ватикана и воплощено в металле мастером-оружейником Озорио. Благодаря применению компактного и мощного моторчика на газолине впервые удалось добиться практически безотказной работы механизма перезарядки. Стреломет способен выпускать более... — Ты сказал, послушником из Ватикана? — недоверчиво произнесла Бренда. — А? — прерванный на полуслове Киттус озадаченно потряс головой. — Что? А-а... ну да, из Ватикана. Озорио часто выполняет заказы для человеческой Церкви, и его творения высоко ценятся среди братьев из тамошних спецкоманд. — В точку! — Бренда прикусила губу. — Теперь и я вспомнила. — Вспомнила что? — Вспомнила, где и когда уже слышала об этом послушнике Карле, — пояснила моя жена. — Тогда, в поезде... Крис, ну ты должен помнить, я не раз рассказывала тебе: Дэйв ап Хайтел и Хьюго де Танвилль из команды Алана Маккормика, парочка, которая была способна Эпоху без передышки спорить на всяческие околооружейные темы. И они довольно часто вспоминали об этом послушнике Карле. — И какой же точки зрения эти, вне всякого с мнения, достойнейшие люди придерживались? — любопытством спросил Киттус. — Разных, — отчеканила Бренда. — Дэйв считал, что парень гений и что его надо почти все время придерживать за ворот и тыкать носом в правильном направлении, иначе его увлеченность может дорого обойтись Святой Церкви. Хьюго же придерживался мнения, что на Карла следует сколь возможно часто накладывать епитимьи — дабы у него оставалось поменьше времени на придумывание очередной дьявольской игрушки. — Что ж, — задумчиво пробормотал Киттус. — Будь автор концепции, легшей в основу стреломета, гномом, я бы, пожалуй, мог назвать его гением... да, мог бы. — Интересно, — спросил я, — а применял ли уже кто-нибудь эту штуковину в реальном бою? — Увы, это нам неведомо, — сокрушенно развел руками гном. — Мастер Озорио изготовил лишь два стреломета. Первый он в соответствии с договоренностью передал монахам, второй же... второй же оказался здесь. — Послушай, Малыш, — откачнувшись чуть назад и наклонившись к самому уху полукровки, заинтересованно прошептал я. — А для чего, собственно, вам на Гавайях потребовалась такая страшная антинечистовая штуковина? — Исключительно по дурости и бюрократизму, — так же шепотом отозвался Малыш. — Канцелярия Сырых Дел совместно с Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярией продавили секретный циркуляр, согласно которому все новейшие образцы желательно было бы направлять в Распоряжение здешнего консульства — для обкатки в Условиях, приближенных к боевым. Ну и наотправляли... всякого. Для чинуш любой расы мертвая буква, в данном случае руна, на бумаге в сто раз святее попытки разумного осмысления. Вот и получилось: новейший — новейший, принципиально, можно даже сказать. А то, что массовое производств этих колометалок даже в страшном кошмаре никто не запланирует... — Ну почему же, — судя по вмешательству Киттуса, шепот Малыша вовсе не был таким уж тихим как казалось мне. — Против объектов с высокой долей магической составляющей, особенно причисляемых к так называемым слугам Тьмы, как то: вампиров, упырей, вурдалаков, зомби, низших демонов... — ...имя которым — легион, — вставил я и вдруг вспомнил парня из соседней роты, чьи родители захотели «облагородить» сынулю не очень понятным, но звучным имечком... хорошо, хоть вторым. Как он любил представляться? Ну да, так и говорил: имя мне — Легион. И, лишь дождавшись, пока у собеседника вернется на законное место отвисшая челюсть, добавлял: Генри Легион. Ушлый был паренек... после войны, по слухам, сделал хорошую карьеру в Агентстве Пинкертона. — ...расчетная эффективность этого оружия весьма высока, — неодобрительно покосившись на меня, закончил Киттус. Я решил, что тема разговора остро нуждается в замене. — Уважаемый Киттус, а для моего «тигра» у вас, случаем, что-нибудь столь же расчетно-эффективное не отыщется? — У нас найдется все, — ворчливо отозвался гном и, развернувшись, скрылся в глубине склада. Обратно он вынырнул полминуты спустя, обзаведясь при этом тремя новыми атрибутами: довольной ухмылкой, белой картонной коробкой в правой руке и свежим слоем пыли на плечах и макушке. — Держите! — пропищал он, протягивая мне коробку. — Триста пятьдесят седьмой «магнум», верно? Тогда эти малышки для вас — самое то! Кроме привычной надписи AMMO.357 Smith & Wesson Magnurn на коробке имелась еще одна, доселе мной не виданная: «Святые пули». — Просто прелесть, а не пули, — продолжал вещать Киттус. — Серебряная оболочка, сердечник из осины, пропитанной настоем святой воды на чесноке. — Деревянные пули?! — А что тебя так удивляет? — Малыш Уин все еще продолжал с сосредоточенным видом рассматривать врученный ему Киттусом «ультраланс». — У этой идеи и впрямь есть кое-какие достоинства. — Партнер, а не мог бы ты меня чуть поближе познакомить хотя бы с их частью? — Например, совершенно фантастическая начальная скорость. Мощный пороховой заряд в сочетании с ничтожной массой пули. Правда, — вздохнул полукровка, — по той же самой причине, из-за малого веса, эта скорость сразу после вылета из ствола начинает резко падать. Но на небольших дистанциях они и в самом деле действуют просто потрясающе, уж поверь мне, партнер... и помоги снять во-он этот ящик! Ящик, на который указывал полукровка, из всего прочего непонятного барахла, что в беспорядке громоздилось на верхних полках стеллажей, выделялся разве что сомнительной устойчивостью своего положения — он уже почти на треть выдвинулся из полки. Вдобавок он был сколочен из досок, каковые, сколь мне мнилось, принято именовать неошкуренными. Потенциальные занозы торчали буквально отовсюду, и я, помогая Малышу, заработал этих проклятых щепок в ладони никак не меньше дюжины. — А что в нем? Прежде чем ответить на мой вопрос, Малыш наклонился, тускло блеснула неизвестно откуда взявшаяся фомка, проскрежетало железо о сталь, подпрыгнула, а затем отлетела в сторону крышка. — Взрывчатка. — Снова тринитротолуол? — с видом знатока осведомился я. По правде говоря, круглые белые бруски ничуть не походили на виденные мной в прошлый раз серые кирпичики парафинированной бумаги с ехидно скалящейся мордой Локи на боку — этот божественный пройдоха помимо прочих своих обязанностей числился в гномьем пантеоне покровителем взрывных работ. — Что? — удивленно переспросил Малыш. — А... нет. Циклотриметилентринитрамин. Нам нужна мощная взрывчатка. Хорошая память у гномов, с оттенком зависти констатировал я. Обычный человек подобные словечки удержать в голове попросту не способен потому как способные на сей подвиг люди быстро обзаводятся магическими посохами и скверным характером. — Помнится, — заметил я, — в прошлый раз. В пещере у старины Хренбокла, ты говорил, что тринитротолуол впятеро мощнее динамита. Полукровка замялся. — Вообще-то в тот раз я соврал, — с видимой неохотой признался он. — Тротил не мощнее динамита, ни в пять раз, ни даже в два. Наоборот, он слабее его. — Тогда какого орка... — Он значительно надежнее, — пояснил Малыш. — И безопаснее. Вот я и решил подстраховаться... — Нет, я имел в виду: какого орка ты мне солгал? Уин пожал плечами. — Только и исключительно потому, — сказал он, — что мне совсем не хотелось возиться с пятью дюжинами фунтов динамита. Ну не люблю я его... по глубоко личным мотивам. И, к слову, — добавил полукровка после секундной заминки, — недавно я слышал, что алхимики из Харпер-Николлс изобрели новый вид тротила, который почти в точности соответствует моему описанию, — так что я не столько соврал, сколько напророчил. — Что, в самом деле впятеро мощнее? — Нет. Но он взрывается пять раз подряд. Я честно попытался представить себе взрывчатку, бабахающую пять раз подряд. Фантазия с презрением покрутила пальцем у виска, повесила на воображаемую дверь табличку «закрыто на обед» и амбарный замок и скрылась. — Это как? — А вот об этом, — сказал Малыш, — я не имею ни малейшего представления, партнер. По-моему, последнее время Уин стал злоупотреблять этой фразой. Дабы хоть как-то успокоить нервы, я направился к полкам с режуще-пиляще-дыроколющими порождениями подгорных умельцев. Тягостно, очень-очень тягостно смотреть на замечательные огнестрельные и, которые все равно не получится утащить с собой из-за чертова весового лимита, — а вот по части бритвенных принадлежностей мои скромные запросы целиком и полностью покрывает старичок «боуи». По крайней мере, я так считал. До сегодняшнего дня. В раю, где я был в прошлый раз, то есть на складе достопочтенной бородавки нашего городка Хренбокла, холодного оружия почти не имелось. Так, десяток-другой метательных ножей, пара-тройка дамских кинжальчиков... нет спроса — нет предложения! Здесь же... Шпаги и рапиры, сабли и палаши, стилеты, тесаки, вилы, алебарды, бердыши, гвизармы, глефы, булавы, косы — эти-то как сюда попали?! — молоты — боевые, естественно, — моргенштерны, копья, пики и остроги. Всевозможнейшие мечи — от коротких, в ладонь длиной, до здоровенных, с меня ростом, пламенеющих двуручников. Ножи — эти устилали отведенную им полку сплошным ковриком, и я готов был ставить сто к одному, что двух одинаковых среди них не сыскать. И еще вдвое больше льдисто поблескивающих полированным металлом штук, об именовании которых я мог лишь строить догадки. Скажем, для чего может служить вещь, выглядящая... ну, почти как обычная лопата? То есть, я хотел сказать, понятно, что это какая-то очень убийственная штука, но как? Многое явно было магическим — я без труда различал пляшущие на лезвии розовые искры. Многое — явно не из обычной стали. И если серебристый отблеск мифрила был мне уже знаком, то глубокая, словно у горного льда, прозрачная голубизна... адамант?! Тролль меня забодай... сколько же может стоить адамантовый меч?! Я, наверное, и цифр-то таких не знаю... Все-все это оружие было невероятно, нереально... красиво. И так и просилось в руку — хором! — Жалкое зрелище, верно? — А? Что? — Жалкое, говорю, зрелище, — повторил Киттус. — Уж сколько я бумаги измарал на прошения, сколько чернил извел... а они все присылают и присылают, присылают и присылают. Понятное дело — кому сейчас вся эта рухлядь нужна? Похоже, подумал я, Его Подгорное Величество использует Королевство Гавайи в качестве свалки для гномов с нетрадиционной оружейной ориентацией. — Разве что эльфам... на случай, если в жезле кристалл сдохнет. Не Первая Эпоха над горой — девятнадцатый век к закату подходит. А они шлют и шлют, четверть склада забили, настоящее оружие ставить некуда. — Угу, — кивнул я, глядя в проход между стеллажами. Оттуда, из полумрака, по-хозяйски растопырив лапы треноги, мрачно пялилась на меня черным зрачком дырявчатого ствола почти совершенная в своем угловато-коробчатом уродстве скорострелка пятидесятого калибра.Где-то над Тихим океаном. Бренда Ханко.
Поговорка насчет бесплатного сыра и мышеловок не имеет к гномам ровным счетом никакого отношения. По крайней мере, я твердо уверена — как бы ни решалась в их подземельях проблема борьбы с грызунами, варианты с приманками не то что отвергаются с ходу, а даже и не возникают вовсе. Но тем не менее бесплатный коньяк для пассажиров парителя они приготовили. Занятно, не правда ли? «Гномы» и «бесплатно» — лично у меня в голове эти два понятия сочетаются с ба-альшим трудом. Вдвойне подозрительным выглядел тот факт, что коньяк был хороший — настоящий французский, а не наскоро какая-нибудь перегнанная сивуха из здешних кокосов. Уж я-то знаю, поверьте... А еще я знаю, что ни Крис, ни Малыш, ни Роника, ни я сама не способны так захмелеть после одной крохотной чарки. Так — в смысле, настолько быстро и странно. Ног хватило ровно на то, чтобы забраться внутрь фюзеляжа, как загадочно поименовал эту часть «Bundushathur» бригадир-пилот, доковылять до пассажирского кокона — странной дощато-сетчатой конструкции, выглядевшей как помесь гамака с качелями, — упасть в нее и кое-как застегнуться-завернуться-запутаться. Затем ноги, руки и прочие расположенные ниже шеи конечности, отростки и придатки дружно заявили, что голове придется некоторое время обойтись без них. Голова ничуть не возражала — она увлеченно наблюдала за происходящим вокруг сквозь какую-то серо-розовую дымку, и процесс этот ее, то есть голову, отчего-то несказанно веселил. — Все разместились? — обернувшись, крикнул бригадир -пилот. Ответом ему было дружное невнятное мычание. Впрочем, нет — в него вплелось мелодичное «мур-рь» младшей найтморлендки. — Сейчас тряханет! — П-простите, — язык вампира заплетался, но озабоченность в его голосе прозвучала вполне явственно, — а н-нас сильно будет трясти? — Сильно, сильно, — Клемей, согнувшись, разглядывал паутину тросиков в носу кабины. — Так что замотайтесь получше. — П-простите еще раз, — вампиры, как известно, иногда бывают очень назойливыми существами, пьяные же вампиры, как я неоднократно имела несчастье убедиться на борту «Принцессы Иллики», в этом отношении превосходят своих трезвых сородичей вдвойне, а порой и втройне. — А н-нас долго будет трясти? — Долго. Бригадир-пилот произнес это в лучшем стиле оркских военных вождей — выпятив далеко вперед нижнюю челюсть и презрительно цедя сквозь клыки: «ды-ылго-о-о». Да, именно так — «ды-ылго-о-о»! — И-извините... а н-насколько долго? Судя по тому, с каким лихорадочным блеском в глазах гном начал озираться по кабине, он собрался запустить в русского чем-нибудь тяжелым. Не обнаружив ничего подходящего для указанной цели, он решил ограничиться моральной сферой. — Как повезет. Может, и до самого Китая прокувыркает. — А д-до Китая... это далеко? — Охренительно далеко, — злорадно сказал бригадир-пилот. — В особенности если не повезет с ветром. Ветер, он, чтоб вы знали, дитя природы, а дети, как известно, существа непостоянные. Может в Китай унести, может в Калифорнию, а может и в Австралию. — Э-э... подождите, я вылезу... — Поздно! — торжествующе рявкнул Клемей и высунувшись в боковое оконце, проорал: — Nitor! Не знаю, кто и чего зажег по этой команде, но раздавшегося за моей спиной свиста и воя с лихвой хватило бы на сотню шутих. «Bundushathur» затрясся, подпрыгнул и понесся вперед. Мы вырвались из вечного полумрака пещеры, сквозь стекло кабины навстречу брызнуло солнце, завывания вмиг исчезли, словно прихлопнутые крышкой, а еще миг спустя что-то — судя по звуку, это был страдающий изжогой дракон — яростно взревело прямо под нами. — А-а-а-а! — Ракетный ускоритель! — не оборачиваясь, крикнул бригадир-пилот. — Вообще-то, их советуют беречь, но лично я предпочитаю жечь сразу и не тягать лишний груз. Зато получим запас по высоте. — Э-это ч-чтобы п-падать было ве-еселее? — хмель, похоже, выветрился из головы в момент взлета, но из-за бешеной тряски зуб не то что не попадал на зуб, а вообще непонятно как удерживался во рту. Впрочем, Клемей меня понял. — В точку, миссис. Уж что-что, а веселье я вам гарантирую. Равно как и незабываемые впечатления! — Да пошел ты... Рев тянулся нескончаемо долго, не меньше минуты. Напоследок таинственный «ракетный ускоритель» несколько раз оглушительно чихнул — и в мире из всех звуков остался лишь свист рассекаемого крыльями воздуха... и судорожное икание Викки в дальнем от меня углу фюзеляжа. — Хорошо поднялись! — Клемей сопроводил эту фразу старинным гномьим жестом, когда-то обозначавшим победу, однако в нынешние времена куда чаще употребляемым в качестве оскорбительного. — Дойдем на восьми тыщах футов, здесь есть хороший шанс поймать в хвост отменный попутный ветер. — А знаете, — эти нотки неестественной веселости в голосе Николая были мне знакомы, — оказывается, полет не вызывает у меня приступа морской болезни. — Да неужели? Вампиры не бледнеют, напомнила я себе, внимательно наблюдая за лицом Рысьева. Вампиры зеленеют. — Истинная правда. Он, сиречь полет, вызывает болезнь воздушную. — Николай, — я очень постаралась, чтобы мой голос звучал как можно убедительнее, только вот затвором «винчестера» себе не проаккомпанировала ввиду отсутствия последнего под рукой, — учти, пожалуйста, следующее: на свой тюк багажа ты можешь блевать сколько угодно. Но если хоть одна капля... — Не стоит так сильно переживать, — поспешно сказал Николай. — Кажется, мне становится легче. — Надеюсь... Для надежды, впрочем, имелись неплохие основания — паритель скользил сквозь воздух словно на невидимых рельсах. Причем рельсах гномьей работы, ни стыков, ни неровностей... иногда лишь слегка покачиваясь, точь-в-точь как пульмановский вагон. Чертовски убаюкивающее состояние, особенно с учетом того, что утром я так и не успела толком позавтракать, а на пустой желудок и от чарки коньяка хмелеешь так, что... особенно если некоторые чертовы коротышки в этот коньяк намешали всякой алхимической дряни. С другой стороны, пустота в брюхе может оказаться и кстати — потому как ничего, хотя бы отдаленно напоминающего отхожее место типа гальюн во внутренностях «Bundushathur» не наблюдалось с учетом того факта, что Шанхай отделяют от Гонолулу четыре с толстым хвостиком тыщи морских миль, лично я находила вышеупомянутое отсутствие наличия крайне серьезным упущением. На «Гордости Гномов» мы, конечно, тоже не очень-то обращали внимание на условности, но все же... Или, может, я просто чего-то не вижу? Чертовы коротышки славятся предусмотрительностью... — Эй, мистер пилот, — тревожные мысли редко когда ограничивают свои посещения чьей-либо одной головой, в этом я убеждалась неоднократно. В данном случае они завернули на огонек к Ронике Тамм. — А как на вашей замечательной леталке с удобствами? — В первоначальном проекте значились душ и ванна, — как-то подозрительно быстро отозвался гном. — Чугунная. — Я не те удобства имею в виду! — А-а, — протянул гном. — Так бы сразу и говорили. Все необходимое оборудование имеется в хвосте. Занавеска, четыре ремешка для крепления ног, страховочный пояс и клапан в обшивке. Правда, — добавил бригадир-пилот, — особо засиживаться не рекомендую. Хоть там и имеется специальный козырек, призванный минимизировать влияние ваших филейных частей на аэродинамику «Bundushathur». но все равно поддувает изрядно. — Д-дерьмо! П-почему нельзя было просто п-прорезать дыру в полу?! — Мисс, — после короткой паузы отозвался бригадир-пилот, — вот... допустим, вы плывете на лодке. Допустим также, что вам... э-э... приспичило. Вы в днище дыру будете прорубать или как? Ответную тираду Роники я не расслышала, потому что была очень занята. А именно — зевала, пытаясь не вывернуть себе при этом челюсть. Второй зевок начался еще до того, как завершился первый. А-о-о-у-ы-ы-а, — черт, может, и впрямь вздремнуть часок-другой? — Крис, — развернув качелегамак налево, прошептала я, — как думаешь, можно мне подремать? — Да я сам уже минут пять об этом думаю, — задумчиво отозвался мой муж. — И причин для отрицательного ответа пока не придумал. До Шанхая лететь далеко... — А ты что, веришь, что эта штуковина и впрямь долетит нас до Шанхая? — удивилась я. — Конечно же, нет! — Крис моргнул. — Ни единой секунды. — Прошу прощения, что стал невольным свидетелем вашего разговора, — прошелестел у меня в ушах холодный шепот, — но мне крайне любопытно было бы узнать, на чем основана твоя, Кристофер, уверенность? — Это же элементарно, Николай! С самого Фриско мы еще ни единого разу не добрались в пункт назначения без происшествий! Вспомни: сначала едва не заблудились посреди океана, потом лишились команды... — ...взбунтовавшейся команды, — не преминула уточнить я. — ...угодили в жутчайший шторм, затем очутились в гуще морского, то есть подводного, боя. Потом в драке с твоим собратом остались без парусов и, наконец, едва не рассадили днище о мель! — Ага, и не забудь прибавить сюда же чертов дирижбамбель! — Воздушный корабль Ван Корфа, если я правильно припоминаю ваш рассказ о последовавших за моей «гибелью» приключениях, именовался дирижаблем, — поправил меня Рысьев. — Однако признаюсь, я не совсем понимаю, по какой причине его необходимо добавлять в процитированный Крисом список. — Ну как же... штукуевина гномской выделки тоже норовила летать и гигикнулась, что характерно, именно в тот момент, когда мы на ней находились. — Да, но ведь, как вы сами мне сказали, причиной его гибели стала учиненная нашей общей знакомой диверсия. — Это уже детали, — отмахнулась я. — Главное — это было гномье изобретение, которое едва не отправило нас на тот свет, А значит, его можно смело добавлять в список наших злоключений... черт, ох и длинный же списочек получается! — До бедняги Иова, — заметил вампир, — нам пока далеко. — Думаешь? — прищурился Крис. — Лично я не стал бы с уверенностью утверждать, что спасательный отсек гномьего «Наутилуса» значительно превосходил по размерам и комфорту китовые кишки. — Иов, вероятнее всего, проделал свое путешествие в желудке у кашалота, — серьезно сказал Рысьев. — Уж не собираешься ли ты спорить со Святым Писанием, Николай? — ехидно осведомилась я. Не забывай, по чьей воле Иов оказался в китовом чреве. — Ну, против такого аргумента мне возразить и впрямь нечего, — вздохнул русский. — Ведь по Его воле бедолага мог очутиться и в желудке трески. Но без божественного вмешательства киты не способны проглотить даже крупную рыбу, а уж тем более человека, ибо пасть их перегорожена рядами пластин — так называемым китовым усом. — Это из них, что ли, корсеты делают? — Именно, — подтвердил вампир. — В пасти кита таких пластин насчитывается около трех сотен, и в совокупности они образуют нечто наподобие гигантского сита. — Осталось только приспособить эти сита к чему-нибудь полезному, — буркнул Крис. — Например, к золотодобыче. Туши наподобие тех, что мы видели, наверняка могли бы нацеживать в день не меньше трех фунтов песка даже с самой бедной породы. — Китам ни к чему золото, — меланхолично заметил русский. — Им хорошо и без него... что, по мнению некоторых, доказывает, что все божьи твари, именуемые лишенными разума, на самом деле значительно умнее существ, претендующих на наличие оного. — Как по мне, — ворчливо заметила я, — так это доказывает лишь то, что с них не дерут налогов.ГЛАВА 15
Где-то на высоте в семь тысяч футов, Крис Ханко.
Все-таки я задремал, убаюканный мерными покачиваниями гномьего летала. Да-да, уснул, именно так. Понимаю, что поверить в это чертовски сложно — осознание, что жизнь твоя вручена хрупкому переплетению реек и шелка, а сразу за ним протерлась бездна в восемь тысяч футов, до краев наполненная пустотой, — так вот, осознание сего факта вроде бы не должно способствовать сну, аппетиту да и вообще любому признаку мало-мальски хорошего самочувствия. Капрал Баррет, помнится, высказывался по схожему поводу. Человек, говорил он, заворачиваясь в пончо, — это такая подлая скотина, что способна привыкнуть ко всему. И преспокойно засыпал под аккомпанемент доносившихся с поля перед окопами стонов раненых и воплей баньши... оптимист чертов. Что-то в его словах, наверное, было. Не знаю, правда, как обстоит дело с превосходством человеческой расы в данном вопросе, — мне довелось принять участие лишь в одном «сравнительном эксперименте», и, каюсь, я его блистательно провалил. Четыре года назад, в Додсонвилле. В камере нас было двое, я и гобл по кличке Черный Ык, а повесить нас должны были на рассвете. Гобл преспокойно продрых всю ночь, ну а я, соответственно, не сомкнул глаз... потому как чертов зеленошкурый храпел — решетка дрожала. Вот и сейчас... разумеется, мне было страшно. Даже очень страшно. Первые минут двадцать. Потом стало скучновато. Возможно, если бы гномы догадались проделать в бортах своей леталки хоть какие-нибудь иллюминаторы, процесс полета выглядел бы куда интереснее. Увы — единственным доступным мне зрелищем была все еще слегка зеленоватая рожа подвешенного впереди Рысьева. Проснулся же я оттого, что кто-то с достойно куда лучшего применения настойчивостью начал трясти меня за плечо. — А? Что? Где? — Просыпайтесь, Кристофер. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной незнакомого мужчину в кожаной глухой куртке и черной фуражке; ее ремешок проходил от виска к виску под подбородком. — Просыпайтесь, Крис, — повторил он. — Ваш путь окончен. — Мы что, уже в Шанхае?! — Да. — Орк забодай... я что, проспал неделю подряд? — Нет, ну что вы! — Тип в фуражке рассмеялся. Смех у него был из тех, что обычно именуют заразительным: звонкий, рассыпчатый... прямо хоть отливай слитки и пробу ставь. — Вы спали всего лишь несколько часов. На всякий случай я провел ладонью по щеке — никаких особо дикообразных зарослей на ней и впрямь не наблюдалось. Если не рассматривать всерьез версию о том, что меня коварно побрили во время сна, то... — Вы хотите сказать, что за пару часов мы от Гавайев добрались до Китая? — А что в этом такого удивительного? — Послушайте, мистер... — начал я. — Крукс. — Мистер Крукс. Я, конечно, всего лишь простой парень с Пограничья и, возможно, чего-то недопонимаю... но даже я знаю, что ветер выдает сотню узлов не во всякий жуткий ураган. А чертова гномья игрушка не может лететь быстрее ветра! На «Принцессе Иллике» прибор, измерявший скорость ветра, был. Я даже помнил, как он назывался, — ане-мо-метр! А был — потому что во время шторма он показал восемьдесят семь узлов, после чего сломался. Полагаю, от ужаса. — Не может лететь быстрее ветра? — недоуменно переспросил Крукс. — Что за чушь? Кто сказал подобную нелепость? — Гном. — Ах, гном, — понимающе протянул Крукс. — И вы ему поверили? Я мигом припомнил недавнее признание Малыша Уина — и мысленно наградил себя парой-тройкой эпитетов и дипломом «Первого Идиота Гонолулу». — Разумеется, — Крукс, видимо, прочел ответ на свой вопрос по моему лицу, — гном вам солгал. На самом деле этот аппарат летит совсем по иным причинам. — Магия. — Нет. Он мчится силой звуковой вибрации, представленной четырьмя тысячами мельчайших серебряных колокольчиков, звук которых... — Каких, к троллю в задницу, колокольчиков?! — Серебряных, — без тени насмешки повторил Крукс. — Разве вы не слышите звон? Звон я и в самом деле слышал, только он был какой-то... странный. Вдобавок, я слышал не только звон... — Ффад мзарги! Первое, что я сделал, проснувшись по-настоящему, — немедленно пожалел об этом. «Bundushathur» трясся, словно в лихорадке, а из-за бортов несся пронзительный вой. — Что происходит? — голос Бренды был почти не слышен за свистом ветра и ревом, ответ же гнома я больше угадал, чем расслышал: — Разламываемся! — Па-аче-ему-у?! На этот вопрос бригадир-пилот не прореагировал, полностью сосредоточившись на манипуляциях с рычажками, рычагами, рычажищами и прочим набором типично гномских амулетов, находившихся в пределах досягаемости его лап. — Могу высказать предположение, — несмотря на отчаянность ситуации, Рысьев выглядел довольным, словно сытый кот. — Ну?! — В сферу обязательных интересов должности, которую я, — вампир слегка усмехнулся, — до недавнего времени занимал, среди прочего входило также пристальное наблюдение за прогрессом в области изготовления пороха. В том числе и гномьим. Конечно, сейчас я могу оперировать данными полугодовой свежести, но не думаю, что в данной области имел место радикальный прорыв... — Граф, — не выдержал я. — Ты уверен, что у нас хватит времени выслушать не только вступление, но и основную часть твоей чертовой лекции? — Уверен, ибо я уже к ней перехожу. С помощью электричества гномам удалось решить проблему синхронного зажигания. Но! Насколько мне известно, современный уровень технологии, в том числе, повторюсь, технологии гномьей, не позволяет добиться гарантированно равномерного сгорания пороховой шашки. Фон Вайт в своих ракетах пытался решить эту проблему с помощью дрессированных саламандр, но особых успехов также не добился — духи огня, как известно, слишком изменчивы и непостоянны. — Но взлететь-то мы взлетели... — В момент старта тягу создавала лишь одна, притом расположенная на оси симметрии, ракета. Тогда возникающие в силу вышеизложенной причины помехи нашему пилоту удавалось кое-как компенсировать. Сейчас же он попытался задействовать бустеры на крыльях... причем, как я понимаю, те из них, что были установлены дальше прочих. — Кого-кого он там попытался задействовать? — Не кого, а что, — педантично уточнил вампир. — Бустеры, иначе именуемые пороховыми ускорителями. — Удивительное дело — летать еще толком не научились, а словечки особые уже навыдумывали! — Да этому словечку в обед ровно три Эпохи стукнет! — Во-во... а летать так за все это время толком и не научились! И что же не так с этими клятыми бустерами? — Они создают разную тягу, — вампир оглянулся, видимо, в поисках ошарашенных лиц, которые после столь выдающегося открытия с воплями «эврика», «ну конечно же» и «спасайся, кто может!» повинны были окружить их сиятельство со всех шести сторон. — Ну-у-у? — А крылья, видимо, отнюдь не рассчитаны на подобную нагрузку. — Их рассчитывали гномы! — гордо произнес Малыш. — И позволю себе напомнить, Николай, за последние полтысячелетия не было ни одного случая, чтобы расчеты гномов, относящиеся к конструктивной прочности, оказались неверны! — Да ну! А как же знаменитое Вестминстерское яйцо? — Исключение, подтверждающее правило! — кажется, Уин начинал понемногу заводиться. — В составе комиссии был гном, — как и эльф, к слову сказать, — и именно гном предоставил почтенной комиссии доклад о том, что, по его расчетам, итоговая прочность не будет соответствовать заявленной строителями. Три фунта весил тот доклад! И что? Его выслушали? Разумеется, нет! Причем некоторые остроухие... — В любом случае, — холодно сказал русский, — за последнее полтысячелетие лично я также не могу припомнить ни одного успешного полета аппарата тяжелее воздуха. Куриные подскоки Адера вряд ли можно возвести в сан таковых[234]. — Д-дерьмо! — простонала бледная Роника. — Ну п-почему они не могли с-сделать п-порох п-получше! — Потому что! — рявкнул Викки. — Мы, гномы... Остаток его фразы был заглушён треском справа. Плотный шелк обшивки лопнул вдоль футов на семь — словно бы специально для того, чтобы предоставить нам возможность полюбоваться зрелищем отламывающейся оконечности крыла. Оторвавшийся кусок, под которым все еще продолжал изрыгать огонь и снопы искр толстый бурый цилиндр, — видимо, это и был упомянутый Рысьевым бустер, — бешено крутясь, унесся вперед. «Bundushathur», чуть накренившись на укоротившееся крыло, на миг замер, словно бы раздумывая — а затем мы все дружно узнали, что чувствует муравей, в ветреный осенний день забравшийся на опавший лист. Это не было падением. То есть мы падали, но по сравнению с привычным для человека полетом, камнем вниз, назвать этим же словом исполняемый «Bundushathur» сложнейший трехмерный танец было бы, на мой взгляд, просто кощунством. Нет, мы не падали, мы Падали, нет, даже не так — МЫ ПАДАЛИ, мы рушились с оскорбленных нашей богохульной попыткой небес, И совершали это так, что все, кто проделывал этот путь до нас, — падшие ангелы и прочая шушера — должны были, глядя сейчас на «Bundushathur», аплодировать стоя. — Штопор! — выдохнул Рысьев. В первый миг я решил, что у русского попросту переклинило шестеренки в голове. Во второй же — а почему бы, собственно, и нет. Напиваться в такой момент, конечно же, безумие, но и само происходящее безумно донельзя, а значит — располагает. — Давайте попробую выбить. — Что? — Пробку из бутылки. — Какую пробку? — непонимающе воззрился на меня вампир. — Из какой бутылки? — Ну, для которой ты просишь штопор, — пояснил я. Ответа Николая мне услышать не удалось — за бортами вновь взвыло, причем раза в два сильнее, чем прежде. Сквозь дыру в обшивке, уже расползшуюся футов на десять, я увидел, что огонь вырвался из двух бустеров, подвешенных под оставшейся — пока — частью крыла, и, судя по реву, то же самое произошло слева. — И-ий-йа-а — а-е-е-е-а-а-а! До сих пор не знаю, был ли этот вопль бригадир-пилота Клемея каким-то особым полетным заклинанием, молитвой неведомому богу или просто криком души. Главным было то, что он, вопль, подействовал — «Bundushathur» прекратил свой дикий воздушный танец и перешел к более или менее ровному полету... вниз, под углом градусов так в шестьдесят. — СТАВЬТЕ ПОРТАЛ! — Я бы не совет... — начала было Ута. — СТАВЬТЕ ПОРТАЛ!!!!Где-то в Тихом океане, HMS «Александра».
Магия умеет творить чудеса — что, в общем-то, следует из ее определения. Однако ни человеческие маги, ни их коллеги иных разумных и не очень заслуживающих звания таковых рас не достигли пока стадии, на которой можно с пренебрежением поплевывать на физические законы. Пока что магам удается лишь обманывать их — успешно... или не очень. Например, использованное пассажирами и экипажем «Bundushathur» заклинание телепортала позволяет смухлевать с расстоянием — но отнюдь не способно повлиять на закон сохранения энергии. Именно этим фактом был вызван приказ, окотором попыталась поведать своим спутникам тайса Бакгхорн. Он не был каким-то особым хитроумным домыслом МГШ — а напротив, являлся осмыслением передового европейского опыта. Конкретно — изрядно нашумевшего происшествия, когда запаздывавший хогвардский студиоз решил, что поезд недостаточно быстр, и попытался ускорить свое прибытие в альма-матер с помощью портала. Открыл, шагнул — и врезался в коридорную стену на скорости чуть больше сорока миль в час. Разумеется, руководство колледжа немедленно провело детальное расследование случившегося, результаты которого были незамедлительно засекречены британским военным министерством и благодаря этому попали в поле зрения найтморлендской разведки. Но ввиду скудости отпущенных на проведение следственных экспериментов средств хогвардская комиссия ограничила свои опыты «короткоживущими» порталами ближнего действия — и потому ряд весьма интересных эффектов остался для нее «терра инкогнита». Почтенный доктор Пратт, правда, не преминул привычно втиснуть в итог общего труда узкую кожаную папочку с надписью «Особое мнение», но его коллеги, давно уже разучившиеся удивляться выходкам эксцентричного архимага, вышеупомянутое особое мнение ничуть не менее привычно проигнорировали. Можно с уверенностью сказать, что доктор Пратт с преогромным удовольствием понаблюдал бы за происходившим в тихоокеанских небесах действием, благо пищи для оных наблюдений имелось в избытке. Порожденный свитком вексиль-шкипера портал относился к четвертому классу — он был «долгоживущим», то есть в нормальных условиях существовал не менее пяти минут с момента активации и имел практически межконтинентальное дальнодействие. При этом один его конец оказался жестко закрепленным на земле, точнее, в футе над рисовым полем в окрестностях Шанхая, а второй — в падающей сквозь облака кабине «Bundushathur». Внизу же под облаками находились тихоокеанские волны и английский броненосец. Принято считать, что причиной появления броненосцев с центральным казематом стал удачный таранный удар австрийского броненосца «Фердинанд Макс» в бою при Лиссе, отправивший на дно итальянца «Ре д'Италия». В последующие годы таранной тактике и, соответственно, продольному огню по носу и корме стало уделяться большое значение. Обеспечить же такой огонь на загроможденных парусным вооружением палубах кораблей того времени было непросто, и попытки конструкторов решить данную проблему привели к появлению класса кораблей, которые из-за прямоугольных срезов бортов спереди и сзади от центрального каземата весьма однозначно ассоциировались с комодами. Вошедшая в состав Ройял Нэви в 1887 году «Александра» была одним из ярких представителей данного класса — и последним из числа таковых в английском флоте. На торжество по случаю ее спуска на воду в Чатэме собралась очень представительная компания: наследница британского престола принцесса Уэльская Александра, совет Адмиралтейства, почти все правительство, более ста членов парламента, герцоги, виконты, бароны... Впервые со времен Реформации глава английской церкви епископ Кентерберийский провел специальную службу, посвященную кораблю. Также впервые в Англии, стране традиций, рождалась еще одна — спуск броненосца был произведен членом королевской фамилии, будущей королевой Александрой. Такое событие не могло не затронуть чувствительных душ руководства, и новый корабль, названный при закладке «Сьюперб», получил имя своей символической крестной матери. Свежеиспеченная «Александра» стала одним из самых известных кораблей Британии и флагманом Средиземноморского флота. И тому было немало причин. Едва ли когда до или после нее боевые корабли несли так много полировки и красного дерева и располагали столь шикарными помещениями, уместными скорее в каком-нибудь родовом замке. Один только потолок высотой в четыре ярда в офицерских столовых и кают-компании чего стоил — а ведь еще были и адмиральские каюты. Так что далеко не одни пушки «съели» те пол с хвостиком миллиона полновесных фунтов британской казны, которые стоил корабль. Но и на пушки тоже осталось немало. Два 280-мм орудия, расположившиеся в верхнем каземате, стреляли вперед от траверза (в том числе и прямо на нос) на дальность до 50 кабельтовых, давая с хорошо тренированной прислугой два выстрела в три минуты, а десятидюймовки броненосца могли вести огонь еще быстрее. Правда, в бою эти орудия едва ли попадали в цель даже на половине максимальной дистанции и вряд ли были способны поддерживать такую же скорость стрельбы. Весьма прогрессивной считалась также энергетика корабля. На «Александре» впервые в британском военно-морском флоте появилась двухвинтовая установка машин системы «компаунд», а двенадцать цилиндрических котлов, также впервые установленных на броненосце, позволяли развивать давление пара свыше четырех атмосфер — вдвое больше, чем ранее применявшиеся коробчатые котлы. На испытаниях новый линейный корабль развил более пятнадцати узлов. Наряду с совершенными главными механизмами имелся и своеобразный корабельный атавизм: специальная 600-сильная паровая машина, которая медленно проворачивала внушительные винты диаметром девять метров при ходе под парусами, чтобы они не создавали дополнительного сопротивления. Увы, достоинства броненосца во многом сводились к нулю казематным расположением артиллерии. Стрельба прямо по носу была практически невозможна сразу по двум причинам: из-за набегавших в амбразуры волн, а также повреждений, которые получал корпус от орудийных газов. Неприятности этим не ограничивались: расположенный в центре корабля каземат исключал размещение пороховых и снарядных погребов непосредственно под орудиями, потому что там находились машины. В результате из-за разнесенных в оконечности корабля порохового и снарядного погребов во время боя пришлось бы не только подавать боеприпасы почти на треть длины корабля, но и держать открытыми водонепроницаемые двери в главных переборках. Впрочем, в бою броненосцу участвовать не пришлось. Брони — отличной, тройного заговора — на «Александре» было немало: пояс вдоль ватерлинии толщиной двенадцать дюймов в середине к оконечностям утончающийся до шести-десяти дюймов. Восьмидюймовые плиты защищали верхний каземат, а двенадцатидюймовые — нижний. По сравнению с ними палубная броня казалась тонким настилом — всего каких-то дюйм-полтора. Вдобавок к ней сверху корабль был накрыт стандартным заклятьем «антидраконьей сети». «Bundushathur» — точнее, большая его часть, состоящая из кабины и двух третей правого крыла, — к драконам, мантикорам, грифонам, пегасам, а также еще целому ряду воздушно-магических напастей не относился и именно потому благополучно рухнул на палубу броненосца перед фок-мачтой. Хрупкая конструкция из шелка и бальсовых реек, разумеется, смялась в лепешку. Портал оказался прочнее — пробив палубный настил, он провалился в снарядный погреб, и вот там-то «портальная струна», и без того перенапряженная стремительным перемещением одной из своих оконечностей с заоблачных высот до уровня морской глади, лопнула. Взметнувшийся вверх столб огня и дыма не оставлял желать лучшего по части сокрытия улик — пробитая порталом щель исчезла вместе с большей частью палубы и бортов, от груды же шелка и переломанных деревяшек остались разве что отдельные тлеющие клочья, равномерно рассеявшиеся на полмили вокруг. К счастью — или, возможно, наконец сыграло свою роль благословление епископа Кентерберийского, — кормовой погреб не последовал примеру своего сотоварища, что позволило уцелевшей части команды более или менее организованно попрыгать в воду и наблюдать величественное зрелище погружения «Александры» в пучину океана со стороны.Рисовое поле. Бренда Ханко.
Китайцы — идиоты безмозглые! Возможно, не все из них, но те, что живут в самом Китае, а еще конкретнее, зарабатывают артрит и искривление позвоночника в здешнем сельском хозяйстве, — наверняка. Почему, спросите вы? Да потому, что они выращивают рис! Не пшеницу, не кукурузу, как это делают все приличные люди и некоторые относительно достойные нелюди, а рис! Рисовое же поле, чтоб вы знали, представляет собой очень тщательно взрыхленную землю, поверх которой разлит слой водицы... холодной. Луизианским болотам эти поля запросто дадут сто очков форы — это я вам как жена специалиста по аллигаторам говорю! Я выпала из портала вниз головой — логичное следствие того факта, что именно в таком положении я в него влетела. Не скажу, что мне этого сильно хотелось, но запутавшаяся в чертовом качелегамаке нога особого выбора не оставила. В детстве, помнится, наш священник любил начинать воскресную проповедь возгласом «Внемлите мне». Итак, внемлите мне. Первое правило для падающих на рисовое поле гласит: внизу должны быть ноги, голова — наверху. В случае нарушения указанного правила ваша макушка пробивает слой воды и уходит в скрытый под ним слой грязи. Уходит глубоко... так, что сразу и не вытащить. Впрочем, день для моей несчастной головы, похоже, не задался вовсе — стоило мне высвободить ее из грязевого плена, как сверху свалился мешок. И попал. Я упала на бок, кое-как откатилась, села. На ощупь — глаза, как и лицо, были наглухо замурованы под слоем жижи, — подтащила к себе злосчастный мешок... и мысленно вознесла хвалу Господу и Пресвятой Деве. Это был мешок Малыша Уина — и в нем явственно прощупывались те самые круглые бруски. Циклотри... Циклотримети... нет, положительно запомнить название этой хрени способен лишь гном, Да и то — чокнутый. Шлепнись мешок чуть посильнее, и хозяину поля пришлось бы с культивации риса переходить на разведение карпов — в свежеобразовавшемся пруду. Тоже, говорят, прибыльное дело. — Ффад мзарги! Такой звучный плюх навряд ли мог быть вызван падением лишь одного гнома. Гном и свалившийся на него еще кто-то выглядело более вероятным предположением. А затем из портала начали выпрыгивать остальные. Больше всего я опасалась за тайсу Бакгхорн — кости у эльфов хрупкие, — но, протерев глаза, выяснила, что источник недавнего плюха, а именно Малыш, Роника и два тюка, весьма успешно предохраняют выпрыгивающих от травм. Правда, судя по возмущенному бульканью, Малыш был не совсем доволен выпавшими на его долю превратностями судьбы. — Где мы? Вопрос, озвученный Крисом, был, в общем-то, логичен и своевременен. Я и сама не отказалась бы получить на него ответ. Но — с чего, спрашивается, Крис решил, что те, кто вывалился из портала парой секунд раньше его, уже успели определить свои координаты? — Посреди рисового поля, — вампир с крайне озадаченным видом снял с лацкана фрака нежно-зеленый стебелек. — Граф! К орку подробности — мы хотя бы в Китае? — Вообще-то, — сказала я, — штурман у нас не Рысьев. — Имя, — вызывающе мурлыкнула младшая найтморлендка. — Вы, тюи, числились младшим штурманом. — напомнила кошкодевушке тайса Бакгхорн. — Ну, если в подготовку младшего штурмана входило умение определять место днем и при затянутом облаками небе, — я выразительно покосилась на серые облачные туши, сплошь вымостившие небосвод, — то я охотно уступаю эту честь. — Конечно же, входило, — фыркнула тюи Лин. — Это же проще простого. Берется... — Так что там берется? — с ехидством осведомилась я полминуты спустя. — Эх, был бы, — вздохнул Викки, — с нами сейчас Милорд Астрогатор... — Ну да, — Роника наконец сумела выбраться из-под тюков, но особого душевного равновесия, похоже, ей это деяние не прибавило. — А тащить его клетку, выгребать из нее дерьмо, менять воду и корм в поилках и вообще следить, чтобы этот чертов недоколдрванный знакомец не слинял при первом же удобном случае, кто будет? С палубными матросами у нас как-то туговато. — Это-то как раз не проблема, — задумчиво сказал вексиль-шкипер. — Наймем китайца. Их и так слишком много, да и выглядят они не слишком дружелюбно. — С чего это ты так невзлюбил китайцев? — Удивился Николай. — Они что, сварили суп из твоей любимой черепашки? — Я не говорю про всех китайцев, — уточнил Викки. — А про вполне конкретную толпу, которая как раз сейчас приближается к нам. Не знаю, как вам, а мне кажется, что для дружелюбно настроенных существ они слишком активно размахивают пиками и прочим дрекольем. — Орк забодай! — Крис первым из обернувшихся в указанную вексиль-шкипером сторону вернул себе дар речи. — Мы что, попали в разгар народных гуляний? — Они так все время одеваются. — Ну-у-у... — Это традиционная китайская одежда, — пояснила тайса Бакгхорн. — Что, копья и мечи традиционно являются атрибутом здешней встречающей публики? — А может... — начала Роника. — А-апчхи! Пока наемница прочихивалась, я успела поставить пять долларов на ее следующую фразу. — А может, просто убьем их? Всех. Я мысленно пересыпала пять долларов из правого кармана в левый. — Китайцев много, — глубокомысленно заметил Малыш Уин. — Очень. Всех не перебьем! — Но попытаться-то можно? — Полагаю, — сказал Рысьев, — нам для начала стоило бы... Я успела засечь, как едва заметно шевелятся губы Ночной Эльфийки, — но слишком поздно. Ута взмахнула рукой, и из нависших над полем туч в землю между нами и толпой с оглушительным грохотом ударила молния. Мгновение спустя единственным напоминанием о китайцах остались лишь несколько десятков плывших по воде соломенных шляп. — Хорошее колдовство, — одобрительно кивнул вексиль-шкипер. — Сильное. — Вот уж не знала, что по грязи можно так быстро бегать. — Подруга, если тебе начнут поджаривать пятки молниями, пари держу, ты помчишься еще быстрее. — Так что вы, — обернулась тайса Бакгхорн Рысьеву, — хотели сказать, граф? — Это уже не актуально. — То есть? — То есть я хотел предложить переговорить с этими людьми, — пояснил вампир. — Выяснить, где мы находимся и возможно ли где-нибудь в округе приобрести лошадей. — Лошадей? — с ужасом повторил бригадир-пилот. До этого момента он молчал, что было сочтено всеми признаком глубокого морального потрясения из-за гибели «Bundushathur», но, как выяснилось, слух ему при этом не отказал. — Этих кошмарных чудовищ?! Неужели мы не можем воспользоваться более прогрессивными средствами передвижения? — Каким, например? — с явственным сарказмом осведомилась кошкодевушка. — Поездом. Неужели в Китае нет железных дорог? — Почему же, — невозмутимо сказала старшая найтморлендка. — Есть. Одна. В дворцовом парке летней императорской резиденции. С ее помощью слугам Сына Неба очень удобно добираться от кухни до конюшен[235].Примерно двадцать миль юго-западнее Шанхая, деревня Чунг-чиа-чиао, Крис Ханко.
— И помни, — напутствовала меня эльфийка. — Правило здесь одно: никаких правил. — Я запомню. Заодно я уже в пятый раз мысленно пообещал себе запомнить еще кое-что — подробно объяснить одному долбаному коро... существу низкорослой пещерной расы, что борьба за лишние унции полетного веса не должна распространяться на золотые монеты. Да, аккредитив «Лепрекон-Банка» весит куда меньше — но соверены намного охотнее принимают в оплату. Вышедший мне навстречу китаец уже успел поклониться и замер. Поза, которую он при этом принял, — правая нога поднята и согнута в колене, руки замысловато вывернуты, — судя по оживленному перешептыванию в окружающей толпе, была весьма многозначительна. Видимо, это было какое-то особо хитрое достижение здешнего мордобойного искусства вроде «Стойки верхнего кольца изначального хаоса» или «Стойки пьяного журавля». Говорят, местные мастера тренируются неподвижно выстаивать в подобных позах часами... не знаю. Как по мне, это если чем и примечательно, так только лишь исключительным неудобством. Я, неторопливо засучивая рукава, шел к нему... подошел... и ударил прямым в челюсть. Китаец, все с такой же застывшей рожей, отлетел на три фута и грохнулся на спину. — Нокаут! — прокомментировал Малыш Уин. Бедолага, похоже, никогда еще не дрался с белыми людьми, дозавертывая левый рукав подумал я. Иначе знал бы, что у заморских дьяволов есть не только большие амбиции, но и длинные руки. Следующий вышедший мне навстречу выглядел почти так же, как и его невезучий предшественник... или малость постарше. Возможно, это был какой-нибудь родич первого бойца, или я просто еще не наловчился толком различать этих узкоглазых. На стояние в позе «мучающийся брюхом тигр» он, впрочем, тратить время не пожелал, а сразу ринулся в атаку — широкие рукава его халата замельтешили у меня перед глазами, словно крылья райской птицы. Вших, вших, вших... я отпрыгнул назад, уклонился от одного удара, второго. Пригнулся, пропуская над головой эффектный удар ногой, которым, по моим прикидкам, запросто можно было пробить стену бамбуковой хижины или отправить в полет на пару-тройку ярдов кого-нибудь с реакцией обкурившегося орка. И, припомнив напутствие капитана Бакгхорн, ударил левой — жестоко, признаю, но что поделаешь: жизнь вообще суровая штука. На какое-то время мой соперник выпал из сообщества узкоглазых — и, кажется, из окружающей действительности вообще. Особой радости мне его муки не доставляли, потому я не стал тянуть со следующим ударом. Получилось даже сильнее, чем в первый раз, — больше времени для замаха, да и процесс разгибания добавил чуток. В итоге второй китаец отлетел не на три, а на все пять футов. Там он и остался лежать, даже в бессознательном состоянии тщательно заслоняя ладонями свое пострадавшее достоинство. Распорядитель гладиаторских боев явно приуныл — до тех пор, пока из глубины гудящей, словно десяток роев, толпы не вышло нечто, более всего напоминавшее плесневелый гриб — если, конечно, вы можете представить себе грибы, которые носят шелковые халаты и опираются на богато украшенный всякими ленточками и колокольчиками шест. Судя по тому, с какой поспешностью расступались перед ним любители поглазеть, грибок был не из простых. Когда же он небрежно сдвинул на спину шляпу и «городу и миру» ухоженную седенькую бородку и печальное личико подавившейся — причем в далеком детстве — грецким орехом обезьянки, я начал пятиться... пока не уткнулся спиной в свою «команду поддержки». — Я с ним драться не буду! — Почему? — поразилась Роника. — Из этого старого пня разве что песок не сыплется! Ты его одним плевком на три ярда вглубь вгонишь! — Угу. Только... если все так просто, почему он вообще выполз? Не-ет, тут явно какой-то подвох.. — По крайней мере, заклинание личины он точно не применяет, — сказала эльфийка. — Я проверила — существо перед нами именно то, чем выглядит: особь человеческой расы, причем возраста, почитаемого вами, людьми, насколько мне известно, называемого преклонным. — Это сколько? — По моей оценке, ему лет шестьдесят-семьдесят. Он не может представлять реальной опасности. — Угу еще раз. Хочешь пари — прожив семьдесят лет, он полтораста из них посвятил изучению всяких рукопашных дрыгоножеств? — Эй, — явно повеселевший голос распорядителя еще больше укрепил мои подозрения. — Ты будешь драться? — Ханко, ты должен хотя бы попытаться, — сказала Бакгхорн. — Вспомни, что мы поставили на этот бой! — Помню. Всю мелочь, которую только сумели наскрести. А вот если бы один... — Крис, кто мог знать, что эти четвероногие твари настолько дорогие! — Ну, если бы вы спросили меня, — замети Рысьев, — то я бы мог сообщить, например, что, когда французы в шестидесятом готовились к войне с Пекинским правительством, они были вынуждены покупать лошадей в Найтморленде, платя от 600 до 700 франков за голову. — Да при чем тут... — Погодите-ка... — обернувшись, я, почти не веря глазам, увидел, как вексиль-шкипер Викки передал свою, хоть уже и несколько обтрепанную, но все еще роскошную шляпу Ронике и принялся неторопливо расстегивать пуговки мундира. — В молодости, — чуть смущенно произнес он, — я был чемпионом забоя в полутяже. — Тоже мне, старик нашелся, — фыркнул Уин. Под мундиром у вексиль-шкипера обнаружилась весьма забавная нежно-салатового оттенка, с многочисленными кружевами и рюшами, сорочка. А под ней... я тихо присвистнул и на всякий случай отступил на шаг. — Иноземец, ты будешь драться или сдашься? — Мы, — отодвинув меня в сторону, выкрикнула Ута, — меняем нашего бойца! Вот он, — указала она на переминающегося с ноги на ногу гнома, — выйдет на этот бой! — Э-ю-у-у... — озадаченно протянул распорядитель. — Договор был — один боец на все три боя. — Но вы-то своего уже два раза сменили, — ехидно напомнила капитан Бакгхорн. — А об этом договора не было. Распорядитель — видимо, в поисках поддержки — затравленно оглянулся. Однако его многочисленные соотечественники, столпившиеся вокруг, судя по жестам и выкрикам, жаждали лишь увидеть схватку с участием своего фаворита-грибка, не особо вдаваясь в подробности, кто именно из заморских дьяволов окажется настолько туп, что рискнет в нее вступить. — Хорошо, — сдался он и, обращаясь уже к толпе, прокричал: — Последний, третий бой... начали! За время нашей беседы грибок уже успел отдать кому-то шест, со шляпой же расставаться не пожелал. Видимо, подобный головной убор, под которым без особых проблем мог бы укрыться от дождя десяток-другой гоблов, был по здешним меркам слишком большой ценностью, чтобы доверять его посторонним. Стойка, которую он принял, мне сразу же не понравилась — никаких тебе поднятых ног и причудливо вывернутых рук... скорее наоборот, слишком похоже на обычную боксерскую... Впрочем, боксировать гном отнюдь не собирался. Туп-туп-туп-туп... гномы плохие, вернее сказать, отвратительные стайеры — по крайней мере, те из них, с кем знаком я лично. Возможно, среди незнакомых мне коротышек и поныне найдется пара-тройка достойных наследников знаменитого марафонца за урук-хаями... ну да неважно. Зато на коротких дистанциях бородатые коротышки, пожалуй, дадут фору иным легконогим и длинноухим — а дистанцию в пять ярдов нельзя отнести к разряду длинных даже при очень большом желании. Достигнув же пятиярдовой отметки, гном прыгнул. Словом «прыгнул» я воспользовался за неимением лучшего — возможно, правильнее было бы сказать, что вексиль-шкипер выстрелил собой, словно ядром из пушки. Надо отдать грибку должное — будучи наверняка озадачен столь необычной тактикой противника, он все же сумел вовремя откачнуться в сторону и даже проделал это весьма и весьма изящно. Увы, при этом он не учел тот фактор, что, кроме макушки, со свистом — чес-слово, я его слышал! — рассекавшей воздух, у гнома наличествовали еще и руки, заканчивающиеся пальцами. Одна из упомянутых рук в момент пролета мимо ловко сгребла в горсть все, что имелось у старичка-грибовичка на груди, — то есть седую бородку и шелковый халат. Последствия влета гнома и его добычи в толпу зрителей ясно продемонстрировали, что сравнение с ядром было вполне уместным — или даже преуменьшением. Уж мне-то приходилось наблюдать попадание ядра в сомкнутый строй. Да, пожалуй, это больше походило не на ядро, а на картечный сноп футах в полусотне от ствола орудия — пока он еще не успел толком рассеяться по фронту. Удивительно, но, насколько я разглядел, грибок после приземления еще сумел приподняться и даже вцепился обеими лапками в руку гнома, намереваясь то ли воздействовать на ее нервные узлы и болевые точки, то ли просто выкрутить. Но в этот миг продолжавший лежать вексиль-шкипер проделал со своим соперником... ну, если следовать местной традиции давать всем приемам цветистые имена, то этот стоило бы наречь: «Чиновник прикладывает Большую Императорскую Печать к указу о своем новом назначении». Три раза. После чего гном встал и начал старательно отряхиваться — а его соперник остался лежать.ГЛАВА 16
Шанхай, Бренда Ханко.
— Да это же просто издевательство! Чертовы китайцы! Дикари! — Ну, положим, транспортная проблема достаточно остра и в более цивилизованных странах, — заметил Рысьев. — Не далее как год назад мы с полковником фон Денисом почти час кружили по Дюссельдорфу, прежде чем обнаружили свободное место у коновязи. — Послушайте, а мы вообще правильно движемся? — Если верить карте... — Во-во, — хмыкнула Роника. — Если верить карте... а если не верить? — Мы, гномы... — ...точнейшим образом нанесли на нее все здешние подземелья, — не оборачиваясь, бросила я. — Отлично, парни, я охотно верю, что новых тоннелей ребята с косичками не накопали, — но кто вам сказал, что они... — Тихо! На мой взгляд, предупреждение Викки было лишним — трудно не расслышать ружейную пальбу, когда она раздается буквально в соседнем переулке. Особенно если к ней примешивается грохот боевых заклинаний. Доставшаяся мне гнедая кобыла придерживалась того же мнения — судя по тому, как она взметнулась на дыбы, едва не сбросив меня на булыжник. Чертова тва... а вот бригадир-пилоту не повезло... видно, нелюбовь у него с лошадьми — чувство глубоко взаимное... тпр-р-у-у... спокойно, лошадка, спокойно... хорошая лошадка... вот так... Странно, но многочисленные прохожие при звуках канонады не бросились наутек, словно упыри на рассвете, а наоборот — остановились, с любопытством глядя на угловой дом, из-за которого как раз показалась... — Что это еще за хрень? — Голова дракона, — конь тайсы Бакгхорн единственный никак не прореагировал на звуки выстрелов — то ли Ночная Эльфийка смирила его заклятием, то ли он просто был глух как пень. — Дракона? Какого орка? — Сие не что иное, как праздничное шествие, — сказал вампир. — Наподобие венецианского карнавала. Дракон, согласен, выглядит несколько непривычно, с точки зрения европейца, но, заверяю вас, именно такой облик имеют здешние разновидности этих ящеров. — По крайней мере, они поворачивают, — Малыш, наклонившись, подхватил за воротник куртки багрового от злости Клемея. — Не люблю все эти шумные скопления... А-а, дерьмо! На этот раз из седла вылетели оба гнома... вернее, трое, потому что ехавший за спиной Роники вексиль-шкипер оказался на мостовой мгновением раньше своих сородичей. Конь тюи Тайл, дико всхрапнув, с места скакнул вперед и вбок, угодив точно в середину витрины небольшого магазинчика, — кажется, это была посудная лавка... фарфоровая... — Интересно, — вампир, похоже, успел последовать примеру старшей найтморлендки — его вороной также стоял неподвижно, правда, глаза у него — коня, а не Рысьева — при этом были совершенно безумные. — Что их столь сильно испугало? Кое-как усмирив гнедую, я огляделась и поняла, что Рысьев явно имел в виду не только наших лошадей — от заполнявших улицу шанхайцев осталась лишь усеянная веерами, зонтиками и прочей шелково-бумажной дребеденью мостовая и стремительно удаляющийся топот пары-тройки тысяч подошв. Ах да, еще был брошенный посреди улицы карнавальный дракон, в нынешнем состоянии куда больше походивший на выпотрошенного угря. — Тихо! Слышите? На этот раз ошибка исключалась — если треск лопающегося файербола еще можно спутать с петардой, то о характерной багровой вспышке этого не скажешь. Ну а потянувшийся к небу столб плотного черного дыма развеял остатки сомнений. — Однако, — Рысьев приподнялся на стременах, — не кажется ли вам, что именно... — Вперед! Вроде бы и не такой уж громкий, командный голос у тайсы Бакгхорн был поставлен отлично — даже столь далекое от армии существо, как я, сначала послало гнедую в карьер и лишь потом сообразило, что именно делает. — Эй, а может, лучше обойдем их с тыла? — Кого — их?! Какой тыл? Подруга, ты уверена, что у них вообще есть тыл?! Я промолчала. Думаю, так бы поступил на моем месте любой, увидевший бешеный оскал Роники Тамм. Знаю, у самой в жизни тоже бывают не лучшие моменты, когда моей рожей и гобла до икоты довести можно, но... но... Додумать эту мысль я так и не успела. Их было девять. Семеро — выстроившихся полукругом напротив выбитой двери. И двое чуть в стороне, у окон. Высокие, с длинными, до плеч, космами свалявшихся волос, они были до омерзения похожи на людей... с которых старательно, до последнего дюйма, содрали кожу. Правда как меланхолично заметил после того боя Рамон, даже у самых освежеванных людей не отрастают полудюймовые клыки во рту. И потому прилепившееся к тварям имя «кровавые зомби» не совсем правильно отражает их сущность, — это вовсе не восставшие мертвецы, а гости из-за грани нашего мира, и куда более опасные, чем груда гнилого мяса на пропитанном магией костяке. Справа от меня коротко протрещал стреломет. Подруга сильна стрелять на скаку, с одной руки... я так не умею. Трое уродов рухнули на землю, и заплясавшие вокруг стрел язычки пламени еще раз наглядно подтвердили их иномирное происхождение — обычный зомби не вспыхивает от освященной осины. Зомби вообще плохо горят... а еще они не умеют так шустро прыгать в сторону и швыряться файерболами. Шарик кипящего огня лопнул между мной и Роникой. Гнедая взвилась на дыбы, затем с протяжным ржанием начала валиться на бок. Второй огненный шарик прошуршал в паре дюймов от моего виска и с оглушающим треском взорвался где-то позади. Кажется, время решило притормозить свой бег — иначе просто не понимаю, как я успела не только высвободить застрявший в стремени сапог, но и выхватить из притороченного к седлу чехла дробовик. Шаг в сторону, выстрел — картечь заставляет красную тварь буквально взорваться искрами и ошметками плоти. Еще шаг, еще выстрел — на этот раз заряд выбивает облако пыли и щепок из стены дома, а увернувшаяся тварь запускает в меня «сосульку», очень хреновое заклятие, которое, не пролетев и дюжины футов, вспыхивает и сгорает, наткнувшись на мерцающий щит — тайса Бакгхорн тоже с нами, и она вовсе не бездействует. Оставшиеся твари тоже понимают это — и бросаются кто куда, предварительно метнув что-то вроде «плевка Хооба» в землю под щитом. Грохот, воздух враз наполняется желтым вонючим дымом и парой-тройкой стоунов песка и комьев земли. Песка больше, но комья летят быстрее и набивают куда большие синяки, когда попадают. Пригнувшись, я выпускаю два заряда в мелькнувшее среди желтых клубов красное пятно, затем тварь выныривает из дыма прямо передо мной, а в следующий миг ее голова лопается, словно перезрелый арбуз. Кто ее так? Крис? Банг-г. Банг-г. Банг-г. При каждом выстреле из пистолета Малыша вырывается такой сноп пламени, что иные драконы позавидуют. Хорошо, что я не поддалась на уговоры Киттуса взять себе такой же... и плохо, что приняла за насмешку совет Роники обзавестись затычками для ушей. Перекрывая звуки боя, в доме впереди гулко ахает. Дверь, и без того болтавшуюся на одной петле, окончательно срывает к оркам свинячьим, из проема вырывается облако дыма, для разнообразия — белого, и то ли обломки, то ли еще тролль знает что. Одно такое тролль-знает-что подкатывается к ногам Роники. Наклонившись, та поднимает его, пару секунд недоуменно смотрит — да-а, и впрямь забавно: волосы блестят, словно вымытые дорогим шампунем, а остальной череп выглядит, будто веков шесть в земле провалялся, — и со сдавленным всхрипом отшвыривает прочь. — ...иалалей-ти-ка! Дым исчезает, и теперь мы видим, что от дома осталось не так уж и много. Крыша и примерно треть стены обрушились внутрь, а из-за оставшихся двух третей тянутся к небу языки пламени. А еще оттуда слышны выстрелы. Я бросаюсь к крыльцу, но меня опережают сразу двое — Крис и младшая найтморлендка. Коридор пока не горит. Пожар бушует этажом выше, за потолком, с которого то и дело валятся объятые пламенем доски. Коридор выводит нас во внутренний дворик... птичий, судя по многочисленным тушкам. Тварей не видно, значит — самое время дозарядиться... а-а... кривые пальцы... черт-черт-черт... Справа в воздухе внезапно вспыхивает фиолетовый овал. Крис и я стреляем одновременно — тварь и наполовину не успевает высунуться, как ее отбрасывает назад, а мигом позже с ладони Тайл срывается сверкающий голубизной поток молний, и портал, звеня, словно зеркальная витрина под булыжником, рассыпается на осколки, а те — в пыль, в ничто... Лесенка... проклятье, узкая... рассчитанная даже не на китайца, а на эльфа, да и то в профиль. Лесенка ведет на такую же узкую галерейку, а галерейка упирается в очередной коридор, из которого нам навстречу выпрыгивает очередная тварь. Короткий синеватый взблеск — занятно, как Тайл сумела так быстро выхватить меч и куда более занятно, откуда, ведь ничего похожего на ножны у найтморлендок не было, — «кровавый зомби», проломив перильца, рушится вниз и уже там окончательно превращается в костер. — Слева! Секунды две я бестолково дергаю стволом, пытаясь выцелить тварь, и лишь затем понимаю, что Крис тычет стволом револьвера вовсе не в зомби, а в пролом в стене. Умница муженек — зачем тупо ломиться в лоб, если можно обойти с фланга? — Прикрой! — Сам прикрой! — Что-о-о?! — Пасть прикрой, говорю! Это определенно библиотека... была. Вернее, сейчас это тоже библиотека — по которой долго бегал проглотивший дикобраза мумак. И по стенам бегал... и по потолку тоже... — Ты справа, я слева, — шепчет Крис, — на раз-два... Толчок, кувырок... ой-е, плечо, бедное мое плечо... разогнуться, темная туша впереди сама наползает на дульный срез... — Стой!!! Немая сцена. Мой «винчестер» направлен на здоровенного типа, больше всего похожего на вставшего на дыбы тигра, только в лапах этот тигр весьма ловко удерживает что-то большое и многоствольное... удерживает наведенным на Криса. «Дракон» мужа, в свою очередь, нацелен на человека... женщину... девушку... которая непонятно почему кажется мне очень знакомой. Что за... ладно, начнем по порядку: коричневая курточка из плотного сукна, короткие черные волосы, нос, без особой натяжки относимый к разряду курносых, и большой никелированный револьвер, уставившийся мне в переносицу. Вот револьвер мне точно знаком — «бизон» сорок первого калибра, фирмы «Смит-и-Торфин», точь-в-точь такой же, как мой собственный. — Бренда?! — растерянно выдохнула девушка, опуская револьвер и делая шаг мне навстречу. Голос ее сработал на манер спущенного курка — тихонько лежавший в дальнем уголке памяти полузабытый обрывок подпрыгнул и рванулся вперед, ввинчиваясь в нарезы-извилины. — Эрика?!Гостиница на окраине Шанхая, Малыш Уин.
— Нет, орк побери, до сих пор не могу поверить! — сказала Бренда, глядя на сидящую напротив нее девушку взглядом, компоненты которого Малыш классифицировать затруднился. Слишком уж много там было намешано — радость, тревога, удивление, гордость... — Эрика... моя младшая сестренка... ох... просто удивительно... — Удивительно было бы, останься я в нашей родной дыре, — запальчиво возразила девушка. — А уж после того, как пастор принес нам ту газету... — Кстати, дайте хоть одним глазком взглянуть на это чудо печатного дела! — попросил Крис. — Зачем это еще? — Ну как же... интересно ведь, что о моей жене в газетах пишут. Эрика озадаченно глянула на сестру. — Покажи, покажи, — усмехнулась миссис Ханко. — Крис, можешь даже вслух зачитать. — Только осторожно... он и так весь истрепался... — Угу, — взяв протянутый ему прямоугольный шелковый кисет, Ханко вытряхнул на столик пожелтевший бумажный лист, аккуратно развернул его, прищурился. Со своего места Малыш мог различить лишь фотографию — да и то в виде контурных пятен различной степени посерелости. То, что эти пятна образуют фигуру женщины в мужской одежде, стоящей перед лошадью, он скорее догадался, чем разглядел. — Бренда Карлсен, гроза вампиров Мексики. Это подпись под фотографией, — пояснил Крис. — А что дальше, прочесть, увы, не могу, текст слишком истерся. — Скажи уж честно, что не умеешь читать по-испански, — фыркнула Бренда. — Ну, вообще-то, я когда-то пытался научиться... — Неужели? А когда мы плыли вдоль тамошних берегов... — Я сказал «пытался научиться», а не «научился», — перебил жену Крис. — Проблемой оказалось то, что я выбрал не совсем верную методику. — Интересно, чью же? Ханко помрачнел. — Паганеля! — буркнул он. — Прошу прощения, что влезаю в вашу некоторым образом ставшую семейной беседу, — сказал вексиль-шкипер. — Но мне очень бы хотелось еще раз услышать историю о том, как вы с... э-э... вашим... — Тигран. Меня зовут Тигран. — Я не совсем поняла, Тигран — это ваше собственное имя или же прозвище? — с любопытством спросила Роника. — Тиграны — это как гномы или люди, — из-за манеры растягивать «р» речь напарника Эрики явственно напоминала клокочущее рычание. — Раса. Так в моем мире подобные вам называют подобных мне. Когда я попал в ваш мир и меня спросили. «Кто ты?» — сказал: «Тигран». — Эту пушку, — Крис мотнул головой в сторону прислоненного к стене мини-гатлинга, — ты приволок из своего мира? — Агр-р-рх, нет! Попы дали. Если бы у меня была такая пушка раньше, то я б увешался, — Тигран ткнул себя когтем в латунный ромбик на куртке, — такими вот значками от усов до хвоста. — Это мумак, да? — уточнила мисс Тамм, пытаясь разглядеть полустертую чеканку. — Это, — гордо прорычал Тигран, — агр-р-рх, почетный знак «Мамонт голыми лапами», выдаваемый за уничтожение штурмового мамонта инеитов при помощи штатного вооружения легионера. — Ты его что, в самом деле лапами разорвал?! — Агр-р-рх, почти! У меня был р-раш, по-вашему — меч, раза так в два побольше этого, — Тигран хлопнул лапой по своему левому плечу, над которым на добрых два дюйма выступали потертые ножны, увенчанные массивным эфесом. — Им-то я зверюгу и дорезал. Но прежде, агр-р-рх, поджарил! Мамонты вообще плохо горят, но если удачно метнуть кувшин со смолой в... — ...в зад! — фыркнул вексиль-шкипер. — То зверик начнет пыхать огнем не хуже дракона. Хы. Вот я однажды прибил мумака с полсотни ярдов... броском топора... причем попал обухом по лобешнику... ну и по пьяни, понятное дело. — Викки, — после минуты ошеломленной тишины осторожно произнес Крис, — а ты уверен, что это был именно мумак? — Хы. Еще бы я не был уверен! Это, тролль его дери, был единственный карликовый мумак в Версале да что там — во всей Франции! Любимая зверушка тогдашней фаворитки, мадам де Ла... или мадемуазель де Ла... хорошо, хоть Франция тогда в очередной раз была на ножах с Англией — до испанской границы я бы точно не добежал. — А... — Ну вот что! Наверное, хлопая ладонью о столик, Крис хотел просто привлечь всеобщее внимание, подумал Малыш, но вложил в указанное движение слишком много... как же? Ах да, экспрессии. Или просто недооценил хрупкость предметов здешней обстановки. Как бы то ни было, столик превратился в аккуратную кучку лакированных дощечек, а стоявшие на нем чашки с горячим зеленым чаем вместе со своим полурасплескавшимся содержимым зависли в воздухе. Крайне, крайне эффектное зрелище. Укоризненный вздох тайсы Бакгхорн услышали все, хотя он был очень тихим. Застывшие чайные капли неторопливо вернулись обратно в чашки, после чего сами чашки столь же неторопливо опустились на льдисто искрящий диск «воздушного щита». — Так что вы хотели сказать, мистер Ханко? — ласково пропела она. — Ну я это, — Крис озадаченно уставился на виновницу происшедшего — свою правую руку и, не придумав, видимо, ничего лучшего, спрятал ее за спину, — хотел сказать, что нам пора заканчивать со всякими лирическими отступлениями. — И? — потребовала продолжения Бренда. — И попросить твою сестру еще раз изложить свою версию событий, приведших к... воссоединению семейства. — С самого начала, сэр? — Нет, — решительно произнес Викки. — Душещипательное повествование о том, как ты загорелась желанием пойти по стопам сестры, можешь пропустить. Начни с момента, когда ты узнала об этом книжнике, Лингаене. — Он архивист. — Он уже пару часов хорошо прожаренный покойник, — осклабился вексиль-шкипер. — А кем он был при жизни, деталь для нас малосущественная. Так что излагайте, мисс Эрика, я весь внимание. — Как пожелаете, сэр. Итак, о Лингаене я узнала два месяца назад, от Его Высокопреосвященства, кардинала Франческо Бальи. Задание с виду было простое: Лингаен, архивист из Шанхая, располагал некими сведениями, к которым Святая Церковь также желала приобщиться. Для этого к указанному архивисту направлялся аббат Кау, нашим же с Тиграном заданием была охрана аббата в пути — ибо кардинал отнюдь не исключал, что помимо обычных дорожных неприятностей Кау могут подстерегать также иные. — А еще, агр-р-рх, — добавил, скалясь, Тигран, — мы должны были помочь этому Кау убедить бумажную крысу, что сведения его и впрямь продаются, причем за цену, которую попы согласны платить! — Два месяца, — задумчиво повторила Ута. — А в Шанхай вы прибыли... — Вчера. Вчера вечером. По правде говоря, — сказала Эрика, — я пыталась уговорить аббата сразу же отправиться к Лингаену, но святой отец был так измучен дорогой... — Поп, arp-p-рх, на дух не переносил качки, — пояснил Тигран. — Кретину, что отправил его в морское путешествие, стоило бы оторвать голову. — Кстати, а где мистер кровосос? — неожиданно спросила Роника. — Как-то я соскучилась по его комментариям. — Ушел гулять. — Ночью? — Ну да, лунной ночью. Он же вампир. — Мне можно продолжать? — осведомилась Эрика. — Спасибо. Так вот, к сведению некоторых сорвиголов: кардинал сказал, что миссия Кау находится под личным контролем Его Святейшества. — Значит, надо, агр-р-рх, оторвать голову самому главному попу. — Не думаю, будто отсутствие головы у наместника святого Петра хоть как-то скажется на церковниках, — фыркнул Викки. — Они и так ими стараются не пользоваться без совсем уж крайней необходимости. — Интересно, с чего ты взял? — Из личного опыта, разумеется. — Лично меня, — промурлыкала из угла комнаты свернувшаяся было в клубок Лин Тайл, — очень интересует природа двух совпадений. А именно: появление слуг Роггена как раз в тот момент, когда, по вашим словам, между Кау и Лингаеном была заключена сделка, и второе — то, что наше появление оказалось для вас столь спасительно удачным. — Что до первого, — пожала плечами Эрика, то, думаю, все достаточно просто: Лингаен, передавая Кау амулет, достал его из хранилища, не позаботившись о должной экранировке — онбыл все-таки всего лишь архивист и о тонкостях мог и не знать. А Рогген почти наверняка осведомлен о существовании амулетов, и если у него было активировано собственное следящее заклятие... — Надеюсь, — проворчал вексиль-шкипер. — Рогген не осведомлен о последнем оставшемся амулете. Том, что, по твоим словам, здешние монахи муровали в крепостной стене. — Это были не монахи, а члены тайного общества ихеньцюа... — Хорошо, это были китайские не-монахи. — А второе совпадение? — настойчиво мурлыкнула младшая найтморлендка. — И вообще, почему ваша Церковь заинтересовалась Роггеном? — Церковь, — серьезно сказала Эрика, — интересуется Роггеном вот уже семь веков. С тех самых пор, как бывший рыцарь ордена тамплиеров приор Нормандии Годфруа де Гонвиль таинственно исчез из казематов инквизиции. — И? — Что «и»? Бывают ведь и просто совпадения! — Бывают и чудеса... Малыш, ты куда? — Пойду пройдусь немного, — отозвался полукровка, осторожно перешагивая через хвост Тиграна. — Воздухом свежим подышу. — Ну-ну. Увидишь Рысьева — скажи, что мы его тут уже заждались. — Непременно, — пообещал Уин. Сад при гостинице был большой, кустарник в нем — высокий, но все же случай исполнить обещанное представился ему куда раньше, чем сам Малыш рассчитывал, — едва только он закончил возиться с завязками на штанах. — Ты ведь узнал меня, Николай? — донесся до него шипящий голос. — Сложно спутать тебя с кем-то еще. — Даже не видя лица графа, Малыш без труда представил, как тонкие бескровные губы изгибаются в ухмылке. — Вонь, которую ты издаешь, как нельзя лучше подчеркивает твою индивидуальность. — С-смеешься... — Рапп, — слова Рысьева падали с холодным звоном, словно осколки подтаявшего льда, — ты не успел сказать и дюжины слов, а мне уже противно тебя слышать. Впрочем, это чувство возникло у меня еще до того, как ты распахнул свою зловонную пасть. — Бедный граф, — издевательски прошипела темнота под накидкой. — Что поделать — мы не в Санкт-Петербурге и здесь нет лакеев, которым ты можешь приказать спустить меня с лестницы. А сам ты не станешь марать руки, не станешь ведь? — Можешь быть в этом вполне уверен. О тебя, Рапп, я побрезгую измарать даже сапог. — Какой пафос... ты всегда был таким брезгливым, Николай. — А ты всегда был смердящей кучей дерьма, Рапп. Всегда — даже до взятия. Выкладывай, зачем приполз, пока я не начал искать метлу. — За тем же, что и в прошлый раз, Николай. Мне нужны деньги. — Не буду, — после короткой паузы медленно произнес Рысьев, — даже спрашивать, с чего ты решил, что я мог бы дать тебе хоть медный грош. — Грош? Нет, Николай, не грош. Мне нужно две тысячи фунтов, граф, новеньких хрустящих банкнот с самым прекрасным портретом на свете. Разумеется, ты сейчас скажешь, что у тебя нет при себе таких денег, и это будет правдой. — Неужели? И ты мне поверишь, Рапп? — Поверю. Ибо я, Николай, знаю также, что это будет не всей правдой. У тебя нет наличных, но как действующий резидент ты имеешь право выписать аккредитив. — У тебя устаревшая информация, Рапп. Я более не числюсь в списках конторы. Малыш не сразу понял, что донесшийся до него противный скрежещущий звук означал смех. — Ох, Николай, Николай... Сказку о твоей отставке ты можешь рассказывать своим новым друзьям — возможно, если они и впрямь настолько тупы, как выглядят, они в нее поверят. Но мне-то... мне-то не хуже твоего ведомы порядки, заведенные в нашем ведомстве еще незабвенным Михайлой Петровичем. Ты по-прежнему в рядах, Николай, более того — ты на задании. — Интересно, на каком? — О да, интересно, — подтвердил шипящий. — А еще более интересно это может стать твоим новым друзьям. Они ведь не приучены оценивать любую ситуацию с вершин высокой политики. Им и в голову не приходит посчитать, какие державы менее прочих заинтересованы в усилении Китая, особенно северной его части, в которой угнездился Рогген, они ничего не слышали ни о дунганах, ни о Кашгарском ханстве. Бедолага Рогген... знаешь, он бы сильно удивился, узнав, какой пугающей славой сумел обзавестись из-за нескольких вскользь брошенных слов... брошенных твоим старым другом да Костой, не так ли? Зловещий черный маг, мечтающий о власти над миром или хотя бы большей частью глобуса, — испытанный жупел, срабатывает безотказно почти всегда. Даже забавно, что ты, Коля, решил выбрать именно такой сценарий, — раньше, помнится, ты старался действовать куда оригинальнее. — Рапп! — Да, прости, прости, — собеседник вампира вновь коротко скрежетнул, — разумеется, Николай... никаких Коль! — И ты хочешь сказать, — медленно произнес Рысьев, — что все происходящее является плодом моего режиссерского таланта? Не слишком ли ты льстишь мне, Рапп? — Не слишком, — отозвался шипящий. — Конечно же, все — это слишком громкое слово. Например, octopus kohmarus, в просторечии именуемых кеджаа, ты самостоятельно вызвать не сумеешь. — Знаешь, Рапп, — сказал Рысьев, — меня всегда искренне забавляло, какие логичные теории строят порой шизофреники, исходя из одной-единственной бредовой посылки. — Если я шизофреник, то кто ты? — Параноик, Рапп, параноик. Собственно, я никогда этого особо и не скрывал. Трудно, знаешь, ли стать кем-то иным при том образе существования, коего я придерживаюсь вот уже... достаточно продолжительное время. — Ну-ну. Однако ж, — продолжил шипящий, — вера твоих друзей в то, что за всем случившимся стоит именно Рогген, о котором им неизвестно практически ничего, — такая вера меня тоже... искренне забавляет. А еще твои друзья и представить не могут, что кому-либо еще, кроме этого черного пугала, может оказаться выгодно столкнуть Гавайи, сиречь гномов, с Найтморлендом. На этот раз пауза в разговоре длилась куда дольше. — Похоже, — нарушил тишину Рысьев, — в этот раз, Рапп, ты подготовился куда лучше, чем раньше. — Ага, — хихикнула темнота под накидкой. Я умею учиться на ошибках. И главное — здесь ни лакеев, ни лестницы, Николай. — Верно, — кивнул русский. — И потому придется преодолевать брезгливость... дабы купить твое, Рапп, молчание. — Ну разве жалкие две тысячи фунтов — слишком высокая цена за него? — Отнюдь! В изменчивом лунном свете даже глаза гнома порой не способны в коротком взблеске отличить серебро от освященной стали. Но из чего бы ни был сделан кортик Рысьева, сработал он превосходно — фигура в балахоне, не издав ни звука, согнулась, опустилась на колени и повалилась на бок. Уин затаил дыханье. Дед Наури, старый ловец жемчуга, учил его задерживать дыханье на срок... — Малыш, — голос Рысьева звучал почти обыденно. — Думаю, мне потребуется твоя помощь. — Помощь? — Надо избавиться от останков, — пояснил русский подошедшему гному. — Рапп и в прежнем-то своем состоянии не благоухал, а уж сейчас... — Кажется, я где-то видел лопату. — И знаешь, в чем твоя ошибка? — Прежде чем Малыш сообразил, что русский обращается к бесформенной куче перед ним, полукровку изрядно пробрало холодной дрожью. — Ты, Рапп, так и не понял, что иногда платить шантажисту бывает попросту невыгодно... и вовсе не из-за жадности. — Думаешь, он тебя слышит? — Скорее всего, нет, — вампир сокрушенно вздохнул. — Дилемма: с одной стороны, я очень люблю оставлять последнее слово за собой, причем стараться, чтобы слово это звучало как можно более драматично. С другой же — я знал слишком многих, кому привычка поглумиться над поверженным вроде бы врагом стоила жизни... или иных форм существования. Вот и приходится идти на компромисс — речь я произношу, но лишь озаботившись предварительно гарантиями со стороны того, кому оный speech предназначен. — Гарантиями, да... — пробормотал Уин, глядя на тлеющий балахон. — Между прочим... сколько правды было в словах этого типа? А, граф? Подняв взгляд, он почти сразу же пожалел о своих словах — но было поздно. Глаза стоящего перед ним русского горели красным, почти так же ярко сверкали полоски выпущенных клыков. Плащ, доселе мирно свисавший до травы, вздулся, словно капюшон изготовившейся к атаке кобры. Даже висевшая над плечом вампира полная луна, как почудилось полукровке, кривилась в недобром прищуре. — Не думаю, — граф не раскрывал рта, но Малыш очень четко слышал голос Николая, правда, доносящийся словно бы откуда-то со стороны, — что ты и в самом деле хочешь знать ответ на этот вопрос.Чжилийский залив, устье реки Пейхо, Малыш Уин.
— Это и есть ваши форты? — спросил Ханко. — Они такие же ваши, как и мои, — фыркнула эльфийка. — Проклятье, неужели эти монахи не могли выбрать для тайника какое-нибудь менее посещаемое место... дворец императора, к примеру? — Который из ? — не отрываясь от бинокля, осведомился Малыш. — Неважно. — Бренда, привстав на стременах, внимательно вглядывалась в серые громады укреплений. — Лучше пусть кто-нибудь из военных моряков просветит меня относительно этих фортов и заодно расскажет, что собрались делать корабли перед ними. — Судя по вымпелам, — начала Ута, — это международная эскадра, вознамерившаяся повторить достижение генерал-майора сэра Роберта Нэпира... — Или адмирала Хоупа, — ехидно добавил Викки. — То, которое в пятьдесят девятом. Сколько китайцы тогда утопили британских канлодок? Три? — Пять, — спокойно отозвалась тайса. — Из них две подняли, а три были потеряны безвозвратно. — Ну, в этот раз мишеней будет больше. — Как бы не вышло, — заметила Ута, — что эти мишени окажутся не по зубам китайским канонирам. Посмотри: в союзную эскадру входят немецкие «Скорпион» и «Крокодил». Тебе напомнить их характеристики? — Только вот не надо держать меня совсем уж за слабоумного, леди, — обиженно сказал гном. — Все-таки я тоже морской офицер. Бронирование: бортовой пояс — от четырех до восьми дюймов, бруствер — восемь, двухдюймовая палуба. И двенадцатидюймовка главного калибра... — По-моему, — мягко перебил его Рысьев, — этого вполне достаточно, чтобы мы в очередной раз убедились в твоей компетенции. — И раз уж ты столь хорошо помнишь справочник Нейжа, — добавила эльфийка, — то не забудь отметить, что под флагом святого Георгия не только колониальный хлам, годный лишь для того, чтобы «демонстрировать флаг» да расстреливать туземные хижины, но и два «усовершенствованных Рендела». — З-замечательно, — простонал Ханко. — Видимо, там, на небесах, решили, что для нашей великолепной команды справиться с двумя тыщами китайцев — засевших, между прочим, в укреплениях при полутора сотнях пушек — будет слишком просто А вот если добавить в суп дюжину канлодок и полк-другой морской пехоты — будет самое то! — Скажите, господа, — задумчиво произнес вампир. — И, разумеется, дамы. Знакомы ли вы с творением некоего француза Дюма, именуемым «Три мушкетера»? — Никогда о таком не слышала, — холодно сказала капитан Бакгхорн. — С чего это вам, граф, именно сейчас захотелось вспомнить человеческую литературу? — Да так, — рассеяно отозвался русский. — Просто припомнил один эпизод из сего опуса... чем-то, как мне кажется, схожий с нашей нынешней ситуацией. — Ты, случаем, не на ла-рошельский бастион намекаешь? — настороженно спросил Ханко. — Совершенно верно. — И в чем же, любезнейший граф, вы видите сходство ситуаций? — Ну как же, — почти удивленно отозвался Рысьев. — Там укрепление — и здесь укрепление. — Угу. Только, в отличие от бастиона Сен-Жерве, эти форты не пусты. — И что с того? Зато готов, как ты, Крис, любишь говорить, «держать пари», что стреляют эти господа, что китайцы, что моряки с колониальных стационеров, ничуть не лучше ла-рошельских лавочников. И без нашей помощи вполне способны провоевать целый день. — То есть, — уточнила Ута, — вы предлагает нам объявить войну и тем и другим? — А что, — неожиданно встряла в разговор Роника. — Мне эта идея по душе. Давайте убьем их, — предложила она и, встретив полдюжины недоумевающих взглядов, уточнила: — Всех. — На всех, — мрачно сказал Ханко, — как уже заметил как-то Малыш, у нас элементарно не хватит патронов. — Наши патроны нам не понадобятся, — беспечно отозвался Рысьев. — Ну почти не понадобятся. Я ведь не зря вспомнил про бастион Сен-Жерве. Стоит нам проявить лишь немного смекалки — и в нашем распоряжении окажутся и ружья и пушки. — З-замечательно, — повторил Крис. — Может, граф, у тебя даже есть подробный план? — Ничуть, — все так же безмятежно произнес русский. — Я стратег, а не тактик. Деталями могут заняться наши уважаемые военные моряки. — Спасибо, граф. — Не за что. — Проклятье, Малыш, — выдохнул Крис. — Мы брались помочь королевству Гавайи, а не вербовались в 24-й полк! — Соотношение сил и впрямь похожее, — кивнул вампир. — Однако ж стоит учесть, что китайцы не зулусы. — О да! У них винтовки, а не ассегаи[236]!ГЛАВА 17
Устье реки Пейхо, северный форт, ночь. Юань Люй.
Ночь была холодной, но Юань Люй дрожал вовсе не из-за того, что под его синюю куртку[237] тянул свои ледяные щупальца туман. Юань Люй дрожал от страха. Там, за стенами форта, готовились к бою западные варвары. Правда, накануне вечером его, Люя, командир, молодой Хэ Чжу, говорил, что на этот раз этих презренных научат должному почтению к Поднебесной. Мы больше не боимся их, говорил Хэ Чжу, ведь у нас теперь есть ружья и пушки не хуже, чем у них, и теперь-то... теперь-то... Хэ Чжу было девятнадцать. Он происходил из семьи потомственных военных и год назад сдал экзамен на свой первый офицерский чин. Как и подобало китайскому офицеру, Хэ Чжу в совершенстве изучил трактаты Сунь-Цзы, У-цзы и прочее «семикнижие». Еще он лучше всех в форте стрелял из лука. В отличие от своего командира Юань Люй никогда не слышал о Ли Вей-Гуне. Зато Люй очень хорошо помнил рассказы своего деда, потерявшего два пальца от английской пули на Анунг-хое, и отца, который двадцатью годами позже усердно таскал пули, порох и другое имущество английских солдат. Достопочтенный Люй-старший вернулся домой не только с невиданным доселе в их деревне жалованьем, но и, как поговаривали, с кое-какими приятно позвякивающими безделушками из дворца Юаньминъюань[238]. Из этих рассказов Юань Люй знал, что и прежде у китайцев и маньчжур бывали пушки и ружья и немалое превосходство в числе. Не было лишь одного — умения драться так, как это делают западные варвары, которых оба его почтенных предка чаще именовали дьяволами. Конечно же, Юань Люй, как и подобало хорошему солдату, верил своему командиру и верил в своих боевых товарищей. Верил он и в свое оружие: старый мушкет, верой и правдой служивший саксонскому гренадеру во времена дедушки Люя, затем отправленный в арсенал по причине перевооружения крохотной саксонской армии более современными винтовками, удачно проданный по случаю в шестьдесят первом некомпетентному агенту Саймона Камерона, пару месяцев бывший источником насмешек над молоденьким солдатиком из Потомакской армии, проданный жуликоватому полуеврею-полуирландцу по цене металлического лома и под покровом ночи сгруженный вместе с пятью сотнями своих собратьев на китайский берег. А еще Юань Люй твердо верил, что вот-вот начнется нечто ужасное. Разумеется, он не ошибся. О начале неприятностей его, как и весь остальной гарнизон форта, известили вопли с башни. Поначалу Юань Люй даже засомневался, способно ли человеческое существо издавать столь жуткие звуки, но сомнения эти почти сразу же развеялись — один из бывших в башне солдат выскочил на парапет и, не прекращая вопить, прыгнул. Башня была не очень высокой, и потому полет новоявленного Икара длился недолго, а затем вопль оборвался глухим чавком. Затем крики начали раздаваться и в других частях форта. Было темно — накануне комендант приказал не зажигать фонари, дабы затруднить прицеливание артиллеристам кораблей, однако, прислушавшись к выкрикам и звону стали, Люй решил, что атакующих по меньшей мере трое, они вооружены чем-то вроде мечей... и они — дьяволы. Очень быстрые и безжалостные дьяволы, действующие на манер попавшей в курятник лисы. Таких дьяволов, как знал Юань Люй, положено убивать серебряными пулями. К сожалению, он также преотлично знал, что отпущенные для этой цели ляны серебра командовавший укреплениями достопочтенный генерал Ри Сяо Син попросту присвоил, заявив, что для защиты от западной нечисти с лихвой хватит священных свитков и амулетов, а серебро простые солдаты наверняка пропьют задолго до боя. Солдаты же — особенно из числа ветеранов — имели на этот счет свое собственное мнение, и потому редко кто из них не хранил за подкладкой куртки пары-тройки серебряных пуль. Юань Люй к числу ветеранов не относился, серебряная пуля у него была всего одна — именно ее он сейчас и пытался зарядить в мушкет, стуча при этом зубами едва ли не громче, чем шомполом. Огромная черная тень возникла в нескольких шагах от него почти беззвучно — впрочем, даже топай ночной дьявол наподобие слона, крик Хэ Чжу все равно наверняка перекрыл бы любые прочие звуки. Бросившийся наперерез черной фигуре Чжу орал столь же отчаянно, сколь размахивал мечом, — и будь перед ним тренировочный мешок, он, без всякого сомнения, вмиг оказался бы иссечен на груду лоскутков. К несчастью для юного командира, перед ним был далеко не набитый соломой тюфяк. Черная тень небрежно взмахнула правой верхней конечностью, заканчивающейся чем-то длинным и тускло блестящим, меч Хэ Чжу жалобно тренькнул, ломаясь, а затем тяжелый кавалерийский палаш, — когда-то предназначавшийся для великана из Королевских Глочестерширских гусар, — продолжая движение, разрубил и самого Хэ Чжу наискось, от левого плеча до правой подмышки. Хэ Чжу умер, так и не узнав, что его безумная атака не была напрасной — она подарила Юань Люю несколько лишних мгновений, которых солдату хватило ровно на то, чтобы, вскинув мушкет, навести ствол на темный силуэт впереди, зажмуриться и спустить курок. Грохот собственного выстрела показался Юань Люю неправдоподобно оглушительным, а полученный толчок прикладом в плечо — крайне болезненным. Причиной тому — о чем Юань Люй так и не узнал — был излишний порох, которого китаец, волнуясь, засыпал почти вдвое больше положенного на выстрел. Темный силуэт с глухим «хэ-э-эх» отлетел на дюжину шагов и упал. К нему с визгом, штыками (у кого они были), пиками (у тех, кому не достались штыки) и факелом бросилось чуть меньше десятка солдат. Юань Люй немного приотстал — плечо ужасно ныло, да и вообще... и услышал свист. Недолгий свист — и еще более отрывистый глухой удар, когда прилетавшие из темноты откуда-то сверху непривычно короткие, похожие на колья, стрелы вонзались в землю или, что происходило чаще, в человеческие тела. Солдаты бросились врассыпную, окрыленный же своим успехом Юань Люй начал вскидывать мушкет, напрочь забыв о том, что не успел перезарядить его, и в этот миг из темноты навстречу ему вылетел стрело-кол, которого Люй так и не услышал. Стрело-кол, — правильнее было бы называть его самострельным болтом — угодил ему точнехонько в переносицу и на добрых три дюйма вышел из затылочной кости.Северный форт, ночь, Крис Ханко.
— Ты как? — Агр-р-рх, в порядке, — для существа, только что «принявшего на грудь» мушкетную пулю в упор, такая оценка, на мой взгляд, отдавала излишним оптимизмом. — Жить буду. — Уверен? — Уверен, агр-р-рх. На мне, — Тигран выразительно поскреб когтями по нагруднику, — мифриловая броня. — Так ты не ранен? — Броня не пустила пулю, агр-р-рх, но пинок был — как мамонт лягнул! — Ясно. Помню, в соседней роте был один паренек — низкорослый и кудрявый, словно хоббит, — который также таскал под мундиром неведомо как доставшуюся его семейству мифрильную кольчужку. В одной из рукопашных паренька угораздило получить в пузо удар штыком от тролля. Штык, разумеется, сломался, однако радости обладателю кольчужки это не добавило — паренек вручил Богу душу двумя часами позже в госпитале, где полковой клерик кое-как зарастил разорванную печень и прочую требуху, но ничего не сумел поделать с начавшимся перитонитом. — Дышать-то хоть можешь? — Тр-рудно. — Значит, ребро. И, скорее всего, не одно. Черт-черт-черт, как же я буду волочь эту тушу? — Я встану... сейчас. — Думаю, вам сейчас все же лучше будет немного полежать. Резко обернувшись, я едва не напоролся на штык, вернее, сразу на четыре штыка. Штыки были прикручены к винтовкам, которые Рысьев прижимал к правому боку, в левой же руке он держал полдюжины патронташей. — Лучшее из того, что побросали наши желтолицые друзья, — весело сказал он. — И поскольку гномы и мисс Тамм будут целиком поглощены пушкой на башне, а капитан Бакгхорн, ее младшая компаньонка и твоя супруга вместе со своей новообретенной... — Николай! — ...ничуть не менее сильно заняты поисками того, за чем мы сюда явились, — невозмутимо продолжил вампир, — то есть тайника монахов... — Граф! — ...я подумал, что хотя бы нам с тобой стоит подняться на стены и попытаться убедить господ из приближающихся к форту штурмовых колонн, что им стоит немного подождать. — Агр-р-рх, я с вами! — Лежать! — рявкнул граф. — Я сказал! Похоже, там, в своем мире, Тигран и вправду был хорошим легионером — услыхав командный рык вампира, он, лежа, вытянулся по стойке «смирно», преданно буравя Рысьева двумя круглыми желтыми фонариками.Башня, Малыш Уин.
— Ффад мзарги! Полукровка вполне понимал и разделял чувства Викки — ужасное состояние, в которое китайские артиллеристы успели привести сравнительно новую крупповскую пушку, способно было вызвать припадок, то есть, мысленно поправил сам себя Уин, приступ гнева и ярости у любого гнома. Этим китайцам еще повезло, подумал Малыш, переваливая за парапет очередное тело, что им пришлось иметь дело всего лишь с Рысьевым — от Викки они бы так легко не отделались. — Начнем с пехоты или с кораблей? — Ни с тех, ни с других, — отозвался Малыш, решив не заострять внимание на том факте, что мисс Тамм вообще-то не входила в число новобранцев от артиллерии: двое гномов и без того превосходно заменяли полторы дюжины китайцев. — Не поняла... — Мы начнем, — сказал он, — с мостика через первый ров. — А почему бы.. Окончание фразы Роники растворилось в грохочущем реве орудия.Ночь, патронташи, два ствола, Крис Ханко.
Всего Рысьев, как я уже сказал, насобирал четыре винтовки: два «маузера», одну — Бердана и еще одну какую-то прежде мной не виданную... австрийскую, как он сказал. Особого различия между ними, в общем-то, не было, все четыре — однозарядки с продольно-скользящим затвором. Видимо, оружейный прогресс в лице скобы Генри до Китая пока не добрался. Любезность Николая — со свежеотобедавшим вампиром вообще на редкость приятно иметь дело! — дошла даже до того, что он предоставил мне право выбора. После недолгих колебаний я решил остановиться на «маузерах» — во-первых, мне уже как-то доводилось из них стрелять, а во-вторых, что более важно, имея на руках две одинаковые винтовки, не придется каждый раз на ощупь определять, для которой из них предназначен вытянутый из сумки патрон. — Крис? — Что? — У тебя имеются какие-либо предпочтения по части... э-э, национальной принадлежности целей? — А что, наличествует богатый выбор? — удивился я. — Богатый-небогатый, — усмехнулся вампир, — но все же имеется. Если память все еще не изменяет мне, то, судя по штандартам, левую из колонн составляют французы, а центральную, столь озадаченно топчущуюся у разнесенного нашими друзьями-гномами мостика, — англичане. Правую же, соответственно, подданные кайзера Вильгельма. — Тогда мне — немцев! — решительно сказал я. — Когда мы с моей первой женой путешествовали по Европе, то во всех немецких гостиницах меня кусали клопы. — Отлично, — кивнул русский. — Ну а я, с твоего позволения, предъявлю англо-французам небольшой счет за Севастополь. — Французы, к слову, уже почти перебрались через ров. Вместо ответа Николай поднял винтовку, без всяких видимых усилий, словно дамский револьверчик, удерживая ее в вытянутой левой, — и первый выкарабкавшийся из рва француз, качнувшись, скатился обратно вниз. — Думаю, — как русский перезарядил винтовку, я так и не успел разглядеть, просто на миг что-то туманно мелькнуло в районе затвора да звякнула о камень вылетевшая гильза, — нам с тобой не составит особых сложностей научить их благоразумию. Я промолчал. Мысль, что двое стрелков на стенах способны заставить три наступающие колонны — не меньше роты в каждой — хотя бы замедлить шаг, была, на мой взгляд, слишком безумной, чтобы тратить время на ее комментирование. Ну а наличие за спинами наступавших канонерок с их пушками делало ее просто самоубийственной.Река Пейхо, канонерская лодка «Крокодил».
Китайцы стреляли с поразительной меткостью, которой капитан Отто Шредингер от них вовсе не ожидал. Третья же пущенная ими по канлодке граната угодила в мачту «Крокодила» чуть выше боевого марса. Град осколков простучал по палубе, разом ополовинив орудийные расчеты. Два следующих снаряда один за другим разорвались в офицерских каютах правого борта, а шестой в щепки разнес катер. Седьмая же граната пробила в борту аккуратную дыру в двух футах ниже ватерлинии, насквозь прошила коффердам и лопнула в машинном отделении. Наверное, если бы капитан Шредингер знал, что гранаты, столь удачно сметающие немецких матросов, и выпускающее их орудие изготовлены его соотечественником Круппом, он мог бы сказать по сему поводу массу специфических морских терминов. Однако ж пока приступ икоты герру Альфреду не грозил — а капитана куда больше занимал вопрос: как, имея все усиливающуюся течь, пробитый котел и паропроводы, а главное, три четверти машинной команды раненными и обваренными, выйти из-под этого чертового обстрела? Именно этот вопрос, — разумеется, обильно дополненный вышеупомянутыми специфическими морскими терминами, — он и адресовал ночному небу над рекой. К удивлению Шредингера, небо почти сразу же отреагировало на столь непочтительное обращение. Китайский канонир счел, что «Крокодил» получил уже достаточно плюх, и перенес огонь на стоявшую выше по течению британскую канлодку — судя по вспыхнувшему на ней пожару, ничуть не менее успешно. Подарок высших сил слегка приободрил капитана, но все равно, сообщение сигнальщика, что десант просит усилить огонь по китайским стрелкам на стене форта, было воспринято Шредингером как изощренное издевательство. — Какого орка?! — Они сообщают, что ружейный огонь необычайно силен, герр капитан, — доложил сигнальщик. — Штурмовые колонны не могут продвинуться дальше рва. — Дьявол, они что, думают... — Возможно, в этом что-то есть, герр капитан, — сказал лейтенант Херзинг. — Если мы расчистим дорогу десанту, их штыки заставят чертову пушку замолкнуть. — Уверены, Вилли? — Считаю, что стоит попробовать, герр капитан.Стена форта, Крис Ханко.
Не знаю, приложил ли к этому лапу кто-нибудь из наших магов, или же флотские артиллеристы решили посоревноваться со своими китайскими собратьями по части косоглазия, но стреляли они отвратительно. Снаряды, противно жужжа, проносились над моей головой и в большинстве своем рвались где-то за фортом. Лишь некоторые особо удачливые получали шанс разворотить ярд-другой дальней от реки стены, а во внутренний дворик угодил пока всего один. Правда, видимый эффект от него был хоть куда — языки пламени взметнулись на добрых полсотни футов выше стен, должно быть, немало порадовав парней на канлодках. Думаю, они радовались бы куда меньше, узнав, что причиной этого фейерверка был не взрыв порохового погреба, а всего лишь простенькая иллюзия из арсенала тайсы Бакгхорн. По ее замыслу, пламя должно было слепить врага, маскировать вспышки наших выстрелов, а если повезет — навести противника на мысль, что наш форт уже получил сполна. Десантники также не могли похвастаться особыми успехами — наглядно убедившись, что шанс словить пулю для вылезающего из рва неприлично велик, они решили прибегнуть к классическому армейскому способу. А именно: задавить противника массой выпущенного свинца. Помню, примерно таким вот манером мы пытались справиться со стрелками-южанами, что завели нехорошую привычку, словно гремучие змеи, ползать в траве перед нашими окопами. Две наши роты палили так, что деревья в лесу, в полумиле впереди, падали, скошенные сотнями пуль — мы потом ходили смотреть на измочаленные стволы. А вот чего мы не находили — так это убитых ребов. С одним из тех стрелков я встретился потом в Пограничье. Мы лежали за камнями, а пять дюжин очень злых гоблов расстреливали вершину скалы над нашими головами — ну точь-в-точь как федеральные солдаты. А мы в это время расстреливали их — не торопясь, на выбор... точь-в-точь как несчастных янки, сказал мне этот южанин после боя. Проблема заключается в том, что у большинства мнящих себя разумными существ бой давит разум и выпускает наружу инстинкты — в результате чего средний солдат любой армии в бою не очень-то отличается от среднего гоблина. И когда над его ухом начинают посвистывать вражеские пули, мысль о том, что стоило бы целиться дольше и тщательней становиться непопулярной. Зачем? Ведь перед нами есть такая большая, отлично видимая мишень, по которой так удобно палить. Мишенью десантникам служил гребень стены, на фоне языков пламени выделявшийся просто превосходно. По нему-то атакующие и стреляли. — Эй, на башне! — Чего?! — Нам нужен гном! — Чего-о?! — Гном, говорю, нам нужен! — Зачем?! — Малыш, ты тупой всегда или только по пятницам?! Когда Бренда начинает говорить таким тоном, с ней лучше не спорить, подумал я, потирая ноющее плечо. Полсотни расстрелянных в хорошем темпе патронов даром не проходят, а... — Вы нашли тайник? — Нет! Мы нашли стену, которую нужно раздолбать, чтобы добраться до тайника! Орк забодай, ты спустишься или где?! — Уже лечу! В какой-то миг я даже понадеялся, что наш безумный план все же имеет шанс реализоваться. Пока все работало — мы с Рысьевым удерживали морпехов во рву, гномы с Роникой не позволяли скучать их друзьям на реке. И если местонахождение чертова тайника уже ло... локо... локализовали, вот! Минут пять, максимум се... Этого снаряда я не услышал. Просто стена под ногами внезапно вспучилась и из черных трещин вырвалось рыжее пламя. Меня подняло в воздух, словно пушинку, отбросило вверх и назад — но в этот последний миг я успел увидеть, как между мной и взрывом возникла тонкая фигурка... тонкая зеленая фигурка с волосами цвета расплавленного золота. ...и успел подумать — Иллика! А потом стало темно.Тянъцзинская дорога. Бренда Ханко.
— Брось мешок, — хрипло рявкнула я. — Брось, кому говорю! Хрипящий не хуже загнанной лошади Малыш Уин все же нашел в себе силы для ответа. — Не... там... еще пригодится... С откусыванием воздуха у меня самой были проблемы — бег на трехмильную дистанцию, ночью, по дрянной дороге и под свист пуль вовсе не значился среди моих любимых занятий. Вернее сказать, на моей прежней работе он не котировался вовсе — от оборотня или вампира не убежишь, даже если у тебя эликсиры из ушей будут литься. — Малыш... — я попыталась найти для полукровки какие-нибудь особенно впечатляющие эпитеты, но не сумела, а взамен выпалила фразу, которой сама же первая и удивилась: — Ты, наверное, думаешь, что у нас здесь троллем трахнутый грошовый спектакль? — Н-не понял!.. По правде сказать, я тоже не очень-то поняла, что сказала. К счастью, на выручку мне пришел наш штатный толкователь всего и вся на свете — вампир. — Полагаю, Бренда имеет в виду, что лишь в... э-э... указанной ею разновидности театральных постановок каждый задействованный в представлении предмет непременно обязан сыграть свою роль. Часы — прокукарекать, висящее на стене ружье — выстрелить, а твой, Малыш, циклотриметилентринитрамин — что-нибудь взорвать. Я правильно излагаю? — Лучше меня. Поэтому... БРОСЬ МЕШОК! На этот раз Уин подчинился почти мгновенно. — Может, х-х-х-х-х, привал? — Рано. — Никогда до сих пор не слышала о потеющих эльфах, но придумать иное объяснение усеявшим точеное личико тайсы Бакгхорн серебряным капелькам было сложно. Впрочем, доведись мне попытаться на бегу поддерживать активную иллюзию таких размеров, то я, скорее всего, сдохла бы на первой же сотне ярдов. — Еще милю. К исходу этой мили в голове уже не осталось практически никаких мыслей и желаний. Только бы успевать подставлять ноги под кренящееся тело... хотя нет, вру, одно желание имелось — отцепить к оркам кобуру, весящую никак не меньше стоуна! — Все! Можно передохнуть! Ноги подкосились раньше, чем мозг успел окончательно переварить слова найтморлендки. Рядом рухнула Эрика, с глухим стуком растянулся гном, и лишь почти невидимый под массивной тушей Тиграна вампир ехидно уточнил: — Передохнуть или передохнуть? — Отдохнуть, граф! Мне было хорошо. Так я не блаженствовала даже в горячей ванне в гавайском доме Малыша Уина. Подумаешь — вода с пеной... что стоит она по сравнению с мутной, грязной, но прохладной водицей из мелкой лужи на дороге, которая столь восхитительно стекает по раскаленной щеке. Клянусь, ничто в мире не сможет оторвать меня сейчас от этой лу... Стон был едва слышен. Но я услышала и одним прыжком — откуда только силы взялись! — оказалась рядом. Рядом с ним. — Крис! Крис! Ты слышишь меня?! Ну отзовись же?! Крис! Ответь! Ответь мне... Крис! — Темнота... — Зрение вернется к тебе, — Ута опустилась на колени возле нас. — Не скоро... но ты сможешь вновь увидеть свет этого мира. — Я... что это было? — Твое дьявольское везение, партнер! — Малыш лежал на спине, уставясь в небо, а звуки, издаваемые его кузнечными мехами, по ошибке именуемыми легкими, было слышно, наверное, футов на тридцать. — Получить точно под ноги подарочек дюймов так в двенадцать и отделаться всего лишь повязкой на гляделки... кто-то, должно быть, чертовски хорошо приглядывает за тобой с облаков! — Везение, говоришь... — Везение, — помрачнев, повторил Уин. — Другим повезло меньше. — Кто? — коротко спросил Крис. — Викки и Роника. — Они... что с ними? — Ни-че-го! — по складам выдавил Малыш. — Совсем ни-че-го! Какой-то проклятый... влепил прямо в пушку... ствол отшвырнуло за стену... и перекрутило... а от них — ничего! Слышишь? Ты меня слышишь, партнер?! — Он не слышит тебя, — сухо сказала найтморлендка, вставая. — Снова потерял сознание. Эй! — обернувшись, скомандовала она. — Поднимайтесь все! Надо двигаться!Лощина близ деревни Тонгу, Малыш Уин.
Вторично Крис Ханко пришел в себя лишь на рассвете — учуял запах, как не преминул заметить руководивший приготовлением заблудшей курицы Рысьев. Куриный бульон, по словам графа, должен был пойти на пользу раненым. Однако Крис, проглотив одиннадцать ложек — четыре самостоятельно и семь при помощи Бренды, убедившейся, что донести до рта ложку, не расплескав три четверти содержимого, ее муж сейчас не способен, — закашлялся, повалился на бок и «выдал на-гора» не только злосчастный бульон, но и остатки вчерашнего ужина. Тигран же опустошил свой котелок двумя глотками, еще быстрее расправился с выданным крылышком, после чего принялся умильно пялиться на Рысьева глазами голодного и очень несчастного котенка. На вампира его потуги, разумеется, не произвели ни малейшего впечатления — впрочем, даже захоти граф проявить свои тайные запасы добросердечия, проделать это он бы мог разве что за счет собственной плоти. Внимание же остальных было сосредоточено на массивном нефритовом ларце. — Готово ? — Да, — кивнула Ута. — Я возвела три уровня защиты... уверена, что Рогген не сможет почувствовать амулет прежде, чем приблизится к нему на семь десятков миль. — Подруга, а если он уже сейчас ближе? — Будь это утверждение истинным, — холодно сказала найтморлендка, — он бы распознал амулет и сквозь нефрит. — А... — Довольно спорить. Открывайте. Искусно вырезанная неизвестным мастером в виде пагоды крышка ларца с тихим стуком откинулась, явив жаждущим взорам... — И че это за тряпки? — Похоже на груду мятых носовых платков, — Малыш, скривившись, осторожно поддел пальцем одну из тряпиц. — Причем использованных... тьфу! — Это свитки, — к изумлению полукровки, эльфийка подобрала отброшенную им тряпку и спокойно, без тени брезгливости, развернула ее. — Возможно, магические. Обратите внимание: охранные символы нанесены на ларец не только снаружи, но и изнутри. — А что это за белесая мерзость на них?! — Эктоплазма, — пояснила Ута. — Множество сравнительно мощных заклинаний в небольшом пространстве, вдобавок при закрытии ларца наверняка подвергшихся давлению со стороны защитных полей... они буквально выжали ее друг из друга. — Экто-шмекто, — Малыш сплюнул еще раз. — Надеюсь, эта штука не заразна? Прежде чем ответить, Ночная Эльфийка аккуратно выложила свиток на земле перед собой, затем достала еще один и, лишь оторвав взгляд от четвертой расстеленной шелковой полоски, ответила: — Нет. — Ута, ты можешь прочесть их? — с надеждой спросила Эрика. — Ты ведь знаешь китайский? — Восемь разговорных диалектов и примерно пять тысяч иероглифов. — И что же в них... — Я не договорила! Иероглифы на этих свитках хоть и знакомы мне, но прочесть с их помощью хоть одну сколь-нибудь осмысленную фразу мне не удается. Подозреваю, — тайса Бакгхорн едва заметно улыбнулась, — что это тайнопись. — Проклятье! Тогда нам от них никакого толку? — Отчего же, — улыбка найтморлендки стала чуть шире. — Мы можем использовать их... например, в качестве носовых платков. — Нет уж! — буркнул Малыш. — Лично я не собираюсь сморкаться в платок, который запросто может оторвать мне нос... а то и голову! — К орку... — Крис, согнувшись, закашлялся. — К орку долбаные свитки. Переройте шкатулку. Найдите амулет. Малыш исполнил просьбу своего компаньона простейшим способом — подняв ларец, он перевернул его и несколько раз встряхнул. — Ну-у-у? — Ну, если это не он... — ловко подцепив свободный кончик нитки, Эрика вытянула из шелково-тряпичной кучи дракончика. Дракончик был маленький, не больше трех дюймов от носовых усов до хвостового шипа, бело-сине-красный и деревянный. Лениво крутанувшись пару раз, он вдруг застыл, словно поймавший запах охотничий пес, и призывно качнулся. — То я просто не знаю, чего искать. — Искать не надо, — качнула головой Ута. — Это именно он. Амулет ихеньцюаней. Амулет, который приведет нас к Роггену. — Нас? — удивленно вскинулась Бренда. — Что значит «нас»? — Нас — это значит нас. Амулет приведет нас к Роггену. Мы его убьем. — Угу, — кивнул Крис. — Я даже могу сказать, от чего он умрет. От смеха. Стоит лишь нашему героическому сборищу объявиться подле его замка. Троллье дерьмо, да кто, в конце концов, у нас командир? — Что-то, — задумчиво произнесла капитан Бакгхорн, — не припоминаю, кого из нас назначило на эту должность Великое Божественное Откровение. — Командуют здесь, — прежде чем высказаться, Эрика предусмотрительно укрылась за плечо сестры, — все кому не лень! — Не понимяу, — мурлыкнула Лин Тайл, — что вам не по нраву? — Все! — отрезала Бренда. — А в особенности идея тащиться по указке какой-то раскрашенной щепки прямиком в пасть черному магу! — Лично я, — сказал Малыш, — считаю, что именно так нам и следует поступить. За амулет отдали свои жизни наши друзья. Мы не можем, не должны допустить, чтобы их смерть была напрасной. — Нет, — не обращаясь ни к кому конкретно, с обидой произнес Ханко, — так не бывает. — Почему? — недоуменно переспросил гном. — Потому что! — взорвался Крис. — Это, орк возьми, получается третьесортная средневековая пьеска. Рогген, выглядящий таким классическим злодеем, что аж скулы сводит, сидит в своем черном-пречерном замке и ждет, когда команда клоунов-недоумков, изображающая в этот раз хороших парней, притащится к нему через весь Тихий океан и пол-Китая... проклятье, даже гоблинские байки в десять раз реалистичнее! — С последней частью твоего заявления, — усмехнулся Рысьев, — спорить затруднительно. Известные мне гоблинские сказания не просто реалистичны — они, я бы сказал, пугающе натуралистичны. — Николай! Ты еще скажи, что и тебе нравится эта безумная идея! — Положим, до стадии безумной можно довести практически любую хорошую идею, — заметил русский. — Применительно же к нашей ситуации... я и в самом деле считаю, что нам стоит последовать указаниям амулета... — ...и угодить прямиком в преисподнюю! Спасибо, как-нибудь в другой раз! — ...и, если представится на то возможность, выяснить точные координаты резиденции нашего врага, — невозмутимо закончил Николай. — Дабы сообщить их... ну, думаю, мы найдем, кому их сообщить.Замок Джахор.
— Монсеньор, осмелюсь обратить ваше внимание... — Ну чего еще там, Гнейс? — Я по поводу Команды Шутов, монсеньор. — Каких шутов, о чем ты? — Команды Шутов, монсеньор. Так вы соизволили наречь... э-э... группу персонажей, послуживших... э-э... в отвлекающем маневре... — Довольно мямлить. Ну, я вспомнил, о ком ты говоришь. И что? — К сожалению, монсеньор, я не могу сказать точно, однако есть веские основания предположить, что они заполучили амулет ихеньцюаней. — Что, еще один? Гобл уродский, да сколько ж их было?! — Полагаю, монсеньор, что этот — последний! — поспешно сказал вампир. — Действительно последний. — Хотелось бы верить, — недовольно проворчал его собеседник. — Ладно. Итак, им завладела эта банда полудурков. Дальше? — К сожалению, монсеньор, мы пока не можем точно определить их местонахождение. Маскирующее заклинание Ночных Эльфов... — Гнейс! — Да, монсеньор? — Любезный мой Гнейс, — процедил собеседник вампира. — Будь столь добр пояснить мне, отчего ты решил, что участь этих кретиноидов способна заинтересовать меня хоть на миг? — Но, монсеньор,с амулетом... — Они сумеют заглянуть ко мне на огонек! Сюда! В Джахор! И амулет проведет их мимо ловушек, отведет глаза и все прочие органы чувств моей страже, перебросит мост через... Гнейс! Опомнись! Твое увлечение сказочками для умственно отсталых детишек перестает меня забавлять! Неужели ты и впрямь вообразил, что какая-то кучка недоумков, решившая, на свою беду, поиграть в героический квест, способна УГРОЖАТЬ МНЕ?! — О монсеньор, конечно же, нет, но... — Довольно! — решительно сказал хозяин замка. — Ни секунды больше не желаю тратить на сей бред. Сейчас, когда мой План входит в завершающую стадию, — вдвойне, нет, втройне не желаю! — Да, монсеньор, конечно же, монсеньор... — И Гнейс... еще одна подобная идея, и твоя библиотека станет костром... твоим. Ты меня понял? Вампир судорожно кивнул.ГЛАВА 18
Где-то на Алтае.
Небо еще светлело, но широкое ущелье уже казалось до краев наполненным чернотой. Именно из глубин этой черноты одна за другой вынырнули навстречу заходящему солнцу пять крохотных треугольных силуэтов. Впрочем, крохотными и треугольными они казались лишь издалека. Тем же, кто сейчас старательно сжимался, пытаясь укрыться от набегающего воздушного потока за костяным «воротником», огромные звери крохотными отнюдь не казались. Драконы летели низко — с высоты драконьим глазам видно много, но и слишком многим видно тебя. Летели быстро — ибо от Первого Полета и до скончания Мира заведено, что не одни лишь удары могучих крыльев мчат их по небесам. Летели на юг. В стародавние времена такие вот полеты завершались отчаянным воплем дозорного на башне, для которого пикирующий дракон становился самым главным — и последним! — зрелищем в жизни. Но те времена давно уж прошли — когда пятерка драконов, выпав из розовеющих закатных облаков над Джахором, начала строить свой знаменитый «атакующий круг», замок уже закутался в искрящуюся шаль защитного экрана, а поднятые по тревоге усиленные расчеты стражи, вполголоса бормоча проклятия, готовили к бою тяжелые жезлы и зенитные орудия. Рискни драконы атаковать — их встретил бы шквал огня, молний и стали. Однако секунды текли, сливаясь в минуты, и мало-помалу на лица и рыла замковой стражи начали наползать злорадные ухмылки. Драконы кружили — но пока ни один из них не взревел, складывая крылья и входя, классически, с переворотом на спину, в отвесное пике на ничтожную кучку криво слепленных камней. Что именно делают драконы — а вернее, их седоки, — в замке поняли, лишь когда протянувшиеся в небесах нити полыхнули алым. Но было уже поздно. Тень от пентаграммы накрыла замок, и все в Джахоре, кто глядел в этот миг вверх, увидели звезды. Очень яркие звезды. Их было неправдоподобно много. А одна была ярче всех.Где-то у костра в Северо-Западном Китае, Малыш Уин.
— Смотрите! — выхватывая меч, крикнула Ута Бакгхорн. — Что это? Нет зрения лучше, чем у эльфа, скользя взглядом вдоль сверкающего лезвия, успел подумать Малыш Уин — а в следующий миг он понял, что гномье зрение эльфийскому ничуть не уступает. Впрочем, мысленно поправился он, не заметить эту штуку может разве что слепой. — Ну что там? — с тревогой спросил Крис. — Падающая звезда, — почти одновременно отозвались Малыш, Бренда и Рысьев. — Всего-то? — «Всего-то» было бы не совсем верной оценкой данного зрелища, — задумчиво сказал вампир. — Во-первых, это необычно яркая падающая звезда, а во-вторых, некоторые элементы ее полета наводят меня на мысль... — Чтоб меня акула с потрохами сожрала! — на чистейшем полинезийском выдохнул потрясенный Малыш. — Ну и здоровая же хрень! Она... Договорить он не успел, потому что его собственная нижняя челюсть очень сильно стукнулась о свою верхнюю соседку по рту. Челюсть была отнюдь не одинока — весь остальной Малыш, его товарищи, привязанные неподалеку лошади, ветки в костре и все, что не цеплялось за землю корнями, взлетело фута на три вверх... и упало. — Я видел! — кажется, Крис Ханко выкрикнул это, еще находясь в воздухе. — Клянусь, я видел! Видел вспышку! А-ао-оу-у! «Вспышку он увидел, — ворчливо подумал Уин, осторожно пытаясь перекатиться на бок. — Еще бы... зато вот теперь я ни хрена не вижу. Как у тролля в... Ффад мзарги!» — Мои глаза! — Думаю, к нам зрение все-таки вернется, — после продолжительного молчания сказал Рысьев. Без особой, однако, по мнению перепугавшегося до судорог Малыша, уверенности в голосе сказал. — Ведь непосредственная точка падения скрыта от нас кривизной земной поверхности, а следовательно... В этот миг полукровка почувствовал звук. Именно так — почувствовал. Звук был всюду, везде — в ушах, в голове... особенно сильно он почему-то прочувствовался в заднем проходе. — ... ... ... ...! Вдобавок ко всему, в глаза Малышу, который уже было начал различать нечто наподобие проблесков света, щедро сыпануло пылью. К счастью, чистый носовой платок у полукровки еще имелся. Последний. — А вот, ха-ха-ха, и ударная волна, — непонятно с чего, но констатация этого факта жутко веселила Николая. — Время кто-нибудь засек? — Какое, к орку, время?! — Время с момента вспышки, — пояснил русский. — Тогда мы могли бы попытаться рассчитать расстояние до... Х-хосподи! Ночная Эльфийка произнесла что-то длинное и напевно-звенящее — по всей видимости, это было какое-то особо вычурное найтморлендское ругательство. Бренда начала вслух читать Ave Maria. Ее сестра быстро-быстро бормотала одно-единственное слово на незнакомом Малышу языке. Кошкодевушка шипела. Крис тоже шипел — во время кувырка в обществе горящих веток из костра и последующего приземления он едва не сжег правую руку. Уин наконец протер глаза от набившейся в них дряни, осторожно разлепил веки — и увидел гриб. Сначала он даже не осознал, не понял, что, собственно, видит. Гриб... странный какой-то... наверное, порывом принесло, подумал гном и даже почти протянул руку, чтобы сорвать его, и тут до него дошло. — Ффад мзарги! — Да-а, — выдохнул Рысьев. — Многое я повидал за свою жизнь и после-жизнь, но такого... по сравнению с этим даже, да простит меня тайса Бакгхорн, взрыв ее крейсера смотрится как детские забавы в песочнице. — Но... что ЭТО?! — Орк возьми, да скажите кто-нибудь, что за хрень такую вы углядели! — взмолился Крис. — Партнер, как бы тебе сказать, — Малыш моргнул, но кошмарное видение и не думало исчезать. Наоборот, оно весьма уверенно росло в размерах. — Если бы хоть кто-нибудь мог понять, что за хрень такую видит, — непременно бы тебе сказал! — Но как-то же она выглядит?! — Да. Как гриб. — Что-о-о?! — Крис, Уин говорит правду, — сказала Бренда. — Это... эта хрень и впрямь выглядит как гриб. Только не обычный гриб. Гриб, который... у которого... — она запнулась и безнадежно махнула рукой. — Прости, Крис, но это и в самом деле надо видеть. Словами этого не передать. По крайней мере, у меня таких слов в голове точно не имеется. — Говоря грубо и приближенно, мы лицезрим видимые последствия взрыва, — задумчиво сказал русский. — Другой вопрос, что... Крис, помнишь ту волну во время шторма? Ты еще как-то после в разговоре назвал ее прабабушкой всех волн. Так вот... представь себе рябь по луже от легкого ветерка, сопоставь ее с той самой волной, а потом... — Не надо, — медленно процедил Ханко. — Хватит. Довольно. — Я одного не понимаю, — призналась Бренда. — Взрыв, ты говоришь... и падающая звезда. Меня вот уверяли, что некоторые звезды в небе — здоровенные миры, такие же, как Земля, а другие — огромные светила, вроде Солнца. — Все так, — кивнул Николай. — Именно таковы, насколько мне известно, догмы современной науки. — Тогда... бабахнуло, конечно, здорово, но... — Нехватку слов Бренда попыталась компенсировать жестами, однако единственной ассоциацией, которую движения ее рук вызвали у Малыша, было зрелище двух арбузов. Больших и, как отчего-то совершенно точно знал Уин, очень сладких арбузов. — Ответ заключается в том, — начал вампир, — что современная наука шагнула еще дальше. Теперь она также допускает существование за пределами земной атмосферы и мелких объектов, возникших, например, в результате распада более крупных тел... — А-а-а... поняла. Это был кусок Солнца. — Мр-рожет быть, — промурчала Лин Тайл. — Я умею видеть тепло. Солнце — оно теплое, очень горячее, огонь. Звезда, когда падала, тоже была огнем, очень горячим огнем. Похоже. — Надеюсь, — Эрика совсем по-детски шмыгнула носом, — что от Солнца нечасто отваливаются куски. — А... Внимание Малыша вдруг привлекли странные движения Ночной Эльфийки. Она несколько раз быстро крутанула головой, глядя то на гриб впереди, то на залитую лунным светом вершину холма, который они миновали перед самым закатом. — Бренда, — неожиданно попросила/скомандовала она, — достань амулет. — Зачем? — удивилась миссис Ханко, берясь за завязки мешка. — Просто, — неопределенно ответила найтморлендка, — хочу кое-что проверить. Малыш озадаченно подергал свежеотращенную за последние недели бороденку. Нахмурился, мысленно провел черту от вершины холма до их бивака, затем продлил ее... пока она не уперлась точно в основание грибной ножки. — Думаешь, — начал он... — Амулет, — хрипло прошептала Бренда. — Пресвятая Дева... он... — Пропал? — вскакивая и хватаясь за кобуру, крикнул полукровка и лишь затем сообразил, что смотрит прямо на знакомого бело-сине-красного дракончика. Незнакомым же было то, что дракончик неторопливо вращался вокруг своей оси, явственно давая понять, что все стороны света ему в данный момент совершенно одинаково равнобезразличны. — Сломался?! — Уин, да ты бредишь, — холодно произнесла Эрика. — Как может сломаться заклинание? Это тебе не дешевые карманные часы с боем. — Рассказывай! — обиженно фыркнул гном. — А то я сдохших заклятий мало за свой век перевидал и переим... перещупал во всех видах и разнообразностях!Примерно 30 миль юго-восточнее воронки на месте замка Джахор, Бренда Ханко.
— С амулетом, — заявила я, — все в порядке. Правда, причем чистейшая. Нить, на которой висел дракончик, тихонько покалывала ладонь совершенно как прежде, да и сам амулет не выказывал малейших признаков «протухшего» заклинания. Ни цвета, ни характерного запаха. — Ну, положим, — неприязненно буркнул Малыш. — Тогда какого орка крашеная деревяшка показывает во все стороны разом? — Из-за отсутствия второго компонента системы, — нежно проворковала тайса Бакгхорн. — Иных версий и быть не может. Найтморлендка владела английским хорошо, на мой взгляд, даже слишком хорошо. И именно потому порой начинала изъясняться посредством такой зауми, что уши так и норовили свернуться в трубочку. Вампир — и тот говорил куда как более по-человечески. Он все же свою после-жизнь вел среди людей и вынужден был научиться опускаться до понятного им уровня. — Че-его?! — Рискну предположить, — устало произнес Рысьев, — что Ута хочет донести до присутствующих нижеследующую мысль: раз амулет находится в рабочем состоянии, но при этом не указывает направление на Роггена, то сопоставление данного факта с, — русский махнул рукой в сторону гигантской поганки на горизонте, — катаклизмом, свидетелями которого мы только что были, позволяет высказать мысль, что в рабочем состоянии отсутствует Рогген. — Чеего-чеего? — Перестань кривляться, партнер, — укоризненно сказал Крис. — Уж графа-то даже я понял. — А я — не понял! — Тупишь, партнер! Ладно, упрощаю до предела — раз амулет в порядке, значит, не в порядке сам Рогген. В смысле, Рогген-то и сдох. — Это черный маг-то? — скептически прищурился гном. — С чего бы? — Малыш, — вздохнула я. — Если тебе на голову свалится кусок Солнца, то будь ты хоть трижды черным магом — думаю, тебе придется ох как несладко. — Если мне на... — начал было Уин, осекся, распахнул челюсть и выкатил глаза так, что казалось еще чуть-чуть, и они вывалятся из глазниц и повиснут на стебельках. Решив, что на этот раз Малыш увидал что-то действительно страшное, я — уже с револьвером в руке — обернулась... и, разом задохнувшись, застыла. Это было не просто страшно. Это был мой глубоко личный оживший кошмар наяву! У него даже было имя. Очень красивое. Иллика. Ее Светлое Высочество принцесса Иллика аэн Леда. Отчаянием, заполнившим меня в этот миг, наверно, можно было доверху наполнить воронку от упавшей звезды. В следующий же миг наша нежданная гостья сделала шаг вперед, плавно перетекая из одной полосы лунного света в другую, — и мое сердце стремительно выскочило из пяток... под самое горло. Волосы — серебристые! Не Иллика. Вновь обретя способность к дыханию, я уже более спокойно и внимательно вгляделась в подходившую к костру эльфийку. Интересно... вроде бы истинно классические эльфийские черты прекрасного точеного личика — но вместе с тем есть в нем что-то неуловимое... отличное от той же Иллики. Не знаю отчего, я была уверена, что это не просто индивидуальные черты, — различие куда более глубоко. Лук свой эльфийка несла в левой руке, колчан выглядывал из-за правого плеча, вполне привычно... а вот одеяние ее было непривычно очень-очень. Чтоб прославленные своей любовью к природной гармонии вообще и животным в частности эльфы были наряжены в меха, да еще в таких количествах? Какое там слово подсказывал Рысьев Уину? Нонсенс? Во-во, все это изящное пушистое чудо с серебристой шерсткой являло по части своего наряда один сплошной нонсенс. — Suilad! — Воистину suilad, — отозвался Рысьев. — Однако, поскольку не все из нас владеют Высокой речью, дальнейший разговор я бы предпочел вести на английском. Эльфы, как общеизвестно, не краснеют и очень хорошо контролируют собственные эмоции — если просьба русского и озадачила любительницу меховых нарядов, то внешне это не отразилось никак. — Разговор — нет! — едва заметно качнув головой, пропела она. — Нести вам известие. Путь дальше — нет! — Это еще почему? — Толк... смысл — нет. Рогген — нет. Рогген мертв. — Рогген — мертв? — с сомнением переспросил гном. — Великий черный маг мертв? Тогда расскажите, в какой кунсткамере выставлена его голова? — Огонь с небес. Огонь, — полуобернувшись, эльфийка указала на давешний гриб... вернее, на оставшуюся от него шляпку с обрывком ножки, — на замок Джахор. Пламя очищает. Рогген и его тьма больше нет. Нет ничего совсем. Ваш путь — нет нужды дальше. Вот известие. — Послушайте, — начал граф, — вы... Улыбнувшись, эльфийка отступила на шаг назад, звонко рассмеялась... а уже в следующее мгновение серебряный хвост прощально мелькнул меж деревьями в сотне футов от нас. Стало очень тихо. — Интересно, — нарушил эту тишину голос моей сестры, — может кто-нибудь из присутствующих объяснить, чем было это серебристое явление? — Я могу, — серьезно отозвался Рысьев. — Это был песец. — Что-о? Чей? — Песец, — все тем же подчеркнуто серьезным тоном пояснил граф, — это полярная лисица, обитающая в тундре и чрезвычайно ценимая за красоту своего меха. — Граф! Орк тебя забодай, я спрашивала вовсе не про долбаный мех! — Если же ты интересовалась личностью нашей загадочной гостьи, то по сему вопросу я могу сказать одно: это была Aen Seidhe, сибирский вольный эльф. — Что, в Сибири тоже есть эльфы? — А ты не знала? — удивился вампир. — Эльфы, да простит меня тайса Ута, — проворчал Малыш, — есть везде. Порой мне кажется, что и на луне без них не обошлось, уж больно издевательски она мне подмигивает. Все, — за исключением Криса, — дружно оглянулись на сияющий диск полной луны. Разумеется, пытаться определить расу виднеющегося там лица было бы по меньшей мере глупо, однако мне на миг показалось, что гном был прав. — Сибирские эльфы, — поправка, тайса Бакгхорн тоже не приняла участие в разглядывании лунного лика, — загадка и для нас в Найтморленде. Известно о них немного... — ...и это немногое, — с интонацией хорошо выучившей урок школьницы подхватила Лин Тайл, — сводится к тому, что сибирские вольные эльфы невероятно скрытны и крайне неохотно идут на контакт даже со своими соплеменниками. — Николай! — развернулась я к русскому. — Ты ведь жил в Сибири. — Не по своей воле и не жил, а после-жил. — И-и-и? — Помню, — медленно произнес Рысьев, — когда мы плыли на Самоа, незадолго до шторма твой муж произнес одну замечательную, на мой скромный вкус, фразу: Тихий океан, он большой. Так вот, Бренда, Сибирь, она, разумеется, уступает по размерам Великому океану, но при этом все равно остается весьма немаленьким географическим объектом. И потому ничуть не удивительно, что за годы, проведенные в ссылке, я ни разу не видел живого сибирского эльфа. — А мертвого? — уточнил педантичный гном. — Мертвого видел, — не стал отпираться Николай. — Чучело в пермском музее. — Но хоть что-нибудь ты о них знаешь? — простонал Крис. — Обычный набор слухов, сплетен, легенд и мифов, обильно приправленный несусветным бредом, вздохнул вампир. — Применительно же к насущным для нас вопросам... подавляющее большинство легенд утверждают, что Aen Seidhe никогда не лгут, ибо почитают сие занятие недостойным Перворожденного. Нэко насмешливо фыркнула. Ее командир была более сдержанна в проявлении недоверия — признаком такового послужил едва заметный отблеск качнувшихся сережек. — С другой стороны, — вкрадчиво сказал Николай, — я просто не вижу иной альтернативы, кроме как принять донесенное до нас известие в качестве истины. Амулет мертв, значит, следовать прежнему плану нельзя. Разумеется, мы можем пойти и полюбоваться на последствия... гм, падения куска Солнца, но, во-первых, не считаю, что сие хоть на сколько-то послужит установлению истины... — Не, ну почему же, — возразил Крис. — Мы ведь сможем узнать, угодила эта хрень в замок или нет? — Крис, друг мой — каким образом? — По развалинам... — неуверенно пробормотал мой муж. — Должны же были там остаться хоть какие-то... — Ровно такие же, — буркнул Малыш, — что остаются от муравейника после шестидюймовой гранаты. — Вдобавок, — заметила Ута, — я бы не рекомендовала появляться вблизи от места активации столь мощного заклинания. Уровень Дикой магии практически наверняка будет многократно превышать среднедопустимый... — Нет, так просто не бывает. — Эрика выглядела... обиженной, что ли? — Ну как же так? Мы все, Мы добыли амулет. Почти добрались до замка. И тут... — Если не ошибаюсь, — с очень мрачным видом (а помрачневший Ночной Эльф — это, скажу я вам, зрелище не для слабых духом) произнесла тайса Бакгхорн, — в человеческой литературе подобные... гм, неожиданные повороты сюжета именуются роялем в кустах? — Каким-каким роялем? — В кустах, — повторил Рысьев. — Сие означает, что, по мнению читателя, автор немотивированно подыгрывает герою. К примеру, история твоего, Крис, знакомства с будущей миссис Ханко, будучи изложена литературно, явит собой классический пример такого вот рояля. — Не понял, — удивился Малыш. — А что там такого неожиданного? — Способ прибытия. — Дирижабль, что ли? Так какой он, к орку, неожиданный, если я-то о нем знал с самого начала? — Знаешь, Николай, — процедил Крис, — в гробу я видел такие примеры! — В моем? — заинтересованно уточнил вампир. — Нет. — Понятия не имею, как там обстоит дело в литературе, — вмешалась в разговор миссис Ханко, — не сильна. Но кажется мне, в жизни такое вот случается куда чаще, чем хотелось бы, и именуется при этом не рояль в кустах, а полуогр из-за угла. Сколько раз видела: идет кто-нибудь беззаботно так по приличному вроде бы кварталу, фонари через каждые полсотни ярдов, да и время не полуночное, доходит до угла, а ему бац-ц — и дубиной по лбу. Жутко немотивированная, как ты, Николай, выразился, штука с точки зрения пострадавшего бедолаги. Но вот бойкие ребята, что вывернут его карманы, придерживаются совсем иного мнения. — Ну да, — кивнул Уин. — Я вот тоже в литературе не силен... — Прибедняешься, партнер... — ...но вспомнилось мне, что есть в Тихом океане один остров, который обитающие на нем без ложной скромности именуют Пуп Островов[239]. Так вот, несмотря на это именование, на всех прочих островах осмеливаются чихать без позволения на то жителей Пупа. И не только чихать. Там происходит еще превеликое множество всяких событий, о которых обитатели Пупа никогда не узнают. И я думаю, считаешь ли ты себя Пупом, вокруг и только вокруг которого должны происходить все мало-мальски значимые события в мире, или не считаешь, все это неважно. Потому как они, события, все равно будут идти своей бесконечной чередой, как шли до нас и пойдут после нас. — Ну а что же, — растерянно, как показалось мне, произнесла сестренка, — нам делать? — Все, — пожал плечами вампир. — Абсолютно все. Что до меня, то я собираюсь — увы-увы-увы — проститься с вами. Печальный момент, но... труба зовет, и зов сей настойчив. — Прямо сейчас? В два часа ночи? — Ночь — мой друг! — просто сказал Рысьев. — А весть о смерти Роггена санкт-петербургское начальство наверняка жаждет получить как можно скорее, ибо исчезновение с игровой доски фигуры такого масштаба меняет весьма многое. — Ты же говорил, что тебя выгнали со службы! — Меня не вернули на прежнюю резидентскую должность, — спокойно ответил русский. — Но из рядов конторы, как совершенно верно отметил один наш теперь общий с тобой, Малыш, знакомый, отставка не предусмотрена. — По правде говоря, с самого начала был в этом уверен, — усмехнулся Крис. — Но шпион или нет, ты стал для нас отличным другом, граф и вампир. — Потомственный. — Разумеется. Так что, — я шагнула к мужу, но Крис уже сумел подняться сам, и сейчас они с Рысьевым стояли друг против друга, — удачи тебе, Николай! — Спасибо! — кивнул русский. — Я... тронут. Миссис Ханко, — обернулся он ко мне. — Я сейчас хотел бы... только не подумайте, что я собираюсь кусать Криса... это всего лишь старинный русский обычай... на прощание... — Ох, граф... — только и сумела сказать я, лихорадочно соображая: что бы такого согласно другому, ничуть не менее старинному русскому обычаю подарить Рысьеву на память. Итогом моей мысленной инвентаризации карманов стал ацтекский наручный браслетик в виде двух переплетшихся хвостами и головами змей с глазками-изумрудиками. Взамен я получила кортик — судя по приятному покалыванию в ладони, откованный вовсе не из простой стали. Особенно же забавно и трогательно первый русский обычай выглядел при прощании с Малышом. Чтобы оказаться вровень с Николаем, Уин встал на снятое седло, вид у него при этом был такой торжественно-растерянный... забавно. Сказал бы мне кто год назад, что я позволю вампиру обнять себя! Впрочем, со мной, как и с остальными дамами, Рысьев ограничил церемонию прощания деликатным поцелуем руки, весьма галантно опускаясь при этом на колено перед каждой. Правда, в случае с Тайл Лин вышла осечка — едва Николай взял ее за лапу, как кошкодевушка одним гибким движением подалась вперед и сама впилась в него. Кажется, Рысьев немного опешил... Вот миг его отбытия я пропустила. Подозреваю, что и все остальные тоже, хоть и смотрели во все имеющиеся глаза. Рысьев просто отошел на пару шагов, отточенно-небрежным движением поправил сползший с левого плеча плащ... справа мелькнула какая-то тень, и я, не удержавшись, дернула головой, а когда взгляд вернулся назад, вампира уже не было. — Улетел... — Что ж, — подходя ко мне, вполголоса сказала Ута, — прощаться надо и нам. Вот... — В мою ладонь лег сине-зеленый ажурный кулончик на цепочке, выглядевший настолько хрупким, что мне было страшно даже браться за него. — Ута... Лин... а вы-то куда торопитесь? — Как и у покинувшего нас только что друга, у нас тоже есть начальство, — ответила найтморлендка. — И, что не менее важно, звезды над нами именно сейчас сложились в вечном хороводе в исключительно благоприятный рисунок. Думаю, я без особого труда открою портал в Священную Рощу. — И если кто-нибудь, — мурлыкнула, становясь рядом, нэко, — захочет взглянуть на Найтморленд... — Вообще-то, в иное время я бы от такого приглашения не отказался, — мечтательно произнес Малыш Уин. — Жаль... но как подумаю, сколько дел необходимо разгрести... — Ну а нам с Крисом, — рука мужа нашла мою, и нежная, теплая волна заструилась от кончиков пальцев вверх, — прежде надо обрести возможность взглянуть. — Наши целители весьма искусны в своем ремесле. — А много ли людей было среди их пациентов? — Нет, — после короткой паузы признала Ночная Эльфийка. — Совсем немного. — И я тоже, — Эрика вновь шмыгнула носом, — с радостью бы... но ведь меня ждет Тигран. Бедняга, наверное, уже весь извелся... — Что ж... — Быть может, у меня что-то не в порядке со слухом, но мне явственно послышались нотки грусти в голосе Уты. Ночной Эльф, грустящий о своих случайных спутниках-людях... и полулюдях? Не многовато ли нонсенсов для одной ночи? — Тогда — просто помните: даже если Большой Барьер вновь сокроет нашу Землю от всего мира, для вас Найтморленд всегда будет как... — Тайса запнулась, видимо, подбирая аналогию какому-то сугубо найтморлендскому понятию. — Как дом с распахнутыми настежь дверями, — закончила она и улыбнулась. Улыбка Ночного Эльфа не похожа на человеческую. Но иногда это различие совсем-совсем незаметно.Потухший костер, Малыш Уин.
Малышу снился сон. В этом сне он лежал, раскинув руки, на горячем песке, над головой его тихо шелестел запутавшийся в пальмовых листьях пассат, накатывал из-за далеких рифов грохот прибоя, и больше в мире не происходило ровным счетом ничего. До тех пор пока слух Малыша не выделил в этой вечной симфонии океана шорох песка под легкими ножками. Он повернулся на бок, а Наури, смеясь, упала на колени рядом и начала трясти его за плечо. — Малыш! Малыш, вставай! Не понимаю, почему моя Наури должна разговаривать голосом жены Криса, обиженно подумал Уин, открыл глаза — и увидел озабоченное лицо склонившейся над ним Бренды. — Что-то случилось? — Случилось. — А-а... что именно? — Амулет. — Судя по голосу, Бренда все еще не могла до конца определиться, стоит ей взвыть раненым оборотнем или все же нет. — Он ожил. — Что-о? Малыш резко сел — и, моргая, ошеломленно уставился на знакомого бело-сине-красного дракончика. Дракончик, правда, вовсе не был привычно неподвижен, он вращался, но совсем иначе, чем вчера, — куда медленнее и, как понял гном, вполне целеустремленно, наподобие мушки ружья, столь же неумолимо ползущей за силуэтом дичи. — Интересная картина, не так ли? — Да уж, — отозвался гном, — очень интересная... кто б еще растолковал, что она означает. — При наличии отсутствия, — криво усмехнулась Эрика, — вашего всегдашнего толкователя Рысьева, попробую я. Эта картина означает, что Рогген, чтоб у него зад о седло до ушей стерло, живехонек и как раз сейчас резво передвигается мимо нас. — Скачет на лошади, — деловито уточнила Бренда. — По крайней мере, очень похоже. — А-а... но... а вчера... — Вчерашнему есть множество объяснений, Малыш. Тебе какое — самое оптимистическое или же более реальное? — А можно оба сразу? — Да. Они простые. Оптимистическое — что без замка, собранных там артефактов, библиотеки, а может, и Источника, Рогген теперь в магическом смысле представляет собой ну очень слабенького мага. Потому-то и амулет засек его лишь сейчас. — А реалистическое? — Что Рогген просто хорошо заэкранировался, после чего устроил грандиознейший спектакль. — М-дя... — Буднула же, — продолжила Бренда, — я тебя так грубо, потому как есть у меня подозрение: еще чуть-чуть, и ускачет Рогген за пределы амулетной досягаемости. — Нет, — решительно сказал Малыш. — Этого нельзя допускать. — А какие варианты? — вскинулся Крис. — Или ты предлагаешь устроить погоню за Роггеном нам? Без найтморлендок, без вампира... против черного мага? — Да, — после короткого раздумья упрямо кивнул головой Малыш. — У меня счет к Роггену. За «Сына Локи» и «Сына Гимли», пусть даже я со многими из их экипажей был едва знаком, а иных не знал вовсе. За крейсер капитана Бакгхорн. И за Викки Пита и Ронику Тамм. — Что ты скажешь, муж? — развернувшись к Крису, осведомилась Бренда. — Все как всегда, — мрачно произнес Крис. — Эльфы наносят решающий удар по Злу, масса звуковых, световых и прочих эффектов, народ, орк его забодай, ликует. А выполнять грязную работу по подчистке хвостов остается, как обычно, людям... или полулюдям. — Значит — идем? — А у нас есть выбор? Я, — усмехнулся Ханко, — не вижу его и, сдается мне, вовсе не из-за повязки на глазах. Просто... Пит и Роника были и нашими друзьями, не так ли? А это дорого стоит... так что у нас тоже есть свой счет к мистеру Роггену. — Лихо! — восхищенно присвистнула Эрика. — Нет, в самом деле... Вы в самом деле собрались в погоню за черным магом? Ох-хо-хо... а если гнаться придется долго? — Хоть до Края Света, — решительно произнес Крис.Край света, Командоры, остров Медный, Бренда Ханко.
Где хмурое море ползет в залив меж береговых кряжей,
Где бродит голубой песец, там матки ведут голышей.
Ярясь от похоти, секачи ревут до сентября,
А после неведомой тропой уходят опять в моря.
Скалы голы, звери черны, льдом покрылась мель,
И пазори играют в ночи, пока шумит метель.
Ломая айсберги, лед круша, слышит угрюмый бог,
Как плачет лис и северный вихрь трубит в свой снежный рог.
Берег в тумане, Крис Ханко.
Забавно, сколько я в Пограничье положил сил, дабы научиться полагаться не только лишь на зрение, но вот пока этого самого зрения не лишился, о большей части своих не-глядельных способностей и не подозревал. А меж тем слух, чутье и эти... как их... тактильные ощущения могут рассказать о-очень много. Главное — суметь к ним прислушаться. И не забывать, что туман путает звуки. — Амулет сдох. — Как? — Лязг металла о камень, шуршание... кто-то очень быстро машет руками... кто-то поскользнувшийся и отчаянно пытающийся удержать равновесие. — Опять? — Нет. Просто Рогген очень близко, а этот туман порожден его магией. Вот амулет и скачет, словно пьяная блоха. Единственно, что могу сказать: Рогген направился скорее на север, чем на юг. — Ну что, — скрип потертой кожи, тугой щелчок. Эрика вытянула из кобуры и взвела курок своего «бизона». У Бренды курок чуть мягче, и потом, на рукаве Бренды только что едва слышно звякнула заклепка... звякнула о вороненый ствол «винчестера». — Как будем охотиться? — Так, чтобы самим не превратиться в дичь, — Малыш явно не в духе, иначе с чего бы бережливому полукровке пинать башмаком ни в чем не повинные камни? — Я серьезно. — Я, гоблин меня дери, тоже серьезен! Долбаная белая муть... Рогген вызвал ее, укрылся и ждет... пока стадо мумаков, возомнивших себя охотниками на дракона, притопает к нему на обед. Влажный шлепок о камень рядом с местом, где стоит Малыш. Капля дождя? Многовато для капли... — Хорош плеваться, партнер, — сказал я. — Дромадера тебе все равно не перещеголять. Есть идеи — выкладывай! — Я, — дыхание полукровки было каким-то неровным, сбитым, — предлагаю разделиться. — Отличная идея, нечего сказать, — фыркнула Эрика. — Долго думал? Разделиться... чтобы Рогген перещелкал нас поодиночке? — И потом, — добавила Бренда, — если мы разделимся, как отличим потом друга от врага? Окликать? А у Роггена такой проблемы не будет, он один, и колебаться ему не придется. — А вот мне, — задумчиво сказал я, — идея Уина нравится. — Чем, интересно? — Вчетверо больше шансов. — Наткнуться на Роггена и сдохнуть от его руки? — Нет. Подобраться незаметно. Уж поверьте, если я в чем и уверен, так это в том, что четверо шумят куда сильнее одного! — Не знаю, не знаю, — Эрика иногда очень забавно начинает тоненько так посвистывать носом. Виу-фють, виу-фють... — Мне эта идея кажется просто идиотской. — Мне... — вот у Бренды голос уже был не просто неровный, как у Малыша. Он ломался, плыл — начинало сказываться действие принятых ею «охотничьих» эликсиров. Интересно, как они с Эрикой могут пить эту гадость? Меня от одного запаха чуть наизнанку не вывернуло. — Мне эта мысль тоже не очень нравится. Хотя... возможно, рациональное зерно в ней и есть. — Какое же? — Мы — р-разные, — скрипуче произнесла моя жена, замолчала и на следующие полминуты словно бы выпала из мира — для меня. Не шевелилась, не дышала... затем она заговорила вновь — короткими фразами, медленно, старательно проговаривая каждое слово. — Вместе действовать. Не приучены. Не умеем. Умеем — разно. Получится — плохо. — Но мы-то с тобой умеем играть в команде. — На Эрику, похоже, эликсиры еще не начали оказывать действие. Впрочем, орк разберет эти ведьмачьи штучки, — может, у них действие с сугубо индивидуальными внешними проявлениями. — Мы — да. Они — нет. — Все проще, — неожиданно спокойным тоном произнес Малыш Уин. — Действуем так: Крис идет вдоль этого берега. Я пересекаю эту возомнившую себя островом соплю и тоже двигаюсь по бережку. Ну а вы, мисс и миссис, стараетесь держаться подальше от шума прибоя. — И так, пока мы не наткнемся друг на друга на дальнем мысе? Легкое, едва различимое шуршание — кажется, это Малыш пожал плечами. — Не думаю, что Рогген предоставит нам такую возможность. — Ид'я — дур'цк'я, — теперь Бренда не столько выговаривала слова, сколько отстукивала зубами. — Л'чшей — н'т. Н'до идти! — С одной только поправкой, — добавил я. — Что еще? — Я пойду в глубину острова. И, — я предупреждающе поднял руку, — это не обсуждается. — А все-таки? — Все-таки, — улыбнулся я, — даже с учетом действия ваших эликсиров я слышу шум прибоя лучше всех остальных.Несколькими милями севернее, Бухта Смерти, Бренда Ханко.
Бухта была наполнена смертью. Вся, от берега до берега. А еще — отчаянием, яростью, гневом... И ненавистью. — Ты понимаешь, что это за место? — тихо прошептала сестра. Я молча кивнула. Бойня. Здесь забивали котиков — из года в год, тысячу за тысячей. И ручьи крови стекали вниз, к берегу, и алая пена прибоя кипела вокруг багровых камней. Их шкуры шли на шубы китайским мандаринам или скороспелым богачам-янки... а порой и горели в печи, когда русские купцы не желали сбрасывать цену на свой товар. А духи этих котиков остались здесь... все еще здесь. — Бренда... а если... ты сможешь позвать их? — Не знаю, — прошептала я. — Не знаю, сестренка. То, чему я научилась в Мексике... здесь чужая земля и чужие боги. — Но ты можешь попробовать... — Сестренка... игра с духами не то дело, где можно пробовать. Проклятый туман...Где-то в тумане, Крис Ханко.
Сначала я не думал ни о чем. Просто крался сквозь туман, осторожно щупая револьверным стволом воздух перед собой. Неслышимой, бесплотной тенью струился он среди камней — это про меня. С неслышимостью, как я очень надеялся, дела у меня обстояли лучше, чем с бесплотностью. Сначала я не думал ни о чем. Потом мысли все же начали появляться... мелкие, назойливые словно мухи — сколько ни отмахивайся, вьются и вьются. Пришлось их ду-у-умать. Самый громкий орган у человека — это сердце. Вы не поверите, с каким оглушительным грохотом оно умеет биться о грудную клетку. Бум-бум-бум-бум. И ведь никак не заглушить. Ну... почти никак. Может, все-таки стоило выпить ту дрянь из флакончика? Пока давали... И-эх! Кто бы поменялся сейчас со мной — одну руку на один глаз! Для револьвера вполне достаточно и правой, а вот глаз... Сколько ни тверди сам себе, что этот щедро напоенный влагой воздух — туман, густой, непроглядный, будь ты хоть о восьми глазах, дальше носа ничего не разглядишь... а мыслишка все равно грызет, не уходит. Глаза, глаза, полцарства за глаза! Ну или хотя бы за один. А уж насчет полцарства я расстараюсь! Что, никому полцарства не нужно? Совсем никому? И орк с вами! Не больно-то и хотелось отдавать. Темнота. Темнота впереди, темнота вокруг. Где-то там, в этой тьме, притаился Рогген, тоже Темный. Совсем Темный... черный. Черный маг. Эх, надо было звать да Косту на помощь! Бренда не позволила. Зря. Колдун колдуну, может, глаза и не вырвет, зато вот подтолкнуть падающего коллегу... хорошо оструганным колом... чуть ниже спины — таких прецедентов в истории зафиксировано множество. А Рогген сейчас падающий, точнее, уже упавший так, что дальше почти и некуда. Замок, слуги, библиотека заклинаний, амулеты и, главное, Источник — всего этого он лишился, сумев выскочить из-под удара в самый последний миг, в исподнем, как сказали бы про человека. И сейчас он слаб, очень слаб, силы его хватает лишь на дешевые фокусы вроде натягивания личины убитого им шкипера браконьерской шхуны или вот этого тумана. Да и то не без подготовки, а быстрые боевые спеллы он кастовать не может. По крайней мере, я на этоочень сильно надеюсь! Еще — на то, что слух меня не подведет и рука не дрогнет. И все пули из барабана «дракона» не пройдут мимо цели. И сумеют эту самую цель успокоить на веки веков. Потому как, если эти надежды не сбудутся.... Так... так дело не пойдет. Потому как, если у оптимиста какие-то шансы наличествуют, то пессимист из меня сейчас выйдет... спокойно, Крис, спокойно. Попробуй думать позитивно. Переубеди себя! Итак, я — великий, могучий и вонючий уро... тьфу, то есть герой. Я — герой! Всех убью, покалечу, один останусь, а со мной никто ничего поделать не сможет. Ни сто орков, ни тыща гоблов, ни Рогген... ни даже эти долбаные скользкие камн... Вскинуть руку я успел — а зря. Потому что, если при падении под вашим локтем оказывается камень, становится не просто больно, а очень, очень больно. Впрочем, боль была недолгой — следом за локтем о камень стукнулась голова.Край Света, Бренда Ханко.
Один выстрел. У меня будет только один выстрел. Из тумана донесся приглушенный стук. Камень о камень, а должно бы — сталь или дерево приклада. Неужели тот, за кем я охочусь, и впрямь думает, будто меня можно купить на брошенный в сторону булыжник? Что ж... если так, то в эту игру можно играть и вдвоем. Я навскидку пальнула из левого ствола и, не дожидаясь, пока отвизжит разлетающаяся по камням картечь, упала, перекатилась... Тяжелый жакан — не птичьей дробью котиков бьют! — с надрывным свистом рассек туман в футе надо мной. Приклад в плечо, дыхание затаить — и между двумя ударами сердца я послала свою пулю туда, чуть пониже мелькнувшей сквозь белую муть вспышки. И не услышала визга рикошета. Зато тремя мгновениями позже раздался другой звук. Металл о камень — так звенит ружье, когда его роняют враз ослабевшие руки. А еще миг спустя туман пропал. В разрыв туч брызнуло солнце, и я вновь услышала крики чаек над волнами и рев котиков на скалах. И увидела Роггена в полусотне футов впереди. Он стоял на коленях, прижав руки к животу. Пальцы были сплошь окрашены темно-багровым, и черное, влажно поблескивающее пятно на одежде становилось все больше... а потом, клянусь Господом, я четко услышала кап-кап-кап, когда стекающие с ладоней бусины начали разбиваться о камни внизу. — Нет! — слетел хрип с побелевших губ. — Ты не можешь... вот так, просто... смерть... Я медленно опустила ружье. — Смерть уже устала ждать тебя, Рогген. — Ты... — снова прохрипел он, а затем уставился на что-то за моей спиной, и лицо его при этом исказилось так, что я едва не отвела взгляд в сторону, — такой ужас и на посмертных масках встретишь нечасто. — Не-ет! Забыв о ране, Рогген вскинул руки, словно надеясь стеной окровавленных ладоней отгородиться от надвигающегося на него кошмара. Солнце светило по-прежнему ярко, и на полмили вокруг нас на камнях не было видно ничего, кроме пятен лишайника, — но я ясно почувствовала, как что-то слегка задело мою ногу... коснулось опущенной руки... теплое и мягкое... как мех новорожденного котика, из которого так любят шить шубы для удачливых дельцов. — А-а-а-а! Я выронила ружье и что было сил зажала уши. В этом вопле уже не было ничего человеческого. Звериного, пожалуй, тоже. А легкие, способные длить его столько, подошли бы скорее киту. — Да сдохни же ты, наконец! — заорала я, отчетливо понимая, что мой голос сейчас слышен не более, чем писк младенца на фоне пароходного гудка. — У-умри-и-и! И наступившая в следующий миг тишина показалась мне оглушительной.ЭПИЛОГ
Остров Медный, Крис Ханко.
— Серый песок, стальные волны и белый корвет, легший в дрейф, — нараспев продекламировал я. — И шлюпка ныряет среди валов, как... как... черт, рифму не подобрать... — Похоже, — ехидно заметил Малыш Уин, — удар головой о валун хоть и пошел на пользу твоему зрению, но не сделал из тебя поэта, Крис. — На самом деле и я вижу пока не так уж хорошо, — осторожно касаясь подсохшей корки на виске, признался я. — Корвет для меня — большое белое пятно, а о шлюпке и вовсе догадываюсь лишь по плеску весел. Но, как ни странно, чертов камень и впрямь пошел мне на пользу — зрение стало возвращаться быстрее. — Раны победителей заживают быстро. — Ну да, мы же победили, — зло сказал я. — Все, как всегда. Как всегда, подлый и мерзкий злодей сражен благородным героем... правда, на этот раз с полом героя вышла осечка, да и с благородным происхождением у моей жены как-то не очень. Как и всегда, за его смерть заплатили своими жизнями те, кто совсем не прочь был бы пожить еще. И, наконец, как всегда, спасенному в очередной раз миру глубоко плевать на своих спасителей — он о них и знать не желает. Кто на самом деле дрался на скользких от крови стенах фортов Таку, отчего взлетел на воздух крейсер на рейде... тысячи патентованных лжецов расскажут об этом куда лучше нас. Правду напишет лишь Николай в докладе своему санкт-петербургскому начальству. Для остальных же наш бой так и останется, — я не смог сдержать кривой ухмылки, — стычкой браконьеров. В каком-то смысле так будет даже справедливо — чем драка за господство над миром отличается от драки за несколько тысяч вонючих шкур? — Масштабами. — Разве что. А знаешь, Малыш, что самое паскудное? Я так и не могу толком ответить себе на один вопрос. Вот мы сидим тут с тобой... полтора чертовых победителя... а какого орка оно нам сдалось? Победа со вкусом полынной настойки... ты знаешь ответ, партнер? — Если, — медленно сказал гном, — я скажу, что все это было ради пары гербовых бумажек с красивой надписью «концессия от королевства Гавайи», это ведь будет ложью? Верно, партнер? Просто вы пришли на помощь другу... ну а я... знаешь, Крис, а ведь я скажу, что дрался за свой дом. Пусть этот дом всего лишь бамбуковая хибара на забытом даже местными божками островке — у меня нет другого. Можешь смеяться.. — Не буду. У меня нет и такого. Мой дом — там, где я... и Бренда. И вообще, Малыш, знаешь, о чем я начинаю подумывать все чаще? Существам, мнящим себя разумными, стоило бы почаще оглядываться назад, на зверей. Они дерутся насмерть лишь за себя и свою семью, а не за абстрактные высокие идеи. — И за свободу. — Но не за идею свободы для всех, — резко возразил я. — Лиса не будет грызться с дворовым псом за свободу куриц из курятника! — Зато муравьи порой устраивают войны между муравейниками. — Неудачный пример. Муравьи иначе устроены. Малыш усмехнулся. — Люди, эльфы и гномы тоже устроены иначе, чем звери, — сказал он. — Значит, и мой пример неудачный. Я просто хотел сказать... — Пожалуй, я понял, что ты хотел сказать, Кристофер, — перебил меня гном. — И, пожалуй что, — добавил он после короткой паузы, — я склонен согласиться с тобой.ПРИМЕЧАНИЯ
План действий командования союзных сил по атаке фортов Таку на случай отказа китайцев в сдаче фортов[240].
1) Перед боем все лодки занимают диспозицию № 1 (план № 2). 2) С началом боя весь огонь лодок сосредоточивается на форте № 4, дабы подготовить огнем атаку этого форта десантами. Из тех орудий, которые в силу своих углов обстрела не будут в состоянии стрелять по этому форту, — открыть огонь по тому из южных фортов, который будет наиболее надоедать своим огнем. 3) Первым атакуется десантами форт № 4. 4) Когда десанты будут подходить к форту № 4, огонь всех лодок перевести на форт № 1. 5) По взятии форта № 4 лодки приготовляются сняться с якоря, затем по взятии и форта № 1 занимают диспозицию № 2. 6) По взятии форта № 1 из уцелевших орудий последнего открыть огонь по форту № 2, на котором сосредоточить и огонь всех лодок. 7) По взятии фортов № 4 и № 1 десанты, поддерживаемые огнем лодок, переправляются на другую сторону реки и атакуют форт № 2, а затем и форт № 3. Вышеприведенный план был построен на следующих соображениях: 1) Диспозиция № 1, которую должны были занять лодки перед началом боя, имела следующие несомненные выгоды: а) занимая эту диспозицию, лодки находились в тылу фортов № 1, № 2, № 3 и № 5, что давало им возможность обстреливать эти форты с самой невыгодной для них (фортов) стороны. Она давала возможность лодкам производить своими выстрелами взрывы пороховых и патронных погребов, что при атаке с фронта было бы совершенно немыслимо. б) При расположении лодок согласно этой диспозиции форты могли располагать для стрельбы по лодкам меньшим числом орудий, чем при каком-либо ином положении лодок в реке. Исключение в этом отношении представляла диспозиция № 2, но при начале боя занять ее было бы крайне опасно, так как лодки находились бы под самыми дулами орудий фортов № 4 и № 1. в) При этой диспозиции расстояния до ближайшего форта, не говоря уже о дальнейшем, были таковы, что являлось полное основание рассчитывать, что снаряды большинства орудий лодок при перелете их через тыловой бруствер, который ниже лицевого, будут разрываться внутри фортов, чем достигнутся взрывы пороховых и патронных погребов, которые, как было известно, на китайских фортах вовсе не были прикрыты с тыла. Кроме того, этим же достигалось наилучшее действие снарядов против гарнизона фортов. Обеспечивать себе подобное действие снарядов было весьма важно еще и в том отношении, что бой мог начаться еще до рассвета, как это и случилось, и тогда рассчитывать на подбитие орудий, стоящих на кавальерах, которые наиболее были опасны лодкам, не представлялось возможным. С рассветом же огонь предполагалось направить главным образом на эти орудия, которые с тыла фортов днем представляли собою превосходную цель, а расстояния до них при этой диспозиции позволяли очень скоро пристреляться к ним, тем более что по плану атаки лодки должны были стоять на якоре. 2) Значение сосредоточения огня последовательно на каждый форт, а не разбрасывание его по всем фортам одновременно — ясно само собою. 3) Атаковать форт № 4 первым было решено по следующим причинам: а) Этот форт со всех сторон прикрыт сравнительно высоким бруствером при небольшом протяжении самого форта. Поэтому он представлял собой значительно большее сопротивление артиллерийскому огню лодок, чем прочие форты, — снаряды в большинстве случаев или попадали бы в его бруствер, или же перелетали бы вовсе через форт, не причиняя ему существенного вреда. Таким образом, этот форт хотя и был вооружен несколько слабее южных фортов, но по отношению действия по нему артиллерийского огня представлялся наиболее неуязвимым. Ввиду этого взять форт № 4 первым было весьма важно, так как по взятии его остались бы форты уже сравнительно слабее в смысле их уязвимости. Подготовить же десантам атаку этого форта, не задаваясь целью разрушить его, для лодок представляло вполне выполнимую задачу, так как можно было смело рассчитывать, что сосредоточенный огонь скорострельной артиллерии всех лодок заставит китайцев укрыться за брустверами и тем самым если не совсем принудить замолчать ружейный огонь с брустверов по наступающему десанту, то во всяком случае — в значительной степени ослабить его. б) Путь наступления десантов при атаке этого форта и при расположении лодок по диспозиции № 1 на всем своем протяжении лежал вне направления наших выстрелов, благодаря чему огонь по нему представлялось возможным не прекращать до того момента, пока десанты не подойдут почти вплотную к самому брустверу. в) Двойной прикрытый путь от этого форта к форту № 1 позволял десантам по взятии форта № 4 двинуться на форт № 1, будучи закрытыми от огня южных фортов. г) По взятии фортов № 4 и № 1 являлась возможность лодкам, приблизившись к ним, занять диспозицию № 2 и открыть огонь во фланг южных фортов, благодаря чему путь наступления десантов на южные форты опять оказался бы вне района наших выстрелов. 4) Выбор диспозиции № 2 обусловливался нижеследующими соображениями: а) Заняв эту диспозицию, по взятии фортов № 4 и № 1 лодки могли сосредоточить свой огонь во фланг фортов № 2 и № 3 при сравнительно близком расстоянии до них, чем достигался крайний предел наименьшего числа орудий, могущих действовать с этих фортов по лодкам, так как в этом случае форт № 3 приходился почти на створ с фортом № 2, а кроме того, могущие действовать по лодкам орудия форта № 2 стали бы мешать друг другу. б) Огонь лодок по фортам № 2 и № 3 должен быть наиболее действенным, так как в этом случае протяжение цели по направлению выстрелов — наибольшее и, кроме того, как было известно, форты эти лишены траверсов. Таким образом, план атаки фортов был построен при принятии за исходный пункт диспозиции № 1 как допускающей наибольшую возможность разность в выгоде положения лодок и фортов. Затем взятие первым форта № 4 позволяло нашим десантам безопасно от неприятельского огня южных фортов подойти к форту № 1, взятие которого открывало доступ лодкам во фланг южных фортов, чем достигался максимум полезного действия огня лодок по этим фортам, и, кроме того, взятие этого форта давало возможность к сосредоточенному фланговому огню лодок по последним фортам добавить таковой же огонь из уцелевших орудий форта № 1. По занятии нашими десантами упомянутых выше фортов № 1 и № 4 оставались бы не занятыми еще южные форты № 2 и № 3, хотя и более сильные по артиллерийскому вооружению, но по занятии лодками диспозиции № 2 — наиболее слабые по силе своего огня по лодкам и наиболее уязвимые. Благодаря этому, можно было рассчитывать, что артиллерийский огонь лодок и форта № 1 под сравнительно уже слабым огнем южных фортов нанесет последним настолько серьезные повреждения и убыль в гарнизоне, что они не в состоянии уже будут выдержать атаки наших десантов.ГЛОССАРИЙ
Оборотни.
Енотовидные собаки (Тануки). Для японцев тануки — это популярные герои детских песенок, сказок и легенд, не особенно умные непоседливые создания, безуспешно пытающиеся подшутить над людьми. Считается, что, положив на голову листья, тануки могут превращаться, в кого захотят. Некоторым легендарным тануки японцы строят храмы и поклоняются как богам. Гениталии тануки — традиционный символ удачи, они считаются площадью 8 татами — 12 квадратных метров. Скульптуры тануки с огромными гениталиями и бутылкой саке в лапе часто можно встретить в Японии. Лисы (Кицунэ). Считаются умными и хитрыми созданиями, умеющими превращаться в людей, как тануки. Подчиняются Инари, богине злаковых растений. В Японии известны китайские легенды о лисах, превращающихся в прекрасных девушек и совращающих юношей. Как и тануки, лисам ставят статуи, особенно их много у святилищ Инари. Кошки (Нэко). Как тануки и лисы, кошки считаются умеющими превращаться в людей. Обычно считаются добрыми созданиями, помогающими людям. Часто бывают волшебными помощниками героев в мифах и легендах. Как и лисы, девушки-кошки могут быть очень опасны. В человеческом облике демонстрируют сверхчеловеческую гибкость, подвижность и хитрость. Сохраняют кошачью расцветку тела. В древние времена в одном старом храме, в который никто не заходил, поселилась кошка. Она стала выходить на дорогу, садиться на задние лапы и поднимать переднюю лапу, как бы приглашая людей в храм. Узнав о таком диве, толпы повалили в этот храм. С тех пор статуи кошек с поднятой передней лапой считаются приносящими удачу и часто ставятся перед храмами и в домах. Собаки (Ину). Обычно собакам поклоняются как стражам и защитникам. Статуи Кома-ину («Корейские псы») — две собаки друг напротив друга, у левой пасть закрыта, у правой открыта — часто ставят в храмах как защиту от злых сил. Также считается, что собаки рожают без боли, поэтому беременные женщины в определенные дни приносят статуям собак жертвы и молят об удачных родах. Иногда могут превращаться в очень сильных и высоких мужчин, преданных своим друзьям, отличных воинов, но несколько обиженных умом, лишенных живого воображения и легко впадающих в гнев. Обезьяны (Сару). Превращаясь в людей, обезьяны выглядят как пожилые люди, очень умные и знающие, но несколько странного поведения. Очень любят большие компании, в некоторых легендах даже спасали людей только для того, чтобы с ними пообщаться. Легко впадают в гнев, но быстро отходят. Журавли (Щуру). Очень редко превращаются в людей, в человеческом облике — очень добрые, милые, красивые существа со всепонимающим взглядом. Часто принимают облик странствующих монахов и путешествуют в поисках нуждающихся в их помощи. Ненавидят насилие. Крысы (Нэдзуми). В человеческом облике — маленькие мерзкие людишки без всяких моральных принципов, с отличным нюхом и зрением. Становятся шпионами и убийцами. Пауки (Кумо). Весьма редкие существа. В обычном облике выглядят как огромные пауки, размером с человека, с горящими красными глазами и острыми жалами на лапах. В человеческом облике — прекрасные женщины с холодной красотой, заманивающие мужчин в ловушку и пожирающие их.ФЛОТСКИЕ ЗВАНИЯ НАЙТМОРЛЕНДА
Итто хико хэй — Матрос Дзето хико хэй — — Хико хэйте — Старший матрос Санто хико хэйсо — Старшина 2-й статьи Нито хико хэйсо — Старшина 1-й статьи Итто хико хэйсо — Главный старшина Дзето хико хэйсо — Главный корабельный старшина Хико хэйсосе — Мичман Сэйто — — Сей (Санъи) — Младший лейтенант Тюи (Нии) — Лейтенант Тайи (Итии) — Старший лейтенант Сеса (Санса) — Капитан 3-го ранга Тюса (Ниса) — Капитан 2-го ранга Тайса (Итиса) — Капитан 1-го ранга Дайсе — — Сесе — Контр-адмирал Тесе — Вице-адмирал Тайсе — Адмирал Дзеке тайсе — — Гэнсуй — Адмирал флотаАндрей Уланов И вся федеральная конница
Когда я писал «На всех хватит!», первый роман из этого цикла, то примерно догадывался, какую обложку для него подберут. Что будет на «Колдунах и капусте», мне было известно заранее. А вот что нарисуют на этой книге, я даже предполагать не брался – в ней среди главных действующих лиц с персонажами женского пола не очень. Вернее, их нет вовсе. Так уж получилось. Собственно, желание посмотреть на обложку этой книги и было второй по важности причиной, побудившей меня взяться за этот текст. Ну а первой и главной – мне просто нравится этот мир и те, кто в нем живет. Welcome to the Wild Wild West!
За помощь в создании этой книги автор благодарит Илью Рубинчика, участников форума VIF2ne Бориса Седова, Александра Москальца, Eugene. Отдельное (и огромное) спасибо за использованные в Приложениях материалы ОЬап-у. (сайт http://america-xix.org.ru/) и автору книги «Гражданская война в США 1861-1865» Кириллу Малю.
ГЛАВА 1
1863, подвал близ порта, Тим
– Эй, Большой! Большо-ой! Чего у Неда не отнять – так это голоса. С виду-то мистер Худючка больше всего похож на оголодавшую вешалку, даже зимой, когда в пять слоев рванья кутается. Зато голосок у него иному гудку фору даст. Вот и сейчас орет он за добрых полквартала, а в нашем зеркале последний кусок стекла дребезжит. – Большой! Зеркала мне было жалко. Не для того я, считай, через весь город его тащил, чтобы оно через неделю от Недова вопля рассыпалось, – для Молли. Так она разве только в воде могла на свою мордашку взглянуть, вода же в гавани известно какая – дохлую рыбу в ней хорошо видно и дерьмо разнообразное. А тут настоящее зеркало, в литой рамке, и целого стекла в нем почти треть осталась, одним куском, хоть и треснутым. – Ну-у, Большо-ой! Ближе крики не становились – похоже, Нед откуда-то бежал, а сейчас притормозил рядом с лавкой Чилийца и надсаживает глотку, пока ноги отдыхают. – Большой, в самом деле, вышел бы ты к нему, – предложил Чак. – Он же не уймется. Нед-то не уймется точно, упрямец он распрозверский. Да и зеркала жалко. Только… – Выйти, говоришь? – произнес я. – А вы, значит, меня чинно-благородно ждать будете? Сложив руки на коленях и ни до чего на столе не дотрагиваясь. Молли сдавленно хихикнула. Столом у нас в подвале работала половинка деревянного ящика, сегодня накрытая ввиду торжественности случая газетой, а на газете стояли три бутылки красного греческого вина и лежала большая сырная голова. Вино, правда, было не очень – а если совсем откровенно, дрянь было вино, – ну да особенных иллюзий насчет него я и не питал. Что за вино можно в подвале у старого Функеля прихватить, знаем хорошо. Греческое, французское… как же, как же – если оно Атлантику и переплывало, то не иначе как в виде чернил. А вот сыр был настоящий, мы с Лео его вчера ночью с голландского барка сперли! Здоровенная такая головка, и запах от нее шел просто восхитительный – я, пока нес, чуть на слюни не изошел. – Большой, а хочешь, мы тебе твою долю отрежем? – взмахнул ножом Чак. – Прямо сейчас. Вот эта идея мне уже понравилась больше. – Бо-о-ольшо-ой!!! – Давай, режь, – встав, я огляделся в поисках чего-нибудь подходяще-сумочного. – И бутылку одну я заберу! – Эй, эй, мы так не договаривались, – возмущенно вскинулся Лео. – Бутылок-то три на четверых. – А меня больше, – наклонившись, я подхватил с пола старую парусиновую сумку Рика-сказочника. Дыр в ней хватало, но не настолько здоровых, чтобы в них четверть сырины провалилась. – Если мерить в живых фунтах, мне вообще половина будет причитаться. – Зато с нами остается дама, – возразил Чак. – Ах, дама… Дама. С дамой этой, если на то пошло, сам же Чак вчера из-за трески подрался. – Ну, раз дама остается с вами – значит, вы двое, как настоящие джентльмены, с ней вином и поделитесь. Верно я говорю, Молли? Молли смотрела на меня как-то… странно. Так, что мне даже вдруг не по себе от ее взгляда стало. На миг, не больше, – но пробрало. – Возвращайся скорее, Большой, – тихо сказала она. – Пожалуйста. – Можно подумать, – я осторожно – правый рукав уже неделю как держался на последних двух-трех нитках – натянул куртку, – куда деться могу, Нед прямо извертелся, глядя, как я, не торопясь, поочередно прикладываясь то к бутылке, то к зажатому в ладони куску сыра, иду ему навстречу. – Большой! Ты б еще через сто лет вылез! Ну! – На, – протянул я бутылку, – глотку промочи для начала. И объясни толком, чего случилось. – Шайка Белоглазого кого-то зажала! – Нед мазнул по рту рукавом и попытался было приложиться к бутылке еще раз, но попытка эта была пресечена мной сразу. – Вдесятером! На углу Корелли и Грин-стрит. Там и Гриф, и Пьер, и Марко-макаронник… – А нам-то чего? – удивился я. – Так они его в нашу сторону теснят! – выпалил Нед. – Ну, в смысле, наоборот, он в нашу сторону пробивается. – Он? Один, что ли? – не поверил своим ушам я. – Черт, Нед, ну… и какого, спрашивается, ты орал? Его наверняка уже достали. – Большой, а не скажи! – горячо возразил мистер Худючка. – Я тоже поначалу думал – вот ща он… ща подставится, и все. Минуту жду, вторую, третью… гляжу, Ларе похромал куда-то, а этот… которого зажали… ну, вся толпа потихоньку на нашу сторону движется. Дай глотнуть! – Пасть открой. – На этот раз я решил не выпускать бутылку из руки, а просто на миг опрокинул ее над разинутым ртом Неда. – Все равно, зря ты орал. От угла до разбитой бочки футов триста. Против десятерых… девятерых, если без Ларса… это разве что мой папаша бы сумел. Ну, или кто-то вроде него. – Большой, а пойдем, глянем! – От возбуждения Нед начал прыгать вокруг меня, звонко хлопая отваливающимися подметками. – Давай, ну давай! А если я прав и тот парень все же дерется, ты мне еще раз глотнуть дашь, идет?! – А если он уже в сточной канаве валяется, – проворчал я. – Тогда ты у меня первую же встречную лужу досуха вылакаешь, идет? Ворчал я больше по привычке, чтобы Нед не возомнил, будто меня по любой ерунде можно дергать. На самом деле глянуть на парня, сумевшего не только устоять хоть минуту – насчет трех Нед скорее всего заливает, чем он мерить-то их мог, минуты? – против лучших бойцов Белоглазого, да еще и порезать Ларса… Я хочу это видеть, как говаривал в подобных случаях дедуля. Идти было недалеко – и отчего-то, завернув за угол паркеровской лачуги и увидев, как ребята Белоглазого широким полукольцом обступают кого-то у соседнего каменного забора, я ничуть не удивился. И тому, что их осталось только семь, – тоже. – Вот, я го… – Торжествующий вопль Неда перешел в почти неразличимое клокотание, когда мои пальцы – слегка, очень осторожно, – начали смыкаться на его шее. – Тихо. Держи бутылку. Допивай все. Быстро. – Я убрал руку, и Нед немедленно, даже не отдышавшись толком, присосался к горлышку. – Теперь стой здесь и не высовывайся. – Большой, а может, за Питом сгонять? На миг я задумался. Пит с Джонни и Михелем сейчас у пристани, пока туда-сюда – здесь уже три раза все закончится. С другой стороны, пользы в драке от мистера Худючки все равно не предвидится. – Беги! Нед испарился. Я отломил еще один кусок сыра, неторопливо перешел на противоположную сторону улицы. Прятаться нужды не было, парни Белоглазого по сторонам не смотрели – а хоть бы и смотрели. Нагнулся, выворотил из мостовой небольшой булыжник, положил его на подоконник, сняв взамен яблочный огрызок, и заслонил спиной. И лишь затем метнул огрызок в Марко – вполсилы, с расчетом, чтобы тот в его косматой шевелюре застрял, а не отскочил. Попал. Марко испуганно мотнул башкой, увидел меня… выпучил на полрожи свои маслины и дернул за рукав стоящего рядом Грифа. Гриф оглянулся… и выругался. Длинно, затейливо – как-никак девять месяцев оттарабанил юнгой на корабле Ее Величества. – Что поделываем? – почти дружелюбно осведомился я и приник губами к пустой бутылке. Теперь на меня начали оглядываться и остальные, но резкий окрик Грифа тут же развернул их назад. – Большой! – Гриф облизал губы, сплюнул. – Большой… шел бы ты… – Гриф… – Я вскинул голову: лениво плывущие над крышами облака были примерно того же гнусного, серого цвета, что и камни мостовой. К вечеру дождь ливанет, определенно. Подвал зальет… в прошлый раз Молли три недели кашляла. – Ты вот у нас моряк, значит, в географиях разбираться наверняка умеешь. Объясни мне загадку: вы – здесь, а разбитая бочка, по которой граница считается, – во-он там, – я махнул бутылкой вдоль улицы, – в сотне футов дальше. Может, я чего не понимаю? Кортик в руке Грифа летал словно сам по себе – взад-вперед, прямой хват – обратный. Однажды он меня этим режиком уже полоснул – и сумел удрать прежде, чем я собрался размазать его по доскам причала. – Шел бы ты, – повторил Гриф. – Это наше дело. – Сто футов назад оно было вашим. – Большой .. Узкая полоска стали мельтешила все быстрее, но я следил не за ней, а за свободной, левой рукой. И когда та вдруг поползла вниз, сквозь прореху в штанине, – неужели он и впрямь думал, что я не знаю про эти ножны? – я качнулся, схватил давешний булыжник и метнул. На этот раз – в полную силу. Гриф, разумеется, успел пригнуться, только никакой пользы ему это не принесло – потому что целил я не в него, а в отвернувшегося Марко. Бум, хлоп, бдзинь – это я разбил бутылку о стену, оставшись с посверкивающим остриями горлышком. Шестеро против двух – играем ? Игры не получилось. Секундой позже один из парней Белоглазого – новенький, то ли Майк, то ли Марк – с диким воплем отлетел на середину мостовой, а из груди его при этом на добрых три ярда хлестнуло красным. Его сосед начал заваливаться набок – посвист, чавк, еще один фонтан… я секунд пять непонимающе пялился на остановившийся в каком-то ярде от меня странный круглый предмет, прежде чем до меня дошло: это – голова. – Ну же, крысы помойные! Кто еще хочет отведать доброй подгорной стали?! «Крысы» не хотели уже ничего. Шаг, другой они пятились, а затем бросились бежать. Только теперь я, наконец, смог увидеть, из-за кого же затеялось все это. Чуть больше четырех футов ростом. В коричневом суконном кафтаничке и такого же цвета мешковатых штанах, аккуратно заправленных в зеленые остроносые сапоги. С большим заплечным мешком и бородкой, тщательно заплетенной в уйму мелких косичек. Синеглазый. Горбоносый. С небольшим походным топориком в руках. Гном. Английский гном. Два года, считай, их не видел, с весенней ярмарки в Дарлингтоне. Он деловито вытер лезвие о рубаху безголового трупа, убрал топор в чехол на боку – и, пройдя десяток шагов, встал прямо передо мной. – Ты помог мне. – Забавно, но при почти двойной разнице в росте я не чувствовал, что смотрю на гнома сверху вниз. – Ну-у… помог. – Почему? – Ну-у… так уж вышло, – вряд ли имеет хоть какой-то смысл пытаться объяснить ему тонкости наших взаимоотношений с шайкой Белоглазого. – Вышло. – Гном, чуть наклонив голову вправо, прошелся по мне взглядом сверху вниз и обратно. – Вышло так, что я теперь твой должник, человек… или не-человек? – Частично человек, – буркнул я. Текущую в моих жилах кровь великанов скрыть, мягко говоря, трудно. Должник… интересно, удастся ли выцарапать из этого должника хотя бы долларов тридцать? – Имя мне Торк. – Последовавшая пауза была явно предназначена для меня. – Большой имя мне, – пробормотал я. – Да, маленьким тебя не назовешь, – удивительно, но, произнося эти слова, гном даже не улыбнулся. А вот взгляд его стал другим… более… оценивающим, что ли? – На берег этот я впервые ступил сегодня… – медленно произнес Торк. – Места здешние не знакомы мне. – Да уж будь они тебе знакомы, – я и не пытался сдержать усмешку, правда, получилась она кривоватой, – ты бы навряд ли выбрал себе такую дорогу. – Здесь, – Торк мотнул бородой в сторону лачуги Паркера, – живут те, кто не любит гномов? – Здесь, здесь, здесь… – я последовательно указал направо, прямо, налево и себе за спину, – живут те, кто не любит гномов, эльфов, орков, троллей, великанов и людей. Особенно – людей. Здесь не любят никого. Даже самих себя толком. – А ты, – с интересом спросил гном, – тоже не любишь даже себя? Я пожал плечами. – Я ведь живу здесь, корот… гном. Торк отступил на шаг. Вновь скользнул по мне взглядом вверх-вниз. – И не желаешь переселиться куда-нибудь в еще? Он так и сказал– «в еще». – Гном, – вздохнул я. – Один раз я уже попытался переселиться. За океан, в страну бескрайних возможностей для молодых и сильных. А из-за… но вышло так, что возможности эти для меня пропали еще на полпути. Вот ведь… стоило сказать – и руки ожгло холодом, словно кандальное железо вновь коснулось кожи. Я потер запястье, и этот непроизвольный жест наверняка кое-что подсказал внимательно наблюдавшему за мной коротышке. – Слышал я, что эта страна весьма велика, – заметил он. – Неужели… – Я, как ты видишь, тоже не маленький, – перебил его я. – И бесследно раствориться среди людей мне так же трудно… как человеку среди гномов. А вот сейчас улыбнулся гном. – Скажу я тебе, Большой, – с ноткой торжественности произнес он. – Что не подозреваешь ты, насколько легко спрятаться человеку среди гномов. Разумеется, – добавил он. – Если гномы захотят ему в этом помочь. И совершенно по-человечески… подмигнул мне. Думаю, грохот моего сердца сейчас можно было расслышать за три квартала. А остатков самообладания хватило лишь на то, чтобы опереться спиной о стену. – Если… захотят… – Я, Торк, – голос гнома звучал на удивление негромко… обыденно, – сын Болта, сына Шкоута, от имени и по воле Клана Дальних Весенних Пещер Белой Горы предлагаю тебе, именуемый Большим, стать другом Клана. Принимаешь ли ты наш дар? – Да, – выдохнул я. А потом вспомнил – Молли! А еще мигом позже вспомнил, как сидел рядом с ней, когда она металась в бреду, и раз за разом, час за часом пересыпал из ладони в ладонь горсть медяков… за которые любой мало-мальски приличный маг не взялся бы исцелять даже блоху. Если… если я вырвусь сам, то смогу, обязательно смогу вытащить и ее! Остаться же… – Да, – повторил я. – Я принимаю твой… ваш дар. И, Торк… – Что? – Имя мне… – глупо, но я с трудом заставил себя произнести эти слова. – Меня зовут Тимоти Валлентайн.1863, пригород Парижа, Гарри и Салли
«Я появился как раз в нужном месте и в нужное время», – довольно констатировал Гарри. Добиться этого было не так-то просто – зато теперь ему, по сути, оставалось лишь наслаждаться зрелищем, ни о чем особо не беспокоясь. «Париж стоит мессы», – заявил как-то раз один король. Или ему заявили – этого Гарри в точности припомнить не мог. Но как бы оно ни было – Гарри был категорически не согласен с Генрихом Наваррским. Париж не стоил мессы… точно-точно, этот никчемный городишко, по мнению Гарри, и пяти центов не стоил. Мнение Салли на сей счет было несколько иное. Впрочем, он всегда был дальновиднее – и эта встреча исключением не стала. Высокий и худощавый уроженец Кентукки – без особого труда, как шутили его приятели, могущий спрятаться за телеграфным столбом, – Гарри был весь, до кончика пера на шляпе, покрыт серой дорожной пылью, которую он с самого утра старательно перемешивал сапогами. А Салли ехал мимо него верхом… следовательно, глядел сверху вниз и вообще имел более широкие возможности по части кругозора. Ехал Салли верхом на шесте, а деготь и перья составляли не только его одежду, но и все остальное как движимое, так и недвижимое имущество. Прочее было конфисковано добрыми парижанами. Благодаря этому Салли твердо знал, сколько стоит город Париж, штат Огайо, и был весьма сильно настроен взыскать с этого города полную стоимость конфискованного… в десятикратном, а лучше – в тридцатикратном размере. Когда-нибудь. Должны же когда-нибудь и для него наступить лучшие времен… а-а-а, плюх! – Они ушли? – Ушли, – подтвердил Гарри. – Ну и долго ты собрался здесь валяться? – куда более раздраженным тоном осведомился он десятью минутами позже. – Пока ангел не вострубит! – провозгласили из канавы. Гарри коротко хрюкнул. – Думаю, – ехидно сказал он, – лежа в этой канаве, ты дождешься разве что армейского вербовщика. – Тоже неплохо, – отозвался Салли. – Мой кошелек нуждается в пополнении, а сто монет… – Твой кошелек нуждается в появлении! – перебил его Гарри. – А деньги военных… сколько раз ты уже «поступал» так под федеральные знамена? Восемнадцать? Салли задумался. – Семнадцать, – после минутной паузы произнес он. – Ну да, семнадцать. Ту историю в Коннектикуте я не считаю, сам знаешь почему. Собственно, в США трудно найти штат, в котором город Париж отсутствует хотя бы в одном экземпляре. – В любом случае, – заметил Гарри, – в твоем нынешнем виде ты годишься разве что для Хиггинсона[241]. – Намекаешь на мой прискорбный вид?! Нет, чтобы протянуть руку помощи другу… – Руку я тебе не протяну, – усмехнулся Гарри. – Обойдешься и веткой. – Брезгуешь… – Руки – мой рабочий инструмент. – Рукава твой рабочий инструмент! Вернее, то, что в них запрятано. Упрек был не совсем своевременен. Во-первых, потому, что хитроумный механизм, доставляющий в ладонь хозяина либо карты, либо крохотный, но вполне убойный пистолетик от Генри Дерринджера – ведь никогда не знаешь заранее, какой туз тебе пригодится! – сейчас мирно лежал в мешке. Во-вторых, тонкие пальцы Гарри сами по себе могли сотворить с колодой чудеса и посильнее. – Брезгуешь… – Именно. И нечего поджимать губы, толстяк. В эту канаву… – В эту юдоль земную столкнули меня происки Врага Рода Человеческого! – вскричал Салли… падая обратно в канаву. – Патетика – так это называется, верно? – Шулер снова хрюкнул. – Меньше размахивай руками, приятель. И не вали на рогатых бедолаг то, в чем виновата исключительно твоя собственная жадность. – Я?! – Оскорбленной невинности в голосе Салли с лихвой хватило бы на дюжину монашек – и еще б осталось на Вирджинские острова. – Ну ведь не меня жители этого городишки захотели покатать на шесте. – Эти жалкие, ничтожные… – …сутки напролет просидевшие в нужниках, – весело продолжил его собеседник. – Чувствуя себя при этом… гм, как бы это сказать поярче? Быками на выданье? Распаленными жеребцами? И при этом боясь лишний раз шевельнуться – дабы не исторгнуть очередной поток дерьма… Эх, Салли, Салли, – Гарри укоризненно качнул головой, – сколько раз я повторял тебе: коль уж решился взять воду из ручья, не поленись вскипятить. Достойного ответа у толстяка не нашлось – поэтому он ограничился взглядом, в котором проницательный наблюдатель мог бы отыскать целую гамму различных чувств… и чувство благодарности среди них было где-то в хвосте, а то и отсутствовало вовсе. – Ты вообще зачем сюда приперся, а? – с вызовом осведомился он, подбочениваясь – жест, с учетом наряда из перьев и дегтя выглядящий крайне комично. – Поиздеваться всласть? Увидеть, как меня на шесте волокут? Да?! – Не без этого, – спокойно отозвался Гарри. – Возникла даже мыслишка организовать продажу билетов на эдакое представление, да только не ясно было, чем именно торговать. Местные, чтоб ты знал, до вчерашнего вечера не могли решить – то ли прокатить вашу милость, то ли попросту вздернуть. – Знаю, – толстяк вздрогнул, – все эти дебаты, тролль их забодай, протекали как раз под окнами моей камеры. А поскольку отпереть замок булавкой у меня не вышло… Б-р-р-р, до чего же кровожадными бывают иной раз мирные с виду обыватели! Клянусь, по сравнению с некоторыми из них орки Запретных земель – милейшие существа, ей-ей, светочи доброты и милосердия. – Не знал, что для тебя это новость, – хмыкнул шулер. – И учти, тебе еще повезло, что твоя Истинно Чудесная Магическая Возбуждающая Настойка Гнос-фекрату предназначалась для мужчин. Пострадай от нее женщины, ты бы сейчас и в самом деле завидовал тем, кто попал в лапы зеленошкурых. – Ты одежду принес? – Не-а. Я принес тебе обмылок и весть. Благую весть – о том, что в полутора милях отсюда течет ручей, а еще чуть дальше посреди поля торчит чучело, обряженное в тряпки подходящих тебе размеров. – Что-о-о?! Ты предлагаешь потомку герцога Орлеанского унизиться до… никогда, слышишь ты, ни-ког-да! – Знаешь, – задумчиво произнес Гарри. – За годы нашего знакомства я так и не смог углядеть в тебе хоть какие-нибудь аристократические приметы – а вот мысли по поводу наличия у тебя родни среди троллей всплывают часто. – Троллей?! – непонимающе переспросил толстяк. – Но… с чего?! – Они большие, – пояснил Гарри. – И сильные. Им подобные выходки сходят куда как менее болезненно.1863, карьер, Трой
– Ты… ты… – Десятник Шел на пару мгновений замолчал, пытаясь найти для стоящего перед ним… существа наиболее точное определение. Факт весьма редкий – обычно у десятника таких проблем не возникало, но и случай был, что называется, из ряда вон. – Ты… безмозглая замшелая каменюка! Ты хоть понимаешь, ЧТО СДЕЛАЛ?! – Моя вовсе не каменюка! – угрюмо возразил Трой. – У моя есть мозги, которыми моя понимает! А сделал я то, что приказали. Он тоже понемногу начинал злиться – на себя. Учишься-учишься нормально говорить по-человечески, и вот на тебе – стоит лишь самую малость разволноваться, как вновь сбиваешься на жаргон. А из-за чего, спрашивается, волноваться? – Что приказали?! Х-хосподь милосердный! Интересно, подумал Трой, видит ли еще кто-нибудь, что десятник Шел сейчас похож на крышку от кипящего чайника? По крайней мере, подпрыгивает он ну очень похоже. Может, в прошлом перерождении он и был чайником? Или паровым котлом? Возможно ли, что надсмотрщики – это новое воплощение паровых котлов? Надо будет хорошенько продумать эту идею, решил Трой, она выглядит весьма перспективной… – Тебе приказали взорвать завал, один-единственный, маленький такой, крохотный завальчик! А ты… куда глядишь, ублюдок зеленый! На меня смотри! Нет, на дело твоих кривых зеленых лап! На дело своих лап Трою смотреть было не интересно. Хотя посмотреть было на что. Пожалуй, самокритично признал он, я и в самом деле немного переборщил с зарядом. Догадывался ведь, что склон хлипковат… но ведь я – не гном. Я люблю, чтобы БУМ выходил большой… – Может, – продолжал надсаживать горло десятник, – ты даже знаешь, сколько монет выбросил на ветер своим долбаным взрывом?! А?! Нелюдь пупырчатая?! На меня смотреть! Даже вкалывая на Компанию до конца следующей Эпохи, ты не покроешь ущерб… Десятник вдруг замолчал. «Нелюдь пупырчатый» наконец соизволил выполнить его приказ – и Шел Кларк запоздало сообразил, что перед ним стоит не просто кретин-работяга, а существо, превосходящее десятника раза в два – ростом и минимум в четыре – массой. И что разъяренного тролля остановить можно лишь прямым попаданием пушечного ядра или файербола, да и то не всегда. – Согласен, – неожиданно спокойно произнес тролль. – Я не покрою ущерб. Я не буду работать на Компанию Спитхедских Утесов до конца следующей Эпохи. Я увольняюсь. – Что-о-о-о?! – Я употребил неправильное слово? – озабоченно спросил Трой. – Знаю, мой человеческий… Десятник Шел Кларк взорвался. К сожалению доброй трети простых рабочих Компании Спитхедских Утесов, этот взрыв не был похож на учиненный Троем – то есть десятник Шел не исчез в вихре огня и дыма и не разлетелся с очень громким БУМ на много-много очень мелких фрагментов. Хотя, случись поблизости обитатели райских кущ, они б вполне могли заполучить от извергаемых десятником богохульств тепловой удар. Пятью минутами позже Трой решил, что десятник Шел в прошлом перерождении был не чайником, а вулканом. Паровые котлы взрываются иначе, а вот столь продолжительное извержение характерно именно для вулканов. Еще через шесть минут десятник начал повторяться. Тролль зевнул. – Очень интересно, – сказал он. – Особенно хороша была та часть монолога, в которой вы рассказывали о предпочтениях моего дедушки. Только вот насчет самок гиен… насколько мне известно, эти животные водятся в Африке. Возможно, койоты… – А может, это был кондор? – выкрикнул кто-то из толпы за спиной тролля. Трой не мог пожаловаться на отсутствие воображения, однако любовный акт между троллем и кондором находился для молодого тролля за гранью представимого – как, впрочем, и примерно 95 процентов из перечисленного десятником. Занятно… дома, в Запретных землях, гоблы и орки также не упускали случая позлословить насчет более одаренных богами существ, однако «интимные» – Тройпоправил шорты – темы при этом практически не затрагивались. Возможно, люди более остро воспринимают свою ущербность в данном вопросе? Или… или десятник пытается таким способом намекнуть на свои предпочтения? Если так, подумал тролль, мне придется его разочаровать – ведь мой опыт межрасового секса еще более ограничен. Да и… я, конечно, изрядно соскучился по некоей очаровательной троллочке, но чтобы рассмотреть десятника Кларка в качестве адекватной замены… нет, нет – не раньше конца следующей Эпохи. – Вы и в самом деле настолько не хотите расставаться со мной? Наверное, ударь Трой десятника сосновой дубинкой – любимым оружием своего дедушки – и то ему вряд ли удалось бы добиться оглушающего эффекта, сравнимого по силе с этим, заданным участливым тоном и, по мнению тролля, вполне логичным вопросом. Десятник отступил на шаг, открыл рот и замер. Неподвижность его была столь полной, что, будь на месте Шела кто-нибудь из сородичей Троя, тролль бы всерьез обеспокоился – не начался ли у собеседника процесс окаменения? Но Шел Кларк был человеком, и поэтому о причинах его неподвижности Трой мог лишь гадать – причем безуспешно. Десятник Шел Кларк, в общем-то, дураком не был. Дураки, пусть даже злобные, могли щелкать кнутом по рабским спинам где-нибудь на Юге. Но чтобы удержать в относительном повиновении несколько сотен голов ирландско-итальянского сброда, вдобавок щедро разбавленного нелюдями, мало уметь орать так, чтобы эхо гуляло по карьеру не меньше минуты, и кастрировать блоху в прыжке ударом кнута. Приветствуются также навыки счета и письма, но главное – нужно быть не просто сукиным сыном, а Мистером Чертовскивезучимсукинымсыном! Шел и считал себя таковым – до недавнего времени, а точнее, до встречи с Троем. Увы, но воскресная школа в Мэриленде и последующие восемнадцать лет далеко не самой спокойной жизни внушили десятнику твердое убеждение – сотворенная Врагом нелюдь порой бывает хитра, однако умом, интеллектом ей не может быть дано превзойти созданного «по образу и подобию». И заработанные в поте своего богомерзкого рыла деньги эта нелюдь должна немедленно спускать на дрянную выпивку в салуне – а не мотаться в город за книгой. Факт покупки троллем книги сам по себе изрядно подточил имевшуюся у десятника схему мироздания. Еще более ужасающим стало известие об отсутствии в оной книге картинок. И, наконец, уже никакому – с точки зрения десятника – объяснению не поддавалось то, что еще через месяц книг в мешке тролля стало две! Нет, не так – ДВЕ! Одна и еще одна – так ведь и до библиотеки недалеко. Впрочем, все это были мелочи. А вот если бы кто-нибудь взвалил на себя нелегкую миссию по разъяснению – что на самом деле являет собой увесистый том в синем переплете, дело могло бы обернуться куда серьезнее. Но, к счастью для Шела Кларка, в радиусе трех десятков миль от карьера Трой был единственным существом, могущим объяснить, кто такие Шопенгауэр и Маркс, – и потому апоплексический удар обходил десятника стороной… до сегодняшнего дня. Сейчас же десятник на миг почти поверил, что проклятый зеленошкурый попросту издевается над ним. Корчит из себя кретина, а сам втихомолку ржет… ну ведь даже тролль не может быть настолько глуп? Или все-таки может? В любом случае, решил Шел, продолжать разговор с этим – более чем бесполезно. – Ну ладно, каменная башка! – медленно процедил он. – Посмотрим, какие песни ты запоешь, когда я прикажу схватить тебя и бросить в яму. Думаю, пара недель без жратвы научит… – Прощенья просим, мистер Кларк! – насмешливо произнес одноглазый гоблин справа от десятника. – Но, ежли не секрет, кому вы собрались приказывать? – Ты, поганый у… – осекшись, Шел резко крутанулся. Еще миг назад он был свято уверен в том, что позади него угрожающе хмурится троица головорезов – приличия ради проходивших в ведомостях как охранники – с ружьем, магическим жезлом и заговоренными кандалами наготове. Однако сейчас глаза десятника упорно твердили своему владельцу, что из всего вышеперечисленного на деле наличествуют лишь кандалы да одна-единственная черная шляпа с наполовину оборванными полями. – Схватить и бросить в яму, – задумчиво повторил Трой. – Интересная мысль. Место их с десятником Кларком «беседы» и местный карцер – накрытую решеткой яму – разделяло почти три десятка шагов. Вдобавок мышцы рук у тролля до сих пор ныли, ведь шурфы под заряды Трой выдолбил в одиночку. Десятник же весил чуть больше пятнадцати стоунов, да и форму его трудно было счесть идеальной… с метательной точки зрения. Так что тролль не слишком удивился, разглядев, что мистер Шел Кларк совсем немного, футов пять, а то и меньше – но все-таки недолетел до ямы. Что ж… – Трой вздохнул – он старался, очень старался. – Бросок экстра-класса! – Трой не сразу сообразил, что выставленные одноглазым растопыренные пальцы – это подцепленный гоблом у людей одобряющий жест. – Теперь-то, приятель, уж точно можешь считать себя уволенным!1863, крыша особняка, Найр
Считается, что темные эльфы любят полнолуние. В это верят люди, гномы… возможности расспросить наших светлых сородичей мне пока не выпадало, но я почти уверен, и они разделяют это, кгм, убеждение на букву "з" – глупость вполне подходящего для их куцых умишек масштаба. Но первым наверняка был человек. Только представитель этой расы мог догадаться спроецировать повадки оборотней и вампиров на существ, мягко говоря, совершенно иного порядка. Гном все же мог хотя бы попытаться воспользоваться логикой и подумать – а зачем, собственно, расе с близким к абсолюту ночным зрением испытывать какие-то теплые чувства к болтающемуся в небе фонарю?! Когда я мучился, то есть отбывал ученическую повинность в Доме Шуаль, мне довелось – наставник Юх-х переваривал мой юмор еще хуже, чем булавки, заботливо подкладываемые в его любимые вишневые пончики, – ознакомиться с «Песнью о Лунной Схватке». Свиток в полмэллорна. Другой на моем месте заучивал бы его наизусть лет тридцать – но у меня уже тогда была хорошая память… на мелкие, но полезные заклинания вроде «Память-на-день!». В «Песне» пелось – точнее, заунывно вылось, иного слова я к этой манере исполнения позапрошлой Эпохи не подберу при всем желании – о попытках тогдашнего Сидящего-дальше-всех Шуаль решить проблему ночного светила. Наиболее успешной была первая – сотня демонов без особых усилий перекрасила Луну в цвет сажи. К несчастью – как для главы Шуаль, так и всех нас, – их Дом в те времена состоял в кровной вражде с Ноими. Маги Ноими умели призывать демонов ничуть не хуже колдунов из Шуаль, и демоны их были не слабее… или не их, в «Песне» эта деталь не уточнялась, но я всерьез подозреваю, что все покрасочные работы выполняла одна и та же демокоманда, поочередно вызываемая магами враждующих Великих Домов. Еще бы – работа хоть и в самом прямом смысле пыльная, но зато регулярная. Прошлой ночью зачернил, следующей – очистил… впрочем, еще в первый раз Ноими приказали очистить не всю Луну. Некоторые участки остались черными – участки, при взгляде с Земли складывающиеся в рунную надпись. Точный текст в «Песне», разумеется, не воспроизводился – но если вдуматься, что могло там быть? Глава Шуаль – и еще пять рун, тут с времен К'енрая[242] ничего не менялось. Подозреваю также, что представители прочих разумных и не очень рас весьма нервно реагировали на происходящие с лунным ликом, кгм, изменения. Кроме, разве что, гномов – этим в те времена было глубоко безразлично происходящее на поверхности, лишь бы воздух был для дыхания пригоден да цены на продовольствие не задирали. Финал же «Песни» был изрядно скомкан. Как в прямом – я порядком намучился, пытаясь разгладить свиток до более-менее читаемого состояния, – так и в литературном смысле. Похоже, Шуаль и Ноими практически одновременно пришли к мысли, что их перебранку следует заканчивать… и столь же дружно решили проделать сие наиболее радикальным способом. Однако… то ли взаимопересечение заклинаний дало такой эффект, то ли в игру вмешался кто-то сторонний – например, наши светлые «родственнички»… но в итоге Луна, как может убедиться любой, по-прежнему отравляет своим сиянием бархат ночных небес. А вот Фаэтона в этих небесах теперь не сыскать. Равно как и Атлантиды с Лемурией – на картах. Да, были маги в ненаше время – не чета нынешней мелюзге. Эти-то не Луну – лампу над кроватью своей магией не всегда погасить сумеют. Зато гонору… а уж до чего порой опускаются… К примеру, хозяин особняка, на крыше которого я в данный момент пытался заработать лунный загар, пробавлялся изготовлением всяческих экзотических снадобий. Занятие, по моему мнению, куда более приличествующее травнику, в крайнем случае – ведьме, но уж никак не магу третьей ступени посвящения. Хотя, конечно же, за изготовление афродизиаков из вампирьих клыков рискнет взяться далеко не всякий травник. И мало у какой ведьмы хватит подлой трусости устроить для получения упомянутых ингредиентов «инкубатор». Кстати, о… большая поджарая тень неторопливо вышла из-под старого клена, сверкнула багровым пламенем глаз, оскалилась… вскинула морду, должно быть, все же услыхав свист рассекаемого воздуха… …и умерла. Я выпрямился, продолжая сжимать в руке серебряный кинжал… чистый. Опасливо покрутил ступней – все же прыжки с крыш особняков на спины псам в число моих любимых занятий не входят, ибо хрупкие кости дороги… как память о поколениях темноэльфийских предков. Нет, похоже, хрустел исключительно пес. Халтурная работа, что еще тут сказать. Для полноценного пса-вампира сломанный хребет – это всего лишь повод с удвоенной энергией броситься на обидчика, а уж никак не отбросить лапы. По крайней мере, покусившаяся на меня в парижских катакомбах овчарка вела себя именно так – и будь я в тот день один… впрочем, та псина и не стала бы тупо дожидаться, пока ей на спину опустятся две туфли. Вторую «мясницкую собаку из Ротвейля» я нашел – точнее, она нашла меня, на свою погибель – сразу за углом. Третьего же – почти рядом с парадным входом. Этот, отдаю должное, оказался куда ловчее и сообразительней двух своих собратьев, да и магии в него «вложили» не в пример больше – чтобы так вот, влет перегрызть серебряный клинок, челюсти должны быть из оружейной стали. Вдобавок перегрызенную середину клинка пес-вампир заглотал, а поскольку вспыхивать и рассыпаться черным пеплом тварь явно не собиралась, то вытаскивать из голенища запасной кинжал мне как-то сразу расхотелось Пса пришлось душить завязками плаща. Следующие четверть часа я разглядывал небо, благо луна со своей мерзкой ухмылочкой осталась за особняком. А заодно пытался понять – который из боков меньше ноет. Нет, все, решено – последний раз надеваю эту… музейную реликвию. Толку мне в непробиваемости, если обычная драконья жилетка, почти не уступая в прочности, распределяет удар не в пример лучше. Что для моих, повторюсь, хрупких эль-фийских костей… ох-х! Пришлось воспользоваться фляжкой Здравур, ирландский бренди и экстракт колы, – та еще смесь, покойника не подымет, но уж полуживого мигом заставит выплясывать… чего-нибудь. Или – сломать отмычку! Будь на моем месте сородич из светлых, он бы сейчас непременно кого-нибудь проклял. По всем правилам, с воздеванием рук, длинно и напевно. Впрочем, представить на моем месте светлого эльфа очень сложно. Практически невозможно… Эльбереть твою Гилтониэль! Вторая отмычка! Тридцать пять лет я этим набором пользовался, даже королевскую сокровищницу отпирать довелось! Гномья сталь тройного заговора, калилась в драконьем дыхании – и на тебе! Мифрильный он, что ли, этот замок… уф! Наконец-то поддался! Я не сумел, вернее, не счел нужным сдержать вздох облегчения – все же клятый замок едва не вывел меня из равновесия. И потому лишь миг спустя осознал, что повода для гордости, собственно, и нет. Не я справился с замком. Просто кто-то с той стороны двери решил поинтересоваться – что это за странные звуки доносятся от входа? Как просто. На миг я даже подумал – а может, стоило начать с вежливого стука? Это, конечно, против канонов – но зато… – Деймос, проклятая псина, если ты опять расцарапал дверь… Я позволил бормочущей лысине – девственную чистоту макушки привратника нарушала пара коротеньких рожек – высунуться примерно наполовину. Затем пнул створку и, не дожидаясь, пока лысина перейдет с бормотания на вопль, заботливо снабдил ощерившуюся клыками пасть затычкой… в виде рукояти кинжала… …и едва удержал дверь – пружина была от медвежьего капкана, не иначе.ГЛАВА 2
Тимоти
– Хорошо идем. – Что? – Хорошо идем, говорю, – повторил я. – Для гнома, который «на берег этот впервые ступил сегодня», так и вовсе отлично. Торк остановился. Развернулся ко мне. Очень осторожно развернулся, с равной брезгливостью щурясь и на забор справа – явно облюбованный не только собаками, – и на стену слева. Нет, вру! Стена гному не нравилась больше, и я даже понимал отчего – каменная, она при этом ухитрялась выглядеть куда более хлипкой, чем дощатый забор. Для истинного подгорника смотреть на подобное «строение» – как человеку на… ну, к примеру, на собачье дерьмо перед алтарем в соборе любоваться. – Намекаешь, что я солгал тебе? – Намекаю, – в тон ему отозвался я. – Что ты не сказал мне всей правды. Гном нахмурился. – Ты утверждаешь, что я солгал?! – повторил он, и то, как рука гнома при этих словах прошлась вдоль рукояти топорика, мне совершенно не понравилось. К обвинениям во лжи, запоздало припомнил я, гномы относятся столь же болезненно, как и к шуткам в адрес своих женщин и богов. А я… а я, кажется, только что распрощался со своим шансом выбраться из трущоб. Все потому, что язык длинный, не по росту и уж точно – не по уму. – Да. Нахмурившись еще больше, Торк шагнул вперед – а вот удар я уже разглядеть не успел. Прямо в сплетение… обычный человек мигом бы улетел сквозь забор. Только обычному человеку гном бы и не стал отвешивать такой вот пинок – дружеский, по гномьим меркам. – Молодец! – одобрительно прогудел Торк. – Назвать гнома брехуном… хей-хой, ты мне нравишься все больше, сын Валлентайна! Много людей я встречал – но мало у кого в душонках было столько же храбрости, сколько в одних подошвах сапог твоих! – У меня ботинки. Дырявые. Пузо до сих пор ныло. Черти хвостатые, а ведь еще год назад я бы и не покачнулся. – Об этом не думай! – гном пренебрежительно махнул рукой. – Еще до вечера у тебя будут лучшие сапоги, какие только сыщутся в Городе Гномов. Это если в коротышечном подземелье вообще найдется хоть какая обувь моих размеров, подумал я, а миг спустя меня словно мешком с кирпичами по башке хлопнуло. – Так мы идем в Город Гномов?! – Доводилось бывать? – В самом Городе – нет. А вот вход в него видать приходилось. Если уж быть по-гномьи точным, видел я не сам вход, а хоромину, которую местные сородичи Торка над этим входом взгромоздили. Не увидеть ее трудно – эдакий кривой ящик со сторонами в полтора квартала. Ну а внутрь меня, понятное дело, хрена с два бы кто пустил – не Центральный парк «для чистой публики», ночью через ограду не сиганешь. – Понятно, – кивнул Торк. – Сейчас же ты сообразил, что веду я тебя в сторону другую. – Ну, не совсем другую, – отчего-то смутившись, пробормотал я. – Но и приближаться мы к нему не очень-то приближаемся. – Ты откуда родом? – неожиданно спросил гном. – Из Англии… – Это и так видно за старую добрую английскую милю, – усмехнулся гном. – Нортумберленд или Кливленд? Я отрицательно мотнул головой. – Северный Йоркшир. – На лис охотиться доводилось? – Эта забава для джентльменов, гном. Тех, кого зовут сэр, милорд… я похож на джентльмена? – Ты и на леди-то не похож. – А вот сейчас Торк откровенно забавлялся. – Из-под Горы, сын Валлентайна, плохо видно, сэр человек или пэр. Мы ведем свои летописи от начала времен, подлинного Начала, а не вашего «сотворения мира». Когда мы пришли на туманный остров, по нему бродили пикты. Для римлян мы строили Северную Стену, которую они звали Адрианов вал, для короля Артура наши мастера выточили круглый стол… – …а для короля Карла вы сколотили эшафот, – вставил я исключительно с целью показать образованность – а ну как прибавится какой доллар к жалованью. Зря, что ли, три года полы у нашего викария подметал? Правда, пока что жизнь поворачивалась так, что выходило – зря! – Лорд-протектор был умным человеком, – ничуть не смутился Торк. – И щедро платил за кирасы для своих «железнобоких». – Угу. А еще… – А еще прокуратор Иудеи щедро платил за гвозди! Гном есть гном, их не переделаешь… наверное, их даже и не переплавишь. А уж переспорить коротышку – это для человека подвиг, достойный быть занесенным в ихние всегномские летописи. – Сдаюсь! – Я вскинул левую руку. – Ты что, левша? – С чего ты взял? – удивленно переспросил я. – А-а, понял… нет, просто рукав у куртки не любит… резких движений. – Определенно, нам следует начать с портного, – пробормотал Торк. – Ладно, пошли… Надо признать, башку он заморочил мне неплохо – я потащился следом за ним и лишь через дюжину шагов сообразил, что своими дурацкими россказнями про лисью охоту, Артура и Кромвеля гном попросту сбил меня с мысли. – И все-таки, гном, куда мы идем? – Не гном, а Торк. Не идем, а почти пришли. Торк с крайне озадаченным видом уставился на небольшую железную дверцу. Выглядела она малость получше стены – но именно что малость. Столько ржавчины за раз я в жизни своей еще не видел. И гном, кажется, тоже. Выудив из кармашка небольшой бронзовый ключ, он снова замер в нерешительности… тряхнул головой, заскрежетал замком… сдвинул брови, бормоча при этом себе под нос что-то специфически гномье, даже для такого «знатока» Старой Речи, как я, мало похожее на благодарности Создателю Ауле. – А говорить ничего не надо? – осторожно спросил я. – Помню, грабили мы… то есть решили мы как-то ночью зайти в один магазинчик, а дверь там была на заклятии, хорошем таком, арабском. Ну, Перки, у него уши будто кроличьи, подслушал, чего хозяин вечером бормотал, запомнил… фраза условная заковыристая была, язык сломаешь, пока выговоришь. Нам потом уже Гныш, орк из грузчиков портовых, сказал – на ихнем, орочьем, это значит: «Пошел ты на…» – Ыкках драггари вайща, ек! Произношение у Торка было что надо – Перки сумел правильно выговорить «магический ключ» раза с пятнадцатого. Третье слово ему все никак не давалось… vay-tsch-a… нет, не для человеческой глотки такие звуки. – Может, мне попробовать? – А что, – продолжая возиться в замке, ворчливо спросил Торк, – среди твоих дарований числится умение вскрывать замки? – Среди моих дарований числится талант уговаривать двери открыться. – Да уж, – гном яростно дернул ключ в попытке, как мне показалось, уже не открыть, а просто извлечь его из скважины, однако замок расставаться с добычей не пожелал. – Представляю. – Отошел бы ты. – Нет! Торк дернул ключ еще раз. В замке что-то противно хрустнуло, гном, явственно посветлев лицом, рванул ключ в третий раз – но, как выяснилось, хрустом достижение гнома и ограничилось. Ни открываться, ни отдавать ключ дверь по-прежнему не желала. – Как знаешь… – Будь на то моя воля… Хрясь! Торк отступил на шаг, с ненавистью глядя на фигурную щель, из которой пчелиным жалом торчал бронзовый обломок. – Моя воля… Тимоти, я позволил бы тебе не только выбить к Морг… Темному эту проклятую дверь, но и развалить всю эту орками деланную стенку! Но, – Торк тяжело вздохнул, – советник Крипп вряд ли обрадуется, если мы оставим проход к одному из «Черных Лазов» открытым нараспашку. – Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнес я, – что за этой ржавой дрянью находится потайной ход в Город Гномов? Ловко. Вот, значит, к чему был насчет охоты разговор. Ну да, в норе с одним только выходом жить опасно… а гномы уж точно не глупей лисиц. – Да. По крайней мере, – с куда меньшей уверенностью в голосе добавил Торк, – путеводный амулет привел меня именно к ней. – Ах, амуле-ет, – насмешливо протянул я. – Путеводный. Случаем, не «Ариадна Инк»? В лавке Чилийца стоит полный ящик этих деревяшек. Пять центов за штуку и три – если брать больше дюжины за раз. Дрянная резьба и еще более дрянной наговор. Берут их, как правило, шлюхи – сунуть в карман клиенту. А те, как не менее правило, избавляются от них, едва завернув за угол, потому как приволочь такой подарочек супруге им вовсе не улыбается. – Вот, посмотри. Я посмотрел – и уважительно присвистнул. Да, эт вам не здрасте. Шестиугольник из красной меди, одной чеканки долларов на восемь, не меньше. Ну и магии для него явно не пожалели – вон как на ладони подпрыгивает. С таким компасом при желании можно хоть плыть Северо-Западный проход открывать. Весчь! Но если амулет привел нас к правильной двери, то какого орка… ох, ну точно! – Думаю, – медленно произнес я, – в человеческой религии ты разбираешься так же, как и большинство твоих сородичей? – То есть – никак! – усмехнулся гном. – Что с того? Хочешь сказать, сын Валлентайна, что ваши боги имеют нечто общее с этим проклятым замком? – Бог у нас один, – наставительно произнес я. – Хоть он и триедин. А вот святых – уйма! – Это даже мне ведомо. У вас что ни день, то непременно праздник в честь очередного мученика или просто сумасшедшего. Судя по лицу гнома, секунду назад кто-то из святой шайки то ли подсунул ему чрезвычайно кислое яблоко, то ли подсадил в каждый зуб крохотного термита. Это я к тому, что последний раз видел столь же кривую рожу в прошлом декабре, когда у Джонни три зуба разом ныли. – У нас подряд срочный, а они празднуют, орк их за… – Гном осекся и с подозрением уставился на меня. Наверное, заопасался, что я прям вот сейчас, не сходя с места, потребую надбавку за работу в праздничный день. – Между прочим, – заметил я, – сегодняшний святой в некотором роде твой родственник. – Это в каком таком еще роде? – А вот! Согласно легенде, святой Родарий был гномом… – я сделал паузу и, дождавшись, пока челюсть гнома начнет возвращаться на прежнее место, закончил фразу, – полукровкой! – А-а, вот чего, – с явным облегчением выдохнул Торк. – Я-то уж подумал… – В точности это не известно. Зато ведомо иное – большую часть своей жизни Родарий был вором. Очень удачливым – говорят, что не было в те времена замка, который он бы не сумел открыть. – Постой-погоди, – вскинул бороду Торк. – Кажется, мне что-то вспоминается. Не этот ли светоч вашей веры обокрал главу бирмингемской гномьей общины? – Он самый. Так вот, в меньшей части своей жизни Родарий был монахом. Уж не знаю точно, что на него свалилось, какое знамение он увидал – может, и впрямь святой Павел заглянул «на огонек». Или это была шутка какого-нибудь темного эльфа. Но как-то раз хмурым осенним утром наш герой роздал все свое добро приятелям и нищим, а затем отправился в храм каяться в грехах. Свиток с той исповеди до сих пор паломникам показывают, шиллинг с носа за удовольствие – правда, те, кто заплатил, жалуются, что разбирать эти каракули даже с лупой-то сложно, а уж без… – Ты хочешь попытаться убедить меня, – с нажимом произнес гном, – что я, гном, не смог открыть ключом гномьей работы сделанный моими же сородичами замок лишь потому, что сегодня день этого вашего Родария?! – Верно. И вообще, сегодня очень неудачный день для тех, кто собрался что-нибудь открывать, нскрывать, взрывать, ну и так далее. – Неужели? – Да-да. И единственный способ преодолеть эту напасть – это помолиться святому Родарию. Что я и сделал. Глаза у Торка сейчас выглядели точь-в-точь как два новеньких пятидолларовика – круглые и блестящие. Я усмехнулся, протянул руку и легонько ткнул пальцем в злосчастную дверь. Дверь не шелохнулась.Гарри и Салли
– Слушай, но почему бы нам… – Заткнись! Полчаса назад Гарри еще не был уверен, которая из двух выпавших ему кар Господних раздражает его больше: дождь или жалобы партнера. Нытье Салли было делом привычным, а вот дождь… мелкий, холодный, он словно бы и не капал из серых унылых туч, а попросту висел в воздухе, ожидая, пока очередной шальной ветер закинет его под шляпу невезучему путнику. Не ливень стеной, не гроза – так, мелочь, только вот за несколько часов этот паршивый дождик вымочил Гарри до самых костей. Весна… чтоб ее орки без соли сварили! В прежние-то годы они с Салли сейчас бы чинно-благородно сидели в какой-нибудь гостинице в Луизиане или Алабаме. Спокойно проедали-пропивали-прокуривали зимнюю «шерсть» с доверчивых южан в ожидании, пока настенный календарь – календарь, а не термометр! – подскажет, что летнее тепло перешагнуло линию Мейсона-Диксона и пора открывать сезон охоты на кошельки северных овец и прочих баранов. А все война… загребут под ружье, и доказывай потом святому Петру, что подпадал под «закон о 20 неграх»[243]. – Слушай, но в самом деле, почему бы… – Заткнись, я сказал! – рявкнул шулер. – Ты, скулящий мешок дерьма… когда там, на развилке, я сказал, что пора устраиваться на ночлег, кто начал стонать: «Ах, еще ведь светло, ах, еще одна ночь под открытым небом, ох, мои нежные ручки-ножки ее не переживут!» А? Кто причитал? – Гарри попытался сымитировать плаксивый голос напарника… и не без успеха: – «Ну-у пожалуйста, Гарри, давай пройдем еще немного, я уверен, мы обязательно найдем какое-нибудь строение…» – Гарри, прошу тебя… я устал, я падаю… и дорогу почти не видно… – Вот как? А хворост для костра ты разглядеть сумеешь, мистер Задохлость? Или, может, у тебя в кармане затаилась ручная саламандра, да еще согласная жрать насквозь мокрые сучья? Или ты даже не соображаешь, что единственная сухая вещь на десять миль вокруг – это моя последняя нераспечатанная колода?! – О, как ты жесток… – Жесток, – отчего-то повторение этого слова заставило игрока скрипнуть зубами, а рот наполнился слюной. Жесток… жесток, словно подметка… или свиная грудинка. Тот самый последний кусочек, что, бережно завернутый в четыре тряпки, покоится на дне мешка. Достать, вгрызться… черт, не хотел же думать о еде! – Будь я милосерден, давно перерезал бы тебе глотку – исключительно из сострадания. Но поскольку наблюдать за твоими мучениями доставляет мне… Гарри осекся, напряженно вглядываясь в темноту. Быть того не может, однако он готов был… – Кто здесь? – Ты кого-то увидел? – испуганно прошептал толстяк. – Послушай… – Заткни. Свою. Пасть. На прошлой неделе в Остинтауне мошенникам довелось сидеть за три ярда от помощника тамошнего шерифа – парень жаловался, что на дорогах стало неспокойно. Конечно, россказни об орках в боевой раскраске стоило числить по ведомству опустошенных бутылок, но какая-нибудь шайка дезертиров… Глупости, оборвал Гарри сам себя, чушь и бред! Разбойники, которые устраивают засады ночью, в дождь, на полузаброшенном тракте, должны быть либо чересчур большими оптимистами, либо полными кретинами. Просто… Теперь игрок снова увидел это – уже точно. Что-то, вернее, кто-то – неясный силуэт, мелькнувший среди деревьев справа от дороги. Самое время тянуться за старичком «патерсо-ном»… хотя если тот, за деревом, не человек, пуля его лишь разозлит. – Гарри… Черный силуэт медленно отделился от ствола. – Прощения просим, cаp. Шулер захохотал. Смех был еще тот, с подвсхлипом, который без особой натяжки можно было бы счесть истерическим, – но сдержаться он вряд ли бы смог, даже очень захотев. Слишком уж велик был шок – почти мгновенный переход от ужаса перед затаившейся во тьме неведомой тварью из преисподней к осознанию, что темное пятно у обочины – это всего-навсего ниггер. Непонятно какого тролля здесь и сейчас делающий. – Че надо? – Меня послали звать вас. – Лязгнул металл, и в воздухе рядом с чернокожим появилось небольшое желтое пятно. Фонарь, скорее догадался, чем разглядел, Гарри. Правда, такой убогий, что казалось – он вовсе не рассеивает ночную тьму, а скорее наоборот, сгущает. – Звать нас куда? – В гости. – Негр приподнял фонарь чуть выше. Лет ему, судя по маячившему на грани света и мрака лицу, было никак не больше двадцати. – Гости – это хорошо, – ворчливо произнес Гарри. Будь они на Юге, объяснение происходящему находилось бы легко и просто – какой-нибудь плантатор, стосковавшийся по людям одного с ним цвета кожи. Но здесь, в Огайо… – Гарри шагнул вперед, всматриваясь – да и не больно-то похож этот ниггер на слугу-зазывалу. По сравнению с его тряпьем Салли в своих обносках «с плеча» огородного пугала выглядит и впрямь настоящим герцогом… настоящим королем, черт побери! На полях, конечно, гнут спину и вовсе… но среди домашней прислуги такого даже самый захудалый хозяин и секунды не продержит. – Идти мал-мала, – чернокожий словно бы почувствовал колебания Гарри. – А хижина у Старый Снап прочный, не протекает. И жратва найдется. – Старый Снап? – Он ждет вас, – просто сказал негр. – Знал, что ни идти. Послал меня – звать. Будь Гарри хоть на унцию менее промокшим, усталым и голодным, он бы, наверное, все же нашел в себе силы послать это в высшей степени сомнительное гостеприимство в куда-нибудь… не ближе Запретных земель. Причем сразу же, не раздумывая. Но сейчас он заколебался… – Гарри, послушай, – горячо зашептали из-за спины. – Мне все это не нравится. Ночью, в лесу… а вдруг этот ниггер связан с орками и приведет нас прямиком к котлу? Помнишь, что говорил… И эти слова толстяка решили дело. – Мы пойдем с ним! – твердо сказал шулер. – Кто б он ни был, этот Снап, у него имеется хотя бы хижина, в которой мы сможем переночевать! – Точна-точна, cap! – обрадованно поддакнул негр. – Хижина у Старый Снап есть, да еще какая! – Он вкусно причмокнул. – Настоящая особняк, с чердаком и подвалом! Поверьте, cap, вы нисколечки не пожалеете, что пойдете. Старый Снап ждет вас, очень ждет. Внезапно стало светло. Нет, разумеется, солнце не выскочило из-за горизонта с диким боевым воплем, словно гобл из засады. Это была просто луна – полная луна, выглянувшая наконец-то из-за туч. Но в сравнении с непроглядной чернотой, полновластно царившей до ее появления, даже это бледное светило на миг показалось Гарри ослепительно ярким. Он моргнул, протер глаза. Дождь тоже кончился, исчез вместе с тьмой, заодно прихватив с собой дружка-ветерка. По крайней мере, здесь, у земли. В небесах, похоже, сейчас вовсю гулял его старший братец, и подгоняемые его хлесткими порывами тучи стремительно мчались на запад. Огромная черная стая, в испуге даже не замечающая, что второпях перепутала верх и низ и теперь, вместо того чтобы поливать водой земную твердь, щедро крапит черный бархат небес алмазными искорками звезд.Трой
Любоваться на звезды Трою нравилось всегда, сколько тролль себя помнил. Нынче же от этого была и прямая польза. Разноцветноглазое подмигивание Великой Дырявой Чаши манило к себе, затягивало… то есть отвлекало внимание от мыслей про брюхо – пустое. Живот, прошу прощения, конечно же, достопочтенный живот, мысленно поправился Трой, но было уже слишком поздно. Оскорбленная до глубин кишок часть тела не замедлила напомнить о себе продолжительным урчанием-бульканьем-переливанием, начавшимся где-то под легкими. А завершившимся, как и обычно в таких случаях, весьма звучно и – как необычно в таких случаях! – весьма ярко. Пламя костра взметнулось на добрых три фута, разом охватив сушившиеся над огнем шорты. Окажись молодой тролль чуть менее проворен, и он запросто мог бы лишиться своей любимой и, что более важно, единственной в данный момент одежды. – Аи! По лапам-то за что? Это не честно… и больно! – Не честно пытаться сожрать чужую одежду! – наставительно произнес Трой. – Я только на вкус попробовала… – Попробовала одна такая… – Тролль задумчиво уставился на два собственных пальца… торчащие из дыры в третьем заднем кармане. – Оголодавшая. Вот подержу тебя недельку-другую без еды… Растянувшаяся на углях саламандра обиженно фыркнула и запустила в Троя угольком. – А ты, а ты… я лежу, почти засыпаю, и тут мне прямо в мордочку… пфуй! – Это вышло нечаянно. – Я тебе не верю. – Саламандра надменно вскинула голову и, старательно вскидывая лапки – в точности, как это проделывала цирковая лошадь на подсмотренном огненной ящеркой представлении, – Развернулась. – Буду спать хвостом к тебе, вот! – Давай ты все-таки будешь спать в своей шкатулке, – мягко сказал тролль. – Воздух сырой, и кто знает – вдруг Погонщик Небесных Бизонов передумает и пригонит свое стадо назад. У него ведь нрав еще более переменчив, чем твой. – Неправда, неправда! – мигом развернувшись к Трою, заверещала ящерка. – Я могу передумывать в сто, нет, в триста раз быстрее! И вообще, пока он свои облака сдвинет хоть на дюйм, я сделаю – шасть! – и уже там! А потом еще раз – шасть! – и уже снова тут! Трой вздохнул. Хоть он и был очень привязан к своей маленькой рыжей подружке, но выносить абсолютно все проделки капризного, раздражительного, вздорного, нахального, самовлюбленного… короче говоря, настоящего духа огня даже у флегматичного тролля выходило неважно. Плохо выходило, если уж быть откровенным до конца. – Ну скажи, скажи! Я ведь самая-самая непредсказуемая, правда?! – Правда, – устало кивнул Трой, откладывая подгоревшие шорты и подтаскивая к себе когда-то снежно-белую, но давно уже ставшую грязно-бурой сумку. При этом он снова вздохнул, на сей раз – виновато. Сумку давно следовало: во-первых, постирать, а во-вторых, не доводить до столь прискорбного состояния. Все же семейная реликвия… Сумка была сшита из паруса корабля, ставшего роковым для двоюродного дяди Троя. Причина смерти достопочтенного Малфри была предметом зависти всех окрестных троллиных семейств, и в чем-то, наверное, они были правы. По крайней мере, особое благоволение Каменных Богов, решивших выделить своего верного почитателя столь экзотическим способом призыва к себе, было хоть каким-то ответом на вопрос: «Почему на горного тролля, мирно гревшегося на склоне в тысяче миль от ближайшего моря, вдруг свалился с неба двадцатифутовый парусный вельбот?!» – Самая-самая-самая непредсказуемая?! – Самая-самая-самая-самая и еще три раза самая. Уголек хочешь? – Хочу! – Саламандра присела на задних лапках, став похожей на выклянчивающую орехи белку. – Настоящий, каменный? – И не просто каменный, а настоящий кардифф, – с улыбкой подтвердил Трой. – Прыгай. Повторять ему не пришлось. Едва разглядев под распахнутой крышкой заветный отблеск, рыжее пламя взвилось в прыжке. Осторожно развернув шкатулку, тролль заглянул в нее – как раз вовремя, чтобы увидеть, как впятеро уменьшившаяся саламандра обвивается вокруг лакомства, неторопливо, словно играющая кошка, запуская в него коготки. – Фрям-ням! Вкусно! – заключила ящерка минутой позже. Махнула хвостом, собирая разлетевшиеся крошки, вытянула мордочку, будто прислушиваясь к чему-то, и, облизнувшись, добавила: – Но ма-а-ало! – Понимаю… – А что, – с интересом спросила ящерка, – тот кролик, что я сегодня поджарила, он для тебя был так же, да? – На самом деле даже хуже, – признался тролль. – Я и распробовать-то его толком не успел. Куснул раз, другой, а он взял да и закончился. Только аппетит раздразнил… – А почему ты не поймал кого-нибудь побольше? – Потому что «кто-нибудь побольше» здесь не водится. – Ну как же, как же… вон отпечатки копыт! – Это следы коров. – Но ведь корова, – озадаченно пискнула саламандра, – она же больше кролика? – Больше, – с грустью подтвердил Трой. – Но маленький кролик был дикий, а значит – ничей. Коровы же принадлежат людям, и если я съем одну из них, то у меня могут начаться проблемы. На этот раз ящерка скопировала задумавшуюся собаку – аккуратно уложив мордочку на вытянутые впередлапки. – Ты ведь говорил, что у тебя есть уже проблемы с людьми. Из-за человечка-вулканчика. – Это правда. Но… – тролль задумчиво поскреб щеку, – как бы тебе объяснить… из-за десятника Кларка за мной охотятся слуги человеческого закона. У них есть много других забот. Больше, чем обычно, ведь идет война и ловить надо дезертиров, шпионов… много работы, а кто любит, когда много работы? Разве что гномы… Если же я украду и съем корову, – продолжил он, – меня захотят поймать ковбои. Они отлично знают эти места… и очень сильно не любят скотокрадов.Найр
Меня выручило лишь то, что привратник не стал вести себя как подобает – то есть, заглотав шесть дюймов заговоренного серебра, он попросту обмяк и попытался упасть. Повезло, что и говорить. Будь на месте этого недокровососа настоящий вампир, кучка пепла вряд ли бы сумела не позволить двери захлопнуться. – Спасибо за помощь. – Темным эльфам, что бы про них ни сочиняли представители иных рас, благодарность вовсе не чужда. – Так уж и быть, плащ и цилиндр повешу сам, а туфли вытру… скажем, о ваш костюм, с вашего позволения… или без оного. С благодарностью, впрочем, я поторопился. Входной коврик из привратника оказался еще более никудышным, чем вампир, – труп вздрогнул и начал стремительно распадаться на лужу омерзительной гнойно-зеленой жижи и облако ничуть не лучшего запаха. Поводов жаловаться богам на свои рефлексы я до сегодняшней полуночи не находил, но, увы – несколько капель все же остались на туфлях. Белых, с квадратной пряжкой, только на прошлой неделе доставленных из Лондона… возможно, уходя, я все же подожгу этот особняк. – Кошмариус, что у тебя происх… о нет! – Вылетевший откуда-то сверху некрупный черный имп, увидев меня, решил очень резко сменить направление полета на противоположное. Не вышло, хотя пространства для маневра имелось в избытке – ширина и, особенно, высота доступных моему взору помещений наводили на мысль о любимом ручном драконе хозяина… или о нескольких столь же тщательно лелеемых видах фобий. Попытавшись совместить полупетлю с виражом, бесенок врезался в угол между стеной и потолком, сполз на ступеньку и остался там – мелко дрожа, попискивая и тщетно пытаясь заслониться крылом. – Нет. Нет. Не надо, пожалуйста. – Ты – знакомец хозяина этого дома? – Да, мистер драу. Вот уже… – Где у вас тут вешалка? – Справа от вас, мистер, за портьерой. Прошу нас, мистер, я еще так молод, умоляю, мне еще и четырехсот лет не исполнилось… Кроме вешалки, за портьерой имелось также зеркало – как нельзя более кстати. Разумеется, после схватки с псом я постарался вернуть себе достойный облик, но тем не менее… травинка на отвороте сюртука, воротник рубашки загнулся внутрь, бабочка перекосилась… вид, приличествующий разве что человеку! – Прикажете доложить о вас, мистер драу? Я отрицательно качнул головой. – Нет нужды. Лучше покажи мне дорогу. – Хозяин сейчас в спальне. – Вот к ней и покажи. Кратчайшую, – добавил я, вспомнив, как однажды при весьма схожих обстоятельствах пять с лишним часов бродил по башне архимага. Невзрачная с виду, она могла бы дать фору иным дворцам, ведь ее владелец очень любил играться с «кривыми измерениями». Хобби, переросшее в манию, вместо обычной шести-плюс-n-мерной конструкции этот несчастный слепил – весьма неаккуратно, любого гнома удар бы хватил, увидь он это «творение»… ну и сумей понять, что она собой являет, – так вот, этот несчастный слепил пятнадцати– или семнадцатимерный лабиринт! Нет, определенно, за такое мог взяться только безумец – и, конечно же, только безумец имел шанс закончить эту работу. Говорят, наследник покойного устроил из башни аттракцион – пять шиллингов за вход, десять фунтов за вывод наружу и награда в тысячу гиней тому, кто сумеет выбраться самостоятельно. Награда пока остается невостребованной, а бизнес наследника процветает – как башня-лабиринт, так и основанный им же приют для душевнобольных. – Да-да, сейчас. Вам нужно подняться по этой лестнице… ковер чистый, клянусь, только сегодня… – Я сказал «покажи», а не «расскажи», – напомнил я. – Извините, я сейчас… – Лети вперед. Забавно – наибольший ужас у бесенка почему-то вызывала моя трость. Хотя он и видел, не мог не видеть, что особыми магическими свойствами этот аксессуар похвастаться не в силах, но, похоже, своему страху имп доверял больше, чем своим же глазам. – Я лечу, уже лечу… Насчет устилающего лестницу ковра знакомец, конечно же, соврал. Этот пылесборник выбивали месяц назад, не меньше, и сейчас в его длинном ворсе затаился добрый стоун потенциального рака легких. Иного я, разумеется, и не ждал. Большинство видов низших бесов говорить правду сколь-нибудь продолжительное время не способны органически. Минута-другая – и у них начинается тошнота, головокружение… к заклявшим их магам это правило не относится, но я-то… – Убейте его! Убейте! При других обстоятельствах, скажем, если бы мы сидели в парижском кафетерии, я бы непременно сообщил атаковавшим, что убивать меня – занятие исключительно неблагодарное. По крайней мере, двум из пяти – невысокой брюнеточке почти в моем вкусе и ее напарнице, которая была даже и без «почти». Кажется, в засаде участвовала вся прислуга особняка. Глупость, вполне достойная скудных мозгов «инкубаторских» вампиров, – решить, что их сила, быстрота и тактика «навалиться кучей» компенсируют провал по части скоординированности. За первые три секунды боя они лишились одного уха, диух запястий, ступни… На мгновение мне даже стало интересно – сумею ли я заставить их изрубить друг друга? Шансы были неплохи, однако гулкое буханье из недр особняка возвестило, что к засадному полку движется подкрепление. Пришлось отступать на лестницу и доставать кошелек. – Я-а-а-а-ы-ы-у-у-у… – Сдачи не надо, – любезно проинформировал я вампира в белом фартуке, старательно пытающегося сфокусировать взгляд на серебряном долларе… торчащем у него из переносицы. – У-у-ми-и-и-ра-а-ю-у-у-у… Что порадовало – эти на серебро реагировали более каноническим образом, вспыхивая и рассыпаясь. Не знаю, отстирывается ли сажа лучше, чем жижа, но хотя бы пахло не так отвратно… или мое осязание успело адаптироваться к здешним благовониям? Бух! Бух! Бух! Сотрясая пол, стены, потолки и мебель, ко мне приближалось… похоже, ко мне приближалась разгадка здешнихвысот и ширин. Да, по коридорам более привычных для людей размеров ЭТО перемещаться бы попросту не сумело. Впрочем, даже сейчас меч Рыцаря Преисподней упирался в потолок… оставляя в камне широкую полосу с оплавленными краями. Конечно же, это снова была дешевая подделка. Будь хозяин особняка настолько силен, чтобы подчинить демона столь высокого уровня, он бы не пробавлялся сомнительной торговлишкой. И даже удайся ему подобный трюк – чудеса порой случаются даже с волшебниками, – настоящий Рыцарь Преисподней не стал бы переть на меня с мечом наперевес. Вот швырнуть убийственным заклятьем через весь коридор… или через весь особняк – это в их стиле. И уж точно настоящий Рыцарь Преисподней не повелся бы… Бабах! После третьего бабаха я начал слегка беспокоиться. Конечно, было весьма занятно наблюдать за тем, как девять футов шипастой вороненой стали, яростно пыхая багровым пламенем из щелей забрала, пытаются изрубить простенькую иллюзию. Но уж больно много сил вкладывал «рыцарь» в каждый замах – меч погружался в пол едва ли не наполовину. Положим, горящий ковер – это мелочи, я ведь и сам задумывался о поджоге, а вот целость несущих балок… Бабах! Я, как не сложно догадаться, очень не люблю фамильярничать с незнакомцами. Увы, принципам не всегда удается быть верным до кон… – Эй, приятель. Ты случайно не меня ищешь? Однажды я получил бесплатный совет. Его дал человек – что было унизительно вдвойне. Совет заключался в следующем: если позади тебя вдруг обнаружился кто-то, в чьей дружелюбности ты имеешь основания сомневаться, то сколь бы проворным ты себя ни мнил – не пытайся развернуться! Лучше прыгай вперед, не дожидаясь, пока тебя заставят это сделать! Для стоящих на краю лестницы данный совет актуален особенно. Почти уверен – если бы «рыцарь» не начал поворачиваться, он мог бы и устоять. Я ведь больше полагаюсь на ум, а чтобы нарушить равновесие почти тонны железа, требуется сила. Много примитивной, грубой силы… или законы механики, в частности, правило рычага. – Умри же, посягнувший… Падал он величественно. Об этом я могу судить уверенно, ведь я – один из немногих свидетелей падений Пизанской башни. Не всех, правда, – зрелище крайне завораживающее, когда любуешься на него впервые… во-вторые… даже в-пятые, но когда тебя подобным способом выдергивают из кровати девятое утро подряд, к чувству восхищения начинает примешиваться изрядная толика раздражения. После тринадцатого падения моя деструктивная составляющая личности сдалась, и я съехал из гостиницы. Впрочем, оставшиеся восемь не должны были сильно различаться с уже виденными. Кроме последнего раза, осенью – когда наконец-то установленное заклинание против метел школяров уронило мирно летевшего на юг дракона. Конечно, для профессора Думпкофа было жизненно важно превзойти упорством своих воспитанников, но для меня с тех пор эта башня являет символ человеческого подхода к упрямству – куда более бессмысленного, чем гномий. Подгорных жителей могло бы хватить на то, чтобы восстанавливать обрушенное в прежнем виде, но каждый раз стирать память у видевших… не понимаю. Лестница оказалась крепче, чем я о ней думал. «Рыцарь» не сумел проломить ее и ограничился лишь тем, что съехал вниз. Там он и рассыпался – магия магией, но пайка оловом – это, как ни подходи к вопросу, халтура. Правда, некоторые части еще пытались шевелиться, но эта сцена меня уже не интересовала – пора было переходить к следующей части спектакля. – Импы не потеют от страха. Не совсем верное утверждение, однако для детального погружения в тонкости физиологии низших видов демонов место и время были малоподходящи. – Но мне это и не нужно. Довольно и того, что я слышу, как стучат твои зубы. Произнеся эту фразу, я сделал паузу, прислушался и, ничего не услышав, еще более зловещим тоном процедил: – Мой маленький черный дружок! – Я не виноват! Имп визжал так, что в дальнем конце коридора лопнул шар Святого Эльма. – Клянусь, я тут ни при чем! – Охотно допускаю. – Я позволил себе улыбнуться и немедленно пожалел об этом – визг импа перетек в следующую тональность. – Ти-ха! Бесенок умолк. Да, иногда все же происходят вещи, за которые стоит поблагодарить богов. – Взлетаешь. Показываешь дорогу к спальне хозяина. Молчишь. – Да… – Молчишь, – напомнил я. Хозяина бесенка и особняка звали Р'сар Великий – точнее, он предпочитал, чтобы его звали так, остальные же предпочитали называть его Дэниэл Корбин Флориан Третий, – ив данный момент он спал. Чуда в этом, в общем-то, не было – на улице ночь, а два десятка окутавших спальню охранительных заклятий не дали бы шанса выступить в роли петуха даже пушкам Аустерлица. Разумеется, до момента, пока они оставались в неприкосновенности. – Какого… Для свежепробудившегося человека столь почтенного возраста мистер Дэниэл Корбин Флориан Третий обладал весьма неплохой реакцией – даже не закончив произносить свой вопрос, он метнул в меня файербол. А следом, почти без паузы, радужную молнию. От шарика я увернулся, молнию поймал. Тростью. В ней и в самом деле нет почти никакой магии. Просто черный опал замечательно абсорбирует заклятья школы Эфира, заключенный же в эбонит стержень из метеоритной стали ничуть не менее ловко переправляет захваченное… к примеру, в тумбочку. К счастью для мебели, старик не умел бросать заклятья ногами. – Я имею сомнительное удовольствие бедовать с мистером Р'саром? – Ы-ы… – Нет, мистер, удавку я ослаблять не собираюсь. Просто кивните. Старик отчаянно замотал головой. – Что ж, очень жаль. Осторожно присев на край спального ложа, я отложил трость и достал из внутреннего кармана маленький розовый конверт. – Раз вы не являетесь мистером Р'саром, то, полагаю, вас не заинтересует послание, адресованное этому человеку Главами трех ближайших Гнезд. Очень рад. В таком случае я не вижу нужды расходовать время на зачтение. Он все же успел понять, что значат произнесенные мной слова, и даже высвободил правую руку – один из отсеченных удавкой пальцев шлепнулся на одеяло в опасной близости от моей манжеты. Больше мистер Дэниэл Корбин Флориан Третий не успел сделать ничего. По крайней мере, в этой жизни. То, что его голова, расставшись с шеей, обосновалась точно в центре подушки, было уже моей заслугой. Жест, который, увы, некому оценить по достоинству, но если не практиковаться… – Это был скверный хозяин. – Подходящая эпитафия. – Я обернулся и с интересом взглянул на бесенка. – А почему ты еще здесь? Разумеется, не все заклинания пропадают с гибелью сотворившего их мага – но вот заклятье «привязывания» знакомца относится именно к таковым. – Смысл? – Имп вяло пожал крыльями. – Я видел тебя… и узнал. – В самом деле. – Ты – Найр. – Не собираюсь отрицать. Наклонившись, я аккуратно вложил вампирский конверт в зубы клиента. Встал, поднял трость, осмотрелся. Конечно, сложно забыть что-нибудь там, куда почти ничего не принес, но всякое случается. Скажем, иногда хочется унести что-нибудь на память… не часто и уж точно – не в этот раз. – Не знаешь, почему твой хозяин избрал для своей ночной рубашки такую неортодоксальную расцветку? Пожалуй, если бы мои наниматели сообщили мне о данной детали, я бы скинул им… процентов шесть. Черное, кожаное, в розовый горошек, да еще с цветочками. Существ с подобными эстетическими убеждениями нужно убивать в порядке благотворительности. – Нет. – Имп грустно вздохнул. – С головой старикашки Дэнни порой творились странные вещи. Мы дружно взглянули на упомянутый предмет. – Видимо, это был его рок, – заметил я. – Или ее. Что ж… быть может, расставание с телом пойдет ей на пользу. – Сомневаюсь. Имп шмыгнул носом, снова вздохнул и, горделиво расправив крылья – хотя со стороны это выглядело скорее комично, в лучшем случае трагикомично, – дрожащим голоском осведомился: – Что за участь ждет меня? – Участь? – Я оглянулся на окно, но видимый участок неба был весьма невелик… да и вообще прикладная астрология не относится к числу моих талантов. – Допрос в полиции, полагаю. – Как? – растерянно пискнул бесенок. – Разве… ты не уничтожишь меня? – Зачем? – Но… ты ведь Найр. – Как я уже сказал – не отрицаю. – Но… но… полицейский маг не даст мне лгать. – Скорее всего. – Я же назову твое имя людям! – в отчаянии проверещал имп. – И что с того ? Бесенок выглядел так забавно, что я не смог сдержаться и подмигнул ему – дурацкая человеческая манера, уже который век не могу от нее избавиться. – Неужели ты всерьез считаешь, что меня это хоть сколь-нибудь волнует?ГЛАВА 3
Тимоти
– Если бы не торопился… – Мистер, ну, может, хватит, а! – взмолился я. – Почем было мне знать, что чертова дверь открывалась наружу?! – Если бы ты внимательно смотрел, что делаю я… – Гном! Если б ты внимательно слушал меня предыдущие двадцать раз! Я смотрел! СМОТРЕЛ! Глазами! Своими! И видел, как один подгорный коротышка дергал одну троллями поиметую дверь во все, мать их так, стороны! Наружу, вружу! Ты ее разве что вверх открывать не пытался! Я и сейчас, переругиваясь с Торком, смотрел – в Городе Гномов было много такого, на что стоило поглазеть. В особенности имело смысл глазеть вперед и назад: коридор был узкий, а посреди него, прямо на камне были рельсы, и по рельсам этим то и дело катались вагонетки. Порожние и не очень, управляемые гномами… и сами по себе – но скорость у всех была такая, что любой фаворит с ипподрома копыта б от зависти откинул. Местные, похоже, узнавали об их приближении на слух, но у меня-то ухи были не настроены должным образом – и вот уже два раза я успевал выскочить из-под бешено мчащихся коротышечных повозок лишь в самый-самый предпоследний момент. – Смотрел один такой… что я теперь скажу советнику! – Правду, – зло буркнул я. – Что мы ее закрыли. Человек бы так и сказал. А этот… гном… наверняка ведь честно доложит, что мы ее завалили… или замуровали… в общем, подберет наиболее соответствующее истине определение. После чего… ой! – Куда прешь, Здоровила! До сих пор я думал, что когда тебя атакует существо в засаленном переднике – это не очень страшно. Но если передник напялен поверх кольчуги мелкого плетения, а скалку и чугунную сковороду это существо держит с уверенностью победителя минимум двадцати хольмгангов… – Мэм, я… – Вообще-то, – перебил меня Торк, – развешивать белье над коридорами общественного пользования запрещено. Параграф, если не ошибаюсь, 14-347 Малого Уложения. «Подвязывание к балконам, – нараспев затянул он, – вервиев, канатов, цепей якорных…» – Да откуда ты взялся? – вытаращилась на него гномиха. Торк изобразил чего-то вроде… ну… наверное, у гномов этот дрыг-подпрыг считается реверансом. – Из-под Белой Горы, достойнейшая. – Из Англии?! – Гномиха всплеснула руками, едва не добавив мне шишку и над левым глазом для вящей симметрии. К счастью, я успел отшатнуться – сковорода просвистела в каком-то дюйме от моего лица. – Ох… в самом деле… а этот Здоровила… – Он – друг! Гном произнес это с такой интонацией, что даже мне стало понятно – он имел в виду, что я не какой-то там его личный приятель по кружке эля, а настоящий друг всего ихнего Клана Дальних-и-чего-то-еще-там Пещер. А еще я понял, что по-человечески Торк сейчас говорил тоже из-за меня. Никакой иной нужды в этом не было. – Ох… ну тогда… мистер, вы уж извините. – Я не в обиде, мэм, – поспешно сказал я. – По правде говоря, сам… ну, глядеть надо было… Этому способу меня дедуля научил. Если уж приключится несчастье с женщиной схлестнуться, лучше всего сразу виноватым себя назвать. Иначе никак, спорить с бабой во сто крат хуже, чем с самым распоследним дурнем – ему, на крайняк, хоть по макушке постучать можно, а на женщину руку не подымешь… Зато коль уступишь, дашь ей над эдаким большим и сильным победительницей себя почувствовать – тут-то ее голыми руками можно брать. Ей-ей, проверено. Вот и сейчас – гномиха растроганно так на меня уставилась, моргнула влажно… – Сейчас… сейчас за примочкой сбегаю. Только не уходите… – И унеслась куда-то в глубь норы. Я на Торка покосился. – Время у нас есть, – задумчиво сообщил гном. – К тому же, раз она собралась поставить тебе эту примочку, будь уверен – поставит! Даже если в самый дальний штрек заберешься и угольным пластом прикинешься. – Утешил. Гном пожал плечами и достал трубку, явно рассчитывая, что минимум «на один покурить» мы с места не стронемся. У меня на миг все же мелькнуло: развернуться – и деру. Но сразу же опомнился, сообразил – дорогу к тоннелю я без гнома еще кое-как найду, не зря башкой по сторонам вертел, а вот наверх подняться… у меня от спуска еще душа не отошла… в смысле, из пяток не вылезла. Тот еще был спуск – вроде как в детстве, когда зимой с горы катались – только здесь тоннель, мрак, и летишь ты по этому тоннелю, а он все не кончается… Не помню, орал я или нет. Думаю, все ж орал – потому как был уверен, что вылечу сейчас прямиком в преисподнюю, в заботливо подставленный и вскипяченный котел со смолой. Не обделался хоть, и на том спасибо. И лезть тем же путем наверх… может, оно и возможно, только лично я на этот подвиг решусь годика так через четыре, не раньше. – Гном, вопрос можно? – Торк. Конечно, – вместе с клубом дыма выдохнул гном. Дым у него получался душистый, вкусный, хоть тарелку подставляй. – Можно и не один. – Мы сейчас как глубоко ? – Хех… – коротышка почесал нос мундштуком, – точно не скажу, но если припомнить угол наклона спусковой норы и время… футов пятьсот двадцать, пятьсот тридцать. Всего?! Я-то был уверен, что провалился на милю, не меньше! – Еще вопросы будут? – Ну… Торк, примочка – это больно? – Больно?! – Судя по виду, мой наниматель не мог взять в толк – то ли ему хохотать во всю глотку, то ли ахать от удивления. – Шутишь?! – Если бы… Я и сам понимал, что для существа, не знакомого с методами лечения моего дедули, вопрос должен был выглядеть исключительно дурацким. А уж для подземного недомерка – тем паче. Как же так – стоит гора костей с мясом и трясется… – Нет, – медленно качнул головой Торк, видимо, поверив, что мне и в самом деле не до шуток. – Примочка – не больно. Совершенно, я бы сказал. Больно – это когда болван-подмастерье мимо наковальни промахивается… и по ладони попадает… молотом… это да, больно. Хоть я за сегодняшний день видел его ладони раз двести, все равно не сдержался и скосил глаза – благо гном как раз в этот момент раскуривал очередную порцию зелья. Руки как руки… все пальцы на месте. Ну да про недомерковых лекарей не зря говорят: если приволочь им мешок с костями, они без всякой магии гнома из него заново соберут. А еще добавляют, что гном у них по-любому выйдет, не глядя, кем этот мешок раньше был. – Ох, извините вдвойне, что пришлось ждать… младшая невестка уложила бутыль на дно самого дальнего сундука и никому про то слова не сказала, тихоня… Как же ж, как же ж… если что на дне того дальнего сундука и лежало, так вовсе не бутыль с примочкой. – …а я так уж торопилась. Ну так торопилась, что давешний фартук с кольчужкой успела заменить на что-то сарафанное… причем бисера на этом платье столько, что в смысле непробиваемости оно кольчужке фору даст. – Вот. Мистер… – Тимоти. – Мистер Валлентайн, – одновременно со мной произнес Торк. – Мистер Валлентайн, прошу вас, поверните голову чуть левее. Вот… теперь придерживайте. Я послушно прижал к синяку что-то вроде куска губки. Торк не ошибся, боли не ощущалось вовсе, одно только легкое покалывание, но это было скорее приятно, чем наоборот. – Благодарю вас, мэм. – Равно как и я, – прогудел снизу Торк, – благодарю вас за помощь моему другу. – Да что вы, что вы… я еще хотела вам вот… моя третья внучка только что вынула из духовки эти несколько пирожков. С этими словами гномиха наклонилась и, сдавленно охнув, выставила на край балкончика корзину. Я свой ох сдержал, Торк – тоже. Но вот взглядами мы с ним обменялись схожими. В моем, пожалуй, было чуть больше недоумения, а в его – обреченности. Несколько пирожков… такие корзинки на рыбацкой пристани обычно таскают вдвоем. – Огромное спасибо, достойнейшая. Я и мой друг с радостью воздадим хвалу искусству вашей внучки. Мистер Валлентайн, будьте так любезны, возьмите сей дар. «…И забросьте как можно дальше», – мысленно договорил я, хватаясь за ручки корзины. – Примочка! – Мэм, я… Поздно. – Нет-нет, не поднимайте, что вы, как можно… сейчас я сделаю новую. А вы попробуйте пока… и вы… – Блгдрю, мэм. Они были с мясом, эти пирожки. Я затолкал в пасть сразу четыре, Торк же взял один и, прежде чем надкусить, пару мгновений очень сосредоточенно глядел на него, словно факир – на змею. – Чо нытык? – Да нет, все тык, – задумчиво сказал гном. – Вкусно. Весьма. Мне показалось, что Торк хотел добавить еще что-то. Пирожки с мясом… только вкус этого мяса отчего-то не показался мне знакомым. Конечно, в последнее время судьба не особо часто баловала меня хорошей жратвой, но все же я был уверен, что баранину от крольчатины отличу, да и с курятиной тоже не спутаю. – Еще раз выражаю вам свою глубочайшую признательность, достойнейшая. – Гном сопроводил эти слова еще одним дрыг-подпрыгом. – И надеюсь, что в ближайшем времени нам удастся вновь увидеть вас, а также лично поблагодарить создательницу этих замечательнейших кулинарных изделий. Гномы не врут, говорите? – Ох… я буду так рада… – Мистер Валлентайн – идемте. Собственную команду Торк начал выполнять, еще не закончив произносить ее до конца. К счастью, подземный коридор был сравнительно пуст… к счастью для всех прочих, – мой наниматель ринулся вперед, словно готовился к поступлению во флот Конфедерации… на должность броненосного тарана. Я припустил за ним. – Ты можешь есть на ходу? – А? Вообще-то могу, но… – Тогда – ешь! – не оборачиваясь, прорычал гном. – Рад бы исполнить твой приказ, – отозвался я. – Но вот какая проблема. Одной рукой я прижимаю к щеке примочку, второй прижимаю к боку эти самые пирожки. А третьей руки, чтобы таскать их из корзины в рот, у меня отродясь не имелось и за последнюю минуту тоже не отросло!Гарри и Салли
– Гарри, я боюсь. – Пасть закрой, толстяк. Светлячки налетят. – Гарри, ты не понимаешь, – тоскливо вздохнул Салли. – Болота… – Ты же у нас новоорлеанец, Салли, – насмешливо произнес шулер. – Неужели не чувствуешь запах родины? – Не шути так, Гарри, ох не шути, – горячечно забормотал толстяк. – Потому-то я и боюсь, что знаю. Жуткие вещи порой творятся на болотах, друг мой, странные и страшные… – При свете дня и на твердой земле тоже делается немало. В любом случае… – Мы прийти, cap, – обернулся к ним проводник. – Старый Снап в эта дверца живет. – Дверца? – непонимающе повторил Гарри, разглядывая возникшее перед ними сооружение, дверь в котором отсутствовала как таковая. В первый момент ему почудилось, что скособоченная хижина опирается на что-то вроде двух огромных куриных ног, – но, всмотревшись, шулер с немалым облегчением понял, что его спутала игра лунного света с двумя обычными древесными стволами. Их широкие узловатые корни в самом деле казались весьма похожими на птичьи пальцы. О том, что заставило эти деревья вырасти посреди болота, Гарри предпочел не думать. – Дворца, сэр. – Ниггер хрипло засмеялся. – Почти как королевская, да. А Старый Снап – почти как король здешний. Он ждет вас. – Гарри! – взвизгнул толстяк. – Я не пойду туда! – Ну и сиди здесь до утра! – рявкнул в ответ шулер, и, словно вторя ему, со стороны болота донесся короткий, полный тоски и отчаяния вой. К счастью, Гарри успел лишь поставить ногу на первую ступеньку… и успел отдернуть ее, когда обезумевший от ужаса напарник, яростно сопя, ринулся по этой лестнице вверх. – Что это было? – Было? – Звук, только что… – Ах, звук. Водки. То есть, я хотел сказал, волки, cap. – Волки?! – хмыкнул шулер. – На болоте? – Болотные волки, cap. По крайней мере, подумал Гарри, становясь на лестницу, ниггер не дрожит от ужаса – а значит, эта тварь не так уж и опасна. Чем бы она ни была – болотным волком или просто жабой… …состоящей в ближайшем родстве с хозяином «дворцы». – Прошу вас, джентльмены. Не стесняйтесь, проходите, садитесь… на пол, он почти чистый. И вообще, чувствуйте себя как дома… у меня. Если бы Старый Снап был просто ниггером преклонных годов – настолько преклонных, что вполне мог помнить не только Джорджа Вашингтона и его топорик, но и высадку с «Мейфлауэра», – это было бы еще не так страшно. Но вот изрядная толика орчьей крови делала его уродство почти совершенным. Законченным, так сказать. И тем страннее было слышать, как из пасти этой сморщенной пародии на разумное двуногое извлекаются звуки вполне правильной человеческой речи… с ново-английским выговором. Толстяк послушно плюхнулся на пол, не сводя со старика безумно-перепуганного взгляда. Гарри остался на ногах. – Вот что, приятель, – резко произнес он. – Если ты считаешь это «почти чистым»… – Я сказал «почти», мистер Уэсли. Черт, растерянно подумал Гарри, если закрыть глаза, запросто можно представить, что с тобой на самом деле говорит какой-то седовласый джентльмен. В качалке, под пледом и у камина… А не древний орко-ниггер под кучей драных одеял. И, черт-черт-черт, откуда старому хрену известна моя фамилия, настоящая фамилия?! – Пол в этой хижине почти чистый, – повторил старик. – Так же жратва на нижней полке слева от нас почти пригодна для еды, а пойло на верхней – почти сойдет за выпивку. – Дерьмо! – Гарри, Гарри, прошу тебя, не надо, не зли его, – быстро зашептал Салли. – Разве ты не видишь, он же наверняка колдун, один из этих чертовых ниггерских шаманов… – А хоть бы даже и так. – Вытянув руку, шулер наугад сцапал с верхней полки одну из тыквенных фляг, выбил пробку – и тут же пожалел об этом. Вырвавшийся из отверстия сивушный «аромат» напрочь перебил даже болотную вонь. – На, глотни немного храбрости. – Гарри! – Да перестань ты трястись, партнер, – шулер наконец высмотрел участок пола, которому с виду можно было доверить заднюю часть штанов без риска потратить следующий день на их отстирку. – Пусть даже эта сушеная обезьяна и в самом деле бокор, или как они там себя кличут. – Но ведь он может… – Пернуть – вот единственное, что он может сделать без лицензии. А поскольку лицензию ему никто и никогда не выдаст, это и есть единственное, на что мистер Снап годится. Верно я говорю, старикан?! – В той части, где вы намекаете на отсутствие у меня лицензии практикующего мага, – невозмутимо произнес колдун, – верно совершенно. Что же касается моих возможностей… – …то при попытке ими воспользоваться тебя мигом засекут более везучие собратья по магическому цеху, – засмеялся Гарри. – Выпотрошат, а потом сдадут, что останется, Протестантским рыцарям и налоговой. Груда одеял издала мерзкий смешок. – Не все так просто, мистер Уэсли. Салли, с тоскливым ужасом вслушивавшийся в перепалку между партнером и колдуном, наконец решился последовать совету Гарри. Поднес флягу ко рту, сделал глоток… выпучил глаза и отчаянно закашлялся. – Что, крепковато для твоей нежной глотки? – Ах-ах-х-ха. – Ну-ка, дай сюда. – Осторожн… – Толстяк осекся, с изумлением глядя, как донце фляги поднимается все выше и выше, сопровождаемое звучным буль-буль-буль… и улетает в угол. – На вкус – в точности как ослиная моча, – резюмировал шулер. – Но глотку продирает что надо. – Ослиная моча? – Старик хихикнул еще раз. – Вы, наверное, большой специалист по ее вкусу. Пусть так. Я запомню сей эпитет, мистер Уэсли. Думаю, вы его также запомните. Хи-хи. Это проклятое хихиканье, подумал Гарри, определенно действует мне на нервы. Чертов старик… не прост, совсем не прост. Однако неужели он думает, что сможет парой фокусов заморочить нам головы с той же легкостью, что и десятку-другому черномазых? – Вот что, – грубо произнес он. – Снуп, или как тебя там… – Мистер Снап, с вашего позволения. – Мистер?! Ну лады, пусть будет мистер Снап. выкладывай, – медленно произнес Гарри, – какого <чце орка ты зазвал нас в свою нору? – Вы всегда так торопитесь перейти прямо к делу, мистер Уэсли? – Не-а. Только в гостях у старых полоумных ниггеров. – Гарри, Гарри, что ты делаешь… – Успокойтесь, мистер Голдфингер, – с явной иронией сказал колдун. – Право, не стоит переживать так сильно. Как бы ни хохорился ваш партнер, я прекрасно вижу, что именно чувствует он на самом деле… и потому вовсе не собираюсь пополнять вами мою коллекцию жабов. Наоборот, я, джентльмены, собираюсь изложить вам одно деловое предложение… крайне выгодное. – Накопать мешок луковиц какой-нибудь болотной дряни? – Для этой работы у меня есть иные слуги, – равнодушно махнул рукой Снап. – Вам же… вам же, джентльмены, я предложу для начала пересчитать задаток. Груда одеял, в которых так старательно кутался Старый Снап, практически не шевелилась – в этом Гарри был готов поклясться всем и каждому. Небольшой черный мешочек возник, казалось, прямо в воздухе между мошенниками. Упал на пол, глухо звякнув… и впервые за последние сутки Гарри и Салли дружно испытали одно и то же чувство – безмерного удивления. Хотя, разумеется – с поправкой на место действия, – трудно было бы ждать, что зрелище выкатившихся из мешочка новеньких золотых десяток вызовет у двух мошенников какие-то иные эмоции.Трой
– Выпустите меня! Господь милосердный, да выпустите же меня отсюда! Просыпаться Трою не хотелось. А хотелось повернуться к источнику раздражения задом и вновь завалиться в спячку… желательно, зимнюю. Жаль, очень жаль, что время года не благоприятствует. Тролль печально вздохнул и открыл глаза. Источник раздражения бросил на него дикий взгляд и с удвоенной энергией рванул прутья решетки. – А-а-а! Он проснулся! А-а-а! Выпустите меня! Во имя человеколюбия! А-а-а! Прошу, умоляю, не дайте… а-а-а-а! Он сейчас бросится! Господи Иисусе! Не дайте сожрать меня этому чудовищу! После недолгого раздумья Трой решил, что вопли сокамерника адресованы все же не человеческому Творцу, а двум людям в серых плащах и не менее унылой расцветки шляпах. Одинаков у этих двоих был также покрой и цвет рубашек, длинные шпоры на сапогах. Не имейся у одного из них длинной, ухоженной, достойной даже гнома бороды, а у второго – куда более облезлого вида бакенбард, тролль, пожалуй, не сумел бы различить этих людей. Для чистокровных представителей человеческой расы, однако, эта пара демонстрировала завидную выдержку. Во всяком случае, доносящиеся из-за решетки вопли ничуть не отвлекали серых от их основного занятия – ленивого перебрасывания бумажными прямоугольниками. – Выпустите меня! Он проснулся! – А мы ведь предупреждали тебя! – не отрываясь от карт, проворчал бородач. – Говорили: будешь орать – разбудишь! Тройка. – Тройка, говоришь? – Второй охранник, сдвинув шляпу, задумчиво почесал затылок револьверным стволом. – Принимаю. – А-а-а-а! – Скорей бы его жрать начали! – Нет, я смекаю, тролль начнет с того, кто на полу валяется. – Крикун же толще. У второго и жрать-то нечего, кожа да мослы. – Верно. Потому, значит, толстяка на десерт оставят. И потом, лежачего грызть удобнее. – Угу. Только не лежит он уже, оклемался. «Не лежит» в данном случае означало – вяло, со стонами пытается шевельнуться. Получалось неважно. С другой стороны, самокритично признал тролль, «неважно» для меня и «неважно» для столь тщательно измолоченного существа – это немного разные понятия. По крайней мере, можно уверенно сказать, что у этого человека наличествуют рефлексы настоящего бойца – ведь пытаться встать его побуждают именно рефлексы, проблесков сознания пока… – А-а-а! Выпустите меня! – Кто-нибудь, во имя преисподней, заткните глотку этому паровозному гудку! – простонали с пола. – Моя голова… – Гарри! Осторожно! – Я не собираюсь есть твоего друга, равно как и тебя самого! – твердо произнес Трой и, чуть подумав, добавил: – Некоторое ближайшее время нужды в пище я не буду испытывать вовсе. Очень сыт. – Некоторое ближайшее – это сколько? – Дня три, четыре. – Ну, так долго мы здесь не задержимся, – пробормотал Гарри. – Надеюсь. В отличие от шулера тролль не надеялся, а точно знал, какой срок им предстоит находиться «в здесь». А еще он столь же твердо собирался этот срок изменить – пусть даже по его меркам помещение, где они пребывали, было не лишено некоего уюта. Ведь тут были стены… пусть одна из них представляла собой решетку, а три остальные были сколочены из тонких, плохо ошкуренных досок, сквозь щели между которыми вполне могли попытаться бежать, к примеру, брауни. Имелось также и окно… маленькое и опять-таки забранное решеткой, а главное – место для спанья – нары. Нет, определенно, для существа, привыкшего, что ковром ему чаще служит голый камень, чем цветочная поляна, участок и в самом деле выглядел уютно… если бы не практически единственная надежная вещь в камере – заговоренные кандалы! К досаде тролля, местные жители хоть и не собирались выкладывать деньги на постройку более капитального оплота правосудия, но и совсем уж дураками не были: заклятые с изрядным запасом прочности кандалы могли бы и дракона удержать. – Правильно надеешься. – Второй охранник аккуратно положил карты на стол и потянулся к коробке… – Эй, это же мои сигары! – Они были твоими, приятель. А сейчас это конфискованное решением суда имущество. – Суда?! – Эта новость произвела на Гарри такое впечатление, что ему даже удалось сесть… и не свалиться обратно на пол. – Что, суд уже был? – Два часа уж как состоялся, приятель! – Ничего не помню. Моя голова… – Гарри попытался коснуться упомянутого предмета над правым ухом – и с проклятьем отдернул руку. – Растакая хрень, да что это со мной?! – Шотландское виски. – Че?! – Судя по виду и характеру нанесенного повреждения, – спокойно пояснил тролль, – удар по вашему черепу был нанесен бутылкой шотландского виски. «Сэр Эдвард»[244], если я верно помню запах. – Я убью его! – Сэра Эдварда? – Да при чем тут сэр Эдвард! – взвыл Гарри. – Бармена! Эту ирландскую свинью! Зарежу, выпотрошу, кровь продам вампирам, а требуху – оркам, потом… – Полегче с угрозами, приятель! – Тон бородача, впрочем, также трудно было назвать миролюбивым. – Хоть ты уже и схлопотал приговор, но учти – мы все здесь уважаем Сэма О'Нейла, единственного местного хозяина салуна в городе. И, если захотим, ночь эта покажется тебе очень длинной. – Да пойдите вы к сата… – Шулер осекся, вовремя сообразив, что поминание некоторых персон в столь поздний час ему могут не простить куда больше, чем ругань в адрес бармена. – Это ваш Сэм… и его долбаное ирландское чувство юмора! Да, конечно, шутить с чужаками так весело… за их золото! Будучи крайне озабочен двумя вещами: собственной головой и обидой на весь остальной мир, – Гарри не заметил, как при словах «за их золото» охранники разом помрачнели. Но это изменение не прошло мимо глаз тролля. – Шотландское виски! – продолжал тем временем бормотать Гарри. – Ну да, именно его я и спросил у этого ирландского борова! И он дал мне бутылку… ухмыляясь… еще бы ему не ухмыляться! Если бы я так же ловко сумел в нетронутой с виду бутылке заменить виски ослиной мочой, я бы тоже растянул пасть до самых ушей! А вот теперь отреагировал уже толстяк, до этого момента продолжавший вжиматься в решетку. Трой никогда прежде не видел, чтобы люди так стремительно меняли свой цвет – с багрово-красного на белый. – М-моча?! – Да! – рявкнул шулер. – И она была везде! В бутылках на стойке… я хватал их наугад, и в каждой, каждой… и даже в стаканах на столах! Проклятие, там народу было не меньше двух десятков, и все они были в сговоре с ним… ждали веселья… срань господня, они даже пили это у меня на виду… а когда я выхватывал у них стакан… – Знаешь, Гарри… – Толстяк выпустил из рук стальные прутья и, покачнувшись, сел на пол. – Знаешь… боюсь, тебе это не понравится, но… – Что еще?! – Боюсь, Гарри, дело не в бармене, а в тебе! – Во мне?! Что ты хочешь сказать этим, а?! – Понимаешь… когда мы расстались… ты направился в салун… – А ты – в бордель! – Да, и там… – Набедокурил еще похлеще своего приятеля, – подал реплику второй охранник. – Года уж два такого шума не было, – поддержал его бородач. – Ну да… с тех пор, как один… тож заезжий… взял да и бросился на девку… сволота клыкастая. – Но я не бросался! – истерически взвизгнул толстяк. – Я ни на кого… – Салли! Расскажи! По порядку! – Э-э, – цвет лица Салли вновь начал смещаться в сторону красного участка спектра, – видишь ли, это не совсем та тема, которую я желал бы затрагивать в присутствии посторонних. – Не, ну мы с Фредди могем и отвернуться, – ухмыльнулся бородач. – Как бы… – Салли. – Шулер говорил словно бы и тихо, но при этом каждое произнесенное им слово живо напоминало удар молотка… по крышке гроба. – Сучий потpox. Живо. Рассказывай. Или придушу. – Да-да, сейчас. – Толстяк знал своего партнера хорошо… достаточно хорошо, чтобы понять – сейчас Гарри в самом деле готов сделать то, что пообещал… и остановить его охранники не смогут. Даже тролль – ежели вдруг возымеет желание вмешаться – и тот наврядли сумеет. – Видишь ли, когда… э-э… дама была готова… ну и я тоже… готов… я вдруг почувствовал… м-м-м, нечто странное. Я посмотрел туда, вниз, и увидел, увидел… Мне трудно об этом говорить… – Ну!!! – дружно рявкнули оба охранника и Гарри. – Я увидел, что выгляжу там как женщина, – упавшим голосом произнес толстяк. Охранники переглянулись… и перекрестились. – Дальше что было? – Дальше… ну, я спрыгнул с нее… то есть с кровати, бросился к зеркалу. Там, в зеркале, все было на месте и вообще… было на месте. Я решил, что мне почудилось, – бормотал толстяк, – от усталости и… гм, долгого воздержания. Но когда я снова попытался… оно повторилось, Гарри. – А какие-нибудь ощущения вы при этом испытывали? – неожиданно спросил тролль. – Ощущения? – озадаченно повторил Салли. – Да… наверное… понимаете, я пришел в некоторое расстройство из-за… В этот момент он понял, на чей именно вопрос отвечает, – и замолк. – Расстройство – это да! – Второй охранник был явно шокирован услышанным. Он даже выронил на стол карты… рубашками вниз. Его напарник, видимо, находясь в схожем состоянии, не обратил на этот промах ни малейшего внимания. – Повод, что ни говори… тут любой мужик бы устроил погром уж всяко не меньше, чем на две сотни. – Двести сорок три доллара и шестьдесят восемь центов, – педантично уточнил Трой. – Я слышал, как хозяйка пострадавшего заведения деклами… то есть зачитывала список убытков. – Так! – Гарри ущипнул себя за подбородок… скривился. – Что-то я… хорошо. Ладно. Забудем. Да. Начнем сначала. Салли разгромил бордель. Я сотворил то же самое в салуне. Хорошо. В смысле – плохо, но хорошо. Какого дья… орка нас запихнули в камеру к людоеду? – Я не людоед, – возразил Трой. – По крайней мере, понятие «каннибализм»… – Ты мог нас сожрать?! – Как я уже говорил, ближайшие несколько дней я не буду нуждаться в пище. – Словно в подтверждение этих слов тролль звучно икнул. – Я съел корову. – Корову? – Это рогатое парнокопытное… – Я знаю, что такое корова! – Изначально предполагалось, что данный экземпляр дикий, а следовательно, ничей. – Трой вздохнул. – Однако множество джентльменов с кнутами… и ружьями… очень хорошо убедили меня в обратном. – Ясно. Дерьмо. Хрень собачья. Какого мы делаем в одной камере с тобой? – Ну надо ж было вас куда-то деть до утра, – наконец-то вмешался в разговор Фредди. – Тюрьмы нормальной у нас еще нет. Плотники не захотели работать ночью, да и толпу в полночь не соберешь. – Плотники?! Толпу?! – Чтобы сколотить виселицу. – Охранник ткнул большим пальцем куда-то за плечо. – Старую на прошлой неделе снес дилижанс, когда лошади понесли. – Так. Еще раз. Я разнес салун. Салли учинил тарарам в борделе. Каков общий счет? – Два перелома, четыре вывиха… – По деньгам? – Триста семьдесят четыре доллара двадцать четыре цента, – ответил тролль. – Но, прах побери! – взвыл Гарри. – У нас же i>ыло при себе пятьсот долларов золотом. Какого… Шулер замолчал, непонимающе глядя на Салли, который с устало-безнадежным видом поворачивал голову из стороны в сторону. Охранники переглянулись. – Вот ублюдок, а? – И не говори, Фредди. Гореть ему в аду, тут и сомнений быть не может. – Что?! – У вас не было пяти сотен долларов, – мягко сказал Трой. – При вас имелись пятьдесят ореховых скорлупок, которым с помощью заклинания был придан облик золотых монет. Очень хорошего, мастерского заклинания – сотворивший его волшебник, должно быть, великолепно владеет магическими уравнениями Ксавериуса – Нилье, то есть подобия и симпатич… – А поскольку, – перебил его бородач, – вы, пара сучьих выкормышей, уже далеко не первые, кто является в наш город с полными карманами этой клятой скорлупы, то можете себе представить, как мы все жаждем познакомиться с мистером волшебником лично! – К сожалению, – ввернул Фредди, – пока нам приходится довольствоваться лишь его прихвостнями… навроде вас. – О, Господи… а… ты не сказал им? – Что эти доллары мы получили от Снапа? Сказал. – И?! Салли виновато вздохнул. – Они в это не поверили! – Потому как байку про старого чокнутого ниггера на болоте мы тоже слышим не впервой, – проворчал второй охранник. – Только вы, недоумки, малость просчитались. Во всей округе имеется лишь одна лужа, способная сойти за болото, – и никакого черномазого колдуна там нет, да и никогда не было. – О чем имеется фицияльный документ, составленный церковной комиссией, – подхватил бородач. – Мы ж не звери какие, у нас по закону все. Когда тот молодчик… как, бишь, он себя именовал? – Натан Эммануель. – Когда этот Натан Эмму-уел завопил, что-де выдаст главного по скорлупкам, мигом сняли с него петлю. Аж на целых три дня, пока в точности не убедились, что парень самым нахальным образом тянет свой конец, в смысле, трахает наши мозги. – Все просто… а-а-а, чтоб тебя бешеный мул лягнул! – Фредди наконец-то заметил, что его карты доступны для всеобщего лицезрения. – И мать его кобылу растак! У меня ж… – У меня еще лучше. – Бородач небрежно уронил свой расклад поверх карт напарника. – Ну да орк с ним. Переигрываем. – Переигрываем. – Мимолетного взгляда Фредди волшебным образом хватило на то, чтобы от буйного расстройства перейти к ничуть не менее бурной радости. – Так вот, как я говорю, все просто. Не хочешь свести знакомство с веревкой – познакомь нашего шерифа с заклинателем скорлупы! Эй, жирный?! – Кажется, он упал в обморок, – сообщил Трой. – Хороший выход из положения, – пробормотал Гарри, отрешенно-стеклянно глядя куда-то мимо тролля. – Завидую. – Как я понимаю, – вежливо осведомился Трой, – вы намеревались рассказать ту же историю, что и ваш друг? Про то, как черной-пречерной ночью, на черном-пречерном болоте, черный-пречерный колдун вуду… Шулер хрипло расхохотался. – Занятно, да?! Вот и мне занятно до жути! В кои-то веки хочу выложить чистейшую правду – а ей ни одна паршивая собака не поверит. – Собака, возможно, не поверит, – задумчиво сказал тролль. – А вот я – поверю. В этот раз Гарри смеялся чуть ли не вдвое дольше. – Отлично, просто шикарно. Только знаешь, зеленая образина, что я тебе скажу?! Лично я бы предпочел, чтобы поверила собака! – В пользу данного вывода, – невозмутимо продолжил Трой, – свидетельствует, как мне кажется, тот факт, что наложенное на вас проклятие весьма схоже по исполнению с… – Проклятие?! – озабоченно переспросил бородач. – Ну да, – кивнул тролль. – Это же очевидно. В обоих случаях явно прослеживается… – Вообще-то шериф ни о чем таком не говорил, – пробормотал Фредди. – Одно дело… эй, зеленошкурый? Эта хрень… она может переходить на других? – Такую возможность я бы не стал исключать полностью. – Трой постарался вложить в эту фразу максимально возможный оттенок глубокомысленности. – Конечно, большая часть подобных заклинаний не передается воздушно-капельным путем, однако известно немало исключений… Бородач вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной. – Я пойду к шерифу! Ты пока… – Вот еще! – раненым гризли взревел Фредди. – Ты покарауль, а я пойду… Не договорив, он схватился за револьвер… – Опусти «кольт». – Убери дробовик. – Ты первый. – Нет, ты. – А-а… – Пойдем вместе! Все произошло настолько быстро, что Гарри еще добрых полминуты глядел на захлопнувшуюся дверь… пока не ощутил на своем плече очень осторожное прикосновение… очень большой зеленой лапы. – Вашего друга нужно как можно быстрее примости в сознание, – решительно произнес тролль. – Думайте! Шулер честно попытался. – Ну, если бы у нас был нашатырь… – Обойдемся. Тролль выпрямился… вернее, попытался выпрямиться, а потолок отреагировал на эту попытку негодующим скрипом. Аккуратно взял Салли за воротник, поднял, чуть наклонил голову, разглядывая… разинул пасть… – А-а-а-а! – Салли, утихни! – А-а-а-а! – Салли, успокойся, этот парень на нашей стороне. – А-а-а-а! – Не прекратишь орать – голову откушу. Эта фраза Троя подействовала куда лучше уговоров шулера – Салли замолчал почти мгновенно. – У нас есть примерно десять минут, – холодно проинформировал его тролль, – чтобы покинуть это чересчур, на мой взгляд, гостеприимное заведение. У кого-нибудь есть идеи, как это можно сделать? – А ключа от камеры у тебя нет? – ядовито осведомился шулер. – Нет. – Тогда и идей нет. – У меня есть отмычка, – неожиданно произнес толстяк. – Эти провинциалы не стали забирать у меня ботинки… видимо, обувь положено делить после казни. – Ты же сломал ее. – Якупил новую. – Когда?! – Перед тем, как устремился в… ну, в то самое заведение, где со мной приключилось… – В жизни не поверю, чтобы Салли подумал о деле, прежде чем о теле, – пробормотал шулер. – Ну хорошо. Только, если ты не заметил, кандалы на лапах нашего свежеиспеченного друга – заговоренные! – Так ведь и отмычка у меня, – возразил толстяк, – тоже не простая. – Ну хорошо, – повторил Гарри. – Ты отомкнешь кандалы. А потом? – Потом я смогу выйти, – сказал тролль. – Сквозь стену? – Нет, зачем, – удивленно посмотрел на него Трой. – Через дверь. Мне нужно забрать книги, Майю… и покормить ее. – Что тебе… – Не договорив, шулер махнул рукой. – А-а… гори оно все огнем! – Непременно, мистер. – А вот чтоб меня орки сожрали! – Гарри начал подниматься… затем на четвереньках подполз к решетке и начал подтягиваться – этот способ придать своему телу вертикальное положение удался шулеру значительно лучше. – Кажется, у этого парня есть план, – бормотал он при этом. – План! У тролля! Тролля, которому нужно забрать книги. Матерь божья, куда только катится этот мир?! – Вы не знакомы с работами Ньютона? – Я знаком с доброй сотней Ньютонов! Тебе какой нужен? – Исаак Ньютон. – Этот плешивый сапожник из Питсбурга? – Нет. – Тролль подошел к решетке, взялся за два прута, начал медленно раздвигать руки… и озадаченно уставился на выдранные «с корнем» железяки. – Попробуй пнуть ее. Трой попробовал. Решетка с пронзительно-жалобным лязгом выдралась из креплений и отлетела к дальней стене. – Великолепно. Если ты проделаешь то же с ящиками. – Шулер, покачнувшись, упал… точнее, повис, удерживаемый за воротник рубашки. – С ящиками шерифова шкафа, – упрямо закончил он, – я скажу, что жизнь начала понемногу налаживаться. Свое обещание Гарри сдержал – в двух милях от города, когда запыхавшийся толстяк в четвертый раз рухнул на землю. Угрозы и окрики привычного действия не возымели, а слезать с шеи тролля и отвешивать Салли потребное количество пинков шулер не захотел. – Орк с тобой, дохлятина, – благодушно произнес он. – Привал три минуты, в честь радостей бытия. Рискованно, ну да зрелище того стоит – пусть даже меня и вздернут потом из-за этой остановки! С холма, подъем на который и доконал Салли, и в самом деле открывался превосходный обзор на место их недавнего заключения. Можно было даже разглядеть, что сбежавшиеся жители уже не стараются тушить сам пожар, а лишь не дают огню перекинуться па соседние дома. – Уф. Ну что, куда теперь двинем, а? Вопрос шулера был частично риторический, а частично – адресован Салли. Ответ тем не менее Гарри получил с неожиданной для себя стороны – снизу. – Я пойду с вами. – Чег-го?! – Я решил продолжить свое дальнейшее путешествие в вашем обществе, – сказал Трой. – От вас пахнет приключением – это будет интересно. – Апофигеть, – пробормотал Гарри. – Всю жизнь, что называется, мечтал… о таком обществе. Эй, – вскинулся он. – А заразиться проклятием ты чего, не боишься? – Оно не заразно, – коротко сказал Трой. – А тогда, в камере… – Тогда мне нужно было убрать охранников. – А! Ну да… Не то, чтобы Гарри был всерьез обрадован перспективой совместного с троллем путешествия. Однако, в данный момент, он предпочитал ехать верхом на упомянутом зеленошкуром, нежели пытаться удрать от погони на собственных подгибающихся ногах. Конечно, знай он, как все обернется в дальнейшем… но способностями к предвидению будущего шулер как раз и не обладал!Найр
До рассвета оставалось меньше получаса. Восемнадцать минут, если быть точным, – а я не видел причин, по которым часы гномской работы могли не быть точными. Спешить, отставать – это судьба человеческих поделок, изделия же подгорных часовых мастеров либо работают превосходно, либо не работают вовсе. Существовали, правда, одни часы гномьего мастера, которые показывали неправильное время. Минимум одни – хотя навряд ли кому-то еще могло взбрести в голову потратить два года на ковыряние в механизме лишь для шутки. На такое способны только темные эльфы, а я не слышал, чтобы кто-то из сородичей повторил мое достижение. Ах, но какое же было восхитительно перекосившееся лицо у Ториэля, когда он понял, почему опоздал на бал… Пожар на горизонте разгорался все сильнее. Так, что даже я невольно залюбовался игрой оттенков – при том, что к дневному светилу мы питаем еще меньше добрых чувств, нежели к ночному. Но красиво. Думаю, с этим согласились бы даже наши светлые родичи, хотя они редко способны разглядеть красоту в чем-то не похожем на зеленеющую листву их ненаглядных лесов. Разве что в пении птиц… мерзавцы, нет, чтобы изобрести заклинание, позволяющее всем остальным не слышать этот мерзкий ор. Восхитительное зрелище. И ни одной тучки, способной нарушить чистоту фона. Плавные, глубокие цвета самой главной в мире спектральной пластины, также именуемой атмосферой. Работа сделана, утренний воздух свеж, бодрит и пробуждает аппетит. Пожалуй, зря все-таки я не захватил корзинку для пикников. Конечно, в цивилизованных местах – к примеру, за столом, когда перед тобой белизна накрахмаленной скатерти спорит со сверканием посуды, – мысль о вкушении пищи в антисанитарных условиях лесной поляны вызывает не энтузиазм, а одно лишь отвращение. Однако сейчас, в этих самых условиях, мысль, скажем, о бутерброде… всего лишь небольшом бутерброде, так, червяка заморить… червяка… жирного, длинного и наверняка очень вкусного червяка, ползущего прямо у меня под… Клюв замер на полпути! На всякий случай я отступил на пару шагов, чтобы соблазнительная еда не манила взор столь нагло. Эти птичьи инстинкты… на миг отвлекся, ослабил контроль, и уже какая-нибудь гадость в глотке. Кар-р! Кар-р! А-а, заткнулись, пичуги жалкие! То-то же! Никогда раньше не предполагал, что взлет – это настолько сложное занятие. Со стороны-то все кажется простым, даже элементарным – взмахнул крыльями, вот и все дела. На самом же деле эти крылья надо расправить, правильно ориентировать, проверить, не смялись ли где-нибудь перья, подпрыгнуть и уж только тогда махать, махать, махать… пока не устанешь, а устаешь быстро, даже очень. Интересно, настоящие вороны так же устают? Я подозревал, что правильным ответом на сей вопрос будет нечто нецензурно-отрицательное. Ведь в случае положительного ответа становится непонятно – а как они вообще летают? Кар-р! Меня хватило мили на две. Затем я, сопя как загнанная лошадь, сел на ветку, нахохлился и попытался выяснить, в каком положении крылья ноют хоть немного меньше. Две мили. Осталось еще шестьдесят пять. Я выдержу. Должен. Когда на «Андалузскую красотку» напал кракен, я почти сутки плыл, гребя лишь одной рукой… …а второй держась за обломок мачты, ехидно напомнил Айр. Вылез-таки. Стервятник. Почуял падаль. Обижаешь? Я как-никак твое второе "я", мой милый шизофреник. Отстань от меня, дрянь слюнявая! Боги, ну за что?! Мало мне быть параноиком, как все нормальные драу?! Ты, ты, где ты был тогда?! Сутки меня мотало по воде, я себе весь бок стер о проклятую деревяшку, а ты молчал. И когда меня выбросило на берег, и потом я еще пять дней шел через пустыню Намиб, без капли воды… …но при этом не забывая нагибаться за алмазами… …а когда лев бросился на меня… …это была всего лишь гиена… Так! Тьфу! Кар-р! Кар-р! Ругаясь сам с собой, я все-таки – на миг, не больше – отвлекся и едва не заглотал спокойно проползавшего мимо жука. Повезло – мне, а не только жуку, который, судя по яркой расцветке, был несъедобным, а возможно даже, и ядовитым. К величайшему сожалению, птичьи рефлексы – подсказывающие моему нынешнему телу хватать все, что шевелится, – не очень-то разбирались в степени пищевой пригодности хватаемого. Шестьдесят пять миль. Даже чуть меньше – я не привязан к дороге, она требуется мне лишь для ориентировки, а значит, несколько углов можно будет срезать. Я справлюсь. Кар-р! Сейчас… крылья перестанут ныть, я расправлю их и воспарю, воспарю… Кар-р! Кар-р! Я – темный эльф. Ни один чистокровный представитель моей расы никогда не сознается даже себе, что придуманный им план был плох. Максимум – это был не самый лучший план. Очень хороший, почти безупречный – но полного совершенства в этот раз достигнуть не удалось. Ничего. В полдень я пересек границу штата – то, ради чего, собственно, и была затеяна мной эта чехарда с перекидыванием. Теперь возможная погоня оставалась позади. На таком расстоянии поисковым заклятьем разве что архимаг сумел бы нащупать меня… будь я в своем естественном обличье и не имей при себe защитных амулетов. И следа нет. Все замечательно, только вот крылья… возможно, кондором было бы все же легче? Кар-р! Сколько еще осталось этих миль?! Я не знаю. Я хочу есть. Жрать. Тот червяк утром наверняка был такой вкусный… Кар-р! Не то что эти личинки, пока их из-под коры выдолбишь, клюв сточишь. Кар-р! Кар-р! Сколько еще лететь? Я не знаю. Срезать угол, срезать угол… срезал один такой умник. Что это за ферма? Не было здесь никакой фермы три дня назад. Или не здесь? Куда я лечу? Зачем я лечу? Кар-р! Солнце… а я черный… мне бы в тень, под крышу, да нельзя. Там, во дворе, человеческие детеныши копошатся. Мальчишки… с рогатками. У меня в детстве тоже была… был. Самострел. Боги, как жрать-то хочется. И солнце заходит – надо бы укрытие на ночь поискать, а то подвернусь какой-нибудь сове под когти… ЧТО?! СОЛНЦЕ ЗАХОДИТ?! Сложив крылья – и откуда только умение взялось? – я камнем ринулся вниз, начав тормозить лишь на высоте футов пяти, не больше. И – не успел. – Мистер, вы с неба свалились, да? Я медленно повернул голову. Это была девочка. Снизу вверх – босоногая, в штопаном-перештопаном платьице, с самодельной куклой из соломы, крепко прижимаемой к груди, россыпью веснушек и двумя тугими косичками. В правую был вплетен бант, когда-то голубой, но после многочисленных стирок сейчас могущий претендовать лишь на звание «слегка сероватый». Глупое существо. Ведь оно даже не сознает, что уже почти мертва. – А здорово вы измазались, мистер. Поводов для убийства человека темному эльфу требуется примерно столько же, сколько человеку – для убийства букашки. А то, что этот человек видит… убить ее, затем пойти в дом и найти того… то существо… которое не далее как вчера возжелало удобрить свое поле очередной порцией навоза! Запытать, расчленить, сжечь все, дотла, а потом солью посыпать… – Пойдемте, мистер! Вам отмыться надо. – Не надо. Я медленно провел рукой вдоль тела – и комья навоза, злобно чавкая, свалились обратно на пашню. Детское, элементарнейшее заклинание «пыль, поди прочь!»… снимает грязь. Но даже куда более могущественному заклятию но по силам убрать это жуткое, гадостное ощущение. Оно теперь долго будет со мной, очень долго, будет жечь сквозь кожу до самых костей. Отпечаток прикосновения к этому… оно касалось меня… Боги, почему я не змея?! – Ух ты… так вы, мистер, колдун, да? А почему лицо грязное осталось? Вы же, – детеныш озадаченно шмыгнула носом, – не можете быть негром? Черные так не одеваются… и вообще. – Я не черный. Боги, что ты делаешь?! Говорить с этим?! Зачем?! Айр, молчать! – Я – темный. Темный эльф. Драу. – Эльф? – недоверчиво перепросила девчонка. – А разве они взаправду бывают? Присев на корточки, я снял цилиндр и чуть накло-11 ил голову. – Ух какие ушки… …если она прикоснется к ним, я отрежу ей пальцы, поджарю на медленном огне и скормлю… Она прикоснулась. Даже дернула, наверно, проверяя – а не приклеены ли? – Наста-а-аящие… – Эльфы бывают взаправду, – медленно произнес я. – Светлые и темные. – В воскресной школе нам рассказывали, что эльфы – это выдумка. – Девочка вздохнула. – Богомерзкая. А если я про вас буду рассказывать, значит, про меня тоже скажут: «богомерзкая выдумщица». – Не скажут. Я колебался секунду, не дольше. А потом отстегнул бабочку вместе с брошью. – Возьми. Тебе не помешает новый бант. – Ой, какой красивый камушек… – Красивый, – подтвердил я, – это зеленый берилл, в оправе из платины и серебра. Гномья работа, эпоха короля Фа… четырнадцатый век по вашему летосчислению. – И лента такая чудесная… жаль только, что черная, но я все равно ее носить буду. И эту штучку. Я улыбнулся. Она не испугалась. – Нет. Послушай совет. Отдай сейчас эту брошь своей… маме, и пусть она спрячет ее куда-нибудь. Ты возьмешь ее, когда станешь чуть постарше. Поверь, она тебе будет нужнее тогда. А сейчас тебе хватит и банта. – Хорошо, – серьезно кивнула детеныш. – Я так и сделаю. – И еще, – выпрямляясь, сказал я. – Обязательно скажи своей матери… и отцу… что я проверю, как хорошо сохранят они для тебя мой подарок. – А может, вы сами скажете? У нас ужин скоро… Робкая наглость – это очень забавное сочетание. – Не будь такой жадной. Тебе и так есть о чем рассказать и чем похвастать. Беги… на ужин. – Хорошо, мистер. И… спасибо вам. Я долго глядел ей вслед – пока светлое пятно платьица не скрылось за неуклюже скособоченной коробкой сарая. Затем наклонился и поднял куклу. Несколько пучков соломы, перевязанных рваной тряпкой. Бесценное детское сокровище, брошенное и позабытое в тот же миг, когда в руках оказалась игрушка чуть новее и ярче. Ей никто не поверит. Никогда. Подобным образом облагодетельствовать свидетеля своего падения способен человеческий маг, из белых, разумеется. Мог сделать это даже мой светлый родич… если его вдруг охватит острый приступ любви к детенышам. Но не этот безупречный драу.ГЛАВА 4
Тимоти
– Давай, сын Валлентайна, сделай это. Ты можешь, я верю в тебя! – Гном… отвали по-хорошему. – ЕШЬ! – Погибели моей хочешь? – возмущенно прочавкал я. – Лопну же. Торк, дедушкиным костылем тебе клянусь – НЕ ЛЕЗЕТ! Скажи мне сегодня с утра, что буду нос от еды – и какой еды! – воротить, свалился б я на пол и ржал бы минут пять, не меньше. Да чтоб я, да я… Магию в эти пирожки гномиха понапихала. Точно-точно. – Съешь их, сын Валлентайна. – Торк икнул. – Нам нужно идти. Мы и так потеряли множество времени. Глупо сидеть и надеяться, что эти три пирога, – последнее слово гном буквально выплюнул, заодно с позастревавшими в зубах крошками, – исчезнут сами по себе. Возьми это и съешь. – Смерти моей хочешь, – уверенно повторил я. – Лютой и страшной. Говорить было тяжело, да и дышать тоже – переполненные кишки чувствительно потеснили легкие, так что каждый вдох приходилось осторожничать. – Нам надо идти. Идти мне вовсе не хотелось. А хотелось закрыть глаза и упасть пузом кверху прямо на холодный, до блеска отполированный камень скамейки. И задремать под убаюкивающее журчание фонтанчика. Здорово гномы придумали с этими отнорками для передыха, ничего не скажешь. Удобно и эта… лирично? С Молли бы сюда… Гном, судя по его полузакрытым глазам, чувствовал примерно то же. Но именуемое чувством долга шило в заднице не позволяло ему отвалиться и захрапеть на всю округу. Пока еще не позволяло. – Их осталось всего три. – Торк, а может, ну их… всего три. – Даже один, сын Валлентайна, даже один бросить нам нельзя. Смертельное оскорбление – взять еду, чтобы выбросить… кланы в таких войнах гибли. – Тогда… делим пополам? – ох-хох-хо, челюстью и то было больно шевелить. – Вот еще! – Торк даже слегка взбодрился, ну да коротышек хлебом не корми, только поторговаться за него дай. Ик. Ой, как же я обожрался-то! – Два с половиной тебе, и полпирога, так уж и быть, съем я. – Ну спасибо за великое одолжение! Благодетель! – Я… – Торк осекся, угрюмо глядя на меня. Я ответил ему тем же, и следующие пять минут мы оба грозно хмурились, пытаясь совладать с разбегающимися в разные стороны глазами. – Ик-к! – Ща усну. – Не сметь, ик-к! – П-с-сч-с… ты сказал, коротышка? Вода в каменной чаше была водой, точно – гномы бы скорее удавились, чем запустили бы вино в месте, где им смог бы налакаться кто-то сторонний. Но тогда какого… что она в эти пирожки намешала? – Два мне и один тебе! – решительно произнес я. – Или я засыпаю. – Шантаж… – А ты как думал ? – Ну хорошо, – мрачно процедил гном. – Боги свидетели – нет под Горой и в Верхнем мире вещей, которые могли б заставить меня, Торка, сына Болта, сына Шкоута, свернуть с пути Дела Клана. Я готов на все… и я съем этот пирог! – Ты не клятвами клянись, ты жуй. Пирожки были маленькие, свободно умещаясь на моей ладони. Впрочем, долго я смотреть на них не стал, поняв, что еще секунда-другая разглядывания – и я попросту блевану. Разинул пасть, забросил – и накрепко стиснул челюсти. Моя добыча. Не выпущу. – И-идем. – П-пошли, – согласно кивнул я. – В-веди меня, о, гнумс! Сказать это и Торку, и мне было куда легче, чем сделать. Первые шесть-семь шагов меня здорово покачивало – пока я не приноровился к новому центру тяжести. Глаза все еще норовили закрыться, а вот дышать стало чуть легче. – Нам еще далеко? – Нет. – Ик! В смысле, замечательно. Ой, хрень какая… Стены очередного коридора были облицованы плитами какого-то зеленого камня, и одного мимолетно взгляда на эти веточки-прожилочки с лихвой достало на то, чтобы содержимое пуза сделало шажок в обратном направлении. Я посмотрел на ботинки. Гном обещал купить новые, так что это рванье не больно-то и жалко. А пол гладкий, его, если что, отмыть без труда… Главное – смотреть только на пол. Не поднимать голову. И шагать – правой-левой, правой-левой. Я и шагал – пока этот самый пол вдруг не взял да и не закончился. А дальше была пропасть. Хорошая такая – дна я в ней углядеть не смог. – Торк… – Да перестань. – Гном явно не понимал, что стоит уже там, куда мне и смотреть-то не хотелось. – Широкий же мост, по нему кареты запросто разъедутся. Ага. Игрушечные такие кареты, в полфута высотой и шестеркой крысюков в упряжке. – Даже перила есть, специально для таких, как ты. – Угу, – выдохнул я. – Только перила эти мне – по колено! – Что ж… Торк неторопливо подошел к перильцам. Взялся за них. А дальше – дальше я не поверил собственным глазам. Он перекинул ногу через… – Торк! – Вообще-то я хотел всего лишь встать на ограждение, – невозмутимо произнес гном. – Это было абсолютно безопасно – двухдюймовой ширины более чем достаточно для поддержания равновесия, вдобавок… – В расткую тебя мать, чертов коротышка! Ты хоть понимаешь… – Может, сын Валлентайна, ты для начала все же прекратишь держать меня, словно щенка?! – перебил меня гном. – Спасибо. А теперь давай мы перенесем наш спор… потому что этот мост сделан вовсе не для того, чтобы быть перегороженным великаном! – Извини. Я перешел мост следом за гномом. Его сородичи – их на предмостных площадках скопилось дюжины полторы – сопроводили меня укоризненно-насмешливыми взглядами. Плевать. Я перешел этот мост. Я бы перешел его, даже будь он лезвием ножа. Потому что должен был это сделать. Потому что хоть и боюсь высоты… …но за Молли боюсь куда больше. А Торк – мой единственный шанс. Мы прошли очередным коридором, свернули еще два раза и очутились в здоровенной пещере, живо напомнившей мне улей сквайра Пендера, который мы с братцем Сэмом сперли позапозапрошлым летом. Пока я тащил его, пчелы внутри гудели точь-в-точь так же, как и собравшиеся в этой пещере коротышки. А мед из этого улья был желтый, как и тутошняя отдел… В этот момент я краем глаза углядел, что внутри одной из настенных панелек скорчилась – нет, не пчела, а здоровенная, дюймов по пять каждое крыло, стрекоза. Остановился, тронул пальцем – холодная, твердая, гладкая… Но это насекомое внутри явно не было рисунком, в этом я готов был держать пари с кем угодно. – Ты чего застыл? – Ничего… так… Похоже, это действительно мед, который здешние карлики научились то ли магией, то ли алхимией обращать в камень. – Мы пришли. Торк остановился перед воротами – назвать это сооружение дверью у меня язык не повернулся. Причем ворота эти гномы, по всей видимости, сперли из какого-то древнего замка или собора. Или просто не сошлись в цене с заказчиком – опять-таки, веков десять назад, когда без хорошего тарана ходить с визитами в гости значило проявлять неуважение к хозяевам. – У тебя в роду китайцев не было? – неожиданно спросил гном. – Вроде нет. А с чего вдруг? – Не важно. – Торк еще с минуту побуравил дверь взглядом, затем глянул на потолок, пожал плечами и, развернувшись ко мне, коротко скомандовал: – Стукни! Стукнуть? Ну, конечно, эта штука выглядит прочно, но все же… – Торк, а-а… мне за это что-нибудь будет? – опасливо поинтересовался я. – Будет. Я тебе спасибо скажу. Ну же… Теперь настала моя очередь пожимать плечами. Затем я отступил на шаг, занес ногу… под ехидно-любопытными взглядами трех, нет, уже четырех гномов наклонился, подобрал отлетевшую подметку, сунул ее в карман. Взамен извлек из памяти рожу нагло скалящегося Грифа… развернулся и врезал прямой правый! Ворота устояли. Гул, правда, начал гулять по залу, шарахаясь от стен и колонн, а на одной из бронзовых полос образовалась вмятина. Я мельком глянул на кулак – так и есть, ободрал кожу о чертовы завитушки! – развернулся к зевакам, и те моментально вспомнили, что у них имеются какие-то весьма важные делишки в иных местах. На Торка, впрочем, мой вид никакого пугающего впечатления не произвел. – Действуй аккуратней, – проворчал он. – Это далеко не последняя дверь, сын Валлентайна, которая будет стоять на нашем с тобой пути. – Мне стукнуть еще раз ? – Подожди. Надо же дать им шанс. – Как знаешь… Знал Торк неважно. Его терпения хватило минут на пять, а затем он решительно шагнул вперед и – БAM!!! Гном действовал так стремительно, что выхватывание топора, замах и удар в прыжке слились для меня в сплошную размытую полосу. Раз – и в бронзе рядом с моей вмятиной появляется еще одна, от обуха топора… и глубже. – А если они даже и теперь не откроют? – шепотом осведомился я. – Тогда ударим вдвоем, – пообещал гном и улыбнулся, как мне показалось, – скорее зловеще, чем радостно. В этот момент за воротами начали греметь засовом. Поправка – засовами! Судя по доносившемуся лязгу, засовы эти шли снизу доверху. И каждый был длиной если не с железнодорожный рельс, то уж со шпалу – практически наверняка. А когда скрежет и лязг поднялись выше моей головы, я окончательно приготовился увидеть за дверью кого-то вроде тролля… …и потому изрядно удивился, когда из приоткрывшихся ворот появился всего-навсего очередной гном. – Шего надо? – прошамкал он. – Советник Крипп ждет меня. – Ась? Шего ты сказаль? Только сейчас я наконец-то сообразил, что гном-привратник не был «очередным гномом». Он был не просто стар – этот гном был чертовски дряхл. Лицо его запросто бы заставило грецкий орех треснуть напополам от зависти, а наряд из черного бархата на добрых три четверти состоял из пыли. Наверное, он даже мог быть ровесником ворот – и в этом случае ворота сохранились не в пример лучше. По крайней мере, до нашего с Торком визита. – Советник. Крипп. Ждет. Меня. – Дя? – Судя по тому, как привратник всматривался в Торка – наклонив голову и чуть повернув ее влево, – старикашка был еще и подслеповат. А судя по невнятному бормотанию – выжил из ума века полтора тому обратно. Впрочем, среди людей я видел и таких, которые в сорок лет выглядели похуже этого гнома. Некоторые своим видом запросто могли б испугать даже зомби. – А хто ты есть?! – Советник. Крипп. Ждет. Меня, – в третий раз повторил Торк, и по тому, как уже знакомым для меня движением прошлась вдоль топорища его рука, я понял – четвертого раза не будет. Что-то в этом роде сообразил даже старикашка, который развернулся к воротам и визгливо проорал: – Хюмя! Ворота приоткрылись еще на пол-ярда. Оно и не удивительно, потому как следующий появившийся из-за них гном был… ну, если первый был самым старым из виденных мной коротышек, то второй – самым широким. И самым вооруженным, мысленно добавил я, когда Хюмя вышел целиком. Топор, кобура с револьвером, тесак, вторая кобура – это только на поясе. А еще – счетверенный арбалет, небрежно болтающийся на плечевом ремне… взведенным. Плюс два приклада, торчащие из-за плеч, и на сладкое – перевязь с кармашками для метательных ножей. Коротышка явно приготовился драться как минимум с половиной воинов Союза Племен и всей кавалерией Джеба Стюарта[245] в придачу. – Пришмотри за ними. – Старикашка махнул своей костлявой лапкой куда-то вдоль коридора. – А я пойду, доложуся. Если Хюмя и понял сказанное, то мастерски сумел не показать это самое понимание. Он просто стоял перед нами, и на пространстве между бородой и почти столь же лохматыми кущами бровей лично я при всем желании не мог рассмотреть хоть чего-то напоминающего мысль. Или хотя бы проблеск мысли. Вот сходства с боровом – сколько угодно! – Мы что, так и будем торчать здесь, словно мэллорн посреди Сахары? – Яда в голосе Торка с лихвой достало бы на дюжину гадюк. – По-моему, он глухой, – полминуты спустя тихо сказал я. – Тогда чего ты шепчешь? – так же шепотом отозвался Торк. – Нет, он точно не глухой – вспомни, он ведь расслышал, как его позвали. Скорее уж он немой или просто иди… – Я не глухой, не немой, и уж тем более – не придурок! Ба! Оно говорит! – Надо было дождаться, пока старый гриб Никсл дотащит свои колоды до двери в кабинет советника, – с ноткой обиды пояснил Хюмя, отходя в сторону. – Вот я и вслушивался в его шарканье. Заходите скорее. Повторять дважды ему не пришлось – Торк буквально запрыгнул внутрь, я шагнул следом… – Осторожно, стремянка… справа. – Поздно, – уныло констатировал я, поднимая вероломную лестницу с пола. – Она уже набросилась на меня. – Вам надо модифицировать систему. – В устах Торка это прозвучало куда более похоже на приказ, чем на совет заморского гостя. – Чтобы работать со всеми засовами одновременно. – Надо. – Хюмя с тоской оглянулся на верхние засовы. – Но советник Крипп не очень-то любит новшества. – Помочь? – Ох, мистер, был бы вам крайне признателен! – с горячностью отозвался Хюмя. – А то ж я с этой штуки только за эту неделю три раза падал. Да какое там падал! Летал! Верзился! – А что, – лицо Торка в какой-то момент вдруг сделалось заострившимся… хищным, – масло для петель советник Крипп тоже числит по разряду новшеств? – Масло для петель советник Крипп числит по разряду расходов, – вздохнул приворотный оружейный склад. – И-эх, да если бы только масло. Тут же всю механику давно уж перебирать пора… чинить… – Заменять! – Мой наниматель произнес это, глядя на гномов – множество гномов, стоявших в нишах по обеим сторонам зальчика. То ли ваял их всех один и тот же камнетес, то ли они впрямь при жизни выглядели такими… одинаково угрюмыми. – Ковер бы хоть подстелили. – Ковер? – недоуменно переспросил Хюмя. – Зачем? – В качестве эстетического противовеса, – буркнул Торк. – И во избежание. Что такое «эстетический противовес», я представлял даже и не смутно, а просто никак. Хюмя, судя по всему, также ощутил себя не в своей миске – и попытался сменить русло беседы. – Слушай, а что это за история с мэллорном? Ну, ты в коридоре еще сказал – мэллорн посреди Сахары. – Сказал. – А разве в Сахаре есть мэллорны ? – Был. Один.Гарри и Салли
– За нами нет погони. – Ты-то откуда знаешь? – проворчал Салли. На самом деле толстяк очень бы хотел поверить зеленошкурому. Пятнадцать миль по бездорожью способны притупить даже страх перед виселицей. Но вот так запросто поверить нелюдю ? – Если бы за нами гнались, то давно б уже настигли. – Он прав, Салли, – донеслось из-за кустов. – Должно быть, эти олухи деревенские и впрямь купились на сказочку о заразном проклятии. – Проклятии, да… – Помрачнев, Салли огляделся но сторонам, подпрыгнул и с яростным воплем «Ай-мм!» начал пинать лопухи на краю поляны. После третьего пинка тональность воплей сменилась – один из лопухов прикрывал небольшой валун. – Ой-ой-ой, моя ноженька… – Психовать меньше надо, – прокомментировал Гарри. – Тогда и ноги будут целее. – Да ты… ты… – У тебя шила нет? Или хотя бы ножа? – Нет. – От удивления толстяк даже перестал кать по поляне. – А зачем тебе? – За этим! – Шулер вскинул правую руку, продемонстрировав своим спутникам кожаный ремень – широкий, с серебряными заклепками. Второй рукой он продолжал удерживать штаны. – Этот парень, сдается мне, был раза в два толще Салли. Пока я сидел верхом, было ничего… – Ты ведь, – напомнил Трой, – забрал из стола пояс и подтяжки. Подтяжки, – Гарри брезгливо сморщился, – не мой стиль. – А ходить со спадающими штанами? – Да пошел ты… – Я уже давно пошел, – невозмутимо отозвался тролль. – Кстати… что вы намерены делать дальше? В этом вопросе у компаньонов наблюдалось исключительное для них единодушие. – Найти чертова ниггера! – рявкнул шулер. – …и вытряхнуть из него все дерьмо, – пискляво добавил Салли. Тролль зевнул. – Говоря «чертов нигтер», вы имеете в виду проклявшего вас чернокожего волшебника? – уточнил он. – Совершенно, мать его растак, верно! – выдохнул Гарри. – Говоря «чертов ниггер», я подразумеваю одну конкретную чернозадую макаку по кличке Старый Снап. Все прочие ниггеры могут преспокойно вкалывать на плантациях, драпать на Север, получать свободу из рук обожаемого ими массы Линкума, уплывать обратно в свою Африканию или же проваливаться в ад! Но этот… – Он заплатит нам, – всхлипнул толстяк. – За все заплатит, да. – Что ж… Следующие действия тролля повергли двух мошенников если не в шок, то уж точно в глубочайшее недоумение. Аккуратно сняв с плеча сумку, их новый зеленошкурый приятель вытянулся на траве и, заложив лапы под голову, принялся очень внимательно и сосредоточенно изучать небосвод. – Э-э-э… кха-кха, ты там что-то важное разглядеть пытаешься? – Что? А, нет-нет. Мне, – тролль мечтательно вздохнул, – просто нравится смотреть на облака. Особенно такие, как сейчас, – легкие, пушистые и снежно-белые. Напоминают мне наших барашков. Когда я лежу достаточно долго, то начинаю даже слышать, как они там, в небесах, переговариваются между собой: бе-е-е, бе-е-е. А вы никогда не пробовали смотреть на облака? Толстяки и шулер озадаченно переглянулись. – Ну, – неуверенно начал Гарри, – разве что в детстве… – Тут он опомнился, подскочил к троллю и, брызгая слюной, заорал: – Какого, орк тебя перетpax, черта ты здесь разлегся?! – А что, ты хотел бы лежать непременно тут? – удивленно спросил Трой. – Мне казалось, поляна такая большая, места много… Шулер медленно покачал головой. – Лучше не зли меня, зеленый, лучше не зли… – Если ты объяснишь мне причины твоего раздражительного состояния… – Тролль! – Гарри скрипнул зубами. – Всего пару часов назад, на холме, ты, мра… ты заявил, что хочешь идти с нами. «Продолжить свое дальнейшее путешествие в вашем обществе», – Гарри развернулся к напарнику, – так он сказал, а, Салли? – Вроде так, – неуверенно произнес толстяк. – Но… – Именно так, – одновременно с ним отозвался Трой. – И какого же тогда… – Один вопрос! – резко произнес тролль. – Вы чтo, и в самом деле настолько хороши, чтобы преуспеть там, где не добилась успеха церковная комиссия? – Э-э… ну… – Уел. – Гарри сел на траву и, схватившись за голову, уставился на желтые кружки одуванчиков. – Меня уел тролль! Интересно, кто сошел с ума – я или весь остальной мир? – Вам определенно следует ознакомиться с работами сэра Ньютона. – Я… – Шулер замолчал и, чуть наклонившись вперед, начал еще более пристально вглядываться в одуванчики. – Гарри, но что же нам делать? – жалобно спросил Салли десятью минутами позднее, сообразив, наконец, что ни тролль, ни шулер прерывать созерцательный транс не намерены. – Я хочу… то есть я хотел сказать, что не хочу до конца своих дней изображать монаха. Да и ты, думаю, тоже не жаждешь… в смысле, не желаешь быть самым примерным членом Общества Трезвости. Гарри медленно поднял левую руку и вытянул ее в сторону Троя. – Спроси у него. – Гарри, но… – Спроси! У него! – Э-э… ну ладно… гхм, э-э… зелено… э-э… мистер тролль… – Можете называть меня просто Трой. – Да, с-спасибо… э-э… мистер Трой, у вас имеются какие-нибудь… э-э… соображения? Относительно… э-э… текущего момента. – Я уже сказал вам. Облака сегодня очень похожи на барашков. На переваривание и осмысление сказанного троллем у Салли ушло минуты две. – Гарри, Гарри, – зашептал он, придвинувшись к напарнику. – По-моему, этот нелюдь издевается надо мной. – Во-первых, – сухо произнес шулер, – перестань жужжать себе в усы. У троллей превосходный слух, и мистер Трой сейчас наверняка слышит, как скачут блохи по твоей рубашке. Во-вторых… – Я не издеваюсь. – …он не издевается. – И блох я тоже не слышу. – Ты просто задал не тот вопрос, приятель. Попробуй еще раз. – Ну… – Толстяк озадаченно поскреб макушку. – Э-э… мистер Трой, а что вы скажете насчет дальнейшего? – Дождя сегодня не будет. – А-а… кхм… ну-у… как бы… что-нибудь… э-э… какие шаги вы посоветуете предпринять нам с мистером Стикманом? – Не знаю, – задумчиво произнес Трой. – Я ведь не знаю, кто такой мистер Стикман. – Это я так зовусь, – процедил шулер. – Иногда. И последние два года. – Теперь понимаю. Просто я думал, что ваша фамилия Уэсли. – Да растак-твою-перетак! – разом выпав из оцененения, взвыл шулер. – Ты-то откуда узнал?! – У меня хороший слух. – Тролль моргнул. – А пока вас тащили от бара, вы проорали ее не меньше пятнадцати раз. – А? Так… еще что-нибудь я орал? – Конечно же. Мне перечислить? – Обойдусь. – Гарри медленно встал… потом еще более замедленно наклонился, подтянул спавшие штаны… – Схожу, примерю подтяжки, – доверительно сообщил он цветам. – Может, это и впрямь хорошая идея. – Э-э… Гарри, постой, а как же… – А ты продолжай, продолжай, – меланхолично сказал шулер. – Уверен, ты на правильном пути. Еще чуть-чуть, и ты дойдешь до того, что я посоветовал тебе еще вначале. – Ты? Посоветовал мне?! – Вспомни, с чего начался этот разговор. – Ну, – замялся Салли, – я ушиб ногу… – А если подумать? – Ну, я спросил… а ты махнул рукой. – Не договорив, толстяк ошеломленно уставился на тролля. Открыл рот. Закрыл рот. Повторил это еще два раза. – Э-э-э… мистер Трой… а-а-а… вы, случаем… случаем, не знаете, что нам следует предпринять дальше? – наконец выпалил он. – Мне видится наиболее разумным начать выполнять заключенное соглашение. – С ниггером? Черт, а про это… впрочем, – добавил шулер, глядя на заливающегося краснотой Салли, – кажется, догадываюсь. Ты все разболтал на ихнем паршивом суде, верно, трусливая рожа? – Но, Гарри, послушай, они ведь собирались меня повесить. Ты представляешь, нет, ты не представляешь, ты даже не можешь себе пре… – Заткнись, – устало бросил шулер. – Меня должны были вздернуть рядом с тобой, неужели ты и этого не помнишь? Впрочем, – безнадежно добавил он, – ты вечно забываешь то, что не касается впрямую твоей драгоценной персоны. – Гарри, ну зачем ты так… – Заткнись и дай Трою, мистеру Трою, договорить. – Но ты же сам его и пере… – ЗА-МОЛ-ЧИ!!! – Собственно, – негромко заметил Трой. – Я уже высказал свои соображения. – Ты не сказал, с чего эти соображения завелись в твоей башке. – Ну, мне эта логическая последовательность кажется элементарной. Старый колдун… – Старый пердун… – …нанял вас для похищения своей внучки. Если не принимать в расчет версию, что было проделано лишь для того, чтобы проклясть двух случайных прохожих… – Трой сделал паузу. – А мне этот вариант представляется весьма сомнительным. – Почему? – В человеческой магии я, к сожалению, разбираюсь не очень… – Мне б такое «не очень», – завистливо пробормотал Салли. – …но весьма похоже, что ваши проклятия – это весьма долго, кропотливо и тщательно составленные заклинания. Причем составленные так, чтобы снятие их другим представителем магического сообщества обошлось максимально недешево. – Угу, – согласно кивнул Гарри. – А с учетом того, что идет война и две трети магов подгребло правительство, а оставшиеся с радостным визгом задрали иены до заоблачных высот… ладно, валяй дальше. – Конечно, – продолжил тролль, – маги порой способны на малопонятные простым смертным поступки. – Психов среди них навалом, это уж точно. – Но мне кажется, что эти заклятия сотворены именно с целью заставить вас исполнить свою часть договора, – закончил Трой. – Так оно и есть, скорее всего так оно и есть. – Шулер с очень задумчивым видом достал из воздуха колоду карт и принялся раскладывать их в траве перед собой. – Проклятый старый хрен крепко взял нас за глотку. Не отвертеться. – Гарри, ты хочешь сказать, что нам придется… придется… – А почему, собственно, вы так сильно не хотите выполнять свои обещания? – спросил Трой. Мошенники вновь переглянулись. – Гарри, я же говорю, этот нелюдь издевается над нами. – Не так быстро. Шулер внимательно изучил последнюю оставшуюся в руке карту – бубнового туза. Повернул ладонь – карта при этом исчезла – и удостоил столь же пристального взгляда свои ногти. Вздохнул, раскрыл нож и принялся вычищать из-под них грязь. – Быстро? – Не спеши с выводами, Салли, – пояснил Стикман-Уэсли и, после короткой паузы, насмешливо добавил: – Разве до тебя еще не дошло, кто самое разумное существо на этой поляне? – Но Гарри, – растерянно выдохнул толстяк. – Это же тролль. Самый обыкновенный тролль. – Верно. И знаешь что, старина? Некоторое время назад я вдруг понял, что мои познания о троллях нуждаются в этой… как там бишь ее… – Корректировке? – Именно. Спасибо за подсказку, мистер Трой. – Можно просто Трой, – кротко произнес тролль. – Я не люблю, когда меня зовут длинно.Трой
– Трой, а дальше? – Просто Трой. – Тролль вздохнул. – Я не люблю, когда меня зовут длинно. Если сержант-вербовщик и заподозрил что-то, на его лице это подозрение никак не отразилось. Впрочем, тянущийся от уха до подбородка след удара орочьего томагавка не очень-то способствовал активности мимических мышц. – Возраст? Трой задумался. На этот вопрос имелось два варианта ответа, и оба, как он понимал, имели недостатки. Если просто назвать вербовщику число прожитых лет, сержант может счесть его слишком старым. Но если применить к вышеуказанному числу «расовый коэффициент»… такого юнца скорее всего отправят домой к мамочке. – Скажите, – осторожно произнес тролль. – А какой возраст считаете наиболее подходящим для меня вы? При этих словах сидевший позади сержанта молодой офицер-кавалерист выронил перо и звонко расхохотался. – Да перестань ты мучить бедолагу, Гастингс, – выдавил он сквозь слезы. – Пусть шлепнет пальцем и ступает себе с миром… на войну, ха-ха! – Сэр, но есть установленный порядок, и он един для всех. – Брось, сержант. Когда ты на Стикс-ривер первым из эскадрона влетел в толпу гобла, много ты думал об установленном порядке? Сержант промолчал, а офицер, чуть погодя, добавил тоном ниже: – Если этот парень хочет влезть в чужую драку, то не стоит ему мешать. – Это приказ, сэр? – Приказ? – задумчиво повторил офицер. – Нет, Гастингс. Это… жизненное наблюдение. Трой вслушивался в их диалог, затаив дыхание и боясь даже пошевельнуться. Сама мысль о том, что более юная особь может руководить старшим, была для троллей… э… э… тут даже человеческое понятие «революционный» не подходит, с досадой подумал тролль. А уж говорить об идее, что жизненный опыт упомянутой юной особи в иных ситуациях может оказаться полезнее воспоминаний давно минувших Эпох… Он вспомнил последнее Собрание, на котором, собственно, и решился вопрос его путешествия. Сумрак Большой Пещеры, чадный треск факелов, слитный гул множества голосов – не так уж часто удается встретить столько знакомых сразу, и это вдвойне справедливо для стариков, которые уже давно не «легки на подъем», как говорят люди. Тех, кто говорил спокойно, размеренно, взвешивая каждое произносимое слово, было много. Но и других тоже хватало – рычавших на всю пещеру, брызгавших слюной и через раз призывавших Духов Почивших в свидетели своей правоты. В чем-то, конечно же, они были правы, подумал Трой, завороженно глядя, как в такт причудливому танцу белого скрипучего пера на белом листе возникают чернильные узоры букв. Наши предки жили в этих горах с тех времен, когда Мир едва только вылупился из Первого Яйца. Так говорят старики, и там, в горах, нет иного знания – это я теперь могу рассуждать об отступившем леднике… Они были правы – по-своему, но я очень рад, что тогда в Большой Пещере нашлись и другие. Тоже далеко не юнцы – из поколения Троя на Собрании не было никого, да и из поколенья его отца тоже – они помнили, как племена равнин впервые принесли в горы слух о неведомых доселе существах, явившихся из-за Большой Воды. Они помнили, как дружно сочли этот слух нелепой выдумкой, помнили, как появлялись все новые и новые слухи – будто весенние ручейки на склоне. Новое пришло в этот Мир, прочно обосновалось в нем и явно не собиралось исчезать – пне зависимости от мнения жителей гор. Оно пришло доже в горы – стальными ножами, яркими тканями… Таранами… – Вот, прочитай и… – сержант искоса глянул на тролля, хмыкнул, – и приложи свой большой палец сюда, где пятно розовое. Трой благоразумно не стал объяснять, что не только может прочесть свой контракт, но и уже проделал это – писарь из сержанта был не ахти какой, и ближе к концу листа тролль начал различать выписываемые буквы по звуку.– Ну как прошло? Все путем? – Да, Салли, все прошло путем. – Тролль огляделся по сторонам… поддел ногтем нашлепку фальшивой кожи… той самой, которая только что подтвердила согласие некоего тролля поступить в ряды доблестной армии Союза. – Только не вздумай с ней ничего делать, – быстро произнес толстяк. – Она тебе еще пригодиться чожет, да и вообще… симпо… симпа… ну, эта волшебнаясвязь, она штука тонкая. – Спасибо, что предупредил. – Да ладно. – Салли сдвинул кепи, так что смотрящему сверху вниз Трою из-под козырька стал виден лишь кончик носа. – Мы ж теперь вроде как одна шайка. Ну, по-вашему это племя будет. Тролль молча нагнулся и, подняв небольшой черный камень, кинул его в сумку. – Ты это чего? – Для памяти, – ответил Трой. – Каждый раз, когда я буду видеть этот камень, буду вспоминать, что тебе надо объяснить разницу между племенным делением жителей равнин и родовым строем у нас, горцев. – А-а-а… – Где Гарри? – Работает. – Толстяк указал на самый дальний в ряду бивуачный костер, рядом с которым полтора десятка Билли-янки[246] собрались в тесный кружок. – Кажется, – задумчиво сказал тролль. – Ты советовал ему воздержаться от его «работы». – Разве он когда-нибудь слушает мои советы, – печально отозвался Салли. – Разве их вообще кто-нибудь слушает? Конечно, будь во мне двенадцать футов роста и умение остановить бизона щелчком промеж рогов… – По-моему, ты не совсем прав, – мягко возразил Трой. – Дело лишь в том, как аргументировать свою точку зрения, сила же аргументов не зависит… – Еще как зависит! – перебил его толстяк. – Не знаю, как с этим у троллей, но в людских спорах главный аргумент – это кулак! У кого сильнее кулаки – у того и правда! – Но ведь это совершенно не взаимос… Салли?! Почему ты смеешься? Что такого я сказал? – Ох, парень! – С трудом разогнувшись, толстяк ослабил ремень, искоса глянул на тролля… – Знаешь, Трой, – весело сказал он. – Может, конечно, Гарри прав и ты в самом деле умнее нас обоих, причем в три раза, но кое в каких делах ты сущий щенок. Пойдем, я прослежу, чтобы здешний пройдоха-кашевар не зажал три четверти твоего ужина. – А как же… – Малыш, послушай… – Толстяк, уже подняв руку, запоздало сообразил, что положить ее на плечо Троя мог бы только будучи верхом, и ограничился похлопыванием по более доступной ему части – бедру. – Мы едем на войну. А это, можно сказать, апофигей «правила кулака»… или апофеоз? В общем, – закончил Салли, – очень скоро ты вдосталь сможешь наглядеться на то, как люди решают споры меж собой.
Найр
Мне пришлось отшагать не меньше пяти миль. Лучше бы я их пробежал… впрочем, что бы от этого изменилось? Проблему грязи не решило бы точно. В грязь – коричневую, вязкую и отвратительно чавкающую, – в эту ненавистную субстанцию дорогу превратили лошади. Военные лошади. Кавалерия. Прошло их не так уж и много, неполный полк… но дорогу они своими копытами перемолотили основательно. Кому из людских военачальников пришла в голову гениальная мысль сманеврировать своей конницей именно в этот день и по этой дороге, я, к величайшему сожалению, не знал. Но хотел узнать. Более того, я намеревался предложить его противникам одну крайне выгодную для них сделку. «Эльфы в грязи»… эта картина висела в обеденном зале нашего родового замка. На ней был изображен отряд Фингольфина. Тот самый, поход которого Эпохой позднее стал примером для греков с их Анаба-Ч1СОМ(???). Отряд был изображен где-то на полпути между Налинором и Белериандом, поэтому в небесах маячили черные тучи, рассекаемые дюжиной молний одновременно, также одновременно на злосчастных эльфов сыпался град, снег и дождь, а под ногами была грязь! Если бы то детское заклятье можно было сделать постоянным!!! Домик Ральфа Лесли стоял за пределами городской черты – мелкий провинциальный целитель и, по совместительству, один из лучших специалистов этого континента в области трансмутационной магии вовсе не нуждался в любопытствующих соседях. Ральфа куда больше заботила конфиденциальность его гостей… а гости у него бывали разные. Маленький веселый двухэтажный домик, в пастельных тонах, с деревянными, литыми и каменными зверушками всюду, где только хозяин смог их приткнуть – словно мухи обсели, – в котором живет маленький смешной коротышка, всегда готовый угостить забежавшую ребятню парочкой леденцов. Со зверушками, по-моему, Ральф изрядно переборщил. Возможно, то, что изначально планировалось как элемент маскировки, позднее выродилось в манию коллекционера. Я чуть удивился, что сквозь ставни не отсвечивало даже крохотной искоркой. Обычно Лесли предпочитал работать по ночам, да основная масса его визитеров тяготела к темной стороне… суток. Потом я почувствовал запах. Улыбнулся – и распахнул дверь, уже заранее зная, что увижу. Внутри домика безраздельно царил разгром. Проломленные стены – судя по форме дыр, сквозь них кем-то долго и очень целе… гм, целеустремленно швырялись. В потолке преобладали отверстия иного рода – круглые или овальные, с оплавленными краями… вражеский файербол всегда нужно стараться отражать вверх, одна из основных заповедей магического поединка. Ральф, чертов идиот, во что ты ввязался? Внутри запах был намного сильнее, он пьянил, кружил голову, словно аромат крови – вампиру. Кровь, к слову, была в числе его составляющих – вместе с горечью гари, резким вкусом алхимии, едким потом и страхом. Вкус хорошей драки – что еще надо для счастья темному эльфу? Я отпустил дверь, и она вначале медленно, а потом все больше ускоряясь, начала стирать лунный свет под моими ногами. – В приличных домах принято, чтобы хозяева выходили навстречу гостю. Думаю, они бы поднялись и так. Из-за опрокинутого книжного шкафа, груды ткани и деревяшек, еще недавно бывших диваном… третий, оказывается, стоял просто у стены, прикрытый иллюзией. Они бы все равно поднялись, ведь даже зрению темного эльфа требуется время на привыкание к темноте. И они решили, что это время будет – для них! – Что, – мое удивление было почти не притворным, – и это все? До этого момента они двигались молча, в почти абсолютной тишине – ни скрипа кожи, ни лязга извлекаемых из ножен клинков, ни хруста мусора под сапогами. Будто в смертельный волчий полукруг меня замыкали призраки с застывшими белыми масками иместо лиц, а не существа из плоти и крови. Но после моих слов губы у маски справа дрогнули, выпуская наружу звук, больше походивший на змеиное шипение, чем на речь. – Тебе х-хватит. – Удивительная самонадеянность. – Сделав полшага назад, я аккуратно прислонил к двери трость. – С учетом избранной вами профессии. Как вы еще живы? Ответом на этот вопрос меня не удостоили – покачивание меча я бы не смог засчитать за таковой даже при большом желании. Трое. Однажды против меня вышли пять охотников на вампиров. Тогда я… …тогда я развернулся и убежал. – И потом, – неторопливо расстегивая сюртук, продолжил я, – трое на одного – это ведь не совсем честно. Может, уравняем шансы? Должно быть, я выглядел в их глазах сущим безумцем – драу, рассуждающий о честности перед охотниками. Когда же я достал из-за спины небольшой револьвер, то заработал ярлык безумца вдвойне. Такой вот пукалкой двадцать второго калибра уложить охотника за вампирами можно лишь в одном случае – если он замотан цепями, как мумия фараона. Пока лениво ходит назад-вперед курок, пока разгораются пороховые зерна, пока свинцовая капля проползет сквозь тугой воздух… целая вечность, за которую незадачливого стрелка давно уже изрубят даже не на отбивные – в фарш. Если, конечно, пукалка обычная не только по виду. Первый охотник за неприятностями умер мгновенно. На второго же мне пришлось истратить весь оставшийся боезапас – из девяти пуль его задели лишь две… впрочем, достаточно было и одной. Третий – тот, который отвечал мне, – остался стоять на месте, только сузил зрачки, когда бешеные всплески пламени разрывали тьму на клочья теней. У охотников трудно определить возраст, но я знал – он был здесь старшим… потому и не пытался сэкономить для него заряды. Бесполезно. Серебряный клинок медленно пошел вверх… замер параллельно полу… – Как? – Этот секрет, – присев, я положил револьвер на доску и накрыл его цилиндром. – Ты узнаешь, когда один из нас умрет. Шутку он оценил. А вот бросок удавки – нет, отвел ее коротким, исполненным презрения движением. И одновременно метнув кинжал. – Спасибо. – Я провел пальцем вдоль разреза, заставляя стянуться разорванную ткань. Второпях, походя… останется шов, но лучше уж так, чем щеголять прорехой в рубашке. – Теперь я знаю, что не зря надел мифрильную кольчугу. Хотя, – я легонько пнул кинжал носком туфли, – сталь у тебя дрянная. На самом деле сталь была не так уж плоха, а вот баланс – не мой. – Ты собираеш-ш-шься убить меня оружием или заболтать до сс-сс-смерти? – Конечно же, второе. – Я шагнул вправо, и противник, словно отразившись в зеркале, повторил мое движение. – Разве ты не знаешь, – еще шаг, – что главное оружие драу – это их языки? Шаг, шаг, шаг… мы двигались по невидимому кругу… в тишине… почти полной тищине… если не считать одного звука… тихого, почти не различимого кап-кап-кап… пока, обойдя комнату, не оказались на прежних местах, я – у двери, а он – точно напротив. – Не хочешь узнать, зачем я это сделал? Охотник не хотел. Или очень хорошо скрывал. Пришлось вскидывать голову и смеяться. – Глупый человечишка, я заставил тебя танцевать! – Надеешься оскорбить меня? – Охотник за вампирами едва заметно качнул головой. – Зря с-с-с-ста-раеш-ш-шься. – А если я помочусь на тела твоих друзей? – Ты не сделаешь этог… Не закончив говорить, он резко выбросил вперед руку… кажется, этот жесту людей именуется «козья нога». Уклониться было не сложно – жаль только, удар был нацелен вовсе не в меня. Пол передо мной взорвался, обрушив на меня волну щепок, пыли, битого стекла… правую щеку ожгло, глаза запорошило напрочь, и я почти секунду оставался беспомощным. К моему вовсе не случайному счастью, охотник в эту секунду был крайне занят – он уворачивался из-под рухнувшего потолка. – Неплохо… – Я неторопливо смотал удавку. – Для человека даже и хорошо. На чем остановилась наша беседа? Показалось – или после устроенного нами домотрясения кап-кап-кап из глубины дома стало отчетливей… и чаще? – Я сказал: ты не с-с-сделаешь этого. – Уж не ты ли мне помешаешь? – Тебе помешш-ш-шаешь ты сам. Орк способен на такое. Гоблин. Человек. Но эльф или гном никогда не унизятся… Все же ноги у меня устали – бросок чужого кинжала «с носка» вышел, по моей шкале, чуть лучше посредственного. Впрочем, как я уже отметил, баланс у этого ножика был не мой. – Спасибо, что вернул. – Даже не став делать вид, что пытается увернуться, охотник спокойно перехватил кинжал в воздухе. – Мне чужого не надо. Я шагнул вправо. Еще шаг. Противник не шелохнулся. – Тебе не надоело? Конечно же, мне надоело. Боги, да я весь кипел… тратить силы, нервы, время на этого… недо-сверх-человека… когда мне нужно думать совсем о другом! – А что, ты куда-то спешишь? – На твои похороны. – В таком случае можешь не торопиться. Ближайшую дюжину веков. Пригнувшись, я тщательно отряхнул брюки. Затем, согнувшись еще больше, достал фланелевую тряпочку и начал протирать туфли. Охотник за вампирами, похоже, уже перестал удивляться моим выходкам, терпеливо дожидаясь, пока я закончу протирку. А я работал медленно, словно художник над картиной, после каждого движения фланелью прерываясь и внимательно изучая результат… …и при этом куда более старательно принюхиваясь. Да, ошибки быть не может – алхимическая составляющая «общего» запаха стала иной. – Что ж. Раз мы решили не торопиться… Из всех предметов меблировки – а Ральф любил загромождать свое жизненное пространство лакированно-зеркальным хламом изнутри ничуть не меньше, чем уродовать его зверушками снаружи, – в прежнем положении остался лишь массивный дубовый комод в углу. Подарок судьбы, иначе не сказать, потому что, будь он в числе рухнувших мебельных исполинов, добраться до содержимого его ящиков я смог бы только с помощью охотника. Сомнительно, чтобы он оказал мне эту услугу… разве что потратить на его убалтывание не меньше часа – но тогда уже проще убить. Иным способом. – Кажется, – задумчиво произнес я, – именно в этом комоде бедняга Лесли хранил свой сигарный запас. Попробую вспомнить… в этом ящике? Не угадал… но зато, – торжествующе продолжил я, – здесь нашлось иное сокровище. Торт. Правильнее было бы сказать – окаменелые остатки торта. Интересно, сохранился ли у него вкус? Охотник медленно опустил меч. Я выдвинул соседний ящик. – А вот и сигары! – Не знал. Что эльфы. Курят. – Охотно верю в твое невежество, – отозвался я, перетаскивая добычу обратно к двери. – Не желаешь присоединиться? Мой противник молчал. Просто молча стоял и смотрел, как я с оглушительным хрустом вгрызаюсь в осколок доисторических эпох, как собираю с блюдца крошки… откусываю головку сигары… чиркаю трутом… – Точно не хочешь? Лесли знал толк в сигарах. Попробуй только… Наблюдать за полетом сигары было занятно. Крохотный огонек, разгораясь на лету, оставлял за собой тонкую струйку сизого дыма… словно миниатюрная комета где-нибудь вдали, за Плутоном, пока еще опаляющие волны солнечных лучей не высекли из ее тела роскошный шлейф… И эта комета летела точно в правый глаз охотника. Он, разумеется, уклонился. Так же как и отбил мою удавку – презрительно-скупо, ровно чтобы пропустить ее мимо и не долей дюйма больше. Сигара пронеслась мимо него и скрылась в проломе стены… …из которого доносилось все более четкое кап-кап-кап и шел резкий алхимический запах. Не думаю, чтобы он успел расслышать грохот, – по крайней мере, мне показалось, что вырвавшееся из стены пламя окутало его раньше. «Воздушный щит» сблокировал удар лишь частично. Я вышиб дверь – точнее, мной вышибло дверь. В полете мы несколько раз поменялись с ней местами, так что к моменту приземления внизу оказался я… и это было хорошо, потому что мгновением позже в домике прогремел второй, куда более мощный, взрыв – и по двери забарабанили осколки. Тремя минутами позже я, наконец, решился спихнуть свою спасительницу прочь. Встал… покачиваясь, ныплюнул огрызки торта и, старательно глядя под ноги, похромал к калитке. Так… трость… цилиндр… ага, вижу, он за ограду улетел… а вот и револьвер. Подняв его, я обернулся. Домик полыхал вовсю, счастливо ревущие саламандры тянулись из окон, царапая когтями стены, самые же проворные – или прожорливые – весело прыгали по стропилам. – Этот револьвер, – негромко произнес я, – сделал для меня гном по имени Эрли. Курок снаружи фальшивый – настоящий скрыт внутри, он срабатывает еще на половине хода спуска. Порох бездымный, с повышенной скоростью сгорания. Но главная изюминка, как говорят люди, скрыта в стволе – коническом, пули, выходящие из него, в четырежды быстрее жука. Даже отравлять не нужно. Вот и весь секрет. Надеюсь, ты доволен, что я выполнил обещание?ГЛАВА 5
Тимоти
– Где ты шлялся столько времени? Кажется, теперь я знаю, почему советник Крипп экономит на смазке для петель. Ему не денег жалко – просто мистеру Корнелиусу нравится слушать, как петли скрипят. Это напоминает ему звуки собственной глотки. – Мой личный экипаж был подан к трапу специально для тебя! А ты… ты… – Я, – Торк, словно разминая шею, крутанул головой, – прибыл в эту страну инкогнито. Вы знаете, советник, что значит это человеческое выражение? Вижу, что знаете. Прибыл к вам с тайной миссией, не было моего имени в списках пассажиров… а вы прислали карету к трапу! Замечательно, просто восхитительно. Припоминая, как давеча этот же самый Торк буквально трясся из-за сломанной нами двери, я просто не мог надивиться на своего партнера. Определенно, гном был в ударе – так вот запросто повышать голос на советника… главу всех здешних коротышек… ох-ох-ох… Хоть я и не очень-то хорошо разбирался во внутригномском общественном устройстве, но даже имеющихся крох познаний хватало, чтобы сообразить – этот замухрышистый с виду гном ворочает миллионами одним лишь покачиванием кисточки своего дурацкого колпака. И если ему вздумается сказать «прыгай»… в смысле, пригласить на обед, скажем, дядю Эйба, то наш мистер президент спросит лишь: «Когда?» Нет, не так: «Когда вам будет удобно, мистер Крипп?» – Человеческого оборванца вы тоже приволокли с собой из соображений секретности? – Я превысил свои полномочия? – отрывисто спросил Торк. Мистеру Визгливой Скрипучке не повезло. Мой приятель-гном, сдается, был из породы тех, кто хоть и способен трепетать перед вышестоящими, но в случае нападок «не по делу» – звереет и начинает рычать, не разбирая чинов и титулов. Знаю, как это бывает… сам такой. Думаю, советник тоже сообразил чего-то в этом роде. По крайней мере, им же затеянный поединок взглядов он проиграл вчистую – согнулся и принялся изображать, что более всего на свете озабочен перекладыванием бумажек из правого верхнего угла стола на левый нижний. Бумажек было много… – Нет, – едва слышно проворчал он минуты полторы спустя. – Реши я, что вы… превысь вы свои полномочия, давно б уже слушали, как стучат о борт окедмские волны. Но… – советник вытащил из бумажных завалов свой крючковатый нос и колюче уставился на Торка, – я не считаю нужным скрывать, что мне вовсе не по нраву ни вы, сын Болта, ни ваша «тайная миссия»! – Могу я, – нарочито ровным тоном сказал Торк, – осведомиться о причинах вашего недовольства? – Сколько угодно. Я, – Корнелиус обвел взглядом стол, ухватил, видимо, не найдя ничего более подходящего, стоявший на краю остроносый башмак и, на манер прокурора в суде, обвиняюще ткнул им в сторону Торка, – не доверяю вам, сидящим под Белой Горой снобам. Вы, – а-апчхи! – относитесь к нам, будто… здешние люди устроили Бостонское чаепитие по куда более ничтожному поводу. – Королевский совет, – холодно произнес мой наниматель, – и так предоставил вам куда больше свободы, чем иным дальним поселениям. Или, может, ваши старейшины вновь хотят выслушивать указы наместника? – Если вы, – угрожающе начал Крипп, – пойдете на этот шаг… – Послушайте, Корнелиус! – Торк шагнул вперед и, взявшись за край стола, наклонился вплотную к лицу советника. – Не стоит играть со мной. Вам лучше многих других ведомо, что Клан Дальних Весенних Пещер всегда стоял за смягчение уложений о дальних поселениях. Если бы не мы… – Если бы мне это не было преотлично известно, сын Болта, вы бы тут вообще не стояли! – рявкнул Крипп. – Я все помню… и помню также о том, во сколько нам обходилась и обходится эта «либеральная» позиция вашего Клана! Торк отшатнулся назад… и хрипло расхохотался. – Как мы говорим, – с явной издевкой сказал он, – в подобных случаях людям: «Пройдись по базару, может, найдешь, где дешевле». Ваши эмиссары приходили ведь не только к нам, верно? И каков же был ответ из Гранитных Палат? Что сказали вам те же Норслинги? – К словам Клана Гранитных Палат, – медленно процедил советник, – на Королевском совете относятся благосклоннее, чем к речам из Дальних Весенних Пещер, не так ли? И потому иной раз мне кажется, что мы платим за то, что вы сделали бы и без всякой платы. – Но с золотом, – ухмыльнулся Торк, – оно всегда вернее, не так ли… советник? Советник проигнорировал этот вопрос, вновь забросив крючок в письмоводительные заводи. – Клан Дальних Весенних Пещер… – донеслось его недовольное бурчание из-за Большого Бумажного Хребта. – Но вы-то прибыли сюда не с напутствием Старейшины, – башмак вновь обвиняющее уставился на Торка, – а с мандатом Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии! А вот это была новость из разряда сногсшибательных. Всем сюрпризам сюрприз. Такой сюрприз, что я с трудом удержался от панического вопля: «Пустите меня к мамочке!» Про гномскую тайную полицию достоверно не было известно практически ничего. Зато слухов я еще в Англии наслушался хоть отбавляй, и каждый был страшнее предыдущего. – Вас удивляет, что бригадир-лейтенант Третьей Канцелярии сумел организовать себе задание в интересах родного клана? – Да! Удивляет! Я вам пока еще не гриб, и не пытайтесь кормить меня дерьмом! – Хорошо… если я скажу, что в этом вопросе интересы Клана Дальних Весенних Пещер совпали с интересами еще одного клана… более влиятельного – это вас устроит? – Нет! – Судя по подпрыгнувшим стопкам, Крипп здорово приложился к столешнице чем-то тяжелым… то ли вторым башмаком, то ли головой. – А если, – вкрадчиво произнес Торк, – я скажу, что мне поспособствовал Ирген ? – Лайт-советник Пит? – недоверчиво переспросил Корнелиус. – Однако… это еще больше запутывает дело. Что за интерес этому Норслингу в поимке агента Зеркало? – Интересы бывают самые неожиданные, – Торк с едва заметной усмешкой покосился на стену, точнее, на висевшую там здоровенную картину. Рисунок и впрямь был не из тех, что ждешь увидеть у гнома: три человеческие женщины, блондинка, шатенка и брюнетка с мечом, топором и копьем соответственно яростно бросались в атаку на монстра. Чудище же, судя по разинутой клыкастой пасти, оглушительно ревело, а судя по лоснящейся от пота коже, ничуть не менее оглушительно воняло. Впрочем, поправился мысленно я, какого тролля? О том, какой мазней подгорные коротышки предпочитают увешивать свои норы, я мог рассуждать не лучше, чем слепой крот – об оттенках северного сиянии. – К примеру, – тем же вкрадчиво-ласковым тоном продолжил Торк, – некоторые гномы могут счесть, что хотя покупать у ваших южан хлопок весьма выгодно для них… но и продажа им винтовок также не является совсем уж бесприбыльным предприятием. – Так-так, – задумчиво пробормотал советник. – Начинаю понимать. Гхм, в общем-то, мы тоже окажемся не сильно рады окончанию военных заказов. Да, пожалуй, это почти единственное, в чем у нас может быть общее мнение, – чем дольше здоровилы будут убивать друг друга нашим оружием, тем лу… – Корнелиус осекся, запоздало осознав, что находится в одном помещении с представителем упомянутых им здоровил. Я притворился, что изучаю мозаику на потолке. Меня здесь нет, меня здесь нет… впрочем, до этого момента советник явно проводил меня по разряду тараканов. – Примерно так мы и думали, – заметил Торк. – Теперь, надеюсь, вас не удивляет, что мы заинтересованы в прекращении деятельности «агента Зеркало», причем скорейшем ее прекращении. Этот меч должен быть выбит из рук Юга в ближайшее время. В противном же случае, – веско добавил он, – война может завершиться гораздо раньше, чем рассчитываем мы… и вовсе не тем исходом, который видится более желательным вам, советник Крипп. – Ну, я не полагаю ситуацию настолько уж трагичной, – проворчал Корнелиус. – Как бы ни был хорош командующий Ли и его шпионы, численное превосходство не так-то и просто обесценить. Бог на стороне больших батальонов. – Это человеческая пословица. – Верно, но так мы же про людей и говорим. Южане воюют хорошо… почти как, – советник фыркнул, – гномы, но у янки много рот, полков, бригад и дивизий. Это пока еще плохие солдаты и плохие генералы ведут их в бой… но зато их очень много. – Пока еще, – эхом повторил Торк. – Но если дать им время набраться опыта, если президент Эйб научится выбирать для них командиров… тогда Конфедерации не устоять. Уверен, генерал Роберт Ли пони мает это не хуже меня. – Я не берусь гадать, о чем думает Ли. – Советник махнул башмаком на сваленные возле стены газетные пачки. – Этот хитрый южный лис даже меня слишком часто ставит в тупик. – Но как бы там ни было, – сказал Торк, – вам, советник, вовсе не хотелось бы увидеть, как победоносная армия Северной Вирджинии парадирует по нью-йоркским бульварам. В отличие от, скажем, Старейшины Лимус… Вв – Т-тс-тс-с! – яростно зашипел Корнелиус. – Вы что, с ума сошли? Даже у этих стен… – …есть уши, – кивнул Торк. – Я знаю. – Да, но далеко не все эти уши – ваши! – В любом случае… – Улыбнувшись, Торк неторопливо расстегнул кафтанчик и выудил из его глубин… ну, больше всего эта штуковина показалась мне похожей на четки, набранные из мелких камушков полудюжины разновидностей. – Это еще что за хрень? – Контрподслушивающий амулет. Самая последняя разработка. – Да я эти амулеты каждый месяц горстями развешиваю… – Разумеется, – невозмутимо продолжил Торк, – недели через две, максимум три его заклинание будет расшифровано каким-нибудь криптомагом, и против чужих «ушей» он станет бесполезен. – Две недели? – недоверчиво повторил советник. – Помню, когда мне потребовалось узнать, что будет говорить Морган в кабинете у комиссара по обдираловке[247]… – Советник Крипп… право же, не стоит путать доступное обычным людям, даже богатым людям – и продукт новейших достижений технологии. Мы использовали усовершенствованную машину Бэббиджа и… – Торк осекся. – Вот и вы, – насмешливо произнес Корнелиус, – понимаете, что некоторые вещи много спокойнее не произносить вслух. Так что спрячьте эту новомодную штучку, и давайте, наконец, поговорим о вашем деле, сын Болта, а не о моих… о которых, как я погляжу, в Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии осведомлены лучше, чем я полагал. – Если моя миссия завершится успешно, – вкрадчиво сказал Торк, – возможно, некоторые из ушей в ваших стенах… – Обретут… а-апчхи! – Стол и разложенное на нем дружно подскочили к потолку, с которого навстречу им брызнули тонкие струйки пыли, – имя? – Скажем… я бы отнюдь не стал исключать возможность этого события. – Звучит заманчиво. Крипп снова пропал за бумажными завалами… вновь появился сбоку от стола и, громко стуча ботинками, подошел вплотную к Торку. – А что же вы попросите взамен? Теперь, когда я смог рассмотреть его целиком, то, наконец, сообразил – кого же мистер советник так упорно мне напоминает. Все просто – Корнелиус Крипп был похож на старикашку Грецкий Орех, того, что отозвался на наш стук. Пока мистер Визгливая Скрипучка прятался за своими бумажонками, это было не так явно, а вот стоя… кажется, это именуют «ярковыраженное семейное сходство». – Не мешать. Для начала. – Можно подумать, моих советнических полномочий хватит, чтобы мешать Третьей Канцелярии… – Ваших возможностей на это более чем хватит. – Крипп начал обходить Торка по кругу. – Гм-гм… мистер, ваш плащ… – Это мантия советника! – тон владельца мантии явно свидетельствовал – по его мнению, я и на тараканьем-то уровне выгляжу не самым лучшим образом. – Да сэр, конечно же… я просто хотел сказать, что вы ею сапоги мистера Торка вытираете.Лейтенант Мак-Интайр
– Ну же, ну же… где они… – Сэр, вы напрасно так волнуетесь, – пробасил сидевший напротив лейтенанта сыщик. – Обычно их сеанс начинается ровно в девять, а сейчас только восемь пятьдесят две. – Я знаю, знаю… – В этот раз мы накроем их, сэр. Три кареты с па-стирами объезжают район по кругу. Стоит им выгнуться, как мы определим треугольник ошибок и Тогда… – Я знаю, Фергюсон, черт побери, знаю! Но ты же… два месяца, как проклятые, мы гоняемся за этими лазутчиками! Два месяца они раз за разом проскальзывают у нас меж пальцев! Господи, Фергюсон, и уже почти верю, что мы гоняемся за призраками! – Мы же проверяли это, сэр, не так ли? Три недели назад… сэр, тот парень был первый в Нью-Йорке охотник за привидениями, раз уж он сказал, что работа не для него, значит, мы все же имеем дело с существами из плоти и крови. – Из крови… Напоминать Мак-Интайру о числе задействованных в сегодняшней операции волшебников, равно как и о предполагаемой добыче, сыщик не стал. В конце концов, лейтенант знал об этом не хуже, а лучше его – ведь он был организатором и командующим «Охоты на Бешеную Моль». А сейчас Мак-Интайр просто волновался. Сыщик поправил сползшую кепку и, откинувшись на сиденье, закрыл глаза. Спать хотелось невыносимо – последние двое суток ему не удавалось даже толком присесть. Карета же, в которой устроил свой передвижной штаб лейтенант, потрясала роскошью еще больше, чем размерами, – не экипаж, а целый дворец на колесах. Шелк, бархат, золото… диваны, где можно вытянуть ноги… в спихнутом на пол гробу прежнего владельца кареты имелась даже подушка… – Как там, Милли? – Пока ничего. Голос девушки был самый обычный, да и выглядела она в точности, как тысячи ее сверстниц. Темно-синее платье, из тех, что принято именовать строгими, черная шляпка с густой вуалью – сторонний наблюдатель принял бы это хрупкое с виду создание за воспитанницу какого-нибудь закрытого пансиона… и был бы почти прав. Но Фергюсон, слишком хорошо помнивший, какое учебное заведение с отличием закончила Миллисент Харпер, при звуках ее голоса вздрогнул и отодвинулся на дюйм дальше в угол. – Бренди? – Лучше б это было кофе, сэр, – усмехнулся сыщик, принимая фляжку. – Спасибо. Постойте-ка… неужели это та самая… – Да, это мифрил. – Взгляд лейтенанта стал отрешенным. – Говорят, он улучшает вкус бренди… и не только бренди. – Среди ребят о ней легенды ходят, сэр, – почтительно сообщил Фергюсон. – Легенды? – Запрокинув голову, лейтенант махом отправил себе в рот остатки выпивки. – Про то, откуда она у вас, сэр. Мысленно сыщик бормотал самые грязные ругательства, какие только смог вспомнить… догадывался ведь… подозревал… – Нет никакой особенной легенды. Это подарок. Просто подарок. – Сэр, я вовсе не хо… Фергюсон осекся, видя, как взгляд лейтенанта становится отрешенным… словно тот видит перед собой не черный плюш обивки, а нечто совсем иное… за много миль и дней от катящейся по вечернему Нью-Йорку кареты. – Подарок друга. Он, – Мак-Интайр криво усмехнулся, – был гномом, как несложно догадаться. Однажды ночью мы с ним долго и весело пили, а под утро поменялись флягами. Это было под Шарпсбергом… – Говорят, там было жарко, сэр… – Жарко? В преисподней, Фергюсон, холодов не бывает. Мы пошли в бой, каждый – впереди своей роты, и каждому досталось по пуле… в сердце. Его фляга выдержала… видишь, даже следа не осталось… а мою, – лейтенант вздохнул, – мою пробило насквозь. – Сэр… – Есть сигнал. Сонливость Фергюсона будто пулей вымело. – Где?! – Видите красный огонек? Сыщик добросовестно уставился в ту часть поверхности хрустального шара, на которую указывал затянутый в лайку пальчик, но разглядеть сумел только радужно переливающиеся клубы тумана. – Да… – к Мак-Интайру, похоже, шар оказался чуть благосклонней. – Это их сигнал, без сомнений. Вы сможете… – Сейчас… Карта города, которую Фергюсон, как и любой незнакомый с основами построения астральных проекций человек, с первого взгляда посчитал чем-то вроде партитуры оркестра, была заранее расстелена на крышке гроба. И теперь ведьма быстрыми, обманчиво небрежными движениями выкладывала на нее содержимое длинного узкого футляра… – Аметист, топаз, топаз, бирюза… – Харпер болезненно скривилась, когда на очередном ухабе камни дружно подпрыгнули на добрых полдюйма, – изумруд, александрит… топаз… похоже, они тяготеют к этой части спектра… бирюза, сапфир, алмаз… да придержите же проклятых лошадей! Сыщик и лейтенант одновременно рванулись к шнурку, едва не столкнувшись лбами. – У нас не больше двух минут… – Не стоит отвлекать ее… – … рубин, гранат, сапфир, топаз, аквамарин… ох, как же они скачут… – Лошади? Но кучер… – Не мы, они… – Миллисент, на миг откинув вуалетку, смахнула капли пота. – Кто бы ни был их связной, в школе Эфира он силен. Прыгает, словно идущая на нерест форель, меняет несущую волну почти каждую секунду. – Мисс Харпер… – Не волнуйтесь, Джимми, в этот раз мы его не пустим. – Губы девушки выглядели тонкой нитью на бледном личике. – Он хорош, но для того, чтобы скрыться сразу от трех пеленгаторов, он еще недостаточно хорош. Еще пара камней – и он будет наш! – Только бы он не ушел! – Мак-Интайр, согнувшись, уперся в лоб стиснутыми руками. – Только бы не прервал связь! Святой Эдуард, помоги нам, дай удачу, пусть он сегодня говорит подольше… Есть! – торжествующе крикнула ведьма. – Есть, завершена! А остальные? Тоже… Взмах ладони – и от разложенных камней вытянулись разноцветные лучики. Все они шли от края к центру, словно вокруг карты выстроили кольцо невидимых свечей, но кольцо неправильной формы, и поэтому лучики перекрещивались не точно в середине, а… – Здесь! Свамп-стрит, 17! Мы проходили мимо него утром, сэр! – возбужденно произнес Фергюсон. – Помните, такой небольшой особняк из желтого кирпича… Свамп-стрит… Свамп-стрит… – Ноготь лейтенанта прыгал по строчкам таблицы… – Вот… Свамп-стрит, 17… зеленый-красный-зеленый. Понял, сэр. Много времени у них быть не могло, и сыщик, разомкнув саквояж, попросту сыпанул его содержимое на диван. Секундой позже Мак-Интайр пинком ноги распахнул дверь и вылетел из кареты, сжимая по ракете в каждой руке и стараясь не прокусить зубами жестяный корпус третьей. Это были отнюдь не стандартные армейские сигналки – под серой пеленой туч словно распустился невероятной красоты цветок, призрачный свет залил улицы… – Скачи! – заорал лейтенант. – Свамп-стрит, 17! Живо! Он едва успел вскочить обратно в экипаж – лошади сорвались, лишь заслышав свист раскручиваемого кнута. – Йех-хо-хо-хой! Правивший лошадьми агент был только на прошлой неделе переведен из Теннесси после ранения. Правила передвижения по городу были для него весьма относительным – в особенности по части соблюдения – понятием. Впрочем, несущаяся по вечерним улицам огромная черная карета вызывала у большинства запоздалых прохожих лишь одно желание – как можно плотнее вжаться в стену. – Винсент говорит, – ведьма, закрыв глаза, откинулась на спинку дивана, – что закончил первый уровень блокадной сферы. – Теперь им точно не уйти! – Сыщику пришлось почти кричать – они мчались по булыжнику, грохоча, словно десяток ломовых телег. Камни Миллисент давно уже разлетелись по всему полу, и Фергюсон мог лишь надеяться, что ни одна хрупкая блескучка вполовину годового жалованья сыщика не окажется под его каблуком. – Господь отдал их в наши руки. – Пока еще нет, – с тревогой сказал лейтенант. – Блокаду первого уровня можно прорвать. – Но телепорт будет отслежен! – отрывисто бросила Харпер. – И мы последуем за ним, куда бы он ни вел! Фергюсон промолчал. Конечно, его ребята выполнили бы любой приказ… но сам-то сыщик превосходно помнил, как в 59-м подобный телепорт банковского грабителя привел гнавшихся за ним полицейских в засаду… – Подъезжаем! – Сэр, – начал сыщик, видя, как лейтенант берется за ножны, – возможно, вам… – На фронте или здесь, в тылу, – Мак-Интайр провел рукой, и алая вязь давно забытых слов полыхнула на зеркальном лезвии ятагана, – я всегда буду идти впереди своих людей. Сыщик начал открывать рот… закрыл, дорасстегнул пуговицу, снял пиджак… поправил сползший с плеча ремень штурмовой портупеи. – Надеюсь, – вздохнул он, – вы хотя бы позволите Маленькому Сэму вышибить дверь? – Посмотрим, – улыбнулся лейтенант. – Милли? – Я готова, – сухо отозвалась девушка. – И остальные тоже. – Тогда – приступим… к приступу. Случайный каламбур Мак-Интайра почти что и не был шуточным – особняк его подчиненные атаковали по всем правилам орочьей народной игры «взятие аццкого форта». Пока основные силы в лице самого лейтенанта, его спутников по карете и еще дюжины оцтов «входили» сквозь дверь и окна фасада, вторая группа взломала черный ход… – Что все это значит? Нa какой-то миг Мак-Интайр даже поверил, что их и в этот раз обвели вокруг пальца. Слишком уж естественным выглядело удивление на лицах двенадцати человек, сидящих вокруг столика для спиритических сеансов. И таким же неподдельным звучало возмущение в голосе поднявшейся навстречу ему сухопарой дамы. Но это был всего лишь миг… а затем сильный рывок оберега уничтожил последнюю тень сомнения. – Сэм! Здоровяк-орк, радостно скалясь, шагнул вперед, небрежно махнул дубиной… бум! Хрясь! – и глухой стук, когда темный шар выкатился из-под остатков столика. – Я объявляю вас арестованными! Взять их! – Арестовать?! Нас?! – Дама, запрокинув голову, звонко расхохоталась… и так же резко прекратила смеяться, когда из ее рта выдвинулись иглы клыков. Точно такие же клыки вдруг обнаружились еще у трех участников «сеанса». Четвертый же – юноша с тонким профилем и столь же характерной «аристократической» бледностью, – вскочив, рванул манишку, словно та душила его… и, припав к полу, хрипло зарычал. – Оборотень! – Это моя добыча! – Швырнув дубинку в одного из вампиров, Маленький Сэм плюхнулся на четвереньки – и перед изготовившимся к прыжку волком выросла бурая громада разъяренного гризли. В комнате сразу стало тесно. – Бей их! Бах! Бах! Бах! – Фергюсон торопливо разряжал в вампира барабаны двух «ремингтонов». Тот, яростно шипя, плюясь искрами – и все еще обнимаясь с орочьей дубиной, – пытался встать, но пули сыщика сбивали его обратно на уже начавший дымиться ковер. – Не дайте им уйти! – прогорланил кто-то за спиной Мак-Интайра. Еще один вампир взвился под потолок… увернулся от пущенной Миллисент радужной молнии… врезался в люстру и там был настигнут второй молнией. Раздался дикий вопль, по комнате хлестнуло градом шариков оплавленного стекла… А-а-а! Проклятие! В противнике лейтенанта определенно проглядывало что-то крысиное. То ли манера щерится, выпячивая передние зубы, а может, то, что этот тип дрался, сгорбившись и выставив перед собой кинжалы. Удар, парирование, выпад… бок лейтенанта ожгло, «крыса», оскалясь еще больше, занес окровавленный клинок… агент, имени которого лейтенант еще не успел запомнить, отпихнул Мак-Интайра в сторону, вскинул пистолет… грохнуло, безголовое тело мешком осело на пол, а рядом повалился агент – кто-то из оборонявшихся спустил курок одновременно с ним. – Спасайте Графиню! Бах! Бах! – Хватай ее! Спасать пока что выходило успешнее – прикрывающая шпионку пятерка слишком ловко работала кинжалами, не позволяя разбить их группу. Вдобавок, пытающиеся держаться подальше от оборотней агенты не могли толком реализовать свое численное преимущество… Бах! Бах! – Он меня укусил, проклятие, укусил! А-а-а, рука!!! – оторванную у агента руку вампир отбросил прочь… удивленно посмотрел на вышедший из его груди наконечник ятагана… прохрипел: «Мордор, проклятая стал…» – и вспыхнул! – Черт, меня… Защитники графини почти достигли своей цели – второго выхода из комнаты. Но в этот момент именно через него ворвалась группа, шедшая через черный ход, – и вот уж теперь в комнате стало тесно по настоящему!Найр
В комнате было тесно. И скучно, а в газовой горелке на стене, судя по запаху, давно стоило бы заменить вентиль. Проведя чуть меньше трех часов среди очень молчаливых собеседников – трех массивных кресел, стола, дюжины газет за прошлую неделю и двух охранников троллеподобного вида, я едва не заподозрил, что про меня попросту забыли. С людей станется и не такое. – Прошу вас. Наконец-то! – Сэр, но… Надо же! У охранников, оказывается, имелся дар речи! Более того – они умели пользоваться им! – Вы больше не нужны. – Мой новый проводник даже не счел нужным обернуться. – Доложитесь мистеру Хоукинсу. – Э-э… есть, сэр… но… что мы должны будем ему доложить? – Что вашего подопечного увел Артур Кингсли из второго отдела, – скучающе-устало сказал чиновник. – Еще вопросы? – У меня есть один. – Я решил не упускать возможность. – Могу я узнать, куда мы идем? – Вниз. Это было произнесено абсолютно серьезным тоном – однако я все же понял, что человек шутит. Для того чтобы обмануть эльфа, одного умения сохранять «каменное лицо» мало… нужно нечто большее. Впрочем, юмор я всегда ценил в людях – как и некоторые другие, столь же редко встречающиеся у них качества. – Глубоко? – Не очень. «Не очень» – это два лестничных пролета. Последовавшее затем коридорное блуждание я не смог бы причислить к «вниз» при всем желании. Скорее это было «вправо»… или все же «влево»… кошмар, в этом лабиринте способен заблудиться даже темный эльф. Мы пришли, – объявил мистер Артур Кингсли, конечно, если его на самом деле так зовут, во что лично я не верил ни секунды, – останавливаясь перед черной дверью, разительно выделявшейся среди своих здешних подруг отсутствием таблички. лмной(???), медной… в этом здании чрезвычайно любили медные таблички и ручки, так что теперь от привкуса во рту мне придется избавляться долго. – Проходите. – Только после вас. Человек слабо улыбнулся. – К сожалению, вынужден просить вас пренебречь правилами этикета. Мне запрещено переступать порог этого помещения. Там клокочет лава? Нет. Просто запрещено. Проходите. Остальные гости ждут лишь вас. Ждут? В контексте того, что я лишь сегодняшним вечером объявился под здешними гостеприимными домами, мысль об ожидающих меня была весьма… занимательна. Неужели слух обо мне распространился так быстро, что чиновники стали сбиваться в толпы требовать показать им диво дивное? Что ж, если " Л… 1><ч(???) «если». Никакой чиновной своры за черной дверью не обнаружилось. Мундир имелся лишь на одном из присутствующих – мятый, забрызганный чем-то темным, с длинной прорезью на боку, из-под которой белела повязка. Он и запахи распространял соответствующие – пороха, крови, гари… а вот уловив примешавшийся к ним запах тлена, я взглянул на хозяина мундира с куда большим интересом. Похоже, этот человек не далее как сегодняшним вечером дрался с вампирами… и до сих пор жив. Запомним. Впрочем, два следующих персонажа были, на мой вкус, еще более занимательны. Один из них являлся гномом, классическим – потому что именно английских гномов чаще всего увековечивали своими трудами классики туманного Альбиона. Данный экземпляр предлежал к Клану Дальних Весенних Пещер – судя по манере заплетать бороду, покрою кафтана… или куда более надежному признаку – клановому знаку на чехле топора. Второй же был метисом-великаном, весьма юным, и от его – тут мне даже не требовалось лишний раз напрягать свое обоняние – одежды за милю разило одним из жутчайших человеческих изобретений – магазином готового платья! Зрелище отнюдь не для слабонервных темныхэльфов. Я и сам несколько секунд колебался, не счесть ли присутствие этого субъекта в одном помещении со мной оскорблением? Но – все же ограничился тем, что перевел взгляд на последнего из ожидавших меня. Здесь взгляд мог отдохнуть – а вот языку при описании этого человека пришлось бы изрядно потрудиться… выговаривая частицу «не». В самом деле, мистер Не в этом смысле являл собой почти совершенство. Не высокий и не коротышка, не толстый и не худой, не юноша, но и не старик. Перечень можно было бы длить и длить, потому что более-менее определенно я мог констатировать, что мистер Не – голубоглазый блондин, да и то – водянистые глаза тоже можно было бы при желании причислить к не имеющим цвета. Ну и что потертые кожаные нашивки на локтях и вмятинки на переносице хоть и весьма неплохо дополняют образ мелкого клерка, дослужившигося до титула второго заместителя третьего помощника Их Чернильности старшего бухгалтера, но вот со слоями грязи на ботинках сочетаются неважно. Чем бы мистер Не свой хлеб ни зарабатывал, общался он далеко не с одними записями прихода-расхода. Меня самого вышеперечисленная четверка разглядывала с ничуть не меньшим любопытством, чем я – их. Мистер Не, правда, свой интерес достаточно неплохо маскировал, зато непосредственности юного великана могло бы хватить еще на троих людей плюс эльфа из обрезков. Разглядывала… и через некоторое время мне начало казаться, что взаиморазглядывание слишком затянулось. Колоритные персонажи – это хорошо, но иной раз хочется и услышать что-нибудь… – Мне сказали, что вы меня ждете. Гном и великан озадаченно переглянулись. Мистер Не еще более демонстративно начал изучать развешанные на стенах вперемешку дагерротипы и портреты – некоторые из последних, к слову, были месьма неплохи, даже с поправкой на привычную для человеческих живописцев небрежную манеру исполнения. Военный же… – Ждем, – кивнул он. – Полковника Смигла. Не уверен, сэр, являетесь ли… – Зато я уверен, – разом потеряв остатки хорошего настроения, проворчал я. – Смигл… это совершенно точно не я. И вообще не темный эльф. Ни один драу даже под страхом жутчайшей смерти не согласится «примерить» на себя подобное имя. До сегодняшнего дня мне казалось, что и по отношению к людям это справедливо. Впрочем, полковник Смигл может оказаться кем угодно… или чем угодно. Например, обкурившимся орком, вообразившим, что неслышно крадется по тайному ходу за третьим от двери книжным шкафом. – Жаль, – вздохнул офицер, – было бы занятно. – Вижу, джентльмены, вы уже познакомились. Смешно – я почти угадал. Появившееся из-за шкафа существо хоть и притворялось человеком, однако песочного цвета сюртук в сочетании с розовым галстуком, на мой взгляд, яснее ясного свидетельствовали о наличии у данного псевдосапиенса весьма близких родственников среди зеленошкурых дикарей. – В таком случае я могу сразу приступить… – Не можете! – Гном опередил меня на долю секунды, я уже начал раскрывать рот… – Потому что мы вовсе не «уже познакомились»! Обычно выходцы из-под Горы проявляют куда больше терпения и куда меньше раздражительности. Но этого конкретного гнома, похоже, кто-то уже постарался довести до точки медленного закипания. – Э-э… – Полковник Расфуфыра озадаченно уставился на гнома – видимо, сбитый с одной мысли, он далеко не сразу мог оседлать другую, столь редкую для его мозгов гостью. – То есть… – То есть начать следовало бы с взаимного представления, сэр. – Голос мистера Не полностью соответствовал его внешности… если, конечно, приравнять издаваемое им вкрадчивое шелестение к полноценной речи. – А… ах, да. Совершенно верно. Итак, – полковник откашлялся, – начнем с вас. Вы… – Иоахим Келлер. – Мистер Не привычным жестом поправил отсутствующие очки. – Мистер Келлер – один из лучших агентов бюро Пинкертона, откомандированный к нам по личной просьбе… – Полковник с очень многозначительным видом глянул на люстру. Келлер при этом улыбнулся – едва заметно. Полковник тем временем развернулся к следующей фигуре. – Лейтенант Мак-Интайр – один из лучших в нашем ведомстве специалистов, буквально пару часов назад блистательно завершивший многомесячную операцию. Судя по явственно проступившим на лице представляемого желвакам, речь полковника отнюдь не вызывала у Мак-Интайра добрых чувств. И сообщить об этом во всеуслышанье лейтенанту мешала разве что дурацкое человеческое изобретение – субординация. – Именно капитан Мак-Интайр возглавит вас, джентльмены, в проводимом вами… гхм, расследовании. – Сэр? Типичным жестом балаганного фокусника Смигл извлек из воздуха сложенный втрое лист бумаги. – Вот приказ о вашем повышении, капитан Мак-Интайр. Только не торопитесь его разворачивать, – неожиданно хихикнул он и, дождавшись недоумевающего взгляда свежеиспеченного капитана, пояснил: – Чернила еще не просохли. Последовавшая затем пауза, видимо, была предназначена полковником для наших бурных аплодисментов. Однако секунды текли одна за одной, и, наконец, с грустью констатировав, что никто из присутствующих не способен должным образом оценить высказанную им остроту, Смигл тяжело вздохнул и приступил к дальнейшему взаимопредставлению. – Почтенный же Торк также… Один из лучших, мысленно произнес я, угадав даже с интонацией. – …людей, то есть, прошу прощения, гномов, из числа служащих в Третьей… – Это – не важно! – В отличие от лейтенанта, гном проблем с излишней почтительностью не испытывал. – Д-да-да. А рядом с вами… – Валлентайн, мой подмастерье. – Что же касается меня, – начал я, решив не давать Смиглу шанса, – то вы, джентльмены, можете именовать меня Белоу. Вайт Белоу. – Тоже один из лучших? – ехидно спросил гном. Я отрицательно качнул головой. – Нет. Просто – лучший. Без всяких «один из». И при этом тоскливо подумал, что полковник вряд ли благословлен хоть каким-нибудь колдовским даром… к сожалению. А уж мечтать, чтобы Смигл оказался мыслечтецом… Разумеется, человеческий маг способен прочесть мысли темного эльфа только в одном-единственном случае – когда тот желает ему их сообщить. Вот и я сейчас очень желал сообщить полковнику: если он скажет еще хоть полслова о причинах, вынудивших меня оказаться здесь… вообще скажет обо мне хоть что-нибудь… то следующим его собеседником окажется святой Петр.ГЛАВА 6
Тимоти
– Нет. – В легкий поворот головы темный эльф ухитрился вложить столько насмешливого превосходства, сколько я бы не сумел и за месяц непрерывного мотания башкой. – Просто – лучший. Без всяких «один из». Драу не стал уточнять, в каком же именно ремесле он так преуспел. Не стал этого делать и полковник. Хотя, как мне почудилось – собирался, но отчего-то вдруг резко передумал. Ну да и не очень-то надо. Ежу понятно, настоящий темный эльф – а этот, по виду, был из чистокровных, – так вот, настоящий драу, конечно, может быть лучшим и по части катания на коньках, причем по травяной лужайке, и по части вышивания крестиком. Но что-то сыну Валлентайна подсказывает – с этим конкретным темным эльфом на узкой дороженьке лучше не встречаться. Да и на широкой тоже. И вообще лучше находиться от него подальше, скажем, на другом берегу континента. А то и на другом континенте. К примеру, в Австралию, как мне доподлинно известно, ссылают обычных каторжников… милых, добрых людей. Ну а если какой полукровка и объявится, то для таких на «Саксэссе»[248] всегда найдется местечко погорячее. Сейчас же я мог только жалеть, что пояс мой не оттягивала уже ставшая привычной за последние дни тяжесть «Койота». Конечно, против темного эльфа моя пушка – слабый аргумент, будь она даже 10-фунтовкой мистера Паррота… но хоть бок греет. «Койота» мне купил Торк еще прежде, чем новую одежду. Впрочем, купил– это совсем не то слово. При-|рел – чуть лучше, но и оно подходит не до конца… Мы пошли туда сразу, как только вышли от заглавного под-нью-йоркского коротышки. Что мой наниматель, якобы никогда в Америке не бывавший, ориентируется в Городе Гномов лучше, чем иной человек в собственных штанах, – этому я давно уж перестал удивляться. Раз идет уверенно – значит, есть от чего. А уж от чего именно: то ли путеводный амулет у него такой много… многоумный, или же просто Города Гномов друг на дружку похожи, так что в одном побывал, во всех остальных не заблудишься, – это дело десятое. Был, к слову, и еще один вариант, но его я уже после додумал – мастер, к которому Торк меня вел, запросто мог оказаться куда более знаменитым, чем три Корнелиуса Криппа разом. Звали этого великого коротышечного мастера Оскинор, и в первый момент, когда мы в его нору вошли, я подумал – ошибочка вышла. Или Торк мне чего-то недоговорил. Потому как гномский оружейник – это горн полыхающий, молот в полтора гнома, ну и так далее. Тут же с одного боку шкафы с книгами, с другого так и вообще горшки с цветами, а в центре за столом тихонько сопит дедуля, из-под рук у которого сроду ничего страшнее годового баланса не выходило. Так я подумал… пока этот коротышка нос от бумажек своих не отклеил и не глянул на меня – точь-в-точь как любимая папашкина двухстволка. Он пошептался о чем-то с Торком – забавно, тот ведь даже с Криппом по-человечески говорил, а вот с мастером Оскинором сразу родную речь припомнил. Шептались они долго, минут пять. Ну а потом старик прилип ко мне, точно репейник, и взял в оборот. Для начала он заставил меня скинуть одежду. Всю. Походил вокруг, поцокал языком, поухмылялся, несколько раз ткнул пальцем – вышло неожиданно больно, словно гвоздем засадили… в общем, вел себя в точности как южанин перед негритянским аукционом. Только плантаторские фокусы, это были еще цветочки, а ягодки начались, когда мастер Оскинор ударился в хиромантию. Ей-ей, именно так – вытащил откуда-то здоровенную лупу и принялся изучать мою правую ладонь. Велеть мне одеться коротышка при этом забыл. Вспомнил только минут двадцать спустя, вдоволь наглядевшись на мою «линию счастья», «бугор Венеры» – а также мозоли, грязь под криво сгрызенными ногтями, ну и все прочее, что имеет обыкновение заводиться от полуподвальной жизни. Затем Оскинор заставил меня размять комок зеленоватой хрени – что-то вроде смеси глины с каучуком. Хрень, впрочем, оказалась не очень. Стоило мне нажать посильнее, как она чавкнула и протекла меж пальцев. Гномы при виде этого дружно схватились за бороды, причем у Торка вид был довольный, а у мастера – не на шутку озадаченный Он посмотрел на остатки глинорезины, хмыкнул и убрал со стола какую-то штуковину с рычагами и рукоятками – как я понимаю, она значилась следующим номером программы. – Не будешь испытывать? – Этот вопрос Торк задал по-человечески. Эспандеров для рук у меня три, – ворчливо сказал Оскинор. – А динамометр – единственный. Он подошел к шкафу – и, прежде чем я успел моргнуть, здоровенный книжный шкаф убрался с его пути вместе со стеной, которую подпирал. Без всякой «симсим, откройся» и так далее. Надо же… а ведь считается, коротышки не сильны в магии. За стеной обнаружилась еще одна пещера, и вот, увидев ее, я окончательно поверил, что Торк привел меня куда нужно. Потому как хватило бы даже не на бригаду – на полнокровную дивизию. Ей-ей, бабушкиной косой клянусь – хватило бы! Обе стены снизу доверху были так увешаны всяческим смертоубийством, что камня-то и не различить. Здесь было все… кажется, имелся даже пушечный ствол без лафета, хотя относительно него я уверен не был. Длинная бронзовая штукуевина в дальнем углу запросто могла оказаться хитрой палицей для моих родичей-великанов. При виде эдакого счастья в металле глаза у меня разбежались в разные стороны, сделали пируэт и съехались к носу. А ведь по жизни меня к железкам не очень-то и тянет. Я больше привык на кулаки полагаться, ну а если совсем припрет – жердь из ограды или оглоблю… Только здесь каждая вторая из этих штук так в ладонь и просилась. Взять, подержать, взмахнуть пару раз, примериваясь… и к следующей! Эх, ну почему я не осьминог?! – Как видишь, сын Болта, – Оскинор выудил из кармана футляр, достал очки, протер их, водрузил на нос… снял, спрятал и достал откуда-то из-под кафтана другую пару, побольше, – выбор у меня не очень-то богатый. Обычно я работаю под конкретный заказ… а на то, что делаю, – гном усмехнулся, – для души, как говорят люди… на это покупатели находятся еще быстрее. – К сожалению, – вздохнул Торк, – у нас нет возможности дать вам проявить свое искусство в полной мере, мастер. Время… – Торопишься, сын Болта… словно человек. Подозреваю, услышь Торк такие слова от кого-нибудь иного – лететь этому иному ярдов на пять, не меньше. Сейчас же… сейчас же мой гном зарделся, будто девица из высокородных случайно прослышала, как боцман глотку тренирует. – Охотнее всего я бы отковал для твоего друга глевию. – Оскинор прошелся вдоль стены, останонился. – Что-нибудь в стиле Эйфа Драконобойцы… вот как эта. Которую именно железяку коротышка разумел под «эта», я лично не понял. На стене непосредственно рядом с ним их висело штук тридцать, все – замысловатого вида, а ткнуть пальцем гном не удосужился. – Также, думаю, хороша была бы для него алебарда с переменным балансом. Лет пятьдесят назад, экспериментируя с ртутью, я получил весьма любопытные результаты… впрочем, ты, конечно же, осведомлен о них. – Не будь сие истиной, я бы не осмелился шагнуть через ваш порог, будучи отягощен грузом невежества. Торк ответил быстро, потому и фраза получилась такая занятная. Он, как я уже понял, по-человечески говорит вполне себе, но только если продумать заранее успевает. А иначе получается вот как сейчас – английские слова, да по-гномьему расставленные. – Вообще-то, – Оскинор подошел к верстаку, с задумчивым видом поднял… – бр-р-р, меня аж передернуло, настолько было похоже на клещи зубодера – я мог бы использовать одну, гм, заготовку… что значительно ускорит процесс. – Мне казалось, мы уже просеяли эту руду, – нахмурился Торк, – так зачем вновь рыться в ней? Даже коль на тебя снизойдет благословление Создателя Ауле и ты скуешь замысленное тобой прежде, чем над горой день сменит ночь… в твоем горне, мастер, легко выплавить металл, но умение – невозможно. А прибегнуть к магии, дабы и в неумелых руках ожила смерть-несущая-сталь… – …было бы оскорблением моего труда, – закончил Оскинор. – Не говоря уж о том, что подобная магия – есть предательница по сути. Все так, но… Он развернулся ко мне – и я очень захотел стать маленьким и куда-нибудь спрятаться. За спину Торка, к примеру. – Если через год… а вернее, через пять… ты спустишься сюда вновь, у меня найдется кое-что для Большого Человека с, – коротышка улыбнулся, – очень красными ушами. – Ну, – промямлил я, – достопочтенный мастер, я… – Он придет к тебе, мастер, – уверенно сказал Торк. – Обязательно придет, если… – гном на миг осекся, сглотнул, – если будет жив. Вот как. Такие, значит, пироги… Не то чтобы я был сильно удивлен. Хоть дома и шпыняли меня за то, что головой пользуюсь чаще для еды, чем для думанья, но, как ни крути, башка у меня большая и мозгов там поместилось немало. Торк – офицер коротышечной тайной полиции, в немалом чине, через океан плыл с важным заданием. Раз да раз обычно два в сумме дает, и я уж давно сообразил, что вовсе не для таскания чемоданов – которых у него и нет – подрядил меня коротышка. А риск… так за Шанс – правильный такой, с большой буквы – и жизнь на кон ставить куда веселее, чем за мешок подгнившей картошки. С гномом вот хоть поесть удалось, как человеку, впервые за… Кстати, о пирогах… стоило вспомнить о них, как у меня в брюхе что-то подпрыгнуло, булькнуло, проурчало – и я мигом припомнил дедулины наставления о том, что после долгой голодухи хуже нет беды, как обожраться без меры. Нам, Валлентайнам, великанье-му отродью, в этом смысле полегче, но все равно… – А чтобы в твоих словах стало на одно «если» меньше, вооружить паренька надо сейчас, – подытожил Оскинор. – Оружием, которым он сможет действовать сейчас… а не потратит упомянутый год лишь на то, чтобы научиться при первом взмахе отсекать себе лишь пару-тройку пальцев, а не полноги. – Мастер, я понимаю… – Остынь, сын Болта, остынь, – положив клещи обратно, мастер неторопливо обошел верстак. – Ты не заготовка из горна. Моя борода вдвое длинней твоей, но значит сие лишь то, что нажил я вдвое больше ума… а не выжил из него, как некоторые, чьи славные когда-то имена ведомы нам обоим. К чему была фраза насчет бород, я так и не понял – у мастера Оскинора борода, на мой взгляд, по длине навряд ли превосходила торковый набор косичек. Скорее даже наоборот. – Оглянись, – продолжал Оскинор, – и ты убедишься: сохраняя верность «белому оружию», я вовсе пренебрегаю огневым боем. – Нужды оглядываться нет. Я знал об этом и по ту сторону океана. – Тогда остынь тем более, – усмехнулся мастер. – Остынув же, подойди сюда и скажи, что думаешь ты… вот об этом красавце? Не знаю, как долго думал Торк, я же «прикипел» с первого взгляда. Или даже с полувзгляда. – Вообще-то я делал пару. – В ручонках коротышки черный револьвер казался еще более громадным, чем был на самом деле. – Револьвер и пистолет. Только клиент предпочел остановиться на чем-то одном. Кажется, – медленно и, как мне почудилось, и.к ливо(???) произнес Торк, – я знаю, кто сей выбор сделал… расплатившись новенькими гинеями. – Удивление мое было бы куда как сильнее, не сумей ты догадаться об этом, – фыркнул Оскинор. – Сие значило бы, что сотрудники Третьей Его Подземныx Чертогов Величества Канцелярии совершенно напрасно получают свой усиленный паек… и столь же немалое жалованье. Кстати, платил этот… клиент ассигнациями – я доверяю британской казне. – Тогда… калибр 13 миллиметров? – Можно и так, но я предпочитаю считать его пятидесятым. Само собой, патронов к нему вы не найдете… – Это не проблема, – махнул рукой Торк, – пока я буду рядом. – Тогда, – мастер качнул стволом в глубь пещеры, – пойдемте. Я прочитаю вам небольшую лекцию о, хе-хе, малыше. Думаю, она будет небезынтересна и тебе, сын Болта. – Мастер, а, – чтобы обратиться к Оскинору, мне пришлось буквально по капле насобирать в себе храбрости, – скажите… имя у него есть? Не знаю, может, и почудилось, но в какой-то миг скрытые за стеклами очков глаза мастера полыхнули алмазным сиянием. Точь-в-точь как серьги одной дамы, которая тогда стояла… – Из моих рук, – коротышка говорил, словно чеканил каждый звук, – не выходят дешевые и скверные безымянные поделки. Этот револьвер избрал для себя имя «Койот»!Капитан Мак-Интайр
– Нет, – слегка покачнул цилиндром темнолицый щеголь. – Просто – лучший. Без всяких «один из». Кажется, с этим красавчиком будут проблемы, тоскливо подумал Мак-Интайр. Эльф и субординация – это, как общеизвестно, примерно то же самое, что гоблин и чистота. Только вот гобла можно связать, оглушить и засунуть под пожарный брандспойт, а как заставить повиноваться приказам длинноухого? Будь он светлым, еще куда ни шло, но драу… – Ничуть не сомневаюсь, – пробормотал Смигл и, повысив голос, продолжил; – Теперь, когда с представлениями закончено, я перейду непосредственно к нашему заданию. Джентльмены! Мы собрали вас, чтобы… Полковник замолк, озадаченно уставясь на свою ладонь. – Сэр? Продолжая вглядываться в ладонь, Смигл нахмурился… что-то звонко хлопнуло, и перед полковником возникла пухлая картонная папка. Мак-Интайр тоже нахмурился. Ему доводилось встречаться с людьми – и не только, – которые питали страсть к театральным эффектам, как правило, дешевым. Хорошие воспоминания у капитана сохранились лишь об одном из них… об остальных же Мак-Интайр с удовольствием бы позабыл напрочь. – Мы, – еще более торжественно, чем в первый раз, провозгласил Смигл, – собрали вас, чтобы поручить столь блистательной команде важнейшее и ответственнейшее поручение. От того, преуспеете ли вы, джентльмены, или же потерпите поражение, зависит, не побоюсь этого слова, исход всей войны! О нет, холодея, мысленно взмолился капитан, только бы не… – Выявить и пресечь деятельность агента Зеркало – вот задача, воистину достойная вас! Вашу мать…. – Интересно, – задумчиво произнес Белоу. – До этого дня мне казалось, что словами «агент Зеркало» вы, люди, обозначаете не какое-то конкретное существо, а всю шпионскую сеть Конфедерации. Собирательный образ, так сказать, персонификация. – И с чего это вы так решили? – осведомился гном. – Если бы агент Зеркало существовал на деле, – невозмутимо сказал темный эльф, – это мог бы быть только драу. А если бы это был драу, то я бы о нем знал. – Что же касается меня, – вкрадчиво сказал Келлер, – то я полагал, что этим термином обозначается некое магическое устройство… аналогичное легендарному Зеркалу Владычицы. – А может, и то самое, – проворчал Торк. – Может, – кивнул агент. – Последнее более-менее достоверное свидетельство про сей предмет относится к сэру Фрэнсису[249], слухи же о короле Фридрихе куда менее определенны. – Исключено! – громко заявил полковник. – То есть, – уже тоном ниже добавил он, – даже заимей мятежники настоящее Зеркало Галадриэли, это не дало бы им ровным счетом ничего. Наши маги-эксперты твердо уверены – вся территория Союза надежно прикрыта от любого, подчеркиваю, любого магического воздействия противника. Будь то подглядывание в зеркала или наведение порчи на огороды и крупный рогатый скот! Гном зевнул. – Было бы странно, – нарочито громким шепотом обратился он к своему напарнику-великану, – если бы здешние маги уверяли свое начальство в обратном… учитывая, сколько золота они сосут из казны за поддержание этого самого «прикрытия территории». – Поэтому, – Смигл, похоже, то ли решил проигнорировать шпильку от коротышки, то ли на самом деле сумел не расслышать гнома, – мы практически уверены, что агент Зеркало существует. Более того – это никакая не пер-сон-и-фикация, как вы, мистер Най… Вайт Белоу, изволили выразиться, а вполне реальное, кхм, существо. – Если это предположение истинно, – темный эльф едва заметно улыбнулся, – то я желаю свести с ним знакомство. – Боюсь, – хмыкнул гном, – вам для этого придется отстоять весьма длинную очередь из таких вот… желающих. Не имею привычки куда-то спешить, – безмятежно произнес драу. – Впрочем, – после короткой паузы добавил он, – также я не имею привычки стоять в очередях. Заставить этих пауков дружно ткать общую паутину будет самым настоящим подвигом, с горечью понял Мак-Интайр. Сборище ярких индивидуальностей… от которых не знаешь, чего ждать в следующий миг. Их бы для начала хоть по углам распихать, пока не перегрызлись окончательно, а уж работать… даже этот с-виду-тихоня Келлер у меня особого доверия пока вызывает. Эх, заполучить бы назад Фергюсона… – Разумеется, – словно прочитав мысли капита-, заметил Смигл, – вашей команде будет оказываться всяческая поддержка… все, что в наших силах, пример, мы сумели уговорить одного, кхм, скажем, представителя союзной нам державы, весьма крупного специалиста в области разведки… и, само собой, контрразведки… прочесть вам, джентльмены, небольшую лекцию. – Да неужели? – насмешливо фыркнул один из лучших представителей Третьей Его Подземных Чернигов Величества Канцелярии, которого, похоже, идея выслушивать поучения от какого-то там «крупного специалиста» откровенно забавляла. – И когда нам представится сия заманчивая возможность? – Прямо сейчас, господа, прямо сейчас, – прозвучал ответ из угла, в котором еще миг назад была лишь кадка с пожелтевшим фикусом. В комнате было достаточно светло, но тьма под накинутым капюшоном разрекламированного полковником «лектора» была столь же черна, как и его одеяние – нечто среднее между плащом, рясой и балахоном. Впрочем, отнюдь не эта «униформа» начинающих некромантов заставила Мак-Интайра подпрыгнуть, словно школьника, к которому неожиданно подкрался учитель. И даже не пронесшийся по комнате порыв ледяного ветра. Причиной реакции капитана было резкое подергивание оберега… – Э-э… – Я решил не откладывать выполнение вашей, полковник Смигл, просьбы. – А-а… да-да… конечно. Ну, в таком случае… я, пожалуй, покину вас, джентльмены. – Последние слова Смигл произнес, уже буквально прыгая за порог. Мак-Интайр медленно повел руку к поясу… хватанул пустоту и с сожалением вспомнил, что ятаган у него забрали еще при входе в здание. Впрочем, судя по гримасе и положению правой руки гнома, капитан был отнюдь не одинок в своих чувствах. Сгусток тьмы под капюшоном тихо, но явственно хихикнул. – Господа, заверяю, вам нечего бояться. Как сообщил уже скоропостижно покинувший нас, – «лектор» хихикнул еще раз, – полковник Смигл, я в данный момент представляю интересы союзной делу Севера державы. Применительно к вам – в указанные интересы входит поимка агента Зеркало, а не воспрепятствование оной. – А может, вы тогда просто назовете нам его имя? – хмыкнул гном. – Вместо лекции? – С удовольствием оказал бы вам эту услугу, бригадир-лейтенант Эйстлин. Вернее, две услуги: назвать имя моего южного коллеги по шпионству, а также избавить вас от необходимости выслушивать то, что, – тьма хихикнула в третий раз, – почти наверняка будет для всех вас относиться к разряду прописных истин. Но, увы, ни первой, ни второй любезности я вам оказать не могу. Лишившийся остатков анонимности бригадир-лейтенант Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии Эйстлин Торк из просто хмурого сделался откровенно мрачным. – Ну тогда, может, хотя бы лавку наколдуешь? – с вызовом произнес он. – А то стоять битый час как-то скучновато. – Уверяю вас, – начал «лектор», – на столь продолжительный срок я вовсе не собираюсь затягивать… – Кроме того, – неожиданно для всех перебил его темный эльф, – нужды в магии нет. А стулья там… прямо за дверью, в коридоре. – Я принесу! – Юный великан явно обрадовался возможности хоть ненадолго, но покинуть комнату. – Сейчас… – Мне, пожалуйста, два, – сказал пинкертон. – Два? – Если вас не очень затруднит, – капитан едва не шарахнулся от Келлера, лишь в последнее мгновение сообразив, что агент взмахнул не волшебной палочкой, а самым обыкновенным карандашом. – Хоть я и умею конспектировать на весу, но получающиеся в результате записи далеко не всегда поддаются расшифровке. – Понял. Значит, пять стульев. – Четыре, – внес поправку капитан. – Я предпочитаю стоять. – Три, – буркнул гном. – Если только среди здешних колченогостей не сыщется нормальный гномский табурет. – Ну, – с сожалением глядя на блокнот, произнес Келлер, – в таком случае и я… – Со своей стороны, – черный неторопливо прошествовал из утла на середину комнаты, – могу еще раз сказать, что вряд ли мне удастся поведать вам нечто принципиально свежее. Если же чудо и произойдет, можете не сомневаться, что На… то есть… – Белоу, – процедил темный эльф. – Вайт Белоу. – …что мистер Белоу запомнит его куда лучше меня самого. Не так ли? – Возможно. – В голосе драу явственно послышался хруст льда. – Так я не понял, – растерянно сказал великан. – Мне или как, или за стульями? Ответом ему была тишина. Впрочем, парой-тройкой секунд позже Валлентайн сумел произвести не столь уж сложную операцию по вычитанию и, получив ответ, стремительно выскочил за дверь. Назад он возвращался куда менее быстро – двумя минутами позже, красный, словно вареный рак… и без чего-либо, хотя бы отдаленно напоминающего стул. – Там это… – еще более растерянно сказал он. – Стулья-то есть. Загвоздка в том, что их не отодрать. – К полу, что ли, привинчены? – удивленно спросил гном. – Не-а, – мотнул головой великан. – Вроде как приклеены. – А-а, – понимающе кивнул Торк. – Знакомо. Помню, как-то на званом обеде в Букингемском дворце ложки оказались… Темный эльф едва заметно улыбнулся. Неторопливо подошел к двери, выскользнул наружу – и почти сразу же объявился вновь со стулом в руке. Сел, вернее, вальяжно развалился, словно под ним оказался по меньшей мере императорский трон. – Так о чем же, – с любопытством спросил он, – вы хотите нам рассказать? – О скуке, джентльмены, – почти ласково пропела тьма под капюшоном. – О скуке. Мы с вами живем в очень скучное время… Да уж, подумал Мак-Интайр. Второй год кровавой мясорубки – такой основательной скукотищи здешние края не помнили со времен Йорктауна и Саратоги. – …для наших с вами профессий, – невозмутимо говорил «лектор». – Увы, но романтика ушла из нашей работы. В прежние времена разведкой занимались личности… взять, к примеру, мистера Уолсингема… шета… Ришелье… Дефо… аэн Гленн… Бомарше… Капитан опасливо покосился на гнома – имя эльфийки, не просто перехитрившей гномов, но в высшей степени элегантно выставившей Третью Канцелярию на всеобщее посмешище, было, по мнению Мак-Интайра, не из тех, которые стоит произносить в присутствии сотрудника этой самой Канцелярии. Память, у гномов хорошая, а со времени «дела об алмазном кинжале» не прошло и ста лет. – Сейчас же в разведке прекрасных дам не сыщешь, днем с огнем. Хотя, – «лектор» хихикнул, – это утверждение может показаться странным… будучи высказано в комнате, стены которой украшены портретами Мятежной Розы и ее верной конфидентки Дюваль[250]. Но, уверен, джентльмены, вы превосходно понимаете: глупо даже пытаться ставить рядом действия восторженных патриоток «дела Юга» и работу подлинных мастеров. Дилетантство, любительство – и не приходится удивляться тому, что другие любители с легкостью отлавливают подобных агентесс. С легкостью… тебя б в мою шкуру, зло продумал капитан, тоже мне – подлинный мастер. Хотел бы я посмотреть, с какой «легкостью» ты раскрыл бы Старую Графиню. – Наша с вами работа, джентльмены, более всего походит на труд паука. Главное – сплести сеть… в правильном месте, в нужное время. Затем остается лишь ждать, ждать того, кто в эту сеть влетит. Шансы тем больше, чем бо… Капитан вдруг почувствовал, как изнутри, откуда-то из глубины к горлу неумолимо подкатывает… зевок. И одновременно с этим так и норовят сомкнуться веки, будто под каждое насыпали не меньше дюжины фунтов песка. Не то чтобы Мак-Интайр не желал спать вовсе. Скорее дело обстояло строго наоборот, ведь за последние двое суток ему посчастливилось урвать от силы пару часов, да и те – обрывками, там и сям выкроенные минуты тяжелой дремы в карете. Но… Мак-Интайр качнулся вперед… моргнул… – На этом, собственно, я заканчиваю, – тем же тоном, с той же интонацией произносил «лектор». Что?! Такого конфуза с капитаном не приключалось давным-давно, с тех пор как нескладный пятнадцатилетний мальчишка во время воскресной проповеди захрапел на всю церквушку. Впрочем, быстро глянув по сторонам, Мак-Интайр понял, что в загадочный сон, похоже, выпал не только лишь он один. Гном, с весьма озабоченным видом, перешептывался со своим напарником-великаном, Йоахим Келлер сосредоточенно разглядывал собственные ладони, словно и впрямь надеялся отыскать в них ответ: куда сгинул без следа почти час. Только темный эльф продолжал сидеть с видом знаю-все-наперед, и не смейте меня трогать! И что прикажете делать, расстроенно подумал капитан. Просить повторить «все то, мистер, что вы нам только что рассказали» – как-то совершенно несолидно. А не просить… – Вопросы, господа? – У меня есть один вопрос, – неожиданно для всех произнес драу. – Личный.Найр
– У меня есть один вопрос, – быстро сказал я. – Личный. – Что ж… – «Лектор» взмахнул полой рясоплатья. – Прошу вас… с вашего позволения, господа. Поднявшись, я сделал шаг, и в тот же миг серая шуршащая пелена отгородила нас от остальной части комнаты. – Вообще-то, – задумчиво произнес «лектор». – Это я хотел задать вопрос тебе. Найр, дружище, какого тролля ты здесь делаешь?! – Ты не поверишь, Ник, – улыбнулся я. – Работаю. – Не поверю, – согласился мой собеседник, откидывая капюшон. – Я и глазам-то собственным с трудом верю. – Сам-то ты что здесь делаешь? – Начальство приказало помочь союзнику, – пожал плечами русский шпион, высший вампир и один из узкого круга моих почти друзей, граф Николай Рысьев. – Дурацкая, на мой вкус, идея, но сверху, как всегда, виднее. – Возможно. Кстати, хорошо выглядишь… по сравнению с нашей последней встречей. Говоря это, я почти не льстил – Ник действительно выглядел намного… хм, розовее обычного. К слову, склонности к прихихикиванью за русским прежде не замечалось… в трезвом виде. – Выпил кого-то? – Да так. – Граф сделал неопределенный жест. – Один… кровь оказалась на удивление неплоха, но в прочих смыслах человечишка был совершенно препустой. Клянусь честью, не будь это вызвано служебной необходимостью, я проделал бы то же самое исключительно за его манеры, точнее, полное отсутствие оных. – И опробовать на союзниках новое сонное заклятие ты решил тоже «по служебной необходимости»? С побочным эффектом в виде зловония? – Мимо, – сообщил русский, небрежно вытряхивая из левого рукава небольшую грушу с тонким носиком. Правой же Ник с куда большей осторожностью извлек из носа два желтоватых тампона. – На магию, друг мой, в наши дни мало кто полагается. Все мало-мальски достойные изучения объекты увешаны оберегами, амулетами… но, к счастью, на помощь приходит алхимия. – К счастью ли? – фыркнул я. – Молчу про то, что твое снотворное пахнет… – Для тебя. – …и что на меня оно не оказало ровным счетом никакого воздействия. – И не должно было, – почти обиженно сказал вампир. – Как-никак биохимия эльфов не совсем индентична человеческой. У меня и насчет гнома-то уверенности не было. – Однако, – с ехидной ноткой заметил я, – дольше всех держался мальчишка. – Во-первых, он тоже явно не ведет свой род от одного лишь Адама, – возразил граф. – Во-вторых, спать ему хотелось отчаянно, но чувство долга… – …и пяти минут не продержало бы его глаза открытыми, – рассмеялся я. – Ник, ты в самом деле не понял? Пареньку было интересно, чертовски просто интересно слушать ту белиберду, что ты нес! Шпионы! Заговоры! Тайны королевского двора! Ник, ты отравил неокрепший детский мозг! – А еще я ем девичьи ляжки, – пробормотал вампир, – без подливки. Кстати… ты ведь был тогда в Париже? – Тогда – это когда именно? Ты ведь знаешь, я не люблю засиживаться подолгу на одном… – В 93-м. – Был. Можешь посмеяться, Ник, – для меня не нашлось работы! Представляешь?! Граждане революционеры сносили головы своим врагам и друг другу с такой ловкостью, что вовсе не нуждались в дополнительной помощи. Скажу больше – дело повернулось так, что я сам едва уберег шею от знакомства с «национальной бритвой». – Понимаю, – кивнул граф. – Было… весело. – Для таких, как ты, – возможно, – хмыкнул я. – Загибай пальцы: непосредственно в Париже действовали люди губернатора Джерси. – Сеть «Корреспонданс», – подтвердил шпион. – Правда, если верить моим источникам, ею руководил не губернатор острова, а командующий тамошними войсками. – Эти два паука превосходно уживались в одной банке. Далее: «Парижское агентство» д'Антрега, сеть Шарлотты Аткинс-Кормье, люди из конторы Батца… впрочем, этот авантюрист врал куда больше, чем делал реально. Затем агенты шуанов и прочие роялисты, от них было просто не протолкнуться… думаю, если бы якобинцы начали хватать случайных прохожих, то добились бы куда больших успехов в деле обезглавливания контрреволюции. – Куда уж больших… – Ну, Париж все-таки остался человеческим городом, – заметил я. – Хотя герцог де ла Кирин и вспомнил, что, согласно неким окольным тропкам, он может назвать себя aran Cirion. – Говорят, – хихикнул вампир, – что весь этот «заговор короля Кириона» был от первой до последней буквы сочинен в Революционном Трибунале. Я покачал головой. – Не думаю. Те «пьесы» гражданина Фукье-Тенвиля, с которыми довелось познакомиться мне, выглядели более, хм, вменяемыми… в вину подсудимых. Скорее мальчишка… сколько ему было, этому сопляку-герцогу, и пятидесяти ведь не исполнилось? Так вот, скорее мальчишка и впрямь возмечтал половить рыбку в мутной воде – не задумавшись, что муть эта имеет очень специфический красный оттенок. – Однако ж на что всерьез он мог рассчитывать? – удивленно спросил Ник. – Имея всего несколько сотен людей… – Несколько сотен полуэльфов, – поправил я. – Это не так уж мало, как может показаться: город, хоть это и не лес, но и в нем трудно развернуться кавалерии. К тому же как раз в то время граждане революционеры вусмерть разругались с гномами… из-за «особого чрезвычайного» налога на нелюдей. Прибавь (???) твоих сородичей… – Я замолчал, увидев, как Ник отрицательно покачнул головой. – Вампиров к тому времени в городе почти не было, – тихо произнес он. – Уже больше года. – Кровь – обильная, почти дармовая – вскружила им головы, они потеряли всякую осторожность… пока тамошний храм, где они устроили очередное пиршество… слетелись отовсюду… не накрыли «куполом Джесангира». – Там был кто-то из твоих… знакомых? – Был. – Тон графа явно намекал, что развивать данную тему Ник отнюдь не жаждет, и я поспешил увести разговор в сторону: – Впрочем, это все дела давно протухших дней. А сейчас… тебе все никак не наскучит батрачить на свою контору? – Меня, – в очередной раз хихикнул вампир, – это развлекает. Впрочем… впрочем, ты, дружище, так и не ответил на мой самый первый вопрос. Ну-ка, давай, сознавайся… что, снова придумал безупречный план? – Это и был безупречный план, – чопорно произнес я. – Неприятность вышла отнюдь не по моей вине. – Конечно-конечно, я и не сомневаюсь. Так что с тобой приключилось-то ? Я ненадолго задумался. С одной стороны, рассказывать о своем промахе хотелось, прямо скажем, не очень. С другой же – Рысьев, когда захочет, узнает все… и лучше уж пусть он выслушает мою версию произошедшего. – Помнишь, три года назад ты рассказывал мне историю об одном из твоих предков, который попал в плен к кочевникам и сумел бежать, обернувшись волком. – Что, серьезно? – отчего-то удивился граф. – Три года назад… о, да… о, нет… теперь вспоминаю., мы решили отпраздновать… – Годовщину высадки Феанора. – Да… о, черт, – простонал вампир, – как же мы тогда надрались. И я в самом деле рассказывал, нет, пел «Слово о полку». А все собаки на десять миль вокруг подпе… подвывали мне. Собак я не помнил. Но помнил, что издаваемые Ником звуки мне, в общем, нравились. Как и все остальное… окружающее. Не так уж часто я позволяю себе расслабиться… опуститься до состояния… не гобла, конечно, но хотя бы человека. Мы начали со здравура. Крохотный сосудик витого стекла, даже не бутылочка – так, флакончик. Воистину, только светлые с их извращенными представлениями о… о мироздании могли додуматься разливать свой, хи, национальный напиток в столь жалкие объемы. А затем придумывать еще более убогие наперстки для распития оного. Первая капля за встречу, вторая капля – за отсутствующих, то есть за дам. Третья же… на третий заход авалонской посудинки уже недостало, и тогда Ник выставил на стол «беленькую». Так и не понял, отчего граф столь упорно настаивал, что эта, вполне обычной формы бутылка, называется «пузырем» – шарообразности в ней было не больше, чем в огурце. «Беленькой» было много больше здравура, но, как ни удивительно, закончилась она еще быстрее. Мда… дальше был шотландский виски… впрочем, к этому моменту, качество поглощаемого уже не играло такой существенной роли, как вначале. – Так вот, – сказал я, – идея, заложенная в спетом тобой эпосе… – Которая? – Побег с помощью оборачивания, – пояснил я и с удивлением увидел, как лицо вампира стремительно искажается – словно упомянутый выше свежевыпитый человечишка страдал разлитием желчи. – Если бы ты расспросил меня следующим утром… – Если бы я… да ты… могли следующим утром хотя бы думать! – …то, – продолжил граф, – ты бы непременно узнал одну немаловажную деталь: главный герой эпоса, сиречь князь Игорь, доводился родственником защитившему его кочевнику. А потому истинные обстоятельства его побега далеко не столь захватывающи, как повествует легенда. Я бы сказал, они даже слишком прозаичны. В любом случае, – заметил я, – для меня этот способ оказался вполне действенным. – Что вновь возвращает нас к вопросу – почему ты здесь? – ехидно напомнил русский. – Потому что чертов колдунишка оказался жалким недоумком! – в сердцах бросил я. – Доходов от нелегальной практики ему, видите ли, показалось мало! Он решил подзаработать еще и на шпионаже в пользу Севера! – Начинаю понимать, – пробормотал Рысьев. – Однако… друг мой, а что помешало тебе составить заклятие самому? – Не видел нужды. – То есть лень и алчность, – констатировал вампир. – Знакомо. – Ник, – прищурился я, – говорил я тебе, что ты совершенно никудышный дипломат? – Это и есть один из главных побудительных мотивов, благодаря которым я оказался в рядах конторы, – невозмутимо парировал граф. – Здесь хоть и не слишком часто, но все же иной раз удается назвать вещи своими именами… как они того заслуживают. – В любом случае ты не прав, – сказал я. – Подумай… самому выстраивать заклинание… самому изготовлять оружие, а не заказывать его у гномов… самому шить костюм… где провести границу, Ник? Может, и рожать наследника также необходимо самому, не прибегая к посредничеству существа противоположного пола? – Ты, друг мой, даже представить не можешь, сколько людей предпочли бы быть терзаемыми родовыми схватками вместо подозрений. – А тест подобия по крови? – Поможет уличить в измене разве что какую-нибудь мельничиху, – усмехнулся граф. – Да и то – непредусмотрительную. Магия, Найр, как тебе превосходно известно, это палка о двух концах. И потому на каждое заклятие, помогающее высветить истину, обычно придумано не меньше трех, еще более умело эту истину скрывающих. – У нас, драу, закл… – гордо начал я… и замолк на полуслове, вспомнив историю принца Даэля… а также историю о голубом жемчуге… иеще три десятка подобных историй. – …заклятий таких не по три, а по пять-шесть, – невозмутимо закончил Рысьев. – Ну и шайтан с ними. Вернемся к нашим баранам, в смысле – к твоим делам. Итак, зачаровавший тебя маг оказался шпионом северян. Хорошим? – Отвратительным. – Мятежники его повесили? – Нет, этого удовольствия он их все же сумел лишить. – В таком случае, – заметил Рысьев, – он все же не отвратительный, как ты изволил выразиться, а хотя бы плохой. Или даже посредственный – раз у него хватило ума переправлять своим северным друзьям не только последние сплетни о табачных предпочтениях Джефферсона Дэвиса, но также и все исходники сотворенных им заклятий. Ведь именно за этим ты и явился сюда? Я пожал плечами. – Выбор был: либо так, либо заняться расшифровкой самому. Уверен, месяца за два я бы справился с этим, но… два месяца проводить все светлое время суток в образе вороны… согласись, Ник, это было бы совершенно нерационально. – Думаешь, работа на федеральное правительство будет стоить для тебя меньших усилий? – спросил граф. Признаюсь – этим вопросом Рысьев сумел меня уличить. – Конечно же. Ты ведь сам только что слышал: они просят всего лишь поймать агента Зеркало. – «Всего лишь», – задумчиво повторил вампир. – Да… можно сказать и так. – Полагаешь, я, с типичным для темных эльфов непомерно раздутым самомнением, упустил из виду какой-нибудь нюанс? – Друг мой, – вздохнул Рысьев. – Что делают драу в тех случаях, когда им не удается выполнить «заказ»? Разумеется, – добавил он, – я понимаю, такие ситуации невероятно редки, но все же… – Не так уж и редки на самом деле. А вообще… лично я в таких случаях попросту ликвидирую заказчика. Нельзя же, – пояснил я, – допустить утечку порочащих репутацию сведений. Подозреваю, все остальные темные эльфы в схожих ситуациях действуют подобным же методом. А к чему был вопрос?Молли
– Молли… Несколько секунд я смотрела прямо на него, не замечая. Пока, наконец, не сообразила, что этот высокий, шикарно выряженный, с перетянутым белой ленточкой пакетом в руке джентльмен – Тимка, мой Тимка! А поняв – ойкнула, подскочила, обняла. Опомнилась минут через пять. Высвободилась… вернее, изо всех сил упершись в него ладонями, попыталась высвободиться – с тем же успехом могла бы попробовать сдвинуть каменную стену. Тимка обнимает нежно… но так, что не вырвешься – пока сам не выпустит. Выпустил. Отступив на шаг, я поправила кофточку на плече, глянула с вызовом… – Ну, привет… пропажа. – Почему голос у тебя такой хриплый? – с тревогой спросил он. – Простыла снова? – Тебе-то какое дело? – Молли! – Ну, табачком разжилась… Тимка досадливо поморщился. – Сказано же было тебе: кончай с этой гадостью! Говорил? – Ну говорил… говорил, а потом взял да и слинял! – горло на миг словно сдавило, – я б и выпить не казалась, так ведь нечего было! – Молли, послушай… – Думала, приключилось с тобой чего… – с горечью выдохнула я. – Пит с Худючкой сказали: на той улочке форменная бойня была, вся мостовая в кровищще, трупы вповалку… а ты пропал! А я… – Молли, выслушай меня, пожалуйста, – повторил он. – Там, на той улице… понимаешь, мне повезло, невероятно повезло… – Да уж вижу! – бросила я. – Ишь как вырядился, прямо и не узнать. И ведь не узнала. В основном из-за шляпы с широкими, закрывшими пол-лица, полями. Ну и остальное – светло-коричневый плащ, из-под которого чернел жилет, белый шелковый, неумело замотанный – ох ты, горе мое! руки сами по себе потянулись поправить! – шарф. Даже перчатки были – красной кожи, гномьей выделки… хромовые. Видела я такие в одной витрине, и сколько стоят они – тоже видела. – Духами пахнешь… ну, прям, как лорд-маркиз какой! – Это не духи, – негромко сказал он. – Просто мыло… хорошее… – Ах, мы-ы-ыло! – протянула я. – Ну и кто же тебя так… мыло? – Гномы, – улыбнулся Тимка. – Трое гномов, день без малого со мной провозились. Все ворчали, мол, такого грязнулю за последние лет семьдесят не упомнят: скоблишь-скоблишь, грязи – тачками вывози, а толку не видать. Только я думаю, эти коротышки просто цену набивали. Ведь наверняка к ним из шахты такие приходят, что спервоначалу зубилом обработать надо, верхние слои поскалывать, а уж после – мыть. – Гномы, говоришь… – Ну да, – торопливо кивнул он и зачастил: – Я сказать-то как раз о чем хочу: меня гном нанял! Тот, что с парнями Белоглазого рубился. Его Торком звать, он, как и я, из Англии, сюда по секретной надобности приплыл… ну а я ему как бы подсобил в той драке, вот и получилось… – Вот как, значит, – медленно произнесла я. – Работу нашел… хорошую. Слугой при коротышке. – Ну да. А вообще сейчас, – Тимка оглянулся и перешел на шепот, – бери выше. В смысле, я вроде как правительственный чиновник получаюсь. Вот гляди… – он потащил из жилетного кармашка для часов какую-то бумажку, развернул и сунул мне под нос, – гляди! Настоящий, с печатью военного министерства, а подпись – самого… – Ты забыл, – я улыбнулась, хотя со стороны, наверное, эта улыбка выглядела жалкой, – забыл… я ведь не умею читать… Тимка… – Прости, – смутился он. – Хотел… вот, на, возьми! – с этими словами он протянул мне пакет, тот самый, перевязанный ленточкой. – Должно подойти… Торк подсказал… я в магазине выбрал продавщицу с тебя ростом и велел, чтобы по ней все мерили. Правда, – искоса глянув на меня, добавил он, – в плечах и бедрах она малость пошире будет. Ну ты подошьешь, если что. Там и нитки с иголками… тоже. – Ох, Тимка… Пакет был тяжелый, здорово тянул руку. Что ж он там намерил-то ? Вдоль улицы зло хлестнуло ветром, обозначив холодную полоску на щеке. Я потерла кулачком скулу… мокро, а небо чистое, дождя нет, откуда же… и только чувствовав соленый привкус, запоздало поняла – слезы. – И вот еще что. – Тимка спрятал свою пропечатанную бумажку обратно и принялся копаться во внутреннем кармане. Ветер хлестнул снова, откинув полу плаща, – и я вздрогнула, увидев на боку Тима огромное, тускло поблескивающее воронением… ох, ну что же ты ввязался?! – В подвал ты больше не пойдешь! Наверно, еще когда я только услышала, как он меня окликает, в голове что-то смешалось. Потому и не могла узнать и вот сейчас тоже смотрела на бумажки, которые протянул мне Тимка. И лишь когда он, устав ждать, сам вложил их в мою ладонь, наконец-то сообразила – это же деньги. Просто не довоенные, старые, а новенькие бумажные двадцатки. Одна, две… четыре. Спрячь, не держи на виду. Это, – слабо улыбнулся Тимка, – вроде как мои рекрутские. На особняк с каретой не хватит, но снять комнатку… ну и на жизнь – тоже. Пока я не вернусь. – Вернешься? Откуда?! Он опустил взгляд, отвернулся… так, что и объяснять-то ничего не надо. – Тимка! Олух-болван-дурак-негодяй… Правая была занята пакетом, и я ударила левой, целилась в скулу – кулаком, чай, не дамочка, ладонью пощечины хлестать. Второй раз он ударить не дал, поймал на замахе. – Да не визжи ты. Я ведь не в маршировалки записался, в атаки ходить не буду. Ну зачем, зачем, зачем ты… Пресвятая Дева, как же объяснить этому глупому великану, что мне нужно только лишь одно – чтобы он был рядом. Чтобы всегда, в любой момент, можно было обнять, прижаться, закопаться в него, такого большого и надежного… Чтобы всегда было – как сейчас! – Тимка… Никуда не отпущу. Мой-мой-мой-мой, ничей больше! – Молли, послушай… ты знаешь, где Пятая авеню? – Да. На Манхэттене, неподалеку от Таймс-сквер. – Верно. Теперь постарайся запомнить – в начале Пятой стоит большой дом – серый камень, четыре этажа, статуи всякие подбалконные и красная черепица. Там поблизости ничего похожего нет, вряд ли ошибешься. Вот… когда подыщешь себе жилье, придешь к этому дому и попросишь швейцара позвать капитана Мак-Интайра. Капитана Джозефа Мак-Интайра. Повтори. – Капитана Джозефа Мак-Инрайта. – Мак-Интайра, – нахмурился Тимка. – Джо Инрайт – это капитан шхуны «Арчер-Фиш» из Бостона, а тебе нужен будет капитан Мак-Интайр! – Я запомню, – пообещала я. – Его может не быть на месте, – озабоченно сказал Тимка. – Скорее всего не будет. Если так, попросишь… нет, потребуешь, чтобы для него написали записку, и продиктуешь свой новый адрес. Так и скажешь: новый адрес Молли – для капитана Мак-Интайра. – Хорошо, Тимка. Все сделаю, как ты сказал. Ты же знаешь, – я вскинула голову и улыбнулась ему, – я ловко запоминаю. Глаза щипало так, словно перечистила дюжину луковиц подряд. Но я твердо знала – плакать мне сейчас нельзя, ни в коем случае, точно-точно. – И еще, – глухо сказал он. – Если меня не будет два месяца… тогда еще раз придешь к этому дому, только на этот раз тебе, наверное, уже придется дождаться самого капитана. Тимка! Да это я так, на всякий случай, – с наигранной бодростью произнес он. – На самом-то деле Торк говорит: едем дней на пять, ну, на неделю, не больше. Это – вдруг чего… или там, приказ срочный выйдет… Ты, главное, не переживай и всегда, все время помни: чтобы ни случилось, я к тебе обязательно вернусь! Слышишь, Молли? Ты… мне веришь? – Да, – прошептала я. – Верю. Мне надо было сказать ему так много! И все-все было важным, таким, что не сказать – нельзя! Пpo то, что буду ждать, хоть сто, хоть всю тысячу лет. И прo то, как вчера, в какой-то миг решив, что – все, больше никогда не увижу его, я выбежала на берег… и остановилась лишь в считаных дюймах от края. Про то… и про это… и про все остальное. – Помнишь, когда я простудилась, ты сидел рядом и рассказывал ваши легенды? О великане Джеке, о трех гномах, о болотных эльфах, о фее Пяти Холмов? – Помню… А ту, что про рыцаря, доблестного сэра Хейли? Который собрался в крестовый поход, и тогда его невеста, Элис из Йорвика, повязала ему на плечо бант, так, что теперь он ее рыцарь, а она – его прекрасная дама. Это ведь было, да? У меня тогда голова совсем сильно болела, но я слушала – как он с сарацинами дрался, как Иерусалим от орочьих полчищ отстоял… ,слушалa, потому что… было интересно. – Да. Так все и было. – Тимка, – негромко попросила я. – Дай, пожалуйста, свою новую шляпу. Он словно бы и не удивился – молча снял и протянул мне. А сам встал на колени передо мной. Шляпа была светло-коричневая, в тон плащу – за исключеньем черной ленты вокруг тульи. Я даже не стала пытаться ее отдирать – той, белой, на пакете, с лихвой хватило, чтобы обмотать несколько раз, напрочь закрыв черный цвет. Даже на бант осталось. – Ну вот. Отныне и навсегда вы, Тимоти Валлентайн – мой рыцарь! Отправляйтесь в свой поход, и да хранит вас мой тали… – Тут я не выдержала и закричала: – Иди! Иди! Иди! – Молли… – Уходи! Прочь! Пожалуйста, прошу тебя, умоляю, уходи сейчас! И лишь когда светло-коричневая, с белой лентой шляпа скрылась за углом, я тихо прошептала: «Пока я еще могу тебя отпустить». На меня оглядывались прохожие – наверное, со стороны это и впрямь выглядело забавно: девушка, которая идет, не зная куда, прижав к груди пакет… мокрый, потому что слезы текут, все никак не переставая… …и улыбается. Потому что она – очень-очень счастлива! Как в сказке!ГЛАВА 7
1863, Вирджиния, Тимоти
– Создатель Ауле, ну и воняет же здесь! То ли у Торка вдруг прорезался совершенно эльфовый нюх, то ли коротышка просто был не в духе. Пока что, я склонялся ко второй версии. Ладно бы, сам ничего такого уж особо ароматного не чую, но вот мистер Белоу тоже свой точеный носик платочком закрывать не спешит – а это симптом куда как более верный. – Траллой клянусь, по этому запаху шпионы Ли за десять миль могут сосчитать всех болванов здешней пехоты и кретинов здешней кавалерии! – Здесь, – вкрадчиво промурлыкал драу, – нет кавалерии. Я напрягся. Когда темный эльф произносит что-нибудь подобным тоном, лично мне все время начинает казаться, что наш новый «друг» готовит какую-то пакость, причем отборную, высшего сорта. Впрочем, это чувство регулярно возникает у меня даже и тогда, когда мистер Белоу молчит. Достаточно и взгляда. – Как это «нет»? Темный эльф насмешливо сверкнул моноклем. Конечно, – начал он, – наш временный общий начальник всего лишь человек. Однако, даже он, иной раз способен произнести нечто заслуживающее внимания. К примеру, инструктируя нас перед отъездом, капитан Мак-Интайр упомянул, что корпус генерала (юу имена)(???), как раз в данный исторический момент, пытается совершить глубокий стратегический обход конфедератов. Послушай… те, вы, Белоу, – раздраженно сказал Торк. – Конечно, я всего лишь гном, который путает <фабку с першероном и, вдобавок, предпочитает им обоим пони… запряженного в тележку поустойчивее. Однако, даже я вполне могу различить запах человечьего дерьма и конского навоза, а уж вид, – Торк обвиняюще указал на цепочку характерных «яблок», – тем более. – Снимаю шляпу перед глубиной ваших познаний, бригадир-лейтенант, – драу слегка наклонил голову и коснулся цилиндра, – равно как и наблюдательностью. Наверняка вы абсолютно правы, и эти, хм, объекты могли оставить после себя одни лишь кавалерийские лошади. Увы. Мистер Белоу постучал тросточкой по ранту ботинка – пятый раз за время нашего пути, только сейчас, глядя на прыснувший из-под подошвы белый дымок, я наконец-то сообразил: заклятие он подновляет. Интересненькое такое заклятие, благодаря которому драу оставляет на дороге не отпечатки дюйма в два глубиной, а подернутые изморозью пятна. Ну еще бы, чтобы эльф да по грязи просто так шел… – Я, – продолжил Белоу, – не числю себя экспертом по навозу и потому не сумел бы столь уверенно различить, что оный продукт, хм, произведен на свет именно кавалерией. Более – к стыду своему, вынужден признать, что колеи на дороге меня бы скорее навели на мысль о телегах обоза… Торк злобно промолчал. В очередной раз – я уже сбился со счета, в который именно. Зато успел крепко-накрепко запомнить, что спорить с драу выходит себе дороже, и сильно. Даже в тех редких случаях, когда темный эльф не собирается убивать собеседника… или, по крайней мере, делает вид, что не собирается. – Вы оба не правы! Резкий голос – равно как и две трети навьюченного на меня багажа – принадлежал мистеру А.К. Уиллеру. Точнее преподобному Алану Уиллеру, старшему клерику полкового госпиталя. На мой взгляд, выправкой, манерой держаться и разговаривать – а изрекаемые клериком отрывисто-рубленые, словно ружейный залп, фразы куда больше походили на приказы, чем на обычную речь, – преподобному скорее подошел бы мундир бригадного генерала, нежели белая сутана… даже заправленная в голенища сапог. Тот еще, короче говоря, докторишка – ну так ради кого попало не открывают персональный телепорт. Ради нас вот не хотели, даром что капитан Мак-Интайр вовсю размахивал бумажкой за подписью чуть не само)иГ>а(???). Нет – и точка. Этот телепорт и был причиной того, что мы сейчас перемешивали ботинками апрельскую грязь. От Нью-йорка до Аквиа-Крик две с жирным хвостиком сотни миль, вдобавок – как «заботливо» пояснил отправивший нас маг – лагеря враждующих армий кишат заклятьями не хуже, чем осиное гнездо – осами. Потому, для нашей же безопасности, лучше будет высадится не прямо посреди федерального бивака, но чуть в отдалении. Так он сказал, «забыв», правда, упомянуть, что миль в этом самом его «чуть-чуть» будет пять-шесть, не меньше. Протопали мы пока что лишь четыре. – Помотрите на расстояние между колесами… на , как продавлена земля! Здесь везли пушки! «Наполеоны»[251]! Чувствуется, мистер клерик, – проворчал Торк, – вы знакомы с ними не понаслышке. Презрительный взгляд, которым удостоил гнома преподобный, вызвал одобрительную усмешку драу. – Да уж, мистер гном, знаком-с! Я сразу захотел спросить, не участвовал ли преподобный Уиллер в битве при Шайло, но в последний момент прикусил язык. – Мне, – продолжил доктор, – что б вы знали, глубоко симпатичны эти громко пыхающие штуки – они оставляют после себя не так уж много работы для нас. То ли дело ружья… от них возни куда больше! Клерик прервался, сделав странный жест – то ли нос решил почесать, то ли… прислушавшись, я уловил четкое «буль-буль-буль» и едва сдержал завистливый вздох. Похоже, в левом рукаве преподобного имелся туз… в полпинты. Лео, помню, как-то раз клялся-божился, что в госпиталях виски раненым наливают по первой просьбе. Тогда ему, понятное дело, никто не поверил – сам-то Лео по койкам не валялся, так, треп случайный подслушал. Но если оно и вправду так, пари держу, себя доктора навряд ли забывают… – И это при том, – продолжил Уиллер, – что мы в подавляющем большинстве случаев имеем дело с недоумками, позволившими издырявить себе руку или ногу. – Вот как? Занятный статистический казус. – Темный эльф с сомнением глянул на Торка, словно желая убедиться в наличии у гнома не только рук-ног, но и прочих частей тела. – Мне казалось, что анатомия гуман… большинства ваших потенциальных клиентов предполагает наличие также торса и головы. А поскольку общая поражаемая площадь… – Чертовски верно подмечено, мистер Елка-на-Рождество! – рявкнул клерик. – Естественно, заполучить пулю в пузо куда проще, чем в пятку! Сначала я решил, что во втором рукаве преподобный держит закуску, но, принюхавшись, уловил запах бренди. – Статистика, говорите… к началу войны в армии было аж 113 хирургов. Из которых 24 присоединилось к Конфедерации, а 3 были уволены, – клерик громко фыркнул, – за нелояльность. Как вам такая статистика, мистер щеголь? Догадываетесь, чего эти цифирьки означают? – В сочетании с численностью армий воюющих сторон, – задумчиво произнес темный эльф, – эти цифры, полагаю, означают наличие неких проблем с количеством квалифицированного медперсонала. – Браво! – каркнул Уиллер. – Вдвойне «браво» за словечко – квалифицированного! И «неких проблем» – это вы тоже хорошо сказанули! Просто чертовски здорово! Жаль, я не умею так же ловко формулировать! Я, черт побери, в таких случаях говорю, – клерик приложился к рукаву с виски, – вопиющая нехватка! Ему пришлось прерваться. Четкая россыпь барабанной дроби прозвенела над дорогой – навстречу маршировал пехотный отряд. – Квалифицированного! Ха! Нам присылают олухов, не знающих, с какого конца браться за хирургическую пилу! Болванов, с трудом способных заговорить оставленную котенком царапину! Глупых девчонок, видевших кровь лишь на своих, – буль-буль-ль, – и хлопающихся в обморок при виде того, что вытворяет с живой плотью свинцовая дрянь калибра (???). Ха! За пару недель муштры большинство новобранцев запоминают, с какого конца заряжать винтовку, – но чтобы подготовить врача или клерика,могущего… – Он замолчал, тяжело дыша, и с какой-то яростью уставился на приближающихся парней в синей форме. Две шеренги, по полсотни в каждой, – похоже, рота. Первым шел барабанщик – голубоглазый парнишка лет шестнадцати, никак не больше. Впрочем, большая часть солдат в колонне по части растительности на лице недалеко ушли от драммера. Да и браво вытянувшийся в седле лейтенант – тоже[252]. Молодые. Веселые. И я вдруг с пронзительной четкостью осознал, что преподобный А.К. Уиллер сейчас видит этих солдат перед своей госпитальной палаткой… лежащими на пропитанных кровью и гноем носилках… …или… Мы стояли на обочине, а они шли мимо нас, и почему-то мне казалось, что идут они так уже давным-давно. Целую вечность.Там-пам-тарам-пам-пам!
Там-пам-тарам-пам-пам!
Мы идем, чеканим шаг!
Пусть боится злобный враг!
Там-парам-пам-там-парам-пам!
Пусть бежит он со всех ног!
Видя блеск наших штыков!
Там-пам-тарам-пам-пам!
1863, лагерь Потомакской армии, Гарри и Салли
– Когда-нибудь Трой все-таки выйдет из себя и прибьет тебя. – Гарри зевнул. – А я даже не стану пытаться ему мешать. Наоборот, возможно, и помогу… если вдруг случится чудо и ему понадобится чья-то помощь. Спасибо, Гарри. – Тролль, наклонившись, медленно помешивал варево на костре. – Но, во-первых, я пока не собираюсь прибивать Салли, а во-вторых, думаю… Да-да, я превосходно знаю, как вы оба меня любите, – перебил его толстяк. – Даже и не сомневался в ваших чувствах. Но все же, прежде чем вы окончательно решите спровадить меня в этот котел, могу я получить ответ на поставленный мной вопрос? А? Да даже распоследние гоблы перед этой процедурой интересуются последним желанием своего будущего ужина! Однако спрашивают они вовсе не для того, чтобы исполнить его. Это всего лишь одно из проявлений их специфического чувства юмора. – Тролль на миг задумался и добавил: – Насколько известно мне. – Дикари, одно слово, – буркнул Салли. – Ты лучше уточни, – шулер отложил в сторону масленку и принялся тщательно вытирать измазанные пальцы, – на который из вопросов жаждешь услышать ответ. А то ведь, пока я снаряжал барабан, ты их задал не меньше дюжины. – Не кривляйся, а? Ты отлично понимаешь, что главный вопрос, которой меня интересует: как долго мы будем торчать здесь?! – Пока не надоест. – Что-о?! – Видишь ли, друг мой Салли, – осклабился шулер. – Ты, конечно, удивишься, но мне вдруг начало нравиться армейское житье. Взять, к примеру, кормежку… – Гарри выразительно похлопал себя по пряжке ремня, – я прибавил фунтов пять, не меньше, да и ты отнюдь не выглядишь исхудавшим. А особенно, Салли, мне нравится то, что я могу приказать тебе заткнуться, а ты, – шулер ткнул пальцем в нашивку, – не посмеешь ослушаться старшего по званию. – Да, сэр, так точно, сэр, – пробормотал толстяк. – Будет исполнено, мистер капрал. На некоторое время у костра воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием веток в огне и тихими щелчками. Гарри вслушивался в эти щелчки с таким сосредоточенным видом, словно прокручивал не барабан «кольта», а ручку сейфа с армейской казной. – А если серьезно… не понимаю, Салли, какого гобла ты дергаешься, будто и впрямь на сковородке? Благодаря армии мы без проблем и, заметь, за счет федеральной казны преодолели добрых три четверти пути. – И затем намертво застряли. Гарри, ну чего мы ждем?! Приказа о твоем производстве в генералы? Или ты непременно жаждешь блеснуть перед здешней публикой в роли принца датского? Слышал, ты разговаривал об этом с самим полковником… – Разговаривал. Кстати, ты зря столь низкого мнения о здешней публике. В 11-м корпусе, к примеру, ставят «Короля Лира», и знаешь кто? Сам Альберто… – Альберто Хьюз? – удивленно вскинулся толстяк. – Он то что забыл в армии? – Проигрался в пух и прах, теперь прячется от кредиторов. Это я к тому, – пояснил Гарри, – что нашему полковнику тоже бы хотелось устроить у себя представление не хуже. – И ты польстился? Что, теперь мы будем до конца войны гастролировать вместе с армией? Гарри… я не спорю, твоя идея завербоваться была хороша… Шулер и тролль озадаченно переглянулись. – Вообще-то мысль подал именно… …и пока она себя оправдывала, но сейчас-то… тут же всего ничего. – Салли махнул рукой в сторону за которой, по его предположениям, находился Ричмонд. – Выбрать ночку потемнее и тихонько… – …заполучить горсть свинца от пикета ребов, – закончил шулер. – Хотя, скорее всего, ты и не доберешься до ихнего берега Раппаханока. Оборотни тебя сожрут куда раньше. Оборотни? Какие же, к оркам, оборотни? Из 1-го Виннипегского[253]. А ты, – удивленно глянул на партнера Гарри, – и вправду «сумел» не заметить, что вокруг лагеря по ночам шныряет чертова уйма патрулей? Они ловят шпионов и дезертиров – только боюсь, Салли, ты вряд ли сумеешь убедить их, что не являешься первым… и уж тем более – что не стараешься стать вторым. И этот момент, будто специально для придания словам шулера большей убедительности, из соседней рощи донесся протяжный вой. Ему ответил другой, затем к дуэту присоединился третий, четвертый… Толстяк разом побледнел и, дрожа, принялся кутаться в пончо – словно надеялся, что пропитанная каучуком ткань обеспечит ему надежную защиту от зубов и когтей. Его напарник заулыбался и, расстегнув еще одну пуговицу на мундире, почесал живот. – Я д-думал, это в-всего-навсего в-волки… – Обычные волки, – задумчиво сказал Трой, – также умеют передавать своими песнопениями немало информации. Но в данном случае, насколько я могу различить, мы имеем дело с армейским кодом. Гарри прав – вам не выбраться ночью из лагеря. – Нам? – недоверчиво повторил шулер. – А тебе? Хочешь сказать, зеленый, тебе эти песики не страшны? – Полагаю, что я бы справился с ними. Если, – тролль покосился в сторону винтовочных пирамид, – позаимствовать серебряный штык первого сержанта Мэллори. – Он всего лишь посеребренный, – хмыкнул Салли. – Я уже снял с него пробу. Трой, пожав плечами, зачерпнул из котла густое варево, принюхался… – Весьма разумно, – заметил он. – Различие будет существенно в лавке скупщика краденого. Внутренности же оборотня подобную тонкость оценить не способны. – Не говоря уж о том, – добавил шулер, – что ковать эти штыки из чистого серебра, пожалуй, самый быстрый и надежный способ опустошить федеральную казну. А уж теряли б их в каждой стычке… – Это да. После этих слов беседа на некоторое время прервалась. Тролль целиком сосредоточился на перебирании своего набора приправ – «охапки сушеной травы», согласно характеристике Гарри. Шулер спрятал, револьвер, взамен достав «тренировочную» колоду и принялся тасовать ее, периодически снимая верхнюю карту – которой всякий раз оказывался туз. Не придумавший же себе занятия аналогичной увлекательности, Салли продолжил кутаться в накидку, боязливо ежась при очередном подвывании, и, наконец, не выдержал: – Оборотни… вот уж кого терпеть не могу. – В самом деле? – Гарри, не переставая тасовать колоду, щелчком выбил из нее карту. Белый прямоугольник порхнул к ногам толстяка и лег рисунком , оказавшись дамой червей. – А между тем не ранее, как позавчера ты был ну очень любезен с одним из них. – Я?! – Восклицание Салли лучше всего подпадало под определение: изумленная невинность. – Был?! любезен ?! С вервольфом ?! – С вервольфихой, – уточнил Трой. – Или с оборотнихой. Не уверен, как по-человечески будет правильнее именовать… – Что-о?! Та девка с русой косой… – Та дама с полосками первого лейтенанта была, повидимому, в очень игривом настроении, – ехидно сказал шулер. – Ку-ку, дружище… ты в армии, здесь принято сначала глядеть на знаки различия, а потом на пол, цвет волос, аппетитность форм и все такое прочее… – О-о-о, чтоб меня орки сожрали… я же думал, это обычная леди-хукер[254]! – В форме? – Гарри выщелкнул в сторону приятеля еще одну карту, на этот раз – червового валета. Ну-у… в прошлую субботу одна из них щеголяла в мундире майора… по крайней мере, в его верхней части. – Да, оставаться еще и без брюк майор Леви не захотел. – Вот я и подумал… – В следующий раз думай получше, – хохотнул шулер. – И вообще, какого гобла ты к ней полез? Хотел убедиться, что проклятие на, гы-гы, прежнем интимном месте? Салли тяжело вздохнул. – По привычке…1863, лагерь Потомакской армии, Трой
«Судя по виду и запаху, кхыгр почти готов», – подумал Трой – и усмехнулся, поймав себя на употреблении человеческого «готов», а не соответствующего слова родного языка, хотя троллиный эквивалент вмещал в себя куда больше. Кхыгр должен был вот-вот приобрести тот-самый-неповторимый-сероватый-с-нале-том-оттенок. Впрочем, думать по-человечески – это вовсе не страшно. Вот если бы он забыл, как правильно готовить свое любимое блюдо… – Пахнет вкусно. – Гарри, вытянув шею, заглянул в котел… и перекривился. – Видок, правда, куда как хужее. – Мне, – кротко заметил тролль, – нравится. – Возможно, зеленый, возможно – но не забудь, в этот котел пошли также и наши пайки! – Как и во все предыдущие дни, – напомнил Трой. – До сегодняшнего вечера мои кулинарные способности вполне удовлетворяли ваши запросы. «…которые разнообразием вовсе не отличались», – мысленно закончил он. Впрочем, предоставляемые интендантской службой возможности оному разнообразию также не способствовали. Трой ничего не знал о разделе математики под наименованием комбинаторика. Однако и без нее молодой тролль догадывался: для «военно-полевых» условий число съедобных для людей вариантов приготовления риса и бобов – не прибегая при этом к магии в значительных дозах! – весьма и весьма конечно. Даже для imiidpoB(???), имеющих склонность к экспериментам не только с кофе, но и со свечами. Впрочем, оставались еще подметки ботинок… – Все так, зеленый. – Гарри снова заглянул в котелок, и в этот раз оказался куда более морально готов к увиденному – его всего лишь слегка передернуло. – Но, до сегодняшнего вечера, твои кулинарные способности не распространялись на блюда вашей троллячьей национальной кухни. – Троллиной. Я решил попробовать… – Угу, – кивнул шулер, – и первые три кольца дали бессмертным эльфам – для пробы, не подохнут ли? Трой, я, конечно, большой ценитель твоего поварского таланта, особенно же мне импонирует проявляемое тобой умение до блеска отскабливать чертов котел… но может, лучше бы ты проводил опыты на ком-нибудь ненужном? Вроде сержанта Гаррета? – Но мистер Гаррет не разделяет ваше доверие к приготовленной мной пище, – с сожалением произнес Трой. – Конечно, – подумав, добавил он, – я могу заставить сержанта попробовать… – Нет, не стоит, – быстро сказал шулер. Он хоть и не мог похвастаться столь же богатой фантазией, но общение с троллем уже начало приносить плоды – и потому батальное полотно «рядовой Трой, макающий сержанта Гаррета в котел» мошенник без особого напряжения сумел вообразить в красках и подробностях. Равно как и его последствия. – Лучше я просто закрою глаза. – Как скажете. Если вам совсем не понравится, так и скажите, – предложил тролль, зачерпывая варево. – Есть через силу только из дружеских чувств совсем не обязательно, я могу доесть все. – Кто бы сомневался, – хмыкнул Салли. – Ты небось и паек всей бригады можешь в один присест заглотать. Трой отрицательно качнул головой. – Всей бригады не могу. Роты, не больше. – Отсюда мораль, – заметил шулер, протягивая миску, – если ешь вместе с троллем, работай ложкой как можно быстрее. Не зря им сам Тор состязание по жратве продул. – Вообще-то, согласно гномьим летописям, в состязании по скорости еды принимал участие Локи… – Ладно-ладно, мы и без того помним, кто здесь самый начитанный. Гарри осторожно почерпнул творение тролля краем ложки… точнее, сначала вставил упомянутый предмет в кхыгр, а затем вытащил, перевернул и внимательно пронаблюдал, как почерпнутое стекает обратно в миску. – Ты что делаешь? – Проверяю. – Проверяешь что? – Проверяю, не растворится ли ложка, – объяснил шулер. – А… Зажмурившись, Гарри прикоснулся к ложке самым кончиком языка… лизнул… застыл. Трой и Салли наблюдали за его манипуляциями с недоумением, переходящим в почтительное изумление. Полминуты просидев в полной неподвижности, шулер открыл глаза и очень быстро начал перемещать содержимое миски в рот. – Э-э… Гарри… – косясь на свою порцию, неуверенно начал толстяк, – ты думаешь, оно и вправду… – Добавки! Вторую миску Гарри проглотил чуть ли не быстрее – ложка в его руке порхала вверх-вниз в темпе шатунов разогнавшегося паровоза. А затем отложил ее в сторону… и откинулся на спину. – Х-хосподи, как же я обожрался! – побулькал он. – Ну прям охота расстегнуть не только ремень, но и кожу на пузе! – И куда оно только в тебя девается, – пробормотал толстяк. – Жрет, жрет, а по виду – все те же мослы. Гарри пропустил колкость мимо ушей. – Когда разбогатею, – доверительно поведал он то ли Млечному Пути, то ли Большой Медведице, – немременно заведу себе двух поваров: эльфа и тролля – второй будет готовить для меня, а стряпню длинноухого приберегу для гостей. – Никогда не пробовал эльфовой еды, – признался Трой. – Попробуешь непременно, – пообещал шулер. – И скоро. В Ричмонде есть один ресторанчик… – Скоро – это как война закончится?! – перебил его Салли. Трой с сожалением подумал, что, в отличие от Гарри, на толстяка кхыгр почему-то не оказал ожидаемого троллем успокаивающего воздействия. Скорее дело обстояло строго наоборот – в глазах у Салли появился какой-то подозрительный блеск, а движения вдруг приобрели не свойственную прежде порывистость и резкость. – Ох, все-то ты никак не уймешься, – вздохнул Гарри. – Послушай, я… – Ладно, старина, угомонись. – Гарри звучно икнул. – Не дадим помереть от любопытства. Мистер Трой… – Да? – Помнится, в прошлый четверг ты сколачивал нужник для самого Драчливого Джо. – Нет. – Нет? – Он был уже сколочен, – пояснил тролль. – Моим заданием было вырыть яму позади штабной палатки и установить над ней вышеозначенное сооружение. – Ну, это уже не существенные детали. – Шулер махнул рукой, вернее, попытался махнуть – на практике же он оказался способен лишь на вялое шевеление ладонью. – Лучше поведай нам: что сумел выяснить твой замечательный троллячий слух? – Троллиный. И, – задумчиво произнес Трой, – думаю, окажись на моем месте ты, Гарри, даже твоего слуха вполне хватило бы на то, чтобы определить: у генерала Хукера все в порядке с потенцией. – Че-его? – недоуменно протянул Салли. – Того самого. А что, других звуков ты не слышал? – Слышал. Бульканье. – М-да, по части выпивки наш командующий тоже не промах. Ну а что-нибудь относящее к военному делу? – Ничего, – коротко сказал тролль. Это был не совсем правдивый ответ – возгласов «с уклоном в военную тематику» из палатки донеслось не так уж и мало. Но Трой был абсолютно уверен, что Гарри – и даже генерал Ли – не сумели бы реконструировать по ним план будущего сражения. Как и сам тролль. Он хоть и не говорил этого вслух, не без оснований боясь быть совершенно неправильно понятым, но в армии Трою нравилось. Во-первых, военные инженеры ценили троллей ничуть не меньше своих коллег из Компании Спитхедских Утесов, но куда лучше понимали: хорошо работающий тролль – это прежде всего хорошо накормленный тролль! Во-вторых, знакомство с данным «изобретением» человеческой цивилизации было, как считал Трой, чрезвычайно ценно для возложенной на него миссии. Ведь армия была не просто частью общества – скорее можно было счесть ее моделью… упрощенной. Тролль, правда, пока еще не решил, как именно представит Собранию свои впечатления. Формулировка: армия берет заложенные в основу людского общества идеи и доводит их до логического конца, по мнению Троя, не совсем точно передавала истинное положение дел. Объяснение же: армия берет заложенные в основу людского общества идеи и доводит их до идиотизма… да, эту мысль будет очень трудно правильно донести. Поэтому Трой хоть и не возражал против намеренья Салли покинуть сень федеральных орлов, но при этом отнюдь не собирался ускорять реализацию этого намеренья. – Ну и орк с ним, – благодушно пробормотал шулер. – Слушайте сюда, парни. Все на самом деле очень просто. Нам нужен бой! И я готов поставить десять долларов против дайма, что в самое ближайшее время нам его устроят!1863, штаб-квартира командующего Потомакской армии, Найр
– Итак, джентльмены, чем я могу быть вам полезен? Отсутствие в голосе задавшего этот вопрос человека даже ничтожных признаков любезности – если конечно, не счесть таковыми пары алкоголя – явственно намекало: генерал Хукер куда более предпочел быть нам бесполезен. Он даже не счел нужным застегнуть мундир… встать со стула… и снять ноги со стола. А виновным в столь прохладном отношении являлся, разумеется, гном, со своими манерами – точнее, вопиющим отсутствием оных. Вот и сейчас… – Тут, – гном бросил на стол конверт, украшенный полудюжиной сургучных клякс, – все сказано. – Адъютант! – Здесь, сэр! – Прошу прощения, сэр, – мягко произнес я, – но информация, содержащаяся в этом послании, предназначена только и исключительно для вас. Ответный взгляд генерала заставил меня слегка пересмотреть оценку степени виновности гнома. Конечно, манеры подгорного племени оставляют желать… но если человек не желает ограничивать свою неприязнь одними гномами, возможно, он просто… расист? Или страдает от похмелья? В любом случае мериться взглядами с драу он сумеет лет через пятьсот, не раньше. – Оставьте нас. То-то же. Яростно сопя, генерал разодрал конверт и злобно уставился на выпавший из него маленький, примерно в одну восьмую стандартного писчего листа, синий прямоугольник. Еще ярче эмоции на его лице проявились парой секунд позже, когда на прямоугольнике проступил текст. Кажется, у людей, принято именовать подобный почерк бисерным, и, в данном случае, это был очень мелкий бисер. – Это еще что за издевательство?! – Это экономия, сэр, – ответил я, на какие-то полвздоха опередив гнома. – Послание предназначено вам, и, соответственно, только вы можете прочесть его. Стоит же вам отбросить этот листок дальше чем на фут или просто дать прикоснуться к нему кому-либо другому, письмо сгорит в мгновение ока. Магическая бумага высшего уровня защищенности продается, насколько мне известно, по цене два доллара за унцию. Учитывая же склонность федеральных чиновников переплачивать за… – И чего мне теперь, глаза об это ломать? Адъютант! – Если желаете, сэр, я могу пересказать содержание послания, – предложил я. – Ты ж сказал, что никто, кроме… – Меня. Зовут. Вайт Белоу. Мистер Вайт Белоу. Понятно? Новую игру в гляделки генерал решил не затевать. – Оставьте… нас. – Мистер Валлентайн, – не поворачивая головы, процедил я, – не могли бы вы стать у входа в комнату и проследить за тем, чтобы никому не пришла в голову идея нарушить наш тет-а-тет? – Сделаю, – просто сказал мальчишка. Мальчишка? Я все же оглянулся. Нет – это уверенно пообещал великан, и по тому, как он это произнес, по блеску в его глазах, можно было не сомневаться: ближайшие минуты войти в занимаемое командующим Потомакской армии помещение будет ничуть не проще, чем подняться на высоты Мари[255]. Паренек занятен… надо будет присмотреться к нему… – Ну так откуда вам известно содержание этого… секретного послания? – Я догадываюсь о нем. – Секреты-шмекреты… Среди груды карт местности, поверх которых были раскиданы игральные, – на столе генерала имелся предмет, который поначалу был зачислен мной в разряд пепельниц. Однако после того, как Хукер стряхнул окурки на пол, под слоем пепла тускло блеснуло. – Магия-шмагия… Источник блеска – после протирки смоченным виски платком – оказался выпуклым. – Линза из шемарханского хрусталя, – прошептал гном. – Окантовка человечьего литья, но шлифовали мы, гномы… Читал генерал долго, шевеля губами, – благодаря чему я получил возможность убедиться, что мои предположения о содержании послания были абсолютно верны. Правда, стиль изложения был куда более косноязычен, чем я предполагал, – впрочем, знание английского бюрократического не было моей сильной стороной. Наконец Хукер отложил лупу, смял – как мне показалось, с большим удовольствием – синий листок и запустил получившийся шарик в угол комнаты. Шарик, в полном соответствии с моим предсказанием, пролетел ровно фут, после чего вспыхнул слепящим огнем и перешел в дымообразное состояние. – Магний! – прокомментировал Торк. – Сам вижу, что магия, – буркнул генерал. – Не слепой. – Итак, вы двое… – Трое. – …вы – троица экспертов по шпионам из самого Вашингтона! – Из Нью-Йорка, – педантично поправил гном, к счастью, не став перечислять исходный пункт для каждого из нас. – Прибыли сюда для выполнения миссии особой нежности! Настолько важной особости, что суть ее побоялись доверить даже этой самосгорающей бумажонке? Ну и что ж это за миссия, а? Обратить Каменную Стену[256] в язычество? – Поймать агента Зеркало. – Что?! В моей армии?! Тысяча дьяволов, и вы всерьез решили, что шпион – один из моих ребят?! Может, скажете еще, что я сам строчу донесения в двух экземплярах: президенту Линкольну и президенту Джефферсону?! – Мы… – начал гном. – Торк, позволь мне, спасибо. Генерал, заверяю, никто не подозревает лично вас, как, впрочем, и ваших подчиненных. Но поскольку вы планируете в ближайшее время вступить в решающий бой с армией неприятеля… – Планирую, – проворчал Хукер. – Страшная тайна, которую знает уже каждая подзаборная шавка. Небось пол-Вашингтона пронюхало об этом на следующий день после возвращения Эйба. Вот если бы позатыкать все болтливые рты тамошних кумушек и пересажать девять из десяти газетных писак…. – Несомненно, это привело бы к падению Ричмонда уже через неделю, – кивнул я. – Но вы, разумеется, понимаете: знать, что вы предпримите какие-то действия, это почти ничего не значит. С учетом более чем двойного превосходства в численности подчиненных вам войск над противостоящей армией Северной Вирджинии, генералу Ли будет остро нужна оперативная информация. А ее очень трудно получить, сидя в Вашингтоне, и еще труднее своевременно переправить за линию фронта. – Говоря проще, – не выдержал Торк, – наше начальство считает, что агентЗеркало будет ошиваться где-то неподалеку. И вот как только гад высунется, мы его… того! – Звучит заманчиво, – фыркнул Хукер. – Насчет «того». Если вам это и впрямь удастся, я с большим удовольствием возглавлю полевой суд и вздерну мерзавца на самом высоком дубе в окрестностях. Да… так уж и быть, черкну пару строк для вас насчет содействия и так далее, но учтите! Начнете путаться под ногами – сей же час вышвырну из армии! – Мы… – снова начал гном. – Один вопрос, генерал, – снова перебил я гнома. – Полминуты назад… «и вы всерьез решили»… почему было сказано «и вы»? Кто-то еще придерживается такой же точки зрения? – Вы чертовски наблюдательны, мистер Вайт, – ухмыльнулся генерал. – Всю эту вашу хреномуть насчет агента Зеркало мне на прошлой неделе уже вкручивал один лейтенантишка… то ли Никсон, то ли Гибсон… тоже прибывший с миссией «важной особости» по личному поручению сенатора Уэйда[257]. – О нет, – простонал Торк. – Создатель Ауле…– К сожалению, – виновато моргнул Майкл Джастин Роберт Исайя Фредерик Нибсон, – мне совершенно нечем вас порадовать. – Ну почему же, – возразил я, приподнимая бокал. – Вы нас уже весьма обрадовали. Это была чистая правда – по крайней мере, относительно меня. Человек, имеющий в своем багаже хорошее – действительно хорошее! – вино, человек, могущий заставить эстетический кошмар под названием «лейтенантский мундир» выглядеть едва ли не прилично, человек, умеющий грамотно пользоваться косметикой и духами… список можно было бы продолжить, но уже и трех вышеперечисленных позиций вполне хватало, чтобы ясно понять: на фоне прочих офицеров Потомакской армии Майкл Нибсон выглядел… почти эльфом. – Благодарю за комплимент, мистер Вайт, – вздохнул Майкл. – Но его следует адресовать моему виноторговцу. Сам же я могу похвастаться лишь полным отсутствием каких-либо результатов. – Положим, отсутствие каких-либо результатов иной раз само по себе является весьма показательным результатом. – Боюсь, что не в этот, – снова вздохнул юноша. – Когда сенатор посылал меня… – Кстати, – с интересом спросил я, – если не секрет, кому пришла в голову мысль, что агент Зеркало должен объявиться здесь? – Э-э… мне, сэр. Видите ли, я подумал… – Дурацкая идея! – недовольно прогудел Торк. Майкл уставился на него с почти восторженным ужасом. – В-в самом деле? – пунцовея, пробормотал он. – Если вы так думаете, то конечно… наверное., н-но… почему? – Потому что весь мой опыт работы в Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии заявляет, что это полная чушь! – рявкнул гном. – Потому что агент Зеркало, чтоб его в дальнем штреке завалило, шпион стратегического значения! Никто в здравом уме не станет рисковать агентом такого уровня, чтобы узнать: на который фланг двинута одна паршивая рота, правый или левый! – Да, но… – Майкл опустил глаза и едва перешел на едва слышный шепот: – просто… я думал… ведь это сражение может решить судьбу всей войны… – Сразу видно, что бороду ты и не начинал отпускать, – насмешливо произнес Торк. – А то бы знал, что на войне в какое сражение ни ткни, оно всенепременно будет решающим, судьбоносным и тому подобное. По крайней мере, у вас, людей, дело именно так и обстоит! Лейтенант смутился так сильно, что мне в какой-то миг показалось – сейчас он попросту разрыдается. Однако Нибсон всего лишь всхлипнул – два раза, не больше, – после чего достал изящный платочек и аккуратно промокнул им уголки глаз. – Мне невероятно стыдно, – начал он дрожащим от волнения голоском, – что… – Успокойтесь, – сказал я. – Вам совершенно нечего стыдиться, наоборот: есть чем гордиться. В частности, очень походило на то, что лейтенант мог похвастаться некоей толикой эльфовой крови – даже с поправкой на возраст его внешность казалась слишком нежной… хрупкой… слишком красивой для обычного юноши-человека. – Если же говорить о мнении бригадир-лейтенанта Эйслина, – продолжил я, – то почтенный гном «забыл» одну немаловажную деталь. – Ничего я не забыл, – обиженно буркнул гном. – А именно – он «забыл» сказать, что его мнение так и остается его личным делом. – Потому что некоторым не хватает мозгов прислушаться к голосу представителей рас куда более разумных, чем их собственная. – Вот-вот, – кивнул я. – Эйслин, вы сами только что выкопали себе яму. – Я?! Где?! – Логическую яму. С одной стороны, вы считаете, что наше собственное начальство менее разумно, чем даже один-единственный гном. С другой стороны, опять же вы заявляете: «Никто в здравом уме не станет рисковать агентом такого уровня»! Вам не кажется, что вторая фраза не совсем верна? Что более соответствующим истине будет: «Ни один гном в здравом уме не станет…»? – Нет, – после недолгого раздумья решительно сказал гном. – Все равно. Даже люди… да что там, даже орки не могут быть настолько глупы! – Не собираюсь оспаривать уровень интеллекта орков, – хмыкнул я. – Однако мы с вами здесь – а значит, наше собственное начальство все-таки оказалось… тем самым. Почему же вы отказываете в праве на подобную же идею тем, кто отдает приказы агенту Зеркало? Или у вас есть достоверные данные о том, что Джефферсон Дэвис – гном?
ГЛАВА 8
Тимоти
– Присматривай за ним! – велел Торк. – Я не доверяю этому темному. Наверняка он замыслил что-то недоброе. Замечательно, правда? Как по мне, то ровно с тем же успехом было бы попросить медведя присмотреть за саламандрой – мол, огненная непоседа наверняка не упустит случая сжечь лес дотла. Впрочем, пока что, никаких особых фокусов драу не выкидывал – ну, если не счесть таковым добывание посреди ночи повозки, в которой мы сейчас и ехали. Тут он отличился, да. Раздобыл не какой-то армейский фургон, а двуколку. Сиденья мягкие, будто кресла, веса словно бы и нет – я ее одной рукой поднял – а уж ход до чего легкий, кажется: пальцем ткнул, она и покатилась. Игрушка для богатеев, одно слово, ну и лошадка была ей под стать: вороная, без единого пятнышка, двухлетка. Пожалуй, на ипподроме я бы на нее поставил пять к одному, не меньше… да, лошадка что надо. И ухоженная – видно было, с нее разве что пылинки не сдували. А может, и сдували. Где ж он ее взял-то среди ночи? Я покосился на дремавшего – вернее, безмятежно дрыхнувшего – рядом Белоу. Конечно, темные эльфы – не цыгане, но разница скорее в методах, чем в цели: если драу решит заняться конокрадством, то стоить это копытное будет полцарства, не меньше. И темный эльф уж точно не будет красть заодно с конем забор и прочую утварь – а вот оставить позади гарантию отсутствия погони… в виде пепелища… – Ты хотел что-то спросить? – Я? А, ну да. Мистер Вайт, – для вящей убедительности я зевнул, – а почему нам нужно было выехать непременно в гакую несусветную рань? – Почему? – переспросил Белоу тоном, явно долженствующим означать: «А разве это не очевидно?» – А что думаете вы сами, мистер Валлентайн? Говоря по правде, я не думал ничего. Не придумывалось. – Э-э… чтобы днем, при свете поменьше ехать? – Ответ неверный, – отозвался драу. – Я – темный эльф, а не ночной. Еще версии? – Честно говоря… теряюсь в догадках, сэр, – признался я. – А ведь это элементарно, Валлентайн. Драу потянулся, точь-в-точь как кошка – зажмурившись и выгнув спину, для полноты сходства только выятнутого хвоста не хватило. – Какова численность роты федеральной армии? – быстро и требовательно спросил он. – Ну… человек сто. – А в трех корпусах? Хы! Корпуса состоят из дивизий, дивизии из бригад, а вот кого в ком сколько? Легче узнать у гобла из Запретных земель, сколько в гинее пенсов[258]. – Тысяч… э-э… – Шестьдесят. – Белоу так же неожиданно сменил тон на привычный мягко-вкрадчивый. – Или чуть больше. И вся эта масса сегодня двинется по дороге на Моррисвилл, той самой, по которой мы сейчас и едем. – А-а… давка тут будет что надо. – Если бы мы имели дело с отрядом светлых эльфов, – я прыснул в кулак, да и сам Вайт не смог удержаться от тени усмешки. Эльфийскую рать такой численности пришлось бы набирать по всем летописям за прошлую Эпоху, – то можно было бы уверенно заявить – им потребуется один час. Или два – если враг преградит дорогу… – Белоу, прервавшись, глянул на светлеющее небо, – и им придется обходить его стороной. – Обходить? – Светлоэльфовый метод ведения боевых действий лучше всего, на мой взгляд, охарактеризовал гном… весьма благоразумно сохранивший за собой анонимность. Высказывание это звучит следующим образом: война – фигня, главное – маневры! Добавьте в уравнение склонность постфактум приписывать себе большую часть заслуг, равно как и выдающуюся способность убеждать представителей всех прочих рас в том, что «все именно так и было», – и вы, мистер Валлентайн, получите истинную картину. Само собой, я не поверил драу и на сотую дюйма. Перещеголять темных по части лживости речей могут разве что черти, а уж если разговор зашел об их светлых сородичах… Но с другой стороны – что-то в этих словах все-таки было. Такое, что не давало взять да и попросту отмахнуться от них. – Если же говорить о гномах, – продолжил тем временем Вайт, – то рискну предположить, что хирд подобных размеров достиг бы цели не позднее вечера завтрашнего дня. Вне зависимости от того, будет ли враг пытаться воспрепятствовать его движению или же предпочтет отправиться на розыски чуть менее самоубийственного занятия. – Так долго? – удивился я. – Большую часть этого времени, – тонко улыбнулся Белоу, – займет у них постройка моста через Раппаханок. Каменного – ибо деревянная конструкция способна будет выдержать спокойно идущих гномов, но под гномами марширующими не устоит. – Ну, а люди? – Люди, – задумчиво повторил драу, – это, мистер Валлентайн, самые непредсказуемые существа. Будь за нашими спинами лагерь Джексона, я мог бы сказать, что его пешая кавалерия[259] вышла бы к цели еще до заката. Но поскольку мы имеем дело с федеральной пехотой… сегодня по вашему летосчислению 27 апреля, не так ли? – Уж пять часов как. – Что ж… думаю, числу к 30-му они сумеют дойти до нужного им места. Конечно, если на их пути не возникнет Каменная Стена. Забавно, но при этих словах наша лошадка перешла с рыси на шаг и оглянулась – как показалось мне, с явным интересом. – Кстати, мистер Вайт, – я взялся за поводья, – а вы-то сами в курсе, куда Драчливый Джо направил половину своей армии? Помнится, вчера лейтенант Майкл жаловался, что этот секрет знают одни лишь генералы. Н-но… не спи, кобылка! – Лейтенант Нибсон умен, и у него неплохо развито воображение… для человека. То, как Белоу произнес эти слова, мне совершенно не понравилось. Драу не то чтобы говорил с насмешкой или пренебрежением, нет – но в то же время он явно вкладывал в сказанное какой-то двойной смысл. Понять бы… Хотя, подумал я, какого гобла? Все равно ведь не пойму! Проще уж сразу спросить… – Это на что вы, мистер Белоу, намекаете? – Исключительно лишь на то, – спокойно произнес темный эльф, – что существу с более развитой фантазией достаточно всего двух взглядов. Первый – на генерала Джозефа Хукера, ну а второй, разумеется, на карту. Вот-вот, на карту. Драу скорее всего снова насмешничал. Пари держу, он попросту высмотрел нужное вчера, в штабе у генерала – расстояние в два фута и бардак на столе для глаз эльфа не помеха. Вслух я этого, понятно дело, говорить не стал. – Ну и куда ж мы едем? Лошадь опять сбилась на шаг. – Мы, мистер Валлентайн, направляемся в гости к некоему, – эльф посмотрел на вороную… едва заметно пожал плечами, – мистеру Чанселору. Еще вопросы? – Один, сэр. Вы случайно не знаете, как зовут эту вороную? – Случайно знаю, – кивнул Вайт. – Лейтенант Нибсон, который, собственно, и одолжил нам ее вместе с коляской, поведал мне, что данное копытное отзывается на кличку Шельма. Кстати, если вы заметили, она не абсолютно чистая вороная, а с белой звездочкой.Гарри и Салли
– Гарри, я больше не могу, – плачуще простонал толстяк. – Заткнись и шагай! – процедил сквозь зубы шулер. – Ох-х! – И выпрямись, ты, мешок дерьма! К нам скачет лейтенант! Злился, впрочем, шулер далеко не только из-за напарника – примерно треть роты D состояла из новобранцев, и длительный марш проредил ее ряды немногим хуже залпа мятежников. Понятно, что командира роты подобный факт отнюдь не радовал – а уж капралы и сержанты, и раньше-то не сильно походившие на светочей добра и справедливости, теперь окончательно приобрели черты чертей. – Строй держать! Куда прешь, скотина! А ну, назад! – Капрал, я же только хотел… – Назад, кому говорю! – Ну и дураком же я был, – сплюнув, зло пробормотал Уилл Годслей, невысокий солдат, шедший, точнее, вяло бредущий справа от Салли, – когда решил податься в эту чертову армию! Мы типа воюем за свободу черных, да? Ну так я до войны бывал в Южной Каролине и скажу прямо: тамошние ниггеры жили куда как посвободнее, а попадись им надсмотрщик вроде нашего первого сержанта – живо драпанули бы аж до Канады! Лицо его сейчас представляло серую маску, нарушенную лишь потеками пота, и Гарри, уже потянувшийся было за платком, остановил руку на полдороге. Ясно ведь – эту штукатурку хрен сотрешь, только размажешь почем зря. А год назад, припомнил вдруг шулер, мы с Салли прятались в кустах, а мимо нас точно вот так же брели парни Лонгстрита… черт, как забавно жизнь иной раз поворачивается! – Да уж… приятель, – вслух произнес он. – Сглупил ты, Дикобраз, изрядно. – А что? – Годслей стянул кепи, в очередной безуспешный раз попытался пригладить торчащий у него на макушке источник прозвища и с вызовом уставился на Гарри. – Мона подумать, ты не рядом со мной пылюку глотаешь? Аль капралы дышут по-особому? – Точняк, – просипел кто-то из задних рядов. – Они того, не затягиваются. – Положим, – начал шулер. – Ша, парни, – обернулся шедший перед ним солдат, – Таракан несется! В отличие от Уилла, первый сержант Мэллори заработал свое заглазное прозвище благодаря не шевелюре – растительность на макушке у него отсутствовала как таковая, – а усам и низко посаженным глазкам, сочетание которых и в самом деле придавало его лицу некие насекомовидные черты. Впрочем, имелась и другая версия происхождения клички – Мэллори, несмотря на фамилию, внешне, да и внутренне выглядел типичным прусским фельдфебелем, то есть – пруссаком. Бешеным. – Что, приуныли, вши навозные? – весело заорал он, добавив заодно еще пару-четверку кучерявых выражений. – Ничего, ща оживете! Оживете, говорю! Потому как через две мили будет опушка с ручейком, и на той опушке назначен привал! Но это, парни, ежли перестанете плестись, быдто кобыла на свиданье с живодером! Ясно?! – Тык точ, сарж! – недружно рявкнул строй. – Че?! Не слышу! – Так точно, сержант! – То-то же. Давайте, шевелите копытами. А то, – хохотнул Мэллори, – Джонни-реб, едрить его, небось уже заждался – когда ж вы, наконец, притащите к нему в нору свежую партию сапог и одеял! Разумеется, первый сержант наврал – шагать в ожидании взмаха офицерской сабли роте пришлось не две, а все четыре мили. Так что после команды «Разойдись» Гарри опустился на траву лишь парой секунд позже толстяка. – Ох-х! Мои ноги… их больше нет! – Сапоги на месте. – Гарри, озабоченно хмурясь, поднес к уху флягу, встряхнул. – А уж где у тебя желе – в ногах или вместо мозгов, это тебе виднее. – Ты злой, – выдохнул Салли, картинно разбросав руки. – О, как жесток этот мир… х-р, х-р… – Слышь, Гарри, – приподнялся на локте Уилл-Дикобраз, – а че ты там хотел сказать, ну, когда Таракан появился? Прежде чем ответить, шулер оглянулся по сторонам. Кроме Годслея и Салли, рядом находились еще трое солдат: похожий на хоббита низенький и кучерявый пенсильванец Хофмаер, Дик Салвач – вечно хмурый здоровяк, только за год до войны «сделавший ноги» из старушки-Европы и до сих пор через предложение разбавляющий свой скверный английский непонятными гортанными словечками, – и Рики-Рики со своей коллекцией конопушек. Из них только Салвач был «обстрелянным ветераном», сумевшим в прошлом декабре благополучно уползти с кровавого фредериксбергского поля – но и он, как было известно Гарри, вовсе не был пламенным героем, рвущимся в пекло боя за целостность и нерушимость Союза и свободу южных ниггеров. – Да так. Хотел сказать, что я-то вовсе не собираюсь тянуть лямку полный срок. При этих словах шулера, Салли, до того вполне правдоподобно изображавший куль с мукой, приподнял голову и сделал «страшные» – как он полагал – глаза. Гарри коротко усмехнулся и, почесывая нос, одновременно сложил пальцы в знак «все под контролем, партнер!». – Ну-ка, ну-ка, – оживился Рики-Рики, – с этого места поподробнее. Ты что, собрался помахать армии ручкой? – Это твои слова. – Гарри выдернул травинку, надкусил… скривился и сплюнул – трава была горше, чем любая из настоек Салли. – Я ничего такого не говорил. – Но ведь намекнул-то, а? Намекал же? – Мемеканье, – вкрадчиво произнес шулер, – хорошо тем, что может быть истолковано как угодно. Хошь так, хошь сяк. А вот за конкретные слова иной раз приходится отвечать… конкретно. – Брось, капрал, – холодно сказал Хофмаер. – Соображаешь ведь: никто из нас, задрав хвост, к лейтенанту не побежит. Шулер, прищурившись, испытующе глянул на него. Со стороны это выглядело так, словно Гарри мучительно раздумывает: стоит ли делиться тайной с товарищами по роте… и несчастью. – Ну, допустим, собрался, – неохотно произнес он. – Что с того? – А то, – серьезно сказал Рики-Рики, – что не по-божески поступаешь, капрал. Мы ж сейчас как бы ближние твои… а ближним, как в умной книге сказано, нужно желать того же, чего и себе желаешь. – Во-во, – поддакнул Дикобраз. – Ближние, говоришь, – усмехаясь, произнес Гарри. – Ну, может в умной книге чего-то подобное и сказано. Только я хоть и в капралы выбился, но человек простой, книг давно не читамши. И рассуждаю просто – кто мне в трудный час помог… чем ценным, тот мне и ближний. – Понятно, – кивнул Хофмаер и начал расстегивать мундир. – Деловой подход, уважаю. Сколько? – Ты погодь, – остановил его Рики-Рики. – Гарри у нас, конечно, парень честный… с виду. Но только я-то до войны жизнь повидал – и повидал в той жизни таких пройдох, которые с виду святее папы римского казались. Это я к тому клоню, друг-капрал, что мешок свой можешь до конца не развязывать, однако пошупать-то дай – хрюкает оно или все ж таки мяукает! – Тявкает оно, – с деланым равнодушием произнес шулер. – И вообще… ты, Рики, мне верить не хочешь, а с чего я тебе верить должен? А? В лагере, помню, ты вовсю языком чесал, как тебе на военной службе привольно: мол, жратва хорошая, деньжата капают, а уж коль случай выпадет у южан-богатеев по фамильным сундукам пошарить.. – Ну, в лагере другое дело было, – ничуть не смутился конопатый. – А сейчас .. вон у Салвача спроси, хочет он второй раз под картечь? – Вот, значит, как… понятно. Жрать за казенный счет – герои, а как под пули… – …на то и без нас дураков хватает, – закончил фразу пенсильванец. – Гарри, довольно… ты ж преотлично знаешь: половина ребят давно б уже слиняла… если б знать – как[260]! – Если б не эти стылые рожи. – Рики-Рики махнул в сторону леса, на фоне которого, словно конные статуи застыли двое с саблями поперек седел. – А то ведь даже за кустики хрен сбегаешь без бумажки… что «покинул ряды с ведома и разрешения командира, для особой надобности». А ночью – шавки! – Все так, все верно. – Гарри, приподнявшись на локте, поискал взглядом Таракана и обнаружил его на дальней стороне опушки. Первый сержант, судя по мимике, излагал двум вытянувшимся перед ним рядовым их родословную – до восьмого колена, с загибом, обильно добавляя в нее как представителей нечеловеческих рас, так и животного царства. – Ты еще забыл добавить, что просочиться мимо патрулей – это даже не полдела. Или впрямь не знаешь, чего можно сотворить с твоим оттиском на контракте? – А-а, ты про это, – пренебрежительно скривился Рики-Рики. – Тоже мне… ну, загорится у меня во лбу «дезертир». Так я бинтом раз-два, помидором хлоп – был дезертир, стал – раненый герой! – Ну-ну… герой… Шулер не стал объяснять, что уловка с бинтом сработает до первого же встречного мага. Или толкового сыщика, вроде тех, что полгода назад без всякой магии повязали ехавшего в одном с мошенниками вагоне «зубного страдальца». – Если думаешь, что все так просто, – давай, валяй! Ты ж у нас «жизнь повидал», – хмыкнул Гарри. – Я вот кой-чего тож повидал… к примеру, ходивших в атаку и сохранивших шкуру целой видал немало. А вот кого за шею вздергивали, те хоть иной раз тоже продолжали по земле топать, но все больше язык до пупа вывалив… пока некромант их обратно не укладывал. – Тьфу ты! – Рики-Рики торопливо перекрестился. – Нашел кого вспомнить. – А что, – ответил вместо шулера Хофмаер, – колдуны как колдуны. Наш бригадный… Варгас или как там его… я позавчера утром, когда за водой для кофе шел, видел: блевал он позади своей палатки ничуть не хуже других офицеров. – Ну так… мне майорский вестовой рассказывал: они с лейтенантом Грегором и этим… как его… Эван-Смитом ящик бурбона выхлестали. Тут уж и магия не всегда поможет… – Гарри, – вмешался в разговор молчавший до сих пор Салвач, – так что у тебя есть за идея? Как думаешь из армии бежать? – Идея? – задумчиво повторил шулер. – Идея-то у меня на самом деле простая. Если сбегать из лагеря или там на марше, враз смекнут, куда мы делись, ну и колданут соответственно. А вот в бою, во-первых, могут и не просечь, кто куда уполз, а во-вторых, даже коль заметят – федеральной магии на Юг дороги нет!Торк
Кольчугу под кафтан он надел еще утром. Не мифрильную, конечно же, – хотя, под задание подобной важности, сотрудник Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии и был вправе затребовать подобную ценность, но тогда уж проще было с ног до головы увешаться набитыми золотом кошелями. Да и дешевле бы это вышло. Торк не питал иллюзий насчет людей и движущих ими мотивов – случайно блеснувший мифрил куда вероятнее, чем защитить грудь, мог накликать на своего обладателя пулю в затылок. Впрочем, стоя на берегу Раппаханнок, гном и в кольчуге явственно чувствовал скользящий по лбу противный холодок – и безуспешно пытался убедить сам себя, что это всего лишь ветер с реки, а вовсе не перекрестье прицела Уитворта в руках Джонни-реба, решившего испытать свою меткость на низкорослой мишени. – Это что, и есть знаменитые высоты Мари? – спросил он и, дождавшись утвердительного кивка лейтенанта, насмешливо фыркнул. – Я-то думал… если судить по вашим газетам, Ли соорудил тут вторую Хельмову падь. – Сила крепости не в стенах, а в тех, кто стоит на них…. – Что ты хочешь сказать этими словами, человек?! – А? – Возившийся с треногой подзорной трубы – размер и сложность которой, впрочем, вполне позволяли поименовать ее «телескопом» – Майкл Нибсон растерянно оглянулся на гнома. – Что, простите ? – Ты, – с нажимом произнес Торк, – хочешь сказать, что на стенах Хельмовой пади стояли слабые духом? – Нет-нет, что вы, – замотал головой лейтенант. – Господь с вами, сэр… ой, то есть, я хотел сказать… видимо, я не совсем удачно выразился. – Да уж куда неудачнее, – проворчал гном. – На самом деле, – Майкл поправил фуражку и выпрямился, – я имел в виду… то есть, я хотел сказать, что, будь у защитников Хельмовой пади артиллерия и винтовки, вся Мордорская рать могла бы остаться там. – Главное – сила духа! – наставительно заметил Торк. – Без него любое железо мертво! – Да… наверное. – Похоже, лейтенант не ожидал услышать подобную фразу из уст гнома. – Хотя с другой стороны… те солдаты, что шли к высотам, они были очень храбрыми… и они остались на том поле. Храбрость не спасает от пуль. Торк недоверчиво качнул головой, но продолжать спор не стал. Мальчишка вступается за честь мундира… пусть его. Станет старше – наберется ума, вместе с опытом. Или останется таким же дураком – непонятно как, но люди умудряются это делать сплошь и рядом. Мысли гнома сейчас куда больше, чем стоящий рядом человек, занимал навязанный ему в спутники темный эльф. Драу… интересно, какой болван из человеческой контрразведки приложился макушкой о потолок в тот день, когда решил воспользоваться услугами этого… Вайта Белоу. Или же люди настолько глупы, что не понимают давно усвоенную даже последним гоблом истину: все темные эльфы – предатели по сути своей! "Надо было ехать вместе с ним, – с досадой думал Торк. – И плевать, что подумают, – все равно никакого агента Зеркало здесь нет и быть не может! Наверняка драу тоже так считает, а спорит со мной исключительно из противоречия! Нет, думал гном, если кто здесь и может переметнуться к южанам, так это сам Белоу. А я поддался… тогда, вчера, в палатке, когда в ответ на мое предложение ехать с ним темный удивленно приподнял бровь и в своей обычной менторско-снисходительной манере пропел: «Любезнейший, неужели вы действительно хотите предоставить этих двух… человеческих детенышей самим себе?» Околдовал он меня, что ли? А ведь мог, сообразил Торк, запросто. Конечно, амулеты должны были хотя бы предупредить, но когда имеешь дело с драу, нельзя быть уверенным ни в чем! Особенно – если этот драу не первый день крутится вокруг тебя и скорее всего уже пять раз мог бы обнюхать твою защиту с ног до головы… и сочинить контрзаклинание. А я поддался и отпустил его вместе с Тимом. «Присматривай за ним!» Ха, с тем же успехом я мог бы велеть гоблину растянуть заготовку меча[261]!" – Не желаете взглянуть, мистер гном? – отодвинувшись от окуляра, предложил Нибсон. – Сегодня воздух удивительно прозрачен, все видно в мельчайших подробностях. "В превосходной видимости куда большая заслуга мастера-оптика, чем каких-то там атмосферных флюктуации, – подумал гном. – Этой великолепной трубе нипочем рассветная дымка… да ей и густой туман и даже ночь – не помеха, вон сколько кнопок на панельке с левой стороны: колдовское зрение, волчье, соколиное, драконье… Работа Ики Кнорра, поставщика Его Подземных Чертогов Величества! Да, заглянуть в нее было бы интересно … будь тренога вполовину ниже!" В первый миг Торк почти собрался оскорбиться – но успел все же одернуть себя. – На утреннюю Венеру? – насмешливо спросил он. – Ведь параллельно земле я смогу направить сей прибор, лишь если вы сбегаете за табуретом… или подставите спину. – И в самом деле, – озадаченно кивнул Майкл. – Сейчас, мистер Торк, я… – Не надо. – Гном, быстро шагнув, поймал уже развернувшегося лейтенанта за край накидки. – Проще будет, если вы расскажете мне, что увидели. – Ничего нового по сравнению с тем, что было вчера, – с сожалением признался лейтенант. – Дымки от лагерных костров на том же месте и, насколько я могу судить, в прежнем количестве. – Это еще ни о чем не говорит. – Торк взмахом руки указал на лагерь за их спинами. – Федеральные маги тоже постарались насчет иллюзии. – Однако, – с ноткой обиды возразил Майкл, – мираж, сотворенный ими, не способен обмануть мою трубу. «Значит, у южан трубы не хуже, только и всего», – гном уже почти открыл рот, чтобы произнести эту фразу, но в самый последний миг опомнился. Лучших зрительных труб, чем сработанные в мастерской Ики Кнорра, не существовало в природе. Точнее, в Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии не располагали сведеньями о существовании таковых – равно как и сведеньями о том, что продукция Ики имелась у конфедератов. – Ну, тогда мятежникам остается уповать лишь на агента Зеркало! – В существование которого вы, мистер Торк, не верите, – печально вздохнул Майкл. – Нет, почему, – живо сказал гном. – Верю. В существование. Где-то там, скорее всего в Вашингтоне. А вот в полевой армии ему делать абсолютно нечего. – Да, – пробормотал Нибсон так тихо, что гном попросту не расслышал его, – я помню ваши рассуждения на эту тему. – И потом, – продолжил Торк, – что ему здесь делать? Представим… ради смеха… что наш великий-и-неуловимый шпион и впрямь проник в стройные ряды Потомакской армии. А дальше, дальше-то что? Как ему передать добытые сведенья на тот берег? Птица станет добычей соколов. – Гном обвиняющее ткнул пальцем в две черные точки в зените, которые, впрочем, с равными шансами могли оказаться как патрульными соколами, так и совершенно посторонними грифами. – Пешего гонца перехватят оборотни, ну а воспользоваться шаром посреди толпы вражеских магов было бы сущим безумием! Что же остается? Разве что какой-нибудь кружной путь, но это сложно и, главное, долго – пока шифровка будет ползти по маршруту Вашингтон – Ричмонд – штаб Ли, пройдет неделя минимум. – Об этом я как-то и не думал, – признался лейтенант. – А зря! – резко произнес Торк. Вообще-то я тоже зря, подумал он, видя, как щеки и уши Нибсона стремительно приобретают уже знакомый пунцовый оттенок. Это ведь всего лишь человек, к тому же – сущее дите. – Да полно вам расстраиваться, мистер, – попытался он приободрить юного лейтенанта. – Знаете, как говорим в таких случаях мы, гномы: чтобы получить бриллиант, надо испортить алмаз! Да что далеко ходить – меня самого в начале карьеры так провела одна… – Торк мечтательно вздохнул, – эльфочка. Как сейчас помню – было это в Шербуре, осенью, нас было трое, и мы буквально весь город перетряхнули, пытаясь ее найти. А выяснилось в итоге – сильно потом – что снимала чердак она у вдовы Дюкло, напротив нашей же гостиницы, да что там – нашего номера, представляете ?! Мы на этот чердак каждое утро глядели… – Наверное, обидно было, когда узнали? – Не то слово, – подтвердил гном. – Чувствовал себя фиолетовым хомячком. Но, как видите, со временем поумнел. Во всяком случае, – добавил он с легкой усмешкой, – научился замечать очевидное, когда оно находится под самым носом. – О, сэр! – горячо воскликнул Майкл. – Я не сомневаюсь, что вы способны на большее… эх, вот если бы… – Он оборвал фразу и, потупившись, начал ковырять землю носком ботинка с таким рвением, словно вознамерился прорыть шахту или, по крайней мере, тоннель на другой берег реки. – Ну же, договаривайте. – Просто я подумал… вот если бы вы, мистер Торк, сочли возможным поделиться со мной хотя бы несколькими крупицами вашего богатейшего опыта. Не чем-нибудь секретным, нет, – поспешно добавил Нибсон, – а историями вроде той, которую рассказали только что. Конечно, – печально вздохнул он, – я понимаю, что подобная просьба с моей стороны выглядит чрезмерным нахальством. У вас ведь наверняка есть дела поважнее… Положительно, решил гном, этот юный человек отнюдь не глуп. Хоть и молод, но уже мыслит в правильном направлении – а это редко встречается и у куда более «умудренных» годами представителей его расы. – Что ж, – задумчиво молвил он вслух. – На самом деле… поскольку агента Зеркало здесь все равно не сыскать, соответственно, и важных дел у меня также не много. Во всяком случае, я не могу придумать занятие полезнее, чем… хм, назовем это лекцией. Разумеется, – улыбнулся Торк, – доброе дело не должно быть оставлено… – О, конечно, сэр, конечно же… – обрадованно поддакнул юноша. – Пусть мое жалованье не столь уж велико, но ради такого шанса, клянусь, стоит залезть в долги по уши… Гном рассмеялся. – Да не горячитесь вы так, – сказал он. – И не торопитесь. Я всего-то имел в виду, что лектору нужно будет время от времени подливать в кружку здешнего темного пива… по вкусу оно больше других напоминает эль. На это, я думаю, вашего жалованья хватит?Тимоти
По правде говоря, мне бы очень хотелось сказать, что во всем был виноват мистер Белоу. Но только с правдой эти слова ничего бы общего не имели. Если кто из нас двоих и был виноват в произошедшем, то именно я. Мы переправились через реку чуть дальше брода Форд. Подниматься выше по течению было глупо – тогда б нам пришлось форсировать еще и Рапидан, а лично мне и одной переправы на кое-как связанном плоту по части острых ощущений хватило на неделю вперед. Нет, плавать я умею – дедуля заставил научиться, хоть мама и ворчала: мол, в те водоемы, которые глубиной больше чем «мне по пояс», соваться вовсе и незачем. Умею… но плохо и недолго, а воды в реке было много – весеннее половодье, чтоб его орки сожрали! – и была она просто чертовски холодная, так что начинать купальный сезон желания не имелось. По-хорошему, я вообще б катил до ближайшего моста – и даже предложил Белоу так и поступить. Драу на миг задумался – или сделал вид, что задумался, – а затем с очень серьезным видом осведомился, насколько хорошо я владею заклинаниями отвода глаз. Потому как все мало-мальски подходящие для переправы места наверняка контролируются южанами. А вот чтобы взять под присмотр весь берег, Ли пришлось бы растянуть свою армию в блин, да и то – дырявый. Отводить глаза я, понятное дело, не умел – и как раз надеялся, точнее, был уверен, что кто-кто, а уж драу по этой части мастер. И все амулеты южан, позволяющие видеть сквозь иллюзии, ему – на один щелчок пальцами. Но мистер Вайт отчего-то предпочел заняться лесорубством, а не колдовством. Ему, конечно, виднее… тем более что махать топором пришлось не эльфу – он только этот самый топор заранее позаимствовал… судя по всему, у пионеров-троллей. Ну и как результат: ладони нервным барышням лучше не показывать. Сила есть, усердие тоже, упрямства – кто б отбавил, а вот с умением… Впрочем, переправа – это было еще полбеды, а вот протащить нашу коляску по звериной тропе… тут небось и сам Геракл со своим другом Сизифом три раза бы подумали, а затем тихо-тихо слиняли в сторонку – искать подвиг полегче. Говоря проще: большую часть пути сквозь лес не я ехал на коляске, а она – на мне. В общем, когда мы наконец выбрались на дорогу, я на радостях помянул всех богов, каких только смог припомнить: Господа нашего, гномьего Создателя Ауле и даже пару-тройку орочьих, про которых нам Гныш, бывало, после третьей кружки принимался рассказывать. Минут десять так радовался – пока из-за поворота впереди четверо конников не вывернулись. Я сразу же натянул вожжи, заставив Шельму перейти на шаг, и оглянулся на мистера Белоу. Заранее мы с ним подобную ситуацию не обговорили – я не сообразил, а он, похоже, не захотел снизойти до обсуждения. Теперь же… нас и южан разделяло полмили, не меньше. А лес – вот он, рядом, и если, наплевав на коляску, рвануть прямо сейчас… – Итак, мистер Валлентайн, – скучающе-капризно произнес темный эльф, – что вы можете сказать о приближающихся к нам всадниках? Сам он этих всадников удостоил одного лишь мимолетного взгляда – а затем продолжил притворяться, что за всю свою жизнь ничего интереснее северовиргинской чащобы не видел. – Кавалерия южан, сэр, – бодро отрапортовал я. – Чрезвычайно ценное наблюдение, – кивнул драу. – Еще что-нибудь? – Ну-у… Я преотлично понимал, на что намекает Белоу. За день до нашего отъезда Торк раздобыл где-то толстенный альбом по мундирам. Всем-всем-всем, от юнионистского адмирала, до горниста южан. И вручил этот альбом, разумеется, мне, разумеется-два – с наказом: заучить это самое все-все-все! Да так, чтобы в полночь разбудить – от зубов отскакивало. Картинки в том альбоме были красивые, яркие, сочных цветов, а уж прорисовано так, что и придраться не к чему – детали видно, вплоть до количества дыр на поясе и рисунка на пуговицах. Ежу понятно, гном рисовал. Хорошие были картинки, люблю такие – в другое время, наверно, я бы этим альбомчиком зачитался – но в тот день у меня в голове одно только стучало: Молли… – Они, х-м-м-х, люди Стюарта. – И этот вывод почти неоспорим. Хотя, – задумчиво добавил темный, – встретить здесь подчиненных Джо Уилера из Армии Теннесси было бы, по меньшей мере, странно. Издевается… – Ну вы-то, мистер Белоу, можете сказать куда больше! – огрызнулся я. – Совсем чуть-чуть. – Драу прекратил разглядывать деревья и сосредоточился на хвосте Шельмы. – Перед нами кавалеристы из 1-й Вирджинской «вороной» бригады. Юный лейтенант, большой поклонник таланта своего комкора… – Это, – не удержался я, – вы по бороде определили? – Нет. По страусовому перу в шляпе и розе в петлице. Точно издевается, подумал я! Ежу ведь понятно: на таком расстоянии человек вроде меня разве что в морской бинокль способен разглядеть, есть ли там чего в петлице. Хоть розу, хоть георгин с настурцией! – Что еще про них можно сказать? – Темный, казалось, обращался не ко мне, а… ну да, к хвосту Шельмы, видимо, считая его более достойным собеседником. Что, где-то в чем-то, так и было… – Не знаю. Будь здесь мистер Торк, он бы наверняка перечислил нам все их оружие, от шпор до сабель, а после еще минут пять разглагольствовал о типах седел и форме стремян! – Мистер Торк недавно жаловался, что плохо разбирается в лошадях, – напомнил кобыльему хвосту Вайт. – В любом случае, я не обладаю присущим гному зануд… то есть любовью к детализации. Посему ограничусь сообщением, что крайний справа всадник – чистокровный гоблин. – Откуда, черт возьми… – начал я, да так и замер с разинутым ртом, мигом позабыв про гоблина-кавалериста – да что там, про всех гоблов на свете! Потому что в двуколке больше не было выряженного по распоследней человеческой моде драу. Рядом со мной, откинувшись чуть назад, сидел… ну да, чистейший светлый эльф! Точь-в-точь какими рисуют их в книжках: в чем-то бледно-зеленом и словно бы струящемся, с длинными, ниспадающими на плечи волосами, обручем из серебряных листьев-усиков и здоровенной рубиновой клубникой точно посреди лба, ну и древней мудростью во взоре… Уж я-то знаю – видел и дома, в Йоркшире, и здесь, в порту. В жизни, конечно, большинство из них одевается чуток посовременней, да и ценностями не особо светит, зато уж высокомерия – мистер Вайт в сравнении с ними сущий рубаха-парень, свой в доску! – Вы что-то хотели сказать, Валлентайн? И голос-то был совершенно другой – мелодичнее, нежнее, что ли… но только интонация была по-прежнему… – М-мистер Белоу? – Я за него, – пропело почти сказочное существо – и заливисто рассмеялось. – Конечно же, Белоу. Право же, Валлентайн, я и не предполагал, что простенькая иллюзия вызовет столь бурную реакцию. – Но, но… – растерянно пробормотал я, – вы же сами говорили, что амулеты… – …позволяют видеть сквозь чары, – кивнул эльф. – Только я не активировал заклинание, а совсем наоборот – снял его. – Сняли? – непонимающе повторил я. – Чары были на мне еще с ночи. – Вайт подался вперед, опершись на трость – единственный предмет, никаких внешних изменений не претерпевший. – Дабы все, кто мог наблюдать за нашим отбытием, видели мой прежний… хм, облик. Но среди южан мой цвет кожи не в чести… – Но… если это не магия… – Грим, парик и глазные капли – вот лучшее средство против амулета «истинного зрения». Постарайтесь запомнить это, Валлентайн, – кто знает, возможно, и вам потребуется когда-нибудь исполнить подобный фокус. Я механически кивнул, даже не пытаясь особо задумываться: как с помощью грима и парика можно скрыть рост и прочее наследство предков-великанов. Драу виднее… – А еще, – вот сейчас Вайт был предельно серьезен, – постарайтесь запомнить следующее: если я начну вставать со словами «это возмутительно» – вы мгновенно, подчеркиваю, мгновенно должны напасть на ближайшего к вам кавалериста. Запомнили? – Да, но… – Ни слова больше! – Белоу, оказывается, еще и шипеть умеет, не хуже змеи. – Они уже рядом! Они действительно были уже рядом – один поднял коня на дыбы, заставляя его развернуться поперек дороги, а двое крайних одновременно взяли в сторону, обходя нашу коляску с боков, или, по-военному, с флангов. Тот, что справа, и в самом деле оказался гоблом! Не знаю уж, чистокровным или нет, – но томагавк в лапе и боевая раскраска на его зелено-пупырчатой роже выглядела убедительно… до дрожи в коленках. А уж когда он оскалился, то мне сразу захотелось вытащить «Койота», не дожидаясь команды Арау. – Ба, cap, зырьте! – тыча томагавком едва ли не в лицо Белоу, визгливо проорал гобл. – Такие эльфы и без конвоя! Скажу прямо – если бы острыми предметами начали размахивать перед моим носом, я бы на месте не усидел. А вот темный эльф даже краешком брови не повел. – Имя мне Вилленав аэн Орион[262], – пропел он. – Кто главный из вас? – Лейтенант Эдвин Старр, – реб, привстав на стременах, коснулся плеткой лихо загнутого поля шляпы, – кавалерия Конфедерации. Могу я узнать, сэр, куда и с какой целью вы направляетесь? – Привлечен был я слухами о сем прекрасном лесе. – Эльф изобразил некий преисполненный величественности жест, смысл которого для меня – и, похоже, для южан – остался глубоко непонятным. – И ныне же путь мой лежит в самое сердце дивного творенья этого. Под сень сводов дома Чанселора, что гостеприимство мне сулит. Актерствовал драу просто великолепно. Даже я, твердо знающий, кто рядом со мной и кем этот «кто» на самом деле является, – и то едва удержался от желания выпрыгнуть из двуколки, дабы преклонить колени перед Перворожденным. Из конфедератов же, по идее, должно было просто слезу вышибить. Все испоганил чертов гобл. – Сдается мне, cap, птичка чирикает дерьмовые песни, – насмешливо каркнул он, и это карканье словно разбило, вдребезги раскололо хрупкое волшебство эльфийской речи. Лейтенант дернул головой, пытаясь стряхнуть наваждение, южанин слева от коляски вскинул почти упущенную им двустволку. Вот же ж послал Господь… дробовик со спиленными стволами выглядел явно неуставным, а вдобавок – чертовски опасным! Если у него в обоих стволах картечь, то дуплет из такой позиции снесет и меня, и Белоу прямиком в преисподнюю! – Попросил бы я вас, лейтенант Звезда, – очарования в голосе драу заметно поубавилось, – животное свое унять. – Шо-о-о! Ах ты, гнида длинноухая, да я же щас тебя… – Углук, назад! Я вдруг подумал, что в происходящем имелось что-то глубоко, можно даже сказать, радикально неправильное. Гобл… понятно, что гоблы эльфов любят в жарено-вареном виде, да и сырыми потребить не откажутся. Это всезнают. Загвоздка только в том, что… – Мистер аэн Орион, – лейтенант заставил своего коня переступить несколько шагов и теперь стоял почти напротив эльфа, глядя на него сверху вниз, – не соизволите ли вы, сэр, ненадолго продлить ваше путешествие? Мой командир генерал Хэмптон счел бы за честь отужинать вместе с вами. – Следовать своим путем желаю я. – Голос эльфа был прямо-таки преисполнен снисходительной жалости, будто южане были даже не глупыми детьми, а кем-то вроде щенят. В точности так – сам слышал! – вещали полгода назад, в порту, двое светлых, а троица встречавших чиновников перед ними разве что мостовую не вылизывала. «О да, Перворожденный, как вам будет угодно, мистер Элоин, все, что пожелаете…» Только лейтенант-южанин оказался слеплен из другого теста. – И все же, мистер аэн Орион, я прошу вас проследовать с нами… Не знаю, может, и показалось – но в тот миг я бы поставил десять к одному, что, произнося эти слова, конфедерат положил руку на эфес. А вот что мне точно не почудилось – так это дружное щелканье взводимых курков. Этот звук и захочешь – не спутаешь. – Ты забываешься, человек! – процедил эльф. – Это возмутительно… Дальше я уже не слушал. Ближайшим ко мне был тот самый реб с двустволкой. Годов за тридцать, с лицом, над которым солнце и ветер поработали не хуже, чем он – над своим полем. Такой не промахнется, это вам не городской клерк, не знающий, с какого конца скусывать патрон… Ну да мы, Валлентайны, тоже кое-что умеем. Кнут я положил на колени еще в начале разговора и, пока эльф с лейтенантом обменивалась «любезностями», то наматывал его на ладонь, то вновь разматывал. Не сказать, чтобы он мне нравился – кто б его ни делал, от излишнего усердия делатель этот явно не страдал. А ведь правильно сплетенный кнут, да в умелых руках – вещица жуткая. Батя однажды на ярмарке целую бочку эля выиграл, перешибив не что-нибудь – оглоблю… а дедуля потом, этот самый эль прихлебывая, вспоминал свою молодость в Испании, у герцога…. в армейском обозе: как на его фургон устремился эскадрон, нет, полк французских драгун, все, значит, со страху попрятались, даже сам Уэйд с лица слегка сбледнул, да и говорит: на тебя, мол, Сэм Валлентайн, вся надежда. Тогда дедуля встал, раскрутил кнут – и полетели головы лягушатников не хуже, чем листья осенью… Плохо было другое: во-первых, я больше года не то что кнут – плетки в руках не держал. Во-вторых же, кнут, как я уже сказал, был так себе. Поэтому изображать из себя Джека-Оторву-Башку я не рискнул и захлестнул не шею реба, а дробовик. И рванул вверх что было сил! Грохнуло так, словно пальнуло не ружье, а пушечная батарея. Я оглох, с мятежника снесло шляпу. Секунды полторы мы с ним очумело пялились друг на друга, затем дружно потянулись к кобурам. Первым успел дотянуться я, выхватил… дернул второй раз… да что ж это! Сколько тренировался, всегда без помех выхватывал, а сейчас… ну как, за что «Койот» мог так намертво зацепиться?! Глядеть, а уж тем более выпутывать «Койота» было некогда – чертов кавалерист хоть и дотянулся до кобуры вторым, но револьвер поднимал первым… уже почти поднял. И тогда я прыгнул. На землю мы рухнули втроем – я, реб и его лошадь. В этой куче мне досталось место сверху, а хуже всего пришлось ноге южанина – хруст я расслышал даже сквозь пробки в ушах. Боль, уверен, была просто адская, но револьвер этот упрямец все никак не выпускал, так что пришлось еще и по челюсти ему добавить… два раза. Затем я встал. И почти в тот же миг – бах! – по моей голове словно бы кувалдой с маху заехали. Тело на ногах устояло, а вот душа, похоже, упала. По крайней мере, на какое-то время меня попросту не стало. В смысле – где-то я был, но это было какое-то весьма странное где-то. Белый туман, все сияет, будто первоклассный жемчуг, и вроде бы музыка наигрывает – совсем тихо, едва-едва слышно… В общем, примерно так, по моим расчетам, и выглядел рай. За одним-единственным исключением – в раю вовсе не должно было пахнуть пороховым дымом. Когда дым рассеялся, то прямо передо мной обнаружился черный ствол карабина, черный же конь, а в седле на нем – Джонни-реб. И конь, и мятежник выглядели крайне удивленными. Ну да я б и сам удивился при виде парня, которому с пяти ярдов пальнули в башку – а он все стоит и падать словно бы и не собирается. – Мистер Валлентайн, – неожиданно раздался чей-то знакомый голос у меня в ухе. – Не могли бы вы оказать мне одну небольшую услугу. – А? Чего? – Если вас не очень затруднит, убейте, пожалуйста, лошадь под этим человеком. После этих слов южанин, опомнившись, вздернул коня на дыбы – тот пронзительно заржал – и рванул прочь, работая плетью и шпорами за троих живодеров. Я по-прежнему не понимал, кто со мной говорит, но просьбу на всякий случай решил выполнить. Неторопливо вытащил «Койота» – в этот раз он извлекся без малейшей зацепки, – взвел курок, поймал на мушку бешено развевающийся конский хвост, выстрелил. Еще раз. И еще раз. Он что, заколдованный?! Лишь после пятого выстрела чертов конь, кувыркнувшись – ей-ей, выглядело так, будто перевернулся через голову! – грянулся оземь. Всадник при этом вылетел из седла и, приземлившись футах в двадцати впереди, так же остался лежать. Впрочем, нет, не так же. Полминуты спустя конь приподнял голову… неуверенно заржал… встал и побрел в сторону леса – покачиваясь, хромая и время от времени очумело встряхиваясь. – Отличный выстрел, мистер Валлентайн. Драу – я наконец-то вспомнил, кто жужжит у меня в ухе, – подошел вплотную ко мне. – Правда, я просил убить животное, а не наездника. – А? – тупо переспросил я. – У нас нет времени на эксперименты в области некромантии, – пояснил Вайт. – Потому я хотел обзавестись пригодным для расспросов пленником. Только сейчас я заметил, что и поваленная мной лошадь тоже куда-то убрела. А вот реб остался лежать, и выверт его шеи особого повода для оптимизма не внушал. Равно как и тускло поблескивающая рукоять в груди лейтенанта, чуть правее давешней розы в петлице. От гоблина же осталась только голова и еще почему-то рука, все продолжающая сжимать томагавк, – остальное унес на себе взбесившийся конь. Определенно, лошадям в этой стычке повезло больше… но не всем. Большие влажные глаза Шельмы, казалось, смотрели на меня с немым укором. Пуля угодила ей точно в «звездочку», которая теперь из белой стала темно-багровой. – Сядьте и снимите шляпу. – А? – Хочу взглянуть на вашу рану. – А-а-а… Дыра в шляпе была здоровенная – палец в ней проходил только так. И выходил – через вторую дыру. По странному совпадению обе они пришлись на ленту Молли, практически перебив ее, – и я, от греха подальше, снял ее и убрал в карман, клятвенно пообещав сам себе, что при первой же возможности заштопаю и надену обратно. – Сквозное ранение черепа, но мозг не задет, – продекламировал драу. – Шучу, шучу, не дергайтесь так! Похоже, Валлентайн, у вас есть либо хороший талисман, либо не менее хороший заступник на небесах – пуля прошла по касательной, едва задев кость, так что весь понесенный вами урон исчисляется двумя-тремя прядями волос. А ведь парень был отнюдь не новобранец и стрелял практически в упор… хм, будь вы троллем или, скажем, гризли, я бы решил, что пуля элементарно срикошетила. Так болит? – Вроде нет… – Три года назад, – задумчиво произнес Вайт, – на одной вечеринке в Атланте мне рассказывали про схожий случай, но там речь шла о револьвере и вдобавок стрелял орк…[263] – С этих зеленых, – пробурчал я, – станется и по мумаку промазать. – Возможно. – Драу шагнул назад и принялся старательно вытирать руки платком, ну а я с удивлением осознал, что голова больше не пытается изобразить раскалывающуюся тыкву, да и вообще не болит. Так, ноет слегка, будто неудачно попытался разогнуться в нашем подвальчике… в котором я за первый месяц не шишку – мозоль на затылке натер. – Если что, я могу один труп уволочь, – сказал я, глядя при этом на гобла. Лучше, конечно, было бы взять его, то бишь ее – для некромантского допроса все тело и не требуется, а нести одну башку не в пример легче. Правда, лейтенант наверняка знает больше… – Или коня ихнего попробовать изловить. – Нет и нет. Драу аккуратно спрятал окровавленный платок, достал второй и принялся вытирать лицо, каждым движением смахивая не меньше полуфунта грима. – Запрячь коня с армейским клеймом – далеко не самая удачная ваша идея, мистер Валлентайн, даже с учетом контузии. Впрочем, я сейчас вообще не уверен, что нам стоит продолжать двигаться к прежней цели. – В смысле, в гости к Чанселору? – уточнил я. – Э-э… мистер Вайт, а куда же тогда? Прежде чем ответить, темный эльф закончил стирать грим. Подошел к лейтенанту, наклонившись, рывком выдернул кинжал и лишь затем соизволил обратить внимание на меня. – Скажите, Валлентайн, – с какой-то странной интонацией спросил он, – как вы относитесь к единению с природой? – Никак! – честно сознался я.ГЛАВА 9
Трой
– Меня удручает эта война. – Старый тролль одним коротким умелым щелчком выбил из трубки горсть пепла. – Ужасно, ужасно. Вот уже почти два года я лишен возможности спокойно приобретать мой любимый вирджинский табачок. О чем только думают эти… – Хаффель Блай, нахмурившись, указал мундштуком в сторону мельтешащих у воды северян, – человеки? Трой внимал речам старика, затаив дыхание. Отнюдь не из одного лишь почтения – в каждом бугорке на лице Блая таилось куда больше знаний о человеческой цивилизации, чем у всех троллей рода Троя, разом взятых. – О том, как лучше всего навести понтонную переправу? – Говоря человеки, я имел в виду нечто более общее. – Хаффель аккуратно вставил мизинец в трубку и медленно начал поворачивать ее. – Счищаю нагар, – поймав недоумевающий взгляд Троя, пояснил он. – Я перепробовал кучу хитрых штучек и могу с полным на то правом заявить: лучше собственного ногтя это ничем не сделать. Все остальное – это лишь быстрый или очень быстрый способ испортить хорошую трубку. А хорошую трубку из настоящей турецкой пенки найти са-авсем не просто. – Вот как…. – Да, именно так. Не торопясь набив трубку вирджинским табаком, тем самым, над проблемами закупки которого старый тролль так сокрушался полминуты назад, Блай спрятал табакерку в поясной карман, добыл из его соседа огниво… – Так вот, – продолжил он, выпустив в сторону Троя два кольца дыма подряд. – О чем, бишь, я… – Ты говорил про нечто более общее. – Именно! Я хотел пояснить, мой юный товарищ: говоря человеки, я подразумеваю не только горстку людей, находящихся в пределах нашей видимости. Но и всех, – возвысил голос Хаффель, – всех представителей данной расы, принимающих участие в этой бестолковой возне под названием Гражданская война. Хэ! Посмотрел бы на них малыш Джорик. – Кто? – Малыш Джорик. – Блай выдохнул еще одно кольцо. – Люди называют его Джорджем Вашингтоном, но для меня-то… для меня он всегда будет просто маленьким Джориком. Помню, в ночь перед Саратогой он пришел ко мне… знал, что во всей армии хороший табак остался лишь в моей табакерке. Да-а… в ту ночь мы с ним сидели рядом, в точности как сейчас – с тобой. У него была вересковая трубка, ага… а у меня, – старый тролль с нежностью провел пальцем по изгибу мундштука, – у меня уже имелась моя красавица. Тогда, конечно, цвет у нее был совсем другой… – И о чем же вы говорили в ту ночь? – Говорили? – удивленно повторил тролль. – Зачем? Я же говорю, Джорик пришел, потому что лишь у меня остался хороший табак, настоящее зелье. Немного, да… Как уже было сказано, в каждом бугорке на лице Блая таилось куда больше знаний о человеческой цивилизации, чем у всех троллей племени Троя. Проблемой являлось то, что Хаффель вовсе не желал говорить о людях. Зато про табак и трубки – вернее, о преимуществах пенковой трубки над всеми прочими – он был готов рассуждать сутки напролет. – Блай, а как ты сам думаешь, – Трой в очередной раз попытался увести разговор в нужную ему сторону, – почему люди воюют? – Хэ! Ты бы еще спросил: почему люди совокупляются? – Почему люди совокупляются? Старый тролль хрипло рассмеялся. – Им это нравится, мой юный товарищ, им это, как они сами говорят, чертовски нравится. Как, впрочем, и почти всем остальным расам. Да… Дождавшись, когда очередная дымная завеса рассосется, Трой увидел, что взгляд Хаффеля потускнел – река времени, по которой плыл сейчас Блай, была куда шире Раппаханнока. – Помню я, – пробормотал старый тролль, – когда я впервые отправился к Великому Соленому Озеру. Тогда от человеков на этой земле стоял десяток-другой вигвамов из бревен… факторий. А леса – леса принадлежали другим. Оркам… гоблинам… эльфам… Сначала Трой подумал, что попросту ослышался. Потом, чуть поразмыслив, предположил, что старик потихоньку впадает в маразм – дело для троллей совершенно небывалое, но кто знает? Хаффель ведь прожил среди людей столько, что, вполне возможно, уже не способен закаменеть. И тут юный тролль заметил, как Блай хитро прищуривается. – Думаешь, старый Хаффель прокурил последние мозги и даже не помнит, что в Америке не было эльфов? Думаешь-думаешь, не мотай башкой. Хэ, все так сейчас думают. Да и раньше думали. Одни только мы, Хаффы-с-маленькой-гладкой-воды… которую теперь называют озером Святого Клэра…. только в нашем роду всегда помнили, кто таится в глубине заповедных лесов. Блай прервался, и, хитро поглядывая на молодого тролля, сосредоточился на очередном священнодействии. Трой был почти уверен: в этот раз старик набивал трубку едва ли не втрое медленней обычного, хотя… чуть поостыв и успокоившись, он сообразил, что это вряд ли возможно. За прошедшие века пальцы Хаффеля давно уже приучились выполнять трубочную перезарядку самостоятельно. – Помнили, да. – Старик выдохнул на Троя целое облако ароматного дыма. – Раньше прочих мы пришли в те края, вслед за стадами мохначей. И мы видели, кто в рассветной дымке сошел на берег с белопарусных кораблей… кто сжег их, потому что не собирался возвращаться туда, откуда спасся. Они ушли в глубину лесов и растворились в них… ибо леса тогда казались бескрайними. Даже потом, когда нахлынула эта надоедливая зеленая мелочь… нет, никто не видел дивный народ, но ходили слухи, хэ, упорные слухи. О местах, куда не дает зайти чужая сильная магия… и откуда не дает вернуться меткая стрела. – А что стало, когда пришли люди? – Ничего нового, – усмехнулся Блай. – Конечно, у людей были острые топоры… гномской выделки, но вырубить все леса им не по зубам. Разве что бородачи-коротышки придумают какую-нибудь чудо-лесопилку на паровой тяге… – То есть, – медленно произнес Трой, – ты хочешь сказать, что эти эльфы до сих пор живут где-то в канадских лесах? Старый тролль тихонечко фыркнул. – Мой юный товарищ, запомни: когда Хаффель Блай хочет помочиться, он идет и справляет нужду! Я не «хочу сказать», я уже сказал, четко и ясно, – дивный народ живет наших лесах. Не знаю уж, в канадских или нет, – плохо разбираюсь в этих дурацких человеческих границах, а эльфы, думаю, понимают в них еще меньше. – Удивительные вещи рассказываете вы, даэр Блай, – мечтательно произнес Трой. – До чрезвычайности занятные. – Хэ. Поживи с мое, малыш, и у тебя тоже появится о чем рассказывать любопытным юнцам. – Не знаю, – вздохнул Трой. – В наших горах так редко происходит что-нибудь новое… – Но ты-то сейчас не в горах, верно? Мы с тобой среди человеков. Хэ, знаешь, мой юный товарищ, их можно назвать глупыми, хилыми, короткоживущими… много как их можно назвать, и все это будет про них, будет справедливо. Однако заскучать они тебе не позв… – Эй, вы, двое! – Зычный окрик раздался, казалось, прямо над ухом Троя. – Че расселись?! Тут, мать их за ногу, с ног сбиваешься, а они перекуривают битый час! А ну, живо в обоз, за досками! – Да, мистер Гнорф. – Тролль обернулся… и замер, вглядываясь в крутой склон примерно в двух милях выше по реке. – Даэр Блай, – окликнул он старика, – посмотрите. – Если ты про яркий огонек, что мерцает подобно мотыльку, – даже не поднимая головы, ответил Хаф-фель, – то я вижу его уже в пятый раз. – Но что это? – Кто знает, – безразлично произнес Блай. – Эти люди вечно что-нибудь придумывают.Найр
– Я – последний в роду! Не знаю, с чего это меня вдруг потянуло на откровенность. Видимо, некоторые вещи просто невозможно удержать лишь в себе. – Замок темных эльфов – это как бельмо на глазу. Хотя, – горько усмехнулся я, – мы были хорошими соседями, лис не грызет кур там, где вырыл нору. Но местный советишко магов рассудил иначе – и под прикрытием их щитов и фаейрболов ландскнехты эрцгерцога Рудольфа ворвались… – Я замолчал, не договорив. Снова и снова, и снова… вечером того дня пошел снег, мягкие пушистые хлопья медленно кружились в воздухе, и я сначала почувствовал запах гари, а потом из белой круговерти проступил замок. Дом, где я родился и рос, ставший из черного – пепельным. Я поднял коня на дыбы, пришпорил, но Роар, мой двоюродный дядя, схватил уздечку. Он был прав, там, в замке, могла оставаться засада… Никакой засады не было – те, кто пришел, сочли, что убили всех. И были почти правы. – В тот день я потерял свою семью. Отца… матерей… – я против желания улыбнулся, поймав откровенное недоумение во взгляде мальчишки-великана, – все верно, ты не ослышался. У отца было четыре жены, а у темных эльфов не принято говорить, кто является истинной матерью. Еще были братья… сестры… знаешь, человек, мы очень весело грызлись меж собой… до того дня… пока я не остался один. До того дня… и не представлял, что я их… люблю… любил. Маги со своими наемниками поработали отлично – нашли все «секретки», потайной ход был обрушен по всей длине. Они очень старались, и в том, что в роду все же остался выживший, их вины не было. Они – старались. Их вина была совсем в другом. Я задумчиво покрутил в руке чарку – отблески костра ярко-ало вспыхивали на чеканном серебре. – А что было потом ? – Потом? Потом дядя забрал меня к себе. Мне надо было многому научиться, и, кроме того, месть – она сродни вину, ей нужно время, чтобы дозреть. Но тут важно не упустить момент, не передержать. Не забыть о том, что люди живут мало, а отыгрываться на потомках виновных… не тот вкус, совсем не тот. – Я резко, одним глотком допил вино и отшвырнул чарку. – Кис-слятина! – Вы… убили всех? Я мотнул головой. – Нет. Говорю же – вы, люди, живете мало. А век наемного солдата еще скоротечнее. Но я тоже… старался. И еще – мне очень хотелось узнать, как оно было: тогда, в тот день… Он давно уже отошел от дел – когда-то простой ландскнехт, дотянувший лямку до капитана… седой толстяк, грузно навалившийся на «пламенеющий» по-лугорник. "Ждал тебя, – говорит он, – давно уже, с тех пор как узнал про эрцгерцога. Видно, я в твоем списке сильно не первый? " «Расскажи, – шепчу я, – расскажи… ну же! Похвастайся, что ты делал там, в замке. Про сестру, ту, в синем платье… ну же, давай!» А старик только усмехается в усы. «Не знаю, что набрехали тебе остальные, – сипло бормочет он, – но из твоей родни живым не дался никто. А девчонка… убила семерых, прежде чем ее достали. Думаешь, эти псы бы осмелились… они и к мертвой-то подойти боялись, даже маги. За пять золотых, – усмехается старик, – я взялся снести ее во двор, к остальным, других смельчаков не сыскалось». Потом он резко вскидывает меч и – откуда силы взялись! – раскручивает фламберт в шипящую «мельницу». «Руки помнят, помнят, – тихо говорит он, – но какой же тяжелый, зараза. Давай, – рычит старик, – ну же, подходи! Пока я еще могу сыграть свою последнюю игру!» И я подхожу, спокойно, не торопясь. Это ведь совсем просто – человек дряхл, пот застит ему глаза. Одно лишь нарочито медленное обманное движение, и смертоносное лезвие рассекает пустоту, и его не вернуть, слишком велика инерция удара. А я уже рядом, бью граненым шипом точно в висок, и старик, так и не выпустив из рук меч, оседает на дощатый пол – улыбаясь! – Но, – вслух произнес я, – так и не узнал! – Вот, значит, как. – Валлентайн, нагнувшись, подобрал здоровенный сук… задумчиво глянул на него… сломал и бросил половинки в начавший затухать костер. – И поэтому вы стали… тем, кем стали? – Нет, ну что ты… я стал тем, кем и должен был стать! Не так уж много дорог проложили для нас боги в этом Мире. Я просто взял резкий старт, приобрел хорошую репутацию… специалиста… пусть и со странностями. – Со странностями? – А ты не слышал? – удивился я. – Ах, ну да… я не трогаю детей. Это даже в анекдот вошло: почему с На… с Белоу нельзя заключать контракт на детей. Он берет деньги и даже выполняет – но сначала ждет, пока они вырастут. – Да уж, шуточка что надо… веселая. Сам Баллентайн, однако, веселым отнюдь не выглядел – с куда большим на то правом юного великана можно было бы назвать «всерьез озабоченным». Странно – ведь шашлык из куропатки даже на мой вкус казался вполне съедобным. – Желаешь отойти в кусты? – А… – недоуменно глянул на меня Тимоти, – в кусты? Зачем? – Выглядишь ты очень задумчивым, – пояснил я. – Мой же опыт подсказывает, что у людей подобное выражение лица чаще всего свидетельствует о неладах с желудком. – А-а… нет, мистер Белоу, с пузом-то у меня порядок, – для вящей наглядности Валлентайн несколько раз хлопнул по упомянутой части тела. – Я и впрямь крепко задумался… о тех, на дороге. – Первый убитый? – понимающе спросил я. – В смысле… а, понял. Нет, мистер Вайт, не первый… доводилось. Я другое все пытаюсь сообразить… эти южане… они себя неправильно вели. Так, словно, едва увидев нас, уже собрались драку затеять. – Вот как… – протянул я. – Даже ты заметил. Что ж, хвалю за наблюдательность, мистер Валлентайн. Ты совершенно верно подметил: эти конфедераты с самого начала отнеслись к нам… с явно незаслуженным, я бы сказал, подозрением. Оно было бы ннолне объяснимо, покажись я им в своем естественном облике, однако к светлым эльфам на Юге отношение совсем иное… обычно. Куда более трепетное, чем во многих иных местах. До войны я неоднократно наблюдал это, а зачастую и пользовался сам. – Ну, – неуверенно начал Тимоти, – может, этот лейтенант и в самом деле не любил эльфов ? – Может быть, – согласился я. – Однако поставить на это и продолжить наше путешествие к Чанселорсвиллю представилось мне слишком уж рискованным. – Мистер Вайт, а что вообще за место, этот Чанселорсвилль? Форт вроде Самтера? – Сомневаюсь. Последний раз я проезжал по этим краям в 59-м. Тогда жилище мистера Чанселора являло собой всего лишь дом, весьма одиноко расположившийся на перекрестке нескольких лесных дорог. Конечно, есть вероятность, что за прошедшие годы его хозяин успел раздобыть джинна, специализирующегося на фортификации… – Но тогда… – Стратегическое местоположение. Приходилось слышать, Валлентайн? Крепость должна стоять там, где в ней имеется нужда, в противном случае толку от ее стен попросту нет. Постройте форт в Антарктиде, и вам придется до следующей Эпохи ждать, пока хоть кто-нибудь удостоит ваши укрепления вниманием. Хотя, конечно, – подумав, добавил я, – учитывая параноидальные наклонности сородичей бригадир-лейтенанта и, не в обиду будет сказано, человеческую глупость, вполне возможно, что срок ожидания будет меньшим… если представители упомянутых мной рас вообразят, будто крепость в столь неподходящем для нее месте защищает нечто ценное. Не уверен, что юный великан понял меня. Впрочем, последнюю фразу я произнес больше для себя, проговаривая вслух идею. Действительно… построить где-нибудь близь Эребуса мрачный черный замок – лед в качестве стройматериала, сажу для краски в изобилии поставит вулкан – после чего распустить соответствующий слух… о, это был бы достойный претендент на звание розыгрыша столетия! – В нашем случае, – сказал я, – генерал Хукер верит, что этот одинокий дом посреди леса являет собой ключ к дороге на Ричмонд и победе над Ли. Помните наш разговор о трех корпусах. Валлентайн замялся. Сегодняшний день не скупился на события, и состоявшаяся ранним утром беседа к полуночи уже была для юного великана чем-то давним и трудно припоминаемым. Однако Тимоти не сдался. – Вы ж вроде говорили, что федералы на Моррисвилль всей толпой попрут. – Совершенно верно. Но конечным пунктом их марша является именно Чанселорсвилль. Оказавшись там, федеральные корпуса, согласно замыслу «Драчливого Джо» будут столь угрожающе, – я не удержался от улыбки, – нависать над флангом и тылом южан, что Ли не останется иного выхода, кроме отступления. Маневр, я бы сказал, достойный светлого эльфа… – Ну-у, – потянул Тимоти, – когда в драке норовят, как вы, мистер Вайт, выразились, нависнуть с боков или спины, приятного в этом не шибко много. – И как же ты поступаешь с этими норовящими? – осведомился я. – Разворачиваюсь и бью прямиком в рыло! – твердо произнес Валлентайн. – А иначе никак! Дашь слабину – мигом накинутся толпой и затопчут! Говоря это, юный великан стиснул кулаки, явно вспоминая примеры из собственной практики. У меня не было и тени сомнения в том, что подобных примеров он может припомнить изрядное число – к «честному» бою с его сородичами люди склонны ничуть не больше драу. А что мишень – великан лишь наполовину, да и вообще мальчишка, так это даже лучше… меньше риск, больше «славы», ведь, хвастаясь подвигами, ненужные подробности всегда можно позабыть упомянуть. – Браво! – почти серьезно заметил я. – С такими задатками, Валлентайн, стоит всерьез подумать о Вест-Пойнте. – Ага, – мрачно кивнул Тимоти, – слыхал про это чудное заведение. Только вот, мистер Вайт, со знакомыми в конгрессе у меня как-то не сложилось. – Десятерых кадетов назначает лично президент, – напомнил я. – Ну да, с дядюшкой Эйбом мы в подвале ну прям каждый вечер чаи гоняли. Бросьте, мистер Вайт… а то вы не понимаете, что на тамошних дверях сияет большая такая невидимая табличка: «Только для людей!», в смысле, чистокровных… ну или хотя бы таких, кто по виду не шибко выделяется. – Спрячь револьвер, – тихо сказал я. – Что? – Спрячь револьвер, – повторил я. – Этим вечером ты слишком часто за него хватаешься. – А-а… – Тяжело вздохнув, Тимоти принялся засовывать своего вороненого монстра обратно в кобуру. – Это я так… тренируюсь. Торк велел. И… – он вздохнул снова, еще тоскливее, – пока все спокойно, вроде как получается, а там, на дороге… за какую хрень он зацепился, до сих пор понять не могу?! – Помочь горю? – А чем вы-то мо… – Не договорив, Валлентайн зачарованно уставился на маленький револьвер, который в свою очередь, смотрел точно на переносицу великана… а затем пропал так же внезапно, как и появился. Ребенок… давешние охотники за вампирами успели бы сделать из меня фарш… если бы, конечно, снова не увлеклись презрительными ухмылками. – Ловко… – Проблема твоя заключается не в револьвере, а в кобуре, – объяснил я. – Вернее, в ее положении. Ты слишком сдвинул ее на живот. Это неплохо, если хочешь пугать всех грозным видом из-под плаща, но движение при этом получается куда менее удобным… естественным. Попробуй сдвинуть на бок… – Вот видите… я даже с оружием-то справиться толком не могу, – пробормотал Тимоти, одновременно пытаясь выполнить мой совет. – А вы, мистер Белоу, еще про Вест-Пойнт чего-то толкуете. Ну какой из меня кадет… а-а, зараза! – Не стоит дергать столь резко, – наставительно произнес я. – Движение должно быть плавным… – Плавным?! – возмущенно повторил Тимоти. – Шутите опять, да? Меня ж три раза пристрелят. – Я сказал «плавным», а не замедленным. Впрочем… встань. Попытайся достать его медленно… стоп! И куда ты отвел руку? – Ну, вроде как плащ откидывал… – смущенно пробормотал Валлентайн. – Как же иначе? – Понятно. А потом ты по инерции не просто хватаешься за рукоять, а вначале хлопаешь по ней с такой силой, что наверняка уже заработал не один синяк. – Ну, а как иначе-то? – Бери пример с гномов, – сказал я. – Минимизируй усилие. Тебе нужно лишь откинуть полу, а не оторвать ее. Давай, еще раз… Этот раз привел к тому, что плащ великана загадочным образом оказался замотан вокруг револьвера. Тимоти безнадежно махнул рукой, едва слышно всхлипнул и снова сел к костру. Я промолчал. – Говорю ж… – примерно минутой позже тихо сказал великан. – Какой из меня кадет? – Умение выхватывать пушку, – возразил я, – вовсе не связано со способностями к стратегии, да и к тактике тоже имеет весьма, гм, как бы это сказать по-человечески… относительное отношение. Так что я бы на твоем, Валлентайн, месте все же подумал… – Но вы-то, мистер Белоу, не на моем вовсе месте, – с непонятно откуда взявшейся горечью произнес Тимоти. – И не в моей шкуре. Так что… не надо, а? Даже не будь я полукровкой… в полицейском розыске… не для того я, мистер Белоу, плыл за моря, чтобы армейскую лямку тянуть, пусть даже и при погонах. Не по мне это. Я в Пограничье хочу податься. Там, говорят, дурных законов поменьше, а вот ценное чего добыть из Запретных земель… шанс всяко больше, чем в атаку впереди эскадрона скакать, под картечь. Лучше уж с гоблом и орками… чего улыбаетесь? Опять чушь несу? – Наоборот, рад слышать разумную речь. – Врете, – уверенно сказал Валлентайн. – Нет. – Ну да… мистер Белоу, вы ж все-таки не кто-нибудь – драу… – …а все драу – первосортные лжецы, – закончил я. – И эта истина верна – для тех случаев, когда во лжи есть нужда. Однако на практике часто складывается так, что правду говорить выгоднее. Потому что ей все равно никто не верит.Тимоти
Как любит повторять мой дедуля – это было что-то. Я вообще стараюсь побольше глядеть и слушать – кто и обо что шишки набивает. Потому как мне судьба изрядную порцию отмерила еще по факту рождения. Тогда, в лесу, – черт, всего-то два дня назад было, а ведь кажется, вечность прошла! – я ничуть не кривил душой, говоря мистеру Белоу, что в армию меня никакими погонами не заманишь. Сам додумался, ага… понаслушавшись дедовых рассказов. Другие… да что далеко ходить, братец мой старший, Уилл, – после них еще больше начинали о всяких там геройских подвигах мечтать, сидя на заборе с хворостиной и воображая себя не меньше как Веллингтоном, а то и самим Бонапартом. Ну, Уилл, он ведь в мамулю пошел, не зря любимый сыночек, а я даже и не в отца вышел – кто-то из дальних великанских предков аукнулся. Ну а мы, великаны, как всем известно, воевать не любим. Подраться – это да, это дело другое, а воевать… и без того глупостей на свете хватает. Так что знал я, что за дурное дело – война. Нет, не так – догадывался! А вот сегодня довелось и лично узнать. Федералы, как и говорил мистер Белоу, дотопали до Чанселорсвилля 30-го. Поначалу я решил, что уж тут-то мы выйдем из леса, но у темного эльфа были свои расчеты. Мы должны ловить шпионов, сказал он, а делать это лучше всего, находясь между враждующими армиями. Зараза ехидная. Даже я – и то ведь понимал, что шпиону между армиями делать нечего. Не о заячьих же перемещениях донесения составлять. Только спорить с темным эльфом – это всегда себе дороже выходит, так что я и пробовать не стал. Ну, поспим в лесу еще одну ночь… подумаешь. Поспать, правда, толком не вышло – вскоре после полуночи Вайт растолкал меня и приказал собраться и идти. Куда идти, драу, как обычно, не сказал, ну а когда я в третий раз его спросил, улыбнулся так, что у меня всякая охота спрашивать исчезла напрочь! Впрочем, она у меня вскоре по-любому бы исчезла. На дорогу мы выйти не могли – по ней то и дело носились чьи-то кавалеристы, а один раз даже пальба началась. Пришлось идти напролом, через кустарник… и тут-то я пожалел, что среди моих предков имелись одни лишь великаны, а мумаков или хотя бы троллей не затесалось. Эти проклятущие колючки… эльфу-то хорошо, он небось видел яснее, чем днем, а я сквозь чертовы кусты ломился, не разбирая дороги… первые минут десять, пока не сообразил, что эдак и без плаща остаться можно запросто. Да и без кожи. Мистер Белоу поначалу обогнал меня, ушел куда-то вперед. Но затем вернулся, помог выпутаться… глянул на часы, скривился и повел куда-то в обход зарослей. Вернее, в обход самых густых и колючих зарослей – на дорогу-то мы выбраться не могли. В итоге до рассвета мы успели пройти мили две, не больше. При этом видок у меня был, словно я передрался с дюжиной оборотней за миску похлебки. Даже мистер Белоу смилостивился и, пробормотав чего-то насчет слетающихся на запах вампиров, разрешил устроить привал. На привале я самым нахальным образом задремал, а когда проснулся, солнце уже маячило чуть ли не в зените. Вайт сидел ровно на том же месте и в той же самой позе, что и в момент моего засыпа, но выглядел не в пример довольнее. Я ему опять не поверил – наверняка он попросту не стал меня ждать и сам сгонял, куда ему там было нужно. – У меня для вас радостная весть, мистер Валлентайн, – пропел он. – Мы теперь находимся на территории, контролируемой армией Союза. Спросонок я, понятное дело, не сообразил, чему должен радоваться, и эльф это понял. – Теперь мы сможем идти по дороге, – куда более обыденно сказал он. Выйдя из лесу, мы сразу же натолкнулись на марширующую колонну северян. Это, как оказалось, были парни из 3-й дивизии, которые с перепугу едва не пальнули по нам, решив, что наткнулись на пикет мятежников. Думаю, будь я один, эти олухи все-таки дали бы залп, но мистер франт рядом со мной выглядел уж очень непохоже на оборванца-реба, а уж когда они разглядели, какого этот франт цвета… Правда, ихний командир бригады все равно дернулся было взять нас под арест и сплавить в тыл, но драу помахал у него под носом бумажкой от самого генерала Хукера, и майор «любезно» разрешил нам плестись в хвосте колонны, глотая поднятую его солдатами пылюку. Я было подумал, что мистер Вайт его попросту… нет, не убьет, а как-нибудь морально изничтожит, однако темный эльф был сама вежливость. Даже поклонился. Мне очень хотелось спросить, с чего эта вежливость на Белоу напала, – только сделать это я не успел. Дорога пошла вверх, на холм, колонна, соответственно, – тоже, и на вершине этого холма мы буквально нос к носу столкнулись с мятежниками! В первый момент я решил, что все, мы пропали, потому как их было не просто много, а целая толпа! Когда они дали залп, то в сына мамочки Валлентайн целило не меньше дивизии, потому я даже не столько испугался, сколько удивился – как же они все промахнуться умудрились? На самом-то деле больше было нас, в смысле – северян. Только понял я это уже после, на вершине холма, глядя на улепетывающих ребов. А чего не понял – как попал на эту вершину и почему стою с винтовкой в руках, причем у нее вдребезги разбит приклад, а солдаты вокруг орут мне чего-то победно-одобрительное и наперебой суют фляжки. Мистер Белоу тоже был рядом. Он, понятное дело, ничего не орал и не протягивал, а с очень сосредоточенным видом протирал длинную саблю. Вытер – и отбросил в сторону. – Плохой баланс. – А? – У этой железяки просто ужасный баланс, – озабоченно хмурясь, произнес драу. – Едва не вывихнул кисть. – П-понятно… Спохватившись, я тоже отбросил подальше винтовку и тут же заработал от мистера Белоу такой удивленный взгляд, словно выкинул… ну, по меньшей мере долларов триста или бриллиант. Очень удивленный взгляд – и очень неуютный. – П-плохой баланс, – глупость, но ничего умнее в тот момент просто в башке не нашлось. Драу печально вздохнул. – Встречный бой, – произнес он, – лично мне всегда напоминал столкновение двух верблюжьих караванов. Отсутствие элементарной разведки говорит… О чем там оно говорит, я так и не узнал. Внизу оглушительно рявкнули пушки, а миг спустя в каком-то десятке ярдов от места, где мы стояли, еще более оглушительно рванула граната – и мятежники пошли в атаку. На этот раз их и вправду было больше, чем нас. А потом снова наоборот – в смысле к нам подошло подкрепление. Затем опять к ним. И опять к нам. В итоге нас все-таки оказалось больше… …и нам приказали отступать. Почему – я не понял. Сидим наверху, да еще с численным преимуществом – казалось бы, чего еще-то желать? Конечно, весь мой боевой опыт – деревенские потасовки да уличные драки, но весь этот опыт мне во весь голос орал: чего-то здесь глубоко не так. И ладно бы я – но солдаты вокруг тоже бормотали «какого тролля», да и офицеры выглядели растерянными. Один только Вайт ничуть не удивлялся – а кивнул с таким довольным видом, словно ждал именно такого приказа. Я не удержался – спросил. – Разумеется, ждал, – невозмутимо сказал он. – Ведь в сложившейся обстановке это самый идиотский приказ, какой только можно придумать. Следовательно, именно его и должны были отдать. Он врал наверняка – чего еще ждать от драу. Были ведь какие-то разумные, правильные доводы… а Белоу просто в очередной раз издевался надо мной.Гарри и Салли
– Эй, вы, двое! – рявкнул первый сержант Мэллори. – А ну, живо ко мне! Салли моментально перешел на трусцу – еще в первую неделю знакомства с Тараканом он твердо усвоил, что вид неспешно шагающего рядового способен вызвать у Мэллори приступ пляски святого Витта. Первый сержант искренне считал, что голос начальства должен оказывать на подчиненных действие, по придаваемому ускорению на голову превосходящее любые сапоги-скороходы. Гарри чуть задержался со стартом – он как раз решил устроить небольшой ланч – но к финишу пришел одновременно с толстяком. – Сэр. – Что это?! Салли и шулер, дружно развернувшись, проследили за указующей дланью первого сержанта и недоуменно переглянулись. – Ну-у!!! – Сэр, это палатка… наша, сэр, – выдохнул Гарри, когда затянувшееся молчание стало явно невыносимым… и ничуть не менее явно обозначилось нежелание толстяка издавать хоть какие-то звуки, кроме пыхтения. – Палатка, – неожиданно тихо повторил Бешеный Пруссак и почти без паузы взревел так, что с усов Гарри сдуло хлебные крошки: – Шутки шутить вздумали, Стикман? Капралом быть надоело? Конечно же, это палатка, через колено вас перетак! Или вы впрямь думали, что я этого не знаю! – Не могу знать, сэр! – Значит, идиот, а не шутник, – резюмировал Мэллори. – Хорошо. Специально для тупых свиней повторяю вопрос – что это?! То ли на Гарри в этот миг снизошло просветление, то ли рык первого сержанта каким-то загадочным образом способствовал проявлению латентных способностей к телепатии, но внезапно шулер сообразил, на что именно указывает Таракан. Передние колышки… ну да, они совсем чуть-чуть, буквально на дюйм-два выступали вперед по сравнению с соседними палатками. С учетом, что ставили палатки вчера практически в темноте, подобная точность, на взгляд Гарри, была скорее удачным достижением, чем провинностью, но у первого сержанта явно имелась иная точная зрения. – Виноват, сэр! – прогорланил шулер. – Будет немедленно исправлено, сэр! – Чертов ублюдок, – пробормотал он шестью минутами позднее, глядя в спину удаляющегося Таракана. – Ну, попадись ты мне только на мушку… – У тебя в конкурентах три четверти роты. – Салли устало вздохнул. – И у всех вас ни хрена не выйдет! Уж поверь мне: Мэллори ублюдок не простой, а хитрый. Он преотлично соображает, кому проел печенку, а значит, в бою наверняка будет ошиваться позади линии. – Пусть попробует, – зловеще пообещал Гарри. – Пусть попытается. Бой, он на то и бой, чтобы пули в самых неожиданных направлениях летали. Салли вздохнул еще раз. – Вот как раз об этом, – усаживаясь на брошенный кем-то чурбан, сказал он, – я и хотел с тобой поговорить. Спокойно и без лишних ушей. Шулер, наклонившись, вырвал травинку. Поднес ее к лицу, оценивающе глянул и сунул в уголок рта, на манер сигары. – Слушаю тебя, – процедил он. – Что ты делаешь, Гарри? Вопрос толстяку пришлось повторять еще два раза – шулер, словно внезапно потеряв дар слуха, полностью сосредоточился на обкусывании травинки. – Что я делаю? – наконец отозвался он, сгрызя зеленый стебелек примерно до середины. – Да то же, что и всегда. У нас ведь разделение труда, Салли, разве ты забыл? И твоя часть работы заключается в том, чтобы придумать идею. А уж как воплотить ее в жизнь – это целиком и полностью моя головная боль. – Гарри! Я не терплю, когда меня кормят дерьмом! – Ага, – серьезно кивнул шулер. – Понимаю. Мне тоже надоело пить ослиную мочу по цене виски. – Гарри, – свистящим от злости шепотом произнес толстяк, – не издевайся надо мной. А просто скажи – зачем тебе все эти люди? – Люди? Какие люди? – Те, с которыми ты разрабатываешь этот идиотский план побега! – Ах, эти… – понимающе протянул Гарри. – Да-а. Право же, Салли, я был о тебе лучшего мнения. – Это не ответ! – Ну хорошо, – вздохнул Гарри. – Раз уж ты до сих пор не понял, объясняю: все «эти люди» нужны мне для создания толпы. Той самой, в которой легче затеряться. Ну и к тому же десяток человек имеют приличные шансы отмахаться от вервольфов… – Я вчера воя не слышал, – неуверенно заметил толстяк. – Зато пальба слышалась, – усмехнулся шулер. – А зверушки вроде твоей давешней подружки слишком ценны, чтобы так вот запросто быть подставленными. У джонни ведь тоже имеются и серебряные пули, и серебряные штыки… да и оборотни тоже. – То есть опасности нет? – Опасность может быть в друг… – начал шулер и осекся – мимо них проскакал… олень. В первый момент оба мошенника попросту не поверили собственным глазам. Конечно, лагерь 11-го корпуса был разбит посреди густого леса, однако их палатка была поставлена не настолько уж близко к краю, чтобы пробежки весьма пугливых по природе шерей могли считаться чем-то привычным. – Ты это видел? – Это – в смысле оленя? – уточнил Гарри. – Да… но какого… Он снова осекся. На этот раз причина была менее крупной – ибо кролик меньше оленя, – но зато куда более многочисленной. – Л-лесной пожар? – Ну, запаха гари… Шулер не договорил в третий раз. Совсем рядом с их лагерем коротко протрубили горны, а вслед за этим раздался звук, хоть и незнакомый Гарри и Салли вживую, но зато превосходно известный по рассказам более опытных сослуживцев. – Мятежники! Хотя с боевым опытом у Салли дело обстояло немногим лучше, чем у напарника – да и это«немногим» заключалось в большем числе фальшивых вербовок, – развитый инстинкт самосохранения помог ему сориентироваться первым. Толстяк упал на землю. Гарри последовал его примеру секундой позже – и едва не опоздал. Вышедшие из леса цепи в серых мундирах дружно подняли винтовки… короткая команда – и по лагерю федеральной армии свинцовой плетью хлестнул залп. Обычно плетью подхлестывают. Но на сей раз воцарившийся среди палаток хаос в дополнительной стимуляции не нуждался. Лишь немногие солдаты в синих мундирах успели схватиться за оружие. Еще меньше было тех, кто успел образовать собственное подобие линии… на которую тут же обрушился следующий залп мятежников. Затем южане двинулись вперед. Как несложно догадаться, штыки конфедератов были отнюдь не теми предметами, которые шулер и Салли желали бы видеть в непосредственной близости от себя. Впрочем, так же рассуждали многие их товарищи по оружию… точнее, уже по безоружию. Очень многие. Подавляющее большинство. Гарри мог быть доволен – толпа, о который он мечтал, была к его услугам. Более того, ее размеры превосходили самые радужные прогнозы шулера – в несущейся сломя голову массе без труда могли б раствориться и пять сотен Гарри. Однако эмоции мошенника в эти минуты были строго противоположны радости, а причиной являлась именно размеры толпы… напрочь перегородившей дорогу, в одночасье ставшую путем к спасению для целой дивизии. – Ну шо там? – хрипло прошептал Рики-Рики. Гарри, не оглядываясь, пнул его по макушке. – Еще раз вякнешь – придушу! – веско добавил он. – А я, – поддержал его Хофмаер, – подсоблю. Лежавший рядом с Рики-Рики пенсильванец отнюдь не шутил, так же как и сам шулер, – от пикета конфедератов их сейчас отделяло меньше сотни ярдов. Ночная тьма разделила сражавшихся, но при этом отнюдь не поумерила их пыл. Лишь недавно смолкла пушечная канонада, а в лесу вокруг то и дело раздавалось позвякивание, шорохи, сдавленная ругань и прочие шумы, явно свидетельствующие о том, что генералы обеих сторон продолжают раскладывать из полков и бригад смертельные пасьянсы В этой ситуации любой подозрительный звук с легкостью мог стать причиной свинцового вихря – нехитрая истина, которую во время их первой попытки выйти за линию пикетов ребов Дик Салвач уяснил на собственной шкуре. Еще один «доброволец в дезертиры» отделался пулей в ягодицу и, шипя от боли, уполз обратно к федеральному лагерю. Сейчас же перед наспех сколоченной Гарри группкой расположился еще более многочисленный отряд – и шулер всерьез сомневался, выйдет ли хотя б отползти назад, не вызвав этим шквал огня со стороны мятежников. Оптимизма эти соображения Гарри, конечно, не добавляли. Вдобавок последнюю четверть часа его мочевой пузырь все настойчивей сигнализировал о своей переполненности. Дело шло к тому, что придется проверять, как отреагируют мятежники на звук журчания. Либо мочить штаны – опять-таки с риском, что среди ребов может найтись парень с острым нюхом. Каждый из этих вариантов шулеру был в равной степени противен, однако третьего как-то не выдумывалось. Он медленно, подолгу застывая после каждого движения, пополз назад, пока не оказался справа от Хофмаера. – Плохо дело. – Вижу, – шепотом отозвался пенсильванец. – И подлесок здесь, как назло… молодые деревца, хрена с два за ними укроешься! Разве что вскочить и бегом… Гарри оглянулся. Настоящий – с вековыми, способными удержать в себе пулю деревьями – лес начинался в сотне футов за их спинами. Вроде бы и рядом, но когда в твою сторону направлен десяток-другой винтовочных стволов и пальцы у их обладателей нервно подрагивают… – Не успеть, – уверенно сказал он. – Только вскочи Один залп – и ребы скосят нас вместе с кустарником. – Ну, а что делать? – Лежать. И ждать. – Чего ждать-то? – Чего-нибудь, – мрачно буркнул шулер. – Знамения с небес или там… о, слышишь?! Хофмаер, выпростав из-под себя винтовку, прижал ухо к земле. – Стреляют, – подтвердил он. – Хорошо палят. И недалеко. В миле к северу… – Дальше… почва звуки дальше разносит. – Может, и так. – Думаю, нам чего-то эдакого и надо ждать, – Гарри почесал нос. – Смотри… ребы по большей части расположились справа от дороги, по левой стороне один-два, не больше. Их бы отвлечь – и тогда по кромочке, по кромочке, за деревьями… – Отвлечешь их, как же, – с сомнением пробормотал Хофмаер. – У них после дневного боя кровь небось до сих пор бурлит. – А может, как раз наоборот – вымотались, дремлют на ходу… – Желаешь проверить? – Не желаю, – признался шулер. – Но, похоже, придется. Осторожно перекатившись на бок, он потянулся к штанам – и замер. – Что это ? – Копыта вроде, – неуверенно прошептал Хофмаер. – Нуда, – прислушавшись, добавил он, – точно, копыта. Скачет кто-то. – Хвала Господу, – выдохнул шулер и, перевернувшись пузом кверху, начал лихорадочно рыться в сумке на поясе. – Это шанс, и он будет наш. – Шанс на что? – Слушайте сюда, парни. – Шулер взвел курок. – Заряжено у всех? Надевайте капсюли. Как только на дороге покажутся всадники – вскакиваем, стреляем в них, что есть глотки орем «кавалерия янки!» и потом бежим вперед. – А если это не федералы? – пискляво спросил рядовой, имени которого Гарри не знал – солдат был не из их дивизии, а к «отряду» шулера прибился лишь этим вечером. – Дурень, а нам-то какое дело? – шикнул на него пенсильванец. – Будь это трижды ребы… пока они разберутся, мы уже будем в миле за их спинами. – А… – начал было подползший Салли. – Все! Они уже рядом! Ну, парни… целься… огонь! Грохот выстрелов разодрал хлипкую тишину. Выскочившие из-за поворота всадники закрутились под пулями, двое упали, третий что-то закричал, но его голос был тут же напрочь заглушён залпом со стороны пикета конфедератов. – Кавалерия янки! Спустя пять минут бешеного, на пределе мышц, бега Гарри растянулся на земле, тяжело дыша, но при этом ухитряясь еще и улыбаться до ушей. Его замысел увенчался полным успехом. Они были позади линии пикетов южан. Правда, если бы шулер представлял себе истинные масштабы этого успеха, он бы немедленно повернул назад, к федеральному лагерю. Гарри мог представить многое. Награда герою, чья пуля сразит одного из лучших командиров южан, была примерно таким «многим» и еще больше. Но имя человека, смертельно ранившего генерала Джексона, так и осталось неизвестным истории.Найр
– Рад видеть вас в добром здравии, генерал, – сказал я. – И вас также, Майкл. Ответный взгляд генерала Хукера свидетельствовал, что за последние дни он явно не воспылал горячей любовью к представителям расы драу. Скорее уж проигранное сражение и полученная в процессе этого проигрыша контузия еще более усугубили дело. – Идите к черту! – Прямо сейчас? -уточнил я. Вопрос был, по-моему, вполне резонный – учитывая, что на сей раз именно генерал выступил инициатором встречи, то есть приказал доставить нас в свой штаб. Однако Джозеф Хукер, кажется, заранее настроился воспринимать любые мои реплики в качестве очередного издевательства. – Нет, тролль вас забодай, не сейчас! – рявкнул он. – Сначала я хочу получить от вас ответы… на ряд вопросов. – Хотите узнать адрес моего портного? – предположил я. На мой взгляд, это предположение также выглядело вполне резонным – в сочетании с тем, как выглядел сам генерал Хукер. – Нет! Поглоти вас… – Генерал, вы позволите… – шагнул вперед лейтенант Нибсон. Хукер мрачно воззрился на его – видимо, генерал не любил, когда низшие чины прерывают его уроки вульгарного английского, – злобно фыркнул, пробормотал нечто, при о-о-очень большом желании способное сойти за «валяйте», вынул из кармана большой грязный платок и звучно высморкался. – Генерал Хукер, – начал Майкл, – хотел бы услышать ваше, мистер Белоу, и ваше, мистер Торк, мнение о возможном влиянии агентов противника на исход прошедшего сражения. Как… специалистов. – А знаете, Майкл, – задумчиво сказал я, – общение с бригадир-лейтенантом явно пошло вам на пользу. Уверенности в голосе прибавилось, опять же осанка. Никогда бы не подумал… но факт налицо. Это был явно не тот ответ, на который рассчитывал Майкл Джастин Роберт Исайя Фредерик Нибсон. Он даже начал пунцоветь – совершенно в прежнем своем стиле, – но почти сразу же вернулся к новому. – Бригадир-лейтенант, – обратился он к Торку, – что можете сказать вы? Сказать-то гном хотел, но, судя по переводимому с меня на лейтенанта озадаченному взгляду, Торк не был до конца уверен в необходимости этого самого «говорить». В этом состоянии гном пребывал почти минуту. Затем терпение Нибсона исчерпалось, и лейтенант пустил в ход тяжелую артиллерию – обернулся и бросил призывный взгляд на мрачно сопящего Хукера. – Я слушаю тебя, гном. – Мое мнение… мое мнение заключается в том, что никакого влияния шпионов Конфедерации на этот бой не было! – выпалил гном с таким видом, словно его заставили нырнуть в воду… причем не в теплую ванну, а пробитую во льду полынью. – Вы уверены, бригадир-лейтенант? То, как Джозеф Хукер выделил звание Торка, свидетельствовало, что даже сам глава Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии в глазах Драчливого Джо весит малость поменьше рядового армии Союза. Меня, впрочем, куда больше заинтересовало первое выделенное генералом слово. – Когда я не уверен, то молчу! Сейчас я уверен! – Но, бригадир-лейтенант, – произнес Нибсон, – именно эта ваша уверенность и удивляет генерала. Ведь имеющиеся в нашем распоряжении факты… – Да какие факты могут иметься «в вашем распоряжении», генерал? – взорвался гном, в пылу, похоже, даже не обративший внимания на весьма характерную оговорку Нибсона. – У вас было двойное превосходство, с этими силами вы могли бы прихлопнуть Ли с его армией как муху! А вместо этого вы устроили очередную демонстрацию бездарности! Ваши хитроумные маневры погубили больше солдат, чем безумные лобовые атаки вашего предшественника! Это – факты! Ну а шпионы… не было здесь никаких шпионов, не было и нет! – тяжело дыша, закончил Торк. Признаюсь, в какой-то момент я был близок к испугу. Не за себя, разумеется. И не за Торка – этому правдорубу сплеча уже не помочь. А вот состояние генерала Хукера опасений заслуживало – сначала ядро мятежников, теперь вот гном-идиот… – Вы все сказали? Нибсон все это время не отрывался от листа бумаги, фиксируя Торковы откровения чуть ли не раньше, чем гном выпаливал их. Стенографист… да, многогранная личность наш лейтенант. – Все, – буркнул гном. – А что еще можно сказать? Вы же были рядом со мной, Майкл, сами видели… и много шпионов увидали? – Мой опыт ловца шпионов очень мал, – ничуть не смутившись, отозвался Нибсон, – и вам, бригадир-лейтенант, это известно лучше, чем кому-либо из присутствующих. Но даже я могу констатировать, что в ходе сражения мятежниками была проявлена совершенно исключительная осведомленность о расположении наших войск. Осведомленность, которую, учитывая принимавшиеся меры как магической, так и обычной маскировки… – …элементарно! – Гном рубанул кулаком воздух. – Ваши хваленые меры элементарно кончаются там, где начинается кавалерия Джеба Стюарта. Зачем Ли еще какие-то там шпионские донесения? Неужели это настолько непонятно… – Понятно-понятно, – быстро проговорил Майкл. – Я имею в виду, ваша позиция, бригадир-лейтенант, нам понятна… правда, – добавил он, вновь оглянувшись на Хукера, – не могу сказать, что мы ее разделяем. – Чушь собачья! – процедил генерал. – И этот недомерок еще называет себя контрразведчиком! – А этот вопрос, – вкрадчиво произнес Нибсон, – заслуживает, как мне кажется, отдельного рассмотрения. – Какой еще вопрос ? – дружно рыкнули Торк и Хукер, после чего принялись испепелять друг друга взглядами. Особого таланта к пирокинезу ни гном, ни генерал при этом не проявляли, так что процесс грозил затянуться. – О том, насколько заслуженно вы, бригадир-лейтенант, относите себя к контрразведчикам. Судя по непонимающим взглядам, Торк с Хукером проявили солидарность и сейчас – ни один из них не сумел уследить за логическим скачком Майкла. Правда, у генерала было преимущество. – Объяснитесь, лейтенант! – потребовал он. – Вот именно, – поддакнул Торк. – К чему это вы клоните ? Нибсон был занят – он смотрел на меня. Похоже, ему чем-то не нравилась моя улыбка… что ж, бывает. – Лейтенант! – Да, сэр. Вы, бригадир-лейтенант, изволили поделиться со мной некоторыми эпизодами вашей биографии, – Майкл взял со стола кружку, отпил глоток, – весьма примечательными… для ловца шпионов. Тем, что большинство из них проходило далеко не под Горой… и не в Британии. – Ну да, – удивленно кивнул Торк, – лучший способ обороны – нападение, это аксиома для любого контрразведчика. – Рад, что вы это не отрицаете сейчас. Далее, как нам всем известно, Англия вообще и британские гномы в частности в этой войне гораздо чаще склонны выступать на стороне Конфедера… – Ах ты… Нибсон, взвизгнув, отпрыгнул назад. В следующий миг палатка генерала наполнилась звуками… взводимых курков. Большая часть стволов была, как я и ожидал, направлена в гнома, но и на мою долю осталось куда больше, чем хотелось бы. – Признаюсь, – с ненавистью глядя на Торка, произнес Хукер, – когда лейтенант пришел ко мне со своей историей, я не очень-то поверил ему. Но сейчас я вижу, что был не прав. Да… – Дрянь неблагодарная, – едва слышно буркнул гном. – Вы делаете весьма опрометчивые выводы, друг мой, – прошептал я и уже нормальным тоном осведомился: – Это следует расценивать как арест? – Да! – Теперь Хукер вспомнил, что у него есть и второй любимый ненавистный персонаж. – Именно так! Надеюсь, вы еще не забыли мои слова насчет полевого суда. – Что вы, генерал, как можно, – улыбнулся я. – Но, прежде чем вы предадите нас этому суду, могу я обратиться к вам с одной незначительной просьбой. – Ну, попробуйте… – Прикажите лейтенанту Нибсону снять штаны. – Что?! – Прикажите лейтенанту Нибсону снять штаны, – повторил я. – Да какого… Первый файербол я отбил вверх. На второй меня уже не хватило, но, к счастью, он был пущен не прицельно и, прошипев в двух дюймах перед носом опешившего генерала Хукера, лопнул где-то далеко за пределами палатки. – Но-но… – пробормотал кто-то за моей спиной. – Это же… – Ведьма! – выдохнул Торк. – Вы необычайно проницательны, бригадир-лейтенант, – сухо заметил я, глядя на остаточное сияние захлопнувшегося телепортала.ГЛАВА 10
Тимоти
В выделенной Мак-Интайру под кабинет подвальной комнатушке было на удивление тепло – саламандра под полом, не иначе, – обычно в таких вот глубоких каменных отнорках зуб на зуб не попадает. Ну да меня все равно то и дело дрожь пробирала. Мандраж. Это еще ничего, а вот Чак, тот, если разнервничается, потеть начинает так, что хоть каждые пять минут рубаху выжимай. Я его так в карты обыгрывал: следил за лобешником, и если вдруг замечал капельки – значит, блефовать пытается наш мистер Курокрад. Сейчас, наверное, мне и незачем было волноваться. В конце концов, из нас троих я был самый безответственный – в том смысле, что ответственность за меня тащил на себе мистер гном. Впрочем, даже будь я полноправным членом команды, а не пятым колесом в телеге – вчерашнему мальчишке из подвала оказаться в одной грязной луже с драу и гномом, по-моему, не такой уж плохой результат. Но все же я дергался, сам толком не понимая с чего. Торк зато не боялся ничего, абсолютно. Гном попросту ел себя поедом, без соли жрал. Как же, как же, его, красу и гордость коротышечной тайной полиции, обвела вокруг пальца, по сути, публично поимела какая-то человеческая ведьма. Ну а то, что разоблачил ее в итоге темный эльф, делало мысли гнома вконец безрадостными. Мистер же Вайт Белоу, как обычно, был сама почти-безмятежность. Почти – потому как один вопрос нашего денди все же волновал. А именно: дошли до Нью-Йорка очередные журналы мод из Лондона или нет. Лично я искренне надеялся, что не дошли – Вайт туманно намекал, что хочет воспользоваться ими для некоего алхимического эксперимента… и поглядывал при этом в мою сторону. Представления о том, какая может быть связь между покроем брюк и алхимией, я не имел ни малейшего. Но в башке драу такая связь могла возникнуть запросто… а проводить эксперимент на бродячей шавке наверняка было бы несовместимо с достоинством темного эльфа. С другой стороны, Белоу, как ни крути, сделал больше всех – и кто знает, не разоблачи он «лейтенанта Нибсона», как бы повернулось дело. Удайся ей спровадить нас под арест… и потом нашептать Драчливому Джо, что вину за поражение лучше сваливать на других, а лучшие козлы отпущения – это мертвые козлы. Вечером арест, утром расстрел, и доказывай потом… с того света на спиритическом сеансе. Дело «Паркер против штата Мэн», свидетельства усопших в суде доказательством не считаются и во внимание не берутся, эту историю даже я знаю. Прецедентное право, чтоб его гоблы недоваренным потребили! Волновался я зря. Докладывать о наших «успехах» вызвался Торк, и докладывал он типично по-гномски: четко, ясно, коротко и не щадя себя! Пару раз мне даже захотелось встрять, потому как из его слов получалось, что виноват гном во всем и кругом один. Ну еще бы – учитывая, что мистер Вайт про наши с ним дела толком так ничего и не рассказал, а самому расспросить коротышке гордость не позволила. Черт, ну, черт… да со мной бы хоть поговорил! Вот ведь мелкий спесивец! Под финал Торк настолько сгустил краски, что я приготовился вскакивать и хватать его за руки – на случай, если олух из Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии объявит сам себе выговор с порицанием и тут же, не отходя от капитанова стола, приведет его в исполнение. С гнома станется – не башку прострелит, так бороду обрубит… и еще неизвестно, что хужее. А еще я был твердо уверен: поглощенный рассказом о собственных провинностях Торк настолько увлекся этим занятием, что на слушателей не обращал внимания вовсе. Опять же, типичнейше гномское – святая вера, что коль он говорит чего-то важное для себя, то и остальные прям-таки обязаны внимать, разинув рот и затаив дыхание. Может, среди коротышек оно так и есть, но капитан Мак-Интайр был человеком – и еще примерно в середине Торкова монолога я вдруг понял, что слушает он гнома вполуха. Поначалу я списал это на усталость. Вид у капитана был еще более пожеванный, чем при нашей первой с ним встрече. Мак-Интайр то и дело зевал, и при каждом зевке в комнате начинало явственно пахнуть кофе – это же сколько нужно выжрать, галлонами он его, что ли, в себя заливал? Того и гляди, зазеленеет, листиками покроется… и мундир, даром что новый, выглядит, будто на него сначала высыпали мешок пыли, а после долго и старательно эту пыль выбивали – причем все это время мундир был на капитана надет. Ну а еще парой минут позже я окончательно сообразил: коротышечные страдания нашему боссу малоинтересны, более того – Мак-Интайр ждет не дождется, когда же Торк, наконец, закончит… …потому что капитана словно распирает изнутри какая-то сенсация. Вон как нервно торцом карандаша по столу барабанит. Будь на месте гнома мистер Вайт, давно б уже понял намек и закруглился, а Торк все бубнит и бубнит себе. – …все это я изложил в своем докладе. – Гном указал на пухлую пачку листов слева от капитана. Когда он успел извести такую уйму бумаги – ума не дам! Не иначе как прошлой ночью. Днем-то Торк почти все время болтался у меня на виду – и совершенно точно ничегошеньки не писал! – Больше мне сказать нечего! Человек бы непременно добавил «в свое оправдание», подумал я. Ну а гном… промолчал. – Что ж… – Мак-Интайр покосился на шедевр гномской литературы под своим локтем, и, похоже, особой радости его лицезрение капитану не доставило. – Очень хорошо, мистер Торк. Чувствуется, что вы все трое, э-э… превосходно поработали. Думаю, ваша деятельность будет вознаграждена по достоинству… во всяком случае, полковник Смигл, получивший вчера депешу из Потомакской армии, намекал на нечто… э-э в этом роде. – Судя по его словам, – произнес мистер Келлер, до этого момента тихо сидевший в углу, – вам удалось произвести впечатление на самого генерала Хукера. Вот мистер Иоахим не изменился совершенно. Тот же сюртук-брюки-туфли цвета грязного песка, те же тщательнейше, один к одному расчесанные на пробор волосы – интересно, а не раннюю лысину он спрятать пытается? – разве что на локтевых нашивках потертости заметно добавилось… на две-три амбарные книги, прикинул я, ну или на полдюжины фолиантов поменьше. – Так что я бы не стал исключать даже медаль, м-м-м… хотя здесь могут возникнуть некие сложности с конфиденциальностью. Видеть лицо Торка с моего стула не получалось, но я готов был держать пари десять к трем на все мое жалованье – вид у гнома сейчас неописуемо дурацкий! Он-то, бедолага, пребывал в святой уверенности, что наша деятельность в Глуши может быть вознаграждена по достоинству в лучшем случае пинком под зад. А в худшем – иском о нанесенном ущербе. – Впрочем… – Наклонившись, капитан чем-то щелкнул – выдвинул нижний ящик, решил я, – сгреб гномье творчество со стола и, судя по продолжительному шелесту, запихал его хорошо вглубь. – Это все, – договорил он, вынырнув обратно, – сейчас не важно! Тут уж я не выдержал и, вскочив со стула, сменил позицию – встал сбоку от стола Мак-Интайра. Ну да, точно, как и предполагал: мало того, что глаза у Торка сделались точь-в-точь как в день нашей с ним встречи, с пятидолларовик размером, так еще и нижняя челюсть отвисла. Презабавнейшее зрелище, а уж редкое какое – хоть в летописи заноси, не сходя с места: гном ошарашенный, одна штука. Думаю, подобного эффекта можно добиться, разве что аккуратно тюкнув коротышку дубиной по башке. Только удар должен быть сильный, как у тролля… а у троллей, как известно, с аккуратностью проблемы. В землю на пять футов они вобьют запросто, а вот дозировать – фиг вам! То ли дело мы, великаны… – Н-н-не важно?! – Именно так. – Мак-Интайр встал. – Конечно, разоблаченный вами шпион успел немало, а мог бы причинить еще куда больше вреда делу Союза… – Кстати, – с любопытством спросил Вайт, – он… она и в самом деле была порученцем сенатора Уэйда? – Хвала Господу – нет! – Одна только мысль о вражеском агенте, получившем доступ к секретам на столь высоком уровне, заставила капитана болезненно скривиться. – Письмо, предъявленное этой… «лейтенантом Нибсоном», оказалось фальшивым. – Расчет, – снова встрял в разговор Иоахим, – явно строился на «приязни», которую наши военные питают к Комитету по ведению войны и всему, что исходит от него. «Лейтенанта Нибсона» сочли шпионом, но шпионом наших собственных политиков. Связаться же лишний раз с Комитетом, дабы проверить его полномочия, к сожалению, никому в голову не пришло. – Так что это была дерзкая, отлично спланированная, но все же, – Мак-Интайр продемонстрировал нам мизинец, – одноразовая акция. Нашей же основной задачей, как вы помните, является устранение куда более опасной угрозы. И я очень рад сообщить вам, джентльмены, что благодаря исключительным способностям мистера Келлера у нас в скором времени появится возможность эту задачу решить! Мы дружно, будто по команде, принялись вглядываться в мистера Келлера, пытаясь разглядеть уж не знаю что: то ли нимб и крылья, то ли рога, копыта и хвост. – Вы несколько преувеличиваете мои заслуги, капитан, – виновато улыбнулся Иоахим. – Во-первых, дело вовсе не в каких-то присущих мне «исключительных способностях», а скорее в невероятном везении… – Удачливость, – Торк, похоже, сумел оправиться от шока, – входит в число трех самых необходимых для контрразведчика способностей! – Во-вторых же, – Келлер с легким укором оглянулся на Мак-Интайра, – я все же поостерегся бы пока говорить о решении задачи. К нам в руки попал лишь кончик нити. Это шанс, не спорю, но настолько зыбкий, что говорить о каких-то там заслугах, на мой взгляд, явно преждевременно… – Вот уж ни хрена подобного! – забывшись на миг, командным голосом рявкнул капитан. – Да, всего лишь след, да, всего лишь шанс, да, чертовски зыбкий! Но это, тролль забодай, первый реальный шанс наступить агенту Зеркало на хвост и поджарить его чертову задницу! После этого заявления в помещении воцарилась тишина, которую полминуты спустя нарушили какие-то странные звуки. Повернув голову, я увидел, что аплодирует мистер Белоу – медленно, сосредоточенно и с очень-очень задумчивым видом. – Браво, – негромко произнес драу, – великолепная формулировка, капитан. Даже и добавить нечего!Гарри и Салли
На первый взгляд открывшаяся им панорама принадлежала самому обычному вирджинскому поместью. Да и на все последующие – тоже. Тенистый парк, в глубине которого притаился белый двухэтажный особнячок, левее, отгороженные плотным рядом странных пирамидальных деревьев, просматриваются куда менее благородно выглядящие строения: конюшня, амбар, еще какое-то приземистое здание с яростно дымящей трубой – словно под крышей затаился паровоз. Ну а вокруг парка-островка, насколько хватало глаз, тянулись от горизонта до горизонта зеленые владения мистера Хлопка – поля, поля, поля… – Ну что там? – нетерпеливо спросил Салли. Гарри опустил трубу и с неодобрением покосился на толстяка. Сам он полагал, что чем ближе ты к цели, тем как можно меньше следует спешить. Торопливость же – верный шанс в самый последний момент провалить задуманное. Салли же в последние дни словно с цепи сорвался… и виной тому, как подозревал шулер, были сердобольные южанки. План Гарри удался на все двести процентов – и сказать, что жители Юга сочувствовали двум раненым героям, значило бы очень сильно преуменьшить. Известие об очередной победе Ли сработало, будто поднесенная к пороху спичка, распахивая перед мошенниками двери любых домов – от плантаторских особняков до фермерских лачуг. За честь принять их у себя ругались с соседями… и тут же зазывали этих соседей в гости, послушать рассказы о Великой Битве за Дело Юга. С троицей делились последним – и лучшим! – куском, для них освобождали лучшую кровать… а для денег уже на второй день пришлось соорудить второе дно в тележке, потому что звенеть оттопыренным карманом было попросту неприлично. Какое-то время Гарри всерьез рассматривал идею не торопиться на рандеву с владельцем шаманской внучки, а отправиться в «гастроли» по, как оказалось, столь благодатным охотничьим угодьям. Впрочем, шулер вовремя сообразил: во-первых, навряд ли эта вспышка энтузиазма будет долгой, во-вторых же, очень скоро по этому же пути отправятся настоящие калеки. Которых будет много. Точнее – очень много. Но пока их потенциальные конкуренты метались в горячечном бреду или тихо умирали на госпитальных койках. И этим временем следовало воспользоваться. – Ты что-нибудь разглядел? – Ничего. – Что значит «ничего» ? – удивился толстяк. – Ничего, Салли, значит ничего, – раздраженно буркнул шулер. – Бинты поправь! – Дались тебе эти бинты, – пробормотал Салли, но все же наклонился и, пыхтя, начал приводить свои «насквозь простреленные ноги» в более правдоподобный вид. – На дороге никого, а эти штуки зудят просто ужасно, и не почесать их толком. – Хочешь поменяться? – Гарри выразительно постучал по своей бинтовой чалме. Его «сабельный удар» чесался поменьше, но зато выглядел правдоподобно не только для людей, но и для мух. – Нет! – Почему я так и думал, а? – усмехнулся шулер. – Эта роль, – толстяк гордо выпятил подбородок, – мне удается куда лучше. Играл Салли в эти дни действительно неплохо. Правда, если на столе оказывалось спиртное, то по мере опустошения емкости подкосившие толстяка пули обращались сначала в картечь, а затем и в пушечные ядра. Число же поверженных им янки достигало таких высот, что к концу повествования у слушателей оставался один-единственный вопрос: когда по улицам Ричмонда повезут клетку с негодяем Линкольном? – Если под ролью ты подразумеваешь возлежание пузом кверху на тележке Троя, то конечно. Тут я с тобой и спорить не буду. – Гарри! После всего, что я по твоей милости вынес, ты еще смеешь попрекать меня… – Мне тоже не нравится здесь! – неожиданно произнес тролль. – Что-то не так. – Не так? – Не как должно быть, – лаконично поведал Трой. – Странно. – Угу, странно, – хмыкнул шулер, – ну а как насчет сказать, в чем именно эта самая странность заключается? – Не могу, – с сожалением признал тролль. – Это всего лишь чувство. – Чувствам надо доверять, – вновь поднося к глазу подзорную трубу, пробормотал шулер. – Потому как они подводят нас куда реже так называемой логики. Он медленно повел гляделку справа налево – лишь затем, чтобы удостовериться: за прошедшие несколько минут никаких существенных изменений пейзаж не претерпел. Разве что дым над загадочным сараем стал гуще да у розовых кустов перед входом в особняк объявился негр с огромной лейкой в правой руке и не менее здоровенными ножницами в левой. Однако… фу-ты, ну-ты… Гарри чуть раздвинул трубу, ловя резкость… садовник, а выряжен-то – штаны с подтяжками, жилет с узорами… подстрижен, да и выглядит упитанно. И ведь старается оправдать, чертяка, – ишь, как в самую послеобеденную жару выполз ухаживать за кустиками. Похоже, решил шулер, здешний хозяин на прислуге не экономит, а значит, и рассчитывать на них нечего, разве что случайно кто ляпнет нужную информацию. 3-зараза… и колдун, проклятый старый пенек, ведь даже не объяснил толком, кого искать, с раздражением подумал мошенник, забыв, что в тот момент они с толстяком и не думали всерьез браться за поручение Снапа и потому слушали колдуна даже не впол-, а скорее в четверть уха! Нелли, шестнадцати лет… да может, тут целый выводок Нелли! Что тогда?! Джона Брауна изображать?! На фиг, на фиг, подумал Гарри, лучше уж я до конца своих дней промаюсь трезвенником, но буду шагать по земле во плоти[264]. В конце концов, выкручиваются же как-то поклонники Мухаммеда… Проблема шулера заключалась в том, что и он испытывал чувство, схожее с описанным троллем. В расстилающейся перед ними сонной идиллии что-то было неправильно… и как следствие – подозрительно. Это ощущение назойливо, словно упрямая муха, зудело где-то в уголке сознания, но, сколько Гарри ни старался, он так и не сумел поймать его за хвост и вытащить на свет для вдумчивого изучения. – Как там с магией? – отрывисто бросил он. – Нащупал? Тролль, с очень сосредоточенным видом обрывавший листики с ближайшего хлопкового куста, медленно покачал головой. – Пока что нет. – А вокруг других плантаций, – задумчиво произнес шулер, – наш зеленошкурый охранные заклинания чуял очень даже здорово. Салли, как думаешь, к чему бы это? – К дождю! Толстяк сидел в тележке нахохлившись, будто старая ворона, и всем своим видом ясно давал понять, что способен лишь на одно действие – каркать! – И вовсе не у всех чуял, – напомнил он. – Считай, треть без всякой магической защиты была. В конце концов, этот Уильям Норрис всего лишь майор, видать, на чин побольше денег не хватило – ну и на магию его не стало… – Тоже верно, – согласился шулер. – Но вспомни опять же: те, у кого не хватает средств на нормальную магозащиту, хоть какую-то, простенький охранный контур, обычно стараются припасти для незваных гостей туза в рукаве. – Ну, тут, бесспорно, тебе виднее, – в подтверждение своих слов толстяк слабо дрыгнул свисающей из-за края тележки ногой, – раз уж речь зашла про тузов в рукаве. – Виднее, – согласился Гарри. – Но… Трой, а ты как думаешь… – Нам нужно идти вперед! – твердо заявил тролль. От удивления шулер едва не выронил трубу. Салли, впрочем, был шокирован в той же степени… – Но… но… – запинаясь, пробормотал он, – как же? Ты ведь сам сказал, что тебе здесь не нравится. – Да, я так и сказал, – подтвердил Трой. – Это правда. – И ты все равно предлагаешь идти вперед? – Но разве есть другие разумные варианты? – удивился тролль. – Оставаться на месте – глупо, возвращаться назад, после того как мы проделали столь длинный путь, было бы весьма обидно. Следовательно, нам остается лишь идти вперед, к цели путешествия. – Еще один яркий образчик троллячьей логики, – вполголоса заметил Гарри. – Ох, подозреваю, зеленошкурый, у меня когда-нибудь от общения с тобой и впрямь дыра в черепушке проклюнется – чтобы мозги хоть чуток охладились. – Троллиной. – Ага, ее самой. – Гарри, а сам-то ты чего скажешь? Прежде чем ответить, шулер осторожно – дабы не развалить чалму – снял шляпу и старательно промокнул свободный от бинтов участок макушки платком. Новеньким, снежно-белым, с кружевными уголками, а также вышитой монограммой из переплетенных "F" и "W". Что скрывалось за ними, Гарри не знал, потому что имя и фамилия ангельского вида блондиночки, вручившей ему этот платок прошлым утром, начиналась вовсе не с этих букв, а расспросить ее шулер не успел – едва расставшись с подарком, девушка разрыдалась и выбежала из гостиной. – Да, в общем, Трой все правильно изложил, – нехотя признал он. – Ползти назад после всего попросту глупо! Торчать здесь до Страшного суда – еще больший кретинизм! Значит, ползем на абордаж! Толстяк обеспокоенно заерзал. – Слушай, а может, нам карету попробовать дождаться, а? Как думаешь, Гарри? Все ж не по голому полю… – Мы торчим здесь с середины утра, – терпеливо произнес шулер. – И за это время по дороге в сторону дома проехало всего лишь две кареты. С движением подобной интенсивности нам, очень даже возможно, придется ночевать под этими кустами. Не знаю, как ты, а я за последние дни вновь привык спать на кровати. – Хорошо-хорошо, идем напрямик. – Это во-первых. – Гарри сделал вид, что не услышал реплики напарника. – Во-вторых же, здешний хозяин, если он окажется не круглым дураком, вполне может связать между собой визит двух ветеранов и последовавшую сразу за ним пропажу негритянки. Или тебе очень хочется слышать на каждом углу собственные приметы? – Ну а что ты предлагаешь? Дождаться ночи и подползли по грядкам? – Ждать ночи? – Шулер удивленно приподнял бровь. – Зачем? Наоборот, если там имеется какой поганый сюрприз вроде злых собачек, то скорее всего приберегается он для темного времени. Посреди бела дня же нападать рискнет разве что псих, да и он, думаю, подождал бы, пока хоть немного спадет жара. Сейчас же, в разгар сиесты, даже чокнутый поостережется выглядывать из тени. – Намекаешь, что мы должны изобразить еще более сдвинутых и пройти по этому пеклу? – Именно, Салли, именно. Так что давай, выбирайся из своего, хех, паланкина, бери костыли… – Ты что, – с ужасом воззрился на него толстяк, – хочешь заставить меня ковылять с этими… – Я сказал «давай, бери костыли», а не «давай, хромай живее, ленивая скотина»! – перебил его Гарри. – Это, если кто туп, как пробка, означает: ты не будешь ими пользоваться сейчас, но на всякий, понимаешь, на всякий случай понесешь их с собой. Так понятнее?Трой
Им удалось пройти ярдов пятьсот. А затем хлопковые кусты вдруг словно взорвались пучками шупалец-побегов. Толстяк и Гарри превратились в два подобия мумий фараона, не успев издать и звука, бешено же рванувшийся тролль сумел выдрать из почвы один куст, испустивший при этом совершенно не свойственный растениям жалобный вой, и был немедленно погребен зеленой волной, хлынувшей с еще пяти-шести. – Хосподи-хосподи-хосподи-хосподи…. – Перештань, тьфу-гадость-горькая, да кончай ты причитать! – прикрикнул шулер на Салли. – Это тебе не кусай-дерево с Людоедских островов, жрать нас оно не будет. – О-о-откуда т-ты з-знаешь? – От дракона, – буркнул Гарри. – Или ты думаешь, нас поймал обычный сорняк? Никакой охранной магии, никакой охранной магии… – Но здесь и в самом деле нет охранной магии, – возразил Трой. – Да?! И кто нас держит, ополоумевшая земляника? – Удерживающее нас растение выведено при посредстве магии, – после недолгой задумчивости сказал тролль, – но само по себе магии не содержит. По крайней мере, в значимых количествах. Ваши талисманы ведь тоже не среагировали на него? – Наши талисманы давно пора было засунуть орку в зад! – выругался Гарри. – Толку от них… а все потому, что эти долбаные южане, мать их так, посыпают свои поля какой-то магической хренью! Стимулятор, мля, роста, средство против жучков… а потом, так-их-перетак, удивляются, когда с этих полей начинают расползаться жуки – три ярда в холке! – Все же я считаю, что мы имеем дело с продуктом целенаправленной селекции, – мягко произнес Трой. – Обратите внимание – опутавшие нас лианы позволяют дышать, но стоит лишь попытаться шевельнуть конечностью… – …враз каменеют, – докончил шулер. – Тридцать три гоблина в зад тому идиоту, что вывел эту долбаную хватательную траву! – Ч-что же с нами б-будет? – А это уже не ко мне вопрос, а к тем, кто придет по наши души. – П-придет? – Ну, приличный охотник, поставив силки, иногда их обходит. И обычно – до того, как добыча из тушки превратится в хорошо выбеленный скелет. – Г-гарри, я же с-серьезно… – А я что, шучу?! – Гарри мотнул головой, пытаясь избавиться от настойчиво тычущегося в рот побега. – Эй, зеленый… Трой! Трой! Вот чертов ублюдок! Трой! – П-по-м-моему, он у-у-у-ум… – Ага, – скривился шулер, – три раза жди! Тьфу! Пнуть бы его в зад… – Не надо. – О, проснулся! – Я не спал, – возразил тролль. – Я слушал. Объяснять, что же он рассчитывал услышать, Трой не стал, не без оснований предположив – рассказ о способностях троллей настраиваться на пульсацию земли был бы сейчас не совсем ко времени. Равно как и повествование о том, какую интересную вещь представляет собой корневая система пленивших их растений. Впрочем, он услышал еще кое-что… – Д-долго нам… – Минут пять, не больше. – Говоря это, Трой рассчитывал, что его сообщение успокоит Салли, – и был весьма удивлен, когда толстяк, услышав его, выпучил глаза и начал бешено дергаться. – Выпустите меня! А-а-а! Я не хотел! – Ты еще повизжи: они, гады, меня заставили! – посоветовал Гарри. – Вдруг да поверят. – И-и-здеваешся?! – всхлипнул Салли. – А ведь это ты, ты во всем виноват! Я ведь предлагал дождаться кареты… – Ну да, – шулер, вывернув шею, попытался заглянуть за толстяка, – и кустики эти тоже я посадил. И вообще я на самом деле не тот, за кого себя выдаю. – А кто же? – с интересом осведомился тролль. – Назгул! Тролль перекатился на бок и начал пристально разглядывать зеленый кокон, с одной стороны которого торчала взъерошенная голова с жуткого вида раной на месте левой глазницы, а с другой – пара стоптанных ботинок. – Ты не похож на назгула. – Да неужели?! – делано изумился шулер. – Зеленый, а что, среди твоих друзей так много назгулов, что ты и в этом вопросе стал экспертом? – Нет, – признал Трой. – Однако информация, которой я располага… – Я нашел их, парни! Все сюда! Имей сейчас мнение юного тролля хоть какой-то вес, он бы, несомненно, предпочел остаться ненайденным. Или, по крайней мере, быть обнаруженным чуть более цивилизованным существом, нежели полуорк в рваных штанах и красной косынке на голове, в качестве церемонии знакомства избравший тыканье острогой… в пятку. – Гы-гы-гы…. гля, парни, эдакая туша, а щекотки-то боис-с-си! Это заявление вызвало приступ одобрительного ржанья у «парней» – всего их, судя по издаваемым звукам, было тридцать – тридцать пять. Те, что располагались в пределах видимости Троя, выглядели сводными братьями полуорка: одежда на последней стадии перехода в лохмотья, не отягощенные печатью интеллекта лица и много-много неприятного вида железных предметов – преобладали мачете, но и полдюжины старых мушкетов казались вполне боеспособными. Успей юный тролль ознакомиться с историей пиратства, он бы наверняка счел, что вокруг него собрались представители именно этой разновидности «джентльменов неудачи». Однако до Эксквемелина[265] лапы Троя пока не добирались. – Тю, – удивленно выдохнул кто-то за его спиной, – да это ж тролль! Ты эта, Клыч, поосторожней с ним! – Моя его не боисси! – гордо заявил полуорк, размахивая острогой. – Моя… аи, придумала – моя щас на него струя пускать будет! В следующее мгновение он с испуганным воплем отскочил в сторону, упал и, даже не пытаясь подняться, быстро-быстро уполз за ноги сотоварищей. Чем вызвана столь резкая перемена в поведении, Трой не понял… пока не почувствовал, как его «кокон» с тихим шелестом распадается, а зеленые плети стремительно втягиваются назад. Спустя каких-то полдюжины секунд рядом с троллем вновь были самые обычные с виду хлопковые кусты. – Поставьте их на ноги! – гортанно скомандовали слева. – Сами встанут… – Живо! Приказ был исполнен частично – несколько рук потянулись к шулеру и Салли, приближаться к троллю по-прежнему никто не рискнул. Трой осторожно – конечности все же успели порядком затечь – сел, потер шею и с любопытством взглянул на раздавателя команд. Нельзя сказать, чтобы увиденное понравилось ему. Главарем «пиратов» оказался негр, почти не уступающий троллю в росте. Жуткого вида пятерной шрам, наискось пробороздивший грудь, ожерелье из когтей – скорее всего этот шрам и оставивших, – сплошь покрывавшая торс и плечи татуировка, в которой основой орнамента служил черепно-костяной мотив, вывернутые ноздри… Поначалу Трой вообще усомнился в его принадлежности только лишь к человеческому роду, но для полукровки черная лоснящаяся кожа выглядела слишком уж гладкой. – Барби, ты тля, как зырит! Может, врезать ему? Процесс разглядывания, впрочем, был обоюден – и, видя, как толстые губы негра искривляются в презрительной ухмылке, Трой констатировал, что его собственный вид столь пугающего впечатления не производит. – Не, ну… – Заткни пасть, Хныш! – не отрывая взгляд от Троя, процедил главарь. – Послушайте, – начал Салли. – Мы… – Врежь ему. Последовал короткий свист рассекаемого воздуха, завершившийся глухим ударом, когда рукоять мачете соприкоснулась с затылкомтолстяка. Салли охнул, закатил глаза и попытался мешком осесть на землю, но укол ножом в икру живо разубедил его в этом намерении. Гарри оценил ситуацию куда лучше. – Эй, зеленый, – прошептал он. – Ну-ка… предложи этому ниггеру подраться! Трой едва заметно кивнул и поднялся. – Когда я побью тебя, – произнес он, старательно подбирая интонацию так, чтобы не осталось и намека на вопросительность, – твоя шайка отпустит меня и моих друзей. – Когда я побью тебя, каменюка, – явно передразнивая тролля, отозвался негр, – мои приятели вытряхнут из твоих дерьмо, набьют сеном, насадят на шесты и выставят на огородах!– А знаешь, зеленый, – негромко произнес Гарри, – дерись вы с этим ниггером где-нибудь на Лонг-Айленде, я поставил бы семь к трем, что ты не продержишься и двух раундов. Черномазый с виду куда как поопытнее, да и ловчее, а у тебя – разве что сила. – Ловкостью он и в самом деле меня превосходит. – И опытом тоже. Пари держу, в его лысой башке набито куда больше подлых приемчиков, чем ты можешь себе представить. – Я могу представить довольно много, – сказал Трой. – И потом, что значит «подлый приемчик»? В бою нужно побеждать, а иначе – для чего драться? – Да уж. Прижавшись лбом к решетке, Гарри медленно обвел взглядом подвал, особое внимание уделив скрючившемуся за столом крысоподобному типу. Тот, чуть наклонив голову и периодически облизываясь, старательно измарывал вот уже четвертый лист. – Опять троллячья логика… – Троллиная. – Угу. А… – Итак, – не отрываясь от бумаги, гнусаво забубнил чиновник, – именующий себя Гарри Стикман, вы утверждаете, что, пытаясь проникнуть в имение «Кипарис», вы действовали от имени и по поручению лица, именуемого вами Старый Снап? – Да! – выдохнул шулер. – Именно это я и утверждаю пятнадцатый раз за последние два часа. Мать вашу разэдак, вы что, собственному талисману «правда-ложь» не верите?! – Гарри, – предостерегающе пискнул Салли, – пожалуйста, не надо, лучше не раздр… – А ты вообще заткнись! Тролль слушал перебранку мошенников, даже не пытаясь особо вдумываться в звуки человеческой речи. Куда больший интерес вызвали у него донесшиеся со стороны лестницы шаги – на удивление глухие, будто спускавшийся человек носил… нуда, мягкие шлепанцы. – Мистер Норрис, я… Невысокий мужчина лет сорока в мягких, очень домашнего вида шлепанцах и столь же уютно выглядящем черном шелковом халате, на котором яростно извивались синие и желтые драконы, небрежно махнул рукой выскочившему из-за стола допросчику и, подойдя вплотную к решетке, почти ласково спросил: – Ну и зачем ты, скотина зеленая, моего Барби покалечил? – Это был честный бой, – проворчал шулер, и лежавший на столе талисман сразу же отреагировал на эти слова алой вспышкой. – А то я не знаю, – насмешливо фыркнул майор Уильям Норрис, – насколько «честно» дерется мой лучший охранник. Ответа майор не дождался. Впрочем, он его и не особо ждал, а просто стоял и, скрестив руки на груди, с довольным видом изучал свои трофеи – словно бывалый охотник, любующийся из кресла у камина ветвистыми рядами голов на противоположной стене. – Похоже, что вы и впрямь не врете, – с ноткой удивления констатировал он после трехминутного изучения. – Давно я не слышал истории бредовей, но для недоумков, пытающихся среди бела дня вломиться в мое поместье, она звучит вполне подходяще. – Можно подумать, – мрачно отозвался Гарри, – реши мы прийти ночью, результат был бы иным. Крысоподобный коротко хрюкнул. – Разумеется, нет, – сказал Норрис. – Это и есть первая причина, по которой я верю, что вы, недоумки, действительно недоумки, а не притворяющиеся ими федеральные шпики. А вторая – на вас действительно было налеплено затейливое вудуистское проклятие, под которое даже самый чокнутый аболиционист по своей воле не подставится. – Было? – с надеждой переспросил Салли. – Вы что, сняли его? – А я разве сказал «было»? – удивился майор. – Значит, оговорился… нет, вынужден вас разочаровать, джентльмены, – проклятье по-прежнему на вам… на вас. У меня в бюро есть два «ручных» бокора, но тот ниггер, что проклинал вас, – Норрис, досадливо сморщившись, обернулся к столу, – как бишь его… – Старый Снап, – быстро сказал крысоподобный. – Он, похоже, сильнее их обоих. Так что извините, джентльмены, – пожал плечами майор, – но даже захоти я вам помочь… Развернувшись, он неторопливо пошлепал к лестнице, но, почти дойдя до выхода, вдруг остановился, словно вспомнив что-то важное… или, если судить по усмешке, хотя бы забавное, и снова обернулся к пленникам. – Впрочем, – вкрадчиво произнес он, – связанные с проклятием неудобства совсем скоро перестанут вас беспокоить. Хоть вас и нельзя повесить за шпионаж, но завтра на рассвете вы будете расстреляны как дезертиры.
Найр
К человеческим железным дорогам я отношусь с куда большей симпатией, чем к первоисточнику, сиречь к гномским подземкам. Странно, правда? А между тем причина подобной симпатии лежит, что называется, на поверхности – на человеческой железной дороге с куда меньшими усилиями можно устроить аварию. У подгорных жителей все сделано столь основательно, что в большинстве случаев оказывается проще даже не пытаться сломать, а сразу взять побольше взрывчатки. Я уж и не говорю о том, что к тоннелю легче прокопать свой ход, чем пробраться в него со станции. Человеческий же подход куда более восхитителен и, особенно это характерно для американцев, сводится к формуле «авось да как-нибудь!». Чтобы «как-нибудь» перешло хотя бы в стадию «когда-нибудь», обычно требуется пять-шесть катастроф. Два раза получалось совсем забавно. В первом случае «клиент», увидев меня, с диким воплем прыгнул в окно – как выяснилось впоследствии, мой наниматель предупредил своего врага о начале охотничьего сезона, но забыл при этом добавить, что денег у него хватило лишь на перелом ноги. Во второй же раз «клиент» попросту не доехал до меня… вместе с еще полутора сотнями пассажиров – мой заказ выполнила подгнившая эстакада. Деньги я, разумеется, взял и, столь же разумеется, не стал опровергать соответствующие слухи, но в глубине остался некий… гм, осадок, привкус. Я – и какая-то паршивая эстакада… впрочем, сама идея строительства эстакад из дерева – семь лет максимум, а отремонтировать подгнившую практически нереально – и то, с каким упорством за нее держатся, наводит меня на мысль, что крови темных эльфов среди людей растворено куда больше, чем принято считать. Ибо это уже не просто глупость, нет – это переходит грань идиотизма, обращаясь в то самое, столь почитаемое моими сородичами, благородное безумие… – Мистер Вайт, вы часом не заснули? – Поправьте бабочку, Валлентайн, – глядя на отражение в пыльном стекле, произнес я. – Нет, наоборот: правый вверх, левый вниз. Мальчишка-великан издал страдальческий вздох. Кстати… эта тоскливая гримаса весьма неплоха. Если немного поработать с ней, вполне можно добиться той самой аристократической утомленности… – И запонку на правой манжете тоже. Грани камней должны быть параллельны краям. – Я же хотел взять те, круглые… Он действительно хотел взять яшмовые запонки вместо гранатовых и желанием этим поверг в священный ужас не только меня, но и продавца. К этому шелку… – Локоть уберите. Да, так вот гораздо лучше, – добавил я, видя, как на лице Тимоти тоска явственно приобретает оттенок обреченности. А ведь казалось бы, всего лишь несколько часов назад он надел, точнее, был нечеловеческими – моими! – усилиями впихнут в настоящий костюм! И вот уже результат, как говорят люди, на лице – хотя казалось бы, откуда? У подростка с улицы… по всем законам логики ему сейчас полагается лучиться счастьем, а не демонстрировать, что жизнь есть суета сует и сплошное страдание. – Шею свело… – Вы что-то сказали, Валлентайн? – Шею мне свело, мистер Белоу, – хрипло прошептал Тимоти. – Воротник… не привычен я… очень тугой и высокий. – Сразу видно, что вы не служили в британской пехоте, Валлентайн, – заметил я. – По сравнению с четырьмя дюймами «ошейника» этот воротник нежнее лепестков розы. Мальчишка, потупившись, что-то пробормотал… – Громче! – потребовал я. И тогда он вскинул голову и посмотрел мне в глаза. Отчаянно. Зло. Уже не просто мальчишка – передо мной, яростно стиснув кулаки, сидел разъяренный великан. Конечно же, я не испугался. С чего? Реши он броситься на меня – и умер бы три раза, еще не начав замахиваться. Он это знал, и я знал… а еще я отчетливо понимал, что совсем маленький шажок удерживает юного великана от безнадежной попытки! – Во всей чертовой британской армии, – четко проговаривая каждый звук, произнес Тимоти, – не найдется «ошейника» подходящего для меня размера, мистер Белоу! Он смотрел на меня, а я – на него… долго. Хотя на самом деле прошло не больше минуты. И не меньше. Потом я откинулся на спинку сиденья и нарочито медленно хлопнул в ладони. Три раза. – Браво! Отлично, Валлентайн! В первый момент он попросту не сообразил, ярость еще туманила голову, и я решил объяснить, чему именно аплодирую. – Вы научились выдерживать взгляд темного эльфа. Поздравляю. – А-а… – Тимоти моргнул, тряхнул головой. – Точно. Ну и ну. – Страшно было? – Не-е. То есть, – смущенно улыбнулся он, – нет, мистер Белоу, страшно не было. Вот разозлился я не на шутку – это да. – В таком случае поздравляю с двойной победой, – серьезно произнес я. – Над страхом – и над яростью. – Победа… – повторил Валлентайн. – Шутите небось. Над кем победа-то? – Отнюдь, – возразил я. – Это и в самом деле два важных шага на очень важном пути. Две победы в битве за себя, чтобы стать кем должно стать! – И кем же мне должно, а? Темным эльфом, что ли? Теперь настала моя очередь улыбаться. – Темным эльфом. Или светлым. Или великаном. Или человеком. А также гномом, троллем, хоббитом, нужное подчеркнуть, требуемое вписать. – Это как? – Очень просто. Стать надо в первую очередь самим собой. А потом… потом достаточно будет лишь захотеть. Ибо не важно, кем ты рожден, важно, кем ты стал, кем ты живешь. – И что тогда? – Мальчишка еще не понимал, и это было естественно… и совершенно не важно, потому что Тимоти Валлентайн уже ступил на свой путь, и я без всякого гадания твердо знал, что этот паренек с него уже не свернет. – Скажете, коль тролль пожелает стать эльфом, разом в росте усохнет, посветлеет и уши заострятся? – А речь обретет величественную плавность, – кивнул я. – Шучу. Сейчас – шучу. Хотя в прошлые эпохи магия смены расы была… скажем так, была куда доступнее, чем в нынешние времена. Но это не суть важно. Суть же в том, что настоящее, подлинное значение имеет внутренний мир, а не внешняя оболочка. Я знал не так уж мало эльфов, выглядевших людьми… их черты были лишены изящества, их гортань плохо справлялась с квенья, и жизнь их была короче полета мотылька, но все же они были настоящими эльфами! А еще, Валлентайн, я часто видел существ, обликом похожих на эльфов, но в реальности это были… увы, это были даже не гоблины – это были обычные свиньи! Блаженно хрюкающие в грязной луже – и пусть лужа на первый взгляд кажется прекрасным дворцом из розового мрамора… что с того? Она все равно остается лужей, а в луже можно найти только свиней… или кого похуже. Розовый мрамор, закатный камень. Сейчас небо над городом – узкий ломоть меж каменных громад – было похоже на тот дворец, ярко пылающий у основания, нежно алеющий облаками-балкончиками и утончающийся вверх игольными черточками шпилей. Он был прекрасен, без всяких и всяческих почти, и неистово хотелось поверить, что это так и есть! Что златовласая принцесса, с застенчивой улыбкой протягивающая тебе крохотную чашку, – действительно принцесса… а не подкрашенная дешевой магией глупая и столь же дешевая бл… свинья! Мне так хотелось поверить в сказку, но в жизни темного эльфа места для сказки не бывает! – Запомни это, Валлентайн, – тихо сказал я. – Пригодится. – Я… запомню, – пообещал он. – Я… мистер Белоу, сейчас я, наверное, много чего не понял. Но я запомнил – а времени на подумать у меня будет много. – Молодец, – похвалил я. – А теперь… иди позови сюда Иоахима, сам же ложись спать. И не возражай! – быстро добавил я, видя, что как раз именно это Тимоти собрался начать. – Главное представление ты не пропустишь, даю слово темного эльфа. Наверное, в любой другой момент даже этот желторотый мальчуган при таких словах рассмеялся бы мне в лицо. Слово темного эльфа, вдумайтесь только! Но сейчас у бедняги-великана в голове бурлила такая каша, что, услышав их, он вполне серьезно кивнул, а затем встал и направился к двери в дальнем от нас конце вагона. – Ты не пропустишь главное представление, – глядя ему вослед, тихо повторил я. – Ты его непременно увидишь, очень веселое и красочное – во сне. И уж я позабочусь, чтобы сон этот был максимально крепкий. Занятно, правда? У меня наготове было целых два объяснения – почему это я хочу оставить юного великана в стороне от предстоящего боя. Первое и основное: этот недотепа в решающий момент будет лишь мешаться под ногами, потому как ничего другого просто не умеет. И второе – я не хочу, чтобы какой-то вообразивший себя архишпионом кретин сломал мою новую игрушку… куклу. Ну и кого ты пытаешься обмануть, ехидно спросил Айр. Уж точно не меня – ведь я знаю тебя куда лучше тебя самого. Давненько тебя не было слышно, стервятник. Я наблюдал. В самом деле? А я-то понадеялся, что ты попросту сдох. Не дождешься. – Как успехи, мистер Белоу? Полчаса назад, садясь в карету, я сначала не поверил своим глазам. Так не одеваются даже гоблы… даже полковник Смигл… но когда мы оказались внутри вагона, удивление сменилось уважением, ибо избранная пинкертоновским агентом чудовищная расцветка сюртука на фоне обивки здешних сидений оказалась сродни коже хамелеона. – Пока никак, Иоахим. Существ, подпадающих под описание, на перроне пока не появлялось. Келлер аккуратно поставил чашечку с кофе на столик и, вынув из кармашка часы, озабоченно вгляделся в циферблат. – У них есть еще три с половиной минуты. – Целая уйма времени. Да вы садитесь, Иоахим. По лицу агента было явственно видно, что ему очень хочется задать мне сакраментальный вопрос: а вы уверены, что их действительно не было? Впрочем, Келлер был достаточно разумным существом, чтобы осознавать степень идиотизма этого вопроса. Даже в тот момент, когда я не гляжу в окно. Впрочем, с легкой озабоченностью подумал я, наши гости что-то и в самом деле задерживаются. – Не помешаю, джентльмены? Тот, кто произнес эти слова, в стекле не отражался. Впрочем, даже не узнай я голос… не так уж много в мире существ, могущих действительно неожиданно для меня объявиться рядом. – Никоим образом, граф, – не оборачиваясь, весело произнес я. – Присаживайтесь!ГЛАВА 11
Николай Александрович Рысьев
Мой первый наставник на ниве тайных служб имел одну характерную привычку. Когда ему на стол попадал какой-нибудь детально расписанный план, казалось, не оставлявший места для случайностей – новички этим грешили сплошь и рядом, – его превосходительство тут же вызывал автора оного к себе в кабинет, где долго и выспренно расхваливал. И лишь под конец, хитро щурясь, словно бы ненароком вставлял один-единственный вопрос: "А скажите… э-э… вьюнош. Вы, конечно же, э-э… предусмотрели все мыслимые и немыслимые случайности… значицца, для вас не составит ни малейшего труда… э-э, поведать старику, какие у нас погоды стоять будут… э-э… на той недельке? " Те, кто был поумнее, молчали. Большинство же, не почуяв подвоха, начинали заниматься прогнозированием… и замолкали, лишь заполучив многостраничные плоды своих ночных бдений в «морду лица-с». «Ф топку, ф топку, – шипел наш милейший Кирилл Вольдемарович, – и зарубите себе… э-э… где-нибудь, вьюнош, там – указывал он на потолочную лепнину, – на прогнозишки ваши чихать-с! Хляби небесные разверзнутся али солнышко пригреет – на все-то Господня воля, не ваша-с!» Не буду отрицать, по молодости лет оная привычка была сочтена мною забавной причудой старика – потребив за обедом штоф красненькой, Вольдемордыч, бывало, начинал воспоминать не только князя-кесаря, но и Малюту, а подобный срок далеко не самой спокойной после-жизни не проходит бесследно и для упыря. Однако, поварившись в «котле» и обзаведясь кое-какими крупицами опыта – субстанции, с превеликим трудом добываемой из шишек и синяков, – я с немалым удивлением осознал, что ничего забавного в оной привычке не имелось. А имелось, по всей видимости, тщательно подуманное действо с воспитательным уклоном. И моралью: всех флюктуации мироздания предусмотреть невозможно… а значит, нужно просто быть готовым к их появлению. В любой момент. В момент же текущий мой темноэльфийский друг вкупе с правительственным чиновником являл собой классический пример таковой флюктуации. Я-то планировал всего лишь прокатиться на сотню миль туда-обратно, дабы проинспектировать несколько далеко не самых ключевых узелков моей паутины – и вот, пожалуйста: оказался в самом центре контрразведывательной операции северян. – Мистер Белоу, – чиновник, похоже, не был до конца уверен, возмущаться ему или нет. – Право же… – …вам стоит присоединиться к моему приглашению, – договорил за него Найр. Потому как общество графа Рысьева лишним для нас оказаться попросту не может. – Друг мой, – положив цилиндр на столик, я принялся неторопливо стягивать перчатки, – ты льстишь мне самым беззастенчивым образом. – Льщу? Хочешь сказать, что я вру? – Решить, что ты говоришь правду, было бы оскорблением, верно, друг мой? Так что, – развернулся я к спутнику Найра, – мистер Келлер, не воспринимайте эти его слова всерьез. – Граф, мне, право, неловко, – смущенно начал чиновник, – однако я не припоминаю, при каких обстоятельствах мы… – Не были представлены друг другу, – сказал я. – Полковник Смигл отрекомендовал меня лишь как представителя союзной державы. – Ах, вот оно что, – понимающе кивнул человек. – В таком случае… гм, позвольте сказать, что я весьма рад… – Он идет. Голос темного эльфа был сух и спокоен, однако что-то то ли в нем, то ли в облике Найра безошибочно сигнализировало: мой друг вышел на охотничью тропу. Иоахим Келлер, я наконец сумел вспомнить также имя чиновника, выглядел не менее спокойным… но по меркам людей. Для меня же исходящее от Келлера напряжение накатывало волна за волной, словно звуки органной музыки в готическом соборе. Запах же крови, перенасыщенной адреналином, кружил голову, как аромат хорошего коньяка запойному пьянице. Искушение… стоять и глядеть на стеклянный цветок бокала в двух шагах, когда неистовая жажда пронзает все тело, до последней клетки, багровой пеленой затягивая взор. Или это все же лишь факелы на стенах подвала? Не знаю, не могу думать ни о чем, кроме пищи, а человечишка переполнен ужасом, адреналин кипит в его венах, всего лишь два шага, так легко, взять и, не расплескав ни капли, выпить залпом, по-гусарски! Это тянулось долю мгновения, не больше. Стоило лишь мне моргнуть, как наваждение спало и память об испытании – давным-давно с честью выдержанном! – тихо ворча, отступила вглубь. – Если не секрет, джентльмены, кого вы ловите со столь серьезным видом? – с деланой небрежностью спросил я. – Агента Зеркало ? Последнюю фразу я и не собирался говорить, но меня словно подтолкнуло что-то… и я выстрелил наугад, а в следующий миг растерянность в брошенном на меня взгляде яснее ясного сообщила: пуля угодила в самый центр мишени! Невероятно… но факт! И что тут воскликнешь, кроме: да здравствуют флюктуации! – Ты угадал, Ник. – Темный эльф заботливо поправил шторку и откинулся на спинку сиденья. – Как раз перед той самой лекцией я, как ты, вероятно, слышал, высказал желание познакомиться с упомянутой тобой персоной. И вот благодаря любезной помощи мистера Келлера у меня появился шанс на воплощение этой мечты. «Любезный помощник» заметно помрачнел, однако вслух противоречить драу не решился или не посчитал сие занятие своевременным и благодарным. Вместо этого Иоахим, отвернувшись, принялся сосредоточенно разглядывать толпу на перроне. Не без труда проследив за его взглядом, я в итоге уперся в сравнительно молодого – не больше двадцати пяти – двадцати шести лет – человека, выглядевшего типичным продуктом Уолл-стрит. Котелок, белый воротничок и… В первую секунду я попросту не поверил своим глазам – слишком уж немыслимым, невероятным являлось увиденное. Несколько раз моргнул, сосредоточился… нет, это и в самом деле были нити – толстые прозрачно-багровые, словно стеклянные трубки… протянувшиеся от «белого воротничка» куда-то за пределы доступного из окна участка перрона. – Это не агент Зеркало! Голос у меня наверняка был неровен – клыки то и дело норовили вытянуться на всю длину, и удержание их на месте требовало весьма значительных усилий. – Кукла, пустышка, марионетка… этот человек находится под полным внешним контролем, а управляющий им кукловод – высший вампир. – Мой Бог… – ошеломленно пробормотал Келлер. – Вы уверены, граф? – Присоединяюсь к вопросу. – Драу осторожно выглянул из-под занавески. – Лично я не вижу… и не чувствую ничего. – Ты и не должен. – Я наклонился поближе к окну, пытаясь увидеть, куда тянутся зловещие багровые жгуты. – Кто бы это ни был, он великолепно защищен. Очень, очень сильная защита… ту разновидность магии крови, которой он сейчас пользуется, способны разглядеть очень немногие… а владеют ее секретами еще более немногие! – Ты знаешь его? – быстро, требовательно спросил Найр. – Он – один из ваших? – Смотря что ты вкладываешь в понятие «ваших»…. – Он – вампир ?! – изумился Иоахим. – Да, – после короткой паузы сказал я. – Это не подлежит сомнению. – Но этого просто не может быть, – жалобно произнес Келлер. – Источник полученной мной информации абсолютно надежен. – А вы, – осклабился Найр, – все еще не поняли, что ваш «абсолютно надежный» источник может отправляться в… – Окончание фразы драу растворил паровозный гулок. – Не будь столь категоричен, друг мой. «Кукла», наконец, забрался в вагон, а следом за ним… следом за ним к проводнику шагнул юноша лет восемнадцати. – Ведь, как я понимаю, именно эта информация привела тебя сюда. – Я все еще не совсем… – начал было Келлер. – Замолчите! – резко оборвал его драу и развернулся ко мне. – Ник, а ты выкладывай, что видишь! Кукольник – этот молодой человек в темно-синем пальто, так? – Да. – Превосходно. И, – драу едва заметно усмехнулся, – не стоит, право, так надуваться, Иоахим. Как бы то ни было, вы получите агента Зеркало в течение ближайших часов. – К сожалению, мистер Вайт, – язвительно произнес чиновник, – не могу разделить ваш безудержный оптимизм. Ведь поскольку мой источник, как вы сами недавно заметили, «может отправляться троллю под зад», то где взять уверенность, что мы действительно имеем дело с самим агентом Зеркало, а не очередной разменной пешкой Сигнального бюро? – Ник? Ответил я не сразу. Искушение… встать на сторону скептически настроенного чиновника, вместе с ним убедить Найра в том, что перед нами всего лишь мелкая рыбешка, не достойная внимания драу… а затем попытаться выудить золотую рыбку самому! Агент Зеркало, подумать только! Я, разумеется, приблизительно, имел представление, секреты какого уровня «протекают» с его помощью. Если бы мне удалось добиться, что его донесения будут отправляться не только в Ричмонд, но еще и в Санкт-Петербург… Впрочем, колебания были отнюдь не продолжительными. Когда на одну чашу весов пудовой гирей давит служебный долг, на другой же даже не дружба – всего лишь приятельство! – с высокомерным, раздражительным, нахальным ублю… – Поезд отправляется! Звонко лязгнули сцепки, вагон вздрогнул, а перрон за окном качнулся и начал уплывать назад. Найр выжидающе смотрел на меня. Келлер же, отвернувшись от окна, занялся размешиванием, точнее, перемешиванием давно и безнадежно остывшего кофе. – К оптимизму я тоже не склонен, – медленно начал я, – но по иной причине. Как я уже сказал, этот, гм, наша цель великолепно защищена. Далеко не одной магией крови – комплексный щит с взаимным перекрытием сфер, индивидуальной настройки… Это работа уровня архимага, и я даже не возьмусь предполагать, сколько может стоить подобное колдовство… в частном порядке. – Вы намекаете… – не отрывая взгляд от ложечки, вполголоса произнес Иоахим, – что агент Зеркало заполучил эту защиту в государственном порядке? – Не намекаю, а информирую, мистер Келлер. – Со своей стороны, – Найр извлек из жилетного кармашка часы, но почему-то не стал открывать крышку, а ограничился тем, что выложил их перед собой, – могу добавить, что я не встречал щит, способный заслонить вампира от драу… до сегодняшнего дня. Разумеется, вампиры бывают весьма различны… – Как и темные эльфы, друг мой, – вкрадчиво сказал я и незамедлительно удостоился вскользь брошенного взгляда класса «ну и кто здесь сдох и смердит?». – Да. Как и темные эльфы. На некоторое время в разговоре образовалась пауза. Иоахим разглядывал кофе, Найр – часы. Поразмыслив, я решил не выбиваться из общего ряда и принялся рассматривать свои перчатки, благо приобретены они были не далее как сегодня утром и, соответственно, возможности картографировать особенности их рельефа мне пока не выпадало. – Ваша светлость, не соблагоиз… – Николая будет вполне достаточно, – быстро сказал я. – Ибо сложившийся, хм, статус-кво к церемониям не располагает. Со своей стороны, я буду признателен за разрешение обращаться к вам… – …просто Иоахим, – обрадованно кивнул чиновник. – Благодарю вас, граф… ох, простите, Нико-ла-и, я правильно произнес? – Ни кола, ни двора, – пробормотал я. – Йоа-хим, именуйте меня как удобнее вам. – Я все же постараюсь справиться, Николяй… так вот… вы, как я понимаю, также принадлежите к числу Повелителей Ночи? – Физиологически. – Хоть чиновник и ждал этого, но древний страх оказался сильнее – и короткий взблеск выдвинувшихся клыков заставил Иоахима зябко поежиться. – Но не, хм, социально. У нас в России структура, подобная европейским Кланам, скажем так, не прижилась в силу местной специфики. Мы избрали свой путь, – дипломатично закончил я и мысленно усмехнулся, припомнив некоторые сентенции его превосходительства Вольдемордыча, весьма емко и образно характеризовавшего как российские дороги вообще, так и путь упырей в частности. – Но, будучи здесь, вы, я полагаю, вхожи? Хотя бы по долгу службы… Весьма прозрачный намек на то, что Ночные всегда были благодатным материалом для тайных служб. Как, впрочем, и любые другие, не вписывающиеся в рамки. Сосешь ли ты кровь или же заглядываешься на мальчиков из церковного хора, движимый иными мотивами, – детали не важны, наживка может быть любой, а значение имеет лишь крючок… хороший тройной крючок, вцепляющийся в жабры глупой рыбке. Так было всегда, во все времена и у всех без исключения рас – пусть иные блестящие вербовки минувших эпох давно превратились в памятники литературы. Я пожал плечами. – С моей стороны было бы глупо пытаться отрицать очевидное, не так ли? Да, я знаком со многими здешними Повелителями. И, предупреждая ваш следующий вопрос: мне известно, что незадолго до начала войны в одном из бостонских Гнезд появился один молодой, но уже весьма, хм, впечатляюще способный Ночной. Мартин или Майрон – фамилии, к сожалению, мне узнать так и не удалось. Но достоверно известно, что в Бостоне он пробыл не больше месяца, после чего перебрался… – я затянул паузу, – в Вашингтон. Говорили, что среди впечатленных его талантами оказалось несколько сановников из Госдепартамента. – И вы, граф, полагаете, что этот Мартин-Майрон, агент Зеркало, а также сидящий за три вагона от нас вампир – одно и то же лицо? – Если что-то похоже на утку крякает, как утка, и плавает, как утка, значит, это утка и есть.Со стороны Найр выглядел безмятежно спящим. Однако, попытавшись коснуться его плеча, я нащупал пустоту… и ехидный смешок. – Кто ты, рискнувший нарушить мой покой?! – трагическим шепотом вопросил драу. – Назовись, я требую этого! – Вестник, – в тон ему прошептал я. – И вестник недобрый. – Что случилось? – Не знаю, – вздохнул я. – Но что-то случилось. Найр досадливо поморщился. – Я же говорил, надо было действовать сразу! А теперь… подержи фрак. – В предложении Келлера имелись свои резоны, – напомнил я. – Если бы нам удалось дождаться вызванного им охотника… – Если бы… – сдавленно буркнул драу. Кажется, он сражался с жилетными пуговицами – их было много, а левая рука всего лишь одна. Чем в этот момент была занята правая, мне видно не было, судя же по дерганым извивам плеча, мой друг пытался упихать в кальсоны двуручный меч. – Но сейчас этого мистера Эстерхази в поезде нет, а есть что-то случившееся… по твоим словам. – Ты в них сомневаешься? – Ник, я сомневаюсь во всем! – объявил темный эльф. – К словам же это относится втройне. Поэтому… То, с какой легкостью он буквально парой движений вывязал роскошный шейный бант, заставило меня завистливо охнуть, мысленно, конечно же… – Мы пойдем и посмотрим, что же именно стряслось. – Будить своих товарищей ты, как я вижу, не намерен? – Вот уж чего не собираюсь делать! – решительно сказал Найр. – Довольно и того, что мы будем путаться друг у друга под ногами. – Резонно… Собственно, драу озвучил мои собственные опасения. Если высказанные мной предположения относительно агента Зеркало верны, то лучший наемный клинок обеих Америк вполне мог рассчитывать на победу. Да и мой боевой опыт… сейчас весьма настойчиво подсказывал, что две столь яркие индивидуальности вряд ли смогут образовать гармоничную боевую пару. По крайней мере, без длительной притирки, а полдюжины совместных возлияний счесть за таковую было сложно. – Что ты предлагаешь? Атаковать поочередно? – Как вариант. Однако, – улыбнулся темный эльф, – начать я предлагаю с того, что ты, Ник, отойдешь в сторонку и попробуешь сыграть роль восторженного почитателя моего таланта. – Это и есть твой план боя? – А что, – с искренним удивлением спросил Найр, – он чем-то не по нраву тебе ? Мне оставалось лишь развести руками – для чтения лекции на тему «ввяжемся в бой, а там видно будет» и объяснения, почему еще со времен моей прижизненной службы данная концепция вызывает у меня приступ тошноты… на это, к сожалению, не было времени. Да и место не располагало. В конце концов, драу мог попросту заявить, что захват агента Зеркало проводит контрразведка Союза, к каковой он в данный момент причисляет себя, но не меня. Впрочем, даже и столь краткосрочный план имел, как выяснилось, один весьма существенный изъян, причину которого я ощутил, едва только мы зашли в нужный вагон. Это был запах! Единственный и неповторимый… Что ж, узнай про сие Вольдемордыч, он бы смеялся не меньше часа. – Найр, – яростно зашипел я, едва не пропоров себе при этом нижнюю губу, – вперед пойду я! – Это еще почему? – Потому что наша с тобой цель только что плотно пообедала! Я почти кричал – аромат крови манил, звал, сводил с ума. Проклятый агент Зеркало… еще пару шагов и… – В сторону, Ник! Предостерегающий окрик Найра едва не опоздал – даже отпрыгнув на три фута и закрывшись крылом, я ощутил чудовищный жар вспышки. Ставя ловушку, мой собрат по кровопийству отнюдь не мелочился – сдвоенная дыра с тлеющими краями в сумме набирала добрых полтора ярда в поперечнике. Таким файерболом даже высшему вампиру можно навязать весьма длительные, а то и очень длительные размышления о бренности плоти. Ладно хоть, направлены шарики были снизу вверх, потому как задень второй из них пол вместо потолка – кто знает, как бы это сказалось на способности вагона оставаться на рельсах. И еще он торопился. Беглого взгляда, брошенного мной на скорчившуюся под разбитым окном «марионетку», хватило, чтобы понять – несчастного выпивали поспешно, не смакуя каждый глоток драгоценной жидкости, а давясь и захлебываясь… и бросили, так и не высосав досуха! Какое расточительство! – Ник, ты в порядке? – В нем еще почти пинта крови, – тоскливо глядя на вывернутую шею «марионетки», пробормотал я. – Ужас… – Что, черт побери, здесь… – высунувшийся в коридор человек замолк и, выпучив глаза, принялся жадно глотать воздух. Я не успел разглядеть, куда именно пришелся удар темного эльфа, но следующего любопытствующего Найр утихомирил простым с виду прикосновением к плечу. – Где он сейчас, Ник? Ты чувствуешь его? – Смутно… Я попытался сосредоточиться. Не очень успешно – даже с учетом образовавшегося между разбитым окном и прожженной в стене дырой сквозняка исходящий от тела запах крови был еще слишком силен. – Кажется, он все еще на крыше вагона. Но в любой миг… – Давно мечтал о шляпе из нетопыря. – Найр, щурясь, выглянул в оставленную файерболом дыру. – Что ж… ночь обещает быть забавной. Прикрой глаза. – Зачем? В качестве ответа драу продемонстрировал мне короткую жестяную трубку. – Эта жалкая пародия на гномский экспресс, – темный эльф осторожно, по дюйму принялся вытягивать из трубки зеленый шнур, – рассекает ночь с немыслимой скоростью – пятнадцать миль в час. Целого часа у нас, к сожалению, не будет, но минут пять-семь найдется. – Минут пять-семь на что? – Прикрой глаза. Этот крайне похожий на приказ совет я даже перевыполнил, не только зажмурившись, но и отвернувшись, и все равно вырвавшийся из трубки адский факел на миг заполнил тело болью, словно какой-то чертов коновал попытался выдернуть все зубы одновременно. Святые угодники, кто и что намешал в эту проклятущую ракету?! Додумывал эту мысль я уже на крыше вагона. Сейчас отсюда открывался поистине великолепный вид на три стороны – пытающийся глянуть вперед сразу заполучал в каждый глаз по пригоршне дыма и горячей угольной пыли. К сожалению, красоты мертвенно позеленевшего в свете ракеты штата Мэриленд в данный момент интересовали меня примерно так же, как география обратной стороны Луны. А тот, кто интересовал, стоял как раз на полпути между мной и дымоизвергательной пастью паровоза, и его темно-синее пальто на ветру почти ничем не отличалось от черного плаща. Классический сюжет бездарных полотен – два Повелителя Ночи, готовые сойтись в жестокой схватке! Только вот под ногами не надежная кладка замковой стены, а вагон, прыгающий на каждом стыке не хуже норовистого жеребца. Да и брызжущий искрами клубок огня над моей головой мало похож на доброе сияние старушки-луны. Вторая половина девятнадцатого века на дворе, технический прогресс… пришел – будь он трижды неладен вместе с придумавшими его гномами! – Пять-семь минут? – Восемь, если повезет! – выкрикнул Найр сквозь ветер. – Она сейчас в тысяче футах над нами! – Отлично! Тогда уравняем шансы! – Что?! – Уравняем шансы, дружище! Нам в лицо сейчас летит содержимое топки, верно? Но через минуту-две чертова ракета окажется за нашими спинами, а светит она гадостно донельзя, это, друг мой, я как вампир говорю! – Не хотелось бы дарить ему эти минуты, Ник! В словах темного эльфа была своя правда. Если нам требовался решительный успех, то агенту Зеркало достаточно было лишь продержаться. А стоит зеленому сиянию исчезнуть, как он тут же расправит крылья – и, как в той присказке, споймай-ка вомпера посредь ночи! Конечно, я тоже смогу взлететь, но в облике летучей мыши человеческий опыт будет значить меньше, а вот время последнего питания, наоборот, станет куда весомей. – Есть лучшие идеи?! – Да! – Найр, оказывается, тоже умеет ало сверкать глазами. – Атакуй его! – Я?! Мы же договори… – План… изменился… – Странно, по движениям губ я видел, что стоящий рядом темный эльф кричит, что называется, во всю ивановскую, но ветер… ураганный, черт его возьми, откуда только взялся?! Или это взбесившийся от ужаса паровоз вдруг закусил шатуны и вообразил себя пушечным ядром?! – К орку… в… план! Импро… руем! Давай, Ник! – Хорошо! – выдохнул я. Прыжок на соседнюю крышу – ветер, отступив на миг, в следующий с удвоенной силой хлещет по нам тугой плетью. Я, пригнувшись, оглядываюсь – Найра едва не сбросило вниз. Но едва не в счет, уж кого-кого, а драу не так-то просто вышибить из седла, и на следующую крышу мы приземляемся одновременно. Еще чуть-чуть… Небеса раскололись – молния ударила в холм справа от нас, перекрыв зеленое сияние. Еще одна, ближе… высокая сосна вспыхнула, словно спичка, и я увидел, как на груди стоящего впереди существа полыхнул багровый отблеск. Камень-кровавик, наверняка встроен в амулет Воздуха, и этот гад сейчас манипулирует… ну, погоди, доберусь я до тебя! Юнец, мальчишка, чертов сосунок, возомнивший… сейчас я на практике покажу тебе различие между кровососом и молокососом! Мне оставалось совсем немного, буквально пару шагов пройти, продавиться сквозь невидимую стену, я уже четко различал блеск вражеских клыков и… …и этот момент Найр выстрелил. В спину. В мою спину. Трижды.
Гарри и Салли
– Будь я трижды проклят, – Салли воздел руки, явно призывая кого-то сверху выступить в роли свидетеля произносимой им клятвы, – если отдам тебе эти двадцать долларов! Обитатели небес – кружившая над полем троица облезлых стервятников и даже полдюжины лениво ползавших по верху фургона мух – остались равнодушны к этому призыву. Так же, как и к десятку предшествовавших. Мухи были, пожалуй, единственными относящимися к фургону и при этом не являющимися собственностью Конфедерации – они сели на выгоревшее полотно уже после рассвета, следовательно – в Пенсильвании. Все прочее – сама яростно скрипящая колымага, лошади и, как был твердо уверен майор Норрис, троица недоумков от гвоздя в подкове до потрохов числились имуществом Сигнального бюро. – Да уймись ты, наконец! – не оборачиваясь, простонал сидевший рядом с троллем шулер. – Сколько можно… – Нет, ну а что… он ведь не выиграл! – Трой сказал, что майор спустится через два часа, – устало произнес Гарри, – чтобы сделать «предложение, от которого мы не сможем отказаться». Мне лично сдается, что Норрис поступил именно так. Или, по-твоему, нас позавчера все-таки расстреляли на рассвете? – Но спустился-то майор не через два часа! – воскликнул толстяк. – А через три, нет, четыре… минимум… а то и все шесть! – Это мнение основано на вашей субъективной оценке, – сказал тролль. – Понимаю, что, сидя за решеткой в ожидании казни, довольно трудно сохранить способность к адеква… – Хочешь сказать, зеленый, у тебя самого морской хронометр имелся?! – Салли! – Не, ну сам-то пусть скажет, откуда он взял этот час и сорок минут! – Он уже пять раз повторил тебе, что тролли великолепно чувствуют время, – процедил Гарри. – И четыре раза доказал это. По паре часов на эксперимент, погрешность не более минуты… проклятие, Салли, да парень отмеряет время лучше доброй половины часов, что проходили через мой карман! Какого еще орка ты выкобениваешься?! – Такого… – угрюмо проворчал толстяк. – Будь он даже ходячей часовой башней… за двадцать долларов я сам утром во вторник присягну, что на дворе уже вечер пятницы. – Если причина ваших сомнений, – начал Трой, – кроется именно в денежной составляющей, то давайте уберем ее. – Это как? – не понял Салли. – Куда уберем? – Совсем. – Короче, – привстав, Гарри прикрыл глаза ладонью и принялся вглядываться в замаячившие у кромки горизонта угловатые силуэты домов. – Трой имеет в виду, что твоя двадцатка ему сто лет не нужна. Признай только, что прав был он. – А-а, – с видимым облегчением протянул Салли. – Ну раз так…. да, теперь я вижу, – повернувшись к троллю, с некоторой торжественностью произнес он, – что ты, друг, говоришь чистую правду. Ведь отказаться от выигрыша – это поступок настоящего джентльмена, а такой человек… то есть я хотел сказать, такое существо не станет осквернять себя лживыми утверждениями. А значит, майор в самом деле спустился в подвал ровно через час и сорок минут. Пари было выиграно тобой. – Спасибо, Салли. – А теперь, – в голосе шулера явственно послышались интонации первого сержанта Мэллори, – отдай ему деньги! – Что?! Он же сам… – Он, а не ты! – обернувшись, с неожиданной яростью перебил напарника Гарри. – И не я! Ты же с самого начала знал, что зеленый не лжет, верно? Отдай деньги, сукин кот… парень выиграл честно! – Гарри, ноя… – А иначе, – угрожающе процедил шулер, – ты у меня сейчас будешь лететь от фургона и до середины поля! Клянусь башмаками Слима! Толстяк не имел ни малейшего представления, как выглядит Слим и чем его башмаки отличаются от всей прочей обуви. Зато мошенник превосходно помнил, что эту клятву Гарри употреблял только в исключительных случаях – а случая, чтобы он ее нарушил, пока что не случалось! Бледный как мел, Салли дрожащими пальцами выудил из бумажника двадцатидолларовую банкноту и протянул ее троллю. – Зачем же вы так, – с легкой укоризной вздохнул Трой, пряча деньги. – Потому что всему на свете приходит конец, – шулер, кривясь, сплюнул на дорогу. – В том числе и моему терпению. Мы сейчас одна команда… это вовсе не означает, зеленый, что я проникся к тебе братской любовью, но мы должны действовать сообща. – Мы и действуем сообща. – Угу. Так вот, – Гарри, откинувшись назад, ловко выдернул из-под мешка с кукурузой свою куртку, однако надевать ее не стал, а лишь положил на колени, – для меня в понятие «действовать сообща» среди прочего входит и «не пытаться надуть партнера». – Я и не пытался, – едва различимо пробормотал толстяк. – Мало ли чего… за двадцать долларов… каждый скажет… – Салли, – почти с нежностью произнес шулер. – Ты… этот… проклятие, как называется штуковина, что делает электричество? – Лейденская банка? – предположил Трой. – Не, – с досадой махнул рукой Гарри, – не путай меня. В банках все только хранится, будь то варенье, маринованные грибы, сто тысяч долларов золотом или электрическая сила. А вот штука, которая это самое электричество производит, именуется… –Генератор. – В точку! Так вот, Салли, ты – генератор. – Я?! Трой, оглянувшись, с интересом уставился на толстяка. – На самом деле, – задумчиво сказал он, – вы сейчас скорее похожи на, гм, жертву генератора. Помню, когда я работал на Компанию Спитхедских Утесов, один гоблин, кажется, его звали Корявый Дуди, неосторожно схватился за… – …яйца мумака, – ухмыльнулся шулер. – Зеленый, ты не дослушал. Я вовсе не имею в виду, что если нашему сверх меры упитанному другу воткнуть в… куда-нибудь телеграфный провод, то Салли враз начнет передавать ту-ти-та-та… Нет, Салли – генератор идей, за что и ценим лично мной. Впрочем, – после короткой паузы добавил Гарри, – других-то достоинств у него и нет. Кроме, пожалуй, отмычки. – Спасибо, – с чувством произнес толстяк. – Друг… – Всегда пожалуйста, друг, всегда к твоим услугам, – весело отозвался шулер. – Видишь ли, Трой, – продолжил он, – Салли относится к типу людей, о которых принято говорить: «Умный-то он умный, но какой же дура-ак!» Да-да, Салли, это именно про тебя. – В таком случае, – Трой тихо присвистнул, и запряженная в фургон пара гнедых, недовольно всхрапнув, прибавила шаг, – я не совсем понимаю, что дает лично вам, Гарри, партнерство с ним. – Я же сказал: Салли – генератор идей. Ге-не-ра-тор! Сама по себе эта штуковина не умеет передавать телеграммы ну или крутить все те хитрые приспособы, что сооружают подгорные карлики. Но! – повысил голос шулер. – Вспомни, как было с дорогой до Ричмонда. Идею завербоваться к федералам родил Салли, он же придумал, что на Юге лучше всего будет притвориться отпущенными из госпиталя ранеными. У меня же, – вздохнул Гарри, – неплохо выходит применять его идеи на практике. – Если бы ты, – начал толстяк, – прислушался к моим словам тогда, на дороге… – Если бы кто-то, – резко бросил шулер, – тогда, на дороге, не поднял вой насчет еще одной ночевки под открытым небом, то мы сейчас не сидели бы по уши в дерьме. Так могло быть, не спорю. А могло быть и по-другому. Но из тебя, Салли, хороший генератор, а вот пророк ты такой же хреновый, как и я сам. Разве что вот у зеленого нашего… – Предсказание будущего никогда не входило в число моих умений, – произнес Трой. – Этим, насколько мне известно, тролли вообще не славятся. Однако должен заметить, мы также не склонны предаваться рассуждениям на тему: а что было бы, если…Трой
Он сказал правду и в то же время солгал. Правда заключалась в том, что тролли в самом деле не любили лишний раз вертеть минувшие события – что закаменело, то закаменело, так велели боги, а кто решится пойти против их воли? Он также сказал правду относительно того, что предсказание будущего никогда не числилось среди его талантов. Предсказывать, прорицать грядущее на манер астрологов или авгуров Трой действительно не умел. Зато молодой тролль неплохо умел просчитывать возможные последствия. – Подъезжаем. – А это именно тот городишко, что нам нужен? – опасливо уточнил Салли. – Что-то я не вижу таблички… – Видно, местные не пожелали утруждать себя подобной формальностью, – хмыкнул шулер. – Зато имеется насыпь с рельсами, бак с водой, ветряк и прочие атрибуты уважающей себя железнодорожной станции. Вспоминай, майор-то ясно сказал: нас телепортируют на дорогу, ведущую прямиком к этому Доротнулу, а выбран этот городишко затем, что в нем останавливается поезд. – Ну а вдруг этот маг ошибся ? – Вдруг, Салли, даже гоблово дерьмо не возникает, – насмешливо сказал Гарри. – Давай уж, прекращай дуться от обиды и трястись от страха, уж не знаю, чем ты сейчас занят больше. Нам всего-то нужно поскорее обтяпать простенькое дельце… – Если оно и в самом деле такое простенькое, – Салли, встав на колени, отогнул полуоторванную заплату лишь затем, чтобы убедиться в наличии еще более обширной заплаты с наружной стороны полотна, – то зачем Норрис послал именно нас? – Полагаешь, он должен был поручить нам обчистить личный сейф Эйба? – прищурился шулер. – Что-то я не узнаю тебя… где буйная радость по поводу легкости работы? – Ох, Гарри… – Вы и в самом деле считаете, что нам поручено легкое задание? – спросил Трой. Фургон уже ехал по главной улице городка – впрочем, она же была и единственной, являвшейся чем-то большим, чем щель между заборами. Обитатели Доротнула, решил Трой, похоже, предпочли воспользоваться уже проложенной дорогой, вытянув свои дома строго вдоль нее. Но даже и эта улица не могла похвастать оживленным движением в послеобеденные часы – дощатый тротуар словно вымело палящими лучами. Проведенная троллем рекогносцировка выявила, помимо их собственного фургона, только два относительно подвижных объекта в мире угольно-черных теней и песка, слепившего глаза не хуже снега с горных вершин. Первым был человек в кресле-качалке на веранде – само кресло было неподвижным, а вот зажатая в руке емкость то и дело путешествовала вверх-вниз. Вторым был хвост привязанного у салуна жеребца. – Вот, кстати, и табличка, Салли, – негромко сказал шулер. – Салун «Три драные кошки», все, как и говорил майор. Останавливайся перед ним, зеленый, – вести с мистером шпионом долгие беседы я не жажду, так что, хех, искать место для стоянки нет нужды. По-тихому вручим письмо и по-быстрому свалим за обещанной наградой. – Тихо чего-то… – Да, оркестра с фанфарами не видать. – Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил тролль. Гарри уже спрыгнул за землю. Прежде чем ответить, он с очень задумчивым видом снял шляпу, размахнувшись, шлепнул ею по колену – и оглушительно чихнул, когда фонтаном брызнувшая пыль ударила ему прямо в лицо. – Не ответил… – согласился он. – Эй, Салли… – Что? – План меняется. – Голос шулера звучал на удивление равнодушно, но то, как бегали при этом его зрачки, Трою не понравилось. Совсем не понравилось. – В повозке останешься ты, а я пойду внутрь с зеленым. – Но… – Толстяк не закончил фразу. Судя по его мимике, внутренняя борьба чувства справедливости с чувством облегчения если даже и была, то завершилась быстрой и полной победой осторожности. Секунду поколебавшись, Трой сграбастал сумку и шагнул на землю. В салун он вошел первым – и сразу же едва не споткнулся о вальяжно разлегшуюся поперек прохода кошку. Толстая, длинношерстная – и уж точно не из числа поименованных в названии заведения – полосатая зверюга, подняв голову, моргнула на тролля зелеными фонариками глаз и вновь улеглась в прежнюю позу, явно сочтя вошедшего недостойным своего высокого внимания. Того же мнения, видимо, был и сидевший в дальнем от входа углу человек, с очень сосредоточенным видом изучавший «Геральд» недельной свежести, – блеснув на миг стеклами очков поверх газетного листа, он снова вернулся к чтению. Напротив, сидевший слева от входа гном отодвинул в сторону полупустую кружку и с любопытством уставился на Троя. – Эй, ты! Маячивший за стойкой бармен в ярко расшитом жилете был третьим – четвертым, если считать кошку, – обитателем салуна. – Куда прешь?! – Проблемы, приятель?! – выходя из-за тролля, весело пропел Гарри. – Что за проблемы?! – Этот зеленый че, с тобой?! – А что? – А то! – Бармен выразительно покосился на подвешенное рядом с зеркальной витриной ружье. Под ружьем имелась криво приколоченная дощечка с чем-то вроде выжженных иероглифов, а над – еще более криво прибитые оленьи рога. Вглядевшись, Трой не без усилия сумел сложить иероглифы в надпись «Рип ван Винль». Что же касается ружья и рогов, то сравнительная новизна вторых и толстый слой ржавчины на стволе и курке первого не оставляли места сомнению: если оружие и стало причиной смерти оленя, значит, благородный зверь умер от смеха в тот самый момент, когда разглядел, что именно в него направлено. – У нас тут приличное заведение! – Вам не по нраву цвет моей кожи? – вежливо уточнил Трой. – Нам не по нраву твои размеры, приятель! – Это уже было сказано тоном ниже. – Потому как надравшийся вусмерть орк разломает пару стульев, а пьяный тролль… – …упадет и захрапит! – Гарри, по широкой дуге обогнув кошку, подошел к стойке. – Утешься, приятель, мы с зеленым вовсе не собираемся разносить твою лавочку вдребезги пополам. Просто скажи, где нам отыскать Гейзера, и через пять минут сможешь забыть нас как страшный сон! – В Йелоустоне, – фыркнул бармен. – Это если тебе и впрямь нужен всенепременно гейзер. Ну а если сойдет и тип по прозванию Джо Гляйзер – второй этаж, первая дверь справа. Лестница наверх тоже справа. – То, что надо, – радостно кивнул шулер и, обернувшись к троллю, скомандовал: – Пошли, зеленый! – Пять минут, – крикнул им вслед бармен, – время пошло. На лестнице Трой приотстал – издаваемые ступеньками звуки отнюдь не внушали уверенности в их надежности – и оказался в коридоре как раз в тот момент, когда Гарри остановился перед дверью с цифрой «два». Судя по схожести угла наклона, цифру создал тот же автор, что и табличку под ружьем бармена, правда, в этот раз использовалось не раскаленное железо, а чернила. – Словно Цезарь перед Рубиконом, – шепотом сказал он Трою. – Моя любимая роль, – и, пнув дверь ногой, крикнул: – Мистер Гляйзер? – Заходите… – Я… – начал Трой, но было уже поздно – Гарри, по-видимому, все еще продолжая играть в Гая Юлия, распахнул дверь и замер на пороге. – Их там пятеро или шестеро? – спросил Трой. – Семеро, – ответил вместо Гарри тот, кто миг назад столь гостеприимно пригласил их войти. – А еще два десятка вокруг салуна держат под прицелом все подходы к нему. В том числе и те, которые может проделать тролль в здешних стенах. – Тогда, – вздохнул Трой, – я все же зайду к вам. Входил он медленно. Если присущий троллям тонкий слух позволил ему еще в коридоре различить тяжелое, возбужденное дыхание сидевших в засаде, то нюх ничуть не менее четко доложил о струящемся из распахнутой двери запахе… пота, масла, пороха и согретой ладонями оружейной стали. Трой был уверен, что все источники этих ароматов направлены именно на дверной проем – и что, увидь эту «коллекцию» обладатель рогов из бара, он бы скончался отнюдь не от смеха… – Надо же… – удивленно протянул стоявший у окна человек, – не знал, что Сигнальное бюро нанимает к себе на службу троллей.Капитан Мак-Интайр
Он и в самом деле был удивлен – в перехваченных Иоахимом сведениях говорилось о двух связных. На деле же их оказалось трое, вдобавок один из них – тролль. Видимо, ради агента Зеркало разведслужба Конфедерации не мелочится даже в мелочах, подумал капитан и усмехнулся собственным мыслям. – Лицом к стене, руки за голову, – скомандовал он. – Тролль… сначала опусти на пол сумку… очень медленно. – Хорошо, – прогудел тролль. – Но только прошу, обращайтесь с ней аккуратно. Это, в некотором роде, фамильная реликвия. Один из солдат коротко прыснул. Из коридора вновь донесся отчаянный скрип – утренние труды гнома по переделке лестницы в средство раннего оповещения оказались на диво успешны – а вскоре на пороге объявился и сам Торк, по-прежнему с кружкой эля в руке. – Третьего сейчас притащат, – объявил он. – Была небольшая заминка – когда парень увидел этого громилу-орка, как его, Маленького Сэма, то перепугался так, что хлопнулся в обморок и, – гном сделал щедрый, на треть кружки, глоток, – кажись, обделался. Фергюсон уже послал двоих за водой, спрыснуть… ну и обмыть, а подходящие штаны вроде болтались на веревке через три дома от салуна… – Понятно. – Я предупредил, чтобы не вздумали выбрасывать его старую одежду, – добавил гном. – Мало ли чего там может быть зашито. – Но ты, борода, – насмешливо произнес шпион-человек, – наверняка забыл сказать, чтобы и дерьмо не вздумали задевать! А ведь главную тайну Салли вез как раз в своем пузе! – Шути-шути, – благодушно пробормотал гном. – Случится нужда, я и в твоем брюхе поищу. – Не посмеешь! – надменно процедил шпион. – Я – офицер армии Конфедерации… – Ну а я – Ее Величество королева Виктория, – фыркнул один из державших его под прицелом сыщиков. – Если вы, сэр, и впрямь офицер, то где ваш мундир? Сдается мне… – Прекратить! – резко скомандовал Мак-Интайр. Команда подействовала даже на гнома – тот быстро поставил кружку на стул и, смахнув с бороды остатки пены, замер, положив ладонь на рукоять топора. – Ждем третьего. – Капитан покосился на окно, под которым именно в этот момент двое подчиненных Фергюсона держали упомянутого третьего под прицелом, а сам сыщик, старательно зажимая нос, пытался стащить со шпиона кальсоны. – Когда его приведут, начинаем допрос. – Да, сэр. Мак-Интайр ошибся. Третьего шпиона не привели, а притащили в команду – бормочущий что-то толстяк хоть и пришел в сознание, но лишь верхней половиной, ноги же решительно не желали удерживать прочее тело и уже тем более куда-то его нести… пока тролль, бережно приподняв товарища за ворот, не прислонил его к стенке. – Итак, – начал капитан. – Начнем. Ваши имена, джентльмены? – Гарри Стикман, – ответил южанин, первым вошедший в западню. – Тролль рядом иногда отзывается на Троя, а тот, хе, пустой мешок дерьма, что скулит за ним, с сегодняшнего утра вроде решил назваться Френчестером. Правильно я запомнил, Салли? – Где послание для агента Зеркало? Мак-Инайтр вовсе не рассчитывал на то, что получит ответ на этот вопрос с первой же попытки, однако именно это и произошло. – У меня, – неожиданно для всех прогудел тролль. – Шкатулка в моей сумке. – Что? Какого… – Сидеть! – Командир федералов подкрепил свою команду выразительным движением «кольта». – Джонесси… ну-ка, вытряхни на стол мешок этот парня. – Слушаюсь, сэр. Капрал, опустив карабин, шагнул к сумке, наклонился… и дико взвизгнул, когда по его рукаву, оставляя за собой язычки пламени, метнулась вверх небольшая рыжая саламандра. – А-а-а! – Сбейте ее! На Джонесси, впрочем, огненная ящерка не задержалась – как и на его соседе. Третий сыщик, отчаянно хлопая себя по груди, упал на пол, покатился, сшибив при этом сначала злосчастного Джонесси, а затем и Торка. – Воды! – Гидру! – Ой-ой-не-нет… Грохнул выстрел, и в стене рядом с уже опустившим руки Стикманом появилась дыра. Следующий выстрел снес пол-люстры… – А-а-а! Воющий клубок синемундирного цвета – с вкраплениями коричневых курток сыщиков – катился от стены к стене, оставляя за собой щепки размолоченной мебели… – Видимо, шкатулка открылась, – неожиданно четко расслышал капитан фразу тролля, произнесенную столь задумчиво-рассудительным тоном, словно зеленошкурый объяснял это сам себе. Мгновением позже тролль, держа в одной руке яростно дергающегося Гарри, а в другой – обмякшего Салли и давешнюю парусиновую сумку, с разбегу врезался в капитана и, продолжая движение, вышиб Мак-Интайром окно вместе с куском стены! Падай они прямо на землю, можно было бы уверенно предположить, что подобный удар вышибет из капитана дух, причем раз и навсегда. Но под окном стоял фургон, и его крыша, а затем и днище неплохо справились с ролью двух последовательно сработавших амортизаторов. Сознание, впрочем, капитан все равно потерял, но лишь на время. Очнулся он из-за стрельбы. Выстрелы гремели совсем близко, буквально над ним – не сплошной канонадой, но сравнительно часто. Так, словно стрелявшие хотят не попасть, а скорее отбить у противника охоту высовывать нос, подумал Мак-Интайр и открыл глаза. Фургона над ним уже не было. Теперь он стоял в десятке футов дальше по улице, и двое укрывшихся за ним всадников деловито использовали свои револьверы именно для того, в чем заподозрил по звукам капитан, – палили по окнам и крышам, отбивая у федеральных стрелков желание поиграть в героев. Рядом же с Мак-Интайром, то и дело тревожно всхрапывая, стоял абсолютно незнакомый ему белый конь. И тролль. – Мне нужна эта лошадь! – Зеленый, у меня нет времени с тобой пререкаться! – с ясно различимым южным акцентом произнес белый конь… нет, с облегчением понял капитан, все-таки его всадник. – У нас погоня на хвосте, мы и так из-за вас дали крюк… вам, ребята, чертовски повезло, что мальчишка рассказал нам о засаде федералов. Джон Мосби не оставит в беде добрых южан, но если… – Мне нужна эта лошадь! – упрямо повторил тролль. – Вот ведь… – южанин досадливо сморщился, – говорю тебе, олух зеленый, эта кобыла и сотню ярдов твою тушу не провезет, на первом же шаге свалится! Тролль вдохнул. – Я и не собираюсь взгромождаться на нее, – произнес он, обращаясь не столько к Мосби, сколько к его коню, которого, видимо, счел более разумным собеседником. – Я буду бежать. Сам. Долго. Но после такой пробежки я захочу есть. Очень захочу. Понятно ? – Яснее ясного, – рассмеялся южанин и, привстав на стременах, крикнул: – Эй, Билли-бой, захвати во-он ту чалую!Найр
Слушая доклад гнома, Иоахим одновременно протирал очки. А поскольку гном был, как обычно, многословен[266], я в какой-то момент подумал – а не протрет ли агент их насквозь. – …так и глазели на пыль у горизонта, пока через полчаса, наконец, не появилась эта треклятая федеральная конница. Правда, теперь эти шпионы меченые, и Мак-Интайр клялся, что будет гнаться за ними до самого Ричмонда, – гном криво усмехнулся, – а если потребуется – то и до ворот преисподней! Но, говоря между нами, капитаном движет скорее отчаяние, чем надежда. Иметь на руках все козыри, да еще подглядеть в карты соперника… и в итоге проиграть все! А-а… что там говорить! – Что ж. – Келлер отложил в сторону салфетку и, прищурившись, глянул сквозь результат своих усилий на пулевые дыры, неубедительно притворяющиеся остатками оконного стекла. Впрочем, по сравнению с соседней эта комната и впрямь могла бы считаться хорошо сохранившейся… – Мы и в самом деле проиграли. Этой фразы я ждал. Разумеется, не конкретно именно этих слов, сказанных именно в такой последовательности. Я ждал, когда агент пинкертоновского бюро Иоахим Келлер признает наше, а следовательно, и свое поражение. И вот – дождался! – Кто-нибудь еще так считает? Не уверен, но, кажется, Тимоти почти собрался что-то сказать, однако, покосившись на мрачного, как грозовое облако, Торка, так и не решился. – А что, – развернулся ко мне Иоахим. – Вы придерживаетесь иной точки зрения? – Иной. Впрочем, – изобразив короткую задумчивость, добавил я, – «иной» в данном случае не совсем подходящее слово. Строго противоположной… да, именно так. – Интересно, – медленно протянул агент. – Весьма. Гном был куда менее деликатен. Пройдясь по мне взглядом, он суммировал увиденное – сидит, понимаешь, довольный как мумак, ногу на ногу закинул, да еще скалится, весело ему, понимаешь! – с услышанным, после чего пробормотал на старой речи одно специфическое выражение, в сокращенном и цензурном виде звучащее как: «любитель жареных мухоморов». – Что поделать. – Я, в точности скопировав жест знакомого епископа, посмотрел вверх и развел ладони. Вовремя – в том смысле, что я выбрал удачный момент взглянуть на потолок. Доски были испятнаны пулями гуще, чем морда гоблина – бородавками, а как раз в этот момент сквозь одно из отверстий над моей головой решил выпасть таракан. – Не всем же быть пессимистами. – Вот уж не знал, – фыркнул Торк, – что среди темных эльфов оптимисты встречаются. Ответную улыбку я постарался сделать как можно лучезарнее. – И еще какие, бригадир-лейтенант! Взять, к примеру, – я оглянулся вокруг и, не обнаружив среди присутствующих в комнате обилия подходящих примеров, смущенно потупился, – меня. – Ну-ну… – Увы, – вздохнул я, – друзья мои, как ни тяжело в этом сознаваться, но перед вами стоит, то есть сидит законченный, я бы даже сказал жестче, закоренелый оптимист. Да-да. В вопросах, связанных с глупостью – не важно, драу ли, человеческой или же любых других рас, – а также: алчностью, – подняв руку, я начал демонстративно загибать пальцы, – ленью, трусостью и подлостью, невежеством и высокомерием… Пальцы рук закончились быстро. Тогда я стал разгибать их… а потом снова загибать… – …во всех делах, имеющих какое-либо касательство к вышеперечисленным «цветам разума», я числю себя оптимистом. Ибо твердо верю в их безграничность. Не существует глупости, которую нельзя было бы сделать, и если кто-то способен вообразить подлость, значит, найдется и кто-то могущий совершить ее наяву. – Всю жизнь, сколько себя помню, мечтал познакомиться с философией драу. – Избранный Троком тон, однако, наводил на мысль, что гном был бы не против отдалить это знакомство на более поздний срок. – И вот, сбылась мечта! Эй, мистер Вайт, а правда, что самой большой ошибкой ваши сородичи почитают сам Акт Творения? – Правда. Несовершенный мир, населенный еще более несовершенными существами, мог быть сотворен исключительно по ошибке! – И чем быстрее вам удастся разнести его вдребезги, тем лучше будет, – кивнул гном. – Только непонятно, для кого. – Бригадир-лейтенант, – вкрадчиво произнес я, – если вы и в самом деле желаете ознакомиться хотя бы с основными догмами нашего идеалектическогодеструктивизма… – Спасибо, как-нибудь в другой раз! – отрезал Торк. – Неужели, – Иоахим, наконец, счел протираемые очки достойными водружения на нос, – именно идеалектический деструктивизм побуждает вас придерживаться… как вы сказали?., «строго противоположной» точки зрения? Забавно, произнося эти слова, он чуть наклонил голову, и заходящее солнце мигом окрасило круглые стеклышки на его лице в алый цвет! Словно бы эти очочки залило кровью, свежей, артериальной… Случайность, конечно же, но удивительно символичная. – Нет, – спокойно сказал я. – «Строго противоположной» точки зрения меня побуждают придерживаться факты. – А ну-ка, ну-ка, – вскинулся Торк. – Насчет фактов можно чуток поподробнее? – Сколько угодно! Во-первых, – наклонившись, я наугад выбрал две из устилавших пол карт, поднял, заглянул – и, улыбнувшись, бросил на стол. Трефовый туз, крестовый король… – …проиграна лишь одна игра – но далеко не вся партия! – Факт, прямо-таки поражающий оригинальностью, – проворчал гном. – Осталось только убедить агента Зеркало сыграть с нами еще разок! – Это уже во-вторых, бригадир-лейтенант. То есть, – сказал я, – агент Зеркало – это и есть «во-вторых». Скажите, – развернулся я к Иоахиму, – мистер специальный агент, вы по-прежнему собираетесь арестовать его при первой же возможности? – Странный вопрос… – Что ж… Подвинувшись глубже в кресло, я поднял ноги, обнял их и уперся подбородком в колено. Со стороны это, должно быть, выглядело как впадение в детство, причем человеческое – хотя навряд ли младенцы-драу готовятся к появлению на свет в иной позе. Глубокий вдох. И выдох. И раз-два-три. Все. Пора… …ставить окончательную точку. – …в таком случае, почему бы вам не сделать это. В первый момент они смотрели на мою трость. Затем дружно перевели взгляд туда, куда она указывала. – Но,.. – растерянно пробормотал Тимоти Валлентайн. – Это же… зеркало? – Если пытаться быть по-гномски точным, – начал я, – то необходимо сказать, что сей предмет меблировки называется трюмо. Но вы правы, Валлентайн, для нас оно представляет интерес именно как зеркало. К счастью, в него угодила всего лишь одна пуля, стекло почти не пострадало. – Но, – еще более растерянно повторил Тимоти. – Ведь мы теперь точно знаем, что агент Зеркало – вампир. А вампиры не отража… – Белоу! – Гном, нервно пощипывая бороду, переводил взгляд с меня на зеркало и обратно. – Какого тролля! Одна из твоих дурацких шуток?! – Помилуйте, бригадир-лейтенант, какие шутки в столь серьезном деле! Только факты… и то, что с помощью этого трюмо мистер Келлер может с легкостью выполнить свое намерение относительно агента Зеркало… Торк даже не дослушал мою речь. Вскочив – отброшенный им стул, ударившись о стенку, издал жалобный треск и осыпался грудой деревяшек, – гном в два прыжка достиг трюмо и вскинул топор, явно готовясь изрубить притаившегося за пыльным стеклом злодея. Я укоризненно качнул головой. – Эйслин, вы, вне всякого сомнения, лучший из лучших в Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии… но стулья-то зачем ломать?! Сегодня для здешней мебели день и без того выпал не самый легкий. – Ты, драу… – Изданный Торком рык шел, казалось, из самых глубоких недр возмущенной гномьей души. – Если это и впрямь магическое зеркало, способное… – Это самое обычное зеркало! – устало произнес я. – И тем не менее оно вполне способно показать нам неуловимого шпиона конфедератов. Не так ли, Иоахим? Ведь, судя по прозвищу, вы специалист… по зеркалам. Было весьма забавно наблюдать за сменой выражений на лице гнома – по мере того как он, все еще продолжая держать вскинутый для удара топор, разворачивался от стеклянного зеркала к… – Только без глупостей, мистер Келлер! – Валлентайн произнес это мягко, даже почти печально. Но ствол «Койота» глядел точно в лоб пинкертоновского агента, и лично я был уверен – промаха не будет. А еще я вновь испытал то же странное чувство, что и вчера, в поезде. Что-то вроде гордости… …но почему тогда щемит сердце? Тимоти Валлентайн поверил мне, темному эльфу, сразу и безоговорочно. Поверил – против человека. Бывают же чудеса на свете – настоящие, истинные, а не фокусы балаганного волшебника. – Как раз хотел обратиться с аналогичной просьбой, – улыбнулся шпион. – Причем именно к вам, Тимоти. За Найра и лейтенант-бригадира я как-то более спокоен. – За меня тоже не переживайте, – холодно сказал великан. – Руки только на виду держите и резких выкрутасов не вытворяйте. – Постараюсь воздержаться от вытворяния даже плавных выкрутасов, – серьезно пообещал Иоахим. – Надеюсь, таковым не будет сочтен вопрос уважаемому Найру? – Не будет. – Благодарю. Собственно, – Келлер потянулся к карману, но, спохватившись, убрал руку, – я просто хотел спросить, когда вы меня, гм, расшифровали? Вчера, в поезде? – Нет. Моргнув, я вдруг понял, что ужасно хочу спать. Это была не какая-то враждебная магия – просто тело получило сигнал: неподъемное дело благополучно спихнуто с плеч долой. И теперь для меня наступала пора расплачиваться по счету – лучше всего путем укалывания в хорошую, надежную нору с горячей ванной, поваром-троллем и коллекцией марочных вин. Пора. Пора в нору… пока не начал разваливаться на глазах у посторонних. И ведь не объяснишь глупой плоти, что дело спихнуто еще не до конца. – Вчера я лишь начал подозревать, – сказал я. – Ночью, вспоминая… вдруг понял, что, когда граф заметил «подставу», вы, Иоахим, выглядели скорее расстроенным, чем удивленным. Тогда я не обратил на это пристального внимания, сочтя, что на вас так подействовало то, что информация, за которую вы так ручались, все же оказалась ложной. Однако позже… я неожиданно сообразил, что у вашего поведения может быть и другое объяснение. Яростно взревев, Торк подпрыгнул и метнул топор, свистнув буквально в дюйме от волос шпиона, оружие с маху врубилось в стену. Неторопливо развернувшись, Келлер взглянул на топор, ушедший в дерево почти на все лезвие, по рукоять, едва заметно пожал плечами, а затем развернулся обратно и кивнул мне. – Окончательно же, – продолжил я, – части головоломки сошлись уже сейчас, во время рассказа бригадир-лейтенанта. Эти трое недотеп… или правильнее было бы назвать их «баранами на заклание»? Ведь предназначенная для них роль была той же, что и у «куклы» нашего знакомого из поезда, не так ли? Устроить шоу с поимкой неуловимого шпиона конфедератов. Беспроигрышный ход, ибо кому придет в голову обвинить героя, поймавшего самого агента Зеркало… в том, что агент Зеркало – он! – Что ж… в логике вашим рассуждениям не откажешь. С вашего позволения, Тимоти… – Келлер старательно замедленным движением извлек блокнот и карандаш. – Но вот выводы… я пока так и не понял, что из вышесказанного привело вас именно к моей скромной персоне. Конечно, упомянутая слава героя-поимщика и в самом деле отличное прикрытие, но в целом… подобную операцию с «подставой» мог бы задумать и попытаться осуществить практически кто угодно. Тот же вампир из Бостона… Агент пинкертоновского бюро вел себя настолько спокойно, что на миг у меня в сознании промелькнуло дикое подозрение – а вдруг темноэльфийская паранойя в очередной раз сыграла со мной недобрую шутку? Промелькнуло – и сгинуло. Келлер слишком уж спокоен, осознал я. Он расслабился… словно актер, отыгравший труднейший спектакль. Пусть лицо еще в гриме, пусть из-под парика ручьем льет пот, но сцена осталась позади, занавес опустился, и нет больше принца датского, а есть донельзя усталый человек, мечтающий о заветном шкафчике в гримерке. Даже гном заметил это. И понял. А ведь Торку, пожалуй, было бы куда легче поверить Иоахиму, чем драу. Второй подряд удар по его самолюбию, да еще какой – это уже не пощечина, как в случае с ведьмой, а настоящая великанская оплеуха! – Вампир из Бостона получил команду от вас, Иоахим, – сказал я. – Именно вы предупредили его о том, что план с «куклой» раскрыт и нужно сворачивать эту часть операции. Никто другой не мог этого сделать – Тимоти спал, а Рысьев… – Мог! – уверенно произнес Келлер. – Вы же не станете утверждать, Найр, что способны проконтролировать, хм, все коммуникативные возможности Повелителя Ночи? А для русского резидента было бы, как вы сами отлично понимаете, весьма заманчиво прибавить агента Зеркало к числу своих конфидентов. Неожиданно мне стало весело. Боги, ну ведь и в самом деле – весело! – Хороший довод! – Я изобразил китайского болванчика, выдав не только серию одобрительных кивков, но и подкрепив эти кивки частыми морганиями. – Вполне пригоден для любого абстрактно взятого с потолка «русского резидента». Но не для графа Рысьева. – Вы так уверены в его дружеских чувствах? – Абсолютно, – хихикнул я. – В противном случае я бы никогда не решился действовать столь предательским образом. – Драу – и вера в дружеские чувства, – повторил Иоахим. – Забавное сочетание… и весьма труднопредсказуемое. Прежде чем ответить, я подошел к окну и, встав чуть сбоку, с полминуты смотрел на улицу. Тела убитых давно уже убрали, от них остались лишь темные пятна на земле, в лучах закатного светила казавшиеся почти черными .. …а завтра не будет и этих следов. – Нельзя предусмотреть всего. – К сожалению. – Келлер с очень задумчивым видом нацелился карандашом на блокнот… едва заметно пожал плечами, с хрустом выдрал верхний лист и, скомкав, отбросил его в сторону. – Именно подобные случайности порой и губят самые выдающиеся замыслы. Песчинка, попавшая в колесо… – Ну, не принижайте мою самооценку, – возразил я. – Песчинка… это как-то совсем уж мелко. Так и быть, не стану претендовать на валун, но возведите меня хотя бы в ранг булыжника. – Келлер, – хрипло произнес Торк. – Во имя Создателя Ауле… ответьте – почему?! Иоахим грустно улыбнулся. – Боюсь, с рангом булыжника могут возникнуть некоторые сложности, – со вздохом сообщил он. – Найр, а что-нибудь более, хм, обыденное вашу самооценку не удовлетворит? Скажем, звание бригадного генерала? Конечно, решать буду не я, но полковника за разоблачение агента Зеркало обещали еще восемь месяцев назад, а с тех пор цена должна была возрасти… – Почему?! – повторил Торк. Выглядел гном, откровенно говоря, жалко – впрочем, и внимания на него сейчас никто не обращал. Даже Валлентайн. – Звание бригадного генерала Конфедерации? – подойдя к зеркалу, я попытался принять наиболее горделивую, как мне казалось, позу – левая рука за спиной, правая – за отворот фрака, подбородок гордо вздернут. – Не уверен, что мне будет к лицу этот мундир… – В таком случае выбирайте звание бригадного генерала армии Союза! Тот, кто произнес эти слова, в стекле не отражался. Впрочем, даже не узнай я голос… как я уже говорил, не так уж много в мире существ, могущих действительно неожиданно для меня объявиться рядом. И со вчерашнего дня этот список увеличился всего на одну персону. – Впрочем, – продолжил вампир, – поскольку ваши предпочтения диктуются исключительно внешней стороной мундира, то лично я бы порекомендовал вам остановиться на коммодоре флота. Тимоти, по-прежнему держа на прицеле Иоахима, пробормотал что-то вроде «о, черт…». А я… я вдруг почувствовал горечь, словно кто-то долго и настойчиво, по капле вливал мне в рот полынную настойку. Вкус победы… впрочем, победы ли? Скорее уж мне впору признавать свое поражение – ведь оценить подлинный масштаб предательства не хватило даже воображения темного эльфа! – Как ваше крыло, Майрон? – Мартин. Мартин Берг. Как видите, – подняв руку, вампир несколько раз взмахнул ею, – сейчас довольно неплохо. Хотя, не стану отрицать, в первый момент было весьма болезненно. Кстати, – улыбнувшись, добавил он, – а как чувствует себя Их Сиятельство? Я сразу же вспомнил длинную и очень подробную лекцию на тему: почему никогда, ни при каких обстоятельствах не следует пытаться стрелять в одного вампира сквозь другого. Даже когда этот второй – твой друг и за подобную импровизацию не станет отрывать чью-то излишне самоуверенную голову. Впрочем, поостыв, Ник все же признал, что шанс у меня имелся – будь противник хоть немного менее ловок. – Полагаю, граф Рысьев сейчас ощущает себя не менее превосходно, – сказал я. – Он был расстроен главным образом из-за плаща. – Рад слышать, – кивнул Мартин. – Если не затруднит, передайте Их Сиятельству мои самые наилучшие пожелания и, – в комнате на миг стало темно, порыв ледяного ветра взвихрил пыль в углах, – вот этот цветок. Красная роза на ощупь казалась вырезанной из хрусталя – тяжелый стебель так и норовил выскользнуть из пальцев. – Я, – продолжил вампир, – уже несколько лет являюсь искренним поклонником Их Сиятельства, и, поверьте, мне очень жаль, что наша встреча произошла… при тех обстоятельствах. Узнай я заранее… – Узнай мы заранее, что Рысьев будет в этом поезде, ваша с ним встреча не состоялась бы ни при каких обстоятельствах, – желчно заметил Келлер. – И кое-кто еще ответит…. – Иоахим, ну это же был граф Рысьев! – обернувшись к агенту, с укором произнес вампир. – Я больше чем уверен, «наружка» сделала все возможное… – Значит, они должны были сделать невозможное! – Келлер взмахнул карандашом, словно заколачивая воображаемый гвоздь… в чей-то гроб. – Их небрежность поставила под удар нашу операцию! – Что?! Здесь?! Происходит?! – изданный Торком вой, пожалуй, сделал бы честь раненому оборотню – и я не смог отказать себе в удовольствии. – Неужели вы все еще не поняли, бригадир-лейтенант? – Я особо выделил чин Торка, вложив в него столько издевки, что хватило бы утопить весь Королевский Совет. – Да! – уставясь в пространство перед собой, выкрикнул гном. – Я, бородатый пенек с окаменевшими мозгами, все еще ничего не понял! И я буду крайне признателен, если кто-нибудь возьмет на себя труд растолковать одному тупому гному, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! Он был виноват, пожалуй, меньше всех нас – за вычетом Тимоти, – и мне, как это ни странно прозвучит, было действительно жаль его. Но переполнявшая меня обида настойчиво искала жертву. – Ну как же, – все тем же издевательским тоном продолжил я. – Это ведь элементарно, Эйслин! Вот перед нами стоит агент Зеркало, самый опасный и неуловимый шпион конфедератов. Я, правда, не знаю, един ли он в двух лицах… – Скорее нет, чем да, – невозмутимо произнес Келлер. – Общее число посвященных в суть операции «Шекспир» на сегодняшний день составляет примерно два десятка .. включая находящихся в этой комнате. Но для разведслужбы Конфедерации… как вы, Найр, тогда, в день нашего знакомства сказали? Персонификация? Так вот, для южан именно я персонифицирую агента Зеркало. – А президент? – отчего-то шепотом спросил Тимоти. – Он… тоже… – Да. И военный министр. А инициатором «Шекспира» был генерал Скотт[267]. Так что уберите вашу игрушку, Валлентайн. – А… капитан Мак-Интайр? – Он не знает ничего. Как и полковник Смигл. В голову которого и пришла идея ускорить собственную карьеру, организовав элитную команду для охоты за агентом Зеркало. Первоначально мы рассчитывали, что ваша деятельность придаст еще большую правдоподобность нашим донесениям. – Та «кукла», что я привел в поезд… – Вампир покосился на меня, двойной агент, разоблаченный и приговоренный… он должен был стать агентом Зеркало! – Он им и станет, – твердо сказал Келлер. – Игра окончена. – Да, – подтвердил Мартин. – Южане больше не верят нам. – Так что теперь осталось лишь доиграть представление для собственной публики. – Но… зачем? Зачем помогать мятежникам выигрывать битву за битвой? – Потому что, – с видом доброго школьного учителя произнес Иоахим, – выигрывая одно сражение за другим, они проигрывают войну. – Выигрывая… проигрывают, – озадаченно повторил Тимоти. – Не понимаю. – Ты просто не знаешь языка темных эльфов, – тихо сказал я. – А в нем «большая стратегия» и «большое предательство» пишутся одинаково. И произносятся… так же, как и пишется. – К вопросам большой стратегии глупо подходить с обычными мерками, – рассудительно произнес Келлер, и его слова разом воскресили в моей памяти стол генерала Хукера, карту, на которой по-гномьи аккуратно были начерчены синие и красные стрелки. …и я вспомнил грохот залпов, свист пуль и пронзительный визг картечи, вспомнил запах порохового дыма и крови… …и ленивые круги стервятников над просекой… …где рядами, поротно и побригадно, лежали тысячи безымянных пешек – цена удачно разыгранного гамбита. – Не понимаю, – снова повторил Тимоти. – Не могу понять… не могу поверить… – Конфедерация одерживает победы на Востоке, – Иоахим указал рукой на стену, которая, впрочем, на мой взгляд, была скорее южной, чем восточной, – благодаря военному гению Роберта Ли, храбрости его солдат… и сообщаемым агентом Зеркало сведениям. Но пока основное внимание приковано к полям битв между Вашингтоном и Ричмондом, на Западе южане теряют Кентукки, форт Донельсон спускает флаг перед, – Келлер тихо фыркнул, – генералом Безоговорочная капитуляция[268], десантники Фаррагутта берут Новый Орлеан… – Ну а агент Зеркало тем временем получает очередной мешок с золотом от президента Дэвиса. – Торк, подойдя к стене, одним резким движением выдернул засевший топор. – Или вы изображали патриота Юга? – Патриота Юга, стесненного в средствах, – ответил Келлер. – Разумеется, большая часть моего южного «жалованья» незамедлительно попадала в федеральную казну… – А меньшая прилипала к вашим ручонкам, – закончил гном. – Вы ведь не просто так подрядились торговать солдатскими жизнями, верно? Для чего вам столько сребреников, а? – Не отвечайте, Иоахим, – быстро сказал Мартин Берг. – Он ведь провоцирует вас… – И все же, – агент Зеркало принялся расстегивать ворот рубашки, – я отвечу. Наклонив голову, он осторожно снял золотую цепочку, на которой был подвешен маленький круглый медальон. – Вот. – Что это? – с подозрением спросил Торк. – Откройте. Гном, хмурясь, подцепил ногтем крышку. Портрет, наверное, был закреплен именно на ней, со своего места я не видел его, но свившаяся в колечко прядь золотых волос отчего-то показалась мне детской. – Моя дочь, – в голосе Иоахима одновременно прозвучала нежность и тоска, – Линда. Сейчас она в Англии… в частном пансионе… и я смогу забрать ее, лишь бросив в лицо… – Келлер запнулся, – только вручив моей бывшей супруге чек на пятьдесят тысяч долларов. Такова цена… мимолетного увлечения аристократической путешественницы приставленным к ее благородной персоне… шпиком. Говорите – сребреники? Что ж… быть может. Но кто-то все равно должен был сделать эту работу. Грязную… и я чертовски рад, что все закончилось, – но она, черт возьми, – вдруг сорвался на крик Иоахим, – и в самом деле должна была быть сделана! Понимаете вы это?! Он вдруг вскочил, с силой швырнул на пол блокнот и карандаш, несколько раз с дикой яростью ударил их каблуком, словно топча особо мерзкое насекомое. Затем так же внезапно обмяк и, вяло махнув рукой, прошаркал к окну – сгорбившийся, с мелко вздрагивающей спиной… человечек. – Конечно же, понимаем, – ласково процедил я. – Вы, главное, не волнуйтесь, это вредит… здоровью. Поберегите себя… для дочурки. Мартин укоризненно покосился на меня. Я пожал плечами и отвернулся. Полынь… – В самом деле, успокойтесь, мистер Келлер, – неуверенно сказал Тимоти. – Вы ж сами сказали: все кончено.Так? – Так, – хрипло ответил Иоахим. – Со дня на день падет осажденный Виксберг. Это последний опорный пункт мятежников на Миссисипи, его потеря рассечет Конфедерацию. Техас, Арканзас и западная часть Луизианы окажутся отрезанными от прочих мятежных штатов. Нужды отвлекать внимание от Запада ценой Востока больше нет. Следовательно, анент Зеркало должен быть обезврежен… что мы с вами, джентльмены, только что проделали. Мои поздравления! Что же касается сребреников… то есть наград и почестей, таковые воспоследуют незамедлительно по нашем возвращении. Игра… большая игра окончена – теперь осталось лишь доигрывание.ГЛАВА 12
1863, Нью-Йорк, Тим
Понятия не имею, зачем Торку понадобился лучший номер гостиницы. Комнат в ней было – примерно как в моей родной деревушке во всех домах разом. Одна спальня чего стоила – к тамошней кровати для постояльцев-гномов надо было бы еще и пони заводить. А то ведь коротышка на заре глаза протрет, а до края дошагает аккурат к закату. Впрочем, Торк на ней спать даже и не пытался – он устроил на одном из кресел в гостиной форменное гнездо из покрывал и вот в нем-то храпел уже третью ночь подряд. Еще он бывал в столовой – потому как именно там жратву давали, то есть сервировали, ну и, само собой, туалет навещал. Все. Это и был его маршрут, он же распорядок дня. В прочие комнаты Торк и не заглядывал. Мне, в общем-то, тоже наскучило устраивать по ним пешие экскурсии – к вечеру третьего дня. Ей-ей, а ведь скажи мне об этом кто с полгода назад, в жизни бы не поверил. Мальчишка из подвала в миллионерских – да чтотам! – королевских палатах, и не каким-нибудь подметальщиком ковров или вытрясателем этих… как их… гоблинов, тьфу, гобеленов! Здесь гоблины-гобелены, само собой, тоже имелись – в первый день я на них просто глазел, разинув пасть, на второй – щупал ткань, а на третий… на третий день меня уже попросту маяло. Бродил среди всей этой роскоши, будто фамильное привидение – и, судя по зеркалам, в подаренном Белоу костюме получалось у меня очень даже похоже. Зеркала… те два, что висели в гостиной, Торк первым делом перетащил в соседнюю комнату, самолично, не дожидаясь лакеев. А то, что висело в туалетной комнате, разбил… вечером. Не знаю уж чем – топор он, идя по нужде, не прихватил, но вмятина в стене была солидная. Больше, чем от кулака… скорее уж на отпечаток макушки смахивала. Странные это были дни. Первую половину, от завтрака до полудня, Торк обычно лежал на диване, тупо уставясь в потолочную мозаику. А во второй… он пил. Начинал за обедом, и к вечеру в нем оказывалось не меньше галлона всякого алкоголя… ну, уж всяко не меньше пинты – в основном кларета и мадеры, впрочем, напоследок все это заливалось джином или виски. В первый день я, честно скажу, изрядно струхнул – ну как, захмелев, коротышка возьмется за топор, да и начнет шинковать мебель на растопку… а закончит еще кем-нибудь, кто подвернется под лезвие! Но, как выяснилось, пьяный гном – это вовсе не обязательно буйный гном. По крайней мере, Торк по мере захмеления, как раз наоборот, становился все более и более вялым… пока не уползал с очередной бутылкой в свое гнездо, в котором благополучно засыпал. Эх, гном-гном… Глупо все как-то вышло. И, наверное, я – единственный, кто в этой дурно припахивающей истории в итоге остался в выигрыше. Торк сдержал данное мне тогда, на углу в первый день, обещание. Даже перевыполнил его. Нет больше разыскиваемого полицией штата Нью-Йорк преступника… и даже не было никогда, ну а если где-то и завалялись розыскные листы годичной давности – обращайтесь прямиком в серый, с красной черепицей, особняк в начале Пятой авеню. Там живо убедят, что и листы эти вам привиделись, и особняк вам пригрезился. А кто продолжит сомневаться, тот – по нонешнему военному, не сильно располагающему к оглядке на законы, времени – и сам рискует прослыть духом бесплотным. В какой-то момент я даже подумал – а не захотят ли в сером доме заставить исчезнуть не только дело разыскиваемого преступника Тима Валлентайна, но и самого… слишком уж близко ошивавшегося близ тайных тайн особой секретности… Уж больно горячая была правда, что раскрылась нам тогда, в испятнанной пулями южных партизан комнатушке, слишком уж высокие кресла она щедро мазала черным. Секретная секретность… такие секреты, говорил дедуля, просто страсть как вредны для самочувствия. То косточкой в горле застрянут, то в речке, что курица вброд переходит, на дно утянут… холеру с чумой на пару и то лучше подхватить – их, хоть и редко, все ж переживают. А вот неположенное по чину знание, оно, случается, убивает, даже и не заразив – просто из-за того, что рядом постоял или мимо проходил… и мог узнать! Дедуля-то у меня умный… со своей медалькой за Талаверу. Могут захотеть. Нет, не так – по службе они это захотеть обязаны. Работа у них такая, со спецификой – следов после себя не оставлять… разговорчивых. Пусть даже и… эх, хорошее слово есть, книжное… вот, вспомнил – потенциально! Пусть даже и нет почти шанса, что болтать я начну и уж тем более что кто-нибудь моей болтовне поверить захочет. А шанс мой – что еще числюсь я пока другом Торка и в лице оного всех коротышек Дальних-как-их-еще-там-пещер. Такой хвост обрезать – руки коротки. Пока я с Торком… Тогда, в первый день, я попытался разговорить его хоть немного… кончилась эта попытка тем, что гном спецом для меня заказал в номер бутылку шампанского. Прежде я этот ар-исто-крат-и-ческий напиток только на витринах разглядывал. Все собирался как-нибудь спереть бутылку-другую для Молли, да не складывалось – и, как выяснилось, очень даже к лучшему, потому как шипучка на поверку оказалась штукой коварнейшей. С Торковой бутылки меня вначале здорово развезло, даром, что пузо после обеда было набито доверху, ну а потом весь этот обед вместе с шампанским… в общем, не наше это великанское дело. Больше я заговаривать с Торком не пытался. Просто ждал – сам толком не понимая, чего именно. Ну да лучше уж с пьяным гномом, но в шикарном номере, куда отборную жратву телегами завозят, чем в лесу, под открытым небом, с одиноким кроликом на завтрак-обед-ужин… ну и с трезвым темным эльфом в качестве компании. Хотя, конечно, с Найром было интересно. Как раз на рассвете четвертого дня, должно быть, уже слегка подвинувшись башкой от скуки, я дошел до того, что произнес эту фразу вслух – и почти не удивился, когда до боли знакомый насмешливый голос в ответ произнес: – Благодарю за комплимент, мистер Валлентайн.Найр
– Благодарю за комплимент, мистер Валлентайн, – сказал я. Лежавший на кровати великан подпрыгнул, едва не пробив при этом потолок, к моему вящему сожалению, ибо создателя «украшавшей» упомянутую противоположность пола стоило бы четвертовать в момент появления на свет. Или колесовать, в зависимости от пристрастий судьи. Мои же пристрастия дружно заявляли, что существо с подобными… склонностями к неортодоксальным цветовым решениям должно быть удалено как можно более жутко – так, чтобы память об этом сохранилась в веках и отвращала безумцев, рискующих мыслить о подобном. – М-мистер Вайт… – запинаясь, выпалил он. – Теперь уже мистер Найр, – заметил я, падая в кресло. – Или коммодор Найр, это уж как вы, второй лейтенант Валлентайн, сочтете более правильным. – Л-лейтенант? – Поскольку, – улыбнулся я, – вы с бригадир-лейтенантом так и не удостоили своим присутствием церемонию раздачи сребреников, то, – лист гербовой бумаги на миг завис над головой великана, а затем спланировал ему на колени, – я счел разумным захватить и ваши плюшки… для передачи по адресу. Первый принцип драу: дают – бери, не дают – отбери. К слову, церемония мне весьма понравилась: скромно, можно сказать, камерно, но со вкусом. Речь президента была хороша… прочувствована, в какой-то момент даже я почти поверил, что ему и в самом деле ничего не известно. Надо будет узнать, нет ли у нас общей родни с мистером Лин… – Т-ты! Наконец-то сумевший приподнять веко гном явно не желал видеть во мне нечто большее, чем порождение спиртосодержащих напитков. – К-какого… Пятью минутами ранее, осматривая комнату, я зафиксировал двадцать одну явно пустую бутылку и лишь один-единственный наполовину опустошенный сосуд – присущая гномам расчетливость побудила Торка оставить ее на середине огромного стола, то есть вне пределов досягаемости пьяного себя. Именно этот сосуд я сейчас и перевернул горлышком вниз, после чего с удовольствием проследил, как темнокрасное пятно расползается по ковру… бухарскому – шестнадцатый век или хороший новодел «по мотивам». – К-какого… во имя задницы Траллы, зачем ты приперся? – Вы никогда не читали воспоминаний Леголаса, бригадир-лейтенант? – нарочито вежливо спросил я. – Да… судя по вашему искреннему изумлению, вы о них даже не слышали. А между тем прелюбопытнейшее чтение. Одно название чего стоит: «Эльф и гном – это нормально!». Полного текста, увы, мне пока не встречалось, да и вообще единственный упоминающий о них источник – это исследование одного соотечественника Рысьева, посвященное мемуарам участников той войны… но цитаты, приводимые им, заставляют совершенно по-иному взглянуть на… – Тебя придушить? – на удивление трезво звучащим голосом осведомился гном. – Или предпочтешь бой на топорах? – Бой на топорах с гномом? Разве такой бой можно назвать честным? – А разве бой с драу вообще может быть честным? – Гном уже сполз на пол со своего спального кресла и теперь, горделиво выпятив бороду, с вызовом глядел на меня. Бедняга… он и не подозревал, что по-прежнему обернутые вокруг него ярды кричаще-желтого шелкового покрывала придают ему сходство… ну, если пытаться быть вежливым, то с попугаем. – Может, – кивнул я, – если это бой с другим темным эльфом. – Говори, зачем пришел, – и уматывай! – процедил Торк. – Как невежливо. – Я даже не стал изображать попытку встать. – Вот уж чего не ожидал от визита к старому другу… – Другу?! – Глядя на выпученные глаза бригадир-лейтенанта, я решил в дальнейшем разговоре быть немного снисходительней к гному. Три дня тихушной пьянки… – Среди людей принято считать, что совместно перенесенные тяготы сближают. – Кзбгрым[269]! Недружелюбно, точнее, очень недружелюбно поглядывая в мою сторону, гном прошаркал в угол… со сдавленным проклятьем пнул выстроенную там батарею так, что две бутылки разлетелись на осколки… тогда как остальные девятнадцать со звоном раскатились по комнате в целом виде. Данный акт вандализма, впрочем, либо улучшил самочувствие гнома, либо просто поднял ему настроение – в сторону ванной комнаты Торк удалялся, практически не шатаясь. – На самом деле, – дождавшись, пока гном сотрясет стены захлопываемой дверью, прошептал Тимоти, – я даже рад, что… Валлентайн осекся, настороженно вслушиваясь в донесшийся со стороны ванной грохот. – Все в порядке, – успокаивающе произнес я. – Наш друг всего лишь попытался перевернуть ванну. – А… – А вот теперь, – констатировал я, дождавшись окончания второй серии лязга, грохота и воззваний к большей части гномьего пантеона, – ему это удалось. – Да, – вздохнул Тимоти, – в общем-то, мистер Найр, именно поэтому я и рад, что вы пришли. – Темный эльф как средство вывода гнома из депрессивного запоя? – Я приподнял бровь. – Что ж… Вернувшийся из ванны гном выглядел очень мокрым и чем-то довольным. – Ну, – запрыгивая на кресло, почти дружелюбно пробурчал он, – выкладывай, с какой гадостью пожаловал? – Вообще-то, – начал я, – меня привел сюда интерес к вашему самочувствию. – Я здоров. – Вы уверены? – уточнил я спустя пять минут, когда стало ясно, что никакого продолжения от гнома не последует. – Уверен! – проворчал Торк. – И нечего зыркать на эти… да, я пил. Имею право. Полное. И что с того. – Право, вы, бригадир-лейтенант, разумеется, имеете, – вкрадчиво произнес я. – Полное или не очень… а вот как обстоит дело с поводом? – Скажешь, у меня нет повода?! – Скажу. Этот ответ на некоторое время поставил гнома в тупик. Выбраться из него самостоятельно Торк не сумел. – Ну а что, по-твоему, с нами произошло? – резко спросил он. – Особенного – ровным счетом ничего, – достав из рукава пилочку, я начал подравнивать ноготь на мизинце правой руки. – Не уверен, что сумею подобрать верный термин в Старой Речи, но если прибегнуть к помощи человеческих вульгаризмов… – я сделал паузу на любование результатом и перешел к указательному на той же руке, – то можно сказать, что нас попросту поимели. – Хорошее выражение, – согласился гном. – Очень точно передает оттенки. Подставили, ну или, к примеру, использовали в данном случае не настолько хорошо. – И? – Что "и"? – не понял гном. – И где повод к упиению? Медленно подняв голову, Торк посмотрел мне в глаза. Очень искренние. Очень наивные. – То есть, – хрипло спросил он, – это, по-твоему, не повод? – Вообще-то, – улыбнулся я, – мы все появились на свет именно в результате подобного действия. И появившись, немедленно влились в общий круговорот… упомянутого процесса. Собственно, бригадир-лейтенант, это и есть жизнь: кто-то – нас, кого-то – мы. Судя по раздувающимся ноздрям, гном и в этот раз не был готов к правильному восприятию догм идеалектического деструктивизма. Однако сообщить об этом он не успел, отвлекшись на робкое постукивание в дверь номера. – Не рано ли для завтрака? – Рано, – вполголоса отозвался гном. – Вдобавок я специально проинструктировал слуг заранее… – не договорив, он сполз с кресла и, крадучись, благо ковер даже похмельному гному позволял совершать это действие с некой долей успешности, направился к двери. Вздохнув, я обернулся к Тимоти. – Мистер Валлентайн, не могли бы вы открыть дверь? Торк застыл. Валлентайн – тоже. – Видимо, я не совсем четко сформулировал. Мистер Валлентайн, не могли бы вы открыть дверь, втащить в номер того, кто за ней стоит, и затем снова запереть ее? Это заклинание подействовало сразу. – Спасибо. – Ва-ва – ва… Не знаю, на что именно рассчитывал человек, решивший этим утром постучать в дверь занимаемого Торком номера, – но рискну предположить: вероятность увидеть темного эльфа и великана с огромным револьвером в его расчетах отсутствовала. – Я-а – в-а… – Бригадир-лейтенант, не припомните, – обратился я к Торку, – Ява – это, кажется, остров где-то в Индийском океане? – Он не похож на яванца, – уверенно сказал Вал-лентайн. – Мне один матрос про тамошних рассказывал. Я был склонен согласиться с этим утверждением. Наш гость не был похож на выходца с тропических островов. Светловолосый паренек, судорожно хватавшийся за ящик с ручкой, выглядел скорее обычным крестьянином или, как принято говорить на этом континенте, фермером. – Б-бригадир-лейтенант Э-эйслин Т-торк? – Перед вами! – М-мне надо… – запинаясь, начал паренек и вдруг, словно пришпоренный, зачастил: – Меня зовут Грегор Лукаш, я живу к югу от Нью-Йорка, с дядей, у нас небольшая ферма, и вчера днем на наш огород прямо с неба упал вот этот ящик, не знаю, что это, но когда я попытался… На этом у нашего гостя кончился запас воздуха в легких. – На шарманку похоже, – неуверенно заметил Валлентайн. – Попытался, а дальше? – с нажимом произнес гном. – Попытался… – Паренек моргнул… схватился за рукоятку и крутанул ее. Ящик протестующее взвизгнул, заскрипел, застонал, завыл… и сквозь эту какофонию неожиданно послышалось нечто весьма похожее на женский голос. – Да чтоб тебя! Вот проклятая хреновина! – дальше сплошным потоком хлынули не подлежащие печати выражения Старой Речи. – Знакомый мотив, – удивленно пробормотал Торк. – Но как, орк побери… – О! Заработало! Так… херня! Слушайте! Кто б ни нашел проклятый ящик – доставьте его в Нью-Йорк, в Город Гномов и найдите там Торка, бригадир-лейтенанта Эйслина Торка. Сделайте это – и получите двадцать, нет, орк побери, сорок фунтов золотом, или сколько там будет ваших паршивых долларов! А-а-а, зараза… да чтоб… Гном медленно развернулся к великану. – Тимоти. – Не знаю, показалось мне или нет, но чем-то интонации в голосе Торка напомнили сейчас мои собственные. – На кресле справа от вас лежит мой кафтан. Бумажник в потайном кармане. Возьмите из него банкноту достоинством в пятьдесят фунтов, вручите этому человеку, а потом закройте за ним дверь номера. – Но я хотел… – начал паренек. – Спасибо, Тимоти. Опустившись на корточки и при этом почти полностью заслонив мне обзор, Торк принялся ощупывать наш трофей. – Весьма занятно. – Я качнулся вперед, стараясь получше разглядеть загадочный ящик. – Даже при столь отвратном качестве записи можно констатировать, что наговаривавшая ее особа представляет собой… – Я знаю, что представляет собой эта особа! – оборвал меня гном. – А вот какого тролля… Что-то звонко щелкнуло, и вновь раздавшиеся хриповизги заставили меня вздрогнуть. – Торки, сучий прохвост! Надеюсь, это ты слушаешь меня, ну а если нет – в любом случае пусть тебе тридцать три раза икнется! Любимый наш дядюшка Кфур поручил мне отвезти этот, мать его, небольшой подарочек, но чертова погодка подгадила – волны до небес! Сдается мне, посудина, на которой я тут бултыхаюсь, шторм не переживет! В общем, я телепорти-рую подарочек, и, если штурман не соврал, он вывалится где-то над сушей, а-а-а… Сказать определенно было трудно, но, вслушиваясь в грохот и вой, я решил, что автора послания швыряет по какому-то помещению… например, каюте. – Торки! В этом подарочке для тебя сюрприз – настоящая причина, из-за которой один сморчок Норслинг помог тебе командировкой! Дядюшка Кфур просил передать – он очень надеется, что ты его не разочаруешь. Дядюшку не разочаруешь, а вот сморчка… а-а-а… все, открываю портал! И… передай три больших «кря» зануде Гвилю! – Это все? – Нет. – Торк вновь принялся ощупывать шарманку. – Но и сейчас я могу сказать, что это дело касается Клана Дальних Весенних Пещер. И не касается… остальных. – Если хотите, – предложил я, – могу отвернуться. – Вы просто невероятно любезны, Найр, – ядовито буркнул гном. – Намекаете, что выставить вас нам не удастся, так, что ли? – Желаете испытать свои силы? Вместо ответа Торк с силой крутанул ручку – и раздавшиеся при этом звуки сразу же заставили меня пожалеть о своем любопытстве. – Прекратите! – Что, не нравится? – НЕТ! – Не поверите, но мне – тоже, – неожиданно спокойно произнес гном. – Чтоб вы там ни думали себе по поводу гномской музыки, это не было ни традиционной ее частью, ни даже изысками современных, кхм, ансамблей. По крайней мере, из числа известных мне. – Вот уж не знал, что вы еще и меломан, – простонал я. Уши до сих не пришли в себя после столь массированной атаки, то и дело норовя свернуться в трубочку. – Боги… тому, кто записывал эту мелодию, вероятно, проделали кастрацию слуховых нервов. – Может, так, – с какой-то странной интонацией отозвался гном. – А может… Не договорив, он вскинул топор – и шарманка, предсмертно взвыв, разлетелась на щепки… и несколько десятков широких бронзовых дисков. Подняв один из них, Торк примерно с минуту всматривался в него. Когда же гном вновь развернулся в нашу сторону… в это сложно поверить, но на какой-то миг даже мне, темному эльфу, стало не по себе. – Тимоти. – Да. – На первом этаже, – медленно произнес гном, – слева от входа за конторкой скучает крашенная алхимией девица сорока лет с лицензией практикующей ведьмы. Будьте так любезны, вручите ей, – гном заозирался по сторонам, шагнул к столу, порывистыми движениями написал, точнее, накарябал карандашом несколько слов на оборотной стороне какого-то счета, – это послание для передачи капитану Мак-Интайру. – Майору Мак-Интайру, – механически поправил я. – …и, – Торк на миг задумался, – преподобному Алану Уиллеру. Затем узнайте, когда отходит первый экспресс на Филадельфию. – Уже бегу. – Теперь вы, Найр. Друг мой. Не согласитесь ли сопроводить меня в одной небольшой поездке, обещающей стать крайне увеселительной. Я уже и не помнил, когда в последний раз мне так сильно хотелось сказать «нет». Век или даже два… – Охотно, друг мой. С удовольствием.9 июня 1863 г., станция Бренди, Гарри и Салли
– Вы попросту подставили нас, сэ-эр! – Для верности Гарри сопроводил эти слова ударом кулака по столу. – Да, сэр, именно так! – А вы только что пролили мой кофе, – мягко и укоризненно сказал Уильям Норрис. – Знаете, сколько в наши дни стоит на Юге натуральный кофе, мистер Стикман? – Майор аккуратно переставил чашку в сторону от пятна и, так и не дождавшись ответа, кивнул. – Конечно же, не знаете… а наши солдаты давно уже варят кофе из желудей. Недавно в Ричмонде вышла Конфедеративная поваренная книга: более сотни рецептов, адаптированных к сегодняшнему дню. Как варить кофе без кофе… испечь яблочный пирог без яблок или хлеб – без дрожжей… а фальшивых устриц из кукурузы вам пробовать не доводилось? – Меня не волнуют кулинарные проблемы вашей Конфедерации, майор, – процедил Гарри. – А то, что вы послали нас на верную смерть… – Да, – без всякого выражения тихо произнес Норрис, – послал. Двух дешевых жуликов и одного нелюдя. Отправил вас, почти наверняка зная, что будет. Но все-таки не был уверен до конца. Потому что не хотел поверить, боялся… слишком уж страшной была правда. Он замолчал, невидяще глядя куда-то сквозь Гарри, сквозь ткань палатки… – А до этого я два раза отправлял куда более достойных людей. Тоже… на верную смерть. Вы никогда не получали донесения от мертвецов, Стикман? Думаю, не получали. Ну а мне теперь долго предстоит разбираться, – что-то в лице майора дрогнуло, не усмешка, а намек на усмешку, – кто выбрал жизнь… а кто предпочел сохранить честь. Смешно звучит – честь шпиона, верно, Стикман? В жизни вообще много смешного… так что улыбайтесь почаще. – Что вы дальше сделаете с нами? – С вами? – удивленно переспросил Норрис. – Да на кой вы мне сдались? – Но вы дали слово… – И вы поверили? – с еще большим удивлением посмотрел на Гарри майор. – Поверили слову главного шпиона Конфедерации? Впрочем, – тяжело вздохнув, пробормотал он, – с вас, недоумков, станется… и не такое. Да, я дал вам слово, и я его сдержал: девчонка, за который вы шли, ждет в соседней палатке. Забирайте и катитесь вместе с ней на Север к вашему черному колдуну… да хоть к черту в преисподнюю! – звенящим шепотом договорил Норрис и устало махнул рукой. – Только мне больше не попадайтесь. Гарри молча развернулся и вышел из палатки. – И что теперь? – Что-что. – То ли Гарри передалась усталость майора, то ли его собственное тело накопило вдосталь причин для апатии, но сил злиться на Салли с его очередными дурацкими вопросами у шулера попросту не было. – Отведем девку, а потом… – Не нада, cap! Гарри неторопливо развернулся… вгляделся и понимающе кивнул. – Старый Снап велела сказать: лучше будет я отвести к нему Нелли. – На этот раз негр был одет не в лохмотья, а хоть и обтрепанный, но пока еще прилично выглядящий мундир Конфедерации. Шулер, однако, даже на миг не усомнился в том, что рядом с ними ухмыляется тот самый ниггер, который встретил их с Салли тогда, вечность назад, на дороге сквозь лес… Даже фонарь у него был прежний – желтое пятно, не столько рассеивающее темень, сколько делающее ночь еще чернее. – Вам, cap, – негр ткнул в сторону Салли чем-то тускло блеснувшим, и толстяк вздрогнул, запоздало сообразив, что в его живот едва не воткнули здоровенный «боуи», – не стоит нонеча ходить на Север, да. Проклятие на вам, cap. – Проклятие?! – взвизгнул Салли. – Ах… – Не Старый Снап работа. – Негр замотал головой. – Нет, cap. Федерала заклятие, cap, искать ваша повсюду. Старый Снап обратно предупредить ваша, – чернокожий неожиданно хихикнул, – год прятаться нада… пока дерьмо вконец не засохнет. – Дерьмо? – непонимающе повторил толстяк. – Хорошая основа для поискового заклинания, – произнес молчавший до сих пор Трой. – Пусть и не очень аппетитно пахнущая, но зато по части отпечатка личности… – Да уж, это тебе не отпечаток под контрактом, – поддакнул шулер. – Тут уж ты влип… во всех смыслах. – А своя проклятие Старый Снап уже сняла, – сообщил негр. – Все часна… – Часна?! Если зайца долго бить по голове, он научится играть на барабане. Или отрастит волчьи клыки. Фонарь отлетел в одну сторону, «боуи» в другую, негр – в третью. – Вот это удар, – ошарашенно пробормотал Гарри. – Кто бы мог подумать… Он почти сразу же пожалел о своих словах, отлетая на добрых три ярда в кусты. – Ты не представляешь, – дуя на ободранные костяшки, выкрикнул Салли, – даже представить себе не можешь, как давно я об этом мечтал! – О черт… – Гарри, ты там не уползай далеко, – скалясь, произнес толстяк. – Щас я разделаюсь с этим ниггером и займусь… – Сар, масса, не нала, моя все вспомнил! – Что ты вспомнил?! – Салли опустил уже занесенный для удара кулак и, чуть поколебавшись, поднял ногу. – Ну!!! – Вспомнил про бумага, которая Старый Снап велела вам передать! – с надрывом крикнул негр. – Моя ща достанет… только не бейте моя больше, cap! Вот, вот она… – замахал он чем-то белым и тут же съежился, прикрывая локтями голову. – Что это еще за кусок дерьма?! – Выдернув бумагу из дрожащих пальцев негра, Салли развернул вчетверо сложенный лист… – Зараза, ни хрена не видно… – По-моему, – косясь через его плечо, сказал Трой, – это упрощенная схема какой-то местности… то есть карта. – Да-да-да, карта-карта-карта, cap, – торопливо затараторил негр. – Карта места… где лежит закопано много-много-много деньга. Одна, две, три… десять… сто тысяча и все долларов. – Врешь! – Нет! Моя говорить правда… это быть еще до война… шайка орки грабить банк в Пенсильвания, деньга зарывать, потом попадай в засада, всех их пиф-паф! Полиция некромант их вызвать дух не суметь, а Старый Снап суметь! – А ведь я чего-то подобное слыхал. – Видя, как озадаченно уставился на карту Салли, шулер рискнул выбраться из кустов. – То ли в 56-м, то ли в 57-м… и действительно в Пенсильвании. – Это, похоже, какой-то город, – толстяк вертел карту перед собой, – дорога… Кладбищенская Гряда… Чертова Лощина… ну и названьица, а! Персиковый сад… а крестик – это, значит и есть… эй, черномазый! Черт! – Удрал! – констатировал шулер. – Ну и орк с ним! Что за город-то… – Не пойму, – с досадой отозвался толстяк. – Говорю ж, не видно ни хрена… Трой, может, ты… – Очень неразборчиво написано, – виновато сказал тролль. – Не понять. – Ладно, утром разглядим, – уверенно заявил Салли. – А пока не рассвело толком… Гарри, слушай, где б нам тут коней раздобыть, а? Может, Джон выручит? Как думаешь, а? – Может, и выручит, – пожал плечами Гарри. – А может, и нет. В любом случае торопиться нам особо некуда… по крайней мере, тебе. – Мне?! Это еще почему, – с угрозой начал Салли, осекся и хлопнул себя по лбу ладонью так звонко, что футах в десяти от них порскнула из травы какая-то ночная птица. – Заклятие! Черт, я ж забыл… а-а, дья… Он снова осекся, на этот раз из-за того, что шулер, дернув его за плечно, развернул лицом к алеющей полоске над горизонтом. – Остатки мозгов прихлопнул?! Нашел кого помянуть до рассвета! – Да ладно… я ж… че… ох, но делать-то что, а? – тоскливо пробормотал Салли. – Ведь если это и впрямь… сто тысяч долларов, Гарри, только представь себе! Это ж целая куча золота! Ждать целый год… нет, я точно свихнусь… и потом, за этот год их наверняка кто-нибудь да выкопает… мои деньги, Гарри, придет и выкопает! – Это, – заметил шулер, подбирая с земли трофейный «боуи», – если их уже не выкопали. – Нет-нет, я уверен, сейчас они еще в земле, ждут меня, мои крошки. – Салли ожесточенно встряхнул карту, словно надеясь, что помянутые «крошки» просыплются из нее золотым дождем. – А вот если мы промедлим… Гарри, это как с тем фермером, помнишь? Мы все откладывали да откладывали, пока чертов пес не опрокинул стол вместе с лампой… и жемчужное ожерелье досталось саламандрам. Так и сейчас… Гарри, я чувствую – если мы в ближайшее же время не заберем их, наше сокровище отыщет кто-то другой! – Ну, – задумчиво начал шулер, – мы с Троем… – Нет! – Полыхнувший в глазах толстяка яростный огонь заставил шулера отступить на шаг. – Карта моя… и живым я ее не отдам никому, слышишь! – Слышу-слышу, – потирая вновь разнывшуюся челюсть, проворчал Гарри. Шуточку насчет возможности забрать карту у мертвеца он вслух произносить не стал – вид Салли очень ясно намекал, что толстяк сейчас и сам вполне готов… и способен обеспечить появление бездыханного тела, а то и нескольких. – Вам не надо так сильно волноваться, – примиряющее сказал Трой. – Я в любом случае больше не буду быть с вами. – Чего? – От вас больше не пахнет приключением. – Тролль вздохнул. – Пойду искать где-нибудь в других местах. – Пойдешь?! – взвизгнул Салли. – Ты же видел карту! Думаешь, я тебя так вот запросто… Удар был хорош. По всей видимости, толстяк хотел сбить тролля с ног, и надо признать, у него это почти получилось. Почти. – А-а-а! Моя нога! – Похоже на перелом, – наклоняясь над воющим толстяком, озабоченно сказал шулер. – Надо же… Трой. – Мне очень жаль. – Верю, – кивнул Гарри. – Ты вот что… иди… пока Салли не попытался сломать о тебя второе копыто! И… – секунду поколебавшись, он шагнул навстречу троллю и протянул ему руку, – спасибо за все, зеленый. Ты был неплохим партнером. – Спасибо вам, мистер Уэсли. – Трой осторожно коснулся человеческой ладони. – Знакомство с вами было и в самом деле… очень познавательно. Надеюсь, вам повезет с поисками клада. Мистер Салли… всего хорошего! – Не отпускай его, Гарри! Задержи! – Каким, интересно, способом? – глядя вслед уходящему троллю, холодно спросил шулер. – Броситься ему на шею и прорыдать: «Друг, не покидай нас!» ? – У тебя же револьвер. – А у троллей очень твердая шкура. Я думал, уж теперь-то и ты об этом знаешь. – Проклятие, ну нельзя, – кривясь от боли, простонал Салли, – нельзя дать ему так просто уйти. – Почему же? – Он видел карту! – И что с того? – фыркнул Гарри. – Как это «что с того»! – От возмущения Салли даже попытался привстать, забыв на миг о пострадавшей конечности… которая, разумеется, не замедлила напомнить о себе. – Он же, а-а-у-у-о-о, теперь наверняка пойдет прямиком туда… – …где пахнет новыми приключениями. – Шулер, присев на корточки, не без усилия отодрал руку толстяка от штанины, вспорол ее ножом и, вглядевшись, тихо присвистнул: – Та-ак… да, не повезло тебе… – Гарри! – Так болит? – А-а-а! – Ясно, болит… а ты попробуй подумать головой, Салли. Пожелай наш зеленый приятель и в самом деле захапать клад… прочему бы ему не дождаться, пока мы с тобой выкопаем наши мани-мани, а уже после этого уйти… в точности как сейчас, только с мешком денег на плече? Кто б ему помешал? Уж точно – не я. – Думаешь? – с надеждой всхлипнул толстяк. – Ох-х… Шулер промолчал. Врать ему отчего-то не хотелось, а сказать, что за проведенное рядом с Троем время он стал хоть немного понимать троллячью… троллиную, поправил Гарри сам себя и усмехнулся… Троллиная логика – уже само по себе звучит бредово. – Ты лучше думай, как нам добраться до нужного места, – вслух произнес он. – Если тебе и впрямь целый год нельзя совать нос на Север… так болит? – Нет вроде… – неуверенно отозвался Салли и тут же с возмущением воскликнул: – Эй, ты чего творишь? – Пытаюсь башмак стащить. – Разрезал бы… больно ж! – Ты ж сам все уши мне проконопатил, что на твою ногу нужно шить по особой мерке, – напомнил Гарри, – а у этих южан и так пол-армии щеголяет в «мокасинах Лонгстрита». – Да провались они… что ты сказал? – Что на твою ногу… – Нет, нет, дальше… Гарри, ты гений! – радостно выкрикнул толстяк. – Вернее, – тут же поправился он, – это я – гений, но и ты… тоже не безнадежен! Башмаки! Вот ключ к решению проблемы! – Придумал способ превратить их в семимильные? – ехидно спросил шулер. – Так, чтобы за пять шагов переместиться в Пенсильванию, быстро выкопать клад и смотаться обратно в Вирджинию? – Лучше, Гарри, много лучше, – торжествующе заулыбался Салли. – Я придумал, как заставить прийти в Пенсильванию, причем именно в нужное место, сам Юг. Башмаки… у конфедератов жуткая нехватка обуви! Если нашептать им, что в некоем городке расположен большой склад… – Они добегут до него быстрее собственных лошадей, – согласился Гарри. – Что ж… идея и впрямь хороша. Как бы только вложить ее в уши генералу Ли? Салли еще раз посмотрел на карту… вздохнул, облизнулся и принялся запихивать ее за подкладку куртки. – Помоги мне встать. – Ты уверен? – переспросил шулер, но толстяк не расслышал его. – Генерал Ли нам не поверит, – отрешенно бормотал он. – Но Роберт Ли поверит Джебу Стюарту, Джеб Стюарт поверит Джону Мосби, а вот Джон Мосби, который знает нас лишь как людей из Сигнального бюро… вот он-то поверит нам. Надо срочно найти Джона, – уверенно заключил он, хватаясь за протянутую шулером руку – и замер, когда рассветную тишину вдруг нарушил далекий перестук. – Что это, Гарри? – Перестрелка на аванпостах? – с видом знатока предположил шулер. Где-то справа от мошенников затрубил горн, в ответ ему с другой стороны лагеря раздалось заливистое ржание… между палатками замелькали белые силуэты, кто-то уже орал, щедро перемежая команды с богохульствами. Затем где-то впереди, разом перекрыв прочие звуки, слитно громыхнули сразу несколько пушек, а еще через миг Гарри едва успел отпрыгнуть, когда вылетевший из-за ближайшей к ним палатки южный кавалерист – в нижнем белье и на неоседланной лошади, – визжа и размахивая саблей, унесся вдаль. – Ну и как мы найдем Джона в этом бедламе? Они б и не нашли его, не вынеси людской водоворот командира Серых призраков точно навстречу им. – Слышали, чего творится, парни?! – выкрикнул он еще за пару шагов. – На нас прет чуть ли не вся конница янки! Черт-те что, никогда такого не было… – Мосби вдруг остановился, глядя на двух мошенников так, словно у тех вдруг выросли ангельские крылья или хотя бы генеральские погоны. – Эй… а уж не за вами они пожаловали, а? – Так… – Салли говорил вроде бы спокойно, но что-то в его голосе насторожило шулера… причем настолько, что Гарри с трудом отогнал мысль уронить толстяка на землю и отбежать подальше. – Джон… мне нужна лошадь… и сабля! – Сабля, – весело оскалился Джон Мосби, – на современной войне нужна лишь для жарки мяса над костром.Штат Делавер, графство Кент, деревня Смирна, майор Мак-Интайр
– «Джаггернаут». Да, подходящее название. – Смотри. – Гном использовал в качестве указки трость драу, а тот – удивительное дело – не обратил на это никакого внимания. – Первый уровень обороны – вот эти трубы между катками. Метатели «греческого огня», пневматические, дальность – до ста ярдов. Второй – спонсоны. – Эти наросты с хоботками? – Эти наросты называются спонсоны, – упрямо повторил Торк. – Хоботки же… – Гном чуть повернул колесико на проекторе, и один из «хоботков» увеличился, оказавшись на поверку связкой прутьев. – Митральеза? – удивленно вскинул бровь Мак-Интайр. – Не маловато ли стволов? – Судя по схемам внутренних узлов, – задумчиво сказал гном, – это усовершенствованные моими сородичами картечницы доктора Гатлинга. Патент от 4 ноября 1862-го… а чертежи наш агент скопировал еще в мастерской. – Ловкачи… Тор пожал плечами. – Мы все равно купили бы лицензию. Впрочем, сейчас это не важно. Просто прими к сведению, человек, что эти «хоботки» способны выплюнуть тысячу пуль в минуту. – Не может быть! – Может, не сомневайся. Одних только их с лихвой хватит, чтобы подмести все живое на полмили вокруг. Но для того, чтобы приблизиться на эти полмили, надо сначала пройти сквозь огонь башенных орудий. – Об этом я уже догадался. – Майор скрипнул зубами. – Башни по образу «Монитора», верно? – Верно, только пушки в них другие. 11 -фунтовки Уитворта. Заряжаются с казенной части. И учти – это всего лишь вспомогательный калибр. – Про главный можешь и не упоминать. А то, – невесело усмехнулся Мак-Интайр, – я совсем испугаюсь. С другой стороны, выстрел из этой суперпушки наверняка стоит больше моего десятилетнего жалования, и твои сородичи наряд ли согласятся истратить столько денег на какого… – Он замолчал, видя, как гном качает головой. – Мои сородичи остались только в машинном отделении. Пушками занимаются конфедераты, вернее, – фыркнул Торк, – по большей части британцы, за обещанное Баллоком золото согласившиеся нацепить серые мундиры. Эти пальнут и по мухе. Да и настоящие южане… плату за «Джаггернаут» президент Дэвис обещал в виде концессий в северных штатах, так что и этим не с руки скупердяйничать. – Поверю. В общем-то, не принципиально важно, продырявит ли меня сотней пуль или же прихлопнет ядром из этой царь-пушки. – Она стреляет не ядрами, а полиг… – Сейчас не это важно, Эйслин! – перебил гнома Найр. – Уверен, все присутствующие уже глубоко прониклись и в полной мере осознали все величие сооруженного твоими родичами чудо-оружия. Бурно, – темный эльф скрестил указательные пальцы, – аплодирую! А теперь будь добр, поведай нам, как эту колесницу преисподней можно отправить в ад! – Никак! После этих слов гнома в комнате на некоторое время воцарилась тишина. – Так не бывает, – уверенно сказал драу. – Как бы ни был велик и могуч Ахиллес, у него непременно должна иметься пятка. – В таком случае, – зло прищурился Торк, – может, многомудрый эльф укажет нам ее? Придет на помощь глупому гному, который две ночи подряд не смыкал глаз, пытаясь отыскать эту самую пяту? Или, может, – гном обвел взглядом собравшихся, – это сделает кто-нибудь еще? – Не укажу. – Драу, подавшись вперед, отобрал у гнома трость и перетек в позу, живо напомнившую майору ящериц. Эдакая крупная, пестро расцвеченная игуана, упершаяся подбородком в набалдашник. – Техника – это не мое… – И почему я так и думал? – Торк прошелся вдоль стены, щурясь, когда на его лицо проецировалась очередная деталь чертежа. – Ну, кто еще считает себя умным? А? Тимоти, что ты скажешь? – Ну, – Валлентайном явно двигало не знание, а отчаяние не выучившего урок школяра, – если собрать побольше пушек. – Ясно. – Гном безнадежно махнул рукой. – Мысль, как говорится, не лишена. Собери всю артиллерию Союза, выдай им годовой запас пороха и сделай так, чтобы «Джаггернаут» согласился изобразить перед ними неподвижную и безответную мишень… что ж, очень может быть, спустя недельку-другую его экипаж очумеет от беспрестанного стука по ночам, вылезет наружу и сдастся в плен. Однако пока что мы даже не знаем толком, где он пройдет. Расставить же пушки вдоль всего перешейка… ну, значит, в месте прорыва будет две, в лучшем случае три батареи. Если повезет, они успеют дать один-единственный залп. Но, – вскинув руку, гном выразительно постучал по цилиндру орудийной башни, – я уверен, полевые орудия будут сметены задолго до того, как «Джаггернаут» подползет на дистанцию их огня. – Неужели он бронирован сверху донизу? Ведь колеса… – Катки, – Торк перешел к левому краю чертежа, – прикрыты броневыми фальшбортами. Они, правда, не доходят до земли, но даже сумей кто вбить ядро точно в эту щель, толку будет мало. – А если попробовать нанять драконов… – Нанять драконов ?! Тогда уж проще сразу капитулировать. И уж точно – дешевле. – Да-а… – вздохнул Алан Уиллер. – Теперь я понимаю, что чувствовали моряки с «Камберленда» и «Конгресса», глядя, как их ядра мячиками отлетают от брони «Вирджинии». – Чертовски верное сравнение, – кивнул майор. – С одной только разницей: на этот раз «Монитор» не придет! . – А вот в этом пункте, – сказал драу, – вы не правы. На этот раз «Монитор» – это мы. – Да что вы говорите? – насмешливо фыркнул клерик. – Значит, мы – сухопутный броненосец?! Ну и кто будет колесами… – Катками. – Да хоть прялками! Или вы умеете прошибать броневые листы плевком насквозь? – Я драу, а не дракон, – возразил темный эльф. – Ив качестве такового привык действовать, полагаясь отнюдь не на грубую силу. – И где ж твоя праща, Давид? – У Торка, – невозмутимо сказал Найр. – Не так ли, бригадир-лейтенант? Переведя взгляд на донельзя удивленного гнома, майор пришел к выводу, что это было «не так», причем довольно сильно. – Думаю, – все тем же спокойно-рассудительным тоном продолжил темный эльф, – наш маленький друг своими рассуждениями о неуязвимости «Джаггернаута» просто желает довести нас до состояния столь отчаянного, что мы согласимся на любой выдвинутый им план, вне зависимости от степени его безумия. Иначе, – драу едва заметно улыбнулся, – нас бы просто не было здесь. Ведь гномам нужны свидетели триумфов, а не поражений. Разом побагровев, Торк шагнул к драу… остановился, разжал стиснутые было кулаки и шумно выдохнул. – Говори за себя, темный! – процедил он. – Один я бы вышел навстречу «Джаггернауту».. – …с гордо воздетым топором, – договорил Найр. – И даже сумел б героически поцарапать один из этих… катков, прежде чем этот каток раскатает тебя в очень тонкую лепешку. Потом твои родичи сложат о тебе длиннейшую и нуднейшую песню, которую будут хором исполнять по вечерам… и непременно так, чтобы горы ходуном ходили. Охотно верю. А теперь, гном, скажи, объяви нам, что я был не прав и ты не нашел у «Джаггернаута» слабых мест. Торк смотрел на пол. Долго. Словно для него жизненно важно было накрепко запомнить каждую щель, каждую щербинку некрашеных досок… – Ты был прав, – тихо сказал гном. – Я нашел… не слабое место, не шанс, но тень шанса. «Джаггернаут» не остановить магией, об этом его создатели позаботились. И ему нет равных по силе оружия. Но если нам удастся попасть внутрь, то… – Пороховой погреб? – Нет. Подойдя к столу, Торк выдернул из проектора диск с общим видом гномьего сухопутного броненосца и вставил другой. Эта картинка была еще более непохожей на все, что доводилось видеть майору… кроме, разве что, схемы Милли Харпер, подумал он. Ее бы сюда… но нет! Должны быть границы, за которые переступать нельзя. В таком бою женщинам не место, будь они хоть четырежды дипломированными ведьмами. Это дело для мужчин! – Каждая башня имеет свой отдельный погреб, – Торк медленно подкручивал колесико, пока один из фрагментов схемы не расползся на полстены. – Заряды в латунных гильзах, заставить их детонировать разом – дело почти невозможное. Они просто сгорят… при этом, возможно, выгорит башня, и все. В лучшем случае выйдет уничтожить два соседних погреба – но прорваться ко всем… – Я бы, – скромно заметил драу, – попытался. – «Джаггернаут» везет полторы сотни десанта! – прорычал гном. – Мне испугаться? – презрительно уточнил Найр. – В этих железных кишках число не имеет значения. Наоборот, чем больше их будет, тем сильнее они будут мешать друг другу. – Да-да, конечно. Только, – добавил Торк, – из этих полутора сотен двадцать – это гномы из отряда Крыс! Сколько их вы возьмете на себя «в этих железных кишках», а? – Трех. – Найр… вы необычайный наглец, даже для темного эльфа. – Стараюсь. – Но если не погреб, – чем больше майор вглядывался в чертеж на стене, тем страннее выглядел увеличенный гномом фрагмент: прямоугольник, заполненный… больше всего это походило на червяков разнообразной длины и толщины, – что тогда? – Это! – Гном, словно забывшись, с силой дернул себя за бороду – и тут же скривился. – Отсек вспомогательной турбины!Тимоти Валлентайн
– В этот бой, – твердо произнес Торк, – я иду, потому что этого требует дело моего клана! – Я – солдат, – просто сказалМак-Интайр. – Эта страна стала моей, я присягал защищать ее от любого врага. – Что до меня, – темный эльф хищно прищурился, – то где и когда я еще найду такого превосходного врага? – Ну… – Я на миг замялся, покраснел и выпалил: – Я иду… потому что дед учил… потому что нельзя стоять в стороне, когда в бой идут те, кого считаешь друзьями! И никто не засмеялся. Правда, майор Мак-Интайр улыбнулся, но в этой улыбке не было насмешки. – Повод не хуже многих иных, – одобрительно пробасил клерик. – Ну а вы сами, – с любопытством спросил драу, – что заставило вас присоединиться к нашему тесному обществу? Про тесноту эльф заметил ох как верно. Мы в нашей норе сидели буквально друг на друге. Стоило мне вздохнуть чуть поглубже – и локоть майора так и впивался в грудь, а уж ноги Торк давно напрочь оттоптал своими сапожищами. – Видите ли, мистер Найр. – Уиллер смотрел на драу словно бы с жалостью, хотя это мне наверняка просто чудилось: ну какая, спрашивается, жалость может быть у клерика к темному эльфу? – Есть на свете вещи, против которых не сражаться попросту нельзя. И этот свежевылупившийся из подгорных мастерских железный монстр – одна из таковых. Одна мысль о том, насколько ужаснее станет война, если подобные ему заполнят поля сражений… – осекшись, клерик раскашлялся, – не знаю, доступно ли сие вам. – Отчего же, – спокойно произнес Найр. – Доступно. Хотя, признаюсь, я не ожидал столь глубокой наивности… – Наивности? – Если вы верите, что какая-то железная тарахтелка может сделать войну страшнее, чем она уже есть, это именно наивность. Во-первых. Во-вторых же, – зевнув, драу потянулся… как он сумел проделать это, будучи стиснут со всех сторон, я так и не понял, но позавидовать – позавидовал, – …водоплавающие утюги ваши сородичи придумали без всяких подсказок со стороны… – Неправда, – буркнул Торк. – В Эриксоне не меньше трети… – По неподтвержденным слухам, – перебил его Найр, – основанным главным образом на том, что среди шведов вообще трудно найти человека без дальней родни под Горой. Но суть не в этом. Что изменилось в природе войны на воде ? Раньше тонули деревянные корабли, теперь идут на дно железные. – И все-таки вы не поняли, – вздохнул клерик. – Жаль – Может, и не понял, – равнодушно сказал драу. – Как не смог понять, к примеру, «Дон Кихота», за которого брался семнадцать раз. По крайней мере, вы, Уиллер, были честны. Наивны, но честны. – А кто был не честен? – Бригадир-лейтенант Эйслин, кто же, – Найр насмешливо фыркнул, – еще. – Послушай, темный… – Эйслин, прошу вас, не начинайте… – схватился за виски драу. – Не хотите говорить, не надо… – И после короткой паузы добавил: – Тогда я за вас все скажу. Как обычно. – Зачем? – Пусть люди послушают, – холодно произнес темный эльф. – Им будет интересно… и вдобавок это их отвлечет. – Отчего? Едва задав этот вопрос, я сообразил… а вернее, почувствовал ответ. Земля вокруг нас дрожала. Пока что едва-едва заметно, но с каждой секундой все сильнее. – Ладно. – Торк мотнул головой, чуть не угодив при этом навершием шлема точно в глаз клерику. – Скажу. То, как нас… использовали… словно пешек. Я – не пешка! – неожиданно яростно выкрикнул он. – Я – гном! Ауле создал нас… но каждый сам решает, как и где будет прорубаться сквозь камень! И когда я узнал, что еще и Лайт-советник Пит… что и этот Норслинг… я понял, что это шанс, мой шанс. Доказать, что я не пешка, другим – и самому себе. Не важно, что за нашими спинами, – здесь и сейчас мы, а не какой-то анент Зеркало решим судьбу этой войны! Глотка у гнома была что надо, но все равно последние слова я практически не расслышал! Земля тряслась так, словно вознамерилась вскочить и удрать – в страхе перед тем, что надвигалось, ревя, будто тысяча пароходов одновременно… все ближе и ближе. Жуть… не трясись я вместе с норой, дрожал бы от ужаса, который проникал в каждую волосинку, до костей и кости насквозь пробирал. И вообще – выскочил бы и сиганул прочь… если б ноги не отнялись, а рев все усиливался и усиливался, хотя казалось, уж и некуда больше… под конец я уже и мыслей собственных не слышал. А потом вдруг все разом оборвалось и осталось лишь низкое гудение, а земля хоть и продолжала вздрагивать, но по сравнению с тем, что было миг назад, – сущие пустяки. – Немного пафосно, но мило. Я секунд пять пытался сообразить, к чему это Найр сказал, пока Торк не пнул меня в спину: вылезай, мол, нечего рассиживаться. – До последнего не верил, что сработает, – прошептал майор. – Эх, а будь эта мина сильнее… – Для мины нужной силы ты б месяц порох возил! – огрызнулся Торк. – А «Джаггернаут» после взял бы да в стороне прокатился. Все! Где Найр? – На месте, – раздалось откуда-то сверху. Я задрал голову… и понял, что лучше бы этого не делал. Потому что до этого можно было воображать, что стоишь рядом с чем-то вроде поезда. Ну или у борта парохода. А когда глянул вверх и увидел, как ряды заклепок под облака уходят… тут-то у меня колени подогнулись… – Они точно вылезут? – с тревогой спросил майор. – Должны, – хрипло прошептал Торк. – Иначе… Его слова заглушил железный лязг. Там, наверху, распахнулась дверца… простучала, раскатываясь, лесенка… высунулся ружейный ствол… а в следующий миг винтовка уже валялась на земле, рядом со своим хозяином, и судя по тому, что летел он без воплей и криков, умер этот парень еще там, наверху. – Ну, что задумались! Я поднимался последним – так велел Торк, и это было разумно: если оборвется, то под самым тяжелым. Но лесенка была связана на совесть, наверняка – гномами, как и все здесь… …кроме лужи крови, на которой я поскользнулся, как только перевалил себя через бронированный порожек. Те, что готовились выйти… их было не меньше пяти… наверное, потому как точно сказать мог разве что клерик – ну и сам Найр. – Чего стал?! Бежим! Впереди уже гремели выстрелы, это вступил в бой майор, и я бросился за Торком, старательно пригибаясь перед каждой дверью – здешние коридорчики мастерили для людей, не для великанов! Потом выстрелы загрохотали еще и справа, ну а еще через полсотни шагов из поперечного коридорчика прямо на меня вылетел человек с коротким багром – и «Койот» оказался у меня в руке, рявкнул – мужчину в серой форме отшвырнуло на стену, он стал сползать по ней, оставляя широкой темный след… – Валлентайн! Не отставай! С гномьего топора на пол капали капли… капали капли… я опустошил барабан в очередной поперечный коридор, где мельтешили… а потом перестали… и только потянувшись за патронами, сообразил – капли были зеленые? Почему? – Это здесь! – Помню. – Драу… черт, я даже не удивился, видя, что Найр по-прежнему выглядит записным щеголем… ни пятна, ни помятости, туфли лаково блестят. – А вот и ваша лесенка. – Шесть минут, – хрипло выдохнул Торк. – Вы идите, идите, – пропел темный эльф. – И не торопитесь… а я здесь… постою. Таким я его и запомнил – он стоял, небрежно прислонившись к стене и поправляя на левой… нуда, на левой руке чуть сбившийся набок перстень. А перед ним был коридор, по которому вот-вот должны были пройти десантники… среди которых – двадцать гномов отряда Крыс, элиты из элит, которые и с Барлогом один на один запросто выйдут… Я смотрел на него долго… секунды две, а потом посыпался вниз, по лестнице. Там, внизу, тоже палили вовсю – я споткнулся о гнома, лежавшего, раскинув руки… и кишки… поперек входа в кочегарку. Две пули разом выбили сноп искр из какой-то железной колонны справа, я нырнул за нее, отчетливо сознавая, что если хоть одну из этих труб, трубочек и трубищ пробьет – мне придет конец с вероятностью эдак… наверняка. Высунулся, пальнул… попал. Два раза промахнулся. Затем увидел, как мимо пролетает отшвыриваемый пулями Торк… я перекатился, едва не расшибив башку о трубу, в упор срезал двух паливших по Торку гномов… …атретьего – не успел! Чертов коротышка нырнул за какую-то змеевидную хреновину с кучей циферблатов, выставил наружу ствол, три раза пальнул – наугад, не целясь, не мог он целиться… Пуля звонко лязгнула о металл, и в кочегарке раздался пронзительный свист раскаленного пара. Опомнился я лишь снаружи, когда захлопнул дверь – за которой уже никто не орал! – и повернулся к Торку. Гном лежал на полу и очумело мотал башкой. Крови видно не было, видать, кольчужка сработала на совесть. Но под кольчужкой-то все одно сейчас один сплошной синяк и пара-тройка сломанных ребер – это и к гадалке не ходи! – Успел? Торк мотнул головой. Ах ты ж черт! В первый момент я едва не взвыл! Затем увидел развешанные вдоль стены балахоны и вдруг сообразил – а не все пока что пропало… – Нет. – Торк приподнялся на локте. – Ты не сможешь… этот защитный костюм для гнома. – А я и не собираюсь втискиваться в него целиком, – парировал я. – Шлем на башку налезет, перчатки на руки тоже. – Сваришься заживо. – Да брось. Я ж заучил чертеж назубок. Добежать, крутануть вентиль и назад. …и шагнул в белое марево. Горячо. Боже, как горячо… словно кипятком обдали. Черт… раз-два-три, направо, три-четыре, еще раз вправо, обогнуть торчащую из пола колонну, раз-два, и трубу тоже обойти, три-четыре, завернуть, два фута от пола, где же этот проклятый вентиль, боже, сейчас выть начну, больно-то как, раз-два, неужели заклинило, нет, поддается, три-четыре, до упора. Ну все, дело сделано! Теперь осталось только убраться прочь из потрохов чертовой «ползучей крепости» и… Выпрямившись, я развернулся к выходу – и с размаху врезался головой в повернутый вниз рычаг. Жалобно звякнуло стекло. Все, что я успел, падая, – это закрыть глаза. Толку… когда пар ворвался внутрь шлема, мне разом захотелось выцарапать их. А потом я ударился спиной о палубу и понял, что вся испытанная мной доселе боль была всего лишь жалким подобием настоящей Боли. И заорал – отчаянно, рывком выбрасывая из легких драгоценный воздух. Опомнился, стиснул зубы, не позволив сжигающему яду ворваться внутрь. У меня еще достало сил вскочить на ноги. Ослепший, наполовину обезумевший от боли, я рванулся вперед, налетел на что-то, отскочил… если это стена… я бросился вдоль нее, вновь ударился, отлетел в сторону, упал, едва успев подставить руки – металл обжег даже сквозь защитные перчатки… …и понял, бежать – некуда. Вернее – неизвестно куда. Найти выход из лабиринта я не успею – горло словно петлей сдавило. Еще миг, один-единственный, и я не выдержу и вдохну… и для меня все закончится. А потом вспомнил – Молли! Если я останусь здесь… Я встал. И пошел сквозь огненный туман – к той, ради которой живу.Вечер 1 июля 1863-го, Кэштаун, Гарри и Салли
– Что значит «не взяли» ?! Салли носился по комнате, словно раненый бизон. – Что значит «не взяли» ?! Я тебя спрашиваю?! – Не взяли, значит, не взяли, – нарочито спокойно произнес Гарри. На самом деле ему было всерьез не по себе. Начиная с того памятного рассвета, в Салли явно что-то изменилось. Трусливый кролик стал… нет, пожалуй, волком он все же не стал, решил Гарри… он стал бешеным кроликом – а это хуже. – Там должна была быть одна паршивая бригада кавалерии, а генерал Хилл послал две дивизии! – Салли, то, что видел я, отнюдь не было похоже на «одну паршивую бригаду», – возразил шулер. – Да и на одну паршивую спешенную дивизию тоже. Ли бросил в бой два корпуса, и они выбили янки из города, но дальше… – Да гори огнем этот долбаный городишко! Толстяк замер на миг посреди комнаты… яростно мотнул головой… подхватил со стола шляпу и бросился к двери, захлопнув ее перед носом опешившего от неожиданности Гарри. Догнать Салли шулер смог лишь минутой позже. – Ты куда несешься ? – К генералу Худу, – яростно пыхтя, отозвался толстяк. – Но зачем? – Затем, что тебе ничего нельзя поручить! – прорычал Салли. – Ни тебе, ни кому другому! Завтра… завтра я сам… и, клянусь Господом, когда я пойду за тем, что по праву принадлежит мне, когда я пойду на этот холм… клянусь, вся федеральная конница, да что там, вся армия чертовых янки не сумеет остановить меня!2 июля 1863-го, окрестности Геттисберга, 20-й Мэйнский полк, рядовой Кристофер Ханко
– Вот проклятие… идем, идем, а теперь еще и на холм карабкаться. – Как он хоть называется? – А я знаю? У офицера спроси. – Тут и знать нечего, – проворчал шедший позади Криса здоровяк-ирландец. – В этой части штата селятся немцы, а у них воображения хватает лишь на колбасы. Пшеничное поле они назовут Пшеничным Полем, персиковый сад – Садом, а этот холм… ну, скажем, Круглой Вершиной. – Тогда уж Маленькой Круглой Вершиной, – фыркнул кто-то. – А тот, следующий, что выше, – Большой. – Угу. Пари держу, так оно и есть. – Эй, парни, гляньте, чего я нашел?! После длительного марша ноги казались двумя дубовыми колодами. Но все же любопытство победило, и, перебросив винтовку на левое плечо – стертое, впрочем, не намного меньше правого, – Крис Ханко похромал к призывно машущему руками капралу Энди. – Ну чего там ? – Гляди… Энди наклонился над ямой, вырытой, судя по всему, шальным ядром артиллерии мятежников, а когда выпрямился, то в обеих руках у него было по пачке… – Чтоб меня черти взяли! – пораженно выдохнул подошедший вместе с Ханко рядовой Фрэнк Тап-пи. – Это что, деньги?! – Да уж похоже. – Энди разглядывал зажатые в руке купюры, явно не до конца веря в происходящее. – Выглядят ну в точности как деньги… – Ух ты… – Вот это да… – И тут их до хрена, парни! – крикнул еще один солдат, заглядывая в яму. – Один, два… вон еще… эти мешки набиты доверху, тут будет тысяч на сто, не меньше. – Сто тысяч долларов. – Крис облизал враз пересохшие губы и попытался представить себе эту… это… богатство. Выходило плохо. – Да уж… тут на всех хватит! – Эй, чего это вы тут столпились! – раздался позади него зычный рык сержанта Бойза. – Сарж, да вы только гляньте! – Ну-ка, ну-ка… – Отпихнув замершего с разинутым ртом Таппи, сержант подошел к яме… сдвинул кепи на лоб, задумчиво хмыкнул… нахмурившись, отобрал у Энди одну из пачек, перелистнул… выудив купюру из середины, пристально вгляделся в нее – и, хрипло засмеявшись, швырнул банкноты обратно в яму. – Да уж, девочки, счастье вам привалило ну просто несказанное, – насмешливо пропел он. – Но вот чего я вам скажу: окажись эти бумажки хотя б «кларками»[270], счастья этого было б не в пример больше. – Не-е понял, сарж, – растерянно моргнул Энди. – Это вы на что намекаете? – Да на то, – веско произнес Бойз, – что в руках у тебя вовсе не состояние, а растопка для костра. Эти доллары были напечатаны Харрисбургским Лесопромышленным банком. Он и так-то не шибко процветал, а когда в 57-м банда орков подмела его сейфы, посмердел с полгодика и сдох. – Вы уверены, сарж? – Целиком и полностью, девочки! – кивнул бывший управляющий. – Самолично натаскивал своих кассиров на эти вот штучки. – Эх-х… вот обида-то… – Что, – усмехнулся сержант, – уже почувствовали себя богатеями? Ладно, – посерьезнел он, – хорош вздыхать, девочки. Вас пригласил на танцы Джонни-реб, не забыли? Крис задержался у ямы дольше остальных. Налетевший ветерок, словно играясь, взметнул разбросанные солдатами купюры вверх и на рядового просыпался денежный листопад. Осторожно сняв с плеча банкноту, Ханко на миг задумался… скомкал ее и швырнул вниз по склону. – На счастье, – прошептал он и, подхватив с земли винтовку, решительно зашагал следом за товарищами.ПОСЛЕСЛОВИЕ
Итак, позвольте вас поздравить (или, в зависимости от произведенного, хи-хи, произведением впечатления выразить глубочайшие соболезнования) – вы только что закончили читать книгу под названием «…И вся федеральная конница», являющую собой приквел к роману «На всех хватит» и одновременно – первую (если брать во внимание хронологию описываемого Мира) книгу в трилогии. Возможно, вам до сих пор удавалось избегать знакомства с двумя остальными романами – что ж, пересказывать их краткое содержание я не буду, а просто скажу, что некоторых героев данной книги вы сможете в них повстречать. Но не всех. После смерти генерала Джексона командующий Армией Северной Вирджинии так и не смог найти ему достойной замены. Это, по мнению некоторых историков, явилось одной из главных причин поражения конфедератов при Геттисберге, и, следовательно, шальная пуля в бестолковой ночной стычке повлияла на ход войны ничуть не менее значительно, чем иные планы стратегического значения и чудо-оружие. Как и предсказывал Иоахим Келлер, Виксберг – последний опорный пункт южан на Миссисипи – капитулировал вскоре после описанных в этой книге событий – 4 июля 1863 года, добавив, таким образом, еще одну яркую победу в послужной список генерала Безоговорочная капитуляция. В следующем году генерал-лейтенант Улисс Грант будет назначен Верховным главнокомандующим Союза. 4 мая 1864 г., выполняя его замысел, Потомакская армия вновь переправится через Раппаханнок и ровно через год после первого сражения в Глуши снова встретится с солдатами Ли почти в тех же местах – лишь затем, чтобы в двухдневной битве вновь потерпеть очередное поражение. С учетом потерь в прошлогоднем сражении за «выдающееся стратегическое значение» перекрестка нескольких лесных дорог своими жизнями заплатили более пятидесяти тысяч солдат в серой и синей формах. Тимоти Валлентайн через полгода ответил «да» на вопрос священника: «Берешь ли ты в законные жены Молли Таулинг?» Бригадир-лейтенант Третьей Его Подземных Чертогов Величества Канцелярии Эйстлин Торк подал в отставку и остался в Америке. В 1870-м, когда Корнелиус Крипп был возведен в ранг Старейшины, Торк занял его кресло советника нью-йоркского Города Гномов. Лайт-советник Пит после гибели «Джаггернаута» вовсе не охладел к идее «вундерваффе», однако соответствующие выводы сделал, уже в следующем году выступив с инициативой проекта «Левиафан» – инициативой, как ехидно замечали злые языки, возникшей в результате вдумчивого изучения черновиков мсье Верна. Впрочем, американские гномы также оказались небезразличны к творчеству этого автора. Майор Мак-Интайр подал рапорт о переводе в действующую армию. Просьба была удовлетворена, и 12 мая 1864 г. полковник Мак-Интайр погиб у Спот-силвейни в бою за Подкову Мула. Граф Николай Рысьев провел остаток войны, изображая репортера «Санкт-Петербургских Ведомостей» при штабе генерала Роберта Ли. Впоследствии же он возглавил русскую шпионскую сеть на Восточном побережье САСШ. Найр отправился на Запад. Он пересек Запретные земли – среди тамошних орков еще десятки лет была в ходу легенда о Демоне Смерти на вороном коне – и в Сан-Франциско сел на шхуну, специализирующуюся на контрабандной торговле с Найтморлендом. Дальнейшие следы темного эльфа по понятным причинам затерялись. Правда, ходили неясные слухи, что у знаменитого отряда тайной полиции Шинсен примерно в это же время появился некий загадочный заморский инструктор… О «шпионах Конфедерации» Гарри и Салли сведений осталось еще меньше – когда пал Ричмонд, одним из последних действий госсекретаря Бенджамина стало предание огню большей части архива секретной службы Конфедерации. Поэтому, в частности, остается лишь гадать -¦ имел ли какое-то отношение расстрелянный кавалеристами Шеридана шпион южан капитан Роберт Гибсон к лейтенанту Майклу Нибсону? Напротив, документов о дальнейшей судьбе Иоахима Келлера сохранилось более чем достаточно, и все они дружно утверждают, что, перейдя в 1865 г. из агентства Пинкертона на госслужбу, мистер Не вел скучную, ничем особо не примечательную жизнь мелкого чиновника казначейства, все свободное время посвящая заботам о дочери. Насколько можно доверять подобным сведениям – решайте сами… не забывая о том, что именно в 1865-м в Казначействе был создан специальный Департамент но борьбе с распространением подделок, подрывающих доверие населения к национальной валюте, получивший название Секретной службы. Кстати, согласно тем же документам, никакого полковника Смигла не существовало. Трой вернулся на службу в федеральную армию. Был дважды ранен (один раз – ядром) и к концу войны имел звание первого сержанта, а также Почетную медаль конгресса – единственный тролль, удостоенный в девятнадцатом веке подобного отличия. После войны он вернулся в родные горы, где очень быстро стал непререкаемым авторитетом по всем вопросам, связанным с человеческой цивилизацией, – причем не только среди троллей, но и среди окрестных орко-гоблинских племен. В том, насколько этот авторитет был заслуженным, предстояло убедиться генералу Кастеру… Рядовой 20-го Мэйнского Кристофер Ханко пережил не только Геттисбергское сражение, но и войну, став впоследствии одним из лучших проводников По-граничья. Но это уже – совсем другая история… И еще. В федеральных архивах США не найти следов анента Зеркало. Но много лет спустя, на другом континенте, один человек, вспоминая о совсем другой войне, к тайной стороне которой он имел самое прямое отношение, напишет следующие строки: "Наиболее крупными по значению радиоиграми были операции «Березино» и «Монастырь». Первоначально операция «Монастырь» разрабатывалась нашей группой и Секретно-политическим управлением НКВД, а затем с июля 1941 года в тесном взаимодействии с ГРУ. Целью операции «Монастырь» являлось наше проникновение в агентурную сеть абвера, действовавшую на территории Советского Союза. Для этого мы быстро создали прогерманскую антисоветскую организацию, ищущую контакты с германским верховным командованием. В немецких архивах операция «Монастырь» известна как «Дело агента …Макса». В своих мемуарах «Служба» Гелен высоко оценивает роль агента Макса – главного источника стратегической военной информации о планах Советского верховного главнокомандования на протяжении наиболее трудных лет войны. Он даже упрекает командование вермахта за то, что оно проигнорировало своевременные сообщения, переданные Максом по радиопередатчику из Москвы, о контрнаступлении советских войск. Дезинформация, передаваемая Гейне – Максом, готовилась в Оперативном управлении нашего Генштаба при участии одного из его руководителей, Штеменко, затем визировалась в Разведуправлении Генштаба и передавалась в НКВД, чтобы обеспечить ее получение убедительными обстоятельствами. По замыслу Штеменко, важные операции Красной армии действительно осуществлялись в 1942-1943 годах там, где их «предсказывал» для немцев Гейне – Макс, но они имели отвлекающее, вспомогательное значение. Дезинформация порой имела стратегическое значение. Так, 4 ноября 1942 года Гейне – Макс сообщил, что Красная армия нанесет немцам удар 15 ноября не под Сталинградом, а на Северном Кавказе и под Ржевом. Немцы ждали удара под Ржевом и отразили его. Зато окружение группировки Паулюса под Сталинградом явилось для них полной неожиданностью. Не подозревавший об этой радиоигре Жуков заплатил дорогую цену – в наступлении под Ржевом полегли тысячи и тысячи наших солдат, находившихся под его командованием. В своих мемуарах он признает, что исход этой наступательной операции был неудовлетворительным. Но он так никогда и не узнал, что немцы были предупреждены о нашем наступлении на ржевском направлении, поэтому бросили туда такое количество войск". (Павел Судоплатов. Спецоперации.)ПРИЛОЖЕНИЯ…
…которые можно читать, а можно и не читать. Гражданская война в США – далеко не самая популярная историческая тема на просторах бывшего СССР. Это понятно – нам бы со своей, по три раза на день переписываемой историей разобраться. А уж пытаться понять, что там было у других, да еще в середине позапрошлого века, – занятие, достойное весьма отдельных маньяков. Потому объем знаний среднестатистического гражданина об «Адском перекрестке» Америки, как правило, начинается с романа Маргарет Митчелл «Унесенные ветром» и заканчивается одноименным фильмом. Те же, кому довелось насладиться батальными сценами «Геттисберга», уже могут на вполне законном основании числить себя знатоками. Разумеется, работая над книгой, которую вы сейчас держите в руках, я вовсе не ставил перед собой задачу поведать «истинно правдивую историю американской Гражданской». Для этой цели жанр фэнтези, мягко говоря, не совсем подходит. Однако так уж сложилось, что в текст каким-то совершенно загадочным для меня образом сумели проникнуть не только эльфы, тролли, вампиры и гоблины, но и множество реальных (или хорошо маскирующихся под таковые) исторических фактов. И если вы вдруг захотите узнать о них чуть больше, чем уместилось в нескольких строках, welcome!ПРИЛОЖЕНИЕ 1
ШПИОНЫ СЕРЫХ И СИНИХ
Информация подобна хлопку, и нужен человек, способный ее собрать, обработать, и извлечь из нее максимальную выгоду. Джон Уитсон Гант, сотрудник детективного агенства Пинкертона. начале войны ни Союз, ни Конфедерация не имели полномасштабной сети осведомителей в стане врага. Но скоро на обеих сторонах осознали необходимость разведки и управления разведывательной деятельностью. На Юге под эгидой президента и военного министерства было создано Сигнальное бюро, сотрудники которого вели шифрованную переписку с агентами Конфедерации и руководили курьерами, постоянно пересекавшими границу Союза и Конфедерации. Руководителем бюро был майор Уильям Норрис, который координировал действия множества разведчиков и контрразведчиков, распространивших свою деятельность глубоко на Север, вплоть до границы с Канадой. На Севере тем же самым занималась секретная служба Потомакской армии, основателем и руководителем которой стал легендарный детектив из Чикаго Аллан Пинкертон. Контроль над новым образованием сначала осуществлял Государственный департамент, но к середине войны руководящие функции были переданы военному министерству. Как на Севере, так и на Юге сотрудники военного ведомства сами были активно вовлечены в разведывательную деятельность. Но все-таки во время Гражданской войны шпионаж оставался уделом любителей и еще не стал высоким искусством. Недостаток умения и изящества с лихвой компенсировался энергией и напором. Социальный состав шпионов был очень пестрым – от мальчика-разносчика из обувного магазина до дамы из высшего света. Эпидемия шпионажа охватила обе столицы и крупные города. Казалось, что каждый шпионит за каждым. Вычислить шпиона было почти непосильной задачей. Контрразведка работла с опозданием Неоднократно как южные, так и северные офицеры лишь постфактум получали неприятные известия о том, что их недавний гость, которому они со всем радушием устроили экскурсию по собственным укреплениям, работает на врага. Джеймс Юэлл Браун Джеб Стюарт. James Ewell Brown aka J.E.B. Stuart Родился в 1833 году. Выпускник академии Вест-Пойнт 1854 года, Стюарт подал в отставку из армии США, чтобы защищать свой штат, когда Вирджиния вышла из Союза в апреле 1861 года. В первой битве при Булл-Ране в июле того же года он проявил особое личное мужество. Позже в том же году его произвели в бригадные генералы и назначили командующим кавалерийской бригадой армии Северной Вирджинии. Перед самой Семидневной кампанией генерал Роберт Ли направил Стюарта в рейд вокруг правого фланга федеральной армии под командованием генерала Джорджа Мак-Клеллана. Он не только успешно выполнил это задание, но и объехал всю армию Мак-Клеллана и представил рапорт Ли. В следующей кампании ему также удалось перехватить штабной документ, из которого Ли стали известны численность и расположение федеральных сил. Стюарт, произведенный в генерал-майоры и получивший командование кавалерийским корпусом, сражался и во второй битве при Булл-Ране (август 1862-го), где снова совершил рейд вокруг федеральной армии, приведя с собой обратно 1200 лошадей противника. В последовавшей Мэрилендской кампании он великолепно прикрывал один из переходов через Южные горы, тем самым дав генералу Ли время сосредоточить войска и отразить атаку Мак-Клеллана. К зиме 1862 года никто уже не мог оспорить беспрецедентные способности Стюарта как офицера разведки, а Ли называл его глазами армии. В битве при Фредериксберге (в декабре 1862-го) «лошадиная артиллерия» Стюарта оказала ценную услугу, предупредив атаку федералов на корпус генерала Джексона. В мае в битве при Чанселорсвилле после ранения Джексона Стюарт был назначен командующим вторым корпусом армии. Следующей кампании в Геттисберге, Пенсильвания (в июле 1863-го), предшествовала конная битва на станции Бренди (9 июня), в которой Стюарт и его люди впервые столкнулись с достойным сопротивлением федеральной кавалерии. Поход конфедератов на север к реке Потомак прикрывался кавалерийским корпусом Стюарта, двигавшимся вдоль правого фланга армии. Стюарт, руководствуясь противоречащими друг другу приказами, описал кругом армию Союза, пройдясь по ее тылам, но своим отсутствием на поле брани лишил Ли «глаз и ушей». Прибыв в Геттисберг лишь на 2-е сутки сражения, Стюарт на следующий день попытался через фланг прорваться в тыл армии Мида, но не смог этого сделать, потерпев неудачу в бою с кавалеристами Грэгга и Кастера. В ходе отступления из Пенсильвании ему удалось несколько реабилитироваться, когда он защитил от северян конфедеративные обозы в Уильямспорте. Всю зиму 1863-1864 годов Стюарт продолжал доставлять командованию конфедератов точные сведения о передвижении войск северян. Но вскоре после начала кампании 1864 года его корпус был отрезан от армии генерала Ли федеральной кавалерией генерала Филиппа Шеридана. 5 мая 1864 года кавалерия Джеба Стюарта шла в авангарде корпуса Хилла, наступающего на Гранта. В попытке предупредить движение противника к Спотсилвейни Стюарт попытался контратаковать основные силы янки, но был отвлечен внезапным рейдом Шеридана. 11 мая в бою при Йеллоу Таверн Джеб Стюарт был тяжело ранен и на следующий день скончался. Роуз Гринхоу. Maria Rossata (Rose) O'Neale Greenhow Роуз О'Нил родилась в 1817 году, в Порт-Тобакко, штат Мэриленд. В подростковом возрасте она приехала в столицу США к тетушке, содержавшей гостиницу. Привлекательная и образованная, амбициозная и неординарная девушка легко нашла ключ к сердцам представителей столичного высшего света, став желанной гостьей в каждом их доме В 1834 году Роуз О'Нил, к разочарованию многочисленной армии своих поклонников, вышла замуж. Ее избранником стал ученый, интеллигентный служащий Государственного департамента Роберт Гринхоу, с которым они прожили двадцать лет и родили четырех детей. Среди их друзей были президенты, сенаторы, высокопоставленные военные офицеры и другие важные люди из всех слоев общества, многие из которых станут зримой и незримой частью агентской сети, которую Роуз создаст во время войны. Одним из самых близких ее друзей был Джон Кэлхун, политические взгляды которого сыграли большую роль в формировании проюжных настроений миссис Гринхоу. Когда началась война, Роуз Гринхоу стала использовать все свои контакты, чтобы быть полезной Южному делу. Известность ей принес первый же крупный военный успех конфедератов – победа в первом сражении при Булл-Ране в июле 1861 года. Считается, что именно ее информация о времени выступления федеральных войск на станцию Манассас помогла генералу Борегару достойно подготовиться к встрече с противником. В августе 1861 года Гринхоу была арестована. Теперь о ней узнали все. Жестокие янки, посадившие под арест женщину с восьмилетним ребенком, сделали щедрый подарок конфедератской пропаганде. Когда весной 1862 года пленницу выслали в Ричмонд, ее встретили как национальную героиню. Отправившись в Европу со специальной миссией по сбору денег для Конфедерации, Гринхоу живой в Америку не вернулась. В октябре 1864 года нарушитель блокады – судно «Кондор», на котором она плыла, скрываясь от преследования федерального блокадного корабля, сел на мель, и, чтобы не быть вновь захваченной федералами, Роуз решила добираться до берега на маленькой лодке. Лодка перевернулась, и миссис Гринхоу утонула. Ее тело было выловлено и захоронено с воинскими почестями в Уилмингтоне, штат Северная Каролина. Томас Джонатан. Каменная Стена Джексон Thomas Jonatan aka Stonewall Jackson Томас Джонатан Джексон родился в Кларксберге в 1824 году, Виргиния (теперь Западная Вирджиния), кончил академию Вест-Пойнт в 1846 году (17-м по успеваемости из 56 кадетов). Джексон отличился в Мексиканской войне под командованием Уинфилда Скотта, ас 1851 по 1861 годы преподавал в Военном институте Виргинии. Он подал в отставку в феврале 1852 года. В начале Гражданской войны Джексон был произведен в полковники и назначен командующим войсками Вирджинии в битве при Харперс Ферри. После того как Джозеф Джонстон сменил его на этом посту в мае 1861 года, Джексону дали командование бригадой армии Джонстона и произвели в бригадные генералы Конфедерации В первой битве при Булл-Ране он со своей бригадой и получил свое прозвище, выстояв, по словам генерала Бернарда Би, «как каменная стена». Джексона произвели в i енерал-майоры, а в ноябре Джонстон направил его командовать войсками в долине Шенандоа. Атака Джексона на дивизию Джеймса Шилдса при Кернстауне 23 марта 1862 г. была отбита, но задержала союзные войска в долине. В апреле Роберт Ли предложил, чтобы Джексон напал на силы Натаниэля Бэнкса в нижней части долины, надеясь тем самым помешать армии Ирвина Мак-Дауэлла соединиться с Джорджем Мак-Клелланом под Ричмондом. Прославленная кампания Джексона в долине завершилась успехом. Сначала, 8 мая 1862 года, он нанес поражение части войск Джона Фремонта под Мак-Дауэллом (город, расположенный в 25 милях к западу от Стонтона), затем, возвращаясь в долину Шенандоа, с 23 по 25 мая преследовал Бэнкса от Фронт-Ройала и Винчестера, отбросив его на другой берег реки Потомак. Федеральное правительство, опасаясь, чго Джексон пойдет на Вашингтон, приказало Шилдсу из армии Мак-Дауэлла присоединиться к Фремонту, идущему с запада, чтобы отрезать Джексона. Каменная Стена, однако, быстро отступил в верхнюю часть долины и 8-9 июня разбил своих преследователей под Кросс-Кийс и Порт-Репаблик. Завершив с полным триумфом маневр в долине Шенандоа, Джексон присоединился к Ли в Семидневной кампании. После блестящей операции в долине его действия в эту неделю многих разочаровали. Но вскоре он «исправился». Быстрая передислокация, произведенная его пехотой в битве с армией Поупа в августе 1862 года в Кедровых горах, подготовила почву для блестящей победы во второй битве при Булл-Ране. В Энтиетемской кампании он быстро вышел на подмогу Ли после захвата гарнизона Харперс-Ферри. При реорганизации армии Северной Вирджинии после Энтиетема Ли назначил Джексона командующим вторым корпусом, и Каменная Стена был произведен в генерал-лейтенанты. Он талантливо командовал правым флангом конфедератов в битве при Фре-дериксберге в декабре 1862 года. В битве при Чанселорсвилле Ли и Джексон вновь использовали тактику второго Булл-Рана. Обходной маневр, предпринятый Джексоном, полностью сокрушил правый фланг Джозефа Хукера (2 мая 1863 года). В ночь со 2 на 3 мая 1863 года, пробираясь в темноте, Джексон был ранен выстрелами собственных солдат. Через неделю «Каменной Стены» Конфедерации не стало. Объединенный комитет конгресса США по ведению войны 9 декабря 1861 года, после нелепого поражения армии Союза в сражении при Боллс-Блафф, конгресс США по инициативе мичиганского сенатора Захарии Чендлера решил создать комитет, который бы расследовал причины непрекращающихся военных неудач Союза Этот комитет получил полномочия вести судебное расследование всех аспектов состояния военных дел Союза «в прошлом, настоящем и будущем» В конгрессе США во время войны заправляли республиканцы, поэтому им досталось абсолютное большинство голосов в комитете (пять из семи). Председателем комитета был избран республиканец из Огайо сенатор Бенджамин Уэйд. За время своего существования (до момента роспуска в мае 1865 года) комитет старался вникнуть во многие вопросы. Среди прочего он изучал сообщения о варварствах мятежников после первого сражения при Булл-Ране, расследовал управление военными округами, пытался прекратить контрабандную торговлю с врагом, следил за правительственными контрактами на поставку льда и качеством артиллерии, собирал рассказы об обращении с военнопленными в конфедеративных тюрьмах, и конечно, искал причины военных поражений Севера «Разбор полетов» устраивался после каждого крупного провала. Всю войну комитет был в натянутых отношениях с администрацией Линкольна и большинством высших офицеров северных армий, особенно – Потомакской армии. Не обладая какими-либо знаниями в военных вопросах, члены комитета разработали упрощенные критерии оценки военной работы. Убежденные, что численное превосходство Севера обязательно должно вести за собой победы, комитетчики нападали на генералов, которые, по их мнению, были не способны на решительные, наступательные действия. Испытывая предубеждение в адрес профессиональных военных, они считали, что виной поражений является трусость офицеров и их сомнительная преданность Союзу. Ведущую роль в оценке генерала для членов комитета играло его отношение к Республиканской партии и вопросу о рабстве. Нейтральная позиция по рабству или принадлежность к демократам автоматически порождали сомнения в его профессиональной пригодности, и комитет активно начинал добиваться его смещения. Так было с генералом Джорджем Мак-Клелланом. Его демократические симпатии и стиль ведения боевых действий пришлись не по нраву членам комитета, они назвали их контрпродуктивными и стали добиваться увольнения Мака из армии. На смену ему предлагались кандидатуры Джона Фремонта, Эмброуза Бернсайда, Джона Поупа и Джозефа Хукера. Они придерживались «правильной» политической платформы и разделяли позицию членов комитета по вопросам конфискации имущества противника и освобождения рабов. Военные неудачи этих генералов Уэйд со товарищи объясняли не их личной бездарностью, а противодействием прорабовладель-ческих элементов в офицерском корпусе. После Геттисбергского сражения комитет начал настоящую охоту на генерала Джорджа Мида, которому не могли простить отказ от преследования армии Роберта Ли. Примечательно, что подсказал комитету новую жертву для расследования генерал Дэниел Сиклс, чье собственное поведение во время сражения было далеко от примерного. Историки обоснованно считают, что таким образом он хотел отвести огонь от себя. По своему обыкновению, комитет предложил на смену Миду кандидатуру «идеологически выдержанного» генерала, военного коменданта Нового Орлеана Бенджамина Батлера, забыв про провальную осаду форта Фишер, проведенную им незадолго до того. Объединенный комитет по ведению войны был создан для контроля со стороны законодательной власти за тем, как исполнительная власть ведет войну. Но комитет хотел не только контролировать, но и направлять. Для влияния на президента Линкольна использовался самый мощный инструмент – периодическая печать. Хотя заседания комитета проводились в полной тайне и свидетельства, которые были даны перед комитетом, засекречивались, Джордж Джулиан (ответственный в комитете за «связи с общественностью») иногда организовывал угечки информации в газеты. Члены комитета в полной мере пользовались парламентской трибуной и правом публиковать отчеты о своей деятельности. Рассказывая о «зверствах», которые конфедераты творили в отношении северных военнопленных и негров, и выставляя южан отсталыми и деградирующими личностями, комитет постепенно склонял общественное мнение Севера к одобрению республиканской военной программы. Линкольн достаточно успешно уходил из-под давления комитета, но в начале войны он несколько раз позволял себя уговорить и удовлетворял требования членов комитета. Так было в случаях с назначением Фремонта на пост командующего Горным округом и ареста по подозрению в нелояльности генерала Чарльза Помероя Стоуна после сражения при Боллс-Блафф. В целом, деятельность Комитета по ведению войны не оказала на это самое «ведение войны» существенного влияния. Самыми большими его «достижениями» стали углубление фракционности в офицерском корпусе армии Союза и усиление противоречий в «военной коалиции» республиканцев и северных демократов. Истоки дезертирства, впрочем, в начале 1863-го крылись не только в военных неудачах армии Союза. Декларация об освобождении рабов также не вызвала бури воодушевления в войсках, сражавшихся, как принято теперь считать, «за свободу чернокожих». Герман Ф. Деллинджер, сержант 56-го Иллиной-ского пехотного полка: «Ходят слухи, что неграм дали свободу, и весь наш лагерь недоволен… Многие из ребят говорят, что война стала аболиционистской, и ругаются и сквернословят по этому поводу». Чарльз С. Уэйнрайт, артиллерийский майор из Нью-Йорка: «Раз Линкольн струсил перед „черными республиканцами“ и начал аболиционистскую войну, то я и пальцем ради него не пошевелю». Саймон Ройс, рядовой 66-го Индианского пехотного полка: «Мы не собираемся умирать за негров… Если Прокламацию об освобождении не отзовут, весь полк откажется воевать… 9 парней из роты „Джи“ уже дезертировали». Джон Г. МакДермотт, капитан 91-го Нью-Йоркского полка: «Уровень недовольства среди солдат и офицеров армии поразительно высок… Акт об эмансипации тревожно непопулярен… Джентльмены начинают подавать в отставку… Свои прошения об отставках подали уже двенадцать офицеров, все – из одного полка». Джон Браун, аболиционист 16 октября 1859-го попытался захватить федеральный арсенал в Харперс-Ферри, Вирджиния. Его небольшой отряд был частично перебит, частично пленен, сам Джон Браун 2 декабря 1859-го был повешен, однако это событие вызвало заметный резонанс как на Севере, так и на Юге. По странному совпадению, морскими пехотинцами, подавлявшими мятеж Брауна, командовал полковник Роберт Ли, а среди его подчиненных оказался лейтенант Джеймс Стюарт. Призрак Брауна попытался продолжить аболиционистскую деятельность, но был развеян в начале 1862-го доктором Моисеем Ходжем из Второй Пресвитерианской Церкви в Ричмонде, в число прихожан которой, по не менее странному совпадению, входил Томас Дж. Джексон – тогда еще не Каменная Стена. Впрочем, за время войнызафиксированы явления не менее 80 «призраков Джона Брауна» – все они, как выяснялось, были духами совершенно посторонних людей. В Нашем же Мире привидение Джона Брауна и по сегодняшний день с довольным видом разгуливает по улицам Харперс-Ферри. Туристы принимают его за местного реконструктора и даже фотографируются с ним. На фотографиях, конечно, он не проявляется, оставляя вместо себя лишь легкое облачко дыма. «Пираты Америки» Полное название этой замечательной книги выглядит так: «Пираты Америки. Подробные и правдивые повествования обо всех знаменитых грабежах и нечеловеческих жестокостях, учиненных английскими и французскими разбойниками над испанским населением Америки, состоящие из трех частей. Часть первая повествует о прибытии французов на Эспань-олу, природе острова, его обитателях и их образе жизни. Часть вторая повествует о появлении пиратов, их порядках и взаимоотношениях между собой, а также о различных походах против испанцев. Часть третья повествует о сожжении города Панамы английскими и французскими пиратами, а также о тех походах, в которых автор участия не принимал. В книге имеется приложение: краткое описание американских владений короля испанского Карла II, их доходов и системы правления. Кроме того, прилагается краткое описание наиболее интересных мест, находящихся под властью христиан. Писал А. О. Эксквеме-лин, который волею судеб был участником всех этих пиратских походов. Книга иллюстрирована прекрасными гравюрами, картами и портретами. Амстердам. Напечатано у Яна тен Хорна. 1678» Улисс Симпсон Грант. Ulysses Simpson Grant Родился в 1822 году в Огайо, в семье торговца. По желанию отца поступил на военную службу, окончил Вест-Пойнт. Участвовал в Мексиканской войне. Служил в Калифорнии и Орегоне. За постоянные пьянки в 1854 году был принужден к отставке с военной службы. Проживал в Иллинойсе и занимался фермерством. В 1861 году добровольцем ушел на войну на стороне Севера. Был замечен Линкольном, дослужился до генерал-майора, одержал две важные победы – под Виксбергом и Чаттанугой. В 1864 году был назначен командующим армией Союза. Принудил армию Конфедерации к «безоговорочной капитуляции» (авторство термина, впервые использованого при осаде фортов Генри и Донельсон, приписывается ему же). После войны занимал пост военного министра. В 1868 году на два срока стал президентом США. Президентство Гранта связывают с разгулом коррупции в президентской администрации, растратами бюджетных средств и пятилетним экономическим кризисом. После окончания президентских полномочий Грант занялся бизнесом, но обанкротился. В 1882 году принял предложение Марка Твена о написании мемуаров, по окончании работы над которыми в 1885 году Грант скончался. Книга стала национальным бестселлером и позволила наследниками президента погасить все долги. Благодаря своим инициалам «U.S.» президент Грант получил два прозвища – Американский Дар (US grant) и Безоговорочная Капитуляция (Unconditional Surrender). Последнее прозвище он честно заслужил своим безвольным президентством.ПРИЛОЖЕНИЕ 2…
…которое, возможно, еще более лишнее, однако я все же решил сделать его. По двум причинам. Во-первых, дабы желающие могли узнать, что происходило вокруг героев на протяжении двух глав. Ну а во-вторых, чтобы вы могли хотя бы отчасти представить, чем была та война… Гражданская война в США.СРАЖЕНИЕ ПРИ ЧАНСЕЛОРСВИЛЛЕ
В начале второй половины апреля Потомакская армия стала готовить свое очередное наступление. К тому времени ее командующий Джозеф Хукер уже разработал план наступательных действий и даже представил его на одобрение Линкольну, который прибыл в расположение армии в начале апреля. Этот новый план был много лучше того, что предлагалось армии и стране ранее, и на этот раз у северян действительно были все шансы на успех. Пользуясь своим численным превосходством – а после выделения частей Лонгстрита у Ли оставалось лишь 55 тысяч человек против 116-тысячной Потомакской армии, Хукер намеревался сокрушить своего врага. Первоначально он намеревался выслать на коммуникации своего противника созданный им кавалерийский корпус, который должен был прервать всякие сообщения армии Ли с Ричмондом и заблокировать пути его отступления. Затем, оставив часть сил у Фредериксберга, Хукер собирался переправить основную массу Потомакской армии через Рапидан и Раппаханнок несколько выше по течению, объединить свои силы у Чанселорсвилла и, пройдя по лесным дорогам через Глушь, выйти прямо во фланг и тыл позиций неприятеля на высотах Мари. Если бы этот маневр удался, Ли оказался бы в капкане – между левым флангом северян у Фредериксберга и их мощной обходной группой у Чанселорсвилла. Конечно, Хукер понимал, что такой полководец, как Ли, не будет дожидаться, пока противник окружит и раздавит его своей мощью. Как считал командир Потомакской армии, и в этом была его главная ошибка, Ли попытается ускользнуть из расставленной ловушки, но к тому времени кавалерия федералов уже уничтожит железнодорожные пути и закупорит шоссейные дороги в Ричмонд, затруднив таким образом отступление конфедератов. В этом случае Хукеру оставалось бы только атаковать неприятеля на марше и покончить с ним раз и навсегда. А в том, что так оно и будет, новый командующий северян уже не сомневался. «Мой план безупречен, – хвастливо заявил он перед началом операции. – И когда я приступлю к его выполнению, Господь да смилуется над генералом Ли, ибо я не стану». К концу апреля жаркое весеннее солнце подсушило грязь на вирджинских дорогах, сделав их пригодными для передвижения пехоты и артиллерии, и Хукер не стал терять времени даром. 26 апреля он отдал распоряжение о начале флангового марша, а на следующий день командиры 11-го, 12-го и 5-го корпусов – генералы Ховард, Слокам и Мид – двинули свои части по прибрежной дороге, шедшей вдоль Рап-паханнока на Моррисвилл. Хукер сопровождал их вплоть до этой деревеньки, где отдал своим корпусным командирам последние инструкции. Переправившись через Раппаханнок, они должны были двинуться к бродам Рапидана – Ховард и Слокам – на Герман-на-Форд, а Мид – на Элли-Форд. Там всем троим предстояло перейти через реку, оказывая друг другу поддержку в случае противодействия неприятеля, и, объединив свои силы, выйти к Чанселорсвиллу – перекрестку дорог и угрожающей позиции на левом фланге Северовирджинской армии. «Если вы займете Чанселорсвилл, – сказал Хукер Слокаму, поставленному во главе всех трех корпусов правого крыла, – мы выиграем эту партию». В то же время левое крыло армии, состоявшее из корпусов Рейнольдса (1-й), Сиклса (3-й) и Седжвика (6-й) под общим командованием последнего, оставалось у Фредериксберга и начинало активные действия 29 апреля. По плану Хукера, Седжвик должен был перебросить через Раппаханнок два понтонных моста, переправить по этим мостам корпуса Рейнольдса и собственный и произвести перед высотами Мари мощную демонстрацию. Генерал Ли уже знал к тому времени о наступлении Хукера. Известие о его начале было доставлено командующему южан посыльными Стюарта в тот же день, когда передовые части противника были обнаружены у станции Бренди. Поначалу Ли решил просто понаблюдать за маневрами Хукера и отправил к Чанселорсвиллу бригаду Андерсона – там она должна была подкрепить бригады Мэхоуна и Поузи, расположенные у брода Юнайтед Стейтс. Встреча этих трех частей произошла 30 апреля неподалеку от Чанселорсвилла, куда Поузи и Мэхоун отошли, когда враг начал переправу. Андерсон не стал дожидаться, пока мощные силы противника раздавят его, как блоху, и отвел все три бригады к Тебернейкл Черч, известив Ли о результатах своих наблюдений. Маршал Роберт, впрочем, и так уже разгадал замысел своего врага. Седжвик, совершавший в этот момент переправу по наведенным им понтонным мостам, не только не отвлек Ли от происходящих за его спиной передвижений, но, напротив, заставил его обратить на них самое пристальное внимание. Командующий южан сразу понял, что противник не станет дважды наступать на одни и те же грабли и снова бросаться в лобовые атаки на высоты Мари, а значит, решил Ли, переправа Седжвика – это просто демонстрация, не более. Главную угрозу представляло, конечно, правое крыло федералов, вышедшее во фланг и тыл фредериксбергских по шций. Хукер явно рассчитывал на то, что Ли дрогнет перед лицом этой угрозы и отступит, что позволит атаковать его на марше. Но Серый Лис, как всегда, не собирался играть по навязанным ему правилам, и в его голове уже родился неожиданный и дерзкий замысел. Роковая ошибка Хукера заключалась именно в расчете на неизбежный отход Северовирджинской армии от Фредериксберга. Впрочем, не следует судить его за эту ошибку слишком строго – ответный ход Ли противоречил всем правилам и законам войны, и предвидеть его было невозможно. Вместо того чтобы отступать, маршал Роберт решил перейти в контрнаступление и перехватить у противника инициативу. Разумеется, Хукер учитывал эту возможность и даже отдал командирам правофланговых корпусов соответствующие распоряжения на такой случай. Однако он считал, и надо сказать, не без оснований, что ввиду двойного численного перевеса северян генералу Ли понадобятся для атаки все имевшиеся у него в наличии части вплоть до последнего человека. Практически это значило, что для контрудара по корпусам Слокама южанам придется очистить высоты Мари, открыв таким образом дорогу частям Седжвика. В этом и заключался один из главных просчетов Хукера. Ли совершил, казалось бы, безрассудный шаг, разделив перед лицом подавляющих сил противника свою армию на две неравные части. Меньшая часть была оставлена на старых позициях напротив Фредериксберга, а основные силы во главе с самим Ли двинулись навстречу правому флангу неприятеля. Хукер в то время, конечно, не догадывался об этом смелом маневре и был вполне доволен тем, как развивались события. 30 апреля через Раппаханнок со своим 2-м корпусом переправился Коуч, и в полдень того же дня Хукер отправил приказ Сиклсу – командиру 3-го корпуса – также перейти на другую строну реки. Таким образом, на правом берегу Раппаханнока концентрировались внушительные силы – 65 тысяч человек, – превосходившие по численности всю оставшуюся у Ли Северовирджинскую армию. Подобное положение дел внушало оптимизм не только командующему, но и всей Потомакской армии. «Ура старому Джо! – воскликнул командир 5-го корпуса Джордж Мид, когда части правого крыла собрались у Чанселорсвилла. – Мы на фланге Ли, а он об этом не знает!» Что касается самого Хукера, то он уже был уверен в окончательной победе. Кто теперь мог помешать ему закончить столь удачно начатую операцию? Уж конечно, не Бобби Ли со своими жалкими 50 тысячами ! Судьба этого бедолаги была решена, и Хукер мысленно считал себя первым генералом, одержавшим победу над грозным Серым Лисом и, кто знает, быть может, покончившим с мятежом. Неприятности начались уже ночью. Федеральные кавалеристы, совершавшие рекогносцировку по дороге на Спотсилвейни, неожиданно наткнулись на всадников Джеба Стюарта. Последние спешили на восток, чтобы присоединиться к армии Ли, и ночная встреча также была для них сюрпризом, причем вряд ли приятным. Произошедший затем бой был коротким, беспорядочным и закончился ничем: противники просто разошлись в разные стороны. Словом, все дело не стоило и выеденного яйца, но Хукера, который полагал, что Стюарта уже давно нет в Глуши, оно сильно смутило. Вместо того чтобы наутро отдать приказ о возобновлении наступления, он почему-то медлил, предоставив войска самим себе. А те уже расположились в районе Чанселорсвилла со всеми возможными удобствами и тоже не стремились продолжать трудный марш по узким лесным дорогам. Конфедераты между тем не теряли времени даром. Утром 1 мая в район Тебернейкл Черч прибыли две передовые дивизии Северовирджинской армии – Андерсона и Мак-Лоуза. В 8 часов утра к Тебернейкл Черч прискакал Джексон Каменная Стена, обогнавший свой корпус на марше. Он тут же приказал людям Андерсона и Мак-Лоуза отбросить лопаты и взяться за винтовки В планы командования конфедератов г.ходил захват инициативы, а для этого было мало простой обороны. Поэтому, когда в районе 11 утра близ Тебернейкл Черч показалась еще одна диви зия конфедератов под командованием Роудса, Джексон распорядился начать наступление. Хукер к тому времени уже стряхнул охватившую его апатию и также отдал приказ о наступлении. Выполнение этого приказа не обошлось без некоторых трудностей и заминок, вполне понятных, если учитывать характер местности. Тесные дороги сильно замедляли продвижение войск, которые к тому же то и дело сталкивались друг с другом, точно корабли, идущие в тумане. Положение усугубила резервная артиллерия, которая следовала за походными колоннами пехоты и постоянно останавливалась, образуя дорожные пробки. В результате без особых проблем проходил лишь марш дивизии Сайкса, перед которой было широкое и удобное шоссе. Обогнав все остальные части Мида и Слокама, она уверенно шла к Те-бернейкл Черч, не подозревая, что навстречу ей двигается неприятель. Мэхоун, бригада которого шла по шоссе, также не догадывался о близости северян. Правда, поначалу он наткнулся на кавалерийский пикет противника, но тот тут же умчался прочь, не дав конфедератам возможности потренироваться в стрельбе по движущимся мишеням. Затем впереди замаячил покрытый лесом холм, на котором стоял дом Ньютона, и Мэхоун, сразу оценивший важность этой позиции, поспешил расположить свою бригаду на его вершине. Но не успели его солдаты закрепиться на занятой высоте, как регулярные полки Сайкса, как раз подымавшиеся по противоположному склону холма, дали по ним залп и бросились в атаку. С этого момента и началось сражение при Чанселорсвилле. Застигнутая врасплох бригада Мэхоуна не могла удержаться на холме Ньютона. Федералы охватили ее с флангов, ударили с фронта и в сильном расстройстве сбросили с вершины. Но звуки пальбы, возвестившей начало битвы, привлекли внимание остальных конфедеративных частей. На помощь Мэхоуну уже спешил со своей дивизией Мак-Лоуз: три его бригады присоединились к уже вступившим в бой полкам Мэхоуна и снова двинулись на штурм высоты. Батареи конфедератов поддержали это наступление несколькими залпами, на которые незамедлительно ответили орудия Сайкса. Но бригада Симса из дивизии Мак-Лоуза, не обращая внимания на эту канонаду, стремительно пошла вверх по склону. Регулярная бригада северян, ожидавшая ее на гребне высоты, открыла винтовочный огонь, вынудив наступавших остановиться и начать ответную стрельбу. Завязалась весьма типичная для гражданской войны пехотная дуэль, в которую мало-помалу стали втягиваться новые части На помощь Сайксу с севера вскоре подошла дивизия Хамфриза, появление которой вынудило Мак-Лоуза в свою очередь ввести в бой свежие силы. Опасаясь флангового удара, он приказал Уоффорду ра ввернуть свою бригаду под прямым углом к линии дивизии. Вскоре к ней присоединились также бригады Пэрри и Уилкокса, Бригада Кершоу была двинута в обход правого фланга дивизии Сайкса и очутилась как раз между его южной оконечностью и домом Элдрича, заставив северян также загнуть линию под прямым углом. У дома Элдрича в тот момент тоже завязался бой. Две дивизии Слокама, которые, наконец, могли начать марш по дороге Пленк, наткнулись там на брша-ды Райта и Поузи из диви ши Андерсона. Оказавшись в меньшинстве, конфедераты сначала отошли, но Джексон вовремя заметил опасность и послал им на выручку часть дивизии Роудса. Бригада Ремсьюра из этой дивизии заменила бригаду Райта, которая при поддержке Долса двинулась в обход правого фланга северян. Третья бригада Роудса под командованием Коллквитта была брошена на крайний правый фланг линии конфедератов, где Мак-Лоуз вел бой с дивизиями Сайкса и Хамфриза. Остальная часть этой дивизии, т.е. еще три бригады, и шесть бригад из дивизии Э. П. Хилла оставались в резерве. Всего таким образом у Каменной Стены было под рукой 19 бригад, или 37 тысяч человек, не считая дивизии Клоттона, которая лишь недавно выступила в поход и была еще далеко. К тому времени федералы гоже ввели в дело большое количество резервов. Коуч по приказу Хукера двинул на поддержку Сайксу дивизию Хенкока из своего корпуса, а Ховард, развернувший часть дивизий 11-го корпуса, мог в любой момент подкрепить Слокама. Всего у федералов было девять дивизий, в которых, считая артиллерию, набиралось 46 тысяч человек. Кроме того, с севера должен был вот-вот подойти с оставшейся у него дивизией Мид, который мог нанести во фланг корпуса Джексона сильнейший удар. Одним словом, федералы обладали существенным численным превосходством и занимали выгодную тактическую позицию, так что они могли не только обороняться, но и бить противника. Именно это и собирались сделать их командиры, когда из Чанселорсвилла неожиданно пришел приказ Хукера отходить на исходные рубежи. Этот неожиданный приказ был воспринят всеми, кто его слышал, с явным неудовольствием. Командир правого крыла армии генерал Коуч сперва даже не захотел его выполнять и направил командующему адъютанта с просьбой позволить войскам остаться на обороняемых позициях. Но через полчаса адъютант вернулся с подтверждением прежнего распоряжения: Хукер настаивал на отступлении. Коучу не оставалось ничего другого, как подчиниться, хотя Уоррен, главный инженер армии, советовал ему пока оставить все как есть и лично направиться на встречу с Хукером. Но этот совет уже запоздал: Слокам, сражавшийся с частями Андерсона и Роудса на дороге Пленк, успел начать отход, обнажая правый фланг дивизий Сайкса и Хенкока. Тогда Коуч также отдал распоряжение об отступлении. Когда около 2 часов дня оно было практически выполнено и на позициях оставались лишь два полка из дивизии Хенкока, прикрывавшие этот маневр, штабной офицер доставил еще один приказ, гласивший: «Удерживайте позиции до 5 часов». «Уже слишком поздно! – воскликнул раздосадованный Коуч и добавил, обращаясь к офицеру: – Скажите генералу, что он опоздал. Враг вышел на мой правый фланг и в тыл. Я отступаю». Таким образом, федералы уступили неприятелю важные возвышенности и отошли за линию ручья Моттс-Ран, значительно менее выгодную с тактической точки зрения. Конфедераты, расположив свою артиллерию на захваченных ими высотах, могли теперь простреливать не только эту новую позицию врага, но и практически всю просеку вплоть до Чанселорсвилла. Однако приказ Хукера об отходе имел и более важные последствия. Отступив, северяне потеряли не только удобные для обороны высоты – они потеряли инициативу, и битва уже шла по сценарию Ли, а не Хукера. В сущности, с этого момента она была проиграна, хотя далеко не все в Потомакской армии об этом догадывались. Хукер, собрав своих генералов в Чанселорсвилле, приказал им укрепить новые позиции своих частей засеками и траншеями и приготовиться к отражению атаки. Эти новые позиции оказались очень неважными, дающими больше преимуществ наступающим, чем обороняющимся. Их выбирали в спешке и в темноте, а утром оказалось, что они со всех сторон окружены господствующими высотами и густыми зарослями, позволяющими вражеским частям готовить атаки под хорошим прикрытием. Особенно уязвимым было положение 11-го корпуса, который стоял на правом крыле армии у Даун-долз Таверн и у Уайлдернесс Черч. Его линия была развернута фронтом на юг, и правая оконечность фланга «болталась в воздухе», не имея никакой естественной опоры. Некое подобие военного совета состоялось в тот день и в лагере противника. Генерал Ли, прибывший в расположение 2-го корпуса своей армии, устроил там совещание с Джексоном Каменная Стена. Усевшись на оставленных федералами ящиках из-под крекеров, генералы до глубокой ночи обсуждали, что им делать дальше. Первый удар принес южанам свои плоды, но проведение дальнейших фронтальных атак было бы рискованным, а может, и безнадежным делом. Как ни слабы были позиции противника, он по-прежнему обладал огромным численным перевесом, и слабые в количественном отношении части южан не имели ни единого шанса овладеть его укреплениями. Кроме того, Ли серьезно беспокоился за Эрли, который со своими 10 тысячами сдерживал мощную левофланговую группировку федералов. Если бы последним удалось прорвать его оборону, то вся Северовирджинская армия была бы перемолота между левым и правым флангами вражеских сил, как зерно между жерновами. Решение неожиданно было найдено в районе полуночи, когда в ставку главнокомандующего вернулся лихой Джеб Стюарт. На этот раз он привез хорошие новости: правый фланг противника (11-й корпус) не был прикрыт и, следовательно, заманчиво подставлен под удар. Получив эту неожиданную информацию, в надежности которой они не сомневались, генералы уже не думали ни о чем другом, кроме как об использовании оплошности Хукера. В течение нескольких минут они еще продолжали разговор, пока не пришли к окончательному решению, как проводить операцию дальше. Затем Джексон, который валился с ног от усталости, пожелал своему командиру спокойной ночи и отправился вздремнуть хотя бы несколько часов. Однако незадолго до рассвета этот неутомимый военный вождь снова был на ногах. Ли ожидал его у развернутой карты, чтобы обсудить все детали предстоящего маневра. Как и принятый ранее план, этот маневр был рискованным шагом, даже, пожалуй, еще более рискованным и опасным, но, как известно, удача сопутствует храбрым. По совету Джексона Ли решился на редкостный по своей дерзости ход: еще раз разделить свою армию перед лицом численно превосходящих сил противника. Теперь большую ее часть – около 30 тысяч человек – должен был возглавить Каменная Стена. Новый дерзкий замысел был принят, и ранним утром 2 мая, едва над верхушками деревьев забрезжил рассвет, «пешая кавалерия» Джексона выступила в поход. Федералы в то время, конечно, не подозревали о готовящемся маневре и по приказу Хукера продолжали лихорадочно возводить бруствер и рыть траншеи. Сам Драчливый Джо, ожидавший вражеской атаки и боявшийся ее, с тревогой вглядывался в непроглядную лесную темень, где в то время оставались лишь 14 тысяч солдат генерала Ли. Вдруг в районе 9 часов с юго-западной стороны прогремело несколько орудийных выстрелов, а затем раздался треск короткой винтовочной перестрелки. Хукер, встревоженный этими звуками, послал на передовые посты адъютанта, и информация, доставленная ему вскоре после этого, заставила командующего северян испугаться еще больше. Следуя запланированным маршрутом вдоль боевых линий противника, корпус Джексона вышел на небольшую просеку, где его заметили федеральные наблюдатели из сигнальной службы, сидевшие на верхушках деревьев в Хейзел Гроув. Они немедленно дали знать о своей «находке» командиру одной из батарей, и тот послал солдатам Джексона несколько гранат. Сперва Хукер правильно понял намерения противника. Вернувшись в свою штаб-квартиру в доме Чанселора, он развернул карту и принялся уже в который раз тщательно ее изучать. «Это не может быть отступление, – бормотал он при этом. – Отступление без боя? Нет, это не похоже на Ли. Но если это не отступление, то что это?» На этот вопрос мог быть только один ответ, и Хукер додумался до него почти сразу. «Ли пытается обойти меня», – громко произнес он. Догадка была верной, и Хукер немедленно приступил к подготовке отражения атаки. Главная опасность грозила, конечно же, 11-му корпусу, и по приказу командующего его адъютант направил командиру этого корпуса генералу Оливеру Ховарду и командиру 12-го корпуса генералу Слокаму следующую депешу: «Генерал-майорам Ховарду и Слокаму. Командующий генерал приказал мне передать вам, что позиция, на которой вы расположили свои корпуса, предназначена для отражения фронтальной атаки противника. На тот случай, если он ударит во фланг, он (Хукер) хочет, чтобы вы тщательно изучили местность и определили позиции, которые вы займете при таком обороте дел, так, чтобы вы были готовы встретить противника на любом направлении. Он предполагает, что у вас достаточно мощных резервов, чтобы встретить этот вражеский контингент. Правая оконечность вашей линии не выглядит достаточно сильнои, и, как кажется, там не хватает войск, а те, что имеются, не расположены так благоприятно, как могли бы. У нас есть все основания полагать, что враг двигается на наш правый фланг. Пожалуйста, выдвиньте свои пикеты для наблюдения на безопасное расстояние, чтобы получить своевременную информацию о наступлении противника». Это предупреждение оказалось, впрочем, излишним. Разведчики 11-го корпуса сами заметили двигавшуюся по дороге пехоту неприятеля, и в районе 10.50 утра Ховард написал Хукеру следующий ответ: «Генерал. Из штаб-квартиры Девенса (крайняя правофланговая дивизия корпуса) мы видим пехотную колонну, двигающуюся на запад по дороге, идущей параллельно этому хребту, примерно в 1 – 2 милях от него. Я предпринимаю все необходимые меры, чтобы отбить атаку с запада». Однако предпринятых Ховардом мер оказалось явно недостаточно, чтобы «отбить атаку с запада». Он ограничился тем, что расположил резервную корпусную артиллерию за стрелковыми ячейками бригады Берлоу и отправил капитана сигнальщиков Кастла на крайнюю правую оконечность своих позиций. Поразмыслив некоторое время над картой, Хукер все же решил, что у Ли нет шансов выиграть битву, что его вчерашняя атака была лишь попыткой скрыть отступление и что теперь это отступление уже идет полным ходом. Сам Хукер поступил на месте Ли именно так. Правда, в районе 11 часов на левом фланге северян вдруг загремели орудия, а потом и пехота конфедератов вступила с ними в перестрелку. Но настоящей атаки так и не последовало, и Хукер лишь утвердился в своем ошибочном мнении. В районе 12 часов он уже был твердо уверен, что враг отходит к Ричмонду, и разослал своим подчиненным соответствующие распоряжения. Главное из них было получено генералом Сиклсом, которому Хукер поручал преследование отходящего противника силами одной из дивизий 3-го корпуса. Однако, прежде чем Дэн Сиклс выполнил приказ Хукера, основные силы Джексона успели уйти далеко вперед, и когда направленная на преследование дивизия Берни вышла к долине Льюис Крика, там оставались только обозы 2-го корпуса конфедератов. Их перемещение прикрывал один 23-й Джорджианский полк, который и встретил с подобающей солдатам Джексона отвагой целую дивизию юнионистов. Произошел короткий и ожесточенный бой. Солдаты из Джорджии были окружены, и в конце концов их вынудили сложить оружие, но обозы с драгоценными боеприпасами и провиантом благополучно избежали пленения и оторвались от неприятеля. Эта маленькая стычка окончательно убедила Хукера в том, что армия Ли отступает. А корпус Каменной Стены без остановки шел вперед. К 3 часам пополудни он уже свернул на Оранж-Пленк-Роуд, выводившую его прямо к правому флангу Ховарда. Правда, марш был недостаточно быстрым, во всяком случае, не настолько быстрым, как хотелось бы Джексону. Лесная дорога оказалась слишком узкой – по ней едва могли пройти четыре человека в ряд, а жара – слишком изнурительной даже для закаленных ветеранов 2-го корпуса. Вдобавок походным колоннам пришлось немного попет-лять, чтобы сбить противника с толку, и к месту назначения они начали выходить лишь к вечеру. Джексон, не в силах сдержать своего нетерпения, обогнал медленно пылившую по дороге пехоту и присоединился к шедшей впереди кавалерии. Бригада Фицхью Ли уже вышла к тому времени на высоты западнее позиций Ховарда, и прибывший туда же Каменная Стена мог видеть весь лагерь 11-го корпуса как на ладони. С первого взгляда он понял, что федералы не подозревают о близости неприятеля. Все три дивизии Ховарда по-прежнему стояли фронтом на юг, подставив свой ничем не прикрытый правый фланг Джексону, словно напрашиваясь на удар, и совершенно не были готовы к отражению атаки. Правда, они вырыли неглубокие траншеи и устроили засеки, но эти легкие укрепления были рассчитаны на нападение с юга, а на западной стороне, где концентрировались дивизии Джексона, федералы не выкопали ни одной канавы. Нельзя сказать, что марш 2-го корпуса конфедератов прошел для северян совсем незаметно. Напротив, тревожные известия о наступлении врага доставлялись в ставку Ховарда все утро и весь день, но командир 11-го корпуса, убежденный в отступлении неприятеля, не желал обращать на них внимание. Лишь один старший офицер 11-го корпуса отнесся к предостережениям о грозящей опасности серьезно. Это был Карл Шурц, командир 3-й дивизии, стоявшей в центре. По его приказу один из резервных полков развернулся фронтом на запад, а капитан Дилджер, командир дивизионной артиллерии, получил распоряжение найти место, откуда его орудия смогут вести огонь в западном направлении. Дилджер выполнил этот приказ, а затем решил провести рекогносцировку лично. Отъехав примерно на четверть мили от позиции бригады фон Джилдзи, он очутился на небольшой полянке, где кишмя кишела неприятельская пехота. Несколько конных конфедератов тут же бросились к дерзкому янки, чтобы захватить его, но Дилджер был быстрее и успел ускакать. Правда, при этом он сам заблудился в лесу и, проплутав в чаще некоторое время, выбрался на открытое пространство у самого Чанселорсвилла. Дилджер счел это хорошим знаком и решил доложить обо всем лично Хукеру. Однако ему не удалось застать командующего в штабе, а один из адъютантов, выслушав доклад офицера, посоветовал ему рассказать этот «анекдот» в 11-м корпусе. Дилджер решил последовать этому совету и в районе 4 часов вернулся в Даундолз Таверн. Ховарда тоже не было на месте, а офицеры его свиты не оценили «анекдота» артиллериста и подняли его на смех. Несолоно хлебавши, Дилджеру пришлось вернуться к своим пушкам. Тем временем 2-й корпус конфедератов уже вышел на рубеж атаки в 2,5 мили от Чанселорсвилла и теперь строился в боевой порядок. Наконец, когда в четверть шестого к двум первым линиям присоединились бригады Пендера и Хита из дивизии Хилла, был дан приказ начинать. И южане начали. По-прежнему осторожно, почти крадучись, как охотники, старающиеся не спугнуть дичь, двинулись они на лагерь 11-го корпуса. Солдаты-северяне меж тем все еще пребывали в полном неведении и продолжали заниматься своими обыденными делами. «Внизу всего в нескольких сотнях ярдов проходила боевая линия федералов, – вспоминал один солдат из корпуса Джексона. – Она имела земляные сооружения с засеками впереди и длинные ряды составленных в козлы ружей в тылу. В видимой части линии можно было разглядеть две пушки. Позади них солдаты собирались группами, смеялись, болтали и курили; здесь и там виднелись те, кто играл в карты или занимался другими развлечениями, обычными для войск, чувствующих себя в комфорте и безопасности и ожидающих приказа. Еще дальше другие группы выуживали и свежевали бобров». Вдруг, нарушая эту идиллию, из зарослей выскочил большой благородный олень. Тряхнув рогами, он пробежал через лагерь дивизии Девенса и снова скрылся в лесу. Не успели свидетели этой странной сцены прийти в себя от изумления, как на них обрушилась целая лавина лесных обитателей. Как вспоминал позже один ветеран 11-го корпуса, «…первым живым эффектом предстоящей атаки, подобно облаку пыли, которая поднимается перед бурей, стали напуганные кролики, белки, перепела и другая живность, бегущая в разных направлениях в неописуемом ужасе». Северяне не сразу сообразили, что могло напугать этих несчастных животных. С громким смехом и криком они вскочили на ноги, чтобы лучше видеть эту невероятную миграцию. Южане недолго держали их в недоумении. Иэ зарослей тотчас донеслись звуки горнов, игравших «в атаку», а затем раздался уже знакомый, леденящий кровь боевой клич повстанцев. Застигнутые врасплох северяне были мгновенно охвачены паникой. Кто-то, правда, кинулся к своим винтовкам, с немецкой аккуратностью составленным в козлы между палатками, но многие сразу же пустились наутек. Лагерь дивизии пришел в полный беспорядок. «На дороге было столпотворение, – вспоминал солдат из Массачусетса, – а на ее обочине – хаос». Когда это произошло, было около 6 часов вечера. Битва шла не более 20 минут, но за это короткое время целая дивизия федералов была смята и обращена в бегство. Столь впечатляющую работу проделали всего три бригады из дивизии Роудса, которые только и участвовали в атаке. Правофланговая бригада Колквита и резервная бригада Ремсьюра в самом начале сражения повернули на юг, чтобы встретить возможную кавалерийскую атаку. Атаки, однако, не последовало, и обе бригады оказались бесполезно выключенными из дела. Солдаты 3-й дивизии Шурца не поддались всеобщей панике. Их командир, единственный из старших офицеров, ожидавших нападения, успел подготовить свою дивизию к бою. К тому же, в отличие от дивизии Девенса, его части располагались на открытом пространстве у Уайлдернесс Черч, более удобном для обороны. Когда начался бой и в районе позиций дивизии появились первые беглецы, Шурц приказал пробить тревогу и строиться в боевой порядок. Конфедераты, продолжавшие преследовать бегущих со своим наводящим ужас воплем, вышли на поляну у церкви и наткнулись там прямо на четкую линию дивизии Шурца. К тому времени собственный линейный порядок южан был уже нарушен или, вернее, совершенно исчез, уступив место рассыпному строю. По сути, южане применили в бою у Чанселорсвилла новую наступательную тактику, позволявшую им максимально использовать свою огневую мощь. Ховард вспоминал, что «когда атакующие войска выходили из леса и бросались в атаку, люди, шедшие впереди, останавливались и стреляли, а затем, пока они перезаряжали винтовки, новая группа выбегала вперед, останавливалась и тоже стреляла, хотя и не в правильной линии, но зато так кучно, что наши люди падали перед ними, как деревья во время урагана». Наступая в таком порядке, южане обрушились на дивизию Шурца, но та не дрогнула, и у Уайлдернесс Черч люди Джексона впервые с начала боя встретили организованное сопротивление. Шурц развернул в |лииию 5 тысяч человек, открывших по атакующим \отный ружейный огонь, а артиллерия Джилджера, предусмотрительно расположенная на удачной позиции, засыпала их гранатами с картечью. Но у конфедератов тоже была под рукой артиллерия. По приказу Стюарта на шоссе выдвинулась батарея под командованием майора Бенхема, состоявшая из шести орудий. Под прикрытием этих орудий пехота Роудса бросилась в атаку на людей Шурца. Отбитая огнем с фронта, она обошла линию северян справа. Там ее встретили 26-й Висконсинский и 58-й Нью-Йоркский полки, которые были едва ли не единственными частями иноземного корпуса, сражавшимися в тот день мужественно и стойко. Они выдержали натиск бригады Иверсона и отступили лишь тогда, когда был отдан приказ очистить позиции. Левофланговые части Шурца не проявили такой выдержки. Охваченные с фланга бригадой Долса, они обратились в бегство, и вся линия дивизии рассыпалась под анфиладным огнем, как выставленные в ряд кости домино. В течение 20 минут сопротивление людей Шурца было сломлено, и они присоединились к обезумевшей толпе, в которую превратился 11-й корпус. В этом бою три дивизии Ховарда потеряли 2400 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Но хуже материальных потерь был моральный шок, потрясший всю Потомакскую армию. «На нас обрушились тьма, Джексон и ужас», – вспоминал один солдат-северянин. Сиклс, корпус которого оказался в очень неприятном положении, также спешил соединиться с основными силами. Удар Джексона был нанесен как раз в тот момент, когда он преследовал «отступающего» противника, и теперь две дивизии 3-го корпуса, продвинувшиеся далеко на юг, могли быть отрезаны от основных сил. Стараясь избежать подобной катаетрофы, Сиклс повел свои части и бригаду Берлоу из 11-го корпуса, также отправленную в погоню за врагом, к возвышенности Хейзел Гроув, которая прикрывала Чанселорсвилл с запада. Джексон также понимал важность этой возвышенности и после короткой заминки продолжил свой фланговый марш. Несмотря на усталость и пустые желудки, его солдаты по-прежнему были полны желания драться и закончить то, что было ими так удачно начато. Ускоренным шагом шли они по Старому шоссе, которое не было занято ни одной частью северян, и Каменная Стена мог быть уверен, что займет высоты прежде, чем это смогут сделать федералы. Его люди уже вышли на широкую просеку, тянувшуюся до самого Чанселорсвилла, и прошли преграждавшую им путь каменную стену, а те, что шли южнее, овладели брошенными засеками и брустверами, которые ранее занимали северяне. Но тут произошло непредвиденное. Генерал Дэн Сиклс, возвращавшийся в расположение главных сил со всей возможной быстротой, приказал сопровождавшей его кавалерии Плизанто-на обогнать пехоту и задержать неприятеля. Плизан-тон – опытный кавалерист – приказал командиру 8-го Пенсильванского конного полка майору Кинка-ну выдвинуться вперед и ударить во фланг марширующей пехоте врага. Выполняя это распоряжение, пенсильванцы галопом помчались по узкой лесной дороге, соединявшей Пленк-Роуд с Хейзел Гроув, и с обнаженными саблями неожиданно врубились в передовую неприятельскую колонну. Рассеяв ее в счи-таные минугы, люди Кинкана повернули налево и в конном строю атаковали шедшую позади дивизию Роудса. Последняя поначалу опешила от подобной наглости и остановилась, но затем пришла в себя и открыла по федеральным всадникам беглый огонь. Кин-кан, конечно, понимал, что его лихая вылазка не может привести к разгрому пехоты южан. Пенсильванцы, погарцевав на виду у людей Роудса, развернули лошадей и ускакали прочь. Но главная цель, которую преследовали Сиклс и Плизантон, была достигнута: южане приостановили свой марш, а выигравшие время северяне успели подтянуть артиллерию и прочие резервы к высотам Хейзел Гроув. Поначалу на вершине были лишь спешенные конники Плизантона, но вскоре их подкрепили 22 орудия из кавалерийского парка, выступавшие под прикрытием 110-го Пенсильванского пехотного полка. Южане, не зная об этих перемещениях, уже пришли в себя после лихого наскока неприятельской кавалерии и возобновили наступление. Причем как! По дороге в линейном боевом порядке шли два Джорджианских полка и размахивали в воздухе захваченными ими знаменами 11-го корпуса. Эти звездно-полосатые полотнища, а также сгущавшийся сумрак ввели федералов в заблуждение. Вдруг, как вспоминал лейтенант Томпсон из 1-го Нью-Йоркского кавалерийского полка, «вся линия самым подлым образом открыла винтовочный огонь, а затем бросила американские знамена и показала восемь или десять мятежных флагов». В ответ на эту хитрость Плизантон приказал открыть огонь из всех имевшихся орудий. «Этот ужасный залп ошеломил и отбросил головы их колонн обратно в лес, – свидетельствовал Томпсон. – Оттуда они открыли убийственный ружейный огонь, постоянно подводя свежие резервы и пытаясь наступать с такой же быстротой, с какой их сметали наши орудия». Однако относительно постоянного подвода свежих резервов лейтенант Томпсон явно заблуждался, очевидно, сбитый с толку ночным мраком. В то время в первой линии корпуса Джексона по-прежнему шла дивизия Роудса, уже сильно уставшая и поредейшая в ходе вечернего боя. На смену ей должна была прийти следовавшая за ней дивизия Э. П. Хилла, но ночной марш по узкой дороге привел ее в замешательство. К тому моменту, когда части Роудса стали отходить назад, в боевую линию смогла развернуться только одна бригада – Лейна, которой, конечно, было недостаточно, чтобы заменить всю дивизию первой линии. Тем не менее Хилл приказал ей идти вперед, и Лейн повиновался. Но не успела запланированная атака начаться, как артиллерия конфедератов открыла огонь. Орудия федералов тотчас ответили им дружными залпами, а поскольку они были расположены на господствующих высотах и хорошо пристреляны, то накрывали противника с замечательной меткостью. Некоторое время эта беспорядочная артиллерийская канонада продолжала сотрясать воздух, не принося никаких результатов. Наконец потерявший терпение Хилл отправил к Лейну одного из своих адъютантов с приказом атаковать. Лейн заметил на это, что если командование действительно ждет его атаки, то следует сначала отдать приказ о прекращении бесполезной пушечной пальбы. Совету генерала вняли, орудия конфедератов умолкли, а вслед за ними канонаду прекратили и северяне. Воспользовавшись коротким затишьем, Лейн отправился на поиски Хилла, чтобы получить от него подтверждение приказа о ночной атаке. Однако вместо Хилла он неожиданно нашел самого командира корпуса. «Добравшись до дороги, – вспоминал Лейн, – я встретил генерала Джексона, который, как ни странно, узнал меня первым. „Кого вы ищете, Лейн?“ – спросил он (я был кадетом военного института штата Вирджиния под началом старого героя). Я объяснил, кого и для какой цели, и заметил, что, поскольку генерал Хилл подчиняется его приказам, а я не знаю, где он, то для экономии времени было бы лучше, если бы он сам сказал, что делать. Он ответил: „Идите вперед, Лейн!“ – и сопроводил слова своего приказа указующим жестом правой руки в сторону дома Чанселора, а затем поехал вперед». Лейн не знал, что именно он получил последний приказ из уст Джексона и что видит знаменитого героя в последний раз. Каменная Стена как раз обдумывал в этот момент план очередного дерзкого маневра. Он намеревался снова двинуться фланговым маршем, обойти правое крыло федеральной армии с севера и отрезать его от бродов Раппаханнока. Чтобы по обыкновению лично подготовить этот маневр, Джексон выехал вперед за цепь сторожевого охранения армии и встретился там со своей судьбой. Лейн тем временем вернулся к своей бригаде и отдал приказ наступать. Однако атака снова сорвалась: командир правого 7-го Северокаролинского полка услышал неясный шум, который могли производить только марширующие войска. Южанам снова пришлось отложить наступление, и Лейн выслал на разведку лейтенанта и 4 солдат. Вскоре те вернулись, но не одни, а с несколькими ротами 128-го Пенсильванского полка и его командиром подполковником Смитом. Наткнувшись в темноте на этот федеральный отряд, они окликнули северян, сказали им, что они окружены и отрезаны, и предложили сложить оружие. Федералы повиновались и теперь, понурые и пристыженные, дефилировали сквозь боевые порядки бригады в тыл. Но пока на правом фланге линии Лейна происходили эти курьезные события, на ее левом фланге случилась трагедия. Между линиями южан и северянпроизошла короткая перестрелка, заставившая генерала Джексона и его штаб повернуть лошадей и поскакать назад к своим позициям. Услышав топот копыт и не разобравшись, в чем дело, солдаты-застрельщики 33-го Северокаролинского полка закричали: «Кавалерия янки1» – и открыли огонь. Два штабных офицера были сражены этими выстрелами наповал, а сам Джексон получил три пули, одна из которых раздробила ему левую руку, и эта рана оказалась впоследствии фатальной. Впрочем, пока Джексон был еще в сознании и даже успел дать Хиллу, своему преемнику по старшинству, последние инструкции. Они предписывали, конечно, продолжение наступления, и новый временный командир корпуса отправил вперед бригаду Хита из собственной дивизии. Это новое передвижение опять спровоцировало артиллерийский огонь федералов, и атака снова не удалась. Картечная пуля угодила в генерала Хилла, сбив его с седла. Раненый, он тоже был вынужден сдать командование. Ранение Джексона, а потом и Хилла заставили южан приостановить свое наступление. На какое-то время у них даже возник паралич командования, и оставшиеся во главе войск генералы сошлись во мнении, что продолжать атаку не стоит. Это решение было, конечно, правильным: наступила довольно темная ночь, и густой лес, со всех сторон окружавший Чанселорсвилл, стал почти непроходимым. Северяне расположились на сильных позициях и установили орудия на командных высотах, откуда они могли простреливать узкую просеку, по которой проходило Старое шоссе. Кроме того, ко времени ранения Джексона на Хейзел Гроув уже разворачивались подошедшие с юга федеральные дивизии. На этот раз они были готовы к бою и полны решимости сражаться. Однако Хукер считал свое положение очень тяжелым, почти отчаянным. На самом же деле все было не так плохо, как представлял себе Драчливый Джо, и если бы он мог взглянуть на ситуацию трезво, то увидел бы, что в отчаянном положении оказалась не Потомакская, а Северовирджинская армия. Правое крыло северян, при котором находился их главнокомандующий, по-прежнему обладало подавляющим численным перевесом, а генерал Рейнольде, переправившийся со своим 17-тысячным 1-м корпусом у брода Юнайтед Стэйтс, компенсировал все потери 11-го корпуса с лихвой. К тому же большая часть собранных у Чанселорсвилла войск в отличие от армии генерала Ли еще не участвовала в деле и вполне сохраняла боеспособность. Но Драчливый Джо уже не мог разглядеть этих очевидных преимуществ своего положения и предпочел держаться оборонительной тактики. Имея под рукой часть своей армии, он решил подождать, пока оставшаяся часть (левое крыло Седжвика) не придет и не спасет его от наступающего неприятеля, и направил командиру левого крыла соответствующий приказ. Конфедераты между тем совсем не были деморализованы ранением Джексона Каменной Стены и по-прежнему горели желанием завершить начатое. Получив известие о нелепом ночном инциденте, генерал Ли, конечно, огорчился, но не потерял присутствия духа. Он мгновенно принял правильное решение, назначив на место раненого героя лихого кавалериста Джеба Стюарта. Этот генерал был единственным из военных вождей Северовирджинской армии (не считая, конечно, самого Ли), пользовавшимся слепой верой и любовью солдат-конфедератов. Его назначение на пост командира 2-го корпуса до известной степени сглаживало моральный шок от потери несокрушимого Джексона. Лихому Джебу было не привыкать брать ответственность на себя. Едва на востоке забрезжило первое сияние зари, как войска 2-го корпуса развернулись в боевой порядок. Момент для начала атаки был выбран Стюартом на редкость удачно. Хукер, еще раз изучивший за ночь карту, хотя к 3 мая для него там уже не оставалось белых пятен, почему-то решил, что позиции 3-го и 12-го корпусов слишком выдвинуты вперед и легко подвержены атакам. Выбрав для них новые оборонительные линии на Чанселорсвиллском плато, он приказал им очистить Хейзел Гроув и отступить на восток и северо-восток. Когда пехота 2-го корпуса конфедератов бросилась вперед, это распоряжение Хукера как раз находилось в процессе выполнения: 3-й корпус уже почти покинул прежние позиции, оставив там для прикрытия бригаду Грэхема. Генерал Арчер, шедший со своей бригадой прямо на этот участок, отдал приказ атаковать. Но он опоздал: его солдаты сами двинулись вперед, останавливаясь только для того, чтобы угостить янки свинцом. Бригада Грэхема была бы немедленно сметена этой яростной атакой, если бы ему на помощь не подоспела бригада Уорда. Вместе они сдержали первый натиск конфедератов и стали постепенно, шаг за шагом, подаваться назад к Чанселорсвиллско-му плато. Люди Арчера и остальные бригады первой линии азартно преследовали отступающего неприятеля, давая по нему один залп за другим, но федералам удалось сохранить порядок и благополучно развернуться на новых позициях. Когда же Арчер попытался штурмовать заодно и их, то был с потерями отброшен. Тем не менее, овладев хребтом Хейзел Гроув, южане получили важное преимущество. С его вершины Чанселорсвиллское плато и столпившиеся на нем войска были видны как на ладони. Лучшую позицию для артиллерии было трудно себе представить, и Стюарт, очень довольный достигнутыми успехами, по достоинству оценил подарок, сделанный ему Хукером. Громко напевая на мотив популярной песенки собственные слова: «Старый Джо Хукер, убирайся из Глуши», он велел втащить на гребень Хейзел Гроув 30 орудий и открыть огонь. Таким образом, вся линия высот к западу от Чанселорсвилла почти без боя перешла в руки конфедератов, и теперь им оставалось сделать последний бросок, чтобы оказаться в самом сердце и Глуши, и федеральных позиций. И они не стали тратить времени попусту: их артиллерия открыла убийственный огонь по новым позициям врага, а затем вперед бросилась пехота. В центре и на левом фланге южане поначалу не встретили особых затруднений. Стремительной атакой они ворвались в засеки и даже смогли закрепиться в них на короткое время. Атака бригад Мак-Гауэна и Лейна не была столь удачной. Сперва они попали под анфиладный огонь справа, заставивший их остановиться. Сиклс, воспользовавшийся этой заминкой, бросил им во фланг бригаду Уорда, и конфедераты были оттеснены на исходные позиции. Отбросив врага, атаковавшего их южнее дороги, северяне сконцентрировали усилия на тех, что рвались в засеки на севере. Стоявшим здесь федеральным частям пришлось несладко. Генерал Хейс был убит в ожесточенной схватке, а его бригада уже была готова обратиться в бегство. Но тут им на помощь со своей 2-й бригадой пришел от дома Чанселора генерал Френч. Удар, который он нанес на левом фланге конфедератов, вынудил их торопливо податься назад, и вся дивизия Хита отступила на первоначальные рубежи в некотором беспорядке и замешательстве. Однако у Стюарта еще оставалась свежая вторая линия, и он немедленно двинул ее в дело. К северу от дороги бригады Николса и Иверсона неожиданно вышли во фланг перешедшему в наступление Френчу и открыли по нему бешеный огонь. Несколько залпов привели эту бршаду северян в совершенное расстройство, и в свою очередь она поспешно ретировалась к линии засек. Южнее дороги в бой вступили бригада Пакстона, объединившаяся с потрепанными частями Лейна и Мак-Гауэна, и бригада О'Нила, примкнувшего к Пен-деру и Брокенброу. Однако первый дружный натиск этих бригад был отражен. Отступив, они перегруппировались, снова двинулись вперед и на этот раз добились успеха. О'Нилу, Пендеру и Брокенброу удалось ворваться в засеки и выгнать оттуда федералов. Но тут южанам снова не повезло. Шальная пуля ранила генерала О'Нила, яростного ирландца, возглавлявшего эту атаку. Лишившись командира, его бригада развалилась на две части, каждая из которых продолжала наступать самостоятельно. Первая из них выша на правую оконечность линии Берри, находившуюся между Чанселорсвиллом и просекой Баллока, а вторая часть во главе с полковником Холлом повернула направо, перешла дорогу и начала взбираться по склонам холма Фейрвью, на вершине которого располагался левый фланг Берри. Эта федеральная дивизия стала чувствовать себя крайне неуютно под двойным натиском врага, а артиллерия конфедератов, открывшая огонь картечью с фронта, сделала положение северян еще менее комфортным. Но дивизию Берри спасла бригада Уорда. Сиклс, заметивший, что его правый фланг вот-вот рухнет, во– -время отправил ее к просеке Баллока, и после ожесточенной винтовочной дуэли наступавшая здесь часть бригады О'Нила была отброшена. Затем северяне переключились на полковника Холла, которому со своими людьми удалось ворваться в укрепления на вершине холма Фейрвью и после короткой рукопашной схватки овладеть ими. Но тут северяне сконцентрировали на алабамцах Холла кинжальный винтовочный и артиллерийской огонь, а затем бросили в контратаку Нью-Джерсий-скую бригаду Мотта. Даже после этого Холл не пожелал отступить, и его люди встретили бригаду Мотта штыками. Некоторое время им удавалось сдерживать натиск северян, но тех было слишком много, и, оставив на вершине холма Фейрвью добрую половину своих людей, Холл приказал отступить. Стюарт, впрочем, не был обескуражен этими двумя неудачами. У него еще оставалась часть 3-й линии, не участвовавшая в деле, и он немедленно двинул ее на помощь остаткам двух первых. Бригада Колквита отправилась на левый фланг, где Френч, во второй раз перешедший в контратаку, сильно теснил бригаду Николса. Колквит, пройдя сквозь интервалы этой поредевшей части конфедератов, приказал своим людям открыть огонь, который в очередной раз поверг людей Френча в шок. Потеряв охоту контратаковать, они повернули и отошли на свои прежние позиции. В то же время правофланговые бригады Ремсьюра и Долса из третьей линии южан вышли на исходные позиции для атаки. Доле, двигаясь со своей бригадой по оврагу, который охватывал высоту с юго-востока, взобрался на самое Чанселорсвиллское плато и оказался там на левом фланге дивизии Гейри и почти в тылу дивизии Уиппла. Конфедераты тут же открыли прицельный огонь, захватив северян врасплох. Сначала, когда первые залпы уложили на месте несколько взводов, федералы пришли в замешательство, но по количеству вспышек от ружейных выстрелов они быстро поняли, что им противостоят малочисленные силы. Гейри, сняв часть войск с другого участка, бросил их на фланг Долса, а с фронта южан атаковал «вечный» резерв Дэна Сиклса – бригада Уорда. Положение южан, атакованных с разных сторон, стало крайне неуютным, и на помощь им бросилась бригада Каменной Стены во главе с Колстоном. Ворвавшись в траншеи противника между Ремсьюром и Долсом, она выбила из них северян и заставила их в сильном расстройстве отойти на сотню-другую ярдов. Казалось, что теперь-то оборона 3-го корпуса уж точно не выдержит и рухнет, как обветшалый сарай, но это была иллюзия. Федералы по-прежнему обладали численным перевесом и вскоре перешли в контратаку. Они сконцентрировали свои усилия на бригаде Колстона и выбили ее из траншей. Оставив там добрую половину своих людей, в том числе и самого Колстона, убитого вражеской пулей, бригада отошла к подножию высоты, и Ремсьюр с Долсом последовали за ней. Штурм высот Фейрвью южанами был отбит. Стюарт, у которого больше не оставалось свежих резервов, решил дать своей измученной пехоте короткую передышку, и бой продолжала только одна артиллерия. С господствующих высот она по-прежнему утюжила линию Сиклса и Чанселорсвиллское плато, заглушая ответный огонь федеральных батарей. Нарушить это равновесие могли только свежие резервы, введенные в дело. Но конфедератам уже нечего было посылать в бой. У них не осталось ни одного полка, ни одной роты, ни одного взвода, которые еще не участвовали в битве. У Хукера, напротив, хватало свежих частей: целых два федеральных корпуса (1-й и 5-й) стояли на своих позициях, готовые нанести решающий удар и склонить чашу весов в сторону Севера. Но Драчливый Джо настолько упал духом, что и слышать не хотел о контратаке. Все его надежды были связаны с Седжвиком, и, пока тот не подошел ему на выручку, части правого крыла должны были просто держать оборону. Хукер даже соглашался отвести их, если понадобится, еще ближе к реке. И в то время как корпуса Сиклса, Слокама и Коуча, истекая кровью, сдерживали натиск врага, за их спиной закладывалась новая линия укреплений, представлявшая собой цепь траншей и редутов. Сражающиеся части северян были к тому времени сильно ослаблены неумолкающей канонадой батарей противника и теряли боеспособность по той простой причине, что у них заканчивались боеприпасы. Коуч попытался доставить им фургоны с патронами и снарядами, а также двинуть на позиции свою артиллерию, но и то и другое было так скучено у дома Чанселора, что выполнить распоряжение генерала оказалось невозможно. Именно в эту критическую минуту генерал Ли нанес решительный удар. По его приказу бригада Перри, крайняя на левом фланге дивизии Андерсона, перешла Льюис-Крик и на холме Хейзел Гроув соединилась с бригадой Арчера. Сам командующий южан лично сопровождал эту часть и проследил, чтобы долгожданное соединение левого и правого флангов его армии наконец произошло. Затем Ли дал сигнал о начале атаки, и солдаты, ободренные его присутствием, с новыми силами бросились на врага. Бригады Перри и Арчера с одной стороны и остальная дивизия Андерсона с другой обрушились на дивизию Гейри, и, не выдержав их дружного натиска, та стала буквально разваливаться на куски. Одновременно с дивизией Андерсона в атаку пошла пришедшая в себя пехота Стюарта. Она вновь ударила по 3-му корпусу северян, боеприпасы которого были в то время на исходе. Первой была отброшена дивизия Френча, которой досталось в чанселорсвиллском бою больше всех. Под натиском южан она отошла к левому флангу корпуса Мида и закрепилась там. Южане, однако, не преследовали людей Френча и все свое внимание переключили на дивизии Дэна Сиклса. Последний бросил в бой все свои резервы, но уже не мог спасти положение. Один из полков дивизии Уильямса дрогнул и обратился в бегство. Южане ворвались в образовавшуюся брешь, и вся линия дивизии рухнула, как прорванная плотина. Дивизии Берри тоже пришлось туго. Ее командир был убит наповал, а генерал Ревер, занявший его место, отдал приказ отходить. Дольше всех продержалась на своих позициях дивизия Хенкока, сумевшая отразить атаки Мак-Лоуза. Совсем недавно наступил поддень, солнце стояло в зените, и до конца дня генерал Ли вполне мог завершить битву одним окончательным ударом. Еще немного, и Джо Хукер вместе со своей армией или, во всяком случае, с ее большей частью мог искупаться в Раппаханноке. Ли уже отдал соответствующие приказы и приготовил свои войска к последнему штурму, как вдруг, подобно грому среди ясного неба, пришло неожиданное известие: Седжвик овладел высотами Мари и с 20-тысячной силой двигается прямо в тыл Северовирджинской армии. В течение первых двух дней сражения командир левого крыла Потомакской армии генерал Джон Сед-жвик неоднократно получал разнообразные, порой прямо противоположные инструкции. Вечером 2 мая он готовился выступить на Боулинг Грин, когда вдруг в районе 11 часов ему был доставлен новый приказ. Хукер предписывал Седжвику перейти реку у Фреде-риксберга и, заняв этот город, идти оттуда к Чанселорсвиллу. Чтобы выполнить столь неожиданное распоряжение в точности, Седжвику пришлось бы опять переправляться на северный берег Раппаханнока, идти вдоль него до места старой переправы, наведенной Бернсайдом в декабре 1862 года, и затем снова переходить на южную сторону, словом, совершать множество лишних телодвижений. Разумеется, Седжвик, которого хотя и ругали за излишнюю методичность, не был таким педантом и буквоедом. Он попросту собрал свои части вместе, построил их в походный порядок и двинулся к месту назначения по правому берегу. Правда, туманная ночь и вражеские стрелки несколько замедлили его марш, и к нужной точке части 6-го корпуса вышли лишь к утру. Там к ним присоединилась дивизия Гиббона из 2-го армейского корпуса, ранее стоявшая в Фалмуте. Специальным приказом, направленным не с обычным курьером, а с командиром инженерной службы генералом Уорреном, Хукер отдал ее во временное подчинение Седжвику. Войска конфедератов, противостоявшие этим объединенным федеральным силам, были незначительны. На высотах Мари, занятых ранее всей Северовирджинской армией, развернулись теперь всего 10 тысяч человек. Растянутые на некогда грозных позициях тонкой цепочкой, эти силы не представляли особой проблемы для обладавших двойным численным перевесом федералов. Фронтальная атака на любом из участков обороны должна была закончиться неизбежным прорывом. Однако Седжвик был слишком методичным командиром, чтобы избрать столь простой образ действий. Он начал с тщательной рекогносцировки местности, хотя со времен Фредериксбергской битвы на ней уже не осталось неизвестных мест. Затем, когда поле предстоящего боя было тщательно изучено, Седжвик решил прощупать оборону неприятеля и выслал на высоты Мари два пехотных полка. Те, однако, не смогли продвинуться далеко: за каменной стеной расположился один из Миссисипских полков Берксдей-ла, и после короткой перепалки оба федеральных полка вернулись в город в весьма плачевном состоянии. Тогда в дело вступила дивизия Брукса, развернутая на левом фланге корпуса на дороге на Боулинг Грин. Несмело продвинувшись вперед, она открыла огонь по флангу Эрли, а артиллерия дивизии Хови, стоящая несколько правее, поддержала ее вялой канонадой. Лишь в 11 часов утра Седжвик поддался на уговоры Уоррена и решился предпринять штурм. Он пошел на этот шаг с видимой неохотой и позже, словно оправдываясь, написал в своем рапорте: «Не оставалось ничего другого, как взять укрепления прямой атакой». Когда построенная в боевой порядок пехота северян двинулась вперед, артиллерия конфедератов принялась от души поливать их картечью. Эрли рассчитывал, что канонада задержит атакующих и даст ему возможность привести на позиции бригады Хейса и Уилкокса, но он ошибся. Огонь орудий не смог остановить федералов, и они стремительно приближались к злополучной каменной стене. Однако там, где был бессилен бог войны, в дело вступала царица полей. За стеной на старых позициях находились в тот момент два Миссисипских полка, и, подпустив противника на 400 ярдов, они открыли необычайно меткий беглый огонь. Головы обеих колонн были скошены, как сорная трава, и северяне в замешательстве отступили в укрытие. Там они наскоро перегруппировали свои расстроенные ряды и снова бросились вперед. На сей раз им почти удалось ворваться в траншеи противника, но беспощадные залпы миссисипцев проделали в их шеренгах такие огромные бреши, что им опять пришлось скатиться вниз по склону высот. Казалось, что фредериксбергская история повторяется в несколько меньшем масштабе, и, быть может, у засевших за стеной конфедератов возникло чувство дежа вю. Седжвик тоже испытывал схожие ощущения и приказал своим штурмовым колоннам отходить. Но полковники Джонс и Спир придерживались прямо противоположной точки зрения и на свой страх и риск решили продолжить атаки. После краткого отдыха они лично повели людей на третий, заключительный штурм каменной стены. Их опять ожидал смертельный винтовочный огонь людей Берксдей-ла, и оба командира поплатились за свою храбрость и безрассудство: Спир был убит, а Джонс тяжело ранен. Но их солдаты, уже не видя ничего, кроме вражеских позиций, и ступая по трупам своих товарищей и командиров, только ускорили шаг и ворвались наконец в траншеи южан. Там произошла короткая рукопашная схватка, в которой миссисипцы штыками и прикладами пытались согнать противника с высоты. Но на каждого из них приходилось по крайней мере по три федерала, и численное превосходство быстро сделало свое дело. Южане отступили, и многострадальная каменная стена досталась наконец северянам. Тогда, увидев, что третья атака штурмовых колонн увенчалась успехом, полковник Бернхем двинул вперед и свою боевую линию. Уже не встречая сопротивления, он поднялся на гребень высот Мари и водрузил там флаг Соединенных Штатов. Эрли пришлось отдать распоряжение об общем отступлении. Все его части в полном порядке, без малейшего признака паники покинули окрестности Фредериксберга и двинулись на соединение с армией. К дивизии не примкнула лишь бригада Уилкокса, кошрый решил занять фланговую позицию к северу о г дороги на Чанселорсвилл и потревожить оттуда левое крыло федералов. С этой целью он направил свою бригаду к броду Бенкс и расположил ее в районе церкви Салем Черч. Когда высоты Мари были наконец взяты северянами, часы на башне фредериксбергского собора еще не пробили и полудня. День только начинался, и у 6-го корпуса Потомакской армии было по крайней мере часов десять, чтобы благополучно соединиться с Хукером. Однако методичность Седжвика вновь оказала ему дурную услугу: он непременно хотел, чтобы впереди шла именно дивизия Брукса, и на ее переброску были затрачены еще три драгоценных часа. Лишь около трех пополудни 6-й корпус покинул окрестности полуразрушенного Фредериксберга и в соответствии с приказом Хукера выступил на Чанселорсвилл. Меж тем Уилкокс, не пожелавший уходить, не хлопнув на прощание дверью, уже поджидал северян у Салем Черч. Позиция бригады была довольно сильной, и Уилкокс мог рассчитывать если не на отражение атаки всего 6-го корпуса, то хотя бы на то, чтобы продержаться до подхода подкреплений от генерала Ли. Последний уже получил к тому времени сообщение об успехах Седжвика и принял эту новость как всегда невозмутимо, спрятав разочарование под маекой своего обычного величавого спокойствия. Отложив нанесение решительного удара по деморализованному Хукеру, Ли переключил свое внимание на угрожавший ему с тыла 6-й корпус. Он верно рассудил, что после кровопролитного утреннего боя враг вряд ли осмелится контратаковать, и, ничем особенно не рискуя, направил навстречу Седжвику дивизию Мак-Лоуза. Эта дивизия выступила в поход по частям, по мере того как входившие в нее бригады сворачивались в колонны и покидали боевые линии. Пока они совершали свой марш по узким лесным дорогам, бригада Уилкокса уже успела вступить в бой. В районе 5 часов вечера стрелки Брукса наткнулись на застрельщиков конфедератов, и первые винтовочные выстрелы возвестили начало боя у Салем Черч. Вскоре на выручку стрелковой цепи подошли основные силы дивизии в боевом порядке, и Уилкокс приказал своим «егерям» отойти к опушке леса. Брукс немедленно бросил свою линию в атаку. На его правом фланге на южан обрушился полковник Браун с бригадой из Нью-Джерси, а к югу от него вперед пошла бригада генерала Барлетта. Дивизия Ньютона также получила приказ развернуться в боевую линию, но узость дороги сильно замедлила выполнение этого маневра. Тем временем атака северян началась. Под прикрытием своей артиллерии, быстро заставившей орудия конфедератов замолчать (у тех почти закончились боеприпасы), пехота Брукса ударила по жиденькой боевой линии Уилкокса. Сперва его атака увенчалась успехом: бригада Барлетта, несколько расстроенная ружейными залпами южан, сумела перегруппироваться и ворвалась в здание школы, обороняемой всего несколькими полками. Беспорядочный и жестокий рукопашный бой закипел прямо в коридорах и классных комнатах среди покрытых пылью карт и глобусов. В считаные минуты заброшенная альма-матер превратилась в подобие могильного склепа. Наконец, уступив численному превосходству, южане отдали школу федералам, оставив им заодно своих убитых и раненых. Браун тем временем атаковал левофланговые полки Уилкокса и после короткой винтовочной дуэли загнал их в глубь лесной чащи. Это был критический момент боя. Опрокинутая дивизией Брукса, почти вся бригада Уилкокса обратилась в бегство, и лишь один резервный полк пока еще сохранял порядок. Сам командир бригады также не терял хладнокровия. Он знал, что терпит поражение накануне победы, что подкрепление уже близко и что ему нужно продержаться еще несколько десятков минут, не более. Чтобы вырвать эти последние минуты у противника, Уилкокс бросил в контратаку свой единственный резервный полк. Храбро сражаясь, он сумел приостановить натиск врага, но северяне быстро разобрались, что имеют дело лишь с жалкой горсткой смельчаков, и вскоре уничтожили и рассеяли ее огнем. Однако и Уилкокс добился своего: пока противник возился с его резервным полком, а затем приводил свои линии в порядок, у Салем Черч появилась дивизия Мак-Лоуза. Оставив у одного из многочисленных перекрестков бригаду Уоффорда, Мак-Лоуз с Кершоу, Мехо-уном, Симмсом поспешил на поле боя. Вначале дивизия встретилась с рассеянными остатками бригады Уилкокса и, пропустив их через интервалы своей линии, столкнулась нос к носу с людьми Брукса. Нескольких залпов с расстояния в 100-200 ярдов оказалось достаточно, чтобы захваченная врасплох федеральная дивизия бросилась прочь из леса. Южане последовали за ними со своим традиционным пугающим воплем, и на какой-то миг все перемешалось в пестрой неразберихе. Но на просеке к востоку от леса конфедератов ждала свежая дивизия Ньютона, построенная наконец в линию. Дав осколкам частей Брукса пройти в тыл, она хлестнула по охваченным азартом южанам винтовочным огнем, и противники снова поменялись местами. Утро 4 мая застало враждующие армии на прежних позициях, но после тяжелых сражений ни генерал Ли, ни тем более Хукер не спешили возобновлять наступательные операции. К тому же Драчливый Джо так упал духом и настолько утратил веру в себя, что утром ограничился всего одной депешей Седжвику, в которой позволял ему поступать так, как тот сочтет нужным. Столь необычное послание, конечно, удивило Седжвика и в то же время показало ему, что Хукер считает игру проигранной. Позже командир 6-го корпуса получил еще несколько странных распоряжений, которые только укрепили его в этом мнении. Вместо того чтобы требовать от Седжвика удара в тыл неприятельской армии, который мог бы переломить ход событий в пользу северян, Хукер предписывал ему удерживать позиции у брода Бенкс, т.е. ограничиться исключительно обороной Таким образом, Потомакская армия благодаря искусным действиям Роберта Ли и пассивности Джозефа Хукера оказалась в нелепейшем положении Сед-жвик, командовавший ее левым крылом, занимал со своим 6-м корпусом (к утру 4 мая в нем оставалось не более 20 тысяч человек) пространство протяженностью почти в 5 миль – от Фредериксберга до брода Бенкс. Правое крыло армии во главе с самим Хукером – целых 75 тысяч человек, добрая половина из которых так и не увидела за всю кампанию ни одного неприятельского солдата, – бесполезно топталась на Крохотном пятачке земли посреди густого леса, отгородившись траншеями и брустверами. И оба федеральных командира со страхом ожидали атаки 40 тысяч ветеранов Северовирджинской армии, занимавшей опасные позиции между молотом и наковальней и с полным основанием считавшей себя победительницей. Чтобы эта победа была еще полнее и убедительнее, Ли подумывал утром 4 мая о проведении новой атаки. Он даже направил генерала Андерсона с тремя бригадами пощупать позиции левого фланга Хукера. Но, хотя на этом участке стояли деморализованные части 11-го корпуса, Андерсон, у которого потемнело в глазах от обилия синих мундиров, ограничился простой демонстрацией и доложил, что атака невозможна. Генерал Ли, лично изучивший позиции Хукера, и сам вскоре пришел к тому же выводу. Зато Седжвик со своим корпусом был теперь соблазнительно легкой добычей, и командующий южан решил расквитаться с ним за Фредериксберг и Салем Черч. Встав во главе дивизии Андерсона, он повел ее к броду Бенкс, который, согласно приказу Хукера, и оборонял 6-й корпус Потомакской армии. В результате на Чанселорсвиллском плато остались лишь три дивизии корпуса Джексона (ими по-прежнему командовал Джеб Стюарт), создававшие видимость присутствия всей Северовирджинской армии. Хукер, однако, не был настолько глуп, чтобы не понять, где находятся основные силы южан на самом деле и какова примерная численность противостоявших ему частей. Впервые с начала Чанселорсвиллско-го сражения он стряхнул с себя оцепенение и предпринял попытку, правда, очень робкую, атаковать неприятеля. По его приказу генерал Гриффин, командир 1-й дивизии 5-го армейского корпуса, произвел демонстративное наступление в сторону просеки Баллока. В том случае, если на этом участке южане оказались бы действительно слабыми, демонстрация должна была развиться в настоящую атаку. Но Джеб Стюарт, возглавив пехоту, не утратил качеств хорошего кавалерийского командира и, как и прежде, умел пускать пыль в глаза. Заметив шевеление Гриффина, он скрытно перебросил к просеке Баллока побольше своих частей, которые устроили для демонстрирующей дивизии такой «фейерверк», что, потеряв 500 человек, она поспешно ретировалась. Это небольшое представление совсем напугало Хукера, и он счел за лучшее больше не беспокоить своего опасного противника. А события на левом фланге северян приняли тем временем совсем другой оборот. Первым там в дело вступил генерал Эрли, дивизия которого была прошлым утром выбита из Фредериксберга. Отступая после этого неудачного боя, она выбрала южную дорогу и не смогла участвовать в бою у Салем Черч. До Чанселорсвилла Эрли также дойти не успел и заночевал со своими людьми на Телеграфной дороге. Утром 4 мая он собрал все подчиненные ему части, кроме бригады Уилкокса, и направился с ними не на соединение с основными силами, а обратно к Фредериксбергу, чтобы отбить важные высоты Мари. Смелый маневр увенчался успехом. Федералы не ожидали Старого Весельчака, и на гребне высот оставались только одни пикеты Увидев развернутых в боевую линию повстанцев, они ретировались, даже не разменявшись с противником парочкой-другой выстрелов. Сильный «гарнизон» был оставлен Гиббоном только в редуте на холме Тейлора, и засевшие там северяне не захотели уходить по доброй воле. Эрли бросил против них бригаду Смита, но укрепления, возведенные по приказу генерала Ли еще в декабре 1862 года, были по-прежнему сильны, и южане вскоре убедились в этом на собственном опыте. Массированный винтовочный и артиллерийский огонь противника не дал им даже близко по дойти к редуту. Эрли, однако, слишком хорошо понимал важность высот Мари, чтобы оставить хотя бы их малую часть в руках неприятеля. По его приказанию к атаке начала готовиться уже вся дивизия и в числе прочих – бригада из Джорджии под началом генерала Джона Б Гордона. Но тут произошло недоразумение: Гордон, решивший, что приказ атаковать относится только к нему одному, повел свою бригаду на штурм, не дожидаясь остальных частей дивизии. Его солдаты под ураганным огнем с вершины холма уже приближались к укреплениям противника, когда к Гордону примчался адъютант Эрли с приказом прекратить атаку. Гордон ответил на это, что приказ опоздал и что несколько следующих минут решат исход боя. Он оказался прав: не прошло и пяти минут, как его солдаты ворвались в редут и, рассеяв защитников, установили над холмом Тейлора знамена Конфедерации и штата Джорджия. Остальные бригады дивизии приветствовали этот успех джорджианцев громким криком, и генерал Эрли лично прибыл к ним с поздравлениями. Но, пожимая Гордону руку, он не преминул с любезной улыбкой заметить, что если бы самодеятельная атака не удалась, то командира бригады ждал бы трибунал. Генерал Ли меж тем тоже не терял времени даром. Вместе с дивизией Андерсона он прибыл в Салем Черч, где со вчерашнего вечера оставались бригада Уилкокса и дивизия Мак-Лоуза. Командующий отдал им приказ предпринять фронтальную атаку, как только от позиций Седжвика раздастся артиллерийская канонада. Сам же он как обычный дивизионный командир с тремя бригадами Андерсона двинулся в обход линии 6-го корпуса, чтобы отрезать его от Фреде-риксберга и прорвать оборону на левом фланге. Однако этот марш оказался слишком долгим и трудным, и запыхавшаяся, насквозь пропыленная и мокрая от пота пехота конфедератов смогла занять рубежи атаки лишь к 5 часам вечера. Позиции, которые ей предстояло штурмовать, были не из легких. С юга корпус Седжвика прикрывался глубоким оврагом, за которым из земли вырастал высокий холм. На этом холме и располагался левый фланг – 6-тысячная дивизия Хови, но генерал Ли не относился к числу командиров, которых могли напутать холмы и овраги. Тщательно осмотрев позиции врага, он лично дал распоряжения командирам бригад, указав каждому предназначенную для него цель. Затем был дан сигнал, и атака началась. Райт стремительным ударом захватил дом Даумена на вершине холма, а вместе с ним – и нескольких храбрых северян, пытавшихся держать там оборону. Бригада По-узи поддержала его атаку слева. Вместе они штурмом взяли противоположные высоты, отбросив дивизию Брукса на дорогу Пленк. В центре боевых порядков южан бригада Хоука поднялась по склонам высот, на которых стоял дом Геста, а бригада Хейса, присланная генералом Эрли, обошла эту позицию с тыла. Хови не выдержал такой комбинированной атаки и отступил. Но добиться полного успеха южанам все же не удалось. Мак-Лоуз так и не услышал ни артиллерийской канонады, ни винтовочной стрельбы и не атаковал, как это планировалось, позиций Седжвика с фронта. В ожидании его появления Ли приостановил победное шествие своих частей и стал приводить их расстроенные ряды в порядок. Это занятие заняло у него весь остаток дня. Наступивший вечер сделал продолжение атаки невозможным. Бой южан с частями Седжвика к востоку от Салем Черч стал завершающим аккордом сражения у Чанселорсвилла. Игра была окончательно проиграна Хукером, и теперь ему не оставалось ничего другого, кроме отступления. Так, самым постыдным для северян образом, закончилось Чанселорсвиллское сражение, сулившее им вначале столь громкий успех. На следующий день, 5 мая, федералы начали переправу на северный берег Раппаханнока, оставив на Чанселорсвиллском плато и в окрестных лесах ликующего неприятеля.Андрей Уланов День револьвера
За помощь в работе над этой книгой автор с большим удовольствием благодарит: Всеволода Мартыненко, Дениса Зимина, Илью Лобачева, Алексея Куприянова, Сергея Жаркова и Александра Москальца.
Глава 1
Овца откинула копыта вскоре после полудня, когда до города оставалось еще верных три мили. Совсем уж неожиданностью это для меня не стало — последние четверть часа она заметно сбавила темп, а под конец и вовсе начала пошатываться. Наверное, тогда и стоило слезть. Но я решил, что лучше будет поскорее добраться до городка, ну или хотя бы до места, где сыщется тень и вода, — и прогадал, как выяснилось. Теперь же мне предстояло не просто прогуляться по выжженной добела прерии, но и утащить на себе почти тридцать фунтов барахла. Ах да, и еще плюс чертово седло! Кое-как поднявшись, я выплюнул горсть песка, стряхнул втрое больше с куртки. Через силу глотнул из фляги противно-теплой воды — «патентованный» холодильный заговор протух два дня назад и от обещанной заклинателем свежести остался лишь горький привкус. Огляделся по сторонам — разумеется, ничего похожего на доброго волшебника или хотя бы почтовый дилижанс не обнаружилось. Равно как и армейского интенданта, живодера, некроманта, хотя обычно эта публика чует будущую падаль — и прибыль! — за полсотни миль. Даже стервятников не видать, что не может не радовать — для здешних обитателей эти пташки как рекламный щит дешевой обжираловки для мистера Янки! Три мили. В голове мелькнула было малодушная мыслишка: зарыть седло где-нибудь под приметным кактусом. Но я отогнал её прочь — вместе с полудюжиной уже начавших слетаться мух. Глупо. Сто против одного, что выкопают еще до полуночи. Потерять же седло было бы еще обиднее, чем лошадь, — в конце концов, гнедая кляча стоила мне всего два доллара и полдайма, за седло же мексиканец предлагал все пятнадцать. Как-нибудь потом, когда отыграется… Нет, седло я здесь не оставлю. Ни за что. Нет-нет-нет и еще раз нет. Я так решил, а я своему слову хозяин! Этой решимости хватило ярдов на пятьсот. С каждым шагом под палящим солнцем она пропадала, словно пролитая на здешний песок вода. Еще через сотню шагов я понял, что вот-вот разделю участь Овцы. А еще через несколько ярдов я остановился, чтобы в очередной раз поменять местами, в смысле, плечами, седло и дробовик — и первый раз в жизни увидел всамделишных диких гоблинов. Их было четверо — зеленых, клыкастых и ярко размалеванных красным и синим на манер дешевой глиняной свистульки. Гоблины стояли на вершине холма и, то и дело прикладываясь к бутылкам, наблюдали, как их сегодняшний обед, пошатываясь от усталости, тащит к ним груду добычи. Плохо стояли — как я ни прикидывал, получалось, что картечным дуплетом смогу зацепить двоих, никак не больше. — Эй, чего встал! — рявкнул самый здоровый гобл, стоявший чуть впереди остальных. — Давай-давай, иди-иди! Голос у гоблина был исключительно мерзкий. А вид — еще гаже. Кроме бутылок — пива! гномского! проклятье, за бутылку холодного пива я бы сейчас душу в ломбард заложил! — мне особенно не понравились два револьвера, винтовка, сабля, пара томагавков, уйма метательных ножей, ну и динамитные шашки. Говоря проще, гобл вооружился до клыков. Впрочем, его приятели хоть и отставали от своего предводителя по части увешанности смертоубийственным металлом, но на звание «бродячий арсенал» тоже вполне тянули. — Я п-постою. Прозвучало не слишком внушительно. Говоря откровенно — жалко. Гоблины, видимо, пришли к такому же выводу и дружно загоготали. — В полумиле за мной… Получилось еще хуже, чем в прошлый раз — тихо и пискляво. Откашлявшись, я сплюнул и сделал еще одну попытку. — В полумиле за мной лежит дохлая Овца. Если хотите пожрать — для вас будет самое то! По крайней мере, удивить я их сумел. — Овца? — удивленно повторил гоблин. — Маленькое, косматое, бе-е-е? — Нет, большое подкованное иго-го. У меня была слабая надежда, что хоть один из гоблинов заинтересуется этой животноводческой загадкой. Душещипательную же историю о бешеном гнедом двухлетке, на котором я продержался целых пять секунд, мамуле, строго-настрого запретившей мне после этого родео иметь дело с лошадьми, а также барышнике из Оркано… ну-у, минут на пять я бы точно сумел растянуть этот рассказ. Пять минут — срок немалый. При хорошем раскладе может появиться кавалерия из-за холмов, при так себе — удастся пожить лишние пять минут. — А-а, лошадь! — догадался гоблин. — Лошатину мы любим, да. И… Не договорив, он задумался — по крайней мере, я предположил, что у зеленошкурого подобную зверскую гримасу может вызвать либо мыслительный процесс, либо желудочные колики. — Мы твоя убивать не будем! — объявил гобл. — Че-е-его?! — Мы твоя просто закоптим! Для сохранности, е-е-йо! Судя по радостному оскалу, гоблин был ужасно горд рожденной им шуткой, и потому оглянулся на сотоварищей, явно рассчитывая на их горячее одобрение. Наверное, он бы его и получил секунды через полторы-две — именно столько, по моей прикидке, должно было уйти на переваривание сказанного в средней гоблинской башке. Ну а мне этого времени хватило аккурат на то, чтобы направить в сторону гоблов дробовик, ударом ладони взвести курки — и пальнуть! Отдача пребольно лягнула в плечо, стволы задрались в зенит. Затем кто-то большой и могучий с размаху врезал мне правым снизу в челюсть — так, что я кубарем полетел в кустарник за спиной. Который, как и следовало ждать, был чертовски колюч. Растительный вампир, не иначе. Наверняка с восходом луны он расправляет листья, выкапывается из песка и принимается порхать над равниной в поисках жертвы. Но пока еще в небе полыхало солнце. Только благодаря ему я сумел вырваться из цепких веток ценой всего лишь половины рукава. Дешево, можно сказать, отделался. Про гоблов же это не рискнул бы сказать даже самый закоренелый оптимист. От первого гоблина сохранились только сапоги. Это было бы весьма кстати — верх моего левого ботинка уже давно дружил с подошвой лишь при помощи бечевки, а это кое-как терпимо верхом, но не при долгих пеших прогулках. На правом же дратва еще держалась, зато в самой подошве протерлась здоровенная дыра. В общем, не обувь, а трагедия в двух актах, и тут как раз — сапоги! Хорошие, добротные, с толстой подошвой и по виду как раз моего размера, но, к сожалению, с ногами прежнего хозяина внутри. При одной лишь мысли о выковыривании пары фунтов горелой гоблятины меня замутило так, что идею о смене обуви пришлось оставить. Номер второй мог претендовать на звание самого заковыристо убитого при помощи винтовки — из черепа над левым ухом у него торчал затвор. Удобно, наверное — и мозги перезарядить можно, и амулет какой подвесить. В остальном же номер два сохранился куда лучше первого, и это было весьма кстати — вытянув из его кобуры револьвер, я взвел курок — тугой, словно на тролля делали — и выстрелил в третьего гоблина, который как раз в этот момент, хрипя и отплевываясь, пытался подняться. Револьвер дернулся, словно ненароком севшая на колени к драгуну монашка, — и пуля с диким визгом выбила полфунта песка в пяти шагах от зеленошкурого. Тот плюхнулся обратно на задницу и метнул в меня томагавк — с еще меньшим успехом, потому что топорик не пролетел и половины расстояния между нами. Со второй попытки я сумел попасть — не в гоблина, увы, а в кактус позади него. Гобл оскалился, прорычал что-то невнятно-матерное, ловко выхватил револьвер… и упустил его. Пока он уже осторожнее вытаскивал второй, я кое-как сумел взвести проклятый неподатливый курок и выстрелил в третий раз. Вышло намного лучше — по крайней мере, песок, выбитый этой пулей, в гоблина попал. Два ответных выстрела прогремели почти слитно — и поразили бы меня, окажись я беременной великаншей. Ободренный меткостью противника, я покрепче схватился за револьвер, нажал изо всех оставшихся сил. Что-то — сперва я решил, что мое запястье — хрустнуло, и курок взвелся почти без нажима. Воистину чудо из чудес — только размышлять над ним было некогда. Тщательно прицелившись в жуткую, перемазанную краской и кровью рожу, я плавно выбрал спуск. Гобл завизжал. Пуля угодила ему в ногу чуть ниже колена. — Я убью тебя, и ты будешь жрать свои потроха! Выдавлю глаза и отрежу твой… — мой револьвер выплюнул очередной сноп огня, и гоблин умер. Сев, я принялся осматриваться, уделив особое вниманиеближайшему ко мне телу. И не зря. В нагрудной сумке — и вправду сегодня удачный день! — остались бутылки, целые! Повезло. Конечно, добрые гномы из Висконсина разливают свой волшебный лагер в стекло покрепче иных черепов, но эдакий бабах пережить без потерь не каждому троллю дано. Еще полминуты я пытался сломать зубы о пробку — пока, наконец, не догадался воспользоваться для этого более подходящим предметом, то есть шомполом от револьвера. Первый глоток вознес меня в райские кущи. Второй — спустил обратно на грешную твердь, но куда более примиренным с окружающей действительностью. И впрямь: в левой руке напиток богов, в правой руке — отменный ствол, а под ногой, — вернее, под задницей, — свежий труп врага. Вот жизнь потихоньку и налаживается, как верно заметил старик Ной, приткнувшись на своем ковчеге к Арарату. Еще через пару глотков мне ужасно захотелось поделиться с кем-нибудь добротой, просветленностью, мудростью, любовью к ближнему и дальнему — в общем, всем, кроме, разумеется, трофейного гномского светлого. Правда, достойных собеседников поблизости не наблюдалось, разве что… — Уверен, и-ик, мы с тобой подружимся, — доверительно сообщил я револьверу. Он и впрямь начинал мне нравиться. Во-первых, размерами — пушка, что бы там ни говорили, должна быть большой. И мощной. Ну а научиться попадать, это уж проблемы стрелка. Я вот учусь быстро. Во-вторых же, Большая-Черная-Пушка-С-Длинным-Стволом — это как раз та штука, о которой простой деревенский паренек вроде меня мечтает все время между прополкой огорода и вечерней дойкой. Ну, почти все — сразу после мечтаний о Девчонке-Что-Мелькнула-В-Окне-Вагона, но перед Новыми Башмаками. Правда, с чернотой обстояло не очень — светлый металл сиял, будто новенький дайм, а костяные накладки рукояти белизной ничуть не уступали снегу. Или улыбке негра — чтобы было понятно тем, у кого в штате со снегопадами нелады. Также на револьвере имелась гравировка: «Максим 500» на рамке, оскаленная кошачья голова на стволе и бегущий по степи мумак — на барабане. Малый, что делал её, — наверняка гном — потрудился на славу. Я так увлекся разглядыванием рисунков, что едва не прохромал мимо последнего гоблина, который валялся с видом абсолютно бездыханного трупа. Таблички разве что не хватало: давно тут лежу, пахну… разило, к слову, джином, словно гоблина засунули в бочку вместе с можжевельником года на три. — Может, скажешь чего напоследок? — Выкуп! — Что? — от удивления у меня даже рука с револьвером опустилась. — Выкуп, — гоблин сел и принялся ощупывать голову. — Тридцать бутылок виски. Говорить по-человечески у него получалось заметно лучше, чем у предыдущего, гм, «оратора». — И где ж они? — Не здесь, — нащупав самую большую шишку, гоблин скривился. — У нас был кредит в салуне Мака Хавчика. Я теперь вроде как наследник. Все тридцать бутылок — мои. А будут твои, если шкуру мне дырявить не станешь. — Врешь ты все, — на всякий случай сказал я, одновременно пытаясь в уме перевести тридцать бутылок виски во что-нибудь более привычное. Стоимость спиртного, как я уже хорошо усвоил, росла с каждым шагом в глубь Пограничья. Если прикинуть тенденцию, трех десятков бутылок должно было хватить на хороший ужин и койку с постелью, причем на неделю. — Ну, тогда стреляй. — Заманчивое предложение. Будь при мне Овца, я бы не колебался и секунды. Хороший гоблин — мертвый гоблин, эта простая истина известна далеко за пределами Пограничья. Однако даже беглый осмотр поля боя давал понять, что куча трофеев потянет фунтов на семьдесят, если не больше. Что в сочетании с моим собственным добром… нет, конечно, можно попытаться утащить все и в одиночку, но если уж нашелся кто-то, на кого выйдет навьючить большую часть груза… Борьба осторожности с жадностью затянулась секунд на пять и закончилась убедительной победой благоразумия. В том смысле, что бросать верных полсотни звонких долларов совершенно неблагоразумно, а самому тащить эту груду — с риском оказаться к заходу солнца за пределами городской ограды — еще более глупо. Для ночных пикников Пограничье малопригодно, если не желаешь выступить в роли жратвы. Кроме того, гобла можно было бы заставить вытряхнуть остатки его дружка из сапог — и эта мысль мне понравилась особо. — Ну хорошо, — решил я, — живи пока. Но учти, попробуешь дернуться… — Вот чего не собираюсь. — Гобл снова потрогал затылок и совершенно по-человечески ойкнул. — У меня, ыгыр-мгыр, не болит разве что хвост. — А у гоблов есть хвосты? — Не-е. — Гоблин принялся стаскивать патронташ. — Вот потому и не болит. Ох-х… ну, Кривоклык, ну… — Дальше последовала длинная фраза, где из человеческих слов присутствовали только «незаконнорожденный сын» и «дерьмо», — чтоб тебя на Небесных Равнинах склеили неправильно! — Кривоклык, это тот здоровый, что взорвался? — уточнил я. — Интересно, с чего ж он так бабахнул? — Должно быть, ты влупил прямо в динамитную шашку. — А разве динамит от пули взрывается? Гоблин совершенно по-человечьи пожал плечами. — Я не гном, как видишь, — сообщил он. — Че думаю, то и говорю. Ты пальнул, Кривоклык взорвался. Либо динамит, либо… ы-ы-х, со смеху лопнул. Я голосую за динамит. — Ну-ну. Доводы зеленошкурого казались вполне разумными, что делало их вдвойне подозрительными. В конце концов, кто из нас гоблин?! Впрочем… на первый взгляд, конечно, все гоблы на одно рыло, в смысле, одинаково уродливы. Но сейчас, вдоволь наглядевшись, я решил, что морда у моего нового «приятеля» малость посимпатичнее, чем у его покойных друзей. Да и шкура посветлей и не столь бородавчатая. — Эй, а ты, случаем, не полукровка? — Нет. Я не поверил. — Квартерон. — Понятно, — кивнул я. — Ну а имя у тебя есть? Задав этот вопрос, я немедленно пожалел об этом. Если собираешься кого-то пристрелить в самом ближайшем будущем, не стоит узнавать его имя. Даже когда это всего лишь гобл. — Есть, — неохотно произнес гоблин. — Только ты его все равно не запомнишь, а если запомнишь, то произнести правильно не сможешь. Называй меня просто — Толстяк!* * *
До города оставалось полмили, а сил у меня не оставалось вовсе — пока я не увидел первый скелет. Это была женщина. Наверное. По крайней мере костяк был наряжен в когда-то голубое ситцевое платье, а череп обрамляли длинные светлые волосы. Скелет обнимался с кактусом, точнее, не обнимался, а… в общем, выглядело это весьма непристойно. Второй костяк, в лихо скособоченном котелке, висел на соседней акации, а еще несколько скелетов поменьше смутно белели сквозь кустарник. То еще зрелище — я с трудом удержался от вопля, взамен припомнив пару любимых оборотов дядюшки Айвена и адресовав их быстро темнеющему небу. — Это, — то ли гобл понял ругательства буквально, то ли ему просто поболтать захотелось, — те, кто не успел к закрытию ворот. Их здесь много. — Вижу. Даже я мог уверенно сказать, что когда-то костяки были переселенцами. Очередные идиоты, поверившие в сладкоголосый бред правительственных агентов о совершенно свободных землях к западу от Миссисипи. Большинство из них — у кого имеется хоть пара унций мозгов — поворачивает еще до Пограничья, но всегда находятся и те, кто сочтет добрый совет за злую шутку. Господи, упокой их души, раз уж никто не озаботился упокоить их бренные останки. — Сволочи, — пробормотал я. — Могли б уж и похоронить. — А они пытались, — тут же откликнулся гоблин. — Ну эти, из города. И на следующее утро все скелеты на прежних местах стояли. Это кости, ы-ы-гы, даже в освященной земле так просто не улежат. А священник здешний — хиляк, — гобл добавил еще несколько весьма образных эпитетов, — не может перед своим борделем… ы-ы-ы, я хотел сказать, даже церковную ограду еле-еле поддерживает. — Ну, а некромантов здесь нет, что ли? — Есть, как не быть, — фыркнул Толстяк. — Ажно трое. Только ни один из них без предоплаты даже муху дохлую не поднимет. Были б это приличные покойники… а этих и не заклясть нормально. Про то, что в Пограничье на использование неупокоенных работников смотрят сквозь пальцы, я уже знал не только по слухам. В штатах бы уличенному в подобном деянии колдуну светил крупный штраф, а то и лишение лицензии на практику. Но этой территории до нормального штата, как от Бостона до Лондона на каноэ, а пока закон здесь — прерия, а прокурор — койот, как сказал мне один из завсегдатаев бара в Малкольм-Сити. Только не сыщешь дураков брать такого работника. Послушного, не требующего еды, питья, одежды и сна, но при этом еще и способного в любой момент разорвать заклятье повиновения, как подгнившую веревку, — и снести с плеч хозяина то, чем по скудоумию и жадности не воспользовались в момент покупки. В округе наверняка хватает и более смирных покойников. Обернувшись, я краем глаза заметил какое-то шевеление в зарослях. Скорее всего, ветер. Которого почему-то совершенно не чувствуется на дороге. — Шагай живее. — Что, бледношкурый, проняло? — Гобл и не подумал выполнить приказ, а наоборот, замедлил шаг. — Не трясись, эти кости не опасны, пока не взойдет полная луна. — Я не трясусь! — соврал я. — Сапоги жмут. — А хочешь бояться, — словно не услышав, продолжил Толстяк, — бойся того, кто их оставил. — Это кого же?! — Ы-ы-х! — гоблин довольно икнул. — Этот вопрос местные себе уж который вечер задают. Добро пожаловать в Погребальнец! Последняя фраза не являла собой плод гоблинской фантазии — она была криво намалевана красным поперек деревянного щита справа от дороги, и в лучах заходящего солнца казалась особенно зловещей. Впрочем, на карте здешнего участка Пограничья, которую я битых два часа изучал на вокзале в Гимли-Крепьстоуне, значились два Ада, три Рая, целых четыре штуки Новых Небес и одно Чистилище. Ну, а всякие Эдемские сады и Могильные Камни на той карте были представлены, что называется, в широком ассортименте. Юморок с душком. Я потихоньку начинал к нему привыкать — что, конечно, вовсе не значило, будто местные шутки стали мне нравиться. — Мрачное местечко, должно быть? — Дыра как дыра, — гоблин сплюнул. — Видал я места получше, видывал и паршивей. Вторых было маловато. Я с трудом удержался от дежурного: «врешь ты все!». Этот гобл явно был не прост — слишком уж он членораздельно, правильно и, бизон его залягай, умно изъяснялся по-человечески. К тому же мы почти дошли до ворот. — Ста-а-ять! Тягучего южного акцента в этой фразе хватило бы на троих. Я остановился. А гоблин подошел вплотную к воротам, развернулся и от души пнул калитку. Единственным видимым результатом стало брызнувшее из косяка небольшое облачко то ли пыли, то ли трухи. Выждав пару секунд, зеленошкурый повторил процедуру, и на этот раз я услышал весьма подозрительный треск. — Выломаешь калитку — повешу в проеме твою шкуру, — пообещали с той стороны. Угроза была, на мой взгляд, вполне уместной. В отличие от стены, вполне типичной для здешних мест, — глина, много солнца и толика армейской саперной магии, сочетание, с трудом прошибаемое даже ядрами, — ворота представляли собой дощатую конструкцию весьма хлипкого вида. Гобл заржал. — Джок, да ты прежде сумей приподнять свой зад хоть на дюйм! — А?! Над стеной начало медленно воздвигаться что-то пыльное и коричневое. Судя по кряхтению, сипению и прочим нечленораздельным звукам, сопровождавшим этот процесс, из-за стены показалась верхушка Вавилонской башни. Ну или хотя бы прапрапрадед всех сомбреро по эту сторону Рио-Гранде. — Толстяк?! Ну и дела! Ты чего, соскучился по гнилой соломе?! Вслед за полями шляпы из-за стены высунулось нечто среднее между заходящим солнцем и боровом — большое, круглое, красное, с маленькими глазками, почти затерявшимися среди жировых складок, и щетиной, которой мог бы позавидовать дикобраз. — Эй, а где остальная ваша банда?! Кривоклык, Дерг-Подерг… и какого этот молодчик тычет в тебя стволом?! — У нашей банды вышла небольшая размолвка с этим парнем, — сообщил гобл. — Ну и вот. На переваривание услышанного у Джока ушло примерно полминуты. — Не, не верю! — объявил он, одновременно взгромождая на парапет перед собой древнюю, но при этом очень крупнокалиберно выглядящую двустволку. — Сдается мне, Кривоклык очередную пакость задумал. И посему лучше хлопнуть вас прямиком тута. — Эй, мистер, — начал я. — Не стоит эдакие шутки… — Не выйдет! — одновременно со мной быстро произнес гоблин. — А?! — У твоей дуры курки еще в прошлом году к стволам приржавели, — насмешливо сказал гобл. — Пока ты их отдирать будешь, парень тебя пять раз достанет. У него, чтоб ты знал, «Громовой Кот». — Тот, что у Дерга был? — Он самый. — Тады и впрямь достанет, — задумчиво произнес Джок. — Само собой, — продолжил гоблин, — после этого старый Хо или кто там сейчас на башне превратит нас в решето для этих… ну, ы-ы-ть, мучных червяков, что итальяшки делают. Но целости твоему пузу это нисколечко не прибавит. Оглянувшись на башню, я не заметил ни малейших признаков присутствия там старого Хо или других «кто там сейчас». Но видневшаяся там связка ружей была достаточно убедительна и сама по себе. — Ну и че делать бум? — Послушайте, мистер, — примирительно начал я. — А почему бы вам просто не пустить меня. — Нас. — Меня! — с нажимом повторил я. — Пустить тебя? — Солнце-кабаньий лик сморщился и скрылся за парапетом. — Сейчас чихнет, — быстро шепнул гоблин. Предупреждение оказалось как нельзя кстати. Хотя и с ним я подпрыгнул, наполовину поверив, что Джок все-таки пальнул в нас картечным дуплетом. Беглый осмотр показал, что дырок во мне все-таки не прибавилось. И, что не менее важно, со штанами тоже все было в порядке. — Спасибо. — Ну, — великанье сомбреро вновь воздвиглось над бревнами, — давай порассуждаем вместе. Ты не здешний. Я знать не знаю твою рожу, и, скорее всего, любой житель нашего города скажет про тебя то же самое. Ты пришел перед самым заходом солнца. — Это все потому, что у меня пала Овца! — не выдержал я. — Овца?! — Так звали мою лошадь. — Знавал я парней, что давали своим лошадям всякие имена, — озадаченно пробормотал Джок. — Мери да Сюзанна… чтоб, значит, непотребства всякие сподручнее. Генерал Шерман или там просто Янки — это больше наши любили, нравилось им лишний раз пришпорить скотинку. Но вот Овца… — Это длинная история, — сказал я. — Если захотите, могу рассказать. Когда окажусь по вашу сторону стены. — Вот об этом как раз мы и рассуждаем, не забыл? — хрюкнул Джок. — И знаешь, парень, явись ты на лошади по кличке Овца, я бы и то трижды подумал, пускать ли тебя в наш город. Но ты отколол номер похлеще — притопал в компании зеленошкурого, по которому давно уже пеньковая тетушка тоскует. А сколько его приятелей сейчас крадется вдоль стены? — Джок, а ты перегнись — сразу узнаешь! — насмешливо посоветовал гобл. — И получить томагавк в лоб?! — У тебя там такой слой сала, что и копье застрянет. — Да я… — Мистер Джок! — я повысил голос. — Послушайте меня! Я взял этого гоблина в качестве носильщика, потому что моя лошадь пала и он здесь один! — Это ты так говоришь, парень. Но с чего я должен тебе верить? — Потому что, будь здесь другие гоблины, ваш приятель наверху, — я махнул револьвером в сторону башни, — давно бы поднял весь город. С его-то позиции подножье стены как на ладони, верно? — Ну дак, для того и строилось, — пробурчал Джок. — Берри Саймак, это вам не какой-нибудь землекоп безграмотный, он у самого Джексона Каменной Стены капитанил. Всю эту чертову фор-ти-фи-ка-цию знает лучше, чем Священное Писание. — То есть вы согласны, что здесь нет других гоблов? — Может, и нет, — неохотно признал страж калитки. — А может, старину Хо давно уже магией какой зловредной извели, а то и стрелами нашпиговали. Я его уже, считай, час как не вижу! — Эта магия прозывается «пинта кукурузного виски», — насмешливо сказал гоблин. — Или две. Старина Хо, как всегда, под вечер залился бурбоном и храпит, аж досюда слыхать. — Не врешь? — в голосе Джока послышались нотки восторга. — Ну, если так… ох и влепит же старине Хо шериф. Он, когда позавчера застукал на башне рыжего Майкла в обнимку с бутылкой, орал и метал громы с молниями не хуже пророка Илии. Глянув назад, я увидел, что солнечный диск уже наполовину скрылся за холмами — зрелище, отнюдь не способствующее оптимизму, но зато неплохо подстегивающее соображаловку. Что Джок не верит в свои «рассуждения», было бы ясно и окаменевшему троллю. Заподозри он меня хоть на миг всерьез, уже бы вовсю палил из своей громыхалки, колотил в гонг, колокол или чего у них там висит. И орал так, что его было бы слышно даже на Восточном Побережье. Все намного проще. Имеются ворота, одна штука, имеется с виду разумное существо при них. А из такого сочетания практически всегда возникает желание получать с входящих и выходящих что-то посущественней, чем «Спасибо, мистер Джок», «Удачи, мистер Джок», и «А ну с дороги, увалень!». И впрямь глупо упускать такую возможность — особенно в тех случаях, когда каждый дюйм исчезающего за горой багрового диска делает собеседника все более склонным к уступкам. К сожалению, вид моего пустого кошелька вряд ли обрадовал бы мистера Джока. И уж тем более я не собирался просить его «разменять» десять долларов — последнюю зеленую бумажку из-за подкладки шляпы. Вот найдись что-нибудь у гоблов… однако повстречавшие меня зеленошкурые — по крайней мере те из них, что сохранились в относительно целом виде — кошельков при себе не имели. На законный же вопрос: «А где деньги?!», Толстяк ехидно сообщил, что гоблины вообще-то не имеют привычки уносить даже цент из мест, где упомянутую монету можно пропить или хотя бы обменять на спиртное. Не то чтобы я ему поверил… хотя это и соответствовало моим представлениям о гоблинах… но… Придумал! — Мистер Джок! Не желаете ли гномского светлого?! — А?! — Разом позабыв про толпы крадущихся вдоль стен зеленошкурых, стражник перегнулся через парапет… вернее, навалился на него. — У тебя есть лагер? Приветливо улыбаясь, я помахал бутылкой. — Для хороших друзей. — А-а-а… — Он вроде как намекает, — пояснил Джоку гоблин, — что человек, пустивший нас в город, враз станет этим самым «хорошим другом». — Ну, я прям не знаю, — стражник поерзал пузом по бревну. — Вот если бы у меня в руке, — Джок вытянул указанную конечность, зарослям шерсти на которой могла бы позавидовать горилла из бродячего цирка, — вдруг оказалось пиво, я б, конечно, пустил пару своих лучших друзей… — Так не пойдет! — решительно сказал я. — Забор у вас тут высокий, бутылка может упасть, разбиться. Нет уж, давайте, я вам её лично вручу. По ту сторону ворот. Впоследствии я часто ловил себя на мысли — узнай Джок, чем в итоге обернется его мелкий проступок, он бы не открыл ворота и за целое море пива. Впрочем, случись мне в тот момент хоть одним глазком заглянуть в собственное ближайшее будущее — я бы эти ворота за сотню миль стороной обошел!* * *
Прямо перед крыльцом салуна раскинулась здоровая, ярда четыре в поперечнике, лужа — само по себе изрядное чудо по нынешней жаре. Но замереть соляным столбом заставил меня вовсе не вид грязной воды, а существо, валявшееся в ней. Даже со спины было совершенно ясно, что на краю лужи храпит, то и дело пуская пузыри, самый настоящий светлый эльф. Этого быть не могло, потому что не могло быть никогда. Но — было! В полном замешательстве я подошел поближе и осторожно коснулся тела носком сапога. — Хочешь пнуть? — Мой жест не остался незамеченным. — Тоже дело. — Гобл одобрительно фыркнул. — Когда еще выпадет шанс хорошенько наподдать наполовину Перворожденному! Шон А’Фейри хоть и надирается регулярно, но так, чтобы до полной отключки — не чаще трех-четырех раз в год. — Надирается? — тупо повторил я. — Светлый полуэльф — надирается? — Эй, парень, — уже обойдя эльфа, Толстяк обернулся и озабоченно уставился на меня, — проснись! Здесь тебе не какая-то Атланта или там Виксберг. Это, чтоб на меня Сидящий плюнул, Погребальнец! Ты стоишь перед салуном Хавчика, где наливают, а на той стороне улицы через два дома есть заведение вдовы Мунро, где дают — и это, парень, единственные развлечения в городе! Наверное, мне сейчас полагалось жалобно проблеять «но как же… ведь это светлый эльф… возвышенное существо». Но глядя на тело в луже, я прокашлялся, сплюнул и тихо попросил: — Не называй меня «эй-парень». — Ну а как мне тебя звать, девкой, что ли? — хохотнул гоблин. — Имени-то своего ты мне так и не назвал. Я задумался. — Хорошо. — Хорошо? Это чего, имечко у тебя такое? — Нет. Хорошо — это значит, можешь и дальше называть меня «эй, парень». — Лады. Эй-парень, а ты так и собираешься войти внутрь с револьвером в руке? — Чего я точно не собираюсь, так это позволить одному гоблу смыться… с кучей моего добра. — Ну, дело твое. — Толстяк перевалил тюк с трофеями с правого плеча на левое, хрюкнул и пнул бедолагу Лакри чуть пониже спины… между ног. — Хоронить-то тебя по какому обряду? — Протестантскому. А что? — Шаман из меня неважный. — Гобл, изогнувшись, озабоченно изучал носок сапога, видимо решая, достаточно ли он грязен для повторного пинка. — Но предсказать кой-чего сумею. А именно: в любого, кто появится на пороге этого салуна с оружием наголо, завсегдатаи сначала всадят фунта два свинца. Ну, а уж после начнут выяснять, умышлял покойник против кого-то из них или нет. Воображение у меня хорошее, и ему не составило труда в красках и деталях нарисовать картину: издырявленный труп, который — может даже и по частям — забрасывают в телегу гробовщика и… бр-р-р! — Верю, — кое-как выдохнул я, с трудом удержавшись от истового «верую!». — Но… какого же орка ты меня предупредил?! — Глупость, да?! — усмехнулся гоблин. — Скажем так… есть у меня одна мыслишка. — Мыслишка?! — Я тебе как-нибудь потом расскажу, — «пообещал» Толстяк. — Лучше скажи сейчас, — «попросил» я, качнув для вящей убедительности неубранным пока револьвером. Впечатления этот аргумент, как и следовало ждать, не произвел. — Лучше скажи, — куда более угрожающе прорычал гоблин, — мы собираемся заходить в салун или будем торчать перед ним до рассвета?! Я вздохнул и принялся засовывать «максим» в кобуру. — Да. Собираемся. — Тогда открой дверь, — вполне миролюбиво произнес Толстяк. — У меня лапы заняты. Салун мистера Хавчика не имел какого-то персонального названия — владелец единственного подобного заведения в городке явно счел придумывание такового излишеством. А к ним Хавчик был не склонен — я понял это, едва переступив порог его заведения. — Закройте чертову дверь! Судя по громкости, а также высоте источника рева, это был тролль. Точнее сказать я не мог — в салуне было темно! Не считая пары дюймов досок рядом с моими сапогами, единственным светлым пятном была свеча на стойке рядом с кассой. Поправка. В правом углу высветилась пара огоньков… красных. И еще пара — слева у стены. И еще… В следующий миг в мою спину вонзились сразу четыре клинка, и я упал. — Ай! Смотри куда прешь, дубина! — Прошу прощения, э-э… В темноте определить хотя бы расу барахтавшегося подо мной существа было весьма сложной задачей. Впрочем, истерически-визгливые нотки говорили, что моей жертвой, скорее всего, стала некая «мэм». Или засидевшаяся в девицах «мисс», что, в общем, по неприятности в общении не сильно различается. — Малявка, это я его толкнул. Извини… ничего не видно из-за проклятого тюка. — Толстяк?! Некто по имени Малявка пнуло меня в живот — на удивление болезненно для существа столь маленьких размеров — взлетело вверх… и засветилось, слабым розовато-золотистым сиянием. — Глазам своим не верю! Я тоже не верил, однако счел за лучшее промолчать. Конечно, ирландская ночная фея — это не столь уж экзотичное существо, но фея с синяком под глазом и в платьице с ну очень откровенным декольте… — Толстяк! Ну и ну! Я думала, лапы вашей банды не будет в городке месяц, а то и два! — Правильно думала. Исходившее от феи сияние достигло гоблина, вернее, тюка в его лапах, и я смог разглядеть, что за острые предметы потыкались в мою спину. И впрямь клинки… хоть и в ножнах… — Да? И кого же я вижу, эльфа? И что это за половая тряпка? — После, Малявка, после. — Гоблин принялся протискиваться между столов. — Сначала нам нужно сдаться Маку. — Все вы так говорите, — разочарованно прощебетала фея — и погасла. Удивительно, но и в наступившей темноте я сумел подняться с пола и догнать Толстяка на полпути к стойке, не наступив при этом ни на чью ногу, лапу или другую конечность. — Сдаться? — Мак не любит, когда у посетителей слишком уж большой арсенал, — не оборачиваясь, отозвался гобл. — Надпись над стойкой видишь? — Нет! — А теперь? Я так и не понял, что сделал Толстяк. Вроде бы просто щелкнул пальцами у меня перед носом. Но внутри салуна начало светлеть… правда, свет этот имел какой-то странный фиолетовый оттенок. — Теперь вижу. Не заметить её было сложно — надпись «Один ствол, один клинок, одна жизнь» протянулась над верхним рядом бутылок практически на всю стену. — Хорошо. Кста, — шепнул гобл, — нам повезло. Мак в хорошем настроении. Уже привычно я удержал крик «врешь ты все!». Потому что кроме бутылок и надписи сумел разглядеть и бармена. Это был гном — крупный, с пушистой бородой. Окажись рядом папаша, он, думаю, запросто смог бы сказать: принадлежит род этого коротышки к числу норвежских лесных, или перед нами выходец из-под Уральских гор. Меня же в данный момент больше занимал тот факт, что на гноме была красная косынка и красный же фартук поверх кольчуги… и что бармена, настолько похожего на мясника, мне пока не доводилось встречать. Справа от гнома на стойке высилась полупустая Кружка, нет, КРУЖКА, зачем-то прикованная цепью за ручку — хотя сдвинуть эту посудину в наполненном состоянии взялся бы разве что пьяный тролль. Слева покоилась дубинка. По сравнению с кружкой она выглядела хлипковато… впрочем, первый же взгляд, брошенный за спину бармена, сразу поднимал деревяшку в цене — там, прислоненные к вмурованным в стену бочкам с надписями «ром» и «скотч», дремали секира и кремневый пистоль. Калибром оба этих предмета не сильно уступали кружке, а обрамлением для них служила богатая коллекция расколотых черепов. Человеческие, насколько я успел разглядеть, были в меньшинстве. С одной стороны, это слегка обнадеживало, с другой же… рука у меня сама по себе потянулась к затылку… кто знает, каких именно экземпляров недостает этому френологу?[271] — Дарова, Мак! — Не твоими молитвами, — голос у гнома оказался слегка шепелявый, — Толстяк. И я не ждал тебя. На всякий случай я притормозил около ближайшего стола, к счастью — пустого. Если беседа, на манер хогбенского ручья, пойдет в неправильное русло, прикрытие из дюймовых досок окажется как нельзя кстати. — Ты ж знаешь, Мак, люблю я устраивать сюрпризы хорошим приятелям. — Тебя давно пора вздернуть. — В твоих устах это звучит как похвала. Куда скинуть барахло? — Приложился башкой, зеленый? Дверь справа от стойки, — гном развернулся в указанном направлении, видимо, желая убедиться, что за последние минуты никто не украл эту дверь, а заодно и стену. — И еще как приложился! — почему-то с радостью подхватил гоблин. — Прикинь, бородавка, я чуть не пробурил этот ыгыгский холм насквозь! — Раз ты здесь и на лапах, значит, шарахнуло мало, — последние слова гном проворчал уже в спину Толстяка… а затем повернулся и глянул на меня — так, что я очень захотел нырнуть под стол уже сейчас. — Мистер Хавчик… — Ты — федеральный маршал? Сказать, что подобный вопрос был неожиданным, значило бы сильно преуменьшить. — Нет. — Я так и думал, — кивнул гном. — Так вот: мистером Хавчиком называют меня только федеральный маршал Исайя и шериф Билл Шарго. Остальные зовут Мак, мистер Мак, старый Мак или, — тут последовало нечто длинное и настолько типично гномское, что я даже и не попытался запомнить хотя бы первые пару слогов. — Понятно? — Да, сэр! То есть простите, мистер Мак, — поспешно добавил я. — Хорошо. Я немного потянул время. Во-первых, надо было убедиться, что гном действительно сказал все, что пока хотел. Во-вторых же, мне хотелось дождаться возвращения Толстяка, но чертов гобл куда-то запропастился. — Гоблин, — я кивнул на дверь, за который пропал Толстяк, — сказал, что у его банды был кредит у вас. Мак начал протирать стаканы. Понаблюдав за этим три стакана подряд и не дождавшись ни ответа бармена, ни возвращения гоблина, я решил сделать еще одну попытку. — Это правда? Прежде чем ответить, гном довытирал еще один стакан. — А твое что за дело? — Я вроде как их наследник. Гном принялся за рюмки. — Раз так, — каждое слово сопровождалось мелодичным «дзынь» очередной выставляемой на прилавок рюмашки, — то ты наверняка озаботился наличием бумажки с печатью нотариуса, где наверху было бы красиво написано: «Завещание». Или… не озаботился? — Убью чертова гоблина! Не то чтобы я проорал это на весь салун… правильнее было бы сказать: буркнул в усы… ну, в то, что я называю своими усами за неимением лучшего. Но судя по ухмылке, бармен расслышал эту фразу… и не только бармен. — Слышь, Мак, ну хватит дергать бобра за это самое! Народ, понимаш, волнуется! Вышеупомянутый гоблин вдруг обнаружился совсем рядом — так, что я чуть не подпрыгнул. Подкрался, зараза… — Народ? — А то! — Коготь гоблина изобразил некую замысловатую фигуру… и указал на меня. — Вот! Разве плохой народ, ы? — Под народом, Толстяк, — скучающе произнес гном, — подразумевают нечто большее, чем одно-единственное существо. — Знать не знаю, чего ты там подра — и так далее, — отмахнулся лапой гоблин. — Меньше слышишь о твоей половой жизни, лучше спишь, гы-ы-ы! Ответ бармена так навсегда и остался для меня загадкой — Мак перешел на гоблинский, кажется, с добавлениями Старой Речи. Судя по тому, с каким вниманием и видимым наслаждением вслушивался в эти звуки Толстяк, речь бармена состояла из отборнейших ругательств. — Жаль, — коротко подытожил он, когда гейзер имени Мака закончил извергаться. — Чего? — вновь переходя на человеческий, осведомился гном. — Что я писать не выучился, — печально вздохнул Толстяк. — Наверняка ведь забуду половину. — Ничего страшного, — гном зевнул. — Забудешь — приходи в салун, и я с удовольствием освежу твою память. — Ты лучше расскажи про наши бутылки, — вкрадчиво предложил гобл. — Запросто. Как только ты расскажешь мне о том, что завтра на пороге не появится Кривоклык с остальными твоими дружками. И, Толстяк, — добавил гном, — постарайся, чтобы этот рассказ был очень убедительным. — Как ты сказал: «запросто», — фыркнул гоблин и, повернувшись ко мне, произнес: — Эй-парень, расскажи ему… только, ради задницы Сидящего, медленно. Я последовал его совету, вытащив револьвер — двумя пальцами за рукоять и очень медленно. Гном отставил в сторону тарелку, выудил из-под прилавка шелковый мешочек, из которого, в свою очередь, извлек очки, квадратные, с золотой оправой, — и нацепил их на нос, отчего-то сразу приобретя еще более зловещий вид. — Да, пожалуй, аргумент из весомых. Что ж это приключилось с вашей бандой, Толстяк? — С ними приключился я. Мак удостоил меня взглядом сквозь очки. — Ты, случаем, не Ваш Паникёр? Несмотря на изрядную долю иронии в голосе гнома, мое самомнение разом поднялось на добрый десяток пунктов. Мальчишку из глуши даже в шутку редко кто сравнивает с легендарным ганфайтером. — А что, похож? — Нет! — резко сказал Мак, разом уронив мою самооценку обратно. — Плащ другой… и город не в руинах. — Эй, а я знаю, где взять подходящий плащ, — встрял гоблин. — В лавке у Тощего Боба валяется один. — Верно, — кивнул гном. — Лежит. Гробовщик снял его с типа, которого в прошлый четверг изрешетили охотники за головами. — Это все мелочи, — пренебрежительно махнул рукой гобл. — Красное на красном все равно незаметно, а дыры от пуль можно и оставить, для улучшения вентиляции, гы-хы-хы! — Спасибо за заботу, но я пока обойдусь своим. — Ну как хочешь, — разочарованно вздохнул гоблин. — Мак, так чего с нашими бутылками? — В любой момент, Толстяк. Но, — гном навел на гобла указательный палец, — если Кривоклык или Дергунчик все же объявятся здесь… — Разве что в виде зомби, Мак. А у, — гобл хохотнул, — старины Клыка даже с этим будут ба-альшие трудности. — Тридцать бутылок, Толстяк. — Мистер Мак, — сказал я, — давайте кое-что проясним. Могу ли я получить эти бутылки в ином виде? Например, ужин, комната с постелью и завтрак? — Для двоих, — быстро добавил гоблин. — Для одного! — Для двоих! Бармен, облокотившись на локоть, принялся разглядывать ползущую по краю стойки муху. — Для одного! — Для двоих! — Для… Черт! — не выдержал я. — Ну назови хоть одну причину, чтобы я тебя в свою комнату ночевать пустил! — Сорок пять. — Сорок пять причин? — Сорок пять мексиканских долларов, — отозвался гоблин. — Я знаю, где они зашиты, а ты — не знаешь. — Ха, — неубедительно фыркнул я. — Теперь, когда ты проболтался, найти я и сам смогу. — Угу, — Толстяк зевнул. — Потратишь всю ночь, изрежешь на лоскутки уйму хороших вещей. — Да я… — Тебе как обычно? — осведомился Мак у гоблина минутой позже, явно расценив мое затянувшее молчание как безоговорочную капитуляцию. — Ну дык. — А мне, пожалуйста, яичницу с беконом и, — оглянувшись, я убедился, что за соседними столиками никого нет и, понизив тон до шепота, закончил, — стакан молока. — Есть козье, — гном выглядел совершенно невозмутимо. Можно подумать, его клиенты поголовно состоят в Обществе Трезвости. — Устроит? Я кивнул, и Мак тут же выставил на стойку стакан, до краев наполненный чем-то белым. Словно бы он знал мой ответ… еще до того, как я переступил порог салуна. — Эй, а куда делась твоя корова? — заинтересовался гобл. — Позавчера ведь еще была живехонька! — Дракон. Услышав ответ гнома, я едва не выронил стакан. — Че-е-его?! — Толстяк явно испытал схожие чувства. — Да этих тварей тут отродясь не водилось! — Зеленая мерзкая с виду ящерица с крыльями, — бармен зачем-то посмотрел на потолок. — Три ярда в длину, не считая хвоста. Свалилась в загон и задрала корову мистера Эллисона. — И твою? — Нет, — мотнул бородой гном. — Мою пегую и еще пять других убили наши добрые горожане, пока пытались пристрелить метавшуюся по загону тварь. — А-а-а, — понимающе кивнул гоблин. — Ну, тогда типа мои соболезнования… и еще два стейка. — Угу. Больше гном не издал ни звука, но его взгляд весьма доходчиво намекнул — заказ принят, а исполнения его нам лучше дожидаться где-нибудь не за стойкой. — Сюды. — Гоблин тоже оказался внимательным чтецом взглядов. — Лучший столик. — Лучший чем? Как по мне, выбранная Толстяком конструкция выделялась разве что количеством углов да наклоном поверхности. — Соседом, — ухмыльнувшись, гоблин ткнул большим пальцем за свое плечо. — Здоров, а? Со спины определить расу храпевшего за соседним столом было сложно — но судя по габаритам этой самой спины, выбирать приходилось между троллем и великаном. — От входа нас хрен достанешь. В Малыше Роке… — гоблин, развернувшись, с маху врезал Малышу по хребту. Я поперхнулся молоком, Малыш Рок дернул плечом и захрапел дальше, — даже ядро завязнет. — Это тебя хрен достанешь, — с досадой пробурчал я. С моего-то места вход в салун был виден, как и большая часть зала. Правда, в нашу сторону вроде бы никто не смотрел… но мне вдруг остро захотелось нырнуть под стол… или перезарядить, наконец, револьвер! После недолгого верчения так-сяк, я вспомнил, как следует крутить шпенек под стволом, чтобы высвободить шомпол, и принялся выбивать гильзы. Одну, вторую… пятую… — Твою мать! — вырвалось у меня. — Ы? — заглянув под стол, гобл увидел гильзы. — А-а-а, вот чего. Так ты не знал, что «Громовой Кот» пятизарядный? — А ты, выходит, знал? — огрызнулся я, чувствуя, как запоздало начинают дрожать колени. Провести несколько часов рядом с гоблином, имея в качестве страховки револьвер с пустым барабаном… да уж, шутка из разряда: кому расскажи, черта с два поверят! — Знал. — Тогда какого орка… — Не был уверен, что выстрелы точно посчитал, — объяснил Толстяк. — Ты палил, Три Когтя палил, а у меня в башке после взрыва каждый ваш выстрел по три раза эхом грохотал.Глава 2
Когда оно вошло, я как раз вкладывал в «максима» последний патрон и поэтому сначала защелкнул барабан, а лишь затем поднял голову — и едва не обмочился от ужаса. Дверь уже закрылась, но клянусь Господом, я с легкостью разглядел бы его и без гоблинского колдовства — ведь вошедший в салун был во сто крат чернее самой Тьмы. Зловещая фигура, чье одеяние беспрерывно шевелилось, словно по салуну гулял смерч, а в провале под капюшоном горели не глаза — о нет, это были две частицы адского пламени, которые сразу же потянулись ко мне незримыми холодными щупальцами, чтобы вырвать из тела душу и утащить её в… Все, что я успел — это поднять револьвер и выстрелить. Я не промахнулся. Орк меня свари, я видел дыру в этих черных лохмотьях… и следующую дыру, в двери, сквозь которую был ясно виден свет из окна напротив. Но исчадие Мрака даже не пошатнулось. Оно медленно вытянуло в мою сторону правую руку… …и завизжало, словно ужаленная осой девчонка. — Он в меня выстрелил! — Он вовсе не это хотел, — сообщил почему-то из-за моей спины Толстяк. — Правда, эй-парень? — Да?! Да?! Перемать эладийская, если в ком-то не хотят проделать дыру, в него разве палят из пушки?! — Успокойся, Хьюи, — примирительно буркнул бармен. — Вечно ты поднимаешь вой из-за мелочей. — Мелочей! — взвизгнуло чучело. — Он стрелял в меня! — В тебя почти все в первый раз стреляют, — возразил гном. — На твоем месте я бы давно привык. — Но ты не на моем чертовом месте! — Поставь ему пива, — наклонившись к моему плечу, шепнул Толстяк. — Иначе его не заткнуть. — Бармен! Пива… э-э… этому… э-э… вот ему, за мой счет. Заполучив себе в, гхм, лохмотья кружку с пенным верхом, пугало разом убавило тон до едва слышного бормотания и утащилось с добычей в дальний угол. — С тебя три доллара! — Что-о-о! — Пятьдесят центов за пиво и два с половиной — за дыру в двери. — Подошедший к столику гном выложил передо мной нечто прямоугольное, отлично выделанной кожи, на котором чуть выше тисненных золотом рун зеленела небрежно нацарапанная мелом — и уже полустершаяся — надпись: «Мяню». — Прейскурант на последней странице. Читать умеешь или озвучить? — Умею. Я осторожно раскрыл «мяню», и в конце действительно нашел «Прейскурант на специфические услуги, как-то: 1. Отмывание крови с пола — 75 центов. 2. Отмывание крови со стены — 85 центов. 3. Отмывание крови с потолка — доллар и двадцать центов. 4. Соскребание мозгов — 3,50 за засохшие, свежие принимаются как деликатес по 1,55 за унцию. 5. Дыра в стене от дроби — 4,20. 6. Дыра пулевая — 2,50, скидка за опт начиная с десяти. 7. Дыра от ядра… 8. Взрыв динамитной шашки…» Список был длинный — чувствовалась проявленная при его составлении гномская обстоятельность — а завершало его весьма «ободряющее» заявление о том, что «раненым предоставляется отсрочка платежа и скидки до 15 %». — Эй, Хавчик, а чего это цены так подскочили?! — Гобл, выгнув шею, также разглядывал «прейскурант». — Месяц назад дыра от пули была всего по два двадцать. — Инфляция, — лаконично сообщил гном. — Чего?! — Все дорожает. — Ладно, — вздохнул я, — добавьте к общему счету. Оставалось лишь надеяться, что пуля не натворила дел на противоположной стороне улицы. Кто знает, какие там расценки на дыру в стене, в портрете любимого дедушки Джо или, упаси Господь, в самом дедушке Джо. — И, Толстяк, — тихо произнес я, когда гном отошел обратно за стойку. — Хочу попросить кое о чем. — Ы? — У гоблов отличный слух, верно? — Ы? Говори громче, эй-парень, я после сегодняшнего трам-тара-рама малость глуховат. — Не мог бы ты, — я повысил голос, — предупреждать меня всякий раз, когда на пороге объявится кто-то вроде этого… Хьюи. — Несложная работенка, эй-парень. — Гобл сверкнул клыками. — Хьюи у нас один такой. Местная достопримечательность, эта… как его… уникум! Странно, подумал я. Мистер Небьюл, учитель воскресной школы, тоже иной раз именовал некоторых учеников этим самым уникумом, но… я покосился в угол, где скрючилась над пивом черная тень. Сходства с Тимом Перкинсом не было и в помине, равно как и с Мэгги Лав. В любом случае от гобла я хотел добиться кое-чего другого. — Я имел в виду: предупреждать, когда в салун войдет кто-то, выглядящий опасным, но по кому вовсе не стоит стрелять. Так понятно? — Угы, яснее ясного, — кивнул Толстяк. — Предупреждаю. Думаю, минут через пять я бы все же понял, что гобл не шутил — разве что издевался. Я все же не тупой. Но сейчас в моем распоряжении оказалась лишь пара секунд. Затем около нашего стола объявился лишний стул, а на нём — примерно триста фунтов костей, мышц, усов, черной кожаной куртки, многократно переломанного носа и очень скверного настроения. По многочисленным шрамам — от подбородка до макушки начисто выбритого черепа — можно было бы легко представить отдельные подробности карьеры нашего гостя. Впрочем, узнавать их я сейчас хотел, пожалуй, меньше всего. Мне вполне хватило понимания того факта, что подсевшего к нам человека явно тяготила предстоящая необходимость разговаривать — общение посредством кулаков и револьвера было для него привычнее. — Значит, вот чего, — начал он. — Я местный шериф, звать меня Билли Шарго, и меньше всего на свете мне нужны неприятности в моем городе! — Дарова, Билли! — тут же отозвался гобл. — С тобой мы типа знакомы, а моего нового друга зовут «Эй-парень!». Шериф не удостоил Толстяка даже намека навзгляд. Он медленно и тщательно изучал меня — нахмурившись, то и дело моргая, и снизу вверх. Я припомнил, что именно так и с таким же выражением на лице наш станционный кассир Ларс Хенкли рассматривал банкноты, в которых подозревал фальшивку, — и это сравнение мне совершенно не понравилось. — Меня зовут Кейн, мистер Шарго, — сказал я, — Кейн Ханко. — Кейн, значит, — усмехнулся шериф. — Ну а где ж тогда твой брательник Авель? Знал бы ты, сколько раз я слышал эту шутку, тоскливо подумал я. И как она мне надоела! — Вот за этим как раз мама и отпустила меня в Пограничье. Найти брата. Только его Крисом зовут. Крис Ханко. Не доводилось о таком слышать? — Нет. На мой взгляд, ответ последовал слишком быстро, чтобы счесть его правдивым. Но указывать на это собеседнику было… как-то неловко. — Жаль, — вздохнул я. — Эй, а каков он из себя, твой брательник? — снова встрял в разговор гоблин. — В смысле морды рожи. — Ну-у… Это был сложный вопрос. Когда Крис отправлялся из дому «поглядеть на мир и людей» через прицел федеральной винтовки, я был еще мал и сейчас не очень-то полагался на те, детские воспоминания. Да и братец сейчас наверняка выглядел постарше. Из более же свежих изображений наличествовала газетная вырезка, извещавшая о свадьбе мистера Кристофера Ханко и мисс Элизабет Дегран. По прилагавшемуся к заметке рисунку можно было уверенно сказать, что платье невесты — белое, сюртук жениха выдержан в темных тонах, а в свадебное «сефтоновское» ландо запряжен единорог, статью очень похожий на першерона. — …вроде как я, только старше. — Шутишь? — этот вопрос задал шериф. Толстяк же отреагировал протяжным: — Издеваешсиии? Я мотнул головой. — Вон тама, за третьим от входа столом, — гоблин показал на правое плечо Малыша Рока, — сидит, а скорее, лежит, ужравшись в хлам, Джонни-Редис. У него лысина на полмакушки, седые космы заместо нормальных волос, три зуба на всю пасть, бельмо на левом глазу и рожа из сплошных морщин. Месяц назад он клянчил на выпивку по случаю своего дня рождения… ему стукнуло двадцать два. — Жертва Дикой Магии? — со знанием дела предположил я. — Дурные приятели, эй-парень. В первую очередь — они! — А во вторую? — Всякая мелочь, — гобл изобразил какой-то странно-неопределенный жест, — дешевое мексиканское пойло, вода из луж, мясо падали, ветер, солнце, черный маг в плохом настроении… — Толстяк. — Чего, Билли? — оскалился гобл. Шериф молчал. Зловещая тишина над столиком очень медленно досчитала до пяти. Толстяк прекратил скалиться и, опустив голову, тихо буркнул: «Чего надо, мистер Шарго?» — Твое молчание. Гобл не ответил — то ли оскорбился вконец, то ли начал выполнять приказ шерифа немедленно по получении. Шарго еще с полминуты посверлил его глазищами, а затем вновь обратил внимание на меня. — Я жду ответа, — напомнил он. — Э-э… а на который вопрос, мистер? — Как ты собираешься найти своего брата, если даже не можешь описать его? — Ну, — начал я, — думаю, Крис все же немного похож на прежнего себя. — Ясно. «…что ты, парень, круглый дурак!», — без труда закончил я фразу. В чем-то шериф был прав — временами я и сам не очень верил, что мне удастся выполнить маменькино поручение. Жизнь в маленьком городишке, она того… искажает представление о мире, особенно — о его размерах. Дома я и сам, глядя на вырезанную из газеты карту Пограничья, не мог представить, что россыпь городков и фортов отделена друг от друга не парой мушиных шажков, а десятками миль. Но, мы, Ханко, не те люди, чтобы так вот запросто дать задний ход, не выполнив задуманное… ну или хотя бы не попытаться. — Следующий вопрос — что стало с бандой Кривоклыка? — Я. Шериф мрачно посмотрел на меня. Сунул руку куда-то в недра куртки — я едва не сполз под стол, хотя и видел, что револьвер шерифа «мирно» покоится в кобуре на поясе — достал небольшую плоскую флягу. Аккуратно, двумя пальцами скрутил крышку — и по салуну сразу же пошел вкусный запах, то и дело исторгая из посетителей завистливый стон. Сам Шарго тоже пару секунд пошевелил ноздрями, затем изобразил на лице подобие улыбки, поднес флягу ко рту и сделал один маленький глоток. — Хочется еще, — объявил он, пряча свое драгоценное пойло назад и, заметив мое недоумение, пояснил: — подробностей. По тону ясно чувствовалось: выслушивать эпическую поэму о долгой и кровавой битве, с участием орды-другой орков с одной стороны и федеральной дивизии с другой, шериф отнюдь не жаждет. Поэтому я счел за лучшее ограничиться очень кратким рассказом: шёл, встретил, поговорил, пальнул, попал, бабахнуло, один в дым, второй просто труп, поднял револьвер, пальнул, попал, убил. Шериф задумался. — Вообще-то за голову Кривоклыка было назначено двести пятьдесят долларов. Жаль, что ты не догадался прихватить её. — Там головы-то и не осталось, — с сожалением сказал я. — Говорю же: разнесло в клочья. — Ну, значит, не повезло тебе! — Угу. Двести пятьдесят долларов, конечно, были для меня сейчас целым состоянием, но с другой стороны, останься Кривоклык в большей сохранности, я бы тут сейчас не сидел. — А за остальных награды не было? — Нет. Впрочем, — добавил шериф, — Сэм Хопкинс, местный представитель Компании, платит за клыки зеленошкурых. По три доллара за пару. — Не густо. Я покосился на Толстяка. Возможно, гобл и не соврал насчет глухоты после взрыва, или нервы у него были стальные. Он продолжал жрать. — Хочешь пристрелить этого? — Шарго совершенно правильно истолковал мой косой взгляд. — Лучше дождись, пока выйдет наружу. Мак чертовски не любит отскребать со стен всякое дерьмо после пальбы… и дерёт за это втридорога. — Я… подумаю. — Подумаешь? — кажется, шериф сомневался в моих умственных способностях… причем заслуженно. — Ну, смотри. Здесь, в Пограничье, это не самая полезная привычка. — Да уж, — пробормотал я, — это я успел заметить. — Будь я на твоем месте, — Шарго начал подниматься, точнее, воздвигаться из-за стола, — не стал бы ломать голову там, где незачем. — И все-таки, — возразил я, дождавшись, пока за выходящим шерифом захлопнется дверь салуна, — я подумаю. Гобл тем временем дочистил свою миску и тоскливо уставился на мою, почти нетронутую. — Ну, как тебе наш светоч законности? — Внушает. Осторожно взяв стакан, я сделал маленький глоток. Молоко было холодное… и вкусное. Осмелев, я сделал глоток побольше… — Зараза, каких мало! — глядя на стакан, с чувством произнес гоблин. — Кхыр-р-р-бэ-э-э! Молоко я удержал в руке исключительно чудом. Еще удивительнее было то, что в желудке удержалась уже проглоченная часть яичницы. — Вор, убийца и лжец. — Чего? Так ты не про козу?! — Козу? — непонимающе повторил Толстяк. — «Скотина», это про кого было? — Про Билли, само собой. Первая скотина здешней помойной ямы. А видел бы ты его подручных, — принялся разглагольствовать гобл, — один другого гаже. Отборнейшие ублюдки… — Толстяк, — перебил я гобла, — ну-ка, напомни, при каких обстоятельствах мы с тобой встретились? — Ы-ы-х, я ж не говорю, что пять минут назад спустился из вашего Рая, — ничуть не смутился гоблин. — Но до Билли Шарго с его сворой Кривоклыку было далеко… В последнее я вполне был готов поверить. Как и в то, что нелестные речи о мистере Шарго — совсем не лучший способ мирно просуществовать в этом городишке хоть пару дней. Гоблин-то по жизни двинутый, а сейчас еще и на голову стукнутый, мне же лишние проблемы ни к чему — хватает и тех, что уже имеются. — Толстяк. — Чего? — Мне тоже нужно немного твоего молчания.* * *
В тюфяке не было клопов. Этот простой факт сразу поднял мое мнение о мистере Хавчике и его заведении на добрых пять пунктов. Ни клопов, ни блох, ни москитов — в комнате явно поработал хороший маг-диз… дизин… короче, здесь стояло хорошее заклятье от насекомых. К сожалению, на гоблинов оно не действовало. — Мне нужны свечи. — Зачем? Клянусь, я был уверен, что ни один из возможных ответов гоблина не заставит меня удивиться. Но я, в который уж раз, недооценил Толстяка. — Для моего шедевра. — Че-е-его?! — По ночам ко мне обычно приходит муза, — пояснил гобл. — Так, — начал я, — про девку никакого разговора не было. Толстяк тяжело вздохнул. — Муза это не девка, — сообщил он. — Вернее, девка, но бестелесная. Вдохновение дарит и все такое. Проще говоря, по ночам я люблю малевать. Свались мне сейчас на голову стропило — и то навряд ли я был бы ошарашен сильнее. — А?! — Рисовать, картинки делать. Эй, ты только не говори, что в жизни картинок не видел. — Видел, — кивнул я, — но готов спорить на, на… на всё, что у меня есть — ни одна из них не была нарисована гоблином! — Знаешь, — после недолгого молчания сказал Толстяк. — Будь у тебя барахлишка на тыщу-другую, я бы тебя сейчас раздел. Теперь уже наступила моя очередь молчать. Картина, значит… маслом… или там, гравюра… произведение искусства, проще говоря. И гоблин — зеленый, клыкастый, вонючий… впрочем, к запаху данного конкретного гобла я то ли уже привык, то ли что. По отдельности гоблин и картина вполне существовали. Но вот совместить их моей голове не удавалось. — Ты хочешь сказать, — пробормотал я, — что гоблины умеют рисовать? — Умеют-умеют, — заверил меня Толстяк. — Не все, канечшна, — подумав, с явным оттенком превосходства добавил он, — но некоторые, наиболее выдающиеся представители нашего народа. — Выдающиеся чем, пузом? — Между прочим, — гобл обиженно выпятил губу, из-за чего стал выглядеть вдвое страшнее, — я потомственный художник. Моему дедуле даже Пещеру Славы доверили размалевать! Эх, — мечтательно закатив глаза, вздохнул Толстяк, — видел бы ты, как мастерски дедуля изобразил нашу победу над орками Сухой Долины. Придешь, бывало, в пещеру, глянешь — а рука уже к дубине так и тянется, врезать по их гадским рожам! А орнамент! Лучше дедули орнамент из черепов никто выложить не мог! — Да, — с сарказмом произнес я, — верю, это был великий мастер. — А то! Когда его бизон затоптал, на Прощальное Пиршество со всей округи сбегались — палец там выклянчить или хоть косточку пососать. Мне уже рассказывали про гоблинское отношение к собственным покойникам. Но все-таки одно дело — когда слушаешь байки старого пьянчуги в станционном баре, и совсем другое — когда примерно те же бытовые подробности жизни гоблов излагает самый натуральный гоблин. А вокруг — городок на пару дюжин домишек и стена с парой сонных часовых, сразу за которой начинаются владения этих самых гоблинов, орков и прочей нелюди. — Это была отличная история на ночь, Толстяк, — мрачно сказал я. — Лучше просто не бывает. — История? — удивился гоблин. — Ты о чем? — Про то, как жрали твоего деда. — А-а… не, это не история. Вот когда Аагрых попался воинам Койена… мы как раз враждовали с ними… — Толстяк! — Я ж только начал… Хоть я и новичок в Пограничье, но здешнюю первую заповедь уже успел кое-как затвердить — и поэтому далеко тянуться за револьвером не потребовалось. — Или ты отложишь эту историю до утра… — я взвел курок, — рождественского… или я решу, что три доллара больше сорока пяти. — Ты не выстрелишь, — неуверенно сказал гоблин. В миле от нашего городка жил одноногий ветеран, мистер Хекмен. Потерял он от картечи джонни-ребов не только ногу, но и часть горла, так что смеялся он довольно редко, а уж понять, что он именно смеется, могли только его хорошие знакомые. Я потратил довольно много времени, пытаясь научиться копировать издаваемые им звуки — а сейчас это умение пригодилось. — Г-г-г-ы-ы-ы-ц-ц-ц. Кривоклык, наверно, тоже так считал? Толстяк задумался, нервно теребя бахрому куртки. — Может, другую историю, а? — Может, здешний скорняк согласится взять шкуру гоблина хоть за двадцать центов, а? — В этой дыре скорняка не водится. — А некромант, которому для гримуаров нужен переплет поновее? — я улыбнулся. — Толстяк, или ты дашь мне спокойно заснуть… — Да дрыхни ты хоть до завтрашнего полудня, — неожиданно весело произнес гоблин. — Валяй-валяйся. Гобл подпрыгнул — доски пола скрипнули, но выдержали — и, что-то бормоча себе под нос, направился к двери. — Ты куда? — За свечами. Дверь захлопнулась. Я прислушался. Зря — о маршруте гоблина мог узнать любой желающий и нежелающий, кроме стопроцентно глухих. Вот он дошел, вернее, доскакал до конца коридора, ссыпался по лестнице… с грохотом врезался во что-то тяжелое и металлическое — судя по раздавшимся сразу вслед за столкновением проклятьям, это был гном. Из их перебранки я наверняка мог узнать множество новых для себя слов — но не хотел этого, причем категорически. Мне хотелось только спать. Осторожно спустив курок, я сунул револьвер обратно под подушку. Затем вытащил, пристроил сбоку от тюфяка, на освободившееся же под подушкой место спрятал голову и как можно плотнее заткнул уши. Не помогло. — Ты не мог бы хлопать дверью чуть поти… — тут я увидел, что именно сжимает довольный гобл в лапе и заорал: — Какого дьявола?! — Ы-ы-ы?! — Это же гномские «вечные» свечи! Мы их покупали раз в год, для рождественской ёлки. И то — если огарок, по мнению папули, оставался достаточно большой, то свечу припрятывали до следующего сочельника. — Ну дык… — ЗАЧЕМ?! — Дык они ж самые лучшие, — с искренним недоумением отозвался гоблин. — И самые дорогие! И, тролль на тебя наступи, зачем ты взял ОХАПКУ?! — Для моего шедевра, — гобл повернулся ко мне спиной и принялся деловито прикреплять свечи к полу… стене… потолку, — нужно хорошее освещение. Спорить с ним бесполезно, понял я. Или пристрелить, или… я почти решился на «пристрелить», но для этого надо было сначала перевернуться на другой бок, а я уже вполне уютно устроился на этом… и глаза закрываются… Так я и уснул — в залитой светом комнатушке, под треск свечей, скрежет угля и бормотание свихнувшегося нелюдя.* * *
Ночью, как и следовало ждать, мне приснился кошмар. Старый сарай темен, свет лишь кое-где лениво просачивается сквозь щели. Впрочем, со светом и на дворе неладно — осень, тучи, ну и все такое. Я сижу под самой крышей, верхом на балке, одной рукой пытаясь держаться за поперечный брус, а второй — прижимая к груди ботинки. А шаги приближаются, тяжелое чпок-чпок-чпок по грязи. Вот они уже совсем рядом, дверь со скрипом распахивается и в сарай вместе с порывом ледяного ветра вваливается ОН. — Чертовы мальчишки… Со своего места я видел только шляпу мышиного цвета, край пуза и, конечно, волочившийся следом кнут. Длинный кнут. И владел он им отменно. Мы не раз глазели — из-за изгороди, разумеется, — как Сэм Клайв по прозвищу Чеширский Хряк сшибает им головки чертополоха… за пять ярдов. — Доберусь я до них, ох доберусь… они еще пожалеют… они еще проклянут день и час, когда решились… Лично я уже давно проклял день и час, когда поддался на подначки рыжего Билла Гровса. Но вряд ли человек внизу был склонен узнавать об этом. Он бродил по сараю, заглядывая во всякие укромные места, его бормотание с каждой минутой звучало все мрачнее — а мои ноги тем временем превращались в ледышки. Это тянулось долго, целую вечность — пока уставшие пальцы не соскользнули с бруса. Я начал медленно, словно во сне, валиться вниз, прямо на остановившуюся точно подо мной мышастую шляпу Хряка… …и стукнулся лбом о доски пола. Как выяснилось, удар хорошим, крепким полом по голове — отличное средство против ночных кошмаров. Дабы избавиться от наваждения окончательно, я повернул голову — уж что-что, а вид ухмыляющегося гоблина запросто перекроет и десяток Хряковых рож. Гоблина не было. На полу дотлевал огарок последней свечи, а открытое настежь окно — так вот чего у меня так ноги закоченели! — недвусмысленно намекало, каким именно способом меня покинули сорок пять мексиканских долларов… плюс три за клыки. Чертова зеленая скотина! Бормоча проклятья по адресу собственной мягкосердечности, я запер окно и упал обратно в кровать, искренне надеясь, что на этот раз ко мне в сон явится кто-то получше Чеширского Хряка. Например, Молли Эшвуд… впрочем, после Хряка я был согласен даже на рыжую корову ее тетки, которую мне как-то пришлось пасти целых полторы недели… хотя по совести, тот старый горшок и трех дней не стоил. Молли, конечно же, мне так и не приснилась, но и кошмар — тоже. До утра. — А, проснулся, — поприветствовал меня знакомый голос. — Ну глянь, зацени работу. Всю ночь рисовал! По мне, получилось знатно! Кое-как приоткрыв левый глаз, я повернул голову… и застыл, распахнув рот и глаза на максимально возможную величину. Это были эльфийка и единорог. Гоблин не поскупился на уголь — он рисовал в натуральную величину. И в остальном его творение тоже было натурально донельзя. То есть, понятное дело, единорогам одежда не положена, но… — А-а-а п-п-почему она т-такая… п-п-п… — Прекрасная? — П-п-п… — Прелестная? — П-п-п-неодетая! — Одежда помешала бы ей насладиться процессом! — заявил гоблин. — Но из виду я ничего не упустил. Смотри, вон лоскут на кустике… вон обрывок рукава… а лежит она на остатках юбки. На самом деле Толстяк сказал не «процесс». Он употребил совсем другое слово, при этом еще и жестами его, гм, подкрепил. Конечно, я — не юная монашка, как и отчего появляются жеребята, знаю не понаслышке. Но… — Да ты краснее помидора! — удивленно произнес Толстяк. — Эй, а ну, отвернись, нечего дышать в мою сторону! Мало ли какую заразу можно подх… Задница Сидящего! Ты чего, девственник?! — Вот еще! — буркнул я, краснея еще больше. — Промежду прочим! — с невинным, насколько это вообще возможно для гобла, видом произнес Толстяк, — ходят слухи, что близ горы Пьяного Шамана видели единорога. — И кто его видел? Лично пьяный шаман? — Ну, не скажу, что все свидетели были трезвы, как проповедник, — заюлил гобл, — но, эй-парень, подумай — с чего вдруг добропорядочному орку или троллю даже после трех-пяти… десяти кувшинов текилы видеть единорога? Этой твари в наших краях от Сотворения не водилось! — Вот именно! — А знаешь, почем нынче идет рог единорога? — заговорщицки прошептал Толстяк. — Шестнадцать долларов за унцию. А? Это тебе не с лотком горбатиться… — Гобл безмозглый, да подумай же наконец! Если твои приятели никогда не видели единорогов, то с какой луны на них свалилось знание, что им привиделся именно этот зверь?! А?! Ты сам-то сумеешь отличить единорога от верблюда? — Верблюда я уже как-то жрал! — с деланым равнодушием сообщил Толстяк. — Спасибо федеральной армии за доставку.[272] Деликатес из него, правда, вышел неважный, мясо почти все уварилось, да и на вкус оно было так себе. Зато жир из горба… м-м-м, когти оближешь! Я медленно подошел к окну. Распахнул его, впуская в комнату свежий… ну, относительно свежий воздух. Выглянул наружу и с удивлением обнаружил, что городок выглядит почти как вчера. — Ты чего? — Проверяю, не перенеслись ли мы за ночь в Африку, — объяснил я. — Это страна, откуда вы черномазых возили? — уточнил гоблин. — У нас в племени как-то завелся один… — Завелся?! — Ну, мы сожрали его белого массу и пятерых слуг, а этот старикан был такой дряхлый и костлявый, что и дров на него было жалко. Решили оставить его на завтра, на ужин, а вышло так, что поймали бизона, потом орки Р-рыгара… На улице грохнул выстрел. Я сунулся к окну, но краем глаза засек, что гобл падает на пол, и последовал его примеру — очень вовремя, потому что в следующий миг выстрелы слились в одну сплошную трескотню. Прямо под окнами раздался дикий нечеловеческий визг — судя по громкости, подстрелили лошадь или троллиху. Затем пальба начала смещаться вдоль улицы, постепенно снижая интенсивность, и закончила глухим «бабах!» динамита где-то в районе городских ворот. — Так вот… — гобл по-прежнему лежал на полу, и я решил последовать примеру старожила — кто знает, как здесь обстоит дело со вторыми раундами? — …негр этот, бывало, часами сидел и нес всякую муть про свою родину за Большой Соленой Водой. И знаешь, эй-парень, послушав его, лично я понял, что наши Запретные Земли — далеко не самое паскудное на этом свете местечко. — Это поправимо, — заметил я. — Причем я даже знаю, кем именно. — Ну до вас, людей, — Толстяк приподнял голову, прислушиваясь, — нам… На улице вновь грохнул выстрел. Я покрепче вжался в пол, но на этот раз продолжения не последовало. — …далеко, — как ни в чем не бывало закончил фразу гоблин. — Не, полежи еще… последний бах — это была пушка Билли Шарго. — И-и? — Пальба — это банда Билли перестреливалась с кем-то пришлым, — охотно пояснил гоблин. — Стволы незнакомые, судя по резковатой пальбе — гномские, и патронов эти гости не жалели. Прорвались к воротам, снесли… понятное дело, Билли был расстроен, причем настолько, что пристрелил кого-то из своих. — А с чего ты взял, что шериф убил своего, а не пришлого? — Чужака Шарго бы непременно повесил. — Гобл провел большим пальцем по шее. — Такая у него привычка, у нашего Билли-боя. Не-е, зуб против скальпа, Билли Шарго сейчас в очень дурном настроении… запросто может начать палить в окна и дураков, что не вовремя из них высунутся. Милые манеры у здешнего шерифа, подумал я, ничего не скажешь. И вообще с каждой секундой Погребальнец нравился мне все меньше. — Вчера ты промолчал… — Ы-ы?! — Ты сказал, что в этом городишке только два развлечения: выпивка и девки. — Ну да. Раньше-то, говорят, было веселее — раз в месяц горожане собирали суд Линча, вешали кого-нибудь… все, понятное дело, с выпивкой, музыкой, танцами. А с Билли-боем, — сказал гоблин, поднимаясь на лапы, — не разгуляешься. Он обстряпывает быстро и просто: накинул петлю, дал кобыле пинка и готово! Слушай… — не меняя тона, поспешно добавил Толстяк: — Пошли завтракать! — Пошли?! Нет уж, мистер гобл, это я пойду завтракать! А ты… ты… — Да не кипятись ты так, эй-парень, — фыркнул гоблин. — Мне ж не жалко, я могу и пообедать.* * *
Гоблин слинял очень вовремя. Клянусь, просиди он рядом еще полминуты — и я бы позабыл даже про сорок пять мексиканских долларов. Потому что когда ты пытаешься есть свиную грудинку, а нелюдь рядом с тобой то и дело чавкает: «поймали мы как-то двух миссионеров»… или — «в том форте был один капрал, до чего вкусный…» — тут уж рука сама по себе тянется к револьверу. К счастью — своему — гобл сожрал доставшуюся ему порцию быстро. И сразу же куда-то пропал, оставив меня терзать ножом злополучную грудинку, бормоча при этом: «Это свинина, это обычная свинина, ну разве ты сам не видишь… МАК, черт возьми, это ведь свинина?!» Хавчик материализовался около стола минутой позже. Одет он был менее устрашающе, чем вчера, — белая рубашка, черный жилет — и вообще был сегодня больше похож на банковского клерка, чем на хозяина салуна в Пограничье. Образ нарушал разве что здоровенный тесак в правой руке. — Проблема? — Э-э… ну-у… Гном не стал дожидаться от меня связной речи. Он быстро взмахнул тесаком, отрубил очень тонкий, почти прозрачный ломтик грудинки, понюхал его, а затем положил в рот и принялся тщательно жевать. — Похоже на свинину, — сообщил он, закончив работать челюстями. — На кухне с утра имелось двадцать фунтов свиного мяса и пятнадцать фунтов копченого аллигатора. Аллигатор по вкусу напоминает курятину. Выводы? — резко спросил Мак, буравя меня из-под очков. — Сэр, это свинина, сэр! — стараясь не глядеть на тесак, отрапортовал я. Черт… до ближайшего приличного водоема три дня и то — поездом. Откуда тут взяться аллигаторам? — И я так думаю, — согласно кивнул гном. Я радостно улыбнулся. Приятно угадывать мысли существа, способного в мгновение ока сделать из тебя фарш. — Что-нибудь еще, мистер Ханко? — Нет, спасибо. Гном вернулся за стойку. Я тоскливо уставился на грудинку. Мясо в ответ злорадно уставилось на меня. Сложно сказать, кто из нас был более несимпатичен друг другу… наверное, все же я — ему. Ну ладно. Проще всего, конечно, было бы тайком сунуть это мясо в карман и выбросить около первой же помойки. Конечно, останутся пятна, но жир отстирывается куда проще, чем кровь, а гномы, если верить слухам, очень болезненно переносят намеки на плохое качество их стряпни. Да, это был самый простой путь — для какого-нибудь мистера янки с побережья. Но я пока еще не успел обзавестись привычкой выбрасывать хорошую еду — пусть даже вид её вызывает приступ тошноты. Кое-как откромсав ломтик чуть потолще отрезанного гномом, я зажмурился, нашел вилкой рот и… — Можно я тут присяду? Сначала я выронил вилку. Затем нырнул под стол, открыл глаза и увидел ноги. Точнее, ступни, обутые в пропыленные сапоги — с квадратным носком, толстой подошвой и невиданной мной доселе чешуйчатой кожей. Выше сапог начинался подол платья. — Так можно мне сесть? — М-м-м, да, конечно, м-м-мисс, — я решил остановиться на этом варианте, поскольку ноги таинственной незнакомки в своей видимой части выглядели стройными, а голос — юным. — Спасибо. Подобрав чертову вилку, я незаметно стряхнул мясо под соседний стол, и лишь затем выпрямился. — Приятного аппетита. — С-спасибо. Сначала я увидел её волосы. Не то чтобы их было слишком уж много или они были уложены какой-нибудь хитро закрученной укладкой. Просто до сегодняшнего дня мне довелось видеть множество вариантов рыжего, но вот столь чистый красный цвет я лицезрел впервые. Потом — спустя полминуты или больше — до меня дошло, что пялиться в упор, наверное, не совсем вежливо, и я с трудом перевел взгляд чуть ниже. Что ж… это действительно была мисс — девушка как раз стянула перчатки, так что я без труда смог убедиться в отсутствии колец на её тонких пальчиках. Впрочем, вышивка на безрукавке с лихвой компенсировала эту нехватку дамских украшений — серебряное шитье в мексиканском стиле шло так плотно, что местами под ним и основа не проглядывала — даже меховая оторочка была забрана тонкой серебряной сеткой. Очень красиво, столь же полезно — повстречайся девушке голодный оборотень или вампир, им пришлось бы уговаривать её раздеться — и наверняка очень-очень дорого. Дальше в списке значилось платье — шерсть и кожа, насколько я мог разглядеть, — вышивка на нем была исполнена скорее в манере лесных орков. Числится за ними склонность к ярким краскам, так чтобы орнамент получался даже не кричащим, а орущим. И опять — если нити рисунков выглядят яркими сквозь дорожную пыль, значит, нитки эти не простые, а крашенные новомодными гномскими алхимическими красителями… тоже совсем недешевыми. Завершали же список шляпа и черные противосолнечные очки. На взгляд юнца из провинции, это была шикарная упаковка для первоклассного товара. И слишком хороша для такой дыры, как Погребальнец. — Слышала, вы ищете работу. Я как раз решил продемонстрировать силу воли путем доедания грудинки — зря, как оказалось. Пытаться соображать с набитым ртом было еще сложнее, чем говорить. — Ну-у… кхм… По правде говоря, работу я искать собирался — до того, как на меня свалилась куча трофеев. С другой стороны, деньгам свойственно заканчиваться, и быстро, а моему бюджету предстояла здоровенная дыра… с новую лошадь размером. — …скорее да, чем нет, мисс… — Лисса. — Алиса? — Нет, Лисса, без «а», но с двумя «с». Так меня зовут. Лисса Вей. — Кейн Ханко, — в свою очередь представился я и спросил. — А что за работа? — Я ищу своего брата… — начала девушка. Вопль я удержал чудом. — Э-э… мисс Вей, вообще-то про брата — это была моя реплика. — Не понимаю, о чем вы, мистер Ханко, — с легким удивлением произнесла девушка. — Я и в самом деле ищу своего двоюродного брата Лина. О как! Будь я умником из какого-нибудь колледжа, то наверняка бы сейчас выкроил часок-другой, чтобы прикинуть: а какова вероятность встречи двух людей со столь схожими целями в дыре наподобие здесь? За мной же колледжей с универами не числилось, но кости, покер и другие благородные игры в мое образование входили наравне со списком основных шулерских приемчиков — спасибо Пэту Малони и его колоде. Вот и сейчас я вполне явственно расслышал тук-тук-тук-перестук… мысленно поглядел на три выпавшие шестерки… ну и решил, что так — не бывает! Тем временем в руках у мисс Вей появилась небольшая сумочка. — Вот, посмотрите… Я механически взял протянутый девушкой небольшой прямоугольник и секунд пять тупо вглядывался в серую бумажную гладь, на которой не было ровным счетом ничего, кроме троицы мелких клякс в левом верхнем углу. Затем до меня дошло, что у плоских предметов обычно две стороны. На обратной стороне наличествовал рисунок тушью, а точнее — портрет молодого паренька, моих лет или чуть старше. Насчет паренька, впрочем, я не был уверен — волосы до плеч и узел на макушке оставляли место для вариантов. Что-то в нём было странное, в этом рисунке. Что-то… но сегодняшнее утро явно не благоволило к людям по имени Кейн. Я сидел, смотрел и чем дальше, тем больше чувствовал себя тупой свиньей. Что-то… рубашка? Ну, воротник непривычного покроя… нет, не то. Плащ? Не, плащ как плащ. Непонятная палка, торчащая из-за плеча парня? Нет, не то… От отчаяния мне захотелось постучаться лбом о столешницу. Дурацкое чувство… знаешь, что разгадка у тебя прямо перед глазами, но не видишь её, что называется, «в упор!». На всякий случай я даже потер большим пальцем костяную рамку. Тяжело вздохнул, протянул портрет обратно — и стоило мне вновь увидеть лицо мисс Вей, как злосчастная разгадка сама слетела с моего языка! — Да вы же чертовы китайцы!Глава 3
По утрам в салуне Хавчика было немноголюдно, да и нелюдь тоже не спешила набиться сюда буйной толпой. Так что на мой выкрик среагировала лишь троица за столом у окна, — судя по бородам и количеству бутылок под столом, они заседали там еще до постройки салуна, — да сам Хавчик. Троица секундой позже вернула свое внимание мухам на окне, гном же глянул на меня… не уверен, но уж больно этот взгляд был похож на одобрительный. Чертов низкорослый расист. Однако больше всего меня волновала, разумеется, реакция девушки напротив — и она не замедлила воспоследовать. — Вы не любите выходцев из Поднебесной? Тон, которым был задан этот вопрос, больше подошел бы какой-нибудь эскимоске — льда в нем хватало на пару айсбергов. — Нет, мисс, что вы, — поспешно забормотал я. — Люблю… ну, в смысле, не имею ничего против… вчера я даже гоблина целых полдня терпел, — аргумент, на мой взгляд, свидетельствующий об исключительной терпимости к инородцам. — Я просто никак не мог в толк взять, на кого же вы похожи. Клянусь, мисс, ей-же-ей! Не доводилось мне до сегодняшнего дня видеть живого китаез… выходца из Поднебесной. Это была истинная правда. По слухам, за последние годы китайцы начали в больших количествах водиться на Западном побережье — их начали завозить после 66-го, когда церковники протащили сквозь конгресс поправку о бессрочности упокоения. С нашей же стороны САСШ железнодорожные компании взамен зомби пока обходились ирландцами. — Я… — девушка испытующе глянула на меня, — верю вам. К сожалению, в вашей стране многие относятся к нам с неприязнью… которую мы ничем не заслужили. Но вы, мистер Кейн, как мне кажется, не похожи на этих людей. — А что приключилось-то с вашим братом? — спросил я, надеясь поскорее уйти от неблагодарной темы межрасовых отношений. — Вот его последнее письмо. — Мисс Вей протянула мне лист бумаги, всхлипнула, достала из сумочки платок. Я замер, понадеявшись, что сейчас она снимет очки, но китаянка не стала утирать поток несуществующих слез, а принялась судорожно комкать несчастный лоскут батиста. В этот раз бумага была хуже, а кляксы — больше, причем они были расставлены на удивление ровными столбиками. Заглянув на обратную сторону листа и не обнаружив там ровным счетом ничего, я, наконец, вспомнил, что китайцы отличаются от нормальных людей не только разрезом глаз, но и хроническим неумением писать по-человечески. — Мисс Вей, прошу простить, но… я не умею читать на китайском. — О, извините. Девушка отложила в сторону получившийся из платка комочек и забрала у меня письмо. — Лин писал, что ему после долгих поисков удалось найти хорошую работу. Достойную его, как он здесь написал. — Работу в Пограничье? — уточнил я. — Нет, в Нью-Йорке. — Но… тогда что вы делаете в Погребальнце? — Ищу своего брата, — с легким удивлением отозвалась мисс Вей, — я же вам уже объяснила. У меня возникло желание срочно проверить свой нос и низ спины — на предмет наличия отсутствия хвостика и пятачка. — Наверное, я пропустил какой-то важный пункт ваших объяснений, — произнес я. — Ваш брат Лин… двоюродный брат… нашел хорошую работу в Нью-Йорке. Нью-Йорк, если я правильно помню, — это большой такой город и находится он в нескольких сотнях миль от нас, на берегу Атлантики. А вы ищете своего брата в Пограничье. Я правильно вас понял? — Да, конечно, — подтвердила девушка. Мне вдруг неудержимо захотелось хрюкнуть, но прежде чем я успел окончательно смириться со своей новой сущностью, мисс Вей добавила: — Лин поступил на службу к гномам-переселенцам. Аллилуйя! Приятно все-таки узнавать, что ты вовсе не такой уж идиот, каким время от времени кажешься самому себе. Можно даже счесть это поводом… — Мак! — я развернулся к стойке. — Пива мне и даме… чего захочет. «В очень разумных пределах», насмешливо добавил мной внутренний голос. Конечно, мисс Вей выглядела приличной девушкой, но кто знает, на какой сумме заканчивается это приличие? Хавчик неторопливо снял с крюка глиняную кружку, сунул её под прилавок и почти сразу же вытащил, уже увенчанную пенной шляпкой. — Если можно, — тихо и неуверенно сказала девушка, — я бы попросила чай. Мистер Ханко, не могли бы вы передать этому достопочтенному… — Какой чай вам нужен? — рявкнул гном. Китаянка вздрогнула. — Не знаю… если у вас есть зеленый… Мак тем временем уже вышел из-за стойки. В левой руке он тащил мое пиво, а в правой — нечто вроде большой и высокой шляпной коробки разноцветного картона. — Вот! Кружка «опустилась» на стол передо мной с такой силой, что её жидкое содержимое по всем законам науки физики, о которых нам толковал мистер Поттер, должно было улететь к потолку, прочие же черепки — разлететься по салуну. Однако кружка была гномья, людской физике не подчинялась, и потому все разрушения ограничились подпрыгнувшим столом. Зато разноцветный сверток был водружен перед мисс Вей столь трепетно, словно таил в себе любимый чайный сервиз китайского императора. Я почти угадал. Когда гном развернул все тридцать три — или чуть больше — оберточных слоя, нашим взорам предстал небольшой фарфоровый чайник на проволочной подставке, полдюжины коробочек, столько же метелок и десяток разнокалиберных чашечек. На мой взгляд, из самой большой могла бы утолить жажду мышь, а из самой маленькой — таракан. — Не может быть, — удивленно выдохнула мисс Вей. — Ведь это… малый найтморлендский набор для чайной церемонии. Откуда он здесь? — О, мисс! — заулыбался Хавчик. — Если бы вы знали… если бы только могли представить, какое это для меня удовольствие — встретить настоящего знатока и ценителя благородного напитка. То-то в КРУЖКЕ на стойке вчера и сегодня пиво улетучивалось со скоростью дюйм за гномский взгляд, ехидно подумал я. Похоже, чай у Хавчика проходил по разряду пороков — из тех, которым предаются раз в месяц, в новолуние, в надежно запертой изнутри комнате. — Если пожелаете, мы с вами можем удалиться в одну из комнат, которую я в меру своих скромных сил постарался привести в должный вид, — продолжал гном. — Только не судите строго: источником вдохновения служили мне лишь три гравюры, да и те — людские. Еще один чокнутый любитель… музы, понял я. Интересно, кто от кого заразился — гоблин от гнома или наоборот? И не перекинется ли эта зараза на людей? Пока я не испытывал острой потребности в малевании картин, однако… — Боюсь, ваше приглашение слишком… щедро для меня в нынешнем положении, достопочтенный мистер… — Хавчик, мисс. Мак Хавчик. — …малорослик из рода длиннобородых. — Одновременно с гномом договорила китаянка. — Ведь чайная церемония, это, как бы сказать… — мисс Вей запнулась, — особое таинство, а я сейчас не чувствую себя готовой к его совершению. — Понимаю-понимаю, — удивительно, но Хавчик вовсе не выглядел расстроенным отказом. Похоже, что китаянка сумела дернуть за правильную нить в том хитро запутанном клубке писаных, неписаных, выбитых на скрижалях и выцарапанных гвоздем на штукатурке правил и обычаев, что заменяют коротышкам нормальный свод законов. — Конечно, мистер Мак, если ваше предложение останется в силе… — Оно будет в силе отныне и до тех пор, пока последняя гора не станет плоской равниной! — торжественно провозгласил Мак. — …то позднее я непременно воспользуюсь им. Пока же… — Пока же, — вновь переходя на нормальный тон, перебил китаянку гном, — я прошу, нет, я категорически настаиваю, чтобы вы воспользовались этим чайным набором. Увы, полагающегося к нему богатства выбора я оказался не в силах обеспечить. — Мистер Мак, — улыбнулась девушка. — Поверьте, я вполне отдаю себе отчет в том, сколько усилий вы приложили, чтобы заполучить каждую из этих чаинок. Здесь, в этой дикой и печальной местности, каждый листик можно сравнить со сбором двадцати кустов у подножья Фудзиямы. — О да, — фыркнул гном. — Узнай местные золотоискатели его цену, они б забросили свои лотки куда подальше и срочно принялись бы высаживать чайные плантации. Правда, мне сложно представить, как могли бы называться здешние сорта. — Это даже я могу представить, — быстро сказал я, воспользовавшись шансом вернуться в разговор. — «Орочья кровь» или, к примеру, «Троллиный помёт». Судя по косому взгляду гнома, кусты с предложенными мной названиями вряд ли пользовались бы спросом на рынке. По крайней мере, на личном рынке некоего Мака Хавчика. — Думаю, — нарушив затянувшуюся паузу, девушка протянула руку к одной из коробочек, — уместнее всего будет взять вот этот матча. А как вы полагаете, мистер Мак? — Это мой любимый сорт, — прошептал Хавчик с такой интонацией, словно в коробочке находился лучший бриллиант его покойной прабабки. — Прошу вас, мисс… заваренный вами, он скрасит мне этот день… и месяц тоже. — А вы, мистер Кейн? — Спсиб, мисс, у меня уже есть свой напиток, — пробулькал я, зарываясь носом в пену. Оба чайнопомешанных подарили мне взгляды, исполненные презрения напополам с жалостью, и снова вернулись к обсуждению тонкостей сворачивания, заварки, преимуществах весенних сборов перед всеми остальными, количестве листиков на почку и — почему-то — голландского принца. Минуты две я честно подслушивал, но без толку: говорят по-английски, а звучит, словно китайская тарабарщина. В итоге это занятие мне наскучило, и я занялся пивом, благо в отличие от узкоглазой травы его потребление никаких особых церемоний не требовало — налил и пей себе. Чем я и занялся, успев опустошить две трети кружки, пока парочка напротив священнодействовала над своими чашками. Зрелище это, к слову, показалось мне смутно знакомым. Порывшись в памяти, я даже сумел выудить нужное воспоминание — колдующие над своими чашками с метелками Хавчик и мисс Вей выглядели точь-в-точь, как персонажи на рисунке из старой книжки, найденной Томом Сотбери на дне прапрапрадедушкиного сундука. Изображал рисунок «ведьму богопротивную и нелюдя подземного» соответственно. Далее в тексте повествовалось, как гнусный гнумс подсказал мерс-с-ской колдунье рецепт отравы, посредством которой был злодейски сгублен то ли прекрасный принц, то ли без одной минуты святой епископ. Вроде бы так — гном был гнусный, а ведьма — мерзкой, с большим носом, горбом и скрюченными когтистыми пальцами. Впрочем, отправляясь во дворец к принцу-епископу, колдунья приняла облик прекрасной юной девицы — рисунок девицы также прилагался, но, на мой вкус, ведьма удалась художнику лучше. Да и вообще история из разряда «сам дурак» — если ты весь из себя такой неумолимый борец со Злом, то нечего пить чего попало из рук всяких посторонних красавиц. Особенно если за ними волочится черное помело. Вспомнив об этой подробности, я не удержался и вновь заглянул под стол — но поблизости от мисс Вей не обнаружилось даже пары прутиков. Что, впрочем, еще ни о чем не говорило — помело вполне могло быть оставлено, скажем, у коновязи. — Прошу вас, мистер Мак… Похоже, мистера Хавчика изрядно замучила жажда — получив, наконец, чашечку с готовым продуктом, гном не стал декламировать благодарственную речь минут на десять, ограничился всего лишь десятком слов, после чего чуть ли не вприпрыжку понесся куда-то в глубь салуна. — Мистер Ханко, приношу извинения за… — Все в порядке, — буркнул я. — В конце концов это же я собрался угостить вас. Сказав это, я припомнил реплику гнома про золотоискателей — и вздрогнул, живо представив, как мой счет у Хавчика разом уходит в глубокий минус. — Это было крайне любезно и щедро с вашей стороны, — прощебетала китаянка, подтвердив мои худшие опасения. — Угу. Интересно, гном потребует деньги прямо сейчас или согласится подождать денек-другой? Хотя, что этот денек изменит? — За счет заведения. Хавчик, успевший уже куда-то задевать свою драгоценную чашку, вновь объявился около нашего стола — и вид у него при этом был такой, словно я все-таки украл бриллиант из бабкиной коллекции. — Ч-что? — на всякий случай переспросил я, озадаченно глядя на выложенные гномом предметы. Больше всего эти штуки походили на длинные тонкие сигары, однако пахло чем-то мясным… — Колбаски к твоему пиву. Рецепт которых, — с гордостью добавил гном, — был составлен моим двоюродным прадядей за два века до вашего Мозера Зеппа. — А-а-а… спасибо, Мак, очень кстати, — пробормотал я, глядя на остаток — не больше четверти — упомянутого гномом пива. И, поскольку Хавчик не торопился уходить, я добавил свежеуслышанную похвалу: — Это было крайнелюбезно и щедро с твоей стороны. «Это» была не самая удачная мысль: слово «щедро» подействовало на гнома на манер троллиной дубинки. Он ссутулился, разом став на полфута короче, и побрел к стойке, шаркая сапогами по доскам пола. Даже одна его спина при этом выглядела несчастнее, чем дюжина попрошаек Луисвилла. — Кажется, он чем-то расстроен, — сказала девушка. — Чай слишком быстро кончился? — с невинным видом предположил я. — Возможно, но… — Мисс Вей, — перебил я китаянку, — давайте все же вернемся к нашему разговору. Мне хоть и весьма приятно ваше общество, но, увы, не могу себе позволить роскоши посвятить ему весь день. — Я взял одну из гномских колбасок, надкусил — вкусно! — и, подумав, добавил: — Кушать хочется. — Вы же только что позавтракали? — удивленно заметила мисс Вей. — Про «кушать» я выражался более общо, — начал объяснять я. — Ну, то есть фигурально. По лицу девушки было четко видно, что я говорю не по-китайски… и вообще ни на одном из понятных ей языков. — Короче говоря, имелось в виду, что мне нужно идти деньги зарабатывать. — Но ведь я и предлагаю вам работу! — воскликнула китаянка. — Э-э… да, верно, — смущенно признал я. — Но вы пока ничего не сказали про плату. — Плата, да… — девушка вновь принялась за платок. — Мистер Ханко, я буду честна с вами: денег у меня сейчас нет, но… — Всего хорошего, мисс Вей!* * *
— Странная личность, верно? Гном снова сумел подкрасться незаметно. Правда, в этот раз у меня было смягчающее обстоятельство — я был поглощен жеванием последней колбаски. Хоть и чертовски вкусная, она тем не менее навевала смутные мысли относительно даты изготовления. И своего изначального назначения — гвоздь не гвоздь, но подметки сапог были определенно мягче. — В смысле? — В ней течет китайская кровь, по меньшей мере, наполовину, — медленно произнес Хавчик. — Тут сомнения быть не может, я до войны жил во Фриско и навидался изрядно её сородичей. Но при этом она превосходно разбирается… в найтморлендской чайной церемонии. В разговоре упомянула кусты из-под Фудзиямы, а не из-под Дабешаня или Желтых гор и чай выбрала порошковый. Либо эта юная леди настолько великий мастер гунфу ча,[273] что знает все не только про китайские, но и про заморские чайные традиции, либо… — гном не договорил, принявшись поглаживать бороду. Ожесточенно, я бы добавил, поглаживать — после каждого движения вниз на полу прибавлялась пара-тройка волосков. — Ты хочешь сказать… — я не договорил, надеясь, что Мак поддастся на провокацию и закончит все-таки свою мысль — поскольку мои собственные идеи сейчас пребывали где-то не ближе луны. — Заметил, что юная леди не сняла шляпу? — И очки, — поддакнул я. — В таких гляделках пару лет назад здесь щеголяли даже орки. Кто не мог купить настоящие, брали обычные стекляшки, — Хавчик усмехнулся, — и коптили. А что плохо видно — так для орка лишний повод ввязаться в драку только радость. Кстати, — добавил он, — противосолнечные очки изобрели в Китае. — Я думал, это сделали гномы. — Мои сородичи больше склонны усовершенствовать чужое, чем придумывать свое. — А к переселениям твои сородичи как, склонны? — Все, что мисс Вей сказала про переселенцев, — правда! — Мак даже не стал делать вид, что не подслушивал наш разговор от первого до последнего слова. — Они проезжали мимо больше года назад. — Гном выдернул очередной волосок и скривился. — Год и два месяца, — уточнил он. — Боковая ветвь рода, — дальше последовало непроизносимое гномское слово из сплошных согласных. — Хотели основать свой род, а если бы повезло, то и клан. — И что же с ними случилось? — У тебя проблемы с памятью? — осведомился Хавчик. — Нет… Хоть я и не взялся бы сейчас точно вспомнить, чем именно занимался год и два месяца назад, но что ни про каких гномов-переселенцев при этом сын миссис Ханко знать не знал, слышать не слышал — это был, что называется, краеугольный факт. — Я же сказал: все, что девушка рассказала про переселенцев — правда! — А-а-а… стой, — опомнился я. — Она ведь сказала, что никто так и не знает, чего с ними приключилось. — Правильно, — одобрительно кивнул Мак. — Именно это с ними и случилось. Оглядевшись по сторонам, я, к своему величайшему сожалению, не обнаружил кого-нибудь подходящего моему сиюминутному настроению — а конкретно: федерального чиновника за письменным столом и плакатом с большой жирной надписью: «В гномоненавистники записывают ЗДЕСЬ!» — А выяснить, что с ними приключилось, хоть кто-то пытался? — Ну разумеется. Нарви Эйхайм, — в голосе гнома появилась какая-то тягучая напевность, — мешок золотых клялся вручить отважному, что тайну Сгинувших-в-горе раскроет. — Мешок? — недоверчиво уточнил я. Данная мера объема у меня в голове как-то больше вязалась к зерну, муке или цементу. — Ну, мешочек, — уже обычным тоном ответил Хавчик. — Шестьсот долларов на ваши деньги. Да и, кажется, — озадаченно добавил гном, — с тех пор он уже два раза повышал награду… или три? — Случаем не потому, что бесследно исчезала очередная партия раскрывателей тайны? — Нет, — и, прежде чем я успел обрадоваться, Мак остудил мой пыл, уточнив: — раскрыватели пропадали куда чаще. — Полагаю, — заметил я, — слез по ним особо никто не лил. В Запретных Землях и так не просто выжить, ну а чтобы сунуться в пещеры, где уже бесследно сгинуло несколько сот гномов — и нанятая ими охрана! — нужно было быть, на мой взгляд, совершенно исключительным бараном. Даже за шестьсот долларов… плюс два или три повышения. Хм, интересно, а сколько там будет в итоге-то? — И сколько же награда сейчас? — как можно более безразличным тоном спросил я. — Больше тысячи. — Большие деньги… — Не малые, — согласился Хавчик. — Но жизнь стоит дороже. Это еще смотря чья жизнь, подумал я. За некоторых зеленошкурых, к примеру… Тут я вспомнил, что вообще-то собирался спросить Хавчика, не видал ли он, куда скрылась одна жирная гоблячья туша, и уже даже начал открывать рот… но почему-то задал совсем другой вопрос. — А по какому случаю с утра под окнами гремело как на 4 июля? — Ты про стрельбу? Это Шарго в очередной раз, — гном усмехнулся, — решил испытать на прочность Адских Сестричек. Собрал почти всю свою банду… две дюжины головорезов против трех. А все равно, ставки были семнадцать к семи. — То есть шериф не был фаворитом заезда? — В очередной раз… Хавчик достал потрепанный блокнот и толстый карандаш, сделанный, судя по нечетким следам зубов, из легендарного алмазного дерева. Как в детской считалке: бобер грыз-грыз, не догрыз, гном жевал, зубы сломал, а тролль пришел и в порошок растолок. — Я веду записи, — пролистывая страницы, пояснил гном. — Вот… в прошлый раз Билли отделался двумя ранеными… правда, Гарри-плешь-проели все равно в итоге стал владельцем трех ярдов на погосте, но там больше заслуг нашего лекаря, чем пули. А сегодня… тэ-эк… чертов грифель… один убитый и пятеро раненых. Девочки были не в настроении шутить, да. — Девочки? — Ты не слышал об Адских Сестричках? — удивился Мак. — Ну и ну… — Понимаю, — съязвил я, — в это сложно поверить, но не все здешние легенды являются заодно и общеамериканскими. Гном, ни слова не говоря, прошел к стойке, выудил из-под нее пачку листов, перетасовал их на манер карточной колоды и сдал мне на стол три портрета. Все они были выполнены в одном стиле: дешевая бумага, черная краска, сверху надпись: «Разыскивается», затем лицо, ниже — суммы и в самом конце листа: «отпечатано типографией Н’гдаля по заказу шерифа Погребальнца». Сказать что-либо про лица было сложно из-за отвратного качества печати, но количество нулей в нижней части впечатляло. А уж если просуммировать… Затем я произвел еще один очень простой подсчет и понял, что, возможно, суммы не такие уж большие. — Они что, вампирки? — озадаченно спросил я. — Или, может, охотники за вампирами? — За вампирами они тоже охотятся, — сказал Хавчик. — А также за орками, троллями, драу, ну и, конечно же, людьми. Они, да будет известно тебе, лучшие охотницы за головами в этой части нашего долбаного Пограничья и при этом, — гном причмокнул, — настоящие высокопробные, как драконье золото, леди. Должно быть, по моему лицу было хорошо видно, что в первую часть гномьей речи я поверил куда больше, чем в продолжение. Охотницы за головами — это да, лучшие в здешнем болоте — так и быть, поверю, но леди?! — Да сам посмотри, — порывистым движением гном едва не насадил на мой нос один из портретов. — Линда Сальватано, их главарь. Разве она не первый сорт, а? Я точно знаю: она сказала «нет», когда молодой Сэм Ванхаген предлагал ей тысячу долларов за одну ночь! — Точно-точно знаешь? — Да, — вздохнул Мак. — Потому что я предлагал ей полторы и получил тот же самый ответ. Он меня разыгрывает, понял я, подшучивает над новичком. Думает, я до сих пор в сказки верю. Чтобы гном предложил человеческой женщине… Тут я вгляделся в портрет внимательней и понял, что не все так уж просто. — Эта Линда… она что, эльфийка?! — Наполовину, — снова вздохнул Мак. — Темная полуэльфь. — Матерь божья! А вот уж теперь я поверил гному полностью, в каждое произнесенное им слово. И что банда из трех голов, возглавляемая этой дамочкой, может прорваться сквозь строй приспешников Шарго, оставив за собой тела и взорванные к оркам ворота. И в «нет» за предложение немыслимых деньжищ за ночь. И во все остальное — заранее и крупным оптом. Потому что хуже темных эльфов только их полукровки бывают. — Видел бы ты её целиком, — продолжал свои вздохи Мак. — Фигура, походка… м-м-м, а какой у неё пистолет… Ну да, подумал я, кому что, а гному… — …воистину незабываемые ощущения, особенно когда она целится в тебя. — Верю-верю, — пробормотал я, мысленно добавив: «ощущения не из тех, что хотелось бы изведать». Хавчик, похоже, действительно был неравнодушен к этой Сальватано. Его подробный и детальный, как водится у гномов, рассказ занял минут пять и был прерван лишь явлением очередных посетителей. Пьяного тролля — «Ведр-р-ро текилы!» — и чуть более трезвого человека — «И два виски, и-и-к!» — которого тролль использовал в качестве костыля. Вовремя — я уже начал подумывать о груде трофеев в кладовке и заведении вдовы через два дома от салуна. Чертов коротышка был очень подробен в своем описании! — На чем я остановился? — На её талии. — О-о-о… — гном свел пальцы, изобразив нечто, дюйма полтора в обхвате. — Талия… — Бармен!!! — Иду… — А-а… оставь, это, пожалуйста. — Я ткнул пальцем в пачку розыскных листов. — Думаешь подработать охотником за головами? — Нет, но… — Хавчик!!!!!!!! — …никогда не знаешь заранее, где удастся доллар-другой перехватить, — пробормотал я вслед гному и взялся за кружку. Увы, стопка портретов разыскиваемых оказалась пустой породой. Приканчивая пиво, я бегло проглядел её и не обнаружил ровным счетом ничего интересного для себя. На подавляющем большинстве объявлений злобно скалились орочьи вожди, причем отличить одну клыкастую рожу от другой, по-моему, не взялись бы даже их собственные мамаши. Возможно, гном нарочно составил свою коллекцию из нелюди, ограничив людское присутствие в ней лишь самыми известными личностями вроде Джесси Джеймса или Бена Уэйда, возможно, всех более легкодоступных персонажей переловили до меня. Как бы оно ни было, моим планам о покупке новой лошади этот расклад не благоприятствовал. Пиво закончилось. Примерно с минуту я тоскливо разглядывал опустевшую посуду, затем туда свалилось какое-то насекомое — здоровенная жужжащая помесь мухи с пчелой. Поспешно отодвинув кружку, я махнул рукой Маку, вышел из салуна и остановился. Снаружи, как и ожидалось, был жаркий солнечный день, а свежий — относительно салуна — воздух пах «лошадиными производными», как именует этот запах мой папаша. В смысле, мочой, потом и навозом. Еще через мгновение легкий ветерок добавил в эту гамму запах гнилой воды, из чего я сделал вывод, что пребывание полуэльфа сказалось на луже не лучшим образом — еще вчера так от неё не воняло. Надо бы поскорее убираться из этого городишки. Здешняя атмосфера мне на нервы действует.* * *
Если вы стоите посреди главной — и фактически единственной — улицы городка в Пограничье и вам нужно найти существо по имени Нарви, сделать это довольно просто. Во-первых, вы можете глянуть, нет ли где поблизости ворот в Морию. Во-вторых, вам стоит поискать вывески: «Салун», «Компания» и просто «Кузнец». Поскольку ворот в подземные чертоги не наблюдалось, а из салуна я только что вышел, вариантов оставалось всего два. При этом вывеска, имеющая отдаленное сходство с наковальней, маячила сквозь пыльное марево в самом конце улицы, зато двухэтажный сарай «Юго-Западной Компании» располагался почти в три раза ближе. Внутри на первый взгляд сходство с сараем также было в наличии — старым таким сараем, забитым всяким хламом, большую часть которого еще дедушка нынешнего хозяина отчаялся приспособить к какому-либо делу. — Дверь закрой! Голос доносился откуда-то издалека. Точнее — из-за лабиринта хомутов, седел и одеял. — Если закрою, света будет мало! — возразил я седлам. — А сейчас его много! — рявкнули хомуты так, что задрожала выставка разнокалиберных подков на стене справа от меня. На мой взгляд, помещение испытывало сильнейшую светонехватку даже при распахнутых настежь дверях — окна здесь, как и подобает сараю, отсутствовали. Но вступать по этому поводу в долгий спор как-то не тянуло. Кто их знает, эти конские принадлежности — вдруг в ответ на очередную фразу прилетит порция картечи? Я закрыл дверь и, повернувшись, осведомился у темноты: — Скажите, могу я здесь найти мистера Нарви Эйхайма? — Это зависит от того, что ты ищешь, амиго! Повертев эту фразу в голове почти минуту, я в итоге решил, что никакого глубинного смысла в ней быть не должно — просто у кого-то нелады с английским. — Я ищу мистера Нарви Эйхайма! — И что с того, амиго? Раздавшийся следом звук в принципе мог быть извлечен множеством различных способов. Однако я предпочел — на всякий случай! — опознать его как щелчок взводимых курков двустволки. Ну и щелкнул в ответ. — Ух ты?! — удивленно вздохнули хомуты. — Амиго, а у тебя, часом, не «Громовой Кот»? — Допустим. И что с того, амиго? Хомуты замолкли, видимо, что-то соображая. Я занялся тем же — прикинул местонахождение собеседника с точностью до фута плюс-минус пара ярдов, а также разглядел справа очень симпатичную бочку, за которой сын мамы Ханко мог бы укрыться, даже не особенно сгибаясь. Затем непроглядный мрак впереди нарушился чем-то бледно-синеватым, вроде болотных огоньков. Не бог весть какое освещение, но по крайней мере теперь был виден проход между полками. — Серьезная пушка, значит, серьезный клиент. Проходи, амиго, мистер Нарви сейчас поднимется. Кое-как мне удалось протиснуться между товарными баррикадами, не вызвав при этом обвал мануфактуры на пару сотен. За рядами стеллажей обнаружился широкий и низкий прилавок, судя по бесчисленным зарубкам, уже успевший поработать у Союза Племен мишенью для томагавков. За прилавком же — вернее, частично за, частично на прилавке — сидел мексиканский гном. Именно так — вместо традиционной бороды данный коротышка с гордостью выпячивал подбородок с козлиным или даже скорее козликовым огрызком. Рядом, прислоненное к стене, стояло черное с золотым сомбреро, по высоте дюймов на пять превосходившее своего владельца. — До сих пор в нашей округе «максим» был только у одного гоблина, — доверительно сообщил мне гном. — Трофей от агентства Пинкертона… вместе с парой сотен долларов из сейфа банковского дилижанса. — Он и сейчас единственный в вашей округе. — А-а, так вы и есть тот ганфайтер, что в одиночку грохнул банду Кривоклыка?! Надо же, а по виду сущий… то есть по виду-то и не скажешь. — Лучше быть, чем казаться, верно, амиго? — Слова, достойные гнома, мистер, ей-ей! — Гном разглядывал меня с откровенным восторгом. — А что у вас за дело к мистеру Нарви? — Да так, ничего важного, — сказал я. — Хочу спросить кое-что про пропавших гномов-переселенцев. Пока я плутал в полочно-товарном лабиринте, гном успел опустить курки своей двустволки — это-то его сейчас и спасло, потому как останься они на взводе, упущенный на пол ствол непременно бы отсалютовал своему хозяину залпом в упор. — А-а ч-что ж-же в-вы… — Этот вопрос буду задавать я! Обычно такие голоса называют скрипучими, но по мне, ничего скрипучего в нем не было. Скорее — неприятно резкий. Знавал я одного такого говоруна — человечишка был под стать голосу и своим, не сильно высокого пошиба, шуткам. Кончил он в итоге закономерно — не по делу повысил тон, потом сгоряча выхватил нож, ну а его противник в ответ выхватил револьвер. Глава местного филиала «Юго-Западной» появился словно из-под земли. Конечно, применительно к гному эта фраза звучит дурацки, но по-другому и не скажешь: коротышка возник точно посреди пустого и вполне себе освещенного участка пола рядом с прилавком. Именно возник, а не вышел, выпрыгнул или свалился прямиком с луны. — Прошу прощения, мистер Эйхайм, — поспешно забормотал продавец, — я просто подумал… — Думаю, — перебил его Нарви, — здесь я и только я! — Разумеется, сэр, я только… Небрежно-короткий взмах руки заставил моего нового амиго заткнуться и резво нырнуть под прилавок. Судя по сдавленному вскрику и лязгу, под прилавком было что-то железное… а судя по быстро стихнувшему в отдалении перестуку, это «что-то» состояло в родстве с железной дорогой. Мистер Нарви Эйхайм неторопливо прошествовал за прилавок, уселся на освободившийся стул и принялся разглядывать меня. В ответ я занялся тем же — с поправкой на бочонок в роли стула. Не знаю, как гному, а мне было на что поглядеть — Нарви Эйхайм явно не относился к обычным подгорным карликам. Взять хотя бы одежду… тонкая белая рубашка с вычурными манжетами, кружевной э-э… галстук, заколотый брошью с голубым камнем. Приплюсуйте, что коротышка был не по-гномски худощав и чисто выбрит, и вы получите картину, чрезвычайно плохо упихивающуюся в привычный образ гнома. Игра в погляделки затянулась минут на пять — затем, как я и ожидал, Нарви надоело подсчитывать слои дорожной пыли на моем плаще. — Кто вы такой и что вам нужно?! — Меня зовут Кейн Ханко, мистер… — я сделал паузу, надеясь, что гном догадается её заполнить. Нас ведь друг другу не представляли, а вслушиваться в бормотание продавца я не обязан. — И что вам нужно? Тон, которым был задан этот вопрос, был мало похож на дружеский. Пожалуй, попроси я сейчас у «Юго-Западной» пару фунтов уличной грязи, мне бы посоветовали обратиться в соседний филиал… — Мистер Хавчик, — начал я, — сообщил, что вы назначили награду за информацию о пропавших гномах-переселенцах? — Так и есть. Фразу эту Нарви буквально выдавил из себя — словно за каждую произнесенную букву его штрафовали долларов на двадцать. — В таком случае, я бы хотел узнать текущую сумму. — Послушайте, вы… — Гном резко махнул руками, так, что в первый миг я едва не шарахнулся назад. Очень уж это движение походило на бросок чего-то метательно-протыкательного. Не далее как неделю назад, в Карсонсе, один полуорк при мне именно таким вот двойным взмахом вогнал в стену дюжину ножей — и все воткнулись ровной полосой, на уровне человеческой груди, примерно в футе друг от друга. — …мистер Кейн. Если вы действительно хотите знать, я изначально был против этой дурацкой идеи с переселением. И предупреждал об этом как свое прямое начальство, так и Совет Стар… директоров. Однако кое-кто предпочел не услышать мой голос, а потом! Потом, когда мои худшие прогнозы стали явью, ОНИ вдруг спохватились! Да… теперь ОНИ наконец-то решили озаботиться сбором информации, — процедил гном. — И награду велели назначить. Раньше-то им эти сведенья и даром не были нужны! Похоже, тема переселенцев была для мистера Эйхайма чем-то вроде больной мозоли. Стоило слегка задеть — и нате вам, «выкинул орифламму и пошел в крестовый поход», как говорил про такие случаи дядюшка Айвен. — Разделяю ваше негодование по этому поводу, мистер, — примирительно сказал я. — А также сочувствую, соболезную и все такое прочее. Но все-таки, не могли бы вы озвучить нынешнюю цифру награды за сведенья о пропавших гномах? — Тысяча сто долларов! — буркнул Нарви. — Но, — тут же добавил он, — сразу говорю: мало шансов, что я сумею найти эту сумму наличными в любой момент. Господа в правлении могут полагать все, что им заблагорассудится, но текущая реальность такова, что в кассе нашего филиала редко скапливается больше двух-трех сотен. Глядя на заваленный товаром склад, в это сложно было поверить. Разве что мистер Эйхайм каждый вечер в порядке моциона пробегает семь десятков миль до ближайшего банка. — Хотите сказать, больше с вас не получить? — Все, что я могу — это выписать чек от имени Компании, — мрачно сообщил гном. — А уж как вы будете обналичивать его, не мои проблемы. Интересный выходит расклад, подумал я. С одной стороны, гномьи чеки обычно надежнее, чем банкноты федеральной казны. С другой же, «Юго-Западная Компания», как и большинство её «близнецов», хоть и кишит гномами не хуже, чем покойник — червяками, но при этом наверняка зарегистрирована как человеческая фирма. Коротышки довольно быстро усвоили, что набрать в штат полагающееся по закону число людей на должность людей обойдется им дешевле, чем платить все причитающиеся «расовые» налоги. А если проблемы с чеком формально человеческой фирмы никак не скажутся на репутации гномов, то к чему торопиться отдавать деньги? — Разумеется, это будут мои проблемы, — легко согласился я и тут же заработал удивленно-подозрительный взгляд от гнома. — И еще один, последний вопрос, мистер. Что вы сами думаете об этом, хм, прискорбном происшествии? — Я уже все сказал! — Будь Нарви улиткой, он бы сейчас втянулся в панцирь по самые кончики рожек. — Их предупреждали… и не только я. Пограничье, чтоб вы знали, не самое лучшее место для жизни. — Да, я тоже обратил на это внимание. — И я в самом деле понятия не имею, что с ними произошло! — повысил тон гном. — Ни малейшего, клянусь вам, даже идей никаких нет! Все, что угодно с ними могло случиться, тысячи разных напастей. Они были всего лишь самоуверенными новичками, а такие в этих краях долго не живут. Приехали, словно беззаботные мотыльки, устроились… Стоявший перед Нарви Эйхаймом самоуверенный новичок, только вчера едва не украсивший собой гоблинский вертел, от этой пылкой речи на какой-то момент смутился и даже попятился. Но когда первый порыв схлынул, я вдруг вспомнил рассказ китаянки — а судя по нему, переселенцев сложно было бы причислить к самоуверенным новичкам. Скорее уж к очень осмотрительным, осторожным и совершенно по-гномьи основательно подготовленным ко всяким напастям. Конечно, всего предусмотреть невозможно… но… — Если вы закончили со своими вопросами, — между двумя последними словами гном сделал паузу, сравнительно небольшую, как раз, чтобы туда легло слово «дурацкими», — то мне остается лишь пожелать вам удачи… в вашем деле. Вопросы у меня еще оставались, но вот желание их задавать как-то испарилось. — Что ж, — сказал я. — В таком случае, до новой встречи, мистер. Надеюсь, до скорой. — Очень сомневаюсь, что в ближайшее время мы сможем вновь повстречаться, мистер Кейн, — хмыкнул Нарви. — Разве что вы пожелаете разместить у нас крупный заказ. С мелкими делами обычно разбираются приказчики. — А дело на тысячу сто долларов по вашей шкале мелкое или как? — Дверь, — вытянув руку, коротышка повелительным жестом указал на проход между стеллажами, — там!Глава 4
Выйдя на улицу, я прежде всего посмотрел на свою тень. Как ни странно, мой черный друг был на месте и даже не пытался намекнуть, что его хозяин — существо с копытами, скорпионьим хвостом и ростом добрых три ярда до кончиков рогов. Если поверить этой тени, я пока не был ни вампиром, ни демоном. Но в таком случае… орк меня проглотит без соли, чего же так испугался коротышка? Судя по тени, время было чуть за десять — подходяще, чтобы вернуться в салун Мака, залить в себя чего-нибудь прохладительного, а может, и перекусить. В конце-то концов… последние две недели мое питание сложно было назвать сытным и регулярным, так что слегка отожраться могу себе позволить. Я даже развернулся в сторону салуна, но почему-то ноги решили пронести меня мимо, а занятая тяжким процессом думанья голова не обратила на это внимание. Занятно… Нарви, конечно, выглядит чертовски нетипичным гномом, но все же он гном, и для того, чтобы паренёк вроде меня сумел засечь его страх, это должен быть действительно СТРАХ, пробирающий коротышку от макушки до пяток. Не думаю, чтобы глава отделения «Компании» настолько боится всех, кто выше ростом. Или дело в вопросах, которые я задавал? Пропавшие гномы… с ними дело явно нечисто… впрочем, это и так даже самому тупому гоблину понятно. Загадочное исчезновение сразу нескольких сотен гномов — с охраной! — это перебор даже для Пограничья. Может быть, Нарви как-то замешан в этом? Запросто… но даже будь щеголь-коротышка замазан по уши, это не объясняет, с чего б ему трястись перед юнцом, которого прежде он никогда не видел. Или все куда проще? К примеру, мистер Эйхайм болеет лихорадкой, вот его и трясло почем зря. И речи его, к слову, на горячечный бред очень похожи — ну слыханное ли дело, чтобы гном так вот плакался случайному человеку на свое коротышечье начальство?! Я попытался восстановить в памяти лицо Нарви. Толку вышло немного — хина хиной, но даже будь коротышка желтее десяти китайцев, в гнилушечном освещении он все равно выглядел бледней вампира. Вот под солнце бы его вытащить… На этом пункте мои вялые размышления закончились вместе с улицей — я дошел до ворот. Точнее — до места, где они были еще вчера. Сейчас же на массивных петлях сиротливо болтались остатки рамы. Перекрытая же парой досок дыра в земле наглядно поясняла, почему ворота казались — да и были — настолько хлипкими: любого прорвавшегося сквозь них гостеприимно ждала яма-ловушка солидной глубины. Верно, мне ведь еще вчера почудилось, что земля у них тут необычно гулкая. Хитро придумано, ничего не скажешь. Я оглянулся назад и решил, что у тех, кто пройдет яму по спинам и головам заполнивших её неудачников, поводов для радости тоже будет не много. Фасады домов выстроились почти вплотную друг к другу, а узкие проулки в случае чего наверняка перекрываются в два счета. Да, пожалуй, название у городка подходящее — по крайней мере, с точки зрения всяких орков, Погребальнец должен был выглядеть местом, куда сравнительно легко войти, но потом очень сложно выбраться… живыми. — Хочешь покинуть город? Только сейчас я, наконец, заметил часового, до этого момента почти неразличимого в густо-черной, как душа ростовщика, тени. Маленького роста, худой, со впалыми щеками, он был похож на мумию вчерашнего здоровяка-южанина. Очень усохший вариант человека. — Нет. — Т’гда хр’нгли т’рчишь перед вор’тами? Он произнес это быстро, вдобавок проглатывая часть гласных. — Я просто прогуливаюсь. Часовой перегнулся через парапет. Нас разделяли ярда три, не больше, и теперь я мог разглядеть его лицо. Занятно… сдвинутый к затылку котелок выглядел изрядно выгоревшим на солнце, а вот его хозяин щеголял бледно-зеленоватым оттенком кожи, тут и там нарушаемым алыми пятнами. — Вали пр’чь, живо. Я посмотрел направо, затем налево, но ничего похожего на лестницу так и не увидел. Похоже, это было еще одной здешней хитростью — даже прорвавшись за стену, осаждавший не решал своих проблем. Сейчас же и для меня этот факт значил, что подняться наверх и объяснить часовому некоторые правила общения будет непросто. — Ну! Его винтовка по-прежнему тускло поблескивала в тени под башней, но вот правый карман песочно-желтого кургузого сюртука вдруг словно бы сам по себе начал оттопыриваться. Ход был за мной и особых вариантов я не видел. Пиф-паф, и победителю придется иметь дело с шерифом, а мистер Шарго навряд ли пребывает в хорошем расположении духа. — Спокойно, спокойно. — На всякий случай я поднял руки, демонстрируя пустые ладони. — Уже ухожу. В ответ мне продемонстрировали кривую ухмылку — зрелище, из которого следовало, что зубы мистера «щас укусит» явно нуждались в подравнивании. Я бы охотно провел эту операцию при помощи, скажем, рукоятки «Громового Кота», но, увы… — Один вопрос напоследок, мистер? Гоблин тут не пробегал? — Твой р’дственнич’к, штоль? — Нет, мои три доллара. Часовой задумался, ненадолго — видно было, что это занятие ему чуждо и неприятно, — а затем вернул нашу беседу в накатанную колею. — Вали пр’чь. — Спасибо. Возвращаясь к салуну, я подумал, что в какой-то мере ответ все-таки получил. Если типус у ворот даже на людей лает не хуже цепной собаки, Толстяка он, скорее всего, просто бы пристрелил на месте. Конечно, факт, что гобл не проходил через ворота, вовсе не означал, будто Толстяк по-прежнему находился в городе, но… скажем так, шансы на это повышались.* * *
— Это был Прыщавый Зомби, — сказал Хавчик. — Ы? — удивленно прочавкал я. — Вроде ж от него не воняло. — Потому что ублюдок еще жив. Местами. — Ы? — Мозги у него, по всему видать, давно разложились и сгнили за ненадобностью, — пояснил свою мысль гном. — В итоге получился законченный психопат и шулер. Если тебе случится оказаться с ним за одним столом, учти: в левом рукаве ублюдка механизм, подающий в ладонь карты или дерринджер. — Мак вздохнул: — Гному, который сделал для него эту штуку, Прыщавый не заплатил ни цента и вдобавок избил до полусмерти. — Печальная история, — пробормотал я, благоразумно не став озвучивать дальнейшие свои мысли: что мастер, выполнивший подобную работу для столь явного мерзавца, на мой взгляд, вполне заслуживал хорошей взбучки. Ну а что получил он её от самого заказчика, свидетельствует — иной раз даже небесная справедливость не дремлет. И с чувством юмора у неё тоже все в порядке. — Странно, что его до сих пор не убили. Хавчик пожал плечами. — Мозгов у него нет, но чутье на неприятности осталось. — Хм… От меня, выходит, Прыщавый неприятности не почуял. Что ж, в этот раз он, может, и был прав, но если судьба вновь сведет нас в темном переулке… — Вдобавок, он один из любимых псов нашего шерифа. Кстати, как тебе суп? — О, ошень-ошень вкусно, — булькнул я, заглатывая очередную ложку. Гном как-то странно покосился на меня… так, что я едва не сплюнул обратно в тарелку все, что было во рту — но ведь суп действительно был вкуснейший. — Рад, что тебе нравится. — Угу. И, Мак, я хотел спросить, не видел… — Эй-парень, куда ты провалился?! Я тебя с утра по всему городу ищу! Когда тебе во время ленча прямо в ухо начинает орать клыкастая зеленошкурая сволочь — это неприятно. Если же чертов гоблин сопровождает вышеуказанный рев «дружеским» ударом по хребту — это неприятно вдвойне, нет, впятерне! — Кха-тьфу-кха… Толстяк! — О, ты не забыл мое имя! — восхитился гобл. — Просто удивительно долгая память для человека. Он заглянул в мою почти опустевшую тарелку, пошевелил ноздрями, фыркнул и радостно заорал: «Хавчик! Мне тоже мышиного супа!» — Мышиного супа?! — А ты что, — изумился гоблин, — заказывал, не глядя в меню? Мотнув головой, я уставился на стол, ясно чувствуя, как желудок решает — вывернуться ли ему наизнанку прямо сейчас или подождать еще немного. Судя по подступающему к горлу комку, пока на выборах лидировал первый вариант. — Мак!!! Мак Хавчик!!! — Я занят, — донеслось из-за двери на кухню, — имейте смирение. — Что-о-о? Да я сейчас тебя… — Не стоит. — Гобл плюхнулся на соседний табурет. — Видал я его кухню… на четвереньки встанешь и все равно будешь макушкой полки считать. Дождись, — Толстяк перешел на заговорщицкий шепот, — пока он выйдет и вынесет мой заказ, а потом сразу бей столом по лбу. Только не нашим столом, соседним. Я покосился на соседний стол. Выглядел он ничуть не менее массивно, чем наш, да и все прочие столы в салуне — цельновырубленные из секвойи э-э… чурбан с выемками для ног. Причем из секвойи, посаженной лично Ноем на следующий день после окончания потопа. Возможно, поднатужившись, я и сумел бы его приподнять… дюйма на полтора… с одного края. То ли дело табурет… — Даже не думай, — гоблин, похоже, перехватил мой взгляд, — этим ты ему и шишки толковой не оставишь. — А тобой? — Моя сильная, — гобл схватил мою тарелку, одним движением вылил в пасть остатки супа, громко рыгнул и закончил, — но мягкая. Для наглядности он ткнул себя в пузо — кулак погрузился едва не по запястье. — Тебе пора садиться на диету, — мрачно сказал я. — Диету? — удивленно переспросил Толстяк. — Странная кличка для лошади, хотя если ты решил сделать мне подарок, я буду безмерно рад… — …заткнуться и дать мне подумать! «Суп был вкусный, суп был вкусный, суп был вкусный…» Я твердил про себя эту фразу, словно адепт-недоучка. Он был вкусный, орк меня сожри без соли, а из чего клятый коротышка его сварил — дело десятое. Французы вон, говорят, вообще жаб лопают почем зря, а уж орки с гоблинами… Я припомнил утренние разглагольствования Толстяка, и мне неожиданно стало легче. Не в смысле «совсем перестало тошнить», но желудок осознал, что мыши — далеко не самый худший мясной продукт из числа употребляемых в Запретных Землях. Впрочем, желание убраться куда-нибудь подальше от Хавчика с его стряпней при этом только увеличилось. Конечно, меню салуна «Мои седельные сумки» состоит всего из двух блюд: «бобы с беконом» и «бекон с бобами», но зато про эту простую честную жратву не узнаешь всяких неожиданных новостей. — Толстяк, где тут можно лошадь купить? — Тут? — гоблин с очень удивленным видом огляделся по сторонам, вздохнул и с очень опечаленным видом сообщил: — Нигде. Мак не торгует лошадьми. Я скрипнул зубами. В принципе ответ был как раз тем, которого и следовало ждать от гоблина… НО НЕ ОТ ЭТОГО КОНКРЕТНОГО ГОБЛИНА! — Толстяк… — хоть у меня и не было таких шикарных клыков, я постарался, чтобы улыбка выглядела очень… плотоядно, — говоря «тут», я имел в виду не салун мистера Хавчика, но нечто большее, так сказать, более общее. А именно — ВЕСЬ ПОГРЕБАЛЬНЕЦ! — Ну так бы сразу и сказал, — ничуть не смутившись, хмыкнул гобл. — Орать-то зачем? Вздохнув, я посмотрел на потолок. Доски, как и следовало ждать, были непрозрачные, но не будь их и сто против одного, я бы разглядел сияющий нимб, а под ним — гнусно ухмыляющуюся физиономию того крылатого негодяя, что авансом ниспослал за грехи мою рассевшуюся рядом зеленошкурую скотину. Ну ничего… вот избавлюсь от клятого гобла и буду сквернословить, пить, играть в карты и развратничать лет пять напролет… глядишь, к шестому году и сравняю счет. — Ну-у-у? — Ы? — Где в этом м-м-м… милом городе можно купить лошадь? — Сложный вопрос, — вздохнул Толстяк. — Надо подумать. — Подумай, — благостно изрек я. — Хорошо подумай. А я подожду. И суп тоже подождет, верно, Мак? — Эй, какого еще… — Он платит, — выбравшийся из недр кухни Хавчик аккуратно водрузил дымящуюся миску на край стойки, — он и решает, чего и когда ты будешь жрать. Гобл совершенно человеческим жестом взялся за подбородок, раздул ноздри, наморщил шкуру на лбу и принялся злобно таращиться на меня, бормоча при этом что-то ну очень похожее на проклятье. Шаман, однако, из него был никудышный — любоваться потолком, насвистывая при этом «Диксиленд», его проклятье мне ничуть не мешало. Разве что фальшивил я чуть больше обычного. — На конюшне. — Чего-чего? — Коняку можно купить у Майка Рэдхока, что держит конюшню в конце улицы, — выдавил гоблин. — С желтой крышей, там еще вывеска… — Можешь обойтись без подробностей. Просто подними свой зад и отведи меня туда. Сейчас же. — Эй-парень, а мой суп? — Он все равно еще горячий, — заметил я, вставая и берясь за шляпу. — А улица короткая. Так что ты обернешься быстро, Толстяк… если, конечно, не окажется, что ты мне соврал. Идея взять гоблина с собой была хороша, даже, можно сказать, великолепна. Я допустил только лишь единственную промашку, первым подойдя к выходу из салуна. Распахнул дверь, замер на миг — после царившего внутри салуна полумрака солнечный свет казался почти нестерпимым. Я едва смог различить рельефно-черный контур дома напротив — ломаную уступчатость крыши, вытянутый прямоугольник трубы и второй, более короткий, чуть правее. А в следующее мгновение в мой зад с маху впечаталось копыто бешеного мустанга и я гордой птицей кондором — в смысле, раскинув руки-крылья и хрипло крича — воспарил над крыльцом, пролетел добрых шесть футов и приземлился, точнее, приводнился точно посредине лужи. — Твою мать! Это было… все. Нет, не так — ВСЕ! Запах, как оказалось, не передавал и десятой доли вкуса этой… тоже жидкости. Полный рот, а хватило бы одной капли — последней. Сейчас прольется чья-то кровь… Кое-как проморгавшись, я рывком выдернул из жижи верхнюю половину туловища, поднял револьвер, навел его на дверь салуна — и почувствовал, как сердце со свистом проваливается куда-то в подметки. Потому что на двери, примерно в четырех футах от пола, весело скалилась каймой щепок здоровенная дыра от пули. КОГДА Я ОТКРЫВАЛ ДВЕРЬ, ЭТОЙ ДЫРЫ ТАМ ЕЩЕ НЕ БЫЛО! Пока мозг, пыхтя от натуги, пытался осознать этот факт, инстинкты повели себя куда разумней, заставив тело кувыркнуться набок. Мигом позже рядом со мной взметнулся небольшой грязевый гейзер. — Мать-мать-мать… Теперь я хотя бы увидел стрелка — почти черный силуэт на границе крыши и ослепительно-белого сияния небес. Присев на колено, тот заталкивал в ружье очередной патрон. Успеть выбраться из лужи не выйдет никак, понял я и, вытянув руку, принялся жать на спуск. Бах-бах-бах-бах! Нас разделяло не так уж много — дома, из старого папулиного «ремингтона» я и на вдвое большей дистанции укладывал в жестянку из-под кофе пять пуль из шести. Но банка кофе не занимала выгодной позиции на фоне солнца и уж тем более не собиралась палить в ответ — вдобавок, ствол револьвера выделывал такие восьмерки, что и попадание в дом сошло за изрядное достижение. Ружье упало почти беззвучно, взметнув небольшое облако белой пыли. Следом, золотисто блеснув, шлепнулся цилиндрик патрона. Стрелок, хватаясь за правое плечо, встал с колена… качнулся… потащил из кобуры револьвер… снова покачнулся и, уже падая боком вперед, выстрелил — вдоль улицы. — С-сучье… Упал он плохо — даже я в своей луже услышал отчетливый хруст костей. Но упрямства ему, видно, было не занимать — хрипя, он приподнялся… и приподнял револьвер. Времени выдираться из лужи у меня не оставалось. Вместо этого я встал на колени, держа «максим» обеими руками, взвел курок и выпустил последнюю пятую пулю, целясь чуть ниже встречной рыжей вспышки. Мгновением позже меня резко дернули за правый бок. Покосившись вниз, я увидел дыру в плаще. Мой же выстрел заставил стрелка откинуться назад — и больше он уже не шевелился. — Эй-парень… — Только не говори… — не сводя глаз со стрелка, прошептал я, — что ты… — Что я «что»? — осведомился гобл минуты две спустя, так и не дождавшись окончания фразы. — Что ты знал про стрелка. — Хы! — фыркнул Толстяк. — Умей я откалывать эдакое, сидел бы сейчас в шатре шамана и жрал в два горла пеммикан, запивая спотыкаловкой в четыре. Ну, и, понятное дело, с парой-тройкой аппетитных таких… — лапы гоблина очертили в воздухе нечто вроде мешка с мукой. Только сейчас я заметил, что пытаюсь перезарядить револьвер. Без участия головы это получалось неважно — руки помнили, куда нужно вставлять новый патрон, однако напрочь забыли о необходимости сначала выбить стреляную гильзу. А еще я осознал, что по-прежнему сижу посреди лужи, с ног до головы перемазанный вонючей жижей — и меня это ничуть не беспокоит. Потому что быть мокрым, грязным живым, оказывается, куда приятнее, чем сухим и сравнительно чистым покойником. — …и, эй-парень, вообще я даже не думал, но когда ты распахнул дверь и замер, твой зад выглядел так заманчиво, что я просто не смог удержаться. — Спасибо, Толстяк. — Что?! А, нет проблем, эй-парень. Кстати, вот, возьми — твоя шляпа. Ей, можно сказать, повезло, слетела еще у самой двери. — Ты не понял, Толстяк, — медленно произнес я. — Спасибо, что только пнул. — Ну, знаешь… — удивительно, но гобл вдруг стал выглядеть… смущенным, что ли? — …не все слухи, что ходят про нас, правдивы. Вот орки, те да, вечно озабоченные на это дело, а мы, гоблины, все-таки поразборчивей будем. Был бы ты женщиной… или козой… ну, в крайнем случае, эльфом… — Ванну принимаешь? Голос шерифа звучал почти участливо — что, впрочем, плохо вязалось как с выражением его лица, так и с лицами троих «серебряных звезд» за его спиной. Служитель и прислужники закона выглядели так, словно моя перестрелка выдернула их из-за карточного столика, причем на руках у каждого в этот момент был королевский флеш, не меньше. — Билли, его только что грохнуть пытались, — ответил вместо меня гоблин. — Вижу. Судя по разом изменившемуся тону, увиденное явно не доставляло мистеру Шарго удовольствия. Под тяжелым взглядом шерифа стайка зевак, начавшая было собираться вокруг покойника, резко уменьшилась в числе с дюжины до трех: хозяина салуна, здоровенного громилы — кажется, именно за его спиной мы вчера сидели — и рыжего мальчишки лет десяти. — Мистер Хавчик, что вы скажете? — Все так и было, шериф. На мой взгляд, этот ответ, мягко говоря, не блистал полнотой по части любимых шерифом подробностей, но, как ни странно, Шарго счел его удовлетворительным. — Док, — обратился он к одному из своих подручных. — Прочтите-ка нам лекцию. На мой взгляд, докторским в этом типе была разве что позолоченная дужка очков — без всяких признаков стекол. В остальном же перекрещенная патронными лентами небритая личность не тянула даже научителя воскресной школы. Скорее уж он походил на пациента — бледность кожи и нездоровый блеск глаз наводили на мысль о чахотке… или недавно перекусившем вампире. — С удовольствием, шериф, — кивнул Док, вручил соседу справа дробовик, не забыв украсить его шляпой, и, подойдя к телу, присел на корточки. — Тэк-с, и что мы тут имеем? — Трупак? — предположил верзила. — Мясо? — выдвинул свою версию гоблин. — Интересная версия, — хмыкнул Док. — А что скажет наш герой? Я тем временем закончил перезаряжать «Громового Кота» и выбрался наконец из лужи. Шериф с подручными дружно расступились, пропуская меня к телу — то ли опасаясь револьвера, который я по-прежнему держал в руке, то ли боясь, что стекающие с меня… субстанции могут попасть и на них. — Знаком? — Док осторожно приподнял голову покойника, разворачивая его лицом в мою сторону. — Впервые вижу. Это была чистая правда. За последние недели я перевидал множество народу, но этого человека наверняка бы запомнил — больно уж приметно ветвился по его правой щеке рубец. — Бывает, — ничуть не удивившись моему ответу, Док опустил голову назад и накрыл лицо мертвеца откатившейся в сторону шапкой. — Я, знаете ли, тоже не могу похвастать прижизненным знакомством с этим джентльменом, и неудивительно. Взгляните только на его куртку! — Работа черных орков, — сказал Толстяк. — Клык даю, только у них так дубят и выделывают. — Ценная информация, — с кислым видом отозвался Док, — но я хотел несколько другого. Куртка эта, как вы можете видеть, сделана из толстой кожи, каковая особенность делает её не совсем подходящей для здешнего климата. Прибавьте к этому меховую шапку, и вы получите… — Охотника на бизонов, это и последнему троллю понятно, — раздраженно бросил Мак. — Кем еще может быть идиот, палящий из «шарпса» даже там, где до цели меньше двух дюжин шагов. — Точняк, — поддержал гнома один из помощников шерифа. — Нож, что у него на поясе — шкуры снимать, я три сезона подряд таким же орудовал. — Ну-ка-с, а что у нас тут? — Док, быстро шевеля пальцами, провел рукой вдоль тела — и неожиданно в этой руке, словно сам по себе, появился небольшой мешочек. — Ух ты. Кисет… кха-кха-кха, с бисерной вышивкой, заметим… а в нем. — Золото! — И действительно — золото! — подтвердил Док. — Причем не просто золото, а калифорнийские доллары. Семь… десять монет, то есть двадцать пять долларов. Смотрите, как блестят, а, — добавил он, пересыпая монеты с ладони на ладонь. — Золото, сладкое золото… — Слишком хорошо блестят, — хмуро заметил Хавчик, — для монет, которые чеканились еще до войны. Дай-ка одну на пробу. Заполучив требуемое, гном с очень задумчивым видом прокрутил монету между пальцев, поскреб ногтем, попробовал на зуб и, довольно хмыкнув, отдал обратно. — Так и есть, фальшивка. Беднягу надули минимум на четверть. — Пытаться обмануть наемного убийцу, — Док цокнул языком, — не самая лучшая идея. — Нанимать убийцу, который проваливает дело, — прорычал Шарго, — еще более дурная идея! Дьявол… не могу поверить… в моем городе — и такое! Смотрел он при этом на меня, и достаточно злобно, чтобы мне очень захотелось куда-нибудь исчезнуть. — Шериф, клянусь, я понятия не имею, с чего этот человек захотел меня ухлопать! Ей-ей, сам бы очень желал это узнать, а то ведь теперь и на улице стоять неуютно. — Да и рядом с тобой тоже не очень… — Помощник не договорил, потому что Шарго стремительно развернулся к нему. — Сэм, — почти ласково произнес он, — будь добр, скажи что-нибудь по делу или… Судя по бледности помощника, дело после «или» явно было посерьезней, чем обычное: «заткни свою вонючую пасть!». — Ну-у, — запинаясь, начал он, — я так думаю, что стрелок запросто мог и обознаться. В таких вот фермерских шляпах, — Сэм ткнул пальцем в мой «стетсон», — цвета дорожной пыли здесь каждый третий ходит. — Подслеповатый охотник на бизонов? — недоверчиво хмыкнул шериф. — Я скорее поверю в белого дракона. — А может, он как раз потому и забросил охоту, — возразил Сэм. — Иначе с чего бы ему тут околачиваться? Я слыхал, в этом сезоне правительство снова дало эти… как их… суп… суб… — Субсидии, — подсказал Толстяк. — Они этим уж который год занимаются. Думают, что перебив бизонов, смогут лишить Союз Племен кормовой базы. — И как, получается? — с интересом спросил Мак. — Как посмотреть… — гоблин зевнул. — Бизон, это, конечно, много мяса и хорошая шкура, но с другой стороны, охотник на бизонов — это порох, пули и хорошее ружье, а если повезет, еще и много мяса и шкур. Так что, я бы сказал, веселье пока идет с переменным успехом. — Зеленый, — процедил Шарго, — я не давал тебе слова. — Билли, — гобл с наигранным ужасом вскинул лапы и отступил на шаг, — прости-прости, дальше я буду нем как могила. Навряд ли шериф ему поверил, но, похоже, сейчас голову мистера Шарго занимали другие проблемы. Он обошел покойника по кругу, встал рядом с Доком — тот поспешно вручил ему золотые — попробовал, по примеру гнома, одну из монет на зуб и скривился. — Мне это не нравится. Гоблин за моей спиной издал что-то вроде сдавленного кашля. Как следствие, я заработал очередной исполненный подозрения взгляд. — Ты появился здесь вчера вечером, верно? — Именно так, шериф, — подтвердил я. — Вы ж сами… — Повздорить с кем-нибудь успел? — Только с его бандой, — кивнул я в сторону гобла, живо сообразив, что рассказывать про сегодняшнюю беседу с Прыщавым Зомби сейчас не самое подходящее время. — И все? — Да. Шарго, похоже, решил превзойти гнома по части монетознания — он по очереди брал доллары и старательно принюхивался к ним, сопя при этом на манер рассерженного дикобраза. — Зеленый, — фы-фы, — у Кривоклыка, — фы-фы, — остались друзья, — фы-фы, — в этих местах? — Друзей у Кривоклыка отродясь не водилось, — отозвался гоблин. — А приятели его за двадцать пять долларов, даже на четверть фальшивых, сами бы кого хош голыми лапами удавили. — И то верно, — согласился шериф. Он донюхал последнюю монету и почему-то выражение лица у него стало глубоко задумчивым — точь-в-точь как у таксы миссис Пибоди, когда хозяйка заходила с ней в аптеку. — Мистер Хавчик… и все остальные — кто из вас видел этого человека раньше, при жизни? — Вроде я видал его позавчера, — неуверенно произнес третий, молчавший до сих пор помощник шерифа. — Шапка эта меховая… приметная, помню, я еще удивился, как у него мозги не спеклись. — Ко мне в салун этот человек не заходил, — твердо сказал гном. — Ручаюсь за последние пять, нет семь… — Дней? — уточнил Сэм и тут же заработал целых три презрительных взгляда — от гнома, гоблина и своего начальства. — Лет! — А раз он остановился не у Хавчика, — Док обошел мертвеца и, присев, начал стягивать с него левый сапог, — и не у вдовы Мунро, где мы б его точно хоть раз, да видели б, по всему выходит, жил он либо у старой троллихи, либо у Заксенхаузера, если был знаком с ним раньше. — Сэм, Лесли, проверить обоих, — приказал Шарго. — Док… — Я, с вашего позволения, — Док, наклонив голову, коснулся пальцем кончика носа, — еще раз обыщу тело. — И позаботишься о нём. В конце концов, — шериф неожиданно заулыбался, — за двадцать пять долларов у нас можно заказать перворазрядные похороны? Лично я уже некоторое время назад расстался с надеждой, что в мой карман перекочует хотя бы часть наследства стрелка. Но, как оказалось, надежда эта умерла не у всех. — Что-о? Билли, да за двадцать пять золотых можно похоронить весь этот вшивый городишко! — Весь? — повторил шериф. — Нет, здесь ты, пожалуй, не прав. Мы можем разве что похоронить двух по цене одного. Хочешь испытать эту скидку на себе, а, зеленый? Билли Шарго не выхватил при этих словах револьвер, он даже не потянулся к рукояти, все еще продолжая улыбаться. Но что-то изменилось в его лице, и это «что-то» вполне четко намекнуло мне — хотя «Громовой Кот» по-прежнему в руке, шансов опередить шерифа нет и в помине. Потому что Билли Шарго почему-то ждал именно моего хода в этой игре «на двоих с вылетом». Словно мы с ним одни стояли сейчас на длинной пыльной улице, друг против друга и дома вдруг потеряли цвет, став однообразно-серыми, мир лишился звуков, обретя взамен оглушительную тишину, воздух стал тягучим и плотным, как патока, и ледяной, словно прямиком из ада, ветер закрутил столбы пыльных смерчей… Это длилось пару секунд, не больше — словно тень от пробежавшего по солнечному диску облачка. Затем наваждение пропало. — Вижу, что не хочешь, — шериф то ли подмигнул гоблину, то ли просто дернул щекой. — Ну и ладно. Вот будешь подыхать где-нибудь в пустыне, под крики стервятников… или в котле у своих сородичей — тогда и пожалеешь, что не принял мое щедрое, ха-ха, предложение. — Ыгы, щедрости в тебе, Билли, хоть ведрами черпай, — угрюмо пробурчал Толстяк. — Аж лопаешься по шву. — Истинно так, — кивнул шериф. — А в доказательство, — Шарго вновь оглянулся на труп, — позволю вам взять… скажем, ружье и шапку. Лично я предпочел бы сапоги — опыт с прошлыми ботинками внушил мне мысль, что хорошая запасная обувь весьма нужная часть снаряжения путешественника. Но сапоги покойника уже с нежностью, словно долгожданного первенца, баюкал на груди Док. — Просто неслыханное мотовство, — фыркнул гобл. — Нам осталось только дойти до ближайшего музея, скинуть им этот антиквариат как бесценную реликвию времен вашей драчки за независимость и на выручку год пить не просыхая. — Знаешь, Толстяк, — после минутной паузы сказал Шарго, — когда из тебя начинают сыпаться подобные словечки, мне очень хочется содрать эту зеленую шкуру — просто, чтобы убедиться, что под ней не хохочет какой-нибудь хитрозадый дарко. — Ы-ы-ы, нет, — закрутил башкой гоблин. — Я могу доказать свою натуральность куда проще. — Как же. — Дыхнув на тебя. Хочешь? Я не полной грудью дыхну, с копыт не брякнешься. На мой взгляд, Толстяк преувеличивал убойные возможности своего выдоха. Да и вообще, по части вони я мог сейчас дать ему изрядную фору — проклятая жижа и не думала стекать, наоборот, она понемногу начала подсыхать на солнце. Не будь рядом трупа, я бы давно стал пиршеством для мух — впрочем, судя по назойливому жужжанию, даже при наличии покойника в кровавой луже многие мухи далеко не сразу определялись с выбором обеда. — Не стоит, зеленый, не стоит…* * *
Гримаса уныния и глубочайшего разочарования пропала с морды гоблина в тот самый миг, когда за последним слугой закона хлопнула дверь борделя. Взамен чертов нелюдь начал скалиться так, словно его только что выбрали сенатором. — Эй-парень, а нам здорово повезло. — Да, — безучастно подтвердил я. — Особенно мне. — Брось… — наклонившись, Толстяк поднял патронный пояс, из-за порванного ремня свалившийся с покойника и по этой же причине оставленный Доком на месте происшествия. — …ну, подумаешь, стрельнули в тебя разок-другой. Здесь, в Пограничье, это дело совершенно житейское. В меня вот вчера стреляли… ты же и стрелял. — В Кривоклыка, — возразил я. — Ыгы, а значит, почти в меня… стоял-то я рядом с ним. Спорить с гоблином у меня сейчас не было ни сил, ни желания. Поэтому я молча развернулся и потащился обратно к салуну Мака. Открыл дверь… дополз до стойки… взгромоздился на стул и хрипло прошептал: — Рому мне, рому! — Есть черный кубинский, — гном искоса глянул на подвесную полку. — Еще неплох мексиканский и золотой из республики Псов Господних. Но я советую тебе… — Самый крепкий! — выпалил я. — …подняться наверх, — невозмутимо продолжил гном, — и окунуться в бадью с горячей водой. Одежду можешь оставить за дверью — я отдам её прачке. Я открыл рот — и закрыл, не найдя подобающих случаю слов. Затем открыл снова. — Мак Хавчик… ты… ты… истинный чудотворец! Гном улыбнулся. — Ты все еще здесь? Меня уже «здесь» не было. Клянусь, когда я взлетал по лестнице, догнать меня было бы не по силам и пуле. Вода! Горячая! С белой, как свежевыпавший снег, пеной! Аллилуйя, Мак! Хавчика в президенты! Гномы — я вас люблю! Я ушел на дно как обожравшийся аллигатор, нырнул с головой и оставался под водой, пока в груди не начали скрести когтями сразу дюжина кошек. Лишь тогда я медленно и с большой неохотой высунул наружу кончик носа и принялся блаженствовать… …пока не услышал четкий металлический щелчок, ну-у очень похожий на звук взводимого курка… …кое-как протерев глаза, я увидел этот самый курок — а заодно и все остальное ружье, кончик ствола которого находился не дальше чем в двух дюймах от моего носа. Из черт-знает-какого калибра черной дыры мне зловеще ухмылялась костлявая старуха с косой, а над прикладом ничуть не менее отвратно кривилась морда гоблина. — Как насчет предсмертного слова, эй-парень! — Сдохни! — Сейчас не моя очередь, — гнусно хихикнул нелюдь, — и нажал на спуск.Глава 5
— Из всех твоих шуток, — медленно произнес я, — эта была самая идиотская. Толстяк оскалился. — Я знал, что у тебя хватит глупости взять в ванну револьвер, — сообщил он. — А еще я знал, что ты не выстрелишь. — А я — не знал! — Ты побоялся отстрелить себе большой палец на правой ноге, — ехидно сказал гоблин. — А будь я человеческой самкой, то и кончик… Толстяку пришлось прерваться, потому что я бросил в него револьвер. Не самый разумный поступок, но ничего другого под рукой не имелось. Как и ожидалось, револьвер гоблин поймал, но слетевшие с «максима» хлопья пены угодили точнехонько на скалящуюся харю, заставив Толстяка подпрыгнуть едва не под самый потолок. Что ж, хоть в этом байки оказались родственны правде — гоблины действительно терпеть не могут воду. По крайней мере ту, что не разбавлена спиртом. — Ф-р-р-р! Ы-ы-ы! Вот дерьмо! — Толстяк, а что ты делаешь во время дождя? — вкрадчиво спросил я. — Закапываешься на десять футов? — Дождь — это, чтоб ты знал, глупый человечишка, священные слезы Спящего, — надменно произнес Толстяк. — Попасть под них — радость для любого гобла. А вот гадость, которую сородичи Мака добавляют в мыло, чтобы лучше пенилось… — Разжижает мозг и заставляет его вытекать через уши, — донеслось из-за двери. — Но бояться нечего, у тебя-то сплошная кость, от лба до затылка. — Мак? — Я принес тебе одежду, — сообщил гном, входя в комнату и выкладывая на пол кучу, нет, Кучу. Судя по количеству торчащих из неё рукавов и штанин, одежды там было на роту Кейнов. — Не новье, но выглядит еще прилично. Подбери себя пару рубашек по размеру… ну и чего еще захочешь. — Спасибо, Мак. — Да не за что. Я все равно собирался пустить это тряпье на протирку. — И конечно же, — фыркнул гобл, — ты не забудешь вычесть стоимость этого тряпья из нашего счета. Интересно, а каково на текущий момент состояние «нашего счета», подумал я. Задавать этот вопрос гному как-то не хотелось, потому что в ответ Мак вполне мог заинтересоваться нашей платежеспособностью. Кстати… Дождавшись, пока сапоги гнома простучат по лестнице, я высунул из воды палец, поманил гоблина и когда он — скорчив при этом совершенно зверскую рожу — наклонился к ванне, прошептал: — Где деньги, Толстяк? Гобл сразу забыл про свое отвращение к пене — клыкастая харя разом превратилась в почти человеческого вида лицо. Удивленное донельзя. — Какие деньги, эй-парень, ты вообще о чем? — Денежные деньги, зеленый! Мексиканские доллары! — Ах, эти деньги… Наклонись гоблин еще чуть пониже, я бы смог ухватить его за шею и двумя руками, но сейчас в моей досягаемости находился только скальп — пучок волос, тщательно раскрашенный в пять цветов, заботливо перевитый нитью и украшенный всякой дрянью. Именно за скальп я Толстяка и сцапал, «нежно» пригнув его мордой к поверхности воды. — Да! ЭТИ деньги. — А-а-а-фы-фы-фы! — Гобл, выкатив глаза, пытался сдуть с носа клок пены. — А-а-а-тпусти! — Где доллары, Толстяк?! — Там! — гобл махнул револьвером в сторону сваленной в углу кучи трофеев. — Зашиты в патронном поясе. — Врешь. — Ну… они были там, — признался гоблин. — Я достал их сегодня, под утро. — А где они сейчас? — Пропил. — Сорок пять долларов? И ты еще можешь стоять?! Толстяк дернулся, но тут же сообразил, что при попытке изобразить пьяную до погремушки на хвосте змею он вынужден будет рухнуть прямо в пену. — Я их… у-у-у-инвестировал. — Чего?! От неожиданности я даже ослабил захват, чем гобл моментально воспользовался, резко мотнув головой. Прядь выскользнула из моих пальцев, и мы вернулись к прежнему раскладу: голый человек в бадье с водой и вооруженный до клыков гоблин рядом. — Вложил их в дело, деревенщина! — Какое, тролль меня защекочи, дело?! — Дельное, — гобл выразительно похлопал себя по пузу над ремнем. — Вот увидишь, эй-парень, в недалеком будущем эта инвестиция озолотит нас с ног до головы. — В каком еще треклятом бу… — я осекся, сделал глубокий вдох, выдох. Спокойно, Кейн, спокойно… чтоб меня черти взяли. Это всего лишь один-единственный гоблин. Гоблин, мать его… целый гоблин. — Толстяк, друг мой, — на этот раз в моем голосе явственно зазвучали нотки миссис Пфайфер. — Будь так любезен, ответь на один ма-аленький вопрос… К своему несчастью, гобл явно не знал старушку и когда я начал понижать тон до едва слышного шепота, он подался вперед, честно пытаясь расслышать мои слова. Я последовал его примеру, так что мы почти столкнулись носами. — …скажи, эти твои инвестиции можно, — пауза, глубокий вдох, — ЖРАТЬ?! — Если тебя так волнует вопрос жратвы, эй-парень, то почему бы тебе не найти РАБОТУ?! Надо признать, у гоблина получилось лучше — я пытался добиться эффекта одним голосом, тогда как у Толстяка были клыки… и запах из пасти. — В самом деле, — уже куда более мирным тоном повторил гобл минутой позже, когда я высунулся из-под воды. — Насколько я знаю, вы, люди, всегда ищете работу, когда нуждаетесь в деньгах. — А гоблины до подобного не опускаются? — Стараемся, — фыркнул Толстяк. — Зачем работать, когда можно дать дубиной по башке и забрать… ну, в крайнем разе, украсть? — Вот что… — я попытался вспомнить хоть один из вчерашних маковых эпитетов по адресу гоблина, но Старая речь явно была слишком крупной рыбой для моей дырявой памяти, — зеленый, подойди к окну и выгляни из него. Удивительно, но гоблин выполнил эту просьбу без получасового пререкания. — Что ты видишь? — Улицу, — начал перечислять Толстяк, — лужу, двух лошадей, сломанное колесо, навозные лепешки, мух, миссис Брейвок, груду золотых самородков… — Что-о-о-о?! Я был уже в воздухе над бадьей, когда понял, что гобл попросту надул меня. Будь там золото, зеленокожий не стал бы тратить время на сообщение об этом, а рванул бы к нему, прямо через окно или даже сквозь стену. — Дерьмо! — Да, эй-парень, ты прав, а я обознался — это просто дерьмо так песком присыпало. Тоскливо покосившись на бадью — хоть вода уже и начала остывать, но минут пять в ней еще вполне можно было бы поотмокать душой и телом — я подошел к оставленному гномом вороху одежды. Одежда выглядела как домик сумасшедшего кальмара — кручено-перекрученное основание, из которого во все стороны торчали рукава и штанины. — …еще там раздавленное перекати-поле, бутылка из-под виски… разбитая… — А скажи мне, Толстяк… Я осторожно потянул за один из торчащих наружу рукавов. Куча угрожающе пошатнулась. — …не видишь ли ты толпу с плакатами: «Даю работу!», «Требуются работники!», «5 долларов за неделю, еда и кровать прилагаются!». Следующий рукав оказался более сговорчивым — я вытащил из кучи рубашку. Пулевых дыр на ней не обнаружилось, ножевых — тоже, ну а пятна на груди цветом наводили скорее на мысль о кукурузном виски, чем о безвременной кончине предыдущего хозяина. За вычетом этих пятен рубашка была отличная, решил я — добротное сукно, не какая-то гниль пополам с бумагой — и начал было примерять её, как меня настигла следующая реплика Толстяка. — Тебе ведь сегодня уже предлагали работу. Я замер. — Следующая реплика твоя! — минутой позже не выдержал гобл. — Ты должен был удивиться и спросить: а откуда ты об этом знаешь? — Это-то как раз понятно, — медленно произнес я. — Тебе сказал Хавчик. — Мимо. Я еще не говорил с ним, в смысле, не говорил без тебя. — Значит, тебе разболтала первая же встречная собака, — я пожал плечами. — В конце концов это маленький городишко, какие здесь могут быть секреты? — Насчет собаки ты тоже промахнулся, — заметил гобл. — Это была фея. — С подбитым глазом? — уточнил я, припомнив одно из своих вчерашних «знакомств». — Не, другая, из дневных. Первая попытка добыть из кучи штаны окончилась провалом — мне достался лишь кусок ниже колена. Судя по виду — его отгрызли вместе с ногой внутри, причем у отгрызавшего были на редкость тупые зубы. — А что денег за эту работу предлагали шиш да не шиша, тебе фея не нашептала? Гоблин хитро прищурился. — Эй-парень, ну ты ведь не зря потом принялся расспрашивать Хавчика о награде за тех гномов? Девять сотен ведь не валяются на дороге? — Тысяча сто. — Ы? — на этот раз удивление гоблина было непритворным. — Нарви Эйхайм увеличил награду до тысячи ста. — Кто тебе про это сказал? — недоверчиво спросил Толстяк. — Он сам. — Ты говорил с Нарви? — Я говорил с гномом, похожим на британского аристократа-вампира, причем голодавшего с младенчества. Если знакомый тебе Нарви похож на это существо, то да, я говорил с мистером Эйхаймом. — Ну, вроде того… — Во взгляде гоблина появилось заметно больше уважения. — Хотя обычно Нарви не удостаивает беседами людскую деревенщину. — Хочешь сказать, он предпочитает общество гоблинов? — У Нарви в друзьях много кто ходит, — уклончиво сказал Толстяк. — И среди этих «много кто» хватает существ, которые не понравятся тебе куда больше гоблинов. — Пока что мне сложно такое представить. — Я ж говорю, — разом повеселев, откликнулся гобл, — деревенщина как есть. Отвечать ему я не стал — сейчас меня больше занимали очередные штаны, которые приходилось дюйм за дюймом вырывать у перекрученного клубка. К счастью, плотная синяя саржа даже и не собиралась рваться. Не дождавшись ответа, гобл подошел ближе и принялся наблюдать за процессом вытаскивания. — Зря ты за них дергаешь. — Ты знаешь другой способ? — Я знаю, что эти штаны надевать не стоит, — пояснил гобл. — Их любят золотоискатели. — И что с того? — Хочешь, чтобы все вокруг мечтали проверить карманы твоих штанов на предмет самородка-другого? — Нет! — рявкнул я. — Но хочу ходить в удобных, прочных штанах. — Дело твое. При случае можешь спросить у Мака, что с их прежним хозяином случилось. — Толстяк отвернулся и уже через плечо добавил: — Да, майку и кальсоны не забудь подобрать. Твои нынешние воняют, словно ты неделю держал их под седлом. — Кто бы говорил, зеленая вонючка. — Мой запах естественен для Запретных Земель, — надменно произнес гоблин. — А тебя даже самый насморочный орк учует за полмили. И вообще вы, людишки, пахнете куда хуже нас. — Как вы только нас жрете, таких вонючек, — хмыкнул я. — Долго проварив. И все равно иной раз приходится носы зажимать.* * *
— Располнеть не боишься? — спросил Мак. — Не, — прочавкал я. — У мну счо ес фоша. — Фоша? — Фора, — пояснил я, дожевывая картофелину. — Три недели назад я весил фунтов на семь больше. — Понятно, — кивнул гном. — Что ж, тогда еще денька три ты и в самом деле можешь, хе, пропитаться в таком ритме. Второе принести? — А что на второе? — Котлеты с луком и рис. — Даффай. И, Мак… — Что? — Откуда у тебя взялись вот эти, — я хлопнул себя по бедру, — штаны? — Унаследовал от постояльца, — после почти незаметной паузы отозвался Хавчик. — Парень явился в город, имея на две с лишком тысячи золотого песка и за три дня и четыре ночи пропил и проиграл все: золото, лошадь, оружие… все, кроме вот этих штанов. В шесть утра четвертого дня он поднялся из-за стола, ну а в семь я нашел его в комнате… висящим на балке. Думаю, эти штаны принесут удачу тебе, — неожиданно закончил гном. — Веревка повешенного и все такое. — Веревка повешенного? Мак устало вздохнул. — Говорю же — этот бедолага проиграл все, кроме штанов. На них он и повесился. Я вздрогнул. — Чертовски неприятное, должно быть, занятие. — Точно не скажу, сам не пробовал. — Гном почесал щеку. — Но подозреваю, что да. Видок у покойника был тот еще… один из самых отвратных висельников на моей памяти. Лицо раздутое, язык… а, главное, зачем? — Ну, ты же сам только что сказал: он проигрался в пух и прах. — Я имел в виду, зачем нужна была эта возня со штанами, — пояснил Мак, — Если бы он только попросил меня… — Ты бы одолжил ему денег? — Нет, конечно же! — с негодованием отозвался гном. — При чем тут деньги?! Я бы одолжил ему кусок хорошей, крепкой веревки. Даже с обмылком, — подумав, добавил он. — Очень… великодушное намерение, — выдавил я. — Я забочусь о своих клиентах. — Гном был искренен, по крайней мере ни малейшего проблеска иронии в его голосе я не уловил, как ни старался. — Репутация заведения, знаешь ли. — Понимаю… — Так что если тебе вдруг что-то потребуется… — Непременно дам знать, Мак. Обещаю. Гном ушел, а я принялся лихорадочно глядеть по сторонам. В салуне, кроме меня, сейчас находилось еще четверо посетителей — давешняя троица бородатых пеньков у окна и нечто длинное, сутулое и черное-слегка-белое у стены через два стола от меня. Четверо — это, пожалуй, многовато. Вот будь их двое, я бы точно стянул чертовы штаны прямо сейчас. Хотя… трое у окна в мою сторону не смотрят, а черно-белый типчик хоть и сидел лицом ко мне, но при этом так низко надвинул шляпу, что из-под полей виднелась лишь нижняя челюсть. Ел он тот же суп, что и я, но раза в четыре медленней — мой заказ принесли позже и при этом я уже успел выхлебать полтарелки, тогда как черный осилил едва третью часть. Со стороны казалось, будто его интересовала не столько еда, сколько аккуратность работы ложкой — хотя, скорее всего, парень просто чертовски боялся заляпать свою снежно-белую сорочку. Выглядела она дороже всей его остальной одежды — красиво, но жутко непрактично. Может, все-таки попробовать прямо зде… Додумать эту мысль я не успел. Дверь салуна с грохотом отлетела в сторону, и внутрь ворвался бешеный гризли, в котором я не без труда опознал шерифа. Следом вошли двое его помощников: уже знакомый мне после перестрелки в луже Сэм и еще один — высокий, с длинными усами, чем-то похожий на моего двоюродного дядю Рональда. Оба старательно топали сапожищами, однако, даже работая в паре, им не удавалось дотянуть и до половины издаваемого шерифом громыхания. В этой ситуации я не придумал ничего лучше, кроме как поспешно запихать в рот очередную картофелину — жующий человек выглядит мирно и безобидно, а если этого будет мало — что ж, я был вполне готов стать на четвереньки и спеть бе-бе-бе. Медведь в шерифской куртке пронесся мимо, не обратив ни малейшего внимания ни на меня, ни на оказавшийся на его пути — бум-трах-бум! — табурет. Парочка с серебряными звездами протопала следом, удостоив меня одного косого взгляда на двоих. — Мистер как-вас-там. Я местный шериф, звать меня Билли Шарго, и меньше всего на свете мне нужны неприятности в моем городе! Черная шляпа медленно уползла вверх. — Добрый день, шериф. Мелодичный голосок был под стать открывшемуся личику — бледному, обрамленному золотыми кудряшками. Для полноты образа этому ангелочку не хватало лишь пары крыльев за спиной. Насколько я знал, подобные златокудрые красавчики вызывают приступы безудержного умиления у девиц возрастом от шести до сорока шести лет, а особенно — у их родительниц. Однако шериф явно не относился ни к первой, ни ко второй группе. — Я не люблю повторять что-либо дважды, мистер. — В этом нет ни малейшей нужды. — Ангелочек был подчеркнуто вежлив. — Могу заверить, вас превосходно слышно. — Да?! Тогда почему ты еще сидишь здесь? — Простите? — Я спрашиваю, какого тролля ты еще сидишь здесь?! — рявкнул Шарго. — А разве я причиняю этим неприятности кому-либо? — удивленно вскинул бровь ангелочек. — За болванов нас держать изволишь, мистер? — Шериф перешел на рыкающий шепот. — Думаешь, мы здесь в Пограничье под стать гоблам? Так знай — даже самые тупые гоблы — и те за милю бы распознали в тебе вампира! В первый момент я решил, что шериф попросту шутит. Конечно, это была бы очень странная шутка, но кто знает, насколько причудливы пути того, что мистер Шарго склонен считать юмором. Потому что если шериф говорит серьезно… я быстро глянул в сторону двери, но там все было по-прежнему — сквозь многочисленные щели протискивались только солнечные лучи, а не сотня Протестантских Рыцарей в полном боевом облачении. Нет… наверно, все-таки шутит… Ангелочек улыбнулся. Медленно — так, что я получил уйму времени на разглядывание пары длинных острых клыков. — Что ж… раз уж вы знаете это, то вам стоит узнать и еще кое-что. — Например? Откуда в руке вампира появилась бумага, я заметить не успел. — Прошу. — И что это? — Вы не умеете читать? — Умею-умею. И читать и укорачивать всяких умников, мистер как-вас-там! — Мэлоун. Именно это написано в моей церковной лицензии, которую вы столь упорно держите вверх ногами. В этот момент забытая мной во рту картошка решила напомнить о своем существовании. Закашлявшись, я пропустил следующую фразу Шарго, поймав лишь ответ вампира. — Разумеется, это копия, а не оригинал. Ведь я вампир, — оскал-улыбка стал шире, — а не идиот. И уж точно куда большая редкость, чем половина диковин цирка Барнума. Наши церковники, конечно, закостенели в догмах поменьше, чем в Старом Свете, но когда речь заходит о кровососах, мало наклеить на крылья по пучку белых перышек. — Но печать церковного нотариуса придает этой бумаге в глазах закона ничуть не меньший вес. Разве не так… шериф? — Пара унций раскрашенного воска особого веса этой бумажонке не добавляют. — Законного веса, шериф. Шарго разжал пальцы, и вампирская лицензия спланировала в тарелку с супом. В последний миг Мэлоун все же поймал лист буквально в дюйме над тарелкой и аккуратно положил рядом. — Где-нибудь в округе Колумбия, мистер как-вас… Мэлоун, ты мог бы размахивать этой бумажонкой перед носом у полисмена. Но здесь, в Пограничье, свои законы. — В самом деле? А мне казалось, что эта территория все же числится частью САСШ. — Говоришь, вампир, а не идиот? — Шарго уперся кулаками в стол. — Не заметно. Но я, так и быть, кое-что разжую. Шериф — должность выборная, и когда жители этого города выбирали меня, то просили обеспечить им покой и мир. — Понимаю, — кивнул вампир. — Судя по названию города, идеалом для его жителей является кладбище. Хорошая надгробная плита, уютный гроб, освященная земля вокруг — что еще нужно доброму христианину, чтобы скоротать вечность-другую? — Сдается мне, не понимаешь, — мотнул головой шериф. — Или понимаешь не до конца. Разжевываю дальше: мир и покой лучше всего поддерживать, вышвыривая за ворота все… все… — Шарго вскинул правую руку и щелкнул пальцем. — …потенциальные источники проблем, — заученно выпалил Сэм. — Вот, значит, как, — тихо и, как мне отчего-то показалось, с грустью произнес вампир. — А я, по вашему мнению, являюсь… потенциальным источником? — В точку, красавчик. Рад, что до тебя наконец-то дошло. — И в качестве такового, — продолжил Мэлоун, — должен покинуть пределы сей юдоли печали и плача? — Причем как можно скорее. Чем быстрее ты провалишь прочь — на юг, запад, восток, в преисподнюю или еще куда — тем целее будет твоя шкура. Впрочем, — с ухмылкой добавил шериф, — суп можешь доесть. Но — быстро. — Вот, значит, как, — повторил вампир. — Что ж… Он откинулся назад, скрестил руки на груди, вскинул голову и уже совсем другим, отчетливо-звонким тоном произнес: — Я отказываюсь! — Доедать суп? — Отказываюсь покидать этот город, — отчеканил Мэлоун. — Что бы вы ни возомнили о себе, шериф, закон, — вампир постучал пальцем по лицензии, — сейчас на моей стороне. — Да неужели?! — фыркнул Шарго. — А ну-ка, дайте глянуть на эту вашу бумаженцию еще разок. Легким движением пальца вампир заставил лист бумаги взлететь вверх — точно в руку шерифа. А в следующий миг листиков стало два. — Что вы делаете?! — Вся невозмутимость разом осыпалась с Мэлоуна, словно иголки с забытой в углу рождественской елки. — Вы… вы… — Ужасно неуклюжий. — Шериф, чуть наклонив голову, рассматривал полоски бумаги. — Подумать только, порвал такой ценный документ. Но раз уж начал, надо бы и до конца дело довести, верно? — …да что вы… — Вампир осекся, глядя, как Шарго складывает половинки его лицензии вместе… и снова рвет. И еще раз. И еще… пока бумага не превратилась в стопку крохотных белых квадратиков, которые шериф с каркающим смехом запустил прямо в лицо Мэлоуна. Отскочив ото лба, стопка вспухла белым облачком и осела на тарелку и прилегающую часть стола жутковатым подобием снега. — Вы очень пожалеете об этом. Очень, очень сильно. И прямо сейчас. Впервые в жизни я видел разъяренного вампира — и уверенность, что к моменту кончины я успею полюбоваться на что-нибудь еще, у меня отсутствовала напрочь. Все дальнейшее заняло меньше, чем мгновение. Я успел наполовину вытащить револьвер, шериф не шевельнулся, а Сэм спустил курки невесть откуда взявшегося короткого дробовика. Два заряда крупной дроби превратили в кровавые лохмотья белую рубашку и все, что было под ней. Но даже с такой раной вампир еще шипел и пытался встать, пока второй помощник шерифа не заехал ему по голове прикладом. — Тащите эту падаль наружу, — скомандовал Шарго. — У меня к нему будет еще один разговор, хе-хе, короткий. Ну, что стали?! — рявкнул он, видя, что его помощники неуверенно топчутся около тела, не решаясь приблизиться. — Взяли, живо! Выглядел он в этот момент, на мой взгляд, куда страшней вампира — и его подручные явно пришли к такому же выводу. Схватив Мэлоуна за руки, они припустили к двери галопом, которым вполне мог бы гордиться молодой мустанг. Миг — и лишь красная полоса на полу напоминала об их присутствии. Шарго, ухмыляясь, двинулся следом, но прошел всего пару шагов — потому что перед ним встал Мак Хавчик, выглядевший… весьма недовольным. — Не так быстро, Билли! Мой внутренний голос уже давно не шептал, а орал, что вот сейчас-то уж точно пора прятаться за стол — однако тело, похоже, твердо решило наплевать на голос разума и досмотреть шоу до конца. — Ах да! — Шериф хлопнул себя по лбу. — Конечно же! Мистер Хавчик, счет, пожалуйста. — Так-то лучше, — гном добыл откуда-то из-под жилетки миниатюрные счеты и задумчиво подвигал взад-вперед несколько бусин. — Хм-м-м. По крайней мере на этот раз твои люди сумели обойтись без новых дыр. — Специально приказал Сэму засыпать дробь покрупнее, — хохотнул Шарго. — Неплохо вышло, а? Все дыры в клиенте, никаких лишних расходов. — …за еду он успел расплатиться, так что, — гном оставил в покое верхний ряд бусин и принялся за нижний, — с вас полтора доллара. — Сколько?! — Один доллар пятьдесят центов. Двойная ставка, потому что, — гном выразительно покосился на кровавую дорожку, — работы много.* * *
— Эй-парень, как думаешь, он сдохнет до заката? Вздохнув, я медленно повернулся на каблуках. — Толстяк… если ты и дальше будешь подкрадываться к людям со спины, у тебя есть все шансы отправиться в ад раньше него. — И не думал подкрадываться! — возмущенно фыркнул гобл. — Наоборот, ыхых, топал сапожищами как пьяный тролль. Но если кто-то плохо слышит, потому что забил навозом уши — это не мои проблемы. — Нет уж, зеленый, это как раз твои проблемы. — Да брось. И эта… спорим на пять долларов, что кровосос не увидит захода солнца? Оглянувшись через плечо, я снова посмотрел на висельника. Он уже перестал раскачиваться, но, судя по доносившемуся скрежету, по-прежнему пытался перегрызть кляп. Дымок… да, тянущийся к солнцу дымок за последние несколько минут определенно стал гуще. — И пяти центов не поставлю. — Соображаешь, — протянул гобл. — Будь на нем тряпье, куда ни шло, а так, нагишом, он и часа не протянет. Подождем? — Нет. На самом деле я был бы совсем не прочь глазеть и дальше. Но вот незадача: то же странное чувство, что в салуне приклеило мой зад к стулу, сейчас настойчиво гнало меня из толпы зевак. Будто молоточками по вискам — прочь, прочь, прочь… Я помотал головой, однако наваждение и не думало спадать. Наоборот — меня словно накрыло стеклянным колпаком — звуки отдалились, стали глуше, а лица стоявших вокруг людей дрогнули, причудливо искажаясь. Выпученные глаза… разинутые в безмолвном крике рты… я сам чуть не заорал от ужаса, и тут в кольце перекореженных масок появилось одно нормальное лицо. Точнее — зеленая клыкастая харя. — Говорят, они забавно вспыхивают. — Толстяк достал откуда-то из-за спины маленькую бутылочку, насадил её пробкой на левый клык, откупорил и выплеснул содержимое в пасть. — Пшикают на манер спичечной головки. Пых и все. Гобл достал вторую бутылочку и откупорил её о второй клык. — Что это? — Наштой моши гремушей шмеи, — прошепелявил гоблин. — Ошень шабористая штука. Хошешь? — неожиданно спросил он, судя по ухмылке — не сомневаясь в ответе. — Хочу, — сказал я и, не дожидаясь, пока Толстяк опомнится, выдернул бутылочку из лапы и опустошил в два глотка. Это было… ну, примерно, как если бы я целиком заглотал снеговика, у которого на месте кукурузного початка дымилась динамитная шашка. Бабах — мятная свежесть взрывается во рту, свистит из ушей, поднимает волосы дыбом, лавиной скатывается по горлу в живот и уже оттуда брызжет во все стороны, до самой кожи, пробиваясь сквозь неё капельками ледяной испарины. — Уф-ф… моча гремучей змеи, говоришь. Я запомню. — Наштоянная на шелебных травах. — Гобл, отступив на шаг, принялся сдирать с клыков пробки. — Штаринный решепт, шохранился только у Йо-Боровачки. Между прочим к старой троллихе за этим пойлом даже из Канады приходили. — Между прочим, — я двинулся вперед, заставив гоблина пятиться еще дальше. — Я так и не увидел своих денег, Толстяк. — Каких еще денег? — Опять?! — Ах, этих… а они вовсе и не твои были. — Да неужели. — Ыгы. Напряги память, эй-парень. Я просто сказал, что знаю, где они зашиты, а ты — не знаешь. Я огляделся — мы уже выбрались из толпы около виселицы и даже успели отдалиться шагов на пять — и потянулся к кобуре. — Эй, ты чего? — У тебя плохо с арифметикой, Толстяк? — участливо спросил я. — Ну да, конечно, ты же всего лишь гобл. Так вот, запомни: три доллара меньше сорока пяти, но больше, намного больше, чем ничего. Впрочем, — на этот раз пришла моя очередь ухмыляться, — можешь и не запоминать. — А как насчет… — голос Толстяка упал до шепота, — большой кучи денег, эй-парень? — Если предлагаешь их ты — никак. Игры кончились, гоблин. Твоя игра кончилась. Ремешок на кобуре расстегивался туго, но сейчас меня это ничуть не волновало — скорее, наоборот, устраивало. Стрелять я не собирался, вот припугнуть чертова нелюдя — дело другое. Приятно считать, что гоблины — трусы. Возможно, некая доля правды в этих слухах есть, особенно если сравнивать с орками. Там, где орк с ревом бросится в атаку и даже полумертвый, постарается перегрызть глотку-другую или задушить врага собственными кишками, гоблин три раза пересчитает врагов, тихо слиняет и вернется ночью — сыпануть горсть отравы в котелок над костром, повязать спящему часовому элегантный галстук из конского волоса… Наконец ремешок поддался, и я начал вытаскивать револьвер. Толстяк наблюдал за этим, не выказывая особых признаков страха — только любопытство. — А знаешь, в Пограничье многие улитки достают оружие быстрее тебя. — А я не тороплюсь, зеленый. Ты ведь все равно не успеешь убежать. — Вот еще. Бегать, по такой жарище… зря, что ли, я вытряхивал патроны из твоей пушки. — В комнате, пока я одевался? — уточнил я. — Ыгы. И не говори, что заметил. Улыбнувшись, я хлопнул себя по поясу в дюйме слева от пряжки — там, где обрывался ряд блестящих цилиндриков, еще недавно бывший на пять гнезд полнее. — Ы-ы-ы-ы… можно я упаду на колени, взвою от ужаса и начну молить о пощаде? Толстяк по-прежнему не боялся — уж настолько-то я этого гоблина успел узнать. Скорее, он чего-то ждал. — Так сойдет, зеленый. — Я так и не показал тебе конюшню. — Не волнуйся, как-нибудь справлюсь и без тебя. Это же маленький городок. Гоблин молчал, пока я не взвел курок. На щелчок обернулось человек пять, но увидев и оценив сцену, сразу же потеряли к ней всякий интерес — дымящийся в петле вампир был явно куда более редким зрелищем, чем гоблин под револьверным дулом. — Ты об этом пожалеешь. — Назови хоть одну причину, Толстяк. Ну же… — Она у тебя за спиной. — Неужели ты думаешь, что я попадусь на такую… — начал я и в этот миг кто-то позади взвизгнул: — Мистер Ханко! Гоблину крупно повезло — дернувшись от неожиданности, я едва не выстрелил взаправду, хотя совершенно не собирался этого делать. К счастью для Толстяка, ход спуска у «Громового Кота» оказался на волосок длинней, чем судорожное движение пальца. — Какого орка… мисс Вей?! — Прошу простить меня, мистер Ханко. — Китаянка сложила ладони, наклонив голову, словно я был алтарем. — Не знаю, как это получилось, я хотела всего лишь обратиться к вам. — Ну, вам это удалось. — Умоляю-вас-простить-меня-я-действительно-не-хотела… — Да все в порядке, мисс, — смущенно буркнул я, — вовсе незачем так извиняться. На самом деле я всего лишь хотел при… э-э… припугнуть одного… — сбоку мелькнуло что-то зеленое. Обернувшись, я увидел, как Толстяк скрывается за углом соседнего дома. — …чертова гоблина. — Это был гоблин? Настоящий? — Самый что ни на есть, — подтвердил я. — О, — девушка подняла голову, — вы так храбры, мистер Ханко. Ведь он мог броситься на вас… — Право, мисс, выпреувеличиваете. — Тут я, наконец, сообразил, что хотя собеседник поменялся, в руке у меня по-прежнему взведенный револьвер, который стоит хотя бы опустить. — Он всего лишь гоблин. Вей приблизилась еще на полшага, так что я почувствовал исходящий от её волос легкий цветочный запах… и в очередной раз вознес хвалу Маку за его одежную кучу и бадью с горячей водой. — Мистер Ханко… вы помните наш утренний разговор? — Каждое его слово, — соврал я. — Есть один вариант… — Китаянка сделала паузу, словно проверяя, не отвергну ли я этот вариант с порога. — Я нашла человека, который согласен заплатить за то, что нужно мне. — За розыск вашего брата? — Не совсем, но в том числе. — Не совсем, но… — удивленно пробормотал я и вдруг меня осенило: — За розыск пропавших гномов?! — Да, мистер Ханко. Этот человек готов платить за любую информацию о них. Я говорила с ним, и он подтвердил, что мой брат тоже будет «такая информация». — Кажется, я даже знаю имя этого человека… — вздохнул я. — Вы уже знаете про мистера Бернса из «Камней и Камней»? — Э-э… — Я запоздало сообразил, что Нарви Эйхайма, при всей его нетипичности, даже китаянке сложно принять за человека, — нет. — Тогда как… — Не важно, — поспешно буркнул я. — Мистер Бернс, вы сказали? Где я смогу его найти? — Я отведу вас к нему, — девушка словно ждала моего вопроса. Я и глазом не успел моргнуть, как она оказалась сбоку от меня и затянутая в длинную перчатку ручка обвилась вокруг моего локтя. — Прямо сейчас.* * *
— Сигару? Кофе? Спиртного? — негр-слуга выглядел так, словно хозяин дома купил его на Юге лет за 20 до войны и с тех пор хранил где-то в хрустальном гробу, на вершине горы, посреди зачарованного леса, ну и так далее. — Есть «Старый Дед», «Четыре розы», «Дикая Индейка»… Черт, у меня что, на лбу написано, что я из Кентукки?! — Кофе, — выдавил я вслух. — Черный. — Минуту, са-ар. А для вас, мисс, — негр полуобернулся к девушке, — тот же чай, что и в прошлый раз. — Да, если можно. — Сейчас все будет. Я не знал, какая из компаний — «Юго-Западная» или «Камни» — обосновалась в городке первой, но было похоже на то, что вторая руководствовалась девизом: сделаем все наоборот. Если лавочка Эйхайма занимала здоровущее здание на главной улице, о чем извещала всех надписью на полфасада, то «Камни» расположились за домами, под самой стеной, в строении, которое и домом-то назвать язык не поворачивался. Так, флигелек, с непонятной позеленевшей вывеской, состоящий из большой комнаты-магазина — полтора ярда стеклянного прилавка, пыльные окна и сонный приказчик — комнаты поменьше для гостей, в которой не без труда уместились три кресла, столик и винтовая лестница, и кухни, на которую удалился вышеупомянутый негр. Судя по тому, что я успел разглядеть, кухня была примерно с конуру нашего пса Дональда, только повыше. Когда наверху проскрипели петли люка и по лестнице не торопясь начал спускаться человек лет сорока — невысокий, с седыми бакенбардами, бородкой и отчетливым «пивным» брюшком, эдакий добрый дядюшка всех детишек на свете — я окончательно утвердился в мысли, что «Юго-Западную» и «Камни» основали два брата-близнеца, люто ненавидевших друг друга. — Сидите-сидите… — пресек «дядюшка» мою попытку выбраться из кресла. — Я, право, не мексиканский император, чтобы вскакивать при моем появлении. — Мистер Бернс, — китаянка все же успела вскочить, встав в уже знакомую мне молитвенную позу, — я привела человека, о котором говорила. Это мистер Ханко, мой компаньон. — Компаньон? — удивленно пробормотал я. — Ваш кофе, са-ар. Как негр с подносом умудрился попасть ко мне за спину, я не понял — дверь на кухоньку находилась прямо передо мной и она по-прежнему была закрыта. — Чай для мисс. Ваша трубка, са-ар, — последняя фраза, как и упомянутый предмет, предназначались Бернсу. — Спасибо, Джеймс. Осторожно — белый фарфор был по толщине весьма похож на скорлупу — взявшись за чашку, я обнаружил, что кофе остыл ровно настолько, чтобы его уже можно было пить. Идеальная кофейная температура, которую я, кажется, так никогда не научусь угадывать — хотя то и дело обжигаю язык в очередной попытке «поймать». Горячо-горячо-горячо-горячо-а-а-а, и н-у-у-уже остыло, каждый раз одно и то же. — Чай превосходен, Джеймс. — Да, и кофе… — Я сообразил, что уже больше минуты сижу с чашкой в руке, сделав один-единственный крохотный глоток, — тоже отличный. — Не перехвалите его, — Бернс чиркнул спичкой, затянулся… — хотя, конечно, перехвалить его трудно. Можешь идти, Джеймс. Если понадобится что-то еще, я позвоню. — Да, са-ар, — негр коротко поклонился и, пятясь, удалился на кухню. Я отпил еще глоток. Кофе был настолько хорош, что хотелось вылить остаток во флягу и утащить с собой, чтобы растянуть удовольствие. Если делать по крохотному глотку каждое утро, то чашки хватит на неделю, не меньше… правда, я уже выхлебал больше половины… — Итак, — начал Бернс, выпустив очередное дымное кольцо, — поскольку я слишком стар, чтобы ходить, — «дядюшка» усмехнулся, — вокруг да около, то буду с вами откровенен. Что вы, надеюсь, оцените. — Думаю, да, мистер Бернс, — отозвалась китаянка… и сняла очки. Не знаю, что должен был сказать этот жест хозяину дома, но меня сразило почти наповал. Её глаза… скорее необычные, чем просто красивые, — большая золотисто-желтая радужка с черной жемчужиной зрачка посредине, — притягивали, манили, звали… на край света и дальше. — Вот как… — «дядюшка» прищурился. — Занятно… я подозревал нечто в этом роде, но не был уверен. Нэка? Кицунэ? — Это… несущественные детали. — Пожалуй, да… На мой взгляд, это были как раз весьма существенные детали, но раз уж Бернс не высказал к ним интереса, мне тоже пришлось наступить на хвост любопытству. — Что касается вас, молодой человек, — повернулся ко мне Бернс, — то вы за последние сутки нарисовали себе весьма недурное рекомендательное письмо. В одиночку справиться с бандой гоблинов могут многие, а вот людей, способных нагнать страх на моего кузена… и вдобавок ловко разделаться с подосланным им убийцей. — Кузена? — хрипло повторил я. — Нарви доводится мне троюродным кузеном, — пояснил «дядюшка», — седьмая вода на киселе, но все же родство. Мы оба, — Бернс слабо улыбнулся, — не афишируем его, но и особой тайны не делаем. — Вот как, значит… — выдавил я. — Но… зачем… — Это вам лучше знать, — махнул в мою сторону трубкой «дядюшка». — Вы же, а не я, напугали бедняжку Нарви так, что кузен даже не побежал, как обычно, к своему дружку-шерифу, а поспешил сам обстряпать дельце. И, как результат — полнейшее фиаско. А ведь подойди он к этому вопросу с истинно гномской обстоятельностью — несколько стрелков, страхующих друг друга на случай промаха, плюс кто-то среди толпы, — заметив мой стекленеющий взгляд, Бернс на миг замолчал и затем продолжил тоном ниже: — Поймите меня верно, я не подвергаю сомнению вашу квалификацию, мистер Ханко, но согласитесь, торопливость Нарви все же заметно упростила вашу работу. Я молча кивнул, одновременно пытаясь прогнать до тошноты яркую картинку: лужа перед салуном, в ней, раскинув руки, валяется тело и струйки крови медленно расползаются в стороны, почти не смешиваясь с грязью. Если бы Нарви Эйхайм не поторопился… — Действительно, важно то, — произнес Бернс, — что теперь я могу быть до конца уверен: вы не человек Эйхайма или его покровителей. — Не до конца, — неожиданно сказала мисс Вей. — Покушение на моего компаньона могло быть заранее спланированным представлением. Вы ведь наверняка учитываете и эту возможность, мистер Бернс. — Мисс, ваша проницательность соперничает лишь с вашей же красотой, — улыбнулся «дядюшка». — Разумеется, и такую возможность я обязан учитывать. Однако, зная Нарви, должен сказать, что данный вариант крайне маловероятен. Мой кузен слаб в многоходовках, пусть даже он и… впрочем, это сейчас не важно. Перейдем к сути. Что вы уже знаете о деле? — Версию, которую гномы сочли нужным озвучить публично, — с явной иронией произнесла мисс Вей. — То есть почти ничего. — Вы излишне категоричны, мисс, — мягко возразил Бернс. — Предположу, что причиною тому ваша юность. Официальная версия происшедшего, разумеется, содержит не всю правду, но и не лжива насквозь… как некоторые иные истории. — Если вы собирались меня удивить, вам это удалось, — тихо фыркнула девушка. — Лично я предположить не могла, что история, как несколько сот гномов не нашли более подходящего места для жительства, чем Запретные Земли, может содержать хоть унцию правды. Особенно с учетом, что это были гномы из рода — непроизносимое гномское слово, — который связан узами с кланом Гранитных Палат. — Неплохо, неплохо, — пробормотал «дядюшка». — Для не-гнома вы довольно неплохо разбираетесь во внутригномской политике… — Стараюсь держать уши открытыми, — мисс Вей коснулась края шляпы. — А уши у меня большие. — Похвальное качество и полезное свойство. Так вот, что касается гномов. Конечно же, они углубились в Запретные Земли отнюдь не с целью основать обычную колонию. Хотя должен заметить, что по имеющимся у меня сведениям основание колонии в глубине американского континента рассматривалось организаторами данного предприятия как один из приятных побочных эффектов. Клан Гранитных Палат, как вам известно, в силу своего консерватизма не в очень хороших отношениях с местным Советом Старейшин, а поскольку Запретные Земли находятся под юрисдикцией САСШ только формально, такая колония была бы довольно занятным юридическим казусом. — Хотите сказать, она бы подчинялась Альбиону напрямую? — спросила китаянка. — Вы уловили суть, мисс. По существующим ныне договорам как с людьми, так и с гномами, Совет Старейшин Северной Америки обладает полнотой власти лишь на территории САСШ. Правда, есть еще целый ряд оговорок, но в любом случае пятьдесят миль в глубь владений Союза Племен — это довольно важный фактор в деле определения статуса колонии. — Да, но зачем и кому она там будет нужна? — не выдержал я. — С орками торговать? Судя по взгляду мисс Вей, мое многозначительное молчание нравилось ей куда больше. — Понимаю вашу иронию, мистер Ханко, — Бернс аккуратно выбил трубку о край пепельницы и принялся набивать следующую порцию курева. — Конечно, даже не делая вид, — «дядюшка» усмехнулся, — что федеральные законы о торговле с аборигенами будут соблюдены от духа до буквы, — все равно затраты на основание колонии несоразмерно велики по сравнению с возможной прибылью. Промышленная же разработка ископаемых невозможна из-за транспортной проблемы — фактически оттуда нельзя вывезти сколь-нибудь значимые объемы даже готовой продукции, не говоря уж о рудах или другом первичном сырье. — Если, — задумчиво сказала мисс Вей, — речь не идет о чем-то дорогом и сравнительно компактном. Золото, понял я. Ну конечно же… как я сразу не догадался. Тупица… да любой бы дурак сообразил это в пять минут. Где гномы, там золото, где золото — там рано или поздно появляются гномы!Глава 6
— Возможно, — Бернс зажег новую спичку и на миг задержал её перед собой, словно любуясь на пламя. — Хотя должен заметить, что расходы на транспортировку этих, как вы сказали, компактных ценностей, очень быстро должны были бы перекрыть любую мыслимую прибыль. Ну да, подумал я, это не тысчонку-другую перевезти в бронированном дилижансе. Пронюхай зеленокожие о золотых караванах из-под горы, и сюда галопом прискачет половина Союза Племен. — Некоторые ценности, — мурлыкнула китаянка, — окупают и магическую пересылку. Бернс покачал головой. — Это Запретные Земли, мисс, не забывайте. Тут пока еще вовсю бушует Дикая Магия. А отправлять дорогой груз в условиях, когда шансы получения его адресатом составляют всего четыре из десяти, а оставшиеся шесть — что его получат рыбы в океане или даже демоны из Нижних Миров… поверьте, мисс, это плохой бизнес. — Тогда зачем они туда пошли? — Будь я Старейшиной Клана Гранитных Палат, мисс, то с удовольствием ответил бы на ваш вопрос, — с улыбкой произнес «дядюшка». — Однако, как вы видите, я мало похож на староанглийского гнома. — А жаль. — Возможно… хотя бы часть ответа вы найдете под Карак Вир. — Кар чего? — переспросил я. — Карак Вир. Так поселенцы назвали гору, в недрах которой была основана колония. К нам в руки попал один из трех экземпляров их сообщения об этом знаменательном событии. Ага, поставил я мысленную галочку, значит, до горы они все-таки добрались. — А остальные? — Всего их, как полагают, было десять, — сказал Бернс. — Почтовый голубь — не самый лучший курьер, но для Запретных Земель трудно найти более надежный способ связи. Нам, как я уже сказал, досталось одно сообщение. Также с ним ознакомились покровители Нарви, а третье письмо попало в руки к людям. — «К людям», это весьма широкое понятие, — заметила мисс Вей. — Слишком широкое. Я сделал вид, что занят разглядыванием картины на стене. Картина была выполнена в староанглийском стиле, что в данном случае означало: потемневший до черноты низ и аккуратно задрапированный паутиной верх. — Ну, в конечном итоге это послание осело у секретной службы казначейства. — «Дядюшка» хитро прищурился. — Правда, расшифровать его им пока не удалось и, думаю, ближайшие лет двадцать дело будет обстоять схожим образом. — Если кто-нибудь не подскажет, за какую нитку распутывать клубок. — Даже в этом случае они получат лишь горсть пустой породы, как любят выражаться наши клиенты. Из текста можно узнать лишь, что гномы добрались до нужной им горы, назвали её и основали в ней поселение. Ничего более, уверяю вас. — То есть они с самого начала шли к некой конкретной горе? — Дословно в тексте говорилось… — Нахмурившись, «дядюшка» отрывисто пролаял короткую фразу на Старой речи. — Как видите, трактовать можно и так, и сяк: достигли заранее намеченной цели… а может, просто нашли подходящее для основания место. — И других посланий не было? — Скажу так — к нам они не попадали. — В таком случае, — мисс Вей, подперев кулачком подбородок, задумчиво разглядывала табачное облако в углу комнаты, — я не совсем понимаю, что вам нужно. Или вам действительно настолько важно знать, что случилось с этими гномами? — А почему, собственно, вас это удивляет? — спокойно спросил Бернс. — Гномы… — …грызутся между собой ничуть не хуже прочих рас. Вам ли этого не знать. — Но при этом в отличие от прочих рас внешняя угроза обычно заставляет гномов прекратить или хотя бы отложить внутренние свары, — возразил «дядюшка». — А нынешний случай, возможно, как раз из их числа. Если поселенцы и в самом деле погибли не в пути, а основав поселение, то где гарантия, что случившееся с ними не будет иметь продолжение… причем уже за пределами Запретных Земель? Поверьте, — Бернс картинно приложил ладонь к отвороту халата, — «Камни и Камни» эта проблема волнует ничуть не меньше всех остальных. Даже на мой невзыскательный вкус, это прозвучало чересчур уж пафосно. «Дядюшка», похоже, сам осознал это — и, положив трубку, выудил из-под столика два листа плотной белой бумаги, на которых было изображена Машина. Именно так — это переплетение труб, колес, вентилей, рычагов и прочих железяк заслуживало подобного именования. Гном, изобразивший её, был большим поклонником Доре — и получившийся у него механический кошмарус вполне мог бы сойти за иллюстрацию какой-нибудь главы об адских муках. — Впечатляет, не так ли? — по-своему истолковал мою гримасу мистер Бернс. — Придумай подобное эльф или хотя бы человек, наверняка этот агрегат носил бы гордое, звучное имя: «Колесница Прогресса» или, скажем, «Сокрушающий Камень». Однако наши почтенные бородачи, видимо, израсходовали всю фантазию на конструирование, из-за чего этот замечательный горнопроходческий механизм называется донельзя обыденно. — И как же? — «Крот» тип 12 модель 2, — чуть повернув лист, «дядюшка» вгляделся в надпись под картинкой. — Виноват, модель 3. — И что, вы хотите, чтобы мы приволокли назад эту… модель 3? — спросил я. Судя по фигурке рядом с агрегатом, «Крот» был здоровущей штукой. Правда, в рисование этой фигурки художник вложил заметно меньше мастерства, так что я даже не мог уверенно сказать — гном там изображен или человек. Но в любом случае это была разница из разряда: большой паровоз — маленький паровоз. — Это, — Бернс вздохнул, — было бы идеальным вариантом. Но для его нормальной разборки требуется специалист очень высокого класса. Я сомневаюсь, что вы сумеете найти такого в Пограничье, не говоря уж о Запретных Землях. — Как и многое другое, — вкрадчиво заметила мисс Вей, — это вопрос цены. — Цены… — «дядюшка» пробарабанил пальцами по рисунку. — «Кроты» никогда не продавались людям. Но если взять за точку отсчета, скажем, новый английский броненосец… хм, думаю, что не ошибусь, назвав цифру в четыреста. Естественно, тысяч, — добавил он. — Хотите сказать, новый броненосец стоит четыре сотни тыщ долларов?! — удивленно переспросил я. — Нет, — ответил Бернс. — Четыреста стоит «Крот», и не долларов, а британских фунтов. Броненосец дешевле. Я не мог с ходу вспомнить обменный курс, но и того, что помнил, хватило понять: речь идет о сумме, за которую можно было бы купить десяток моих родных городков — и три-четыре речных пароходика на сдачу. — Скажите это оркам, — выдавил я, — и они за полцены разберут любую здешнюю гору на мелкий щебень и притащат вашу машину, сдувая с неё мух и пылинки. — Если мы озвучим зеленокожим хотя бы четверть от этой цифры, — хмуро сказал Бернс, — они разнесут половину Скалистых гор, прежде чем найдут «Крота». А когда найдут — разломают его на винтики, которые разойдутся по всему Союзу Племен. При этом половина вождей решит придержать свою долю, надеясь дождаться более выгодной цены, а треть — потеряет. — Бернс перевел дух и продолжил: — Еще треть попытается нас надуть, подсовывая всякий сторонний металлолом, после чего федералы обвинят нас же в организации массовых диверсий на железных дорогах. А закончится все Большим Костром и пепелищами на месте половины фортов и поселений Пограничья. Мистер Ханко, я торгую с зеленокожими уже более тридцати лет, и уж поверьте, знаю, на что эти существа способны. Было бы интересно свести его с Толстяком, подумал я. Тогда в зависимости от реакции Бернса можно было бы гадать, насколько этот гоблин типичен для своего народа. Пока же у меня имелись только подозрения шерифа, но кто из парочки Толстяк — Шарго более странен, это вопрос, требующий отдельного вдумчивого рассмотрения. — Мистер Бернс, никто из нас и не думает оспаривать вашу компетенцию, — вмешалась китаянка. — Я даже рискну предположить, что у вас имеется план, как именно доставить вашего драгоценного «Крота» из земель дикарей в более цивилизованные места. — Никак! — отрезал «дядюшка». — Если один из вас не архимаг, то никак. Уже набрав полную грудь воздуха для фразы: «Ну тогда какого же растреклятого… и так далее», я заметил предостерегающий жест мисс Вей — и ограничился шумным выдохом. Бернс тем временем набил в трубку очередной заряд табака, затянулся и продолжил уже прежним, спокойным тоном. — Как я говорил, доставка «Крота» целиком была бы идеальным вариантом. К сожалению, мы живем в далеком от идеала мире и с этим нельзя не считаться. Поэтому, — наклонившись, «дядюшка» достал еще один лист, — если вам не представится возможность доставить машину целиком, то лучшим вариантом будет взять изображенную на этом чертеже деталь. Вернее, две, основную и запасную. Их стоимость, по различным данным, — Бернс усмехнулся, — составляет от четверти до трети стоимости всей установки. На мой вкус, изображенная штуковина здорово смахивала на кольцо, один край которого был гладким, а второй — мелко-зубчатым. Но какое кольцо может стоить эдакую чертову кучу денег? — Это случаем не одно из Великих Колец? — Очень смешно, — ровно-ледяным тоном произнес Бернс. — Но мимо. Деталь на чертеже имеет диаметр примерно пятнадцать дюймов и называется режущей головкой бура. Я бы мог рассказать о ней много разных вещей, но для вас наибольший интерес наверняка представляет информация, что режущая кромка — алмазная. Точнее, это и есть один цельный алмаз. Я попытался представить, каким способом можно получить пятнадцатидюймовое алмазное кольцо. Получившаяся картина могла бы привести в ужас любого… хотя с гномов-то как раз станется… — Конечно же, его не вырезали из природного алмаза такого размера, — развеял мое кошмарное видение Бернс. — Этот алмаз был выращен с помощью магии, специально для промышленных целей. Хотя, — с ноткой презрения добавил он, — возможно, некоторые человеческие ювелиры и не смогут определить разницу. — Рискну предположить, — в тон ему отозвалась мисс Вей, — что у подобных специалистов не найдется средств для покупки даже двадцатой части этого промышленного алмаза. Ну еще бы, подумал я, припомнив пьяные стенания мистера Уиткинса, что в ювелирном деле «засилье коротышек» оставляет людям только шлифовку могильных плит, да и то из-за позиции Церкви. — Не думаю, что кто-то захочет это проверить, — Бернс перевернул чертеж с зубастым кольцом, быстро нарисовал в уголке листа короткую строку, подчеркнул её два раза и развернул лист в нашу сторону, — особенно, зная наше предложение. У меня перехватило дыханье. Я три раза пересчитал жирные карандашные нули, одновременно пытаясь убедить себя, что трезв, совсем трезв и в глазах никак не может двоиться. Не то чтобы сумма была совсем уж непредставимо большой. Но все-таки одно дело с умным видом рассуждать о каких-то там английских броненосцах, и совершенно другое — осознать, что хотя бы часть этих денег может оказаться у тебя в руках.* * *
— Компаньон, значит? Мы пробыли в каморке Бернса не больше получаса — вампир все продолжал висеть и даже изредка подергивался. Дымок над ним стал чуть погуще — как и толпа зевак вокруг эшафота — а запах паленого мяса чувствовался даже здесь, за две сотни ярдов. Хотя запах я мог и дофантазировать. — Это… длинная история. — В самом деле, мисс? А вам случаем не хочется поделиться ею с вашим новым… компаньоном? — Чего мне действительно сейчас не хочется, так это торчать посреди улицы, — сказала девушка. — Пойдем ко мне в номер и там спокойно переговорим. — Где ты остановилась? — Там, — затянутый в шелк палец указал куда-то поверх моего плеча, — у вдовы Мунро. — А-а-а… разве ты… — Я снимаю там комнату. У вдовы вечно не хватает персонала, ведь мало кто из «нимф прерий» рискует забираться так далеко в Пограничье. Поэтому часть комнат на втором этаже она просто сдает всем желающим… которых тоже немного. — Догадываюсь, — буркнул я. Не далее как на прошлой неделе мне довелось переночевать в соседнем с «любовной парочкой» номере. Щели в стене были такие, что и смотреть можно было без труда, а уж слышимость… — Так ты идешь? — Да. Время послеобеденной сиесты не было для заведения вдовы золотой жилой. Хотя в холле и обнаружилась часть персонала в количестве пяти особ трудно определяемого под слоями помады и белил возраста, их «боевое» настроение явно не совпадало с боевитостью раскраски. Наше появление вызвало лишь вялый обмен репликами, причем относящимися скорее к мисс Вей, чем ко мне. Лишь когда мы подошли к лестнице на второй этаж, сидевшая рядом на кушетке блондинистая девица, выглядевшая чуть моложе и менее потасканно, чем её товарки, изобразила плечом нечто кругообразное и хрипло вопросила: «Кр-расавчик, а может, передумаешь?» Реакции мисс Вей позавидовал бы любой мексиканский лев. Взмах изящной ручки… с пальцами, согнутыми наподобие орлиных когтей, короткое рычащее шипение — и блондинку телепортировало в дальний угол холла. Эффектно, ничего не скажешь. На втором этаже имелся ряд безликих дверей количеством в шесть штук, из которых дальняя слева выделялась украшением в виде здоровенного амбарного замка. Замок сиротливо болтался на дужке, поэтому дверь в комнату моя спутница открыла легким пинком ноги. — А-а-а… так и должно быть? — Он ржавый, чертовски тугой и у местных наверняка есть к нему запасные ключи, — отозвалась китаянка. — Поэтому я просто сообщила им, что на мои вещи будет наложено проклятие. — В самом деле? Я и сам был не прочь обзавестись подобным проклятием — пока не узнал, сколько просят за его составление. Возможно, через пару лет, когда у меня будет мешок золотых самородков и мне надоест повсюду таскать его за собой… — Да. Старинное фамильное проклятие: «не оставляй ничего ценного в номере». Садись на кровать. — А ты? — спросил я, оглядывая комнату. Кроме уже предложенного мне предмета, в ней из мебели наличествовала только ширма. Вместо ответа девушка села на пол у стены, поджав под себя ноги. И осталась в этой, жутко неудобной, на мой вкус, позе минут на пять. Молча. — Ну и-и-и-и? — Думаю, с чего начать. Я почти собрался посоветовать ей начать с самого начала, но вспомнил Толстяка — а с него вполне бы сталось начать пересказывать Библию или по крайней мере её гоблинский аналог. — Просто скажи, зачем я тебе нужен? — Вопрос… репутации, — выдавила китаянка и вновь попыталась окаменеть. — Э-э, мисс, а можно подробности? — Все очень просто. Если судить по виду, то я — юная человеческая особь женского пола, причем еще и «чертова китаянка». Что в местных условиях означает — меньше, чем никто. Именно это дал мне понять приказчик Бернса, когда я пришла к ним в первый раз. На самом деле, — с ноткой горечи добавила она, — я и сама об этом догадывалась, потому и села утром за твой стол. — А почему — я? — Потому что ты человек, мужчина, белый и, что важнее всего, не из местных. Вдобавок слишком юн, чтобы быть старым боевым другом шерифа. И, — добавила девушка, — ты действительно перебил банду гоблинов. — Мне просто повезло. — Целых два раза подряд. Я видела, как ты снял того стрелка с крыши. — И ты думаешь, что моей удачи хватит еще и на безумный поход в глубь Запретных Земель?! Да? В таком случае у меня есть для тебя новость — я так не думаю! — Ты мог бы хотя бы попробовать, — негромко сказала китаянка. — Твоя удача, плюс моя осмотрительность… плюс еще кое-что. — Что касается осмотрительности, то моя как раз усиленно советует держаться подальше от подобных затей. У меня уже есть дело — найти брата. Кстати, — вспомнил я, — а что за тип был на том рисунке? — Лин Вей. Он действительно был в охране того каравана. И он действительно мой брат, правда, не совсем в том смысле, как это обычно звучит… но я думаю, что вполне могу называть его так. — Так. — У меня отчего-то жутко зачесалось правое веко. — Давай-ка еще раз. Ты ищешь своего так называемого брата или все-таки охотишься за сокровищем пропавших гномов? — Скорее второе, чем первое. Но и узнать, что стало с Лином, очень важно для меня. Мы были… дружны. — Он и навел тебя на этих гномов, верно? — Да, все началось именно с его письма. — Вей сняла очки, аккуратно сложив их в футляр. — Гномы пахнут деньгами, а когда они затевают что-то странное, это пахнет большими деньгами. Я начал открывать рот, чтобы пошутить насчет «специалистки по запахам», но в этот миг китаянка сняла шляпу — и один очень медленно соображающий паренек из Кентукки наконец понял, что фразу «а уши у меня большие» следовало понимать в самом прямом смысле. Уши у моей новой компаньонки действительно были большие — длинные, треугольные и покрытые короткой серой шерсткой. — А-а-а-о-о-о… — Удивлен? Ах, ну да, в ваших землях такое необычно даже для оборотня… — Оборотня? — переспросил я, пытаясь выиграть хоть немного времени для сбора разбежавшихся мыслей. — А-а-а-а кто ты? Волк? Лиса? — Оками, красный волк, — сказала девушка. — На ваши деньги это нечто вроде шакала. Могу и загрызть, перекинувшись, но чаще использую звериную ипостась, чтобы удрать. — Понятно, — протянул я. — Хотя нет. Если ты оборотень и Бернс это понял, — а он это понял — то ставка повышается. И мы снова возвращаемся к вопросу — а на кой орк тебе сдался простой человек? — И я снова отвечаю тебе — вопрос репутации. Оглянись вокруг, Кейн… Я послушно крутанул головой, однако на дешевеньких обоях за последние минуты прибавилась разве что пара мух. — …здесь — Пограничье. Видел, как местные уделали этого беднягу вампира?! — Да, — кивнул я, — это было… быстро. — Вот именно. Здешние обыватели каждый день готовы сцепиться с половиной Союза Племен. Чтобы заиметь у них авторитет, мало кем-то просто быть — нужны дела. — Авторитета у меня больше ровно на трех дохлых гоблинов, — сказал я. — По здешним понятиям, это самую малость побольше, чем просто ничего. — А у меня, — возразила китаянка, — нет и такой малости. — Ну хорошо, — сдался я. — Не могу сказать, что ты меня убедила… но допустим. Тебе нужен был кто-то с унцией-другой репутации, чтобы разговорить Бернса — и отмычка Кейн Ханко сработала. Что дальше? — Дальше? Мисс Вей, чуть наклонив голову, внимательно посмотрела на меня… словно волк на ягненка, вдруг подумал я, и от этого сравнения по спине сразу промаршировала дивизия полярных муравьев. Оборотень… господи-Исусе, да я же сижу в одной комнате с волком-оборотнем! — Слушай, — чуть более нервно, чем стоило бы, забормотал я, — может, переберемся ко мне? — Зачем? — Ну… там удобнее… и вообще. …и там, в моем старом поясе, лежат два патрона с серебряными картечинами, мысленно закончил я. — Я бы предпочла пока остаться здесь. Возможно, у мистера Хавчика более мягкие кровати. — Китаянка медленно вытянула руки вперед и несколько раз сжала-разжала пальцы. Вышло скорее по-кошачьи, чем по-волчьи, но вполне хватило, чтобы я вздрогнул. — Однако пока мы разговариваем о деле. Мистер же Хавчик — гном, и, как и всякий гном, он любит быть… информированным. — А… ну ладно. — Кейн… — Девушка одним движением перетекла к кровати. Попытайся она сейчас коснуться меня — и уже через миг я бы с диким воплем летел сквозь окно. К счастью, мисс Вей ограничилась тем, что облокотилась на дальний от меня край. — Я прошу прощения, что втянула тебя в это дело без твоего на то согласия. Но я бы действительно хотела, чтобы мы с тобой стали компаньонами, настоящими. У одиночки мало шансов заполучить сокровище пропавших гномов. — У дивизии федеральной армии — тоже! — проворчал я. Конечно, нолики мистера Бернса по-прежнему плясали у меня в голове, но идти в глубь Запретных Земель! Меня и в Пограничье-то уже два раза почти угробили! — Большая толпа привлекает к себе большое внимание, — продекламировала китаянка. — Маленькая же мышка проскользнет в щель, где не протиснется тигр. У неё были удивительные глаза. Желтые, с черной жемчужиной зрачка… я уже говорил это, верно? Проклятье, таким взглядом наверняка можно мужчин с ног валить не хуже бутылки или пули. — Мне очень жаль, — я встал с кровати. — Но мой ответ — нет! Всего хорошего, мисс Вей! Наверное, скажи она хоть что-нибудь — любое слово! — и я бы остался. Но девушка молчала. Лишь когда я вышел из номера и замер около двери, набираясь решимости уйти прочь, из номера донеслось что-то вроде сдавленного стона… перешедшего в низкое, хриплое рычание. В следующий миг я был уже посреди улицы.* * *
— Плохие новости для тебя, эй-парень! Гоблинский рык — далеко не самый приятный будильник на свете. Особенно, если как раз в этот момент вам снилось… точнее, снилась прекрасная… — Па-адъем! Я сел на кровать и с ненавистью уставился на гоблина. Он, как и следовало ждать, ухмылялся. — Давай я попробую угадать, что за новости ты принес? — процедил я. — Те сорок пять долларов пропали, с концами. А все потому, что инвестиции, сделанные одним безмозглым гоблом, оказались… — Мимо. Речь идет о твоей голове, эй-парень. — …пшиком, чего и следовало… ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? — У тебя есть час, чтобы убраться из города. Два, если повезет. — С чего ты взял? — Я оглянулся в поисках штанов. Далеко удрать они не могли, хотя, говорят, в Запретных Землях и с привычными вещами порой случаются странности. Взять, например, историю про говорящие кальсоны шерифа Остина, которая попала даже в газетку нашего графства… — Опять знакомая фея нашептала?! — Фея или нет, но четверть часа назад Билл Шарго, садясь в седло, велел одному из своих людей: «Пока я не вернусь, глаз не спускать с этого Кейна! А попробует смыться…», — гоблин выразительно провел лапой по горлу. — Ты как, сильно жаждешь дождаться его возвращения? Штаны нашлись под кроватью, туда же спрятался и оружейный пояс. Теперь бы еще понять, куда в пустой комнате задевалась шляпа… — Я жажду доказательств, что все это — не пьяный бред одного зеленошкурого прохвоста… — Если ты спустишься вниз, в зал, — начал гобл, почему-то махнув при этом лапой в сторону окна, — то увидишь за крайним справа столом двух шерифовых прихвостней, Сэма-говоруна и Лохматого. — И что с того? Даже помощникам шерифа, если они еще не зомби, хочется жрать и напиваться. — Думаешь, они заглянули к Маку лишь затем, чтобы залить в себя по пинте колорадского светлого? Валяй, эй-парень. Спускайся, выходи на улицу… если у тебя среди барахла завалялась мифрильная кольчужка, глядишь, отделаешься при этом всего-навсего синяком на полспины. — Синяком? — зачем-то переспросил я. — Сэм, чтоб ты знал, предпочитает стрелять в спину. — Он и спереди неплохо управляется, — пробормотал я, вспомнив сегодняшнюю охоту на вампира в салуне. — Но… какого тролля нужно этому проклятому шерифу?! Толстяк ответил не сразу. Сначала он поскреб когтем пол, отщипнул от одной из досок длинную щепку и принялся ковырять ею в пасти. — Поняшия не мею, — наконец прошепелявил он. — Но бушь я на твоем меште, не штал бы шдать Билли-боя, штобы шадать ему етот вопрошь. — Но ты не на моем месте. — Шертовски верно подмешено, эй-парень. Я задумчиво посмотрел на окно. Прошлой ночью Толстяк вылез наружу именно через него, но повторять его подвиг среди бела дня… трех подряд переломов братца Фила лично мне вполне хватило, чтобы усвоить — прыжки с высоты опасны. К тому же… кучу трофеев, которые я так и не успел даже толком разобрать, в окно с собой не прихватишь. Разве что снова навьючить их на гоблина… нет, не выйдет, с сожалением понял я — Толстяк и без тюка едва-едва протиснется. — Эй, ты куда собрался? — Вниз, — нарочито безмятежно сказал я. — Глотну холодного эля, прогуляюсь. А если меня будет искать прекрасная эльфийка, передай, что я скоро вернусь. — С кладбища, в виде зомби? — Гобл все-таки оставил последнее слово за собой. До конца коридора я почти убедил себя, что Толстяк просто решил подшутить над глупым человечишкой — но стоило мне ступить на лестницу, как это убеждение разом улетучилось. С каждой пройденной ступенькой решение спуститься вниз казалось все глупее. Да, Толстяк всего лишь гобл и у него нет видимых причин спасать мою шкуру. Да, с этого зеленошкурого станется наврать, чтобы выставить меня на посмешище. Но если он сказал правду… Я сделал глубокий вдох — и вошел в зал. Показалось — или же с моим появлением разом стихли все разговоры?! Сейчас, ближе к вечеру, посетителей в салун уже набилось немало. И все они смотрели на меня — или не смотрели, причем очень старательно не смотрели. Тишина окутывала меня, словно саван. Лишь вечность спустя её нарушил посторонний звук. Вот уж никогда не думал, что так обрадуюсь скрипу стекла, но именно так и случилось — стоявший за стойкой Мак принялся протирать очередной стакан и этот звук словно двинул с места лавину. Салун забормотал, зашебуршал, принялся перестукиваться игральными костями, позвякивать вилками… Я кое-как оторвал приросшие к полу подошвы и прошаркал к стойке. — Темный эль, полпинты. Гном кивнул, снял сверху кружку, отвернувшись, пошаманил над ней с полминуты, а затем резким, сильным движением отправил наполненную посудину вдоль стойки. Поймав её, я заглянул внутрь и с удивлением обнаружил, что содержимое кружки мало походит на темный эль. Да и на светлый — тоже. Больше все это напоминало пену — хорошую, пышную, но без малейших признаков даже тонкого придонного слоя жидкости. — М-мак? — Черным ходом тебе не выйти, — прошептал Хавчик. — Он рассчитан на меня, то есть на гнома — человек, да еще и непривычный, там попросту застрянет. — А? — слабо булькнул я. — Подняться назад, в комнату тебе вряд ли дадут, — продолжил рассуждать Мак. — Так что по всему выходит, что твой единственный шанс — дуэль. — Д-дуэль?! — Как говорите вы, люди: praemonitus praemunitus. — Мы не говорим по-гномски, Мак. — Это латынь. Хавчик явно не был в курсе особенностей воскресно-школьного образования. В другой момент я бы охотно просветил его на эту тему, но сейчас… — Значит, дуэль… — Если начнешь стрелять первым, одного свалить успеешь. Двух… — гном с сомнением покачал головой, — шансы три к пятнадцати, не больше. Я бы на тебя не поставил, — подытожил он свои расчеты. — Уж извини. — Да не за что, — ставя кружку на стойку, пробормотал я. — Сам бы на себя тоже и цента не поставил. Кстати… сколько с меня за пену? — За счет заведения. — А… спасибо, Мак. Труднее всего было повернуться спиной к стойке — словно вся она была из цельного магнита. Салун вновь притих — тишину нарушало только шарканье моих сапог. Шаг, второй, третий… за спиной скрипнула табуретка. Случайность? Или кто-то подвинулся вбок, давая себе лучший сектор для стрельбы? А этот щелчок? Четкий металлический звук — что могло издавать его кроме взводимых курков?! До двери оставалось не больше трех ярдов, когда я, не выдержав, перешел на бег… услышал из-за спины проклятье и какой-то треск, прыгнул — и уже вышибая дверь, вспомнил о том, что ждет меня сразу за порогом! ЛУЖА! Расскажи мне об этом кто другой — и я бы решил, что речь идет либо про акробата из бродячего цирка, либо рассказчик регулярно перебирает с выпивкой. Однако сейчас героем был я сам — героем, сумевшим оттолкнуться ногами от уже распахивающейся двери… налететь на круп гнедой кобылы… на коновязь… свалиться в поилку… выскочить из неё уже с револьвером в руке… забежать за угол салуна, одним прыжком перемахнув сваленные в узком проходе ящики — и затаить дыхание. — Дьявольщина! — Куда он мог исчезнуть?! Судя по тону, появившаяся на крыльце парочка была отнюдь не обрадована моим исчезновением — и последующий обмен репликами только подтвердил эту догадку. — Ты чего не пальнул?! — Пальнуть?! Да я и моргнуть-то не успел! У парня глаза на затылке, ей-ей — я только потянулся к стволу, а он тут же сорвался в галоп, словно мустанг бешеный! — Шерифу это не понравится. — Да уж догадываюсь. — Сэм чем-то смачно хрустнул, а затем разразился длинной и очень малопристойной тирадой, в которой упомянул меня, шерифа, гномов, а так же некоего Трейси и его белую лошадь. Выдохся он минуты через три. — Шериф, — задумчиво повторил его напарник, дождавшись окончания потока ругательств, — будет недоволен. Очень. — Билли мог бы и сам прихлопнуть этого типа, — зло буркнул Сэм. — Еще вчера вечером. Или сегодня, ну, когда он устроил дуэль с тем охотником на бизонов. Так нет же… а таперя мы, как всегда, окажемся кругом виноватые. Не, ну что за дерьмовая жизнь, а?! — Куда ж он улепетнул-то… — Второй помощник шерифа, судя по плеску, вышел на середину лужи, то есть улицы. Я плотнее вжался в стену и начал медленно, дюйм за дюймом отползать назад. — Мы ж почти сразу следом выскочили, верно, Сэм? И нате. Как сквозь землю провалился, стервец. — Или улетел. — Улетел?! Ты к чему это, Сэмми? Ответа Сэма я не услышал, но судя по дальнейшему, помощник шерифа в качестве такового указал своему напарнику на виселицу. — Думаешь, он из кровососов? — Запросто! — уверенно сказал Сэм. — Эти твари как мухи — стоит одному кровь почуять, как тут же стая налетает. — Ну да, так про них и говорят… — Во-во. Вот и этот… небось — выскочил, перекинулся в нетопыря и упорхнул. Солнце-то зашло уже. Ну сам подумай, Фрэнк — а как еще он мог исчезнуть?! — А и правда… только… шериф-то ведь ни о чем таком не говорил. — Так потому оно и вышло, как вышло! — Сэм снова чем-то захрустел. — Знай мы, что имеем дело с вампиром, не пришлось бы хлопать глазами! Мы б его нашпиговали сразу, как он вниз, в зал спустился! У меня ж еще полдюжины патронов с освященной картечью осталось, а они… ну ты видал! Нечисть валят не хуже серебра! — И на погосте последнее время неспокойно, — поддакнул Фрэнк. — Три оживших мертвяка за неделю — я уж и не помню, когда у нас такое бывало. Помощник шерифа замолчал и принялся с тревогой вглядываться в небо. — А может эта… в церковь заглянем? — неуверенно предложил Сэм. — Благословление получить, и то сё… кольев освященных, опять же, прикупить. — Эта… гениально! Как я сам не подумал! Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, я решил, что и мне не помешает как-нибудь заглянуть в божий храм — вознести хвалу, что в окрестностях салуна не нашлось очевидцев моего акробатического выступления. Непременно сделаю это… …если, конечно, сумею дожить хотя бы до следующего утра. — Начал ты неплохо, — прокомментировал ехидно-знакомый голос за моей спиной. — Продолжай в том же стиле, эй-парень, глядишь, чего и выйдет. Прежде всего я спустил — очень плавно и осторожно — взведенный курок «максима». И лишь затем повернулся к гоблину. — Откуда ты здесь взялся?! — Вылез через окно. Ну что скажешь — прав я был насчет этой парочки? — Правее некуда, — выдохнул я. Шок уходил, и его место постепенно заполнялось тихим ужасом. Зубы сами по себе принялись отбивать чечетку, ноги тоже решили не отставать. Вдобавок решил напомнить о себе ушибленный о край поилки локоть — и я едва не взвыл от боли. Низ груди, которым я прилетел о коновязь, тоже начинал побаливать, но на фоне локтя это была даже не боль, так, а легкое нытье… Кое-как я сполз по стене, вытянул ноги, закрыл глаза и принялся тихо ненавидеть весь мир. — К воротам тебе ходу нет, — сказал гоблин,опускаясь рядом со мной. — На, глотни. Открывать глаза жутко не хотелось, но брать выпивку от зеленошкурого, даже не взглянув… я моргнул и с удивлением уставился на небольшую серебряную фляжку с чеканкой в виде оленьей головы. — Что это? — Кактусовый самогон. Вкус у него, по правде говоря, как у жидкого дерьма… — А-ка-кха, ты это раньше не мог сказать?! — …но зато выпив, сразу чувствуешь себя пришпоренным жеребцом. Насчет вкуса Толстяк был прав на все сто. Что же касается второго утверждения… ну, какой-то частью я себя жеребцом почувствовал, но в нынешнем положении это была далеко не самая нужная часть. — У этого вшивого городишки только одни ворота? — Местным хватает. Гобл отобрал у меня фляжку, сделал большой глоток — и скорчил зверскую рожу. — Едренкорень… эй-парень, слинять из города — это как раз проще всего. Проваляйся здесь еще час-другой, пока не стемнеет, и лезь через стену в любом её месте. Здешний охранный контур ждет гостей снаружи. Вопрос в том, куда ты двинешь дальше. — Назад в город, — пробормотал я. — Или вопрос будет в том, сколько шагов я успею сделать, пять или все двенадцать. — Ну, не все так уж страшно там, за стеной. Малость неуютно, не спорю — но если не ломиться напролом, да еще иметь при себе пару-тройку нужных амулетов… — Которых у меня нет. — Есть. Гобл потянулся лапой за спину и вытащил сероватый комок, при более подробном рассмотрении оказавшийся спутавшимися ремешками. С одной стороны из путанки торчал коготь, с другой — деревяшка. — Это амулеты Дерга. Имя показалось мне смутно знакомым. Ну да, так звали гоблина, от которого я унаследовал револьвер, а значит… — Ты рылся в моих вещах! — Если ты про кучу барахла, которую я же и припер в город, — фыркнул Толстяк, — то да, рылся. И еще вернусь к ней. Тебе-то уже все равно, а ближе к полуночи Хавчик наверняка улучит момент и подметет комнату почище торнадо. — Долбаный ворюга… — У вас, людей, это называется «хороший бизнесмен». Пару секунд я всерьез рассматривал возможность вернуться в салун и прихватить из комнаты хотя бы часть вещей. Жадность почти взяла вверх, но в последний момент благоразумие заключило альянс с усталостью. Нет… в зале была уйма народа. Может, среди них и не отыщутся любители стрелять в спину, но мне хватит и желающего заработать на выпивку. Всего-то труда — пробежать сотню ярдов да шепнуть три волшебных слова: «ваш клиент вернулся». — Ладно, Толстяк… тащи себе все, что захочешь. — Я так и собирался сделать, эй-парень. Впрочем, — гоблин потер затылок, — спасибо за разрешение. Будь я на твоем месте, поступил бы так же. — Будь ты на моем месте… — я даже попытался усмехнуться и тут же пожалел об этом, — боль внизу груди нахлынула с удвоенной силой. — Да уж… слушай, зеленый, а чтобы ты сделал на моем растак его месте? — Ы-ы-ы, занятный вопросец. Мне уже приходилось дюжину раз уходить из этого городишки раньше и быстрее, чем хотелось. Но мне-то, сам понимаешь, проще — достаточно свалиться по ту сторону стены и все. Поговорку насчет «поймать гобла в Запретных Землях» слыхал? — Я кивнул. — Во-о. Даже Билли Шарго не настолько глуп, чтобы пытаться ловить гоблина в прерии. — Не думал… — медленно произнес я, — что когда-нибудь пожалею о том, что не родился гоблином. — Да, эй-парень, в этом тебе не повезло, — хмыкнул гоблин. — Шкуру-то еще можно покрасить, а вот пару фунтов отличных мозгов в череп уже не впихнуть. — Толстяк… сколько до ближайших поселений? Людских, — уточнил я, сообразив, что с зеленошкурого вполне станется направить меня к оркскому становищу. — Пешком или в седле? — В милях, — процедил я. — Двадцать до Рая, двадцать пять — до форта «Роланд». Сломанная Подкова и Фрейбург еще дальше. — Ясно… — Имейся у тебя оседланная лошадь и солнце в зените, — сказал гоблин, — я бы посоветовал скакать в форт. Майор Дармс давно уже мечтает увидеть нашего шерифа с пеньковым галстуком на шее. — А имейся у меня крылья, ты бы посоветовал слетать в столицу и пожаловаться на шерифа лично президенту Гранту? Гоблин пожал плечами. — Толстяк, — окликнул я его минутой позже. — Как думаешь, мистер шериф поверит в байку о моем вампирстве? — Десять к одному не в твою пользу, эй-парень. Билли-бой мерзавец, а не дурак. — Значит, он будет искать меня. — Смотря, чего ему было нужно, — заметил гоблин. — Если Шарго хотел, чтобы ты всего лишь исчез из его города… что ж, можно сказать, он своего добился. — А если он хотел другого? — Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, — уверенно заявил Толстяк. — Когда ему нужно, Билли бывает очень, очень доставучим типом. — Это и я заметил, — пробормотал я. Что-то в последней фразе гоблина меня зацепило… что-то… — Зеленый, ну-ка, еще раз повтори, что сказал. — Ы? — Толстяк удивленно глянул на меня. — Когда ему ну… — Нет, не эту фразу, а перед ней. — Тогда он за ночь перевернет Погребальнец вверх тормашками, а утром выпустит свою свору в погоню, — повторил гоблин. Вот оно! — Спасибо, Толстяк, — с чувством произнес я.Глава 7
— Входи, Кейн, — голос из-за стекла прозвучал как раз в тот миг, когда я высвободил руку для деликатного постукивания, — окно у меня тоже не заперто. — Ты меня унюхала или узнала по шагам? — спросил я, подтягиваясь и заглядывая в комнату. Крохотный огонек свечи давал скорее намек на свет, чем освещал, но, насколько я сумел разглядеть, мебели в ней за последний час не прибавилось. Людей — или иных существ — тоже. — Углядела. Окно раскрылось неожиданно быстро — так что я едва успел нырнуть вниз, чтобы уклониться от рамы. — Залезай. — Мне казалось, — пробормотал я, подтягиваясь и переваливаясь через подоконник, — что я выбирал самые темные места. Дело не из трудных — уличное освещение Погребальнеца состояло из двух фонарей, один из которых освещал вывеску салуна, а второй едва заметной точкой желтел в дальнем конце улицы. — Темные для человека, но не для волка. — Ах, ну да… Мне бы тоже не помешало ночное зрение — свеча не пережила открывания окна и теперь в комнате было действительно темно. Хорошая такая беспросветная тьма, так что и вперед шагать неохота. Я покосился на небо, хотя за минуту куцый серпик молодого месяца ну никак не мог разжиреть до полноценной лунной хари. — Понимаешь, я… ой-ой-ой… — Что с тобой? — озабоченно спросила китаянка. — Ты ранен? — Нет, — выдавил я, — просто нашел кровать… вернее, сначала её угол нашел меня. — Бедный… Обернувшись к окну, я увидел, что мисс Вей сидит на подоконнике, обхватив колено, и смотрит на небо — черный силуэт на лишь чуть более светлом фоне… …и черноту эту нарушали два тусклых красных огонька. — И чем же я обязана столь романтичному визиту? — Р-романтичному? — Ты первый в моей жизни мужчина, который пришел через окно, да еще ночью. Разве это не романтично? — Да… наверно… — неуверенно сказал я. В моем представлении ночные визиты через окно носили скорее противозаконный, чем романтический окрас. — Итак? — Я передумал, мисс Вей. Китаянка никак не отреагировала на это заявление. Разве что красные огоньки стали чуть ярче — и заметив это, я поспешно добавил: — В смысле, принимаю твое предложение. — И ты пойдешь со мной в Запретные Земли? — Да, мисс… — какое же у неё имя, Господи, ну и дырявая же у меня память! Ну же, она называла его еще при первой встрече! Что-то созвучное с именем этого брата-небрата. Линда? Ланка? Вспомнил — Лисса! — Да, Лисса. — Хорошо. Девушка медленно соскользнула с подоконника. Подошла ко мне, почти вплотную — я расслышал, как шуршит подол её платья, касаясь моих сапог, почувствовал уже знакомый цветочный аромат… Темная комната, прекрасная девушка рядом — что может быть романтичнее?! Теперь я знал ответ на этот вопрос — романтичнее может быть ситуация, когда глаза у девушки не светятся красным. Удар в грудь был не сильный, но его вполне хватило, чтобы я, потеряв равновесие, шлепнулся задом на кровать — и затылком о стену. Затем на мой живот с размаху опустилось нечто тяжелое и угловатое… а еще через миг человеческие — пока еще! — но вполне острые коготки впились в кожу чуть ниже бровей. — Кейн Ханко, — шепот Лиссы при других обстоятельствах я бы наверняка счел нежным. — Хочу, чтобы ты знал: я умею неплохо узнавать, когда мне лгут. Поэтому постарайся сейчас говорить правду. — Клянусь, — просипел я. — Клянусь говорить правду, только правду и ничего… — Достаточно клятв. Первый вопрос — это шериф попросил тебя передумать? — Э-э-э… Коготки усилили нажим. — Тебе какой глаз больше нравится, правый или левый? — Не надо! — Тогда отвечай на вопрос. — Пытаюсь! — отчаянно выдохнул я. — То есть я думаю… матерь божья, он дурацкий, твой вопрос, потому что если я отвечу правду, это будет не совсем правда. Тьфу ты… ну это будет не та правда, которая на самом деле правда. — Пытаешься увильнуть от прямого ответа разве что? — Послушай, Лисса! — Я произнес это со спокойствием, удивившим в первую очередь меня же. — Убери свои когти, слезь с меня, и поговорим как разумные лю… ну, существа. — А ты будешь откровенным без моих когтей? — Сама же только что сказала, что умеешь распознавать ложь! — напомнил я. — И потом здесь, в помещении, да еще во тьме кромешной у тебя и так все преимущества. Пара футов роли не сыграет. Все вышесказанное было чистой правдой — и я очень сильно надеялся, что умение моей «компаньонки» не даст осечки. — Это ты так говоришь. Голос девушки вполне можно было бы разливать по бутылочкам с ярлыком «недоверие», однако коготки Лисса все же убрала. — Спасибо. — Теперь ты можешь ответить? — Да. Ответ будет следующим: шериф не просил меня принять твое положение. Чертов ублюдок… — Не к ночи, Кейн. — …виноват, мистер Шарго приказал своим подручным следить за мной и пристрелить, если я попытаюсь сбежать. Четверть часа назад они попытались исполнить вторую часть этого поручения. — А ты? — Я? — Ты пытался сбежать? — Нет, орк меня сожри, я пытался просто выйти на улицу! — Занятно… Красные огоньки пропали — Лисса то ли зажмурилась, то ли отвернулась. — Чем же ты так «угодил» шерифу? — Знаешь, я бы сам очень хотел узнать ответ на этот вопрос, — процедил я. — Только не задавая его лично чер… мистеру Шарго. — Фр-р-р… Наконец-то я смог вздохнуть — тяжелое и угловатое нечто пропало с моего живота так же внезапно, как появилось на нем. Судя по редким шорохам и мельтешению тени, Лисса начала ходить из угла в угол… причем быстро. — Похоже, ты говоришь правду… «Быстро ходить» было не совсем верным описанием, решил я. «Бешено метаться» подходило куда больше. — Но почему тогда шериф сам не явился за тобой? Я пожал плечами. — Толстяк сказал, он куда-то уехал. — Толстяк? — Гоблин, который предупредил меня. Красные огоньки замерли на полпути к окну. — Гоблин?! — Только не спрашивай, зачем он это сделал, — вздохнул я. — У меня не будет ответа. Ни правдивого, ни вообще никакого. Он гоблин, и этим сказано ВСЕ! Огоньки вновь погасли. Лисса словно растворилась в темноте, из которой донеслось очень тихое, почти на грани слышимости, шуршание. — Мне. Надо. Подумать. Прозвучало это весьма обнадеживающе. Подумать… окажись я на месте китаянки, терпения мне бы хватило примерно до этого момента. Даже с поправкой на Пограничье… нести такой бред… нет, я бы точно спровадил эдакого сказочника за дверь — или, учитывая маршрут прибытия, обратно за окно. Сейчас же мне оставалось только изображать очень смирную, тихую и насквозь безобидную мышку — и молиться, чтобы мисс Вей оказалась хоть на унцию более доверчивой, чем я. Тайм-аут Лиссы затянулся на добрую четверть часа. Я даже успел привыкнуть к темноте и разглядеть замершую в паре футов от меня девушку. Сначала, как и следовало ожидать, из темноты проступило серебряное шитье, светлым росчерком обозначив фигурку, затем её дополнили яркие пятна платья. Китаянка стояла спиной ко мне, совершенно неподвижно… если не считать нижней половины юбки. Именно её тяжелые складки являлись источником тихого шуршания. Но какого тролля… Это был не сквозняк, по крайней мере, не обычный сквозняк. В принципе подобного эффекта можно добиться, пытаясь почесать ногу ногой же, но вот сохранять при этом полную неподвижность остального тела… Однако что-то же шевелило юбку! Я едва не вывихнул мозги, пытаясь разгадать эту загадку. Прочие проблемы: Шарго, свора его подручных, пропавшие гномы, мой братец — все ушло на второй план, а на трибуне намертво засел вопрос: «Как она это делает?». Минута, пять, десять… наконец, мой ангел то ли проснулся, то ли просто сжалился — и я едва не заорал на весь бордель оглушительно-радостное: «Хвост!» — Ты что-то сказал? — Нет-нет, просто горло пересохло. Для вящей убедительности я еще и прокашлялся. — Я — решила. После этого заявления последовала очередная пауза. — И что же ты решила? — не выдержал я. — Что у меня тоже нет выбора. С этими словами она шагнула ко мне. Сердце у меня сжалось в комок, рука запоздало потянулась к револьверу… а затем я сообразил, что светлая полоска на темном овале лица вовсе не оскал, а всего лишь улыбка. Кажется, грустная — хотя кто этих китайцев разберет. — Одной мне нечего делать в Запретных Землях. Я почти ничего не знаю о них… а у тебя есть опыт. — Ошибаешься… компаньон. — В чем? — В наличии у меня опыта, — сказал я. — В Пограничье я приехал чуть больше месяца назад. И городишко за окном — это пока что крайняя точка моего проникновения в Запретные Земли. — Вот как… Я сосредоточился на юбке. По этой части у меня, правда, тоже было неважно с опытом. Кажется, Лисса несколько раз резко дернула хвостом, после чего застыла. Хороший это знак или наоборот, я знать пока не мог, однако решил, что хвост у женщины — весьма удобная для мужчины штука. Подумать только — сколько бы голов избежало сковородок и прочих кухонных принадлежностей, имей мужья возможность оценить настроение своих благоверных? Опять же, полы подметать, не отрываясь от прочих дел по хозяйству… — Насколько я понимаю, — на этот раз китаянка самостоятельно вышла из задумчивого грогги, — в подобных случаях обычно ищут проводника. Но… — …проводники в Запретные Земли ценят свои услуги очень высоко, — закончил я. — Хорошие проводники. А плохие — далеко не самый приятный способ самоубийства. — Я догадывалась об этом. — Денег же, как я понимаю, у тебя за последние часы не прибавилось? — произнес я, почти не сомневаясь в ответе. Однако тут Лисса меня удивила. — Наличных — нет. — А «не наличных»? — У меня появился мул. — Мул… — озадаченно пробормотал я. — Мул, это, в общем, хорошо… наверно. А где ты его взяла? — Выиграла. Тон, которым это было произнесено, явно не предполагал более детальные пояснения. — Значит, у тебя теперь есть мул. А у меня… — сняв шляпу, я подцепил ногтем край подкладки, пошарил — и протянул девушке свой улов. — Вот. Десять долларов, мой вклад в наш совместный бизнес. — Большие деньги. Но, боюсь, мы долго будем искать проводника, который согласится за них пройти с нами больше одной мили. Это было неизбежно, и все же я не смог сдержать вздох. — Я знаю, где нам найти проводника. Спустись вниз, перейди улицу, зайди в салун к Маку и скажи, что тебе нужен гоблин по имени Толстяк. И лучше сделать это прямо сейчас.* * *
Старый Джим Хогбен любил травить мальчишкам всякие байки. Среди прочего у него была история про снежный буран, который застиг его и Дэна Буна на Дороге Диких мест.[274] По его словам, они тогда съели весь верх своих сапог и даже начали варить подошву — но тут на их лагерь вышел тролль с оленьей тушей на плече. Сегодня мне представился случай узнать, что в одном старый Хогбен говорил чистую правду — голенища сапог действительно преотвратны на вкус. По крайней мере от меня не требовалось их жрать — снежные бураны в Погребальнец заглядывали не чаще президентов. Просто на стену около башни надо было подняться очень тихо. Раз-два-три-ай-больно-четыре! К счастью, возводили стену явно не гномы — с коротышек бы сталось не только выровнять глину, а еще и зашлифовать её до зеркального блеска. После чего покрыть глазурью, для сохранности. Вот по такой стене я бы и за сто лет не взобрался. А тут — где не уступ, там трещина или выбоина. Либо зомби делали, либо мексиканцы… — Мисс, ваше право, но… — Если право действительно мое, то почему ворота до сих пор заперты?! До ворот было три десятка ярдов, но поскольку разговор уже перешел в стадию повышенных тонов, слова доносились вполне отчетливо. — Поймите, мисс, я всего лишь хочу предостеречь вас. Пограничье и так не самое подходящее место для юной леди, а уж путешествовать в обществе зеленошкурого… — Ы-ы, промежду прочим, кому в чьем обществе тута опаснее… Часовой был не из людей шерифа — я не мог знать это наверняка, но для подручного Шарго он вел себя слишком уж пристойно. Похоже, Толстяк снова оказался прав, предсказав, что с первыми лучами солнца шериф отправит в погоню всю свою банду. — Открывайте ворота. — Право же, мисс, вам не стоит выходить наружу… В таком виде, мысленно закончил я. Наряд Лиссы неплохо подходил для пускания пыли в глаза за столиком в салуне, но за воротами он становился отличной мишенью для пыли реальной. Впрочем… каждый сам решает, что ему дороже, красота или удобство. Я бы вот не отказался от пальто из кожи хамелеона — чтобы раствориться на фоне стены. Ну и мифрильной жилетки на случай, если кожа окажется недостаточно проворной по части маскировки. Медленно, дюйм за дюймом я втянул свою бренную тушку на парапет. Сейчас часовой на башне был прямо надо мной. Если он хоть на миг опустит голову… Хлопок был негромкий — так обычно стреляет маленький дамский пистолетик или аналогичная хлопушка, способная больше разозлить, нежели уложить. Мне, впрочем, едва не хватило и этого — сердце прыгнуло к горлу, затем провалилось в пятку… а затем волна запаха докатилась до меня. Это был не выстрел, это была похлебка из бобов на завтрак… но лучше бы это был выстрел. Бу-э-э… К счастью для часового, лестница на башню была деревянной, лезть по ней пришлось осторожно и, соответственно, медленно. К финалу подъема я уже остыл настолько, что, увидев долгожданный затылок, «приложил» к нему не револьверную рукоятку, а куда более гуманный предмет — кроватную ножку, завернутую в кусок одеяла. Лучшее в мире снотворное, кто не верит — можете испытать сами! Затем я сделал глупость — сначала тщательно связал часового и только затем сообразил, что затянул узлы поверх сапог. Правда, они выглядели размера на два больше моего, но все равно — лучше было бы иметь хоть какую-то запасную обувь. Мне ведь предстоял марш по каменистой пустыне, тамошние же обувных дел мастера скорее пустят мой скальп на свои мокасины. — В-ы-ы-а-а-а… — Вы очнулись, мистер? Кажется, этот малый был здешним цирюльником, припомнил я. По крайней мере, когда я вылез из лужи после перестрелки с охотником на бизонов, он стоял напротив с намыленной кисточкой в одной руке и бритвой — в другой. Хорошая бритва мне, пожалуй, тоже пригодилась бы, но вряд ли он таскает её с собой. — Ы-у-о… — Я возьму ваш «винчестер», не возражаете? И эту сумку с патронами. Не волнуйтесь, у вас еще останется целых пол-ящика. Да, и пончо тоже, с вашего позволения. Удачная находка — я давно уже хотел сменить плащ на эту мексиканскую вещицу. — А это у вас что, мистер, текила или бренди? Ладно, не напрягайте горло, я возьму в любом случае. — Б-н-л-р… Судя по выпученным глазам и общей экспрессии фразы, это явно не было согласие или пожелание удачной дороги. Ну и тролль с ним. Толстяк утверждал, что за стеной жители Погребальнеца по скудоумию — или скупости, что в данном случае вело к тем же последствиям, — ограничились только магическим страж-контуром. Впрочем, под ноги я все равно смотрел очень внимательно — во-первых, гоблин мог и не знать про все здешние ловушки, во-вторых, с него запросто сталось бы соврать, ну а в-третьих, здесь и без ловушек хватает всякой ползучей ядовитой дряни. Лисса и компания ждали меня в четырех сотнях ярдов от ворот. На мой взгляд, слишком близко, но дальше дорога изгибалась, и мескитовые кусты помешали бы стражнику разглядеть сцену нашего воссоединения. Это была идея Толстяка — дать охране ворот насладиться зрелищем нашего ухода по дороге к форту — и, к сожалению, моя компаньонка сочла её разумной. Я, в общем, тоже, но четыре сотни ярдов… мое мнение о меткости жителей Погребальнца не было настолько низким. — Знаешь, эй-парень, в этих краях черви ползают быстрее, чем ты ходишь! Если ты не начнешь шевелить копытами чуть быстрее, нам проще дождаться шерифа прямо тут. Черви в этих краях, вспомнил я, если верить слухам, обгоняют скачущую лошадь — и заглатывают её целиком, вместе с всадником. — Еще раз доброе утро, Лисса, — сказал я, чуть приподняв шляпу. — И тебе доброе утро, Баран. Гнедой мул в ответ на мое приветствие вяло шевельнул хвостом. Он вообще выглядел довольно уныло, а ведь навьючили скотину не так уж сильно. Не иначе, предчувствия у него нехорошие, хотя… Я прикусил губу. К седлу было приторочено четыре мешка — и они выглядели отнюдь не пустыми. — Ты по-прежнему хочешь называть его именно так? — спросила Лисса. — Да. Только так и никак иначе. Та-ак… а этот лом вы зачем прихватили? — Лом?! — возмутился Толстяк. — Это же отличное ружье… — …и для него есть отличное место — в музее! Что вам стоило взять вместо него мой дробовик?! — Ничего, если не считать, что его уже не было в комнате. Хавчик уверяет, что там прошлись люди Шарго, но… — …верить ему не стоит. — Мистер Хавчик был очень любезен. — Я могу оценить размеры этой любезности, — сказал я. — Могу даже заметить, что для просто любезности она слегка великовата. Четыре мешка. Предположим, что в одном из них бурдюки с водой. Но в остальных… — Чем это вы так набили мешки? — Снаряжением и припасами, — с легким удивлением ответила китаянка. — Как и было договорено. — Та-ак… Что именно «так», я пока не знал, но внутренний голос настойчиво подсказывал: «что-то здесь не так». На мою последнюю десятку просто невозможно было бы так набить четыре весьма объемных мешка — если, конечно, не сыпать туда уличный песок пополам с конскими яблоками. — Зеленый… — Я тут ни при чем, — поспешно буркнул гоблин. — Хавчик сам предложил ей кредит. — Кредит?! Скажи Толстяк, что гном попросту подарил китаянке все это добро, я бы удивился меньше. В конце концов он уже напоил её своим хитро-заварочным чаем — штукой, как я понял, в этих краях весьма недешевой. Но взять у гнома кредит… в моем представлении это значило либо безграничную глупость, либо аналогичных размеров наивность. И отправляться в глубь Запретных Земель с подобным существом в качестве компаньона… — Ну да, — кивнула девушка. — Странно, что тебя это настолько удивляет. Это вполне общепринятая мировая практика… — Лисса, здесь, орк меня… — Я осекся, сглотнул воздух и продолжил: — Мы сейчас в Пограничье. И собираемся лезть дальше, в глубь Запретных Земель. Это крайне, крайне рискованное предприятие. Ты согласна? — Да, но… — Тогда ответь, пожалуйста: почему гном решил вложить деньги в столь малоперспективный бизнес? — Не знаю, — спокойно сообщила Лисса. — Быть может, он игрок по натуре. Или просто мы ему были в чем-то симпатичны. — Мы?! — Ты и я. — Зеленый, — я вновь повернулся к гоблину, — может, у тебя есть какие-нибудь другие объяснения? — Ыгы. Пятьсот процентов. — Чт-о-о?! — Не понимаю, из-за чего ты поднимаешь столько шума, — сказала Лисса. — Товара здесь на сумму чуть больше трех сотен долларов. Когда мы вернемся назад, ты сможешь кидать столько же в церковную кружку. В городке за моей спиной тягуче ударил колокол. Я знал, по кому он звонит — по моей любимой, замечательной, нежно выпестованной идее. Лучшей за последнюю неделю. Всего-то — пару дней побродить по Запретным Землям, чтобы китаянка могла хорошенько почувствовать, что здесь почем. А затем — спокойно вернуться в форт или любое из окрестных поселений, где Билли Шарго не чувствует себя царем и богом. Конечно, даже и сейчас оставался повод подумать. В долговых каменоломнях у гномов низкие расценки, но, говорят, неплохо с кормёжкой… — А что, мы можем и не… — начал я. — Эй-парень, — перебил меня гобл, — у тебя хорошая дикция и все такое, но, может, мы куда-нибудь пойдем? Или ты все-таки решил дождаться Билли-боя прямо здеся? — В самом деле, Кейн, — поддержала его китаянка. — Надо идти. «Надо вернуться и вывалить эти мешки на голову одного подгорного карлика!» — мысленно проорал я. Увы, это была несбыточная мечта — способ, которым наша компания покинула Погребальнец, столь скорого возвращения обратно совершенно не предусматривал. Так что я просто махнул рукой и зашагал по дороге.* * *
— На самом деле, — разглагольствовал Толстяк, — путешествовать по Запретным Землям легче легкого. Поначалу ты идешь весь напряженный, с пушкой наголо, готовый изрешетить дюжиной пуль каждую подозрительную тень. И так — миля за милей, час за часом, а солнце поджаривает не хуже сковородки в аду и ноги с каждым шагом увязают в песок все глубже… Откуда только у него хватает горла трепаться, с завистью подумал я. Тут и дышать-то больно, каждый вдох по глотке как наждаком. А этот зеленошкурый идет себе и болтает языком, будто лектор с почасовой оплатой. — …Тогда ты берешь бурдюк с водой, выливаешь на себя половину, прячешь пушку в кобуру и ползешь дальше, бормоча: «Ну и какого тролля меня пугали этими Запретными Землями, обычная чертова пустыня…» А через два шага Запретные Земли делают АМ и выплевывают кости очередного неудачника. Или не выплевывают — красные орки, например, наловчились делать из людских костей отличные боевые дудки. Насчет солнца и ног гобл ничуть не врал — последний час мне казалось, что к каждому сапогу приклепано по чугунному ядру. Но все-таки я еще держал винчестер в руках. Левой, правой, левой, правой… чертова винтовка тянула руки, словно была отлита из свинца, цельным куском. Черт-черт-черт… Лишь сейчас я в полной мере осознал, что значит — остаться без лошади в Пограничье. Даже в обычной для Овцы манере «чуть-чуть рыси — много-много шага» я бы проделал сегодняшний дневной переход за пару часов. При этом сидя в седле, а не сбивая ноги до кровавых мозолей. — Толстяк… — Это я к чему все. Путешествовать по Запретным Землям просто. Надо лишь постоянно помнить — они вокруг тебя. Именно это я твердил себе с самого утра — и до тех пор, пока взбадривающее напоминание не превратилось в монотонную бубнёжку. — Толстяк… — устало выдохнул я, — ты собрался съесть мои мозги, не доставая их из головы? — Я не жру такую дрянь! — Негодование гобла было неожиданно бурным и, похоже, искренним. — К тому же, — добавил он, чуть успокоившись, — сложно жрать что-то напрочь отсутствующее. — Заткнись, а? — И что мне за это будет? — Я не пристрелю тебя. — Ну вот, говорю ж — безмозглый! — фыркнул гоблин. — Я ж ваш проводник, забыл? Пальнешь в меня, а дальше? Ты ж сейчас даже в Погребальнец вернуться не успеешь, под крылышко Билли Шарго, ы-гы-гы-ы. Солнце-то — вона где! «Вона» значило — в двух ладонях от горизонта. И вытянувшиеся повсюду словно трезубцы чертей с церковных мозаик тени кактусов недвусмысленно намекали — очень скоро здесь наступит не подходящее для людей время. Чертова пустыня. Мне говорили, что и она бывает красива. Что в ней можно найти… как же выразился тот креол… а-а, «своеобразное очарование». Игра красок и все такое прочее. Не знаю. Лично я не находил ни малейшего очарования в колючих кустарниках, редких пучках остролистой травы, голых и кривых деревцах, порывах ветра пополам с песком и выщербленных скалах. По мне, так в пустыне человек может найти лишь смерть, а жить ему лучше в более прохладных местах. — Лучше скажи, где твой Безумный Проповедник? — С какой радости он «мой»? — неожиданно возмутился Толстяк. — Он человек. Ты тоже человек и она, — гобл ткнул лапой в сторону Лиссы, — человека. А я — гоблин! — Хорошо, — устало вздохнул я. — Где мой Безумный Проповедник? — Протри глаза. Я бы с удовольствием сделал это еще полчаса назад, если бы не уронил винтовку. Песок неплохо липнет к потным рукам, а попытки оттереть их об одежду ни к чему хорошему не привели — песок был везде. — Вот ща как двину прикладом… — Не надо. Оглянувшись, я увидел, как Лисса указывает куда-то вперед, чуть правее нашего нынешнего курса. — Видишь? — Вижу. Скалы, песок, кактусы и другая колючая дрянь. — Желтый двурогий холм впереди, справа за ним красная скала. На её вершине — крест. — На самом деле там все-таки кактус, — тут же встрял гоблин, — Проповедник просто укоротил ему ветки. — С символической точки зрения… — начала Лисса. — С практической точки зрения, — прохрипел я, — нам еще почти милю топать! — Может, побежим? — ехидно предложил гоблин. — Оно и быстрее, и прохладнее выйдет… Горло пересохло так, что я сумел издать лишь нечто среднее между карканьем и скрежетом — а затем попытался достать гоблина прикладом. Он, естественно, уклонился — еще бы, от меня и черепаха сейчас бы удрала. — Чо, не хотите? Ну и ладно, а я пробегусь… И, прежде чем я успел переварить это заявление, гоблин сбросил на землю мешок и побежал. До этого момента я никогда не видел, как бегают гоблины. Слухи же насчет этого их качества расходились кардинально. Некоторые утверждали, что гоблы бегают быстро, но недалеко. Другие — что гоблин бегает не так чтобы очень стремительно, зато выносливей десяти негров и способен гнать свою будущую пищу хоть неделю. Третьи же менее убедительно, зато весьма громогласно уверяли, что эти ленивые уродцы даже ходят вперевалку, куда уж им бегать. Последнее мнение было весьма популярно среди знатоков разновсяких наук, лично в Пограничье никогда не бывавших, но весьма охотно — а местами и ожесточенно — судивших о гоблинах, их нравах и привычках по картинкам из описаний более смелых путешественников, в лучшем же случае — по чучелам. — Стой, скотина! Я даже вскинул к плечу винчестер, но почти сразу же опустил его. Толстяк рассчитал точно — не брось он мешок, пуля для него бы нашлась. Но раз мешок остался нам, то раненый гобл будет лишь обузой, а мертвый и подавно не стоит истраченного патрона. — Подержи. Как сказал мне один старик неделю назад: «Если тебя о чем-то просят в Запретных Землях, сначала сделай, а потом задавай вопросы». Сейчас я выполнил этот совет наполовину — повод мула взял, а вот задать вопрос оказалось уже некому. Лисса погналась за Толстяком. В состязании по бегу между гоблином в коротких штанах и девушкой в длинной юбке побеждает… ну, думаю, всем понятно. У Толстяка не было и тени шанса. Не знаю, вправду ли гоблы неважные бегуны или он просто не успел еще толком разогнаться — но Лисса буквально за пару секунд наполовину сократила разрыв. Затем в воздухе между ней и гоблом блеснула серебристая нить — и Толстяк «на полном скаку» рухнул мордой в песок. — Ы-ы-ы, больна-а-а. — Мистер Толстяк… — наклонившись, Лисса коснулась ладонью щеки гоблина. Со стороны это выглядело как нежное похлопывание, но гобл, сдавленно икнув, принялся отползать в сторону. — …когда я нервничаю, то становлюсь ужасно вредной. А нервничаю я иногда по весьма незначительным поводам. Например — когда наш единственный проводник по этой негостеприимной местности вдруг пытается от нас удрать. — Да шутил я, шутил. Что, пошутковать уже нельзя? — Иди. С тяжким вздохом Толстяк воздвигся на лапы и заковылял дальше, обиженно сопя и припадая на левую ногу. Впрочем, уже через пять шагов он сбился и начал хромать правой. — Эй, а мешок? — крикнул я вслед ему. Толстяк, не оборачиваясь, махнул рукой. — Я тебе это припомню, — пробормотал я, наклоняясь за упомянутым предметом. — Чтоб тебя мул с разбегу лягнул… Лисса осталась на месте, дожидаясь, пока мы с Бараном не подойдем к ней. — Дай воды… Первая просьба за день, отметил я. Похоже, что насчет экономии воды в походе наши с китаянкой учителя были одного мнения. Но сейчас большого смысла в этом не было — даже самым безумным проповедникам случается испытывать жажду, а значит, где-то поблизости от его норы должен иметься источник воды. — Ага… только скажи, в каком она мешке. — Толстяк должен был… — Лисса кивнула в сторону гоблина, — уложить… кажется, в этот. — Посмотрим. — Я бросил повод и, обойдя мула, озадаченно уставился на узел. — А завязывал их кто, Мак? — Нет. — Странно, а по виду — типично гномский узел… затянут, что называется, от души и на века. — Помочь? — Попробую шам… — Ногти соскальзывали, пришлось вцепиться в шнур зубами. Секунд пять они с узлом спорили на тему: «кто крепче», затем петля начала мал-помалу поддаваться. — А ловко ты его подсекла своим заклятьем. — Это была не магия. — Не магия? — удивился я. — А что? — Шелковая леска. — Вот как… — протянул я. Стреножившая гоблина нить выглядела очень тонкой, и если это и впрямь леска… эй, какого орка я здесь делаю?! Дайте мне саквояж таких лесок, перенесите на виксбергскую пристань — и клянусь, еще на полпути к Новому Орлеану мне потребуется второй саквояж, нет, большой мешок для денег, а очередь покупателей будет длиннее самой Миссисипи. — И бегаешь ты здорово. Я и не думал, что в платье можно так бегать. — Правильно думал. В том, что ваши женщины носят обычно, даже ходить неудобно. Поэтому в моем платье… Я поднял голову как раз вовремя, чтобы заметить, как между складок мелькает что-то светлое. — …по бокам идут два выреза. — Ловко устроено, — пробормотал я, надеясь, что кончики ушей и щеки надежно замаскированы слоем пыли. — По виду и не скажешь. — Так и было задумано. Облизав пересохшие губы, я попытался сосредоточиться на узле. Получалось неважно — мысли упорно возвращались к… наверное, это все же был не хвост, а нога. От колена и м-м-м-м… выше. Ох. А ведь если хорошо подумать, платье с такими вырезами удобно не только для беганья, но и во множестве других слу… — Давай я все-таки помогу. — Не надо, я уже почти… — узел распался окончательно, и я, растянув горловину, сунулся в мешок. — Вот дерьмо… ой, прости, я хотел сказать, похоже, вода в другом мешке. — Тогда в соседнем. Те два, что с этой стороны, собирала я. Со вторым узлом я справился вдвое быстрее — но еще в процессе развязывания у меня начало зарождаться одно жуткое подозрение… — ТОЛСТЯК!!!!!!!!!!!!!!! Убегать гоблин в этот раз не стал — видимо, ему вполне хватило и одной попытки для осознания малой перспективности данного занятия. Он просто замер на месте. — Подойди. Сюда. — Ва-аще-то, — нагло скалясь, заявил зеленошкурый, — нам в ту сторону. Так шта лучше я вас подожду, ну чтоб два раза не ходить. Если Толстяк надеялся, что за время подхода к нему я остыну, то его ждало разочарование. Вернее так — бурлившая во мне злоба успела выкипеть, осесть и заново сконденсироваться в чистую, как дядина самогонка, ярость. — Где вода, Толстяк? — Вода? — недоуменно повторил гоблин. Если он скажет: «какая еще вода», убью на месте, спокойно подумал я. — Какая еще вода?* * *
Вода была холодная и невероятно вкусная. Казалось, она лилась прямиком с небес и я пил её, жадно подставляя рот, стараясь не упустить ни капли. Пил, пил… и все никак не мог полностью утолить жажду. Это было счастье — настоящее, незамутненное. Даже и не думал, что можно быть настолько счастливым… или я умер и уже в раю? — Кажется, в себя он приходит. Произнесший это голос был мне незнаком. Легкий акцент… кажется, ирландский. Могут быть в раю ирландцы? Конечно же могут! Да их наверняка там тьма-тьмущая… как и везде. — Плесни еще, Малкольм. А вот этот голос я знал, правда, в менее хрипящем варианте. Могут ли в раю быть гоблины? Очень сомневаюсь. Тогда где же я? Открыв глаза, я увидел склонившееся надо мной лицо. Темные глаза, черты из тех, что принято называть «благородными», седые волосы, необычно гладкая и светлая для этих мест кожа. На вид ему было шестьдесят, а на деле могло быть и куда больше. Встречаются такие среди стариков — перейдя на очередную ступеньку возраста, они садятся на неё, раскуривают заветную трубочку и следующие десять-двадцать-сорок лет почти не меняются. А затем я сообразил, что два толстых отростка изо лба чуть повыше бровей — это рога. — Г-господи Исусе! — прохрипел я, пытаясь левой рукой нащупать крестик на шее, а правой — рукоятку револьвера. — Спаси и сохрани! Крестика не было, под пальцами скользила пустая цепочка — и такой же пустой была кобура. — С-сгинь! Демон, конечно же, и не подумал выполнять это пожелание. Вместо этого повернулся к стоявшему рядом гоблину и укоризненно качнул головой. — Опять не предостерег ты впервые идущих ко мне. — Не ушпель, — Толстяк потер шею. — Как раж хотель сказать… но не ушпель. Я наконец-то нащупал крестик — на затылке. Собственно, когда лежишь на спине, да еще с наклоном в сторону головы, там и стоит искать всякие шейные побрякушки. Заодно я нащупал там еще кое-что. Большую шишку. — Твой револьвер у меня, — сказала Лисса, протягивая упомянутый предмет рукояткой вперед. — Извини, но другого выхода не было. — Можно было попросить, — буркнул я, садясь. — Вежливо. Иногда это помогает. — Не в этот раз. Ты бы сломал ему шею раньше, чем я дошла до середины: «Мистер Кейн, пожалуйста, будьте любезны разжать пальцы…» — Он и так меня ешва не прижушил. Возможно, мы все об этом еще пожалеем, подумал я, но произнести вслух в присутствии человека… то есть, существа в сутане — не рискнул. — Насколько ведом твой характер мне, — сказал Малкольм, — полагаю, не столь уж виноват юноша сей. — Виноват? Да меня бы любой суд оправдал! — Кроме людских судов, есть и иные, — возразил Малкольм. — Взять для примера совесть — стократ жестче людских бывают приговоры её. Я промолчал, но, видимо, и молчание мое достаточно красноречиво заявило — мистер Совесть Кейна Ханко единогласно голосует за повешенье гоблина по имени Толстяк на первом же подходящем кактусе. — Сейчас вы иначе можете думать. Но с возрастом, — прервавшись, Малкольм нагнулся, зачерпнул горсть песка и принялся медленно высыпать его обратно на землю, — люди меняются. Так было, есть и будет. Поверьте, юноша, поверьте тому, кто видел больше людских судеб, чем песчинок в этом бархане. Я знаю, о чем говорю. — Так вы действительно демон? — Доподлинный. — И-и… давно вы проповедуете? — На этот вопрос сложно дать ответ, — демон развел руки. — Время для меня мало что значит. Не слежу я за его течением столь же пристально, как вы, смертные. Одиннадцать веков, может, больше… — Сколько-сколько?! — Проклятую уйму лет, вот сколько, — вмешался гоблин. — И, между прочим, это единственный настоящий Малкольм[275] во всем свете. — В самом деле? — Считать себя таковым — в грех гордыни значило бы впасть, — усмехнулся демон. — Кто, кроме Всевышнего и самого святого, знает, сколько бессмертных его Слово на путь истинный направило? Одних только эльфов среди учеников его видел я не меньше пяти. Лично я не помнил в списках святых подвижников ни одного длинноухого. Что, впрочем, ни о чем не говорило, поскольку об обращенных в святую веру демонах я до сегодняшнего дня тоже не слыхал. «Был повержен в прах», «ослеплен светом и бежал», «сгинул» и так далее — подобные случаи в житиях святых попадались буквально через страницу. Но вот чтобы заставить перейти на свою сторону… как вообще это можно проделать с созданием, не имеющим души? — И все это время вы живете среди гоблинов? — спросила Лисса. — Лишь в некотором роде, — ответил Малкольм. — Начинал свой путь во славу Господа я в стране скоттов… — Скотов? — Скоттов, что Шотландией ныне зовется. И сказать я должен, — демон оглянулся на Толстяка с улыбкой из числа тех, что принято именовать «отеческими», — населявшие земли те в прежние времена на здешних язычников весьма походили. — Это у тебя просто в башке все перепуталось! — заявил гоблин. — Чтобы какие-то людишки с нами, гоблинами… да даже с этими тупарями-орками… не, ни в жисть не поверю. Да что там — ты вот уже вторую дюжину лет сидишь в этой скале. И как, хоть одного зеленошкурого перекрестил?! — Обычное дело, — ничуть не смутившись, ответил демон. — Первую сотню лет на месте новом всегда туго идет.Глава 8
— Кейн, ты где? — Здесь, — пробормотал я в ответ. Не очень информативно, зато правдиво. Я задержался у входа в пещеру. Проповедник разрешил нам остаться на ночлег — как и обещал Толстяк. Что ж, повезло — и нам, и ему, потому что при другом раскладе я точно придушил бы одну лживую зеленошкурую скотину еще до захода солнца. Сейчас же я застрял на пороге, хотя ноги буквально вопили: упади куда-нибудь и сними, наконец, сапоги, болван ты эдакий! Но я продолжал стоять, будучи не в силах оторвать взгляд от следов когтей. Похожие метки оставляет на древесных стволах гризли, но эти «царапины» были заметно длинней и глубже, чем у любого медведя. А главное — они были сделаны на камне, причем не похожем на окружающую его скалу. Коричневый, со светлыми прожилками… гранит, вспомнил я, один из самых твердых камней. Мистер Уиткинс ругался каждый раз, когда кто-то заказывал надгробья из него. «Вдвое больше денег за впятеро больше работы», так он его называл. — Они приходят раз в неделю или две. Я поспешно шагнул в сторону — Малкольм нес каменную скамейку, и хотя держал он её одной рукой, без видимых усилий, я вполне отчетливо представлял себе как вес, таки последствия падения этой доисторической мебели на что-нибудь вроде ступни. Однако демон остался стоять. — Они? — Темные твари. Порождения Дикой Магии по большей части, но есть среди них и те, кто приходит из Нижних Миров. В Запретных Землях граница тоньше, чем в прочих местах, хотя и здесь преодолеть её под силу лишь мелким сущностям. — А-а-а… насколько мелким? — спросил я, приглядываясь к «царапинам». — Говоря «мелкие», я подразумевал не размер, но величину. Разница между этими понятиями… — демон сделал паузу, пытаясь то ли припомнить, то ли придумать, в чем же заключена эта разница. И как объяснить её тупому смертному на понятном для того языке, — в энергетическом уровне. — Понятно, — соврал я. — Для большей наглядности можно сравнить их с грызунами, — сказал Малкольм. — Или насекомыми. Мелюзга, ютящаяся в щелях стены… которую не в силах преодолеть высшие. — И Хвала Господу! Некоторые следы когтей имели оплавленные края, словно бы их прочерчивали раскаленной добела сталью. Камень был покрыт сетью мелких трещин и частично выкрошился, оказавшись не в силах выдержать удар чудовищной силы. И это сделали «тараканы и мыши»?! Я попытался представить себе кого-нибудь из тамошних «высших», например курицу… а затем до меня дошло, что рядом со мной стоит как раз один из этих самых «высших». — Так вы, наверно, можете прихлопнуть этих тварей одним щелчком, так? — Не совсем. Посвятив себя Господу, я отрекся, — демон выразительно постучал пальцем по обломку рога, — от чуждых ему сил. С тех пор я всецело полагаюсь на Него — и, как видите, долгие века Он хранил слугу своего. — Надеюсь, одну-единственную ночь Он и нас заодно сохранит, — прошептал я. Малкольм выглядел спокойным и уверенным, так что вполне возможно, бояться и впрямь нечего. Но с другой стороны, эти следы в камне были очень большие и глубокие. — Не сомневайтесь, — демон все-таки расслышал мой шепот. Или просто понял, о чем я думаю — задача невеликой сложности. — Сегодня ночью вам представится возможность убедиться в этом. — Э-э… я бы предпочел поверить на слово. Демон взглянул на меня с легкой улыбкой. — Пойдемте в пещеру, друг мой. Солнце зашло. — Ой. Действительно, вокруг было уже темно. Еще минута-другая, не больше — и эта темень окончательно станет непроглядной для человеческих глаз… …и тогда на охоту выйдут обладатели глаз нечеловеческих. — Осторожней с порогом, — предупреждающе крикнул мне в спину Малкольм. — Он высокий. — Ай… спасибо… я уже заметил. — И потолок у входа низкий. — Ой… это я тоже… понял. Следующий десяток футов я преодолел без потерь, осторожно прощупывая носком сапога пол перед собой, а рукой — потолок над макушкой. Затем демон сдернул покрывало со светильника, и пещеру буквально залило светом. Именно так, залило — мягкое серебряное сияние заполнило собой все углы и щели, не оставив теням и тени шанса. Фокус, не виданный мной прежде, даже в исполнении эльмовых огней, любимой игрушки богачей. Прикрыв глаза, я попытался искоса глянуть на светильник, затем убрал руку — окутанный облачком радужных искр сосуд позволял восхищаться им, не опасаясь за зрение. И ведь совсем небольшой, дюймов пять в высоту. Неужели это… у меня перехватило дыхание. Но… откуда у безумного демона в Запретных Землях может взяться настоящий эльфийский фиал прошлой Эпохи? Их, говорят, даже у самих эльфов осталось — по пальцам пересчитать можно, причем без помощи ног. — Так лучше, согласны? — Малкольм, наконец, поставил скамейку, затем подошел к входному камню. Теперь, когда я видел его целиком, воспоминание о «царапинах» заметно поблекло. Этот валун — а точнее, небольшую скалу — здешние любители поточить когти будут прокапывать с неделю, не меньше. Главное, чтобы демон его вообще с места сдвинул, озабоченно подумал я, и как раз в этот момент Малкольм закрыл свою «дверь». И снова, как и со скамейкой, — без всяких видимых усилий. Никаких тебе наваливаний плечом с «давай-давай!», никакого сопенья-пыхтенья от натуги. Демон просто уперся рукой в камень — и тот, почти беззвучно сдвинувшись на пару ярдов, наглухо перекрыл вход в пещеру. Только сейчас я сообразил, откуда взялся тот высокий, стоивший мне отшибленного пальца, порог. Ну да, конечно же. Возьмите камень — небольшой, на пару фунтов — и подвигайте им взад-вперед по земле. Получится… правильно, борозда. Ну а теперь возьмите небольшую гранитную скалу и более мягкий камень в качестве земли. — О, да, так — заметно лучше. В следующий миг я очень четко расслышал звук удара, за которым последовало нечто вроде издевательского хохота — но громче и омерзительней. К счастью, на первые пару секунд я впал в ступор. Когда же способность рассуждать вернулась назад, она сразу же определила, что жуткие звуки доносятся из глубины пещеры. Разумеется, это не значило, что их можно игнорировать. — Что вы сотворили с Бараном? — Ы-ы? — Толстяк, похоже, избавился от хрипоты. — Спроси, что эта скотина сделала со мной! — Неужели обыграла в карты? — Мул ударил его копытом, — сообщила китаянка. — Это было больно… наверно. — Наверно! — взвился гоблин. — Да я сам чуть копыта не откинул! — Ты не выглядишь настолько хрупким. — Кажется, — шепнул я демону, глядя на замершего с разинутой пастью Толстяка, — она его уела. — Один мой хороший друг, ставший, — Малкольм глянул на потолок, — святым, как-то сказал мне: глуп тот, кто спорит, ведь спор порождает не истину, а гнев и обиды. Тот же, кто спорит с женщиной, глупец втройне, ибо нет на свете занятия безнадежней. — Угу, — кивнул я. — Мой отец говорит примерно то же. Правда, он совершенно «не тянет» на святого, зато в драке очень часто последним на ногах остается. — Святой, о котором я веду речь, — демон снова посмотрел вверх, — тоже был далеко не голубиного нрава. Крестом разил врагов Господа… и своих, да и по части «живой воды» был достойным наследником святого Патрика. — Похоже, тогдашние святые были людьми… своеобразными. — Они были детьми своего времени, — сказал демон. — Плоть от плоти его, кровь от крови. Каждой эпохе нужны свои святые…* * *
Бум! Бум! А-а-а-а! В самый первый миг, еще не проснувшись толком, я решил, что на меня набросился Баран. Я даже успел «доснить» жуткую картину — шальная волна Дикой Магии захлестывает мула, и бедная скотина встает на дыбы, превращаясь в когтисто-клыкастого и чешуйчатого монстра. Затем вой повторился, и стало ясно, что источник его все-таки находится снаружи пещеры. Пока. Просто вой был очень громким, а сопровождающие удары по скале — очень сильными. — Что это? — Гости, о которых предупреждал Малкольм. — Китаянка опять сидела в своей любимой позе — на коленях. Казалось, что с момента моего засыпания она и на волосок не двинулась. Бум! Бум! Бум! — А-а, всего-то. — Гоблин широко зевнул. — Ы-ы-ы, хорошо. А то я уж испугался, что мое пузо начало так орать после здешнего ужина. — Ужин был хорош, — возразила девушка. — И Малкольм предоставил нам ночлег. Это — уже много. — Я и не говорю, что ужин был плох, — проворчал гоблин. — Давно так не обжирался. Слышь, эй-парень, правда, что ваши правильные отшельники жрут одних мокриц? — Акрид, — поправил я. — Святые отшельники питаются акридами. Что собой представляют эти самые акриды, я точно не знал, да и знать не желал. К счастью, Малкольм тоже не считал нужным придерживаться библейской диеты — у него было много мяса, и демон отлично умел его готовить. Жаркое… м-м-м… не маячь на горизонте Шарго, я бы задержался тут на недельку-другую. Бум! Бум! Бу-бум! Странно, но судя по звукам, эта тварь не пыталась прокопаться сквозь дверь — удары доносились откуда-то сверху. Бум! Бум! Она что, притащила из своей преисподней паровой молот?! — Надеюсь, этот потолок достаточно крепок, — опасливо пробормотал я. — Он выдержит. Голос Малкольма звучал весьма уверенно. Впрочем, для Лиссы его оказалось мало. — Я слышу, как стонет камень, — произнесла она. — Еще немного и скала начнет осыпаться. — У меня тоже хороший слух, — с улыбкой ответил демон. — Но повода для беспокойства нет. Я уверен, все будет как обычно. — Как обычно? — Они всегда начинают сверху, — сказал Малкольм. — Из-за креста. Приблизиться к нему они не в силах… — И это их здорово злит, — вставил гоблин. — Потому как для них вид этой штуки — вроде как для человеков железом по стеклу. Только в тыщу раз громче и противней. — …поняв же тщету своих усилий, они спускаются вниз, к входу в пещеру. Вз-з-з-ш-ша-р! Я с огромным трудом подавил желание вскочить и выбежать в «передний» коридор. Уж очень близко раздался этот звук, и он был очень громким. И снова… и еще раз. По спине прошел холодок. Да, дверной камень выглядел очень внушительно, но у меня начинало складываться впечатление, что нынешний гость справляется с ним успешнее предыдущих. Причем всех разом. — Гр-рхрум! Гр-р-р-м! В-о-о-у-у-у! Сложно сказать, что было худшим испытанием — скрежет когтей чудовища или его вой. Первое сокрушало камень, грозя добраться до плоти, вой подтачивал душу. «Не от мира сего» — сейчас я осознал новое значение этой фразы. Протяжно-жуткий звук снаружи был именно что «не от мира сего» — он был создан для бесконечных стылых равнин под небесами, от сотворения не ведавшими солнца. Ну вот, опять… ох, лучше бы тварь просто копала. — Не чувствую охранного контура, — неожиданно сказала Лисса. — Что за магию вы использовали? — Мисс, — с легкой укоризной отозвался Малкольм. — Мне, как слуге Господа, нет нужды полагаться на магию. Довольно и молитв. — Хотите сказать, этот камень — ваша первая и последняя линия обороны? Прежде чем ответить, демон переглянулся с гоблином — и, глядя на ухмылку Толстяка, я понял, что нас ждет какой-то сюрприз. А вспоминая прошлые случаи — вряд ли это будут просто хорошие новости. — Не совсем. — Что значит «не совсем»?! — Терпение, мисс Вей, немного терпения. Проявите эту добродетель, прошу вас. Тем более, — демон чуть наклонил голову, словно прислушиваясь, — осталось уже совсем немного. — Немного камня, вы хотели сказать? — Времени. В такие ночи старый ётун плохо спит. Вот, слышите… — З-зад-д-н-ницей… — отстучал я. Глухой низкий рокот шёл из-под земли — в компании с серией подземных же толчков. Словно на телеге по булыжной мостовой пронесся — летаешь вверх-вниз на пару дюймов и всех мыслей: как бы язык не откусить. — Просыпается, — с довольным видом произнес демон. Рокот пропал — заодно я понял, что воя и скрежета когтей твари тоже не слышно — толчки же стали реже и заметно сильнее. Бух! Бух! Бух! Ай! Последний «бух» был особенно хорош — я подскочил на фут, не меньше, и весьма ощутимо приложился копчиком при приземлении. — Ч-что это? — Не «что», а «кто», — поправил меня демон. — Это старый Хрюндинг, каменный великан. Он пришел сюда с далекого севера, еще в конце позапрошлой Эпохи. — В смысле, еще до Декларации Независимости? — уточнил я. — В смысле, еще до последнего потопа, эй-парень. Снаружи у монстра из Нижних Миров снова прорезался голос. На этот раз вой был выдержан в иной тональности: в нем явственно слышались дикая злоба, ярость и — как мне показалось — отдельные нотки неуверенности. Звук становился все выше, под конец перейдя в почти невыносимое визжание — и разом оборвался. Дальше последовало рычание, лязг, придушенный взвизг… а затем пещера качнулась у меня перед глазами, словно я выхлебал не меньше галлона виски. — А это ч-что было? — Полагаю, — задумчиво сказал Малкольм, — это было все. Вновь донеслись уже знакомые «бух-бухи», но на этот раз они становились все слабее. Похоже, что старый Хрюн или кто-он-там-еще сделал то, что счел нужным, и теперь уходил прочь. Я почесал затылок. Умных мыслей в голове это действие не прибавило. — А можно еще раз и сначала? — Да все проще простого, эй-парень! — отозвался гоблин. — Старый Хрюн приперся в эти края из-за своего ревматизма. Ночью, когда холодает, он и так спит хуже обычного, а уж когда у него над самым ухом начинают адский концерт, дедуля вконец свирепеет. Хрясь-бум-бабах и все такое. Я доступно излагаю? — Угу, — кивнул я. — Только… откуда у каменного великана может появиться ревматизм? — По воле Господа, — сказал демон. Секунд пять я честно пытался переварить эту фразу. За это время Малкольм успел подняться и выйти в «коридор», из которого почти сразу же донесся… — НЕТ! …скрежет отодвигаемого в сторону валуна. — Че орешь-то? Толстяк выглядел спокойным, и это зрелище немного успокоило меня самого. Конечно, выход из пещеры один, однако гобл вполне мог бы удрать в глубь горы, в надежде, что для обеда монстру хватит и двух человек, с мулом на десерт. — Он открыл вход. — Открыл, точняк, — подтвердил гоблин. — У старины Малка в рукаве много чего имеется, но вот просачиваться сквозь камень он разучился веков пять назад. Вздохнув, я повернулся к Лиссе. — Ну а ты что скажешь? — Скажу, что я почти оглохла. — Китаянка погладила кисточку на левом ухе, словно желая убедиться, что та на месте. — Не думала, что когда-нибудь скажу доброе слово про наших демонов, но, по крайней мере, они вопят… гармоничнее этой твари. — Да, в церковный хор её бы точно не взяли, — поддакнул я. Снаружи было тихо и этим внаглую пользовалось любопытство, чем дальше, тем больше перебарывая благоразумие. В самом деле, раз уж камень все одно не защищает нас, почему бы не выйти поглядеть? Хоть одним глазком… Благоразумия хватило еще на пару минут. Затем я встал, подхватил ремень с кобурой и начал осторожно пробираться к выходу из пещеры. — Я с тобой. — Мисс… то есть Лисса… не думаю, что это хорошая идея. В смысле, там сейчас неподходящее место для женщин. — Запретные Земли — тоже, однако я уже здесь. — Ну-у… Зачатки джентльменства вопили, что китаянку нужно срочно утащить в глубь пещеры и приковать там к стене её же безопасности для. Очнувшееся после нокаута благоразумие возражало, что, во-первых, вдвоем веселее, а во-вторых — еще неизвестно, кто кого утащит и прикует. — Хорошо, — сдался я. — Только «винчестер» прихвати. — Зачем? Я не умею с ним обращаться. — Напомни, чтобы я дал тебе несколько уроков, — прошептал я, — и… ты хоть что-нибудь видишь? Лично я после эльфийского светильника с трудом различал луну в небесах да полдюжины самых ярких звезд. — То же, что и днем. — Кажется, это была ирония, хотя уверенности я не испытывал — китайская логика пока что была для меня загадкой почище гоблинской. — Можно поподробнее? — Песок. Кактусы. Яма, — вытянув руку, Лисса указала в темноту справа от нас. — Большая. — А где Малкольм? — Возвращается к нам. И несет, — Лисса чуть наклонила голову, вглядываясь во тьму, и уже менее уверенно закончила, — ногу. — Ногу?! Чью? В этот миг демон вступил в полосу света из пещеры, и я получил возможность самостоятельно разглядеть его добычу. Ростом примерно с меня, толщиной примерно с Толстяка, узловатое, как старый корень, и заканчивающееся футовыми когтями… — Это НОГА?! — Скорее, лапа, — ответил Малкольм. — Когда есть возможность, я стараюсь выбрать кусок пожирнее, но после старого Хрюндинга это удается нечасто. А сегодня он, похоже, был особенно раздражен. — Пожирнее… — повторил я. Где-то внизу, в районе желудка, у меня начало возникать жутковатое подозрение… плавно переходящее в тошноту. — Впрочем, — продолжил демон, — это бедро тоже выглядит неплохо. Жестковато, но если как следует проварить в святой воде… Оглянувшись на Лиссу, я увидел, что китаянка цветом лица сейчас вполне может сойти за белую женщину — и медленно, старательно зажав рот, побрел за ближайший кактус. Конечно, за ним вполне мог прятаться брат-близнец пришибленного монстра — но это сейчас меня волновало меньше всего.* * *
— Главная проблема Зла, — заявил гоблин, — заключена в том, что Зло никак не может понять, насколько подлым и коварным иной раз бывает Добро. Воображение живо нарисовало мне картинку, как подлое и коварное Добро на цыпочках крадется к ничего не подозревающему Злу, затем прыгает, с радостным воплем всаживает ему нож в спину, валит на землю и остервенело пинает ногами. — И вчерашняя ночь в этом отношении показательна. Заманить в ловушку и навалиться многократно превосходящими силами — это типично для вашего так называемого Добра. — Странно, — пробормотал я, — думал, это любимая тактика гоблинов. — Эй-парень, а ты не думал, у кого мы её позаимствовали? — Хватит! — судя по повышенному тону и рывкам юбки в районе хвоста, на вторые сутки знакомства Лисса начала разделять мое отношение к Толстяку. — Перестань бредить о вещах, которые стократ выше твоего убогого понимания. Почитай проповедь Будде! — Да неужели? А ты, значит, вообразила, что знаешь больше? — Воображать мне не требуется, — холодно произнесла китаянка. — Хватит и того, что я повидала. — Эт-та, намекаешь, что тебе вчера триста лет исполнилось? В ответ Лисса начала произносить длинную — очень длинную — фразу на каком-то не встречавшемся мне доселе языке. Судя по редкости глухих согласных, это был не гоблинский, однако походило на то, что гобл его прекрасно понимал — а значит, это был и не китайский. Ну а из экспрессивности речи, а также живейшему интересу Толстяка явно следовало, что все произносимое девушкой являлось отборнейшими ругательствами. Послушав минуты три, я сдался и прибавил шаг, пытаясь одновременно насвистывать старую походную песню техасских пионеров: «We go out at dawn, from the desert blows wind…». — Эй-парень, а ты-то что думаешь об этом? — О чем «этом»? — Ну, Добро, Зло и всякая такая прочая, как вы, люди, говорите, философия. — А-а… — Я на миг задумался. Да, пожалуй, так будет лучше всего. — У меня очень простая философия. Видишь этот «винчестер»? — Для вящей наглядности я перекинул карабин с левого плеча на правое. — Ну, вижу. — Так вот, он запросто может быть и Добром, и Злом. Весь вопрос — по какую сторону ствола находишься ты сам. Так что давай, шевели копытами… проводник. Чертова сковорода в небе уже почти добралась до зенита — и жарила вовсю. Наверное, тут бы и ангелы на облаках вспотели… впрочем, в раскаленной синеве не было и намёка на облако. Интересно, вяло подумал я, тут сезон дождей бывает? Чего бы я сейчас не отдал за хороший ливень. Смыть пыль и пот, а главное — пить, пить, пить… Хотя, если даже тут и бывает «мокрый» сезон, можно держать пари — это нечто столь же пакостное, как и теперешняя жара. Пара недель непрерывного капанья с небес, когда кажется, что сам воздух можно разливать по бочкам. А вокруг, на земле — где не лужа, там грязь. Ничего. Уже сегодня мы сможем заночевать на равнине. А потом и вовсе перейти на ночные марши, пережидая полуденный зной где-нибудь в тенистой прохладе… если, конечно, сумеем её отыскать. До приезда в Приграничье я искренне полагал, что Запретные Земли кишмя кишат жуткими монстрами, которых на каждый тамошний дюйм приходится малость побольше, чем ангелов — на кончик иглы. В эту легенду свято верит подавляющее большинство людей в стране, да и за ее пределами, наверно, тоже. Здесь же мою веру развеяли в прах за неполные десять минут и два стаканчика виски. Все дело в давлении. Магодемо-чего-то-там — я не запомнил словечко, которым щегольнул мой просветитель. И в Дикой Магии. Когда первые поселенцы сошли с «Майского цветка», вся Америка была землей Дикой Магии, ну и местных божков. Люди привезли через океан своего Всевышнего, и свою магию — одобренную церковью или не очень. Но это в любом случае была жестко струк-ту-ри-ро-ван-ная — это слово я запомнил — магия Старого Света, загнанная в клетки пентаграмм еще жрецами Рима. Люди двинулись от берега в глубь материка, шаг за шагом оттесняя племена зеленошкурых, а заодно — чужую магию и чужих богов. Уходили не все — это знал даже я. В моем родном графстве был один лесок, в который не стоило соваться с огнем или топором. Лесного духа звали О-оми, добавляя, что когда-то давно он был верховным божеством местных троллей. Но все же большинство уходило вместе со своими почитателями — в земли, где жили другие племена, которые совсем не были рады новым соседям. Это как сгребать снег на Аляске, говорил тот парень. Поначалу идет легко, но рано или поздно ты упрешься в снежный вал. Так вот, наше долбаное Пограничье как раз и есть такой вал. Сотня миль, где человеку, в общем-то, совсем не место — а он, зараза, все равно лезет настырнее любого таракана. — …накормил нас этой… дрянью, — донесся до меня обрывок фразы. — Не могу поверить. — Мясо как мясо, жрать можно, — возразил гоблин. — И потом, сестренка, выбор у нас был не так чтобы очень. В этой стороне отсидеться можно либо у Безумного Проповедника, либо у Гарри-Мексиканца, но Гарри еще более чокнутый. — Плоть демона… да ты хоть представляешь, что такое магическое отравление?! — Выпадают волосы, роговеют уши, а то вдруг хвост исчезает… Лисса снова перешла на свой загадочный язык. Толстяк внимал ей, растопырив уши. — Зря тратишь воздух, компаньон, — сказал я. — Он — гоблин, и этим все уже сказано. — Я была лучшего мнения об этой расе. Мы с Толстяком дружно переглянулись и хором выдохнули: — Н-наивная… Кажется, девушку это слегка обидело. По крайней мере следующую четверть часа она молчала. Гоблин еще некоторое время продолжал разглагольствовать на тему Добра и Зла, однако неблагодарность слушателей оказалась действенным лекарством — минут через десять замолк и он. — Долго еще идти? — Семь-восемь. — Миль? — Нет, часов до заката. Мул отозвался на это сообщение негодующим ржаньем. Я вполне понимал и даже разделял его чувства — но сейчас меня больше всего волновало другое. Ноги. Точнее — дыра на пятке в правом носке. Похоже, что, стесав шерстяную ткань, подошва принялась за кожу. Устроить привал? Заманчивая идея… а еще можно взгромоздиться на мула и остаток дня проехать верхом. Или на лошадь… Господи, чего б я только сейчас не отдал за возможность оказаться в седле! — Горит. — ЧТО?! Только бы не мул, тоскливо подумал я, только бы не припасы. — Точно не скажу. — Китаянка сняла шляпу и мотнула головой вправо-влево, забавно шевеля при этом ушками. — Дерево… ткань… металл… сложно разобрать. В перечне Лиссы отсутствовало мясо, что слегка обнадеживало. Но совсем немного. — Толстяк, а ты? — обернулся я к гоблину. — Ы? — Ты чуешь дым? — Не, у меня насморк с утра. — В подтверждение своих слов гобл запрокинул башку, словно собираясь чихнуть, но в итоге ограничился лишь зевком. — Зато, — добавил он, отзевав, — я его вижу. — И не глядя махнул рукой куда-то вправо. Изучив полгоризонта в указанной стороне, я не заметил ровным счетом ничего, кроме горячего марева и надоевших до зеленых чертиков кактусов. Похоже, гобл в очередной раз… — Да, вижу, — подтвердила Лисса. — Дым. И падальщики. — Где он, орк вас проглоти! — едва не взвыл я. — Там! Ну ты че, слепой?! Там!! Я был слепым, да. Дважды слепым, трижды… пока, наконец, Лисса не подошла и не развернула мою голову в нужном направлении. Только тогда я разглядел её — тонкую, словно нить, темную струйку, почти неразличимую среди потоков раскаленного воздуха. — И что это? — Орочья дымовая азбука? — предположил я. — Ыгы, — фыркнул гобл, — передает сигнал «здесь кто-то сдох!». Эй-парень, лучше бы почистил свой чердак от хлама. Тута настоящие Запретные Земли, а не людские басни про них. Еще раз вглядевшись, я заметил несколько черных точек в небе над источником дыма. Это могли быть стервятники в паре миль от нас, мухи чуть поближе — или просто в глазах от яркого солнца мурашки бегают. Последний вариант нравился мне больше прочих, потому что… — Куда?! Выкрик был адресован, разумеется, гоблину, который уже успел завернуть за куст. — Эй-эй, только без пальбы, — замерев на месте, Толстяк вскинул обе руки, старательно демонстрируя покорность судьбе и нам. — И без когтей! — Последние слова явно адресовались подошедшей китаянке. — Куда. Ты. Собрался? — Поглядеть, чего там пыхает, — с легким удивлением ответил гобл. — Ты же, ы-ы-ы, не хочешь сказать, что собираешься просто пройти мимо? — Именно это я и собираюсь сделать! — рявкнул я. — Пока этот чертов дымок не приманил сюда половину Союза Племен!* * *
— Это плохая идея, — бормотал я. — Нет, это ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ идея! Разумеется, меня никто уже не слушал. По правде говоря, эта песня начала надоедать и мне самому. Но лучше уж злость, чем страх, а что-то подсказывало мне, что стоит перестать нудеть, как некий Кейн Ханко ринется прочь, вопя от ужаса так, что и в Погребальнце услышат. В лощине пахло дымом. Я не мог похвастаться обонянием гобла или оборотня, поэтому даже вблизи не различал в этом запахе каких-то там отдельных составляющих. А еще пахло смертью. Это был караван. Пять повозок — добротных, с крытым верхом, от которого сейчас остались только ребра каркаса. Каждая повозка запряжена парой лошадей… была. И еще трое, нет, четверо, поправился я, разглядев сквозь ветки новые тела, конных — наверняка охранники злосчастного каравана. Всего десять мертвецов… тех, что лежат на земле, а не остались внутри фургонов. Их расстреляли из луков, не делая различия между людьми и лошадьми. Некоторые трупы были утыканы так густо, что напоминали дикобразов. — Ниш-шего не пон’маю, — Толстяк от удивления даже подпустил в речь гоблинский акцент. — Р’бтали орки… но это ж, збрых-мых, не по-орочьи! Даже коней не утащили, ы-ы-ы-ы! А ведь стрелы не отравлены, мясо хоть прям щас отрывай да жри! — А с чего ты взял, что это сделали орки? — спросил я. — По запаху, — гоблин успокоился, и шепелявость тут же пропала из его голоса. — От этих ыгыхнутых вонь такая, что и за неделю не выветривается. Я старательно принюхался — и расчихался. Пахло по-прежнему только дымом. Выходит, бой — а точнее, расстрел — случился часа три-четыре назад, не больше. Под здешним солнцем трупы начинают «благоухать» очень быстро, а тут — свежачок, смотреть приятно, ха-ха-ха. Ну и обыскивать, само собой. — Лисса, ты чего-нибудь чуешь? — Я не знаю, понятия не имею, как обычно пахнут здешние орки, — нервно сказала китаянка, — и не чувствую никакого «особого» запаха. — Тогда кто же… — Орки. — Но ты же только что сказала… — Что не чувствую запаха, — повторила девушка. — Но кроме носа, у меня есть и глаза, а вокруг полно следов. Те, кто это сделал, были раза в полтора крупнее, — Лисса махнула рукой в сторону Толстяка, — его. Вот, посмотри. Наклонившись, я внимательно изучил отпечаток на глине. Поставил рядом свою ногу, с силой нажал, сравнил результат. — Это были не люди, — сочла нужным прокомментировать Лисса. — Кони нападавших не имели подков. — Были бы это люди, от этого парня, — Толстяк пнул одно из тел, — остался бы фарш с начинкой из картечи, гы-ы. Где ты видел человека, способного из лука попасть с десяти шагов хотя бы в задни… в цель размером с бизона? — В детстве, — возразил я, — мы с друзьями за сто шагов попадали в сосну. — …которая была три ярда в обхвате? — фыркнул гоблин. — Эй-парень, а ты хоть раз пробовал натянуть оркский боевой лук? — Нет, но… — Вопрос закрыт, эй-парень. Люди, будь это банда Шарго или кто другой, оставили бы тут вокруг целый ковер из гильз. — Скажешь, у зеленокожих не бывает стволов? — Скажу, что мы умеем считать патроны, эй-парень. — Гоблин согнулся и, ухватив покойника за плечи, принялся вытаскивать его из-под лошади. — У нас нет пороховых заводов. — Ладно, — сдался я. — Но если это сделали орки, то почему они оставили все добро на месте? Трупы не ограблены… черт, да меня уверяли, что зеленошкурые и трупов-то не оставляют! — Правильно уверяли! Гоблин обыскивал покойника и делал это весьма умело — я и моргнуть не успел, как рядом с трупом выросла небольшая горка. Ремень, фляга, ножны, несколько упитанных мешочков, еще одна фляга, поменьше… — Тут дело нечисто, клык даю! Стока хорошего мяса побросали, повозки зачем-то подожгли… будто и не орки вовсе тута были. — Может, тогда и нам не стоит здесь оставаться? — Ну, мы-то пока живы. — Пока… Я начал обходить место боя по кругу. Что-то не давало мне покоя, — хотя какой тут покой! среди трупов-то! — что-то неправильное, странное. Орки, расстрелявшие караван, однако побрезговавшие добычей. Ха, если я расскажу кому-нибудь про брезгливых орков, надо мной будут смеяться от Монреаля до Мехико. Орки, чего-то испугавшиеся — это уже звучит правдоподобнее. Но что могло их напугать? — Ы-ы-к, да эти парни набиты золотом! Подскочив к Толстяку, я увидел, что гоблин развязал один из мешочков, оказавшийся кошельком, и теперь, разинув пасть, глядел на россыпь монет на своей ладони. — Я уж думал, ты ему брюхо вскрыл. — Да ты погляди, эй-парень, тут же долларов сорок! — с этими словами гоблин принялся поспешно развязывать второй мешочек. Поскольку одна рука у него была уже занята, он решил воспользоваться клыками. Р-раз — из прорехи в ткани прямо на морду Толстяка просыпался табак. Гобл оглушительно чихнул, и табачная струйка превратилась в облако, сквозь которое доносился чих, ругательства и звон разлетевшихся монет. — Между прочим, это не доллары, — сказала Лисса. — Ы? Одна из монет как раз подкатилась к ноге китаянки. Та ловко подцепила желтый кругляш носком сапога и подбросила вверх и в сторону. Мою сторону — так, что мне оставалось лишь прихлопнуть кувыркающуюся монету об ладонь. — Орел или решка? — Наполеон, — Лисса то ли не приняла игры, то ли не знала её правил. — Это не ваши доллары, а золотые франки. — Да какая, ыгых, разница? — прочихался наконец Толстяк. — Франки, шманки… главное, это золото! Ведь золото, а? В другое время и я бы, позабыв обо всем на свете, бросился промывать столь обильную руду. Но сейчас внутренний голос настойчиво повторял: для приступа золотой лихорадки совершенно не время и ОЧЕНЬ неподходящее место. Убраться бы отсюда с целой шкурой — вот подходящая цель, а не какое-то там… — Золото… Подойдя к соседнему покойнику, китаянка наклонилась, сдернула с его пояса мешочек и высыпала его содержимое прямо на землю. Похвальная предосторожность, но в мешочке был не табак. — Говорю же, ап-пчихи, они просто набиты золотом! — И медью, — Лисса повела ногой, «размазывая» монеты по земле. — У этого желтяков немного. Зато успел приодеться… и погулять. — С чего ты взяла? — Хорошая новая одежда, и при этом вся в пятнах от вина и жира. Немного — вот нужное мне слово. Мозг зацепился за него, словно крючок — за корягу на дне. Четверо в охране… плюс те, кто правил фургонами… по меркам Запретных Земель это не мало, а чертовски мало. При том, что деньги у них были — и плевать, что не местные. Золото есть золото, чья бы рожа на нем ни пучилась, в этом Толстяк прав. — Помоги мне перевернуть его, — неожиданно попросила Лисса. — Зачем? — удивился я. — Хочу кое-что посмотреть. Захотеть было много легче, чем сделать — покойник стал таковым, заполучив дюжину стрел в спину, и переворачиваться на неё же упорно не хотел. Стрелы же орков, как выяснилось, были отменного качества — выдернуть их не получилось, сломать у основания — тоже. Помаявшись минуту-другую, мы с Лиссой сошлись на том, что её удовлетворит положение «на боку». — А вот это уже интереснее… — Что именно? Продолжая прижимать ногой стрелы — без этого труп норовил завалиться обратно носом в пыль, — я покосился на его «переднюю сторону» и тут же пожалел об этом. Лицо покойника и короткая борода были сплошным кровавым пятном. Кто-то перерезал ему горло, а точнее, почти отрубил голову — та едва держалась на коже и нескольких шейных мышцах. — П-похоже, — голос у меня заметно дрожал, — даже всадив пучок стрел, орки сочли этого парня недостаточно мертвым. — Смотри ниже. — Ты про татуировку? — недоуменно спросил я. Синяя наколка, на мой взгляд, не блистала содержанием и качеством исполнения. Разве что непристойностью… — Расстегни свою рубашку, — посоветовала Лисса. — Что ты увидишь? — Ничего, — разом смутившись, буркнул я. Татуировка у меня имелась только на предплечье. Красно-зеленый зверек, по первоначальному замыслу был медведем, однако непосвященным зрителям он «почему-то» казался больше похожим на опоссума. Мораль — пить во время процесса должен только накалываемый, художнику это противопоказано. — А если внимательно посмотреть? — Говорю же, ничего… — со злостью пробормотал я, потянувшись к пуговицам — но рука замерла на полдороге. — Амулеты! Ну конечно же… никто не сунется в Запретные Земли без амулетов! — И без креста, — добавила китаянка, — что еще более удивительно. С тех пор как я покинула… свою родину, я видела много белых людей, злых и добрых, плохих и хороших. Но все они носили знак Христа, даже маги. — Его могли забрать… — Оставив кошелек и все остальное? Нет, компаньон, эта загадка так просто не решается. Не люблю загадки. Особенно когда ответ на неё может в любой миг нашпиговать сына миссис Ханко десятком стрел или чего похуже — насчет «чего похуже» в Запретных Землях проблем с выбором не предвидится. Я оглянулся на гоблина. Тот все еще просеивал землю вокруг первого трупа в поисках разлетевшихся монет. — Зеленый, что здесь произошло? — Будь я шаманом, — не поднимая головы, отозвался Толстяк, — то мог бы тебе ответить… после пинты священного пойла и часа сидения в этой… как её по-вашему… трансе! Только учти, эй-парень, ответ все равно был бы неправильный. — Ну а свое мнение у тебя имеется? — Ехал караван. — Гоблин выудил из песка правую ладонь и пробежался пальцами по земле, довольно похоже изобразив иноходь. — Ехали орки. — Вторая рука галопом двинулась навстречу первой. Бум-бабах! — Руки скрылись в облачке пыли. — Орки всех перебили. — А потом? — А вот для «потом» тебе нужен шаман со священным пойлом! — Понятно… …что ничего не понятно, тоскливо подумал я — и направился к фургонам. Занятное дело, их груз, — по крайней мере часть его, — был вышвырнут на землю еще до пожара или в самом его начале. Очередная загадка: сделали это хозяева, спасая его от огня, или приступившие к грабежу орки? Или еще — почему большую часть этого добра составляет одежда самых диких расцветок? — Похоже, — Лисса подняла огромную шляпу — жгуче-оранжевого цвета, с пучком перьев, которому позавидовал бы любой страус, — и удивленно разглядывала её, явно пытаясь представить её владелицу, — это был передвижной бордель. — Или бродячий цирк. — Одно другому не мешает. — Китаянка отбросила пернатый апельсин в сторону, осторожно подошла к фургону, заглянула внутрь — и замерла. — Ну что там? — Кажется, — Лисса сдавленно хихикнула, — гроб. — Компаньон, а можно без шуток? — Я не шучу, Кейн. Там стоит большой длинный ящик. Хоть он и прогорел насквозь, но форма вполне угадывается. — Сейчас посмотрю сам, — пробормотал я, обходя мертвых лошадей — и в этот миг до меня донесся звук, от которого волосы встали дыбом.Глава 9
Я застыл. Звук повторился, и теперь я уже понял, откуда он доносится — из четвертого, предпоследнего фургона. Тихий, едва различимый хриплый стон. Дробовик убитого возницы словно бы сам по себе оказался у меня в руках — и я едва подавил желание сначала разрядить оба ствола в обугленный борт, а уж затем выяснять, кто или что за ним скрывается. Не реши Лисса подкрасться к фургону с другой стороны… — Ну что там? — Кто-то стонал. — Это и я слышал. — Видеть сквозь доски, даже обгоревшие, я не умею, — злым шепотом отозвалась китаянка. — Так что мы наравне… компаньон. — Толстяк… — Не полезу! — Гоблин сгорбился позади фургона, вцепившись обеими лапами в здоровенный топор. Тоже подобрал, решил я, причем обронили эту жуткого вида железяку орки. Лезвие закругленное, дерево таким рубить несподручно, а вот кого помягче — самое то. Раз махнул, и от макушки до пупа. Впрочем, ремнем с парой револьверов Толстяк тоже не пренебрег. — Полезай, говорю! — Ы-ы, а если орки как раз из-за него и дали дёру? Не-е-е-е. — Не думаю, что ты прав, — возразила Лисса. — Стон слаб и полон боли. Тот, кто издает его, не может быть опасен. По крайней мере сейчас. — А может, оно так притворяется! — загорячился гоблин. — Подманивает, ы-ы, а потом как прыгнет, да как чавкнет! Пусть лучше, — Толстяк оглянулся на китаянку и, похоже, что-то в глазах оборотня подсказало гоблину, что право быть НЕ первой девушка вряд ли уступит. — Давайте мула туды запустим! — Во-первых, ты и копыта его не стоишь! А во-вторых, как ты собрался загнать его в повозку? Толстяк опустил топор и озадаченно поскреб затылок. — Пнуть его в зад? — неуверенно предложил он. — Соскучился по его копытам? — ехидно спросила Лисса. — Ну, хватит. Прыгаем одновременно, все вместе. Прикинув на глазок высоту борта, я сообразил, что для прыжка с двустволкой наперевес барьер чересчур велик — и, отбросив ружье в сторону, выхватил револьвер. — Раз, два, три! БАБАХ!! Грохот сдвоенного выстрела подбросил меня в воздух не хуже пинка тролля. К счастью, в этот день и час Господь хранил идиотов, швыряющихся ружьями с взведенными курками — картечь с визгом ушла в соседний холм. Впрочем, здесь мое везение и закончилось — зацепившись в прыжке ногой за доску, я рухнул на дальний борт фургона как раз в ту секунду, когда на него же вскочила китаянка. Горелые доски, разумеется, не выдержали подобного напора и сломались. Очень смешно, да… если глядеть на это шоу со стороны. Актерам же было больно… всем, кроме деревяшек. — Ты… живой? Судя по голосу, Лисса даже не злилась. Видимо, я выглядел совсем плохо. — Ме… ме… местами. Болело решительно все, однако при этом беглый переучет конечностей показал, что мое везение пока еще не совсем издохло в тяжких муках — героический прыжок обошелся мне всего в две дюжины ушибов и ссадин. Плюс вывихнутый мизинец, звон в ушах и остатки самоуважения. Зубы вроде бы остались на месте, но разбитая губа не давала удостовериться в этом. — Ну вы, ы-ы-ы, даете! Гобл произнес это из фургона, водрузив одну ногу на гроб. Судя по всему, он просто и неторопливо влез в повозку сзади, пока мы с Лиссой занимались нецензурной акробатикой. Я потряс головой. На земле прямо передо мной лежал осколок зеркала — видно в него было немного, но и отражавшегося хватало. Черно-багровая смесь из пыли, сажи, пота и крови… да уж, такой маской только дикарей пугать. Гоблин, как оказалось, был схожего мнения. — Слышь, эй-парень… сдается мне, что видок у тебя сейчас как раз для этой штуки, — заявил он… и взялся за гроб. — Гы-ы-ы-ы, зараза неподъемная-я-я-я! — Зеленый, ты свихнулся?! — разом позабыв про все болячки, заорал я. — А если там… БУМ! По крайней мере я успел отскочить, и отлетевшей крышкой меня не зашибло. Мелочь, но хоть какое-то светлое пятно в этой жизни. Погибнуть в Запретных Землях от крышки гроба было бы просто чертовски обидно. Ну кто бы, спрашивается, поверил в такую дурацкую смерть?! Да никто… Вздохнув, я похромал к нашему трофею. Это был большой и, на мой непритязательный вкус, очень хороший гроб. Красно-коричневое и тяжелое даже с виду — то-то гоблин так пыхтел — дерево, которое и огню оказалось не очень-то по зубам. Лишь в нескольких местах доски были прожжены насквозь, на внутренней стороне крышки сохранилась большая часть лакировки. Внутри же… — Ну и что это? — Бразильская вишня. — Поясни, — попросил я, глядя на ворох дотлевающих тряпок. Как ни прикидывай, это не было похоже на вишню, хоть бразильскую, хоть китайскую, — груда пепла, несколько тлеющих лоскутов и все, хоть ты тресни! Лисса вздохнула. — Я работала в мастерской краснодеревщика. Там бывают полезны лю… существа с хорошим чутьем. Этот гроб, — китаянка постучала когтем по крышке, — сделан из бразильской вишни, ятобы. — Ты штобы? — Ятоба, это второе название этого дерева. — А она чего, сильно магическая? — Если ятоба и обладает магическими свойствами, то мне про таковые неизвестно. Я знаю лишь, что это крайне твердая порода древесины. Из неё получается отличный паркет… — …и гробы, — закончил я. — Что ж… кто-то проявил похвальную предусмотрительность… но все же недостаточную. — Надо было прятаться в огнеупорный шкаф, гы-гы, — фыркнул Толстяк. — Когда я ходил с троллями Косолапого — давно, еще за пару лет до Кривоклыка, — они как-то сперли один такой ящик из банка в Сан… Сан… не помню, сан-чего-то там, короче. В железке весело звенело, там лежали четыре тыщи долларов, но мы до них так и не добрались. Три дня таскали по пустыне, извели уйму пороха. А в итоге все равно пришлось бросить, когда на хвост села кавалерия. — Что ж, — задумчиво произнесла девушка, — теперь мы знаем, кто ехал в караване. — Скажи это вслух, — буркнул я. — Мой бедный голова не мочь думать. Лисса пожала плечами. — Вампиры. Это ты хотел услышать? — Нет, — мотнул я головой, — не хотел. Но подозревал, что твой ответ мне совершенно не понравится. Собственно, я начал думать о кровососах еще пару минут назад, когда обнаружилось отсутствие крестов на трупах. Это была ниточка с хороший трос размером, а еще одну я заметил сам — на покойниках не было и унции серебра. А ведь житель Пограничья без серебра, это как эскимос без мехов. Когда же я увидел первый гроб, все стало просто и понятно… ну, почти. — Интересно, почему они здесь оказались. — Патамучта у них мозги засохли Эпоху назад! — пренебрежительно заявил гоблин. — Десять охранников на пять фургонов! Ы-ы-ы, даже люди не настолько тупы и самоуверенны… обычно. — Может быть, зеленый, ты и прав… — медленно начал я. — Какого еще орка «может быть»! Я всегда прав! — …но не это сейчас важно. Есть гораздо более занятный вопрос — чего испугались орки? — Нет, — неожиданно возразила Лисса. — Есть еще более важный вопрос. Кто стонал? — У-у-ук! Гоблин подпрыгнул и начал бегать по фургону — со стороны могло показаться, что его начали кусать за ноги маленькие невидимыевампирчики. Впрочем, необязательно невидимые — туча пепла и сажи, которую Толстяк заставил взметнуться… Кр-р-нанг! Когда ЭТО началось, я не поверил своим глазам. Толстяк, наверное, тоже, потому и не успел выпрыгнуть сразу. А потом стало уже поздно — вслед за колесами с правой стороны у повозки отвалилось днище, и гоблин рухнул вниз, скрывшись в сером облаке. — Говорят, — Лисса, развернула ушки, прислушиваясь к доносящимся из облака проклятьям, — что никакой справедливости в мире нет. А то, что иной раз принимают за её проявления — не более чем извращенное чувство юмора судьбы. — Может, и так, — кивнул я. — Но сейчас я очень доволен. Этот гоблин… — Ш-ш-с! В наступившей тишине и я смог отчетливо расслышать его — тонкий, всхлипывающий стон. Тот самый. Он повторился еще раз, затем из серой тучи донесся глухой удар, хруст, скрежет… а затем из неё вылез черный и злой гоблин, тащивший за собой большой сундук. — Оно — тама! — объявил он и плюхнулся на задницу с видом Колумба, минуту назад открывшего Америку, Индию и Китай с Африкой в придачу. Судя по донесшемуся из сундука всхлипу, Толстяк не врал. Хотя верилось в это с большим трудом — потому что это был именно сундук, а не поминавшийся гоблином огнеупорный шкаф, и он выглядел… сгоревшим. Полностью — я обошел его по кругу, и везде была одна и та же картина. Собственно, сейчас это была скорее клетка из стальных полос, на которых кое-как держались остатки дерева. Но как тогда… — Может, он… в смысле, оно спряталось туда уже после пожара? — предположил я вслух. — Не забыв закрыться снаружи на подвесной замок? — уточнила китаянка. — Интересное предположение. — Ну чего, смотреть бум? — осведомился гоблин. — Или все-таки ну его? Мы с Лиссой переглянулись. Китаянка медленно качнула головой, я согласно кивнул… и зацепился взглядом за светлую искру в оставленной сундуком борозде. Наклонился, поднял, стер пепел — и ошеломленно уставился на маленький крестик с обрывком цепочки. — Похоже, — мой собственный голос показался мне чужим и незнакомым, — это выпало из сундука. — А ведь он серебряный, — Лисса дернула носом, словно принюхиваясь к чему-то. — Значит… — Толстяк! Гоблин уже заносил топор. Удар снес замок — вместе с изрядной частью крышки. Похоже, кузнецы орков неплохо знали свое ремесло, и я сделал мысленную зарубку: при встрече с владельцем такого топора или чего-то похожего — держать дистанцию и ни в коем случае не пытаться парировать удар ружьем! Затем крышка открылась.* * *
— Черт-черт-черт-черт… Я даже не сразу понял, что бормочу — не забывая при этом истово креститься. Господи-Исусе-черт-черт-черт… Мне было семь лет, когда старый Хью Бергман сгорел в своей хибаре. Он построил её на отшибе и жил в ней один, деля свое время между браконьерством и самогоноварением. В ту ночь он, как говорили в толпе, тоже наверняка был мертвецки пьян — и отошел в мир иной, так и не протрезвев. Ну а я еще долго просыпался в холодном поту, в очередной раз увидев во сне зловещий черный костяк с бутылкой в обуглившихся пальцах. Теперь у меня появился еще один персонаж ночных кошмаров. — Невероятно, — прошептала Лисса. — Как оно еще может стонать… ведь легкие должны быть сожжены напрочь. — Сдается мне, это все-таки она. — Гоблин, вывернув голову почти к плечу, разглядывал скорчившееся в сундуке тело. — А насчет стонать… подруга, ты лучше скажи, как она вообще жива? Кровососы, канешна, ребята на редкость упорные, когда речь заходит про помирательство, но с пламенем не дружат совершенно. — А с чего ты взял, что это… что она — вампир? — Да ты на клыки посмотри! Я сделал большую глупость — посмотрел. Толстяк был прав, клыки были — безгубый рот позволял вдоволь налюбоваться ими всем желающим. Лучше бы я в этот раз поверил гоблу на слово… ох… — Обычный вампир не вынес бы и десятой доли этого, — холодно сказала китаянка. — Человек продержался бы дольше… но не настолько. — Может, оборотень? — предположил я. — Я бы почувствовала. И потом… — Она шевелится! — Не думал, что гоблины умеют визжать, но сейчас Толстяк именно взвизгнул — и, отскочив от сундука, шлепнулся на задницу. — Ну, что уставились! Пристрелите её скорее! Я уже почти дожал спуск — но, как ни странно, именно истерический крик гоблина заставил меня убрать палец за скобу. — Нет. — Эй-парень, да ты спятил! А если она прыгнет… — Зеленый, уймись! — рявкнул я. — Она и шевелится-то едва-едва. — Возможно, — тихо сказала Лисса, — это и в самом деле лучший выход для всех. В том числе и для неё. — Знаю, — так же шепотом ответил я. — Но… черт возьми, она сумела как-то дождаться нас. И просто вот… взять и выстрелить… это несправедливо. На самом деле спроси меня кто сейчас — и я не смог бы внятно сказать, что именно так задело меня. В конце концов, это был всего лишь вампир, пусть даже и носивший когда-то крест. Просто еще один кровосос. Так ли важно, есть у него церковная лицензия или нет? Дьявольский волк не в силах стать настоящей божьей овечкой, рано или поздно естество возьмет верх и тогда… Выбор невелик: либо церковные печати выполнят свое предназначение, либо на волю вырвется еще один монстр, жаждущий сполна расплатиться за годы воздержания. Я снова начал поднимать револьвер — и снова опустил его. А может, все дело было в том парне, Мэлоуне? Там, в салуне Хавчика, я не сделал ничего — просто сидел и смотрел. Нет — еще и радовался, что шериф прошел мимо. Это ведь так естественно — радоваться, что на виселицу тащат не тебя, а кого-то другого. Не родня, не даже друг… он был для меня никем. И не спросят меня в этот раз: Кейн, где же брат твой? Нет, дело все же не в Мэлоуне. Он уже стал прошлым, горстью разлетевшегося по ветру праха. А я — я жив. Потому что тогда — молчал, и теперь то молчание нашептывает из-за плеча: за тобой должок, эй-парень! — Справедливость?! — Китаянка дернула ухом. — Вспомни, что я тебе говорила минуту назад. Никакой справедливости нет, есть только шутки судьбы — а это жестокий бог. — Наверное, так и есть… — И мы действительно ничем не можем ей помочь. — Ну разве что ты захочешь сам попробовать сдохнуть вместо неё, — подал голос Толстяк. — Ыгы. Канешна, за последние пару дней ты малость усох, но если тебя потом нести, шесть-семь пинт крови нацедить можно. А если прикопать прямо тут, можно и все десять. — Хорошо у тебя глаз намётан, зеленый… — пробормотал я, чувствуя, как поминаемая жидкость заставляет кончики ушей предательски краснеть. — Ну так у вас, людей, кожа-то тьфу, тоньше бумаги, — пустился в объяснения гоблин. — Бывало, пальцем ткнешь, и как хлестнет… замаешься потом отстирывать. Глупо, но у меня задрожали колени — словно я уже потерял те самые шесть-семь пинт крови. К счастью, в паре футов от меня валялся какой-то бочонок, судя по чистым бокам, выброшенный из повозки еще до пожара. Кое-как перетягивая ноги, я все же доплелся до него, поставил стоймя и сел, пытаясь унять эту идиотскую, неизвестно зачем и откуда взявшуюся дрожь. Во рту было сухо и горько, а на душе — просто погано. — Он прав, Кейн. — Китаянка как-то неловко двинула рукой, словно хотела коснуться моего плеча, но в последний миг не решилась. — Даже умей она восстанавливаться на уровне высших вампиров… ей нужно много крови, больше чем в нас троих… четверых, считая мула. Увы, компаньон, — это была всего лишь очередная шутка судьбы. — Знаю, — кивнул я. — Но… понимаешь, Лисса, иногда так хочется, чтобы случилось чудо. — Понимаю. Лисса все-таки положила руку мне на плечо. Сжала пальцы — не сильно, а просто… и, отпустив, пошла к повозкам. Пройдя с десяток футов, она остановилась, глянула на меня — я как раз поднял голову и заметил, как глаза моей компаньонки вспыхнули ярко-алым отблеском. — Чудо?! Я и моргнуть не успел, как она подскочила ко мне и, схватив за шиворот, дернула вверх, словно нашкодившего котенка. — Ты хочешь чуда?! Сотвори его! Когда твой компаньон посреди Запретных Земель лишается рассудка — это плохо. Особенно, когда этот компаньон оборотень, который запросто может порвать своего невезучего напарника на очень мелкие тряпочки. — Ну, давай же. — Лисса нетерпеливо встряхнула меня, и я с тоскливым отчаяньем подумал, что спасти меня действительно может лишь чудо. А затем посмотрел вниз, на предмет, послуживший мне стулом. Это был небольшой, галлонов на десять бочонок. Надпись на крышке была длинная и вдобавок на каком-то французском. Но два слова все же были мне знакомы: Cru Rouge, в переводе на человеческий, красное вино. И тут до меня дошло. — Ты… ты… ты хочешь, чтобы я превратил это вино в Кровь Христову?! — Именно! — Ты точно сошла с ума! — заключил я. — Таинство святого причастия, это… это… и потом, я ж ни разу не священник! Я и на праведника-то не тяну! — У тебя есть крест! — отчеканила китаянка. — У неё был крест. Если ты действительно веришь в своего бога — давай, проси у него чудо! Сейчас для этого самое подходящее время, место и повод! Это был полнейший бред, и я должен был так и сказать этой глупой девчонке! Должен был… проклятье, да я бы мог до заката с ней спорить! Но я опустился на колени, вытянул из-под рубашки крестик и, до боли сжав его, принялся вспоминать слова молитвы.* * *
— Не трогай его. — Что значит «не трогай»?! Он так еще долго может сидеть! Слова доносились откуда-то издалека, хотя произносившие их неясные тени перетекали с места на место всего лишь в паре футов от меня. — Дай ему еще немного времени. Не каждый день простому человеку удается совершить чудо. — Не каждый день в караване вампиров удается с полпинка найти бочонок с кровью — это ты хотела сказать? — Ты не можешь этого знать. — Верно, подруга, только и ты не можешь этого знать! Вы ведь не вскрывали бочонок ДО молитвы?! На редкость бессвязной, к слову — будь я людским богом, за такой бред поленился бы головастика в лягушку превратить. Мозг возвращался в обыденность медленно, словно нехотя. Вот пришла память и, лениво зевнув, бросила на стол карточный веер обрывков-картинок. Молитва — горячечно-бредовая, как верно сказал гоблин. Выстрел. Терпкий запах от ударившей из дыры красной жидкости. Жуткое черно-красное существо, жадно приникшее к бочонку. Я стою, разинув рот, и смотрю, как черная корка начинает вдруг отваливаться, а под ней — чистая розовая кожа и этих розовых пятен становится все больше, они сливаются. И вот уже передо мной стоит не ночной кошмар из самой преисподней, а юная девушка, почти девчонка, с короткими белыми волосами… и клыками. Вот на этом-то месте я и выпал. — Не трогай его! — Ладно, трогать не буду. Секундой позже я почувствовал, что в мой нос впихнули две динамитные шашки. С очень коротким шнуром. — А-а-пчхи! А-апчхи! Да какого… а-апчхи! — О, гляди, как сработало! — прокомментировал гоблин, завязывая тесемки кисета. — Враз ожил. И харя покраснела, и запрыгал не хуже кролика… — А-а-пчхи! А-апчхи! — Он еще долго будет чихать? — А-а-пчхи! — Похоже, я переборщил с травкой! — Толстяк был на удивление самокритичен. — А эй-парень оказался хлипче, чем я думал. Чихать-то ладно, против курева нашего помола ни один тролль еще не устоял, а вот блевать… пойду, найду ему тряпку какую… «Лучше пойди, выкопай себе могилу», — хотел сказать я, но не смог. Мне было плохо. Нет, не так — мне было просто ужас как плохо. Примерно между «не трогайте меня, дайте сдохнуть самому» и «сделайте доброе дело, пристрелите меня!» Потом кто-то поднял меня за воротник, попытался поставить на ноги, а когда это не получилось — посадил на землю, сунул в руку какую-то мокрую тряпку и вылил на макушку остаток воды из бурдюка. Я потер лицо — грязь при этом больше размазалась, чем стерлась — и начал понемногу обращать внимание на окружающий мир. — Как ты? — Внутри — паршиво, а снаружи, — тебе виднее. — На зомби ты сейчас похож больше, чем на живого, — сказала китаянка. — Но это пройдет. — Угу. А где… она? — У тебя за спиной. Я медленно повернул голову — и очень быстро вернул её в прежнее положение. Не стоит подглядывать за девушкой, которая выбирает юбку. Особенно если эта девушка — вампирка. И вдвойне особенно — если к выбору рубашки она еще не приступала. — Ты с ней уже говорила? Она что-нибудь рассказала о себе? — Не так уж много. Эти, — кивок в сторону фургонов, — похитили её у отца. — Отца?! В смысле, настоящего?! Ты уверена, что вы друг друга поняли? Я не числил себя великим знатоком вампиров, но факт, что им не дано иметь нормальное потомство, проходил по разряду общеизвестных. — Английский для Венги не родной, как и для меня, — сказала китаянка. — Она из Франции. Но, думаю, мы с ней правильно поняли друг друга. — Венга — это её имя? — уточнил я. — Её имя Veng…[276] в общем, я не могу это правильно выговорить. — И она от самого Парижа сидела в этом сундуке??? — Это можешь спросить у неё сам. — И спрошу, — я коснулся лба. Жара вроде не было… а может, и был. Просто все было горячим — лоб, пальцы, песок вокруг и воздух над ним — горячая патока, с трудом протискивающаяся в легкие. Чертова пустыня. — Лучше скажи, что мы с ней будем делать? — вмешался подошедший гоблин. В лапе у него был здоровенный кусок сырого мяса — и я очень понадеялся, что не узнаю его происхождение. — Покажем дорогу к Малкольму, разумеется, — удивленно сказал я. — А что еще? — Она может не успеть, — возразила Лисса. Я глянул на небо. Солнце уже миновало зенит, но до его захода еще оставалось часов шесть. — Успеет. Мы шли с грузом, она пойдет налегке. И потом, что еще мы можем сделать? Оставить здесь? — Взять с собой. — Ы-ы-ы?! — Это выдохнул Толстяк, но и я был примерно того же мнения. — Не могу поверить, что ты это сказала. Мне казалось, ты ей… сочувствуешь. — Так и есть, — подтвердила Лисса. — И я не понимаю вашего удивления. Жара, подумал я, все дело в этой проклятой жаре. Наверное, это и есть главный секрет Запретных Земель — здесь опаснее всего не монстры, не зеленокожие и даже не Дикая Магия, а жара. Она сводит с ума людей и нелюдей, заставляет их совершать один идиотский поступок за другим — и рано или поздно это заканчивается костяком среди песков. Точно-точно. Вот, например, я сейчас стою посреди пустыни в компании гоблина, оборотня и вампира — впору от страха помирать, а у меня всех мыслей: ну и припекает же… — Компаньон, — вкрадчиво начал я, — возможно, ты позабыла, но мы идем в глубь Запретных Земель. Тебе не кажется, что это далеко не самое безопасное направление? — Кейн, а тебе не кажется: если мы поможем этой девочке выжить, она, в свою очередь, поможет нам? — Но чем?! — Я хорошо фехтую. Еще одна любительница подкрадываться со спины. Мало мне было гоблина с Лиссой… Повернувшись, я увидел спасенную нами девушку… и, кажется, сумел не покраснеть. Хотя повод был… и его было много. А одежды на вампирке — наоборот. Блузка без рукавов и короткие штаны — в приличном обществе такой наряд годился разве что в качестве первого слоя нижнего белья, под роскошное платье. Конечно, до ближайшего приличного, даже с большой натяжкой, общества было миль сто — сто пятьдесят, но все же… — Меня учил отец. Хотел, чтобы я стала охотником на вампиров. Все это произносилось негромко, до неестественности ровным тоном — и оттого звучало еще более жутко. — Вот как… Я, наконец, собрал в себе достаточно храбрости, чтобы смотреть ей в лицо. Глаза в глаза и все такое. В конце концов… черт! Это была плохая, нет, очень плохая идея. Вместо нормальных зрачков у нашей «находки» имелись звездочки — шесть или семь скошенных по часовой стрелке лучей. — А стрелять, — прочавкал Толстяк, — папаша твой учил? — Нет. — Звездочки на миг потускнели. — Граф учил меня фехтованию. Еще были танцы, алхимия, математика и шахматы. — И все? — удивилась Лисса. — Граф? — это одновременно с ней выдохнул я. — Мой отец. Все должны были называть его «Ваше Сиятельство», — пояснила девушка и, повернув голову к Лиссе, добавила: — Вышивание крестиком. Мне доводилось встречать людей, имена которых звучали куда страннее, но графов среди них не числилось. Как, впрочем, и других представителей аристократии. Так что секунд пятнадцать я тщетно пытался представить себе графа Вышивание Крестиком, пока до меня не дошло, что финальная часть ответа относилась к вопросу Лиссы. — Довольно странный набор для юной дворянки, — задумчиво сказала китаянка. — Как, впрочем, и выбор профессии. — Странный? Чем? Так и не дождавшись ответа — Лисса, судя по её виду, на какое-то время забыла не только английский, но и китайский — вампирка снова повернулась ко мне. — Мои шпаги где-то здесь. Найдите их. — Уже бегу, ы-ы-ы, — фыркнул Толстяк, вгрызаясь в мясо. — Прям ног не чую. Лично мне мысль о беге нравилась. Куда-нибудь подальше от этой дружной компании, где только и ждешь, что кто-то кому-то начнет перегрызать глотку. — Ты не бежишь, — констатировала вампирка после примерно минутного разглядывания гоблина. — Ты грызешь конину. — Какая наблюдательность, ыхы. — Беги. Гоблин, конечно же, и не подумал сдвинуться даже на полшажка. В какой-то миг я испугался — не останемся ли мы без проводника? Судя по наглому поведению, гобл рассчитывает продержаться секунды две-три, а там и мы с Лиссой подоспеем. Трое на одного — это уже залог победы. Правда, обычно речь не идет о сытом вампире, с необычными даже для вампиров способностями. Впрочем, беловолосая решила эту задачу по-своему. — Твой слуга не подчиняется мне, — заявила она. — Прикажи ему. Я живо представил Толстяка в черном фраке, с подносом в лапах, протяжно запевающего: «Ваш ко-о-офе, са-а-ар!» Зрелище, способное украсить собой любой великосветский прием — если вы жаждете полюбоваться, как ваши гости спасаются бегством через окна. — Этот зеленошкурый мне не слуга, — вздохнул я, — а наказание, ниспосланное Господом за грехи мои, прошлые и будущие. По большей части — будущие. — Ы-ы? Эй-парень, может, мне брать с тебя за это дополнительную плату? Индульгенции нынче в цене и к тому же… ты чего на меня так уставилась?! — Беги. Гобл нарочито медленно упихал себе в пасть остаток мяса, вытер лапы о пузо и начал громко чавкать. — Толстяк… в самом деле, сходил бы ты, поискал… — Шо-о-о?! — …чего-нибудь ценное, компактное и легкое, — договорил я. — Ну, что-то вроде золота, камешков разноцветных. Ко всем остальным, включая меня, это тоже относится. Все, что найдем, стаскиваем, — я топнул ногой, — сюда! Давайте выпотрошим этот караван. — А-а… так бы шразу. Шавшем другой рашговор, эй-парень… — Да, и вот еще что, зеленый — шпаги, о которых говорит эта девушка — ценное. Усек?* * *
— Ты слишком легко нарядилась, — сказал я и, натолкнувшись на удивленный взгляд, пояснил: — Много незакрытого пооставляла. — Солнечный свет для меня не опасен, — возразила Венга. — Как и для людей. А в бою лишние тряпки могут помешать. — Для людей? — повторил я. — Мисс, под здешним солнцем даже мексиканцы стараются закутаться по самое сомбреро. Посмотри на меня… на Лиссу. — Но ваш гоблин раздет. — Ты — гоблин? — осведомился я. — Нет? Тогда найди рубашку с длинными рукавами. А еще лучше — попроси об этой услуге Лиссу. — Она одета не лучшим образом. Много лишнего. Кажется, её манера разговора начинала меня всерьез раздражать. Нет, не так — её манера ду-умать! И я сильно подозревал, что дело тут вовсе не в вампиризме — иначе бы последнего вампира прибили Эпохи две назад. Когда вроде бы похожее на тебя существо складывает два и два и при этом получается то пять, то девять — это во-первых, очень заметно, а во-вторых, жутко бесит. — Лисса в своей одежде пришла на эту поляну сама и без единой царапины. — Тут я слегка приукрасил дело, проклятый кустарник даже оборотня заставлял то и дело шипеть сквозь зубы. — Ты же приехала в сундуке, едва не сгорела заживо. А теперь зададимся вопросом — кто же из вас двоих лучший боец? Девушка молча развернулась и направилась к дальнему фургону, где в облаке пыли изредка мелькало красное пятно. Зачем Лиссе понадобилось так тщательно разбирать, вернее, раздалбливать в прах именно эту повозку, я не знал. Хотя и надеялся, что поговорка «деньги не пахнут» перестает работать, когда в игру входит волчий нос. — Решил все-таки тащить её с собой? Гобл как раз приволок очередную охапку трофеев и теперь разглядывал дело лап своих — кучу высотой добрых полтора ярда. По его морде было видно, что Толстяк медленно, в тяжких муках рожает мысль: все это нам не утащить! — и упомянутая мысль наполняет его тушу горечью. — Ы-ы-ы-ы… — Скажи, зеленый, — произнес я, — ты хоть иногда пробовал постичь разницу между «ценное, компактное и легкое» и «все, что попадется под руку»? — Ты не гоблин, — Толстяк осуждающе покачал головой, — тебе не понять. Ты всего лишь еще один зажравшийся человечишка. Тут… целое племя могло бы пить неделю, не просыхая! На самом деле я как раз вполне понимал его. Пусть Кейн Ханко и не был нищим дикарем, но пареньку из захолустья тоже не часто выпадает случай постоять рядом с грудой трофеев — а затем повернуться и уйти прочь. Я бы тоже мог прикинуть стоимость этой кучи в коровах или овцах — а толку? Сильнее захочется сделать глупость, вот и все. — Верно, я не гоблин. Поэтому в Запретных Землях меня в первую очередь занимает вопрос: как сохранить шкуру целой? — Мы могли бы в несколько ходок перетаскать все это добро парой миль дальше и хорошо прикопать. — Именно так я и собираюсь поступить, зеленый… — Чо, правда? — похоже, гобл не поверил своим ушам. И правильно сделал. — Истинная, Толстяк, истинная. Но только не с «все это добро», а с тем, которое «ценное, компактное и легкое». Исключение, — подойдя вплотную к гоблу, я ткнул пальцем в его новый пояс, — будет сделано только для оружия. — Но, эй-парень… — Никаких «но», гоблин. Шутки закончились. Мы лезем к черту в пасть, и свинец пуль для меня сейчас дороже золота. Толстяк тяжело вздохнул. — Схожу, проверю еще раз седельные сумки. Мало ли… После ухода гоблина я попытался вернуться к прерванному еще вампиркой занятию — переборке кучи ружейных патронов. Но теперь что-то мешало мне спокойно работать, нарушало сосредоточенность — дурацкое чувство, когда непонятно что грызет изнутри. Промаявшись минут десять, я отложил наполовину заполненный патронташ, встал и огляделся. На вид ничего не изменилось. Небольшая поляна посреди колючего кустарника, бурый от пепла и крови песок, а в небесах — солнце и полдюжины стервятников. Гоблин, как и обещал, потрошит сумки, а девушки… — я сглотнул, — закончили переодеваться. Обе — Лисса решила последовать моему примеру, обзаведясь пончо. Песочно-желтым, с красными полосками… хотя какая разница, подумал я, к завтрашнему полудню оно будет, как и мое, цвета пыли. — Сунь-цзы учит, — донеслось до меня, — что самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска. — А этот Сунь-цзы часто дрался с вампирами? — Не знаю, — неуверенно произнесла Лисса. — Возможно, что с ними он вовсе не воевал. — Заметно. — Венга! — позвал я. — Подойди. Надеюсь, мисс графине не взбредет в голову требовать какого-то правильно-дворянского именования? У нас тут все-таки Новый Свет и демократия… — Теперь стало хорошо? Что ж, мой совет был выполнен — она подобрала рубашку с длинными рукавами. А еще — с кружевными манжетами, глубоким вырезом на шнуровке и розовой вышивкой. — Стало… значительно лучше, — я предпочел увильнуть от прямого ответа. — Можно пару вопросов? — Спрашивай. — Эти вот… — я указал на ближайший гроб, — откуда они взялись и чего тут забыли? — Балканы. Не знаю. — Так… В натащенной нами куче трофеев была фляга — я лично приволок её туда, предварительно удостоверившись в содержимом. Хорошее абрикосовое бренди — три-четыре глотка, и ты вновь чувствуешь себя готовым к разговору с… — Эй, ты куда?! — Ты сказал «пару вопросов». Ты задал два вопроса. Я ответила. — Это был оди… — начал я и осекся. Действительно, «откуда» и «чего» можно было посчитать за два. А два — это как раз пара. Все верно, Кейн, старина и впредь не забывай — ты имеешь дело с человеком… с вампиркой, которую обучили математике. — Я хочу задать еще вопросы. Много вопросов, — уточнил я. На этот раз она села — прямо на песок. Меня при подобной попытке прижгло даже сквозь брюки, пришлось подстилать брезент… впрочем, сегодня у неё наверняка появилось особое мнение на тему: что такое горячо. — Давай начнем сначала. Ты говоришь, что эти вампиры явились с Бакланов? — Балкан. — Ну да. А эти Балканы — они же дальше, чем Китай, где-то за Европой, в России, на жутком севере… если правильно помню? — неуверенно закончил я. — Нет. Балканский полуостров находится на юго-востоке Европы. — Всегда подозревал, что у нашего географа неправильный глобус, — пробормотал я. — Ладно, едем дальше. Ты случайно не знаешь, почему они сорвались в такую даль с этих своих Бак… ну, откуда явились. — Они сотрудничали с турками. Султан позволял им охотиться на местных повстанцев. Когда турок погнали, эта территория отошла австрийской империи. — После чего вампирам там стало неуютно, — кивнул я. Кажется, что-то такое мелькало в газетах — не про вампиров конкретно, а вообще про турецкие дела. Всякие ужасы… которые, как выясняется, кое в чем были вполне реальны. Впрочем, никто у нас не уделял большого внимания заокеанским сплетням — даже сама газетенка, лепившая их где-то между сообщением об урагане в Канзасе и объявлением о пропаже девятилетней мисс Элли Смит. — И они решили перебраться в Новый Свет, подальше от инквизиции. — Они решили перебраться во Францию, — сказала Венга. — Сначала. Путешествовали под видом цыган. Один табор стал на земле отца, в двух лье от замка. Отец распознал их, вызвал охотников. Мы убили почти всех — и вампиров, и слуг. Не знаю — то ли она как-то передала мне обрывок своих воспоминаний, то ли просто сработало мое не в меру живое воображение — но я вдруг увидел зеленый луг, яркую ткань шатров… а вот языки пламени, наоборот, были почти невидимы в солнечных лучах. И — тела убитых вокруг. — Мы… — я замялся, — ты тоже там была? — Да. Самое жуткое в ней, подумал я, это все-таки голос. Не седые, словно у древнего старца, волосы, не звездочки на месте зрачков и уж точно не клыки, а голос — все время ровный, с одной и той же интонацией. Так мог бы говорить свежий зомби, хотя обычно у мертвецов проблемы с членораздельной речью. О вампирах я такого не слышал — да и, помнится, Мэлоун беседовал с шерифом вполне по-человечески — возмущался, злился и все такое. Интересно, а не могло быть так, что вампирка все же умерла от ожогов, а мы её… подняли? Зомби-вампир… чур меня, чур… и потом, она же надела крест. — Агент Ватикана не верил отцу, подозревал засаду. Нам прислали молодых охотников. Кто-то из вампиров сумел ускользнуть. Через месяц барон ворвался в наш замок. — Барон? — Так называл себя глава Семьи, которая была в этом караване. — Ну, с первой частью разобрались, — соврал я. На самом деле кое-какие вопросы у меня осталась, вернее, возникли по ходу разговора — но ничего такого, что не могло бы подождать. — Что привело барона со своей бандой в Запретные Земли? — Я уже отвечала на этот вопрос. — Что?! Вспомнил… ответ был «не знаю», верно? — Да. — А… ты ничего не хочешь добавить? Голос остался прежним, но вот в глазах у неё что-то дрогнуло. Удивление? Или восхищение тупостью собеседника? Подозреваю, что второй вариант ближе к истине. — Прошло две минуты. Я не узнала ничего нового. Бог создавал человека по своему образу и подобию, но сейчас я начал всерьез жалеть, что в этих чертежах не было предохранительного клапана. Чтобы как на паровозе — п-ш-ш-ш и стравил излишек пара. Промывание мозгов апельсиновым бренди пока спасало, но фляга была не такая уж большая. — Слушай, тебя что, всю дорогу от Франции держали в этом сундуке? — Только днем. По ночам сажали на цепь. — И что ты слышала при этом? Нет, стой, не отвечай на этот вопрос, — вовремя спохватился я, сообразив, что сейчас мне выдадут полное описание всех ночных звуков. Начиная от скрипа несмазанных колес и заканчивая отрыжкой у возницы. — Вампиры… хозяева каравана… что-нибудь говорили о цели своего путешествия? — Да. — И что же именно? — Они надеялись найти безопасное место. — Здесь?! В Запретных Землях?! — Не знаю. — Знал, что ты так ответишь, — пробормотал я. Интересно — могли эти вампиры страдать каким-то расстройством головы, причем заразным? Это многое бы объяснило. — Вопросы кончились? — Еще один, последний. Что или кто спугнул напавших на караван орков ты, конечно же, тоже не знаешь? — Не знаю… — Так и думал. — …но могу предположить. От неожиданности я едва не выронил флягу. — Ночью караван охраняли какие-то существа. Барон призывал их своей магией. В начале боя был похожий всплеск. — Долго же они просыпались, — заметил я. — Или… они были в фургонах или как? — Не знаю, — улитка вновь спряталась в раковину. — Я их не видела. — Но может… — Кейн! Подойди ко мне! Обернувшись, я увидел, что Лисса в своей любимой коленопреклоненной позе сидит на краю поляны и внимательно разглядывает что-то небольшое, бурое… издалека очень похожее на конский навоз. Вряд ли она хочет сказать мне что-то хорошее, тоскливо подумал я. — Ладно, закончим пока с вопросами. Тебе что-нибудь нужно? — Мои шпаги. — Ну, если найдешь, бери… — Уже нашла, — сообщила вампирка и, наклонившись, выдернула из трофейной кучи длинный кожаный сверток. — Но ты приказал складывать сюда все, что найдем. — Да, приказал, — пробормотал я. — Было дело. Черт, надо будет следить за языком, нет, надо будет очень внимательно следить за языком. Чтоб меня… Поднявшись, я залпом допил остатки бренди, уронил флягу и пошел — почти не шатаясь, честное слово! — «радовать» Лиссу. Впрочем, китаянка меня опередила. — У меня есть для тебя две новости, компаньон. — Хорошая и плохая? — Нет, — мотнула головой девушка. — Плохая и очень плохая. — Тогда начни с плохой. — Мы все умрем. — Просто замечательно, — вздохнул я. — Моя бесконечно счастлив. А что же тогда очень плохая новость? — Это может случиться сегодня до заката. С этими словами китаянка указала вниз, на землю, точнее, на предмет перед собой. Зрение меня не подвело — это действительно было здоровое конское яблоко, на котором остался смазанный отпечаток лапы. Длинная узкая ступня и четыре пальца… с когтями. — След костлявой гончей, — последние два слова Лисса произнесла — как выплюнула. — Не думала, что еще раз встречу этих тварей. Название прозвучало на редкость обыденно — и оттого показалось еще страшнее. — Тварей? — На поляне все затоптано, но, — Лисса начертила пальцем в воздухе круг, — я пробежалась по зарослям. Их было три, появились с северо-востока, помчались на юго-запад. — Думаешь, они спугнули орков? — спросил я. Отпечаток выглядел паршиво, интонации китаянки — еще хуже, но чтобы орки бросили такую уйму добычи, все должно быть по-настоящему плохо. — Кейн, — Лисса, наконец, отвлеклась от разглядывания навозного следа и посмотрела на меня, — скажи: если на тебя вдруг бросится тварь, выглядящая как помесь волка с аллигатором, но при этом размерами с бизона… ты побежишь прочь быстро или очень быстро? — Я очень быстро научусь летать.Глава 10
— Сегодня у стервятников удачный день, — сказал я. — Ы-ы, у нас тоже, эй-парень! — Гоблин хлопнул себя по бедру, где четверть часа назад болтался туго набитый кошелек — ныне похороненный под приметным кактусом. — А мог быть еще лучше, не реши кто-то сдернуть по-быстрому… Я уже раз двадцать успел пожалеть, что не позволил Толстяку навьючить на свой зеленый горб все найденное им барахло. Да хотя бы половину… или треть. Пусть бы попробовал, пусть. Шагов сто или двести — вряд ли его бы хватило на дольше. С другой стороны, оставался риск, что зеленошкурый свихнется от жадности — а затем и надорвется. Идти же по Запретным Землям без проводника было куда менее приятной перспективой, чем выслушивать очередное нытье этого самого проводника. К нытью-то я уже начал привыкать, да и на фоне разговорной манеры Венги даже гоблинские разглагольствования казались эталоном ораторского искусства. — Зеленый, ты хотел дождаться возвращения хозяйских песиков? — Этих, что ли? — Гобл направился было к лежащей у скалы туше, но на полдороге передумал и ограничился плевком. — Подумаешь… если с ней разделались даже эти тупари-орки… — С одной из трех, зеленый, только с одной. — Хошь пари, эй-парень?! Оставшиеся тушки валяются милей-другой дальше! Ставлю двадцатку, что эти дохлятины дольше не продержались! — Дурак, — презрительно бросила китаянка. — Костлявые гончие могут бежать по следу сутками. — Ыгы-ыгы, канешна, — осклабился Толстяк. — А я могу хлестать кукурузное виски месяц кряду! Разуй глаза, подруга! Лично я вижу только смердящий труп дворняги-переростка — и при этом ни одного дохлого зеленошкурого! — Увидишь, — пообещала Лисса, — и не одного. Им скоро придется дать передышку лошадям. Даже ваши хваленые мустанги не выдержат. — Два к одному, подруга! И я, — азартно выкрикнул гобл, — ставлю сорок, нет, сотню! — Принимаю! — быстро выдохнул я и тут же пожалел об этом. — Принято! Две мили, начиная с этого места. Если я вижу мертвых орков — ты утроишь свое, гы-гы, состояние. А если нет… — Но при этом ты не пытаешься закрывать глаза и глядеть в другую сторону, — добавил я. — Канешна-канешна, эй-парень, все по-честному! Гоблин и «по-честному» — сочетание из разряда трудновоспринимаемых. Хотя с этого конкретного гобла может статься. Я еще раз посмотрел на мертвую костлявую гончую. Пожалуй, Лисса все же чересчур сгустила краски. Вытянувшаяся в последнем прыжке тварь была крупной, больше среднего волка, но до бизона все же не дотягивала. Да и узкая, словно сплюснутая с боков пасть мало походила на крокодилью. Опасная зверюга, явно не из числа тех, с кем хотелось бы повстречаться нос к носу на лесной тропинке — но все же и не из разряда «жуть как страшно!». — Непривычно. Венга сидела, обняв колени, — по виду точь-в-точь маленькая девочка, разглядывающая трупик любимого щеночка. В туше перед ней было вообще довольно мало привычного, однако на всякий случай я решил уточнить: какая именно часть костлявой гончей заинтересовала девушку. — Что непривычно? — Концепция. Думаю, скрип моих мозгов был отчетливо слышен за сотню ярдов. Употребленное Венгой слово я знал, но вот приложить его к дохлой твари не получалось. Хвост, когти, уши — это понятно, а концепция? Похоже, тоскливо подумал я, мой личный черт на пару с ангелом решили: одного странного гоблина мало, чтобы по-настоящему развлечься с Кейном Ханко. Пришла пора кинуть в костер свежих дровишек — еще более странную девчонку. Которая пьет кровь и носит серебряный крест, не боится солнечного света и думает не как нормальные люди. Да и не как нормальные вампиры — тоже. Китайский оборотень, умный гоблин, неправильный вампир… может, купить шатер поцветастей, да устроить гастроли? — А можно подробнее насчет концепции? — Меня совсем иначе учили, — сказала вампирка. — Долго. Знать уязвимые места. Быть быстрее. Убивать одним ударом, потому что второго не будет. А тут было просто много стрельбы. — Так и есть, — с облегчением подтвердил я. — В тварь просто и незатейливо всадили пару фунтов свинца. Когда есть много стрелков и большая мишень — это работает. Если, конечно, мишенью не является дракон или что-то вроде него, добавил мой внутренний голос. На ящера уже нужен калибр побольше. Мне вспомнилась картинка из «Приключений драконоборца Жиля»: пещера, перед ней — герой, изготовившийся трубить в рог… и «притаившаяся» в кустах пушка с дюжиной гномов. Впрочем, в Старом Свете драконов и до пушек изрядно повыбили. — Малоэффективно. — Смотря как считать, — возразил я. — Охотников на вампиров — настоящих, а не вообразивших себя героями юных дураков, — мало и стоят их услуги недешево. Десяток-другой стрелков найти куда проще. — Охотники выполнят работу лучше. — Может и так. Но вспомни твоих «приятелей» из каравана. Венга задумалась. — Их застигли днем на открытой местности. Нетипичный случай. Я пожал плечами. — Они стали пеплом, а их слуги, — я кивнул на тушу, — мертвы. А вот мертвых орков мы пока не находили. И если не найдем, ехидно напомнил внутренний голос, кто-то станет беднее на полсотни монет. Кто-то, не умеющий сначала толком подумать, а уже после — раскрывать рот. Впрочем, на общем фоне последних дней пари с Толстяком выглядело чуть ли не образчиком трезвого расчета и благоразумия. Сначала я оставил в живых гоблина, затем напугал гнома, связался с оборотнем и как финал — спас вампира. Для завершающего штриха оставалось всего ничего — влюбиться в темную эльфийку и перепить вождя троллей. Или остаться наедине с вампиркой посреди Запретных Земель. Китаянка и гоблин уже отошли ярдов на сто, а по такой жаре даже ленивого мула догонять — проблема из проблем. Уверен, старик Ахилл, предложи ему выступить здесь, уполз бы в ближайшую тень и оттуда смотрел, как глупая черепаха рвется к заветному финишу. Уф. Из неё бы вышел отличный черепаший суп еще к середине дистанции. А вот из меня выйдет разве что похлебка. Пот заливал глаза, в голове вместо приличных мыслей назойливой мухой жужжала дурацкая песенка. Янки Дудль был в аду, говорит: «Прохлада». Кто живал на Вэлли Фордж, не боится ад… — Граф не доверял оружию дистанционного действия. И не учил работать с ним. На переваривание этой фразы у меня ушло секунд пять. — Существенный пробел в твоем образовании. — Я спросила. Граф дал мне пистолет и велел выстрелить в него. Больше вопросов не возникало. — Он что, увернулся от пули? — Нет. Разрубил её шпагой. Я понимающе кивнул. — Слыхал про такое. Берется старинный пистоль с кремневым замком, а пороху насыпается — ровно, чтобы пуля вылетела, а не выкатилась из ствола. Ловкость рук — и никакой магии. Вампирка промолчала, и я решил досыпать соли в суп. — У нас этот фокус показывали двое бродячих актеров. Знаменитый Олле-чего-то там, обнищавший потомок древнего рода, а второй был Гарольд Пятый или Шестой — тоже король в изгнании. Свою-то пулю они разрубили, что твой арбуз, а когда один парень из публики предложил им повторить номер с его револьвером — разом сдулись. Снова тишина в ответ. Похоже, что роль школьного учителя не очень-то мне дается. Впрочем, просвещение вампиров никогда не возглавляло список: «чем бы я хотел заняться этим летом и следующие лет двадцать-сорок!» Однако на самом деле Венга слушала меня очень внимательно. Выяснилось это почти часом позже, когда я уже успел сменить гоблина в головном дозоре, отшагать мили полторы, едва не провалиться в совиную нору — да-да, именно так! — и напрочь позабыть о разговоре с вампиркой. — Выстрели в меня. Будь я в этот момент верхом на лошади — наверняка бы выпал из седла. Все же и в хождении пешком есть какие-то плюсы. — Э-э… тебе так надоело жить? — Если решила отдать концы, — гоблин, разумеется, не мог пропустить наши реплики мимо ушей, — пуля тебе мало поможет. Но если настаиваешь, мы живо разложим для тебя костерок, верно, эй-парень? — Я решила попробовать, — пояснила Венга. — Попробовать что? — Разрубить пулю. Это прояснило ситуацию для меня, но не для Лиссы и гоблина — так что мне пришлось пересказать им наш недавний диалог. Толстяк был восхищен. — Клянусь задницей Спящего, бредовей идеи я не слышал уже с полгода! — заявил он. — Чем ты собралась отмахиваться, прутиками своими? — Это гномья сталь. — У него в кобуре — тоже! — фыркнул гобл. — Восемь дюймов ствола и уйма бездымного пороха в гильзе. Даже будь твой клинок закален в драконьем дыхании — пуля «максима» снесет его и все, что за ним окажется. — Нет. — Хочешь пари? Ставлю… — Пари не будет! — перебил я гоблина. — Потому что я не собираюсь зря тратить свои патроны. Стрелять будешь ты. — Ага, значит, мои патроны тебе не жалко, — тут же окрысился Толстяк. — Они же тебе даром достались… — А ты «Громового Кота» честно купил, что ли? — …и у тебя их больше, — договорил я. — Вы, людишки, по части скупердяйства переплюнете любого… — завел шарманку гоблин, прервался и, развернувшись к вампирке, с жадным интересом спросил: — Тебе куда целить, в бошку или пузо? — В этот сагуаро! — решительно сказала Лисса. — Ку-уда-а? — Компаньон, — вздохнул я. — Пожалуйста, попробуй забыть, что ты работала у краснодеревщика. А в следующий раз, когда тебе надо будет обратиться к гоблину, просто скажи: «в этот кактус»! …И ПОКАЖИ ПАЛЬЦЕМ — это уже был крик души. Мысленный, разумеется — но я был почти уверен, что Лисса его услышала. — Тут полно кактусов! — буркнул Толстяк, подходя к ближайшей помеси телеграфного столба и колючей проволоки. — Сюды, чтоль? — Да-да, в этот самый, — подтвердила китаянка. — И не вздумай «промахнуться». — Абыжаешь, подруга! — оскалился гобл. Он чуть отставил в стороны руки, пошевелил пальцами… хлоп, и правый револьвер уже в руке, хлоп — снова в кобуре, хлоп — то же самое с левым. Второй револьвер гоблин вернул назад с тройным обратным прокрутом, от чего я с трудом сдержал завистливый вздох. Мне такой фокус удавался два раза из десяти, в остальных попытках старый «рем» вырывался и улетал прочь. — С такой дистанции, — хлоп, — я могу, — хлоп-хлоп, — отстрелить иглу на твой выбор. — Стреляй. Шпагу вампирка не достала, ограничившись тем, что размотала оголовье свертка. Но и оказавшейся на виду рукояти хватило, чтобы мы с Лиссой дружно вскинули ладони к глазам. Серебряный цветок защитной чашки сиял,казалось, ярче самого солнца. И он был невероятно красив — сотканный из металлической паутины бутон. Один лишь гоблин оказался равнодушен и к блеску, и к совершенству работы неведомого мастера. — Ты бы достала свой прутик, ы-ы-ы… белогривка. Если Толстяк пытался вывести Венгу из равновесия или вызвать у неё хоть намек на эмоции, то провал гоблинской затеи был полным и окончательным. — Стреляй. Это было первоклассное шоу. Вспышка выстрела, грохот — и сверкающий полукруг, вставший точно на пути пули. И еще раз. После второго выстрела Толстяк уже не стал убирать револьвер и выпустил оставшиеся пули подряд, в довольно быстром темпе. Вампирка последовала его примеру, оставшись в стойке — и «парируя» выстрелы скупыми, почти незаметными движениями. А затем подошла ко мне. — Граф был прав. — Думаешь? — хмыкнул я. — Ну да, ты разрубила все пули. А теперь обернись. Удивительно, но вопроса «зачем» не последовало. Венга оглянулась — и увидела кактус. Кажется, дыры были сквозные, но точно я этого не знал — впрочем, они и без того выглядели достаточно паршиво, все двенадцать. — Похоже, — заметил я, поднимая дробовик, — в прошлый раз мое объяснение было недостаточно наглядным. Исправим это. Сдвоенный заряд крупной дроби сработал даже лучше, чем я надеялся — верхняя часть кактуса покачнулась и с глухим треском рухнула на землю. Вампирка молчала. — Подумай еще немного, — посоветовал я. — Говорят — помогает.* * *
— Оп-па! А вот и орки. Первая мысль была — я стал богаче на сотню монет! И я даже успел порадоваться ей — секунды три. Пока сам не вышел из-за скалы и не увидел их — верхом на мустангах, в бахромчатых куртках, боевой раскраске, с луками, ружьями, томагавками… их было много, и все они выглядели отвратительно. В смысле, они были живые. Встреча, похоже, была полной неожиданностью для обеих групп — взаимное разглядывание длилось секунд пятнадцать. Наконец один из орков опомнился и крикнул: — Бросай стрелялки! Когда на тебя почти в упор заинтересованно глядят черные зрачки стволов, подобные команды хочется выполнить очень быстро. Проблема в том, что делать это нужно далеко не всегда. — Слышь, зеленый, — прошептал я, — орки пленных как, варят или поджаривают? — По-всякому, — гоблин, кривясь, медленно расстегнул оружейный пояс и бросил его на песок перед собой. — Ты вот чего, эй-парень… Кейн… пока есть шанс — пристрели девок. Дальше уж как получится… если очень повезет, сдохнем в драке. Хотя, канешна, эти свиномордые будут очень стараться, чтобы у нас ни фига не вышло. В общем, я был примерно того же мнения — и уже начал поворачиваться к Лиссе. Но тут подала голос Венга. — Как пользоваться этим видом оружия? — Ы? — Тем, что ты бросил. Своевременность этого вопроса, на мой взгляд, просто зашкаливала. Пятнадцать, нет, двадцать баллов по десятибалльной шкале. — Эти штуки, детка, называются револьверами. — Гобл оказался достаточно безумен, чтобы подыграть вампирке. — Длинная трубка с дырой на конце — ствол, из него вылетают пули, чтобы сделать новые дыры. Изогнутая фигулина внизу — спусковой крючок, за него нужно дергать, чтобы пуля полетела. И так шесть раз подряд. Я достаточно понятно излагаю? — Нет. Но я все равно попробую. Осведомиться, что же именно Венга собралась пробовать в этот раз, я уже не успел. Впрочем, даже сумей я задать вопрос, а она — ответить, это ничего бы не изменило. Для начала я бы просто не поверил. Как не поверил своим глазам в следующий же миг. Резко пригнувшись, вампирка кувыркнулась через голову, перекатившись при этом через брошенный гоблином пояс. Б-бах! Треск дюжины выстрелов слился в один затяжной звук, перед вставшей на колено Венгой вспухло дымное облако. Все это заняло секунду или две, никак не больше — когда я перевел взгляд на орков, дым еще не успел толком расползтись. Орки выглядели очень удивленными, особенно та троица, что обзавелась новыми дырами в шкуре — еще бы, по плотному строю с двух десятков ярдов промахнуться сложно, для этого нужен особый талант. Гоблин сориентировался первым. — Назад!!! — проорал он, бросаясь за скалу. — Живо!! Совет был хорош, но у меня оставалось еще одно незаконченное дело. Приклад в плечо, выдох и заряды картечи выметают из седел пару орков напротив. Затем одна маленькая женская рука с совершенно неженской силой дернула меня за плечо, едва не оторвав рукав заодно с содержимым. Я отлетел за скалу, каким-то чудом сумев удержаться на ногах. Еще через миг в прикрывший нас камень ударило, судя по эффекту, небольшое пушечное ядро — скала ощутимо вздрогнула, сверху сыпануло крошевом. — Куда тебя ранило? — А? Похоже, кусок времени проскочил мимо меня незамеченным. По крайней мере ничем иным я не мог объяснить, что мой дробовик уже в лапах гоблина, у меня же в руке «Громовой Кот», а Лисса, с ног до головы перемазанная в чем-то темном, больно сжимает и так вывихнутое плечо. — Ты весь в крови! — Что?! — Ты весь в крови! — А-а… ты тоже. — Куда тебя ранило?! — Не знаю! А тебя?! Отчаявшись добиться от идиота-собеседника ответа, мы дружно перешли к взаимному беглому досмотру — и так же дружно получив схожие результаты, точнее, их отсутствие, вернулись к прежнему, проверенному временем способу. — Куда тебя ранило?! Ну же, отвечай! — Да заткнитесь вы! — рявкнул гоблин. — Вот послал же Сидящий… на вас обоих ни царапины! Это Барану не повезло. Бабах! Переждав очередной залп, я глянул вбок. Да уж… похоже, что в арсенале у орков отыскалось целых две пушки. Одна из них сейчас пыталась продолбить скалу, вторая же превратила беднягу мула в неаппетитно выглядящий бифштекс. В другой момент я бы, наверное, нашел для него пару добрых слов, но сейчас испытывал главным образом раздражение. Чертов мул перед смертью успел повернуться боком, причем неправильным боком. И теперь в изрешеченных мешках тихо булькал, утекая, наш запас воды, а притороченные к седлу карабин и два «винчестера» оказались погребенными под тушей. Бам! Бам! Гоблин умудрился не просто высунуться из-за камня, но и пальнуть. Донесшиеся вопли ярости поведали, что картечь не пропала зря. — Что там творится? — Как обычно — ругаются. Похоже, ты или белогривая, — гоблин оскалился, — уложили вождя. Теперь свиномордым нужно решить, кто среди оставшихся самый горластый… ну а мы пока поживем. Как тебе перспективка пожить лишних минут пять, эй-парень? — Хреново, если честно, — признался я. — Ы-ы, сразу видно, не умеешь ты радоваться жизни. Гляди — у тебя есть бухло во фляге, баба под боком и целых пять минут — какого тролля еще надо для счастья? Я начал открывать рот для ответа, но в этот момент прямо на мою голову свалился кусок скалы… или что-то еще более костлявое. — Целых две бабы, — поправился гоблин. — Твои револьверы. — Вернулись к папочке, ы-ы-ы, — осторожно прислонив дробовик к скале, гобл выудил из кармана горсть патронов и принялся за перезарядку. — А ты сильна, белая. Был уверен, что тебя пришпилят. — Меня сложно убить, — сухо произнесла Венга. — Мы уже знаем, — усмехнулась Лисса. — Кстати, у тебя в боку стрела. Опустив голову, вампирка посмотрела на торчащий между ребрами обломок стрелы, схватилась за него и резко дернула. Судя по появившейся гримасе, результат не доставил ей удовольствия. — Стой на месте. — Лисса, опустившись на колено, быстрыми движениями прощупала окрестности раны прямо сквозь ткань рубашки. — Так… понятно… наконечник зазубрен. Он тебе сильно мешает? — Сейчас — нет. — Тогда оставь его в покое, потом вырежем. Запаха нет, значит, яда в ране тоже. — Яды на меня не действуют. — Ы-ы, еще как действуют, — возразил гоблин. — Особые, канешна. Старый Ойхо первый был мастером по этому делу — варил, бывало, такую отраву, что и демоны от одного вида мёрли. Просто щас эти свиномордые не сразу поняли, что имеют дело с кровососом. Но честно пытались, верно? — Плохо пытались. — Ы-ы, тогда почему ты им бошки не посрывала? Прыг-скок, и все. — Колдун. — Шаман, — поправила китаянка. — Не очень сильный, но умелый и с хорошими амулетами. Я чувствую его магию — он держит наготове какое-то замедляющее заклятье. — А толку? — гобл сплюнул. — Ну, теперь мы знаем, что у свиномордых кто-то шаманит. Вот если б ты могла чего-нибудь намагичить в ответку… — Могла бы — сделала! — огрызнулась Лисса. — Послушай, — начал я, — если ты перекинешься… мы с Толстяком попробуем отвлечь их, а вы с Венгой атакуете с флангов… — …зайдете им в тыл, перережете пути снабжения и принудите к сдаче на капитуляцию! — перебил меня гоблин. — Эй-парень, кем ты тут себя вообразил, Билли Шерманом? — У тебя есть лучшие идеи, зеленый? — Да, и я их тебе уже высказывал. — Заткнитесь! — неожиданно рыкнула Лисса. — Вы, оба! Дайте мне подумать. Я пожал плечами и развернулся боком — так, чтобы видеть проход между камнями и как можно большую часть склона за ним. Особого проку в этом не было. Если орки решат обойти гору, все будет кончено быстро — мы окажемся без прикрытия, как на ладони. Впрочем, и это — лишнее. Как только у них окончатся выборы, новый вождь заорет: «Джеронимо!» — и нашу четверку попросту затопчут. И весь вопрос — скольких мы… — Шзд ыгырм… чтоб меня… В голосе Толстяка звучало даже не удивление — потрясение. Я начал поворачиваться обратно, но было уже поздно. Это был не просто волчий вой. В Кентукки мне часто приходилось выслушивать волчьи арии, как сольные, так и в хоровом исполнении. Обычно выступления проходили не ближе соседнего холма, но два года назад, возвращаясь поздно вечером от дяди Айвена, я услышал, как стая шла по следу — моему следу. Тогда выстрел старого «рема» убедил хищников, что у добычи слишком острые зубы, но и я остаток пути шарахался от каждой тени. Сейчас же вой раздался прямо у меня за спиной. Клянусь, разорвись там динамитная шашка, моим нервам это стоило бы меньше. По сравнению с тем, как меня пробрало сейчас, вчерашний ночной концерт был жалкой распевкой. Черт-черт-черт… я повернулся… и увидел… Господи! — Быстрее, идиоты! — прохрипел, роняя пену с клыков, монстр с телом Лиссы и вытянутой хищной мордой на месте лица. — Ну же! Камень был почти отвесный, однако наверх я взлетел быстрее собственного визга. Правда, гоблин уже был здесь… а вампирка даже успела прицелиться. Бах! Бах! Бах! В этот раз её выстрелы звучали заметно реже — еще бы, учитывая, какие кренделя и прочую хитрую геометрию выделывали мишени. Зато сейчас они даже не собирались отстреливаться. Оркам вообще было не до нас, они были очень заняты, пытаясь хоть как-то укротить враз обезумевших лошадей. Кроме, понятное дело, тех, кто уже вылетел из седел — с дырой в пузе или пока без неё… — Кейн, вали его! Да стреляй же! Толстяк своим воплем едва не испортил мне выстрел — я дернулся, по счастью, недостаточно сильно, чтобы с двадцати ярдов промахнуться по мишени размером с орка. — Да не в этого, кретинское отродье! — проорал Толстяк, добавив еще пару слов то ли на своем родном, то ли на Старой речи. — В шамана! Вали его скорее! Я потратил две драгоценные секунды, пытаясь сообразить, кого из трех дюжин оставшихся зеленошкурых мне надо как можно скорее отправить на ихние небеса. К счастью, шаман сам помог мне в этом нелегком деле — поднявшись с земли, он воздел к небу лапы и принялся выкрикивать какое-то заклятье. Бан-н-нг! Шаман покачнулся. Я не поверил своим глазам — на таком расстоянии пуля «максима» должна была пройти сквозь бизона! Но чертов шаман продолжал стоять, и вторая пуля всего лишь заставила его согнуться — я успел разглядеть отскочивший от его живота смятый комочек. Этого не могло быть, просто не могло — я же не дракона завалить пытаюсь… — Стреляй, Кейн! Третий выстрел, наконец, отправил чертова орка в нокдаун. Я бросился вперед, увидел, что шаман пытается встать, — и пальнул прямо в оскалившуюся раскрашенную морду. Орк дернулся — и застыл, теперь уже навсегда. За нашими спинами вновь раздался вой, и это стало последней каплей: оркские лошади рванули прочь, насколько я успел разглядеть — в полном согласии со своими наездниками. Уже через минуту о них напоминала только поднятая пыль и усеявшие склон тела. — Они вернутся? Толстяк задумался. — Гоблины бы вернулись, — заявил он, — а эти — нет. Они уже потеряли вождя и шамана, они знают, чего мы стоим в драке. Пусть даже им повезет… что они скажут в племени? Мы, — голос Толстяка стал писклявым, — всем отрядом долго бились и вот — четыре скальпа стали нашей добычей! Над ними будет смеяться вся равнина, эй-парень! Не-ет, они поскачут к своим вигвамам, а по дороге сложат песнь, как они день и ночь и потом еще день сражались против сотен «синих мундиров», как проложили себе дорогу по людским черепам. И тогда им дадут почетное место у костров и нальют большой кувшин бухаловки, а их главный вождь начнет созывать окрестные племена в поход. Его речь обещала слишком уж много хорошего, чтобы быть правдой — но в тот момент я был готов согласиться даже с чертом. Мы остались живы — вот и все, что имеет значение здесь и сейчас. И — что мне все-таки не надо менять штаны, хотя за это больше стоило благодарить жару и нехватку воды, чем прочность нервов. Я подошел к телу шамана. Здоровенный орк лежал, раскинув лапы и — в самом прямом смысле этого слова — мозги. Последняя пуля угодила ему прямиком в лоб и вышла через основание черепа, прихватив с собой большую часть его содержимого. От первых же попаданий на туше остались три громадных синяка, отчетливо различимых даже на зеленой коже. — Наверняка натерся зельем Макамука. — Гоблин склонился над трупом, принюхиваясь и удовлетворенно кивнул. — Точняк, оно самое. Эту вонь трудно с чем-то спутать. Надо же… я думал, с ним уже никто не балуется — с тех пор, как Бодрый Пинок, намазавшись перед боем, пожелтел как лист, лишился скальпа и перестал бегать за бабами. — Что еще за Мука-с-маком? — Вы, людишки, называете это мазью Субьенкова. — Шутишь? — Единственная известная мне мазь с таким названием продавалась в аптеках как средство от насморка и ревматизма. Пахла эта желтая дрянь и впрямь убойно, враз прочищая даже самый забитый соплями нос. — Попробуй сам — увидишь, — хмыкнул гобл и, покосившись на «максима», добавил: — На ком-нибудь ненужном. Или на белогривой, — Толстяк ткнул пальцем в сторону подходившей Венги, — ей-то пули нипочем. — Твои револьверы, — вампирка то ли не услышала последние слова гоблина, то ли ей и в самом деле было все равно. — Спасибо. — Ыгы. Я огляделся. Кроме орочьих тел, на поле сражения остались также две лошади. Одна, мотая головой, стояла около невысокой акации, в ветвях которой её бывший хозяин обрел последнее пристанище. Вторая хромала чуть дальше. — Толстяк, нам надо… — Я осекся, обнаружив, что гобл уже успел слинять. Впрочем, он почти сразу же вернулся, неся на вытянутых руках свой оружейный пояс. — На, держи. Пару секунд Венга удивленно разглядывала подарок гоблина, затем — по-прежнему молча — взяла его и начала надевать. — Вообще-то, — вздохнул я, — в таких случаях иногда принято благодарить. «Спасибо» сказать, в щечку чмокнуть… — Спасибо. — Спасибо, я обойдусь, — одновременно с Венгой быстро выдохнул гоблин. — Вот, держи еще патроны… и надо будет у свиномордых по сумкам пошарить. — Надо. Вампирка застегнула пряжку и отпустила пояс. В следующий миг сила тяготения вцепилась в тяжело провисшие кобуры и потянула их. Пояс, даже не пытаясь особо задержаться на узких бедрах девушки, сполз вниз и улегся на сапогах. Мы с гоблином переглянулись. У Толстяка начало странно подергиваться правое веко. Я зажал рот ладонью. — Проблема, — констатировала Венга. — Дай, х-х-хе, подумать. — Гоблину все же удалось перевести рвущийся наружу смех в некое подобие зевоты. — Можно сделать новую дыру… или нет. Вот чего — принеси мне уздечку мула. Бедной скотине она уже без надобности, а тебе, глядишь, и сварганим какую-нибудь сбрую. — Сначала поймай лошадей, — оборвал я приступ доброжелательства к ближней. — А всякими сбруями займешься на привале. Я хочу, чтобы мы убрались отсюда как можно скорее. — Да брось, эй-парень, говорю тебе, они уже не вернутся. — Верю. Но те, что уже тут, — я широким жестом указал на мертвецов, — скоро привлекут стервятников. А те, в свою очередь, могут заинтересовать кого-то еще. — Все здешние падальщики сейчас пируют в трех милях позади нас, — проворчал гоблин. — Сюда они доберутся не скоро. — Уверен? — усмехнулся я, глядя сквозь пальцы на раскаленную синеву, где уже объявилась пара темных точек. И вот еще что, зеленый… с тебя сотня! — Ы-ы-ы?! О чем это ты бредишь, эй-парень?! — О нашем с тобой маленьком пари, Толстяк, — пропел я. — И попробуй только сказать, что ты не видишь здесь мертвых орков. — Так ведь это ж мы их и укокошили! — И что с того? Они есть, ты их видишь, так что, — я не смог отказать себе в удовольствии провернуть нож, — «все по-честному!». — Клянусь задницей Сидящего… — торжественно начал гоблин и тут же, сорвавшись на визг, закричал: — Гля, мертвяк встает! Конечно же, я ему не поверил — что не помешало мне выхватить револьвер и очень быстро развернуться. Очнувшийся недобитый орк, с моей точки зрения, был ничем не лучше ожившего мертвеца… черт! Это и в самом деле был оживший мертвец. Трудно спутать с чем-либо еще эти характерные «подволакивающиеся» дерганые движения, выполняемые, как правило, поочередно. К тому же пулю этот орк заполучил точно в правый глаз, а такое даже тролли плохо переваривают. — Да стреляй же! Эй, очнись! — Сейчас-сейчас, — пробормотал я, пряча «максим» в кобуру и подбирая валявшийся на земле старый «спенсер». — Венга, ты тоже можешь попрактиковаться. — Зачем? Бах! Бах! Бах! На седьмой пуле мне наскучило воевать с заржавленной скобой, тем более, что особого впечатления пули на мертвяка не произвели. Он обиженно ухал при каждом попадании, один раз даже упал на колено, но тут же встал и потащился в нашу сторону… — Действительно, зачем… Толстяк! — Чего? — У тебя был посеребренный нож. — Поправка, эй-парень. У меня был и есть посеребренный штопор. — Ты что, больше всего на свете боишься зомби-бутылок? — зло буркнул я. Злился, впрочем, я скорее на весь мир в целом, чем на конкретного зеленошкурого идиота. В самом деле — все, чего я хочу, это тихо, без лишнего шума и внимания прошмыгнуть по Запретным Землям, взять эти треклятые гномские кольца. И затем так же спокойно, без приключений!!! вернуться в цивилизованный мир. Господи! Ну неужели я хочу так много? Я никогда не видел настоящую корриду, и все мои познания о ней ограничивались десятком рассказов — по большей части даже не из вторых, а третьих рук — и парой картинок. Но думаю, работа Венги вызвала бы шквал аплодисментов у самых искушенных знатоков и ценителей — хоть и «бык» у нас был дохлый в самом прямом смысле этого слова. Вампирка не сделала ни одного лишнего движения. Шаг навстречу орку, уклон влево — ровно настолько, чтобы скрюченные пальцы схватили воздух вместо горла — подножка и на развороте — короткий, словно молния, укол шпагой в основание черепа. Зомби хрипло взвыл, дернулся и затих, как я понадеялся — теперь уже навсегда. Надежда жила секунд десять. Затем я увидел, как встает еще один труп. — Вы чего?! — по-детски писклявый голос обиженного малолетки совершенно не вязался с боевой раскраской на морде. — Серебром… знаете как больно! — Так… Лисса встала перед зомби, вытянула правую руку вперед, сжала пальцы, словно захватив пучок невидимых веревок, и резко дернула. Зомби утробно булькнул и осел на колени. — Назови свое имя! — потребовала китаянка. — Я — Лексариподагон, великий и ужасный дух! — все тем же писклявым голоском произнес мертвец. — Могучий колдун призвал меня из царства теней, дабы отомстил я убийцам его! Трепещите же, смертные, ибо пробил ваш час! — Ы-ы-ы! Ой не могу… ы-ы-ы! Оглянувшись, я увидел, что Толстяк лежит на боку, хватаясь за пузо и отчаянно суча ногами. В первый миг это выглядело, словно Лекса-и-так-далее уже начал приводить свою угрозу в исполнение. Но стоило гоблину вновь раскрыть пасть, как я сразу же успокоился — Толстяк ржал! — Ы-ы-ы, держите меня семеро! Великий и ужасный… ы-ы-ы, я ща лопну! — Ты — ничтожество! — заявила орку Лисса. — Этот шаман был слишком слаб, чтобы призвать по-настоящему опасного духа. Убирайся прочь! — Но я не могу! — Казалось, здоровенный орк вот-вот разрыдается в три ручья. — Он связал меня посмертным заклятьем. — Зомби потряс головой, кое-как сфокусировался на китаянке и с надеждой произнес: — Дайте мне убить вас, а? Ну пожалуйста, что вам стоит… — Венга, — не оборачиваясь, окликнула вампирку Лисса. — Похоже, тебе придется еще раз испачкать шпагу. — Какие вы все злые, — всхлипнул орк и рухнул мордой в песок. — Ушел? — Похоже, что ушел. — Лисса аккуратно поставила сапог на шею мертвеца и качнулась вперед, вызвав этим движением тихий хруст. — Но не слишком далеко. Колдовство, скрепленное смертью заклинавшего, слишком сильно для такого жалкого духа. — Хочешь сказать, он и дальше будет крутиться вокруг нас на манер навозной мухи? Лично у меня эта мысль вызывала чувства, прямо противоположные восторгу. И слабый дух вполне может организовать смертным уйму неприятностей. — У него нет выбора. — И что же нам делать? — Ровно то же, что и раньше, — сказала Лисса. — Не забывать даже на миг, что мы находимся в Запретных Землях. Ставить защитный контур на ночь, не терять амулеты, и очень внимательно смотреть под ноги. — Ну а потом, когда вернемся? — Продадим за десяток монет первому же встречному колдуну, — равнодушно бросила китаянка. — Будет у него толкать маятник в часах или музыкальную шкатулку крутить.* * *
— Это просто не может кончиться добром, — сказал я. — Слишком все неправильно. Прежде чем отозваться, гоблин поворошил костер. Притихшее пламя взметнулось вверх, жадно вгрызаясь в новую ветку. И даря тепло собравшимся вокруг. Костер был рискованным делом, хоть мы и расположились в русле пересохшей речки. Но когда Толстяк принялся стучать огнивом, даже я не стал возражать — после дневной жары ночная прохлада кажется лютой стужей. — Да неужто, эй-парень? Интересно, у тебя несварение желудка или все-таки приступ разумности? — Тебе не понять, зеленый. Это не твоего ума дело. — Давай, валяй, рассказывай. Я попробую отупеть малёхо. — У нас неправильный отряд. Во всех книгах, что я читал, был один и тот же состав по-настоящему непобедимой команды. Четыре героя: боец, клирик, маг и вор. — Ы-ы-ы, если тебя это утешит — однажды я воровал к-к-к… — Коней? — К-к-куриц. Насколько я помнил, известные мне герои специализировались на драгоценностях, в крайнем случае на полных золота кошельках. Победоносная команда с курокрадом — это звучало как гнусный пасквиль. Впрочем, гобл наверняка добивался именно такого эффекта. — А замки взламывать умеешь? — Канешна, — гоблин зевнул. — Чего сложного-то. Берется динамитная шашка… — Ясно, можешь не продолжать… — вздохнул я, представив, как Жар, Гаррет или еще кто-то из великих «открывают» дверь с помощью связки динамита. — Ы-ы-ы, ладно, признаю, вор из меня никакущий. Но зато у нас есть воин, да еще какой! — Толстяк покосился на меня и шепотом добавил: — Я про белогривую, если кто не понял. — О да, — пробормотал я, — воин у нас хоть куда. С десяти шагов она попадает в мишень размером с задн… с орка на лошади целых три раза из двенадцати! — Девчонка превосходно фехтует, — возразил Толстяк, словно позабыв, как весь предыдущий день свысока прохаживался насчет «прутиков». — Поверь, эй-парень, это вовсе не так просто, как может показаться. — Верю, и что нам с того? Зеленый, я даже готов признать, что по ту сторону костра спит лучший во всем Новом Свете охотник на кровососов. Одна только маленькая проблемка — единственные заехавшие в эти края вампиры уже стали пеплом, а большую часть прочих напастей… — Я не сплю. Внешне я остался спокоен. Однако мысль о магической ловушке или хотя бы медвежьем капкане за спиной прочно утвердилась в списке моих Самых Больших Желаний. — Да, Венга, большое человеческое спасибо, что решила сказать об этом. А можно заодно узнать, что именно ты делаешь? — Лошади начали беспокоиться. Проверила охранный контур. Все в порядке. Чтобы не светиться в темноте, Венга повязала голову черным платком, став при этом очень похожей на юнгу с пиратской шхуны. Одолженный у Лиссы жилет и прицепленные поверх к него к плечам кобуры — Толстяк выполнил свое обещание, соорудив из уздечки Барана хитроумную подвесную систему, — лишь усиливали это впечатление. Явись девушка в этом наряде в какой-нибудь банк, ей бы и говорить ничего не понадобилось — все содержимое сейфа мигом перекочевало к ногам вампирки, а персонал и посетители сами бы складировались у дальней стены в аккуратно провязанный штабель. — Замечательно, — процедил я. — А теперь, пожалуйста, иди спать. Завтра нам рано вставать, долго идти, быть при этом начеку… короче, иди, выспись хорошенько. — Ночью я плохо сплю. — Сочувствую, — буркнул я. — Толстяк, у тебя случайно нет какой-нибудь сонной травки? — При себе нет, — задумчиво сказал гоблин, — но я тут видел неподалеку один кактус… — Мы могли бы идти ночью. — Не могли бы, потому что… — устало начал я и осекся, неожиданно поняв, что реально серьезных возражений у меня попросту нет. В самом деле — мы уже почти миновали Пограничье, в собственно же Запретных Землях ночная живность и нежить куда менее опасна, чем сородичи Толстяка. — Еще один дневной переход, — сказал я. — А дальше будем двигаться по ночам. Вампирка кивнула, сделала шаг назад и растворилась в темноте. — Видишь, эй-парень? Девчонка далеко пойдет. — Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать её в этот дальний поход прямо сейчас, зеленый. Причем снабдив её проводником. — Хорошая мысль, эй-парень, мне нравится. Спорим, я с ней доберусь до нужной горы и обчищу её прежде, чем вы полдороги проползете? — Ты сегодня уже спорил со мной, Толстяк, — напомнил я, — забыл, чем кончилось? — Помню, ы-ы-ы, поэтому и хочу отыграться. — А я — не хочу, и вообще мы говорили не об этом. — Мы трепались насчет неправильности нашей компании, — сказал гоблин. — Так вот, мое правильное мнение на этот счет: у нас тут сложилась отличная компашка, как раз в стиле твоих любимых книжонок. Я — вор… — …грабитель, пьяница и трепло. — …а ты, эй-парень, вполне сойдешь за монаха. — Какого че… почему? — Сдается мне, ты у нас все-таки девственник. — Да с чего ты взял?! — С того как ты жмешься, — фыркнул гобл. — И косишься исподтишка на девок. Другой бы уже в первую ночь полез кувыркаться с ушастой. Этой ночью у нас целых две цыпочки — а ты пристроился по мою сторону костра. Ы-ы, — с наигранным беспокойством спохватился Толстяк, — а ты, случаем, не из этих?! — Во-первых, — медленно закипая, процедил я, — это ты расположился по мою сторону костра! Во-вторых, одна из этих, как ты выразился, «цыпочек» — оборотень, а вторая — вампир. — И что с того? — удивился гоблин. — Все нужное у них имеется. По этой части даже троллихи ничем не выделяются. — Толстяк закатил глаза и, причмокнув, добавил: — Ну, кроме размеров.Глава 11
— У нас в племени есть один гоблин, Ымыр Вбей-с-копыт, вот он эти кактусы страсть как обожает, — сказал Толстяк. — Сидящим клянусь, так и есть! Все началось с того, что дюжина свиномордых из Красных Пяток загнала его на вершину горы. Тропа наверх была одна и простреливалась просто шикарно, так что свинтусы решили взять его измором. Ну и вот. Вода-то у него имелась, верней, у него была заговоренная тыковка — полпинты в день, пусть и дрянной воды, но прожить можно, а со жратвой вышел затык. Вершина была голая, как макушка церковника, не считая этого самого кактуса, который торчал посреди на манер прыща. А Ымыр, как назло, еще и без ножа в тот раз оказался — позабыл его промеж ребер одной скотины. Пришлось все делать голыми руками. Как он сам говорит: обкололся с ног до головы — будто дикобразиху пытался поиметь — но в итоге все ж таки сожрал и даже понравилось. Я тоже пробовал — на вкус довольно ничего, если бы не эти проклятые колючки… — Верю безоговорочно и каждому слову, — произнес я. — Жрать кактус — занятие вполне соответствующее моему представлению о гоблинах. — Гы-ы, видел бы ты хоть раз баланду, что варят для строителей железной дороги. Я уже почти собрался к ним наниматься, но почуял запах… ы-ы-ы, за решеткой у Билли Шарго и то пайка в сто раз съедобнее. А еще бывают… — Готово! — объявила китаянка. — Давайте миски. Что именно уже полчаса булькало у нас в котелке — я не знал. Из глубины синего, как хорошая гномья краска, варева изредка всплывали одинокие фасолины и еще что-то, похожее то ли на очень разваренное мясо, то ли клубок тонких макарон. Запах же от котелка шел острый — и совершенно мне незнакомый. — …заговоренные солдатские пайки, — продолжил гобл. — Ну это, с одноразовыми заклинаниями трансформации — открываешь пакет, засыпаешь землю или песок, закрываешь, встряхиваешь, открываешь и жрешь! Нам однажды достался полный фургон этой дряни. Так вот — песок явно вкуснее, и уж точно после него не прихватывает пузо на три дня кряду. — Зеленый, — вздохнул я, — поверь, я догадываюсь, что в мире существует огромное, просто неимоверное количество дерьма, вкус которого уступает этой колючей пакости. Я даже готов согласиться, что некоторые виды этого дерьма едят и люди тоже. Но прошу тебя, не надо рассказывать: кто, как именно и прочие малоаппетитные подробности. А иначе на следующем же привале кто-то будет жрать кактус. Нечищеный. — Причем каждый день — новый вид. Я об этом особо позабочусь, — поддержала меня Лисса. — Так что заткнись и работай ложкой. Различных видов колючих растений — больших и маленьких, круглых и плоских — в этой пустыне могло хватить на год кактусовой диеты, так что угрозу гобл оценил. Я, впрочем, тоже. Кто знает — возможно, не только гномы, но и оборотни нервно реагируют на критику своей стряпни. Пахнет-то вкусно… вот если бы оно при этом не было такого неестественного цвета! — Ты почему не ешь? — Жду, пока остынет, — соврал я. — Не люблю горячее. — Ы-ы-ы, смотри, без добавки останешься, — прочавкал Толстяк. — Вот помню, мы однажды… — Венга, — почти ласково произнесла китаянка. — На кочке прямо за тобой расцвел ёж. Цветок можешь оставить себе, а вот сам кактус, будь любезна, затолкай в глотку этому гоблину… — многозначительная пауза, — если он произнесет еще хоть одно слово до конца завтрака. Пора бы и мне начать, с тоской подумал я — от простого помешивания ложкой цвет варева не менялся. — А-а-а-а! Дьявол! Миска улетела в костер, ложка еще дальше — в гоблина. — Это и есть ваш Главный Враг? — с наигранным удивлением осведомился Толстяк. — Мелковато выглядит… — Черт-черт-черт-черт… — …и здорово похож на одну из местных змеек, — добавил гобл, разглядывая обвившуюся вокруг ложки гадину. — Неядовитую… так что можешь не трястись. — К-какого… — Можешь её сожрать, раз уж без еды остался. — Подцепив змею двумя пальцами, гобл махнул извивающейся тварью в мою сторону. — Че, не хочешь? Ну тогда я… — невнятно произнес он, раскрывая пошире пасть, — хоть какое, но мяско… а-а-а-а! Ы-ы-ы! Пф-ф-ф! Тьфу! У-у-у-у-у! К «счастью» для гоблина, Венга исполнила просьбу китаянки дословно — то есть ограничилась тем, что вложила кактус в столь неосмотрительно распахнутую пасть. Подозреваю, сформулируй Лисса свою угрозу более детально, гобл бы так просто не отделался. — Ф-ф-ф-ф! Ау! Ш-ш-о за дгянь! Ушью-шука-вшех! — Должно быть, это был подарок от нашего приятеля Лексариподагона, — сказала китаянка, задумчиво глядя, как отброшенная гоблом змейка торопливо уползает прочь. — Кейн… раз уж ты остался без порции, возьми хоть вяленой оленины. — Тьфу! Шашявшаснашяр! Аоу-у-у! Ай! Я потянулся к мешку, но примерно на полдороге довольная улыбка на моем лице сменилась на гримасу подозрения. — А откуда у нас оленина? — Малкольм дал заодно с водой. Не волнуйся, это действительно вяленая оленина. — Уверена? — Я еще пребывал в сомнении. — Откуда бы он её взял? Разве в этой пустыне водятся олени? Вопрос был скорее риторическим — единственный из присутствующих, кто мог бы дать ответ, в настоящий момент был очень занят вытаскиванием колючек из языка. Поэтому я очень удивился, получив этот самый ответ, причем с наименее ожидаемой стороны — от Венги. — Да. — Ты-то откуда знаешь? — Один прямо за тобой. Поворачивать голову я начал почти сразу, как только услышал ответ, — и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как у сбегающего по склону зверя подкашиваются передние копыта и дальше он уже съезжает верхом на каменно-земляной лавине. Прямо на меня. Больше я сделать ничего не успел. Чертов зверь — и в самом деле похожий на некрупного оленя — врезался в меня, перекатился, угодив при этом боком на тлеющий костер, дико взвизгнул, вновь поднялся, лягнув при этом задними копытами гоблина и одним прыжком взлетев на второй берег бывшей речушки, скрылся в зарослях. На первом же берегу тем временем объявилась причина столь несвойственного для оленей поведения — костлявая гончая. Повторять спуск в стиле оленя она не стала, затормозив наверху — но это была единственная хорошая новость. — Вот дерьмо-то! — Гоблин произнес это без всякого акцента, даром что с набитым колючками ртом. Очень, очень верная оценка сложившейся ситуации. — Симаймасита! — Сказано это было настолько ровным тоном, что в первый момент я даже не понял — принадлежало непонятное высказывание Лиссе или вампирке. Затем китаянка выразилась уже более эмоционально — и по-английски. Ругательства возымели совершенно неожиданный эффект — монстр попятился назад и скрылся из виду. — Э-э… это что, были заклинания? — А?! — Дикий взгляд Лиссы сам по себе был неплохим ответом. — Нет, это были мои нервы. — Т-тогда почему же она у-ушла? — Меня снова начало колотить. Еще бы — сначала змея в супе, потом это… эта… к слову, эта тварь куда больше соответствовала первоначальной оценке Лиссы. То ли оркам удалось подстрелить самую мелкую в стае гончую, то ли данная разновидность нечисти здорово усыхает после смерти… то ли у страха глаза велики, особенно когда смотришь снизу вверх. Последняя версия понравилась мне больше всего, но… — Она не ушла, — сказала Венга. — Справа. «Справа» в данном случае означало «на берегу в сотне футов от нас» — именно это место выбрала костлявая гончая для вторичного появления. Монстр неторопливо сошел вниз, сел и, задрав к небу морду, коротко взвыл. — Толстяк, — прошептал я, — ты ближе всех… карабин… — Нет, — так же тихо вмешалась Лисса. — Только не это. Одной обычной пулей ты её не остановишь — но зато уж точно заставишь броситься. — Она права, — подтвердила вампирка. — Меня учили. Костлявые гончие невероятно агрессивны и живучи. — Тогда почему мы до сих пор живы? — Патамушта её, ай, тоше кой-шему наушили. Вглядевшись в тварь попристальнее, я решил, что гоблин может оказаться и прав. Гончая и впрямь выглядела не лучшим образом — уйма пятен темной и слипшейся от крови шерсти, полдюжины обломанных стрел в боках, да и правую переднюю лапу зверюга держала приподнятой, явно стараясь не опираться на неё лишний раз. — Может, все-таки пальнуть в неё? — Думаю, лучше доверить работу специалисту? — произнесла китаянка, без особой, однако, уверенности в голосе. — Венга? — Я справлюсь, — вампирка уже извлекла оба клинка и сейчас быстро проглядывала лезвия по всей длине, от гарды до наконечника. — Если вы не помешаете. — У тебя будет полная свобода действий, — торжественно поклялся я. — Лично позабочусь. — Хорошо. Венга поднялась, вытянула руки, скрестив клинки перед собой — и, обернувшись ко мне, неожиданно сказала: — Принесу тебе её хвост. — Ы? — в лучшем гоблинском стиле выдохнул я, глядя на уходящую вампирку. — А-а зачем? — Пришьешь к шляпе. Лисса произнесла эту фразу каким-то новым для меня тоном. — Но… — Кйепись, эй-парень, — перегнувшись через угли, гобл хлопнул меня по плечу, — шдается мне, это любофф на века. — Да пошёл ты… — огрызнулся я, но Толстяк уже завел шарманку, и остановить его можно было разве что еще одним кактусом. — Ы-ы-ы, ты только посмотри, как она идет в бой за тебя… или не идет. Боя не получилось. Стоило вампирке пройти десяток шагов, как гончая вскочила и похромала прочь. При этом она не забывала подвывать, но теперь завывания звучали не угрожающе, а жалостно-тоскливо: и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я. Впрочем, едва Венга остановилась, как и тварь снова плюхнулась на зад. — И теперь стрелять не будем? — спросил я. — Нет, — Лисса встала и принялась отряхивать платье. — Мы не будем делать ничего. Раз она не бросилась, а убегает — значит, чувствует себя слабее. Просто уйдем от неё и все. Мне бы очень хотелось поверить китаянке — ведь она, похоже, знала этих тварей еще до нашей встречи… знала больше, чем все остальные вместе взятые. Но внутренний голос упорно нашептывал, что это было бы слишком хорошо для нашего «везения». И что сегодняшние неприятности только начались. — Костлявые гончие, — напомнил я, — могут бежать по следу сутками. — Бежать, — возразила Лисса, — а не хромать!* * *
— и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я… — Извини, что не дала тебе выстрелить, Кейн. — Ты уже извинялась, — сказал я. — Пять раз… — Я знаю. Но все равно — извини… Костлявая гончая хромала за нами уже четвертый час — оглядываясь назад, я то и дело видел мелькающий среди зарослей серый вытянутый силуэт. И каждый раз — не дальше полумили, но и не ближе шести сотен ярдов. Безопасную для себя дистанцию тварь усвоила отлично и теперь старательно её выдерживала. Конечно, в нашем багаже по-прежнему ехало ружье охотника за бизонами, но первый выстрел я предпочел бы делать из чего-то более надежного. За это время у нас выделились две точки зрения на происходящее. Лисса считала, что гончая всерьез намерена перегрызть нам глотки, но при этом опасается нападать на готовую к бою четверку. Гоблин же уверял, будто израненный и оголодавший монстр просто пытается завести себе нового хозяина, согласного подкинуть ему мосол-другой. Лично я уже начинал подозревать, что тварь просто издевается над нами. — и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я… — Ти, ну почему эта скотина не может найти себе другую дичь?! — Патамучта другая здешняя дичь слишком проворна для неё, подруга. Чтобы поймать оленью мышь или антилопового суслика, одного умения злобно тявкать маловато будет. Да и вряд ли она сможет наесться мышами, гы-гы. Так шта по всему выходит — мы единственное доступное ей мясо на полсотни миль окрест. — и-и-и-голодная-я-я… — подвыла Толстяку гончая. Если бы у нас была магическая ловушка, подумал я… или динамит… хотя бы просто медвежий капкан! Наверняка ведь тварь готова сожрать любую приманку! — Еще один раз, не больше, — процедила китаянка. — Если эта тикусё завоет еще раз, я пойду и бу-ккоросу… голыми лапами… Гоблин приветствовал это заявление одобрительным ыгыканьем, а пегая лошадь, которую Лисса тащила за собой, — испуганным ржанием. — Я могу попытаться её догнать, — сказала Венга. — Мы уже обсуждали эту возможность, и ответ был «нет». — и-и-и-несчастная-я-я-я… — Тогда мы можем пожертвовать ей хромоножку. — Я кивнул на второй наш трофей, гордо вышагивающий за гоблином. — Может… — Нет! — хором отозвались китаянка и Толстяк. Но если Лисса ограничилась отказом, то гоблин аж трясся от искреннего возмущения. — Ума лишился, эй-парень?! Это же настоящий оркский боевой жеребец, а не какая-то унылая, — на самом деле гоблин выразился куда непристойнее, — вьючная кобыла. Хоть представляешь, сколько за него дают? — А сколько дадут за наши обгрызенные кости, зеленый? Мне и самому не очень-то нравилась идея расставаться с конем, но волочащаяся следом за нами тварь вызывала еще более неприятные ощущения. — и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я-вау-вау-вау… — Мне кажется, или в этот раз ближе? — Точно ближе, — кинув повод вампирке, Лисса вскочила на валун и, сняв черные очки, принялась разглядывать заросли. — Кейн… видишь её? — Вижу. Похоже, гончей тоже наскучило конвоировать нас, да еще развлекать бесплатными ариями по ходу процесса. Тварь сидела на пригорке, облизываясь, глядела в нашу сторону, и до неё было никак не больше трех сотен ярдов! — У нас есть минута, чтобы выбрать лучшего стрелка, — прошептал я. — Добровольцы есть? Лисса отрицательно мотнула головой. Гобл оскалился. — Валяй, эй-парень. Глядишь, и в этот раз тебе повезет. — Только бы не спугнуть. Пригнувшись, я осторожно подошел к вьючной кобыле, отстегнул от седла чехол и, по-прежнему прячась за крупом, извлек на свет наш самый ценный — после Венги — трофей из вампирского каравана: английский пятизарядный карабин. Отличное оружие, сделанное мастером своего дела, — ореховая ложа, вороненая сталь и серебряная проволока узора, весь механизм подогнан словно часы. — Целься в крестец, — подсказала из-за плеча вампирка. — При удачном попадании есть шанс обездвижить задние ноги. — А голова? — Прочная кость, сложная форма, маленький мозг. — Ясно. — И не забудь поправку на ветер, эй-парень, — добавил гоблин. — Два фута вправо. Я едва не взвыл не хуже костлявой гончей. Ну почему?! Какого черта?! Разве стоило уезжать из дома в это клятое Пограничье лишь для того, чтобы вместо родителей меня обкладывали советами вампирка и гоблин?! У-у-у… спокойно, Кейн, спокойно. Вдох, выдох, плавно тянем-потянем спуск… Гончая исчезла. На всякий случай я моргнул, но наваждение не пропало — только что серая туша была в прицеле, а сейчас её уже там нет. Зато колышущиеся не в такт ветерку заросли подсказывали: зверюга полным ходом несется прочь, не особо разбирая приэтом дорогу. — Удивительно, — сказала Лисса. — Это был самый бесшумный выстрел на моей памяти. На миг я тоже засомневался в собственных ощущениях — и продернул затвор. Вылетевший патрон был целехоньким, и значит, мои уши были в полном порядке, а британцы пока еще не изобрели беззвучный порох. — Я не выстрелил. — Хочешь сказать, она испугалась одного лишь вида винтовки? Тогда еще извини, что не позволила… — Она испугалась всадников, — перебила китаянку Венга и, вытянув палец, уточнила, — вон тех. Сколько я ни щурился и ни заслонялся ладонью от солнца, ничего толкового увидеть в указанном направлении мне так и не удалось. Несколько черных точек, то появляющихся, то исчезающих в мареве, могли быть как всадниками, так и кактусами. Гоблин же воспользовался еще одним нашим трофеем — зрительной трубкой — и разглядел заметно больше моего. — Что б меня пауки заклевали! — никогда не думал, что зеленошкурые умеют бледнеть, но сейчас Толстяк пытался проделать именно это. — Адские Сестрички. Теперь нам точно амба! — Я кое-что слышала о них, — сказала Лисса. — Охотницы за головами… не думаю, что мы представляем для них интерес. У нас нет ничего ценного, а награду мог назначить лишь Билл Шарго, с которым эти дамы враждуют. — Подруга, а спорим, из твоего хвоста тоже выйдет отличное украшение для шляпы? Говорят, Сальватано любит подобные штучки… — Линда Сальватано? — переспросил я. — Она самая. Только теперь я, наконец, вспомнил — салун Хавчика, пачка розыскных листов, смазанный портрет полуэльфки… Господи Исусе! — И потом, — продолжила китаянка, — их же всего трое, а нас — четверо. — …но каждая из них стоит всей нашей четверки, — в тон ей закончил гоблин. — Разве что белогривка в ближнем бою могла бы их удивить… слегка. Не знаю, снизошло ли на меня ниспосланное с небес вдохновенье или просто подхлестнутые адреналином шестеренки в голове закрутились с утроенной силой — но я вдруг очень четко увидел наш единственный путь к спасению. — Поднимаемся на ту гору, БЫСТРО! Толстяк — бросай своего жеребца, хватай сумки… — Нет! — Тогда тащи его, но БЫСТРО, БЫСТРО! До горы было не больше мили, но когда я, хрипя словно вконец загнанная лошадь, подбежал к её подножию, все мои чувства уверяли, что пробежка была миль на десять-двенадцать, не меньше. Впрочем, это все было ерундой, а действительно важным — тот факт, что зрение меня не подвело, и в верхней части склона действительного громоздились валуны. Венга и китаянка с кобылой на поводу добежали почти одновременно со мной. Гоблин же… я оглянулся назад — Толстяк преодолел едва половину дистанции. За это время черные точки на горизонте успели превратиться в четко различимые фигурки всадников. — Наверх, живо! — Но… — Лисса в замешательстве оглянулась, — мы же не можем бросить его… — Если чертов гобл не сможет бросить проклятую хромую скотину, — прохрипел я. — Нам придется… впрочем, нет, я придумал. Карабин по-прежнему был у меня в руках, и сейчас я вскинул его, ловя на прицел злосчастного коня… но за мушкой маячила только зеленая туша. Толстяк попросту заслонял собой жеребца. — Кейн, прекрати… он успеет. — Сюда, вниз — возможно, — я скрежетнул зубами, — но не взобраться наверх. Склон крутой, укрыться негде… его прихлопнут как сидячую утку. — Значит, — нарочито ровным тоном, будто и не было только что бешеной пробежки, произнесла Лисса, — нам нужно выиграть для него это время. — Попробуешь пугнуть их воем, как тех орков? — Не угадал, — качнула головой китаянка, — просто переговорю с ними. — Что-о-о?! Это безумие… — Компаньон… — неожиданно Лисса оказалась совсем рядом со мной. Приникла, обняла за шею. Шляпа её при этом сползла на спину, повиснув на шнурке, и налетевший ветер взметнул красную волну. — …мы ведь должны доверять друг другу, верно? Я поверила тебе тогда, ночью, а сейчас прошу того же от тебя. Поверь мне, Кейн, просто поверь. — Лисса… Нежный, ласковый шелк на левой щеке — это её ладонь. Мимолетное, едва ощутимое касание к правой… губы? И горячий шепот: — Тебе уже пора начинать бриться, компаньон. Если превратишься в кактус, будешь нравиться только гоблинам. А затем она оттолкнулась от меня и пошла, нет, побежала навстречу Толстяку — и приближающимся всадникам. Какое-то время я тупо смотрел ей в спину. Потом оглянулся на вампирку — та смотрела на меня. Спокойно, без тени эмоций на кукольном личике. Ну да, подумал я, она же и есть кукла, кукла-убийца — марионетка, вылепленная своим чертовым папашей с одной лишь ему ведомой целью. — Поднимайся вместе с лошадью наверх. Сейчас. И укройтесь там за камнями. Венга не шелохнулась. — Я могу быть полезной и здесь. Проще всего было бы заорать на неё — но что-то подсказало мне, что сейчас повышать голос на вампирку, во-первых, бесполезно, а во-вторых, попросту опасно. — Не сомневаюсь, что можешь. Но максимум этой самой пользы ты принесешь, если сумеешь втащить чертову кобылу наверх. Поверь, это тоже сложная и важная задача. Она раздумывала пару секунд, не больше. Потом кивнула. — Хорошо. Но сначала… Прежде чем я опомнился, вампирка уже стояла вплотную ко мне — совсем как Лисса полминуты назад. Когда же она в точности повторила жест китаянки, я начал всерьез обдумывать, кто же тут свихнулся — она, я или весь мир? — Нашел время, ы-ыпть! Гоблин пыхтел, словно пароход с дырявым котлом, но притормозить около меня даже не подумал, с ходу ринувшись вверх по склону. Правда, остановиться ему все равно пришлось почти сразу. Вступив на наклонную поверхность, жеребец возмущенно заржал, упираясь всеми здоровыми копытами не хуже осла… получил от Венги удар хлыстом, после чего резво запрыгал по камням. Я же… некоторое время просто стоял с распахнутым настежь ртом, пытаясь хоть что-нибудь понять в произошедшем. А затем разом взял и выбросил все посторонние мысли прочь из головы. Что бы это все ни значило, эта проблема может подождать. Песок уже успел здорово нагреться — жар чувствовался даже сквозь плотную ткань брюк. Пришлось скидывать пончо и использовать его в качестве подстилки — впрочем, за последние дни в него набилось столько песка и пыли, что вряд ли там поместится еще что-то. Зато теперь можно было спокойно лежать, недолго, конечно, но я и не рассчитывал тут особо залеживаться — Лисса и всадники уже почти сошлись. Я сдвинул планку прицела на «100» и приник щекой к прикладу, старательно выцеливая черные фигурки. Ближе… ближе… вот они остановились перед Лиссой… разговаривают. Бандиток было три, как и говорил вечность назад Мак Хавчик. Я обозначил их для себя по цвету — черная, белая и желтая, поскольку каждая старательно выдерживала выбранный оттенок не только в одежде, но и в конской масти. К сожалению, черная — наиболее вероятный кандидат на роль атаманши — остановилась точно перед китаянкой, так что мне пришлось выбирать между белой и желтой. Чуть поколебавшись, я принялся выцеливать белую — ничего личного, просто мушка четче видна. До них сейчас было чуть больше сотни ярдов. Слов я не различал, но похоже было, что разговор ведется спокойно, без перехода на повышенные тона — и в какой-то момент у меня даже затеплилась надежда, что все не так уж страшно и даже с этими уж-жасными Адскими Сестричками можно разойтись по-доброму. …пока там, впереди, не сверкнули три неяркие вспышки, миг спустя докатившиеся слитным треском выстрелов. БУУУМ! Я еще успел удивиться — какого тролля меня так подкинуло… и где дым от выстрела. А потом почувствовал, что с правым плечом что-то не так, очень сильно НЕ ТАК — и заорал. — Оу-у-у-а-а-а! Беглый взгляд на бандиток показал, что и там карабин сработал не менее сокрушительно, свалив белую Сестричку вместе со вставшим на дыбы конем. Подвывая от боли, я передернул затвор… — Бежим! — Ты — жива?! — Нет, я уже дух бесплотный! Скорее, кре… Кейн, они вот-вот справятся с лошадьми. Закинув карабин на пока еще целое плечо, я подхватил накидку и запрыгал по камням, отчетливо понимая: шансов добежать наверх у нас почти что и нет. «Пули свистели у нас над головами» — не знаю почему, но большинство ветеранов у нас в городке начинали свой рассказ именно с этой фразы. И неважно, шла ли речь о Фридериксберге, Кровавом Угле, Подкове Мула или битве за Атланту. Некоторые, впрочем, заменяли пули на ядра или картечь. Сейчас я так ждал этого свиста, что едва не пропустил миг, когда первая пуля Сестричек, буквально взорвавшись на склоне между мной и Лиссой, осыпала нас веером острых каменных щепок. Эти пули не свистели. Они гудели, словно стая рассерженных шмелей. Над головой, по бокам, под ногами… вокруг нас. Пока — вокруг. Думаю, нас оттуда вытащило чудо. Нет, конечно, были у него и более земные помощники. Например, юбка Лиссы, та самая, размалеванная в стиле лесных орков — за мишени подобного раскраса глаз сам по себе цепляется, будто блесна за пучок водорослей. Еще — то, как Лисса прыгала по склону. Уж не знаю, волк она во второй ипостаси, шакал или кто еще, но где-то среди предков точно не обошлось без кролика Джека. Нам помог Толстяк, начавший палить из «винчестера». И неожиданно поднявшийся ветер. Но и все вместе взятые, эти доводы навряд ли могли перевесить чашу судьбы в нашу с Лиссой пользу. В мою — так уж точно. Так что я до конца дней своих буду считать: там, на склоне безымянной горы посреди Запретных Земель, меня спасло истинное чудо. Чудеса закончились наверху, в каких-то трех десятках футов от спасительных валунов, когда очередной шмель ткнулся мне в бок. Вроде бы несильно — но колени у меня вдруг подкосились, а солнечный свет померк. Я еще успел увидеть, как прижатая к ране ладонь становится красной… почувствовать, как падаю — и ничего больше.* * *
Меня похоронили. Жуткая тяжесть сдавила со всех сторон, я не мог вдохнуть, шевельнуть даже пальцем… или все же нет? Сквозь щелочки век пробился солнечный свет — значит, я наверху, просто не могу пошевелиться — словно паралитик. Перебило позвоночник? Видел я одного такого: прикованное к креслу растение, живая голова на мертвом теле — по мне, так уж лучше сразу наповал, чем такое существование. Затем на мою ногу опустился чей-то сапог, я ойкнул, дрыгнулся и понял, что меня просто-напросто связали. — Очнулся? — Да… кажется… — прошептал я. — Гы-ы. Знаешь, эй-парень, я был почти уверен, что эта парочка передерется над твоей тушкой. Ну, на предмет великой чести доволочь раненого, гы-гы-гы, героя до укрытия. Ан нет, обошлось, хотя шипели они друг на дружку так, что любое змейство за своих признает. — У него была открытая рана, — сказала китаянка. — И я не была уверена, что вам… что Венга сумеет удержать себя в руках. — Я могу себя контролировать, — сухо произнесла вампирка. — Хотя, когда крови много, это сложно. Вспомнив залитую кровью ладонь, я вздрогнул и попытался глянуть вниз. Попытка обернулась приступом дикой боли в предплечье и непроизвольно вырвавшимся «ай!». — Сиди спокойно, — приказала Лисса и, чуть смягчив тон, добавила: — С твоей раной все в порядке, я… мы промыли её эликсиром и наложили повязку. С повязкой они не поскупились, щедро замотав не только левый бок, но и правое плечо, а заодно примотали к груди правую же руку. — А… — Чиркнуло по боку, не задев ничего важного, — «подбодрил» меня Толстяк, — пуля даже не успела толком раскрыться. Ты лишился полфунта мяса и пинты крови, но по большому счету это просто чертова царапина. — Ничего важного? — слабым шепотом возмутился я. — Зеленый, ты хоть представляешь… — Представляю! — перебил меня гобл. — Попади эта дрянь правее и ниже, она бы разнесла тебе задницу и все до самой передницы. А правее и чуть выше — ты бы заполучил здоровенную дыру в брюхе, через которую отлично вываливается фарш из кишок. Уж поверь мне, эй-парень, я-то видел, что может сотворить хорошо надпиленная пуля. Варианты с попаданиями в прочие части тела гоблин расписывать не стал, за что я ему был искренне благодарен. Мне и без того было паршиво донельзя — боль в боку становилась все сильнее, словно пульсируя в такт ударам сердца, а голоса вокруг — все тише. И очень хочется снова закрыть глаза. Только нельзя. Понятия не имею почему, но я твердо знал — стоит закрыть глаза и позволить себе вновь соскользнуть в темноту, где так хорошо и спокойно, где нет ни гоблинов, ни вампиров с оборотнями… стоит позволить ей затянуть себя, и обратной дороги уже не будет. А значит — надо держаться. — О чем… ты… с ними… говорила? Лисса ответила не сразу. — Пыталась убедить их оставить нас в покое и ехать своей дорогой, — наконец произнесла она. — Вроде бы все шло хорошо, но Марти вдруг вспомнила, что видела меня в Погребальнце. — Мар…ти? Какого… цвета? — Желтого, — гоблин первым сообразил, что я имею в виду. — Она их штатный оборотень. — Ясно… и что… было… дальше? — Дальше они начали стрелять, — Лисса хитро улыбнулась, выпрямилась — и тут же словно растаяла, оказавшись на самом деле внизу. — Простенькая иллюзия, но сработало. — Я рыкнула на их коней и побежала, а ты вступил в игру. — И сразу зашел с козыря, — подхватил гоблин. — Брякнул оземь коняшку вместе с хозяйкой. Бдзинн! Очередной подарочек снизу осыпал нас каменной крошкой. — И плечо… — Чего? В плечо ей целил? — Себе… сломал. — Ключицу, — поправила китаянка. — Мы думали, ты просто неудачно упал на камень. — Ы-ы-ы? Гоблин подобрал карабин, выщелкнул из него патрон и, зверски скалясь, принялся откручивать пулю. С третьей попытки у него получилось — а вот с выбиванием содержимого длинной пузатой гильзы дело пошло куда хуже. Наконец, устав без толку трясти латунным цилиндриком, гобл выудил из кармана штопор — тот самый, посеребренный — и с его помощью выковырял-таки на ладонь горсть серовато-белой пластинчатой массы. — Ну и шо это за хрень? Бдзинн! — Это не порох. — Просто супернаблюдательность, подруга. Я те больше скажу — это не черный порох людей, даже не гномья хрень… по крайней мере та хрень, которую они обычно набивают в гильзы. Кто не верит, может, — гоблин выпятил подбородок в мою сторону, — раскурочить заряд от «Громового Кота». Мне такой дряни допрежь видеть не доводилось. — Должно быть, это какой-то новый… — начал я, но договорить не получилось — удар в бок заставил меня растянуться на скале, а сверху, как раз на пострадавшее плечо, упала… — Какого тролля?! — Пуля, — лаконично сообщила вампирка, по-прежнему продолжая использовать меня в качестве подушки. — Что еще за пуля? — Смотри. — Э-э… а-а… действительно, пуля, — на самом деле это было входное отверстие от неё, но в тот момент меня больше волновали другие детали, — да, я верю, так что задирать блузку было вовсе не обязательно. — Так нагляднее. Спорить с этим было трудно… да и не хотелось. — Кейн, прекрати отводить глаза, — фыркнула Лисса. — А ты, — это уже адресовалось гоблину, — перестань пялиться! Лучше подумайте, откуда взялась эта пуля. — С неба, судя по… — я попытался рукой изобразить предполагаемую траекторию, покраснел, и шепотом закончил, — по всему. — Думаешь, они умеют настолько высоко прыгать? Бдзинн! Еще одна пуля выбила сноп искр парой футов правее моей ноги. — Летать они уж точно не умеют, — пробурчал гобл. — Может, на веревке вверх подкидывают, да так быстро, что мы не замечаем? Бдзинн! На этот раз я успел расслышать и сам выстрел — за пару секунд перед рикошетом. Что-то это да значило наверняка… ну же, соберись… черт, ну зачем она так высоко подняла блузку… надо взять себя в руки, сейчас не до этого! Думай, голова, думай! И не об ЭТОМ! Зажмурившись, я попытался мысленно восстановить произошедшее. Вот наш камень — большой и уютный. Вот я прячусь за ним, а вот вампирка сбивает меня набок и прыгает сверху… и получает в бок предназначенную мне пулю… Бдзинн! — Венга… извини, что сразу не сказал. Спасибо тебе. Бдзинн! — Они лупят навесом, — сказал вдруг Толстяк. — В жисть бы не поверил, что на такое способен кто-то кроме гномов, однако ж. Ы-ы-ы, клык даю, придумка этой сучонки Сальватано. Версия гоблина была очень похожа на правду, она объясняла все — но при этом усиленно мне не нравилась. Главным образом, как я с неудовольствием понял, тем, что выдвинул её Толстяк, а не я. — Погоди… но при такой пальбе у них же получается жуткое рассеивание! — Верно, эй-парень, дак проблемка наша в том, что Сестрички на это согласны. По всему видать, патронов у них уйма, вот и жгут. Пушка у Сальватано не хуже твоей, тож гномья работа. Сам однажды видел, как она сняла со стены шерифова помощника за добрых пять сотен ярдов. Как-то даж думал бросить пить, — гоблин ухмыльнулся, — да подкопить на что-нибудь эдакое. Но как увидел цену на патроны — развернулся и помаршировал прямиком в салун. Полдоллара за штуку, ы-ы-ы! Те, кого я обычно убиваю, и дайм не всегда стоят. — Сколько-сколько?! — Че, тебе тоже похорошело? Пятьдесят центов за чертов патрон, это у Нарви. Бернс, уверен, дерет еще дороже. Так чта, — Толстяк дернул себя за клык, — здается мне, мы здорово разозлили Сестричек, раз Линда принялась посыпать нас чистоганом. Ы-ы, прям хоть пещеру начинай рыть. — Не надо. — С чего это ты взяла, белогривая? — Последний выстрел был почти две минуты назад, — сказала Венга. — Они поменяют стратегию. Судя по насквозь недоверчивому выражению морды, Толстяк собирался возразить — но не успел. — Эй, на горе, — донесся звонкий голос от подножия. — Предлагаем переговоры. — Вот еще! — возмущенно буркнул гоблин. — Они чего, совсем за орков нас тут держат?! — Один от вас, один от нас. Встречаемся на середине склона. — А может, я все-таки попробую… — неуверенно начала китаянка. — Только не ты, — я попытался отклеиться от скалы и охнул, — а я. Помогите-ка накинуть пончо. — Кейн, ты же ранен! — Именно поэтому, — выдавил я. — Сейчас я наименее ценный игрок в команде.* * *
Из доходившей до нашего городка смеси слухов, легенд и вымысла я знал, что темные эльфы одеваются совершенно непристойно, а их полукровки — еще более неприлично, вплоть до колец в нос. Вставшая напротив меня девушка явно не была в курсе этих баек, потому что на её носу имелись лишь очки в тонкой оправе, а строгий черный костюм, за вычетом пары-тройки деталей, вполне бы удовлетворил даже протестантского священника — одному из которых, как я подозревал, этот костюм раньше и принадлежал. Раньше — в смысле, до того, как в нем образовалось глубокое кружевное декольте. Большую часть своей внешности мисс Сальватано унаследовала от своего темноэльфийского родителя. Однако светлая кожа и, главное, грудь третьего размера очень… кхм, выдающимся образом свидетельствовали, что человеческая кровь — тоже не водица. — У меня к вам предложение, очень щедрое — для вас. — Слушаю. — Выходите наружу, и мы вас убьем. Или, — Сальватано слегка улыбнулась, — перестреляйте друг дружку сами. Только быстро. Нам уже надоело здесь торчать. Я не поверил своим ушам. — И это… как вы сказали, мисс? Щедрое предложение. — Я сказала «очень щедрое предложение», человек, и это действительно так и есть. И я делаю его лишь потому, что мы торопимся. — Ну а если мы все-таки откажемся? Улыбка пропала. — Ты слыхал хоть что-нибудь о таких, как я, человек? Ублюдках дарко? — Сальватано явно не привыкла заботиться о подборе слов. — Да, — кивнул я, — о вас говорят много… разного. И большинство этих рассказов не из тех, что стоит слушать перед едой или к ночи. Если орки, гоблины или те же вампиры — зло примитивное, почти животное, то темные эльфы символизируют собой утонченно-изящный ужас. — Разного? Так вот, человек, напряги свою куцую память и хорошенько припомни все, что ты слышал о нас плохого. А потом задействуй свою еще более убогую фантазию и представь, что все это — не больше чем четверть от реальности. Потому что если бы люди знали хотя бы половину, нас бы убивали в первые же мгновения. Впрочем, — Линда скривилась, — подобных мне и так достаточно часто убивают. Забавно, но хотя сейчас мне следовало бы испугаться до судорог и хлюпанья в штанах, однако на деле вышло ровно наоборот. Может, после гоблинско-волко-вампирской компании я уже спокойнее реагировал на представителей прочих уж-жасных рас. А может, мисс темная просто переборщила с запугиванием. Даже человек может бояться лишь до какого-то предела. — У меня хорошая память, мисс, да и воображение неплохое, — спокойно произнес я. — Но все равно, мой ответ — нет. А в порядке ответной щедрости могу предложить вам убраться отсюда или провалиться в преисподнюю — но только поскорее, потому что нам тоже надоело здесь торчать. В первый миг я решил, что мне — крышка. И лишь секундой позже осознал, что пистолет Линды по-прежнему находится в массивной деревянной кобуре, а на меня направлен всего-навсего палец. Длинный, тонкий, с колечком и зелено-радужным, словно крыло бабочки, ногтем. — Для человека ты неплохо держишься, — сказала Линда. — Очень даже неплохо, а это нынче редкость. Встреть я тебя при других обстоятельствах, наверняка затащила бы в постель. Кажется, я все-таки покраснел, слегка. И за это «слегка» нужно было благодарить пулю и потерянную из-за неё пинту крови — в противном случае я бы выглядел спелым помидором. — Поэтому ты получишь еще немного времени. Пока я курю трубку, — присев на валун, Линда не торопясь извлекла упомянутый предмет заодно с кисетом, — подумай еще раз. «Мне незачем думать» — я почти уже собрался произнести в ответ эти слова, а затем повернуться и уйти. Но едва открыв рот, вдруг осознал, что подняться вверх у меня сейчас без посторонней помощи не выйдет. Да и просто устоять на ногах — тоже. — М-м… можно присесть рядом с вами, мисс? Сальватано удивленно глянула на меня и, подвинувшись, кивнула. — Валяй, садись. — Благодарю, мисс. — Встречная просьба, человек: перестань обзывать меня «мисс». Раздражает… Я — Линда и этого вполне хватит. Самого-то как зовут? — Кейн. — Удивительно, но мне все же удалось изобразить контролируемую посадку, а не просто рухнуть. — Кейн, а дальше? — Кейн, и этого вполне хватит. — А ты занятный… Кейн. Краем глаза я видел, как она набивает трубку, короткими, уверенными движениями проминая очередную щепотку. Почти так же, как мой отец. Только прикуривал он от лучины, а не шведской спички, как Сальватано. И табак у него был куда попроще. — Хороший запах. Вирджинская черная вишня? — Ошибка на полмира, Кейн. Латакия. — Никогда не слышал о такой стране, — признался я. — Какая-нибудь чертова Африка? — И вряд ли услышишь, — Линда выдохнула очередное колечко, — это на другом конце мира отсюда, в Турции. Вампиры из каравана, вспомнил я. Венга рассказывала: они приехали оттуда, из какой-то бывшего турецкого штата… Бакланы или как-то так. И они ехали сюда, куда-то… или к кому-то? — Ты там бывала? — В Турции-то? Не довелось пока. К латакии меня приучили в Оксфорде. Это в Англии, если ты не знаешь, — добавила Сальватано, — и не в Новой, а в той, что «старая добрая». — Мисс… извини, Линда, я не такой серый, как мое пончо. — Если хочешь, могу отсыпать на пару затяжек. — Не стоит, право слово. Не курю и… …вряд ли успею начать, мысленно закончил я. Похоже, Линда эту мысль уловила. И следующие пять или сколько-то там еще минут мы сидели молча. Со стороны, должно быть, это могло показаться диким. Человек и темноэльфийская полукровка, два смертельных врага по самой природе своей, мирно сидят на камне посреди Запретных Земель. Мы и были такими врагами, её пуля едва не отправила меня к ангелам, я из всех сил попытаюсь ответить ей тем же — но здесь и сейчас об этом и думать не хотелось. Тишина, вкусный запах и даже здешнее солнце в кои-то веки не поджаривает, а просто греет. Закрыть бы глаза, и запросто можно представить, что ты уснул в саду, в гамаке. Рядом на траве валяется затрепанная книжка, где на каждой странице: лязг волшебных мечей и сияние могучих заклинаний, и конечно же гоблины, орки, вампиры и эльфы с оборотнями. Страшные, но совсем чуть-чуть — потому что это всего лишь книжка и всего лишь навеянный ею сон. — Франка была против переговоров, — сказала вдруг Линда. — Ты убил её арабку. — Это вышло нечаянно, ей-богу, — не открывая глаз, тихо произнес я. — Целился в седока. — Обычное дело. — И потом, первыми начали стрелять вы. — Марти узнала твою девку. — Она не «моя девка», а мой компаньон. — Это не важно. Факт, что Марти видела её в компании шерифа. Билли Шарго уже давно пытается украсить нами свою виселицу, так что с его шпиками мы привыкли обходиться… недобро. — Черт, но мы не работаем на Шарго! — возмущенно выдохнул я. — Мало ли, кто кого с кем видел! Я тоже удостоился аж двух разговоров с ним и что, мы теперь лучшие друзья? Ровно наоборот, его подручные чуть не отправили меня прямиком на небеса. У меня и свидетели есть — полный салун. — Инсценировка, — равнодушно сказала Сальватано. — Билли уже пару раз испробовал этот способ… даже разыграл собственную смерть. Брось, Кейн… тем более, что теперь это уже не важно. — Согласен, — кивнул я и с удивлением понял, что так и есть. И опять стало тихо. Не удержавшись, я уперся руками в камень и запрокинул голову, подставляя лицо под солнечные лучи. — Время вышло. Я встал, поправил накидку. Отдых пошел на пользу — ноги стояли ровно и подкашиваться не собирались. — Ответ прежний. — Не сомневалась в этом, — кивнула дарко. — Ты неплохой парень, Кейн. Жаль, что мы встретились так. — А уж мне как жаль. — Я пробормотал это вполне искренне, и лишь потом сообразил, как двусмысленно можно понять эту фразу. Линда начала спускаться по склону, но сделав пару шагов, обернулась ко мне. — Напоследок… постарайся не дожить до момента, когда мы доберемся до вас. Поверь — моя темная сторона тебе совсем не понравится. Лучше запомни такой, как сейчас. Я стоял и смотрел, как она уходит — быстро и не оборачиваясь. Даже когда я взвел курок спрятанного под накидкой «максима». Взводил я осторожно, медленно, но думаю, щелчок она расслышала — и все равно не обернулась. С двадцати шагов промахнуться очень сложно, даже с левой, непривычной, руки — когда стреляешь в спину. Но я не выстрелил. Повернулся и принялся карабкаться вверх, твердо зная — мне позволят дойти до укрытия. А еще я знал, что дело вовсе не в какой-то там чести. Это было бы смешно — честь у девчонки-дарко, наверняка привыкшей играть против остального мира без всяких правил. Для неё выстрелить в спину глупому человечишке — раз плюнуть. Вроде как для меня — выстрелить в спину объявленной вне закона убийце-маньячке. Просто… если собираешься кого-то пристрелить в самом ближайшем будущем, не стоит узнавать его имя.Глава 12
— Зря ты сделал такую длинную привязь у лошадей. Мы с Толстяком сидели за валуном на западном склоне, Венга и китаянка вели наблюдение за южным и северным склонами горы. Восточный же представлял собой обратный уклон, — как мудрёно выразился гоблин, — и решение оставить его без присмотра было принято единогласно. В целом, позиция у нас была превосходная. Не хватало разве что пушки — или хотя бы пушечного лафета, чтобы взгромоздить на него давешний карабин. — Послушай, эй-парень, если тебе нравится лежать по уши в навозе — вопроса нет, я подтащу любую, на выбор. — Их видно снизу. — И чего? Лошади нужны Сестричкам без новых дыр в шкуре. — Может, и так… — Может?! Эй-парень, ты головой думать разучился?! — Может, и так… Думать — без разницы, головой или чем-то еще — мне и в самом деле не хотелось. Я хотел просто сидеть, привалившись к валуну, и смотреть на облака. Которых не было. Ну и ладно. Вот если бы еще один зеленошкурый не зудел над ухом, словно большой оголодавший москит… — А не похоже, чтобы Сестрички так уж торопились, — попробовал зайти с другой карты гоблин. — Сколько уже времени прошло с ваших переговоров? Больше часа уж точно. — Может, и так… Часов у меня не имелось, и Толстяк об этом прекрасно знал. Единственные в нашем отряде часы находились в сумке у Лиссы — крохотная изящная дамская безделушка, показывающая то ли время, то ли маго-магнитный меридиан. — Че-то затянулась тишина эта… — Зеленый, ты чего, заскучал? — удивленно спросил я. — Не… нервничаю. Нервный гоблин — это было нечто новое, причем, как я подозревал, в зоологии. Конечно, репутация Линды Сальватано вполне могла быть достаточной, чтобы заставить беспокоиться даже очень толстошкурого тролля, но… — Толстяк… — не знаю, с чего, но я вдруг решился задать давно уже мучивший меня вопрос, — а ты вообще насколько э-э… типичен для гоблина? По-моему, сначала гобл собирался ответить мне что-то ехидное, в своем всегдашнем стиле. Но в последний момент отчего-то передумал. — Первый лейтенант армии САСШ Майлз Симпсон-младший, — глухо произнес гобл, глядя при этом в пустоту перед собой. — Картографическая служба. Толстяк замолк и продолжил только через пару минут. — Южанин. Десятка Вест-Пойнта. Пьяница, бабник, картежник… а еще он был завзятым театралом, пописывал стишки, вроде даже и пьеску накропал. В общем, сущее бельмо на глазу полкового командования — так что не приходится удивляться, что для экспедиции в Запретные Земли выбрали как раз его. Экспедиция, как обычно, должна была составить хоть какое-то подобие карты здешних мест, и, как обычно, закончила свой путь в котле. А я был одним из тех, кто из этого котла жрал. До меня начало кое-что доходить. Смутно и понемногу, но… — Проклятье? Он что, был еще и магом? — Это наверняка знает лишь он да черти в преисподней, — буркнул Толстяк. — Но проклятье на нём было. Хитрое, очень хитрое… обычные-то порчи шаман распознавал с первого взгляда — сам понимаешь, подгадить с того свету пытается уйма народу. А вот заклятье, которое впихнет в башку простого гобла почти все, что знал покойник — оно ж вроде как и не во вред, а вовсе наоборот. Я сам, дурак, радовался поначалу: ы-ы-ы-ы, Толстяк стал мудрый, как совет вождей, Толстяк знает все хитрости бледношкурых, насквозь видит любого из них. Ы-ы-ы, Толстяк теперь умеет много умных штучек… Гоблин вновь замолчал. — А еще, — с горечью сказал он, — Толстяк вдруг понял, что жить в дырявом вигваме не так уж и здорово, как он считал раньше. Что медленно поджаривать в костре пойманного свиноморда — не самое лучшее развлечение. Толстяк много чего понял — слишком поздно… — И что ты сделал? — А что я мог сделать? Для людей я всего лишь еще один гобл, мерзкое зеленошкурое отродье. И самое смешное, эй-парень, — они правы, вся эта муть, — Толстяк с силой долбанул кулаком по лбу, — не мое, наносное, и сидит во мне как хреново пошитый костюм на кобыле. Но внутри-то я гоблин! Вот и представь себе… Я честно попытался представить. Получилось не очень. — Что, не выходит? Ну попробуй, — гобл хмыкнул, — вообразить себя негром, нет, лучше негритянкой. Хотя, — Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, — все одно не выйдет. Спорю на сотню против дайма, ты даже не представляешь, сколько дверей разом закроется перед твоим носом. — Зеленый… Толстяк, я… не знаю, что б я делал, откровенно говоря. К магам, наверное, сунулся бы или к церковникам… по части снятия проклятий Слуги Спасителя, говорят, неплохо поднаторели. — Если что меня и спасает, — убежденно произнес Толстяк, — так это выпивка. Когда я упиваюсь вдрызг, уже не важно, сколько во мне от Майлза Симпсона-младшего, а сколько — от прежнего Толстяка. После трех-пяти бутылок мы с ним ведем разговор на равных. Ладно, ша, закрыли базар, — добавил он. — К нам гости. Я успел наполовину вытащить револьвер, прежде чем понял, что гобл имел в виду не Сестричек, а пробирающуюся между валунов Лиссу. — Что случилось? — Ничего, — китаянка присела рядом со мной, — и это крайне подозрительно. Как твоя рана? — Почти забыл про неё. — Ну еще бы, — хохотнул гобл. — Как-никак, в эликсире был и настой из жженых листьев ычуги. Снимает боль и взбадривает, да так, что можно хоть башку оторвать, а все одно прыгать будешь. — А плечо? — не обращая внимания на гоблина, спросила Лисса. — Болит? — Говорю же, ничего не болит, — огрызнулся я, злясь главным образом на себя самого. Было чертовски обидно: геройский поход на встречу с дарко и все то хладнокровие, что я проявил в разговоре с ней, на деле обернулись просто какой-то бешеной травкой. — С такими ранами нужен хороший целитель, — озабоченно сказала китаянка. — Иначе тебе будет сложно продолжать путь. Месяц назад… да что там, еще пару дней назад я бы наверняка просто млел и пускал слюни — ну как же, обо мне проявляет заботу очаровательная девушка. Сейчас меня хватило лишь на кривую усмешку. «Хороший целитель»… «продолжать путь»… моя компаньонка проявляла еще и оптимизм на грани наивности. Ведь если в ближайшее время не случится какого-нибудь очередного чуда, нам будет нужен разве что хороший гробовщик. — Что делают Сестрички? — Они собирают растения, — сказала китаянка. — Но не могу представить, для чего именно. Крайне сомнительно, чтобы им удалось из пустынных трав соорудить нормальную фашину. — Нормальную чего? — Фигню наподобие снопа, её толкают перед собой, чтобы пули застревали, — пояснил Толстяк. — Но подруга права, из местной поросли такое не сварганишь. Мне смекается, что Линда будет проще, — пых, и все. — Пых? — Дождется ветерка в нашу сторону и запалит костерок. Им же надо только преодолеть склон, а уж в ближнем бою Сестрички разделают нас как слепых котят, даже белогривку. Не, как цыплят в яйцах, во! — Считаешь, им удастся добыть настолько густой дым? — Знаю, эй-парень, знаю. Фокус-то не нов, его придумали тролли чуть ли не в прошлую Эпоху. У Линды в седельных сумках наверняка сыщется нужный порошок. — Сейчас почти полдень, — заметила китаянка. — После полудня здесь обычно наступает полный штиль, безветрие, которое тянется до самого вечера. — Все так, подруга, но Сальватано может поступить и проще. Мы еще рядом с Пограничьем, а темные эльфы, грят, сильны в ритуалах некросов. Кролика или земляной белки хватит, чтобы приманить какого-нибудь мелкого орочьего божка. Ну и пообещать ему… — вскинув голову, Толстяк провел когтем большого пальца по горлу. — Вызвать одно из местных божеств, — задумчиво переспросила Лисса. — Это было бы… интересно. Весьма интересно. Потому что у меня тоже может найтись тема для разговора с ним. — Ну и что ты собралась ему предлагать, ы-ы? Амулеты из шерсти оборотня? — Однажды мне уже довелось рассчитаться ими, — невозмутимо сообщила китаянка. — Их взяли… — Лисса замялась, подыскивая нужное слово, — за высокую цену. Сейчас я надеюсь обойтись куда меньшим. — В прошлом годе у Нарви в лавке продавали цельную бошку оборотня, — гобл сплюнул и продолжил: — С месяц лежала, никто не брал, даж когда гномы скинули ценник до тридцатника. Потом кудысь задевали, но сама видишь, подруга — товар неходовой. — Посмотрим, — холодно сказала Лисса. — Ы-ы, эт-точно, поглядим — если будет на что. Ты только учти: если откликнется Инто-Бродяжник, не предлагай ему ночь любви. Бродяжник обычно является в виде черного жеребца с во-о-от, — гобл широко развел руки, — таким… ну а по части неутомимости он стаю костлявых шавок уделает. Судя по движению руки, первым желанием Лиссы было украсить морду гоблина новыми боевыми шрамами. Но китаянка сдержалась и ограничилась тем, что, наклонив головку, совершенно медовым голоском осведомилась: — Завидуешь? — Ы-ы-ы-ы?! — вытаращился Толстяк. — Вы, самцы, всегда были склонны придавать размеру неоправданно большое значение. — Да я… — Хватит! — приказал я. — Доспорите в другой раз. Нас вот-вот будут штурмовать, не забыли? Подумайте лучше об этом. — Я уже начала, если кто не заметил. — Да-да, не волнуйся, заметил и оценил. А теперь, пожалуйста, подумай еще и над одним вопросом: что делать, если тебе не удастся переманить божка на нашу сторону? — Мы можем попробовать спуститься по восточному склону. — В самом деле могём?! Подруга, ты еще и летать умеешь? Или как? Веревки-то у нас нету… даже если мы обдерем с лошадей всю сбрую на ремни, а заодно, гы-гы-гы, разоблачимся до последней нитки, все одно и двух третей нужной длины не наберется. — Веревки нет, — согласилась Лисса. — Но возможность спуститься — есть. — Ыгы, есть: прыг — и башкой об камень. Или, — гобл с подозрением уставился на девушку, — ты про свою волшебную нитку? — Леску. — Хочешь сказать, эта паутинка выдержит хотя бы белогривку?! — Эта «паутинка» выдержит десятерых тебя, — пообещала китаянка. — Но спускаться надо будет быстро. — Ы-ы, а лошади как же?! Лошадей она выдержит?! — Лошадей не выдержу я. — Не, ну послушай… Я следил за их перебранкой вполуха, потому что большая часть головы была занята лихорадочным обдумыванием. Итак, Лисса обещает переманить демона… ладно, бога, хотя по сути мелкий языческий божок тот же демон… интересно, чем? Моя компаньонка — тот еще ларчик с двойным дном, и кто знает, что за черти приготовились выпрыгнуть оттуда. В колдовстве она разбирается здорово, и не похоже, чтобы эти познания были сплошь с чужих слов или, говоря по-умному, чисто теоретическими. Но в настоящее время, похоже, с магией у неё проблемы… Скачем дальше. Если китаянке удается столковаться с божком — все остается по-прежнему, мы сидим и играем в «царя горы». Ну а в случае осечки пытаемся спуститься и удрать, что будет не так-то просто. С горы открывается отличный вид… и такие же возможности для пальбы по бегущим кроликам, а ближайшее место, где можно укрыться от пуль — еще одна скала… в пяти милях от нашей. «Ближайшее место… место, где можно укрыться, — бормотал я себе под нос — и тут меня осенило! — Черт, да ведь оно у нас прямо под ногами! Склон с обратным уклоном! И самое ближайшее место, которого НЕ ВИДНО с вершины нашей горы, находится именно там». Я уже начал раскрывать рот, чтобы осчастливить остальных своей гениальной идеей — и едва не подавился, натолкнувшись взглядом на знакомые «звездочки». В этот раз вампирка подкралась не со спины, но, как оказалось, внезапное появление кого-то перед твоим носом тоже не доставляет особой радости. — А-а… ты чего? — Сюда кто-то скачет, — сообщила Венга. Ей бы проповеди читать с такой манерой разговора, отчего-то подумал я. Нет, лекции о вреде пьянства. Потому что этот ровный, как столешница гномской выделки, голос хорош в тех случаях, когда тебе надо как можно больше пропустить мимо ушей. Но не когда нужно узнать что-то действительно важное. — Скачет? — переспросил Толстяк. — Гы-ы, похоже, Сальватано вызвала Инто-Бродяжника. Не повезло тебе, подруга, не повезло… — Всем нам не повезло, зеленый, — мрачно сказал я. — Или надеешься, что Сестрички в дыму не разглядят, что ты гоблин, а не просто большая куча навоза? — Гы, а это хорошая идея, эй-парень. — Странно… Уши китаянка развернула параллельно земле, а голову слегка приподняла — точь-в-точь как кошка, принюхивающаяся к чему-то подозрительному. — Я не чувствую изменений в магическом фоне. — Может, у тебя насморк, подруга? — Погоди. — Уцепившись за выступ на валуне, я кое-как поднялся. — Зеленый, дай-ка гляделку. — Что, решил проверить, не соврал ли я насчет размеров? — Дай. Мне. Монокуляр! — От злости я даже вспомнил правильное название нужного предмета. — И помолчи. Главное было — не переборщить с высовыванием. Одну пулю от Сестричек я уже заполучил, и пополнять коллекцию вовсе не хотелось. Мало-помалу, дюйм за дюймом… мне нужен только горизонт, одним глазком, хе-хе… Всадников было три-четыре десятка, не меньше. На таком расстоянии посчитать их толком я не мог — они двигались кучно, растянувшись в глубину — формация «осиный рой», как называл это дядя Айвен — и я даже не мог сказать, вижу ли всех, или в поднятой первыми рядами пыли скрывается длинный хвост колонны. — Похоже, — голос у меня предательски дрогнул, — к нам на подмогу спешит кавалерия. — Ы-ы?! — Гобл мигом оказался рядом со мной. — Армия пришла на выручку?! В жисть не поверю, пока не увижу сам! Они даже в Пограничье спешат на помощь только в бульварных романчиках, а уж забраться в глубь Запретных Земель… — Если это не армия, то кто же? — О-о! — забрав у меня гляделку, Толстяк притиснул её к глазу с такой силой, слово хотел его выдавить. — Список длинный, эй-парень, а открывают его наши старые приятели свиномордые. — Но ты же, — напомнил я, сползая вниз с камня, — вчера бил себя копытом в грудь и твердил: они не вернутся! — Вчера было неблагоприятное расположение светил, — проворчал гоблин. — К тому же я был трезв, а лучшие предсказания выходят после кактусовой двойной перегонки. Это каждый шаман, да что там — это даже мексиканцы знают. — А у Сестричек с орками как? — По-разному… смотря из какого племени будет отряд. После того как Линда сделала себе попону из шкуры… — гоблин осекся. — Не, это точно не орки! — обернувшись, крикнул он. — Лошади больно разные. Вороные, пегие и белые в одной куче. На таком разномастье даже банда изгоев не поскачет. — Но кто же тогда? — спросила Лисса. — Кейн, поправь… армия ваша тоже ведь старается комплектовать подразделения лошадьми одной масти. — Вроде бы так и есть, — неуверенно сказал я. — Ну здесь-то Пограничье, а не округ Колумбия. Неожиданно Толстяк шумно вздохнул, спрыгнул с валуна и, подойдя ко мне, с силой ткнул указательным пальцем в плечо — к счастью, здоровое. — Слышь, эй-парень… ты у нас точно не Ваш Паникер? Вопрос прозвучал как очередная дурацкая шутка, однако Толстяк при этом выглядел на удивление серьезно. — Ну… я же не развалил Погребальнец. — Мы с подругой вышли раньше, ты мог успеть, — проворчал гобл. — За пять минут?! Да в чем дело, зеленый, объясни толком! — Хватит и пяти секунд, если умеючи… — буркнул Толстяк. — Ладно… но тогда придумай мне другой ответ на вопрос: какого растреклятого черта Билли Шарго бросил все свои дела, собрал всех, до кого успел дотянуться, и поперся следом за тобой в пасть кдьяволу?! Я не поверил своим ушам и, отобрав назад монокуляр, сам принялся всматриваться в приближающуюся тучу пыли. Нет… этого просто не может быть! Скажи гоблин, что на горизонте скачет мой папаша вместе со сворой ближних и дальних родственников, — и то это бы прозвучало более правдоподобно. — Шериф? — недоверчиво переспросила китаянка. — Ты уверен? — Клык не дам, — признался гоблин, — они еще слишком далеко. Но больше всего это стадо похоже именно на Билли и его банду. Эй-парень, скажи хоть что-нибудь?! — Ы? — На самом деле, — пришла мне на подмогу китаянка, — даже будь это шериф, с чего ты взял, что ему нужен именно Кейн? — Ну а кто еще, подруга? Уж не ты ли? При этих словах гоблина я вдруг вспомнил, что Сестрички начали пальбу как раз из-за Лиссы… которую они видели вместе с шерифом. Сама китаянка ни разу о подобном не говорила… а я и не спрашивал… и даже после встречи с дарко не спросил, решив отложить разговор до лучших времен. Стоп! Сестрички! — Те, кто внизу, — опередив меня на долю секунды, ответила Лисса. — У них тоже проблемы с шерифом, и куда больше, чем у нас. И они еще не знают о всадниках, подумал я, или узнали только что. Как-никак, три сотни футов преимущества в высоте здорово расширяют кругозор. — С чего бы это? — уже без прежнего напора осведомился гоблин. — Шарго на ножах с бандитками Сальватано уже года три, а то и все четыре. Но все это время он гонялся за ними только по людской части Пограничья, а в Запретные Земли даже нос на дюйм не совал. — И что с того? Все когда-нибудь случается впервые… — Так-то оно так, подруга, — пробормотал гобл, — но у этого самого «случается» обычно имеется веская причина. — Причину я согласна узнать и в другой раз, — сказала Лисса. — А пока меня волнует, что случится, когда шериф со своими людьми доберется до этой горы. Он ведь скачет прямо к ней, я верно понимаю? — Ничего хорошего, как я смекаю. — Сев на камень, гоблин принялся перешнуровывать левый мокасин. — У Сальватано теперь две лошади на троих. У нас — полторы на четверых. Если Сестрички попробуют сбежать, шериф, канешна, рванет за ними, но далеко не уйдет. Когда же погоня закончится, он обязательно вернется и начнет вынюхивать — а чего это здесь валяется конь и вообще, что тута было? — Говорят, — задумчиво произнес я, — в Запретных Землях гоблины первые мастера по части запутывания следов. — Говорят, что моя бабушка, съев дедушку, долго плевалась. — Толстяк принялся за второй мокасин. — А еще говорят, что в подручных у Шарго ходит Пау-Нюхач, наипервейший следопыт в этой части Пограничья. — И этот Пау действительно так уж хорош? — Будь поблизости речка или хотя бы ручей, — медленно произнес гобл, — я бы сказал, что можно и потрепыхаться. Имейся у нас маг, способный вызывать ливень или песчаную бурю, — было бы ну вааще здоровски. А как есть… — Толстяк с безнадежным видом взмахнул рукой, — я за нас и дайм против сотни не поставлю. — Что ж, понятно, — нарочито безразлично произнес я, хотя внутренний голос озвучивал ситуацию куда красочнее и эмоциональнее… гоблину бы понравилось, определенно. — Венга… будь добра, помоги мне встать… ага… а теперь — лечь! — Эй-парень, ты куда намылился-то?! — Хочу глянуть, что происходит внизу. Здесь задача была сложнее — требовалось вообразить себя не гордым орлом, а юркой ящеркой. В ситуации же, когда нельзя толком опереться ни на правое плечо, ни на левый бок, ползать между камней, мягко говоря, неудобно. Я попробовал и так, и эдак, в итоге перевернулся на спину, оттолкнулся ногами… ну и застрял. — Ну что там? — Пока — ничего! Виден мне был исключительно валун. Дурацкое положение — правая рука примотана к туловищу, левую же я умудрился только что защемить под камнем. На свободе оставались только ноги, однако нормально зацепиться каблуками у меня все никак не выходило… …пока кто-то не взял и не выдернул меня из-под камня, словно занозу из пальца. — Ты сошла с ума. Это была вполне искренняя оценка. Чтобы помочь мне, Венга обошла валун и сейчас продолжала стоять в полный рост. В месте, где я и голову-то боялся на лишний дюйм приподнять. — Ты просил помочь. — Это было по ту сторону валуна. — Их пули для меня не опасны. — Обычные пули. Вспомни, что говорил Толстяк. — Он много говорит. — Это верно, — вздохнул я, — наш зеленый друг то еще трепло… ладно, помоги мне встать. — Нет, — быстро возразила вампирка. — Для тебя здесь опасно. — Но ты же не можешь перенести меня за пятьсот миль и уложить в теплую уютную кровать. Или все-таки можешь? — Не могу. Я не владею телепортационной магией. — А я догадывался об этом, — вздохнул я. — Шутка, Венга, это была просто шутка. Юмор. Знаешь, что это такое? — Знаю. Но меня этому никогда не учили. — Ну да, верно. Тебя учили только математике, алхимии, фехтованию и… и… — …шахматы, танцы и вышивание крестиком. — Да-да, как же я мог забыть про вышивание крестиком. А теперь будь добра, помоги мне подняться. Это приказ. Волшебный ключик подошел к замку — без всяких дальнейших пререканий Венга подхватила меня и одним движением установила в стоячее положение. Очень быстрым движением — даже голова закружилась. Когда же линия горизонта перестала качаться у меня перед глазами, как пьяный тролль, я увидел, что Сестрички стоят внизу около большой копны — и когда только натаскать успели? — и, судя по жестам, о чем-то весьма ожесточенно спорят. Впрочем, длился этот спор недолго. Короткий свист — и обе оставшиеся у Сестричек лошади сорвались в галоп. Сами же бандитки… — Они поднимаются. — Вижу, — кивнул я и, полуобернувшись, позвал: — Ау, зеленый. — Они уже на мушках, эй-парень. — Отлично. Там их и держите… а пальцы — подальше от спуска. — Это может быть ловушка, — сказала Венга. — Может, — кивнул я. — Но я надеюсь, что Линда тоже когда-то учила математику… хотя бы арифметику. И сумела посчитать, что семь стволов — это заметно лучше, чем три.* * *
— Да-а, снизу это выглядело куда опаснее. Знала бы я раньше… — Сальватано, хмурясь, побарабанила пальцами по кобуре. — Марти. — Что? Марти была оборотнем, как и Лисса, — даже ушки на макушке у них были похожи, хотя у Сестрички шерстка на них выглядела темнее и мягче. И, так же как и китаянка, в нарядах Марти предпочитала оркский стиль, правда, не лесных орков, а равнинных: меньше красок, зато уйма бахромы, бисера и прочих фенечек. Выглядела она не старше Венги… да и то три-четыре года ей добавлял укороченный «винчестер» в чехле за спиной. Тонкий пальчик развернулся в сторону лошадей. — Перегороди проходы… здесь… и здесь. — Эй, ты чего собралась делать?! — завопил гоблин. — Я… Бах! Бах! — Их бы все равно убили в первые же секунды боя, — спокойно глядя на злобно скалящегося гоблина, сказала третья бандитка, Францеска ван Хеемварден. — Зато теперь они лежат где нужно, а не где попало. — Канешна-канешна… своих-то вы отпустили… — Наши кони умеют возвращаться по магическому сигналу, — достав из карманчика небольшую свистульку на цепочке, Марти покачала ею перед глазами у Толстяка. — У вас же такого не было? — Ну, не было… ну и что с того… — Гоблин сбавил тон, однако успокаиваться пока не собирался. — Все равно… это были наши лошади… в жеребца я вааще влюбился, можно сказать… выхаживал его, ночей не спал… — Остынь, зеленый, — махнула рукой Сальватано. — Считай, что я их купила по двойной цене. — Чо, серьезно?! — вытаращился на неё Толстяк. — Не имею привычки шутить в денежных вопросах. — Улыбку дарко даже самый закоренелый оптимист вряд ли назвал бы доброй. — Вот если бы я пообещала содрать с тебя шкуру… — Шуточки, — проворчал гобл, отходя на всякий случай в сторону, — на уровне пещерных троллей. — Что поделать, — картинно вздохнула ван Хеемварден, — юмор гоблинов слишком тонок для нас. Его даже светлые эльфы не всегда понимают. Францеска, с её правильными и тонкими чертами лица, выглядела по меньшей мере квартеронкой, а значит, упоминая светлых эльфов, она знала, о чем говорит. — Мы, гоблины… — начал Толстяк. — Тихо всем. Лисса отдала этот приказ вроде бы негромко, но её звенящий шепот едва не заставил меня подпрыгнуть. Выглядела сидящая на скале китаянка сейчас далеко не лучшим образом — закрытые глаза, капельки пота на лбу, заострившееся лицо, то стремительно наливающееся краснотой, то ничуть не менее быстро бледнеющее. — Подруга, — рискнул все же нарушить обет молчания гобл, — у тебя часом не лихорадка? — Сказано же было: заткнись и не мешай! — шикнула на него Марти. — Она борется с магической атакой. — Шарго нашел себе ручного мага? — удивленно пробормотала Францеска. — Никогда бы не поверила… — Возможно, какой-то маг нашел его, — предположил я. — Это еще менее вероятный вариант. Ни один из серьезных колдунов Пограничья не стал бы связываться с этим самодовольным, наглым и совершенно непредсказуемым ублюдком. — Если только ему вдруг не потребуется для каких-то грязных делишек именно такой шериф. — А зачем… — начал гобл. — Хватит зря болтать, — перебила его Сальватано. — Гаданиями займемся позже. Марти… ты чувствуешь, что за магию применили против нас? Тип атаки, мощность, действие? — Что-то странное, — после небольшой заминки ответила оборотень. — Как незнакомый запах… хотя и похож на что-то привычное. Похоже на Ритуал Квачо, но… — Вызывает беспричинный страх, — неожиданно вмешалась в разговор Венга, — панический ужас, невозможность сосредоточиться, тошноту и слабость… — Да, наверное… а откуда? — Марти с удивлением глянула на вампирку, — ты узнала это? — Одно из боевых заклятий клана Тремер. — Вампиров? Но как… — После, все после! — дарко всегда славились повышенной раздражительностью и недостатком терпения. — Билли разделил свою шайку, они пойдут с трех сторон, одновременно. Давайте по местам, все, живо! У нас еще будет уйма времени для разговоров — после того, как мы покажем этим ублюдкам самую короткую дорогу вниз! С бездействующей рукой и плечом я не представлял особой ценности в качестве стрелка — и поэтому из всех возможных позиций выбрал большой валун, к которому можно было удобно привалиться спиной. Если кто-нибудь из людей шерифа прорвет наш периметр… что ж, как уже было сказано: когда стреляешь в спину, промахнуться сложно даже с левой руки. — А тебе чего, особое приглашение нужно? Рык Сальватано был адресован вампирке, а не мне, как я поначалу решил. — Нет. — Тогда бери ствол и ложись… — Не надо, — вздохнул я. — Венга, не делай этого… — Какого… в смысле, почему это еще? — удивилась Линда. — Руки у неё с виду на месте, в отличие от некоторых. — Во-первых, она взяла карабин, который сегодня уже сломал одно плечо, — заметил я. — Во-вторых же, она не умеет стрелять, а значит, это будет напрасный расход патронов. — Не уме-ет стре-лять?! — Дарко выцедила эту фразу по слогам, словно надеясь, что в этом виде она станет менее бредовой. — А зачем тогда, во имя Ллос, вы потащили этого ребеночка в Запретные Земли?! Или это у вас талисман?! — Мы её уже здесь нашли, — сообщил я. — В сундуке. Сальватано начала обходить вампирку по кругу. — Удивительно, что не в хрустальном гробу, — резюмировала она, закончив обход. — Том, что на золотых цепях, в зачарованной пещере, на вершине далекой горы за непролазным лесом. Ладно… потом расскажете эту историю… если останется кому говорить и кому слушать. А ты, — это уже адресовалось Венге, — стой где-нибудь… здесь и старайся не путаться под ногами. — Я… постараюсь. Коротенькая пауза была почти незаметна — однако на моей памяти это был первый случай, когда вампирка изменила своей обычной монотонности. Еще не эмоция, но её дальний отблеск. Интересно, что могло так глубоко достать улитку в ракушке? «Ребеночек»? БАХ! — Попал? — Попал, попал… — Толстяк вытряхнул из винтовки дымящуюся гильзу. — Только не в башку Шарго, куда целил, а в яй… промеж ног типусу в трех ярдах правее. Понятно таперя, почему тот охотник смазал по тебе около сал… Грохот выстрелов разом перекрыл все прочие звуки. Шарго и его банда палили так, словно собирались одними пулями срыть верхушку горы. — Гы-ы. — Дождавшись, пока огневой шквал сменится на легкий пулевой дождик, гоблин высунулся из-за укрытия… и тут же нырнул обратно. — По части разбегания по щелям эти парни дадут фору любым тараканам. А ведь ломанись они с трех сторон сразу… — слышь, подруга, — добавил гобл, заметив, что китаянка открыла глаза и пытается встать, — что по этому поводу сказал бы твой сунь-в-чего-то-там? — СЗАДИ! Потом все дружно утверждали, что выкрикнул это именно я. Здраво рассуждая, так оно и должно было выйти — я был единственным, кто смотрел в сторону восточного склона. А значит, только я мог увидеть, как из-за края обрыва появляется девять темных силуэтов. С очень бледными лицами, а еще — глазами цвета крови. Только вот сам я абсолютно не помню своего крика. Зато в памяти превосходно запечатлелось, как медленно, просто чертовски медленно взводится курок «максима», как он с четко слышным щелчком встает на место. И лишь тогда я поднимаю, наконец, револьвер и стреляю в одну из фигур. Оружие дергается, силуэт по ту сторону мушки — тоже, но даже пуля «Громового Кота» не заставляет его упасть, лишь сделать шаг назад… за край пропасти. А потом все завертелось. Ближе всех ко мне оказалась Линда — и как раз на неё, бешено скалясь, ринулся первый вампир. Дарко позволила ему приблизиться почти вплотную, а затем ударила. Ногой. Нехитрая истина о том, что вампиров бесполезно лупить между ног, известна всем. Она вошла даже в анекдоты. Однако сейчас, глядя на вопящего и хватающегося за дымящийся пах кровососа, я понял, что данная сентенция нуждается в уточнении: только не в том случае, когда на вас обувь с массивной серебряной пряжкой. Второй вампир, подскочивший сбоку, почти насадился лбом на пистолетный ствол. Сухо треснул выстрел, обезглавленное тело упало на спину и принялось бешено молотить по камням всеми оставшимися конечностями. Увидев это, его первый сотоварищ, по-прежнему не отрывая рук от промежности, бросился в атаку. Клыки полоснули воздух у самого горла Линды… или не воздух? Затем вампир отлетел назад, но вместо повторной атаки попятился еще дальше, при этом странно выпучив глаза. Мне потребовалась почти секунда, чтобы понять: продолговатый дымящийся предмет, зажатый между вампирскими клыками, — это всего лишь обрезок динамитной шашки. Вампир, похоже, был тупее — он продолжал пятиться, пока не споткнулся о небольшой валун. — Оп-па… — кажется, это был гоблин, — как мы их… «Мы» — это было не совсем верно. Решающий вклад в истреблении вампиров принадлежал, как и следовало ждать, Венге. Девушка замерла посреди площадки в странной позе: присев на одно колено, одна шпага направлена вперед, вторая, обратным хватом — назад, а вокруг неё вяло дымились четыре холмика пепла. Еще двое кровососов оказались притянуты друг к другу давешней леской китаянки — я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марти протыкает отчаянно визжащую парочку осиновым колом.* * *
В монокуляр было четко видно, как шериф держит в вытянутой руке небольшого зверька — то ли енота, то еще какую-то местную живность. Судя по тому, как Шарго тряс бедное животное, оно только что всерьез проштрафилось. Собравшиеся вокруг шерифа — я узнал Сэма, Дока, Прыщавого Зомби, толстяка-стражника, пустившего меня в город, и еще нескольких человек, памятных мне по Погребальнцу, — взирали на экзекуцию с явным и единодушным одобрением. — Думаю, это снова Лексариподагон, — заметила китаянка. — Вот, кстати, ответ на вопрос: как шериф нашел нас. — Надеюсь, — буркнул я, — он сейчас об этом жалеет. Внизу Шарго закончил свою обличительную речь и отшвырнул зверька в сторону. Поправка — судя по неподвижной позе после падения, шериф бросал уже тушку. — Лекса-кто? — Мелочь пузатая, — «пояснил» гоблин. — Оркский шаманыш призвал, так он теперь мельтешит вокруг нас, что твой москит… — Еще одна история, которую я хотела бы выслушать, — пробормотала Сальватано. — Перед рассказом о девочке-убийце из сундука, но сразу после ответа на вопрос: что вы вообще забыли в Запретных Землях? — У нас тут дело, — Лисса на миг опередила мой ответ аналогичного содержания. — И оно не имеет ни малейшего касательства к вам. — Не имело, — возразила дарко. — Но так уж вышло, что сегодня это самое касательство у нас приключилось. — Исключительно по вашей вине. Не затей вы пальбу… — Между прочим, повод к этой пальбе никуда не делся. — Между прочим, — теперь уже и я не выдержал, — вон там стоит Билл Шарго собственной поганой персоной. Чего проще — сходи да спроси про Лиссу и меня. — Если бы у меня была возможность, — Сальватано с хрустом размяла пальцы, — заполучить шерифа… или хотя бы его голову для приватной беседы, вопрос был бы снят за пять минут. Пока же… я поверила тебе, человек, и мы — союзники, деремся на одной стороне. Не требуй большего. — Мне всего лишь хочется быть уверенным, что моего союзника внезапный приступ острой подозрительности не подтолкнет выстрелить мне в спину. Толстяк расхохотался. — Ы-ы-ы… ну ты даешь, эй-парень… ну ты и сказанул… иметь дело с дарко… и быть уверенным, что тебе не выстрелят в спину… гы-гы-гы… это должен быть очень особый дарко! «Безрукий и безногий», подсказал мой внутренний голос, явно солидарный с гоблом. Впрочем, я и сам уже сообразил, что сморозил глупость… но не признаваться же в этом? Вот я и промолчал, изобразив, будто полностью поглощен разглядыванием Шарго и компании. Те как раз обнаружили собранную Сестричками копну и теперь пытались заняться очень непривычным для них, судя по хмурым гримасам, делом — придумать, кому и для чего могла понадобиться вся эта трава. Ду-уманье заняло минуты три, а затем, после недолгого, но бурного препирательства бандиты сняли с одной из лошадей скатанное одеяло и расстелили его рядом с копной… после чего спины столпившихся вокруг заслонили мне весь обзор. — От гоблина это звучит комплиментом, — усмехнулась Линда. — Обычно вы не желаете признавать наше первенство. — Верно, не желаем. Мы предаем по расчету, вы — по настроению, но насчет того, кто чаще, — это еще ба-альшой вопрос. — С каких это пор… Бах! Бах! Бах! Как выяснилось, из одеяла и травы люди Шарго соорудили нечто вроде тюка — по всей видимости, ту самую фашину, о которой говорил гоблин, — после чего разрядили в неё пару револьверов. Насколько я мог различить, результат обстрела совпал с предсказаниями китаянки — для защиты от пуль одной травки оказалось маловато. Однако Шарго было не так-то просто заставить отказаться от задуманного. Пара команд — и большая часть его подручных с мачете наперевес двинулась в атаку на заросли кустарника по соседству. Оставшиеся начали растягиваться в редкую цепочку вдоль склона. Затем я услышал какой-то очень странный звук совсем рядом, повернулся на бок и увидел, что Толстяк, вытянув руку, тычет куда-то вперед. Получалось у него не очень — указательный палец трясся и выписывал настолько замысловатые фигуры, словно гоблин только что вылакал не меньше галлона. — Клянусь задницей Сидящего, — пробормотал Толстяк. — Теперь мы уж точно там. — Где «там»? — не понял я. — В заднице, эй-парень, в самой её глубине. Подними гляделку повыше. Сначала мне почудилось, что пустыня ожила. Но уже секундой позже я сообразил, что движется не горизонт, а всего-навсего всадники на нем. Просто их было много. — Черт-черт-черт… — выдохнул я. — Сколько же их? — Если судить по уровню издаваемого шума, — Венга слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к этому самому шуму, — к нам направляется от шести до восьми сотен лошадей. — Спасибо, что не кентавров, — буркнул гобл. — Кентавров? Тех самых, из мифов? — Не знаю, тех или нетих, — все так же ворчливо произнес Толстяк, — но за Рио-Гранде имеется небольшое племя… человеко-копытных. Врать не стану… — Быть того не может! — …сам видел только скальпы, а по ним что кентавр, что негр — оба с кучеряшками. Но говорят: характер у них исключительно скверный, а в драке хороши. — Ну, еще бы — если и впрямь живут среди зеленошкурых… Снизу тем временем люди Шарго прервали лесозаготовительные работы и начали сбегаться к лагерю. Первый добежавший буквально взлетел в седло — и тут же вылетел, сведя близкое знакомство с кулаком шерифа. Следующего бегуна постигла та же участь, после чего Шарго выхватил револьвер, развернулся к приближающейся основной массе «дровосеков» и обратился к ним с речью, состоящей — судя по доносившимся даже сюда звукам — исключительно из непарламентских выражений. Его подчиненные, впрочем, в долгу не остались — как по части выхватывания оружия и потрясательства им, так и в отношении ругательств и богохульств. Глядя на эту сцену, я вдруг сообразил, что уже видел почти то же самое — не более двух часов назад. — О, Господи… если эти тоже захотят сюда влезть… — У них это не получится! — твердо заявила Сальватано. — Я скорее лягу в постель с дюжиной змей, чем позволю одной по имени Билл Шарго подняться на эту вершину! Насколько я мог разглядеть, шериф и не рассматривал подобную возможность. Он пытался организовать нечто вроде круговой обороны, но ему явно не хватало для этого времени… и, пожалуй, авторитета. Лишь часть шайки подчинилась его командам — и немедленно вступила по этому поводу в потасовку с оставшимися. Примерно дюжине бандитов удалось прорваться мимо шерифа к лошадям. А двум-трем самым проворным — даже вскочить в седла и вырваться из кипевшей вокруг свалки. Сейчас они, вовсю нахлестывая коней, удирали прочь, им вслед неслись отборные ругательства… Бах! Бах! Бах! …и пули. — Смотрите! В небе над нами по-прежнему не было даже намёка на облака. Однако прямо над горой синева вдруг начала приобретать зеленоватый оттенок… и в этом пятне начали проступать какие-то черты, их становилось все больше… пока над нашими головами не проявилась громадная морда тролля! — Я — Трой из племени Поднебесных Камней! — прогундосила небесная рожа. — Предлагаю вам всем безоговорочно капитулировать!Глава 13
В яме было холодно. Давно я так не замерзал. То ли сказалась рана и кровопотеря, то ли страх брал свою долю, но уже через пару часов после захода солнца ноги у меня превратились в две сосульки. С руками было немного легче — спасибо пончо и тому троллю, что не ободрал его с пленного. Вообще тролли — а прихвативший нас отряд состоял по большей части как раз из них — отнеслись к захваченной добыче на удивление мягко. В смысле: не убивали тех, кто бросил оружие, а раненых вроде меня даже и не били. — и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я… — Да пристрелите же эту шавку! — взмолился кто-то в соседней яме. — Сил уж больше нет. Три предыдущие мольбы аналогичного содержания часовой оставил без внимания, но в этот раз он снизошел до ответа. — Слюшать не мешай, ага! Такой мелодичный завываний… — Что?! А-у-у-о! О-о-о! Судя по донесшимся звукам, тролль отстаивал свои музыкальные предпочтения тупым концом копья или прикладом. — Чертова нелюдь… — проворчала темнота справа от меня. — Три «ха-ха», — тут же отозвался голосок слева. — Можно подумать, Шарго, в твоей кутузке всем постояльцам полагалось шелковое постельное белье и горячее трехразовое питание. — Смейся-смейся, дарко, — процедил шериф. — Пока можешь. Посмотрим, как ты будешь смеяться завтра на рассвете. Зеленошкурые любят извлекать из своих жертв… разные звуки. — А ты, конечно, как истинный джентльмен, пропустишь даму вперед? Я поежился. Пожалуй, вторым после холода неудобством ямы был именно подбор соседей. Конечно, глупо было бы надеяться, что тролли выроют для меня отдельную нору, но этому обществу я бы предпочел даже Толстяка. По крайней мере, нас разделяла плетенка из довольно толстых прутьев. Она, а также бродивший вокруг ямы любитель заунывных мелодий внушали надежду, что хотя бы до утра я доживу. Если, конечно, сами тролли не имеют на этот счет иное мнение, ехидно напомнил внутренний голос. Слышишь бум-бум-бум? Еще один тролль идет сюда — и вряд ли он собрался пожелать всем приятных снов. — Трой велел: начинать. — А с которого? — поинтересовался часовой. — Не сказал. — Затык… — Затык, — согласился второй тролль. — Выбрать надо… Тролли на некоторое время замолкли, а затем вдруг принялись издавать странные скрипящие звуки — словно кто-то раскрутил сто лет как несмазанный ворот. — Не знаешь, которого барана выбрать… — выдавил сквозь скрипы часовой. — …бери самого жирного! — закончил второй тролль, наклоняясь над ямой. — Воистину мудрая пословица… у-ук! — Чертовы зеленокожие ублюдки! — простонал шериф. В первый миг я решил, что Шарго лишился руки. Но тут часовой сдвинулся на полшага, открыв этим путь для лунных лучей, и я разглядел предмет, который с очень озадаченным видом изучали оба тролля. Им оказался рукав куртки. — Большой Медведь, твоя порой бывает неуклюжее человека, — укоризненно сказал часовой. — Я хотел эта одежда своему младшему дарить. — Прости моя… — покаянно вздохнул Большой Медведь. — Моя не хотел, чесна-чесна… — Смотри, как нада. Часовой положил ружье, наклонился, схватил шерифа за шиворот — оставшаяся часть куртки при этом протестующее заскрипела — и выдернул его из ямы. — Учися… Билл Шарго дернул плечом и откашлялся. — Удачи вы двое мне, конечно, не пожелаете, — произнес он. Обращаясь то ли к нам, то ли к троллям. — Да и черт с вами! Подавитесь! Судя по последовавшему плевку, тирада шерифа предназначалась все-таки нам с Линдой. — Шагай-шагай, бледношкурый… — Не трогай, тварь! Сам пойду… Как и следовало ждать, подобная «просьба» возымела строго противоположное действие — тролль, размахнувшись, отвесил шерифу «шлепок» по заду, после которого Шарго взлетел вверх и скрылся из доступного мне поля зрения. Парой секунд позже раздался громкий треск и настоящий взрыв ругани, причем ругались минимум пятеро — сам шериф и те, в чью яму он так «удачно» приземлился. — Билли, как всегда, в своем репертуаре, — негромко хихикнули слева. — Надеюсь, в картах ему повезет не больше. — В картах? — удивился я. — Конечно. — Судя по тону, дарко была удивлена моим незнанием ничуть не меньше. — Это все знают… — Вычти из этих всех меня. — Покер. Боевой вождь троллей Трой всегда играет с пленными несколько партий в покер. Выигравший получает жизнь и свободу, сыгравший вничью — быструю и легкую смерть. — И как, многим посчастливилось? — Я слышала о пятерых. Сколько было проигравших, известно Трою да чертям в вашей преисподней. Факт, что тролль великолепно играет в покер, — добавила Сальватано и, помолчав, спросила: — Хочешь сказать, не знал этого? — Нет, откуда. Я же новичок в Пограничье. — Тогда почему ты сдался, а не пустил себе пулю в лоб? Или ты не знал и того, что делают зеленые с попавшими к ним в лапы?! Честный ответ на этот вопрос звучал как: «все сдались, и я за ними». Однако выставлять себя таким глупцом не хотелось. Даже когда твой собеседник имеет очень мало шансов увидеть следующий закат. Как, впрочем, и ты сам. — Знал, конечно. Но церковь запрещает самоубийство… По ту сторону решетки тихо фыркнули. — Когда дело касается зеленых, об этой заповеди даже священники забывают. Или ты из этих… святых подвижников, что стараются быть праведнее самого папы римского, а револьвер — так, для красоты носишь? — Вот еще, скажешь… я — простой парень из Кентукки, только и всего. Просто… я подумал — пока живешь, надежда всегда остается. А для покойника уже все кончено. Где-то так. — Чувствуется, у тебя мало знакомых некромантов, — заметила дарко. — А не то бы ты пел совсем другие песни. — С пением у меня всегда было неважно. Даже в церковный хор не взяли. — В остальном ты был сущим пай-мальчиком? — Бледное пятно за решеткой придвинулось ближе. — Маленький провинциальный городок, где все знают друг друга, воскресная школа, проповеди, на которых так скучно и тянет в сон… — Ты так говоришь, будто сама росла в таком городке… — Говорю, потому что у меня не было такого детства, — сухо произнесла Линда. — И не могло быть. «Ну попробуй, — вспомнил я слова Толстяка, — вообразить себя негром, нет, лучше негритянкой». Наверное, вообразить детство темного эльфа не стоит даже пытаться. Если оно у них вообще бывает. — и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я… Костлявая гончая выла очень старательно — словно тролли пообещали ей полтуши бизона за хороший концерт. — Боишься? — А? — Я спросила: «ты боишься?» — повторила дарко. — Боюсь?! Ну… да… наверно. — Неплохо сказано для постояльца троллиного погреба. «Да, наверно». — А-а… к чему был вопрос? — У меня хорошее обоняние. — По мне, так ты просто красавица, — сказал я, ничуть не кривя душой. — В самом деле. И мысленно добавил: красотой дикой кошки. Последние дни мне просто невероятно «везло» на таких женщин. Линда, Лисса, Венга… впрочем, вампирку я считал скорее девочкой — хоть и более опасной, чем остальных, вместе взятых. Тот еще набор. Будь я мормоном… остался бы холостяком. По крайней мере, пока не встречу простую, обычную женщину — без длинных или мохнатых ушей, отрастающих клыков, хвостов и прочего, не предусмотренного для дочерей Евы инвентаря. — Обоняние, а не обаяние, Кейн. Или, говоря проще, чутье. Не такое хорошее, как у Марти или твоей подружки-оборотня, но заметно лучше среднего человеческого. А страх — он тоже имеет запах. Вот, к примеру, наш дружок шериф боялся. Хоть и не показывал виду, но внутри трясся мелкой дрожью, всю яму своею трусостью провонял. Ты же… — Сальватано усмехнулась, — последний раз мылся два или три дня назад, но вот страхом не пахнешь, разве что самую малость. А ведь по всем канонам должен был бы сейчас умирать от ужаса. — А чем пахнешь ты? Вопрос я задал, почти не задумавшись, — вернее, задумался в тот момент я совсем над другим. — «Сон королевы» от мсье Кудрея. — Это заклинание такое? — Можно сказать и так… ведь понятие «парижский парфюм» тебе тоже незнакомо? — Не знаю насчет парижского, — буркнул я, — а кельнской водичкой наш цирюльник, мистер Фарбух, благоухал с утра до вечера. Так что после полудня к нему разве что проезжие заходили, а горожане — ни ногой.* * *
— Насчет страха… — нарушил я тишину. — Думаю, тут дело в том, что я устал бояться. Просто перегорел. А видела бы ты меня, когда я только сошел с поезда… тогда-то страхом наверняка несло за милю. Ну и любопытством — башкой я вертел по сторонам так, что ветер поднимался. Как же иначе — это ведь Пограничье, то самое… с орками, гоблинами, Дикой Магией. — Романтический флёр. — Вроде того… — еле слышно пробормотал я. — Так вот, весь первый день я мотал головой так, что к вечеру шею стер о воротник. На второй день уже поменьше. А потом все как-то пошло-позацеплялось одно за другим. Я ведь не просто поглазеть сюда приехал, мисс… Линда. Мне брата найти надо. — Брата? — Ну да. Кристофер Ханко — может, слыхала о таком? — Может, и слышала. Кристофер — не самое редкое имя для человека. Только в Пограничье я знаю дюжину лично, а с чужих слов — еще полсотни. Хотя… — дарко на миг замолчала. — На юго-востоке один Кристофер, проводник… мы с ним пересекались два или три раза, мельком… и он чем-то похож на тебя. Только выглядит старше и глаза не синие, а серые. — Это не мой брат, — вздохнул я. — Крис был кареглазым. — И ты его так любишь, что поехал за ним в Пограничье? — Ну… по правде говоря, для меня это был повод выбраться в большой мир. Хоть краем глаза… и потом, дома никто и не предполагал, что Пограничье — это настолько большая штука. То есть, конечно, мы понимали, что там не один крохотный городок, где все друг друга знают, но… — Но в глубине души считали, что так оно и есть. — Наверно… оттуда-то все выглядело проще: приехал, поспрашивал, нашел. Узнай мама, что я забрался в Пограничье так далеко, не говоря уж про Запретные Земли… ох, надеюсь, она этого не узнает, а иначе у меня будут ба-альшие неприятности. — Больше, чем сейчас? — А… да, сидя в яме у троллей, звучит глупо. Так вот, — вспомнил я, с чего начался разговор, — насчет страха. Я в первые дни был точно кролик, весь на нервах. А потом… ну да, здесь встречаются гоблины и орки, а в салунах не только пьют и бьют морды, а еще и стреляют иногда. Но если брать в общем — здесь просто живут люди. — Кажется, — медленно произнесла дарко, — я понимаю, что ты пытаешься сказать. — В таком случае ты больше меня понимаешь, — вздохнул я, — потому как у меня мысли путаются, словно клубок ниток, с которым котёнок начал играть. — Это вторая причина твоей не-боязни. Ты просто слишком юн… — …и глуп? — Нет, дело вовсе не в глупости. Просто, когда молод, очень сложно представить собственную смерть. Что все останется таким же — поля и горы, деревья и трава… зима будет сменяться летом… но только без тебя. — Говоришь, будто тебе самой уже пара с хвостиком веков. Разве мет… вы же не живете так долго? — Мы, метисы, живем по-разному. Межрасовое… скрещивание, это всегда лотерея, никто не может заранее сказать, что именно унаследует ребенок от каждого из родителей. Я понятия не имею, сколько мне отпущено… и никогда особо не задумывалась над этим. Вроде бы старею чуть помедленней… но убедиться в этом теперь вряд ли получится. Линда замолчала, и уже через минуту я вдруг почувствовал, что ненавижу эту вязкую, давящую тишину. Когда слышишь лишь свое дыхание… и ничего больше. Даже гончая перестала выть, и шаги часового больше не доносятся сверху. Только вдох, выдох… и назойливый стук молоточков по вискам. Еще минута и больше не выдержу, понял я, заору так, что на небесах слышно будет! — Вот ведь скотство! — Сальватано коротко хохотнула. — Последняя, может быть, ночка в моей жизни, рядом, в двух шагах — симпатичный мне парень… и решетка между нами! Прямо как в исповедальне… да и то — ты даже не священник! — А тебе что, хочется исповедаться? — Значительно меньше, чем заняться, — слово, которое дарко произнесла следующим, было из гоблинского жаргона, но я знал его, как и любой мальчишка. И очень понадеялся, что темнота скроет румянец. — Но… ты прав — от исповеди я тоже бы не отказалась. В первый раз… с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. — Ну… ты можешь попробовать… хоть как-нибудь… — Кейн! Через эти прутья ты даже мизинец не просунешь! И потом, если ты еще не заметил, у меня руки за спиной связаны. — Кхм… я вообще-то про исповедь. — Ллос… ты серьезно? Зачем это тебе? Хочешь заполучить кошмары на остаток ночи? — Просто… …хочу слышать чей-то голос. Вот и все. Черт, сейчас бы я согласился даже на Толстяка с его «обеденными» байками. — …просто интересно. Не каждый день выпадает принять исповедь темного эльфа. — Это уж точно. Дарко вновь смолкла и лишь через два десятка бесконечных минут заговорила вновь, тихим, бесцветным голосом, живо напомнившим о Венге, — так, что даже по плечам холодок прошел. — Про мать я не знаю ничего. Ни лица, ни имени, кем она была, как и где они встретились… пустота. Отец никогда не говорил со мной про неё, в доме не было ни одного её портрета. Слуги тоже не могли ничего рассказать — что бы между ними ни было, это случилось не в поместье. Молодой лорд отправился в путешествие, а через год после его возвращения у входа в особняк нашли корзинку. — И в ней — тебя? — Нет, всего лишь карту острова, где зарыт сундук, — насмешливо произнесла Линда. — Меня, конечно. Странная вещь, — добавила она уже более спокойным тоном, — я не могу помнить это, слишком уж была крохотной. Но мне часто снился один и тот же сон: наш старый парк, окутанный туманом, сквозь него видны голые ветви деревьев… потом проступают стены, парадный вход… и черная рука опускает на ступеньки крыльца корзинку, стучит — а затем отступает назад, в туман. Из-за двери слышно кряхтение, скрежет, дверь открывается, и старый Джейкоб, привратник, подняв лампу, вглядывается в туман. Сальватано вздохнула. — У Джейкоба уже тогда портилось зрение. Ночью, сквозь туман, он бы не разглядел ничего. Но у той… у того, чьими глазами я вижу этот сон, взгляд куда острее. Я вижу, как он уносит корзинку в дом… там начинается суета, вспыхивают огни в окнах — и на этом сон всегда обрывается. — Думаешь… — у меня перехватило дыханье. — Это была твоя мать? — Не знаю. Это мог быть кто угодно… мама, кто-то из её родни, друзей… темные эльфы тоже не очень-то жалуют полукровок. Не знаю, — повторила Линда. — Ничего. — Что ж, по крайней мере, — осторожно заметил я, — с отцом тебе повезло. — Повезло?! Не будь между нами прутьев… и не отбери тролли у Сальватано все, что хотя бы в пьяном бреду могло сойти за оружие, уверен — мое путешествие бы завершилось в этот самый миг. — Э-э… прости, я не то хотел сказать… ну, в каком-то смысле… — В каком-то смысле, — к моему счастью, дарко, похоже, остывала так же быстро, как и вспыхивала, — ты… прав. Богатый, знатный… и, похоже, моя мать произвела на него весьма яркое впечатление. Понадобилось целых одиннадцать лет, прежде чем оно поблекло, и лорд поддался на уговоры родни: найти себе нормальную жену и выбросить, наконец, из дома это ужасное чудовище… жуткую полукровку, напоминание о семейном позоре. — И что, он просто так вот взял и вышвырнул тебя? — Не на улицу. Он сдал меня в пансион. Хороший, дорогой частный пансион для девочек из хороших семей. Какое-то время я действительно старалась быть обычной… примерной девочкой. Только вот… когда тебе постоянно напоминают про «порченую кровь», постоянно тычут носом… больно… то рано или поздно эта кровь даст о себе знать. Я старалась — но все-таки они сумели разбудить во мне драу. Разбудили… Зверя. Из-за решетки послышался странный звук — то ли полувсхлип, то ли скрежет зубов… — Так и не знаю, что именно там произошло. Да и никогда не пыталась вспомнить. Красный туман… а потом, когда пелена спала… я не сразу это поняла, потому что вся спальня была в крови. Вся, понимаешь… на полу… на постелях… на окнах и потолке. И они… как сломанные куклы. — А что было с тобой… после? — После… мне очень сильно повезло. Если бы дело рассматривал светский суд, все кончилось бы костром. Но миссис Уилкинс, хозяйка пансиона, была так напугана, что стала кричать о «кознях сатаны»… а этим ведает Церковь. — И это было «повезло»? — удивленно спросил я. Конечно, англиканская церковь — это не католики с их мрачной славой, но когда речь идет о нечисти, разницу в методах и целях не различить даже с большой лупой. — Среди тех, кого я… некоторые из жертв были благородного происхождения. Те самые… девочки из хороших семей. Для расследования был прислан опытный следователь из канцелярии архиепископа Йоркского… который привык отыскивать истину, а не просто находить виновных. Он… разобрался во всем. — Разобрался? — «Если вы завели детеныша тигра, но при этом обращаетесь с ним как с жалкой дворнягой, не стоит удивляться, что когда-нибудь он дотянется до вашего горла», — процитировала Линда. — Это из его послания архиепископу. — Звучит разумно… — пробормотал я. У нас в округе случилась как-то похожая история, вернее, даже парочка таких историй. Начинается-то почти всегда одинаково: с детенышей. Таких милых, пушистых, очень беспомощных и, само собой, нисколечко не опасных. Проблемы начинаются потом, когда детки вырастают… Вслух я, понятное дело, этого говорить не стал. — Дальше мной занялся Орден. — Линда не уточнила, который из трех орденов проявил к ней интерес, а я отчего-то не решился спросить. — Как оказалось, у них в Лондоне имелся особый приют… для таких, как я. Не только полукровок, разумеется — там были вампиры, оборотни… дети с «темной печатью»… и много еще кто. — Жутковатое, должно быть, заведение. — Там нужно было постоянно быть настороже, — забавно, но голос дарко мало соответствовал смыслу произносимого, приобретя скорее некую мечтательность, — следить за каждым сказанным словом… и за спиной. Но после тех… из пансиона миссис Уилкинс… мне там было хорошо. Наверно, даже можно сказать, что это были лучшие годы в моей жизни. Представляешь, Кейн? — Нет! — честно признался я. Это действительно выходило за рамки — даже не моего воображения, а скорее моей нынешней картины мира. Детский приют… кишащий живыми ужасами… наверняка с порядками в десяток раз похуже любой каторжной тюрьмы… и кто-то считает, что там прошли лучшие годы его жизни? Тогда остальное время этот… эта… она провела — где? В аду?* * *
— А в Пограничье-то ты как оказал… — Тихо! — оборвала меня Линда. — Кто-то идет… Судя по гулкому топанью, этот кто-то был троллем… который волок что-то тяжелое. Или — кого-то. — Ну-у? — Это спросил часовой, которого я уже час как считал то ли уснувшим, то ли окаменевшим. — Глупая человека. Играть не умей, проигрывать достойно — тоже не умей. С этими словами подошедший тролль спихнул в яму свой груз, оказавшийся, как и следовало ждать, шерифом. Или его трупом… нет, услышав хриплый стон, поправился я, все-таки шерифом. Пока, по крайней мере. — Драться тоже не умей. Увидел, что проиграл, на Трой прыг! Тот ему — шлеп! Один всего шлеп, а этот сразу раз — и брык! — Которого дальше возьмешь? «Меня», крикнул я, вернее, хотел крикнуть. Лучше уж этот чертов Трой со своим покером, что угодно… только бы сразу, только бы не ждать. Меня возьмите… Сдавленный писк — вот и все, что мне удалось выдавить из глотки. Попытка вскочить и замахать рукой, хоть как-то привлекая внимание, также провалилась позорнейшим образом. Мое тело попросту отказалось подчиняться. Ему было глубоко наплевать, что каждую секунду ожидания рассудок старательно растягивал в жуткую бесконечность. — Эта… а тяжелее хто? — Девка! — после недолгого размышления уверенно заявил часовой. — Там одного вымени… — Ну вот и все, — прошепталадарко. — Кейн… — Удачи! — Я, наконец, справился с комком в горле. — Разделай там этого… тролля. Ответ Сальватано — если он вообще был — заглушил тяжелый «бум», сопровождавший приземление тролля на дно ямы. — Астарожна там, — обеспокоенно крикнул оставшийся наверху часовой, — не раздавы. — Моя постарается… — закидывая девушку на плечо, пообещал тролль. — И яма не засыпь… — проворчал часовой, после того как первая попытка его соплеменника вылезти наружу провалилась в самом прямом смысле — вместе с парой квинталов песчаной почвы. — Дай сюды… да не бабу, лапу… Со второй попытки тролль все-таки сумел выбраться. Кое-как поднявшись, я вслушивался в его удаляющиеся шаги, ожидая сам не знаю чего… пока они не стихли вдали. Тишина тянулась долго — минуту, две… час… вечность. Часов у меня не имелось, даже луна болталась где-то за краем ямы. Я попытался следить за звездами, однако ничего хорошего из этого не вышло — холодные белые искры так и норовили сорваться в безумный хоровод. Потом я услышал справа шорох, сдавленные ругательства… темная масса завозилась, переваливаясь в более удобное для себя положение — и вновь замерла. Я понадеялся, что шериф опять потерял сознание, но хриплый шепот почти сразу же развеял её. — Эй… тебя ведь Кейном звать, верно? — Я не отвечал, и шериф повторил, уже громче: — Кейн? — Да. — Правильно запомнил… — Со стороны Шарго донесся неясный скрипящий звук, словно шериф пытался чесаться сквозь куртку. — На имена у меня память фиговая, но твое — запомнил. Гордись… Толстяк наверняка бы ответил что-то вроде: «ы-ы-ы, ща лопну!», но у меня на этот счет было другое мнение. Точнее, два мнения: рассудок желал промолчать, а внутренний голос топал воображаемой ногой и визгливо кричал, что завтра нас все равно сожрут, ну а раз так — чего теперь-то бояться? — Откровенно говоря, шериф, — медленно произнес я, — мне было бы намного приятнее, если бы вы его не запомнили. Я предпочел бы, чтобы вы его никогда и не узнавали! — Ты даже представить не можешь, насколько это чувство взаимно! — прорычал Шарго. — Ведь это из-за тебя, Кейн, я оказался в этой яме. Из-за тебя и этого трусливого ублюдка Нарви! — И это у нас тоже взаимно! — огрызнулся я. — Не устрой вы охоту на меня, черта с два я бы поперся в Запретные Земли. — Да неужто?! А за каким орком ты вообще оказался в моем городе?! — Это я вам сказал еще в прошлую встречу, шериф! Или ваша память удержала только имя? — Бредятину насчет пропавшего братца? Как же, помню… я, — Шарго повысил голос, — тогда с трудом удержался, чтобы не пристрелить тебя на месте. Но ты выглядел настолько жалким, что даже твой лепет стал походить на правду. — Это и была правда! — А ты упорный парень, Кейн, как я погляжу. Тупой, но при этом наглый и упрямый. Даже сейчас, на краю могилы, цепляешься за свою дурацкую историю. — Еще раз повторяю, шериф! Все, что я тогда рассказал вам, — чистая правда! — Хватит! — рявкнул Шарго. — Кончай держать меня за тупого гобла! Если ты приехал в Пограничье искать брата, чего ж ты его не искал?! А?! Хоть бы для приличия поспрашивал? Мистер, вы моего братца Авеля не видали? — Моего брата зовут Кристофер. — Твоего брата зовут Никто. Потому что первое, что ты сделал утром следующего дня, — это явился прямиком к Эйхайму и принялся расспрашивать его про пропавших гномов. Было такое, Кейн? Или ты сейчас расскажешь мне, что твой братец тоже был гномом? — Мой брат… — я осекся. Стоп, а вообще какого гоблина?! — А может, мистер Шарго, это вы мне кое-что сейчас расскажете? Например, кто нанял стрелявшего в меня охотника? Почему ваши люди получили приказ доставить меня или пристрелить по дороге? Как, мистер Шарго? Может, вы знаете и то, почему Нарви Эйхайм так испугался моего визита? Что вообще общего между этим гномом и вами? Случаем, не тайна пропавших гномов? — Вот и показал ты свое подлинное нутро, Кейн, — удовлетворенно произнес шериф. — Сучья тварь, ищейка на поводке у закона… или у тех, кто этим законом вертит. Много я перевидал таких вот, как ты… еще на войне. — Не хотите говорить — ну и не надо, — я нарочито громко зевнул. — К тому же всего вы наверняка и не знаете. Просто подрабатываете на подхвате у Нарви. Подай то, принеси сё. — Ты очень сильно недооценил меня, ищейка. — В самом деле, шериф? А по-моему, достаточно и одного взгляда. Мистер Эйхайм — почтенный гном, важное лицо в крупной компании, вертит большими деньгами. А вы — всего лишь слуга закона в крохотном городишке… или, правильнее сказать, слуга беззакония. — Ты… — судя по змеиному шипению, мне удалось задеть больную мозоль шерифа. Причем — кувалдой и с размаху. — Что ты вообще знаешь про меня?! — Ничего, — равнодушно произнес я. — И не очень-то хочу знать. Вряд ли вам удастся удивить меня, шериф. — Значит, они даже не удосужились рассказать… — Шарго произнес это на удивление тихо и не с яростью, а с горечью. — А ведь когда-то… и не так давно… я был героем. — И где же? На большой дороге? — На войне. Я был капралом… и героем — слышишь, Кейн! Настоящим чертовым героем, без шуток и скидок. Первым из бригады ворвался в траншею мятежников. И получил три пули, да еще штыком, для верности. Они бы еще добавили, но тут подоспела наша колонна — и меня завалило трупами. Один черт знает, как я не задохнулся под той грудой тел… и не захлебнулся в крови. И ему же известно, как часто я проклинал небеса за то, что этого не случилось… за то, что я выжил тогда! Шериф замолчал, и некоторое время я слышал только его тяжелое хриплое дыхание. — За этой проклятой атакой, — продолжил он, — оказалось, наблюдал сам генерал Томас. После боя он приказал найти тело героя, чтобы захоронить с подобающими почестями. Думаю, генерал жутко удивился, когда меня вытащили еще живым. Он… эй, пацан, ты там не уснул? — Нет, я слушаю, слушаю… — Ну, слушай. Тогда, после боя, они решили, что такому герою нужно дать шанс выкарабкаться из могилы. Отдельная палатка, личный врач генерала… потом, когда я слегка оклемался, меня перевезли в город, к патриотически настроенным дамочкам. Так что на ноги я встал довольно быстро. Ну а дальше покатилось — чин первого лейтенанта, тур по штатам, где меня выставляли на трибуну, как чертову куклу. Глядите, олухи, вот парень, который зубами выдрал у судьбы красивый мундир! Вступайте в армию, вам тоже повезет… ну или хотя бы пожертвуйте на войну, кто сколько может. Боже, — шериф скрипнул зубами, — каким же идиотом я тогда был! Каким был, таким и остался, зло подумал я, но вслух произносить это, разумеется, не стал. В конце концов мы с Шарго сейчас были в одной яме. — Представления эти шли с большим успехом. Да только я, кретин, вообразил, что раз уж мне повезло на войне, то нужно и дальше ловить удачу за хвост — во идиот! — и написал рапорт, с просьбой отправить меня назад в армию. Причем сначала ему даже хода не давали… был ценной куклой, да… тогда я начал пить и как-то раз, надравшись, принялся орать с той самой трибуны: мол, я-то выжил и получил мундир, а почти вся наша рота заимела только порцию свинца от Джонни-реба. Ну и участок земли, один для всех — бой был жестокий, после такого могилами редко кто заморачивается — чаще просто сваливают в траншеи чужих и своих, да присыпают сверху. — Приходилось… слышать. — А видеть?! Хотя куда тебе… молокососу. Я вдруг понял, что хочу, нет, мечтаю о том, чтоб Шарго замолчал. Занятно… похожий, в сущности, рассказ Линды я слушал как откровение с небес, ловил каждое слово, словно золотые доллары. Она… благодаря этой истории дарко стала понятнее и… человечнее, наверно. То, что сейчас говорил шериф, производило схожий эффект — но проблема была в том, что я вовсе не хотел понимать Билли Шарго. Даже сейчас, когда жить нам осталось полночи. — После того выступления я мигом оказался на фронте. Тут-то сучья девка Фортуна и показала свой переменчивый нрав — и зад. В первой же стычке я заполучил пулю… и в этот раз никто не лепил из меня героя. Полгода провалялся по госпиталям, все деньги, что успел скопить, ушли костоправам… чтобы не остаться калекой. А потом война кончилась — и я стал не нужен. Твари-политиканы, не знающие, с какого конца браться за ружье, вдруг оказались единственными, кто победил в той войне. Они — а не пушечное сало, без разницы, в синих мундирах или серых. Спасибо вам, сказали они, спасибо, что защитили наши особняки, наши шахты, заводы и лесопилки. Спасибо, что помогли нам сколотить огромные состояния на военных заказах. Вот вам за это пара висюлек на грудь — и валите на все четыре стороны! Этот мотив был мне знаком, правда, в несколько ином исполнении — не про шахты-заводы, а «не жалейте на стаканчик виски для ветерана!». Стандартный припев для тех, кто не сумел найти себя в мирной жизни — а вернее, не пожелал этого сделать. Так что если Шарго рассчитывал на сочувствие — выстрел пошел мимо цели. — Южане поняли это быстрее, — продолжал тем временем шериф, — мы-то были победители, как же. Вот Джонни-ребам доставалось сильнее… и они, нахватав шишек, начали вытаскивать из сундуков ружья и револьверы со словами «я свою войну еще не закончил!». Ну а мы цеплялись за иллюзии — кто меньше, кто больше. — И люто завидовали Джесси Джеймсу? — не выдержал я. — В самом деле: какой смысл тянуть лямку за… сколько там у вас было жалованье? 50 долларов в месяц? В тыщу раз меньше, чем зарабатывали лихие парни, подержав пару минут банковского кассира на мушке. — Плевал я на Джесси, Янгера и прочих ему подобных! — прорычал шериф. — Все, что эти кретины умеют, это ворваться на галопе в городок, паля направо и налево и так же умчаться. Рано или поздно их переловят… или пристрелят свои же, польстившись на награду и помилование… или они сдохнут от гангрены, словив свинец от охранника очередного банка или дилижанса. А вот мой план… если бы он только удался, я бы уже давно сидел где-нибудь в Филадельфии, дымил сигарой на балконе особняка… — Что-то, — вкрадчиво произнес я, — не вижу здесь ни сигары, ни слуги с подносом. — Мне и моим людям поручили сопровождать ценный груз, — Шарго сделал вид, что не услышал мою последнюю фразу. — Перевозка федерального казначейства. Я устроил все. Отправил большую часть своих людей с ложным грузом, а сам с небольшим отрядом сел на обычный поезд. Все было рассчитано до минуты, до дюйма. На одном из участков дороги там была боковая ветка, ведущая к заброшенной шахте. Всего лишь перевести стрелку — а у шахты поезд должны были встретить. Это был великолепный план… но из-за нескольких… — гоблинское ругательство, употребленное шерифом, я раньше не слышал. Кажется, это было как-то связано с самками мелких грызунов и навозом. И, по-видимому, было слишком грубым даже для самих гоблов. — …все пошло наперекосяк. В итоге деньги так никому и не достались, зато… — шериф осекся, закашлялся. — Прямых доказательств не было, и дело в итоге замяли… еще и потому, что могло возникнуть слишком уж много ненужных вопросов. Но в итоге я оказался здесь, в Пограничье, в этой чертовой дыре. — И занялись грабежами уже без хитроумных пла… — начал я и оборвал фразу, заслышав уже ставшее знакомым гулкое топанье.Глава 14
— Этот последняя… С этими словами тролль втолкнул меня в шатер. Не сильно — по троллиным понятиям — но мне этого «напутствия» вполне хватило, чтобы пролететь пару ярдов и примерно на уровне пояса вмазаться во что-то большое, массивное… и, к счастью, мягкое. — Не ушиблись? — Кажется, нет, — пробормотал я и поднял голову. Разглядеть своего собеседника мне не удалось — шарик святого Эльма, бывший в этом шатре основным источником света, висел слишком низко и вдобавок был накрыт сверху. Чем-то вроде стеклянного абажурчика — если, конечно, вы можете представить себе широкий конус, отлитый из перетекающих клубов темно-синего тумана. Зато я увидел, что послуживший мне буфером предмет являлся креслом — шикарным, в старинном стиле, выгнутые ручки, красная бархатная обивка и все прочее, что полагается. Впрочем, по сравнению со столиком кресло выглядело бледно — столик был настоящим шедевром каменной мозаики. На его столешнице огромное янтарное солнце весело искрилось, ныряя в малахитовую степь. Работа гномов, причем резчика не из последних. Интересно, каким образом тролли умудряются перетаскивать всю эту мебель? Конечно, в их заплечных мешках можно бизона уволочь, если правильно нарезать и утрамбовать, но все же… — Большой Медведь пока еще не очень ловок, — извиняющимся тоном сообщил невидимка из темноты. — Мой прежний посыльный, Генри, был куда более аккуратен, однако месяц назад он попал в засаду рейнджеров из Форт-Дрэгона. Невидимка говорил на английском, причем очень правильном. Даже слишком правильном. Обычно в людской речи присутствуют изъяны, сумму которых принято деликатно именовать акцентом. Кто-то глотает окончания слов или даже слова целиком, кто-то растягивает гласные, кто-то говорит в нос, а кого-то вообще невозможно понять без полпинты виски. Четкое же произношение обычно выдает в человеке очень иностранного иностранца. Или гнома, мысленно дополнил я список — хотя со временем гномы обычно пропитываются духом той местности, где оседают, и начинают бубнить в бороду не хуже тамошнего старичья. — Ничего, я не в обиде, мистер… — Трой. Из темноты высунулась большая рука и аккуратно подняла светошарик на пару футов повыше — так, что в световой круг попало кресло по ту сторону стола… и сидящий в нем. — Игравшая перед вами дарко попросила убавить свет. Однако вам, полагаю, будет удобнее так. Присаживайтесь… мистер Кейн Ханко, я правильно информирован? — Д-да… Я был готов увидеть многое — но вид тролля в элегантном черном фраке с ослепительно-белой манишкой был… чересчур неожиданным. Даже для Запретных Земель. — Если пожелаете, вы также можете надеть фрак, — предложил тролль. — У меня их полный сундук в правом углу, за вашей спиной. Правда, — добавил он, — обычно все отказываются. — Э-э… боюсь, я и одеть-то его не сумею. Да и непривычен я к такому наряду. — Первое время у меня тоже были весьма непривычные ощущения, — сказал тролль. — Но затем я привык. Дух Игры в карты — если это именно Игра с большой буквы, а не ленивое перекидывание мятыми засаленными «картишками» — требует, на мой взгляд, соблюдения некоторых ритуалов. Еще один чокнутый любитель церемоний, понял я. Сюда бы Хавчика с его чаями — держу пари, они бы живо нашли общий язык! Мысль о гноме притянула за собой еще одно воспоминание, заставившее меня вздрогнуть. В той пачке розыскных листов, что подсунул мне хозяин салуна, имелся и портрет с подписью «вождь троллей Трой» — один из самых дорогих в той стопке. И хотя изображенная там жуткая клыкастая рожа имела крайне отдаленное сходство с лицом сидевшего напротив, я вполне поверил, что за голову именно этого тролля федеральное правительство готово выложить пятнадцать тысяч долларов. — Впрочем, — продолжил тролль, — соглашусь, что рана, подобная вашей, — достаточно уважительная причина. Итак, мистер Ханко, прошу вас, присаживайтесь. Вы умеете играть в покер или вас нужно знакомить с правилами? — Меня нужно познакомить с вашими правилами, — сказал я, падая в кресло. — Потому как я знаю их пять и все они — покер. — Лично мне известно двадцать две разновидности, — сообщил тролль. — Поэтому вы вполне можете выбрать наиболее удобный вам вариант. Например, девушка перед вами предпочла драу-покер. — Она… выиграла? — Нет. — В голосе хозяина шатра мне вдруг явственно послышался лязг медвежьего капкана. «Тролль великолепно играет в покер», — вспомнил я слова Линды. — Мне бы что попроще, мистер Трой. — Тогда… — тролль на миг задумался, — остановимся на техасском варианте. Знаком он вам? — Я кивнул. — Отлично. Раздачу доверите мне или предпочитаете сами? В принципе раздающий мог бы учинить с колодой кое-какие фокусы. Однако моя квалификация шулера была явно недостаточной, ну а троллю просто незачем было этим заниматься — отправить меня в котел он мог и без передергивания карт. — Давайте лучше вы, мистер Трой. — Хорошо. Да, чуть не забыл. — Тролль кинул на мою половину столика небольшой мешочек. — Ваши фишки, мистер Ханко. Мешочек при ударе о столешницу глухо звякнул. Не поверив своим ушам, я зацепил пальцем тесемки, потянул — и на стол просыпалось полдюжины крупных желтых кругляшей. Золотые двадцатидолларовики. — Х-хорошие у вас фишки, мистер Трой, — сглотнув, произнес я. — Жалко будет возвращать назад. — На этот счет можете не беспокоиться, мистер Ханко. Весь выигрыш останется вам. У меня, — тролль небрежно махнул рукой куда-то вправо, — много! Я взял одну из монет, покрутил в пальцах. Тяжелая… но по сравнению с главным выигрышем — жизнью! — легче пушинки. Мертвецу ни к чему все золото мира. Монета полетела на стол. Бросок получился не очень — в последний момент она выскользнула из пальцев, едва долетев до края. Пришлось прихлопывать ладонь и придвигать. Едва же я убрал руку, как рядом с моей приземлилась «фишка» тролля — плашмя. Следом ровной полосой легла тройка карт. Еще две карты рубашкой вверх легли передо мной. Я осторожно, за уголок, приподнял правую. Опустил. Посмотрел на лежащие на столе карты. Взял левую. Глубоко вздохнул — и подтолкнул к середине стола еще одну монету… — Поднимаю. — Хм… — Тролль опустил свои карты, задумчиво глянул на меня. — Интересно. Я принимаю. Еще одна карта легла на стол. Сердце у меня ощутимо сбилось с нормального ритма, начав давать перебои через два на третий. Хотя, наверное, в такой игре разве что у вампира бы кровь не вскипала от волнения… — Вы там не уснули, мистер Кейн? — А… Похоже, я просидел почти две минуты, тупо разглядывая четвертую открытую карту. Бубновый валет… черт, я теперь, наверное, до конца жизни — сколько бы её не осталось — буду помнить каждую пуговицу на его желто-пурпурном камзоле. — Вы в игре? — Д-д… Произнести слово целиком не получилось, поэтому я просто двинул к уже образовавшейся горке очередную монету. — Ну что ж… — Тролль положил свою «фишку» и снял с колоды последнюю, пятую карту… при виде которой я едва не заорал. — Полагаю, еще по одной и открываемся? Я молча кивнул. — Довольно интересный расклад для первой партии в игре, — задумчиво сказал Трой. — Особенно для тщательно перетасованной колоды. Ну да чего не бывает на свете. Итак, — тролль выложил свои две карты рядом с пятеркой на столе, — у меня, как видите, стрит-флеш. — У меня… меня… Я уже положил свои карты, и тролль видел их — но мне все равно казалось, что пока я сам не произнесу название комбинации, она не станет реальной… — У меня флеш-ройял, мистер Трой.* * *
Тролль сгреб карты и принялся тасовать колоду. Я же некоторое время сидел без движения и лишь через полминуты потянулся, наконец, за горкой «фишек». Руки ощутимо тряслись. — Похоже, — заметил тролль, — удача к вам вернулась. И очень вовремя. Счет проигранным «фишкам» я не вел, попросту боясь это делать, но и без того было видно, что за последние полчаса — или три часа? — мешочек ощутимо убавил в весе. Тролль действительно играл очень хорошо. — Мистер Трой… а можно вопрос? — Сколько угодно, мистер Ханко. Собственно, — добавил тролль, — вы уже изрядно удивили меня своей молчаливостью. Ваши предшественники были куда более разговорчивы… Слова тролля заставили меня забыть прежний вопрос и озадачиться новым. В самом деле: какого черта дарко и шерифу так приспичило исповедоваться перед каким-то молокососом? — Вы что, подпустили в нашу яму какое-то заклятье болтливости? — Не заклятье… Тролль тоже устал, решил я. Хотя колоду он тасовал все так же быстро, — видимо, благодаря долгой практике руки делали это без особого участия разума — но вот карты он уже не сбрасывал на стол щелчком большого пальца, а снимал и аккуратно выкладывал. — …всего лишь cannabis sativa. — А это еще что за магия такая? — Как я уже сказал, это не магия, — возразил тролль. — Cannabis sativa, иначе именуемая коноплей обыкновенной. Заросли этого растения обнаружились поблизости от места нашей сегодняшней ночевки. А поскольку большинство моих воинов не имеют представления о её свойствах, они использовали его в качестве топлива для лагерных костров. — И что с того? — удивленно спросил я. — Дым конопли, — начал тролль, — содержит вещества, которые при вдыхании вызывают приподнятое настроение, уверенность в себе, снижение тормозных функций и способности здраво рассуждать. Поднимаю. — То есть действует как выпивка? — недоверчиво уточнил я, бросая на стол свою монету. — Мистер, а вы уверены? Если все так просто, зачем же люди платят за виски, когда можно просто развести костерок над охапкой-другой? Кажется, теперь удивился сам Трой. — Насколько известно мне, — сказал он, — курение производных конопли, в частности, опиума и гашиша, является привычкой, довольно распространенной среди людей. — Среди китайцев… — Но ведь китайцы тоже являются людьми, не так ли? — Трой выложил четвертую карту. — Разве не так? Тут он меня уел. Конечно, будь на моем месте кто-то с образованием, он бы наверняка растолковал зеленошкурому, что китайцы хоть и люди, но такие особые люди… в общем, объяснил бы, что китайцы и люди — это вроде как разные вещи. Но я за такое объяснение даже и браться не стал. Для меня и Толстяк местами был слишком умный, а этот картежник, не иначе, сожрал на обед пару профессоров, а закусил адвокатом. — Принимаю. Мистер Трой… а вот скажите еще… зачем вообще все это? — Интересный вопрос. В легендах троллей сказано: мир был создан драконом Сираджем, когда он растопил Вечный Лёд и… — Я про карты спрашивал, — быстро сказал я, осознав, что в противном случае мне на голову сейчас вывалят весь троллиный Ветхий Завет. — Зачем вы затеяли эту лотерею с покером? — Еще один интересный вопрос. — Тролль положил пятую открытую карту. — Отвечаю: причин было несколько. Во-первых, благодаря этой традиции люди сдаются моему отряду, а не сражаются до последнего. Это сохраняет много жизней моих воинов и много патронов. Открываемся? — Да. У меня сет. — У меня две пары, так что выигрыш опять ваш. — Все равно не очень понимаю, — признался я, собирая монеты. — То есть да, это работает, сам видел… но покер-то зачем? Можно было бы просто жребий тянуть, к примеру, один черный камень из сотни белых. Вы же людей терпеть не можете, а при таком раскладе приходится уйму времени на них тратить. — Если вы не обратили внимание, мистер Ханко, — сказал тролль, — я успел озвучить лишь первую причину. Есть и вторая — я сам люблю играть в покер. Правда, достойные игроки попадаются не так часто, как хотелось бы, но все же… и потом, с чего вы взяли, будто я терпеть не могу людей? — Ну как же… — растерянно произнес я. — Вы же военный вождь. Прежде чем ответить на этот вопрос, тролль раздал карты. Тасовал он их перед этим раза в два дольше обычного. — Действительно, сейчас я военный вождь из племени Поднебесных Камней. А до этого я много лет провел среди людей, воевал на вашей войне и даже заслужил на ней медаль от вашего Конгресса. Теперь же я сражаюсь на войне нашей — и хотя правительство САСШ так и не удосужилось объявить войну Союзу Племен, эта война идет. И она, — в голосе тролля вновь явственно лязгнул металл, — ничуть не менее кровавая, грязная и жестокая, чем любая другая. Что скажете? — Не моя игра, — с этими словами я бросил карты на стол. — На самом деле, — медленно произнес Трой. — Мне нравятся люди. Вы… интересны, созданная вами цивилизация многогранна и динамична. Но при этом в отношении других рас вы ведете себя, как… саранча? Вам понятна аналогия, мистер Ханко? — Да… понятна. — Сейчас я веду свой отряд в земли, на человеческих картах обозначенные как мексиканский штат Сонора. Две недели назад там отряд ваших охотников за головами напал на лагерь троллей из племени Горячего Ручья. — Трой выложил карты на стол и, помолчав, добавил: — Из четырех сотен троллей спаслось только двое, одна из них вскоре умерла от ран. — Это сделали мексиканцы? — Мистер Ханко, — тролль качнул головой, — как вы могли бы уже понять, я не разделяю людей на мексиканцев, китайцев или янки. Я воюю с людьми. — Теперь понимаю, — пробормотал я. — А еще понимаю, что вы зальете кровью пол-Мексики. Последние слова я произнес почти беззвучно, но у мистера Троя был очень хороший слух. — Крови будет ровно столько, сколько я сочту необходимым, — резко бросил он. — Поверьте, мистер Ханко, я контролирую своих воинов куда лучше, чем многие ваши офицеры — своих солдат. Если вы хотя бы слышали о «Марше к морю»,[277] то понимаете, о чем я говорю. На стол легла четвертая карта. Трефовая десятка — и мне вдруг показалось, что ряды крестов на ней вовсе не краска. Белый под лунным светом песок на кладбище и черные тени крестов поверх него. Их много, много больше десяти — кладбище тянется вокруг, сколько хватает глаз и еще дальше. — Эта кровь потянет за собой новую, — прошептал я. — И так будет еще долго. Мы все окажемся в земле — а наверху, над нашими могилами, внуки будут так же оплачивать счета своих дедов. — Вы забыли положить фишку, — спокойно напомнил тролль, — мистер… Кейн. Если бы люди хотели прекратить войну, им достаточно было бы развернуть «Майский цветок» прочь от берегов этого континента. Поверьте, я не идеализирую даже своих соплеменников, не говоря уж об орках или гоблинах… но это вы, люди, пришли на их земли. Да и потом, Кейн, вы, несмотря на вашу юность, кажетесь не самым глупым представителем своей расы. Ответьте, пожалуйста… даже не мне, а себе самому: если правительство САСШ завтра пожелает заключить с Союзом Племен очередной договор о мире и в очередной раз пообещает, что проведенная по этому договору граница между штатами и Союзом Племен, между землями, которые вы именуете Запретными, а мы — Свободными, будет навеки нерушима… вы хоть на миг поверите, что эта граница действительно станет Последней? Услышь я этот вопрос лет пять, да что там, еще три года назад — наверняка бы во всю глотку завопил: да, конечно. Сейчас же остатков той наивности хватило лишь на то, чтобы промолчать. — Вот видите. — Тролль верно понял мое молчание. — Вы понимаете. А кровь… эта земля, которую вы называете Новым Светом, орошалась кровью задолго до нас. Холм, напротив которого мы разбили лагерь, — это древний курган. О… вижу, ваши глаза загорелись, хоть вы и не похожи на охотника за артефактами… знакомо вам это слово, Кейн? — Да. — Что ж, в этом холме они могут быть… но никто из моих воинов не полезет в него, и я бы советовал остальным последовать хорошему примеру. Многое из того, что хранят эти земли, не стоит вновь извлекать на свет. Кургану много веков, Кейн, и мы ничего не знаем о его строителях. Кем они были, как называли себя, почему исчезли… быть может, и их когда-то гнали от берега океана так же, как сейчас вы сгоняете племена зеленошкурых. Их прах развеял ветер, и время замело следы, а нам остались только тени, отголоски древних легенд и, — тролль усмехнулся, — заросли одичавшей конопли. Мне приходилось слышать про город эльфов, что раз в сотню лет возникает среди пустыни, про пещеры древних гномов под горами… мы, тролли, знаем великое множество таких легенд. Быть может, и от нас останутся лишь поблекшие краски на стенах пещер, да пробитые пулями черепа где-то в безымянных ущельях. А еще я видел вашу войну, Кейн, и не питаю напрасных иллюзий — если люди всерьез решат завладеть Запретными Землями, нам не устоять. Но такая война стоит дорого, её не окупят горсти магических побрякушек в древних склепах, а все прочее — поля, пастбища, шахты… дает прибыль не сразу. Пока что цена слишком высока, и мой отряд — часть этой цены. Крохотная, разумеется, но кто знает, от какой малости качнется стрелка весов. Последняя, пятая карта беззвучно скользнула на стол. Дама треф. В этой колоде она была изображена в балахоне и с косой за плечом. — У меня стрит, мистер Трой. — Сильная комбинация, — задумчиво сказал тролль. — Но мое каре выше. Увы, Кейн, ваши карты биты. — Похоже, удача у меня не задержалась. Голос у меня дрожал, поэтому шутка прозвучала довольно жалко. — Ваша удача и так сделала для вас достаточно много, Кейн. Для новичка в Пограничье вы забрались удивительно далеко в Запретные Земли. В чем-то, — тролль вздохнул, — мне даже немного жаль, что наши пути пересеклись. От вас пахнет приключением, было бы интересно увидеть его финал. Но, увы, в покер вы играете паршиво. Это же математическая игра, здесь побеждают расчетом, а не слепой верой в свое везение. — В таком случае, — пробормотал я, — вы посадили за стол не того… человека. Тролль прекратил тасовать колоду. — Если я правильно понял ваш намёк, — медленно произнес он, — у вас, как говорят, есть на примете хороший игрок в покер?* * *
— Это нечестно! — Я почти сорвался на крик. — Почему она должна начинать с моего остатка?! — Прежде всего, успокойтесь. — С этими словами тролль опустил руку на мое плечо — и я сразу «вспомнил», что спорю с существом, очень превосходящим человека по массе. Может, и не по мозговой, но уж по мышечной — совершенно точно. — Я и так нарушил правила. Обычно каждый играл только за свою жизнь. Эта же юная леди, — Трой повел рукой в сторону вампирки, — имеет шанс выиграть больше. — Да провались оно к чертям в преисподнюю, ваше больше! Пусть играет лишь за себя, но с обычной ставкой! — Это… — Мистер Трой, — перебила тролля Венга. — Позвольте мне две минуты переговорить с Кейном наедине. Будь Трой человеком, я бы сказал, что сейчас он посмотрел на вампирку странно. Но хозяин шатра был троллем, а потому выражение зелено-бугристо-клыкастой морды в тот момент, когда он посмотрел на вампирку, могло значить все, что угодно. Начиная от вспыхнувшей от первого взгляда безумной страсти, а заканчивая сожалением, что добыча чересчур костлява и годится разве что в суп. — Если бы вы попросили час, — сказал он, — я бы дал его с одним-единственным условием: не поджигать мой шатер. И добавил бы, что у дальней стены лежит отлично выделанная шкура гризли. А пару минут… — Мистер Трой, — начал я, — у нас вовсе не те отношения, о которых вы могли бы поду… Тролль, по-прежнему державший руку на моем здоровом — пока что — плече, слегка сжал пальцы. Этого хватило, чтобы я охнул и подавился остатком фразы. — Ваши отношения, — Трой покачал головой, — напоминают мне клубок бикфордовых шнуров, где из дюжины концов один горит, а второй вставлен в динамитную шашку. Я не знаю, принадлежат ли эти концы одному шнуру, не могу сказать, сколько ему осталось гореть — но точно уверен, что в момент взрыва хотел бы оказаться как можно дальше. — Я не буду поджигать шатер, мистер Трой, — сказала Венга. — Обещаю. А теперь позвольте мне две минуты переговорить с Кейном наедине. Кажется, тролль хотел сказать еще что-то — причем довольно длинную речь. Но в последний миг отчего-то передумал, отпустил мое плечо и, махнув рукой, вышел из шатра. Я сел. Прямо на пол, до кресла было целых три шага, в моем нынешнем состоянии — как лягушке до луны прыгнуть. Спасибо еще, что сел, а не просто рухнул ничком. Рана в боку тупо ныла, плечи выясняли, которому из них сейчас хуже, а голова напоминала боевой оркский барабан с дрессированным зайцем внутри. Еще меня тошнило, но слабо — сказывалось отсутствие в брюхе завтрака в компании с обедом и ужином. — Запрещаю… я запрещаю тебе, слышишь. — Слышу, — подтвердила Венга, и я вдруг понял, что мне очень хочется вскочить и последовать примеру негра из чего-то там Шекспира. Просто чтобы узнать — проявит она хоть какие-то чувства ДО того, как я её задушу или у этой куклы один тембр на все случаи жизни? — Тогда выполняй то, что тебе приказали. — Нет. — О… бунт на корабле? — Ты ранен, измучен и поэтому не способен рассуждать рационально. Следовательно, твои приказы не могут считаться обязательными для исполнения. — А ты у нас, выходит, просто эт… этот… талон разумности?! — Да. Меня учили. — Чему?! — едва не взвыл я. — Танцам?! — Нет. Меня учили сохранять хладнокровие и логически мыслить в любых обстоятельствах. — Насчет «сохранять хладнокровие», это ты здорово ввернула, — буркнул я. — Для вампира это ведь особенно актуально? Это была, конечно, сказанная сгоряча глупость, и я ожидал услышать в ответ… много чего я ожидал, но вместо этого Венга просто взяла мою руку в свои. Ладони у неё были теплые. — Я — не обычный вампир. — Что-что, а это я уже усвоил, — вздохнул я. — Обычности в тебе ни капли. Только это вовсе не причина для того, чтобы начинать игру с огрызка моей ставки. Шансы и так слишком низкие, а на кону будет твоя жизнь. Венга моргнула. — Полтора дня назад я была куском плохо прожаренного мяса. Никакой надежды — только боль, куда более сильная, чем ты, человек, можешь хотя бы вообразить. Я не могла, не должна была дожить до вашего прихода. Понимаешь? — Да… — солгал я. — Не надо рассказывать мне про низкие шансы, Кейн. Я умею их считать. Меня научили. — А играть в покер? — Мне объясняли на его примере понятие математического ожидания. — Р-р-р… поставим вопрос иначе: ты хоть раз в жизни играла в покер на деньги? — Нет. Но это не имеет значения. И я сдался. Нет, конечно был какой-то способ переубедить её, доказать глупость и неразумность подобной выходки… но моя голова объявила решительную забастовку, а все прочее тело явно готовилось присоединиться к этой стачке. Так что меня хватило лишь на то, чтобы подняться и, пробормотав под нос нечто вроде: «Ну и черт с тобой, делай что хочешь и не говори потом, что не предупреждали!», перетащиться к дальней стене. Там и в самом деле имелась медвежья шкура, она была большая, мягкая, и я упал в неё… …и почувствовал, что меня трясут за плечо. — Вставай. — А! Что! Где?! — Вставай, — повторило склонившееся надо мной черно-белое существо до боли знакомым ровно-безличным голосом. — Тролли уже сворачивают лагерь. Зевая, щурясь и пытаясь поглубже закутаться в пончо, я вышел из шатра и огляделся. Тролли действительно готовились к отбытию — со стороны это здорово напоминало переезжающий муравейник. Самого главного картежника я не увидел, но возле шатра нетерпеливо переминался с ноги на ногу другой, смутно похожий на моего вчерашнего конвоира. — Идема. — М-мым, — я только сейчас окончательно понял, что разбудившее меня черно-белое существо было вампиркой во фраке. Нельзя сказать, что этот наряд был Венге совсем уж не к лицу, красивую девушку вообще сложно испортить любыми лохмотьями. Но в сочетании с толпой суетящихся зеленошкурых позади это было зрелищем, довольно сложно воспринимаемым в трезвом виде. Даже вчерашнего тролля в том же наряде я перенес как-то легче. — Вам эта, шевелиться нада быстрее, — скороговоркой выпалил Большой Медведь или его брат-близнец. — Идема. — Куда? — осведомился я у его спины… и, не получив ответа, потащился следом. Тащиться пришлось недолго — ярдов через полсотни тролль резко затормозил и развернулся. — Ваша коняки, — сообщил он, сопроводив эти слова взмахом руки в сторону шеренги стреноженных лошадей. — Ваша добро, — еще один взмах в сторону кучи разнообразных предметов. — Ваша ружбайки, — взмах на кучу поменьше. Вопроса? Если нет, я пошла остальных из яма таскать. — Остальных?! — непонимающе повторил я. — Ваша выигрыш. — Чего?! — Мы играли с мистером Троем до рассвета, — сообщила из-за моей спины Венга. — Я выиграла. До меня начало что-то доходить. Правда, пока очень смутно и очень с трудом. — Ты выиграла… всех? — Ваша отряда целиком, — подтвердил тролль. — Великий вождь приказала: «Освободить их и вернуть все, до последней хромой блохи!». Ну, моя пошла.* * *
— Лошади, — я вновь оглядел шеренгу. — Оружие. Снаряжение. Венга. — Я здесь. — Да, я заметил. Послушай… тебе не кажется, что всего этого, — я кивнул в сторону возвращаемого, — как-то чересчур много? — Не знаю. Мы с мистером Троем играли только на жизни. — Ему надо было становиться коммивояжером, — пробормотал я. — Купите у нас одну бессмертную душу прямо сейчас, а в придачу мы совершенно бесплатно подарим вам её тело, коня, седло с парой сумок и «винчестер». — Мистер Трой ведет честную игру. Без оружия и снаряжения жизнь человека здесь ничего не стоит. И, похоже, он умеет не только играть, но и проигрывать, подумал я. Что ж, военный вождь Трой… я не могу пожелать тебе удачи, но искренне надеюсь — судьба не сведет нас больше на узкой дорожке! — Ваша друзья. В полной целости, рука-нога-голова, все на месте. На самом деле «друзья» — то есть Лисса, Толстяк и Сестрички — выглядели довольно помятыми. Однако мое внимание привлекли даже не они, а два ковбоя: высокий рыжий парень лет двадцати, хватавшийся за чернобородого гнома-полукровку — годившемуся ему то ли в папаши, то ли в деды. До сегодняшнего утра я эту пару не видел — или видел, но с расстояния в полмили, в монокуляр. — А это еще кто? — Ваша друзья, — с легким удивлением повторил тролль. — Все, как приказала великий вождь. Сейчас моя и остальных приведет. — Остальных?! Каких еще остальных?! — Эгей! — оттолкнув плечом замешкавшегося гоблина, Линда Сальватано подошла, нет, подскочила к нам. — Кейн! Что еще за хрень тут происходит?! — Именно это я как раз и пытаюсь выяснить, — вздохнул я. — В задницу Сидящему выяснения! Руки у Толстяка были по-прежнему связаны за спиной, а ноги коротко спутаны, на лошадиный манер — поэтому когда гоблин попытался рвануться следом за Линдой, он упал на колени. — Надо действовать! — продолжил он шепотом, к которому начал заинтересованно прислушиваться не только конвоир, но и пятерка троллей, собиравших вигвам ярдах в двадцати от нас. — Здесь оружие и лошади… если навалимся кучей, хоть кто-то получит шанс вырваться на свободу. — Зеленый, уймись! — Эй-парень, ты что, не понял?! Нас же щас… — …отпустят. — …освежуют, а потом… ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — Отпустят на все стороны, — ухмыляясь, подтвердил конвоир. — Она, — тролль указал на Венгу, почему-то использовав для этого мизинец левой руки, — вас выиграла, всех-всех-всех. Если приговоренному к смерти человеку — и не только — непосредственно перед казнью сообщить, что все отменяется, то следующие минуты две-три его лицо будет представлять собой весьма занимательную и познавательную картину. Лучше всех — в смысле, невозмутимее — оказалась Марти, зато гоблин выдал целый каскад гримас, заметно расширивший мои познания в части мимики зеленошкурых. — Так я эта, пошел за остальными. — Какими остальными? — Остальными ваша банда, — поведал тролль с видом усталого родителя, в сотый раз объясняющего ребенку, почему трава зеленая, а вода — мокрая. — Наша банда уже вся здесь, — в тон ему сообщил я и, указав на ошалело моргающего парня, добавил: — Даже с перевесом. Довеском, на мой взгляд, были не только рыжий с чернявым, но и Сестрички, однако об этом я предпочел пока умолчать. — Не-ет, — возразил тролль. — Вся ваша банда еще в яма сидеть. Ты меня не путай, человека — мне сам великий вождь сказала: «Освободить их…» — …и вернуть все, до последней оголодавшей гниды, — закончил я. — И мы уже все… Я осекся и начал поворачиваться к вампирке — медленно, так что Лисса опередила меня: — Венга, а скольких именно ты выиграла? — Не знаю, — безмятежно сообщила вампирка. — Мы играли до тех пор, пока у мистера Троя не закончились все ставки. «У меня — много», вспомнил вдруг я и, не удержавшись, оглянулся. Сундука с золотом нигде не было видно. Мистер Трой то ли позабыл об этой своей фразе, то ли не повторил её Венге. — Ну, я пошла… — Стой! Встав, я подошел к оружейной куче и убедился, что глаза меня не обманули — обошедшийся мне в ключицу английский карабин лежал в верхней части её северо-западного склона, причем патронная лента была заботливо намотана вокруг ствола. — Отнеси вот эта ружбайк… тьфу, поди к мистеру Трою и вручи этот карабин великому вождю лично в лапы. Это наш дар ему — за хорошее обращение, приятное общество… ну и вообще за все хорошее. Речь получилась довольно бессвязной, но сработала — наш тролль, как и практически любой зеленошкурый, мог плохо говорить по-человечески, но, судя по загоревшимся глазам, хорошее оружие распознавал с первого взгляда и за полмили. — Эта… достойная подарок, — выдохнул он. — Великий вождь будет рада. — Ну так порадуй его прямо сейчас, — вкрадчиво предложил я. — Зачем ждать. Тролль заколебался. С одной стороны, у него имелся четкий приказ того самого вождя… но желание порадовать великого «вот прям щаз-з» оказалось заметно сильнее. — Вы тока стойте здеся, — скороговоркой выпалил он. — Я быстро вернуся… Я дождался, пока он скроется за кустарником, и развернулся к Линде… но в последний миг передумал и обратился к вампирке. — Сможешь сделать так, чтобы эти, — я кивнул в сторону пары ковбоев, — прилегли отдохнуть на часок-другой? Обратиться с этой просьбой к дарко значило бы заново подписать двум людям смертный приговор. Венга тоже была не самым лучшим вариантом — что и подтвердила почти сразу. — Могу. Но убить было бы проще. И надежней. — В этом-то, — мрачно сказал я, — и не сомневаюсь. Но сейчас сделай, пожалуйста, именно то, что я попросил. — Сделаю. Кажется, ковбои успели заподозрить что-то неладное, хотя бы по той простой причине, что посреди Запретных Земель приближение какого-то непонятного существа — а девчонку во фраке сложно назвать понятным существом! — обычно не сулит ничего хорошего. Но вот предпринять они уже ничего не успели — на полпути вампирка перешла на бег, прыгнула… удар с носка, разворот, каблук — и два тела падают на песок. — Мило, — прокомментировала Сальватано. — И милосердно. Но в данных обстоятельствах совершенно неуместно. Рискну предположить, Кейн, что ты и Билли Шарго с остальными его людьми тоже собрался оставить в живых? — Это был нелегкий выбор, — буркнул я, наклоняясь и вытягивая из кучи свой оружейный пояс. — Но шестая заповедьtitle="">[278] победила. Чистая правда, между прочим. Я вполне отдавал себе отчет, что перестрелять Шарго и его бандитов здесь и сейчас было бы лучшим вариантом — с позиции сохранности собственной шкуры. Но мысль о хладнокровном расстреле нескольких десятков безоружных людей хоть и упорно всплывала в голове, но вызывала при этом приступы тошноты. Собственно, даже и намеченный мной выход был в этом смысле не ахти — однако ж он хотя бы оставлял мои руки в относительной чистоте. — А шестая заповедь заодно не пообещала тебе, что после такого чуда Шарго раскается, публично высечет себя на площади Погребальнеца и удалится в пустыню, замаливать грехи? — ехидно спросила дарко. — Нет? А может, он хотя бы поклялся на Библии не пытаться больше убить некоего парня по имени Кейн? Тоже нет? Ну тогда, может, еще не поздно передумать? — Не поздно, — согласно кивнул я. — Причем «не поздно»… в широком смысле. Это был самый лучший выхват револьвера за всю мою жизнь. Миг назад «Громовой Кот» спокойно лежал в кобуре и р-раз — его ствол уже направлен чуть выше живота стоящей напротив полукровки. — Шарго пытался убить меня, это ты верно заметила. Но пуля в моем боку — ваша. Губы дарко странно искривились — казалось, она сейчас то ли расплачется, то ли примется хохотать. — Р-р-л-та-г… проклятый с-свет… В следующее мгновение со стороны оружейной кучи донесся громкий лязг и чьи-то не менее звучные проклятья, а затем вокруг меня начали щелкать курки. Гоблин, схватив первый попавшийся «винчестер», целился в голову Францески. Та держала меня под прицелом большого и очень ржавого «кольт-нэви». Марти навела дробовик на вампирку, но больше всех меня поразила Лисса. Во-первых — я не мог бы в этом поклясться, но был почти уверен — китаянка не приближалась к оружейной куче и появившиеся у неё в руках дерринджеры были её собственными… причем успешно пережившими обыск троллей. Во-вторых, Лисса целилась в дарко… и меня! — К-компаньон? — Не уверена, — ледяным тоном произнесла китаянка, — есть ли у вас двоих мозги, очень уж старательно вы скрываете их наличие. Но если они все же имеются, то даю ровно десять секунд, чтобы вы научились ими пользоваться. Или на одиннадцатой я вышибу из ваших черепов большую кучу дерьма. Десять! Девять! Восемь! Семь! Первым делом я убрал палец за пределы спусковой скобы. Затем очень медленно поднял ствол вверх. — Мир? — Перемирие, — фыркнула дарко. — Давай, Кейн, выкладывай, что ты там задумал. — Нам нужно сделать уйму дел, и очень быстро, — с этими словами я сел на землю. Не очень воодушевляющий личный пример, но падение ничком было бы еще хуже. — Лошади… нам нужно увести всех. Или хотя бы отогнать их подальше. Линда… займись этим со своими. Компаньон… и ты, Венга. Надо бы отобрать в той куче барахла наши вещи… ну и все, что может нам пригодиться. Зеленый, теперь слушай меня сюда: твоей задачей будет забрать наше оружие и… у тебя есть выпивка? — Для тебя найду, но, эй-парень, сейчас не самое… — Когда мы заберем наше оружие, — перебил я гобла, — возьмешь бутылку или что у тебя там, польешь оставшуюся груду и подожжешь. — Тратить на это первосортную спотыкаловку… ладно, сделаю. — Всем, — я повысил голос, — все понятно? Или есть вопросы? — Да какие вопросы, все ж просто… — Есть, — неожиданно произнесла вампирка. — Кто будет за главного, когда ты потеряешь сознание? — А с чего ты взяла… — возмущенно начал я… и провалился в темноту.Глава 15
— Ы-ы, ну что я тебе говорил, эй-парень?! — Гоблин явно был доволен собой и, как ни странно, у него имелся вполне заслуженный повод к этому. — Говорил, доведу прямиком до гор?! Вот они, ваши горы, руку протяни. «Протяни руку» тянулось еще мили на две-три, но в целом приходилось признать, что гобл действительно выполнил свое обещание и даже заметно раньше, чем предполагалось. В последнем, правда, доля заслуг Толстяка была совсем незначительна. Просто ехать по Запретным Землям — да и по любой другой относительно равнинной местности — в седле и с двумя-тремя запасными лошадьми получается куда быстрее, чем тащиться по той же равнине пешком. — Признаю, чудо действительно свершилось. Я-то уж приготовился к тому, что ты будешь возить нас по этой чертовой пустыне лет сорок, на манер Моисея. — Ы-ы, эй-парень, ты не путай! — заявил Толстяк. — Я — честный гоблин… Позади нас кто-то сдавленно хихикнул. — …а ваш Моисей точняк был гномом! — Да неужели? Чтобы остаться вровень с Толстяком, пришлось чуть придержать коня — доставшегося мне вороного явно не устраивала ленивая рысь гоблинской кобылы. Конь был слегка горяч, но чертовски хорош — не какой-то оркский мустанг, а породистый жеребец, одна лишь отделанная серебряными бляшками сбруя которого стоила дороже моей старой лошади. Отчасти поэтому конь пока оставался безымянным — называть этого красавца Бараном язык не поворачивался. — Ты что, знал его лично? Или, может, прошлой ночью в твою яму снизошел сияющий дух с небес? — Да это же любому очевидно! Кто еще мог сорок лет водить людей за нос по пустыне, выбирая то единственное место, где под песком нет ничего полезно-копаемого? — Светлый эльф, конечно же, — подала голос догнавшая нас дарко. — Они очень любят ходить в долгие и бессмысленные походы. Взять, к примеру, Финголфина… Я с тревогой оглянулся на Францеску, но похоже, эту конкретную полуэльфку мало интересовали оскорбления памяти её великих светлых предков. Как и большая часть происходящего вокруг неё. Девушка ехала, откинувшись чуть назад на высокую луку мексиканского седла, закрыв глаза, и единственное, что менялось в её облике за последние два часа, — это длина тонкой красной сигары. — Не-е, на эльфа непохоже, — возразил гобл. — Вот если бы он повел их вокруг всей этой… как его… Африки, тогда да. А петлять среди песка, где всего разнообразия — маленький бархан и высокий бархан… не-е, Перворожденный от эдакой прогулки уже на вторую неделю взвоет не хуже оборотня. — и-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я… — Проклятье, — зло выдохнула Сальватано, — ну почему эта тварь не потащилась за троллями? Им так нравился её вой… — Угу. По части костлявой гончей я был вполне солидарен с дарко. Проблема заключалась в том, что гончая была далеко не единственным спутником, чье общество меня совершенно не вдохновляло. С одной стороны, три дополнительных ствола в умелых, пусть и женских, руках в Запретных Землях лишними не бывают. С другой же — неизвестно, чего больше эти стволы принесут: избавления от проблем или, наоборот, добавочной головной боли. Интересно, зачем они вообще увязались за нами? Этот вопрос я задавал уже раз в трехсотый за день — но по-прежнему только себе и про себя. Озвучивать его Сальватано как-то не хотелось… впрочем… я придержал коня, пропуская караван мимо. — Как думаешь, зачем они вообще увязались за нами? Лисса отозвалась минуту спустя — когда я начал подозревать, что переоценил слух оборотней и, соответственно, переборщил с шепотом. — С чего ты взял? — Э-э… что? — не понял я. — Почему ты решил, что это Сестрички увязались за нами? — Ну как же… — я моргнул, но нет — бандитки никуда не пропали, они по-прежнему маячили впереди, а пыль из-под копыт их лошадей вполне наглядно доказывала, что мы имеем дело не с иллюзией, — они ведь едут вместе с нами… в одном направлении. — Верно, компаньон. А ты заметил, что при этом большую часть времени впереди едет не Толстяк, а Марти? — В самом деле? Щелчок по наблюдательности был довольно чувствителен. За последние дни я привык, что именно гобл возглавляет наш небольшой караван. А между тем стоило бы помнить: в здешнем пейзаже не бывает малозначащих деталей. — В самом, в самом. Тебе стоит быть внимательней, компаньон. Это меняло дело… правда, пока неясно, в какую именно сторону. В конце концов до нашей встречи Сестрички тоже куда-то направлялись… причем, как подсказала мне память, по схожему азимуту или как там называется эта штука в компасе. — И потом, ты ведь был в одной яме с их предводительницей? — Был. Только, — поспешно добавил я, — при этом у неё были связаны руки, между нами была плетенка, но главное — в той же яме находился и шериф, так что… — Кейн! — перебила меня китаянка. — Ты оправдываешься с таким рвением, словно тебя уже судят за изнасилование. — Нет, но… — Или, — с подозрением добавила Лисса, — между вами в самом деле что-то… произошло? — Ну… Я угодил в ловушку. Сказать, что между мной и Сальватано прошлой ночью не было вообще ничего, значило бы солгать. А китаянка умеет отличать ложь от правды. — …не было ничего такого. — Такого? — Лисса нахмурилась. — Кейн, похоже, нам с тобой нужно серьезно поговорить. Но, — приподняв шляпу, китаянка коснулась пальцем правого уха, — не сейчас. — Понял, — кивнул я, — тогда на первом же привале. — Договорились. Тем для подобного разговора у нас и впрямь поднабралось, подумал я. Начать хотя бы с того, что работа Толстяка заканчивается. В это было довольно сложно поверить, но мы дошли. Нас не разорвали в клочья монстры в Пограничье, не отправили в котел орки, не прихлопнули тролли, нам удалось уйти от шерифа с его бандитами. Даже гоблин-проводник действительно вывел нас к горам. Правда, какая именно из высившихся на горизонте серых громадин была тем самым Карак Виром, гобл не знал. По его словам, зеленошкурые с равнин вообще не очень охотно лезли в горы, считая, что ничего хорошего в них нет, зато неприятностей на свой скальп можно поймать с избытком. Люди думали иначе — по слухам, в горах имелось золото, и этим слухам порой находилось материальное подтверждение. Правда, мало кому из поверивших удавалось пересечь равнину и еще меньшему числу — благополучно вернуться назад, шатаясь под тяжестью мешочков с золотым песком. Немногочисленные же счастливчики обычно не горели желанием указать на карте источник своего богатства… да и нормальных карт здешних гор тоже никто не составлял. Все указания обычно сводились к чему-то вроде: «после горы, похожей на седло, повернешь направо и скачи три дня…». Повезет — найдешь, не повезет — окажешься милях в тридцати-сорока от нужного места и не факт, что сумеешь оттуда выбраться. До меня только сейчас начало понемногу доходить, что добраться туда, это, конечно, когда речь заходит о Запретных Землях, само по себе немалое достижение, — но в нашем случае подобный подвиг составлял даже не полдела, а хорошо, если четверть. Доехали, угу… я тоскливо вздохнул. Горы высились прямо передо мной — а также справа, слева и вглубь, сколько хватало глаз. Как найти в этой бескрайней каменной стране одну-единственную пещеру, поглотившую гномский отряд?! Разве что здешних троллей расспросить… Толстяк говорил, что здесь они встречаются, но редко — их племена в большинстве жили севернее или южнее. Куда чаще в здешних скалах гнездилась разнообразная нечисть, от которой в Аппалачах остались только рассказы стариков, пара дюжин траченных молью шкур в домах потомков первопоселенцев и когти на еще более редких и оттого дорогих старинных талисманах. С последней мыслью меня повело куда-то в сторону — я вдруг представил, как мы с Лиссой являемся в контору мистера Бернса и вместо алмазных колец вываливаем ему на стол груду когтей и ушей. Видение было очень четким, красочным и заманчивым — но и совершенно бредовым. Будь все хоть вполовину так просто, никто бы не тащился в эти горы с лотком на горбу. А народец упорно предпочитает золото — не в последнюю очередь потому, что промываемая порода не пытается в свою очередь оприходовать старателя на ужин. — Ты задумался. Это прозвучало не как вопрос. Кажется. Имея дело с Венгой, в таких вещах нельзя было быть уверенным. — Да… а что? — Зря. — …? Несколько часов назад, во время полуденного привала, в коротком разговоре с дарко, я услышал слово, которое как нельзя лучше характеризовало нашу «находку». Парадокс. Именно так — я еще у гоблина переспросил. Венга вся, целиком, представляла собой небольшой парадокс о двух ногах, двух руках, двух клыках, ну и все такое. — Ты задумался напрасно, — «пояснила» вампирка. — Но ведь ты даже не представляешь, о чем именно я думал?! — Это не важно. — Нет уж! Выкрик получился чересчур громкий — на него среагировала даже Францеска, обернувшись и с любопытством уставившись на меня. Глупо получилось… в смысле, глупостью было злиться на Венгу, пусть даже у неё и отлично получалось доводить меня до точки кипения. — Послушай, — я перешел на шепот, — видишь эти горы? — Вампирка кивнула. — Еще бы! Сложно ведь не заметить горную цепь на весь горизонт. И где-то в этих больших горах пропал отряд гномов, маленьких таких бородатых существ, очень любящих бродить по всяким пещерам… включая те, от которых стоило бы держаться подальше. — Ты уже рассказывал это. Вместе с Лиссой, в первую ночь. — Да, верно, было такое. А теперь ответь, пожалуйста, на вопрос: можно ли мне хоть немного задуматься о том, как найти хотя бы следы этих чертовых коротышек в большой-пребольшой куче камней перед нами?! — Можно. Но не нужно. — П-почему? Мне стоило большого труда вновь не сорваться на крик. Она ни в чем не виновата, она действительно так думает. Её так научили. — Еще рано. — Рано?! Нам осталось проехать милю до склона и перевалить через седловину. Привал мы будем устраивать уже в долине, а завтра… я плохо представляю, что мы будем делать завтра с утра. — Думать. Но завтра, с утра, сейчас в этом смысла нет. У тебя еще может появиться важная дополнительная информация. Или обстоятельства изменятся. — За оставшиеся пару часов?! — Да. — Послушай, Венга, — вздохнул я, — понимаю, объяснить кому-то другому вещи, которые тебе самой кажутся очевидными, это сложно. Но все-таки попробуй найти хоть один довод… — Мы в Запретных Землях. — Безупречный ответ, — пробормотал я. — Исчерпывающий и разом все объясняющий. Доза иронии в этой фразе была, что называется, лошадиной — но для вампирки её оказалось явно недостаточно. — Спасибо. Я старалась. — Верю, — вздохнул я. — Ты просто не умеешь иначе. И… тебе тоже спасибо. Прости, что не сказал этого раньше. — Раньше? — Ты выиграла мою жизнь… нас всех у вождя троллей. А я даже спасибо не сказал. Вот, исправляюсь.* * *
— Эй-парень, на что ты так уставился? — На птицу, — я указал стволом ружья вверх по склону, в розовеющие полотна закатного неба, — вон там. Уже пару минут за ней наблюдаю. Забавно, длинная шея и длинный хвост, издалека похожа на дракона, хотя, конечно, никаких… Справа неожиданно донеслось шипение. Обернувшись, я увидел, как Сальватано, злобно скалясь, пригибается к лошадиной гриве. — Ты — идиот, Кейн! — выкрикнула она сквозь шипение. — Ты — идиот, а это — дракон! — Толстяк, — я обернулся к гоблу, — ты же говорил, что в этих местах драконов отр… — Это — дракон! — уже почти спокойно повторила дарко. — Который готовится к атаке. И тут же, словно услыхав её слова, «птица» начала стремительно увеличиваться в размерах. Положение, на мой пессимистический взгляд, было хуже, чем безвыходное. Я читал множество книг, где имелось описание драконьего налета. Вывод из этих описаний следовал вполне четкий: если в атакуемом отряде нет архимага, то единственным шансом на спасение является очень быстро провалиться сквозь землю. Не сквозь всю земную твердь, разумеется, но футов на тридцать-сорок вглубь. — Бросайте лошадей! — рявкнул гоблин. — Бросайте лошадей и прячьтесь за камнями! Может, он погонится за ло… А еще может появиться святой Георгий на Пегасе, подумал я… впрочем, подумал, находясь уже на полпути к симпатичному валуну. Идея гоблина не выглядела особо умной, но сидеть в седле и ждать, пока тебя поджарят заодно с конем… в конце концов, у нас целый табун отличной, вкусной конины, так неужели этому ящеру захочется выколупывать из-под камней всяческую мелочь?! Впрочем, едва успев добежать до валуна, я понял, что мысль остаться в седле была бы дважды неудачной. Лошади обнаружили пикирующего с небес дракона позже нас, но когда заметили… думаю, окажись на их пути каменная стена, они бы её снесли. Затем на какое-то время наступила тишина, прерванная свистом, хлопаньем огромных крыльев и глухим ударом, заставившим гору ощутимо вздрогнуть. Судя по звуку, ящер приземлился где-то совсем рядом, чуть выше по склону, и это была плохая, очень плохая новость, означавшая, что удравшие вниз лошади дракона не заинтересовали. Пожалуй, мне стоит еще раз извиниться перед Венгой, если, конечно, через пару минут останется кому и перед кем. Она в очередной раз оказалась права — в Запретных Землях совершенно не нужно строить планы и отягощать себя размышлениями о будущем, даже самом ближайшем. Потому что настоящее только и ждет повода ошарашить чересчур задумчивых чем-нибудь большим и тяжелым — отрядом троллей на тропе войны… или вот как сейчас — драконом. Туп! Туп! Туп! Я попытался втиснуться в щель еще глубже. Дракон шел по тропе, он уже был совсем рядом — я отчетливо слышал его гулкое дыхание, живо напомнившее речной пароходик под парами. Был и еще какой-то странный звук, нечто вроде позвякивания стекла, но… ПЧХ-Х-Х! Душа вернулась в тело секунд через пять, не раньше. Тело — к большому удивлению души — продолжало пребывать в прежнем состоянии, а не превратилось в щепотку пепла или поджаренный окорок. ПЧХ-Х-Х! Да что же там такое происходит? Любопытство — в данном случае уж точно нездоровое — заставило меня высунуть голову из-за камня. Огромный светло-коричневый ящер стоял на тропе в полусотне футов от меня. Узкая морда была задрана вверх, пасть полуоткрыта, предоставляя всем желающим «насладиться» видом на ряды белоснежных клыков, из ноздрей вырывались струйки пара. Глаза дракона, насколько я мог рассмотреть, были зажмурены. ПЧХ-Х-Х! Выдохнув клубок бурого дыма, дракон тряхнул головой, после чего совершенно кошачьим жестом потёр нос правой лапой. — Пр-р-р-роклятая аллер-р-ргия… Произнесено это было по-человечески, но сомнений в авторстве фразы у меня не было. Тем более что парой мгновений позже раздался еще и вопрос. — Люу-у-уди… у вас штопора не найдется?* * *
— И-исчо бутылку — и-и-и хва-атит! — Б-бутылку, — повторил я и, подняв упомянутый драконом предмет, опорожнил его в чашу. Поправка — опорожнил не до конца, оставив малость виски на самом дне бутылки. Немножко — глотка на два… буль-буль-буль… пять-шесть. — Ну, — дракон аккуратно подцепил наполненную чашу двумя когтями, поднял и махом опрокинул в пасть, — за з-знакомство! За знакомство мы этим вечером уже пили — раз восемь, не меньше. Впрочем, я понимал дракона — зачем придумывать какой-то новый тост, когда и под старые хорошо идет? — Д-дамы? — Мне — коньяка! — громко потребовала Сальватано. — Того, французского! — И мне! — присоединилась к ней Лисса. — Щаз-з… — наклонившись над ящиком — и чудом удержавшись при этом в равновесии — я выудил из него пузатую зеленую бутылку. — Вот… Ящик был велик, еще точнее — огромен, а его содержимое заставило бы любого владельца салуна взвыть от зависти не хуже костлявой гончей. И этот ящик был уже вторым из трех имевшихся. Большую часть, разумеется, выпил сам дракон, и если раньше у меня имелись какие-то иллюзии на тему ихнего пламедыхания, то сейчас все стало — понятнее некуда. Магический зверь, как же, как же! Да еще полпинты, и я смогу дышать огнем ничуть не хуже, а уж от перегара любой рыцарь будет падать шагов за двадцать… вместе с конем и оруженосцем. — Черт, где штопор?! Какая зеленая… — Д-дай сюда! — китаянка вытянула руку, покачнулась, я бросился наперерез… и итоге мы все-таки упали, но по крайней мере не в костер. Учитывая, что в пончо Лиссы после «удачной» попытки выбить пробку впиталась изрядная часть позапрошлой бутылки — можно сказать, нам крупно повезло. Только вот… — Кхм… ты не могла бы встать… с меня? — А з-зачем? — удивленно пробормотала Лисса. — Мне та-ак хорошо… эй, не трогай! Последняя реплика относилась к дарко, отобравшей у меня коньяк. — Забрала мужика — отдай выпивку! — прокомментировала Сальватано свои действия. — А жадничать — нехорошо! Франка, будешь? — У меня пока есть. — Марти? — Она занята, — отозвался вместо оборотня гоблин. — И ва-абще, шумите поменьше. Мы тут пунш сооружаем. А это дело, как известно, ну-у очень ответственное, требует максимальной, ик, сосредоточенности, концентрации… ик, ну и этой… как её… — Дистилляции? — Во, точняк… тьфу, да пошли вы! — Пу-унш? — переспросила Сальватано. — Что ж вы молчите! Кто, по-вашему, здесь главный специалист по пуншам?! Франка! — Не я. — Знаю, что не ты! Бери это… это… и еще вот этот ликёр — и давай сюда. Мне вдруг захотелось отойти… или хотя отползти подальше, желательно — куда-нибудь за камни. Поводов к этому имелось аж две штуки, и если первый пока еще терпел, то второй — не очень. Дарко, эльфка, оборотень и гоблин — это само по себе взрывоопасная смесь, а уж если они пытаются что-то там смешать… — Лисса? — негромко позвал я. Девушка не отозвалась, она по-прежнему лежала на мне, неподвижно, словно растекшись. Легкая, мягкая, теплая и… очень похоже, что китаянка попросту спала. Дядя Айвен как-то сказал, что для настоящего мужчины нет ничего лучше, чем увидеть, как на его плече спит довольная им женщина. Правда, я не знал, насколько довольна Лисса именно мной, да и вообще… Кто-то взял меня за плечи, приподнял и потащил куда-то. Все, что я сумел, — это подхватить здоровой рукой начавшую было сползать китаянку… и понадеяться, что меня тащит не костлявая гончая, а… — Венга? За весь предыдущий вечер вампирка не произнесла и пары слов, хотя содержимое розовых итальянских бутылок в её руках, насколько я замечал, испарялось достаточно быстро. Сейчас Венга также не удостоила меня ответом. Она осторожно прислонила меня к валуну, села рядом, с оставшейся свободной стороны, прижалась, осторожно положила голову на плечо… и закрыла глаза. — Просто замечательно, — пробормотал я. — Всю жизнь мечтал, чтобы меня… кхм, согревали сразу две прекрасные женщины. Одна из которых — китаянка, ехидно напомнил внутренний голос, и вдобавок оборотень. Ну а вторая — еще девчонка, уже вампир и вообще чертовски странная. Сменять бы эту сладкую парочку на одну нормальную — но что-то не видать очереди желающих произвести подобный обмен. Затем я поднял голову — и натолкнулся на заинтересованный взгляд двух золотистых глаз. Больших — с хорошее яблоко. Дракон положил голову на скрещенные лапы и разглядывал меня с таким видом, словно на всем свете не нашлось зрелища поинтересней. Я попытался ответить ему тем же — в конце концов далеко не каждый день человеку выпадает возможность спокойно рассмотреть живого дракона с трех шагов, не числясь при этом пунктом в меню. Однако чем дольше я вглядывался, тем больше становилось дракона, вернее, драконов, и, когда восемь огромных ящеров взяли меня в полукольцо, я не выдержал! — С-слушай, п-прекрати это… ты, р-р-рептилия! — У меня имя есть, между прочим, — напомнили драконы, уменьшаясь в числе до четырех. — И я вам его называл. — Называл. И я его даже п-помню, — а вот это была ложь, я запомнил только первые букв десять и то, что имечко у ящера было длинней его самого, — но п-произнести сейчас лучше и не п-проси. — Тогда зови меня Миглак. — Это сокращение? — удивился я. — Это, — надменно произнес дракон, приподняв голову, — доступный вашему пониманию вариант. — Па-анятно. — Я хотел добавить еще что-нибудь ехидное, но раздумал. В конце концов, огромный и очень забронированный крылатый ящер действительно может посматривать на окружающих сверху вниз — размер позволяет. Дракон вновь опустил голову на лапы. — Р-редкое сочетание, — произнес он и в золотистых глазах на миг словно бы вспыхнул огонь, — в тех, кто рядом с тобой. Свет и тьма щедро им отмерены. Идти по жизни с таким грузом, не уходя на одну из сторон, — все равно, что лавировать меж капель дождя. Другие из вас, — Миглак оттопырил коготь в сторону чаши с пуншем, — необычны тоже, но эти две особи — как бриллианты чистой воды среди прочих камней. Я разглядел это еще с небес и, не поверишь, человек, был удивлен. Даже для Запретных Земель ваш отряд необычен и странен. — Верю, — кивнул я. — По части странности мы кому хочешь форы дадим. — И конечно, я не мог упустить возможность рассмотреть вас вблизи. — Слушай, а какого… то есть, — быстро поправился я, — зачем тебя принесло в эти горы, да еще с таким странным грузом? Насколько я слышал, вы, драконы, предпочитаете бочки… — Совершенно верно. Из них пить значительно удобнее. — Во-о-от. — Отвечаю, — приподнявшись, дракон вытащил из первого ящика горсть бутылок, задумчиво глянул на них — и сжал лапу. Тренькнуло, блямкнуло и меж драконьих когтей потек водопад стеклянных осколков. В полумраке угасающего костра это было похоже на какую-нибудь старинную картину: «Дракон, перебирающий свои сокровища». — В эти унылые края меня принесло поздравить прадядю Орента с его тритыщьсемьсотлетием. А это, — Миглак набрал еще одну пригоршню пустых бутылок, — подарок. Хрусть! — Тритыщь-чего? — Тритыщьсемьсотлетием! — повторил ящер. — Возраст почтенный даже для дракона, так что последние два века прадядя уже носа из пещеры не кажет. Его и добудиться-то не всякий герой сумеет… но долг младшей ветви рода велит мне хотя бы попытаться. Если, конечно, — дракон прищурился, — вспомню, где именно прадядя облюбовал себе нору. Я-то был у него в гостях всего раз и лет полтораста назад… хоть мне и понравилось, хе-хе-хе. — Мы и не знали, что в этих краях живут драконы. — А они тут и не живут. Один старый дряхлый хрыч, который давно закаменел не хуже тролля — это еще не «драконы живут». Верней, это уже не оно самое. Говорю же, прадядя двести лет как вообще из пещеры на своем на Карак Вире не выбирался, да и раньше слыл изрядным лентяем. Что-то в его речи вдруг хрустальным звоном отозвалось у меня голове, заставив уже почти уснувшие мозги зашуршать колесиками-шетеренками. Что-то… — Как ты сказал… на Карак Вире? — Так назвали прадядину гору гномы, — сказал Миглак. — Знаешь, такие мелкие, бородатые, все время роются в земле, добывают камушки… которые мы, как известно, тоже очень любим. Гномы жили в этой горе еще до прадяди… и, откровенно говоря, из-за них он туда и влез. Захапал их пещеры, сокровищницу… тогда они еще не понаоткрывали банков, хранили все свое добро по старым обычаям, кучами, ну почти как мы. Кучи же в те времена громоздили ого-го какие, не сравнить с нынешними жалкими холмиками. Бывает, — дракон презрительно фыркнул, — заглянешь в какую-нибудь королевскую казну, а в ней сокровищ… такса королевы и то больше холмик вываливает. Это я так, к слову, — спохватился Миглак. — А Орент… он тогда еще был не старым лентяем, а хитрым лентяем. Воспользовался тем, что местные коротышки с нами дела иметь не привыкли, улучил момент, пролез внутрь сквозь боковой штрек и, хе-хе, задал коротышкам жару. Большая часть погибла, кто-то сбежал… оставшихся прадядя еще целый век по углам вылавливал, вроде как вы — тараканов, только у Орента, хе-хе, получилось. — Забавная… история, — медленно произнес я. — О-о, вы еще самого главного не знаете. Кстати… — оживился дракон, — вы, случаем, не на юго-запад идете? Гора прадяди совсем недалеко, и если вам по пути, я мог бы устроить экскурсию по его сокровищнице. Клянусь хвостом Первого Дракона, такого, хе-хе, вы видеть не могли! — Увы… — полностью скрыть волнение я не мог, оставалось лишь надеяться, что дракон не сможет истолковать его правильно, — наш путь ведет в совершенно другую сторону. — Что ж, возможно, в другой раз… — Господин дракон, — позвала дарко. — Можно попросить вас об услуге? — Да-да? — Нашему пуншу недостает последнего компонента… — Случаем, не камня из моей сокровищницы? — хмыкнул Миглак. — Нет, ну что вы. Всего лишь касания истинного пламени. — А-а, всего-то, — с видимым облегчением протянул дракон, выгибая шею. — Это проще простого. Расступитесь, и я дыхну. Расступаться, конечно же, никто не стал — все стоявшие у чаши с пуншем тут бросились врассыпную, демонстрируя удивительную для столь пьяных существ проворность и ловкость. Затем дракон дыхнул. Это была очень яркая, красочная и завораживающая картина. Узкий длинный язык слепяще-белого пламени с ревущим свистом вырвался из драконьей пасти, метнулся вперед, окутав чашу — и та вспыхнула прозрачным синим огнем… дрогнула, расплываясь, теряя очертания, и обтекла, словно восковая свеча, превратившись в холмик горячего металла. Стало тихо, и в этой тишине отчетливо слышалось негромкое потрескивание. Звук доносился со стороны вытянутого багрового пятна на склоне, начинавшегося сразу за бывшей чашей. — Упс, — нарушил тишину дракон. — Перебор.* * *
В эту ночь мне снился очень красочный и детальный сон — так что спал я просто ужасно. В этом сне я брел по длинным коридорам пещерного города, то и дело шарахаясь от странных созданий — больших летучих мышей, у которых были почти человеческие лица… бледные, сморщенные, но при этом я то и дело узнавал знакомые черты. Шериф… Нарви… повешенный в Погребальнце вампир… Док… Но вот наконец коридоры закончились, выведя меня к массивной двери, сплошь окованной полосами серебристого металла. Я протянул руку… коснулся её… раздался чистый певучий звук, и дверь начала открываться, а из-за неё полыхнуло радужным сиянием. Там было сокровище, громадный зал, посреди которого высилась куча, нет, гора драгоценных камней всевозможных цветов и оттенков. Жемчуга, рубины, опалы, сапфиры, изумруды… и еще множество других, которых я никогда не видел и даже не слышал. Многие горели собственным, а не отраженным светом, даже на расстоянии я чувствовал словно могучее дыхание — в этих камнях притаилась до времени магическая сила. Любой из этих камней мог повернуть вспять реки, превратить горную цепь в гладкую пустыню, а затем укрыть её зеленой стеной лесов. Немыслимое богатство, могущество, власть — все это ждало меня за дверью, и оно сейчас, через миг, станет моим… Откуда-то сзади вдруг донесся грохот, заставивший дрогнуть стены. Дверь захлопнулась, я бросился к ней, заколотил… а потом просто вжался спиной, не в силах даже шелохнуться… и оторвать взгляд от того, кто приближался по проходу, каждым шагом сотрясая, казалось, всю гору, от вершины до подножья. Мрак скрывал большую его часть, но тем ярче горели налитые кровью глаза, и вспыхивало прорывающееся сквозь клыки пламя. Хозяин горы, хозяин сокровищницы, огромный старый дракон остановился прямо напротив меня, раскрыл пасть и взревел… — Просыпайся, компаньон. Бум-бум-бум-бум… пора. Кто бы ни стоял сейчас рядом со мной, говорить этот кто-то либо не умел, либо не желал. Язык и глотку ему с успехом заменял тяжелый кузнечный молот, ну а моя голова со вчерашнего вечера явно настроилась изобразить церковный колокол и уже успела обрасти чугуном. — А? — Вставай, говорю. — А? Как выяснилось в следующий миг, мой утренний мучитель имел не только молот, но и другие пыточные инструменты. На меня обрушился кипящий свинец… нет, горящая смола… нет, все-таки это была просто ледяная вода из бурдюка. — Что за на…! Шок был так силен, что я вскочил, выхватил револьвер, изрешетил наглеца и пнул его труп — мысленно, к сожалению. Настоящих, а не воображаемых сил, хватило только на открывание глаза. Что ж, по крайней мере это были не драконы в количестве восьми штук. Силуэтов я различил только два, причем левый был светлым, а правый — темным. Это давало некую надежду, что у меня в глазу не двоится, но полной уверенности у меня не было — очень уж разрушительными ощущались другие последствия вчерашних… гм, посиделок с Миглаком. — Еще воды? — деловито предложил силуэт слева. — Погоди… Прямо перед моим носом возник третий силуэт, точнее предмет — очень знакомой бутылочной формы. Схватить его мне удалось только с третьей попытки, зато совместить пойманное со ртом — с первой. — Ну как, — осведомилась правая фигура, в которой я уже смог опознать Сальватано, — полегчало? — Я п-пон-нял… — Ты сначала допей, потом говори. — …понял, что ненавижу спиртное, — отставляя пустую бутылку, с чувством произнес я, — и отныне даже капли в рот не возьму! — Все вы так говорите! — Не уверен, но, кажется, эту фразу дарко и китаянка произнесли хором. — Увидите… когда поможете встать. Сам я вряд ли смог выполнить этот фокус — подняться на ноги, пытаясь единственной свободной рукой удержать голову от раскола на дюжину-другую частей. — Похмельный синдром, — назидательным тоном поведала дарко, — является одной из немногих болезней, против которых так и не найдено эффективно действующего магического средства. Хотя искали его и продолжают искать едва ли не активнее, чем эликсир бессмертия. — Все потому, — простонал я, — что против божьей кары никаких средств и быть не может. А иначе что ж это за кара будет? — Не исключено, — кивнула Сальватано. — Я не раз обращала внимание, что в некоторых своих поступках ваш бог очень похож на темного эльфа. Моя реакция на богохульство в этот раз ограничилась возмущенно-жалобным ыканьем — раскрыть рот для произнесения более осмысленных звуков я не решился. — Пойдем, компаньон, — нетерпеливо повторила Лисса. — Нам надо поговорить. — Ым? — Да, нам троим. — Глупо. Как обычно, я не заметил, как вампирка оказалась рядом. Впрочем, в моем нынешнем состоянии тот же подвиг могло совершить и бизонье стадо. Куда более удивительным был тот факт, что Венга озвучила мою собственную мысль, а не что-то совершенно не от мира сего. — О, извини, подруга, — фыркнула дарко, — твое мнение мы забыли уточнить. — Да. Сальватано с удивлением оглянулась на китаянку. Та, отойдя на шаг, скрестила руки на груди, явно готовясь к роли стороннего наблюдателя. Ну да, Лисса-то имела на сутки больший опыт общения с вампиркой. Для темной полуэльфки же Венга, скорее всего, пока была тем, кем выглядела: кукольного вида девочкой, маленькой, неразговорчивой… очень ловко управляющейся с покерной колодой и серебряными шпагами. — Наверно, я что-то не до конца понимаю, — процедила дарко. — Поэтому давайте-ка еще раз начнем сначала. Кто у вас вообще главный? — Кейн. — Мы. — Ы-ы… — Очень интересно, а главное, содержательно. Уточняющий вопрос — радужный ноготь почти уперся в нос вампирки, — ты — НЕ главная? — Да. — Отлично. Тогда последний вопрос: почему же трое вождей не могут спокойно переговорить где-нибудь в отдалении от ушей простых воинов? — Глупо. Глядя на личико Сальватано, я с большим трудом ограничился всего лишь сдавленным хихиканьем. — Проблемы, подруга? Для времени суток «шесть часов после вчерашнего», гоблин выглядел отвратительно… бодрым. Видимо, ему все же удалось исполнить свою перманентную мечту и ужраться до такой стадии, что личности Майлза Симпсона-младшего и простого гоблина нашли общую точку… а вернее, лужу. — Вроде того, Толстяк, — ответила дарко. — Правда, я пока не решила, у кого именно. — Точняк не у белогривки, — уверенно заявил гобл. — Что для вампира три, нет, пять бутылок розового мартини? Эта, как его… диетический бульончик. Рот я открыть по-прежнему опасался, поэтому пришлось изобразить громко кричащего глухонемого — то есть перейти на язык жестов. — Эй-парень, ты че, свихнулся? Мотнув головой, я повторил свою пантомиму — но, похоже, добился лишь того, что мнение гоблина начали разделять и остальные. Удачной оказалась только третья попытка. — Кажется, — неуверенно сказала китаянка Венге, — он хочет, чтобы ты, — я бешено закивал, — пояснила свою мысль… — от кивков у меня начала кружиться голова, — подробнее. — Хорошая идея, — заметила Сальватано. — Итак, мы очень внимательно слушаем твои доводы, белая. — Кейн сейчас не годится для важного разговора. У него тошнота, головная боль… — …красноглазие и общая интоксикация организма, — закончила фразу дарко. — Или, говоря проще, жуткое похмелье. Последнее уточнение пришлось весьма кстати — потому что, услыхав про загадочную «интоксикацию», я начал прикидывать, успею ли продиктовать завещание или мне осталась пара-тройка вздохов. — Но ждать, пока он окончательно протрезвеет, мы не можем! Так что будем довольствоваться тем, что имеется. Еще доводы будут? — Да. Нет смысла скрывать то, что все равно скоро станет известно всем. — А вот здесь она, пожалуй, права, — заметила Лисса. — Слишком нас мало, да и вообще… — При всех так при всех, — дарко дернула плечом и, обернувшись к остальным Сестричкам, крикнула: — Франка, Марти! Тащите сюда мое седло и свои задницы!* * *
— Пропавшие гномы? — недоверчиво произнесла Марти. — Вы хотите сказать, что потащились в глубь Запретных Земель из-за каких-то жалких девяти сотен долларов? — Нарви Эйхайм увеличил награду до тысячи ста, — уточнил я, однако, судя по взглядам Сестричек, это не добавило в нашу историю и одной унции правдоподобности. — Конечно же, нет. — Лисса, похоже, решила выложить на стол последние козыри. — Речь идет о значительно большей сумме. — Насколько большей? — На пару нулей. — Звучит заметно лучше, — усмехнулась дарко. — Но пока недостаточно убедительно. С кем у вас контракт? Если с Нарви, то сразу забудьте — у этого ублюдка обещания не стоят и воздуха, который он портит, произнося их. — У нас договор с мистером Бернсом. — Такой весь из себя добренький по виду толстячок из «Камней и Камней»? — Да. — Ну, в отличие от Нарви, этот недогном хотя бы не любит бессмысленных подлостей, — задумчиво произнесла Францеска. — Хотя, — добавила Марти, — ради прибыли вполне готов продать оркам на суп родную мать. Если, конечно, прибыль покажется ему достаточно солидной. Эти двое полукровок друг друга стоят… — Только вот Нарви больше похож на помесь гнома не с человеком, а с гремучей змеей, — встрял гоблин. — Или с темным эль… ай! — В следующий раз дотянусь не каблуком, а шпорой, — пообещала ему Сальватано. — Причем до глаза. — Что до Бернса, — развернувшись к нам и перейдя на тон тише, начала она, — думаю, тут вы не врете. А еще думаю, что коротышка и не подумал сказать вам всю правду, когда посылал в эти горы. Что вы должны были найти?! Амулет начальника колонны? Свиток портала? — Алмазные кольца с зубьями. — Это еще что за хрень? — Режущая головка бура, — как я и надеялся, память у Лиссы оказалась крепче моей. — Из магически выращенного камня. — Магически выращенного алмаза? Что за хрень! Если бы коротышки придумали такой фокус, они давно завалили бы рынок бриллиантовыми пуговицами по три доллара за комплект! Я с трудом удержался, чтобы не поддакнуть Линде. Откровенно говоря, чем дальше мы заходили, тем более сомнительной казалась мне история с «Кротом». Начать хотя бы с вопроса: как его сюда дотащили? Толстяк уверял, что у гномов не было даже повозок, только вьючные пони. Конечно, с коротышек станется и на себе утащить больше, чем влезает в обычную повозку, но ведь им и нужно было волочь кучу разновсякого добра помимо «Крота». Но если Бернс лгал нам, и никаких алмазных колец под горой нет, что же тогда ему было нужно? Просто выпихнуть нас в путь, помахав перед носами большой сочной морковкой? Или… Неожиданно я понял, что про мистера Бернса мне известно не так уж и много, как хотелось бы. А ведь он явно играл далеко не последнюю роль в этой истории. К примеру, только с его слов я знал, что злосчастного стрелка нанял Нарви. А ведь двадцать пять долларов, да еще фальшивых — не такая уж большая сумма. — Совершенно необязательно, — резко возразила китаянка. — Всем известно, что гномы как раз любят «придерживать» новые технологии. — И старые тоже, — неожиданно добавила Францеска. — Я вспомнила одну древнюю легенду… один из Великих мечей подгорного племени был выточен из алмазной друзы, выращенной для гномов пленным эльфийским волшебником. — Да-да-да, мне тоже как-то пришлось заучивать этот занудный эпос, — скривилась дарко. — Я так и не поняла, почему Великие мечи, если они впрямь были такими уж сильно-могучими, вырвавшись на свободу, не разнесли в пыль весь наш мир и парочку соседних за компанию. Ну да Один с ними. Сейчас меня куда больше интересует — что на самом деле лежит под горой… как там дракон её назвал? Крак Вир? — Карак Вир, — поправила Марти. — Странное название. — Дурацкое название, — мрачно заявила Сальватано. — Обычно все гномские именования хоть что-то да значат. Серебряная жила… Зеркальное озеро… Облачная вершина. А это, как ни крути, бессмыслица получается. — С точки зрения известной нам Старой речи — да, — сказала Францеска. — Но если снова обратиться к легендам… есть среди них и такие, что утверждают: когда-то у гномов был не один язык. — Я эту часть истории вообще толком не понял, — признался я. — Разве гномы до Колумба жили в… Америке? Последнее слово я договорил почти шепотом, очень ясно ощутив, что вопрос был из разряда: а трава действительно зеленая или это её только вчера покрасили вместо забора? — Эту землю только вы назвали Новым Светом, — сказала дарко, разом воскресив у меня в памяти похожие слова вождя троллей, — но её не-людское прошлое ничуть не короче Старого. Даже старшие расы реально знают о прошлых Эпохах не так уж много, как хотят изобразить, а нам доступны лишь крохи с чужих столов. — То есть… дракон сказал правду? — Неизвестно. Врать эти твари любят и умеют ничуть не хуже моих темных сородичей. Вопрос в том, насколько был пьян этот конкретный дракон… — Он сумел взлететь, — задумчиво произнесла Марти. — Ы-ы, с третьей попытки. И при этом едва не врезался в скалу, отвернул в самый распоследний миг. Верно, белогривка? Хотя ты, кажись, тогда спала кое-на-ком, ы-ы-ы… — Сейчас, — усмехнулась Линда, — она опять скажет, что все это глупость. — Угадала. Я вдруг сообразил, что если наша мисс Парадоксальность так ловко управлялась с задачей«взбеси человека», то для темноэльфийской полукровки это будет примерно, как для быка — большой красный транспарант поперек улицы. Избыточное спокойствие никогда не числились среди достоинств дарко — зато вспыльчивость надежно прописалась в их недостатках. Как, впрочем, и непредсказуемость. — Внимательно. Слушаю. — Сейчас голосу Сальватано мог бы позавидовать ледяной элементаль. — Дракон сказал, что гора совсем рядом. Надо дойти до неё — и все станет ясно. — Поймать мышь и насыпать ей соли на хвост. Мы ведь даже не знаем толком, где именно эта гора! — Не надо ей это говорить, — едва слышно пробормотал я. — Уже раз пробовали… кончилось плохо… …драконом. Хотя Миглак и здорово помог нам — теперь вместо всего компаса нам предстояло иметь дело лишь с юго-западом — но рисковать еще раз… лично я слабо верил, что следующая «подсказка» ограничится в своих последствиях только лишь похмельем. — Гномов было много. Должны остаться следы.Глава 16
— Всякие я видывал следы, — прервавшись, гобл забулькал фляжкой, вытер пот со лба и продолжил: — Но такого не упомню. Самый заметный след из всех следов, клянусь задницей Сидящего! — Подожди радоваться прежде времени, — хмуро бросила Сальватано. — Мы еще не знаем, то ли это, что нужно нам. — Ы-ы, а что это, по-твоему, за хрень? Маяк? — Что угодно. — Да лана. Эта штука блестит, как металл, и видна за пару миль. Или маяк, или след, одно из двух. Лично я испытывал двойственные чувства. Сердце со всей, как обычно говорят в подобных случаях, пылкостью желало, чтобы сверкающая точка у подножия горы действительно была следом, нет, Следом! Рассудок же ехидно подсказывал, что в Запретных Землях идея про маяк выглядит достаточно бредово, чтобы оказаться единственно верной. Впрочем, долго это раздвоение не продлилось. Уже через полчаса, когда мы спустились на седловину, даже Линда сдалась и признала: ворота из серебристого металла, это да, действительно, похоже именно на след. — Ей-ей, всамделишние ворота, чтоб мне башкой об них! — подтвердил гоблин. — Блестят, как у кота… ну, всем видно, короче. Знал я, что коротышки народ запасливый, но чтобы тащить на себе эдакую хрень… — Они её и не тащили. — Хошь сказать, они тут с незапамятных времен сияют?! Не, канешна, по этим горам лазить идиетов, в смысле желающих, мало, но уж мимо такого народец бы не прошел. — «Переселенцы» этих ворот не тащили! — сказала Лисса. — Это я знаю точно. Скорее всего, ворота были здесь, просто скрытые магией… или банальным обвалом. Гномы просто заново нашли этот реликт, потратив на его поиски те самые две недели. — Ы-ы, ну мож и так… — Эти ворота — осколок прошлой, возможно, и более далекой Эпохи, — уточнила Францеска, когда мы приблизились еще на полмили. — Издалека я могла ошибиться, но сейчас уже твердо уверена: они сделаны из мифрила. Его блеск нельзя спутать с иным, даже увидев всего раз в жизни. Если, конечно, вы унаследовали хотя бы часть эльфийской остроты глаз, мысленно добавил я. Для человека же это пока был просто блеск — зеркала, хорошо полированного металла, хрустальной глыбы и еще тысячи вещей. — Может, все-таки окованы мифрилом? — недоверчиво сказал Толстяк. — Если это цельная отливка… ы-ы-ы, это ж страшно подумать, скоко деньжищ. Слыхал, он идет по весу алмазов! — Я не гном, и уж точно не создательница этих ворот. И говорю лишь то, что вижу своими глазами. — А ведь они, должно быть, здоровые. — Гоблин привстал на стременах, всматриваясь в сверкание. — Если мы сможем их выломать… и дотащить… и продать… на эту выручку весь Союз Племен сможет пить и жрать лет пять, не меньше. У Толстяка, судя по всему, начинался острый приступ золотой, точнее, мифрильной лихорадки — редкого, но при этом, как я подозревал, крайне заразного заболевания. Меня тоже зацепило — пока слегка, но внезапная сухость во рту и желание подхлестнуть коня, чтобы добраться первым, коснуться, провести рукой… и во всеуслышание объявить находку своей и только своей нераздельной собственностью… …и тут же получить свою долю в виде свинца от обиженных подобным дележом подельников, оборвал я полет мечтаний. К тому же, во фразе гоблина было на целых три «если» больше, чем надо. — Можно подумать, с ними кто-то поделится… — Нет, конечно! — обиделся Толстяк. — Я просто эта… ну как еще представить большую груду деньжищ? — Лучше сразу забудь про них, — сухо посоветовала Сальватано. — Ы? Почему это вдруг? — забеспокоился гобл. — Ты чего, уже тыкала в них пальцем и он прошел насквозь? — Я кое-что знаю про гномские методы, — судя по тону, дарко только что нашла себе новый повод для пессимизма. — Это не цельная отливка, но… объяснять долго, поэтому скажу одно — мифрила там немного, но содрать его не сможет и весь твой обожаемый Союз Племен. — Слушай, ну накрайняк, можно попытаться утащить ворота целиком! У нас много лошадей, а волоком… — Зеленый, ты давно не чистил уши?! Ты не сможешь отодрать мифрил от этих ворот! Не сможешь выломать их, даже притащив сюда целый вагон динамита! В лучшем случае ты сумеешь вырвать их вместе со скалой, ярдов на пятьдесят во все стороны! — Че, серьезно?! — А ты как думал? — оскалилась дарко. — По-твоему, люди оставили в покое Великие Врата исключительно из почтения к истории подгорных коротышек? — Одни, я слышал, они все же расковыряли, — проворчал гоблин. — Да, одну крохотную боковую калитку из башни Телл Фир. При этом развалили саму башню, а заодно и экономику королевства — на гонорары ломавших её магов потратили втрое больше, чем выручили в итоге за добытый металл. — Ы-ы, — печально вздохнул Толстяк. — Вот всегда так. Только раскроешь хлебало пошире, как тебя по нему «хрясь» с размаху, да еще и по скальпу добавить не забудут. — Чем стонать об этих воротах, лучше подумай, как нам попасть за них. — Сказать чего надо, понятное дело. Как-никак, у нас тут аж двое длинноухих, да и вот она, — гоблин мотнул башкой в сторону Лиссы, — тож не промах по части разновсяких наречий. — Хочешь казаться большим кретином, чем выглядишь?! Всем известно, что еще в прошлую Эпоху гномы перестали заклинать двери голосовыми паролями. — Ы-ы, так ведь Франка же сказала, что дверь как раз из тех времен, а может, и древнее… — Может, и так. И создали её гномы, назвавшие гору на языке, которого никто из нас не знает. Поэтому, — зло улыбаясь, добавила дарко, — молитесь всем своим богам, чтобы они открывались простым пинком. Иначе мы не попадем внутрь и до Страшного суда. Не знаю, кто последовал этому совету — я сейчас точно не был способен вспомнить даже самую короткую молитву. А ругательства и проклятья, которые бормотал Толстяк рядом со мной, навряд ли счел мольбой даже ихний Сидящий на небесах. Зато все дружно пришпорили коней, хоть на горной тропе это не казалось разумной мыслью. Но мысль, похоже, сейчас была одна на всех. Быстрей, быстрей, еще быстрее — бешеным стуком билось в висок и откликалось в перестуке подков по камням. И неважно, что там, впереди — тайна, несметное богатство или смертельная опасность. Мы прошли долгий путь, и никто не повернет на последней миле. Только вперед… пока черная нить на сверкающем щите не превратится в щель между створками ворот!* * *
— Лошади в эту щель точно не пролезут! — А ты? — Ужмусь, ы-ы! В последнем своем заявлении гобл, похоже, был не очень уверен — и поэтому, соскочив с лошади, направился к воротам и взялся за створки, явно вознамерившись расширить проход между ними. «Гоблин, разрывающий пасть мифриловым вратам» — картина, на мой непритязательный вкус, вполне достойная кисти живописца или же, учитывая специфику, зубила скульптора. Раунд эпической битвы затянулся почти на две минуты и сопровождался ыканьем, кряхтением, ехидными замечаниями дарко, а закончился громким неприличным звуком, после чего Толстяк плюхнулся на порог и принялся излагать свое виденье родословной древних строителей ворот, а заодно и недавних открывателей. — Мы могли бы оставить коней внизу, в долине, — предложила Марти. — Там есть вода и растительность. — И вернувшись, найти груду обглоданных костей? — Зеленый, ты знаешь поблизости хорошую конюшню? — осведомилась дарко. — Нет?! Тогда заткнись. Волчьих стай здесь нет, а от одиночного хищника табун в две дюжины голов отобьется. — Ты уже забыла про тварь, что идет за нами? — Ее не слышно со вчерашнего дня. Может, она убралась прочь из-за дракона. Если нет… вряд ли она жрет десяток лошадей за раз. При самом плохом исходе мы потеряем трех-четырех, это не смертельно. — Не, но… — Кончай базар, Толстяк, и начинай расседлывать лошадей! К остальным это тоже относится. С собой берем оружие и еду… Зеленый, учти, «еду» — это значит немного жратвы, суточный запас, не больше! Давайте, живее, живее… — Вещи оставлять здесь? — спросила Францеска. — Или затащим в пещеру? — Здесь! — после короткой паузы велела Линда. — Один черт, ближайшие полгода в этих краях дождя не предвидится… а из пещеры нам, возможно, придется удирать экстренно. — Как-как? — Очень быстро. Я снял седло с вороного и уже подошел ко второй лошади, когда вдруг скорее почувствовал, чем увидел какое-то движение за левым плечом — и, резко повернувшись, едва не расшиб нос… Венге. Удивительно — неужели я, наконец, хоть чему-то научился? — Почему ты позволяешь ей командовать? — Она опытнее и… — какой-то болван — возможно, я сам — намертво затянул ремень, так что мне пришлось прерваться и следующие пять секунд изобразить «гоблина у ворот», с поправкой на однорукость. — …знает явно больше меня. Как и все остальные, впрочем. — Она — дарко. И не нравится мне. — Мне — тоже, — это была не совсем правда, но для детальных пояснений у меня не было ни слов, ни времени. — Поэтому я бы хотел, чтобы ты присматривала за ней… и еще кое за кем. — За гоблином? — Нет. — Осторожно выглянув из-за лошадиного крупа, я убедился, что в нашу сторону не смотрят и, наклонившись к самому уху вампирки, прошептал: — За Лиссой. — Почему? — Просто сделай это, ладно? — попросил я. — Вопросы и ответы на них будут потом. В какой-то миг мне показалось, что уж теперь-то ледяная корка все-таки треснет и сквозь неё прорвется обычное человеческое любопытство. Но мгновение прошло, а вампирка молча отошла к своим лошадям. Наверно, это было и к лучшему — повтори она свой вопрос, я бы не сумел дать на него сколь-нибудь толкового и внятного ответа. Сейчас же у меня впервые за последние дни появилось ощущение прикрытой спины. — Закончили? У Сальватано, решил я, темноэльфийская часть с каждой минутой все больше подминала человеческую составляющую. Или наоборот, ехидно заметил внутренний голос. В конце концов я никогда не видел, как ведут себя в подобных ситуациях темные эльфы, зато нервных женщин встречал заметно больше, чем хотелось бы. — Франка, Марти — отгоните лошадей вниз и догоняйте нас. Мы пойдем внутрь… гоблин идет последним. — Ы-ы, а если я застряну, кто меня подтолкнет? — А ты не застревай! В руке у Францески неожиданно появился предмет, по виду совершенно не подходящий к тонкой светлой фигурке. Мачете — длинное, с пятнами ржавчины на клинке и следами грубой ковки. — Или я вскрою твое пузо и выпущу дерьмо, которым ты набит. — Полуэльфка ловко крутанула мачете вокруг запястья. — Спорю на две сотни, после этой операции ты станешь очень тонким и стройным. — Эй-эй, — гоблин отпрыгнул назад, хотя «опасной близостью» и не пахло — Францеска крутила мачете ярдах в трех от пуза Толстяка. — Держи свою зубочистку подальше! — А ты держи свой живот втянутым, вот как сейчас, а пасть — закрытой на замок. Как, договорились? — Да что ты вообще… — Хватит! — вмешалась китаянка, становясь между гоблом и Сестричкой. — Линда, утихомирь своих. У нас и так нервы на пределе, нечего лишний раз испытывать их на прочность. Если мы, зайдя внутрь, будем чаще коситься друг на друга, чем смотреть по сторонам, ни к чему доброму это не приведет. В этой пещере уже сгинули несколько сотен гномов, и одна Инари знает кто еще! Я вздрогнул. Вдоль арки над воротами шла надпись — рунная, но явно не на привычном гномском — и при словах китаянки эти руны вдруг словно вспыхнули изнутри. Никто другой этого не заметил — то ли я один смотрел в ту сторону, а может, и мне просто почудилось… но холодок по спине скользнул. Надпись могла означать все, что угодно: «Добро пожаловать» или «Плата за вход: три фунта золотого песка с носа», но и «Оставь надежду всяк, сюда входящий» тоже имелось в списке вариантов. Гномы — народ упрямый, и кто знает, до чего именно мог прогрызть земную твердь ихний «Крот»? Ладно, если просто в спальню к очередному барлогу… а то ведь, говорят, что в некоторых местах и преисподняя не так уж глубоко, как принято надеяться. — Кейн, ты что, заснул? Твоя очередь. Я мотнул головой, пытаясь отогнать дурные мысли на манер мух, и, развернувшись боком, начал протискиваться в щель. Навстречу мне дул ветер — не очень сильный, но вполне ощутимый ветер из-под горы, с чужим, непривычным запахом.* * *
Не знаю, бывал ли кто-нибудь из моих спутников прежде в гномских городах. Я — так уж точно нет. Мой опыт по части гномских жилищ был одномоментен и уходил корнями в детство. Когда мама взяла меня с братцем Филом к своей сестре, жившей в Мэриленде, мне было семь, а Филу как раз стукнуло двенадцать. Так вот, в городке Фредерик среди прочих достопримечательностей имелся и гномский магазин, свежезакрытый хозяевами после введения советом округа очередного налога на нелюдей. Уходя, гномы старательно заделали все возможные входы-выходы, но, разумеется, уже через месяц большей части этих преград не стало — хорошей доске всегда найдется место в хозяйстве, дюжине отличных гвоздей — тем более. Однако в ходы под магазином взрослые предпочитали не соваться — зато для местных ребятишек они оказались в самый раз. Правда, уже и мне нужно было здорово нагибаться, чтобы не бороздить макушкой своды узких подземных коридоров. Филу же и вовсе приходилось вставать на четвереньки — а ползти так с огарком в руке удовольствие сильно ниже среднего. Сейчас же я был на треть выше себя тогдашнего и в здоровой руке намертво прописался «Громовой Кот» — так что мысль о коридорах под гномий росточек радовала меня еще меньше, чем братца Фила. Оставалось лишь надеяться, что, сделав двери под троллиный рост — на глаз ярда четыре в верхней точке створок — неведомые строители не забыли проложить к ним тоннель соответствующих размеров. И, как ни странно, древние гномы действительно это сделали. Начинавшийся за воротами коридор в ширину был футов тридцать пять — сорок, вверх же уходил овальный свод, смыкавшийся где-то там, высоко над головами. Думаю, окажись щель пошире, мы бы спокойно проехали здесь верхом… …как это сделали наши предшественники. Свет фонаря в руках китаянки сотворил мир без полутонов, в его луче устилавшая коридор пыль казалась почти белой, а отпечатки сапог и маленьких подков — черными. — Лучше погаси, — велела дарко, и каменные стены тут же подхватили её слова, перекидываясь ими словно мячиком: «Погаси… гаси… аси…». — Масло нам пригодится дальше. — Но… — Без «но». Здесь хватит света и для человеческих глаз. Коротко лязгнула заслонка, и яркий луч пропал. В первый миг я решил, что дарко все же ошиблась. Но затем из темноты начали проступать бледно-голубоватые полосы на стенах. Они были разные по размерам и разбросаны по всему коридору без какого-либо порядка — словно подвыпивший великан прошелся с кистью и ведром светящейся краски. Не эльфийский фиал, конечно, но должен признать: тоннель был освещен лучше большинства ночных улиц в человеческих городах. — Гномские пони, — наклонившись к самому полу, Толстяк замерил отпечаток подковы растопыренными пальцами. — Полезная скотинка, с виду мелочь, а тащит побольше иного мула. Правда, и насчет жратвы разборчива, всякую колючую дрянь жевать не станет, подавай ей овес или ячмень… — Или трюфели, — фыркнула Сальватано. — Под горой злаки не растут, поэтому гномы кормят своих пони грибами. — Под горой крысятина за деликатес идет. — Гоблин перешел к отпечаткам сапог. — Мне Хавчик рассказывал про ихнее меню… даж меня чуть не вытошнило. — Мак Хавчик склонен к преувеличениям, — при этих словах дарко почему-то коснулась своей груди… левой. — Традиционная подгорная кухня с точки зрения полезности куда лучше моря пива и горы стейков. — А с точки зрения вкуса она и вареной подметке в подметки не годится, — хохотнул гобл и тут же, посерьезнев, добавил: — Здесь прошли не только гномы. — Ты уверен? Несмотря на серьезность вопроса, гобл отвечать не стал — если не считать за ответ нечто среднее между цыканьем и пуканьем. — Караван гномов охраняли люди, — напомнила Лисса. — И что, коротышки позволили бы им войти сюда, в святая святых? — Мы не знаем, — китаянка тоже умела нажимать голосом, — что и как здесь происходило. Возможно, их оставили ждать за воротами. Возможно, с ними рассчитались еще у подножия гор, и охранники пропали на обратном пути без всякой связи с гномами. Мы знаем лишь, что вернувшихся назад не было. Я тем временем подошел к одной из светящихся полос. Вблизи было видно, что светится не краска, как показалось мне поначалу, и даже не знаменитый пещерный лишайник, — источником неяркого сияния был каменный прожилок. Оглянувшись, я убрал револьвер и протянул руку к… — Люциферит. Руками не трогать. Рука застыла, не дотянувшись до стены на пару дюймов. — В них что, души проклятых демонов сидят? — Нет, молнии. В природе жилы люциферита могут накапливать мощный статический заряд. Я читала. Из всего, что говорила до сих пор вампирка, эта фраза была самой… ироничной. Похоже, лёд если не растаял, то уж точно покрылся трещинами. — Что, так и будем стоять у входа?! — осведомилась дарко. — Или все-таки пойдем дальше? — А Францеска и Марти? — Они нас догонят. Мы пройдем до первой развилки. — Или до первой ловушки, — буркнул гобл. — Что-то этот парадный вход выглядит больно уж незащищенным. — Мы пойдем по следам целой толпы гномов, зеленый. Тебе этого мало? — Мало, точняк. Я бы предпочел пойти за дюжиной людей, ну или хотя бы орков. Гномы запросто могли обойти гномские же западни. Толстяк явно уперся рогом. Спорить с ним в таких случаях, как я уже знал, было совершенно бесполезным занятием. Намного проще и надежнее было бы приказать ему идти вперед, не забыв при этом пригрозить. Однако Сальватано поступила иначе — презрительно усмехнувшись, она обошла гоблина и спокойно двинулась дальше по коридору. При этом в руке у неё оказалась вовсе не гномская чудо-пушка, — из которой, как я подозревал, меня и достали на приснопамятном склоне, — а всего лишь тонкий хлыст. Словно бы дарко только что вернулась с конной прогулки по родному поместью и теперь шла по аллее к особняку. — Идем? — обернулась ко мне китаянка. — После вас, мисс. Или, — я слегка улыбнулся, — ты скажешь, что сейчас не время быть джентльменом? — Не время и не место. — Лисса не приняла шутки. — Хотя и пара футов тоже вряд ли что-то изменят. Постарайся только не угодить мне в спину, если вдруг захочешь выстрелить. — Заметано, партнер. Тоннель не был прямым. Он шел с небольшим уклоном вниз и, кажется, немного изгибался влево. В последнем, впрочем, я не был уверен, потому что полосы на стенах впереди сливались в одно бледно мерцающее пятно… которое вдруг расколол черный клин, становившийся все больше и больше, пока… — Ах-х! Это было… ну как… очень сложно передать словами даже не саму открывшуюся нам картину, а испытанные при этом чувства. Вроде как идешь себе тихо-мирно по ровной, как стол, прерии, никого не трогаешь и вдруг — бац! — в земле перед тобой обнаруживается пропасть один-черт-знает-сколько футов или даже миль глубиной и ты успеваешь затормозить лишь на самом её краю. Вот у нас вышло примерно так, с той только разницей, что мы оказались на дне этой пропасти. Справа и слева от выхода из тоннеля имелось по неширокой лесенке. Они шли к галереям, располагавшимся на высоте примерно моих плеч. Шириной галереи эти были два или три фута, не больше — древние гномы, похоже, были сильно худосочнее нынешних, либо передвигались исключительно по-крабьи, бочком. На галереи выходили маленькие оконца, двери, а еще от них шли наверх лесенки — к следующим галереям. И еще раз. Уступ за уступом, древний город гномов тянулся вверх по сторонам, насколько хватало глаз — цепочки светящихся окон, арки перекинутых над пропастью мостиков с иглами фонарей, наплывы каких-то балкончиков, площадок и еще одни гномы знали каких архитектурных штук. Все это, маленькое в отдельности, взятое целиком, заставляло чувствовать себя ничтожной букашкой — инфузорией или как их там, — случайно заползшей в муравейник светлячков. Завораживающее в своем величии зрелище… …и жуткое, стоило лишь вспомнить, что подземный город перед нами давно мертв, и все эти огоньки — поминальные свечи. Да, именно так, подумал я, пусть здесь жили нелюди, пусть даже они никогда не слыхали о Христе. Это становится неважно, когда смотришь на окно и понимаешь, что льющийся из него холодный голубоватый свет был зажжен/сотворен/зачарован мертвыми — для мертвых. А живых здесь никто не ждет, им тут — не место. — Ыгы, эй-парень, согласен, — медленно и отчетливо произнес гоблин, дав понять, что последнюю фразу я «подумал» в полный голос. — Вот уж не подозревала, что гоблины так боятся мертвецов. — Дарко поставила ногу на ступеньку лестницы справа, и та неожиданно издала вполне деревянный скрип. — При вашем-то насквозь непочтительном отношении к покойникам. — Ы-ы, в том-то и дело, киса. Мы-то знаем: лучший способ этой, пре-… пра-… а, во, профилактики от зомбей — мясо сожрать, а кости пустить в дело… ну или хотя бы собакам кинуть. И живот набит и не ждешь, пока с погоста дрянь всякая полезет. А тут… не-е, паршивое место, — гобл дернул плечами, — у меня от него шкура бородавками покрывается. Наверняка местные карлики, прежде чем сдохнуть, выколдовали какое-нибудь особо хитрое и злобное проклятье для желающих захапать ихнее добро. — В таком случае тебе нечего бояться, зеленый, — убрав сапог, Линда потыкала в ступеньку кончиком хлыста. Стук при этом раздался вполне каменный. — Проклятье, имейся оно, давно должно было настигнуть дракона. Ведь это же он перебил здешних жителей и присвоил их сокровища. — Может, оно дракона не осилило, — возразил Толстяк, но уже с меньшей уверенностью. — И теперь бродит вокруг и жрет кого помельче… о! Слышите?! Какой-то стук… — Конечно, мы слышим. Это ме-е-ертвые гно-омы, — с подвывом затянула Сальватано, — стуча-а-ат свои-и-ими загро-о-обными молотка-а-ами. Наверно, в иное время это выглядело бы просто дешевой шуткой. Однако здесь и сейчас, глядя на дарко, я вдруг явственно почувствовал шевеление на макушке. Может, Линда и шутила — но мне точно было не до смеха. — Это шаги по тоннелю. В первый раз я искренне обрадовался этому ровно-безразличному тону. Голос вампирки подействовал на сковавший меня страх, словно удар лома — на лед. Хруст, осколки в стороны — и больше никаких шевелящихся волос. — Ну конечно же, — фыркнула дарко. — Это подходят Франка и Марти.* * *
Привал мы устроили через два часа, на одной из «обзорных площадок» — здесь мы, по крайней мере, могли собраться все вместе и даже вытянуть ноги, не свешивая их при этом в пропасть. И главное — тут был каменный парапет, хоть и невысокий! До сегодняшнего дня мне казалось, что высоты я не очень-то боюсь. Я мог забраться — и залезал — на самые верхушки высоченных сосен, мог постоять на самом краю каньона и даже заглянуть вниз. Но, как выяснилось, кратковременный поход на край бездны — одно. А вот долго идти по узкой галерее, где с одной стороны стена, а с другой только редкая цепочка столбиков… что бы гномы ни использовали для здешних оградок, прошедшие века оно не пережило, и теперь от пропасти отделяло только полшага. Впрочем, время подточило и камень: там и сям под ногами змеились трещины, в двух местах нам уже встретились провалы — по счастью, через них можно было перепрыгнуть. Еще один, более широкий, был закрыт досками, свежими досками — еще один довод в пользу того, что мы идем по правильному следу. Ах да, была еще одна находка — мертвый пони, верней, его мумия. Шкура выглядела целой, а значит, бедолага, скорее всего, просто сорвался с верхнего уровня. Вокруг высушенной тушки пыль была перемешана с мукой и еще чем-то мелким и сморщенным, вроде изюма или мелких орешков, а у самой стены Марти нашла патрон. Очень странный — он был примерно полудюймового калибра, с длинной гильзой, при виде которой моя ключица заныла вдвое сильнее. Гномы… — Долго нам еще ползти, ы-ы? Вопрос был хорош, а главное, своевременен. Поэтому я тут же отправил его в обратный полет. — Долго нам еще ползти, зеленый? — Ы-ы, я первый спросил. — А я второй, — огрызнулся я. — И вообще, кто нас ведет по следам? На самом деле вела нас по большей части Марти. Гобл же лишь изредка утруждал свою многоценную спину нагибанием к полу. — Мы по этим следам еще неделю можем идти, — проворчал Толстяк, вынимая из сумки кусок лепешки. — А жратвы у нас, — чавк! — мало. — Не волнуйся, зеленый, — Францеска щелкнула ногтем по рукоятке мачете, — мы всегда сможем воспользоваться вашим гоблинским опытом и отправить в котел самого жирного. — Ты… — гобл замолк, видимо, придумывая подходящее оскорбление, — лучше под ноги смотри… а то тропинки здеся узкие, лесенки подгнившие… — Тебе того же, зеленый, тебе того же… Я закрыл глаза. С одной стороны, было понятно, что вся эта перепалка для гобла и Сестрички не более, чем способ выпустить пар, сбрасывая хотя бы часть давящего напряжения — и поэтому дарко не пресекает эти «шуточки» в назидательном порядке. С другой же — меня подобный способ жутко бесил. — Эй-парень, а все-таки? Ты уверен, что мы правильно идем? — А у нас есть много вариантов, Толстяк? Цепочка рассуждений на самом деле была очень простая. Гномы, оказавшись в городе, сначала остановились в одном из помещений нижнего уровня — больше остальных, с круглыми столиками и непривычно-странными маленькими креслицами… в общем, что-то вроде салуна — и соседних с ним «квартирках». Отсюда они разослали разведчиков — множество следов на ближайших лестницах вело не только вверх, но и обратно вниз. А затем — через несколько часов или суток — отряд гномов собрался и ушел куда-то наверх. — Мы так прямиком дракону в пасть зайдем, — буркнул гоблин. — Или еще чего похуже. — Возможно, — Сальватано уже поднялась и, увидев это, я с трудом сдержал стон. Мои ноги явно надеялись, что передышка будет подлинней, желательно — до самого вечера. — Но раз уж я оказалась тут, назад поверну не раньше, чем увижу эту драконью пасть. Все, хватит отлеживать бока, двинулись. Стоило мне вновь ступить на галерею, как из головы разом вылетели все мысли… кроме одной. Ветер. Понятия не имею, как и откуда он мог появиться здесь, в городе-под-горой, отрезанном толщей камня от прочего мира — но ветер был, зло посвистывая в ушах, не шквальный, но вполне ощутимый… и его порывов могло хватить, чтобы заставить качнуться в сторону на те самые лишние полшага. — Держи! Мы стояли на темном участке, и поэтому я не сразу понял, что пытается отдать мне Лисса. Длинное, тонкое… черт, да это же просто веревка. — Цепляйся и передай следующему. А если что, — китаянка махнула рукой на столбики от бывшей ограды, — сразу падай и пытайся ухватиться за них. — Понял, — кивнул я, пытаясь одновременно сообразить, как обвязать веревку вокруг пояса одной рукой. — Отличная идея, надо было так идти с самого начала. — Стой спокойно, — Лисса выдернула у меня из руки веревку, — сейчас я помогу… И тут ветер стих, а в наступившей тишине отчетливо раздался голос ушедшей вперед Марти. — Здесь боковой ход, следы ведут в него. В тоннеле было заметно темнее, чем в «основном» городе — полосы «сатанинского» камня встречались здесь заметно реже, так что я едва различал силуэты своих спутников — и чуть не пропустил момент, когда Линда, замерев на месте, вскинула руку. — Ну что там? — Мы нашли гнома, — донеслось из мрака впереди. — Живого?! — Это был мой вопрос. Лисса и Сестрички поступили еще проще, рванув с места в карьер. Я бы и сам так сделал, успей китаянка привязать меня… или будь мои ноги способны на что-либо кроме вялого перетаскивания. — Нет. К этому моменту и мы с Венгой подошли достаточно близко, чтобы увидеть его — темный даже на фоне пола холмик рядом со светлыми мокасинами Марти. — Он тут не один. Вон там еще… и еще… — Четверо. Это часовые, — перешагнув через тело, Линда огляделась по сторонам, — охранявшие проход. Мы нашли, что хотели — наверняка их основной лагерь был где-то здесь. «Где-то» — значило где-то за дюжиной дверей в стене овального зала. Сам он был перегорожен посредине — справа масляно поблескивали суставчато-шестереночные останки какой-то древней машины, слева же от стены тянулась невысокая баррикада из ящиков, бочонков, столов и прочего, явно стащенного из соседних «домов» хлама. Вторая линия обороны, для стрелков — если кто-то и прорвется сквозь стражу на входе в тоннель, его накрывают перекрестным огнем. Да, место и впрямь подходящее, особенно если тут нет других выходов — охранять надо лишь один. Гномы, наверное, так и подумали… …и ошиблись. — Их основное кладбище, ты хотела сказать, — гоблин склонился над соседним телом, вцепился в наплечник, переворачивая… вернее, пытаясь перевернуть. — Тяжелый, ы-ы-ы. — Полный боевой доспех гнома весит больше сотни фунтов, — насмешливо сказала дарко. — Это не считая топора и самого коротышки, хоть и усохшего. Тебе надо больше тренироваться в поднятии тяжестей, зеленый. — Как только найду подходящий мешок золотишка, непременно начну. — Судя по раздавшемуся следом грохоту, Толстяк все-таки перевернул своего покойника. — Занятно, хы-ы. Дыр от пуль нет. — Человеческие пули эти кирасы не пробьют. Даже вмятин толковых не оставят. — Ы-ы, знал я пару гномов, которые думали так же. Их так и закоптили, с шибко удивленными мордами. Но в этих-то не стреляли… — Не рубили, не жевали, — закончила вместо гоблина Францеска. — Но что-то же их убило. — Темная, — неожиданно сказала Венга. — Темная сила? — Нет. Пыль рядом с телами. Сбоку от меня раздался лязг, громкое шипение — и темноту рассек яркий луч. — И верно. — Голос дарко донесся откуда-то снизу. — Какие знакомые бурые пятна. Сам я пока что видел только разноцветные пятна — и ничего больше. Переход от почти тьмы к свету оказался слишком резок для моих глаз. — А вот и ответ. — Пятно с голосом гоблина, изогнувшись, что-то проделало с другим, более темным пятном… задрал бороду, понял я, когда луч сузился, сосредоточившись на открывшейся шее — точнее, на жутком разрезе поперек неё. — У этих — то же самое. — Марти успела зажечь свой фонарь, но трогать мертвецов не стала, просто подсветив сбоку. — Очень глубокая рана, почти до позвонков, и края разреза ровные, не рваные… здесь поработал кто-то сильный и с острым, с хорошей заточкой, ножом. — Или когтем. Знал я одного свиномордого, — завел привычную песню гоблин, — так он себе коготь на пальце отрастил и заточил специально под такие вот… фокусы. — А где твой орк был год и два месяца назад, ты, случаем, не знаешь? — В желудках у койотов. Ну так, в общем. — Думаешь, он и привидением не оставил своих привычек? — Думаю, что у вот этого, — гобл без всякого почтения пнул ногой тело рядом с баррикадой, — карман вывернут. Не похоже как-то на призрака. — Понятно, — подойдя к стене, Линда взмахнула хлыстом, «подзывая» луч фонаря. Белый круг метнулся вверх — и замер, осветив какой-то странный нарост — зеленоватый, бугристый, с пучком паутинно-тонких белых нитей, уходящих куда-то в глубину зала. — Сигнализация. — Хлыст снова дрогнул, остановив руку китаянки на полпути к наросту. — Так не делай. Может, она и сдохла, но у гномов есть иммунитет к этой дряни, а у меня — нет. И я не желаю выхаркивать легкие вместе с её спорами. Кажется, Лисса побледнела. Я — так уж точно. Если бы дарко не успела… Гномы вот не успели, хотя, казалось бы, чего проще — одно прикосновение, и все. Я знал, что будет потом — один ветеран, бывший кавалерист Шеридана, рассказывал, как они вломились в дом семейства полукровок. Он зашел последним и стоял дальше других, а побежал прочь первым — потому и остался жив. Одно прикосновение, и нарост на стене с оглушительным треском лопается, выплюнув зеленоватое, пряно пахнущее облачко. Вдохни его — и меньше чем через минуту чертов гриб начнет жрать неудачника изнутри. Агония длится недолго и выглядит очень, очень паршиво: черная кровь изо рта, сплошной непрерывный вопль боли — пока остается чем кричать — ну и все такое. Здесь ничего подобного не произошло. Потому что кто-то, — я вдруг понял, как погибли гномы, словно воочию увидал! — зашел им за спину и перерезал глотки. Ловко, быстро и спокойно. У них были доспехи, топоры, а у их товарищей за баррикадой: ружья и даже что-то вроде «гатлинга» на треножном станке — в луче фонаря тускло блеснула змейка патронной ленты. И все-таки они умерли, не успев дать бой, дать сигнал тревоги… не успев даже толком осознать, что умирают… — Слышали? — Что?! — То ли стук, то ли треск. — Световой круг промчался вдоль стены и замер. — Оттуда… из-за этих дверей… вот, опять! — Крыса, наверняка. — Гоблин произнес это уверенным тоном, но почему-то — шепотом. — Пролезла через щель и по следам. Жратва-то во всей горе только здесь и осталась. Толстяк осекся, когда стук повторился снова — короткий, прерывистый, отчего-то показавшийся мне нетерпеливым. Так мог бы стучать в дверь табачной лавки клиент, раздраженный затянувшимся ленчем продавца. Звук еще не успел затихнуть, как Сестрички оказались рядом с дверью. Марти справа, Францеска слева, Линда — точно напротив, уже с пистолетом в руке. Ни слов, ни даже лишних жестов им не понадобилось — опыта входа в опасные помещения этой троице занимать явно не требовалось. — Входите через три вдоха после нас, — не оборачиваясь, прошипела Сальватано. — И… постарайтесь не путаться под ногами. Краем глаза я успел заметить, как гобл возится с треногой, пытаясь оторвать от неё «гатлинг». Затем дарко резко вытянула руку — дверь выгнулась, словно невидимый великан с размаху врезал по ней кулаком, сорвалась с косяка и, пролетев ярда через три, упала, взметнув целую тучу пыли. Три вдоха. Один, второй… на третьем я забыл про дыханье, прыгая в исчерканную лучами фонарей темноту. В черно-белом галопе промелькнули какие-то ящики, полки, столы… …а затем оба наших фонаря разом погасли. Стало не только темно, но и тихо. Пока в темноте впереди не раздался очередной звук, но на этот раз не стук, а короткий скрипуче-противный смешок.Глава 17
— Добрый день, мистер Кейн Ханко. — Говоривший явно старался, чтобы его голос звучал насмешливо-издевательски, но скрипучие нотки смазывали эффект. — Если он, конечно, и в самом деле добрый — для вас. Знакомый голос. Мне даже не потребовалось особо напрягать память, вспоминая, где и при каких обстоятельствах я его слышал. — Добрый день, мистер Эйхайм. Я все гадал, когда же вы появитесь на сцене. — Могли вовсе не дождаться. Фонари по-прежнему не светили, но впереди, в темноте, откуда доносился голос Нарви, начало разгораться пульсирующее красное сияние. Его источником был камень на цепочке, которая, как несложно догадаться, располагалась вокруг шеи мистера Нарви Эйхайма. Освещение, на мой вкус, получилось так себе — резкий и при этом дерганый свет неприятно бил по глазам. Но гораздо больше меня заинтересовал тот факт, что Нарви сидел на большом деревянном ящике, правую часть крышки которого вскрывали поспешно, небрежно… и относительно недавно — в затхлом воздухе пещеры ясно чувствовался запах сосновых досок — и масла, отнюдь не сливочного. — Обычно я предпочитаю обойтись без театральных жестов, — гном нервно дернул щекой, — и возникающие на моем пути… проблемы устраняю… дистанционно. — Тяни время. — Это был даже не шепот, а намек на него. — Руками Шарго? — нарочито громко спросил я. — Шарго или другими — не суть важно. Желающих всегда более чем хватает, мистер Ханко, уж поверьте. Однако в случае с вами я вдруг ощутил воистину непреодолимое желание лично произнести традиционную «победную речь злодея». — С традиционным финалом? — хмыкнула дарко. — О нет, мисс Сальватано, — тут же возразил гном, — финал я планирую как раз жизненный — в отличие от дешевых пьесок. — Да неужели? С таким-то режиссером… — Мисс Сальватано! — скривился Нарви. — Я планировал разговаривать с мистером Ханко и только. К сожалению, вас мой Камень не обездвижил полностью, в отличие от прочих спутников мистера Ханко — вашей темной, кхм, составляющей хватило, чтобы сохранить возможность издавать звуки. Но если вы и дальше будете стараться доказать, что главное оружие драу — их языки, то я всерьез подумаю, как избавиться от вашего. Причем я приложу все усилия, чтобы найти максимально болезненный для вас метод. — Постараюсь сдерживать себя, — «пообещала» Линда. — Хотя вы и вряд ли отпустите меня даже за примерное поведение. — Не отпущу и за очень примерное. — Улыбочка гнома была из тех, что принято именовать «гадливыми». — Хотя не буду скрывать: когда я узнал, что вы присоединились к отряду мистера Ханко, у меня появились некие идеи на ваш счет. Однако я почти сразу отказался от них. Увы, мисс Сальватано, вы слишком непредсказуемы. К тому же я весьма скоро планирую изменить свой общественный статус, а ваша репутация, скажем так, оставляет желать лучшего. Даже для роли наложницы. — Жаль, ох как жаль… Лично я не уловил в голосе Линды и тени жалости — зато насмешливости было более чем. — …я-то как раз подумала, что мы отлично подходим друг другу и нас ждет бурное совместное будущее… тьфу! — сплюнув, дарко мотнула головой и уже нормальным тоном добавила: — Хоть убей меня более эстетичным способом, чем ножом по горлу. — Резьба по горлу вообще не мое хобби, мисс Сальватано. В этот раз все будет намного проще и быстрее — правда, насчет эстетичности вынужден разочаровать. — Как? — выдохнул я. — Мы на оружейном складе, мистер Ханко. В ящиках за вашими спинами — ручные бомбы и горная взрывчатка, на полке справа — драконобой пятидесятого калибра работы мастера Эккюрити. Старая добрая пятидесятка, — Нарви коротко усмехнулся, — сколько мои сородичи добыли с нею драконьих голов и сокровищ, человеку и не представить. Впрочем, и она уже вчерашний день прогресса, нынешние охотники предпочитают другие штучки. Например… Гном нарочито неторопливо достал из-за спины нечто, похожее на короткую булаву с несообразно большим набалдашником. — …вот этот «кулак бога». Стоит мне нажать рычажок, и вся оружейная превратится в филиал преисподней. После чего вы отправитесь прямиком в котлы головного предприятия. По идее, в этот момент мне следовало до жути перепугаться. Но, как уже было раньше — я вычерпал свой страх, весь, до капли. Последние закончились совсем недавно, когда таинственно исчезнувшие гномы обернулись вполне реальными трупами со вскрытой глоткой. Загадочный ужас стал обыденностью, гнусной и мерзкой. Какая, в самом деле, разница — нашлись эти тела в древнем городе или в сточной канаве у помойки? — Отправимся вместе с тобой, я надеюсь? — Увы, нет, мисс Сальватано, вынужден снова разочаровать вас. Мой Камень Крови, — Нарви коснулся ладонью упомянутого предмета, — вполне способен уберечь меня от всяких осколков, пуль, стрел и тому подобной быстролетящей дряни. Если хотите, — добавил он, — можете попробовать. Мистер Ханко, вы тоже — ваша рука сейчас освободится. Но старайтесь при этом целиться получше — мне-то на ваши пули плевать, а вот взрывчатке вокруг нас — наоборот. — Ценю вашу заботу… — буркнул я. — Тронут, можно сказать, до слез. Стрелять, конечно же, мы с Линдой даже не пытались — и через пару секунд я вновь ощутил, как все тело ниже шеи опутали невидимые цепи. — Не хочу, чтобы занавес этой сцены упал раньше срока, — напомнил гном. — Будет, знаете ли, немного жаль — как-никак, я уже несколько дней готовился к ней, входил в образ, сочинял речь. — В таком случае мог бы уж и о зрителях позаботиться, — с иронией заметила дарко. — Освещение нормальное сделать или хотя бы стульев понаставить. — Зритель тут один, он же и режиссер. — Соскочив с ящика, Нарви взмахнул руками, кланяясь «восторженной публике» — и замер, словно удивленный отсутствием бурных аплодисментов. — А все прочие старательно играют роль марионеток. — Тогда что ж вы тратите время на болтовню с куклами? — Обычно, как я уже сказал, мои постановки обходятся без подобных сцен. Однако вы, мистер Ханко, её заслужили — хотя бы тем, что сумели сюда дойти. К слову, не желаете, наконец, раскрыть карты? — Что вы имеете в виду? — спросил я. — Кто вы, мистер Ханко? — требовательно произнес Нарви. — Уж в финале-то признайтесь, дайте потешить самолюбие. Вряд ли вы простой федеральный маршал или очередной шпик-пинкертоновец, из тех, что здешний Совет Старейшин нанимает по дайму за пучок. Скажите, кто вы и на кого работали? Разведка Её Величества? Или все-таки наша Третья Канцелярия? А может, в этой игре были стороны, о которых я так и не узнал пока? Ну же? Чему вы смеетесь? Мне действительно было смешно — так, что даже слезы выступили. — Просто подумал, что правде вы все равно не поверите. — Шарго предупреждал меня, что вы очень упрямы, — гном пожал плечами. — Ну, не хотите, значит, останетесь пока просто Кейном Ханко. Я-то все равно когда-нибудь узнаю правду, поверьте. Рано или поздно — это уже не столь существенно для того, кто, — Нарви улыбнулся, и на этот раз я, наконец, разглядел клыки в уголках его рта, — подобрал отмычку к вечности. — Не знал, что для гномов доступна такая вечность. — Для обычных гномов — нет, хотя, — Нарвисделал паузу, — я еще буду работать над этим вопросом. Однако в моем случае кровосмешение дает не только недостатки, но и преимущества. Видите ли, мистер Ханко, мне нужно жить долго — достаточно для того, чтобы пережить всех своих милых родственников и занять принадлежащее мне по праву место в Клане Гранитных Палат. — Превратив его в Гнездо вампиров? — Как один из вариантов, — не стал отрицать Нарви. — Видите, мистер Ханко, я откровенен с вами — как один почти-мертвый с другим. Жаль, что вы не пожелали быть столь же любезным. — Нет уж, свои вены я пока оставлю при себе, — буркнул я и едва не подпрыгнул, поймав на лету почти ускользнувшую мысль. — Могу предложить сделку — вашу историю за мою! — Вот как? — Нарви приподнял бровь. — Стоите на пороге вечности, но все равно торгуетесь, словно гном на базаре? Похоже, у нас больше общего, чем я предполагал, а это значит… все-таки Третья Канцелярия? — К чему нам обоим зря гадать, мистер Эйхайм. Выложите свою часть мозаики, получите взамен мою. До сих пор я считал, что подобное может случиться только в пятицентовых романах, где злодей всегда обязан прочитать над поверженным героем долгую и пафосную речь — чтобы дать ему шанс освободиться и допинать зло в последнем раунде. Однако сейчас все происходило наяву, и я начал понимать: возможно, книжки были не столь уж далеки от жизни, как мне казалось. Все дело в тщеславии. Хоть Нарви Эйхайм и рассуждал о своем грядущем величии, но будущее — это будущее, а сейчас он был крупной лягушкой только по меркам здешнего болота. Я был готов поставить сто к одному, что именно тщеславие заставило его прыгнуть за грань законов людских, гномских и божеских. И вот сейчас этого лягуха прямо распирало желанием поделиться своей историей хоть с кем-то, пусть даже с собственными жертвами — все равно пересказать её они уже никому и никогда не смогут, но величие и глубину замысла оценят. — Моя история, — Камень вспыхнул ярче, видимо, подпитавшись эмоциями недовампира, — началась за много лет и миль от этой пещеры. Давным-давно, туманным лондонским утром один гном выиграл подряд на строительство моста через Темзу. Мост этот ныне именуется мостом Ватерлоо и считается одним из красивейших — ведь его украшали по рисункам близкой подруги гнома… эльфийки. Но занимались они вместе не только проектировкой моста. Ну вот, еще одно живое свидетельство вредности межрасовых связей, тоскливо подумал я. — Люди бы решили проблему просто, но для эльфов жизнь священна. У гномов же, — Нарви явно дал волю чувствам, вложив в название своей расы столько яда, что хватило бы на кавалерийский эскадрон, — чрезвычайно развиты родительские чувства. Своих детей они не бросают, не изгоняют… места под Горой много, хватит на всех. Даже для полуэльфьего ублюдка-метиса, жалкой пародии на гнома. Достойное место — в мелкой заокеанской компании, в самом дальнем, опасном и никчемном из её филиалов. — Мои соболезнования, — фыркнул я. — Конечно, выбросить вас пинком на улицу было бы намного милосерднее с их стороны. Нарви сделал вид, что не услышал меня. А может, и в самом деле не услышал — гном уже, что называется, разгорелся. Теперь ему не требовалась и минимальная «подкормка дровами» в виде реплик собеседника, вполне хватало и звуков его собственного голоса. У людей такое состояние наступает обычно к середине второй бутылки… — Я был обречен прозябать здесь, в глуши, в этом проклятом Пограничье, среди дикарей. Однако, — неожиданно из голоса Нарви пропали скрипящие нотки, словно гном залпом вылакал флакон масла, — именно Пограничье дало мне шанс… в виде Камня. Через мои руки проходило множество артефактов, порожденных Дикой Магией, но этот… о, этот особенный, мистер Ханко. Догадываетесь, чем? — Ума не приложу, — совершенно искренне сказал я. — Лжете, — констатировал Нарви. — Откуда бы вы ни явились, в ваших архивах наверняка есть записи о Камне Ночи, Звезде Крови, Вампирском Рубине или как-нибудь еще. Это мне пришлось действовать почти вслепую, на ощупь… пока я не догадался обзавестись помощниками. — А я-то думал, шериф терпеть не может вампиров. — Посторонних вампиров, мистер Ханко, чужаков со стороны. Особенно тех, кого можно заподозрить в работе на Церковь… или иные структуры. На первом этапе освоения Камня нам был опасен любой сильный вампир — он мог бы перехватить контроль. Но все обошлось, а там подоспел и второй подарок судьбы — экспедиция за сокровищем белого дракона! И возглавлял её не кто иной, как Борин! Мой обожаемый братец Борин, родившийся на целых пять дней позже меня, но получивший, — тут гном почти сорвался на визг, — ВСЕ! Мне оставалось только мысленно порадоваться, что Нарви так и не поверил в настоящую причину моего появления в Пограничье. Сложись иначе — этот псих не просто «снизошел» бы до меня с ножом, а изрезал на мелкие кусочки, а затем сварил суп и сожрал бы его, давясь и чавкая. Гном перевел дух и, чуть успокоившись, продолжил: — Оказывается, дражайший братец следил за моими «успехами». Да-да, в перерывах между забегами по людским борделям у нашего дражайшего наследничка находилась дюжина минут на чтение доносов соглядатаев. И в этом навозе он отыскал жемчужину, как решили остальные мои… р-родственнички. Легенда о белом драконе! Древний ужас, когда-то изгнавший наших предков из их гор! У-у-у, отмстим! Чудовище, долгими веками копившее свои несметные богатства! У-у-у, отберем! А главное — зверь, чья шкура побелела от старости, наверняка дряхл и не сможет защититься! У-у-у, легкая добыча! Это предприятие могло бы вознести Клан Гранитных Палат выше всех прочих, а сам Борин, Борин Драконоборец… у-у-у, это могло бы стать хорошей ступенью к креслу Старейшины. Или даже к королевскому трону — кто знает, какие мысли роились в голове у братца. Если уж простой лучник сумел пролезть в венценосцы… — Понимаю, — кивнул я. — Такой случай, просто грех было не сунуть лом в колесо. — Вижу, вы действительно меня поняли, мистер Ханко. И кстати, — оживился Нарви, — знаете, что во всей этой истории оказалось по-настоящему смешным? — Братец оказался сестрицей и признался тебе в любви? — предположила Сальватано. — Оригинально, — после недолгой паузы сказал гном. — Но неверно. Самым забавным стало то, что устроенная братцем экспедиция закончилась полнейшим провалом. Столько средств… подготовка была основательнейшей, по-нашему, по-гномски. Они даже откопали у себя в летописях какие-то записи прошлой Эпохи с рассказами уцелевших, где было сказано: «Чудовище дремлет в глубине, там, где вода превращается в камень!» Представьте себе, мистер Ханко, этому клоуну, моему брату, даже доверили новейший бурильщик на случай, если нижние уровни окажутся засыпанными. С каким трудом они его сюда дотащили, собрали… теперь он стоит в соседнем зале, готовый — и совершенно ненужный! Весь фокус в том, — срываясь на фальцет, выкрикнул Нарви, — что никаких нижних уровней здесь нет! И никогда не было! Эти древние гномы вообще не копали особо глубоких шахт, им вполне хватало и приповерхностных залежей. Братец со своей отборной командой не нашли здесь ровным счетом ничего, кроме груды древнего мусора. Ни следа дракона и его сокровищ! Только пыль веков и хлам! — Не нашли дракона?! — удивленно повторил я. — Пару чешуек с его хвоста — и все. Знаете, мистер Ханко, когда Борин сказал мне об этом, я едва не решил отменить свою операцию. Он выглядел таким жалким, таким раздавленным… стоял у стола, перебирал свои записи, какие-то бумажки, карты и все бормотал: «Ну как же так, как же так». Да, — мечтательно вздохнул гном, — вернись Борин обратно с пустыми руками, его репутация опустилась бы ниже дна Темзы. — Но все же вы решили не рисковать. — Я тоже гном, хоть и наполовину, мистер Ханко, а гномы не любят риск. Со временем Борин мог бы оправиться от провала… получить новый шанс и уже не упустить его. Только мертвецы не переходят дорогу живым. — Мертвецы бывают разные, не так ли, мистер Эйхайм? Некоторые вполне способны утянуть за собой. Помню, вы очень разволновались, когда я в первую нашу встречу начал спрашивать о пропавших гномах. Может, вы плохо расслышали меня тогда? Должно быть, вам почудился вопрос: «Нарви, где брат твой, Борин?» — Нервы мне вы потрепали, не отрицаю, — сказал гном. — Я ждал… разумеется, не конкретно вас, мистер Ханко, а в более общем смысле, но надеялся, что тяжелая артиллерия пойдет в ход позже. Конечно, наследник Старейшины не может пропасть в никуда… видит Тралла, я развил очень бурную деятельность, пытаясь «выяснить» его судьбу. Назначил награду за любые сведения… «потерял» шестерых своих лучших агентов… каждый из них, заметим, получил весомый аванс за столь опасное путешествие. Вам просто не повезло. Появись вы на хоть полгода позже, я бы преподнес вам ответ на серебряном подносе: душераздирающую, как говорят люди, историю о том, как мой несчастный брат со своим отрядом угодил в Гнездо Повелителей Ночи. Увы, увы… поскольку никто прежде не слышал о вампирах в этих краях, мой брат не предпринял особых мер предосторожности против этой угрозы. Скажу больше — я бы лично возглавил карательную экспедицию. — По заметанию следов? Нарви пренебрежительно махнул рукой. — Следов, указывающих на меня, уже и сейчас почти не осталось. Магия крови, специфичная для вампиров, — сколько угодно. Люди-соучастники — кого этим удивишь? Вашу расу достаточно лишь поманить мелодичным звоном и блеском обманки. Фальшивые доллары, вспомнил я, фальшивые калифорнийские доллары охотника на бизонов. Нарви был верен себе и в мелочах. — У меня даже был наготове Повелитель, не из местных, разумеется — пришлось изрядно потрудиться, чтобы заманить сюда Семью из-за океана. К сожалению, — Нарви картинно вздохнул, — её глава совершенно не оценил моей доброты. — Вот неблагодарный, — усмехнулась дарко. — Как же он мог… — Таков наш мир, мисс Сальватано, увы-увы-увы. Только представьте себе: я укрыл его недобитков от погони Ватикана, обеспечил переезд через Атлантику, дорогу до Пограничья… даже сумел договориться с зеленошкурыми о свободном проходе каравана к горам. А он, это ничтожество, самозваный барончик, приготовил мне подарок, шкатулку с сюрпризом — своего ручного дампира. Столько трудов, столько сил и нервов — а в итоге пришлось шепнуть моим знакомым оркам пару слов и браться за розыски следующего кандидата в козлы отпущения. На какой-то миг я почти испугался, что Нарви расслышит щелканье — звонкие щелчки, с которыми у меня в голове вставали на свои места фрагменты мозаики. Конечно, это была еще не вся картина… — Итак, мистер Ханко, — требовательно произнес Нарви, — мои карты раскрыты. За рамой картины остались, конечно, маловажные подробности: как я попал сюда, в каком порядке Шарго и его подручные резали глотки, что мы сделали с охранниками-людьми… но в целом, я полагаю, ваше любопытство должно быть удовлетворено. Теперь же ваша очередь. — Моя история намного короче вашей, мистер Эйхайм. — тихо произнес я. — Ваш кузен Бернс из компании «Камни и Камни» нанял меня и мисс Вей для сбора информации о пропавших гномах. Это случилось уже в Погребальнце, а до того я никогда не слышал ни о вас, ни о вашем брате… вообще ничего про всю эту чертовски поганую историю. Нарви медленно хлопнул в ладони. Раз, второй, третий. — Браво. Так играть перед лицом смерти, причем не что-нибудь — искренность… право же, мистер Ханко, вы совершенно напрасно выбрали карьеру шпика. С вашим талантом на сцене вы бы собирали полные залы в любой из мировых театральных столиц. Зря смеетесь, между прочим, — резко добавил он. — Я говорю серьезно. — А я смеюсь не над вашими словами, мистер Эйхайм. То есть, — поправился я, — над ними, но… не в том смысле. Просто когда вы упомянули лицо смерти… я и в самом деле вижу лицо смерти, мистер Эйхайм. Только не своей. Вашей. Прямо над вашим левым плечом. — Неужели вы хоть на миг решили, что я попадусь на этот древний, как дерьмо первого дракона, трюк? — А чем ты рискуешь, Нарви? — подала голос дарко. — Твой Камень держит нас всех мертвой хваткой. Обернись, тебе же хочется — я отсюда вижу, как дергается твой подбородок. — Глупость, — пробормотал гном. — Не понимаю. С чего я должен… И тут он, не выдержав, обернулся. Увидел «звездочки». Завизжал. В этом визге уже не было ничего человеческого… гномского и эльфийского тоже — Нарви просто выплескивал наружу свой ужас, слишком большой для его тщедушного тельца. Камень на его груди вспыхнул так ярко, что не будь он заслонен телом — я бы наверняка лишился зрения, потому что не мог закрыть глаз, не мог отвернуться в сторону. Я должен был видеть — и я не отрывал взгляд от двух белых клыков… …пока вопль не оборвался коротким хрустящим звуком. Венга не стала кусать гнома. Она просто свернула ему шею — и в тот же миг сияние Камня поблекло, начало гаснуть… Упали мы с Нарви одновременно. Впрочем, судя по раздавшемуся в темноте вокруг шуму и оханью, остальные «раскованные» тоже почувствовали себя не в лучшей форме. Сковывающее заклятье Нарви то ли заодно вытягивало из жертвы силы, то ли попросту сжимало слишком туго, прекращая кровоток. Ног ниже колен я почти не чувствовал, а когда, наконец, ощутил — едва не заорал от боли. Затем Камень вновь начал разгораться, уже на шее новой хозяйки — только на этот раз более ровным и спокойным светом, даже не красным, а скорее пастельно-розовым. — Дампир, вот как. — Сальватано, присев на ящик, растирала кисти рук. — Ловко. И, не могу не признать, чертовски своевременно. — Точняк. Не окажись тута белогривки, этот сукин сын, — подхромав к телу Нарви, гобл смачно плюнул на рубашку покойника, — схарчил бы нас всех без соли. — Он — мертв! — сказала Венга. — Надеюсь, — проворчал гоблин. — Хотя он и до этого был не сильно-то и жив. Мож, проткнуть его дюжиной кольев для верности да запалить? Спорю, у гномов имелся в запасах бочонок-другой отборной спотыкаловки, хватит и нам хлебнуть и этому ыгыру на костер. — Он — мертв. — Ы-ы, ты уверена? — Зеленый, утихни, — поморщилась Францеска. — Если лучший на пятьсот миль вокруг специалист по дохлым вампирам говорит, что кровосос мертв, значит, оно так и есть. Или ты не знаешь, кто такие дампиры? — Я не знаю, — сообщил я, по-прежнему с пола. — И буду благодарен за разъяснение… и за руку помощи. Подняться мне помогла китаянка, разъяснение же дала Линда. — Вампирские ублюдки. Они получают большую часть способностей кровососов, но не испытывают Жажду, а главное — на них не действует почти ничего из арсенала магии крови. Поэтому, как несложно догадаться, из них получаются самые лучшие охотники на вампиров… тем более что у большинства имеются личные счеты с тварями. — Но… — я повернулся к Венге, — это значит… что твой отец… — Был вампиром, — ответила вместо неё Лисса. — И по всей видимости, люто ненавидел тех, кто сделал его чудовищем. Настолько, что превратил собственное дитя в оружие для мести… великолепное оружие. — Полукровкам вообще редко везет с родителями, — мрачно сказала дарко. — Если кто не заметил… — И тем не менее, — возразила китаянка, — каждый в итоге сам выбирает сторону, на которой сражается. Если кто не заметил. Наверное, я тоже должен был что-то сказать, но в голове было пусто, а на душе — тоскливо. Поэтому я просто сел на ящик рядом с Венгой, обнял её за плечо и прижал к себе. — И-и-эх, — сокрушенно вздохнул гоблин, — мы, канешна, все везунчики, что не попали на вертел… но с драконом обидно вышло. Я уж размечтался, как нырну в груду золота и всяких там бриллиантов… а его, выходит, и нету. — Есть. Китаянка произнесла это без всякого нажима, спокойно-ровным тоном — но в оружейной моментально стало тихо. — Но гномы… — Просто тупицы, — поморщилась Лисса. — Они даже не знают, что в прошлую Эпоху в некоторых диалектах Старой речи не имелось отдельного слова для понятия «вверх». Его записывали с помощью руны «вниз», добавляя символ отрицания. «Чудовище дремлет высоко», следует читать, «там, где вода превращается…» — …в лед! — прошептал я. — Все сходится.* * *
Один поворот и сто шагов. Гномы — народец обстоятельный, дотошный, и хотя подчиненных Борина всерьез интересовали только нижние уровни, они не пожалели сил и времени, чтобы составить план всего древнего города. Но самый верхний тоннель на этой схеме обрывался пунктиром — исследовавший его гном не стал идти до конца. Пройди он еще сотню шагов — и за углом его бы встретила дверь из моего сна. Почему он повернул, что сбило его с пути? Усталость, холод или страх — вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ. Возможно, это была просто злая шутка судьбы: переплыть океан, преодолеть тысячи миль пути, через Пограничье, по Запретным Землям… и повернуть назад в сотне шагов от цели. Узнай об этом Нарви Эйхайм, наверняка бы хохотал час, не переставая. — Магических ловушек тут нет, — объявила Лисса, проведя рукой вдоль дверной рамы. — Только следы. Видимо, заклинания были активного типа и за несколько веков истощились… Я осторожно коснулся мифриловых полос… нажал сильнее — но, в отличие от сна, музыка не зазвучала, да и дверь совершенно не пожелала распахиваться. — …но замки — остались! — прокомментировала мою попытку китаянка. — Надо дождаться остальных. Под «остальными», как я подозревал, имелся в виду ящик со снаряжением охотников на драконов. Если верить дарко, взрывчатки в нем должно хватить, чтобы разнести полгоры. — Надо, — согласно кивнул я и посмотрел на Венгу. Шпаги она по-прежнему несла в свертке за спиной, револьверы же… учитывая каменные стены вокруг нас и характер возможной цели, я не был уверен, кто пострадает от её пальбы сильнее, враг или друг. Правда, был еще и Камень… Но в любом случае, напомнил мне внутренний голос, ты и так затянул решение этого вопроса куда дольше, чем этого требовало благоразумие. Мы стоим перед той самой дверью… а когда она распахнется, может оказаться уже поздно. — Надо… — повторил я и, обернувшись к Лиссе, добавил: — А пока ты можешь рассказать: кто ты на самом деле и чего добиваешься? Лисса ответила не сразу. Сначала она села на пол, обхватив колени, откинулась к стене… шляпа у неё при этом сползла вперед, и я увидел знакомые треугольные ушки… вставшие торчком. Подумав, я тоже сел. Во-первых, ноги у меня тоже напоминали две дубовые колоды, а во-вторых, держать револьвер на коленях было заметно удобнее, чем на весу. «Максим 500» — тяжелая пушка. — Я надеялась, — сухо произнесла китаянка, — что этого разговора не будет. — Могу в это поверить. Я тоже оттягивал его, сколько мог… как видишь. — Ты ведь меня заподозрил почти с самого начала, верно? — Лисса слабо улыбнулась. — Когда надеваешь чужую маску, мало шансов не наделать ошибок… даже среди «западных варваров». — Просто у твоей родины очень… опасная слава, — сказал я. — Нет, понятно, что Найтморленд и Китай находятся рядом, культурный обмен и все такое. Но все равно, стоило Маку упомянуть, что ты заваривала чай по-найтморлендски, как я сразу же сделал стойку на ушах. — Ох, ну конечно же! — досада Лиссы выглядела вполне искренней. — Как я могла забыть! Китайцы же не используют порошковый чай! — Все мы совершаем ошибки. Безгрешны только ангелы. — Но если ты заподозрил меня, почему же все-таки согласился на путешествие? — Положим, два раза я тебе отказал, — напомнил я. — А на третий Билли Шарго просто-напросто припер меня к стенке и не оставил других лазеек. На самом деле я довольно долго подозревал, что вы с ним работаете на пару… особенно после слов мисс Сальватано. — Линды?! — Она сказала, что Марти видела тебя в компании шерифа. — Наверняка ты мне сейчас не поверишь, — Лисса потерла кончик носа указательным пальцем, — но я даже не представляю, с чего и как им это могло почудиться. — Можешь расспросить, если захочешь, — сказал я, — но, честно говоря, не вижу в этом особого толка. Я тебе верю. — Даже так? — Насчет Шарго, а не вообще, — пояснил я. — После того как посидел с ним в одной яме, понял, что брать его в подручные мог только тип вроде Нарви — недалекий… и небрезгливый. А ты при нашей первой встрече слишком приятно пахла для подобного «сотрудничества». — За комплимент спасибо, — кивнула девушка. — И отдельно — за высокое мнение о моем выборе духов… и подручных. Только… Кейн, извини, но ты рассуждаешь… только не обижайся, но все эти твои построения звучат очень… — Глупо? — Наивно. Поверь моему опыту, когда речь, — Лисса указала на дверь, — идет о сокровищах подобного масштаба, личные предпочтения уже не играют никакой роли. — Для кого как. — Для найтморлендского демона после тысячи лет заточения — совершенно не играют. Я — черт мертвого бога, компаньон. Лишенный почти всей былой силы — и больше всего на свете мечтающий вернуть её обратно. Сокровища белого дракона могли бы… Кейн! И что смешного я сказала? — Ничего-ничего… — пробормотал я, пытаясь утереть слезы… и едва не выбив себе глаз курком револьвера. — Просто… я был почти уверен, что сейчас услышу очередную историю о межрасовой связи… и когда этого не случилось… честное слово, Лисса, я так рад, что ты — самый обычный найтморлендский демон! — Ты, — Лисса развернула уши в мою сторону, чуть наклонив при этом в голову, — сам-то понял, что сказал? Я не мог ответить ей — смех заполнял меня целиком, острыми иголками впивался в рану на боку, заставлял руку дрожать, а горло — издавать исключительно хриплое клокотание. Впрочем, это не имело никакого значения — миг спустя мы смеялись уже втроем: я, Лисса и Венга… Венга?! — Так-так-так, — голос Линды был очень… обещающим. Оно и понятно: полдня, пусть даже и подменяясь, тащить по здешним лестницам чертов ящик, а в итоге застать наверху трех клоунов — тут любой бы взбеленился. Что уж говорить о вспыльчивых дарко… — И что же вас так рассмешило? Уж не мы ли? Остальные носильщики выглядели скорее до жути усталыми, чем злыми. Особенно досталось Толстяку — упав на четвереньки вслед за ящиком, он хрипло дышал, даже не пытаясь поднять голову. — Все нормально. — Дампирка прекратила смеяться так же внезапно, как и начала. — Мы нашли дверь в сокровищницу, а потом Лисса призналась Кейну, что она — демон из Найтморленда. Смешно, правда? — Пока — не очень, — дарко, присев на ящик, сняла очки и принялась аккуратно протирать стекла платком. Странно, но почему-то в исполнении Сальватано это совершенно мирное вроде бы действие выглядело зловеще. — А что еще интересного мы пропустили? — Только маловажные подробности, как говорил наш покойный знакомый Нарви, — отозвалась Лисса. — Про войну между богами, случившуюся примерно тысячу лет назад, про демона, выбравшего не ту сторону. Про истончившееся за десять веков заклятье, про то, как демон покинул свою землю и переплыл океан. Как услышал рассказ о белом драконе и его сокровищах и решил, что с их помощью вернет себе утраченную силу. Как демон этот нашел себе в компаньоны человека… глупого мальчишку, не подозревающего, что ему суждено стать всего лишь ключом к сокровищам. И про то, как демон… отказалась от своих планов. — Отказалась? И почему же? — Как бы это сказать… — Лисса снова потерла кончик носа, — чтобы ты, именно ты, смогла понять… тогда, тысячу лет назад, я выбрала неправильную сторону. Тогда я ошиблась и очень дорого заплатила за свою ошибку. В заточении у меня появилось много времени обдумать это… и знаешь, даже очень глупый демон может не угодить дважды в одну ловушку. — Вот как? — Прищурившись, дарко глянула на Лиссу сквозь результат своих трудов. — Интересно… знаешь, я тоже подумаю над этим… в следующий раз, когда у меня нарисуется тысяча ничем другим не занятых лет. — Подумай. — Непременно. А пока… — Линда аккуратно водрузила очки на прежнее место и встала, — я надеюсь, за этой дверью то, что мы ищем? — Мы тоже на это надеемся, — вздохнул я. — И заодно — что содержимое ящика поможет открыть дверь, а не обрушит гору на наши головы. — Если дверь не защищена магией, — неожиданно вмешалась в разговор Марти, — может, обойдемся и без взрывчатки. — Ы-ы-ы? — гоблин, оказывается, уже успел отдышаться и прислушивался к разговору. — Вот оно чего… а я все гадал, кто ж у вас в банде спец по замкам… — В команде, зеленый, в команде. Сам понимаешь, Пограничье, это такое странное место, здесь на дорогах то и дело встречаются всякие денежные сундуки, шкафы, сейфы. Набитые золотом — но без ключей. Я тем временем с любопытством наблюдал, как Марти достает из сумки небольшой кожаный футляр, из которого, в свою очередь, на свет появляется набор льдисто поблескивающих инструментов. На привычное мне «оружие» грабителя — лом, ножовку и набор отмычек для амбарных замков — они были совершенно не похожи, напоминая скорее принадлежности хирурга. — Что скажешь? — Пка все выглдит довльно прсто. — Учитывая, что три блестящих штучки Марти в этот момент держала зубами, ответ прозвучал на удивление разборчиво. — Счас попрбую… Щелк! Щелк! Щелк! Первый щелчок — проворот в замочной скважине — был довольно тихим. Но почти сразу за ним раздались лязгающие звуки сверху… внизу… по всему краю двери. Финальным же аккордом прозвенели выпавшие у Марти отмычки. — Это что, все?! — Не, быть того не может! — уверенно заявил Толстяк. — Сто к одному, тута заготовлена какая-нить особо хитрая и подлая ловушка. Коридор весь схлопнется или там, колья из пола… давайте лучше просто взорвем её… эй-парень, СТОЙ! НЕТ! Гоблин опоздал со своим воплем. Я уже толкнул дверь… и она начала открываться. Там, за дверью, был зал, от стены до стены заполненный разноцветным сиянием. Свет люциферита сплошным потоком лился с потолка и разбивался в гранях мириадами крохотных радуг. Шаг, другой… не выдержав, я сорвался в бег, лишь в середине зала упал на колени, обеим руками сгреб искрящуюся россыпь, поднял вверх, завороженно любуясь, как падает вниз сверкающий водопад… …и вдруг осознал, что уже видел похожую картину. Совсем недавно. И — не во сне.Глава 18
— Черт… — выдохнул кто-то за моей спиной. Я не узнал голоса — то ли он был настолько искажен, то ли я попросту оглох. — Но ведь это же… это же… Кто-то начал хохотать — жутковатым, захлебывающимся смехом. А кто-то, кажется, заплакал. Не знаю. Меня привела в чувство боль. Резкая боль в ладони. Я поднес её к лицу, непонимающе глядя на крупный осколок стекла, торчащий в основании большого пальца… выдернул его зубами, перехватил пальцами, отбросил прочь, в сторону… …и он с мягким звоном упал на кучу точно таких же осколков. Из раны медленно, толчками выдавливалась темная, густая жидкость… стекала по запястью и капала вниз, пятная алым разноцветную стеклянную мозаику. Кровь… сколько же пролилось её за право взойти на эту… груду битой стеклотары?! Гномы Борина, те, кто шел по их следам, люди шерифа… наверняка список длиннее, просто я не знаю всего — и не хочу знать! — П-потрясающе! — Голос дарко дрожал, но, похоже, Сальватано уже успела взять себя в руки. — В-воистину, достойный финал. С-сокровище… величайшее сокровище мира лежит у нас под ногами. Что, не верите?! Да вы только гляньте, как они блестят, наши несметные богатства! — Эй, — настороженно начал гоблин. — Ты, часом, не того… — Да в порядке я, в порядке! — огрызнулась дарко и тут же с силой пнула сапогом небольшую кучку осколков — стеклянный веер с жалобным звоном разбрызгался по стене. — Просто… в кои-то веки даже я почти поверила, что у нас все получится. И ведь получилось. — О да, — хихикнула Францеска. — Получилось. Мы богаты. Мы все неимоверно, немыслимо, непредставимо богаты. Богаты. Богаты. Повтори это слово раз сто, а лучше, двести подряд — и ты поверишь. — А ведь Миглак мне про это чуть ли не впрямую сказал, — пробормотал я. — Экскурсия по сокровищнице, какой вы точно не могли видеть. Я должен был… если не догадаться, то хотя бы заподозрить неладное. Если бы у меня голова в тот момент не маялась всякой ерундой. Черт, если бы я тогда не был пьян как сапожник! — Этот Миглак тот еще, — гоблин выудил из кучи перед собой бутылочное горлышко узнаваемой формы, принюхался и тоскливо вздохнул, — прохвост! Клык против скальпа, он-то и обчистил своего дряхлого, подслеповатого… — …и полоумного, — вставила Марти. — …родственника. Хотя, — неожиданно повеселев, добавил Толстяк, — надо бы нам хорошенько перекопать эту кучу. В конце-то концов неужели Миглак и его сотоварищи повыгребли ну совсем все? — Копай, — равнодушно произнесла Лисса. — Может, найдешь два-три жадеита. Говорят, если носить его у сердца, он избавляет от жадности. — Гы-ых, ну чего сразу «жадный»?! Я ж всем предлагаю! Это лучше, чем горбатиться с лотком, не?! — Конечно, ты не жадный, зеленый, — устало сказала дарко. — Просто мы сегодня — щедрые до невозможности. Хочешь — забирай себе всю эту гору сокровищ, все, что здесь есть, без остатка. Владей… Царь Горы… — Не так быстро, сука! — прогремело от входа. Я даже не особо удивился. Конечно, появление на сцене Билли Шарго не числилось в толпе моих ожиданий, но на фоне остальных сюрпризов этого дня оно выглядело почти обыденно. В самом деле: шериф за нами гнался, мужик он упрямый, дорогу знает — бывал здесь один раз, оттачивая мастерство резьбы по горлу… так чему ж, спрашивается, удивляться? Разве что его спутникам. Их было четырнадцать. Один за другим, они беззвучно появлялись из темноты тоннеля за спиной Шарго и выстраивались у стены, шипя и щурясь от слишком яркого для их красных глаз света. Я узнал Сэма, Джока, — толстяка, пустившего меня в город — Фрэнка и еще нескольких, кого помнил только в лицо, а не по именам. Впрочем, лица сейчас у них были похожи — одутловато-серые, словно бы закаменевшие. Четырнадцать вампиров. Пусть даже и свежеобращенных — это было слишком уж много для нас. Скольких мы сможем убить? Пять, шесть… если повезет. Но есть ли у нас еще хоть унция везения в запасе? — Ну, как тебе мои парни в таком виде? — вытащив руку из кармана куртки, шериф крутанул вокруг пальца небольшой металлический — кажется, бронзовый — диск с красной искоркой камня посредине. — Фокус от моего партнера, мистера Нарви Эйхайма. Хотя, — ухмыльнулся Шарго, — думаю, что с таким призом наши с ним отношения придется слегка… пересмотреть. Он же не видит, вдруг понял я, у него глаза еще не привыкли к свету после темноты в тоннеле — и он еще не увидел, ЧТО за сокровище тут лежит. — Да, кусок чертовски большой, — продолжал разглагольствовать шериф, — из тех, что раз в столетье выпадают, и то не в каждое. И знаешь, Кейн, — я, наверно, позволил бы вам уйти, даже набить карманы и, хы-хы-хы, полные рты, все равно и тысячной доли не унесете. Позволил бы — не устрой ты той подлянки с оружием и лошадьми. Но ты сам вынудил меня достать джокер из рукава, ну а теперь уж извини, приятель — мои ребятки, догоняя вас, здорово проголодались. — Мои соболезнования, — выдохнул я — и поднял револьвер. Шериф моментально прыгнул в сторону, прячась за ближайшего вампира. Умирать сейчас, стоя на несметном богатстве, которое он уже мысленно распихал по карманам, Биллу Шарго явно не хотелось. — Но-но, без шуток! Брось револьвер, Кейн. Брось, — с нажимом повторил шериф, — иначе твоих девок разорвут у тебя на глазах! Даже убив меня, ты сделаешь только хуже… — А я, — собственный голос вдруг показался мне чужим и далеким, — целюсь не в тебя, Шарго. — Не в меня? А куда же? — В ящик у входа. В ящик, до краев полный отличной гномской взрывчатки. — Ты… блефуешь, — произнес Шарго. Неуверенно — это почувствовали все. Уж Билли-то знал, как выглядит и говорит человек, уже перешагнувший грань между жизнью и смертью. — И потом, — поспешно договорил он, — взрывчатка гномов не сработает от пули. Она надежнее любого динамита. — Проверим? — Линда Сальватано встала рядом со мной, пистолет в её руке был направлен точно на дверь. — «Максим 500» — чертовски мощная пушка, да и мой немногим хуже. — Вы же сдохнете первыми… — А ты — вторым! Держать револьвер с каждой секундой было все тяжелее, рукоять была уже вся в крови, став скользкой. — Послушайте… — Шарго, приподнявшись на цыпочки, высунулся из-за плеча вампира. — Это же глупо… мы можем договориться… поделить… — Поделить что, шериф?! Жизни?! Или вот это?! — Я, как Линда минуту назад, с размаху пнул ногой кучу стекляшек. — Разуй глаза, Шарго! Это — груда разбитых бутылок, мусор, хлам! И ничего больше! — Что за чушь ты меле… Не договорив, шериф рухнул на колени, согнулся, поднял осколок, поднес к лицу. Зарычав, словно зверь, отбросил, схватил второй… грязно выругался… бормоча проклятья, принялся копать залежи стекла под ногами, расшвыривая осколки… не замечая при этом, что его руки покрываются сеткой порезов… при виде которых глаза его подручных разгораются все ярче. Звери в человеческом облике жадно смотрели на человека, этот облик терявшего. — Даже будь здесь настоящее сокровище, — устало произнес я, — это бы ничего не изменило. Я не выпущу тебя отсюда, Шарго, тебя и твою кровавую свору. Алмазы или стекло… будет это важно в тот миг, когда их клыки начнут рвать твое горло? Шериф, уже наполовину зарывшийся в стекло, замер, поднял голову. — Будь ты проклят, Ханко, — прорычал он. — Будь ты проклят и отправляйся в ад. Он взмахнул рукой с по-прежнему зажатым в ней амулетом — и, повинуясь этому жесту, вампиры двинулись к нам. Я взвел курок. Еще один шаг и… — Не надо. Что-то изменилось в окружающем нас мире. Ах, ну да — свет. Сейчас в зале главным было не бледно-голубое сияние люциферита, а красное… чистый алый свет, исходивший от Камня на груди Венги. — Не стреляйте, — повторила дампирка. — Не надо. Вампиры Шарго качнулись вперед еще на шаг. И еще — но это был уже шаг назад. — Проклятье, да что же вы… — расслышал я бормотание шерифа. — Чертовы никчемные ублюдки, ну же… Последовал еще один взмах рукой, вампиры отозвались дружным шипением — а в следующий миг рядом со мной сухо щелкнул выстрел. И стало тихо. — Зеро! — нарушил тишину гоблин. — Линда, киска, я люблю тебя. Шериф, кривясь от боли, вскинул руку… недоуменно уставился на крохотный обломок амулета, оставшийся на цепочке. Поднял голову, встретился взглядами со своими бывшими помощниками. Опомнившись, рявкнул им в лицо что-то бешено-непонятное, так что даже вампиры, опешив, на миг отпрянули в стороны — а Шарго, воспользовавшись этим, одним гигантским скачком переметнулся в нашу сторону, под защиту красного сияния Камня. Перевел дух, оглянулся — и увидел, как я поднимаю револьвер. — Извини, приятель, — тихо сказал я. — Но твои ребятки, догоняя нас, здорово проголодались. — Послушай, Кейн, — шериф отступил на шаг назад, оглянулся и, увидев красные глаза и белые клыки совсем рядом, нервно дернул подбородком, — ты бросишь меня на поживу… этим тварям? — Ы-ы, как ты можешь так говорить?! — фыркнул гоблин. — Это же твои лучшие друзья, Билли-бой?! Разве ты не узнаешь их?! Поговори с ними… пообещай им честный дележ сокровищ, гы-ы-ы! — Я сейчас просто уйду отсюда, мистер Шарго, — сказал я. — Мы уйдем: я, мисс Вэй, Венга и Сестрички. Выйдем, закроем дверь и запалим бикфордов шнур у взрывчатки, чтобы никто и никогда не смог вновь открыть её. Мы уйдем — а вы останетесь. — Но… — С дороги! — Я, наконец, дотащил револьвер на уровень глаз. «Громовой Кот» — большая пушка, а когда его ствол направлен кому-то между глаз, то наверняка кажется этому «кому-то» просто огромным. — Но я же человек, Кейн, — шериф снова оглянулся, облизнул губы и начал пятиться к стене. — И я не могу пропасть бесследно. Будут вопросы… и что ты ответишь на них, Кейн? — выкрикнул он, видя, как вампиры смещаются следом за ним вдоль границы красного сияния. Меня вдруг пошатнуло — резко и сильно. Я бы наверняка упал, не окажись рядом Лиссы… и дарко, вокруг шеи которой вдруг оказалась обвита моя здоровая рука. — Если меня спросят, — пробормотал я. — Если хоть кто-нибудь спросит меня… я тоже… Марти выскочила вперед, за порог, на бегу подхватив с пола отмычки. — …тоже спрошу: а разве я сторож брату моему?* * *
Древние гномы строили прочно — даже простояв без присмотра тысячу лет, их лестница не обвалилась из-за того, что в соседнем тоннеле какие-то сумасшедшие взорвали целый ящик гномской же взрывчатки. Тряхнуло нас, конечно, изрядно — не вовремя глянувший вниз гобл едва не проделал обратный путь намного быстрее, чем рассчитывал, — а эхо гремело и перекатывалось из одного конца горы в другой минут десять, не меньше. Но затем оно стихло и дальнейший наш спуск проходил в тишине… пока её не нарушил Толстяк. — Ну какие же они твари! Ы-ых, ну попадись мне хоть один, так бы шею и свернул, вот этими самыми лапами! — Чего ж не посворачивал, когда была возможность?! — ехидно спросила дарко. — Так не знал же! — провыл гобл. — А знал бы, не поверил. Такая подлянка, ы-ы-ы! — Не знал чего, зеленый?! Что Шарго превратил своих подручных в кровососов? — Да при чем тут Шарго?! — искренне удивился гоблин. — Я про драконов! Миглака и прочую свору! Так издеваться над слепым дедушкой, ы-ы-ы! Горсть бутылочного стекла за горсть драгоценностей — даже люди постыдились бы менять по такому курсу! Насколько я помнил, однажды люди уже совершили подобный обмен, причем как раз с гоблинами — выменяв за пару стеклянных бус остров Манхэттен. — С другой стороны, — разом успокоившись, добавил Толстяк, — может, оно и к лучшему. Останься там алмазы, а не стекло, ы-ы-ы… я бы не выдержал и побежал разгребать завал. — С другой стороны, — поддразнила гоблина Францеска, — окажись там алмазы, мы б могли прихватить хоть пару штук. А сейчас мы можем похвастаться лишь пустыми карманами. — Зато мы живы, — мягко сказала Марти. — Да. И это, конечно же, большое достижение. Но знаешь, милая, я все-таки предпочитаю хорошо оплачиваемые подвиги. В этот же раз мы при нулях… а я так вообще в сплошном убытке. — Это еще почему? — Потому что кто-то из вас, умников, пристрелил мою лошадь! И я даже не хочу вспоминать, сколько за неё отдала… Здесь мне полагалось бы ощутить некие угрызения совести — как-никак, лошадь Францески застрелил именно я. Однако сейчас даже моя совесть искренне считала, что сломанная ключица в качестве расплаты за какую-то там кобылу — это перебор. — Мы можем заплатить. Эта фраза вампирки потребовала от меня весьма значительных мозговых усилий. Конечно, я был далеко не в лучшей форме, но все равно — слова-то вроде все простые и знакомые, а вот общий смысл. — Мы?! Кто такие эти «мы», интересно? Лично у меня в карманах только пригоршня патронов… Правда, но не вся. Были еще и французские золотые, найденные в разгромленном караване вампиров, и в данный момент, как я надеялся, мирно лежащие под кактусом. Не очень много, но их могло бы хватить расплатиться с Хавчиком… или по крайней мере уговорить гнома принять их в качестве первого взноса. — Мы — это мы. Сев на ступени лестницы, я открыл рот. Закрыл. Свободной рукой изобразил нечто вращательное. Тяжело вздохнул. — Похоже, у нашего героя кончился словарный запас, — насмешливо сказала дарко. — По крайней мере тех слов, которые он мог произносить при дамах. — Не-е-е, — протянул гоблин, — просто нервишки перегорели. Дать ему разок по башке, чтобы мозги встали на место, и будет как новенький. Ну-ка, пропусти… — Венга… Не знаю, кто из нас двоих был худшим телепатом, но мысль свою я думал с таким напряжением, что её должна была услышать не только дампирка, но и летучие мыши на потолке пещеры. — Мы можем найти алмазные кольца, — сказала она. — Те, что заказал вам Бернс. Полагаю, урони Венга на ступени динамитную шашку с горящим шнуром, эффект был бы вполне сравнимый. — Кольца? — недоверчиво повторила Сальватано. — Так это была правда? — Это казалось очень похоже на правду, — пожала плечами Лисса. — По крайней мере, когда Бернс говорил про них, я не чувствовала, чтобы он врал. — А я почти поверил, что нас просто дешево купили, — признался я. — Поманили вкусно пахнущим куском, чтобы пара дураков пробежалась в Запретные Земли. — Нарви упоминал про бурильщик, — напомнила Венга. И точно, упоминал. Более того, в тот момент я даже сделал стойку на эту его фразу — но потом он сказал про дракона, потом дампирка его убила… в общем, эти чертовы кольца вылетели у меня из головы. А вот Венга: запомнила — и напомнила. — Ты — молодец! — выдавил я. — Просто чудо. Конечно, еще большим чудом она бы оказалась, вспомнив про кольца не сейчас, а позже — когда мы бы выбрались из горы и распрощались с Сестричками. Но вслух это произносить явно не стоило. — Значит, правда… — медленно произнесла Линда. — Но тогда… какого тролля вы здесь расселись? — Вообще-то мы отдыхаем. — Вообще-то, как выяснилось, у нас есть одно неоконченное дело. А отдыхать лучше всего в салуне по ту сторону Пограничья. Ну же, давайте! Подняться у меня получилось только со второй попытки — держась за стену. Судя по кряхтению и стонам, энтузиазм остальных находился на схожем уровне. Оно и понятно — если долго дразнить осла кочаном капусты, на чахлую морковку он уже поведется куда слабее. А тут зачем-то вставать, куда-то идти, чего-то искать… Самое же удивительное, что мы его нашли. «Крот», как и говорил Нарви, уже собранный и готовый к работе, стоял в соседнем с оружейкой зале. Забавно, но «вживую» он вовсе не производил такого жутко-механического впечатления, как на рисунке у Бернса. Просто большая механическая штуковина… еще одна — «гуляя» по древнему городу, мы уже не раз натыкались на останки агрегатов покрупнее и поуродливей. — Бернс говорил, что здесь будут два кольца, основное и запасное. — Лисса оглядела комнату. — Толстяк, проверь вон те ящики. Кейн — на правом боку машины что-то вроде шкафчика с дверцами, видишь? Линда… а где Линда? — Она сейчас вернется, — сообщила Марти. — Отлучилась по интимному вопросу. Две оставшиеся Сестрички подпирали стену около входа в зал, явно решив предоставить розыски нам. — Ладно… На борьбу со «шкафчиком» у меня ушло почти две минуты — гномы не были бы гномами, если б не оснастили его замком. Без всякого ключа, разумеется, — оноткрывался при нажатии на две боковые пластинки одновременно, но я едва не сломал голову, пока понял это. Разыскивай мы что-нибудь менее дорогое и хрупкое, чем алмазы, я бы, конечно, ломал не башку, а сам замок, причем — парой выстрелов. В шкафчике было пусто — не считая свернутого брезентового шланга, который я в первый миг принял в полутьме за змею и шарахнулся назад, едва не снеся макушку о какой-то дурацкий козырек на «Кроте». Ценный улов, нечего сказать… — Вот оно! От крика гоблина у меня зазвенело в ушах. Оглянувшись, я увидел, как Толстяк с торжествующим видом тянет вверх лапу с зажатой в ней круглой штуковиной. На мой взгляд, алмазной эта штука не выглядела совершенно — скорее она походила на поделку из плохого стекла… бр-р-р! Если окажется, что и Бернс подшутил над нами, мрачно подумал я, это будет воистину достойным завершением этого… приключения. — Отлично! — похоже, Лисса не разделила мой приступ пессимизма. — Спрячь его в сумку и… — Не так быстро, зеленый! В чем бы ни заключался «интимный вопрос» дарко, вернулась она с парой длинных сабель. Отнюдь не любимое оружие гномов… зато у темных эльфов в списке предпочтений идет сразу же за отравленными кинжалами. Откуда они взялись тут, интересно? Неужели среди нанятых гномами охранников затесался дарко или даже чистокровный драу? Впрочем, имелся и более интересный вопрос — почему Франка и Марти вдруг решили подержать нас под прицелами. — Мы тут посоветовались, — короткий двойной взмах, сопровождаемый шуршащим свистом рассекаемого воздуха, — и решили, что возьмем свою долю прямо сейчас. — И доля ваша составит процентов эдак сто? — фыркнул гоблин. — Именно, зеленый. Впрочем, — Линда снова перекрестила сталью воздух перед собой, — я готова выслушать и ваши предложения. Она — дарко, напомнил я сам себе, предательство — в её крови, это их второе имя. Так чего же ты еще ждал, а, Кейн? Верней, почему ты этого не ждал? — Забирайте, что хотите, и проваливайте к дьяволу! — устало сказал я. — Только поскорее. — Грубовато, но от души, — усмехнулась Линда. — Что ж… раз у вас нет предложений, я пойду навстречу. Бой между мной и, — правая сабля взлетела вверх, указав на Венгу, — дампиркой. Шпаги против сабель, победитель получает все. — Ы-ы, а не пошла бы ты с такими предложениями! — возмутился гоблин. — Прутики белогривки против твоих полуторных ломов не играют. — Значит, будет искусство против грубой силы. Ну, что скажешь, дампирка? — Согласна. — Мне не нравится эта идея, — пробормотал я, скорее для себя, чем кому еще, — совершенно не нравится. Это нечестный бой. — Ты что-то сказал, Кейн? — Нечестный бой. Сестрички дружно заулыбались. Нет, поправился я, только Франка и Марти. Сальватано же, наоборот, помрачнела. — Бой с темным эльфом честным быть не может! — тихо сказала она. — Запомни это на будущее, Кейн… а иначе может статься так, что у тебя не станет будущего. — Запомню, — пообещал я. — Будь уверена. — Я готова! Венга со шпагами в руках встала напротив дарко. Я отошел к стене — и ствол дробовика Марти тут же качнулся следом. Плохо… окажись это револьвер или карабин, я бы еще рискнул… — а так мне оставалась лишь роль беспомощного наблюдателя. Ладно хоть, деньги за билеты не спросили, с бессильной злостью подумал я, — зрелище-то редкостное… …и завораживающее. Зал освещался одним большим вкраплением люциферита на потолке, и Венга с Линдой стояли как раз на границе наиболее яркого светового круга. Две прекрасные статуи — и танец серебряных пылинок между ними. И тишина. Я слышал только назойливый стук в висках, торопливый, словно сердце спешило достучать оставшиеся мгновения… которые складывались в минуты… ссыпались, заполняя невидимые песочные часы — и вдруг взорвались веером искр и коротким пронзительным лязгом стали о сталь! Они были слишком быстры для человека. Линду я даже не мог толком увидеть, взгляд ловил только края размытой от скорости фигурки. С Венгой было проще — дампирка фехтовала короткими, скупыми движениями, почти не меняя положения тела. И у неё, черт возьми, получа… Что-то светлое пронеслось через зал и жалобным звоном ударилось о стену. Две статуи вновь окаменели. Только на этот раз у Венги была лишь одна шпага… отбитая вниз тяжелым клинком дарко — а наконечник второй сабли почти касался шеи дампирки. Или — без почти. — Кто… выиграл? — судя по хриплым ноткам, этот короткий бой для Сальватано вовсе не стал простенькой разминкой. — НУ!! — Твоя взяла, — мрачно буркнул гоблин, — на… подавись! Он метнул кольцо, явно целя в голову дарко. Линда, выронив саблю, поймала кольцо в воздухе… качнула рукой, словно взвешивая… и тоже метнула. Это было настолько неожиданно, что я даже осознать ничего толком не успел — не говоря уж о том, чтобы уклониться. Но Линда целилась не в меня — кольцо вонзилось в брус рядом и застряло там, под углом войдя в дерево. — Я передумала! — объявила дарко. — Делим пятьдесят на пятьдесят. Одно — вам, второе — нам. — Но… — растерянно произнес я, — зачем? — Ы-ы, она с самого начала так решила, — вмешался Толстяк. — Сто к одному. Просто у неё шуточки такие… — Окончание фразы гоблин благоразумно придержал при себе. — Отчасти — да, — не стала отрицать дарко. — Но был и еще один повод. Когда еще мне выпадет возможность пофехтовать с таким, — Линда согнулась в вычурном поклоне, — противником. — Ты, — даже сейчас Венга не сбилась со своего любимого тона, — могла бы попросить. — А ты стала бы драться в полную силу? — Я не умею иначе. — А я решила все же подстраховаться. — Отбросив саблю, Сальватано направилась к «Кроту». — Могу извиниться, если хочешь. — Не хочу. — И ладно. Ну, где тут у этого зверя морда с алмазными зубами? — Ты, — тихо сказала Лисса, — сейчас находишься в районе хвоста. — Понятно. Дарко неторопливо прошла мимо «Крота» и, наклонив голову, принялась разглядывать его «пасть». — Ага, кажется, вижу… Отвернувшись, я взялся за кольцо. Дернул раз, другой… но то ли после всего происшедшего сил у меня хватало, ровно чтобы не падать, то ли что — но чертово кольцо и не думало поддаваться. Проклятье, вроде бы и засело совсем неглубоко, но… — Кейн, тебе помочь? — Не надо, — пропыхтел я. — Сейчас… кажется, оно поддается… И тут у меня за спиной раздался отчаянный вскрик — и гулкое уханье. Оглянувшись, я увидел, как Линда прыгает в сторону от «Крота». Правая рука у неё от запястья до локтя выглядела как сплошные лохмотья… и цепочка темных пятен протянулась за ней на камне внизу. — Что с тобой?! — Ерунда, царапина, — кривясь от боли, выдохнула дарко. — Переживу. Лучше скажите, как вырубить чертову машину. «Крот» ухал все сильнее, раскачиваясь и подпрыгивая на месте… и вдруг двинулся вперед, сначала медленно, затем все быстрее… расшвыряв штабель ящиков и коробок, врезался в стену. От удара его развернуло боком и в этом положении он… стал вгрызаться в камень, двигаясь вдоль стены… и обрушивая её. — Уходите! — кажется, это кричала Марти. — Быстро! Уходить?! Да ни за что! — развернувшись, я схватился за кольцо, уперся ногой в стену. Рывок, другой. Кажется, оно действительно начало поддаваться… но проклятый «Крот» приближался слишком быстро. Кто-то невысокий, с тонкими детскими руками — и совершенно недетской силой — обхватил меня за пояс, дернул — пальцы соскользнули, кольцо осталось в стене, а мы отлетели почти на середину зала, упали. При этом я оказался сверху — и, подняв голову, увидел как прямо на нас медленно валится здоровенный кусок потолка.* * *
К выходу из пещеры — узкий прямоугольник лунного света — я вышел четыре часа спустя, когда уже почти окончательно уверился, что заблудился напрочь и навек останусь в этой проклятой каменной западне. С трудом протиснулся в щель, придерживаясь за дверь, опустился вниз и осторожно положил на высокий гранитный порог тело Венги — так, чтобы её голова оказалась у меня на коленях. Прислушался. Кажется, вампирка все-таки дышала — медленно, тяжело, хрипло… Затем я понял, что эти звуки доносятся скорее откуда-то со стороны. Повернул голову — и увидел костлявую гончую, сидевшую на задних лапах шагах в пяти от меня. Пять шагов… даже будь у меня свободна правая рука, на выхватывание револьвера ушло бы слишком уж много времени. Да и толку… тут бы разве что драконобой справился или «кулак бога». Из-за моей спины донесся шорох. Прихрамывая и держась за бок, Лисса обошла меня и встала перед монстром. — Опять, — устало вздохнула она. — Боги, ну как же ты мне надоела. А ну, кыш отсюда! Еще раз увижу — хвост оторву! Бу-ккоросу! Я с трудом сдержал подступивший к горлу смешок — больно уж дико выглядело это со стороны. Израненная девушка — и огромная, хищно скалящаяся тварь… пятящаяся задом. Лишь отступив на дюжину ярдов, гончая, наконец, развернулась и, разом перейдя на бег, скрылась среди камней. — Это был очень могучий найтморлендский экзорцизм? — спросил я. — Это было грязное найтморлендское ругательство. — Лисса присела на порог рядом со мной. — Нечто вроде «убью нафиг» на ваши деньги. — Чем бы оно ни было, сработало неплохо, — заключил я. — Но все же одну ошибку ты допустила, компаньон. — Какую? — Сказала «увижу», а не «услышу». — И-и-и-голодная-я-несчастная-я-я-я, — поддакнула мне гончая. Лисса начала ругаться — сначала только на найтморлендском, затем в чужую речь начали вплетаться и знакомые мне словечки из человеческого и гоблинского лексикона. — Кейн… — Слава богу, ты очнулась… — Кейн… — тихо прошептала вампирка, — у меня… есть одна просьба… слышишь? — Да-да, я слышу тебя. — Пусть Лисса и меня… так же… научит.Эпилог
Крупный енот-полоскун сидел на краю раковины и мыл пивные кружки. Получалось у него заметно лучше, чем позавчера, да и сам зверек выглядел более пушистым, упитанным и вообще довольным жизнью. — Смотрю, наш подарок у тебя прижился, — сказал я. — А визгу-то было… Лексариподагон, стоило признать, сидя в теле енота, сражался, как настоящий лев — гоблин с Венгой с трудом удерживали его, пока местный колдун заменял проклятье оркского шамана на стандартное подчиняющее заклятье. Мак Хавчик неторопливо прикрутил кран у бочки, развернулся к стойке и кивнул. — Мы с ним неплохо поладили. Думаю, не предложить ли ему постоянный контракт… разумеется, когда закончится срок действия заклятья. — Даже так? Гном пожал плечами. — Сытная еда, хорошая выпивка, крыша над головой и теплый угол — что еще нужно мелкому демону для счастья в этом лучшем из миров? — Наверное, и впрямь ничего, — подумав, согласился я. — И не только демону. — Тоже верно. Тебе как, пиво на всех? — Да. Мне, зеленому и Линде — темного, остальным — лагер. Ну и этих твоих фирменных колбасок, которые… — …за счет заведения, — усмехнулся гном. — Сейчас принесу. — Мою дай. С кружкой в обнимку я вернулся за стол. Нарочито игнорируя взгляды соседей, зарылся носом в пену, сделал глоток. Пиво было ледяным и чертовски вкусным. — Ы-ы-ы, ну чего там? — Как я и ожидал, гобл не выдержал первым. — Хватит уже лакать, эй-парень, выкладывай. — В самом деле, компаньон, — усмехнулась китаянка. — Что сказал тебе мистер Бернс? — Ну, во-первых, — поставив кружку на стол, я вытащил из кармана небольшой кисет и бросил его на стол перед собой, — мистер Бернс все же купил у меня некую информацию. — О судьбе пропавших гномов? И сколько же он дал? — Главным образом, — задумчиво сказал я, — он, как я понимаю, заплатил за мой рассказ о роли в этой истории покойного мистера Эйхайма. Три тысячи долларов чистоганом — цена за тайну… и за то, чтобы она оставалась таковой и впредь. — Очень похоже на гномов, — насмешливо произнесла Сальватано. — Эти коротышки ужасно не любят трясти своим грязным бельем, а уж когда на нем кровавые пятна… — К тому же, — добавила Лисса, — эта тайна наверняка пригодится Бернсу в их внутригномских политических играх. Надо было мне все-таки пойти вместе с тобой, компаньон… где три тысячи, там пять бы могло найтись, если уговорить хорошо поискать. — Ну, деньги — это была только часть сделки, — я снова взялся за пиво, — а было еще и предложение работы. — Что, у них пропал еще один хирд? — Нет, речь шла о другом, — вернув кружку, я опять полез в карман, только на этот раз — нагрудный у куртки. Достал из него четыре почти одинаковых предмета, выложил их на стол перед собой. Сделал еще один глоток, затем взял желтую звезду с надписью «шериф» и прикрепил на лацкан, а три оставшиеся поочередно двинул к Лиссе, Венге и Толстяку. — Мистер Бернс теперь занимает пост главы городского совета. И так уж совпало, что не далее как вчера этот совет пришел к выводу, что Погребальнец остро нуждается в новом шерифе. Хорошее жалованье, постель, еда и патроны за счет города, плюс право самостоятельно подбирать помощников… что еще нужно парню из Кентукки для счастья? — Йопть! — гоблин ткнул когтем в звезду перед собой, и та с легким звоном сдвинулась на пару дюймов. — Чтоб на меня Сидящий плюнул! А энтот городской совет ваабще в курсе, что ихний мир и покой будут защищать гобл, вампир и оборотень?! — Подозреваю, что нет, — безмятежно произнес я. — Но в любом случае это будут их проблемы, а не мои, то есть наши. У нас и своих наберется. — Эт уж точняк, эй-парень, ой, простите, ваша милость мистер шериф. Постой-ка, — вскинулся Толстяк, — а как же твой братец, ради которого ты приперся в наши края? — Ну, мистер Бернс обещал мне помочь с этим делом, — сказал я. — Навести справки, ну и все такое. А еще он очень верно заметил, что в роли шерифа у меня для розысков будет даже поболе возможностей, чем просто глотать пыль от города до города. В конце концов я теперь могу просто назначить долларов сто «тому, кто доставит Кристофера Ханко целым и невредимым». — Знаешь что, Кейн, — Линда, наклонив голову, чертила ногтем на столе перед собой ряд аккуратных ноликов, — если твой брат хотя бы вполовину похож на тебя, то ста долларов будет очень, очень мало. Скажу как бывалый охотник за головами — на мой взгляд, тут и тысячи недостаточно. — Кстати, бывалый охотник… — я взглянул на неё, но в стеклах очков отражались только полоски узких окон… и не было видно глаз. — У меня могут найтись еще три серебряные звезды. Похоже, она все-таки ждала этого — потому что её ответ последовал почти сразу. — Я… благодарна тебе за доверие… шериф Кейн. Однако дорога закона не для меня. Слишком уж далеко в сторону я ушла, чтобы вновь оказаться на этом пути. — Жаль, если так, — отозвался я, хотя тоже догадывался… нет, знал, что её ответ будет именно таким. — Потому что в таком случае наши дороги могут пересечься. — Надеюсь, этого не случится, Кейн. Иначе этот день может оказаться неудачным для одного из нас. То ли на улице солнце закрыло тучей, то ли дарко просто чуть повернула голову — но стекла перестали бликовать и я, наконец, смог разглядеть её глаза… с искрами слезинок в уголках. Конечно, навряд ли это были слезы по мне — с чего бы? Скорее — по той девчонке, что еще могла бы надеть серебряную звезду. — Если хочешь, можем закрыть вопрос прямо сейчас. Твоя рука да моя рука, — я повел предплечьем, — шансы будут равны. — Нет! — Дарко резко мотнула головой. — Не хочу.* * *
— Ну что, Толстяк… — я поставил опустевшую кружку на стол, — когда будем приступать к нашим новым обязанностям? — Да хоть прям вот щаз! — фыркнул гоблин. — Вона, к примеру, в углу за твоей спиной сидит парень, явно не из местных. Хошь, могу сходить, просветить его насчет здешних порядков. — Не надо, — быстро сказал я. — Сам… в смысле, я сам. И, в пару глотков допив оставшееся в кружке пиво, встал из-за стола. Парень за угловым столом и впрямь был не из местных. На вид ему было лет восемнадцать — может, чуть больше, а может, чуть меньше. Серое от пыли пальто, сапоги с длинными шпорами, светлые волосы… с ясным следом шляпы на колтунах. Вдруг он показался мне знакомым, словно я уже видел его, причем — не так уж давно. Только вот где? …ну, кроме зеркала… Я подвинул ногой табурет от соседнего стола, сел. Приезжий смотрел на меня не отрываясь, с удивлением и плохо скрытым испугом. Все, как и положено при встрече паренька из глубинки с настоящим шерифом Пограничья — с большой звездой, большим револьвером в кобуре и рукой на перевязи, о которую наверняка сломали свои хребты не меньше пятидесяти орков за раз. — Значит, вот чего, — начал я, с трудом удерживая смех — дело все-таки было серьезным и ответственным. — Я местный шериф, звать меня Кейн Ханко, и меньше всего на свете мне нужны неприятности в моем городе!Алексей Шмаков Контрактер Душ
Глава 1
Вайм — контрактер душ, повелитель духов, ловец душ, душелов и т. д. Термин из мира, в котором изначально жил главный герой. Одарённые получившие право заключать контракты с призванными или пойманными духами.— Господин, время пришло, — вырывая меня из медитации, громко произнёс слуга, который заботился обо мне с самого рождения. Сейчас он пришёл, чтобы проводить меня в последний путь. Как все думали. Но я думал совершенно иначе. Сегодня мой путь не прервётся. Сегодня я только начну делать первые шаги в этом огромном мире и наконец, смогу вырваться из крохотной зелёной зоны, под название Тэхан. Или просто Корея, как эту страну называют в остальном мире. Впрочем, сегодня Корея перестанет быть зелёной. И я приму в этом эпохальном событии непосредственное участие. За окном послышались первые взрывы фейерверков. И я скривился от подобного расточительства господина Пак Нам Гуна. Который был моим отцом. Лучше бы на эти деньги собрал пару профессиональных отрядов игроков. Хоть какая-то польза государству будет. А то жители зелёной зоны живут слишком вольготно, даже не осознавая опасностей, с которыми ежедневно приходится встречать восьмидесяти семи процентам населения планеты. Между прочим, это самые последние официальные данные Международной Ассоциации Охотников. Или как их в основном называют — игроков. — Старина Хван, сегодня я не буду надевать ничего с гербом рода. Найди мне, что-нибудь подходящие, — сказал я слуге, отчего он мгновенно побледнел и начал трястись, но не посмел ослушаться меня. Сегодня я начну новую жизнь и в ней нет места прошлому. Тому прошлому, которое у меня появилось в этом мире. Прошлое же из другого мира я сам никогда не смогу забыть. Да и не даст мне этого никто сделать. Особенно сногсшибательная красотка, которая появилась в день моей первой инициации в этом мире. Видеть её могу лишь я один, но это совсем скоро изменится. Подмигнув девушке, я начал насвистывать незатейливую мелодию, ожидая, когда старый слуга принесёт мне одежду. В это время за окнами под восторженные крики беззаботной толпы продолжали взрываться фейерверки. Сегодня был великий праздник. Сыну левой руки правителя Кореи исполняется двадцать лет. А это означает, что настало время его второй инициации. Пусть и в столь позднем возрасте, но это было великим подарком для всей Кореи. Ведь только после второй инициации наследники древних родов обретают свою настоящую силу. Конечно, же всё это хрень полнейшая. И свою силу все обретают ещё при рождении. Просто, конкретно для меня двадцать лет, это оптимальный вариант для получения специализации во владении силой. Впрочем, у меня таковой не было и быть не может. Энергетики лишены подобной роскоши. Их удел, находиться рядом с сильными одарёнными и выступать в качестве батареек, по первой просьбе поставляя энергию. А если верить словам знающих людей — я король всех батареек. Император Дюрасел — мать его! Заяц, который бегает быстрее других и всё такое. Оглушительный свист за окном заставил меня подойти поближе и увидеть, как в небе расцветает величественный красный дракон, олицетворяющий династию Пак, из которой и происходил наш род. — Видала? — спросил я у брезгливо сморщившей носик девушки. Пусть она и была всего лишь духом, но могла дать фору любой красотке, которых я видел за свои двадцать лет. А таковых было немало.
Правда, её второй — истинный облик был далеко не таким прекрасным. Это, если слушать мнение со стороны. А мне Титания нравилась в любом виде. Иначе я просто не стал бы заключать с ней контракт. Для этого мне пришлось даже умереть. И было это ещё в прошлой жизни. — Господин, я нашёл только это. — вошёл в комнату слуга, держа в руках белую майку, спортивные штаны и кроссовки. Как-то не комильфо отправляться в таком виде на праздник, устроенный в мою честь. Впрочем — плевать. Какая разница родне, в чём я приду на собственную казнь? Вот такая незавидная судьба ждёт любого сильного энергетика, родившегося в древнем роду. Ценой собственной жизни мы можем сделать наших кровных родственников намного сильнее. В мире, где в первую очередь ценится личная сила, такую возможность никто не упустит. Например, меня, с того момента, как Пак Нам Гун узнал о даре энергетика, а случилось это лет в пять, начали растить как свинью на убой. Постоянные духовные практики, медитация, поглощение чистой магии из энергетических кристаллов и даже духовных ядер, что добывают в подземельях из самых сильных монстров. Лучшие мастера боевых искусств и тренировки тела. Никто ещё не отменял того, что в здоровом теле — здоровый дух. И ещё куча всего, чтобы максимально раскачать мой возможный энергетический потенциал. Второй по могуществу человек в государстве мог себе это позволить. А именно таким человеком был мой отец. С тех пор как о моём даре узнали, вся семья отвернулась от меня. Я просто перестал существовать для них. Но мне было как-то наплевать. Вайм привык идти по жизни в одиночестве. Ни у кого из ордена не было семьи. Лишь братья, которые всегда готовы прийти тебе на помощь и попытаться отобрать у тебя за это пару духов посочнее. Вспомнив это, начал невольно улыбаться, чем слегка напугал старину Хвана. Наверняка он подумал, будто я улыбаюсь из-за того, что хочу своим видом оскорбить Нам Гуна и остальных членов рода. Пусть думает так. Тем более это было правдой. Почему бы и нет? Имею на это полное право. Они, вообще-то, собираются принести меня в жертву, распилив между собой вырвавшуюся при этом силу. — Господин нас уже давно ждёт Ханьюл и его люди. — начал поторапливать меня старина Хван. Он всегда боялся главу службы безопасности рода. Вообще, я удивлён, что Ханьюл лично пришёл проводить меня в последний путь. Этот человек был одним из немногих в окружении главы рода Пак, кого я действительно уважал. Ханьюл — человек чести, а его навыки обращения с оружием впечатляют даже меня. Хотя здесь я могу дать фору подавляющему большинству мастеров этого мира. Ханьюл был одним из моих наставников. Возможно, я бы даже мог считать его своим старшим товарищем, встреться мы при других обстоятельствах. А вообще, в том, что Нам Гун перестрахуется и пришлёт за мной людей, я не сомневался. Уже пятнадцать лет за мной ведётся круглосуточное наблюдение. Уверен, что и в сортире у меня стоят камеры и жучки. У кого-то просто супер работа — слушать целый день, когда я зайду в туалет и что буду там делать. И снова я начал улыбаться. Старина Хван уже себе места не находит. Считает, что я собрался выкинуть нечто такое, из-за чего Нам Гун придёт в ярость. И тогда достанется всем слугам, а старине Хвану в первую очередь. Это он зря, конечно, переживает. Никто, никого ругать не будет. Я позабочусь об этом. — Ну, что же не будем заставлять Ханьюла ждать. Сегодня великий день для всего рода Пак! — сказал я, попытавшись выглядеть как можно более пафосно. Даже зачерпнул немного силы, окружив себя слегка светящимся ореолом. Посмотрев на меня, старик Хван охнул и попятился назад. Зацепившись ногой о край тумбочки, он упал. Но даже лёжа продолжал отползать подальше от меня. Похоже, что мне действительно необходимо поторопиться. Времени остаётся всё меньше и сила уже начинает вырываться из моего, пока ещё слабого тела. Должно быть, старина Хван на мгновение смог увидеть мою Титанию. Теперь оставалось гадать, какую из её ипостасей он увидел? Если так подумать, то я за все свои двадцать лет ни разу не видел рядом со стариной Хваном женщины. Может, он так сильно их боится? Просто вторая ипостась Титании не может не понравиться любому нормальному мужику. Принимая её, она становится такой няшкой. Здесь отдыхают даже айдолы, по которым сходит с ума практически вся молодёжь Кореи. Я посмотрел на девушку, пытаясь понять, было проявление или нет, но она лишь пожала плечами. А потом покрутила пальцем у виска, посмотрев на перепуганного слугу и провалилась сквозь пол. Вот, был бы я духом и тоже так умел. Хоп и сразу в нужном месте. А так придётся топать ножками и спускаться на первый этаж. В последний момент я остановился, снял родовой перстень и просто выпустил его из рук. Перстень глухо упал на паркет, подпрыгнул пару раз и замер. В чёрном лотосе, выполненном из бриллианта отразилась очередная вспышка фейерверков. Мне больше не нужна эта реликвия. Сегодня последний день, когда я могу считать себя членом рода Пак. Вот теперь можно было отправляться на инициацию.
* * *
— Господин. — глубоко поклонился Ханьюл. В отличие от своих подчинённых он сделал это со всем положенным почтением. А вот пятеро мордоворотов, находящихся в ранге мастера, лишь немного обозначили поклон, тем самым показывая своё отношение к такому отбросу, как я. Для них был оскорбителен сам факт того, что в столь сильном роду, как Пак родился энергетик. — Не нужно всех этих расшаркиваний Ханьюл. Сколько раз уже говорил тебе об этом? Вон, бери пример со своих подчинённых. Никогда не выказывают должного почтения и спокойно живут с этим. Лицо главы службы безопасности тут же помрачнело, а мордовороты начали бросать на меня злобные взгляды. Теперь Ханьюл устроит им весёлую жизнь. За подобное пренебрежение к члену рода грозит очень суровое наказание. Ну а они чего хотели? Думали, что я буду терпеть подобное? До пяти лет меня воспитывали, как наследника рода. Я успел научиться разделять ту невидимую грань, что отделяет почтение от презрения. Навык, доступный лишь высшим аристократам. И это был навык уже из новой жизни. В прошлой я ни о чём таком даже не задумывался. Если кто-то посмотрел косо, просто дай в морду. Если сделал добро, поблагодари. Самые элементарные правила, которые всегда работали безотказно. Вот и сейчас, можно сказать, что я дал этим остолопам по морде. Правда, не своими руками, но это тоже считается. — Прошу прощения за поведение моих подчинённых. Это величайший позор для покорного слуги рода Пак. И я готов смыть его кровью. — поклонившись ещё ниже, выпалил Ханьюл. На этот раз мордовороты последовали примеру своего командира и поклонились также низко, попросив у меня прощения, за недостойное поведение. — Убей одного из них. Этого будет вполне достаточно. Ты нужен роду Ханьюл. А теперь ведите меня уже. Нельзя заставлять дорогих родственников ждать слишком долго. Всё же тётушка Мин Хо уже в том возрасте, когда каждая минута может стать последней. — усмехнулся я и двинулся вперёд, лавируя между, так и не разогнувшимися безопасниками. Отойдя на пару метров, я услышал лёгкий шелест, после которого последовал глухой удар, упавшего тела. Ханьюл выполнил мой приказ. Он был превосходным мечником и убил одного из мордоворотов мгновенно. — Мать моя — женщина! Какая сегодня красота творится в небе. Идеальный день для инициации. — воскликнул я, делая вид, что увлечён непрекращающимся салютом. А на самом деле в этот момент я наблюдал, как сногсшибательная девушка, по имени Титания играется с душой убитого безопасника. Словно кошка, с пойманной мышью. И это один из великих духов. Как ребёнок! Теперь никакое перерождение этому идиоту точно не светит. Тите нужны были души, чтобы оставаться рядом со мной. Пока ещё я не могу самостоятельно обеспечить её необходимой энергией. Поэтому пару раз в неделю в городе находили тело, без каких-либо следов насильственной смерти. Именно так всегда говорили в выпуске криминальных новостей. Видели бы они, что творит с душами Тита. Точно так бы не говорили. Дом, который выделил мне для тренировок и проживания Нам Гун, располагался дальше всех от центрального здания, где сегодня и будут чествовать моё двадцатилетие. Поэтому мне нужно было пройти пару сотен метров. Погода стояла отличная. Прохладный ветерок слегка бодрил после дневного зноя, принося долгожданное облегчение. Идти было одно удовольствие. Ещё бы не видеть лица слуг, что сейчас высыпали из своих домов и провожали меня в последний путь. Они прекрасно знали, что сегодня должно произойти. Чем ближе мы подходили к центральному зданию, тем сильнее сдавал старина Хван. Словно с каждым шагом он прибавлял по несколько лет в свою копилку прожитого. Да и Ханьюл становился только мрачнее. Он считал меня своим лучшим учеником. И всегда восхищался тем, как легко мне даётся обучение. Даже не подозревая, сколько пота и крови я пролил, чтобы достичь таких результатов. А вот подчинённые Ханьюла вновь позволили себе смотреть на меня с презрением. Естественно, делали они это за спиной своего начальника. А я делал вид, что ничего не замечаю. Меня же вся эта ситуация только веселила. Да и Титания пристроилась рядом и показывала, что она собирается сделать с теми, кто посмел относиться ко мне с презрением. Так как общаться она могла только жестами, выходил максимально хардкорный «Крокодил». Пару раз я с трудом сдержался, чтобы не заржать в голос. Всё же у меня довольно специфическое чувство юмора. Вещи, которые обычного человека могут напугать до усрачки, порой пробивают меня на смех. Чего ещё взять с Вайма моего уровня? Твари в подземельях, это вам не шутки. Хотя порой попадаются такие экземпляры, что можно со смеху умереть. А потом они на тебя нападают и как-то сразу становится не смешно. Охрана сопровождала меня до входа в здание, где они и остались, влившись в ещё две группы таких же суровых мужиков. Личная охрана правителя Кореи — Хёкгеосе и его правой руки Ли Джин Хо. Нам Гун просто ни мог не пригласить этих людей. Они обязаны увидеть, насколько сильнее станет род Пак после моей инициации. В последний момент Ханьюл мимолётно коснулся меня. Знак того, что моя последняя просьба была выполнена. Господа, ставки сделаны. Ставок больше нет!Глава 2
По ступеням поднимались только мы со стариной Хваном. Сегодня у него не менее важная роль, чем у меня. Старому слуге предстоит провести ритуал по передаче моей силы. И это будет его последняя служба роду Пак. Тело старика просто не выдержит и сгорит изнутри. Но всем было на это наплевать. Жизнь слуги принадлежала роду Пак. Смерть на благо рода для него должна стать огромной честью. К тому же никто не сказал старине Хвану, какая участь его ждёт. Массивные двери, на которых был изображён чёрный лотос, начали плавно открываться. Нас сразу же окатило волной силы. Отчего Титания остановилась, раскинув руки в стороны и запрокинув голову назад. Она наслаждалась, впитывая эту энергию. Лёгкий аперитив, перед основным блюдом. Столько лет провести на строжайшей диете. И это после того, как в прошлой жизни она купалась в силе, ни в чём себе не отказывая. Немного задержавшись, чтобы насладиться силой, Титания устремилась в церемониальный зал. Там концентрация магической энергии была в разы больше. Я же медленно двинулся следом за духом, слегка подтолкнув старину Хвана. Что-то он совсем остановился. Все приготовления к моей инициации были завершены уже давно. Не хватало только виновника торжества. И когда я зашёл в церемониальный зал, на меня уставилось семнадцать пар глаз. Здесь собрались, почти все мои кровные родственники. Не было только старшей сестры Нгуэн, которая сейчас проходила обучение в Высшей Имперской Военной Академии Российской империи. И трёх младших представителей рода. Сестра была единственной в семье, кому не нужна была моя сила. Она была из тех немногих, чей потенциал ни у кого не вызывал сомнения, едва ли не с рождения. Гений, который в любом случае сможет подняться до ступени доминатора. Ну а младшим не было смысла присутствовать здесь потому, что они ещё не могут прикоснуться к силе. Максимум они смогут посмотреть на смерть наследника рода. — Рад видеть тебя Тхэ Джин, — обратился ко мне Нам Гун, своими словами прекращая все возмущения, что поднялись в зале из-за моего внешнего вида. Я не смог сдержать улыбки, заметив на миг исказившеес лицо Нам Гуна, когда он увидел отсутсвие родового перстня у меня на пальце. Отец — одарённый в ранге мастера. Сильный и гордый человек, который своим словом мог легко успокоить толпу. Как всегда, выглядел он безукоризненно, впрочем, как и все собравшиеся здесь. За исключением меня, конечно. Если собрать и продать наряды моих родственников, то можно будет купить пару кварталов вместе с людьми, проживающими на этих землях, не в самом бедном районе столицы. Одно нанесение родового герба на одежду стоило как бюджетная машина. Но что такое деньги, в сравнении с понтами? Правильно, ничто! А для древних и сильных родов понты превыше всего. Хотя ту я их прекрасно понимал. Ни один Вайм не может обойтись без понтов. Правда, мы понтуемся своими духами. И здесь меня мало, кто мог переплюнуть. Трое старейшин ордена. Ну и мастер Андерсон. Легенда среди Ваймов. Он в десять лет смог заключить контракт с высшим духом. Мне на это потребовалось, почти в три раза больше времени. И то это считалось выдающимся результатом. — И я рад видеть тебя отец. Тебя и всех моих любимых и уважаемых родственников. Последние слова я выплюнул, словно в рот ко мне залетела жирная навозная муха и это не ускользнуло ни от кого из присутствующих. В этот момент Тита уже вовсю хозяйничала рядом с массивным алтарём, сделанным из чистого адамантия. Единственного материала, который может пропускать через себя колоссальные объёмы силы, без какого либо ущерба. Интересно, где Нам Гун смог раздобыть целый алтарь из адамантия? Да за одну его аренду он должен будет вывалить годовой доход рода. Могу собой гордиться, такие деньги вгрохали в мои похороны. — Ты же понимаешь, что род превыше всего? — спросил Нам Гун, наверняка красуясь перед зрителями. Помимо тех, кто присутствовал в церемониальном зале, за нами наблюдали ещё восемь человек. Они расположились в специальных нишах, которые были вынесены за пределы церемониального зала. Только члены рода Пак и старина Хван могли находиться рядом со мной во время инициации. Малейшее вмешательство могло всё испортить. Поэтому Нам Гун сильно рисковал, пригласив полюбоваться зрелищем правителя Кореи и его второго заместителя. — Род превыше всего, — повторил я и направился к алтарю, не обращая внимание на вновь поднявшийся гул. Слишком нагло я себя вёл, и никому это не нравилось. Но это лишь их проблемы. Чем ближе я подходил к алтарю, тем сильнее ощущал собравшуюся в нём силу. Постепенно она начинала входить со мной в резонанс, даже без помощи старика Хвана. И это очень нравилось Тите. Она закусила губу и просто стояла, наслаждаясь процессом поглощения энергии. Энергетический оргазм ей сегодня был обеспечен. Для призыва простенького духа нужны были крохи энергии. А для призыва Титании необходим был целый океан и ещё пару луж сверху. Но сегодня у меня будет этот океан. Времени оставалось совсем мало. Я ощущал, как источник внутри меня начинает разгораться, превращаясь в настоящий вулкан. — Не будем тянуть! Сонг Хван, начинай! — выкрикнул я и в один миг оказался на алтаре, держа в руке церемониальный нож. Старина Хван едва не упал в обморок, когда я протянул ему орудие собственного убийства. Пришлось немного помочь и подпитать старого слугу энергией. За что получил гневный взгляд от Титании. Не любит она, когда я делюсь силой с кем-то кроме неё. Но так было нужно. Иначе весь этот балаган затянется слишком надолго. А у меня ещё полно дел на сегодня. — Простите, господин Джин, — срывающимся голосом произнёс старина Хван и трясущимися руками взял у меня нож. Церемониальное оружие — это вещь! Даже не так, ВЕ-Е-ЕЩЬ! Его невозможно уничтожить и плевать, какое количество силы через него будет пропущено. Дерьмово, что им нельзя сражаться. Хотя знавал я одного Вайма, который орудовал таким ножичком. И орудовал так, что любо-дорого смотреть. На моих глазах он прикончил огромного бронированного краба, вскрыв его словно консервную банку. Вкусный был зараза! Правда, с тех пор терпеть не могу этот деликатес. Наелся на все оставшиеся жизни. Я уже успел немного поностальгировать, а старина Хван всё ещё не начинал. От него и требовалось-то всего лишь активировать подготовленные плетения и пустить мне кровь. Сила уже стояла на пороге и готова была ворваться в меня в любой момент. Осталось только открыть для неё дверь. Я мог сделать это и без посторонней помощи, но для чего? Люди старались, всё подготавливали, тратили огромные деньги. Пускай, хоть немного насладятся плодом своих трудов праведных. — Не тяни, — это уже произнёс Нам Гун. Старина Хван закрыл глаза и неожиданно твёрдой рукой нанёс удар, направив кинжал мне точно в сердце. При этом он расплылся в радостной улыбке. А я всегда относился к нему с уважением. Э-х-х-х… Спасибо тебе, конечно, старина, что решил убить меня мгновенно, но умирать я не собираюсь. Поэтому пришлось немного отклониться, чтобы кинжал не задел жизненно важных органов. Сейчас я могу и не пережить подобных повреждений. Лезвие с лёгкостью пробило мою грудь, и я даже сделал вид, что мне очень больно, при этом наблюдая за лицами родственников. Все они были в предвкушении и с восторгом смотрели, на торчавшую из моей груди резную рукоять. — Дальше я сам, — широко улыбнувшись сказал я старине Хвану, отчего тот сел на задницу. В его глазах застыл немой вопрос — «Какого хера ты ещё не сдох?» Да и на лицах моих родственничков появилось неподдельное удивление. Ну да, я сейчас должен уже корчиться на алтаре моля всех богов, поскорее умереть. Вот только никто из них толком не знал, как должны проходить подобные ритуалы. Пока моя кровь не окропит алтарь, ничего не произойдёт. Сейчас же слегка намокла майка. Я тянул, наслаждаясь моментом, но время поджимало и пришлось действовать. Вытащив кинжал, я положил его на алтарь и когда первая капля крови упала на отполированную поверхность, радостно произнёс. — Приди Титания. В этот момент церемониальный зал накрыло непрозрачным куполом. Я уже давно разработал этот план, поэтому Тита прекрасно знала, что нужно делать. Сила из алтаря сокрушительным потоком вливалась в моего духа. Ни капли не уходило родственникам, которые только сейчас начали понимать, что их план пошёл по пи…. совсем не так, как они хотели. Нам Гун первым вскочил со своего места и бросил в меня ветвистую молнию. По идее она должна была испепелить меня, вот только ничего не произошло. Молния тупо растворилась в воздухе, малость просадив доспех духа, сотворённый Титанией. Я же в этот момент занимался очень важным делом, рисуя собственной кровью сложнейшие узоры печати призыва. Прямо на адаманте, используя ритуальный нож. Были способы повредить даже этот материал. И я их знал. То-то удивится хозяин алтаря, когда обнаружит вырезанную на нём печать. Потребовалось минут десять, чтобы всё завершить и к этому моменту меня атаковали уже все, кто остался под куполом. Лишь один старина Хван всё ещё не понимал, что здесь происходит? И каким образом энергетик способен выдерживать такой шквал атак? Но сейчас мне ничего не смогут сделать и десяток Доминаторов. Ритуал инициации был запущен. Титания оттягивала на себя всю энергию, которая должна была разорвать меня на части. Но хватит с неё уже, а то на печать ничего не останется. Дух недовольно скривился, но не стала сильно возмущаться. Всего лишь на мгновение ослабила защиту, пропустив крошечную струю огня, что ударила мне ниже поясницы. Вот, попросишь ты у меня кофейных зёрен. Хрен тебе, а не энергии на материализацию! Посыл Титы был понятен, и я замкнул печать. Мгновенно стихли все звуки и замерло само время. Сила, которую я призвал, могла стереть весь этот мир в порошок. Но это ей просто не было нужно. Она служила для других целей. — Цена? — прозвучал рокочущий голос. — Семнадцать кровных душ. И одна чужая. Прости старина Хван, но мне очень не понравилось то, как ты обрадовался, вонзив в меня ритуальный нож. Отправляйся-ка ты вместе с Нам Гуном и остальными моими родственничками в бездну. Печать призыва взорвалась бушующей энергией, захлестнувшей меня и Титанию. Цена была принята. Я смог пройти инициацию, улучшив свой потенциал в несколько раз. Первый шаг на долгом пути был практически сделан. Осталась самая малость — убить всех, кто находится под куполом. Плата должна быть получена в полном объёме. — Дай мне свою силу, — произнёс я и в ту же секунду, лицо Титании озарила хищная улыбка. Первое слияние, практически то же самое, что и первый секс. В прошлой жизни я едва не умер, когда мощь Титы ворвалась в моё неподготовленное тело. Сейчас ничего подобного не произойдёт. Я готовился к этому дню с момента первой инициации. А было это шесть лет назад. Но даже несмотря на всю подготовку, в момент слияния я едва не потерял сознание. Пришлось срочно сбрасывать избытки энергии в печать. Только после этого полегчало. В этом мире появился первый Вайм. Объединившись с духом, я получил его силу. А Тита была очень сильна. Даже на первом уровне слияния. Особенно сейчас, когда в нашем распоряжении была такая прорва энергии. Конечно, мне потом придётся поваляться пару недель и выть, от боли в разорванных энергетических каналах. Да и пользоваться силой пару недель нужно будет с огромной осторожностью. Это было неизбежное зло. На первый взгляд, я совершенно не изменился после слияния, но это былодалеко не так. Сейчас я мог в одиночку отправиться в подземелье третьего уровня и выйти оттуда без единой царапины. Но этого и не нужно было делать. — Отпусти их, — сказал я, подкидывая в руке ритуальный нож рода Пак. Сразу после этого время вернуло свой обычный ход, и я оказался рядом с тётушкой Мин Хо. Она была старейшим членом рода, ей и первой умирать.* * *
— Ты предал род! — выкрикнул Нам Гун, перед тем, как нож вошёл в его левый глаз, даже не заметив защиты мастера. — Это род предал меня, — ответил я мертвецу. Последняя душа была собрана и отправилась к своему новому владельцу. — Приятно иметь с вами дело, — сказал я, наблюдая, как над алтарём начинает появляться пространственная червоточина. С этого момента Корея перестаёт быть зелёной зоной. Придётся местным аристократам реально вставать на защиту государства, а не просто так кичиться своим благородным происхождением. А я что? Я тут ни при чём. Это всё остаточное явление после проникновения в этот мир великой сущности, которая и провела мою инициацию. Защитный купол исчез, открывая удивлённым зрителям картину побоища. И я занимал на этой картине центральное место, стоя посреди ритуального зала с окровавленным ножом в руках. — Схватить его немедленно! — быстро сориентировавшись в ситуации, заорал правитель Хёкгеосе. Показывая пример остальным, он ударил первым. Пришлось немного попрыгать, уворачиваясь от сыпавшихся на меня атак. Совершенно не хотелось тратить силы на их блокировку. Сейчас это было слишком не рационально. К тому же попрыгать пришлось самую малость. До того момента, пока вход в подземелье не открылся полностью. Это событие ознаменовалось резким падением энергетического фона в радиусе пары сотен метров. Что послужило для меня сигналом. Замерев на мгновение, я помахал Хёкгеосе рукой и прыгнул в портал.Глава 3
— Василий Иванович и на кой чёрт мы попёрлись сюда? Посмотреть на фейерверки? Так я лучше в подземелье схожу, там и не такого насмотришься, — обратился к суровому седовласому, мужчине лет за шестьдесят совсем молодой паренёк. На вид ему от силы было лет двадцать, но все прохожие с уважением смотрели на него. Ещё бы в таком возрасте уже иметь статус элитного игрока, о чём отчётливо говорили глаза парня. Тёмно-фиолетовые, слегка светящиеся даже на ярко освещённых улицах столицы. Пробуждённые столь высокого уровня в Корее огромная редкость. Но гораздо сильнее всех удивляло то, что столь сильный игрок бежал за седовласым мужчиной и о чём-то его упрашивал. Словно старший в их паре именно этот человек. Без каких-либо опознавательных знаков. Может, он был высшим аристократом? Но нет — родовой перстень отсутствовал, а глаза были совершенно обычными. Поэтому все считали седовласого обычным человеком. — Старый друг попросил меня помочь. Да и чувствую я, что скоро здесь произойдёт что-то дерьмовое, — коротко ответил седовласый и парень сразу же замолчал. Одного предчувствия седовласого было вполне достаточно, чтобы отнестись к происходящему со всей серьёзностью. Поэтому, несмотря на окружающих его зевак парень принялся, прямо на ходу, облачаться в свою лучшую экипировку. Не зря он весь день таскает за собой огромный баул. Остановились они возле ворот с изображением чёрного лотоса, что означает этот герб, парень не знал. Но определённо он принадлежал очень древнему и сильному роду. Да и сами ворота были сделаны из материала, доставленного из подземелий. А это очень дорогое удовольствие, которое могут себе позволить далеко не все правители. Седовласый лишь хмыкнул, приложив ладонь к воротам, а затем выпустил всего один импульс силы, который заставил содрогнуться всё в радиусе нескольких десятков метров. После чего он заговорил, вливая силу в голос. — Я пришёл в поиске новых членов для Корпуса Последней Стражи, — разнёсся голос седовласого, с лёгкостью перекрывая все звуки, набирающего обороты веселья. Ответом ему стало резкое падение энергетического фона, что говорило об одном — совсем рядом открылось подземелье.* * *
Оказавшись внутри подземелья, я застонал от блаженства. Как же долго я ждал этого момента. Вновь оказаться здесь, было лучшим подарком на моё двадцатилетие. Попав в подземелье один раз, тебя постоянно будет тянуть туда обратно. А если ты провёл в постоянных походах по подземельям не один десяток лет, то тут и говорить нечего. Подземелье приняло меня, с радостью открыв доступ к силе пробуждённого. Самое сложное было завершено. И в этом мире я получил возможность сражаться в подземельях. Пробуждение произошло без каких-либо осложнений. Сила, после инициации продолжала бурлить во мне. Нужно действовать, пока она не исчезла. — Материализуйся, — обратился я к Тите и через секунду рядом со мной появилась серебряная змея. Ну как змея, пока ещё только змейка. Примерно пару метров в длину и не толще руки взрослого человека. Правда, на первом уровне слияния, эта змейка была довольно слаба. Но и той силы, что имела Тита, было вполне достаточно, чтобы закрыть первое подземелье, появившееся в Корее. Да и я не собирался просто так стоять на месте. — Сходи, немного осмотрись. Нужно понять, куда мы вообще попали и что за твари нас здесь поджидают, — сказал я Тите, на что она презрительно фыркнула. Выпустила небольшое облачко пара из ноздрей и заскользила вглубь тоннеля, недовольно подёргивая заострённым кончиком хвоста. Мы оказались в пещере, стены которой были покрыты светящимся мхом. Длинный коридор уходил вперёд и терялся в темноте. Были слышны звуки капающей воды и скрежет камня. В общем, совершенно стандартное нулевое подземелье. И судя по тому, что никакой информации о нём не вылезло, необходимо было просто уничтожить всех тварей, обитающих здесь. Ничего проще и быть не может. Разнообразие пещерных монстров было настолько велико, что я даже не мог предположить, кого мы здесь встретим. Но в любом случае церемониальный нож сможет справиться с любым противником в столь простом подземелье. А сложным он не мог быть от слова совсем. Сущность, что я вызывал, оставляет после своего ухода лишь слабые подземелья, в которые в обычной ситуации Вайма не загнать. С такими подземельями справятся и обычные ведьмаки. Надо же им на что-то жить. Но не загнать более-менее бывалого Вайма, а новичок сам с радостью побежит сюда. Для него это прекрасная возможность набрать несколько десятков душ и потом попытаться заключить с ними контракт. Если всё пройдёт, как и должно, то дальше можно будет попытать удачи в более сильном подземелье. И так до тех пор, пока не упрёшься в потолок своих сил. А это происходит очень быстро. После этого необходимо начинать заниматься с уже полученными духами. Прокачивая их, Вайм и сам становится сильнее. И вот он уже закрывает подземелье, которое раньше было ему не по зубам. Здесь принцип абсолютно понятен. И я сейчас как раз был тем самым новичком, которому необходимо начинать со столь слабых разломов. Но меня это совершенно не напрягало. В мире игроков я был никем. Только пробудившийся, первый раз, вошедший в подземелье. Тита ушла и теперь мне нужно заботиться о своей безопасности самому. Поэтому первым делом я активировал доспех духа, вложив в него самую малость силы. К слову о силе, полученная во время инициации, уже постепенно начала меня покидать. Поэтому необходимо было обращаться с ней очень экономно. Чем меньше я истрачу сейчас, тем меньше проваляюсь, восстанавливаясь после отката. Пока я это делал, приползла Тита и бросила к моим ногам разорванную тушку каменного крота. Её зубы способны проделать дыру даже в самой крепкой броне, что в прошлой жизни спасало меня множество раз. Вот же блин, совсем расслабился в этом мире. Даже не понял, когда ко мне прилетело сразу четыре души. Тита теперь находилась на моём полном обеспечении и ей они больше не нужны. — Ты бы хоть съела пару штук. Все немного энергии сможешь получить, — сказал я змейке и сразу же выставил руки в примирительном жесте. — Ну не хочешь есть кротов, таки не надо. Вот закроем это подземелье и я обещаю, что ты получишь полкило кофейных зёрен. На большее даже не рассчитывай. Ты после этого становишься дурная. Тита вновь снисходительно фыркнула и дальше отправилась устраивать геноцид слепых тварюшек, в этом отдельно взятом подземелье. Каменные кроты были размером с овчарку и умели свободно передвигаться в каменной толще. Для этого у них имелись прочнейшие когти, вспарывающие камень как масло. Клыки, прогрызающие даже железо и зачатки стихийной магии. В данном случае земли. Они были довольно неповоротливы, и поэтому охота на них считалась очень лёгкой. Главная трудность здесь заключалась в том, чтобы найти всех кротов и выманить их. Но для опытного Вайма это не было проблемой. Эти тварюшки просто обожали лакомиться каменными червями. То же ещё те твари, и могут доставить хлопот намного больше, чем кроты. Но последние не останавливались ни перед чем, чтобы полакомиться этим деликатесом. Сейчас мне нужно было найти подходящее место и просто сымитировать звуки, которые издаёт каменный червь при движении. Кроты были слепы, да и обоняние не сильно помогало им в охоте, а вот слух у них был феноменальный. Пока думал над этим, в хранилище прилетело ещё пять душ. Тита сегодня оторвётся по полной. Но и я не собирался взваливать всё только на неё. Мне тоже необходимо выпустить пар. Буквально пять минут назад я убил свою семью. Поэтому поудобнее перехватив нож, побежал следом за Титой, требуя, чтобы она оставила для меня пару тварюшек. После того как я смог материализовать её, между нами появилась ментальная связь. Но пока она действовала в одностороннем порядке. На первой стадии слияния Тита была лишена возможности общаться со мной. Но меня она слышала прекрасно. И местами даже делала вид, что понимает. Когда я оказался в небольшой пещере, где моя змейка кошмарила кротов, сразу же бросил нож, прикончив покалеченного крота. Эта зараза, вместо того, чтобы оставить мне пару полноценных монстров, оставила их всех. Правда, предварительно поиграв с ним. — По-твоему, я должен добивать их за тебя? — спросил я у наглой окровавленной морды. И снова презрительное фырканье. Прошло всего ничего времени, как Тита материализовалась и мне хочется дать ей по заднице. Хотя она всегда была такой. И я до сих пор не понимаю, каким образом мне удалось заключить контракт с таким Великим духом. Причём на подобных условиях. Что она будет рядом со мной, даже после перерождения. Если мне вообще повезёт переродиться. Как оказалось — повезло. — В таком случае не подходи к тварюшкам, которых я сейчас буду зазывать, — сказал я Тите и вытащил нож из головы убитого мной крота. После чего начал добивать остальных. Всего их здесь было четыре штуки. Естественно, Тита даже не стала меня слушать, а умчалась дальше на охоту. Тоже мне защитница, блин. Хотя я и знал, что в случае реальной опасности она никогда не оставит меня, но просто обязан был побухтеть. Вообще, мне порой казалось, что в нашей паре именно я древний дух, проживший туеву кучу лет, а Тита сопливый Вайм, который только вчера перестал мочиться в штаны. Но такой она была всегда. И в случае Титы даже могила её не исправит. Плавали, знаем. Энергии в каменных кротах практически не было, да и никаких полезных ингредиентов так же. Разве, что их шкура могла пойти на производство паршивых по качеству доспехов. Но сам разделывать их тушки я не собирался. Придётся ждать, пока у меня не появится ещё один помощник. А для этого потребуется закрыть минимум десяток подобных подземелий или штук пять посильнее. Тут уж как повезёт. Мне нужно около сотни душ, столь слабых монстров, чтобы создать необходимую печать призыва. И ещё, что-нибудь на откуп явившемуся духу. То же около сотни душ. Но на этот счёт у меня уже были кое-какие намётки. Ещё три души прилетело в хранилище и я ощутил, как сразу загрустила Тита. Похоже, что она уткнулась в границу подземелья, так и не найдя себе новых жертв. Это значит, что остальных кротов придётся выманивать. А делать это умел только я. И я уже пообещал ей, что не дам убить ни одного из выманенных мной монстров. Поэтому я специально дождался, пока Тита вернётся и принялся за дело. Сперва всё же содрал кусок шкуры с особенно порванного Титой крота. Потом разрезал этот кусок на несколько полос и связал их вместе. Получилось что-то по типу косы, обсыпанной камнями со всех сторон. Даже визуально это было немного похоже на детёныша каменного червя. — Смотри какая красота, — помахал я косой перед мордой Титы. Сразу же раздалось перестукивание камней. Отличный звук. То, что нужно. Ещё немного покрутив косу перед Титой, я принялся таскать её по полу, имитируя движения каменного червя. Не прошло и минуты, как высунулась первая безглазая морда, тут же пополнив моё хранилище душ. Тита делала вид, что ей совершенно неинтересно, но я прекрасно видел, как нервно дёргается её хвост. В этом плане моя змейка была очень похожа на кошку. Если ей что-то не нравилось, то это легко можно определить по хвосту. Прятались от нас всего два крота и когда последняя душа оказалась у меня в хранилище, приятная волна тепла прокатилась по телу. Подземелье было зачищено, а я на самую малость стал сильнее. Теперь можно немного пройтись и осмотреться на предмет скрытых тайников. Порой даже вот в таких простых подземельях можно найти очень ценные вещи. Или наткнуться на комнату со скрытым боссом. Время до окончательного закрытия подземелья ещё было, поэтому я не торопился. К тому же не был уверен, что мне уже можно выходить. Никаких сигналов снаружи ещё не поступало. Рано мне пока самому идти против высших мастеров, что охраняли правителя Хёкгеосе. — И чего ты на меня так смотришь? Я же сказал, что не получишь ни одной тварюшки, которых приманю. Забыла уже, что Ваймы всегда держат слово? — обратился я к змейке после осмотра подземелья, но Тита никак не отреагировала. На словно загипнотизированная смотрела в сторону, откуда мы и пришли. А вот теперь можно двигаться к выходу. Тита обладала феноменальным чутьём и сразу же могла определить, если после нас кто-то ещё заходил в подземелье. Да и если кто-то уже находился в нём. Очень полезное умение. Благодаря ему нам уже не раз удавалось выбираться из довольно щекотливых ситуаций. Всегда нравилось смотреть на лица идиотов, решивших устроить мне засаду. — Пойдём, поздороваемся и посмотрим кто же к нам пришёл, — сказал я и отскочил назад, когда перед лицом возникла разъярённая мордашка Титы. Ну да, я её развоплотил. Не хватало мне ещё, чтобы на Титу напали, посчитав за одного из монстров подземелья. Такое тоже происходило уже не раз. И это в прошлом мире, где призванные духи не были такой уж и большой редкостью. А про этот мир и вообще говорить нечего. Да и энергию воплощение жрало не хило так. А как говорил один знакомый ростовщик из прошлой жизни — экономия должна быть экономной. А потом шёл и снимал для нас бордель целиком. Потому что единственным исключением из этого правила были женщины. Но к духам это точно не относится. Да и обещанные полкило кофейных зёрен с лёгкостью загладят любую мою вину. — Всё в порядке, я зачистил это подземелье! — выкрикнул я, увидев парня едва старше меня. В руках у него было копьё, с наконечником из адамантия. Крутая вещица. Стоит, как люксовый автомобиль. Да и вообще вся экипировка парня была на высшем уровне. А его фиолетовые глаза говорили о том, что передо мной элитный игрок. — Вы Пак Тхэ Джин? — спросил парень, на ломаном Корейском. — Можно говорить по-русски. С этим нет никаких проблем, — ответил я, чем вызвал удивление на лице парня. Ну да, у меня никакого акцента не было. Русский, латынь, хинди, фарси. Я в совершенстве владел всеми основными языками этого мира. К своему двадцатилетию я готовился очень давно и не знал, куда придётся перебираться, поэтому и учил все эти языки. — Вы правы, меня зовут Пак Тхэ Джин. И это я собираюсь вступить в Корпус Последней Стражи. Вы же оттуда? Это был единственный способ для меня покинуть Корею и избежать смерти. Издревле существовал закон, по которому любой может избежать наказания, согласившись добровольно вступить в Последнюю Стражу. Ещё этот отряд называют смертниками. Потому что его всегда засовывают в самую жопу. Кидают туда, где нужно быстро заткнуть прорыв. И если нужно будет его заткнут трупами стражников. Всего-то и нужно будет отслужить в страже пять лет. Тогда я смогу начать всё с чистого листа. И никто не посмеет преследовать меня за совершенные в прошлом преступления. За этим уже будет следить Ассоциация. А пойти против этой силы могут всего несколько государств. И Корея была не в их числе. — Пётр Рюмин, адъютант его превосходительства Сахарова Василия Ивановича. Командующего Корпусом Последней Стражи. Генерал-губернатора шестого Форпоста Восточного Эпицентра, — отрапортовал парень, словно находился на смотре войск, даже ни разу не запнувшись. А потом он с облегчением выдохнул и уже вполне нормальным голосом спросил. — Инициация и сразу же пробуждение? — Так вышло, — пожал я плечами, прекрасно понимая, насколько подобное было невероятным. Но куда деваться. Вот такой я весь — невероятный. В следующее мгновение адамантиевый наконечник полетел мне в лицо.Глава 4
Пришлось выложиться на полую, чтобы уклониться от этого удара. Я уже собирался воплотить змейку и вместе дать бой. Но парень ограничился одной атакой. — Прошу прощения. Просто хотел убедиться, что всё услышанное мной правда. Просто звучит подобное весьма фантастически. Обычно после инициации люди чувствуют себя не лучшим образом, а тут сразу же и пробуждение. Проверить он блин хотел. А если бы я не смог увернуться, то что? Сказал бы, что я не смог справиться с обитающими тут монстрами? Рюмин явно заинтересовал Титу, которая с интересом разглядывала его, отчего-то проводя раздвоенным языком по губам. Порой кровожадность этой дамы переходит все границы. И ведь не нужны ей уже души, а всё равно облизывается. Душа элитного игрока содержит в себе невероятное количество силы. Или это она, чтобы меня подразнить? Ну и ладно, просто не буду обращать внимание. А если не прекратит мельтешить перед глазами, отправлю в хранилище. Последние мысли я транслировал Тите и она, мгновенно потерялась. За всё время, что мы с ней вместе, в хранилище змейка отправлялась всего два раза. И было это, когда я находился при смерти. Вайм — очень опасная профессия. — Что инициация, что пробуждение практически на меня не подействовали. Подземелье оказалось нулёвкой, поэтому я и решил попробовать закрыть его собственными силами. Оказалось не так и сложно. Каменные кроты весьма медлительны, — немного пояснил я, чтобы парню стало понятнее. А то, что-то пауза в нашем разговоре слишком затянулась. — Как там дела снаружи?— Тебя ждут и хотят убить, — произнёс опешивший парень. Ещё бы не опешить. Новичок первый раз, оказавшийся в подземелье, без экипировки и толкового оружия, смог закрыть его. И при этом совершенно не пострадал. Хотя смертность для новичков, даже в столь простых подземельях составляет пятьдесят процентов. Половина пробуждённых идёт на корм тварям, если их тела не успевают вовремя вытащить. Но подобное большая редкость. В одиночку никто не ходит в подземелья. Никто, кроме Ваймов. При достаточном уровне развития у нас имеется собственная армия. — В таком случае пойдём Петька, глянем, как они будут убивать кандидата на вступление в отряд его превосходительства, — сказал я и хлопнул парня по плечу, при этом скривившись от резкой боли. Очень хорошая у него экипировка. Зачарованная. Наносит урон, если её коснуться. Небольшой, но всё же шанс, что тварь передумает закусить человеком в такой колючей упаковке. — Извини, забыл деактивировать, — крикнул мне в спину Рюмин, когда я уже заходил в портал.
* * *
— Господа, по какому поводу собрание? — совершенно серьёзно спросил я, после чего расплылся в широкой улыбке, глядя на хмурое лицо правителя Хёкгеосе. Но улыбка очень быстро исчезла, когда я поймал на себе взгляд седовласого мужика в совершенно непритязательном, на первый взгляд, костюме. Вот только я прекрасно ощущал, какая мощь исходит от материала, добытого из подземелья минимум пятого класса. И ещё костюм обладал способностью отводить взгляд от своего хозяина. Но сейчас эта функция была отключена. В общем, костюмчик, который себе могут позволить единицы. А вот сам седовласый мог показаться обычным человеком. Но любой, хоть немного касающийся темы подземелий прекрасно знал этого сурового мужика. Сахаров Василий Иванович. Ранкер. Высший мастер. А ко всему прочему ещё и высший аристократ. Светлейший князь Российской империи. Весьма одиозная и культовая личность для игроков. Головная боль и огромный геморрой для всех остальных. И вот сегодня этот геморрой вскочил на заднице у правителя Хёкгеосе. — Пак Тхэ Джин. Наследник рода Пак. Ты обвиняешься в убийстве своей семьи. В убийстве высшего чиновника Кореи. В оскорблении правителя. И в порче государственного имущества. Значит, этот алтарь Нам Гуну подогнал правитель Хёкгеосе. А купил его он на государственные деньги. Очень интересно, как к этому отнесутся обычные жители Кореи, когда узнают, на что идут их налоги? — Полностью согласен с тремя первыми пунктами. А вот в четвёртом я не виновен. Кто же знал, что ваш адамантий окажется подделкой и его сможет проесть моя кровь? — Да как ты… — Довольно, — совершенно спокойно произнёс Сахаров, и в ритуальном зале повисла тишина. — Мне плевать, что здесь произошло. Старый друг сообщил, что член рода Пак желает вступить в стражу. Это так? — Так ваше превосходительство, — ответил я и Сахаров скривился, словно увидел перед собой огромную кучу дерьма. Похоже, что он терпеть не мог всех этих аристократических расшаркиваний. Наш человек! Почитав о князе Сахарове в открытых источниках, я уже проникся к нему симпатией, а теперь и вовсе начал уважать. Всю жизнь крутиться среди аристократов, но так и не прогнуться под их систему. Для этого нужны огромные, адмантовые яйца. Послышалось лёгкое шипение и у меня за спиной появился Петька. Всё же не поверил и решил лично удостовериться, что подземелье зачищено. Вон даже приволок тушку одного из кротов в качестве доказательства. — Пак Тхэ Джин пробудился и зачистил это подземелье, — сообщил адъютант и на мгновение мне показалось, что глаза Сахарова слегка расширились. — Правитель Хёкгеосе отныне не существует такого человека, как Пак Тхэ Джин. Сегодня род Пак потерял и его. Примите мои искренние соболезнования. Это огромная потеря для Кореи. А теперь прошу меня извинить дела, не терпящие отлагательства. — произнёс Сахаров и двинулся на выход. — Не тормози, — толкнул меня в спину Петька. А я не мог сдвинуться с места, наслаждаясь выражением перекошенного от ярости лица правителя Хёкгеосе. На прощание я помахал ему рукой и побежал следом за Сахаровым. Вот только какой-то болван из охраны правителя решил покарать меня за подобное поведение. Хорошо, что я не стал снимать доспех духа и его удар пришёлся по нему. Снять не смог, но просадил знатно. Ещё пара таких ударов и я останусь без защиты. Но кто же даст ему их нанести? Отпрыгиваю в сторону, разворачиваюсь и прямо на лету выпускаю ритуальный нож. Как метательное оружие нож был ещё той хренью, но со своей задачей справился. Секунда и рядом с правителем Хёкгеосе упало тело его охранника. — Этот нож принадлежит роду Пак. Передайте его наследникам, — произнёс я, не опасаясь последующего нападения. Сахаров хоть и старался быть как можно более вежливым с правителем Кореи, но за своих людей готов был порвать любого. А минуту назад я стал его человеком. Поэтому через мгновение все, за исключением Хёкгеосе, меня и Рюмина валялись без сознания. — Я не убил их только из уважения к вам правитель Хёкгеосе. Никто не смеет нападать на моих людей. Тем более, у меня на глазах. Запомните это, если решитесь мстить мальчику. Крутой мужик. Столкнись с ним я прошлый, и без всей мощи Титы точно бы проиграл. Но сталкиваться я с ним точно не собираюсь. У меня совершенно другие планы и князю Сахарову в них отведена не последняя роль. В этом мире иметь такого покровителя охренительно круто. Пока я не наберусь сил, одного упоминания его имени будет достаточно, чтобы разрешить большинство проблем, которые могут у меня возникнуть. Конечно, я и сам могу разобраться с любыми проблемами, но зачем напрягаться, если модно сделать это гораздо проще? Вот и кого я обманываю? Никогда не делал ничего подобного и сейчас не буду. Ваймы решают все свои проблемы самостоятельно. Что порой приводит к весьма плачевным последствиям. — Через три квартала нас ждёт машина ассоциации. Так что поторопимся. Кто не успеет за мной, останется здесь и будет добираться до расположения отряда самостоятельно. После этих слов Сахаров взорвался силой и исчез, обдав нас с Петькой ветром. Невероятная физическая мощь. — Он не шутит. Один раз мне пришлось самостоятельно добираться с соседнего материка. А ты даже не представляешь, какой это геморрой. Но к новичкам Батя всегда относился со снисхождением, поэтому у нас есть минуты три. Можешь усиливать организм магией? Вот и отлично, держись за мной. Петька решил показать себя старшим товарищем и позаботиться обо мне. Не стану же я ему говорить, что сейчас способен усилиться практически так же как Сахаров. Энергия после инициации решила немного дольше задержаться во мне. Это было довольно странно, но мне грех жаловаться. Петька усилился и помчался следом за своим командиром. Я же решил немного задержаться, предварительно повесив на Рюмина одну кротовую душу. С помощью этой души я с лёгкостью смогу отследить его местонахождение. — Ханьюл, все члены рода, что присутствовали на моей инициации — мертвы. Позаботься о том, чтобы сёстры и брат получили всё причитающееся им. С этого момента я больше не имею ничего общего с родом Пак. Благодарю за всё, что ты для меня сделал. Если понадобится какая-нибудь помощь, найди меня. И ещё, займись силовиками, что служат роду Пак. Они не достойны служить под твоим началом. Сказав это, я глубоко поклонился Ханьюлу. Благодаря его за всё, что он для меня сделал. Мне нетрудно, а мужику приятно. Ученик выразил своё почтение учителю. Это раньше я был намного выше статусом и такого поклона не могло быть в принципе. Если это увидел бы кто-нибудь из родственников, то Ханьюла немедленно казнили бы. За позор, что он навлёк на наш род. Да. Да. Вот такой бред. Аристократия головного мозга, которая лечится только лоботомией с полным извлечением этого самого мозга. Ну а чего? Он им всё равно не нужен. А для расшаркиваний перед такими же напыщенными индюками можно обойтись и обычной губкой, без единой извилины. Ханьюл ничего не ответил мне. Даже не обратил внимание на мои слова. Да и смотрел он сквозь меня, слово сквозь призрака. Для него я умер в церемониальном зале с остальными членами рода Пак. Не случись этого и Ханьюл без колебаний напал бы на меня.* * *
— Я уже думал, что ты не успеешь, — сказал Петька, стоя возле машины ассоциации. Бронированный автомобиль, который может выдержать даже прямое попадание из танка. Такие машины были в наличии только у ассоциации и самых сильных мировых династий. В общем, машина, сидя в которой можно пережить конец света. Вот встану на ноги и обязательно прикуплю себя такую. — Я никогда не опаздываю, — ответил я Петьке и поспешил сесть в машину, поскольку Сахаров что-то сказал водителю. Тот ухватился за руль, и через мгновение машина рванула с места. Я успел заскочить в уже отъезжающий автомобиль, а вот Петька спохватился слишком поздно. Нет, он бы может и успел заскочить в салон, да вот незадача, я совершенно случайно захлопнул дверь у него прямо перед носом. Но ничего. До аэропорта не так уж и далеко. В следующий раз подумает, прежде чем относиться ко мне с пренебрежением. Думал, что я не успею. Так не верить в меня. Ай-яй-яй. Василий Иванович даже не посмотрел на меня, что-то изучая на рабочем планшете. Одно из немногих устройств, которое работает даже в подземельях. Ещё одна эксклюзивная вещь для сотрудников ассоциации. Эксклюзивная и дорогая.Российская империя. Санкт-Петербург
Кабинет императора Николая Алексеевича.— Войдите. — произнёс император, когда его гость только собирался постучать. Дверь открылась и в кабинет вошёл один из немногих, кому император доверял безоговорочно. Светлейший князь — Юсупов Вениамин Поликарпович. Который уже сорок лет занимает пост министра иностранных дел. И каждый его вот такой визит прибавляет императору головной боли. — Николай. Только что звонили из Кореи. — Кто и что натворил на этот раз? — Во-первых, Корея перестала быть зелёной зоной. А во-вторых, Сахаров забрал к себе наследника рода Пак. Это которые были третьим по силе в Корее. — выдал небольшую справку Юсупов, за что император благодарно кивнул ему. — Ну так и в чём проблема? Забрал и забрал. Василий Иванович хоть и ведёт себя, как слон в посудной лавке, но границы знает. Уверен, что парень добровольно согласился пойти за ним. — Предварительно вырезав всю свою семью и послав Хёкгеосе. Корейский МИД воет, аки баба на сносях. Грозятся отозвать своих игроков с территории империи, если мы не выдадим им мальчишку. Император нахмурился. Сахаров был в своём праве и прикрыл парня. В этом не было ничего необычного. И раньше бывали такие случаи. А вот то, что корейцы осмелились угрожать и что-то требовать, это уже нельзя спускать с рук. — Вениамин, будь так добр, распорядись, чтобы правителю Хёкгеосе отправили в подарок пару экземпляров из моего личного зверинца. Тех, что не могут убить даже высшие мастера.
Глава 5
Петька оказался в аэропорту даже быстрее нас. Правда, выглядел он каким-то уставшим, что ли. А до этого лоснящаяся от блеска экипировка стала какой-то тусклой. То ли пыли на неё много село, то ли всё портила грязь, которой был заляпан парень. Да и пахло от него не самым лучшим образом. Ну кто же знал, что начнётся ливень? А кратчайший путь к аэропорту лежал через поле, куда сваливали отходы с нескольких ферм, расположенных рядом. Правда, об этом знали только местные. Вот Рюмин и вляпался, по самые уши. Причём в буквальном смысле. Я даже на ушах у него заметил подозрительные пятна. Но нужно отдать ему должное, не произнёс ни слова. И даже не стал меня ни в чём обвинять. Может, оттого что просто боялся Сахарова. А может, из-за того, что не успели мы оказаться в аэропорту, как тут же получили сигнал об открытии нового подземелья совсем рядом с нами. Поэтому грязный Петька быстро заскочил в машину и мы рванули к этому месту. В Корее не было своих охотников, и пока обязанности по защите страны ложатся на плечи ассоциации. А Василий Иванович с Петькой оказались ближе всех к открывшемуся подземелью. На месте мы были минут через десять. Подземелье открылось на территории одной из ферм, что поспособствовали преображению бравого Петьки. Рабочие обнаружили, пространственную аномалию в одном из свинарников. И в этот портал уже успели заскочить несколько десятков свиней. Могу поздравить правителя Хёкгеосе, вот и у него появились первые пробужденные. Истинные защитники Кореи, которые встанут на страже простых жителей, некогда спокойной страны. Едва не заржал, подумав об этом. А ведь остальным тогда станет интересно, что меня так развеселило. Придётся рассказывать. И всё на несколько минут откладывается закрытие подземелья. А кто его знает, что там за твари попадутся. Может, сразу решат выйти прогуляться? После обеда из свежей свининки самое то будет. Ничего не имею против Кореи и её жителей. Но вот правительство страны и её аристократия ещё те упыри. Постоянно смотрели на других свысока лишь из-за того, что являлись зелёной зоной. Теперь посмотрим, как они запоют, когда не будут справляться с закрытием разломов самостоятельно. Сомневаюсь, что топовые игроки, вышедшие из Кореи, захотят возвращаться на защиту родины. Они-то прекрасно знают, как местное руководство относится к пробуждённым. Иначе не стали бы сбегать из страны при первой же возможности. Водитель спешно кинулся к багажнику и достал оттуда специальный прибор, который замерял энергию исходящую из открывшегося портала. Исходя из полученных данных подземелью присваивалась категория. — Такие аппараты есть в каждой машине ассоциации и на любом опорном пункте. Без них мы как без рук, — увидев, мою заинтересованность работой водителя, произнёс Петька. Но мне не нужны были никакие приборы, у меня был свой детектор подземелий. Выпустил Титу и тут же получил от неё беззвучную тираду. Кричала она, должно быть, знатно. Так широко раскрывала рот. Так сильно размахивала руками, что я даже проникся и сделал виноватый вид. Но ненадолго. Кто его знает, сколько ещё там будет водитель устанавливать категорию подземелья. А Тита сможет сделать это за пару секунд. Ей всего-то и нужно, что коснуться его поверхности. Пара мгновений и обиженная девушка показывает мне, что всё отлично. А это значит, что мы сможем зачистить разлом. Вот и всё. Никаких категорий. Либо мы можем справиться самостоятельно и сразу же идём в подземелье. Либо мы не можем справиться самостоятельно и тут у же появляются варианты. Собрать команду и вместе закрыть подземелье. Но тогда придётся делиться добычей. А я этого не очень люблю. Все Ваймы те ещё собственники по натуре. Если получили заказ на зачистку подземелья, то сразу же считаю все его содержимое своим. Поэтому есть ещё и второй вариант, просто стать сильнее, чтобы в одиночку закрыть это подземелье. Но тут слишком много рисков. Можно упустить момент, и тогда твари попрут из разлома. В этом случае без жертв среди местного населения не обойтись. — Предположительно подземелье второго уровня и для его закрытия понадобится команда опытных пробуждённых. Минимум отряд из десяти низкоклассовых игроков, — выдал свой вердикт водитель и я впервые увидел, как улыбается Сахаров. — Ждёте меня здесь. Нет времени, нужно побыстрее вернуться в штаб, — бросил нам Василий Иванович. А потом ещё добавил, чтобы водитель вызвал сюда команду несунов. Не пропадать же добру, которое останется. Сразу видно мужик хозяйственный, даром что князь. После этого он подошёл к Рюмину и взял у него сумку. И откуда только парень её вытащил? Сумка явно была не простой. С ней поработал очень сильный зачарователь. Он смог знатно так увеличить внутренне пространство. Четыре копья, десяток разнообразных мечей, столько же кинжалов, хрен знает сколько метательных ножей и три топора. Вот это всё, лежало в небольшой спортивной сумке. Сахаров выбрал себе полуторный меч для правой руки, а в левую взял кинжал. Неплохой выбор, если ты собираешься сражаться против вооружённого противника, а вот против тварей, обитающих в подземельях второго уровня, кинжал был явно лишним. Только мешаться будет. Но я никуда не лез со своими советами. Мне сказали стоять и ждать, я это и делаю. Представитель ассоциации несколько раз пытался отговорить Василия Ивановича. Но тот даже не обращал на бедного мужика внимание. С его силой это подземелье будет лёгкой прогулкой. Если даже я с ним смогу сейчас справиться, то что уже говорить о Ранкере с мощнейшим магическим потенциалом? Откровенно говоря, ждать Сахарова было нереально скучно. Даже Тита и её выходки меня перестали веселить. Хотя нужно отдать должное, моя змейка очень старалась. А всё из-за того, что буквально в нескольких десятках метров от нас находились свиньи. Пусть они и были в своих загонах, но Тите на это было наплевать. Понятия не имею почему, но она просто на дух не переваривала домашний скот. Вообще любой. Свиньи, лошади, коровы, куры. Абсолютно всех. Поэтому, когда мы заходили в деревню, приходилось её развоплощать. А то довелось мне пару раз компенсировать потерю скотины сразу трём десяткам дворов. Отдал в тот раз весь свой гонорар за закрытие подземелья. А подземелье оказалось охренеть каким сложным. Потому что работать тогда пришлось под водой. Справились только благодаря чуду. А после того как вышли из подземелья, Тита не придумала ничего лучше, чем устроить геноцид домашнего скота в той деревушке. Сразу мне ничего говорить не стали. Всё же я только из разлома. Злой, уставший, насквозь мокрый и все остальные прелести работы Вайма. А на следующий день староста деревни предъявил мне счёт. Отдал тогда всё, что у меня при себе было. Пришлось даже закладывать амулет ордена Ваймов. И только благодаря этому я смог добраться до следующего подземелья. Благо, что там всё прошло просто великолепно и скотина осталась цела. Вот и сейчас, как только Тита услышала хрюканье, тут же начала заводиться. Она даже умоляла меня, на коленях, чтобы я воплотил её и позволил попасть к свиньям. Ну нет, сейчас точно не вариант. Нет у меня денег. Вообще ничего нет. Я ушёл из рода только в том, что на мне было. Даже документы все остались там. Но в Последней Страже они и не нужны. Я отлично изучил этот вопрос. Во время службы в страже у меня будет один документ — зачарованный жетон. А если успешно отслужу положенный срок, то мне сделают любые документы, на любое имя, какое я сам выберу. А выберу я, скорее всего, какое-нибудь русское имя. Ну а фамилию возьму материнскую. Правда, сперва нужно будет узнать, какая у неё была фамилия. Когда я появился в этом мире, она его покинула. Вот так мы и разминулись. А сколько я не спрашивал Нам Гуна, он ничего мне не рассказывал о маме. А после и вовсе запретил поднимать эту тему. Единственное, что мне удалось узнать — она была пробуждённой. Уроженкой красной зоны Восточного эпицентра. И именно из-за этого Нам Гун захотел от неё ребёнка. Ребёнок от такой женщины должен был стать очень сильными одарённым. В принципе я и стал, вот только мой дар немного подкачал. Но быть сильнейшей батарейкой, это тоже круто. Пока занимался с Титой едва не пропустил, вырвавшиеся из подземелья души. Целых три штуки, что было весьма странно. Чтобы душа самостоятельно смогла выбраться из подземелья, она должна быть охренеть какой сильной. Не слабее нынешней Титы. А в подземелье второго уровня подобной души не может быть по определению. Если, конечно, это не динамическое подземелье, которое способно менять свой уровень в соответствии с силой вошедших в него пробуждённых. Что и подтвердилось через мгновение. Едва различимый синий цвет портала сменился на жёлтый. — Служивый, звони своим и говори, что у нас тут динамический разлом, — крикнул я водителю, привлекая всеобщее внимание. Человек из ассоциации посмотрел на меня, как на умалишённого и не стал сразу хвататься за телефон. Сперва он решил всё проверить, вновь взявшись за свой агрегат. И его даже не смутил сменившийся цвет портала. Ну а мне то, что мне без разницы. Я же прекрасно вижу, как в один момент встрепенулась Тита и перевела своё внимание со свиней на подземелье. Да и души, выскочившие из него, оказались очень непростыми. Кровосос и два сопровождающих. Они просто решили свалить от Сахарова, оставив свои тела. Подлые и трусливые твари. Больше всего не люблю таких. Если бы нас с Титой здесь не было, то вскоре в Корее участились бы случаи пропажи людей. А затем их стали бы находить полностью обескровленными. И делал бы это один из сотрудников фермы. Вампир собирался захватить здесь новое тело. Но ничего у его не вышло. Его душа оказалась у меня в хранилище, ощутимо так заполнив его. А души его шестёрок я отдал Тите. Хоть немного отвлечётся от свиней, на которых она снова переключилась. К тому же у меня начались первые отходняки после инициации. И я мог не справиться с пленением сразу трёх душ. Я как-то сразу перестал всех любить. И даже был готов разрешить Тите пообщаться со свиньями поближе. Правда, не успел. После того как змейка разобралась с последней душой, нас окатило тёплой волной. И всё это из-за души кровососа и его шестёрок. Разлом был закрыт. Даже тех крох энергии, что достались мне после этого, вполне хватило, чтобы отправиться в нокдаун. — Долго ты продержался. Я после закрытия первого подземелья отрубился мгновенно, — подхватив меня, сказал Рюмин.Глава 6
— Поднимайся уже. Ты в полном порядке. Счёт за лечение уже отправлен в центр подготовки. Стандартный срок оплаты две недели. Если деньги не поступят в оговорённый срок, то можешь забыть про любые медицинские услуги в заведениях работающих под ассоциацией игроков. А это девяносто пять процентов медиков, что могут взяться за твоё лечение. Всё это мне выдала девушка в белом халате, с эмблемой ассоциации игроков на нагрудном кармане. Щит, покрытый множеством трещин. Как символ того, что ассоциация является защитником, способным выдержать любой удар. А с другой стороны на халате висел бейдж — «Полякова Татьяна Ивановна». Татьяна была довольно симпатичной, но откровенно уступала Тите, которая крутилась за её спиной и что-то хотела от меня. Активно размахивала руками, а её мимике мог бы позавидовать любой актёр. Настолько живой и выразительной она была. Я невольно нахмурился, не понимая, что хочет от меня Тита и это не ускользнула от Поляковой. — Что не нравятся такие условия? Так они для всех одинаковые. Будь ты хоть бродягой, хоть самим императором. Лечение было оказано, будь добр — плати. Бесплатно у нас лечат только кадровых игроков. А ты к таким не относишься. Да и вообще я не знаю, к какому подразделению ты относишься. Вроде прибыл с Василием Ивановичем, но не из стражи. Да и документов на тебя никаких нет. Было велено оформлять, как невольно пробуждённого. А ещё за тобой приехал человек, уже минут как десять назад. А ты продолжаешь валяться. Давай уже поднимайся и освобождай палату. К нам везут ещё с десяток раненых. Говорят, нарвались в подземелье на скрытого босса, еле смогли отбиться. Благо у рейд-лидера оказалось при себе духовное ядро. Хватило энергии, чтобы стихийники смогли поставить защиту и продержать её до выхода из подземелья. Теперь туда собирают рейд из элитныхигроков. Татяна тараторила и тараторила. Я же за это время не произнёс ни слова. Не успел открыть глаза и сразу столько информации. Хотя, честно признаюсь, информация про скрытого босса была очень интересной. Обычно из таких тварюшек можно извлечь сильную душу. А мне сейчас были очень нужны такие души. — А куда это ты так подскочил? Я ещё с тобой не закончила, — налетела на меня Полякова, когда я попытался встать. И с лёгкостью отправила обратно на кровать. С виду такая хрупкая девушка, а будет посильнее многих мужиков. Точно одарённая. — Как куда, на выход. Меня там человек ждёт. Да и палату нужно освободить. Не вы мне только что об этом все уши прожужжали? — Не прожужжала, а ввела в курс дела. Нужно замечать разницу! Человек ещё подождёт, а подранков только минут через двадцать доставят. Да и не мне ими заниматься. Моя смена уже, как час назад закончилась. Вот задержалась, чтобы довести твоё выздоровление до логического финала. Цени мою доброту. И не забудь оплатить счёт! Мне за тебя премию обещали. Тита за спиной Поляковой закатила глаза и ударила себя ладонью по лбу. Вот так девушки всегда. Когда сами творят какую-нибудь дичь, это нормально, а как это начинают делать другие, так сразу всё… Но в данной ситуации я полностью был согласен с Титой. Полякова оказалась весьма специфической особой, со своими закидонами. Хотя целители они все такие. Помню матушка Акаши, каждый раз, как я к ней попадал, начинала мне рассказывать о своих похождениях в молодости. Так, там такое было, что даже мне, на тот момент, уже опытному Вайму порой становилось жутко. Да и все целители, которых я встречал в прошлой жизни, имели свои причуды. — А теперь поставь духовный доспех, посмотрим, как там дела с твоей энергетической системой. После пробуждения она ещё несколько месяцев остаётся в нестабильном состоянии. Можешь, вообще остаться инвалидом на всю жизнь, если вовремя не заметить отклонений от нормы. — Хотите сказать, что умеете работать с энергетической системой? — удивился я. Насколько мне известно, во всём мире таких целителей можно по пальцам пересчитать. Да и все они в несколько раз старше Татьяны. — Чего там уметь? Тем более у только пробудившегося всё довольно просто. Давай уже поставь доспех. Тита мне всячески пыталась показать, чтобы я этого не делал. Но я не видел в этом ничего страшного. Ну, посмотрит Полякова на мой доспех и что? Доспех духа занял своё место, и я тут же пожалел об этом. Татьяна даже не собиралась на него смотреть, она схватила меня за руку и ломанулась своей силой к моему источнику. Пара мгновений и эта глупота отпустила меня, при этом издав какой-то жалобный, то ли хрип, то ли писк и со всего размаху долбанулась задницей об пол. Вот же дура! Источник самое защищённое место у любого пробуждённого. А мой источник, помимо всего прочего, находится внутри духовного хранилища, под защитой хранящихся там душ. Вот такие вторженцы для них самое вкусное лакомство. Это ещё хорошо, что никого сильнее кровососа у меня там нет. Сунься она туда в моей прошлой жизни и стала бы закуской какого-нибудь особенно злобного и сильного духа. А такими у меня там были все. Мелочь вроде каменных кротов я даже не собирал. Отправляя их в кристаллы и потом продавал. Чудесное было время, деньги лились рекой. Жаль, что тратились они ещё быстрее. Но я никогда не жалел об этом. Это всего лишь деньги, которые всегда можно заработать. — А говорила, чего там уметь, — усмехнулся я, вставая с кровати и протягивая Татьяне руку. Только после моих слов она встрепенулась и начала трясти головой. — Словно попала в чёрную дыру, которая за мгновение высосала из меня почти все силы. Где же я накосячила? Что пошло не так? Ты точно только пробудился? — воспользовавшись моей помощью, начала тараторить ошарашенная Татьяна. Я уже был ей совершенно неинтересен. Да и результатов осмотра так и не узнал. Продолжая разговаривать сама с собой Полякова удалилась. Благо кроссовки нашлись рядом с кроватью. А ещё тут же лежала распечатка с довольно внушительной суммой в семь тысяч триста рублей. Ещё бы понять, насколько всё плохо. За дверью меня ждал Петька. И сейчас он выглядел гораздо лучше, чем при нашей первой встрече. Дорогой костюм, явно сшитый на заказ, начищенные до блеска туфли, и вассальный перстень на безымянном пальце правой руки. Перстень с гербом Сахаровых. Солнце в чёрном ореоле. Рюмин был из слабого рода, который даже не имел своего герба. А может, и вовсе был простолюдином. Но держался Рюмин вполне достойно. — Чего ты на меня так уставился? — вместо приветствия спросил Петька. — Да так… Сперва подумал, что ты аристократ в дцатом колене, а как оказалось — ошибся. Даже не поздоровался, что является грубейшим нарушением этикета. Я откровенно прикалывался над парнем, а он похоже воспринял мои слова на полном серьёзе. И они его ощутимо так покоробили. Сперва он залился румянцем, а потом начал злиться из-за этого. Ну точно, простолюдин. Аристократа невозможно задеть такими словами. А вот тех, кто пытается им подражать запросто. Но Петька молодец, быстро справился с эмоциями. Правда, всё же решил немного повыёживаться. Самую малость. — Здравствуйте. Как вы себя чувствуешь? Ничего не болит? — Чувствую, что дико хочу есть. А ещё мне нужен кофе в зёрнах. Полкило. Последние мои слова заставили Рюмина вновь потерять обладание и сильно удивиться. А вот у Титы они вызвали настоящий восторг. Она начала скакать вокруг меня, пытаться обнять и поцеловать. Чёртова наркоманка, готова сделать всё что угодно за пару кофейных зёрен, а тут целых полкило. Только оставалась одна проблема — деньги. На что мне покупать этот самый кофе? Далеко не дешёвое удовольствие, а я сейчас гол как сокол. Майка, трусы, штаны и кроссовки. Вот и всё моё имущество. — А вот ещё. Аванс хочу! — выдал я Петьке, всунул ему в руку счёт за лечение и двинулся на выход из больницы. Тита уверенно вела меня, поэтому не заблужусь. Оказавшись на улице, я поёжился от пронизывающего до костей ветра. Вроде было лето, даже солнце светило, тогда отчего так холодно? И где мы вообще находимся? Корпус Последней Стражей находится в районе Большого Брата в Астрахани, а там в это время, должно быть, очень тепло. Да и местные постройки, какие-то уж слишком сильно укреплённые. Вокруг меня стояли невысокие дома. Максимум три этажа и первых два были закованы в самую настоящую броню. Причём некоторые листы были довольно сильно потрепаны. Окна больше походили на бойницы. А на крышах были установленны специальные крепления, для крупнокалиберного вооружения. Это определённо был не Корпус Последней Стражи. — Добро пожаловать в шестой Форпост, — хлопнув меня по плечу, произнёс довольный Петька. Думает, что меня это должно напугать? Да хрен он угадал. Для моих планов Форпост будет в сотню раз круче корпуса. Всего было возведено шесть городов-крепостей. Главной задачей которых было сдерживание вырывающихся из эпицентра тварей. Существует легенда, что эпицентр — это один из первых подземелий, который появился ещё чуть ли не во времена динозавров. А может, и сами динозавры были монстрами вырвавшимися из подземелий? Так вот, никто не закрывал это подземелье и оно спокойно себе накапливало энергию, разрасталось и превращалось в монстра, которого невозможно уничтожить. В нашем случае в подземелье, которое невозможно закрыть. Когда твари начали приходить к людям, но никаких подземелий поблизости не наблюдалось, был найден эпицентр. Но никому так и не удалось закрыть это сверхподземелье. Поэтому было принято решение оставить на его границах заставы, которые будут защищать жителей остальных земель. Изначально это были небольшие поселения, которые со временем разрослись в крупные города. В самом большом форпосте сейчас проживает больше восьмисот тысяч человек. А все вместе они насчитывают около трёх миллионов жителей. Новые разломы открываются здесь примерно в двадцать раз чаще, чем в остальных местах. И это помимо вырывающихся из самого эпицентра тварей. Для меня, как для Вайма, это было идеальное место, чтобы в кратчайшие сроки стать сильнее. Да и сам эпицентр был для меня очень интересен. Я собирался отправиться сюда, как только отслужу положенное в Последней Страже. Но всё вышло намного лучше, задуманного. Шестой Форпост вроде находился где-то далеко на севере. Отсюда и этот пронизывающий ветер. Который совершенно не мешал Рюмину. Похоже, что его костюм ко всему прочему ещё и зачарованный. В таком можно хоть в минус сорок ходить и никогда не замёрзнешь. Будучи наследником рода Пак у меня практически вся одежда была такой. Кроме тренировочных костюмов. Нужно было прихватить с собой хоть что-то. Ну да ладно. Скоро у меня даже трусы будут зачарованными. А пока придётся немного помёрзнуть. Хорошо Тите, она ни тепла ни холода не ощущает. Стоит и прикалывается надо мной. Изображает, как её всю трясёт от холода. А ещё и синеть начала. — Форпост так Форпост, — расплылся я улыбке, обламывая Рюмина и стараясь не смотреть на Титу. — А теперь веди меня туда, где кормят. Вообще, меня сегодня ждала обширнейшая программа. Но Петька, всё же сжалился и накормил. Мы зашли в первый попавшийся ресторан, где на меня сперва посмотрели, как на бомжа, но после начали распинаться, словно я был самим императором. И всё это из-за того, что я пришёл вместе с элитным игроком. Который к тому же являлся вассалом Сахарова. Сделав заказ, я удивил официанта, попросив полкило кофейных зёрен. Из-за чего счёт за обед вырос в несколько раз. Зато Тита была в восторге. Даже несмотря на то, что ей досталось всего одно зёрнышко. Не мог же я вот так взять и воплотить двухметровую змею прямо в ресторане? А вот крошечную змейку, даже меньше червя — запросто. Да и энергии для этого практически не требовалось. Засунул одно зерно к себе в карман и воплотил там Титу. Правда, я ощущал, что змейка готова мне перегрызть глотку за такой позор. Но до глотки она точно не дотянется, а вот до другой моей части вполне. Как-то даже страшно стало. Пришлось брать себя в руки и перебарывать этот страх. Вайм я или где? Пока только так могу предложить ей лакомство. Да и не стала Тита отказываться. Так попугала немного, для острастки. Всё же это был кофе. Пока находились в ресторане, мы с Рюминым практически не разговаривали. Трудно это делать с набитым ртом. Да и Петька всё так же усердно пытался изображать из себя аристократа. Что меня порядком веселило и я просто боялся, что скажу чего-нибудь лишнего, если заговорю первым. Я лишь узнал, как сейчас обстоят дела в Корее. А обстояли они там самым лучшим образом. Ассоциация уже нагнала в страну слабых игроков, которые принялись за зачистку открывшихся там подземелий. Ближайших лет десять ожидать в Корее появления подземелий выше второго уровня не стоит. Сейчас страна была идеальным полигоном, для раскачки новичков и ассоциация вовсю пользовалась этой возможностью. За это время в Корее появятся собственные высокоранговые отряды зачистки. С этой стороны всё было отлично. Вот только людей в стране оставалось всё меньше. Для корейцев, привыкших жить в зелёной зоне, появление подземелий стало настоящей катастрофой. Масштабами сравнимой с концом света. За первые два дня страну покинуло больше десяти миллионов человек. Они перебирались в оставшиеся зелёные зоны. Что вызывало смех у подавляющего большинства населения планеты. Они всегда жили бок о бок с подземельями и в случае чего могли и сами прикончить какую-нибудь тварь начального уровня. Бывали прецеденты. Вот и получалось, что в Корее тупо может не остаться достаточного количества пробужденных, чтобы защитить страну. Но это уже не мои проблемы. Сейчас я не имею к Корее уже никакого отношения. Гораздо сильнее меня волновал я сам. Для начала необходимо было зайти в администрацию и получить все необходимые документы. Всё про всё заняло примерно пару часов. И это ещё при условии, что практически нигде не было очередей. А все документы на меня уже были готовы. С этого дня я стал Андреем Николаевичем Масловым. Простолюдином, двадцати лет от роду. Сиротой, родившимся в Екатеринбурге. Из городской администрации мы отправились в головной офис ассоциации охотников. Там меня зарегистрировали, как вновь пробудившегося. И дали направление на обязательное прохождение минимального курса подготовки. Следующим пунктом назначения оказался учебный центр ассоциации. Полностью военизированный объект, находящийся на окраине Форпоста. И это было очень странно. Я должен был попасть в отряд Последней Стражи, а для них не предусмотрено никакой подготовки. Никаких документов, регистрации в качестве вновь пробудившегося. И тем более обучения. Стражи учатся непосредственно в подземельях. И если делают это недостаточно хорошо — умирают. Но сволочь Рюмин, мне ничего не рассказывал. Хотя я пару раз напрямую спрашивал, что происходит. А этот гад говорил, что его задача маленькая, только сопроводить меня и помочь с оформлением необходимых документов. А после того как заявились на базу учебного центра он и вовсе свалил, практически сразу же. — Тебе на третий этаж. Дверь прямо по коридору, — на прощание сказал Петька, оставив меня перед административным зданием учебного центра.Глава 7
Торопиться я не стал и решил сперва оглядеться. Нужно было понять, что из себя представляет это место и каким образом вообще происходит обучение. Ничему новому меня здесь точно не научат, а тратить несколько месяцев на откровенную ерунду как-то не хотелось. Благо в это время здесь практически никого не было. А те немногие сотрудники, что встречались не обращали на меня внимания. Сам центр был окружён забором, над которым явно поработал не слабый зачарователь. Вроде и не такой высокий забор, всего пару метров, но чтобы посмотреть, что происходит за ним, необходимо было подняться минимум метра на четыре, а то и больше. Мы подъехали к центральному КПП, где стояла вооружённая охрана. Причём вооружены они были так, словно собрались валить болотного тролля. Тварь под пять метров в высоту с очень толстой шкурой, пробить которую нереально трудно. Такого и из танка хрен возьмёшь. Остановились мы в точности там, куда были направлены все стволы охраны. Но стоило Петьке высунуться из машины, как мужики сразу же расслабились. Тяжёлые ворота поехали в сторону, а мы покатили на территорию центра. И остановились сразу у административного здания. Поэтому я толком ничего не смог рассмотреть. Срочно нужны души. Как-то не привык я оказываться в новых местах, совершенно ничего не зная о них. В Корее меня практически всегда держали на родовых землях. А если куда-нибудь и вывозили, то предварительно давали полную информацию о месте назначения. С фотографиями всех значимых объектов и их полным описанием. А в прошлой жизни для разведки у меня был специальный дух. Вот и сейчас мне просто был необходим такой помощник. Призвать его я могу прямо сейчас, энергии для этого хватит, а вот заплатить ему было нечем. Души отсутствовали напрочь. — Ты кто такой и чего просто так слоняешься по территории центра? — услышал, я когда повернул за угол, какого-то непонятного здания, больше похожего на самолётный ангар. — Па… То есть Андрей Маслов. И не слоняюсь, а просто осматриваюсь. Всё же мне здесь предстоит обучаться. — ответил я светловолосому парню в комбинезоне с эмблемой, учебного центра на левой стороне груди. Книга поверх которой лежал меч. Фактически можно было это прочесть, как место, где учат драться. — Чего ты мне лапшу на уши вешаешь? Набор закончился две недели назад. А до следующего ещё больше пяти месяцев. Дезертир? В самоволку решил свалить? В этом месте появляются только самоходы. — В таком случае, что здесь делаешь ты? — спросил я, начиная понимать, что парень как раз и собрался в самоволку, а тут встретил меня, испугался и начал нести всякую чушь. Да и сумка у него в руках явно говорила об этом. Наверняка в сумке нормальные вещи. В таком комбинезоне по городу точно не погуляешь. Видел я несколько военных патрулей, которые, скорее всего и вылавливают, вот таких самоходов. Помимо этого учебного центра, были и другие похожие заведения. После моего вопроса парень моментально напрягся. А на его лице отразились все муки мыслительного процесса. Он явно не был готов к подобному повороту событий. — Да не напрягайся. Я реально просто осматривался. Только прибыл в учебный центр и вот сперва решил глянуть, что здесь да как. Сдавать я тебя никому не собираюсь. Поэтому двигай дальше, куда собирался. Да и я пойду. Идёт? Парень так и не смог придумать, что сказать. Просто кивнул и побежал прочь, при этом запнувшись о какой-то камень. Сумка полетела в сторону, но сам парень умудрился удержаться на ногах. С координацией и реакцией у него всё было в порядке. В подземелье точно не пропадёт. Правда, если начнёт думать головой. Всё же эта часть тела в подземелье одна из самых важных. — Смотри, если обманешь… — начал было пытаться мне угрожать парень, но из-за угла послышались чьи-то шаги и он принял правильное решение, поскорее свалить отсюда. Интересные у них тут дела, раз курсанты вот так спокойно могут свалить в самоволку. Я думал, что в военных центрах всё немного иначе. Толком осмотреться у меня не вышло. Побродил среди построек непонятного назначения, где меня и нашёл суровый мужик в военной форме. Даже не помогло предупреждение от Титы. Он тут же припечатал меня своим даром, лишив возможности двигаться. До выяснения, так сказать. Но выяснил всё очень быстро и лично проводил меня до нужной двери. Даже постучал в неё и помог мне зайти, придав ускорение. Сразу после этого в его кармане оказалась крошечная змейка. Которая обязательно совсем скоро подрастёт. Никому нельзя безнаказанно так обращаться со мной. А я же мог и не сдержаться. Огрёб бы, конечно, по полной. Всё же мужик был минимум в ранге мастера. А такими монстрами мне пока ещё рано тягаться. Сила, полученная при инициации, уже исчезла. Да ещё и оружия подходящего не было. Но в любом случае я его запомнил и когда подвернётся возможность, обязательно расквитаюсь. — Долго мне тебя ещё ждать прикажешь? Думаешь, у меня больше других дел нет, как просиживать тут штаны? Неделю назад только прорыв был. До сих пор не можем с последствиями разобраться, — встретил меня тирадой Сахаров Василий Иванович. Ко всему прочему он ещё и начальник тренировочного центра? Это, сколько же должностей он занимает? И когда только за родом следить успевает? Всё же Сахаровы на последний род в Российской империи. Там столько дел должно быть. — Просто немного осмотрелся. А то как очнулся всё галопом да галопом. Даже вздохнуть свободно не дают. — даже не собираясь оправдываться, ответил я. Сахаров лишь хмыкнул, а затем меня накрыло его силой, заставив усесться на пол. При этом я ощутимо приложился задницей, а души в хранилище начали бесноваться, пытаясь освободиться, но хрен они угадали. От меня без разрешения ещё ни один дух не ушёл. Пришлось их немного приструнить, демонстративно пустив душу каменного крота на мгновенное усиление. Это позволило мне дать отпор силе Василия Ивановича. Подняться и расправить плечи. Князь снова хмыкнул, но на этот раз больше не стал нападать. Вместо этого он указал на стул, стоявший возле его стола. Обстановка в кабинете была самая спартанская, что только может быть. Стол, два стула, шкаф с документами и небольшая деревянная банкетка, на которой стоял чайник. Да и на столе расположился ноутбук, и всё. Либо Сахаров очень редко появляется в этом кабинете, либо… А кто его знает, что ещё может быть либо. — Спрашивай. — О чём? — Мне-то почём знать. Или хочешь сказать, что у тебя нет вопросов? — Сколько стоит закрытие нулевого подземелья? Сахаров нахмурился. Явно не такого вопроса он от меня ожидал. Сам же сказал, спрашивать, что захочу. А мне хотелось узнать, сколько денег полагается за то подземелье в Корее. Даже людям, попавшим в Последнюю Стражу, положено денежное вознаграждение. Так чем я хуже? — Со всеми расценками ознакомишься самостоятельно. Как только пройдёшь обучение и зарегистрируешься в ассоциации в качестве полноправного игрока пятого класса. Получишь рабочий планшет и сам всё найдёшь в сети. Облом вышел. Жаль. Скорее всего, Сахаров просто не знает этих расценок. Да и не нужны они ему. Сам-то он по подземельям уже давно не ходит. А то на свиноферме было исключением из правил. Просто, кроме него, больше некому было его закрыть. Как он сам думал. Ну и ладно. В сети, так в сети. Значит, все денежные вопросы оставляем на самостоятельное изучение. Благо, кормить в тренировочном центре должны. Как и разместить в казарме. На время обучения можно об этом не волноваться. А там я уже смогу заработать себе денег на съём нормального жилья. Сейчас же нужно понять, что вообще происходит и почему я ещё не в Корпусе Последней Стражи? — Почему я здесь, а не в Астрахани? На этот раз вопрос был в точку. Василий Иванович ждал именно его. — Потому что меня попросил старинный друг, которому я был должен. Неужели и здесь мне помог Ханьюл? Мой долг перед ним продолжает расти. Или у меня появился какой-нибудь невидимый покровитель? Например, кровный враг рода Пак. Насколько я знаю, таковых было предостаточно. И я преподнёс им такой подарок. Да нет это бред. Правитель Хёкгеосе не станет распространяться о том, что наследник рода Пак убил всю семью. После чего ушёл в Последнюю Стражу. И сделал это прямо перед носом у правителя. Ханьюл тоже не станет этого делать. Сахаров объявил для всех, что Пак Тхэ Джина больше не существует, он погиб вместе с семьёй. Значит, так и будет. Поэтому версия с кровными врагами отпадает. И остаётся только старый начальник службы безопасности рода Пак. А ведь он рассказывал мне, что по молодости был игроком, и побывал во многих подземельях. Но подробностей из него было не вытянуть. — Ханьюл? — спросил я и улыбнулся, заметив короткий кивок. — И что теперь со мной будет? — Пройдёшь обучение и решишь. Либо присоединиться к кадровым игрокам, что я тебе советую сделать. Либо отправиться в свободное плавание. Тут уже выбирай сам. Хорошие наёмники требуются всегда и везде. Ситуация такая, что игроков постоянно не хватает. А подземелья в последнее время стали открываться всё чаще. — А с чего вы решили, что я буду хорошим игроком? — спросил я, вычленив главное из слов князя. — Да тут и решать нечего. Только пройдя инициацию, смог зачистить подземелье, не получив в нём ни царапины. Пробить шкуру каменных кротов маленьким ножом. То ещё извращение. Подобным мало кто может похвастаться. А те, кто могут, заходили в подземелье в составе мощной группы поддержки. К тому же тебя обучал Хан. Знаю я, как он обращается с мечом. Если ты был прилежным учеником и способен выдать хотя бы десять процентов от умений Хана, то уже можно считать тебя отличным игроком. Даже так… Оказывается, я очень многого не знаю о Ханьюле. Что же такого он вытворял в подземельях, раз о нём так отзывается сам Сахаров? И как такой человек оказался в службе безопасности пусть и сильного рода, но на зелёной территории? — А если я скажу, что мне не нужно обучение? Я прямо сейчас могу отправиться в подземелье и закрыть его. В своих силах я полностью уверен. — Вот именно поэтому ты и должен будешь пройти обучение. Слишком многих сгубила переоценка собственных возможностей. — как-то недобро улыбнулся Василий Иванович. — Без обязательного месячного курса подготовки тебе никто не выдаст лицензию игрока. В этом плане правила очень строги. И здесь даже я ничего не смогу сделать. Оба сына императора проходили подобные курсы, чтобы получить лицензию. Чего уж говорить о безродном сироте из Екатеринбурга? — Ваша правда. Получается, что месяц обязательной подготовки и дальше я становлюсь свободным игроком? — Тебе осталось всего две недели. После чего обязательная сдача экзамена, который я собираюсь принимать лично. А после можешь делать всё что угодно в рамках Уголовного кодекса Российской империи. Всё же ты теперь простолюдин и не получится избежать наказания. — По поводу этого можете не переживать. Я не дурак. И не люблю находить приключения на пятую точку. — И это одна из причин, почему я согласился помочь тебе Андрей. Запомни, что ты больше не наследник третьего по силе рода в Корее. И не должен вести себя, как Пак Тхэ Джин. Большинство курсантов, далеко не из самых сильных, но всё же знатных родов и они будут вести себя с тобой соответствующим образом. Ты не должен показывать им, что раньше был по статусу гораздо выше. На собственном примере знаю, насколько это может быть тяжело. Но это одно из условий, твоей легализации в Форпосте. А впоследствии в ассоциации и империи. Сахаров недоговорил, так как на территории центра включилась сирена, а над дверью загорелась красная лампа. — Твою же мать! — выругался Василий Иванович.Глава 8
Сахаров достал телефон и тут же начал кому-то звонить. — Берёшь спецотряд и встаёте по периметру базы. И чтобы на этот раз не прозевали никого. Не хватало нам ещё молодёжь на территории центра терять. Пока Сахаров отдавал нужные распоряжения, я расширил энергетический канал для Титы. Змейка всё сразу поняла и в открытое окно долетел душераздирающий вопль, на пару мгновений перекрывший даже вой сирены. А потом к нам с Василием Ивановичем присоединилась довольная Тита. Любила она вот так пошутить. Главное, выбрать крепкого человека, а то так и инфаркт получить недолго. Но вроде с этим мужиком всё обошлось. Сахаров подлетел к окну и высказал всё, что думает о крикуне. Пообещав отправить его на дежурство вне очереди. Тот, что ты мямлил, пытаясь оправдаться, но Василий Иванович даже не стал его слушать. захлопнув окно. — Прорыв? — Уже третий в этом месяце. Эпицентр в последнее время не даёт нам заскучать. Но сейчас тебя это не должно волновать. Получишь лицензию и сможет участвовать в защите города. За каждую убитую при обороне тварь, ассоциация платит деньги. Точную сумму посмотришь сам. Сейчас зайдёшь на склад, тебе там выдадут форму и всё необходимое. Сразу после этого вернёшься в это здание и зайдёшь в шестой кабинет. Там подпишешь все необходимые бумаги и получишь деньги за закрытие подземелья. Но только первым делом на склад, пока там ещё кто-нибудь есть. Дверью не хлопай. Всё было предельно ясно. Две недели принудительного обучения и могу делать всё, что захочу в рамках закона. А в этих землях закон был далеко не так суров, как в цивилизованных городах. Поэтому передо мной открывался широчайший пласт возможностей. Но я рассматривал только одну — подземелья и добыча из них. Благодаря этому, я смогу стать сильнее и обзавести необходимыми средствами. Для осуществления своего плана. А ещё мне закрывать долги перед больничкой. Счёт я забрал у Петьки, и сейчас он лежал у меня в кармане. Ещё раз посмотрел на него! Да они совсем охренели, драть такие деньги с новичка. Оставалось только надеяться, что нужную мне сумму удастся быстро собрать. Главное — выбирать подходящие подземелья, где можно хорошо заработать. Это с каменных кротов практически нет никакого лута, а есть монстры, которые едва ли не полностью покупают для нужд алхимической, кузнечной и зачаровательной промышленности. Теперь необходимо было изучить всю интересующую меня информацию. Но сперва сделать всё, что мне сказал Сахаров. — Склад закрыт на инвентаризацию. Приходите через неделю, а ещё лучше вообще никогда не приходите. Услышал я хриплый голос непонятной гендерной принадлежности, когда попытался попасть на склад. Дверь оказалась закрыта изнутри на цепочку. — Мне нужно получить форму. — Сказано же было, что инвентаризация. Что такой тупой? Не выдам я тебе сегодня форму. Да и завтра не выдам. Приходи через неделю, — на этот раз ответил совершенно другой голос. Этот точно принадлежал мужику. Ага приду обязательно. Мне сказали идти получать форму, и я её обязательно получу. Тита прошмыгнула под дверь и через пару секунд цепочка исчезла, открывая мне дальнейший путь. Оказавшись на складе, я сперва даже не поверил, когда увидел щуплого мужика в компании дородной бабищи, которая была раза в три толще его. Но что самое главное — они сидели и считали трусы. Самые обычные серые семейники. — Меня Сахаров отправил за формой. — Етить колотить! — взвизгнула тётка, которой и принадлежал хриплый голос. — Парень, ты совсем охренел! Мало того что пробрался на склад без разрешения, так ещё и пугать людей удумал?! Знаешь, какую я тебе сейчас форму покажу?! Данилыч, отпусти! Сейчас я ему покажу! Данилыч! — Упокойся, дура. Цепочка на двери зачарованной была. Такую не каждый элитник снять сможет, если не знать, как правильно. А если парень снял, то он явно сильнее нас будет. Хочешь с таким связываться, или тебе прошлого раза мало было? Тётка как-то сразу замолкла и в сердцах пнула коробку с трусами, отчего те разлетелись по складу. Не ну такие я точно не возьму. Хотя куда я денусь? Всё равно другой одежды у меня нет и пока не предвидится. К тому же Вайм — это человек, который работает в экстремальных условиях. И зачастую выходит из подземелья по уши заляпанный кровью, слизью и ещё какой-нибудь дрянью, что остаётся после убийства тварюшек. Поэтому трусы, валявшиеся на грязном полу, меня точно не напугают. — Размер? — Чего? — не понял я, когда мужик вдруг резко переключился на меня. — Размер спрашиваю у тебя какой. Знаешь ли, у нас форма не зачарованная, сама не будет подстраиваться. Нужно размер знать. Вот же. А я и понятия не имею, какой у меня размер. Большинство одежды у меня было именно зачарованной, которая сама подгонялась по фигуре. А тренировочные вещи мне всегда покупал Хван. — Понятия не имею, какой у меня размер. — Вот видишь! По-любому аристократ не из последних. Это у них все вещи зачарованные. Никто отродясь своего размера не знает, — обратился к бабище, довольный мужик. — Так я-то откуда знала? Ни родового перстня ни герба. Да и одет, посмотри-ка! Словно с улицы его подобрали. Разубеждать я никого не стал, хоть Сахаров и дал мне чётко понять, что теперь я простолюдин. Но сейчас я просто ни мог не воспользоваться ситуацией. Да и просто было весело наблюдать, как сразу засуетилась тётка, начав нарезать вокруг меня круги. Даже Тите понравилось это зрелище. Правда, смотрела она недолго и куда исчезла. Ну да ладно, может найдёт на территории центра чего интересного, потом и мне покажет. В любом случае, если она мне понадобится, просто призову. — А можно узнать, как зовут господина и из какого он рода? — осторожно спросил мужик, когда тётка бросилась внутрь склада за нужным мне размером. — Спрашиваешь имя, а сам не представился? — Так это, Фёдор я. Шпалин Фёдор. Кладовщик значится местный. Все меня дядей Фёдором зовут. И вы так зовите. А баба эта глупая Никаноровна. То есть Ольга Никаноровна Ромашова. Помощница моя. Работаем вместе с самого основания этого учебного центра. Я даже и не помню уже, когда это было. — Да всего семь лет назад. Говорила тебе, что нужно к целителям в больницу сходить. А то совсем память отказывать стала. Попрут тебя из кладовщиков, — сказала вынырнувшая из-за стеллажа Никаноровна. — Нет у меня столько денег, чтобы по целителям шастать. А с памятью у меня всё в порядке, просто не хранится у меня в голове ненужная информация. Чего скалишься, нашла нужный размер? Так дай человеку примерить. — Маслов Андрей Николаевич, — представился я и отправился примерять комбинезон. Вполуха слушая, как кладовщики начали перешёптываться вспоминая что за род такой Масловы. В качестве формы мне выдали свободный комбинезон, которые совершенно не стеснял движений и подходил как для повседневной носки, так и для физических упражнений. Отличная вещь. В подобных игроки спускаются в подземелья, надевая поверх экипировку. После моего одобрения Никаноровна быстро притащила второй комбинезон. Три пары нижнего белья и туалетные принадлежности. Армейские ботинки брать не стал. В них было ужасно неудобно. Благо, что кроссовки были официально разрешены. — Надо где-нибудь расписываться? — Не-а. Всё выданное становится собственностью курсанта. Ассоциация за всё платит. Так что если испортите одежду, смело приходите за новой. Некоторые умудряются по десять комбинезонов за полгода убить. — махнул рукой дядя Фёдор, а потом сразу как-то весь замялся. — И если чего не из официального списка понадобится Андрей Николаевич, тоже можете обращаться. Имеется возможность достать, практически всё. И по ценам ниже рыночных. — И даже зачарованную экипировку? — А вот с этим беда. Стоить у нас она будет дороже, чем в специализированных магазинах. А вообще, лучше всего такие вещи покупать напрямую у зачарователей. Всё будет подготовлено по индивидуальному заказу. Молодец дядя Фёдор, не обманул. Хотя мог легко это сделать. Он же не знает, что я простолюдин без гроша в кармане. А таких, наоборот, всегда пытаются развести на деньги. Откуда новичку простолюдину знать, сколько стоят зачарованные вещи? — Если что-нибудь понадобится, я обязательно загляну. А теперь разрешите откланяться, необходимо оформить документы. За спиной вновь послышались перешёптывания. На этот раз дядя Фёдор учил свою помощницу, как нужно вести дела. Как понять с первого взгляда, что человек не выдаст тебя начальству. Даже мне стало интересно, но останавливаться и подслушивать их я не стал. Возле административного корпуса меня догнала Тита. Выглядела она очень довольной и при этом периодически, хихикала в кулачок. Чего же такого интересного увидела? Ходила подглядывать в мужскую душевую? И теперь не может сдержаться, после воспоминаний? Великий дух, а всё ту даже… Документы на меня уже были готовы. Оставалось только подписать их и получить причитающуюся мне награду за закрытие подземелья. Целых три тысячи рублей за пару часов потраченного времени. Если так прикинуть, то за день можно заработать тысяч двенадцать при хорошем раскладе. Но нулёвку хрен найдёшь. Как только появляется столь простое подземелье, к нему сразу же направляют группы новичков. В нулёвках проще всего пройти пробуждение. Минимальный риск и всё такое. Идиоты. Чем сильнее подземелье, тем больше шанс на успешное пробуждение. Была бы у меня возможность пробудиться в более сильном подземелье, я бы схватился за неё всем, чем только можно. На пару с Титой мы точно убили хотя бы одного монстра, а дальше пошло бы намного легче. Но такой возможности у меня не было. После оформления документов за мной пришёл инструктор, которым оказалась девушка немногим старше меня. Увидев её Тита мгновенно встала в стойку и принялась нарезать круги, презрительно морща носик. Увиденное ей не очень нравилось, что говорило о том, что змейка видит в инструкторе конкурентку. Вот только в чём? Хорошо ещё Тита не может материализоваться по собственному желанию. В таком случае быть мне вечным евнухом. Всех женщин бы мне распугивала. — Ксения Владимировна Шульгина. Игрок первого класса. Куратор группы 2а, к которой вы приписаны, — представилась мне инструктор. И хочу сказать, что первый класс — это круто. Шульгиной совсем немного осталось, чтобы стать элитным игроком. А это уже совершенно другой уровень. — Сразу говорю, что я не одобряю добор новых курсантов в уже сформировавшиеся группы. И если вы Андрей в течение трёх дней не наверстаете отставание, то можете забыть о лицензии. Я лично буду проверять вас. Сдача промежуточного экзамена обязательна для всех. И здесь не поможет даже покровительство Василия Ивановича. А теперь следуйте за мной. Ваша группа сейчас проходит полосу препятствий. Присоединитесь к ним. А уже после тренировки, староста группы познакомит вас с распорядком дня. Какая строгая! Мне нравится! — Ксения Владимировна. А в чём будет заключаться проверка? — Полоса препятствий, рукопашный бой, применение базовых защитных и атакующих техник. Это минимум, без сдачи которого невозможно получить лицензию. Говорила Шульгина на ходу, даже не думая поворачиваться ко мне. Но этого и не было нужно. Я был вполне удовлетворён открывшимся видом. Форменный комбинезон прекрасно подчёркивал все достоинства молодого женского тела. — А что вы скажете, если я захочу прямо сейчас пройти вашу проверку?Глава 9
Услышав это, Шульгина остановилась и я едва не влетел в неё, залюбовавшись прекрасным видом упругих полушарий. — Простолюдин? Сирота? Нигде до этого момента не обучался? В одиночку смог закрыть подземелье, сразу после пробуждения? — я просто кивал, соглашаясь с каждым пунктом. — А теперь ещё собираетесь, даже не зная, что необходимо делать, сдать промежуточный экзамен? Очередной кивок с моей стороны. В глазах девушки начал загораться огонёк азарта. Все любят дерзких и уверенных в себе. А ещё больше любят обламывать таких. Наверняка именно об этом сейчас и думала Ксения. Она уже представляла, как с позором выгоняет меня из центра. Вон даже улыбаться начала. А улыбка ей идёт. Блин! Снова не туда меня понесло. Хотя чему тут удивляться? Нам Гун следил за тем, чтобы его наследник оставался невинным. Отчего-то он решил, что вместе с девственностью я потеряю часть силы. Поэтому мне приходилось страдать. Но ничего, это я собираюсь исправить в ближайшее время. А пока необходимо выкинуть из головы подобные мысли. Сейчас показываю всем, насколько я крут и две недели меня особо не напрягают. Это было ещё одной причиной, почему я решил сдать этот экзамен прямо сейчас. Сразу показать, на что я способен, чтобы ко мне никто не лез. Сильных боятся и стараются обходить стороной. Правило, которое действует в любом из миров. — Если не сдадите экзамен, то сразу же вылетите из центра, — воскликнула радостная Шульгина, но тут же нахмурилась. — Забудьте. Ничего не выйдет, Василий Иванович распорядился, что экзамен не раньше чем через три дня. Едва не забыла. — Если из-за этого возникнут проблемы с Сахаровым, то я смогу их решить. На этот раз Ксения посмотрела на меня заинтересованно. Ну да, вот такой я особенный простолюдин. Могу договориться с начальником центра. Наверное. Сам я в этом был совершенно неуверен. Вернее, был уверен в том, что Сахаров пошлёт меня в задницу. Он, итак, сделал для меня уже слишком много. Но моя собеседница об этом не знала. — В таком случае, когда вы провалитесь, отправитесь к Василию Ивановичу и устроите мне перевод в спецотряд. Раз вы способны так легко решать проблемы с руководством. — Не пойдёт. Никаких условий сверху. Перевод в спецотряд это непростое дело. Тем более мне не предложили ничего равноценного. Понятия не имею, что это за спецотряд. Но вот так разводить меня на пустом месте никому не позволю. Даже симпатичным девушкам, с шикарными формами. Так, деньги у меня есть. Необходимо срочно в самоход. Выпустить пар. Думаю, трёх тысяч на это вполне хватит. Осталось найти того парня и узнать у него все подробности незаметного исчезновения с территории центра. — Если я завалю экзамен, то вылечу из центра, не получу лицензию, загублю свою жизнь. Так ещё буду должен договариваться с князем по поводу перевода своего бывшего куратора в спецотряд. А если сдам, то получу право остаться здесь на две недели, для прохождения обязательного минимума. Не кажется вам это слишком не справедливым? Шульгина лишь хмыкнула и пожала плечами. — В таком случае, что вам нужно Маслов? Молодец, азартная. Готова сделать ставку. Ксения Владимировна всё больше и больше начинает мне нравиться. И плевать, что Тита уже готова вцепиться инструкторше в волосы. Это, наоборот, делает Шульгину ещё более привлекательной. Моя змейка увидела в ней соперницу. — Пару индивидуальных занятий. — ответил я, хищно осмотрев фигуру инструктора. Это не ускользнуло от Ксении. На щеках появился лёгкий румянец, но она быстро справилась со смущением. — Согласна. А теперь отправляемся на полигон. Первым экзаменом будет полоса препятствий.* * *
— И когда я могу рассчитывать на первое индивидуальное занятие? — спросил я, протягивая руку Шульгиной, чтобы помочь подняться. За нашим боем наблюдали курсанты из группы, в которую мне и предстояло вступить. Сперва они смеялись над самонадеянным новичком, который осмелился бросить вызов Шульгиной. Она определённо имела репутацию отличного бойца. Но это по меркам курсантов. А вот если сравнивать её с опытным Ваймом, то Ксения Владимировна была заметно слабее. Но даже несмотря на это, Шульгина отлично дралась и даже можно сказать, что была мастером в своём стиле. Она определённо была бойцом ближником и знатно крошила тварюшек в подземельях. Но опыта в сражениях с людьми у неё практически не было. Да и если бы он был, то вряд ли ей это чем-нибудь помогло. Я был на голову быстрее, сильнее и техничнее Ксюши. Ронять её авторитет ниже плинтуса я не стал и поэтому сильно затянул наш бой, делая вид, что мне очень сложно. Но это было видно только новичкам другие инструкторы и сама Шульгина прекрасно понимали, что я мог закончить этот бой за несколько секунд. В итоге мы танцевали минут пять. После чего эффектным броском я завершил поединок. Девушка была слишком измотана и даже не стала пытаться подняться. — Думаю, что вам не нужны занятия со мной, — оттолкнув протянутую руку, ответила мне Шульгина. Кто-то явно обиделся. Вон, как глаза горят. Могу поспорить, что она сейчас представляет, как душит меня. Всё же Ксения была инструктором, а её так легко победил какой-то новичок. — Ещё как нужны. Без индивидуальных занятий с вами я погибну в первом же подземелье. Ну да ладно, к этому вопросу мы вернёмся позже. Вроде сегодня мне ещё нужно сдать основы управления даром? Хоть мой дар в этом мире и был узконаправленным и совершенно небоевым, но основные техники мог воспроизвести даже я. Это была база, на которую могли рассчитывать все, кто обладал даром. Те же простейшие стихийные техники, доспех духа, усиление организма. Это должен уметь делать даже самый слабый игрок. — В этом нет необходимости. Будем считать, что все промежуточные экзамены сданы на отлично. А теперь можете присоединиться к своей группе курсантМаслов. Я сверюсь с графиком и в ближайшее время предложу варианты, когда мы можем провести первое индивидуальное занятие. А теперь прошу меня простить. Никонов! Принимай новичка! Последние слова Шульгина выкрикнула, стараясь не смотреть на меня и тут же поспешила удалиться. А ко мне уже бежал светловолосый парень, с нашивкой старшины. — Охренеть. Ты смог уделать Ксюху. — Не Ксюху, а баронессу Шульгину. Прояви уважение, она из знатного рода. Хотя кому я это говорю. Лапотник, которому повезло больше, чем остальным, — перебил светловолосого другой курсант. Если первый был простолюдином, что сразу же бросалось в глаза. То второй совершенно точно был аристократом. Причём не из последнего рода. Да и след от родового перстня, это подтверждал. Похоже, что курсантам запрещалось надевать родовые перстни. Другого объяснения тому, что парень снял свою семейную гордость, у меня нет. Выходцы из знатных семей, имеющие родовые перстни, всегда пытались показать это. Вот же! Я и сам сейчас светил таким же следом от родового перстня. Срочно спрятать руку и никому не показывать, пока что-нибудь не придумаю. — В том-то и дело, что я лапотник и могу себе позволить подобное, — совершенно не смутился светловолосый. — В учебном центре все равны и нет разделения на аристо и плебеев. Только ты Серёженька никак не хочешь этого понимать. Слишком уж вам благородным манерами мозги засрали. Совсем разучились с людьми нормально разговаривать. — Не забывай Дмитрий, что учебный центр вскоре закончится и ты выйдешь отсюда, — совершенно не смутившись ответил аристократ. Это была ничем не прикрытая угроза, но светловолосый ничуть не испугался, наоборот, это развеселило его и он начал смеяться. — Отсюда я выйду уже игроком. Рискнёт твой род пойти против ассоциации? То-то же. А то заладил манеры, манеры. Да на здоровье, ты можешь общаться, как захочешь. Вот только не нужно другим морали читать. Я смотрел на эту пару и не понимал, что здесь вообще происходит. Рядом со мной стояла Тита и непонимающе хмурила носик. А вот остальные курсанты из моей группы, похоже, уже привыкли к подобным пикировкам между этой парой. — Григорий Соболев, — представился мне невысокий крепыш, вынырнувший из-за спин спорящих. — Не обращай на них внимание. Они цапаются постоянно. Как ещё не поубивали друг друга, непонятно. Пойдём, познакомлю тебя с остальными. Только сразу говорю, вон та тёмненькая со мной.* * *
Обязательные две недели подходили к концу, и я очень был этому рад. Обучение для меня было нереально скучным. Виды подземелий, обитающие в них монстры и способы наиболее эффективной борьбы с ними. Я и без обучения всё это прекрасно знал. Причём с некоторыми заключениями местных специалистов был категорически не согласен. Вот не нужно палить шкуру тролля огнём. Да, это самый эффективный способ. Но для чего портить ценный ресурс? Ведь можно разобраться с ним гораздо проще. Тролли же они довольно медлительные. И подобраться к ним вплотную не составляет труда. Ну а дальше можно прикончить тролля даже обычным ножом. Уши — их самое слабое место. Там нет никакой защиты. Пробиваешь барабанную перепонку и вот он мозг. Вуаля, шкура цела. Можно смело свежевать. И ещё куча таких же примеров непростительной глупости. А всё потому, что игроки должны действовать максимально осторожно. Не станет игроков и некому будет защищать человечество. И это в корне неправильно. Игроки должны действовать максимально эффективно невзирая на опасность. И здесь огромную роль играл человек, который возглавляет отряд. Но это уже совершенно другая история. Лидером отряда может стать только опытный игрок. Не ниже третьего класса. А это как минимум несколько десятков закрытых подземелий за плечами. Да и ещё обязательное прохождение соответствующих курсов повышения квалификации. Кстати, на этой тренировочной базе была одна группа, которая как раз и проходила такие курсы повышения квалификации. Обучали их инструкторы из спецотряда, в который и хотела попасть Шульгина. И я порой наблюдал за их тренировками. Сразу было видно опытных игроков и то насколько сильно они отличались от курсантов новичков, ещё даже толком не выдавших всех прелестей подземелий. Всё равно больше нечем было заняться. Проблему со следом от родового перстня я решил довольно просто. На следующий же день, во время занятий совершенно случайно содрал кожу с трёх пальцев, когда решил подраться с асфальтом. Просто проверял его на прочность. Мой кулак оказался прочнее. Но со своей задачей асфальт справился. Единственным развлечением в нашей группе было наблюдение за тем, как собачатся Дмитрий Никонов и барон Сергей Викентиев. Всего в группе было двенадцать человек. Простолюдинов было трое, Никонов, я и Соболев. Последний оказался нормальным парнем. Именно он подошёл ко мне в первый день и всё рассказал про центр. А ещё он же помог мне выбраться в самоволку и сделать из меня настоящего мужчину. Того парня, что попался мне в первый день, я больше не видел. Клубов в Форпосте было более чем достаточно. В городе было полно игроков, которым необходимо было расслабляться после трудовых будней в подземельях. Соболев оказался местным и сразу же повёл меня в клуб, где игрок мог всегда найти себя пару на ночь. Несмотря на всю близость к эпицентру, и опасность встретить тварюшку из подземелья, в Форпост съезжались девушки со всей страны в надежде заарканить какого-нибудь перспективного игрока и всю оставшуюся жизнь кататься как сыр в масле. Ну или до тех пор, пока этого перспективного игрока не схарчат в одном из подземелий. В этом случае объявлялась новая охота и так до бесконечности. Деньги у меня были, так что проблем никаких не возникло. Мы познакомились с двумя симпатичными девчонками, представившись игроками. Ну а дальше дело техники. Благо при клубе специально для этих целей имелся лав-отель. Хозяин клуба поступил очень мудро. Отель был весьма востребован. Нам с Гришей пришлось брать последний трёхместный номер, переплатив за него процентов сорок. Но на деньги в тот момент мне было наплевать. Всё было супер, а поутру мы помчались в центр и никто даже не заметил нашего отсутствия. Как я думал. В этот же день у меня как раз была назначена второе индивидуальное занятие с Шульгиной. На первом она с ленцой рассказывала мне о тактиках, применяемых в подземельях. После чего провела мастер-класс по магическим связкам. Ксения оказалась универсалом, а не ближником, как я подумал во время нашего боя. Она отлично умела комбинировать самые разные стихийные техники. Вот только толку от её связок в подземелье будет мало. Разве, что в совсем слабом. Где у монстров практически нет никакого сопротивления магии. О чём я ей и сказал. И на удивление она даже не вспылила. Просто пожала плечами. — Когда окажетесь в подземелье Андрей, сможете сами убедиться, как будут действовать мои связки в сочетании с другими умениями членов группы. От подбора соратников также зависит очень многое. И в первую очередь тактика зачистки подземелья. Но так терпимо Шульгина вела себя только на нашем первом занятии. А на втором она словно с цепи сорвалась. Сразу же, не говоря ни слова, налетела на меня и начала махать кулаками. Причём делала это, используя усиление. Мне тоже пришлось прибегать к этому способу. Иначе она меня просто запинала бы. А это сразу прощай весь уже наработанный авторитет. Но этого не произошло. Весь авторитет остался при мне. Отбивался я вполне успешно, давая девушке выпустить пар. Сразу было видно, что это ей необходимо. В общем, махались мы больше двух часов. Минут через десять после начала боя, начали собираться зеваки. Всем было интересно посмотреть на бой инструктора и курсанта новичка. Это ребята из моей группы уже видели, как я дерусь, а для остальных обитателей центра это было в новинку. Но драка наша слишком затянулась и ближе к концу второго часа осталось всего три человека. Одним из которых был баронет Викентиев. И был он каким-то слишком довольным. — Ещё одно нарушение дисциплины, наше соглашение аннулируется. И вы Маслов вылетаете из центра, — произнесла резко остановившаяся Шульгина, чем и закончила наше второе индивидуальное занятие. Мне сразу же стало понятно, отчего таким довольным выглядел баронет. Вот никогда не любил стукачей. А ещё я знал пару весьма интересных техник, которые мог создать любой одарённый. Причём техники эти были многоразовыми, так сказать. Повесил один раз на человека и пока идёт энергетическая подпитка, техника будет продолжать работать. Отчего-то, когда я проводил взглядом попку разъярённой Шульгиной, нашего разговорчивого соученика уже не было на месте. Видимо, я слегка не рассчитал силу и техника сразу же получилась слишком мощной. А техника эта расслабляла мышцы. Не все, а по моему желанию. Интересно баронет успел добежать до туалета, или оконфузился прямо на улице? До окончания обязательной программы обучения оставалось всего два дня, за которые я так и не увидел Викентиева. Должно быть, лежал в медсанчасти и никто не мог понять, что за недуг с ним приключился. Ну а мне было нетрудно поддерживать технику в рабочем состоянии. Тем более никакой растраты в эти дни не предвиделось. Император Дюрассел показал себя во всей красе. Тита вроде наведывалась проведать болезного барона. Правда, потом я её несколько часов не видел. А когда она всё же решила показаться, была красная как помидор. И как это получилось у духа, понятия не имею. И вот настал долгожданный день выпуска. Вместе со мной решили покинуть центр ещё двое. Виктор Лобов — сын мелкого дворянина, отец которого заслужил титул в одном из пограничных конфликтов с китайцами. И Никонов. Остальные ребята решили проходить полный курс, который длился девять месяцев. Не представляю, чему можно тут так долго учиться. Загнать их всех в подземелье, и там процесс обучения пойдёт гораздо шустрее. — Вы хорошо подумали? За месяц центр смог дать вам лишь самый минимум. Этого может оказаться недостаточно, чтобы успешно работать в сложных подземельях, — произнесла дежурную фразу Шульгина. — Не хотите поспорить, что совсем скоро вы увидите наши имена в списках лучших игроков шестого Форпоста? — С чего это я должна с вами спорить Маслов? Вы уже не мой подопечный, да и не сможете поставить ничего ценного. Я навела справки. Гол как сокол. Деньги, полученные за закрытие своего первого подземелья и те спустили на шлюх. Не ну точно гад Викентиев сдал. Хрен с ним, с перерасходом энергии, ещё несколько дней подержу его на измене. Пускай денег целителям из центра отваливает. Может, они и смогут отыскать мою технику. Хотя я сильно в этом сомневался. Там минимальное магическое воздействие. Его разве, что доминатор сможет обнаружить. А ради срущегося курсанта ни один из этих монстров даже не почешется. — Правда ваша Ксения Владимировна. Андрей Маслов — гол как сокол. И предложить для ставки мне нечего. Остаётся лишь надеяться, что вы будете следить за нашими успехами. А теперь поспешите к Василию Ивановичу. Он просил передать, чтобы вы зашли, как закончите с нами. — сказал я и поморщился от боли в помятых боках.Центр подготовки игроков
За день до выпуска.— Чего мнёшься под дверью, заходи раз смог сюда добраться, — выкрикнул Батя, почувствовав мнущегося под дверью гостя. Он уловил приближение парня уже давно, но не думал, что тому удастся вот так спокойно пройти мимо всех охранных систем. Причём делал он это, словно прекрасно знал расположение камер и датчиков. А в тех местах, где невозможно было избежать попадания в камеру, изображение на секунду исчезало. Василию Ивановичу на мгновение показалось, что объектив камеры закрыла своей головой змея. Хрень какая-то. Наверное, слишком долго работал. Нужно немного отдохнуть. А Маслов нарисовался как нельзя кстати. Дверь открылась, и парень быстро заскочил в кабинет, да ещё и осмотрелся, нет ли кого в коридоре. Странно всё это. Ну да ладно. Парень молодой, кто его знает, от кого он прячется. Может, Шульгина его прибить хочет, после того как он её при курсантах разложил в первый же день? — Чего хотел? — стараясь не показать, что ему весело спросил Батя. — Дело у меня к вам Василий Иванович. Очень серьёзное дело. Хочу попросить за Ксению Владимировну Шульгину. Переведите её в спецотряд. Буду вам должен.
Глава 10
И вот нам в спину уже глядят стволы крупнокалиберных пулемётов с КПП. В руках документы из центра, которые необходимо отнести в ассоциацию и зарегистрироваться там в качестве игроков. У ребят ещё сумки с личными вещами, а у меня только документы. Все личные вещи сейчас были надеты на мне. Один комбинезон порвал буквально вчера, когда сдавал последний экзамен. Василий Иванович не обманул, когда говорил, что будет лично проверять меня. Вот он и привёл мою одежду в негодность. Всё же одно дело драться с девчонкой, которая и в бою-то ни разу не была. И совсем другое с монстром вроде Сахарова. На мой взгляд, по силе Василий Иванович мог бы соперничать со мной прежним. И это, если все мои духи были бы рядом и дрались в полную силу. Все экзамены я сдал на отлично. И вот теперь отправляюсь на вольные хлеба, так сказать. — Вас подбросить? Всё равно будем проезжать мимо офиса ассоциации, — спросил Лобов, указывая на дорогую машину, стоявшую в сотне метров от КПП. Приближаться ближе было разрешено только машинам центра, или имеющим специальный пропуск, как у того же Петьки. А для всех остальных имелась отдельная стоянка на приличном отдалении от КПП. — А ты сам не будешь регистрироваться? — спросил удивлённый Дмитрий. Я же в отличие от него знал, что Лобов не собирается становиться игроком. Отец отправил его в центр, чтобы парень прошёл минимально необходимый курс обучения. Без документов подтверждающих это нельзя было получить разрешение на открытие бизнеса. А Лобов старший собирался открывать филиал своей фирмы в столице. Сам он не хотел покидать родной Иркутск. Да и считал, что сыну уже пора вести собственное дело. В общем, правильно решил Лобов старший. В любом случае из его сына получился бы хреновый игрок. В подземелье выше второго уровня Виктор умрёт довольно быстро. Слишком заурядными были его способности. И как одарённого и как пробуждённого. Отказываться мы с Никоновым не стали и уже через двадцать минут стояли возле одного из немногих зданий в Форпосте, которые не имели никакой защиты. Ассоциация могла себе позволить возводить свои офисы даже на самых опасных участках. При каждом офисе постоянно находился отряд высокоранговых игроков, которые отвечали за защиту. Понты наше всё и этим ассоциация мне очень нравилась. На входе нас встретил дежурный администратор, который быстро всё узнал и пригласил двух менеджеров. Пока мы были никем в мире игроков и с нами работали такие же неизвестные личности. Наши менеджеры явно были стажёрами и порой не могли ответить на некоторые вопросы. А вот у каждого значимого игрока имелся свой личный менеджер, который сопровождал его всюду и решал любые возникшие проблемы. От сотрудников ассоциации не отказывались даже высшие аристократы, способные нанять для себя лучших сотрудников. И всё это из-за репутации ассоциации и её сотрудников. Если к игроку приставляют личного менеджера, то этот человек становится самым верным слугой. Даже интересы самой ассоциации отходят для него на второй план. Столь преданными слугам могут похвастаться лишь самые-самые аристократические семьи. Те у кого имеются династии слуг. Старина Хван был именно таким слугой, но он был верен роду Пак, а не мне. За что и поплатился своей жизнью. Но мне пока личный менеджер и не светит. Для этого необходимо стать Ранкером. Или элитником, который в будущем обязательно поднимется на вершину. Заполнение всех необходимых бумаг не заняло много времени. Большую часть которого менеджер знакомил меня с правилами ассоциации. Рассказывал мои права и обязанности, как игрока. Если было нужно, ассоциация выделяла новым игрокам подъёмные. Сумма, которой хватит на съём жилья и покупку всего необходимого, для нескольких походов в низкоуровневые подземелья. В основном этой услугой пользовались только игроки — выходцы из простолюдинов. Для аристократов получение подъёмных считалось позором. Я аристократом не был и поэтому без всяких колебаний принял предложение ассоциации. Тем более эти деньги давались на безвозмездной основе и возвращать их не придётся. А ещё менеджер, которого звали Дмитрий, попытался посадить меня на контракт с ассоциацией, сделав кадровым игроком. — Андрей — для новичка это лучший вариант. Даже самый минимальный контракт на год, позволит вам этот год не думать вообще ни о каких трудностях. Ассоциация предоставит вам квартиру. Обеспечит всем необходимым снаряжением. Ежемесячно, без задержек и каких-либо налоговых махинаций будет выплачивать заработную плату. Наличными или на карту, как вы сами захотите. Ещё вам будут подбирать оптимальную команду, где вы сможете раскрыть свой потенциал. Помимо этого услуги любого медицинского центра ассоциации для вас будут бесплатны. А это лучшие специалисты, способные вытащить даже с того света. Плюс боевые за каждый выход в подземелье. И ещё масса преимуществ. За этот год вы гарантировано станете игроком третьего, а если повезёт и второго класса. Дмитрий говорил ещё очень много. Вот только я не собирался становиться кадровым игроком. Я любил свободу и только начал наслаждаться ей. Единственное, что реально было хорошим в предложении от ассоциации — это бесплатное медицинское обслуживание. А то с местными ценами проще умереть. Они даже за небольшую царапину сдерут несколько тысяч. Дмитрий картинно начал сокрушаться, что я отказыался от столь «выгодного предложения». Видимо, им доплачивали за каждого игрока. Но сокрушался он недолго. Было видно, что парень новичок, даже толком не попытался меня уговорить и перешёл к следующему пункту. Сразу же на месте мне оформили банковский счёт, выдали все необходимые документы и предоставили рабочий планшет. Тут же его активировали и настроили. Теперь этим планшетом смогу воспользоваться только я. Первым делом необходимо было изучить правила ассоциации. То, что мне рассказал менеджер, было лишь верхушкой айсберга. Основы, которые знают практически все люди, даже непричастные к ассоциации. После активации планшета пришло несколько сообщений. И все они были от ассоциации. Одно сообщение было о зачислении на мой счёт трёх тысяч рублей. В другом была информация о недвижимости и контакты риелторов, которые работали только с игроками. Это была очень полезная информация, но меня больше всего интересовало другое. Ежедневная рассылка ассоциации по подземельям. В этой рассылке указывались все подземелья, которые имелись в радиусе сотни километров. Как вновь открытые, так и уже давно действующие. Ещё их называли постоянными. Подземелья, которые или давно не могли закрыть, или просто не делали этого из-за экономических соображений. Добывали в этих подземельях, какой-нибудь полезный ресурс. Правда, в районе эпицентра таких подземелий практически не существовало. Здесь были лишь те, который не могли закрыть. Среди игроков было мало дураков соваться туда, где уже погибли несколько команд. А когда до этих подземелий доберётся ассоциация, у которой вечно не хватает сотрудников, было ещё не известно. Вот и висели они мёртвым грузом. До того момента, пока не случится разрыв или какому-нибудь Ранкеру не захочется размяться. Так вот, меня интересовали все подземелья до второго уровня. В более сильные подземелья новичка тупо не пустят без подходящей команды. А вот в нулевые и первые я мог ходить в одиночку. Список был невелик. Всего два подземелья. И оба первого уровня. Что-то немногим сложнее того разлома с каменными кротами. И висят эти подземелья уже почти неделю. Никто не хочет мараться. Выхлоп минимален, а время затрачивается прилично. Даже все новички типа меня стараются попасть в подземелья второго уровня. С хорошей группой пройти такое подземелье не составит труда, а выхлоп в несколько раз больше. За закрытие подземелья второго уровня ассоциация платит три тысячи. Это выходит по шестьсот рублей на рыло, если брать в расчёт стандартную команду из пяти человек. А за закрытие нулевого подземелья платят всего пять сотен. Сахаров прям расщедрился. Выделил мне в шесть раз больше. И неважно, что я спустил все деньги. Я всегда помню добро Василий Иванович. Поэтому, как подвернётся возможность, обязательно отплачу Бате. Даже не разобравшись с жильём, я сразу же подал заявку на оба подземелья первого уровня. Их закрытие не займёт много времени. А две тысячи не будут лишними. Да и несколько десятков душ в хранилище будут лучше любых денег. Нужно, становится сильнее и качать Титу. Мне уже сейчас стыдно перед товарищами из прошлой жизни. Да меня засмеял бы любой вайм, только вступивший в орден. Меня и моего Великого духа, который сейчас больше всего похож на червя. Тита явно почувствовала, что я думаю о ней и навострила свои ушки, вопросительно приподняв бровь. Просто пожал плечами. Не буду же я разговаривать с ней при менеджере. Тем более в кабинете наверняка куча камер. Как-то не хочется, чтобы в первый же день меня заклеймили психом. Хотя в прошлой жизни я был бы только рад этому. Не пришлось бы тогда отбиваться от дам, что желают захомутать для себя вайма. И плевать на любовь и всё такое. Даже плевать на его внешность, возраст и происхождение. Да пусть он хоть безруким и безногим будет. Денег у вайма много, работа опасная. К тому же орден после смерти вайма заботится о его семье, предоставляя солидную пенсию. Вот и получается, что желающих охомутать вайма очень много. Правда, хрен им всем! Есть у нас способы проверить истинные намерения человека. И тех, кто хочет просто хорошей жизни ваймы используют. Если совсем уж скучно. А в большинстве случаев просто не обращают на них внимание. Истинная же любовь она такая, что человек сразу это понимает и никакие проверки здесь не нужны. Вот мне в прошлой жизни так и не посчастливилось встретить ту единственную. Хотя пару раз мне казалось, что вот она настоящая любовь. Но оказалось, что моя единственная любовь — это подземелья и монстры, поджидающие меня в них. Я просто не мог представить себе другой жизни. А ещё я не мог допустить, чтобы монстры, вырвавшиеся из подземелий, убивали мирных жителей. Это меня и сгубило. Я оказался единственным ваймом в одной небольшой деревушке, на окраине которой открылся грёбаное божественное подземелье. Внутри находилась всего одна тварь. Бог монстров. Бессмертный Ракшаса. По-хорошему мне необходимо было в срочном порядке валить из деревушки, обрекая её жителей на верную гибель. Сами они не могли уйти. Ракшаса уже считал их своей законной добычей и начал бы действовать моментально. Пока он пожирал эту деревушку, я смог бы найти ещё пару таких же отморозков, как и сам. А ещё передать послание в орден. У трёх ваймов шансов на выживание в сражении с богом монстров намного выше, чем у одного. Вот только я не смог уйти. Не смог бросить этих людей на убой. Титания и другие духи меня поддержали в этом решении. Перед смертью нам удалось уничтожить бессмертное тело Ракшасы, а вот с его духом ничего не получилось сделать. Слишком уж силён он оказался. Но перед смертью я успел освободить одного из своих духов и попросить его оповестить орден. Весточка была отправлена, и орден обязательно завершит начатое мной. Если к тому времени дух Ракшасы не сможет найти себе новое тело и свалить из нашего мира, зализывать раны. Будь он хоть трижды бессмертным, без своего божественного источника долго не протянет. А его поглотила Тита, когда проделал в туше монстра дыру размером с футбольный мяч. И оставил в том подземелье всё, нажитое за нелёгкую жизнь вайма. А там были такие вещи, что можно было купить на них небольшое королевство. Ностальгия, ностальгией, а дела сами собой не будут делаться. Прямо из ассоциации заказал такси. Не пешком же мне добираться до подземелья. — Две сотни, это если остановиться за километр от разлома и пять сотен, если подвезти прямо к кордону, — заявил охреневший таксист, решив нагреться на новичке. Ну а что, родового перстня у меня нет. Одет в комбинезон из учебного центра. Сразу понятно, что новичок. Можно попробовать задрать цену. — Любезный, а не подскажешь, как тебя зовут? — А вам для чего господин игрок? Это не входит в услуги по извозу. Поэтому, если хотите узнать, то придётся заплатить. Не ну он совсем охренел. Интересно удалось хоть кого-нибудь нагреть таким наглым образом? Или я первый, кого он решил развести? — Мне то твоё имя совершенно ни к чему. А вот в ассоциации меня обязательно спросят, чтобы выплатить компенсацию твоим родственникам. Смерть в городе от монстра, сбежавшего из подземелья, это большой косяк. Уже не помню, сколько там положено… Вроде тысяча на похороны. — Что-то я вас совсем не понимаю господин игро… — начал было говорить таксист, когда Тита совершенно случайно ударила хвостом по приборной панели. Таксист тут же обернулся и начал орать как чумной. Словно живёт не в Форпосте, а в зелёной зоне и никогда не видел тварюшек из подземелья. К тому же Тита сейчас была не больше ужа. Подумаешь, отрастила шипов по всему телу, да скалится так словно во рту у неё подушечка для иголок. — Не ори ты так болезный. Эта костяная змейка имеет великолепный слух и не любит, когда громко. Обычно она начинает пуляться во все стороны шипами. В подтверждение моих слов Тита раззявила пасть, показывая нескончаемые ряды зубов. После чего зашипела. Правда, ни одного шипа так и не вылетело. Но не умеет Тита этого делать… — А ещё она крайне ядовитая и любит откладывать личинок в свою жертву. Вот сейчас укусит тебя, а через несколько минут… Договорить я не успел. Таксист выскочил из машины и бросился прочь. При этом сверка передо мной тёмным пятном, на светлых штанах. Ну кто же знал, что у него окажутся такие слабые нервы. Будет ему уроком, как наживаться на новичках. К тому же он оказался довольно глуп. И вместо того, чтобы побежать в ассоциацию, офис которой был совсем близко, умчался в неизвестном направлении. А сейчас мне и самому пора уходить. Вон и охрана в дверях ассоциации смотрит на меня с интересом. Да и сам таксист сейчас наверняка вернётся, чтобы просить у ассоциации избавить его машину от чудовищного монстра. — И чего тебя все боятся? Ты же у меня няшка. Никого красивее просто и быть не может, — сказал я возникшей рядом, развоплощённой Тите. Она начала светиться от радости и послала мне воздушный поцелую. Набралась от людей всякого. Но мне нравится. Не будь она моим компаньоном, и Великим духом, то мог бы и влюбиться в такую. В её человеческую ипостась, естественно. Чешуйчатая версия Титы мне тоже нравится, но не до такой степени. Оставив изгаженную машин, я поспешил затеряться на соседних улицах. Благо в Форпосте это было легко сделать. С вызовом такси в первый раз вышла накладка. Поэтому второй попыткой я решил просто поймать машину на улице. И на этот раз поездка в оба конца обошлась мне в сорок рублей и это ещё с тем, что таксист ждал меня недалеко от подземелья. Само подземелье открылось на обочине просёлочной дороги. Сейчас здесь стояли два военных автомобиля и несли дежурство бойцы ассоциации. Это было необходимо, чтобы никто по своей глупости не решил заглянуть в подземелье. Всегда найдутся индивиды. Да и в любой момент мог произойти разрыв. Это такая хрень, когда монстры из подземелья выходили в наш мир. В основном подобное случается только со старыми подземельями, которые очень долго никто не может закрыть. Монстры внутри продолжают плодиться, и подземелье просто выталкивает из себя излишки. А бывают и бракованные подземелья. Едва ли не сразу после своего появления они выталкивают всю живность из себя и спокойно продолжают висеть. Чтобы закрыть такое подземелье, необходимо убить всех вырвавшихся тварей и уничтожить ключ. Небольшой кристалл, который появляется довольно редко. Отследить его возможно только по колебаниям магической энергии. Рядом с ключом энергетический фон несколько меньше, чем в остальных местах. Как правило, ключ находится в самом подземелье. Но бывало, что одна из тварей утаскивала его с собой. И подземелье само схлопывалось, после убийства такой твари. Так что вот такие кордоны выставлялись возле любого подземелья. Для этого ассоциация содержала огромную армию непробуждённых бойцов. — Парень, ты же только как пару часов назад получил лицензию и уже собрался в подземелье? Это первый уровень. Там твари намного опаснее, чем в нулевом подземелье. Не знаю, как ты проходил инициацию, но мой тебе совет — вернись в город и приходи уже в составе опытной команды. Я знаю несколько мест, где можно найти необходимых тебе людей. Они даже согласятся оставить тебе все деньги за закрытие подземелья, — услышав, что я в одиночку собрался лезть в подземелье, сказал мне начальник караула. — Знаю. И спасибо за заботу сержант. Вот как закрою это подземелье, так с меня выпивка. Посмотрите, чтобы таксист никуда не уехал. Не хочу потом пешком переться в город. — сказав это, я направился к пелене портала, стараясь не обращать внимания на Титу. Вернее, на то, что она выделывала рядом с решившим мне помочь бойцом. Она очень не любит, когда кто-то пытается указывать, что нам делать. В прошлом даже было несколько случаев, когда мне приходилось сваливать всё на заплутавших монстров. Повреждения были один в один, так что ни у кого не возникало вопросов. Вояки ещё пытались мне, что-то кричать, когда я сделал шаг в едва различимое марево портала. Сделал шаг и едва не растянулся, поскользнувшись на сгнившем дереве. Да ещё и перед глазами вылезла надпись.«Уничтожьте две волны лесных гоблинов».
Глава 11
А вот это, что-то новенькое. Не ожидал, что в столь слабом подземелье появится задание. Обычно, что-то подобное начинает вылезать минимум на четвёртом уровне. А тут уже на первом. Должно быть, какая-то особенность этого мира. И это мне чертовски нравится. Всегда любил, когда ставят чёткую цель. А не лазить по всему подземелью, даже не зная, что нужно сделать. Кого убить, кого трахнуть и так далее. Но в моём прошлом мире это была большая редкость. Как считали в ордене, такие подсказки — божья милость. Правда, я так совершенно не считал. Плевать богам, что там делают смертные. Копошатся себе, их не трогают, вот пускай и дальше занимаются тем же. Тем более имел я знакомство с одной такой сущностью. Скотина ещё та, даже несмотря на то, что однажды спасла мне жизнь. — Давай уже воплощайся и не наглей слишком. Всего лишь лесные гоблины. Две волны, это особей пятьдесят. Как всегда, половина твоя, половина моя. Тита ничего, как всегда, не ответила. Лишь ударила хвостом по трухлявому пню, осыпав меня опилками и ещё какой-то дрянью, а потом заскользила вглубь болота. В общем, ничего нового. Пока Тита отправилась на охоту, у меня было ещё немного времени, чтобы подготовиться. Обычно монстры во время вот таких заданий нападают минимум через час. И мне необходимо найти место, где сражаться будет удобнее всего. Скакать среди болота было тем ещё удовольствием. Гоблины не зацепят, так сам себя покалечишь. Всё же простое оружие, это та ещё шляпа. Эх, где мои Дерек и Санти? Духовное оружие, которому не было равных. Надеюсь, что после моей смерти эти мечи отлично служат новому хозяину. Завещал я их Донателло, а там кто знает, как всё сложилось… Тита нашла гоблинов раньше, чем я подобрал место. Первая гоблинская душа прилетела в хранилище. Процесс геноцида зелёных тварюшек был открыт. Этот разлом оказался полностью покрыт болотами. Хорошо, что имелись довольно большие островки суши. По которым я мог свободно передвигаться. Пришлось занимать оборону на участке, где таких островков было больше всего. Немного расчистил место от особо крупных коряг, коих здесь было полно. И начал ждать. Время на подготовку подходило к концу. Проверив как мечи, полученные в ассоциации, лежат в руке, удовлетворённо кивнул и отметил прилёт ещё четырёх душ гоблинов. Похоже, что Тита наткнулась на отряд, который приближался ко мне. Послышалось верещание гоблинов, а затем треск и хлюпанье. Вот же повезло тварюшкам. Лесные гоблины могли спокойно передвигаться по болоту и не бояться утонуть. Эти создания были совершенно тупыми и нападали исключительно большими отрядами. Главным их оружием были зубы и когти, которые не могли пробить даже слабенький духовный доспех. Я даже не стал его накидывать. Жалко тратить энергию на обычных лесных гоблинов. Лучше побольше отдам Тите. Пока первые гоблины добрались до меня, Тита подрезала ещё двоих. Итого семь гоблинов моих, а дальше смотрим, сколько их останется, и делим поровну. Зелёные страховидлы, ростом чуть больше мера, высыпали из-за ближайших кустов и помчались в мою сторону. Вообще, никакой тактики, просто прут напролом, надеясь задавить числом. И порой на новичков действует подобная тактика. Они начинают паниковать и совершают ошибки. А это уже чревато смертью или серьёзными повреждениями. Вперёд вырвался самый резвый гоблин, что-то, подвывая и размахивая когтистой лапой. Она же первой отделилась от тела удивлённого гада, а за ней последовала его голова. Не успело тело первого гоблина плюхнуться в болото, как я уже стоял на соседней кочке, пропуская мимо себя его верещащих соплеменников. Два взмаха мечами и ещё двое пали смертью храбрых. От этого меч в правой руке треснул. Дерьмовое оружие. Выдержит ещё пару ударов и можно выкидывать. Чтобы не добивать меч, решил немного попрактиковаться в создании простейших заклинаний и бросил небольшой огненный шар в морду первому развернувшемуся гоблину. В итоге едва не задохнулся от чудовищной вони. Гоблины сами по себе пахнут далеко не фиалками, а тут ещё это всё подпалилось. Даже как-то расхотелось убивать остальных и просто попросил это сделать Титу. А сам упрыгал как можно дальше, пытаясь отдышаться. Вот в таких простых подземельях можно запросто навредить самому себе. Что я сейчас и продемонстрировал. Боюсь, что комбинезон безвозвратно потерян. Подобную вонь уже невозможно будет вывести. Здесь ни одна химчистка не справится. Ещё минус пара сотен рублей на более-менее сносную одежду. В которой и по городу можно будет пройтись и в подземелье заскочить. Первая волна монстров была уничтожена минут за пять. И то большую часть этого времени я тупо прыгал по кочкам, уворачиваясь от особо надоедливых гоблинов. Всё же Тита не могла прикончить их всех сразу. Пока ещё она была слишком слаба для этого. Перерыв между волнами должен быть минимум пару часов. Но ждать так долго я не собирался. Тита отправилась на поиски второго отряда, а я быстренько осмотрел убитых гоблинов на наличие кристаллов. Обломился и двинулся в противоположную сторону от Титы. Так мы гораздо быстрее найдём тварюшек. Пока прыгал по кочкам, заметил торчавшую из болота резную рукоять. Дерево уже порядком сгнило, но я всё же решил посмотреть, что это здесь за оружие нашлось. Оказался вполне дельный кинжал. Пусть рукоять пришла в негодность, но металл оказался на удивление добротным. Скорее всего, слабенькое зачарование. Настолько слабое, что я его даже не чувствовал. Но определённо качество этого кинжала было выше, чем у моих мечей. Они даже от драки с гоблинами готовы были рассыпаться. Ещё максимум пару таких же сражений и можно будет выкидывать оба меча. А вот это кинжал должен продержаться намного дольше. Просто переделать ему рукоять, и всё. В городе по-любому должны быть оружейники. Кинжал отправился в ножны, и я двинулся дальше искать гоблинов. Этот разлом был довольно большим. И пришлось поплутать, прежде чем найти лагерь гоблинов. Дряхлые шалаши стояли вокруг особенно крупной кочки. Какой-то особо крупный гоблин собрал своих более мелких товарищей и что-то им втирал. Военачальник воодушевляет своих воинов перед боем. Выглядело это довольно комично. Я даже не стал сразу на них нападать. Гоблинов был штук сорок. И если считать с теми, что мы прикончили в первой волне, то выходило около семидесяти. Неплохо. Ещё пару таких подземелий и можно будет создавать печать призыва. Немного подождал Титу. Когда нужно она могла передвигаться с невероятной скоростью. Правда, расход энергии в эти моменты сильно увеличивался. Но сейчас можно было немного её растранжирить. Мы, итак, слишком надолго задержались в этом подземелье. А нужно было ещё и во второе заглянуть. Всё же тысяча на земле не валяется. — Убивай сколько душе угодно, но оставь главаря мне, — сказал я Тите, когда она уже была на подходе. Мимо меня пронеслась серебристая молния и ворвалась в толпу гоблинов. Среди которых сразу же поднялась паника. Они не понимали, что происходит и кто на них напал. Пока они начали соображать, Тита прикончила уже семерых. Ну а там и я подоспел. Двух гоблинов насадил на мечи, ещё одного отправил в полёт, смачным пинком. А затем сцепился с главарём. Товарищ оказался намного сильнее своих миньонов и даже смог поставить простенький доспех духа. Правда, дрался он так же, как и обычные гоблины. Поэтому на него я потратил три удара вместо одного. И вконец сломал один из мечей. Душа главаря оказалась намного весомее других гоблинов, но всё равно сильно не дотягивала до того же вампира. Зато вожак гоблинов поделился со мной энергетическим кристаллом. Самым простым. Но и его можно продать. Мне эти кристаллы были без надобности. Император Дюрассел не может остаться без энергии.* * *
— Сержант, давай свой номер. Позвоню на днях и проставляюсь, как обещал, — бросил я, удивлённому бойцу, когда вывалился из портала. — И не забудь поставить галочку о том, что подземелье зачищено. — Но прошло всего три часа! — воскликнул сержант. На что я лишь пожал плечами, подкидывая на ладони жёлтый кристалл. Очень редкая вещь для первоуровневого подземелья. — Не всего три, а целых три часа. Кто же знал, что подземелье окажется с сюрпризом. Пришлось уничтожать две волны лесных гоблинов. Да ещё и вожак нарисовался. Как раз он и расщедрился на кристалл. Можете заглянуть внутрь и поискать чего-нибудь интересного. У меня на это нет времени. Ещё второе подземелье нужно закрыть. Сказав это, я протянул сержанту планшет, к которому он приложил свою карту. Моментально пришло сообщение о том, что подземелье зачищено и на счёт упала первая тысяча.* * *
Второе подземелье оказалось самым обычным. Необходимо было уничтожить всех находящихся внутри монстров. На этот раз был выводок пещерных пауков во главе со своей мамашей. Пришлось рассчитывать только на магию. Не люблю сражаться в ближнем бою с пауками. Потом слишком долго отмываться. А я, итак, после гоблинов выглядел отвратительно, а уж про запах вообще молчу. Паучиха также порадовала меня энергетическим кристаллом. Правда, не порадовала тем, что имела сопротивление к огню и всё же пришлось вступить с ней в ближний бой. Второй меч тоже отправился в утиль. Даже пришлось немного помахать найденным у гоблинов кинжалом. Пауки были единственными тварями, которых Тита брезговала грызть. Она помогла мне тем, что перебила паучихе четыре лапы. А дальше просто наблюдала, как я её добиваю, уворачиваясь от ядовитых плевков. С пауками я управился примерно за час. И снова на выходе из подземелья меня ждали удивлённые лица охраны. А ещё там была группа из четырёх игроков. Три парня и одна девушка. Все четверо простолюдины. По крайней мере, ничего указывающего на обратное я не заметил. Судя по их внешнему виду. Два бойца ближнего боя и два стихийника. Причём девчонка была ближником. За спиной у неё висел небольшой щит. Для первоуровневого подземелья самое то. Вот только облом, я оказался первым. И почему в ассоциации вообще допустили такую ошибку? Я же подал заявку на это подземелье. — Сержант это ты постарался? Думал, что я решил самоубиться и поэтому отправился в подземелье один? — поняв, что происходит, спросил я. Глава караула смущённо отвёл взгляд, подтверждая мою догадку. — Всё ребята, расходимся. Подземелье закрыто. Денег за спасение нерадивого игрока не будет. — Благородный, скорее всего. Из какого-нибудь сильного рода. Обвешался артефактами, вот и прошёл подземелье в одиночку. Просто шифруется. И какого тогда вообще полез в такое слабое подземелье? Не мог оставить его для тех, кому это реально нужно, — высказала своё фи девушка, бросив странный взгляд на сержанта. Похоже, что он подкидывает этой группе подобные случаи. Они приходят и спасают горе игроков. Получают за это вознаграждение от ассоциации, а деньги делят. Вполне рабочая схема. Правда, выгода с подобного совсем крошечная. Но для простолюдинов, не имеющих за спиной богатых родственников, это практически единственный способ заработать денег на приличную экипировку для походов в более сложные подземелья. Ну да, экипировка на этих игроках была самая дерьмовая. Не удивлюсь, что та, которую им выдали в ассоциации. — Андрей Маслов — восходящая звезда шестого Форпоста, — козырнул я игрокам после чего протянул планшет сержанту и поспешил к машине. — Вези куда-нибудь, где вкусно кормят. Таксист привёз меня к заведению под названием «Первый приют» и заверил, что во всём форпосте невозможно найти места, где кормят вкуснее. А ещё здесь было особое отношение к новым игрокам и имелись все условия, для их комфортного пребывания. Наверняка этот ресторан принадлежал родственникам или друзьям таксиста. Иначе не вижу причин, почему он так его разрекламировал. А ещё таксист вручил мне свою визитку и сказал, что если понадобится, то я могу звонить в любое время. «Васарян Артак Артурович — частный извозчик». Было написано на визитке и номер телефона. Пообещал, что в случае необходимости обязательно свяжусь с ним. И я так сделаю. Работать с Артаком мне понравилось. Он явно часто имел дело с игроками и поэтому не сказав ни слова, когда увидел меня заляпанного кровью зелёных гоблинов. Быстренько застелил салон плёнкой, открыл настежь все окна и даже не попытался поднятьзаранее оговорённую цену. На входе меня встретила миниатюрная женщина, представившаяся тётушкой Ануш. Услышав, что я хочу, она сказала, что остался только один подходящий номер и стоил он целых двести рублей. В эту сумму входили обед, возможность помыться и стирка одежды. Я даже не стал торговаться, и тут же согласился. Первым делом тётушка Ануш предложила мне привести себя в порядок. — К сожалению, моя одежда пришла в негодность. Вы не знаете, здесь имеется доставка готовой одежды? — Вам нужен такой же комбинезон или обычная одежда? — даже недослушав меня, спросила тётушка Ануш. — Думаю, обычная подойдёт идеально. — Вы знаете свои размеры, или доверитесь тётушке Ануш? Доверяться я никому не собирался, но и размеров своих до сих пор не знал. Пришлось идти на компромисс. Сказал, чтобы одежда была на размер больше комбинезона, в котором я был. Слишком он был облегающим, и порой я испытывал дискомфорт. Заведение действительно было рассчитано на игроков и всё было устроено по высшему разряду. Заказав еду, я отправился приводить себя в порядок. Горячая вода быстро смыла лёгкую усталость. А аппетит разгулялся ещё сильнее. Поэтому я даже не заметил, как умял всё, что мне принесли. На удивление оказалось вкусно. Я уже и забыл, что значит есть то что захочешь, а не то, что тебе можно. Нам Гун делал всё, чтобы его батарейка дала как можно больше энергии. И диета тут была очень важна. Я заказал суп, любой на выбор тётушки Ануш. Потому что в русской кухне совершенно не разбирался. Знал всего пару названий блюд — борщ и пельмени. Ещё я заказал жареной картошки с белыми грибами и поджаркой. Отлично прожаренный стейк и кучу соусов к нему. Овощей. Пирогов с яблоками. И два литра пива. А ещё горсть кофейных зёрен. Тита была очень довольна. Обожаю этот пенный напиток и в прошлой жизни пил его при любой возможности. А вот в этой был девственно чист перед хмельным напитком. Даже в баре как-то не сраслось, когда отправлялись в самоволку с Соболевым. Там мы пили шампанское. Фу, кислятина, как вспомню, аж передёргивает. И почему его считают напитком аристократов? Выпив шампанского проще корчить кислую рожу? Это да, здесь аристократы уделают любого. Выбор тётушки Ануш пал на суп со странным названием — харчо. Но на удивление он оказался вкусным. Острым, наваристым. Пальчики оближешь. Меня никто не тревожил и поэтому я смог спокойно поесть. И только, когда вторая литровая кружка пива была опустошена, а в голове начало приятно шуметь, раздался стук в дверь. — Андрей, это тётушка Ануш. Ты уже покушал? — Да тётушка Ануш. Огромное вам спасибо. Как же давно мне не было так вкусно. — Очень рада, что тебе понравилось. Но не мог бы ты немного поторопиться и освободить номер? — А мою одежду уже привезли? — Прости дорогой, но Линда ещё не вернулась из магазина. Я ей звонила, говорит, минут через сорок только будет. — Тогда как же я освобожу номер? Предлагаете мне в халате ходить? И почему не заходите? Тётушка Ануш начала вздыхать, явно не находя, что сказать. — Парень, что тебе непонятно? — раздался слегка запинающийся голос. Словно его обладатель, выплёвывал слова. Сперва небольшая подготовка, а затем плевок. — Выметайся из нашего номера. У тебя есть две минуты и тогда мы заходим. В этом случае пеняй на себя. Предупреждать больше не будем.Глава 12
— Виктор Николаевич прошу вас, сделайте, как говорят эти люди, — тут же начала причитать за дверью тётушка Ануш. Тита удивлённо посмотрела на меня и показала понятный абсолютно для всех жест. Провела большим пальцем по горлу. После чего она отправилась посмотреть, кто там решил устроить нам проблемы. Да я, собственно говоря, и не был против. Мне сейчас было очень хорошо. Еда уже немного улеглась. А пиво, наоборот, только начинало набирать обороты. — Андрей, прошу простить нас. Мы вам всё обязательно компенсируем. Можете не платить за еду, — начала тараторить тётушка Ануш, когда я открыл дверь. Но она мне сейчас была совершенно неинтересна. Гораздо интереснее были четыре мужика в кожаных куртках, смешных кепках, спортивных штанах и спец обуви, которую носят в основном игроки. Такие ботинки стоили совсем немало. Мне, например, придётся вывалить за них половину полученного сегодня гонорара. А эти упыри нацепили их только для того, чтобы выглядеть более внушительно. Хотя на самом деле они выглядели довольно комично. Вот я и встретился с криминалитетом Шестого Форпоста. Как-то мне даже смешно стало. До меня доходили слухи о русской мафии. Об американских гангстерах. О Китайской триаде. Японских якудза. И множестве других преступных группировок, которые были прославлены на весь мир своей жестокостью и организованностью. А здесь на меня решили наехать вот такие кадры. Мамкины бандиты. Чтобы их. — Чего болезные разорались? Не видите, я только вернулся из подземелья и хочу спокойно отдохнуть. Шли бы вы отсюда, пока можете. Разговаривать с такими кадрами нужно нагло. По-другому они просто не понимают. Если почувствую слабину, то вцепятся в тебя и уже не отпустят. Тут обязательно нужно бить первым. И быть сильно, чтобы не успели опомниться. — Да ты… Было начал стоявший ко мне ближе всех лысый дядя, да так и недоговорил. Тяжело это делать, когда выходит весь воздух из лёгких. А сделать это умелому бойцу как два пальца об асфальт. Оттолкнул в сторону отоваренного мужика и пока его дружки не успели опомниться, отвесили и им по паре оплеух. А вот четвёртый даже успел поставить слабенький доспех духа. Против обычной шантрапы такой явно поможет. Да и удар только вылупившегося игрока сдержит. Но кто же знал, что я могу вкладывать в свои удары так много силы? Поэтому трое из четверых сейчас находились в лёгком недопонимании. А точнее, в глубоком нокауте, помогая тётушке Ануш с уборкой. Протирая собой полы. И лишь лысый всё ещё пытался восстановить дыхание. — Тебя как звать-то, горе-рэкетир? — спросил я лысого. Тётушка Ануш сразу после начал драки юркнула в номер и захлопнула дверь. Я ощутил, что изнутри включилась довольно хорошая защита. А она молодец, не растерялась. В первую очередь позаботилась об имуществе. Хвалю. Лысый не торопился отвечать, пришлось ему немного помочь. Знаю, что это подлый приём, но безотказный. — Кирпич я, — заверещал бедолага, когда я схватил его за ухо и слегка приподнял. Если так подольше подержать можно и вовсе ухо оторвать. — Значит, так Кирпич. Если хочешь остаться живым, то берёшь своих любовничков и валите отсюда со скоростью молодых кабанчиков. Это первое. Попытаешься что-нибудь сделать тётушке Ануш и её заведению — найду и убью. Это второе. Ну а на закуску с вас пять тысяч за беспокойство. У тебя есть три дня, чтобы принести деньги в это заведение. Не успеешь к этому сроку — сдохнешь. Я поставил на тебя кровавую печать. Если не знаешь, что это, то поспрашивай у знакомых. Наверняка попадётся кто-нибудь знающий. А теперь действую. Сказав это, я отпустил бьющегося, словно рыба на берегу, горе бандита и начал наблюдать, как он кинулся к своим друзьям. Молодец. Быстро соображает. Понял, что я сильно отличаюсь от тех новых игроков, что они привыкли кошмарить. Даже не заикнулся и принял все мои требования. Уверен, что он найдёт деньги и принесёт их уже завтра. Всё же кровавая печать — дело такое. Наложивший её маг, может убить свою жертву в любой момент. Вот правда, сделать подобное может только высший магистр. Но откуда об этом знать Кирпичу? Да и я сильно сомневаюсь, что в его окружении найдутся люди, которые смогут отличить мою печать от кровавой. Я применил ещё одно знание из прошлой жизни. Сделал самую безобидную печать, которая сообщит мне, когда Кирпич умрёт. В ордене такую печать ставили на всех Ваймов. Поэтому мы всегда знали, когда кто-нибудь из братьев покидал нас. Даже не представляю, каково это было мастеру Андерсену, когда срабатывала печать. — Тётушка Ануш. Снимите защиту, я уже решил все проблемы с Кирпичом и его друзьями. Произнёс я, продолжая наблюдать за тем, как Кирпич по одному оттаскивает своих друзей. На Титу я даже смотреть не хотел. Стояла, подбоченившись и явно ругала меня. Артикулировала она очень живо. И всё из-за того, что я оставил бандитов в живых. Вот такая она у меня кровожадная. В прошлой жизни, если встречали разбойников, то Тита сама со всем разбиралась. От меня только и требовалось, что не жадничать с энергией. Но в этом мире подобное поведение нам не простят. Пока не простят. Вот стану ранкером, тогда мне разве что пальчиком погрозят, если я прикончу пару местечковых бандитов. Но к тому моменту вот такие элементы, как Кирпич, сами будут обходить меня за пару кварталов. Всем прекрасно известна сила ранкеров и связываться с ними нет дураков. Разве, что аристо, кичащиеся своей силой. Но и тут можно всё решить довольно просто. Если ты простолюдин и не хочешь драться, то смело посылаешь такого товарища на хрен. А вот если ты и сам аристократ, то тут уже придётся драться. Дуэльный кодекс и всё такое. Как я уже говорил понты дороже денег. Если аристократ откажется от дуэли, то общество станет его призирать. А это даже хуже смерти. Таким аристократам прямая дорога в игроки. — Не стоило оно того Андрей. Это люди довольно влиятельного человека. Нам он ничего не сделает, а вот тебе может порядком испортить жизнь, — заговорила тётушка Ануш после того, как открыла дверь. — Большое тебе спасибо, что не стал громить наше заведение. За обед можешь не платить. Это спасибо лично от меня. Подожди минут десять, сейчас я поговорю с сыном и всё ему объясню. Думаю, что он тоже захочет отблагодарить тебя. Сказав это, тётушка Ануш убежала, даже не обратив внимание на заляпанный кровью пол. А ведь дерево очень хорошо впитывает в себя влагу и потом будет сложно избавиться от тёмных пятен. Или? Да ладно! Вот совсем не ожидал, что в подобном заведении полы будут сделаны из древесины, добытой в подземелье. С такой древесиной могут работать только пробуждённые, имеющие подходящие способности. Обычно её используют для внутренней отделки, чтобы показать достаток хозяина. А здесь она просто лежит на полах. Что-то мне уже не кажется это заведение таким вот простым, как его описывал таксист. После драки весь хмель выветрился и стало как-то грустно. Даже поговорить не с кем. В Корее рядом всегда был старина Хван. Только сейчас осознал, каким незаменимым для меня человеком он был. Срочно нужно найти себе кого-нибудь, с кем можно поговорить. Тита в этом плане была совсем никчёмной. Как-то мне совсем не нравится общаться жестами. Конечно, в этом мире придумали такую штуку, как язык для глухонемых. Но вот обучить ему Великого духа было нереально. Необучаемые они. Считают, что смогли уже достичь величия и никому не позволено их обучать. Да и я, честно горя, совершенно не горел желанием учиться этому. Вот и остаётся мне до того момента, как Тита достаточно не разовьётся, чтобы получить возможность разговаривать, разгадывать пантомимы. Ей-то хорошо — понимает, что я говорю. А порой, вообще, кажется, что она читает мои мысли. Вот и сейчас. Стоило мне только подумать о Тите, как она тут же начала выделывать какие-то непонятные кренделя. Пробежала по всему номеру, заглядывая в каждую щель, под каждый предмет мебели и в каждую трещину между досок, тоже далеко не простых. После этого она приняла очень задумчивый вид и провалилась в пол. Не знаю, есть здесь подвальные помещения или нет, но находились мы на первом этаже. Я настолько был увлечён наблюдением за Титой, что пропустил стук в дверь. Просто, когда моя змейка исчезла, в дверь уже колотили. — Не заперто, — крикнул я. Дверь открылась и на пороге номера появился, кто бы мог подумать, Артак. Правда, более накачанный и цвет глаз вроде другой. А ещё за время, пока я ел и приводил себя в порядок, он успел отрастить себе пышную шевелюру. Так-то был лысым, как главный герой одних, весьма интересных фильмов. Смотрел я парочку, пока Нам Гун не прикрыл лавочку. — Меня зовут Давид. Я хозяин этого заведения. Мама рассказала мне, что ты сделал… Совсем недавно в городе? Время, пока не вернулась Мадина ещё есть. Так что давай немного поговорим Андрей. Я тут как раз ещё пива захватил. А Давид мне понравился. Сразу видно деловой подход к делу.* * *
Всё же иметь собственное жильё — это кайф. Пусть оно и принадлежит другим людям, а ты только снимаешь его на время. Но на это время можешь считать себя его полноправным владельцем и делать практически всё, что не запрещено договором. Как и говорила тётушка Ануш, её сын тоже не стал стоять в стороне и решил помочь мне. Отблагодарить за то, что он сам не мог сделать. Хотя руки чесались. Сам он не трогал этих упырей потому, что боялся их ненароком убить. Да и с человеком, на которого они работали, у Давида были довольно хорошие отношения. Ни один не лез в бизнес другого и всех это устраивало. Что взбрело в голову Кирпичу со товарищами, было непонятно. Обычно они всегда вели себя тихо, оплачивали все счета, хоть и разговаривали очень грубо. А сегодня с чего-то решили наехать на новичка, выбрав именно эту комнату. Но в любом случае Давид обещал, что лично разберётся в этой проблеме. Он оказался бывшим игроком. Очень успешным. Сумевшим выбиться в элиту. Но, что-то произошло и его карьера, как игрока стремительно закончилась. И тогда он решил, что раз сам больше не может ходить в подземелья, то останется в Форпосте и будет помогать вот таким новичкам, как я. Денег, заработанных во время карьеры ему вполне хватило, чтобы открыть целую сеть небольших ресторанов с вот такими услугами. Родственники поддержали Давида и начали ему помогать. Очень быстро всё переросло в семейный бизнес. Артак оказался братом-близнецом Давида. Только в отличие от брата он не прошёл инициацию и был лишён магического дара. Чтобы не сидеть на шее у брата, пошёл работать таксистом. Так там и остался, также начав помогать новичкам. Давид помог мне найти подходящую квартиру и даже выбить из хозяина небольшую скидку. Правда, пришлось заплатить сразу за три месяца и это оставило меня практически без денег. Но это дело наживное. Теперь мне было где остановиться и это главное. Через три дня Кирпич должен принести выкуп за свою шкуру. Да и я это время не собираюсь сидеть просто так. Мне осталось собрать ещё около сотни душ, чтобы заключить новый контракт. Думаю, что на этот раз всё же возьму кладовщика с функцией ишака. В сильные подземелья пока не буду соваться, поэтому можно обойтись и без разведчика. А вот хабар кому-нибудь таскать нужно. Как-то меня совершенно не прельщает подобная перспектива. А ведь я столько всяких полезностей с тех же гоблинов и пауков оставил. Просто подарил их ассоциации. После закрытия подземелья они всегда отправляют внутрь поисковые команды, чтобы собрать всё, что осталось после игроков. Именно так появляется магическая древесина, камень и другие материалы. Порой весьма и весьма экзотические. — Если у тебя появятся какие-нибудь вопросы, можешь смело обращаться ко мне. И по поводу Кирпича можешь не переживать. Я всё решу, — сказал мне Давид, доставив к нужному человеку. Подписание договора много времени не заняло. После чего я сразу же перевёл арендную плату за три месяца и стал счастливым обладателем трёхкомнатной квартиры в одном из не самых благополучных районов Форпоста. Отсюда и цена была гораздо ниже, чем в среднем по городу. Здесь даже дома оказались практически не защищёнными. В случае нападения монстров в них даже нельзя будет укрыться. Квартира была на втором этаже. В квартире имелось всё необходимое, включая мебель, бытовую технику, посуду и даже постельное бельё и банные принадлежности. А ещё большую гардеробную, которая мне пока была совершенно не нужна. Из одежды у меня был только четыре спортивных костюма, комбинезон из центра и кроссовки, захваченные ещё из Кореи. Сперва мне нужно было купить хорошую обувь для походов в подземелья, а уж потом присматривать и повседневную. Поэтому я попросил тётушку Ануш купить только одежду. В спортивном костюме можно и в разлом сходить и в магазин, и просто прогуляться. Что я и сделал, практически сразу, как оказался дома. Ещё немного денег оставалось, поэтому нужно прикупить хоть что-то съестного. Постоянно столоваться в кафе и ресторанах сейчас для меня было слишком накладно. Да и пользоваться добротой семьи Васарян я тоже не хотел. Хоть тётушка Ануш и говорила приходить к ним в любое время и меня бесплатно накормят. Я привык всегда платить по своим счетам и просто не мог так поступить. Деньги на еду у меня были, а вот на тот же телефон нет. Поэтому пришлось везде таскать с собой рабочий планшет. С него можно было позвонить, посмотреть интересующую меня информацию, использовать как навигатор. В общем, очень полезная штука. Но не удобная. Слишком он был большим и толстым. А по-другому нельзя, игроки постоянно подвергаются опасности и уничтожают казённую собственность только в путь. Поэтому рабочие планшеты были отлично защищены. Даже имелось зачарованние. Что уже делало такой планшет неслабым артефактом. В самых крайних случаях можно было использовать планшет в качестве защиты. Ну а если уж совсем приспичит, то и забить пару другую монстров им тоже можно. Но повторюсь, таскать его везде с собой мега неудобно. Поэтому первым делом с полученных от Кирпича денег куплю себе именно телефон. Набрав всего, что можно приготовить на скорую руку, я вернулся домой и завалился спать. Даже не помешала начавшая завывать вдалеке сирена, предупреждавшая об очередном прорыве. От моего квартала тревога была далеко. В случае реальной опасности разбудит Тита. Имелось у неё пара способов. Шестой Форпост. Поместье Виктора Петровича Селезнева. Бывший элитный игрок. Кодовое имя — Барон. — Вот скажи мне Кирпич, какого хрена ты решил, что нужно наехать на постояльца «Первого приюта»? Я же чётко тебе сказал, чтобы это был кто-нибудь из семьи Давида. Его мать, сестра, брат. Да и сам ты должен был стоять в стороне, чтобы успеть свалить. Ты должен был спровоцировать Давида, а ни какого-то непонятного новичка. — Барон, кто же знал, что так всё выйдет? Я хотел сделать всё по красоте. Наехать на мамашу Давида, когда она влезла бы за своего постояльца. Давид по-любому пришёл бы заступаться, — начал оправдываться трясущийся бандит. — Заткнись. Я ещё не давал тебе слова, — даже не думая повышать голос, ответил ему Барон. Но этого вполне хватило, чтобы Кирпич начал трястись ещё сильнее. Он прекрасно знал, что бывает с теми, кто заставляет барона повышать голос. И надо же было ему поручить это дел таким идиотам? Но их было не жалко. Можно было смело отдавать Давиду на заклание. Барон даже не заметит потери этих идиотов. Самые никчёмные люди в его подчинении. — Из-за вашей тупости мне придётся перекраивать половину плана, а это новые траты, которые ты и твои люди мне возместите. А сейчас ты пойдёшь и будешь ползать на коленях перед тётушкой Ануш, вымаливая у неё прощение. Пшёл вон. Горе-бандит вылетел из кабинета Барона словно пуля. Давно нужно было избавиться от этих идиотов. Барона останавливало только то, что его попросил взять Кирпича под крыло человек, которому он был должен. Но этот долг уже давно был выплачен и теперь можно было избавляться от геморройных активов. Ещё немного и они начнут приносить убытки. А это самое страшное, что могло случиться. Барон ненавидел терять деньги, а лишние траты приводили его в ярость. Он взял телефон и набрал номер по памяти. — Кирпич и его олухи. Проследи, чтобы они извинились перед матерью Давида, после чего в утиль. Деньги уже у тебя на счету. Произнеся последнюю фразу, Барон скривился, словно от зубной боли. Непредвиденные траты, как же он их ненавидел.Глава 13
Два дня я просидел дома, занимаясь изучением информации, хранившейся у ассоциации игроков в открытом доступе. На данный момент мне была доступна лишь базовая часть, которую можно было найти без проблем и во всемирной сети. Эта информация была доступна абсолютно всем. С повышением моей значимости в ассоциации начнут открываться новые разделы знаний. Новые возможности в оснащении и ещё очень много всего интересного. Ну а пока я практически ничем не отличался от непробуждённого. Разве что лицензией игрока пятого класса и возможностью входить в подземелья до третьего уровня включительно. За закрытие подземелий начислялись баллы рейтинга и чем выше твой рейтинг, тем круче ты в иерархии ассоциации. Для первых трёх рангов игроков цифры были смешными. Сто очков рейтинга, триста очков и тысяча. А чтобы стать элитным игроком, необходимо было набрать уже сто тысяч очков рейтинга. Плюс выполнить специальные условия. Какие именно я не знал. Эта информация для меня пока была недоступна. Ну а для того, чтобы стать ранкером необходимо было набрать десять миллионов очков рейтинга. Победить в бою другого ранкера и показать магическую силу минимум высшего мастера. И снова говорилось о скрытых условиях. Чтобы немного иметь понимания, за закрытие нулевого подземелья начисляется одно очко рейтинга. За первый уровень уже пять очков. За второй десять. За третий двадцать пять. И максимально можно получить сто очков за подземелье пятого уровня. Казалось бы, чего сложного? Пройди двадцать тысяч подземелий первого уровня, потрать на это несколько лет и станешь элитным игроком. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Ещё лет тридцать в том же режиме и ты уже ранкер. Но тут было всё гораздо сложнее. Имелся лимит на прохождение лёгких подземелий, после превышения которого, просто переставали начислять очки рейтинга. Никто не запрещал тебе проходить эти подземелья и дальше. Вот только толка в них уже никакого не было. Лимит прохождения нулевых подземелий был десять, для первоуровневых пятьдесят, для вторых уже тысяча. А вот с третьего и выше никаких ограничений уже не было. Эти подземелья считались чрезвычайно опасными, и ассоциация была только рада, как можно большему числу игроков, что станут в них ходить. Если проводить аналогию с моим прошлым миром, то всё было придельно понятно. Примерно столько же нужно закрыть подземелий, чтобы накопить достаточно духовной энергии, для перехода на следующую ступень. Что, в принципе, и происходило с игроками на земле. Только местные немного по-другому интерпретировали повышение силы. А очки рейтинга были придуманы для удобства. По сути, они ничего не решали. Лишь красивые цифры напротив твоего имени в официальной статистике ассоциации. Начиная с первого уровня подземелий ассоциация рекомендовала зачищать их с командой минимум из трёх игроков. А если ты идёшь подземелье с командой, то очки делятся на всех в равных пропорциях. Там даже десятые доли считаются. Вот и выходило, что для становления ранкером необходимо было пахать и пахать. Правда, здесь тоже имелись некоторые нюансы. За закрытие спецподземелий могли дать гораздо больше очков рейтинга, чем за пятый уровень. А пятый уже считался смертельно опасным для игроков ниже элитных. Здесь многое зависело от трофеев, что игроки смогут вынести из такого подземелья. Ещё можно было обменивать ресурсы на очки рейтинга. Но принималось далеко не всё. Лишь самые редкие и нужные на данный момент ассоциации. Да и те игроки, кто поднимался именно на ресурсах, практически не ходили в подземелья. В основном это были очень богатые люди, которые просто скупали ресурсы у игроков, завышая цену в несколько раз от той, что давала ассоциация. Но боевого игрока, от торгаша было очень легко отличить. Сразу было видно, кто умеет сражаться, а кто только зарабатывать и тратить деньги. Этим очень часто грешили банкиры и купцы всех мастей. Хотя и среди аристократов попадались гнилые люди. Но в основной своей массе они считали позором купить себе ранг пробуждённого. Проще, было нанять отряд элитных игроков и вместе с ним подняться до нужного уровня. Девяносто девять процентов таких игроков останавливалось на элитном уровне. Подниматься дальше не было никакого смысла. Это делали лишь сильнейшие. Те, кто реально способен сражаться с монстрами даже в спецразломах, а таких игроков были единицы. Среди действующих, всего сотня человек с вершины рейтинга. Все эти игроки были ранкерами и выходцами из очень влиятельных семей. Среди простолюдинов не было ни одного ранкера. И это было не удивительно. У них тупо не было ресурсов, чтобы набрать десять миллионов очков рейтинга. Хотя я уверен, что имеются элитники, которые по силе ни в чём не уступят ранкерам. И среди этих игроков немало простолюдинов. Подземельям плевать на очки рейтинга, они ориентируются лишь на накопленную игроком духовную энергию. В общем, система сложная и местами совсем не прозрачная. Разбираться тут нужно долго. За два дня я охватил лишь самые верха. Изучая чисто ассоциацию и её правила. Информация по подземельям мне была неинтересна. Здесь я и сам могу выступать в качестве энциклопедии. И вполне возможно, что смогу удивить людей, считающих себя специалистами в данной области. На третий день меня разбудил трезвонящий планшет. Звонил Давид. — Андрей, заскочи сегодня к нам, как будет время. Пришёл Кирпич и хочет с тобой встретиться. — Скоро буду, — ответил я, моментально проснувшись. А вот и мои деньги подъехали. Ни капли не сомневался, что Кирпич соберёт необходимую сумму. Жить хочется всем, а за свои ошибки нужно платить. Когда отключался, заметил мигающий красным значок сообщения. Что-то новенькое. Поэтому задержался, чтобы посмотреть.«Всем свободным элитным игрокам. Объявляется спасательная операция в подземелье третьего уровня. Высокая вероятность появления скрытого босса. Пропали три полностью укомплектованных отряда. Все пропавшие были игроками первого класса. Вознаграждение за успешно выполненную миссию — десять тысяч очков рейтинга каждому участнику».Дальше шла информация о местонахождении подземелья и предварительная оценка того, с чем предстоит столкнуться внутри. Три полностью укомплектованных группы, это двадцать один человек. Третий уровень подземелья это уже довольно серьёзно, но не для двадцати игроков первого класса. Очень похоже, что действительно скрытый босс. И мне бы охренеть, как пригодилась столь сильная душа. Нужно нормальное оружие. Без него толком и не походишь по подземельям. Вот же зараза! И какого хрена я ещё не элитный игрок? Мне же тупо не дадут войти в это подземелье. Гадство! Но делать нечего. — Собирайся. Пойдём заберём наши деньги у Кирпича. Позавтракаем у тётушки Ануш. И не смотри на меня так. За эти два дня ты сожрала все кофейные зёрна, что у нас были. Нет у меня сейчас на них денег. Вот куплю телефон. Прибарахлюсь более-менее сносным оружием и тогда займусь кофейным вопросом, — сказал я Тите, что вместе со мной глядела в планшет, а после слов о кофе тут же посмотрела на меня с негодованием. Чёртова наркоманка. С расценками на извоз я уже ознакомился, как и разобрался, где нужно заказывать такси. Так что на этот раз никаких проблем не возникло и я спокойно добрался до «Первого приюта». Артак был сегодня весь день занят. Возле заведения семьи Васарян стояла потрёпанная жизнью машина, с моей бывшей родины. В этой машине меня и ждал Кирпич. Видимо, Давид не пустил его в своё заведение. И правильно сделал. Увидев меня, помятый бандит выскочил из своей тарантаски и поспешил навстречу, держа в трясущихся руках замызганный конверт. — Замри! — выкрикнул я, когда Кирпичу оставалось до меня несколько метров. Как раз в этот момент подул ветер и я ощутил чудовищный запах перегара, что исходил от Кирпича. Мужик с горя крепко так ударился в алкоголь. Мой окрик заставил его замереть и выпучить глаза. В сочетании с опухшим небритым лицом это выглядело довольно забавно, и я даже позволил себе усмехнуться. — Стой там и брось сюда конверт. Ты всё это время бухал не просыхая? — Не твоё дело, — буркнул Кирпич и бросил конверт. Пять тысяч, как я ему и говорил. Теперь настал мой черёд выполнять условия нашей сделки. Ну как, выполнять, наложенная в прошлый раз печать должна была исчезнуть несколько часов назад. Поэтому я просто наложил новую печать, в которую влил кроху силы. Ровно столько, чтобы хватило для проявления печати и её эффектного уничтожения. Красная вспышка и тонкая струйка чёрного дыма улетела с очередным порывом ветра. — А теперь свободен и сделай так, чтобы я больше тебя никогда не видел. Это в твоих же интересах. В следующий раз пятью тысячами точно не отделаешься. Чего застыл? Вали говорю. Кирпич ещё немного постоял, затем плюнул себе под ноги и поспешил к своей развалюхе. При этом он что-то буробил себе под нос. Но я так и не смог ничего разобрать. Взревел уже доживающий свой век двигатель, затарахтела пробитая выхлопная труба и Кирпич покатил прочь от «Первого приюта». Только отъехал он совсем недалеко. Буквально на следующем перекрёстке его машина резко рванула вперёд, словно кто-то отвесил ей пинка и впечаталась в защиту ближайшего здания. Защита выдержала, а вот машина Кирпича — нет. Да и Кирпич тоже не выдержал, судя по тому, что я видел. А потом ещё и знатно так рвануло. Очень интересно. Могу поспорить, что здесь приложил свою руку сильный одарённый. Минимум мастер. Ну или игрок не ниже элитного. В том, что к этому был причастен Давид, я сильно сомневался. Незачем ему было убивать столь незначительного человека. Его семью Кирпич не оскорблял. А я был никем для Давида, чтобы из-за меня пойти на убийство. Я вообще удивлялся, с какого перепуга он мне помогает. Скорее всего, Кирпича убил его хозяин. И сделал это специально недалеко от «Первого приюта». Вот когда пожалеешь, что ещё не заключил контракта с разведчиком. Думаю, он смог бы разыскать человека, убившего Кирпича. А дальше добрались бы и до заказчика. Так-то мне совершенно плевать на смерть этого человека. Просто интересно, верны мои догадки или нет. Из дома, в который впечаталась машина Кирпича, начали выбегать люди, а где-то вдалеке послышались сирены машин экстренных служб. Пора идти в «Первый приют». Не хватало ещё, чтобы меня привлекли в качестве свидетеля. Или вообще решат обвинить в случившимся. Кто знает, местных стражей порядка и какие у них методы? Вот же гадство! Ведь я был последним, с кем разговаривал Кирпич. Ну точно. Вон и камера висит. По-любому на неё попал момент, когда Кирпич бросает мне конверт и уезжает. — Андрей, не стоит здесь задерживаться, — окликнул меня Давид. Он выглядел очень встревоженным и оглядывался по сторонам, словно пытаясь кого-то найти. Сомневаюсь, что убийца Кирпича решил задержаться здесь. Он выполнил свою работу. — Можешь не переживать, половина камер в городе не работает. Постоянно выходят из строя, во время выбросов из эпицентра, а чинить их так быстро не успевают. Наша уже месяца три не работает, — успокоил меня Давид. Оставалось только надеяться, что не было свидетелей нашего разговора с Кирпичом. А если и были, то полицейские не смогут их найти. — Не думал, что Барон решит убрать Кирпича, — выслушав, мою версию произошедшего произнёс Давид. — Ну, да ладно это его личное дело. А в том, что это послание было адресовано мне, ты явно преувеличиваешь. Барон прекрасно знает, что не сможет противостоять людям, что стоят за мной. — А если он нашёл более сильных покровителей? — В таком случае я тем более не вижу смысла дёргаться. Ты, как уже освоился на новом месте? — моментально перевёл тему разговора Давид. За завтраком разговор пролетел совершенно незаметно. Давид подсказал мне, где можно купить телефон без всяких обманов и попыток нагреться на новичке. Дал несколько адресов со скупщиками добра из подземелий. У них же можно было приобрести и оружие, которого вполне хватит для прохождения начальных подземелий. А ещё он посоветовал мне как можно скорее найти постоянную команду, с которой мы будем закрывать подземелья. По словам Давида, работать одному слишком опасно и крайне невыгодно. Все запасы приходится делать лично, а в группе эта обязанность делится в равных долях между всеми участниками. Вот только Давид не знал о том, что единственное, что мне нужно в столь слабых подземельях — это хорошее оружие. На которое я собирался спустить внушительную часть денег, полученных от Кирпича. Но сперва телефон. А затем поездка в офис ассоциации, чтобы они установили мне все необходимые для игрока программы. Это у меня заняло примерно полдня. После чего я отправился по адресу одного из скупщиков. Но как оказалось, ничего стоящего из оружия у него нет. С десяток паршивых мечей, которые разлетятся после первого же разлома. Хоть и стояли эти мечи недорого, но всё равно пустая трата денег. К тому же я хотел приобрести себе не меч, а топор. Там, где мечом будешь ковырять монстра минут десять, вполне может хватить одного удара топора. Оружие довольно специфическое в обращении, но я был привыкший. Просто нужно было немного обвыкнуться с весом, длиной рукояти и балансом. Ну а дальше можно будет крошить черепа монстров, не обращая внимание на их защиту. Из всех торговцев, что мне посоветовал Давид, я задержался только у одного. Сухенького старика, который больше всего был похож на мумию. Такое ощущение, что кто-то просто высасывал из него жизненную силу, через соломинку. Я даже проверил его лавку на наличие духов, способных на это, но никого не нашёл. Зато моё внимание привлекло чёрное духовное ядро, в котором находился очень интересный дух. Понятия не имею, кто это был, но сразу же, как мы оказались в лавке, Тита взяла стойку и метнулась к витрине, защищённой магией. Причём очень хорошей магией. Сейчас я не смогу справиться с подобной защитой. И только подойдя к этой витрине, я ощутил, что защиту ставил очень сильный одарённый. Весьма необычная защита. Впрочем, само ядро также было очень необычным. Я мог извлечь из него дух погибшего монстра. Причём он совершенно не ослаб за время, проведённое внутри ядра. И это было ещё более странным. — Тридцать тысяч и это ядро ваше, — заявил торговец, когда увидел мою заинтересованность. — Изначально оно стоило сто тысяч, но так как лежит на прилавке мёртвым грузом уже семь лет, цена опустилась до тридцати. По десять тысяч за год теряет. Меньше просто не могу сделать. В своё время купил это ядро именно за такую сумму. — А в чём его особенность? Почему такая внушительная сумма? Ассоциация скупает чёрные ядра по двадцать пять тысяч, — спросил я, не в состоянии оторвать взгляда от чёрного кругляша, размером с перепелиное яйцо.
Глава 14
— Это духовное ядро способно накапливать энергию, — немного потянув паузу, сказа торговец. А вот это было реально круто. Подобного я ни разу не встречал и в прошлой жизни. Дух, что заточен в ядре такая же батарейка, как и я. Только немного усовершенствованная, способная тянуть силу из одарённых и пробуждённых. Если так подумать, то дух вполне мог отлично сохраниться. Сидит себе там спокойно и потягивает энергию из всех, кто приходит к этому торговцу. Да и самим торговцем не брезгует. Про соломинку, через которую из мужика откачивают жизненную энергию, я оказался прав. Пришлось немного напрячься, чтобы различить тончайшую энергетическую нить, что связывала ядро и торговца. Кто же сидит внутри этого ядра? Мне такой дух окажется очень полезным. Я уже знаю минимум десяток способов, как использовать его максимально эффективно. Вот только тридцать тысяч… Это же новая машина. Защищённая по самое набалуйся. В такой можно кататься даже по территории эпицентра. И мне на такую машину ещё работать и работать. — Уважаемый, а вы можете попридержать для меня это ядро. Скажем за пятьсот рублей в месяц. Торговец уставился на меня, как на дурака. Но не стал упускать возможности заработать пятьсот рублей из воздуха. — Молодой человек, вы же прекрасно понимаете, что пятьсот рублей в сравнении с тридцатью тысячами это ничто. Единственное, что я могу вам обещать — это оповестить, если кто-то захочет купить ядро и отложить его покупку максимум на пару дней. — Этого будет вполне достаточно. Я даже не стал торговаться. Уверен, что на это ядро не найдётся покупателя и через сотню лет. Уже сейчас оно начало едва заметно тянуть из меня силу. Это было весьма неприятно и начинало вызывать негативные эмоции. Любой одарённый постоявший возле ядра минут пять будет иметь стойкое желание свалить отсюда как можно дальше. Интересно, как вообще ещё держится эта лавка? Дух внутри ядра должен был распугать всех потенциальных клиентов. — А теперь, давайте составим договор, — сказал я и торговец моментально скривился, словно услышал нечто отвратительное. Хотя, скорее всего, так и было. Что и подтвердили его последующие слова. — Молодой человек, ну к чему нам все эти условности? Я честный торговец и моё слово крепче любого договора. Если уж вы не верите мне на слово, то можете взять в лавке любой товар на ту самую сумму, что вы мне собираетесь платить. Скажем так, под залог. Не хочет он значит, договор заключать… Одним этим отказом торговец дал понять, что рассчитывает просто срубить с меня лёгкие деньги, а даже если найдётся покупатель на ядро, то ничего не говорить. Потом придумает что-нибудь типа, не смог дозвониться, отключили телефон за неуплату, понос прохватил в конце концов. В общем, кучу отмазок можно придумать. Уже доводилось иметь дело с такими личностями. Я же, как вайм, привык любую сделку проводить через договор. Или контракт, как мы это всегда называли. И сейчас от своих привычек не собирался отказываться. — Либо мы заключаем официальный договор, в котором будут прописаны все наши обязанности. Либо вы просто не получаете своих денег. — Ну нет, так нет. Что же, был рад с вами пообщаться молодой человек, а теперь простите, магазин закрывается. Инвентаризация, — попытался взять меня на понт ушлый торговец. — В таком случае и вам всего доброго, — сказал я опешившему торговцу и направился к выходу. Мужик, явно не ожидал такой реакции с моей стороны и опомнился, только когда я уже выходил из его лавки. — Вас устроит неофициальный договор? — Всего доброго, — даже не став поворачиваться, ответил я и шагнул за порог. Неофициальный договор это то же самое, что просто поверить торговцу на слово. За кого он меня вообще держит? Только сейчас заметил, что Тита до сих пор находится в лавке и даже не думает уходить вместе со мной. Уж очень ей понравилось это ядро. Даже не знаю чем… Обычно она всегда выказывает своё презрение к другим, даже Великим духам, а тут такая заинтересованность. Кто же там? Раз так приглянулся моей змейке… — Хорошо. Я согласен на заключение официального договора, — выкрикнул мне вслед торговец, когда я уже отошёл от его дома метров на двадцать. — А вы знаете, как нужно вести дела, — расплылся я в широкой улыбке, чем снова заставил торговца поморщиться. Ну а он как хотел? Если собрался ободрать новичка, то пусть будет готов к тому, что с ним сделают то же самое. Это мне просто действительно нужно это ядро, а то ушёл бы себе спокойно и оставил в лавке подарок в виде Титы. Где-нибудь через час выделил ей немного энергии на воплощение, а она уже сама решила бы, как наказать ушлого торговца. Прекрасно понимаю, что мужик просто делает свою жизнь лучше всеми доступными способами, но ничего не могу с собой поделать. Если меня пытаются обмануть, то этот человек должен быть наказан. И неважно кто это будет, с каким статусом и какой пост будет занимать. В зависимости от тяжести обмана я обязательно его накажу. В прошлой жизни в нескольких небольших королевствах из-за меня менялись правящие династии. Ох, и огребал я тогда от мастера Андерсена. Но ничего не могу с собой поделать. Заключение официальной сделки, через специальную форму ассоциации, заняло от силы минут десять. Большую часть этого времени мы прописывали наши права и обязанности. Так вот, я столько всего придумал для торговца, что он не сможет отвертеться. И в любом случае должен будет мне сообщить о появлении покупателя. Если таковой появится, и я в течение трёх дней не куплю ядро, то оно уйдёт человеку, который выразил желание приобрести его. В этом случае все уплаченные мной деньги оставались у торговца. А если он меня обманул и не сообщил. То помимо всего, полученного от меня он ещё должен будет выплатить полную стоимость ядра, в качестве компенсации. На этот пункт уломать торговца оказалось невероятно сложно. Всё же он пытался до последнего момента хоть в чём-то поиметь меня. Из лавки дядюшки Бориса, как гласила вывеска, я выходил вполне довольным собой и обедневшим на пять сотен. Взнос за первый месяц был уплачен. А ещё у меня по-прежнему не было нормального оружия. Клинок, найденный в болоте, нужно было восстанавливать, а услуги хорошего оружейника стоят не дешёво. А на какой-нибудь ширпотреб я был не согласен. Если уж делать вещь, то сразу хорошую. Я всегда придерживался принципа, что скупой платит дважды. А то и трижды. Вот и сейчас не хотел делать дешёвую дрянь, которая сломается, даже не успев принести пользу. С торговцами, которых мне посоветовал Давид, ничего толкового не получилось. Я по-прежнему был без оружия. Но оно мне было нужно. И единственным, кто мне здесь мог помочь, был Данилыч. Помнится, кладовщик говорил, что может помочь практически со всем. Были бы деньги. Теперь осталось только понять, как с ним связаться. Что-то я не додумался взять его номер. Хотя и не удивительно, на тот момент у меня не было даже планшета. Ехать в центр не вариант. Я уже выпустился, так сказать, поэтому обратной дороги мне нет. Здесь всё чётко. На территорию центра пускают только тех, у кого есть на то разрешение. У меня такого не было. Идея, как связаться с Данилычем пришла довольно быстро — Ксения Владимировна Шульгина. Она же действующий игрок первого класса. Поэтому информация на неё имеется в базе данных ассоциации. Немного поколдовав с телефоном, я нашёл нужную мне информацию и набрал номер. — Шульгина слушает, — раздался недовольный голос баронессы. — Как холодно вы относитесь к своим бывшим ученикам. Моё сердце просто разрывается от подобного. — Это шутка? Если вы позвонили мне, ради простой шутки, то у вас большие проблемы. Кто вы и для чего мнезвоните? Похоже, что баронесса была занята чем-то важным, а тут звонит какой-то непонятный хрен и несёт всякую чушь. Но так просто говорить, кто ей звонит, я не хотел. Это было слишком скучно. Всё же Ксения две недели была моим начальником и я имел полное моральное право немного поиздеваться над ней. Самую малость. — Ксения Владимировна, неужели вам так не понравилось давать мне индивидуальные занятия? Конечно, их было всего два. Но я не ожидал, что вы будете настолько холодны ко мне. Должно быть, на вас так подействовал перевод в спецотряд. Он же был? — Маслов! Ты, что ли? Я тебе уже говорила, что порой ты ведёшь себя как идиот? — Ага. — У тебя есть минута, чтобы рассказать, для чего звонишь. Иначе пеняй на себя. Ты уже выпустился из центра, и я больше не обязана подтирать тебе сопли и разжёвывать элементарное. Тем более, вытаскивать из какого-нибудь дерьма, в которое ты наверняка вляпался. Точно! Именно поэтому ты мне решил позвонить. Хочешь, чтобы я помогла тебе, — воскликнула радостная девушка, а потом послышались удары и слова, которые не должна произносить аристократка. Ксения уронила телефон. Я точно позвонил не в самый подходящий момент. Но ничего страшного, она должна мне за перевод в спецотряд. А как я понял, он всё же был. — Так чего тебе? — прекратив ругаться, спросила Шульгина. — Мне действительно нужна помощь. Но совсем в другом вопросе. С вами он никак не связан, — поспешил сказать я, пока Шульгина не начала катить на меня бочку. Она уже была готова к этому и даже набрала в грудь побольше воздуха. — Мне просто нужно связаться с Фёдором Даниловичем. Хотел попросить его номер телефона. Такого поворота Шульгина точно не ожидала и даже зависла на несколько секунд. — Кладовщика, что ли? — Его самого. А за это я обязуюсь угостить вас ужином. Согласны? — Больно-то надо. Ещё на ужин с тобой идти… Я подумаю, чем ты можешь быть мне полезен. Это твой номер? Тогда жди, скоро скину контакты кладовщика. Хоть и старается всегда вести себя, как стерва, но в помощи не отказывает. Пара секунд и пришло сообщение от Шульгиной с номером Данилыча и припиской, что я ей должен. Так, где у нас тут доставка цветов? Женщины во всех мирах любят это дело. Заказал шикарный букет почти за сотню рублей и только после этого набрал Данилыча.* * *
— Данилыч? Что-то случилось? Даже не помню, когда ты ко мне вот так, сам заходил. — удивился Сахаров, когда в кабинет просунулась голова кладовщика. — Маслов звонил. А вы же сами говорили, если парень обратится доложить. Ну вот докладываю. — И чего ему нужно? Василий Петрович не ожидал, что парень обратится к Данилычу так быстро. Всего три дня прошло, как он покинул центр. Хотя и успел закрыть два первоуровневых подземелья. Но и этого всё равно было мало, чтобы накопить денег на хорошую экипировку. К тому же у него были и траты. На ту же квартиру, что ему помог Давид снять, по просьбе Сахарова. А потом и договор ещё непонятный с торгашом одним. Причём договор был проведён через ассоциацию по всем правилам. Обещал Василий Иванович приглядеть за парнем первое время, вот и приглядывал. — Оружие хочет. Топор в районе четырёх тысяч. А где же я ему такой ширпотреб возьму? Сами знаете, что я если и беру оружие, то только самое лучшее. Да у меня самый дешёвый топор девяносто семь тысяч стоит. Мифрил, плюс зачарование. А ещё рукоять из железного дуба. Одной такой рукоятью можно тварей в подземельях гонять. — Остынь, Данилыч. Раздухарился ты не по делу. В общем, даю тебе добро на продажу парню твоего самого дешёвого топора. Разницу я тебе возмещу. И это, закупись экипировкой попроще. Будешь работать с Масловым. Чертыхнувшись Данилыч сказал, что всё понял и ушёл. А Василий Иванович продолжил изучать отчёт группы зачистки, что вошла в подземелье после Маслова. Были в этом отчёте довольно интересные вещи. Маслов оказался очень способным игроком. Впрочем, ничего другого от ученика Хана Сахаров и не ожидал.Глава 15
После моего звонка Данилыч сказал, что посмотрит, сможет подобрать что-нибудь под мой запрос или нет. Смотрел он недолго и уже минут через сорок скинул адрес, куда мне подъехать. Оказывается, у кладовщика имелся собственный магазинчик на окраине города. В совершенно неприметном здании, стоявшем на отдалении от остальных. В паре сотен метров от дома находилась укреплённая застава, где несли дежурство бойцы ассоциации. Насколько я понял, всего имеется восемь вот таких застав. Первая находится едва ли не на границе с эпицентром. А восьмая на окраине шестого Форпоста. Благодаря этим заставам, во время прорывов до города добираются единичные монстры. И те уже подраненные, поэтому справиться с ними не составляет особого труда даже горожанам. Но прорывы и заставы — это отдельная тема, которую мне ещё предстоит изучить. Единственное, что я пока знаю достоверно — каждый игрок вне зависимости от класса и опыта раз в месяц отправляется дежурить на заставу. Исключение делается только для Ранкеров. У этих монстров других забот хватает. Таксист остановился возле нужного дома, и на всякий случай убедился, точно мне нужно сюда. Вдруг я ошибся. Невзрачная вывеска на доме «Дядя Фёдор и Ко», говорила о том, что я приехал куда нужно. Таксист явно нервничал, находясь так близко к одной из застав. Поэтому отказался меня ждать даже за двойную плату. Ну ладно, в крайнем случае прогуляюсь немного. Минут двадцать и я буду уже в местах, куда таксисты не боятся заезжать. Броня на этом доме выглядела особенно потрёпанной. Следы от когтей, оружия и магии. Не хило тут воюют с монстрами. А этот дом должно быть первым принимает на себя все удары. И для чего только его так отдалили от остальных? Тита тоже заинтересовалась домом, а если быть точнее, то его покорёженной защитой. Она с интересом изучала следы от когтей, наверняка прикидывая, что за монстр мог такое сотворить. Вариантов было столько, что я даже не буду пытаться гадать. Внутри меня уже ждал Данилыч. А ещё я сразу понял, что здесь смогу найти себе то, что нужно. Если денег хватит. На прилавках практически ничего не было. А то, что было, определённо стоило очень много. — Повезло тебе парень, что я сегодня выходной взял. А то у меня тут продавца уже, как полгода нет. Даже и не представляю, чего все бегут отсюда? Конкуренции, практически никакой. Все возвращающиеся из эпицентра отряды первым делом заходят сюда. Народ с застав также сюда добычу несёт. Торгуй себе на здоровье, а они говорят, что монстров боятся. Да у меня тут ещё ни разу никого не схарчили. — И я рад тебя видеть Данилыч. Вся надежда только на тебя. Сегодня был уже в десятке лавок и ничего не смог подобрать. Один шлак. Одноразовые вещи, которые сломаются после первого же подземелья. — Так для новиков это норма. Все игроки до первого класса ходят с таким оружием. А про броню вообще молчу. Смысла брать что-то лучше для них нет. — А потом собирают спасательные экспедиции? — Бывает и так, — ничуть не смутившись ответил Данилыч. — Так чего тебе нужно? Есть у меня оружие, подходящее под твои запросы. Правда есть небольшая загвоздка. Без документов он. А значит, нельзя будет официально оформить в ассоциации. А как ты уже должен знать — любое оружие с зачарованием, подлежит обязательной регистрации. А вот это уже было интересно. Раз топор без документов, значит, его добыли в подземелье. Причём подземелье должно быть не ниже третьего уровня. А скорее всего, даже четвёртого. Только там возможно натолкнуться на монстра сражающегося при помощи оружия. — Давай я сперва посмотрю на это оружие, а уже потом решу, хочу из-за него сталкиваться с ассоциацией или нет. Данилыч хмыкнул и нырнул под прилавок, извлекая оттуда настоящий мифриловый чекан. Его ударная часть была выполнена в виде лезвия, а с другой стороны, красовался клевец. Это орудие отлично подходило для любого подземелья.
Ещё не держав его в руках я уже мог сказать, что плевать на документы. Я возьму этот топор в любом случае. Обычный мифрил в сотню раз прочнее даже зачарованной стали. А если наложить на него соответствующее зачарование, то с таким топором можно спокойно заходить в подземелье четвёртого уровня. Для пятого он, конечно, будет слабоват, а вот четвёртый самое то. Руки коснулись гладкого древка, и я понял, что не отдам этот топор Данилычу. С этой минуты он будет моим. Это оружие идеально подходило для того, чтобы стать духовным сосудом. Даже не думал, что мне так быстро удастся найти подобную вещь. Обычно ваймы собирают своё снаряжение десятилетиями и найти подходящее оружие здесь самое сложное. А я пробудился меньше месяца и уже нашёл подобное сокровище. Попробовав напитать топор силой, я растянулся в широкой улыбке. Можно не бояться, что чекан подведёт меня и сломается во время боя, от переизбытка энергии. Всё в нём было хорошо. Вот только такой топор должен стоить гораздо больше четырёх тысяч, которые я сейчас был готов потратить. Если уж та дрянь, что разлетается после прохождения одного слабого подземелья, стоит тысячу, то этот топор должен стоить никак не меньше нескольких десятков, а то и сотен тысяч. Эх, не разбираюсь я совсем в ценах. Мне срочно нужен человек, который будет за этим следить. А ещё лучше не человек. Но найти духа, способного работать в этом мире будет просто невозможно. Так что придётся довольствоваться местными. Но это будет только после накопления хотя бы небольшого капитала. Нанимать людей, не имея возможности оплачивать их труд, я не готов. Человек будет работать хорошо только в случае, своей уверенности в нанимателе. В том, что он способен обеспечить достойное и бесперебойное денежное довольствие. Поэтому мне пока рано думать о живом персонале. — И сколько стоит этот чекан? — Вижу, ты разбираешься в оружии. Обычно все называют его просто топором, — в глазах Данилыча появилось уважение. Похоже, он любил тех, кто понимает немного больше остальных. Да и судя по отличному состоянию оружия, он просто любит заниматься с ним. Если чекан принесли из подземелья, то он наверняка выглядел не лучшим образом. Отличный пример тому, найденный мной кинжал. Да и зачарование, скорее всего, сделали уже после находки. Слишком прочным оно было. Обычно со временем чары сильно ослабевают. А тут всё было в идеальном состоянии. — Вообще, этот чекан стоит тридцать четыре тысячи и это с учётом скидки в пятнадцать процентов, как одному из выпускников нашего учебного центра. Но сегодня тебе несказанно повезло. В честь первой покупки в моём магазине я даю дополнительную скидку в семьдесят пять процентов от изначальной цены. Итого чекан обойдётся тебе ровно в четыре тысячи деревянных. Согласился я без раздумий. С этим топориком мне несказанно повезло. Осталось найти для него подходящего духа и можно смело отправляться на охоту за элитными монстрами. А то и за боссами в слабые подземелья. Их души помогут мне стать сильнее. А пока буду разбираться с элитниками, соберу достаточно душ для создания печати призыва. И первым духом будет разведчик. И это решение подтвердил рёв, донёсшийся с улицы. А затем дом, в котором находилась лавка Данилыча не хило так тряхнуло. «Сходи и посмотри, кто там такой резвый? Только не лезь на рожон». Ментально передал я Тите и выделил ей половину запаса имевшейся энергии. Этого змейке хватит не только на воплощение, но ещё и на отличную драку. Правда, я очень сильно сомневался, что у неё вообще получится напасть на тварь, что смогла прорваться через заставу. — Опять на заставе прошляпили монстра. Скоро придётся менять броню на доме. А это стоит очень дорого. — тяжело вздохнул Данилыч и посмотрел на чекан, который мог бы продать за полную стоимость. Нужно было торопиться, пока он не передумал. — Вот четыре тысячи, как и договаривались. — положил деньги на прилавок и быстро отошёл от него, спрятав чекан за спину. — Ты же помнишь, кто был для тебя так добр и не забудешь дядю Фёдора, когда будешь думать, куда пристроить добычу из подземелий? Энергетические кристаллы и ядра я скупаю с пятнадцати процентной надбавкой от цены ассоциации. Если кто-нибудь предложит больший процент, то знай, что тебя пытаются развести. Пока Данилыч говорил, Тита всё же умудрилась вступить в бой. И судя по тому, что я ощущал, сейчас она была неровня прорвавшемуся монстру. Змейка уже находилась на грани. Пришлось срочно её отзывать. Мгновение и передо мной появилась разъярённая девушка, принявшаяся размахивать кулаками, и призывать на мою голову все кары небесные. По крайней мере, я именно так представлял устроенную ей пантомиму. «Не хватало ещё, чтобы тебя прибили в городе. Где я потом найду энергию на призыв? Об этом ты не подумала? Будешь за мной ещё лет десять, а то и все двадцать в виде обычного духа мотаться. Хрен тебе тогда, а не воплощение!» Тита скорчила недовольную гримасу. Показала мне раздвоенный язык, но успокоилась. Всё она прекрасно понимала и без меня. Вот только гордость Великого духа не позволяла ей вот так легко сбегать с поля боя. И плевать, что сейчас она по силе не дотягивала даже до элитного монстра. Если понадобится, Тита готова выйти даже против очередного Бога-Монстра. Вот только я не готов. И точно не буду так безрассудно рисковать жизнью. В этом мире защита мирного населения организована на несколько порядков лучше. Смогут продержаться и без меня. А я пока за это время прокачаюсь. У Данилыча мне пришлось просидеть ещё около часа. Пока не пришло оповещение о том, что всех прорвавшихся тварей убили и можно не бояться выходить из дома. Жаль, что убили их довольно далеко. Не получится заполучить души столь сильных монстров. Всё это время старый кладовщик рассказывал мне байки, о своей молодости и службе в имперской армии, где он также был кладовщиком. Сколько бы я мог ему всего рассказать. Вот только он точно не поверит. Да и кто поверит мальцу, только получившему лицензию игрока, если он начнёт рассказывать, как охотился за вивернами? Убивал гидр и адских псов. Залезал в логово к дьявольской сколопендре. Видел монстров, о которых в этом мире никто и не слышал. Но всё равно мне было чертовски приятно вот так просто сидеть и слушать рассказы старого вояки. Словно оказался в прошлом мире, когда мы также собирались с братьями перед костром и травили байки, рассказывая, какие мы крутые. С каким духом смогли заключить контракт и какому графу наставить рога с его молодой женой. Такси вызвать не получилось. Тупо никто не согласился ехать в сектор, где недавно был прорыв. Пришлось топать пешком до ближайшего места, куда водители соглашались подъезжать. Данилыч выдал мне спортивную сумку, так что чекан был надёжно спрятан от любопытных глаз. Хоть Форпост и находился под защитой ассоциации, но это не мешало ошиваться здесь всяким криминальным личностям. Увидев в моих руках подобное оружие, кто-нибудь обязательно захочет его экспроприировать. А оно мне надо потом разбираться с полицией, когда прибью дурака? Буквально через пару кварталов стоял очередной кордон. Бойцы ассоциации оцепили место сражения с огромным ящером, размером с танк. Как я и думал элитный монстр. Шкуру такой твари хрен пробьёшь и выстрелом из танка. Вот он и смог прорваться через заставу. К тому же наверняка таких тварюшек было несколько. Рядом с тушей ящера стояли четыре игрока в отличной экипировке. Даже с такого расстояния я видел, что их броня была зачарованной. А отблеск синего металла говорил о том, что доспехи сделаны из отличного сплава, в составе которого имелся адамантий. По-любому эти доспехи были добыты в подземелье. Сомневаюсь, что земные кузнецы смогут создать такой сплав. Да и адамантий никто не будет использовать таким образом. Просто не позволят. Четвёрка элитных игроков стояла возле ящера, тихо о чём-то переговариваясь. А ещё один игрок, которым оказалась миниатюрная девушка, стоял на туше ящера, держа в руках огромный меч. Этот меч был едва ли не больше своей хозяйки. Меч резко подлетел вверх и опустился со свистом. Раздался скрежет, треск ломаемых костей и голова ящера отделилась от тела. Охренеть. Вот тебе и миниатюрная девушка. Да она настоящий монстр. Одним ударом отчекрыжила голову бронированному элитнику. Не удивлюсь, что это именно она его и завалила в одиночку. После выполненной работы девушка выпустила меч из рук, словно испытывала к нему отвращение и поспешила свалить с места схватки. Меч буквально исчез у всех на глазах. Какая интересная вещица. У девушки имелось пространственное хранилище. Невероятно редкая и дорогая вещь. С противоположной стороны кордона уже стояла машина ассоциации, к которой и поспешила девушка. Бронированный внедорожник, явно военного производства. Это в зелёной зоне, да и обычных городах люди ассоциации передвигаются на лучших гражданских образцах автопрома, а в форпосте лучшей машиной считается броневик. Остальные игроки поспешили за девушкой. Она определённо была лидером в этой команде. Как и самым сильным игроком. Бойцы, удерживающие периметр, почтительно расступились перед элитными игроками. Водитель выскочил из броневика и поспешил открыть дверь, не забыв при этом отвесить глубокий поклон. — Служивый, а кто эта девушка и почему перед ней все так лебезят? — спросил я у первого попавшегося бойца. Слишком мне любопытно стало. Тита вопросительно подняла бровь и снова фыркнула. Совершенно меня не удивив. Если я интересовался любой женщиной, пусть даже это будет столетняя старуха, Тита всегда вела себя подобным образом. — Недавно в форпосте? — окинув меня взглядом, спросил боец. Я просто кивнул. — Княжна Ольга Орлова. Командир отряда быстрого реагирования. Легенда Шестого Форпоста. В двадцать лет она уже стала элитным игроком, закрыв подземелье четвёртого уровня. Говорят, она там завалила дракона. А ещё говорят, что кур доят. Вот же наивный. Да если бы там появился настоящий дракон, то без ранкера его не смогли бы завалить и сотня элитных игроков. Драконы это вам не обычные боссы. Они разумны. Обладают чудовищной по силе магией, а про крепость их тела вообще молчу. — А ещё она самая красивая женщина, которую я видел, — мечтательно добавил боец, чем вызвал смех у своих товарищей. — Витёк по ней уже пару лет сохнет. — Да вот только ему ничего не светит. Таких Витьков каждый второй в форпосте. А про всю империю я вообще молчу. — Отставить разговоры! Сворачиваемся, группа зачистки уже прибыла. Сейчас здесь всё приведут в порядок, — гаркнул на своих подчинённых, суровый мужик. Вроде лейтенант. Если я правильно понял знаки различия, в виде двух узких прямоугольников. — Ольга Владимировна по праву считается одной из самых красивых девушек в империи. И уж точно самой красивой среди игроков. Поэтому нет ничего удивительного, что Фурсов начинает пускать слюни при её появлении. Бойцы тут же двинулись в сторону припаркованных машин, а лейтенант ненадолго задержался. — Ваше благородие, вы только с той стороны вернулись? — под той стороной он подразумевал зону эпицентра. — Может вас подкинуть до центра? А то сюда никто ещё пару часов не согласится приезжать. Вот так я и добрался, практически до дома. Бойцы отправились дальше нести дежурство, а меня высадили за два квартала. На ходу заказал себе доставку еды на последние деньги и принялся изучать предложения ассоциации. Теперь у меня имелось хорошее оружие и можно было попробовать свои силы в более трудном подземелье.
Глава 16
Псков
Высшая Имперская Военная Академия. Кабинет начальника академии генерал-лейтенанта Афанасия Андросовича Чернышёва.— Николай Алексеевич, я же не держу её здесь силой. Уже несколько раз пытался отправить домой, чтобы разобраться со всеми делами. Но Пак Нгуэн отказалась даже на похороны ехать. Заявила, что сперва окончит академию, а потом уже будет заниматься делами рода. Обязательный, еженедельный разговор вот уже на протяжении двух месяцев. Поэтому Афанасий Андросович уже давно всё записал на бумаге и просто зачитывал ответы в нужном порядке. Свалилась на него ещё одна головная боль. Вот же упёртая девка попалась. Даром что лучший кадет академии. Такую захочешь выгнать не получится. Афанасий Андросович, конечно, знал, что в Корее воспитывают детей совершенно иначе. И между родственниками там порой бывают весьма холодные отношения. Но даже предположить не мог, что всё настолько запущено. У девчонки погибла вся семья. Осталось только трое несовершеннолетних детей. Младшему шесть лет, а старшей одиннадцать. Ей бы сразу же мчаться домой, а она даже бровью не повела. Сказала, что сперва должна окончить академию. Род положился на неё, отправив обучаться в академию. Она просто не может его подвести. И ей было плевать, что сам император звонит Афанасию Андросовичу еженедельно, чтобы попытаться решить возникшую проблему. — Да Ваше Величество, я ещё раз поговорю с Пак Нгуэн и попробую убедить её вернуться домой. Обязательно передам. Наталья будет рада. И вам всего доброго. Повесив трубку, Афанасий Андросович убрал листок с ответами в верхний ящик стола, чтобы был поближе и нажал на кнопку селектора. Через пару секунд дверь открылась и в кабинет вошёл его адъютант. — Вызвали Афанасий Андросович? — Вызывал Дмитрий. Найди Нгуэн и приведи её ко мне. Адъютант лихо козырнул и бросился выполнять поручение. — Надеюсь, у неё нет листа с заготовленными ответами, — задумчиво произнёс Чернышёв с тоской посмотрев на шкаф, в котором за стопкой книг по тактике стояла початая бутылка отличного египетского коньяка.
* * *
Утро начинается не с кофе, а с жалобного писка телефона. Я сперва даже не понял, что происходит. Думал, что Тита, смогла материализоваться и отправилась производить геноцид соседок. Но оказалось, что это звонил мой только приобретённый телефон. Очень интересно, этот номер никто не мог знать. — Слушаю. — сказал я, продолжая пытаться продрать глаза. — Здравствуйте, Андрей, это Дмитрий Остапенко. — Какой ещё Дмитрий? — Менеджер из ассоциации. Я оформлял вас и выдавал лицензию. Вы не подумали? У кадровых игроков отличные перспективы карьерного роста. Лучшая в отрасли медицинская страховка. Отпуск… — Простите, Дмитрий. Но за неделю ничего не изменилось. Я как ни собирался становиться кадровым игроком, так и не собираюсь. Если вы позвонили мне только за этим, то всего хорошего. У меня на сегодня запланировано ещё очень много дел, — попытался я избавиться от надоедливого парня. Сказал же, что не собираюсь лезть в эту кабалу. К тому же ничего интересного ассоциация не смогла мне предложить. Да более быстрое развитие в начале, но потом полный ступор. А ещё постоянный контроль. — Постойте Андрей. У меня как раз есть, что вам предложить. Собирается рейд в постоянное подземелье. Сбор ресурсов и ингредиентов. Опытной команде нужны люди, которые будут помогать собирать ресурсы и доставлять их к выходу из подземелья. — В общем, им нужны грузчики? Спасибо за предложение, но я вынужден отказаться. Не хватало мне ещё грузчиком корячиться. Да я лучше найду себе подземелье попроще. За его закрытие и то больше денег заработаю. — Наниматель готов заплатить за этот рейд пять тысяч. — Скиньте мне все подробности, — тут же сказал я. Пять тысяч для меня сейчас отличные деньги. Подумаешь, если один раз побуду грузчиком. Не дерьмо же они там хотят собирать? Появившаяся Тита посмотрела на меня с презрением. И отвернулась, делая вид, что не знает меня. — Не хочешь знать меня? Вот и хорошо. Пойду выкину оставшийся кофе. Всё равно варить я его не умею. А есть сырым, как некоторые, не умею. Тита моментально изменила своё мнение и приняла свою вторую форму, показывая, что она готова мне помогать. Махнул на неё рукой и отправился на кухню. Завтрак был готов за пару минут. Ровно столько времени мне понадобилось, чтобы открыть коробку с хлопьями и залить их молоком. Готовить мне было лень, а вот такая быстрая еда довольно сытная. Принялся есть, а заодно знакомится с предложенной менеджером Дмитрием работой. Подземелье носило кодовое имя «Клоповник». А всё из-за того, что там обитали весьма своеобразные монстры. Не клопы, конечно, но весьма схожие с ними жучки. Размером с овчарку. Имеют крепкий панцирь. Умеют очень быстро бегать и распространять вокруг себя ядовитые споры, которые имеют отвратительный запах. Именно из-за этой особенности монстров, подземелье и получило своё название. Главным их оружием был как раз панцирь. Тактика у жуков была довольно простой. Сбивают свою жертву с ног и мгновенно залезают сверху, впиваясь острым хоботом, как у комара. Вот только этот хобот диаметром в несколько сантиметров. Жуку достаточно несколько секунд, чтобы обескровить человека. Не спасает даже доспех духа. Единственная защита, против этих кровососов добротная броня. Нападали жуки стаями от двадцати особей. Поэтому подземелье хот и было второго уровня, но по сложности приравнивалось к третьему. Постоянным оно было из-за специальной железы, что имелась у этих клопов. Внутри находился ингредиент, который был крайне востребован зачарователями. Скупался в любых количествах. А ещё, помимо этого, в подземелье имелась мифриловая жила, которая обновлялась раз в несколько недель. Обновление как раз должно случиться сегодня — завтра. Именно эта жила и была главной целью рейда. Наниматели дали чёткие критерии игроков, которых они хотят нанять в качестве грузчиков. Главными из них были пятый класс и физическая подготовка уровня третьего класса. А подобным мало кто мог похвастаться. Но тут я совершенно не удивлён. Предстоит таскать мифриловую руду, а это охренеть какое трудное дело. Сами игроки купившие право на разработку жилы не хотят заниматься этим. Да у них и не будет на это времени. Необходимо будет отбивать атаки клопов. Помимо трёх грузчиков, они ещё нанимают бригаду рудокопов. На один наём эти люди собираются истратить минимум пятьдесят тысяч. Даже не представляю в таком случае, сколько будет навара с мифрила. Костяк рейда будет состоять из двенадцати игроков первого класса, а командовать парадом предстоит элитному игроку. Серьёзная команда. Но даже для них это подземелье не будет лёгкой прогулкой. К тому же ещё не известно, сколько времени придётся провести внутри, пока жила не будет полностью выработана. В общем, мне всё было предельно ясно. И пять тысяч за такую работу вполне оправданы. К тому же жуков там будет очень много. Я смогу, наконец, набрать достаточное количество душ для печати призыва. С какой стороны ни посмотри, одни плюсы. Прям, даже как-то слишком подозрительно. В прошлой жизни столкнувшись с подобным, я бы обязательно вляпался в какую-нибудь дерьмовую историю. Что было и не раз. А вот в этой ещё было не известно, как обернётся. Судя по предоставленным данным, у нанимателя всё было схвачено и никаких непредвиденных ситуаций просто не могло возникнуть. — Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться в это подземелье? Тита посмотрела на меня, как на дурака и покрутила пальцем у виска. — Пять тысяч. А ещё несколько сотен душ. Как раз должно хватить, чтобы призвать тебе кого-нибудь в помощь. Тита моментально встала в стойку и оскалилась. Ну вот опять началось. Не любит она других духов. Особенно тех, с которыми мне приходится делиться силой. Хотя и прекрасно понимает, что другие духи мне нужны. Тот же ишак, чтобы не таскать добычу самостоятельно. Пару скрытников для разведки. Казначея обязательно с личным хранилищем. Ну и пару бойцов в команду к Тите. Пускай делает всю грязную работу, лапами, зубами, и всем остальным других духов. В прошлой жизни она любила выступать в роли военачальника. Особенно когда ей нужна была передышка. Всё же бывают моменты, когда Тита не может мне помогать. И наступить эти моменты могут посреди боя. Такое уже происходило пару раз. И оба раза я чудом оставался в живых. Приходилось показывать всё, на что я был способен и ещё процентов сорок сверх того. А потом ещё приходилось валяться у целителя довольно долго. После того как я заключил контракт с Титой, все духи целители наотрез отказывались со мной работать. Понятия не имею, что они не поделили со змейкой, но вот так. Приходилось довольствоваться обычными целителями и лечиться в разы дольше. Тита ещё немного покривлялась, всячески демонстрируя, что она думает по поводу появления у меня ещё одного духа. Но горсть кофейных зёрен смогла её успокоить. И когда я звонил Дмитрию, чтобы дать согласие, довольная змейка задорно хрустела своим лакомством. Дмитрий тут же дал мои контакты нанимателю, звонок от которого поступил минут через пять. Все обсудив, я дал добро и на почту мне тут же был скинут стандартный договор. По-хорошему нужно его показать юристу, но такового у меня ещё не имелось. Пришлось разбираться во всём самому. На это ушло почти два часа. Но вроде всё было прописано, как нужно. Нигде меня не пытались кинуть и все гарантии имелись. Даже имелся пункт, что в случае ранения наниматель берёт на себя все медицинские затраты и ещё выплачивает сверху три тысячи. Я даже всерьёз задумался о том, чтобы подставиться какому-нибудь особо прыткому жуку. Но быстро отказался от этой идеи, когда посмотрел на курсирующую по квартире Титу. Она же обязательно пойдёт со мной и если увидит, как меня ранил подобный монстр, просто запозорит. Поэтому придётся мне обломаться с тремя тысячами сверху. А мог бы только за один этот поход в подземелье закрыть долги перед медиками. Времени оставалось всё меньше. Чуть больше недели. Договор был подписан, и в ответ я получил время и место, где мы встречаемся. А встречались мы прямо возле входа в подземелье. Располагалось оно в двадцати километрах от форпоста, западнее эпицентра, рядом с небольшой деревушкой Подосиновкой. Денег на такси у меня не было, поэтому пришлось просить у нанимателя небольшой аванс. Благо человек оказался понимающий и согласился. Хотя в договоре была прописана оплата после завершения всех работ. А затянуться таковые могли на несколько дней. Созвонился с Артаком и договорились, что он завтра заедет за мной. Сказал, что знает это место и уже отвозил туда игроков, поэтому проблем никаких не возникнет и домчит меня с ветерком. Вот так я и не заметил, как пролетела половина дня. Необходимо было подготовиться к завтрашнему походу в подземелье. Но сперва подкрепиться. Деньги уже появились, поэтому можно было заскочить к тётушке Ануш, а заодно поговорить с Давидом. Всё же мне нужен был хороший юрист, чтобы в случае чего я мог скинуть ему вот такой договор на проверку. Это, когда я стану элитным игроком, подобные услуги будет предоставлять ассоциация. А сейчас необходимо крутиться самому. Я уже даже забыл, когда последний раз медитировал. А про свой образ жизни вообще молчу. Если бы меня сейчас увидел Нам Гун, он бы прямо на месте окачурился. Но мне такая жизнь нравилась.* * *
Артак заехал за мной даже раньше, чем мы договаривались. Поэтому ему пришлось ждать, пока я соберусь. Вчера Давид, когда узнал, что я собрался идти в «Клоповник» подогнал мне простенькую броню. Но это было гораздо лучше, чем ничего. Он не пытался меня отговаривать от этого похода, но было видно, что не одобряет. Попытался заплатить за броню, но вышло так, что с меня в очередной раз не взяли даже за еду. Уж не знаю, чем я так приглянулся тётушке Ануш. Но мне нравилась такая забота с её стороны. Заведение Давида было настоящим приютом для таких игроков, как я. Не имеющих за собой семьи или покровителей. — Сумку в багажник, чего у тебя там такого тяжёлого? — спросил Артак, когда забрал у меня сумку с оружием. Для простого человека она действительно могла показаться тяжёлой, а я даже не замечал этого. — Оружие. Не пойду же я с пустыми руками в подземелье? — Так тебе вроде в роли грузчика выступать, а монстров другие должны убивать. — Эх, Артак, Артак, если бы всё было так просто. Даже у грузчика должно быть оружие на случай, если защитники не справятся и пропустят пару монстров. Не голыми же руками мне тогда с ним драться? Артак лишь пожал плечами, после чего закрыл багажник и мы поехали. По дороге он рассказывал мне смешные случаи из жизни, а таковых у таксиста было очень много. Я даже отвлёкся от Титы, которая бежала рядом с машиной. Именно что бежала. Ничуть не уступая ей в скорости. Понятия, не имею, с чего она решила прогуляться, но выглядело это довольно пугающе. А вот Тита просто развлекалась. Похоже, меня ждёт тяжёлый рейд, во всех смыслах этого слова. Подъехать прямо к месту не получилось. Примерно за пять километров до месторасположения подземелья был выстроен кордон из военных внедорожников. У меня быстро выяснили, что я один из членов предстоящего рейда и уже на своей машине доставили к месту. Это, кто же мой наниматель, раз оцепили все вокруг подземелья в радиусе пяти километров? Рядом со входом в подземелье была поставлена небольшая застава, где постоянно проживал гарнизон бойцов ассоциации. «Клоповник» был открыт уже больше двадцати лет, поэтому застава была вполне оправдана. Охрана здесь буквально живёт. Но застава меня, как-то совершенно не заинтересовала, в отличие от группы игроков, что стояли неподалёку. Это и была группа зачистки, во главе с элитным игроком, который и был моим нанимателем. В договоре было прописано только его кодовое имя, настоящего там не было. Договор я заключил с игроком по имени — Стальной Рассвет. Весьма пафосное имя. Но кто их знает этих элитных игроков. Единственный, с кем я встречался, был Петька. Он вроде нормальны парень, без всех этих закидонов. Хотя я и не знал его кодового имени. Может так какой-нибудь восхитительный копейщик. Или Сладкий наконечник, если исходить из его службы Сахарову. Тьфу, какая гадость лезет в голову! — Я Андрей Маслов — ваш грузчик, — окрикнул я игроков, которые собрались вокруг Стального Рассвета и поэтому я так и не смог разглядеть нашего рейд лидера. Чуть в стороне стояли ещё трое ребят. Сразу было видно, что это мои коллеги по перетаскиванию тяжестей. Такие же зелёные новички, практически без снаряжения и напуганные предстоящим рейдом. На их фоне я выглядел настоящим игроком. И броня кое-какая была, и оружие висит на поясе, чтобы удобно было выхватывать. Всю сумку я решил не тащить и поэтому оставил её в машине у Артака. Заберу после рейда. — Грузчик, это хорошо. Осталось дождаться шахтёров и можно отправляться. Сейчас быстро закончим со всеми формальностями и можете присоединиться к своим коллегам, — услышал я знакомый голос. Именно с этим человеком я договаривался о рейде. Это был мужчина лет под тридцать в обычном деловом костюме. Ну как обычном. Этот костюм стоил больше, чем вся моя экипировка, вместе взятая. Я к тому, что он явно не собирался идти в рейд вместе с нами. А ещё на костюме имелся герб ассоциации. Этот парень был личным менеджером Стального Рассвета. Других игроков столь высокого уровня здесь не было. — Вы же Андрей Маслов? Отлично. Меня зовут Алексей Иванов. Личный менеджер Стального Рассвета, — подтвердил мои догадки, парень. — Сейчас подпишем дополнительное соглашение и можете присоединиться к своим коллегам. — Какое ещё дополнительно соглашение? Ни о чём подобном речи не было. Договор уже подписан и заверен ассоциацией.Глава 17
— Не делайте поспешных выводов Андрей. Это стандартное соглашение о неразглашении, подписывается всегда перед началом рейда, если кто-то из его членов не хочет огласки своего присутствия. От вас требуется только одно, не разглашать информацию о рейде. Думаю, что подобное дополнительное условие ни у кого не вызовет проблем. Без подписания этого соглашения мы не сможем взять вас в рейд, — парень поправил очки, сползшие на нос, и протянул мне договор, состоящий из пары листов. Я быстро пробежался взглядом по договору и поставил свою подпись, не найдя в нём ничего странного. Вернее, весь договор был очень странным, я не мог рассказывать никому лишь о личности Стального Рассвета, любая другая информация не была под запретом. Так значит игроки, собравшиеся вокруг нашего рейд-лидера, просто прячут его от нас. Кто же там есть раз такие условия? Именно интерес в большей степени подтолкнул меня к подписанию этого договора. А ещё гневная физиономия Титы, когда она заглянула за оцепление. Обычно она так реагирует только на прекрасную половину человечества. — Правильный выбор, — улыбнулся мне Алексей, забрал договор и исчез за спинами игроков оцепления. Я же достал планшет и полез в сеть найти хоть какую-нибудь информацию о Стальном Рассвете. Сперва мне это было совершенно неинтересно, а вот сейчас… Пришлось обломаться, информации был самый минимум. Даже фотографии не было. Единственное, что я смог узнать, что элитным игроком Стальной Рассвет стал относительно недавно. Скорее всего, мифрил он собирает, чтобы сделать себе подходящую экипировку. Накопил денег и вперёд. Ну ладно, договор о неразглашении был подписан, и вскоре я увижу, кто же так не хочет светить свою личность. Пока не буду забивать этим себе голову, а лучше познакомлюсь с остальными грузчиками. — Здорова, мужики! Готовы таскать мифрил и потроха жуков? — Первый раз идёшь в «Клоповник», — вместо ответа спросил меня самый крупный из тройки грузчиков. — А что так заметно? — Ага. Нацепил хорошее снаряжение. Нет никакой повязки, чтобы лицо закрыть, да и оружие с собой взял. И не жалко тебе его? — Да ладно Сём, не нужно пугать парня. Сами такими же были, когда в первый рейд сюда отправлялись. Нормально всё будет. Один раз обожжётся, потом учёным будет. Меня, кстати, Данияром звать. Этот душнила — Семён. А его, — Данияр ткнул пальцем в грудь последнему грузчику. — Артём. Мы уже третий раз в это подземелье отправляемся. И знаем, что там будет. Поэтому Сёма на тебя так и наехал. Когда жуки дохнут, они выделяют паршивый газ, который разъедает любое снаряжение без зачарования. У этих-то товарищей, — на этот раз Данияр указал на игроков, собравшихся вокруг Стального Рассвета. — проблем с таким снаряжением точно нет. А вот нам приходится нести убытки. Я в первый раз вообще встрял почти на две штуки. В итоге сходил в подземелье в минус. Снаряжения испортилось на две семьсот. Так вот, какие в этом подземелье жуки. А я всё гадал, кто же здесь окажется. Под описание, данное ассоциацией, подходит минимум десяток монстров, с которыми я сталкивался в прошлой жизни. А в итоге оказалось, что это одни из самых безобидных. После смерти этих тварюшек действительно высвобождается весьма специфический газ. Вот только его действие очень легко свести на нет. Достаточно пропустить через снаряжение небольшой электрический заряд и газ ему будет не страшен. При зачаровании происходят похожие процессы, поэтому такое снаряжение и не подвергается вредоносному воздействию. Сомневаюсь, что опытные игроки не знают об этом. Да любой, кто хоть раз сталкивался с зачарованием, должен понимать, как это всё работает. — Андрей. — представился я парням. — А кто вам сказал, что моя экипировка не зачарованная? Да и читал я на форуме, что с этим газом легко справиться. Всего-то и нужно, что пропустить небольшой электрический разряд через экипировку, в момент соприкосновения с газом и он будет нейтрализован. — И где же ты такое смог вычитать? В своё время я прошерстил всю имеющуюся о «Клоповнике» информацию. И ничего подобного там точно не было. А про то, что у тебя зачарованое снаряжение будешь заливать своим дружкам из центра подготовки. Небось только выпустился? Опытным игрокам сразу видно, есть ли зачарование на снаряжении или нет. Так вот, у тебя его точно нигде нету. Да и топор, выглядит так, словно сделан из мифрила, а на самом деле обычная железка с серебряным напылением. Есть умельцы, которые подобными подделками торгуют. — начал бубнить Семён, который реально был душнилой. — Друг мой Семён, вычитал я это в одном очень закрытом чате. Чтобы попасть туда, необходимо пройти сложнейший тест, на душность. Так вот, тебя туда точно не возьмут. Артём и Данияр рассмеялись, а вот Семён нахмурился ещё сильнее. Хотя казалось, что больше уже некуда. Но нет предела совершенству. — Да ладно Андрюх. Сёма — отличный парень. Просто любит поворчать. У каждого из нас свои причуды. Добро пожаловать в нашу команду.* * *
Шахтёры подъехали минут через двадцать. А пока я немного расспросил парней про это подземелье. Всё же они уже бывали внутри и знают, что там и как. Мифриловая жила находилась примерно в паре километров от портала, в одном из многочисленных гнёзд пахучих жуков. Если повезёт, то гнездо окажется самым обычным и тогда мы быстро отстреляемся с добычей. На выработку жилы уйдёт часов десять. Все рейды нанимают одних и тех же шахтёров, поэтому ребята опытные. Уже наработали скорость и знают жилу, как свои три пальца. Ну да всего три. По крайней мере у одного из шахтёров было именно так. По три пальца на каждой руке. Но кирку он держал уверенно. В случае чего и от монстров сможет отмахаться. Подземелье это вам не шутка. Здесь травмы самое обычное дело. И если нет денег на хорошее лечение, то можно остаться инвалидом. А может, не повезти. Гнездо окажется с сюрпризом в виде матки. Это такой жук переросток, который заправляет во всём подземелье. Так вот, убивать матку ни в коем случае нельзя. За подобное ассоциация может навсегда изгнать из своих рядов даже элитного игрока. Были уже такие случаи. Но в основном ограничивается очень внушительными штрафами. Если гнездо окажется с сюрпризом, отряду зачистки придётся сперва выманивать матку и оттаскивать её как можно дальше. В процессе на них будут нападать жуки со всего подземелья. Не дадим мать в обиду и всё такое. Этот процесс может занять очень много времени. Здесь всё зависит от опыта рейд лидера и настроения матки. Она вообще может тупо не агриться на надоедливых игроков. Созовёт всех жуков подземелья и бросит их в атаку. И только после того, как жуки будут превращены в кашу соизволит вступить в бой сама, охваченная праведным гневом. И вот в этом случае рейд может затянуться на несколько дней. Благо, что наниматель всёпредусмотрел и у нас имелся запас продовольствия на неделю. Как раз грузчикам и предстояло нести этот запас до гнезда. Вернее, мне и Семёну. Мы оказались самыми крепкими. А Данияр и Артём будут заниматься сбором потрохов и их транспортировкой к порталу. А уже внутри гнезда все мы переключимся на перетаскивание мифриловой руды. — Господа. Пятиминутная готовность и выступаем. Сперва идёт ударная группа, через минуту заходят все остальные, — объявил менеджер. Все сразу же зашевелились, начав проверять снаряжение. Мне проверять было нечего, поэтому я закинул за спину рюкзаки с продовольствием и позвал Титу. Куда-то она свалила практически сразу, как я начал разговаривать с грузчиками. Недовольная змейка вернулась в своей второй ипостаси, явно намекая, что пора её воплощать. Вот только я не собирался этого делать. Нечего. Знаю я её. Вот так воплощу и полезет искать приключения на свой чешуйчатый хвост. А сейчас мы были не одни. Нельзя было светиться. Примет ещё кто-нибудь её за залётного монстра и попробует прибить. Ну её на хрен. Оказавшись в подземелье, я поспешил отойти от портала, не хватало ещё, чтобы кто-нибудь влетел мне в спину. Недовольная Тита ещё немного демонстративно покрутилась передо мной, ожидая воплощения. «В следующий раз». Сказал я ей и увидел очередной опус на тему, что она хочет со мной сделать. Ничего нового я там не увидел. Поэтому зевнул и переключил внимание на ударный отряд. Вернее, отряды. Бойцы разделились на два отряда. Как я понял один — ударный. Который и будет производить зачистку, а второй резервный. Второй отряд должен будет защищать грузчиков и шахтёров. А ещё сопровождать нас во время транспортировки руды. Но это всё было ерунда в сравнении с тем, что наконец, я увидел Стального Рассвета. А если точнее, то Стальную Ольгу. Элитным игроком со столь пафосным кодовым именем была — та самая миниатюрная девчонка, что одним ударом отрубила голову громовому ящеру. Княжна Ольга Владимировна Орлова. И мне было совершенно непонятно, для чего ей этот рейд? У неё, итак, лучшее снаряжение из возможного. Ну да ладно, у богатых свои причуды. Простому вайму их не понять. Да и плевать мне как-то было на княжну. Тоже мне устроили тайну. Гораздо больше меня интересовало подземелье. Оно представляло собой скалистую местность с десятком вершин, устремлённых в небеса. Именно у подножия этих вершин и находились гнёзда. Мифриловая жила всегда появлялась в одном и том же месте, поэтому искать её не было нужно. Что значительно упрощало всем жизнь. Необходимо было пройти по уже прекрасно известному маршруту. Который к тому же был отмечен разноцветными лентами. Практически дорожка из жёлтого кирпича. Осталось только пройтись по ней и отмахаться от лезущих со всех сторон жуков переростков. Ударный отряд вступил в бой уже через пару минут. Они отошли от нас метров на двести, когда из-за ближайшей кучи камней вылез первый жук. Он тут же ломанулся на нарушителей и словил разрывную стрелу. Причём стрела угодила не в самое незащищённое место — морду, а ближе к хвосту жука. Стрела пробила прочнейший панцирь, а затем ещё и взорвалась, разбрасывая отвратительные ошмётки по сторонам.
Вот и моя первая душа в этом подземелье. Жуки были гораздо сильнее каменных кротов. И это радовало. После этого рейда смогу совершить ритуал призыва. Убийство первого монстра послужило сигналом для остальных и жуки попёрли со всех сторон, начав, окружать ударный отряд. Но никакой паники у игроков это не вызвало. Сразу было видно, что все они были опытными бойцами и жуками переростками их не напугать. Это они просто ни разу не сталкивались с граудами. Вот где настоящая жуть. Мало того что эти жуки страшнее большинства монстров в подземельях, так ещё их невероятно трудно убить. Твари умеют уходить в тень, и нападать оттуда совершенно неожиданно. Даже опытные Ваймы считают граудов одними из самых сложных противников. Благо эти жуки смерти появляются крайне редко и исключительно в самых тяжёлых подземельях. — Сборщикам приготовиться. Как только эта волна будет уничтожена, идёте потрошить жуков. Остальные двигаются мимо. Ударный отряд должен постоянно находиться в зоне видимости.
Глава 18
Исходя из того, что я сейчас видел, работы у добытчиков практически не будет. Стальной Ольге нужен был только мифрил. Она не утруждала свою команду аккуратным разделыванием жуков. Поэтому нашинкованы были эти зверушки точно овощи в суп. Кто-то соломкой, кто-то кубиками, а кто-то и вовсе превратился в фарш. Правда, относительно жуков такое сравнение не очень уместно, их внутренности больше всего были похожи на желе. Даже не ожидал, что будет так скучно. Отвратительное чувство, когда смотришь, как сражаются другие, а ты не можешь вмешиваться. Да ещё и души прилетают в хранилище сами, без твоего непосредственного участия в их добыче. Самым серьёзным испытанием для меня в этом рейде будет именно бездействие. Кто бы знал, как у меня начали чесаться руки. Я даже стал поглаживать свой чекан, представляя, как он пробивает панцири. Но зараза контракт всё портил. Я был нанят в качестве грузчика. В бой мог вступить только в случае, если моей жизни что-нибудь будет угрожать. А пока единственное, что мне угрожало — это смерть от скуки. Как и говорил Семён после смерти жуки оставляли в воздухе облако еле различимого газа. Причём этот газ со временем расширялся и занимал большую площадь. Сейчас ещё были чистые места, где можно пройти. А вот когда мы начнём таскать мифрил, таких мест уже не останется. Но мне этот газ был не страшен. Выбрав самое насыщенное облако, я направился прямо в него. И когда оказался внутри облака, создал совсем слабый электрический заряд. Этого вполне хватило, чтобы обезвредить газ и я даже немного постоял в нём. Броня и всё прочее снаряжение были в полном порядке. Нужно будет запатентовать этот способ и продавать его новичкам за сущие копейки. Естественно, сперва подписывая договор о неразглашении. Не хватало ещё, чтобы первый же покупатель разрушил мой бизнес, растрезвонив о столь простом решении проблемы. Но этим я займусь позже. Нужно догонять остальных. Пускай Артём с Данияром остаются копаться в жучиных потрохах. Стальная Ольга отлично справлялась с командованием рейдом, и мы двигались очень бодро. Необходимые два километра были преодолены за четыре часа. За это время было отбито двадцать две атаки жуков. Бойцы уже успели три раза поменяться местами. И лишь одна лидер рейда, неизменно находилась на передовой. Хоть Орлова и была элитным игроком, но это не уберегло её от тупости. Ей тоже необходим был отдых. Постоянно сражаться на передовой не могут даже самые сильные, самые могущественные войны. Уж кто-кто, а я прекрасно это знал. Вайм всегда сражается в одиночку, надеясь только на себя и своих духов. Даже я в прошлой жизни устраивал себе отдых в сложных подземельях. Хотя один раз пришлось непрерывно сражаться больше двух дней, пока не отыскал долбанную матку слизней, которая с невероятной скоростью воспроизводила себе подобных. Только после её смерти я смог выдохнуть спокойно и отрубился прямо в подземелье. Благо Тита дала мне немного поспать. А пока я это делал, она дотащила спящее тело к выходу из подземелья. По дороге мой казначей собрал все ништяки, что имелись в этом подземелье. Поэтому я совершенно не волновался, что пока спал, профукал всю добычу. На тот момент я уже находился на уровне ранкера, у меня имелось отличное одухотворённое снаряжение, а ещё я подпитывал себя душами. Только благодаря этому я смог так долго продержаться и отыскать матку. Орлова в этом плане очень сильно мне уступала. Поэтому ей был необходим отдых. Хорошо, что гнездо с жилой оказалось не занятым маткой. Шахтёры тут же начали разворачивать бурную деятельность. Игроки из группы зачистки были расставлены по периметру гнезда, а нам пока можно было отдохнуть. Вот только отдыхать я совершенно не хотел. Мне было интересно, посмотреть на гнездо. Просто раньше я никогда не видел ничего подобного. Хотя и побывал в тысячах подземелий. Все гнёзда выглядели совершенно иначе. Шахтёрам я не мешал, поэтому никто меня не стал прогонять. Гнездом называлась огромная пещера, потолок и стены которой были усеяны сотнями коконов разных размеров. Вроде бы ничего необычного для подобных насекомых. Вот только все эти коконы были мертвы. В них находились личинки жуков, но в мёртвом виде. — Сёма, а в прошлые разы, когда вы сюда ходили, внутри всё выглядело также? — спросил я у душнилы. — Ага. Этих долбанных коконов становится только больше. Матка их штампует как бешеная. — Так во всех коконах мёртвые личинки. Они совершенно не развиваются. — Погоди, сейчас шахтёры начнут активно разрабатывать жилу и ты увидишь, какие эти личинки мёртвые. А если заявится их мамка, так вообще начнётся такое… Что лучше бы нам сам на себя руки наложить. Слышал я рассказ, что однажды вот так попала группа собирателей, когда матка решила заглянуть в гнездо. Больше их никто не видел. Это понятно. В любом подземелье пропадают люди. В этом нет ничего удивительного. Вот только я не понимал, что могут сделать эти личинки, они же не высыпят все разом? Если этого не произойдёт прибить их очень легко. В отряде Орловой было четыре стихийных игрока первого класса. Зальют всё вокруг себя огнём и ни одна личинка не подползёт. А пока они будут бояться огня, их можно будет достать с дальней дистанции. И здесь у Орловой никаких проблем не было. Рейд был подготовлен, практически к любым ситуациям, которые могут возникнуть в этом подземелье. Но всё равно меня чем-то насторожили коконы с мёртвыми личинками. Даже призвал Титу и воплотил её, попросив пробраться в один кокон. Посмотреть, что там происходит. К этому времени шахтёры уже вовсю начали разрабатывать жилу. А значит, скоро начнётся работа, ради которой меня и наняли. Но раньше этого появилась Тита. Змейка вывалилась из кокона и поползла ко мне, как-то совсем неуверенно. Её постоянно клонило то на один бок, то на другой. Как подобное могло быть со змеёй, я не знал. Вообще, было очень похоже, что она пьяна. Вот только напоить до такого состояния Великого духа можно только… — Лидер! Стальной Рассвет! — закричал я, когда пришло осознание того, как мы можем влететь. Да здесь поляжет весь рейд вместе с Орловой. — Срочно нужно сворачиваться и валить из этого гнезда. Орлова даже не обратила внимания на мои крики. Зато это сделал один из её заместителей. Понятия не имею, как его зовут, но морда была противная. — Ты чего разорался? Нормально здесь всё. Маги всё проверили, никаких проблем не возникнет. А с парой созревших личинок мы справимся без проблем. — А если личинок будет не пара, а допустим… — я демонстративно обвёл взглядом пещеру. — все, что здесь есть? Было видно, что мужик просто хочет меня послать. Но и дураком он не был, всё же игрок первого класса уже должен что-то соображать. Если кто-то говорит о возможной опасности обязательно нужно проверить эти слова. Сколько уже игроков погибло из-за пренебрежения вот такими предупреждениями? Поэтому мужик не стал рисковать, сказал мне ждать, а сам побежал докладывать Стальному Рассвету. Своего зама Орлова выслушала и через несколько секунд рядом со мной стояли три первоклассных и один элитный игрок. Глаза Ольги отсвечивали фиолетовым, и это придавало ей, какой-то необъяснимый шарм. Даже не могу описать, как это выглядело, но меня заворожило. — Прекратите пялиться. — не выдержав моего пристального взгляда, сказала Ольга. — Рассказывайте, с чего вы решили, что нам здесь угрожает опасность. — Прошу прощения, просто залюбовался вашими глазами. Никогда в жизни не видел ничего прекраснее. Никогда не умел делать комплиментов. Или может, просто находил не тех женщин. Вот и сейчас у меня ничего не вышло. Ольга нахмурилась и вопросительно подняла бровь. Ну да, куда уже мне простолюдину до целой княжны. Она подобные комплементы слышит по несколько раз на дню и должно быть, уже давно выработала к ним иммунитет. — Личинки начали оттаивать. Не знаю, сколько займёт этот процесс, но если они оттают раньше, чем мы отсюда свалим, то могут возникнуть большие проблемы. Не хочу никого обидеть, но сомневаюсь, что нам удастся отбиться от такого количества этих мелких тварей. — А ещё они обязательно позовут свою мать и тогда нам точно придётся очень туго. — сказал олин из заместителей Ольги. Стихийник, со специализацией огня. — Что вы такое говорите. Мы все проверили, когда вошли в гнездо. Личинки были в норме. И никто их не трогал. — Вы уверены? Что никто не трогал? Я сам видел, как шахтёры перетаскивали несколько коконов, которые им мешали. — Быть не может. Алексей проверил шахтёров. Опытные ребята уже не первый раз в этом подземелье и точно не могли по глупости ничего натворить. — Они реально тают! — выкрикнул один из бойцов, решивший лично убедиться в моих словах. Ну да все эти личинки находились в состоянии криоконсервации, а не были мёртвыми, как мне показалось изначально. Внутри коконов поддерживалась оптимальная температура и когда требовалось пополнение жучьего войска, в гнездо заглядывали жуки няньки. Они обладали слабыми магическими способностями. Чтобы начать процесс разморозки, достаточно было активировать заложенное в коконы заклинание. С подобным я уже сталкивался. Вот только там масштабы были намного меньше. Да и коконы отличались от этих. Были раза в три меньше. Здесь же личинка будет размером больше взрослого человека. Возможно, даже больше взрослого жука. — Твою мать! Валим отсюда. Проследить, чтобы в пещере никого не осталось! — заорала рейд лидер, но было уже слишком поздно.Глава 19
Коконы стали раскрываться. Жирные, чёрные личинки начали стремительно выбираться из заточения, стряхивая с себя остатки заморозки. Сотни мелких лапок застучали по камню, защёлкали отвратительные жвала и раздался писк. Сперва голосить начала одна личинка, но вскоре к ней присоединились и другие. — Заткните их, пока матка не примчалась! Ближники, защитите грузчиков. Стихийники бейте огнём, — начала командовать Ольга. А она молодец, не растерялась. Не зря же занимает пост главы спецотряда. Сразу видно, что с монстрами Орлова встречается очень часто. Да и её люди тоже молодцы, накрыли первых личинок очень оперативно. Вот только, как уже было сказано, это только первые личинки. Сейчас мы находились довольно глубоко в пещере, на входе стояли два бойца, ещё четверо дежурили за пределами пещеры. А вот все остальные находились близко к жиле. От выхода нас отделали около сотни метров пространства, в котором с каждой секундой появлялось всё больше отвратительных личинок. — Построение номер шесть! Всех грузчиков и шахтёров в центр и прорываемся к выходу. Нужно успеть свалить отсюда, пока не появилась матка! — вновь отдала команду Орлова, уничтожая приземлившуюся рядом с ней личинку. «Будь готова». — Сказал я Тите и змейка незаметно подползла ко мне. Сделать это в начавшейся суматохе было совершенно несложно. — Ты куда лезешь, свали назад. Мы защитим, — гаркнул на меня один из бойцов Орловой, но пары личинок, которые прикончил мой топорик, ему вполне хватило, чтобы изменить мнение. — Оставайся в этом месте и двигайся вместе с нами. Не пропускай никого в тыл. — Без проблем, — огненный шар сорвался с моей руки и ударил в морду ещё одной, только вылезшей из кокона личинке. Времени оставалось совсем мало. Скоро нас тупо завалит этими отродьями и тогда без жертв точно не обойтись. Хотя и сейчас уже этого не получится избежать. Один из шахтёров запнулся и упал, долбанувшись головой о кусок породы. Даже за писком личинок я услышал характерный хруст. Ему уже больше не помочь. О чём и подтвердила появившаяся душа. Я лишь помог ей прорваться, через души личинок, что довольно плотно уже так набились в пещере. Я не успевал их поглощать, а отпускать не собирался. Эти души пойдут на призыв нужных мне духов. Душа шахтёра была освобождена. Негласное правило, которому следуют все ваймы. Души разумных должны быть освобождены. Так они получают шанс на перерождение. А монстрам нечего перерождаться, они и так плодятся слишком быстро. — Стихийники, пламенный ковёр! И двинулись! — очередная команда Ольги и по пещере побежало огненное море. Вот только Орлова совсем не взяла в расчёт, что эти личинки были долгое время заморожены и смогли легко вернуться к жизни. Отсюда можно сделать вывод, что у них предрасположенность к стихии льда. Чтобы прикончить этих личинок, их нужно хорошенько так прожарить. А пламенный ковёр — это просто волна огня, что будет катиться перед отрядом. Там и жара-то толком нет. Мои предположения подтвердились практически сразу. Отряд сделал всего десяток шагов и завяз, в живом, копошащемся море. Души стремительно пополняли моё хранилище, но ещё больше их было собрано в пещере. Такими темпами я смогу собрать на призыв сразу половины необходимых помощников. Это было здорово. Вот только валить из пещеры нужно было как можно быстрее. Думаю, что матка уже на всех порах несётся защищать своих деток. А в ситуации, в которой мы сейчас оказались, здесь полягут все, кроме меня. Возможно, ещё Орловой удастся выжить. Сейчас у меня было достаточно душ, чтобы поставит мощный доспех духа. Но тратить этот ресурс на подобную ерунду совершенно не хотелось. А Орлова должна выстоять против матки за счёт своего снаряжения. К тому же у элитных игроков должны быть ультимативные умения, которые могут помочь в самой тяжёлой ситуации. Правда, после их применения они какое-то время практически ничего не могут делать. Личинок с каждым мгновением становилось всё больше. Отряд плотно завяз, потеряв возможность двигаться. Стоило убить одну личинку, как её место занимали сразу две. Тита рвалась в бой, но я пока не позволял ей этого. Ещё не время. Несколько личинок упали в центр защитного строя. Вскрикнул кто-то из шахтёров. Пошатнулся один из воинов Орловой, что стоял справа от меня. Пришлось помогать ему, накрывая личинок огненными шарами. Ситуация была критической. Если мы сейчас не сможем пробиться к выходу, то останемся здесь, в качестве пищи для личинок. — Приготовьтесь бежать! — раздалась очередная команда рейд-лидера и только сейчас я посмотрел в сторону Ольги. В руках Стального Рассвета был тот огромный меч, которым она снесла голову ящеру. Её тело начало светиться, а в следующее мгновение элитный игрок показал себя во всей красе. Ближайшие к Орловой игроки расступились, давая простор своему лидеру. Ольга начала быстро размахивать мечом и после каждого взмаха вперёд устремлялось энергетическое лезвие. Буквально несколько секунд и всё пространство до выхода из пещеры было расчищено. Вот только Стальной Рассвет истратила на эту атаку слишком много сил и с трудом могла стоять, опираясь на свой меч. Немного усилившись я оказался рядом с девушкой. Терпеть не могу возиться с жуками, пауками и тем более их личинками. — Я её понесу. Я же грузчик. А вы лучше защищайте остальных, — сказал я игрокам, которые бросились помочь своему командиру. Возражать они не стали, чем весьма удивили меня. Впрочем, как и сама Ольга. По идее она должна была свалить из пещеры при первых же признаках опасности. Она должна была позаботиться о своей жизни. Да и её подчинённые должны были в первую очередь спасти свою госпожу. А уже потом, если ситуация немного нормализуется попытаться помочь нам. А в идеале запросить помощи у ассоциации и свалить из подземелья. Спасательные миссии — очень частое явление и вот таких отрядов попавших в хреновую ситуацию каждый день по несколько штук появляется. — Красавица, дай грузчику выполнить свою работу. Убери железку. Уж очень она у тебя тяжёлая, — сказал я Ольге, когда подхватил её на руки. Меч реально был охренеть каким тяжёлым. Я мог нести её и вместе с мечом, но для чего так напрягаться, когда у Орловой по-любому есть какое-то пространственное хранилище? Должна же она где-то хранить этого монстра. Меч тут же исчез. Жаль, что броню нельзя убрать так же. — Дай мне минуту, чтобы восстановиться. — Нет у нас минуты красавица. Мамаша этих чудесных червячков уже скоро будет здесь. Это я уже говорил на ходу. Времени препираться совершенно не было. За спиной стихийники заливали всё огнём. Они ещё не поняли, что это бесполезно. Им нужно было бежать вместе со всеми. Вот и ещё одна человеческая душа была освобождена. А затем и ещё четыре. Понятия не имею, кто так подставился. Я нёсся с Ольгой на руках, стараясь не поскользнуться на слизи, что вытекла из нашинкованных личинок. Рядом бежали бойцы Ольги и уничтожали всех личинок, что пытались нам помешать. Они продолжали вылезать из своих коконов и вскоре грозили вновь перекрыть нам движение. До выхода оставалось буквально метров двадцать, когда просека, сотворённая Ольгой, закончилась. Личинки здесь были собраны плотной толпой, которая пёрла на нас. — Построиться клином и не жалеть энергию, пробьёмся к выходу! — взял на себя командование парень с секирой. Такой вполне сможет поработать на острие атаки. Да и клин отлично подойдёт в данной ситуации. — Отпусти, я уже могу идти сама, — сказала Ольга и я выполнил её просьбу. Правда, ненадолго. Стоило отпустить девушку, как она едва не упала. Глупая бравада! И какого хрена, спрашивается, она не взяла с собой целителя? Сейчас её быстро поставили бы на ноги. Когда снова подхватывал девушку, в правую ногу вцепилась Тита и я сразу же бросился в эту сторону, пропуская мимо себя огромный оранжевый шар, оставляющий после себя отвратительный след из раздавленных личинок. Твою же мать! Какого хрена в описании «Клоповника» ничего не говорится о матке? Никто не мог сказать, что босс в этом подземелье чёртова сколопендра? Она же нас хрен оставит в покое. Невероятно быстрая скотина. А ещё имеет отличную защиту. Про атаку вообще молчу. Огромные жвала, способные пробить любую сталь. Сотни острейших лап, которые сколопендры непрочь пустить в дело. Да ещё и яд, которым смазана вся туша тварюшки. Оранжевая сколопендра обладает не самым сильным ядом, но любому игроку до первого уровня вполне хватит, чтобы склеить ласты. А вот яд чёрной сколопендры может свалить и элитного игрока. Так что можно сказать, нам повезло. «Отвлеки скотину». — попросил я Титу и расширил канал, давая ей необходимую энергию. Змейка уползла, а я перехватил Ольгу одной рукой и помчался к выходу, второй отмахиваясь от попадавшихся личинок. Они продолжали вылупляться и спешить на помощь своей мамашке. Атака сколопендры не прошла просто так. Похоже, что из вспомогательного персонала рейда остался только я. Первоклассные игроки точно должны были выдержать такой удар. А вот для шахтёров и грузчиков в паршивом снаряжении это была верная смерть. Орлова начала вырываться, пытаясь, что-то мне сказать. Вот только мне сейчас было совершенно не до неё. Не хватало ещё, чтобы нас схарчили простые личинки. Да я тогда сам себя уважать перестану. По идее мне бы бросить её и помочь Тите, вот только не мог я так поступить. Ещё один постулат, который Ваймы чтили превыше всего хоть и были одиночками. Если кто-нибудь в подземелье попал в беду, и ты можешь ему помочь, то сделай это. Плевать на добычу, на славу и всё прочее. Просто спаси человека. Сейчас я мог помочь Орловой и делал это. Вот вытащу её из пещеры и вернусь, чтобы помочь Тите. Душа столь сильного монстра, как сколопендра станет отличной платой, для заключения контракта с хорошим кладовщиком. Ему её хватит лет на двадцать. А за это время я обязательно найду чем продлить контракт, ну или умру. Тита отлично справлялась со своей задачей по отвлечению матки. Сейчас её небольшие размеры играли нам только на руку. Слабым местом сколопендры было сочленение пластин защиты и брюхо. Если к брюху было охренеть, как сложно подобраться, даже небольшой змейке, то на броню она смогла забраться. Змейка начала усиленно тянуть из меня энергию и в этот момент по ушам ударил яростный вопль сколопендры, заставляя замереть всех, кто его услышал. Вот же зараза! Не ожидал, что она так сильно сможет развиться. Хотя сколько уже лет это подземелье не закрывают? Двадцать? И сколько игроков сгубила за это время сколопендра? Монстры могут развиваться так же, как и игроки. А боссы, вроде матки делают это гораздо быстрее. Особенно если есть такой замечательный ресурс как игроки. С огромным трудом мне удалось преодолеть технику сколопендры и прокусить себе губу, этого вполне хватило, чтобы полностью избавиться от паралича. Несколько мгновений и я оказался вне пещеры. Здесь ситуация была немногим лучше, чем внутри. Осталось всего два бойца. Их окружили подоспевшие на подмогу своей мамаше жуки. И были эти жуки в несколько раз крупнее обычных. Элита, охраняющая босса. Тита точно ещё продержится какое-то время, а вот этим ребятам определённого нужна моя помощь. — Никуда не уходи, — сказал я Стальному Рассвету, прислонив её к большому валуну, возле выхода из пещеры, а сам бросился на подмогу. Хоть жуки и были гораздо крупнее, но практически не отличались от своих мелких собратьев. Атаковали также, пытались свалить с ног и залезть верхом. А ещё от больших жуков распространялось намного больше яда. Один из отбивающихся игроков был ближником, а второй стихийником. Стихийником была девушка. Причём владела она молнией, что против этих жуков было просто идеально. Пока они отбивались вполне успешно. Ближник сдерживал жуков, а магичка шмаляла по ним молниями. Правда, они были слабоваты, чтобы свалить этих переростков. Вот и выходило, что ни жуки, ни игроки не могли ничего друг другу сделать. Но это было ненадолго, вскоре в элите придёт подкрепление. Жуков в подземелье должно быть ещё очень много. Всё же мы зачистили лишь малую его часть, пока шли к пещере с жилой. Вновь огненный шар в морду жуку, а затем в ход пошёл уже мой чекан. Проделать дыру в панцире жука получилось с первого удара. Потом ударил туда молнией и готово. Заодно сразу же обезвредил посмертный газ. Жуки-переростки не сразу сообразили, что к игрокам прибыло подкрепление и я успел прикончить ещё двоих. Теперь оставалось всего пять переростков. — Ты проделай дыру в панцире, а ты засади в эту дыру самую сильную молнию, какую только можешь создать, — успел я выкрикнуть бойцам, перед тем как подпрыгнуть максимально высоко и приземлиться на спину жука, решившего меня протаранить. Все элитники теперь переключились на меня, посчитав более серьёзной угрозой. Удар, разряд и можно приступать к следующему. Пока разбирались с элитой, сколопендра продолжала бесноваться в пещере. Оттуда начал доноситься весьма пугающий грохот. Похоже, что эта оранжевая дура начала долбиться об стены, пытаясь достать грызущую её изнутри Титу. Только хрен она угадала. Мою змейку таким не возьмёшь. Слишком у неё сильная защита. Как-никак Великий дух, специализирующийся именно на обороне. В своё время, чтобы справиться с Титой, мне пришлось положить всех своих духов, что имелись у меня на тот момент. Похерить восемьдесят процентов отличной экипировки и довести себя до полного истощения. А на тот момент я уже считался одним из сильнейших ваймов. Поэтому даже в столь ослабленном состоянии Тита не по зубам боссу подземелья второго уровня. Но и завалить его не сможет. Это факт. «Держись чешуйчатая, я уже скоро!» Передал сообщение Тите, вместе с очередной порцией энергии. Ещё трёх переростков прикончил я, а одного смогли завалить бойцы Орловой. Души элитников приятно прорвались в хранилище, растолкав всю мелочь. Но далеко отпускать я их не стал. Они мне ещё пригодятся в сражении, против сколопендры. Всё же без усиления я ей пока ещё не противник. — Забирайте своего рейд лидера и валите отсюда, — обратился я к игрокам и побежал обратно в пещеру. Вернее, попытался это сделать. Недалеко от входа, откуда пытались выползать личинки, дорогу мне перегородила Ольга. — Куда собрался? Там сейчас босс! Он тебя точно прикончит. Это тебе не с неповоротливыми жуками сражаться. Лика, Евген, берите этого парня и валите на выход из подземелья. Запросите у ассоциации помощь. Скажите, что это была спланированная атака на меня. От подобной речи я даже сперва опешил. Она, что собралась идти сражаться со сколопендрой? Хотя Орлова уже и отошла от применения своей ультимативной способности, она явно была не в лучшей форме. И даже чёрное ядро, что девушка сжимала в руке, ей здесь не поможет. Максимум восстановит магическую энергию. Но чтобы сражаться со сколопендрой, этого будет явно недостаточно. Слишком быстрой была эта тварь. Против неё должен выходить не менее быстрый боец. А уж чего, чего, а скорости я за Орловой не заметил. Чудовищная мощь это да. Вот только вся эта мощь ничего не стоит, если ты не можешь попасть по противнику. Хотел сказать Ольге, что думаю о её умственных способностях, вот только из пещеры донёсся очередной душераздирающий вопль матки, после чего мой энергетический запас ощутимо просел. На разговоры не было времени. Необходимо было помочь Тите. Похоже, что сколопендре каким-то образом удалось до неё добраться.Глава 20
Вот и пошла первая душа жука переростка на усиление. В теле мгновенно появилась небывалая лёгкость, а мысли прояснились, словно после оздоровительной попойки с братьями по ордену. Теперь осталось завалить сколопендру и свалить из подземелья, пока не накроет откат. Всё же использовать столь насыщенные души для усиления, мне пока было противопоказано. А размениваться на более мелкие я не хотел. Это будет контрпродуктивно. И силы кот наплакал и откат слабее, если самую малость. Чекан получил свою порцию силы, и я рванул в пещеру, огибая Орлову. Потом мне всё выскажет, а сейчас необходимо помочь Тите. Оказавшись в пещере, я увидел, как сколопендра бьётся об стены, пытаясь прикончить грызущую её изнутри змейку. В процессе этого тупое насекомое уничтожало своих же детей. А ещё я увидел, то чего просто не могло быть. Возле жилы стоял человек. И стоял он под каким-то непрозрачным защитным куполом. Это кто же такой, раз смог создать такую защиту? Здесь минимум уровень очень опытного элитного игрока, с развитыми способностями. Практически ранкер. Похоже, что произошедшее неслучайность. Кто-то специально устроил побудку личинок и приглашение их мамашки на разборки. Причём этот человек уверен, что сможет выбраться из гнезда. Но разбираться буду потом. Сейчас я вижу свою цель и не замечаю никаких препятствий. Усилился по максимуму и бросился на сколопендру. Как я уже говорил эта тварь очень быстрая и ловкая, поэтому невероятно трудно добраться до её слабых мест. Но сейчас она была слишком занята попытками избавиться от внутреннего паразита, чем я и воспользовался. Чекам прекрасно справился с отрубанием сразу четырёх лап, после чего пришлось срочно отступать. Сколопендре не понравилось моё приветствие. Она обрушилась на меня всей тушей, попытавшись тупо раздавить. Вот только я предвидел эту атаку и успел отскочить на безопасное расстояние. Чудовищная морда приземлилась в метре от меня и получила свою порцию ударов. С первого удара пробить броню на голове у меня не получилось. К тому же жвала насекомого были слишком близко и едва не зацепили меня. Яд капнул на кроссовок и прожёг его, заставив меня сжать зубы от боли. Спасибо контракту с Титой, иначе всего одной капли этого яда хватило бы, чтобы отправить меня в круговерть духов, что сейчас находилась в пещере. Второй и третий удары также не пробили броню на голове сколопендры, хотя я уже слышал характерный треск. А четвёртый удар у меня не получилось нанести из-за вмешавшейся Орловой. Эта дура решила, что должна мне помочь. Похоже, совершенно не боится гнева ассоциации. Сколько там штраф за убийство сколопендры? Три миллиона. Или десять? Не хило она так решила наказать свою семью. Но мне даже лучше, не придётся отрабатывать эту сумму. Вот только теперь необходимо думать над тем, как помочь рейд лидеру завалить босса. Броня сколопендры оказалась прочнее шкуры того ящера, прорвавшегося в форпост. Меч Стального Рассвета смог пробить верхний хитиновый слой, отколов небольшой сегмент брони босса, и откинуть тушу от нас на несколько метров. Но на этом успехи Ольги закончились. Да эта матка смогла развиться до уровня босса высокоуровневого подземелья. Отрастила себе несколько слоёв защиты. А ещё она смогла овладеть стихийной магией. В данном случае магией яда. Многоножка мелко начала дрожать, а через секунду нас накрыло облако ядовитого дыма. Вдыхать эту дрянь было противопоказано, а электричество на неё не действовало. Пришлось по старинке создавать огненную завесу. Для полноценного заклинания я сейчас был слишком слаб, поэтому смог защитить только себя. Стальной Рассвет должна справиться с ядом. Всё же она была элитным игроком. Что случилось с Орловой, я не видел. Да и некогда мне было её искать. Сколопендра пошла в атаку и выбрала своей мишенью меня. Пришлось срочно падать на пол, пропуская над собой оранжевую тварюшку. Сотни ног простучали рядом, оставляя после себя ядовитые следы. Успел лишить матку ещё нескольких конечностей. Затем вскочил, пока сколопендра не развернулась и создал пару огненных шаров. Урона они никакого не нанесут, но на пару секунд отвлекут матку. Этого времени мне вполне хватило, чтобы взять меч, оставшийся от кого-то из бойцов Орловой. Меч оказался отличным. Немногим хуже моего чекана. Поэтому можно было не бояться сломать его после первого же удара. Металл отлично впитывал энергию. Просто топором было неудобно вскрывать брюхо матке. Мечом это сделать намного легче и проще. Но меч я так и не успел пустить в ход. Орлова, отлично усвоила первый урок. Её вторая атака смогла пробить оба слоя защиты. Сколопендра была разделена практически пополам. И то, что я увидел, мне очень не понравилось. Это была не матка. Это сколопендра оказалась самцом. Внутри не было ни одного яйца и даже намёка на них. Видел я, как выглядит разделанная матка. И могу точно сказать, что это была не она. По разрубленной туше прошли последние судороги. Оранжевая тварь плюнула в Орлову ядом и замерла. Вот только её душа не спешила расставаться с телом и этому было только одно объяснение. Нужно срочно валить из этой пещеры. — Я же сказал тебе уходить! — налетел я на девушку, отвлекая её от поверженного монстра. Тите необходимо было выбраться незаметно. Развоплотить её сейчас было нельзя. Наоборот, мне необходима помощь Змейки. Необходимо было прибегнуть к слиянию, чтобы остаться в живых. — Я рейд лидер и несу ответственность за жизнь каждого члена отр… — начала говорить Орлова, но прервалась на полуслове, посмотрев на меня напуганными глазами. Даже в самом слабом подземелье необходимо быть готовым к тому, что может появиться очень сильный монстр. Здесь таких называют скрытыми боссами, ваймы же называли таких теневыми хранителями. В некоторых подземельях тварь, которую все считали боссом, была лишь ширмой. Отвлекающий манёвр, так сказать. Настоящий же босс спокойно развивался, пока его подделка кошмарит глупцов, что пытаются закрыть подземелье. Вот и здесь сколопендра была лишь ширмой. Самцом, который не мог производить потомство. А настоящая матка всё это время пряталась, продолжая плодить потомство и становясь только сильнее. Скрытый босс появлялся после смерти вот такой подделки. Тита успела выбраться из мёртвой туши, когда тело сколопендры начало стремительно изменяться. Душа, что должна была достаться мне, была поглощена настоящей маткой. Делая её ещё сильнее. Оранжевое тело скукожилось, словно из него высосали все соки, хитин затрещал и начал лопаться, выступая в роли разрывных снарядов. Смертоносная шрапнель начала разлетаться по пещере, уничтожая чудом уцелевших личинок. Доспех духа начал резко проседать. А на месте поверженной сколопендры стал появляться новый противник. Настоящий босс этого подземелья — королева насекомых. Истинная матка. Существо, которое имело несколько обличий. И сейчас перед нами предстала боевая форма королевы. Смесь богомола, паука, скорпиона и ещё десятка очень опасных насекомоподобных монстров, встречающихся в подземельях. Руки-лезвия, хвост скорпиона, яд, паутина и ещё куча других способов убить нас.«Появился скрытый босс — Королева Насекомых. Уничтожьте её, чтобы закрыть подземелье».А вот и подтверждение. Теперь это подземелье моментально повысилось до четвёртого уровня. — Слияние, — произнёс я, поглощая ещё одну душу жука переростка. Сейчас я был защищён лучше любого танка, а мой доспех духа мог выдержать удар высшего мастера. Только я не был уверен, что он сможет противостоять королеве. Фасеточные глаза уставились на нас, и в следующее мгновение я уже летел в сторону, даже не заметив, когда Королева атаковала. Но атаковала она не нас. Она нацелилась на сферу защиты, установленную возле жилы. Это был шанс. Шанс свалить отсюда. Вот только я не собирался начинать свой путь к вершине с позорного бегства. Я чувствовал, что Тита полностью поддерживает меня и хочет надрать задницу этой королеве. Пусть та и была насекомым, но это не отменяло того факта, что женщиной. А ни одна женщина не может быть лучше моей змейки. Вот такой у неё характер… — Рейд лидер, если хочешь остаться в живых, то слушай меня. Сейчас королева закончит с идиотом, что подстроил всё это, а затем примется за нас. Королева продолжала попытки вскрыть защитный купол и по моим прикидкам через пару минут у неё это получится. За это время необходимо было подготовиться. — Я элитный игрок. — Это не помешает королеве прикончить тебя. Она развивалась больше двадцати лет… Мы слишком слабы, чтобы справиться со столь сильным скрытым боссом. Но у меня есть план, как это можно провернуть. Доверься мне, или умри от лап этой твари. Времени на препирательства совсем нет. Девушка яростно сверкнула фиолетовыми глазами, но кивнула, принимая мои условия. Молодец, умеет усмирять свою гордыню и в нужный момент засовывать её в… куда подальше, в общем. — Знаю, что совсем недавно ты уже использовала свою ультимативную способность и сейчас тупо нет на неё энергии. Но это наш единственный шанс. Доверься мне — я энергетик и очень мощный. Сними защиту и дай мне доступ к твоему источнику. Девушка начала колебаться, но хлопок лопнувшего защитного купола заставил её принять решение. Мне была протянута рука. Лёгкого касания вполне хватило, чтобы я начал подпитывать Орлову магической энергией. Времени давать ей привыкнуть к этому не было, поэтому все краны сразу же были открыты напольную. Ольга открыла рот в изумлении и пошатнулась, от напора обрушившейся на неё силы. Ярость в фиолетовых глазах сменилась удивлением и восхищением. Да я такой, люблю удивлять и восхищать! — Не медли. Один из нас может тупо не выдержать. И тут я совершенно не преувеличивал. Ольга уже использовала для подпитки чёрное духовное ядро, а я до этого тоже не хило так потратился. Даже у императора Дюрасела, имеется предел. Девушка больше не стала ничего говорить, лишь показала мне встать у неё за спиной. Сама Ольга принялась концентрировать энергию в своём монструозном оружии, заставляя его светиться. Позёрство и дилетантство. Не знаю, как обстоят дела в этом мире. Но у ваймов считалось верхом мастерства, когда ничего не предвещает твоей атаки. Даже невозможно уловить колебание силы, пущенной на её создание. Это невероятно сложно, но в трудной ситуации отлично спасает жизнь. Монстр думает, что ты уже сдался и ждёшь своей смерти, расслабляется и в этот момент используешь приготовленную технику. Помню, мастер Андерсен даже всерьёз задумывался над тем, чтобы запретить спускаться в подземелья ваймам, которые не освоили таких техник. Вот правда, я не припомню, чтобы знал хоть одного такого. Наверное, они просто не доживали до встречи со мной. Так вот, Орлова точно стала бы одной из таких ваймов. Ну да хрен с ней. Меч напитался силой и рейд лидер обрушила свою ультимативную способность на королеву насекомых. Та как раз окончательно вскрыла защитный купол и забралась внутрь. Увернуться от энергетических лезвий, что сыпались на неё, было просто невозможно. Я толком не мог разглядеть, что происходит, но всё внутри меня кричало о том, что дело дрянь. За долгие годы походов в подземелья я научился доверять своему внутреннему чутью. Оно подводило меня, только когда дело касалось женщин. Но там включалось совсем другие чувства и органы… Внутреннее чутьё уже начало вопить, когда я прервал накачку Орловой и тупо сбил её с ног, прикрывая собой. В этот момент что-то пролетело надо мной, прилично просадив доспех духа. И это притом, что за него сейчас отвечала Тита. Времени на раздумья совершенно не было. Сейчас я полагался только на свои инстинкты. Сразу все души элиты жуков пошли в дело, перегружая и без того натруженный источник. Половину полученной энергии я сразу же пустил на усиление доспеха духа. Ещё четверть на максимальное усиление, которое могло выдержать моё тело. Сейчас оно было совершено не подготовлено. Я усилился максимум процентов на двадцать оттого, что мог сделать в прошлой жизни. Усиление дало очередное просветление, и я заметил приближающееся к моей голове лезвие. Доспех оно не пробьёт, но просадит очень сильно, а тратить его ресурс было нельзя. Трофейный меч успел заблокировать лапу Королевы за долю мгновения до того, как удар достиг меня. Хоть блок и был достаточно жёстким, но от силы удара меня отшвырнуло в сторону. Королева оказалась невероятно мощной тварью. Определённо за годы развития в этом подземелье она превзошла большинство боссов, что появлялись в этом мире. И вот с этой тварью мне предстояло сейчас разобраться. Мне. Новичку, который толком и не успел прокачаться. Но хрен она угадала. Ваймы не сдаются. К тому же помирать сегодня в мои планы точно не входило. Следующую атаку королевы я принимал уже скрещёнными мечом и чеканом. Удар получился значительно слабее. А я смог разглядеть эту скотину. Атака ультимативной способностью Орловой не прошла для королевы даром. Броня была пробита вомножестве мест. Из трещин сочилась голубая кровь. Скорпионье жало было и вовсе отрублено, да и все усики-антены снесены, как и одна мандибула. На помощь она точно уже никого не позовёт. Хотя кому-кому, а королеве помощь совершенно не была нужна. Даже в столь побитом состоянии она была на порядок сильнее меня. Вот только я здесь был не один. Орлова, хоть и применила ультимативную способность уже второй раз за столь короткий промежуток времени, смогла совладать с собой и подняться. Видимо, с моей подпиткой дела пошли намного лучше. Откат не оказался таким сильным, как в первый раз. Поэтому, когда королева решила атаковать меня снова, Стальной Рассвет достала её. Хоть выпад и был очень корявым, но главное, что королева не увидела его и не смогла вовремя отреагировать. Светящееся лезвие ударило босса в грудину и откололо огромный кусок брони, практически лишим монстра защиты. Этот удар заставил королеву замереть на пару мгновений и в дело вступил мой чекан. Напитав его энергией до предела, я вонзил шип в уже покалеченную Орловой грудную пластину. В лицо брызнула голубая кровь, заставляя сжать зубы от чудовищной боли. Долбанная кислотная кровь. Сильнее её я ненавижу только попадать в затопленные подземелья. Отвратительно чувствовать себя утопленником. А когда выбираешься из такого подземелья именно такое ощущение. Кровь королевы смогла разъесть доспех духа, а потом принялась за мою плоть. Но это всё ерунда, главное — глаза остались целы. А всё остальное целители быстро залатают. Гораздо важнее было то, что совместными усилиями нам удалось сильно ранить королеву. Правая часть её груди была знатно разворочена. В последний момент ей всё же удалось соскочить с шипа и избежать высвобождения всей накопленной в чекане энергии. Такого удара её нежное нутро точно не пережило бы. Но и сейчас она была сильно ранена. Руки лезвия судорожно дёргались, жвала широко раскрылись и эта скотина начала пожирать мои души! Души личинок, что ждали своей очереди на поглощение. Вот только меня обставили по всем статьям. В сравнении со мной королева была гигантским пылесосом. Там, где я поглощал одну душу, она засасывала сразу сотню. Сталкивался я с парой монстров душеловов. Сражаться с такими без армии привязанных духов настоящее самоубийство. Все повреждения королевы начали стремительно затягиваться. Она пустила поглощённые души на исцеление. Умная скотина! А я ничего не мог сделать. Даже заблокировать ей доступ к душам не мог. Хотя уже считал их своими. И какой из меня после этого вайм? Одновременно с началом восстановления королева пришла в движение. Теперь её целью стала Ольга. Стремительный росчерк пронёсся совсем рядом со мной. Оба моих оружия запоздали на долю секунды. Королева стала ещё быстрее и сильнее. А ещё она снова отрастила себе скорпионий хвост, который и пустила в дело против Орловой. Доспех духа последней не выдержал и жало вонзилось ей в живот. Яд моментально распространился по организму. Все вены почернели. Из глаз рейд-лидера потекли чёрные слёзы. Но она всё ещё держалась. «Убей тварь». Смог прочитать по губам девушки, перед тем, как из них хлынула кровь. В последний раз Орлова взмахнула своим мечом, вновь отрубая хвост королевы. Та неистово заорала и ударила руками-лезвиями, разрубая тело миниатюрной княжны на части. А вот эту душу я точно не позволю схарчить прожорливой королеве. Делать нечего, придётся прибегнуть к последнему козырю. Прости меня Ольга и все, кто ещё не успел выбраться из подземелья. Но так у вас ещё останутся шансы на перерождение. «Тита, давай печать!»
Глава 21
Больше ничего говорить не понадобилась, змейка прекрасно знала, что ей делать. Эту печать я подготовил буквально на днях, специально для подобного случая. Цена за её использование была нереально высока, но явно меньше, чем стоит моя жизнь. А с королевой я точно сейчас не справлюсь, даже при помощи Титы. Слишком мы ещё были слабы. Слияние закончилось, я сразу же ощутил слабость, но сейчас было плевать. Выбросив чекан, я разрезал себе ладонь и опустил её, на уже готовую печать. Тита выполнила всё идеально. Сложный магический узор принял кровавую жертву. Пещера задрожала, практически весь свет исчез, поднялся неистовый ветер и через пару мгновений на меня уставились бездонные чернильно-чёрные глаза с вертикальным зрачком. Чистильщики — духи убийцы. Кровожадные монстры, которые готовы убивать всех и вся на своём пути. — Кроме души, вон той девушки и моей змейки, всё твоё, — сказал я появившейся твари и отскочил в сторону. В этот момент королева решила, что пора покончить со мной. Наверное, она сильно удивилась, когда её нога совершенно неожиданно отделилась от тела. Вызванный мной охотник стряхнул со своих призрачных клинков кислотную кровь и в темноте пещеры появилась его кровожадная улыбка. — Отличные души. Я принимаю твою плату контрактер, — раздался голос у меня в голове и я плюхнулся на задницу. Хранилище моментально опустело. Я же обещал в качестве платы все души, имеющиеся в подземелье. Находящиеся в моём хранилище, были в том числе. Вот и остался я вновь без единой души. А теперь ещё придётся отчитываться перед ассоциацией и придумывать, каким это образом я смог выжить. Игрок пятого класса. А отряд из игроков первого класса под предводительством элитного игрока перестал существовать. Помимо того что выжил, смог зачистить подземелье, которое было в особом списке. И теперь на меня попытаются повесить огромную сумму. Мне срочно нужен хороший юрист. Походу, придётся идти кланяться Сахарову. Сомневаюсь, что Давид сможет мне в этом помочь. А кроме этих двоих, знакомых в форпосте у меня больше и не было. Призванный чистильщик расправился с королевой довольно быстро и отправился зачищать подземелье. Сегодня явно был мой день. Я очень сильно рисковал, вызывая этого духа. Чистильщики были слишком кровожадными и своенравными. В девяти из десяти призывов убивали того, кто осмелился потревожить их. Но для меня это был последний шанс остаться в живых. Я сделал ставку и выиграл. — Развоплотись, — сказал я Тите, которая обвилась вокруг моей ноги, готовая в любое мгновение броситься на чистильщика. Так облажаться в первом же более-менее серьёзном подземелье, нужно сильно постараться. Но на то они и скрытые боссы, что узнаёшь о них в самый последний момент. На данный момент я был слишком слаб, чтобы справиться с такой тварью. Сейчас мне оставалось только одно, собрать лут. Пускай ассоциация повесит на меня штраф, но я думаю, что смогу отбить его, продав снаряжение Орловой. Мне оно точно не подойдёт, габариты не те. Один её меч стоил несколько сотен тысяч. Но гораздо больше меня интересовало пространственное хранилище, в котором Ольга держала этот меч. Эту вещь я оставлю себе. Слишком она полезная, хотя стоит наверняка дороже меча. В любом случае Орловой эти вещи больше без надобности. Ваймы не видели ничего зазорного в том, чтобы взять себе снаряжение погибшего товарища. В какой-то степени это было даже почётным. Так мы чтили память павших. Часть снаряжения Стального Рассвета уже не подлежала восстановлению, но самое ценное осталось не тронутым. Пространственное кольцо с довольно приличным ресурсом. И судя по тому, что лежало внутри кольца, расплатиться с ассоциацией я смогу намного быстрее, чем предполагал. Главное теперь, чтобы Орловы ничего мне не предъявили. Рядом с пространственным кольцом располагался родовой перстень Орловых. Орёл, пикирующий на свою добычу. Кольцо слегка фонило магической энергией. Семья Ольги уже знает о её смерти. Готов поспорить, что Орлов старший уже разговаривает с руководством ассоциации и к нам мчатся машины, заполненные элитными игроками. Денег у княжеского рода на подобное точно хватит. Толком даже не стал рассматривать уцелевшее снаряжение, просто закидывал самое ценное, на мой взгляд, в пространственное кольцо. — Встретимся в следующей жизни, — сказал я прощальные слова ваймов, закрывая почерневшие от яда глаза Стального Рассвета. После Ольги подошёл к королеве, нарезанной тонкими полосками. Чистильщики — те ещё извращенцы. Всегда убивают максимально жестоко и кроваво. Вот и сейчас, половина тела королевы растворилась в её собственной крови. Но самое главное осталось не тронутым. Чёрное энергетическое ядро в голове босса. Для меня оно было совершено бесполезным. А вот продать его можно было за большие деньги. Да тупо обменять на то ядро, что мне приглянулось. Посмотреть, что за дух там засел. И в случае чего поставить его себе на службу. Или отдать в качестве платы, кому-нибудь действительно полезному. Пока ковырялся в потрохах королевы, пришла энергетическая волна, свидетельствующая о закрытии подземелья. Чистильщик работал невероятно быстро. Контракт был выполнен, и он исчез. Забрав себе все души, что находились в подземелье. Пора было валить и мне. Сейчас сюда по-любому зайдёт дежурная смена охраны. Они должны зафиксировать нарушение и всё такое. Но сперва нужно глянуть, что за упыри устроили нам подобное веселье? Кто решил напасть на Орлову? Тита уже давно отправилась бродить по пещере в поисках чего-нибудь полезного и сейчас как раз стояла возле жилы. Как раз там и была установлена защитная сфера. — И кто же вы такие? — спросил я у трёх мёртвых шахтёров. Королева убила из очень быстро, несмотря на установленную защиту. Руки-лезвия твари не оставили мужикам никакого шанса. Один из шахтёров сжимал в руке чёрное ядро, которое и подпитывало уже разрушенную защиту. Ядро им больше было не нужно и я забрал его. Неосторожно дёрнул за руку, сжимавшую ядро и она вывалилась из рукава. Сам рукав каким-то чудом остался целым, а вот рука была отделена от тела. Но меня заинтересовало совсем другое. На локтевом сгибе были вытатуированы четыре капли крови. Что это означало, я понятия не имею, но татуировка была явно непростой. В ней хранилась магическая энергия. Раньше я уже видел подобные татуировки. У меня, у самого была такая. Простейшая печать силы. Символ ордена ваймов — пятилучевая звезда, с особым символом в каждом луче. В подземельях могло случиться всё что угодно. И нередкими были случаи, когда вайм попадал в ловушку. Падал с обрыва, получал слишком серьёзные ранения или вовсе оказывался в лапах монстров, которые предпочитали растягивать удовольствие и не убивать свои жертвы сразу. А некоторые и вовсе медленно пожирали тебя заживо. Так вот, подобная печать была чем-то типа спасательной нити. Нити, которая оборвёт твою жизнь. Главным условием применения этой печати было, чтобы часть тела, на которую была нанесена татуировка, оставалась при тебе. Поэтому в основном такие татуировки делали на голове. Если потеряешь голову, то точно не нужно будет прибегать к крайним методам. У остальных мертвецов я нашёл схожие татуировки и все были сделаны на локтевом сгибе. Отличались они только количеством капель. У двоих их было четыре, а у одно три. Определённо эти люди принадлежали к какому-то тайному обществу. И как вариант количество капель свидетельствовало об их статусе в этом обществе. Осмотрев тела шахтёров, нашёл парочку интересных вещей, неизвестного назначения, но явно магических и закинул их в кольцо. Времени разбираться, что это за вещи сейчас не было. Прихватил с собой руку, что сжимала ядро, и побрёл к порталу. Дорога была свободной, и уже минут через десять я шагнул в марево портала. Странно, что охрана так и не зашла в подземелье. Они по-любому получили сигнал о его закрытии. Хотя нет. Ничего странного в этом не было. Застава была уничтожена. Деревянные постройки дружно догорали, а рядом лежали трупы немногочисленных защитников. Люди, решившие разобраться с Орловой, сделали всё очень грамотно. Наверняка атака произошла через несколько часов после нашего захода в подземелье. — А может, всё и не так плохо? — спросил я у Титы, которая с интересом рассматривала это побоище. — Меня точно ни в чём не смогут обвинить. Здесь явно были разборки между аристократами. Причём между очень влиятельными семьями. У кого ещё хватит наглости нападать на заставу ассоциации в одном из форпостов? Орловы перешли дорогу кому-то очень могущественному. Нужно было сообщить о случившемся в ассоциацию. Вот только я сперва набрал другой номер. Пару минут были слышны длинные гудки, пока не раздался раздражённый голос. — Больше никаких скидок не будет. Теперь всё покупаешь за полную стоимость. — Данилыч, мне нужна твоя помощь. Передай трубку Сахарову. Я попал в огромную задницу.* * *
— Орлова применила какую-то ультимативную способность. Но для этого ей пришлось подойти к королеве на расстояние вытянутой руки и та перед смертью смогла нанести удар. Вот так и было зачищено это подземелье. Ну а потом я выбрался из гнезда и помчался к порталу. После смерти королевы все жуки моментально издохли, — закончил я свой рассказ. Сейчас я находился в поместье Сахарова, расположенном в десяти километрах от форпоста. Услышав, что произошло, он приказал мне оставаться на месте и пока не предпринимать больше никаких действий. А уже минут через десять примчался Петька на личной машине Василия Ивановича. И отвёз меня в поместье. Где слуги первым делом начали приводить меня в порядок. Даже имелся лекарь, который обработал мои раны. Среди которых самыми серьёзными оказались душевные. Всё же я не смог справиться со всем самостоятельно. Но с этими ранами лекарь точно ничего не мог поделать. Отличным средством против подобного был крепкий алкоголь и податливое тело, какой-нибудь симпатичной молодой особы. Сам Сахаров приехал примерно через полчаса. И был он явно не в самом хорошем расположении духа. Василий Иванович не стал ничего говорить, а просто махнул мне рукой, следовать за ним. В этот момент слуги старались быть как можно менее заметными. А Петька и вовсе где-то потерялся, хотя постоянно находился рядом. Когда мы оказались в кабинете, Василий Иванович выпустил свою силу. Не для того, чтобы напугать или наказать меня, а просто, чтобы сбросить накопившееся напряжение. Как же он матерился в этот момент. Какие обороты употреблял. Сахаров мог бы спокойно давать мастер-классы даже самым прожжённым ваймам. Даже Хенкс Поганая Пасть проигрывал князю в умении ругаться. Выпустив пар, Василий Иванович указал мне на стул, налил стакан чего-то спиртного и велел рассказывать, что произошло в подземелье. — И ещё вот, — вспомнив об одном из своих трофеев, сказал я, доставая из пространственного кольца отрубленную руку. Так-то в нём нельзя хранить живую плоть, но эта плоть уже была мёртвой, поэтому и получилось убрать её. Не хотел я везде таскаться со столь экстравагантным трофеем. — Петька! Зайди ко мне, — скривившись от отвращения, крикнул Василий Иванович. Через пару секунд дверь открылась и в кабинет вошёл Петька. — Проследи, чтобы эта гадость осталась в сохранности. Думаю, это будет единственное доказательство. — Доказательство чего? — не удержавшись спросил я. — Доказательство того, что пора производить чистку в руководстве ассоциации. Но тебя это не должно волновать. В общем, могу сказать, что попал ты парень конкретно. Нет никаких сомнений, что это покушение было организовано лишь для того, чтобы нанести удар по Орловым. Слишком многим не по нраву стало стремительное усиление их рода за последние лет десять. Три высших мастера, затем элитный игрок. А вдобавок ещё и благосклонность императора. Орловы стали одними из немногих, кому было разрешено работать напрямую с ассоциацией. Закупать у неё ресурсы без наценок, даже с небольшой скидкой. Большего тебе знать не нужно. Я сам разберусь с этим делом. А ты пока побудь у меня в гостях. Выходить из поместья запрещено. Старайся держаться подальше от окон и вообще не отсвечивай. Отдай телефон и планшет. Они тебе пока без надобности. Выдал всю имеющуюся у меня технику и Сахаров тут же её уничтожил. Причём сперва превратил всё в мелкие осколки, а затем ещё и поджарил. И неважно, что планшет был зачарован. Сахаров даже не заметил этого. — Ты ещё здесь? Намёк был более чем понятен. Я вышел из кабинета и замер. Не зная, чем теперь заняться. Занятие нашлось очень быстро. Я почувствовал запах выпечки и побрёл на него. Война войной, а обед по расписанию. От скачек в подземелье дико разыгрался аппетит и понял я это, только уловив восхитительный запах выпечки. — А где рука? — спросил я, когда возле кухни наткнулся на Петьку. — Неужели в холодильник засунул? — Может и в холодильник. Тебе-то какая разница? — В общем-то, никакой… Вот собираюсь перекусить, не составишь мне компанию? Василий Иванович просил его пока не беспокоить. Да и позовёт он тебя в случае чего. Вон как орёт. Я думал, перепонки лопнут. Нужен мне был Петька. Во-первых, его здесь все знают и меня обязательно накормят. А во-вторых, я хотел узнать как можно больше о Сахарове. Всё же мужик мне помогает уже в который раз. А всё, что я знаю о нём, можно прочитать в сети за пару минут. — Не понимаю, почему Батя, так носится с тобой? Отправил бы сразу в Корпус Стражи и никаких проблем. — А вот об этом, как раз давай и поговорим. Мне тоже не совсем здесь всё понятно. Только давай обсудим это на кухне. Ужас, как есть охота. Петька тяжело вздохнул и указал мне рукой на кухонную дверь. Особого приглашения не требовалось и вот мы уже сидим за столом, а Зинаида Елистратовна суетится вокруг нас. Повариха быстро организовала мне полноценный обед из нескольких блюд. Рюмин тоже не отказался перекусить. Поэтому какое-то время мы сидели молча, полностью увлечённые поглощением пищи. А сразу после того, как я задал первый вопрос, на кухню зашёл Василий Иванович. — Маслов, собирайся. Петька доставит тебя в Астрахань. Это единственное, чем я сейчас могу тебе помочь. Ты был прав, когда говорил, что оказался в огромной заднице. Даже не представляя насколько огромной. — Тёть Зин, а можно мне в дорогу несколько ваших пирожков? Уж очень они вкусные оказались. — сказал я перепуганной поварихе.Главный офис ассоциации охотников в шестом форпосте
Кабинет руководителя подразделения Маркина Виктора Евгеньевича. Бывшего элитного игрока. Кодовое имя — Леска.— Мало того что мы потеряли подземелье, которое ежегодно приносило нам по миллиону чистой прибыли, кто-то уничтожил нашу заставу. А это сорок человек личного состава. А ещё погиб рейд, который возглавляла княжна Ольга Владимировна Орлова. Вы понимаете, какие у нас теперь возникнут проблемы с Орловыми? А они на секундочку, основные скупщики нашего офиса. Восемьдесят процентов всех материалов скупают именно Орловы. И скупают практически по рыночным ценам. Дисконт минимален, всего десять процентов. А теперь нам придётся значительно снизить эти цены. И вы должны понимать, что это коснётся каждого из присутствующих. Виктор Евгеньевич сделал пару глотков воды, надеясь успокоиться. Слишком он сейчас был возбуждён. Не хватало ещё сгоряча наговорить лишнего. Всё же он один среди руководства был простолюдином и это ставило некие ограничения. Но Виктора Евгеньевича спас его старый товарищ, барон Крымов. Он отвечает за подобные инциденты и уже подготовил отчёт. — По предварительным данным, в подземелье появился скрытый босс. Внутри были найдены останки неизвестного монстра. Похоже, что Орлова смогла нанести твари смертельный удар. Но та умудрилась перед смертью отомстить княжне. В итоге мертвы все. Пропали некоторые личные вещи Орловой, которые должны были быть при ней. Также кто-то распотрошил убитого босса. Судя по всему, кто-то из рейда Орловой всё же уцелел. Сейчас наши люди работают над этим проверяя всех, кто участвовал в рейде. Останки большинства уже найдены и идентифицированы. — Это бред. Кто добровольно решит скрываться от ассоциации? — взял слово постоянный оппонент Виктора Евгеньевича, граф Шадрин. — Всем прекрасно известно, что мы всячески помогаем таким людям. Отправляем их на реабилитацию за счёт ассоциации. Оплачиваем лечение и даже моральную компенсацию. Какой идиот будет убегать от этого? — А вы знаете Алексей Сергеевич, сколько стоила экипировка Стального Рассвета? Один её меч потянет на пару миллионов. Мифрил с вкраплениями адамантия. Да ещё и зачарованный самим Сергеем Дмитриевичем Романовым. А помимо этого меча, были и другие ценные предметы, — осадил неуёмного графа казначей отделения — Александр Давидович Шварц. — Вы считаете, что это было спланированное убийство? — не успокаивался граф. — В таком случае вся надежда только на барона и его людей. Мы как можно быстрее должны найти вора и выдать его Орловым. Возможно, это хоть немного сможет сгладить возникшую между нами напряжённость. Как не хотел Виктор Евгеньевич, но здесь он был полностью согласен с графом. Сейчас необходимо было предоставить Орловым виновного. И сделать это как можно быстрее.
Глава 22
Астрахань встретила меня отличной погодой. Если плюс тридцать шесть в тени можно было так назвать. Вместо сибирского, пронизывающего до костей ветра, я стоял под суховеем, который приносил с собой песчинки, впивающиеся в кожу. Даже не знаю, что было лучше. Я вспотел, стоило только вылезти из машины. Вместе со мной приехал и Петька, которого Василий Иванович отправил в качестве старшего офицера Корпуса Последней Стражи. Приюта для людей, решивших искупить свои грехи. И искупить их кровью, а в большинстве случаев — жизнью. Сам Сахаров не мог сейчас покинуть форпост. В связи с закрытием столь прибыльного подземелья и гибелью в нём отряда Орловой начались разбирательства. И генерал-губернатор в этот момент обязан быть на своём рабочем месте. Принимать непосредственное участие в расследовании, всячески содействовать и всё такое. Об этом мне по дороге рассказал Петька. Лететь самолётом было нельзя, чтобы не светиться. И поезд отпадал по той же причине. Поэтому мы отправились на машине. Дорога заняла больше трёх дней, и всё это время Петька сидел за рулём. Даже представить страшно, каково пришлось его заднице. Я, имея возможность лечь на заднем сиденьи, ближе к концу поездки не знал, куда деться. И короткие остановки для приёма пищи совершенно не помогали. А уж про то, что он всё это время даже не спал, вообще молчу. Сам я водить не умел, поэтому ничем помочь не мог. Единственное, что я мог сделать — это развлечь Рюмина разговором. И главное, что он был не против. Сперва мы говорили обо мне. Я рассказал, как меня растили на убой, делая всё возможное, чтобы увеличить энергетический потенциал. Затронул тему обучения боевым искусствам и обращению с оружием. При этом упомянул о Ханьюле и его знакомстве с Сахаровым. Петька об этом практически ничего не знал. Единственное, что было ему известно — Хан был постоянным членом команды Василия Ивановича, когда тот ещё не занимал всех этих должностей, а был обычным княжичем, решившим сбежать от ранней женитьбы. Вот так оно бывает. Суровый мужик по кличке Батя. Один из сильнейших игроков. Довольно весомая политическая фигура в крупнейшем государстве мира. И ещё куча всего прочего. Стал таким только ради того, чтобы не жениться. Так вот, он очень быстро смог подняться в ассоциации и сколотить себе команду, с которой прошёл практически все возможные подземелья. В их копилке не было только подземелья пятого уровня. Но в этом мире подобным достижением никто не мог похвастаться. Оба раза, когда открывались столь сильные подземелья, человечество было бессильно. Приходилось отступать с тех территорий. И теперь огромные ресурсы тратятся, чтобы сдерживать монстров на потерянных землях. Команда Бати состояла из семи человек. Ханьюл был в этой команде в качестве бойца ближника, специализирующегося на уничтожении монстров. Ещё в этой команде было два бойца защитного типа. Стихийник, лекарь и грузчик, если по-простому, то ишак. И был этим ишаком небезызвестный мне Данилыч. А мужик-то оказался совсем непростым. Я даже и не смог понять, что он раньше был игроком. И, судя по тому, что он находился в команде Бати, очень умелым игроком. Странно, что он сейчас работает простым кладовщиком в центре подготовки. Да и его глаза вроде были совершенно обычными. Без цветовых эффектов. Как оказалось, Данилыч находился на должности кладовщика только по просьбе Сахарова. Тот мизер, что ему платили в центре, он даже не рассматривал как деньги. На самом деле у Данилыча была сеть магазинов оружия и снаряжения. Его магазины располагались во всех форпостах и крупнейших городах империи. Эти магазины делали Данилыча одним из богатейших людей империи. Но он просто не мог отказать Бате и поэтому работал обычным кладовщиком. А магазинами занимались его дети. Сам Данилыч присматривал только за одним магазином, в котором мы и встретились. И как оказалось, этот магазин был очень непростым. Там обслуживали только высших аристократов, элитных игроков и ранкеров. Элитные игроки по своему статусу находились примерно на одном уровне с князьями. А ранкеры с Великими князьями. Вот и получается, что Данилыч обслужил безродного Андрея Маслова, как одного из сильных мира сего. А ещё тупо подарил отличное оружие, которое стоит никак не тридцать тысяч. Здесь, наверное, все двести тысяч, а то и больше. Вот у меня и ещё один долг нарисовался. Но ничего, я всегда возвращаю долги. Вот сейчас разберусь с контрактом в Последней Страже и выберусь на волю новым человеком. Тогда же и раздам все долги. К этому времени я уже буду способен на очень многое. Про остальных членов команды Сахарова Петька также рассказал: двое погибли в подземельях, Ханьюл был главой службы безопасности рода Пак, Данилыч кладовщиком, а ещё двое занимали высокие посты в ассоциации, одновременно с этим работая в интересах Российской империи. Ханьюл был единственным иностранцем, кого Батя взял к себе в группу. Сам Василий Иванович был универсалом. Он мог заменить любого члена команды. Даже обладал зачатками целительских способностей, что уже было невероятно. Такую возможность ему подарило подземелье во время пробуждения. Мне тоже по-любому что-то досталось. Вот только понять, что именно пока было невозможно. Необходимо подняться минимум до первого класса. А ещё лучше стать элитным игроком. На этом этапе развития раскрываются все особые способности игрока. Ещё Рюмин мне много рассказывал о Корпусе Последней Страже и о людях, которые туда попадают. Были там как и откровенные ублюдки, которые решили сбежать от правосудия, так и вполне нормальные люди, решившие вступить в корпус, чтобы защищать людей. В основном это были те, кто потерял родственников из-за разрыва подземелья. Или те, кто не находил себе места в обычной жизни. В корпусе такие люди чувствовали себя прекрасно. Чувствовали себя нужными, выполняя столь непростую работу. Людей из Последней Стражи кидали в самые сложные места. Там, где не могли справиться даже первоклассные игроки, а элита и ранкеры были заняты. Последняя стража моталась по всей империи, закрывая собой все дыры. Здесь постоянно не хватало людей, и поэтому было решено принимать всех желающих. Но просто так отсидеться время контракта не выйдет. Всех хитросделанных наказывают после первого же залёта. Здесь не смотрят на твоё происхождение, не смотрят на толщину твоего кошелька и связи твоих родителей. Будь ты хоть самим императором, ты должен выполнять свою работу. А работа Последней Стражи — уничтожение тварей подземелий. Сдерживание их до прихода сильных игроков. Игроки в большей своей массе занимались только проблемами эпицентра и форпостов, а вся остальная империя была под защитой Корпуса Последней Стражи. Конечно, одарённые тоже не стояли в стороне, когда в мирных городах империи открывались подземелья, но они прикрывали лишь свои земли или земли своих хозяев. А вот за всё остальное отвечала Последняя Стража. Петька занимал в Последней Страже один из высших постов. И был одним из немногих элитных игроков, состоящих в корпусе. В подавляющей массе там состояли игроки первого-пятого классов. И соответственно смертность среди них была невероятно высокая. Финансирование у корпуса было на высшем уровне. Стражам выделяли всю необходимую экипировку и оружие. Их полностью содержали, давали жильё и выплачивали жалование. Причём очень хорошее. Петька сказал, что я как новичок буду получать пять тысяч в месяц. К слову о деньгах, перед отъездом из форпоста я попросил Василия Ивановича заплатить за моё лечение, для этого я оставил ему чёрное духовное ядро, извлечённое из королевы. А деньги, что останутся с продажи ядра передать семье Васарян. Пусть эти деньги пойдут на помощь новичкам. Ничего более ценного у меня не было, а оставлять для продажи экипировку Орловой было бы слишком палевным занятием. Сахаров правильный мужик, поэтому расплатится с медиками и семью Васарян не кинет. А за ядром, в котором сидит тот дух, я ещё обязательно вернусь. Всё равно не найдётся дурака, который решит его купить. Мы ещё разговаривали много о чём. Благодаря Рюмину, я узнал вещи, которые мне пригодятся во время нахождения в корпусе Последней Стражи. За что был ему очень благодарен. Даже извинился за тот случай в Корее. — Ты думаешь, элитный игрок будет себя плохо чувствовать, испачкавшись в дерьме? Вот походишь с моё по подземельям и перестанешь обращать внимание на любую грязь и вонь, — сказа Петька, отчего я рассмеялся. А рядом со мной вовсю веселилась Тита, тоже оценив шутку парня. Но Петька так и не понял, что меня так развеселило. А объяснить ему это я не мог. Сам Корпус занимал площадь раз в десять превышающую площадь учебного центра в шестом Форпосте. Оно и понятно, здесь на постоянной основе проживало несколько тысяч человек. Вся территория была огорожена высоким забором с намотанной поверху колючей проволокой под напряжением. Через каждых пару метров стояли камеры, а через каждые десять — вышки охраны. Всё же большинство из бойцов корпуса были преступниками, поэтому их и содержали в таких условиях. — Здорово, Дырокол. Привёз нового смертника? — спросил дежуривший на КПП военный. Вроде капитан, как-то не довелось мне разобраться в военных званиях империи. Совсем не до того было. В принципе, кодовое имя Рюмина отлично подходит для копейщика. Я сразу же понял его особые навыки — делать дырки. — И тебе не хворать, капитан. Батя попросил присмотреть за этим парнем, вот я и привёз его лично. — Даже так? — усмехнулся капитан, в звании которого я не ошибся. — Ты же знаешь, что у нас за всеми пригляд один. Это если на территории корпуса. А когда в подземелье или на охоте, то тут уж он сам должен смотреть за своей шкурой. Гляжу совсем ещё зелёный. Пятый или четвёртый класс? Этот вопрос уже был адресован мне. — Если по меркам ассоциации, то пятый. А если судить по силе, то справлюсь и с подземельем второго уровня. Причём в одиночку. Нечего считать меня каким-то ущербным малолеткой, который сдохнет в первом же подземелье. — Да плевать нам на эти уровни. Мы убиваем монстров и перед этим не спрашиваем сильные они или нет. Большинство из здесь присутствующих понятия не имеют, какой у них уровень, и это не мешает им выполнять свою работу. Так что, парень, можешь не бахвалиться. Всё будет видно в первом же бою. Если не сдохнешь, то что-то можешь. — Ну всё хватит трепаться, пойдём мы дальше по инстанции. Но знай, капитан, что этот парень — ученик Хана. — сказал Петька и растянулся в довольной улыбке, увидев реакцию капитана. — Того самого? — Ага, — бросил Петька, отойдя от КПП уже на несколько метров. Я лишь пожал плечами и поспешил за ним. — Запомни. В корпусе все равны. Плевать, какой статус у тебя был до этого. Теперь ты один из членов последней стражи. Выше тебя здесь только твой командир. Его приказы должны выполняться беспрекословно. Командир имеет право прикончить тебя за невыполнение приказа. Как правило, командирами становятся те, кто минимум три года прослужил в страже и всё ещё оставался не калекой. Эти люди уже проверены и закалены в боях. Поэтому командование им полностью доверяет. Но не обольщайся и среди командиров хватает гондонов. Так что будь предельно внимателен и никогда не поворачивайся спиной к таким людям. Надеюсь, ты сможешь разобраться, кто есть кто. Я очень внимательно слушал Петьку и даже упустил из виду, что пропала Тита. Когда-нибудь её сгубит чрезмерное любопытство. Впрочем, я её ни в чём не обвинял. Мне и самому хотелось здесь осмотреться, но сперва необходимо было пройти все обязательные процедуры. Одной из которых была установка кровавой печати. Вот только на этот раз настоящей. Все члены Последней Стражи имели такие печати. Это гарантировало, что они будут выполнять приказы и не попробуют сбежать. Если бы не эта печать, то от корпуса не было бы никакого смысла. Гораздо проще убить всех этих людей. Петька проводил меня до нужной двери и ушёл, сказав, что с этого момента я предоставлен сам себе. — Выживи. — были последние слова Рюмина перед уходом.Глава 23
Процедура установки кровавой печати заняла буквально минут двадцать. Большую часть этого времени я подписывал разные соглашения и заключал договор с корпусом сроком на пять лет. Совершенно бессмысленная бюрократия. Если я добровольно пошёл в Последнюю Стражу, значит уже со всем согласен. Но кто я такой, чтобы меня спрашивали? Правильно, пока в этом мире я никто. Это пока. Сильных игроков здесь любят и ценят. После подписания всех документов дежурный мастер поставил саму печать. Всё было отлажено до автоматизма. На уже готовый трафарет наложили силу и готово. Здесь справится даже обычный одарённый уровня мага. — Поздравляю, с этого момента ты рядовой Никто. Всё, что было до вступления в корпус, исчезло. Выживешь и получишь возможность начать новую жизнь. В корпусе только одно правило — слушаться своего командира, — произнёс маг после наложения печати. Тита примчалась сразу же, как почувствовала чужое вмешательство. Она даже попыталась уничтожить печать. Но я её остановил. После окончания контракта печать сама исчезнет. А в случае опасности у нас будет время, чтобы придумать, как её нейтрализовать. Некоторые мысли у меня уже были. За дверью уже ждал командир отряда, к которому меня приписали. Он сразу же взял меня в оборот, даже не представившись, отвёл в казарму примерно на двадцать человек. Сказал, что это пока моё временное жильё. До того момента, пока я не заработаю на переезд в более комфортное жильё. После чего потащил меня на полигон. Как и говорил капитан на КПП. Здесь всем было наплевать на твои ранги и происхождение. Ты должен был показать, что чего-то стоишь в бою. И только исходя из этого давалась оценка твоей силы. А показать это нужно было во время боя с другими стражами. Но сперва очередной инструктаж, на этот раз от командира отряда. — Понятия не имею, что ты натворил в прошлой жизни. Из-за чего решил податься в корпус. Здесь всем на это наплевать. Главное — убивай монстров и выполняй приказы. Приписали тебя к моему подразделению. Все называют меня просто Сержант. Я уже восемь лет служу в страже и заслужил это имя по праву. Ты же можешь представиться как угодно, если не хочешь называть своего настоящего имени. Всем на это наплевать. Я пока буду называть тебя просто — Никто. Обычно все получают кодовое имя после первого прохождения подземелья или боя с тварями. До этого момента для всех ты — Никто. Сейчас в моём отряде осталось всего пять человек, включая меня. Все они проверенные ребята и знают, что нужно делать при встрече с тварями из подземелий. Они уже давно заслужили свои имена. Наш отряд так и называется — Отряд Сержанта. Запомни это. Ты — мой подчинённый и только мои приказы должен выполнять. Даже если тебе решит что-то приказать старший по званию из другого отряда, можешь смело слать его нахер. Сперва он должен спросить разрешение у меня. Всё ясно? — Предельно ясно, Сержант. Когда меня уже будут проверять? И где здесь кормят? Я три дня провёл в дороге и питался хрен пойми как. Жрать охота. — А вот это правильно. Никогда не знаешь, когда сможешь набить брюхо, поэтому нужно всегда пользоваться моментом. Но в столовую я тебя отведу только после проверки. Мужики из нашего отряда уже ждут на полигоне. Сперва посмотрим, что ты из себя представляешь как боец. Полигон занимал примерно четверть площади корпуса и был разделён на множество секторов. Большинство из секторов уже были заняты, и там тренировались бойцы из других отрядов. Впрочем, и наш отряд уже занял сектор. Когда Сержанту сообщили о новичке, он сразу же отправил на полигон своих подчинённых. Четыре человека в военной форме. Трое уже бывалых мужиков далеко за сорок и парень примерно моего возраста. Они просто сидели на земле и играли в карты. Но стоило нам войти в сектор, как карты тут же исчезли, а я попал в фокус пристального внимания. Меня оценивали как товар и, судя по выражениям лиц этих людей, товар им не очень понравился. Будь их воля, выбрали бы что-нибудь другое. — И это наше усиление Сержант? Да парень совсем ещё зелёный, во всех смыслах. Походу начитался пропагандистских статей и загорелся желанием вступить в Корпус доблестной Последней Стражи, чтоб ей пусто было. Наверняка аристократ. Посмотрите, какая кожа холёная, да и след от родового перстня имеется. Хоть он и пытался его скрыть. Наверное, кожу сдирал. Действенный метод, но работает только на баранов, которые в этом ничего не смыслят. Запомни парень, что след от родового перстня может убрать только огонь. И палить необходимо всю кисть, а не один палец, — заговорил светловолосый мужик, показывая мне изуродованную огнём кисть правой руки. Бывший аристократ из очень сильной семьи, раз имелся родовой перстень. А ещё его радужка отливала кровью. Впрочем, у всех здесь присутствующих были такие же глаза. Все они были игроками первого класса. Они провели в подземельях немало времени и убили много тварей. Сержант не соврал, когда говорил, что в его отряде остались только опытные бойцы. И не только опытные, но и очень наблюдательные. Аристократ без ошибки определил, что я сдирал кожу, чтобы избавиться от следа, оставленного родовым перстнем. Хотя всё уже давно прошло, и мне казалось, что кожа везде была одинаковой. Но плевать. Сами же постоянно твердят, что здесь никому нет дела до моего происхождения. — Мы будем мои руки рассматривать или как? Сержант реально очень жрать охота. Давай я быстро покажу всем, кто здесь зелёный и пойдём в столовую. — Сопляк, не зазнавайся. Здесь никто за тебя не заступится. И имя твоего папаши — пустой звук. Лучше прояви уважение к старшим товарищам, и тогда мы не будем сильно усердствовать, проверяя твои способности. Это глупое испытание мне никогда не нравилось. Оно не может точно определить уровень бойца. На этот раз заговорил невысокий крепыш, который определённо в этой команде выступал в роли бойца первой линии, сдерживающего монстров. — Сержант, можно я первый? И пойду уже домой. Слишком это всё утомительно, — даже не думая наезжать на меня, сказал самый молодой. И сделал он это с такой ленью в голосе, так неторопливо, что казалось, заснёт прямо сейчас. — Куда тебе! После драки с тобой парня придётся медикам сдавать, — возмутился оставшийся мужик. Выглядел он самым нормальным из этой компании. Такой работяга, по ошибке попавший в это место. Ему бы на завод куда-нибудь, а не по подземельям шастать. Ну или в прислугу к какому-нибудь аристократу. — Все высказались? — взял слово Сержант. — Отлично. Это новый член нашей команды, и сейчас мы проведём стандартную проверку. Первый бой без усиления. Пойдёт Петрович. Как будете готовы, начинайте. Возражений никаких не последовало, и вперёд вышел работяга, разминая кулаки. По тому, как он двигался, я уже мог точно сказать, что легко выиграю этот бой. Петрович был крепким мужиком, но весьма медлительным. Возможно, это компенсировалось за счёт подпитки силой, но сейчас бой был без её использования. А тут у меня было огромное преимущество. — Парень, не серчай на меня, если что. Я же не со зла. Просто выполняю приказ. А я и не серчал. Резко сблизился и нанёс серию ударов по болевым точкам. Оценка противника оказалась правильной. Петрович не успевал блокировать мои удары. Первых пять он выдержал на отлично. Хотя я делал ставку именно на них. А вот на шестом уже слегка пошатнулся. Девятым ударом я свалил Петровича, и на этом наш поединок был окончен. — Старина да ты совсем сдал. Сколько тебе осталось? Два месяца? Доживёшь? — расхохотался аристократ, но его никто не поддержал. Крепыш злобно скалился, явно желая отомстить за своего друга. А молодой лишь слегка встрепенулся. Похоже я стал немного интересен для него. А ещё там прибавился новый зритель. Тита плюхнулась на землю рядом с молодым и состроила недовольную моську. Типа, стыдно должно обижать стариков. Вот только этот старик был игроком первого класса, а там может и нехилым одарённым. Кто его знает. — Вепрь, хватит зубоскалить. Ты пойдёшь следующим. На этот раз разрешаю применять усиление и использовать базовые техники. Только сперва помоги Петровичу подняться, — распорядился Сержант и сам присоединился к зрителям. Вепрь быстро оттащил Петровича и решил воспользоваться моей же тактикой, напасть сразу и без предупреждения. Вот только я ожидал подобного хода с его стороны и просто сделал пару шагов в сторону. А потом ещё вдогонку долбанул молнией. Базовая была не сильнее электрошокера, поэтому отлично простимулировала моего противника. Вепрь взревел, при этом начав немного похрюкивать, чем полностью оправдал своё кодовое имя. До этого момента я не применял усиление. Да и Вепрь, похоже, тоже. После рёва он резко ускорился, и я с трудом смог уйти от второго выпада. Вепрь был примерно на уровне воина, практически вплотную подобрался к рангу мага. Поэтому я сейчас видел максимум, на который он способен. На большее тупо не хватит энергии. Мой же дар мог сделать меня мощнее минимум раз в десять. Но сейчас этого не было нужно. Для чего раскрывать все свои возможности, когда можно обойтись самой малостью? Очередной рёв Вепря, но на этот раз я не стал уворачиваться, а тупо остановил летящего на меня мужика. Этим я показал, что сильнее его физически. А затем показал, что и быстрее. Доспехдуха мы не использовали, поэтому бой продлился немногим дольше, чем с Петровичем. Разве что я приложил больше сил для последнего удара и отправил Вепря в нокаут. Сержант стоял с каменным выражением, но его глаза говорили, что он доволен увиденным. А вот крепыш уже буквально бесился. Он весь покраснел, сжимал и разжимал кулаки, раздувал ноздри и наверняка скрежетал зубами. Просто отсюда я не мог этого услышать. Да и Тита надулась ещё сильнее. Ну да она наверняка хочет, чтобы я уложил всех соперников одним щелбаном и как можно более эффектно. Я же её хозяин и должен разбираться со всеми играючи. Любит она позёрство. К чему и меня пытается пристрастить. — Камень следующий. Добавляем ещё доспех духа. Кто первый пробьёт, тот и выиграл. Радостный крепыш понёсся на меня, подобно сошедшему с рельсов локомотиву. При этом он размахивал огромными кулаками и состроил очень страшную физиономию, по его мнению. Было видно, что он полностью уверен в своей защите и не собирался даже пытаться придумать какую-нибудь тактику. Тупо будет махать кулаками во все стороны, авось и зацепит меня. Наверняка и в подземельях он также действует, когда до него доходит дело. Это повезло, что он пока не нарвался на кого-нибудь действительно сильного монстра. Я же демонстративно не стал уворачиваться, напитав доспех духа по максимуму. Сбить меня с ног у крепыша не вышло. Один, два, пять ударов огромных кулаков, а я по-прежнему стою, и мой доспех держится. Камень даже ненадолго замер, посмотрев на свои кулаки. Подумал, что забыл усилиться. Но всё было гораздо проще — ему не пробить мой доспех. По крайней мере, не так быстро. — А теперь давай я попробую? — сказал я, подмигнув Тите, которая немного оттаяла и вроде перестала дуться. Всё же моё поведение в этом бою, кроме как позёрством, ничем нельзя было назвать. Двадцать семь ударов. Именно столько мне понадобилось, чтобы сбить доспех духа с Камня. А потом ещё один удар по его противной роже, чтобы закрепить результат. В итоге разбитый нос, но не больше. Чтобы вырубить Камня, одного моего удара будет явно недостаточно. К тому же я бил уже без усиления. Этот идиот взревел бешеной белугой и снова бросился на меня, достав откуда-то увесистую дубину. Даже думать не хочу, в каком месте он её прятал. Пространственного кольца у такого маргинала точно не могло быть. Я уже собрался приложить немного больше силы и вырубить бешеного гнома, но меня опередил Сержант. Двигался он очень быстро. Мгновение, и Камень уже лежит у меня перед ногами с заломленными за спину руками. — Остановились. Я говорил, что для победы достаточно сбить доспех духа. Никто выиграл. Или имеются возражения? Задав вопрос, Сержант надавил на Камня, и тот заскрежетал зубами, принявшись тараторить, что никаких возражений нет, и он всё понял. К этому времени Вепрь уже пришёл в себя и сидел, потирая ушибленную щёку. Там начал расплываться синяк. Петрович показывал мне большой палец. А молодой наконец решил, что я могу быть для него интересен. Вся сонливость моментально слетела с него, и он с нетерпением ждал приглашения на «ринг». Ждать долго не пришлось. Ровно до того момента, как Сержант с Камнем отошли в сторону. — Мал, ты следующий. Бой на мечах. Использовать можно всё, кроме летальных техник. Сдохните, никто по вам плакать не будет. Бой до первой крови. Сгоняй на склад за мечами. И не забудь захватить железку для Никто. Мал сорвался с места, и мне с трудом удалось уследить за его движениями. Стихийник на уровне мастера. Специализация — молния. А ещё усиление игрока первого класса и что-то, чего я так и не смог понять. Парень оказался самым сильным из подчинённых Сержанта. Возможно даже сильнее его самого. Этот бой должен быть интересным. Вон даже Тита перестала кривляться, а села поудобнее и закусила нижнюю губу. Неужели она думает, что я могу проиграть какому-то мастеру? «Не ожидал от тебя такой подставы. Ты совсем не веришь в мои силы?» Обратился к змейке, на что она фыркнула и показала мне раздвоенный язык. Но потом всё же кивнула, говоря этим, что ни капли во мне не сомневается. Какой бы занозой она не была, всегда меня поддерживает. Нужно будет обязательно раздобыть для Титы немного кофе. Заслужила. — Понятия не имею, умеешь ты сражаться на мечах или нет, поэтому захватил самые простые, — раздался голос Мала, а только после этого появился он сам. В руках он держал два самых простых полуторных меча, один из которых полетел ко мне. Полуторник так полуторник. Вайму плевать, каким оружием драться. Главное, чтобы оно отлично убивало монстров в подземельях. Как только меч оказался у меня в руке, Мал бросился в атаку. Пришлось мне немного отступить, чтобы сбить его первоначальный порыв. Слишком много силы тратил парень, совершая множество совершенно ненужных движений. Вообще никакой техники. Тупо полагается на свою скорость и силу. Его бы отдать хорошему учителю, и из парня получится толк. Я пока просто отступал, уворачиваясь от всех атак. Даже ни разу не скрестил мечи с Малом мечи. А зачем? Одного столкновения хватит, чтобы сломать эти железки. Мечи были учебными и сделаны из самого дерьмового металла, что только мог быть. Такими даже порезать толком не получится. Если только разорвать кожу сильным ударом. Постепенно на лице Мала начала появляться улыбка. Он кайфовал от нашего боя. Кайфовал оттого, что ему попался соперник, который так легко уходит от всех его атак. Да этот парень — конченый псих. В хорошем смысле этих слов. Чёртов адреналиновый маньяк, который получает кайф от сражения с сильным противником. Теперь понятно, почему он сидел с таким кислым выражением. Просто считал меня очередным слабаком. А тут такое счастье. С каждым новым ударом парень становился только быстрее. Всю свою силу он вкладывал в ускорение. Очень интересный способ усиления. Впервые сталкиваюсь с подобным. Нужно заканчивать бой, пока ещё могу успевать за ним. Примерно три четверти моего энергетического запаса ушли всего на пару движений. И вот я уже стою за спиной Сержанта, который вынужден заблокировать очередной удар Мала. Парню уже было плевать, с кем драться, лишь бы не останавливаться. — Останавливайте бой, победа за мной, — успел я произнести и тут же отскочил в сторону Вепря. Аристократ понял, что происходит, но не успевал отойти, только накинуть доспех духа. Следующий удар Мала прилетел как раз по нему. А нечего скалиться, думая, что я уже проиграл. Сразу после этого вмешался Сержант, воспользовавшись кровавой печатью. Заодно я увидел, на что она способна. Ничего нового. Сила парня была заблокирована, а дальше Сержант легко справился с ним. Кровь всё ещё продолжала течь у Мала из носа. Я всего лишь отвесил ему щелбан. Вот так оно бывает. Слишком парень увлёкся нападением, совершенно позабыв о защите. Берсерк в чистом виде. С таким бойцом в подземелье можно очень сильно влететь. — Победил Никто, — объявил Сержант, отбирая у Мала меч. — Теперь, может, уже пойдём в столовую? Реально есть очень хочется.Глава 24
После столовой мы с Сержантом отправились на склад, подбирать мне экипировку. В корпусе к этому делу подходили очень ответственно. И не отправляли людей на убой в ширпотребе. Оружие мне было не нужно, а вот броню я взял. Броня была довольно неплохой. За такую мне пришлось бы выложить не меньше десяти тысяч. А здесь всё давалось бесплатно. Корпус Последней Стражи был слишком немногочислен и поэтому руководство хорошо заботилось о сохранности жизней своих подчинённых. А сразу после столовой я отправился в казарму. Пока не было никаких заданий, мы были вольны делать всё что угодно. А угодно мне было просто отдохнуть. Ближайшие три года не нужно ни о чём волноваться. Корпус будет обеспечивать меня всем необходимым. И если я не буду тратить деньги, то выйду отсюда с приличной суммой на руках. На эти деньги можно спокойно купить квартиру где-нибудь недалеко от столицы. Соваться в саму столицу не было никакого, смысла. Практически вся недвижимость там скуплена аристократами и богатейшими семьями империи. Но в любом случае я не собирался оставаться в столице, или её окрестностях. Моей целью был эпицентр и один из форпостов. В шестой точно нельзя было возвращаться. Я подумываю о том, чтобы прикупить себе дом в третьем форпосте. Расположен он в более тёплых местах, чем шестой. И это единственный форпост, где имеется сразу десять офисов ассоциации. А всё из-за того, что третий форпост является крупнейшим торговым хабом. В него стекаются товары со всех остальных форпостов, а уже потом распределяются по империи. Там точно не возникнет никаких проблем с продажей добра, добытого в подземельях. Да и хорошее снаряжение можно будет купить без проблем. Но главное было то, что один офис ассоциации в третьем форпосте был полностью отведён под нужды зачарователей. А с этими товарищами я планировал очень тесно сотрудничать. Без соответствующего зачарования одухотворённые вещи приходили в негодность очень быстро. Даже если были сделаны из адамантия. Вот такой попадос. Вроде самый хороший металл, который только может быть, а когда сажаешь в него душу, ведёт себя точно так же, как и дерьмовая сталь. Столько планов, что даже не знаю, с чего начинать. К тому же постоянно мешаются какие-нибудь идиоты. Вот и сейчас мне не дали спокойно отдохнуть и подумать о вечном. В казарму вломился Камень, приведя с собой ещё каких-то мужиков. Решил поквитаться со мной за проигрыш. — Вставай и пошли с нами на улицу, — заявил этот идиот, не очень твёрдо стоя на ногах. Впрочем, его дружки также были не в лучшей форме. До меня долетел запах спиртного и тоже захотелось выпить. — На хрена мне идти куда-то с вами? Я отдыхаю. Идите как вы сами, вот только на хер. Вот реально так неохота было подниматься. Понятно, что они пришли меня проучить. Думают, что приняли на грудь и сразу же стали непобедимыми бойцами? Алкоголь он такой. Сам не раз грешил таким поведением. Вот только никогда не задирал тех, кто гарантированно сильнее меня. Впрочем, и тех, кто слабее, тоже не трогал. Я всегда лез на равных мне по силе. С ними хоть драться было интересно. Имелась интрига. Ты или тебя. А вот сейчас никакой интриги не было. Да будь Камень и его дружки трезвыми я бы выиграл. А сейчас даже напрягаться не буду. «Солнце моё, шугани этих идиотов. Так хорошо лежу. С меня завтра же кофе». К Тите я обратился как раз вовремя. Камень понял, что я не собираюсь никуда с ними идти и снова впал в бешенство. Слишком легко его вывести из себя. Как он вообще до сих пор умудрялся выживать? — Ах, ты тварь. Мужики — покажем этому аристократишке паршивому, как посылать нас на хер! Совсем простолюдинов за людей не считает! Раздались подбадривающие возгласы этой гоп-компании. Не понравилось им, как я разговариваю, видите ли. В казарме практически никого не было. А те, кто был, не собирались вмешиваться. Они вообще старались не смотреть в нашу сторону, что было очень хорошо. Я даже не думал вставать с кровати и демонстративно зевнул, глядя на этих идиотов. К моему удивлению, первым сорвался не Камень. Мужик в слишком широких штанах, выкрикнул нечто непонятное и устремился в мою сторону. Вот только совершенно неожиданно у него под ногами появилась серебряная змея, об которую он запнулся и падая, снёс угол соседней кровати своей тупой башкой. Этого вполне хватило, чтобы отправить мужика в отключку. А дальше Тита отправилась разбираться с остальными. Сразу было видно, что мужики бывали в подземельях не раз и никакими монстрами их не напугать. Вот только с такой змейкой они явно столкнулись впервые. Самый опасный противник это тот, что умеет думать. Тита в этом плане была очень хороша. А ещё она была под завязку напитана энергией. Всё равно собрался отдыхать, так чего её жалеть. Драка быстро привлекла внимание людей, отвечающих в корпусе за дисциплину, и мне пришлось отзывать Титу. — Прекратили дебоширить! Кто-нибудь мне расскажет, что здесь происходит? — гаркнул примчавшийся на разборки парень. Вроде лейтенант. Вместе с ним прибежали ещё три человека и в руках они держали увесистые дубинки. И судя по тому, как они их держали, пускали эти дубинки в ход довольно часто. — Понятия не имею лейтенант. Эти господа заявились в казарму и начали выяснять отношения не известно с кем. После чего один из них решил устроить пробежку по казарме, но в связи с состоянием алкогольного опьянения не смог удержаться на ногах и упал, сломав своей головой казённое имущество, — я указал на помятую кровать. — Сразу после этого господа принялись драться непонятно с кем. Подняли шум, на который, собственно говоря, вы и пришли. — Ах ты ж сука! — взревел Камень и попытался броситься на меня. Но кровавая печать его остановила, а затем в ход пошла дубинка. Просто для острастки. Камень быстро начал тараторить, рассказывая, как я их оскорблял, а потом натравил какую-то страшную змею. Тварь из подземелья, не иначе. Его дружки кивали, словно китайские болванчики подтверждая слова своего лидера. Но было видно, что никто из патруля не верит их словам. Слишком всё это было неправдоподобно. Тем более, это говорили весьма подвыпившие мужики. Никаких змей нигде не было видно, а если бы на территории корпуса появился монстр из подземелья, то поднялась бы тревога. Правда, не знаю, как это работает. Но Лейтенант сказал, что так бы и произошло. — Подтверждаю слова этого молодого человека, — совершенно неожиданно для всех раздался женский голос. Рядом с моей кроватью остановилась довольно привлекательная особа лет тридцати, облачённая в броню. Короткие светлые волосы топорщились по сторонам, а в руке у моей неожиданной помощницы было копьё. Складывалось впечатление, что она только вышла из подземелья. Хотя этого тупо не могло быть. Насколько я знаю, ближайшее постоянное подземелье находится почти в тысяче километров от Корпуса. А поблизости ничего не открывалось. — Этого вполне достаточно. Благодарю вас за сотрудничество госпожа Белова, — сказал лейтенант, снова активируя печать. На этот раз Камень и его дружки моментально протрезвели. А я и не знал о подобной функции печати. Явно какое-то местное усовершенствования. К слову, просто отвратительное. — А теперь, направляемся в дежурку. Сейчас свяжусь с вашими командирами, пускай решают, что делать. Лейтенант кивнул Беловой и двинулся следом за Камнем и его товарищами. А через секунду вернулись его подчинённые, чтобы забрать отдыхающее тело. Походу мужик из бессознательного состояния плавно перешёл в состояние здорового сна. Он, что-то пробурчал, когда его начали поднимать, но так и не проснулся. Пришлось служивым тащить его за собой, волоча ногами по полу. — Каждый раз одно и то же, когда в корпусе появляется новый человек с благородной кровью. Меняются только исполнители, а пьеса неизменна, — произнесла девушка и тоже вышла из казармы. Под бронёй было невозможно разглядеть её как следует, но уверен, что там всё в полном порядке. Весьма странная особа, но мне такие нравятся. К тому же по реакции Титы можно было сразу понять, что девушка стоящая. Нужно будет обязательно разузнать всё об этой Беловой. Но это будет потом. Всё же я собрался отдыхать. Нужно будет обязательно ещё раз поговорить с Камнем и объяснить ему более доходчиво, что больше терпеть я не буду. Чем-то ему очень не нравятся аристократы, а я и вовсе действую на него, как красная тряпка на быка. Причём такая любовь ко мне у Камня появилась с первого взгляда. Ну да ладно, если не поймёт по-хорошему, то по-плохому уже не будет. В следующий раз не буду жалеть дурака. Отдохнуть мне так и не удалось. В казарму прилетел Мал и начал приставать, чтобы я подрался с ним. Настоящий маньяк. Отцепился только после того, как я дал слово подраться с ним завтра. А затем зашли Петрович и Вепрь. Как я понял эти двое, попали в Корпус вместе и постоянно держатся друг друга. Скорее всего, Петрович был слугой Вепря и решил последовать за своим господином. Похвальная преданность. Не зря он мне сразу понравился. Так вот, эти двое предложили провести небольшую экскурсию по территории корпуса и рассказать, как здесь всё устроено. Против этого я ничего не имел. Пришлось откладывать отдых и размышления о вечном. О бабах, выпивке и как заработать на всю эту красоту. Но ничего об этом я всегда успею подумать, а вот экскурсию мне предлагают не каждый день. Вепрь оказался вполне нормальным мужиком, хоть и был слишком говорливым и вообще не следил за своими словами. Поэтому очень часто хотелось дать ему в морду. Но Петрович сразу предупредил, чтобы я просто не обращал внимания на слова Вепря. Что он мелет всё подряд, даже не осознавая, что именно. И из-за этого постоянно встревает в передряги. Наверняка вот также трепался в компании серьёзных людей и даже сам не понял, чего ляпнул. Вот и пришлось ему бежать в корпус, в надежде, что за то время пока он здесь находится, его слова будут забыты или семья сможет договориться и загладить вину нерадивого Вепря. Правда, я сильно в этом сомневался. Придётся Вепрю менять имя и уезжать куда-нибудь подальше, где его не смогут достать оскорблённый аристо. Мужики провели мне экскурсию и рассказали об основных правилах корпуса. Но правило было только одно. Приказы руководства должны выполняться неукоснительно. А ещё по возможности не калечить других членов корпуса и не убивать. Все стараются придерживаться этих правил. Не хватало ещё цапаться между своими, достаточно того, что Последних Стражей кидают в самую задницу. Но находясь среди мужиков, многие из которых спрятались в корпусе из-за своего паршивого характера этого невозможно избежать. Примерно на середине нашей экскурсии начала завывать сирена. А из громкоговорителей послышался знакомый голос дежурного. — Всем приготовится. Ожидается доставка двух десятков монстров. — А я уже думал, что сегодня день пройдёт спокойно, и отделаюсь лишь взбучкой от Никто, — тяжело вздохнул Вепрь и накинул на себя доспех духа. Петрович сделал то же самое, а я стоял и не понимал, что вообще здесь происходит? Какая ещё к чертям доставка монстров? Но рисковать не стал и тоже активировал доспех духа. Рядом появилась любопытная Тита, начавшая крутить головой во все стороны. А через пару секунд метрах в сорока от того места, где мы стояли, открылся портал, из которого выпрыгнул огненный волк. От шкуры твари отлетали искры, а от дыхания из пасти вырывались клубы пара. Не самые приятные монстры, но и ничего опасного из себя не представляют. Умирают довольно легко, а опасны только в стае. Волк начал оглядываться по сторонам, не понимая, куда попал. Эта заминка стоила ему жизни. Прилетевшая стрела пробила бедолаге череп и пригвоздила его к земле. Тело упало, а голова продолжила висеть на стреле. Довольно странное зрелище. Но мне грех было на него жаловаться. Практически пустое хранилище, вновь начало наполняться. Затем я отметил открытие ещё четырёх порталов и из каждого выбегали огненные волки. С ними разбирались также быстро. Через пару минут сирена перестала выть, а дежурный объявил, что все монстры были ликвидированы. Раненые должны обратиться в санчасть, а те, кто убил хоть одного волка, могут ждать вознаграждения. Как оказалось, вся территория находилась под магической защитой, которая сразу же предупреждала о появлении тварей из подземелий. А вот такие забрасывания монстров происходили едва ли не каждый день. Если разрыв происходил в крупных городах, то за дело сразу же брались маги портальщики. Они и закидывали монстров на территорию корпуса. Впервые слышал о такой защите. В прошлой жизни ничего подобного точно не было, а в этой я жил в зелёной зоне. Там подобные штуки были без надобности. Способ был уже отработан и доведён до совершенства. Портальщики могли перекинуть в корпус любого монстра, даже если это будет элитник или босс. Его сила для них была не важна. Главное, поскорее убрать тварь из города. Жертвы среди мирного населения были недопустимы. — Интересно, где на этот раз рвануло? И кого пошлют, закрывать подземелье? Нас точно не тронут, мы только три дня назад, как вернулись из Пскова. Как раз там и потеряли последнее подкрепление. Нарвались на стаю элитников. Только благодаря Малу и Сержанту смогли остаться в живых и закрыть то подземелье, — заговорил Вепрь, когда экскурсия продолжилась. Все настолько спокойно отнеслись к случившемуся, что я невольно начал уважать этих людей. Чем-то очень отдалённо они напомнили мне ваймов. Мы тоже вот так спокойно реагировали на любое дерьмо, что происходило вокруг. Делали своё дело, а потом вспоминали тех, кто оказался недостаточно силён, чтобы выжить. В общем, корпус Последней Стражи представлял собой целый городок. Здесь были магазины, рестораны, игорные заведения. Театр. Филармония. Больница. Полицейский участок и даже школа. Для чего её возвели на территории корпуса, было непонятно. Как мне сказали, с момента возведения в этой школе ещё никто не учился. А ещё здесь был филиал ассоциации охотников. И этот филиал считался самым лучшим в мире. Именно отсюда выходили сильнейшие игроки, которые потом выполняли свою работу в разы лучше других. И всем было плевать, что они сделали в прошлом. Ассоциация брала таких игроков под своё крыло. — Все в отряде Сержанта уже получили предложение от ассоциации, присоединиться к ним после завершения контракта, — сказал Петрович. — Первоклассным игрокам предлагают отличные условия. Но и новичкам также не отказывают. Поэтому если будет желание, то загляни в офис. Там работают отличные люди и они обязательно тебе помогут. Сюда же можно сдавать всякие интересности, которые мы находим в подземельях. Скупают их по рыночному курсу. Можно не бояться, что тебя обманут. Есть у нас тут специалисты, которые даже в корпусе пытаются устраивать махинации и обманывать людей. — И такие уникумы долго не живут. Ровно до похода в первое подземелье. Уж не знаем, сами они настолько тупые и слабые, или им помогают. Но я склоняюсь ко второму варианту. Наживаться на тех, кто каждый день ходит по краю это за гранью. Здесь я был полностью согласен с Вепрем. Таких гнид нужно убивать. Люди приходят в корпус, чтобы исправиться. Для тех, кто решает просто переждать здесь время, пока всё не уляжется, пребывание в корпусе заканчивается очень быстро. А ещё бывают уникумы типа Камня, которые ненавидят всех, кроме своих товарищей. Как они определяют, кто достоин таковым быть, а кто нет, не известно. Но Петрович и Вепрь заверили меня, что Камень хоть и редкостный мудак, но ни разу ещё не подводил отряд в подземелье. Очень много знает о подземельях и монстрах, обитающих в них. А ещё всегда готов полезть в драку за своих. Правда, сегодня, что-то слишком вспылил, когда увидел меня. В корпусе никто не интересовался твоим прошлым и мне это очень понравилось. Всем было наплевать, кем ты был и что натворил до вступления. Главное было, каким человеком ты показывал себя уже здесь. Ну и твои способности в убийстве монстров. В честь моего первого дня мужики решили сводить меня выпить. Я был только за. — А там есть кофе в зёрнах? Мне нужно грамм сто. Максимум двести, — исправился я взглянув на возмущенную Титу.Глава 25
Первое задание мы получили на пятый день моего пребывания в корпусе. Где-то в Вятских лесах, недалеко от самого города, произошёл прорыв подземелья. Были напрочь уничтожены две небольшие деревушки, прежде чем монстров прикончили. Это были человекоподобные создания, с невероятными физическими возможностями. Больше никакой информации о монстрах не было. В голове у меня сразу же появились если не сотни, то десятки вариантов того, кто это мог быть. И некоторые из этих вариантов были довольно опасными тварями. Сталкиваться с такими сейчас я бы не хотел. Сам я с ним точно не справлюсь, а полагаться на других, как-то не привык. Как и работать в команде. Но сейчас у меня просто не было выбора. Бойцы Последней Стражи всегда работают отрядами. И наш был одним из самых маленьких. А всё это из-за того, что Сержант просил руководства использовать его отряд как можно чаще. Вот и сегодня Петрович сказал, что это именно Сержант попросил подписать нас на это задание. Хотя по идее наш отряд ещё неделю не должны трогать. После закрытия сложного подземелья командам обычно даётся минимум двухнедельный отдых. А здесь прошла всего неделя. Нам вместе с ещё парой десятков отрядов предстояло отправиться в Вятские леса, найти это подземелье и закрыть его. По дороге уничтожая всех монстров, что встретим. Если вообще их встретим. Вроде бы ничего сложно. Тем более, для такого числа бойцов. Вот только никто не знал, где именно находится это подземелье. Лишь примерное место на карте. А это площадь почти в тысячу квадратных километров. И всё это мы должны были прошерстить примерно сотней человек. Нам несказанно повезло и в Вятке оказался портальщик. Он сгонял на границу территории, откуда следует начинать поиски и открыл портал прямо на территорию корпуса. Поэтому переход у нас занял буквально несколько минут. В других отрядах было много людей, с которыми я уже успел познакомиться. Да и вообще, как я заметил, среди бойцов Последней Стражи все были очень дружелюбными. Как бы странно это не звучало. И понять это было очень просто. Когда люди живут одним днём, они хотят видеть вокруг себя хорошее. Да и отправляться на смерть гораздо проще, когда ты не обижен на весь мир. В противном случае ты подсознательно будешь искать смерти. Основатели Корпуса Последней Стражи прекрасно это понимали и поэтому старались сделать всё, чтобы люди, решившие вступить в корпус, испытывали как можно меньше негатива. Для этого и было столько развлекательных заведения на территории корпуса. Не запрещалась выпивка и все прочие радости жизни. Камень и его дружки были исключением из этих правил. Они постоянно ходили угрюмыми. Впрочем, таких группировок в корпусе было несколько. И все они пытались наезжать на новичков, особенно аристократов. Причину всегда можно найти. — Наш отряд осматривает шестнадцатый квадрат, — объявил Сержант, когда мы оказались на месте. — Двигаемся на расстоянии три метра друг от друга. В случае опасности сразу же предупреждаем остальных. Всех встреченных монстров убиваем. Если находим вход в подземелье, сообщаем мне и ждём дальнейших приказаний от начальства. Всё понятно? В таком случае двинулись. — Никто, а давай, как вернёмся с этого задания смахнёмся? — практически сразу, после начала движения завёл уже привычную пластинку Мал. Парень каждый день подходит ко мне с этим предложением. Один раз я даже согласился. Пришлось вырубать дурака. Даже после проигрыша Мал не собирался останавливаться, а мне, честно говоря, это надоело. Я как раз собирался вечером заглянуть в местную библиотеку. Просто там имелся выход в сеть ассоциации с расширенным доступом. Хотел немного больше узнать о форпостах, чтобы окончательно определиться, куда податься после завершения контракта. С тех пор я больше не соглашался драться с этим маньяком. А он не оставлял попыток меня уговорить. Вот и сейчас ему гораздо важнее было договориться со мной, чем найти подземелье. А мне хотелось прямо противоположного. Мне необходимо становиться сильнее. И закрытие подземелий для этого единственная возможность. У меня пока даже денег здесь не было. А из имущества только то, что привёз с собой. Светить пространственным кольцом и его содержимым я пока не хотел. — Смахнёмся, если ты сегодня завалишь пять монстров, — ответил я парню, только чтобы он отвязался от меня. Совершенно не хотелось слушать, как Мал продолжает меня уговаривать. А он парень настырный и очень терпеливый. Хрен отстанет. Нервы, словно стальные канаты. Может целый день ходить и повторять одну и ту же просьбу каждые несколько минут. Чего я уже только не пробовал и посылал его прямым текстом и пытался отвлечь на что-нибудь другое. И даже просил Сержанта убрать от меня этого маньяка. Единственное, что я не мог сделать — это дать Малу в морду. Именно этого пытался добиться от меня парень. — Правда?! Тогда уже завтра ты будешь драться со мной на полигоне. И без каких-либо ограничений! Радостный парень совсем забыл о приказе не отходить друг от друга больше чем на три метра и рванул вперёд на всех порах. Послышался лишь треск электрических разрядов, что охватили его тушку. А у меня начали вставать дыбом волосы, отвратительное ощущение. Ничего не предвещало беды и нужно было Малу так подставляться? Судя по всему, Сержант уже давно привык к подобным выходкам. Вот и сейчас он даже не стал ничего говорить, просто посмотрел на меня с укоризной, а минут чрез пятнадцать мы догнали Мала. Сержант явно воспользовался печатью, что остановить его. — Наша задача — найти вход в подземелье, а не охотиться на монстров. Мал обещаю, что если ты больше не будешь нарушать приказов, то я сам завтра с тобой сражусь. Впервые увидел парня таким счастливым. Как же, наверное, хорошо быть вот таким человеком. Когда нужна только драка с сильным соперником и больше ничего не волнует. Дальше мы двигались спокойно, разговаривая о какой-то ерунде. Тита уже давно кинула меня и отправилась на самостоятельные поиски. Пусть в других отрядах и было больше человек, но у нас имелась моя змейка. В ипостаси духа у неё было намного более сильное чутьё на магическую энергию. А любой портал в подземелье довольно сильно фонит. Поэтому можно сказать, что мы были единственным отрядом, у которого имелся радар по поиску подземелий. Через пару часов после начала движения Тита неожиданно появилась передо мной и выглядела она слегка озадаченной. Вообще, её очень редко можно увидеть в таком состоянии. Обычно змейка не уважает мыслительные процессы. А сейчас было видно, что она прям прониклась чем-то. Даже пришлось напоминать о себе. Тита посмотрела на меня, затем посмотрела на Вепря, который шёл слева от меня. Потом на Мала, который шёл справа. Для чего-то посмотрела мне за спину и нахмурилась ещё сильнее. «И чего ты там такого нашла?» — Устав от лицезрения этого спектакля спросил я. Ведь Тита именно этого и добивалась. Так мне несложно. Я спрошу. Вопрос попал в цель. Девушка тут же начала размахивать руками и строить страшные морды. Скалиться, делать вид, что хочет меня укусить и всё тому подобное. «Встретила монстра? Так бы сразу и сказала. К чему устраивать из этого целое представление? Да ещё и играть потом в шарады. Ты знаешь, что это за монстр? Мы уже с такими встречались?». Тита кивнула два раза. Вот может же быть вполне нормальным, милым и адекватным духом, когда захочет. «Это те человекоподобные существа, о которых говорили? Далеко отсюда?». Кивок и пожимание плечами. Ну да, чего я про расстояние спрашиваю у духа? Она может передвигаться гораздо быстрее любого человека и даже не заметит, насколько далеко было это место. Усталости она всё равно не чувствует. Ну а дальше я начал перечислять всех монстров, которые подходили под описание. Попал примерно с тридцатой попытки. Нашими противниками были демониды. Не самые сильные твари, но довольно умные. А ещё они обладали магией и умели изготавливать оружие. Пусть и отвратительного качества, но всё же. Демониды были гораздо сильнее обычного человека и примерно соответствовали игроку второго класса. Сражение с таким монстром не должно стать проблемой ни для кого из нашего отряда. Думаю, что мы сможем напасть даже на боевой патруль демонидов. Как я уже говорил, они были очень умными монстрами и знали, что такое стратегия и тактика. Сражались в группах, подготавливали ловушки и всё такое. В общем, противник, который не будет лёгкой целью. Скорее всего, разорвавшееся подземелье третьего уровня. В более низких очень сложно встретить разумных монстров. Там даже боссы тупые как пробка. Очень странно, что монстры, которых встречали, были одиночками. По-любому это были разведчики, которые не смогли справиться со своими инстинктами и при виде людей бросились утолять жажду убийства. Никто не знал почему, но все монстры в подземельях хотели убить человека. Абсолютно все. Исключения не было ещё ни разу. По крайней мере я точно о таком не слышал. Вот и эти разведчики не смогли справиться со своими инстинктами. А если это была только разведка, то мы рискуем нарваться на крупный отряд демонидов. Скорее всего, на настоящую армию в несколько тысяч особей. — Сержант, у тебя есть связь с командованием? — спросил я, думая, как нам лучше поступить. Попытаться отыскать демонидов и напасть на них нашим маленьким отрядом? Или сообщить остальным и объединиться? Во втором варианте потери были практически исключены, но тогда добыча помимо нас достанется и другим. А в первом варианте мы могли не справиться таким маленьким составом. Всё будет зависеть от размера армии демонидов и того, кто стоит во главе её. Либо несколько элитников. Либо босс. Босс будет намного более эффективно управлять армией и ещё усиливать своих бойцов. А ещё могли нарваться на шаманов. Которые будут выступать у демонидов в качестве магов. Причём довольно сильных. Если сравнивать по местным меркам пробуждённых, то примерно на уровне первоклассного игрока. — Уже, как пару часов назад связь пропала, — ответил Сержант, посмотрев на экран своего телефона. — А тебе для чего? У меня есть связь с лидерами других команд. — Есть предположение, что за монстры обитают в подземелье, которое мы ищем. Вспомнил, что находил похожий рассказ на форуме ассоциации. Рассказывал один из очевидцев. И вроде он называл этих монстров демонидами. Быстро рассказал Сержанту, как выглядят демониды. Их повадки и пристрастия. И о том, что это разумные и отлично организованные твари. А также поделился с ним своими размышлениями на этот счёт. — Звучит довольно правдоподобно и полностью подходит под полученное описание. Но пока мы не нашли вход в подземелье ещё рано делать выводы. Если ты окажешься прав, нам в любом случае сперва нужно будет связаться с командованием. — Так связи же нет? — удивился я. Сдаётся, что меня решили нае… обмануть. Связи нет, но после нахождения входа в подземелье необходимо будет доложить об этом руководству корпуса. Связь внезапно появится? Что-то я не вижу клеток с голубями, а как ещё доложить, без связи? — Обычной связи нет. Но есть магическая. Слышал, что-нибудь про парные амулеты? Оно и не удивительно. Разработка относительно новая и ещё не получила широкой огласки. Можно сказать, что сейчас проходит обкатку в корпусе. Суть таких амулетов довольно проста. Я активирую амулет и говорю всё, что мне нужно. А человек, у которого имеется парный амулет, слышит всё сказанное мной. Правда, с задержкой, которая зависит от расстояния. Полноценного общения не получится, но как для передачи сообщений парные амулеты — отличный инструмент. И работаю даже в подземельях. Неплохая вещь. Что-то наподобие духа связи, которыми ваймы пользовались, когда необходимо было срочно отправить сообщение в орден. Призываешь такого духа, говоришь ему сообщение и он передаёт его дословно, а потом возвращается с ответом. Вот только с такими духами необходимо было расплачиваться. А с парными амулетами явно таких проблем не возникает. Для места, где не работает другая связь просто идеальное решение. Мой рассказ заставил Мала начать подпрыгивать в предвкушении хорошей драки, а остальных членов отряда накинуть на себя доспехи духа. Предосторожность была не лишней. Редко, но у демонидов встречались и лучники. А от шальной стрелы может погибнуть даже ранкер, если не позаботиться о своей безопасности. Сержант поделился нашими предположениями с другими командами, и мы двинулись дальше. А через двадцать минут встретили демонида, которого нашла Тита. Естественно, его прикончил Мал. Слишком парень был накручен и когда увидел монстра, атаковал немедленно. Тита была в ярости. У неё увели монстра. Она сама хотела его прикончить, ещё когда нашла. Но тогда было нельзя, я находился слишком далеко и не смог бы поймать душу. «Обещаю, после того как вернёмся в корпус, позволю тебе сделать Малу какую-нибудь гадость. Можешь нагадить ему в ботинок или чего там змеи ещё могут такого выкинуть?». Тита посмотрела на меня, как на дебила, но всё же перестала носиться вокруг Мала и показывать, что она хочет с ним сделать. Ещё одна душа разместилась в моём хранилище. Надеюсь, что сегодня охота удастся и у меня, наконец, появятся необходимое количество душ для создания печати призыва. Был бы у меня сейчас дух-разведчик, я в одиночку смог бы найти вход в подземелье. И это стоило бы мне всего пару слабеньких душ. — Точно так этих тварей и описывали на форуме. Гуманоид. Полное отсутствие растительности на теле. Руки ниже колена и имеют два локтевых сустава. То же самое и с ногами. Способны сражаться при помощи оружия. Дубины, копья, мечи из дрянного железа. Защиту практически не носят. Разве что элитники, вожди и шаманы. Помимо оружия, могут пустить в ход когти и клыки. Питаются всем подряд. Человечина не исключение. Начал рассказывать я, когда все собрались вокруг убитого демонида. Как я и думал, это оказался разведчик. Никакого оружия и минимум снаряжения. Набедренная повязка, которая ничего не скрывала. Связка непонятных амулетов. Что-то типа сапог на ногах и повязка из светлой ткани на голове. Во всех подземельях, где обитают демониды, неизменно попадается пустынная местность. Благодаря таким повязкам они спасаются от палящего солнца. — Ещё забыл добавить, что достоинство у этих тварей тоже до колена. Видали, какая хрень? Я такое только у жеребцов на скачках видел, — указывая пальцем демониду на промежность, выпалил Вепрь. И он ещё считает себя аристократом? Да за такие шутки его ни в одно приличное заведение не пустят. А если чудом всё же успеет пробраться, то выгонять сразу же, как откроет рот. — Видели, как я его? Даже ничего понять не смог, когда я ему голову пробил! — бахвалился Малюта. А вот все остальные были предельно серьёзными. В отличие от Вепря и Малюты они понимали, что демониды довольно развитые монстры. В первую очередь они разумны, о чём говорило наличие одежды и амулетом на шее монстра. — Я думаю, что это разведчик. Как и те монстры, что были встречены ранее, — заговорил я, привлекая внимание. — Скорее всего, после разрыва из подземелья выбралось целое племя демонидов. А само подземелье наверняка третьего уровня. Можете прикинуть, сколько это монстров. А ещё наверняка там есть элитники и босс. А то может и парочка промежуточных боссов. Какие-нибудь шаманы. Или что-то типа того. — Думаешь, что где-то в этом лесу развернулась целая армия таких тварей? — спросил у меня Сержант, даже не думая смотреть свысока. Всё же я был всего лишь игроком пятого класса и в сравнении с остальными членами отряда зелёным новичком. А тут вдруг выдаю информацию о неизвестных монстрах. Но мне такое отношение Сержанта импонировало. В первую очередь он видел во мне члена команды, а только потом зелёного новичка. Да и класс игрока порой не о чём ни говорил. Эти вещи легко покупаются. Поэтому какой-нибудь зелёный новичок, с самого рождения бредящий подземельями и охотой на монстров, может знать гораздо больше элитного игрока, который просто купил себе этот статус.Глава 26
— Я уверен, что там целая армия. Как минимум племя в несколько сотен особей. А скорее всего, в несколько тысяч. Разрыв произошёл несколько дней назад. За это время наверняка уже все демониды выбрались из подземелья. Хотя нет, не все. Они по-любому оставили охрану, возле ключа. — Ты так говоришь, словно это не тупые монстры, которым только и надо, что пожирать всех и вся на своём пути. Да у них мозгов не хватит, додуматься до этого, — вновь влез Вепрь. В каждой бочке затычка. Вот только зачастую говорить откровенную чушь, от которой если не вянут уши, то просто хочется закатить глаза, открыть рот и поскорее свалить куда-нибудь. Лишь бы не слышать этого бреда. — Это у тебя мозгов не хватает. А монстры выслали вперёд разведчиков, чтобы всё проверить. Я так понимаю, что это уже вторая, а то и третья партия. Первых разведчиков прикончили после уничтожения тех деревень. Вот и решили военачальники этих демонидов отправить ещё больше тварей на разведку. Как видишь, делают они всё очень даже по уму. Там настоящая армия вот таких красавцев. А вот Камень отчитал Вепря совершенно неожиданно. Причём сказал всё по делу. Именно так и было. Военачальники демонидов определённо не были глупцами и в первую очередь старались добыть информацию о месте, в которое попало племя. Пустыня — очень тяжёлое место для проживания. Минимум ресурсов, которые очень трудно достать. Эти леса для племени должны показаться настоящим раем. И естественно, что они захотят здесь остаться. Но и отходить далеко от входа в подземелье не будут. Пока не будут. Будь это обычные монстры, без мозгов, как сказал бы Вепрь, то они наплевали бы на подземелье и бросились развлекаться. А демониды так точно не поступят. Как минимум они оставили рядом с ключом очень сильную охрану. Скорее всего, элитников. А как максимум, вдобавок к охране из элитников, разобьют свой лагерь вокруг входа в подземелье. Если в первом случае можно будет обойтись малой кровью. Сперва уничтожить ключ и закрыть подземелье. А затем расправиться и с армией демонидов. Которые после уничтожения ключа будут сильно ослаблены. То во втором случае придётся сперва расправляться с демонидами на пике силы, а уже потом закрывать подземелье. А это долго по времени. Потребует много ресурсов и по-любому будут потери. Хотя могло быть и так, что для закрытия этого подземелья нужно будет убить вожака демонидов. Тогда не придётся лезть в само подземелье и искать ключ. Но об этом можно будет узнать только в самом подземелье. Вот такая парадоксальная дичь! — Давайте поскорее найдём эту армию и смахнёмся с ними! Никто, и не забудь, что ты мне обещал драку, если я убью сегодня пять монстров! Счастью Мала не было предела. Отбитый на всю голову. И как он ещё умудрился до сих пор оставаться в живых? Да ещё смог развиться практически до уровня элитного игрока. — Объявляю привал. Мне необходимо связаться с руководителями других групп и передать им полученную информацию. Не отходить от тела демонидадальше, чем на сто метров. А я пока найду место повыше. Там сигнал будет лучше, — отдал приказ Сержант и поспешил к довольно приличному возвышению, в паре сотен метров от трупа демонида. Ничего полезного в тушке разведчика точно не было. Поэтому никто даже не подумал прикасаться к нему. — Петрович, организуй пока чего-нибудь пожевать, — сказал Вепрь и все поддержали его идею. Всё же уже несколько часов бредём по этому лесу. — Камень, ладно Никто, он молодой, шарится там по всем этим форумам. По-любому нахватался информации о монстрах и их повадках. Но тебе-то откуда знать, что в подземельях встречаются вот такие разумники? Ты же позже меня появился в корпусе. А мы точно ни с чем подобным ещё не сталкивались. Тупое зверьё, и всё. — Так я это… — начал мяться Камень, не зная, что сказать. Как-то совершено на него было не похоже. Обычно он просто слал всех на хер, если не хотел разговаривать, а тут такое. — Так я это… Мне кореш рассказывал из отряда Боулинга. Попадали они в такое подземелье уже. Едва ноги смогли унести. Положили там почти весь отряд. Трое только и смогли живыми до выхода добраться. Говорил это Камень со злостью, перемешанной с болью и досадой, очень странно. Похоже, что до попадания в корпус он был не самым последним игроком и помотался по подземельям прилично. И в том подземелье побывал лично. — Я тоже слышал, что встречаются очень организованные монстры, — присоединился к разговору Петрович, который уже сварганил на всех бутербродов. — Только не как те же насекомые, у которых командует матка. Или как волки подчиняются приказам вожака. Гоблины и орки точно подходят. — Ну про фоблинов это ты зафнул, что они органифованные. Мофет в своих деревуфках и слуфаются вофака, но как дело дофодит до драки, так они кафдый сам за себя. А с орками мы ни разу не сталкивались. — целиком запихнув бутерброд в рот, прошамкал Вепрь. — Лучше бы так было и дальше, — произнёс Камень, чем снова удивил меня. Вообще, орки считаются одними из самых умных монстров, что можно встретить в подземельях. Орки, так называемые эльфы, дворфы, драконианцы и ещё с пару десятков монстров, встреча с которыми является нежелательной. Хотя хорошую добычу в виде брони и оружия можно получить только с них.Появляются все эти монстры исключительно в высокоуровневых подземельях. И чтобы справиться с ними, необходимо собирать большие рейды. Даже ваймы, когда сталкивались с такими подземельями, старались не лезть туда в одиночку. Если не имели Великого духа на контракте, конечно. Да и с Великим духом поход в такое подземелье — ещё тот аттракцион. Мне в своё время доводилось часто бывать на таком аттракционе. Не передаваемые ощущения. Особенно когда энергия на исходе, а от использованных духовных кристаллов и ядер уже воротит. Когда откат может накрыть в любую минуту, а тебе ещё предстоит сразиться с боссом. И хрен знает, где находится ключ, чтобы ослабить главного гада. А у этих монстров все боссы, как один сильнейшие маги. А элитники владеют оружием порой лучше тебя самого. В таких ситуациях только и приходится, что полагаться на своих духов и силу слияния. Благо на тот момент у нас с Титой всё уже было на максималках. И только за счёт этого мне удавалось успешно закрывать такие подземелья. — Другим отрядам удалось встретить ещё четырёх демонидов. Двое стражей были убиты. Продолжаем движение. И теперь смотрим по сторонам ещё внимательнее. Не хватало ещё попасть в засаду. Эти твари разумны, поэтому не стоит их недооценивать. Вепрь и Мал, в первую очередь это касается именно вас. Сам Сержант отказался от перекуса и отдыха, и мы двинулись дальше. «Возьми у меня силы и расширь радиус поиска. Мы должны первыми найти вход в подземелье». — Попросил я Титу и она исчезла.
Через пару минут уже начала тянуть из меня энергию. При необходимости и змейка могла выступить в качестве разведчика. Хоть в этом плане её возможности и были очень ограничены. Никакой передачи изображения, звука или оценочной характеристики противника. Максимум, что она могла — это найти для меня монстров и предупредить в случае засады. Но сейчас и этого будет вполне достаточно. Как бы странно ни прозвучало, но вступать в драку с основными силами демонидов я не собирался. Пускай этим занимаются остальные отряды, если с мозгами не дружат. Моей целью было само подземелье и охрана ключа. Только после их уничтожения можно будет вступать в бой с боссом. Если вообще придётся это делать. Хотя в том, что остальные отряды быстро смогут разобраться с армией демонидов, я сильно сомневался. Как самый плохой вариант развития событий, они вообще не смогут этого сделать. Всё же не зря мы называемся последней стражей. Думаю, что потеря сразу нескольких отрядов здесь не редкость. Конечно, нам ничего подобного не рассказывают. Оно и понятно. Моральный дух и всё такое. Но самому додуматься до этого совершенно несложно. Личный состав корпуса постоянно меняется. Остаются лишь единицы, типа людей из отряда Сержанта и командиры отрядов. Но это скорее исключение из правил. Мой энергетический запас просел, практически наполовину, когда появилась довольная Тита. «Ты нашла вход в подземелье? Отлично. Армия демонидов находится рядом? А вот это хреново. Но думаю, что мы обязательно сможем придумать, как попасть в подземелье незаметными. Веди нас». Разговор с Титой вышел весьма информативным. Она три раза кивнула, два раза показала мне язык, а ещё один раз зачем-то сделал сальто назад. Вообще, понятия не имею, что она хотела этим сказать. Ну да ладно, главное, что теперь змейка сможет нас привести в нужное место. — Сержант, мне кажется, что нужно свернуть влево. Чуйка подсказывает, что именно там можно будет встретить нашу цель. Предложенное мной направление было ничем не лучше и не хуже остальных, поэтому Сержант не имел ничего против. Он решил положиться на моё чутьё. А вот Вепрь и Мал, заявили, что чутьё — это бред. Но остальные их не поддержали. Камень и Петрович не произнесли ни слова, а Сержант сказал, что чутьё для члена Последней Стражи очень важно. И оно не раз спасало ему жизнь. Сам Сержант тоже был очень интересным человеком. Уже восемь лет в корпусе, а до этого наверняка был игроком. Только игроки повидавшие в подземельях многое, могут вот так взять и положиться на чьё-нибудь чутьё. Внутреннее чутьё — один из самых желанных навыков любого опытного игрока. Именно что навык. Его также можно получить и развивать. Это отлично делается в подземельях, когда за каждым поворотом и под каждым кустом тебя может поджидать смерть. Хочешь не хочешь, а придётся прибегать к этому навыку. Многие ещё называют его интуицией, но я считаю, что это совершенно разные вещи. Интуиция помогает тебе принимать правильное решение, а чутьё помогает тебе не совершать ошибки. Даже несмотря на помощь Титы, армию демонидов нашли раньше нас. Причём сразу три отряда с разницей в несколько минут. Сержант сверился с картой и сказал, что мы идём в нужном направлении. Это сразу же подняло мой авторитет в команде. Теперь никто не будет смотреть на меня косо, когда я снова скажу про чутьё. Хотя нет, Вепрь и Малюта продолжат. Слишком они были упёртыми и себе на уме. Один постоянно искал себе сильного соперника, чтобы подраться, а второй всех считал идиотами. Как говорится: «Все пидо**сы, а я Д’Артаньян!» Армия демонидов была разбросана на довольно большой территории и по предварительным подсчётам насчитывал до двух тысяч монстров. Это выходит примерно по двадцать монстров на каждого стража. Если в нашем отряде все должны справиться, то про остальные я практически ничего не знал. Максимум пересекались на территории корпуса. Там я видел игроков всех классов. Даже несколько элитников встречал. Поэтому совершенно непонятно было, насколько сильны другие отряды. — Мы связались с руководством и доложили, как обстоят дела. Пока наверху решают, что нам дальше делать, выдвигаемся в сторону монстров. Объединяемся с другими отрядами. Сейчас наша цель — не допустить новых жертв среди мирного населения. Перехватывать всех разведчиков и уничтожать их. — Сержант, можно мне сказать, что думаю по этому поводу? — спросил я и после одобрительного кивка командира продолжил. — Считаю, что мы вне зависимости от того, что решит руководство корпуса, должны попасть в подземелье и закрыть его. Это сразу же сделает демонидов намного слабее. Они потеряют энергетическую подпитку и справиться с ними станет намного проще. Сейчас я сомневаюсь, что всем отрядам Последней Стражи, имеющимся в этих лесах, будет под силу уничтожить армию разумных монстров. Всё же две тысячи особей. Вместе с боссом и элитниками. — Я поддерживаю Никто, — сказал Камень. — А я вообще не хочу ни в подземелье, не с армией этих монстров сражаться. Петрович меня полностью в этом поддерживает, — высказался Вепрь и погрозил Петровичу кулаком, на что тот только махнул рукой. Мал был против моего предложения. Его интересовало только одно — хорошая драка. Парень внёс своё предложение — напасть на демонидов только нашим отрядом. Нечего остальных приглашать на отличную драку. Но его слова точно никто не станет воспринимать всерьёз. Впрочем, как и слова Вепря. Вот и выходило, что право голоса в отряде имеем я, Камень и Сержант. Право голоса имеем, а вот решать, как поступить, всё равно будет наш командир. — Значит так, сейчас подходим к нужному месту и сперва осматриваемся. Если будет возможность попасть в подземелье незамеченными, то пойдём туда. Если такой возможности не будет, значит, объединяемся с другими отрядами и ждём отмашки от руководства. «Радость моя. Ты должна организовать нам возможность попасть в подземелье незамеченными. Можешь для этого дела брать у меня энергии, сколько будет нужно». Тита подбоченилась и задрала прекрасный носик, всячески показывая свою важность. А я что? Я никогда этого и не отрицал. Не будь у меня змейки, я бы сдох уже очень давно. Впрочем, это касалось и её в равной степени. Мы зависели друг от друга. Немного попозировав Тита исчезла, вновь присосавшись к источнику. А примерно через полчаса она вступила в бой. И снова души пролетали мимо меня. Какая жаль! Но ничего, сегодня меня ждёт богатый урожай. А уже скоро и первый призыв, ещё одного помощника. — Сержант, ты можешь держать Мала в узде, чтобы он не выдал нас? А ещё в идеале будет заткнуть Вепря? Если сделаешь это, то я смогу провести нас к входу в подземелье, — обратился я к командиру, когда до охраняемой зоны оставалось совсем ничего. К этому времени Тита уже произвела зачистку и вернулась, чтобы провести нас по безопасному маршруту. — Снова чутьё? Смотри Никто, большинство стражей, получают свои имена после первого задания. Если доживают до этого момента. Ты не станешь исключением. Поэтому только от твоих действий зависит, каким будет это имя. — Прости Сержант, но я не могу раскрывать всех секретов. Просто доверься мне, и мы сможем беспрепятственно попасть в подземелье. И ещё одна просьба, ничему не удивляйся. — В таком случае можешь не переживать. Мала и Вепря я возьму на себя, а Камень и Петрович точно не подведут. Этого для меня было вполне достаточно. Проведя небольшой инструктаж, я повёл отряд следом за Титой. А вела она нас, прямо мимо трупов демонидов.
После первого все смотрели на меня с недоумением, а после десятого это недоумение переросло в нечто большее. Но главное, что они ничего не спрашивали, как я и просил. Вход в подземелье находился у основания внушительного холма и когда мы уже практически были на месте, там нарисовался патруль демонидов.
Патруль состоял из шести особей, в простенькой броне и с короткими мечами в руках. Они вышли к входу, практически одновременно с нами. Но если мы вели себя, как можно тише, поэтому и не были замечены, то демониды, наоборот, были весьма шумными. А ещё возле портала было нехилое побоище, устроенное Титой. Понятия не имею, сколько охраны здесь оставляли демониды, но все были мертвы. И сейчас эту картину увидят патрульные. Действовать нужно было очень быстро. — Сержант, позволь Малу порезвиться. Нужно ликвидировать эту шумную компанию как можно быстрее. Тут же раздался резкий хлопок. С такой скоростью рванул парень, почувствовав свободу. А через несколько секунд прибавилось ещё шесть трупов демонидов. А я оценил уровень Малюты в боевых условиях. Против ничего не подозревающих демонидов он был очень хорош. Правда, имелись нюансы. Неизвестно, на сколько хватит у парня сил, сражаться в таком темпе. А ещё не понятно, как он покажет себя, когда демониды будут готовы к встрече. Там же и элитники и маги имеются. Один на один он точно завалит любого, разве что кроме босса. А вот когда монстров будет больше тут ещё неизвестно, кто кого.
А ещё эта встреча пополнила моё хранилище. Теперь я мог стать гораздо сильнее.
Вернулся радостный Мал, уже предвкушая, как будет драться со мной. Это сразу было понятно по его кровожадно-восторженным взглядам. Пять монстров было убито, придётся драться с ним. Но это будет точно не сейчас. — Сержант нужно идти. Времени ждать, когда командование примет решение у нас нет. В любой момент может нарисоваться ещё один патруль. Закроем подземелье и завалить тварей будет плёвым делом. Сегодня я выступаю в роли агитатора, постоянно на что-то подбиваю отряд. Но ничего, пускай потихоньку привыкают. В будущем так всем будет намного проще. Немного поколебавшись Сержант всё же дал добро, предварительно передав послание командирам других групп. Быстро развоплотил Титу и первым заскочил в портал, чтобы оказаться под палящим солнцем подземелья.
Глава 27
Ноги по щиколотку погрузились в раскалённый песок, благо в корпусе выдали отличное снаряжение, подготовленное, практически на все температурные и погодные режимы, что могли встретиться в подземельях. Вот и сейчас страдала только неприкрытая голова. Телу в зачарованной броне было очень комфортно. — Ну и пекло! — воскликнул Вепрь, щурясь от яркого солнца. — Скоро вечер, станет намного прохладнее. Будешь ещё с радостью вспоминать жаркий день, — ответил Вепрю Камень. Да кто же он такой? Столько всего знает про монстров и подземелья. — Метку я поставил, а теперь давайте уходить от портала. Двигаемся к бархану, что слева от нас. Укроемся за ним и решим, что делать дальше, — отдал приказ Сержант и мы побежали за ним следом. Хотя тут и думать-то особенно нечего. Ищем ключ и уничтожаем его, попутно разбираясь с охраной. Сейчас в подземелье по-любому нет демонидов, кроме стражи. Поэтому наша задача становится намного легче. Просто найти место, где спрятан ключ. Скорее всего, это какой-нибудь каменный массив. Возможно, засыпанный песками. Возможно, просто скалы. Ещё, как вариант — алтарь, возведённый демонидами. Они вполне могли выкинуть что-нибудь подобное.Подземелье для монстров, обитающих в нём, сродни божеству. Так почему бы не поклоняться предмету, от которого зависит само существование подземелья? Но ключ можно было найти и гораздо проще. У меня была Тита, а ещё огромный запас энергии. Магический фон возле ключей всегда зашкаливает, поэтому можно попробовать поискать его при помощи этой самой магической силы. Способ довольно простой, но крайне эффективный. Здесь главное — иметь много энергии. С чем у меня никаких проблем не было. Оказавшись в подземелье всё потраченное Титой, восстановилось. Всё же после закрытия «Клоповника» я стал сильнее. По местным меркам перешёл на четвёртый класс. А значит, и мои возможности в подземельях хоть и ненамного, но возросли. Думать здесь нечего, буду совмещать оба варианта возможности для поисков ключа. Тита уже уползла. В пустыне она чувствовала себя как дома. Обжигающий песок для змейки был словно тёплая пуховая перина. В общем, одно удовольствие от передвижения. Я даже не поскупился и воплотил её сразу. Думаю, что скорость естественного восстановления энергии, если и будет отставать от траты, то на самую малость. К тому моменту, как мы оказались за нужным барханом, Тита уже была довольно далеко, а мой энергетический щуп отправился искать повышенный магический фон. Естественно, в направлении противоположном тому, куда уползла змейка. — Думаю, что вы уже понимаете, что это подземелье третьего уровня. А значит, расстояния здесь могут быть очень внушительные, — начал говорить Сержант. — Поэтому поиски ключа, задача довольно сложная. К тому же мы не знаем, оставили там охрану демониды или нет. И это сильно усложняет стоящую перед нами задачу. — А чего тут сложного. Вон Мал пускай пробежится по пустыне и найдёт все подозрительные места, а потом и нам о них расскажет. А мы пока подождём здесь. Я уверен, что можно найти бархан, который отбрасывает тень и укрыться за ним. — Вепрь, заткнись и не перебивай, — осадил его Сержант, а Петрович ещё и отвесил своему господину подзатыльник. Похоже, что в подземелье их роли менялись и теперь слуга становился главным. Оно и понятно, Петрович явно был приставлен к Вепрю в качестве предохранителя и здравомыслящего человека. И вот в таких опасных местах он занимал лидирующую позицию в их тандеме. — В общем, из того, что я сказал, можно сделать вывод, что нам нужно разделиться на три команды по два человека. Вепрь с Петровичем. Камень с Малом. А я пойду вместе с Никто. Есть возражения? Возражения были у меня. Не нужен мне напарник. Вот только отказаться от этого я не мог. Сержант не поймёт. В том, что он совершенно не стесняется использовать кровавую печать, я уже имел возможность убедиться. А раскрывать того, что я могу свести её действие на нет, сейчас нельзя. Совсем не тот случай. Просто придётся показывать не все свои возможности вот и всё. Сержант знал, что я умею драться лучше любого из его отряда, этим и буду пользоваться. Чекан был у меня в руке, а ещё имелось пространственное кольцо, в котором также имелись кое-какие полезности. Толком я так и не смог посмотреть, что конкретно там лежит. Вернее, посмотреть-то смог, а вот изучить не получилось. Помимо снаряжения, снятого мной с убитых, в кольце у Орловой имелся запас энергетических кристаллов и десяток белых духовных ядер. Также набор метательных ножей. Несколько современных аптечек со всем необходимым. Запас воды и долгоиграющих продуктов, которые могут храниться очень долго. А ещё туристическое снаряжение. Палатка, спальный мешок, котелок, мангал. Надувная лодка, такой же матрас и куча женской одежды на все случаи жизни. В общем, пространственное кольцо настоящей женщины. Будь она хоть воином, хоть игроком, хоть кем — неважно, главное, что имелся выбор нарядов. И она может быть уверена, что не пропадёт в любой ситуации. Ещё пару минут на вводные. Сержант выдал Камню и Петровичу какие-то странные приборы, благодаря которым можно было общаться в подземельях. И это были непарные амулеты, о которых я узнал несколько часов назад. Да и об этих приборах услышал впервые и был очень заинтересован ими. Не тем, что хотел себе такой прибор. Мне он был без надобности. Просто хотел узнать, для собственного развития. Каким образом местным учёным удалось создать прибор, который работает в подземелье? С таким успехом скоро могут адаптировать и современное оружие. А оно в этом мире было гораздо смертоноснее, чем в прошлом. Чего стоят ракеты, которые могут поднимать на воздух городские кварталы. Если ты не сильный одарённый, то гарантированная смерть. В прошлом мире за что-то подобное могли сойти разве, что облитые смолой и подожжённые валуны, что применялись в качестве снарядов во время штурма крепостей. Но это было большой редкостью и применялось только теми, у кого не было возможности нанять сильного мага. Да и урона такие снаряды наносили совсем мало. Если сравнивать с современным оружием этого мира. — Насколько сильно, ты можешь увеличивать свои физические возможности? — спросил Сержант, когда мы двинулись в выбранном направлении. И двинулись мы в точности, в ту сторону, куда уползла Тита. Что же, это судьба. Могу уже сейчас поспорить, что ключ окажется именно там. — Ты же сам видел. Что могу сравниться в скорости с Малом, а в силе с Камнем. — Я имел в виду, как долго ты можешь поддерживать это усиление. — Достаточно долго. Несколько часов точно. Говорить о том, что я сильный одарённый и имею дар энергетика, не стал. Не знаю почему, но как-то мне совершенно не хотелось раскрывать своих секретов Сержанту. Вроде он был нормальным мужиком. Всегда принимал правильные решения и не показывал себя с плохой стороны. Но всё равно, в общении с ним у меня возникало чувство фальши. Чувство того, что Сержант на самом деле совсем другой. Не тот каким хочет казаться остальным. Словно он постоянно играет на публику. И вот от этого чувства я не мог отделаться. Оно всегда возникало, при общении с командиром нашего отряда. — В таком случае постарайся не отстать. Я не собираюсь торчать в этом подземелье несколько дней. Сказав это, Сержант рванул с места. Причём рванул очень быстро. После усиления он был примерно на одном уровне со мной и Малом. А это означало, что Сержант как минимум на ступени мастера. И скорее всего, он был из благородных.
О сколько нам открытий чудных
Готовит просвещения дух.
А деньги — это самый легкодобываемый ресурс. Вот нам за убийство двух десятков демонидов уде положено вознаграждение, а когда закроем подземелье, оно ощутимо увеличится. Так что по поводу заработка я не переживал. Уверен, что после этого задания смогу съехать из казармы. Сниму себе квартиру где-нибудь подальше от Мала и постараюсь сделать так, чтобы он как можно дольше не мог меня найти. Честное слово, надоел уже. Пока выкидывал вещи, наткнулся на фотографии, которые Орлова хранила, в резной шкатулке. Там лежало всего пять фотографий. И как я понял, на них были запечатлены родственники Ольги. На одной было общее фото. Должно быть, там собрался весь род Орловых. Больше тридцати человек имеющих общие черты лица. А на остальных фотографиях Ольга была с отдельными членами рода. На одной точно с родителями. Ещё на одной с братьями. На третьей с сёстрами. На эти фотографии я глянул мельком и выкинул их, а вот последняя меня весьма заинтересовала. На ней бы запечатлён отдых семейства Орловых где-то на море. Родственники решили поиграть в волейбол. В одной команде с Ольгой находился очень интересный мужчина. Вернее, интересным была его татуировка на локтевом сгибе левой руки. Капля крови. Немного больше, чем у тех шахтёров, но в целом идентичная. Неужели кто-то из Орловых решил захватить власть в семье? Это было очень похоже на правду. Сам не знаю почему, но я оставил эту фотографию. Так-то мне нет дела до внутрисемейных разборок аристократов. Вот только в этих разборках мог пострадать и я. А за подобное должно последовать наказание. Больше ничего интересного и полезного я не нашёл, поэтому без зазрения совести выкинул ещё целую кучу разных побрякушек. Нашлась даже косметика и всякие средства для женской гигиены. Когда поднялся на бархан, то увидел, что Сержант стоит далеко впереди и явно что-то разглядывает. Но если там было бы что-то действительно важное, Тита не пропустила бы. А она до сих пор продолжала движение. — Что-то интересное? — спросил я, оказавшись рядом с Сержантом. К этому моменту он уже принялся копать, усердно работая кинжалом. — Пока ещё не понял, но под песком явно что-то есть. Помоги мне. У тебя случаем не завалялось лопаты в пространственном кольце? Вот и ещё один звоночек, чтобы не доверять Сержанту. Пространственное кольцо может быть очень лакомой целью. Ради такой вещицы можно прикончить новичка. И никто ничего не узнает. На всякий случай приготовил душу демонида. Пущу её на усиление и Сержант точно мне ничего не сможет сделать. — Так есть или нет? — Нет у меня никакой лопаты. — Тогда помогай копать тем, что есть. И не трать зря энергию, сними доспех духа, здесь точно нет никакой опасности. Ну теперь я точно не буду этого делать. Как он вообще смог узнать, что я накинул доспех? Это же невозможно. Даже доминаторы не способны на подобное. О наличие доспеха духа узнают, только когда начинают сражаться. «Всё в порядке, продолжай искать ключ». Передал я Тите, когда она почувствовала моё напряжение и остановилась, готовая вернуться в любой момент. — Может, лучше магией? Проще и быстрее будет. — Может, и проще, вот только я с магией совсем не дружу. Максимум, что могу намагичить — это усиление и доспех духа, — сказал Сержант, чем очень удивил меня. Да быть такого не может! В подземелье любой пробуждённый может применять базовые магические техники. Пусть это будет даже обычный человек, не одарённый. Таким людям силу дают сами подземелья. — Что ты на меня так уставился? Вот такая у меня особенность после пробуждения. Не могу пользоваться магией. Меня поэтому и не взяли в игроки. Не прошёл проф. отбор, так сказать. Завалился на самых первых испытаниях. А вот в корпусе с этим не возникло никаких проблем. Здесь всем плевать, можешь ты пользоваться магией или нет. Главное — пробуждённый и способен убивать монстров. Кинжал Сержанта наткнулся на что-то и послышался скрежет металла. В этом месте действительно что-то было. Похоже, что Сержант чего-то не договаривает. Что-то о своих способностях. — Сержант, отойди, сейчас здесь будет немного ветрено. Попробуем малость сдуть песок. У меня с базовыми техниками никаких проблем не было. А вот что посерьёзнее я уже был не в состоянии применять. Особенности дара энергетика, чтоб его. В технику ветра я вложил процентов десять запаса магической энергии, но и этого вполне хватило, чтобы поднять небольшую песчаную бурю. Пришлось даже срочно отбегать в сторону, чтобы не оказаться засыпанным песком. Потом пришлось ещё пару раз использовать эту технику, чтобы убрать весь поднятый в воздух песок. В итоге получилось расчистить довольно приличный участок, глубиной чуть больше метра. — Золото, — совершенно спокойно произнёс Сержант, когда мы увидели торчавший из песка самородок, размером с огромную бычью голову. — И вот такого добра здесь довольно много. Под каждым барханом минимум один подобный самородок лежит. Глаза Сержанта на мгновение блеснули золотым и тут мне всё сразу стало понятно. Во время пробуждения ему достался крайне редкий и невероятно востребованный дар. Который раскрывается только через несколько лет. Понятия не имею, как на земле называют таких людей, но в прошлом мире их называли рудознатцами. Они чувствовали руду и могли найти жилу там, где все остальные просто пройдут мимо. Рудознатцы — это национальное достояние, которое необходимо беречь как зеницу ока. Только они способны обнаружить жилу адамантия. — Думаешь, руководство корпуса захочет использовать это подземелье для добычи золота? — спросил я, прикидывая, сможет ли пространственное кольцо принять в себя этот самородок, или придётся ещё раз поднимать пыльную бурю? Чтобы лучше освободить его от песка. — Корпусу Последней Стражи плевать на любые богатства, что хранятся в подземельях. А вот ассоциация обязательно попытается наложить на эту находку свои лапы. — В таком случае, почему бы нам не продать эту информацию? Думаю, что за такое открытие вознаграждение должно быть очень хорошим. — Нет. Мы закроем это подземелье. Из-за него уже были уничтожены две деревни. Демониды — это не те противники, чтобы позволять им развиваться. Рано или поздно они смогут прорвать любую заставу. Да и сомневаюсь, что ассоциация бросит на блокировку этого подземелья сильных игроков. Слишком далеко оно расположено от эпицентра. Да и золото стоит гораздо меньше того же мифрила, а про адамантий я вообще молчу. Но я буду совершенно не против, если ты возьмёшь себе этот самородок. Сержант словно прочитал мои мысли насчёт самородка. Да и в остальном наши мысли были схожи. К тому же было совершенно непонятно, как много в этом подземелье золота и будет ли оно восстанавливаться после сбора. Как это делает большинство жил. Единственным исключением здесь является адамантий. После выработки такой жилы можно смело закрывать подземелье. А ещё я просто не хотел никому отдавать это богатство. Вот и какого хрена, я ещё не заключил контракта с кладовщиком? Сейчас бы просто отдал ему приказ и пока искали ключ, он собирал бы для меня золото. Всё же я уже считал это подземелье своим. Ну ладно нашим. Поделим всё, что здесь находится поровну. Это будет справедливо. Когда несколько ваймов отправлялись на зачистку подземелья, мы поступали именно так. И неважно, кто сколько убил монстров и всё прочее. Просто мы прекрасно знали, что ни один вайм не будет сачковать в подземелье и отсиживаться за спинами остальных. Все выкладывались по максимуму. — Когда вернёмся, разделим это золото между всеми членами отряда. Так будет правильно, — сказал я, забирая самородок в пространственное кольцо. Там поместятся тысячи таких вот бычьих голов, вот только искать их специально мы не будем. А всё потому, что Тите удалось найти отряд демонидов. Значит, ключ находится где-то рядом со змейкой.
Глава 28
Говорить Сержанту я пока ничего не стал. И мы двинулись дальше. Тите приказал ничего не предпринимать и просто осматриваться. Я отлично чувствовал направление, в котором нам нужно было двигаться и иногда поправлял Сержанта. Больше мы не останавливались, хотя я и замечал несколько раз появляющийся блеск в его глазах. Когда до места, где нас ждала Тита, оставалось совсем ничего, я резко ускорился, чтобы успеть остановить Сержанта. Всё же сперва нужно было посмотреть и понять, с кем нам предстоит иметь дело. Понятно, что элитники демонидов, но они бывают разными. Маги, ближники, защитники и т. д. И против каждого должна быть своя тактика. Тита ждала нас на верхушке очередного бархана, поэтому пришлось немного поползать, чтобы не выдать себя раньше времени. Сержант, заметив резко появившуюся у меня любовь к песку, также решил попробовать это полезное дело. «Молодец. Ты самый лучший Великий дух, что только может быть. Как вернёмся в корпус с меня сто грамм кофейных зёрен. Уж не знаю, какие будут на этот раз. Зайдём в самый дорогой магазин». Любила она у меня похвалу. Хотя какая женщина её не любит? Вот и я не знаю… Сразу за этим барханом пустыня переходила в равнину, с редкими чахлыми деревцами и какой-то отвратительной на вид растительностью. Порой в подземельях бывают очень странные вещи и вот такая смена локаций тоже встречается. Но это всё было ерундой, посреди этой чахлости и увядания росло огромное дерево, с шикарной кроной, мощными ветвями и могучими корнями, уходящими глубоко в землю. Корни довольно часто выходили на поверхность и выглядели словно вены живого существа. Порой они пульсировали, как будто по ним действительно течёт кровь. Вот только текла по этим венам магическая энергия. А само это дерево и было ключом, который мы ищем. Чтобы закрыть подземелье, нам необходимо срубить это дерево. Охренеть какая сложная работа. Но чтобы приступить к ней, нам сперва необходимо разобраться с тремя отрядами демонидов. В каждом отряде я насчитал по сорок особей. А во главе стояли элитные воины, облачённые в отличную броню. Но это было ещё не вся охрана. Возле самого дерева были возведены два шатра с причудливыми остроконечными крышами. В этих крышах было сделано отверстие, через которое из шатров поднимался желтоватый дым. Отряды во главе с элитниками были усилены ещё и шаманами. В прошлой жизни я даже не стал бы ничего придумывать, послал бы пару духов разбираться с мелочью, а сам навестил сперва шаманов, а потом разобрался и с элитой. Сержант уже подполз ко мне и сейчас также разглядывал открывшуюся картину. Место было подобрано просто идеально. Никто не сможет подобраться к ключу незамеченным. Разве, что Тита, если шаманы не вылезут из своих палаток. Но она сможет залезть вообще куда угодно в своей нематериальной форме, это не показатель. — Что думаешь? Как нам справиться с защитой ключа? — и вновь Сержант спрашивает совета у меня. Очень это подозрительно.К тому же он прекрасно понял, что ключ — это именно дерево. Хотя подобные ключи встречаются крайне редко. В большинстве случаев ключ — это обычный кристалл, пусть и большой. Строить из себя идиота я не стал. — Три отряда примерно по сорок тварей в отличном снаряжении. Командуют отрядами элитные воины, снаряжение которых в разы лучше. Они должны быть сильнее обычного демонида минимум раз в десять. Имеют особые навыки, скорее всего, связанные с их оружием. Все элитники оказались ближниками. Магов среди них точно нет. Ни к чему это. В тех палатках засели, как минимум два шамана. И сейчас они накуривают себя какой-то дрянью, повышающей магические способности. Жёлтый дым явно говорит об этом. Думаю, что ассоциация рекомендовала бы напасть на этих демонидов в составе рейда минимум из двух полноценных команд игроков первого класса. Ну или одной команды, под предводительством элитника. Желательно мага-стихийника, чтобы как можно быстрее уничтожить всю мелочь. После чего элитный игрок возьмёт на себя шаманов, а остальные будут разбираться с элитниками демонидов. Когда охрана будет уничтожена выставить защиту и начать валить дерево. Как только мы начнём атаковать ключ, он станет призывать к себе всех тварей, что есть в подземелье. Жуки, пауки, скорпионы и прочая прелесть. Нужно будет продержаться, пока не уничтожим ключ. — То же на форуме вычитал? — Не только на форуме. Люблю читать всякие-разные книжки. Да и немало общался с людьми, которые знают толк в уничтожении монстров и закрытии подземелий. И тут я ни капли не соврал. Я действительно очень много общался с такими людьми. Любой из ваймов знает о подземельях, способах их закрытия, монстрах, обитающих в них и способах борьбы с ними, в сотню раз больше той же ассоциации. Орден ваймов собирал свои знания десятки тысяч лет. Встречаясь с монстрами, о которых на земле даже не слышали. — Повезло моему отряду, и у нас появился свой Умник, — подозрительно произнёс Сержант, немного помолчал и продолжил говорить. — Как ты думаешь, вдвоём мы сможем справиться с охраной ключа? — очередной вопрос с подвохом. — Понятия не имею. Если возможности остальных членов отряда я могу себе представить, то твоих не знаю. Если хочешь атаковать демонидов сейчас, то проще будет, если я пойду один. Сержант посмотрел на меня, но ничего не сказал. А вот Тита была просто счастлива после услышанного. Она рвалась в бой. Хотела реабилитироваться после того случая с Королевой насекомых. Позора, когда нам пришлось прибегать к помощи чистильщика. С мелочью никаких проблем не возникнет, а вот с элитниками при поддержке шаманов придётся довольно сложно. Но вместе с Титой мы должны справиться. Если рассматривать данное подземелье по классификации ассоциации, то ему должны присвоить третий уровень. И то это только из-за босса, который сейчас находится снаружи, вместе со своим войском. — Можешь считать, что я элитный игрок. Ближник, без магической составляющей. Щит раз в двадцать прочнее, чем у Камня. По скорости примерно на одном уровне с Малом. Оружием владею, немногим хуже тебя. Всё же у меня не было такого учителя как Хан. А вот это новости. Должно быть, тот капитан с КПП рассказал об этом Сержанту. Больше просто некому. С тех пор как Петька привёз меня в корпус я его больше не видел. Впрочем, как и никого из высшего руководства корпуса. Тот капитан бы самым старшим по званию, кого я здесь вообще встречал. — Если принимать во внимание новые вводные, то думаю нам всё равно потребуется ещё один человек. Мал подойдёт идеально. С его скоростью он сможет разобраться с обычными демонидами, а потом присоединится к нам в бою против элиты и шаманов. Мы же не будем тратить силы на мелочь. В любом случае необходимо ещё немного понаблюдать за монстрами. Изучить элитников. Понять, каким оружием они сражаются. — Мал уже на всех парах мчится к нам. Я вызвал его, сразу же как увидел этот лагерь. Остальные тоже направляются в нашу сторону, но они будут идти минимум пару часов. Ждать так долго нельзя. Кто знает, что происходит снаружи? Возможно, что демониды отправили следом за нами охотников. Они-то точно знают, куда нужно идти. — В таком случае ждём Мала и нападаем с трёх сторон. Каждый берёт на себя по элитнику. Шаманов я попробую отвлечь. Наша задача сперва разобраться с элитниками и их отрядами. А уж потом все вместе и за шаманов возьмёмся. С деревом, правда, будет гораздо сложнее. Вон, какая дура вымахала. Такое валить замучаемся. — Пока сами начнём его рубить, а как подоспеет Камень, так он пускай занимается. Дури в нём много. Девать некуда. Как раз и выплеснет. Тита уже двинулась в сторону палаток шаманов. Близко подходить она пока не будет. Всё же шаманы умеют работать с духами и могут заметить её раньше времени. Змейка нападёт на них одновременно с нами. На какое-то время она сможет их задержать. Пока ждали Мала, успели рассмотреть элитников. Двое сражались тяжёлыми двуручными мечами, а третий так и не показал своего оружия. Из-за спины у него торчали две рукояти и можно было предположить, что он сражается двумя мечами. Довольно редкое умение среди монстров. Да и среди игроков тоже практически не встречается таких уникумов. Даже я предпочитаю сражаться с одним оружием в руках. Во-первых, в этом случае сила удара получается намного больше. А во-вторых второй рукой можно свободно бросаться огненными шарами, сосульками и прочими общедоступными для игроков прелестями базовой стихийной магии. Элитник с двумя мечами показался нам самым сильным и поэтому его на себя возьмёт Сержант. Он был полностью уверен в своих силах, и я не стал возражать. В любом случае душа элитника достанется мне. Даже если Сержант проиграет. Отряд, который возьмёт на себя Сержант, располагался в центре. Я же выбрал себе левый. Всегда мечтал сходить налево, вот только не от кого было. Мал добрался до нас минут через двадцать. Сержанту пришлось прибегать к кровавой печати, чтобы остановить парня и не выдать нас раньше времени. Он даже не думал прятаться. Нёсся с высоко поднятой головой, разбрасывая во все стороны искры электрических зарядов, благодаря которым и получал свою скорость. Быстро рассказали парню наш план и указав на отряд, который он должен будет взять на себя, стали готовиться. Усиление, доспех духа, проверили снаряжение и оружие. К этому времени Мал уже весь извёлся, не в состоянии больше терпеть. Ну прямо как Тита, когда увидит кофейные зёрна. Только если змейку я мог обломать, просто не дав ей энергии на воплощение, то Мала даже трогать не буду. А то, чего доброго, ещё и на меня решит броситься. Чёртов адреналиновый наркоман. Сержант начал обратный отсчёт перед атакой, и я сказал Тите начинать. Дал ей необходимую энергию и расширил канал, чтобы не отвлекаться во время боя. Змейка заползла в один из шатров и только там материализовалась. Сразу же раздался резкий вскрик, который совпал с последней цифрой отсчёта. По ушам ударил хлопок, это Мал не смог больше терпеть и вложил в рывок очень много сил. Но и мы с Сержантом отстали ненамного. На ходу я начал обстреливать свой отряд огненными шарами и молниями. Таким демонидов точно не убить, а вот посеять среди них панику запросто. Что в итоге и получилось. Для Мала не составит труда прикончить потерянных монстров. Чекан с радостью принял от меня силу и одним ударом разобрался с первым демонидом, снеся его голову с плеч. Даже не помог, выставленный для защиты, паршивый меч. Он тупо разлетелся на осколки, даже на мгновение не задержав мой удар. Ну а дальше началось самое интересное. Пробиться к командиру отряда, что уже встал в стойку, держа тяжёлый меч двумя руками. Мал, что-то задерживался, но и без него у демонидов не было никаких шансов. Шаманы были слишком заняты Титой и не смогут их поддержать. А без магической поддержки эти монстры были не опаснее обычного человека. Хоть эти демониды и оказались весьма умелыми воинами и командиры смогли научить сражаться в отряде, но толку от этого никакого не было. Минут через десять от моего отряда осталось всего пять демонидов. Одним из этой пятёрки был элитник, с уже помятой защитой. Пару раз ему прилетало очень хорошо. И оба раза спасала только броня. А ещё четверо демонидов едва держались наногах от ран. Так-то я убивал всех с одного удара, а вот этим очень повезло. Ну или не очень, тут как посмотреть. В любом случае они не могли ничем мне помешать. Теперь предстояло убить элитника и помочь остальным, если потребуется. Тита вполне успешно кошмарила сразу трёх шаманов. Это я понял, когда полог одной из палаток порвался и оттуда выбежали сразу два демонида в просторных балахонах, с бубнами и какими-то огромными костями в руках. А бежали они за змейкой, которая ловко уворачивалась от летящих в неё заклинаний. Сама же Тита в ответку шмаляла по шаманам костяными иглами, что вырастали по всему её телу. Весьма расточительно для меня, в энергетическом плане. Но очень действенно для всего отряда. Шаманы гарантированно будут пытаться прибить змейку, она уже их знатно разозлила. И плевать, что остальную охрану мы превращаем в фарш. Все же демониды не орки, или какие-нибудь другие высокоинтеллектуальные монстры. Без приказов своего повелителя они не способны принимать правильные решения. Хотя имеются исключения из правил, но не в этот раз. Элитник обрушился на меня, словно локомотив. Этим он мне напомнил Камня в первый день моего появления в корпусе. Только если в тот раз я не стал уворачиваться и принял удар на себя, то сейчас этого нельзя было делать. Броня демонида была покрыта шипами. Мне совершенно не хотелось выступать в роли, насаженной на иголку бабочки. Мне это совершенно не идёт. Да и столкновение с двуручным мечом явно будет лишним. Значит, первым навыком этого элитника является рывок. В принципе отличный навык для бойца ближника, только недостаточно быстрый, чтобы я не успел увернуться. Пока элитник останавливался, разворачивался и всё такое, я прикончил подранков. Теперь нам точно никто не помешает. Только если запнёмся о валяющиеся вокруг трупы. Всё же сорок монстров это очень много. Элитник ещё раз попробовал достать меня рывком. И снова я успел отойти, а ещё вдогонку приложить его чеканом по спине. Удар прошёл вскользь и не смог пробить броню, оставив на ней очередную вмятину. Но и этого было вполне достаточно, чтобы придать демониду дополнительное ускорение. Здесь и сыграли свою роль разбросанные вокруг трупы. Пару элитник просто снёс, пока ещё действовал навык, а вот сразу после завершения его действия, он зацепился ногой за ещё за один труп и едва не упал, принявшись размахивать руками, чтобы сохранить равновесие. Остаться на ногах ему помог меч. Всё это заняло от силы секунду, но мне вполне хватило, чтобы оказаться рядом и нанести ещё один удар. Броня на груди и спине оказалась слишком прочной, поэтому я решил не рисковать и наверняка вывести элитника из строя. Как я и предполагал, ноги были практически не защищены. Толстая кожа не спасёт от удара напитанного энергией оружия.
Клевец вошёл элитнику в бедро и гарантированно раздробил ему кость. Взмах огромным мечом наотмашь получился на загляденье, только мой доспех духа оказался слишком крепким. А ударить себя второй раз я уже не позволил. Первый удар и так просадил доспех почти наполовину. Да и смысла снова подставляться уже не было. Даже если я сейчас уйду демонид уже не жилец. Тёмная кровь хлестала из разорванного бедра. Демонид стоял с трудом, опершись на своё оружие, и с ненавистью смотрел на меня. Он даже что-то сказал, явно проклиная. Но ближе к концу короткой речи неожиданно взревел и в последний раз использовал рывок. Надеясь забрать меня вместе с собой. Силы навыка ему вполне хватило, чтобы не обращать внимания на покалеченную ногу. А вот собственные силы подкачали. На этот раз чекан справился со своей задачей и пробил нагрудную броню, войдя в солнечное сплетения демонида. Именно там у этих монстров находилось сердце. Душа элитника приятно провалилась в хранилище, расталкивая там души обычных демонидов. Уже сейчас у меня было чем расплатиться с новым, призванным духом. Осталось только определиться, что это будет за дух. Как оказалось, это решение самое сложное. Я выполнил свою часть и поспешил на помощь Тите. Сразу же бросил два огненных шара в шатры шаманов. Тите огонь ничего не сделает, а вот шаманам придётся выходить, если они не хотят сгореть заживо. Сомневаюсь, что у них имеется сопротивление к огню. Чтобы заполучить такое, необходимо заключить контракт с одним довольно отвратным духом. А шаманы совсем по другим делам. Они не заключают контрактов, а пытаются договориться с духами. Идиоты! Духи, которые соглашаются на их уговоры слабаки и такие же идиоты как шаманы. Из шаманов выходят отличные маги, а вот с духами они совершенно не умеют обращаться. Хотя на земле и считается, что шаманы — это те, кто общается с духами. Чушь и бред. Вот и сейчас мои слова подтверждались. Три шамана не могут договориться с одним духом. Причём в ход пошли уже серьёзные заклинания, но всё равно ничего им не помогало. На одного из шаманов пришлось истратить сразу шесть метательных ножей. Причём каждый был напитан энергией под завязку. Защита у этих товарищей оказалась выше всяких похвал. Даже не ожидал подобного. А вот душа этого шамана меня очень разочаровала. Даже элитник был намного сильнее. Какие-то шаманы неправильные. И наверняка делают неправильный мёд! После смерти одного из шаманов оставшиеся сразу же сменили тактику, переключившись с охоты за Титой, на спасение себя любимых. Как я и говорил — шаманы были очень сильными магами, о чём они резко вспомнили и в меня полетели стихийные атаки. Один шаман атаковал огнём, а второй ветром, делая огонь ещё мощнее. — Воплощение, — произнёс я, даже не став уворачиваться. Хотел воспользоваться моментом и сразу же напасть на шаманов, но Мал не дал мне этого сделать. Парень с чего-то решил, что меня непременно нужно спасать и тупо снёс, заставив покатиться по земле. Неужели не мог задержаться ещё ненадолго? Всё мне испортил!
Вот именно из-за подобных случаев ваймы и предпочитают работать в одиночку. Тебе точно никто не помешает. Даже пришлось пускать сразу четыре души на усиление, чтобы вскочить на ноги и броситься Сержанту на помощь. Он тоже разобрался со своим отрядом и сейчас один сдерживал атаки шаманов. Большинство, тупо принимая на доспех духа. Не известно, как долго он выдержит, поэтому нужно торопиться. Оставшиеся метательные ножи Орловой помогли мне сбить концентрацию шаманов, а к этому времени к нам присоединился и Мал. Втроём мы быстро подавили шаманов и прикончили их. Как же хорошо, когда в хранилище больше сотни душ. Сейчас и не верилось, что раньше я очень тщательно выбирал, какую душу туда поместить. А сейчас радовался даже самым слабым. — Все целы? — спросил Сержант, держась за левую руку.
Всё же шаманы смогли пробиться через его защиту. Кожа спеклась, местами уже полопалась и сейчас оттуда сочилась сукровица. Ранение неопасное, но крайне болезненное. Здоровой рукой Сержант достал шприц с обезболивающим и вколол его содержимое, прямо в повреждённую руку. Жить точно будет. Нас с Малом даже не задело. Всё же я переоценил силу Сержанта. Он оказался обычным игроком первого класса, без скрытых возможностей. Если не считать способность находить драгоценные металлы. — Мал проверь демонидов. В элитниках и шаманах точно должны быть энергетические кристаллы. А мы с Никто пока займёмся уничтожением ключа. — Сержант, точно не тебе этим заниматься. Лучше следи, чтобы ко мне ни одна тварь не подобралась. А то сейчас начнётся, — сказав это, я перехватил поудобнее чекан и направился к дереву. В непосредственной близости к ключу магический фон был сильно снижен, и это меня озадачило. Возле ключа, наоборот, самый высокий магический фон. Можно сказать, что именно благодаря ключу подземелье и насыщается магией. «Что-то мне это совсем не нравится. Загляни внутрь ключа. Если он в виде дерева, то у тебя должно получиться». — Сказал я Тите и она тут же покинула моё тело, но улетела недалеко.
Не долетев до цели метр, Тита остановилась и вопросительно посмотрела на меня, показывая, что не может двигаться дальше. Вокруг ключа был установлен барьер, который не пропускал духов. Шаманы демонидов точно не могли поставить подобный барьер. Я ни разу ещё не сталкивался и даже не слышал, что монстры в подземельях могут устанавливать столь сильные защитные барьеры. Даже самые могущественные боссы не были способны на это.
На это был способен только вайм. Тита с недоверием посмотрела на меня и начала трясти головой. Мгновение и она уже стоит передо мной, раскинув руки в безуспешной попытке остановить. «Как-то я же выживал самостоятельно до того момента, как заключил с тобой контракт? Не забывай, что я вайм и в случае чего всегда смогу отступить. Да не бойся ты так. Подумаешь, всего лишь барьер. Если тебе так будет спокойнее, то я вложу всю энергию в доспех духа. Он тогда точно выдержит даже удар высшего мастера». Естественно, Тита была против, что она всячески пыталась показать. Но этот ключ в любом случае необходимо уничтожить. Ещё не известно, что там происходит с армией демонидов. Может, они уже идут к нам на разборки? А может, отправились кошмарить ближайшие населённые пункты? Хорошо ещё, что до города достаточно далеко. — Какие-то проблемы? — спросил подошедший ко мне Сержант. Он уже успел обработать повреждённую руку, какой-то белой дрянью. Пахла эта гадость отвратительно. Но судя по всему, действовала отлично. Сукровица уже перестала течь, а самые повреждённые участки кожи, затянулись полупрозрачной плёнкой. — Нормально всё. Просто не пойму, почему рядом с ключом так сильно упал магический фон. — И правда, а я сперва не понял, что за странные ощущения. Не дружу я с магией просто. А что это плохо? — Понятия не имею. Обычно возле ключа, наоборот, фон повышенный, а здесь… Словно кто-то переключил на себя все магические потоки… Переключил на себя, все магические потоки… Переключил, все потоки… Твою же мать! — Мал! Хватай Сержанта и на всех порах уходите отсюда! — заорал я, когда понял, что здесь происходит.
Глава 29
Сейчас уже было плевать на маскировку. Необходимо было как можно скорее остановить процесс объединения двух подземелий. Если это произойдёт, то все земли в радиусе сотен километров станут заброшенными. Нам выпала возможность стать свидетелями зарождения подземелья пятого уровня. Это древо было не просто ключом. Оно было мостом, который служил для объединения подземелий. Пустыня и степь и там, и там жили демониды, что было довольно странно. Впервые встречаю степных демонидов. Армия пустыни покинула подземелье, в то время как армия степи ждала своей очереди. Как только объединение подземелий закончится, монстры станут намного сильнее. Они получат силу сразу от двух источников. Обычные демониды сравняются по силе с элитниками. А элитники поднимутся до уровня босса. А у ж про самих боссов я молчу. Вполне возможно, что на земле появятся первые Боги-монстры. Я не уверен, что здесь справятся даже ранкеры. Чего уж говорить о смертниках из Последней Стражи. Поэтому необходимо не допустить слияния подземелий. А для этого необходимо уничтожить древо. Перерезать энергетический канал, питающий слияние. И умудриться при этом остаться в живых. Чудовищный меч Орловой оказался у меня в руках, начав жадно впитывать в себя энергию. Пришлось пустить на подкормку ещё три десятка душ демонидов, чтобы удовлетворить этого монстра. Улыбнувшись Тите, я бросился вперёд, вкладывая в удар всё, что у меня сейчас было. Меч, созданный из сплава мифрила и адамантия, зачарованный невероятно сильным и искусным мастером, вошёл в ствол, уничтожая всю защиту на своём пути. Огромная рана появилась на стволе. Из этой раны моментально начала вырываться магическая энергия, насыщая окружающее пространство. Удар, ещё удар. Чувствую, что времени остаётся совсем мало. Ключ бросил накопленную энергию на ускорение процесса слияния. От этого я заработал ещё быстрее, вырубая из ствола огромные куски. Барьер, сдерживающий духов, уже пал и Тита появилась рядом, отдавая мне свою силу. Сейчас пригодится каждая кроха. Я рубил, как бешеный. Рубил и рубил. Руки уже отказывались подниматься, но я продолжал это делать. Продолжал через немогу, пока огромный клинок не перерубил центральную жилу. Меч Орловой стал отличным проводником и в меня ворвался океан магической энергии, пытаясь затопить и унести за собой. Но хрен он угадал! Не на того нарвался! Я был не один. Со мной была моя Титания. Великий дух защитник. Змейка взяла на себя всю эту мощь, начав жадно впитывать её. Уже через несколько мгновений она смогла перейти на новый уровень развития. Наша связь стала ещё крепче. Слияние получило дополнительные возможности, и на этом приток энергии иссяк. Дерево содрогнулось. Само подземелье начало трястись, и я поспешил убраться из-под, готового обрушиться в любой момент, дерева-исполина. Сейчас меня поддерживала только сила Титы, моя собственная уже давно закончилась. Немного отбежав от дерева, я обернулся, чтобы увидеть, как оно стремительно превращается в прах. Словно тонкий лист бумаги, над бушующим огнём. Питающая жила была перерублена, и исполин стремительно увядал, отдавая всю накопленную энергию окружающему пространству. Но это оказался не конец истории. Всё же ключ успел в достаточной степени расширить просвет между мирами, и сейчас в мою сторону неслись демониды пустоши. А возглавлял их босс, закованный в прочнейшую броню и окружённый элитными воинами. Среди них были лучники и маги. Эти воины выглядели намного внушительнее охраны ключа. Похоже, что в степи условия для развития были намного лучше. — Готова снова окунуться в беспросветное будущее? Где у нас нет и шанса на победу? Вспомним прошлое Титания? — спросил я, прекрасно зная, что мне ответит змейка. С повышением уровня слияния наша связь стала намного прочнее. Пусть Тита всё ещё не могла общаться со мной полноценно, но я уже отлично различал её эмоции. И этого было вполне достаточно. Моя змейка готова была биться до конца. Пусть противник будет гораздо сильнее, пусть он будет превосходить нас числом, пусть мы будем ранены, без оружия и без силы. Но мы всё равно не перестанем сражаться. Ваймы не сдаются! Никто кроме нас! Первые стрелы полетели в меня, но разбились о тончайшую серебряную чешую, что покрыла всё тело. Великий дух, специализирующийся на защите — это вам не шутки. На какое-то время я стал непробиваемым. Тита поддерживала меня, щедро делясь своей силой. Чекан появился в правой руке, а в левой руке меч элитнного демонида, что я подобрал с земли. Сразу две души шаманов вернули мне силы. Я восстановил запас Титы и приготовился к славной битве. К концу, который достоин вайма. Смерть в подземелье, что может быть лучше? — Не против, если мы здесь немного приберёмся? — раздался знакомый женский голос, прерывая мой настрой. Рядом со мной появилась Белова. В окровавленных доспехах и с неизменным копьём в руках. А рядом с ней один за другим начали появляться другие стражи. — Надерём задницу ублюдкам! — подняв копьё, заорала Белова и её возглас тут же подхватили остальные. А через секунду все как один сорвались навстречу несущейся на нас армии.Вятка
Офис ассоциации охотников. Кабинет главы офиса Богданова Ильи Андреевича.— Срочно запрашиваю поддержку всех элитных игроков, что смогут прибыть в течение часа. Задействуйте всех портальщикрв. Да хоть у самого императора их требуйте. У меня тут прорыв и армия разумных монстров в несколько тысяч особей. Вместе с элитниками, магической поддержкой и боссом. Вы хоть понимаете, чем это всё может обернуться? Там всего сотня человек из корпуса. Они при всём желании не смогут ничего сделать. Просто сдохнут. Мне плевать на последствия объявляйте красный уровень опасности. Бросив трубку Илья Андреевич спешно начал набирать необходимые команды, чтобы подтвердить своё решение о введении в округе чрезвычайного положения. Он даже не заметил, когда в кабинет вошли три человека. — Всё настолько серьёзно Илья? — спросил Геннадий Смолин, глава рода Смолиных и один из сильнейших одарённых города. Уже к тридцати годам он смог подняться на ступень высшего мастера и по праву возглавлял сильнейший род в городе. А ещё являлся элитным игроком. Но об этом знает весьма ограниченный круг лиц. — Красный уровень опасности. Армия в несколько тысяч разумных монстров, элитники, маги, босс, — не прекращая своего занятия, ответил Богданов. — Ассоциация собирает элитных игроков, уже скоро они должны начать действовать. — А есть у нас это совсем скоро? Я уловил нездоровые колебания магической энергии. Открывшееся подземелье очень высокого уровня. Мы рискуем вляпаться, как в Воронеже, — эти слова принадлежали барону Громову, одному из старейших членов ассоциации. Почётному элитному игроку со стажем больше пятидесяти лет. Он обладал уникальным даром чувствовать магические потоки. Взяв за основу способности Громова, учёные ассоциации создали приборы, способные определять уровень опасности подземелья. И если он говорит, что дело дрянь, то это действительно так. — Мы собираем старую команду Богомол. Не хватает только тебя. А это сказал третий человек. Лидер их отряда. Человек, который смог всем доказать, что даже не одарённые простолюдины могут стать сильнейшими игроками — Стиратель. Человек, который до сих пор возглавляет рейтинг элитных игроков. Никому так и не удалось побить его рекорд по набранным очкам. — Как знал, что они мне ещё пригодятся, — произнёс Илья Андреевич, доставая из нижнего ящика рабочего стола, два кинжала, сделанных из чистого адамантия. — Портальщик нас уже ждёт. Перемещаемся сразу по координатам армии монстров и в бой. Васины, Артюховы, Щербины и ещё с десяток родов выделили своих сильнейших бойцов. Не позволим этим тварям хозяйничать на наших землях. Собирайся, мы тебя ждём, — сказал Смолин и вышел из кабинета, следом за ним удалились и остальные. Вбив последнюю команду и подтвердив всё личным паролем Илья Андреевич тяжело поднялся, снял пиджак и закрепил ножны на поясе, ласково погладив рукоятки своих кинжалов. Они отстоят родной город, чего бы им это ни стоило.
Москва. Лосиный остров
Центральный офис ассоциации охотников Российской империи. Кабинет главы департамента по работе с элитными игроками и ранкерами.— Войдите, — произнёс Григорий Аристархович Карташов, глава департамента. — Григорий Аристархович тут пришли данные генетических исследований игроков, только зарегистрировавшихся в ассоциации, — оказавшись в кабинете, промямлил заведующий генетической лабораторией ассоциации. — Ну и что на этот раз? Среди игроков снова затесался шпион? Кто теперь? Курица? Картошка? Или может пшеница? Чего на этот раз попало в анализы? Григорий Аристархович уже привык к подобным визитам из генетической лаборатории. Работающие там специалисты постоянно находили нечто невероятное.
По словам учёных, на службу в ассоциацию поступали невероятные существа. Едва ли не твари из подземелий. Инопланетяне, сказочные персонажи и прочие небылицы. Попадались даже игроки, которые по всем анализам были деревом, тканью, камнями и так далее. А в итоге выяснялось, что в подобном анализе виноваты нерадивые сотрудники, которые не соблюдали стерильность взятых анализов и самой лаборатории. Вот и сейчас Карташов был уверен, что сотрудники лаборатории, снова не уследили. И ведь этих людей невозможно было уволить. Где ещё он найдёт пробуждённых с необходимыми способностями? Такие появлялись лишь у одного из десяти трёх миллионов пробуждённых. И ещё нужно было уговорить этих людей работать в лаборатории. — Григорий Аристархович, как можно? Мы уже давно исключили получение ложных данных. В лаборатории поддерживается идеальная стерильность и всё приведено к высочайшим стандартам качества. Уже больше двух месяцев не случалось никаких осечек. — Именно это меня и беспокоит больше всего, — нахмурился Григорий Аристархович. — Что у тебя там? — Вот. — Учёный протянул папку, с результатами анализов. — Вы уверены, что ничего не напутали?! — открыв папку и быстро пробежав глазами по первым строкам, воскликнул Карташов. Прочитанное им было больше всего похоже на очередной промах учёных. Такого просто не могло быть. Все данные по этому делу уже больше двадцати лет были опечатаны и убраны в секции с грифом совершенно секретно. Тот эксперимент провалился с крахом. И вот сейчас появился человек с идентичным генным материалом. — Всё было неоднократно проверено. Ошибка исключена. Как и возможность подмены генетического материала. — Можешь быть свободен, — сказав это, Григорий Аристархович принялся искать номер нужного человека. Пара минут и в трубке раздались длинные гудки. — Очень давно вы мне не звонили Григорий Константинович. Даже сперва не поверил, что ассоциации снова понадобились услуги старика. — Сейчас пришлю тебе документы. Необходимо найти этого человека. Пока ничего не предпринимай. Просто наблюдение. Обо всех странностях немедленно докладывать лично мне. — Вы знаете мои условия. За столько лет они не изменились. — Можешь считать, что всё уже готово. Отправляйся немедленно. — Приятно иметь с вами дело господин Шерлок, — после этих слов в трубке Карташова раздались короткие гудки. Необходимо было, сперва удостовериться, что эксперимент, на котором уже давно поставили крест, получил неожиданное продолжение.
Астрахань
Корпус Последней Стражи. Где-то на отшибе корпуса.— Гарантирую, что здесь тебе выставят лучший ценник в корпусе, а может и в империи, — заявил Вепрь, указывая мне на невзрачную дверь обшарпанного магазина. И ещё название «Ваня», меня как-то совершенно не прельщало. Но нужно было реализовывать добычу, взятую в подземелье. Я же обещал Сержанту, что разделю золото между всеми членами отряда. Вепрь, как узнал об этом, сразу же налетел на меня и пообещал свести с лучшим скупщиком корпуса. Кто же думал, что у лучшего скупщика корпуса магазин будет больше похож на сарай? Но кто его знает, вон у того же Данилыча, его элитный магазин снаружи выглядел немногим лучше, чем «Ваня». Но там это хоть было обосновано близостью эпицентра и постоянным нападениям монстров. А этот магазин находится, пусть и на самых задворках корпуса, но всё же одного из самых охраняемых мест в империи. — Как-то мне не внушает доверия вид этого магазина. Может лучше сдать всё в ассоциацию. Они уже прислали мне официальный запрос. Предлагают купить всю добычу по рыночной цене. — А я тебе говорю, что не нужно тебе связываться с ассоциацией. Здесь дадут цену намного лучше да и никаких налогов платить не придётся. Если самую малость. Мизер, которого и незаметно будет. Вот теперь мне стало понятно, почему Вепрь настаивает именно на этом варианте. Просто не хочет делиться с государством и ассоциацией. Вот так на игроках и наживаются. Двойное налогообложение, чтоб им пусто было. А ведь я даже не подумал об этом. Хотя с какого хрена я должен был об этом думать? Я вообще впервые сдаю добро, полученное в подземелье. Никто мне ещё ничего не говорил про налоги. А ещё нужно было получить деньги причитающееся мне за закрытие подземелья третьего уровня, за убийство вырвавшихся монстров и за переход на новый класс. После уничтожения ключа я прыгнул сразу через две ступени и стал игроком второго класса. Радужка приобрела оранжевый цвет и теперь хрен это от кого скроешь. Но ничего не поделать. Мы с Титой впитали столько силы, что впору заделываться элитными игроками. Вот только от этого меня как раз и уберегла змейка, взяв на себя основной энергетический поток. Духам для развития необходимо было гораздо больше силы. Как оказалось, жители Вятки не стали дожидаться помощи от ассоциации, а сами решили защитить свою землю. Они умудрились собрать ударный кулак, который справился со всем вырвавшимися из подземелья демонидами. А бойцы из Последней Стражи отправились в подземелье нам на подмогу. Там они встретили Вепря и Петровича. Вепрь решил забить на приказ Сержанта. Решил, что к тому моменту, как они доберутся до нас, мы уже сами со всем разберёмся. Поэтому решил, что будут ждать возле выхода. Ну а когда встретили других стражей, вызвались выступить в роли проводников. Выданные им Сержантом приспособление показывало точное направление. Дальше стремительный бег на пределе возможностей. Мы в это время ждали Мала, разбирались с охраной ключа и им самим. В общем, где нам потребовалось часов пять, группа поддержки справилась всего за час. А дальше была великая битва. Ну как великая, ключ был уничтожен и демониды сильно ослаблены. Поэтому ничего такого великого прям и не было. Бойцы Последней Стражи оказались намного более опытными и способными игроками, чем я себе представлял. Но всё равно стража потеряла двадцать три человека. А больше трёх десятков получили ранения разной степени тяжести. Я даже толком не смог испытать новых возможностей, полученных после повышения уровня слияния и перехода на второй класс. Зато все истраченные души восстановились с огромным кешбэком. Теперь у меня даже имелась душа босса. Осталось только подобрать нужное время, и определиться с духом, которого призывать на службу. Заплатить было чем. После возвращения в корпус было совсем не до того. Мы отмечали удачный рейд. Дело святое. Нельзя пропускать. А на следующий день, с утра, которое началось часа в три дня, припёрся Вепрь и потащил меня продавать добытое в подземелье добро. К слову, я смог заполучить ещё два самородка и неплохо так прибарахлиться снаряжением степных демонидов. Мне оно точно не подходило, а вот какой-нибудь кузнец заплатит неплохо. Переплавит этот металл и создаст из него что-нибудь действительно хорошее. Поэтому продавать я собирался не только золото, но и ещё целую кучу потрёпанного снаряжения демонидов. Кольцо оказалось весьма вместительным. Правда, пришлось малость хитрить и большую часть дороги тащить всё это снаряжение волоком по песку. Слишком много вокруг было посторонних, чтобы показывать им наличие у меня пространственного кольца. А потом я просто дождался, когда все выйдут, и переместил добычу в кольцо. Возле выхода нас уже ждали местные власти, среди которых оказались элитные игроки. Поэтому никто даже не обратил внимание на то, что я оказался налегке. — Ну всё пойдём. Хватит сиськи мять. Чем быстрее попадём внутрь, тем быстрее получим наши денежки, — Потирая руки, произнёс довольный Вепрь. Складывалось такое впечатление, что он не был аристократом, а всю жизнь прожил в семье обычных работяг, которым денег хватало ровно от зарплаты до зарплаты. А теперь подвернулась такая возможность, что нужно быстрее её реализовать. А то вдруг всё исчезнет? — Хер с тобой, златая рыбка, пойдём уже. Посмотрим, что это за место такое под названием «Ваня». — махнул я рукой, и Вепрь тут же оказался возле магазина, начав долбить в растрескавшуюся дверь.
Здесь даже звонка нормального не было… — Шо такое? Кто там так настойчиво хочет увидеть старого Якова? — послышался приглушённый голос. Через пару секунд раздался щелчок и на двери открылась смотровая щель. — Молодой человек, что вам надо от старика Якова? Вы пришли по делу или просто поговорить за жизнь со знающим человеком? Если первое, то сразу говорю, с маленькими суммами я не работаю. Минимум от десяти тысяч. А если за вторым, то пригласите меня на обед и вы не останетесь в обиде. Гарантирую. Чтобы мне всю жизнь милостыню просить, если обману. — По делу мы Яков Моисеевич. Золото принимаете?
Глава 30
Сразу после этих слов начали раздаваться глухие щелчки, открываемых запоров. Я насчитал одиннадцать штук. Ещё минимум два врезных замка и под конец была снята цепочка. Дверь распахнулась и перед нами предстал благообразный мужчина лет под шестьдесят. В жилетке, из кармана которой свисала цепочка от часов, белой рубашке, брюках со стрелками и начищенных до леска, лакированных туфлях. На голове у мужчины была надета весьма странная шапочка, а на носу висели круглые очки, которые он поправил, перед тем, как заговорить. — Я не ослышался про золото? Таки очень принимаем. Этот благородный металл всегда можно пристроить. Моя семья знает в этом толк. Яков Кац предложит лучшую цену в корпусе, можете в этом не сомневаться. — А не благородные металлы принимаете? Броню с монстров? — спросил уже я. Решая, стоит ли вообще связываться с этим ушлым товарищем?А ушлым он является по определению. Просто все выходцы из народа Моисеева такие. Встречался я в Корее с одним таким. Слышал, что он умудрился облапошить Нам Гуна, правителя Хёкгеосе и ещё несколько влиятельнейших людей Кореи и спокойно исчезнуть. Но у этого Якова Моисеевича точно такой фокус не прокатит. Он находился в корпусе, а ускользнуть отсюда незамеченным ему будет очень сложно. Думаю, что вполне можно будет договориться с охраной, чтобы они маякнули, когда Кац решит прогуляться за территорией. — Всё зависит от объёмов, молодой человек. Что-то я вас раньше не видел в корпусе, новенький? — На той неделе только заключил контракт, — ответил за меня Вепрь. — И уже успел побывать на закрытии последнего подземелья? — удивился Яков Моисеевич. — Намного круче. Это именно наш Умник и монстров правильно определил и ключ уничтожил. А потом ещё и в финальном сражении монстров завалил больше, чем некоторые ветераны. Вот и кто Вепря вечно тянет за язык? Какого хрена он вообще решил говорить за меня? Обязательно нужно будет провести профилактическую беседу. А то я так чувствую, что влечу вместе с ним по самые помидоры. Наговорит лишнего, а мне потом расхлёбывать придётся. Даже не представляю, как тяжело Петровичу. Да ему памятник при жизни поставить нужно! — Наслышан, наслышан. Что же проходите. Может, воды? Я растянулся в широкой улыбке, мне начинал нравиться этот приземистый мужичок. Обычно все предлагают чай, кофе, стараются всячески ублажить возможных клиентов. А тут в ассортименте имелась только вода и та наверняка из-под крана. Вот так согласишься хлебнуть здесь водички и потом будешь гадать, то ли чего несвежего съел, толи подхватил чего в подземелье. — Давайте мы сперва разберёмся с делами, а потом уже определимся с водой, — сказал я, проходя в потрёпанный магазинчик. Стоило сделать всего пару шагов и картина резко изменилась. Если снаружи дом выглядел словно разваливающийся сарай, то внутри дела обстояли с точностью наоборот. Да я такой роскоши не видел даже в головном офисе ассоциации, в шестом Форпосте. Мрамор, натурально дерево, серебро и даже золото. В отделке помещения использовали только натуральные материалы и это сразу же бросалось в глаза. Внутри «Вани» царила атмосфера роскоши и богатства. Я вопросительно посмотрел на довольную морду Вепря и едва не отвесил ему подзатыльник. Этот гад еле сдерживался от того, чтобы не заржать. Представляю, как я сейчас выглядел. — С кем я буду вести дела? — спросил Яков Моисеевич после того, как закрыл за нами дверь. Предварительно он высунулся на улицу и осмотрелся по сторонам. — Со всеми, — выпалил Вепрь, опередив меня всего на мгновение. — Со мной, — произнёс я с небольшим опозданием.
Нечего никому лезть в мои торговые дела. В посредниках я не нуждаюсь. Тем более в таких, как Вепрь. Он может запросто договориться до того, что с нами не захотят иметь дело. Ну или просто Яков Моисеевич знает, что Вепря запросто облапошить. Может быть, это была одна из причин, по которой мы сейчас находимся в этом заведении. Тот Кац скривился, когда я сказал, что дело он будет иметь со мной. — Послушай, Умник. Тебе обязательно нужен толковый помощник. — А ты тут при чём? — перебил я Вепря, наблюдая за реакцией Каца. Он был далеко не таким простаком, каким хотел всем казаться. Я уверен, что торговец уже успел произвести мою оценку и понять, как нужно себя вести. Можно торговаться или нет и всё в этом роде. Хорошие торговцы они могут понять, что из себя представляет человек всего по паре фраз. И уже исходя из этого строить дальнейшее сотрудничество или даже не начинать таковое. А на мой взгляд, Яков Моисеевич был очень хорошим торговцем. Не удивлюсь, если ему принадлежит несколько дорогих магазинов в самых престижных районах корпуса. А эта халупа, так для прикрытия. Здесь ведут дела только с проверенными людьми. На удивление Вепрь оказался таким человеком. Потом спрошу у Петровича, что связывает их с Кацом. Вепря не будут спрашивать, опять начнёт какую-нибудь пургу гнать. — Яков Моисеевич вести дела вы будете только со мной, — подчеркнул я последние слова. — А ты даже не думай лезть. — это уже было сказано Вепрю. Он тут же принялся возмущаться, но был просто и понятно послан. Всё это время Яков Моисеевич не мешал, внимательно наблюдая за нашими разборками. Ещё один оценочный момент. Ну что же мне не жалко, пускай оценивает. В любом случае у меня найдётся чем удивить торговца. В прошлой жизни я любил торговаться и вроде получалось у меня это довольно хорошо. — В таком случае все сопровождающие остаются здесь. А вас молодой человек, я попрошу не задерживаться в вестибюле. Предпочитаю вести дела в кабинете. К тому же только там у меня имеются все необходимые приспособления, чтобы оценить чистоту, принесённого вами золота. В последнее время слишком часто нам стали приносить различные сплавы, с минимальным вкраплением любимого металла Царя Мидаса. Кабинет оказался ещё более шикарным, чем вестибюль и длинный коридор, по которому мы шли. К слову, на стенах в коридоре висели довольно старые картины и что-то мне подсказывает, что это были оригиналы очень известных художников. Не поверю, что Кац согласится повесить у себя дешёвые подделки или каких-нибудь неизвестных художников. Не тот это человек. Совсем не тот. — Для начала разрешите представиться — Яков Моисеевич Кац. Соучредитель компании «Братья Кац». И её бессменный представитель на территории Корпуса Последней Стражи. Наша торговая компания занимается абсолютно всем, что может быть связано с подземельями. Помимо продажи снаряжения, оружия, расходных материалов и ещё множества различных товаров, мы также скупаем материалы, добытые в подземельях. Мы заинтересованы в сотрудничестве с молодыми дарованиями вроде вас. Для наших постоянных клиентов имеются разнообразные бонусы, которые зависят от взаимного оборота. Под конец своей речи Яков Моисеевич протянул мне визитку, которая также была выполнена выше всяческих похвал. Чёрный матовый пластик, на котором золотом было написано имя Каца, его номер телефона и адрес центрального представительства. Значит, по поводу других магазинов на территории корпуса я был прав. — Совсем недавно мне дали новое имя, поэтому можете обращаться ко мне — Умник. Член корпуса Последней стражи, который хотел бы предложить вам это. — Господь всемогущий! Я таки попал в рай! — вырвалось у Якова Моисеевича, когда на его рабочий стол вывалился золотой самородок на несколько десятков килограмм.
* * *
— Умник! Умник! Открывай уже! Шесть часов! Пора! Ты давал слово, что смахнёшься со мной, если я завалю пять монстров! Я перевыполнил твои условия раз в двадцать, а то и больше! — Тита, сгоняй и вырви этому крикуну язык, — простонал я, накрывая голову подушкой. Гад Мал припёрся в такую рань и начал орать у меня под окнами. Всё, я точно определился с духом, которого призову! Даже с двумя. Первый охранник, с возможностью ставить непроницаемые барьеры, будет охранять мой дом и имущество. А вторым призову духа-тишины. Хрен меня тогда, кто вот так разбудит! И это надо же было припереться в шесть утра. Вон, даже ещё солнце толком не встало. А этот больной уже на ногах и горит желанием огрести от меня с утра пораньше. — Мал, иди в задницу! Спать хочу! Какая драка в такую рань? Иди, Сержанта тряси, он тебе тоже обещал смахнуться, — крикнул я, высунувшись из окна. Всё же нужно было посмотреть, что делает Тита. После моей просьбы она исчезла и потихоньку начала тянуть энергию, думала, что я этого не замечу. А ведь у неё к Малу имеются собственные претензии. По-любому она ещё не забыла того первого демонида, которого собиралась прикончить самостоятельно. Да и я обещал ей, как вернёмся в корпус, разрешу сделать парню какую-нибудь гадость. Не хватало ещё, чтобы они передрались. Парень будет рад до усрачки, а мне потом придумывать, откуда здесь появилась змея, что оказалась сильнее тех же демонидов. Это в пылу сражения никто не видел, как нам помогает серебряная змейка, с удовольствием убивая монстров. А здесь и камер полно и могут найтись другие идиоты, что просыпаются так рано. К моему облегчению Титы рядом с Малом не оказалось. Змейка направилась куда-то в другое место. Неужели правда поползла гадить парню в ботинки? Ну да ладно, драки не будет, значит, можно не напрягаться. — Ты мне обещал! С Сержантом я уже дрался вчера. Сегодня твоя очередь. Больше никто не соглашается! И не удивительно. Умудрился достать весь корпус. Вызвать, что ли, для него спарринг-партнёра? Мимика, который будет в точности копировать силу и способности самого Мала. Тогда весь корпус сможет вздохнуть с облегчением. Нет! Обойдётся. Проще один раз навалять Малу, чем тратить на него столько душ. Для вызова хорошего мимика нужно будет очень сильно потратиться. Да и за его работу тоже придётся отваливать немало. Едва ли не каждый день по душе. Слишком накладно. — За то, что ты так рано меня разбудил, месяц не будут с тобой больше драться. Даже не подходи! Понял? — А сегодня? — пропустив мои слова мимо ушей, спросил этот маньяк. — Жди, пока я не соберусь и даже не надейся, что я стану с тобой драться на голодный желудок! Сперва отведёшь меня куда-нибудь поесть. Я захлопнул окно, но это не слишком остановило радостные вопли Мала. Странно ещё, что больше никто не стал возмущаться. Всё же рядом проживало немало человек. Или они уже научены горьким опытом и позаботились принять меры, в виде беруш, наушников или ещё чего-нибудь такого. Либо просто боятся что-то говорить этому маньяку. Я склонялся именно ко второму варианту. Забежал в душ, быстро оделся и вышел из дома. После такой побудки необходимо было проснуться, а лучше всего в этом помогает небольшая разминка. Кросс до кафе, которое уже открыто в такую рань отлично подойдёт. Единственное, что я взял с собой — пространственное кольцо. В случае чего в нём можно найти всё необходимое. Тем более, сейчас в нём было очень чисто. После вчерашнего визита к Якову Моисеевичу кольцо было практически пустым. Торговец согласился взять у меня абсолютно всё. И главным критерием здесь была анонимность. Если во всех остальных пунктах скупки оформлялись официальные документы на все проданные товары, то Кац сказал, что ненавидит бюрократию и терпеть не может возиться с документами. Хотя один всё же пришлось заполнить. Как раз на золотой самородок. Но и здесь ушлый торговец решил немного обмануть систему. Самородок потянул за сорок семь килограмм чистейшего золота 999 пробы, а в документах были указаны всего семь килограмм и то разбавленные вкраплениями других металлов. В общем, налогов по минимуму, а выгоды по максимуму. Таким и должен быть настоящий торговец. Сорок семь килограммов золота 999 пробы были оценены Кацом в триста тридцать шесть тысяч рублей. Если исходить из курса семь рублей пятнадцать копеек за грамм. Это было даже на десять копеек больше официального курса. Итого выходило по пятьдесят шесть тысяч на каждого члена отряда. Я не собирался присваивать все деньги себе. Тем более, у меня имелось ещё два самородка. Которые потянули ещё на семьдесят два килограмма. Итого от продажи одного золота я выручил пятьсот семьдесят одну тысячу рублей. Доспехи и оружие демонидов пошли по весу. Три рубля за кило. Вышло ещё девятьсот пятьдесят шесть рублей. Кац округлил до тысячи и выдал мне банковскую карту с уже перечисленной на неё суммой. Карта была неименная, поэтому никаких проблем с компетентными органами не возникнет. Жаль, что нельзя привязать эту карту к моему личному счёту. Но как-нибудь переживу. Украсть у меня её всё равно не получится. Первым делом я попросил Титу поставить на карту печать. Теперь змейка сможет отыскать карту в любой точке мира. Так что потенциального вора ждут большие неприятности. Помимо этих денег, вчера на официальный счёт упало семь тысяч за закрытие подземелья и убийство демонидов, вырвавшихся из него. Деньги у меня сейчас имелись. Но всё равно завтрак за счёт Мала. Ибо не хрен меня будить так рано! На удивление в выбранном кафе было весьма многолюдно. Занятыми оказались абсолютно все столики. — К сожалению, на данный момент все столики заняты, но мы можем предложить вам взять еду навынос. Необходимо будет подождать всего несколько минут. Наши повара — профессионалы и никогда не заставляют клиентов ждать, — выпалил подлетевший к нам официант. — Благодарю, но пожалуй, мы пойдём. Как-нибудь в другой раз обязательно заглянем в ваше заведение. — ответил я и уже было собрался уходить, когда кто-то взял меня за локоть. — У меня за столиком есть свободные места. Сегодня я завтракаю одна, поэтому вы могли бы присоединитьсяГлава 31
И снова мне помогает госпожа Белова.Это точно судьба! — Почту за честь, присоединиться к вам, — растянувшись в широкой улыбке, ответил я и отвесил подзатыльник Малу, чтобы не пялился на девушку так откровенно. Хотя я его прекрасно понимаю. Впервые Белова предстала передо мной без брони. И хочу сказать, что зрелище было очень и очень завораживающим. Девушка явно заскочила в кафе сразу после пробежки. Обтягивающий топ, подчёркивающий два привлекающих любого мужчину, упругих холмика, примерно третьего размера. Короткие шорты, также все обтягивающие. Кроссовки и на этом, собственно говоря, всё. — Встречаемся уже не в первый раз, но как-то не довелось познакомиться. Жанна Белова. В корпусе меня называют Графиней. Не могли придумать ничего более оригинального. Но я уже привыкла. — Андрей Маслов. После закрытияпрошлого подземелья получи имя Умник. Думаю, что не привыкну к нему никогда. — сам не знаю, почему назвал своё второе имя. — Очень приятно Андрей. Возьму на себя ответственность и порекомендую вам блинчики с чёрной икрой. Икра свежайшая. Привозят с местных ферм. Вот так мы совершенно непринуждённо разговорились с Жанной, полностью забыв о Мале. Парень напомнил о себе только минут через сорок, когда всё уже было съедено. А мы даже не думали уходить. Просто сидели и разговаривали. — Всё, ты поел? Теперь пойдём уже на полигон. Ты мне обещал! «Радость моя, ты уже сделала этому засранцу какую-нибудь гадость?» — Обратился я к Тите.
От змейки пришло недовольство и раздражение. Видимо, я её спугнул в самый ответственный момент. «Сделай, пожалуйста, какую-гибудь гадость и от моего имени». После этих слов я ещё шире открыл для Титы энергетический кран и на этот раз меня накрыло волной благодарности и обожания. Ну вот, теперь можно со спокойной совестью ещё и навалять Малу. — Прошу меня простить, но я обещал своему товарищу выступить в роли его спарринг-партнёра. Было очень приятно с вами пообщаться Жанна. Надеюсь, что скоро снова смогу получить удовольствие, увидеть вас. И не стоит беспокоиться, мы всё оплатим. Мал возмущённо посмотрел на меня, но всё же заплатил за всех. В следующий раз будет думать, как доставать меня. — Благодарю за отлично проведённое время, — сказала мне Жанна, когда мы вышли из кафе. После чего махнула на прощание рукой и побежала в противоположную от полигона сторону. Мы же с Малом ещё какое-то время стояли и смотрели за удаляющейся девушкой. — Не связывайся с ней Умник. Она одна из самых сильных и опытных стражей. А в её команде одни уроды. Никто из них, так и не согласился смахнуться со мной. — А Графиня? — А Графиня победила меня за три секунды, и я проиграл спор. Теперь не могу больше никогда просить её о драке. — тяжело вздохнул парень и поплёлся на полигон. Три секунды? А это очень круто. Даже я пока ещё не смогу так быстро справиться с Малом. Жаль, что ключ в том подземелье уже был уничтожен, когда пришла подмога. Мне не удалось увидеть, насколько сильны бойцы корпуса. С ослабленными демонидами они сражались далеко не в полную силу. Впрочем, как и я. И вновь, чтобы отделаться от Мала, пришлось его вырубать. Он совершенно не умел сдаваться. Поднимался и поднимался. Даже Тита уже вернулась. Она просто вся сияла от счастья, страшно представить, чего устроила бедному парню. Думаю, что тапками там точно не обошлось. Как бы ему ни пришлось после шалости змейки искать себе новое жильё. Ну да ладно, деньги у него сейчас точно есть. На улице жить не будет. На крайний случай вернётся в казарму. Секция полигона была снята на шесть часов. Поэтому не стал забирать Мала, пускай тут полежит и придёт в себя. Сам же отправился по магазинам. Мне нужны были кое-какие материалы для создания печати призыва. Какую-нибудь простенькую я мог создать и без всяких дополнений, но такая печать была слишком общей, что ли. На призыв могли откликнуться совершенно ненужные мне духи. Я же собираюсь сделать печать, в которой будут заложены определённые требования к духу. Как по его обязанностям, так и по правам. Это позволит отсеять всех ненужных халявщиков, которые позарятся на предложенную мной плату. А это душа босса демонидов. Пусть и ослабленного после уничтожения ключа, но всё же босса. Конечно, никого действительно серьёзного я такой ценой не привлеку. Но мне сейчас и не нужны такие духи. Вполне хватит и середнячков. К тому же заключать контракт надолго я не собираюсь. Сперва на пару недель. Испытательный срок, так сказать.
Найти хорошего духа, с которым сможешь сработаться так же сложно, как найти хорошего цирюльника. Испробуешь множество вариантов, пока не поймёшь, что вот он тот самый, который полностью тебя устраивает. Для создания нужной печати со всеми дополнениями у меня уйдёт дня три. Конечно, можно управиться с этим и гораздо быстрее, но тогда мне придётся вообще ни на что не отвлекаться. А пока у меня было слишком много всего запланировано. Необходимо заскочить в офис ассоциации, зарегистрироваться там и снова получить планшет. С ним будет гораздо проще искать нужную мне информацию. А то постоянно бегать в библиотеку как-то не хотелось. Не понравилась мне работающая там тётка. Когда я пришёл, посмотрела на меня, как на кусок дерьма. И наверное, весьма удивилась, что я вообще умею читать. Хотя услышав, что мне нужен доступ к базе данных ассоциации, успокоилась. Читать я точно не умел. Покрайней мере книги, что она берегла, как зеницу ока. Даже компьютер убрала в специальное помещение, где не было ни одной книги. — Здесь написано что, когда вы поступили в корпус, были игроком пятого класса, и всего за один поход в подземелье смогли подняться сразу до второго? — спросил меня удивлённый менеджер, просматривая поднятые документы. А чего я мог сказать? Он сам всё прекрасно видит. Сейчас моей силы вполне хватает, чтобы числиться игроком второго класса. Собранные души демонидов отлично этому способствовали. — Как вас зарегистрировать? Вы можете назвать любое имя. Это не принципиально. После завершения контракта вам будет проставлена возможность смены кодового имени, а все ваши заслуги, приобретённые во время службы в корпусе, сохранятся. Прозвище Умник мне совершенно не нравилось. Даже сам не знаю почему. Представляться своим настоящим именем и тем, что для меня подобрал Сахаров, тоже будет глупо. Кто знает, что сейчас творится в Корее и в шестом Форпосте. Может, там кинулись разыскивать Пак Тхе Джина и Андрея Маслова? Зачем мне нужны эти проблемы. Если их можно избежать, просто назвавшись другим именем, то я обязательно это сделаю. В прошлой жизни меня звали Альфонс. Но здесь это будет звучать весьма странно. Лучше уж придумать какое-нибудь стоящее кодовое имя. Чтобы отлично запоминалось, но в то же время не было каким-нибудь бредом. — Зарегистрируйте меня под именем Вайм. Менеджер не стал задавать лишних вопросов. Теперь в Корпусе Последней Стражи появился боец с именем Вайм. Для меня оно было привычным. Настоящие имена ваймов знали только наши собратья по ордену. А все остальные так и звали ваймами. Мне тут же предложили заключить контракт с ассоциацией. И после завершения службы в Корпусе Последней Стражи, стать кадровым игроком, со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Выходцам из корпуса сразу же предоставляли персонального менеджера. Оно и понятно, если ты смог продержаться в корпусе пять лет, то однозначно будешь отменным игроком и крошить монстров в капусту даже не напрягаясь. А это уровень элитного игрока. И ещё куча других привилегий. Но только в том случае, если ты становишься кадровым игроком. Для тех, кто решит отправиться в самостоятельное плавание, никаких привилегий не предусматривалось. Разве, что расширенный доступ к базе данных ассоциации. Естественно, я пообещал подумать над этим предложением. А ещё поинтересовался, как сейчас обстоят дела в форпостах. Просто так, чисто из любопытства. — Всё, как и раньше. Игроки отбиваются от монстров, зачищают подземелья и растут в рейтинге. Правда, игроков нам сильно не хватает. Слишком много в последнее время стало непредвиденных потерь. Только за последний месяц появилось четыре скрытых босса. Один раз в дело пришлось вступать ранкеру. Но ничего и раньше бывали подобные кризисы. Переживём и этот. В любом случае господин Вайм, ассоциация будет рада видеть вас в своих рядах. Такие игроки нам очень нужны. И ведь не поспоришь. Такие игроки действительно были нужны ассоциации. Думаю, что пара десятков ваймов, со своими духами смогли бы закрыть оба пятиуровневых подземелья. А там глядишь и до эпицентра добрались бы. Вот только беда в том, что в этом мире вайм всего один. И тот ещё совсем слабый. Но это я вскоре собираюсь исправить. Я в плане силы.
А ещё мне не давал покоя тот барьер, что был установлен возле древа-ключа. Этот барьер мог установить только вайм. Но подобного просто не могло быть. Ещё кто-то из ордена переродился на Земле? В таком случае, что ему делать в том подземелье? И с какой стати защищать ключ, который объединял подземелья?
Множество вопросов, на которые не было ответов. Сразу после офиса ассоциации отправился закупать все необходимое для печати. Размышлять над тем, какого духа призвать буду в процессе её создания. У меня там будет много времени на раздумья. Это процесс очень долгий и кропотливый. Но толком погулять по магазинам у меня не получилось. Примерно через час раздался телефонный звонок. На экране отобразилось имя Сержант. — Вайм слушает, — ответил я и Сержант на пару секунд завис. Понимаю непривычное слово, но пора уже привыкать. Скоро все в корпусе будут называть меня именно так. — Через двадцать минут сбор у меня. Есть что обсудить, — произнёс Сержант и повесил трубку. Ну да, приказы командира не обсуждаются и плевать, если у меня были другие планы. Благо практически все нужные материалы были куплены. Не хватало всего пары ингредиентов, которые можно будет заменить чем-нибудь подходящим. Нужно будет ещё раз посмотреть, что имеется в пространственном кольце. Может, чего и найду. Ну а если не найду, начну делать печать пока и без этих материалов. Добавлю их в конце. Ещё очень много времени я потратил в магазине с кофе. В этом магазине продавалось больше двух сотен сортов. Настоящий рай для Титы. Она готова была остаться здесь навсегда. И даже попыталась силой материализоваться, чтобы нырнуть в один из мешков. Только обломалась. Перед тем как войти в этот магазин, я многократно усилил контроль, ожидая подобной выходки с её стороны. В итоге змейка на меня вся разобиделась. Но буквально до того момента, как мы ни вышли из магазина. Ещё бы. Взял ей на пробу сразу десять сортов кофе. Как утверждал продавец самых лучших. И истратил на это дело почти две тысячи. Неслыханное расточительство. Но чего не сделаешь, ради чешуйчатой кофейной маньячки? — А вот и Умник пожаловал. Оказался самым медленным из отряда, — заявил Вепрь, когда я вошёл в квартиру Сержанта. Дверь была открыта, поэтому я и не стал церемониться. — Закрой за собой дверь и присаживайся, где найдёшь свободное место. Я сейчас как раз заканчиваю и приду к вам, — крикнул с кухни Сержант. Вепрь и Петрович сидели на диване, Камень развалился в широком кресле. В каждой руке у него было по эспандеру, которые он активно сжимал и разжимал. А Мал просто сидел на полу, подложив ноги под задницу. Он пришёл в себя гораздо быстрее, чем я думал. И судя по тому, как смотрел на меня, явно обиделся. — Мог бы меня хотя бы убрать подальше от чёртовой поливалки. Там вода ледяная! Я едва ограждение не снёс, когда очухался. Совсем ты не Умник. Мозги не работают. — А я говорил, что дерьмовая идея называть меня Умником. Вон даже новое себе имя взял, когда регистрировался в ассоциации, — ответил я парню, ни капли не раскаиваясь, что бросил его на полигоне. Мал должен благодарить меня. Не оставь я его на полигоне и хрен бы он ответил на вызов Сержанта. А это могло повлечь за собой какие-нибудь рестрикции со стороны руководства. Правда, понятия не имею какие. Но был уверен, что-то должно быть. — Новое имя? Не смеши меня. Ни у кого ещё не получалось сменить имя, полученное после боевого крещения. Думаешь, мне так понравилось быть Вепрем? Или Камню — Камнем? — Мне тогда было плевать, а сейчас и подавно. Камень — отличное имя. Идеально подходит мне, — сказал крепыш, продолжая играть с эспандером. — Ни у кого, ДО МЕНЯ, не получалось! — многозначительно подняв палец вверх сказал я. Выглядел я в этот момент, должно быть, очень пафосно, раз даже Тита начала мне аплодировать. Любит она вот такие моменты. Но если Тита начала аплодировать, то эти паразиты смеяться. Даже Камень позволил себе несколько смешков. Хотя до этого момента я его даже улыбающимся ни разу не видел. Всегда морда кирпичом. — Что за веселье без меня? — спросил вошедший в комнату Сержант. На нём был одет фартук с цветочками, а в руках он держал поднос с шестью бокалами, наполненными совершенно непонятным содержимым. — Балуюсь на досуге. Люблю делать коктейли. — пояснил мне Сержант. — Умник, советую тебе попробовать вон тот, с ядовито-оранжевой полосой. Нереально вставляет, — сказал Вепрь и первым оказался возле Сержанта, забирая один из бокалов. — Отмазаться не получится. Можно сказать, что это настоящее крещение. Только после распития коктейля производства Сержанта ты станешь полноценным членом нашего отряда. Позавчера была пьянка со всеми участниками рейда, а сегодня выпьем только нашим отрядом. — Все мы через это проходили парень. Как видишь, вроде ещё живы, — подтвердил слова своего господина Петрович и также взял себе бокал. Камень сделал это молча. А Мал демонстративно забрал себе коктейль с той ядовито-оранжевой полосой. Видимо, думает, что сможет мне таким образом отомстить. Наивный. Какой только бормотухи я не пил в прошлой жизни. И умер совершенно от другого! — Может, хватит уже? Каждый раз одно и то же. Чего вы постоянно людей пугаете? Отличные у меня получаются коктейли! Мне самому очень нравятся. И они все без исключения вкусные. Умник, не слушай их. Просто они завидуют, что сами ни черта не умеют делать. Бери не стесняйся последний твой. Сержант растянулся в улыбке, и сам подошёл ко мне, протягивая бокал, в котором что-то довольно активно шевелилось. Даже думать не хочу, что это может быть. Но раз крещение для принятия в отряд, то я готов. Благодаря Тите, меня не брали яды, а уж вкус как-нибудь переживу. — Ну что за нашего нового боевого товарища! За Умника! — произнёс тост Сержант и поднял свой бокал. Я зажмурился и влил в себя содержимое бокала, стараясь не дышать и не обращать внимания на шевеление во рту. Проглотить всё это оказалось гораздо сложнее, но я всё же справился. Правда, пришлось отворачиваться, чтобы смахнуть невольно выступившие слёзы. Коктейль оказался нереально острым. Словно я только что выпил фреш из смеси перцев: чили, холопенью, кайенский перец и т. д. Перед лицом возникла любопытная физиономия Титы, которая явно чего-то ждала, глядя на мой рот. «Не дождёшься! Из меня не получится огнедышащего дракона!» — Сказал я этой заразе, хотя сам сейчас думал прямо противоположное. Но тут коктейль начал действовать на желудок. Больше сдерживаться я не мог и помчался на кухню, припав к крану. — Не поможет. Придётся немного потерпеть, но обещаю, что потом станет очень хорошо. А теперь давай вернёмся к остальным и поговорим, для чего я вас собрал, — похлопав меня по спине, произнёс Сержант. Но я всё равно влил в себя ещё немного воды. Хоть это и было совершенно бесполезно. — А я тебе говорил — бери с оранжевой полосой. Тот коктейль единственный неострый. Он нереально кислый, потом хочется откусить язык и выплюнуть ко всем чертям, — увидев моё покрасневшее лицо, расхохотался Вепрь. Сам он совершенно спокойно пил коктейль маленькими глотками, не выказывая никакого дискомфорта. — Всё хватит. Скоро Умник привыкнет и полюбит мои коктейли, так же как и вы. — сказал Сержант, вот только я видел по лицам мужиков, что только он один так думает. — В общем, руководство корпуса хочет немного расширить обязанности бойцов Последней Стражи. Случай с последним подземельем прекрасно доказал, что мы способны не только затыкать собой все дыры, но и работать в столь сложных условиях. И обходиться практически без потерь. Сейчас в корпусе ситуация, которой не было за всю историю его существования. Больше семидесяти процентов личного состава корпуса — это опытные бойцы. Которых хоть сейчас готова взять на работу ассоциация, предложив лучшие условия. Большинство команд состоит из таких бойцов и справляется практически с любой поставленной задачей. В принципе я уже понимал, к чему клонит Сержант и мне это определённо нравилось. Больше работы. Больше походов в подземелья. Больше убийства монстров и соответственно, больше душ. А чем больше душ, тем сильнее я становлюсь. Всё было предельно ясно, и я был всеми конечностями за. Впрочем, я такой был не один. Мал тоже уже всё прекрасно понял и светился от счастья. Это же ещё больше хороших драк! А вот судя по выражению лица Вепря, Петровича и Камня они совершенно не разделяли нашей с Малом радости. Они бы предпочли вообще больше не ходить в подземелья и не охотиться на сбежавших монстров. — Так вот, руководство корпуса смогло добиться разрешения открыть свои филиалы во всех крупнейших государствах Земли. В связи с этим решением нужны добровольцы, которые согласятся отправиться на новое место службы. Все, кто отслужил в корпусе больше трёх лет, автоматически станут командирами отрядов. Кто отслужил больше пяти, займут руководящие посты в этих филиалах. Ну а те, кто отслужил больше десяти лет, могут рассчитывать на пост руководителя филиала. В связи с этим в течение года численность личного состава корпуса будет сокращена втрое. Некоторые кадровые перестановки начнутся уже на следующей неделе. А это значит, что для тех, кто останется в центральном отделении корпуса, работы прибавится.
Глава 32
— Да пускай идут они в задницу с такими новостями! Чувствовал, что случиться какое-нибудь дерьмо! Вот когда шли сюда, так и сказал Петровичу. А потом ещё коктейли меня окончательно добили. Нам осталось всего нет ничего до окончания срока контракта! А тут такое… — Нас хоть будут спрашивать, или руководство корпуса будет назначать людей в новые филиалы в добровольно-принудительном порядке? — поинтересовался Камень. — Насильно никого прогонять не будут. Если вы сами не захотите уезжать из центрального представительства, то продолжите отрабатывать свой контракт здесь. Это решение было принято буквально несколько часов назад. Руководству ещё предстоит серьёзная работа. Но уже сейчас могу сказать, что для тех, кто согласится отправиться на новое место службы, условия будут в разы лучше, чем здесь. Лучше оснащение, лучше денежное вознаграждение и лучше условия контракта. Вместо пяти лет необходимо будет отслужить всего три года. — С этого и нужно было сразу начинать! — воскликнул Вепрь. — Получается для тех, кому осталось меньше этого срока достаточно лишь дать своё согласие, чтобы контракт считался оконченным? Что нужно подписать? Я прямо сейчас отправлюсь собирать вещи. Какой же всё-таки Вепрь — идиот. Неужели он на полном серьёзе считает, что всё настолько просто и в руководстве корпуса сидят идиоты? Василий Иванович явно таким не был. Если он согласился пойти на подобный шаг, то просчитал все риски. — Так не получится. На новом месте необходимо будет отслужить минимум год. Только после этого время контракта будет уменьшено, — подтвердил мои мысли Сержант. — Ещё раз повторю, пока толком ничего не известно. Вот когда все основные моменты будут перенесены на бумагу, тогда и можно будет говорить о конкретных вещах. А пока моя задача донести до вас о том, что вскоре появится такая возможность. Всего планируется открыть четырнадцать филиалов. Пять на западном континенте и девять на нашем. — Сколько у нас есть времени на подумать? — спросил Камень. А меня интересовал совершенно другой вопрос. Сержант собрал нас явно для чего-то другого, а вот этот разговор так прелюдия. — Минимум месяц. Максимум три. За это время всё будет готово. Не только у нас, но и в странах, согласившихся открыть у себя филиалы корпуса. — Сержант, а нас ты для чего собрал? Только не говори, что просто угостить коктейлем и рассказать новости, о которых уже завтра будут говорить все кому не лень. — Ну вот, а тебе ещё не нравится имя Умник. Оно для тебя просто идеально подходит. Собрала я вас, чтобы рассказать о новом задании. Первом международном задании Корпуса Последней Стражи. И поручили это задание нашему отряду.* * *
— Вроде всё в норме. Тита, давай ещё раз проверим. Я мог чего-нибудь и забыть. Всё же уже столько лет прошло, когда я последний раз создавал подобную печать призыва. Змейка тяжело вздохнула и махнула рукой. Типа хрен с тобой, но знай, что ты меня уже задолбал. Ленивая задница. Кофе может есть целыми днями, а как несколько часов потратить на помощь мне, так она сразу устала. Духи они вообще не устают, особенно в нематериальном состоянии. Пускай кому-нибудь другому об этом расскажет. Времени у меня было в обрез, поэтому печать призыва я решил делать за один присест, без всяких перерывов и всего прочего. Уже через несколько часов наш отряд отправлялся на задание. Нам предстояло задание по сопровождению. Какой-то шейх из Эр-Рияда обратился к корпусу, чтобы ему выделили команду для сопровождения в подземелье его отпрыска. Необходимо было не только провести пробуждение, в котором никто не сомневался, но и сразу же позволить парню убить несколько сильных монстров. Для этого было выбрано постоянное подземелье, находившееся в двух сотнях километров от Эр-Рияда. Более подробную информацию нам должны предоставить непосредственно перед началом рейда. Уж не знаю, чего такого секретного в этом подземелье, но это было одно из главных условий найма. И ещё было очень странно, что этот шейх обратился именно в Корпус Последней Стражи, а не в ассоциацию. Сдаётся мне, что у местных имеются секреты от ассоциации, которые они очень не хотят им раскрывать. А вот Корпусу Последней Стражи, который совершенно не интересует содержимое подземелья, готовы открыться. Как только Сержант рассказал нам об этом, Вепрь снова принялся возмущаться. — А с какого перепугу выбрали именно наш отряд? Почему они не послали Альфу. Они лучшие среди бойцов Последней Стражи, вот пускай и отдуваются. Терпеть не могу пустыню. Особенно после того подземелья. — Боюсь, что сейчас у вас нет выбора. Это приказ руководства. — сделавшись очень серьёзным, произнёс Сержант. — Наш отряд выбрали по двум причинам. Первая — это я. А вторая — Умник. Большего вам знать не нужно. Насчёт Альфы можешь не переживать, с нами пойдут два их бойца. По крайней мере, я думаю, что эти люди состоят в Альфе. Мне было очень интересно, почему я был причиной выбора нашего отряда на это задание. Сержант понятно, почему он просто выпросил у начальства это задание. Но вот почему я был второй причиной? А ещё меня очень заинтересовало, кто такой Альфа? Насчёт вопроса про меня Сержант ничего не ответил. А вот про Альфу рассказал. Оказывается, у корпуса Последней Стражи имеется свой аналог отряда специального назначения. Как раз и есть та самая Альфа. В этот отряд входят сильнейшие бойцы корпуса и никто не знает их личности. Это может быть абсолютно кто угодно. Бойцы Альфы носят специальные артефакты, которые скрывают личность. Да и на территории корпуса их практически нереально увидеть. Сам Сержант за восемь лет видел членов Альфы всего два раза и то, как он сам говорит, чисто случайно. Альфу задействуют в крайних случаях, когда с поставленной задачей не может справиться ни один отряд. Казалось бы, что очень легко вычислить, кто состоит в Альфе. Но отчего-то никто ещё этого не сделал. В общем, Альфа — это легендарный отряд, который пихают в самую задницу, даже по меркам Последней Стражи. Как говорится, нет предела совершенству. Никто и никогда не знал, в каких операциях задействовали Альфу. Больше всего это было похоже на отлично придуманную легенду. Никто никогда не видел, никто ничего не слышал, но отряд Альфа существует. Пусть будет. Если подвернётся возможность, постараюсь узнать об этом отряде как можно больше. Как я понял, всё самое интересное можно получить только в нём. Как задания, так и всякие полезности. Те же артефакты, скрывающие личность. Я прекрасно знал, что это за штуки, насколько их сложно делать и как дорого они должны стоять. На земле подобные вещи могут себе позволить только очень богатые и влиятельные люди. Наверняка лишь единицы зачарователей способны их создавать. В моей прошлой жизни было именно так. Сразу после собрания нашего отряда я помчался по магазинам, чтобы докупить недостающие материалы. Тянуть с вызовом помощника было нельзя. Кто его знает, что там за подземелье, куда нам предстоит сопроводить сына шейха. Лучше уж перестраховаться. Времени на выбор духа уже практически не осталось и исходя из новых вводных, я решил призвать разведчика. С этим духом я смогу узнавать о предостерегающих нас опасностях заранее и подготовиться к встрече с ними. Могу точно сказать, что в случае, если с нашим подопечным что-нибудь случится, то и нам лучше не выходить из подземелья. Шейху будет плевать, что мы из Корпуса Последней Стражи. Он просто прикажет убить нас. Не удивлюсь, если возле входа в подземелье, нашего возвращения будет дожидаться отряд из мастеров, а то и высших мастеров. У шейхов много денег. Тем более, у шейхов, на чьих землях расположено постоянное подземелье. — У меня всё, как и должно быть. Не малейшего отклонения, — сказал я Тите после того, как проверил свою часть печати. Змейка также кивнула. Можно было начинать. Нож уже прикоснулся к моей ладони, когда раздались оглушительные завывания сирены, а дом ощутимо тряхнуло. Нож полетел в сторону, а я помчался на улицу. «Экстренное открытие порталов. Всем срочно приготовиться к бою!» Когда дежурный начал говорить, я уже был на улице, спешно натягивая на себя штаны.Создание печати, дело весьма кропотливое и энергонасыщенное. Выделяется много тепла и поэтому я всегда работаю в трусах. А до того момента, пока у меня не появилась Тита, работал и вовсе без них. Пару раз и при Тите пробовал работать голышом. Она дух, у нас заключён контракт, так чего стесняться? Но это я так думал, а вот эта чешуйчатая мадам оба раза смотрела на меня так, словно с трудом сдерживала смех. Мне этого вполне хватило и с тех пор я постоянно остаюсь в трусах, когда создаю печати в домашних, так сказать, условия. Чекан оказался в правой руке, а в левой трофейный меч элитника демонидов. Решил оставить это оружие себе. Оно уже доказало свою полезность, а я к этому отношусь очень серьёзно. Помогло один раз, поможет и снова. И точно так же действует в обратную сторону. Поэтому, если оружие один раз подвело, я просто избавляюсь от такого. На улице, где я снимал жильё было десять домов. Три пустовали, а кто живёт в остальных, я понятия не имею. Никогда не видел своих соседей. Поэтому я слегка удивился, когда увидел Графиню, вышедшую из соседнего дома. Уже столько времени живём рядом и я её увидел только во время тревоги. Жанна была в домашнем халате, который едва прикрывал бёдра, на ногах у неё красовались розовые тапочки, а в руках было неизменное копьё. Боевая, домашняя амазонка. Даже невольно залюбовался и едва не прозевал открытие портала. Меня спасли рефлексы вайма, ну и очумевшее лицо Титы, вылезшей у меня перед носом. Дежурный продолжал монотонно повторять слова тревоги, когда окно портала открылось в трёх метрах от дома Жанны. А через секунду в ближайшей к порталу стене появилась дыра, в которую спокойно залезет взрослый человек. И сделала эту дыру дубина, окованная железом. Следом за дубиной появился и её хозяин. Портал мгновенно раздался в размерах и из него вышел горный тролль, во всей своей красе. Тупые, но невероятно сильные и живучие твари, если не знать, как их правильно убивать. А на Земле не знали. Но сегодня корпусу повезло, что здесь оказался вайм. — Не палите шкуру тварюшке! — заорал я, что есть мочи и усилившись бросился к троллю, который уже собрался ещё раз приложиться по дому Беловой. И чем он ему так не понравился? Кричал я в первую очередь Поляковой, на руках которой начал зарождаться огненный шар. Нечего шкуру портить. Тролль попался не самым большим, всего метров пять в высоту и примерно три в ширину. Сплошные мышцы, обтянутые прочнейшей шкурой. Как я уже говорил, тролли довольно медлительные существа и в основном выезжают за счёт своей силы и природной брони. Здесь все считают, что убить тролля можно, только хорошенько прожарив его. А вот я сейчас продемонстрирую ещё один способ. Чекан мешался, поэтому отправился обратно в пространственное кольцо, я же рванул вперёд, заскакивая троллю на руку. Немного пробежался и всадил ему меч в ухо. Дубина выпала из вмиг ослабевшей лапы, и тролль начал заваливать на дом Жанны. Твою же мать! Хотел сделать лучше, а получилось как всегда! Хорошо, если целыми остались хотя бы две комнаты. Все теперь эти развалины не подлежат восстановлению. Проще снести всё и построить новое здание. Всё же сперва нужно было отогнать тролля подальше от домов, с этой задачей отлично справился бы огонь. Когда тролль падал, я соскочил с него и приземлился рядом с Жанной, которая смотрела, как её жилище превратилось в кучу обломков. От крыши оторвался крупный кусок и упал на мёртвого тролля. Тита стояла рядом и угорала. Смешно ей, видите ли! А я готов со стыда провалиться под землю. И надо было выёживаться? Одно из главных правил ваймов — всегда сперва думай. Но как-то совершенно не захотелось думать, когда увидел Жанну в этом халате и с копьём в руках. Теперь, наверное, надо извиниться? — Вы, меня… — начал говорить я, но не успел. Пришлось бросаться на девушку и подминать её под себя, чтобы очередная дубина пролетела мимо. Открылось ещё несколько порталов, из которых появились дружки, убитого мной тролля. Похоже, что в корпус закинули целое племя. А это троллей пятьдесят и все как один пятиметровые дуры. «Баба-тролль отличается от тролля мужика более скверным характером — у неё всегда болит голова. Именно поэтому никто и никогда не встречал детёнышей троллей». Любил приговаривать Йодрик Свен, когда рассказывал о своих похождениях в подземелье, где ему пришлось уничтожить больше трёх тысяч троллей. Никто не верил его россказням, но Йодрику на это было наплевать. Слишком старым и опытным он был ваймом. — Уши, их слабое место. Не нужно портить шкуру. — успел я сказать Жанне, прежде чем мы разделились. На нашей улице открылось ещё четыре портала. Кто-то из проживающих здесь явно насолил портальщику.
* * *
Последний тролль испустил дух минут через десять. К нам с Жанной присоединились ещё пять бойцов из соседних домов. Двоих завалили они, а нам с Графиней досталось по одному. С моим противником так же быстро, как с первым троллем разобраться не получилось. Толи дубина у него была легче, то ли я стал медленнее, но факт в том, что мне долго не удавалось подобраться к тварюшке. Даже пришлось прибегать к магии. Одного огненного шара хватило, чтобы тролль замер на пару мгновений и только после этого я его достал. Мужики заливали своих противников огнём, оттесняя их от домов. А Жанна воспользовалась моим советом и умудрилась прикончить тролля точным броском копья, предварительно побегав от него. Я бы так точно не смог. Хреновый из меня копьеметатель. — Что вы там хотели мне сказать Андрей? — подошла ко мне Жанна, поправляя разодранный халат. Видимо, это сделал я, когда свалил её. Левый рукав был практически оторван и в образовавшейся прорехе прекрасно просматривалась потрясающая окружность. — Мой отряд через несколько часов отправляется на задание. Минимум на пару дней. Если хотите, можете пожить пока у меня. И простите, что свалил и порвал вам халат. — указал я на прореху. Жанна охнула и поспешила закрыть грудь рукой. А затем подъехали машины дежурного отряда и было уже не до того. Жанну, как единственного руководителя отряда повезли в штаб, а с нами ещё минут двадцать заполняли какие-то документы. Только после этого я смог вернуться домой. Тролли знатно покуражились, оборвав все провода, поэтому света не было и теперь неизвестно, когда появится. Придётся заниматься призывом в темноте, но это всё ерунда. В прошлом мире и не в таких условиях работал. К тому же сейчас у меня есть телефон, в котором имеется фонарь. Включил его и вздрогнул, когда передо мной появилась Тита, решившая скорчить страшную физиономию. И у неё это отлично получилось. Даже я испугался. А всё из-за неожиданности. Расслабился после завершившегося боя. Ошибка, которая в подземелье может стоить жизни. — Ты совсем, что ли, сбрендила? Ещё раз напугаешь меня так и можешь забыть о кофе! Изничтожу все зёрна у тебя на глазах и больше никогда не куплю! — начал возмущаться я, но Тита даже не думала успокаиваться. Она продолжала корчить морды, но теперь добавила к этому ещё и активную работу руками и ногами. Змейка настойчиво показывала мне в сторону комнаты, где находилась печать призыва. — Какого хера здесь произошло? Долбанные тролли. Я убил больше десяти часов на её создание! И как такое вообще могло случиться? «Тита делай что хочешь, но найди мне сбежавшего духа!»Глава 33
— Твою же мать! — выругался я, когда посмотрел на свою ладонь. Совсем крохотный разрез, которого хватило, чтобы капля крови упала на печать и запустила её активацию. Я даже не заметил этого, когда выбежал на улицу. Только приложил нож к ладони, а оказывается, вон как получилось. Я должен был руководить процессом вызова. После появления духа сразу предложить ему контракт. А когда дух откликнулся на призыв, в комнате никого не было. Он вобрал в себя всю энергию, заключённую в печати и подготовленных материалах, после чего свалил с чистой совестью бродить по территории корпуса. Энергии у него для этого сейчас было вполне достаточно. Оставалось только надеяться, что далеко он не ушёл. А в идеале находится где-то в доме. Слишком много сил и ресурсов было потрачено на создание этой печати. Столько работы может пойти коту под хвост. Почувствовал исходящую от Титы радость и сразу же побежал к ней. Пришлось вновь оказаться на улице и бросится к дому Жанны. Туша тролля по-прежнему лежала там. Персонал корпуса ещё не добрался до этого красавца. Змейка находилась где-то внутри уцелевшей части, и я последовал за ней. Секунд через десять я уже был в спальне Жанны. Вновь воспользовался фонарём и увидел, как Тита кошмарит мохнатое существо, больше всего похожее на морскую свинку или на капибару. Вроде так называются эти звери. Конечно, если бывают морские свинки размером с собаку. А ещё костяными наростами по всему телу, больше похожими на рога и реальным рогом, торчавшим изо лба. Вот такая рогатая морская свинка, которая думала, как ей свалить отсюда. Противостоять Великому духу она точно не могла. Иначе давно бы уже свалила и больше я никогда бы её не увидел. — И что же ты такое? — спросил я у свинки. Понимая, что это явно не тот боец, которого я хотел призвать. В запросе были чёткие параметры как силы, так и умений, которыми должен обладать вызванный дух. Так вот, это создание не подходило ни под один из заложенных в печать параметров. Хотя нет, если дух впитал в себя всю энергию, что была в печати и предметах, то он довольно силён. Тита сейчас заблокировала боевой капибаре все возможности к бегству. Пока они находились в нематериальном состоянии, можно было не опасаться того, что призванный дух сбежит. За всю прожитую ваймом жизнь, я впервые увидел подобного духа. Должно быть это был какой-то местный, земной дух. Была у меня мысль, что на земле совершенно другие духи, отличные от тех, к которым я привык в прошлом мире. И похоже, что эта мысль была весьма правильной. «Тита, нужно загнать этого товарища к нам в дом. Справишься?».Тита посмотрела на меня с презрением. Ну да, как же я мог усомниться в ней? Такого никогда не должно быть. Она самая, сильная, самая, красивая, самая умная и вообще самая-самая. Вот только сперва нужно было напитать какую-нибудь вещь моей энергией и позволить этому духу впитать её. Это создаст хоть совсем эфемерную, но всё же связь между нами. И работать дальше мне будет гораздо проще. Рядом со мной стоял комод, и я просто открыл верхний ящик, запустил туда руку и схватил первую попавшуюся вещь. Даже толком не понял, что это, как сбоку в лицо ударил луч фонаря и я повернулся. — Андрей? Что вы делаете в моей спальне и почему у вас в руках мои трусики? — спросила разъярённая Жанна. — Вы не поверите, но я хотел хоть немного помочь и вот решил начать собирать вещи, — выпалил я первое, что пришло в голову.
Судя по выражению Жанны, она мне точно не поверила. Да я сам себе сейчас не верил, а чего уж говорить про неё. Трусики были моментально возвращены на место, и мне пришлось срочно отступать. Жанна неумолимо надвигалась, желая наказать маньяка. Именно так я сейчас выглядел в её глазах. Нужно срочно придумать, каким образом установить связь с духом и вытащить его из дома Жанны. — Просто я только сегодня смогу помочь вам собрать вещи. Уже через несколько часов уеду и тогда вам придётся делать это одной, — я медленно пятился назад, отходя от чёртова комода. Под ногой что-то хрустнуло и это послужило сигналом для Графини. В одной руке у неё начало зарождаться пламя, а в другой заискрилась молния. «Тита! Давай здесь сама, а я пошёл. Мне явно тут не рады!» — Я вас понял. Помощь не нужна. Не буду настаивать. Вы не против, если я пойду. Нужно собираться. Дорога говорят, неблизкая нужно хорошо подготовиться. Вы тут пока посчитайте, какой нанесён ущерб вашим личным вещам, я обязательно всё компенсирую. Вот как вернусь, так сразу. И кстати, отличное бельё. Трусики просто потрясные! С каждым новым словом я всё ближе подходил к выходу из комнаты, стараясь держаться от Жанны подальше. И надо было мне самому напомнить про трусики? Оставалось сделать всего пару шагов. Девушка не выдержала и запустила в меня ветвистой молнией. Тоже мне джедай недоделанный!
Поставил доспех духа и собрался уже воспользоваться воздушной техникой, чтобы поднять пыль и скрыться под её прикрытием. Драться с Графиней я не собирался. Просто лишить её возможности снова атаковать меня. Вот только молния прошла мимо и ударила в стену, совсем рядом со мной. Раздался отвратительный хлюпающий звук, сопровождаемый тончайшим писком, а затем меня обрызгало останками грёбаного пещерного паука. Тролли вылезли из порталов не одни.
Вот же уроды!
Пещерные пауки были у них, как домашние животные. Помогали охотиться, приносили добычу и умели очень хорошо маскироваться. Даже я оказавшись в комнате ничего не заметил. А вот Графиня заметила укрывшегося паука. — Я обязательно всё проверю и воспользуюсь вашим предложением Андрей. — Каким? — спросил я, не понимая, о чём идёт речь. — Компенсировать нанесённый ущерб. Или вы уже передумали? — Конечно же, не передумал, — ответил я и бросил огненный шар в угол, в котором Тита зажала призванного духа. За этой парочкой я не заметил ещё одного затаившегося паука. Похоже, что рано отключили тревогу. Сперва необходимо провести зачистку по всему корпусу. Яд пещерных пауков довольно сильный и если вовремя не помочь, может убить даже игрока первого класса. Оставшееся время до отправки на задание по сопровождению, я отлавливал пауков, которых в нашем квартале оказалось нереально много. И только буквально перед самым отправлением смог оказаться дома, где Тита сторожила для меня откликнувшегося на призыв духа. — Разбираться с тобой у меня сейчас нет времени. Поэтому давай сделаем так. Предварительный контракт на две недели. Плата душа элитного монстра. Если не устраивает, то воплощаю и забираю всю энергию, что ты уже поглотил или поглотила. Не пойму пока… Печать предварительного контракта была уже готова и я просто активировал её перед мордой у боевой капибары. Капнув немного своей крови. На меня посмотрели абсолютно чёрные глаза бусинки и по ним пробежала яркая искра. Дух открыл рот, показывая острые зубы в пять рядов. Широкими ноздрями со свистом втянул воздух, а затем молниеносным движением слизнул мою кровь. Он принял условия контракта и теперь подчиняется мне. По крайней мере, ближайшие две недели. Времени разбираться с духом уже не было, поэтому просто отправил его в специально отведённое место хранилища. Теперь в этом месте будут находиться все духи, с которыми я заключил контракт. Они будут отделены от остальных и иметь возможность питаться этими духами.
Быстро оделся, проверил снаряжение, оружие и побежал на точку сбора. Сперва нас должны отвести в аэропорт, а уже оттуда сразу же полетим к заказчику. На точке сбора меня ожидал приятный сюрприз — Петька в компании какой-то девчонки, с арбалетом в руках. А вот и обещанное усиление. Два элитных игрока. И один из этих игроков занимал не самый последний пост в корпусе. А ещё Сержант говорил, что по его мнению, они оба состоят в отряде Альфа. — Пришлось немного с троллями повозиться, а потом ещё устраивать охоту за их восьмилапыми питомцами, — ответил я на вопросительные взгляды ребят. Я же так и не успел отмыться от останков паука, которого прикончила Жанна. А вспомнил об этом только сейчас. — Умник пускай садится подальше от нас. Слишком от него воняет, — заявил Вепрь, первым залезая в предоставленную нам машину. — Называйте меня Ваймом! — сказал я и растолкав всех, залез следом за Вепрем, чтобы усесться рядом с этой балаболкой. Вот теперь посмотрим, как он запоёт.
Османская империя
Пустыня Руб-эль-Хали. 200 километров северо-восточнее Эр-Рияда. Постоянное подземелье «Гнездо драконов».Доставили нас сразу на заставу возле необходимого подземелья. Правда, назвать это заставой язык не поворачивался. Ушлый шейх обустроил здесь целый городок для желающих заглянуть в подземелье. А таковых было совсем немало. Многие богатые люди, уже повидавшие всё, что было можно в этом мире, искали новых впечатлений в других мирах. А любое подземелье, по сути и было именно, что другим миром. Так вот шейх решил зарабатывать на этом деньги. Сафари в постоянное подземелье третьего уровня было очень популярным видом развлечения.
Я и не думал, что подобное возможно. Тем более, в Османской империи, половина территории которой считалась зелёной зоной. Но как оказалось, люди способны зарабатывать деньги даже таким образом. Подземелье состояло из трёх зон. По мере продвижения по этим зонам резко возрастала опасность. И если в первой зоне вероятность нарваться на сильного монстра равнялась нулю. То во второй зоне уже пятидесяти процентам, а в третьей и вовсе ста процентам. Сафари проводили только в первой зоне. Которая охватывала примерно сорок квадратных километров. Подземелье называлось «Гнездом драконов» из-за обитающих в нём монстров. Конечно, это были не настоящие драконы, а лишь огромные ящерицы. Но для обычных людей, не имеющих отношения к игрокам, подземельям и всему с ними связанному, эти ящерицы были настоящими драконами. Тем более, некоторые из них владели стихийной магией и пустить ту же огненную струю для них было проще простого. Так вот, в первой зоне подобных ящериц не было, да и размером имеющиеся особи редко когда превышали корову. Люди шейха легко справлялись с такими ящерками, поэтому сафари считалось совершенно безопасным. А за отдельную плату, отдыхающие сами могли поучаствовать в охоте на ящеров и даже нанести последний удар. Также за отдельную плату, естественно. В общем, у шейха здесь было монетизированно практически всё. Такой подход мне очень нравился. Молодец мужик. Во второй зоне уже появлялись более крупные ящеры, многие из которых владели стихийной магией. А значит, помимо естественной защиты они могли ставить доспех духа. Здесь уже работали только команды игроков, нанятые шейхом. Именно во второй зоне шла добыча. Чего конкретно нам так и не сказали. Я могу лишь предположить, что это были яйца ящеров. В них содержалось вещество, которое шло на создание лекарства, способного справиться практически с любой болезнью. По крайней мере, в прошлом моём мире это лекарство было крайне редким и позволить его себе могли только самые богатые представители человечества. Должно быть, на земле также смогли разработать такой препарат. Что ещё можно было добывать в этом подземелье, я не знал.
Добыча яиц шла полных ходом и допускать во вторую зону праздных зевак никто точно не станет. Нам же предстояло отправиться в третью зону. Где обитали самые огромные и сильные ящеры. Возможно, что этих можно было бы назвать недодраконами. Все ящеры в третьей зоне были не слабее монстра, что Орлова завалила в шестом форпосте. Каждый отлично владел стихийной магией и применял её без всяких раздумий. Сын шейха решил, что после пробуждения ему необходимо сразиться с этими ящерами и обязательно завалить минимум десять штук. Нашей задачей было обеспечить ему безопасность и помочь в убийстве ящеров. В принципе, я не видел ничего опасного в этом задании. Ящеры были довольно медлительны, а чтобы воспользоваться магией, всегда разевали свою пасть. Именно оттуда происходила атака. Поэтому всегда можно было заметить момент атаки и избежать её. Больше всего меня смущало то, что в третьей зоне можно было наткнуться на босса. Думаю, что это существо уже можно будет назвать дракончиком. Маленьким, слабеньким, но всё же дракончиком. Если это произойдёт, то вполне может статься так, что мы провалим задание. — Мне это тоже не нравится. Но здесь мы бессильны что-либо сделать. Руководство корпуса заключило с шейхом Салманом договор именно на этих условиях. К тому же с нами два элитных игрока. — произнёс Сержант после того, как я высказал своё мнение. После получения всех необходимых вводных первым делом он спросил, что я думаю о предстоящем задании. Знаю ли что-нибудь об этих ящерах и способах борьбы с ними. Как бы мне ни хотелось отмолчаться и не провоцировать нового витка именования себя Умником, но пришлось говорить, что знаю. Естественно, не всё. Только основные моменты. — Ты, наверное, с самого рождения только и занимался тем, что штудировал материалы, связанные с подземельями и тварями, обитающими в них? Ботаник, специализирующийся на подземельях. Профессор монстрячьих наук. Как ещё тебя можно назвать? Помоги. Ты же умный, — выдал Вепрь. — А ещё тем, что учился надирать задницы слишком болтливым людям. Хочешь, продемонстрирую? От демонстрации Вепрь отказался, выставив между нами Петровича. К этому времени мы уже были возле нужного здания, где и должны была пройти встреча с нашим нанимателем и его сыном. Вокруг здания была выставлена охрана, которая пропустила нашу машину сперва всё проверив. — Приветствую вас господа. Рад, что Корпус Последней Стражи откликнулся на мою просьбу, — поздоровался с нами мужчина лет за шестьдесят в традиционном белом арабском одеянии. Не знаю, как оно называется. Рядом с ним находились ещё шесть человек в таких же нарядах. Двое совсем маленьких мальчика, лет по шесть. Подросток лет пятнадцати. Мой ровесник и двое уже взрослых мужчин. — Меня зовут Салман — ибн Мохамед Аль-Рашид, а это мои дети. Газван, Намир, Джасир, Хайдар, Сабир и Насир. Сегодня для моей семье счастливый день. Хайдару предстоит стать настоящим мужчиной. И вы, друзья мои, поможете ему в этом. К сожалению, в моём подчинении нет достаточно сильных и опытных игроков, чтобы сопроводить Хайдара и помочь ему в осуществлении задуманного. Поэтому я и обратился с просьбой о помощи к Корпусу Последней Стражи. Надеюсь, что всё увиденное вами в подземелье останется там же. Этот пункт прописан в нашем договоре. Это также одна из причин, почему я обратился именно к вам, а не к ассоциации. Шейх Салман отлично говорил на русском, видимо, большинство его клиентов как раз из Российской империи. Любят люди, закалённые суровыми погодными условиями, отправляться на отдых в столь жаркие страны. А оказаться в подземелье, в полной безопасности, для многих уникальная возможность. Всё же далеко не все сильнейшие рода имеют собственную команду игроков, а тратить на их наём огромные деньги того не стоит. Проще прилететь в гости к шейху Салману и отправиться на сафари в «Логово драконов». А вот Хайдар, которым оказался пятнадцатилетний, худощавый подросток, совершенно не говорил на русском. Он поздоровался с нами на арабском. За перевод взялся сам шейх. — Попроси испытать парня. Перед тем как оказаться в подземелье, мы должны понимать, на что он способен, — шепнул я на ухо Сержанту. Хоть с нами был Петька и Дарья (элитный игрок с арбалетом), но старшим всё равно оставался наш командир. Он же представил нас шейху и его сыновьям. После чего последовал моему совету и попросил Хайдара показать, что он умеет. Сразившись с любым из нашего отряда.
Глава 34
Я совершенно не удивился, когда парень выбрал меня. Помимо того, что я был одним из самых молодых членов отряда, я совершенно точно был самым слабым как игрок. Если судить по моим глазам. Тот же Мал уже находился на переходной стадии и его глаза постепенно полностью наливались красным. А про Петьку и Дарью вообще молчу, с их фиолетовыми фонарями. Да и остальные мало того что были гораздо старше и явно опытнее меня, так ещё и являлись игроками первого класса. На них Хайдар смотрел с восхищением, наверняка представляя, как его небесно-голубые глаза меняют цвет на такой же кроваво-красный. А ещё лучше на фиолетовый. Про чёрный и белый цвета я вообще молчу. Ранкер недостижимая мечта для подавляющего большинства игроков. — Уважаемый Салман, ваш сын обучался боевым искусствам? — спросил я, перед тем, как выйти на приготовленный для нашего боя ринг.Хоть нам и был предоставлен переводчик, который также пойдёт в подземелье, шейх предпочитал пока лично общаться с нами. К тому же он хотел посмотреть на бой сына. — С того момента, как Хайдар научился ходить, с ним занимались самые разные учителя. Я предпринимаю всё возможное, чтобы мои дети выросли сильными мужчинами, способными не только постоять за себя, но и защитить свою семью. И неважно, будет это человек или монстр из подземелья. Поэтому прошу вас не сдерживаться. Не стоит недооценивать моего сына. Я и не собирался сдерживаться. Нужно сразу показать мальчишке, что не стоит оценивать силу игрока только по цвету его глаз. Когда я оказался в корпусе, никто так не делал, а вот Хайдар в первую очередь обратил своё внимание именно на это. — Благодарю вас уважаемый Салман. Рад, что правитель местных земель подобным образом относится к воспитанию своих детей. Я уверен, что ваши подданные могут спать спокойно, зная, что находятся под надёжной защитой. Мои слова явно понравились шейху. Лицо шейха озарила широкая улыбка и он что-то сказал Хайдару, отчего парень нахмурился. — Что же не будем тянуть. Проверяйте Хайдара и можете приступать к подготовке. Я взял на себя смелость и подготовил кое-какое снаряжение. И ещё можете не переживать, что получите травму, или нанесёте таковую моему сыну. У меня на службе есть отличный целитель. Он сможет очень быстро исцелить возможные повреждения. — Принц, я не буду сдерживаться, — сказал я парню, когда мы оказались на ринге.
Переводчик тут же перевёл мои слова и парень злобно сверкнул глазами. По тому, как напружинилось его, тело можно было сказать, что он применил усиление. Уже неплохо. Парень в пятнадцать лет поднялся на ступень воина. Отличный результат. Прозвучал сигнал к началу боя, и Хайдар бросился на меня. Рассчитывая на свою скорость. Вот только скорости там никакой почти не было. Конечно, принц был быстрее обычного человека, но ненамного. Для меня он двигался довольно медленно. Я даже не стал применять усиление и накидывать доспех духа. Тита меня просто не поймёт. Первый удар парня попал в пустоту, а второй я легко остановил открытой ладонью. Было довольно больно, но не больше. Хайдар зарычал и попытался достать меня, ударом по ногам. И снова я не стал ничего предпринимать. Синяк будет точно. Но оно того стоило. Парень начинал беситься оттого, что его не воспринимают всерьёз. Самый слабый, по его мнению, человек из нанятой отцом команды вот так запросто принимает его удары. Даже не защищаясь. Нужно отдать принцу должное, ему практически сразу удалось подавить гнев. А ещё он решил воспользоваться орудием. Ведь никаких ограничений перед началом боя мы не обговаривали. Молодец. По крайней мере, соображает довольно быстро. Если не может пробить мою защиту голыми руками, то сделает это с помощью оружия. В руке Хайдара оказался кинжал, уже напитанный силой и он нанёс очень грамотный удар, целясь мне в правое предплечье. Сильно не навредит, но может вывести руку из строя. Может даже у парня что-нибудь и получилось из этого удара, сражайся он с другим противником. Я же прочитал этот ход ещё в тот момент, когда кинжал только появился у принца в руках. Активировал усиление и просто ударил открытой ладонью Хайдару по руке, когда она оказалась рядом со мной. Как и говорил я не стал сдерживаться. Поэтому доспех духа не смог сдержать моего удара. Кинжал моментально вывалился из повреждённой руки, и я подхватил его во время падения. А затем оказался рядом с принцем, приставив кинжал к его горлу. И снова парень ни капли не испугался. А вот это меня реально насторожило. Во время боя он может повести себя слишком безрассудно и ослушаться приказа лидера. Страх не испытывают только дураки и люди, которые неправильно оценивают своего противника. А так я уже понял, на что он способен. Если будет слушаться и не лезть на рожон, то получит желаемое. Ну а если будет вести себя безрассудно, то никто его не сможет спасти. Пусть даже рядом с ним будет отряд ранкеров. Споткнётся на ровном месте, когда бросится к монстру и свернёт себе шею. — Бой окончен. Спасибо, для меня всё предельно ясно., — заговорил я, смотря Хайдару в глаза. — Принц, в том, чтобы испытывать страх нет ничего постыдного. Игрок, который не испытывает страха — это мёртвый игрок. С таким отношением нам будет очень сложно защищать вас в подземелье. У вас есть ещё немного времени, чтобы подумать над моими словами. И обязательно обратитесь к целителю. Мы никуда не пойдём, пока ваша рука не будет в норме. Шкура у ящериц невероятно прочная и чтобы пробить её, необходимы будут все ваши силы. Что вы умеете напитывать оружие магической энергией, я уже видел. Но этого будет мало. Переводчик быстро лепетал, переводя практически одновременно со мной. Когда я закончил, то убрал кинжал и вернул его принцу. Но парень отказался принимать его. Он поклонился мне и также начал говорить. — Благодарю вас за этот урок. Я запомню его и обязательно прислушаюсь к вашим словам. Гарантирую, что в подземелье ваш отряд не получит никаких проблем с моей стороны. Примите этот кинжал в качестве награды за наставления. Я недооценил вас. Думал, что игрок второго класса довольно слаб. К тому же все мои учителя восхищались моими способностями и я был уверен, что очень хорошо умею драться. Но как оказалось, это далеко не так. А все эти восхищения были продиктованы деньгами моего отца. Похоже, что никто из присутствующих не ожидал подобной речи от пятнадцатилетнего пацана. Никто, включая его отца и тем более слуг. Все сидели с открытыми ртами, а вот Тита появилась рядом с Хайдаром и стала его пристально разглядывать. Парень её явно приглянулся. «И давно тебе стали нравиться люди?» — Спросил я у змейки, но она лишь покрутила пальцем у виска и показала мне не самый хороший жест. Ну вот, снова где-то увидела. — Принц, слушайте, что мы будем вам говорить и наш поход в подземелье будет крайне познавательным и поучительным. Обещаю, что я лично расскажу вам некоторые секреты, о которых не знают многие бывалые игроки. Для меня это ничего не стоило. А те секреты не несли в себе практически никакой полезной информации. Но парню было без разницы. Я пообещал ему, что расскажу тайну и это было главное. А ещё я хотел таким образом поблагодарить его за отличный кинжал. Он был сделан из мифрила и на нём висело очень приличное зачарование. Этот кинжал отлично подойдёт к чекану, заменив меч элитника. Теперь я могу спокойно сражаться двумя руками. Всё же кинжал в моём случае будет намного предпочтительнее меча. Сразу после боя шейх пригласил нас разделить с ним трапезу, а после этого будем собираться в подземелье. — Парень, примерно на уровне крепкого ветерана. Умеет применять усиление и ставить доспех духа. В случае чего мы успеем его вытащить. Какое-то время продержится даже против ящериц в третьей зоне, — выдал я свой вердикт по Хайдару. — В любом случае принца будут охранять Дырокол и Град. Они не допустят того, чтобы ящерицы смогли атаковать парня. Это задание первое в международной практике корпуса и мы просто не имеем права его провалить. — ответил мне Сержант. — Если не имеем права его провалить, то нужно было присылать сюда Альфу. Они бы точно справились. Вынесли всех ящериц и пронесли бы пацана на руках до третьей зоны. А дальше всё по тому же сценарию. Только главного ящера оставили бы в живых и всё, — снова взялся за своё Вепрь. Каким же ленивым он всё же был. А сейчас ещё крайне жалел, что появилось столько денег, а он их не может потратить. Даже заказал для себя на неделю комнату в публичном доме. Собирался за эту неделю перепробовать всех, кто там работает. Включая хозяйку борделя и её дочерей. Вепрь и меня приглашал с собой. Заявив, что это стоит всего каких-то двадцать тысяч. Двадцать тысяч за возможность безлимитного доступа к телу любой из красоток мамаши Сьюзи. И я обещал ему подумать над этим предложением. На неделю точно ничего снимать не буду, а вот разовые акции вполне могут быть. Только сейчас немного раскидаюсь с текущими делами и сразу сгоняю, проверю, как встречают гостей в заведении мамаши Сьюзи. Ну если нет у меня другой возможности расслабиться! Среди Последней Стражи крайне мало женщин. А те, что есть скорее тебя в бараний рог скрутят, чем допустят к своему телу. Особенно Жанна. Вспомнил о Графине, порвавшемся халате и трусиках, как-то сразу взгрустнулось. Нет. Сразу, как вернусь, схожу вместе с Вепрем к мамаше Сьюзи. Выпущу накопившееся напряжение, а уже дальше буду спокойно заниматься своими делами. Интересно, а Жанна воспользовалась моим предложением? Осталась у меня? — У альфы своих дел полно, чтобы отправлять их на такие простые задания, — вместо Сержанта сказал Петька, чем косвенно подтвердил своё присутствие в этом легендарном отряде. К тому же он был среди руководства корпуса и наверняка знал всех, кто входит в отряд Альфа. Вот только расспрашивать Рюмина об этом не было никакого смысла. Всё равно же не ответит. Да и пока добирались сюда, я уже пробовал это сделать. В итоге был послан. Но ничего, я человек необидчивый, отомщу и сразу же забуду. Знаю я кое-какие особенности ящериц переростков, которыми обязательно воспользуюсь, когда Петька будет рядом. — Умник, а эти ящерицы сильные? С ними сложно справиться? — налетел на меня из-за спины Мал. — Вначале очень слабые. Примерно на уровне тех же демонидов. Но чем дальше тем сильнее становятся. Думаю, что в третьей зоне, куда нам и нужно попасть, все монстры будут примерно на уровне элиты демонидов. А если не повезёт, то можем нарваться и на парочку мини боссов. — Хоть бы нам не повезло, — мечтательно протянул этот маньяк. Но улыбка быстро сошла с лица парня после того, как Камень отвесил ему подзатыльник. У бедолаги так сильно клацнули зубы, что мне показалось, он сейчас пол челюсти выплюнет. Но вроде обошлось. К этому моменту мы вошли в помещение с накрытыми столами и поспешили занять отведённые нам места. Меня посадили рядом с Хайдаром, что было довольно странно. — Вы сказали, что будете отвечать за меня в подземелье. Так почему не начать делать это немного раньше? — ответил на мой немой вопрос парень, после чего начал заваливать вопросами про подземелья и работу игрока. Вот так, совершенно незаметно пролетела наша трапеза, а у Хйдара оставалось ещё очень много вопросов. Но времени на разговоры сейчас не было. Нам необходимо было выходить уже через четыре часа. К тому моменту в подземелье настанет самое подходящее время для нашей миссии. Слабые ящерицы уползают в свои гнёзда, а сильные, наоборот, выбираются на охоту. Это позволит нам гораздо быстрее добраться до нужного места. Да и не придётся слоняться по подземелью в поисках противников. Они сами будут нас находить. Благо, что эти ящерицы совершенно несоциальные монстры и предпочитают нападать в одиночку. Иначе нам пришлось бы выбирать время, когда сильные ящерицы забираются в свои гнёзда. Шейх Салман не скупился на средствах для защиты своего сына, поэтому нам было предоставлено первоклассное снаряжение. Гораздо лучше того, что выдавалось в корпусе. Хотя и там экипировка была очень хорошей. Практически все доспехи были из мифрила и усилены зачарованием. Только Петька и Лиза не воспользовались предложением шейха и остались при своей броне. Оно и понятно, для любого элитного игрока броня, практически вторая кожа. А менять кожу это не самое необдуманное решение, что может принять элитный игрок. Ещё каждому из отряда предоставлялось по чёрному духовному ядру. Поэтому мы могли совершенно не волноваться о магической энергии и её экономии. В принципе, я и раньше этого, практически никогда не делал. А теперь и вовсе не собирался. Нужно пользоваться всем, что нам предоставили. Когда все были готовы, появился Хайдар. Если наше снаряжение было отличным, то его великолепным. Да в такой броне парень в одиночку спокойно дойдёт до третьей зоны и ещё какое-то время побегает там, шлёпая ящеров по морде. А потом они его всё же поймают и схарчат. Тут уже никакая экипировка не поможет. Даже сделанная из адамантия и зачарованная лучшим зачарователем мира. Броня не могла защитить от всего и у неё имелся свой ресурс прочности. После выработки которого она превращалась в металлолом, если вовремя её не восстановить. Всё снаряжение Хайдара было покрыто золотыми арабскими письменами. Выглядело это очень внушительно. Особенно когда на броню падали солнечные лучи и письмена словно загорались внутренним огнём. На поясе висели ножны, выглядевшие даже лучше доспехов. Можно точно сказать, что внутри находился клинок из адамантия. Но если доспехи выглядели выше всяких похвал, то сам Хайдар выглядел в них довольно комично. Слишком он был худощавым, а доспехи явно были сделаны для более атлетически сложенного человека. — Эта броня, принадлежал ещё моему прадеду великому шейху Музаффару. За свою жизнь он не проиграл ни одного сражения. И эти доспехи всегда были для него верным помощником, — увидев мой интерес к своему снаряжению, сказал принц. Он говорил, а мне с трудом удавалось сдерживаться от смеха. Тита также заценила прикид парня и теперь всячески кривлялась возле него, показывая, как нелепо он выглядит. — Должно быть, он был великим человеком, — чтобы не засмеяться сказал я. — Самым великим. Единственным фиолетовооким в нашей семье. Многие пророчат мне возможность развиться до такого же уровня. — Об этом ещё слишком рано судить. Вот как окажемся в подземелье и вы пробудитесь, тогда можно будет строить какие-то прогнозы. О силах, скрытых в нас, знает лишь подземелье. Если человек достоин, оно пробуждает его скрытые способности. Даёт ему силы, сражаться с монстрами. И чтобы подземелье посчитало тебя достойным, нужно будет выложиться по полной. Это я сказал лишь для того, чтобы мальчишка проникся всей серьёзностью предстоящего похода. На самом деле подземельям было плевать, достойный ты человек или нет. Выложишься ты во время первого появления в подземелье или сдохнешь сразу после перехода. Пробуждались все, кто имел к этому предрасположенность. А узнать заранее об этом не было никакой возможности.
Глава 35
Пройдя через портал, мы оказались на широком скальном выступе. Здесь располагалась зона отдыха, где в последний раз можно было проверить снаряжение. Само подземелье представляло собой огромную пологую гору со срубленной вершиной. Первая зона растянулась на четыре километра вверх и на десять по сторонам. Благо, что всё было достаточно полого и не требовалось карабкаться по скалам. Бывал я в таких подземельях. И главная опасность в них не монстры, а местность. Добраться до ключа в таком подземелье нереально сложно. А если имеется босс, то он обязательно сидит на вершине, или вообще в какой-нибудь пещере на другой стороне горы. Вот и приходится несколько дней тупо лазить и искать его. Но в «Логове Драконов» всё было гораздо проще и понятнее. У Хайдара имелась карта подземелья, где было отмечено логово босса. Как по мне, нам предстояла лёгкая прогулка. Во время которой можно будет найти здесь что-нибудь интересное. Кстати, Тита уже отправилась осматривать окрестности. Морская свинка сидела в хранилище совершенно спокойно и даже не думала выходить. Хотя я и пытался её выгнать. Мне необходимо узнать, что это за дух и на что он способен. Всё же я сильно сомневался в его бойцовских качествах. Как вариант одна из линий печати была нарушена во время тряски и призвался дух, с совершенно иными параметрами, что я указывал. Ну да ладно, когда будет поменьше свидетелей, попытаюсь снова выгнать Борю погулять. Пока решил, так назвать этого рогатого толстяка. Все маршруты для сафари были отлично подготовлены и размечены. Сходить с тропы было нельзя. Но это для богатеньких зевак. Нам же предстояло сойти с тропы и направиться вверх по склону кратчайшим путём. Пройти четыре километра первой зоны. Затем километр буферной зоны, где практически невозможно встретит монстров. Не известно, с чем это связано, но факт. Потом ещё два километра по второй зоне. Где уже нужно будет вступать в бой. Ящеров там хоть и не так много, как в первой зоне, но они намного агрессивнее. Оставляют засады, создают ловушки и вообще всячески пытаются раздобыть себе на ужин человечину. Отобьёмся от этих ящериц и необходимо будет всё же немного полазить по отвесной скале. Подняться на пятьдесят метров и оказаться в третьей зоне. Это было, единственное место, где не было оборудовано никаких зон отдыха. Да и вообще, в третью зону запрещалось заходить даже постоянным работникам подземелья. А купить туда проход нельзя было ни за какие деньги. Как я понял, уже находились такие умники, что уже проворачивали подобное. Вот только вернуться они оттуда уже не смогли. В подчинении у шейха Салмана не было игроков первого класса. Да и не нужны они ему были. В третьей зоне не было ничего полезного. Кладки ящеров крайне редки, а добыть их невероятно сложно. Гораздо проще и прибыльнее было работать во второй зоне. А там спокойно справлялись отряды более слабых игроков. В проводники нам выделили сильнейшего игрока под командованием шейха. Игрок второго класса — Абдулла. Мужик далеко за сорок, всю свою жизнь проработавший в этом подземелье. Не хило он смог прокачаться на одних только ящерах. Да и в бой сборщики должны вступать крайне редко. Достаточно выманить ящера из гнезда и можно смело собирать яйца. При этом даже не нужно его убивать. Просто убежали, и всё. А ящер пускай возвращается в своё логово и создаёт новую кладку. Абдулла также разговаривал лишь на своём родном языке, но от него требовалось только довести нас до границ третьей зоны. А дальше он с нами не пойдёт. Наш отряд и так насчитывал двенадцать человек. Раздувать его ещё больше не было никакого смысла. По-хорошему с Хайдаром нужно было идти только мне. Вдвоём нам было бы гораздо проще. Думаю, что смогли бы дойти до третьей зоны даже не вступив ни с кем в бой. Да и там, я бы просто приводил по одному ящеру к парню и помогал ему его прикончить. — Ну как ощущения? — спросил я у Хайдара, когда он оказался в подземелье и встал рядом со мной. По лицу парня было совершенно непонятно, приняло его подземелье или нет. — Здесь очень тепло. И я чувствую, что-то очень странное. Словно до этого момента мне не хватало воздуха. И только теперь я смог вздохнуть полной грудью, — произнёс удивлённый Хайдар. — Подземелье тебя признало принц. Ты пробудился. А теперь хватайся за руку. — Зач… — только начал говорить парень, как тут же вцепился в подставленную мной руку. — Затем, что какое-то время ты будешь дезориентирован. Сейчас организм привыкнет к нахождению в подземелье, и всё будет нормально. Минут двадцать должно хватить. Чтобы ускорить этот процесс, можешь поставить доспех духа и подпитывать его по максимуму. Чем больше магической энергии подземелья ты через себя пропустишь, тем скорее адаптируешься. — Хрена, какие познания! — воскликнул Вепрь. — Я в своё время тупо привалился к какой-то коряге и ждал, пока меня не отпустит. Только через пару часов смог нормально функционировать. — Именно поэтому ты постоянно и треплешься. Просто что-то у тебя в голове в тот момент сломалось. А Умник дело говорит. Самый лучший способ прийти в себя после пробуждения. Организм парня сейчас адаптируется к магической энергии подземелья. Всё же она очень сильно отличается от магической энергии Земли. — Камень, что-то в последнее время я тебя совсем не узнаю. Мне всё чаще начинает казаться, что имя Умник должно было достаться тебе гораздо раньше. — Иди в задницу, — буркнул Камень и подошёл к Петьке и Сержанту. Они сейчас рассматривали карту подземелья и делали на ней какие-то пометки. — Не обращай внимание на этого балабола, — сказал я Хайдару, указывая на Вепря. — У него язык без костей постоянно мелет, всякую чушь. Сам ничего толком не понимает, что говорит, да и забывает практически мгновенно. Ему нужно было родиться золотой рыбкой. Парень лишь кивал, было видно, как ему сейчас трудно. Но ничего первый раз он всегда такой. Это я, когда оказался в подземелья уже был готов ко всему и практически даже не заметил произошедших изменений. Я даже кайфанул от пробуждения. Но меня с огромной натяжкой можно считать обычным человеком. Да и связь с Титой всё же даёт кое-какие преимущества в подобных вопросах. — Спасибо. Я в норме, — через пару минут произнёс Хайдар, отпуская мою руку. На всякий случай проверил его. Пощёлкал пальцами перед глазами, попросил последить за рукой, немного попрыгать, присесть и сделать ещё несколько движений. С моторикой всё было в норме. Чувства тоже в полном порядке. Хайдар даже смог создать язык огня у себя на ладони. Для воина это считалось отличным результатом. Принцу теперь нужно будет учиться применять базовые стихийные техники в подземелье. Но это не наша забота. Сейчас необходимо было двигаться. Полностью пробуждение будет завершено, когда мы выйдем из подземелья. А к этому моменту нужно как можно сильнее укрепить основу парня. В идеале закрыть подземелье. Но «Логово Драконов» было третьего уровня, поэтому вполне будет достаточно смерти нескольких сильных монстров. Даже без закрытия подземелья пробуждение Хайдара будет на порядок сильнее моего. Какие-то каменные кроты нулёвки, против элитных монстров третьеуровневого подземелья. Здесь даже сравнивать нечего. — Мы готовы! Можем начинать движение, — объявил я, привлекая всеобщее внимание. Ещё несколько минут и отряд двинулся за проводником. Пусть здесь никакой опасности и не было, но мы всё равно взяли принца в коробочку. Впереди двигался Камень. По бокам Мал и Вепрь с Петровичем, а сзади Петька с Дарьей. В случае чего они справятся с любой опасностью. Я шёл вместе с Хайдаром, его переводчиком и целителем. На мне лежали ещё и просветительские функции. Я же обещал ему рассказать о подземельях то, что больше никто не знает. И своё обещание я сдерживал. К тому же эта информация не была тайной. Я рассказывал, как можно определить предрасположенность ящера к стихии задолго до того, как он решит воспользоваться магией. Трюк очень простой, но отчего-то на земле ещё никто до него не догадался. Это я понял по удивлённым возгласам ребят из отряда. Даже Петька несколько раз удивлённо хмыкал по мере того, как я делился с Хайдаром вот такими знаниями. Пока двигались, на нас всё же напали несколько ящеров. Но с ними легко справилась Град, прикончив из своего арбалета ещё на подходе. Всё же элитный игрок, владеющий дальнобойным оружием, в подземелье с лёгкостью даст фору любому ближнику и даже стихийнику. Правда, предрасположенность к такому оружию давалась очень редко и, чтобы развиваться с ним нужно немало ресурсов. Одиночке это точно не потянуть.Первую зону мы пересекли примерно за час. И это с учётом небольшой задержки после перехода в подземелье. Буферная зона оказалась сплошной полосой расплавленного камня. Здесь не росло вообще ничего. А всё вокруг было покрыто потёками застывшей магмы. И это было очень странно. Если бы мы сейчас шли по давно уснувшему вулкану, то и третья зона должна была быть такой же мёртвой. А то очень странно как-то получается. Словно магма просто начала вытекать из середины вулкана, так и не добравшись до жерла. Да и жерла как такового не было. Какой-то обрубок, и всё. — В этом подземелье никогда не случалось извержения? Мы же сейчас идём по застывшей лаве, — спросил я у Хайдара и он тут же переадресовал мой вопрос проводнику. Абдулла, начал быстро что-то говорить, размахивая руками, изображая нечто страшное. — Абдулла говорит, что этот камень расплавил дракон, что спустился с третьей зоны, когда гнался за группой собирателей, решивших достать пару яиц из его гнезда. Вон те возвышения, это их трупы, поглощённые лавой, — Хайдар показал на несколько возвышений, больше похожих на обычные камни. — Пламя дракона оказалось настолько сильным, что заставило камень стать жидким и устремиться в погоню за наглецами. Что-то мне совершенно не верилось в эту историю. Даже настоящий дракон не будет способен на подобное. Может его пламя и расплавит камень. Вот только для этого дракону придётся выступать в роли газовой горелки достаточно долго. А насколько я знаю, драконов они никогда не станут заниматься таким расточительством. Плюнут пару раз и если этого будет недостаточно, чтобы прикончить обидчика, просто разорвут его на куски. По силе с настоящими драконами могут сравниться разве, что доминаторы. Но раз во второй зоне постоянно работают сборщики, то можно не волноваться, что нас может застичь бедствие, что когда-то здесь произошло. К слову, Тита уже давно была во второй зоне и настойчиво требовала от меня энергии на воплощение. Змейка хочет попробовать себя против ящериц. После повышения уровня слияния она подросла примерно в два раза, но всё равно, если сравнивать со здешними монстрами, будет выглядеть словно маленький червяк. Примерно прикинул, сколько нам ещё идти, и попросил Титу отползти как можно ближе к границе третьей зоны. Вот там пускай немного пошалит. Около получаса у неё точно есть. А там может и больше. Кто знает, как на наше появление отреагируют ящерицы второй зоны? Может, они все разом решат напасть на разворовывателей их яиц. Радостная Тита тут же воплотилась и помчалась в бой. Оставил ей небольшой канал подпитки, чтобы сильно не расходилась. А то знаю я её. Порой остановить змейку ничуть не легче, чем того же Мала. Я его специально поставил рядом с собой, чтобы в случае чего тормознуть. — Всем приготовиться. Мы переходим во вторую зону. У местных монстров сейчас период активности. Поэтому придётся немного подраться, — объявил Сержант. Но предупреждать нас было не нужно. Все были готовы сразу же после появления в подземелье. — Убери пока оружие. Ты вступишь в бой только в третьей зоне, — сказал я Хайдару, который выхватил меч и едва не зацепил им, двигающегося впереди Камня. — Расслабься. Чем спокойнее ты будешь себя чувствовать в подземелье, тем проще будет справиться с любыми возникшими трудностями. А поверь мне, таких будет очень много. Даже в самом лёгком подземелье может начаться полная задница. — А не лучше нам будет дать парню немного потренироваться на здешних ящерицах? Они уже гораздо сильнее начальных. Покажем ему, куда и как нужно бить, — к моему удивлению, предложил Петька. А как я понял, все его предложения воспринимались, как прямой приказ. Всё же личный адъютант Сахарова. Какую должность Рюмин занимал в корпусе мне, так и не удалось выяснить. Максимум, что одну из руководящих. Вот и понимай как хочешь. Может, он руководит службой ассенизаторов. Или бухгалтерией заведует. Ведь это тоже все руководящие должности. Но в любом случае Сержант согласился с Петькой и мы остановились. — Мал. Приведи к нам пару ящериц. Только сильно не усердствую. Пускай они доползут до нас на своих лапах. Говорить больше ничего не потребовалось. В воздухе запахло озоном, а по ушам ударил резкий хлопок. — Всем занять позиции и приготовиться к встрече ящерицы. Подпустить монстра как можно ближе. Ослабить, но не убивать. Этим займётся принц. Всем понятно? Град, зачехли свой арбалет, он нам пока не понадобится. Всё было предельно ясно, и мы заняли позицию между двух крупных валунов. Идеальное место, чтобы заманить туда ящерицу и ослабить до приемлемого состояния. Мала не было подозрительно долго и мы уже начали переглядываться, не понимая, куда он запропастился. Но послышался приближающийся грохот и вскоре мы увидели несущегося на всех порах парня. А следом за ним, смешно переваливаясь с боку на бок, бежали шесть ящеров. Мал решил не мелочиться. Всего два ящера это курам на смех. К тому же он сам хотел подраться. И скорее всего, из этой шестёрки только двое предназначались Хайдару, а ещё четырёх он притащил для себя. — Меняем немного тактику. Град, сможешь остановить троих тварей? Отлично! Тогда приступай. Камень становись на позицию, примешь на себя первый удар. Вепрь и Петрович, берёте на себя левого ящера. Я правого. Дырокол на подхвате. Смотришь по ситуации и помогаешь нуждающимся. Умник ни на шаг не отходишь от принца. Когда получите сигнал, подходите и добиваете тварь. Все поняли? А чего тут не понять. Предельно простая схема. Да мы и шестерых ящеров смогли бы спокойно завалить. Град с Дыроколом справились бы вдвоём. Но задача стояла совершенно иная. Град вскинула свой арбалет и всем сразу же стало понятно, за что девушка получила такое кодовое имя. До этого момента Дарья пользовалась обычными болтами, что лежали в колчане у неё за спиной. Но их запас был крайне ограничен. А сейчас она, наконец, показала способности, полученные во время пробуждения. Энергетические болты начали сами появляться у неё в руках и один за другим отправлялись в небо. Град стреляла с невероятной скоростью и казалось бы, просто выпускает болты в воздух, даже не думая целиться в ящеров. Я быстро перевёл взгляд на приближающуюся процессию и увидел, как три ящера резко остановились. Их пригвоздили к камню первые энергетические снаряды. А затем обрушились и остальные. Трёх очень сильных монстров девушка прикончила играючи. Вот именно из-за этого так и ценятся игроки со способностями сражаться на расстоянии. Особенно против монстров, которые распространяют вокруг себя яд, или другие вещества, действующие на человека. — Приготовься. Действовать нужно быстро. У любого монстра самые слабые места — это глаза и уши. В нашем случае только глаза. Сейчас ты ещё слишком слаб и не пробьёшь шкуру этих ящеров, даже если вложишь в оружие всю свою силу. Хайдар быстро кивнул и достал свой меч. Сейчас проходила тренировка не только для парня, но и для нашего отряда. В третьей зоне нам необходимо будет проворачивать нечто похожее, только с более сильными монстрами. — Зачем? — завопил возмущённый Мал, когда промчался мимо, и начал заходить на разворот. Его негодованию не было предела. Убили сразу трёх ящеров, которых, он привёл для себя. Но на возмущения парня никто даже не обратил внимания. Камень принял на себя удар первого ящера. Послышался грохот, словно столкнулись два тяжёлых камня. И наш оказался крепче. Крепыш сделал всего несколько шагов назад, а потом заревел и треснул по наглой чешуйчатой морде, что вцепилась ему в бок. — Пошёл, — сказал я Хайдару и сам побежал рядом с ним. В это же время Вепрь с Петровичем принялись за второго ящера, а Сержант сцепился с третьим.
Глава 36
Принц нёсся в бой на всех порах и был крайне невнимателен. Едва не покатился кубарем, зацепившись ногой за торчавший кусок породы. Пришлось резко ускоряться, чтобы поймать его и поставить на ноги. — Всегда смотри по сторонам и не бросайся в драку сломя голову. Один неверный шаг может стоить тебе жизни, — очередной урок, который принц запомнит навсегда. Подобные уроки так просто не забывают. Ну а дальше всё прошло, как по нотам. Доспех Камня держался под натиском челюстей ящерицы переростка. А сам Камень держал голову ящера, не давая ему вырваться. Хайдару даже не нужно было толком целиться. Он просто опустил меч, и чешуйчатая туша вмиг начала заваливаться, потащив за собой крепыша. Как бы ни был силён Камень, но удержать несколько тонн точно не мог. — А теперь будет немного сложнее. Нападай на ящера слева. Не забудь про доспех духа и следи, чтобы не попасть под удар хвоста. Этого вполне хватит, чтобы сбить твою защиту, — обратился я к Хайдару, показывая на следующего ящера. Вепрь с Петровичем уже достаточно ослабили своего противника, поэтому можно было подпустить к нему принца. Тем более, правого уже добивал Мал. Одного себе он всё же урвал. Хоть ящер и был сильно ослаблен, он оказал Хайдару достойное сопротивление. Я даже собирался оттаскивать парня, когда он всё же пропустил удар хвостом, но смог выстоять. А в следующей атаке вогнал-таки свой клинок монстру в глаз. Шесть душ пополнили хранилище и прибавили мне каплю силы. После призыва хомяка переростка я истратил процентов восемьдесят своего запаса и откатился к четвёртому классу. Хорошо, что никто ещё этого не заметил. Сразу появится много вопросов. А так, глядишь, уже в этом подземелье я смогу наверстать всё упущенное. Всё же в третьей зоне нас ждут элитники. Да и у убитых только что ящеров были отличные души. Чуть слабее элитников демонидов. — Молодец. В третьей зоне ящерицы будут крупнее, а значит и попасть им в глаз будет легче, — похлопал я принца по спине, но отчего-то он не оценил мою похвалу, а посмотрел на меня, как на больного. Ну да, а ты чего думал, когда собирался укреплять своё пробуждение именно в третьей зоне? Для этого твой отец и нанял отряд с двумя элитными игроками. Но говорить это принцу я не стал прекрасно понимая, что поначалу, даже монстров довольно сложно убивать. Всё же это живые существа. И плевать, что они пытаются тебя сожрать. В самом начале своего пути убийства даются довольно трудно абсолютно всем. — Десять минут, на сбор трофеев и двигаемся дальше, — отдал приказ Сержант, а затем обратился к Малу. — Какого хрена ты привёл сразу шесть тварей? Было же сказано двоих. Хотя кого я спрашиваю? Лучше расскажи, чего ты так долго возился? За это время мог бы и до границы с третьей зоной спокойно добраться. — Так я и добрался! — воскликнул всё ещё не отошедший после убийства ящера Мал. — Просто я немного посмотрел, как монстры дерутся между собой. — А вот с этого монета давай более подробно, — сказал Петька, которому стало очень интересно. Между собой драться могут только разные монстры. Конечно, некоторые подземелья могут похвастаться разнообразием проживающих в них тварей, но «Логово Драконов» таковым не было. Мне же было совершенно неинтересно. Я прекрасно знал, кто там сражается. Тита завалила уже пару ящеров и не собиралась на этом останавливаться. Правда, развлекаться ей осталось совсем немного. Когда мы будем подходить, я её развоплощу. Нечего светиться. Достаточно и того, что её уже увидел Мал. — Там шесть ящеров нападали на какую-то серебряную змею. Двое даже шмаляли магией. Вот только змее той всё было нипочём, и она явно выигрывала. Я видел, как эта змея заскочила в пасть к одному из ящеров и вылезла из спины, прорвав прочнейшую шкуру, словно бумагу. Никогда ещё ничего подобного не видел. При словах о серебряной змее встрепенулся Камень. Видимо, не забыл Титу, после их встречи в казарме. Хотя в том состоянии, в котором он был, могло причудиться всё что угодно. И камень это прекрасно знал. Но всё равно слушал Мала придельно внимательно. — Сержант необходимо вернуться в буферную зону. Не нравится мне эта змея. Вполне возможно, что скрытый босс. Нельзя рисковать жизнью принца. Поэтому я предлагаю сперва провести разведку и уже исходя из её результатов решить, продолжать движение дальше или двигаться на выход из подземелья, — тут же сказал Петька. Сделал он это так, словно просто давал совет. Хотя в любой момент спокойно мог забрать управление отрядом. Но не стал нарушать установленную вертикаль власти и поступил крайне правильно. Даже в наших глазах это выглядело бы довольно паршиво, а чего уж говорить о наших клиентах. Сержант прекрасно понимал, что совет Петьки, этопрактически прямой приказ. Поэтому он развернул отряд обратно в буферную зону, назначив Мала, Петьку и Града в разведку. — Сержант, можно я тоже пойду посмотрю, что там происходит? — спросил я. Всё же нужно было забрать трофеи, что остались после боя Титы. Достаточно и того, что я уже потерял души убитых змейкой монстров. Сейчас Тита уже вышла из боя. Можно дать ей время и она в одиночку зачистит вторую зону. Отличная новость. Уже сейчас я мог спокойно в одиночку закрывать подземелья второго уровня. Для третьего, конечно, ещё силёнок будет маловато. С боссом мы точно, пока не справимся. — Куда ты пойдёшь? Сказал, что принца Хайдар будет рядом, так держи слово. Трёх бойцов вполне хватит, чтобы разведать обстановку. К тому же в случае чего у этой троицы больше всего шансов на бегство. «Тита, возвращайся. В охоту за тобой отправили Мала, Петьку и Дарью. Они считают, что ты скрытый босс. Хватит препираться! В третьей зоне выпущу тебя ещё погулять. Посмотрим, как ящерицы, что там обитают, подпалят твой серебряный хвост». Тита недолго думая, просто взяла и послала меня. По крайней мере, именно так я понял, пришедшие эмоции. — А скрытые боссы очень опасны? — спросил у меня Хайдар, когда мы оказались в буферной зоне. Я сел на застывшую магму и показал парню сделать то же самое. В подземелье неизвестно, когда сможешь отдохнуть, поэтому необходимо пользоваться любой возможностью. Сперва думал, что Хайдару будет довольно сложно сесть в своей броне, но он сделал это настолько непринуждённо, словно она и не была ему велика. Немного присмотревшись понял, что каким-то непостижимым образом броня принца стала немного меньше и уже не смотрелась на нём так несуразно, как в начале рейда. Действительно, уникальная вещь. Броня, которая подстраивается под своего хозяина. Скорее всего, вначале она смотрелась так на Хайдаре из-за того, что он ещё был не пробуждённым. А вот когда он пробудился и получил первую энергию за убийство ящеров, броня проснулась. Рука сама потянулась, и я коснулся золотых букв, выпуская духовный щуп и тут же его отдёрнул. Мне словно по рукам надавали. Причём очень больно надавали! Внутри этой брони был заточён дух и весьма сильный. Вон, как припечатал меня. Обязательно нужно узнать как можно больше о деде Хайдара. Только человек, работающий с духами, может создать подобное снаряжение. Если на Земле, когда-то были такие люди, то я должен об этом узнать. Это же самые настоящие ваймы! — Что-то не так с моей бронёй? — спросил встревоженный принц, начав осматривать себя на предмет повреждений. Поспешил его заверить, что всё в порядке. — Ты не ощутил никаких изменений после того, как убил тех ящеров? Может, тебе стало легче двигаться? Исчезло стеснение? Кажется, что стал немного сильнее? Парень задумался на пару мгновений. Поднялся, снова сел. Затем подпрыгнул прямо из положения сидя. Сделал ещё несколько упражнений. И даже попытался сделать сальто. Правда, у него ничего не вышло. Долбанулся спиной об застывшую магму. После чего пришлось ему помогать подняться. — Никогда не умел делать сальто. Вот решил попробовать, раз стал сильнее. А я действительно стал сильнее. Всё, что ты перечислил, присутствует. А я и не обратил на это внимание. А ещё доспех. Он совершенно перестал мне мешать. Изначально я даже толком двигаться в нём не мог. Сейчас же практически не ощущаю его. Как такое может быть? — Кто-нибудь до тебя уже надевал этот доспех? Не просто так, а для похода в подземелье? — Нет. После прадеда Музаффара подземелье больше не признавало никого из нашей семьи. Поэтому доспехи лежали без дела. Я первый, кто их надел и смог пробудиться. — Могу тебя поздравить Хайдар. Теперь ты хозяин этой брони. Она признала тебя и уже подстроилась под все твои физические параметры. Твоей семье очень повезло. Эта броня — настоящее сокровище, которое невозможно купить ни за какие деньги. Любой игрок отдал бы всё что угодно, чтобы получить такое снаряжение. Парень буквально начал светиться от моей похвалы. А ещё он с каким-то благоговейным трепетом начал рассматривать свою броню. Это реально была крутая вещь. Правда, имелся один нюанс, о котором я не стал ничего говорить. Неизвестно, на какой срок был заключён договор с духом, что жил в броне. Стандартный срок найма любого духа, если ты уже в нём полностью уверен — до конца твоей жизни. Ты умер, и дух оказывается на свободе, вместе с полученной платой. Если к тому времени не успел всё истратить. А здесь дух остался в броне даже после смерти своего нанимателя. Очень интересно! Это что же за контракт он заключил с дедом Хайдара, или тем, кто создал эту броню? Были способы это выяснить, но мне нужна сама броня и кое-какие материалы. В том числе немного адамантия и пару сильных душ в качестве подношения. Без этого я не смогу ничего добиться от духа, засевшего в броне. Любопытство любопытством, но придётся мне оставить его так и не удовлетворённым. Имелся очень высокий шанс того, что после моего разговора с этим духом броня придёт в негодность. А за порчу семейной реликвии шейх точно не погладит меня по голове. Он просто прикажет её отрубить. Ну или какая казнь у них тут популярна? — Отец рассказывал, что прадед сам создал эту броню. И она должна будет достаться следующему великому правителю. — Поздравляю! Надеюсь, когда ты станешь великим правителем, не забудешь ребят, которые помогли тебе с пробуждением. И особенно того, кто надавал тебе по рукам? — сперва я смотрел на Хайдара как можно серьёзнее, но всё же не выдержал и рассмеялся. Но это совершенно не смутило принца. — Даю слово, что в случае нужды помогу любому и вашего отряда. Это сказал я не наследный принц Хайдар-ибн Салман Аль-Рашид. Вот и прекрасно, в случае чего у меня будет место, где укрыться. Как я понял, шейх Салман и его дети просто так не разбрасываются обещаниями. И если дали слово, то обязательного его сдержат. Наши разведчики вернулись минут через сорок. Дырокол и Град раздражённые, а Мал довольный до усрачки. Судя по его внешнему виду можно было точно сказать, что никаких скрытых боссов они не встретили, а вот с обычными ящерами порезвились. Причём резвился Мал в одиночку. Весь окровавленный, в ошмётках плоти и кусках шкуры ящеров. — Я так понимаю, что никого странного вы не обнаружили и можно двигаться дальше? — сказал Сержант и получил положительный ответ. — Держи этого парня при себе и не позволяй ему отходить и на метр. Иначе он подставит весь рейд, — немного подумав выдала Град. — Твари в третьей зоне будут намного сильнее. Даже мои болты не смогут с первого удара пробить их шкуру. Я уже пробовала. А вот это было очень интересно. Выходит, что в третьей зоне ящеры гораздо сильнее, чем нам сообщали. Если даже элитный игрок не может пробить с одного удара шкуру монстра, то нам придётся колупать её очень долго. А перед этим ещё нужно будет сбить с него доспех духа. — В таком случае хочу внести предложение. — влез я. — Предлагаю сократить количество убитых принцем Хайдаром монстров в третьей зоне до трёх штук. Этого будет вполне достаточно, чтобы укрепить его основу и снизить на несколько порядков наши риски. — Но… — попытался возразить парень.В этот момент во второй зоне, где-то недалеко от нас раздался грохот и все мгновенно замолчали, обернувшись на этот грохот. — Случился обвал. — начал быстро тараторить проводник. — Хорошо, что никого в этот момент там не было. Это гарантированная смерть. Даже если выживешь после обвала, то окажешься в ловушке и ящеры непременно этим воспользуются. Наши сотрудники погибают, только попадая под такие обвалы. Выслушав объяснения проводника, первым заговорил Рюмин. — Думаю, что нам нужно согласиться с Умником. Безопасность принца в приоритете. Он уже пробудился и собственноручно прикончил монстра во второй зоне. Этого уже должно быть достаточно. Основную часть договора мы выполнили. Принц Хайдар — три ящера, не больше. Я не стану рисковать. Вот Петька и подтвердил, что именно он командует нашим отрядом. И плевать на дескридитацию Сержанта, как командира. Рюмин сделал всё по уму. Решил принять возможный удар на себя. В случае чего руководство корпуса не сможет ничего предъявить Сержанту, если Хайдар решит поднять из-за этого скандал. Хотя я сильно сомневался, что парень так поступит. — Выдвигаемся через десять минут. Увеличиваем расстояние между группами до десяти метров, чтобы не попасть под обвал. Двигаемся по уже проложенному нами маршруту. Все монстры там убиты, так что никаких проблем не должно возникнуть. Хоть Хайдар и был крайне недоволен принятым решением, но не стал спорить и пытаться надавить на нас. И сделал он всё правильно. В любом случае у него ничего не получилось бы. Да и мои слова о том, что в подземелье необходимо выполнять всё, что мы говорим, принц отлично запомнил. По уже проложенному маршруту мы минут за сорок добрались до границы третьей зоны. По дороге встретили всего двух ящеров, которые решили полакомиться останками своих сородичей. Дарья разобралась с ними довольно быстро. Мал в этот момент выглядел самым обиженным человеком на свете. Даже выкатил вперёд трясущуюся нижнюю губу. Детский сад! А ещё мы увидели, что такое обвал. Абдулла сказал, что это просто обрушение породы, но я так не думал. Они же сами говорили, что ящеры умеют устраивать засады и создавать примитивные ловушки. Типа, скинуть камень на голову зеваке и всё в этом роде. Так вот, этот обвал как раз был одной из таких ловушек. Сразу стало ясно, что среди ящеров имелись особи обладающие стихией земли. Этакие каменные кроты переростки. Вот они и устраивали такие ловушки. Так охотится было намного проще. Да и эффективность этого метода была уже неоднократно доказана. Оказавшись возле отвесной каменной стены, я сперва отпустил Титу, которая продолжала дуться на меня. Змейка без проблем оказалась наверху и помчалась навстречу приключениям. Но пока я не разрешал ей материализоваться. С Титой всё было понятно, она у меня дама весьма бойкая и не может сидеть на месте. Вот только она не одна захотела прогуляться. Что-то в третьей зоне очень сильно привлекло Борю. Боевая капибара начала буянить в хранилище, требуя, чтобы её выпустили. Что я и сделал, но пока не торопился давать духу свободы действий. «Можешь осмотреться, но без моего присутствия, или присутствия Титании, даже не рассчитывай на материализацию. Я понятия не имею, на что ты способен или способна. Поэтому не буду рисковать. В тебя вложено очень много ресурсов. И пока никакой выгоды от нашего сотрудничества я не вижу». Капибара фыркнула и повернувшись ко мне своей упитанной задницей спокойно зашагала вверх по отвесной скале. Кого-то этот дух мне очень сильно напоминает. Но буду надеяться, что не всё так плохо и Тита не научит его ничему плохому. Если вообще не прибьёт, когда я отвлекусь на что-нибудь. Ощущать сразу двух духов было очень непривычно. Последний раз подобное было только в прошлой жизни. Но ничего, скоро я спокойно буду справляться и с десятком духов. И даже не буду обращать на это внимание.
Глава 37
— Хоть высота и не очень большая и у большинства из нас доспех духа сможет выдержать падение, рисковать не будем. Поэтому первыми полезем я и Дырокол. Наверху мы всё подготовим и спустим верёвку. Есть возражения? — сказал Сержант, снова возвращая себе командование. — Лучше оставить Дырокола здесь. Охранять принца. А наверх возьми меня с собой, — вызвался я, чтобы самому сперва осмотреться в третьей зоне. Нужно сразу узнать, с чем предстоит иметь дело и определиться с возможными маршрутами отхода. В том месте, где мы собирались подниматься, гарантированно не было поблизости ни одного монстра. Тита мне бы уже об этом сообщила, начав требовать воплощения. А пока она двигалась куда-то на восток. Да и Боря также двигался в ту сторону. Должно быть, там находится что-то интересное. Что-то, что привлекает моих духов. В общем, никто, кроме Хайдара, не был против моего предложения. Но принц возражал очень вяло, пытаясь аргументировать тем, что я должен быть рядом с ним. Сдался он очень быстро, буквально один раз попробовал переубедить нас и перестал. Всё же, как он не пытался строить из себя взрослого, но ещё оставался ребёнком. Благо, что вполне адекватным и понимающим слова взрослых. Как я уже говорил, в прошлой жизни мне доводилось оказываться в подземельях, где необходимо было лазить по скалам. Поэтому опыта у меня было хоть завались. Да и снаряжение, предоставленное шейхом, было отличным. Поэтому я, недолго думая, взял пару метательных ножей, напитал их силой и уже через несколько минут был наверху. В то время как Сержант решил лезть, как настоящий альпинист. Выискивать выступы, трещины и всё такое. Дилетантский подход. Слишком много времени на это уходит, а сил тратится едва ли не больше, чем в моём случае. Но мне медлительность Сержанта была на руку. Есть время, чтобы спокойно осмотреться без посторонних. В третьей зоне уже не было необходимости двигаться вверх по склону. Мы оказались на срубленной части исполинской горы. Передо мной лежала холмистая местность, заваленная множеством камней. Здесь имелись собственные горы, примерно в центре долины. Могу поспорить, что босс обитает именно там. Лучше места просто не найти. Ещё здесь появилась растительность, и где-то очень далеко я смог расслышать звук бегущей воды. В общем, третья зона была этаким курортом для ящеров. Именно благодаря столь благоприятным условиям они вырастали здесь до таких размеров. Хотя я и не нашёл источника тепла, а ящерам необходимо было где-то греться. Они без этого просто не могут нормально существовать. Примерно в сотне метров западнее того места, где выбрался, я уловил какое-то движение, но толком не смог ничего разглядеть. К тому же меня отвлекла Тита, начав просить энергии на воплощение. А вот и она встретила первого противника. Настоящий экзамен, для ставшей немного сильнее змейки. Жадничать я не стал и открыл Тите широкий канал. Сразу после этого, в той стороне раздался приглушённый рёв. Бой начался. Теперь необходимо следить за состоянием змейки. Она у меня гордая, будет помирать, но всё равно не отступит. К моему удивлению, секунд через десять Боря попытался стянуть у меня энергии на воплощение. Если с Титой всё было понятно и она уже прекрасно знала, как это нужно делать, то бронированный хомяк, решил сделать всё нахрапом, совершенно не интересуясь согласен я на это или нет. И очень сильно обломался, когда ничего не вышло. «Если хочешь энергии на воплощение, то должен попросить. Сейчас я дам тебе необходимое, так как там находится Тита. Она сможет присмотреть за тобой. Но в будущем даже не пытайся получить что-то силой. Ты принял условия контракта и будь добр соблюдать их». Боря явно был недоволен, но это его проблемы. Я вообще мог оставить его без энергии. Просто мне самому было очень интересно, для чего она ему понадобилась. Сейчас он находился совсем рядом со сражающейся Титой, неужели решил помочь? Как только открыл Боре канал, поспешил его тут же немного придавить. Даже Тита не высасывала энергию с такой скоростью. Это, что же он собрался делать? — Умник, ты где там? Дай руку, помоги вылезти, — послышался голос Сержанта, отвлекая меня от событий, разворачивающихся с моими духами. Раздался очередной вопль ящера, на этот раз какой-то жалобный, что ли. А затем от Титы прилетела волна ярости, обиды и жажды убийства. Да ладно! Боря смог так быстро завалить элитного монстра? При чём сделал это прямо перед носом у Титы? «Не вздумайте драться! Или я вас сейчас развоплощу и засуну в хранилище!» Пригрозил я духам, которые явно собирались сцепиться. Тита, так точно хотела себе рогатую голову Бори в качестве трофея. А вот капибаре, похоже, было не очень интересно драться со змейкой. Боря снова принялся тянуть из меня энергию, только на этот раз не для драки. Он начал быстро погружаться в каменную толщу. Нору себе роет? Или клад нашёл? Нужно срочно попасть туда, чтобы посмотреть. — Ты чего не отзывался? — вновь раздался голос Сержанта, только теперь в непосредственной близости. А я и забыл совсем про него. — Задумался. Изучаю местность. Услышал рёв ящера, только не могу понять, где он находится. А ещё видел какое-то движение в той стороне, — махнул я рукой в сторону, противоположную той, где сейчас находились мои духи. Сержант ничего не ответил и встал рядом, также начав осматриваться. Боря тем временем пустился уже на несколько метров. А обиженная Тита, отправилась искать себе следующую жертву, проклиная костяного хомяка. По крайней мере, именно так я интерпретировал исходящие от змейки чувства. Постояв ещё минут пять, мы принялись закреплять верёвки. Минут через десять весь отряд оказался наверху. А Боря всё продолжал рыть. Может он крот? Какой-нибудь редкий земной вид? — Нужно выбрать место, куда буем приводить ящеров. Что-нибудь недалеко от спуска во вторую зону, чтобы иметь возможность в любой момент отступить. Умник и я на поиски. Остальные ждут здесь и стараются не привлекать к себе внимания. — отдал очередной приказ Сержант. На этот раз принц ничего не сказал, только посмотрел на меня с упрёком. А мне, как-то было всё равно. Сержант оказался классным мужиком и дал мне возможность отделиться от отряда. Сразу же выбрал себе направление, где бродят мои духи, и рванул туда на максимальном усилении.* * *
— Очень интересно, — произнёс я, увидев тушу настоящего динозавра, с откушенной головой. Ящерица была больше десяти метров в длину и метра четыре в высоту. Каким образом Боре удалось откусить её голову? А в том, что она откушена, я не сомневался, на шее отчётливо были видны следы от зубов. Это какого же размера мой боевой хомяк, когда воплощается? А в том, что хомяк боевой я уже ни капли не сомневался. Небоевой дух точно не сможет откусить голову настоящему динозавру. Быстро подошёл к валяющейся рядом голове и парой ударов чекана выковырнул белое духовное ядро. Очень приличная добыча. По идее тут все ящеры должны быть заряжены не хуже. Ещё прихватил очень занятную железу, которую подарю Петьке. Я же говорил, что совершенно незлопамятный. Отомщу и забуду. Так вот, я ещё не отомстил, поэтому всё прекрасно помню. Сержант, скорее всего, уже нашёл подходящее место и они принялись готовиться к охоте. Поэтому можно не торопиться. Судя по тому, что Боря смог справиться с монстром, то и ребята будут достаточно легко разделывать их по одному. Дыра, в которую полез Боря, нашлась совсем рядом. И судя по её размерам, боевой хомяк точно не мог откусить голову тому ящеру. Дыра была метра два в диаметре не больше. Создал светляка и запустил его в дыру. Вроде всё было вполне прилично. Пологий спуск уходил вглубь горной породы. Обычный камень и ничего больше. Тем временем Боря снова принялся в усиленном темпе сосать из меня энергию. Если так и дальше пойдёт, то даже императору Дюраселу потребуется подзарядка. С Титой таких проблем никогда не возникало. Она у меня весьма экономна в этом плане. Опасности никакой не было и я двинулся следом за Борей. Тоннель был достаточно просторным. Я спокойно передвигался по нему в полный рост.Вот так бывает, заходишь в просторное подземелье, на открытом воздухе, а в итоге всё равно приходится лезть под землю. В данном случае под гору. Через десяток метров я оказался в новом тоннеле, который определённо был сделан очень давно и гораздо более крупным существом, чем Боря. Этот тоннель был раз в десять больше предыдущего. Камень под ногами был истоптан, словно по нему каждый день ходит кто-то очень тяжёлый. Похоже, что семья Хайдара довольно мало знает об этом подземелье. В «Логове драконов» не три зоны. А как минимум четыре. Внутри горы также живут ящеры и если судить по размеру тоннеля, то этих чешуйчатых уже модно назвать дракончиками. До полноценных драконов им ещё расти и расти, а вот назвать их дракончиками будет самое то. Так значит и настоящий босс подземелья находится где-то здесь. Что-то мне подсказывает, что за созданием буферной зоны стоит именно этот товарищ. Долго думать мне никто не дал. Хомяк, похоже, снова вступил в драку, принявшись усиленно тянуть энергию. «Боря, стоять! Ждёшь меня на месте после того, как прикончишь своего противника!» Обратился я к хомяку и поспешил в его сторону. Если так и дальше пойдёт, то мы можем наткнуться на реально сильного противника, с которым я сейчас не в состоянии справиться. Если ящеры сверху были элитниками, то здесь все должны быть на уровне мини боссов. И если хомяк сейчас сражается с таким мини боссом, то боюсь, что все мои траты на его призыв окажутся напрасными. Но пока, вроде, Боря держался и чувствовал себя вполне бодро. И оставался на месте, хотя и продолжал тянуть энергию. Я бежал по центральному тоннелю, от которого отходило множество ответвлений. Боря находился в ответвлении с одним из самых маленьких проходов. Не больше того, через который я сюда спускался. Скорее всего, его сделал сам Боря. И с кем он там умудрился сцепиться? Оказавшись рядом с этим ответвлением, я услышал очень странный звук, словно работала камнедробилка. Хруст, треск, грохот металла и какой-то непонятный лязг. Боря там точно не дерётся. Да и не может быть в этом подземелье каменных големов. Как ни странно, но эти монстры никогда не встречаются в горах или любой местности, где имеются камни. Тогда, что за звуки? Ещё пару поворотов и я увидел Борю, с жадностью пожирающего мифриловую руду. Размером он сейчас был с небольшого телёнка. Отрастил себе когти сантиметров на тридцать и словно масло нарезал ими породу. После чего просто засасывал руду вместе с камнями, словно огромный пылесос. При этом щёки Бори раздувались до невероятных размеров. При желании он сможет запихнуть себе в пасть легковой автомобиль. Теперь сразу стало понятно, каким образом он смог откусить голову тому ящеру. Тут и зубы, которые с лёгкостью перемалывают камень и мифриловую руду, и пасть, которая растягивается на несколько метров. Это получается, что Боря как Сержант? Умеет чувствовать рудные жилы? И судя по всему, он ими питается. Причём переваривает практически мгновенно. Иначе я не могу объяснить, куда успели деться тонны породы, что он уже в себя засунул. Тот же тоннель вниз, потом тоннель до жилы, да и сама жила. — Боря, иди сюда, — сказал я хомяку, но он даже не обратил на меня внимания, продолжая хрустеть камнями. А нет, всё же обратил. Вон головой начал трясти. Отказывается. И почему со всеми духами вначале всегда так сложно? Вроде и контракт заключён по всем правилам, а они всё равно продолжают кочевряжиться. Проверяют границы дозволенного. Каждый раз одно и то же. Пришлось резко ограничивать приток энергии. Тем более, сейчас она точно больше нужна Тите. Змейка нашла себе ещё одного противника и вступила в бой. Причём решила показать, что она тоже невероятна крута и даже не стала просить больше энергии. Бешеная камнедробилка начала быстро замедляться и через несколько секунд Боре пришлось выплёвывать породу, которую он больше не мог жевать. А потом он и вовсе начал уменьшаться до своих первоначальных размеров. Вот только уменьшился он не весь. Осталось огромное пузо. Боря жалобно заверещал, пузо надулось ещё сильнее. Я даже усилил доспех духа и отвернулся, опасаясь, что сейчас рванёт. Но вместо этого по тоннелю разлетелся громогласный рык, произведённый явно не голосовыми связками. — Боря! — возмутился я, смотря на довольную морду хомяка переростка. Но гораздо сильнее меня заинтересовал блеск металла, что сейчас лежал рядом с его задницей. Я даже сперва не поверил и подошёл ближе, чтобы рассмотреть кучку чистейшего мифрила. А рядом с этой кучей лежали два довольно крупных зелёных камня. Мой новый дух гадит очищенными от всех примесей металлами и драгоценными камнями! Охереть! Кого же я вызвал?! Что было повреждено в печати вызова? И каким образом повторить эти повреждения? Боря оказался гораздо полезнее боевого духа. На радостях вновь открыл ему доступ к энергии и сказал заканчивать с жилой. А обработанный металл и изумруды убрал в пространственное кольцо. Я уже знаю, куда это всё пристроить. Яков Моисеевич, скоро я стану вашим самым желанным клиентом! Меня уже по-любому потеряли в отряде. Но и хрен с ними, я не могу вот так просто уйти отсюда и оставить добро пропадать. Уверен, что они и без меня справятся с убийством трёх ящеров в третьей зоне. А выйти из подземелья я смогу и самостоятельно. Могут на какое-то время считать меня мертвецом. Всё же я очень слабый по меркам игроков. Три раза ха. — Ну что мохнатый, похоже, что из нашего сотрудничества всё же будет толк. Давай-ка, доедай эту жилу и посмотрим, что ещё ты сможешь здесь найти. А это тебе за хорошую работу. Сразу десять душ демонидов отправились на подпитку Бори, отчего он довольно заурчал и снова начал раздаваться в размерах. На этот раз став ещё больше. Камнедробилка «Борис» заработала с невероятной скоростью и всю округу заполнил скрежет и треск. А вот у Титы дела пошли совсем плохо. Похоже, что она нарвалась на ящера, умеющего в магию. «Пока ещё слабовата. Возвращайся к нам с Борей. Составишь мне компанию, а то здесь совсем скучно». — обратился я к Тите и развоплотил её. И снова змейка была в бешенстве. Я вновь не дал ей героически умереть. Монстры в третьей зоне оказались для неё слишком сильными. Даже с одним она не смогла справиться, а судя по тому, что резко возросло потребление магической энергии, нарисовалось ещё несколько противников. — Хватит тебе уже кривляться. Слаба ты сейчас. Вот как наберёмся силы, вернёмся сюда и надаём всем по щам. Отпущу тебя порезвиться, ты в одиночку вынесешь всё подземелье, — начал я успокаивать разъярённую Титу, которая ворвалась в пещеру и принялась на меня нападать. А к этому времени Боря уже успел создать целую пещеру. Я ещё дважды собирал продукты его жизнедеятельности в виде чистого мифрила и драгоценных камней. На этот раз это были алмазы. Целых четыре штуки. И судя по их размеру Яков Моисеевич будет целовать мне руки. Может, всё же шейх Салман занимается здесь добычей драгоценных камней и металла, а вся эта история с сафари — просто прикрытие? В принципе вполне рабочая версия. Добычей камней и мифрила точно заинтересуется руководство Османской империи. А вот на небольшой туристический бизнес всем наплевать. Хотя какая мне разница. После того как выйду из этого подземелья я вряд ли ещё когда-нибудь в него вернусь. Поэтому необходимо было сейчас взять из нахождения здесь максимум возможного. — Помнится мне, что ты раньше любила подобные блестяшки, — сказал я Тите, показывая произведённые Борей камни. Тита подозрительно посмотрела на меня, а потом на ладонь. Перевела взгляд снова на меня, и я ощутил запрос на материализацию. Причём в её первой, человекоподобной ипостаси. На это дело требовалось в несколько раз больше энергии. А если учитывать с тем, что продолжал из меня тянуть Боря, то я выдою себя практически до дна. Но чего не сделаешь, ради душевного спокойствия змейки? К тому же чёрное духовное ядро, выделенное шейхом, оставалось не тронутым. Нужно пользоваться гостеприимством и щедростью нанимателя.
Глава 38
— Вот будешь себя хорошо вести и половина всех камней, что сегодня найдёт Боря, достанутся тебя, — произнёс я, показывая все уже добытые камни. Каким-то непостижимым образом они моментально исчезли у меня из рук и оказались у Титы. Очень хорошо, что во время материализации в своей человеческой ипостаси, Титания появляется в одежде. А то боюсь, что у меня бы сердце останавливалось от столь потрясающего зрелища. Я вайм очень порядочный и не пытаюсь склонить своих духов ко всяким развратным действиям. Да и не предназначена Тита для этого. Она скорее мне всё оторвёт, чем согласится. И я не был уверен, что у неё вообще есть нужные части для этого. Всё же истинный облик Титании — огромная мировая змея, которая обвивает собой весь мир, защищая его от внешних угроз. По крайней мере именно так изображали Титу аборигены, которые ей поклонялись. Даже возвели в её честь целый храмовый комплекс. Правда, спрятали его в такой заднице, что мне пришлось искать несколько лет. Так что даже думать не стоит о том, чтобы воспользоваться Титой как женщиной. Если уж очень сильно приспичит и захочется такой экзотики, то для этого дела существуют специальные духи. На земле их называют суккубами. Что они суки это очень правильно. Одни из самых паршивых духов, которые только могут быть. Мало того что за свои услуги просят просто нереально огромную плату. К примеру, призыв Бори обошёлся мне раз в сто дешевле. Так, после заключения договора эти духи в большинстве случаев интерпретируют его по-своему и контрактер получает весьма изменённые услуги. Именно поэтому в ордене ваймов призыв таких духов был под строжайшим запретом. Правда, никто не знал, какое наказание последует за нарушение этого запрета. Но были люди, которых это не останавливало. Знавал я одного вайма, который отважился на вызов суккуба. Был этот вайм очень охоч до плотских удовольствий. Буквально жил в борделе и перепробовал уже всё, что только можно было. И вот захотелось мужику чего-нибудь такого, экзотического. Призвал суккуба на свою нижнюю голову, так сказать. После времени, проведённого с духом удовольствий, он резко перестал вообще смотреть на женщин. И пару месяцев очень смешно ходил. Никто так и не узнал, что сделала с ним суккуба. А через полгода мужика нашли в подземелье с откушенной головой. Причём это сделали довольно слабые монстры, которые обычно не вызвали ни у кого проблем. Мы с братьями по ордену решили, что во всём была виновата призванная суккуба. От её незабываемых ласок мужик решил расстаться с жизнью. После этого мастер Андерсон в очередной раз продлил запрет на призыв этих духов. Но кто его будет выполнять? По-любому найдутся дураки, которые захотят попробовать. — Как окажемся дома, сможешь положить камни в своей комнате. Как раз пригодится свободная. А пока давай их обратно. Мне сейчас охренеть, как сложно поддерживать твоё воплощение в этой ипостаси. Чего ты так на меня смотришь? Сказал половина твоя, значит, так и будет. Продам только свои камни. Правда, если ты вообще захочешь их брать в руки. Сказал я это, как раз в тот момент, когда Боря переварил очередную партию и начал выдавать полученные в итоге ресурсы. Сперва Тита не придала этому никакого значения. Ну, приспичило хомяку, чего уже теперь поделать. Вон сколько камней сожрал, не удивительно. А вот когда я подошёл, чтобы всё собрать и рядом с кучкой мифрила лежали ещё два алмаза, её глаза округлились. Тита посмотрела на свои руки, затем на хомяка и в конце на меня. Но там она уже бросилась в надежде задушить меня будучи духом. Не получилось. Да ладно, это она так для вида выделывается. Боря тоже дух и все процессы у него происходят только под действием магической энергии. И Тита это прекрасно знает. Поэтому от своей доли камней она точно не откажется. По моим ощущениям полностью выработать жилу Боре удалось часа за два. Последняя порция мифрила была переработана и хомяк присел немного отдохнуть. Он вновь уменьшился до размеров крупной кошки и запросил у меня перекусить. За такую работу было совершенно не жалко. Хоть плата за предварительный договор уже была у него, но премию за прекрасно выполненную работу ещё никто не отменял. — Раз мы уже забрели так далеко, то предлагаю ещё немного прогуляться по этому логову. Может, Боря найдёт ещё чего-нибудь интересного. Всё же подземелье древнее, больше сотни лет точно здесь стоит и за это время могло появиться много чего интересного. Радость моя, будь так добра, выгляни из норки. Посмотри, не поджидает ли нас там какой-нибудь страшный и очень голодный монстр? — последние слова я адресовал змейке. Тита махнула рукой и не спеша двинулась на разведку. А вот Боря меня снова обрадовал. После дополнительной мотивации, в виде души ящера из второй зоны, хомяк словно обрёл второе дыхание. Занял стойку и начал водить мордой по сторонам, словно принюхиваясь. При этом он очень забавно пыхтел, пытаясь изобразить из себя ежа переростка. — Если сможешь, то найди самое ценное, что есть в этом подземном городе. Не будем размениваться по мелочам. Если уж брать, то самое лучшее. Боря меня явно понял, и процесс вынюхивания затянулся ещё минут на двадцать. Тита уже давно проверила обстановку на выходе. Всё было чисто. И это меня немного тревожило. Я пока шёл сюда, никого не встретил. Прошло два часа, которые из этого тоннеля доносились довольно громкие звуки, переработки породы и никого это совершенно не заинтересовало. По идее местные монстры должны быть намного умнее встреченных ранее. Но это по идее. А по факту получалось, что здесь обитаю безмозглые твари, которые даже не могут сообразить посмотреть, что такого у них тут шумит. Неужели эти ящеры такие индивидуалисты, что их интересует только собственная шкура? Должен же местный босс иметь хоть какой-то вес среди простых ящеров. В конце концов, у него должна быть охрана. Без этого просто не может обойтись ни один босс. Разве, что бог монстров. Ему охрана точно не нужна. Хотя в прошлой жизни я смог доказать, что это не так. Покалечил такую тварь знатно. А может и убил. Но об этом я смогу узнать только, если у меня получится провернуть всё задуманное. А для этого сперва необходимо прокачаться по максимуму. — Я пока тебя развоплощу, сможешь в таком состоянии идти по следу? Боря немного подумал. Снова втянул в себя воздух, пару раз крякнул и потом утвердительно кивнул. Вот и хорошо. В случае чего он нас точно не выдаст. А уж я всегда смогу спрятаться. Стены в центральном тоннеле больше всего напоминают сыр было где укрыться. — Только не торопись. Передвигайся так, чтобы я всегда тебя видел, — сказал я хомяку, перед тем как он рванул вперёд. Пришлось немного пробежаться. А немного потому, что уже через несколько метров я услышал глухой топот, нарастающий с каждой секундой. Пришлось срочно прятаться в первый попавшийся тоннель и вырубать светляка. Мгновенно наступила темнота. Я поспешил отойти вглубь тоннеля и ещё лёг, чтобы приближающийся монстр меня точно не заметил. Раз они живут в такой темноте, то должны отлично здесь ориентироваться. Становиться сегодня закуской совершенно не входило в мои планы. Помимо всех предосторожностей, применил пару хитростей ваймов и теперь этот монстр гарантированно не сможет найти меня, если не подойдёт вплотную. Всего капля магической энергии и полностью исчез мой запах, а температура тела сравнялось с температурой камня, на котором я лежал. Было дико неудобно, но куда деваться. Как говорится, ещё и не так раскорячишься, если жить захочешь. Через пару минут мне показалось, что начинается землетрясение, которое с каждой секундой только усиливалось. Это какого же размера должен быть ящер, чтобы так тряслась пещера? Да там туша, которая должна занять собой весь тоннель. А это охренеть какая махина. Если брать за образец ящеров из третьей зоны. То в высоту это красавец метров двадцать, а про длину даже думать не хочу. Там все метров пятьдесят, а то и больше. Вот такую ящерицу уже можно назвать драконом. Но всё равно это ненастоящий дракон. Помимо размеров, ещё необходимо иметь такие же мозги и магические способности. А мозгов у этой ящерицы точно было не очень много. Она спокойно протопала мимо меня и ничего не заметила. Настоящий дракон, точно не прошёл бы мимо. У них отличное чутьё на живые существа. И тут никакие уловки ваймов не помогут. Нужно либо драться, что практически верная гибель, либо договариваться. Но второй вариант тоже не очень. Драконы — такие затейники, что лучше уж принять бой и умереть с достоинством, чем всю жизнь потом искать Великого Феникса, чтобы вырвать у него перо из задницы и принести его дракону. Вот такие шутки у них в порядке вещей. Что-то не поделили они с этими разумными монстрами, которые по силе не уступают самим драконам. Благо, что мне в прошлой жизни не доводилось встречаться с драконами до того момента, как я не заключил контракт с Титой. А после было пару раз. Но там и драконы попадались совсем молодые. Да и у меня с духами был полный порядок, как и со снаряжением. В общем, оба раза я выходил победителем. Жаль, конечно, что оба раза не удавалось захватить души драконов. Заключить с такой душой контракт и вообще красота. Даже в темноте смог разглядеть разгневанное лицо Титы, после этих мыслей. Вот же блин, совсем забыл, что повысился уровень слияния, а вместе с ним и наши возможности в общении. Боря точно ничего подобного не сможет, а вот Тита… «Да ладно тебе, это я так просто размышляю. Ты же у меня самая лучшая и я никогда не променяю тебя на другого Великого духа. Да мы с тобой через такое прошли вместе, что я, как порядочный вайм должен на тебе жениться. Шучу! Если я и смогу заключить контракт с ещё одним Великим духом, то он обязательно будет находиться под твоим командованием». Титу эти слова успокоили, и она прилегла со мной рядом. А вот Боря — гад, даже не думал останавливаться и учесал уже довольно далеко. Подождав, пока гора перестанет трястись, я отправился следом за хомяком. Мой внутренний компас словно с ума сошёл, пытаясь указать точное направление. Вернее, направление он указал, а вот как добраться до того места? Как выбрать нужное ответвление в центральном тоннеле? Минут через десять бесплодных попыток, я на всё плюнул и позвал Борю, пригрозив засунуть его обратно в хранилище, если не вернётся. В хранилище Боря не хотел и поэтому вскоре уже стоял рядом и недовольно фыркал, за что получил от Титы смачного пинка, по своей упитанной заднице. Змейка вложилась в удар по полной, вот только Боря оказался не так прост. Должно быть, его задница была твёрже мифрила. Просто Тита после удара схватилась за ногу и начала скакать вокруг хомяка, насылая на его голову множество проклятий. Если такая защита у него была в нематериальной форме, то при воплощении она должна быть гораздо лучше. Теперь выясняется, что Боря ещё и отличный защитник. Кого же я призвал? Неужели местные духи настолько голодные, что даже откликаются подобные создания? Посмотрим, что будет дальше, а пока я всеми конечностями за, чтобы заключить с Борей более длительный контракт. «Двигайся так, чтобы всегда оставаться в поле моего зрения и не забывай, что я не вижу в темноте. Максимум метров десять, что освещены магией». Боря снова кивнул и потрусил вперёд, даже не подумав посмотреть, иду я за ним или нет. То ли он и вправду туповат, то ли просто ещё не воспринимает меня, как своего хозяина. И ко второму варианту я склоняюсь гораздо сильнее. Боря явно не из простых духов, а среди этих товарищей дураков нет. Они бы просто не смогли выжить. Ну ничего, я ещё докажу, что достоин стать его хозяином. Тите в своё время доказал, а уж с ней справиться было куда сложнее. «Радость моя, иди за Борей и в случае чего предупреди меня. А то от него хрен дождёшься. Так и влететь недолго». - Попросил я Титу и в темноте лишь мелькнул серебристый хвост. Вот так мы и шли. Боря задавал направление. Тита осуществляла разведку, а я просто двигался следом за ними и крутил головой по сторонам, прислушиваясь к звукам тоннеля. Эта тактика помогла мне ещё трижды избежать встречи с тварями, проживающими в этих тоннелях. Оба раза Тита рвалась в бой, а Боря даже не обращал никакого внимания, продолжая двигаться. Но в итоге мы все вместе оказывались в соседнем тоннеле и ждали, когда опасность исчезнет. По моим ощущениям мы углубились в гору уже на несколько километров и сейчас должны быть примерно на середине второй зоны. Повернув в очередной тоннель следом за Борей, я сперва даже не понял, что происходит. Резко появилось много света, а ещё в лицо ударило жаром. Причиной этому стал ручей магмы, что протекал совсем рядом. Меньше метра в ширину, он пересекал тоннель и исчезал в неизвестном направлении. В принципе, для меня уже всё было понятно. Боря уверенно ведёт нас в самый центр подземелья. Там должно быть много магмы, а соответственно, много тепла и много ящеров переростков. Вот и выяснилось, где берётся тепло. Все же местные монстры твари хладнокровные и ищу места погорячее. Просто идеальное место не только для жилья, но и для выведения потомства. И Боря сейчас вёл нас именно в логово ящеров. В гнездо, где засел настоящий босс этого подземелья. «Боря, сокращаем дистанцию до трёх метров. Сейчас необходимо быть очень осторожными. Мы приближаемся к гнезду ящеров». В подтверждение моих слов прозвучал утробный крик, на который откликнулись сразу несколько монстров и один из откликнувшихся находился совсем рядом с нами. Буквально за поворотом. Я увидел, как появляется чешуйчатая морда, и упал на пол, стараясь вжаться в камень как можно сильнее. Чекан оказался в правой руке, а в левой меч Орловой. Даже сам не понял, как призвал его. Оружие мне сейчас точно не пригодится, поэтому отправил его обратно в пространственное кольцо. Магма нагрела камень и лежать было ужасно жарко. Но лучше уж потерпеть жар, чем оказаться в желудке у этого великана. Появившаяся ящерица была по-настоящему огромной. Метров пятнадцать в высоту, а про её длину и говорить нечего. Я думал, что её тело бесконечно. Наступит на меня такая ящерка и мокрого места не останется. Сейчас я точно не смогу ничего противопоставить здешним обитателям. Поэтому даже думать не стоит, чтобы нападать на них. Тита, естественно, была не согласна с моим мнением, а Боре на него было наплевать. Хомяк учуял добычу и кроме неё, его больше ничего не интересовало. Ничего придумывать и плутать по тоннелю уже не было нужно и мы просто направились следом за ящером. Тот крик, наверняка был призывом от босса и теперь все ящеры спешили к своему повелителю. Я хотел только посмотреть, насколько всё серьёзно. Имеет ли вообще смысл возвращаться сюда в будущем. Когда моих, силу уже будет достаточно, чтобы разобраться с местными монстрами. Всё же ваймы очень терпеливые и если имеется возможность подождать, то почему и не воспользоваться ей? Это, в случае если ты уверен, что подземелье долго не продержится и произойдёт разрыв, необходимо сделать всё возможное, чтобы это предотвратить. А вот такие подземелья, которые сотнямилет стоят и ничего с ними не происходит, можно навестить и после того, как станешь сильнее. Чем ближе мы подходили к центру подземелья, тем светлее и жарче становилось. Благо, что зачарованное снаряжение отлично справлялось с поддержанием нормальной температуры. Жар я ощущал только лицом и руками. Но доспех духа не позволял ему мне навредить. Правда, вскоре он начал немного проседать. Но это было совершенно некритично. — Мать моя женщина! — вырвалось у меня, когда я увидел босса, восседающего прямо в озере магмы.Глава 39
Мы оказались на высоком выступе, которым заканчивался тоннель. Отсюда прекрасно было видно всю долину, развернувшуюся внизу. И центральное место здесь занимал босс. С виду это был самый настоящий дракон. Да я таких здоровых особей никогда не видел. Да и не слышал, что такие вообще бывают. Метров пятьдесят в высоту, мощное тело, покрытое сплошными мышцами. Длинный хвост и огромные крылья, сложенные за спиной. Вокруг босса копошились ящеры поменьше. Применяя магию, они обрабатывали тушу своего повелителя. Чистили, массировали и всячески ублажали Годзиллу-недомерка. С виду настоящий дракон, а вот по сути, это был точно не дракон. Обычно эти могучие ящеры окутывают своё логово таким количеством разных магических ловушек, что чужаку нереально приблизиться незамеченным даже на сотню метров. Да и вообще вблизи дракона сразу же ощущается вся его магическая мощь. Сейчас же я ничего подобного не ощущал. Похоже, что этот переросток в умственном развитии не многим уступает своим более мелким сородичам. Иначе я просто не могу объяснить, каким образом людям столько лет удаётся использовать это подземелье в качестве ресурсной базы. Драконы крайне остро реагируют на кражу яиц, пусть и у своих менее разумных сородичей. Поэтому в любом подземелье, где появляется возможность разжиться столь полезными яйцами, сперва необходимо проверить наличие Дракона. И если таковой отсутствует, то можно смело приступать к геноциду чешуйчатых и экспроприации их яиц. Ну а во втором случае, необходимо заручиться поддержкой других ваймов и сперва разобраться с драконом. А в большинстве случаев просто плюнуть на это дело и немного последить за подземельем. Если ничего не предвещает разрыва, то пусть себе стоит спокойно. Поставить рядом духа, который будет скрывать подземелье от зевак и всех делов. — Как думаешь, смогла бы ты завалить такую тушу на пике силы? — спросил я у Титы, которая с интересом разглядывала ящерицу переростка. Змейка сделала вид, что мой вопрос заставил её задуматься. Даже принялась тереть подбородок, а затем посмотрела на меня с презрением и махнула рукой. Типа, вообще запросто! А вот я не был так уверен. Без отличной духовной экипировки и кучи духов поддержки даже думать нечего, чтобы затевать драку с этим боссом. Но Боря привёл нас именно сюда. Значит, где-то в логове находится нечто очень ценное по его мнению. И теперь мне предстояло решить испытать судьбу или не стоит? Успеет Боря урвать хоть что-нибудь, прежде чем местные ящеры помножат его на ноль? Или всё же капибара сможет дожить до того момента, как я её развоплощу? Нужно думать. А для начала осмотреться. Само логово представляло собой огромную пещеру, диаметром в несколько километров. Большую часть этого пространства занимало бурлящее озеро магмы, в котором помимо босса плескались несколько десятков огромных ящеров. А ещё тут же были обустроены их гнёзда. В этих гнёздах лежали огромные яйца. Самое маленькое было больше меня. Одного такое яйцо сможет заменить сразу сотню тех, что добывают во второй зоне. А я сейчас видел, по крайней мере, несколько сотен таких яиц. А ещё два, гораздо больше остальных. Они находились в гнезде, совсем рядом с боссом. И кто их мамаша, вопросов не возникало. Одно такое яйцо можно будет продать очень-очень задорого. Даже не представляю, насколько лучше будут ресурсы, добытые из яйца столь сильного босса. Но мне это точно не грозит. Я даже не смогу урвать яйца ящеров поменьше. Если только тех, что обитают наверху. — Боря, чего ты такого вкусного здесь учуял? Видишь, какие монстры обитают в этом огненном раю? Единственное, что нам здесь светит — смерть, — сказал я в пустоту. Слишком я был увлечён разглядыванием логова ящеров и упустил момент, когда хомяк исчез. Судя по ощущениям он находился сейчас, где-то недалеко от босса и не думал останавливаться. Походу дела, тот мифрил и камни, что лежали в пространственном кольце единственное, что я получу от Бори. Вечного ему покоя, а мне бы не загнуться от отката после его гибели. Ещё одна особенность ваймов, о которой мы не распространяемся. Каждый раз, когда погибает один из духов, находящихся на контракте, это очень сильно бьёт по нам. При заключении контракта, даже краткосрочного, между духом и ваймом устанавливается очень прочная связь. Можно сказать, что мы становимся ответственны друг за друга. Конечно, это не касается духов, которых призываешь буквально на пару мгновений, того же духа толмача, или повара. Там контракт совершенно другой. А вот когда делаешь всё по уму, через настройку печати призыва, там уже полноценный контракт. — Ты то куда собралась? Этот мега ящер если рыкнет посильнее, то и тебя прихлопнет. А в таком случае и мне недолго останется. Всё же наша связь в сотни раз сильнее, чем с Борей, — сказал я змейке, которая уже собиралась броситься следом за хомяком. Вообще, очень странно, что она собралась так поступить. Видимо, не хочет терять столь ценного поставщика драгоценных камней. Других объяснений этому у меня просто не было. — Давай хотя бы посмотрим, как прикончат нашего рогатого друга. Прёт, прямо к боссу. Я толком ничего не видел, лишь ощущал, как всё ближе к боссу подлетает Боря. Ещё малость и он пересечёт черту невозврата. У подобных боссов должно быть очень сильное чутьё. Он с лёгкостью обнаружит даже дух и сомневаюсь, что будет любоваться на него. В такой дуре магической энергии должно хватить, чтобы сровнять с землёй целый город. Превратить его в один большой магматический потёк. Расстояние до босса всё сокращалось и сокращалось, а никто даже не думал обращать на Борю внимание. Пару раз он пролетел буквально перед носом у охраны великана. По идее хомяк уже давно должен быть в зоне обнаружения босса. Но это по идее. Не долетев до босса метров двадцать Боря свернул влево и направился куда-то в самую непонятную зону логова. Там стояло очень много каких-то непонятных камней, а гнёзд было больше, чем в любом другом месте этой долины. Не собрался же Боря стащить пару яиц? Тита тоже внимательно следила за хомяком и когда он оказался возле этих камней, начала прыгать, размахивать руками и всячески показывать мне на Борю. Вот только я совершенно ничего не понимал. «Успокойся и попробуй объяснить не так импульсивно. Я вообще ничего не понимаю. Ну камни там какие-то, много гнёзд с яйцами. Чего ещё такого интересного? Что ты смогла увидеть и почему Боря ломанулся именно туда?». Тита ударила себя ладонью по лбу и закатила глаза. Явно показывая, какой же я тупой. Но продолжалось это не долго и уже через пару мгновений она принялась объяснять. Сперва Тита усердно показывала на тушу босса, а затем на камни, что валялись в левой части логова. Но я всё равно ничего не понимал. Недолго думая Тита превратилась в змею и зачем-то отрастила себе много костяных пластин на спине. Выглядели эти пластины словно рёбра. Ещё раз посмотрел на босса, затем на камни и головоломка, наконец, сложилась. В определённой степени эти камни действительно были похожи на окаменевший скелет исполинского ящера. Причём этот ящер был даже крупнее нынешнего босса. И что же такого интересного учуял Боря в этих костях? Ключ? Да нет в этом подземелье совершенно точно ключ, это его босс. А что ещё может быть такого ценного в логове, где постоянно поддерживается огромная температура. И не только за счёт естественных процессов, протекающих в этом лавовом озере, но ещё и за счёт магии босса. Наверняка он своей силой поддерживает наиболее благоприятные условия для своих подданных. Что без магии здесь не обошлось понятно сразу. Не будь этого и мой доспех духа не проседал бы от жара окружающего пространства. Магма бурлит не переставая, плюс магия босса. А эти камни, которые скорее всего, являются скелетом бывшего хозяина подземелья, даже не думаю поддаваться влиянию температуры. По идее там должно быть нереально жарко. Этой температуры не выдержит даже мифрил. Единственный металл, который может спокойно существовать в подобных условиях — это адамантий. Но его обычно находят очень глубоко в породе. Нужно копать едва ли не несколько километров. Хотя по идее, мы сейчас и находимся на глубине этих нескольких километров. «Боря, ты там, часом, не жилу адамантия нашёл?» — Спросиля, даже не ожидая ответа. Но на удивление я ощутил исходящее от хомяка удовлетворение. Но какое-то странное, что ли. Да ладно! Реально здесь нашёлся адамантий? Это охренеть как круто и дерьмово одновременно. Почему круто понятно, а вот дерьмово, потому что забрать этот адамантий у нас не получится. В такой близости от ящериц переростков и думать нечего о выработке жилы. Да Боря только заведёт свой горнопроходческий комбайн, как к нему тут же сбегутся со всех сторон местные старатели и объяснят, чьё это место. «Ты же понимаешь, что не сможешь ничего сожрать? Прибьют тебя на месте, только раскроешь пасть и начнёшь хрустеть камнями». Но Боря даже не думал останавливаться, пёр вперёд, не обращая внимания на мои слова. Можно было бы дать ему ещё немного времени будь у меня хотя бы парочка сильноживучих духов. Тогда я бросил бы их отвлекать босса, а Боря под шумок напихал бы в себя адамантиевой руды. Даже с пары килограмм будет очень хороший выхлоп. Адамантий я точно не стану продавать. Он пойдёт на создание более продвинутых печатей призыва. Ну или на одухотворение того же чекана. Там тоже необходим этот металл. «Ты, как хочешь, а мы с Титой пошли на выход. Слишком опасно здесь находиться. Постарайся ни сдохнуть пока не выберешься и даже ни рассчитывай на воплощение».После этих слов я ещё раз окинул взглядом долину. Прикинул примерное количество ящеров, обитающих здесь, посмотрел на босса и в расстроенных чувствах побрёл в обратную сторону.
Найти дорогу отсюда будет очень легко. Чем дальше от логова босса, тем прохладнее становится. К тому же я уверен, что Тита прекрасно запомнила дорогу. После заключения контракта со змейкой я перестал заниматься подобными вещами. В любом лабиринте именно Тита выступает в роли моего навигатора. Она легко находит правильную дорогу с первого раза. Вот и сейчас змейка быстро поползла вперёд. Даже не став устраивать сцены по поводу того, что мы вот так просто уходим. Можно сказать, сбегаем. Тита прекрасно понимает, что сейчас нам не справиться даже с одной из ящериц, что обитают в логове. А про босса и говорить нечего.
* * *
— Принц, мы больше не можем ждать. Прошло уже больше шести часов, как Умник ушёл. Слишком рискованно оставаться здесь и дальше. Вы уже перевыполнили план и убили шесть ящеров, вместо трёх. Сворачиваемся и уходим отсюда, — отдал приказ Сержант и сам с надеждой в последни раз окинул третью зону. Чёртов Умник словно испарился. Уже прошло столько времени, а он даже не думал возвращаться. В том, что парень жив Сержант был уверен. Кровавая печать в этом плане всегда действовала без осечек. Сержант прекрасно успел усвоить, как отзывается его собственная печать, когда гибнет человек, соединённый с ней. — Разве мы не должны сделать всё возможное, чтобы спасти члена отряда? Насколько я знаю в ассоциации охотников, это одно из основных правил, — произнёс принц, который даже и думать не хотел, чтобы уходить без умника. В его присутствии парень вёл себя довольно сносно и практически не оставлял никаких проблем. А как только Умник исчез, словно что-то переключилось у Хайдара в голове и он начал позволять себе много лишнего. Вот и сейчас он начал спорить. Хотя был получен чёткий приказ уходить из подземелья. Единственное, что сейчас хотел сделать Сержант, это отвесить парню смачную затрещину, а затем пинками гнать его до самого выхода. Но он не мог себе этого позволить. А вот Дырокол вполне мог, что он и сделал. Правда, ограничился лишь одним подзатыльником. — Принц, вы слышали приказ командира отряда? Так какого чёрта ещё не выполняете его? Запомните раз и навсегда! Мы не ассоциация охотников. Мы Корпус Последней Стражи! Мы уже привыкли терять товарищей. Слишком опасная у нас работа. Пока мы лишились только одного человека. А из-за вашего упрямства можем потерять ещё кого-нибудь. К тому же троим из отряда необходима помощь медиков. Ведь целитель предназначен персонально для вас и пока мы в подземелье не будет тратить силы на посторонних. Чтоб ему пусто было! А теперь быстро развернулся и побежал к спуску во вторую зону. — Спасибо. — сказал Сержант, когда парень удалился от них достаточно далеко. — Умник ещё жив. Будем надеяться, что он сможет выбраться. — Когда он только пробудился, то в одиночку смог закрыть подземелье. А сразу после минимального курса обучения закрыл ещё несколько. Также в одиночку. И смог выжить в схватке со скрытым боссом. Хотя там погиб даже элитный игрок. Думаю, что у Умника очень неплохие шансы. Таких подробностей биографии Умника Сержант не знал. А парень оказывается гораздо интереснее, чем можно было представить. — Проследи за принцем, а я помогу ребятам. Дырокол побежал следом за Хайдаром, а Сержант помог подняться Малу. Хоть ему и досталось очень крепко, но жить точно будет. Доспех духа выдержал, что и спасло парню жизнь. А вот с Петровичем всё было не так однозначно. Как раз его доспех не выдержал прямого попадания молнии, от подкравшегося к ним со спины ящера. Все были слишком заняты фиксацией ящера, для того чтобы принц прикончил его и прошляпили появление ещё одного. Петрович в последний момент услышал треск зарождающейся молнии и прикрыл своего хозяина. Вепрь от этого просто обезумел и кинулся на второго монстра в одиночку. Если бы не Град со своим арбалетом, то сегодня Сержант мог потерять сразу троих из отряда. Подобного провала с ним не случалось уже лет шесть. Но всё обошлось. Теперь осталось донести Петровича до выхода, а там ему обязательно помогут. В договоре с шейхом Салманом было прописано, что все расходы по лечению пострадавших он берёт на себя. Но если Мал и Петрович не возражали против помощи, то Камень послал всех в задницу и заявил, что сам в состоянии передвигаться. И это с его-то ногой? Которую зажало между булыжниками и в это момент в Камня врезался ящер. Хруст слышали абсолютно всё. И надо было этому случиться буквально на последнем монстре? Целыми остались только элитные игроки, сам Сержант и целитель. Принцу также пару раз прилетало, но его защита справилась с этими ударами выше всяких похвал. Сержант видел, как сверкали письмена во время получения ударов. Фамильная реликвия семьи Хайдара была потрясающей. — Хотя бы обопрись об плечо, — сказал Сержант Камню, не в силах смотреть на то, как он ковыляет. В этот момент гора начала трястись, а по ушам ударил чудовищный рёв, заставивший всех, остановиться. Сержанта пробрало буквально до костей. Он думал, что повидал уже столько всего, что навсегда забыл, что значит испугаться до усрачки. Но сейчас был именно такой случай. — Прибавили ходу. Нужно валить из подземелья как можно быстрее! — закричал Сержант, видя, что принц и целитель замерли и не могут сдвинуться с места от страха. Сам он засунул руку в карман и воспользовался чёрным духовным ядром, восстанавливая истраченную магическую энергию. Больше ни с кем церемониться Сержант не собирался. Усилившись по максимуму, он закинул Мала на левое плечо, а на правом разместился барахтающийся Камень. Времени на тупые споры и ненужные препирательства у них не было. Дырокол сделал то же самое с принцем, а целителя подхватила Град. Даже не останавливаясь они просто спрыгнули с обрыва. А вот Сержант и его люди не могли себе позволить подобной роскоши. Им придётся спускаться по верёвке. Дырокол всё сделал правильно, в первую очередь необходимо позаботиться о безопасности принца. — Умник, надеюсь, это не ты там развлекаешься? — произнёс сержант, стряхивая с себя последние остатки липкого, словно мёд страха и поспешил к спуску во вторую зону.Глава 40
Примерно через пару часов после начала нашего возвращения от Бори прилетел невероятно запутанный клубок эмоций. Он был чему-то дико рад и одновременно взбешён, до крайности. Ещё там присутствовали удивление, восхищение, желание, робость и куча других, порой совершенно не сочетающихся эмоций. Единственное, чего не было — это страха. Как я понял Борю вообще невозможно напугать. Этакий бесстрашный хомяк, который всегда лезет напролом. И плевать насколько сильный перед ним противник. Боря предпринял робкую попытку попросить у меня энергии на воплощение и получил от ворот поворот. «Ты совсем охренел?! Ну-ка быстро возвращайся! Нам с Титой осталось совсем немного до выхода. Если к тому времени ты не вернёшься, то я просто силой загоню тебя в хранилище. Всё прекратили заниматься ерундой! Чтобы ты там ни нашёл. Сейчас мы не можем это забрать себе…» Боря даже и не думал меня слушать. Наша связь на мгновение стала практически неощутимой, словно кто-то поставил между нами стену. А в следующее мгновение всё вокруг пришло в движение, начав неистово трястись. Раздался оглушительный рёв, который заставил меня замереть. Босс этого подземелья оказался невероятно силён. Надеюсь, что наш отряд уже свалил из подземелья. Попади они под удар этого рёва и проблем не обобраться. Это у меня имелась защита от Титы, а у них ничего подобного не было. Впрочем, змейку тоже проняло. Она замерла рядом со мной, но оклемалась довольно быстро и принялась помогать справляться с ударом босса. А вот Борю эта атака совершенно не затронула. Я бы даже сказал, что она дала ему сил. Он словно зарядился от неё и смог самостоятельно материализоваться. Это какой-то бред! Дух смог найти на стороне энергию для воплощения! А через пару секунд меня накрыло энергетической волной, поступившей от Бори. Этот идиот сожрал что-то невероятно мощное. Что-то, что заставило босса впасть в ярость. Волна пришедшей от Бори энергии ускорила процесс моего освобождения. После чего максимально усилившись я бросился вперёд, перед этим успев развоплотить хомяка и запихнуть его в хранилище. Потом буду разбираться, чего он такого натворил, что так разозлил босса. Нужно как можно быстрее валить отсюда. Чую, что выбраться из этого подземелья, будет охренеть как сложно. Всё вокруг продолжало трястись, но уже не от вопля босса, следом за нами неслась подземная гвардия чёртовых динозавров. Сам босс точно не сможет передвигаться по этим тоннелям. Возле дыры, проделанной Борей нас уже ждали. Тупая морда ящера торчала прямо над выходом, чем я и воспользовался, вогнав подаренный принцем кинжал под нижнюю челюсть. Этого вполне хватило, чтобы ящер вытащил меня из тоннеля. Ну а дальше я положился на свою ловкость и скорость. Какими бы сильными ни были ящеры в третьей зоне, но из-за своих размеров двигались довольно медленно. Сражаться с ними мне сейчас не было нужно. Поэтому я просто бежал. Изредка принимая на доспех духа удары магией. По-другому ящеры просто не могли меня достать. За спиной слышался треск и грохот. Босс разозлился не на шутку и некогда цветущая долина сейчас превращалась в филиал ада. Огромные трещины пошли по всему плато и местами уже образовались внушительные провалы, из которых поднимался пар. «Боря, твою мать! Ты чего упёр у босса, что он так разъярился?» Естественно, мой вопрос остался без ответа. Хомяк явно был недоволен, что я засунул его в хранилище. А ещё у меня было чувство, словно вместе с хомяком там сейчас сидела ещё целая сотня духов, ничуть не слабее. В следующем контракте я пропишу условия, при которых этот гад не сможет даже шага сделать без моего разрешения! Теперь из-за его настырности «Логову драконов» придёт конец. Нет, как подземелье оно останется, никуда не денется. Босс не сможет вырваться из него. А вот как сырьевую базу его уже не выйдет использовать. Ящеры из четвёртой зоны теперь будут рыскать за пределами своего огненного логова. Получится очень интересное и крайне быстрое сафари. Увернувшись ещё от одного ящера, я спрыгнул прямо во вторую зону. При этом напитав доспех духа по максимуму, но даже это не уберегло меня. Внизу уже поджидала топа ящеров, на головы которым я и приземлился. Помимо силы удара от падения с такой высоты, в доспех духа ударили сразу несколько стихийных атак. Защита не выдержала. Правый бок обожгло болью. Но я лишь стиснул зубы и в следующее мгновение обрушил напитанный силой чекан на голову ближайшему ящеру. В эту атаку я вложил всю свою злобу на хомяка переростка, и это помогло мне с одного удара раскроить прочнейший череп. Вновь приложился к чёрному ядру и восстановил доспех духа. Атаки местных ящеров были гораздо слабее. Теперь главной угрозой была тряска всего подземелья, что даже не думала прекращаться. Во второй зоне так же происходили обвалы, но как я понял это не выдерживали ловушки, подготовленные ящерами. Оказавшись на границе с буферной зоной, пришлось резко менять тактику. Вся буферная зона была залита магмой, которая обильно вытекала из провалов, образовавшихся на границе перехода. Похоже, что босс каким-то образом смог поднять уровень магмы в своём логове и теперь она принялась вытекать, через отверстия, которые всегда здесь были. Вот и доказательство того, что никакой дракон на подобное неспособен. Практически обычное половодье. Только магма вместо воды. А так никаких отличий. И теперь мне предстоит пройти через огненное море. Задачка та ещё. Но где вайм не пропадал? — Ну, что проверим, насколько сильным стало слияние? — спросил я Титу и перенаправил всю энергию на неё. Открытые участки кожи начали стремительно покрываться едва различимыми серебряными чешуйками, а температура тела резко пошла вниз. Тита прекрасно знала, что делать и поэтому я ей не мешал. Сзади на нас уже напирали десятки ящеров. Они неслись на всех парах, выполняя приказ своего повелителя. Когда между нами оставалось метров двадцать, я прыгнул в бурлящее, огненное море, предварительно убрав всю экипировку в пространственное кольцо. Ему точно ничего не будет, а вот снаряжение я запросто смогу похерить. Даже несмотря на всю защиту Титы, было охренеть как горячо. Но главное, что тело выдержало и продолжало функционировать. Поток устремлялся вниз, помогая мне передвигаться. За спиной послышались частые всплески и я обернулся, чтобы увидеть, как ящеры из второй даже не подумали останавливаться и бросились следом. Вот только они явно не рассчитали своих сил и просто умирали. Для них водичка оказалась слишком горячей. Зрелище мне очень понравилось. А ещё больше понравились халявные души, что начали обильно поступать в хранилище. Часть я сразу же пустил на поддержание слияния. Тратить на это более сильные души не было никакого смысла. Должно быть я выглядел очень эпично, когда выходил из лавового моря с голым задом. Робот убийца, пришедший в этот мир, чтобы уничтожить будущую угрозу для своего создателя. Хоть сейчас можно кино снимать. Выйдет настоящий хит. Здесь меня также поджидали ящеры. Но на этих я даже не стал обращать внимания. Прибил пару самых настырных и снова побежал. За спиной по-прежнему раздавались вопли босса и звуки разрушений. Теперь, чтобы зайти сюда, шейху потребуется нанимать постоянную команду элитных игроков. Более слабый состав просто не справится. Портал выхода из подземелья поджидал меня в гордом одиночестве. В последний раз обернувшись, я посмотрел на дымящуюся вершину, завершил слияние и шагнул прочь из «Логова драконов». И только на той стороне я понял, что так и не оделся после заплыва по огненному морю. Мне-то было вполне комфортно. Лишь слегка саднил песок, приносимый ветром. А вот дежурившие возле входа в подземелье охранники слегка охренели. Это было прекрасно видно, по открывшимся ртам и округлившимся глазам. А затем на меня направили оружие и стали что-то говорить на арабском.* * *
— Вы знаете, что произошло в подземелье? — спросил меня сам шейх Салман, когда все формальности были решены. И меня весьма удивило, что сам шейх решил поговорить со мной. Для этого у него определённо было достаточно компетентных людей. Как-то меня это сразу насторожило. Что-то шейху определённо нужно от меня. Осталось только понять, что именно. А пока я этого не понял, буду играть по его правилам. Конечно, я знаю, что произошло в подземелье. Один слишком наглый хомяк спёр что-то у босса и тот впал в ярость. Вот только говорить я об этом точно не буду. Как-то совершенно нет настроения. — Похоже, боссу не понравилось, что убивают его солдат и он пришёл в ярость, — немного приврав ответил я, с удовольствием потягивая холодную воду. После столь жаркого подземелья это было невероятное удовольствие. Нахмуренная Тита сидела напротив меня и всячески показывала, что она обиделась. А обиделась змейка из-за того, что я не позволил ей воплотиться и пожевать кофейных зёрен. Она нашла целый мешок, а тут такой облом. Но сейчас нам точно не стоило подставляться. Мой отряд уехал несколько часов назад, поэтому я и не хотел лишний раз привлекать к себе внимание. Вот как окажемся в корпусе, так сразу и отдам ей весь кофе, что у нас остался. Если его не употребила Жанна. Хотя я сильно сомневался, что она вообще примет моё предложение. — Но раньше мы ежедневно убивали по несколько ящеров и ничего подобного не происходило? К тому же босс неспособен устроить то, что сейчас происходит в подземелье. Оно же полностью изменилось и эти процессы продолжаются. Невероятные разрушения! — Уважаемый шейх Салман. Боюсь, что подземелье несколько отличается от того, каким вы его себе представляли. Там не три зоны, а минимум четыре. И тот ящер, которого вы считали боссом, таковым не является. Максимум элитник, не больше. Настоящий босс этого подземелья находился под каменной толщей. Свив своё гнездо в лавовом озере. Раньше вы убивали мелких ящеров, на которых ему было плевать. А на этот раз покусились уже на более сильных особей из третьей зоны. Видимо, у босса была с ними связь. Принц Хайдар убил несколько таких ящеров, и это вывело босса из себя. Отсюда и начались все катаклизмы, что прокатились по подземелью. Хайдар рассказывал, что его прадед был великим воином и сражался с ящерами в подземелье. Он не оставлял для вас никаких указаний по этому поводу? Шейх Салман задумался, а я в это время осушил свой стакан и потянулся к кувшину, погруженному в лёд, чтобы налить ещё воды. — Великий шейх Музаффар лишь оставил нам предостережение, чтобы мы не пытались заглядывать в гнездо главного дракона. Он говорил, что это может привести к очень серьёзным последствиям. Вплоть до того, что мы потеряем подземелье. Не сможем больше добывать ресурсы и останется только закрыть его. — С закрытием вы не спешите. Сейчас необходимо выждать хотя бы месяц, а уже после этого можно отправлять отряд на разведку. Я думаю, что вскоре всё там утрясётся и ящеры вернутся к привычной жизни. Правда, про сафари, скорее всего, придётся забыть. Больше никакого разделения на зоны там не будет. Первая, практически полностью исчезла, поглощённая лавой. А третья обрушилась. Смею предположить, что теперь на месте третьей зоны жерло действующего вулкана. По крайней мере, магма там точно имеется. И для похода в это подземелье я бы рекомендовал вам команду из элитных игроков. Более слабые там точно не справятся. — А как вы смотрите на предложение работать на меня? В любом случае, в Корпусе Последней Стражи считают, что вы погибли. Хайдар очень проникся преподанным ему уроком и просил меня поговорить с вами. Он хочет, чтобы вы стали его учителем, — ошарашил меня своим вопросом шейх. Ну как ошарашил. Я же предполагал, что ему что-то от меня нужно. Но не думал, что поступит прям такое предложение. Похоже, я приглянулся принцу. Слава всем богам, что в Османской империи крайне негативно относятся к нетрадиционным отношениям, а то можно было бы подумать, что Хайдару нужен конкретно я, а не мои опыт и знания подземелий. Совершенно не сомневаюсь, что после пробуждения парень начнёт повышать свою силу как игрока. Если не сможет этого делать в «Логове драконов», а он не сможет, то наверняка отправится куда-нибудь в Российскую империю. Все же Русские и Османы довольно дружны, да и у шейха наверняка есть связи в северной империи. В общем, сына точно сможет пристроить. — Боюсь, что вы слегка ошибаетесь. В Корпусе Последней Стражи гарантированно знают, что я жив. Думаю, что вскоре вы получите официальный запрос по моему поводу. Корпус заботится о своих бойцах. Особенно тех, кто ещё не отработал отведённый контрактом срок. А мой путь в корпусе начался совсем недавно. Мои слова явно расстроили шейха, но он быстро смог с этим справиться, и улыбка снова озарила его лицо. — Ваши друзья до последнего момента были уверены, что вы обязательно вернётесь. И даже хотели воспользоваться нашим гостеприимством, но поступил срочный вызов из корпуса и они поспешили вернуться. Меня же попросили в случае вашего появления сразу же отправить в Астрахань. Честно признаюсь, я считал, что это подарок с небес. И хотел им воспользоваться, чтобы порадовать сына. Но раз всё вышло таким образом, то всё прекрасно понимаю. Даже я не пойду против Корпуса Последней Стражи. Мне не под силу забрать вас у них. Поэтому придётся Хайдару остаться без так понравившегося ему учителя. — Ваш сын — очень способный парень. Уверен, что он и без моей помощи станет отличным игроком. И уже в скором будущем в вашей семье появится ещё один фиолетовоокий боец. Броня вашего деда уже признала принца. Если он будет спускаться в подземелья в ней, то можете не переживать за его безопасность. Но всё равно, я бы рекомендовал принцу, ходить пока только в слабые подземелья. Он должен привыкнуть к своей силе и научиться использовать её правильно. — Вот сами ему об этом и расскажите. Хайдар сейчас стоит за дверью в надежде, что мне удастся заполучить для него нового учителя. Шейх поднялся и двинулся на выход из комнаты, где мы разговаривали. Тут же ко мне заскочил сперва переводчик, а следом за ним зашёл Хайдар и выглядел он так, словно сдох любимый хомяк. При этих мыслях Боря что-то попытался выдать, но быстро был поставлен на место. С ним мне ещё предстоит как следует разобраться. Выяснить, чего такого он упёр у босса и какого хера вообще попёрся это делать, когда я ему запретил? Пора с духами вводить такое же правило, как в корпусе — приказы командира не обсуждаются. За невыполнение приказа можно расстаться с жизнью. В случае духов с нежизнью. — Благодарю за ещё один очень важный урок. — сразу же начал говорить принц. — Оказавшись в подземелье, я был уверен, что ты в любой ситуации сможешь меня защитить. Слишком расслабился из-за этого, что могло стоить мне жизни. Сперва я очень злился, когда ты исчез. Но немного поразмышляв понял, в чём заключался этот урок. Подземелье — это то место, где рассчитывать можно только на себе. Где всегда нужно оценивать собственные силы правильно и ни на кого не надеяться. Также я понял, что очень слаб и несмотря на отличное снаряжение, могу нарваться на слишком сильного противника. Я оказался прав. Хайдар всё схватывает на лету. Из принца получился бы отличный вайм. Возможно, однажды я приду к нему с таким предложением. Мне просто необходимо подняться на пик силы и тогда я смогу помогать пробуждённым становиться ваймами. — Отец сказал, что ты не согласился остаться в качестве моего учителя? Он предложил тебе мало денег? Если это так, то я готов платить тебе из собственного кармана. Мне, как одному из принцев положена доля в семейном бизнесе. Как ты смотришь на единовременную выплату в размере миллиона дирхамов и ещё по двести тысяч за каждый месяц моего обучения? После этих цифр даже Тита с удивлением уставилась на парня. Пусть мы и не знали, сколько это будет в рублях, но сумма определённо была не маленькая. Видя, что я ничего не отвечаю, Хайдар решил замотивировать меня ещё сильнее. — Помимо всего уже предложенного, я покупаю тебе полный комплект мифрилового снаряжения и оплачиваю его зачарование. Естественно, оружие также входит в это предложение. Теперь уже и Боря, начал всё активнее подавать мне сигналы. Наверняка хотел, чтобы я соглашался. Хотя на Борю можно и не обращать внимания, он уже доказал, что невероятно жадная задница. Ради наживы готов залезть даже в пасть к боссу. — Остановитесь принц, — сказал я, когда Хайдар уже открыл рот и собрался предложить мне что-то ещё. — Уважаемый шейх сказал правду. Я не могу быть вашим учителем. На данный момент я связан контрактом с Корпусом Последней Стражи и расторгнуть этот контракт не имею никакой возможности. Только настоящая смерть сможет освободить меня от контракта. Вы когда-нибудь слышали о кровавой печати? Хайдар нахмурился и что-то спросил у переводчика. Видимо, сам парень ничего не знал о кровавой печати. Оно и немудрено. О подобных способах подчинения знают лишь в определённых кругах. И один из принцев Эр-Рияда точно не вращается в этих кругах. А вот переводчик имел кое-какое представление о печати и поделился этим со своим хозяином. Отчего мальчишка совсем погрустнел. — Когда закончится контракт, можешь смело приезжать, я возьму тебя на работу. К тому времени мне уже будет не нужен учитель, а вот опытный игрок в команду точно не окажется лишним. И чтобы ты не забывал о моих словах, прими в подарок это кольцо. Хайдар снял со своего пальца перстень с крупным чёрным камнем и протянул его мне. При виде камня глаза Титы мгновенно заблестели и она оказалась рядом, забыв, что обиделась. Меня же камень не интересовал совсем. А вот сам перстень был сделан из адамантия. Такой подарок я точно не забуду. Хорошо быть сыном шейха. Можешь вообще не задумываться о деньгах. Хотя я сейчас уже могу также ни о чём не задумываться. После продажи мифрила я точно стану миллионером. А это уровень не самого бедного аристократа. А вот адамантия я точно продавать не буду. Это кольцо пойдёт на создание печати для одухотворения чекана. Только осталось найти подходящего для этого духа. Кого-нибудь очень сильного в физическом плане. Чтобы атаки чекана стали намного мощнее и пробивали даже боссов. Совсем замечтался и забыл о принце, который напомнил о своём присутствии лёгким покашливанием. — Благодарю, вас принц. Это поистине королевский подарок, который я не забуду до конца своих дней. После окончания контракта, если отправлюсь искать себе место в этой жизни, то ваши земли будут первыми, что я посещу. Хайдар расплылся в улыбке и протянул мне руку, которую я тут же пожал.Глава 41
Астрахань
Корпус Последней Стражи.Как говорится — «Из огня да в полымя». Это я к тому, что стоило улететь из жаркой пустыни, как оказался в не менее жаркой Астрахани. К тому же подъехал к корпусу, когда там вовсю надрывалась сирена. Поэтому пришлось ещё какое-то время проторчать перед проходной. И проторчать в машине, со сломанным кондиционером! Открытые окна совершенно не спасали, когда машина стояла на месте. А выходить из неё было запрещено. Вот такие правила во время объявления тревоги в корпусе. И за выполнением этих правил следили дежурившие на КПП бойцы. Интересно, кто вообще решил, что во время нападения тварей из подземелья сидеть в машине безопаснее? Да тому же троллю, наоборот, попасть по машине будет намного проще, чем по бегущему человеку. Тревога закончилась, когда я уже практически сварился. Наконец, нас запустили на территорию корпуса. Меня сразу же отвезли в административный корпус, где я отметился у дежурного мага. Всё же я считался без вести пропавшим. И поэтому необходимо было соблюсти кое-какие формальности. А когда вышел из административного корпуса, меня уже ждал Сержант. В броне, забрызганный кровью, но по виду вполне довольный жизнью. — В следующий раз хер ты у меня отойдёшь от отряда. Ушёл на разведку и исчез на несколько часов. А потом ещё и подземелье начало ходить ходуном. Случайно, не знаешь, что такого там произошло? Как-то всё это очень подозрительно. Отчего-то мне кажется, что ты имеешь ко всему случившемуся непосредственное отношение? — Мы уже думали, что сожрут тебя ящерицы и даже подали заявку на пополнение, — произнёс появившийся рядом со мной Мал. Выглядел он ещё хуже Сержанта, но весь светился от счастья. — Это кого же на этот раз закинули портальщики, что наш маньяк такой довольный? — проигнорировав вопрос Сержанта, спросил я. — Здесь главное не кого, а сколько, — поняв, что ничего от меня не добьётся, заговорил командир. — Там целая армия гоблинов была. Несколько тысяч. И всех закинули в жилые кварталы. Там сейчас такое творится… Настоящие горы трупов. Так что лучше переждать, пока всё уберут. До завтрашнего дня точно не справятся, поэтому предлагаю отправиться в одно отличное заведение и там перекантоваться. У меня там постоянная бронь на пару комнат. Как-нибудь все поместимся. Заодно обсудим, кое-какие дела. Я был совершенно не против. Собственно говоря, никто и не собирался меня спрашивать. Если не отвечать на вопросы Сержанта я мог, то проигнорировать его предложение уже нет. Хотя была такая мысль. Нужно было оказаться в укромном месте, чтобы воплотить Борю и, наконец, разобраться, что же такого он упёр у босса «Логова драконов»? А сделать это спокойно я смогу, только оказавшись дома. Там у меня имеется несколько укромных уголков, где точно не будет посторонних глаз. Заготовки были сделаны, практически сразу после переезда. Ваймам по-другому нельзя. По крайней мере, на Земле. В прошлой жизни мне было бы плевать, если кто-нибудь увидит рядом со мной воплощённого духа. А здесь пока ещё не дорос до такого уровня. Всё в процессе. Сержант привёл меня в заведение под оригинальным названием «Для Стражи». Здесь нас уже ждали остальные члены отряда. Полностью здоровые, но отчего-то не совсем довольные. Хотя нет, Петрович был каким-то слишком бледным. Словно только недавно вернулся от целителей. Но всё равно был бодрячком. Если Вепрь с Петровичем ещё пытались, как-то показать, что рады меня видеть, то Камень, казалось, снова готов был кинуться на меня с кулаками. Это мгновенно заметила Тита и начала просить у меня энергию на воплощение. «Да угомонись ты! Камень сейчас трезвый и вот так просто обмануть дежурного в случае чего не получится. Да и понять нужно, с чего это он снова начал ко мне так относиться? Явно это неспроста». — Теперь весь отряд в сборе и можно поговорить о делах наших насущных. — произнёс Сержант, когда все сделали заказ. Постепенно в кабаке прибавлялось народу. Видимо, все реально решили на время покинуть свои дома и разбрестись по местным питейным заведениям. Сегодня настоящий праздник для хозяев баров, ресторанов и прочих заведений, где можно скоротать время. Они сделают себе очень хорошую кассу. Похоже, что подобные случаи здесь не редкость и у многих командиров отрядов, имеются заранее заказанные комнаты, как у Сержанта. — В общем, задание мы выполнили, вот только руководство корпуса осталось весьма недовольно. Мало того что принц убил не десять монстров в третьей зоне, как было указано в договоре, а всего шесть. Так, ещё и подземелье, после нашего рейда стало непригодным для деятельности, которой там занимался шейх. Никто в открытую не говорит, что во всём виноваты мы. Но именно так они считают. — Нам хоть заплатят? — спросил Вепрь, как всегда, заботясь только о своей выгоде. — Насчёт этого можете не переживать. Всё в полном объёме будет выплачено уже завтра. Шейх Салман сегодня подтвердил выполнение контракта и закрыл его. А ещё он подал официальный запрос, чтобы выкупить нашего Умника. А вот это уже было интересно. Это Хайдар надавил на отца или всё же шейх сам решил порадовать сына? Неужели они думают, что меня вот так просто можно перекупить? И после такого я буду работать на них? Ну уж нет! Хрен они тут угадали. Даже если руководство и согласится пойти на условия шейха, в чём я очень сильно сомневаюсь, они не смогут меня заставить отправиться работать на семью Хайдара. То же нашли породистого скакуна, которого можно перепродавать! — И что ему ответило руководство? — спросил я, после довольно большой паузы. — Насколько мне известно, послали на хрен. Там вроде сам Батя отвечал. А он мужик прямой, не любит юлить. Уверен, что прямо так и послал шейха. Ну да, Василий Иванович он такой. Миндальничать точно ни с кем не будет. Правда, про моё с ним знакомство знать никому в отряде не следует. Достаточно одного Сержанта, но он явно не собирался доносить эту информацию до остальных. — Да ладно! Сам Батя? А он чего сейчас в корпусе? Его же здесь сроду не застать. Либо сидит у себя в Форпосте, либо по миру мотается. — Такая хрень в последнее время началась, неужели ты думаешь, что Батя не приедет лично разбираться? — ответил Вепрю Камень. — А вот с этого места можно более подробно? Какая хрень началась? — спросил я и Камень едва не бросился на меня с кулаками. В последний момент его остановил Сержант — И чего случилось с Камнем? Словно убить меня хочет? — Ты даже не представляешь, как сильно хочу! — проскрежетал зубами крепыш. — А вот это ещё одна причина, по которой нам нужно поговорить. Вернее, даже две, — тяжело вздохнув, произнёс Сержант. — Мал, Вепрь, Петрович проследите, чтобы никто не услышал, о чём мы сейчас будем вести разговор. Троица названых быстро поднялась из-за стола и отгородила нас от общего зала, встав к нам спинами. Они применили, какую-то странную технику и по ушам ударил очень низкий писк. Словно пищала огромная мышь. Тита мгновенно схватилась за уши и на её лице отразилась боль. Охренеть не встать! Техника, которая может воздействовать даже на духов. А я думал, что против духов-разведчиков не существует защиты. И вот тебе, пожалуйста, в мире, где даже не знают осуществовании этих самых духов, смогли создать идеальную защиту. «Сходи, пока прогуляйся. Сейчас мне точно ничего не угрожает». — Сказал я Тите, и она исчезла. Правда, отошла совсем недалеко. Наверно до границы действия этой техники. Ну да ладно. Главное, что ей уже ничего не причиняет вред. Сержант убедился, что техника работает как надо и никто не пытается за нами следить, после чего вопросительно посмотрел на Камня., предоставляя ему слово. — Парень, откуда у тебя Крушитель? Я непонимающе уставился на крепыша. Какой ещё к чертям Крушитель? Вообще, понятия не имею, о чём он говорит. — Это имя я дал оружию, созданному мной специально для княжны Ольги Орловой. На нём стоит моя печать мастера. А вот это уже был реальный попадос. Любой мастер легко узнает оружие или броню, вышедшие из-под его рук. Я даже и предположить не мог, что Камень мастер-оружейник. Причём очень хороший. Только лучшие из лучших могут работать с адамантием и создавать клинки, подобные Крушителю. Меч Орловой полностью соответствовал этому названию. Он крушил врагов невзирая на их защиту. — Когда я увидел тебя в первый раз, то уловил лишь лёгкий отголосок печати. В тот раз я подумал, что мне просто показалось. Но в «Логове драконов» я очень чётко ощутил свою печать. И произошло это в тот момент, когда ты отправился на разведку. Ошибки просто не может быть. У тебя оружие Ольги. Как ты получил его? Что ты сделал с девчонкой?! Из-за чего ты подался в корпус?! — последние слова Камень прорычал. Оттого, чтобы кинуться на меня, его сдерживала лишь кровавая печать, которой сейчас активно пользовался Сержант. Он решил перестраховаться, на всякий случай активировал и мою печать, полностью заблокировав магическую энергию. И был готов в любой момент ограничить физическую активность. Но я, в отличие от Камня, не собирался лезть в драку. Камня с Ольгой явно связывало многое. И сразу стало понятно, его подобное отношение ко мне. Во время нашей первой встречи он просто уловил отголосок своей печати. Но решил, что ему показалось, а вот в том подземелье я доставал меч и напитывал его силой, когда едва не встретился нос к носу с ящером. Естественно, в этот момент печать мастера активировалась, и Камень смог ощутить своё творение. Судя по вопросам, которые он мне задавал, Камень не знает о смерти Орловой. Хотя тут нечему удивляться. Сомневаюсь, что ассоциации будет выгодно распространяться об уничтожении рейда, в котором погиб элитный игрок из знатной семьи. Даже если эта информация и попадёт в массы, поддерживать связи с внешним миром нам запрещено. Каждый, кто решает вступить в корпус, полностью обрывает такие связи. Они вступают на путь исправления и всё такое. Как по мне, так это полный бред. Всегда можно найти способ связаться с нужными людьми за пределами корпуса. К тому же никто не следит за соблюдением этого правила. У всех бойцов корпуса имеется мобильная связь, выход в интернет и прочие блага человечества, открывающие доступ к информации. Но в случае незнания Камня о смерти Орловой я склоняюсь к тому, что ассоциации наложила запрет на эту информацию. Понятия, не имею, как им удалось договориться с Орловыми. Но никакой шумихи в новостях по этому поводу я не видел. Хотя, честно говоря, даже и не пытался найти информацию по этому поводу. Думаю, что если задаться целью, то где-нибудь обязательно найдётся упоминание о гибели Ольги. Авария или что-нибудь в этом роде. Про гибель в подземелье, точно ничего говорить не будут. — Ольга погибла в подземелье, и я взял её меч себе. Так же, как и пространственное кольцо. Мы наткнулись на скрытого босса. Из всего рейда смог выжить только один человек и он сейчас сидит перед вами. — сказал я, глядя Камню в глаза, а затем достал Крушитель и положил его перед крепышом.
* * *
Разговор вышел очень долгим и трудным. Но по итогу все наши с Камнем разногласия были разрешены. Он признал, что я имею полное право распоряжаться Крушителем, хоть и недостоин его. И сделал он это после того, как очень долго разговаривал с кем-то по телефону. Уж не знаю, каким образом Камень связан с Орловыми, но определённо он раньше работал на них. Сейчас не самое подходящее время, но в будущем я обязательно попробую пообщаться с крепышом на эту тему. Мне ещё нужно узнать, из-за кого я едва не погиб в «Клоповнике». Узнать и наказать этих людей. После наших разборок с Камнем было решено взять небольшой перерыв. У Сержанта здесь были забронированы две комнаты. По три человека на комнату. Мал, естественно, заявил, что будет спать в одной комнате со мной, а третьим к нам присоединился сам Сержант. Всё же он пока боялся оставлять нас с Камнем в одном помещении. Но спать я совершенно не хотел, да и не собирался этого делать. Необходимо было всё же добраться до дома и посмотреть, что там происходит. Трупы гоблинов на улицах меня совершенно не беспокоили. А вот состояние Бори очень беспокоило. Хомяку явно было хреново, он не находил себе места и буквально устроил скачки в хранилище, пытаясь из него выбраться. Началось это ближе к концу разборок с Камнем. И с каждой минутой хомяк становился всё более настойчивым и агрессивным. А его состояние явно ухудшалось. Выпустить его из хранилища в таком состоянии я не мог. Этот гад унесётся хрен знает куда. Потом бегай и пытайся его остановить. Нужно было сразу после освобождения воплотить его. В этом случае я смогу сдержать хомяка, а ещё так будет гораздо проще разобраться с его проблемой. Всё банально может пройти после воплощения. Уж не знаю, как это работает, но мелкие повреждения у духов отлично лечатся таким способом. Все отправились спать, а я сказал, что сперва хочу прогуляться. Мал попытался вызваться пойти со мной, пришлось ещё минут десять его отговаривать. Даже пообещал, что так и быть, сражусь с ним в течение недели. Тита ждала меня на улице и судя по её лицу, она тоже была встревожена состоянием Бори. Жилые кварталы встретили нас шумом, грязью и вонью. Сейчас здесь работали несколько сотен человек. Причём работали очень слаженно и быстро. Вонь стояла от сжигаемых трупов гоблинов. Команды ликвидаторов стаскивали трупы гоблинов в кучи. Одни стихийники поддерживали постоянное пламя, превращая гоблинов в прах, а другие сдерживали распространение этого запаха. На полностью освобождённых от трупов улицах работали третьи, смывая всю кровь. Причём все эти стихийники были одарёнными не ниже ранга мага. Это охренеть, сколько денег платит корпус вот таким командам ликвидаторов. Зато всё происходит максимально быстро и эффективно. Электричество снова отсутствовало. Но ликвидаторов это совершенно не останавливало. Над каждой улицей висели мощные светляки, поэтому освещение было не хуже, чем днём. Большинство домов пустовали, но были и те, хозяева которых решили остаться. На моей улице таких было двое. Я запомнил этих мужиков по драке с троллями. Вот правда, понятия не имею, как их зовут. Как-то не довелось познакомиться. Стояли они во дворе одного из домов, за высоким столиком и отмечали победу. Причём уже давно. Один отмечающий стоял с закрытыми глазами и совершенно точно находился в отрубе. А вот второй был бодрячком и крутил головой по сторонам. Видимо, выискивая, с кем бы ему выпить. Ликвидаторы на него точно не обращали внимания. Не до того им было. — Молодой, давай к нам, — позвал меня сосед. — Мы тут отмечаем очередную победу над тварями. В руке он держал бутылку водки, которой сейчас тряс, видимо, рассчитывая привлечь меня таким образом. — Спасибо мужики, но я пас. Только сегодня вернулся из рейда. Нужно хоть глянуть, как там дом. А то с этих уродов станется и сломают чего. — Как знаешь. Странные вы с Графиней. Она тоже постоянно отказывается. А за дом свой можешь не переживать. Наша валькирия не подпустила к нему ни одного гоблина. Максимум воняет сильно. Но это сейчас так везде. При словах о Жанне я встрепенулся. Выходит, что она воспользовалась моим предложением. Иначе на хрена ей защищать мой дом? Вот только сейчас я совершенно не рассчитывал на её присутствие. Мне нужно как можно быстрее выпускать Борю. Он уже находится на грани. — А где сейчас сама Графиня, не знаете? — Да кто её знает. Но вроде, после того как отбили атаку, за ней прикатила машина из штаба. Точно не хочешь немного пригубить? Отличная вещь. Опрокинешь стопочку и вроде уже воняет меньше. — Спасибо, но как-нибудь в другой раз. — Ну, смотри. Дело твоё. А мы с Ленивцем ещё накатим, — после этих слов, мужик разлил водку, и его собутыльник мгновенно ожил, схватившись за стакан. Кажется, я знаю, почему у него такое кодовое имя. На нашей улице трупов уже практически не было. Только возле моего дома ещё была навалена приличная куча. Жанна оторвалась здесь по полной. Минимум гоблинов пятьдесят завалила. Все трупы валялись перед входом во двор. Внутри было совершенно чисто. — Есть кто дома? — на всякий случай крикнул я, но ответа не последовало. «Тита, ты проверяешь внутри дома, я снаружи». Жанны нигде точно не было. И это просто супер! Оказавшись в доме сразу же отправился в подвал. Там можно хоть самого дьявола призывать и никто ничего не заметит. Но решил перестраховаться и всё равно создал простенькую печать призыва. Духи сокрытия везде одинаковые, никаких сюрпризов на это раз не было. Хватило всего одной души демонида, чтобы гарантированно никто не увидел, чем я тут занимаюсь. Даже если вернётся Жанна, она ничего не поймёт. Создать эту печать я мог в подвале и ещё в одной комнате, которую собираюсь отдать Тите под хранилище драгоценных камней. В этих помещениях я заранее разместил заготовки. Сейчас просто завершил последние штрихи, влил энергии в печать и активировал её. Как только защита была установлена, я выпустил Борю и воплотил его. На воплощение ушло раз в десять больше энергии, чем обычно. К тому же мне пришлось срочно накидывать доспех духа и отступать к лестнице. Воплотился не хомяк размером с кошку, а демонический медведь. По крайней мере, размерами Боря сейчас ничем не уступал этим довольно сильным созданиям. Большую часть появившийся туши занимал живот. Казалось, словно Боря сожрал огромный воздушный шар. — Боря, грёбаный обжора! — выругался я, когда хомяк громогласно оповестил всех о своём освобождении. И сделал он это снова не ртом. Хомяк переварил то, что сожрал в «Логове драконов» и ему срочно нужно было избавляться от переработанного содержимого. А сделать это в своей нематериальной форме он не мог. Вот и начал бесноваться. Тита, поняв, что сейчас будет происходить, быстро свалила наверх, даже не обратив внимания на установленную защиту. Я видел, как призванный дух сокрытия спешно открыл для змейки проход. Боялся, что она сможет разрушить защиту. В это время Боря вновь начал рычать и мне стало не до духа защитника. — Боря! Твою мать!КОНЕЦ КНИГИ
Глоссарий
Глоссарий по миру «Контрактера Душ». Периодически будет пополняться.Вайм — контрактер душ, повелитель духов, ловец душ, душелов и т. д. Термин из мира, в котором изначально жил главный герой. Одарённые получившие право заключать контракты с призванными или пойманными духами.
Ранги силы одарённых
Одарёнными являются примерно 60 % населения планеты. По силе одарённые делятся на шесть рангов. Ученик — получают все, успешно прошедшие первую инициацию. На этом уровне дар ещё очень слаб. Только представители древних семей могут начать нормальные тренировки. Первая инициация происходит в основном в 14 лет. Есть уникумы, которые проходят инициацию гораздо раньше. Таких детей считают гениями. Обычно ко второй инициации они уже имеют ранг не ниже мастера. Со стопроцентной вероятностью могут достичь ранга доминатора. Воин — этот ранг получают все одарённые прошедшие вторую инициацию. Вторая инициация проходит в двадцать лет. У гениев намного раньше. Но бывали случаи, когда вторая инициации происходила даже в весьма преклонном возрасте. На этом этапе одарённые получают конкретную специализацию и могут начинать развиваться именно в этой специализации. Энергии достаточно, чтобы создавать доспех духа и боевые техники. В сравнении с учеником сила возрастает примерно в три раза. Один воин способен справится с десятком учеников. 90 % всех одарённых планеты находятся в ранге воина. Маг — на этом этапе сила одарённого резко возрастает. Появляется возможность устанавливать достаточно мощный духовный доспех, способный сдержать очередь из крупнокалиберного пулемёта, выпущенную в упор. Появляются первые массовые техники у стихийников. Силовики могут усиливать себя при помощи дара. Эффект не долгосрочный, но намного увеличивает физические возможности. Одарённый на ступени мага способен справиться с двумя десятками воинов. Составляют примерно девять процентов от общего числа одарённых планеты. В армии занимают младшие офицерские должности. Мастер — на этом этапе любой одарённый способен заменить собой роту солдат в полном боевом облачении. Защитные и атакующие способности увеличиваются на порядок. Способен сражаться с вражеской техникой. Может взять на себя до трёх десятков магов. Примерно полтора процента всех одарённых планеты. Занимают старшие офицерские должности. И должности высших руководителей в гражданской области. Высший мастер — Настоящая машина убийства, способная уничтожить полк воинов, с поддержкой из магов и мастеров. Невероятно мощный доспех духа и колоссальная ударная мощь. Даже самые простые стихийные атаки высших мастеров приравниваются к оружию массового поражения. Может справиться с пятью мастерами. Примерно 0,45 % от всех одарённых планеты. Занимают высшие руководящие посты в армии и государстве. В основном высшие аристократы. Доминатор — высшая ступень силы одарённого. Способен уничтожать города. Одарённые достигают силы доминатора невероятно редко. Несколько человек за век. На данный момент известно о тринадцати подтверждённых доминаторах. Все они стоят на вершине власти в своих государствах. Никогда не принимают участия в войнах. За всю историю ни разу не было зафиксировано одновременное появление больше двадцати доминаторов. Миллионные доли процента от общего количества одарённых планеты. Появляются только в самых древних семьях и при стечении определённых обстоятельств, которые никто так и не смог вычислить. Один доминатор способен противостоять сотне высших мастеров.
Ранги силы игроков
В сравнении с одарёнными игроков намного меньше. Примерно три сотых процента от населения планеты. Только игроки могут использовать магию в подземельях и сражаться с вырвавшимися монстрами. Игрок пятого класса — человек прошедший пробуждение. Может быт как одарённым, так и простым человеком. Получает возможность использовать силу в подземельях. На начальных этапах весьма в ограниченных количествах. Подземелья ограничивают силу только пробуждённых примерно на 80 %. По силе равен воину рекомендуемые подземелья — нулевого и первого уровня. С пятого до второго класса практически ничего не меняется. Слегка возрастает сила и находится в подземелье становится намного легче. Ограничение в использование силы снижается до 65 %. Имеют право ходить в подземелья второго и третьего уровня. С одной оговоркой, нужно состоять в отряде минимум из пяти человек. Опытный игрок второго класса способен в бою выстоять против трёх воинов. Примерно 80 % всех игроков находятся в диапазоне этой классовости. По классификации одарённых приравниваются в рангу воина. Игрок первого класса — переходит на совершенно иной уровень силы. Все характеристики значительно увеличиваются. Подземелье ограничивает примерно 50 % силы. Как правило, игроки проведшие в подземельях несколько лет. Очень опытные и осторожные. Имеющие отличную экипировку и никогда не лезущие на рожон. Имеющие отличную базу одарённого, что и помогает достичь такого уровня. Первый класс имеют около 14 % всех игроков. По классификации одарённых приравнивается к магу. Элитный игрок — игрок получивший особые способности в подземелье. Игроки прошедшие второе пробуждение. Как правило — это специализация в определённом виде магии, или владении определённым видом оружия. Ещё говорят, что элитные игроки это одарённые, прошедшие третью инициацию. Способны высвобождать 80 % силы. При определённых условия доводя этот показатель до 100 %. Элитные игроки по классификации одарённых равны мастерам и высшим мастерам. Всё зависит от опыта и специализации конкретного игрока. Элитные силы ассоциации игроков. В основном элитных игроков бросают на закрытие самых тяжёлых подземелий, с которыми не могут справиться обычные игроки. Стратегические резервы ассоциации охотников (игроков). Способны использовать свои силы и за пределами подземелий. Занимаются подземельями пятого ранга и спецподземельями. Имеют персонального менеджера и доступ к ресурсам ассоциации. Обладают высшим уровнем допуска и имеют право брать под своё командование не только членов ассоциации, но и гражданских. Привлекать к помощи одарённых до мастера включительно. Ранкеры — игроки легенды, способные в одиночку закрывать высшие подземелья. Обладают способностями сопоставимыми с доминаторами, лучшей экипировкой и ресурсами, которых нет у большинства государств. Ранкеры — главы сильнейших подразделений ассоциации. Игроки проведшие в подземельях всю свою жизнь. Выступают в роли стратегического резерва. Закрывают собой сильнейшие прорывы. Участвуют в сложнейших спасательных миссиях. Способны высвобождать 100 % силы. Доводя этот показатель до неизвестной величины. В классификации одарённых равны доминаторам. В сравнении с доминаторами Ранкеров намного больше. Но все они привязаны к подземельям. Без постоянного посещения сильных подземелий Ранкеры начинают слабеть. Исключением являются только Ранкеры имеющие высокий ранг одарённого. Таких Ранкеров очень мало. Можно буквально пересчитать по пальцам. Здесь они не опережают Доминаторов. В отличие от элитных игроков имена Ранкеров держатся ассоциацией в строжайшем секрете. Ходит легенда, что Ранкерами становятся игроки прошедшие третье пробуждение. Сами Ранкеры никак не комментируют эту легенду.
Цветовая градация игроков
зависимости от класса игрока его глаза меняют цвет. Пятый и четвертый класс имеют тёмно-зелёную радужку. Третий класс — тёмно-синяя радужка. Второй класс — тёмно-оранжевая радужка. Первый класс — темно-красная, кровавая радужка. Начиная с элитных игроков, изменениям подвергается весь глаз, а не только радужка. Элитные игроки — от темно-фиолетового, до пурпурного цвета. Ранкеры — чёрный либо белый цвет. Подделать цветовую градацию уровня игрока невозможно. Помимо изменения цвета от глаз исходит лёгкое свечение и магические волны, которые могут ощутить даже обычные люди. Только Ранкеры способны подавлять свечение и исходящие магические волны. Поэтому нередки случаи, когда они скрывают цвет глаз.
Инициация и пробуждение
Инициация — процесс пробуждения магических способностей. От силы одарённого зависит, сколько инициаций он может пройти. Основная масса всех одарённых планеты прошли через одну инициацию. Их предел — ранг мага. Как правило, первая инициация происходит в четырнадцать лет. В этом возрасте организм максимально подготовлен к начальному знакомству с магией. Вторая инициация происходит примерно через шесть лет, после первой. К этому моменту энергетическая система человека обретает стабильность и может быть расширена. Те, кто способен пройти вторую инициацию, могут подняться до ступени мастера. Существует и третья инициация, но она доступна лишь гениям. Тем, кто уже к десяти годам прошёл две инициации. О третьей инициации практически ничего не известно. Все данные о ней хранятся в строжайшем секрете. Эта информация доступна лишь правителям сильнейших государств. Пробуждение — инициация для игроков. Происходит, когда человек впервые входит в подземелье. Пробуждённым может стать даже не одарённый. Но не все одарённые способны стать пробуждёнными. Пробуждёнными являются около 12 % населения планеты. Принцип пробуждения состоит в том, что у человека появляется возможность использовать магию в подземельях. Некоторые получают специальные способности, которые необходимо раскрывать. Таких людей автоматически переводят в когорту элитных игроков. Оптимальным возрастом для первого пробуждения считается 20 лет. И совершенно неважно, какой ранг одарённого у человека и имеется ли он вообще.
Подземелья. Их уровни и возможная угроза
Подземелья нулевого уровня — самые простые подземелья, в которых обитаю слабые монстры и их количество сильно ограничено. Максимальное число монстров в нулевом подземелье равнялось двадцати восьми особям. В нулевых подземельях практически нереально найти полезных ресурсов. Максимум ингредиенты с убитых монстров. Используются для пробуждения новых игроков. Практически у всех крупных государств, находящихся в красной зоне, имеются свои нулевые подземелья, которые и служат для пробуждения новых игроков. Монстров в этих подземельях не уничтожают, а наоборот, заботятся о них. Такие подземелья считаются государственным достоянием. Так как очень редко появляются. Площадь нулевых подземелий редко когда превышает сто квадратных метров. Подземелья первого и второго уровней — начальные подземелья, в которые имеют доступ игроки пятого — второго классов. Примерно в десять раз сложнее подземелья нулевого уровня. Эти подземелья гораздо больше. Монстры в них значительно сильнее и их количество в несколько раз больше. Может превышать несколько сотен особей. Здесь уже есть возможность собирать ресурсы и энергетические кристаллы. Начинают встречаться первые элитные монстры. Из них возможно получить духовное ядро (смотри дальше). Возможно найти предметы жизнедеятельности другой цивилизации. Включая оружие, домашнюю утварь, монеты и так далее. Основная часть появляющихся подземелий второго уровня. Рекомендуется закрывать командой минимум из трёх игроков второго класса. Подземелья третьего уровня — среднеуровневое подземелье, вход в которое разрешён только игрокам не ниже первого класса. Подземелья могут достигать нескольких тысяч квадратных километров. Начиная с третьего уровня могут появляться особые условия для закрытия подземелья. Уничтожить босса. Продержаться несколько волн монстров, отыскать спрятанный артефакт и т. д. Встречается много элитных монстров и появляются первые боссы. Боссы многократно превосходят по силе всех монстров присутствующих в подземелье, вместе взятых. Без отлично слаженной команды игроков убить босса практически нереально. Возможно найти более качественные ресурсы и предметы. Повышен шанс выпадения энергетических кристаллов и духовных ядер. Появляются редко. В зоне появления вводится режим Чрезвычайной Ситуации. Оцепляется военными. Эвакуируются мирные жители в радиусе пяти километров. Закрывать подземелья третьего уровня рекомендуется командой минимум из двадцати игроков первого класса. Подземелья четвёртого уровня — высокоуровневое подземелье вход, в которое разрешён Ранкерам, отрядам элитных игроков, либо большим рейдам игроков первого класса (от семидесяти игроков). Практически все подземелья имеют особые условия для закрытия. Практически нет обычных монстров. Появляются монстры, обладающие магическими способностями. Гуманоидные расы, способные создавать оружие и сражаться в строю. Возможно появление сразу нескольких боссов и хозяина подземелья. Хозяин подземелья — элитный босс, обладающий уникальными способностями. Здесь возможно найти уникальные ресурсы. Отличное оружие и доспехи. Практически в каждом монстре имеется энергетический кристалл. Чаще встречаются духовные ядра (в основном после убийства боссов). Закрывать подземелья четвёртого уровня рекомендуется отлично слаженной командой минимум из десяти элитных игроков. Появляются крайне редко, приравниваются к стихийному бедствию. В зоне появления вводится режим Чрезвычайного положения. Эвакуируются мирные жители в радиусе пятидесяти километров. Государство, на чьей территории появляется подземелье четвёртого уровня, вводит в зону отчуждения тяжёлое вооружение. Подземелья пятого уровня — подземелья приравниваемые к стихийному бедствию высшей категории. Всего появлялось два таких подземелья. На территории Австралии и Гренландии. Континент и остров были потеряны для человечества. Установлена полная блокада Австралии и Гренландии. Морская, воздушная и космическая. В защите участвуют представители всех государств, имеющих флот, авиацию и комические средства сдерживания. Специальные подземелья — подземелья, которые могут меняться в процессе зачистки. Как усиливаясь, так и ослабляясь. Появляются довольно редко. Рекомендуется отправлять в такие подземелья Ранкеров.
Эпицентры — Восточный и Западный
Места, в которых появились самые первые подземелья. Эти подземелья не были закрыты и переродились в нечто большее, захватив огромные площади. На территории эпицентров действуют другие физические законы. Не работает электричество, выходят из строя любые механизмы. Простые люди начинают чувствовать себя очень плохо и погибают через два дня пребывания на территории эпицентра. Здесь могут находиться только пробуждённые и одарённые не ниже ранга Мага. Закрыть эпицентр невозможно. На территории эпицентра подземелья возникают гораздо чаще. Периодически появляются открытые подземелья, из которых выходят монстры и отправляются на охоту. Монстров, вырывающихся из эпицентров, сдерживают Форпосты. В форпостах проживает 80 % игроков. Государства обеспечивают Форпосты всем необходимым. Западный эпицентр находится на территории Канады. Вокруг него построено четыре Форпоста с общим населением в три миллиона человек. Восточный эпицентр расположен на территории Российской империи. Занимая огромную территорию Сибири, Якутии и Северных окраин империи. Примерно в полтора раза больше территории западного эпицентра. Вокруг построено шесть Форпостов, с общим населением в пять миллионов человек.
Зелёная зона — зона, где не было зафиксировано ни одного появления подземелий. Красная зона — зона, где было зафиксировано хотя бы одно появление подземелий.
Ассоциация охотников(игроков)
Мощнейшая финансовая и военная организация созданная при участии сильнейших Ранкеров и мирового правительства. Отвечает за своевременное закрытие подземелий. Уничтожение вырвавшихся монстров. Контролирует рынок товаров, добытых в подземельях. Помимо игроков, содержит собственную армию в несколько миллионов человек. Ассоциация отвечает за игроков и их контакты с остальным миром. Помогает новичкам освоиться, а элитным игрокам получать лучшее оружие и снаряжение. Устанавливает расценки на закрытие подземелий и покупку добытых ресурсов. Все легальные игроки состоят в ассоциации.
Энергитический кристалл — особый минерал извлекаемый из монстров в подземельях. Содержит в себе концентрированную магическую энергию. Дает возможность одарённым моментально пополнять запас силы. Духовное ядро — содержит в себе намного больше энергии, чем энергитический кристалл. Учёные считают, что в ядрах содержится душа монстра, отсюда и название. Ядра бывают трёх градаций: белые, чёрные и красные. Белые самые слабые. Содержат в себе примерно в десять раз больше энергии, чем энергетический кристалл. Чёрные духовные ядра содержат в себе примерно в сто раз больше духовной энергии, чем энергетический кристалл. Красные духовные ядра содержат в себе примерно в десять тысяч раз больше духовной энергии, чем энергетический кристалл. Ядра могут использоваться одарёнными и пробуждёнными в качестве хранилища магической энергии, с возможностью её постепенного изъятия.
Алексей Шмаков Контрактер Душ 2
Глава 1
Корея Пхеньян Резиденция правителя Хёкгеосе — Господин, они прибыли. — произнёс Ли Джин Хо, робко постучавшись в кабинет своего повелителя. С того момента, как род Пак был практически полностью уничтожен, правитель Хёкгеосе стал очень раздражительным и даже позволял себе слишком резкие высказывания в адрес правителей других государств. Чем портил отношения Корее с этими странами. Дошло до того, что сперва Российский император прислал правителю в качестве подарка пару чудовищных тварей, которые одним своим видом приводили любого человека в ужас. А вместе с этими тварями доставили послание, в котором прямым текстом было сказано, что это любимые питомцы императора Николая Алексеевича. В случае если с ними что-нибудь случится, то это будет рассматриваться, как прямое проявление агрессии против России. А все прекрасно знали, что в этом случае может произойти. Примеры Финляндии, Швеции и ещё нескольких бывших суверенных государств, что посмели оскорблять императорскую семью, были отлично известны всему миру. Поэтому правителю Хёкгеосе пришлось с благодарностью принять этих адских отродий и разместить их в своей резиденции. Ухаживать за ними, кормить, поить и следить за состоянием здоровья. В Корее подобных специалистов не нашлось. Поэтому пришлось нанимать их в Японии. Хёкгеосе демонстративно не стал обращаться к России с этой просьбой. Но это был далеко не последний такой подарок. Сейчас резиденция правителя больше всего походила на чудовищный зоопарк. Пройдясь по этому зоопарку, можно было легко определить с какими странами у Кореи сейчас весьма натянутые отношения. Таких стран было очень много и всё это случилось во время величайшего кризиса. В тот момент, когда Корея перестала быть зелёной зоной. Некогда процветающее государство в один миг потеряло очень многое. Начиная от населения и заканчивая своим суверенитетом. В стране просто не было игроков, которые могли бы закрывать подземелья. А аристократия, привыкшая жить на мирной земле, не хотела отправлять своих детей на возможную гибель. Поэтому правителю пришлось идти на поклон в ассоциацию охотников. С этой организацией нельзя было ссориться ни при каких обстоятельствах. Если подобное произойдёт, то существование Кореи, как государства будет под большим вопросом. Они просто не смогут самостоятельно справиться с проблемой подземелий. Если раньше в Корее было всего одно представительство ассоциации, то теперь здесь разместился контингент в пятьдесят тысяч человек. И семьдесят процентов от этого числа составляли непосредственно охотники. Выходцы из самой Кореи, которые уже давно перестали считать её своей родиной. Сейчас они полностью подчинялись ассоциации и её руководству. Это была очень грозная сила, с которой необходимо было считаться. И правитель Хёкгеосе прекрасно осознавал все перспективы и скрипя зубами, делал это. Можно сказать, что правитель лично довёл до подобного, проведя в стране реформу, согласно которой любой человек, решивший покинуть страну и стать игроком, лишается гражданства и всего имущества. На тот момент эту инициативу поддержали все аристократы, которые даже представить не могли, что Корея когда-нибудь перестанет быть зелёной зоной. Одним из немногих островков спокойствия на Земле. Но всё очень резко изменилось. И виноватым в случившемся правитель Хёкгеосе считает мальчишку, который посмел убить его левую руку, практически уничтожить сильнейший в стране род, нагрубить самому правителю и убить его телохранителя. Что приравнивалось к нападению на самого Хёкгеосе. — Постарайся сделать так, чтобы гости не увидели подарков наших недоброжелателей. Услуги этих людей стоят очень дорого. Не хочу, чтобы сумма повышалась. Как только Ли Джин Хо удалился, правитель достал заранее подготовленные материалы на мальчишку. Найти и устранить человека в Корпусе Миротворцев считалось практически невыполнимой задачей. Но люди, которых пригласил к себе правитель Хёкгеосе, утверждают, что способны выполнить любую задачу, если им предложат соответствующее вознаграждение. Дверь в кабинет правителя отворилась и без стука в него вошли два человека. Женщина, европейской внешности в весьма откровенном платье, которое больше показывало, чем скрывало. Яркий макияж и откровенные движения, которые легко могли заставить любого мужчину забыть обо всём на свете и лишь желать эту женщину. Но правитель Хёкгеосе отлично знал, что сейчас перед ним стоит одна из сильнейших женщин на планете. Убийца, которая способна в одиночку разобраться со всей его охраной. Никто не знал её настоящего имени, лишь прозвище — Судьба. Но в этой паре Судьба была не главной. Невысокий китаец, что находился рядом с женщиной, был гораздо опаснее. Даже сейчас, стоило ему только появиться в кабинете, как Хёкгеосе непроизвольно начал дрожать от страха. Деймос был главным исполнителем в организации под названием — «Капля». Ходят слухи, что он одновременно является доминатором и ранкером. Чего просто не может быть по определению. Ни один человек не способен подняться на вершину сразу двух сил. Подобного ещё не было за всю историю существования человечества. Даже если это всего лишь слухи. Можно быть уверенным, что Деймос одинаково хорош как в подземельях, так и за их пределами. Самый разыскиваемый человек на планете. Эти люди имели безупречную репутацию. Выполняли любые заказы, независимости от их сложности. — Рад, что вы откликнулись на моё приглашение. Прошу присаживаться. Я хочу, чтобы «Капля» нашла для меня человека в Корпусе Последней Стражи, — сказав это, правитель Хёкгеосе подвинул папку и через мгновение она оказалась в руках у Судьбы. Правитель не смог даже разглядеть её движений, отчего по телу пробежали мурашки и он непроизвольно активировал доспех духа. Но если эти люди решат его убить, доспех тут точно не поможет. — Пока моя спутница изучает, предоставленную вами информацию хотелось бы поговорить об оплате. Что вы готовы предложить «Капле», за выполнение этого заказа? Деньги нас совершенно не интересуют. Хочу сразу предупредить, что просто найти человека и ликвидировать его очень большая разница. Как по стоимости, так и по времени исполнения. И вы должны это понимать, — мужчина подошёл и сел напротив правителя, поставив локти на стол, он скрестил пальцы и положил на них голову. Молочно-белые глаза, без зрачка смотрели на правителя Хёкгеосе, заставляя его нервничать. Он и сам не знал почему, но Деймос полностью оправдывал своё прозвище. Ужас начал захватывать правителя в свои цепкие лапы. Обволакивая его. С каждой секундой давя всё сильнее. После этого разговора правитель Хёкгеосе не удивится, если полностью поседеет. Но месть была гораздо важнее. Ради неё он готов пойти на любые жертвы. — Десять килограммов адамантия. Хёкгеосе щёлкнул пальцами и его заместитель ту же подбежал с небольшим кейсом в руках. Он поставил кейс на стол и открыл его. Десятикилограммовый слиток адамантия размером был не больше крупного апельсина. Невероятно тяжёлый и прочный металл. Деймос, совершенно не стесняясь, протянул руку и взял слиток, словно тот ничего не весил. Покрутив его немного в руках, он просто сломал слиток на две половины, принявшись рассматривать образовавшийся слом.Хёкгеосе был уверен в чистоте адамантия и не волновался по этому поводу. Гораздо сильнее он волновался от очередной демонстрации силы своего собеседника. Сломать слиток адамантия голыми руками была практически невыполнимая задача, с которой Деймос справился играючи. — Отличный адамантий. Он подойдёт в качестве оплаты. Только десяти килограмм будет слишком мало. Сто килограмм задатка, сейчас и остальное после выполнения задания. Окончательная сумма будет озвучена только после ликвидации цели. После этих слов Судьба подошла к Деймосу и что-то быстро начала говорить. Правитель Хёкгеосе не мог разобрать ни слова. Да и никто в мире не сможет этого сделать, если Судьба сама не захочет дать доступ. Способности этой женщины небыли известны вообще никому. — Если вас устраивают наши условия, то мы приступаем к поискам. Дальнейшая связь будет осуществляться, через нашего человека. Сами не пытайтесь нас найти. В чудовищных глазах на мгновение проступило изображение капли крови. После чего Деймос встал, даже не дождавшись ответа и они с Судьбой покинули кабинет, оставив после себя ощущение обречённости. Словно над головой правителя уже был занесён топор, который может обрушиться на него в любую секунду. Необходимо было срочно сбросить напряжение. Естественно, он согласится на условия Деймоса. Кроме «Капли», никто не справиться с этим заданием. Слишком сильным было желание уничтожить мальчишку, что стал причиной всех бед правителя Хёкгеосе.Российская империя Астрахань Корпус Последней Стражи
Хомяк начал неистово рычать, кряхтеть, пыхтеть и издавать ещё кучу разнообразных звуков, не поддающихся описанию. Живот раздулся ещё сильнее. Послышался свист и у меня в подвале началось появляться небольшое озеро слегка фосфоресцирующей жидкости, так прекрасно известной любому вайму — эссенция духа. Эссенция духа — вещество, появляющееся после смерти очень сильных монстров. И появляется она только при определённых условиях, которые даже ваймам не удалось воссоздать. Это концентрированная духовная сила, которая способна дать мощнейший толчок в развитии не только для духов, но и для монстров подземелий. А ещё это была лучшая валюта, для оплаты духовного контракта. Вещество, которое требуется ваймам для призыва самых сильных духов. Высшие духи в качестве оплаты принимают только духовную эссенцию. А монстрам эта эссенция необходима для того, чтобы перейти на следующий уровень силы. Обычный монстр всего от капли станет элитником. Элитник от пары глотков мини-боссом. А мини-босс от пары литров сможет стать полноценным боссом. Понятия не имею, сколько нужно боссу, чтобы перейти на ступень Бога-монстра, но определённо этого количества эссенции, которую спёр Боря, было недостаточно. Иначе тот ящер переросток уже давно стал бы Богом. Тогда человечество потеряло бы ещё один огромный участок суши. Бог-монстр может по собственному желанию открывать выход из подземелья, в котором обитает. Благо, что он сам не может из него выходить. Иначе человечество Земли уже давно было бы уничтожено. Теперь мне понятно, отчего так взбесился босс. Боря лишил его сокровища, которое собиралось не одну тысячу лет, по средству уничтожения особо развившихся ящеров. Выходи, что я охренеть, как сильно помог шейху. Кто знает, сколько бы ещё эссенции потребовалось бы тому переростку, чтобы стать Богом? Может уже завтра, вся семья Хайдара была бы уничтожена, вместе со всей Османской империей. И ведь никому об этом не расскажешь... Ну ладно, мне грех жаловаться. Компенсация просто потрясная. Осталось только собрать всю эссенцию и спрятать её как можно лучше. И пространственное кольцо для этого дела точно не подходит. Если я совершу подобную глупость, то сильнейшие монстры в любом из подземелий будут открывать на меня персональную охоту. Причём сразу же, как я окажусь в подземелье. Да и в корпусе оставлять эссенцию нельзя. Та же история будет. Закидывают порталисты к нам тварей и мой дом становится для них единственной целью. Как только понял, что извергает из себя Боря, сразу же начал создавать сложную технику, чтобы удержать эссенцию на месте, не позволить ей растечься по подвалу или впитаться в пол. — Что же нам теперь с тобой делать Боря? Куда деть это сокровище, чтобы было и надёжно, и безопасно? Вмиг схуднувший хомяк смотрел на меня с презрением. Ещё бы, добыл для меня такое сокровище. А я ещё чем-то недоволен. Благо, что в предварительном договоре я прописал пункт о том, что всё добытое Борей принадлежит мне. А то он бы даже не подумал отдавать мне эссенцию. Дождался бы завершения предварительного договора и свалил в далёкие дали, кошмарить всех, кто раньше его обижал. С таким количеством эссенции Боря быстро стал бы грозой в своём духовном царстве. Или где на Земле обитают духи? А вот так он был просто вынужден всё отдать мне. Договор, вещь такая. Если что-то прописано конкретно и нет возможности интерпретировать пункт как-то иначе, то необходимо выполнять его в точности. «Тита иди сюда. У меня есть для тебя, кое-что интересное. Да иди, тут всё нормально! Боря приготовил для тебя подарок». Змейка с осторожностью просунула сперва только голову, а после того как увидела светящуюся жидкость, в мгновение ока оказалась рядом с хомяком. После освобождения эссенции Боря был не в состоянии даже двигаться. Он просто лежал и смотрел на нас. — Возьми, сколько потребуется, — сказал я Тите, но к моему удивлению, она отрицательно затрясла головой. — Хочешь сказать, что твоя сущность уже не нуждается в усилении? Что эссенция духа для тебя утратила всякий смысл? На это раз змейка начала быстро кивать. И это было невероятно круто! Великий дух на пике своих возможностей по силе ничуть не уступает Богу-монстров. А если Тита говорит, что эссенция духа ей уже совершенно бесполезна, то она на пике своих возможностей будет гораздо сильнее этих самых богов. Неужели, таким образом, на неё повлияло моё перерождение? В прошлой жизни Тита проиграла Богу-монстров. А ведь тот был далеко не самым сильным. Боюсь даже представить, что будет с Титой, когда она окажется на пике силы. Да мы сможем потягаться силой с хозяевами эпицентров. В этом случае я смогу осуществить задуманное, гораздо более лёгким путём. Всего лишь нужно теперь качать Титу, при помощи душ сильных монстров. Инужно этих душ очень много. — Боря, ты как готов заключить со мной постоянный контракт? Платой будет десять литров духовной эссенции. Больше не получишь, даже не смотри. Этого, итак, будет более чем достаточно. Мне ещё нужно создавать армию. А ты в этой армии будешь отвечать, за добычу ресурсов. Тита, будет главнокомандующим. У неё уже имеется подобный опыт, поэтому я в ней уверен. Хорошо подумай над моим предложением. В будущем вполне возможно, что оплата станет больше. Всё будет зависеть только от того, как ты себя будешь показывать, находясь у меня на службе. Пока могу сказать, что хреново показываешь. Позволяешь себе слишком много вольно... На этом слове я осёкся, услышав, как хлопнула входная дверь. Походу, вернулась Жанна. И как быть? Пускать её в подвал точно нельзя. Пока здесь дух-скрытник она даже не обратит на него внимание. Но необходимо как можно скорее собрать эссенцию. А для этого нужны специальные сосуды, обработанные зачарователями. И где такие достать, я не имел понятия. Эссенция никуда из подвала не денется, если её не употребят особо шустрые монстры. Поэтому необходимо оставить здесь охрану. «Так, что ты мне скажешь? Готов на заключение долгосрочного контракта? Или на этом наше сотрудничество закончено?» Перешёл я на ментальную связь. Боря смотрел на меня, явно желая чтобы я сдох. Вот только предложенная мной цена была очень высока. За целых десять литров духовной эссенции ему придётся всего-то беспрекословно слушаться меня и засунуть собственное мнение и хотелки, в упитанную задницу. А для гордого хомяка это настоящая проблема. Впрочем, как и для любого сильного духа, которым Боря точно был. Но ничего, вон даже с Титой мы смогли найти общий язык. А она дама очень непростая. Уверен, что Боря ей в подмётки не годится в этом плане. «У тебя есть время подумать, пока я разбираюсь со скрытником. Смотри и учись, что значит радоваться даже малому». Продлить контракт с духом, скрывающим подвал, оказалось очень просто. Предложил ему душу одного ящера второй зоны и контракт был продлён на неделю. А ещё за одну такую же душу скрытник согласился немного снизить фон духовной эссенции. Это не сильно поможет, но всё же не все монстры будут пытаться заглянуть ко мне в гости. Тита всё это время провела возле разлитой эссенции, любуясь ей. Картина действительно была красивой. Светящаяся лужа неизвестно чего, разлитая на бетонном полу. Хорошо, что эссенция очень плотное вещество и она не может так просто растечься. Да и я вовремя успел создать технику, что удержать её. Иначе пришлось бы мне срочно искать тазики, вёдра и прочую утварь, чтобы хотя бы на время сохранить эту поистине драгоценнейшую жидкость. Когда закончил с изменением контракта для скрытника, ощутил, как в ногу уткнулось нечто твёрдое. Как оказалось — это Боря ткнулся в меня своим носом. «Я так понимаю, что ты согласен?» Боря кивнул и сразу после этого вцепился в мою руку. Скотина такая! Я невольно вскрикнул. Благо, что скрытник не даёт вырваться отсюда никаким звукам. Я слышал, как Жанна ходит по дому, что-то напевая. Хомяк получил мою кровь и с гордо поднятой, окровавленной мордой продефилировал к озерку духовной эссенции. После чего без зазрения совести принялся лакать, повернувшись ко мне своим задом, по которому и получил смачный пинок. Терпеть подобное отношение к себе со стороны капибары я не собирался. Совсем охренел! Я ему покажу, что значит родину любить! Отдам под командование Тите, она из него быстро сделает послушного хомяка. Ну а пока контракт. Этот гад дал своё согласие и уже начал получать плату, а вот самого контракта толком пока ещё и не существовало. Сперва необходимо было внести в него кое-какие изменения. После которых Боря уже не сможет провернуть подобное. Это же нужно было додуматься, подойти и укусить меня за руку? Да он её вообще отгрызть мог, скотина такая! Вон зубищи какие! Моему возмущению просто не было предела. А вот Тита веселилась по полной. Буквально катаясь по полу от смеха. Даже воплотил её, чтобы долбанулась об стену. Вообще, все охренели! Совсем от рук отбились! «Ничего, я вас ещё научу, как нужно себя вести. Будете у меня, как шёлковые ходить. Вот только разберусь, куда пристроить духовную эссенцию и сразу возьмусь за ваше воспитание». Сказав это развоплотил Борю, не дав ему вылакать обещанные десять литров. Вот хрен ему. Остальное получит, если будет себя хорошо вести. А если будет плохо, то получить только по окончании срока действия контракта. А это будет не раньше того момента, как я умру. Чего я совершенно не собирался делать в ближайшее лет сто. Мне ещё необходимо найти способ вернуться в прошлый мир. Всё же там осталось очень много незавершённых дел. И самое главное, что меня интересовало кто, забрал все мои вещи? И смогли они вообще это сделать? Прикончили ублюдочного Бога-монстров, или он смог свалить? А если смог свалить, то нужно будет отправляться на его поиски. Ну вот начал вспоминать об этом и меня сразу как-то понесло. Даже не заметил, как поглотил несколько душ и пустил их на усиление, готовясь броситься в бой.Всё! Стоять! Выдыхаю. Вон и Тита уже насторожилась и даже Боря, как-то странно на меня смотрит. Ну, да не всегда я бываю мягким и пушистым. Могу и взорваться, как сейчас. Но это бывает крайне редко, чтобы довести меня до такого состояния, нужно очень сильно постараться. Даже у Титы такого пока не получалось. Просто она меня не убивала, как тот ублюдок. «Я пойду наверх. Нужно поговорить с Жанной и обсудить её присутствие в моём доме. Теперь оно стало нежелательным. И всё из-за тебя хомяк-переросток. А у нас с Графиней всё могло получиться так красиво! Хотя кому я об этом рассказываю». - Махнул я рукой и поспешил на выход из подвала. «Чуть не забыл с вами. Боря остаёшься здесь и охраняешь эссенцию. Если кто-нибудь посягнёт на неё, сразу же говоришь мне, воплощаешься и наказываешь наглеца». Боря кивнул и принялся топтаться по подвалу, изображая патрульного. Уверен, что в случае чего хомяк разорвёт нарушителя в клочья. Ведь среди этой эссенции была и доля, причитающаяся ему. А своё он никому не отдаст. Будет сражаться до последнего. Дух — сокрытия открыл мне проход и я шагнул через порог, начав громко материться. Совсем забыл, что нет света, и споткнулся, когда выходил из подвала. Влетел в стену, долбанулся головой, разбил губу. И самое главное наделал столько шума, что Жанна уже точно знает, что в доме кто-то есть. Сразу послышались торопливые шаги и какой-то лязг. Создал светляка и на пару секунд ослеп, а когда зрение вернулось в норму, увидел, как из-за стены сперва высовывается копьё, явно напитанное силой, а следом за копьём выходит практически обнажённая Жанна, с мокрыми волосами, облепившими ей лицо. Про, практически обнажённую я ни капли не приукрасил. Девушка была завёрнута в маленькое полотенце, которое даже толком не прикрывало её бёдра, а держалось исключительно на груди. — Всё в порядке Жанна. Это Андрей — бывший хозяин этого дома, — сказал я, подняв руки. А вместе с руками поднялся и светляк, долбанул в потолок, отчего он исчез, снова оставляя нас в темноте. — Прошу, прощения. Сейчас создам ещё один. — Не стоит. Я не одета! Думала, что убили не всех гоблинов и один укрылся в доме. Почему вы не сообщили мне о своём возвращении? — Как-то не до этого было. Да и как я сообщу, если не знаю вашего номера? И вообще, странно делать это, если хочешь вернуться к себе домой. Девушка ойкнула, видимо, поняла, что сказала и поспешила вернуться в ванную. При этом звонко шлёпая босыми ногами по полу. — Жанна, прошу меня простить, но необходимо отлучиться по делам. Не знаю, когда вернусь, но имейте в виду, что это я. Дабы избежать неловкостей, которые могут возникнуть, — сказал я, оказавшись под дверью ванной. Был слышен звук льющейся воды, но отчего-то я уверен, что Жанна сейчас стоит прямо под дверью. Неловко получилось. Но чего уж там. Мне вот очень понравилось увиденное. Очень жалко, что полотенце держалось крепко. Срочно! Срочно на улицу! На свежий воздух. А завтра поймаю Вепря и пускай сводит меня в гости к мамаше Сьюзи. Иначе я за себя не отвечаю. Что же ты делаешь со мной Жанна?
Глава 2
— Кто пришёл к старому торговцу в столь поздний час? Надеюсь, что у вас действительно стоящее дело. Если это не так, то лучше уходите, пока я не открыл дверь! Иначе клянусь годовой выручкой, что ни один торговец в корпусе не будет иметь с вами дело. Будете сдавать добычу только в официальную скупку. И закупаться будете также у корпуса. — Яков Моисеевич, неужели вы думаете, что в столь поздний час к вам придёт кто-нибудь без действительно хорошего предложения? Вы уже пристроили золото, что я вам приносил на днях? — О каком золоте идёт речь молодой человек? Вот вроде и Умником вас называют, но что-то совершенно незаметно, — открыв дверь сказал торговец. Он принялся оглядываться по сторонам, после чего сощурился и продолжил. — Те семь килограмм, что вы мне принесли, уже были пристроены к делу. Так что можете не создавать нервы по этому поводу. А если у вас есть что мне предложить, то прошу не стоять на улице. Всё же по ночам здесь довольно прохладно. Мои старые кости любят тепло. Не стал отказываться и вошёл в магазин, где тут же получил отповедь от Якова Моисеевича. — Мне кажется, я в прошлую нашу встречу донёс до вас, что не следует распространяться о наших делах нигде, кроме этого здания. Даже рядом с ним имеются уши, которые не должны ничего слышать. Всего пара неосторожных слов и мне придётся покинуть территорию корпуса. А в этом случае работать вы будете с более жадными торговцами. Жадными и обожающими бюрократическую волокиту. Можете быть уверены, что все полагающиеся налоги будут удержаны из вашей возможной прибыли. — Яков Моисеевич, — начал говорить я, подняв руки в примирительном жесте. — Ни в коем случае не хотел вас подставить. Простите дурака. Молодой ещё, неопытный. Но я быстро учусь, и подобное больше не повторится. Гарантирую. Торговец снисходительно кивнул и показал мне, двигаться за ним. Несмотря на столь поздний час, он определённо не спал. По крайней мере, совершенно не выглядел только проснувшимся. Да и на стук отозвался очень быстро. И вообще, кто живёт в магазине? Торговец явно работал, что подтвердили кучи бумаг у него на столе. — Конец месяца, необходимо привести все документы в порядок. И всё приходится делать самому. Не доверяю я этим наёмным бухгалтерам. С чем вы на этот раз ко мне пришли? Что-то продать, или быть может — приобрести? У нас самый широкий ассортимент в корпусе. Можем достать абсолютно всё — от спичечного коробка до межконтинентальной баллистической ракеты. Главное, чтобы позволяли финансы клиента. А вот Данилыч говорил, что не сможет достать ракету. Получается, что контора Якова Моисеевича будет покруче, чем у Данилыча. Ну или торговец просто врёт. Водится за людьми его профессии подобный грешок. Но я не осуждаю. Если человек попадётся на обман, то сам в этом будет виноват. Ложь нужно уметь чувствовать. Я вроде умел, и сейчас Яков Моисеевич не соврал про ракету. Но такое добро мне точно не нужно. — Хочу и продать, и приобрести. — В таком случае давайте начнём с вашего товара, — смахнув бумаги со стола, сказал Яков Моисеевич. Хотел сперва показать ему драгоценные камни, а на закуску оставить мифрил. Но теперь передумал. Выбрал самую маленькую кучу и извлёк её. — Я правильно понимаю, что это мифрил? — ни капли не удивившись, спросил торговец, доставая из ящика какие-то приспособления для определения чистоты металла. До утра я задержался в «Ване». Став богаче на полтора миллиона рублей. И это притом, что основную часть произведённого Борей металла, я оставил себе, как и половину драгоценных камней. Я обещал их Тите, к тому же она очень внимательно следила, чтобы ничего лишнего не было продано. Но богатым я был ровно до того момента, пока не озвучил торговцу, что мне нужно. Как оказалось, тару, обработанную зачарователями, достать можно, но стоит она нереально дорого. К тому же мне необходимо было много тары, чтобы вместить всю эссенцию. — В продаже требующегося вам инвентаря не имеется. Поэтому нужно будет заказывать его напрямую у зачарователей. Сами понимаете, что это люди очень занятые и их услуги стоят дорого. А если заказ срочный, то очень дорого. Точную сумму я вам сейчас назвать не смогу. Могу только предположить, что нужные вам объёмы будут стоить никак не меньше миллиона. Плюс-минус сотня тысяч. Вас устраивает? Естественно, не устраивает! Но выбора у меня нет. Сомневаюсь, что в каком-нибудь магазине я смогу найти нужный мне товар. Тем более, в необходимом количестве. Точно я не могу сказать, сколько духовной эссенции выдавил из себя Боря. Но литров сто пятьдесят — двести там точно есть. — Я согласен. Как скоро будет готов мой заказ? — Я уже отдал все необходимые распоряжения, и сейчас мои люди общаются с зачарователем. Если не возникнет никаких трудностей, думаю, что послезавтра уже можно будет забрать готовую продукцию. Оставьте свой адрес, и мы всё привезём, сразу же как товар поступит. И ещё хочу вас поздравить молодой человек. После этой сделки наши отношения улучшились. На целых два процента. Вот так у меня появилась двухпроцентная скидка на покупки в заведениях Якова Моисеевича и двухпроцентная наценка на продажу добра из подземелий. Это на первый взгляд кажется, что сущая мелочь. А в итоге выходит очень приличная сумма. Сразу же прощупал почву на предмет хранения ценных вещей. Как оказалось, фирма Якова Моисеевича предоставляет и такие услуги. Они могли разместить духовную эссенцию даже в зелёной зоне. В любой, какую я выберу. Но опять же стоили такие услуги совсем не дешёво. Но как я уже неоднократно говорил деньги — это не проблема. Особенно теперь, когда у меня появился собственный горнопроходческий комбайн «Боря». Осталось только как можно чаще спускаться в подземелья. И желательно высокого уровня. Там и душами нормальными можно обзавестись и найти действительно что-то ценное. После торговца отправился домой. И наконец, отдохнуть. Ну а вечером вместе с Вепрем отправиться навстречу приключениям. И снова меня перехватил Сержант. Вчера же так и недоговорили, а он хотел донести до нас что-то важное. Поэтому пришлось менять планы. Сперва встреча с отрядом, а затем уже домой. Интересно Жанна всё ещё там? *** Яков Моисеевич выполнил мой заказ в лучшем виде. Через два дня к дому подъехал грузовик, в котором привезли так нужную мне тару. Боря был освобождён от функций охраны, с которыми он справился выше всяких похвал и даже смог поймать нарушителя, или нарушителей. Понятия не имею, кто это был и в каком количестве. Но когда я спустился в подвал, после полученного сигнала смог найти только несколько пятен крови и довольного Борю с надутым животом. Выяснить, кто же это всё-таки был, так и не удалось. Как и то, каким образом этот кто-то смог попасть в подвал, защищённый духом-сокрытия. Буду надеяться, что это залётный монстр, обладающий умениями камуфляжа, что было крайне сомнительно. Как-то мне не хотелось думать, что это были воры. Жанна рассказала, что пока меня не было, в дом два раза проникали какие-то неизвестные личности и оба раза им удавалось сбежать от Графини. Вот и в тот день, когда я вернулся из командировки, она подумала, что эти неугомонные товарищи решили снова заглянуть в гости. Сама Графиня съехала от меня в тот же день. Как раз освободился ещё один дом по соседству. Его бывший владелец не вернулся с задания. Вот так просто в корпусе решался жилищный вопрос. Конечно, я попытался уговорить Жанну остаться и пожить у меня. Но делал это больше для приличия, радуясь тому, что всё вот так просто разрешилось. Всё же сожительница для меня сейчас была бы очень большой проблемой. Духовная эссенция в подвале. Разговоры с пустотой и ещё много всего интересного, что непосвящённому в тайны ваймов человеку, могут показаться сумасшествием. А ещё ползающая по дому серебряная змейка, которая периодически хрустит кофейными зёрнами. Надеюсь, что у Бори нет никакой зависимости. Двух духов наркоманов я точно не переживу. В общем, Жанна так и осталась моей соседкой. — Готовьтесь Андрей, скоро вы отправитесь вместе со мной по магазинам. Будем компенсировать всё почившее под тушей убитого вами тролля, — сказала на прощание Жанна и удалилась, оставив после себя лишь слегка уловимый цветочный аромат. И вот уже второй день я в ожидании, когда она придёт, чтобы потащить меня по магазинам. Ну а пока этого не произошло, необходимо собрать эссенцию и передать её Якову Моисеевичу. Сбор эссенции занял охренеть как много времени. Оказалось, что за раз я могу взять не больше тридцати грамм этого нектара. Вот такими маленькими порциями я и наполнял восемнадцать десятилитровых канистр. Ощущения, словно вычерпал ложкой бассейн. Зачарователь Каца не подвёл. Канистры оказались на высшем уровне. И даже прилично скрывали магический фон. Но всё равно оставлять их у себя было слишком рискованно. В таком количестве. Семнадцать я приготовил для передачи Якову Моисеевичу на хранение. А одну убрал в пространственное кольцо. Пусть будет. Это стратегический запас, который может пригодиться в любую минуту. Перед походом в подземелье просто буду оставлять канистру дома под охраной духа скрытника. Эссенция была передана Якову Моисеевичу и теперь можно было не переживать из-за этого. Одну головную боль я перевалил на Каца. Теперь его фирма отвечает за сохранность моей собственности. А в том, что она будет в полной сохранности, я не сомневался. Семнадцать канистр с непонятным содержимым я застраховал на тридцать миллионов рублей. Вывалив за эту страховку двести тысяч. Теперь Кац сделает всё возможное, чтобы ни на одной из канистр даже царапинки не появилось. Естественно, так просто доверять столь ценный ресурс торговцу было нельзя. Поэтому я перестраховался и призвал сразу два десятка духов, которые в случае опасности для эссенции подадут мне сигнал. Эти духи смогут оценить уровень угрозы и если он будет зашкаливать, то обезопасить моё имущество на срок до двух дней. Именно столько они смогут продержаться в специальном пространстве, в которое умеют прятаться. Причём прятаться вместе с охраняемыми вещами. Так что я смогу добраться за это время, практически в любую точку мира. Пришлось раскупоривать оставленную себе канистру с эссенцией, чтобы расплатиться с этими духами. Для начала заключил контракт на три года, а там посмотрим. Пока выдалось спокойное время, можно и озаботиться безопасностью дома. Сейчас у меня для этого есть всё необходимое. Печати призыва создавались одна за другой. И буквально за день мой дом превратился в неприступную крепость. Если я захочу, конечно. А так в него теперь не сможет пробраться незамеченным даже элитный игрок. Разве, что ранкер, ну и доминатор, с высшим мастером тоже должны справиться с защитой. А ещё никто с улицы не сможет разглядеть, что происходит у меня дома. Поэтому теперь можно не опасаться, что кто-нибудь заметит Титу или Борю. А за эти дни парочка довольно неплохо начала ладить и часто шатаются по дому на пару, выклянчив у меня энергии на воплощение. Да и в своём нематериальном виде, они также часто появляются вместе. Вообще, очень странно видеть, как Тита вполне себе мирно сосуществует с другим духом. Похоже, что боевой хомяк пришёлся ей по душе. А ещё она видит в Боре источник драгоценных камней и наверняка будет искать выгоды из хороших отношений между ними. Но тут я Титу совершенно не осуждаю и даже буду рад, если у неё что-нибудь выгорит. Сильно сомневаюсь, что Боря позволит водить себя вокруг пальца. Хомяк уже всем доказал, что его жадность может соперничать своим размахом, только с его упёртостью. Хотя последнее вытекает из первого. По крайней мере, именно так было в «Логове драконов». Ещё я призвал духа уборщика. Теперь в доме всегда будет порядок. Сам я убираться терпеть не могу, а перспектива жить в свинарнике меня совершенно не прельщает. За то время, что Жанна пользовалась домом, она успела навести везде порядок. А вот я за эти два дня снова устроил свинарник. Поэтому дух-уборщик был мне просто необходим. По-хорошему необходимо привязать всех этих духов непосредственно к дому. Тогда и ресурсов они будут меньше потреблять и смогут по полной развернуться, оставив здесь свою привязку. Но делать этого я не стал, привязав духов к себе. Кто знает, куда я уже завтра отправлюсь? То-то и оно. — Умник, выходи! — послышался с улицы голос Мала. — Мне ужасно скучно. А ты обещал бой в течение недели. Выходи. Я знаю, что ты дома. Я здесь стою с шести утра. Специально пришёл, чтобы ты никуда без меня не ушёл. Сейчас уже десять часов, так что, даже если ты спишь, то пора просыпаться. Видишь, как я о тебе забочусь? А ты даже не хочешь со мной драться. — Не хочу и не буду! Я сказал, что в течение недели, а в какой конкретно день не уточнял. Сегодня совсем нет настроения. Вчера с Камнем пытался договориться, чтобы он мне оружие починил. Так я был послан на хер и ещё по дороге должен заскочить в кучу интересных мест. Поэтому если прямо сейчас не выйду, то боюсь, что к концу этой недели точно не успею. Сказанное Малу было чистой правдой. К Камню я обратился для починки кинжала, что нашёл в своём первом подземелье, в которое я попал в качестве игрока. Пусть у меня уже был отличный кинжал, подаренный Хайдаром, но и про эту находку забывать нельзя. Были у меня на неё кое-какие планы. К тому же два отличных кинжала лучше, чем один. Это и дураку понятно. К тому же этим кинжалом я собирался проверить, на что вообще способен Камень как кузнец. Он находится в корпусе уже не первый год и за это время мог просто разучиться работать с металлом. Никто не говорил, что он продолжает заниматься ковкой и сейчас. Конечно, Крушитель был отличным показателем умения Камня как кузнеца. Вот только прежде чем дать кузнецу заказ, я всегда сперва испытываю его. Так было в прошлой жизни и в этой я не собираюсь поступать по-другому. Правда, договориться с Камнем будет охренеть, как сложно. Попробую надавить на крепыша при помощи Мала. Всё же он всегда оберегает парня и вообще относится к нему гораздо лучше, чем к остальным членам отряда. — С Камнем это да, договориться очень трудно. Он вообще не любит никому помогать за пределами подземелья. Вот и со мной всегда отказывается драться. Говорит, что я слишком быстрый и у него от моего мельтешения голова болеть начинает. А я чего могу поделать, если моя сила в скорости? Ну, пойдём на полигон. Я тут пару новых техник придумал, хочу тебе показать. Ты такого точно ещё никогда в жизни не видел. Обещаю, что будет круто! — Мал, или в задницу. Мне теперь нужно голову ломать, как уговорить Камня взяться за работу, а тут ты со своими драками лезешь. Я пока не придумаю, как это сделать не выйду из дома. Если тебе всё понятно, то можешь валить. — Да сдался тебе этот Камень! В корпусе ещё минимум два кузнеца есть, о которых я точно знаю. Давай отведу к ним. Пусть они и работают в основном на корпус, но люди отзываются о них неплохо. Сам я никогда их услугами не пользовался. Просто у меня своего снаряжения нет. Не вижу смысла. Слишком быстро оно ломается, а постоянно ремонтировать никаких денег не напасёшься. — Просто у тебя никогда не было действительно хорошего снаряжения. — Может, и так, — ничуть не расстроившись по этому поводу, ответил Мал. — Меня пока устраивает и то, что дают в корпусе. Пойдём, я тебя отведу к этим кузнецам, а потом забежим на полигон. Мы там быстро. Буквально покажу тебе новые техники. Опробую их пару раз, и всё. Обещаю, что больше не буду к тебе приставать две недели. Какой хитренький! Решил отвести меня к кузнецам, работающим на корпус. По-любому там умельцы ниже среднего уровня. Хорошие кузнецы точно не станут работать на корпус. Кузнецы, способные создать что-то типа Крушителя уникальные специалисты. Сомневаюсь, что во всей империи таких найдётся хотя бы два десятка. А там, может, и одного не наберётся. Да и Камень нужен мне ещё по одной причине. Раньше он точно был очень тесно связан с Орловыми. Понемногу пора начинать разбираться в том, кто заказал нападение на отряд Ольги. Вот как закончится контракт, так сразу отправлюсь мстить. Главное, чтобы к тому моменту этот смертник оставался жив. — Мал, мне не нужны кузнецы, работающие на корпус. Я им тупо не доверяю. Да и не смогут они сделать того, что сделает Камень. В этом я уверен. — А если я скажу, что смогу договориться с Камнем, ты пойдёшь со мной на полигон? — ну вот, может же делать правильные выводы, когда хочет.Глава 3
Через час мы уже были на полигоне. Это было самое востребованное место на территории корпуса. Здесь всегда было полно народу. Кто-то просто тренировался. Кто-то вымешал злость, на купленных манекенах. Были отряды, которые проходили боевое слаживание. Отрабатывали командную тактику и так далее. А были и просто те, кто пришёл сюда подраться. Оно и правильно. Вымешать злость на полигоне не запрещалось. Никаких санкций за это гарантированно не последует. В отличие от той же драки за пределами полигона. Поэтому могло случиться и так, что весь полигон будет занят. И, честно говоря, я на это очень сильно рассчитывал. Всё же уже давно не было никаких заварушек. Поэтому народ должен активнее тренироваться. А оказалось, что хрен там. Народ активнее отдыхал, свободных мест на полигоне было полно. Но ладно. Сейчас быстро отстреляюсь с Малом и потом отправлюсь по своим делам, раз уж всё равно выполз из дому. Необходимо было подкупить кое-какие материалы для одухотворения чекана. Сразу подготовить всё для этого и когда подходящая душа будет найдена, усилить оружие. Тита даёт мне потрясающую защиту, а вот ударная мощь хромает на обе ноги. Поэтому необходимо прокачивать этот параметр по максимуму и оружие здесь — одно из главных составляющих. Ту же Королеву Жуков я не смог бы даже поцарапать. А махать Крушителем совсем не моё. Это только в крайнем случае, если приспичит и не останется других вариантов. И вообще, я подумываю отдать клинок его создателю. Да я мог бы продать Крушитель за очень дорого. Вот только делать это придётся за пределами Российской империи. Продавать торговцам его нельзя. Уверен, что тот же Яков Моисеевич, если его ухватят за яйца, без зазрений совести покажет, кто продал ему этот меч. А если я отдам его Камню, то существует вероятность, что это позволит немного расположить его к себе. Вроде все разногласия между нами были улажены. Но всё равно у мужика крайне тяжёлый характер. Добиться от такого человека помощи практически нереально. — И чем таким ты собрался меня удивлять? — спросил я у Мала, когда мы оказались на выделенном нам участке. Тита уселась рядом, привалившись к ограждению и с ленцой смотрела по сторонам, пытаясь найти хоть кого-нибудь в зоне видимости. Но таковых не было. Поэтому змейке придётся скучать, наблюдая за нашим поединком. Мал решил напасть ничего не говоря, моментально выйдя на предельную скорость. Правда, для меня подобная атака не стала неожиданностью. Он все свои поединки начинает с подобного нападения. Чтобы отразить этот выпад, достаточно накинуть доспех духа. Что я и сделал. Но на этот раз это не помогло! Малу удалось продавить мой доспех и отшвырнуть на пару метров. Его довольная физиономия мгновенно появилась у меня перед лицом, и только сейчас я обнаружил, что один глаз парня уже практически изменил цвет на фиолетовый. Он стал на сотню шагов ближе к рангу элитного игрока. Тогда понятно, почему слетел доспех духа. Теперь удары парня стали намного сильнее, да и его скорость должна подрасти. Похоже, что сейчас уже не получится разобраться с ним так же легко, как и раньше. Знал же, что не стоит соглашаться! После первого пропущенного удара от Титы прилетела волна веселья. Ей было очень забавно видеть, как мне не удалось защититься от атаки Мала. А ведь он явно хотел показать мне что-то совершенно другое. Вон, даже по лицу заметно, что сам удивлён, тем что смог пробить мою защиту. Но ничего! Это я раньше был не серьёзен. Теперь точно не допущу таких ошибок. Уже следующий удар Мала я принял на блок, что позволило восстановить доспех духа и сделать его более крепким. Выжал максимум, на который сейчас был способен. В скорости я проигрывал Малу, значит, необходимо взять хитростью. Защита продержится какое-то время, а я пока всё подготовлю. Единственное, что под запретом в наших спаррингах — это оружие. Всем остальным можно пользоваться без ограничений. Если Мал для своих атак использует стихию молнии, то этим я и воспользуюсь. Удары сыпались на меня со всех сторон, но теперь у парня не выходило сбить мой доспех духа одним ударом. Я тупо успевал его восстанавливать, а сам в это время готовил ловушку. — Чем проще магия, тем она эффективнее, — всегда говорил стажерам-ваймам Сириус Альт, учитель по базовой магии, который приходил в орден, чтобы обучать нас. Сам он был довольно слабым магом, но благодаря своему невероятному контролю и филигранному умению сочетать базовые умения стихийной магии, с лёгкостью побеждал более сильных противников. Вот сейчас мне его наука и пригодилась. Шесть водных, четыре земляных и две техники ветра. Именно столько мне понадобилось, чтобы создать ловушку. А потом ещё несколько секунд, чтобы просчитать, с какой периодичностью атакует Мал. И вот когда должна была состояться очередная атака, я активировал все заготовки одновременно. В радиусе пары метров вокруг меня образовались зыбучие пески, в которые и угодил парень. Техники ветра не давали ему выбраться. Всё его преимущество в скорости сошло на нет. На этот раз уже я начал осыпать парня ударами со всех сторон. Его доспех также стал намного крепче. Но у Мала не было столько магической энергии, как у меня. Поэтому постоянная подпитка защиты не прокатит. Я уже собирался завершить наш бой, вложив максимум в силу удара, но кулак угодил в пустоту, а в следующее мгновение я полетел вперёд, получив сильнейший удар в спину. Доспех духа выдержал, но просел практически до нуля. «Хватит там сидеть. Слияние!» — обратился я к Тите и успел в последний момент. Следующий удар Мала пришёлся уже на мою обновлённую защиту. И сейчас я с лёгкостью выдержал его удар. Ещё около минуты такого боя и парень тупо остановился. Он упал на колени и развёл руками. — На этом мой лимит исчерпан. Силы больше не осталось. Ну скажи, что крутая техника? Видел, каким быстрым я стал? Практически тебя достал. До сих пор ума не приложу, откуда столько энергии у второго класса? — Много будешь знать, умрёшь раньше положенного срока! — подняв указательный палец, сказал я. А сам в этот момент думал, как мне в следующий раз сражаться с Малом. В том, что он будет, я не сомневаюсь. По-любому через две недели начнёт меня доставать. А за это время он сможет лучше прокачать свою технику. Терять звание сильнейшего бойца в отряде Сержанта совершенно не хотелось. Но и постоянно сражаться с парнем под слиянием тоже дерьмовая идея. Слишком много энергии жрёт объединение с Титой. Необходимо срочно становиться сильнее, чтобы иметь возможность создавать динамическую печать призыва. С помощью подобной печати я могу призывать мелких духов прямо во время боя. А это практически мгновенное усиление любого параметра, что мне только будет нужно. Скорость, сопротивление магии, ловкость и так далее. Только с лечением и защитой ничего не выйдет. Про лечение уже неоднократно говорил, что такие духи отказываются со мной работать из-за Титы. А защиту тоже не вызвать из-за змейки. Не поймёт она такого. Да и смысла в этом нет. Всё равно защиту лучше, чем Тита, я не смогу найти. По моим прикидкам, чтобы создать динамическую печать в подземелье, необходимо подняться до уровня элитного игрока. А такими темпами, как сейчас, это будет происходить очень долго. Что-то совсем всё затихло. Никаких заданий. И даже порталы ни разу не открывались после нашествия гоблинов. — Обещание мною выполнено. Теперь пойду по своим делам. Если будешь продолжать развивать эту технику, то может быть через пару лет, сможешь и меня победить, — похлопав стоящего на коленях Мала по спине, сказал я и пошёл прочь с полигона. Как раз придумал, что сейчас сделать. — Привет, Сержант. Ты не в курсе, с чего такое затишье? Который день уже сидим в корпусе, — сказал я, как только командир поднял трубку. — Так нельзя нам было. Петровичу медики запретили в подземелья спускаться, пока полностью не восстановится. А тебя я гляжу, Мал покусал? Чего это ты так заговорил? А я и не подумал о том, что отряд прилично потрепали в «Логове драконов». Хотя с чего я вообще должен был об этом думать? Когда вернулся в корпус, они все выглядели вполне здоровыми. Ну Петрович слегка бледным, и всё. — И долго нам ещё на больничном сидеть? — Час назад подал заявку. Думаю, сегодня уже куда-нибудь закинут. Поэтому сильно там не расслабляйся. После этих слов Сержант повесил трубку, а я вполне довольный таким поворотом отправился по магазинам. Мал должен договориться с Камнем, а Сержант обещал поход в подземелье. Всё складывается как нельзя лучше.Окрестности Шестого форпоста Деревня Сахаровка Дом семьи Титаревых Частный сыскарь — Дмитрий Рогов — Да, нет, в это поместье к Василию Ивановичу никакие гости не приходят. Балов и званых вечеров он не проводит, как остальные аристократы. Некогда ему такой ерундой заниматься. Защищает он всю империю, от тварей, что из эпицентра лезут. Если кому нужно, то всё на работу к нему приходят и не тревожат дома. Да и появляется, честно говоря, князь в поместье очень редко. Последний раз месяц назад был. В тот день ещё парень какой-то приходил, хотел на работу в поместье устраиваться. — Ну и как устроился? — встрепенулся Дмитрий, было решивший, что и здесь ничего толкового не сможет узнать. Уже шестое подворье, а все рассказывают одно и то же. Не иначе как заученный текст. Но Рогову было не привыкать работать с такими людьми. За долгие годы своей сыскной деятельности он научился примечать даже самые незначительные детали. Вот и сейчас Татьяна Титарева оказалась первой, кто упомянул парня, приходившего устраиваться на работу к Сахарову примерно месяц назад. По срокам это как раз совпадало с уничтожением отряда Орловой. — Не взял его Василий Иванович. Уж не знаю, чем не подошёл. Вроде парень молодой. Всё при нём было. Да и с Петькой они явно знакомы были. Он его и привёз. Наверное, друг. — Спасибо Татьяна Викторовна, пора мне уже. — посмотрев на часы сказал Рогов и мгновенно исчез, применив один очень простой, но крайне эффектный трюк. Это позволило ему избежать нападения Титаревой и других деревенских, что уже окружили её дом. Все они были преданы своему барину.К тому же время безопасного пребывания в Сахаровке уже истекло. Уже через несколько минут должны появиться бойцы Сахарова. Появление чужака во владениях князя не могло остаться не замеченным. Необходимую информацию он уже получил. Было с чем работать. Дмитрий специализировался на поиске людей и в этом деле мало кто мог с ним сравниться. Вот и сейчас он сразу же понял, что это именно тот пропавший охотник, которого ему поручили разыскать. Маслов Андрей Николаевич — сирота из Екатеринбурга. Вот только никто из персонала детского дома, в котором якобы и прожил до совершеннолетия Андрей, не помнит такого. Рогов даже сам не заметил, как это дело стало доставлять ему настоящее удовольствие. Нет ничего более потрясающего, чем идти по следу человека, которого очень старательно прячут. И делают это очень сильные и влиятельные люди.
Астрахань Корпус Последней Стражи Следующий месяц был очень насыщенным. Едва ли не каждый день мы спускались в новое подземелье. Ничего выше второго уровня не было, поэтому наш отряд с лёгкостью справлялся с зачисткой. Мои силы постепенно росли. Хранилище душ заполнялось и теперь можно уже не переживать по поводу нехватки этого ресурса. С вызовом новых помощников я не торопился. Сперва необходимо было разобраться со старыми. Я до сих пор не могу понять, что же за дух такой Боря? За этот месяц он смог найти всего две серебряные жилы. Даже не стал заморачиваться с ними. Денег много не принесут. Поэтому заниматься их выработкой не было никакого смысла. Нужды в деньгах нет, а некоторые необходимые мне материалы вовсе удавалось добыть в подземельях. Хуже всего дела обстояли с повышением класса. От убийства слабых монстров выхлоп был минимальный. Будь я один, то всё было бы не так плачевно. Но от отряда никуда не деться. В одиночку я уже давно стал бы игроком первого класса. А там ещё год и элитным. Но сейчас я был сильно ограничен в возможностях самостоятельного развития. Только в команде. Только там, куда оправит корпус. А ещё мне всё же удалось уломать Камня, взяться за восстановление кинжала. И сделал это я самостоятельно. Мал, зараза такая, наобещал с три короба, а в итоге также был послан Камнем. Как я и думал, передача Крушителя его создателю дала потрясающий эффект в улучшении наших взаимоотношений. Причём я просто после очередного похода в подземелье, где нам пришлось разбираться с медведями переростками, отдал меч крепышу, ни слова не говоря. И сделал это перед тем, как пойти в портал, ведущий в корпус. Ну а там я быстро сделал ноги, поэтому у Камня не было возможности вернуть мне меч. Да и не стал он этого делать, прекрасно понимая, что я не возьму его обратно. А уже на следующий день, когда мы находились на очередном задании, Камень сам заговорил. — Спасибо тебе Умник. Этот меч важен для меня, как память об оторве, для которой я его и сделал. Жаль, что я успел сделать для неё только этот меч. Броню тоже собирался, но не успел. Пришлось вступать в корпус. Вполне возможно, что моя броня спасла бы дурёхе жизнь. Точно не спасла бы. Я же прекрасно видел, на что способна Королева. Против такой твари поможет только адамантивевая броня, а такой нет даже у императоров. Если оружие из адамантия кузнецы наловчились делать, то с бронёй всё было очень печально. Максимум сплав мифрила и адамантия. А мифриловая броня не спасла Орлову. Но говорить об этом крепышу, я не стал. Он и так был не в самых радужных чувствах. — Уверен, будь у неё броня твоего производства и мне сейчас не пришлось бы здесь находиться. — Это да, — задумчиво произнёс Камень. — Она была очень сильным и умелым игроком. Уже в девятнадцать лет повела свой первый рейд в подземелье второго уровня и умудрилась не потерять ни одного человека. Прирождённый лидер. В роду Орловых даже ходили слухи о том, что именно Ольгу хотят сделать следующим главой рода. А вот и ещё один очень весомый кирпичик в мою теорию о том, что кто-то из семьи решил убрать девушку. Но пока я ничего не стал говорить по этому поводу Камню. Впрочем, и говорить-то особо было некогда, на нас летела стая костяных воронов. — Приноси ко мне кинжал, посмотрю, что можно с ним сделать, — сказал мне Камень, после закрытия подземелья. Носить ничего не понадобилось. Достал кинжал из пространственного кольца и тут же отдал его. При виде кинжала кузнец скривился. — Явно сделан не на земле. Металл отличный, но необходимо будет его доработать и дополнительно усилить. А для этого придётся потратиться на мифрил и ещё кое-какие ингредиенты. Плюс снять кузню для работы. Знаю, что у местных кузнецов есть четыре пустующих. Договориться смогу без проблем. За аренду они берут по тысяче в день. Снимать минимум на месяц. Как потянешь такие расходы? За эти деньги можно будет купить кинжал гораздо лучшего качества, чем этот и уже с зачарованием. — Мне нужен именно этот кинжал. Первое оружие, которое я нашёл в подземелье. Получится очень символически, если я буду сражаться с его помощью. А деньги не проблема. Завтра же снимем кузню и купим все необходимые материалы. Мифрил могу тебе хоть сейчас отдать. Двух килограммов хватит? Я прекрасно понимал, что за эти деньги можно купить кинжал в сто раз лучше. Но сам кинжал был второстепенной целью. Мне был нужен Камень и его умение работать с металлом. Именно это я хотел проверить. Для этого я выделил бюджет в сто тысяч. И пока денег там ещё предостаточно. И вот уже больше двух недель Камень каждый день пропадает в кузне, занимаясь моим кинжалом. Даже пару раз опаздывал на очередной поход в подземелье. Но я его не тороплю. Спешка в производстве оружия порой приводит к самым плачевным последствиям для того, кто впоследствии будет пользоваться этим оружием. А я всё же собирался им пользоваться. Деньги потрачены не маленькие. Сегодня вообще в первый раз решил заглянуть к Камню. Посмотреть, как у него идут дела. А ещё мне нужна была его помощь в плавке кольца, которое мне подарил Хайдар. Печать для одухотворения чекана практически была завершена. Не хватало, только этого металла и души для вселения. А ещё Тита меня уже достала с камнем, который находился в перстне. Хотела она его очень сильно. Даже предлагала взамен забрать всё, что у неё были. Самостоятельно у меня его выковырнуть не получилось, а ювелиров на территории корпуса не было. Оно и понятно, кто будет пользоваться их услугами здесь? Конечно, можно было заглянуть к Якову Моисеевичу. Он уже доказал, что может предоставить практически любые услуги. Вот только я не хотел светить перед торговцем этим перстнем. С Камнем в этом плане будет гораздо проще. Оставил Борю в помощь духу сторожу, следить за домом, просто с Титой подобное не прокатит. Если я куда-нибудь выхожу, то она везде следует рядом. Боится, что без неё меня обязательно начнут обижать. Ну или пристанет какая-нибудь женщина, а без змейки я совсем ничего не смогу сделать. Поманят пальчиком и я побегу, поджав уши и виляя хвостом. — Доброе утро, Андрей. — услышал я, когда вышел из дома.
Глава 4
Жанна стояла окровавленной броне, опершись на воткнутое в землю копьё. Выглядела она невероятно уставшей, но всё равно широко улыбалась, отчего я сам невольно начал улыбаться. За этот месяц мы практически не виделись. Хотя и живём в соседних домах. Всего пару раз пересекались, но времени поговорить не было совсем. — Доброе утро. Смотрю, только с задания? — Вчера пришлось сразу два подземелья закрывать. Благо, что там первый уровень. В последнее время что-тосовсем не удаётся найти свободную минуту. Даже некогда отправиться за покупками. Но сегодня у меня получилось выбить из руководства пару выходных. Так что если ваше предложение в силе, то можем пройтись по магазинам, часиков через восемь. Нужно привести себя в порядок и выспаться. — Я только за. Если нас сегодня никуда не кинут, то полностью в вашем распоряжении. Позвоните, как будете готовы. Жанна мне только кивнула и устало поплелась домой. Занимать её разговорами я не стал. Ей действительно необходимо отдохнуть. У меня сразу же поднялось настроение, особенно после того, как Тита начала передразнивать Жанну. Вот блин! У меня же даже нет нормальной одежды, чтобы пройтись с девушкой по магазинам. Тогда сперва забегу, куплю что-нибудь приличное, а затем уже к Камню. Он точно никуда не денется, а вот Жанна может проснуться в любой момент. Мне необходимо быть готовым к этому времени. — Здравствуйте, Яков Моисеевич. Это Умник вас беспокоит. Ага, тот самый. Спасибо, всё в порядке. Я бы хотел узнать, где в корпусе можно обзавестись приличной одеждой? А там действует моя скидка? Вот и отлично. Я знал, что на вас можно положиться Яков Моисеевич. Естественно, торговец сразу же направил меня в один из своих магазинов. И я был совершенно не против. К тому же Яков Моисеевич пообещал, что предупредит персонал и меня обслужат, как вип-персону. И в этом я ни капли не сомневался. Три часа у меня ушло на выбор одежды. Яков Моисеевич не соврал, обслужили меня действительно по высшему разряду. Даже Тита заценила подобранные наряды и в кои-то веки осталась довольна. Змейка показывала мне поднятые вверх большие пальцы и одобрительно кивала. Причём делала это практически на каждый костюм подобранный мне восхитительной девушкой по имени Катя. Как только я оказался в магазине и представился, мне тут же выделили персонального менеджера, она же по совместительству стала моим стилистом. Один я выбрал бы себе первый понравившийся костюм. Толк в хороших вещах я знал, поэтому точно не ошибся бы. А вот со стилем у меня были проблемы. Когда я являлся наследником рода Пак, у меня все вещи были только высшего качества. И поэтому, когда я оказался в магазине, то сразу же смог оценить его уровень. Чуть выше среднего, но не больше. Хотя для Корпуса Последней Стражи и такой уровень был слишком высок. В корпусе ценили практичную и удобную одежду. В которой можно и в повседневной жизни ходить, и в подземелье спуститься, и в кабак заглянуть. Костюмы здесь были явно не в ходу. О чём мне, собственно говоря, и пожаловалась Катя. Оказывается я их первый клиент за неделю. И зачем только Якову Моисеевичу вообще нужен подобный магазин? За аренду заплати, зарплату персоналу, закупка товара и ещё куча других статей расходов, которые гарантированно не отобьются. Но об этом я подумал в самом начале, а потом Катя взяла меня в оборот и отвела в небольшой зал, для вип-клиентов. Первый же костюм, что я здесь увидел, оказался наивысшего качества. Изготовлен он был из материалов, добытых в подземелье и ещё на нём было зачарование. Такие костюмы сами подгоняются под фигуру владельца. Поэтому сидят они идеально абсолютно на всех. В итоге именно такой костюм я себе и взял. Перемерили кучу вариантов, пока Катя не остановилась на светло-сером варианте. Практически серебряном. — Цвет подходит вам идеально. В этом костюме вы словно рыцарь в сверкающих доспехах, который мчится спасать свою возлюбленную. Любая девушка захочет познакомиться с вами поближе. От вас исходит нереальное притяжение. Против которого никто не устоит. — И ты не устоишь? — спросил я у разошедшейся девушки. Было видно, что она очень скучает без клиентов и поэтому вон как начала распаляться и петь мне дифирамбы. Честно скажу, очень приятно слышать подобное от красивой девушки. Наталкивает на определённые мысли и побуждает к действиям. — Я первая готова отдаться в руки такому рыцарю, — ничуть не смутившись промурлыкала Катя и подошла ко мне непростительно близко. Уж не знаю, каким образом Тите это удалось, но на долю мгновения она смогла материализоваться и девушка моментально отпрыгнула от меня, начав крутить головой по сторонам в поисках исчезнувшей змейки. Тита ещё сопроводила своё появление небольшим шоу, напустив в комнату холода. Отчего у нас изо рта пошёл пар, а на блузке Екатерины отчётливо проступили две бусинки замёрзших сосков. Я смотрел на взбешённую Титу и не знал, что мне делать. То ли ругаться на неё, то ли смеяться над ней. Хотела отвадить от меня Катю, а в итоге ещё сильнее привлекла моё внимание к девушке. — Что-то у вас с кондиционером, наверное, случилось, — сказал я, когда температура начала приходить в норму. — На чём мы там остановились? Вроде ты говорила, что первой готова отдаться в руки такому рыцарю? На этот раз я сделал шаг вперёд и оказался вплотную к девушке, которая тут же отпрыгнула от меня. — Говорила! Но на работе не могу себе позволить никаких вольностей. Руководство очень внимательно следит за этим. А потерять это место я не могу, — до этого момента вся такая дерзкая и настойчивая Катя, вдруг превратилась в скромную стесняшку, которая даже боялась поднять глаза, чтобы посмотреть на меня. Я к этому моменту уже знал, что она скажет и поэтому совершенно не удивился. — И даже сейчас, если вы не купите этот костюм, меня, скорее всего, уволят за некомпетентность. Столько времени провела с клиентом и не смогла подобрать для него достойный костюм. Можно было ещё немного поиграть с Катей и сказать, что я действительно не буду брать костюм. Просто ради интереса. Посмотреть, что она будет делать дальше. Попробует уговорить меня более действенными способами, которые доступны только женщинам? Но делать это я не стал. Времени не было, да и, честно говоря, сегодня я был настроен на встречу с Жанной. Никакие Кати сюда совершенно не вписывались. — Выходит, что после работы ты согласна отдаться в мои руки? За костюм можешь не переживать, я его возьму. Сперва девушка напряглась, а после моих слов о покупке моментально расслабилась, повеселела и снова начала вести себя слишком расковано. Расстояние между нами резко сократилось и Катя начала томно шептать, едва не касаясь моих губ. — А после работы я готова уехать с вами принц куда угодно. Полностью отдаться вашей власти и забыть обо всём. На это раз у Титы не вышло спугнуть девушку, я успел закрутить гайки. — Боюсь сегодня не получится. У принца дела, а вот как-нибудь на днях можно будет встретиться. На край света не обещаю, но думаю, что мы и без этого найдём чем заняться. Согласна? — это я говорил, когда сделал пару шагов назад. А то ненароком ещё поцелуемся. Думаю, что в этом случае она кинется на меня прямо здесь. На кассе мои опасения полностью подтвердились. Этот костюм стоил, как машина представительского класса. Семьдесят три, мать его, тысячи рублей. А я ведь даже не поинтересовался ценой, полностью увлёкшись игрой Екатерины. Она определённо на своём месте. Вот так взять и развести клиента. Причём девушка совершенно точно знала, что у меня есть эти деньги. Яков Моисеевич наверняка сказал об этом. Старый жук, всеми доступными способами пытается вернуть свои деньги. Но нужно отдать должное, костюм стоил этих денег. Расплатившись, я попросил доставить покупку ко мне домой. А ещё взял номер телефона у Кати и пообещал позвонить, как только буду свободен. И я обязательно это сделаю. Катя развела меня на деньги, а я разведу её на что-нибудь более интересное. Теперь уже это дело принципа. Стоило мне выйти из магазина, как заработала система оповещения. «Внимание! В течение трёх минут ожидается открытие порталов. Гражданскому персоналу укрыться и не выходить до прекращения тревоги. Всем остальным приготовиться к бою». Сразу после этого витрины всех магазинов, что я видел, начали закрываться выдвигающейся из пола бронёй. То же самое происходило со входными группами и любыми окнами, расположенными на первом этаже. В жилых кварталах ничего подобного не было. Бойцы должны убивать пересланных порталами монстров, а не прятаться от них. По-любому именно так рассуждало руководство корпуса. И здесь они были совершенно правы. «Давай найдём, хоть один портал. Уже столько дней бездельничаем. А так хоть немного разомнёмся». — Сказал я Тите, но это было лишним. Змейка у меня всегда за то, чтобы подраться. Убить сотню другую тварюшек из подземелий. Накинул доспех духа, активировал усиление и напитал чекан. Вот теперь можно будет и немного развлечься. Три минуты уже подходили к концу, когда я заметил отблеск портала, примерно за два квартала от того места, где я сейчас находился. Тита уже неслась туда и я бросился следом. Для того чтобы не останавливаясь, врубиться в толпу ходячих мертвецов, вывалившихся на заднем дворе магазина торгующего военным снаряжением. Подобная нежить одни из самых лёгких противников. Со зверьём разобраться намного сложнее, чем с этими костяшками, обтянутыми в гнилые тряпки. Самое муторное с ходячими мертвецами, это найти и уничтожить их центр силы. Собственно говоря, благодаря которому они и смогли вылезти из своих могил. У подавляющего большинства костяшек центр силы находился в черепе. Для победы достаточно было просто расколоть его. А если не в черепе, то его обязательно было видно. Небольшой светящийся шар, содержащий в себе магическую энергию. Хоть из этого портала и вывалилось больше трёх десятков скелетов, разобрался с ними за пару минут. К тому же подоспела подмога в виде ещё двух бойцов, и мы играючи упокоили нежить по второму кругу. Правда, когда закончил, не нашёл Титу. По ощущениям она находилась метрах в сорока от меня, за очередным магазином костюмов. И зачем их здесь столько, если в корпусе не пользуются подобным? «Чего ты тут...» — Начал было спрашивать я, но выйдя из-за угла сам всё прекрасно увидел. Уже второй раз в этом мире натыкаюсь на кровососов. Второй раз они развоплощаются и пытаются свалить. Вот только от Титы не уйти. Она поймала дух кровососа и сейчас игралась с ним, не убивая и не давая ему сбежать. Судя по виду, кровосос был довольно сильным. Можно сказать, что по их меркам — аристократ. Вон какие клыки торчат, да и одет вполне прилично, а не в лохмотья, как товарищи со свинофермы. «Наигралась и хватит. Отпускай бедолагу. Он вон весь трясётся от страха. Наверное, никогда великих духов не видел. Пойдём уже к Камню, а то Жанна позвонит, а мы так ничего и не успели сделать». Тита напоследок ещё немного поиграла с кровососом, даже отпустила его, чтобы снова поймать. Ну точно, кошка играется со своей добычей. Скелеты были созданиями без души, поэтому хранилище пополнилось только одним кровососом. По силе он был примерно на одном уровне с ящерами из третьей зоны «Логова драконов». Отличный улов. Жаль, слишком слаб для одухотворения чекана. А так вампир вполне подойдёт для этого. Будет тогда топорик ещё и энергию в меня перекачивать. Но для этого необходимо найти логово с одними кровососами и завалить их патриарха. Он же обязательно будет боссом этого подземелья. Вот его душа подойдёт просто идеально. Но где найти такое счастье? Да и не уверен я, что смогу сейчас убить патриарха. Там очень сильная тварь, прожившая несколько веков, а то и тысяч лет. По дороге к кузням помог разобраться ещё с тремя порталами. Но там были чисто скелеты. Как вариант, что пойманный кровосос был в этом подземелье за главного. Смог поднять старое кладбище, или что-то в этом роде.Когда уже подходил к кузне, тревога закончилась. Дежурный поблагодарил всех за помощь и не забыл упомянуть, что вознаграждение за уничтожение монстров будет выплачено, после всех подсчётов. По пути камер было достаточно, поэтому я не переживал, что меня решат обмануть. Со всеми выплатами в корпусе всегда было строго. Никаких обманов и задержек. Воздух возле нужной кузни слегка подрагивал, от жара, выходящего через распахнутые двери. Был слышен звук работающих насосов, что нагнетали пламя и всегда поддерживали заданную кузнецом температуру в печи. А вот других звуков, так свойственных кузням я не слышал. Камень сейчас явно занимается чем-то другим, но точно не ковкой. Накинул на себя доспех духа, чтобы хоть немного уменьшить жар, и вошёл в самую обычную кузню. Практически такую же, что я помню по прошлой жизни. Разве, что появились более продвинутые инструменты, да и многие процессы были автоматизированы. Камень сидел в дальнем углу кузни и что-то чертил на большом листе. К моему удивлению, он сидел в тёплой кофте и это в такую жару! — Всё же соизволил прийти? — даже не поздоровавшись наехал Камень, когда увидел меня. К этому моменту я уже был в паре метров от него. И в этой части кузни было довольно холодно. Разительный контраст между той частью и этой. — Нет ещё одной кофты? А то у тебя тут, как в леднике. — Артефакт, поддерживающий нормальную температуру в кузне, ещё на прошлой неделе сломался, никак не найдут мага, который починить может. Вот и приходится в одной половине жариться, а во второй замерзать. Кофты второй нет, придётся тебе терпеть. Могу чая горячего налить. Так хоть согреешься. От чая я не отказался и Камень пошёл делать его, на огненную половину. А пока он ходил, я глянул, чем кузнец занимается. Оказалось, что он создавал эскиз доспеха. Выглядел тот неплохо. Стилизованный под панцирь черепахи. Но пока толком ничего нельзя было понять. Камень только начал создавать эскиз. Ещё не было никаких мелких деталей. Да и свойства брони пока неизвестны, а без этого любая броня всего лишь кусок металла, которому придали определённую форму. — Пока ещё только зародыш идеи. — сказал Камень, ставя передо мной дымящуюся кружку. Сделал пару глотков обжигающего напитка, даже не разобрав вкуса и сразу стало намного теплее. Камень снова куда-то ушёл и вернулся со свёртком промасленной ткани в руках. Сразу было понятно, что это мой кинжал. Вот сейчас мы и посмотрим, что представляет собой Камень как кузнец. — Всё оказалось намного хуже, чем показалось на первый взгляд. Пришлось переделывать клинок практически с ноля. — произнёс Камень, положив свёрток на стол, предварительно смахнув с него всё лишнее. Эскиз брони, в том числе. — Немного материалов осталось. Можешь забрать их. — Мне они совершенно ни к чему. После этих слов я допил чай и взялся за свёрток. Из-за плеча выглядывала любопытная Тита. А вот Камню было абсолютно наплевать, он полностью уверен в своей работе.Глава 5
Развернув ткань, я улыбнулся. Даже не держа кинжал в руках, могу сказать, что он идеально мне подходит. Идеальный баланс, идеальная прочность и что самое главное идеальный внешний вид, как для меня. Не было никаких излишеств и вычурности. Этот кинжал был создан для того, чтобы им убивали. Слегка коснувшись лезвия пальцем, я позволил клинку испить собственной крови. Ритуал, которому меня научил один старый вайм. Он говорил, что таким образом мы привязываем к себе только изготовленное оружие и оно никогда не подведёт нас. И это ещё до того, как в клинок подселяется дух. Там тоже требуется кровь, но уже для духа. Таким образом, пока жив вайм, создавший духовное оружие, оно не будет подчиняться никому, кроме своего хозяина. Не счесть, сколько глупцов поплатились своими жизнями, пытаясь украсть у ваймов одухотворённое оружие. Камень внимательно наблюдал за тем, как я позволяю клинку испить своей крови и только после того, как несколько капель пробежали по лезвию, взял кинжал в руку, начав напитывать его силой. Камень провёл просто колоссальную работу, сделав из посредственного клинка — оружие, которое сможет выдержать даже силу элитного игрока. Не зря я так тратился на дополнительные материалы и всё прочее. Этот кинжал ничуть не уступал, подаренному Хайдаром. Камень снова исчез и появился с толстой арматурой в руках. Диаметром в пару сантиметров точно. — Пробуй, не бойся, — сказал кузнец, протягивая арматуру. Да я и не боялся. Кинжал, напитанный силой, опустился на металлический прут и разрезал его, словно лист бумаги. Даже своим чеканом я не смогу повторить подобное. Придётся в удар вкладывать намного больше сил. Но от чекана подобное и не требовалось, перед ним стояли совершенно другие задачи. — Я прошёл твоё испытание? — отбросив арматуру в сторону, усмехнулся Камень. Впервые я увидел, как он действительно был доволен и его улыбка была не напускной. Камень был рад, что его работа понравилась заказчику. Да и про проверку он понял сразу, что также говорило о многом. — Одно дело говорить, что ты создал Крушитель и совсем другое доказать это на реальном примере. Сам же прекрасно понимаешь, что при определённом навыке можно подделать даже печать мастера. Мне нужен человек, который сможет выполнять довольно специфические заказы. И не просто выполнять, но ещё и не задавать лишних вопросов. На этот раз Камень улыбнулся как-то печально. Похоже, именно это и привело его в Корпус Последней Стражи. — Ты не так меня понял. Просто я могу попросить тебя сделать очень странную вещь, а для чего она нужна, не стану объяснять. Никакой тайны для окружающих в этом нет. Просто это знания, которые должны оставаться только моими. Не стану же я объяснять, что собираюсь подсадить в какую-нибудь вещь духа. А для определённого духа необходимо будет создать соответствующую вещь. В этом случае меня просто посчитают сумасшедшим. — А с чего ты вообще решил, что я соглашусь и дальше работать кузнецом? Сейчас я боец Последней Стражи и моя обязанность убивать тварей подземелий, защищая мирных жителей. Кузнечное дело я оставил очень давно. Ещё до того момента, как оказался в корпусе. Крушитель был моим последним детищем. После него я работал только над этим кинжалом. И только из-за того, что ненавижу чувствовать себя должником. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы создать две стихийные техники, воды и ветра. — Подойди и посмотри, что ты там видишь? — сказал я Камню, указывая на водяное зеркало, что я создал прямо на столе. Камень снова хмыкнул, но всё же подошёл и склонился над столом. — Я вижу старого человека, который в своё время поступил по совести и из-за этого был вынужден спасаться вступлением в Корпус Последней Стражи. — А вот я вижу человека, который очень долго прятался от самого себя. Избегал своей настоящей сути. Подумай над моими словами. Кузнеца проплачена ещё на две недели. Если примешь правильное решение, то сообщи, я продлю аренду. И ещё, сможешь достать отсюда камень и отделить адамантий от всех примесей, если они имеются? Кольцо оказалось в руках у Камня. Он быстро осмотрел его и немного подумав кивнул. — Вот и отлично. Это не к спеху, но и затягивать тоже не нужно. В идеале будет, если всё будет готово к тому моменту, к ак ты определишься. Камень — ты прирождённый кузнец и сейчас я это прекрасно вижу. От себя невозможно убежать. Сказав это, я взял кинжал и направился в пекло. Без этого нельзя было покинуть кузню. Жаль, конечно, что ножен к кинжалу не прилагалось, но не беда. Убрал его в пространственное кольцо и всех делов. Там спокойно можно хранить оружие и без ножен не боясь пораниться или поранить кого-нибудь ещё. — Спорим, что Камень решит остаться в кузне? — обратился я к Тите, которая отчем-то задумалась. Давно я не видел её такой. Неужели змейку так впечатлило мастерство Камня? Или вспомнила, что-то из прошлого? Порой на неё обрушиваются воспоминания и в эти моменты Тита полностью погружается в себя. Но сейчас был не такой момент. Тита посмотрела на меня и просто кивнула, соглашаясь, что Камень не сможет снова бросить кузнечное ремесло. Не зря же он начал создавать эскизы. Я не стану ему ничего говорить. Уверен, что вскоре он сам подойдёт ко мне. А кузню, я сразу проплатил на полгода вперёд. Так вышло значительно дешевле, чем оплачивать каждый месяц. От Камня я сразу же отправился домой. Костюм по идее уже должен быть на месте. Интересно, как отреагировал на курьера дух защитник? Я передал ему сообщение, что должны привезти кое-какую вещь и он должен будет пропустить этого человека в дом. А ещё позаботиться о том, чтобы Боря на него не налетел. Хомяка я также предупредил об этом, но этот гад может чисто из вредности напугать бедного курьера. А мне потом придётся объяснять, что нет у меня дома никаких монстров. Может завести для этого дела собаку? И просто валить всё на неё? Неплохая идея. Вот только интересно, как вообще обстоят дела с домашними питомцами в корпусе? Нужно будет провентилировать этот вопрос. Вроде никакую тревогу в корпусе не поднимали, да и со мной не пытались связаться. Значит, всё обошлось нормально. Костюм был на месте. В доме. Валялся недалеко от входа, рядом с кепкой, на которой было написано «Доставка». А ещё рядом сидел Боря и смотрел на меня совершенно невинными глазами. И как он умудряется воплощаться, что даже я ничего не замечаю? Каким образом у него получается накапливать столько энергии и где она хранится? Сколько я не пытался это узнать, так ничего и не получилось. А ещё это можно считать обходом контракта. Вот только Борю это совершенно не волновало. Да и никаких санкций к нему не было применено. Значит, нарушения контракта не было. Дух, отвечающий за безопасность дома, куда-то спрятался. Впрочем, и остальные духи предпочитали не отсвечивать. Видимо, ощутили, что я готов взорваться. А вот хрен им всем! Не дождутся. Я просто взял костюм, а кепку курьера поднял несильным потоком ветра и выкинул в открытую дверь. Курьер если опомнится, то сможет её найти. Боря разочарованно присвистнул и повернувшись ко мне задом поплёлся в подвал. После дежурства рядом с духовной эссенцией он облюбовал это место и теперь считает его своей территорией. А я и не против, пускай живёт там, раз нравится. «И когда ты уже возьмёшься за Борю всерьёз? Видишь, как он относится к моим распоряжениям? Вообще, ни во что не ставит». — Сказал я Тите. После чего она посмотрела на меня, как на идиота и начала просить энергии. Собралась прямо сейчас идти воспитывать хомяка. А пускай идёт. Мне так гораздо спокойнее будет. Смогу нормально подготовиться к встрече с Жанной. Никто не будет мешаться. — Что-то я слишком заспалась. Звоню, сразу же после того, как открыла глаза, — раздался в трубке голос Жанны. — Даже не помню, когда в последний раз спала больше шести часов. Времени у нас остаётся не так уж и много, поэтому если вы готовы Андрей, то жду через двадцать минут. Уже через десять я был на улице и ждал Жанну. Да и плевать мне было на то, что магазины могут закрыться. Сходим в какое-нибудь заведение поприличнее, поужинаем, поговорим о жизни и всё такое. Главное, чтобы не объявили тревогу или кого-нибудь из нас неожиданно не дёрнули на очередное задание. Пока ждал, услышал в доме какой-то грохот и тут же обратился к духу защитнику. Нарушителей никаких не было. Походу, это моя домработница сама себе создала дополнительную работу и свалила что-то. — Ух ты, отлично выглядите. Не ожидала, что вы так принарядитесь для похода по магазинам. Если бы знала, то подобрала что-нибудь соответствующее, — послышался за спиной голос Жанны и я повернулся, чтобы увидеть её в лёгком сарафане на бретельках, небольшая сумочка висела на левом плече, а на ногах были плетёные балетки. Как-то не привычно видеть Графиню без оружия. Обычно копьё всегда было при ней. Сам дурак не предупредил Графиню, что нацеплю в костюм. Но в любом случае переодеваться я точно не собираюсь. Судя по реакции, Жанне понравилось, как я выгляжу. — Если скажу, что вся остальная одежда постирана, вы мне всё равно не поверите. А вот в то, что этот костюм у меня единственная приличная одежда, в которой можно пройтись с прекрасной девушкой по магазинам, обязательно поверите. Потому что это именно так и есть. Тита в этот момент уже начала устраивать пляски с бубном, прыгая рядом с Жанной, корча страшные морды и показывая всякие неприличные знаки. Поэтому мне стоило огромного труда абстрагироваться и не обращать внимания на её кривляния. — Прям-таки прекрасную? — сощурившись спросила Жанна и получила утвердительный ответ. — В таком случае прекрасная дама не будет против, если мы сперва заскочим куда-нибудь перекусить. После ночного рейда прекрасная дама голодна, словно портовый грузчик. Да и с таким кавалером грех не показаться приличной публике. Если таковая вообще имеется в корпусе. Последнее предложение Жанна произнесла шёпотом, что вызвало у меня улыбку. Впрочем, мне понравились её сравнение себя с портовыми грузчиками. Не знаю, откуда подобная ассоциация, но Жанне явно виднее. Я с портовыми грузчиками никогда не встречался. Буду считать, что это сравнение крайне точно. — Я только за. Сам весь день бегал и даже не успел поесть. Так что необходимо найти заведение, где смогут накормить пару портовых грузчиков, — сказал я и предложил Жанне руку. Девушка рассмеялась и приняла моё предложение. А уже через полчаса мы сидели в самом шикарном ресторане корпуса. По крайней мере, именно так сказала Жанна. Ресторан оказался совсем маленьким всего на пять столиков три из которых сейчас были заняты. За одним столиком я увидел Дарью, в компании какого-то незнакомого мне офицера, а кто находился за другими, не видел. Всё в ресторане было устроено таким образом, что посетители практически не пересекаются, даже взглядами. Поэтому в довольно большом заведении было так мало посадочных мест. Сперва я очень удивился, что нам вот так повезло и был свободный столик. Но в итоге выяснилось, что Жанна заказала столик ещё вчера, планируя на сегодня устроить мне разгрузочный день. Разгрузочный в плане финансов. Всё же список компенсаций был довольно приличный. Жанна показала мне его практически сразу, как мы сели за стол. Но мне этот список был совершенно неинтересен. Так, мельком пробежался по нему. Взгляд зацепился только за два комплекта нижнего белья. А почему два? Я же только одни трусики трогал! Но я был совершенно не против, если Жанна возьмёт меня с собой, выбирать эти два комплекта. Моё экспертное мнение в этом вопросе было просто необходимо. Я обязан оценить, как моя компенсация будет смотреться непосредственно на теле Графини. Опять замечтался и даже пропустил, когда к нам подошёл официант. Едва не зарядил в бедного парня огненным шаром, а ещё накинул на себя доспех духа. Тита тут же начала кататься по полу от смеха, прекрасно поняв, что произошло. Ведь и проучить её сейчас не получится. Нельзя здесь воплотить. А так хочется! Чтобы она снова треснулась обо что-нибудь, пока катается. «Боря, если ты сейчас сможешь убрать от меня Титу, хотя бы на какое-то время, накину тебе ещё сто грамм духовной эссенции». Связаться с Хомяком на таком расстоянии было очень сложно и потребовало от меня огромных усилий, но оно того стоило. Уже через пару минут капибара появилась в ресторане и принялась доставать Титу. Буквально утаскивая её от меня. Змейке это не понравилось и началась великая битва духов. До которой мне не было дела. Благо, что Боря смог перенести эту битву за пределы ресторана. Там могут резвиться, сколько им влезет. Главное, что меня не отвлекают от Жанны. — Всё в порядке? — спросила Графиня. — Я уже три раза задала вам вопрос Андрей, но так и не получила ответа. — Прошу меня простить, немного задумался. Просто ещё никогда в жизни мне не доводилось быть в подобном ресторане, со столь потрясающей девушкой, — комплименты помогают выкрутиться практически из любой ситуации. Вот и сейчас Жанне это явно понравилось. Щёки налились румянцем, а в глазах появился озорной блеск. Отчего её кровавые радужки стали более насыщенного цвета. — Раз вы уже вернулись, то задам свой вопрос снова. Может нам пора уже перейти на ты? — Давно хотел предложить, но боялся, что с моей стороны это может показаться очень бестактным поступком. — Сдаётся мне Андрей, что вы получили очень хорошее воспитание, — улыбнулась Жанна и тут же поправилась, вспомнив, что мы уже на ты. Где-то за пределами ресторана змейка вовсю мутузила бронированного хомяка, звучала тихая музыка, а впереди меня ждал отличный ужин. О чём ещё можно мечтать?Глава 6
Ужин прошёл выше всяких похвал. Снова мы с Жанной разговаривали обо всём и ни о чём одновременно. А затем всё же пошли по магазинам. Было довольно поздно, но Графиня заверила меня, что мы ещё успеваем. Сперва список показался мне довольно длинным, а в итоге больше половины из него Жанна купила в одном магазине. Это была разнообразная посуда, столовые приборы и так далее. Тролль полностью разрушил кухню и похоронил под собой всё это добро. Ещё была кое-какая техника, постельное бельё, полотенца, средства личной гигиены и стойка для оружия. Вот чего-чего, а подобного я точно не ожидал. Хотя мог и сам догадаться. Это у меня есть пространственное кольцо. Сомневаюсь, что кто-нибудь ещё в корпусе может похвастаться подобным. Если только высшее руководство. А вот с одеждой и тем более нижним бельём вышел облом. Жанна сказала, что это всё она будет покупать самостоятельно. К этому моменту вернулась гордая Тита, за которой плёлся побитый хомяк. Выглядел Боря паршиво. Рога были обломаны, хромал сразу на четыре лапы. Шкура местами была выдрана, а один глаз практически не открывался. И ещё куча повреждений по мелочи. Типа выбитых зубов, обломанных когтей и так далее. С великим духом ему пока определённо рано тягаться. Но ничего он свою награду заслужил. Посадил хомяка в хранилище, чтобы убрать все повреждения. Так вот, Тита сразу же начала смеяться и показывать на меня пальцем. И всё из-за того, что Жанна так красиво меня обломала. Но я совершенно не расстроился. Совсем скоро я всё равно увижу это бельё на Графине и не только увижу, но и буду его снимать. От этих мыслей меня бросило в жар и пришлось отворачиваться от Жанны, чтобы не светить оттопыренными штанами. Всё же сходить с Вепрем к Мамаше Сьюзи так и не получилось. Сперва у него были какие-то проблемы, а потом постоянные задания не давали этого сделать. Компенсация вышла какой-то слабой. Чуть больше десяти тысяч и это с учётом ужина и букета цветов, что я купил, пока Жанна выбирала себе посуду. Всё купленное, за исключением цветов, доставят завтра. А сегодня Жанна предложила ещё немного прогуляться. Погода была отличная. Дневная жара уже спала, лёгкий ветерок приносил с собой прохладу, даже пришлось снимать с себя пиджак и одевать его на Графиню. Слишком лёгким был её сарафан. — После этого вечера будь, пожалуйста, осторожен. Чаще оборачивайся и смотри по сторонам, — сказала Жанна, когда мы оказались за пределами торгового квартала. — В корпусе очень мало женщин и за каждой ведётся пристальное наблюдение со стороны мужчин. Вот и сегодня я насчитала минимум десять человек, что так или иначе, следили за нами. Ты даже не представляешь, сколько уже человек мне пришлось отшить за то время, что я служу в корпусе. Ежедневно появляются новые почитатели моей красоты и прочая чушь, которой они пытаются запудрить мне мозги. Прямо как я сегодня... Даже неловко стало. Все мои комплименты были искренними, а Жанна может воспринять их, как очередную чушь, которой пытаются запудрить ей мозги. Ну а я чего хотел? Нужно понимать, что такая ситуация. Мужиков много и не всех устраивают походы в гости к мамаше Сьюзи. Да и сомневаюсь, что там есть хоть кто-нибудь, кто может сравниться с Жанной. — Поначалу даже были случаи, когда нападали на членов моей команды. Пришлось убить парочку особо наглых ухажёров. С тех пор хотя бы нападения прекратились. Но всё равно моим ребятам достаётся от остальных. Даже не представляю насколько им тяжело. Я только собрался сказать что-нибудь в поддержку Графине, как рядом с нами остановилась патрульная машина. — Графиня, вас вызывает к себе дежурный. Бойцы из вашего отряда устроили очередную драку. Есть пострадавшие, поэтому необходимо ваше присутствие. — Вот, о чём я и говорила. Ребятам, крайне тяжело, — тяжело вздохнула Жанна. — Прости Андрей, но на этом наша прогулка закончится. Нужно вытащить ребят из беды. Хотя бы это я могу для них сделать. Благодарю, за прекрасный вечер. Я уже и забыла, что можно проводить время именно так. Сказав это, Жанна запрыгнула в машину к дежурному, и через секунду они сорвались с места. Я даже не успел попрощаться. Лишь смотрел вслед уезжающему автомобилю. После чего пнул от досады какой-то камень и поплёлся домой. Даже Тита поняла, что не стоит сейчас шутить. Она просто шла со мной рядом, делая вид, что интересуется местной архитектурой. Хоть реально иди в гости к мамаше Сьюзи. Благо искать это заведение мне не придётся. Вепрь говорил, что можно спросить у кого угодно и сразу расскажут, как пройти к борделю. А вот на подобные мысли Тита отреагировала. Она встала у меня на пути, упёрла руки в бока и вообще, всячески пыталась быть похожей на разгневанную жену. Не получилось. Не получилось на жену быть похожей, а вот от мысли сходить в бордель ей удалось меня избавить. Решил, что ещё в состоянии терпеть. А сейчас лучше выплесну накопившееся напряжение на ещё несколько заготовок печатей для одухотворения. Три штуки у меня уже были готовы. Одна очень сложная, это для чекана и две попроще. Пока ещё не думал над тем, к чему их применить. Для всех печатей требовался только предмет и дух, который в него подселить. Вот наклепаю себе кучу таких печатей и даже в унитаз подселю духа. Пока не придумал, чем он там будет заниматься, но это и неважно. Главное — само подобных заготовок. «Хрен с тобой златая змейка. Пойдём домой». — сказал я Тите и стал прикидывать, как срезать дорогу. Забрели мы с Жанной на другой конец корпуса. Сам не заметил, как вернулся в торговые кварталы. Здесь кругом были магазины, рестораны и прочие увеселительные заведения. «Внимание! В течение трёх минут ожидается открытие порталов. Гражданскому персоналу укрыться и не выходить до прекращения тревоги. Всем остальным приготовиться к бою». Заголосили громкоговорители, заставив меня выругаться. Ещё и этого не хватало. Хотя пару убитых тварей отличный способ избавиться от напряжения. Единственное, что меня смущало, это костюм. Всё же он стоит очень дорого. А монстрам совершенно плевать, во что ты одет. Они не станут миндальничать, увидев дорогую вещь. Оставалось только надеяться, что доспех духа выдержит. Две минуты пролетели мгновенно и я заметил открытие портала примерно за квартал до того места, где я сейчас находился. Где-то в районе магазина Якова Моисеевича, где я и приобрёл костюм. Через десяток секунд я уже был там и наблюдал, как из портала выскакивают огромные кошки, по чьим шкурам проскакивали электрические заряды. Недолго думая первая кошка выпустила в меня молнию. Не стал ничего придумывать и ответил тем же. Только вместо молнии запустил огненный шар. Все кошки боятся огня, и эти переростки были не исключением. Молния оказалась очень слабой и лишь самую малость просадила доспех. Поэтому от остальных разрядов, что выпустили в меня эти облезлые электрики, не стал уклоняться. Достал кинжалы и бросился в атаку. Сегодня мне требовался очень тесный контакт с противником, чтобы выплеснуть накопившееся напряжение. Тита тоже рвалась в бой, но я не пустил её. Обойдётся. Сегодня все монстры будут убиты только мной. Десяток кошек переростков были убиты за несколько секунд. Даже толком не успел войти во вкус. Но это был далеко не конец, на соседней улице открылся ещё один портал с подкреплением для хвостатых. Других бойцов поблизости не было видно, так что можно рассчитывать на отличный улов. Души этих монстров были слабыми, но их было довольно много. Пока хранилище не заполнено буду собирать все души, что мне попадаются. Ко второму порталу я не успел. Нашёлся целый отряд, который и прикончил тех кошек. Оставалось только двигать в сторону дома и думать, смогут ли очистить костюм от крови монстров? Всё же от грязи доспех духа не мог защитить. Уже покидая территорию торговых кварталов, услышал приглушённый всхлип и тут же рванул в ту сторону, чтобы прикончить ещё одну кошку, которая собиралась полакомиться случайным прохожим. Видимо, смогла сбежать в общей суматохе, что было совершенно неудивительно. — Что же ты Катенька, не спряталась в убежище во время начала тревоги? — спросил я у продавщицы, которая стояла возле стены какого-то магазина. Она держала сумочку перед собой, собираясь с её помощью защищаться от нападения монстра. Ну хоть не бросилась бежать, это уже радует. Значит, не всё так плохо у Кати с головой. Хотя нет, беру свои слова обратно. Ещё как у неё с головой плохо. С её прекрасной головой. Поняв, что ей ничего не угрожает, девушка расслабилась и вытащила из правого уха наушник, брат которого оставался в левом. Расстояние между нами было метра три, и я с лёгкостью услышал громкую музыку. Да она тупо не слышала тревоги из-за того, что заткнула себе уши! И как ещё Катя умудряется жить на территории корпуса? Как её ещё не прикончили монстры? — Спасибо Андрей! Я уже думала, что меня прикончит эта тварь. Вся жизнь перед глазами пронеслась, и тут появился мой серебряный рыцарь. Похоже, что до девушки только сейчас дошла вся серьёзность ситуации. Она мгновенно побледнела, начала трястись и падать. Подхватил Катю на руки и не придумал ничего лучше, чем отнести её домой. Понятия не имею, где она живёт. А сдавать медикам не вижу никакого смысла. Потеряла сознание от страха. Тут медики не нужны. В таких случаях отлично помогает простой отдых. Тита не оценила моего порыва и всю дорогу устраивала концерты. Больше на меня никто не обращал внимания. Экстренные службы искали сбежавших кошек, а остальные прохожие были заняты своими проблемами. Катя пришла в себя задолго до того, как мы оказались дома. Но ей, похоже, понравилось находиться у меня на руках. Катя явно не спешила спускаться. Решила делать вид, что всё ещё без сознания. Ну а мне нетрудно. Такая ноша только за радость. — Боюсь, что не смогу предложить ничего вкуснее хлопьев с молоком. С готовкой у меня проблема, как и с наличием продуктов в холодильнике. Предпочитаю питаться вне дома. Да и с алкоголем тоже не дружу. Где-то видел пару бутылок, оставшихся ещё от прежнего хозяина дома. Но понятия не имею, что там, — произнёс я, когда мы уже подходили к дому. К этому моменту девушка уже обняла меня за шею и старалась прижаться посильнее. Сразу было понятно, каким образом она собирается снять полученный после встречи с монстром стресс. Я был только за. Всяко лучше, чем отправляться в бордель. Прости Жанна, но сейчас я имею на это полное право, нас с тобой ничего не связывает. Срочно отправил всех духов, что занимались домом, на отдых. Не хватало ещё, чтобы они нам помешали. В таком случае я точно не сдержусь и отправлюсь в гости к мамаше Сьюзи. — Я не голодна, да и к алкоголю абсолютно безразлична. Мне сейчас нужно только прилечь. Отнеси меня в спальню, — так и не открывая глаз, прошептала Катя. От этого шёпота меня бросило в жар и я поспешил зайти в дом, не забыв перед этим отправить Титу к Боре в хранилище. Никому не позволю сегодня мне мешать! Чем ближе я подходил к спальне, тем учащённее становилось дыхание Кати. Девушка была нереально возбуждена, что передавалось и мне. Она терпела до последнего. И только когда её тело коснулось кровати, распахнула глаза и притянула меня к себе, впившись в губы. Мои руки уже вовсю шарили по податливому телу Кати, которое отзывалось на каждое прикосновение. Девушка торопливо начала расстёгивать пуговицы на рубашке, пиджак уже давно был выброшен в сторону, вместе с обувью. Я тоже не стал теряться, нащупав пуговицы на её блузке, торопливо начал их расстёгивать. После чего снял и юбку, буквально взвыв от увиденного. В красном кружевном белье девушка смотрелась просто потрясающе. У меня уже мозг начинал плавиться от желания. Я не мог думать ни о чём другом, кроме секса. Так и не справившись с застёжкой лифчика, я просто сломал её и откинул тряпку, что скрывала от меня потрясающую грудь. Тут же припал к ней губами, вырывая из уст девушки стон. Сам я уже был по пояс обнажён, а Катя пыталась справиться с ремнём. В этот момент в голове возникла картинка, как шесть человек в одежде сотрудников корпуса, проникли в дом. В руках у них было оружие. Дух — защитник оценил угрозу очень высоко и порекомендовал немедленно уничтожить вторженцев. Титу и Борю выпускать их хранилища не вариант, если я это сделаю, то гарантированно обломаюсь с сексом. А подобного я не мог допустить. Только не сейчас. Необходимо было придумать, как разобраться с этими идиотами по-тихому. Одна из слабых печатей одухотворения пошла в ход, понятия не имею, что за душу я вытащил из общего хранилища и куда её вселил. Но приказы откликнувшемуся духу были отданы очень чёткие. «Уничтожить всех, кто проник в дом. Сделать это беззвучно и потом убрать трупы в подвал». Подкрепил свои слова картинкой, переданной духом-защитником. За это пообещал отозвавшемуся духу, что освобожу его и в качестве бонуса выдам сто капель духовной эссенции. К этому времени Кате уже удалось справиться с ремнём, она отстранила меня от себя и начала стягивать штаны. Начиналась самая интересная часть. *** — Тут и думать нечего. Нападаем сейчас. Сами видели, что парень не в адеквате. Вон, как у него штаны топорщились. Сейчас, наверное, уже с девахой этой кувыркаются. Лучше момента просто не найти. — сказал Шило своим подчинённым.Они были согласны с главарём своей маленькой банды, а вот человек, приставленный в качестве проверяющего, отрицательно покачал головой. — Сперва мы обязаны доложить, что цель найдена. Вы получили чёткий приказ. Поэтому сперва необходимо связаться с руководством и без дальнейшей команды ничего не предпринимать. — Нас сюда прислали, чтобы прикончить этого парня? Так, чего зря терять время. Может, лучше шанса у нас больше и не появится. — Шило окинул взглядом своих подчинённых и те согласно закивали. Все кроме этого ублюдка проверяющего. Времени на препирательства не было и Шило одним быстрым ударом прикончил смутьяна. Теперь им уже точно никто не помешает. Убьют парня и заработают себе право вступить в «Каплю». Пройти вступительный экзамен в организацию оказалась гораздо проще, чем он мог себе представить. И с чего люди, состоящие в «Капле» считаются непревзойдёнными специалистами? Его банда легкодокажет, что они ни чуть не хуже. Спрятав труп, они быстро обсудили план действия и зашли в дом. И сразу же направились к комнате, из которой доносились женские стоны. Прикончат парня, а потом ещё и развлекутся с его сучкой. Не задание, а сказка. Когда до приоткрытой двери оставалось всего пару метров, что-то непонятное выскочило из неё и уже через мгновение, первый из вторженцев беззвучно осел на пол, превратившись в настоящую мумию. Шило даже толком не смог ничего понять, как от его банды осталось всего два человека. Сам Шило и Серый, который был самым сильным одарённым в банде, практически поднялся до ступени мага. Серый уже начал создавать какую-то технику, когда Шило увидел, как в шею ему вцепился красный, кружевной лифчик. С его застёжек капала кровь убитых парней. Этой адской херне потребовалось всего несколько мгновений, чтобы превратить Серого в ещё одну мумию. Шило бросился бежать, но уже через несколько метров ощутил лёгкий укол в шею. До спасительного выхода не хватило каких-то пары метров.Глава 7
— Ты не видел мой лифчик? Всю комнату уже обыскала. Нигде нет, — растолкала меня Катя, хотя я так хорошо спал. Особенно после наших, вчерашних развлечений. — Понятия не имею. В любом случае я сломал на нём застёжку. Сволочь, не хотела открываться. Так что толку оттого, что ты его найдёшь не будет. Всё равно не сможешь надеть. Попытался поймать Катю и вспомнить вчерашнее, но она очень ловко ускользнула и пригрозила мне кулачком. — Перед работой мне ещё нужно заскочить домой и привести себя в порядок. Времени в обрез. А за испорченный лифчик, с тебя компенсация. Это была лимитированная коллекция. Бельё из паутины каких-то там страшно жутких тварей подземелий. Стоит восемь тысяч. Не хрена себе, сколько нынче трусы стоят! Сомневаюсь, что у обычной продавщицы есть деньги на подобное бельё. Неверное купил богатый спонсор. В том, что Катя очень умелая в некоторых вопросах я вчера смог убедиться лично. Поэтому здесь ничего удивительного не было. Отпадная внешность. Прекрасное тело и умение довести мужчину до экстаза. Катя никогда не пропадёт, если, конечно, будет более внимательна. — Вот если ты решишь опоздать сегодня на работу. Или, может, вовсе не пойдёшь? То обещаю, что куплю тебе три пары такого белья. Только с одним условием. Научишь меня открывать эти чёртовы застёжки. Слишком дорого просто снять с тебя лифчик. Катя всерьёз задумалась и даже начала медленно стягивать с себя блузку, вновь поднимая во мне волну желания. Но всё испортил начавший трезвонить телефон. С трудом нашёл его в кармане брюк, валявшихся под кроватью. — Сбор через двадцать минут возле администрации, — сказал Сержант и повесил трубку. Если Катя могла прогулять работу за три пары белья из паутины, то я не мог себе позволить подобную роскошь. — Бельё отменяется. Срочное задание. Поэтому радость моя, иди работай. Как освобожусь, я тебе наберу. Решим, как нам быть с покупкой нового творения из паутины жутко страшных тварей. Девушка явно расстроилась и даже попыталась надавить на меня, нагнувшись за юбкой так, что передо мной открылся просто потрясающий вид, способный свести с ума любого мужика. Но вчера я уже скинул напряжение. Хоть с огромным трудом, но всё же смог сдержаться. Вместо этого я отправился приводить себя в порядок, крикнув Кате, чтобы она закрыла дверь. В душе на меня налетела Тита, вновь начав истерить. По крайней мере, выглядело это именно так. Она размахивала руками, трясла головой и орала на меня. Очень сильно пожалел, что выпустил её из хранилища. А ещё я вернул всех духов на свои места. Сторож мне тут же показал, что в подвале лежат четыре мумии. А ещё один труп был спрятан за домом. Эти идиоты убили своего? Самым первым духом, что откликнулся, оказался только пойманный кровосос. Понятия не имею, во что он вселился, но сработал отлично. Убрал всех вторженцев бесшумно. Сделал всё, как я сказал.Вот только какого-то хрена он не ушёл?! Контракт уже был выполнен, но связь между нами по-прежнему осталась. И какого хера руководство разобрало отправить нас на задание именно сейчас? Мне хотя бы пару часов, чтобы во всём разобраться. А так придётся голову ломать в подземелье. Хотя я там должен заниматься совсем другими делами. — Боря, отправляешься в подвал и сторожишь, словно там разлита тысяча литров принадлежащей тебе духовной эссенции. И не вздумай никого там сожрать. Мне нужны эти трупы. Попробую найти что-нибудь после осмотра. Кому-то уже удалось выйти на мой след. И это паршиво. Хотя нет, остаёшься со мной. Вдруг на этом задании попадётся что-нибудь ценное. Но с духом-защитником за дополнительную работу я расплачусь из твоей эссенции. Сказал это просто, чтобы позлить немного хомяка. Не буду я ничего подобного делать. Боря нужен мне в подземелье. А с духом-защитником разберусь и без эссенции хомяка. В оговорённое время я уже был на месте. Помимо нашего отряда, был ещё один, который возглавляла Жанна. — Доброе утро, Графиня! Как прошла ночь? Удалось уладить возникшие проблемы? — спросил я у девушки, расплывшись в широкой улыбке. — Здравствуйте, Умник. — посмотрев на меня с отвращением, заговорила Жанна. — Все проблемы были благополучно разрешены. И в отличие от вас я отлично отдохнула. Особенно после того, как закрыла окно. Кому-то в вашем доме явно было плохо. Стоны не прекращались несколько часов. Я даже думала вызвать медиков, но к сожалению, не знала, как это сделать. А выходить из дома ночью было слишком страшно. Рекомендую вам обратиться к Сб корпуса. Я видела, как от вас выходила подозрительная особа. Она явно что-то украла. Я бы на вашем месте проверила кошелёк. Вот и причина подобного отношения. Графиня увидела Катю, а ночью мы совершенно не сдерживались и шумели по полной. И с чего бы вдруг Жанне так реагировать? Я свободный человек. Между нами нет никаких обязательств. Мы даже не целовались ни разу! А ведёт себя Графиня так, словно я ей изменил. — У кого-то вчера была потрясная ночка? — тут же подлетел ко мне Вепрь и принялся расспрашивать.Пришлось его послать. Не хватало мне ещё при Жанне рассказывать, как мы вчера кувыркались с Катей. Уверен, что Вепрь оценит, а после моих рассказов сразу же победит к мамаше Сьюзи и её девочкам, выпускать пар. Ему в отличие от меня точно не светит найти себе такого личного менеджера как Катя. Мал стоял и слушал нашу перепалку с интересом, Камень что-то рисовал в блокноте, который смотрелся в его руках совсем крошечным, а Петрович просто скучал, глядя на небо. Через пару минут к нам подошёл Сержант в сопровождении, какого-то непонятного азиата. Это определённо был кореец, что меня сразу же насторожило. Прожив в Корее двадцать лет, я научился великолепно разбираться в национальностях азиатов. Только глупцы говорят, что все они на одно лицо. Это совсем не так. — Это господин Сым Джиху. Сегодня он будет нашим проводником и источником знаний о подземелье, в которое предстоит спуститься. Подземелье называется— «Тренировочная база». Нам предстоит поисковая и по возможности спасательная миссия. Группа студентов из Псковской Высшей Имперской Военной Академии отправилась на практику в подземелье третьего уровня и в назначенный срок не вернулась. Наша задача — найти студентов и вытащить их из подземелья. И неважно живы они или нет. Вопросы есть? Вопросов ни у кого не было. Кроме меня. — А у кого-нибудь есть перекусить? Вскочил с кровати и сразу же сюда прибежал. Даже не успел ничего в рот засунуть. Радостный Вепрь открыл было рот, чтобы подколоть меня, но передумал, когда увидел, появившийся в моей руке чекан. Все остальные посмотрели на меня, как на идиота. Особенно люди из отряда Графини. Но как я понял, они полностью поддерживают своего лидера. А раз я в немилости у Жанны, то и её люди будут относиться ко мне так же. В общем-то, было абсолютно плевать. А с Жанной я ещё найду способ помириться. Правда, теперь придётся гораздо дольше её добиваться. Но время у меня точно есть. Ещё посмотрю, как пойдут дела с Катей. Сомневаюсь, что мне удастся сильно изменить её. Если встретит более перспективный вариант, чем я, тут же исчезнет. Но кто я такой, чтобы осуждать её? Все мы ищем для себя лучшее место под солнцем. Перекусить нашлось у Петровича. В нашей команде ему выпало быть кладовщиком. А раз берём с собой запас продовольствия, то рейд может оказаться очень длинным. Но в подземелье третьего уровня это было не удивительно. Сым Джиху связался с портальщиком и через пару минут мы уже стояли на заставе, возле входа в подземелье. Застава была сделана ни хуже, чем в шестом форпосте. Дежурство несли человек сорок. И плевать, что все они были курсантами. Они были сильными одарёнными. Других просто не берут в академию. Все прекрасно знают, что это учебное заведение для сильнейших одарённых, которые в будущем смогут подняться очень высоко. В эту академию пытаются поступить люди со всего мира, но берут только самых сильных. Вот и моя бывшая сестра Пак Мин Хо, тоже обучалась в этой академии. Уверен, что после смерти всех старших представителей рода, она вернулась в Корею. Родом нужно было управлять, а кроме Мин Хо, это было некому сделать. — Краткий инструктаж и отправляемся, — на чистейшем русском произнёс проводник и мы все собрались вокруг него. Подземелье оказалось очень интересным. Поделённым сразу на восемь частей. И в каждой части обитали свои монстры. Даже я впервые слышал, что подобное было возможно. Больше трёх разных видов монстров в одном подземелье уже считалось практически невозможным, а здесь сразу восемь. Охренеть не встать! Расскажи я подобное в ордене и меня бы заплевали. В этом подземелье ученики академии отрабатывали способы борьбы с разными монстрами. Младшие курсы отправлялись сюда вместе с инструкторами академии, а вот старшие уже делали всё самостоятельно. Ещё это подземелье выделялось тем, что для его закрытия требовалось уничтожить ключ. Что для подземелий третьего уровня также было практически нереальным. Ключ был давно найден и надёжно защищён, чтобы кто-нибудь по неосторожности не закрыл столь подходящее для обучения молодёжи подземелье. Потерявшийся отряд, как раз должен был отправиться к ключу и проверить установленную вокруг него защиту. В принципе, всё было понятно. Ребята где-то ошиблись и монстры на этот раз оказались сильнее. Могло статься и так, что там много раненых и было принято решение оставаться в безопасном месте и ждать помощи. Все студенты академии прекрасно знали — даже если их убьют, за телами обязательно придут. Обучение крайне жёсткое и от этого невероятно эффективное. Пусть выпускники академии никогда и не попадут в подземелья, их готовили для совершенно других целей, но в случае необходимости они легко смогут это пройти в портал и дать бой, монстрам по ту сторону. Естественно, это правило работало для студентов, которые смогли пробудиться. — Подземелье представляет собой чередование скалистой, равнинной и лесистой местности. Всего девять секторов. Восемь из которых заняты монстрами, а девятый является хранилищем ключа, — начал рассказывать нам Сым Джиху, когда мы оказались в подземелье. Вышли мы на небольшую поляну, со всех сторон окружённую невысокими деревьями. Сейчас здесь была осень и листья устилали собой всё вокруг. Нам не повезло, моросил мелкий, противный дождь. Этот рейд уже обещал быть отвратным. Несколько часов ходить в мокром снаряжении — ещё то удовольствие. А вот Тита не могла дождаться, когда я позволю ей воплотиться. Воду она любила практически так же сильно, как и раскалённый песок. Её чешуя чувствовала себя комфортно практически в любых условиях. «Можешь пока осмотреться. Найдёшь потеряшек, сообщи». А ещё я выпустил Борю, который тут же взял след. Будем надеяться, что в этом подземелье попадётся что-нибудь действительно стоящее. Пора уже обзаводиться хорошей экипировкой. В том, что Камень продолжит заниматься кузнечным ремеслом, я не сомневался. Поэтому необходимо предоставить ему всё необходимое. Мне нужна самая хорошая броня, что только можно сделать. А для этого необходим адамантий, который стоит очень дорого. По идее его невозможно достать в свободной продаже, но я уверен, что Яков Моисеевич сможет в этом помочь.В прошлом мире адамантий относительно мифрила продавался по курсу тысяча к одному. За килограмм адамантия необходимо было отдать тонну мифрила. А для создания брони мне потребуется как минимум пять килограмм адамантия. Вот и получается, что минимум пять тонн мифрила уйдут только на покупку адамантия. Часть расходов можно покрыть драгоценными камнями, но мифрила всё равно потребуется очень много. Можно, конечно, расплатиться и золотом, но тут уже потребуется тонн пятьдесят. На земле мифрил дороже золота примерно в десять раз. «Если найдёшь действительно, что-нибудь ценное сообщи. На серебро не обращай внимание. В приоритете адамантий и мифрил. Ну и духовная эссенция никогда не будет лишней». — Сказал я Боре, но тот даже не обратил на мои слова внимание. Вроде в контракте были прописаны очень жёсткие правила по поводу подчинения, но хомяку всё равно удавалось их обходить. Я уже всю голову сломал, как это вообще возможно. До этого только Тита могла проворачивать подобное. Но она Высший дух, ей простительно. А вот Боря точно не относился к сильнейшим духам. Похоже, придётся перерабатывать контракт под земные реалии. Под местных духов, которые интерпретировали его как-то иначе. Только я пока не представлял, как это сделать и что именно необходимо изменить. Духи разбрелись по подземелью, а я продолжил слушать вводный инструктаж. — Ключом в этом подземелье является самородок адамантия, — произнёс Сым Джиху. Я тут же передал эту информацию Боре и запретил ему даже близко подходить к самородку. Не хватало ещё, чтобы очередное постоянно подземелье, в котором я оказался пошло по пи... закрылось. Сперва был «Клоповник», затем «Логово Дракона» и вот сейчас «Тренировочная база». У Сержанта уже имеются подозрения на мой счёт, а если что-нибудь случится и в этот раз, то его подозрения легко перерастут в уверенность. — Самый короткий путь к ключу лежит через три зоны, — проводник развернул карту и показал нам предстоящий путь. — В первой зоне нам предстоит встретиться с ядовитыми жабами. Их главное оружие — яд и выстреливающий на несколько метров язык, который способен пробить стальной лист толщиной в три миллиметра. Эти монстры игнорируют любые физические атаки. Уязвимы к техникам стихии огня. Во второй зоне будут пятирукие огненные обезьяны. Имеют зачатки разума, используют примитивное оружие, типа камней и палок. Устраивают засады и создают простейшие ловушки. Способны применять простейшие огненные атаки. Невосприимчивы к огню. Уязвимы перед водными стихийными техниками. И в третьей зоне нам предстоит пройти через равнину занятую племенем равнинных орков. Думаю, что никому не нужно рассказывать об этих монстрах? Все молчали. Хотя я бы на месте Вепря всё же попросил рассказать про равнинных орков. Он гарантированно ничего не знал об этих монстрах. Равнинные орки были не самыми сильными и умными представителями своей расы, но всё равно представляли огромную опасность для игроков. Это были разумные монстры и по своим физическим возможностям превосходили тех же демонидов. Хотя и очень сильно проигрывали им в численности. Орки умели сражаться как в отрядах, так и поодиночке. Среди равнинников не бывает магов. Зато очень много элитников. Женщины орков сражаются с мужчинами на ровне. У этих монстров нет такой большой разницы между полами, как у людей. По силе они ни в чём не уступают своим мужчинам.Как правило, племенем управляет сильнейшая орчиха. Она же является боссом. Было решено сперва наведаться к ключу и осмотреться рядом с ним. Если в пропавшем отряде есть раненые, скорее всего, они отошли именно к ключу. Отчего-то монстры избегали заходить в эту зону. Эта информация меня сразу же насторожила. Если монстры боятся куда-то заходить, значит, в том месте должно быть нечто страшное для них. А страшным для монстров может быть только кто-то более сильный. Как вариант, что в девятой зоне обитает монстр, который находится в спячке или что-нибудь в этом духе. Можно даже сказать, что скрытый босс. — А какие монстры в других зонах? — спросил я у проводника, чтобы иметь полную картину того, что происходит в этом подземелье. Кое-какие мысли у меня уже были, но пока ещё было слишком мало вводных.Глава 8
— Скальные гоблины, искрящиеся белки, ветреные воробьи, мёртвые змеи и цветочные фейри. Никакой связи между монстрами нет. Единственно, что все они принадлежат к одной из стихий. Камень, молния, воздух, смерть и жизнь. Ещё земля и огонь. А вот к какой стихии относились орки, я понятия не имел. Можно сказать, что они объединяют в себе все стихии, так же как человек и любая другая разумная раса. Если в этом подземелье и есть скрытый босс, то он определённо должен быть очень сильным магом, способным управляться со всеми представленными здесь стихиями. Не так много монстров могли похвастаться подобным. Если рассуждать логически, то для этого подземелья всего два подходящих варианта. Первый — это стихийный элементаль. Можно сказать, что ожившая магическая энергия, которая приняла форму и обрела какой-никакой разум. Может атаковать любой стихией. Невосприимчив к физическому урону. Имеет слабость к магическим атакам. Поэтому давить такого монстра необходимо чистой магической энергией, без придания ей какой-либо формы. А вторым вариантом был Оркский колдун. Вероятнее всего, уже мёртвый. Так что можно его назвать умертвием. Тоже невероятная магическая сила, а вот против физических атак умертвие бессильно. Если там действительно один из этих монстров, то можно считать пропавшую группу уже погибшей. Против подобных противников студенты академии не продержатся и пяти минут. Пусть они и будут выпускниками. Но пока слишком рано об этом говорить. Сперва нужно оказаться рядом с ключом и понять, был ли отряд там вообще. Сверившись с предоставленной картой слегка подкорректировал движение Титы. Сейчас она уже была рядом со владениями ветреных воробьёв. Оттуда добираться до зоны с ключом слишком долго. Благо, что змейка вполне нормально воспринимала мои указания и выполняла всё без колебаний. Зону с ядовитыми жабами мы практически не заметили. Танки работали выше всяких похвал, а остальные закидывали пресноводных огненными шарами. Хоть они и выглядели очень мокрыми и скользкими, но вспыхивали, словно бумага. Я стал сильнее, соответственно, и моё духовное хранилище стало больше и повысило свою пропускную способность. Теперь никаких проблем с поглощением душ не было. Конечно, мне ещё далеко до той же Королевы насекомых, там такой пылесос, что может и твою душу при сильном желании высосать. Таким пылесосом я смогу стать, когда поднимусь на вершину силы. Смысла мне развиваться, как одарённому никакого нет, а вот в качестве пробуждённого самое оно. Пока мы разбирались с лягушками, Тита уже была в зоне орков. Как ни странно, змейка даже ни разу не потребовала воплотить её. И я всё не мог понять, для чего она так долго сдерживается? Что такого искала в этом подземелье Тита? Боря был где-то в районе скальных гоблинов. Но это понятно. Если гоблины скальные, значит, живут они в соответствующей местности. Как раз там и должны быть интересующие хомяка материалы. Пока он также не просил энергии на воплощение. Лягушки жили в болотистой местности, которая плавно перешла в джунгли. Где помимо пятируких обезьян на нас напали мошкара, комары, пауки и прочая мелкая живность, что имеется в подобных местах. От этого гнуса отлично помогал доспех духа. Но всё равно мешали они очень сильно. Здесь же начались первые проблемы. Одного бойца из отряда Графини ранили. Обезьяны устроили на нас засаду, подготовив довольно грамотную ловушку наподобие волчьей ямы. Только без кольев и совсем не глубокую. Взрослому человеку по колено. Но этого вполне хватило, чтобы парень подвернул себе ногу и сейчас еле передвигался. Бросить мы его не могли. В одиночку он по-любому погибнет. Поэтому пришлось нести парня на себе, чтобы не тормозить весь отряд. Эту ношу на себя взяли наши танки. В отряде Графини так же был крепыш, под стать нашему камню. Услуги танков сейчас не были нужны. Обезьяны не тот противник, который может нас реально напугать. Ближе к концу зоны огненных обезьян Боря попросил энергии на воплощение. Понятия не имею, что он там нашёл, но это точно было не серебро. Хомяк получил чёткие указания на этот счёт и не стал бы просить энергию из-за такой ерунды. Открыл канал и удивился, как мало хомяк взял. Похоже, драться он ни с кем точно не собирался, да и проход решил сделать совсем маленький. Почувствовал драгоценные камни? Просто не бывает таких маленьких жил. Даже адамантиевые встречаются куда больше. А вот Тита даже не думала останавливаться. По моим ощущениям она уже давно находилась в зоне ключа и ничего. Никакого скрытого босса и никакого потерянного отряда. — Смысла идти к ключу нет. Там никого нет, — сказал я, когда мы вышли из джунглей. — Есть маршруты, чтобы перейти из этой зоны в какую-нибудь ещё, кроме зоны ключа? — Откуда такая уверенность? Или мы что-то не знаем про ваши способности Умник? — первой спросила Жанна. И судя по виду остальных они хотели задать тот же вопрос. — У каждого из нас есть свои секреты Графиня. Не зря же мы попали в Корпус Последней Стражи. Своих секретов я раскрывать не собираюсь. Просто не хочу зря тратить время на пустые поиски. В зоне ключа нет ни потерявшегося отряда, ни скрытого босса. Этот вариант отпадает. Можете мне верить, можете — нет, — пожал я плечами. — Мы полностью доверяем Умнику, он уже не раз доказывал, что знает о подземельях больше нашего. Да и его методы нас ещё ни разу не подводили. Поэтому я за то, чтобы построить новый маршрут для поисков, — вступился за меня Сержант и его поддержали наши ребята. — А вот я, к сожалению, совершенно не знаю Умника, — эти сова Графиня произнесла с каким-то очень странным посылом. И даже удостоила меня взгляда. Совершенно обычного, без презрения и чего-нибудь подобного. — Но раз так говорит его командир, которому у меня нет причин не доверять, то я соглашусь. Сым Джиху, вы не против изменения маршрута? Проводник даже не обратил внимание на наш разговор, да и на вопрос Жанны тоже. Он стоял и смотрел в одну точку. Куда-то влево от того места, где пролегала дорога в зону ключа. Он словно прислушивался к чему-то, а затем попробовал воздух на вкус. Именно так, взял и попробовал воздух на вкус. И только после этого обратил на нас внимание. — Поддерживаю решение сменить маршрут. Двигаемся в сторону зоны фейри. Не могу сказать точно, но что-то в той стороне меня смущает. Произошли какие-то изменения, которые я не могу понять. Нужно оказаться на месте, чтобы разобраться в этом. А наш проводник совсем непрост. Видимо, во время пробуждения он получил какой-то дар, связанный конкретно с этим подземельем. Что-нибудь типа единения с подземельем. В прошлом мире встречались такие люди. Во время пробуждения они словно сливались с подземельем. Начинали чувствовать его, словно живой организм. Ощущали любые изменения. И когда такие подземелья закрывали, эти люди умирали. Не повезло мужику, конечно. Но благо, что подобный дар он получил в постоянном подземелье. По карте зона фейри находилась совсем рядом с зоной каменных гоблинов. Естественно, я поддержал эту идею. Необходимо было глянуть, что там нашёл Боря. Да и Тита, судя по всему, направлялись куда-то в ту же сторону. С орками мы даже не встретились, а вот мелкие сволочи фейри доставили хлопот больше чем лягушки и обезьяны, вместе взятые. Эти крошечные крылатые создания летали просто с умопомрачительной скоростью, могли управлять растениями и непрочь были вступить в рукопашную. Отвратительное чувство, когда тебе в ухо пытаются запихнуть огромный шип от непонятного растения. Доспех духа справлялся, но всё равно мерзкое ощущение. У нас только Мал мог сровняться с мелочью в скорости. Вот он и носился между нами, вылавливая этих истребителей. В команде Графини никого столь же быстрого не было и им приходилось просто терпеть. Труднее всего здесь пришлось танкам, нёсшим раненого. Они тупо не могли отмахнуться от фейри, как это делали все остальные. Ну а наш проводник даже не обращал на малявок внимание. Складывалось такое впечатление, что они его даже не видят. Что отлично ложилось на мою теорию об особенности дара Сым Джиху. Если он получил единение с подземельем, то монстры должны воспринимать его, как часть окружающего пространства. Сейчас подумал и не смог вспомнить, чтобы на проводника нападали в других зонах. Хотя он и помогал нам уничтожать монстров. Примерно на середине зоны фейри, резко пропала связь с Борей. Вот просто взяла и исчезла, словно её кто-то обрубил. «Тита, включай форсаж и проверь, что произошло с Борей. Куда делась его толстая задница?» Мне не прилетела ответка, значит, хомяк был жив. Вот только я даже не мог предположить, что такого могло случиться, чтобы наша связь полностью исчезла. Исчез даже энергетический канал, которым мы были связаны. А подобное случается только после смерти вайма. Сым Джиху остановился на границе между зонами фейри и гоблинов. Вновь начав прислушиваться и пробовать воздух на вкус. В это время с противоположной стороны в зону каменных гоблинов уже ворвалась Тита. — Я не чувствую, никаких следов наших курсантов. Их словно нет в подземелье. Не понимаю, как такое вообще возможно? — сказал Сым Джиху через пару минут. За это время Тита смогла добраться до места, где оборвалась связь с Борей. И она была рада! Змейка реально чему-то радовалась. Радуется она всего трём вещам: кофе, драгоценным камням и хорошей драке. Сомневаюсь, что каменные гоблины принялись выращивать кофе, да и добытчики драгоценных камней из них хреновые. Выходит, что намечается нехилая заварушка. В таком случае, почему змейка даже не думает клянчить энергию на воплощение? Вообще, ничего не понимаю. Что же это за подземелье такое? Как только сюда попали, сразу появилось столько вопросов и до сих пор нет ни одного вопроса. Мне даже самому стало очень интересно, какого чёрта здесь творится? — Если, что-то здесь есть, то оно точно находится на территории каменных гоблинов, — сказал я и проводник со мной согласился. Он тоже чувствовал, что именно на той территории произошли изменения. Но какие конкретно он не мог сказать. Нужно было смотреть. «Оставайся на месте. Мы скоро подойдём». — обратился я к Тите, которая продолжала радоваться. Здесь уже необходимо быть более осторожными. Передвигаться предстояло по скалистой местности, и в любой момент на нас могли напасть гоблины. Они жили в пещерах, которые могли иметь выход наружу в самых неожиданных местах. Поэтому ожидать нападения можно было откуда угодно. Теперь танки нам были нужны. А вот от скоростных бойцов здесь толку будет мало. Слишком высокая вероятность просто сломать себе шею. Поэтому раненный перекочевал под крыло, а вернее, на спину недовольного Мала. Первая атака произошла, когда мы спускались по довольно крутому склону. Пара камней просто отлетели в сторону, открывая гоблинам дорогу. Высыпало особей сорок, с которыми мы справились довольно быстро. Впервые в этой жизни я задумался о том, брать эти души или не стоит. Но всё же решил взять их. Вот как заполню хранилище полностью, тогда и начну привередничать. А пока нечего выёживаться и нужно брать всё, что попадается. Гоблины атаковали нас ещё трижды, прежде чем мы оказались совсем рядом с местом, где находилась Тита. Вот только проблема заключалась в том, что находилась она в одной из пещер гоблинов, вход в которую был довольно узким. Пролезть по этому ходу смогут далеко не все. Да и тем, кто полезет, придётся полностью снимать броню. Один только Мал мог пробраться и в броне. — Не знаю, что там, но нам определённо нужно именно туда, — указав на проход, произнёс я. Сым Джиху какое-то время постоял возле крошечного лаза, прислушиваясь к чему-то и подтвердил мои слова. — В потерявшемся отряде, что одни девчонки были? Нормальному мужику сроду в такую дырку не пробраться. — прикидывая свои габариты, сказал Вепрь. — В отряде было семь курсанток, — подтвердил слова Вепря проводник. — Все девушки были миниатюрными и вполне могли пролезть в эту дыру. Только я совершенно не понимаю, для чего они это сделали? Если вообще, всё обстояло именно таким образом. — Пока не проверим, не узнаем, — заговорил Сержант, оглядывая всех собравшихся. Он определённо прикидывал, кто сможет пролезть в эту дыру. Я конечно, не миниатюрная девушка, да и маленьким меня назвать довольно сложно, но попасть в эту долбанную пещеру, должен. Где-то там потерялся Боря, а ещё ждала довольная Тита. Если снять всю броню, то думаю, что смогу протиснуться. О чём я и сказал Сержанту. — Без брони слишком опасно. Мы не знаем, что ждёт на той стороне, — попыталась остановить меня Жанна. Показал ей пару трюков с исчезновением и появлением вещей. Больше никаких возражений по поводу моей кандидатуры не было. Остальные все отказались снимать броню. Да и они были габаритнее меня. Не будь у Вепря живота и он бы пролез, но не срослось. В итоге нашлось всего три подходящих человека. Я, Мал и Жанна. Сержант выделил нам с Малом по белому духовному ядру и амулету связи. В случае опасности мы должны немедленно отступать. Но никакой опасности там точно не было. Да если бы и была, то Тита с ней уже давно бы разобралась. А змейка прибывала всё в таком же отличном расположении духа и ждала, когда я присоединюсь к ней. — Первым полезу я. Мой доспех духа, самый крепкий и это не обсуждается, — эти слова были адресованы Жанне, которая явно хотела лезть первой. Всё же она была лидером отряда и считала себе сильнее нас с Малом. Это она просто толком не видела, на что мы способны. Демониды, лягушки, обезьяны и фейри не смогли заставить нас показать всей силы. Тот же Мал, сейчас стал намного сильнее. Да и как я буду смотреть в глаза остальным, если пропущу вперёд себя девушку? Пропущу, зная, что по ту сторону прохода может быть очень опасно. Поэтому пока Жанна не начала препираться, я залез в нору. Броня уже была снята и ничего мне не мешало. Разве что камни больно впивались в живот и плечи. Но доспех духа не давал им навредить мне. Повесив перед собой светляка, я пополз вперёд. Протягивая себя буквально по несколько сантиметров. В плечах было немного тесно, а в целом вполне нормально. Снаружи слышалась какая-то ругань. Наверное, Графиня высказывает всё, что обо мне думает. Если ей от этого станет легче, то на здоровье. Проползти нужно метров пятьдесят и делать это в столь узком пространстве было ещё той задачкой. У меня ушло минут двадцать. Я оказался в небольшой пещере, из которой вело сразу два выхода. Тита сейчас находилась где-то слева, поэтому выбирать не пришлось. Я ускорился и бросился в ту сторону. Немного времени, пока Мал с Жанной не доползли, у меня было. — Боря, скотина! Вот и какого хера ты туда попёрся? — спросила я пустоту, когда после очередного поворота увидел арку ещё одного портала. Порой бывает и так, что подземелье может открыться внутри другого подземелья. Теперь сразу понятно, куда пропал отряд студентов и куда исчез Боря. Да и связи с ним я не чувствую, потому что сейчас хомяк находится в другом мире. А Тита такая радостная потому что за этим порталом нас ожидает нечто паршивое. Вот теперь я даю процентов девяносто на то, что все из отряда потеряшек мертвы. Обычно в таких двойных подземельях, на втором уровне монстры намного сильнее, чем на первом. Вполне возможно, что за этим порталом нас ожидает встреча с одними элитниками. Да и босс там по-любому имеется. В общем, жопа жопная. Всё, как любят ваймы. И в эту задницу необходимо мне лезть одному. Жанна и Мал будут только мешаться. Использовал очередную заготовку и вызвал духа сокрытия. Отвалил ему сотню душ каменных гоблинов, чтобы выложился по полной и арку второго портала никто не смог обнаружить. — Ну, что готова отправиться навстречу приключениям? — спросил я у Титы, натягивая броню, напитывая силой чекан и кинжал, подаренный Хайдаром и усиливаясь по максимуму. Сомневаюсь, что сразу же после перехода предстоит вступить в бой, но предосторожность лишней не будет. Сразу же расширил энергетический канал для Титы и мы одновременно вошли в портал.Глава 9
Пара метров свободного падения, и я провалился в обжигающе холодный снег. Мелкие льдинки больно впились в лицо и руки, проигнорировав доспех духа. Тита упала сверху и сразу же обвилась вокруг меня. Не любит змейка подобные локации. Слишком тут холодно. Поэтому старается в них быть как можно ближе ко мне. С огромным трудом, выбравшись из снега, я огляделся, если это можно было так назвать. Вокруг всё было усыпано снегом. Куда ни посмотри, только снег, снег и снег. Не было даже никаких возвышенностей или низин. Абсолютно ровная, снежная равнина. А это могло означать только одно — монстры в этом подземелье живут под толщей снега. Подобных тварей было не так много. И все они считались очень серьёзными противниками. — Слияние, — произнёс я и змейка исчезла, давая мне дополнительную защиту. Теперь холод практически не ощущался, а колючий снег больше не мог мне навредить. Связь с Борей ощутилась сразу же, как я здесь оказался. Обрадованный хомяк тут же начал тянуть силу и было совершенно непонятно, сражается он или занимается добычей. Находился он довольно далеко от портала. Но в любом случае двигаться нужно именно к нему. Других ориентиров в этом снежном царстве у меня не было. Ноги по колено проваливались в рыхлый снег, поэтому идти было очень трудно. Приходилось тратить на это дополнительные силы. Как я и думал, нападать на меня возле портала никто не стал. Да и не будут это делать монстры, что здесь обитают. Сперва они дождутся, когда меня ослабят местные условия. И только когда они будут полностью уверены в своей победе, нападут. Я ощущал на себе взгляды, но не мог понять, где прячутся наблюдатели. Мелкий снег падал, не переставая, мешая нормальному обзору. Чем дальше я углублялся в подземелье, тем больше появлялось наблюдателей. Они ждали, когда я упаду или выкажу другие признаки усталости. Только хрен они угадали! У меня достаточно душ, чтобы поддерживать слияние очень долго. А пока мы с Титой объединены, все мои параметры многократно усилены. Я становлюсь в разы сильнее, быстрее и выносливее. Снег меня точно не сможет вымотать. Минут через сорок заметил в бескрайней белой пустоши тёмное пятно. Где-то в том районе и находился сейчас Боря. Естественно, где-то под снегом. Но тут ничего удивительного, хозяева этого подземелья также живут под снегом. Можно сказать, что сейчас я иду у них по головам. Когда до тёмного пятна оставалось совсем немного, я бросил сразу три огненных шара. Два пролетели мимо, а один разлетелся мириадами искр, угодив в чью-то защиту. Это был не доспех духа, а что-то наподобие энергетического купола. Вообще красота. Список потенциальных противников резко так сократился. С пары десятков позиций до трёх. Местные монстры определённо были разумны. Только такие товарищи способны ставить защитные купола. Разумны и умело применяли магию не только для атаки, как это обычно бывает с другими монстрами. Йотуны, снежные эльфы, или ледяные мертвецы. Встреча с любым из этих монстров крайне нежелательна. Для ваймов особенно с ледяными мертвецами и снежными эльфами. Если у первых в принципе не было душ, то вторые умели создавать артефакты, которые ловили любые души. Неважно, кто погибнет в таком подземелье, его душа попадает в этот артефакт, там проходит необходимую обработку, претерпевает сильные изменения и впоследствии появляется новый представитель народа снежных эльфов. Вот таким способом они пополняют свою популяцию. Для этих созданий любой вайм, в хранилище которого имеется несколько тысяч душ, невероятное сокровище. Убив такого вайма, они могут в несколько раз увеличить свою популяцию. А это может привести к разрыву подземелья. В этом случае эльфы ещё и расширят свои охотничьи угодья. И это ещё добавить к тому, что эльфы отлично владеют любым видом оружия, магией и умеют отлично сражаться. Живут они крупными поселениями, до нескольких тысяч особей. Оставалось только надеяться, что за это подземелье отвечают йотуны. Все йотуны одиночки по натуре и практически никогда не собираются в крупные отряды. Максимум три особи. Живут они небольшими общинами и стараются не нападать на сильного противника. В этом они кардинально отличаются от подавляющего большинства монстров, встречающихся в подземельях. Им каким-то образом удаётся подавлять жажду убийства. Но это работает только с теми, кого йотуны посчитают сильным противником. На всех остальных они нападают без колебания. Физически йотуны довольно слабы, а вот их магия льда невероятно сильна. Здесь необходимо быть предельно осторожным, можно превратиться в замороженный полуфабрикат. Йотуны любят похрустеть подобным ледяным мороженым из ваймов. Сейчас я уже дал понять, что далеко не слаб, раз смог бросить сразу три огненных шара. Этого вполне может хватить, чтобы отвадить йотунов, а вот на мертвецов и эльфов подобная демонстрация не подействует. Боря снова вырыл себе достаточно большой проход, который уже частично засыпало снегом, поэтому мне пришлось в буквальном смысле нырять в него. Нырять и пробираться вниз. Не знаю, сколько метров я пол через снег, но вывалился очень неожиданно, пролетев несколько метров. Благо успел напитать доспех духа по максимуму, снизу лежали острые ледяные осколки, которые оставили мне несколько очень неприятных воспоминаний. Я оказался в отлично освещённой ледяной пещере. Свет проникал через снежный потолок, словно его и вовсе не было. Отчего создавалось обманчивое впечатление светлого неба над головой. Хотя на самом деле там лежал многометровый слой снега и льда. Свет падал на отлично обработанный лёд и отражался от него, отчего казалось, словно всё вокруг светится. Было очень красиво и одновременно тревожно. В таких условия противник может подобраться очень близко и когда я его замечу, будет уже слишком поздно. Конечно, броня Титы выдержит. Но и она не сможет защищать меня постоянно. У всего есть свой предел. И когда этот предел будет достигнут, защита просто исчезнет. Но пока вроде никто не пытается на меня напасть. Даже несмотря на то, что я попал в чью-то защиту.Боря был где-то поблизости, поэтому отправился искать его. В поиске руды ему нет равных, посмотрим, как он справится с поиском пропавших курсанток. Но сперва гляну, чем он там занимается. А занимался Боря поеданием льда. Уже проделал тоннель метров в пятьдесят. И единственным, что я нашёл, были три крупных драгоценных камня, размером с куриное яйцо. Светло-голубые, едва ли не прозрачные кристаллы, практически ничем не отличимые от окружающего нас льда. Только светились они немного ярче, что и помогло мне их заметить. — Боря, тормози! — крикнул я, пытаясь заглушить хруст льда. — Отставить поиски ископаемых богатств этого подземелья. Ты мне лучше скажи, сможешь найти в этих снегах пропавших курсанток? Боря посмотрел на меня, как на идиота. Я прям слышал его вопрос — «На хрена тебе какие-то курсантки, когда можно поживиться чем-то действительно ценным?» — Боря, нужно помочь молодому поколению. Запомни раз и навсегда, что ваймы делают всё возможное, чтобы вытащить новичков из дерьма. Первым делом помощь, а уже потом обогащение. Но только это применимо к тем, кто действительно попал в беду. Хомяк опустил глаза, видимо, осознав, что я не собираюсь препираться с ним по этому поводу. — Так ты сможешь или мне создавать печать и отдавать левому духу эссенцию? Хомяк даже подпрыгнул от негодования. Ещё бы я сказал, что собираюсь отдать эссенцию кому-то кроме него. Но с ответом Боря всё же не торопился. Молодец. Сам пока не понимает, справится или нет. Оценивает свои возможности. И к моему удивлению он оценил их не в свою пользу. Хомяк отрицательно покачал головой, тяжело вздохнул и начертил передо мной практически идеальный круг. Намёк был более чем понятен. А ведь я не хотел создавать печать, если это мир снежных эльфов, то придётся тратить нереально много энергии на удержание призванного духа. Если кто-нибудь вообще согласится приходить сюда. Свободные духи отлично чувствуют подобные ловушки. Это Титу и Борю у меня хрен утащил из-за контракта, а вот тех, с кем он ещё не заключён можно запросто. — В таком случае развоплащайся мне нужна будет эта энергия. Если после спасения будет время, обязательно вернёмся сюда и продолжишь поиски, — сказал я Боре, обрубая ему энергетическую подпитку. Все необходимые материалы для создания печати были при мне. Сейчас нужен был конкретный дух всего на одно поручение. Поэтому с печатью я управился всего за час. Всё это время за мной продолжали следить. И это было очень странно. Столько времени я уже провёл в этом подземелье, и до сих пор ещё никто не попытался на меня напасть. Да банально для того, чтобы проверить, на что я способен. Словно тут и вовсе не было монстров. Но вот это чувство слежки... Печать была закончена. Оставался последний штрих. Кинжал разрезал ладонь и тонкая струйка крови, вместе с необходимой энергией устремилась к печати. Но ничего не произошло. В мгновение ока печать покрылась ледяной коркой, заблокировавшей доступ крови. — Остановись, странник. Для чего тебе понадобилось призывать в мои владения духа поиска? Интересно. Интересно. Это кто же здесь такой, кто разбирается в печатях призыва? Да хрен бы с ней, с печатью. Какого хрена монстр может со мной разговаривать? И говорит он совершенно точно на русском. — Я ищу пропавших в этом подземелье девушек. Семь человеческих самок, если так будет понятнее. — Не стоит для этого тревожить духов. Мой народ чтит их покой. К тому же я могу тебе помочь. Ваши самки сейчас находятся в гостях у моего народа. Они оказались слишком слабы и не смогли вынести суровых условий этого мира. — Они живы? — спросил я, не понимая, что здесь вообще происходит. Не бывает монстров, которые разговаривают слюдьми, пытаются с ними о чём-то договориться. И говорят о людях, как о гостях. Максимум, как о пище. — Четыре самки в полном порядке. Ещё одна находится без сознания. А вот двоим нам не удалось помочь. Предки забрали их души к себе. Теперь они наблюдают за нами из вечно цветущей равнины. Следуй за мной человек. Великий старейшина ждёт тебя. Я обернулся и увидел рядом с собой снежного эльфа. Совсем молодого, можно сказать, ещё ребёнка по их меркам. Это именно он разговаривал со мной. Тита инстинктивно приготовилась к бою, покрывая моё тело чешуёй. Да и я сам едва не бросился на парня. Смог остановиться в последний момент. Все инстинкты кричали о том, что необходимо убить монстра. Вот только сейчас передо мной стоял не монстр. Представитель другой разумной расы, который не пытается меня убить. У меня язык не поворачивался назвать этого эльфа монстром, хотя раньше подобное не вызывало у меня вообще никаких проблем. Хрупкое тело, кожа больше похожая на лёд, волосы покрытые инеем, бледные губы и такие же глаза. Словно передо мной стояло существо, полностью состоящее из снега и льда. Тело эльфа покрывала ледяная броня, а в руках он держал четыре ледяных дротика. Они светились изнутри, что говорило о заложенной в них силе. Этот парень мог принести мне немало хлопот, решив напасть. Он очень сильно отличался от всех снежных эльфов, что я видел до этого. — Меня зовут Кай. Я буду твоим проводником. Мой народ благодарит тебя за силу, что ты подарил нам. А теперь следуй за мной. Я постараюсь передвигаться медленно, чтобы тебе было комфортно. Сперва я не понял, о чём вообще говорит Кай, но потом увидел, что все материалы, приготовленные для вызова духа поиска, исчезли. Остался лишь небольшой кусок мифрила, который буквально впитывался в лёд, прямо у меня на глазах. Это точно не снежные эльфы. Неужели я встретил каких-то новых монстров? Как-то не верится в это. «Боря, оставь это место. Пойдём, посмотрим, куда нас отведут. Вполне возможно, что мне понадобится твоя безразмерная пасть. Сможешь туда засунуть пять человек и при этом не сожрать их?» Боря утвердительно кивнул и первым посеменил следом за Каем. Я же дождался, пока мифрил полностью исчезнет, а затем и сама печать растворится. Странная магия. Странный лёд, что может поглощать энергию и материю. Необходимо быть здесь крайне осторожным. — Кай, постой! — крикнул я эльфу, не найдя его. А затем вздрогнул, когда он просто вышел из ближайшей стены, а следом за ним появилась рогатая морда Бори. — Ты дух? — спросил я у парня. Хотя и не ощущал исходящей от него духовной энергии. Парень что-то сделал, убрал защиту и на этот раз я почувствовал его. Почувствовал духа, с которым возможно заключить контракт. Через мгновение это чувство исчезло. Кай вернул свою защиту. — В какой-то степени можно назвать меня духом, но это будет ошибкой. Я ещё не до конца разбираюсь во всём этом. Моё обучение только началось. Лучше спроси об этом великого старейшину. Он знает абсолютно всё. Только благодаря ему наш народ смог выжить в столь суровых условиях. — У великого старейшины, так у великого старейшин. Не мог бы ты больше не заходить в стены? Я не могу через них видеть. Кай лишь пожал плечами и двинулся по тоннелю, созданному Борей. При этом хомяк следовал за парнем словно верная собачонка. Мне даже показалось, что он пытается вилять своим куцым хвостом. Но получалось это у Бори хреново. Он просто вилял задницей. Вот же скотина, передо мной он ни разу вот так хвостом не вилял. Наоборот, всегда смотрит так, словно хочет горло перегрызть. Но ничего я ему ещё устрою! Кай двигался очень быстро и мне постоянно приходилось поддерживать усиление, чтобы тупо успевать за ним. Пока шли, меня не покидало чувство, что за нами продолжают наблюдать. — Это наши предки. Они постоянно наблюдают за этим миром. Когда настанет наше время, мы также присоединимся к ним и будем наблюдать, — ответил Кай, когда я спросил его об этом. — А ты уверен, что больше никто из твоего народа не следит за нами? — Все сейчас находятся дома. Только я один могу отходить так далеко от чертогов рода. Остальные слишком слабы. Но великий старейшина говорит, что настанет день, когда все смогут выйти из чертогов рода. Чем больше я разговаривал с Каем, тем больше он мне напоминал ребёнка. Очень наивного, практически ничего не знающего об окружающем мире и в то же время готового сделать абсолютно всё, что ему скажет великий старейшина. Очень опасная смесь для существа, чью природу я так и не смог распознать. Я склонялся к тому, что Кай принадлежит к духам. Причём к тем, что никогда не имели материальной оболочки. Но в то же время он мог взаимодействовать с окружающим нас пространством. Например, сделать ступени, если спуск слишком крутой. Сбить слишком большую сосульку, что порой попадались у нас на пути. Или просто оставить след на льду, словно в один момент парень становился в сотни раз тяжелее. Чем дальше мы продвигались, тем больше у меня появлялось вопросов. Некоторые из них я задавал Каю, но он всегда отвечал очень размыто. И мне порой не удавалось уловить сути его ответа. А мой повторный вопрос парень просто игнорировал. Словно я его и не задавал. По моим ощущениям мы опустились уже довольно глубоко и прошли километров двадцать, когда я почувствовал резкое повышение магического фона. Совсем рядом был ключ этого подземелья. «Боря, найди, где находится ключ. В случае чего это может стать нашим козырем». Хомяк с явным недовольством остановился и исчез, зайдя в одну из стен. Если я буду знать, где находится ключ, то это станет огромным преимуществом. Отбиться я должен в любом случае. Не зря же мы уже столько времени под слиянием. Я на это дело пустил уже душ сорок. Сейчас я способен выдержать несколько ударов доминатора. Сомневаюсь, что тот же великий старейшина сможет похвастаться такой силой. По моим прикидкам Кай где-то на уровне игрока первого класса. Если судить по его движениям и скорости. Правда, он говорил, что будет двигаться медленно, чтобы я не отстал. Там вполне может быть уровень элитного игрока. Но и с этим мы с Титой должны справиться. В любом случае печать вызова чистильщика была мной восстановлена и в случае реальной опасности я смогу прибегнуть к ней. А там уже не известно, повезёт мне, как в прошлый раз или сам стану лёгким перекусом для призванного духа. Всё будет зависеть от силы моих противников. — Приготовься, сейчас мы на пороге чертогов рода, — сказал Кай и исчез, сделав шаг в еле различимую пелену портала.Глава 10
К чему и самое главное — как, я должен приготовиться, парень ничего не сказал. Понятно было только одно — нужно идти вперёд. Доспех духа был на максимуме, Тита также нарастила свою защиту. Только Боря совершенно не торопился, он нашёл место, в котором находился ключ этого подземелья и сейчас еле плёлся к нам. Ждать хомяка я не стал и сделал несколько больших шагов, оказавшись в каком-то каменном храме. Здесь же стоял Кай, которого я сперва не узнал. Теперь он очень походил на обычного человека. Разве, что уши были слегка заострены. Да и зрачки оказались вертикальными. Вся ледяная одежда превратилась в совершенно обыкновенную, сделанную из грубой ткани и старых шкур неизвестного животного. На ногах было какое-то подобие сапог, также сделанных из старых шкур. Его кожа приобрела нормальный цвет, и лишь волосы остались такими же. Я же ощутил в этом месте множество душ, которые не могли его покинуть. Они хотели это сделать, но не могли. Что-то удерживало души в этом храме. А в том, что это храм, я уже не сомневался. На стенах имелись изображения различных ритуалов. И во всех этих ритуалах центральное место занимала печать призыва духов. Большинство из увиденных печатей я прекрасно знал. Но были и те, что я увидел впервые. Это определённо был храм, в котором проводили ритуалы по призыву духов. А все души, что я ощущаю, скорее всего, сейчас находятся во внутреннем хранилище храма. В ордене ваймов также имелось такое хранилище. Ваймы скидывали туда духов, если понимали, что их внутреннее хранилище практически заполнено. Для чего их использовало руководство ордена, нам было неинтересно. Всё равно все скидывали самых слабых и ненужных духов. А такого добра можно запросто набрать в любом подземелье. Да и в ордене мы бывали слишком редко. Поэтому вот такие пополнения духовного хранилища ордена были нечастым явлением. — Великий старейшина уже ждёт нас, следуй за мной, — сказал Кай и пошёл вглубь помещения. Здесь он передвигался, как совершенно нормальный человек. Не чувствовалось больше никакой силы и уникальности парня. Словно с переходом в этот храм он потерял всю свою силу. Я даже позволил себе коснуться руки Кая. — Прошу прощения. Просто необходимо было кое-что проверить, — сказал я парню, когда он резко остановился и вопросительно на меня посмотрел. Кай определённо был живым существом, а не духом, как мне показалось в ледяных пещерах. Очень странная сила. Впервые вижу нечто подобное. — В следующий раз просто попроси. Великий старейшина говорил, что пришельцы очень странные. Он просил меня относиться к вам снисходительно. Поэтому, пожалуйста, предупреждай меня, если захочешь сделать что-нибудь странное. Как сейчас. — Договорились. Вот только я понятия не имел, что в понимании Кая может показаться странным. Ну да ладно определимся по ходу дела. — Кай, ты знаешь, что раньше было в этом месте? — В каком? В чертогах рода? Так всегда это и были чертоги рода. Здесь жили мои предки и будут жить мои потомки. Это место невероятно древнее. Гораздо древнее нашего народа. Великий старейшина говорит, что когда-то чертоги рода были наполнены детским смехом, криками рожениц, песнями и радостью. Но те времена давно прошли. Сейчас здесь царит тишина. Слишком мало нас осталось. Род постепенно угасает. И в последнем поколении только я один получил возможность покидать чертоги рода. Только меня признали ледяные пустоши. Судя по рассказу Кая можно предположить, что он кто-то наподобие пробуждённого. А эти их ледяные пустоши — подземелье. Выходит, что Кай привёл меня в свой мир. Мир, где дела идут совсем хреново. «Тита, запоминай изображения на которых изображены незнакомые нам печати призыва. Нужно будет их обязательно скопировать. Видел я уже несколько довольно интересных образцов. Мне кажется, что с такими печатями можно и на великого духа устроить охоту, даже без надлежащей подготовки». Услышав это, Тита показала мне язык, потом средний палец и ещё плюнула вдобавок под ноги. Ну не любит она упоминание о других Высших духах и намёки, что я могу заключить контракт с кем-то кроме неё. В принципе подобная возможность имелась, только я ей точно не воспользуюсь, пока не достигну пика силы пробуждённого. Слишком это рискованно. Могу потерять контроль над всеми уже призванными духами. И даже Тита в этом случае может от меня отвернуться. Хотя я и не представляю себе такого поворота. Змейка у меня лучше всех. Вот и сейчас она немного покочевряжилась, но потом двинулась разглядывать изображения ритуалов призыва. — Эти рисунки оставили наши далёкие предки. Твоя спутница сейчас стоит возле одного из самых древних. — Хочешь сказать, что ты её видишь? — удивился я. Кай определённо говорил о Тите, стоявшей напротив очень древнего изображения, на котором была запечатлена самая простая, базовая печать призыва. С этой печати начинает свой путь любой вайм. Именно её я использовал, чтобы призвать высшую сущность во время своей второй инициации. — Она всегда была рядом с тобой. Даже не так. Когда я пришёл, вы были едины. А ещё это странное существо, которое постоянно что-то вынюхивает и ходит за мной по пятам. Оно определённо хочет что-то получить от моего народа. Что-то постоянно ищет. — Кай, что ты видишь? — спросил я, решив кое-что проверить. Схватил первую попавшуюся душу ядовитой жабы и вытащил её из хранилища, наспех состряпав самый простой контракт, что только может быть. Жаба просто выходит из хранилища и через пять минут может быть свободна. — Появилось какое-то непонятное существо, покрытое бородавками и слизью, — произнёс парень, при этом его зрачки превратились в маленькую полосу. Глаза Кая могли с лёгкостью видеть любых духов. Идеальный вайм и без всяких ритуалов. — А ты можешь поймать это существо? Можешь с его помощью сделать себя сильнее? Парень задумался и пожал плечами. — В этом не должно быть ничего сложного. Великий старейшина учил меня, как ловить нематериальные сущности и с их помощью становиться сильнее. Правда, я никогда этого не делал. Я отпустил лягушку, даже раньше обговорённого срока, контракт был исполнен. Вот только я не обещал, что её не поймает кто-нибудь ещё. Как и произошло. Кай оказался отличным ловцом душ. Жаба даже не успела дёрнуться, как уже сидела в хранилище парня. Ещё пара мгновений и он глубоко вдохнул, словно сделал это после огромного перерыва. Расправил плечи и вообще стал выглядеть совершенно иначе. Неужели на Кая таким образом подействовало поглощение столь слабой души? Это же какой у него должен быть КПД? Меня такая душа если и усилит, то процентов на пять. А тут судя по визуальным эффектам минимум на пару сотен процентов. Кай попытался сделать шаг, но вместо этого рванул вперёд сразу на десяток метров. Точно новичок, впервые усиливший себя после поглощения души. Помнится, я тогда едва не свернул шею, влетев в огромный дуб. Меня ещё потом белки желудями пытались закидать за то, что перепугал их. — Замри на месте и не делай никаких резких движений. Сейчас ты можешь навредить сам себе. Поверь мне Кай, я прекрасно знаю, о чём говорю. После поглощения духа ты стал намного сильнее. Твои физические возможности вышли на новый уровень. Поэтому постарайся двигаться так же, как ты это делал в ледяных пустошах. Плавно и без резких движений. Только имей в виду, что здесь у тебя не получится проходить сквозь стены. Кай попытался мне что-то ответить, но вышла у него какая-то тарабарщина. Слишком быстро он это делал. Парня просто необходимо обучить на вайма. Если столь слабый дух даёт ему столько энергии, то что произойдёт, если он поглотит какого-нибудь элитника, или вообще босса? Судя по тому, что я видел, тело Кая с лёгкостью переносило сверхвысокие нагрузки. А его энергетические резервы были на уровне элитного игрока, или высшего мастера, если сравнивать с одарёнными. Немного тренировок, затем пару месяцев провести в подземельях минимум третьего уровня и ранкер будет готов. Да он круче меня в сотню раз по возможностям развития. Гений, среди гениев. Тот, кто сможет затмить собой абсолютно всех. И встретил я подобное существо в подземелье. Каю потребовалось минут десять, чтобы приспособиться к новым возможностям. И это также было поразительно. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы полностью держать всё под контролем во время усиления. А ещё потом пара месяцев потребовалась, чтобы окончательно закрепить результат и больше не допускать ошибок. — Как тебя зовут? — спросил парень и только сейчас я вспомнил, что не представился ему. Да и не знал я, как представляться. Пак Тхе Джин погиб в тот день вместе с родом Пак. Андрей Маслов сгинул в подземелье вместе с отрядом Орловой. Оставалось только имя, которое я терпеть не мог — Умник. И то, которым я зарегистрировался в ассоциации игроков — Вайм. — Называй меня Вайм. Услышав это слово, Кай нахмурился и мне показалось, что он готов броситься на меня. Но вместо этого парень резко упал на одно колено, сломав каменную плиту, которая пролежала здесь в целости и невредимости не одну сотню, а то и тысячу лет. — Прошу тебя, стань моим учителем. Великий старейшина говорил, что очень давно наши предки покинули чертоги рода и ушли искать более пригодные для жизни миры. Тогда мы называли себя Ваймами. Вот это поворот. Я стоял с открытым ртом и не знал, что ответить Каю. Он только что сказал, что этот храм когда-то принадлежал ваймам. А живущие здесь существа их потомки. Рядом со мной стояла Тита, с таким же охреневшим видом. Ну и Боря пристроился за компанию. Хомяк ничего не понимал, но ему определённо было интересно. А ещё он постоянно водил носом по сторонам. Если это действительно храм ваймов, то здесь могло остаться много всего интересного. — Отведи меня сперва к своему великому старейшине, а потом мы поговорим об ученичестве и обо всём остальном. И не забудь, что сейчас ты намного сильнее, чем был. Вон уже начал портить пол в чертогах рода. Он до тебя столько лет простоял, — я осуждающе покачал головой, что очень смутило парня. Он тут же вскочил, подлетев на пару метров и во время приземления сломал ещё одну плиту. Но быстро понял, что больше подобного делать не стоит и дальше передвигался со всей возможной осторожностью. Правильно рассчитывая силы. Парень периодически оборачивался, следя за мной и моими духами. *** — Ты что-нибудь понимаешь? Спросила Графиня у паренька, что лез следом за ней. Когда они оказались в пещере, то сразу же отправились искать Андрея, решив не разделяться. Жанна по дороге оставляла на стенах магические метки, чтобы не потеряться. А вот её спутнику на это было наплевать. Он оказался очень нетерпеливым и постоянно норовил убежать вперёд. Мала в корпусе прекрасно знали. Не было человека, которому он не предложил бы подраться. Сама Графиня согласилась при условии, что в случае её победы Мал больше не будет к ней приставать. Больше двух лет так и было и вот сейчас они остались наедине. — Может, пока ищем Умника небольшой спарринг? Пещера достаточно большая, никто из наших отрядов этого не увидит? Я сейчас стал намного сильнее и тебе не удастся победить меня также легко. — Даже не думай! У нас есть задание, которое необходимо выполнить. Нужно найти пропавших курсантов, а не развлекаться. Внимательнее смотри по сторонам, мы не должны ничего пропустить. Умник не мог далеко уйти, пока нас не было. Он выбрался раньше нас всего на несколько минут. — За умника можешь не переживать, он сможет выбраться живым из любой задницы. Пусть он и кажется слабым, но на самом деле он намного сильнее меня и Сержанта. А знает и подавно больше нашего. Словно не новичок, а игрок-ветеран, проведший в подземельях всю жизнь. Поэтому мы и дали ему такое имя — Умник. Графиня ничего не ответила на это. Они уже исследовали один проход и наткнулись в нём на тупик. Оставался ещё один проход. Если Андрей где-то и есть, то только там. Не мог же он просто провалиться под землю, или пройти через камень? Или всё же мог? Жанна понятия не имела, какими силами обладает Умник. Она видела, что он отлично владеет холодным оружием и грамотно пользуется базовыми стихийными техниками. И это всё. Но подобным набором обладает практически каждый боец Последней Стражи, что смог продержаться хотя бы пару месяцев. Здесь не было ничего удивительного. В том, что Андрей очень много знает о подземельях, она уже смогла и сама убедиться. Даже об этом, учебном подземелье он знал гораздо больше, чем Сым Джиху, который бывал здесь уже множество раз. Может, в этой пещере есть какой-нибудь тайный ход? Другого объяснения, куда делся Андрей, просто нет. Графиня поставила очередную метку и замерла. Метка просто исчезла, словно её никогда и не было. Тогда она попробовала поставить ещё одну метку и всё в точности повторилось. — Мал, остановись. Я что-то нашла. Графиня нашла небольшой камень и бросила его в стену, на которой пыталась оставить метку. Камень также исчез. — Мы нашли какую-то аномалию. В которую, скорее всего и ушёл Умник. Думаю, что и потерявшиеся курсанты могут также оказаться там, — воспользовавшись амулетом связи, произнесла Жанна. Лезть в аномалию так опрометчиво она не собиралась. А вот Мал считал совершенно иначе. У парня полностью отсутствовал инстинкт самосохранения. Жанна не успела договорить, как он уже стоял рядом с аномальной стеной. Его рука коснулась камня и спокойно погрузилась в него. — Я проверю, — сказал он и исчез. Жанна вообще ничего не успела сделать. — Ничего не предпринимайте. Нам необходимо немного времени, чтобы подумать, как поступить. — Пришло сообщение от Сержанта. — Уже поздно. Мал зашёл в аномалию.Глава 11
Энергия от поглощённой Каем души подошла к концу минут через десять, а мы всё продолжали идти. Храм оказался колоссальных размеров. Он мог с лёгкостью вместить в себя целый город. И судя потому, что я видел раньше, это был именно, что город. Один огромный город — храм. В библиотеке ордена имелись книги, в которых встречались записи о подобных городах. Но все считали эти записи сказками. Никто даже представить себе не мог, что действительно могут существовать подобные города. И вот я оказался в одном из них. — Кай, как долго нам ещё идти? — Осталось подняться на три уровня. В ледяные пустоши ведёт единственный выход из чертогов рода. — А есть и другие выходы? — спросил я, пытаясь вспомнить, что говорилось в тех записях о подобных городах-храмах. Во время обучения я терпеть не мог читать книги. И когда, меня всё же заставляли это делать, то практически ничего не запоминал. Гораздо интереснее было учиться драться или составлять печати призыва. Но вроде, припоминаю, что в таких городах должны иметься свои постоянные порталы в подземелья. — Входы есть, но они уже давно непригодны. Одни просто завалены камнями, а другие ведут в тупик. Выход, ведущий в ледяные пустоши единственный, которым мы можем пользоваться. Интересно, почему предки Кая оставили только этот портал? Какие могли они закрыли, а остальные просто заблокировали. В этом мире произошло нечто очень страшное. И я непременно должен узнать, что именно. Нельзя допустить повторения подобного на Земле. — Что это? — спросил я, когда мы остановились перед небольшой каменной площадкой, в которую был заключён дух. Причём очень сильный дух. — Подъёмник на следующий ярус. Все уровни соединены между собой вот такими подъёмниками. По-другому не получится оказаться на верхних этажах чертогов. Раньше это часто помогало моим предкам выживать. Благодаря им наш народ смог прожить до сегодняшнего дня. Всего четыре цикла назад здесь бродили невиданные создания, которые нападали на нас. Сильнейшие войны рода тогда пошли в бой и уничтожили монстров. Освободив чертоги рода. В тот день мы потеряли многих. Вернулись только три воина, которые впоследствии заложили три новые ветви. Я принадлежу к ветви Дрейка. Сильнейшего воина своего времени. Кай рассказывал о своём предке с невероятной гордостью. А вот я не понимал, чему тут гордиться. Уничтожили всех монстров, что вылезли из разорвавшихся подземелий? Половину подземелий закрыли, а остальные просто заблокировали и бросили своих потомков на верную гибель, перерезав им все возможные пути к добыче ресурсов. А также лишили их возможности свалить из погибшего мира. В том, что он погибший, я уже ни капли не сомневался. Сперва я не понимал, что меня так беспокоит, но когда увидел духа, заключённого в подъёмник, то всё сразу встало на свои места. Этот мир поглотили подземелья. Я уверен, что за пределами города-храма правят монстры. Боги-монстры, силу которых невозможно представить. И это лишь вопрос времени, когда они смогут прорваться через внешнюю защиту храма. Уверен, что построившие этот город ваймы смогли защитить его от любого вторжения. Судя по уже увиденному они были намного сильнее самых могущественных ваймов, что я знал. Их знания были обширнее, а навыки позволяли работать с сильнейшими духами, практически не напрягаясь. Взять ту же платформу, которая использовалась в качестве лифта. Для её создания был призван невероятно сильный дух. Прошло уже столько лет, а он всё продолжает исправно отрабатывать свой контракт. Вот и сейчас, когда мы оказались на подъёмнике, стоило отдать команду и тот плавно поехал наверх. Сделать это оказалось очень просто. Словно это я заключал с духом контракт. Хотя в ордене нас всегда учили, что невозможно управлять чужими духами. — Вам будут подчиняться только те духи, с которыми заключён контракт. А как известно, с одним конкретным духом контракт может заключить только один вайм. — говорили нам едва ли не на каждом занятии по призыву духов. До сегодняшнего дня, эти знания для меня были непреложной истиной. Сколько мы не пытались управлять чужими духами, у нас ничего не выходило. Только прямой приказ вайма своему духу мог обеспечить такое подчинение. — Кто-нибудь, кроме тебя может пользоваться этим подъёмником? — спросил я у Кая, который со скучающим видом смотрел на оставшиеся внизу некогда величественные развалины. — Великий старейшина и больше никто. Только он и я способны видеть незримое. — А сколько всего вас осталось? — Двести семнадцать человек. И это уже больше на тридцать четыре человека, чем в прошлом поколении. Мы надеемся, что в следующем поколении, нас станет ещё больше. Уже сейчас восемь женщин ждут ребёнка. И ещё четыре совсем скоро созреют для того, чтобы родить дитя. Звучало всё более чем паршиво. Двести семнадцать человек, из которых всего восемь женщин, способных рожать, а ещё четыре на пороге полового созревания. Выходит, что остальные двести пять человек — это мужчины, старики и дети. И что-то я сомневаюсь, что детей там много. Было очевидно, что всего через несколько поколений народ Кая исчезнет. Отчего-то я уже не воспринимал парня как опасность. И хотел помочь. Второй ярус кардинально отличался от первого. Это уже было больше всего похоже на жилую зону, что и подтвердил Кай. Небольшие домики, построенные из камня и ссохшегося дерева. Крыши отсутствовали, вместо них были натянуты какие-то шкуры. Окна отсутствовали напрочь. Но несмотря на всю запущенность домов, вокруг было очень чисто. Было видно, что здесь постоянно убирают и вообще следят за порядком. И всё это было окружено огромными стенами самого города-храма. Местами там встречались огромные окна, через которые в жилую зону проникал тусклый солнечный свет. — Сейчас все находятся на верхнем ярусе, занимаются урожаем. В этому году солнце появляется гораздо чаще. За последний месяц целых два раза светило по несколько часов. Поэтому мы уверены, что урожай будет очень хорошим. Возможно, даже удастся собрать в два раза больше семян. — Кай! — закричала, выскочившая из-за обшарпанной двери девчонка лет семи. Но увидев меня, она ойкнула и закрыв руками рот, нырнула обратно. Эта девчонка была духом. Очень похожим, на обычного человека. Возможно, она даже обладала полотью. По крайней мере, мне показалось, что девочка сейчас находилась в своём материальном воплощении. Одного взгляда для этого было мало. Да и не с моими нынешними силами делать такие оценки за доли секунды, что я её видел. — Всё в порядке Герда, это человек. Можешь его не бояться. Он пришёл, чтобы спасти своих друзей. — произнёс Кай, но это было бесполезно. Для девчонки я был настоящим монстром. Что и не удивительно. Монстром, который способен поглощать души и использовать их в качестве усиления.Эти люди живут в своём крошечном мирке. Прекрасно, знают друг друга и что за пределами храма их ждёт только смерть. Конечно, любое новое лицо будет вызывать у них страх. Будь я на месте Герды, также спрятался бы и не вылезал.Теперь мне стало очень интересно взглянуть на остальных жителей этого города-храма. Не удивлюсь, если все они будут такими же духами. Тогда каким образом здесь появился Кай? Он совершенно точно был живым. Должно быть это особенности самого места. Или способности местных жителей превращаться в духов и обратно. Тот же Кай во время нашей встречи показался мне именно духом. А он один способен выхолить в ледяные пустоши. Выходит, что остальные его соплеменники будут материальны именно там. — Поспешим, к великому старейшине, чтобы я больше никого не пугал. — Осталось совсем немного. Больше мы точно никого не встретим. Герда всегда ждёт моего возвращения, когда я спускаюсь в пустоши. Раньше всегда спускалась на нижний ярус и даже пыталась перейти в пустоши следом за мной. С тех пор великий старейшина запретил спускаться. Сейчас он сам должен находиться в верхнем храме. Там же содержат и твоих друзей. Мы поднимались ещё дважды. Издалека я смог увидеть настоящее поле, в котором работали люди, наравне с духами. Примерно на три человека приходился один дух. Кай смог провести нас таким образом, чтобы никто не заметил.Я периодически натыкался на вещи, в которые были заключены духи. Всё в этом месте работало именно благодаря духам. И все духи, как один были невероятно сильны. Даже Тита уважительно смотрела на эти вещи. «Прикидываешь, что могли им предложить, чтобы вот так работать?» — Спросил я у змейки, когда она остановилась возле колодца, в котором также находился дух. Тита протянула руку к колодцу и отдёрнула её, словно обожглась. Сразу же загремела цепь, а ведро застучало о камень. Тита плюнула в колодец и пнула его. Ну да не любит она, когда вот так в открытую наезжают. «Он просто завидует тому, что ты гуляешь на свободе, а ему приходится целыми днями поднимать воду. Не нужно так реагировать. Эти духи уже сотни лет сидят на одном месте. Представляешь, как им всё надоело?» Тита лишь фыркнула и отошла от колодца с гордо поднятой головой. Последний ярус оказался накрыт прозрачным куполом. Сквозь купол были видны лишь тёмные облака, в которых проскакивали разряды молний. Монстры скрыли поверхность этого мира от солнца. Даже представить страшно, что творится сейчас на погибшей планете. Верхний храм оказался отдельно стоящим зданием на последнем ярусе. Охренеть, храм в храме. Но не это было самое интересное. На входе храма стояли два суровых мужика. Два великих духа, что охраняли это место. При нашем приближении они ощетинились оружием, возникшим буквально из воздуха. Тита мгновенно оказалась в своей боевой форме и к ней присоединился Боря, вымахавший до размеров боевого медведя. Вот только драться я никому не позволю. Это явно будет лишним. Я совершенно не боялся этих духов. Они были нематериальны и не могли причинить мне никакого вреда. К тому же я уверен, что при необходимости смогу заблокировать их. В хранилище не затащу, у них имелся действующий контракт. Но вот остановить на какое-то время вполне можно. — Никаких драк. Эти парни всё равно не смогут ничего мне сделать. — сказал я своим духам, в то время как Кай оказался рядом с охраной и принялся разговаривать с ними. Но у него ничего не выходило. Мужики скалились и даже не думали убирать оружие. Дошло до того, что один даже швырнул я Борю ножом. Хомяк просто открыл пасть и перекусил оружие пополам, ещё и немного похрумкал им. И это всё в нематериальном виде. На этот Тита ответила сразу десятком костяных игл, которые прошли сквозь Кая и впились кинувшему нож духу в лицо. Пострадавший мужик не стерпел и бросился в бой, вот только осилил всего пару шагов. — Что здесь происходит?! Зед, Рой! Это так вы встречаете наших гостей?! — послышался скрипучий голос и через мгновение двери храма начали открываться. За ними стоял сгорбленный вайм. Очень сильный вайм. Не уверен, что я смог бы тягаться с ним даже на пике своей силы. Он с лёгкостью успокоил своих духов и даже заставил их извиняться перед Титой и Борей. Зед и Рой сделали это беспрекословно. Даже не представляю, что мне нужно сделать, чтобы Тита перед кем-нибудь извинилась. — Рад приветствовать брата вайма. Меня зовут Альтин. Я последний хранитель этого мира. — произнёс старик, слегка наклонившись вперёд. Я же поклонился ему как можно глубже. — Рад приветствовать брата вайма. В новой жизни у меня много имён. Поэтому можете называть меня просто Вайм. Разговор с Альтином вышел очень долгим и трудным. Их мир действительно пал под натиском монстров. И эта крепость осталась единственным оплотом человечества. Как я и думал, город защищали могущественные чары, которые постепенно выдыхались. Сам Альтин уже был не в состоянии работать с духами, поэтому некому было создать новые печати. Некому было удержать духов, призванных на защиту. Очень давно народ Альтина и Кая называл себя Вайм. Даже старейшина уже не знал, что означает это слово. Он был невероятно стар. И уже одиннадцать поколений управлял выжившими. И всё это благодаря духу времени, с которым Альтину удалось заключить контракт. — Кай единственный за три последних поколения, кто смог пробудить в себе древнюю силу нашего народа. Он последний в чьих жилах течёт кровь наших великих предков. Можно сказать, что он единственный, кто способен покинуть наш мир. Я был вместе с теми воинами, что очистили храм от монстров и завалили порталы, оставив лишь один. Этот портал ведёт в ледяные пустоши. В мир, где не смогли выжить даже монстры. Но мы всегда знали, что рано или поздно там откроется ещё один портал. И вот это случилось. Сперва я ощутил появление семи разумных. Нам удалось спасти пятерых. А затем я ощутил тебя Вайм. — Я пришёл сюда, чтобы спасти девушек. По ту сторону портала меня ждёт отряд. В мире, в котором я возродился, ничего не знают о ваймах. Под ногами у меня появилась незнакомая печать. Но я не ощущал никакой опасности. Великий старейшина проверял меня. Проверял мои способности, как вайма. Проверял, не вру ли я ему. И судя по всему, проверку я прошёл. — В таком случае позволь мне тебе помочь. У меня остались древние книги. В них собраны знания моего народа. Знания, которые я не могу никому передать. Обучение Кая должно начаться только через два года, но боюсь, что к тому времени падут многие запреты и монстры придут за нами. Кай единственный, кто способен покинуть храм. Спаси его, сделай своим учеником. Взамен ты получишь древние знания. Ещё у нас осталось оружие и броня, которые оставили защитникам крепости. Пусть им несколько тысяч циклов, но они всё так же хороши, как и в день создания. Я готов отдать тебе любые сокровища, что только есть у моего народа. Но спаси Кая, от него зависит всё. Он единственная надежда на возрождение народа Ваймов. Он и его будущие дети. Заключи с ним контракт. Стань его хозяином.
Глава 12
Последние слова стали для меня шоком. Самого Кая Альтин отправил тренироваться, поэтому разговаривали мы с ним, с глазу на глаз. Если не считать Титу, Борю и ещё пару духов старика. Помимо Зеда и Роя у него было ещё несколько не менее сильных духов. Но эти вели себя вполне дружелюбно. — Кай не совсем человек. В подземельях он превращается в духа. Духа с огромным потенциалом. У него нет родителей. Он был искусственно создан нами. Сотня поколений моих предков создавали эту печать, делясь своей силой и кровью. И только мне удалось завершить её. Завершить и призвать дитя, которое впоследствии впитало в себя всё наше наследие. Кая необходимо обучить и тогда он станет сильнейшим ваймом за всю историю существования нашего рода. Я также дам тебе все наработки, связанные с Каем. Способы, как лучше всего его развивать и методы обучения, которые, к сожалению, мне уже недоступны. Сказать, что я охренел, это ничего не сказать. Старик Альтин говорил настолько невероятные вещи, что даже мне, живущему уже вторую жизнь было в них сложно поверить. А ещё я должен заключить контракт с живым существом. По крайней мере, в храме Кай выглядел и был именно, что живым. — Я так понимаю, что времени на подумать у меня нет? Не зря же Альтин обмолвился, что защитные печати могут быть сломаны в любую минуту. Да и я прекрасно видел, как от старого вайма отходят сотни энергетических каналов. Он решил показать мне их специально. Эти каналы были намного тоньше и меньше тех, какими он соединён со своими духами. И по этим тонким каналам идёт жизненная энергия Альтина. Только так он может поддерживать защиту храма. Понятия не имею, что это за дух времени, с которым Альтин смог заключить контракт. В первый раз о подобном слышу. Но только благодаря этому духу город-храм всё ещё не пал под натиском монстров. Боюсь даже представить, какой силой он обладает. Боги должны вставать перед этим духом на колени, целовать ему руки, ноги и всё остальное. В общем, по желанию. А ещё я понимал, что выполню просьбу старого вайма. Я просто не мог поступить иначе. Это будет самое малое, что я могу сделать, чтобы почтить его память. Его и народа, от которого и произошли все ваймы. Думаю, что в книгах, полученных от Альтина, я смогу найти очень много информации не только о печатях и духах, но и о самих ваймах. О зарождении ловцов духов и их становлении, как силы против подземелий. Даже не представляю, что будет в ордене, когда я принесу им эти книги. Вот только заберусь на пик силы и разгоню всех тварей из эпицентра. — Времени никогда не хватает. Но я могу сделать для тебя ещё один небольшой подарок. Вернее, не я, мой компаньон. — после этих слов Альтин поднялся, выхватил нож и разрезал себе ладонь. Вокруг него сразу же собралось больше десятка великих духов. Они словно готовились к чему-то. Под ногами великого старейшины загорелась печать призыва. Тысячи сложнейших линий, переплетались в причудливом узоре, создавая просто невероятные сочетания духовных законов. Помимо законов, там были прописаны тысячи, если не миллионы правил как для призываемого духа, так и для самого вайма. Одного взгляда на эту печать хватило, чтобы понять — мне подобную не создать и за всю жизнь. Для этого мне необходимо будет приступать к созданию печати прямо сейчас и когда я умру, она всё ещё будет не завершена. Кровь Альтина коснулась печати, и в это мгновение вокруг всё замерло. Мириады пылинок просто остановились. Ход времени для них остановился. Рядом с Альтином появился величественный золотой дух. Лысый мужчина, в каком-то невообразимом одеянии, словно сотканным из звёздного света. Другого сравнения я не могу подобрать. В глазах этого духа была бесконечность. Если бы у духов была иерархия, как у людей, то призванный Альтином мужчина стал бы императором духов. Их повелителем, которого никто не посмеет ослушаться. И судя по тому, что все Великие духи преклонили перед золотым колено, так оно и было. Даже Тита не колебалась ни мгновения. Лишь один Боря даже не думал выказывать какому-то лысому мужику своё уважение. Хомяк уважал только себя и на остальных ему было плевать. — Это Хроно. Наш контракт подходит к концу и это одна из причин, почему я больше не смогу ничем помочь Каю. По моей просьбе Хроно создаст для тебя вещь, которая в безысходной ситуации сможет помочь. Это станет моим подарком брату вайму. Я даже не заметил, когда Хроно успел оказаться рядом со мной. Он точно находился в бестелесной форме, но я прекрасно ощутил горячее прикосновение к щеке. Огненная змейка поползла по моему телу, остановившись на руке. Она обвилась вокруг безымянного пальца и замерла, начав остывать. Сразу после этого Хроно исчез, вернув нормальный ход времени. Пыль вновь начала своё движение, а духи Альтина стали расходиться. Остались всего трое. Они по-прежнему стояли на коленях, как и Тита. «С тобой всё в порядке?» — спросил я у Змейки, всерьёз обеспокоившись её состоянием. Никогда не видел ничего подобного. Тита не преклонялась даже перед более сильными высшими духами. А с такими нам уже доводилось встречаться. Пару раз змейке крепко доставалось, но она даже не думала уступать и соглашаться, что кто-то сильнее её. А сейчас так легко признала главенство Хроно. Я посмотрел на руку и увидел рядом с пространственным кольцом ещё одно, сделанное из какого-то чёрного материала. Подобное я видел впервые. Этот материал был непохож вообще ни на что. Если такое бывает, то можно назвать его стеклянным металлом. По крайней мере, именно так он ощущался. Простое кольцо, шириной в пару миллиметров. Но я прекрасно ощущал мощь, что была вложена в это кольцо. А ещё я ощущал, что в случае необходимости эта мощь придёт мне на помощь. Причём она сама решит, когда эта помощь понадобится. Я не имел возможности распоряжаться подарком самостоятельно. Понятия не имею, на что способно это кольцо, но определённо это очень ценный подарок. Подарок, который сможет спасти жизнь в критической ситуации. — Ты что-нибудь слышал о мировых духах? — правильно поняв моё недоумение, спросил Альтин. — В таком случае я не буду портить тебе удовольствие от получения этой информации. Скажу лишь, что это высшая ступень развития духовной сущности. Даже боги ничто в сравнении с мировыми духами. — В таком случае, почему вы не освободили свой мир? Почему не воспользовались силой Хроно? — вопросы вырвались у меня совершенно непроизвольно. Я лишь подумал об этом, а оказалось, произнёс вслух. — Знал бы ты, сколько раз я задавал себе этот вопрос. И каждый раз проклинал себя, что не смог заключить договор на других условиях. Оказался слишком слаб. Я просто не могу этого сделать. Хроно сказал, что мой мир должен стать одним из миров монстров. Это нельзя изменить. Поэтому он помогает мне только защищаться, но об атаке не может быть и речи. — Он запрещает сражаться только вам? — Альтин сжал кулаки и кивнул. — В таком случае, как вы смотрите на то, чтобы напоследок показать этим ублюдочным монстрам, где их место? Вы готовы ради этого пожертвовать всеми своими духами? На этот раз уже Альтин смотрел на меня ничего не понимая. Он провёл всю жизнь защищаясь и даже не думал о нападении. Поэтому ему сейчас было очень сложно, но ничего я рядом. Я помогу. Знаю пару способов, как устроить локальный армагеддон в конкретно взятой местности. Всех ваймов перед выпуском обучают посмертной технике. Посмертной она называется потому, что после её применения невозможно выжить. Но для Альтина — это не проблема. Пока не закончен контракт, Хроно не позволит ему погибнуть. В этом я был уверен. Суть техники состоит в том, что если вайм понимает, что уже не сможет выбраться из подземелья, высвобождает всех духов из хранилища, по максимуму напитывая их своей жизненной энергией. При этом никаких контрактов не заключается. За счёт своей жизненной энергии вайм может управлять духами какое-то время. Он просто приказывает им самоуничтожиться. Если вайм опытный и прожил достаточно долго, то взрыв от подобного действия может уничтожить подземелье. В ордене нам рассказывали, о таких случаях. Да и мне самому однажды довелось увидеть уничтоженное таким образом подземелье. Осталась выжженная пустыня, с расплавленными камнями иостекленевшим песком. Было уничтожено абсолютно всё. Даже оружие и снаряжение из сплава мифрила и адамантия. Я и сам хотел также уйти, но не получилось. До последнего считал, что смогу прикончить того ублюдочного Бога-монстра. Не свезло. Не подфартило. Альтин останется жив после применения этой техники. Только лишится всех своих духов. За исключением Хроно, естественно. Думаю, если подобного духа использовать для посмертной техники, то она станет посмертной для всего мира. А то и для нескольких миров. Выслушав моё предложение, Альтин сперва отказался, но немного подумав, попросил меня записать основные принципы работы этой техники и способы её построения. А сам он отправился в хранилище, чтобы принести наследие народа ваймов. Предложил ему помощь и рассказал про пространственное кольцо. Но старейшина лишь рассмеялся, назвав вещь, которая стоит миллионы — безделушкой. Оставив стопку бумаги и писчие принадлежности, великий старейшина ушёл. А через несколько минут ко мне присоединился Кай. Парень был чем-то встревожен. Он явно хотел мне что-то сказать, но отчего-то боялся это сделать. Я же просто записывал, как необходимо создавать посмертную технику. И даже пытался делать рисунки, но выходило у меня паршиво. Одно дело рисовать печать призыва, где важна каждая деталь, каждая линия, точка и загогулина. И совсем другое делать рисунки процессов, которые должны протекать в хранилище вайма, во время посмертной техники. Казалось бы, последнее намного проще, а вот хрен там. После пары неудачных набросков я плюнул и решил, что обойдёмся без рисунков. Если старый вайм что-то не поймёт, постараюсь объяснить ему на словах. Так у меня явно получится лучше. — Вот. — наконец, собравшись с духом, сказал Кай, протягивая мне небольшой диск, сделанный из адамантия.Я сперва даже не понял, что парню от меня нужно, начав прикидывать, сколько здесь адамантия. Хватит ли его для создания моего снаряжения. Но уже через мгновение понял, что это портативный алтарь, на котором уже была выведена очень странная печать призыва. Она практически не отличалась от той, что использовал Альтин для призыва Хроно. Только мне показалось, что печать на этом диске ещё более мудрёная. Её нельзя было назвать просто печатью. Она одновременно выполняла функции печати призыва и контракта. Что было прописано в этом контракте, я понятия не имел. — Что это? — спросил я у Кая, не решаясь взять алтарь в руки. Кто знает, как он активируется? Может, достаточно простого прикосновения и я подпишусь под каким-нибудь рабским контрактом или под чем-нибудь в этом роде. С такими вещами шутить нельзя. Любой вайм относится к работе с контрактами крайне ответственно и осторожно. От этого зависит наша жизнь и то, насколько комфортной она будет. — Великий хранитель сказал, что с сегодняшнего дня я перехожу под твоё руководство. Что ты согласился стать моим наставником. Отныне я буду всюду следовать за тобой, пока не закончу обучение. А это стандартный договор между учителем и учеником. Мы с Великим хранителем создали его уже очень давно. В тот день, когда ледяные пустоши признали меня. Всё это время он ждал момента, когда я смогу обрести настоящего учителя. И вот этот день настал. Вайм, стань моим учителем. После этих слов Кай упал на колени и на вытянутых руках протянул мне алтарь. «Тита, ты можешь глянуть, нет там ничего такого, что могло бы навредить мне или вам?» Змейка справится с этой задачей намного лучше и быстрее меня. По крайней мере, с контрактом точно. Мне для того чтобы его почесть сперва нужно будет вызвать духа переводчика. Всё же я не умею читать на местном языке. Разговаривать это одно. Думаю, что тут обо всём позаботился Альтин, сразу же заключив контракт с нужными духами. Поэтому он и Кай могут со мной общаться без проблем. — Не спеши, парень. Сперва мне необходимо завершить начатое, а уже потом займёмся и твоими делами. Расскажи мне лучше, для чего ты хочешь стать чьим-то учеником? Ты готов оставить свой народ и уйти в другой мир? Кай даже не думал подниматься или убирать диск с печатью. Он начал отвечать совершенно не колеблясь. Словно ответы на мои вопросы знал заранее. Видимо, Альтин отлично поработал в этом направлении. — В чертогах уже не осталось настоящих ваймов. Тех, кто сможет обучить меня сражаться с монстрами и закрывать порталы. Великий хранитель слишком стар. Он дал мне начальные знания. Дал мне понимание того, что должны делать ваймы. Дал мне необходимые инструменты. Но он не может научить меня применять эти знания на практике. Не может научить пользоваться этими инструментами. Хоть он и был некогда одним из тех ваймов, что очистили чертоги рода от монстров. Я единственный, кто может освободить наш мир от скверны. Единственный, кого признали ледяные пустоши. Единственный, кто может сражаться. Я должен обрести силу, чтобы возродить этот мир. И если для этого потребуется покинуть чертоги разума, я готов. Я хочу лишь одного, спасти этот мир. Этих слов для меня было более чем достаточно. Кай смог уловить главный смысл философии ваймов. Он хотел лишь одного — помочь. Избавиться от монстров и закрыть все подземелья в своём мире. И я прекрасно понимал, что у него ничего не получится. В одиночку это точно. Сомневаюсь, что здесь помог бы весь орден ваймов. Этот мир уже пал. И пал очень давно. Местные монстры стали невероятно сильными. Но об этом Каю не нужно знать. У него есть чёткая цель. Есть надежда и уверенность в собственных силах. И это позволит ему двигаться дальше. Постоянно совершенствоваться и становиться сильнее. — Оставь договор и ступай. Повидайся с близкими тебе людьми. Сделай, то что давно хотел. Признайся в любви, или набей кому-нибудь морду. Не оставляй в этом мире незаконченных дел, о которых ты потом будешь сожалеть. Скоро мы уйдём и не известно, когда ты снова сможешь вернуться. Просто я больше не мог смотреть на стоявшего на коленях парня. Тите ещё изучать и изучать договор, а я не мог работать в таких условиях. Пускай парень сходит, погуляет и мне глаза не будет мозолить и для него польза. К тому же мне ещё нужно увидеть наших потеряшек. Ведь именно для этого я здесь. Чтобы спасти девчонок. Всё сложилось как нельзя лучше, хоть и двое погибли. Я был уверен, что в лучшем случае нам достанутся хладные трупы. А скорее всего, и этого не найдём. Любят монстры пожирать людей без остатка. Некоторые даже оружием и бронёй не брезгуют.Глава 13
Пока Тита занималась изучением контракта, Боря куда-то навострил лыжи. Только в последний момент успел заметить его объёмную задницу, исчезающую за дверью, в которую вошёл великий старейшина. «Если ты сейчас не вернёшься, то просто засуну тебя в хранилище. Мы в гостях, а ты ведёшь себя подобным образом. Видел, сколько у Альтина Великих духов в подчинении? Думаешь, они будут вот так просто смотреть на наглого хомяка, который возомнил себя хозяином в их доме и холит, где ему вздумается? Бегом обратно!» Бегом Боря не стал возвращаться. Я наблюдал, как медленно появляется его задница, а затем и сам хомяк. Это он таким образом хотел показать своё отношение ко мне? Тоже мне обиженка. Как будто я никогда задниц не видел. Да я живу в одной огромной заднице и подобным меня точно не напугать. Тита разобралась с контрактом намного раньше меня. Она лишь кивнула, одобряя его подписание. Значит, для меня там нет никаких подводных камней. В этом плане я полностью доверял змейке. Она отлично разбиралась в контрактах и даже бывали случаи в прошлой жизни, когда именно Тита проводила собеседования с призванными духами. В основном это были духи, которые претендовали на место в её армии. Она, как полководец отбирала для себя только самых лучших. По её мнению естественно. И лучших из тех, кого мы могли на тот момент призвать. Благодаря этому, моя армия духов была одной из самых сильных в ордене. Самой результативной так это точно. Больше чем я, подземелий закрыли всего пять ваймов, которые были легендами ордена. И если бы я не нарвался на того Бога-монстра, то вполне возможно, смог бы подвинуть кого-нибудь из этой легендарной пятёрки. Занял бы место на аллее славы. «Альфонсо и его Великий дух Титания». Наши статуи там смотрелись бы просто великолепно. Эх. Мечты, мечты. Мечты, которые у меня ещё есть все шансы воплотить в реальность. Осталось только стать сильнее и снова собрать армию. Армию, с которой мы прокатимся сперва по всей Земле, освобождая её от монстров, а затем отправимся освобождать и другие миры. Теперь я точно знал, что это возможно. Когда вернулся Альтин, я уже закончил записи. Получилось не так уж и мало. Больше двадцати листов, исписанных мелким, убористым почерком. Оставалось только надеяться, что великий старейшина поймёт мои каракули. Ну а если не поймёт, призовёт духа, который ему поможет. — Техника, которая поможет вам наказать зазнавшихся монстров. Надеюсь, что Хроно сможет помочь во время её применения. — Это уже будет неважно. Я чувствую, что барьерам осталось совсем недолго. Мои силы стремительно таят. Поэтому вам необходимо спешить. Кай не должен видеть, как падёт его дом. Максимум пара недель и наш мир полностью превратится в логово монстров. Колыбель ваймов падёт. Но теперь у меня есть надежда и уверенность в том, что семена нашей веры смогли взойти в других мирах. Сказав это, Альтин протянул мне амулет, сделанный из чистого адамантия. Амулет был выполнен в виде небольшого сундука, с приоткрытой крышкой. — Это великое хранилище нашего народа. Здесь я собрал все знания и ценные вещи, которые у нас остались. Надеюсь, Кай оправдает наши надежды. Заботься о последнем представителе некогда великого народа. Альтин повесил амулет мне на шею и ничего не произошло. Он оказался обычной побрякушкой, сделанной из адамантия? Я уже собрался задать вопрос, когда великий старейшина создал сразу десяток печатей, окруживших меня. Все печати разом вспыхнули, и я заорал. Заорал от нестерпимой боли, что обрушилась на меня от вмиг раскалившегося амулета. Тита и Боря бросились мне на помощь, но не смогли даже сдвинуться с места. Альтин был очень силён. Я чувствовал, как амулет погружается в мою плоть, становится одним целым со мной. А вместе с этим ощущал, что в этом небольшом амулете скрыто огромное пространство. В сотни, а может и тысячи раз превышающее возможности моего кольца. Но помимо этого, внутри уже находилось множество вещей, которые были намного мощнее лучших образцов экипировки и вооружения, что можно было найти на Земле. Подобное снаряжение было только у мастера Андерсона. И хранилось оно в главном зале ордена. Внутри хранилища находилось несколько таких комплектов. И все они ждали своего хозяина. Я даже не заметил, как ушла боль, так меня поразили возможности и содержание этого амулета. Печати продолжали висеть вокруг меня, постепенно отдавая остатки вложенной в них силы. А вот великий старейшина лежал на полу, под ним растекалась кровавая лужа. Тита с Борей смогли освободиться и тут же бросились на моего обидчика. Успел остановить их в последний момент. Ещё мгновение и я бы потерял своих духов. Рядом с Алтином возник Хроно и в следующее мгновение старик уже стоял совершенно невредимый. И лишь лужа крови на полу напоминала о том, что он находился на грани. — Тот амулет, что я повесил тебе на шею, был лишь пустой заготовкой. Именно её я делал всё это время. Настоящее хранилище всегда находилось со мной. В моём теле. Отныне ты хранитель тайн и сокровищ, оставшихся от наших великих предков. А теперь следуй за мной, я провожу тебя к женщинам, что ты должен спасти. Альтин сделал шаг и едва не упал. Хроно уже не мог вернуть своему компаньону былую силу. Великий старейшина доживал свои последние дни. А вместе с ними их доживала и сама память о некогда великом народе. Но я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь Каю стать великим. Помочь ему найти ваймов в других мирах. Клянусь перед собой. Я подлетел к Альтину и подставил плечо. Он с благодарностью опёрся об него и грустно улыбнулся. — Время беспощадно и даже те, кто смог поставить на свою сторону главного его исполнителя, обречены на забвение. — это он говорит о Хроно? Главный исполнитель времени? Очень интересно. Мировые духи невероятная сила. — Мы постарались исцелить раны девушек, но в нашем мире это не так просто сделать. Даже духи целители не справились до конца. Поэтому одна из них всё ещё находится без сознания. Мы вышли из храма и направились к отдельно стоящему зданию, где и содержали потеряшек. Альтин держал их подальше от других жителей чертогов рода, чтобы не пугать их. Как только пришельцы появились в храме, сразу же начались сильные волнения. Даже произошло два выкидыша, что стало настоящей трагедией для местных жителей. Поэтому было решено отгородить их от самой возможности видеть пришельцев. Кай прекрасно знал об этом, но для чего-то повёл меня через жилую зону, чем напугал малышку Герду. Ещё на подходе к зданию я услышал, как девчонки разговаривают на Латыни. Видимо, они решили, что таким образом смогут оставить местных жителей в неведении о своих замыслах. Какие же они наивные. Я улыбнулся и остановился, чтобы послушать, о чём они вообще разговаривают. Альтин не торопил, поняв, что я хочу. — Больше нельзя ждать. Необходимо возвращаться. Мы уже потеряли Аделину и Василису. И неизвестно, что с Мин. Она без сознания с того момента, как мы оказались в том ледяном мире. — раздался слегка приглушённый голос. — И что ты предлагаешь делать? Ты знаешь, куда нам нужно идти? Знаешь, как найти портал, который вернёт нас в тот ледяной мир? Кто защитит нас там от влияния окружающей среды? И как там найти портал обратно в «Тренировочную зону»? А ты уверена, что та тварь уже ушла? Она же смогла пролезть следом за нами. А была намного крупнее. К тому же смогла атаковать нас и убить девчонок. Ты уверена, что она сейчас не рыскает где-нибудь в ледяном мире? Я считаю, что нам стоит пока оставаться здесь и ждать. — Ждать чего?! — Когда за нами придут. Или ты думаешь, что академия не отправит за нами спасателей? Да в таком случае их просто уничтожат наши семьи. И даже император ничего не успеет предпринять, как и предъявить за уничтожение академии. — Бред, мы сами виноваты, что всемером угодили в подобную ловушку. — Виноваты в чём? В том, что нарвались на скрытого босса, появившегося рядом с ключом? Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Так всё же скрытый босс, в районе ключа. Снова моё предположение оказалось верным. Выходит, что сейчас в том подземелье бродит тварь, напавшая на курсанток. Причём где-то в районе портала в ледяные пустоши. Пройти в портал монстр точно не сможет. А вот задать жару спасательному отряду запросто. Буду надеяться, что Жанна с Малом смогут отбиться. Хотя если там такая же тварь, как в «Клоповнике», то шансов на спасение у них практически нет. Даже если все спасатели будут находиться в тех пещерах. — А теперь давайте, более подробно расскажите мне о скрытом боссе, что напал на вас. — не став больше слушать, произнёс я, войдя в здание. На меня тут же уставились четыре пары кроваво-красных глаз. Все игроки первого класса, уже неплохо. А вот то, что у каждой имеется родовой перстень — паршиво. Сейчас начнутся истерики и скандалы. Надежда лишь на то, что в академии их смогли отучить от подобного. Всё же последний курс. — И чего замолчали? Чего не радуемся своему спасителю? Или домой никто не хочет? В любимую академию огребать от наставников? — Ты кто ещё такой? Не верю, что спасать нас, прислали какого-то слабака второго класса. — выдала потеряшка с характерной скандинавской внешностью. Голубые глаза, практически белые волосы, тонкие губы и нос. А ещё она была значительно выше остальных. Даже сидя, выделяясь в этом плане. На её перстне была изображена какая-то лодка. Понятия не имею, из какого она рода, но определённо привыкла, что перед ней все пресмыкаются. Она, наверное, считает, что за ней обязаны прислать отряд, состоящий из одних ранкеров. Представляю, как будет беситься, когда узнает, что для их спасения воспользовались услугами Корпуса Последней Стражи. — Слабака второго класса, который своими силами достиг этого самого класса. Без помощи игроков, нанятых родом. Без помощи инструкторов академии. А лишь благодаря своим навыкам. Которые помогли и помогают мне оставаться живым, находясь в Корпусе Последней Стражи. Которые помогли мне найти вас здесь. Так что если кому-то это не нравится можете оставаться и ждать, когда придёт кто-нибудь более подходящий. Если других возражений нет, то начинайте рассказывать о скрытом боссе. Времени у нас очень мало, а мне необходимо знать, с кем придётся встречаться в «Тренировочной зоне». Как я и думал, после информации о том, кто пришёл их спасать, блондинка была готова взорваться. Она даже вскочила с места, давая мне возможность оценить великолепную фигуру и первоклассное снаряжение. Но вот ничего сказать так и не смогла. Рядом поднялась русоволосая девчонка, на целую голову ниже блондинки. Она коснулась её руки и произнесла. — Прекрати Ур. Мы должны благодарить судьбу, что кому-то удалось отыскать нас здесь. Я уже решила, что нам суждено остаться в этом мире. Достаточно и того, через что нам уже выпало пройти. Мы потеряли двух подруг, а наш лидер находится без сознания уже второй день. Так неужели этого мало? Неужели тебе хочется скандалить с человеком, — это слово девушка подчеркнула. — который пришёл, чтобы вернуть нас домой? На перстне этой девушки был изображён всадник, протыкающий копьём голому какому-то ящеру. Этот герб показался мне очень знакомым, но сейчас я не смог вспомнить, какому роду он принадлежит. — Но Юль, это оскорбление для нас. — Для нас это честь! — неожиданно для всех повысила голос Юля, отчего блондинка вздрогнула и медленно начала опускаться на место. В её глазах я увидел страх. Очень интересно. Блондинка боится гнева Юли. А среди аристократов это очень показательный момент. Это означает, что род Юли может с лёгкостью уничтожить род Ур. — Не буду вам мешать. Со мной уже всё в порядке. Благодарю тебя Вайм. — произнёс Альтин, показывая, что уже и сам твёрдо стоит на ногах. — У девушек есть запас еды, поэтому советую не терять время зря. Вам предстоит долгая дорога. И помни, что время не на нашей стороне. После этого Альтин направился к своему храму, оставив меня наедине с потеряшками. Как я понял, лидер отряда находится в отключке, а её место занимает Юля. Вот с ней и буду общаться. — Вы слышали, что сказал великий старейшина? Несите еду, я ужасно голоден, да и вам советую подкрепиться. Дорога предстоит долгая и очень трудная. Убитых и раненую вы понесёте сами. И оставьте все свои аристократические замашки при себе. В подземельях они ничего не стоят. Здесь цениться только личная сила и знания. Судя по тому, что вы оказались в такой заднице и с тем и с тем имеются проблемы. А теперь разрешите представиться, меня зовут — Вайм, я член спасательного отряда и один из лучших бойцов Корпуса Последней Стражи. *** — Вы это слышали? — спросил Вепрь, выскочив из уже расширенного на приличное расстояние прохода. Сейчас была их с Петровичем очередь рубить камень. С той стороны это делала одна Графиня, а здесь они могли себе позволить чередоваться. После того как Мал исчез в аномалии, было принято решение расширить проход, чтобы все могли попасть внутрь. Сым Джиху сказал, что он сможет понять, что там произошло. Что это за аномалия такая. Только ему необходимо подойти к ней как можно ближе. Оружие, напитанное магической силой, отлично резало камень. Но даже так работа шла недостаточно быстро. Больше времени уходило на то, что бы расчистить проход. И вот сейчас Вепрь вместо того, чтобы заниматься делом, выскочил из прохода перепуганный до усрачки. Сержант даже сперва хотел отвесить мужику пару подзатыльников, чтобы не сбивал с толку остальных. Но всё же решил узнать, что такого ему послышалось. — Понятия не имею, словно из огромного баллона начал выходить газ под давлением. Знаете, такое шипение. — Вепрь попытался показать, какое именно, но у него ничего не вышло. Лишь оплевал стаявшего рядом Камня. — И доносилось это шипение из пещеры. Хер его знает, что это такое, но было страшно до усрачки. Дальше слушать Вепря Сержант не стал и направился в уже расширенный проход. Они продвинулись метров на двадцать и навстречу им должна двигаться Графиня. Но сейчас Сержант не слышал, чтобы кто-нибудь работал. — Графиня, у тебя там всё в порядке? — крикнул Сержант и услышал звонкое эхо, повторяющее его вопрос. Прошло несколько секунд, но ответа от Графини так и не последовало. Тогда Сержант повторил свой вопрос в амулет связи. Кто знает насколько длинный этот проход? До этого они связывались только через амулет. Вот и сейчас ответ пришёл всего через пару мгновений. — Всё хорошо. Только я слышала какое-то шипение. Словно взорвался большой воздушный пузырь. Мне показалось, что этот звук доносился откуда-то с вашей стороны. — Вепрь тоже слышал это шипение, но ничего толком объяснить не может. Говорит, что это пришло от тебя. — Получается, что источник этого шипения находится где-то в проходе. Может, газ выходит через трещину? Метан или что-то такое? Необходимо быть предельно осторожными. Если это действительно газ, то малейшая искра может повлечь за собой взрыв. Что будет в этом случае, думаю, не стоит говорить. — Понял тебя. Будем работать предельно осторожно. Отдохни пока и отойди в проход с аномалией, от греха подальше. Вдруг действительно там газ. У нас тут имеется естественная тяга, а ты там можешь надышаться газа. Находиться рядом с аномалией для тебя сейчас оптимальный вариант. Думаю, что газ будет затягивать туда. И не экономь на доспехе духа. Держи его всегда на максимуме. Если нужно, могу тебе сбросить несколько духовных ядер. — Спасибо за заботу, но не нужно. С энергией у меня всё в порядке. Отходить к аномалии нет никакого смысла. Есть у меня одна отличная вещь на подобные случаи. Почти десять часов дыхания под водой и в любой неблагоприятной среде. Так что расслабься, Сержант. Лучше позаботься о своих ребятах. А моим передай, что всё в порядке. Продолжаем работать дальше. — Добро. — завершил сеанс связи Сержант и убрал амулет, а вместо него достал меч. Раз он здесь, то немного поработает. Нужно торопиться. Не известно, что там за аномалия такая. Буквально через пару ударов Сержант и сам услышал шипение. И услышал он его в непосредственной близости. Словно кто-то открыл баллон с газом всего в паре метров от него. Сержант создал светляка и сразу же следом отправил два огненных шара, подкреплённых сильнейшей молнией, на которую он был способен. В проходе находился монстр. Ничего подобного Сержант не видел ни разу в жизни. Казалось, что эта тварь была создана сразу из всех стихий, что только возможны. Она стремительно ползла в сторону выхода. Но атака Сержанта смогла его задержать. Скрытый босс, мать его! Тут и думать нечего. В этом подземелье отродясь не было подобных монстров. — Графиня, срочно отходи к аномалии и занимай оборону. Я нашёл, что шипело. Скрытый босс. Мы постараемся его задержать, а ты попробуй вернуть моих ребят. Больше разговаривать Сержант не мог. Он выскочил из прохода и бросил ещё несколько техник себе за спину. — Приготовиться к бою. У нас тут скрытый босс нарисовался! — выкрикнул Сержант и все тут же заняли позиции.Танки вышли вперёд, стихийники, наоборот, отошли назад и начали готовить свои сильнейшие атаки, а бойцы ближнего боя вышли на фланги. Их задача не пропустить противника к магам. Один лишь Сым Джиху даже не думал вставать в построение. Он выхватил оружие и без колебаний бросился в проход навстречу скрытому боссу.Глава 14
Штаб-квартира «Капли» Местоположение не известно — Отряд, посланный на поиски Пак Тхе Джина уничтожен. Включая нашего наблюдателя. Причём наблюдатель погиб на несколько минут раньше, чем эти отбросы, — доложила Судьба Деймосу. Задание, полученное от правителя Кореи, было приоритетным и поэтому им занимались именно они. Лучше оперативники «Капли». Сильнейший маг и сильнейший боец. Идеальная команда, которая ещё ни разу не терпела поражения. — Выходит, что парень жив и совсем не так прост, как рассказывал нам Хёкгеосе. Ну или мы чего-то не знаем и у него появились могущественные покровители в корпусе, — произнёс Деймос, крутя между пальцами самую обыкновенную ручку, которая в его руках могла стать смертоносным оружием. — Парня с детства учили боевым искусствам и обращению с магической энергией. Думаешь, он сам не мог справиться с кучкой отбросов? Я с самого начала говорила, что это дерьмовая идея отправлять на подобное задание тех, кто даже не состоит в организации. — А я тебе с самого начала объяснил, что это будет просто разведка. Эти идиоты должны были доложить нам, если найдут парня. Но вместо этого они решили сделать всё сами и даже убили нашего человека. Нет никаких сомнений, что они думали именно так. Это было слишком предсказуемо. Наши возможности в корпусе остались прежними? Судьба ненадолго замолчала, переваривая услышанное. Деймос ничего не говорил ей, что именно таким образом произойдёт с этим отрядом. Если бы она знала, то отправила бы в качестве проверяющего другого человека. Убитый в корпусе был очень полезной марионеткой. Он не только позволял находиться в курсе всего, что происходило в корпусе, но и имел возможность проводить на территорию их людей. Теперь Судьбе придётся снова искать подобного человека. Но это было не проблемой. Гораздо сильнее её тревожило то, что Деймос не поделился с ней своими мыслями. Обычно он всё рассказывал, а на этот раз решил промолчать. Это был очень тревожный знак. Обычно любой, кто начинает разочаровывать Деймоса, долго не живёт. Пусть ей и дали имя Судьба. Но перед Деймосом не выстоит даже Судьба. — Проверяющий был нашим связующим звеном, но в корпусе имеются и другие агенты. Мальчишка молод и подослать к нему нужного человека не составит труда. Деймос уже занимался какими-то своими делами, давая понять Судьбе, что у неё есть неделя. Стандартный срок для подобных операций. А если через неделю она не сможет предоставить нужный результат, то умрёт. В организации с паршиво работающими сотрудниками никто не церемонился. Смерть в ней такое же частое явление, как и колики в животиках у младенцев. *** Ну, что я могу сказать. Охренеть, как мне подфартило. Главой отряда потеряшек оказалась моя сестрёнка Пак Мин Хо. Гений среди гениев, надежда Кореи, свет в конце тоннеля и всё такое. Благо, что она находилась без сознания. И благо, что мы были совершенно не похожи. Мин Хо была эталонной кореянкой, а вот я был совсем не похож на сестру. Гены мамы оказались сильнее генов Нам Гуна. Я был европейцем, со слегка изменённым разрезом глаз. В детстве нас с Мин Хо объединяли лишь цвет глаз и родовой перстень, который был одет у сестры на пальце. Но сейчас и этой нашей общей черты не было видно. Да и мало ли людей с карими глазами на планете? Какого чёрта она вообще всё ещё в академии? Мин Хо должна управлять делами рода! Пусть я и своими руками порвал все связи с Кореей и родом Пак, но меня просто бесило такое безрассудство девчонки. После того как узнали о моём даре, именно Мин Хо воспитывали, как наследницу. В неё вкладывали знания по управлению родом. Я стал изгоем, а она, наоборот, возвысилась. Всё внимание с меня переключилось на сестру. Сотни инструкций, как она должна вести себя в той или иной критической ситуации. И я уверен, что Нам Гун предполагал во время этого обучения и ситуацию, когда она останется старшим представителем рода. Вот только я смотрю, что сестрёнка наплевала на все эти инструкции. Наплевала на род и свои обязанности. Она оставила род на детей, старшей Джу Сяо только одиннадцать. Наверняка Хёкгеосе после такой выходки Мин Хо назначил своего управляющего родом Пак. И теперь этот человек просто разворовывает имущество рода. В истории Кореи уже бывали подобные случаи. Но там были слабые рода, а здесь второй или третий по силе в Корее. Мне прям хотелось надавать этой дурёхе по заднице, связать её и отправить бандеролью в Корею. При этом написать Ханьюлу, чтобы он не выпускал Мин Хо из дома, пока она не согласится остаться и принять все дела рода. С огромным трудом, но я всё же сдержался. А ещё ненадолго задержался в комнате, где находилась сестра, предварительно выгнав всех посторонних. Урсула снова пыталась возражать, но её быстро успокоили и увели. Плевать, что они там подумают, но мне необходимо, чтобы Мин Хо гарантированно не пришла в себя, до того момента, пока я не окажусь как можно дальше от неё. Работать в городе-храме было одно удовольствие. Печати создавались с невероятной лёгкостью. Словно кто-то незримый помогал и направлял мою руку. Уже не помню, когда в последний раз я создавал печать с первого раза без единой ошибки. И после активации дух пришёл, практически мгновенно. А ещё он оказался именно тем, кого я хотел видеть. Причём намного сильнее требуемого. — Находишься рядом с этой девушкой и поддерживаешь у неё крепкий и здоровый сон, до тех пор, пока я не отпущу тебя. За каждый день буду платить по десять начальных душ. Дух согласился без малейших колебаний, что тоже меня удивило. Обычно они всегда пытаются торговаться, выбивая для себя лучшие условия. А здесь ничего подобного не было. Этот мир просто идеален для ваймов. Печати создаются необычайно легко, а духи мегасговорчивые. Через двадцать минут я уже вышел из комнаты Мин Хо. Девушки смотрели на меня, как на конченого ублюдка. Особенно Урсула. Казалось, что она в любой момент может вцепиться зубами мне в горло и только выжидает подходящего момента. Исключением была Юля. Она вообще, очень сильно выделялась на фоне остальных девушек. Невероятно рассудительная и спокойная. А ещё очень сильная в плане магических способностей. Как игрок она была лишь первого класса, а вот как одарённая на ступени высшего мастера. Я совершенно случайно увидел на шее у девушки знак подтверждающий этот ранг. И это точно была не подделка. Подобные знаки просто невозможно подделать. Впрочем, и остальные девушки в этом отряде были очень сильны. Что совершенно неудивительно, относительно курсанток Псковской Военной Академии. Как я уже говорил, туда набирают самых сильных одарённых со всего мира. В отряде Мин Хо были две шведки — Урсула и Марика. Представительница Османской империи — Динара. Две русские девушки — Юля и Василиса. Аделина из Бразильского Союза. И Кореянка — Мин Хо. Вот такой многонациональный отряд. Аделина и Василиса были мертвы, а Мин Хо находилась в отключке. Из того, что рассказали девушки, я сделал вывод, что скрытым боссом в «Тренировочной зоне», был Стихийный Элементаль. И он всё ещё находился где-то в подземелье. Скорее всего, отправился кошмарить гоблинов вглубь скал. Очень странно, что гоблины ещё осмелились нападать на нас, когда в их владениях куролесил этот монстр. Скрытому боссу вообще без разницы кого убивать. Если он вышел, то будет уничтожать всё на своём пути. Естественно, люди здесь будут в приоритете. По-другому просто не может быть. Скорее всего, наши отряды уже встретились с этой чрезвычайно живучей тварью. Надеюсь, они додумаются, что элементаля можно убить только магией. И пройдёт это не слишком поздно. Жанна просто не может умереть. У нас ещё имеются неразрешённые разногласия. И мои планы насчёт Графини никуда не исчезли. — Если вы готовы, то выдвигаемся. Великий старейшина не шутил, когда говорил, что время не на нашей стороне. Скоро последний оплот человечества в этом мире исчезнет. К этому моменту мы должны быть как можно дальше от чертогов рода. Вы желательно в академии, а я в Корпусе Последней Стражи. Я понесу Мин Хо. А вам придётся нести тела подруг. Мы не можем бросить их здесь. С последним пунктом все были согласны. А вот с тем, что я понесу Мин Хо, нет. Снова вылезла Урсула. Заявив, что достаточно и того, что я уже сотворил с бедной девушкой. Как будто она знает, что я с ней сотворил. Юля снова собралась утихомирить подругу, но я её остановил. — В таком случае, может ты, хочешь понести Мин Хо? Согласна тащить её несколько десятков километров на руках? Я уверен, что она не придёт в себя ещё очень долго. Стихийный элементаль приложил её очень сильно. Доспех духа выдержал, но удар оказался слишком сильным. Ей необходим хороший целитель. Минимум мастер, а в идеале высший мастер. — Если потребуется, я готова нести Мин Хо, хоть тысячу километров. Лишь бы не позволять тебе осквернять её ещё сильнее. Ты даже не представляешь, что сделает с тобой её отец. А мы обязательно расскажем ему о том, что ты оставался с бессознательной Мин наедине. И провёл там с ней почти полчаса. Даже прям интересно стало, что сможет сделать со мной мёртвый Нам Гун. Но не судьба. А Мин Хо потащит на себе Урсула. Просто из-за моей вредности. Так-то никаких врагов в ледяных пустошах нет. Но откуда об этом знать девчонкам? Да и заберу я у Урсулы Мин, сразу же как окажемся в царстве вечной мерзлоты. В таком состоянии сестра не способна активировать доспех духа, а без него хватит нескольких минут, чтобы замёрзнуть там насмерть. Придётся нам с Титой позаботиться о Мин. Вот такая получается ирония судьбы. Сперва я убиваю своих родственников, а теперь спасаю. К сестре у меня нет никаких негативных чувств. Впрочем, и позитивных то же. Её старались держать от меня как можно дальше. Поэтому мы практически не пересекались. Лишь на редких семейных праздниках, где должны были присутствовать все дети Нам Гуна. Но и там мы даже не общались. Я вообще не уверен, что Мин Хо узнает меня, если придёт в себя, но рисковать точно не буду. Пускай спит себе спокойно. Девушки были готовы. Мы соорудили носилки из подручных материалов и положили на эти носилки убитых. Всё, как и должно быть. Своих погибших товарищей понесут члены отряда. Для меня это было самым правильным, что только возможно. Стоило нам собраться и под дверями здания появился Альтин. — Надеюсь, что под твоим руководством Кай сможет раскрыть весь заложенный в него потенциал. Будьте предельно осторожны в ледяных пустошах. И да пребудут с вами духи предков. А теперь торопитесь. Кай будет ожидать вас на жилом ярусе. Сразу после этих слов Альтина завизжала Динара, а затем к ней присоединилась и Марика. Урсула грязно выругалась и лишь одна Юля никак не отреагировала на чудовищную тварь, что обрушилась на купол. Дракон-лич решил проверить на прочность защитные печати. И судя по тому, что я увидел, они действительно находились на грани. Впрочем, как и Великий старейшина. После удара твари он упал на одно колено, выплюнув кровавый сгусток. — Спешите. Времени осталось совсем мало. Отомсти за нас Вайм. Я лишь кивнул и повёл отряд к платформе транспортёра. Над нашими головами продолжал бушевать чудовищный монстр, к которому присоединились более мелкие твари. Но и они вносили свой вклад, атакуя печати. Я ощутил, как рядом с великим старейшиной появился Хроно и укрепил своей силой защиту. Сразу после этого Бог-монстров отступил. Народ ваймов получил ещё одну отсрочку от неминуемой гибели. — Чего визжите, словно в первый раз увидели монстра? Да, понимаю огромная, страшная хрень, которая сможет прикончить вас одним щелчком, но сейчас эта страховидла не сможет достать никого в этом городе. Видели яркие вспышки, когда Бог-монстров бросался на купол? Так вот, это работа печатей защиты, которые он не в состоянии преодолеть. Чего уж говорить про более мелких тварей. Пока жив великий старейшина, монстры не смогут попасть в чертоги рода. — А когда он умрёт? — спросила Динара, прекрасно понимая, что будет в этом случае. — Тогда этот мир окончательно станет пристанищем монстров. Но мы к тому моменту уже давно будем находиться на Земле, так что это не должно вас волновать. — Что это за защитные печати? Никогда не слышала ни о чём подобном. А в магии я разбираюсь очень хорошо, — спросила Юля, которая смогла вычленить из увиденного и услышанного самое главное. — Боюсь, что я не могу тебе об этом рассказать. Это тайна великого хранителя и его народа. — А ты, значит, знаешь эту тайну? — решила поддеть меня раскрасневшаяся Урсула. Пусть Мин Хот и весила немного. Но и Урсула была далеко не культуристкой. Странно, почему она до сих пор не воспользовалась усилением? Экономит энергию? Ну пускай тогда немного пострадает. Когда окажемся в ледяных пустошах, я планирую поделиться с ними силой. Энергетик я или как? — Я знаю многие тайны и умею их хранить. В любом случае никому из вас недоступна эта сила. Вы не сможете создать даже самую простую печать. К этому моменту мы уже спустились и поэтому все разговоры прекратились. Перед платформой нас ждали Кай и Герда. Девчонка вся тряслась от страха, увидев нас, но даже не думала убегать или прятаться, как сделала это при нашей первой встрече. — Кай сказал, что ты сделал его своим учеником странник. Позаботься о нём. Он слишком беспечный и порой забывает даже поесть. Когда я подрасту и стану сильнее, то обязательно отыщу вас. И если мне не понравится, как ты заботился о Кае, то клянусь духами предков, ты пожалеешь об этом! Девочка моментально создала печать призыва и вложила в неё те крохи силы, что могла зачерпнуть. Но этого вполне хватило, чтобы призвать духа-свидетеля. Он принял её клятву. Впору было рассмеяться, над наивностью Герды, но я не мог произнести ни слова. Я лишь мог ответить Герде тем же. Никогда ещё мне не было так легко создавать печать призыва. Я справился вообще без каких-либо костылей и вспомогательных предметов. — Клянусь, что позабочусь о Кае. Если не сдержу этой клятвы, никогда не найти мне покоя. Ни в жизни, ни после смерти. Единственная клятва, которой боялись ваймы. Если нарушить её, то можно забыть о перерождении и относительно неплохом посмертии. Если клятва не будет исполнена, то моя душа будет обречена на вечные скитания. И судя по тому, как отреагировала Герда, она прекрасно знала, что это за клятва. Храм вздрогнул и послышались глухие звуки ударов. Монстры почувствовали слабину и решили усилить давление. Мы поспешили к следующей платформе и уже через десять минут бежали по галерее ведущей к порталу в ледяные пустоши. Здесь удары монстров ощущались особенно сильно. Стены периодически вздрагивали, выбрасывая в воздух пыль и каменную крошку. Местами вываливались целые блоки и казалось, что величественный город-храм в любое мгновение похоронит нас под своими руинами. Но Альтину удалось справиться и с этим кризисом. Даже не представляю, насколько тяжело ему это далось. — Первыми в портал заносите погибших. За ними следом Урсула. Мы с Каем идём последними. На это раз даже Урсула промолчала, прекрасно понимая, что сейчас совсем не подходящее для препирательств время. «Переходите в пустоши вместе с девчонками. Тита в случае опасности защищаешь их. А ты Боря сразу же двигаешься к ключу. Энергии у вас будет достаточно. Можете не экономить». — сказал я своим духам и опустошил резерв, разделив его между Титой и Борей поровну. Теперь в случае необходимости они смогут продержаться до моего появления. Я же тут же использовал выданное Сержантом духовное ядро и вдогонку все оставшиеся души каменных гоблинов. Энергия была полностью восстановлена. Тита первая скользнула в портал, опередив девчонок буквально на мгновение. Наша связь тут же оборвалась, а потом исчезла и связь с Борей. Охренеть, как не привычно оставаться в одиночестве. Именно так я сейчас себя чувствовал. Даже несмотря на то, что рядом находились Кай и Герда. Контракт с Каем хранился у меня в пространственном кольце и сейчас самое время, чтобы его подписать.Глава 15
Адамантиевый диск появился в руках, но перед этим я разрезал правую ладонь. Теперь контракт впитывал мою кровь, создавая прочнейшую связь между мной и Каем. Между учителем и учеником. Между ваймом и его новым духом. Кай удивлённо раскрыл рот, когда ощутил нашу связь. А вот мне было прекрасно знакомо это чувство. Новый дух стал моим полноправным компаньоном. И платой за его службу будет обучение. — Буду ждать тебя на той стороне ученик, — произнёс я. После чего, сам не знаю почему, вытащил из пространственного кольца кинжал, сделанный Камнем, и отдал его Герде. Единственное, что она сможет сделать с его помощью, это убить себя. Шагнув в портал, я потерял связь с Каем, но вновь обрёл с Титой и Борей. Никакой опасности не было и поэтому змейка просто находилась рядом с девчонками в своей нематериальной форме. А хомяк был уже достаточно далеко и от него исходило явное недовольство. Холод вновь принялся вгрызаться в меня, но слияние с Титой это быстро исправило. А вот на девчонок было страшно смотреть. Хоть они и были в отличном, зачарованном снаряжении, но местной стуже на это было наплевать. Здесь мог помочь только напитанный на полную катушку доспех духа. Все они были игроками первого класса, поэтому и доспех у них должен быть лучше моего. Должны справиться с холодом, главное, чтобы энергии хватило. — Урсула, отдай мне Мин Хо. Теперь её понесу я. Или ты можешь создать защиту и для неё? Всем по максимуму напитать доспех духа и держать его пока мы не уйдём из пустоши. Не хватало ещё, потерять кого-нибудь из вас из-за холода. — Наших сил хватит всего на полчаса поддержания доспеха духа на максимуме. — сказала Юля. — По этому поводу можете не переживать, — сказав это, я подошёл к девушке и коснулся её, подсоединяя к себе. Должен же мой дар приносить хоть какую-то пользу. — Я смогу обеспечить вас энергией до момента выхода из этого подземелья. Главное, не отходите от меня далеко. — Впервые встречаю столь сильного энергетика. Вайм — вы мечта для любой команды игроков, — произнесла Юля, больше для своих подруг. Чем заслужила ещё один плюс от меня. Видно, что девчонку обучали очень хорошо и в первую очередь обращаться в высших кругах общества. Где вот так одной фразой можно объяснить многое. Вот и сейчас остальным не пришлось ничего объяснять. Даже Урсула позволила мне коснуться её, тем самым создавая канал между нами. Теперь все девушки подпитывались от меня и могли не бояться, остаться без энергии. Доспехи духа моментально вышли на максимальную мощность. Отчего потеряшки перестали трястись и их кожа началаприобретать нормальный цвет. «Тита, тебе выступать в роли ведущего. Нужно попасть к порталу самой короткой дорогой. Справишься?» Чего я спрашиваю, конечно, справится. Ещё ни разу не было такого, что Тита не нашла дорогу, или заблудилась. А сейчас нам предстояло очень долго плутать по ледяным коридорам. — В сторону! — закричала Динара, прямо мне на ухо и долбанула какой-то техникой по порталу. На мгновение я ослеп, а когда зрение вернулось, то увидел Кая, в облике снежного эльфа. Остальные девчонки также готовились к атаке, поэтому мне пришлось закрывать Кая собой. — Отставить! — заорал я, так что с потолка начал порошить мелкий снег. А ещё я перерубил девчонкам доступ к магической энергии. Единственный плюс быть энергетиком. Если кто-то подключён к тебе, то можно спокойно оставить его без возможности использовать магию. — Совсем рехнулись?! Это Кай. Он же встречал уже вас в этом облике. Но судя по глазам девчонок ничего подобного не было. Тогда я посмотрел на Кая, который стоял совершенно спокойно, даже не думая защищаться или атаковать в ответ. На парне лица не было. И я его прекрасно понимал. Только что он покинул родной мир. Оставил дорогих ему людей на верную гибель. И Кай это прекрасно понимал. Сомневаюсь, что Альтин не описал ему ближайшие перспективы их народа. Подозреваю, что в самый критический момент он просто выгнал бы парня в ледяные пустоши. Так у него было бы гораздо больше шансов остаться в живых. — Нам никто не показывался. Просто услышали голос, который впоследствии и привёл нас к порталу, — сказала Урсула. — И это существо точно не Кай. — В ледяных пустошах он приобретает такой облик. Понятия не имею почему, здесь даже моих знаний недостаточно. Но это точно Кай. А ты чего молчишь? Скажи что-нибудь девчонкам. Но Кай проигнорировал меня. Он, не отрываясь, смотрел в потолок, немного левее того места, где мы сейчас стояли. Я тоже посмотрел туда, но ничего не увидел. Такой же лёд, как и везде. Может, слегка более тусклый, словно что-то мешало пробиваться свету. И было это что-то по форме похоже на человека со слишком непропорциональным телом. Очень длинными руками и ногами. А голова то ли совсем отсутствовала, то ли была настолько маленькой, что её невозможно было разглядеть под таким ракурсом. — Ты уверен, что в ледяных пустошах не обитают монстры? — спросил я у Кая. На этот раз я подкрепил свой вопрос ещё и ментальной составляющей. Теперь у меня имелась такая возможность. — Нужно торопиться. Следуйте за мной, — так и не ответив на мой вопрос, сказал парень. После чего у него в руках появились ледяные дротики, начавшие наливаться силой. Кай явно что-то не договаривал. Но сейчас я не стал настаивать. Девчонки и так перепуганы, не нужно раздувать их страх ещё больше. Ещё раз посмотрел в то место, но уже ничего не нашёл. Несуразная тень исчезла. Похоже, что мой огненный шар угодил не в защиту Кая, как я думал изначально. По всему выходило, что ледяные пустоши не заброшены и здесь кто-то обитает. Как только мы двинулись вперёд, Тита начала настойчиво тянуть меня наверх. При этом она думала о Боре, намекая на то, чтобы хомяк организовал нам выход. «Думаешь, что поверху будет ближе идти? Возможно. Но намного сложнее. Я не уверен, что девчонки сдюжат. Всё же они ещё и носилки тащат. Сама вспомни, как там ноги проваливаются в снег. Да и на доспех духа там нагрузка намного сильнее. Даже я не вытащу шесть человек. И не забывай, что мне ещё и Мин Хо нужно защищать». На это Тите нечего было возразить. Она прекрасно понимала, что я прав. Но мне отчего-то очень не нравилось, что всё идёт именно так. В кого угодил мой огненный шар и чей силуэт просвечивался через ледяную толщу? — А теперь рассказывай мне, всё что знаешь о пустоши и её обитателях, — отстав немного от девчонок, сказал я Каю.Впереди отряда семенил Боря, так что в случае чего он прикроет. Кай зачем-то осмотрелся по сторонам, причём полу и потолку уделил гораздо больше внимания, чем стенам и только после этого заговорил. — Великий старейшина рассказывал, что раньше в этих пустошах обитали существа, которые были созданы изо льда. Можно сказать, что все эти тоннели сделаны из тел тех существ. Мои предки очень давно открыли мир ледяных пустошей и смогли избавить его от тех монстров. Но они не торопились закрывать проходы между мирами. Здесь добывались кристаллы, которые содержали в себе очень много духовной энергии. Души живших здесь созданий после смерти не покидали пределов мира, а кристаллизовались и постепенно создавались подобные кристаллы. Сам я их никогда не видел, так что больше ничего не могу рассказать. А я, похоже, знаю, что это за кристаллы. Мой геолог-засранец уже добыл три таких кристалла. Только времени их проверить у меня ещё не было. Выходит, что эти кристаллы что-то типа духовных ядер, только расширенная версия. В кристаллах сила не одного монстра, а неизвестного количества. По энергонасыщенности подобный кристалл должен быть круче красного в сотни раз. И если красный можно смело продать за несколько сотен тысяч, то каждый ледяной кристалл, что у меня имеется, легко уйдёт за несколько миллионов. К тому же можно воспользоваться новизной и завысить цену в несколько раз. Уверен, что найдутся люди, которые готовы будут заплатить подобную сумму за эксклюзивный товар. Похоже, Боря снова смог отличиться. «Молодец. Хвалю. Как вернёмся домой с меня сто грамм». Чего конкретно я не стал уточнять, хомяку это и не было нужно. Он сразу же воспрянул духом и даже соизволил передать мне свои довольные эмоции. Между тем Кай продолжал говорить. — Хоть предки и уничтожили всех обитателей пустошей, но они были уверены, что рано или поздно эти создания вновь возродятся. Подземелье очень большое и его ледяные катакомбы тянутся на сотни километров во все стороны. Просто физически невозможно обработать эту площадь, чтобы найти все кристаллы. А именно из этих кристаллов и появлялось новое поколение ледяных монстров. Впервые я попал в пустоши три года назад. Великий старейшина велел мне быть предельно осторожным. Он был уверен, что ледяные создания уже возродились. Но сколько я здесь не путешествовал, так никого и не встретил. Хотя порой и казалось, что помимо предков, за мной наблюдает кто-то ещё. Я видел непонятные тени в ледяной толще. А пару раз слышал странные звуки. Когда я встретил тебя, то также видел несколько теней в том месте, где вы находились. И мне даже показалось, что они собирались напасть. Но после моего появления передумали. — Получается, что в любой момент на нас могут напасть неизвестные ледяные монстры... Зашибись! Держи свои дротики наготове. Хотя, скорее всего, ты не сможешь навредить ими ледяным монстрам. У тебя есть другое оружие? Ты умеешь сражаться чем-нибудь кроме дротиков? — Одна из обязанностей хранителя уметь обращаться с любым оружием. А если его нет, то уничтожать врага голыми руками. Поэтому если мои дротики не справятся, то в ход пойдут руки и ноги. Я неплохо умею драться. Уже восемь лет подряд побеждал на ежегодном турнире по боевым искусствам. Подобное нам очень часто говорили во время обучения в ордене. После чего проводили спарринги с уже опытными ваймами, а на каком оружии выбирали жребием. Могли выпасть и голые кулаки. Поэтому мы тренировались сражаться всем, чем только можно. А то, что Кай восемь лет подряд побеждал, не говорило о том, что он действительно хороший боец. Других просто не было среди его народа. Я уверен, что Альтин не дрался никогда с парнем всерьёз. Я прекрасно видел, что этот старик мог справиться и со мной. Правда, здесь с небольшой оговоркой. Мог бы справиться, если помолодел лет на десять. — Голыми руками ни с кем драться не нужно. Чекан я тебе не отдам, а вот отличный кинжал подгоню. Кинжал, подаренный мне Хайдаром, перекочевал в руки Кая. Тот сразу же сделал несколько молниеносных выпадов, проверяя баланс оружия. И судя по всему, он остался им вполне доволен. — Когда окажемся в безопасности, разберусь в вещах, что передал мне Великий старейшина, подберу тебе подходящее снаряжение и оружие. А заодно и себе что-нибудь попробую подобрать. Всё же я не был уверен, что подобное возможно. Народ ваймов слегка отличался от простого человека, которым я и был. Как обычные доспехи я точно смогу их использовать, а вот скрытые возможности будут недоступны. В таком случае намного проще будет создать снаряжение, заточенное конкретно под меня. Такое добро будет в сотни раз легче одухотворить. А без этой процедуры даже адамантиевое снаряжение не конкурентоспособно. А ещё необходимо будет понять, как поступить с Каем. Как он поведёт себя на Земле. Будет человеком, как в чертогах рода, или духом как сейчас? Причём он был крайне странным духом. По собственному желанию переходил из материальной формы в нематериальную. И для этого ему не нужна была моя энергия. Да и разрешение, собственно говоря. Через нашу связь я ощущал, что и сам при необходимости смогу его развоплотить. И делать всё, что я могу делать с Титой и Борей. Но одновременно с этим у Кая было во много раз больше свободы. Он не был привязан к моему энергетическому источнику и мог спокойно действовать автономно. Причём по моим ощущениям сколь угодно долго. В то время как Тита с Борей могли это делать до того момента, пока у них оставалась энергия. К тому же Кай самостоятельно мог пополнять своей энергетический запас. Помимо этого, он обладал и духовным хранилищем. С этим нам тоже ещё предстоит разобраться. Альтин практически не учил парня основным техникам ваймов. Да и не факт, что они были такими же, как в ордене. Чтобы узнать это, для начала необходимо будет изучить полученные от Великого старейшины документы. Ну да ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления. Сейчас для нас самое важное выбраться из ледяных пустошей. Пока я ещё не мог понять уровня Кая, поэтому в случае опасности необходимо держать его возле себя. Теперь он один из моих контрактников и его смерть очень больно ударит по мне. В нужный момент мне необходимо успеть его развоплотить. Дух, призванный для усыпления Мин Хо, справлялся со своими обязанностями на отлично и я совершенно не переживал, что она проснётся. Поэтому мы передвигались с максимальной скоростью, на которую были способны девчонки. Было прекрасно видно, что в академии никто не ходил перед ними на цыпочках. Учили, тренировали и гоняли их там на совесть. Казалось, все они выходцы из очень влиятельных родов, аристократки в н-ом поколении, но бежали вперёд стиснув зубы и не возмущались. Даже Урсула присмирела и лишь изредка бросала взгляды в нашу с Каем сторону. Так как Урсула передвигалась налегке, девушки начали меняться. Поэтому одна из них всегда отдыхала. Несколько раз мне приходилось тормозить Борю. Хомяк пёр вперёд, даже не обращая внимания на нас. Ему было вообще наплевать, идём мы или остановились. Он пёр к нужному порталу, порой не обращая внимание на стены. А общее направление ему задавала Тита. И я периодически сверялся с Каем, который подтверждал правильность маршрута. Примерно на середине пути я вновь ощутил слежку. И на этот раз это было сразу же несколько десятков наблюдателей. Когда я впервые появился в ледяных пустошах, наблюдатели возникали постепенно, а вот сейчас все разом. Я ту же начал крутить головой по сторонам, но не смог ничего заметить. А вот Кай, что-то уловил. Кинжал в его руках мгновенно налился силой, но ничего так и не произошло. — Тоже ощутил, что за нами наблюдают? И это точно не твои предки с цветущих равнин. Это те же, кто следил за мной на поверхности. Будь готов, они могут напасть в любой момент. Умеешь использовать магические техники? Создавать огненные шары, молнии и всё в этом роде? — спросил я, когда понял, что Кай понятия не имеет, что такое магия. — Великий старейшина учил меня создавать стихийные воплощения. Если ты говоришь об этом. Просто я не знаю, что такое магия. — Считай, что это будет мой первый урок. Любое стихийное воплощение в мире, где я живу называют магией. А создание того же огненного шара или молнии техникой. Причём эти техники базовые. А имеются ещё продвинутые и уникальные. Но тебе об этом пока точно рано знать. В случае нападения используй огонь или молнию. Эти стихии наиболее эффективны против льда. Кай кивнул и на его руке загорелся небольшой огонёк, который быстро разросся до полноценного огненного шара, а затем парень швырнул его куда-то нам за спину. Шар пролетел несколько метров и исчез. Не было вообще никаких визуальных эффектов, он просто исчез, словно провалился в портал. — Всем стоять! Приготовиться к бою. В приоритете стихийные атаки. Огонь и молния. Защиту не ослаблять! — отдал я команду, а сам остановился и передал Мин Хо Каю, показав отнести её в центр отряда. Там она будет в относительной безопасности. Сложнее всего было поддерживать её защиту на таком расстоянии, но вроде пока справлялся. «Боря, следи чтобы никто не подобрался к девчонкам сверху или снизу. В случае чего тебе поможет Кай. Он тоже может проходить сквозь лёд. Только позови его». Хомяк ничего не ответил, но остановился и также присосался к моей энергии. Хотя у него её ещё было хоть завались. Жадная задница!Глава 16
Сейчас мне необходима была помощь духов. Поэтому лёд, под ногами украсили сразу четыре заготовки для базовых печатей призыва и я принялся спешно наполнять их символами. Торопился как мог и, как ни странно, мне давали это делать. В точности повторялась картина моего путешествия по ледяным пустошам. За нами просто наблюдали и не предпринимали никаких активных действий. Но ничего, сейчас я смогу найти всех наблюдателей. Вот только закончу с печатями. Когда всё было готово моя кровь, вместе с эссенцией духа окропила печати, призывая двух духов разведчиков, скрытника и щитовика. Двух последних сразу же отправил прикрывать девчонок. А разведчики отправились на поиски скрытых врагов. И уже через несколько секунд пришёл первый отклик. Вот только разведчики показывали мне лёд. Просто лёд и ничего больше. Не было никаких теней, силуэтов и чего-нибудь подобного. Лёд, который светился изнутри. В следующее мгновение оба духа исчезли, а меня скрутило от отдачи. Благо контракт был совсем коротким, и я практически сразу смог прийти в себя. «Боря, сделай нам проход наверх». — отдал команду я и воплотил Хомяка, который мгновенно подрос до размеров телёнка и вгрызся в ближайшую стену. Кая появление Бори совершенно не удивило, а вот девчонки сразу же принялись атаковать хомяка. Благо, что все их атаки пришлись в его мегабронированную задницу. Боря даже ничего не заметил. Лишь завоняло палёной шерстью. Пришлось мне снова перекрывать курсанткам энергию. Нечего тратить её на Борю. — Не атакуйте, это наш союзник! Ждём, пока появится достаточно большой проход и валим отсюда. Понятия не имею, что здесь конкретно творится, но это очень нездоровая хрень. Наверху условия во много раз хуже. Даже доспех духа вам не особо поможет. Благодаря ему вы точно не умрёте, но не больше. Убитых придётся оставить здесь. Они будут нас задерживать. И снова полная тишина. В критические моменты девушки умели слушать и слушаться. Это очень хорошо. В случае нападения первый удар на себя примет дух-защитник. Но буду надеяться, что до этого не дойдёт и дух сокрытия справится со своей задачей. Юля молча подошла к убитым и сняла их родовые перстни. Будет хоть что-то, чтобы передать родственникам. Боря тянул из меня энергию с утроенной силой. Пришлось срочно подпитываться душами, но это позволило нам выдвинуться уже через несколько минут. Хомяк работал с невероятной скоростью. Был слышен лишь хруст и треск, перерабатываемого льда. Боря пёр вперёд даже не останавливаясь, чтобы сбросить излишки. Хотя я ощущал, что ему это нужно. Но хомяк терпел. Похоже, что он тоже почувствовал чужое присутствие. Ещё один тревожный звоночек. Подъём оказался гораздо сложнее спуска и занял у нас около часа. А наверху нас встретила сильнейшая метель. Наша с Титой защита держалась, а вот девчонкам приходилось крайне тяжело. Острые снежинки оставляли у них на коже множество мелких, кровоточащих ран. Доспех духа не мог остановить воплощённую силу ледяных пустошей. Оказавшись наверху, Боря тут же поспешил отойти в сторону, чтобы избавиться от шести ледяных кристаллов, которые быстро перекочевали в пространственное кольцо. Хомяку холод и снег не причиняли никакого вреда. Он словно и не замечал их. — Девчонки, идти нам ещё достаточно далеко и я не уверен, что вы справитесь. Поэтому не будем рисковать. Как бы странно это ни звучало, но полезайте-ка вы в рот к хомяку переростку. К этому моменту Боря подрос ещё немного и раззявил пасть, усыпанную множеством мелких зубов. Даже мне было бы страшно ступать в подобное место, а чего уж говорить о девушках из благородных семей. И снова меня удивила Юля, она без колебания направилась к Боре в пасть, а уже следом за ней двинулись и остальные. — Возьми Мин Хо, там она будет в большей безопасности, — остановил я Урсулу и передал ей сестру. Девушка просто кивнула и последней вошла в Борю, после чего он захлопнул пасть. Крови вроде не выступило, значит, точно не раздавил курсанток. Были у меня опасения, но сейчас они все развеялись. Да и призванные духи оставались целы. Их контракт действует до момента, пока мы не покинем ледяные пустоши. На поверхности ощущение слежки немного притупилось, и мы поспешили к порталу. Первым двигался Кай, который также совершенно не обращал внимания на погодные условия и даже не проваливался в снег. Следом за ним шёл Боря, работая в качестве бульдозера, прокладывая дорогу, замыкающему мне. Портал уже находился где-то поблизости, когда я почувствовал опасность. К этому времени метель успокоилась, словно поняв, что не может ни замедлить, ни причинить нам вреда. Снежная равнина прекрасно просматривалась и на ней начали появляться небольшие сугробы. Будто под снежной толщей орудовал огромный крот, решивший выглянуть на поверхность. Сугробы начали появляться со всех сторон, но на достаточно большом расстоянии. Существа, проживающие здесь не спешили нападать. В том, что они собираются пойти с нами на контакт, я как-то сомневался. Народ Кая воевал с местными обитателями, и это говорило о многом. — Не останавливаемся. В случае нападения Боря со всех ног несёшься к порталу и переходишь в «Тренировочную зону». Там уже действуешь по обстановке. Мы с Каем попробуем задержать монстров. Боря вновь не обратил на мои слова внимание, лишь ещё немного увеличил забор энергии. Ровно столько, чтобы мне оставалось на поддержание доспеха духа и слияния с Титой. Я не возражал. Если это поможет ему добраться до портала, то пусть будет. Мы с Титой справимся. На этот раз решил не кидаться огненными шарами, в ход пошли метательные ножи. Немного напитал один силой и бросил в ближайший сугроб. Вроде даже во что-то попал. По крайней мере, был слышан какой-то непонятный треск. Но на этом всё. Сугроб даже не шелохнулся, а место попадания кинжала мгновенно затянулось. Постепенно мы приближались к месту, где сугробы располагались очень близко друг к другу. Практически вплотную. Они тупо перекрывали нам дорогу к порталу. Обернувшись, я увидел, такую же картину. Да и по бокам были сплошные сугробы. Нас окружили и теперь не оставалось сомнения, что придётся сражаться. — Боря, пошёл! Доставь девчонок в «Тренировочную зону». Хомяк встал на задние лапы, словно заправский боевой конь, пару раз махнул передними лапками и помчался в сторону портала, тупо снося всё на своём пути. В воздух тут же поднялись тонны снега, сводя обзор практически к нулю. Чекан был напитан силой, тело покрыто прочнейшей чешуёй, поэтому я был готов к битве. Но не готов к тому, что после бегства Бори сугробы начнут объединяться. Стоило белой завесе немного ослабнуть и перед нами предстала огромная снежная гора, в которую вливались всё новые и новые сугробы. Вокруг практически не осталось снега и мы стояли на светящемся изнутри льду. Боря был уже достаточно далеко и оставалось только надеяться, что эта огромная хрень медлительная. Просто я даже не представляю, каким образом с нынешними силами нам удастся победить это.Размах звездеца был понятен и единственное правильное решение в сложившейся ситуации — стратегическое отступление. Нужно было бежать. Нестись на всех порах, чтобы успеть заскочить в портал. «Усиливаемся по максимуму и бежим к порталу. Нам не справиться с этой хренью». Передал я Каю, но он отрицательно покачал головой. Парень стоял и с восхищением наблюдал, за тем, как снежная гора становится ещё больше, а затем он и сам начал увеличиваться. Достигнув метров десяти, Кай прекратил расти. Парой прыжков он приблизился к снежной громаде и коснулся её, отчего всё пространство вокруг задрожало. Лёд под ногами пошёл трещинами, а сама снежная гора начала принимать форму странного существа. Больше всего похожего на медузу, скрещённую с осьминогом и скатом. Огромная снежная фигура, ожила и начала двигаться. Щупальца создания потянулись к Каю и с лёгкостью подняли его на несколько метров. Парень не предпринимал никаких попыток освободиться. Мне даже казалось, что он рад. Рад, словно маленький ребёнок, который встретил на улице щенка и теперь играется с ним. Охренеть! Вот это щенок! С таким домашним питомцем можно смело отправляться в подземелья четвёртого уровня и он зачистит его без особых проблем. «Кай, какого хрена происходит?» — спросил я, наблюдая, как всё больше щупалец обвивают тело парня. Надави сейчас осьминог чуть сильнее и получится свежевыжатый фреш из вайма. Причём Кай даже не думал переходить в своё бестелесное состояние. «Не бойся Вайм, эти существа не причинят мне вреда. Они считают меня кем-то вроде бога. И они хотят, чтобы я помог им». «Помог в чём?» «Недавно в пустошах появилось существо, которое принялось уничтожать местных жителей. Не помогла их маскировка. Не помогла их сила. Не помогло вообще ничего. Существо уничтожает этих ребят, и они просят, чтобы я помог, пока ещё остался хоть кто-то». Наше общение с Каем прервали самым варварским способом, меня попытались прибить снежным щупальцем. Осьминог просто выбросил одну конечность в мою сторону. А конечность эта была толще меня, поэтому пришлось срочно отскакивать в сторону и показывать снеговику переростку, что нельзя так делать. Созданное из снега щупальце упало на светящийся лёд и вмиг рассыпалось мириадами снежинок. Осьминог даже не обратил внимание на потерю конечности. Он тупо отрастил ещё одну и снова попытался меня атаковать. Но на этот раз в щупальце прилетел ледяной дротик от Кая. «Прости, учитель. Они приняли тебя за врага. Ты очень похож на существо, что уничтожает их народ». «А вот с этого места можно более подробно? Эти снежные упыри говорят, что их кошмарит человек? Скажи им, чтобы они срочно вели нас к этому человеку!» Сдаётся мне, что всё же Малу и Жанне удалось найти портал в ледяные пустоши. Можно радоваться, скрытый босс на них точно не нападёт. Хотя ещё слишком рано, чтобы делать подобные выводы. Сперва нужно посмотреть на это существо, что обижает бедных монстров ледяных пустошей. Как-то я уже начал сомневаться, что это Мал. Если я не смог найти снежных созданий, то он точно на это неспособен. Ну или я чего-то про него не знаю. Медуза резко начала изменяться, и через несколько секунд она превратилась в большой снежный ком, который покатился прямо на меня. Хочу сказать, что это охренеть как страшно. Даже несмотря на то, что Кай сказал не бояться. Что мне не причинят вреда, а помогут быстрее добраться до нужного места. На всякий случай мы с Титой усилили защиту по максимуму. Когда снежок находился в паре метров от меня, я зажмурил глаза, готовясь к удару, которого не произошло. Вместо этого я оказался в воздухе и даже не ощутил никакого холода. Кай находился совсем рядом. Открыв глаза, увидел его уже в нормальном состоянии, сидящим на снежном троне. Такой же был и подо мной. И находились мы сверху снежка, который нёсся с невероятной скоростью. И нёсся он в противоположную сторону от портала в «Тренировочную зону». Ну хоть в случае чего буду уверен, что потеряшки смогли выбраться в известную им местность. И вполне возможно, что их там встретят спасатели. Треск и грохот мы услышали задолго до того, как оказались над центром его происхождения. Снежок отпустил нас с Каем, и через пару секунд лёд перед нами расступился в стороны, открывая спуск вниз. Аккуратная ледяная лестница спиралью спускалась в ледяную толщу. Именно оттуда доносились звуки боя. «Держись за моей спиной. Похоже, я знаю, кто здесь кошмарит местных. Если он увидит тебя, то гарантированно нападёт. Там проблемы с головой». Кай не стал возражать и я первым вышел в пещеру, чтобы меня осыпало снопом искр, от разлетевшейся молнии. Пришлось срочно отходить в сторону и пропускать ещё одну молнию. Ну а потом ещё и пропускать мимо себя окутанную молниями фигуру. Подобного приёма я ещё не видел в исполнении Мала. Он смог создать атакующую защиту. Это было действительно круто. Для такого берсерка, как Мал защита подходила просто идеально. Любой удар по ней будет бить в ответку. Но Сейчас этого точно не произойдёт. — Умник?! — резко остановившись сказал Мал. — Здесь полно тварей, которые прячутся среди льда. Вали их всех! Выкрикнув это, живая молния атаковала ближайшую стену, выбив из неё дождь ледяных осколков. Вот только бил Мал вхолостую. Там точно никого не было. Пришлось привлекать внимание парня огненным шаром. По-другому до него точно не достучаться. — Да стой ты! Прекрати уже буянить! Валим из этого подземелья. Я нашёл наших потеряшек. Они сейчас уже приближаются к выходу из этого подземелья. Живая молния на мгновение замерла, а потом оказалась вплотную ко мне. Едва не огрел идиота чеканом. — Здесь столько врагов! Как можно вот так взять и уйти из этого подземелья? — Заткнись и слушай, что тебе говорят. Ты какого хера вообще за мной попёрся? Бросил отряд в подземелье, где имеется скрытый босс, от которого и бежали девчонки. Эта новость сразу же заставила Мала начать возмущаться. Он никогда в жизни не сталкивался со скрытым боссом и сам ушёл от него. И его даже не волновало, что мы находились в месте, где он только что буянил и убивал местных обитателей. А вот они не стали упускать подобную возможность разобраться со своим обидчиком. Сразу несколько сотен тончайших ледяных игл выстрелили со всех сторон, в надежде проткнуть парня. А так как мы стояли рядом, то и меня. *** — Что у вас там случилось? Что происходит? Я слышу, звуки боя и до меня долетают запахи гари. Сержант, ответь! — пыталась докричаться до оставшихся наверху Жанна. Но ответа не было. Там определённо произошло что-то из ряда вон выходящее. Напади на них каменные гоблины и Сержант обязательно ответил бы. С этими противниками справиться очень легко. И неважно, сколько их будет. Два отлично слаженных отряда могут уничтожать этих монстров тысячами, сменяясь для отдыха. Похоже, что шипение не имело никакого отношения к выходу газа. Это мог быть скрытый босс. А с этими тварями шутки плохи. Здесь нужны очень сильные бойцы. И среди оставшихся наверху таких не было. Разве, что Сержант мог что-нибудь противопоставить скрытому боссу. Но его одного точно было мало. Жанна прекратила нарезать камень и попыталась пролезть в имеющийся проём. Вот только из-за уже накиданных там камней сделать это было практически нереально. Тогда она начала спешно расчищать проход лишь для того, чтобы нарваться на ещё больший завал с другой стороны. Здесь она намного лучше слышала звуки боя. Значит, ребята держатся и это вселяло в Графиню надежду. Сама она ничем не могла помочь. Ей просто не выбраться наверх, пока не расчистят дорогу. Самой это сделать было просто нереально. Единственное, что могла сейчас сделать Графиня, это вернуться и продолжить расширять проход со своей стороны.Внутри Жанны клокотала ярость из-за того, что она не может помочь своим парнями. Возможно, они сейчас умирали, а она находится здесь в полной безопасности. Лучше бы эта тварь напала на неё. У Графини было несколько козырей в рукавах, которые смогут удивить даже скрытого босса. Вот только сейчас они все были бесполезны. Они не могут ей помочь подняться. Из-за охватившей её ярости Графиня неистово начала рубить камень, не обращая внимание на крупные куски, падающие ей на ноги. Она должна торопиться. Должна успеть, пока её парни ещё живы. За грохотом и лязгом железа о камень она не сразу поняла, что слышит чью-то речь. Причём голоса доносятся откуда-то из пещеры, где исчезли Андрей и Мал. Графиня остановилась. Стало намного тише. Пару секунд было тихо, а затем раздался приглушённый голос.Глава 17
-... тварь может быть всё ещё здесь. Голос принадлежал женщине, а это могло означать только одно. Нашлись потерянные курсантки.Скорее всего, они пришли из аномалии. Выходит, что Андрею удалось это сделать. В том, что потеряшек нашёл Мал, Графиня сильно сомневалась. Этот парень, скорее найдёт проблем на свою задницу. Жанна бросила своё занятие и побежала в ответвление с аномалией. А оказавшись там громко выругалась из-за того, что в спешке оставила оружие в проходе. Сейчас на неё смотрел огромный монстр, покрытый шерстью, костяной бронёй и шипами. А перед этим монстром лежали пять девчонок в форме курсантов академии. Они выглядели так, словно их прожевали и выплюнули. А судя по огромной пасти и раздутым щекам этого монстра можно было предположить, что именно так всё и было. Недолго думая, Жанна отправила в морду монстра огненный шар. Силы в технику она практически не вкладывала, чтобы ненароком не навредить девчонкам. Сперва необходимо отогнать от них тварь и убедиться, что они в относительной безопасности. А уже после этого Графиня покажет, что ни зря командует далеко не самым последним отрядом Последней Стражи. Но монстр даже не обратил внимание, на выпущенный Жанной огненный шар. Он угодил ему в рог и испарился. — Поднимайтесь и прочь отсюда! — заорала Жанна, на глупых девчонок, которые смотрели на неё, как на сумасшедшую. Чему их только учат в академии? Даже не пытаются защищаться от этого монстра. Вроде все уже выпускницы, а такое безалаберное отношение к собственным жизням. Жанна выпустила серию стихийных атак, но эффекта по-прежнему никакого не было. А одна из этих маленьких дур и вовсе вскочила, закрывая собой монстра. — Это не враг! Он спас нас всех и доставил сюда, — сказала темноволосая девчонка, после чего перед ней подёрнулась пелена защитного купола. Причём монстр также оказался под этой защитой. Подобную защиту может поставить только очень сильный одарённых. Никак не ниже мастера.Жанна вообще перестала понимать, что здесь происходит. Она знала лишь одно — необходимо торопиться. Неизвестно сколько ещё смогут продержаться её парни против скрытого босса. Но бросать курсантов с этим монстром было нельзя. Они пришли сюда, чтобы спасти их и именно это она собиралась сделать. И плевать, пусть даже перед ней окажется босс пятиуровневого подземелья. Чёрный духовный кристалл начал делиться с Жанной своей силой, восполняя всё истраченное на создание прохода. Теперь её силы были полностью восстановлены и можно не сдерживаться. Графиня уже находилась на уровне элитного игрока. А полученная от пробуждения способность просто идеально подходит для уничтожения бронированных монстров наподобие этого непонятного создания, которое даже не пыталось защищаться. Оно просто смотрело на Жанну, не воспринимая её всерьёз. Графиня уже было собралась наплевать на безопасность этих дур, сломать защиту и прикончить монстра, но остановилась, увидев родовой перстень темноволосый. Эта девчонка Долгорукова. Неужели малышка Юля, так выросла за то время, что Графиня находится в Корпусе Последней Стражи? Просто больше никто из имеющих право носить этот перстень не подходит. Пока Жанна колебалась, к Долгоруковой присоединились ещё три девчонки. И у каждой имелся родовой перстень. Все они принадлежали к весьма знатным и влиятельным родам. Но не это стало главной причиной нерешимости Графини. — Боря, убери свою жирную задницу и дай пройти! — раздался голос Андрея, откуда-то из-за спины этого монстра. *** Кай смог разрешить все вопросы, связанные с жителями ледяных пустошей, а мне пришлось успокаивать Мала. Причём успокаивать в прямом смысле этого слова. Зная его, лучшим решением было просто вырубить парня, что мне удалось с огромным трудом. Чтобы пробиться через его броню, пришлось использовать чекан. Бить плашмя и надеяться, что Тита выдержит ответку от умной брони. Ответку мы выдержали, хоть и пришлось немного подёргаться, отходя от прошедших через меня разрядов. Мал отправился отдохнуть, а местные жители быстро организовали нам прямое сообщение с порталом, ведущим в «Тренировочную зону». В который Боря с девчонками вошли буквально полминуты назад. — Прощайся, со своими новыми друзьями. Мы ещё обязательно вернёмся сюда, когда станем сильнее. Я дал слово, что помогу освободить твой мир от власти монстров и я его, сдержу, — сказав это, я перехватил безвольную тушку Мала поудобнее и шагнул в портал, чтобы на той стороне врезаться в мохнатую задницу. Вот как так? Задница вроде и мохнатая, значит, должна быть мягкая. А врезался я словно в бетонный столб, который ещё в придачу ко всему обили ледяным металлом. Ощущения один в один. — Боря, убери свою жирную задницу и дай мне пройти! — крикнул я и хомяк начал уменьшаться. Благо, что девчонок он уже выпустил. Они стояли перед Борей и у меня сложилось такое впечатление, что защищали его. Да точно! Вон и марево защитного купола видно. Причём очень сильного купола. По-любому дело рук Юли. А перед ними стояла выпучившая глаза и открывая рот Графиня, собравшаяся кого-то атаковать. — Умник, это ты? — задала она самый гениальный вопрос, что только можно было придумать. В одной руке у Жанны был зажжён огненный шар, а в другой проскакивали электрические разряды. В принципе всё было понятно. Она увидела монстра и тут же атаковала его, а девчонки вступились за Борю. Во всей этой ситуации меня радовало только одно. Жанна была жива, а значит, скрытый босс не напал на них. — Я, конечно! Ты давай, расслабься. Никакой опасности нет. Это бронированное недоразумение на нашей стороне. Именно он доставил сюда девчонок. Все вопросы потом. Сейчас давайте скорее выбираться отсюда. Где-то в этих пещерах находится скрытый босс. Нужно выйти из подземелья, пока он не нашёл нас. Связь с Каем появилась, значит, он тоже уже в пещере. Можно и уходить отсюда. Раз уже Борю все видели, то пущу его вперёд, пускай немного расширит для нас проход. Иначе вытащить Мин Хо будет практически невозможно. — Он нас нашёл. Наверху идёт бой, и я не могу ничем помочь, — произнесла Графиня и мне показалось, что она готова разрыдаться. И всё это из-за того, что не может вмешаться в бой со скрытым боссом. Охренеть! Жанна, какая же ты правильная. И как до сих пор умудрялась выживать? Но ничего, сейчас с ней я, а значит, всё будет в порядке. Сражаться со Стихийным Элементалем в этих пещерах чистое самоубийство. Здесь он нас всех быстренько зажарит, заморозит, прибьёт электричеством и найдёт ещё кучу способов, как затопить своей силой эти пещеры. С таким противником необходимо сражаться на относительно открытой местности. То, что босс напал на ребят сверху для нас было огромным плюсом. А то, что они всё ещё сражались, многократно увеличивало наши шансы выбраться отсюда и дать бой боссу наверху. Времени на разговоры не было и я начал действовать. — Всем приготовиться к бою. На все вопросы отвечу потом. Сейчас мы должны выбраться отсюда, пока ребята сверху сдерживают босса. Боря идёт первым, за ним я и Графиня. Следом идут курсантки. Кай замыкающий. Наш противник — стихийный элементаль. Это воплощённая магия и как ни странно, имеет слабость перед магией. Имеет полный иммунитет к физическим атакам. Поэтому атаковать босса только магией. Применяйте самые сильные техники на которые способны. Старайтесь держаться от него как можно дальше. И не собирайтесь в группы. Элементаль бьёт по площадям. А теперь все убрали защиту и дали мне свои руки. Курсантки выполнили всё без малейшего колебания, прекрасно зная для чего это было нужно. А вот Жанна явно колебалась и не хотела убирать защиту. — Я очень сильный энергетик. В бою с Элементалем ваша собственная магическая энергия будет тратиться очень быстро. Только после этого Жанна протянула мне руку и раскрыла глаза от удивления. Присосавшись к моему источнику. А я говорил, что сильный энергетик! Короткий инструктаж был окончен, и мы побежали следом за Борей, который даже не думал торопиться. Пришлось пообещать ему накинуть ещё десять капель духовной эссенции. Только после этого горнопроходческий комбайн «Борис» врубил форсаж и вгрызся в уже порядком расширенный проход. Нам оставалось только идти за Борей, в указанном мной порядке. Жанна изредка бросала на меня заинтересованные взгляды, но от вопросов воздерживалась. Да и не стал бы я ей сейчас отвечать. Необходимо было придумать, как разобраться с боссом и при этом спасти жизни курсанток. Особенно сложно будет с Мин Хо, которую снова несла Урсула. Боря работал неимоверно быстро, и мы шли, практически не останавливаясь. За треском и скрежетом, перерабатываемых камней до нас изредка доносились звуки идущего наверху боя. Крики, ругань и стоны. Без жертв там в любом случае не обошлось. Хорошо вообще, что кто-то до сих пор сражается. «Если что, нам придётся принять на себя основной удар». Обрадовал я Титу, но змейка не стала возражать. Мы уже едва остались живы после встречи со скрытым боссом. Вот только скрытый босс, скрытому боссу рознь. Сомневаюсь, что элементаль смог так же сильно развиться, как Королева Насекомых. В этом случае девчонки точно не успели бы скрыться в портале. Он убил бы их за пару мгновений. — Приготовиться! Урсула остаётся здесь и присматривает за ранеными. И это не обсуждается, — выкрикнул я, когда Боря просто провалился в уже расчищенный проход. Я тут же развоплотил Хомяка и приказал ему оставаться здесь, когда мы уйдём то он сможет сбросить излишки, судя по раздувшемуся брюху, их было достаточно. А ещё он присмотрит за Мин Хо и Малом. Кто знает, что взбредёт Урсуле в голову. Между рук у меня начали проскакивать молнии, а от рук Графини начал исходить пар. Магия льда это вам не базовая молния. Здесь я мог только завидовать способностям Жанны. Самому мне в этой жизни с магией совсем не повезло. Но это и неважно. Жанна сможет применить свою магию максимум пару раз и ей придётся восполнять энергию, а я за это время закидаю её самыми простыми техниками. Когда до выхода оставалось совсем ничего, я усилился по максимуму и выскочил первым, чтобы хоть немного оценить обстановку и знать, с чем нам предстоит столкнуться. И то, что я увидел было по-настоящему дерьмовым. Против босса сражались всего четыре человека. И они уже были изрядно потрепаны. Камень, Сержант, Сым Джиху и самый молодой боец из отряда Графини. Он единственный, кто выглядел совершенно невредимым. Да и действовал очень грамотно, атакуя элементаля на дальней дистанции. А вот Сержант, Камень и Сым Джиху пытались достать его в ближнем бою. Они словно и не замечали, что все их атаки не причиняют элементалю никакого вреда. Камень старался отвлечь внимание босса на себя, а Сержант непрерывно атаковал его со всех сторон, орудуя сразу двумя мечами. Проводник и вовсе подбирался к магическому сгустку вплотную и безнаказанно наносил любые удары. Единение с подземельем приносило свои плоды. Сым Джиху мог убить любого монстра в этом подземелье и тот даже не увидит его. Если, конечно, у проводника на это хватит сил. Тот же стихийный элементаль определённо был не по зубам проводнику. Похоже, что магией он владел ещё хуже меня, а все его атаки не могли причинить боссу никакого вреда. А вот исходящая от элементаля сила вполне успешно наносила урон Сым Джиху, пробиваясь через его доспех духа. Но проводника это совершенно не останавливало. Он неистово рубил босса, отступая только в самые критические моменты. Элементаль представлял собой огромный сгусток непонятной субстанции, внутри которой можно было разглядеть бушующие стихии. Огонь, вода, лёд, молния. В общем, всё, что только может быть. Я даже заметил металлический отблеск в туше босса. Элементаль был примерно метра четыре в высоту, и это позволяло парню из отряда Жанны, атаковать его, не боясь попасть по своим. В основном он бил странными, зелёными молниями. Понятия не имею, что это за магия, но судя по увиденному она была довольно слаба. Босс даже не замечал эти атаки. Бой сейчас шёл метрах в сорока от входа в пещеру, поэтому у нас было время, чтобы выбраться и нанести первый удар. В свою молнию я вложил процентов тридцать запаса магической энергии и тут же восполнил её парой душ. Пусть техника и была базовой, но сила, вложенная в неё, имела огромное значение. Все звуки исчезли за треском электрических разрядов. Нас с элементалем соединил ослепительный столб электричества толщиной в полметра. От этой атаки босса откинуло в сторону, но для него это был далеко не смертельный удар. В последний момент почувствовал опасность и отскочил в сторону, а в том месте, где я находился, выросли каменные пики, которые срезали острейшие ветряные лезвия. Камень разлетелся словно шрапнель, просаживая всем доспех духа. И вместе с этим из меня начали очень быстро тянуть магическую энергию. Девчонки вступили в бой. И судя по тому, насколько быстро исчезла энергия, они были по боссу самыми сильными техниками в своём арсенале. На этот раз пришлось поглощать душу элитника. Но это всё мелочи, после убийства элементаля я заполучу очень сильную душу. Которая пойдёт на усиление брони. С такой душой в нагруднике я смогу нивелировать практически любые стихийные атаки. Вновь чувство опасности заставило меня отпрыгнуть в сторону. В этому моменту я выпустил уже три огненных шара и сейчас держал в руках четвёртый. Но элементаль отлично умел приспосабливаться и меня накрыло водяным облаком, которое уничтожило созданный огонь. То же самоепроисходило и с остальными членами нашего объединённого отряда. Похоже, что мы смогли зацепить босса и он решил больше не рисковать. В один миг Элементаль смог создать противоположные нашим атакам стихии. Но это не спасло босса, от сокрушительного удара чёрного пламени, что обрушила на него Графиня. Понятия не имею, что за артефакт у неё был, но его мощь поражала. Всех, кто находился рядом с боссом, откинуло в сторону. Чёрное пламя полностью поглотила босса. Под напором этого огня начал плавится камень и мне даже показалось, что послышалось вопли каменных гоблинов, живущих глубоко под местом нашего боя. — Бейте самой сильной магией, что у вас есть! — перекрывая рёв бушующего пламени, закричала Жанна и на босса посыпались атаки со всех сторон. А я увидел, как за спиной босса появился Кай и пронзил его ледяным копьём, напитанным стихийной энергией пустошей. Но босс не собирался так легко умирать. Чёрное пламя и ледяное копьё заставили его начать относиться к нам серьёзно. В один миг, в радиусе сотни метров от Элементаля исчезла вся магическая энергия. Он решил оставить нас без подпитки, а заодно нанести один сокрушительный удар. От которого мы точно не успевали уйти. А защититься от такого с нынешними силами и думать не стоит. Тита начала наращивать броню, вбухивая в неё все оставшиеся силы, но это точно не поможет. Сейчас для нас единственный способ остаться в живых — поглотить атаку босса. Но сделать это некому. Стоило мне только подумать об этом, как мимо помчался схуднувший Боря, который начал стремительно увеличиваться в размерах и энергию для этого он брал не у меня. Вот же гад, заныкал несколько ледяных кристаллов. Но предъявлять ему за это я точно не стану. Хомяк вымахал до размеров горного тролля и не придумал ничего лучше, чем просто проглотить босса. Щёки Бори раздулись до неимоверных размеров, а я ощутил, что от него ко мне несётся мощнейшая энергетическая волна. Которую я мгновенно разделил между всеми подключённым ко мне. Это позволило свести силу удара, практически на нет. Ещё пара мгновений и Боря странно дёрнулся, словно начал икать. Из ушей и ноздрёй у него повалил сизый дым. А ещё через мгновение хомяк выплюнул босса, уменьшившегося в размерах наполовину. В тот удар элементаль вложил невероятно много силы и теперь ему необходимо было долго восстанавливаться, чтобы вернуть прежнюю силу. Вот только, кто же ему даст это сделать? «Красавчик. Как вернёмся, получишь свою награду. А теперь отдохни». — Сказал я Боре, перед тем, как его развоплотить. То же самое я сделал и с Каем, который находился совсем рядом с боссом и я не хотел подставлять его под дружественный огонь.Глава 18
Через десять минут всё было закончено. Я до усрачки довольный сидел в луже и улыбался. Убить скрытого босса это одно дело и совершенно другое поймать его душу и удержать её в хранилище. А, помимо этого, я стал игроком первого класса. Красные глаза были отлично видны в отражении на воде. Но улыбался я совсем недолго. Ровно до того момента, как не посмотрел по сторонам. На ногах стояли всего три человека. Сым Джиху, Жанна и Кай, который каким-то образом смог выйти из этого сражения без повреждений. Сейчас парень выглядел, как обычный человек, поэтому можно было не опасаться, что на него нападут. Да, собственно говоря, и делать это особо некому. — У нас два варианта того, как поступить. Либо мы собираем раненых и бросаем здесь всех погибших, после чего прорываемся к выходу из подземелья. Либо разбивает здесь лагерь и обороняемся от каменных гоблинов, пока господин Сым Джиху не приведёт подмогу, — заговорил Сержант, нарушая тишину, накрывшую нас после смерти элементаля. — Однозначно второй вариант. Достаточно и того, что нам пришлось оставить Василису и Аделину в ледяных пустошах. Я больше никогда не брошу погибших товарищей. — заговорила, привалившаяся к скале Юля. Под ней уже успела натечь приличная лужа крови, но раз может говорить, то жить будет. Уверен, что у неё имеются экстренные средства для исцеления. Впрочем, как и у других девчонок из её отряда. Единственной, кто не пострадал, была Урсула. Она осталась в проходе вместе с Мин Хо и Малом, который пропустил эпичное сражение и теперь мне весь мозг вынесет. — Графиня, ты как? Сможешь продержаться ещё несколько часов, пока ждём подмогу? — спросил я у потрёпанной Жанны и та коротко кивнула, поморщившись от боли. После чего отправилась собирать своих павших товарищей. На ней лица не было. В живых остался только тот молодой маг. Элементаль не хило так приложил его камнем по голове, но жить точно, будет. Доспех духа сдержал удар. — В таком случае я тоже за второй вариант. Мы с Борей сможем организовать защиту. Но всё же не стоит задерживаться. Раненым нужна срочная помощь.Псков. Высшая Имперская Военная Академия. Лазарет Общая палата — Нет, ну вы видели, как он приложил босса молнией? Даже наша Юлька не сможет создать разряд такой мощи. А элементаль от него только, что почесался. Если бы не эта мохнатая пакость, то всем бы мы остались в подземелье, на прокорм каменным гоблинам. — Урсула, вот что за ерунду ты снова несёшь? Сама же прекрасно знаешь, что никаких каменных гоблинов там бы не появилось ещё очень долго. Наверняка, прикончив нас этот элементаль отправился бы как раз сперва за гоблинами. И не успокоился бы, пока не зачистил всё подземелье. Если, его бы не прикончили раньше, — сказала Юля, поморщившись от боли. В академии служили четыре целителя, но ни один из них не смог полностью исцелить девчонок. Так, убедились, что их жизням ничего не угрожает, восстановили кровь и залатали мелкие повреждения. Но компетентный человек уже находился в пути. Князь Долгоруков был весьма дружен с лучшим целителем Российской империи и тот не отказал ему в помощи. Распутина Вениамин Григорьевич тут же выехал в академию. Сорвавшись прямо с какого-то приёма, устроенного канцлером. Нужно было подождать ещё несколько часов и все их раны будут исцелены. Но за себя Юля не переживала. Гораздо сильнее её тревожила Мин Хо. Глава их отряда так и не пришла в себя. Целители академии просто разводили руками, утверждая, что она в полном порядке и больше всего состояние Мин похоже на то, что она просто выпила слишком много снотворного. Единственное, что они могли посоветовать, это ждать. Ждать, когда Мин Хо выспится. Но это был какой-то бред. Все девчонки прекрасно видели, как стихийный элементаль нанёс свой удар, после чего Мин Хо и потеряла сознание. За время обучения в академии они сильно сдружились, и потеря Мин станет для Долгоруковой огромным ударом. Поэтому она надеялась, что Вениамин Григорьевич сможет помочь. Если это не сможет сделать целитель в ранге высшего мастера, то больше никто не сможет. А пока единственное, что могло отвлечь её от тяжёлых раздумий, был обычный бабий трёп. Совершенно без смысла. Просто ради того, чтобы отогнать тяжёлые мысли. — Ну если не каменные гоблины, то сам элементаль. Или ты думаешь, что сгустку магии не нужно питаться? А правда, нужно ему это или нет? Что-то я даже не представляю. Ну да ладно. Хрен с ним. Но всё равно вы видели, какой мощной была атака Вайма? Я подобного не видела даже у Репина, а он уже, как десять лет смог подняться на ступень элитного игрока. И между прочим, специализируется, как раз на стихийных атаках, — не унималась Урсула. — Ну вот, что ты заладила, Вайм, Вайм, Вайм? Понравился парень? Так и скажи. Хватит нам тут всякую чушь втирать. А атака получилось такой мощной, потому что он энергетик и может вложить в технику энергии намного больше, чем мы все, вместе взятые. Очень зря все недооценивают энергетиков и считают их лишь ходячими батарейками. После слов Долгоруковой Урсула мгновенно покраснела и отвернулась к окну, но от девчонок это не укрылось. Хотя удивляться тут совершенно нечему. Парень, практически в одиночку спас их. И это, будучи игроком второго класса. Но помимо этого, он был довольно симпатичен. Да и рядом с ним они чувствовали себя защищёнными. А это говорило о многом. А ещё Вайм был очень харизматичным и нестандартным, что ли. Ему было наплевать на все условности. С наследницами влиятельнейших родов он обращался, как с простолюдинками. И Урсула была тому отличным примером. Принцесса Бернадотов, которую использовали в качестве мула, чтобы переносить раненых. Юля поймала себя на мысли, что сама слишком много думает о парне и это ей очень не понравилось. Он обычный преступник, решивший искупить свои грехи в Корпусе Последней Стражи. Ей даже думать не стоит о такой партии. К тому же у неё уже давно имеется официальный жених и сразу же после выпуска они сыграют свадьбу. Пусть Юля и видела своего жениха всего один раз в жизни, во время заключения помолвки. Но это ничего не значит. Княжич Багратион отличная партия. Их союз будет выгоден обеим семьям. — А тебе, хочешь сказать, не понравился? — немного успокоившись, пошла в наступление Урсула. — Или тебе Марика? Чего молчите? Думаете, я не видела, как вы на него смотрите? Неужели решили, что я одна такая наивная дурочка, что может себе позволить мечтать о мужчине, который мне понравится, а не о том, что выбрали родители? — Мы не молчим. Просто ты нам слова не даёшь вставить, — остановила яростный спич подруги Юля. — А насчёт Вайма ты права. Мне он тоже понравился. Я даже поймала себя на том, что думаю обо всём случившемся и к моему стыду, должна признать, рада тому, что встретила его. Но это не меняет того, что мы потеряли трёх подруг. И неизвестно, что будет с Мин. После этих слов в палате наступила тишина. Всё прекрасно понимали, что Юля права. Сперва Василиса и Аделина, а затем и Динара стала жертвой босса. Смерть подруг ещё долго будет тяжким грузом лежать на их сердцах. Но также они прекрасно понимали, что потеря друзей, родных и близких просто неизбежна. И это далеко не первый урок, что преподносит им жизнь. И далеко не последний. — И всё же я хотела бы познакомиться с Ваймом поближе. Очень близко. Если вы понимаете, о чём я говорю, — выпалила Урсула, чем разрядила обстановку и девчонки тихо начали хихикать. Даже это им было больно сделать. — Кто такой Вайм и с чего ты хочешь познакомиться с ним очень близко? — послышался едва различимый голос Мин Хо и девчонки, несмотря на все свои раны тут же оказались рядом с кроватью подруги. — Я ничего не помню. Лишь какие-то смутные виденья. Словно меня несёт на руках Тхэ Джин, а вокруг нас бушует снежная буря.
Астрахань Корпус Последней Стражи Кабинет Зайцева Антона Евгеньевича заместителя главы корпуса по кадровым вопросам — Я хочу знать всё, что произошло в том подземелье. Каким образом им удалось справиться со скрытым боссом? Да к тому же стихийным элементалем. Эти твари совершенно невосприимчивы к физическим атакам, а их стихийная мощь колоссальна. Я знаю всего три случая, когда человечество сталкивалось с этими монстрами. И оба раза их уничтожали рейды из элитных игроков. А здесь таковых было всего два. Как подобное вообще возможно? — спрашивал седовласый мужчина у своих подчинённых. Зайцев Антон Евгеньевич отвечал в Корпусе Последней Стражи за личный состав. И он был уверен, что оба отряда отправленные на это задание должны были умереть. Он лично выбрал именно эти отряды, получив информацию, что в «Тренировочной зоне» появился очень сильный монстр. А помимо этой информации он получил внушительную сумму, что сейчас хранились на одном из его резервных счетов. Но переживать ему точно не стоило. Он выполнил, что от него требовалось. Отправил на верную гибель отряд Сержанта, а заодно решил избавиться и от Графини, которая уже четыре года словно кость у него в горле. Бешеная баба, из-за которой Антону Евгеньевич периодически приходится списывать очень перспективных бойцов. И чем им не нравится бордель мамаши Сьюзи? Он лично отбирает туда всех девочек. Впрочем, и прибыль они делят пополам. Бате на это плевать, а вот для Зайцева это отличный способ заработать. Он в отличие от командующего не из богатого рода. И вообще простолюдины. А титул нынче стоит очень дорого. Не говоря уже о родовых землях и всех необходимых атрибутах. Билет в высшее общество получить невероятно сложно. Это была заветная мечта Антона Евгеньевич, к которой он шёл невзирая ни на что. В этот раз у него произошла первая осечка. Теперь необходимо будет действовать как можно тоньше. И в следующий раз лично всё проконтролировать. Благо, что высшее командование корпуса нередко само отправляется на задания. А никого в ранге ниже элитного игрока среди руководства не было. То, что отрядам Сержанта и Графини удалось выжить, стало для Зайцева вызовом. — Эта информация мне нужна до того момента, как Батя вернётся в корпус. Он лично хочет пообщаться с выжившими. Понятия не имею, чем они его так заинтересовали. На моей памяти подобное происходило лишь один раз. Когда в Корпусе появился ранкер. А ещё проследите за тем, чтобы больше ни один боец не захотел вступить в отряд Графини. Хватит ей уже трепать мои нервы. До конца контракта пускай посидит на территории корпуса. Раз она так усердно пытается выжить, то я ей помогу. Вычеркнуть её имя из всех дежурств и нарядов. *** — Парень не думал, что когда-нибудь скажу подобное, но нам очень повезло заполучить тебя в отряд. — сказал мне Камень, едва приподняв голову с подушки. Сейчас мы находились в госпитале корпуса, где нас усердно латали местные целители. Причём про усердно латали, я ничуть не соврал. С того момента, как мы оказались на территории корпуса, целители не оставляют нас в покое ни на минуту. Прибегают буквально каждый час и проводят какие-то отвратительные процедуры. А ещё постоянно следят, чтобы мы соблюдали постельный режим. И ведь я уже пытался отсюда уйти. Чувствовал себя прекрасно, а оставшиеся повреждения сами затянуться через пару дней. На мне всё заживает, как на собаке. А вот Камню с Сержантом досталось очень крепко. В последних своих атаках стихийный элементаль умудрился достать практически всех. Целыми остались только Урсула, что осталась с Мин Хо и Малом и Кай. Он вообще оказался невероятно везучим. Умудрился обойтись без единой царапины в сражении со скрытым боссом. Сама Графиня сейчас также находилась в госпитале, вот только меня не пускали к ней. Да мне вообще запретили выходить из палаты до полного выздоровления. Приказ руководства и всё такое. Даже подумывал над тем, чтобы просто выпрыгнуть из окна и отправиться домой, проверять трофеи, полученные в мире Кая. Сам Парень сейчас был в своём нематериальном воплощении и сидел тихонько в углу палаты. Появление на Земле стало для него настоящим культурным шоком. И я его прекрасно понимал. Сам не переставал удивляться уровню развития местных технологий. Но мне было гораздо проще. Всё же я начинал этот путь с младенчества и видел все окружающие новшества постепенно. А на Кая всё это обрушилось, словно лавина. Благо он даже не пытался воплотиться и отправиться изучать новый мир, прекрасно понимая, что без меня ему будет очень тяжело. А я пока вынужден прохлаждаться в госпитале. — Просто я знаю немного больше о монстрах и подземельях, чем вы. Вот и всё. Уверен, что вы и без меня смогли бы справиться с тем боссом. Ещё пару сотен неудачных атак и до вас с Сержантом дошло бы, что он невосприимчив к физическим атакам. А там уже дело осталось бы за малым. — Чуши не мели! — неожиданно для всех гаркнул Камень, после чего дверь в палату открылась, чтобы дежурный целитель убедился, что у нас всё в порядке. Никто никого не пытается убить и всё в этом роде. — Если бы не твой питомец, то долбанный босс испепелил бы нас всех и даже не посмотрел бы на защиту. Никогда раньше не видел, чтобы игрок мог управлять монстрами. — Скажу ещё раз, Боря — не монстр, а мой компаньон. Он дух, который при необходимости может прийти мне на помощь. Как это произошло в подземелье. — На Земле несколько сотен тысяч игроков. Мы не можем знать обо всех способностях, что они получают во время пробуждения. Умнику повезло и его способность спасла нам жизнь. Но думаю, что нам не стоит распространяться по этому поводу, — заговорил Сержант, когда дежурный целитель закрыл дверь, убедившись, что у нас всё в порядке. — Бойцы с подобными умениями берутся под карандаш и зачастую просто исчезают из корпуса. Сержант с огромным трудом приподнял голову от подушки и в следующее мгновение Кай подскочил, схватился за голову и предпринял попытку воплотиться. Удержать его от этого было невероятно сложно. Всё же одно дело, когда появляется монстр и помогает мне и совсем другое, если также появится человек. Благо, что никто ещё не задавал мне вопросов по поводу неизвестного парня, что помогал нам во время боя с боссом. Надеюсь, что в пылу сражения Кая просто не заметили. А если и заметили, то не стали придавать этому значения. Если он атакует босса, значит, на нашей стороне. Во время боя большего знать и не нужно.
Глава 19
«Кай, следуй за Титой. Она найдёт место, где вам будет комфортно». Обратился я к парню, после чего змейка начала выталкивать его из палаты. Сержант применил технику, что и во время выяснения наших с Камнем отношений. Поэтому духам было весьма некомфортно здесь находиться. Всем, за исключением Бори, который даже не обратил на эту технику внимания. Он тупо сидел и пялился на меня в ожидании, когда получит обещанную духовную эссенцию. Но это будет не раньше, чем мы попадём домой. О чём я ему уже неоднократно говорил. — За время моей службы в корпусе таким образом я потерял уже двух очень перспективных членов команды. Их умения выходили за грань разумного. И как я не старался что-нибудь узнать о них, так ничего у меня и не вышло. А в последний раз и вовсе мне было сказано напрямую не совать нос, куда не нужно. Руководство дало мне понять, что если я не остановлюсь, то сам могу однажды исчезнуть. — Мы-то понятно, будем молчать. Но помимо нас ещё были люди, что видели способности Умника. В Графине я не сомневаюсь, она ничего не расскажет. А вот её парень? Да и Сым Джиху вместе с курсантками? Уверен, что они даже не подумают молчать. Выдадут всё на первом же допросе. Слова Камня отчасти имели смысл. Вот только отчасти. Единственным, кто мог выдать меня, был парень из отряда Графини. И то в том случае, если его решать допрашивать без ведома на то Жанны. Что являлось грубейшим нарушением правил корпуса. Человек, допустивший подобное, огребёт по шапке, если информация о самоуправстве дойдёт до Сахарова. А в том, что она до него дойдёт, я был уверен. — По поводу говорливости девчонок можешь не переживать. Я уверен, что они не будут говорить лишнего. Да и никто не посмеет их допрашивать. По крайней мере, в академии точно нет таких идиотов. Все выжившие курсантки — представительницы очень влиятельных семей. Одна Долгорукова чего стоит. — Так мне не показалось, что я видел их родовой перстень? — произнёс хмурый Камень. — Здесь ты прав, допрашивать их точно не станут. А вот сами они легко могут всё рассказать своим семьям. И тогда на тебя устроят настоящую охоту после окончания договора с корпусом. — Охоту за мной устроят по другому поводу. Я очень сильный энергетик. Точно не могу сказать на каком уровне сейчас нахожусь. Но минимум мастер. Смысла скрывать эту информацию я уже не видел. К тому же Юля обмолвилась об этом сразу после нашей победы. Заявив, что если бы не мой дар энергетика, то победы нам не видать. Но тогда на слова девчонки никто не обратил внимания. Да и способность призывать себе на помощь духов была куда круче. А то, что Сержант и Камень не хотят распространяться о моих умениях за пределами отряда, подтверждало, что им можно доверять. Понять, что из себя представляет человек возможно только в тот момент, когда ваша жизнь висит на волоске. Можно сказать, что мы прошли крещение смертью. В прошлой жизни я считал таких людей своими братьями. И в этой не собирался поступать иначе. Хотя прекрасно знал, что на Земле совершенно другой менталитет и даже самый верный друг, в котором ты уверен больше чем в себе, может предать. — Я думал, что девчонка сама не поняла, что сказала. А получается, что она говорила правду, — задумчиво произнёс Сержант. — В этом случае всё становится ещё более паршивым. Дар энергетика крайне редок. И я ни разу не слышал об энергетике выше уровня мага. Таких ребят стараются заполучить в свои ряды самые влиятельные боевые семьи империи. Даже в императорской семье служит всего один энергетик. И то постоянно находится рядом с императором. А вот это было очень интересно, Сержант сам, не желая того, показал нам свою осведомлённость об императорской семье и людях, работающих на неё. Уверен, что подобной информацией владеет весьма ограниченный круг лиц. — Точно могу сказать, что пока я нахожусь в Корпусе Последней Стражи, никто не предпримет никаких попыток завербовать меня. — Правда твоя. Если понадобится, Батя пошлёт на хер даже императора. Поэтому его так не любят аристократы и так уважают стражи, — согласился со мной Сержант. — Но это проблема, которая может возникнуть ещё очень нескоро. Сейчас нам необходимо определиться, как быть с тем, что может ожидать нас в ближайшее время. — Пока мы в госпитале необходимо переговорить с Графиней. Единственный человек из руководства, которого сюда пускают целители — это Батя. А насколько я знаю, он сейчас находится в шестом Форпосте. Самым проблемным остаётся парень из отряда Графини. Поэтому необходимо как можно скорее переговорить с ней. Уверен, что эту проблему под силу решить только нашей амазонке. — Но есть и ещё одна проблема, — перебив Камня сказал я, ощущая нечто паршивое. Это ощущение пришло ко мне, вместе с отголоском уже знакомой силы. — Батя в корпусе. Он очень зол и сейчас направляется к нам. После моих слов в палате наступила гробовая тишина, что позволило нам услышать тяжёлую поступь Василия Ивановича. Именно что услышать. Треск ломающегося дорожного покрытия прекрасно был различим. Особенно в наступившей тишине. Словно весь корпус моментально замолчал, испугавшись гнева своего командира. Сержант ту же убрал свою технику и сила Бати коснулась нас. Настоящий монстр. Но я не ощущал никакой опасности от этой силы. Сахаров был в ярости, но эта ярость была направлена не на нас. Тита с Каем тут же оказались в палате и заняли оборонительные позиции. «Всё нормально. Никто не собирается причинять мне вреда. Сейчас Кай, ты увидишь одного из сильнейших и влиятельнейших людей на планете. И он не имеет никакого отношения к духам. А ты Тита не сбивай парня с толку. Чего прилетела, словно меня тут убивать собрались?». Змейка ничего не ответила, лишь махнула хвостом и уползла куда-то в коридор. А вот Кай остался. Не знаю почему, но с того момента, как мы оказались на земле, он не произнёс ещё ни слова. Хотя сам меня прекрасно понимал. Но я и его не торопил с этим делом. Кто знает, как у него проходит процесс адаптации к новому миру. Я вообще толком ничего не знаю о Кае. Возможности изучить переданные Альтином документы, ещё не было. Это была ещё одна причина, почему нужно как можно быстрее покинуть госпиталь. — В случае чего я смогу сдержать Батю несколько секунд, — для чего-то сказал мне Камень и я благодарно кивнул ему. Через пару минут послышались голоса целителей, постепенно они перешли на повышенные тона и вскоре уже вовсю орали, совершенно не стесняясь в выражениях. Впрочем, их оппонент также не отличался сдержанностью и костерил целителей в ответ. Местные медики — совершенно безбашенные отморозки. Никогда не думал, что кто-то позволит себе вот так общаться с Василием Ивановичем. Дверь в палату распахнулась и на нас уставился красный от гнева Сахаров, а за его спиной были видны хмурые лица целителей. — Вставай. Есть разговор, — обратился ко мне Батя. — Я его командир и без меня разговора не получится, — с огромным трудом, поднявшись с кровати, произнёс Сержант. Было видно, что он в любой момент готов броситься в бой. И плевать, что перед ним один из сильнейших одарённых империи. — И без меня не получится! Парень дважды спас мне жизнь. За такого не грех и умереть, если понадобится. Камень вскочил со своего места гораздо проворнее Сержанта и сразу же принял защитную стойку, словно мы сейчас были в подземелье, а в руках у него находился щит. Василий Иванович лишь хмыкнул и обрушил на нас всю свою мощь. Я уже знал, что это такое, поэтому успел принять необходимые меры предосторожности и в тот момент, когда мои защитники уже начали падать, от обрушившегося на них давления, оказался рядом. Пробиться к их энергетическим центрам оказалось очень легко. Словно до этого я уже неоднократно к ним подключался. Ну а дальше я просто принялся вливать в них силу, одновременно поглощая души, которые улетали невероятно быстро. Моя помощь позволила Камню и Сержанту выдержать атаку Василия Ивановича. Сам же я даже не пошатнулся. Чего нельзя было сказать о вырубившихся целителях. — Вот теперь, можно и поговорить. Вся аппаратура в этом здании вырублена и не будут надоедать эти эскулапы. Это же надо, запрещать мне встретиться с пациентом! А вы чего горе-защитники повскакивали? Вам ещё лечиться и лечиться. Это вон парень ваш уже полностью здоров. Да не бойтесь, не причиню я ему никакого вреда. Больно-то оно мне надо. Стал бы я его тогда прятать в корпусе? После этих слов оба защитника вопросительно посмотрели на меня. И мне ничего не оставалось делать кроме как подтвердить слова Сахарова. — Василий Иванович — один из немногих людей, кому я могу полностью доверять. Всё в порядке, — сказал я мужикам и оборвал их накачку. К этому моменту Батя уже убрал давление. — На всякий случай позови Борю, он сможет задержать даже доминатора, пока мы не подоспеем на помощь. — хлопнув меня по плечу, сказал Камень, за что получил от Бори полный презрения взгляд. И неважно, что крепыш похвалил его, он решил заставить Борю работать. А в этом плане хомяк был очень предсказуем. Он ненавидел работать. — Если что кричи, мы поможем. Достаточно и того, что мы потеряли Вепря с Петровичем. Я лишь кивнул Сержанту и двинулся прочь из палаты. Кай и Тита двигались рядом, а Боря даже не подумал сдвинуться с места. Он лишь повернул голову в нашу сторону, чтобы убедиться в том, что мы ушли. — Рассказывай, что произошло во время последнего задания? — начал говорить Сахаров, когда мы оказались в каком-то кабинете. — Скрытый босс. Пусть и не самый сильный. Да ещё и подземелье в подземелье. Двойное подземелье — крайне редкое явление. Обычно эти подземелья остаются заброшенными. Очень редко, когда из них кто-нибудь возвращается. Мне можешь не врать. Я прекрасно знаю, что это такое. Два раза заходил в такие подземелья и как видишь, сейчас разговариваю с тобой. Времени у нас не так много, так что поторопись. Не заставляй вытягивать из тебя каждое слово клещами. Хочу услышать всё как было на самом деле. А уже после услышанного будем решать, что делать дальше. Даже не представляешь парень, сколько головной боли ты мне приносишь. С твоим появлением моя жизнь резко изменилась. И не в лучшую сторону. А вот теперь мне необходимо было хорошенько всё обдумать и не сболтнуть лишнего. Да и вообще понять, какую информацию можно оставить при себе? Что Сахаров не сможет проверить? Я только открыл рот, чтобы начать рассказ, как вперёд вышел Кай и воплотился, несмотря на все мои попытки помешать ему. На этот раз парень оказался гораздо сильнее меня. — Йоб... — начал было ругаться Сахаров, но инстинкты бывалого воина оказались гораздо сильнее. Уже в тот момент, когда начал говорить, рука Бати поднялась и Кая вдавило в стену кабинета. При этом послышался странный треск. То ли стена оказалась из дерьмово материала, то ли это затрещал Кай. Но вроде я не почувствовал, что парню прилетело. Значит, всё-таки стена. В этот момент Тита попыталась материализоваться, чтобы помочь Каю. Но её мне удалось удержать. Всё же мы гораздо дольше находимся вместе и я прекрасно знаю все уловки змейки. А вот кто меня действительно удивил, так это Боря. Бешеный хомяк выскочил из стены, в беззвучном боевом кличе раззявил свою пасть и бросился на Сахарова. Плевать, что он был в нематериальном воплощении. Плевать, что ничем не мог ему навредить. Но сам факт того, что он вступился за Кая, уже говорил о многом. — Василий Иванович остановитесь! Я умею призывать себе на помощь духов. Этот парень — один из них. Кай, тоже попытался что-то сказать, впервые с того момента, как оказался на Земле. Но он не знал местного языка и выдал несвязный набор звуков. Вот и ещё одна проблема на мою голову. Необходимо позаботиться о языковом барьере и призвать парню духа-учителя. — Вот об этом я бы тоже хотел узнать более подробно. Дар призывать себе помощников в подземелье считается одним из сильнейших среди пробуждённых. На моей памяти было всего два человека с подобным даром. Одного уже нет с нами, а второй сейчас возглавляет Ассоциацию и считается сильнейшим ранкером человечества. Несмотря на то что он уже очень стар, способен в одиночку закрыть подземелье четвёртого уровня. А сейчас подойди ко мне. Василий Иванович указал на место, где я должен встать, всё ещё продолжая удерживать Кая. Боря бесновался вокруг Бати, а Тита ждала момента, когда я позволю ей воплотиться, прекратив попытки сделать это самостоятельно. — Отпустите Кая, мы очень тесно связаны с ним. Навредите ему, навредите мне. — Да ничего не будет с твоим... духом. Я его только обездвижил и даже не атаковал всерьёз. Иначе будь он хоть духом, хоть демоном был бы уже мёртв. Говорю, подойди ко мне и давай сюда левую руку. Или куда тебе там поставили печать, во время появления в корпусе? Спорить я не стал и сделал, как сказал Сахаров. Василий Иванович взял мою руку, и через мгновение я ощутил резкую боль, которая тут же прошла, сменившись довольно странными ощущениями. Больше всего это было похоже на то, что Василий Иванович предлагает мне заключить с ним контракт. Причём в качестве базы была взята кровавая печать. Сама печать сильно изменилась, полностью утратив свои основные функции. Теперь никто не сможет надавать на меня через неё. Даже сам Батя не сможет этого сделать. — Никогда мне не нравилась эта дрянь, но без неё просто нельзя обойтись. Слишком много отпетых ублюдков решают поступить в корпус, чтобы спасти свою шкуру. Это единственный действенный метод, чтобы не позволить им творить всё что вздумается. Ты теперь можешь не переживать. Контролировать тебя при помощи печати никто не сможет. Даже я. Контролировать не сможет, а вот кое-какие ограничения имеются. Ты не сможешь рассказать никому информацию, которую я посчитаю секретной. В остальном больше нет никаких ограничений. Василий Иванович говорил правду. Я прекрасно ощущал, что эта печать стала стерильной. В том плане, что она уже не сможет причинить мне никакого вреда. Запрет, на разглашение определённой информации точно нельзя к этому отнести. Как я понял, этот запрет будет завязан только на информацию, полученную мной от Сахарова. Очень сложная техника, которую могут наложить только сильнейшие одарённые. Я знал способы, как справиться с изначальной кровавой печатью, а вот от этой уже точно не смогу самостоятельно избавиться. Здесь было всего два варианта. Либо Сахаров сам её снимет, либо она исчезнет после его смерти. — Вот теперь я могу разговаривать с тобой на любые темы. Ещё один маленький штрих, — Василий Иванович применил такую же технику, что и Сержант. Кай тут же начал что-то говорить, крутить и дёргать головой, явно испытывая боль. Тита резко дёрнулась и начала ещё сильнее просить у меня энергию на воплощение. Хоть ей и было дико дискомфортно, но она терпела, определённо не хотела показывать слабость перед Борей. Которого на этот раз тоже проняло. Всё же хомяк ни такой не пробиваемы, каким хочет казаться. — Отпустите Кая, ваша техника сокрытия причиняет ему боль. — Пускай, ещё немного повисит, — ответил мне Сахаров и через мгновенье Кай перестал кривляться. — Сократил радиус действия техники. — пояснил Батя. «Уходите, мне здесь точно не грозит опасность. Рядом с Сахаровым для меня сейчас самое безопасное место». Тита нехотя поплелась на выход из палаты, но ей пришлось немного задержаться, чтобы вытолкать Борю. Хомяк упёрся и ни в какую не соглашался оставлять меня наедине с Василием Ивановичем. Хотя, скорее всего, он переживал не за меня, а за Кая. Какая-то у него нездоровая любовь к парню. Которая появилась ещё в ледяных пустошах, после их знакомства. — Информацию, которую ты сейчас услышишь, знают не больше сорока человек на планете. Поэтому отнесись к ней как можно серьёзнее. На данный момент для тебя это просто информация. Но думаю, что ты сможешь сделать правильные выводы уже сейчас, — Василий Иванович внимательно посмотрел на меня и дождавшись, когда я кивну, продолжил. — Я не так просто упомянул тебе о нынешнем главе ассоциации охотников. На самом деле главой является не Вольфганг Штраубэ. Это всего лишь ширма, за которой очень удобно скрываться настоящему руководителю ассоциации. Его имя практически никто не знает. Как и не знает, что делает этот охотник для человечества.Глава 20
На мгновение Василий Иванович замолчал, словно прислушиваясь к чему-то. И похоже, что услышанное его полностью удовлетворило. — Сумидзо Такеши — охотник, который обладает даром весьма схожим с твоим. Ранкер, благодаря силе которого, блокируются оба подземелья пятого уровня. Именно призванные Такеши существа сдерживают экспансию монстров в наш мир. Он уже далеко не молод и неизвестно, сколько ещё сможет дать время человечеству, чтобы подготовиться. Все филиалы ассоциации получили негласное задание разыскать человека с похожими способностями, как у Такеши. Даже если есть намёк на что-то схожее, такого человека берут под охрану. Отвозят на специальную тренировочную базу, где имеются несколько постоянных подземелий и пытаются раскачать по максимуму, привлекая для этого дела сильнейших элитных игроков и даже ранкеров. Это может решить массу твоих проблем. И я даже не посмотрю, что договор с Корпусом ещё не закончен. Но повторюсь, что это только информация, над которой у тебя есть время подумать и дать мне ответ. Можешь не торопиться. А теперь я хочу знать, что произошло во время спасательной миссии. Я был настоль ошарашен словами Сахарова, что сперва даже не мог понять, что он от меня хочет. Благо, что Василий Иванович всё прекрасно понимал и не торопил меня, давая возможность переварить услышанное. Выходит, что на Земле всё это время был ещё как минимум один вайм. А все странности, с которыми я сталкивался, были далеко не странностями. Хотя говорить об этом пока ещё слишком рано. Вполне может сложиться так, что глава ассоциации имеет совершенно другую способность. Может он не работает с духами, а действительно призывает самых настоящих монстров. Воплощает их из своих фантазий, открывает порталы в другие миры или что-нибудь в этом роде. К тому же я даже не могу представить, какой силой должен обладать Вайм, чтобы сдерживать сразу два пятиранговых подземелья. Для этого ему потребуется очень много сильных духов, которые будут тянуть из него энергию лучше любого пылесоса. Тут никакие духовные камни не помогут. Хотя тот же Альтин был связан с десятком Великих духов и одним Мировым. Даже представить не могу, сколько силы должен поглощать Хроно. Но то человек, который прожил в колыбели охотников за монстрами. В месте, которое вполне возможно, было истоком зарождения ваймов. В месте, где были разработаны все печати призыва и прочие хитрости, которым нас обучали в ордене. Здесь несколько вариантов. Либо на Земле имеется какой-нибудь тайный орден ваймов. Но в этом случае не возникло бы проблемы с поиском наследника для главы ассоциации. В принципе можно раскачать любого вайма до предела. Лишь бы шло поступление сильных душ. Да и призванные духи имели силу соответствующую силе вайма. Либо Такеши Сумидзо непревзойдённый гений, который смог самостоятельно постичь свою силу. Что вполне могло быть правдой. Или всё же тот вариант, что глава ассоциации никаким образом не связан с духами.Отчего-то я склоняюсь именно к третьему варианту. Для начала необходимо было встретиться с этим человеком. Чтобы понять, как на самом деле обстоят дела, а уже потом делать выводы. Вот только встречаться с ним мне совершенно не хотелось. Да и отправляться на какую-то непонятную базу и находиться постоянно под колпаком тем более. Даже в Корпусе Последней Стражи у меня имеется какая-никакая свобода. А вот там я очень сомневаюсь, что мне позволят заниматься собственными делами. Там из меня будут делать рьяного защитника человечества, который готов наплевать на собственную жизнь и в любой момент готов броситься с голой грудью на босса пятиуровнего подземелья. Вот только проблема в том, что я таким совершенно не был. Я не готов вот так кидаться в бой, зная, что проиграю. Одно дело делать это, когда знаешь, что кроме тебя, больше никто не сможет помочь людям и совсем другое, когда уверен, что монстров будут сдерживать. Возле пятиуровневых подземелий постоянно находятся флотилии сдерживания. Да и переброску элитных игроков и ранкеров при необходимости, никто не отменял. К тому же мои планы ещё никто не отменял. Кто знает, как вообще будут обстоять дела на той базе. Может, мне и снаряжения толкового не дадут. А если и дадут, то не позволят ничего с ним делать. Да и неизвестно, как там обстоят дела с духами. Может, все подземелья там начальных уровней. Но пока не буду торопиться с выводами. Василий Иванович не требует от меня принятия решения. По крайней мере, здесь и сейчас. Значит, выдавать меня он точно не собирается. А вот конфиденциальность моих способностей выходит на первый план. — Можешь не переживать, все необходимые распоряжения уже отданы. С Сым Джиху и спасёнными тобой курсантками я также решил вопрос. Информация о том, что произошло в том подземелье, никуда не уйдёт. Быстро сработано. Я даже толком не успел подумать о сложившейся ситуации, как Батя уже всё решил. Вот что значит быть в курсе всего происходящего и иметь влияние во всех сфера современного общества. Мне до подобного уровня ещё расти и расти. Впрочем, именно этим я сейчас и занимаюсь. — А теперь рассказывай, что произошло в том подземелье. Версию курсанток я уже слышал. Слишком там много всего странного и непонятного. Начиная оттого, каким макаром им удалось пробудить скрытого босса. И заканчивая передвижением по ледяному подземелью. Кстати, не покажешь мне то существо, что смогло засунуть себе в пасть пять человек? Даже не представляю, каких размеров должен быть этот хомяк. — Покажу, но только после того, как закончим наш разговор и защита будет снята. Ваша техника причиняет боль моим духам, — ответил я и принялся вещать о похождениях в «Тренировочной зоне». *** Из госпиталя нас выпустили через три дня после визита Василия Ивановича. Причём все эти дни целители многократно усилили свой натиск. Они словно мстили нам за визит Сахарова. Словно мы в этом были виноваты. Поэтому, когда дежурный целитель заявил, что мы в полном порядке и можем выметаться, мы именно так и сделали, собравшись за пару мгновений. За это время я всё же умудрился пообщаться с Графиней и получил от неё заверения, что всё произошедшее в подземелье останется там. Да и насчёт её парня переживать не стоит. Она уже с ним разговаривала и заверила, что он не подведёт. Здесь мне оставалось только довериться Жанне и её влиянию в отряде. Но до дома я так и не добрался. Сразу же после госпиталя мы отправились в администрацию корпуса. Василий Иванович заявил, что мне необходимо предоставить больше свободы действий. Я уже доказал, что способен не только отлично справляться с возникающими в подземельях опасностями, но и руководить отрядом. С последним пунктом я был категорически не согласен. Терпеть не могу командовать. Во время боя со стихийным элементалем это вышло совершенно случайно. Просто я один знал, как можно прикончить подобного противника и это не помогло нам разобраться с ним без осложнений. Все получили очень серьёзные повреждения. Но для Сахарова это были не аргументы. Он сказал, что мне пора становиться во главе отряда и самому набирать себе подчинённых. И сейчас у меня имелось четыре свободных места в отряде. Узнав, о моём повышении Камень и Сержант выявили желание стать первыми членами нового отряда. Причём Сержанту было плевать, что он потеряет место лидера. — За очень короткий срок ты уже смог доказать, что можешь обеспечить безопасность отряду, чего я не могу сделать. Да и о подземельях знаешь явно больше моего. Поэтому тут нет ничего удивительного. Я лучше буду подчиняться тебе, чем снова буду винить себя в потери бойцов. Да и задолбался я уже, столько лет нести ответственность за жизни подчинённых. Смерть Вепря и Петровича очень сильно ударила по Сержанту и ему сейчас был необходим перерыв. Который я решил ему дать. В мой отряд он вступил при условии, что в любой момент, когда захочет, сможет его покинуть.А вот Камня я принял без вопросов. Нам предстояла серьёзная работа над оснащением всей команды первоклассным снаряжением. Это были мои первые подчинённые за две жизни. И я даже не знал, как себя вести. Одно дело командовать духами, с которыми у тебя заключён контракт. Ты чётко знаешь, что у вас сугубо деловые отношения. Они выполняют необходимую задачу — ты отдаёшь им определённую плату. А вот люди, которые добровольно согласились идти за мной. Причём без какого-либо обещанного вознаграждения, вызывали у меня непонимание. Непонимание того, как я должен себя вести с ними. Как выстраивать наши отношения и всё такое. Для начала решил вести себя, как и раньше. Тот же Сержант очень редко показывал нам, что главный. В основном в каких-то принципиальных вопросах. А всё остальное время он общался и вёл себя с нами, как с равными. Никак не показывая своего главенства. Вот и я буду вести себя так же. Четвёртым членом своего отряда я хотел сделать Мала. А вот ещё над тремя кандидатурами необходимо будет очень хорошо думать. И на примете у меня никого не было. Все, кого я знал в корпусе, уже состояли в отрядах. Одиночек здесь просто не может быть. Любого вновь поступившего стража сразу же направляют в один изотрядов, подавших заявку на пополнение. Мне тоже предстояло заниматься подобными делами. Но на первое время эти функции на себя обещал взять Сержант. Он уже прекрасно с этим знаком и ничего сложного здесь не видел. Осталось только получить официальное назначение и потом можно будет смело делегировать полномочия. — Даже не думай! Я сейчас не в том настроении! — выкрикнул я приближающемуся к нам Малу. Судя по его настрою он собрался выяснять со мной отношения из-за того, что произошло в ледяных пустошах. Оказавшись в отключке, парень пропустил драку со скрытым боссом. А он так об этом мечтал. И по его мнению, естественно, во всём был виноват я. По телу парня уже вовсю проскакивали электрические разряды, когда в дело вмешался Сержант, воспользовавшись кровавой печатью. Пока ещё он мог это сделать. Но после вступления в мой отряд потеряет такую возможность. А вот я, наоборот, приобрету. Причём мной уже никто не сможет управлять. Батя сказал, что никаких проблем с этим не возникнет. Возможность пользоваться силой Мал потерял, а вот желание набить мне морду нет. И ведь прекрасно знает, что неровня мне в рукопашной. Поэтому Камню пришлось завалить на плечо бессознательное тело парня и уже таким составом мы направились в администрацию. Там уже всё было готово. Все формальности заняли примерно минут сорок. Большую часть из этого времени занял инструктаж о том, как пользоваться кровавой печатью. Мне эта информация была не нужна, но всё равно пришлось её слушать. К тому времени уже очнулся Мал и был просвещён старшими товарищами, что здесь вообще происходит. Как я и думал, парень без всяких вопросов согласился присоединиться к моему отряду. Ещё несколько минут, на перевод Мала и я официально стал командиром отряда Последней Стражи. Но это было ещё не всё. — Руководство распорядилось, чтобы к вашему отряду присоединился новичок. Одна из ваших обязанностей, как командира лично встречать новеньких и вводить их в курс дела, — сказал мне офицер, оформлявший все документы, после чего указал на дверь, за которой меня и ждал новичок. Как-то мне сразу не понравилось, что без моего ведома в отряд засунули какого-то неизвестного человека. Необходимо будет переговорить об этом с Василием Ивановичем. Всё же он дал мне разрешение обращаться к нему, если возникнут какие-нибудь трудности. Даже не ожидал, что они возникнут так быстро. — А вот и командир вашего отряда. С этого момента вы переходите под его непосредственное руководство. — сказал офицер, открыв дверь в кабинет. После чего он вышел, освободив мне проход. И я охренел от увиденного. — Чего рот открыл? Если будешь так долго стоять, то рискуешь застудить горло. Ко мне тогда не обращайся. Не буду тебя лечить. — И тебе не хворать, — произнёс я, быстро глянув на папку, переданную мне офицером. — Татьяна. Понятия не имею, каким образом ты здесь оказалась. Но раз руководство решило направить тебя в мой отряд, то добро пожаловать. Собирайся, пойдём, познакомлю тебя с другими членами отряда.Глава 21
Охренеть! Это оказалась та самая целительница из шестого Форпоста, что занималась мной в первый день пребывания в городе. К Сахарову теперь идти не было никакого смысла. Уверен, что это именно с его лёгкой руки Татьяна оказалась у меня в отряде. Он делает всё возможное, чтобы по максимуму обезопасить меня. Спасибо, конечно, но в безопасности я не смогу нормально развиваться. Только находясь на краю пропасти, мы можем увеличить свою силу. Уже и не помню, кто это говорил. Но определённо, какой-то умудрённый опытом и тоннами выпитого, вайм. — Погоди,— сощурившись произнесла целительница. — Мне кажется, я тебя знаю. Вот только никак не могу вспомнить откуда. Ты случаем не учился в академии имени Павлова, в Петербурге? Или может, ходил на факультативные к профессору Лейпниху. Хотя нет. Наверное, мы встречались в Сельцах во время фестиваля воздухоплавателей. Или может быть... Насколько я помню, Татьяна именно так и тараторила в тот раз. Вон даже и Тита закатила глаза, давая понять, что она думает о новом члене нашего отряда. Но я не разделял её скепсиса. Целитель — это просто великолепно. По сути, Татьяна должна была направиться прямиком в госпиталь, но её приписали к нашему отряду. — Всё мимо, — не став слушать ещё пять миллионов вариантов того, где мы могли раньше встречаться, заговорил я. — Шестой Форпост четыре месяца назад. Ты ещё пыталась влезть в мой источник, но ничего не вышло. Глаза Татьяны начали округляться, и она вскочила, показывая на меня пальцем. — Точно! Чёрная дыра! Я в тот раз думала, что из меня высосет всю энергию без остатка. Очень интересный случай. Даже пыталась найти потом тебя, чтобы изучить более подробно. Но никто не дал мне доступа в учебный центр. А потом ты и вовсе потерялся. Так вот, куда ты исчез! Я даже и не подумала о таком варианте. Как же удачно всё сложилось. Теперь я всё же смогу изучить твой случай и понять, что пошло не так? Почему моя сила дала сбой? — Стоять! — тут же осадил я уже, едва ли не начавшую облизываться девушку. — Никаких изучать меня. Я не подопытная свинка. Могу лишь сказать, что моё изучение может быть для тебя очень опасным. Одного раза было мало? Неужели нельзя сразу понять, что лезть туда опасно? Особенно сейчас, когда в хранилище у меня находится гораздо больше монстров и некоторые из них сильнее того кровососа, что в прошлый раз присосался к энергии целительницы. Точно! Кровосос! Тот товарищ, что уничтожил вторженцев, когда я развлекался с Катей. Он же по-прежнему в доме, как и трупы этих бедолаг. У меня столько забот, а я тут занимаюсь какой-то ерундой. Нужно срочно возвращаться домой. — Как я уже говорил, пойдём, познакомлю тебя с членами нашего отряда. Они же и введут тебя в курс дела. Что и как происходит на территории корпуса. А у меня ещё есть дела. И моё изучение не обсуждается. Это для твоей же безопасности. Девушка снова принялась что-то тараторить, даже и не думая прислушиваться к моим словам. Но и я не собирался её слушать. Просто вышел из кабинета, предварительно активировав привязку к её кровавой печати. Связь мало чем отличалась от связи с духами, поэтому для меня было очень легко управляться с ней. Считалось, что человек способен управиться максимум с шестью подобными связями. Именно поэтому максимальный размер отряда в корпусе семь человек. Это чистая случайность и не имеет никакого отношения к отрядам игроков. Семь человек — это отлично сбалансированная группа, состоящая из игроков ближнего боя, защитника, стихийников и если очень повезёт — целителя. В корпусе подобного разделения по ролям не было. В группу набирали всех без какого-либо деления на способности. Чисто из-за возможности командира управляться с шестью кровавыми печатями одновременно. Интересно, если Василий Иванович узнает, что я могу спокойно взять под контроль весь корпус, он сделает меня здесь главным? В прошлой жизни моя армия доходила до нескольких тысяч духов. После трёх тысяч я уже перестал считать. Сбился со счёта. — Сержант, принимай подкрепление. Это Татьяна, никаких кличек мы ей придумывать не будем. Введите девушку в курс дела. Проведите экскурсию по корпусу и всё такое. — Мы будем проверять её способности, как бойца? — тут же подскочил Мал, предвкушая нового соперника. — Не будем. Татьяна целитель и этого для всех должно быть достаточно. После моих слов все с удивлением уставились на девушку, что ей явно понравилось. Она с гордостью задрала свой носик и сложила руки на груди, смотря на мужиков с презрением. — Вы тут знакомьтесь, а я пошёл. Нужно решить ещё кое-какие организационные вопросы, — сказав это, я поспешил на выход, не обращая внимание на летевшие мне в спину вопросы. Сами со всем разберутся. До этого момента без меня прекрасно справлялись, а тут вдруг резко стали беспомощными. *** — Умник, постой! — услышал я голос Жанны, когда подходил к дому. Я остановился, и Графиня тут же оказалась рядом, словно только и ждала, когда я вернусь. Скорее всего, так оно и было. В госпитале у нас был очень странный разговор. Чисто о том, что не стоит распространяться о моих способностях. Ещё тогда было видно, что Жанна хочет поговорить о чём-то ещё, но время было весьма ограничено, и целители следили за этим очень строго. — Поздравляю тебя с назначением. Не хочешь принять в свой отряд ещё пару проверенных бойцов? И снова я стоял с открытым ртом, не зная, что сказать. В последнее время что-то это стало слишком частым явлением. А ещё и Тита появилась рядом с Графиней и начала всячески показывать, чтобы я не соглашался. Но с ней всё понятно. Любая девушка, которая мне нравится, автоматически должна исчезнуть. А вот Кай одобрительно кивал, давая мне знаки, что нужно соглашаться. Похоже, что Жанна ему пришлась по душе. — Даже и не знаю, что ответить. Думал, что мне придётся очень долго искать людей, чтобы доукомплектовать отряд, а не прошло и пары часов после назначения, как все места уже заняты. — Я так понимаю, что это — да? Можно идти в администрацию и переводиться в твой отряд? — Не торопись. Сперва я хочу понять, почему ты приняла это решение? Почему Графиня, которая уже много лет руководит собственным отрядом, вдруг решила пойти в отряд к практически неизвестному новичку? Не проще тебе просто немного подождать и набрать новых бойцов? Жанна прикусила губу и как-то очень странно посмотрела по сторонам, словно боялась, что нас могут подслушать. — Может, зайдём в дом и продолжим разговор там? Правда, не могу ничего предложить перекусить. Как-то у меня совсем не ладятся дела с едой в доме. Жанна просто кивнула, и мы вошли в дом. Все духи были на месте и справно несли службу. Позволил им взять перерыв, пока Графиня находится у нас в гостях. Пусть она уже знает, о некоторых моих способностях, но всё равно сейчас ещё не стоило ей показывать, что у меня здесь целая артель духов на хозяйстве. — Сок будешь? — всё же нашёл в холодильнике пакет яблочного сока. Хоть что-то. — Наливай, — согласилась Жанна, явно не зная с чего начать разговор. Но я её не торопил. Я действительно хотел знать, что сподвигло её принять такое решение. Командир, которого знают все в корпусе, решает стать подчинённым новичка. — Начнём с того, что сразу после моего появления в корпусе я получала очень много предложений о покровительстве. В большинстве случаев отказаться от столь щедрого предложения было очень легко. Иногда даже приходилось вместе с отказом давать в морду, особо непонятливым. Таким образом, я очень быстро заработала себе репутацию стервы, которую хотели усмирить очень многие. И это желание дошло до того, что меня реально попытались изнасиловать, — стакан в руках Жанны, разлетелся. На стол упало несколько капель крови, но девушка даже не обратила на это внимание. — одним из инициаторов этого был мой командир. Человек, которого я знала ещё до попадания в корпус. И только из-за этого я согласилась вступить в его отряд. Тита явно заинтересовалась рассказом Жанны и присела рядом с нами, с задумчивым видом выглядывая куда-то в коридор. Я не удержался и тоже посмотрел туда, но ничего не увидел. Может, какой из домашних духов проскочил? Или Кай? Как мы оказались в доме, он сразу же отправился исследовать его. — В тот день мы возвращались с очень тяжёлого задания. В подземелье погибли два человека, а ещё трое были очень серьёзно ранены. Невредимыми удалось выбраться только мне и командиру. И когда я возвращалась в казарму, он предложил мне выпить. И отвёл в место, где уже поджидали эти ублюдки. Их было шестнадцать человек. В тот вечер я убила их всех. Последним был мой командир, который до последнего момента, пытался меня запугать своим родом и тем, что они сделают, когда узнают об истинных причинах его смерти. Эта история получила очень широкую огласку в корпусе. Меня на две недели закрыли в карантине, якобы для проведения расследования. А делом занимался тогда ещё старший офицер Зайцев Антон Евгеньевич. Сейчас он занимает пост заместителя командира корпуса по кадровым вопросам. Вот только он даже не думал устраивать реального расследования или чего-то в этом роде. Через две недели он просто заявился ко мне и сказал прямым текстом. Если я хочу хорошей жизни в корпусе, то должна лечь под него. И это несмотря на всё случившееся. Мне не хватило совсем немного, чтобы преодолеть силу кровавой печати и убить этого ублюдка. Силой он не мог взять меня, прекрасно понимая, что последствия для него будут очень плачевными. Поэтому просто бросил меня в изоляторе до того момента, пока я не соглашусь. Так прошёл ещё месяц. Ровно до тех пор, пока в корпус не вернулся Батя. Его не было больше двух месяцев и за это время люди вроде Зайцева устроили форменное самоуправство. Не все офицеры были такими, но попадались. Василий Иванович тогда только недавно приступил к обязанностям командующего корпусом и никто толком его не знал. Батя не стал разбираться, а просто перебил всю падаль. Понятия не имею, каким образом удалось выкрутиться Зайцеву, но факт в том, что его не только не наказали, но ещё и повысили. Он получил место одного из убитых Батей ублюдков. Вот такая ирония, место ублюдка занял ублюдок. После появления в корпусе князя меня выпустили из изолятора на следующий день и предложили место командира отряда. А ещё мне предоставили компенсацию в виде отличного снаряжения и духовных кристаллов. Артефакт, которым я приложила босса в последнем подземелье, как раз был из той компенсации. Вроде всё для меня стало хорошо. Вот только я потом совершенно случайно узнала, что эта компенсация была полностью оплачена Зайцевым. Впоследствии я ещё не однократно убивала особо зарвавшихся индивидов. Многие из них были из знатных семей, что добавляло Зайцеву головной боли. А он и так имел на меня очень большой зуб. А сейчас до меня дошла информация, что ко мне больше не будут направлять новых бойцов. Мой отряд вычеркнули из всех очередей и даже сняли со всех дежурств. Единственное, что для меня сейчас осталось — это монстры, что закидывают к нам порталисты. Но на этом моё развитие остановится, а именно это мне нужно больше всего. Хочу выйти из корпуса человеком, которому больше никто не сможет указывать. И для этого мне нужен сильный отряд. Сильные люди рядом и сильный командир. Жанна только сейчас посмотрела на свои руки и стол, где собралась небольшая кровавая лужа, разбавленная яблочным соком. Она виновато улыбнулась и пожала плечами. Но я показал ей продолжать. — Для меня сейчас единственный шанс продолжать развитие вступить в другой отряд, в качестве простого бойца. И ты единственный, кого я могу об этом попросить. Можешь не переживать из-за конфиденциальности. Всё, что происходит внутри отряда, остаётся там же. Это единственное правило, что всегда было в моём отряде. Ручаюсь и за Илью. Хоть он и довольно молод, — тут Жанна посмотрела на меня и слегка смутилась. Но быстро пришла в себя и продолжила. — Хоть он и довольно молод, но я в нём полностью уверена. Илья не подведёт, что бы ни случилось. Прости, что я у тебя тут немного насвинячила, сейчас всё уберу. Средства для уборки лежат на прежнем месте? Я мог лишь пожать плечами. Понятия не имею, где у меня находятся средства для уборки. В глаза их отродясь не видел. — Понятно. И зачем я только спрашивала? Могла сама догадаться по состоянию дома, когда приняла твоё приглашение, — рассмеялась Жанна и тут же куда-то побежала. Тита отчего-то подскочила и начала размахивать руками, показывая мне в сторону коридора, куда убежала Жанна. «Понятия не имею, что ты мне хочешь показать. Но в любом случае тебе придётся мириться с тем, что теперь мы будем видеться с Жанной гораздо чаще». Сказал я змейке. На что она покрутила пальцем у виска, махнула рукой и уселась за стол, обхватив голову руками. А через секунду из коридора вышла раскрасневшаяся и отчего-то очень тяжело дышащая Жанна. — Ещё раз, прошу прощения за разбитый стакан. Завтра же куплю вам новый. Всего доброго. Сказав это, Жанна пулей вылетела из дома, оставив меня в состоянии полной прострации. — И что это сейчас было? Ты хоть что-нибудь понимаешь? — спросил я у Титы. Она тяжело вздохнула и как-то обречённо кивнула, после чего показала на коридор. — Вот и что мне с тобой делать скотина кружевная? — спросил я у красного, кружевного лифчика, валявшегося рядом с дверью в спальню.Глава 22
Долбанный вампир для чего-то решил остаться после закрытия контракта. А ещё и по дому поползать. И упал в том месте, где закончилась энергия. Не мог ещё пол метра проползти или вообще остаться в подвале. Какого чёрта его сюда понесло? После случившегося в «Тренировочной зоне» Жанна вроде пришла в норму и перестала огрызаться. Даже вон как раскрылась передо мной. А тут наткнулась на чужой лифчик. — Ну что дружок, не захотел сразу уходить после окончания контракта тебе же хуже. Теперь я тебя точно никуда не отпущу. Будешь у меня вместо сторожевого пса. И если ещё хоть раз попадёшься на глаза Жанне или любому моему гостю, пеняй на себя. Развоплощу и отдам на съедение Тите. Услышав это, змейка поморщилась и начала всячески сигнализировать, что она против этого. Не будет употреблять всякую дрянь и вообще, с того момента, как я впервые призвал её в этом мире, питается она исключительно кофе. Причём самыми редкими сортами. — Вот в следующий раз и проси у кофе энергии на воплощение, раз не хочешь мне помогать. А ты чего припёрся? Услышал, что зашёл разговор о еде? Да помню я, что обещал расплатиться с тобой, как окажемся дома. Сейчас с кружевным кровососом разберусь и тогда займусь тобой, — сказал я вывалившемуся из стены Боре. После чего начал быстренько составлять простенький контракт для вампира. Я не шутил, когда говорил, что сделаю этого идиота сторожевым псом. Хотя в его случае правильнее будет сказать — сторожевым бюстгальтером. И Бюс просто не может отказаться от этого контракта, для него это единственная возможность выбраться из этой лимитированной коллекции белья, сделанного из паутины какого-то жутко опасного монстра. Контракт был составлен на пять лет с привязкой кровососа к этому дому. Как-то мне совершенно не хотелось тратить на него слишком много энергии. Да и в случае чего таскать везде за собой этот предмет женского гардероба совершенно меня не прельщало. Узнал бы какой-нибудь вайм, куда я умудрился вселить душу и я бы стал главным героем анекдотов на следующие лет десять. Ещё бы в трусы вселил кого-нибудь для полного комплекта. В идеале суккуба. Была бы у меня смертельная двойка. Лифчик — сосущий кровь и трусы, тоже сосущие... Кхм... Что-то меня совсем не туда понесло. Пора прекращать. Видимо, ещё не до конца отошёл от последнего похода. Да и информация, полученная от Василия Ивановича, заставляет мозг работать в усиленном режиме. В общем, контракт с Бюсом был заключён. Он получил энергию. Сразу же оживился и был отправлен мной в прихожую. С приказанием спрятаться в самом дальнем углу шкафа и не отсвечивать. А вылезать только в случае, если дух-защитник начнёт бить тревогу. Можно сказать, что я передал кровососа под управление своей сигнализации. Теперь было можно заняться Каем. Только сперва нужно его найти. С того момента, как оказались дома, понятия не имею, куда он делся. — Не знаю, нужна тебе эта штука или нет, но в этом мире сюда справляют нужду, — заговорил я, обнаружив парня любующимся на фаянсовый трон. — Очень удобная штука, обязательно покажу тебе, как ей пользоваться, но сперва, давай разберёмся с более важными проблемами. Следуй за мной. Необходимо призвать духа-учителя, чтобы обучил тебя местному языку. А ещё духа-переводчика на первое время. Пойдём, посмотрим, чему тебя уже смог научить великий старейшина Альтин. Сразу после этих слов я воплотил Кая и не удержался от того, чтобы нажать на кнопку смыва. Парень подскочил и едва не раздолбал унитаз возникшим в руках ледяным дротиком. У него определённо имелась предрасположенность к стихии льда. Нужно будет обратить на это внимание. На создание печатей и вызов нужных духов у нас ушло часа четыре. Конечно, можно было бы управиться и намного быстрее, но основную часть работы делал сам Кай. Я лишь помогал ему выводить самые сложные знаки и подбирать необходимые формулировки. — Теперь понимаешь меня? — спросил я у Кая, когда дух-переводчик принялся за работу. Контакт с Каем у них пока ещё был слишком слабым, поэтому перевод шёл с небольшой задержкой. Это словно смотришь фильм без дубляжа. Сперва слышишь речь на языке оригинала, а только затем идёт перевод. Но это должно быстро пройти. Пару дней попрактиковаться и перевод будет синхронным. Договор с переводчиком заключил на месяц. Думаю, этого времени вполне должно хватить, чтобы Кай выучил четыре основных языка Земли. У духа-учителя имелись свои методы, поэтому месяца точно должно хватить. Это мне в своё время пришлось учить всё самостоятельно без помощи духов. Но я совершенно не жалею об этом. Разум — сильнейшее оружие вайма и оттачиваться это оружие, должно всю жизнь. А в детстве происходит первая и самая важная заточка. — Первое время будет непривычно, но ты быстро втянешься. А теперь давай устрою тебе экскурсию по дому и познакомлю с достижениями местной цивилизации. И начнём мы с туалета. А тебе вообще нужно справлять естественные нужды? Ты же вроде, больше на духа похож, чем на обычного человека. — В нематериальном состоянии не нужно. Там я существую за счёт накопленной духовной энергии. А вот в материальном очень даже нужно. Здесь я мало чем отличаюсь от обычного человека. Мне также необходима пища и вода. Но я вполне могу обходиться и без этого. Порой, когда было особенно тяжело с продовольствием, я просто переходил в нематериальную форму. Так на один рот в чертогах рода становилось меньше. Вспомнив о доме, Кай нахмурился, и я потащил его на экскурсию, чтобы отогнать дурные мысли. В подвале у меня ещё лежали трупы вторженцев. Да и их души должны находиться где-то рядом. Бюс сделал всё по уму, оставив мне возможность допросить этих бедолаг. Но сперва Кай. Я должен быть уверен, что он ничего не натворит. Не начнёт уничтожать технику с перепугу и всё такое. Ни на кого положиться в этом вопросе я не мог. Тита слишком много энергии потребляет в своей человеческой ипостаси. Да и не умеет она обращаться с техникой. Заказал доставку еды из ближайшего ресторана и отправился просвещать жителя другого мира. *** — У меня хорошие новости для старика. — сказал Василий Иванович, как только гудки прекратились и в трубке наступила тишина. Любой другой подумал бы, что просто истекло время дозвона, но Батя прекрасно знал, что его очень внимательно слушают. Слушают и одновременно с этим анализируют каждое слово, каждую интонацию, частоту дыхания и так далее. Иначе просто не может быть. Сильнейшего пробуждённого Земли окружают только лучшие специалисты. А его секретарь выделялся даже на фоне таких специалистов. — Боюсь, что сейчас господин Такеши не сможет лично поговорить с вами. Австралийская орда смогла уничтожить двух защитников, и господин лично отправился туда, чтобы остановить прорыв и создать дополнительных стражей. — Так вот, чего зашевелился союзнический флот. Я думал, очередные учения, а на самом деле всё гораздо серьёзнее, — задумчиво произнёс Василий Иванович. — Ничего такого, с чем господин Такеши не смог бы справиться. Князь, вы можете передать информацию через меня. Либо дождаться возвращения господина. Но хочу вас предупредить, что в последний раз, когда ему необходимо было заменить одного защитника, это заняло чуть больше месяца. Сейчас же таковых двое. Поэтому командировка господина может затянуться на значительное время. В принципе, эта информация могла подождать и два месяца. Пока парень находится в корпусе, ему ничего не угрожает. Василий Иванович принял дополнительные меры безопасности. На территории корпуса к нему не сможет подобраться даже доминатор. А в подземельях он и сам справляется лучше целого отряда опытных игроков. — Спасибо Давид, ничего не нужно передавать. Пожалуй, я возьму небольшой отпуск и лично навещу старика. Давно не разминался, да и в Австралии уже лет двадцать не бывал. Хоть посмотрю, чего там за это время наворотили горе-вояки из ассоциации. — Вся необходимая информация уже находится у вас на почте. Спасибо, что не забываете хозяина. Слишком мало его учеников осталось в живых. После этих слов в трубке послышались короткие гудки, а телефон издал противный звук оповещения, о полученном письме. Давид был потрясающим секретарём и видел всё на десять ходов вперёд. Вот и сейчас он ещё до звонка Сахарова подготовил необходимые материалы. — Петька, собирай свою команду, мы отправляемся в отпуск. Что ты так разнылся. Если я сказал в отпуск, значит, в отпуск. На планете ещё столько прекрасных мест, где ты ни разу не был. На это раз посетим родину таких прекрасных созданий, как кенгуру. Хватит тебе преувеличивать. Сколько себя знаю, в Австралии местная фауна всегда представляла для человека огромную опасность. Открытие там подземелья пятого уровня лишь самую малость подстегнуло уровень этой опасности. Уверен, что тварям из орды достаётся от австралийской живности ничуть не меньше, чем людям. А в некоторых случаях и значительно больше. Пришлю тебе великолепный ролик, где один чудесный паучок разгромил передовой отряд орды. Его смогли убить только четыре мини-босса. А паучок-то был наш земной. Слегка изменённый энергией подземелья, но наш. И его поведения отлично показало, на чьей стороне истинные хозяева Австралии. Ну всё, хватит трепаться, собирайся и не забудь захватить мои вещи. Завтра жду вас при полном параде. А мне пока ещё кое-какие вопросы нужно решить. Нормально всё с парнем. Даже более чем. Не забивай голову ненужной информацией. Всё, отбой. Теперь оставалось сделать ещё пару звонков и можно со спокойной душой отправляться на встречу с учителем. — Данилыч, расчехляй моё снаряжение. Бой предстоит очень серьёзный, поэтому мне нужно только самое лучшее.* * *
— Кто это? — спросил я, когда на дисплее телефона высветился неизвестный номер. Я сперва даже не хотел брать трубку, но слишком настойчивым оказался этот неизвестный. И ведь позвонил в тот момент, когда я уже собрался поговорить с духами мумий, что валялись у меня в подвале. — Обещал позвонить, как вернёшься с задания, а сам даже не подумал это сделать. Пришлось бедной девушке самой звонить и напоминать о себе, — после небольшого молчания раздался голос Кати. Её мне сейчас только и не хватало. Проблем навалилось столько, что сейчас явно не до Кати. — Чего молчишь? Не хочешь меня впустить? Я тут стою возле двери. И не нужно говорить, что тебя нет дома. Я прекрасно вижу свет, да и голос твой слышу. — Я не один, — ляпнул первое, что пришло мне в голову. К тому же это было правдой. Кай сейчас занимался с духом-учителем и скорее всего, именно его голос слышала Катя. Вот и нужно было ей припереться? То же блин, додумалась. — Ничего страшного. Я не против познакомиться с твоими друзьями. — А если у меня здесь девушка? После этих слов Катя рассмеялась и не могла долго успокоиться. — Очень смешно. Я знаю, всех девушек на территории корпуса и могу точно сказать, что с тобой знакомы всего две. И я одна из них. А что до твоей соседки, так она у себя дома, а не у тебя. Вон в окно на меня палится, думает, что её невидно. Наивная. Могу точно сказать, что она положила на тебя глаз. Но это только её проблемы. Ты меня понял? А теперь открывай, я соскучилась. Похоже, что девочка совсем страх потеряла. Пришла и начала качать права. Или она решила, что после того, как переспала со мной имеет право делать всё, что ей вздумается? Здесь она очень сильно обломается. «Шугани эту дуру, как следует. Только без членовредительства». Обратился я к духу-защитнику и в следующую секунду раздался грохот, а за ним последовал визг, отчего я поспешил убрать телефон от уха. Так и оглохнуть недолго. Дух-защитник передал мне картину того, как Катя убегает, ломая каблук. Телефон она выронила, и теперь он валяется перед дверью. Хреново. Значит, обязательно вернётся. «Не подпускай её близко к дому. Если вернётся за телефоном, дай забрать и только потом пугай. Вообще охренела. Нужно будет Якову Моисеевичу сказать, чтобы приструнил свою сотрудницу». В подвал спустилась довольная Тита и показала мне оттопыренный большой палец. — Сейчас она мне слишком мешала. А так я был бы не против повторить наши ночные приключения. Так что слишком не обольщайся. Девушки в этом доме ещё обязательно будут. И не исключено, что это будет Катя. Титу тоже нужно было осадить. Не то у меня сейчас настроение. Надоела уже отгонять от меня женщин. — Чего надулась? Лучше сходи, посмотри, как там дела у Кая. А мне ещё нужно с этими товарищами поговорить. Почти всё подготовил и надо было припереться этой дуре? Дальше я уже не обращал внимания на Титу. Теперь я полностью сосредоточился на завершении печати. Вот только это была не печать призыва. А печать подчинения. Духи мужиков, решивших напасть на меня, были в подвале и не было никакой необходимости их призывать. К тому же у меня ничего бы не вышло. Призвать какого-нибудь конкретного духа можно только в том случае, если этот дух достиг определённого уровня силы. И начинается этот уровень с Высших духов. А вот такую мелочь просто нереально призвать целенаправленно. Имеется мизерный шанс, что нужный дух откликнется на призыв. Но этот шанс настолько мал, что вероятность стать самым могущественным существом в мироздании во много раз больше. Забрать в хранилище эти души я также не мог. Опять же слишком они слабы. Боюсь, что даже не выдержат перехода в хранилище. А если и выдержат, то исчезнут просто из-за нахождения рядом с намного более сильными душами. Особенно с душой скрытого босса, который сейчас подмял под себя всех духов в хранилище. И уже поглотил парочку. Думал, что я ничего не замечу. Ну да ладно, не жалко. Главное, чтобы никого сильного не трогал. Так вот, разговор с этими духами у меня мог получиться только благодаря печати подчинения. Ваймы очень не любили использовать эту печать. А всё из-за того, что после того, как дух попадёт в печать он уже не сможет из неё вырваться и исчезает. Но мне было совершенно наплевать на души этих людей, они пришли, чтобы убить меня. — Какого хера здесь твориться? Ты, кто такой и чего сотворил с нами? — раздался осипший голос, первой попавшейся мне души. — Сука, Шило говорил, что работа плёвая. Что нам легко удастся попасть в «Каплю». А там уже и работа совсем непыльная и денег гораздо больше. — Кто такой Шило? Он среди вас? — не став дальше слушать причитания этого духа, спросил я. Было понятно, что он простой исполнитель. А обычно такие ничего толком не знают. — Это наш старший. Ублюдок, из-за которого мы и попали в это дерьмо. Вон валяется около дальней стены. Этого для меня было вполне достаточно. Первый дух пошёл в расход, подпитав своей энергией печать. Затем было ещё две неудачные попытки, пока я не нашёл этого Шило. — Ты Шило? — Ну я. А ты кто такой и какого хера тебе от меня надо? — А я тот, кому ты сейчас будешь очень обстоятельно и правдиво рассказывать, какого хера вы забыли в моём доме? Сказав это, я самую малость надавил на душу Шила. Чего вполне хватило, чтобы он понял, что вопросы здесь задаю только я.Глава 23
Разговор с гопником вышел очень интересный. А именно гопниками и были эти болезные. Все за исключением одного человека. Проверяющего, с которым мне не удалось поговорить. Товарищ оказался очень идейным и предпочёл полное забвение, предательству своих хозяев. Жаль, конечно, но ничего не поделать. Информации, полученной от Шила, было вполне достаточно, чтобы начать думать. Мной заинтересовалась преступная организация под названием «Капля». Впервые слышу об этой организации и понятия не имею, чем оно вообще занимается. Впрочем, я был такой не один. Шило и его подельники, знали лишь то, что это очень серьёзная организация, членов которой уважают в преступном мире и у них всегда есть деньги. Именно из-за этого банда Шила решила попытать удачу и вступить в «Каплю». Вступительным испытанием было проникновение в Корпус Последней Стражи, поиски и ликвидация меня любимого. Проверяющий от «Капли» оказался одним из сотрудников корпуса и смог провести банду на территорию. Ну а дальше они тупо ходили, высматривали меня и наткнулись чисто случайно, когда я тащил Катю. Больше ничего Шило не знал и его душа пошла на растопку печати. Ну а когда ничего не вышло с проверяющим, я пошёл потрошить трупы. Не в плане, что вскрывать им брюхо и всё такое, а чисто осмотреть. Интересовал меня только проверяющий. Вот только Бюс позаботился и о нём тоже, высушив до дна. Поэтому я не имел понятия, какая из мумий мне нужна. Удача улыбнулась на втором трупе. С огромным трудом, но мне всё же удалось разглядеть искомое. На локтевом сгибе проверяющего имелись вытатуированные капли крови. Кожа была слишком сморщенной и буквально лопалась от сильного прикосновения. Но три капли крови точно были. Выходит, что заказ на убийство Орловой получила эта самая «Капля». Тут же достал фотографию и ещё раз посмотрел на родственника Ольги. Не было никаких сомнений, что он состоит в этой организации. И похоже, что каким-то образом они смогли узнать, что кто-то в том подземелье остался жив. И не только узнать, но и вычислить, кто именно и где сейчас находится. Радовало только одно, прямых доказательств того, что я нахожусь именно в Корпусе Последней Стражи, у «Капли» нет. В противном случае они не стали бы присылать за мной банду непонятных гопников. «Усилить защиту втрое и с этого момента докладывать мне обо всём подозрительном, что происходит в радиусе сотни метров». Отдал приказ духу-защитнику и сразу же обеспечил его необходимой энергией, передав ему душу элитного ящера из «Логова драконов». Этой силы хватит, чтобы задержать даже высшего мастера. Хотя я очень сомневаюсь, что за моей головой пришлют подобного специалиста. Да и не сможет он попасть на территорию корпуса. Такого сразу же засеку все охранные системы. Если в «Капле» и решат сделать второй заход, то пошлют кого-то менее приметного. Кажется, Батя обещал, что на территории корпуса за мной будут приглядывать? Необходимо ему напомнить об этом. — Боря, иди сюда, — позвал я хомяка и он с ленцой провалился через потолок. После чего замер в ожидании, когда ему перепадёт обещанная духовная эссенция. — Будь другом, уничтожь все улики. А я пока тебе эссенции накапаю. Боря вылупился на меня, как на душевнобольного, затем перевёл взгляд на мумии и мне показалось, что у него начались рвотные спазмы. — Да ладно! Живых людей ты спокойно в пасти таскаешь. Даже целого стихийного элементаля туда засунул. А уж про камни, лёд и прочую гадость, что ты суёшь себе в пасть, я молчу. А тут-то и надо, что схарчить пять мумий. Можно сказать, что это — таранка. Знаешь, рыба такая сушёная. Только это не рыба, а люди. Совсем запутался с тобой и несу какую-то чушь. В общем, поможешь мне или вызывать духа-утилизатора? Только учти, что расплачиваться с ним буду из обещанного тебе добра. Боря презрительно фыркнул, развернулся ко мне задницей и начал делать вид, что закидывает меня землёй. Вот так хомяк обозвал меня дерьмом и показал свою позицию. Есть людей он не собирался. И даже был готов пожертвовать своим вознаграждением. — Неужели, ты считаешь меня таким мелочным? Эх, Боря, Боря. Это не ты во мне разочаровался, а я в тебе. Забирай обещанное и проваливай с глаз моих. Мне ещё печать призыва нужно делать. Сказав это, я бросил в хомяка уже заготовленную эссенцию, даже больше, чем обещал. Воплотил Борю и убедившись, что драгоценная жидкость растеклась по его обширной заднице развоплотил обратно. Хомяк даже не понял, что произошло. Это я отчётливо ощутил через нашу связь. А потом это непонимание переросло в чувство вины. Не ожидал, что Боря способен на подобное. Он ещё, какое-то время постоял, даже несколько раз смотрел в сторону мумий, но всё же не решился. А я и не буду его заставлять. Если обращаться с духами, как с рабами, то ни о какой преданности и речи быть не может. А без преданности невозможно вырастить по-настоящему сильного духа. Я всё ещё не знал, на что способен мой хомяк. Но того, что он уже успел показать, было вполне достаточно, чтобы понимать, что мне очень повезло с его призывом. И вот такие моменты, как сейчас, постепенно сближают нас. Сейчас хомяк чувствовал себя виноватым, что не выполнил моей просьбы, а я за это не только не наказал его, как обещал, а дал даже больше духовной эссенции. Нечто подобное было у нас и с Титой. Мы несколько лет привыкали друг к другу. Так что с Борей у нас всё ещё впереди. Дух-утилизатор разобрался с мумиями за несколько мгновений. Жалко, что их души уже были уничтожены, а то они бы и пошли на оплату контракта. А так пришлось лезть в хранилище. Понятия не имею, куда эти духи девают все добро, что забирают. Наверное, у них имеется огромный мир-свалка, где и появляются все забранные вещи. С этим делом разобрались. Теперь можно глянуть, на приданное Кая. Этот вопрос интересовал меня гораздо сильнее остальных. На всякий случай проверил, нет ли поблизости никаких наблюдателей. Понятия не имею, для чего это сделал, но сразу стало спокойнее. Кая пока трогать не буду, пускай занимается. Это для него сейчас важнее. Да и не сможет он оценить наследство своего рода. Просто не поймёт. Пока не поймёт. Вскоре я по полной возьмусь за его обучение. Не став ничего выдумывать, я снял амулет-хранилище и положил его примерно в центре подвала. Места здесь вполне достаточно, так что может поместиться очень много всякого добра. Обращаться с пространственным кольцом я умел, а здесь принцип должен быть схожим. Поэтому просто представил, как открываю внутренней пространство амулета и достаю оттуда первые попавшиеся вещи. Всё получилось, но мне пришлось в срочном порядке отступать. А поднявшийся грохот, должно быть, слышали и на соседних улицах. Из хранилища вывалились несколько комплектов брони. Настоящие рыцарские доспехи, которые выглядели нереально круто. Но также я прекрасно понимал, что они просто нереально бесполезны. В такой защите невозможно сражаться в подземелье. Единственное, для чего она может пригодиться, это для сражения с такими же закованными в полный доспех увальнями. Зачарование уже давно исчезло, а все заключённые внутрь духи отсидели свой контракт и также свалили. В общем, вместо отличного снаряжения, на которое я, честно говоря, рассчитывал, достался металлолом. Ну как металлолом. Чистейший мифрил. Пусть и без примеси адамантия, но здесь было восемь полных комплектов. И весили они явно немало. Отдам это добро Камню, пускай переплавляет и делает нам нормальную броню. Металла здесь вполне хватит на всех членов отряда. Такие латы, если только в музей отдавать. Ну да ладно, с этим разобрались. На хорошую броню я зря раскатывал губу. Хотя вполне может статься и так, что немного покопавшись в хранилище, можно будет найти действительно что-нибудь хорошее. Но на это нужно много времени. Теперь вторая попытка. Повторил всё по той же схеме и на этот раз рядом с доспехами появились стопки старинных книг. Даже на первый взгляд они выглядели невероятно древними и дряхлыми. Но я был уверен, что все книги в отличном состоянии. Все они находились под защитой очень странного духа. Я даже не смог определить, что конкретно делает этот дух. Но если подумать логически, то он как раз и должен заботиться о сохранности книг, а их внешний вид вполне может быть простым прикрытием. Хотя нет. Взяв в руки первую попавшуюся книгу, я убедился, что она действительно невероятно старая. А вот о дряхлости не могло быть и речи. Внутри книга была в идеальном состоянии, словно её только написали. Правда, были все эти книги, написаны на неизвестном мне языке. И что-то я сильно сомневался, что мне удастся призвать на Земле духа, который расшифрует эти записи. Здесь оставалась надежда только на Кая. Вот сейчас он научится разговаривать на земных языках и потом будет учить меня. А ещё лучше, пускай попробует призвать духа — переводчика. У него в любом случае должна остаться связь с миром ваймов. Вполне возможно, что и духа оттуда он сможет вытащить. В том, что те духи могли переводить на наши языки, я был уверен. Иначе, как мы спокойно общались с Каем, Альтином и Гердой? Не все книги были столь потрёпанными. Да и были здесь не только книги, но и несколько толстых тетрадей. Как по-другому назывались эти штуки, я не знал. Понятно было только одно. В этих тетрадях находилась информация о Кае. Их мне необходимо изучить в первую очередь. Поэтому тетради отправились в пространственное кольцо. Кольцо всегда будет находиться со мной, а вот амулет я оставлю дома под защитой духов. Таскать его везде с собой глупо. Да и мешался он на шее. Посмотреть, что ещё имеется в хранилище, мне не дал звонок телефона. Звонил Сержант. — Что у вас там случилось, раз ты звонишь мне в три часа ночи? — спросил я, увидев, сколько сейчас времени. — Говорит начальник дежурной смены — лейтенант Симоньян, — послышался незнакомый голос. — Ваши люди устроили массовую драку и сейчас находятся в изоляторе. Как командир отряда вы обязаны явиться для разбирательств. — Твою же, мать! Спасибо лейтенант, скоро буду. Вот и куда наша целительница умудрилась влезть в первый же день? Ни капли не сомневаюсь, что это именно из-за Тани ребята сейчас находятся в изоляторе. Неужели все? Сержант понятно. С его телефона позвонил мне лейтенант. Ну и Мал по-любому там. А вот какого хрена там забыл Камень? Насколько я знаю, с того момента, как он вернулся в кузню, перестал общаться со всякими подозрительными личностями, употреблять спиртное и попадать в интересные ситуации. «Боря, пригляди здесь за Каем. Смотри, чтобы парень не натворил чего по незнанию. Скоро вернусь». Передал я хомяку и получил в ответ лишь раздражение. Но я был уверен, что он выполнит мою просьбу. Сейчас Боря чувствовал себя виноватым и будет всячески стараться, загладить свою вину. Просить об этом Титу не было никакого смысла. Она всё равно потащится следом за мной. Где находился изолятор, японятия не имел. А спросить об этом ночью было не у кого. Пришлось сперва идти на КПП и уже там спрашивать у бойцов. Сделал я это не зря, сам бы никогда не подумал, что неказистое здание на отшибе корпуса, может быть изолятором. Местом, где держали нарушителей порядка. На первый взгляд можно предположить, что это здание готово рассыпаться в любую минуту. Но уже наученный Яковом Моисеевичем, я прекрасно знал, что внешний вид здания может очень сильно отличаться от содержания. Хотя с изолятором это было не так. Внутри он оказался такой же развалюхой, что и снаружи. Вот только мои предположения о том, что здание готово рассыпаться в любую минуту, оказалось далеко от реальности. Само это здание являлось огромным артефактом. Артефактом, который подавлял силу. Здесь даже доминатор будет чувствовать себя слабаком. Над этим зданием поработал невероятно сильный зачарователь. И было это очень давно. Именно поэтому здание и выглядит такой развалюхой. Понятия не имею, почему тот зачарователь выбрал именно этот дом, но могу биться об заклад, что вовремя зачарования он уже находился в таком состоянии. — Меня зовут Умник, — сказал я дежурному, когда вошёл внутрь здания. Сразу на входе имелся пропускной пункт, обустроенный по последнему слову техники. Турникет, рентген, металлоискатель и ещё куча разных датчиков, которые должны найти даже блоху в трусах у посетителя. И задержать его до того момента, пока эта блоха не будет обезврежена. — Проходите, лейтенант Симоньян ожидает вас у себя в кабинете. Прямо по коридору, вторая дверь слева, — сказал мне дежурный и на турникете загорелась зелёная стрелочка, указывая, в каком направлении мне нужно идти. Кабинет оказался открыт и совершенно пуст. Странно меня как-то ожидают. Ну да ладно. Мало ли куда вышел лейтенант. Может, живот резко скрутило? Возле одинокого стола стояли два стула и больше ничего. Крутая обстановка у начальника караула. Даже представить страшно, что творится в самом изоляторе. Наверное, правонарушителей там приковывают цепями к стенам. Не дают есть, пить, а про справление естественных нужд я вообще молчу. «Нравится обстановка? Мне тоже. Но я должен дождаться лейтенанта, а вот ты можешь сходить и познакомиться с местными видами. А заодно найдёшь, где держат ребят и посмотришь, как с ними обращаются». Сказал я Тите и та снисходительно кивнула. Я был уверен, что ничего страшного здесь нет, просто хотел чем-нибудь занять змейку. Она не должна видеть, то что я собираюсь сделать. А собирался я призвать одного очень интересного духа, который за свою работу берёт исключительно драгоценными камнями. Если это увидит Тита, то будет потом мне мозг выносить. Так что от греха подальше, пускай погуляет по изолятору. Я собирался призвать духа, который сможет распознать наложенные на здание чары и впоследствии по этим чарам найти потомков зачарователя. В том, что его уже давно нет в живых, я был уверен. Но его потомки могли унаследовать дар и вполне возможно, что они также пошли по стопам своего великого предка. Для создания хорошего снаряжения мне просто необходим зачарователь. В идеале отлично подошёл бы сам создатель изолятора, но и его потомки при определённых условиях сгодятся. Когда печать была уже практически завершена, за дверью послышались шаги, и через пару мгновений в кабинет вошёл начальник караула. Слегка за тридцать, среднего роста, среднего телосложения. В общем, средний во всём. И от этого совершенно неприметный. Вот и я не смог вспомнить, что хоть раз видел его в корпусе. Хотя думал, что за время, проведённое здесь, видел уже всех сотрудников, за исключением высшего командного состава. Эти люди почти никогда не вы выходили в свет. Я конечно, слышал, что они и сами часто ходят в подземелья, вот только не довелось с ними встретиться. Василий Иванович и Петька не в счёт, с ним я был знаком и до вступления в корпус. Печать я делал на стуле, поэтому пришлось срочно садиться, чтобы скрыть её. Оставалось нанести последние штрихи, которые я смогу сделать и так. Просто необходимо немного заговорить лейтенанта. — Что натворили мои люди? — спросил я, наблюдая за тем, как лейтенант устраивает шоу с разбрасыванием документов. То ли я его напугал, то ли он просто запнулся, когда входил в кабинет, но в воздух поднялась кипа бумаг. Больше всего это было похоже на то, что кто-то невидимый решил мне помочь.Глава 24
Пока парень отвлёкся на вылетевшие бумаги, я успел завершить печать и даже окропить её своей кровью. Уже и не помню, когда в последний раз прокусывал себе палец для этого дела. Словно герой, какого-нибудь аниме.После активации печать исчезла, и я мог спокойно покинуть своё место, чтобы помочь Симоньяну. — Прошу прощения. Уже третий день на ногах и эти самые ноги начали подводить. Запнулся сам об себя, — заговорил лейтенант, действительно очень уставшим голосом. — Дежурный сразу же доложил, как вы пришли. Я занимался заполнением документов и доделать оставалось совсем немного. Поэтому я взял на себя смелость заставить вас ожидать меня. А лейтенант явно не из простой семьи. Манеры так и прут. Общается, словно находится на светском вечере, а не в изоляторе Корпуса Последней Стражи. — Ничего страшного лейтенант. Лучше расскажите, что с моими парнями? — спросил я, параллельно составляя договор, для явившегося на призыв духа. Он с любопытством обнюхивал кабинет, особое внимание уделяя стенам и полу. Видимо, там концентрация зачарования была самой высокой. — С парнями ничего, а вот ваша девушка устроила форменный кавардак в казарме. Если вы не знаете, то в корпусе нет отдельных казарм для мужчин и женщин. Соответственно ей выделили место в казарме, где уже проживали шесть человек. Так, она выгнала их и не хотела ничего слушать. Тогда эти люди попытались попасть в своё законное жильё не обращая внимание на угрозы и крики вашей сокомандницы. Завязалась потасовка, в ходе которой вторженка и беженцы поменялись местами. Ну а потом пришли Сержант, Мал и Камень. Сами понимаете, для чего они пришли и как итог все сейчас находятся у нас в изоляторе. Мой косяк. Совсем не подумал, что Татьяну распределят в казарму. Да и кто знал, что она окажется такой вот истеричкой. Налетела на бедных мужиков и выгнала их из казармы. И ведь додумалась позвать на помощь наших парней. Которые оказались ничуть не умнее целительницы. Спрашивается, какого хрена, они вообще полезли в драку с теми мужиками, когда прекрасно понимали, что Татьяна не права? Что Сержант не мог приютить девушку у себя? Хотя бы на одну ночь. А завтра я что-нибудь точно придумал бы. Если не удалось бы найти жильё, в чём я сильно сомневался, то просто попросил бы Графиню пустить целительницу на какое-то время к себе на постой. Даже если она примет решение не вступать в мой отряд, думаю, что в этой просьбе не откажет. — Надеюсь, обошлось без жертв? — В этом плане всё в порядке. Пара разбитых носов, да несколько синяков. Никто из пострадавших даже не стал подавать заявление. — В таком случае я не понимаю, для чего вы вообще их задержали? Никаких же претензий у пострадавших не было. — Претензий действительно не было, а вот сам факт нарушения был зафиксирован. Так как вы только вступили в должность командира отряда, то подобное нарушение обязательно должно быть зафиксировано и рассмотрено по всем правилам. К тому же я получил приказ, доставить вас в изолятор так, чтобы это ни у кого это не вызвало подозрений. Прошу, следовать за мной. А с документами потом разберёмся, там всё уже подписано. Можете забирать своих людей, как мы закончим. «Тита, ты мне нужна здесь и сейчас». Позвал я змейку, и она мгновенно оказалась в кабинете, готовая в любую секунду броситься в бой. Но сейчас это точно не было нужно. Титу я позвал на всякий случай. Думаю, что нападать на меня никто не станет. Тем более, в изоляторе, который имеет непосредственное отношение к руководству корпуса. «Пока никакой опасности точно нет. Просто, очень интересные дела. Если ты пропустишь их, то не простишь мне потом». Объяснил я Тите. А то она совсем уже не понимал, что происходит и для чего я её позвал. Лейтенант бросил бумаги на стол, даже не обратив внимания, что они снова все разлетелись и вышел из кабинета даже не остановившись, чтобы посмотреть иду я за ним или нет. Изолятор так же, как и магазин Якова Моисеевича, оказался намного больше внутри, чем мог показаться снаружи. Но это было ещё не всё. Лейтенант завёл меня в одну из камер, провёл какие-то непонятные манипуляции и в стене открылась потайная дверь, за которой расположилась лестница ведущая вниз. Выходит, что здесь имеется подземный уровень. В принципе, ничего такого страшного я в этом не видел. У рода Пак в каждом доме имеются подобные тайные ходы. Самое интересное было в том, что такого интересного мне хочет показать Симоньян почти в четыре часа утра? Пройдя четыре лестничных пролёта, мы вышли в длинный коридор. Здесь имелось всего три двери. По одной с каждой стороны и ещё одна в конце коридора. Именно к последней двери мы и направились. Лейтенант остановился и предварительно постучался. Прошло несколько секунд и Тита начала бесноваться. Снова активировали защиту, которая действовала и на духов. «Я пока заберу тебя в хранилище. Немного придётся потерпеть. Можешь пока навести там порядок и сделать духу элементаля внушение, чтобы не поглощал своих сокамерников». Тита не возражала, прекрасно понимая, что без этого не обойтись. Да и покошмарить, заточенных в хранилище духов была не против. А с элементалем можно и подраться, если сдерживать силу. Тита была в хранилище хозяйкой и могла там справиться даже с богом. — Прошу вас проходить. Я пока отправлюсь наверх и освобожу ваших людей. Скажу им, что вы уже решили все вопросы. Того, чтобы лейтенанту кто-нибудь ответил, я не слышал. Но входить, так входить. Сейчас и посмотрим, кто меня ждёт за дверью. — Вот мы и снова встретились, — произнесла Дарья, она же Град, когда я вошёл в просторный кабинет. В центре кабинета стоял массивный круглый стол, за которым и сидела девушка. Больше никого здесь не было. — Будешь кофе? У меня тут нескончаемые запасы этого напитка. Без него даже не представляю, как существовать. Глаза закрываются, а голова совсем перестаёт соображать после нескольких суток на ногах. — Может, сразу к делу? Вырвали меня посреди ночи непонятно для чего. А кофе я не пью. Тита была против подобных высказываний, но её никто не спрашивал. Они бы отлично сошлись с Дарьей на фоне кофейной зависимости. — К делу, так к делу, — не стала настаивать Град и указала мне на свободное кресло рядом с собой. От этого я не стал отказываться. — Ты что-нибудь слышал об отряде Альфа? Хочу тебе предложить присоединиться к нему. На данный момент Рюмина нет в корпусе. Он у нас тут всем заправляет, а я его официальный заместитель. — И для этого нужно было тащить моих людей в изолятор? И устраивать все эти фокусы с вызовом посреди ночи, чтобы не привлекать лишнего внимания? — совершенно неподдельно удивился я. Тоже мне блин, конспираторы. Прячутся непонятно от кого. Словно знают, что меня уже пытались убить. Так, стоп! — Или вы в курсе того, что три дня назад на меня пытались напасть? Взгляда Дарьи было вполне достаточно, чтобы убедиться в этом. — Может, всё же кофе? Разговор предстоит долгий. — сказав это, Дарья поднялась и направилась в дальний угол кабинета, где стояла кофемашина. А рядом с ней несколько мешочков с кофейными зёрнами. — От кофе откажусь, а вот от горсти кофейных зёрен нет. — ответил я, удивив Дарью.Хоть какая-то компенсация будет для Титы. Похоже, что сидеть в хранилище ей будет нужно немного дольше, чем изначально предполагалось. ***В корпусе действительно знали, что ко мне в гости приходили подозрительные личности, которые бесследно исчезли, когда вошли в мой дом. В тот вечер не одна Графиня слушала, как мы с Катей развлекаемся. Там был целый отряд внутренней безопасности, под предводительством Петьки. Вот же гад. А я ещё не стал ему ничего делать в «Логове Драконов». И за это он вот так со мной поступил. Ну ничего при следующей встрече я спрошу с него за несколько часов бесплатного просмотра фильмов для взрослых.Хотя Дарья сказала, что отряд так и не смог ничего обнаружить у меня в доме. Внутрь они не заходили, а использовали какие-то свои способы. Какие способы она, естественно, не сказала. Что внутрь не заходили было понятно. Дух-защитник мне сразу же доложил бы об этом. И тогда вместо пяти мумий в подвале их было бы гораздо больше. Во всей этой ситуации меня гораздо сильнее интересовало то, каким образом Бюсу удалось незаметно затащить в дом тело проверяющего от «Капли»? Ведь Шило избавился от него ещё на улице. Но по поводу этого Дарья мне ничего не смогла ответить. А Петька сейчас находился на задании, поэтому спросить у него не получится. Так вот, в тот вечер люди из внутренней безопасности корпуса готовы были в любой момент обезвредить отряд Шила. Но этого не потребовалось. Преступники просто исчезли, не оставив вообще никаких следов. После того как я отправился на задание, дом был тщательно проверен, но так ничего и не нашли. Должно быть, именно об этом мне пытался сообщить дух-защитник, когда я находился в гостях у Кая. А то, что он ничего не смог мне передать сразу, да и информации практически не было, связано лишь с тем, что люди из внутренней безопасности использовали ту самую технику, которую так не любят духи. Теперь, после этой информации придётся думать, каким образом по-настоящему обезопасить дом. Как выяснилось, против духов на Земле смогли найти очень действенный метод. И это мне очень не нравилось. Оставалось только надеяться, что эту технику знает ограниченный круг лиц. По крайней мере, всякие преступные элементы не используют её во время выполнения заданий. Как освобожусь, нужно будет поговорить с Сержантом на предмет обучения этой техники. Если я буду знать её, то вполне возможно, смогу найти способ защиты для духов. Это будет гораздо проще, чем ломать голову над тем, как обезопасить дом и где найти таких же непробиваемых духов как Боря. Его проняла только техника в исполнении Василия Ивановича. Да и дух сокрытия, что охранял подвал, не подкачал. Незваные гости не смогли найти припрятанных Бюсом мумий. Да и на красный, кружевной лифчик они не обратили внимания. А если и обратили, то не стали ничего с ним делать. После возвращения из госпиталя вроде абсолютно все вещи оставались на своих местах. Но это и неудивительно. Сомневаюсь, что во внутренней безопасности работают непрофессионалы. Такие люди не допускают детских ошибок. К тому же они по-любому получили приказ действовать максимально аккуратно. Никаких следов вторженцев у меня в доме не нашли, поэтому их судьбой поинтересовалась Дарья. Слов о том, что они больше никогда и никого не смогут потревожить, вполне хватило. Больше ни о чём меня не стали расспрашивать. Дело усугубляло только то, что вместе с бандой Шила пропал сотрудник корпуса. Пусть он и был предателем, но об этом прекрасно знали, что позволяло знать о многих делах, которые пытались провернуть в корпусе криминальные элементы. Можно сказать, что внутренняя безопасность потеряла отличного двойного агента. Кстати, отряд Альфа причислялся к отделу внутренней безопасности корпуса. И его члены получали очень широкие полномочия, практически ничем не отличающиеся от полномочий руководящего состава. И это те члены отряда Альфа, что были завербованы из стражей. Пока я ещё не дал своего согласия на вступление в отряд. Информация о его членах мне была недоступна. Дарья сказала по секрету, что на данный момент в отряде состоят восемь человек, включая её и Дырокола. Так вот, только они с Петькой являются кадровыми сотрудниками корпуса, а остальные шесть человек уже были набраны из стражей.Если я соглашусь стать одним из Альфы, то помимо основных обязанностей, связанных с моим отрядом, я буду привлекаться и к операциям Альфы. Со слов Дарьи они зачастую на несколько порядков опаснее обычных заданий. А порой приходится разбираться с внутренними проблемами корпуса. Как оказалось, в корпусе довольно часто вспыхивают бунты, которые подавляются крайне жестоко. И подавляют их высшие офицеры корпуса при поддержке отряда Альфа. После моего согласия вступить в отряд Альфа, договор с корпусом автоматически сокращается до одного года с момента заключения нового договора. Казалось бы, отличная перспектива значительно сократить время работы на корпус. Вот только опасность многократно увеличивается и выживать в течение этого года будет крайне тяжело. Хотя тот же Петька работает в Альфе уже три года. А сама Дарья больше семи лет. Про других членов отряда мне по понятным причинам пока ничего не говорили. Впрочем, как и я, не говорил, согласен принять предложение Василия Ивановича или нет. А в том, что это была его инициатива, я ни капли не сомневался. Вот только теперь я не был уверен, что нахожусь здесь в полной безопасности. Ребята из внутренней безопасности уже показали свою некомпетентность, когда впустили ко мне в дом банду Шила. Ну и последующие действия, говорят о том, что подчинённые Петьки довольно слабые и не умеют копать до последнего. Дух-сокрытия на подвале был не самым сильным и при определённой настойчивости даже средний одарённый мог пробиться через его защиту. Но эти ребята просто бросили мимолётный взгляд в подвал и решили, что там всё чисто. Совершенно дилетантский подход. Ближе к концу нашего разговора дух-защитник начал бить тревогу. Расстояние между нами было довольно большое и чтобы увидеть, что там стряслось, пришлось ополовинить энергетический запас. Буквально пары мгновений мне хватило, чтобы увидеть Катю в сопровождении сотрудников корпуса. Пять человек, с явным намерением проникнуть в мой дом. И судя по всему, церемониться они не собирались. — Дарья, а что происходит? Почему сотрудники корпуса прямо сейчас собираются вламываться в мой дом? Им жить надоело? На этот раз я принял меры и любое проникновение без моего на то ведома, будет жестоко пресекаться. Эти идиоты не выберутся из моего дома живыми. — Кто посмел?! — спросила у меня девушка, но я лишь пожал плечами. Откуда мне знать, кто и что у них тут чудит. Создали сотни отрядов и теперь сами не могут понять, где чья зона ответственности.Глава 25
Шестой Форпост Гостиница «Первый Приют» Частный сыскарь — Дмитрий Рогов — Как же это хорошо тётушка Ануш, что я, наконец, смог найти Андрея. Даже не представляете, как я долго его искал. Ведь даже ничего мне не сказал. Просто взял и исчез. Знал стервец, что буду его отговаривать становиться охотником. Слишком опасное это занятие. — Здесь Дмитрий, вы совершенно правы. Занятие опасное. Я как мать охотника прекрасно знаю, что такое не спать по ночам и думать, вернётся твой сын из очередного подземелья или навсегда останется там, — всплеснув руками произнесла женщина. — Но боюсь, что у меня нет для вас хороших новостей. Андрей пропал ещё несколько месяцев назад. Он отправился в рейд, который был уничтожен скрытым боссом. Мы пытались получить информацию о нём у ассоциации, но нам отказали. Но я уверена, что вам, как родственнику Андрея они не откажут. — Благодарю, за информацию тётушка Ануш. Спасибо вам за всё, а теперь мне пора, — услышав нужную информацию, Дмитрий тут же поспешил уйти. У него возникло какое-то нехорошее предчувствие, совсем как в тот раз в Сахаровке. Тогда ему с огромным трудом удалось уйти от преследователей и затеряться в лесах. И только спустя неделю Рогов рискнул выйти. А потом сразу же направился в Шестой Форпост, чтобы раздобыть информацию обо всех участниках рейда. К тому времени уже были опознаны практически все тела, за исключением одного. В отчёте говорится, что от тела бедолаги практически ничего не осталось. И по всем данным выходило, что это был Маслов Андрей Николаевич. Рогову не составило труда выяснить, где раньше жил парень и какие знакомства имел в городе. А таковых за столь непродолжительное пребывание в городе у него практически не было. Лишь один разговорчивый таксист и его семья. Больше информации можно было узнать только в центре обучения, но туда Дмитрия никто с расспросами не пустит. Хотя это и не было нужно. В семье Васарян были уверены, что парень погиб в том подземелье. Значит и в центре обучения ему скажут то же самое. Вот только парень был жив. В этом Дмитрий уверен. Это именно он гостил в поместье Сахаровых, якобы, желая, получить работу. На самом же деле князь покрывал парня. И для Дмитрия было невероятно любопытно, почему? Кем парень приходился одному из самых влиятельных людей империи? Но лезть к Сахарову он точно не будет. Ему платят за другое. Единственным местом, где мог сейчас находиться Маслов был Корпус Последней Стражи. Только там князь Сахаров мог спрятать любого человека. Спрятать так, что его больше никто не найдёт. Если он сам того не захочет. После окончания контракта можно сменить внешность. Сменить имя. Поменять абсолютно всё и стать новым человеком. В этом случае таких людей, как Маслов найти практически нереально. Ни родственников, ни друзей и знакомых всего пара человек. Это задание всё больше и больше нравилось Рогову. С каждым днём он понемногу распутывал путеводную нить, которая обязательно приведёт его к нужному человеку. Больше никакой информации в Шестом Форпосте не получить. Теперь необходимо выдвигаться в Астрахань. И уже там думать, как попасть на территорию Корпуса Последней Стражи, не будучи стражем. Задача предстояла крайне сложная и оттого невероятно интересная. Всё же это задание лучше за последние несколько лет. Возможно даже лучшее за всю его карьеру частного сыскаря. *** Даша взяла телефон, и уже через минуту дух-защитник вырубил тревогу. Благо не был задействован боевой лифчик. Значит, все остались живы, включая неугомонную дуру Катю. И вот какого хера, спрашивается, она вообще решила устроить? Пожаловалась, что у меня в доме живут монстры из подземелий? Понятия не имею, каким образом её шуганул дух-защитник, но других версий у меня просто не было. Надеюсь, что телефон она забрала. Я так и не стал его трогать. Он остался лежать на том же месте, где его обронила Катя. — У тебя точно в доме не живут зомби? — повесив трубку спросила Дарья. При этом она говорила совершенно серьёзно. В принципе я мог бы призвать подобного духа и даже воплотить его в качестве охранника. Зомби очень медлительные и крайне слабы. Много энергии такой охранник бы не потребовал. Вот только от воплощённого духа-зомби, несло бы мертвечиной ничуть не хуже, чем от обычного зомби. Да и все остальные прелести, типа ошмётков разложившейся плоти, грязи, неуклюжести и так далее тоже прилагались бы. А оно мне надо? — Живут. И не только зомби, а ещё и оборотни, вампиры и прочие твари, что могут померещиться обиженной девушке. Не впустил я девицу, вот и решила она прибегнуть к подобным методам. Все защитники моего дома невидимы. Появиться могут, только если возникнет реальная угроза. — Да ты прям герой-любовник. Всего ничего в корпусе, а вокруг тебя уже собралось столько женщин, что любому стражу и не снилось. Только если в борделе мамаши Сьюзи. Но говорят, что там такие очереди, что проще самому, — сказав это, Дарья рассмеялась и через секунду рядом со мной нарисовалась Тита. Защита была снята, а значит, на этом наш разговор окончен. По крайней мере, его самая важная часть. — Независимо от того, какое решение ты примешь, можешь быть уверен, что на территории корпуса тебе ничего не угрожает. Даю слово, что никто больше не будет пытаться попасть в твой дом. Не хватало нам ещё смертей сотрудников, которые не имеют отношения к монстрам. — В следующий раз, когда захотите поговорить, не нужно задерживать моих людей. Достаточно будет звонка или сообщения. — Договорились. Надеюсь, что в следующий раз, когда мы встретимся, я буду знакомить тебя с другими членами отряда. Уверена, что ты будешь крайне удивлён, — последнюю фразу Дарья произнесла с очень ехидной улыбкой на лице. Неужели в Альфе состоит Мал? Просто только он сможет меня удивить подобным. Остальные стражи, которых я знаю, спокойно подойдут для этой роли, а вот он... У выхода меня ждала дежурная машина. Поэтому дома я оказался максимально быстро. Отключил телефон и завалился спать. Что-то в последнее время совсем не получается отдохнуть. Разбудили меня голоса, доносившиеся с кухни. И к моему удивлению один принадлежал Жанне. А ещё пахло чем-то очень вкусным и явно готовящимся прямо сейчас. — Андрей, отлично, что вы уже проснулись. У нас с Каем практически всё готово. Ещё несколько минут и можно садиться за стол. А пока вы можете привести себя в порядок. Скоро должны прийти и остальные ребята, — увидев меня, произнесла Жанна. — К что, собственно говоря, происходит? — Как, что? Сегодня мы впервые собираемся отрядом. Будем знакомиться. Первое слаживание, так сказать. Меня и Илью уже официально перевели. Осталось только завтра заскочить в администрацию и переключить кровавые метки. А так все формальности утрясены. Теперь мы официально состоим в отряде Умника. И у меня имеется информация, что уже через пару дней получим первое задание. — Умник, разреши мне смахнуться с Каем, — за спиной раздался голос Мала, а я в этот момент разбирался с духом-защитником. Какого хера он не поднял тревогу? Почему в дом попало столько посторонних без моего на то ведома? Вот только дух-защитник как-то очень странно молчал. Хоть он и был на месте. Словно его кто-то заблокировал.Отмахнувшись от Мала, я посмотрел на Кая, старающегося не встречаться со мной взглядом. «Твоих рук дело? Выходит, что ты знаешь о печатях призыва и духах гораздо больше, чем мне показалось изначально? Отлично, теперь буду исходить из этого. С завтрашнего дня начинается твоё настоящее обучение». «Я просто начал изучать книги, переданные тебе великим старейшиной». Не прекращая своего занятия, ответил Кай. — Надеюсь, у вас не возникло никаких проблем с Каем? Он должен был охранять дом, пока я сплю, а в итоге не справился со своими обязанностями. Мал, прекрати гундеть. Обещаю, что устрою вам с Каем бой. Мне и самому необходимо посмотреть, на что он способен. Сказав это, я направился в сторону душа. Пусть пробуждение и было довольно неожиданным, но зато Жанна немного отошла. Вон, даже готовит у меня на кухне, для всего отряда. А это они хорошо придумали, что нужно собраться. Заодно обсудим важные вопросы. Одним из которых станет Кай. Заодно познакомлю их и с Титой. Змейка, как узнала об этом, попыталась уйти в отказ. Но кофейные зёрна творят чудеса. Впрочем, как и обещание, что сегодня никто не станет её в них ограничивать. О том, что нам предстоит очень продуктивное и невероятно весёлое слаживание группы, я понял, когда вышел из душа и услышал грохот открывшейся входной двери. — Куда ставить ящики? — пробасил Камень, после чего раздался звон бутылок. Словно вернулся в прошлую жизнь. Там у нас после каждого подземелья устраивались подобные вечеринки. Только всё было гораздо масштабнее. С девочками, мордобоем и обязательными попытками свержения местного правящего строя. Будь то староста в какой-нибудь захудалой деревушке, мэр, какого-нибудь крупного города или даже король. Причём пару раз нам удавалось провернуть это вполне удачно. Никто не рисковал связываться с пьяными ваймами. Однажды так сменилась правящая династия в одном небольшом королевстве. Ох, и ругал нас потом мастер Андерсен. Даже наложил вето, на употребление спиртного, пригрозив исключением из ордена. Ну и заставил восстанавливать всё, что мы разрушили в том королевстве, на собственные средства. Мы честно соблюдали запрет максимально долго. Но не отметить восстановление города просто не могли. Как итог, вернули прежнюю правящую династию на трон. Ну а дальше старались не появляться в ордене как можно дольше. Здесь же всё прошло без подобных эксцессов. К тому же у нас были прекрасные ограничители. В прямом смысле этого слова. Жанну и Татьяну спиртное не брало. А ещё у них на подхвате был Кай, который избавлялся от хмеля переходом в нематериальное состояние. За это я едва сам не набил ему морду. Так бездарно переводить отличное вино. Но меня опередил Мал. Правда, сам же и оказался битым. В общем, погуляли мы на славу. Даже пару раз приезжала дежурная группа. Говорили, что соседи жалуются. Хотя соседей, кроме Жанны, у меня и не было. Ближайшие через пару домов. А они пускай идут в задницу. Именно так я и сказал патрульным. Мужики попались с пониманием и не стали нам долго компостировать мозги. Выписали штраф и уехали. Потом пришлось останавливать Камня, который решил разобраться с этими соседями-стукачами.Наше знакомство затянулось на два дня. Ровно до того, момента, пока меня не вызвали в администрацию, чтобы выдать первое задание для группы. — Сегодня утром, в тридцати километрах от столицы появилось подземелье, которое практически сразу разорвалось. По предварительным данным, в близлежащие леса ушли от десяти до сорока тысяч монстров-насекомых. Муравьи, размером с кошку. Одни разведчики. Боевые особи намного крупнее. Зона заражения сейчас обрабатывается стихийниками. На этот счёт можно не беспокоиться. Уничтожение уже прорвавшихся монстров на себя берут местные власти. Наша задача проникнуть в подземелье и закрыть его, пока ситуация не вышла из-под контроля, как это случилось в Гренландии, — доложил мне дежурный офицер и выдал все необходимые документы для изучения проблемы. На всё про всё у нас было шесть часов. Примерно столько времени потребуется, чтобы улеглось пламя после зачистки и мы смогли попасть к порталу. В Гренландии появилось первое пятиуровневое подземелье на Земле. И был это как раз муравейник. Из-за того, что остров, практически не заселён, никто не обнаружил появившееся там подземелье и неизвестно сколько времени оно спокойно себе накапливало энергию. Но и после разрыва обнаружили его далеко не сразу. Первые упоминания о встрече с гигантскими муравьями датировалось документами почти двухсотлетней давности. Поэтому с уверенностью можно сказать, что этот «Муравейник» уже тогда начал свою экспансию крупнейшего острова планеты. А в начале двадцатого века насекомые пошли в наступление, быстро вытеснив человечество с острова. После чего муравьи предпринимали несколько попыток покинуть Гренландию, явно подбирая для себя более мягкий климат. Но пловцы из них были никакие, а летающие особи отсутствовали. В этом плане иномировые муравьи сильно отличались от своих земных собратьев. Да и люди быстро организовали полную блокаду острова. После чего начали предпринимать попытки уничтожения насекомых. Насколько я знаю, примерно раз в пять лет эти попытки повторяются. Людям удаётся уничтожить всех насекомых на поверхности, а вот уже внутри самого муравейника начинаются проблемы. Да и муравейник с каждым годом становится всё больше. Уже сейчас он возвышается над островом больше чем на полкилометра. А насколько уходит под поверхность острова, никто не знает. «Муравейник» стал ярким примером того, что может быть с подземельем, если дать ему спокойно развиваться. Правда и тут могут быть исключения из правил. В Австралии сразу же появилось подземелье максимального уровня. Люди были вынужденны экстренно спасаться бегством. Орда разумных монстров, прокатилась по территории Австралии, уничтожая всё на своём пути. Но в нашем случае этот муравейник тянул максимум на третий уровень. Поэтому я не видел ничего сложного в его закрытии. Найти матку и прикончить её. В этом случае можно даже не уничтожать ключ. Без матки муравейник долго не проживёт. Поэтому задание было из ряда проходных. Но оно отлично поможет наработать слаженность отряда. Вот только сперва необходимо будет привести всех его членов в норму. И здесь незаменимой будет Татьяна, которая во время этого задания получит кодовое имя. У меня уже были кое-какие наброски, но не буду изменять традицию. Все и так находились у меня, поэтому сразу же объявил о новом задании и выдал документы для изучения. А сам отправился к Якову Моисеевичу. Нужно было приобрести расходники, для этого похода. Муравьи, как и любые другие насекомые, боятся огня, поэтому необходимо было этим пользоваться, чтобы по максимуму обезопасить себя. Мне необходимы были самые простые артефакты, работающие по типу зажигалок. Самую малость поработать над ними и можно смело использовать в качестве огнемёта. Правда, заряда в таком артефакте хватит всего на один залп. Поэтому мне и необходимо было их очень много. Тратить собственную энергию на огненные техники можно будет, только когда окажемся в логове матки. Там и элитников будет достаточно, и мини-боссы, и босс-инкубатор в наличии. Когда вернулся, все уже были готовы и чувствовали себя превосходно. Особенно рвался в бой Мал. Он заявил, что ненавидит муравьёв и ему не терпелось смахнуться с маткой. Понятия не имею откуда у парня такая ненависть к муравьям, но сейчас она весьма кстати. Через несколько минут мы уже были на портальной площадке и ждали приглашения с той стороны. Но вместо этого я увидел спешащего к нам лейтенанта Симоньяна. — Просили, прочесть перед уходом, — протянул мне записку запыхавшийся лейтенант и поспешил отойти, как раз в это время появилось окно портала.Глава 26
«Имеются данные, что внутри подземелья тебя уже ждут. Не показывай никому, что ты знаешь об этом. Веди себя естественно. Я с ребятами буду рядом. Нам нужно знать, кто и для чего устроил на тебя охоту. Поэтому постарайся оставить в живых хотя бы пару человек. Град». Значит, решили устроить на меня охоту в подземелье... Что же это они зря. Сегодня мы будем охотиться не только на муравьёв. — Чего замерли? Заходим в портал. Муравьи сами собой не подохнут, — сказал я ребятам, которые вопросительно смотрели на меня. — Нужно будет собрать пару кладок, для учёных. Скажу правду, когда окажемся в подземелье. Там за нами точно никто не сможет проследить. Осмотревшись, я последним шагнул в портал, чтобы оказаться на выжженной поляне. — Я думал, что корпус пришлёт настоящий рейд из элитных игроков. А тут всего одна команда. — презрительно произнёс какой-то хлыщ в костюме и начищенных до блеска туфлях, что посреди выжженной поляны выглядело невероятно дико. Но кто поймёт столичных аристократов и их привычки? Было видно, что хлыщ считал себя очень важной персоной и «отлично разбирался в подземельях и пробуждённых». Но нужно отдать ему должное, знак мастера говорил о многом. Скорее всего, именно этот хлыщ возглавлял стихийников, что уничтожали вырвавшихся из подземелья муравьёв. Всего нас встречали пять человек. Три мастера и два мага. Один из мастеров был портальщиком. И похоже, что он, как раз отлично разбирался в подземельях. Просто после слов хлыща портальщик закрыл лицо ладонью и покачал головой. — Собирать рейд для того, чтобы разобраться с маленьким муравейником? Смотрю, вы совершенно ничего не знаете о Корпусе Последней Стражи. Моего отряда вполне хватит, чтобы закрыть разлом четвёртого уровня, а тут какая-то мелочь. А теперь прошу нас простить, не хочу тратить время на пустые разговоры. Вечером мы с мужиками ещё собирались заскочить в бар, — сказав это, я прошёл мимо хлыща, словно его и не существовало. — Да как ты смеешь, так со мной разговаривать сопляк! Ты хоть знаешь кто я? — до глубины души оскорбился моим пренебрежением мужик. — А мне плевать. — даже не оборачиваясь ответил я и по максимуму напитал доспех духа. Всё же кто его знает, чего идиоту взбредёт в голову. Ещё решит меня зажарить за дерзость. С подобных мелких аристократишек станется. Они всегда хотят показать своё превосходство, если уверены в этом. А сейчас перед ним были убийцы, воры, предатели и другое отребье. По крайней мере, именно так он и думал. Тут к гадалке не ходи. Но похоже, что товарищ оказался не совсем дурным. Не стал совершать ошибок. Хотя я, честно говоря, уже настроился проучить идиота. Убивать не стал бы, так пару переломов... И даже как-то разочаровался, что вот так всё сошло на тормозах. Единственное, что позволил себе хлыщ, это продолжить громко возмущаться, не переходя на личности. Конечно, он же не мог упасть лицом в грязь перед другими членами его отряда. — Барон не стоит, — осадил хлыща портальщик. Какой-то паршивый барон, а гонору на целого князя. Чем мельче аристократ, тем больше он выпячивает свой статус. — Как заходим в муравейник, сразу же готовим огненные техники. И стараемся пока никого не трогать. В муравейнике всё взаимосвязано, зацепил одного жука и сразу же набежит целая толпа. А теперь вперёд, — сказал я, подавая пример остальным. — Для чего была эта пикировка со встречающей стороной? Просто проигнорировал бы его слова, и всё. Такие кадры попадаются едва ли не на каждом втором задании. Просто не обращаешь на них внимание и делаешь своё дело. Поверь моему опыту так гораздо проще, — сказал Сержант, когда мы вошли в подземелье и оказались в довольно широком проходе муравейника. Ребята уже повесили несколько светляков и ждали только моей команды. — Проще позволять всем вытирать о нас ноги и поливать грязью корпус? Мы спасаем их задницы, а в ответ получаем подобное отношение. Ты как хочешь, но я не собираюсь терпеть и тем более делать вид, что резко оглох. К тому же ты сам видел, что этот мудак оказался слишком труслив и стерпел подобное отношение с моей стороны. — Умник. Здесь я соглашусь с Сержантом. Не нужно провоцировать подобные личности, — произнёс Камень, готовя снаряжение. Сейчас он обливал щит специальным маслом, которое при необходимости нужно будет зажечь. — А вот я полностью поддерживаю Умника. Он сделал всё правильно, — совершенно неожиданно для всех, практически в один голос выпалили наши дамы. После этого они быстро посмотрели друг на друга и лишь кивнули. Ну что Графиня далеко не из самой простой семьи я уже понял давно. А вот что и Полякова аристократка стало для меня новостью. Просто никто, кроме аристократов, не мог сказать, что я поступил неправильно. — И вообще, нужно было дать этому типу в морду. Могла бы получиться отличная драка, — мечтательно произнёс Мал. И лишь олин Илья промолчал. Парень вообще оказался очень тихим и стеснительным. Хотя пил наравне со всеми, во время знакомства. А ещё ему сегодня предстояло выступить в роли первой скрипки. Он единственный из отряда был чистым стихийником. Поэтому прожарка муравьёв отводилась Илье. — Благодарю, всех за высказанное мнение, но мы пришли сюда не для того, чтобы разговаривать. Поэтому построились и двинулись вперёд. Муравьёв убиваем быстро и без лишней траты энергии. Мелочь можно и вовсе ногами давить. Они не способны пробить доспех духа. А сейчас внимание! Не делаем резких движений! Кай, выходи уже. Для тебя сегодня будет первый экзамен. Не делать резких движений я сказал из-за того, что внешний вид Кая в этом подземелье претерпел кардинальные изменения. Больше всего он стал похож на Королеву насекомых из того долбанного подземелья. Вот только мужская версия была более мускулистой и поджарой. Сразу можно понять, что это существо не способно произвести потомство. Зато прекрасно способно убивать. Похоже, что внешность Кая меняется в зависимости от подземелья, в котором он оказывается. Словно подбирается оптимальное строение тела, которое позволит максимально эффективно сражаться с местными обитателями. Понятия не имею, каким образом удалось добиться подобного эффекта, но это было потрясающе. Кай воплотился, совершенно не думая о своём внешнем виде. Хотя думаю, если дать ему зеркало, то он весьма удивится. Да и несколько лишних конечностей, оканчивающихся острейшими лезвиями, явно должны были навести его на определённые мысли. Несмотря на моё предупреждение, Кая едва не атаковали. Причём это попытались сделать абсолютно все. Даже Татьяна выхватила кинжал, что мы дали ей на всякий случай. Если медику приходится вступать в бой, то это означает, что больше никого из отряда не осталось в живых. Пришлось мне впервые воспользоваться возможностью кровавой печати и обездвижить всех, а заодно лишить их возможности использовать магическую энергию. — Сказал же, что не делаем никаких резких движений. Это не монстр. Это Кай. Мой дух. Я пока сам ещё толком не разобрался, но походу дела, его организм подстраивается под каждое конкретное подземелье. Вот в этом он решил, что данная форма позволит Каю максимально эффективно сражаться против местных монстров. Поэтому всем быть предельно осторожными и внимательными. Не перепутайте Кая с муравьями. Хоть это, и будет трудно сделать, но я отчего-то в вас не сомневаюсь. А теперь все дружно выдохнули, убрали защиту и протянули мне свои руки. — Для чего? Спросила удивлённая Татьяна. — Умник — очень сильный энергетик. Он уже доказал это на прошлом задании, во время боя со скрытым боссом. Я и ещё три игрока первого класса беспрерывно атаковали босса магией. И всё это только благодаря дару Умника. — Так ты ещё и энергетик? Как я сразу не поняла? Должно быть, именно из-за этого произошёл тот случай, — начала бубнить себе под нос Полякова, а вот все остальные выполнили мой приказ. Теперь помимо кровавой печати я чувствовал энергетическую составляющую каждого члена отряда. В прошлый раз Сержанту и Камню не удалось стать моими реципиентами, но сегодня мы это исправим. Все приготовления были завершены и теперь можно смело идти в бой, но перед этим осталось ещё одно дело. — Записка, что мне передал лейтенант, была от отряда Альфа. Это подземелье — ловушка для меня. Где-то внутри устроена засада. Я понятия не имею, кто нам противостоит и какие у них силы, но не собираюсь прятаться. Я собираюсь найти этих смельчаков и выбить из них информацию. Наверняка это будет гораздо опаснее, чем охота на монстров в подземелье. Поэтому вы смело можете отказаться идти вместе со мной. И просто подождать здесь, — произнёс я, после чего в пещере повисло молчание. Для меня это будет даже гораздо лучше. В одиночку я могу не сдерживаться и показать, что из себя представляет вайм в подземелье. Эти идиоты забрели на мою территорию. Тита и Боря уже давно отправились исследовать ходы муравейника.Их задачей является поиск засады. И только после этого могут заниматься своими делами. Боря вроде учуял здесь что-то интересное для себя. А Тита непрочь убить сотню другую муравьёв переростков. И чем быстрее они помогут с засадой, тем скорее приступят к осуществлению собственных хотелок. — Не буду говорить за остальных, но за кого ты меня принимаешь парень? — опередив всех, произнёс Камень.— Неужели ты решил, что я вот так могу бросить члена моего отряда? Да за одни такие мысли, я надеру тебе задницу. Вот закроем это подземелье, разберёмся со всеми проблемами и сразу же надеру. — А я помогу Камню, — поддакнул Сержант, сразу же обозначив свою позицию. Про Мала и говорить нечего. Разве он откажется от драки? Тем более, появилась возможность схлестнуться не с тупыми монстрами, а с людьми. И можно даже себя не сдерживать. — Я тоже пойду в любом случае. И это не обсуждается, — сказала Графиня. — И куда вы собрались без целителя? — произнесла Татьяна. — А я вообще, на этом задании ваша главная ударная сила. — присоединился ко всем Илья. В принципе, я не ожидал того, что мне дадут развлекаться одному. — В таком случае строимся. Кай выдвигается вперёд. В левый ход. Остальные начинают движение через полминуты. Первый отряд муравьёв примерно на расстоянии сотни метров. Держим строй и слушаем мои команды. Если всё будете выполнять в точности, то это задание станет для нас лёгкой прогулкой. — Есть командир, — козырнул Сержант и уже через полминуты мы двинулись следом за Каем. Парень к этому времени разобрался с передовым отрядом муравьёв и заняло у него это всего несколько секунд. Здесь можно встретить только разведчиков. Самые маленькие и слабые особи. Но несмотря на это, одни из самых полезных. После уничтожения этого отряда о нашем присутствии уже знали все муравьи в радиусе нескольких сотен метров. И скорее всего, в нашу сторону направлялись отряды солдат. Что подтвердилось совсем скоро. Первый отряд солдат решил налететь на нас в лоб. И вновь хватило одного Кая. В этой форме парень был очень быстрым и отлично управлялся со своими смертоносными конечностями. Словно он всю жизнь провёл в облике насекомого. Должно быть это одна из особенностей Кая, мгновенно приспосабливаться к новому телу. — Ты как? — спросил я у парня, когда он разобрался уже с четвёртым отрядом солдат. Уничтожив больше сотни муравьёв. А мы ещё даже не вступили в бой. Души убитых Каем муравьёв доставались ему, но я не имел ничего против. Парню необходимо развиваться. А лучшего способа для ваймов, как сбор душ, не придумать. Парень попробовал мне ответить, но в этой форме его речевой аппарат не был приспособлен к человеческой речи. «Очень сильно устал. Словно кто-то тянет из меня силы. Но думаю, что ещё несколько отрядов смогу на себя взять без проблем». «Ты имеешь в виду, что идёт сильный расход энергии? Должно быть, эта форма требует огромных энергетических ресурсов. Использую для восстановления энергии, поглощённые души». «Я не умею это делать». Ответ Кая меня ошарашил. Я и предположить не мог, что ученик Великого старейшины, не умеет поглощать души. К тому же в чертогах рода он уже это делал. Но там я отпустил душу, можно сказать, ткнул парня в неё носом. А тут приходится делать это в боевых условиях. Поглощать он их поглощает, а вот как использовать из хранилища не знает. Учить его сейчас не было времени. Проще восполнять всё из моего источника. Но помимо Кая у меня сейчас было ещё шесть иждивенцев. Так что это тоже не вариант. Мне тогда придётся поглощать души не переставая. И уже через час это будет сделать очень проблематично. Такое быстрое поглощение очень сильно перегружает энергетический каркас и он может просто заблокироваться, пока не остынет. Сколько для этого потребуется времени, не известно. В прошлой жизни я всего два раза попадал в подобную ситуацию. В первый раз каркас отошёл минут через десять. А во второй раз только через неделю. Тогда нам пришлось с Титой валить из подземелья, оставляя за спиной духов прикрытия. Дальше были ещё два отряда солдат и я отозвал Кая в тыл. Пускай восстанавливает энергию естественным путём, а пока поработаем мы. Постепенно дорога начала уходить под наклоном вниз. И чем ниже мы спускались, тем более ожесточённое было сопротивление хозяев муравейника. Да и сами они становились значительно крупнее. Более защищённые и уже начало присутствовать какое-то подобие тактики. Теперь муравьи не неслись на нас сломя голову, просто надеясь свалить с ног и уже потом воспользоваться мощными жвалами. Они начали устраивать засады и создавать ловушки. Пока нам удавалось продвигаться без особых проблем. Камень блокировал муравьёв, а мы тем временем атаковали их. Этого было вполне достаточно, чтобы разобраться с любым отрядом. Но как я говорил, чем дальше мы заходили, тем умнее становились насекомые. Примерно через час после начала спуска возникли первые трудности. Мало того что на одном участке муравьи устроили одновременно три засады и напали с разных сторон. Так ещё им на подмогу тут же примчалась кавалерия. Всего три муравья. Но зато какие. Настоящие танки. Размером с грузовик. Покрытые крепчайшей бронёй и владеющие стихийной магией. Это были первые элитники, которых мы тут встретили. На этот раз даже Камень не смог удержать удар такой махины. Пришлось срочно оттаскивать его в сторону и давать команду, рассредоточиться. Земля на потолке и стенах разлетелась, а вдобавок на нас посыпались муравьи, сидевшие в засаде. Вокруг Ильи и Татьяны появилась огненная стена. А все остальные разбежались по пещере. Мал и Сержант взяли на себя мелочь. А мне, Камню и Жанне достались элитники. Если мелкие твари ползали строго по полу, то элитники совершенно не ограничивали себя в передвижениях. Пол, стены, потолок, для них всё было одинаково удобно. Мой противник забрался на потолок и попытался прорваться к бойцам тыла. Огонь не очень пугал элитников. Их броня была слишком крепкой. Пришлось мне проявлять чудеса эквилибристики и меткости. Сразу три кинжала до завязки заполненных энергией, воткнулись в потолок, за мгновение до того, как в это место наступил муравей. Три взрыва слились в один, а туша элитника рухнула на пол, едва не прибив Мала. Взрыв повредил одну лапу усатого БТРа, а ещё я заметил болт, что пробил броню элитника и исчез в его брюхе. Но это не сильно повлияло на боеготовность муравья. Зато таким образом, Дарья дала мне понять, что они рядом и в случае опасности придут на помощь. От выстрела муравей лишь слегка вздрогнул. Я даже не успел подойти, как он уже вскочил на ноги. Теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне. Усики начали быстро шевелиться и с них сорвался довольно сильный электрический разряд. Пришлось отскакивать в сторону. Сам разряд не представлял для меня никакой опасности, а вот бросившийся следом за ним муравей... Это гад хотел меня затоптать. А вместо этого лишился ещё одной лапки. И всё на одной стороне. Этого вполне хватило, чтобы ограничить мобильность элитника и добить его парой точных ударов. Чекан отлично справился с бронёй. К этому времени Жанна также уже разобралась со своим противником, а вот у Камня дела были совсем плохи. Он мог только сдерживать муравья. Убить его своими силами у крепыша не выходило. «Кай. Твой выход». Сказал я и ощутил резкий отток энергии.Глава 27
А через пару мгновений перед Камнем упала огромная голова элитника, едва не зацепив его жвалами. Каю хватило всего одного удара, чтобы отрубить эту голову. Круто, конечно, вот только слишком это расточительно. Можно было убить муравья вообще без энергетических затрат. Зато теперь я знаю, что подобная броня точно не остановит парня. Вскоре нам предстоит встретить много элитников. И тварей, посерьёзнее. После этого убийства я ощутил, что Кай полностью восстановил энергию. Неужели он сам смог понять, как пускать души на восстановление энергии? Мне потребовалось почти полгода, чтобы освоить этот приём. И происходило это в ордене, где мне всё объясняли и предоставляли идеальные условия для учёбы. Парень настоящий гений! Хоть и допускает порой детские ошибки. — Замри! — заорал я Каю, когда вспомнил, что стало с ним в прошлый раз, после поглощения души. Но было уже слишком поздно. Пещеру, в которой мы находились, сотряс сильнейший удар. С потолка посыпалась земля, а в том месте, куда угодил Кай, появилась ещё одна небольшая пещера. Этот удар заставил на мгновение замереть абсолютно всех. И нас и муравьёв. «Будь предельно осторожен». Начал я говорить Каю и в этот момент пришло сообщение от Титы.Она нашла засаду. Но пришедшие сигналы были весьма странными. Змейка была удивлена и встревожена. Немного подумав, Тита начала просить энергию на воплощение. А ещё она попросила помощи. Вот это было действительно очень серьёзно. И энергию на воплощение змейка сейчас точно не получит. Нечего рисковать. Но Тита не прекращала требовать. Уже буквально устраивая истерику. Не припомню, что с ней когда-нибудь было подобное. Даже в критических ситуациях она всегда хладнокровна и не позволяет себе паниковать. А тут такое ощущение, что увидела, как убивают её детёнышей. Я даже не мог себе представить, что такого там происходит. Змейка находилась довольно далеко и намного глубже. Добираться до неё я буду очень долго. Поэтому оставалось только одно. «Кай, отправляйся на помощь Тите. Не знаю, что у неё там произошло, но сейчас ты способен справиться с боссом этого подземелья без особых хлопот. Развоплотись и двигайся максимально быстро. Помоги змейке и оставьте хотя бы одного человека в живых». Кай попытался что-то ответить, но делал он это невероятно быстро и дух-переводчик тупо не успевал за ним. Но потом от него просто пришло согласие и через мгновение парня уже не было в этой пещере. Кай не потерял своего усиления даже после развоплощения. Необходимо срочно двигаться в ту сторону. Но бросить отряд я не мог. Сейчас нам будут попадаться только сильнейшие защитники муравейника. Выживание колонии стоит на первом месте и поэтому нас будут атаковать всеми доступными средствами. — Пять минут на отдых и сбор трофеев. Тита нашла засаду. Кай уже отправился туда. И нам нужно спешить. Что-то дерьмовое там творится, — сказал я, когда последний муравей из группы поддержки элитников был мёртв, а его душа оказалась у меня в хранилище. Даже и не заметил, как поглотил душу элитника. Какой-то слишком слабой она оказалась. Что тоже было весьма подозрительно. Словно что-то или кто-то специально ограничивало силу этих элитников. В муравейнике это может сделать только матка, но для чего ей это нужно, я понятия не имел. — В таком случае выдвигаемся прямо сейчас. Усталость уберём усилением, — предложила Жанна, но я приказал всем отдохнуть. Не хватало ещё, чтобы последствия перенапряжения вылезли в самый неподходящий момент. Даже пяти минут отдыха будет вполне достаточно, чтобы избежать этого. Никто, кроме Жанны, не стал спорить, а Малу и вовсе не нужен отдых. Он готов драться стуки напролёт. Вот именно он и занялся добычей трофеев, вытащив из элитников три белых духовных ядра. Одно я отдал Татьяне и два Илье. — В следующий раз не экономь, уничтожай всю мелочь как можно быстрее. За нас можешь не переживать. Я уверен, что у каждого в отряде доспех духа выдержит, — сказал я парню. Слишком много времени мы тратим на всякую мелочь. Тем временем Тита не прекращала попыток добиться от меня энергии на воплощение. «Подожди ещё немного. Кай уже отправился к тебе. Как он окажется рядом тогда и воплотишься. Только проследи, чтобы хоть один человек из этой засады выжил. А в идеале минимум трое». После этих слов Тита начала просить энергию ещё настойчивее. А я по-прежнему не понимал, что происходит. Она же реально чего-то боялась. Вот только чего? В нематериальном состоянии ей может угрожать только какой-нибудь пожиратель духов. Но я даже не представляю, насколько сильным он должен быть, чтобы поглотить Великого духа. Какой-нибудь мега прокаченный бог-монстр? Появись здесь такой и муравейник уже давно бы был опустошён. Через пять минут мы двинулись на помощь Тите. По пути практически не встречали защитников. Лишь отдельные особи, которые были какими-то потерянными. Они не торопились на нас нападать, а некоторые и вовсе начинали убегать. Складывалось такое впечатление, словно они потеряли связь с колонией. Или просто не понимали, что от них требуется. С такими разбирался Мал, нельзя оставлять за спиной врага. Одно из главных правил подземелий. Кай добрался до Титы минут за пятнадцать и очень удивил, когда я спросил, что там происходит. «Муравьи непрерывно атакуют какой-то отряд охотников. Семь человек всё ещё сражаются, примерно столько же пали. Муравьи сползаются к ним со всех сторон. Здесь несколько десятков элитников. А более мелких муравьёв и вовсе не сосчитать. Оборона людей трещит по швам». Выходи, Тита хотела помочь этим людям. Она прекрасно видела, что они проигрывают. А если их всех убьют, то ни о какой информации можно и не мечтать. Да и стало понятно, куда делись все защитники муравейника. Матка посчитала тот отряд более сильной угрозой. Это может сыграть нам на руку. Мы практически беспрепятственно можем подобраться к матке и прикончить её. Тогда все муравьи станут лёгкой добычей. Вот только к тому времени, скорее всего, от этого отряда уже никого не останется. «Помогите этим людям. Как я уже говорил, нам нужна информация. Мы несёмся к вам со всех ног». И это было чистой правдой. Сейчас нам вообще перестали попадаться муравьи. Похоже, что все ушли атаковать ту группу. Оставалось только надеяться, что появление Кая и Титы поможет бедолагам. Хотели устроить засаду на меня, а в итоге сами оказались в ловушке. Тита получила долгожданную энергию и тут же начала тянуть её, совершенно не заботясь о моём состоянии. Змейка отрывалась там по полной. А вот Кай даже не прикоснулся к моим запасам. Похоже, что он уже приловчился восстанавливать силы за счёт поглощённых душ. Неимоверно быстрый прогресс. Боюсь даже представить, что будет, когда он сможет заключить контракт с Великим духом. А в том, что парень сможет это сделать, я уже ни капли не сомневался. Да он любого Великого духа в бараний рог скрутит, тот просто не сможет отказаться. Чем ближе мы подбирались к нужному ответвлению, тем больше муравьёв встречали. Но они на нас совершенно не обращали внимания. Их целью был тот отряд. Кай изредка докладывал мне, как там обстоят дела. Погибло ещё два человека из того отряда, но вроде Каю с Титой удалось немного стабилизировать ситуацию. Несколько элитников были мертвы, а остальные пока решили отступить, чтобы перегруппироваться. В это время они бросили за защищающихся нескончаемые потоки мелочи. Судя по всему, в этом подземелье проживало несколько десятков, а может и сотен тысяч муравьёв. Что для подземелья третьего уровня нереально много. Как бы оно ни решило повысить свой уровень, прямо вместе с нами. В этом случае придётся ещё разбираться и с последствиями в виде многократно усилившихся монстров. Появлением новых мини-боссов и элитников. А матка в этом случае по уровню опасности сравняется с Королевой Насекомых. Вскоре мы услышали топот тысяч лапок, не останавливающихся ни на секунду. А затем вышли, вместе с очередной партией муравьёв в обширную пещеру, где уже находились несколько тысяч насекомых. Все элитники были собраны в одном месте, а их окружало море мелочи. Эта же мелочь непрерывно атаковала небольшой отряд, зажатый возле дальней от нас стены. Невозможно было разглядеть, что конкретно там происходит. Слишком много там было муравьёв. Мёртвые уже лежали в несколько рядов, и это возвышение продолжало расти. Если Кай оставался перед засадным отрядом и помогал им отбиваться, то Тита сражалась в самой гуще муравьиного моря. Она явно пробивала себе путь к элитникам. Эти монстры проявляли какую-то очень странную пассивность. По идее самые сильные солдаты должны первыми бросаться в бой и защищать колонию. А сейчас всё было, наоборот, колония защищала солдат. — Илья, нужно будет выложиться по полной. Не стесняйся и бери у меня энергии, сколько тебе понадобится. Я обязательно выдержу. Проложи для нас огненную дорогу до того отряда. Это и есть засада на меня. Нужно помочь бедолагам, а то они все тут так и останутся. Остальным также приготовиться. Берём языков и отдаём их компетентным органам. — А как же закрыть это подземелье? И что ещё за компетентные органы? — спросила Жанна. — На это счёт можешь не переживать, мы обязательно закроем подземелье. А про компетентные органы сама всё увидишь. Отдадим им языка, а сами двинемся дальше. Жанна хотела ещё что-то спросить, но ответом ей стали несколько светящихся болтов, пролетевших мимо нас. Болты взрывались над головами муравьёв, заставляя их загораться. Внутри содержалась какая-то горючая смесь, которая вспыхивала моментально. Горящие муравьи начали метаться по сторонам, поджигая своих более удачливых собратьев. И совсем скоро в центре этого живого моря расцвёл ярчайший огненный цветок. Но продержался он совсем мало. Его бездушно сорвали элитники. Одной мощной водной атакой они уничтожили огонь, а затем нанесли удар по нам. И нанесли его, воспользовавшись стихией ветра. Невероятно мощный воздушный поток попытался прижать нас к полу. Но ничего у элиты не вышло. Жанна разбила эту атаку своим копьём. Я так и не понял, как у неё получилось провернуть подобное. А затем на помощь Жанне пришёл и Камень, выставив свой щит. И все последующие атаки сыпались только на его щит. К этому времени Илья уже был готов и с его рук сорвались две огненные змейки, которые стремительно начали разрастаться и уже через несколько мгновений вспыхнула очередная партия муравьёв. И на этот раз никто не собирался давать элитникам возможность потушить своих более мелких сородичей. Муравьям переросткам сейчас было не до этого.Мало того что в их сторону устремилось несколько напитанный силой болтов, так ещё с тыла к ним заходил Боря. Он уже вовсю тянул из меня энергию. И судя по её количеству, собирался стать очень большим. Настолько, что с лёгкостью сможет откусывать головы элитникам. Хотя с возможностями его пасти это не очень большие размеры. — Будьте предельно осторожны. Камень остаёшься с Ильёй и защищаете Татьяну. Здоровяков сейчас отвлечёт Боря, а мелочь вся на нас. — сказал я и первым бросился вдоль огненного коридора, начинающего набирать силу. Находившиеся в нём муравьи моментально вспыхивали, а остальные были в ужасе и даже не думали туда соваться. Сейчас из меня тянули энергию со всех сторон и приходилось пускать полученные души, сразу же на её восполнение. Рядом со мной сражались Жанна и Сержант. А Мал не стал долго думать и рванул к элитникам. В тот момент, когда парень оказался там, в дело вступил Боря. Хомяк материализовался прямо посреди скопления элитников и он ни чуть не уступал им в размерах. Первым же укусом Боря отхреначил голову одному из здоровяков, а затем принялся неиствовать, крутясь среди них словно волчок. Элитники теперь были заняты и нам предстояло разобраться лишь с мелочью. Но этой мелочи было так много, что пробиваться пришлось несколько минут. И это притом, что с другой стороны Кай устроил неистовую мясорубку. И бушевал огненный коридор, созданный Ильёй. Попавшие в него муравьи превратились в берсерков. Когда мы добрались до засадного отряда, его защищал один лишь Кай. В живых осталось четыре человека и все они были в отвратительном состоянии. И какого хрена они решили устроить засаду так глубоко, раз не могут постоять за себя? Хотя мне грех жаловаться. Очень хорошо, что по мою голову присылают подобные кадры. Мне даже делать ничего не нужно. Они и сами прекрасно справляются со своим устранением. «Кай, хватай этих идиотов и отнеси их Татьяне. Они не должны умереть до того момента, как не расскажут нам всё». — Сержант, давай обратно. И скажи Татьяне, что эти люди должны выжить. А я тут пока устрою небольшой подарок для муравьёв. Жанна, ты меня прикрываешь. Всё распоряжение были розданы и я принялся расчищать себе место под печать призыва. Сюда бы сейчас чистильщика, но рисковать я не собираюсь. Нашим жизням ничего не угрожает, поэтому обойдусь без крайностей. Вполне хватит и пары десятков самоуничтожающихся духов. Пусть они и требуют очень высокую плату, но зато против такой толпы мелочи будут мега эффективны. Использовал сразу четыре заготовки и за пару минут добил все недостающие символы. К этому времени Боря и Мал уже изрядно проредили элитников и мне было крайне странно, почему те практически не сопротивляются? Они лишь защищались, даже не думая нападать. Словно это были совсем не солдаты, а какие-нибудь рабочие. Неужели они тупо получили приказ, не тратить силы? И для чего я понял, когда первый дух принял мои условия и устремился в самую гущу прущих на нас муравьёв. Огненный коридор защищал лишь один участок. Жанна уже с трудом справлялась, не позволяя никому ко мне приблизиться. Но после первого же взрыва ей стало намного легче. Духи самоубийцы просто взрываются, работая лучше любой мины. Ударная волна откинула муравьёв и мне даже показалось, что от взрыва задрожала пещера. Но оказалось, что причиной послужило совсем другое. В том районе, где Боря и Мал кошмарили элитников, задрожала одна из стен и через несколько мгновений она просто разлетелась на кусочки. Каменная шрапнель прибила несколько сотен муравьёв и ещё кучу ранила. Но это всё оказалось ерундой. К нам пожаловал мини-босс. Хотя слово минни, к такой махине очень сложно применить. Это был настоящий муравей-динозавр. Годзилла от мира насекомых. Причём он также плевался какой-то светящейся дрянью. И плевался довольно метко. Я в последний момент успел развоплотить Борю, когда светящаяся дрянь накрыла собой место, где сражался хомяк. Что стало с Малом, понятия не имею. Надеюсь, он не попал под этот удар. Всё же он уже смог прикончить четырёх элитников. Потеря такого бойца крайне нежелательна. При появлении мини-босса мелкие муравьи бросились врассыпную. Они явно боялись его и не хотели мешаться под ногами. К тому же за живым морем нас было плохо видно. Но так поступила только мелочь, а вот элитники, наоборот, устремились к исполину. Для того чтобы он начал их поедать. И судя по тому, как его тело наливалось свечением, боссик от этого получал дополнительные силы. — Жанна, возвращаешься к отряду и уходите отсюда. Найдите самый узкий коридор. Туда этот Годзилла точно не проберётся. — А ты? — А и мои духи разберёмся с букашкой. Не бойся, этот мини-босс слишком слаб, чтобы одолеть нас. — сказав это, я обратился к Тите и прямо на глазах у Графини моё тело стало покрываться серебристыми чешуйками. Девушка ещё немного поколебалась, но потом побежала к Сержанту. Я же отозвал Кая и снова материализовал Борю. Нам предстоял потрясающий бой. И сражаться я собираюсь бок о бок со своими духами. Как в старые добрые времена. Главное, чтобы Дарья не решила вмешаться. А то с неё станется.Глава 28
Пещера очень быстро освободилась от мелочи, а элитники шли на прокорм Годзиллы. Причём поглощал он их очень быстро, запихивая в своё бездонное нутро. Даже Боря должен позавидовать таким аппетитам. Оставалось всего шесть элитников, но боссик даже не думал останавливаться. «Кай, обруби ему канал подпитки, а мы пойдём поздороваемся. Боря, целься в лапы. Лишим его подвижности и считай уже выиграли». Раздал я указания, максимально усилился и бросился в бой. Впереди сильный монстр, рядом мои духи, что может быть лучше? А лучше может быть только ощущение заполненности в хранилище, после поимки духа этого переростка. Просто так пробиться к туше не удалось. Боссик позаботился о своей защите, пока подзаряжается. Он поставил защитный барьер, который не пропустил меня. А вот Кай и Боря даже не заметили этого барьера. Духов он пропускает, даже в их материальных воплощениях. Странно, но ладно. Кай уже прикончил двоих элитников, а Боря мгновенно раздался в размерах и врезался в босика, не позволив тому схарчить ещё одного своего собрата. Годзилле подобное обращение очень не понравилось, и Боря словил разряд этой непонятной энергии, от которой я его развоплотил. Разряд угодил в одну из костяных пластин хомяка, и она перестала существовать, а на том месте можно было различить розовую кожу, словно на только что затянувшейся ране. Боря издал очень странный звук, больше всего похожий на писк летучей мыши. Причём в этом писке было столько возмущения, столько обиды, что мне реально стало его жалко. Но совсем ненадолго. Этот гад не переставал пищать и уже через несколько мгновений было понятно, что это не просто писк. Это атака и очень сильная. Вот только против муравьёв, она бесполезна, а по мне ударила знатно. Слух пропал напрочь. «Боря, мать твою, заткнись! Босс тебя не слышит, а теперь и я ничего не слышу!». Я был очень зол и даже не заметил, что исчез защитный барьер. Выходит, что хомяк не пытался навредить боссу. Его атака была направлена на разрушение защиты. Ну и заодно, вывел меня из себя. Я ничего не слышал, но Татьяна должна исправить это очень быстро. Главное, остаться в живых. Чекан уже давно рвался в бой, и я не стал его сдерживать, бросившись на боссика, который снова решил атаковать Борю светящейся хренью. Хомяк уже был научен горьким опытом и не стал подставляться. В самый последний момент, когда луч должен был коснуться его тушки, Боря резко уменьшился, и заряд прошёл мимо, угодив в стену и оплавив в ней нехилый такой проход. Очень интересно, выдержит наша с Титой защита такой удар? Интересно, но проверять это я точно не собираюсь. Муравей уже понял, что подпитки ему больше не видать и бросился в бой, двигаясь на удивление проворно для такой туши. Его главной целью был Боря, поэтому мне удалось подобраться достаточно близко, чтобы нанести удар. И в следующее мгновение отлететь в сторону и приложиться о ближайшую стену. Тело босса покрывала динамическая защита, которая и приложила меня. С первого удара чекан не смог пробить её. А вот Кай справился с этой задачей намного лучше. Я видел, как он врезался в голову босса и начал неистово кромсать её. Такого напора защита муравья не выдержала, и один его усик отлетел в сторону. Сразу после этого боссик долбанул башкой об стену, пытаясь прихлопнуть Кая. Но тот уже исчез, чтобы обрушиться на Годзиллу сзади. А через пару секунд раздался громкий хлопок и к Каю присоединился энергетический сгусток размером с человека. Малу удалось выжить и он явно жаждал мести. Ещё один хлопок и тушу босса пронзил светящийся росчерк. Эта атака уничтожила защиту Годзиллы и в дело вступил Боря. Я начал срочно поглощать души, чтобы не остаться без энергии. Хомяк решил воспользоваться своим рогом и пригвоздил боссика к стене, пробив тому грудь. В принципе можно уже считать это бой выигранным. Осталось только добить трепыхающегося муравья. Он неистово щёлкал жвалами, пытаясь достать Борю, но это было нереально. А в это время Кай и Мал атаковали брюхо, где находился энергетический центр муравья. Просто после каждого их удара из пасти монстра вырывались лучи этой непонятной энергии, создавая в пещере множество дополнительных ходов. «Кай, ты сможешь поглотить душу столь сильного монстра?» — Спросил я у парня, решая, кому отдать столь лакомый кусок. В принципе, мне эта душа пригодится только, если для оплаты какого-нибудь призванного духа. Энергии в ней много, но она бестолковая. Никуда не вселить. Да и на службу не поставить. Без матки даже мини-боссы ничего не могут сделать. Превращаются в нереальных тупарей. «Я не уверен. Мне с трудом удавалось поглощать души элитников. Слишком много в них энергии. А здесь даже представить не могу насколько больше». Пока мы разговаривали, агония боссика продолжалась и Мал принимал в ней непосредственное участие, начав буквально разрывать тушу монстра на части. Выламывая огромные куски брони и превращая внутренности в кашу. «В таком случае попробуй сперва ты поглотить его. А если не получится, то это сделаю я. А теперь немного подкинь меня». Разбежавшись, я оказался рядом с барахтающимся муравьём, где меня уже ждал Кай со скрещёнными лезвиями, на которые я и наступил. Кай резко вскинул руки вверх, отправляя меня в полёт. Чекан был заряжен под завязку, а боссик уже без защиты. Когда клевец был в паре десятков сантиметров от глаза босса, его туша буквально взорвалась той непонятной энергией. Мы с Титой выдержали этот удар, а вот удержаться на месте не смогли. Единственное, что я успел сделать, перед тем, как впечататься в потолок — это бросить чекан. Сверху мне было прекрасно видно, что этот энергетический выстрел расшвырял мою команду по всей пещере. Сильнее всех досталось Боре и Малу. Вся костяная броня на теле хомяка была уничтожена. Рог обломан у основания, а шкура местами опалена до мяса. Но даже несмотря на все повреждения, он пытался подняться и вновь броситься в бой. Вот же упрямый баран! Развоплотил его и засунул в хранилище, открыв доступ к находящимся там духам. Пускай восстанавливается. Мал лежал рядом с крупным камнем и не подавал никаких признаков жизни. По его телу пробегали остаточные разряды. Но парень определённо был жив. Кровавая печать отзывалась. Значит, ещё не поздно его спасти. «Кай. Хватай Мала и срочно тащи его к целительнице. Здесь уже со всем покончено». Сразу после этих слов чекан высвободил всю накопленную мощь, и голова босса взорвалась, забрызгав всю пещеру отвратительными ошмётками. А я начал падать, одновременно с этим, пытаясь, укротить непокорный дух. Кай ещё успеет попробовать поглотить такую махину. Сейчас, куда важнее жизнь Мала. — Даша, ты мне нужна! — заорал я, что есть мочи, когда закончил с усмирением духа боссика. Стихийный элементаль был намного сильнее, и он сразу же начал показывать новичку, кто главный в хранилище. Боря в это время восстанавливался и даже не обратил внимание на эти разборки. Девушка не отозвалась, но я прекрасно знал, что она где-то рядом. Перед тем выбросом энергии я смог различить молниеносный росчерк, который и спровоцировал детонацию накопленной Годзиллой энергии. Сделать это могла только Дарья. Мал открыл дорогу к энергетическому центру, а она нанесла удар. — Хватит уже хернёй страдать. Я прекрасно знаю, что ты здесь. Не забывай, о моих способностях. Я способен видеть всё сокрытое. Естественно, это был блеф, но откуда об этом знать Даше? Да и при определённых условиях я действительно мог видеть всё сокрытое. Для этого мне всего лишь необходимо было призвать нужного духа. — Прямо весь он такой крутой и сильный. И сокрытое видит, и боссов с одного удара убивает. Даже не знаю, как без тебя всё это время продержался корпус, — ехидно произнесла, появившаяся Дарья. Она стояла возле одной из стен, и только сейчас я заметил, что там единственное место, где нет никаких повреждений, мусора или останков муравьёв. Абсолютно чистый пятачок примерно три на три метра. Показалась только одна Дарья, но я был уверен, что там есть и ещё люди. Вполне возможно, мои будущие коллеги. Я ещё не решил, насчёт вступления в отряд Альфа. — Сам не представляю, как корпус смог продержаться до моего появления. Но это уже не наши с тобой заботы. Пускай у руководства голова болит. У меня к тебе просьба. Бери моих людей и уходите из подземелья. — А ты, значит, собрался в одиночку закрыть его? Встретиться с монстрами по типу этого здоровяка, а потом ещё и с боссом. Я так понимаю, что это был не босс этого подземелья? Не боишься, что после твоей гибели развалится и весь корпус? — Кто тебе сказал, что я собираюсь умирать? Закрою подземелье и присоединюсь к вам. Если есть желание, можете, подождать меня наверху. Я не буду против. Мне же нужны будут помощники, чтобы тащить трофеи. К слову, ты не видела, куда отлетело духовное ядро после того, как лопнула башка этого переростка? Я точно видел чёрную точку, вот только куда она улетела, понятия не имею. — Ты уверен, что справишься? — пропустив мои слова мимо ушей, спросила вмиг посерьёзневшая девушка. — Не узнаю, пока не попробую, — пожал я плечами. — Уверен я лишь в одном. Что пока мы тут разговариваем, матка готовится к моему приходу. Она уже знает, что один из её сильнейших воинов мёртв. И прекрасно понимает, что следующей будет она. — в этот момент рядом со мной появился Кай и нас обдало порывом ветра. Настолько быстро он передвигался. — Позаботьтесь о раненых. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь умер в моё первое задание, как командира отряда. — Очень хорошо подумай о моём предложении. Альфе просто необходимы такие люди. Уходим, — последнее слово Град бросила в пустоту и направилась к проходу, в котором скрылись мои люди. Вот теперь можно немного расслабиться и подготовиться к битве с маткой. Вернее, подготовить Кая. Я прекрасно понимал, что именно ему предстоит выступить в роли нашего главного калибра. Боря сейчас не мог ничем нам помочь. Поэтому нам с Титой предстоит отвлечь внимание монстров и принять их удары на себя. А Кай в это время ударит со всей силы по матке. Он уже доказал, что схватывает всё на лету и моментально воспроизводит на практике. Сейчас я буду учить его усиливать организм при помощи магической энергии. До этого он получал усиление за счёт поглощения души и полноценным его никак нельзя было назвать. Только в комплексе можно получить максимальный эффект. А ещё нужно будет вызвать несколько духов, чтобы иметь возможность продержаться как можно дольше под натиском матки и её миньонов. Попасть напрямую в логово не должно составить никакого труда. Тупо полезу в дыру, проделанную Годзиллой. Благо, что после его смерти мелкие муравьи пока ещё не рискуют сюда заходить. Тот энергетический выброс должен был оборвать связь с маткой. На какое-то время точно. Долгих объяснений не понадобилось и уже с шестой попытки Кай смог усилить себя. Это было невероятно, но я уже воспринимал, как должное и даже не удивился. Мой ученик настоящая машина для убийства монстров. Терминатор, который создан специально для уничтожения подземелий. Гораздо дольше я создавал печати и призывал духов. Потратил на это минут десять. К этому времени Дарья с ребятами должны были уйти уже далеко. И судя по тому, что никто не вернулся, они приняли правильное решение. И мне даже не пришлось прибегать к кровавым печатям, чтобы отвадить особенно настырных. Всё же главное правило корпуса придумали люди, которые прекрасно понимали, что значит чёткое выполнение приказов в боевой обстановке. — Кай, пока вернись в своё нематериальное состояние. Монстры не должны тебя видеть. Всё их внимание должно быть сосредоточено на мне. Тита невероятно сильна в защите. И помимо этого, я укрепился ещё и при помощи других духов. Сейчас мою защиту будет очень трудно пробить даже самому мощному скрытому боссу. А здесь таковых точно нет. Поэтому пока я принимаю все удары защитников матки на себя, ты подбираешься к ней, выбираешь подходящий момент и наносишь самый сильный удар, на который только способен. В качестве награды получишь её дух себе. Можешь не переживать, я помогу тебе поглотить его. Как только матка падёт, муравьи потеряют всякий интерес к сопротивлению. На какое-то время они вообще впадут в ступор. Кай не стал ничего говорить, а просто кивнул и развоплотился. Я же закинулся ещё парочкой душ, восстанавливая энергию. Ещё раз проверил защиту и подготовил чекан, напитав его силой. Тита пребывала в предвкушении отличной драки и торопила меня. И даже Боря в хранилище, хотел надрать местным монстрам задницы. Поэтому я не стал больше задерживаться и поспешил к пролому. Не задумываясь, я прыгнул в открывшуюся бездну. На другом её конце нас ждала отличная драка.Москва. Лосиный остров. Центральный офис ассоциации охотников Российской империи. Кабинет главы департамента по работе с элитными игроками и ранкерами — Карташева Григория Аристарховича — Светлана, всё ещё не было новостей от группы Сидельникова? Я до сих пор не могу понять, для чего они вообще полезли в это подземелье? Ведь гораздо проще было бы попросить у руководства Корпуса Последней Стражи официального разрешения, чтобы поговорить с одним из их стражей. К тому же я очень сильно сомневаюсь, что это именно тот человек, что нам нужен. — Григорий Аристархович, мы уже много раз обсуждали с вами этот вопрос. Ни вы, ни я не обладаем навыками и умениями по поиску людей. А вот Сидельников и его люди в этом деле очень хороши. Если они уверены, что искомый объект находится в корпусе, то так оно и есть. К тому же Владимир говорил, что они даже смогли найти нужного стража и устроить так, чтобы именно его группа прибыла, для закрытия подземелья. А внутрь они полезли, чтобы устроить разговор без лишних глаз и ушей. Только там можно быть уверенным, что вся информация останется внутри подземелья. Вы же не хотите, чтобы князь Сахаров узнал о случившемся? Услышав это Григорий Аристархович побледнел и перекрестился. — Типун тебе на язык Света. Если об этом узнает Василий Иванович, то боюсь, что его ни остановит даже сам император. Благо, что руководитель Корпуса Последней Стражи практически никогда не находится на своём рабочем месте. Поэтому идея с официальным запросом мне в любом случае кажется намного более удачной. Не хватало ещё, чтобы Сидельников и его люди пострадали в этом подземелье. — Григорий Васильевич это исключено. Владимир один из опытнейших оперативников и не будет рисковать. Пускай в его команде и нет никого выше второго класса, но они очень опытные игроки и обязательно справятся с любыми возникшими трудностями. Там же просто муравьи. Не больше взрослой собаки. К монстрам, обитающим в Гренландии, они не имеют никакого отношения. — И слава богу, Света. Слава богу. Довелось мне однажды побывать на острове и своими глазами увидеть этих монстров. Потом два года просыпался по ночам в холодном поту. Вот и сейчас вспомнил и сразу же в дрожь кинуло, — Григорий Аристархович передёрнул плечами и налил себе коньяка из пузатой бутылки. Проглотив всё залпом, он даже не ощутил вкуса. — Попробуй сама с ними связаться. Все сроки уже давно вышли. А ещё сделай запрос в корпус. Закрыли они уже это подземелье или нет? — Как скажете, но всё равно я считаю, что нужно ещё немного подождать. «Вот же настырная дура». Подумал Григорий Аристархович, когда секретарша вышла из кабинета. Он налил себе ещё коньяка и на этот раз не стал торопиться. Проект, который все считали провальным, может перевернуть с ног на голову абсолютно всё и в первую очередь саму ассоциацию охотников. Идеальные пробуждённые, способные в одиночку закрывать даже самые трудные подземелья. И вполне возможно, что один такой охотник сейчас находится в Корпусе Последней Стражи.
Глава 29
Первые муравьи попёрли, когда мы ещё двигались вниз. Справиться с ними было очень легко. Чекан даже не замечал сопротивления, когда крушил черепа насекомых. А сами муравьи были не в состоянии пробиться через доспех духа. Не знаю почему, но не элитников, ни мини боссов навстречу нам не высылали. Скорее всего, матка решила собрать самых сильных бойцов рядом с собой. Всё же вырастить их будет гораздо труднее, чем обычных муравьёв. Кай ушёл далеко вперёд, и я практически не ощущал его. Когда впереди светляк выхватил окончание прохода, я сразу же закинул туда несколько десятков артефактов, купленных у Якова Моисеевича. Все вместе они создали великолепный эффект, вспыхнув в одно мгновение. Находившиеся рядом муравьи загорелись и бросились врассыпную, поджигая своих товарищей. Это позволило мне выскочить из дыры, не замеченным. По крайней мере, у меня было несколько секунд, чтобы оценить обстановку и развесить максимально возможное количество светляков. Если разведчики и рабочие муравьи довольно часто поднимаются на поверхность и имеют дело со светом, то матка и её приближённые не покидают глубин муравейника. Они постоянно находятся в кромешной тьме. Яркий свет для них сравни пытке, что и подтвердилось. Логово матки представляло собой огромную пещеру, где я смог увидеть десятки тысяч крупных яиц, вокруг которых суетились сотни нянек. Сейчас они старательно утаскивали яйца в ходы. Чтобы не случилось, это будущее колонии и его необходимо сохранить. Но помимо яиц и нянек здесь было множество других муравьёв, и они продолжали прибывать, падая в инкубатор буквально со всех сторон. Но это была мелочь, которая не представляла для меня никакой опасности. С ними легко смогут справиться артефакты Якова Моисеевича. Даже сейчас подожжённые ранее муравьи, продолжали сеять хаос среди своих собратьев. Настоящую угрозу для меня представляли монстры, собравшиеся в дальнем углу инкубатора. Там была ещё одна пещера, где и жила матка. Саму матку я не видел, за тушами ещё четырёх мини-боссов и нескольких десятков элитников. Эти монстры пострадали от света гораздо сильнее мелких особей. Они просто крутили головами по сторонам, не ранимая, что происходит. И позволять им понимать я не собирался. У меня осталось ещё очень много огненных артефактов. Я тупо бросился вперёд, раскидывая их по сторонам. С каждой секундой загоралось всё больше и больше муравьёв. Огонь перекидывался и на яйца. Бесстрашные няньки кидались спасать потомство, и сами падали замертво. Огромные монстры уже заметно начали нервничать. Они переминались с ноги на ногу, крутили головами во все стороны, а иногда издавали очень низкий стрекот. Но за треском огня расслышать этот стрекот было очень сложно. Я ощущал Кая где-то внутри охраняемой пещеры. И он готов был нанести удар в любую минуту. Но пока было слишком рано. Сперва мне необходимо увести от него охрану матки. Только так я могу ему помочь. Всё же я не уверен, что Каю удастся разобраться с боссом этого подземелья одним ударом. Матка намного сильнее элитников. Огонь начинал распространяться всё дальше. Горели уже сотни муравьёв, которые метались по пещере пылающими факелами. Заметил, что они стараются убежать как можно дальше от яиц и от логова матки. Но я просто не позволял им этого делать, закидывая новыми огненными артефактами. Если элитники и боссики не обратят на меня внимание, то имочень долго придётся восстанавливать популяцию. После разрыва подземелья уже были уничтожены несколько тысяч муравьёв. Да и мы не хило так повеселились. А сейчас и вовсе огонь угрожает убить всех рабочих и разведчиков. В таком случае солдаты, элитники и мини боссы ничего не смогут сделать, даже если справятся с нами. Им придётся ждать, когда вылупятся новые рабочие и постараться не помереть к этому времени. Тите не нравилось, как я уничтожаю муравьёв. Она хотела рубиться с ними в тесном контакте. Чтобы чекан крошил черепа, а с рук срывались сгустки пламени и смертоносные молнии. Я чувствовал, что она хочет заполучить свою былую силу. Тогда Тита в одиночку начала бы рвать элиту и мини-боссов. А потом добралась бы и до матки. Подобные подземелья для неё прошлой были детским садом. Да и она сама никогда в таких и не сражалась, отправляя в бой своих подчинённых. А от меня только и требовалось, что поставлять энергию в нужном количестве. Даже трофеи не нужно было собирать. Для этого у меня были сборщики, которые одновременно являлись и кладовщиками. А сейчас у меня даже нет времени, чтобы призвать этих духов. Всё никак не получается. Ну да ладно, вот разберусь с маткой и можно будет спокойно собрать трофеи. Думаю, что к этому делу, можно будет даже Борю привлечь. Он уже немного восстановился, и подобное занятие пойдёт хомяку только на пользу. Заныкает себе несколько энергетических кристаллов, или даже ядер и пустит их на развитие. Я уже прошёл половину пещеры, когда матка, всё же решила действовать. Вперёд выбежал один из боссиков, начал шевелить усами и в одно мгновение огонь исчез, словно этот муравей его просто поглотил. Как только это произошло, мной заинтересовались и в дело пошёл чекан. А вскоре ещё и кинжал. Слишком много было муравьёв и пёрли они на меня со всех сторон. Но они были слишком слабы и поэтому практически не замедляли меня. И вот я уже в десяти метрах от туши мини-босса. Практически без замаха бросил в него горсть огненных артефактов, а следом за ними два заряженных метательных ножа. Переростка поглотило пламя, а через мгновение послышался треск, лопнувшей защиты. Я остановился и с интересом начал наблюдать, как постепенно спадает пламя, открывая обгорелого муравья, который пытается применить свою магию. Вот только хреново это делать, когда твоё брюхо горит изнутри. И пламя постепенно подбиралось к его энергетическому центру. Убийство первого мини босса показала мне его слабые стороны. Снять защитный кокон. Затем пробить защиту на брюхе и запихнуть туда что-нибудь поинтереснее. Огненные артефакты отлично подходили для этих целей. Но на всякий случай долбанул туда ещё и молнией. Муравей продолжал попытки сбить с себя пламя, но можно считать, что он уже мертвец и мне не угрожает. К нему на помощь бросились элитники и один из них даже залез Годзилле в брюхо, предварительно расширив себе проход. Сразу после этого произошёл взрыв, сотрясший всю пещеру. Сверху посыпались яйца. Они не выдерживали падения и разбивались с глухими шлепками. Мне пришлось немного попрыгать, уворачиваясь от живых снарядом. Этот взрыв стал последней каплей. Матка не могла позволять уничтожать своих ещё не появившихся на свет деток. Взрыв боссика уничтожил почти всех элитников, превратив их в непонятное месиво. Осталось всего четыре особи и они устремились в пещеру к матке. За ними последовали ещё два мини-босса, а последний остался на страже. Он ждал меня. Ждал, чтобы сразиться за свою королеву. Взрыв очистил для меня путь, уничтожив всю мелочь в радиусе десятков метров. Поэтому я не стал сдерживаться и бросился вперёд на полной скорости. Мой противник приготовился атаковать, собрав вокруг себя какое-то непонятное оранжевое свечение, но так ничего и не смог сделать. Я приземлился на массивное брюхо, когда голова динозавра отделилась от груди и замер на пару секунд, поглощая души, лишившиеся своих бренных тел. «А теперь, пойдём посмотрим, как выглядит матка. Представляешь, какая у неё должна быть задница, чтобы вытолкнуть из себя этого динозавра? Эту задницу будет очень трудно надрать, но мы обязательно справимся». Тита полностью разделяла мой настрой. После поглощения души этого мини-босса я ощутил, как защита стала ещё прочнее, а на пальцах у меня появились когти. Уровень слияния с Титой ещё немного повысился. Теперь при необходимости я могу рвать монстров голыми руками. Но рвать никого не пришлось. Оказавшись внутри логова матки, я столкнулся с тупыми насекомыми, которые не знали, что им делать. Тупо стояли и мотали головами, да переминались с ноги на ногу. А за мгновение до этого я ощутил тёплую энергетическую волну от закрытия подземелья. Кай решил, что пора действовать. Он уничтожил матку и я даже не почувствовал, когда он воплотился. Зато теперь прекрасно ощущаю, как он пытается поглотить душу босса этого подземелья и судя по всему, у него ничего не выходит. «Не спеши, я сейчас тебе помогу. Души боссов очень сильны. Их не получится поглотить, как обычных монстров. Поначалу без наставлений это практически нереально сделать». Завершил слияние и отправил Титу порезвиться. Пускай немного почистит логово матки, заодно пополнит хранилище. Элитники и мини-боссы уже не представляли никакой опасности, поэтому я просто двигался между ними, направляясь к отвратительной туше, что заняла собой большую часть пещеры. Голова матки отделённая от туловища лежала рядом. Со жвал капала какая-то отвратительная жидкость. А несколько муравьёв рабочих продолжали таскать своей королеве еду, запихивая её в раскрытую пасть. Прибил бедолаг, чтобы больше не мучались. Грудь матки также была внушительных размеров, но с брюхом не сравниться. Оно било все рекорды. Такая цистерна сможет выдавить из себя не только мини-босса, но и ещё одну полноценную матку. Немного поправлюсь, могла бы выдавить. Теперь уже ничего не сможет. Собрал все оставшиеся огненные артефакты и бросил их в брюхо, предварительно проделав в нём отверстие. Броня на брюхе оказалась невероятно крепкой и мне с трудом удалось проделать небольшое отверстие чеканом, заполненным силой под завязку. Даже представить трудно, каким образом Каю удалось отрубить голову матки одним ударом. А в том, что это было именно так, я ни капли не сомневался. Срез был идеальным. Да ещё и выглядел так, словно рану моментально прижгли. Кай сидел совсем рядом от туши и был полностью сосредоточен на борьбе с духом матки. Какое-то время он ещё точно продержится. А я пока создам печать, чтобы ему помочь. Как только начал делать первые наброски, Боря попросил его выпустить. Опасности никакой нет, так почему бы и нет. К тому же он вроде что-то заприметил для себя в муравейнике. Пускай отправляется за добычей. Хомяк немного восстановился, но всё равно выглядел паршиво. Он медленно поплёлся куда-то за тушу матки и плевать, что она всё сильнее начинала разгораться изнутри. Пока создавал печать, пускал на её усиление души, находящихся здесь муравьёв. Тита убивала их без проблем. Примерно на середине создания печати мне пришлось резко ускориться. У Кая начались конвульсии. Из всех сочленений его брони принялась сочиться кровь. Самая обычная красная, человеческая кровь. Матка была очень сильна, и даже её дух мог легко убить неопытного вайма. Но это только в том случае, если Кай был бы один. Я же не позволю подобному случиться. Печать была закончена и оставался последний штрих — кровь Кая. Пришлось просто затащить его на печать, за что пару раз получил руками-лезвиями. Благо доспех духа сдержал эти удары. Ну а потом я вбухал в печать весь свой энергетический запас, запуская её на полную катушку. Яркая вспышка и Кай успокоился. Дух матки получил сильнейший удар и теперь парню предстоит затащить оглушённое чудовище в своё хранилище. Но это ещё не всё. Ему необходимо укрепить хранилище, чтобы не позволить матке вырваться. Подобное тоже может случиться. В случае если какому-нибудь духу удастся вырваться, он повредит хранилище. И пока оно не восстановится, то можно забыть о поглощении новых духов. Да и старые могут последовать за сбежавшим. В общем, ситуация для вайма дерьмовая. Но подобное случается крайне редко и исключительно с новичками, которым посчастливилось, едва ли не в первый свой поход в подземелье заполучить очень сильного духа. — Ты тут занимайся своими делами, а я пойду собирать трофеи. Вон, какая башка здоровая у матки, там по-любому сидит красное духовное ядро. Яков Моисеевич будет очень рад, — заговорил я с Каем, который не подавал никаких признаков жизни. Но я прекрасно знал, что он уже в полном порядке. А как выберемся из муравейника, так и вовсе снова станет человеком. Невероятные метаморфозы. И это мой ученик. Кому рассказал бы из старых приятелей, подняли бы меня на смех. За спиной потрескивала горящая туша матки, а я ходил по логову и вскрывал головы элитником и мини боссов. Отличный улов. Такому были бы рады и элитные игроки. Пять чёрных духовных ядер, восемь белых и красное, добытое из матки. Мне, в частности, это добро было не нужно, продать и забыть. Но делать я так не буду. Теперь мне необходимо заботиться о своих людях. Поэтому разделю ядра между ними. Кай всё ещё продолжал запихивать духа матки в хранилище. Тита уползла куда-то из логова, так как здесь кончились жертвы, а вот Борю, как-то подозрительно не было ни видно, ни слышно. Брюхо матки уже вовсю полыхало, вместе с кладкой яиц, что ещё не убрали няньки и теперь уже никогда не уберут. А хомяк находился где-то за полыхающим брюхом. «Боря, ты где там? Вылезай. Нужно собираться на выход из подземелья. Каю осталось совсем немного, чтобы поглотить духа матки, а Титу подберём по дороге». Но вместо выполнения моего приказа Боря попросил энергии на воплощение. Поглотил пару душ, чтобы точно хватило, вот только Боре этого было мало. Он ещё даже не начал воплощаться, а энергия уже закончилась. Это какого же размера он хочет стать? Решил засунуть в пасть матку? Но хрен с ним, энергии будет столько, сколько потребуется. Меня уже начало воротить от поглощённых душ, а энергетический каркас явно находился на пределе, когда Боря выключил свой пылесос и принялся воплощаться. Туша матки начала шевелиться, отодвигаясь от стены. Мне тоже пришлось срочно отбегать в сторону, чтобы не быть придавленным. А потом срочно возвращаться, чтобы утащить Кая. Он как раз лежал на пути у туши. Стоило мне отбежать на безопасное расстояние, как брюхо матки взорвалось. Во всю сторону устремилась смертоносная шрапнель из прочнейшей брони. Пришлось закрывать собой Кая и надеяться, что доспех духа выдержит. Слишком мало энергии у меня оставалось, а рисковать и снова поглощать души я не хотел. За что и поплатился сразу десятком попаданий. Слишком много оказалось шрапнели и ей удалось сбить доспех духа. Ну а потом и попробовать моей плоти. Сильно досталось левой половине тела. Но жить точно буду. Главное — добраться до Поляковой. Она с такими повреждениями справиться на раз два. Тита мгновенно бросилась обратно в логово, даже Кай распахнул глаза, а вот виновник всего этого даже не подумал обращать на меня внимание. С трудом повернувшись, я увидел Борю. Даже не так БОРЮ, БОРИСА, БОРИСИЩЕ!Глава 30
Хомяк вымахал до размеров мини-боссов и сейчас пытался запихнуть в свою пасть, нереально огромное яйцо, внутри которого определённо была новая королева. Это яйцо было размером чуть меньше брюха матки. Даже не представляю, как она смогла его выдавить из себя. Хотя чего тут представлять, вон Боря наглядно показывает обратный процесс. Так и хотелось сказать ему — «Фу! Выплюнь эту дрянь и прекрати тащить в рот всё подряд!». Но хомяк определённо делал это не просто так. Он вообще очень редко делает что-нибудь просто так. Всегда имеется какой-то смысл. «Всё нормально. Жить буду. Раньше меня и не так трепало». Успокоил я Титу, которая принялась требовать слияния. Ещё один способ поддержать жизнь в критический момент. Но сейчас определённо был не такой случай. Да и я не хотел тратить энергию Титы. От этого она становится намного слабее. «Идти будет трудно, но я и не собираюсь идти. Вон, пускай меня на себе пожиратель яиц везёт. Сейчас запихнёт эту хрень в себя и двинемся на выход». Кай хоть и открыл глаза, но всё ещё не мог пошевелиться. Время, чтобы заточить дух матки у него ещё было. Я очень сильно приложил её. В себя придёт ещё не скоро. Самым дерьмовым здесь было то, что пока идёт процесс заточения, нельзя развоплотить Кая. Понятия не имею, что в этом случае случится с ним и духом матки. Но рисковать точно не собираюсь. Пока отвлёкся на Кая, Боря всё же изловчился раззявить пасть на необходимую ширину. И сейчас он словно змея натягивал себя на это яйцо. Отвратительное зрелище. Ещё несколько минут и хомяк всё-таки смог закрыть пасть. А потом ещё и раздавить яйцо. Из пасти у Бори выплеснулась какая-то белёсая жидкость и меня чуть самого не вывернуло. Настолько отвратительным было зрелище. Чего нельзя сказать о состоянии самого хомяка, которое стремительно начало улучшаться. Все подпалины начали исчезать, на их месте вылезала новая, кака-то странная шерсть. Словно она была сделана из металла. Уничтоженная костяная броня принялась нарастать и вроде её стало даже больше. Хомяк становился похож на броненосца. И даже рог исчез, уступив место каменной пластине. Ну а потом дошла очередь и до меня. Очередь не только восстанавливаться, но ещё и стремительно начать изменяться. Тело начало стремительно покрываться такой же бронёй, как и у Бори. Но это всё было ерундой в сравнении с тем, что творилось у меня внутри. Духовное хранилище начало стремительно разрастаться, а вместе с ним стали увеличиваться и мои энергетические запасы. Причём значительно увеличиваться. По ощущениям минимум в несколько раз. Сейчас я мог позволить себе свободно управляться с десятком Великих духов и ещё оставалась бы энергия для серьёзной битвы. Кто же находился в том яйце? Боря сожрал и переработал бога-монстра? Причём ещё без души. Чисто энергия, не сформировавшая для себя сосуда. На моём изменении ничего не закончилось. Боря оказался невероятно щедрым. Тита и Кай также получили свои порции этой энергии. Змейка выросла раза в два. У неё появились небольшие, загнутые назад рожки, костяные иглы образовали настоящую гриву. А чешуя теперь больше походила на зеркало, чем на серебро. Тита всё больше становилась похожа на свою истинную форму. Змейка перешла на следующую стадию развития. И всё благодаря хомяку, который и сам не понимал, что сделал. Он, как всегда, стоял и тупо пялился на нас. Но это стандартное состояние Бори. Лишь Кай совершенно не изменился внешне. Я только ощутил, что и его хранилище также претерпело кардинальные изменения. Теперь можно точно не опасаться, что дух матки сможет из него вырваться. — Боря, ты хоть понимаешь, что произошло? — спросил я больше для самого себя. Мне очень хотелось это понять. Помимо того, что благодаря Боре мы все стали намного сильнее. Он каким-то образом сумел провернуть частичное слияние. Тита тоже такое может, вот только, когда мы окажемся на пике наших сил. А хомяк провернул это уже сейчас. И раз он смог это сделать, то сам стал Великим духом? Слияние доступно начиная с этой ступени градации силы духов. Не хватало мне неизвестностей с Каем, теперь ещё и Боря прибавил. Ладно, будем разбираться со всем по ходу дела. Сейчас пора двигать на выход. Подземелье закрыто, засада спасена, задание выполнено. — Пойдёмте наверх, нас там уже заждались, — сказал я и рванул первым, поражаясь тому, насколько стал сильнее. Могу поспорить, что мои глаза приобрели фиолетовый оттенок. То-то ребята удивятся. Если они вообще ещё не вернулись в корпус. Хотя в этом я сомневался. Они сказали, что будут ждать меня у входа в подземелье, значит, так и будет. Подниматься мне пришлось в гордом одиночестве. После своего преображения мои компаньоны предпочли развоплотиться и отправиться в хранилище. Добровольно! Чего я совершенно не ожидал. И даже Кай последовал за Борей и Титой. И сделал он это без каких-либо проблем. По дороге встречались муравьи, которые не знали, что им делать. Команды от матки прекратились и теперь колония обречена. Уже скоро подземелье закроется, и все муравьи исчезнут. Отправятся в свой монстрячий рай, или куда они там попадают, не знаю. — А вы чего здесь забыли? Почему не вышли из подземелья? — спросил я, когда увидел возле портала разбитый лагерь и сидящих прямо на земле Сержанта, Камня и Илью. — Живой?! — выскочила из палатки Татьяна, но её опередила Жанна, оказавшись рядом со мной. Даже показалось, что она хочет меня обнять. Но спохватилась в последний момент и остановилась. — Подземелье закрыто, так чего тут удивляться? — буркнул Камень, но на его лице сияла широкая улыбка. Впрочем, как и у всех, кого я видел. Ребята искренне были рады моему возвращению. А ещё тому, что я остался цел. — Это я настояла на том, что бы разбить здесь лагерь и дождаться твоего возвращения, — раздался голос Дарьи и через пару мгновений она появилась из пустоты. Отчего Татьяна взвизгнула, а Камень громко выругался. Остальные нормально отнеслись к появлению Града. — Я же просила вас больше не пугать меня так! — воскликнула целительница. — Вот если у меня случится инфаркт, кто поможет? Правильно, никто! Так что давайте постараемся избегать подобного. Целительница была очень убедительна. Даже заставила Дарью поднять руки в примирительном жесте и виновато опустить глаза. — Эти люди работают на ассоциацию. И они хотели просто поговорить здесь с тобой, а не устраивать охоту. Им не нужна была твоя жизнь. И это правда. У меня есть способы, чтобы удостовериться в этом. Поэтому можешь не сомневаться в их намерениях. Можешь заглянуть в палатку их главный во вменяемом состоянии. Он просил дать возможность поговорить с тобой наедине. Но решать тут только тебе, — Град развела руки в стороны, а я направился в палатку. — Вы же Маслов Андрей Николаевич? Я хотел поговорить о вашей матери. Вернее, о том, кем она была для ассоциации охотников, пока не исчезла. Конец второй книгиАлексей Шмаков Контрактер Душ 3
Глава 1
Тихий океан
Блокадный флот Австралии. Линкор «Кассиопея».— И для чего ты пришёл? Неужели у столь важного человека нет других дел, кроме как мотаться по всему свету? И ладно бы один прилетел. Так нет, он притащил с собой целый отряд. И набрал одних сосунков. Да они и дня не продержатся против Орды. Невысокий, поджарый старичок говорил это совершенно спокойно, глядя на бушующие волны, разбивающиеся о борт линкора «Кассиопея». Флагмана Объединённого Блокадного Тихоокеанского Флота. Старичок наблюдал, как из океанских глубин медленно поднимается призванный им исполин. Могучий ящер, способный своим хвостом стирать с лица земли целые города. От его дыхания плавился даже самый стойкий металл. А физическая мощь превосходит все мыслимые и немыслимые границы. Этот ящер должен заменить собой погибшего защитника. Такого же невероятно могучего и величественного. Но даже все его могущество не остановило представителей орды. Совершенно неважно насколько огромным и сильным будет пёс, когда на него одновременно нападут несколько миллионов блох. Причём очень злых блох. Способных прогрызть самую прочную шкуру. За последние три года пришлось поменять уже семь стражей. Хотя до этого замены производились в худшем случае раз в пять лет. Этого говорило о том, что орда с каждым годом становится всё сильнее. Не известно, сколь долго человечеству удастся сдерживать этих монстров. Старик знал лишь одно — пока он жив, никто не сможет выбраться с материка. Пусть даже для этого ему придётся вступить в бой вместе со своими созданиями. А сегодня он увидел дерзкого мальчишку, который всегда отличался глупость и безрассудством. Вот и сейчас он это подтвердил, бросив спокойную жизнь рядом с восточным эпицентром. И ещё притащил с собой детей. — И я рад вас видеть учитель. Сколько раз уже видел это, но постоянно поражаюсь, — ответил старику Василий Иванович, не в силах оторвать взгляда от поднимающегося исполина. — Мне, кажется, я задал тебе вопросы. Или ты считаешь, что можно игнорировать старика? Считаешь, что я уже настолько ослаб, что не смогут научить тебя манерам, как это делал в своё время? — старик по-прежнему стоял совершенно спокойно, не сводя взгляда с океана. Василий Иванович слишком хорошо знал этого человека. Сейчас глава ассоциации охотников был в бешенстве. И причиной тому точно было не появление Сахарова со своим отрядом. Похоже, что на этот раз монстр получился не совсем тот, которого хотел призвать учитель. Раньше подобное случалось очень часто. И каждый раз Сумидзо Такеши впадал от этого в ярость. Доставалось в основном призванным тварям, но и ученикам тоже прилетало не хило. Вот и сейчас Василий Иванович инстинктивно собрался защищаться. Он выпустил всю свою силу, отчего рухнули без сознания несколько человек из персонала линкора. А собственные ученики Бати пошатнулись. Лишь один Петька никак не отреагировал. Слишком уж он привык к подобному. А вот Сумидзо Такеши не отреагировал, потому что подобный удар для него был просто баловством. Он сам мог с лёгкостью вырубить всех на линкоре, включая самого Батю. Который после своей оплошности тут же отпустил силу и только после этого заговорил. — Я решил, что вам понадобится помощь, чтобы сопроводить нового стража на место службы. А молодых взял, чтобы немного обкатать их в настоящих боевых условиях. С тварями, которые сильнее их самих. Вы же также всегда обучали нас. Бросали в самое пекло и лишь изредка указывали на ошибки. — Вот и сегодня я указал на твою ошибку. Но ты всё ещё остаёшься на этом корабле. У меня уже практически всё готово. Ещё несколько часов и можно отправляться на материк. У вас будет вполне достаточно времени, чтобы улететь обратно на материк. — Вы же знаете, что я этого не сделаю, — покачал головой Сахаров, вставая рядом с учителем. Отсюда было прекрасно видно, как монстр медленно поднимается над огромным кораблём, который на его фоне кажется крошечной лодкой. Сейчас из воды торчал лишь гребень, расположенный на голове у стража. По этому гребню проходили голубые вспышки, словно страж был готов атаковать в любую минуту. Но Василий Иванович прекрасно знал, что это не так. Исполину сперва необходимо адаптироваться к нашему миру и наладить связь со своим хозяином. А если он и решит напасть, то не будет никаких световых эффектов. Среди стражей пятиуровневых подземелий не было дураков. Если он захочет напасть, тот не будет никого предупреждать. — Они уже бывали в подземелье четвёртого уровня? Смогут постоять за себя и убить монстра, мало чем отличающегося от человека? Василий Иванович не стал отвечать на эти вопросы, он поставил защиту, отгородив их от любого вмешательства. — Ника оставила после себя сына. Сейчас ему двадцать и его способности не поддаются здравому смыслу. Он способен призвать себе на помощь монстров. За несколько месяцев парень смог стать охотником первого класса. Исполин запрокинул голову и оповестил этот мир о своём появлении. Но больше всего это было похоже на возглас удивления.
Астрахань
Корпус Последней Стражи. Три дня спустя после закрытия «Муравейника».— Вот расскажи мне Мал, какого хрена ты полез к этому новичку сразу же после выхода из госпиталя? — спросил я у этого идиота, наблюдая за тем, как целители укладывают его обратно. — Разве я мог отказаться! Ты хоть сам понимаешь, что говоришь? Мне предложили подраться! Представляешь! Не я! А мне предложили. Да я мечтал об этом с того момента, как появился в корпусе. — И вот до чего довело твоё согласие, — указал я на левую ногу парня. Она была повёрнута под неестественным углом, фиолетового цвета и вообще больше похожа на деревяшку. Так сильно распухла. — Ты извини, но я больше не буду отказываться от заданий. Мы уже пропустили два, ждали твоего возвращения. И вот что из этого вышло. Парень сразу поник, но буквально на пару секунд. Похоже, что ему в голову пришла потрясающая идея. — И не нужно отказываться. Вот сейчас мне поставят ногу на место, немного поколдуют и я буду в полном порядке. — Минимум неделю постельного режима. Нога должна находиться в покое. Чтобы вылечить подобные повреждения одного дара целительства мало. Нужно время и покой. Поэтому даже не думайте вставать на эту ногу, пока мы вам не разрешим, — обломал Мала дежурный целитель. — Слышал, что доктор сказал? В следующий раз сперва будешь думать, прежде чем принимать вызов от непонятного новичка. Доктор позаботьтесь о моём нерадивом подчинённом. Если что-нибудь понадобится, звоните мне в любое время. Тебя Мал это не касается. Будешь меня доставать, отберу телефон и тогда ты здесь умрёшь от скуки. Хотя нет, не умрёшь. Второй идиот тоже должен быть где-то здесь. Вместе вам будет весело. Сказав это, я поспешил уйти из госпиталя, пока Мал не опомнился. А то он уже начал мне мозг выносить, пока я его сюда тащил. Говорил, что всё с ним в порядке и лучше всего будет показать его Татьяне. Ей он значит, доверяет, зная всего пару дней, а вот целителям, которые лечат его уже не первый год, нет. Собрался я, значит, сегодня заглянуть к Якову Моисеевичу, сделать заказ расходников, необходимых Камню, для создания брони, а заодно заглянуть к Малу и забрать его из госпиталя. Забрать-то забрал, а вот уследить и доставить в целости и сохранности до дома не смог. Пока я общался с торговцем, Мал умудрился ускользнуть из магазина и найти идиота под стать себе. Какого-то новичка, который также начал всем предлагать подраться. В итоге оба придурка загремели в госпиталь. Мал едва не оторвал себе ногу, которая попалась в каменную ловушку, а у второго идиота сильнейшее сотрясение и отбиты половина внутренних органов. Мал умудрился отмудохать его даже с такой ногой. Чем усугубил своё положение. Хотя по рассказам парня, оба остались весьма довольны и уже договорились снова смахнуться, после того как выйдут из госпиталя. О случившемся мне сообщили сотрудники полигона. Даже не удалось поторговаться с Кацом. Пришлось соглашаться на озвученную Яковом Моисеевичем сумму. Он даже сам охренел от такого поворота событий и сделал мне скидку в двадцать процентов. Теперь я прекрасно знаю, сколько можно скинуть с первоначальной цены ушлого торговца. Ведь, даже сделав такую скидку, он по-любому останется в плюсе. Сегодня мы планировали собраться всем отрядом и обсудить, как нам развиваться дальше. Инициатором этого собрания был я. До этого момента ребята привыкли подобными вопросами заниматься самостоятельно. Но меня, как лидера команды это не устраивало. К тому же я мог помочь им с получением снаряжения намного лучше того, что можно найти в корпусе. Мне необходимо, чтобы мои люди были отлично защищены. Сам я, благодаря Тите и без снаряжения могу выдержать серьёзный бой. Пусть и ненадолго, но с повышением уровня слияния, я стал практически неуязвимым. Всего пару секунд, но этого времени вполне может хватить, чтобы разобраться с любым противником. У меня было это время, а вот люди из моего отряда ничем подобным похвастаться не могли. Поэтому они должны быть отлично защищены, чтобы я не отвлекался постоянно на их защиту. Откладывать наше собрание из-за Мала я не собирался. Потом с ним лично пообщаюсь. Сперва ещё нужно понять природу его защитной техники, чтобы подобрать к ней снаряжение по уму. Отменять не собираюсь, а вот немного передвинуть по времени придётся. Необходимо заскочить в администрацию и доложить о готовности отряда к новой миссии. После закрытия муравейника нам дали неделю отдыха, но это слишком расточительно. Наше развитие не должно стоять на месте. А мне необходимы были души. В муравейнике я лишился восьмидесяти процентов запасов и необходимо их срочно пополнять. Дух стихийного элементаля продолжал по-тихому поглощать души. И это также была одна из причин скорейшего изготовления мне нагрудника. Засуну туда этого проглота, и дело с концом. Слишком накладно содержать его в хранилище. Он уже умудрился поглотить душ больше, чем потребует за пятилетний контракт какой-нибудь средний по силе дух. И это ещё далеко не конец. Неизвестно сколько ещё душ он поглотит. — На данный момент никаких срочных вызовов нет, — сообщил мне дежурный, после чего поставил отряд в очередь. Даже для охоты на монстров необходимо стоять в очереди. Этим корпус отличался от свободного плавания в худшую сторону. Здесь необходимо ждать, когда поступит заявка. Ты сам не можешь просто так собраться и пойти в подземелье, которое покажется тебе подходящим. Теперь снова заскочить к Кацу. Насчёт закупки я договорился, а вот о самом главном не успел. Мне нужна информация. Информация об ассоциации охотников и её разработках. Люди, которых мы спасли в муравейнике, оказались оперативниками ассоциации. А точнее, её научного подразделения. Они не были охотниками, хоть и смогли подняться довольно высоко. Всё же игроки второго класса. Но для чего-то решили поговорить со мной именно в подземелье. Причём спустившись достаточно глубоко. Настолько, что потеряли десять человек. От кого они скрывались, мне так и не удалось узнать. Когда я регистрировался в ассоциации, после прохождения обучения, в том числе у нас брали и кровь. Это делается для того, чтобы можно было определить человека по ДНК. Очень часто от игроков практически ничего не остаётся. Для опознания остаётся лишь лужа крови, или кусок плоти. Так вот, именно для опознания и берут у нас кровь. Но ещё благодаря этому могут найти наших родственников. Владимир Сидельников, так звали руководителя спасённой нами группы, сообщил, что я потомок одного из экспериментов ассоциации. Вот так прямо, взял и сказал. И этим экспериментом была моя мама. Нам Гун точно не мог им быть. А в том, что он мой отец, я ни капли не сомневался. Будь иначе и меня не признал бы родовой перстень семьи Пак. Он просто убил бы меня. С появлением современных технологий. В частности, генной инженерии. Руководство ассоциации поставило перед учёными цель создать идеального охотника. Там были прописаны чёткие критерии, которым он должен соответствовать. И главным из этих критериев была возможность закрытия любого подземелья в одиночку. Практически единственным пробуждённым, который мог это сделать, был Сумидзо Такеши. На тот момент он уже возглавлял ассоциацию. Его генетический материал был взят за основу для создания идеального охотника. Но помимо были ещё несколько охотников, которые также приняли участие в этом эксперименте. Я сделал вид, что понятия не имею, кто такой этот Сумидзо Такеши, после чего Владимир выдал мне краткую справку мало чем отличающуюся оттого, что говорил Сахаров. Разве что сейчас на меня ещё вывалили целую кучу совершенно непонятной и не нужной информации. Какие-то индексы насыщенности организма магической энергией и прочая неизвестная дребедень, которая нужна только учёным. Так вот главной проблемой главы ассоциации был недостаточный запас магической энергии. Из-за этого призыв монстров мог затянуться на очень длительный срок. Чем сильнее призываемая тварь, тем больше энергии требуется для этого. Например, защитники пятиуровневых подземелий, призываются по несколько дней. Это сразу отмело мою теорию о том, что глава ассоциации — вайм. Да и работал он совершенно точно не с духами. Духи призываются практически мгновенно. Максимум пара минут ожидания. Гораздо дольше создавать печать призыва. На это может уйти и несколько недель. Всё зависит от силы духа, которого призывают. В ассоциации захотели создать охотника со способностями Сумидзо Такеши и без его слабостей. Для этого они впервые в истории попытались передать дар генетическим путём. А вернее, соединить способности одарённого и пробуждённого. Соединить дар энергетика со способностью призыва монстров. В итоге на свет появились пять образцов. Одним из которых была моя мама. Со слов Владимира наш генетический материал идентичен. Ошибка исключена. Больше тридцати лет назад в научном отделе произошёл несчастный случай. На лабораторию напали. Были уничтожены все наработки, включая и полученные образцы. Учёные хотели начать всё восстанавливать, но руководство ассоциации запретило им это делать. Засекретив всю информацию об этом эксперименте. Его посчитали проваленным. И вот спустя столько лет появился я. И ведь если так подумать, я действительно идеально подхожу под все критерии этого идеального охотника. Дар энергетика позволяет мне иметь запас магической энергии многократно превышающий запас подавляющего большинства одарённых. И я у меня призывать монстров. Вот только тут и кроется главная нестыковка. Я не призываю монстров. Я работаю с духами. Но для жителей земли это одно и то же. Решение встретиться со мной в подземелье было принято из-за того, что ассоциация закрыла данную программу и строго засекретила любую информацию о ней. Владимир решил пойти на такой шаг только потому, что я член Корпуса Последней Стражи. У руководства корпуса не самые лучшие отношения с ассоциацией. Исторически сложилось так, что ассоциация видит в корпусе своего прямого конкурента и последние события это отлично демонстрируют. Решением начать открывать филиалы в других странах корпус нанёс сильный удар по ассоциации. Этого я совершенно не понимал. Какая к чертям конкуренция? Обе организации уничтожают монстров и закрывают подземелья. Но это не моё дело. Мне гораздо интереснее было то, что от меня нужно научному отделу ассоциации? А нужно им было, чтобы я пришёл в этот самый научный отдел. И сделал это в строжайшей тайне, скрываясь от всех и вся. Там мне всё расскажут более подробно и проведут кое-какие эксперименты. После слов об экспериментах у меня как-то сразу отпало желание хоть как-то связываться с этим научным отделом. Но честно признаюсь, информация о маме меня действительно заинтересовала. Единственное, что я знал о ней, что она родом откуда-то из земель в районе восточного эпицентра. Нам Гун привёз её, после завершения двухлетнего наказания на границе с эпицентром. За что его наказали таким образом, я не знал. Но могу только поблагодарить этого человека. Не будь этого наказания, и я не возродился бы. Исходя из всего услышанного я сделал вывод, что Сидельников и его люди сумасшедшие. Кто ещё решится отправиться в подземелье, просто для того, чтобы ничего толком не рассказать и пригласить человека стать подопытной крысой? Или они рассчитывали, что после слов о маме я с радостью позволю делать с собой всё что угодно? Побегу за ними поджав лапки? Да и исходили они из официальной информации, что была состряпана людьми Василия Ивановича после моего отъезда из Кореи. Сирота из Екатеринбурга. Соответственно, я ничего не знал о своей матери. Тут они, конечно, попали в точку. На этом их успехи и заканчивались. Не исключаю того, что моя мама действительно была экспериментом и создана учёными для определённых целей. Вот только я совершенно точно был рождён естественным путём, без вмешательства генных инженеров и прочих учёных. Максимум целители рода Пак следили за моим развитием в утробе матери. В конце нашего разговора Владимир дал мне пузырёк, в котором находилось три небольшие, полупрозрачные таблетки. — Это доказательство того, что я говорю правду.
Глава 2
— Одна такая таблетка способна увеличить ваш боевой потенциал в сотню раз. Действие таблеток ограничено несколькими секундами. Но на это время вы станете практически непобедимым и сможете справиться с любым монстром. В сохранившихся документах говорится о том, что под действием этого препарата один из испытуемых голыми руками уничтожил босса подземелья четвёртого уровня. — И что потом стало с этим испытуемым? — спросил я, разглядывая три одинокие таблетки. Какая-то непонятная дрянь, которую я точно не собираюсь совать в рот. Они, точно меня за идиота держат. — Этой информации у нас нет, — пожал плечами Владимир. Но от меня не ускользнуло то, как он сразу отвёл глаза в сторону, да и дышать начал чуть чаще — В любом случае вы можете убедиться в правдивости моих слов, проглотив одну таблетку. Ещё у меня для вас есть специальный пропуск. С этим пропуском вы сможете пройти на территорию научного отдела. Он находится в столице на Лосином Острове. Все считают, что там отдел по работе с элитными игроками и ранкерами, но это далеко не так. Под прикрытием этого отдела работают лучшие учёные человечества. Вот таким и был наш разговор. Я честное слово, вообще не понял, для чего это всё? И с чего я должен соглашаться на подобный бред? Человек, который отдал приказ связаться со мной просто отправил насмерть десять человек. А сам даже не подумал появиться. Тем более всё равно Сидельниковым и его людьми будет заниматься отряд Альфа. Дарья пообещала, что она разрешит мне ознакомиться с результатами расследования. Вот только я сильно сомневался, что Владимир выдаст ей ту же информацию, что и мне. Да и я пока не буду об этом распространятся. Вполне возможно, что настанет момент, когда решу всё же заглянуть в этот исследовательский центр. Просто ради информации. Сама концепция создания идеального охотника была очень интересной. Проводить на себе опыты я точно не позволю. Да и заставить меня никто не сможет. Пускай только попробуют. Уже сейчас по ударной мощи я превосходил пару полноценных отрядов элитных игроков. И к слову, стал одним из немногих элитных игроков в Корпусе Последней Стражи. Отчего-то ребята даже не удивились подобному повороту событий, когда увидели меня. — Я так и знал, что он нас всегда обманывал! — воскликнул Сержант, чем удивил абсолютно всех. Обычно он не позволял себе подобного. На этом всё и закончилось. Все остальные только пожали плечами. А Град и вовсе кивнула, словно всё так и должно быть. По сути, умения, что я уже показал, присущи именно элитному игроку и сейчас всё просто встало на свои места. Руководству корпуса было совершенно плевать, какими рангами обладают стражи. От них требовалось выполнять задания и при этом оставаться в живых. Это я неоднократно слышал от членов нашего отряда. Но мне кажется, что дела обстоят немного иначе. Что-то я не видел в корпусе элитных игроков. Единственным исключением был Мал, но оно и понятно никто просто не хотел с ним связываться. Да и управляться с ним мог только Сержант. Те же Петька и Дарья не были стражами. Вот собственно и все элитные игроки, что имелись в корпусе. Но сдаётся мне, что всё не так просто. По идее в отряде Альфа должны состоять лишь такие игроки. От остальных не будет никакого толку. Слишком часто они будут умирать. В общем, поход в «Муравейник» подкинул мне множество вопросов. Хотя я и на предыдущие ещё не нашёл ответов. Это уже превращается в традицию и мне совершенно не нравится. Поэтому я и собираюсь начинать искать ответы. — Умник, неужели вы что-то забыли приобрести? Так это не проблема, сейчас быстро составим ещё один договор. Только предупреждаю сразу, на сегодня я уже исчерпал лимит щедрости и скидок больше не будет, — произнёс Яков Моисеевич, когда я оказался под дверью его магазина. Я ещё даже не успел постучать, когда она распахнулась. — Не переживайте, просто увидел дорого клиента в окно и решил не ждать. Прошу, проходите в кабинет, сейчас я распоряжусь, чтобы нам приготовили кофе. Вернее, мне приготовили кофе, а вам просто принесли горсть зёрен. До сих пор не понимаю ваше столь странное увлечение. Но кто из нас не без странностей? Отвечать на риторический вопрос было не нужно и я воспользовался приглашением Якова Моисеевича. А через пару минут мы уже занимались делами. — Несомненно, вы пришли по адресу. Моя фирма торгует любым товаром, а информация — один из самых востребованных и ценных. Могу без ложной скромности сказать, что на меня работают лучшие в мире специалисты по поиску информации, — естественно, без рекламы никуда и она обязательно должна быть в начале речи. Только после этого Кац заговорил по делу. — Первый раз слышу о чём-то подобном. Мне кажется, что у ассоциации нет своего исследовательского центра. Да и зачем он им? Современная наука просто не в состоянии объяснить природу возникновения подземелий. Как и кучу других связанных с этим явлений. Поэтому позвольте мне взять небольшую паузу, чтобы совершить несколько звонков и переговорить с компетентными людьми. Если вы сможете прийти завтра, в это же время, то это будет просто замечательно. Вот и ещё одна проблема на сегодня решена. Отчего-то я совершенно не сомневался, что Яков Моисеевич сможет найти для меня нужную информацию. Было в рассказе Сидельникова слишком много нестыковок. Не могли просто взять и уничтожить всю информацию по проекту. Даже я весьма далёкий от этих дел прекрасно понимаю, что хранить всё в одном месте невероятная глупость. Вот и выходит, что если данная информация есть где-нибудь ещё, то её можно найти. — Через два часа собираемся у Камня в кузне. Передай остальным, — сказал я Сержанту и повесил трубку. После чего сразу же пошёл к кузнецу. За эти два часа нам нужно обсудить много чего. И уже, когда все придут рассказать им о моих планах. — Ты уже закончил чертёж той брони? — спросил я у Камня, когда оказался в кузне. Он сидел ко мне спиной и занимался какими-то чертежами. После моих слов кузнец подпрыгнул, а мне пришлось срочно падать на пол, чтобы пропустить над головой увесистый молот. Понятия не имею, зачем он понадобился Камню, когда он работает над чертежами. Видимо, специально вот для таких случаев. И судя по тяжёлому вздоху, что раздался через пару секунд, крепыш был разочарован. Разочарован тем, что я оказался таким прытким и смог увернуться. — Ещё раз вот так подкрадёшься и обещаю, что останешься не только без хорошего снаряжения, но и без головы. Скажи спасибо, что я в последний момент, изменил траекторию полёта молота. Изначально целился тебе по яйцам, но потом решил, что в голову будет надёжнее. Чего ты так на меня вылупился? Протереть мне здесь полы — это дело, конечно, хорошее. Давно я ту не прибирался, но давай займёшься этим немного позже. Сейчас мне нужно снять с тебя мерки. К этомувремени Тита уже стояла возле чертежей и с интересом их разглядывала. Кай и Боря остались дома. Если первый всё ещё продолжал занятия с духом-учителем, то Боря просто был ленивой задницей и предпочитал тупо валяться в подвале и ничего не делать. Он постоянно делал вид, что невероятно устал и даже с места не сдвинется, пока не отдохнёт. А после того как хомяк стал намного сильнее, он обленился ещё больше. Хотя, казалось, что больше уже некуда. Но нет предела совершенству. — Так значит, всё же закончил с чертежами для моей брони, — пропустив слова о голове и яйцах, подытожил я, поднимаясь с пола. — В таком случае держи материал. Ты, как готов принять большой заказ? Мне нужно мифриловое снаряжение для всех членов команды. И в первую очередь ты сделаешь его для себя. Всё же ты у нас за танка, и первый удар всегда достаётся тебе. — Да ты представляешь, сколько мифрила нужно, чтобы сделать броню на весь отряд? — вылупив глаза, спросил Камень. А мне для чего это знать? Я был уверен, что мифрила у меня хватит. Просто вывалил перед кузнецом все доспехи, полученные от Альтина. — Переплавь это добро и будет тебе мифрил. А если его не хватит, то могу подкинуть ещё немного. Теперь рядом с доспехами упал самородок чистейшего мифрила, килограммов на сто. Немного не рассчитал и испортил пол в кузне. Камень смотрел на всё это добро с открытым ртом. Только и мог, что переводить взгляд с доспехов на самородок и обратно. У него в голове не укладывалось, что в одном месте может быть так много мифрила. Хоть до попадания в корпус он и был отличным кузнецом, но было видно, что очень редко работал с мифрилом. Вполне возможно, что Крушитель был его первой и сразу же лучшей работой. — Чего молчишь? Хватит этого мифрила? Все расходники тебе должны доставить в течение дня. Я уже всё купил, осталось только дождаться, когда привезут. Ещё заказал климатический артефакт, а то к тебе хрен зайдёшь. Сто раз подумаешь, прежде чем отважишься на подобный поступок. А вскоре сюда нагрянет весь отряд. Сегодня собрание будем проводить у тебя. Сразу же снимешь со всех мерки, чтобы лишний раз не мотаться. — Ты знаешь, сколько стоит весь это мифрил? — с трудом выдавил из себя Камень, всё ещё не отойдя от первоначального шока. Интересно, он меня вообще слышал? Как-то мне совершенно не хочется говорить ему это всё заново. — Прекрасно знаю. В десять раз дороже золота. Но в любом случае не дороже денег. И тебе об этом не следует беспокоиться. Этот мифрил совершенно чистый никто его не будет искать. Доспехи не жалей. Может они и выглядят отлично, но никакой практической ценности для нас не представляют. Даже тебе, как танку в таких доспехах будет крайне неудобно сражаться. Чего уж говорить об остальных. Камень хлопнул себя ладонь по лбу. Да с такой силой, что мне показалось, он легко может отправить себя нокаут. Но обошлось. Кузнец не только с лёгкостью перенёс этот удар, но ещё и побежал куда-то. Забыл, что утюг не выключил? Или чайник на плите оставил? Но оказалось ни то, ни другое. Камень принялся греметь какими-то ящиками, при этом постоянно кого-то матеря. И занимался он этим несколько минут, пока радостно не вскрикнул, припомнил какую-то женщину свободных нравов и тяжело дыша, примчался обратно. — Вот. Сделал всё в лучшем виде. Даже камень полностью очистил от клея. Отличная вещь, делал очень хороший ювелир. А я уже совсем и забыл, что оставлял Камню адамантиевый перстень. Охренеть, умудрился забыть про одну из самых дорогих вещей, что у меня была. Тита, как увидела камень, тут же начала просить энергию на воплощение. Мне не жалко, пускай змейка порадуется. Вот только я совершенно не подумал о том, что никто из отряда ещё не видел Титу в её человеческой ипостаси. А воплощать её в виде змейки не было никакого смысла. Что она станет с камнем делать? Облизывать? За сегодня я уже второй раз видел охреневшее выражение лица Камня. Причём появление в его кузне потрясающе красивой девушки, в невесомых одеяниях, вызвало намного более сильный эффект, чем броня и мифриловый самородок. Я думал, что челюсть бедного кузнеца, как и самородок, испортит пол в кузне. Но обошлось. Вроде он её даже не вывихнул. Крепкой оказалась. Тита подскочила к Камню и выхватила у него из рук свою блестяшку, принявшись любоваться ей. На нас она уже не обращала никакого внимания. Вот так Тита может часами играться с камешками. А в связи с резким увеличением моих энергетических возможностей, она теперь так и будут делать, когда находимся дома. Любоваться драгоценными камнями и горстями запихивать в себе кофейные зёрна. Даже несмотря на увеличившиеся энергетические возможности для меня подобная растрата энергии была дикой. Я ещё и сам не привык, что могу себе такое позволить. — Это Тита. Вот так она выглядит, в своей человеческой ипостаси. Её истинный облик змея. Если быть точнее, то Великий змей, овивающий собой весь мир. Любит она у меня драгоценные камни, — объяснил я Камню. Тита уже сидела за столом и с любовью гладила чёрный камень у себя на ладони. И ей было всё равно, что уселась она на какие-то чертежи. Главное — камень был у змейки в руках. — Камень, отвисай уже! Сейчас Тита немного наиграется с новой блестяшкой и я её развоплощу. А то боюсь, что в таком состоянии у нас не получится нормального диалога. Времени до прихода ребят остаётся всё меньше. — А она… — Не человек. Поэтому даже не думай разевать варежку. Тита Великий дух и не потерпит каких-нибудь скабрёзных шуточек, намёков и уж тем более приставаний. Ты не смотри, что она так потрясающе выглядит. При необходимости эта милота с лёгкостью прикончит того огромного муравья, что вылез из стены. И словно в подтверждение моих слов Тита взяла и разломила свою прелесть пополам. Вот так взяла и с лёгкостью испортила чёрный бриллиант. Хотя, если она его так легко сломала, скорее всего, это была подделка. Похоже, что кто-то обманул шейха Салмана, всунув ему подделку. — Видал, с какой лёгкостью бриллианты ломает? Знаешь, как с ней трудно? Столько денег на ветер. Я даже не представляю, сколько стоил этот камень. Но вернёмся к нашим баранам. Мифрила хватит, чтобы создать снаряжение для всего отряда? Камень несколько раз тряхнул головой, потом отвесил себе пару пощёчин. Видимо, приходя в себя от увиденного и наконец, мы занялись делами. Он даже позволил себе прогнать Титу и отчитать её за смятые чертежи. На что змейка показала ему средний палец и длиннющий раздвоенный язык. За обсуждениями два часа пролетели совершенно незаметно. И мы даже не сразу поняли, для чего припёрлись Сержант и Зайка. Вот такое имя получила у нас Татьяна с лёгкой руки Града. А всё это из-за того, что целительница каждый раз очень сильно пугалась, когда Дарья выходила из-под техники сокрытия. Она сказала, что очень забавно наблюдать, как целительница, ведёт себя словно маленький зайка. Сразу после этого дружно было решено, что это имя идеально подходит Поляковой. Она совершенно не возражала. И как мне показалось, девушке даже понравилось, что все стали называть её зайкой. Подобное, наверное, должно понравиться любой девушке. Нужно попробовать на Графине. Назвать её зайкой и посмотреть за реакцией. Если не попробует меня сразу прибить, значит, всё работает как надо. Ну а если попробует, то мне уже будет без разницы. В течение десяти минут, после появления Сержанта и Зайки заявились и Жанна с Ильёй. К этому моменту Тита уже давно была развоплощена. Хватит с неё. Итак, почти двадцать минут провела в человеческой ипостаси. Раскрошила камень, до мелких песчинок и опять начала скучать. — Сержант, поставь защиту от лишних глаз и ушей, — попросил я. Всё никак сам не доберусь до этой техники. Каждый раз собираюсь, когда её вижу и каждый раз благополучно забываю, что хочу попросить кого-нибудь научить меня. — А теперь давайте поговорим о том, как мы будем развиваться дальше. Как команда в общем и как стражи в частности. В первую очередь я хочу обеспечить каждого из вас мифриловым снаряжением.Глава 3
После разговора все члены моей команды ушли очень озадаченными. Единственный, кто реально обрадовался отличному снаряжению и всему, что я вообще предложил, был Илья. Ну и Зайка осталась нейтральна. На остальных мне было жалко смотреть. Они выглядели так, словно я предложил им искупаться в дерьме мамонта. И причину здесь я видел только одну — гордость. Именно гордость не позволила им спокойно принять от меня снаряжение и слова о том, что мой отряд не будет нуждаться вообще ни в чём. Лучшее снаряжение, лучшее вооружение и лучшие расходники. Жанна и Сержант явно были не из последних аристократических семей и подобное покровительство с моей стороны их очень коробило. Необходимо думать, что с этим делать. — Зря ты так с ними. Аристократы ненавидят чувствовать себя должниками. А только что ты повесил на них огромный долг, — произнёс Камень, когда мы остались в кузне вдвоём. — Поверь моему опыту мальчик. Если аристократ не заплатил за вещь, то он будет чувствовать себя в ней паршиво. Если, конечно, аристократ воспитан правильно и в правильной семье. Я не говорю про разных жуликов и воров, которых сейчас развелось невероятно много. А именно о настоящих аристократах. Можешь не сомневаться, что Графиня и Сержант выходцы именно из таких семей. — И что ты мне предлагаешь делать? Оставить их с нынешним снаряжением? Так оно дерьмовое. Во многом будет уступать мифриловому. А про зачарование я вообще молчу. Какие чары может принять мифрил и какие эти железки? И это я ещё ничего не сказал про одухотворение. В железо не согласится вселяться ни один нормальный дух. Вот мифрил совсем другое дело. А если в нём ещё будет немного вкрапления адамантия, так это вообще хорошо. Можно будет значительно снизить цену контракта. Благодаря адамантию духи, вселившиеся в снаряжение, могу поглощать магическую энергию. Для них это, конечно, намного хуже, чем духовная энергия, но зато этот источник практически ничем не ограничен. Уж лучше пить каждый день по глотку, чем раз в год напиваться досыта. Это даже дураку понятно. — Если оснащать мифриловым снаряжением, то всю команду. Здесь и речи быть не может, — заговорил Камень. — Только делать это нужно с умом. Лучше всего будет, если ты предложишь Графине и Сержанту купить обещанное снаряжение. Предложи им беспроцентную рассрочку сроком на триста лет и всех проблем. — И как, по-твоему, я могу это сделать? Я уже сказал, что всё будет сделано за мой счёт. К тому же если они могли приобрести себе мифриловое снаряжение раньше, думаешь, не сделали бы этого? Всё же такие вещи совсем не дешёвые. — И тут ты снова прав. По самым скромным подсчётам полный комплект мифрилового снаряжения обойдётся в пару миллионов. И это я без учёта денег на его создание. Со своих я денег брать не буду. Тем более, мне ещё необходимо восстановить навык. Есть небольшие сомнения. И пока эти сомнения не исчезнут, браться за твою броню я не стану. Слишком она у меня вышла заковыристой. Сам посмотри. Камень достал чертёж, который он убрал после прихода ребят, и развернул его на столе. Тита тут же оказалась рядом и принялась рассматривать мою будущую броню, проводя пальцами по плавным изгибам эскиза. До этого змейка видела только нагрудник, а сейчас Камень показывал чертежи всех деталей моего будущего снаряжения. Никаких изысков или украшательств. Сразу было видно, что снаряжение делается с учётом постоянных сражений с монстрами. Несколько контуров усиления гарантировали броне невероятную прочность. При этом она должна получиться очень лёгкой и подвижной. Камень учёл все особенности строения человеческого тела и при любом, даже самом невероятном движении броня не будет мне мешать. Чем-то эти эскизы напоминали броню ваймов. Оружейники ордена были лучшими мастерами на континенте. Они столетиями оттачивали своё мастерство, чтобы научиться создавать столь удобные, прочные и лёгкие доспехи. А Камню для этого хватило всего ничего. Это лишний раз доказывало, что его место в кузне, а никак ни в подземелье. — Отличная работа. Пускай я толком ничего не понимаю в чертежах, но могу сказать, что в этой броне мне будет очень удобно и безопасно. А после зачарования она превратится в настоящий шедевр. Камень собрался мне что-то ответить, но в этот момент включилась система оповещения. Сперва заорала сирена, а потом послышался голос дежурного. «Внимание! В течение пяти минут ожидается открытие порталов. Всем срочно укрыться и не выходить до прекращения тревоги. Работать будет отряд Альфа. Повторяю…» Впервые с таким сталкиваюсь. В укрытие отправляют абсолютно всех. Кого же должны перекинуть портальщики, раз в дело вступит Альфа? Хотя может это ошибка? Камень намного дольше меня находится в корпусе и как-то он не торопится прятаться. А даже, наоборот, тяжело вздохнул и поплёлся к столу, на котором лежало его боевое снаряжение. — Ты куда собрался? Кузнецы должны вступать в бой, только в крайнем случае. Сейчас явно не такой. Остаёшься здесь и начинаешь разбирать мои подарки. Или хочешь сказать, что ты состоишь в Альфе? — снизошло на меня озарение, вот только моментально исчезло. — Нигде я не состою. Совсем рехнулся, что ли? Я разве похож на смертника? А в Альфе только смертники и состоят. Просто не хочу я в случае чего встречаться с монстрами без снаряжения. Всё же я не умею скакать, как ты. Защитник я. А защитник без брони — мёртвый защитник. — В кузне имеется какая-нибудь защита? Подвал там, выдвижные пластины брони? А то за снаряжение он сразу полетел хвататься, а об этом даже не подумал. — Всё имеется, — буркнул недовольный Камень. Он явно собирался поохотиться на монстров и плевать, что дежурный уже который раз твердит, что на этот раз в деле только отряд Альфа. — В таком случае активируй защиту сразу же после моего ухода. Ближайшие пару кварталов я беру на себя. Можешь не переживать, мимо нас с Титой не проскользнёт ни одного монстра. И да — это приказ твоего командира. Камень выругался, швырнул в сердцах тяжёлый нагрудник, отчего в кузне поднялся грохот, с лёгкостью заглушивший сирену и слова дежурного. После чего направился куда-то в коморку для отдыха. А через несколько секунд послышался скрежет несмазанного механизма. Дожидаться, когда я выйду, Камень не стал. Видимо, решил, что и я не должен никуда выходить. — Ты тоже собрался здесь отсиживаться? — послышался за спиной голос Дарьи. Тита мне уже успела рассказать о появлении гостей. Поэтому для меня это не стало сюрпризом. Я даже не обратил на Дарью внимания, наблюдая за тем, как на окна медленно опускаются бронированные шторы. — Так, ясно было сказано, что работать будет отряд Альфа. Чего мне-то туда лезть? Сами разбирайтесь. — А если я скажу, что эта тревога организована лично для тебя? Эти идиоты из руководства корпуса хотят посмотреть, как справиться с заданием новый элитный охотник. Творят, что им вздумается, пока Бати нет… Чую, что после того как он вернётся, у нас будут охренительные кадровые перестановки. А Альфу они привлекли лишь затем, чтобы убедиться в том, что указания дежурного выполняются в полной мере. Тита мгновенно встрепенулась после этих слов. Они ей очень понравились. Мы уже целых три дня ни с кем не дрались. А вот я совершенно не разделял её энтузиазма. Я прекрасно слышал слова Дарьи о том, что это всё делается за спиной у Василия Ивановича. Вывод здесь может быть только один, он бы никогда не разрешил подобное. А ещё, кажется, что в руководстве корпуса завелись мои «доброжелатели». Вот только я понятия не имею, кому и когда успел перейти дорогу. Да я и знать-то никого из них не знаю. — Сам понимаешь, приказы сверху не обсуждаются. Но можешь не переживать, Альфа прикроет тебя в любом случае. И плевать, как на это отреагируют идиоты в командовании. — Не стоит. Раз они хотят увидеть, на что я способен, то я им покажу. А подставляться из-за такой мелочи будет глупо. Просто позаботьтесь, чтобы у меня было как можно меньше зрителей. Это в их же интересах. И если можешь, выруби все камеры. «Кай, быстро дуй ко мне. У нас тут намечается отличное развлечение. Участвовать, в котором будем только мы. Тита вон уже вся дрожит от предвкушения. Возьми оружие, что я тебе дал. И поглоти несколько душ для усиления». — Проследи, чтобы Камень остался в кузне. — попросил я Дарью и поспешил выбраться наружу. Броня уже практически закрыла выход. На улице никого не было. По крайней мере, в районе кузни. Кай уже мчался ко мне, а до открытия порталов оставалось две минуты. Времени, чтобы подготовиться к бою было предостаточно. В том, что смогу разобраться с любой угрозой, я был уверен. Не закинут же портальщики в корпус боссов. А со всеми остальными монстрами проблем не должно возникнуть. — Камеры отключены, можешь не сдерживаться. Единственные наблюдатели это Альфа и три идиота из командования. Мои ребята разбросаны по всему корпусу, а эти архаровцы где-то возле портальной площадки. Готовы спрятаться в любой момент. Хотя сами элитники. Чёртовы экзаменаторы. — Спасибо Даш. Передай своим людям всё, что они сегодня увидят, должно остаться при них. Сахаров, как вернётся, оторвёт голову тому, кто будет много трепаться. — На этот счёт можешь не переживать. Всё в отряде молчуны. Батя лично постарался. Выходит, что не я один такой особенный. Василий Иванович всю Альфу снял с кровавой печати, заменив её своей. Тоже неплохо. Надеюсь, то же самое он сделал и с офицерами, что решили устроить мне проверку. Они, в отличие от рядовых стражей, имеют возможность выхода в большой мир. А это многократно увеличивает опасность утечки информации. Хотя уже сейчас эта проблема не столь критична. На уровне элитного игрока я стал намного сильнее. Да и Кай по идее превосходит по силе даже меня. Что он подтвердил, добравшись до меня буквально за полминуты после вызова. «С кем предстоит сражаться?» Спросил Кай на чистейшем Русском. Его он выучил самым первым. И уже мог с лёгкостью разговаривать и читать без духа-переводчика. Но я всё равно пока ещё не пускал его в свет, так сказать. Сперва необходимо было пройти запланированное обучение местным языкам. А уже потом приступать к социализации. Наше общество очень сильно отличалось от того, к чему привык Кай. И то, что происходит в корпусе, также сильно отличается от, происходящего за его пределами. Мне предстоит рассказать Каю о Земле и местных жителях очень многое. Даже не знаю, как у меня это получится. Но в любом случае будет гораздо проще, когда он начнёт общаться с ребятами из отряда. Как вернётся Сахаров, необходимо будет похлопотать о легализации Кая в корпусе, а после уже и в большом мире. Он может спокойно жить, как обычный человек. Как и делал это в родном мире. И я не собираюсь его в здесь как-либо ограничивать. Моя задача — научить Кая. И как только обучение будет закончено, он волен делать всё что угодно. Пускай наш контракт и бессрочен, но я обязательно разорву его, когда пойму, что Кай готов и не пропадёт в этом мире без меня. Естественно, я не хотел терять столь сильного союзника, но всякое может случиться и не известно, как будут развиваться события в будущем. — Я ещё сам пока не знаю. Ждём, когда откроется первый портал, — ответил я Каю после того, как воплотил его. Вернее, дал понять, что можно это сделать. Дальше он сам всё делал. — Всё нормально — это Кай. Один из моих компаньонов. — сказал я Дарье, которая приготовилась к бою. — Привет. Мы уже виделись в муравейнике, — помахав рукой, произнёс Кай. По лицу Дарьи было видно, что она пытается вспомнить, но у неё это явно не получается. — Это тот жук, что сражался за нас, — пояснил я, чем вызвал ещё большее удивление у девушки. — Объяснять не буду. Но сейчас Кай в своём настоящем облике. А объяснять ничего и не пришлось. Где-то в районе портальной площади открылось первое окно. Тита сразу же устремилась туда. А мы с Каем не спеша двинулись следом и уже через несколько секунд портал открылся на соседней улице. — А это может быть интересным. Кай, старайся бить в голову. Это непростые мертвяки. Сплошные элитники. Из портала чинно вываливалось умертвие в окружении миньонов, которые в любой момент могли не только усилить своего повелителя, но и восстановить его буквально из пары ошмётков плоти. Но только при условии, что энергетический центр твари будет цел. А находился этот энергетический центр в голове. Которая, порой, сама находилась в очень интересных, я бы даже сказал, экзотических местах. Но наш первый противник не отличался креативностью. Голова сидела на толстых, покрытых разлагающейся кожей плечах. О шее там и речи не было. Плечи и прямо на них голова с малюсенькими глазками и отсутствием всего остального. Нос умертвию не нужен совершенно, а рот располагается по всей поверхности отвратительного тела. Умертвия представляли собой големов, собранных из останков сотен людей. Они обладали способностью поглощать плоть, просто коснувшись её и неважно, какой частью тела. Если такая хрень пробьёт доспех духа, то можно считать, что ты уже стал частью тела умертвия. Где-то открылось невероятно сложное подземелье, если рядовыми монстрами являются умертвия. Заправляет этим подземельем либо очень сильный лич, либо некромант. Плохо, что по умертвию и копошащейся рядом с ним мелочи нельзя узнать, к какой расе они принадлежат. Но это точно не люди. Сляпанная из плоти тварь издала какое-то рычание и указала на нас с Каем, чем-то вроде руки. Если отросток с десятком шевелящихся щупалец можно так назвать. Мелочь мгновенно сорвалась с места, выполняя команду своего повелителя. Кай бросился в бой. В этот момент от Титы пришло чувство отвращения. Ну да, снова мертвечина. А куда деваться? В подземельях это вторые по популярности твари, после разнообразного зверья. «Сейчас ты их всех можешь так передавить и не нужно будет всякую дрянь в рот тащить». Сказал я змейке и на максимум открыл энергетические краны. Пускай порезвится. Сам же я достал несколько метательных ножей и тупо начал закидывать ими умертвие. Четвёртый нож сбил защиту, а пятый угодил в отвратительную башку. Пара мгновений и её разнесло, вместе с энергетическим центром. К этому времени Кай осталось добить всего двух мертвяков. Справился он за пару мгновений. — На мелочь можешь не обращать внимания. Прикончи сперва их хозяина. Принцип такой же, как и с муравьями. Убили главного и остальные резко отупели. Принцип охоты на этих тварей понятен? В таком случае вперёд. Сегодня вся территория корпуса под нашей защитой. Как раз в этот момент открылся ещё один портал примерно через три квартала и Кай бросился туда. Я же направился в сторону торговых кварталов. Местные работники были слишком беспечными. А ещё я выгнал из дома Борю. Пускай разберётся со всеми мертвяками в жилых кварталах. Нечего ему прохлаждаться. В таком разделении хреново было только одно — души умертвий. Как ни странно, но у этих монстров в отличие от остальных мертвяков имелись эти, присущие лишь живым созданиям носители, памяти, энергии и так далее. И души эти были весьма сильные. Примерно на уровне того же Бюса. Ну да ладно, Кай сам соберёт души убитых им умертвий, а я буду довольствоваться тем, что останется. Тита с Борей активно тянули из меня силу, Кай также сражался без перерыва и лишь я просто шёл ничего не делая. В этом не было никакой необходимости. Вот так вышло, что поблизости не открылось ни одного портала. Торговый квартал на этот раз оставался в полной безопасности. Подобная пассивность с моей стороны не осталась без внимания. Сперва я ощутил, что за мной кто-то наблюдает. Причём сразу же определил место, где находился наблюдатель. Скрывался он вполне грамотно, вот только если прятаться от монстров. Хороший охотник найдёт его мгновенно, что я и доказал. Мне хватило одного взгляда, чтобы увидеть отблеск фиолетовых глаз, за углом одного из магазинов, к которому я и направился. Просто было интересно увидеть, что будет делать этот человек. Да и хотелось познакомиться ещё с кем-нибудь из командования корпуса. А то знаю только Петьку и Василия Ивановича. — Почему вы не уничтожаете монстров, а просто гуляете? — выйдя из своего укрытия, когда мне до него оставалось всего пару шагов, спросил меня мужичок лет под пятьдесят.Глава 4
Коротко стриженные волосы только начала хватать седина. На лице практически не было морщин. И только руки выдавали настоящий возраст своего хозяина. На нём была отличная броня. Пусть и не мифриловая, но я прекрасно ощущал, что на броне имеется довольно сильное зачарование. Сейчас эта броня мало чем отличалась от мифриловой. Пояс мужика был увешан метательными ножами, а в руках он держал слегка удлинённые кинжалы. Ближник, который непрочь поиграть с монстрами в прятки. Могу поспорить, что этот мужик обожает ставить ловушки. А его способности связанны или с сокрытием, или с обнаружением скрытого. Очень редко можно встретить таких игроков. Слишком сложно им приходится в подземельях. Они сильны против одиночных монстров. Боссы, элитники и так далее. А вот мелочь может их очень сильно потрепать. Крайне интересные личности состоят в командовании корпусом. — Так здесь нет никаких монстров. А я не просто гуляю, а проверяю территорию торгового квартала. В прошлый раз я в последний момент успел спасти девушку, которая заткнула уши и не слышала тревоги. Вот и решил, что сейчас вполне может произойти нечто подобное. А вы сами, почему не уничтожаете монстров? Насколько я вижу элитный игрок, а решили просто следить за мной. И следить, честно говоря, дерьмово. Я сразу же обнаружил вас. Мой ответ явно не понравился мужику. Он нахмурился и даже крепче сжал кинжалы. Нервный дядечка попался. — Ты хоть знаешь, кто я такой? — Понятия не имею, — пожал я плечами. — Обычно люди представляются при встрече. А не пытаются сразу наехать. Как правило, это должна сделать сторона, проявившая инициативу. В данном случае вы. Базовые правила этикета, которые преподают детям даже в обычных школах. Едва уловимое движение и в мою сторону полетел один из ножей скрытника. Расстояние между нами было минимальным, но всё равно я успел напитать доспех духа по максимуму, даже несмотря на то, что нож пролетел буквально в паре сантиметров от правого виска. Этот идиот решил напугать меня таким образом. А вот я совершенно не хотел никого пугать, и мой нож ударил скрытника в грудь. Доспех духа не смог пробить, а вот самоуверенности мужику явно поубавил. А он чего думал, что один умеет ножиками разбрасываться? Для этого мне даже не нужно делать лишних движений. После извлечения из пространственного кольца нож сразу же оказывается в руке. Мне можно тупо начинать, делать бросок и только в самом конце, доставать нож. В принципе, именно так я сейчас и сделал. Поэтому мужик и охренел. — Неплохо. Признаю, что кое-какие навыки у тебя имеются. Но этого определённо будет мало, чтобы противостоять мне. Слушать я перестал примерно на половине. Напитал тело по максимуму и совершил всего один короткий рывок, чтобы оказаться за спиной у скрытника и поднести к его горлу лезвие чекана. Но в эту игру могут играть двое и через мгновение уже я оказался в роли жертвы. Теперь мою шею холодил клинок. Постепенно он начал продавливать доспех духа. Что говорило о силе этого человека. Он уже давно стал элитным игроком. И сейчас демонстрировал разницу в силе между новичком и ветераном. Вот только я был далеко не простым новичком. У меня имелись козыри в рукавах. Вернее, где-то в районе администрации. «Слияние». Произнёс я и Тита мгновенно оказалась рядом. Защита тут возросла, тело покрыли серебристые чешуйки и клинок скрытника замер. Теперь он был не в состоянии, пробиться через мою защиту. Оружие исчезло у меня из рук, и я атаковал голыми кулаками. Первых два удара пришлись по корпусу скрытника, а остальных он избежал, отпрыгнув в сторону. — Достаточно. Я вижу, что ты достоин звания элитного охотника, — заговорил мужик, поднимая руки в примирительном жесте. — Меня зовут Антон Евгеньевич. Я отвечаю в корпусе за кадровую политику и такие люди, как ты нам нужны. У меня будет к тебе несколько предложений о продолжении работы на корпус, после истечения срока основного контракта. Скоро пришлю к тебе людей с этими предложениями. Ознакомишься и дашь ответ. А теперь уничтожь всех прорвавшихся монстров, пока они не разгромили корпус. Сказав это, Антон Евгеньевич исчез. Так бы могло показаться простому человеку. Но я всё ещё находился под усилением и поэтому смог увидеть, что он просто очень быстро двигался. А не тот ли это Зайцев Антон Евгеньевич, о котором мне рассказывала Жанна? Вроде всё сходится. В таком случае понятно, почему он мне сразу не понравился. Человек с гнильцой. Он явно затеял эту проверку для каких-то личных целей. Интересно он пошёл бы до конца, если бы я оказался слабее? Убил бы, или просто преподал хороший урок на всю жизнь, оставив инвалидом? Подобное никогда не забыть и не выкинуть из головы. «Сам ещё не понял, что это было. Но лучше не будем рисковать и разделяться. Противника мы уже хорошо знаем, поэтому давай работать под слиянием. Не оставим умертвиям ни единого шанса». Сказал я змейке и не став убирать усиление, бросился на поиски врага. Сейчас мне необходимо было выплеснуть пар и монстры для этого подходили лучше всего. Даже не буду сразу убивать умертвий. Сперва разберусь со всей мелочью. Боря и Кай вовсю резвились, а я всё никак не мог выкинуть из головы встречу с этим странным человеком. После неё я могу спорить на что угодно, что идея проверить меня таким образом принадлежит именно Зайцеву. Мне вообще показалось, что он реально мог убить. Просто перерезать горло и бросить истекать кровью. Но со мной ему точно не справиться. Теперь нужно быть ещё внимательнее и смотреть не только по сторонам, но и над головой и под ногами. С полной зачисткой корпуса мы справились минут за сорок. Всё это время сирена продолжала выть, а монотонный голос дежурного навевал тоску. Мертвяков оказалось не так много. Просто расстояние между открывшимися порталами было довольно большое и мне пришлось побегать, разыскивая вторженцев. Сопровождение умертвий было очень шумным и порой мне удавалось найти их именно по этому шуму. Всего я насчитал двенадцать порталов. Это двенадцать умертвий и несколько сотен мертвяков особого назначения. С шестью порталами разобрался Кай, с четырьмя Боря и мне досталось всего два. Но я совершенно не переживал по этому поводу. Оба раза, когда я разбирался с монстрами, собиралась целая делегация, чтобы посмотреть на меня в деле. Оценить навыки и всё такое. И я не разочаровывал их, буквально разрывая мертвяков на части голыми руками. Когти, полученные от следующего уровня слияния с Титой отлично справлялись с мёртвой плотью. Впрочем, и кости не были для них проблемой. Только для самого умертвия приходилось доставать оружие. Мне совершенно не хотелось копошиться в этих отвратительных тушах, собранных из останков множества тел. К тому же энергетические центры у них были надёжно спрятаны. Не повезло, как с первым умертвием. — Представление окончено! Можете расходиться! — выкрикнул я, когда увидел Дарью, показывающую мне оттопыренный большой палец. Люди из отряда Альфа осмотрели корпус и убедились в этом. Через несколько секунд после моих слов прекратила работать сирена и корпус начал возвращаться к своей привычной жизни. Послышались сирены экстренных служб, а мне здесь уже нечего было делать. Экзамен был пройден и что будет по его итогам, я не знал. Оставалось только ждать. Надеюсь, что Василий Иванович вернётся раньше, чем будет принято решение по мне. Не хватало ещё, чтобы кучка напыщенных идиотов, вроде того же Зайцева решили, что можно засовывать меня в самую задницу. Силу они мою видели и подобное нельзя было исключать. Ну да ладно. Думаю, что до возвращения Сахарова смогу как-нибудь продержаться. Его и Петьки не было уже достаточно долго. Скоро должны появиться. — Ты сейчас где? — спросил я у Сержанта, когда он поднял трубку. — Я как раз рядом. Скоро буду. Дождись меня. Сержант был в своём любимом кабаке. Так почему бы и мне не пропустит вместе с ним пару кружек пива? А заодно расспросить о технике, что умеет отпугивать духов. Пора мне взяться за неё всерьёз и исключить любую возможность проникновения в дом. Да и себя обезопасить от таких тихушников.Австралия
Двадцать километров от побережья.— Василий Иванович, вы уверены, что нам необходимо следовать за господином Сумидзо? — спросил Петька, когда выдалась минутка спокойствия. С того момента, как они ступили на землю Австралии, им приходится сражаться практически непрерывно. Под действием пятиуровнего подземелья здесь изменилось абсолютно всё. Теперь даже сама земля пытается убить каждого, кто окажется на ней. Петька слышал, что и до катастрофы Австралия была самым недружелюбным континентом для человека. Местная флора и фауна всегда была непрочь забрать чью-нибудь жизнь. А сейчас это готовы сделать абсолютно всё и вся. Начиная от маленькой букашки, которая способна подчистую высосать всю кровь из взрослого человека и заканчивая исполинским плотоядными насекомыми. Некоторые порой вырастаю до немыслимых размеров. Батя показал Петьке видео, где один такой паук, синего цвета, разбирается с целой армией орды. Уничтожая сотни тварей одним плевком яда и разрывая боссов на части мощнейшими жвалами. Уничтожить этого паука удалось только благодаря пяти элитным боссам, которые напали на него одновременно. Петька ещё никогда не видел сражения столь сильных созданий. Он ощущал их чудовищную мощь, даже через объектив камеры. Невероятная магическая сила и чудовищные физические возможности. Пять представителей разных рас, сплотившихся вместе против человечества. Орки, эльфы, дракониды, дворфы и гиганты. Последние хоть и отличались своими размерами, но были заметно слабее остальных рас. Но это касалось только их обычных воинов и боссов. Но именно гиганты возглавляли орду. И всё это благодаря силе их элитных боссов. Они заметно выделялись на фоне остальных рас. Решающую роль в битве с исполинским пауком сыграл именно босс-гигант. Он применил какое-то умение и смог сравняться в размерах с пауком, после чего сковал его движения, что позволило остальным обрубить пауку лапы. А финальную точку в этом сражении поставил гигант, вырвав у паука жвала и воткнув их ему в голову. После чего взор гиганта обратился на снимающую его летающую машину. Он посмотрел прямо в камеру и что-то пророкотал, на неизвестном людям языке. После чего в руках босса появился колоссальных размеров меч и он принялся отрубать голову поверженного паука. Гиганту потребовалось ударов двадцать, чтобы справиться с бронёй синего гиганта. После чего он с победным кличем испробовал плоти поверженного врага. На этом ролик заканчивался. Съёмка велась сразу с нескольких беспилотников, поэтому удалось снять эту бойню с разных ракурсов и в итоге смонтировать потрясающий ролик. Подобное нельзя увидеть ни в одном фильме. И вот теперь они сами оказались на земле Австралии. Для того чтобы сопроводить ещё одного монстра, призванного учителем Василия Ивановича. Исполина больше любого, виденного Петькой небоскрёба. Невероятная мощь. И этот монстр был призван лишь для того, чтобы сдерживать орду. Не позволить ей покинуть Австралийский континент и расползтись по всей планете. Только оказавшись здесь, Рюмин понял, насколько опасна орда. Эти монстры не боятся абсолютно ничего. Даже при виде исполина они не испугались и постоянно пытаются атаковать их отряд. Особенно тяжело сражаться с дворфами и эльфами. Первые отлично управляются со стихией земли и подготавливают идеальные засады. Они нападают на своих врагов, просто выскакивая из-под земли. Ровная поверхность, покрытая густой травой, в одно мгновение может превратиться в могилу, для неосторожных игроков. Отряды дворфов разворачиваются буквально за несколько мгновений. Своими топорами они способны пробивать даже самую крепкую броню. Здесь может помочь только мифрил и напитанный под завязку доспех духа. Петька уже сам получил несколько ударов по защите. И один даже смог сбить доспех духа. Ноющая боль в левом предплечье прекрасно напоминала об этом. Благо, что в отряде был сильный целитель. В противном случае Петька мог остаться без руки. Но дворфы были цветочками в сравнении с эльфами и их луками. Стрелы сыпались на отряд непрерывно. Не позволяя расслабиться ни на мгновение. Пусть урон от них был гораздо меньше, чем от тех же топоров, но количество превосходило все мыслимые и немыслимые пределы. Укрыться от дождя из смертоносных стрел они могли только во время коротких привалов. Василий Иванович вместе со своим учителем создавали защитный купол, который останавливал все стрелы и отгонял от лагеря местную живность. Но стоило им только начать движение, как дождь из стрел возобновлялся. Под таким обстрелом тяжелее всего приходилось целителю и стихийникам. Последние уже были ранены по несколько раз. Задача отряда состояла в том, чтобы сопроводить стража на место дежурства. Располагалось оно в сотне километров от берега. Именно такой промежуток удалось отбить человечеству у орды. Можно сказать, что эти сто километров были буферной зоной. Орда не могла продвинуться дальше, но и люди не могли отвоевать себе больший участок суши. За удержание этих границ отвечал Сумидзо Такеши. Человек, который пугал абсолютно всех своей силой. А при личном общении выяснилось, что это добрейший человек. Невероятно уставший и одинокий. Он взвалил на плечи непосильную ношу и уже на протяжении десятков лет, благодаря своей силе даёт человечеству время, чтобы накопить достаточно ресурсов, и ударить по монстрам. И не попытаться, а гарантированно отбить свои земли. Петька знал совсем мало о планах мирового правительства. Но он был уверен, что готовится наступление на Австралию. Наступление на орду, с целью навсегда выкинуть интервентов с планеты и закрыть пятиуровневое подземелье. То же самое планируется сделать и с Гренландией, но позже. Муравейник на северном острове не представляет такой опасности как орда. Насекомые тупо не могут покинуть остров. А вот ордынцы способны создавать корабли. После того как пал один из защитников периметра, орде потребовалось всего несколько часов, чтобы притащить на побережье заготовки и собрать целую флотилию из боевых кораблей. Впервые за историю блокады объединённый флот вступил в морское сражение с разумным противником. До этого момента они уничтожали только тупых монстров переростков. И сражение оказалось не таким лёгким, как могло показаться. Современные системы вооружения против магии орды. Человечество одержало победу в этом сражении, потеряв два десятка боевых кораблей. И это доказало, что орда может подготовиться ещё лучше и прорвать блокаду. Сейчас люди могли только сдерживать орду. И сдерживать её благодаря исполинам Сумидзо Такеши. Василий Иванович проигнорировал вопрос Петьки. Видимо, просто не услышал его, отбивая очередной залп из стрел. — О чём задумался? — спросил у Петьки Легионер, отбивая сразу четыре стрелы. Три из которых предназначались Рюмину. Петька не успел ничего ему ответить, заметив движение почвы. Вложив в копье максимум, на который он был способен, нанёс сильнейший энергетический удар. Столб энергии шириной в несколько метров ударил в засаду дворфов и уничтожил её. А Петька едва не потерял сознание, принявшись спешно восстанавливать растраченную магическую энергию. — Дырокол проделал очередную дыру в земле, — констатировал факт Легионер и сбил ещё пару стрел. — Наш путь можно легко отследить вот по таким ямам. Отлично придумано, мы так точно не потеряем… Последние слова Легионера потонули в громогласном рёве исполина. По глазам ударила ярчайшая вспышка, а через несколько секунд раздался грохот взрыва и пришла ударная волна, едва не сбившая Петьку с ног. В следующее мгновение все звуки резко исчезли. Раздался голос учителя Василия Ивановича. — Всем отойти мне за спину. К нам пожаловали элитные боссы. Сражаться с этими ублюдками будем только мы с моим мальчиком. Они ответят мне за смерть Хидори и Тоторо. После этих слов Петьку буквально парализовало. Он не мог пошевелиться, настолько чудовищным оказалось давление силы сильнейшего человека на земле. В одно мгновение над отрядом возник защитный купол, который подёрнулся рябью, когда из него вылетел сухонький старичок, вооружённый парой коротких клинков. Петька смог уловить только момент выхода Сумидзо Такеши из-под купола, а дальше он размазался тусклым пятном и исчез. Даже элитный игрок не мог уследить за движениями этого человека. — Не расслабляемся. Неужели вы решили скинуть всё на старика? — тяжёлая рука Бати легла на плечо Рюмина, освобождая его от давления. — Нашей задачей будет всякая мелочь. Там несколько сотен элитных монстров и обычных боссов. Эту шушеру мы берём на себя. Чего так уставились? Любой из учеников Сумидзо Такеши в первую очередь учится, как справляться с давлением его силы. Иначе он в одиночку убивал бы всех монстров, а мы так и не смогли стать сильнее. А теперь живо построились, покажем ордынцем, чего стоит отряд Бати!
Глава 5
Астрахань
Корпус Последней Стражи.Техника, которую так не любят духи, оказалась довольно простой в освоении. По крайней мере, для меня. Для её установки необходимо было совсем немного магической энергии. Зато в расход шла жизненная сила, что было весьма паршиво. С одной стороны, именно благодаря жизненной силе и получали эффект защиты от любопытных и даже от духов. А с другой стороны, любые техники, связанные с жизненной силой, были за гранью добра и зла. В ордене подобные техники были под строжайшим запретом. Во время работы с духами необходимо быть крайне осторожным и следить, чтобы какой-нибудь ушлый дух не присосался к твоей жизненной силе. Для них это лакомство, перед которым невероятно трудно устоять. Особенно остро это касается слабых духов. Для них жизненная сила вайма один из самых лёгких способов перейти на следующую ступень развития. Это для Великих духов, жизненная энергия разумных уже не представляет никакого интереса, они способнысовершенствоваться только за счёт духовной и магической энергий. Там идут совершенно другие процессы. Так вот, техника сокрытия создавалась достаточно просто, и её сила зависела от вложенной жизненной силы. Создать её мог любой одарённый достигший ступени мага. Теперь мне необходимо было придумать, как избежать действия жизненной энергии на духов, чтобы нейтрализовать эту технику. Задача не из простых, но и невыполнимой её нельзя было назвать. Когда вернулся домой, мы вместе с Каем принялись за изучение книг полученных от Альтина. Кай выступал не только в роли переводчика, но и обучал меня своему языку. Вся информация о парне хранилась у меня в пространственном кольце. Я не хотел давать ему эти записи. Сперва сам всё прочту и уже потом решу, стоит ли вообще что-то рассказывать Каю о его появлении на свет. Первая же книга позволила мне немного улучшить базовую печать призыва. Необходимо было добавить пару десятков символов и это усиливало саму печать примерно на десять процентов. Сокращалась энергия, необходимая для активации, а радиус действия и поисковые способности увеличивались. Времени на создание печати уходило больше и это усиление совершенно не стоило того. В критической ситуации каждая секунда на счету и эти лишние символы вполне могут стоить вайму жизни. Нас учили уже улучшенной версии печати с добавлением пары новых символов. И судя по тому, что мне говорил Кай, это были символы принадлежности к миру. То есть в мире Кая это были одни символы, в моём прошлом мире это были другие символы. Выходит, что на земле должны быть свои символы. В базовых печатях это не так страшно, а вот в уже более продвинутых могут возникнуть проблемы. Как это и произошло у меня с вызовом Бори. Я хотел призвать боевого духа в помощь Тите, а в итоге призвал неизвестного кого. Я до сих пор не могу понять, на чём специализируется хомяк. У него столько разных способностей, что даже непонятно, какая его основная. Какая доминирует над остальными. После этой информации перед нами встала задача найти символы, которые подойдут для Земли. А для этого мне необходимо было не только выучить язык Кая, но и разобраться во всех символах, что применялись первыми ваймами. Таких символов оказалось намного больше, чем нам давали в ордене. Любой вайм после обучения мог оперировать пятью десятками символов, перетасовывая их в любом порядке, чтобы получить необходимый результат. Этого было вполне достаточно, для вызова любого духа вплоть до Великого. Сейчас же я обнаружил, что к обязательным пятидесяти символам прибавилось ещё три сотни. Благо, что на каждый символ имелось описание. За те несколько часов, что мы занимались с Каем, успели пробежаться лишь по верхам. Я начал изучать алфавит и немного разбираться в числовых значениях народа Кая. Такими темпами я буду учиться очень долго. Необходимо было и мне призвать духа-учителя. А для этого научить Кая составлять нужную печать призыва. Раз не возникло никаких проблем с вызовом учителя для Кая, то и для меня не должно возникнуть. Только всё должен делать сам Кай. Принципы построения печатей он знал, а вот практика отсутствовала напрочь. Поэтому создание нужной печати заняло у нас раз в двадцать больше времени, чем потребовалось бы мне. Приходилось несколько раз переделывать всю печать всего из-за пары неправильных линий. Как я уже неоднократно подмечал, Кай впитывал всё, словно губка и учился невероятно быстро. Любой вайм новичок тратит на создание своей первой рабочей печати призыва несколько месяцев. У меня на это дело ушло почти два. А Кай справился часов за десять. Всё это время вокруг нас крутилась Тита, с любопытством разглядывая творение парня. Благодаря мне змейка отлично разбиралась в печатях и могла с лёгкостью указать на ошибки, что она постоянно, и делает. Обычно у меня на одну печать приходится три — четыре огреха. Вот и у Кая змейка смогла найти такой. Линия, отвечающая за энергетическое насыщение печати, была слегка прервана. Причём разглядеть это было практически нереально. Из-за этого печать просто бы не сработала, и понять, в чём проблема мы бы не смогли. Пришлось бы рисовать новую и не факт, что там мы не допустили той же ошибки. Работали мы в подвале, поэтому хомяк также находился рядом. Он развалился в дальнем углу и с ленцой поглядывал на нас. Рог постепенно начал отрастать, а костяная броня сменяться гладкой на вид шерстью. На самом же деле эта шерсть была даже твёрже камня. По крайней мере, мне показалось именно так, когда я её трогал. Боре такие нежности не понравились, и шерсть тут же встала дыбом, превратившись в оружие. Теперь смело можно разжаловать Борю из хомяков и перевести его в раздел ежей и дикобразов. Так вот, когда Кай начал активировать печать призыва, Боря стал проявлять невиданную до этого активность. Он подлетел к печати и высунув длиннющий язык, попытался лизнуть её, совершенно забыв, что находится в нематериальном состоянии. А потом ещё и попытался материализоваться. Еле удержал его. Боря своим языком запросто мог испортить печать. Чем она ему так не понравилась, понятия не имею. Хотя нет, имею. После того как печать была активирована, хомяк бросился к Каю. Вернее, к его окровавленной руке. Боря жаждал испить кровушки Кая. — С дуба рухнул? Решил заделаться в кровососы? — спросил я у Бори, но он даже не обратил на меня внимание. Впрочем, как и не перестал требовать позволить ему воплотиться. — Вайм, позволь ему попробовать моей крови. Мне, кажется, что это будет правильно, — удивляя меня, произнёс Кай. Печать вовсю работала, но необходимый дух ещё не отозвался. Поэтому Кай пока мог отвлечься. Когда явится дух, ему необходимо будет заключить с ним контракт и отвлекаться в этот момент ни в коем случае нельзя. Дух легко может напасть на безалаберного призывателя и убить его. Или отправиться бродить по окрестностям, пугать людей, совершать разные странные поступки и всё в этом духе. Подобное уже произошло с Борей. Благо, что хомяк оказался миролюбивым товарищем и не стал ни на кого нападать. Вот и сейчас было очень странно, что он так резко возжелал крови Кая. Но раз парень не против… Появление духа-учителя совпало с воплощением Бори. Рука Кая оказалась в его пасти, но парень не обратил на это внимания. Сейчас он был сосредоточен на удержании духа и заключении с ним контракта. После Муравейника у Кая в хранилище было достаточно душ, поэтому проблем с оплатой не должно возникнуть. Но отчего-то парню всё никак не удавалось подчинить себе духа. Я видел, как напряжён Кай, его даже начало трясти. Подобное происходит только в случае, если откликнувшийся дух оказался гораздо сильнее. Силы самой печати не хватает и вайму приходится дополнительно удерживать его. Через пару мгновений Кай потянулся ко мне за энергией. Впервые он сделал это, и я не отказал, сразу же открывая все краны по максимуму. Хлынувшей из меня энергии вполне хватило бы, чтобы воплотить пару Великих духов. И это всё какому-то духу-учителю. Чему он такому меня может научить? Кай вытянул из меня процентов восемьдесят энергетического запаса, после чего осел на пол и отключился. Боря продолжал держать его руку в пасти, а прямо из воздуха материализовался суровый мужик, в каком-то странном костюме, больше похожем на платье. На носу у него висели очки, а густая шевелюра была заплетена множеством косичек. — Тебя я должен обучать? — ткнув в мою сторону пальцем, спросил мужик. Говорил он как-то странно. Словно пробовал слова на вкус. Даже не знаю, как это по-другому объяснить. Словно он только учился языку. — Чего молчишь? Немой, что ли? Тогда это не ко мне нужно обращаться. Хотя могу научить тебя читать. Я Астарот — великий учитель. И для тебя должно быть честью стать моим учеником. Тита моментально оказалась в подвале и ей явно не понравился гость. Она не пыталась просить у меня энергии на воплощение. Змейка сразу же стала настаивать на слиянии. Она не сомневалась, что нам нужно напасть на Астарота и сделать это как можно скорее. — Не ожидал, что увижу здесь одну из великих змей. Знал бы, захватил свой плащ из кожи такой змеи. Потрясающая вещь. Как-то мне начал не нравиться Астарот. Никому не позволено оскорблять Титу и провоцировать её таким образом. — Ты бы следил за своим языком. Думаешь, что можешь вести себя надменно в присутствии вайма? После этих слов я поглотил несколько душ муравьёв, восстанавливая энергетический запас и принялся создавать новую печать. Создавать её прямо на полу, выжигая чистой энергией. — Ты чего творишь болезный? Решил, что сможешь справиться со мной такими грязными методами? Я Астарот! Один из великих демонов! Тот, кто знает всё! Начал верещать дух, явно пытаясь меня запугать. Вот только хрен он угадал. Ещё будет мне какой-то дух-учитель права качать. Мы таких строптивых быстро успокаиваем. И судя по тому, как резко изменился тон, он понял, что подобное поведение со мной не прокатит. — Прекращай заниматься ерундой. Я заключил контракт с этим мальчишкой, что обучу тебя его языку. Так давай не будем тянуть. Просто уберёшь отсюда ползучую тварь и всех делов. Ну не люблю я их. Не складываются у меня отношения с Мировыми змеями. Злые они и холодные. Особенно в постели. Парень, ты хоть слышишь, что я тебе говорю? Прекращай уже! Это совсем несмешно. Эту печать применяют для того, чтобы заставить духа страдать. Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать? Понимаешь, какие могут быть последствия? Чем ближе к завершению печати я был, тем быстрее начинал тараторить Астарот. В печатях он разбирался отлично и понимал, что при помощи этой печати можно укротить даже самого строптивого духа. Силы, которую я в неё вкладывал, вполне хватит даже для Великого духа. Каю каким-то образом удалось заинтересовать духа-познания. Я лишь краем уха слышал, что такие существуют. И по силе этот Астарот явно не уступает Тите на пике её могущества. Поэтому Кай и вгрохал столько энергии, чтобы заключить с ним контракт. Наверняка отдал всех своих духов и ещё воспользовался моей помощью. И в итоге этот очкастый катит на нас бочку и пытается угрожать. Неважно, что контракт с ним заключил Кай. Сейчас я преподам Астароту урок, который он ещё долго не забудет. Контракт был заключён, а значит, он не сможет никуда отойти от Кая, пока тот ему не разрешит. А сейчас Кай находился без сознания. Вот и выходит, что Астарот не может вообще никуда уйти. Печать уже практически была завершена. В неё я вложил очень много сил. Этого гарантированно хватит, чтобы проучить даже сильнейшего из Великих духов. — Как-то у нас разу не заладилось общение. Предлагаю попробовать всё сначала, — понимая, что его ждёт, пошёл на попятную Астарот. — Я Астарот — демон познания, которого призвал этот молодой человек с целью обучить его друга древнему языку ловцов душ. Контракт был подписан и я поскорее бы хотел приступить к его исполнению. Я слушал Астарота, не прекращая создавать печать. Плевать, что он там говорит. Он должен извиняться не передо мной, а перед Титой. Если такой умный, то сам всё поймёт. Ну а если нет, то так тому и быть. Придётся принять наказание, а после всё равно исполнить контракт в полном соответствии со всеми заявленными пунктами. Составлять контракт Каю помогал я, поэтому у Астарота не было ни шанса интерпретировать его по-своему. Все формулировки были придельно чёткими и понятными. Поэтому я не боялся, что он попытается выкинуть нечто этакое, чтобы исполнить контракт по-своему. У него просто нет выбора, кроме как обучить меня. И обучить, чтобы этот язык стал для меня, как родной. — Давай попробуем по-другому. Я не очень хорош в предсказывании. Поэтому не буду гадать, что тебе нужно. Скажи сам и я обязательно подумаю, что можно сделать. Нет! Я обязательно это сделаю. Только не нужно доводить эту печать до конца. Я буквально несколько лет назад только восстановился. Моё хрупкое духовное равновесие не выдержит пытки. Ведь тебе не нужен дохлый дух? «Тита, давай немножко пошутим над Астаротом. Что-то он мне совсем не нравится. А ты сможешь хотя бы ненадолго принять свой истинный облик? Я понимаю, что для этого даже территория корпуса будет мала. Но в полную величину и не надо. Достаточно будет и размеров подвала. Сделаем вид, что именно ты будешь руководить наказанием». Тита удивлённо посмотрела на меня и показала оттопыренный большой палец. Похоже, что у Великих духов тоже бывают между собой тёрки и Астарот с Титой тому прямое доказательство. Понятия не имею, каким образом они смогли пересечься, находясь в разных мирах, но факт остаётся фактом. — Я серьёзно говорю. Или ты обиделся из-за того, что я немного нагрубил твоей змейке? Так не стоит из-за этого обижаться. Я же не со зла. Просто с детства не люблю пресмыкающихся. В своей человеческой ипостаси они просто потрясающе выглядят, а вот в змеиной… Бррр. Аж мурашки по коже. — Титания, покажи этому невеже, что значит разозлить Мирового змея. Я передаю управление печатью подчинения тебе, — сказав это, я материализовал Титу, которая сейчас была во всей красе и представляла точную копию себя на пике силы. Только намного более маленькую версию. — Ну серьёзно, прекращайте. Это уже ни в какие ворота не лезет. Ты даже не знаешь, какие отношения у меня с Мировыми змеями и так просто отдаёшь одной из них управление пыточным инструментом? В этом случае лучше убей меня сразу. Поглоти и засунь в своё хранилище до лучших времён. Если я тебе понадоблюсь, просто достанешь меня оттуда. Даю слово, что даже не буду пытаться сбежать. — Титания, действуй, — в очередной раз пропустив слова Астарота мимо ушей, обратился я к змейке. После чего влил в печать необходимую энергию и щедро поделился с ней своей кровью.
Глава 6
Смотря на всё это Астарот начал буквально трястись от страха. А когда первые капли крови упали на печать, вместе с ними упал и дух-познания. Он опустился на колени и сложил руки перед грудью в просительном жесте. — Прошу, простить меня за недостойное поведение. Сперва я посчитал, что меня вызвали какие-то дилетанты, которые первый раз имеют дело с призывом духа. Но теперь я прекрасно вижу, как сильно ошибался. Меня вызвал великий мастер, который отлично разбирается в печатях призыва, а у него в подчинении находятся столь сильные духи. Величественная мировая змея, что обвивает своим телом всю планету. Дитя чужого мира, созданный с одной целью — убивать монстров и… и… и… Астарот впал в ступор при попытке обозначить Борю. Похоже, что даже дух-познания, понятия не имеет, что за хрень такая Боря. — И не менее великий сородич, которого я к собственному позору не могу распознать, — всё же нашёл что сказать Астарот. — Даю слово духа-познания, что я больше не допущу подобной оплошности. Выполню своё предназначение в полной мере и если великий мастер будет ко мне милосерден, то в качестве небольшого подарка я обучу его одному крайне полезному умению. А вот это уже был другой разговор. Раз Астарот сам предложил мне бонус в качестве компенсации, то грех от такого отказываться. Надеюсь, он не станет учить меня вязанию? Хотя нет, дух уже понял, что связываться со мной себе дороже и не станет рисковать. — Тита, остановись. Похоже, что наш друг всё же понял, что не стоит вести себя здесь надменно. Так и быть, я не стану применять жёстких методов усмирения. Астарот, выполни контракт в полной мере и я обещаю, что от себя лично добавлю сорок капель эссенции духа. А это тебе в качестве аванса. В Астарота полетела небольшая пробирка, с десятью каплями обещанной эссенции. Дух ловко поймал её, сорвал крышку и вылил содержимое себе в рот. Через пару мгновений он весь сиял от счастья. Похоже, что Астарот ещё не достиг своего предела и эссенция пришлась как нельзя кстати. — Могу я узнать, как обращаться к господину и в какие сроки вы желаете обучиться языку ловцов духов? — Называй меня Ваймом, а сроки значения не имеют. Ты должен обучить меня так, чтобы я мог не только свободно говорить на языке Кая, но и уметь читать все символы, что имеются в этих книгах. Я указал на стопку книг, лежавших на столе. Было решено, что вся обучающая литература из мира Кая должна храниться здесь. Не только под защитой духа-сокрытия, но и рядом с Борей. Одной из обязанностей хомяка была охрана древних знаний ваймов. — Как пожелает повелитель. А теперь, не мог бы он отозвать свою прекрасную спутницу и позволить мне выйти из печати?* * *
Два дня я провёл под чутким руководством Астарота. Научился не только читать и писать на языке Кая, но и познал сакральный смысл всех знаков, что имелись в книгах. Это и оказалось бонусом, обещанным духом. Нигде не было упоминания, что конкретно, обозначает каждый знак. Просто небольшая расшифровка, которой должно быть вполне достаточно, для грамотного составления печати. А те значения, что раскрыл мне Астарот, были куда глубже. Они позволяли заглянуть в саму суть символа, узнать все его тайны. Благодаря этому, я понял, что могу создавать собственные печати. Уникальные, ничем не похожие на всё, что я знал. Наверняка первые ваймы оперировали именно этими смыслами, чтобы призывать духов. Но ни в одной книге не было никаких намёков на подобные значения символов. Словно предки Кая сознательно решили скрыть их от своих потомков. И это меня слегка напрягало. Если что-то пытаются скрыть, значит, это что-то опасно. Только я совершенно не понимал, чего опасного может быть в сакральном знании? Это, наоборот, позволяет создавать новое прочтение уже старого материала. Астарот получил обещанное вознаграждение и был свободен. Вот только отчего-то он не торопился уходить. Полученную от Кая энергию он пустил на поддержанные своего воплощения и сидел в подвале, обложившись древними текстами ваймов. — Ты можешь быть свободен. Контракт выполнен. Всё равно больше ничего не получишь, — сказал я Астароту, когда передал ему эссенцию духа. Он тут же оприходовал её, но даже не подумал уходить. — Не прогоняй меня Вайм. Я бы хотел немного задержаться в этом мире и изучить его. Для духа-познания не может быть ничего более интересного и волнительного, чем новые знания. — Этот мир весьма недружелюбен к свободным духам. Без привязки к контракту он совсем скоро избавится от тебя. К тому же никто больше не предоставит тебе энергии на воплощение. Нужно пользоваться моментом. Пока у Астарота есть необходимость задержаться на земле, можно воспользоваться этим. Дух оказался крайне полезным и можно заключить с ним контракт на более выгодных для меня условиях. Он уже смог доказать, что его способности намного более обширны, чем простое обучение языку. — Полученной от тебя эссенции мне хватит на достаточно длительный срок. К тому же для усваивания новой информации мне не обязательно всегда находиться в материальном состоянии. — Тут ты прав. Но в любом случае тебе понадобится помощник, который будет доставать для тебя эту информацию и предоставлять к ней доступ. Развоплощённый ты тупо не сможешь переворачивать страницы книг, да и в интернете хрен полазишь. — Где? — удивился незнакомому слову Астарот. И тут я понял, что он обязательно останется и заключит со мной контракт. — Интернет — это место, где собрана вся информация об этом мире и его обитателях. Ежедневно эта информация пополняется. Можно сказать, что интернет — это база знаний всего человечества. — Ты должен показать мне этот интернет, — вскочил взволнованный Астарот. Всё, он точно мой! — Без проблем. Для этого тебе необходимо заключить со мной контракт. Только после этого я могу гарантировать, что этот мир не избавится от тебя. Составление контракта заняло практически весь следующий день. Даже несмотря на свою заинтересованность знаниями Земли, Астарот выбивал для себя лучшие условия. Впрочем, я и не сильно сопротивлялся. Лишь несколько раз накладывал вето на требования духа. А то выходило, что он тупо будет тянуть из меня энергию ничего не давая взамен. Хрен он угадал! Астарот стал моим научным консультантом. Теперь мне гораздо проще будет разобраться не только в том, что из себя представляет Кай, но и в информации, что мне преподнесёт научный отдел ассоциации. После заключения этого контракта я совершенно точно загляну туда. А ещё Астарот будет обучать самого Кая. По мере того как он будет знакомиться с этим миром, он будет знакомить с ним и Кая. На данный момент у нас нет возможности выходить за пределы корпуса, а это сильно ограничивает Кая. Но с помощью Астарота эти ограничения должны быть сняты. Для начала работы с Каем духу необходимо было самому немного узнать о земле, а для этого мне был необходим компьютер с выходом в сеть. Вот здесь и крылась главная проблема. В корпусе с этим не всё так просто. Руководство пытается ограничить информационную свободу стражей. Но имелась у меня вполне рабочая идея. Только для этого мне нужна была помощь Града. — Наконец, надумал присоединиться к нам? — послышался в трубке голос девушки. — Продолжаю думать и помочь мне в этом может небольшое одолжение от заместителя главы отряда Альфа. Дарья демонстративно тяжело вздохнула и сказала, вываливать, что мне от неё нужно. Вот так Астарот стал полноправным членом корпуса с доступом в библиотеку. А значит, к компьютерам и всей информации, что там хранится. Язык он уже давно изучил, поэтому никаких проблем не должно возникнуть. Единственной проблемой я видел библиотекаршу. Злобная тётка. Но это уже проблемы Астарота, ей иметь с этой тёткой дело. Я лишь провожу его и быстро покажу, как пользоваться компьютером и искать нужную информацию. Дальше он сам, а я, наконец, займусь информацией о Кае. Да и попытаюсь разобраться с Борей. После того как он испил крови Кая, хомяк сам на себя непохож. По моим ощущениям совершенно ничего не изменилось, ни в энергетическом ни в духовном плане. Но вот сам Боря уже второй день выглядит каким-то блаженным. Мне даже кажется, что он постоянно улыбается. Вообще, ничего не понимаю. Дарье потребовалось всего полчаса, чтобы предоставить необходимые документы. — Карта доступа не настоящая, но для походов в библиотеку её будет вполне достаточно. Не ожидала, что ты решишь приняться за обучения своих духов. Даже представить не могла, что подобное вообще возможно. Это новый? Что-то я раньше его не видела, — внимательно разглядывая Астарота, спросила Даша. — Вообще, неприлично разговаривать о другом создании в третьем лице, когда вы находитесь на расстоянии вытянутой руки, — поправив очки сказал Астарот, чем весьма удивил Дашу. — Охренеть! Он ещё и разговаривать умеет. — И не только разговаривать. Вообще, очень интересный товарищ попался. Поэтому я и хочу определить его в библиотеку. Там имеется хоть какой-то доступ в интернет. Пускай набирается знаний. — Так давай я его посажу у нас в штабе. Там никаких ограничений нет. Будет учиться сколько душе угодно. Поставим ему несколько программ для обучения детей. Видела я такие у двоюрной сестры. Она в шесть лет уже умнее меня. Очень заманчивое предложение про штаб Альфы. Вот только сейчас я не буду его принимать. Сперва Астароту необходимо научиться находить нужную информацию. Да и в библиотеке, помимо всего, имеются и бумажные носители. Там ему будет намного легче привыкнуть к земным реалиям. А когда окончательно освоится, можно будет и в штаб Альфы передислоцироваться. О чём я и сказал Даше. — Когда будете готовы, набери меня. Организую всё в лучшем виде. — Ничего не слышно про Василия Ивановича? Он там не собирается возвращаться? — в последний момент спохватился я. Нужно решать проблему с Зайцевым. Как-то мне совершенно не понравился этот человек. Я-то ладно, будет пытаться вставлять палки в колёса, все они легко поломаются. А вот если он начнёт гадить членам отряда? С той же Жанной у них очень непростые отношения. Именно из-за Зайцева она пошла ко мне в отряд. Конечно, можно решить проблему кардинально, но мне совершенно не хотелось становиться убийцей. Да и справиться с Зайцевым будет не так легко. Никого из своих духов на это дело я точно не могу отправить. Поэтому придётся убивать его самому. А сделать это тихо не получится. Сражение двух элитных игроков обязательно наделает много шума. И придётся мне сражаться уже против всего корпуса. Конечно, найдутся и те, кто решат мне помочь и тут начнётся бойня, которая мне совершенно точно не нужна. Вот поэтому я и хотел попросить Василия Ивановича, приструнить своего подчинённого. — Пока тишина. Рюмин недавно присылал сообщение. Говорил, что они задержатся на неопределённый срок. Появилось какое-то задание. Это ты из-за Зайцева? Я видела, что он напал на тебя и уже готова была вмешаться, но не понадобилось. А потом, как-то времени об этом поговорить не было. — Всё нормально. Он решил меня проверить. Слишком невероятным ему показался новичок, который так быстро смог стать элитным игроком. Просто боюсь, как бы до ребят из отряда ни добрался с подобными проверками. Я же его потом пришибу. — В случае чего я на связи. Маякни, попробую поговорить с людьми, которые способны повлиять на Зайцева. Сейчас таких в корпусе совсем мало, но они имеются. — Ещё раз спасибо за всё. Даже не знаю, как отблагодарить тебя, — произнёс я уже в пустоту. Дарья предпочитала передвигаться по территории корпуса под техникой сокрытия. — Просто вступи к нам в отряд. — произнесла пустота. После чего раздались торопливые шаги. — Если кто-то доставляет тебе проблемы, то просто убей его, — подняв палец, философски выдал Астарот. И тут я был с ним согласен. Но в этот раз не получится. Да и особых проблем, пока Зайцев мне не доставлял. Посмотрим, как дальше будут развиваться дела. К моему удивлению, библиотекарша отнеслась к Астароту очень тепло и я бы даже сказал дружелюбно. Она даже смотрела на него совершенно иначе. Во взгляде отсутствовала жажда убийства. Почувствовала родственную душу? Такого же книжного червя, как и сама? Хоть кому-то я смог угодить. Даже не пришлось ничего показывать духу. Библиотекарша быстро взяла его в оборот, а я поспешил свалить под шумок. К тому же на улице начала завывать сирена. На этот раз тревога была для всех. С появившимися гремлинами справились довольно быстро. Мне удалось прикончить всего шесть особей. Мелкие и очень юркие твари, которые постоянно норовят вцепиться тебе между ног. Именно так я и поймал всех убитых гремлинов. Слишком они были слабы, чтобы продавить доспех духа. Впрочем, и остальные ловили эти создания схожим образом. Никаких проблем с их уничтожением не возникло. А сразу после прекращения тревоги позвонил Яков Моисеевич и пригласил меня к себе на чашечку чая. Появилась информация по моему заказу. — Сложную задачу вы мне задали Умник, — заговорил торговец, как только мы оказались в его кабинете и были приняты все меры предосторожности. — Сложную, но не невыполнимую. Как я уже говорил, на нас работают лучшие специалисты в области получения информации. Они подтвердили, что у ассоциации имеется свой исследовательский центр. — Яков Моисеевич, давайте не будем ходить вокруг да около. Просто назовите сумму, из-за которой вы готовы расстаться с этой информацией. — Для чего же так сразу? Или у вас имеются дела, которые вы готовы променять на общение со старым торговцем? С момента нашей последней встречи я ни секунды не позволил себе отдыхать. Занимался вашим вопросом. А вы вот так сразу хотите обесценить мои старания. Куда катится этот мир? — Дела имеются всегда Яков Моисеевич, но отказываться из-за них от общения с мудрым человеком я не собираюсь. — И это правильно. Вы не зря получили прозвище Умник. Оно вам отлично подходит. Сейчас я отлучусь ненадолго, а вы тут не скучайте, — сказав это, Яков Моисеевич хлопнул по небольшой стопке бумаг у себя на столе и вышел из кабинета. Очень странно, неужели Кац думает, что и в его кабинете может быть небезопасно разговаривать? О том, что эту информацию мне не получится забрать с собой, было понятно сразу. Понятия не имею, что там такого секретного, но раз надо изучить всё здесь, значит, так и сделаю. К тому же судя по количеству документов, людям Якова Моисеевича удалось узнать не так и много об исследовательском центре. На первом же листе была фотография руководителя отдела на Лосином острове — Карташев Григорий Аристархович. — Вы не скучали без старика? — спросил Яков Моисеевич, появившись через несколько секунд после того, как я отложил в сторону последний лист. Информация была очень неоднозначной. Мне необходимо было сперва подумать обо всём прочитанном и только после этого делать какие-нибудь выводы. Но могу сказать одно, что-то нечисто в этом исследовательском центре. И похоже, что там замешана далеко не одна ассоциация охотников. Как минимум правительство Российской империи. А там, вполне возможно, и не только они. Теперь предстоит думать, стоит вообще соваться туда? А если и решусь на это, то каким образом остаться инкогнито и получить нужную информацию? Люди Якова Моисеевича смогли достать лишь поверхностную информацию. Но и этого было уже вполне достаточно, чтобы убедиться в существовании исследовательского центра. — Мне очень не хватало вашей компании Яков Моисеевич, но я крепился как мог. Боюсь, что теперь уже мне пора бежать. Хотелось бы узнать, сколько я вам должен за гостеприимство? Всё же я вас сильно побеспокоил, а успокоительные нынче весьма дороги. — Тут вы совершенно правы молодой человек. Но позвольте мне на правах хозяина отказаться от платы. Моё гостеприимство было недостаточным. Я практически ничего не сделал, — развёл руками Кац. — Будем считать, это очередным доказательством нашей дружбы. И уверенности в дальнейшем плодотворном сотрудничестве. — В этом можете не сомневаться Яков Моисеевич. Вы единственный человек, с которым я сотрудничаю в корпусе. И менять этого не собираюсь. — Рад это слышать. И не переживайте насчёт Екатерины. Она больше не доставит вам никаких хлопот, — сказав это, Кац сел за стол и принялся изучать какие-то документы, что принёс с собой. Всё было предельно ясно. Разговор окончен и я могу быть свободен. Нужно будет обязательно преподнести торговцу какой-нибудь подарок. Я прекрасно понимаю, для чего он так поступил. Не стал брать денег за информацию, а ещё и с Катей помог. Лояльность клиентов самое важное для любого торговца и ради неё они готовы идти на некоторые траты. Естественно, на разумные траты, если выгода от хорошего отношения клиента намного превышает траты на создание этого отношения. И в моём случае это было более чем оправдано. День выдался какой-то неспокойный. Как только вышел из магазина Каца, раздался телефонный звонок. Меня приглашали в администрацию, появилось задание для нашего отряда. — У нас есть два дня на подготовку, после чего вылетаем в Пхеньян. Нам предстоит закрыть первое подземелье четвёртого уровня, появившееся в Корее, — сообщил я ребятам после того, как сам отошёл от этой новости и собрал всех в кабаке.Глава 7
Вообще, я не планировал появляться в Корее ближайшие лет сто. Пак Тхе Джин умер вместе со своей семьёй, в тот чёрный день для рода Пак. А сейчас я могу встретить там знакомых. Уверен, что тот же правитель Хёкгеосе обязательно приедет к подземелью, чтобы пожелать удачи отряду из Корпуса Последней Стражи. Естественно, я попытался отказаться от этого задания. Мало, что ли, в корпусе сильных команд? Пускай поручат кому-нибудь другому. Вот только вышел облом. Зайцев начал действовать. Дежурный по секрету рассказал мне, что это именно его приказ. Он решил отправить только созданный отряд с командиром новичком на закрытие подземелья четвёртого уровня. И я как-то сомневаюсь, что на этот раз это проверка. Нет. Похоже, что Зайцев решил, что я опасен для него и таким образом, решил избавиться не только от меня, но и от Жанны. А остальным членам отряда просто не повезло. — Они совсем охренели? Отправлять в подземелье четвёртого уровня всего одну команду? Туда нужен рейд минимум на пять десятков человек! — возмутился Камень и все прекрасно понимали, что он прав. — У нас нет выбора. Это прямой приказ руководства корпуса. Я уже попытался отказаться от задания. Меня обломали. Попытался, чтобы отправили хотя бы две команды и мне снова отказали. Бати сейчас нет в корпусе, а без него мы бессильны. Если откажемся от задания, они воспользуются кровавыми печатями. В этом случае у нас не будет шансов остаться в живых. А вот в подземелье мы ещё можем на что-то рассчитывать. У меня просто не было другого выхода, как принять это задание, — сказал я, стараясь не смотреть на ребят. Сам не знаю почему, но мне было стыдно. Стыдно, что я как командир отряда не смог защитить ребят от столь опасного задания. Но я говорил правду, в случае нашего отказа Зайцев воспользуется своим правом и применит кровавую печать. Со мной он обломается, а вот остальных членов команды достанет без проблем. Это всё мне также поведал дежурный. Хороший мужик попался. У меня уже имелись кое-какие идеи насчёт этого подземелья, но сперва нужно поговорить с ребятами. Я гарантированно останусь в живых, а вот по поводу их у меня не было такой уверенности. Тита, Кай, Боря и я должны завалить босса этого подземелья. Хоть это, и будет очень непросто. — Что это за подземелье? — спросила Жанна. Она словно и не была напугана перспективой войти в подземелье четвёртого уровня столь маленьким отрядом. — Информации практически нет. Все, кто заходил в подземелье там и остались. Власти Сеула при поддержке ассоциации охотников оцепили портал и не подпускают к нему никого. Сама ассоциация молчит и никак не комментирует ситуацию. Поэтому власти Кореи решили просить помощи у корпуса. — Но это дело должны были поручить отряду Альфа. Там состоят сильнейшие стражи. Почему именно мы? — произнёс Илья, по виду которого можно было сказать, что он напуган гораздо сильнее остальных. Даже Зайка выглядела совершенно нормально. А вот парень весь побледнел и его слегка потряхивало. С таким настроем ему точно нельзя отправляться в подземелье. Сам сдохнет и товарищей потащит за собой. Но ничего у меня ещё есть время, чтобы успокоить парня. Да и с остальными нужно серьёзно поговорить. — Это задание поручили нам. Значит, нам его и выполнять. Последнее, что нам сейчас нужно — это паника. Есть ещё два дня и я постараюсь выбить помощь. А если ничего не получится, то гарантирую, что наша команда выполнит это задание без потерь. Ребята смотрели на меня. И я понимал, что они мне верят. А это было главное. Значит, всё у нас точно получится. — За эти два дня мы должны раздобыть лучшее снаряжение в корпусе. Покупайте любые расходники, какие вам понадобятся. Если нуждаетесь в средствах, то не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. А ещё лучше, предлагаю завтра сходить всем вместе в магазин и взять всё сразу. Вепрь познакомил меня с отличным торговцем. Разговор затянулся ещё на пару часов. После чего мы разошлись по домам. — Не против, если я пойду с вами? — спросил я у Жанны. После случая с лифчиком мы практически не разговаривали. Даже во время нашей пьянки Жанна старалась держаться от меня подальше. Поэтому я начал очень осторожно. — Почему бы и нет, — пожала плечами Графиня и мы двинулись по тихим улицам корпуса. Было уже довольно поздно. Сумерки постепенно переходили в настоящую ночь, но яркие фонари легко разгоняли темноту. Мы двигались очень медленно и отчего-то я не знал, с чего начать разговор. Просто ступор какой-то. Никогда со мной подобного не было. Похоже, что Графиня это почувствовала и решила мне помочь. — Я ещё ни разу не была в подземелье четвёртого уровня. Только слышала, что это уже совершенно другой уровень и монстры там намного сильнее. — Я бы так не сказал. Вообще, сила монстров, очень преувеличена и считать её зависящей от уровня подземелья глупо. Сила элитников, мини-боссов и боссов действительно зависит от уровня подземелья. А вот рядовые монстры практически не отличаются. Но и тут нужно брать во внимание, что порой между рядовыми монстрами колоссальная разница в силе. Тот же рядовой Тролль даже не заметит рядового гоблина. Просто раздавит его походя. Поэтому говорить о силе рядовых монстров неправильно. Особенно когда нам неизвестны эти самые монстры. Но я уже говорил, что не допущу, чтобы кто-то из моего отряда пострадал. Особенно вы. После этих слов Жанна ускорила шаг и немного вырвалась вперёд. Я лишь краем глаза успел заметить яркий румянец, появившийся у неё на лице. Могу только надеяться, что это я его вызвал, а не два бокала красного вина, что Жанна выпила за ужином. — Понимаю, что это не моё дело и в корпусе не принято расспрашивать о прошлом, но мне очень хочется знать. Вас специально обучали на охотника? Я впервые встречаю молодого человека, который так хорошо разбирается в подземельях и монстрах. Когда разговариваю с вами на эту тему, мне кажется, что я говорю с ветераном, прошедшим через сотни подземелий. Если бы Жанна только знала, сколько подземелий я закрыл в прошлой жизни. И конечно, я знаю очень много. Больше любого элитного игрока. Больше любого ранкера. — Всю жизнь меня учили и тренировали только с одной целью — увеличить запас магической энергии. Этих слов было вполне достаточно, чтобы Жанна охнула и закрыла рот руками. Она очень быстро сопоставила факты и поняла, для чего меня готовили с детства. — Простите, я не хотела напоминать, — тихо произнесла Графиня. — Вам не за что извиняться. Эта страница моей жизни уже давно вырвана и сожжена. С того момента, как я пробудился, всё началось с чистого листа. И если вам действительно неловко, то есть прекрасный способ это исправить. Мы вроде уже давно перешли на ты? Наступила тишина и так мы шли несколько минут. Жанна явно пыталась принять решение, которое давалось ей нелегко. Ей-богу как маленькая. У нас ещё ничего не было, а она обиделась из-за появления в моём доме другой женщины. — В таком случае я могу считать, что никаких обид между нами нет? — наконец, решившись, спросила Жанна. — А с моей стороны и не было никаких обид. Просто лёгкое недопонимание и ничего больше. Если ты хочешь, то я готов ответить на любые вопросы о своём прошлом. Естественно, никаких имён я называть не буду, как и географических ориентиров. А во всё остальном я полностью открыт. — Кто та курсантка, что ты нёс на руках? Вы были знакомы раньше? — совершенно неожиданно спросила Жанна. Вот и что ей ответить? Врать я совершенно не хотел, но рассказывать, кем мне приходится Мин Хо так же. К тому же ещё и Тита начала крутиться передо мной, размахивать руками и как обычно, пытаться добиться того, чтобы я завязывал общаться с другой женщиной. — Да, мы были знакомы в прошлой жизни. Но никогда не были близки, если ты хочешь спросить именно об этом? — Прости ещё раз. Просто мне показалось, что вы раньше были близки. Ты смотрел на неё, как на сестру, что ли. Больше всего переживал именно за её состояние. — Она была ранена и ничего больше, — пожал я плечами. Это была моя родная сестра, но мы совершенно не похожи. К тому же мы никогда не были близки с Мин Хо от слова совсем. Я даже не понимаю, каким образом Жанне, удалось разглядеть всё это? Может, я и сам не замечал этого, просто совершая какие-то действия чисто механически? Жанна не стала заострять на этом внимание и также пожала плечами. Вновь наступила тишина. У Титы окончательно снесло крышу и она уже начала пытаться воплотиться. Причём в первый раз у неё это практически получилось. Я успел закрыть подачу энергии в последний момент. И в этот момент заметил какое-то движение за зданием мимо которого мы проходили. «Ты хотела сказать, что за нами кто-то следит?» Змейка хлопнула себя ладонью по лбу и подняла руки к небесам. А затем она показала мне пару жестов, которые будут понятны каждому. Тита предложила прикончить слишком любопытного товарища. Дабы избежать возможных проблем. Кто его знает, может это очередной убийца, подосланный «Каплей»? В таком случае и Жанна в опасности. Вот только я не хотел убивать этого человека. Да ещё и непонятно было, действительно он следит за мной? Может, просто идёт той же дорогой, но решил не мешать нам с Жанной. Хотя в подобную версию мне самом как-то верилось с трудом. «Давай поступим так. Ты сейчас отправляешься к этому товарищу и караулишь его. Если решит сделать какую-нибудь глупость, ликвидируешь его. За меня можешь не переживать. Сейчас мой доспех духа стал намного прочнее и выдержит удар высшего мастера. Поэтому ничего страшного, если пропущу пару таких ударов». Змейка не стала спорить и отправилась к этому человеку. Уж не Зайцев ли это собственной персоной? Решил посмотреть, что я буду делать эти два дня? Как готовиться к походу в подземелье четвёртого уровня? Пускай смотрит, мне не жалко. Завтра я обязательно наведаюсь к нему и его коллегам. Буду требовать лучшее снаряжение и оплату в десятикратном размере. А ещё мне необходимо как-то скрыть свою личность. Если правитель Хёкгеосе действительно решит лично нас поприветствовать, то могут возникнуть большие проблемы, ещё до того, как мы окажемся в подземелье. Но это всё буду решать завтра, а сегодня меня ещё ждёт разговор с Жанной и неизвестный наблюдатель. И если второго сейчас караулила Тита, то Графиня шла рядом и очередная пауза в нашем разговоре слишком затянулась. — Извини, что я повела себя не совсем корректно перед походом в «Тренировочную Зону», — всё же собравшись с духом, произнесла Графиня. Подобного поворота я точно не ожидал. Но он оказался очень приятным. Вполне возможно, что дела у нас с Жанной обстоят не так плохо, как я думал. — Я уже давно забыл об этом, чего и тебе советую. А ты извини, что постоянно устраиваю дома беспорядок и из-за моей безалаберности ты наткнулась на тот предмет женского туалета. — Нужно было мне позволить тебе взять тот предмет женского туалета, что ты рассматривал у меня в комнате. Может, подобного и не случилось бы, — явно с подколкой сказала Жанна и даже позволила себе смешок. — А может, случилось бы, гораздо раньше. Не представляешь, насколько тяжело мужчине, без женского общества… — Только давай, ты не будешь это начинать. Подобные речи я слышала здесь уже не одну сотню раз, — перебила меня Жанна. — Сперва дослушай до конца, а уже потом будешь делать выводы, — я посмотрел на Графиню, и она явносмутилась оттого, что сделала слишком поспешные выводы. — Не представляешь, насколько тяжело мужчине без женского общества, если у него нет такой компаньонши, как у меня. Скажу по секрету, Тита на дух не выносит ни одну женщину, которая появляется рядом со мной. Ума не могу приложить, почему она себя так ведёт? — Может, она просто влюблена в тебя? — Если желание убить, можно так интерпретировать, то так и есть, — рассмеялся я. А вот Тите было совершенно невесело. Похоже, что наблюдатель решил не только наблюдать. Вокруг не было ни души. Только мы с Жанной и лучшего момента для нападения могло больше не появиться. Змейка подняла тревогу, и я дал ей энергию на воплощение, но опоздал всего на мгновение. Этого мгновения незнакомцу хватило для того, чтобы нас с Жанной окутало облако густого дыма, в котором начал появляться пепел и зарождаться огненная вспышка. Единственное, что мне оставалось сделать, это упасть и закрыть собой Графиню. Спину обожгло нестерпимым жаром, после чего пришла ударная волна, вдавившая нас с Жанной в землю. Доспех духа выдержал и смог прикрыть и меня и Графиню. Правда, девушке досталось гораздо сильнее, даже несмотря на то, что весь удар я принял на себя. Она просто не успела активировать защиту и когда я бросился на неё, приняла все удары как есть. Жанна была без сознания, но самое главное, что жива. А с остальным разберутся целители. После взрыва я тут же подскочил и бросился к Тите, которая сражалась с убийцей. Теперь я в этом был уверен. Когда я оказался рядом, змейка уже обезвредила нападавшего, обвив его своим телом, словно питон. На её чешуе имелось множество подпалин, но пробить защиту Великого духа этому человеку не удалось. — Зря ты, конечно, согласился на это задание, — заговорил я, когда Тита подавила любое сопротивление убийцы. — В живых я тебя не могу оставить, здесь ты ничем себе уже не сможешь помочь. А вот способ смерти можешь выбрать. Либо быстро и безболезненно, либо очень долго и мучительно, перевариваясь внутри у этой чудесной змейки. А до этого я ещё немного поиграю с тобой. Выбор за… Договорить я не успел. Этот идиот уже сделал свой выбор. Он перестал атаковать Титу и пытаться освободиться, переключившись на меня. Снова дым, пепел и взрывы, но на этот раз намного слабее. Видимо, он рассчитывал прикончить меня первым ударом и вложил в него почти все силы. «Тита, придуши его, чтобы потерял сознание, но не убивай». Сказал я змейке, но от неё пришло чувство обиды и разочарования. Когда дым полностью развеялся, я увидел, что Тита держала обезглавленное тело. Даже не ощутил уходящую душу. Как такое вообще возможно? Неужели у этого человека не было души? Очень интересно. Чтобы не выдать никакой информации, он просто взорвал себе голову. Хуже всего, когда тебе противостоят фанатики. Эти люди не остановятся ни перед чем. Любые жертвы для них пустяк, если это поможет достичь цели. — Уже всё? — послышался за спиной голос Дарьи. — Мчалась со всех ног после того, как получила сигнал от ребят. Жаль, что он мёртв, могли бы получить хоть какую-нибудь информацию. — Он сам взорвал себе голову. Думаешь, вы бы смогли хоть что-то узнать у такого фанатика? Сказав это, я совершил слияние и обезглавленное тело упало, лишившись поддержки. Меры предосторожности не будут лишними. Раз сюда смог пробраться один убийца, то вполне могут быть и другие. Лучше не рисковать. — Ты знаешь, что это? — спросил я у Дарьи, когда разорвал рукав мертвеца и обнаружил уже осточертевшую татуировку кровавых капель. У убийцы их было две, среднего размера. — У той группы были такие же татуировки? — спросила вмиг нахмурившаяся Дарья. Я ей просто кивнул. — В таком случае, почему ты ничего не сказал об этом? За тобой охотится «Капля», а я узнаю об этом вот таким образом. С этого момента ты будешь под постоянным присмотром отряда Альфа. «Каплю» нельзя недооценивать. Они смогли организовать уже второе покушение на территории корпуса. — Сперва хотел сам разобраться. Понять, что это за «Капля» такая. Да и языка хотел взять. — Это же «Капля»! Её членов невозможно взять в плен и уж тем более заставить говорить. Они, не колеблясь, убивают себя. Я и сама мало знают об этой организации. Но того, что знаю вполне достаточно, чтобы понять, что с этого момента необходимо быть в сотню раз осторожнее. Сейчас можешь уже расслабиться. Мои люди прочесали окрестности. Нет никакой опасности. Этот залётчик был одиночкой. С Графиней всё в порядке, можешь не переживать. Лёгкое сотрясение, но уже завтра будет в полном порядке. Просто дай ей хорошо отдохнуть. Пойдём, я провожу тебя до дома, а здесь со всем разберутся мои ребята. — Ты можешь раздобыть для меня информацию об этой организации? Хочу знать, с чем предстоит иметь дело. Уже второй раз покушаются на меня, а я и знать ничего о них не знаю. Дарья кивнула и начала раздавать указания своим подчинённым. Я же подошёл к Графине и взял её на руки. Не ожидал, что наш первый, физический контакт телами окажется именно таким. Но уже ничего не поделаешь. А эта «Капля» уже начала меня раздражать. Необходимо что-то с этим делать. Уже начали страдать люди, находящиеся рядом со мной. Это неприемлемо. — Сможешь прийти ко мне домой? Есть разговор. Отлично, тогда жду. Позвонив, Камню я двинулся домой. Сегодня Жанна останется у меня. Вламываться в её дом я не собираюсь. Хватит мне и того раза, когда ловил Борю. А в госпиталь нести её нет никакого смысла.Глава 8
Астрахань
Недалеко от Корпуса Последней Стражи.— Я потерял сигнал Асуны. — доложил оператор, после чего дверь фургона с грохотом вылетела, сломав какое-то небольшое дерево, росшее возле дороги. Если сигнал потерян — это может означать только одно — Асуна мёртв. И как такое могло произойти? Асуна был очень опытным оперативником и никогда не совершал ошибок. На его счету были смерти людей, окружённых охраной и находящихся в надёжных укрытиях. А здесь он потерпел поражение в охоте на паренька, который даже не думает скрываться. Он совершенно спокойно ходит по территории Корпуса Последней Стражи и рядом гарантированно нет никакой охраны. Максимум члены его команды, но и они не должны были стать для Асуны проблемой. Один человек, или десять ему без разницы. Тем более, на территории корпуса они все ходят без активной защиты. И это подтвердили все осведомители, которых Судьбе удалось завербовать. Семь человек не могут ошибаться. Семь человек, которые непосредственно контактировали с целью. — Свяжись с первым номером, пускай узнает, что произошло. По какой причине Асуна провалился? И ещё пускай делает что хочет, но предоставит мне цель вне корпуса. Похоже, что там у него имеются слишком серьёзные покровители. О которых даже мы ничего не знаем. — Госпожа, а вы не допускаете того момента, что парень сам мог разобраться и с Асуной и с первым отрядом? — спросила помощница Судьбы. — Всё же он смог подняться до ранга элитного игрока за очень короткий срок. Сколько я не пыталась, мне так и не удалось найти данные о таком же стремительном росте пробуждённого. Я прошерстила всю базу ассоциации и ничего. Самое быстрое развитие, зафиксированное в официальных документах, было у князя Сахарова. Чтобы стать элитным игроком, ему потребовалось почти три года. А здесь прошло всего несколько месяцев с момента пробуждения. Зарина являлась лучшим помощником из всех, что когда-либо были у Судьбы. Очень работоспособная и рассудительная девушка, которая способна в кратчайшие сроки решать самые сложные задачи. Именно из-за этого качества Судьба и держит её возле себя. И даже сейчас она не стала наказывать девушку за дерзость, как сделала бы это с любым другим членом команды. — Я и не исключаю того факта, что парень справился самостоятельно. Но необходимо проверить все возможные варианты. Пускай первый шевелится. Мы платим ему достаточно, чтобы он рвал задницу, пытаясь угодить. Ещё свяжитесь со штаб-квартирой и доложите о потере Асуны. Только сделайте так, чтобы наш сигнал нельзя было отследить. В ближайшее время нам лучше держаться подальше от штаб-квартиры и Деймоса. Да и на месте им оставаться было нельзя. Теперь только смерть мальчишки сможет реабилитировать Судьбу. Только убив его, она получит возможность вернуться. Деймос выразился более, чем понятно, что будет, если она провалится в очередной раз. Но ничего даже этот монстр не сможет найти Судьбу, если она сама того не захочет. И надо же было ей влюбиться в подобного человека? И что-либо сделать в этой ситуации Судьба не могла. Сердцу не прикажешь. — Пока ждём информацию, выдвигаемся к шестому аэродрому. По пути заскочим за малышкой Сюй. Приказы были отданы, и фургон тронулся с места. Они даже не стали возвращать выбитую дверь на место. Судьба обязана забрать дочь, чтобы Деймос не мог её шантажировать. Этот человек без раздумий причинит вред своему ребёнку, если это поможет в достижении поставленной цели.
Астрахань
Корпус Последней Стражи. Контрольно-пропускной пункт.— Стоять! Ты ещё кто такой? И какого чёрта припёрся к воротам корпуса? Ошиваешься здесь уже несколько часов и вот, наконец, созрел, — спросил дежурный у непонятного мужика, который уже достаточно давно ошивался в окрестностях и только сейчас решился подойти. Обычно подобные кадры уходят достаточно быстро, так и не решившись войти в корпус. Они прекрасно понимают, что если сделают это, то в следующий раз смогут оказаться на свободе только после окончания контракта. На вид мужик был достаточно крепок и явно не пренебрегал физическими упражнениями. Да и выглядел он вроде вполне прилично. Если не аристократ, то точно выходец из этой среды. Может, чей слуга. А может и вовсе мелкий дворянин, проигравший всё состояние в карты и теперь решил скрыться от кредиторов в корпусе. Хотя вроде не похож на заядлого игрока. У лейтенанта на таких людей срабатывало чутьё. Если бы не оно, то не видать ему квартиры, ещё лет десять. И вот сейчас чутьё спало. — А где можно записаться в корпус? — спросил мужик, с опаской глядя на лейтенанта, который держал его на прицеле. И он даже не подозревал, что сейчас ещё пять человек делают то же самое. Причём трое их них одарённые. — Если ты твёрдо уверен в своём решении, то можешь зайти внутрь. Я сейчас вызову дежурного по корпусу, он тебя примет и всё расскажет. Вот только я бы тебе не советовал мужик. Ты совсем не выглядишь как человек, способный пережить первое же задание. Поверь моему опыту таких, как ты я повидал очень много. И ни разу ещё не ошибся в своих прогнозах. — Вызовите, пожалуйста, дежурного, — пропустив предупреждения лейтенанта мимо ушей, произнёс этот болезный. — Как скажешь. Личные вещи при себе имеются? Всё сдаём. Их утилизируют. Исключением являются родовые перстни, если таковые имеются. В корпусе вам выдадут всё необходимое для жизни и предоставят отличное снаряжение. Если вы сюда приехали на личном транспорте, то сперва рекомендую его отогнать в надёжное место. А лучше вообще продать. Стандартная речь, которую необходимо говорить каждому кандидату в стражи. Правда, на это дело всегда все забивают. В любом случае дежурный по корпусу будет говорить то же самое. Так для чего лишний раз напрягаться? Сейчас же лейтенант сам не понимал, что на него нашло? Словно он хотел подольше поговорить с этим человеком и выдать ему как можно больше информации. Очень странное ощущение. Нужно будет после дежурства зайти к целителям, пускай на всякий случай глянут его. Вдруг чего подцепил от тех мелких уродцев, что обожают мужикам в яйца вцепляться?
Астрахань
Корпус последней стражи. Частный сыскарь — Дмитрий Рогов.Ничего не оставалось делать, но единственным способом, попасть на территорию корпуса было вступление в него. Конечно, имелись способы попасть туда и без этого дела. Но в этом случае Дмитрий не смог бы свободно передвигаться по территории корпуса и тем более найти нужного человека. Решиться совершить подобный поступок, было крайне тяжело. Даже пришлось связываться с заказчиком и обговаривать с ним все риски. Дмитрий не пытался повысить стоимость своих услуг, или выбить для себя ещё какие-нибудь преференции. Это дело крайне увлекло его, и он собирался довести его до конца, даже если придётся прибегнуть к столь радикальным методам. Он просто хотел, чтобы ему дали гарантии, что позаботятся о сестре, если с ним что-нибудь случится. И такие гарантии ему дали. А ещё выплатили сразу всю оговорённую сумму с премией, десятикратно превышающей гонорар за это задание. Деньги он сразу же перевёл сестре, как и всё своё имущество. Но потом ему потребовалось ещё почти месяц, чтобы собраться с духом. И вот он подъехал на такси к Корпусу Последней Стражи, не взяв с собой практически ничего. Документы, которые уничтожат сразу после подписания договора и немного денег. Ровно столько, сколько позволено приносить с собой новичкам. Несколько часов он просто ходил вдоль территории корпуса, собираясь с мыслями. И вот, наконец, созрел. Увидев, вышедшего покурить бойца, он направился к нему и сразу же включил все свои умения по добыче информации. Дмитрий ощущал, что в момент, когда он разговаривал с бойцом, его держали на мушке несколько человек. Среди них были и одарённые, готовые в любой момент воспользоваться своим даром. Но даже они не смогли уловить тончайших манипуляций, что он проводил с лейтенантом, дабы тот выдал как можно больше информации. Дмитрий прекрасно понимал, что это он делает лишь для того, чтобы ещё немного отсрочить момент попадания в корпус. Ещё немного побыть на свободе. Ведь ближайшие пять лет он будет вынужден провести за этим забором. Хоть наниматель и говорил, что приложит все усилия, чтобы вытащить его. Но Рогов прекрасно понимал, что подобное просто невозможно. Даже сам император не сможет освободить человека, подписавшего контракт с Последней Стражей. Князь Сахаров лучше убьёт такого человека, чем отдаст его. Что уже было доказано им неоднократно. Уже очень давно никто не предпринимает попыток вытащить своих друзей, компаньонов или родственников. Есть всего два способа выйти из корпуса: умереть и отслужить положенный срок. Лейтенант выдал всю информацию, которую мог рассказать без каких-либо последствий и Дмитрий не стал больше на него давить. Парню и так несколько дней придётся промучаться с сильнейшей головной болью. — Никогда не любил зачитывать все эти инструкции. Даже голова начала болеть. А мне до конца смены ещё восемнадцать часов. В общем, проходите в комнату ожидания, я сейчас сообщу дежурному и за вами придут. Лейтенант указал Рогову на одну из многочисленных дверей длинного коридора, а сам подошёл к стационарному телефону, висевшему прямо на стене. Дмитрию ничего не оставалось, кроме как отправиться в комнату ожидания. Первый этап был успешно пройден, и он смог пересилить себя. Теперь предстояло сделать следующий шаг. Необходимо сохранить послание, которое он должен передать Маслову. Все документы уничтожались тут же, а вот как поступали с личными фотографиями и письмами, Рогов не знал. Он надеялся, что хоть это позволят оставить. Дмитрий оказался в небольшом помещении, где имелся мягкий диванчик, кулер с водой и ещё одна дверь, над которой сейчас горела табличка «Вход Воспрещён». Он налил себе воды и сел ждать, когда за ним придут. Минут через двадцать запрещающая табличка погасла и в комнату вошёл хмурый мужчина в военной форме. Вместе с ним пришли пара одарённых. И судя по тому, как они держались, были готовы атаковать в любой момент. — Мне сказали, что Смирнов уже зачитал все необходимые инструкции, поэтому давай обойдёмся без этого? День сегодня дерьмовый, с самого утра получаю от начальства. Сейчас по-быстрому тебя оформим и я побегу по своим делам. Сделать сегодня ещё столько всего нужно, что я тебе даже завидую. Оформишься и можешь отдыхать. После этих слов один из сопровождающих усмехнулся, а второй и вовсе сочувственно похлопал дежурного по спине. Дмитрий был не против максимально упростить процедуру оформления. Всё равно в присутствии этих одарённых он не сможет вытянуть никакой информации из дежурного. Хотя и рассчитывал на это. — Вот и отлично. Доставай всё, что в карманах. Документы, ключи, мобильник, косметику, даже семечки, если есть. И потом раздевайся, быстро всё досмотрим и отправимся уже непосредственно на территорию корпуса. Дмитрий сделал всё, как сказал дежурный и начал раздеваться, пока тот разглядывал выложенные на стол вещи. Больше всего его привлёк белый конверт, который Рогов должен передать Маслову. — Что в конверте? — спросил дежурный, пытаясь просветить его под лампой. — Письмо от сестры. Последнее, что мне от неё осталось, — в эти слова он вложил всё своё мастерство и всё для того, чтобы обмануть одного из одарённых. Он был здесь в качестве детектора лжи, чтобы удостовериться, насколько правдиво отвечают кандидаты в стражи. Дежурный посмотрел на своего коллегу и лёгкого кивка ему вполне хватило. — В таком случае можешь оставить себе это письмо и деньги. А вот с остальным добром придётся попрощаться. Виктор, — после этих слов второй одарённый хлопнул в ладоши и столешница вспыхнула, мгновенно уничтожая всё, что там лежало. Конверт и деньги были в руках у дежурного, поэтому Дмитрий смотрел совершенно спокойно на уничтожение своих вещей. — С этим делом разобрались. Теперь пойдём, отведу тебя в администрацию и дальше отправлюсь по своим делам. Можешь уже считать себя одним из стражей. Добро пожаловать в Корпус Последней Стражи! Надеюсь, ты сможешь дожить до завершения контракта. — сказав это, дежурный развернулся и вышел из комнаты, а Рогов начал спешно натягивать на себя одежду. Одарённые, похоже, решили остаться здесь. Они даже не думали уходить. Просто стояли и наблюдали, как продолжает гореть стол. Выйдя с КПП, Рогов оказался в настоящем городке, построенном за высокими стенами. Множество домов, магазины, рекламные объявления и люди, снующие тут и там. С этой стороны КПП было укреплено гораздо лучше и дежурило несколько десятков бойцов. Большинство из которых были одарёнными. Но долго глазеть Дмитрий не стал и поспешил за дежурным, тот уже ушёл на приличное расстояние. Здание администрации оказалось недалеко от выхода, всего-то нужно было пройти метров триста. И всю дорогу Дмитрий глазел по сторонам, не веря, что здесь действительно целый город. Он даже слишком засмотрелся, на проезжающую мимо машину с мигалкой на крыше и врезался в кого-то. Удар оказался очень сильным, словно Рогов налетел на металлический столб, а не на человека. — Смотри, куда прёшь! Так ведь и покалечиться можно, — раздался грубый голос и к нему тут же присоединились ещё несколько. — Да хватит вам. Видно же, что парень впервые в корпусе, вот и засмотрелся по сторонам. С каждым такое могло случиться, — а этот голос звучал, прямо над Дмитрием. Говорил человек, в которого он врезался. Стоило Рогову только поднять голову, как он моментально потерял дар речи. Перед ним стоял Маслов Андрей Николаевич, собственной персоной. Практически один в один с фотографии, хранящейся в архиве ассоциации. Вот только этот Андрей сейчас был облачён в отличную броню, в чём Дмитрий уже успел убедиться. — Ты как цел? А то приложился не слабо, меня даже слегка пошатнуло. Но на мне надеты эти железки, а ты, можно сказать, в чём мать родила. — спросил Маслов, протягивая Дмитрию руку. Вот только Рогов никак не мог поверить, что всё оказалось настолько легко. Он не сводил взгляда с лица парня. А где-то на периферии раздавались голоса других людей, что сопровождали Маслова. Но все эти голоса быстро заглушил голос дежурного. — Так и знал, что нельзя тебя одного оставлять. Умудрился влететь в человека. А ему сейчас на задание отправляться. Прошу прощения, что не уследил за новичком. Надеюсь, этот инцидент не испортит вам настроения? Удачи на задании. — Благодарю лейтенант. А тебе удачи парень, корпусу нужны стражи. Надеюсь, ты не подкачаешь, — сказав это, Маслов поспешил за своими товарищами, которые уже ушли. — Куда это они? — выпалил Дмитрий, провожая взглядом свою цель. От удивления он даже забыл отдать конверт, но сейчас уже было слишком поздно. — На очередное задание, куда же ещё? Ничего, сейчас оформим тебя быстро, а там и команду подберём. Через несколько дней сам вот также отправишься на своё первое задание. И запомни, пока у тебя нет имени. Его нужно заслужить. И зависеть оно будет от того, как ты себя покажешь во время первого задания.
Глава 9
— Что произошло? Почему Жанна без сознания? — спросил Кай, когда я оказался дома. — Неудачно упал на неё, когда нас пытались убить. В общем, ничего страшного. У неё лёгкое сотрясение и после отдыха будет как новая. — Это отлично. Жаль, что ты убил нападавших сам. Мог бы и меня позвать, — сказал Кай совершенно буднично, словно разговаривал о погоде. Порой его хладнокровие меня пугает. В мире Кая были очень простые правила, убиваешь ты или убивают тебя. Раз я живой, значит, на этот раз удача оказалась на моей стороне. — Не переживай, врагов осталось ещё много. Хватит всем. Лучше, отнеси Жанну в мою комнату и проследи, чтобы её никто не беспокоил. Отгони от спальни всех духов и предупреди, что у нас гостья. Пускай ведут себя максимально скрытно. Ещё слишком рано показывать всем мои настоящие способности. Даже членам команды. Даже Жанне. Как бы я ни относился к ним, но до полного доверия ещё очень далеко. И никто не отменял того факта, что даже среди моих ребят может находиться человек, связанный с «Каплей». Поэтому перед приходом Камня мне необходимо подготовиться. В подвале имелись заготовки для печатей и мне хватило десять минут, чтобы призвать духа-правды. С этим духом никто не сможет меня обмануть. Идеальный детектор лжи, который видит людей насквозь. И не просто видит, а не позволяет им обманывать меня. Казалось бы, почему в таком случае не использовать этого духа на постоянной основе и тогда ты всегда будешь уверен, что никто и никогда тебе не соврёт? Вот только призыв этого духа — это палка о двух концах. Я тоже не смогу соврать и буду вынужден ответить на любой вопрос, что мне зададут. Поэтому необходимо быть предельно осторожным с подобными духами. Договор был заключён всего на час, но этого вполне хватит, чтобы поговорить с Камнем. Дух-защитник уже передал мне информацию, что в зоне его ответственности появился человек. Поэтому я поспешил встретить кузнеца. — И какого хрена, ты меня вытащил? Хотел ещё немного поработать перед сном, а тут твой звонок. Люди, если увидят, что я зашёл к тебе так поздно, подумают ещё чего неправильного, — наехал на меня Камень, сразу же после того, как я открыл ему дверь. — Ты работаешь на «Каплю» или другую организацию, которая поставила задачу следить за мной? И без того большие глаза Камня стали ещё больше. А его лицо приобрело выражение полного охреневания. Мне показалось, что он был намного меньше удивлён, когда я вывалил перед ним мифриловые доспехи. Правда, от меня не ускользнул тот факт, что он Камень прекрасно знает о «Капле». При этом названии он слегка вздрогнул. Но крепыш быстро взял себя в руки и обозвал меня идиотом, если я позвал его только из-за этого. На мои вопросы он ответил отрицательно и собрался уходить. — Куда намылился? Заходи уже, разговор действительно предстоит серьёзный. Он касается семьи Орловых и того, что на самом деле произошло в том подземелье. В тот раз я много чего не стал рассказывать. Пришло время исправить это. Камень тут же развернулся и отодвинув меня в сторону, вошёл в дом. После чего направился на кухню, где я и начал рассказывать Камню предысторию моего знакомства с «Каплей». — Убийство Ольги Орловой было отлично спланировано. Мы отправились, чтобы добыть мифрил. Я шёл в качестве мула, поэтому прекрасно видел всё, что происходит вокруг. Сперва нас специально завели в ловушку и воспользовались какой-то уловкой, чтобы приманить мелких монстров, а потом и босса. Но никто не ожидал, что после смерти босса появится истинная хозяйка этого подземелья. Невероятно сильный скрытый босс. К тому моменту в живых оставались только я Ольга и люди, которые устроили эту западню. Ну а вскоре я остался в полном одиночестве. Говорить, что мне пришлось прибегать к помощи чистильщика, я не стал. Достаточно и того, что Камень уже знает. Ольга убила Королеву Насекомых, но и сама не смогла избежать смертельных ранений. — После того как подземелье было закрыто, я направился к людям, что устроили эту ловушку, и обнаружил у них на локтевом сгибе татуировки в виде капель крови. Услышав это Камень сразу же напрягся. До этого момента я ему не рассказывал о том, что это было именно покушение. И тем более не рассказывал о людях, с татуировками. — Ну а потом, когда я разбирался в вещах Ольги, — эта тема также была довольно щекотливой, но я просто не мог обойти её стороной. — Я наткнулся там на очень интересную фотографию. Я достал эту самую фотографию и протянул её Камню. Лицо крепыша вмиг помрачнело, он стиснул челюсть, отчего надулись желваки и начал тяжело дышать. — У того мужика, что стоит за спиной Ольги такая же татуировка. Только капля намного больше и всего одна. Кто это? — У тебя точно нет ничего выпить? Может, где завалялось? Херово, — Камень разочарованно вздохнул, протёр лицо руками, похлопал себя по щекам и только после этого начал говорить. — Это Александр Орлов, старший брат главы семьи Орловых — Владимира Дмитриевича. Как ты уже понял — дядя Ольги. Он должен был унаследовать главенство в роду, но семейный совет посчитал, что младший Орлов больше подходит для этой роли. На этой почве в семье Орловых начался раскол. На тот момент я был личным кузнецом Владимира Дмитриевича и работал на него уже лет пятнадцать. Можно сказать, что Ольга выросла у меня на руках. Она всегда интересовалась железками и при любом удобном случае забегала в кузню. Моей задачей было создание оружия и брони для Орловых и их людей. В первую очередь для ветви Владимира Дмитриевича. На внутренние дрязги семьи я старался не обращать внимания. Покажи мне хоть один аристократический род, в котором нет с этим проблем? Там все постоянно грызутся между собой и пытаются занять более выгодное место в семье. Но здесь всё зашло слишком далеко. Вплоть до того, что Александр Дмитриевич ушёл из семьи, буквально через год, после того как младший брат официально принял пост главы семьи. Он в буквальном смысле исчез. Чем просто предал свою семью. Из-за исчезновения Александра была расторгнута помолвка с Морозовыми. Едва не началась война между этими родами. И чтобы всё урегулировать Орловым пришлось пойти на большие уступки, при этом потеряв часть своих активов. В этом был виноват лишь один Александр. Все уже думали, что он погиб. Но через десять лет старший брат вернулся как ни в чём не бывало. И вернулся новым человеком. Он вёл себя совершенно иначе. И очень быстро уверил всех, что больше не обижается на отца за подобное решение. Что теперь он будет работать только на благо семьи и станет для брата надёжной опорой в любом вопросе. А ещё он вернулся невероятно сильным одарённым. Показал силу высшего мастера. Хотя до своего ухода показывал совсем плачевные результаты, как для аристократа. Он даже не дотягивал до ранга мага, когда Владимир Дмитриевич уже после второй инициации перешагнул на ступень мастера. И были все предпосылки, что он легко сможет подняться на следующую ступень. Именно это и сыграло решающую роль в выборе наследника Орловых. Но после появления Александра, ставшего уже сильнее младшего брата. Всё резко изменилось. Его сила позволила избежать изгнания. Хотя именно так и должны были поступить Орловы. Внутри семьи начался очередной раскол. Теперь между сторонниками Владимира и Александра. На людях они изображали счастливую и крепкую семью, а вот дома напряжение нарастало всё больше. Хоть Александр и уверял всех в своей преданности брату и даже неоднократно демонстрировал её, сражаясь на дуэлях за честь рода и принимая участие во всех силовых операциях, но всем прекрасно было понятно, что он вернулся для того, чтобы забрать пост главы себе. Именно после появления Александра я и принялся создавать для Ольги «Крушитель». Я не верил этому человеку. Он вызывал у меня всегда только отвращение. Предатель не может исправиться, сколько бы времени ни прошло. Когда меч уже практически был готов, Александр пришёл ко мне и предложил поддержать его, на следующем большом совете. К тому моменту я уже занимал пост главы оружейников Орловых. Естественно, он получил отказ. Что и послужило моему появлению в корпусе. Помимо влияния в собственной семье, у Александра начали появляться сторонники и из других знатных семей. Всё уже практически было готово к перевороту, когда свою силу показала Ольга. После этого влияние Александра резко упало. И он снова ушёл в тень. Вскоре после того, как я передал Крушитель Ольге, по инициативе Александра меня отправили во Второй форпост. У Орловых там имеется поместье. И главой в этом поместье был один из самых преданных сторонников Александра, двоюродный брат Ольги, Вячеслав. Вячеслав в очередной раз предложил мне занять сторону Александра, а после отказа попытался убить. Вот так я и был вынужден бежать в корпус. Владимир Дмитриевич помог мне в этом. Он прекрасно всё понимал, но не мог пойти против семьи. И спасти от гнева, за убийство Орлова. И вот теперь я узнаю, что дела у моих бывших покровителей совсем плохи. Александр уже вплотную приблизился к своей цели. Я уверен, что гибель Ольги очень сильно ослабила позиции Владимира Дмитриевича. Вот таким и был рассказ Камня, про семью Орловых. Мне совершенно не нравилось, что человек, который едва достиг ступени мага, через десять лет вернулся высшим мастером. Если у него не было никаких предпосылок к этому, то может пройти хоть сто лет, ничего не изменится. Сдаётся мне, что не только у ассоциации имеется свой исследовательский центр. После разговора с Камнем у меня было над чем подумать. По всему выходило, что против меня сейчас выступает не только «Капля», но и одно из главных действующих лиц семьи Орловых. Необходимо срочно начать, наводить справки по «Капле». Слишком много в последнее время мы с ними пересекаемся. Похоже, что мне всё же придётся принять приглашение и вступить в Альфу. Там и уровень информирования совершенно другой и гораздо больше возможностей. Но это будет только после возвращения с задания. Кто знает, как сложится у нас с подземельем четвёртого уровня. Возможно, даже и не придётся напрягаться. Останусь там навсегда и всех делов. Как-то мне с самого начала не понравилось это задание, да и всё вокруг него сразу пошло кувырком. Мои попытки повлиять на решение руководства отправить наш отряд в одиночку, полностью провалились. С Зайцевым мне так и не удалось поговорить, а его заместители только разводили руками и говорили, что не в силах помочь. То же самое я слышал и от двух других заместителей Василия Ивановича. Все вопросы касающиеся личного состава корпуса были в ведении Зайцева. Можно сказать, что он единолично принимал решение какие отряды и на какие задания отправлять. Вторым заместителем начальника корпуса был Прохоров Дмитрий Алексеевич. Он отвечал за материальное обеспечение и пообещал, что мой отряд получит лучшее снаряжение и расходники. Прохоров мог нам помочь только в этом. И своё обещание он сдержал. Камень только приступил к изготовлению моей брони, поэтому эта помощь пришлась как нельзя кстати. Скромничать мы не стали и затарились по полной. Тем более, подземелье четвёртого уровня кардинальным образом отличалось оттого же третьего. В подземелье четвёртого уровня мы могли встретиться с огромной армией в несколько десятков, а то и сотен тысяч монстров. Множество элитников, мини-боссов и боссов. А заправляет там наверняка невероятно сильная и живучая тварь. Хозяин подземелья по силе не уступит ранкеру. В том, что нам предстоит столкнуться с разумными монстрами, я ни капли не сомневался. По-другому просто не могло быть. Подземелья четвёртого и пятого уровня населяют только такие создания. Нет, там есть и обычные монстры, они находятся в подчинении у истинных хозяев подземелья и обычно выступают в роли ездовых животных. Помимо снаряжения, мы взяли солидный запас продовольствия. Я исходил из того, что нам предстоит провести в подземелье минимум месяц. Поэтому запасы были сделаны соответствующие. Никого нагружать было нельзя, поэтому все запасы хранились у меня в пространственном кольце. Я буквально выпотрошил пару складов корпуса, но Прохоров не сказал ни слова. В отличие от его кладовщиков. На которых мне было наплевать. Третьим заместителем оказалась Виктория Дмитриевна Герцен. Она отвечала за медицину и также не отказалась помочь по своей линии. Но тут я всё свалил на Зайку. Она у нас разбирается по этой линии, а я вообще ничего не смыслю. Максимум могу обработать рану перекисью, да и наклеить пластырь. И то не знаю, какой пластырь необходимо брать. Имелись ещё три заместителя, но на данный момент они отсутствовали в корпусе. Решали проблемы, связанные с открытием новых филиалов. Кстати, именно на базе такого филиала в Пхеньяне, мы и должны будем пройти все необходимые инструктажи. Заодно и посмотреть на эту самую базу. Вдруг кто-нибудь из отряда всё же решится поработать в другой стране. В чём я очень сильно сомневался. Если только Мал. И то при условии, что его ежедневно будут отправлять в подземелья, или предоставлять нового человека для спарринга. Вот в таких делах и пролетело время до нового задания. Особенно тяжело пришлось на следующий день, после разговора с Камнем. Я практически не спал и в таком состоянии отправился на разборки с руководством корпуса. А потом ещё собирал ребят и мы вместе решали, какое снаряжение и расходники лучше всего взять с собой. Затем было потрошение складов Прохорова. И только после этого я позволил себе отдохнуть. Хотел ещё немного почитать записи о Кае, но не срослось. Уснул, стоило только присесть. А когда проснулся, то уже необходимо было собираться. В аэропорт нас закинут порталом, а там уже до Сеула добираться на самолёте. А это ещё минимум десять часов, так что отдохнуть точно успею. Но сперва необходимо было ещё раз всё проверить. Как у себя, так и у остальных членов команды. Поэтому мы договорились собраться у меня за два часа до назначенного времени телепорта. Буквально через десять минут после того, как открыл глаза, пожаловал первый гость. Графиня пришла не с пустыми руками. — Только что вернулась с пробежки и вот решила захватить тебе пару круассанов в «Жан-Пьере». И горсть зёрен Тите. Это кафе, в котором мы в тот раз завтракали, — увидев непонимание на моём лице, пояснила девушка. Против свежих круассанов я совершенно не имел ничего против. К тому же желудок уже начинал бунтовать. Я даже не обратил внимание, что сегодня Графиня решила совершить пробежку в полном снаряжении и с оружием в руках. В течение получаса пришли и все остальные. Заявился даже Мал, который всё же смог уговорить целителей отпустить его. И всё благодаря Зайке, которая и стала причиной свободы парня. По секрету она мне рассказала, что немного поработала с его энергетической системой, благодаря чему всё так быстро пришло в норму. Всё же способности Татьяны были очень хороши. А я так и не поблагодарил Василия Ивановича за такой подарок. Впрочем, я должен благодарить его не только за это. Мужик вообще впрягается за меня, словно я ему денег должен. А то вот так помру и ничего не отдам. Странно это, кончено, всё. На подобное явно неспособна просьба старого друга. Только если Ханьюл спасал Бате жизнь по десять раз на дню. В чём я сильно сомневаюсь. Но да ладно. Пока есть куда более насущные проблемы, которые необходимо решать.Глава 10
Всё снаряжение и расходники были проверены. Распоряжения духам, следящим за домом, розданы. Тита и Боря находились рядом, а Кай и вовсе собирался с нами. Для него я тоже выбил снаряжение. Пусть он и изменится, когда мы окажемся в подземелье, но снаряжение всё равно сыграет свою роль. В любом случае нам предстоит встретиться с разумными монстрами, а в большинстве своём они гуманоидного типа. Вот тут броня будет как нельзя кстати. Как и оружие и всё остальное. Когда до назначенного времени оставалось двадцать минут, мы выдвинулись в сторону портальной площадки. Уже на выходе из жилых кварталов в отряде прибыло. — Меня просили сопроводить вас и проследить, чтобы всё прошло как положено, — произнёс лейтенант Симоньян, вставая с лавочки, на которой он и ждал нашего появления. Ничего против его компании я не имел. К тому же имелась вероятность, что его снова прислала Дарья с очередным предостережением. Но вроде ничего такого пока не говорилось. Мы просто шли в сторону портальной площадки, разговаривая о какой-то ерунде. И я даже не заметил, когда на меня налетел какой-то новичок. Просто Тита вдруг резко начала строить страшные рожи, словно хотела кого-то убить. А потом и вовсе начала размахивать руками, явно прогоняя кого-то, я же ощутил лишь лёгкий толчок. Выбранное мной снаряжение было довольно тяжёлым, поэтому налетевший на меня парень не смог удержаться на ногах и приземлился на задницу. На него тут же налетели ребята и самым активным оказался Симоньян, ещё пройдясь по дежурному, с которым и был этот парень. — Ты как цел? А то приложился не слабо, меня даже слегка пошатнуло. Но на мне надеты эти железки, а ты, можно сказать, в чём мать родила, — спросил я у парня, протягивая ему руку, чтобы помочь подняться. Но парень впал в ступор. Он смотрел на меня, словно на господа бога. По крайней мере, мне представляется это именно так. Но смотрел недолго, через несколько секунд прилетел его сопровождающий. — Так и знал, что нельзя тебя одного оставлять. Умудрился влететь в человека. А ему сейчас на задание отправляться. Прошу прощения, что не уследил за новичком. Надеюсь, этот инцидент не испортит вам настроения. Удачи на задании. — Благодарю лейтенант. А ты парень, не расслабляйся, порой это может стоить жизни. Рад, что ты решил присоединиться к нам, корпусу нужны стражи. Надеюсь, ты не подкачаешь, — сказав это, я побежал за ребятами, которые не стали останавливаться. Пошумели немного и прошли мимо. — Может тебе что-то нужно мне передать? — спросил я у Симоньяна, когда догнал его. Портальная площадка уже была перед носом, а он так ничего и не сказал. Неужели, действительно пришёл, чтобы только проводить нас? И на кой хрен спрашивается? Мы и сами прекрасно знаем, где находится портальная площадка. А чтобы убедиться в том, что мы ушли, живые контролёры не нужны. Вокруг портальной площадки достаточно камер. — Могу и передать, — как-то с ленцой протянул Симоньян, но быстро взбодрился, увидев моё лицо. То же нашёл время так себя вести. — Не волнуйся, мы прикроем. А теперь мне пора. Необходимо и своими делами заняться. Так и не дойдя до портальной площадки метров пятьдесят, заявил Симоньян и резко сменил направление. И как это понимать? Дарья и отряд Альфа также отправляются в Пхеньян? Они снова решили действовать из тени, как это было в муравейнике? Вот только подземелье четвёртого уровня совсем другое. Боюсь, что там у них не получится долго находиться под техниками сокрытия. Многие монстры в таких подземельях умеют видеть скрытое. А ещё в этом случае отряд Альфа может расстроить мои планы. Мне придётся сдерживаться, если буду знать, что рядом наблюдатели. К тому же наблюдатели по силе равные элитным игрокам и в случае чего смогут прийти на помощь. Подобное знание сильно расхолаживает. И может сыграть со мной злую шутку. Но сама новость о том, что отряд Альфа, возможно, отправится на это задание вместе с нами отличная. Тот же Илья всё ещё никак не может избавиться от страха. И я, и Жанна уже разговаривали с ним на эту тему. Но мы прекрасно понимали, что разговорами тут ничего не исправишь. Да и в том, что другие члены отряда не боятся этого задания, я не был уверен. Просто они умели намного лучше скрывать свои эмоции. Единственным, кто точно ничего не боялся, был Мал. Даже меня брал лёгкий мандраж от предвкушения этого похода. Первое подземелье четвёртого уровня, в которое я попаду на Земле. И сделаю я это без поддержки из братьев ваймов и их духов. Да и моя собственная армия состоит всего из трёх бойцов. Астарота в расчёт не беру. Он у нас товарищ небоевой. Работает головой, а не кулаками. К тому же у него сейчас началась самая активная фаза поглощения знаний. И он не вылезает из библиотеки. Понятия не имею, каким образом ему удалось договориться с библиотекаршей, но теперь Астарот может находиться в её вотчине хоть весь день. Что он, собственно говоря, и делает. Вчера я забежал к нему, чтобы проверить, как идут дела и убедиться, что всё в порядке. Снова получил уничижительные взгляды от библиотекарши и на всякий случай дал духу доступ к дому. Вдруг ему срочно понадобится спасаться. Та же библиотекарша могла оказаться какой-нибудь жутко страшной тварью, питающейся умными душами. С неё станется. Но Астарот меня даже не стал слушать. Слишком сильно он был занят, поглощением знаний. Помимо того, что у него было открыто сразу несколько вкладок с разнообразной информацией, вокруг было разложено с десяток книг. И отчего-то я был уверен, что Астарот читает всё это одновременно. Причём читает очень быстро. Страницы бумажных книг переворачивались сами собой, а текст на экране компьютера стоял на автопрокрутке. — Ходят тут всякие, отвлекают людей от действительно важных дел, — буркнула мне вслед библиотекарша. После чего Тита предложила вернуться и сделать ей какую-нибудь гадость, но я отказался. Пускай радуется таком потрясающему клиенту, как Астарот. Такими темпами он очень скоро снова оставит её наедине с книгами.Корея
Пхеньян. Филиал Корпуса Последней Стражи.— Не могли, ничего получше подобрать? Такое ощущение, что здесь ещё буквально вчера бушевала война, — разглядывая отведённое под филиал корпуса место, сказал Камень. Тут он был совершенно прав. Ещё совсем недавноздесь бушевала война. Просто правительство Пхеньяна выделило под филиал корпуса земли бывшего военного полигона. Насколько знаю, здесь испытывали всё вооружение, что разрабатывалось в Корее. А такого было немало. Из-за своего статуса зелёной зоны Корея была очень привлекательным местом для любых специалистов, в том числе и инженеров-оружейников. Людям гораздо комфортнее работалось, когда они были уверены, что могу спокойно ходить по улицам даже ночью и не бояться отпускать своих детей поиграть с друзьями в парк. Но опять же, всё это было только до того момента, пока Корея была зелёной зоной. Сейчас же, все эти специалисты валили из страны. Здесь стало слишком опасно. А значит, столь большой полигон больше не нужен. Вот и решили убить сразу двух зайцев. Избавиться от пустующих площадей филиалом Корпуса Последней Стражи. На данный момент на полигоне вовсю велись работы по возведению необходимых построек. Готовы были лишь три здания. В первом разместилось временное руководство, направленное из корпуса. Во втором была казарма для личного состава филиала, а третье отводилось под склад. В аэропорте Пхеньяна нас встречал лишь исполняющий обязанности руководителя филиала. Один из немногих командиров отряда, согласившийся на перевод в другую страну. — Красников Аркадий Олегович. Или можно просто — Стена, — представился нам мужик, чем-то очень смахивающий на Камня. Такой же мощный, коренастый и приземистый. Только в отличие от кузнеца приветливый и дружелюбный. Если из нашего крепыша с огромным трудом можно добиться улыбки, то Красников улыбался практически не переставая. Его сопровождали ещё три стража. Вот такая скромная делегация нас встречала. И я был этому очень рад. Как-то мне совершенно не хотелось постоянно находиться в маске, сделанной специально для смены внешности. Такие же имелись у всех членов отряда. Здесь мне подсобил Яков Моисеевич. Всего за каких-то пятьдесят тысяч. Пятьдесят, мать его тысяч! Он подогнал мне зачарованную маску, которая делала из меня совершенно другого человека. Вот только от этой маски ужасно чесалось лицо. Мне постоянно казалось, что в голове поселились муравьи и теперь топчутся по лицу, перенося в свой муравейник пищу и строительные материалы. Понятное дело, что на улице я постоянно буду в этой маске. Но стоило сесть в машину, я тут же её стянул. И одел только через два часа, когда мы оказались на территории филиала, протолкавшись через столичные пробки. Никто не стал у меня спрашивать, для чего я нацепил на себя эту маску и подогнал такие же остальным. Раз командир сказал взять, значит, так надо. Территория филиала была оцеплена корейскими военными. Подобная защита будет до тех пор, пока филиал не заработает в полную силу. А это, по словам Красникова, случится не раньше чем через полгода. И когда мы оказались на месте, сразу стало понятно почему. — А ты думаешь, что в Астрахани сразу же имелось всё, что есть сейчас? — спросил у Камня Сержант. — Изначально там был такой же пустырь. Правда, в несколько раз больше и в то время не было строительной техники и технологий, которые есть сейчас. Уверен, что через полгода корейский филиал будет ничуть не хуже основной базы. Естественно, с учётом меньших размеров. Стена — какая планируется численность личного состава филиала? — Для начала десять полноценных команд с постепенным увеличением до пятидесяти. Ну а там, по ходу дела будем разбираться. Всё же Корея в разы меньше Российской империи и здесь не нужен большой штат. Но я точно не буду возражать, если желающих вступить в Последнюю Стражу будет больше. Всё будет зависеть от интенсивности открытия новых подземелий. На данный момент у ассоциации охотников здесь работает порядка сотни игроков. Но они постепенно сокращают своё присутствие. Поэтому правительство Кореи и решило разместить у себя филиал Корпуса. Да и в связи с последними событиями Корея лишилась многих сильных игроков. — Получается, что ассоциация сокращает своё присутствие и в других странах, где корпус собирается разместить свои филиалы? — спросила Графиня, вычленив из слов Красникова самое главное. Крепыш лишь пожал плечами, сказав, что ничего не знает по этому поводу. Но не сомневаются, что всё именно так, как предположила Жанна. Совершенно очевидно, что ассоциация охотников собирает игроков ближе к эпицентрам. Пусть мы и находимся в корпусе в информационном вакууме, но и до нас долетают слухи. В частности, о том, что в последнее время резко возросло количество новых подземелий. Соответственно ассоциации требуется больше игроков для их закрытия. А взять этих игроков можно только из таких стран как Корея. Всё же основной задачей ассоциации является сдерживание эпицентров и двух подземелий пятого уровня. — Получается, что мы сейчас попросту тратим время на разговоры. Давайте уже отправимся в то подземелье. Я жду не дождусь, когда смогу прибить пару сотен монстров, — перебил всех Мал, подпрыгивая в предвкушении. — Ещё успеешь, — осадил я парня. — С парой сотен монстров ты явно промахнулся. В подземелье четвёртого уровня на каждого из нас придётся минимум по несколько тысяч противников. И учти, что это будут не тупые монстры, а разумные существа. Этим четвёртый уровень и отличается от всех предыдущих. Ты хоть изучил документы, что я вам предоставил? Парень смотрел на меня, как на идиота. Сразу было понятно, что к документам она даже не прикасался. Чем же он таким занимался в госпитале, что даже не смог найти время прочитать информацию по будущему заданию? Я специально добавил от себя несколько страниц с описанием подземелий четвёртого уровня и противников, которые могут там встретиться. И отдельно отметил, что с этим материалом необходимо ознакомиться особенно тщательно. — Всё с тобой понятно, — махнул я на Мала рукой. — Сержант, на тебе присмотр за нашим электрическим мальчиком. В подземелье не отпускаешь его от себя дальше, чем на десять метров. В следующий раз будет знать, как пренебрегать важной информацией. — Умник, не нужно. У меня ещё есть время, я сейчас же обязательно всё изучу, — тут же затараторил испуганный парень. Слишком сильно его пугала возможность подобного ограничения. Это он ещё не знает, что я задумал для них. Но об этом расскажу только после того, как окажемся непосредственно в подземелье. — Только это, у тебя нету случайно копии? Я свою оставил в госпитале, — потупив взгляд спросил парень. Как же забыл он в госпитале! Наверняка выкинул, сразу же, как я ушёл. Но ничего у меня с собой имелись все документы. И я вручил их Малу, пускай изучает. — Перед тем как войти в подземелье, будешь сдавать мне экзамен. Не сдашь, переходишь под опеку Сержанта. Понятно? Но Мал меня уже не слышал, полностью погрузившись в изучение документов. Вот и почему нельзя было сделать это в спокойной обстановке? Дальше мы направились в штаб. Ещё одно совещание с подробным разбором особенностей этого подземелья, выданным ассоциацией охотников. Ну как подробным. Местные могли исходить только из того, что видели снаружи. В принципе, всё это уже было у нас в описании задания. Отсутствовали только данные по командам, что зашли в подземелье и больше из него не выходили. И вот эти данные оказались весьма интересными. Ассоциация отправила на разведку в подземелье всех элитных игроков, находящихся в Корее. А таковых было всего четыре человека. Плюс группа поддержки и того, в подземелье ушёл рейд из тридцати двух игроков. Рейд ушёл ещё две недели назад. А это срок, который в ассоциации считается критическим. Если за это время не пришло никакой информации с той стороны, то рейд считался погибшим. Начинали проводить спасательные операции и всё в этом роде. Вот только в ассоциации отчего-то совершенно не учитывали тот факт, что подземелье четвёртого уровня значительно превышает размерами все предыдущие. Внутри подземелья может раскинуться целая страна. И двух недель тупо не хватит даже для того, чтобы пройти всё подземелье. Поэтому имелась очень большая вероятность того, что рейд всё ещё цел. По крайней мере, я рассчитывал, что элитные игроки смогли уцелеть. Их помощь мне пригодится. А до большого рейда в этом подземелье исчезли шесть правительственных отрядов. Только после этого правительство Пхеньяна обратилось к ассоциации. Пхеньяном управлял род Ли, во главе с правой рукой правителя Хёкгеосе — Ли Джин Хо. Было очевидно, что он просто хотел наложить лапу на ресурсы из столь высокоуровневого подземелья. Вот только совершенно ничего о нём не знал. Чтобы получить ресурсы подземелья четвёртого уровня, сперва необходимо пролить очень много крови и в случае с Кореей, крови её сограждан, а не хозяев этого подземелья. Я понятия не имею, как сейчас, обстоят дела с игроками в Корее. Смогли они переманить обратно хоть кого-нибудь из ассоциации или нет? В том, что кто-то из местных сможет сильно развиться за столь короткий временной промежуток, я сильно сомневался. Даже я смог подняться до ступени элитного игрока, лишь благодаря убийству двух скрытых боссов, уничтожению матки и поеданию Борей мегаяйца. Для других жителей Земли подобные методы были тупо недоступны. Вот и выходило, что Ли Джин Хо просто отправил на убой шесть команд игроков, наверняка лишив Пхеньяна сильнейших охотников.
Глава 11
— Вот фотографии и видео портала в подземелье. Фон магической энергии возле него зашкаливает. Все приборы ассоциации выдают запредельные результаты. А их аналитики разводят руками. У них даже нет предположений, что может вас ждать на той стороне. Но определённо ничего хорошего. Красников активировал большой экран у себя в кабинете и перед нами предстало окно жёлтого портала, по которому проскакивали красные и чёрные росчерки. Дерьмово. На данный момент подземелье было стабильно. Но если его не закрыть в ближайшие месяцы, то обязательно произойдёт разрыв. В этом случае Пхеньян наводнят тысячи разумных монстров. А для столь большого города это настоящая катастрофа. Насколько мне известно, уже сейчас эвакуированы все жители в радиусе пятидесяти километров. Само подземелье открылось не в столице, а за её пределами. Поэтому Пхеньян зацепило не очень сильно. Зона отчуждения наводнена военными и тяжёлой техникой. Но это ненадолго замедлит прорыв монстров. Первыми обязательно пойдут сильнейшие стихийники, которые просто снесут военных лавинами заклинаний. Ну а дальше в бой двинется авангард воинов. Это вам не с тупым зверьём сражаться. Хотя тупым зверьём в данном случае выступало правительство Кореи. Какой к чертям Корпус Последней Стражи и единственный отряд, с двумя элитными игроками? Они должны были на коленях ползать перед руководством ассоциации охотников и просить прислать на закрытие этого подземелья отряд ранкеров. — Впервые вижу подобный портал, — сказал Сержант и его поддержали все остальные. — Видите эти красные и чёрные всполохи? Это свидетельство того, что подземелье в будущем обязательно разорвётся. Когда точно это произойдёт невозможно предсказать. Всё зависит от того, насколько уже подготовлены войска вторженцев. Без уверенности в том, что смогут взять плацдарм, они не станут нападать. Минимум у нас есть пара месяцев. Максимум полгода. — Вы так говорите, словно монстры сами решают, когда выйти из подземелья, — удивился Красников, после моих слов. — Боюсь, что в данном случае всё именно так и есть. Подземелья четвёртого уровня населяют только разумные монстры. Они знают, что такое стратегия и тактика. Собирают армии. Сражаются при помощи оружия и по своим навыкам превосходят многих игроков. Можно сказать, что эти монстры готовятся сражаться с рождения. Радует только одно, что среднестатистический игрок на голову сильнее рядовых монстров. А таковых в этом подземелье 99,9 %. — Можешь не удивляться, наш командир знает столько всего о подземельях и обитающих в них тварях, что отдыхают даже аналитики ассоциации, — усмехнулся Камень, увидев зависшего Красникова. — И можешь не сомневаться, что всё сказанное правда. Мы сами в шоке от знаний командира. — Спасибо. — поблагодарил я Камня и продолжил. — Сейчас монстры наверняка выжидают и пытаются понять, насколько сильный противник ждёт их по другую сторону портала. Отряды, посланные правительством Кореи, для них наверняка стали лёгким развлечением. В Корее нет сильных игроков, поэтому таким отрядам за глаза хватит пары отрядов элитных монстров. Может, для их устранения привлекут и пару мини-боссов. А может, и вовсе возьмут в плен несколько человек. И будут изучать их. Остановись мы на этом и монстры вполне могли решить, что на другой стороне портала их ждёт лёгкая прогулка. Завоевание новых территорий, ресурсов, пропитания и рабов. Но рейд, отправленный ассоциацией, явно показал, что лёгкой прогулки им не видеть. А значит, нужно очень тщательно готовиться. И это я исхожу из того, что рейд был уничтожен. Хотя сам я в это не верю. Элитные игроки не дадут так просто себя убить. У ассоциации на такие случаи имеются инструкции, в которых говорится, что необходимо отступить, если противник превосходит вас в силе. Они могут тупо спрятаться и ждать, когда пришлют помощь. Но опять же, это только мои предположения. Как обстоят дела на самом деле, я понятия не имею. Точно я знаю только одно — внутри будет охренеть, как сложно. Но мы обязательно справимся. — Простите, что ничем не могу помочь. Но я получил приказ не вмешиваться, — сказал Красников и подпрыгнул от испуга, когда на его плечи легли изящные женские руки. — Вам и не нужно никуда вмешиваться. Для этого есть отряд Альфа. Умник, не против, если мы с ребятами к вам присоединимся? — Я уже думал, что вы снова будете прятаться, — усмехнулся я. — Не боишься, что Зайцев попытается разобраться с вами? — Обязательно попытается. Вот только хрен ему по всей роже. Я бы очень хотела посмотреть на эту самую рожу, когда он поймёт, что все члены Альфы исчезли. А потом ещё и когда он обломается с кровавой печатью. Но вынуждена отказаться от столь потрясающего зрелища. Помощь вам важнее. А с Зайцевым скоро разберутся. Дырокол сообщил, что скоро будет в корпусе. Я для него уже подготовила подробный отчёт о том, что творили эти идиоты в отсутствии его и Бати. В это уже был совсем другой разговор. Дарья решила наплевать на приказы Зайцева и помочь нам. Теперь совещание проходило в расширенном составе. Появление Альфы мгновенно повысило моральный дух нашего отряда. Даже Илья заметно изменился. Прошла его бледность и перестали трястись руки. Ну а после основного совещания состоялось ещё одно. В урезанном составе. Были только я и Дарья. — Мне необходимо знать, на что способны твои люди. Да и вообще хватит уже их прятать. В подземелье не получится постоянно находиться под скрытом. Вы должны видеть друг, друга, чтобы не атаковать своих же. — Вы должны видеть друг друга? А ты, что не собираешься сражаться вместе с нами? — А вот теперь давай поговорим о главном, — после этого я активировал защиту, предварительно отправив Титу, Борю и Кая погулять. Времени на разработку защитных мер от этой техники у меня пока не было. — В подземелье вы будете действовать без меня. Вам будет запрещено удаляться далеко от портала. В случае реальной опасности просто уйдёте. А я отправлюсь на охоту. Уничтожу хозяина подземелья и оно перестанет представлять опасность. Дальше его смогут зачистить даже корейцы. — Хочешь сказать, что я пошла на такие тёрки с Зайцевым ради того, чтобы сидеть возле выхода из подземелья? — спросила Дарья и мне очень понравилось, что она даже не попыталась усомниться в том, что мой план — дерьмо. В том, что я не смогу убить сильнейшего монстра подземелья четвёртого уровня. — На этот счёт можешь не переживать, я уверен, что вам не дадут там прохлаждаться просто так. Разумные монстры особенно чувствительны к скоплениям людей. Там, где с лёгкостью проскользнёт одиночка, отряд из трёх человек не сможет пройти и шага. А вас, сколько там будет? Сколько ты привела с собой человек? — Вместе со мной семеро. Альфа пришла к тебе на помощь в полном составе. Нет только Дырокола. — Вот видишь. Вас совершенно точно не оставят без внимания. Будет вам отличная драка. Заодно, немного отвлечёте внимание на себя. Мне так даже легче будет подобраться к боссу. В Пхеньян мы прилетели уже вечером, поэтому после всех совещаний и лёгкого ужина все отправились на боковую. Неизвестно, когда в следующий раз выпадет возможность отдохнуть. А утром нас ждал сюрприз. Который для меня оказался просто отвратительным. Нарисовался правитель Хёкгеосе, вместе со своими ближайшими соратниками. По крайней мере, именно так нам об этом сообщил Красников. — Они сейчас ждут нас возле границы филиала. Решили, что этого будет вполне достаточно, чтобы поприветствовать представителей корпуса и сопроводить их до портала. — А можно обойтись без подобной делегации? Ненавижу всяких правителей и тем более их приближённых, которые считают себя лучше других, — сказал я, прекрасно понимая, о чём говорю. Ли Джин Хо всегда смотрит с презрением на людей, которые ниже его по статусу. Он считает их отребьем, которое должно заботиться о том, чтобы у него и его хозяина было всё, что они пожелают. Даже Нам Гун отзывался о правой руке правителя Хёкгеосе не лучшим образом. А это говорило о многом. — Мы в чужой стране и поэтому не можем вот так просто взять и отказать её правителю в обычном жесте вежливости, — развёл руками Красников. — Тем более, там собралось множество журналистов и это событие будет освещено на всю страну. — Этого нам ещё не хватало! Всем, кто не хочет светить свои лица, разрешаю надеть маски. Я буду первым, кто это сделает, — распорядился я и ребята все как один дали своё согласие. Через пару секунд они уже натягивали эти чудовищные маски. — За нас можешь не беспокоиться. Нас вообще нет в Корее. — сказала Дарья, перед тем, как исчезнуть. Самое паршивое здесь было то, что одна из машин сопровождения будет двигаться пустой. Благо, что все стёкла там тонированные. Ну а мне в любом случае придётся вылезать и приветствовать правителя Кореи. Чтоб ему пусто было. — Благодарю Корпус Последней Стражи за то, что откликнулись и не оставили Корею один на один с этой бедой, — заговорил правитель Хёкгеосе, когда наша машина остановилась, выехав с территории филиала. Тут же нарисовался переводчик, и начал быстро тараторить, пытаясь успевать за правителем Хёкгеосе. Переводчик мне только мешал. Но прогнать его я не мог. Вместе со мной на встречу к правителю и его свите вышел глава филиала, Графиня и Сержант. Этого будет вполне достаточно. Если кому-то надо, то остальных членов отряда они смогут увидеть непосредственно пред заходом в подземелье. Правитель Хёкгеосе продолжал свою приветственную речь, а я разглядывал его свиту. По правую руку от него стоял Ли Джин Хо, чья семья и отвечала за Пхеньян, а по левую какой-то неизвестный мне человек. На его одеждах был вышит герб рода Пак. Я прекрасно ощущал, что это настоящий герб. Такой могут иметь только люди, которые стоят у истоков власти в семье. Получается, что правитель назначил управляющего делами рода. И всё это из-за того, что Мин Хо решила закончить обучение в академии. Меня совершенно не должно это волновать, но отчего-то я ощущал раздражение. Да и не я один. Тита оказалась возле этого человека и принялась его разглядывать. Я прекрасно ощущал, что она хочет его прибить. Ещё бы, какой-то непонятный товарищ встал во главе рода, частью которого мы когда-то были. Помимо журналистов, ещё присутствовало множество охраны, сразу трёх родов. Как же без неё. Столь важные персоны обязаны везде ходить в сопровождении. И если на охранников правителя Хёкгеосе и Ли Джин Хо мне было наплевать, то охрану представителя рода Пак возглавлял Ханьюл. За то время, что мы невидились он сильно изменился. Седина полностью покрыла его голову. Черты лица заострились. Да и сам он весь стал каким-то слишком резким. Даже сейчас, когда он просто стоял. у меня было ощущение, что Ханьюл в любой момент может атаковать. И его атака будет смертельной. От него исходила невероятно сильная жажда убийства. Раньше подобного никогда не было. В присутствии Нам Гуна Ханьюл никогда не позволял себе появляться с оружием на виду. Сейчас же два меча находились в ножнах и ещё несколько ножей висели на поясе. Причём одет Ханьюл был в стандартный чёрный костюм. Он был единственным среди всей охраны, кто позволил себе подобное. Явное неуважение не только к своему хозяину, но и ко всем присутствующим. Ханьюл стоял немного отстранённо от других охранников и было видно, что они стараются даже не смотреть в его сторону. Они боялись его. Что же произошло с тобой Ханьюл за это время? Почему я ощущаю исходящую от тебя жажду убийства даже на таком расстоянии? Я слишком увлёкся Ханьюлом и пропустил практически всю речь правителя Хёкгеосе. Если бы не Жанна, толкнувшая меня в спину, то я бы так и продолжал глазеть на своего бывшего учителя. — Сегодняшний день запомнится, как начало тесного сотрудничества нашей страны с Корпусом Последней Стражи. Позвольте от лица всех жителей Кореи вручить вам эти скромные дары, которые помогут в вашем нелёгком деле. Ли Джин Хо, управитель Хонг Бао. После этих слов правая и левая рука правителя вышли вперёд, в руках они держали небольшие золотые шкатулки, с гербом правителя Хёкгеосе. Жанна снова толкнула меня, только на этот раз намного сильнее. Всё было предельно понятно. Я также вышел вперёд и вопросительно посмотрел на правителя Хёкгеосе. В этот момент оба мужика вытянулись по струнке, поклонились и подняли шкатулки над головой, держа их на вытянутых руках. — Четырнадцать чёрных духовных ядер, — картинно воскликнул правитель Хёкгеосе и при помощи своей силы открыл шкатулки, где лежали эти самые ядра. Очень щедрый подарок от правителя одной из богатейших стран. Я едва не рассмеялся. Да мы в корпусе, когда готовились к этому заданию, взяли по пять таких ядер на человека. В общем, правитель был в своём репертуаре. Главное — сделать всё как можно более помпезно и плевать, что даром может оказаться куча навоза. Главное, как это всё преподнести. Говорить мне совершенно ничего не хотелось. Того, что мой голос могут узнать, я не боялся. Маска и здесь была выше всяких похвал. Мне просто не хотелось благодарить этого человека. И тем более принимать от него дары. Но я должен это сделать. И сделать так, чтобы все запомнили это надолго. А для этого необходимо всех удивить. И я удивил, заговорив на корейском. Переводчик даже сперва не понял, что происходит и тупо начал повторять за мной как попугай. И только на середине речи он спохватился и стал переводить для других членов корпуса. — Благодарю правителя Хёкгеосе и народ Кореи, ваш дар, безусловно, поможет нам в столь нелёгком деле, как закрытие подземелья четвёртого уровня. В корпусе нам уже выдали по пять чёрных духовных ядер. Вместе с вашими ядрами мы точно сможем победить любого врага. Лица всех присутствующих мгновенно начали багроветь. Всего парой фраз я окунул в дерьмо правителя Хёкгеосе и всю Корею. Показал, насколько они не ценят помощь. Какие жадные и неблагодарные. Но на этом я не собирался останавливаться. Не только правительство Кореи, но и ассоциация охотников повела себя паршиво. Бросив открытым подземелье четвёртого уровня. — Там, где неудачу потерпел рейд ассоциации охотников, численностью в тридцать два охотника, мы справимся всего одним отрядом из семи человек. Корпус Последней Стражи всегда готов протянуть руку помощи нуждающимся. И неважно, кто это будет. Мы Последняя Стража человечества. И мы выполним свой долг, чтобы ни случилось. После этих слов я потянулся за духовными ядрами, вот только Ли Джин Хо решил, что я слишком много себе позволяю. Пока я говорил, он стоял, наклонившись и держал шкатулку на вытянутых руках. Естественно, долго стоять в таком положении очень трудно. Руки подвели Ли Джин Хо и шкатулка начала падать. Вот только хрен он угадал. Хотел, чтобы я ползал перед ним на коленях, собирая духовные ядра. Вот только я оказался намного быстрее и успел поймать шкатулку, когда она только начала падать. Между нами было всего пару метров и мне хватило одного движения, чтобы это сделать. В этот момент я ощутил смертельную опасность и уже собрался произвести слияние, как всё мгновенно успокоилось. Остались лишь мурашки, что побежали по спине. Я смог заметить, что Ханьюл убрал руку от рукояти меча. Он готов был напасть на меня, но отчего-то передумал. Пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы не смотреть на бывшего учителя. Отчего-то я был уверен, что встреться мы сейчас взглядом и он узнает меня. Глаза — зеркало души и как ни старайся, замаскировать их не получится. — Прошу простить меня, что так долго говорил. Я же не знал, что вы настолько слабы, чтобы удержать невесомую шкатулку на вытянутых руках несколько минут, — произнёс я нарочито громко и посмотрел на Хонг Бао. Управитель не стал прибегать к методам Ли Джин Хо и я спокойно забрал духовные ядра, после чего передал ему вторую шкатулку. Сказав, что не хочу снова напрягать господина Ли Джин Хо. Буквально за пару минут я смог нанести смертельные оскорбления этой троице. Вот только сделать они ничего не могли. Уверен, что помимо всего, сейчас ведётся прямая трансляция. А вот так на весь мир объявлять войну Корпусу Последней Стражи никто не станет. Хёкгеосе жесток, жаден, но далеко не глуп. Он проглотит свою обиду и попытается достать меня так, чтобы об этом никто и никогда не узнал. Пускай, попробует. Буду ждать с нетерпением. Повисла гнетущая тишина и все ждали реакции правителя Хёкгеосе и Ли Джин Хо. Но и тут я не собирался давать им никаких шансов отыграться. — А теперь, если вы не против, мы бы хотели отправиться непосредственно в подземелье и выполнить свой долг?Глава 12
Правитель Хёкгеосе прокашлялся и снова сказал какую-то пафосную чушь. Всё это время Ли Джин Хо стоял и трясся от ярости, да и Хонг Бао недалеко о него ушёл. Всё же я посмел вести себя подобным образом с самыми влиятельными людьми Кореи. Вот только мне было можно, я чужестранец и не знаю местных обычаев. Хотя после того, как заговорил на чистейшем корейском, у них наверняка закрались сомнения по этому поводу. Ещё минут десять ушло на фотосессию, рукопожатия и всё в этом роде. После чего мы, наконец, расселись по машинам и двинулись следом за правительственным кортежем. На этом шоу ещё не заканчивалось. Нас ждала вторая часть представления. Уже непосредственно перед входом в подземелье. — Что ты такого им сказал? После твоих слов мне показалось, что на нас сейчас бросится вся охрана, — спросил Камень, как только мы тронулись с места. Единственным, кто понял мои слова, был Красников. Но он слишком мало ещё находится в Корее, чтобы понимать всех тонкостей местного менталитета. Да и навряд ли, когда-нибудь вообще поймёт. Для этого необходимо здесь родиться и вырасти. Моё поведение смогли по достоинству оценить только сами корейцы. Уверен, что уже сейчас во всех соцсетях начали высмеивать правителя Хёкгеосе и его заместителей. Особенно Ли Джин Хо, которого опустили ниже плинтуса и буквально назвали ни на что не способным слабаком. — Просто выразил нашу благодарность за столь тёплый приём и щедрые дары. Целых четырнадцать чёрных ядер от одного из богатейших государств в мире. Невероятная щедрость. — Ты же их как-то оскорбил? — спросила Жанна, прекрасно разобравшись в ситуации. Да и судя по выражению лица Сержанта, он также всё прекрасно понял. Всё же от потомственных аристократов подобное не может ускользнуть. — Ты знаком с седым охранником. Мне показалось, что он готов был напасть на тебя, но остановился в последний момент, — спросил Сержант, не став заострять внимание на моём общении с этими напыщенными индюками. — Это был Хан. Этого для Сержанта было вполне достаточно, чтобы выругаться, но больше никаких вопросов не последовало. И вообще, все как-то резко притихли. Один лишь Мал трещал без умолку, пытаясь выяснить, о чём мы вообще разговаривали. То, что я знаю корейский, никого не удивило. Я же Умник. Благодаря правительственному кортежу, мы без каких-либо проблем попали в зону отчуждения. Для нас был предоставлен зелёный коридор. И всю дорогу мы просто молча смотрели в окно, наблюдая за развернувшейся здесь военной техникой. В случае необходимости район входа в подземелье мгновенно накроют системами залпового огня. А ещё здесь было много танков, передвижной артиллерии и обычных солдат, вооружённых огнестрельным оружием. В случае если подземелье разорвётся они хоть ненадолго, но смогут задержать вырвавшихся монстров. Ровно до тех пор, пока не появятся твари, умеющие ставить доспех духа, который не смогут пробить пули. А затем появятся магии, тогда уже придёт черёд уничтожения техники. А всего пара боссов окончательно прорвёт оборонительную линию военных. Надеюсь, что до этого не дойдёт и нам удастся закрыть это подземелье. А пока оставалось только рассчитывать на то, что ассоциация всё же пришлёт сюда отряды блокирования. Тупо для того, чтобы сдержать первую волну монстров в случае разрыва. Они должны понимать, в каком состоянии сейчас находится портал и что в ближайшие месяцы его ждёт разрыв. Может, публичная порка устроенная Членом Последней Стражи сможет как-то повлиять на руководство корпуса. Оставалось только надеяться на это. Это подземелье будет закрыто нами. Но в любом случае лишняя страховка не повредит.Пхеньян
Окрестности зоны отчуждения.— Госпожа, только что по зелёному коридору проехал правительственный кортеж. Они сопровождают три машины из филиала Корпуса Последней Стражи, — доложил оператор. Цель движется в западню. Пак Тхе Джин даже не подозревает, что поход в это подземелье станет для него последним. Судьба решила больше не рисковать, а выполнить заказ лично. Она возьмёт с собой своих лучших людей. Пусть они и не могут воспользоваться полноценной помощью организации, но у Судьбы было припрятано отличное снаряжение и расходники. Этого вполне хватит, чтобы разобраться с парнем. Вступать в бой с его отрядом не имеет никакого смысла. Убить нужно только Пак Тхе Джина. Он не испугался вернуться в Корею и встретиться с этим идиотом Хёкгеосе. Причём использовал для маскировки маски, которые производит Кукольник. Один из лучших мастеров зачарователей, работающих на «Каплю». После завершения этого задания Судьба обязательно выяснит, каким образом творения Кукольника оказались у кого-то ещё, кроме членов организации? Один этот факт уже можно рассматривать как предательство. Организация смогла просуществовать так долго и стать настолько могущественной не только из-за личной силы и мастерства её членов, но и за счёт вот таких мастеров как Кукольник. И всё потому, что свои творения они никогда не передавали третьим лицам. Но ничего. Когда Судьба вернётся с доказательством того, что мальчишка мёртв, она наведёт порядок и поймает всех крыс. Лично уничтожит каждого, кто подрывает могущество организации. После этого глава обязательно сделает её своим заместителем. В этом случае даже Деймос, станет её подчинённым и не посмеет ослушаться. — Всем готовиться. Выступаем, как стемнеет. Наша задача проникнуть в подземелье и уничтожить цель. На других не отвлекаемся. Монстры нам тоже неинтересны. Вступать с ними в бой только, если нет другого выбора. Нам заплатили только за смерть мальчишки.
Российская империя
Псков. Высшая Имперская Военная Академия. Кабинет начальника академии генерал-лейтенанта Афанасия Андросовича Чернышёва.— Ты знаешь, для чего я тебя вызвал? — не собираясь изменять себе, спросил Афанасий Андросович. Уже состоялось больше сотни подобных разговоров и каждый раз они проходили по одному и тому же сценарию. Афанасий Андросович предлагает, а его собеседница отказывается. Он бы и рад остановиться уже после первого отказа, вот только император настаивает. А императору не откажешь. — Для того чтобы предложить в очередной раз вернуться домой, — как всегда, невозмутимо произнесла Пак Мин Хо. Её и других девушек из отряда выписали всего две недели назад. Тот случай с открытием второго подземелья в «Тренировочной зоне», взбудоражил не только академию, но и ассоциацию охотников. Они сразу же прислали своих специалистов разбираться в том, как подобное могло произойти. С тех пор доступ в подземелье закрыт для курсантов академии. Им приходится тренироваться в других, менее подходящих для этого подземельях. Но и тут Афанасий Андросович ничего не мог поделать. Погибли три курсантки из очень влиятельных семей. Академии пришлось столкнуться с гневом этих семей и только благодаря покровительству императора и размещению на территории академии полка императорских гвардейцев, удалось обойтись без военных действий. Нападение на императорских гвардейцев автоматически приравнивалось к объявлению войны Российской федерации. А идти на подобное, дураков не было. — На этот раз всё немного иначе. Император лично издал указ, по которому все, кто сражался со скрытым боссом в «Тренировочной зоне». В этом указе говорится представить всех курсанток к государственной награде. Ордену мужества первой степени. Вместе с этим у вас появилась возможность окончить академию досрочно. Сражение с боссом засчитывается, как сдача всех выпускных экзаменов на отлично. А так же, как прохождение обязательной практики в имперских войсках. Эти слова не вызвали у девушки вообще никаких эмоций. Она смотрела на Афанасия Андросовича так же, как и всегда. И эта холодность всегда заставляла начальника академии нервничать. Было в этом, что-то пугающее. Словно разговариваешь не с человеком, а монстром. — Через три дня будут готовы все документы. И ты можешь вернуться домой. Мин Хо ты полностью выполнила свой долг перед родом Пак. И вернёшься с красным дипломом. — Благодарю вас. — сказав это, девушка поднялась и поклонилась Афанасию Андросовичу, после чего поспешила покинуть кабинет. В этот момент начальнику академии показалось, что у девчонки заблестели глаза, а на губах промелькнула мимолётная улыбка. Она была счастлива, что всё обернулось таким образом. Но этого просто не может быть. Пак Мин Хо не проронила ни слезинки, даже когда ей сообщили о гибели практически всей семьи. И вот снова, после разговора с девчонкой Афанасий Андросович не может успокоиться. Здесь ему может помочь только коньяк и разговор со старым другом. Одним из главных функционеров ассоциации охотников и одноклассником Афанасия Андросовича — князем Владимиром Владимировичем Багратионом. Человеком, который знает практически обо всём, что происходит в мире игроков. Восемь длинных гудков и в трубке раздался голос друга. — Ты по делу или так просто поболтать? — Всё прошло гладко. На этот раз она не стала возражать, хотя я и предполагал, нечто подобное. В течение трёх дней все документы будут готовы и Пак Мин Хо отправится домой. Не представляешь, как мне сразу полегчало. Это была отличная идея с твоей стороны. — в трубке послышался тяжёлый вздох, но посылать Чернышёва никто не стал. — Эта идея лежала на поверхности и мне непонятно, почему ты сам до неё не додумался? Император, понятно, у него других дел выше головы. В последнее время появление новых подземелий резко пошло в гору. Нам даже пришлось пойти на сотрудничество с Корпусом Последней Стражи. Все свободные игроки стягиваются в форпосты. Эпицентр также лютует. Уже сейчас происходит минимум по десять выбросов в день. А на той неделе был пик двадцать три раза. Там творится настоящий ад. А ещё в Корее открылось подземелье четвёртого уровня. И там пропал рейд из тридцати двух опытных игроков, включая пять элитников. Всё! Стоп! Что-то меня не туда понесло совсем. Вместо того чтобы выслушать тебя, начал вываливать свои проблемы. Рад, что с девчонкой всё разрешилось. — Всё настолько плохо? — уже и позабыв о чём хотел поговорить, спросил Афанасий Андросович. — Не настолько, чтобы ассоциация не справилась. До этого уже пару раз была замечена подобная активность. Как раз перед появлением Орды. — А что там Сахаров говорит? Он же должен находиться непосредственно на месте событий. — А ничего он не говорит. Отправился в Австралию и уже две недели не можем связаться с ним. Они там со стариком развлекаются. Поэтому эпицентр, сейчас без его присмотра. Что также добавило нам головной боли. Вася один мог сдерживать границу Шестого форпоста, а теперь на его место необходимо отправлять людей, которые могли бы пригодиться в другом месте. — И у меня тоже засада с этим двойным подземельем. И тоже нужен Сахаров. Парень из Последней Стражи был внутри и вытащил моих курсанток. От них толком ничего добиться так и не получилось. Несут какую-то чушь, про город, осаждённый монстрами и живущих в нём людей. Вот, хочу проверить. Это они так головой сильно ударились или правду говорят? Если правду, то ты сам понимаешь… Что именно понимает его собеседник, Афанасий Андросович не стал договаривать. Это и не было нужно. — Понимаю и надеюсь, что ты ошибаешься. Нам хватило одного раза, когда столкнулись в подземелье с людьми из другого мира…
Корея
Пхеньян. Подземелье четвёртого уровня.«Уничтожьте десять волн красных орков». «Отыщите ключ и войдите в божественный храм». «Уничтожить хозяина подземелья и его свиту».Вылезли оповещения, стоило только оказаться в подземелье. И вот так сразу три задания. Не припомню, чтобы в подземельях хоть раз давали сразу три задания. На моей памяти было максимум два. Как раз отбить волны монстров и уничтожить босса. А сейчас необходимо ещё отыскать ключ и войти в божественный храм. И только после этого уничтожить хозяина подземелья. Понятия не имею, что такое божественный храм, поскольку сталкиваюсь с таким названием впервые. Но само слово божественный уже говорит о многом. Не хватало ещё нам тут наткнуться на долбанного Бога-монстров. Хотя нет. Здесь точно нет таких тварей. Это мы ощутили бы сразу. Боги-монстров полностью подчиняют себе подземелья. Их сила проникает в самые дальние уголки и любой, кто окажется в таком подземелье, сразу же ощутит на себе влияние этого монстра. У меня уже имелся опыт в подобных вопросах, поэтому я говорю со знанием дела. Сейчас ничего подобного даже близко не было. Магический фон внутри подземелья был значительно выше, чем снаружи, но это так и должно быть. — Ищем подходящее место и разбиваем временный лагерь, а я пока отправлю своих ребят на разведку. Потом расскажу вам, какой план дальнейших действий. И расскажу, что такого мы сейчас все видели. Сам ещё толком не понимаю, как может появиться сразу три задания. Но этот факт? — сказал я своему отряду, как только все оказались по эту сторону портала. А затем я нашёл Кая, вошедшего в подземелье одним из первых. Парень являлся идеальным индикатором любого подземелья. И если бы не оповещения можно было легко определить, с какими монстрами нам предстоит столкнуться. Сейчас он заметно подрос, раздался в плечах, да так, что снаряжение держалось на нём с огромным трудом. Казалось, что броня готова разлететься в любой момент. Но вроде Кай двигался вполне свободно. Его кожа загрубела и приобрела насыщенный красно-коричневый оттенок. Практически вся растительность на голове исчезла. Лицо стало более массивным. А из-под верхней и нижней губы торчали внушительные клыки. Можно сказать, что Кай превратился в идеального орка. Вот и получается, что для убийства орка лучше всего подходит другой орк. В прошлой жизни я множество раз сталкивался с этими здоровяками и прекрасно знаю, чего можно от них ожидать. Знаю их сильные и слабые места. Поэтому смогу помочь ребятам подготовиться к встрече с краснокожими и продержаться как можно большее количество волн. И будут они это делать без меня. Я отправлюсь на охоту за вождём краснокожих. Понятия не имею, какими способностями он обладает. Но могу точно сказать, что завалить его будет невероятно трудно. Боссы орков одни из самых сложных противников. Невероятно умные и умелые бойцы, которые по праву заслужили свою силу в бесконечных сражениях. Орки выбирают себе в вожди только сильнейших. Вышли мы в каменном зале с высокими потолками. Сквозь отверстия в стенах и потолке пробивался свет, которого было вполне достаточно, чтобы отлично видеть даже отдельные паутинки в углах помещения. Скорее всего, портал располагается в каком-то храме. Или подобном строении. Это точно не был божественный храм из задания. Здесь божественного было разве только пыль и дыры в каменных блоках. Просто никто, кроме бога, не сможет проделать дыры в столь толстом камне. Само помещение было довольно просторным, в нём легко смогли поместиться четырнадцать человек. А именно столь сейчас нас здесь было. Отряд Альфа зашёл следом за нами и сейчас самое подходящее время, чтобы познакомиться с ними. — Всем выйти из сумрака! — закричал я и мои ребята начали оглядываться по сторонам. К появлению Дарьи из пустоты они уже привыкли. За исключением Зайки. Она опять вздрогнула и начала ругаться на арбалетчицу. А вот когда начали появляться и другие члены Альфы напряглись абсолютно все. Включая меня. И непросто напряглись, а схватились за оружие, готовясь к бою.
Глава 13
Случилось всё это из-за людей, что начали появляться. Они даже не думали пользоваться масками, чтобы скрыть свои лица. А эти лица были прекрасно знакомы всем. Даже я их знал. Хотя всё своё время будучи наследником рода Пак я посвящал тренировкам. А когда освободился от этого бремени, совершенно не интересовался новостями и тем, что творится в мире. Но лица этой шестёрки я прекрасно знал. Именами этих людей уже несколько лет пугают непослушных детей. Охотники, что пошли против ассоциации и устроили бойню в центральном офисе. Шестёрка Воронов, так они называли себя. Шестёрка элитных игроков, что смогли убить двух ранкеров. И сделать это в прямом эфире, на ежегодной конференции ассоциации. Шестёрка Мясников. Такое имя им дали журналисты и ничуть не приукрасили. Этилюди убили больше трёх тысяч человек, устроив кровавую резню, которую увидел весь мир. Четыре года назад об этом говорили абсолютно все. Первым об этом мне рассказал старина Хван, а затем и каждый учитель, что занимался со мной. А Ханьюл даже показал мне запись этой бойни. Сделал он это для того, чтобы показать, как должен сражаться настоящий мечник. Сражаться не только против обычных монстров, но и против людей. Соответственно и любых других гуманоидных рас. Один из шестёрки Мясников орудовал именно мечом и делал это мастерски. Хван даже сказал, что этот человек обращается с клинком лучше его. Все Мясники были бойцами ближниками и обращались со своим оружием виртуозно. Но обычные ближники точно не смогли бы устроить то побоище. Убить двух ранкеров и уйти живыми. Насколько я помню, по официальной версии ассоциации, Шестёрка Мясников была уничтожена в полном составе. Сделал это доминатор. Кто именно там не говорилось. Но выбор был не особо велик. И исходя из того, что ближе всех был Осирис. Все решили, что это именно он стал тем, кто уничтожил Мясников. Но как оказалось, они в полном здравии и сейчас работают на Корпус Последней Стражи. Я никогда не пытался вникать, что произошло на той конференции. Но понятно были одно, эти люди — психи. Маньяки, которые убивали всех, кто присутствовал на той конференции. Большинство из убитых не имели никакого отношения к ассоциации. Это были журналисты и обычные фанаты, что обожают бывать на таких конференциях. Ведь на них можно встретить своего кумира. — Ну, что я вам говорил? Они таки заценили наши старания, — заговорил один из шестёрки Мясников, каким-то очень странным голосом. Его акцент практически один в один повторял акцент Якова Моисеевича. И манера речи ничем не отличалась. Да быть такого не может, чтобы старый торговец добровольно согласился войти в подземелье четвёртого уровня! — Поэтому если вы не против, то я сниму эту чудесную маскировку. После чего в очередной раз можете убедиться, что мои навыки несравненны. Где вы ещё найдёте такого уникума? Так что цените меня. Ну и конечно, можно это делать денежными пожертвованиями. Мойша Яковлевич Кац всегда поощряет подобный подход. — А Мойша Яковлевич, не думает, что однажды за свои шуточки он может очень сильно огрести? Ладно, нам сейчас ребята нормальные попались и не напали сразу же. Хотя я была уверена, что зверьё Умника именно так сделать. А если бы напали, то что делать? Ты видел, как они рвали умертвий и их миньонов? — этот голос мне был прекрасно знаком. Оказывается, меня очень легко обмануть. А отряд Альфа начал за мной приглядывать немного раньше, чем говорила Дарья. Это определённо говорила Катя! Как подобное было возможно, я не знал. Но сейчас сильно пожалел, что оставил Астарота в корпусе. Он бы с лёгкостью смог распознать любой обман и увидеть скрытое. — Дарья, ты не хочешь мне рассказать, что здесь происходит? — спросил я, когда иллюзия начала развеиваться. А в том, что это была иллюзия, я уже не сомневался. В отряде Альфа состояли не шесть Мясников. А совершенно другие люди. И ровно половину из них я знал. Катя, ассистент Якова Моисеевича, который оказался его сыном и хозяин любимого кабака Сержанта. Ещё троих подчинённых Дарьи я видел впервые. — Я же говорила, что при знакомстве ты очень сильно удивишься. Так вот, настало это время, — усмехнулась Дарья и через мгновение резко остановилась. Откуда-то издалека донёсся боевой клич, подкреплённый звуком горна. Времени оставалось совсем мало. Первая волна орков уже приближалась к нам. Необходимо готовиться к встрече гостей. — Удивляться сейчас некогда. Орки отправили первый отряд, чтобы разобраться с нами. Поэтому отходим от портала и ищем место, где можно организовать самую эффективную оборону. Первую волну я помогу вам отбить, а о том, как поступим дальше, поговорим после. Всем понятно? Возражений не последовало и мы двинулись на выход из помещения. Тита, Боря и Кай сразу же отправились на разведку, а мы вошли в следующее каменное помещение. Только на этот раз оно было куда больше. Мощные колонны устремлялись далеко вверх, поддерживая массивный каменный купол. Это точно был какой-то храм и сражаться с орками здесь будет очень глупо. Первая волна самая слабая и лучше всего будет встретить её за пределами этого храма. На открытой местности нам будет намного проще разбить орков и не дать никому из них уйти. Это поможет задержать следующую волну. И она будет слабее, чем могла бы быть. А в случае если хоть одному орку удастся сбежать, то можно смело рассчитывать, встретить в следующей волне элитников. И придёт эта волна гораздо раньше. Сейчас к нам приближаются одни разведчики. Может среди них есть немного воинов, но самая малость. И если мы не дадим никому сбежать, то и в следующий раз основную массу нападающих также будут составлять разведчики. Хоть у орков очень вспыльчивый нрав и они готовы броситься в драку даже из-за не понравившегося взгляда, но они отлично разбираются в воинском искусстве и не пошлют в бой сильные отряды, пока не разведают обстановку. После рейда, отправленного ассоциацией, они должны быть очень осторожными. Да и как вариант, что где-то на территории орков сейчас действуют пропавшие игроки. Странно, конечно, что они не попробовали вернуться на Землю. Видимо, для этого есть свои причины. Из храма мы выбрались минут через десять, настолько большим он оказался. В глаза сразу же ударил яркий солнечный свет, а налетевший ветер принёс с собой невероятно приятный цветочный аромат. — Охренеть, какая красота! — воскликнула Зайка и все мы повернулись, чтобы увидеть величественную постройку, расположенную на скальном уступе. Храм впечатлял своими размерами и монументальностью. Но ещё больше впечатляли огромные деревья, что росли на горном склоне, прямо за храмом. Они были усеяны потрясающими цветами, чей запах заполнил всё вокруг. Небольшая роща исполинов росла прямо на горном склоне, устремившимся высоко в небеса и теряющимся за облаками. Внизу также был склон, плавно переходящий в холмистую местность, покрытую густой зеленью. Мы стояли достаточно высоко, чтобы разглядеть невероятные просторы, что раскинулись перед нами. Подземелье четвёртого уровня было огромным. А ведь мы сейчас видели лишь его малую часть. Орки даже не думали скрываться и неслись к горе во весь опор. И судя по тому, что я мог разглядеть, это были какие-то орочьи отбросы. Деревенщина, которая не умеет толком драться. Огромные красные создания, в одних набедренных повязках размахивали оружием над головами и что-то завывали на своём языке. Было слишком далеко и я не мог толком сосчитать столько орков в первой волне. Но даже так я понимал, что их никак не меньше трёх сотен. А если исходить из этого, то последняя волна будет насчитывать армию в десятки тысяч воинов. Это уже ни в какие ворота не лезет. Мне необходимо будет прикончить хозяина подземелья раньше, чем это произойдёт. Желательно волне к пятой. Пока ещё ребята смогут держать оборону. Я уже заприметил несколько мест, где нас будет очень сложно достать даже магией. Очень удобно, когда знаешь, что враг в любом случае будет нападать на тебя. Можно выбрать отличную позицию и отбиваться, не обращая внимание на его количество. Защищаться всегда проще, чем нападать. И отчего-то не в одном из этих мест не было даже намёка на то, что там кто-то уже оборонялся. Ладно корейцы, они ещё очень неопытные во всём, что касается подземелий и уничтожения монстров, но лидеры рейда ассоциации должны были воспользоваться столь выгодными позициями. Хотя бы для отражения первого удара. Неужели они отправились вглубь территории орков? За каким хером, спрашивается? Стоит только появиться в любом подземелье, как сразу же возникает целая куча вопросов, ответы на которые можно получить только пройдя как можно дальше. «В месте, где я сейчас нахожусь, установлена ловушка. Ещё тут два человеческих трупа». Связался со мной Кай, когда оказался возле одного из мест, что я приметил для обороны. «Проверь все места, что подходят для обороны. Могу поспорить, что там также установлены ловушки». Ответил я и начал быстро думать, над изменением тактики. Необходимо удивить орков и поступить, как они точно не ожидают. Вскоре тревожные сигналы пришли и от Бори с Титой. Похоже, что орки подготовили все удобные для обороны места и поэтому совершенно не переживают, что мы засядем там и будем безнаказанно их убивать. Теперь понятно, почему встречать нас, выдвинулись не регулярные части, а деревенское ополчение. Они просто заманивают потенциального врага в ловушку. — Всем приготовиться к бою. Будем атаковать в лобовую. В этом отряде нет сильных воинов, поэтому мы должны легко справиться. Не рискуйте и берегите энергию. Похоже, что нам придётся здесь надолго задержаться. Камень прикрывает Илью и Зайку. Не отходишь от них ни на шаг. Остальные действуют по обстановке. Град, ты командуешь своими людьми, — начал я раздавать распоряжения. Мои ребята просто кивали, соглашаясь, а вот люди из Альфы были не согласны. — Ради всего святого! Посмотрите вниз. Там множество удобных позиций, заняв которые мы можем, даже не напрягаясь, перебить всех монстров. Тем более, среди них нет ни лучников, ни магов. Град одна с ними справится. И нам даже не понадобится марать руки. Вы представляете, сколько в этих здоровяках крови? Да они могут нас в ней утопить, — влез Кац и его поддержали практически все из отряда Альфа. — Мойша, заткнись! — совершенно спокойно произнесла Дарья, за долю секунды до того, как начал говорить я. — Град, я считал, что отряд Альфа — элита корпуса. А на деле они ставят под сомнения приказы командира. Боюсь, что у нас ничего не получится, если так будет продолжаться. Мы с тобой уже выяснили, что на первой стадии операции, руковожу я. К тебе управление отрядами перейдёт на второй фазе. Если твои люди, подвергают мои приказы сомнению, то я не буду отвечать за них. Отряд Альфа может действовать, как решит сам. А мой отряд вне зависимости от принятого вами решения отправится в лобовую атаку. «Окружайте приближающихся орков. Ваша задача не позволить ни одному монстру сбежать. Больше ничего. Не переживайте, в этом подземелье будет достаточно сражений и вы ещё успеете их возненавидеть». Связался я с духами и первым побежал вперёд. Насчёт Альфы я не шутил. Мне не нужны такие люди. Если не хотят выполнять приказы или сомневаются в них, то пускай валят обратно. В своих людях я уверен. А до чужих мне нет дела. В любом случае я собираюсь отдать приказ, что если станет слишком жарко, они валили из подземелья. Склон оказался очень удобным для спуска. Сразу было видно, что раньше храм пользовался большой популярностью и сюда приходило множество паломников. Насколько я знаю, орки не поклоняются никаким богам. Они так же, как и демониды и ещё с десяток разумных рас, чтят духов своих предков. Поэтому можно сделать вывод, что орки в этом мире такие же пришельцы, как и мы. Когда-то очень давно они уничтожили истинных хозяев и заняли их место. И вот теперь в древнем храме открылся портал, ведущий на Землю. Крики несущихся к нам орков становились все громче и уже можно было различить их радостные морды. Здоровяки предвкушали, как они с лёгкостью разорвут мелких людишек на части, а потом ещё и полакомятся свежим мясом. Правда, здесь я был не уверен. Большинство из разумных рас монстров, не употребляли в пищу тела своих врагов. Они вообще мало чем отличались от людей. Выращивали скот, возделывали землю, ловили рыбу. Но те же Великаны были непрочь закусить человечинкой. А вместе с ними дроу, хобгоблины, архи, оборотни всех мастей и размеров и ещё пара десятков разумных рас. Духи уже заняли свои позиции и сейчас двигались на одной скорости с орками, держась от них на приличном расстоянии. Я уже открыл им доступ к энергии, но пока ещё было слишком рано воплощаться. Расстояние между нами и орками стремительно сокращалось. Уже оставалось всего метров триста, когда небо над головами краснокожих потемнело и на них обрушился смертоносный дождь из стрел. Орки не понимали, что происходит. Они просто падали замертво, пронзённые энергетическими стрелами, которые моментально исчезали, сокращая расход энергии для своей хозяйки. Первый удар нанесла Град, а затем мимо меня пронеслось заряженное под завязку копьё Графини. Снаряд пронзил сразу трёх монстров и упал в уже разрозненном строю, после чего прозвучал хлопок окончательно сломавший оркский строй. Высвободившаяся энергия разорвала несколько десятков краснокожих на куски. Но даже несмотря на столь чудовищные потери, монстры даже не думали останавливаться или поворачивать назад. Они впали в кровавое безумие. Орки превратились в берсеркеров. Смерти сородичей придали им силы. Зря я, конечно, думал, что они попытаются сбежать. Но всё равно не стал приглашать Титу и Кая. Боре вообще было наплевать на это сражение. Он явно учуял что-то очень полезное и сейчас пытался добиться от меня разрешения на поиски. Решу это после того, как с орками будет покончено. Как раз я уже поравнялся с первым здоровяком и легко уйдя из-под удара шипастой дубины, вогнал клевец в основание массивного черепа. Вот и первая душа, добытая лично мной. Хранилище стремительно начало заполняться, заставляя меня улыбаться. Сдаётся мне, что после закрытия этого подземелья, можно будет на пару месяцев засесть за создание печатей призыва. Чтобы больше не возникало никаких проблем и я в одиночку мог дать отпор многотысячной армии монстров. С орками было покончено примерно за час. Даже несмотря на атаки Дарьи и Жанны, до нас добежало больше двух сотен краснокожих. И убивать их было довольно простою. Это были обычные монстры, не имеющие никаких магических навыков, кроме кровавого безумия. Это состояние, в которое впадают некоторые монстры, когда видят гибель своих сородичей. В этом состоянии им совершенно неведом страх, они не испытывают боли, не замечают раны. Продолжают сражаться даже со смертельными повреждениями. В этот момент они сжигают свою жизненную энергию, что и даёт такой эффект. — Илья, приберись здесь. А остальные за мной. Не будем мешать, — отдал я очередную команду и поспешил убраться с поля боя. Буквально через несколько минут к небу взметнулось пламя, с жадностью начавшее пожирать тела павших орков. Не хватало ещё, чтобы сюда пришёл какой-нибудь особо злобный шаман и поднял всех убитых в качестве ходячих мертвецов. Что-то мне подсказывает, что есть среди местных орков такие умельцы. Как по-другому объяснить отсутствие трупов краснокожих, я не знал. Не могло быть так, что предыдущие отряды с Земли не сталкивались с орками. В этом случае обязательно должны были остаться их тела. Ведь человеческие тела остались лежать в местах с ловушками. Ни один монстр из первой волны не сбежал. Поэтому можно немного выдохнуть. Следующий разведывательный отряд хоть и будет гораздо больше первого, но всё равно в нём будут только слабые монстры. Илья совершенно не жалел силы. Жара пламени вполне хватило, чтобы превратить тела орков в прах буквально за несколько минут.Хозяин подземелья почувствовал гибель своих потомков и наложил на всю область проклятье. Теперь невозможно покинуть подземелье, пока вы не убьёте хозяина подземелья.А вот это уже была очень плохая новость. Теперь понятно, почему так никто и не вернулся. Долбанный хозяин подземелья заблокировал такую возможность. А сделать это мог только монстр, разбирающийся в пространственных принципах. Выходит, что мне нужно завалить орка-мага, который специализируется на порталах и всем, что с ними связано. Задачка ещё та. Такого ведь хрен поймаешь. — Какого хера сейчас было? — спросил Камень, выразив всеобщее мнение.
Глава 14
— Там всё было предельно понятно. Никто не сможет выбраться из подземелья, пока жив его хозяин. Войти сюда может каждый желающий, но если погибнет хоть один орк, то выход для него будет запечатан. Помогите Илье. Долго оставаться здесь не стоит. Давайте найдём место, где можно будет немного отдохнуть и пересмотреть план действий. — Постой, Умник! — крикнула мне Дарья, явно собираясь обсудить сложившуюся ситуацию. Рядом с ней я видел только Катю, а вот остальные бойцы Альфы куда-то пропали. Да и во время боя, я как-то не особо видел их. Хотя там я вообще мало чего видел. Лишь нового орка, что пытается прикончить меня. — Следуйте за мной. Поговорим, как найдём место для временного лагеря. На этот раз никаких возражений не возникло, лишь Тита начала выказывать своё недовольство тем, что ей не позволили принять участие в сражении. Но она быстро успокоилась, когда я снова отправил её на разведку. Впереди был виден небольшой лесок. Туда я и хотел направиться для начала. Находиться на открытой местности было слишком рискованно. Хоть у нас и есть минимум сутки на отдых, но всё равно не стоит так наглеть, даже не пытаясь укрыться от чужих взглядов. «Кай, ты далеко не уходи. На твоём примере нужно, будет показать ребятам, где у орков слабые места. Всё же им предстоит сразиться с ними ещё не раз. И сам запоминай, когда я буду рассказывать. Сейчас ты действовал очень неумело. Я видел, что порой тебе приходилось наносить одному орку несколько десятков ударов, чтобы прикончить его. Это слишком много». Парень ничего не ответил, просто кивнул и поспешил на помощь Тите. А вот Боря, как-то совершенно не хотел уходить от горы с храмом. Похоже, что его интерес был именно здесь. «Хрен с тобой, пока остаёшься здесь и можешь заняться поисками. В случае необходимости я отзову тебя в хранилище. Всё понял?» Хомяк, естественно, ничего не ответил. Лишь показал мне свою бронированную задницу и поспешил к скоплению крупных валунов. А мы направились в лесок. — Держи, — сказал Дарья, протягивая мне небольшой, металлический амулет, от которого тянуло магической энергией. — Благодаря этому амулету, ты сможешь влиять на печати бойцов из отряда Альфа. Такой амулет есть только у меня и у Дырокола. Это я делаю для того, чтобы ты не сомневался в моих людях. Они выполнят любой приказ. Пойдут на смерть, если ты их отправишь. Вот только обязательно перед этим выскажут своё мнение. Естественно, обматерят тебя и постараются, чтобы их последние слова ты запомнил на всю жизнь. Лидер в этом деле Кац, но и остальные от него не отстают. Слишком давно они вместе и нахватались уже. — Сержант, — крикнул я, принимая амулет от Дарьи. — Это тебе. Направишь в него немного магической энергии и сможешь воздействовать на кровавую печать любого члена отряда Альфа. Будешь следить за ними, чтобы ничего не натворили. — А ты? — спросил удивлённый Сержант. — Вот об этом мы сейчас и поговорим. Только дайте мне немного времени на подготовку. Я думаю, что следующая волна появится не раньше завтрашнего дня. К этому времени необходимо сделать очень много всего. Начинайте разворачивать временный лагерь. После этого я принялся за создание печатей призыва. Десяток заготовок у меня было, но использовать их сейчас я не стал. Уверен, что они мне ещё пригодятся. Поэтому сейчас я сделал шесть новых печатей. Ещё две создал Кай, который с каждым разом делал это всё быстрее. Да и ошибок он начал совершать даже меньше меня. Души орков пошли в качестве подпитки и оплаты. И вот у меня появились ещё восемь духов. Пять я оставлю вместе с ребятами. А троих заберу с собой. С собой я заберу трёх разведчиков, которые сейчас в спешном порядке настраивались на местную энергию и учились разговаривать на русском. Пять других духов были защитниками. Их я приставил к Зайке и Илье. Этим я сразу развязал руки Камню, да и другим бойцам не нужно будет отвлекаться на их защиту. Теперь ребята смогут работать, как полноценный отряд. Что очень пригодиться, когда орки бросят в бой своих воинов. А это будет уже на третьей волне. Сейчас моя задача состояла в том, чтобы максимально способствовать выживанию ребят. Перед уходом я должен сделать всё, чтобы они остались в живых. И духи-защитники здесь будут очень полезны. Если станет совсем плохо, то все смогут укрыться под их защитой. Правда, я понятия не имею, как долго она тогда продержится. Но буду надеяться, что этого времени вполне хватит ребятам, чтобы восстановиться. Всё время, пока я был занят печатями, Сержант общался с Дарьей, а остальные ребята разбили небольшой лагерь и просто отдыхали. Естественно, не забыв, при этом выставить дозоры и внимательно следить за окрестностями. Тита была где-то очень далеко и уже раз десять натыкалась на противника. Но судя по приходящим от неё эмоциям это были обычные орки. Справиться с ними не составит труда. Боря же нашёл что-то примерно через час и сейчас активно тянул из меня энергию. Добыча породы шла полным ходом. Главное, чтобы потом можно было забрать переработанное добро. Там по-любому что-то не хуже золота. Потому что всё менее ценное я запретил Боре трогать. — Объявляю общий сбор, я закончил с подготовкой, — слегка повысив голос произнёс я. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы через несколько минут передо мной собрались девять человек. Четверо, включая Мала и Графиню, сейчас находились в дозорах. — Я закончил с подготовкой. Зайка и Илья, вы теперь можете ничего не бояться, но и в самую гущу сражения лезть не стоит. — Сказав это, я бросил в девушку сразу три метательных ножа, причём напитал их силой, чтобы максимально усилить эффект от демонстрации. Девушка успела только взвизгнуть, когда духи-защитники показали себя в полной красе. Три глухих хлопка и ножи самоуничтожились, встретившись с защитой. — Пока меня не будет, вы сможете выдержать даже удар доминатора. Только не советую в этом случае оставаться на месте. После столь мощного удара вашим защитникам будет необходимо время, чтобы восстановить силы. Под ударами менее сильных противников восстановление энергии на защиту будет проходить практически с той же скоростью, что и траты. Поэтому можете немного задержаться, если потребуется срочная помощь на поле боя. Но в любом случае лучше не рискуйте лишний раз. А в случае критической ситуации за этой защитой смогут укрыться все. Только постарайтесь рассредоточиться в равных пропорциях, чтобы слишком не нагружать защитников. В этом случае на них и так будет очень тяжёлая ноша. Я не стал договаривать, что просто разорюсь на содержании этих духов. Чтобы гарантированно защитить Зайку и Илью, я выделил им духовной эссенции. И работу этих духов я также собрался оплачивать эссенцией. Такими темпами, канистра, что я оставил себе, закончится очень быстро. Там уже не хватало больше литра. И это всего за пару месяцев, как эссенция оказалась у меня. — Дарья, выпусти в Зайку свой самый мощный болт. — решил я закрепить материал. — Не нужно! Есть же ещё Илья! — тут же вскинула руки целительница. — Одного раза мне было вполне достаточно. Теперь придётся думать, где найти здесь одежду, чтобы переодеться. Ну раз уже шутит, значит, всё с ней в порядке. Хотя по выражению лица можно сказать, что Татьяна даже не собиралась шутить. И как-то все начали отодвигаться от неё. Ну ладно, люди все взрослые и прекрасно всё понимаю. А Полякова, обязательно что-нибудь придумает, чтобы привести себя в порядок. — А теперь слушаем меня внимательно и если кому-нибудь нужно — записываем. Первая фаза нашей операции подошла к концу. Задача поставлена. Противник известен. Его сильные и слабые стороны я сейчас вам покажу на примере Кая. Поэтому проблем в столкновении не должно возникнуть. Игрок первого класса намного сильнее обычного орка. Уверен, что он даже сильнее элитного орка. А вот с мини-боссом уже могут возникнуть серьёзные трудности. Но для этого среди вас есть много фиолетовых, для которых по-настоящему серьёзным испытанием должны стать только боссы. Здесь вы должны быть предельно осторожными и нападать на таких орков только с явным численным превосходством. Минимум три человека на босса. Это всем понятно? Я внимательно посмотрел на каждого из присутствующих и особенно долго задержал взгляд на Каце. Парень уже показал, что на всё имеет своё мнение и тут тоже его могло понести. Решит, что сможет в одиночку завалить босса. И что мне потом говорить Якову Моисеевичу? Если торговец узнает, что это я был командиром отряда, когда погиб его сын, то мне придётся искать себе нового скупщика. А делать этого совершенно не хотелось. К тому же я сомневался, что смогу найти ещё одного такого же уникума, у которого можно не только сбыть товар, но и купить всё, что только пожелаешь. В этом плане контора Якова Моисеевича мне очень нравилась. Да и во всех остальных планах так же. Они не жадничали и не ломили цену. Делали свой небольшой процент и вполне довольствовались этим. — В следующей волне точно не будет никого сильного. Но орков будет намного больше. Думаю, в районе тысячи. Поэтому постарайтесь как следует отдохнуть перед боем и подготовить местность. Создайте простейшие ловушки по типу волчьих ям. Это хоть немного, но вам поможет. Даже если в эти ловушки попадётся всего олин орк. Вам нужно будет убивать на одного меньше. — А почему, ты всё время говоришь вам? — спросила Катя. Мои ребята отчего-то этого не делали. Хотя я прекрасно видел, как они реагируют каждый раз, когда я произношу вам. — Потому что меня с вами не будет. Я и мои духи отправимся на поиски хозяина подземелья. Когда мы его уничтожим, то разобраться с остальными орками будет плёвым делом. Они очень сильно ослабнут и тупо не смогут нам больше навредить. У них не хватит сил даже для того, чтобы пробить наш доспех духа. Да и после убийства хозяина подземелье будет закрыто. — В таком случае, как же ты успеешь выбраться? Здесь такие расстояния, что этот сраный хозяин может быть за сотни километров отсюда. А подземелье закроется через день после убийства хозяина, — возмутился Камень, задавая очень правильный вопрос. Никто из собравшихся ни разу не был в подземелье четвёртого уровня. Да и судя по всему, не слышал никаких рассказов от людей, которые бывали. — После того как хозяин подземелья будет уничтожен, я смогу вернуться к порталу на Землю, практически мгновенно. Механика подземелий четвёртого уровня и выше такова, что после смерти хозяина подземелья оно само начнёт меня выгонять, создавая проколы в пространстве. Порталы, если так будет понятней. А уже мне решать, воспользоваться ими или нет. Но можете не сомневаться. Как только я соберу все интересности в логове босса, тут же вернусь. — А если ты не справишься со своей задачей? Здесь уже исчезло много человек. Среди которых были опытные игроки, — это заговорил хозяин кабака. Звали его — Бармен. Но тут никакой интриги с выбором имени не было. — Просто я Умник. Я знаю намного больше любого, из тех, кто бывал в этом подземелье. И эти знания помогут мне не только найти хозяина, но и убить его. А ещё у меня есть мои компаньоны. Неужели вы думаете, что они позволят оркам меня убить? — Видели мы, как они разделывают нежить. Да и в муравейнике знатная драка получилась. Змея с тем жуком рвали муравьёв, только так. И я таки в тот раз поиграл целых две тысячи. И вот какой чёрт дёрнул меня за язык предложить Граду поспорить? Откуда я мог знать, что это именно тот парень из «Логова драконов»? Она же говорила нам, что их с Дыроколом отправили туда на смотрины нового члена для отряда, — влез Мойша. — Кстати, ты мне так и не отдал эти две тысячи, — тут же спохватилась Дарья. — Сдаётся мне, что нужно тебя ставить на счётчик. По крайней мере, ты бы сам именно так и сделал. А теперь все заткнулись и слушаем Умника. Я благодарно кивнул девушке. Хотя уже сам собирался всех приструнить. Сейчас явно не время для пустого трёпа. — После моего ухода начнётся вторая фаза операции. Фаза, в которой вам придётся отвлекать монстров на себя. Хотя здесь нам помогло само подземелье. Десять волн будут в любом случае. Так вот, во время второй фазы командование объединёнными отрядами переходит к Граду. Её заместителем будет Сержант. Возражения? — Никаких возражений не было, и я продолжил. — Изначально я планировал, что вы отходите сразу же, как станет особенно туго. Вот только теперь реализовать эту тактику не получится. Считаю, что после отражения четвёртой волны вы должны стать максимально мобильными. Стараться изматывать орков на дальней дистанции. Естественно, первыми выбивать элиту. Чтобы минимизировать риски. Я беру с собой амулеты связи. Пользоваться им только в критической ситуации. Когда вы будете уверены, что следующая волна может стать последней. Я постараюсь помочь. Каким именно образом ни спрашивайте, всё равно не получите ответа. А теперь, пока у нас есть немного времени я бы хотел более подробно узнать о способностях бойцов из отряда Альфа. Чтобы разработать для вас оптимальную тактику против орков. И, собственно говоря, показать, как убивать этих самых орков максимально эффективно. Немного времени действительно было. Вот только я слукавил. Я просто хотел дать Боре больше времени на выработку. Он уже копается часов десять и даже не думает останавливаться. В «Логове драконов» у него ушло примерно столько же времени, чтобы выработать довольно крупную жилу мифрила. Поэтому можно предположить, что хомяк нашёл жилу гораздо больше. Пусть даже это будет обычное золото, но такое количество с лёгкостью сможет перекрыть все мои затраты на производство снаряжения для отряда. И даже останутся деньги, чтобы нанять не самого слабого зачарователя. Правда, нанять пока только для моих вещей. Без зачарования проводить одухотворение просто выбрасывать деньги на ветер. Первым показывать свои способности, естественно, полез Кац. Как я уже понял, сын Якова Моисеевича обожал быть в центре внимания. Именно про таких говорят в каждой бочке затычка. К тому же я уже имел кое-какое представление о его способностях. Создание иллюзий, которые нереально распознать. Иллюзии Мойши действовали на все органы чувств. Зрение, слух, осязание, обоняние и даже вкус. Я весьма удивился, когда точно зная, что протянутая мне клубника — иллюзия. Я чувствовал её запах, вкус. Ощутил, как я её жую. У меня выделилась слюна и могу поспорить, что начались все необходимые процессы пищеварения. Потом Мойша показал, как он делает весь отряд невидимым. Ещё пару простеньких иллюзий, по созданию монстров и на этом всё. У меня уже была в голове мысль, как максимально эффективно использовать эту небоевую способность. Но сперва посмотрю и на остальных. Бармен оказался ближником. Причём защитником, который не пользовался бронёй, а вместо этого создавал вокруг своего тела энергетический барьер. Этот барьер при необходимости мог привлекать монстров. И пока они пытались пробиться через этот барьер, становились отличными мишенями. Бармен и Град в этом плане были идеальным тандемом. После Бармена свои умения вышла показывать Катя, которая также оказалась ближником. Вот никогда бы не поверил после того, как видел трясущуюся от страха девушку, убегающую из моего двора. Но теперь я понимаю, что всё это была отлично сыгранная роль глупой стервы. На самом деле…Глава 15
Катя работала чисто со своим телом, никаких барьеров и ничего прочего. Она даже не использовала оружия. Оно ей совершенно не было нужно. Если обычные пробуждённые могли усиливать своё тело примерно в пять — семь раз от базовых значений, то у Кати эти значения были минимум раз в пять выше. И это только по моему субъективному мнению. Она становилась невероятно сильной, и эта сила защищала лучше любого доспеха духа. Впрочем, эту технику девушка и не могла делать. Да она ей и не нужна была. После демонстрации сразу же вспомнил проведённую вместе ночь. И там она мне казалась такой хрупкой и беззащитной, что даже самому смешно стало. А потом и страшно. Стоило только представить, что со мной сделала бы Катя, если ей что-нибудь не понравилось. Но самое интересное было не это. У Кати не было вообще никаких внешних проявлений пробуждения. Цвет глаз был, как у обычного человека. Но здесь даже сама Катя не знала в чём причина. Да она и не особо старалась в этом разобраться. Именно из-за этой способности она была идеальным агентом, который смог подобраться ко мне максимально близко. Ещё в Альфе состояли два стихийника. Между прочим — братья-близнецы — Лёд и Уголёк. Даже по их именам можно легко догадаться, на каких стихиях они специализируются. А я тут напрягал Илью, чтобы избавиться от трупов орков. Вот что значит плохая осведомлённость. Уголёк мог справиться с этой задачей с намного меньшими затратами. Но во время боя с орками братья не пользовались своими способностями. Они сражались с краснокожими при помощи обычного оружия. Что было очень странно, пока сами братья не сказали, что применяют стихийную магию только против действительно сильных противников. А с мелочью вроде орков, предпочитают разбираться в ближнем бою. Вообще, братья мне сразу же показались очень надменными и считающими себя лучше других. Именно так они смотрели на остальных и вели себя соответствующим образом. С ними могут возникнуть реальные проблемы. Странно, что ещё не возникли. Последним членом отряда Альфа стал самый возрастной страж среди нас — Дед. На вид ему было далеко за шестьдесят, о чём свидетельствовало множество морщин, седина и блёклые глаза. Если у остальных элитных игроков они прям выделялись, то Деда можно было принять за обычного человека, если не присматриваться. Дед оказался крайне интересным пробуждённым. Даже в прошлой жизни я никогда не встречал людей, способных сражаться силой мысли. Сам Дед называл себя псиоником. Он мог поднимать предметы, создавать защитные конструкции и ещё очень много всего. Включая стихийные атаки. И делал это всё благодаря силе своего мозга. Хотя после совсем короткого общения с Дедом начинаешь очень сильно сомневаться в этой силе. Дед оказался невероятно простым, прямолинейным и мягко говоря, туповатым человеком. Такой человек из деревни, который и в школу-то ходил всего два раза в жизни. На первое сентября в первом классе и потом только за справкой, об исключении из школы. Но несмотря на умственные способности, я оценил потенциал Деда самым высоким из Альфы. По сути, можно было назвать его универсалом, что крайне редко можно встретить среди пробуждённых. А в общем, отряд Альфа был подобран довольно гармонично. Им только не хватало ударной мощи. Но это с лихвой компенсируется, если я соглашусь присоединиться к отряду. Правда, до этого ещё очень далеко. Сразу после демонстрации настал мой черёд, рассказывать о слабостях орков. Кай выступал в качестве наглядного примера. Практически в конце демонстрации, пришло сообщение от Титы. Похоже, что она встретила действительно сильного противника и просила энергии на воплощение. Идеальная возможность, чтобы испытать одного из духов-разведчиков. «Немного потерпи. Сейчас отправлю к тебе глазастика. Необходимо проверить, как он сработает. Сама понимаешь, что без разведки в этом подземелье будет очень сложно». Сказал я Тите, и один дух тут же устремился к змейке. К тому моменту, когда он её достиг, демонстрация слабых сторон орков была окончена. Необходимо было отдать последние распоряжения и выдвигаться на поиски хозяина подземелья. Но перед этим я взял небольшую паузу, чтобы связаться с разведчиком. Одной из особенностей этих, крайне полезных духов было то, что они могли показывать происходящее рядом с ними. Такие камеры на ножках, которые могут залезть в любое место. Порой это спасает очень много жизней. Передача изображения жрала очень много энергии, но я был готов, заранее поглотив пару душ орков. Этого должно хватить на минуту. Хотя обычно достаточно всего нескольких секунд, чтобы определиться с обстановкой и начать разрабатывать план. Я закрыл глаза и в этот момент увидел всё, что видит дух. Это был какой-то военный лагерь. Здесь уже все орки были в броне и при нормальном оружии. Небольшие манипуляции с духом и я увидел лагерь с высоты пары десятков метров. Несколько десятков палаток стояли ровными рядами, на лесной опушке. Большинство орков спали, а остальные либо тренировались, либо занимались готовкой пищи. Если так прикинуть, то в лагере примерно две сотни солдат. А ничем иным, кроме как армейским подразделением, этот отряд не мог быть. Даже можно было разглядеть знаки различия в виде разноцветных полосок ткани на шлемах орков. Практически у всех шлемы украшали две полоски — красная и белая. И лишь у трёх орков, что я увидел, были другие знаки различия. У двоих одна красная полоска, а у самого крупного и вовсе чёрная. Понятия не имею, что это означает, но понятно было лишь то, что орк с чёрной полоской на шлеме главный в этом отряде. Именно с ним и хотела сразиться Тита. В принципе ничего страшного в этом я не видел. Отряд достаточно большой, но сильных монстров в нём как-то не видно. Скорее всего, командир этого отряда был простым элитником. А орки с красными отметками являлись кем-то вроде его заместителей. Тита должна справиться с ними без проблем. Духа-разведчика я оставил висеть в таком положении. После чего позволил змейке воплотиться. После чего она сразу же бросилась на тройку командиров. Красные отметки оказались не только заместителями командира отряда, но ещё и магами. На появление Титы они отреагировали моментально и прикрылись каким-то защитным полем, которое оказалось довольно хрупким. Всего десяток костяных игл смог пробить эту защиту, после чего Тите понадобилось ещё две иглы, чтобы разобраться с магами. Произошло всё это очень быстро. Главарь только успел вскочить со своего места и выхватить оружие. Небольшой топорик смотрелся крайне смешно в руках этого великана. Но через пару мгновений этот топорик превратился в топорище, которое было под стать своему хозяину. Да таким топориком можно рубить вековые дубы и не заметишь сопротивления. Лезвие больше метра в длину и даже на вид невероятно острое. Таким можно без проблем бриться. Орк оказался с сюрпризом. Потрясающая способность. Или у них здесь у всех командиров имеется такое оружие? Пока слишком рано об этом говорить, громила был первым, кого мы встретили. Жалко, что я нахожусь слишком далеко и не смогу поймать душу главаря. Да и его оружие тоже не получится взять себе. А в том, что Тита с ним справится, я не сомневался. Как и в том, что она сможет перебить весь лагерь. Следить за боем я перестал после того, как командир отряда перестал дышать, а это весьма трудно сделать, когда тебя сжимает десятиметровая змея, при этом выпуская из своего тела множество костяных шипов. К тому же энергия от поглощённых душ уже была на исходе, а я увидел всё что хотел. «Постарайся никого не упустить». Передал я Тите, а в ответ получил лишь восторженные эмоции от сражения. Змейка вовсю наслаждалась боем. Как и Боря, продолжавший свои геологические работы. Времени у него оставалось всё меньше. По моим расчётам, следующая волна должна будет появиться часов через пару часов. К этому времени мы уже должны быть наготове и ещё до начала боя покинуть лагерь. Дальше ребята будут справляться уже без меня. Я оказался вполне доволен работой разведчика. Отзывать его не стал и отдал все необходимые распоряжения. Необходимо было найти хозяина подземелья. А судя по тому, что у орков здесь имеется регулярная армия, то обязательно должны быть и города. Как минимум один, который и станет резиденцией хозяина подземелья. Понятия не имею, кем этот орк себя считает. Король, император или просто вождь, мне всё равно. Убить его, и дело с концом. А дальше уже можно будет немного побродить по подземелью для личной выгоды. Когда запрет на выход из подземелья будет снят, Дарья выведет отряд. Хоть я и уверен, что мои ребята, будут всячески настаивать на том, чтобы остаться, но такой же приказ я отдал и Сержанту. Нечего им здесь рисковать собой больше необходимого. Да и мне не нужны лишние глаза. Неизвестно ещё, что смогу найти в этом подземелье. В том, что добыча будет очень хорошая, я не сомневался. У орков должно быть много разного добра. А теперь можно и немного отдохнуть перед второй фазой. Тита уже перестала тянуть энергию, а значит, с тем отрядом было покончено. Сказал ей возвращаться. Одного разведчика оставил рядом с собой, а ещё один также отправился искать хозяина подземелья. Они получили от меня достаточно энергии, чтобы обшарить вдоль и поперёк тысячи квадратных километров этого подземелья. — Как только запрет на выход из подземелья будет снять, вы тут же берёте ноги в руки и валите отсюда. Это приказ. За меня не переживайте. Если я смогу убить хозяина подземелья, то и выбраться как-нибудь смогу. А теперь будьте внимательны, орки нападут уже совсем скоро. — отдал я последние наставления и покинул лагерь. «Боря, у тебя максимум полчаса, чтобы свернуть свою деятельность и догнать меня. Если не нагонишь за это время, то окажешься в хранилище». Передал я хомяку, когда уже отошёл от лагеря на приличное расстояние. Кай шёл рядом со мной, а Тита стремительно приближалась. Вот теперь я чувствую себя совсем как в старые добрые времена. Только я, мои духи и огромное подземелье, которое необходимо закрыть.Австралия
Десять километров до границы с землями орды.— Ничего Петька, вот сейчас дойдём до нужного места, старик отдаст все распоряжения своей ящерке и двинемся обратно. Потерпи ещё немного, — произнёс Василий Иванович, хлопнув по спине своего адъютанта. От этого хлопка Петька едва не полетел вниз с отвесного склона, на котором они сейчас стояли. И ладно бы, если он был один. Но вот уже на протяжении тридцати километров Петька несёт Шульгину, которая в первом же своём серьёзном походе умудрилась так влететь. Глупая девчонка решила влезть в битву Бати с боссом орды. Им оказался огромный орк. Настоящая машина для убийства, орудующая двумя гигантскими топорами. И против него вышел Сахаров со своим деревянным посохом. Вот эта дура и решила прикрыть Батю своей защитой. Защита сдержала яростную атаку орка, вот только сама Шульгина вложила в неё слишком много сил и словила жесточайшее энергетическое истощение. Моментально слетел доспех духа и этим воспользовались вездесущие эльфы. Сразу три стрелы пронзили тело девушки. И она уже давно была бы мертва, если не вмешался Сумидзо Такеши. — Исцелить её раны я не могу, а вот не дать умереть это запросто, — сказал старик и из его рук вырвалось нечто непонятное, что тут же проникло в тело Ксении. После чего стрелы сами покинули её тело, а кровотечение моментально прекратилось. Им бы сразу вернуться, но это было слишком рискованно без поддержки ранкеров. А таковыми были только Батя и его учитель. Выполнение задания было гораздо важнее, поэтому Петька сам и вызвался нести всю дорогу девушку на руках. Бросить её умирать он не мог. Хотя и видел, что большинство членов команды не разделяют его мнения. И вот уже больше двадцати часов он не отпускает девушку. Делая всё возможное, для её защиты. Батя справился с тем орком достаточно быстро, вогнав ему свой посох прямо в пасть. Девчонка ещё не знала, что это оружие невозможно уничтожить. Ни один топор не выдержит столкновения с посохом Василия Ивановича. Оружие, сделанное из чистейшего адамантия и получившее зачарование от самого князя Рюриковича. Петька даже не знал, есть ли ещё у кого-нибудь в мире подобное сокровище? — Василий Иванович, почему они так яростно нападают на нас? Почему не хотят просто сидеть на своих границах? Ведь мы не мешаем им жить на уже занятых территориях? — спросил Петька, наблюдая за тем, как исполинский монстр всего одним ударом уничтожает армию в несколько тысяч бойцов. На месте удара остался внушительный кратер, а впереди виднелись другие отряды орды. Они пёрли без какого-либо страха, прекрасно понимая, что не смогут совладать с новым стражем. Уже погибло шесть боссов и один элитный босс. Золотой великан, что решил бросить вызов стражу. Вот только элитный босс был один, а страж сражался вместе со своим хозяином. И ещё им помогал Василий Иванович. У великана не было ни единого шанса, но он всё равно сражался до последнего, даже не думая отступать. Невероятная тупость, и чрезмерная уверенность в своих силах. Именно так всё это видел Петька. Его всегда интересовал этот вопрос. Почему монстры из подземелий так ненавидят людей? И этот вопрос он уже не один раз задавал Бате. — Единственное разумное объяснение, которое может прийти мне в голову — это команда свыше. Понятия не имею, кто находится у монстров свыше, но он явно желает истребить человечество. Вот только хрен он угадал! Сперва пускай попробует убить нас. А ты же знаешь, Петька, что меня убить очень сложно. Можно сказать, что практически невозможно. Даю тебе слово, что скоро и ты станешь таким же монстром. Вот тогда мы вместе зажжём. Сгоняем в эпицентр и посмотрим, что там творится. Кому нужно объяснить, что это наша планета и мы на ней главные. На стандартный вопрос был получен стандартный ответ. Но Петьке этого всегда было достаточно, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Если Василий Иванович говорит, что так будет, значит, будет. Он ещё никогда не разочаровывал Петьку и не обманывал его ожидания. — Готовы к последнему рывку? — спросил появившийся рядом с Петькой японец. — Перед нами равнина смерти. Нужно быть предельно, осторожными и двигаться, не сходя с маршрута. Всего один неверный шаг и вы можете взлететь на воздух. Мой мальчик, итак, уже расчистил огромную площадь. Придётся потом снова всё минировать. — Учитель, в моём отряде нет дураков. А твою карту они выучили задолго до того, как попасть сюда. — произнёс Батя и получил звонкий подзатыльник, от которого даже слегка пошатнулся. Сумидзо Такеши хоть и выглядел сухоньким старичком, но был сильнее их всех, вместе взятых. Даже Василий Иванович в сравнении со своим учителем выглядел слабаком. — Они, может и выучили. А вот ты сам? Или надеешься, что какие-то мины не смогут пробить твой доспех? Так знай, что они пробивают даже защиту боссов Орды. Это необычные мины… — Хотите сказать, что ассоциации всё же удалось? — воскликнул Батя, перебивая учителя, за что получил ещё одну затрещину.
Глава 16
Глядя на всё это, Петька никак не мог привыкнуть, что олин из сильнейших людей на планете вот так легко получает все эти подзатыльники, затрещины, пинки, щелбаны и так далее. Он даже не мог представить, что происходило с Василием Ивановичем и другими учениками Сумидзо Такеши во время обучения. Сам Батя никогда не позволял себе ничего подобного. Хотя и обучал в своё время очень многих. Петька сам был его учеником. — Сколько тебя знаю и всё не могу выбить эту дурную привычку перебивать старших. Это опытные образцы. Должны были скинуть с дронов, пока мы добирались. Но я уверен, что мины работают как надо. Иначе нам не удалось бы так легко сюда добраться. Охренеть! И это он называет легко! Почти неделю постоянных сражений. Продвижение вперёд буквально по несколько метров. Каждый, из которых давался отряду невероятно тяжело. Постоянные наскоки бойцов орды, атаки с дальних дистанций и засады. И это для сильнейшего пробуждённого Земли легко. Все, за исключением Бати и его учителя, были выжаты, словно лимоны. Разговоры в отряде прекратились уже на третий день беспрерывных сражений. Все просто стиснули зубы и молча выполняли свою работу. Убивали монстров и двигались следом за исполином, который вносил львиную долю в дело уничтожения противника. Тот элитный босс смог пустить кровь исполину, но Сумидзо Такеши моментально восстановил все повреждения. Правда, после этого он вырубился почти на сутки. Оставил Василия Ивановича и его отряд одних. Но после смерти элитного босса ещё очень долго не появлялось серьёзных противников. А с мелочью они разбирались без каких-либо проблем. — Нам необходимо достичь оборонительной линии и там уже можно будет расслабиться и перевести дух. Я вплету Годзиро в общую оборонительную сеть, после чего орда будет вынуждена откатиться назад на расстояние удара моего мальчика. А это ещё несколько километров. Поэтому потерпите. Уже скоро мы отправимся в обратный путь. Молодому поколению необходимо как можно чаще бывать в Австралии, чтобы они воочию смогли увидеть, что может случиться с Землёй, если монстры из подземелий смогут там обосноваться. Земля под ногами вздрогнула и впереди расцвёл очередной удар исполина. Но на этот раз он сопровождался множеством более мелких взрывов, прокатившихся на расстояние, куда только мог видеть Петька. Похоже, что от этого удара сдетонировали чудо-мины. И теперь можно было не опасаться наступить куда-нибудь ни туда. Что и сделали четыре монстра, приземлившиеся в паре сотен метров от холма, где сейчас стояли люди. Этих монстров кто-то просто закинул сюда. Она словно живые снаряды оставили после своего приземления глубокие кратеры. Все четверо оказались дворфами, закованными в какую-то очень странную броню. Во все стороны торчали шипы и лезвия. Забрало шлема также было усеяно длинными шипами, а вместо плюмажа разместилось лезвие секиры. И судя по всему, именно эти доспехи были главным оружием дворфов. Один коротышка указал в сторону Петьки и что-то заорал на своём, непонятном языке. Трое других поддержали эти крики и через секунду рванули в их сторону с невероятной скоростью. Казалось, словно они не бегут, а просто катятся, превратившись в металлический шар, усеянный шипами и смертоносными лезвиями. — Это, что ещё за хрень? — спросил Василий Иванович. Но судя по выражению лица Сумидзо Такеши, он и сам хотел бы это знать. Исполин находился от них слишком далеко, поэтому рассчитывать приходилось только на свои силы. — Микки, — подозвал к себе стрелка Василий Иванович. — Видишь, этих охреневших коротышек? Сделай так, чтобы они со своим металлоломом больше не двигались. Больше ничего не нужно было говорить. Микки встал в стойку и в руках у него появился энергетический лук. Невероятно мощное оружие, которое можно использовать только в подобных ситуациях. Слишком оно было неудобным. Мики задержал дыхание и в следующее мгновение воздух пронзили десять световых росчерков. И каждый угодил в цель. Четыре попали в надвигающиеся консервные банки, а остальные нашли других врагов. Сразу шесть хамелеонов приближались к ним совершенно незамеченными, сливаясь с окружающей местностью. Но это было не главное. Хамелеоны сдохли очень быстро, а вот дворфы даже не подумали остановиться. Мики своими энергетическими стрелами может убить босса подземелья третьего уровня. Выходит, что эти четыре коротышки круче этих боссов. — Твоя задача защитить Ксению, — сказал Батя и рванул навстречу железякам. Их грохот уже заглушил звуки, продолжающих разрываться мин. Бой оказался невероятно трудным, и по его окончании Петька бросился вниз, вкладывая максимум в доспех духа. Ольгу он оставил лежать на холме. Сейчас её жизни ничего не угрожало. А вот Василий Иванович выглядел отвратительно. Все четверо дворфов были как минимум элитными боссами. Хотя Петьке казалось, что они были намного сильнее того же золотого великана. Двух коротышек на себя взял Сумидзо Такеши и двое достались Бате. Остальным членам отряда также пришлось несладко и они ничем не могли помочь в сражении с железяками. Те шесть хамелеонов были не единственными. Вместе с дворфами прилетело больше шести десятков этих крайне неприятных монстров. Благодаря сложнейшей системе маскировки, их было невозможно разглядеть без подходящего умения. В отряде такое было только у Мики и Бати. Вот и получалось, что сражались они только благодаря Мики. Ну как сражались. Бились всего три человека. Максимус, Эйка и Дориан, а Петька стоял рядом с Мики, который раздавал указания. Выпустить Ольгу из рук в тот момент было всё равно, что приговорить её к смерти. Без доспеха духа девушка проживёт пару мгновений, не больше. Вот и вышло, что помочь Бате было некому. Хотя Петька не был уверен, что у них бы это получилось. Даже такие монстры как Сумидзо и Сахаров были охренеть, как потрепаны. — Василий Иванович, всё успокойтесь! Остановитесь! Сейчас я вам помогу! — орал Петька, на ходу доставая артефакты, которые могли бы это сделать. Сахаров в это время стоял над одним из дворфов и беспрестанно наносил ему удары своим посохом. На самом посохе имелись глубокие зарубки, что говорило о чудовищной силе этих боссов. И о том, что их доспехи были сделаны из адамантия. Но раньше Петьки к Бате подоспел Сумидзо Такеши. Хоть он и сам был изранен, но двигался так словно ничего и не случилось. Он быстро отстранил Батю от трупа дворфа и сделал то же самое, что уже делал с Ольгой. Только на этот раз Петька прекрасно различил сияющую фигуру с крыльями, что появилась рядом с призывателем и буквально нырнула в тело Бати. Петька остановился метров за двадцать до раненых, когда по глазам ударила невероятно яркая вспышка, чистейшего белого света. Даже опущенные веки, не помогали спастись от этого света. Мгновенно стихли все звуки. И образовавшуюся тишину нарушил рёв исполина. Рёв полный боли и отчаянья. Рёв, который заставил сердце Петьки пропустить несколько ударов. Когда он смог открыть глаза, то Василий Иванович уже был в полном порядке. Пропали все раны и даже снаряжение находилось в идеальном состоянии, словно он и не сражался практически беспрерывно последнюю неделю. А вот Сумидзо Такеши выглядел совсем плохо. Каким-то образом он смог забрать все повреждения Бати себе. Но это не мешало старику твёрдо стоять на ногах и закидывать в рот одно красное духовное ядро за другим. Петька ещё ни разу в жизни не видел, чтобы ядра применялись таким образом. Но гораздо сильнее его удивило количество энергии, которым мог манипулировать глава ассоциации. Одного красного ядра хватит, чтобы раз десять восстановить энергетический запас любого ранкера. А уж про элитных игроков тут и говорить нечего. Сумидзо Такеши сейчас закинул в рот пару десятков ядер. Слева прогремел взрыв и Петьку осыпало землёй, приводя его в чувства. А на том месте, куда ударил исполин, образовалась очередная воронка, рядом с которой валялись трупы хамелеонов. Вновь раздался свист энергетических стрел Мики. Дольше глазеть было нельзя. — Петька, бери ребят и уходите отсюда. Разрешаю вам использовать любые средства, но вы должны добраться до берега. Дальше ты возвращаешься в корпус и делаешь всё возможное, чтобы переманить на нашу сторону парня. Может предложить ему любой титул и все средства Сахаровых. А если этого окажется мало, отправляйся к императору и скажи ему, что пришло время вернуть долги. Совсем скоро человечество останется без своего сильнейшего защитника.Подземелье четвёртого уровня
Я шёл, совершенно не опасаясь того, что меня могут застать врасплох. Дух-разведчик нарезал круги в радиусе пары сотен метров. По открытой местности я старался не передвигаться, а если нельзя было этого избежать, то делал на максимальном ускорении. Заметить единичную, быстро движущуюся цель очень трудно. Здесь помогут только сторожевые духи, ну или соответствующая магия. А монстры таковой не владеют. По крайней мере, я с таким ещё ни разу не сталкивался. Мы отошли от отряда уже на несколько километров, когда разведчик заметил орков. Вернее, он увидел небольшую деревушку, в которой было всего пять домов, сложенных из необработанных брёвен. Но интересным было совсем не это. За этими домами располагалось поле, на котором работали совсем не орки. Сейчас здесь трудились два эльфа, и четыре человека. А краснокожие выступали в роли надсмотрщиков. Три человека совершенно точно были местными, а вот четвёртый… Это был азиат, на котором были надеты остатки современно снаряжения землян. По-любому это был человек из отряда, посланного сюда корейским правительством. Выходит, что орки не стали уничтожать население этого подземелья. Они решили использовать его в качестве рабов. А это меняло многое. Вполне возможно, что нам не придётся справляться с орками, только своими силами. Да и шансы на то, что игроки ассоциации всё ещё живы, значительно выросли. «Мы должны освободить этих ребят. От них можно будет получить информацию. Тита занимается орками, в домах, а мы с Каем теми, что на улице. В живых никого не оставлять». Этого было вполне достаточно, чтобы через полчаса деревушка перестала существовать. Вернее, исчезли все её обитатели. Всегда чувствую себя паршиво, когда приходится сражаться против разумных рас и уничтожать их поселения. По своему общественному строю они мало чем отличаются от людей и живут семьями. Поэтому всегда есть женщины и дети, которых необходимо убить. В противном случае они легко могут напасть на тебя. В ордене нам приводили множество примеров того, как ваймы оставляли в живых маленьких детей и те в благодарность били им в спину. Конечно, такой кроха не сможет убить взрослого мужика, к тому же пробить доспех духа. Но его вполне хватит, чтобы отвлечься на мгновение. И вот этим мгновением пользуются более сильные монстры. Хотя у некоторых рас и младенцы могут представлять смертельную опасность для человека. Благо орки к таковым не относились. Деревня была зачищена, вот только поговорить с пленниками так и не удалось. Похоже, что они были связаны с одним из надзирателей, чем-то навроде кровавой печати и после его смерти прожили всего несколько секунд. Азиат совершенно точно был землянином. После его осмотра я в этом уже не сомневался. Как и в том, что мне ещё предстоит встретить оказавшихся в этой ловушке игроков. Души начали собираться в хранилище, и от этого настроение немного улучшилось. Ещё сильнее оно улучшилось, когда Боря созрел выдавить из себя переработанный мифрил. Сделал он это прямо посреди деревушки, в окружении окровавленных трупов орков. Мифрила оказалось намного больше, чем в прошлый раз. Значит, после его продажи я смогу оплатить зачарование минимум двух комплектов брони. Но я уверен, что это далеко не все интересности, имеющиеся в этом подземелье. Осталось только выжить и тогда можно будет обеспечить весь отряд первоклассным снаряжением. — Нам необходима информация, а получить её мы сможем только вот от таких пленников. Поэтому в следующей деревне необходимо будет сперва найти орка, что управляет рабами, а только потом убивать остальных. Этот орк должен в любом случае остаться в живых. — А почему эти монстры даже не попытались толком оказать нам сопротивления? Это сделали только орки, что находились на поле, — спросил Кай, явно не понимая, что далеко не все монстры, встречающиеся в подземельях воины. Следующие два часа я рассказывал Каю о разумных монстрах и их особенностях. Особенно о тех, что проявлялись в столь крупных подземельях. Здесь они должны были создавать все условия, чтобы продолжать существовать. Это каким-нибудь зверям достаточно, и того, что они могут пожирать друг друга, чтобы увеличивать популяцию. А вот для монстров с мозгами такой путь не подходил. Поэтому с ними и было так сложно сражаться. Мозг сам постоянно пытается сравнивать и уподоблять их людям. Здесь очень трудно абстрагироваться. И практически все ваймы в подобных ситуациях отправляют духов, разбираться с женщинами и детьми. Вот и сейчас Тита не стала возражать, прекрасно все понимая. Следующими мы встретили солдат. Отряд, практически один в один, как тот, что уничтожила Тита. Также три командира, вот только на этот раз красные полосы были у каждого из троицы. И теперь я знал, что таким образом орки помечают своих магов. После уничтожения деревни мне самому необходимо было выплеснуть пар, поэтому магов я взял на себя и сильно разочаровался. Бой продлился от силы полминуты, большую часть, из которых я приближался к оркам. Напасть на них оказалось очень легко. Лагерь, практически никак не охранялся. Всего один дозор, орки из которого играли в кости. Кай прикончил их одним ударом. Элитный маг орков оказался значительно слабее элитного воина. Он даже не смог сбить мой доспех духа, а его продержался всего один удар. С такими элитниками мне нечего бояться за ребят, они смогут справиться с ними без проблем. Да и душа элитника, не сильно отличалась от обычного орка. И не было у мага элитника растущего оружия. Он вообще был без оружия. В общем, сплошное разочарование. Единственное, что я смог получить из этого лагеря это горячая пшённая каша. Вполне себе съедобная. Орки явно умели готовить. Кай тоже не отказался, да и Боря попробовал. Только каша ему не пошла и он попытался заплевать нас ей, но был моментально развоплощён и обломан. Пока мы находились в орочьем лагере, дух-разведчик получил задание найти ещё одну деревушку, где используют рабский труд. И такая была найдена. Вот только эта деревушка оказалась уже куда больше. Я насчитал семьдесят три дома. И местные орки были отлично вооружены. Но в любом случае они нам не противники. Сложнее всего оказалось найти орка, отвечающего за пленников. Здесь на полях работали больше полусотни эльфов. Ни одного человека не было. Поэтому, когда деревня была зачищена, а интересующий меня орк отправлен отдыхать, я воспользовался одной из заготовок для печати призыва. Обычного переводчика мне сейчас будет вполне достаточно. Учить язык эльфов было совершенно не к чему. В дальнейшем он мне не пригодится, а засорять мозг ненужной информацией не хотелось. Эльфы даже не обратили внимание на то, что сменились надзиратели, а прошлые были убиты. Они продолжали обрабатывать поле. Поэтому договориться с духом-переводчиком было не так-то и просто. Пришлось сильно постараться, чтобы вытащить из эльфов хоть одно слово. А потом мне потребовалось много времени, чтобы их разговорить. Да и случилось это совершенно случайно. В тот момент, когда орк надзиратель пришёл в себя. — Нам необходим перерыв на пищу и отдых, — произнёс один из эльфов, обращаясь к орку. — В противном случае мы все умрём и вам самим придётся возделывать поля и следить за урожаем. Духу-переводчику понадобилось немного времени, прежде чем настроиться на язык эльфов. И когда я заговорил, то парень сперва не понял, что происходит, а потом поднял голову и уставился на меня, не понимая, что происходит. — Вы можете больше не работать на орков. Я освободил вас и хочу за это получить информацию. Мы пришли из другого мира, чтобы уничтожить хозяина этого подземелья.Глава 17
Я чувствовал себя этаким рыцарем на белом коне, который явился освободить угнетённый народ эльфов из орочьего рабства. Вот только присутствие рядом со мной Кая портило всю картину. Эльф явно испугался Кая до усрачки, он проигнорировал мой вопрос и принялся ещё усерднее обрабатывать всходы, каких-то неизвестных мне растений. И похоже, что ему уже не нужен был отдых. — Не бойтесь, этот орк подчиняется мне. Это именно он перебил большую часть жителей деревни, — но мои слова совершенно не трогали эльфа. — Кай, попрыгай на одной ноге, а затем сделай десять приседаний. Весьма занятное получилось зрелище. Но эльфов оно всё равно не проняло. Запугали бедолаг знатно. Они даже не могли подумать о том, чтобы сказать хоть слово своим хозяевам. — Ты понимаешь, что все вы умрёте, если я убью надзирателя? — спросил я. И только это заставило эльфа еле заметно кивнуть. — В таком случае смотри. Смотрите все и знайте, что мои слова правда. Вам больше не нужно работать на этом поле. Не нужно гробиться на орков. Я даю вам свободу. И взамен мне нужна лишь информация об этом мире. Сказав это, я притащил надзирателя и встал так, чтобы его было как можно лучше видно всем эльфам. После чего просто отрубил краснокожему левую кисть и прижёг её огненным шаром. Не хватало ещё, чтобы он истёк кровью. Потом снова придётся искать, с кем можно здесь поговорить. С орками точно не выйдет. Слишком сильно они жаждут человеческой крови. А вот воля эльфов сейчас подавлена печатью. Поэтому пообщаться с ними должно получиться. Рёв боли прокатился по полю, заставив встрепенуться всех эльфов. Сейчас они смотрели на меня совершенно по-другому. Помимо обречённости, в их глазах появилась надежда. Надежда на то, что я прекращу их мучения и просто всех убью. Меня накрыло аурой безнадёжности и я с трудом сдержался от того, чтобы не освободить ближайшего эльфа. Рука с топором уже начала движение, но в последний момент я смог убрать оружие в пространственное кольцо. — Мы все хотим, чтобы ты убил надзирателя. Мы жаждем этого больше всего на свете. Сотни лет мы вынуждены выращивать для захватчиков пищу. И делать это вопреки тому, что они убили наших жён и детей. Краснокожие пришли в наш мир и прокатились по нему словно чума, поработив все живущие здесь расы. Люди, эльфы и гномы. Все мы стали рабами для орков. — Меня зовут — Вайм. И я уже говорил, что пришёл в этот мир, чтобы убить хозяина подземелья. Как только это произойдёт, вы все будете свободны. Орки потеряют всю свою силу, и даже рабская печать перестанет работать. А чтобы осуществить задуманное, мне необходима информация. Собирай своих сородичей. Все орки в деревне уничтожены. Поэтому вы можете не бояться, отправиться туда поесть и отдохнуть. Пока я с вами можете ничего и никого не бояться. — Моё имя Силкин и я готов помочь тебе Вайм. Пришелец из другого мира. А сейчас позволь мне и моим сородичам в последний раз принять пищу и отдохнуть. После этого ты узнаешь всё, что я знаю сам, и освободишь нас. Я был совершенно не против. В радиусе десяти километров не было других орков. В ближайшее время нам точно не стоит ждать гостей. Уже через три часа ко мне подошли пять эльфов. Когда-то очень давно они были старейшинами в этой деревне. Одной из сотен других деревень в королевстве Силла. Королевстве, где в гармонии сосуществовали три расы. Эльфы, люди и гномы. Эльфов было намного больше, чем гномов и людей, вместе взятых. Но даже несмотря на это, королевством правил гномы. Они были намного искуснее в военном и кузнечном деле, а также умели использовать могущественную магию. Люди также могли использовать магию, но физически они были намного слабее гномов и поэтому были лишь на втором месте по силе в королевстве. Тысячи лет Силла жила в мире и спокойствие. Пока в один чёрный для королевства день в храме Всезнания не открылся портал, который вёл в неизвестность. Сильнейшие маги королевства ничего не могли сделать с этим порталом. Внутрь была отправлена экспедиция, но никто не вернулся. После этого было принято решение запечатать портал и больше не вспоминать о нём. Когда печать уже была практически завершена, из портала появились краснокожие воины, которые принялись убивать всех без разбора. На Силлу хлынула армия орков и не было никого, кто мог бы сопротивляться их силе. Королевство пало за две недели. Гномы были истреблены полностью, а вот эльфам и людям повезло. Новые хозяева решили использовать их в качестве рабов. Эльфы жили очень долго и было принято решение, что им не нужно размножаться. Поэтому всех эльфийских женщин истребили. А вот людям здесь повезло куда больше. Орки оставили им достаточно женщин для продолжения рода. А всё из-за того, что люди могли пользоваться бытовой магией, к которой относилось и исцеление. Самим оркам подобная магия была недоступна. Поэтому они начали выращивать людей в качестве целителей. Благодаря рабским печатям, не возникало никаких бунтов или чего-то подобного. Эльфы и люди были у орков в качестве домашнего скота. Одни отвечали за земледелие и всё связанное с ним, а другие за бытовую магию. И лишь самых никчёмных людей отправляли на помощь эльфам. И отправляли их вот в такие отдалённые деревушки. Вот такая ирония может быть. Когда-то орки пришли в этот мир через портал, открывшийся в храме Всезнания и захватили его. Теперь портал снова открылся, на этот раз на Земле и мы пришли, чтобы уничтожить орков. Ничего толкового об армии орков и её командовании эльфы не могли рассказать. Лишь то, что каждый месяц приходят солдаты и забирают провизию. Но мне в принципе уже всё было понятно. Хозяин подземелья засел в столице королевства, с одноимённым названием, и нам нужно отправляться именно туда. Только оставалось понять, как это сделать и насколько далеко расположена столица. Взять проводника из эльфов я не мог. Они тупо не в состоянии отойти от надзирателя дальше пяти километров. А от моей помощи в освобождении наотрез отказались. Слишком долго Силкин и его сородичи находились в рабстве. Сотни лет они мечтали лишь об одном — воссоединиться со своими семьями. Эльфы верили, что после смерти души самых близких собираются вместе, чтобы прожить вечность в любви и гармонии. Разбивать их веру я не собирался. Но единственным местом, куда после смерти попадут их духи, будет астральный слой данного конкретного мира. Духи не помнят своей прошлой жизни. Это под силу лишь сильнейшим из них. Тем, кто при жизни смог достичь невиданных высот и сделать свою душу чертовски сильной. Среди этих бедолаг таковых точно не было. Годы рабства сломили их окончательно. Боюсь, что даже будучи духами их судьба станет весьма печальной. Скорее всего, просто пойдут на корм какому-нибудь более сильному духу. Единственное, чем я мог им помочь, это забрать к себе в хранилище и слегка усилить, за счёт находящихся там душ. — Я выполню ваше желание, но давайте перед этим как следует отдохните. У орков есть какие-нибудь напитки, которые вызывают веселье? — спросил я, понятия не имея, как здесь называется вино и есть ли оно вообще. — Если ты говоришь о вине, то, конечно, оно есть. Наша деревня как раз и занимается производством лучшего вина в этой части королевства. Только у нас выращивается выведенный ещё тысячу лет назад сорт винной ягоды, что делает этот чудесный напиток поистине божественным. — начал рассказывать Силкин и в этот момент мне показалось, что он на мгновение ожил. В глазах появилась искра жизни, которая пыталась разгореться, но не могла побороть тьму, что накопилась в эльфе за все эти годы. Я ещё мог бы попытаться вернуть его к жизни. Найти, ради чего стоит жить, вот только я дал слово, что помогу им уйти из этого мира. И я обязательно сдержу это слово. А пока у меня появилась уникальная возможность попробовать вина из подземелья. До этого мне доводилось уже прикладываться к выпивке в разных подземельях и хочу сказать, что иногда попадались просто сногсшибательные образцы. Причём сногсшибательные это не фигура речи. После нескольких глотков такого вина ноги буквально отказывались передвигаться, хотя разум всю дорогу оставался ясным. Надзиратель валялся связанным посреди двора, в куче своих мёртвых сородичей. Орку осталось жить совсем ничего, поэтому я попросил Силкина и ему устроить прощальную вечеринку. К моему удивлению, эльфы не отказали. Они выкатили бочки из погребов и устроили последний пир. Надзиратель сидел рядом со своими подопечными, но даже не пытался воспользоваться рабской печатью. Он также уже смирился со своей судьбой. И лишь изредка я видел, как по клыкастой морде стекают крупные слёзы, когда он смотрел на кучу трупов, наваленных в центре деревни. В которой он сам недавно валялся. Похоже, что он видел там своих убитых родственников. Возможно, жену, или детей. Не знаю, может, что-то сломалось во мне. Может, во всём виновато перерождение и то, что я ещё слишком мало бывал в подземельях. Но мне было невероятно тяжело смотреть на всё это. В прошлой жизни у меня вообще ни разу не возникало сожалений об убитых монстрах. А сейчас я видел перед собой не монстров, а практически ничем не отличающихся от людей созданий. Они также любили, воевали, создавали семьи и растили потомство. Добивались всего силой, но и тут человечество мало в чём отстаёт. Кто сильнее, тот и получает самый лакомый кусок. Избавиться от столь тяжёлых размышлений мне не помогло даже отличное вино. Пожалуй, я такое пил всего пару раз в жизни. На выпускном из академии ваймов, а второй раз у какого-то короля, после того как спасли его королевство от эльфийской армии, выбравшейся из подземелья. По земным меркам то подземелье получило бы максимальный уровень, с пометкой особое. Тогда я впервые увидел больше десяти тысяч ваймов, собравшихся вместе. Нашим духам не было конца. У эльфов не было никаких шансов на победу. Тем не менее они не испугались и дрались до последнего. В той битве погибло две тысячи сто шестнадцать ваймов. И имя каждого было выбито в ордене на Стене Плача. А потом мы гуляли. Гуляли так, как никогда, до этого. В том королевстве полностью закончилась выпивка. Не осталось даже самого паршивого пива. И тогда король приказал принести бутыль со священным вином. По легенде это вино было даровано первому королю королевства самими богами. И было сказано, что покуда бутыль будет полна, то королевство будет процветать. Поэтому король после того, как разлил это чудесное вино, наполнил бутылку водой. Дабы не гневить богов. Вот так мы и испробовали божественного вина. Но теперь я понимаю, что оно было никаким не божественным, а просто сделано из особых винных ягод. Кай, тоже пил вместе с нами и его в отличие от меня прилично так накрыло. Парень первый раз в жизни попробовал алкоголь. Хотя назвать это вино алкоголем можно было с очень большой натяжкой, даже самое паршивое пиво намного крепче. По вкусу вино отличное, а вот по выполнению своих основных функций паршивое. Но это не помешало эльфам и Каю упиться до потери пульса. Даже Тита снизошла до чего-то, кроме кофейных зёрен и сделала пару глотков. После чего скорчилась и начала плеваться, за что едва не была бита осмелевшими рабами. Но Кай заступился за змейку и на моих глазах развернулась фантастическое побоище. В котором выигрывало вино. Но должен признать, что зрелище было отменное. Даже несмотря на всю тщетность бытия, что навалилась на меня в этой деревушке, я рассмеялся. Единственным, кто не участвовал в гуляниях, был Боря. Хомяк всё ещё дулся на меня из-за того, что ему не позволили выработать жилу до конца. А ещё он явно нашёл нечто не уступающее ценностью мифриловой жиле. Вот только из вредности не хотел показывать, что это так. Но мне и не нужно было показывать, я сам прекрасно видел, как он то и дело смотрит в одну и ту же сторону и втягивает носом воздух. Всё время, пока эльфы прощались с этим миром, дух-разведчик мониторил местность на предмет незваных гостей. Благо таких не было. Лишь пару раз из лесу выбегали любопытные звери и что самое главное, они даже не попытались меня убить. Хотя обычно, любое зверьё в подземельях, хочет испробовать человечинки. Но видимо, здесь из-за присутствия людей такой опасности нет. Хотя повторюсь очень это странно. На следующий день была допита последняя бочка вина и эльфы оказались полностью готовы к воссоединению со своими семьями. — Возьми Вайм, мы тут вчера с ребятами накидали, кто что смог вспомнить. Надеемся, что тебе это поможет найти дорогу в столицу. Убей этого ублюдка, отомсти ему за всех погибших в Силле. А мы посмотрим за тобой с небес. — протягивая мне карту, нарисованную углём на какой-то потрёпанной шкуре, произнёс Силкин. «Пора». Обратился я к Каю, и голова надзирателя отделилась от тела. А через мгновение умерли и все эльфы. Они сами подготовили для себя погребальный костёр и мне оставалось только зажечь его. Но сперва я собрал все души и сразу же позволил им немного напитаться от душ орков. Я обязательно использую души Силкина и его сородичей, когда буду сражаться с хозяином подземелья. Они примут непосредственное участие в его уничтожении. Когда я уходил из деревни, за моей спиной полыхал погребальный костёр, на котором вместе с эльфами лежали и орки. После смерти мы все становимся равны. И неважно, кто был рабом, а кто хозяином. — Ну, чего приуныли? Теперь у нас есть карта и нет необходимости тыкаться везде, словно слепые котята. И если судить по этой карте, то по пути к столице нам встретится ещё с десяток довольно крупных поселений. Будем надеяться, что там встретим кого-нибудь из пропавших землян. Слишком мрачно здесь всё. Прям, аж до мурашек пробирает эта безысходность. А я себя чувствую каким-то ублюдком, что заявился в чужой дом и начал убивать всех ради развлечения. Тита покрутила пальцем у виска, говоря, что у меня уже крыша поехала. Боря, как всегда, проигнорировал, а вот Кай меня поддержал.Глава 18
— Так вот что это такое! Вот как это называется — безысходность. А я всё голову ломал, почему мне так тяжело находиться рядом с эльфами. Вроде мы их освободили. Дали им возможность уйти, навсегда распрощаться с мучениями, но всё равно на душе было как-то паршиво. Великий старейшина Альтин всегда учил меня, что монстры не имеют никаких чувств и эмоций. Что ими движет лишь жажда убийства. Они кровожадны и готовы пойти на всё, чтобы убить человека. Вот только вчера я увидел совершенно другую картину. Ведь если так рассудить, то эльфы — такие же монстры, как и орки. В таком случае, почему они не пытались напасть на нас? Почему они не жаждали убить людей? Они, наоборот, были рады нашему появлению. Рады, что мы сможем им помочь. Да и этот орк, которого мы оставили в живых. Я видел, как он плачет. Оплакивает погибших в деревне. И это мы были теми, кто всех убил. Так выходит, что это мы монстры? Выходит, что нами движет жажда убийства? А все эти создания просто живут своей жизнью и не хотят умирать. Рано или поздно это должно было случиться. И я даже рад, что Кай поднял тему именно сейчас. В тот момент, когда мне самому очень трудно разобраться в чувствах. Найти ту точку, что будет делать меня истинным ваймом. Повелителем духов и охотником на монстров. Если этого не произойдёт в данном подземелье, то боюсь, что я уже никогда не смогу называть себя ваймом. Я стану простым игроком. Одним из тысяч других охотников на монстров, что каждый день рискуют жизнями, спасая жителей Земли. — Великий старейшина говорил тебе правду, монстры не имеют никаких чувств и эмоций. А вот мы имеем. Этим мы и отличаемся от монстров. А ещё своим знанием. Знанием того, что если мы не убьём этих монстров и не закроем подземелье, то рано или поздно они вырвутся из него и начнут убивать людей. Убивать без жалости и сожаления. Просто потому, что они могут это сделать. Главная задача вайма — это не позволить монстрам выбраться из подземелья и начать убивать. А сделать это проще всего, закрыв подземелье. И здесь не обязательно уничтожать всех монстров, что есть в подземелье. Достаточно убить босса или уничтожить ключ. Что очень часто бывает одним и тем же. И если исходить из всего сказано, то получается, что нами движет не жажда убийства, а его необходимость. — В таком случае, может, монстрами также движет необходимость, когда они выбираются из подземелья? Может, они ищут тот самый ключ, того босса, убийство которого позволит им закрыть подземелье? Может это мы для них монстры, живущие в подземелье? Я никогда не смотрел на вопрос с этой стороны. Кай не перестаёт меня удивлять. Ему хватило всего пары фраз, чтобы прийти к подобным выводам. В то время как я уже прожил одну жизнь совершенно не задумываясь ни о чём подобном. Вот что значит родиться в другом мире. Но предаться серьёзным размышлением мне было не суждено. Одновременно от Титы и Бори, умчавшихся вперёд, пришли какие-то странные эмоции. Они были шокированы, удивлены и в то же время напуганы. Понятия не имею, что может напугать этих товарищей в их нематериальном воплощении, поэтому нужно увидеть всё собственными глазами. К тому же разведчик не докладывал ни о какой опасности. А опасности, собственно говоря, и не было. Тита и Боря стояли возле огромной воронки, полученной от атаки кого-то очень могущественного. Даже представить не могу, кто это мог быть. Ни один монстр, встреченный мной в прошлой жизни, точно не был способен на подобное. Воронка диаметром метров пятьдесят и глубиной метров в десять. Она поросла густой травой, а в центре образовался естественный водоём, возле которого сейчас собралось целое стадо довольно странных созданий, больше всего похожих на обычных оленей. Вот только очень странно видеть оленя с пастью крокодила. И пришли олени к этому озеру не просто так, а чтобы искупать свою добычу. А если конкретнее, то дюжину орков. Здоровяки лежали в слегка желтоватой воде и судя по всему, это была далеко не вода. А какая-то кислота, которая растворяла доспехи и одежду. Пара орков уже была полностью освобождена от всего лишнего и ими сейчас лакомился молодняк этих кроколеней. Мощные челюсти без проблемы вырывали огромные куски плоти и дробили кости. Всё это сопровождалось характерными звуками. — И чего вас так удивило? Ладно Боря, он у нас новенький и ещё мало где бывал, но ты Тита, кого только не видела и так удивляешься. Змейка посмотрела на меня, как на идиота и ткнула пальцем в стадо. Словно там было что-то такое, чего я не видел. Но сколько я не всматривался, так ничего и не смог понять. Обычные монстры. Пожирают орков, перед этим растворяя их броню и одежду в кислотном озере. Я не видел в этом ничего удивительного, а тем более пугающего. Но это был я, а вот Кай смог рассмотреть то же, что и эта парочка. Он стоял со мной рядом, а затем совершенно неожиданно сорвался с места и рванул к центру воронки, при этом доставая оружие и явно готовясь к бою. — Мне, кто-нибудь объяснит, что здесь вообще происходит? Вопрос остался висеть в воздухе. Единственное, что я сейчас мог делать это наблюдать за Каем и открыть ему доступ к энергетической подпитке. Хоть он всегда предпочитает пользоваться только своими силами, но помощь явно не будет лишней. Кай приближался, а олени не обращали на него внимание, словно его и не существовало. Они продолжали заниматься своеобразным приготовлением пищи. И вот уже Кай поравнялся с первыми тварюшками и проскочил через них, без малейшего сопротивления. Словно он сейчас был в своём нематериальном воплощении. Так стоп! Почему дух-разведчик ничего не доложил об этом стаде? Он обязан докладывать о любом живом существе, что встретит. К этому времени Кай уже находился на середине жёлтого озера и замахивался для удара. — Стой! — заорал я, дублируя свой приказ ментально. Этого хватило, чтобы Кай замер. А я уже бежал к нему. Должно быть, в этом месте погиб невероятно сильный монстр. Как минимум элитный босс и всё, что я сейчас вижу лишь иллюзия. Продержавшаяся здесь сотни, если не тысячи лет и способная продержаться в сто раз дольше. Эта иллюзия что-то скрывала от любопытных глаз. И это что-то Кай хотел уничтожить. — Боря, тащи сюда свою жирную задницу! — позвал я хомяка, который даже не думал спускаться. Впрочем, и Тита не горела желанием делать это. Сейчас от них исходило отвращение. Отвращение оттого что мы с Каем стояли в этом месте. — Боря, твою мать! Дуй сюда, говорю! Вот какого хрена ты не сказал, что здесь находится что-то весьма ценное? Причём лежит практически на виду. Теперь давай ищи и уничтожь эту хрень, что создаёт иллюзию. Больше ничего не трогай. Каю эту задачу я не мог поручить. Он был ещё слишком неопытен и вполне могло случиться так, что уничтожит что-нибудь нужное. После чего нам не удастся получить вообще ничего. А вот на Борю я точно мог положиться. Он никогда не позволит себе допустить ошибку, если это приведёт к уничтожению ценного. В этом плане он был настоящим хомяком. А то, что для духов может показаться отвратительным для человека совершенно безвредно и безопасно. — Кай, ты мне можешь объяснить, что видишь? — спросил я, наблюдая за тем, как Боря морщится от отвращения, но явно что-то пытается откопать. Свой экскаватор он даже не подумал открыть, а делает всё передними лапами, что выглядит довольно забавно. Особенно с учётом того, что мы стоим посреди кислотного озера, рядом с трупами орков и кроколенями. А буквально в нескольких метрах от нас молодняк задорно хрустит косточками уже вымоченных орков. — Толком не могу ничего объяснить, потому что не понимаю, что это вообще такое. Когда мы оказались на краю этого кратера всё начало резко изменяться. Нет тут никакого кратера, лишь мёртвая земля, в центре которой растёт мёртвое дерево. Не знаю почему, но я уверен, что необходимо срубить это дерево. Тогда земля вокруг начнёт оживать. Я уже хотел это сделать, когда ты меня остановил. — Вот тебе ещё один урок Кай, никогда не торопись. Доверять своим ощущениям, естественно, нужно. Но порой они могут нас подводить. А в случаях, когда ты не знаешь, что делать лучше всего спросить у того, кто знает ответ. В случае с ваймами для этого можно воспользоваться призывом духа. Во время создания такой печати старайся вложить в неё как можно более подробное описание явления, о котором ты хочешь узнать. Но сейчас этого не нужно делать. Раньше я уже сталкивался с гиблыми землями. СейчасБоря найдёт предмет, что создаёт эту иллюзию и я расскажу тебе об этом более подробно. В принципе ничего такого удивительного в мёртвых землях не было. И очень странно, что Тита повела себя подобным образом. Раньше она никогда не отличалась брезгливостью. В больших подземельях, где постоянно гибнет много монстров, это очень частое явление. В ордене его называли водоворотом духов. Это дерево выросло на месте гибели очень сильного духа, связанного контрактом не с ваймом, а с какой-то вещью. Можно сказать, что это место гибели одухотворённого оружия, в котором был запечатан Великий дух. Даже для меня прошлого это было слишком круто. Я не знал ни одного вайма, что был способен загнать в броню или оружие столь сильных духов. Похоже, что на Силле также были ваймы. Кроме них, никто не сможет создать одухотворённый предмет. И что-то подсказывало мне, что надолго они здесь не задержались. Если было сломано столь сильное оружие и уничтожен Великий дух, то мне даже представить трудно, кто же здесь сражался. А дерево наверняка выросло из сломанной рукояти. Оно служило якорем, вокруг которого кружили духи, что слетелись на остатки великой силы. Они хотели поглотить её и стать сильнее, вот только это оказалось ловушкой и теперь они не в состоянии освободиться. Со временем духов слеталось всё больше и больше, пока критическая масса не перевалила определённый порог, после которого духам уже начало не хватать духовной энергии, что попадала в область воронки. Тогда они начинали вытягивать энергию из самой земли, что убивало её. Мышеловка, которая собирает все души на огромной площади. Можно сказать, что мы сейчас находимся среди разлагающихся душ. Именно поэтому Боря и Тита испытывают подобное отвращение. Кая, скорее всего, миновала подобная участь из-за того, что сейчас он находится в материальном состоянии. Но это не помешало ему пробиться через иллюзию. А вот я не мог чувствовать мёртвые души. Но оно мне и не нужно. Никакой пользы из этого я не смогу извлечь, но никто не говорил, что этого не сможет сделать Кай. Раз он хочет уничтожить мёртвые земли, то я не буду ему мешать. Только немного помогу. Да мне и самому было интересно, что парень может сделать с гиблыми землями. — Кай, ты видишь, что там отыскал Боря? Нужно уничтожить этот предмет и тогда иллюзия развеется. Послышался треск, и через мгновение мы уже стояли на ссохшейся, растрескавшейся земле рядом с корявым чёрным деревом, ветви которого были похожи на когти. Дерево было покрыто какой-то непонятной жидкостью, которая впитывала в себя духовную энергию. Именно за счёт этой жидкости и распространялась гиблая земля. Жидкость приманивала духов. Вот только у сильных духов она вызывала лишь отвращение. Их подобным точно не заманить. Можно сказать, что это — эрзац духовная эссенция. И именно ради её создания разлагаются пойманные в ловушку духи. — Кость, похожа на человеческую. Только очень толстая, — произнёс Кай, разрушив кость ударом сапога. — Теперь я точно могу сказать, что это гиблая земля. Когда-то здесь погиб сильный Вайм. Он обладал даром схожим с сыном Якова Моисеевича. Погиб, вместе со своим оружием, в котором находился Великий дух. Дух также погиб, а на месте их гибели образовалась воронка. В принципе для нас эта воронка безвредна и можно спокойно проходить мимо. — Нет! — как-то слишком резко произнёс Кай. — Необходимо уничтожить это место. Оно сгубило уже слишком много душ и продолжает это делать. Я должен их освободить. Они просят этого. Они хотят прекратить мучения и исчезнуть. — Хочешь сказать, что ты слышишь, о чём говорят попавшие в воронку духи? Даже без заключения контракта с ними? Без переводчика и всего прочего? Кай просто кивнул, а я в очередной раз удивился его способностям. Даже я сейчас не могу общаться с Титой. Для этого нам нужно стать намного сильнее. А Кай вот так запросто слышит и понимает почти разложившихся духов, у которых силы практически отсутствуют. И снова я очень сильно пожалел, что до сих пор не изучил материалы по Каю. Вполне возможно, что он умеет нечто такое, что могло бы значительно облегчить нам работу в любом подземелье. — Ты уверен, что сможешь их освободить? Если не справишься, я покажу тебе одну очень интересную печать. Мой вопрос заставил Кая ненадолго задуматься. — Пока не попробую, не узнаю, — пожал он плечами и нанёс удар по дереву. Но ничего не произошло. Клинок Кая не смог даже поцарапать поверхность мертвеца. Зато дерево впитало всю энергию, что Кай вложил в клинок. Бессмысленно пытаться уничтожить мёртвое дерево оружием, напитанным силой. Да и магией его бесполезно атаковать. Здесь поможет только специальная печать. Печать, рассеивающая духовную энергию. О чём я и сказал Каю, но он не согласился со мной. И попросил дать немного времени, чтобы подумать. Немного времени я ему дал. Всё же этот поход, в какой-то мере — экзамен для Кая. Он изучал литературу, полученную от Альтина и теперь посмотрим, как сможет применить полученные знания на практике. Боря выполнив, свою работу поспел убраться с гиблой земли, а Тита даже не думала на неё заходить. «Пройдитесь по окрестностям и осмотритесь, пока мы будем здесь разбираться». Сказал я духам, и они тут же исчезли. Я бы тоже не хотел смотреть на горы разлагающихся трупов. Пока Кай думал, я не стал терять время зря и принялся рисовать рассеивающую печать. Задерживаться здесь надолго я не хотел. Сейчас мы были примерно на половине пути до следующего населённого пункта. И судя по пометкам, оставленным эльфами, это должна быть очень большая деревня. Минимум на три сотни домов. Соответственно, рабов там должно быть очень много. Да и надзиратель наверняка не один. Пока я занимался печатью. Кай просто стоял возле дерева, изредка проверяя его на прочность. Но каждый раз дерево оставалось невредимым. Печать уже была практически завершена, оставались последние штрихи, после чего можно было её активировать. Но в этот момент Кай прислонил к стволу руку и дерево переломилось пополам. Словно в него ударила молния. Сразу после этого я ощутил резкий выброс духовной энергии. Этот выброс ударил прямо в Кая, но тот словно и не заметил этого. Он даже не шелохнулся. Рука по-прежнему касалась дерева и по ней стекала отвратительная чёрная жидкость. Которая сейчас больше всего была похожа на кровь мертвеца. Меня даже всего передёрнуло, а вот Кай отчего-то начал улыбаться. Произошёл очередной выброс духовной энергии, на этот раз намного мощнее и после этого вся жидкость впиталась в тело Кая, словно в губку. — Что ты сейчас сделал? — спросил я, стараясь оставаться спокойным. А делать это было охренеть как трудно. Парень только что поглотил вещество, которое уничтожает духов. Можно сказать, что он добровольно проглотил яд.Глава 19
— Я уничтожил ловушку и освободил всех попавших в неё духов. Теперь они стали частью меня, — совершенно спокойно ответил Кай и в этот момент он начал падать. Я стоял рядом и поэтому успел подхватить парня. Выглядел он совершенно нормально. Чего нельзя было сказать о том, что происходило у него внутри. Я мог только догадываться, но по ощущениям сейчас что-то пыталось высушить Кая до дна. Вытянуть из него всю духовную энергию, а потом приняться и за жизненную. Где-то у него внутри образовалась огромная чёрная дыра, которая и тянула всё в себя. Мне бы сейчас очень пригодилась Зайка с её способностью работать с энергетической системой. Но она была слишком далеко. А пока я мог только заткнуть эту дыру. И заткнуть её всё той же духовной энергией. Сразу все души орков из предыдущей деревни отправились на подмогу Каю. А сам он оказался у меня в хранилище. Так мне будет гораздо проще подпитывать его по мере необходимости. А заодно припугну и стихийного элементаля, а то он совсем страх потерял. Как оказались, в подземелье начал поглощать души орков одну за другой. Кай оказался слишком безрассудным, чего я и боялся. Но мне до последнего казалось, что парень полностью уверен в том, что он делает. Я просто не мог здесь ошибиться. Наша связь не позволила бы мне этого сделать. «Тита, мне нужна твоя помощь. Придётся заглянуть в хранилище и последить, как там будут идти дела у Кая. Он впитал в себя всю дрянь из гиблых земель». От Титы пришло чувство охреневания, но отказывать она не стала и тут же оказался рядом с Каем. Теперь можно точно за него не бояться. Змейка не позволит этой чёртовой чёрной дыре поглотить парня. Не зря же она Великий дух. В этом деле знания Титы намного превосходят мои. «Боря и ты вали сюда. Нам как можно быстрее необходимо попасть в следующую деревню». Хомяк сперва не понял, что я хочу от него и когда оказался рядом, попытался взбрыкнуть. Вот только ни хрена у него не получилось. Я не только оказался у него на спине, но и заставил отрастить для меня удобное сидение. После повышения Боря мог управлять своей бронёй. Изменять её по желанию. А после того, как он узнал, что произошло и кого необходимо спасать, сам понёсся вперёд, постоянно наращивая скорость. Была у него какая-то очень странная любовь к Каю. Которую нельзя было никак объяснить. Кай стремительно поглощал энергию и такими темпами я сам скоро останусь без всего. Поэтому необходимо было срочно пополнить запас духов и крупная деревня орков для этого идеально подходила. Дух-разведчик предупредил, что в деревне базируются сразу три боевых отряда. И это помимо нескольких сотен деревенских. Разглядывать рабов я не стал, было совершенно не до этого. Мы с Борей сразу же влетели в один из армейских отрядов и начали геноцид краснокожих. Причём хомяк лютовал хлеще Титы. Боюсь, что змейка мне потом долго будет напоминать, что не позвал её. Но сейчас у неё была более важная задача. Нельзя оставлять Кая одного. По мере того как поглощал души, я сразу же отправлял их в горнило чёрной дыры Кая. Где они исчезали бесследно. Там словно засел огромный, прожорливый монстр, который всё никак не мог набить свою бездонную утробу. Я даже не заметил, как прикончил всех элитников. Хотя на этот раз были одни воины и у них также увеличивалось оружие. Следом за армейскими отрядами пришёл черёд умирать и остальным жителям деревни. У меня шёл беспрерывный процесс обмена энергией. Помимо Кая, сейчас ещё и Боря употреблял её только в путь. Во время сражения хомяк превращался в берсерка, который не остановится ни перед чем, пока не уничтожит своего противника. Из-за этого мне с большим трудом удалось отправить Борю, отлавливать беглецов, если такие имеются и контролировать периметр деревни. Я уже смог убедиться, что некоторые вещи в этом подземелье сильно отличаются от всего, что видел ранее. И не удивлюсь, если кто-нибудь из орков попытается сбежать. Те же дети. Я убивал, даже не пытаясь найти надзирателя. Поэтому, когда подошёл к полям, то большинство рабочих уже были мертвы. Но здесь ещё были живы четыре орка, а значит, это именно они отвечали за оставшихся рабов. Естественно, орки попытались напасть на меня. Пришлось делать тяжёлый выбор. Убить их и заполучить несколько десятков дополнительных духов, или просто вырубить надзирателей, чтобы дать возможность рабам стать свободными и присоединиться ко мне в этом нелёгком деле, по уничтожению хозяина подземелья? В последний момент всё же выбрал второй вариант. К тому же чёрная дыра после поглощения душ армейских отрядов немного успокоилась и уже сейчас я ощущал, что отток энергии значительно сократился. На уже имеющихся запасах я точно смогу продержаться до следующего поселения. Тем более, если верить карте оно находилось совсем рядом. Орки находились в отключке и теперь можно начинать переговоры, как действовать я уже знал, поэтому не стал ничего выдумывать, а просто взял с собой одного надзирателя и вытащил его так, чтобы могли видеть как можно больше рабов. После чего просто отрубил ему кисть. — А пришёл, чтобы освободить вас, как уже сделал это в соседней деревне. Силкин и его братья уже отправились на встречу со своими родными. Я предлагал им встать рядом со мной и отомстить оркам, но они выбрали другой путь. И я уважаю их выбор. Сейчас вы можете не опасаться того, что надзиратели воспользуются своей властью. Некоторые из них уже мертвы. А те, что ещё живы, находятся в отключке. Я гарантирую, что они больше никогда не будут притеснять эльфов. — Тебя прислали из ассоциации? — спросили меня на корейском и через пару мгновений показался хозяин этого голоса. Он еле стоял на ногах, а лицо бедолаги было похоже на один большой синяк. Видимо, никак не хотел слушаться надзирателей. Хотя очень странно. Для чего они его били? Ведь воспользоваться печатью гораздо проще и намного более эффективно. Здесь напрашивался только один вывод — у этого человека ещё не было рабской печати. — Я прибыл из Корпуса Последней Стражи и тебе очень повезло, что смог дожить до встречи со мной. Немного подожди и я займусь тобой и выдам снаряжение. А сейчас мне необходимо переговорить с этими красавцами и порешать кое-какие вопросы. Сказав это, я снова обратился к эльфам. Постепенно начали подтягиваться все выжившие. Они с опасением смотрели на валявшегося у моих ног надзирателя и его отрубленную руку, так и не осмеливаясь заговорить. Когда я уже было собрался махнуть на всё и прикончить надзирателей, вперёд вышел высокий эльф, с огромными зелёными глазами. И в этих глазах я не увидел обречённости. Он был не сломлен. — Если ты не врёшь и сможешь освободить меня от рабской печати, то я пойду вместе с тобой. Пойду убивать краснокожих. Пусть я слаб, но и они уже сменили не одно поколение. Уже не осталось тех свирепых воинов, что захватили Силлу. Молодые орки стали намного слабее. Я уверен, что сейчас моих прошлых умений хватит, чтобы сражаться с ними. — Можешь считать, что ты уже свободен. Меня зовут Вайм. С этого момента я отвечаю за твою жизнь… — Эльтарон. — гордо вскинув голову, произнёс эльф, поняв, что от него требуется. — Эльтарон, — закончил я начатую фразу. — Есть ещё желающие последовать примеру Эльтарона? Я собираюсь дойти до столицы, по дороге освобождая всех рабов. А в столице разобраться с хозяином подземелья. Или главным у краснокожих, если вам так будет понятнее. — Лорд Эльтарон. Мы пойдём за вами куда угодно, — нарисовались трое эльфов, не уступающих Эльтарону ростом. А затем к ним присоединилось ещё пятнадцать рабов. Но большинство всё равно предпочло остаться от всего этого в стороне. Умереть, если я окажу им такую милость. И я её обязательно окажу, но сперва освобожу от рабских печатей, вызвавшихся сражаться эльфов. Как я понял, Эльтарон раньше был кем-то вроде аристократа и управлял всеми окрестными деревнями. Очень странно, что орки не убили его до сих пор. Или они таким образом решили поднимать моральный дух рабов? Показать им, что ещё не всё потеряно? Что прежний хозяин жив и он обязательно что-нибудь придумает для того, чтобы освободить их. И судя по тому, как ведёт себя Эльтарон, в этом был какой-то смысл. Я отправил Эльтарона и его людей найти для себя подходящее снаряжение, а сам начал работать с надзирателями. Необходимо было понять, что представляет собой рабская печать и деактивировать ей. Пока эльфы разбирались с трупами орков и своих сородичей, я начал разговор с землянином. Парень не понимал ни слова, о чём я говорил с эльфа. Впрочем, как и они не понимали нас. Поэтому можно было не опасаться сказать чего-нибудь лишнего. — Меня зовут Хо Сун. Я работаю на семью Ли. Наш отряд был третьим, вошедшим в это подземелье. Все мы были игроками третьего класса. С огромным трудом нам удалось отбить атаку отряда орков из десяти особей. И сразу после того, как убили первого монстра, появилось сообщение о невозможности покинуть подземелье, пока не убьём хозяина. В первом же бою мы потеряли двоих, а дальше всё было только хуже. После второго боя я остался в одиночестве и оркам было совсем нетрудно взять меня в рабство. Сперва они привели меня в какой-то город, где отдали людям и те проверяли меня магией. Но видимо, проверка провалилась и меня отправили в эту деревню. Я даже не знаю, сколько дней уже здесь нахожусь. Не понимаю ничего, что говорят орки и эльфы. Выучил пару слов, и всё. Постоянно пытался бежать, но орки каждый раз догоняли меня. Эти твари слишком сильные. Они каким-то образом смогли запечатать приток магической энергии и теперь я не могу даже приложить их огненным шаром. Хотя бы поджечь дом, или что-нибудь в этом духе. Хо Сун молодец, не пал духом и даже в такой ситуации думал о том, как насолить врагу. К тому же я видел, что он уже был готов к прорыву во второй класс. Похоже, что магический фон этого подземелья вкупе с убитыми орками очень здорово ему помогли продвинуться. И он не виноват, что Ли Джин Хо и вся его семейка такие ублюдки. Отправили больше сорока человек в подземелье четвёртого уровня на верную смерть. Они всерьёз считали, что люди, которые легко справляются с подземельями второго уровня смогут и здесь сделать то же самое? И плевать, на всякие рекомендации ассоциации охотников по силе и количеству игроков для закрытия подземелья. Главное ведь выгода. А о какой выгоде может идти речь, когда в подземелье отправится отряд ассоциации? Парень полностью подтвердил мои предположения, рассказав практически всё точь-в-точь. И я уверен, что в других деревнях трудятся люди и из других команд. Вполне возможно, что элитники из ассоциации вообще сейчас где-нибудь прячутся, потихоньку истребляя орков. Во время разговора с Хо Суном тревогу забил домашний дух-защитник. Это, сколько же он энергии вбухал в простое оповещение, чтобы пробиться в подземелье? Я там нигде не оставлял канистру с духовной эссенцией? Но раз энергии на вызов хватило, то необходимо его принять. На пару мгновений я выпал из разговора с корейцем, чтобы увидеть, как под дверью дома стоит парень, который налетел на меня перед отправлением в Корею. Он стоял около двери и пытался вскрыть замок. Причём делал он это парой каких-то железок и кусочком проволоки. И делал очень профессионально, даже не догадываясь, что за дверью его уже ждёт боевой бюстгальтер, жаждущий крови. Парень определённо не работал на «Каплю». Иначе он не стал бы ломиться в дом, зная, что меня там нет. А он точно это знал. Просто решил, немного подзаработать, пока хозяина нет дома. Обворовал не того человека и решил спрятаться в корпусе, где взялся за старое? Убивать бедолагу за это точно не стоит. А вот припугнуть это да. «Припугни его как следует, а Бюсу отбой. Обойдётся». Чтобы передать эти несколько слов, пришлось извести души двух десятков орков. А мне сейчас подобные траты были совсем не по карману. Но я не хотел, чтобы Бюс убивал парня. Не знаю, чем-то он мне приглянулся. Смотрел на меня в тот раз, словно на какого-то супер героя. Вот вернусь и обязательно найду его. Попробую наставить на путь истинный, так сказать. Но дух-защитник оказался не единственным, кто решил связаться со мной. Буквально через пять минут после сеанса связи с Землёй ко мне начал стучать разведчик. Он обнаружил крупное скопление живой силы противника. Действительно крупное. Примерно пять тысяч орков. Целая армия, во главе которой стоял орк, значительно превышающий своими размерами всех остальных. Даже элитники в сравнении с ним казались детьми. Вот и первый босс этого подземелья. И теперь мне было очень интересно, куда двигается эта армия. По количеству солдат она тянула примерно на шестую волну. А до неё по моим прикидкам ещё как минимум дней девять. Не могут же они так долго идти? Как я понял, из рассказов Силкина оркам потребовалось две недели, чтобы захватить всю Силлу. Так что подобный вариант точно отпадал. Эта армия вышла не за моим отрядом. Они определённо охотились за кем-то ещё. Тут разведчик резко сменил ракурс, и я увидел, как правый фланг этой армии накрыла огненной стеной. Вот это новости! Похоже, я знаю, за кем пожаловал этот босс. Вот и нашёлся, как минимум один элитный игрок ассоциации. Босс взревел бешеной белугой и бросился на подмогу своим подчинённым. При этом в руках у него появился меч, который, естественно, вымахал до чудовищных размеров. И в этот момент атаке подвергся и левый фланг армии. Что конкретно там происходило, я не мог разглядеть. Видел только, как падают безжизненные тела орков. Выходит, что как минимум два элитных игрока ассоциации всё ещё живы и продолжают кошмарить орков. Вон за их головами даже выслали целую армию. Правда, эта армия мало чего добьётся. Элитный игрок по определению прошёл через множество битв и не будет совершать ошибок. А тут их минимум двое. Готов поспорить, что за несколько дней они доведут численность этой армии до нескольких сотен. При этом так ни разу и не встретившись в бою с боссом. Его они оставят напоследок, когда вся свита будет уничтожена. Весьма действенная тактика, против многократно превосходящих сил противника. Нанести мощный удар и отступить. Мне бы сейчас найти этих ребят и пригласить вступить в мою, пока ещё небольшую, освободительную армию. С ними наш боевой потенциал увеличится на несколько порядков. Да и поймать босса, владеющего телепортацией, в расширенном составе будет гораздо проще. Ещё несколько ударов по армии орков и всё прекратилось. Босс так и не смог никого поймать. В ярости он сам прикончил несколько десятков своих подчинённых. А дальше я уже ничего не видел. Связь с разведчиком прервалась, и я начал сверяться по карте. Необходимо определить хотя бы примерно место, где сейчас скрываются игроки. Примерный район поисков был обозначен, довольно быстро. Он находился западнее основной дороги к столице. После этого я вернул третьего разведчика и отправил его на подмогу тому, что сейчас находился рядом с армией орков. Вдвоём они гораздо быстрее найдут нужных мне игроков. Ну а дальше я принялся усердно работать над деактивацией рабской печати. Теперь дело шло гораздо быстрее. — Готовы доказать свою решимость? — спросил я у Эльтарона и его эльфов. — Я собираюсь отправиться навстречу армии орков, насчитывающей минимум пять тысяч бойцов. Я буду двигаться очень быстро. Вы будете меня только задерживать. Все без исключения. — эти слова предназначались Хо Суну. А эльфы смотрели на меня с недоумением. — Поэтому я предлагаю вам показать себя в другом деле.Глава 20
— Недалеко отсюда находятся ещё две небольшие деревушки. Помогите своим сородичам, работающим там. Вместе с вами пойдёт Хо Сун, — на этот раз парень посмотрел на меня. В его глазах был виден страх. — Можешь не переживать, там гарантированно только обычные орки. С такими ты легко справишься. Всем необходимым снаряжением и расходниками я тебя обеспечу. Я уверен, что там вы сможете найти ещё кого-нибудь с Земли. Это единственное, чем я могу тебе сейчас помочь. Либо ты отправляешь освобождать других рабов, либо пытаешься выжить в одиночку. Я буду передвигаться очень быстро и ждать тебя не собираюсь. Да и не помощник ты мне против той армии. Слишком много там элитников. А во главе стоит босс. Тем более, никому постороннему не стоит видеть, на что способны мои духи. Боря сейчас находился на окраине деревни, прикончив пару десятков орков, что решили сбежать. Тита всё ещё следила за Каем и ей это явно не нравилось. Периодически прилетали весьма понятные эмоции. После всего этого придётся мне заглаживать вину, походом в кофейный магазин. А может, ещё и в ювелирку надо будет заглянуть. Хотя нет. Лучше, сразу к Якову Моисеевичу. Зачем тратить деньги на золотую упаковку? Куплю сразу чистые камни и всех делов. Вот только это получится, если Мойша останется жив. Буду надеяться, что Кай придёт в себя к тому моменту, как нам нужно будет схлестнуться с боссом. Он гарантировано сможет прикончить его без особых осложнений. Эльфы принялись снаряжаться в найденное у орков добро, а Хо Суном я занялся сам. Он был примерно моей комплекции, только гораздо субтильнее. Время, проведённое в плену, не прошло для него даром. Но снаряжение я смог подобрать, как и оружие. А ещё выдал два чёрных ядра. Пусть парень не ограничивает себя в использовании магической энергии. К тому же он сказал, что способен создавать не только базовые техники. Хоть и было видно, что парень очень боится встретить действительно сильного противника, но всё же он не отказался и не решил сбежать. Он пойдёт освобождать других рабов. Пойдёт выполнять работу, для которой его и отправили в это подземелье. — Как выберемся из подземелья, сразу подавай заявку на вступление в Корпус Последней Стражи. Это избавит тебя от преследования со стороны семьи Ли, а ещё позволит обзавестись отличным снаряжением. Эта работа очень опасна, но на ней у тебя будет гораздо больше шансов остаться в живых. Ли Джин Хо не простит вам провала и попытается убить. Я прекрасно знаю, на что способен этот мелочный ублюдок. Парень просто кивнул, не осмеливаясь спросить, откуда мне это известно. По мере того как я раздавал указания, он начинал меня бояться, и это было вполне нормально. Слабые всегда боятся сильных. А я был намного сильнее Хо Суна. Даже намного сильнее всех, кого он видел до этого момента. Элитный игрок, в одиночку собравшийся атаковать пятитысячную армию под предводительством босса. Да меня можно назвать настоящим психом! Вот только никто не знает, что я не собираюсь сражаться с этой армией в одиночку. Даже если мне придётся сделать это раньше, чем найду игроков ассоциации, со мной будут мои духи. Боря и Тита гарантированно. Хо Сун прекрасно показал в каком плачевном состоянии находятся корейские игроки. И всё это из-за руководства, преследующего только свои интересы. С эльфами было гораздо проще. Они совершенно не боялись идти на смерть. И из-за этого становились в сотню раз опаснее. Но и умирать так просто они не собирались. Сперва необходимо было отомстить оркам. Освободить как можно больше пленников и как это сделать, они теперь знали. Главное, просто вырубить надзирателей, а дальше уже можно действовать без опаски, что они воспользуются рабской печатью. Действовала она по тому же принципу, что и кровавая печать. Поэтому управлять ей мог только один надзиратель, к которому и была привязана печать. Постарался объяснить всем, как нужно действовать. И в первую очередь отдал указания Хо Суну. После чего двинулся в сторону армии орков. Вернее, немного в сторону от неё. Дух-разведчик нашёл для меня одного игрока ассоциации. Мужик слегка за сорок, в отличной броне и без оружия. Это говорило о том, что он стихийник. Хотя после атаки на орков это было понятно и так. Сразу было видно, что это очень опытный игрок. После атаки он моментально отошёл, не оставляя никаких следов. Это моему духу они не нужны были, а вот тем же оркам ещё как. Наверняка босс отправил следопытов. Вот только они точно никого не найдут. А если и найдут, то сразу же будут уничтожены. По идее, элитные игроки не должны допускать своего обнаружения. Но это по идее. С учётом скорости движения мужика я смогу нагнать его часов через пять. Надеюсь, что к тому времени он уже объединится с напарником. Как-то совершенно не хотелось потом бегать ещё и за вторым. Оставшийся со мной дух-разведчик не прекращал своего патрулирования, а я помчался вперёд. Наблюдая за тем, как Боря бежит рядом и делает что-то непонятное, прямо на ходу. Больше всего это было похоже на то, что он грызёт броню на нижних лапах. Попытался узнать, что он делает, но ответа не получил. Остаётся надеяться, что таким образом хомяк не навредит себе. До этого он не был замечен за членовредительством, но кто знает, что ему в голову стукнет? Боря до сих пор оставался для меня огромной загадкой. Позор мне, как вайму. Одного духа разведчика я приставил следить за орками, а второго за элитном игроком ассоциации. Поэтому был уверен, что не потеряю его. Но всё равно периодически смотрел, как там обстановка. За то время, пока я нёсся к нему навстречу. Произошли ещё три атаки на армию орков. И в одной из атак босс едва не достал стихийника. Орки быстро учились и только первую атаку игроков можно было назвать удачной. Там было убито орков больше, чем за три последующие. Маги краснокожих поставили защиту и теперь дальние стихийные атаки практически не причиняли никакого вреда. А вот против физических атак второго игрока маги орков ничего не могли сделать. Во время каждого нападения они несли примерно одинаковые потери. И всегда атаки начинались практически синхронно. Если и было отставание по времени, то совсем незначительное. Выходит, что у игроков имеется связь, а это значительно облегчало мне задачу. Найду одного, найду сразу же и другого. За время вынужденного марафона трижды приходилось огибать деревеньки, которых не было на карте Силкина, а один раз и вовсе едва не вляпался в ловушку. Огромную волчью яму, метров сорок в длину и пять метров в ширину. Понятия не имею, кто и самое главное, для кого, соорудил эту ловушку, но было очень стрёмно, когда нога провалилась туда. Успел остановиться в последний момент, иначе несколько смачных ушибов, а то и переломов были бы гарантированы. Доспех духа сдержал бы удар, не позволив копьям проткнуть меня. А вот от ушибов он не спасёт. Пришлось бы мне тогда решать, что делать дальше. Возвращаться к лагерю и надеяться, что Зайка вернёт быстро в строй, или продолжать охоту за хозяином подземелья в таком состоянии? Чтобы никто не попал в эту ловушку, уничтожил всё её покрытие. Теперь в том месте осталась большая яма, утыканная острыми кольями. За такую подставу влетело духу-разведчику. Даже был пересмотрен наш контракт. Пункт по оплате его услуг. Двадцать процентов были удержаны в виде штрафа. Это подстегнуло рвение духа, и больше подобных ошибок он не допускал. Нашёл ещё четыре ловушки и даже два тайника, с добром. Было там какое-то заржавевшее оружие и немного золотых монет, с изображением сурового дворфа. Должно быть, король Силлы. Антиквары на Земле за такие монеты вывалят очень хорошую сумму. Поэтому монеты взял себе, а железки оставил. Может, кто ещё наткнётся на эти тайники. — Не шевелись ты на мушке, — сказал я игроку, когда он поравнялся с деревом, за которым стоял. Мужик буквально полчаса назад в очередной раз нанёс удар по оркам и сейчас собирался заходить на новый виток. Я уже минут десять наблюдаю за его движением и выбрал это место специально, чтобы быть защищённым от возможной атаки. Моя предосторожность оказалась не лишней. Стихийник не растерялся и долбанул по дереву струёй огня. Он даже не понял, что с ним заговорили на русском. Хотя здесь мой косяк, с чего я решил, что он вообще знает русский? Пришлось мне срочно отходить от дерева, чтобы не тратить силы на защиту. Да и заговорить с игроком снова не получится из-за треска пламени. — Стоять! Я свой! На этот раз я начал кричать на всех языках, какие знаю, при этом уворачиваясь от летевших в мою сторону атак. Такое ощущение, что мужик бил чисто наугад, даже не пытаясь посмотреть, кого он атакует. В этом случае точно смог бы разглядеть человека, а не орка. И должен признать, что элитным игроком он стал по праву. Сражаясь в подземельях и убивая монстров. Несколько атак были очень мощными и мне пришлось принимать их на доспех духа. Я даже хотел воплотить Борю, чтобы он немного придавил игрока, но не потребовалось. После того как я заговорил на хинди, атаки резко прекратились.Российская Империя
Астрахань. Корпус Последней Стражи. Частный сыскарь Дмитрий Рогов.Регистрация в корпусе прошла достаточно быстро и было сделано самое страшное. То, из-за чего Дмитрию придётся задержаться здесь до окончания контракта. Была установлена кровавая печать, которая в случае необходимости легко может стать инструментом для наказания, или даже убийства. Никаких изменений в организме Дмитрий не почувствовал. Разве, что страх перед тем, через что ему здесь предстоит пройти. Но страх быстро прошёл, после того как он вспомнил о встрече с Масловым. Кто бы мог подумать, что его даже не придётся искать? Вот так взять и наткнуться. Правда, теперь не известно, когда он вернётся в корпус. Дежурный сказал, что этот отряд отправляется на помощь в Корею. Что было очень странным. Рогов всегда думал, что Корпус Последней Стражи — это только российская структура. Если так можно было выразиться. Что стражи работают лишь на территории империи. А оказалось, что они помогают и в других странах. Об этом дежурный не стал ничего рассказывать. — Вот как встретишься со своим командиром, что тебе назначит корпус, так у него и спроси. Вполне возможно, что он тебе расскажет об этом, если захочет. А у меня сейчас времени совсем нет. Вот довёл тебя до администрации, а дальше ты уже сам. Заходишь в приёмную и говоришь, что ты новичок. Там сами разберутся, что с тобой делать. После этих слов дежурный ушёл, а Дмитрию ничего не оставалось делать, кроме как войти в эту приёмную. И вот теперь уже всё закончено, и его встретил будущий командир, который представился как Башмак, и заявил, что до первого похода в подземелье у Дмитрия нет имени. Затем его повели на полигон, чтобы проверить способности. Которые были оценены на твёрдую тройку. По словам Башмака. Оно и понятно, способности Рогова были далеко не боевыми. Но и здесь, при необходимости, он мог удивить. Всё же сыскарь довольно опасная профессия и необходимо уметь за себя постоять. По меркам одарённых он был воином, близко подобравшимся к рангу мага. А синий цвет глаз говорил о третьем классе пробуждённого. Мало кто мог представить себе, что Дмитрий уже не раз бывал в подземельях. В основном, чтобы найти какую-нибудь вещь, что обронил нерадивый заказчик. Поэтому с монстрами он практически не сражался. Просто падал на хвост какому-нибудь отряду, за небольшую доплату со своей стороны. Но и во время этих походов ему перепадало немного энергии, что и позволило подняться до третьего класса. Знакомство с командой и оценка боевого потенциала остались позади. После чего Башмак отвёл Рогова в казарму. Жильё, предоставляемой корпусом было бесплатным, только отчего-то здесь практически никто не жил. В казарме на несколько десятков человек разместился только Дмитрий и ещё три человека. Последующие дни прошли в поисках информации о Маслове. В корпусе его знали как Умник. И по рассказам местных, он уже успел стать здесь довольно популярным. Выяснить, где живёт Умник, оказалось не так сложно. Способности Дмитрия здесь сыграли решающую роль. И той же ночью он решил заглянуть к парню в гости. Просто, чтобы немного осмотреться и понять, что это за человек. Примет он предложение от нанимателей Рогова или нет. От этого зависело многое. В случае положительного ответа наниматель пообещал, что сестра Дмитрия сможет учиться в самом престижном учебном заведении империи. Причём учиться совершенно бесплатно. Невероятный бонус за такую простенькую работёнку. Найти необходимые для взлома замка вещи оказалось совсем легко. И после наступления темноты Рогов вышел на дело. Вышел и сразу же всё пошло наперекосяк. Он как-то и не подумал о том, что в корпусе всё отлично освещено и ночь мало чем отличается от дня. Но это оказалось не самым страшным. Когда Рогову оставалось до дома Маслова несколько кварталов, включилась сирена и дежурный оповестил о том, что через минуту начнут открываться порталы. А ещё он приказал всем подготовиться к бою. Это было по-настоящему дерьмовым. Дмитрий знал, что означают такие тревоги и поэтому он понимал, что в любом случае придётся драться с вылезшими из порталов монстрами. На улице практически никого не было. А вылезать из дома, чтобы убивать монстров, никто не станет. Была ещё надежда на личный состав охраны корпуса, вот только она совершенно не оправдалась. Пришлось Рогову столкнуться с какими-то очень странными летучими мышами. Они были размером с телёнка и совершенно не умели летать. Хотя крылья были в наличие. Оружия у него с собой не было. Всё осталось в казарме. Поэтому пришлось прибегать к стихийной магии и бить монстров огнём. Этого вполне хватило, чтобы прикончить трёх тварей. А дальше, всё же подоспели намного более опытные стражи и можно сказать, что спасли сыскаря. Как оказалось, вся эта суматоха была Рогову только на руку. Все отвлеклись на нападение монстров, а в квартале, где находился дом Маслова, было спокойно. Порталы там не открывались, и монстры не забредали. Да и с соседями Маслову очень повезло — их не было. Поэтому Дмитрий принялся за осуществление своего плана. Замок оказался довольно сложным, но ничего такого, с чем Рогов не смог бы справиться. В своё время один медвежатник научил его вскрывать любые замки. За это Дмитрию пришлось помочь этому бедолаге. Но он совершенно не жалеет об этом. Это умение уже множество раз помогало ему. Послышался щелчок и замок сдался. Довольный Дмитрий расплылся в улыбке и толкнул дверь, а в следующую секунду он попятился назад. За дверью стоял демон, какими их любят изображать в фильмах. Мощное, мускулистое тело, рога, зубастая пасть, когтистые лапы и крылья за спиной. Вот только это был совсем не фильм. Это была реальность. Неужели он пропустил оповещение об открытии других порталов? Ползающие летучие мыши были не единственными монстрами, что попали на территорию корпуса? Размышлять об этом времени не было. Драться с этим демоном точно самоубийство. Рогов бросил в него огненный шар, вот только он исчез так и не долетев до цели. Больше ничего противопоставить этому монстру он не мог. Необходимо было бежать. Вот только ноги совершенно не слушались, словно кто-то сковал их. Тогда Дмитрий попытался закричать и позвать на помощь. Кто-то да должен его услышать. Но и этому не суждено было произойти. Вокруг стояла мёртвая тишина. Демон схватил Рогова за плечо и потянул его за собой в дом. А потом наступила темнота.
Глава 21
Подземелье четвёртого уровня
Лагерь отряда Последней Стражи.— Не расслабляемся. Если с двумя волнами мы расправились без проблем, то это не означает, что третья будет такая же слабая, — налетел Сержант на Мала, Мойшу и близнецов, которые сидели и рубились в карты. Эти четверо очень быстро спелись вместе, что добавляло немало головной боли абсолютно всем. Одна лишь Град не обращала на эту гоп-компанию внимания. Чего и советовала Сержанту. Только он так не мог. Он привык, что у него в отряде дисциплина всегда на уровне. И даже Мал уже не выкидывал таких фокусов, как раньше. Не выкидывал до того, момента, как не связался с отрядом Альфа. Во время второй волны он поспорил с близнецами, кто больше убьёт орков. И чтобы выиграть спор, решил в одиночку встретить монстров. Хорошо ещё, что Зайка повесила на всех метки, чтобы отслеживать их состояние и благодаря этой метке она смогла понять, что происходит. Пришлось всему отряду срочно нестись на помощь Малу. После завершения боя Сержант лишил парня силы и пообещал вернуть её, непосредственно перед началом сражения с третьей волной. Когда первые орки уже будут убиты. — Не волнуйся, Сержант. Мы таки знаем, что нам нужно делать. Сильная волна будет или слабая это не важно. В любом случае она будет уничтожена. Ты нам лучше расскажи есть у твоего сокомандника, что-нибудь действительно ценное? Что-нибудь, что он может поставить на кон. А то уже проиграл всё, что у него было при себе. — произнеся это, Кац начал подбрасывать на ладони чёрные духовные ядра. Демонстративно, показывая их Сержанту. Когда он в очередной раз подкинул ядра, поймать уже не смог. Упав под ноги другим игрокам, Мойша начал корчиться от боли. Амулет, переданный Градом, действовал совершенно по другому принципу, нежели кровавая печать. Этот амулет не мог убить, а вот причинить страдания запросто. Град лишь рассказывала об этом Сержанту и теперь он лично активировал печать. — Вернуть все ядра Малу. После завершения задания я сам выплачу его долг. А пока мы находимся в подземелье, даже не думай ещё раз провернуть нечто подобное. Ослабление любого члена нашего отряда может привести к серьёзным проблемам. Надеюсь, это всем понятно? Зайка, посмотри чего с нашим говорливым другом. Показательная порка была проведена, теперь можно было со спокойной душой отправляться в дозор. Сержант и сам не понял, для чего подошёл к играющим. Словно почувствовал, что члену его команды нужна помощь. В очередной раз его чутьё помогло избежать проблем. Способность, о которой знали всего два человека. И одним из них был сам Сержант. Только благодаря этой способности он до сих пор остался жив. Она подсказывала ему каждый раз, когда от решения зависела судьба, его или близких ему людей. А Мал был одним из самых близких. По-другому просто не могло быть. Как и в случае с Умником. Тогда его способность просто вопила о том, что необходимо забрать новичка себе. Хотя Сержант и был лишь семнадцатым в очереди. Ему пришлось отдать за эту возможность практически все свои сбережения. Но Сержант совершенно не жалел об этом. Умник уже возмести все потери и даже принёс выгоду. А теперь он и вовсе избавил Сержанта от головной боли, командования отрядом. И обещал всем мифриловое снаряжение. С таким командиром их отряду точно не стоит ничего бояться. Даже подземелье четвёртого уровня не кажется таким страшным. Вот и сейчас на них должны напасть больше тысячи орков. Могучих, яростных орков, среди которых будут элитники, но Сержанту совершенно нестрашно. Он уверен, что они справятся с этой волной без особых трудностей. А когда потребуется помощь, то Умник их не бросит. Иначе он не стал бы говорить об этом. Сержант должен сменить на посту Илью. Так повелось, что люди из Альфы сменяют своих, а люди из отряда Умника своих. За время между волнами им удалось окружить лагерь ловушками, которые смогут остановить наступательный запал армии в несколько тысяч монстров. Одни только ловушки с зажигательной смесью чего стоили. У отряда Альфа оказалось очень много всяких интересностей в наличии. Чего уж там говорить, у них было сразу два пространственных хранилища. У Мойши и Бармена. Вот там и хранилось столько всего, что можно смело оставаться в этом подземелье на несколько месяцев. Заняв позицию, Сержант начал наблюдать. Впереди протянулись высокие холмы, перемежающиеся редкими лесами. Где-то на востоке блестела водная гладь, а на западе возвышались горы, где и располагался храм, в котором открылся портал. Но уйти они покане могли. Да и не стали бы этого делать. Слишком рано. Хоть Умник и хотел выгнать их из подземелья и в одиночку тут со всем разобраться, но ничего у него не выйдет. Сержант даже был рад, что всё сложилось таким образом. Они помогут своему командиру, а не будут ждать, когда он сам всё сделает. Как-то это было очень странно. Парень только принял командование над отрядом, и Сержант уже воспринимает его, как командира. Вообще, не появляется никакого отторжения. Хотя он прекрасно помнил, как ему самому было трудно заработать авторитет перед сокомандниками. Особенно перед Вепрем и Малом. Вспомнив про Вепря, Сержант стиснул кулаки. Они с Петровичем погибли совершенно напрасно. Если бы он знал, что за тварь напала на них и как нужно с ней сражаться, то этого не произошло бы. Ещё одна причина того, что он решил пойти под командование Умника. Парень знал нереально много о подземельях и обитающих в них монстрах. За этими размышлениями Сержант не сразу заметил, как на гребне одного из холмов начали появляться первые фигуры в броне. Третья волна была уже близко. Всего пару часов и они нападут. Поэтому торопиться и поднимать тревогу именно сейчас не имело никакого смысла. Пускай ребята ещё немного отдохнут. У них уже всё готово к встрече гостей. Тем более, место, когда стоит поднимать тревогу было определено ими заранее. И сейчас орки находились от него ещё очень далеко. А пока Сержант лучше ещё понаблюдает. Прикинет количество монстров, их оснащённость и количество элитников. Если, конечно, сможет всё это рассмотреть. Орки находились пока ещё слишком далеко и сейчас казались игрушечными солдатиками, появляющимися в детской комнате. В этой волне было чуть больше тысячи орков. И все они отличались от тех, что нападали до этого. Если там были обычные орки, одетые в шкуры и вооружённые простеньким оружием. То сейчас к лагерю приближались сразу четыре армейских подразделения. У каждого были свои командиры, которых Сержант насчитал по три в каждом отряде. Скорее всего, это и были элитники. Но имелось у этих отрядов и общее командование. Также три орка. Немного крупнее остальных командиров и на этом, собственно говоря, всё. Эти орки уже двигались в строю, имели одинаковое снаряжение и вооружение. И ещё они разделялись на пехоту и стрелков. Последние двигались в задних рядах. Они были вооружены длинными луками, но особой пользы от них в лесу не будет. Поэтому лучников нельзя считать серьёзной угрозой. На открытой местности они представляли бы реальную опасность, но не здесь. Когда орки поравнялись с отметкой, Сержант отправил сигнал, и уже через пару минут все были в сборе. Наблюдательный пункт располагался в отличном месте и со стороны разглядеть кого-нибудь здесь будет очень сложно. Если только не знать, куда именно нужно смотреть. — Град, сможешь вывести из строя командиров? Это по любому элитники и без них разобраться с оставшимися орками будет немногим сложнее, чем во время прошлой волны. — Помнишь, что нам говорил Умник, перед уходом? Мы не должны никого упускать. А если я сейчас прикончу элитников, то где гарантии, что остальные не разбегутся? Вот сейчас они войдут в периметр, пустим огонёк, а там уже и постреляем. Думаю, что до наших позиций сможет добраться от силы половина. Так и порешили. Все заняли свои позиции и по сигналу Сержанта, пути к отступлению орков были отрезаны Ильёй и Угольком. Три огненные стены взметнулись к небу и в это же время на орков обрушился град стрел. Первая тройка элитников была убита, а вместе с ними и ещё несколько десятков обычных солдат. Но нужно отдать этим оркам должное. Они не запаниковали и не попытались бежать. Даже строй не нарушили и быстро заменили мертвецов в строю. После чего в руках у них появились небольшие щиты, которые вполне удачно справлялись с атаками Града. Вперёд вышли оставшиеся в живых элитники. Они что-то прокричали и бросились в атаку. Их оружие стремительно увеличивалось в размерах, а сами они становились всё яростнее. Но даже это не пугало Сержанта, как и остальных ребят. Пробежав метров двести орки резко остановились и начали оглядываться по сторонам. В это время к стрелам Града присоединились сосульки, начавшие сыпаться на противника сверху. Массы и скорости им вполне хватало, чтобы выбивать из рук орков щиты. В образовавшиеся бреши тут же попадали стрелы. Ещё не добравшись до первой линии обороны землян, орки понесли чудовищные потери. Больше половины атакующих уже были мертвы. А в строю осталось всего пять элитников. Вместе с командующим третьей волной. Но это было ненадолго. Графиня готовилась с начала наступления орков и сейчас её копьё, промчалось ослепительным росчерком, чтобы пронзить насквозь командира орков и упасть прямо посреди их строя. Оглушительный взрыв прокатился по окрестным холмам, заставив подняться в небо редких птиц. — Добьём их! — отдал приказ Сержант. После чего все ближники устремились в бой. Смысла использовать сейчас ловушки он не видел. Оставят для следующей волны. А с этой смогут разобраться и так. К тому же Сержант хотел понять, что из себя представляют элитники орков в бою, пока в живых остался хоть кто-то из них. Как ему показалось, они ничем не отличаются от обычных орков. Тогда возникает вопрос: каким образом здесь мог пропасть рейд ассоциации, насчитывающий четырёх элитных игроков? Вот только Сержант не успел. Всех опередил Мал, окутанный силой молнии. Он пронёсся через строй орков, убивая всех на своём пути и первым здесь был элитник. Здоровый орк, с шипастой булавой, которой можно превратить человека в лепёшку. Но Мал оказался слишком быстрым и пробил орку грудь, тут же кинувшись на другого противника. Булава моментально уменьшилась до своих первоначальных размеров, а Сержант выругался. Уже через пять минут было ясно, что третья волна также будет ликвидирована без особых проблем. Всего оставалось чуть больше сотни орков, которые утратили боевой дух и даже не могли впасть в кровавое безумие. Сержант собирался прикончить очередного орка, когда у того из глаза вылез наконечник стрелы. А затем начали падать и остальные орки. Но и Сержанту досталось четыре стрелы, которые просадили доспех духа наполовину. — Отходим к первой линии! — заорал Сержант, не понимая, кто ещё напал на них. Свои слова он подкрепил через кровавые печати, поэтому отступили все и вроде, даже никто не был ранен. — Что там произошло? — спросила появившаяся из пустоты Град. — Понятия не имею. Кто-то напал на орков со спины. Работали лучники. Но весьма паршивые. Мне тоже досталось несколько стрел. — Всем нам досталось, — потирая начавший наливаться синяк, подтвердила Катя. Она единственная не могла ставить доспех духа. Но её тело справилось со стрелами, и это было главное. — Илья, Уголёк тушите, — отдал приказ стихийникам Сержант и через мгновение огонь исчез, чтобы открыть просто невероятную картину. — Это эльфы? И почему вместе с ними человек? К тому же вроде в современном снаряжении, — сказала Зайка, как и все из отряда уставившаяся на неожиданных союзников.
* * *
— Стоять! Я свой! На этот раз я начал кричать на всех языках, какие знаю, при этом уворачиваясь от летевших в мою сторону атак. Такое ощущение, что мужик бил чисто наугад, даже не пытаясь посмотреть, кого он атакует. В этом случае точно смог бы разглядеть человека, а не орка. И должен признать, что элитным игроком он стал по праву. Сражаясь в подземельях и убивая монстров. Несколько атак были очень мощными и мне пришлось принимать их на доспех духа. Я даже хотел воплотить Борю, чтобы он немного придавил игрока, но не потребовалось. После того как я заговорил на хинди, атаки резко прекратились. — Так ты человек? — услышал я вопрос, когда встал на ноги после очередного переката, которым ушёл от молнии, разнёсшей сразу четыре дерева. — Ага, человек. Так ещё и с Земли! Можно сказать, пришёл вам на помощь, а тут такая тёплая встреча. Но об этом поговорим позже. Нужно валить отсюда, шуму мы наделали достаточно. Могу поспорить, что ищейки орков уже несутся в нашу сторону. Может ещё и босс вместе с ними скачет. А ты пока вызывай своего друга. Не хочу рассказывать одно и то же по несколько раз. — Ты из ассоциации? Сколько вас пришло? Есть ранкеры? — начал заваливать меня вопросами мужик. — Давай, все вопросы потом. Как окажемся в более-менее безопасной обстановке. Меня зовут Вайм. Свяжись со своим другом. Нужно собраться вместе, чтобы разгромить эту армию. Если мы ударим вместе, то это будет не так трудно. Рядовые орки не сильнее гоблинов. Мужик посмотрел на меня, как на идиота. На всякий случай посмотрел в глаза на предмет, ранкер я или нет. Но не стал ничего говорить о моих умственных способностях. — Джаггернаут Ганди, — представился мне мужик и ожидал, что я должен отреагировать на это имя. Вот только я понятия не имел, кто это. Должно быть какой-то очень известный индийский род. А я вообще никаких родов там не знал. Да и вообще было довольно непривычно, когда мне назвали настоящее, а не кодовое имя. Вот так быстро я втянулся в реалии Корпуса Последней Стражи. — Джаги, не будем стоять на месте. Веди меня к своему другу. Больше никаких промедлений не было. Несмотря на то что такое обращение с моей стороны явно не понравилось индусу. Джаги достал амулет связи и быстро затараторил, связываясь с кем-то по имени Омар. А Сержант говорил, что такие амулеты имеются только у корпуса. Кругом обман! — Иди за мной Вайм. Используй максимальное усиление, на которое ты способен. Если не будешь успевать за мной, то ничего страшного, я тебя подожду. Вот ни хрена какого мы о себе мнения! Посмотрим, кто ещё кого будет ждать. Для меня ступень элитного игрока далеко не предел. А именно от этого параметра можно отталкиваться, если решил оценивать силу человека. А сам Джаги не сможет подняться выше элитного игрока, что стало понятно довольно быстро. Уже через пару минут я оставил его далеко позади и остановился, чтобы подождать. — Извиняюсь, немного не подумал, что в твоём возрасте будет трудно за мной угнаться. Теперь буду передвигаться с твоей скоростью, плетясь позади. Джаги ничего не ответил, но посмотрел на меня так, словно хочет вцепиться в горло. Правда, пока нельзя. Но я уверен, что он обязательно мне что-нибудь предъявит, как окажемся в безопасности. Это он ещё Борю не видел, а без него я точно не буду нападать на оркскую армию. У меня на него огромные планы. Будет защищать меня от босса. А может, и в качестве кавалерии его использую. Пока не решил. Кай уже полностью перестал поглощать энергию, но Титу я всё равно не спешил возвращать. Пускай проследит, чтобы всё там было нормально. Надеюсь, что парень скоро придёт в себя. При помощи Кая разобраться с хозяином подземелья будет в сотню раз легче. Да и чего скрывать, именно на него я рассчитывал, когда составлял этот план. И тут всё пошло по пи… как всегда, не по плану.Глава 22
С Омаром мы встретились примерно через час. Им оказался ещё один индус, гораздо крупнее Джаги, в отличной броне и с ног до головы обвешанные оружием. Ближник, который работает сразу со всеми видами оружия. Армия орков была от нас на приличном расстоянии и сейчас за ними следили сразу два моих духа-разведчика. Поэтому у нас было время, чтобы, поговорить. А то Джаги так и не оставлял попыток вытянуть из меня хоть какие-нибудь ответы. — Вот теперь я предлагаю устроить небольшую передышку. И ответить на все интересующие вас вопросы. Орки от нас достаточно далеко. А в случае опасности меня предупредят. — Кто тебя предупредит? — тут же спросил Джаги, а вот Омар промолчал. Он производил положительное впечатление в отличие от своего сокомандника. И не пытался вызнать чужих секретов. Хотя они в любом случае увидят Борю, но теперь я специально буду с этим тянуть. И во всём виноват Джаги и его манера поведения. Считает себя главным и пытается командовать. — Информации о том, что меня предупредят должно быть вполне достаточно, — сказал я, после чего Джаги стиснул кулаки. У нас с ним точно возникнут большие проблемы, после закрытия подземелья. — Может, ты и привык командовать, но я не твой подчинённый. Если ты этого не поймёшь, то боюсь, что у нас могу возникнуть огромные проблемы в общении. Если есть какие-нибудь конкретные вопросы по существу, то с радостью на них отвечу. А конфиденциальная информация, такой и останется. И не стоит меня перебивать. Это понятно? — Понятно… Как только выйдем из подземелья, то в ассоциации узнают об этом, — со скрипом согласился Джаги, всё же попытавшись меня задеть или напугать. Я так и не понял. — Да плевать мне на ассоциацию. Я к ней не имею никакого отношения. Спасти ваши шкуры попросили Корпус Последней Стражи. Я взял небольшую паузу, наслаждаясь тем, как начало багроветь лицо Джаги. Ну точно аристократ хрен знает в каком поколении и сама мысль о том, что для его спасения обратились к сборищу всякого отребья, приводила Джаги в бешенство. А вот Омар совершенно никак не отреагировал. И вообще, он мне нравился всё больше и больше. Даже не пытался перебивать, как я и просил. — Да как они посмели! Отец, когда узнает об этом, разорвёт все отношения с ассоциацией! Это позор! — всё же не выдержал Джаги и на этот раз мне не потребовалось его успокаивать. С этой задачей отлично справился Омар. Я даже не заметил, когда он достал клинок. Слегка изогнутая сабля, сделанная из чистого мифрила и мне даже показалось, что в сплаве имеется малость адамантия. Ко всему прочему на сабле было наложено сильное зачарование. И это зачарование было наложено лишь с одной целью — вскрывать доспех духа. Я был уверен, что Джаги постоянно поддерживает доспех, причём на максимуме. Для элитного игрока стихийника это не должно быть чем-то невероятно сложным. Так вот, сабля Омара с лёгкостью преодолела эту защиту и надрезала кожу на шее у стихийника. — Прекрати уже показывать, как дурно тебя воспитали. Мне стыдно, что у рода Ганди, такие невежественные потомки. Я просто вынужден буду сообщить об этом старейшине Махавритре. Прошу прощения Вайм, можешь продолжать. Больше тебя никто не станет перебивать. Я лишь пожал плечами. Судя по всем и Омар далеко не последний человек в Индии, раз он не боится в открытую угрожать этому выскочке. — Правительство Кореи обратилось с просьбой о помощи к Корпусу Последней Стражи и вот я здесь. Всего нас прибыло два отряда по семь человек. Я отправился, чтобы разобраться с хозяином подземелья, а остальные отбивают необходимые десять волн орков. По моим подсчётам примерно в это время должна быть третья волна. По дороге я уничтожил несколько орочьих деревень и освободил рабов. Среди которых был игрок из Кореи. Их я отправил на подмогу своим ребятам, а сам отправился к вам. Сейчас предлагаю разгромить эту армию, после чего двинуться в столицу и там уже прикончить хозяина подземелья. По предварительным данным — это орк-маг, владеющий пространственной магией. То есть всем, что связано с телепортацией. Ваши вопросы? Спасибо Омар и отпусти ты уже его. — Ты понимаешь, что хозяин этого подземелья очень силён? Я уверен, что с ним не справится даже отряд элитных игроков. На такого босса необходимо собирать крупный рейд. Я даже не уверен, что вдвоём с Джаггернаутом мы сможем одолеть босса, что гонится за нами. Один такой уже смог убить двух наших товарищей. Также элитных игроков, — Омар говорил всё как есть, и во многом он был прав. Вот только я был далеко не обычным игроком. Да и силу орков они явно слишком переоценили. Может этот босс действительно очень сильный, но явно не сильнее двух элитных игроков. По крайней мере, я мог так судить, по уже ранее виденному. — Мне не нужен рейд, да и не особо нужны другие игроки в качестве поддержки. Если вы не хотите сражаться вместе со мной, то отправляйтесь и помогите моим ребятам отбиться от оставшихся волн, — сказав это я воплотил Борю, при этом заранее обговорив с ним размеры. Хомяк не подкачал и рядом со мной появился бронированный мамонт, которого тут же атаковали оба индуса. Вот только их атаки прошли мимо. Демонстрация должна быть весьма убедительной, и для этого я решил использовать духовное ядро. Расход на воплощение такой махины очень большой. Я развоплотил Брю, и как только атаки прошли мимо. тут же воплотил его обратно. — Хватит заниматься ерундой, лучше приберегите силы для орков. — встав перед вновь воплощённым Борей, сказал я, раскинув руки в стороны. По одной атаке Джаги и Омара он точно выдержит. Но мужики оказались весьма доходчивыми и не стали больше нападать. — Благодаря этому красавцу и ещё парочке похожих созданий, я могу и в одиночку разобраться с хозяином подземелья. А если вы струсили, то можете и дальше бегать по лесам королевства, словно крысы. — Это существо хоть умеет драться? Или это просто иллюзия? Все наши атаки прошли сквозь него. — возмутился Джаги, так ничему и не научившись. Но на этот раз я отвечу на его вопросы. — Ещё как умеет драться. Совсем недавно он сожрал яйцо муравьиной матки. Главного босса подземелья третьего уровня. К слову, я зачистил его в одиночку. Да и тут думаю, будет не намного сложнее. — Я раньше уже слышал о подобных способностях, но всегда считал их выдумкой, — не отрывая взгляда от Бори, заговорил Омар. — Сколько созданий ты можешь призвать к себе на подмогу? Было видно, что Боря очень понравился ближнику, тот даже сделал несколько шагов ближе к хомяку, который не обращал внимания на происходящее вокруг. Он тупо пялился куда-то в сторону, со свистом втягивая воздух. Похоже, что Боря снова учуял что-то интересное. Но пока возможности отправиться на поиски нет. Вполне возможно, что нам действительно придётся нападать на эту армию вдвоём. Позволить им двигаться в сторону своих ребят я не мог. Да и мне нужны были души. Кай и его чёрная дыра слишком истощили мои запасы. Уже сейчас там остались только духи элитников и боссов. А сейчас их было слишком жалко использовать. Пока явно не настало для этого время. Они лучше пойдут на призыв помощников, если придётся сражаться без Джаги и Омара. Но судя по тому, что я видел, до этого дело не дойдёт. — Можешь его погладить, если хочешь. Он не кусается. Пока я не прикажу, — сказал я Омару, на что Боря только фыркнул, заставив Дажги вздрогнуть. Но не стал отказываться от того, чтобы ему почесали грудь. Мне даже показалось, что он максимально истончил в том месте костяную пластину. Надо будет обязательно попробовать погладить хомяка. Похоже, что ему это действительно нравится. Даже в мыслях никогда не было делать что-нибудь подобное. — В принципе я могу призвать сколь угодно много подобных существ, но для этого потребуется много времени и ещё больше дорогостоящих ресурсов, — заговорил я, даже никого не обманывая. В теории всё это возможно. — Но этого и не нужно. Боря вполне может справиться и один. А если уж совсем станет туго, у меня есть ещё два компаньона, которые ничем не уступают ему. А в некоторых аспектах даже превосходят. — Тогда зови их, сразу и пускай уничтожат всех орков. Для чего нам рисковать? Джаги был неисправим. В очередной раз попытался мне приказывать и я даже не стал на это никак реагировать. Ну, что с дурака взять? Как говорят, горбатого могила исправит. Благо, что Омар был совсем другим и в этой паре он определённо бы главным. Джаги даже не попытался предъявить ему за клинок у горла. — Мы игроки и наша задача — защищать мирных жителей Земли от вторжения монстров. Это подземелье представляет реальную угрозу и сейчас мы единственные, кто могут его закрыть. Поэтому я пойду вместе с тобой Вайм. Можешь рассчитывать на мои клинки. — произнёс Омар, не отходя от Бори. Хомяк покорил его с первого взгляда. И совершенно непонятно чем? Жирной задницей или тупым взглядом? Но жаловаться я точно не буду. Это позволило нам без труда заручиться поддержкой элитного игрока. — Никто из рода Ганди, никогда не убегал от опасности и я не стану этого делать. Пусть даже это будет мой последний бой, но я всё равно не отступлю. — Последним боем это точно не будет. Особенно если ты будешь выполнять все мои распоряжения. Сейчас орки находятся примерно в пяти километрах от нас. Они остановились, что взять небольшую передышку и подкрепиться. Вся армия сжалась как можно плотнее и её накрыло защитным куполом. Правда, он довольно слабый. Пробить такой для нас не составит труда. Но всё это очень сильно смахивает на ловушку. Босса, как и половину элитников-ближников нигде не видно. Похоже, что они решили сменить тактику. Им надоело, терять бойцов после каждой вашей атаки. — За разведку также отвечают, призванные создания? — спросил Омар и я ему ответил. Он уже сам обо всём догадался, поэтому скрывать это никакого смысла не было. — В таком случае я полностью доверюсь тебе Вайм. Используй мои способности максимально эффективно. После этого последовало недолгое описание этих самых возможностей. Джаги, немного поломавшись, тоже рассказал, что умеет и даже перечислил интересности, что у него имелись при себе. В основном это были энергетические кристаллы и духовные ядра. Но имелись несколько довольно интересных предметов, которые нам смогут помочь. Конкретно — дымовые шашки, разработанные специально для применения в подземельях. Как оказалось, семья Ганди — ремесленники. Сплошь кузнецы и зачарователи. А вот Джаги решил пойти по другому пути и теперь был главным испытателем всех семейных изобретений. Всего было семь гранат, но этого вполне должно хватить, чтобы посеять панику среди орков. Они точно никогда не видели ничего подобного. Под шумок мы проникнем в лагерь. Омар и Джаги, как и раньше нападут с флангов, а я ударю в самое сердце оркской армии. Надеюсь, что при помощи дымовых гранат добраться туда будет не очень сложно. Орки даже не думали продолжать движение, обосновавшись на небольшой возвышенности. Подобраться к ним незамеченными не получится. Это, как они думали. Но сейчас для нас главной задачей было отыскать место, где спрятался босс. Вроде солидный монстр, вон какой армией командует, а ведёт себя, как маленький ребёнок… Делать нечего. Придётся вытаскивать его из тайника самым действенным методом. А именно убийством его подчинённых. И эта почётная обязанность выпала Боре. Было заметно, как расстроился Омар, когда я развоплотил хомяка. Что же с ним будет, когда он узнает, что на самом деле Боря не столь внушительных габаритов? Впрочем, произойдёт это не раньше того момента, как мы разгромим эту армию. Вот и сейчас в самое сердце врага отправился костяной мамонт, слегка подпрыгивая при каждом шаге, отчего его задница подлетала вверх. ЗТо ещё зрелище. Благо, что я один вижу хомяка в нематериальном воплощении. Периодически подключаясь к духам-разведчикам, я вывел Борю на нужную позицию и отпустил его порезвиться. Вполне возможно, что он и в одиночку сможет разгромить эту армию при достаточной энергетической накачке. Но проводить столь рискованные эксперименты я точно не собирался. К тому же желаемый результат был достигнут довольно быстро. Босс и элитники появились буквально через пару минут после начала операции «Бронированная задница». И я даже позволил им атаковать Борю, перед этим накачав его энергией под завязку и приказав выставить максимальную защиту. В итоге пару костяных пластин разлетелись вдребезги, а туша Бори, отправившаяся в полёт придавила ещё пару десятков орков. Ну а дальше я развоплотил хомяка и приказал ему ждать нас. Никаких повреждений у него не было. Даже гордость не пострадала. Этим хомяк выгодно отличался от той же Титы. После подобного позора она бы не успокоилась, пока лично не прикончила босса. Ещё раз быстро пробежавшись по плану, мы выдвинулись на позиции. Началом к атаке станет уничтожение защитного купола. Это взял на себя Джаги, пообещав устроить фееричное шоу. И это у него отлично получилось. Сперва защитный купол задрожал, став на мгновение видимым, а затем на нём начали расцветать огненные соцветия, которые вдобавок ещё и взрывались после полного раскрытия. Никаких повреждений оркам они не наносили, зато отвлекли просто великолепно. После первого взрыва я уже нёсся на всех порах, держа в руках дымовые гранаты и периодически сверяясь с местонахождением босса. Он устраивал разнос своим подчинённым из-за нападения Бори, а теперь ещё началось это представление с защитой. К тому моменту, когда до передовых позиций орков оставалось метров десять, защита исчезла и в дело пошла первая граната. Вбегал я уже в облако дыма, ориентируясь чисто по показаниям духа-разведчика. Пришлось немного помахать топором, чтобы пробить себе дорогу, а потом ещё и применять техники ветра, для очистки от дыма пространства для боя с боссом. К этому времени Боря уже был рядом и после воплощения он взял на себя элитников, сразу же придавив двоих, а ещё одного ухватив за ногу. Ну а я атаковал босса, стараясь прикончить его с одного удара. Правда, у меня ни хрена не получилось. Несмотря на свои габариты, босс оказался очень проворным и смог не только уклониться от моей атаки, но и контратаковать. Сражаться такой дурой, как его меч на столь близком расстоянии было просто нереально и поэтому он просто выбросил его, приложив меня по рёбрам кулаком. Доспех духа просел процентов на девяносто и это притом, что он многократно усилился после моего повышения до элитного игрока. Рёбра затрещали и могу поспорить, что в них появились трещины. А ещё меня отшвырнуло от босса на несколько метров. Сразу стало понятно, что я сильно погорячился с оценкой боеспособности боссов орков. Исходить из показанного простыми орками и элитниками было глупо. Здесь я точно не смогу обойтись без помощи Титы. Надеюсь, что за это время Кай не выкинет ничего этакого у меня в хранилище. Слияние произошло как раз в тот момент, когда босс нанёс мне ещё один удар, на этот раз ногой обутой в окованный железом сапог. Не будь Титы и я валялся бы переломанной куклой, мечтая поскорее сдохнуть. Но боссу не хватило совсем чуть-чуть. Сапог угодил в серебристые чешуйки, задев их лишь по касательной. А дальше уже я нанёс удар напитанным чеканом. Клевец угодил чуть ниже коленной чашечки, пробив толстую броню. Но с доспехом духа босса он также не справился, хоть я и слышал треск, словно сломалась кость. Не выступило ни капли крови. Тита не пыталась сейчас мне ничего предъявить, но я ощущал, что буря точно не пройдёт мимо. Во время слияния её чувства ощущались особенно остро. Но сейчас необходимо было разобраться с боссом, а потом ещё и перебить остатки его армии. Уже сейчас души непрерывным потоком залетали в хранилище, на радость живущим там давно завсегдатаям. Прибыло новое пополнение, которое можно будет поглотить под шумок. Слишком я их всех разбаловал.Глава 23
Нападать безрассудно на такого противника нельзя, поэтому я отскочил в сторону, готовясь к следующей атаке. Впрочем, босс сделал то же самое. Он был далеко не дураком и прекрасно понимал, что встретил достойного противника. К тому же я заметил, что он слегка припадает на раненую ногу. Мне и самому было трудно дышать. Но только до момента слияния с Титой. Сейчас я уже не чувствовал боли. Лишь лёгкий холодок и азарт от битвы, в которой легко могу умереть. Босс подземелья четвёртого уровня, да к тому же и из разумной расы. Вполне может статься так, что он сильнее даже Королевы насекомых. А это самый сильный монстр, что я встречал в этом мире. Годзилла в «Логове драконов» не считается. Я там был проездом, да и не дрался с ним. Чекан уже показал, что с первого удара не получится пробить доспех духа босса. Но также он показал, что тело орка не непробиваемое. Да и доспех можно снять разными способами и это не обязательно делать именно чеканом. А вот мой доспех, скорее всего, не выдержит удара монструозного меча босса. Ему также пришла эта мысль в голову и уже через пару мгновений клинок оказался в руках у орка. Он просто прилетел к нему в ладонь. Долбанные джедаи! А в следующую секунду мне пришлось падать на землю, пропуская над головой моментально удлинившееся лезвие. Эта дура и без того была больше меня, а теперь даже представить страшно, какой вымахала. Но и я не остался в долгу, во время падения, отправив в босса сразу пять метательных ножей, напитанных силой. Целился я в уже повреждённую ногу и судя по тому, что босс сделал пару торопливых шагов назад, эта атака не прошла для него даром. Меч в его руках уже принял прежние размеры, но теперь я знал, чего от него ожидать. Вычислить момент увеличение клинка оказалось не так-то и сложно. Каждый раз кончик лезвия начинал слегка трястись. И вскоре я уже начал пользоваться этим приёмом босса, чтобы разбираться с другими орками. В частности, таким образом, мне удалось прикончить двух элитников, что наседали на Борю. После чего отправил хомяка на помощь Омару. Джаги и сам справится со своим флангом. Стихийникам намного проще сражаться с большим числом противников. Ещё с десяток метательных ножей попали в раненую ногу босса и он начал понимать, что может проиграть. Чем ещё отвратительны разумные расы, так это своими умениями, порой совершено не отличающимися от наших. Вот и сейчас, не хватало мне удлиняющегося меча, так ещё босса окутало какое-то фиолетовое свечение. Оно мне сразу не понравилось. Вообще, не люблю фиолетовый цвет. Цвет шизофреников и других умственно больных. Так вот, это свечение начало передаваться другим оркам и через него не смогла пробиться очередная партия метательных ножей. Они тупо разлетелись на куски, едва коснувшись фиолетовой дымки. А потом началась какая-то лютая хрень. Босс начал стремительно увеличиваться в размерах, впитывая в себя жизненную силу своих подчинённых. Вот только они не умирали от этого. Как знал, что найдётся среди орков долбанный некромант! Жизненная сила перекачивалась в босса, а опустошённые орки вместо того, чтобы становиться трупами, продолжали сражаться. Их движения сильно замедлились, а ни о каком чувстве самосохранения больше и речи не шло. Тупые зомбари, которые лезут напролом. Чтобы убить их, необходимо отрубить голову и сжечь тело. Но всё это мы будем делать после того, как разберёмся с боссом. «Боря, превращайся в Годзиллу. Вся надежда только на тебя. Я буду ковырять этого здоровяка до второго пришествия». Но хомяк разобрался со всем уже и без меня, начав тянуть из меня энергию. Первый удар подросшего босса Боря принял на спинную броню. А потом настал черёд орка, немного покататься по земле. Можно смело использовать хомяка в качестве тарана для крепостных ворот. Да мы с ним любую крепость возьмём без проблем! Вот и нашлась ещё одна способность Бори. Это просто сокровище, а не дух! Но хрен ему, а не особое отношение. Боря точно зазнается и будет вести себя ещё более надменно, чем обычно. А так я просто немного его взбодрил, оросив шкуру духовной эссенцией. Правда, при этом меня едва не раздавили, но риск того стоил. Да и взбодрить хомяка было просто необходимо. Понятия не имею, сколько я влил эссенции, но сила Бори резко подскочила, а его броня начала стремительно изменяться. Хомяк снова решил записаться в ежи. Сотни каменных игл выстрелили в босса, начав продавливать его доспех духа. Орк рубил эти иглы, но их тут же заменяли новые. И уже вскоре первый шип вонзился в тело босса. Фиолетовое свечение перекинулось на шип, а потом охватило и всего Борю. Ну а дальше началась совсем непонятная хрень. Зомби начали драться друг с другом и кидаться на босса. Теперь Боря ещё и некромантом заделался? Каким образом он смог поглотить способность босса и использовать её было совершенно непонятно. Этот поворот также освободил меня от необходимости в накачке хомяка силой. Сейчас он сам отлично с этим справлялся, используя жизненную силу орков. По флангам Омар и Джаги методично продолжали уничтожать мёртвую силу противника, а в битве титанов даже не намечалось никакой развязки. Босс не мог пробить броню Бори. А Боря, в свою очередь, не мог провести успешную контратаку. Успех с шипами и перехватом способности орка был первым и последним. Необходимо было помогать Хомяку. «Тита, твой выход. Ты готова?» Спросил я у змейки и помчался к Боре. После чего начал карабкаться по его заднице, вонзая в неё ножи. Броня здесь была очень толстой, и поэтому он даже ничего не почувствовал. Ну а потом был забег по пересечённой, порой уходящей из-под ног местности, усеянной каменными шипами. В последний момент Боря мотнул головой и я отправился в полёт для того, чтобы обрушиться на босса сверху, придав телу все возможные усиления. Этого вполне хватило, чтобы чекан пробил не только доспех духа, но и череп босса. Правда, убить его подобная атака точно не сможет. А вот крошечная змейка, которая забралась в проделанную мной дыру запросто. Бос взревел и ухватил меня, попытавшись сделать фреш из вайма. В его руку тут же воткнулось несколько каменных шипов, а я выступил в роли метательного снаряда. Доспех духа был напитан по максимуму, а дерущиеся друг с другом зомби смягчили падение. При этом я ещё и раздавил собой несколько. Тут же вскочил и принялся рубить не упокоенных. Где-то рядом то же самое делал Омар. А Тита в это время пробивала себе дорогу к мозгам босса. И как только она это сделала, энергетический запас ушёл в минус, едва не отправив меня в нокаут. На этом жизнь босса и прекратилась. А вот не жизнь только начиналась. Оказывается, для того чтобы продолжать сражаться, ему совершенно не нужны были мозги. Их Тита превратила в кашу, резко раздавшись в размерах. Но теперь Боря должен легко справиться с огромным ходячим мертвецом. Такую махину хоронить задолбаешься! После смерти босса орки тут же прекратили сопротивление. Боря также утратил контроль над ними. Видимо, это умение действует, пока жив его носитель. Омар и Джиги принялись уничтожать оставшихся без хозяина орков, а у меня были дела намного важнее. Одна битва была выиграна и теперь мне предстояло вступить в следующую. Необходимо было поглотить душу босса. Он сопротивлялся в сотню раз яростнее стихийного элементаля и высосал из меня все соки. Душа босса оказалась в хранилище, где тут же начала пытаться захватить власть. Вот только стихийный элементаль был против. За время своего пленения он стал сильнее и сейчас указывал орку на его ошибки. Причём указывал, как котёнку, буквально тыркая его носом. Но мне на это уже было наплевать. Ещё одна отличная душа, которую можно будет использовать для одухотворения снаряжения. Омар и Джаги уже расправились с армией орков и несколько раз пытались докричаться до меня. Но я был слишком занят. Джаги даже предлагал избавиться от меня, пока есть такая возможность. Правда, Боря быстро дал понять, что такой возможности у него нет. И Тита оказалась рядом, ничуть не стесняясь показывать свою истинную форму, после того как вылезла из головы босса. Она вся была в крови и ошмётках мозга орка. Да и Омар всерьёз собрался сражаться с напарником, если тот решит навредить мне. Он выхватил оружие и встал передо мной. Но Джаги лишь отшутился и на этом всё затихло. Все стали ждать, когда я приду в себя. — Чего замерли? Джаги, убить меня у тебя не получится, в любом случае, силёнок маловато. Да и мои компаньоны против этого. Ты лучше сожги здесь всё к чертям, пока эти товарищи снова не попытались подняться. Одного раза для нас было вполне достаточно. Только давайте сперва соберём трофеи. Я хотел посмотреть, что у орков за оружие такое интересное, способное увеличиваться в размерах. Да всё не получалось. Добычу делим на троих. Я всегда честен с теми, кто сражается рядом. — Если бы я действительно хотел тебя убить, то ты уже давно был бы мёртв. А если ещё раз попытаешься мне приказывать, то так оно будет — снова начал огрызаться Джаги, но его быстро поставил на место Омар и отправил жечь трупы орков. Скрипя зубами, но стихийник всё же послушался. А мы отправились собирать трофеи. — Не воспринимай его слова слишком серьёзно. Его всегда растили с чувством превосходства над остальными. Любимчик главы рода, последний ребёнок, некогда великого человека. Обычно в роду Ганди детей воспитывают совершенно иначе. На самом деле он хороший человек. Просто не умеет ладить с другими. Именно поэтому меня попросили присмотреть за мальчишкой, когда ему взбрела в голову идея стать одним из игроков. Элитным игроком он смог стать сам, без помощи семьи. Да мне как-то было плевать на Джаги и его закидоны. Все мы не без странностей. Пока приносит пользу и не несёт реальной угрозы мне или моим людям, то может делать всё что угодно. Ну а если выйдет за эти рамки, что же сам виноват. — Не переживай Омар, я не воспринимаю его нападки всерьёз. А в случае необходимости смогу справиться. Может, даже сохраню дураку жизнь. — Рад это слышать, — произнёс Омар, даже не пытаясь меня уговорить, в случае чего, оставить Джаги жизнь. — Что ты планируешь делать дальше? — Убить хозяина подземелья. В этом мои планы не изменились. Если вы пойдёте со мной, то буду рад. Если не пойдёте, то не расстроюсь, — пожал я плечами, наблюдая за тем, как Омар вскрывает череп босса. После смерти он даже не подумал уменьшаться и проковырять подходящего размера дыру было довольно проблематично. Боря и Тита вернулись в нематериальное состояние и шарились в окрестностях, на предмет тайников. Отходить далеко я им запретил, отчего Боря вновь начал на меня дуться. Скотина не благодарная, я ему столько духовной эссенции отдал за просто так, а он на меня ещё и обижается… Ну да ладно, хомяк — реально молодец. В последнее время он был даже полезнее Титы. Только ей не стоит говорить об этом. Поживу, хоть немного спокойно. — Я уже говорил, что пойду с тобой до конца. Да и Джаггернаут, как бы себя ни вёл, не откажется от возможности сразиться со столь сильным монстром. Он сам хотел прикончить этого босса, — после этих слов череп босса, наконец, поддался и на Омара вылилось его содержимое. Тита поработала на славу. — Впервые забираю с монстра красное ядро. Этот трофей по праву твой Вайм. Мы не имеем права на него претендовать. И если ты не будешь против, то всё остальное мы оставим себе. Отказываться я не стал, да и не был против того, чтобы Омар и Джаги забрали себе все остальные трофеи. Всё равно там не было ничего действительно ценного. Всего пять белых ядер и куча мелких, энергетических кристаллов. А оружие оказалось совершенно обычным. Увеличение размеров было каким-то умением орков, начиная с элитников. — Что случилось с остальными членами вашего рейда? Неужели все погибли? Теперь нам можно было не торопиться и спокойно обо всём поговорить. У Джаги было ещё много работы, в роли мобильного крематория. Главное — отойти подальше и встать с подветренной стороны. Исходя из того, что орки непрочь брать пленных, то вполне возможно, что выжить удалось не только этой парочке игроков. И если таковые есть, то необходимо было понять, имеет ли вообще смысл освобождать их сейчас? Или всё же сперва нужно уничтожить хозяина подземелья? — Изначально эта армия была в несколько раз больше. И ей управляли два босса. Мы решили дать бой, так как уже разгромили несколько армий меньше. Думали, что и тут никаких проблем не возникнет. Всё же рядовые орки очень слабые, да и элитники от них недалеко ушли. Вот мы и решили, что боссы если и окажутся сильнее, то ненамного. Но тут мы очень сильно просчитались. Одного босса нам удалось убить, но цена оказалась слишком высокой. Погибли два элитных игрока. Один из которых был лидером рейда. Тот босс мог делать своих бойцов сильнее. Отчего погибло ещё два десятка игроков первых-вторых классов. Мы решили отступить, но орки не давали нам передышки и в итоге остались только мы с Джаггернаутом. Остальные ребята погибли. Пленных среди игроков ассоциации нет. — Да. Не хило вас потрепали. Но ничего теперь есть я, а значит, у вас появился шанс отомстить за павших товарищей. Как только закончим здесь прибираться, нужно будет устроить привал. Малость отдохнуть и набраться сил. В радиусе сорока километров находятся две деревни. Примерно по сорок домов каждая. Одна находится по пути в столицу, поэтому мы заглянем туда и освободим рабов. Среди них есть сразу два игрока из Кореи. — Жаль, что у нас не было таких разведчиков. В таком случае сейчас выжило бы гораздо больше парней. На мне, как на заместителе рейда лежала ответственность за их жизни. И я не справился со своей задачей. — Если хочешь, как-то это исправить, то просто закрой подземелье и не позволь оркам вырваться на улицы Пхеньяна. Уверен, что все погибшие были отличными парнями и выполняли свой долг до конца. А разведчики вам всё равно не смогли бы помочь. Они не умеют оценивать силу монстров. Вы в любом случае напали бы на эту армию и встретились с боссами. В этот момент в хранилище начало происходить что-то непонятное. Орк и элементаль продолжали сражаться за главенство и делали это достаточно буйно. Они уже собрали две армии и устроили настоящее побоище. Я даже перестал обращать на это внимание. Выяснят, кто из них главный и успокоятся. Но всё прекратилось намного раньше, чем завершилась великая битва духов в моём хранилище. И причиной тому стал Кай. Понятия не имею, что он сделал и каким образом ему вообще это удалось, но парень смог подчинить себе моё хранилище. Он подавил всех духов, находящихся там. Подавил, как это делают настоящие ваймы. Я ощутил сразу несколько мощнейших печатей подавления. Причём эти печати были выполнены просто великолепно. Даже я не смогу сделать лучше. Так вот, всё это Кай провернул, не приходя в сознание. После того как чёрная дыра прекратила поглощать энергию, его состояние стабилизировалось. Сейчас он просто пребывал в некоем подобии восстановительного сна. Для пострадавших духов нет ничего лучше, чем хранилище заключившего с ним контракт вайма. Хоть это им и не нравится, но там возможно восстановиться даже после самых серьёзных повреждений. Один раз мне удалось таким образом практически воскресить духа, от которого остались лишь жалкие клочки. Мы нарвались на босса, который мог не только видеть духов, но и воздействовать на них. И когда я это понял было уже слишком поздно. Пришлось срочно отзывать всех и прятать в хранилище. А с этим монстром разбираться самостоятельно. На тот момент я ещё не обладал достаточной силой, поэтому бой дался мне очень тяжело ипродлился около десяти часов. В подземелье я заходил где-то в районе полудня, а вышел из него, когда уже было темно. Но этот бой мне преподнёс отличный урок и дал понимание того, в какой области необходимо усиливать работу над собой. А вернее, над хранилищем. Чем лучше и надёжнее хранилище, тем скорее идёт восстановление духов. В академии об этом ничего не говорили. Впрочем, как и о возможностях усиления хранилища. Нас учили, что все необходимые параметры закладываются во время заключения договора с сущностью. Но опытным путём мной было доказано, что это далеко не так. И вся работа с хранилищем была чистой импровизацией. Когда у меня всё получилось. Когда хранилище было многократно укреплено, я отправился к мастеру Андерсону и передал ему записи, которые делал во время экспериментов. Прекрасно зная моё отношение к учёбе и всякого рода писанине, он сперва даже не поверил, что это всё я сделал сам. Да и в том, что методика рабочая сильно сомневался. Пока не попробовал укрепить своё хранилище и у него всё получилось. Вот так в академии и начали преподавать ещё один предмет, параллельно изучая его. Но никто не знает, что это именно я заложил начало новой дисциплины. Это была моя просьба. Не хватало ещё, чтобы будущие поколения ваймов проклинали слишком любопытного собрата, из-за которого им теперь приходится столько всего учить. Я сам делал именно так, сидя на очередном занятии по теории. С практикой обстояло всё иначе, но её было непростительно мало. Даже несмотря на то, что я стал основоположником нового направления в изучении силы ваймов, я сейчас не имел понятия, что такого сотворил Кай и как это может отразиться на мне? Пока единственное чего он смог добиться — это полное спокойствие пребывающих в общей зоне духов. Они ощутили кого-то гораздо сильнее себя. Печати подчинения сработали на отлично. Но сам я никаких изменений не ощутил. Даже попробовал немного поработать с духами. Всё получилось без каких-либо проблем. Не мог Кай, находясь в бессознательном состоянии, просто приструнить слишком сильно расшумевшихся духов? Может, они ему отдыхать мешали? Или во всём виновата чёрная дыра в его собственном хранилище духов? А оно вообще осталось после всего случившегося? Мне было очень интересно, что такого он сделал, но узнать это я смогу только после того, как парень придёт в себя. — Прошу прощения, снова немного завис, — сказал я, когда открыл глаза и увидел перед собой встревоженное лицо Омара. Но как оказалось, смотрел он не на меня, а куда-то мне за спину и явно собирался вступить в бой. Только медлил, выбирая подходящий момент для атаки. — Твою мать! — выругался я, когда повернулся и увидел, что вызвало такую реакцию у Омара.Глава 24
У меня за спиной стоял дух орка-босса. Стоял, сложив руки на груди, словно охранник рядом со своим клиентом. Сдаётся мне, что именно так это и было. А не напал Омар только потому, что видел за моей спиной лишь проекцию. Прозрачный силуэт, который оставался совершенно статичным. Орк стоял и не шевелился. Омар всё же не выдержал и сквозь проекцию пролетел метательный нож, не причинив орку никакого вреда. Но уже было понятно, что всё не так просто и это необычная проекция. Кай сделал столько всего у меня в хранилище явно не для того, чтобы просто повесить за спиной призрак босса. Таким можно пугать особо впечатлительных барышень и ничего больше. — Давно эта хрень появилась у меня за спиной? Ома-а-ар! Отвисни! Никакой опасности нет. Даже пришлось шлёпнуть его по щеке. Только после этого индус обратил на меня внимание. И в его взгляде было непонимание. Хотя я сейчас наверняка выглядел не лучше. — Я заметил совсем недавно. А до этого ощутил резкий всплеск магической энергии. Никогда ничего подобного не ощущал. Даже в районе эпицентра плотность ниже. Наверное, это было в момент активации печатей подавления. Для этого используется кровь с заложенной в неё магической энергией. И в момент активации эта энергия высвобождается. Вот только всё это происходило у меня в духовном хранилище, а значит, и магической энергии было в разы больше. Отсюда и такой сильный всплеск. — Он всю дорогу просто вот так стоит? — Омар кивнул, продолжая следить за проекцией. У меня возникла одна идея, для чего призрак появился. Осталось только её проверить. — В таком случае давай проведём небольшой эксперимент. Ударь меня. Только не сдерживайся. Омар посмотрел на меня, как на умалишённого и явно не собирался нападать. — Либо это сделаешь ты, либо я позову Джаги. Он точно не откажется. Тем более, ему осталось совсем не много работы. Вон уже и огонь начал стихать. Так что давай это сделаешь ты. Не бойся, одним ударом ты не сможешь пробить мою защиту. Её не смог пробить даже босс. На Омара подействовал только последний аргумент и он атаковал. Вот только сделал это очень слабо, совершенно не вкладывая в оружие силу. Такой удар с лёгкостью сдержит моя броня и без доспеха духа. Я вопросительно посмотрел на него. — Такой удар я смогу остановить голой рукой. Даже не стал бы от него защищаться. Атакуй так, как ты атаковал бы босса. Или хочешь постоянно оборачиваться на этого призрака и ждать от него удара в спину? В таком случае лучше откажись от идеи идти вместе со мной. Ты там просто погибнешь. Этого было вполне достаточно, чтобы Омар отнёсся к моей просьбе на полном серьёзе, и уже в следующий удар он вложился по полной. Я даже физически ощутил, как начало вибрировать оружие ближника, от переполняющей его энергии. Когда клинку оставались считанные сантиметры, чтобы встретиться с моей бронёй, я убрал доспех духа. Время начало тянуться непростительно медленно. Я ожидал сокрушительный удар и пришедшую в негодность броню, но ничего такого не произошло. Вместо этого ощутил резкий отток энергии, а клинок Омара так и не смог коснуться меня. Его остановил другой клинок, сделанный из фиолетового сияния. Каю, каким-то образом удалось поставить духа босса на мою защиту. Причём он подключил его к моей энергетической системе, словно между нами уже был заключён контракт. Конечно, я мог это сделать, но это не тот дух, на которого нужно тратить ресурсы. Да, при жизни он был невероятно крут и мега силён, но как дух не представлял собой ничего особенного. Для одухотворения подойдёт, а чтобы использовать его в качестве компаньона — нет. И вообще, очень странно, что он смог заблокировать атаку Омара. Хотя нет, тут как раз ничего странного. Можно сказать, что эту атаку заблокировал я сам. Именно моя энергия пошла на это дело. Орк лишь пропустил её через себя, выдав это фиолетовое свечение. — Продолжай атаковать, — сказал я Омару, который ни капли не удивился произошедшему. Походу, он решил, что это норма. Через пару минут я попросил Омара остановиться. Энергия была на исходе, поэтому не стал рисковать. Орк выступал у меня в качестве динамического щита. Но блокировал он далеко не все атаки, а только те, что могли нанести реальный вред. Каждый раз клинок Омара останавливало фиолетовое свечение. «Кай! КАЙ! КА-А-ай! Просыпайся уже! Мне необходимо знать, что ты сделал и как это может отразиться на мне?» Попытался я докричаться до парня, но ничего не получилось. Он по-прежнему находился в отключке. Зато вернулась Тита, почувствовав моё волнение. Сейчас змейка присматривалась к орку и его молчаливое стояние у меня за спиной ей явно не нравилось. Она попыталась его сдвинуть, но ничего не вышло. Попыталась взять у меня больше силы, но и тут вышел облом. Орк двигался только в том случае, если передвигался я. Благо, что энергия ему требовалась только для того, чтобы защищать меня. А так он практически ничем не отличался от тех же Титы и Бори в их нематериальных воплощениях. Безмолвный охранник, постоянно находящийся у меня за спиной. И нанял этого охранника, находящийся в отключке Кай. Походу он там встретился со своими предками, которые начали учить его вещам, неизвестным мне. Не зря же при первой нашей встрече парень рассказывал мне про вечно цветущую долину, откуда на него смотрят предки. В итоге Тита плюнула, показала орку средний палец, задрала голову и горделивой походкой удалилась в сторону Джаги. Там как раз догорали последние орки. — У тебя всё ещё есть сомнения, что я в одиночку смог бы справиться с хозяином подземелья? Омар ничего мне не ответил, лишь покачал головой. Было видно, что ему очень трудно принять тот факт, что у кого-нибудь могут быть подобные способности. Похоже, что о главе ассоциации не знают даже элитные игроки. Это говорило обо всей серьёзности его положения. И о том, что в ассоциации реально боятся, что кто-нибудь может покуситься на его жизнь. У сильных людей много врагов, а про сильнейших и говорить нечего… Джаги, после того как увидел моего секьюрити, моментально атаковал его, едва не опалив мне волосы. Эта атака не причинила бы мне вреда, поэтому орк даже не подумал подключаться. Пришлось в срочном порядке падать на землю. А потом ещё и объяснять этому идиоту, что теперь нас будет четверо. Вроде как разобрались, но всё равно Джаги то и дело косился на орка, которому было наплевать абсолютно на всё. Он продолжал возвышаться надо мной полупрозрачной, безмолвной, бронированной плитой. Освободить четыре последующих деревни, что встретились нам по пути, оказалось проще пареной репы. У трёх элитных игроков это занимало совсем ничего. Тита и Боря следили за периметром, Омар и Джаги, разбирались с деревенскими, а я освобождал рабов. Что делать, я уже знал, поэтому много времени это не заняло. В четырёх деревнях удалось найти почти сотню эльфов, которые выявили желание сражаться. Правда, больше трёх сотен предпочли умереть и я не стал им в этом отказывать, пополнив свой арсенал для борьбы с хозяином подземелья. Никого с Земли в этих деревнях не было. Но нам удалось добыть информацию о том, что в городе находится около десяти человек из другого мира. Один эльф неплохо знал орочий язык и рассказал, что совсем недавно надзиратели разговаривали о том, что в городе готовится какой-то праздник и главными действующими лицами на нём должны стать пришельцы. Я уже думал о том, чтобы просто обойти город стороной, чтобы не тратить на его зачистку слишком много времени, но посовещавшись с индусами, решили, что необходимо освободить землян. К тому же в связи с праздником, наверняка туда заглянут сильные монстры. В том, что там будет хозяин подземелья, я сильно сомневался. Для нас это окажется слишком легко. А так не может быть по определению. Подземелья никогда не подыгрывают ваймам. Они, наоборот, делают всё, чтобы усложнить нам жизнь. Вооружившись, эльфы отправились освобождать близлежащие деревни, на этом наши пути расходились. На это мы потратили три дня. Следующим на карте Силкина был изображён небольшой городок, после которого сразу же шла столица. Если судить по этой карте и уже увиденному — Силла была небольшим королевством. И в основном всё население распределилось по деревням. Самая большая, из которых насчитывала почти две сотни домов. По идее это целый городок, но здесь считалось деревней. За эти три дня мы отлично сработались с индусами. Как и говорил Омар, Джаггернаут оказался нормальным мужиком. Со своими тараканами в голове, не без этого. Но с этими тараканами можно было вполне успешно бороться. Вся его спесь и надменность быстро испарились. И он перестал агрессировать в мою сторону. К тому же после пары дней общения стало понятно, что я выходец не из простой семьи. Понять это потомственному аристократу было очень легко. Это в очередной раз показало, какая пропасть между простолюдинами и знатью. Хоть в Корпусе Последней Стражи все были равны, но отношение к аристократам, решившим сбежать от своих проблем таким образом, было значительно более лояльным. Если страж был простолюдином, значит, он обязательно скрывается от закона. Вор, убийца и так далее. А если аристократ, то здесь была масса вариантов. И большинство из них выставляли такого аристократа благородным рыцарем. Рыцарем, руки которого по локоть в крови. Но всем на это наплевать. Он же аристократ. Значит, по определению лучше любого простолюдина. Это мне повезло с Сержантом и Графиней. Хоть они оба, и были из знатных семей, но вели себя по-человечески, не пытаясь выпячивать своё происхождение и принижать этим других. В отличие от меня Омар и Джаггернаут не скрывали своего происхождения. Они оба были из очень влиятельных индийских родов. И как я понял, род Джаггернаута был намного влиятельнее рода Омара. Но старшинство в их тандеме было за последним. Что довольно странно. Но меня это вполне устраивало. Будь по-другому, наши отношения изначально сложились бы совершенно иначе. Вполне возможно, что нам пришлось бы сразиться. Всё же Джаги был слишком вспыльчив. Но даже он начал активно интересоваться моими способностями и существами, что я могу призывать на помощь. Боре было параллельно на их внимание, а вот Тите оно очень не нравилось. Она даже отказывалась воплощаться, когда это нужно было, чтобы показать её индусам. Омару намного сильнее понравился Боря, а вот Джаги был в восторге от змейки. Хоть он и пытался этого не показывать. Получалось у него хреново. Интересно, что с ним будет, если увидит человеческую ипостась Титы? Но проверять я не стал. А то будет потом ещё приставать со всякими непотребствами. От последней освобождённой деревни мы добрались до города за несколько часов. Вокруг развернулись сразу восемь армейских отрядов, а на самом городке стояла какая-то защита, через которую не могли пробраться мои разведчики. Сомневаюсь, что это было дело рук орков. Освобождённые эльфы говорили, что краснокожие довольно слабы в магии, тем более в бытовой. Поэтому можно было предположить, что эта защита осталась ещё от прошлых хозяев. Впрочем, как и все постройки. Не зря во всех сказках гномов в первую очередь показывают, как отличных строителей. Разобравшись с двумя армейскими отрядами, мы вышли к небольшой крепости, за стенами которой и расположился городок. Выглядело всё нереально и сказачно. Настоящий город-замок. Высокие, зубчатые крепостные стены. Смотровые башни, толстые ворота и подъёмный мост. Правда, никакого рва с водой вокруг города не было. По крайней мере, сейчас. Да и смысла в нём не было. У орков здесь просто нет противников. А между собой они не устраивают таких масштабных баталий. Максимум драка один на один. Именно поэтому ворота были настежь распахнуты и не имелось абсолютно никакой охраны. Про смотровые башни я вообще молчу. Даже издалека было видно, как играет свет в десятках слоёв паутины. Орки уже столетия живут здесь даже не думая, что кто-то может на них напасть. Весьма странно работает оповещение монстров в подземельях. Мы уже уничтожили несколько тысяч краснокожих, в том числе и двух боссов, а они даже не думают никого отправлять на наши поиски. Но это их проблемы, которые нам только на руку. — Предлагаю заглянуть в гости, как стемнеет. К этому времени Тита с Борей осмотрятся в городе, — если у них вообще получится туда попасть. — и сразу же отведут нас к самым сильным противникам. Разберёмся с ними и можно считать, что город наш. Я подготовлю несколько подарков для орков, а вы пока займитесь оставшимися армейскими отрядами. Нельзя допустить, чтобы во время атаки на город они ударили нам в спину. Если не уверены в своих силах, то лучше нападайте вместе. Джаггернаут лишь фыркнул, а вот Омар, согласно кивнул. Было видно, насколько он более опытный командир. Скорее всего, именно это и стало причиной того, что Джаги ему подчиняется. Вот и настало время использовать ещё три заготовки печатей призыва. Чтобы вырезать целый город нас слишком мало. На это нам потребуется очень много времени. Поэтому я решил немного схитрить. Правда, цена этой хитрости очень высока. Всего три печати позволят мне призвать три сотни так называемых духов десяти поколений. Мерзопакостные создания, которые убивают не только одного противника, но и весь его род. Как понятно из названия вплоть до десятого поколения. Себе они забирают духи всех убитых, а ещё и плату от вайма. И если плата им не понравится, то они могут легко напасть на призывателя. В моём случае такого гарантированно не произойдёт. Духовная эссенция сможет уговорить практически любого духа взяться за контракт. Уж эти точно не откажутся. Ваймы очень не любят работать с этими духами. Считая слишком расточительным отдавать все души и ещё приплачивать за это. Да и духов — десяти поколений практически невозможно использовать в подземельях. Даже среди разумных монстров довольно редко можно встретить тех, что живут семьями. Там механизм очень сложный и противоречивый. Надеюсь, что против орков он сработает как нужно. Сейчас для меня эти духи были идеальным вариантом. Орки живут семьями и убив всего одного орка, будет уничтожена вся его семья. К тому же это избавит нас от необходимости убивать женщин и детей. Омару и Джаги это было так же неприятно, как и мне. Но они были элитными игроками и прекрасно понимали все риски. Поэтому выполняли свою работу, не оставляя за спиной ни одного противника. «У тебя есть время до того момента, пока не стемнеет». Сказал я Боре, который учуял что-то за городом. Понятия не имею, что там находится, но хомяк сразу же обратил своё внимание в ту сторону и пытался добиться от меня разрешения отправиться на поиски. Сейчас можно было его смело отпускать. Пока я буду заниматься призывом, он мне точно не нужен. А вот Титу я оправлю попытаться войти в город. Правда, я сильно сомневался, что у неё это получится. Если через защиту не смогли проникнуть духи-разведчики, то и у змейки мало шансов. Можно было надеяться только на то, что эта защита похожа на разработанную на Земле. В этом случае Тита может стиснув зубы, попасть в город и побродить по нему. От неё требуется найти главу города. У орков всё предельно понятно. Кто сильнее, тот и командует. Соответственно городом должен управлять самый сильный орк, что в нём находится. «Если боль будет слишком сильной, то не стоит её терпеть, возвращайся. В таком случае просто выманим босса, начав громить его город. Боря запросто сможет снести пару зданий. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы на нас обратили внимание». Змейка лишь махнула рукой и отправилась на разведку. А я ещё немного понаблюдал за ней. Когда Тита оказалась на границе закрытой зоны, увеличил её энергетическую подпитку. Так, змейке будет намного легче. Сперва она просто стояла, пытаясь понять, что это за защита, а потом просто сделала шаг вперёд.Глава 25
Корея
Пхеньян. Зона отчуждения.Пробраться на запрещённую территорию отряду Судьбы удалось практически без проблем. Всегда найдётся человек, который будет намного сговорчивее других. Особенно если в качестве переговорщика выступает молодая, сексуальная девушка, умеющая работать с мужскими гормонами. Поэтому отряд Судьбы смог без проблем попасть к порталу. Их лично привёз сюда один из командиров, который находился под полным контролем девушки. На одарённых и пробуждённых её способности практически не действовали, а вот обычный человек не мог сопротивляться. Благо, что одарённые в Корее обходят армию стороной, а то так просто им не удалось бы попасть в нужное место. Оказавшись в подземелье, отряд тут же развил бурную деятельность. Необходимо было найти Пак Тхе Джина и устранить его. Больше их никто не интересовал, как и само подземелье. Выполнят заказ и можно смело уходить. В отряде Судьбы были настоящие профессионалы своего дела. Они могли найти кого угодно, в любой стране, в любом городе и даже в любом подземелье. Для этого достаточно было всего одной вещи, которой касался объект. А достать такую не составило труда. Наниматель позаботился об этом ещё до заключения контракта. Правитель Хёкгеосе оказался весьма предусмотрительным. — Посмотрите, что творится в этом подземелье, пока мы настраиваемся на поиск, — сказал Судьба, отправляя Милу и Линьюна на разведку. В её отряде они были самыми мобильными и отлично подходили для этой цели. Остальные начали подготавливать необходимое для поисков. Когда всё будет готово, им останется лишь двигаться за указателем и тот приведёт к мальчишке. Жаль, что этот способ работает только в подземельях. — Нужно отойти подальше от портала. Он слишком сильно фонит. Боюсь, что результаты поиска будут совсем не теми, на что мы рассчитываем, — сказал оператор и им ничего не оставалось делать, кроме как последовать его совету. Без способностей этого человека и думать нечего быстро найти парня в этом подземелье. Судьба была впервые в четвёртом уровне, который должен быть просто огромным. Только оператор мог справиться с этой задачей. Минут через двадцать они выбрались из храма, в котором и находился портал. В глаза Судьбе сразу же бросилось подножие горы, покрытое сажей. Здесь бушевало сильное пламя. Но не успела она толком осмотреться, как перед глазами вылезло сообщение о том, что подземелье заблокировано. — Зарина! — тут же позвала свою помощницу Судьба. Если она не сможет объяснить, что сейчас произошло, то никто не сможет этого сделать. — Могу точно сказать, что нигде нет даже упоминаний о подобных случаях. Ясно только одно, выход из этого подземелья для нас закрыт, пока главный босс остаётся жив. Судьба тут же отправила человека проверить портал, который исчез. Ситуация складывалась очень дерьмовая. Теперь, даже убив мальчишку им придётся остаться в подземелье. А чтобы самим выжить необходимо будет вступить в бой с хозяином подземелья. Это должен быть невероятно сильный монстр. И сразиться с ним Судьба должна без Деймоса. Её отряд не рассчитан на сражение с монстрами. Но один мощный удар, который гарантированно сможет убить даже ранкера, они смогут нанести. Сейчас необходимо пересматривать приоритеты, если они хотят выбраться из этого подземелья. И эта задача ложилась на плечи Судьбы, как лидера отряда. — Зарина, подготовь анализ сложившейся ситуации с оптимальными вариантами выхода из неё. В приоритете наше выживание. Уничтожение Пак Тхе Джина становится второстепенной задачей. Оператор, настраивайся на поиск. В любом случае у нас должна быть возможность выполнить это задание. Все тут же принялись за работу, а Судьба отправилась изучить, что произошло у подножия горы. Пока не вернулись разведчики это единственная возможность понять, с каким противником предстоит встретиться. — Это орки, мы нарвались на засаду. Пришлось убить всех, кто там находился, — сказал Ланьюн, когда они вернулись. Разведчики были невредимы, хотя их снаряжение и было заляпано кровью. — Ещё мы наткнулись на лагерь игроков. Там всё кругом утыкано ловушками, и они продолжают их делать. Похоже, что решили отбиваться от всех волн именно там. Издалека мы смогли насчитать четырнадцать игроков, и ещё с ними находятся монстры. Понятия не имею, как им это удалось сделать. Но монстры сражаются вместе с людьми. Походу дела очередная волна была совсем недавно. Возле лагеря ещё валяются трупы орков. Игроки их усердно уничтожают. Там минимум три стихийника. Чтобы получить больше информации, необходимо время. Да и не стояла перед нами такая задача. — А ты, что скажешь? — спросила Судьба у Милы. — Могу добавить, что там засел очень сильный отряд игроков. Минимум восемь элитников. И ещё у них имеется сильный целитель. Я ощутила, что в лагере совсем недавно было очень много раненых. Но сейчас уже ни одного. Как нет там и нашей цели. Вполне могло случиться так, что орки уже выполнили нашу задачу. — Зарина, ты слышала новые вводные? — Слышала и уже применила их. Предварительный анализ будет таким, что нам необходимо примкнуть к этому отряду. Это повысит шансы на выживание примерно на 62 %. Но в этом случае шансы на закрытие этого подземелья сократятся на 29 %. Для уничтожения необходимых десяти волн монстров уйдёт слишком много энергии. Её не останется, чтобы прикончить хозяина подземелья. Но опять, же это лишь предварительный анализ, который я сделала исходя из тех вводных, что у меня были. А как ты понимаешь этих вводных очень мало. Судьба это всё прекрасно понимала, как и то, что Дарима никогда не ошибается. Раз девчонка говорит, что нужно присоединиться к тому отряду, то они так и поступят. В то, что парень уже мёртв, Судьба не верила. Просто не может быть, чтобы человек, который смог убить Асуну погиб, сражаясь с какими-то орками. И это подтвердил оператор. — У меня всё готово. Цель находится примерно в тысяче километров на юго-запад. И сейчас быстро двигается в том же направлении. — Как я уже говорила, что в приоритете наше выживание. Поэтому двигаемся в сторону лагеря. Объединимся с этими игроками. Старайтесь не тратить попусту силы. Вполне возможно, что только мы сможем убить хозяина подземелья, когда он появится. Действуем по шестому сценарию. Мы отряд добровольцев, сумевший договориться с корейцами. Оператор продолжаешь следить за целью. Зарина, если появляются новые выводы, сразу же докладываешь мне. А теперь двинулись.
* * *
Стоило змейке оказаться за защитным барьером, как на неё обрушилось нехилое давление. Но Тита вполне могла с ним справиться. Там, где простые духи-разведчики ничего не могли поделать, Великий дух испытывал лишь сильный дискомфорт. Значит, и Боря сможет вполне себе результативно сражаться в городе. Да и духи десяти поколений тоже смогут себя там показать. Только необходимо будет их переправить через первую преграду, она оказалась самой сильной. А переправка трёх сотен духов, без заключения с ними соответствующего контракта, в собственном хранилище тот ещё геморрой. Это сейчас у меня там полный порядок. С тех пор как Кай что-то сделал все духи сидели там тише воды, ниже травы. Но непонятно, что будет, когда там появятся три сотни залётных товарищей, которые не собираются задерживаться там надолго. «Бывалые» духи могут взбрыкнуть и попробовать сделать всё, чтобы эти залётные не смогли выбраться. А для этого необходимо будет их максимально ослабить. Сделать это на самом деле не так сложно. Вот и получается, что мне необходимо будет подготовить буферную зону в духовном хранилище. А это гораздо сложнее, чем создать печать призыва. Оставшись в гордом одиночестве, если не считать призрак босса орков за спиной, я начал создавать первую печать. Работы предстояло много, но это меня не пугало. Создание печати действует на ваймов лучше любого успокоительного. Поэтому я полностью погрузился в этот процесс и не сразу понял, что происходит, когда Тита начала требовать энергии на воплощение. Змейка была в ярости. Я даже не припомню, когда она в последний раз вот так злилась. Чего же она такого там увидела? «Ты же знаешь, что не разрешу воплощение. Слишком ты далеко, да и я не знаю, что там происходит. Так сильно рисковать тобой я не могу. Немного потерпи. Как стемнеет, мы отправимся на штурм города. Тогда ты сможешь выплеснуть всю свою ярость. Обещаю, что не буду тебя сдерживать и окажу любую поддержку». На Титу мои слова не сильно подействовали, но всё равно она не получит разрешение на воплощение. Омар и Джаги вернулись через несколько часов. Они уничтожили всех орков в пределе города и рассказали, что по ту сторону расположены огромные угодья, на которых трудятся сотни, а то и тысячи эльфов. Никого из землян они там не заметили. Впрочем, и близко подходить не стали. Армейские отряды находились довольно далеко от тех угодий. Там же были построены бараки, в которых и проживали рабы. Орки явно не хотели держать их в городе. Скот не должен мозолить глаза хозяевам. Поля и бараки также находились под той же защитой, что было как-то странно. Для чего устанавливать защиту и там? Были у меня на этот счёт кое-какие предположения, но проверить их можно будет только оказавшись на месте и предварительно сняв защиту. К тому же Боря сейчас находился где-то именно в том районе. И находился он под землёй. Причём попал туда без воплощения и попросил энергии, когда был уже довольно глубоко. Под полями находились какие-то шахты. Или что-то в этом роде. И судя по тому, как долго там находится хомяк и не собирается воплощаться, шахты очень глубокие. А как известно, чем глубже нора, тем более ценные предметы могут оказаться в ней. Осталось только найти способ, как попасть в эти шахты и отключить защиту. В материальном воплощении она гораздо сильнее действует на духов. Это Боря у нас непробиваемый. На него действует только техника, поставленная ранкером. Думаю, что смогу понять, как снять защиту, когда окажемся в городе. Эта техника не должна сильно отличаться оттого, что смогли создать на земле. Значит, нужно будет просто найти самый сильный источник жизненной энергии и заблокировать его. Тита, как я её не уговаривал, так и не вернулась. Она осталась в городе, ждать моего прихода и с каждой секундой её ярость только нарастала. А запросы на воплощение даже не думали прекращаться. Но я просто игнорировал её. Перед тем как активировать печати призыва, мне необходимо было разобраться с хранилищем духов. И вышло это у меня на удивление легко. Ни один дух даже не попытался освободиться, когда я работал. Хотя это для них просто потрясающая возможность оказаться на свободе. Того же элементаля мне было бы очень сложно сдержать. При этом орк, так и остался стоять за моей спиной. Кай построил всех духов так, что они теперь боятся даже пошевелиться. За всю свою прошлую жизнь мне ни разу не удавалось добиться подобного. А тут, пожалуйста. Когда стемнело, мы выдвинулись в город. Боре так и не удалось добраться до места, что он искал. Но сейчас он был нужен мне. Поэтому я отозвал его. Нам предстояло уничтожить целый город. Раньше я проворачивал подобное только в компании других ваймов и армии духов. Попасть в город не составило труда. Никакой охраны не было, а по ночам здесь явно не очень любили выходить на улицу. Да и в домах не было света. Орки предпочитали сразу ложиться спать с наступлением темноты. Но это было только на окраинах ближе к центру города, куда нас и вела Тита, начали изредка встречаться дома, в которых горел свет. А пару раз нам пришлось сворачивать на соседние улицы, чтобы пропустить бредущих куда-то орков. Тита встретила нас у ворот и она была в ярости. Разве что из глаз не вылетали молнии, а из ушей не шёл пар. Она сразу же повела нас к оркам-командирам. Как я думал. Но на самом деле змейка решила отвести нас совсем в другое место. Ещё задолго до того, как прибыть на место мы услышали ликование толпы и одобрительные возгласы орков. А ещё мне показалось, что я слышу — плач. Поэтому поспешил за змейкой, которая с новой силой начала добиваться воплощения, когда мы оказались в этом месте. Она привела нас на арену, где собралось несколько тысяч краснокожих и собрались они для того, чтобы наблюдать за тем, как пытают людей и эльфов. Пытают детей. Совсем маленьких крох, среди которых были даже младенцы. Каждый умелый взмах ножа палача орки встречали радостными завываниями. На арене было, установлено несколько десятков пыточных столов, рядом с которыми находились палачи. И этими палачами также были люди. Твари, которые ради удовольствия краснокожих убивали своих детей. Теперь я понимаю, ярость Титы. Да она тоже убивала детей орков, но делал она это мгновенно не заставляла их страдать. А здесь устроили шоу, чтобы порадовать краснокожих. Я старался быть хладнокровным до последнего, пока один из палачей не подбросил ребёнка вверх, чтобы сжечь его струёй огня. Это вызвало восторженный вопль толпы, а я открыл себя для чувств Титы. — Освободите этих детей от мучений, — сказал я Омару и Джаги. Они бросились вперёд, не произнеся ни слова. И плевать, что на них вмиг обрушится несколько тысяч краснокожих. Все твари издевающиеся над детьми должны умереть. Титу я больше не сдерживал и она первой ворвалась на арену, начав рвать палачей на куски. А затем арену накрыла огненная волна, мгновенно испепеляющая всех, кто там находился. Джаги подарил избавление всем крохам. В живых осталась одна Тита. Я же начал выпускать духов десяти поколений. Трёх сотен для убийства всех орков, что собрались наблюдать за пытками не хватит, но это уже не важно. Оставшихся в живых мы с удовольствием прикончим сами. В одно мгновение две трети зрителей испустили дух, а я ощутил какая сила была освобождена. Сила, которая досталась по контракту духам десяти поколений. И плевать, что мне не досталось ни капли этой силы. Я сам уже нёсся вперёд, метая один нож за другим. И только Боря остался в стороне. Словно он чего-то ждал. Но я не стал его подгонять, сейчас я сам был слишком занят. Духи десяти поколений сделали своё дело и поэтому на бойню, устроенную нами на арене, практически не обратили внимание. Сейчас весь город был погружен в хаос. В одно мгновение умерли тысячи орков. Были уничтожены три сотни семей. А это несколько тысяч краснокожих. Эта раса жила большими семьями имея по десять и больше детей. В живых смогли остаться только самые сильные из них. Правителя города таким точно не возьмёшь. И это было очень хорошо. Мы уже размялись на арене и теперь были готовы дать бой главным силам орков в этом городе. Я Омар, Джаги и Тита были с ног до головы покрыты орочьей кровью. Но этого для нас было мало.Глава 26
— Джаги, убери всю защиту и дай мне свою руку. Твоя задача — спалить этот чёртов город дотла. Выжечь из него всю эту мерзость. И я тебе в этом помогу. Используй мою силу. Джаггернаут сперва не понял, что я такого говорю, но всё же послушался. А когда я подключил его к бесперебойному источнику энергии, начал хищно улыбаться и вокруг нас моментально поднялся огненный вал, начавший своё движение. В городе не было других людей, кроме тех, что развлекали орков на арене. Снова я поглощал одну душу за другой, позволяя Джаги гнать огненный вал по всему городу. Но все траты моментально компенсировались. Хранилище принимало в себя всех желающих, так сказать. И снова там была полная тишина. Ни один пойманный дух даже не думал сопротивляться. Чем больше их там становилось, тем отчётливее я ощущал Кая. Словно он становился сильнее, оттого что я собирал этих духов. Но это было ещё не всё. Оказавшись на арене, я сперва не понял, что чувствую. Слишком сильно меня охватила ярость от увиденного. Но сейчас я смог разобраться, что это было за чувство. Арена была своеобразным ретранслятором. Благодаря этому ретранслятору, над городом и полями держалось защитное поле. А устроенное здесь представление было не чем иным, как подзарядкой этой техники. Жизненная энергия у детей намного чище и сильнее, чем у взрослых и наверняка её хватает надолго. Поэтому подобные празднества происходили здесь довольно редко. Иначе людей в королевстве совсем не осталось бы. Все бы пошли на поддержание этой защиты. Конечно, если у орков нет специальных инкубаторов, где женщины рожают нон-стоп. «Боря, тащи сюда свою задницу. Раз не помогал нам с убийством монстров на арене, то поработай по специальности. Где-то под ареной находится артефакт, на который завязана защита города. Нужно найти его и уничтожить». На удивление, хомяк не стал кочевряжиться и полез под землю. К тому моменту, когда город уже практически был зачищен огнём, Боря нашёл этот артефакт и поглотил его. Защитное поле сразу же исчезло, и духи-разведчики смогли попасть на территорию города. Мне сразу же начали поступать сообщения о приближении противника. Шесть орков, сумевших пережить атаку Джаги. Сильнейшие монстры в этом городе. — Готовьтесь встречать гостей. Местный босс со своими миньонами на подходе. Омар, если тебе нужна энергетическая подпитка, то позволь подключиться к тебе, пока есть время. Подпитка была не нужна. Омар заверил меня, что его собственной энергии вполне достаточно, чтобы вести затяжной бой. Восстановление у него практически не отставало от траты. Орки напали на нас, как только оказались на арене. И тут же попали в простенькие ловушки, что мы успели подготовить за это время. Естественно, эти ловушки не могли им навредить. Но от них этого и не требовалось. Даже секундного замешательства противника было достаточно, чтобы найти брешь в его обороне. По наши души явились четыре мага и два ближника. Понять, кто из них был местным боссом, было невозможно. Мне казалось, что силы у этой шестёрки равны. Магов начал сдерживать Джаги и Тита, а мы с Омаром занялись ближниками. И индус здесь оказался лучше меня. Он разобрался со своим противником очень быстро, после чего помог и мне. И ни у одного из этих орков не было души. Но также они не были и мертвецами. Очень странно. Похоже, что всё не так просто, как мне показалось сначала. Но в любом случае, для того чтобы понять хоть что-то, нужно разобраться с этими врагами. Теперь мы уравнялись с орками. У них не было ни единого шанса на победу. С нашим появлением Джаги стало намного легче и он смог достать своего противника, пригвоздив его к земле огромной сосулькой, а потом и вовсе заключил орка в кусок льда. После чего он переключился и на наших противников. Разобраться с этими орками оказалось гораздо проще, чем с командиром армии, что гонялась за индусами. Но и от оставшейся четвёрки я не получил души. А вот это был уже серьёзный звоночек. И прозвенел он, в тот момент, когда мы уничтожили последнего мага. В спину нам ударила песчаная буря, которая быстро сменилась жесточайшей пургой. И всё это устроил орк, которого Джаги заморозил. Трупы остальных превратились в какую-то жидкую дрянь, которая сейчас впитывалась в тело, освободившегося орка. Единственное, что я мог предположить, что босс умеет создавать свои более слабые копии, или что-то в этом роде. Это подтвердилось практически мгновенно. После того как жидкая дрянь была поглощена, появились ещё четверо орков. Эти оказались ближниками. И ещё намного сильнее своих предшественников. Можно было сказать, что с уменьшением численности орки стали сильнее. На этот раз было куда сложнее. И когда остался один орк, он повторил трюк с впитыванием и почкованием. На этот раз нам противостояли четыре орка. Кажется, я начал понимать, что вообще происходит. Нам нужно уничтожить пять волн, прежде чем встретимся с настоящим боссом. А пока мы только уничтожали его слабые копии, которые после каждой волны становились сильнее. Уже сейчас, появившаяся четвёрка по силе была равна элитному игроку. В третьей волне магов и блидников было поровну. И разбираться с ними пришлось гораздо дольше, чем с двумя первыми волнами, вместе взятыми. На четвёртой волне уже пришлось выкладываться по полной. В голове начинало шуметь из-за слишком активного поглощения душ и постоянной перекачки энергии. А на пятой волне мне пришлось применять слияние. Без него защита слетала после первого же удара орка, вооружённого длинным копьём. Из-за этого копья к нему было невозможно подойти. Все дальние атаки блокировал второй орк, оказавшийся стихийником. Вот и выходило, что мы оказались в патовой ситуации. Но время явно играло против нас. Я уже был на грани. Стоит мне на пару секунд отключиться и бой гарантированно будет проигран. Омар и Джаги уже также были на грани, но не показывали этого. Хотя я всё прекрасно ощущал, через подключение. «Боря, настало твоё время!» Этого было достаточно, чтобы хомяк начал действовать. После уничтожения артефакта, создававшего защитное поле, он оставался под землёй и сейчас выступил в роли Муравьиного льва. Он выскочил прямо под ногами орков и смог застать их врасплох. Этого нам вполне хватило, чтобы пробиться через защиту и уничтожить предпоследнюю волну. Орки погибли с минимальной разницей во времени, но этого всё равно было достаточно, чтобы появился истинный правитель города. При его появлении произошёл взрыв магической энергии, который отбросил нас метров на двадцать. Джаги и Омару досталось очень сильно. У стихийника были повреждены внутренние органы, а ближник вырубился от удара головой. Меня же смог прикрыть Боря, превратившийся в настоящего броненосца. Бронёй было покрыто всё тело хомяка. После этого взрыва на арене остался стоять плюгавый орк, который совершенно не был похож на своих сородичей. Я впервые видел столь дохлого и свиноподобного орка. Больше всего он был похож именно на свинью. Вообще, орки как раса мне были симпатичны. Могучие тела, свирепы лица настоящих воинов. А этот индивид больше всего походил на какого-нибудь забитого школьного учителя, который ничего тяжелее ручки сроду не поднимал. Но ему это и не нужно делать. Для чего напрягать тело, когда можно всё это сделать при помощи магии? Орк, что-то проблеял на своём языке и в следующее мгновение рядом с ним начали подниматься каменные големы. Да он просто издевается! Сперва сам собирался шесть волн. И как-то собрался совсем хреново. А теперь ещё и големов призывает себе на помощь. А помимо големов ещё и засадил в меня молнией, пару метров толщиной. От такого разряда можно пару городов запитать и они неделю не будут нуждаться в энергии. В последний момент успел развоплотить Борю и отпрыгнуть в сторону, чтобы принять на чекан удар каменного голема. «Подойди к плюгавому, пока я разбираюсь с каменюками». — Сказал я Боре. Почему бы снова не провернуть уже отлично зарекомендовавший себя трюк. Но не вышло. Орк оказался слишком осторожным и как только почувствовал опасность, выставил между собой и борей огненную защиту. Хомяк было сунулся туда, но тут же передумал, потеряв несколько верхних слоёв брони. Они просто сползли с него, превратившись в лаву. Лавовый хомяк — это нечто! Но орк совсем позабыл о том, что кроме меня, есть ещё два игрока и один из них всё это время готовил свою атаку. Не один босс умел шмалять огромными молниями и Джаги продемонстрировал ему это, сперва поймав ноги орка в песчаную ловушку. А затем ударил, высосав из меня нереально много энергии. Ослепительный электрический столб поглотил босса, оглушая нас чудовищным треском. Под удар попал один из призванных големов и от него осталась лишь половина. В то время как второй пытался сдержать меня. Я выставил доспех духа на максимум, но всё равно казалось, что он сейчас разлетится. Даже на таком расстоянии от удара Джаги было ощущение, словно он ударил по мне. А ещё этот дурак использовал свою жизненную энергию. Магической ему тупо нехватило, но останавливаться он не стал. После боя придётся мне всё же заняться воспитанием Джаги. Идиот сократил свою жизнь минимум лет на десять. И я уверен, что он понятия не имеет, как восстановить утраченное. Да и не сможет он этого сделать. Подобное доступно только ваймам. И мне очень не нравится этот способ. Терпеть не могу поглощать человеческие души. И делаю это только в случае крайней необходимости. Но сейчас необходимо успеть воспользоваться подарком преподнесённым Джаги. А уже потом заниматься его восстановлением. Эта атака стихийника позволила мне разобраться с големом, превратив его бесформенную кучу камней. После чего настал черёд Титы. Необходимо было усилить наше слияние. Поднять защиту до возможного максимума и сунуться в пекло. Я точно знал, что босс не погиб от этой атаки. Иначе голем, развалился бы мгновенно, а он продолжал сражаться. Тело мгновенно покрылось серебристой чешуёй, а пальцы начали чесаться, желая выпустить из себя когти. Но этого противника таким точно не возьмёшь. Только мифрил, заряженный под завязку. И удар необходимо нанести, пока босс подавлен. Оставалось только надеяться, что чекан и мы с Титой выдержим. Я уже был готов, окунуться в энергетическое безумие, когда ощутил нечто странное. Тело стало намного тяжелее и пришлось срочно приспосабливаться к произошедшим изменениям. И делал это я уже непосредственно внутри электрического столба. Зрение, как и все остальные чувства, моментально отключилось. Поэтому я мог рассчитывать только на Титу и её чутьё. Мы были всё ещё живы, значит, защита справилась. Да и чекан по-прежнему находился у меня в руке, а не превратился в лужу, расплавленного мифрила. Я передал управление телом Тите и сразу же ощутил, как энергия покинула чекан. В этот момент ловушка Джаги исчезла. Орк стоял передо мной в опалённой одежде. Кожа на лице потрескалась и из неё сочилась кровь. А в остальном он выглядел совершенно нормально. Даже умудрился остановить чекан рукой. Но сделал он это явно зря. Энергия из топора дошла, куда нужно и просто разорвала эту самую руку. Чекан был свободен, и теперь я сам бросился в бой. Нанеся орку с десяток мощнейших ударов всего за мгновение. После чего резко отскочил в сторону и увидел, как из глаза босса вылез зачарованный клинок Омара. Видимо, его привела в чувства атака Джаги. Индус воспользовался моментом и смог окончательно продавить защиту босса. Терпеть не могу работать в команде, но иногда это даёт просто потрясающие результаты. Вот и сейчас совместными усилиями мы смогли прикончить босса, который мог бы стать головной болью даже для ранкера. — Вот же тварь живучая попалась, — произнёс я, присаживаясь прямо там, где стоял. Сил больше не было, к тому же мне предстояло ещё заняться поглощением души босса. Чувствую, что после закрытия этого подземелья смогу смело одухотворить целый комплект брони. — Омар, ты знаешь, что Джаги у нас идиот? Последнюю атаку он подпитывал своей жизненной энергией. И истратил её столько, что сократил свой срок минимум лет на десять. Поэтому если ты хочешь ему помочь, то срочно найди мне тридцать человек и приведи их сюда. А я пока подготовлю всё необходимое. Сам Джаги к этому моменту уже отключился. Псих, благодаря которому мы одержали относительно лёгкую победу. Омар ничего не сказал и побежал прочь с арены. В том, что он приведёт людей, я не сомневался. Среди рабов не все были таковыми. Имелись люди, которые работали на орков добровольно. И выступали кем-то вроде младших надзирателей. Вот их совершенно будет не жалко пустить на восстановление жизни Джаггернаута. А я посмотрел на себя и отчего-то совершенно не удивился, когда увидел поверх серебряной чешуи каменный доспех. Очередное частичное слияние, причём в тот момент, когда я уже совершил слияние с Титой. Вновь Боря без каких-либо проблем, в одностороннем порядке поделился со мной защитой. Причём сам он в это время был в нематериальном состоянии. Я развоплотил его, сразу же после начала атаки Джаггернаута. Во многих местах каменная броня была уничтожена, но только благодаря ей я смог подобраться к боссу и так ослабить его защиту. Когда Омар вернулся, я уже практически закончил с печатью. Оставалось только нарисовать последние штрихи и можно было приступать, к восстановлению Джаггернаута. Сперва я даже не обратил внимание, но Омар вернулся не один. Вместе с ним пришли игроки, о которых и рассказали нам эльфы. Благодаря этим игрокам, Омар привёл почти пятьдесят жертв. — Все эти люди работали на орков, — сказал мне кореец, который был главным в захваченном орками отряде. — Я знал, что нам пришлют помощь. Спасибо вам господин Тхе Джин. После этих слов мужик низко поклонился, и за ним последовали остальные. А я впал в ступор, начав судорожно вспоминать, кто это такой и почему он меня знает? Но как я не пытался, так и не смог этого сделать. От Омара не ускользнуло подобное обращение ко мне, но он промолчал. Сделал вид, что ему срочно нужно отойти и посмотреть, как там дела у Джаги.Глава 27
— Ты, должно быть, меня с кем-то спутал. Меня зовут Вайм. Понятия не имею, кто такой этот Тхе Джин. Ты запомнил? Вайм! Этого было вполне достаточно, чтобы мужик начал кивать, словно китайский болванчик. Подобное отношение могло быть только у потомственных слуг, которые поколениями работали на одну семью. — А теперь вырубите всех этих людей и следуйте моим указаниям. А с тобой я поговорю после того, как мы поможем Джаги, — сказал я, узнавшему меня. Всё же я хотел знать, кто этот человек? Почему он так быстро смог меня узнать? В Корее проживало больше ста миллионов человек и мне повезло встретить сразу столько людей, знаюших Пак Тхе Джина. Сперва Хёкгеосе, Ли Джин Хо и Ханьоюл и теперь этот человек. Омар проверял состояние Джаггернаута, а наше подкрепление начало обрабатывать будущие жертвы. Мне было совершено без разницы, в сознании они будут находиться или нет. Но определённо так с ними будет гораздо легче работать. Не придётся постоянно переживать, что кто-то может сойти с нужного места, тем самым нарушив процесс восполнения. Печать была завершена примерно через двадцать минут. И я начал отдавать распоряжения, куда укладывать тела доноров. Сам Джаггернаут должен находиться в центре печати и выступать в роли губки для поглощения жизненной энергии. Тратить её люди могут большими объёмами, а вот поглощение всегда идёт лишь крошечными порциями и при определённых условиях, которые я создал в печати. Поэтому и необходимо было так много человек, чтобы восстановить утраченное. — А теперь все отойдите, как можно дальше, если хотите остаться в живых, — произнёс я и разрезал ладонь, чтобы начать активацию печати. Повторять никому не понадобилось и как только первая капля крови упала на печать, внутри остались только жертвы и Джаггернаут. Теперь от меня больше ничего не зависело. Печать сама деактивируется, как только последняя капля жизненной энергии будет передана Джаги. По моим прикидкам всё про всё займёт часа три. На этот раз я оставил Омара присматривать за процессом, а сам отправился поговорить с рабами. Омар сказал, что он убил всех надзирателей, встретившихся ему в лагере рабов. Но большая их часть оставалась на полях и поэтому нам с корейцами предстояла непростая работёнка по освобождению всех пленников. — Как тебя зовут и откуда тебе известно имя Пак Тхе Джина? — спросил я у узнавшего меня игрока. — Сок Юн господин. До двадцати лет я служил роду Пак. Поэтому просто не могу не знать молодого господина. Моя семья отвечала за псарню. А с появлением наместника нас выкинули на улицу. Поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как попытать счастье в подземелье. И с того момента я работаю на семью Ли. Теперь всё становится более ясным. Нам Гун любил охоту и содержал множество охотничьих собак, за которыми ухаживала семья Сок. Я этим никогда не интересовался, поэтому даже не видел ни разу представителей этой семьи. А если и видел, то не придавал этому значения. У рода Пак было очень много слуг и я не знал большую их часть. Но мне это было простительно. А вот слуги были обязаны знать всех хозяев в лицо. Если слуга не проявит уважение даже к самому младшему члену правящего рода, то такого, слугу могут запросто убить, а вместе с ним и всю его семью. — Сок Юн, как я тебе уже говорил — меня зовут Вайм. Пак Тхе Джин погиб вместе со своей семьёй. Я работаю на Корпус Последней Стражи. — Господин, можете не переживать. Меня больше ничего не связывает с родом Пак. Да и на род Ли я работаю только из-за того, что мой отец влез в долги. Как только я выплачу его долг, то сразу же перейду в ассоциацию охотников. Надеюсь, что это случится ещё при жизни моих родителей. Наивный парень, который живёт в своём выдуманном мире. Он был уверен, что обязательно выберется из этого подземелья. Хотя даже я не был в этом уверен. Уже встреченные нами боссы показали, что они очень сильны. А хозяин подземелья должен превосходить их по всем статьям. Но паниковать и заранее сдаваться, я точно не собирался. Да будь здесь хоть Бог-монстров, я всё равно пошёл бы сражаться с ним. Не было и никогда не будет такого монстра, что сможет напугать вайма. Самым сильным из корейцев оказался игрок второго класса. Остальные все были тройками и четвёрками. Но этого было вполне достаточно, чтобы справиться с одним орком. Поэтому все надзиратели были довольно быстро устранены. Всего их было сорок восемь штук. И одиннадцать были устранены в прямом смысле этого слова. А вместе с ними умерли и привязанные к рабской печати эльфы. Но основная масса всё же смогла выжить. На этот раз рабов оказалось больше тысячи. И среди них нашёлся эльф, который мог говорить за всех. Я быстро обрисовал ему сложившуюся ситуации и выдал несколько вариантов того, как они могут поступить. Эльфы не подвели и собрались сражаться. Большая их часть. Просто были и те, кто решил умереть. Ну а дальше я действовал уже по отработанной схеме и убрал со всех желающих привязку к рабской печати. Сразу после этого все орки были убиты, а вместе с ними умерли и отказавшиеся сражаться эльфы. Я предоставил эльфам полную свободу. Теперь они сами отвечали за свою судьбу. Всем необходимым они смогут разжиться в барках. Там были и казармы орков со снаряжением и оружием. Да и в городе наверняка можно найти много всего интересного. Пламя Джаги охотилось только за живой силой, и я уверен, что там найдётся много уцелевшего оружия и снаряжения. Ну а дальше я отправился за Борей, необходимо было посмотреть, что такого интересного он нашёл внизу. Да и вообще, что там есть. Раньше на Силле правили дворфы, поэтому имелись все шансы, что под землёй имеется ещё один город. Понятия не имею, почему его не нашли орки, но духи-разведчики пока не встретили там никого живого. Впрочем, и рассмотреть толком они там ничего не могли. Подавляющее большинство помещений находилось в кромешном мраке. Хоть духам и не нужен был свет, чтобы передвигаться, а вот я без него не мог ничего увидеть. Спуск под землю нашёлся в небольшой роще, недалеко от полей. Боря не смог отыскать нормального входа и поэтому сделал его сам. Джаггернаут ещё не пришёл в себя. Да и когда очнётся, ему потребуется немало времени, чтобы усвоить чужую жизненную силу. Всё это время он будет мало мобилен. Поэтому я мог смело немного прогуляться. А вот брать с собой лишних зрителей не собирался. Корейцы помогли мне разобраться с надзирателями и теперь могли смело идти и помогать Омару, чтобы он там не делал. Необходимо было уйти из города призрака. После нас там не осталось никого живого. Сомневаюсь, что орки скоро узнают об этом, но и рисковать не стоило. Кто знает, сколько ещё у них имеется войск на Силле? До столицы оставалось всего нечего, поэтому не стоит рисковать. Сок Юн получил от меня послание для Омара. Он и остальные корейцы переходили под управление индуса. Конечно, до того момента, пока я не вернусь. Всё это время Боря продолжал спускаться. Словно в какую-то бездонную яму. И теперь я последовал за ним. Пролетев метров двадцать, я вывалился в просторном каменном помещении. Повесив шесть светляков, двинулся следом за Борей. Это действительно был город дворфов. Всё кругом было выполнено из камня и выглядело просто великолепно. Боря прогрыз проход в чей-то дом. Казалось, словно хозяева ушли совсем недавно. Даже пыли никакой не было. Таких домов здесь было очень много. Но меня они совершенно не интересовали. Я двигался за Борей. А хомяк опускался всё ниже и ниже. Теперь, когда здесь было достаточно света, я смог при помощи духа-разведчика разглядеть дорогу и найти, что-то наподобие лифта. Также всё было сделано из камня и отчего-то совершенно не внушало мне доверия. Я даже сперва посадил в этот лифт Титу. В материальном воплощении она уже весила намного больше меня. Лифт сразу не упал и даже начал двигаться, когда я дёрнул за рычаг, располагающийся рядом на стене. Как я понял, это было вместо кнопок. Раздался скрежет давно не видавшего смазку механизма, но несмотря на это, лифт плавно поехал вниз. А затем и без проблем вернулся. Дворфы были отличными мастерами. Созданные ими механизмы работали даже после веков забвения. Более быстрого способа добраться до Бори я не видел и уже минут через двадцать был на одном уровне с хомяком. Он прекратил спускаться и сейчас двигался куда-то в противоположную сторону от меня. Лифт привёз меня в какую-то шахту. Грубо отёсанные стены, толстые подпорки и вагонетки, установленные на тонких полозьях. Но больше всего меня заинтересовало не это. Здесь всё было прекрасно освещено. И это был не флюоресцирующий мох, как в основном бывает в подобных местах. Это были магические светильники, работающие на энергетических кристаллах. И раз они работали, то кто-то периодически меняет батарейки. Вскоре Боря попросил энергии на воплощение. Отказывать ему я не стал. И тут же пожалел об этом. Практически сразу после Бориного воплощения, раздался чудовищный грохот. Словно начался камнепад. Дух-разведчик уже был на подходе, но когда я к нему подключился, то ничего не увидел. Вообще ничего. Даже уже привычной темноты не было. Просто пустота. «Тита, держись рядом. Понятия не имею, что там происходит, но это мне точно не нравится». «Боря, у тебя там всё в порядке? Ты хоть цел?» От хомяка пришло лишь раздражение. Значит, точно цел. Неужели, это он устроил такой бадабум? Что же он там должен такого сломать? Узнать это я смогу, только оказавшись на месте. На всякий случай напитал по максимуму доспех духа и поспешил к Боре. Пришлось уменьшать Титу, чтобы она могла нормально передвигаться в узких коридорах. По моим ощущениям Боря был уже где-то рядом. Вот только мы всё шли и шли, а его всё не было видно. Да и сама шахта выглядела весьма подозрительно. Не могла же она быть одинаковой на всём своём протяжении? Я остановился и воткнул чекан в ближайшую стену, сделав на ней зарубку. И буквально через десять шагов накинулся на такую же зарубку. Только теперь она находилась на другой стене. А ещё через несколько метров зарубка снова переместилась. И так повторялось раз за разом. Сколько бы я ни шёл, картина не изменялась. Всё та же пещера, те же магические светильники и лишь меняющая место зарубка. «Тита, ты ничего не видишь?» Спросил я, надеясь на восприятие змейки. Всё же у Великого духа оно очень сильно отличалось от человеческого. Как бы это странно ни звучало, опасности я никакой не ощущал. Моё чутьё молчало, а это уже говорило о многом. Вот и от Титы я получил лишь недоумение. Змейка даже попросила материализовать её в человеческой ипостаси. Для чего это было нужно, я не знал, но не стал отказывать. Сразу после превращения Тита ловко подпрыгнула и ухватила один из магических светильников. Защитный кожух разлетелся вдребезги, а в руке у змейки остался небольшой энергетический кристалл. Она проделала этот трюк ещё четыре раза, но я по-прежнему ничего не понимал. И дошло до меня, только когда Тита уже не могла держать все добытые кристаллы в одной руке. Уничтоженные светильники восстанавливались, стоит нам пройти несколько метров. Таким образом, змейка показывала, какой я недальновидный. Она смогла найти практически бесконечный запас энергетических кристаллов. Хоть энергии в них и было намного меньше, чем в духовных ядрах, но зато её количество было не ограничено. Вот только это никаким образом не поможет нам выбраться из этой ловушки. А в том, что это была ловушка, я уже ни капли не сомневался. Боря, скорее всего, также попался в эту ловушку и сейчас тупо топтался на месте, а мне кажется, что он постоянно двигается. Как вызволить Борю, я уже знал. Просто вернул его в хранилище и воплотил рядом. — Замри! — крикнул я на хомяка, когда он собрался снова от нас свалить. — Неужели ты ещё не понял, что здесь установлена ловушка, в которую мы угодили? И я понятия не имею, как из неё выбраться. Так, стоять! Понятия не имею… Значит, нужен тот, кто сможет это понять. А я совсем про него и забыл. — Вот и какого хрена ты выдернул меня, прямо из библиотеки? Я уже практически изучил теорию струн, — сразу же начал возмущаться Астарот. Будь он в материальной форме и наверняка попробовал бы подтвердить своё негодование силой. — Ты хоть знаешь, сколько потребовалось энергии, чтобы выдернуть тебя сюда? Мы, между прочим, сейчас находимся в подземелье четвёртого уровня. И попали в какую-то очень странную ловушку. Сколько уже прошло времени с тех пор, как ты должен был приступить к исполнению контракта? Вот теперь отрабатывай. Или ты думал получить знания Земли и свалить по-быстрому? Не выйдет. А теперь осмотрись вокруг и скажи, что здесь происходит. Пожалуйста. — добавил я в конце, под пристальным взглядом духа-познания. Астарот прекрасно понимал, что я во всём прав и отказать он просто не может. Выполнить всего одну небольшую просьбу. Это будет намного выгоднее, чем проводить несколько часов за обучением Кая. Правда, от этой обязанности Астарот никуда не денется и не сможет покинуть Землю, пока полностью не закроет все долги по нашему договору. Да и сейчас он ещё не знал, что не сможет вернуться в библиотеку, пока я нахожусь в подземелье. Это сюда я смог его призвать, а вот вернуть тем же способом не получится. — Хрен с тобой, помогу. Но сразу же после этого вернёшь меня обратно, — я не стал ничего отвечать и заблокировал нашу связь. — А происходит здесь то, что вы вляпались в довольно интересную ловушку. И вляпались практически на пороге какого-то храма. Судя по обработке камня и внешней отделке, могу с уверенностью сказать, что это были гномы, или дворфы. В принципе, они практически ничем не отличаются друг от друга. Просто одни предпочитают селиться глубоко под горами, а другие, наоборот, повыше. А ещё дворфы непрочь пожить в обычных городах и вот такие подземные строения для них в порядке вещей. Астарот начал рассказывать о чём-то ещё и сразу стало понятно, что если его не остановить, то это может затянуться очень надолго. — Ты знаешь, как можно выбраться из этой ловушки? — перебил я Астарота. Отчего он поморщился и скривился, словно съел что-то отвратное. — Между прочим, я сейчас выдавал информацию, которую просто нереально найти в мирах подобных Земле. И рассказывал её совершенно бесплатно. Чисто по доброте своей. А ты меня так грубо прервал лишь для того, чтобы спросить такую банальность. Конечно, я знаю, как выбраться из этой ловушки! Я дух-познания и такие простые вещи для меня ерунда. Тита начала медленно подкрадываться к Астароту, явно собираясь напасть на него. И я её прекрасно понимаю. Стоит выёживается, вместо того, чтобы помочь. Вот только Астарота я также прекрасно понимаю. Он просто хочет знать, что получит за свою помощь. В нашем контракте были прописаны совершенно другие обязанности. Поэтому пришлось мне останавливать Титу. А вот Боре было на всё наплевать. Он просто смотрел куда-то вперёд и со свистом втягивал воздух. Явно учуяв там нечто интересное.Глава 28
— Как ты смотришь на то, что помогаешь нам в этом подземелье. А я, в свою очередь, гарантирую не дёргать тебя в течение двух недель. И обучение Кая будет немного урезано. Объяснишь ему лишь азы. Только то, что припадают землянам в школе. — А ещё, ты предоставишь мне компьютер без каких-либо ограничений. А то эта рухлядь в библиотеке, не может найти мне половину запрашиваемой информации. Постоянно выдаёт какую-то чушь. То запрещённая, то секретная информация. Вот ни хрена же себе он запросил. И где, я ему найду компьютер, у которого будет доступ к секретной информации? Сомневаюсь, что в штабе отряда Альфа такой имеется. Да и у Бати, наверняка тоже нет. — Могу найти тебе компьютер, практически без ограничений. Но ты должен понимать, что всё равно будет встречаться засекреченная информация. И здесь тебе смогут помочь разве что, какие-нибудь хакеры. — Практически то же самое мне сказала Элеонора, — задумчиво произнёс Астарот. А Элеонора, я так понимаю, это библиотекарша. Интересно, она ещё не попыталась изнасиловать такого чудесного посетителя, как дух-познания? Хотя вроде Астарот не посидел, да и не заикается. Значит, пронесло. — Но всё же у неё весьма ограничены возможности. И только библиотека. Поэтому я принимаю твоё предложение парень. Все необходимые правки в контракт уже внесены, можешь проверить. А теперь, дай мне максимальный энергетический канал, на который способен. И убери других духов. Они мне могут помешать. Особенно эта истеричная особа. Я уже тебе говорил, как сильно люблю змеек? «Потом отомстишь. Заодно проверишь, как там дела у Кая. Может, даже поймёшь, что он натворил в хранилище». Сказал я Тите, и они с Борей исчезли. — Благодарю. А теперь мне ещё нужно будет немного подготовиться. Есть, какие-нибудь внешние источники энергии? Отдал ему энергетические кристаллы, которые дух немного покрутил в руках, а потом выкинул. После чего заявил, что это дешёвая иллюзия, которая к тому же ещё и смердит. Что это означает, я не стал уточнять и отдал ему два чёрных ядра. — У меня всё готово. Теперь дело за тобой. Кровь здесь не нужна, а вот грубая сила понадобится. Я отметил все места, куда необходимо ударить. Делать это ты должен с одновременным выбросом энергии. Умеешь так? Вот и отлично. Будь готов, что после последнего уничтоженного узла я буду тянуть из тебя энергию. Пробью брешь, а дальше уже будет очень легко разорвать эту ловушку. Ничего отвечать не стал, а двинулся к первой отметке, которая оказалась прямо под оставленной мной засечкой. Словно уже тогда меня тянуло к этому месту. Но бил я без напитки энергией и сейчас исправился. После удара мне показалось, что пещера слегка задрожала. Словно подёрнулась на мгновение рябью. И с каждым последующим узлом рябь становилась всё сильнее. А когда был уничтожен последний, в дело вступил Астарот и как-то я не заметил, чтобы он тянул из меня энергию. Да Боря, просто чтобы воплотиться, расходует во много раз больше энергии. Астарот стоял возле одной из стен и словно что-то писал на ней. А когда закончил, поставил жирную точку и в этот момент пещера исчезла, а мы оказались стоять перед воротами величественного храма, вырезанного в каменной толще. На воротах были выбиты какие-то знаки на непонятном языке и от них ощутимо тянуло магической энергией. — Оставь все невзгоды, перед входом в божественный Храм, — прочитал довольный Астарот. — Будем считать, что это тебе подарок. Всегда нравилось, как звучит язык дворфов. Хочешь, научу? Об оплате сможем договориться. Но я уже не слушал Астарота. Это был тот самый божественный храм, в который мы должны войти. Теперь осталось отыскать ключ и одно из заданий будет выполнено. А это значит, что есть вероятность закрыть подземелье и вот таким способом. — Астарот, ты знаешь, как открыть дверь в этот храм? Мне нужно попасть внутрь. Возможно, это позволит сразу же закрыть подземелье. А в этом случае мы гораздо быстрее вернёмся в корпус и ты сможешь продолжить поглощать знания. Даже не думай торговаться, отыскать ключ в твоих же интересах. Астарот очень выразительно посмотрел на меня, но не стал наглеть. Я был совершенно прав. Чем быстрее мы закончим с этим подземельем, тем скорее он вернётся к новым знаниям. — Тут тоже нет ничего сложного. Чтобы попасть в божественный храм, необходимо найти ключ-слово. Невероятно простой и в то же время надёжный механизм. Дворфы, построившие этот храм, были очень сильны в магии. А ещё в составлении загадок. Могу поспорить, что ключ состоит именно из совокупности ответов на эти загадки. Можешь пока немного отдохнуть, а я займусь подбором ключа. Боря уже давно неистово рвался на волю, видимо, сейчас он почуял ништяки в непосредственной близости и хотел поскорее добраться до них. Сдерживать его я не стал. Хомяк тут же ломанулся к воротам, возле которых стоял Астарот и без колебаний бросился на них. Пришлось срочно отскакивать в сторону, чтобы увернуться от летящих в меня духовных снарядов. Если Боря даже не ощутил падения и подскочив тут же бросился в новую атаку, то Астарот попытался показать, что с ним всё очень плохо и необходимо срочное лечение. А вылечить его может только духовная эссенция. В общем, не прокатило у него развести меня. А судя по тому остервенению, с которым Боря бросался на ворота, у него были все шансы опередить духа-познания и проникнуть в храм без подбора ключа. Защита держалась, но я думаю, что рано или поздно она падёт. Тита в это время молчала, значит, с Каем всё было в порядке и это радовало. Только было непонятно, почему он до сих пор не пришёл в себя? Что такого натворила с ним чёрная дыра? И вообще, какого хрена он полез освобождать затянутые в гиблые земли души? Добрый самаритянин, который теперь расплачивается за свою доброту. Я просто сидел и смотрел, как Астарот читает настенные письмена, а Боря кидается на ворота. И сперва даже не понял, что произошло, когда вместо очередного удара хомяк залетел внутрь храма. Но потом раздался радостный крик Астарота и всё сразу стало понятно. Напитав доспех духа по максимуму, я устремился в храм следом за Астаротом, который нырнул туда сразу же после Бори. — Я-то думал, что за такой защитой находиться действительно, что-то стоящее, а здесь какое-то старьё, которое я изучил уже очень давно. Хотя тебе, как вайму это всё может быть весьма интересно. Здесь есть вещи, которых даже нет в книгах, лежащих у тебя в подвале. Жившие здесь дворфы знали немало всего о работе с духами. Могу сказать точно, что здесь имеется информация, которая сможет помочь тебе вернуть Кая. — Три литра эссенции духа, — даже не думая торговаться, сказал я. Если подобная информация действительно здесь есть, то Астарот должен мне её передать. Весь храм был исписан письменами дворфов, которые я не понимал. А без живого носителя языка мне не сможет помочь ни один дух переводчик. После моих слов глаза Астарота загорелись, но он отрицательно покачал головой. — Боюсь, что здесь я не смогу тебе ничем помочь. Есть ограничения, которые я не могу нарушать. Могу лишь сказать, что в храме имеется ключ, который может позволить тебе не только понять сокрытые здесь знания, но и открыть прямую дорогу к хозяину подземелья. Дворфы сделали всё, чтобы за их смерть смогли отомстить. Тот, кто сможет подчинить себе их наследие, обретёт великую силу. Дух-познания, стоял с запрокинутой головой, а на высоком своде появлялись яркие символы. Астарот сейчас читал с магического суфлёра, оставленного здесь прошлыми правителями Силлы. Там было ещё много информации, но она не имела для меня никакой ценности. Необходимо было найти ключ и подчинить его себе. И кажется, я знаю, где его искать. Просто нужно идти следом за Борей. Как только двери в храм открылись, хомяк тут же умчался в неизвестном направлении. «Слияние». На всякий случай произнёс я и ощутил неуверенность змейки. Тита ощущала себя в этом храме очень странно. И она не могла понять, в чём причина. Поэтому сразу после слияния я покрылся серебристой чешуёй, на пальцах появились когти, а голова начала неистово чесаться. Я уже и забыл, что происходит со мной, когда степень слияния выходит на максимум. Сейчас это были ещё цветочки. Чешуя, когти и маленькие рожки, что только начали проклёвываться. Именно из-за них у меня так чесалась голова. А Тита стала ещё сильнее с того момента, как мы оказались в этом подземелье. Поэтому моя трансформация во время слияния также усиливается. — Астарот, хватит здесь прохлаждаться, ты идёшь за мной следом. Мне понадобятся твои знания. — А три литра эссенции будут? — не отрываясь от древних текстов, спросил этот гад. — Сразу после того, как поможешь мне получить информацию о том, что происходит с Каем и как ему можно помочь. Услышав мои слова, Астарот только махнул рукой. — Кто тебе сказал, что ему вообще стоит помогать? Это была единственная информация, которую мне сообщил дух-познания. Но и этого было вполне достаточно, чтобы он резко подскочил и принялся материться. При этом задница Астарота начала дымиться. Про ограничения он не обманул. Даже за столь ущербный кусочек информации тут же последовало наказание. И я не смог понять, что произошло. Не ощутил вообще никаких колебаний энергии. Должно быть, не зря этот храм называют божественным и за ним приглядывает кто-нибудь из этой братии. Астарот смог потушить задницу и больше не произносил ни слова. Просто показал мне, что можно идти и первым двинулся в сторону широкой арки, что вела в следующее помещение. Я его быстро нагнал и повёл к Боре. Хомяк уже остановился и не предпринимал никаких попыток воплотиться, что было довольно странно. Если бы он нашёл ценные ресурсы, то уже давно стал бы клянчить у меня энергии. По мере того как мы продвигались вглубь храма, тексты на стенах становились всё более энергонасыщенными. Я ощутил это уже в третьем зале храма. А сейчас мы прошли их под несколько дюжин. Так вот, тексты буквально кричали о том, что они рабочие. Что знания, сокрытые в них, могут быть очень опасными. А значит, и очень полезными. Только со слов Астарота я знал, что в этих текстах заключены знания о работе с духами. Знания ваймов из другой расы. Одного этого было вполне достаточно, чтобы разжечь во мне интерес. До этого момента я всегда думал, что только люди могут становиться ваймами. Да, те же шаманы у разумных рас могли общаться с духами и даже привлекать их на свою сторону. Но это были одноразовые акции, которые зачастую оплачивались жизненной энергией. Шаманы не могли заключать контрактов с духами, они не имели на это право. Только ваймы получали такое право, заключив договор с великой сущностью. И теперь выходило, что дворфы также могли это делать. Они знали способ призвать великую сущность. И знали, что предложить ей за инициацию. Но мне к сожалению их знания были недоступны. Единственное, что я понял — Каю не грозит опасность. И это радовало. Ещё бы теперь понять, что он получил, вобрав в себя ту гадость из гиблых земель. Ещё несколько залов были пройдены и давление силы текстов начало ощущаться уже физически. Они словно пытались остановить нас. Развернуть и выгнать из храма. Вот только хрен они угадали! Здесь имеется наследие, которое поможет закрыть подземелье и я до него обязательно доберусь. Давление становилось всё сильнее и мне пришлось развоплотить Астарота, но даже в нематериальном состоянии он мог передвигаться с огромным трудом. Попытался засунуть его в хранилище, но ничего не вышло. Астарот с лёгкостью смог заблокировать мои потуги. Хотя этого не могла сделать даже Тита, находясь на пике могущества. Пришлось помогать духу-познания и усиливать его энергетическую подпитку. А самому снова приниматься за производство энергии из душ нон-стоп. Чем больше во мне было энергии, тем проще было передвигаться. То же самое относилось и к Астароту. Теперь оставался вопрос, каким образом здесь смог пройти Боря? Или тексты, просто не реагировали на него? Но понять это я смогу, только увидев всё своими глазами. И будет это совсем скоро. Очередной зал с текстами заканчивался высокой дверью, сделанной из чистейшего мифрила. Именно за этой дверью находился Боря. А значит, там находился и ключ. Как ни странно, но в этом помещении давление исчезло. Я не ощущал вообще ничего, но всё равно не стал убирать защиту и сделал это правильно. Стоило пройти буквально пару метров и чутьё забило тревогу. При этом я не мог понять, откуда идёт опасность. Она ощущалась со всех сторон. Из-под земли и с потолка. Единственное, что оставалось делать — это положиться на удачу. Я отпрыгнул в сторону и во время прыжка получил сильнейший удар в грудь. Это был воздушный таран, отбросивший меня к выходу. За тараном последовало ещё четыре удара. Каждый удар был нанесён стихийной магией. Ветер, вода, земля, огонь и молния. Наша с Титой защита держалась. А вот мой доспех духа, уже давно был бы сбит. Последний зал был местом испытания вторженца на прочность. Дворфы славились своими защитными умениями, и всё здесь было рассчитано на них. Правда, я даже представить себе не могу дворфа, который сможет пройтись в этом помещении. Даже мне сейчас приходилось охренеть как тяжело. И это при слиянии с Великим духом-защитником! А вот Астарот двигался совершенно спокойно, все атаки доставались мне. Дух-познания вновь погрузился в изучение текстов с головой. Готов поглощать знания в любой ситуации. Благо, что перестал тянуть из меня энергию. Стало немного легче. Когда до двери оставалось всего ничего, под ногами разверзлась геенна огненная. В буквальном смысле этого словосочетания. Пол резко затопило лавой, а до потолка взметнулось пламя. И я находился в самом центре этого звездеца. Тита старалась изо всех сил, но защита начала стремительно нагреваться. Доспех духа, также начал трещать, не выдерживая чудовищного жара. Ещё пара секунд и перед дверью останется небольшая кучка пепла, некогда бывшая ваймом. Но прежде чем это произошло, я смог коснуться двери. Сразу после этого пламя исчезло, а я ощутил приток прохладной энергии. Это было очень похоже на энергию, получаемую после закрытия подземелья. Только та была тёплой, а эта холодила. — Будь предельно осторожен внутри. Даже я не знаю, что там может затаиться, — впервые после полученного наказания заговорил Астарот. Вот только я совершенно не ощущал опасности. Да и Боря, находящийся сейчас за этой дверью также ничего не боялся. Я толкнул тяжёлые створки, и они совершенно беззвучно отворились, впуская меня в небольшое помещение, в центре которого стоял алтарь из адамантия. На алтаре лежало нечто, скрытое магией. Хомяк стоял рядом с алтарём и тупо не знал, как ему заполучить весь этот адамантий. Только сейчас я заметил, что алтарь является одним целым с полом. Да и вся эта комната оказалась сделанной из адамантия. И если хомяк не знал, как приступиться к его добычи, значит, имелись некие ограничения. Которые необходимо обойти. А обойти их, скорее всего, можно, забрав этот артефакт. — Астарот, ты не можешь увидеть, что лежит на алтаре? — К моему стыду, я здесь словно несмышлёный младенец. Вообще, ничего не знаю и не понимаю. На это место наложена невероятно мощная магия. Это действительно божественный храм. И эта комната была создана богом. Я ощущаю, что на алтаре лежит нечто невероятное. И мне не терпится узнать, что же там. Пусть даже это знание станет последним в моём существовании, — сказав это, Астарот бросился к алтарю. Моё чутьё начало бить тревогу. Боря бросился наперехват Астарота. Но всех опередил Кай, появившийся прямо у алтаря.КОНЕЦ КНИГИ.
Алексей Шмаков Контрактер Душ 4
Глава 1
— Стой! — заорал я, но Кай даже не думал меня слушать. Парень появился в своём истинном облике. Его тело буквально светилось изнутри, от распирающей энергии. Энергии, которая поступала в Кая без остановки. Вся адамантиевая комната сейчас была, как огромный генератор, вырабатывающий и передающий энергию парню. Подобную мощь не смогли бы выдержать и мы с Титой. А вот Кай даже не обращал на неё внимание. Он просто стоял и смотрел на вещь, лежавшую на алтаре. Я даже упустил из виду то, что Астарот и Боря замерли, словно кто-то поставил весь мир на паузу. Подобное мне уже доводилось видеть и причиной тому была сила Хроно. Но здесь точно не было Мирового духа времени. Эта сила исходила от Кая. Он смог подчинить себе время и помогла ему в этом сила, полученная в гиблых землях. Тита, также не понимала, что происходит, но она была гораздо спокойнее меня. И даже остановила, когда я попробовал развоплотить Кая и вернуть его в хранилище. И помог ей в этом дух орка, что Кай отрядил на мою защиту. Вдвоём они смогли удержать меня. Этого было вполне достаточно, чтобы парень взял артефакт. Пару секунд ничего не происходило, а затем мир вокруг мигнул, и мы оказались в каком-то непонятном месте, окружённые армией одинаковых орков. — Прошу прощения, но что всё-таки, такое происходит? Почему так нагло прервали трапезу бедного Мойши? — Что произошло? — Где мы? — Круто! Так много орков! Сейчас будет весело! Послышались знакомые голоса и рядом начали появляться ребята из отряда. Но помимо них также эльфы и какие-то неизвестные мне игроки. Тут же оказались и Омар с Джаги.Тысячеликий Зер-Гул принял ваш вызов. Убейте повелителя орды и вы сможете занять его место. Этот бой приравнивается ко всем оставшимся волнам.Артефакт перекинул всех сразу же на бой с хозяином подземелья. Значит, его зовут тысячеликий Зер-Гул. И судя по тому, что все орки вокруг абсолютно одинаковые — это и есть сам Зер-Гул. Вот только здесь было явно больше тысячи его копий, минимум раз в десять. Да и какой-то он совсем не тысячеликий? Сдаётся мне, что сейчас повторится бой с боссом в городе. Вот только там было всего шесть копий, а здесь их тысячи, соответственно, хозяин подземелья должен быть в тысячи раз сильнее моего защитника. Охренеть! Вот и какого хрена, сюда переместило всех? Не хватало мне ещё потерять кого-нибудь из отряда. — Занять защитные позиции! Все эти орки — хозяин подземелья. Никому не лезть на рожон! Ближникам не высовываться. Камень, Бармен — защита на вас. Град, стихийники бьёте по площадям. Не жалейте ресурсов. Опустошите все ядра и кристаллы, что у вас есть! Эльфы — не жалейте стрел. Выиграем этот бой — закроем подземелье! «Боря, ты пока не лезь. Твой выход будет позже. Пока спрячься». Развополотил хомяка и попытался сделать то же самое с Каем, но снова у меня ничего не получилось. На это раз парень сам не дал этого сделать. Он стоял впереди нашего разросшегося отряда. Во все стороны от него разлетались сполохи энергии, которая уже не могла задерживаться в его организме. В руках у Кая были ледяные дротики, заполненные тьмой, в которой я смог узнать силу гиблых земель. А всё его тело было покрыто сотнями печатей призыва. Уже активированных печатей, которые с жадностью поглощали энергию. Но парень даже не замечал столь чудовищной траты. Раздался хлопок и первый ряд орков перестал существовать. Кай был просто невероятен. Мы все стояли и не могли поверить в то, что видим. Армия в несколько тысяч окров исчезала у нас на глазах. И исчезала очень быстро. Всего пара минут и первый бой был окончен. На поле боя среди тысяч трупов стоял один лишь Кай. Печати на его теле выступали в роли усилителя. Их было так много, что я даже не мог себе представить, сколько времени у меня ушло бы на их создание. Да и не смог бы я провернуть подобное. Слишком маленькими они были. Мне подобный уровень и не снился. Не удивлюсь, если Кай сейчас сможет выйти против бога. И даже выиграет. Вот только у такой мощи обязательно должен быть какой-то ограничитель. Никогда не бывает так, чтобы получить практически безграничную силу без каких-либо последствий. И совершенно не известно, когда эти последствия вылезут. Поэтому пока Кай продолжает сражаться нам необходимо как можно лучше подготовиться. — Чего замерли? Пока Кай взял босса на себя, нам необходимо как можно лучше подготовиться. Вываливайте всё, что у вас припасено в загашниках. В этом подземелье я уже сталкивался с боссом подобного типа. После смерти орки станут объединяться и воскресать. И с каждым разом становится всё сильнее. Поэтому могу точно сказать, что финальный монстр будет охренеть каким сильным. И если мы не остановим его сейчас, то уже никто не сможет этого сделать. Первой падёт Корея, а затем настанет очередь других стран. Мир получит вторую Австралию. Евразия будет потеряна навсегда. — Умник, ты уверен, что Кай не справится? Это невероятно! — первой заговорила Зайка, а потом прорвало и остальных. Но все вопросы быстро прекратились, когда своим правом командира воспользовался Сержант. — Как же я устал. Принимай командование, — сказав это, он бросил мне амулет управления печатями Альфы и расплылся в широкой улыбке. Вот же! Но я был совершенно не против. Раз уж так вышло, то необходимо сделать всё возможное, чтобы минимизировать наши потери. А в том, что они будут, я не сомневался. Мёртвые орки уже начали слияние. Только сейчас всё было иначе, чем с прошлым боссом. Два трупа объединялись и поднимался новый орк. Они не растворялись, а просто сливались вместе. Пусть Кай и убивал их мгновенно, но надолго ли его хватит? Все бросились создавать защиту, а я применил оставшиеся заготовки печатей призыва. Сейчас экономить их не было никакого смысла. Духи-защитники продолжали защищать Зайку и Илью. Единственное, что я сделал с ними, так это выдал по приличной порции духовной эссенции. А ещё загнал под защиту Льда, Уголька и Мойшу. Разведчики разлетелись по сторонам, чтобы я мог понять, куда нас перенесло. Куда ни посмотри, кругом была пустошь. Словно специально подготовленная для этого боя. — Астарот, мне нужна твоя помощь. Если я здесь умру, то и ты больше не сможешь попасть на землю, — дух-познания тяжело вздохнул, но не стал отказывать. — Я хочу призвать Великого духа — целителя, но сам я буду изменять печати слишком долго. Да и не откликнется на мой зов никто из этой братии. Я хочу, чтобы ты выступил посредником. Сегодня никто из моих ребят не должен умереть. — Ты же должен прекрасно понимать, какова ценаподобного призыва. Я выступлю в роли посредника. Но найдёшь ли ты, чем заплатить? — Ты сомневаешься, что жизнь вайма недостаточно ценная? — усмехнулся я и этого было вполне достаточно, чтобы Астарот принялся за работу. Он даже не потребовал никакой оплаты, что меня удивило. Оказывается, попадаются духи, которые могут помочь и просто так. Печать была готова минут через десять. К этому времени орков осталось всего несколько сотен. И теперь даже Каю требовалось несколько ударов, чтобы их прикончить. А значит, совсем скоро мы увидим сильнейшего монстра этого подземелья. В нужных местах были разложены чёрные духовные ядра, а в центре лежало красное ядро, вместе с адамантием, что получился после переплавки кольца. А дальше за дело принялся Астарот. Здесь не нужна была моя кровь. Только филигранное управление энергетическими потоками. — Что ты готов отдать за мою службу? — произнёс сгорбленный старичок, откликнувшийся на зов. На нём был одет тёмный балахон, тяжёлый капюшон, которого полностью скрывал лицо. Была видна лишь густая борода, свисающая до пояса. Но я прекрасно ощущал исходящую от старика силу жизни. Это точно был нужный мне дух. И цена за его помощь могла быть только одна… — Учти, что я не смогу никого воскресить, как и исцелить смертельные раны. Максимум поддержать жизнь в теле, пока его не покинет дух. — Позаботься о моих людях и просто не допускай, чтобы они получали смертельные ранения. Этого тебе должно хватить, чтобы работать с огромной армией. А здесь всего пять десятков человек, — сказал я и передал целителю оставшиеся запасы духовной эссенции. Как вернёмся в корпус, нужно будет срочно напрягать Якова Моисеевича, чтобы привёз мне пару канистр. Как оказалось, одной слишком мало. Особенно если попадаешь в подземелье четвёртого уровня. Как только я передал эссенцию целителю, сразу же отскочил в сторону и наугад ударил чеканом. Топор попал в пустоту и потянул меня за собой, я даже не смог понять, каким образом оказался рядом с орком, одетым в красный балахон. Мгновение и в него врезался Кай, начав осыпать ударами со всех сторон. Вот только все его удары уходили в пустоту, в буквальном смысле этого слова. Вокруг орка появлялись сотни пространственных трещин, в которые и попадали удары Кая. Будь он чуточку медленнее и в этих трещинах вполне могла остаться его рука. Эта стычка продлилась пару секунд, и орк исчез, оставив после себя дрожащую точку портала. Хозяин подземелья с пространственными навыками очень серьёзный противник. — Кай, остановись! — закричал я, успев в последний момент ухватить парня за руку. Он уже собирался броситься следом за боссом. Коснувшись его руки, я ощутил сильнейшую дрожь. Внутри Кая бушевала сила, не находя выхода наружу. Она уже была готова разорвать его на куски. Пока ему ещё удавалось сдерживать её, но было понятно, что до критической точки осталось совсем немного. — Позволь нам, закончить это сражение. Если ты продолжишь, то никогда не сможешь вернуться в свой мир и изгнать из него монстров. Доверься мне. В конце концов, я твой учитель. Быстро прекратил и вернулся в хранилище. Как выберемся из подземелья, тебя ждёт серьёзный разговор. До того момента, как не сказал про учителя, Кай даже не думал обращать на меня внимание. Словно его телом управлял кто-то другой. Но мои слова заставили пробиться настоящего Кая, и он посмотрел на меня осмысленным взглядом. После чего позволил развоплотить себя и поместить в хранилище. Я едва не потерял сознание от обрушившейся мощи. Пришлось срочно перераспределять её между призванными духами. Досталось абсолютно всем. Но это помогло мне справиться с напором. Кай снова восстанавливался, но теперь я уже был уверен, что он вернулся. Осталось только прикончить хозяина подземелья. «Боря. Будь наготове. Увидишь орка, сразу же несёшься к нему и ждёшь моей команды». Сказал я хомяку и сам помчался к ребятам, которые сейчас отбивались от атак хозяина подземелья. И судя по тому, что я видел, долго наша оборона не продержится. Уже сейчас дух-целитель включился в работу. Надежда была только на его умения. Хозяин подземелья был способен открывать порталы прямо за защитными куполами. Ни одна из наших атак не могла достать его. Он держался на приличном расстоянии, постоянно перемещаясь по полю боя, поэтому атаки на ребят шли с самых непредсказуемых направлений. Вот только босс не мог атаковать постоянно. Обязательно должен настать момент, когда ему будет нужно отдохнуть. Главное — продержаться до этого момента. А пока ничего не оставалось, кроме как защищаться. И здесь мы с Титой можем помочь ребятам. Вот только босс был совсем другого мнения и когда я, уже был на подходе, открылись сразу несколько порталов, из которых в меня полетела всякая дрянь типа камней, оружия и непонятно чего ещё. Но тут в дело вступил мой орк-хранитель. Он не только остановил поток этого добра, но и отправил в порталы фиолетовое свечение. И оно достигло адресата. Хозяин подземелья на мгновение замер. Видимо, мой орк пытался подчинить его себе. Только силы были несопоставимы. Но и того, что он смог задержать хозяина подземелье на мгновение, было уже очень круто. Глядишь, нам удастся победить гораздо проще, чем я думал изначально. Главное, чтобы мой фиолетовый защитник и дальше продолжил нападать на своего бывшего повелителя. Как заставить его это сделать, я понятия не имею. Он по-прежнему не обращает на меня никакого внимания. Орку в красном балахоне явно не понравилось, что кто-то смог его достать. Поэтому всё его внимание переключилось на меня. Но радовало в этой ситуации то, что теперь ребята смогут немного передохнуть. Но они не сидели сложа руки, а постоянно атаковали босса. Его защита каждое мгновение блокировала десятки разнообразных атак, постепенно перегружаясь. Теперь нам с Титой пришлось прикладывать все усилия, чтобы уходить от атак босса. Ещё трижды мой орк вступал в дело и в последний раз нам удалось достать хозяина. Стрела Града преодолела защиту и вонзилась в спину орка. После этого ребятам пришлось срочно спасаться бегством. Над отрядом образовался огромный портал, из которого вывалилась целая гора. Я смотрел, как эта махина стремительно падает, и понимал, что всем не удастся выбраться. Стремительная вспышка энергии вылетела из-под скалы в последний момент. А затем началось и вовсе нечто непонятное. Область, в которую переместился хозяин подземелья, покрылась сеткой, сотканной из света. И эта сетка сумела заблокировать его пространственные способности. Он тупо не мог телепортироваться. Пару мгновений ничего не происходило. Босс безрезультатно пытался порвать сеть грубой силой. А затем его пронзило чёрное копьё. В этот момент мне показалось, что это копьё самое ужасное, что вообще может быть в этом мире. Оно было нацелено не на тело орка, а на его душу. Оружие, которое поражает душу. Уничтожает её, оставляя лишь пустую оболочку. И атаковали орка этим копьём неизвестные мне игроки. Они стояли под защитой моего отряда, который оказался совершенно цел. Скала упала далеко от них. Неужели, это Мойша постарался? Его иллюзия смогла обмануть даже хозяина подземелья! Но на этом бой ещё не закончился. Оболочка орка была цела и жаждала крови. Жаждала отомстить за уничтожение души. Остатки сознания могучего монстра требовали прекратить в прах букашек, осмелившихся совершить подобное. Часа два нам потребовалось, чтобы окончательно упокоить босса и закрыть это подземелье. И сразу после этого я вновь оказался в божественном храме. Рядом со мной стоял лишь Астарот. Кай находился в хранилище, с Титой мы были объединены, а вот Бори нигде не было видно. И я совершенно не ощущал его. Неужели он остался в том месте? И как его теперь оттуда вытащить? Хозяин подземелья был уничтожен. С его смертью исчезли все блокировки пространства. Вылезло, как только мы переместились в божественный храм. — Астарот, что это было за место? И как в него можно снова попасть? Походу, Боря остался там.
Глава 2
— Могу лишь предположить, что это было пространство созданное специально для боя с хозяином подземелья. По идее, в этом месте он должен быть непобедим. Но то оружие, уничтожающее саму душу, было просто невообразимым. Даже я никогда не слышал ни о чём подобном. Это лишь подтверждает, что познание мира никогда не может быть полным. Астарот продолжил, что-то говорить, но я его уже не слушал. Мало того что мне необходимо было спасать Борю, так ещё я не знал, что с ребятами. Даже без души оболочка хозяина была невероятно сильна. В пылу боя я толком не мог отвлекаться, но точно видел, что были раненые. Возможно, даже погибшие. Эльфов и вовсе осталось всего нет ничего. Первым делом я воспользовался амулетом связи, запросив информацию о наших потерях. Ну и заодно, приказал всем возвращаться на Землю. Они достаточно рисковали собой. Хватит! А я не уйду отсюда, пока не освобожу Борю. И помочь мне в этом может только Кай. Я так и не увидел, что за предмет он взял с алтаря. И для чего он понадобился парню. «Кай как твоё состояние? Бой окончен, мы выиграли. Только потеряли Борю. Походу, он застрял в том месте, где мы сражались. Ты ничего об этом не знаешь?» «Я уже в норме, но пока ещё немного побуду в хранилище. Здесь восстановление идёт гораздо быстрее. А по поводу того предмета я толком и сам ничего не знаю. Вообще, в тот момент, моим телом управлял кто-то другой. Словно в него вселилось нечто и просто отодвинуло меня в сторону. Но это нечто испугалось тебя учитель и сбежало». «Ты можешь передать мне этот предмет? Сможешь материализоваться? А со вторженцем мы обязательно разберёмся». «Я постараюсь, но ничего не могу обещать. Слишком слабым я себя сейчас ощущаю. Словно кто-то забирает все мои силы». — Твою мать! — выругался я, когда понял, что в Кае снова активизировались чёрная дыра. Пришлось пустить в расход всех элитников, чтобы помочь парню. Похоже, что для перехода в то состояние Кай израсходовал всю поглощённую до этого энергию. Она никуда не исчезла, а всё это время находилась в чёрной дыре. И кто-то помог Каю высвободить эту энергию и использовать её для усиления. — Астарот, лезь в моё хранилище и посмотри, что творится с Каем. Если этого не знаешь ты, то боюсь, не знает вообще никто в этом мире. А ещё попытайся забрать у него артефакт, что был взят с алтаря. Я не могу вот так просто бросить Борю. Нам нужно вытащить хомяка. Мои слова очень понравились духу-познания, и он даже не стал артачиться. И снова не попросил за свою помощь никакой дополнительной платы. Что-то меня это всё уже начинает настораживать. Один раз случайность, два совпадение, а три уже закономерность. Так вот, если случится третий раз, то я даже не знаю, как на это реагировать. Даже как-то неудобно стало перед Астаротом. Придётся попробовать развести его на нормальный контракт. Пусть он и совершенно небоевой дух, но уже доказал свою полезность. Не факт, что без Астарота я смог бы попасть в божественный храм. А там и не нашлась бы адамантиевая комната, не пришёл бы в себя Кай и не потерялся бы Боря…Вот же! Ведь изначально Астарот пытался завладеть тем, что лежало на алтаре. А теперь я сам его отправил забрать этот предмет. Вот и ответ, почему дух-познания так быстро согласился и не стал требовать дополнительной платы. Всё уже просчитал и точно не упустит выгоду для себя. — Тита, отдохни пока. Всё равно мы не можем ничего сделать. Нужно дождаться Астарота. Слияние прекратилось, и я слегка пошатнулся. Всё же после столь продолжительного слияния потом требуется время, чтобы привыкнуть. Впрочем, змейке оно также было нужно. Тита подползла к алтарю и улеглась рядом с ним. В этот момент пришло сообщение от Сержанта. «Народ не хочет уходить без тебя. Всех, кого можно было, Зайка уже подлатала. Среди наших потерь нет. А вот, корейцев осталось всего трое. И двое из ассоциации. Эти сразу же отправились на выход. Как и команда Валькирии. У неё трое погибших». «Сержант, мне плевать, что хочет народ. Приказываю вам уходить. За меня не волнуйтесь, я успею выбраться из подземелья. Сперва мне необходимо освободить Борю. Он застрял в месте, где мы сражались с боссом. И не забывайте, что я легко могу проверить выполнили вы мой приказ или нет». Ещё чего удумали ждать меня! Достаточно и того, что они уже подвергали свои жизни огромному риску, на который я совершенно не рассчитывал. Думал, что оставлю их сражаться со слабыми орками, а на самом деле вон, как оно вышло. А эта Валькирия, должно быть, командир того отряда, что уничтожили душу хозяина подземелья. Невероятная способность. Гроза любого вайма. Сомневаюсь, что после такой атаки сможет выжить даже Великий дух. Развеется без остатка. Думаю, что призванный мной целитель исчез сразу же после уничтожения души хозяина подземелья. После этого сразу было понятно, что мы победим. Вот же засранец. Интерпретировал наш договор по-своему и свалил раньше оговорённого срока. Останься он на поле боя и многих смертей удалось бы избежать. Теперь мне только оставалось ждать, когда старик придёт за платой. Своим уходом он дал мне возможность попробовать отвертеться и я ей обязательно воспользуюсь. Но нужно отдать ему должное, не будь старика с нами и потерь было бы гораздо больше. Вполне вероятно, что нам даже не удалось бы справиться с хозяином подземелья. Астарот не торопился с возвращением. И поэтому, когда он появился, я даже слегка испугался. — Мог бы, как-нибудь предупредить. Я же чуть не вдарил по тебе. — Но не вдарил же, — пожал плечами дух. — А теперь рассказывай, что случилось с Каем. Мне нужна конкретика. От него я смог добиться только каких-то пространных объяснений. Даже мне было не под силу всё это понять. Про хомяка можешь не переживать. Как только пройдёт откат, я воспользуюсь этим, — Астарот показал, зажатый в левой руке тёмный ключ. — и открою проход в измерение вызова. Так называется место, где мы сражались с хозяином подземелья. Перенёс нас всех туда, именно этот ключ. Хозяина подземелья, в том числе. Забавная вещица. Правда, я её ещё толком не изучил. Очень занимательная история. Выходит, что на алтаре хранился пространственный артефакт, который собрал всех моих союзников. В таком случае, почему хозяин подземелья был в гордом одиночестве? В королевстве ещё полно орков. И боссов, в том числе. Это сейчас они очень ослабли, а на тот момент могли повлиять на исход сражения. Но этого не произошло, так что и говорить не о чем. Раз к Боре пока не попасть, займёмся Каем и его проблемой. Минут двадцать у меня ушло на то, чтобы рассказать Астароту, как всё происходило в гиблых землях. Дух-познания просто заваливал меня вопросами. Ему необходимо было знать всё. Вплоть до того, какой дул ветер и сколько капель той отвратительной жижы стекали по стволу одновременно. А потом он ещё заставлял вспоминать каждое слово Кая. Благо, что Астарот сам всё прекрасно видел, после появления Кая у алтаря. — Несколько версий у меня имеется. Но пока я не буду их озвучивать. Сперва ещё немного поразмышляю, всё равно артефакту ещё нужно накопить энергии. Прямо сейчас могу сказать, что не стоит волноваться. Эта сила не причинит вреда Каю. Кстати, поздравляю тебя с титулом повелителя орды. Теперь ты стал хозяином этого подземелья. — Чего?!* * *
— Умник приказал нам уходить и это не обсуждается, — произнёс Сержант, получив сообщение от Пак Тхе Джина. Совершенно неожиданно именно мальчишка оказался командиром этого отряда. А в то, что все эти люди будут беспрекословно ему подчиняться, было трудно поверить. Отряд по большей части, состоящий из элитных игроков и такой неопытный командир. Хотя все отзывались о Пак Тхе Джине очень хорошо. Словно он был не новичком, а уже ветераном, оставившим за плечами не одну сотню закрытых подземелий. — Вы уходите, а мы останемся ещё ненадолго здесь. Хочу осмотреть окрестности. Не удалось ничего поиметь с хозяина подземелья, так может, здесь найдём чего-нибудь ценного. Столько денег вбухали в этот поход. Нужно хоть что-то отбить. — Дело ваше. Вам Умник приказывать не может. А мы на выход. Будем ждать вас на той стороне и не задерживайтесь. Помните, что у вас есть примерно сутки до закрытия подземелья. Сказав это, Сержант отдал приказ двигаться в храм. Ну а Судьба, дождавшись, когда рядом останутся только её люди, отдала приказ Оператору доложить о том, где сейчас находится их цель. — Примерно тысяча триста километров на юго-запад. Мы в любом случае не успеем добраться до него. Подземелье закроется намного раньше. — Ты слышал, что они уверены в том, что мальчишка успеет покинуть подземелье до его закрытия? Значит, у него есть какой-то козырь. В противном случае я уверена, что они бы не ушли без него. Особенно эта дура с копьём. Видел, как она смотрела на парня, когда сражались с хозяином подземелья? Да она влюблена в него по уши. Её гормональный фон начал вопить об этом, сразу же как он появился. Мне даже пришлось заглушать способность, чтобы отделаться от этого. Зарина, а ты что скажешь? — Оптимальный вариант, это устроить засаду непосредственно у выхода из подземелья. Всегда перед закрытием подаётся светозвуковой сигнал, после которого будет примерно минута, чтобы успеть покинуть подземелье. Если цель к этому времени не вернётся, просто выйдем и можно считать контракт закрытым. Ну а если он всё же придёт… Зарина развела руками, но все отлично поняли, что она хотела этим сказать. План был отличный. Только теперь оставалось понять, смогут ли они победить без своего главного козыря? Они прекрасно видели, как сражался Пак Тхе Джин с хозяином подземелья. После увиденного Судьба уже не сомневалась, что мальчишка сам разобрался и с отрядом тех отбросов и с Асуной. Но гораздо страшнее были твари, что сражались вместе с Пак Тхе Джином. Особенно тот парень, что светился изнутри. Его сила была просто невероятна. Судьба была уверена, что он с лёгкостью сможет победить даже Деймоса. Хотя она ни разу не видела, чтобы отец её ребёнка проиграл. Даже когда его противником был доминатор. — Какие у нас шансы на победу? — Исходя из возможностей цели, что мы видели и сокращения нашего состава — двадцать один процент. И это при условии, что парень пострадал во время сражения с хозяином подземелья. Но я не могу этого утверждать. В том случае, если он полностью здоров, то я даю нам не больше семи процентов. Опять же, здесь слишком много неучтённых факторов и неизвестных переменных, которые меняются ежесекундно. Мы можем поднять свои шансы, создав ловушки. Но сделать это без Милы и Линьюна будет весьма непросто. А ещё у нас ушли все запасы энергетических кристаллов, на создание пожирателя душ. Да и откат у умения слишком долгий. Поэтому моей рекомендацией будет выход из подземелья для того, чтобы восстановиться и напасть в следующий раз.* * *
Вот не хрена же себе новости! Со всеми делами я даже не обратил внимание на то сообщение, что вылезло перед боем с хозяином подземелья. Там же вроде говорилось, что победивший босса станет повелителем орды. И вот сейчас Астарот рассказал мне о том, что я стал этим самым повелителем. Вот только интересно, каким это образом? Босса атаковали все и самый большой вклад внесли игроки, что уничтожили душу босса. Если бы они этого не сделали, то ещё не известно, как закончился бы этот бой. Но отчего-то именно я стал этим самым повелителем орды. Да и что это вообще значит? Астарот не смог ничего сказать по этому поводу. Он пожал плечами и ответил, что в подземельях порой можно наткнуться на совершенно необъяснимые вещи и моё становление повелителем орды, одна из этих вещей. Благо, что это повелительство никаким образом не сказалось на моём внешнем виде. Я не превратился в орка, не отросли копыта и хвост. Единственные изменения, которые со мной произошли, касались энергетической составляющей. Астарот сказал, что сейчас моя энергетика больше всего похожа на энергетику Зер-Гула. Он предположил, что этот титул представляет собой некий энергетический слепок, который передаётся новому повелителю, после смерти старого. И чтобы забрать этот слепок, себе необходимо просто убить его носителя. Выходит, что последний удар Зер-Гулу, нанёс именно я. — Могу только предположить, что орки с этого момента станут во всём слушаться тебя. Из объекта их охоты ты плавно перекочевал в повелителя. Но точно это мы сможем узнать, только встретившись с орками. Здесь поблизости их точно нет, а вот на поверхности осталось ещё очень много. Причём они совершенно не потеряли в силе. У них появился новый повелитель и этого оказалось вполне достаточно. — На поиски орков у нас точно нет времени. Необходимо как можно скорее вызволять Борю и валить из подземелья, пока оно не схлопнулось. Я не хочу становиться одним из потерянных ваймов. Мне и на земле неплохо живётся. — Так оно и не схлопнется. Можешь не переживать. Это подземелье, как и его хозяин, оказалось очень необычным. К тому же этот титул теперь перешёл к тебе. И чтобы закрыть подземелье, необходимо будет убить уже тебя. И сделать это за пределами подземелья. Иначе оно вновь обретёт нового хозяина. Охренеть! Мало того что я стал повелителем орды, так ещё и заделался хозяином подземелья. Вот теперь я точно могу собой гордиться — босс подземелья четвёртого уровня это очень круто. Осталось только как-нибудь развить его до пятого и тогда вообще буду круче гор. Но это всё на словах, а вот в реальности я даже не представлял, что делать. Ведь, по сути, я сейчас превратился в монстра, которого необходимо убить. А это подземелье плавно перекочевало в статус постоянных. Теперь оно гарантированно не сможет разорваться. Понятия не имею, каким образом, но всегда за разрывом стояли боссы. Они что-то делали для этого. Я вот точно не стану делать ничего подобного. Напротив, я постараюсь помочь. Сделать так, чтобы люди, эльфы и орки начали сосуществовать вместе и не на тех условиях, что сейчас. Если так посудить, то я стал главным в целом мире. Из которого можно будет поставлять на землю всякие ништяки. То же вино, что производят эльфы. И я уверен, что помимо вина здесь можно разжиться и другими товарами. Одного адамантия в этой комнате столько, что я могу купить не самое маленькое и слабое, земное государство. Причём вместе с его жителями. Только оставалось понять, каким образом забрать весь этот адамантий себе. А без Бори сделать это, просто нереально. — Долго ещё будет заряжаться артефакт? Может есть способ ускорить этот процесс? Как-то мне совершенно не хочется сидеть здесь неделю. — Подожди ещё немного. И не сбивай меня. Я только начал что-то понимать в проблеме Кая, и ты снова всё испортил. Хоть я и дух-познания, но мне также нужно время, чтобы докопаться до истины. Отвлекать Астарота я не стал. Вместо этого воспользовался амулетом связи. Ребята уже гарантированно ушли из подземелья. Просто я хотел проверить, как эти штуки будут работать в более сложных условиях. Когда необходимо соединить Землю и подземелье. Вышло, что никак они не работают. Сколько бы силы я ни пытался вкладывать, сообщение не хотело даже отправляться. Я тупо наговаривал текст в амулет, а дальше — ничего. Не хватало только слов — «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Тита всё это время лежала у алтаря и впитывала в себя исходящую от него энергию. Для змейки она была совершенно бесполезна. Единственная энергия, с которой она может работать это моя. А сейчас Тита словно просто грелась на солнышке, отдыхая после тяжёлой битвы. Мне было совсем нечем заняться и я решил просто посмотреть на надписи, оставленные здесь дворфами. После того как Кай забрал артефакт, сила ушла из этих надписей, и они перестали светиться. Знаки были очень странными и чем-то напоминали смесь латиницы и иероглифов. В какой-то момент мне даже показалось, что я смог понять несколько символов. А потом и вовсе смог прочитать целое предложение. И даже удивился, пока не вспомнил, что со мной до сих пор находится дух-переводчик. Среди знаков дворфов попадались и надписи ушастого народа. Как я понял, некоторые слова просто дублировались на двух языках. И если постараться, то вполне можно составить внятный текст. Что я и начал делать. Причём получалось у меня довольно неплохо. Я уже смог составить десяток, очень знакомых мне предложений. Именно этими словами начиналось знакомство молодых ваймов с нашей профессией.Глава 3
«Духи вокруг нас. Они есть во всём. Ваймы — это проводники духов, их работодатели и лучшие друзья. Только вайм может сделать духа сильнее. Только вайм может показать духу правильный путь развития. Но духи для ваймов не просто инструмент — они наши компаньоны. Они делятся с нами своей силой. А мы должны всячески защищать и беречь духов, что доверились нам. Вайм не должен использовать духов во зло. Духи не могут быть ни злыми, ни добрыми. Изначально они все нейтральны. И только от компаньона зависит, каким станет призванный дух».Вот только в текстах дворфов слово вайм было заменено, каким-то неизвестным мне термином. Здесь не мог помочь даже дух переводчик. Но в остальном всё было, практически идентично. Вот и нашлись первые подтверждения того, что ваймами могли стать не только люди. Среди других рас также имелись свои контрактеры душ. Причём эти контрактеры работали с невероятно сильными сущностями. Тот же Альтин смог заключить договор с Мировым духом времени. А дворфы королевства Силлы, походу дела, смогли заключить контракт с богом, который и возвёл этот храм. Исходя из этого, мне не было совершенно непонятно, каким образом столь сильные ваймы смогли проиграть оркам? По идее, это божество должно было раскатать захватчиков тонким блинчиком, да ещё и все их души пустить на своё усиление. Про богов я вообще ничего не знал, поэтому только могу догадываться, что такое возможно. А затем я наткнулся на очень знакомые символы. Такие же я видел в церемониальном зале ордена. Эти символы были частью печати, которая принимала нового члена в орден. Получается, что у дворфов было нечто, по типу своего ордена ваймов. А затем я начал находить всё новые, и новые символы, которые постепенно складывались в общую картину. Я переходил от одной стене к другой и удивлялся написанному здесь. Вместе с пониманием символов эльфов я стал понимать и письмена дворфов. — Здесь написана история твоего мира Вайм, — раздался голос Астарота, когда я уже дошёл до момента появления на континенте орков. К тому времени Силла оставалась единственным королевством, что ещё продолжало сражаться с захватчиками из подземелий. И было это возможно божественному духу-защитнику, что охранял королевство. — И да, ты мне должен, — прервал мои размышления этот гад. — Хоть ты и не просил, но я обучил тебя языку местных дворфов. Правда, сперва самому пришлось немного над ним поработать. Намешали всего. Вон даже эльфийский вплели. Но твой дух-переводчик явно справляется хреново. Он не из этого мира. Да и ленится, если судить по тому, что я видел. А тебе по-любому необходимо было изучить местные языки. Как-никак ты теперь главный в этом мире. — Хрен с тобой златая рыбка, получишь свою плату. Можешь уже сейчас её забрать в виде знаний, заключённых в божественном храме. Сам говорил, что здесь есть вещи, которые даже ты не знаешь. Астарот удовлетворённо кивнул. Хотя я, по сути и разрешил ему воспользоваться тем, в чём совершенно не требовалось никакого разрешения. Он мог просто взять и пойти всё изучать. Странно, но пусть будет. Для меня это явно только в плюс. — Я так понимаю, что артефакт уже откатился? А как успехи с Каем? Смог, что-нибудь понять? — Вот как раз из-за этого я и прекратил мозговой штурм. А артефакту осталось ещё часа три. В общем, Кай сейчас находится на переходной стадии. Эссенция гиблых земель помогла ему подняться до ступени Великого духа. И теперь его организм пытается приспособиться к резко возросшим возможностям. Можно сказать, что парень стал минимум в десять раз сильнее. Практически, так же как это происходит с обычными духами в результате возвышения. — Я могу ему как-нибудь помочь? Что-то мне совершенно не казалось, что Кай готовится стать сильнее. То, что он продемонстрировал во время сражения с хозяином подземелья, прекрасно объяснялось тратой всей поглощённой до этого энергии. А в связи с уникальными способностями по изменению, его тело смогло выдержать всё это. Но не верить Астароту у меня никаких причин не было. К тому же не мог он меня обманывать. Это был один из главных пунктов нашего договора. Пункта, из-за которого мы спорили больше всего. Но в итоге мне всё же удалось его продавить. — Единственное, чем ты можешь ему помочь — это бесперебойная энергетическая подпитка. Причём в вашем случае это может быть только твоя энергия. Или разорви контракт с Каем и напичкай его духовной эссенцией. Правда, я не могу утверждать, что подобный способ подойдёт. Так же, как и не могу сказать, сколько энергии понадобится, чтобы завершить переход. — Всё это время Кай должен находиться у меня в хранилище? — Это совершенно не обязательно. Переход осуществится в любом случае, где бы ни находился парень. Здесь важно только энергонасыщенное. Соответственно, чем меньше он будет тратить энергию, тем скорее произойдёт переход. А теперь, я пойду изучать этот храм. Вот тебе артефакт, как только почувствуешь, что он начал собирать энергию, значит, уже откатился. Положишь его на алтарь и минут через пять уже можно забирать. Как возьмёшь в руку, так сразу же откроется проход. Но сам туда не лезь. Я понятия не имею, как потом оттуда выбраться. Просто позови Борю. После этих слов Астарот исчез. Ключ просто упал на пол, заставив встрепенуться Титу. — Можешь, пока ещё немного понежиться. Как только артефакт откатится, вытащим хомяка и начнём экспроприацию адамантия. Раз я теперь здесь босс, значит, мне решать, как использовать ресурсы. Блин! Нужно будет установить какое-нибудь ограничение на вход в подземелье. Ли Джин Хо обязательно попытается присвоить его себе. Придётся всё же идти к своим новым подчинённым и отдавать приказ орде оцепить храм Всезнания. Поставлю там самых сильных орков и устрою КПП. Разрешу пропускать только тех, у кого будет ключ доступа. Нужно будет ещё придумать, что сделать ключом. Тита смотрела на меня и ей было так на всё наплевать, что мне даже стало завидно. Целыми днями бегаешь, чего-то суетишься, пытаешься выжить и стать сильнее. Хотя можно, вот так просто лечь, расслабиться и забить на всё. Божественный храм мы покинули только через четыре дня. Именно столько времени потребовалось Боре, чтобы отодрать весь адамантий. Правда, сперва мне пришлось немного поработать и снять защитные печати. После того как мне стал доступен язык дворфов. Я нашёл таковых больше трёх дюжин. И из-за них невозможно было прикоснуться к адамантию. Именно из-за этого и Астарот не мог воспользоваться своими способностями в полной мере. Все эти печати были наложены на адамантий, который ещё и усиливал их. Поэтому пришлось сперва очистить весь металл. Оставить его здесь без присмотра я не мог, да и Боря бы меня не понял. Когда открылся портал и я его позвал, хомяк залетел словно ошпаренный и тут же попытался вгрызться в алтарь. Получил от защиты, перепугал Титу и едва не прибил меня. Пришлось его срочно развоплощать и заниматься снятием защитных печатей. Всё время, пока я это дела, Боря ходил за мной по пятам и смотрел немым укором. Странно, как он ещё не смог ничего найти в том пространстве. Хотя нет, вру, смог. Боря приволок мне, три сотни белых, пятьдесят четыре чёрных и два красных энергетических ядра. Даже думать не хочу, каким образом он это всё добыл. Но хомяк явно не голодал, пока у ключа доступа шёл откат. Или он просто собирал это всё, пока шёл бой? Ползал там под землёй и затягивал к себе убитых клонов хозяина подземелья. Версия так, чисто в качестве бреда. Эти ядра я точно не буду продавать. Бой с Зер-Гулом показал, что в любой момент мне потребуется создавать печать призыва сильного духа. А без ядер это не получится сделать. Тем более, с деньгами у меня теперь не должно возникнуть проблем ближайшие лет пятьсот. В божественном храме мы раздобыли столько адамантия, что можно смело делать доспехи и оружие. Причём не с вкраплениями адамантия, а целиком из него. Хватит на весь отряд и ещё останется, как раз, чтобы жить в своё удовольствие эти пятьсот лет. Правда, теперь придётся искать более умелого кузнеца, чем Камень. Он точно не сможет работать с чистым адамантием. И тут я сильно сомневаюсь, что мне удастся найти такого ремесленника. По крайней мере, на Земле точно. Так что для начала обойдусь и мифрилом с вкраплениями адамантия. В любом случае это будет лучшая броня, что возможно раздобыть на Земле. Оставалось найти зачарователя и можно приступать к созданию легендарного снаряжения, которого ещё не видели в этом мире. — А теперь, давайте наведаемся в столицу и посмотрим, что оставил мне в наследство Зер-Гул. Заодно организую защиту для моей собственности. А то знаю этих корейцев, сразу же попытаются заграбастать всё себе, когда поймут, что подземелье не собирается никуда исчезать. Тите было по барабану, куда идти. Боря вообще был только за остаться в подземелье. Походу, здесь было полно добра, которое он хотел бы присвоить себе. А вот Астарот отнёсся к моему предложению весьма скептически. — Ты обещал вернуться на Землю, как только закончим здесь. Я думаю, что пора это сделать. Всё в божественном храме уже изучено. Если сам не хочешь, то переведи меня через портал, а после этого можешь возвращаться в своё подземелье. Строить орков, спасать эльфов, или что ты там собрался делать? — То есть, ты не хочешь оказаться в столице государства, которым управляли дворфы? Посмотреть, что они тут смогли создать и какие знания сохранить. В таком случае идём к порталу на Землю. Только сразу предупреждаю, выкину тебя из портала, а сам тут же вернусь. Будешь сам разбираться со всеми проблемами, что у тебя обязательно возникнут. И даже не думай, что я оставлю тебе энергии. Пока я нахожусь в подземелье, а ты на Земле наш договор не имеет силы. Сразу после этих слов я усилился по максимуму и рванул в сторону храма Всезнания. Разведчики продолжали свою работу, поэтому я знал обо всём, что происходит вокруг. Город и его угодья превратились в обитель смерти. Здесь не было живых. И даже дикие звери боялись подходить ближе, чем на несколько километров. В местах гибели тысяч разумных собирается нереальная концентрация энергии смерти. Она отпугивает всех живых. Так что здесь не было ничего удивительного. Благо, что все души были уже собраны. Иначе здесь запросто могли бы образоваться ещё одни гиблые земли. Этот мир уже показал, что он склонен к подобным проявлениям. Астарот догнал меня через несколько километров. Мы уже вышли из зоны смерти и можно было остановиться. — И куда ты так понёсся? Даже не дал мне и слова сказать. Вот разве можно быть таким человеком? Разумным расам для чего дан язык? Правильно, чтобы разговаривать. Решать спорные ситуации и приходить к какому-нибудь консенсусу. — Давай, короче. Слишком долго ты рассасываешь и мне как-то совсем не хочется пытаться расшифровать заумные речи. — Пойдём в столицу, — выпалил Астарот. — Только у меня есть условие. — Можешь заходить там в любые библиотеки, музеи и прочие заведения, где можно разжиться новыми знаниями. Но и у меня есть ещё одно условие. Научи меня орочьему языку. Не может же повелитель орды не понимать своих подчинённых. Теперь-то можно это сделать. Они больше не должны кидаться на меня. — Мне для этого нужен живой орк и желательно, чтобы не простой воин, а хотя бы элитник. Как только приведёшь ко мне такого, то можешь считать, что знаешь язык краснокожих лучше своего родного. — Тогда каким образом ты научил меня читать на дворфском? В подземелье не осталось ни одного живого дворфа. — Зато там остались их письмена, а это будет намного лучше любого живого носителя. Сразу говорю, что орки в основной своей массе пренебрегают возможностью перенести свою мудрость на твёрдые носители. Не пишут они книг, чтобы тебе было понятнее. А вот это уже был прямой наезд на меня и мои умственные способности. Сделаю вид, что я ничего не слышал. А то научит меня, как-нибудь криво. Буду потом просить каждого встречного орка поиметь меня в зад. Поэтому воздержусь. Потом отыграюсь… Духам-разведчикам не потребовалось много времени, чтобы найти нужного мне орка. Им оказался командир очередного армейского отряда. И судя по тому, что я видел глазами разведчика, у орков не было никакой паники. Никакой боевой тревоги или сборов. Словно они находились на другом конце королевства, а не рядом с мёртвым городом. Буквально проходишь поля и через пару километров раскинулся лагерь этого отряда. Решил сперва проверить, какая реакция у орков будет на моё появление. Тупо накинул доспех духа и вышел прямо в лагерь. Пара секунд и орки упали передо мной на колени. А их командир начал что-то тарахтеть. Ни слова не понял. Зато увидел, что значит быть повелителем орды. Вон, как орки сразу же плюхнулись на колени. И без разницы, что я человек. Наверное, они чувствуют это на генетическом уровне. У меня же не светится над головой надпись — Повелитель орды. Самый сильный орк в королевстве и отныне вы все должны поклоняться ему. — Выбирай себе любого. Я так понимаю, что они готовы даже умереть по моему приказу, — сказал я духу-познания и он не стал отказываться. Взял для пущего эффекта сразу всех орков с повязками на шлемах. Совсем немного времени и вот я уже вполне себе хорошо понимаю, что пытаются донести до меня краснокожие. А пытались они выслужиться. Ничего удивительного. Обычная реакция младших чинов, при появлении старшего. В моём случае повелителя орды. А значит, и всех орков. Наверное, сейчас моё слово на Силле — закон. Вот сейчас мы это и посмотрим. — Как тебя зовут воин? — спросил я у первого попавшегося орка. Командиры отряда сейчас были немного не в форме. Астарот поработал с ними на славу, выдавив все соки. И вполне возможно, что они больше не придут в нормальное состояние. — Горгул. — пробасил орк. — Горгул из рода Драина. Величайшего героя орды. Того, кто смог однажды открыть нам путь в другие миры. Что-то Горгул слишком многословен для обычного воина. Или все орки весьма велеречивы, когда не в бою? Но это я совсем скоро узнаю. — Скажи-ка мне Горгул, что происходит сейчас в столице и почему ваш отряд не пришёл на помощь городу, из которого мы пришли? Там погибло несколько тысяч орков и было освобождено много рабов эльфов. И грохот стоял такой, что наверняка слышали в столице. — Боюсь, я не понимаю, о чём ты говоришь повелитель. Наш отряд получил приказ развернуть лагерь в этом районе и отлавливать беглых людей. Каждый день их убегает слишком много. И вскоре мы рискуем остаться без рабов. Эльфов осталось слишком мало, чтобы удовлетворить все наши нужды. Я уверен, что ни один орк из нашего отряда не знает, что произошло в городе. А вот это было уже весьма интересно. Да тут даже глухой бы смог всё услышать и понять, что происходит. Похоже, что в подземелье действуют какие-то механизмы, которые ограничивают свободу вот таким небольшим отрядам. А в нужный момент их, скорее всего, выдёргивают для объединения с другими отрядами. Вот так и получаются волны монстров, которые должны смести вторженцев. Но теперь этого точно не будет. Вот доберусь до столицы и всё исправлю. — Пока ваши командиры ещё не пришли в себя, объявляй общий сбор. Вы будете сопровождать меня в столицу. Негоже повелителю заявляться без сопровождения воинов. Горгул радостно угукнул и понёсся рассказывать чудесную новость. Походу, по незнанию я сделал что-то не так. Вон как орки из этого отряда сразу воодушевились. Обвешались оружием с ног до головы и пытаются выглядеть как можно более устрашающе. Даже где-то раздобыли крови и облились ей. Но это их дело, хотят выглядеть клоунами — на здоровье.
Глава 4
Таких клоунских отрядов я собрал ещё пять штук и того, сейчас за мной тянулась процессия, состоящая почти из двух сотен воинов орков. Радостных, до усрачки воодушевлённых и пытающихся показать всю свою крутизну. Столица оказалась огромным городом-крепостью вырубленной прямо в скале. Двенадцать высоченных ярусов, соединённых между собой сотнями лестниц и скрытых проходов. Величественные строения соседствовали с небольшими жилыми домами, совершенно не терявшимися на фоне гигантов. Каждое здание в городе являлось настоящим произведением искусства. А стены первого яруса не сможет пробить и современное земное оружие. Дворфы — просто нереальные мастера! У меня даже дар речи пропал, после того как увидел эту красоту и мощь. Да за этими стенами можно обороняться бесконечно долго и против любого противника. Теперь мне ещё больше стало непонятно, каким образом местные смогли проиграть оркам? Но это и неважно. Сейчас этот город населяют орки, люди и эльфы. Последние выступают только в роли рабов. А вот с людьми уже всё гораздо сложнее. Были даже те, кто работал на орков и получал за это жалование. Причём работа могла быть самой разной, но в основном люди специализировались на предоставлении оркам магических услуг бытового назначения. В частности — исцеления. А в обществе орков это был невероятно востребованный навык. Краснокожие очень вспыльчивая раса и постоянные драки для них в порядке вещей. Так вот, в этих драках порой доходит до крайности и без помощи целителя не обойтись. Это всё мне рассказывал Горгул, который как-то совершенно незаметно стал моим консультантом по всему, что касалось орков. Астарот шёл рядом и лишь ухмылялся. Видимо, его веселили россказни Горгула, но он не вмешивался и не поправлял орка. Боря куда-то исчез, в очередной раз унюхав для себя вкусности. А Тита отправилась в столицу, как только мы её увидели. Опасности там не должно быть, поэтому без проблем отпустил змейку. — А теперь Горгул расскажи мне, как в орде обстоят дела с командованием. Времени на этот как раз должно хватить, пока идём к столице. Нам ещё предстояло пройти километров десять и подняться на верхние ярусы города. Руководство орков находилось именно там. — Повелитель правильно сделал, чтоспросил об этом Горгула. Когда-то мне пророчили место одного из главных командиров. И если бы не несчастный случай, я сейчас находился бы рядом с сильнейшими орками орды. Да чего уж там, я бы был одним из этих орков. Во главе орды стоишь ты повелитель. Самый сильный из нас. Тот, кто смог победить прошлого повелителя. Под твоим началом находятся три командира. Три острейших Клинка, что в руках повелителя превращаются в оружие, от которого бегут наши враги. Под командованием каждого клинка находится армия из десятков тысяч лучших воинов. В армиях командуют тысячники, которые подчиняются только своему клинку. Под тысячниками ходят сотники, а под сотниками десятники. Какой сотник сильнее, тот и главный среди других сотников. То же самое и с десятниками. В отрядах по типу нашего три десятника. В общем, ничего сложного. Распределение вполне понятное и логичное. Монстры, сумевшие прокачаться лучше всего, стоят во главе отрядов. А остальные пытаются стать сильнее и занять более выгодную позицию в армии. Оркское общество мало чем отличается от человеческого. Только в человеческом есть ещё разделение по финансовым возможностям и происхождению. А вот у орков такого не было. Только личная сила определяла место орка в орде. Даже несмотря на смерть прошлого повелителя, в городе кипела бурная жизнь. Ещё на подходе я смог разглядеть переполненные улицы столицы. И видел я там не только орков. Краснокожих как раз было и не так много. Основную массу населения столицы составляли люди. По крайней мере, так можно сказать исходя из того, что я увидел на первом ярусе. На входе в столицу стоял вооружённый отряд, который досматривал всех желающих попасть внутрь. А таковых было немало. Похоже, что столица была ещё и одним из главных торговых хабов Силлы. Телеги с какими-то товарами стояли у ворот и когда мы подошли, то услышали, как торговец пытается подкупить стражников. И судя по содержанию разговора они никак не могут сойтись в цене. Коррупция, в чистом виде. Но здесь она была настолько органична, что не вызывала ни у кого вопросов. И скорее всего, даже не преследовалась. Стило ме только оказаться рядом, как все разговоры моментально прекратились, а стражники упали на колени. Впрочем, как и все орки, что увидели меня впервые. Скажу честно, это было чертовски приятно. Отчего-то те же армейцы даже не думали таким образом выражать своё почтение. И вот сейчас Горгул и его друзья начали презрительно фыркать. — Труби сигнал! Прибыл новый повелитель! Он немедленно хочет вступить в свои права, — подняв одного из стражников за грудки, заорал Горгул и швырнул огромного орка в броне, словно тот был маленьким ребёнком. И давно мой консультант стал таким сильным? Когда мы только встретились. Он был не сильнее обычного орка. А на воротах столицы стояли одни элитники, что было прекрасно видно, по их знакам отличия. — Горгул, а почему вы так обрадовались, когда я решил взять вас с собой? И когда ты успел стать таким сильным? Орк уставился на меня, словно я разговаривал на неизвестном ему языке. Впрочем, и остальные орки от него не отставали. Добиться от них ответа точно не получится. Благо, что рядом находился Астарот, который мне и ответил. — Как не обрадоваться, когда новый повелитель прелагает сопровождать его? Можно сказать, что ты сделал, последовавших за тобой орков, своей личной гвардией. А значит, ты признал их силу. А помимо всего, возвысил их над другими орками. Понятия не имею, как это работает, но можно утверждать, что вот так легко ты позволил краснокожим пойти на повышение. В основной массе они стали элитными монстрами. А тот же Горгул, как минимум мини-боссом. Хотя я склоняюсь к тому, что он стал просто боссом. Он всю дорогу не отходил от тебя и даже обучал. За это, ты как новый повелитель, одарил его своей благосклонностью. А вместе с ней и силой. — Какой ещё к чертям силой? Я вообще ничего не ощутил, когда стал этим долбанным властелином. И каким образом я могу сделать кого-то сильнее? Ладно духов, это я могу. Но вот чтобы живых существ… — Сказал же, что не знаю. Мне неизвестны все эти механизмы взаимодействия повелителя орды со своими подчинёнными. Я думаю, что в этом и сами орки ни черта не разбираются. Ясно одно, что ты можешь это сделать, просто приблизив определённых орков к себе. Как ты это сделал с Горгулом и этими отрядами. Насколько мне известно, все командиры орков стараются держаться подальше от подчинённых. И теперь я знаю, почему это. Никто не хочет плодить себе соперников. — Горгул, отвисни и скажи это правда? Какая-то хрень получается. Если рядом с повелителем находится орк, он становится сильнее. Интересно за чей счёт? Вот и сейчас судя по тому, как потупил взгляд Горгул, можно было сразу понять, что спонсором банкета являюсь я. Но ничего странного я вообще не ощущал. Хотя по идее обязан уловить хоть что-то. Всё же теряю силу на этих краснокожих упырей. — Повелитель, это правда. Но для тебя нет никакой угрозы. Просто первое время после становления повелителем от разумного исходит энергия, которая способна сделать сильнее орков, находящихся рядом. Точно никто не может сказать, сколько времени это продолжается. От пары дней до недели. И в это время повелитель старается сделать так, чтобы к нему никто не подходил. — Чтобы не терять силу… — задумчиво произнёс Астарот. Услышав эти слова, Горгул положил руки на оружие и начал пятиться назад. Видимо, решил, что я захочу его убить и вернуть потраченную силу. Только делать это я точно не буду. Раз он стал таким сильным, то отправится на блокпост к храму Всезнания. Вообще, выставлю там кордон из одних боссов. Чтобы уж наверняка. К тому моменту, когда на Земле смогут собрать достаточно сильную команду, чтобы разобраться с этим боссами, я уже заберу отсюда всё ценное. К тому же с чего мне кого-то убивать, если я совершенно точно ничего не потерял? Вся моя сила осталась при мне. А на силу местного повелителя наплевать. На меня она вообще никак не подействовала. — Не боись Горгул, не буду я ничего с тобой делать. Назначу тебя одним из своих командиров. Будешь мне служить хорошо и сможешь занять место, которое тебе пророчили. Может, те пророки не ошиблись? После этих слов раздался трубный гул. Да такой, что я подпрыгнул на месте и уже собирался призвать Титу для слияния. Звук повторился трижды и после этого в городе поднялся сильнейший гвалт. — Что это сейчас было? И какого хрена так вопят жители? — спросил я у Горгула. После моих слов тот вроде перестал бояться нападения, хотя и не стал убирать руки от оружия. — Горожане радуются появлению нового повелителя. Для нас всегда праздник смотреть за боем сильнейших. — Каким ещё боем? И только тут я вспомнил, что говорил Горгул. Что новый властелин хочет немедленно вступить в свои права. — Каждый новый повелитель должен доказать свою силу, сразив клинков. Я, конечно, понимаю, что это всего три поединка. И такому могучему воину, как наш повелитель этого слишком мало, но такие правила. Никто, кроме клинков, не осмелится бросить тебе вызов. Да и не позволят они никому этого сделать. — Твою же мать! — выругался я и Горгул совершенно неправильно понял моё поведение. Мне сейчас предстоит сразиться с тремя элитными боссами, чтобы доказать своё права на управление ордой. И делать это, как-то совершенно не хотелось. В своей победе я был уверен. Даже и без Кая. Вот только существовала реальная опасность того, что я убью клинков. А это были сильнейшие орки в орде, после меня, конечно. Получается, что я могу собственными руками ослабить оборону портала. А оно мне надо? Но избежать этих поединков я не мог. Не поймут подданные, вся жизнь которых проходит в бесконечных сражениях. Я должен заслужить уважение этих вояк. «Тита, дуй обратно. Нам предстоит сражение». Змейка нашла, что-то интересное в городе и не спешила возвращаться. Пришлось пообещать ей, что обязательно вернёмся в то место и заберём этот предмет. — Веди меня уже к этим клинкам, посмотрим, что они из себя представляют, — сказал я Горгулу, но орк даже не подумал никуда идти. — Думаю, что уже совсем скоро они сами придут к нам. К тому же сражаться внутри города запрещено. Все поединки должны проходить на аренах. — Ну тогда, пойдём сразу на эти арены, чтобы не тратить время. Не хочу торчать здесь долго. Сейчас навешаю вашим клинкам, раздам все необходимые указания и отправлюсь по своим делам. Ваш повелитель — очень занятой человек. Даже не представляешь, сколько всего мне ещё нужно сделать. А ещё ты не представляешь, что в любую минуту в подземелье может нагрянуть поисковый отряд. Искать они будут меня, а заодно найдут и много всяких интересностей, в чём я совершенно не сомневаюсь. Но об этом говорить Горгулу я уже не стал. — Вы тут развлекайтесь, а я пойду, прогуляюсь по городу. Поищу, что-нибудь интересное, — заявил Астарот и свалил. Останавливать его я не стал. Всё же мы договаривались об этом. А в бою против клинков он мне всё равно не помощник. Разберусь сейчас с ними, раздам указания и можно будет возвращаться на Землю. Наверняка там уже сейчас подняли знатный кипишь. Хотя, может и нет. Если только ребят меня ждут, а тот же Зайцев будет даже рад. Минус головная боль у него. Минус один строптивый страж. Вот только я ему ещё кровушку-то попорчу. Рано он меня со счетов списывает. Минут через десять мы были в районе арен, где сейчас проходило несколько боёв. Аренами это было трудно назвать. Просто огороженное большими валунами пространство, по типу рингов. И на этих рингах дрались все желающие. Правда, после моего появления драки прекратились. Все сражающиеся, как и стража на воротах, упали на колени. Вот такой я крутой повелитель. Буду появляться в этом подземелье только ради таких моментов. Клинки заявились, практически одновременно. Эти три дебила приземлились метрах в тридцати от нас. Мне показалось, что упали три артиллерийских снаряда. По крайней мере, нас обдало каменно крошкой, а на месте их приземления образовались глубокие вмятины и это всё в камне. Клинки тут же плюхнулись на колено. Именно на колено, а не как все остальные орки на колени. Видимо, это привилегия моих ближайших подчинённых. Все трое были закованы в мифриловые доспехи, при таком же оружии и своими габаритами превосходили меня чуть ли не вдвое. Были они ближниками, но и с магией явно умели обращаться. Можно было это понять, хотя бы по их приземлению. Здесь явно применили магию воздуха. Иначе даже мой доспех духа не смог бы сдержать подобного удара. — Клинки приветствуют повелителя. Мы прибыли, чтобы доказать свою верность и увидеть силу нового господина. — произнёс один из орков, подозрительно тонким голосом. — Сними шлем, — сказал я этому орку, который оказался орчихой. Вот и очередное подтверждение, что у этой расы практически равноправие среди полов. Можно смело брать и заселять некоторые страны, которые так сильно топят за равные права женщин. Вот у орков королевства Силла, один из ключевых постов в государстве занимает женщина. — Моё имя Вайм, — как можно более пафоснее, начал говорить я и сам чуть было не рассмеялся. Пришлось срочно закругляться. — Давайте побыстрее покажу вам свою силу. Как у вас тут всё это происходит? Прямо бой насмерть? Кого нужно убить? Орки посмотрели на меня с укором. Ну а чего они хотят, я не местный и не знаю местных законов. Пускай рассказывают не обломятся. — Повелитель, ты должен сразиться с каждым из клинков по очереди. Бой идёт без доспехов и оружия, только голая сила. Необходимо свалить противника, или выбить его за пределы арены. Для нас этого будет вполне достаточно. — А что, можно как-то по-другому провести поединок? Необходимо рассмотреть все возможные варианты. Орки намного крупнее и тяжелее меня. Чтобы свалить их, придётся сильно постараться. Вытолкать за пределы арены, конечно, можно, но и это будет слишком энергозатратно. — Можно, — согласилась со мной орчиха. — Если клинок чувствует, что способен победить повелителя, то он может бросить вызов на смертельный поединок. В таком случае, если повелитель окажется сильнее, ему придётся искать нового клинка. Но среди нас нет дураков. Ты, Вайм смог одолеть Зер-Гула. А он был сильнейшим повелителем за всю историю нашего пребывания в этом мире. Даже втроём мы не могли ничего ему сделать. Того факта, что ты его убил уже вполне достаточно. Но традиции, есть традиции и мы не вправе нарушать их. Поэтому выбери, с кем первым ты будешь сражаться повелитель. Зер-Гулу даже не было нужно ничего придумывать. Создал пару порталов и все противники уже за пределами арены. Вон, он какой щуплый был. С таким бы орком я бы без проблем справился врукопашную. А вот с этими монстрами, сильно сомневаюсь.Глава 5
— Повелитель, ты должен сразиться с каждым из клинков по очереди. Бой идёт без доспехов и орудия, только голая сила. Необходимо свалить противника, или выбить его за пределы арены. Для нас этого будет вполне достаточно, чтобы убедиться в твоём праве, руководить ордой. — А что можно как-то по-другому провести поединок? Необходимо рассмотреть все возможные варианты. Орки намного крупнее и тяжелее меня. Чтобы свалить их, придётся сильно постараться. Это будет слишком энергозатратно. — Можно, — согласилась со мной орчанка. — Если клинок чувствует, что способен победить, то он может бросить повелителю вызов на смертельный поединок. В таком случае, если повелитель окажется сильнее, ему придётся искать нового клинка. Но среди нас нет дураков. Ты, Вайм смог одолеть Зер-Гула. А он был сильнейшим повелителем за всю историю нашего пребывания в этом мире. Даже втроём мы не могли ничего ему сделать. Того факта, что ты его убил уже вполне достаточно. Но традиции, есть традиции и мы не вправе нарушать их. Поэтому выбери, с кем первым ты будешь сражаться повелитель. Зер-Гулу даже не было нужно ничего придумывать. Создал пару порталов и все противники уже за пределами арены. Вон, он какой щуплый был. С таким орком я бы без проблем справился врукопашную. А вот с этими монстрами, сильно сомневаюсь. — Назови мне своё имя воин, — обратился я к орчихе. Другие клинки оставались в броне и до сих пор не произнесли ни слова. Значит, эта дамочка у них главная. Вот с ней и буду решать все вопросы. — Нериянти, повелитель. — Нериянти, а как вы глядите на то, что мы просто проверим у кого лучше защита? Ну или кто, бьёт сильнее? Наносим каждый друг другу по удару. Кто пробил, тот и победитель. Всё же я не орк и сражаться с вами в физической силе для меня бессмысленно. Да и Зер-Гула я победил благодаря магической, а не физической силе. Сами же прекрасно знаете, что он был порталистом. Так что эта проверка совсем не проходит никакого критического отбора. Вон, можете спросить у моего консультанта, он столько всего знает. Я начал крутить головой по сторонам в поисках Астарота и вспомнил, что тот остался в городе. Ну да ладно, придётся без него выкручиваться. Орки никогда не отличались своей разумностью, поэтому у меня всё должно получиться. Тем более, Нериянти после моих слов нахмурилась, явно запустив мыслительный процесс. И далось ей это очень непросто. Я буквально слышал, как начали скрипеть те несколько извилин, что имелись у орчихи. — Вот незадача. Совсем забыл, что разрешил ему пройтись по городу. Говорят в Силле отличные библиотеки. Нериянти, ты ходила хоть в одну? А этот вопрос совсем выбил орчиху из колеи. Она открыла было рот, чтобы ответить, но так и зависла. С одного клыка вниз потянулась тягучая слюна. Ну точно, сломалась. Мне срочно нужен новый клинок! — Боюсь повелитель, что ни один орк ни разу не был в этой билбилотеке. Я слышала, как это слово произносят наши слуги. Те, что одной с тобой расы. Вроде они туда ходят, чтобы больше узнавать об искусстве исцеления. Только из-за этого и оставили эти билбиолетки. Хотя уже тысячу раз предлагали вместо них возвести тренировочные центры, для молодых орков. От них пользы будет гораздо больше. — Всё с вами понятно. Зря вы, конечно, не посещаете библиотеки. Может, научились бы чему-нибудь новому. Нериянти и Горгул скривились, словно услышали какое-то ядрёное ругательство. Должно быть, так на них действовало слово — научились. Настоящий орк должен учиться только тому, как убивать. А остальным пускай занимаются рабы. Примерно такие слова были написаны на мордах орков. Готов поспорить, если снять шлемы с других клинков, то там будет морда ничуть не лучше. — Ладно, забыли про слово учиться, — орки выдохнули с облегчением. — Так, что ты скажешь по поводу моего предложения? Ты наносишь удар мне, я тебе. Пользуемся только доспехом духа. Бьём без оружия. Эти слова были понятны всем присутствующим и не вызывали ни у кого непонимания. Но всё равно клинки решили посовещаться. И совещались они так тихо, что их могли услышать метров за сто. Едва до драки дело не дошло. Я даже понятия не имею, чего они там успели не поделить. Но это точно никак не было связано с моим испытанием, которое всё же будет проведено, по предложенным мной правилам. И сражаться со мной первым будет не орчиха. Похоже, что именно из-за этого и спорили клинки. Не могли определиться, кто пойдёт первым. — Повелитель, меня зовут Шира-Тон. Я стал первым клинком повелителя Зер-Гула, больше сорока зим назад. И за это время моя сила только возросла. Поэтому постарайся не вылететь за пределы арены. В этом случае я не признаю тебя своим повелителем и вызову на смертельный поединок, — пробасил орк, что выиграл право стать моим первым экзаменатором. А мне, собственно говоря, было без разницы. Если первым пойдёт самый сильный орк, так будет даже проще. Я уже точно буду знать, чего можно ожидать от остальных. К тому же я совершенно не переживал. Мы с Титой обязательно выдержим удар орка. Один я бы никогда не согласился на подобный обмен ударами. У этих боссов дури намного больше, чем у меня. А вот защита по-любому хромает. Этим я и хочу воспользоваться. — Шира-Тон, ты слишком самоуверен. Не забывай, что я убил Зер-Гула. И сейчас ты ощутишь, мою истинную силу. «Тита, слияние. Как только это здоровяк нанесёт удар, мгновенно врубай защиту на максимум. А затем, также быстро вырубай её. Мы не должны засветиться. То же самое нужно будет сделать и во время моего удара. Защита прибавит мне ударной мощи, которую я подкреплю ещё парочкой душ». План очень простой и поэтому эффективный. Чем проще, тем меньше шансов на провал. — Горгул будет судьёй. Он первый, кого я сделал своим доверенным лицом. И он получил от меня больше всего силы. Но я запрещаю вам драться между собой. Можете не переживать, у меня на всех хватит опасной работы. Как только я сказал, что Горгул стал моим доверенным лицом и получил силу, Клинки тут же уставились на него явно с нехорошими намерениями. В их глазах он моментально стал главным конкурентом, за место под солнцем Силлы. Поэтому я поспешил их успокоить. Хотя сам Горгул не выказывал никакого страха. Мне даже показалось, что он с огромным воодушевлением встретил такой интерес со стороны Клинков и не прочь сразиться с ними. Всё же орки реально отмороженные. И это для меня очень хорошо. Они точно не пустят никого чужого в королевство, пока живы. — Если кто-нибудь ослушается моего приказа, убью на месте! — пришлось гаркнуть мне, чтобы переключить внимание орков. — Вот и отлично Шира-Тон к исходной. Чего так вылупился? Сейчас глаза из шлема вываляться. Говорю, пойдём на арену. Закончим поскорее с испытанием и уже поговорим более детально о ваших новых обязанностях. Вот это орк понял без проблем, и уже через минуту мы стояли в центре самой большой арены, что удалось здесь найти. Даже не пришлось прогонять группу орков, что учинила здесь разборки. Увидев нас, они моментально прекратили мутузить друг друга, и сами освободили место, заделавшись зрителями. Которых к этому времени было уже предостаточно. Жители столицы пришли посмотреть на испытание нового повелителя. Шира-Тон скинул с себя броню и остался в одной набедренной повязке, свисающей едва ли не до колена. С такими подчинёнными у любого нормального мужика могут развиться комплексы. Благо мне по этому поводу страдать не нужно. С орчихой я не собираюсь развлекаться, а земных женщин всё более чем устраивает. Правда, я бы не отказался иметь такое же мускулистое тело, как у орка. Конечно, если убрать все эти шрамы, которыми был покрыт каждый сантиметр его кожи. Сразу было видно, что клинок заслужил своё место по праву и в любом сражении он чувствует себя словно в объятиях матери. Я же был намного скромнее и остался в облегающем комбинезоне, что игроки надевают под броню. Защиты от него никакой зато ничего и нигде не натирает. Моя фигура вызвала у орков хищную улыбку. Представляю, как они ржали над Зер-Гулом. И как он потом отыгрывался на них. — Горгул, я готов. Пускай первым бьёт Шира-Тон. Не хочу, чтобы он проиграл, так и не вступив в бой. Мой противник глухо зарычал, настраивая себя на удар. Но больше в этом рыке было слышно злобы на то, что я вообще не воспринимаю его всерьёз. Словно передо мной стоит не гора мышц, которая больше меня раза в два, а маленькая девочка. Горгул проверил, чтобы мы были без брони. С интересом ощупал мой комбинезон, чтобы убедиться в отсутствии у него защитных функций и только после этого дал сигнал к началу поединка. Шира-тон не стал тянуть время, подлетел ко мне, размахнулся и я едва не зажмурился. Не очень приятно наблюдать за тем, как к тебе подбегает огромный краснокожий монстр, мышцы которого наливаются такой мощью, что кажется, сейчас лопнут. И вся эта мощь вкладывается в один удар, который летит тебе в голову. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы остаться стоять на месте и не увернуться от этого удара. Тита сработала выше всяких похвал. Даже я не смог уловить момента, когда была активирована защита и когда она исчезла. Но даже с этой защитой мне показалось, что по голове ударили копером (машина для забивания свай). Перед глазами заплясали искры, в ушах поднялся звон, а во рту появился привкус крови, от прикушенного языка. Но главное, что я устоял, как и устояла моя защита. Без неё Шира-Тон просто снёс бы мне голову. Ну или она лопнула бы как арбуз. — Ты, что решил играть со мной в поддавки! — кое-как придя в себя, заорал я. Чем весьма напугал орка. Он реально вздрогнул, впрочем, как и все остальные. Похоже, они вообще не ожидали подобной реакции с моей стороны. Мало того, смог устоять на месте, так ещё и орать начал как резаный. Ну точно больной повелитель им попался в этот раз. И ведь самое главное, что смог сдержать удар сильнейшего из клинков. И без разницы, что я едва не потерял сознание, они этого не знали. — Господин, я бил в полную силу. Позволить себе оскорбить повелителя решив, что он слишком слаб, я не могу. Слишком сильно я уважал Зер-Гула. А вы смогли его победить, — начал тут же тараторить Шира-Тон. Это выглядело так смешно, что я едва не заржал. Но всё же смог сдержаться и даже состроить грозное выражение. Понятия не имею, получилось у меня это или нет, но вроде орки прониклись. Даже Горгул слегка побледнел. — А теперь, моя очередь проверять на прочность твою защиту Шира-Тон. Готовься как следует, я не буду сдерживаться. «Тита, нам нужно вложить в этот удар всё, что мы можем. В защите ты сработала выше всяких похвал, не подведи и тут». От змейки пришло чувство раздражения. Но я обязан был ей это сказать. От этого удара зависели мои планы, по защите подземелья. Шира-Тон был намного выше меня, поэтому бить ему по морде будет очень неудобно. Из-за того, что буду тянуться, сила удара начнёт рассеиваться раньше времени. Поэтому я ударил орку в солнечное сплетение. Идеальное место, даже если и не пробью защиту, то устоять он точно не сможет. Минимум плюхнется на задницу, чтобы попытаться втянуть в себя хоть немного воздуха. Усиление душами наложилось на обычное усиление и я ударил при поддержке Титы. И на этот раз она меня не подвела, включив свои способности на долю мгновения. Получилось, что я ударил Шира-Тона кулаком, покрытым серебряными чешуйками. Даже сам не представлял, что уже способен выдать такой удар. Орк отлетел на несколько метров и впечатался в груду, камней, что отмечали границу арены. От этого удара камни разлетелись и мой противник оказался за пределами арены. Придавив собой несколько зрителей, которые тут же разразились радостными криками. — Кто следующий? — спросил я, с хищной улыбкой обводя собравшихся. Ни у кого уже не возникало сомнений, что Зер-Гул был убит мной по праву. У орды появился новый повелитель.Корея
Пхеньян. Зона отчуждения.— Прошло уже три дня, какого хрена подземелье всё ещё не свернулось? Камень уже не мог терпеть. Он раз десять порывался вернуться в подземелье, чтобы вытащить оттуда глупого мальчишку, вот только никто ему не позволял этого сделать. Хрен с ним, с Сержантом. За время, что они в одной команде Камень уже привык, к постоянным запретам. Но он совершенно не ожидал, что на сторону бывшего командира встанет Мал. Самый шебутной и неспокойный из их отряда вдруг резко изменился. И Камень не мог понять, что стало тому причиной? Наверняка Умник пообещал парню, какую-нибудь очень страшную расправу, если он его ослушается. А ещё была Графиня, которая также преградила путь крепышу и к ней присоединилась ещё одна дурная баба с арбалетом. Они словно все сговорились. Сами не собираются идти в подземелье за Умником и ему не разрешают. — Могу только предположить, что оно и не закроется, — задумчиво произнёс Сержант. — Это как? Мы убили главного босса. Все прекрасно ощутили это. Да и портал разблокировался. Так какого хрена оно не закроется? — спросил, ничего не понимающий кузнец. Впрочем, он такой был не один. Услышав слова Сержанта, к ним подтянулись и другие члены отряда, включая людей из отряда Альфа. — Да ощутили. Но я слышал, что бывают такие подземелья, которые не закрываются после убийства босса, или уничтожения ключа. Никто не знает способа их закрыть. Такие подземелья становятся постоянными. И они уже никогда не могут разорваться. — Мойша, добудь нам информацию об этом, — распорядилась Град. Бедный еврей тяжело вздохнул и начав бубнить, что-то себе под нос исчез. — В таком случае мы точно должны войти туда и вытащить парня. Он же там совершенно один. А эти долбанные орки никуда не делись! — попытался настоять на своём Камень. — С Умником там Боря и Тита, а ещё и Кай. Видел, что он сотворил с армией босса? Неужели думаешь, что Умнику понадобится наша помощь? Да он со своими компаньонами мог в одиночку обезвредить это подземелье. И изначально планировал поступить именно так. Командир отряда Альфа кивала, соглашаясь с каждым словом Сержанта. А вот, Камень даже не думал соглашаться с этим. Они отряд или как? — Хочешь сказать, что это нормально, вот так взять и бросить командира одного в подземелье? Да пусть он будет самым сильным пробуждённым на земле, ему нужна команда. Нужны люди, которые будут рядом и всегда помогут. — У него есть эти люди и они перед тобой, — указывая на членов их отряда, произнёс Сержант. — Как ни старайся, я всё равно не пущу тебя и кого-нибудь ещё в подземелье, пока мне не разрешит это сделать Умник. Это он приказал нам уходить на Землю и даже не думать возвращаться. Ты словно первый день в корпусе. Приказы командования не обсуждаются. — Мал, а ты чего молчишь? Неужели не хочешь смахнуться с орками? Или тебе хватило нескольких слабеньких волн, чтобы утолить свою жажду сражений? А ты Графиня? Готова, вот так просто взять и бросить там парня? А ведь ты ему нравишься. Это сразу бросается в глаза. Про Альфу я вообще молчу, бегают за Умником, постоянно пытаются затащить в свою шайку-лейку, а тут такое безразличие. Все смотрели на Камня и лишь качали головой. А внутри у кузнеца бушевала невиданная буря. Он даже сам не понял, каким образом и когда успел так привязаться к парню. Последний раз такие чувства он испытывал к мелкой егозе, которая целыми днями пропадала у него в кузне. Егозе, которой он так и не успел создать достойную защиту. Вполне возможно, что именно из-за этого она умерла. Вот и сейчас он не успел ничего выковать для Умника. Чертежи уже были готовы, даже началась переплавка мифрила. Но на этом всё. Камень чувствовал себя очень паршиво. Он точно не сможет пережить смерть ещё одного человека, что смог запасть ему в душу. Он готов в одиночку войти в подземелье и защищать мальца. Но прекрасно понимал, что ему не позволят это сделать. Против этой толпы он не выстоит. — Идите вы все в задницу. Если с парнем что-нибудь случиться, можете забыть о Камне. Я не только уйду из отряда, но и попытаюсь сделать всё возможное, чтобы ваша жизнь превратилась в дерьмо, — сказав это, Камень пошёл к палатке, что корейские военные выделили для их отряда. Вообще, они расположились перед порталом в подземелье довольно комфортно. Им предоставили всё необходимое и по три раза в день доставляли горячую пищу. Приставленный к ним человек говорил, что руководство страны ждёт, когда они смогут объявить об устранении угрозы подземелья четвёртого уровня и убрать зону отчуждения. Но пока портал остаётся открытым, они не могут этого сделать. Хотя уже было зафиксировано закрытие подземелья. Пусть ассоциация и свернула здесь свою деятельность, но забирать приборы они не стали. Обучив работе с ними представителя Кореи. По всем документам угроза была устранена, а вот её визуальная составляющая сильно подкачала. Впрочем, если слова Сержанта правда, то никуда портал и не денется. Придётся корейцам обустраивать здесь мощный форпост и заселять в него игроков, на случай прорыва. Но это проблемы корейцев и Камню до них не было дела. Он рвался внутрь подземелья не только из-за того, чтобы защитить Умника. Он хотел его предупредить. Когда они сражались с хозяином подземелья, Камень совершенно случайно оказался рядом с отрядом Валькирии, когда они готовились нанести удар чёрным копьём. Они называли его «Пожирателем Душ». Так вот, Камень совершенно случайно услышал пару очень интересных фраз. Исходя из которых можно сделать вывод, что эти люди пришли в подземелье не просто так. Они пришли с определённой целью. И целью их был именно Умник. Камень точно не знал, хотели они убить его или нет, но он был готов в любой момент броситься в бой, если бы эти люди вместо босса атаковали Умника. И вышли они из подземелья только через сутки, после их отряда. Всё это время Камень был, как на иголках и каждую секунду спрашивал Зайку о состоянии Умника. И каждый раз целительница отвечала, что он в полном порядке. Только это удержало кузнеца от того, чтобы попытаться прорваться в подземелье силой. — Я уверен, что он скоро сам появится, — произнёс, заглянувший в палатку Сержант. — неужели ты всерьёз думаешь, что орки смогут что-то сделать Умнику? В случае чего Зайка сразу же узнает об этом. — Никто не застрахован от ошибок. А когда она нам об этом расскажет, будет уже слишком поздно. Тебе ли не знать, как резко всё может измениться в подземелье. Да мы убили хозяина подземелья, но там и без него полно сильных монстров. Да и самую слабую тварь нельзя скидывать со счетов. Даже укус комара может убить человека. — Обычного человека может, а вот Умника — нет. Он знает о подземельях больше, чем кто-либо. И ты уже сам успел убедиться, что эти знания всегда точны. Чтобы убить парня, оркам нужны будут минимум десять таких хозяев подземелья. — Не нужно никого убивать. Обойдёмся и без этого, — перебив Сержанта, сказал Дырокол, завалившийся в палатку. Ну всё теперь Камень может быть спокоен, в ход пошла тяжёлая артиллерия. Дырокол практически нигде не появляется без князя Сахарова. А этот точно сможет вытащить Умника из любой задницы.
Глава 6
Силла — столица одноимённого королевства, была настоящим произведением искусства. Двенадцать ярусов жилых площадей возвышались над равниной больше чем на две сотни метров. Даже сейчас в городе постоянно проживало больше пятидесяти тысяч разумных. Столицу населяли люди и орки. Но последних здесь было гораздо меньше. Они предпочитали селиться за пределами крупных городов. Эльфов в столице не было вовсе, все они занимались выращиванием провизии. Хотя сейчас, скорее всего, большая часть уже была мертва, а оставшиеся с оружием в руках мстили своим угнетателям. И моей задачей было остановить это кровопролитие. Клинки были мной повержены и признали силу нового повелителя орды. Этого было вполне достаточно, чтобы больше ни у одного орка не возникло и тени сомнений в моём праве управлять ими. Сильнейшие проиграли, а кроме них, больше некому бросить мне вызов. Хоть сильнейшим из клинков и был Шира-Тон, но верховодила в этой тройке Нериянти. Орчиха показала себя отличным оратором и дипломатом. Я даже как-то странно ощущал себя, когда разговаривал с ней. Если обычно орки очень прямолинейны и грубы, то с Нериянти было всё совершенно иначе. До того момента, как я победил, она вела себя вполне вписываясь в привычные рамки поведения орков. И тупила так же, как все остальные. Но после проигрыша резко изменилась. Как оказалось, она очень разговорчива. Рот не закрывается ни на секунду. И плевать, что ей никто не отвечает или не обращает на неё внимание. Нериянти всё равно говорит и говорит. И говорила она об империи, что уже очень давно создали первые орки на Силле. Урок истории, который я слушал с удовольствием, хоть и не хотел затягивать с возвращением на Землю. Астарот блуждал где-то в городе. А Боря уже трижды просил энергию на воплощение. И трижды получал её. Когда хомяк вернётся, меня ждёт огромный куш. А вот Тита не отходила от меня ни на шаг и всячески показывала, что Нериянти её бесит. Кто бы сомневался. Ведь она женщина, пусть и орчанка. Для Титы это было не принципиально. Думаю, что она также реагировала бы и на дракониху, или другую экзотическую тварь женского пола, если та была бы со мной рядом и хоть как-то контактировала. После моей победы мы направились в Силлу, в императорский дворец. Оказалось, что победа над клинками это ещё не всё. Теперь новому повелителю необходимо было предстать перед военным руководством орды. Что было довольно странно. Я считал, что военное руководство — это именно повелитель и Клинки. Но оказалось, что нет. Повелитель был сильнейшим в орде, но командовали армией другие орки. Даже Клинки к этому не имели никакого отношения. У них были свои отряды и не больше. Информация Горгула оказалась неверной. Помимо военного руководства, ещё необходимо было предстать перед духовным. Как только услышал об этом, сильно напрягся. Ещё не хватало, чтобы мне необходимо было принимать местную веру, иначе хрен тебе, а не повелительство. Но оказалось всё гораздо проще. Мне необходимо было предстать перед главным шаманом орды и получить благословение духов. Для меня это был самый лёгкий пункт. Я без проблем смогу договориться с духами, которых призовут шаманы. Да и мне, собственно говоря, даже не придётся договариваться. Всё сделает Тита. Она умеет объяснять очень доходчиво. А если с первого раза кто-нибудь не поймёт, то обязательно повторит. И с каждым новым кругом повторение будет становиться всё более жёстким. Но я уверен, что до этого не дойдёт. — Нериянти, а сколько всего орков состоит в орде? — устав слушать о выдающихся орках, что сделали орду ещё сильнее, спросил я. — Никто точно не сможет тебе этого сказать повелитель. Но на последних военных сборах, что проходили три зимы тому назад, собралось больше трёхсот тысяч воинов. Правитель Зер-Гул с трудом смог остановить массовую драку и с тех пор больше никаких сборов не было. Я думаю, что за это время орда стала ещё больше. А вот я в этом сомневался. Только мой отряд в общей сложности уничтожил тысяч десять орков. И это я ещё не посчитал тот город. Но в любом случае выходит, что орков очень много. — А сколько людей и эльфов в Силле? На этот раз вопрос заставил Нериянти надолго задуматься. Она что-то бормотала себе под нос и загибала пальцы. Складывалось такое впечатление, что она занимается подсчётами прямо сейчас. Но всё оказалось куда прозаичнее. — Прости повелитель, но я так и не смогла вспомнить имя орка, который отвечает за рабов. Он приходил в столицу всего один раз и в тот момент, я отправилась на поиски беглецов. Как раз сбежала очередная партия с южных окраин. Они должны были продолжить строительство тринадцатого яруса. Зер-Гул хотел сделать его для своего единоличного пользования. — А как вы ещё используете рабов? Эльфы у вас в качестве фермеров. Люди — лекари и вот строители. Орчиха, впрочем, как и другие орки, посмотрели на меня, как на идиота, но до них быстро дошло, что я человек. — Орки — воины. Наше единственное призвание — это поле боя и сражения. Сражаются даже наши женщины, а дети с самого рождения хотят оказаться на настоящем поле боя. Поэтому мы заняты только одним — войной. А всё остальное за нас делают люди. Неплохо так устроились краснокожие. Странно, почему люди ещё не устроили революцию и не поменялись с орками местами? По сути, они уже сейчас спокойно могут это сделать. Договориться с эльфами, отравить еду и тем самым вывести самых сильных орков из игры. Целители просто разведут руками, когда к ним принесут умирающих боссов, и всё. Сделать такие акции постоянными и уже через пару лет можно спокойно брать власть в свои руки. Орки просто не смогут сопротивляться. Оставшуюся горстку легко будет подавить. Но люди этого не делали, что было очень странно. — Получается, что вас полностью всем обеспечивают эльфы и люди? Выращивают пищу, создают оружие и одежду? Посуду и так далее? Строят дома и изготавливают лекарства? И вообще всё, что может понадобиться оркам? — Только оружие и броню мы делаем сами, — сказал Нериянти, словно это было в порядке вещей и она не понимает, насколько зависит от людей и эльфов. — Как повелитель я могу делать всё, что захочу? — в принципе, я уже понял, что это так, просто уточнил, на всякий случай и получив положительный ответ, продолжил. — В таком случае Шира-Тон, ты лично проконтролируешь, чтобы ко мне незамедлительно доставили главных среди людей и эльфов. Орков будет представлять Нериянти. Военный совет и другие управляющие королевством структуры я упраздняю. Можете считать это приказом. «Астарот, ты мне срочно нужен. Будем перекраивать королевство под себя. Я в этих вопросах почти ничего соображаю». «Да ты, вообще, мало в чём соображаешь. Вот и сейчас, вновь, не дал мне насладиться знаниями. Дёргаешь из-за какой-то ерунды». «Королевство теперь принадлежит мне, и попасть сюда ты сможешь в любой момент, когда пожелаешь. Поэтому тащи сюда свою задницу. Сказал, что будем заниматься делами государственной важности, значит, так оно и будет. И вообще, если хочешь мне постоянно перечить и огрызаться, то сперва заключи полноценный контракт, а не это обрубок. Подобное поведение позволено только моим полноценным компаньонам». Дух-познания ничего мне не ответил и это уже было хорошо. Раз не отказался сразу, то имелись все шансы заключить с ним этот контракт. Осталось только убедить Астарота, что рядом со мной он сможет постоянно узнавать что-то новое. Познавать неизведанное. Ну или чем он там постоянно занимается? Поговорить с Астаротом я успел, пока орки пытались разложить по полочкам то, что я им только что сказал. И судя по тому, как быстро менялись их выражения лиц, они ни черта не понимали из услышанного. Им это, собственно говоря, и не нужно делать. Таким образом, мне будет гораздо проще провернуть все задуманные реформы. Нареку себя Ваймом I Реформатором. Королём, при котором Силла превратилась в королевство равных возможностей для всех. Будь ты орк, человек или эльф. Правда. с последними по-любому возникнут большие проблемы. Скорее всего, после освобождения они все предпочтут отправиться к своим семьям. Устраивать в королевстве партизанщину я не позволю. А без этого у эльфов нет смысла жить дальше. Разводить их, как экзотических зверюшек я точно не собираюсь. Да и не получится это без женских особей. — Нам убить всех в военном совете и остальных ведомствах? — немного отвиснув спросила Нериянти. — Там сильные орки? — Те, кто идут по силе следом за клинками. — В таком случае не стоит. Пускай они и дальше идут следом за вами. Орду ждут очень большие перемены и мне необходимы сильные воины. Такие, как ты и другие клинки. Чем больше таких воинов будет, тем сильнее станет орда. Поэтому следующим моим указом будут объявлены игры, в которых должны будут принять участие все орки Силлы. Великие смертельные игры, в которых выиграют только сильнейшие. А я таким образом смогу создать этих сильнейших и отвлечь внимание орков оттого, что им больше не нужно ни с кем сражаться. Пускай выпускают пар на этих играх. Убивают и калечат друг друга. «Астарот, ты меня слышал? С тебя разработать концепцию этих самых игр, чтобы и орки были при деле и не умирали слишком часто. В общем, мне нужна кузня элитных монстров, а ещё лучше боссов. Хочу поставить их охранять вход в это подземелье. Будут уничтожать всех незваных гостей». Дух-познания находился уже рядом, поэтому он закатил глаза и показал мне, что думает по этому поводу. И сделал это жестом, явно подсмотренным у Титы. За что змейка, естественно, попыталась навалять Астароту. Глаза бы мои их не видели. Хуже, маленьких детей. А я ведь так и не выяснил, почему Астарот так относится к сородичам Титы. Что-то он не поделил с Великими Змеями, обвивающими собой мир. Наверное, не пустили его в какую-нибудь библиотеку. Он так болезненно реагирует только, если кто-то пытается лишить его возможности получить новые знания. — Великие игры — это очень хорошо. Отец рассказывал, что ему рассказывал его отец и так ещё несколько раз., что в мире, из которого мы пришли в этот, проводились такие игры. Великий Драин, как раз выиграл их и получил право захватить новый мир и править ордой в нём. «Ты как новый повелитель орды, просто обязан заставить орков вести хоть какую-нибудь летопись. А то мне вот эти: „Мой отец рассказывал, что ему его рассказывал и так далее“. Совсем не нужны. Орки — один из самых бестолковых народов в плане знаний. Пока есть такая возможность, необходимо это исправлять». Астарот, оставался верен себе. Даже сейчас,когда он пытался отбиваться от наседающей на него Титы, влез с инициативой о сохранении знаний. «Вот как закончишь, с созданием великого турнира, так возьмёшься за систему образования орков. Становление всех необходимых институтов. Хранение информации и так далее. Назначаю тебя министром образования и науки орды!» Ожидал, что в очередной раз буду послан, но дух-познания промолчал. А как я уже понял, это у него равноценно согласию. Ну, что же, очень даже всё хорошо. Я доказал своё право управлять ордой, раздал первые указания и провёл первые кадровые изменения. Потом заняться вопросами рабов. Убедиться, что все мои распоряжения выполняются должным образом и валить отсюда. Буду заглядывать время от времени и проверять, как идут дела. Ну и собирать подношения, что мне будут готовить верные подданные. Этот вопрос, также нужно будет обязательно обговорить. Как и узнать, чем вообще Силла может заинтересовать Землю. Как же мне нравится быть повелителем орды. Самому не приходится делать вообще ничего. Вот и когда мы поднялись на последний ярус Силлы, на меня попытались напасть орки, которых я разжаловал. Двух клинков, чтобы разобраться со всем смутьянами, вполне хватило. Я даже приказал, никого не убивать. Свою провинность эти орки искупят кровью. Тут же был создан первый, временный отряд и отправлен к храму Всезнания. Эти орки должны буду начать обустраиваться там и делать это без помощи людей. Строителей я пришлю к ним намного позже. Трудотерапия полезна абсолютно всем. Особенно краснокожим, которые никогда в жизни ничего не делали сами. Только учились сражаться. Дальше начались трудовые будни, которые перемежались стычками между Титой и Астаротом, а потом их на этом посту очень результативно сменили орки. Они реально были готовы драться абсолютно из-за любой ерунды. Вот только это действовало между равными по силе. Поэтому у клинков выбор был невелик, а я и вовсе был лишён права вызвать кого-нибудь на бой. Участь, которая ждала любого повелителя. Я не раз ловил на себе сочувствующие взгляды орков. Вот только я был счастлив. Никто не полезет ко мне драться. Дальше было множество встреч как с орками, так и с людьми. Я даже приказал разыскать Эльтарона и привести его ко мне. И отправил на это задание только одних людей. Начало мирному сосуществованию трёх рас было положено. Довести его до логического завершения я поручил клинкам. Они сумеют успокоить любого несогласного и меня не ослушаются. В этом я был уверен. Пока орки знают, что я сильнее их они никогда не ослушаются меня. За это время дважды приходил Боря и сгружал мне добытое добро. В первый раз это оказалось золото и десяток драгоценных камней, которые тут же отправились на хранение к Тите. Забыл про эти камни мгновенно. А во второй раз Боря приволок мифрил. Примерно, столько же, сколько мы добыли в «Логове драконов». Это подземелье оказалось очень богатым на природные ресурсы. За неполных две недели я получил столько добра, сколько не видел за всю прошлую жизнь. Уже можно было сказать, что моя вторая жизнь удалась. Но богатство далеко не главное, что нужно вайму. Это всего лишь один из способов стать сильнее. Попробовал найти на Силле кузнеца, способного работать с адамантием, но жёстко обломался. Местные кузнецы с огромным трудом могли обработать мифрил, а про адамантий и говорить нечего. Хотя Астарот сказал мне, что во времена, когда в королевстве правили дворфы, такие кузнецы были. Они и возглавляли королевство. Хреново, что я не застал те времена, но куда деваться? Буду искать по другим высокоуровневым порталам такого кузнеца. Боря ушёл на третью ходку, а я раздавал последние распоряжения перед уходом. Править от моего имени будут клинки, а их помощниками станут люди. Глава местных целителей Фрило Тук и самый богатый купец — Ксам Ноли. Поговорил с мужиками и описал им, что хочу сделать из королевства. Идея равенства, естественно, была принята с огромным воодушевлением. Особенно торгашом, который тут же начал потирать руки, в предвкушении баснословной прибыли. Орки не платили людям, а брали всё силой. Поэтому я вообще был удивлён, что в королевстве имелась хоть какая-то торговля. Но видимо, у людей это всё в крови и они смогут научиться получать выгоду, даже в качестве рабов. А самый богатый здесь, явно имел не дюжие таланты в этом направлении. Ну а про целителя и говорить нечего. Орки и без того относились к нему с огромным уважением. Даже клинки не позволяли себе грубить Фрило Туку. Чтобы быть уверенном в том, что все мои указания выполняются, как и должно, я состряпал при помощи Астарота кровавые печати и поставил их на Клинков и представителей людей. Тут же продемонстрировал, как работают печати, и объяснил, что будет с теми, кто ослушается меня или будет нести отсебятину. Демонстрация всем очень понравилась. И я получил пять заверений в безграничной верности и беспрекословном исполнении моих приказов. А следить за этим будут духи-разведчики, контракт с которыми я продлил на год. На большее у меня просто не хватило ресурсов. Но и этого будет вполне достаточно. При надобности продлить контракт не составит труда. Гораздо важнее, что теперь они смогут связаться со мной, если что-то в королевстве пойдёт не так. Орки решат, что им вновь пора вернуться к рабовладельческому строю, или люди задумают отомстить за века притеснений. В общем, всё у меня было схвачено. Силлу я покинул, только после того, как Астарот выполнил моё поручение и предоставил концепцию турнира. А ещё разработал в качестве бонуса конституцию, по которой теперь все должны будут жить в королевстве. Он воспользовался конституцией дворфов, в которой обговаривалось сосуществование трёх рас. Поэтому с двумя должно быть всё гораздо проще. — Когда придёт мой посланник, вы ощутите это своими печатями. Поэтому один из вас постоянно должен находиться на заставе. Если пришельцы не смогут доказать, что пришли с поручением от меня, то таких следует незамедлительно уничтожить. На заставе всегда должны служить только сильнейшие орки. Теперь пост здесь станет главным мерилом силы для воинов орды. Также здесь должно находиться минимум пять высококлассных целителей, чтобы в любой момент оказать помощь пострадавшим. Если получится, то берите пришельцев в плен. За особо ценных можно получить отличный выкуп. После этого я проверил, чтобы все духи были рядом, и шагнул в портал, махнув напоследок провожающим меня клинкам. И в ужасе увидел слёзы на морде Нериянти. На той стороне портала меня ждала жопа!Глава 7
Жопа в буквальном смысле этого слова. — Вот и кто тебя учил, так близко останавливаться возле портала?! — заорал я, когда врезался в чью-то широкую спину. На этой спине была нацеплена броня с торчавшими во все стороны шипами. Именно на эти шипы я и налетел. Хорошо, что рефлексы вайма не дали мне отпрыгнуть назад, а то я вернулся бы на Силлу, так и не успев уйти. То-то Нериянти обрадовалась бы. Она сильнее всех не хотела меня отпускать. Уговаривала остаться и довести все начатые реформы до конца. При этом она как-то слишком много снимала с себя фрагментов защиты, показывая своё мускулистое тело. Да такому телу может позавидовать любой культурист! Может, у орков это и считалось верхом привлекательности и сексуальности, но меня даже передёрнуло. Скривился я тогда тоже, наверное, знатно, потому как орчанка оскалилась и начала мне демонстрировать свои клыки. Благо, что ко мне зашёл третий клинок — Терганил и спугнул краснокожую нимфоманку. Правда, она тут же вызвала бедолагу на поединок, но я запретил им его проводить. Я вообще запретил клинкам драться, пока они не выполнят мои приказы. Это был очередной стимул для них. Орки без драк не могут, поэтому будут стараться сделать всё как можно быстрее. — Живой! — вместо ответа, раздался рёв Камня, а затем меня словно тисками сжали. Кузнец поймал меня в объятия и начал сжимать с такой силой, что мне пришлось активировать доспех духа, для того чтобы просто сделать вдох. А потом налетели и остальные ребята. Было очень странно, что они все собрались здесь. Чего они делали в такой близости от портала в полном составе? Даже вон, лишние из отряда Альфа имеются. — И я рад вас всех видеть. Кто-нибудь мне расскажет, что здесь происходит? Чего вы все забыли возле портала? Корейцы, что не дали вам даже палаток? — Просто мы тут пытались поймать одного особо упёртого стража, который решил, что тебя нужно спасать и поэтому можно нарушить приказ, — ответил мне радостный Сержант, при этом очень странно косясь на Камня. — Мы пытались его отговорить, но всё было бесполезно. Я даже поставила на портал защиту, которую Камень вполне удачно смог сломать, прямо перед твоим появлением, — это выдала Жанна. А затем всех словно прорвало и они начали говорить одновременно. Но долго это не продлилось, буквально пара минут и на всех обрушилось давление силы. Было довольно некомфортно, но не больше того. Это точно не Василий Иванович. Князь в тренировочном центре припечатал меня знатно. Пришлось даже прибегать к поглощению души. Сейчас я лишь слегка скривился. — Вот и чего вы раскудахтались, словно куры? Человек только вернулся из подземелья, а вы на него налетели. Ну, здравствуй, Умник, ты у нас стал знаменитостью. Выстроилась целая очередь из желающих пообщаться с тобой. — сказал Петька, рядом с которым стоял хмурый Ханьюл, какой-то мужичок в дорогом костюме и толстых очках, а ещё потрясающая темнокожая женщина, черты лица, которой показались мне смутно знакомыми. Все они стояли совершенно спокойно, даже не выказывая никакого неудобства от давления силы Петьки. Поэтому с уверенностью можно было сказать, что эти люди также очень сильны. Минимум мастера, а скорее всего, высшие мастера. И самой сильной в этой компании была женщина. Она отодвинула в сторону всех мужчин и вышла вперёд. — Я приехала, чтобы лично поблагодарить тебя за спасение своей дочери. — после этих слов женщина совершенно не переживая, что порвёт свои, наверняка дорогущие колготки, опустилась на колени и поклонилась мне, как принято среди мастеров боевых искусств. — Я Алессандра Ферейра Бернадот, благодарю Умника за спасение своей непутёвой дочери. Отныне рода Ферейро и Бернадот твои должники. Стоит только попросить помощи и мы сделаем всё возможное, чтобы её оказать. Клянусь своей кровью. После этого женщина встала с колен и отряхнулась как ни в чём не бывало. — Мы уже пробовали купить тебе свободу, но без князя Сахарова это невозможно сделать. А с теми тупорылыми болванами, что остались руководить корпусом невозможно договориться. Что, ты не можешь понять, кто я такая? Я мать Урсулы, которую ты спас в двойном подземелье. А по совместительству королева Бразильского союза. Не представляешь, каких усилий мне стоило заставить охрану остаться вместе с правителем Кореи. Мерзкий тип, но куда деваться. Все власть имущие не совсем душки. И я, в том числе. Но можешь не бояться, тебя мои закидоны точно не коснутся. А теперь бывай. Я выполнила свой долг как мать. Теперь осталось выполнить долг, как Королева и посол Союза в Корее. После этих, слов женщина послала мне воздушный поцелуй, развернулась и ушла, выбивая дробь шпильками по асфальту. Всё время пока королева удалялась, мы не отводили от неё взгляда. Причём все. Даже наши девушки и те были зачарованы этой очень опасной и невероятно красивой женщиной. Понятия не имею, как такое вообще возможно. Урсула — настоящая скандинавская валькирия, а её мать — чёрная пантера из джунглей Амазонки. Они вообще непохожи. Видимо, гены отца в этом союзе оказались намного сильнее. Тишину нарушил Петька, у которого резко запершило в горле. А мне после этого сразу стало как-то не по себе. Я почувствовал злобный взгляд и даже не хотел оборачиваться в его сторону. Обычно такой взгляд исходит от убийцы, который собрался совершить страшное. «Тита, слияние». Сказал я на всякий случай. А то, кто знает, что стукнет Графине в голову. Вроде уже решили с ней эту проблему. К тому же они с Катей наверняка всё обсудили, пока вместе отбивались от орков. А тут вдруг нарисовалась эта королева и всего за пару минут смогла всё испортить. И ведь надо же было переться ей в такую даль. Бразильский союз вообще на другом континенте. И практически весь является зелёной зоной. Это сколько же нужно было лететь, чтобы попасть в Корею? И всё ради того, чтобы поблагодарить меня за спасение дочери… Интересно, стоит ждать родственников и других спасённых девушек? Судя по тому, что рядом с Петькой стоял Ханьюл, то вполне возможно. Только как? Мин Хо совершенно точно не могла понять, кто спас её. Тем не менее глава службы безопасности рода Пак стоял рядом с Петькой. Мне показалось, что мечник единственный не попал под чары чёрной королевы. Как пафосно звучит, но зато идеально отражает суть этой женщины. Атаки в спину не последовало, значит, пронесло. Теперь осталось до конца выяснить, что здесь происходит. А то нас прервали прямо посреди рассказов ребят. — Мой вопрос остаётся прежним. Кто-нибудь расскажет, что вообще здесь происходит? Только прошу вас, не нужно галдеть всем сразу. Я так и слова не могу разобрать. — Теперь уже, пускай начальство тебе рассказывает. Поговорим потом и если останутся вопросы, постараемся на них ответить. К тому же ты ещё не всех гостей удостоил внимания, — сказал за всех Сержант и хлопнув меня по плечу, пошёл в сторону большой палатки, стоявшей метрах в ста от портала. Остальные ребята промолчали и также начали хлопать меня по плечу. Словно это был какой-то ритуал, который они обязаны совершить. Без этого не пойдёт дождь, или урожай будет совсем слабый. Причём хлопали они, совершенно не сдерживая силу. Особенно запомнились Мал и Бармен. Не знаю, чего такого я им сделал, но в свои похлопывания они вложились по полной. Вот тут я и не пожалел, что нахожусь под слиянием. Траты энергии были совершенно оправданы. А последние похлопывания принадлежали Жанне. Она задержалась немного дольше остальных, чтобы шепнуть мне на ухо. — Я рада, что ты вернулся. Нужно будет о многом поговорить. Вот это поворот! И о чём же таком многом нам нужно будет говорить? Я сразу начал перебирать варианты и как-то совершенно ничего не получалось. Вроде в подземелье всё было в норме. Только здесь, встреча с чёрной королевой. Но тут я вообще не при делах. Только вышел из подземелья и вот она нарисовалась. Принялась благодарить за спасение дочери и всё такое. — Основная часть приветствия закончилась и теперь давай перейдём к нашим гостям. Они обещали, что разговор с тобой не займёт много времени, поэтому Сонг Ханьюл, вы будете первым., — Петька указал мечнику на меня и отошёл в сторону, прихватив вместе с собой мужика в очках. Тот даже не думал уходить и судя по его лицу был весьма расстроен, что первым меня отдали Ханьюлу. Очень странная реакция. Не злость или раздражение, а именно расстройство. Можно даже сказать обида. Словно маленький ребёнок, у которого отняли конфетку. Он не был похож на сильного одарённого, а на пробуждённого тем более. Ну ладно, с ним мне предстоит пообщаться немного позже. Сейчас ко мне уже подошёл Ханьюл. Мечник не произнёс ни слова. Он просто достал небольшую коробочку из чёрного бархата с отлично узнаваемой чёрной лилией на крышке и передал её мне. После чего молча развернулся и ушёл. Отчего-то сердце заколотилось намного быстрее и меня бросило сначала в жар, а затем в холод. Пришлось срочно успокаивать организм. Не хватало ещё, чтобы меня в таком состоянии увидели ребята. Для них я всегда должен быть примером спокойствия и непоколебимости. А тут такая реакция, ещё не хватало рукам начать трястись… Чтобы успокоиться, пришлось поглотить пару душ. Только после этого я нашёл в себе силы убрать коробочку в пространственное кольцо. Я уже догадывался, что лежит внутри, но всё равно надеялся, что мои догадки ошибочны. К тому же я не понимал, для чего всё это. Поэтому с коробочкой буду разбираться, когда смогу остаться один. Чтобы можно было всё обдумать в спокойной обстановке. А ещё лучше, выпить перед этим. Что-то меня снова начало нести не туда. — Следующий, — сказал я, привлекая внимание Петьки. Он сейчас, что-то усердно втирал мужику в очках и даже не заметил, как быстро ушёл Ханьюл. Рюмин мне просто кивнул и подтолкнул в спину своего собеседника. Мужик неуверено сделал пару шагов и едва не упал, запнувшись буквально об воздух. Пришлось мне немного ускориться и помочь ему. Ещё очки разобьёт, где мы ему потом такие же найдём? Вон стёкла, какие толстые. — Прошу прощения за свою неуклюжест, — заговорил мужик и манера его речи мне показалась довольно знакомой. Очень похоже говорил Сидельников. Оперативник исследовательского центра ассоциации. — Меня зовут Карташев Григорий Аристархович. Я возглавляю департамент по работе с элитными игроками и ранкерами. Занимаюсь их проблемами. — Хотите сказать, что вы глава исследовательского центра ассоциации охотников? — перебил я Карташева. Наверняка он не хочет слишком много говорить при посторонних. Если он, что-то хочет от меня, то начинать знакомство с откровенной лжи не лучшее решение. И плевать, что всё может услышать Петька. Это ассоциации нужен я, а не ассоциация мне. Конечно, хотелось бы узнать о маме, но и без этого знания я буду неплохо жить дальше. Мои предположения по поводу опасений Карташева оказались верны. Он начал вертеть головой по сторонам и, в конце концов, уставился на Петьку, который делал вид, что ему совершенно нет дела до нашего разговора. Вытащил телефон и что-то усердно в нём набирал, тыча в экран пальцем. — Вы правы. Видимо, что разговор с Владимиром не принёс нужных результатов, поэтому я лично прилетел сюда, чтобы попробовать уговорить вас, посетить наш центр. Понимаете, у нас уже всё готово для того, чтобы подтвердить вашу принадлежность к нашему давнему эксперименту. Не хватает, только вас. Я просто смотрел на Карташева и никак не реагировал. Да и незачем это было. Без меня тут всё решили и вперёд? Теперь я должен отправиться в научный центр и стать их подопытной крысой? Вот сейчас они докажут, что я это я. А потом начнут доказывать что-нибудь ещё. Тем более, я уже буду в центре, так что не нужно кочевряжиться. Останется только раздеться и лечь на кушеточку, а они станут брать всевозможные анализы и проводить эксперименты. Может быть немного больно, но я всё вытерплю. Это же ради науки! Вот что за бред мне пытаются сейчас втирать? — Что же вы молчите, Умник? Мы уже создали для вас лучшие условия, что только могут быть. Отличная квартира, обставленная по последнему слову техники и моды. Прекрасное питание, за которое отвечает один из лучших поваров в мире. Любые развлечения, которые вы только захотите. Личный массажист, стилист, визажист и ещё куча разных специалистов, которые сделают ваше пребывание у нас в гостях просто незабываемым. Мы можем сделать для вас, всё что угодно. — Хочу тройняшек близнецов. Одна, чтобы была белой, вторая чёрной, а третья мулаткой. У одной грудь второго размера, у второй четвёртого, а третья пусть вообще без груди будет. И да, чтобы они были девственницами и умели заниматься сексом лучше любой портовой шлюхи. Услышав мои слова Карташев замер. Видимо, переваривал. И судя по тому, как долго это происходило учёный из него так себе. Сразу видно, что он руководит в научном центре, а всеми разработками занимаются другие люди. — Если вы дадите мне немного времени, то я свяжусь с нужными людьми и передам им вашу просьбу. Думаю, что эта проблема решаема. — на полном серьёзе сказал этот идиот. По-другому я его просто не могу назвать. Вон даже Тита никак не отреагировала на мои слова, а он воспринял их, как руководство к действию. Да ещё и за телефоном потянулся. Пришлось его останавливать. — Не нужно ни с кем связываться. Я уже всё сказал Сидельникову и могу повторить вам. Ближайшие пять лет, я связан контрактом с Корпусом Последней Стражи и не собираюсь нарушать это контракт. К тому же я просто не смогу этого сделать из-за кровавой печати. Надеюсь, что вы в курсе, что это такое? А даже если вы найдёте способ, как избавить меня от контракта и печати, я не позволю ставить на себе опыты. Единственное, для чего я могу заглянуть в ваш исследовательский центр, информация о моей биологической матери. Можете предлагать мне, всё что угодно, но от этого ничего не изменится. Поэтому если у вас всё Григорий Аристархович, то прошу прощения. Я только что вернулся из подземелья четвёртого уровня и хотел бы отдохнуть. Внутри очень много сильнейших монстров, справиться с которыми было невероятно трудно. — Как же вы не понимаете… — Нет, это вы не понимаете, — перебил я учёного. — Хватит уже пытаться сделать из меня подопытного кролика. Если вы не видите, то я уже стал элитным игроком и в этом только моя заслуга. Никак не ваших экспериментов. Если вы не хотите вконец, разругаться со мной, то лучше уходите. Раньше, я задумывался над тем, чтобы заглянуть на Лосиный Остров, но теперь уже не считаю это хорошей идеей. Дырокол, я свободен, что ты хотел? — крикнул я Петьке и побежал в его сторону. Вот и какого хрена вообще припёрся Карташев? Сидел бы в своём исследовательском центре и не компостировал мне мозг. Он реально идиот, если считает, что я добровольно соглашусь стать подопытной крысой. Да я даже Зайке не позволяю изучать себя, а чего уж говорить о непонято ком. К тому же все эти предложения с массажистками, гримёрами и прочей хренью меня совершенно не заинтересовали. При моих нынешних финансовых возможностях я могу приобрести все эти услуги без каких-либо проблем. Так, остановились, выдохнули… — Григорий Аристархович, у вас всё же есть шанс, чтобы увидеть меня в гостях у вашего исследовательского центра. Мне нужен зачарователь. Самый лучший, что может быть в империи, а ещё лучше на Земле. Если вы сможете организовать для меня встречу с таким человеком, то я, так и быть, загляну к вам в гости. А уж как дальше будут развиваться наши отношения, будет зависеть от ваших аппетитов. Не будете слишком сильно наглеть и не исключено, что получите желаемое. Вот теперь я сказал всё, что хотел. Радостный Карташев тут же начал что-то сбивчиво тараторить. Но я его не стал слушать. Мне вполне достаточно было и того, что смог вычленить «мы свяжемся с вами». Ассоциация охотников самая влиятельная организация в мире. Думаю, они смогут найти нужных мне людей и договориться с ними. Оплата услуг зачарователей для меня не проблема, а вот встреча с ними ещё какая. К хорошему специалисту выстраиваются очереди на несколько лет вперёд. А к дерьмовому нет никакого смысла обращаться. Вот пускай теперь поиском зачарователя занимается исследовательский отдел ассоциации, а у меня на одну головную боль станет меньше. — Какого хрена ты пустил сюда всех этих людей? — спросил я у Петьки, когда убедился, что мы остались вдвоём.Глава 8
Адъютант Сахарова также хотел поговорить со мной, с глазу на глаз. Но если бы у него было действительно что-то такое срочно, то он не стал бы пропускать этих людей вперёд. — У меня к тебе серьёзный разговор, но состоится он позже. Сперва необходимо завершить все дела в Корее. Как обстоят дела с этим подземельем? — Отлично с ним обстоят дела. В Корее появилось первое постоянно подземелье. Правда, оно четвёртого уровня и соваться туда местным я не рекомендую. Да и вообще никому не рекомендую туда соваться. Прямо у выхода стоит блокпост орков. И находятся на этом блокпосту одни боссы. Они с лёгкостью смогут помножить на ноль пару рейдов элитных игроков. Если ассоциация не верит мне, то может смело пробовать. Только потери, явно не будут того стоить. Петька, как-то подозрительно смотрел на меня. И его взгляд мне не нравился. Было очень похоже на тот день, когда мы только встретились. Он там ещё сомневался в моих способностях по усилению. И в итоге пришлось ему бежать на аэродром. — А ты не хочешь мне рассказать, что там произошло после смерти хозяина подземелья? — обняв меня за плечи, начал говорить Петька. — Что за интересное сообщение вылезло перед боем? Тот, кто победит хозяина подземелья, станет новым повелителем орды. Не расскажешь мне, что всё это означает? А вот этот момент, я как-то совсем упустил. Ведь сообщение видел не только я. Зер-Гул был убит и сразу возникал вопрос, кто же стал этим новым повелителем орды? Кто остался в подземелье и вместо одного дня проторчал там почти две недели? А потом ещё вылез и говорит, что орки устроили перед порталом блокпост с одними боссами. Да тут любой дурак сможет сложить два плюс два. Вот только не нужно говорить этим самым дуракам, что нужно складывать. — Это, значит, что не стоит соваться в подземелье без моего на то разрешения. Боюсь, орки не любят незваных гостей. А ещё они очень не любят тех, кто приходит к ним без приглашения или специального пропуска. — Ты же понимаешь, что постоянное подземелье четвёртого уровня, это государственное достояние и корейцы не отдадут его так просто? Мне уже сейчас пришлось столкнуться с этим Ли Джин Хо. После того как стало понятно, что подземелье не собирается закрываться, он стал весьма активен. Уже собрал несколько команд, которые собирается отправить за добычей. — Я не шутил про блокпост из одних боссов. Командует там элитный босс. Уже сейчас имеются фортификационные укрепления и со временем их будет становиться всё больше. Ли Джин Хо жадный идиот, которому наплевать на жизни своих людей. Он уже угробил в этом подземелье шесть команд. И плевать, что в Корее нет достаточно сильных игроков. Он думает, что сможет взять не качеством, а количеством. Вот только сам Ли Джин Хо никогда не сунет свою задницу в подземелье и не узнает, что там происходит. — Если ты хочешь, Корпус Последней Стражи может заблокировать это подземелье. Сделать его запретной зоной. В этом случае даже правительство Кореи будет бессильно, что-либо сделать. Но тогда нам придётся обратиться за помощью к ассоциации. У нас есть для этого все необходимые каналы. А вот это уже было весьма подозрительно. Рюмин, вот так запросто предложил мне заблокировать подземелье. Просто послать на хрен Корею. Отвесить им не еле ощутимый щелбан, а смачный пинок. Да одно это решение наверняка сделает корпус и ассоциацию врагами Хёкгеосе и тем более рода Ли. И это просто потрясно! — Блокируйте. А пока этого не произошло, разреши нам охранять вход в подземелье? Гарантирую, что никто даже не посмеет подой… Договорить я не успел. Дух-защитник почувствовал, что я вернулся на землю. И стал настойчиво пытаться, связаться со мной. Он хотел мне что-то показать. И когда я увидел, что именно, начал материться про себя. Досталось и духу и этому дебилу, что решил вломиться ко мне в дом. Парень находился у меня в подвале. Сейчас он сидел за столом и разглядывал изображения печатей призыва, в одной из книг, принесённых мной из мира Кая. Здесь же стояли какие-то тарелки с едой и стаканы. Откуда они только там взялись? А на заднем плане я видел, как работает моя клининговая служба. Сказал же просто напугать как следует парня. А они взяли его в плен и заперли в подвале. Это, сколько же он уже там сидит? И что мне теперь прикажете делать с ним? Убить? Это решило бы многие проблемы. Вот только я не хотел так поступать. Что при нашей первой встрече, что сейчас, мне показалось, что этот парень может быть очень полезным. «В общем, так. Раз вы уже держите его так долго и он всё ещё жив, то продолжайте это делать. Постараюсь вернуться как можно раньше и уже на месте буду решать, что с ним делать дальше. Держи Бюса подальше от парня». — А ты сможешь оставить охранять портал отряд Альфа? — резко переобувшись, спросил я у Петьки. Похоже, что его тоже весьма удивило такое изменение в моих планах. Но кто же знал, что мои домашние духи смогут учудить подобное? Это надо же додуматься — похитить человека… — Можешь считать, что до того момента, пока ассоциация официально не запечатает портал, он находится под защитой отряда Альфа. Корея точно ничего не сможет им противопоставить. Более подробно поговорим, когда вернёмся. Петька тут же достал телефон и начал кому-то звонить. Ну а я пошёл к ребятам, которые тоже хотели со мной поговорить.Корея
Пхеньян. Резиденция Правителя Хёкгеосе.— Как долго ещё мне нужно ждать? Я думал, что ваша организация лучшая в своём деле. А по итогу нашего сотрудничества получается, что вы обычные шарлатаны, которые просто пытаются выманить из меня как можно больше средств и при этом не выполнить взятых на себя обязательств. Правитель Хёкгеосе говорил всё это Деймосу, который прибыл в Корею буквально полчаса назад и сразу же отправился на эту встречу. Прошло уже больше трёх месяцев с заключения договора, но никаких подвижек в деле по устранению Пак Тхе Джина не было. Раз в неделю человек «Капли» предоставлял правителю отчёты. Вот только там не было вообще ничего толкового. Только в самом начале они предоставили информацию, что смогли найти парня и с тех пор больше ничего. А между тем «Капля» продолжала брать с правителя плату. Очень высокую. Явно несоизмеримую с затраченными усилиями. — Вы же должны понимать, что мы имеем дело с Корпусом Последней Стражи? А это вторая по силе организация после ассоциации охотников. Попасть на её территорию и убить там человека совсем не тривиальная задача. Сейчас мы прощупываем почву и уже потеряли несколько человек. Все средства, что мы получаем от вас, идут на выполнение этого заказа. Подкуп ответственных лиц весьма дорогое занятие. — Я больше ничего вам не дам, пока контракт не будет выполнен. Уже переданных вам средств хватит, чтобы нанять отряд из высших мастеров, силой прорваться на территорию Корпуса Последней Стражи и устранить мальчишку. Сегодня правитель Хёкгеосе был раздражён, как никогда и поэтому он совершенно не боялся своего собеседника. В прошлую встречу Деймосу удалось напугать правителя и выторговать у него намного больше, чем стоил этот контракт. Но сегодня у него ничего не получится. Слишком зол был Хёкгеосе. И причиной его злость, в том числе, был Корпус Последней Стражи. Эти ублюдки выполнили свою задачу и закрыли подземелье четвёртого уровня. Вот только оно не исчезло, а стало постоянным. Когда правитель узнал об этом, он был на седьмом небе от счастья. Столь высокоуровневое, постоянное подземелье сулило огромную выгоду для него, в частности, и для государства в целом. Во всём мире всего два таких подземелья. Государства, в которых они находятся одни из самых богатых на планете. По своим финансовым возможностям они обгоняют даже правителей зелёных зон. И вот когда Корея утратила статус одной из зелёных зон, небеса преподнесли ей такой подарок. Вот только воспользоваться им она не сможет. Грёбанные корпус и ассоциация. Как они вообще могли сотворить подобное? Как они могли заблокировать подземелье, которое по праву принадлежит Корее? Эти новости, правитель получил буквально несколько часов назад, поэтому он и был сейчас в таком состоянии. Необходимо было найти способ, как вернуть доступ в подземелье для корейских игроков. И плевать, что представители ассоциации утверждают, будто монстры осадили выход из портала. Что там собрались сильнейшие твари, которые могут убить даже ранкера. Просто закидать их пушечным мясом, и всё. Даже слона возможно убить, если бросить на него несколько миллионов блох. Так и здесь можно справиться с этими монстрами, если нагнать достаточно пробуждённых. С тех пор как Корея перестала быть зелёной зоной каждый день пробуждаются десятки новых игроков. Этого вполне должно хватить, чтобы уничтожить заслон монстров и начать в полной мере пользоваться всеми преимуществами, что даёт подземелье четвёртого уровня. Правитель Хёкгеосе отвлёкся на размышления и совершенно забыл, что встреча с Деймосом всё ещё не окончена. Он удивился, когда утром с ним связались и сообщили, что сегодня стоит ждать гостя из «Капли». И было совершенно непонятно, для каких целей Деймос захотел встретиться. Пока он ничего не сказал. Лишь выслушивал претензии правителя Хёкгеосе. И вот когда все претензии были высказаны, правитель выжидающе уставился на наёмника. И было в его виде, что-то непонятное. Что-то, что заставило правителя вспомнить рассказы об этом человеке. О его способностях, методах и безжалостности к своим врагам. Хвала всем богам, что правитель Хёкгеосе был в первую очередь нанимателем, а уже потом всё остальное. Деймос хоть и был очень опасным человеком, но некоторые правила соблюдал беспрекословно. И одним из этих правил была неприкосновенность нанимателя. Да и не сможет он ничего сделать, даже если захочет. После их прошлой встречи правитель Хёкгеосе пересмотрел свою охрану. Теперь в тайных помещениях постоянно дежурили высшие мастера. Они в любой момент готовы защитить своего господина. Будь Деймос даже доминатором, он не сможет достать правителя. Молчание затянулось, и правитель начал ёрзать. До этого самоё удобное в мире кресло, начало ему казаться неудобным. А затем и вовсе левую ногу прострелило резкой болью. Отчего он вынужден был вскочить и начать нарезать круги по кабинету, чтобы размять затёкшую ногу. И вот уже круге на пятом Деймос всё же соизволил заговорить. — Вы знали, что мои люди тайно проникли в подземелье четвёртого уровня, когда там находились отряды Корпуса Последней Стражи? И одним из этих отрядов командовал Пак Тхе Джин. Услышав это, правитель Хёкгеосе, остановился, напрочь забыв о затёкшей ноге. Получается, что ублюдок находился у него под самым носом и смог спокойно ускользнуть! Но ведь он лично общался с главным среди людей корпуса. Вот же сукин сын! Он издевался над правителем. Даже заговорил на чистейшем корейском, чем удивил абсолютно всех. А ведь глава службы безопасности рода Пак наверняка узнал своего бывшего ученика, но никак не выдал этого. Хотя он должен был убить мальчишку на месте. Убить того, что уничтожил практически весь род Пак. Людей, которым присягнул на верность Сонг Ханьюл. Мысли судорожно начали проноситься одна за другой. И ни за одну правитель Хёкгеосе не мог ухватиться. Слишком неожиданно для него всё это. И в один день вместе с информацией о потере доступа к подземелью четвёртого уровня. — Вижу, что вы также ничего не знали. В этом случае я не стану предъявлять вам никаких претензий. Наш договор остаётся в силе. Ресурсов, уже полученных от вас нам должно хватить. В случае если через три месяца контракт не будет закрыт, «Капля» возместит вам ущерб и вернёт всё уже полученное. А вот за успех вам придётся ещё доплатить. Сложность задания резко увеличилась. — Убейте мальчишку, который посмел меня оскорбить и вы получите доплату.
Российская Империя
Астрахань. Корпус Последней Стражи.Весь перелёт до Астрахани я проспал. Понятия не имею, как так получилось. Вроде хотел поговорить с Петькой, который мне толком ничего так и не рассказал, а в итоге стоило только подняться в небо, как глаза сами закрылись. И открылись они уже, когда самолёт заходил на посадку. Я проснулся и обнаружил над собой сразу три техники сокрытия. Ребята решили дать мне, как следует отдохнуть. И уже по тому, как меня вырубило, стало понятно, что это было просто необходимо. Тита находилась в кабине пилотов, чтобы её не достала техника. А Боря сидел рядом со мной, не обращая внимание на мелкие неудобства. Впрочем, как и Астарот. Дух-познания был увлечён ноутбуком в руках у Петьки. Но гораздо больше меня обрадовал Кай, который сейчас сидел в соседнем кресле. Он был в нематериальном состоянии, поэтому я один видел его. И пока остальные не заметили моего пробуждения, мог спокойно поговорить. «Как ты себя чувствуешь? Астарот говорил, что случай с гиблыми землями, позволил тебе стать намного сильнее. И всё произошедшее следствие именно того твоего действия. Больше не поступай так опрометчиво. Я не знал, что мне делать, когда в тебе открылась чёрная дыра, засасывающая в себя такое количество энергии». «Сейчас уже, намного лучше. Исчезла слабость и вообще, мне кажется, что я действительно стал намного сильнее. А по поводу тех заблудших душ, что я впитал — так я просто не мог поступить по-другому. Они страдали, разлагаясь в том месте и единственное, чем я мог помочь — это избавить их от страданий. Поглотить их и сделать своей силой. Подобный способ описан в восьмой книге духовного развития». И где, спрашивается, мне найти время, чтобы прочесть все эти книги? Вон, даже Кай знает уже больше моего. Когда только успел? Мне впору самому напрашиваться в ученики к Каю. Для ваймов гиблые земли всегда были лишь опасной ловушкой, а оно вон как оказалось. Источник силы, который способен сделать духа Великим. «Когда вернёмся, обязательно покажешь мне эту книгу. И вообще, расскажешь всё, что тебе показалось интересным. Во всех, прочитанных тобой книгах. Возможно, я и для себя смогу найти там нечто полезное. Всё же меня учили совершенно по другим пособиям». А вот это я слегка приукрасил. Не было у нас вообще никаких пособий. Лишь опытные наставники, которые и выступали в этой роли. Нет, учебники по всем дисциплинам в ордене имелись. Вот только я терпеть не мог их читать. Другое дело слушать наставников и всё запоминать. С этим никаких проблем не было. «Интересного там очень много, но в основном это всё касается только увеличения физических параметров ваймов. Работе с хранилищем духов и установке усиливающих печатей». «Как те, что покрывали твоё тело во время боя с хозяином подземелья? Я очень удивился, когда увидел эти печати и то, как ты их применяешь. Хочу тебя за это похвалить, отлично придумано». «Это было придумано не мной. И в тот момент я толком ничего не соображал. Да и не смог бы я наложить их самостоятельно. Для этого моих навыков гарантированно не хватит. Мной, кто-то управлял, и это сейчас пугает меня больше всего». Кай был реально напуган. Да и мне вся эта ситуация с подменой личности совершенно не нравилась. Даже пришлось звать Астарота. Нечего ему шпионить за Петькой. «Очень интересная ситуация. Похоже на внешнее управление. Вот только я понятия не имею, кто мог сделать подобное. Склоняюсь к тому, что это была какая-нибудь божественная сущность. А раз всё произошло в божественном храме дворфов, то и сущность, скорее всего, была именно оттуда. Но это не окончательная версия. Чтобы понять наверняка, мне сперва необходимо будет немного поработать с Каем. Заодно начну выполнять свою часть нашего договора. Дабы избежать подобных случаев, что произошли со мной совсем недавно». «Да всё, уже скоро снова будешь в библиотеке, со своей ненаглядной Элеонорой. Только разберись, что происходит с Каем и можешь сразу валить». Астарот тяжело вздохнул и постучал себя пальцем по лбу, явно намекая на мои умственные способности. Но больше ничего не сказал и переключился на Кая. О чём они говорили, я не имел понятия. Ограничения, которые невозможно обойти, когда духи находятся в нематериальной форме. Ну и ладно, всё равно самолёт уже сел, и скоро мы будем в корпусе, а там уже можно заняться делами в спокойной обстановке. И первым делом разобраться, с товарищем, засевшим у меня в подвале. Сперва поговорю с ним, а затем попрошу Петьку помочь. Он же сам сказал, что я могу обращаться к нему по любому вопросу. Вот и начну пользоваться, пока есть такая возможность.
Глава 9
За время нашего отсутствия в корпусе ничего не изменилось. Когда мы оказались за забором, дежурный объявил тревогу, поэтому пришлось немного поработать, уничтожая хлынувшую из порталов мелочь. Ну как мелочь, крысы размером с упитанную кошку, но было их так много, что хватило всем. Уверен, что теперь ещё пару недель после этого подарка, мы будем вылавливать грызунов-переростков. По-любому спрятались где-нибудь. Тита и Боря точно не будут заниматься ловлей этой гадости. Они и сейчас отказались мараться об эту мелочь. Просто взяли и отправились домой. Впрочем, и Кай с Астаротом последовали их примеру. В общем, кинули меня духи, оставив охотиться на крыс. И охота эта была более, чем удачной. Наш отряд зачистил несколько кварталов, после чего мы, наконец, смогли пойти по домам. — Может, поужинаем вместе? — спросила Жанна, когда мы были уже около дома. Всю дорогу она молчала, а тут вдруг решила предложить практически свидание. Я даже специально уточнил, только вдвоём, или всем отрядом? Она сказала, что вдвоём. — Отметим, очередное успешное завершение задания. Мне как-то непривычно выступать не в роли лидера. Но я ничуть не сожалею, что решила пойти под твоё командование Андрей. Мы справились с подземельем четвёртого уровня и не потеряли ни одного бойца. Мне дико хотелось дать согласие, но я понятия не имел, как долго буду разбираться с парнем в подвале. Остальные дела могут и подождать один вечер, а вот он… Может, там еда уже давно закончилась и срочно нужно спасать человека. Но и вот так отказать Жанне я не мог. Итак, у нас постоянно какие-то непонятки случаются. — Мне сейчас нужно решить, кое-какие вопросы со своими компаньонами. Не знаю, сколько это займёт времени, но как только освобожусь, я тебе наберу. Снова пойдём в тот ресторан? — Тогда буду ждать твоего звонка. Можешь не торопиться, а я пока всё приготовлю, сегодня никаких ресторанов, ужин будет у меня. Жанна явно застеснялась и поспешила убежать. Я же ещё немного постоял, смотря ей вслед и размышляя над тем, кому нужно сказать спасибо? Кто направил Жанну на путь истинный? Ужин дома, это уже нечто большее, чем просто дружеские посиделки. И мне это определённо нравилось. Такими темпами меня разбалуют. То орки падают на колени и называют меня повелителем, теперь вот Жанна пригласила на ужин к себе. Не удивлюсь, если парень в подвале тоже выдаст мне какую-нибудь потрясную новость. Правда, я даже не могу придумать, что мне вообще сейчас нужно. А нет, всё же могу. Взял, представил и тут же набрал номер Якова Моисеевеича. Попросил его привезти две канистры с духовной эссенцией, переданные на хранение. После чего сказал, чтобы он ждал меня завтра в гости. Торговец заверил, что ждёт таких хороших клиентов постоянно и для меня у него всегда найдётся время. Нужно избавиться от золота и части мифрила, аещё закупить материалов для Камня. Но об этом буду думать, когда окажусь у Каца, а сейчас подвал и его узник. Стоило мне только закрыть дверь, как из шкафа тут же вылетел кружевной кровосос и начал скакать вокруг меня, словно собака, обрадованная возвращением хозяина. Отдал ему пару сотен крысиных душ. Этого добра у меня сейчас было хоть завались. А для изголодавшегося вампира даже столь паршивые души — настоящий праздник. Глядишь, я таким образом выдрессирую Бюса, будет мне тапочки приносить. Осталось только обзавестись этими самыми тапочками. Быстро проверил домашних духов и удивился, когда понял, что они боятся меня. Чувствуют в чём-то свою вину. Но выяснять, что они натворили, прямо сейчас я не стал. Дом стоит на месте, и даже внутри вроде всё осталось в первозданном виде. Значит, можно и обождать с разборками. Первым делом подвал и его житель. — Есть кто дома? — крикнул я, только, для того чтобы предупредить парня о своём визите. Он сейчас спал, а ждать, когда проснётся, я не собирался. Итак, сидит у меня в подвале уже чёрт знает сколько времени. Тем более, меня сегодня ещё ждёт ужин в компании Жанны. А это явно будет важнее сна залётного вора, попавшегося по своей тупости. Мой крик заставил пленника вскочить и как раз в этот момент я спустился в подвал. Выглядел парень хреново. Немытое лицо заросло густой щетиной, от него исходили не самые приятные запахи, но ничего, попадались мне и более отвратительные. Глаза не режет и ладно. — Кто-то всё же дома есть, — задумчиво произнёс я, разглядывая гостя. — А кто ты? И для чего решил залезть в мой дом? Неужели мама не учила, что брать чужое нельзя! Что за это можно очень хорошо получить. От государства срок, а вот от таких, как я можно вообще, получить путёвку на тот свет. Но на парня мои слова явно не подействовали как нужно. Я рассчитывал, что он начнёт юлить и всячески отнекиваться, утверждая, что произошла ужасная ошибка. Или вообще начнёт качать права. Но ничего этого не происходило. Парень смотрел на меня, как на господа бога. По крайней мере, мне кажется, что именно так должны смотреть на эти сущности. Не знаю, сколько мы вот так играли в гляделки, но гость не выдержал первым. — Вы же Маслов Дмитрий Николаевич? — а вот это уже было очень интересно. Походу, парень не так просто решил залезть в дом без хозяев. Он прекрасно знал, к кому хочет залезть. Как и это моё имя. Пусть и не настоящее, но и это имя знает весьма ограниченный круг лиц. — О том, кто такой я, мы поговорим позже. Сейчас меня интересует вопрос, кто ты? Не успел попасть в корпус и сразу же попытался забраться в чужой дом. Скажи спасибо, что тебя не убили на месте. — Думаю, что эти сущности не смогут меня убить. По крайней мере, та что схватила меня и закинула сюда. Если бы она могла это сделать, то не стала бы приносить мне еду и воду. А по поводу вашей личности можете не отнекиваться. Это точно вы. Единственный выживший в побоище «Клоповника». После этих слов я нахмурился, но попытался выдать этот жест за непонимание. Судя по улыбке, появившейся на лице парня — не вышло. Мне совершенно не нравился наш разговор. Какого хрена, он мне не отвечает? А сам смог легко вывести меня на эмоцию? «Боря, материализуйся и немного припугни этого человека. Похоже, что он не понимает всей серьёзности ситуации». Обратился я к хомяку, который уже занял своё излюбленное место в доме. Просто развалился в подвале. Вот и сейчас он даже не подумал вставать. Материализовался в паре метров от парня. Здоровый хряк, покрытый каменной защитой. В таком виде Боря совершенно точно никого не напугает. «Ленивая задница! Попросишь ты у меня чего-нибудь». Сказал я хомяку и дал добро Бюсу, на запугивание постояльца. Это нужно было видеть. Боевой бюстгальтер ворвался в подвал и налетел на парня, принявшись его душить. Пить кровь, я вампиру запретил. Руки парня были связаны спереди и поэтому он тут же попытался отодрать от себя кружевного монстра. Но сделать это оказалось совсем непросто. Вампир вцепился в горло бедолаги мёртвой хваткой, и через несколько минут борьбы послышались первые хрипы. После которых я приказал Бюсу ослабить хватку. — Ты должен понимать, что не в том положении, чтобы не отвечать на мои вопросы. Сейчас я буду тебя спрашивать, а ты быстро и правдиво отвечать. Если ответа не последует, то я разрешу этому чудовищному зверю, сделанному из паутины какой-то жутко дорогой твари, сожрать тебя. Поверь мне, не останется вообще никаких следов. Тебя никто не найдёт. А мне за это ничего не будет, — убедившись, что парень прекрасно понял всё, что я ему сказал, снова задал те же вопросы. — Кто ты и для чего пробрался в мой дом? — Меня зовут Дмитрий Рогов. Частный сыскарь, которого наняли, чтобы передать послание для единственного выжившего в «Клоповнике», — не до конца отойдя от объятий Бюса, прохрипел парень. И я сразу же поверил. Просто парню не было никакого смысла меня обманывать. Нет человека, который не боится смерти. А именно ей я ему угрожал. Но как-то это было слишком невероятно. О том, что я смог выжить в «Клоповнике» знают всего два человека. И я уверен, что они больше никому об этом не рассказывали. Для чего? Чтобы потом, кто-то смог обвинить их в содействии преступнику? Раз сбежал после гибели группы, то скорее всего, именно я и виноват в этом. Логика очень прямая, но зато идеально подходящая для любого обвинителя. А такой обязательно найдётся. В «Клоповнике» погибла не одна Орлова. И у всех погибших были родственники. Поэтому кто его знает, с какой стороны дует этот ветер? Осталось только посмотреть на это послание и уже исходя из его содержания думать, что делать дальше. — И где это послание? — спросил я, развоплотив Борю. Толку от него всё равно никакого. Набегался в подземелье и теперь отлёживается. Как будто подвал придаёт ему дополнительных сил. — У меня на рубашке имеется внутренний карман. Конверт с посланием находится там. Подошёл к парню и действительно нашёл во внутреннем кармане конверт, пропахший потом. Свою белизну он уже давно утратил, но это и неважно. Главное, что внутри был совершенно целый лист, исписанный забористым почерком. Начиналось и заканчивалось послание печатью с гербом, на котором был изображён орёл, пикирующий на свою добычу. «Для начала хочу представиться — Орлов Николай Дмитриевич. Глава рода Орловых, а также первый заместитель министра финансов Российской империи. К сожалению, я не знаю, кто вы и каким образом смогли выжить там, где погибла моя дочь». Здесь почерк слегка изменился. Должно быть, так повлияли на отца слова о смерти дочери. Но буквально через пару строк всё выровнялось. «В том, что кто-то смог выжить, ни я не наши специалисты не сомневаемся. У Ольги пропали весьма ценные вещи. Но сразу скажу, что нам они уже без надобности. Можете, смело оставить всё себе. Род Орловых не претендует на них. Меня интересуют только личные вещи Ольги, которые она всегда хранила в пространственном кольце. А именно фотографии. Можно сказать, что это семейные реликвии, которые мне бы хотелось вернуть. Я точно не знаю, сколько у Ольги было фотографий, но готов выкупить каждую за миллион. Пусть их будет хоть тысяча. Выкуп семейных реликвий — моя главная цель. Но есть ещё и второстепенная. Я бы хотел предложить вам сотрудничество. Не с родом Орловых, а именно со мной. Мне необходимо встретиться с вами и узнать подробности произошедшего в том подземелье. Ассоциация предоставила данные, в которые верится с огромным трудом. Моя дочь не могла наделать столько ошибок в изученном вдоль и поперёк подземелье». Текст снова изменился и на этот раз Орлову потребовалось гораздо больше времени, чтобы прийти в себя. Все последующие строчки словно дрожали. «Я гарантирую вам не только безопасность, но и любое содействие с моей стороны. В качестве подтверждения моих намерений вы можете обратиться к поверенному. В случае вашего согласия встретиться, Дмитрий выдаст вам родовой перстень Орловых. Тот самый, что принадлежал Ольге». На этом послание заканчивалось, а мне было трудно поверить, что кто-то смог отыскать человека, который по всем официальным документам должен быть мёртв. Каким образом обычный сыскарь, смог меня найти? Теперь не удивительно, что нашли и люди «Капли». Походу меня может найти вообще любой желающий. Даже напрягаться сильно не придётся! И что мне теперь делать? Конечно, можно просто убить сыскаря, который пошёл на подобный шаг, лишь бы передать мне это послание. После его смерти я думаю, что вся эта история сойдёт на нет. Вот только что-то мне подсказывало, что не всё так просто. Да и Орлов был тем человеком, который сможет мне помочь отомстить. Сомневаюсь, что он станет прикрывать старшего брата, когда узнает, что именно он стоит за смертью Ольги. Нужно показать это письмо Камню и спросить, что он думает. Да и все печати он сможет проверить на подлинность, как и кольцо Ольги. Завтра же загляну в кузню, заодно передам ему новые материалы и потороплю с изготовлением брони. Ну а сегодня мне ещё предстоит решить, что делать с этим идиотом Роговым. Никем иным, кроме идиота, он и не был. Добровольно согласился вступить в Корпус Последней Стражи, чтобы отыскать меня и передать послание. Сколько же должен был ему заплатить Орлов? Обязательный контракт на пять лет и кровавая печать. Никогда не понимал, вот таких фанатиков своего дела. Хотя и уважал. — Ты сможешь утрясти одно дело? Или мне обращаться сразу к Дыроколу? — спросил я у Дарьи, которая ответила после первого же гудка. — Так ты ещё даже не сказал, что за дело. Как я могу тебе ответить? Да и забыл, что мы пока остаёмся в Корее. Сторожим подземелье. Отбили уже шесть попыток незаконного проникновения. Эти корейцы совсем страх потеряли. Представляешь, в последний раз решили угрожать нам оружием. Лишились десяти танков и сбежали, поджав хвост. В общем, веселуха у нас тут идёт полным ходом. — Прости, совсем из головы вылетело. Постарайтесь там никого не убить. Всё же у корейцев и без этого плохи дела с игроками и военными. Уж лучше пропустите пару отрядов, только сами туда не суйтесь. Сразу после выхода на вас нападут элитные боссы и будет их там очень много. Что-то я совсем обо всём забыл и даже не предупредил ребят. Да и забыл оставить им пропуск, на всякий случай. А во всём виноваты гости, что встретили меня сразу же после выхода из подземелья. Весь мозг засрали. Из головы вылетели такие важные вещи! Коробочка, полученная от Ханьюла, лежала в пространственном кольце и мне показалось, что она очень хочет оказаться у меня в руках, чтобы избавиться от предмета, переданного ей на хранение. Но я пока был не готов открыть её. Боюсь, что после этого потребуется время, чтобы прийти в себя, а сейчас я не мог себе позволить выпадать из жизни. Даже на несколько часов. — Как вернёмся, будешь проставляться. Дырокол сказал, что это именно твоя просьба. Естественно, я буду проставляться. Можно сказать, что отряд Альфа сейчас работают на меня. Охраняют мою собственность. — Если вас начнут сильно прессовать, не бодайтесь. Отступите. Всё равно эти бараны не смогут даже выйти из храма. Ваши жизни для меня важнее, чем корейцев. — Принято босс, — как-то слишком радостно ответила Дарья. — После этого ты просто обязан будешь вступить в Альфу. — Если только на правах непостоянного члена, который может послать отряд нахрен, если ему что-то не понравится. Слушать дальше Дарью, которая начала, что радостно тараторить я не стал. Как вернутся, так и обсудим это дело. К тому же я уже и сам начал задумываться о том, чтобы согласиться вступить в Альфу. Слишком я ограничен в перемещениях, а там будет с этим куда проще. — Слушаю тебя, — произнёс Петька, когда я начал звонить ему уже раз в десятый. Он явно был занят сильнее, чем Град. — Скажи, вы не теряли пару недель назад новичка? — Что за бред? С такими вопросами точно не ко мне. А людей мы теряем почти каждый день. Поэтому могу сказать с уверенностью, что кого-то да теряли. Если у тебя только это, то давай лучше соединю тебя с Зайцевым, он у нас этими вопросами занимается. — Не нужно с Зайцевым. Не сложились у нас с ним отношения. Кстати, ещё и об этом я хочу поговорить с Батей. Там Град должна была подготовить документы. — Получил, изучаю, — коротко ответил Петька ни словом, не обмолвившись о Сахарове. Как-то это всё было слишком подозрительно. — Что-то ещё? — Раз с Батей не получится связаться, тогда слушай ты. В общем, у меня в подвале, уже почти две недели сидит новичок, только попавший в корпус. Как он туда попал, лучше не спрашивай, всё равно не поверишь. Так вот, нужно сделать так, чтобы этот новичок попал в мой отряд.Глава 10
Разговор с Петькой вышел довольно долгий, но весьма продуктивный. Я получил, всё что хотел. Правда, не обошлось и без уступок с моей стороны. Пришлось всё же рассказывать Рюмину, каким образом Рогов оказался у меня в подвале. Естественно, ни о каком послании от Орлова, я ничего не рассказал. Петька так и не понял, для чего я решил нянчиться с вором, который не собирается исправляться. И даже предложил мне избавиться от парня в первом же подземелье, отдав его монстрам на съедение. Подобная кровожадность меня очень удивила. Никогда раньше не замечал за Петькой такого. Но это и неважно. Главное, что я получил официальное разрешение на принятие ещё одного, человека в отряд. Правда, мне сперва нужно будет доказать, что могу управляться сразу с семью кровавыми печатями. Но это ерунда. В том, что легко пройду эту проверку я был уверен. А после звонка дыроколу состоялся серьёзный разговор с Роговым. Который совершенно не собирался от меня ничего скрывать. Как мотивы своего поступка, так и способы, которыми он смог выйти на меня в Корпусе Последней Стражи. Парень прекрасно понимал, что без поддержки не продержится здесь долго. На первом же серьёзном задании его убьют. Посредственный стихийник и ещё худший ближник. Говорил он это без какого-либо стеснения. Даже не пытаясь приукрасить действительность. Но и просто так я не мог его принять в отряд. Человек совершенно непроверенный и требовались гарантии, что с ним не будет проблем. А получить эти гарантии можно было только вместе с передачей управления кровавой печати. Вообще, очень странно было, что за всё время, пока Рогов провёл у меня в подвале, его командир даже не попробовал воспользоваться печатью. Найти человека благодаря ей невозможно, а вот выключить такого новичка не составит труда. По идее он нарушил кучу правил корпуса и его могли просто убить. Но если за это время не воспользовались такой возможностью, значит, уже и не воспользуются. Поэтому можно было не бояться за парня и не спешить, с его переводом в мою команду. Займусь этим завтра, а на сегодня у меня имелись и другие планы. — Я освободился, — сказал я, когда Жанна подняла трубку. К этому времени за Дмитрием уже пришли люди от Дырокола, которые и должны будут заняться проблемой парня. На днях мне необходимо будет заскочить в администрацию и оформить перевод как следует. Заодно и доказать способность управляться с таким количеством кровавых печатей. Жалко, что без моего непосредственного присутствия никто не сможет этого сделать. После этого я забежал в душ и нацепил свой лучший, и единственный костюм. Сегодняшний вечер должен пройти по высшему разряду. Пора уже дать Жанне возможность ревновать меня вполне обоснованно. А то самому уже надоело подобное её поведение. — Жду тебя, через двадцать минут. У меня уже практически всё готово. Двадцать минут, мне вполне хватит, чтобы сгонять за вином. Правда, я совершенно не разбираюсь в этом. Но мне и не нужно. — Яков Моисеевич, через пять минут мне нужны две бутылки хорошего вина, которое не стыдно будет предложить даме на первом свидании, — выпалил я, перебивая торговца, когда он поднял трубку и начал рассыпаться в приветствиях. Времени на это совершенно не было. Ненавижу опаздывать. Через двадцать минут я должен стоять на пороге у Жанны, с вином в руках и отличным настроением в качестве бонуса. Я нёсся по территории корпуса со всеми возможными усилениями. Пару раз едва не врезался в бредущих по своим делам стражей, а один раз всё же это сделал. Сбил с ног, смутно знакомого мужика и помчался дальше, пытаясь вспомнить, где я его уже видел. Но ничего у меня так и не вышло. — Должен признаться, что подобные звонки всегда выбивают меня из колей. Боюсь, что ближайшие пару дней мне теперь придётся приходить в себя и собираться с мыслями. Достать любой товар за столь ограниченное время, практически невозможно. Но тебе Умник очень повезло. В личных запасах у меня есть кое-что. Лучшее вино… — Я знал, что на вас можно положиться Яков Моисеевич, — снова перебивая Каца, сказал я и забрал у него из рук две бутылки из тёмного стекла. — Беру и готов заплатить цену, которую вы назовёте. Ждите меня завтра и готовьтесь расстаться с очень внушительной суммой. Какой именно не пришлось говорить, Кац всё прекрасно понял, судя по его загоревшимся глазам. Он почуял отличную прибыль. Сейчас Якову Моисеевичу было совершенно не до сожалений об отданном вине. Могу поспорить, что Яков Моисеевич не возьмёт с меня за него денег. Выставит это, как скромный подарок одному из своих лучших клиентов. И я буду за это благодарен. — Ваш заказ приедет уже завтра утром, — выкрикнул мне в спину торговец и я показал ему оттопыренный большой палец, а потом снова ускорился по максимуму и плевать, что начала разрываться система оповещения. Через шесть минут должны были начать открываться порталы. За это время я вполне успею добраться до дома Жанны. Сегодня корпус справится и без нас. Вон сколько справлялся и ничего. В дверь я постучался уже через восемнадцать минут после звонка, и она тут же открылась. Рад, что Графиня приняла такое же решение, как и я. И не собиралась идти, помогать отбивать корпусу очередное нашествие тварей. На это раз Жанна решила не отставать от меня и выглядела по высшему разряду. Настоящая Графиня. Изящная, женственная и в то же время очень властная и опасная. Но это для других. Для меня же она была милой, ласковой и стеснительной. Сам не представляю, как все эти качества могут проявляться одновременно. Но факт остаётся фактом. — Потрясающе выглядишь, — сказал я не в состоянии отвести взгляда от Жанны. Чем заставил её залиться краской. От этого она стала ещё более привлекательной. — Благодарю, за комплимент. Ты тоже отлично выглядишь. А что это за вино? — спросила Жанна, явно уводя разговор в другую сторону. Ну что же я не против сегодня у нас ещё будет полно времени, чтобы сделать комплимент. — Понятия не имею, что это за вино. Но один уважаемый мной человек сказал, что оно нам идеально подойдёт. В этот момент за спиной Жанны нарисовалась Тита и как всегда начала устраивать показательные выступления, ансамбля танцев и пляски, на костях любой женщины, осмелившейся подойти ко мне слишком близко. А затем нарисовался и Боря, который протопал к Жанне в дом, словно к себе. Могу поспорить, что отправился проверять, имеется ли здесь подвал и насколько в нём комфортно. «Может, вы мне дадите хоть один вечер провести спокойно? Наедине с женщиной?!» Ответом мне был средний палец Титы и медленно удаляющийся зад Бори. Хрен они угадали! Сегодня я планирую провести потрясающий вечер и всех, кто мне попытается мешать, буду нещадно карать. Вот и эти два деятеля отправились в хранилище. После чего я заблокировал вообще всё, что только можно. Теперь я практически не ощущаю нашу связь и это отлично. Где-то очень далеко слышны отголоски недовольства и злобы. Но можно сказать, что ничего не происходит. — В таком случае прошу проходить в столовую. Стол уже накрыт и ждёт только нас.* * *
На следующий день уже рано утром я стоял под дверью «Вани». Как оказалось, Яков Моисеевич не любит вставать рано. А ещё он не любит, когда его будят, пытаясь вломиться в магазин. Но другого выбора у меня просто не было. Телефон не отвечал, а дверь не открывали. Мойша сейчас был в Корее, а другого помощника у Якова Моисеевича не было. Вот и пришлось мне немного сильнее постучать. Даже костяшки себе отбил. Дверь у Каца была высшего качества из материалов подземелья и с зачарованием. Но зачарователь явно схалтурил и не стал устанавливать на неё защиту от звуков. И теперь я прекрасно слышал, что думает Кац по поводу столь ранних и торопливых клиентов. Но мне вся его ругань совершенно не брала. После вчерашнего я проснулся в отличном расположении духа и сварливый торговец, его точно не сможет испортить. Ужин прошёл просто великолепно. Жанна сама приготовила великолепное жаркое, пару салатов и даже десерт. И если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то Графиня без проблем смогла преодолеть его. Буквально промчалась гоночным болидом, без остановок на техобслуживание и дозаправку. Всё это было под потрясающее вино и лёгкие ни к чему не принуждающие разговоры. Жанна действительно поговорила с Катей в подземелье, и они смогли найти общий язык. Тем более, мой личный менеджер в магазине мужской одежды сказал, что не имеет на меня никаких планов. А то, что между нами случилось было частью её задания не больше. Конечно, мне было довольно неприятно подобное слышать. Можно сказать, что мной воспользовались и бросили. Вот только это пользование было обоюдным. Я и сам не планировал ничего строить с Катей. Просто развлёкся и отдохнул телом. Впрочем, как и она. Об этом Жанна рассказала мне практически в самом начале ужина, чтобы между нами не было больше никаких недопониманий. Сразу после этого разговор немного застопорился, но после первого же бокала всё исправилось. После еды были танцы. Снова разговоры. И наш первый поцелуй. Да, да, всего один поцелуй, но этого мне было вполне достаточно. Я как-то и не хотел чего-то большего вот так сразу. Впервые за две жизни, хотел поухаживать за женщиной, а не сразу же встречу затащить её в койку. В этом нет ничего сложного. Да и я был уверен, что смогу сделать это практически с любой. Телом можно отдохнуть и в борделе, а вот для того, чтобы отдохнуть душой, необходимо найти особенного человека. И вайму это сделать гораздо сложнее. Слишком наши души требовательны. — Мало того что вчера забрали у меня две бутылки отличного вина, так ещё сегодня пришли в такую рань. А я ведь очень долго не мог уснуть, вспоминал о чудесном напитке, что больше никогда не смогу испить. Яков Моисеевич немного выпустил пар, ещё за дверью и поэтому, когда она открылась, начал просто давить на жалость. Как-то он совершенно не выглядел только проснувшимся. Во внешнем виде торговца всё было просто идеально. Сдаётся мне, что лукавит Кац. Проснулся уже давно. Сам говорил вчера, что мой заказ прибудет рано утром. Просто я отвлёк его от каких-то очень важных и скорее всего, не совсем законных дел. Но ничего сейчас я с лихвой компенсирую все неудобства. — Яков Моисеевич, разве стоит так переживать из-за какой-то ерунды? Я уверен, что вскоре вы приобретёте, что-нибудь не хуже. А скорее всего, даже лучше, того вина. Гарантирую, что средств на это у вас вполне хватит. Сразу после этих слов, лицо Каца озарила улыбка, а глаза заблестели в предвкушении. — В таком случае не будем стоять на улице, а займёмся нашими делами. Прошу простить за небольшой беспорядок, но я уже больше двух недель работаю олин. Был вынужден отпустить своего помощника в командировку. — развёл руками Яков Моисеевич, когда мы проходили по идеально убранному дому. — Мойша передавал вам привет. Боюсь, что в его отсутствии виноват я. Поэтому могу вам компенсировать отсутствие сына. Думаю, что на территории корпуса найдётся человек, способный выполнять функции вашего личного секретаря. Причём очень надёжный человек, который будет подчиняться только мне. Почему бы не попытаться пристроить Рогова? Здесь от него всяко больше пользы будет. Да и в случае чего поможет мне ещё немного увеличить скидку у Кацов. Вот только судя по тому, как скривился торговец, это была паршивая идея с моей стороны. — Благодарю за предложение, но всеми кадровыми вопросами я предпочитаю заниматься лично. К тому же у меня семейное дело и посторонним в нём не место. Особенно в этом магазине. — в принципе, что и стоило ожидать. — Вот если бы я мог попросить тебя о другой услуге. — Всё будет зависеть от того, что это за услуга. — улыбнулся я, что не ускользнуло от Каца и он ответил мне тем же. Хотя буквально секунду назад был мрачнее тучи. Что же такого нужно торговцу, что он устроил весь этот спектакль? — Как ты смотришь на то, что бы стать партнёром нашей компании? Братья Кац и Умник? — спросил торговец и вот тут я реально охренел.* * *
От Якова Моисеевича я ушёл очень богатым и столь же озадаченным человеком. Кац купил у меня абсолютно всё. Взял даже орочье оружие, что не увеличивалось в руках человека. Причём дал за это оружие, неплохие деньги. Продал ему всё золото, весь мифрил и закинул удочку по поводу адамантия. Здесь торговец надолго задумался и очень удивил меня, когда сказал, что не станет покупать этот металл, если мне удастся его раздобыть. Слишком много с ним мороки, а найти покупателя не так-то и просто. Люди, которые могли себе позволить купить адамантий, уже давно это сделали, а у остальных просто нет на это денег. К тому же могут возникнуть проблемы с государством. К своему стыду, я очень плохо знал законы Российской империи. Для продажи адамантия была нужна специальная лицензия, которая выдавалась имперской канцелярией, торговой палатой и министром финансов. А ещё необходимо было поставить в известность военных и обязаться раскрывать личности всех, кто изъявлял желание купить адамантий. В общем, контроль со стороны государства был нешуточный. И проще всего было не связываться с продажей этого металла. Без проблем это могли делать всего две семьи в империи. И одной из этих семей были Орловы. Похоже, что в случае чего мне придётся воспользоваться предложением Михаила Димитриевича о сотрудничестве. А стать партнёром Яков Моисеевич предложил мне, чтобы наложить руки, на подземелье четвёртого уровня. Торговец хотел получить уникальный статус и первым претендовать на всё добытое там. Понятия не имею, каким образом Кац смог узнать, что именно я главный во всём, что касается того подземелья. Не сомневаюсь, что здесь не обошлось без Мойши. Но откуда он узнал, что именно я заведую подземельем, тоже оставалось загадкой. Об этом вообще знает только один Дырокол. И я сильно сомневаюсь, что он стал бы раскрывать эту информацию кому-нибудь ещё. Так вот, Яков Моисеевич предлагал мне стать партнёром его компании, конкретно на территории Кореи. Не знаю, каким образом он собрался договариваться с родом Ли. Но мне он сказал, что берёт все эти вопросы на себя. С меня толком ничего не требовалось, только поставлять товары из подземелья. А для этого сперва необходимо было вернуться туда и раздать указания местным. Думаю, что для начала можно будет заняться древесиной. Мебель из древесины разлома ценится везде. Ну а дальше и другими товарами. Тем же оружием, бронёй и вином. И обязательно нужно будет узнать, что требуется жителям Силлы. Вполне возможно, получится наладить взаимовыгодный обмен. Ещё я договорился с торговцем, что позже пришлю к нему Камня. Пускай кузнец закупает себе самое лучшее оборудование и расходники. И сразу после Якова Моисеевича направился к крепышу. Откладывать изготовление брони больше было нельзя. Уверен, что Карташев скоро свяжет меня с зачарователем, а к тому времени уже должно быть готово хоть что-то. Да, первым я буду заваровывать Чекан, но на нём одном проверить работу зачарователя будет сложно. К тому же есть специалисты, которые отлично показывают себя при работе с оружием, а вот с доспехами они лажают по полной.Глава 11
Сразу после Якова Моисеевича направился к Камню. Откладывать изготовление, брони больше было нельзя. Уверен, что Карташев скоро свяжет меня с зачарователем, а к тому времени уже должно быть готово хоть что-то. Да, первым я буду заваровывать Чекан. Но на нём одном проверить работу зачарователя будет сложно. К тому же есть специалисты, которые отлично показывают себя при работе с оружием, а вот с доспехами они лажают по полной. — Заходи уже. Сегодня буду снимать с тебя мерки и уже начинать изготавливать броню. Я себе не прощу, если тебя прикончит какой-нибудь монстр. И прикончит из-за того, что ты был без хорошей защиты, — только увидев меня, начал ворчать Камень. Судя по его внешнему виду он всю ночь не спал. Не удивлюсь, что подготавливал всё необходимое для ковки. Пусть мифрил и гораздо менее требователен, чем адамантий, но и его подготовка отнимает очень много времени и сил. — Если меня прикончит какой-нибудь монстр из-за отсутствия защиты, значит, рядом не было Титы. Ты же видел, какие удары я выдерживал. От них мой доспех духа должен был разлететься на кусочки. Поэтому не торопись и делай всё на совесть. Твои доспехи должны выдержать удар скрытого босса. И не забывай отдыхать. Выглядишь, словно из могилы вылез. — Некогда мне отдыхать. Всё равно, пока тебе броню не сделаю не смогу спать спокойно. Слишком любишь ты парень, лезть в самую задницу. Это пока тебе удавалось выбираться обратно. Но когда-нибудь, так просто не получится это сделать. Так вот, я хочу, чтобы в этот момент ты был в моей броне. И это не обсуждается. Вали сюда и давай снимать мерки. На это мне нечего было возразить и следующие полчаса Камень измерил меня всего. Вплоть до ушей и мизинцев на ногах. Странно, конечно, но ладно. Он кузнец, ему виднее. — Если всё будет в порядке и меня не станут постоянно дёргать, в чём я сильно сомневаюсь, то приходи через месяц. Броня будет готова. Подгоним её на месте, еже ли чего. Но я уверен, что подгонка не потребуется. — Тут такое дело. Заказ немного усложняется. Чистый мифрил уже не котируется, поэтому вот. Я достал из пространственного кольца адамантиевый самородок. Не самый большой, но из-за тяжести этого металла, даже он продавил пол в кузне. Камень с недоверием посмотрел на меня, а затем бросился к своим инструментам и попытался отколоть кусочек от самородка. С адамантием такое точно не прокатит. — Сколько же здесь? — восторженно произнёс Камень, не нуждаясь в ответе. — Забудь про месяц. Месяц я только буду заниматься адамантием. Приходи через два. А лучше, через три. Будет тебе броня под стать крушителю. Да тебя теперь ни один хозяин подземелья даже поцарапать не сможет. Это же сколько всего ещё купит нужно, чтобы работать с адамантием? Эта дрянная кузня слишком слабо оснащена. — Уже не обращая на меня внимания, начал тараторить себе под нос Камень, нарезая круги вокруг самородка. — По этому поводу я уже договорился. Идёшь сейчас в «Ваню» и говоришь всё, что тебе нужно. Доставят в кратчайшие сроки. Не забудь про расходники и не экономь. Бери только самое лучшее. О деньгах можешь не беспокоиться, всё уже оплачено. Кузнец, даже недослушав меня, собрался на выход, пришлось его останавливать. — Да погоди ты! Никуда этот самородок от тебя не денется. Ходить не умеет, а чтобы утащить его из кузни, нужно будет подгонять сюда подъёмный кран. Ну или пару высших мастеров ближников. А ещё лучше доминатора. Дело у меня к тебе ещё есть. Расскажи о Михаиле Дмитриевиче Орлове. Смотри, какое интересное письмо он мне написал. Я не успел достать бумагу, как она оказалась в руках у Камня. Крепыш быстро пробежался по написанному. Для чего-то потрогал пальцем печати, а затем скомкал лист и выкинул его в печь. Голубая вспышка и лист превратился в пепел. — Печати настоящие. Точно накладывал кто-то из старших членов рода Орловых. Давай перстень. — Его тоже в печь бросишь? В том, что он подлинный я уверен. Уж в этом я разбираюсь. Камень посмотрел на меня довольно странно, но промолчал. Да и чего ему говорить? Как только Рогов передал мне перстень, я сразу же понял, что он действительно принадлежал Ольге. Он всё ещё содержал в себе отпечаток её силы. Я помню её прекрасно и точно не могу ошибиться. Но всё же отдал перстень Камню. Незачем обижать его. А если и бросит перстень в огонь, так ничего с ним не случится. Подобные вещи остаются целыми даже в эпицентре мощнейших взрывов. Впрочем, Камень больше не делал никаких глупостей. Покрутил немного перстень в руках, попробовал ногтем сковырнуть герб, а потом вернул мне. — Подлинный. Могу с уверенностью сказать, что письмо действительно написал Михаил Дмитриевич. А с этим кольцом тебе нужно быть очень осторожным и не показывать его всем подряд. Только если людям, которые работают на главу рода Орловых. Понятия не имею, сколько таких сейчас осталось. Может, все уже давно переметнулись на сторону Александра. А если и не все, то подавляющее большинство точно. Уверен, что смерть Ольги сильно повлияла на расклад сил внутри семьи Орловых. Камень тяжело вздохнул и направился к рабочему столу, после чего извлёк из-под него початую бутылку водки и сделал несколько глотков прямо из горла, даже не поморщившись. Хотя меня передёрнуло от этой картины. Крепыш протянул бутылку и мне, но я отказался. Пить я сегодня точно не собирался. Ещё слишком много дел и дурманить разум алкоголем точно не следует. — Говоришь, что решил взять этого сыскаря к нам в отряд? Это ты правильно сделал. Ради того, чтобы найти тебя, парень пошёл на такие жертвы… К тому же он в любом случае имеет какие-то каналы связи с Михаилов Дмитриевичем. Не знаю, как ты поступишь, но я бы рекомендовал тебе принять предложение Орлова. Хотя бы в плане фотографий. Это было понятно. Как и то, что Камень всегда с уважением говорил об отце Ольги и сейчас явно был на его стороне. Даже несмотря на то, что в корпус он попал благодаря Орловым, Камень всё равно старался помочь своему бывшему работодателю. — Если я решу последовать твоему совету, то обязательно передам князю привет от его старого знакомого кузнеца. А теперь не тормози и отправляйся уже к Якову Моисеевичу. Необходимо приступать к работе. Ты же не хочешь, чтобы я и дальше продолжал носиться по подземельям в дерьмовом снаряжении? Камень ещё раз приложился к бутылке, после чего выдохнул и двинулся на выход из кузни. Поспешил за ним. Но на улице мы разошлись по разным сторонам. Я направился в здание администрации. Петька сказал, что весь день будет у себя в кабинете и я могу заходить в любое время. В здание меня пропустили без проблем. Все уже были предупреждены о моём возможном визите. Причём, если я говорю все, значит, абсолютно все, кто находился в здании администрации. Иначе встречу с Зайцевым я объяснить не могу. Он словно поджидал меня. — Наша восходящая звезда пришла к начальству на ковёр? Всё же, что-то не получилось в Корее? Хотя чего удивляться? Нам каждый день приходит по несколько десятков запросов от правительства Кореи. И все они касаются подземелья, которое блокирует отряд бойцов Корпуса Последней Стражи. И по описанию эти бойцы больше всего походят на пропавший больше двух недель отряд, быстрого реагирования. Отряд, который очень тесно был связан с тобой. — И что вы хотите этим сказать? Что-то я совсем не понимаю, к чему клонит Зайцев? Каким образом всё это он собрался вменять мне в вину? — Просто предупредить, из-за чего тебя могли вызвать. Всё же для стража вызов к заместителю командира корпуса это всегда очень серьёзно. И пусть наш заместитель ещё совсем молодой, он учился у Бати. От этих людей можно ожидать что угодно. Поэтому будь там осторожнее. Живым ты принесёшь Корпусу Последней Стражи намного больше пользы, чем мёртвым. После столь странных речей Зайцев удалился. Причём на форсаже, использовав свой дар. Для скрытника, скорость второй по значимости навык. После маскировки, разумеется. И что это сейчас было? Появился непонятно для чего, наговорил какой-то чуши и исчез. И судя по тому, что ко мне никаких претензий у него не возникло, выходка с той проверкой осталась безнаказанной. Для этого, скорее всего, нужен Василий Иванович. Что-то Батя совсем забросил корпус. Должно быть, в шестом Форпосте не очень спокойно. Хреново, что до нас не доходят новости оттуда. А то, что можно отыскать, совершенно не вызывает доверия. Одни только заголовки новостей чего стоят. «Прорыв всех кордонов. Эпицентр нападает», «Монстры снесли все преграды на своём пути», «Коррупция среди руководства Форпостов стала причиной плачевному состоянию защитных укреплений». И всё в этом роде. Видимо те, кто писал всю эту чушь даже ни разу небыли в Форпосте. Пусть я и находился в Шестом совсем недолго, но успел убедиться в отличном состоянии этих защитных сооружений. Да, порой, монстры проскакивают в Форпост, но это единичные случаи. Их всегда останавливают, раньше, чем они успеют причинить серьёзный вред. Подземелья периодически начинают проявлять чрезмерную активность, появляясь в гораздо большем количестве, чем обычно. И особенно их концентрация увеличивается в зоне эпицентра. В такие моменты генерал-губернатор, естественно, не может покинуть форпост. Но ничего, попробую донести до Бати всё через Рюмина. Оставалось только надеяться, что он передаст мои слова. — Заходи и располагайся, где тебе удобно. Сейчас я закончу с парой документов и потом поговорим. Столько всего накопилось, пока меня не было, — тяжело вздохнув произнёс Петька, когда я оказался у него в кабинете. Вернее, в кабинете Сахарова Василия Ивановича. Командира Корпуса Последней стражи. Именно так было написано на табличке возле двери. Адъютант был обложен бумагами, накопившимися за время его отсутствия. Было видно, что подобная работа ему совсем не нравится. В чём не было ничего странного. Я тоже терпеть не могу, заполнять все эти отчёты и прочую бюрократическую чушь. Благо, что командиру отряда практически ничего не нужно делать в этом плане. Единственный отчёт, который мы предоставляем, это наши жизни. Вернулись живыми, значит, есть отчёт. Не вернулись — нет отчёта. — Слышал, что твоей змейке нравится кофе в зёрнах, поэтому распорядился и вот, — Петька бросил мне небольшой мешочек, от которого исходил тонкий кофейный аромат. Сразу было понятно, что Рюмин сделал это специально, чтобы посмотреть на Титу. Он только слышал о моих компаньонах, но сам ещё ни разу никого из них не видел. Даже Кая, который большую часть времени, проведённого вместе со мной, находился в материальном воплощении. Я не имел ничего против небольшой демонстрации, а змейка и вовсе. Подношение пришлось ей по вкусу. И когда серебристая змея появилась в кабинете, она тут же начала хрустеть подношением Дырокола. Петька делал вид, что продолжает работать с документами, но я прекрасно видел, как он косится на Титу. Изучает её и что-то прикидывает. И вот это его прикидывание мне совершенно не понравилось. Хоть Тита и была сейчас в своей мини-версии, всего метра полтора в длину, но все остальные признаки её силы были на месте. Серебряная чешуя бликовала на ярком свете и сразу было понятно, что это очень прочная чешуя. Для того чтобы пробиться через эту защиту, придётся очень сильно постараться. — Она же может увеличиваться в размерах? — не выдержав спросил Петька. Он бросил документы в сторону и уже в открытую пялился на Титу. — Сейчас её максимум метров двенадцать в длину. Но на пике силы Тита будет гораздо крупнее. Её можно будет сравнивать с драконом из китайских легенд. Можешь прикинуть, каких размеров она сможет достичь. Про драконов была чистая правда. В своё время заинтересовался этими мифическими животными именно из-за того, что они мне напомнили Титу. Вполне возможно, что на Земле раньше жили несколько Великих змеев, огибающих мир. Каким-то образом их смогли увидеть люди. И вот, пожалуйста, появились легенды про драконов. Хотя на самом деле к драконам эти существа не имели никакого отношения. Великие змеи — это духи, бесплотные существа, которые могут стать материальными, только заключив контракт с ваймом. А драконы вполне себе материальные создания. Разумные, коварные, хитрые и невероятно сильные. Под стать Великим духам. В том плане, что могут сражаться с ними наравне. А особо древние особи становятся даже сильнее Великих духов. Такие драконы в моём понимании становятся едва ли не богами. — А ты можешь показать мне и то создание в броне? — Спросил Петька, похоже, удовлетворившись лицезрением змейки. — Если ты про Борю, то он остался дома. Ленивая скотина, которая предпочитает лишний раз не шевелиться. — А тот парень, что превратился в орка, когда вы вошли в подземелье? Петьке рассказали абсолютно всё, что происходило с нами. Хорошо, что я оставил ребят одних, сразу же перед второй волной. Иначе слишком много всего они бы узнали о моих способностях. Мои ребята, точно будут молчать. А вот отряд Альфа… Один Мойша чего стоит. Язык без костей и наверняка, за это он получает какие-то преференции от руководства корпуса. И эти преференции напрямую связаны с деятельностью семьи Кац. Отсюда и возможность доставить на территорию корпуса практически любой товар. И работа в обход официальных каналов торговли. И ещё куча всего, чем так привлекателен «Ваня» для стражей. — Кай, сейчас работает с учителем. Сразу скажу, что это тоже один из моих компаньонов. — Я в курсе. Тот, что поселился у нас в библиотеке, — после этих слов Петька начал копаться в самой большой кипе бумаг и примерно из середины вытянул лист. — Астарот. Называет себя духом-познания. Поглощает любые знания, практически мгновенно запоминая и структурируя их. Просил доступ к секретным данным. А ещё доступ к сети без ограничений. — Я, конечно, знал, что каждый человек в корпусе работает на руководство. Да и весьма удивился, когда узнал, что здесь есть библиотека. А уж когда увидел там такую библиотекаршу и подавно. Не ожидал, что она сможет вытащить эту информацию из Астарота. Петька рассмеялся и протянул мне отчёт, который только что зачитывал. В шапке документа стояло имя — Селезнёва Элеонора Марковна, глава службы безопасности Корпуса Последней Стражи. Вот ни хрена же себе у нас библиотекарша! Не удивлюсь, если она ещё и высший мастер. И скорее всего, ближник. Интересно, а Астароту удалось вытянуть из библиотекарши эту информацию? Если нет, то я в нём сильно разочаруюсь. Дух-познания, который не смогдокопаться до истины. — Элеонора Марковна уникальный специалист. Думаю, что подобных ей, всего пара человек в империи. К тому же именно она заместитель командующего Корпусом Последней Стражи. Генерал-лейтенант баронесса Селезнёва. И твоя проверка была её инициативой. Зайцев лишь исполнитель, который получил приказ. Исходя из этого, сам понимаешь, что доклад Дарьи не котируется. Да и проверкой это сложно назвать. Каждого члена отряда Альфа мы проверяем гораздо жёстче. Как вернуться, можешь у них спросить об этом. Я даю разрешение. Вот это начальник СБЁ Генерал-лейтенант и целая Баронесса. Не хило у нас тут дела обстоят с персоналом. Да и со стражами также не всё так просто. Тот же отряд Альфа. Интересно, почему они мне не рассказали раньше о проверках? Запрет, зашитый в печать? У меня точно никаких запретов не было. После того как Василий Иванович изменил кровавую печать, я всё проверил несколько раз и не обнаружил там ничего подозрительного. Нужно будет попросить Астарота, чтобы он глянул. А ещё мне стало интересно, почему Петька решил рассказать мне об этом? И этот поступок с подземельем. По сути, корпус просто подарил мне его. И как-то это всё очень подозрительно. — Хрен с ней, с библиотекаршей. Пускай Астарот сам разбирается. Он парень умный. Ты мне лучше расскажи, что вообще происходит? Отдали мне контроль над подземельем четвёртого уровня. Теперь вот делишься, явно секретной информацией. Могу поспорить, что в корпусе о должности Селезнёвой знают от силы человек десять из высшего руководящего состава. Петька внимательно посмотрел на меня, отложил все бумаги и откинулся в кресло. При этом мне показалось, что он закусил губу, словно испытывал боль или стеснение. Обычно так себя ведут девицы, когда хотят сказать что-то невероятно важное по их мнению. — Батя просил меня, сделать всё что угодно, чтобы ты встал на нашу сторону. Ты нам нужен Умник. Нужен Корпусу, Ассоциации и всему человечеству.Глава 12
Российская Империя
Третий Форпост. Пять километров до границы эпицентра. Первая оборонительная линия. Застава «С добрым утром».— Господин капитан, какого чёрта твари лезут, даже не думая останавливаться? За последний час мы убили больше, чем за предыдущие две недели, — выкрикнул боец, отправив в наседающего на заставу ледяного медведя огненную стрелу. Отпугнуть тварь получилось, но чтобы прикончить его этого явно мало. К тому же следом за этим медведем были видны более мелкие твари. Хорошо ещё, что монстры оказались совсем слабыми. Иначе застава уже давно была бы сметена. Да и пёрли они прямо на защитные сооружения, чем сильно облегчали жизнь бойцам заставы. — Никто не знает Гришка. В штабе такая неразбериха, что на передовой в сто раз лучше. Мне хватило десяти минут на планёрке, чтобы мозг начал медленно вытекать через поры. Эпицентр ещё ни разу не проявлял такой активности. Остаётся только надеяться, что скоро всё устаканится. Ассоциация уже отозвала всех, кого только можно было. Сейчас в мире практически нет свободных игроков. Всех загнали в Форпосты. Исключением стал только необходимый минимум в городах, где совсем плохо с подземельями и местные власти не справляются. Но могу точно сказать, что таких городов крайне мало. В основном столицы крупных государств. Постепенно вокруг начальника заставы стало собираться всё больше бойцов. Все, кто сейчас отдыхали пришли послушать, что вообще происходит с эпицентром. Рядовому составу даже не думали ничего рассказывать по этому поводу. Идите и выполняйте свой долг. А если решили отказаться от выполнения приказа, то выбирайте между тюрьмой и Корпусом Последней Стражи. А то и вообще сразу казнь на месте. По крайней мере таким пугали. Но на заставе сейчас были не игроки, а регулярные армейские части. Именно армию бросили сюда на первую линию оборону. А игроки сейчас занимались тем, что закрывали сотни, если не тысячи ежедневно открывающихся подземелий. И многие из этих подземелий разрывались сразу же после появления. Только этим можно было объяснить такое количество разнообразных монстров, что обрушились на форпосты. Громкий хлопок зенитной установки заставил всех замолчать, а затем раздался сигнал на общий сбор. — Это, что сейчас было? — спросил капитан, наблюдая за тем, как в двадцати метрах от заставы к земле планирует нечто, больше всего смахивающее на медузу. — Эта хрень летела и по дороге убивала всех тварей, что ей попадались. Щупальца метров по пятьдесят. Одного прикосновения достаточно, чтобы завалить ледяного медведя. Но зенитка справилась, — начал тараторить командир расчёта зенитчиков. — У летающей херни вообще никакой защиты. Проделали в ней дыру, она и начала резко спускаться. Словно воздушный шарик лопнули. — Летят ещё три штуки! — раздался крик справа и все тут же обернулись туда, чтобы увидеть, как летунов настигли огненные росчерки. А через несколько секунд в поле зрения армейцев появились игроки. Человек двадцать. Все очень потрёпанные. Полно раненных, но передвигались они самостоятельно. У каждого в руке была верёвка. Они тащили тушу какой-то нереально огромной твари. Такая с лёгкостью снесла бы заставу и даже не заметила её. Похоже, дела совсем плохи, раз такие твари начали вырываться из подземелий. Вдалеке застрекотал вертолёт, а над заставой пронеслось несколько истребителей, тут же выпустивших ракеты. Через несколько секунд начали раздаваться оглушительные взрывы, которым вторил чудовищный вопль. — Это кого же они ракетами бьют? — раздался едва уловимый шёпот.
Российская империя
Астрахань.— Заходим все вместе, а уже там определимся, как поступить. Вперёд не лезем, ждём когда мои ребята разведают обстановку, — отдал я приказ и первым шагнул в портал. После разговора с Петькой прошло всего четыре часа, как нам поступило срочное задание. Необходимо было закрыть подземелье, открывшееся прямо на улицах Астрахани. Подземелье, предположительно третьего уровня и по всем показания, готовое разорваться в любой момент. На это дело должны были бросить отряд Альфа, но отдуваться за них придётся нам. Я был совершенно не против. Подземелье — отличное место, чтобы подумать над тем, что мне рассказал Петька. А рассказал он мне очень много всего интересного. Информация о том, что подземелья сильно активизировались в последнее время, была даже приуменьшена. Уже сейчас ежедневно фиксировалось открытие больше тысячи новых подземелий по всему миру. И это ещё не берутся в расчёт данные из Австралии и Гренландии. Помимо этого, оба эпицентра показывают небывалую активность. Толпы монстров прут не переставая, пытаясь прорвать оборон. Но твари прут самые слабые, поэтому пока удаётся справляться с этим нашествием. Российская империя и Канада уже задействовали специальные армейские подразделения, состоящие из одних одарённых. И готовятся к самым крайним мерам. Никто не знает, как дальше будут развиваться события. Может случиться так, что активность монстров резко спадёт. Чего все и ожидают. А может и так, что станет только увеличиваться. В этом случае никто не может предсказать, сможет человечество удержать монстров или земля разделит участь мира Кая. — В это же время резко активизировались монстры, захватившие Австралию. Орда смогла совершить удачную атаку и даже выбраться в океан, где союзнический флот уничтожил корабли, построенные монстрами. Но этого оказалось мало. Брешь в нашей обороне необходимо было заделать. И это было под силу лишь одному человеку. — начал рассказывать Петька, где он пропадал всё это время. Хоть он пока и не говорил об этом в открытую, но я уже сам догадался. Сумидзо Такеши и его призванные твари сдерживали пятиуровневое подземелье на австралийском континенте. А брешь в нашей обороне образовалась из-за того, что монстрам удалось справиться с этими тварями. Это был очень серьёзный звоночек. Тем более, в то время, когда монстры начали проявлять такую активность. Что-то мне подсказывало, что эти события связаны между собой. Не удивлюсь, если вскоре мы получим новости от «Муравейника». О том, что его обитатели научились плавать, или у них отрасли крылья. Всё же эволюция не стоит на месте и кто знает, что произойдёт с монстрами за долгие годы развития. А «Муравейник» одно из самых старых подземелий, действующих на земле. Такое ощущение, что монстры каким-то образом могут координировать свои действия. Именно так бы я подумал, если бы не был уверен в том, что подобное невозможно. Монстры вообще не могут коммуницировать между друг другом. Немного уточню: монстры из разных подземелий. Даже орк из одного подземелья не поймёт орка из другого. Тоже касается и любых других монстров. А про единую, скоординированную связь я вообще молчу. — Василий Иванович говорил мне, что ты уже в курсе, поэтому не буду ничего объяснять. Сумидзо Такеши отправился в Австралию, чтобы заткнуть образовавшуюся брешь в обороне. Но отправился он не один. Об этом практически никто не знает, но Батя — ученик Сумидзо Такеши. И он пришёл, чтобы помочь своему учителю. Пришёл вместе со своим отрядом, состоящим из одних элитных игроков. И все эти элитные игроки были вынуждены отступить. Бежать, бросив двух старых монстров выполнить их долг. Эти слова Петька произносил с огромным трудом. Он буквально заставлял себя делать это. Руки начали дрожать, участилось дыхание и мне показалось, что он сейчас бросится на меня. Словно это я был виноват в том, что произошло в Австралии. Но наваждение моментально сошло с Рюмина, когда за окном начала завывать сирена. Мы даже не обратили на эту тревогу внимание. Быстрый доклад Петьке по телефону и наш разговор продолжился. — Прошло уже больше недели, как мы оставили Батю и его учителя в Австралии и пока никаких новостей о них не было. Василий Иванович перед уходом отдал мне приказ, чтобы я перетянул тебя на нашу сторону, Чего бы мне это ни стоило. И Петька вот так запросто рассказал мне об этом. И сделал он это совершенно правильно. Если бы он решил играть меня втёмную, то это рано или поздно раскрылось бы и тогда, вообще, не шло бы речи о каком-либо сотрудничестве. Мы бы стали врагами. А вот сейчас были все шансы заручиться моей поддержкой. Пока я толком не понимал, что именно от меня хотят. Но думаю, что разобраться с этим получится достаточно быстро. Тем более, Дырокол ещё не закончил свою речь. Я просто сидел и слушал его. — Мы прекрасно понимаем, что твоя способность ещё не завершила своё развитие, как и ты сам. Но даже сейчас она превосходит способности некоторых ранкеров. Призванные существа, которые сражаются на твоей стороне, очень сильны. Особенно Кай. Сколько он в одиночку убил орков? Несколько тысяч? И сделал это за считанные минуты. С подобным не справится даже рейд элитных игроков. А здесь всего одно призванное существо… После этих слов Петька достал какую-то папку и бросил её на стол, прямо передо мной. — Это твой договор с корпусом. — И сколько стоит эта папка? Никогда не поверю, что меня вот так просто возьмут и освободят. Без каких-либо условий и подводных камней. Я не торопился брать папку в руки. Для начала хотел услышать цену. Петька только что говорил о том, что меня хотят сделать новым Сумидзо Такеши. Сильнейшим игроком на планете. Хотя я прекрасно понимаю, что это звание настоящая пустышка. Просто людям нужен новый кумир. Тот, кто будет стоять перед ними, показывая на своём примере, что необходимо сражаться. Что нельзя позволить монстрам из подземелий, захватить наш мир. Пусть о существовании такой фигуры, как Сумидзо Такеши и знает ограниченный круг лиц. Но я уверен, что именно эти люди отвечают за оборону человечества в войне с монстрами. Было неизвестно, как долго они продержатся, когда узнают, что их защитник пал. Год, два, пять, десять лет? А что потом? Так вот, чтобы этого потом не было и нужно показать им нового кумира. Того, кто даст им уверенность в победе. Кто поведёт за собой игроков. Кто встанет на место Сумидзо Такеши. И мне совершенно не хотелось становиться этим человеком. Сумидзо Такеши скрывался и работал из тени. Но мне совершенно точно не подходила эта роль. Я не лидер и не собираюсь тащить за собой целый мир. Да и нам с моими духами нужно проделать ещё очень длительный путь к вершине могущества. Сейчас я был явно слишком слаб для подобного. Отправиться куда-нибудь и покошмарить монстров — это запросто. Это я хоть сейчас. Мне нужны души. Нужны души для того, чтобы становиться сильнее. Без этого ресурса вайму никуда. Да и вообще, говорить о чём-то подобном слишком рано. Ещё не подтверждено, что сильнейший пробуждённый Земли погиб. А вместе с ним и князь Сахаров. — Я не сомневаюсь, что ты сможешь и сам закрыть контракт с Корпусом Последней Стражи, но пять лет это слишком долго. Здесь ты очень ограничен в развитии. К тому же «Капля» взялась за тебя всерьёз. А помимо «Капли» ещё и Карташев нарисовался, хрен сотрёшь. Да и Чёрная Мамба явно не просто так прилетела в Корею, чтобы встретиться с тобой. Она никогда лично не занимается политикой и плевать ей на Корею. Бразильский Союз самое богатое государство на планете. Сплошная зелёнка, на территории которой появляются очень сильные одарённые. Эта женщина совсем недавно стала четырнадцатым доминатором на планете и она была очень тесно связана с Хироши Сумидзо. Большего я не знаю. Не зря мне показалось, что мать Урсулы была намного сильнее всех, кто находился в тот день возле портала в подземелье. Доминатор — это практически бог. И эта чёрная богиня приходила, чтобы посмотреть на меня. И судя по тому, что я остался жив, увиденное ей понравилось. Против доминатора мы с Титой сейчас не продержимся и пары секунд. Но в тот момент я совершенно не ощущал никакой опасности. Значит, ей можно доверять. Что же, теперь я точно воспользуюсь словом матери Урсулы. Если сильно припечёт, помощь доминатора будет как нельзя кстати. Но сейчас не было проблем, с которыми я не мог справиться самостоятельно. В моём возвышении никто не сможет помочь. Здесь всё зависит только от меня и от того, насколько сильные противники будут попадаться в подземельях. — Я так и не услышал, что корпус или ассоциация, тут уже хрен поймёшь, хотят от меня? Мне стать новым символом борьбы человечества с подземельями? Или, наоборот, скрываться в тени, как это делает Хироши Сумидзо? Но знающие люди будут говорить о моей невероятной силе, тем самым поддерживая боевой дух в своих людях? Или вообще вы хотите, чтобы я лично пошёл и закрыл все пятиуровневые подземелья, а затем ещё и по эпицентрам пробежался? Мне вообще ничего не понятно. Никакой конкретики с вашей стороны. Да я даже не знаю, кто хочет меня завербовать. — На данный момент о твоём существовании практически никто не знает. Люди, что были в Корее вместе со мной не расскажут о тебе никому. В этом можешь быть уверен. Никому из них от этого не будет никакого толка. Да и не станут они ссориться с Василием Ивановичем. Особенно Чёрная Мамба, она прекрасно помнит, как Батя гонял её в своё время. Всё, что сейчас с тобой происходит — это личная инициатива главы Корпуса Последней Стражи. Я могу спокойно действовать от его имени и здесь не сможет ничего сделать даже император. Петька встал со своего места и подошёл к окну, чтобы посмотреть, что там происходит. С улицы доносились звуки боя. Но мне как-то было плевать. Даже начавшие появляться души меня сейчас не интересовали. И я разрешил Тите немного развлечься. — Если тебе так будет проще, то Василий Иванович предлагает стать его учеником со всеми вытекающими отсюда привилегиями и обязанностями. К слову, последних будет намного больше. Любой ученик Бати по определению не может находиться в корпусе. Для нас задачи ставятся намного сложнее. Как тот же поход в Австралию. Я уверен, что князь и его учитель обязательно вернуться. Они смогут заткнуть прорыв, и сразу после этого прекратится активность в эпицентрах. Какие-то ящерицы с десятью лапами и языком, выстреливающим на несколько метров. Слабые твари. Это Петька сказал про монстров, что на это раз оказались на территории корпуса. И я прекрасно знал этих монстров. — Это многолапые жабы. Обязательно проверьте канализацию на предмет их кладки. Крайне гадкие создания. Вылезут потом у кого-нибудь из унитаза, или языком пощекотать решат. Взрослые особи не опасны, а вот молодняк крайне ядовит. — И это ещё одна из причин, почему нам нужна твоя помощь. Ты знаешь о монстрах и подземельях больше кого-либо. Мне уже все уши об этом прожужжали. Я так понимаю, что в этом тоже заслуга одного из твоих компаньонов? Как раз Астарота. Того, что вечно в балахоне ошивается. И сидел рядом со мной, пялился в ноутбук, когда возвращались из Кореи. — Хочешь сказать, что ты видишь моих духов? — Духов? Это уже хоть что-то, — усмехнулся Петька, явно довольный тем, что смог выведать у меня информацию. — А вижу я их или нет, пусть останется тайной. Ты же не раскрываешь всем своих секретов. И я не буду. В общем, у тебя есть время на раздумья. Немного, но оно есть. Вариантов масса, но основных всего несколько. Согласится на моё предложение и получить всестороннюю поддержку в развитии. Отправиться в свободное плавание и полагаться уже только на себя. Решать только тебе. Но в любом случае удерживать тебя в корпусе никто не будет. И мы даже поможем тебе решить проблемы с «Каплей». Без каких-либо условий и всего прочего. Вот такой разговор у меня выдался с Рюминым. Естественно, кучу подробностей я опустил, а то стоял бы сейчас на входе в подземелье и витал в облаках. А сзади уже начали появляться ребята. Тита с Каем ушли на разведку, а Боря остался со мной. В этом подземелье он не смог найти для себя что-нибудь интересное. Да и Кай здесь остался в своём человеческом обличии. По крайней мере, мне так показалось. Вполне возможно, что изменения произошли где-нибудь не на виду. Перепонки там на пальцах, жабры, плавники…
Глава 13
— Чувствуете, как сильно здесь повышена плотность магической энергии? — спросил я у ребят, когда вся команда оказалась в подземелье. Мы вышли на побережье, покрытом мелким песком. Примерно в сотне метров от нас плескалась, бескрайняя водная гладь, а за спиной возвышались горы, скрывающиеся за облаками. Просто восхитительная картина, вот только всё портила магическая энергия, которая собиралась здесь, чтобы совершить разрыв и открыть подземелье для монстров. И когда это произойдёт, Астрахань быстро превратится в Венецию. Вот только по её улицам будут плавать не гондолы, а монстры разных видов и размеров. Парочку я уже вижу недалеко от берега. Торчавшие из воды, шевелящиеся отростки трудно не заметить. Мне даже не нужна разведка, чтобы сказать, на кого мы нарвались в этом подземелье. Одни из моих самых нелюбимых противников. И всё из-за того, что сражаться с ним приходится в воде. Водные монстры не могут похвастаться своей силой, но это с лихвой компенсируется их естественной средой обитания. И сражаться здесь придётся только мне. Ребята тупо ничего не смогут сделать в воде. Хотя нет. Есть у меня идея, но сперва небольшой инструктаж. — Когда энергия дойдёт до критической точки, произойдёт её резкий выброс, который снесёт все преграды и откроет портал на Землю для монстров. Сразу после этого босс подземелья использует свою ультимативную способность и создаст цунами. В этом я уверен. Вот таким нехитрым способом он закинет авангард своей армии на другую сторону портала. А заодно затопит улицы Астрахани. Твари там быстро доберутся до воды и вот уже в Волге размножаются эти твари и убивают всех, кто только сунется в воду. Дальше больше. После авангарда пойдёт основная армия. И самым последним попробует выбраться Босс. Могу поспорить, что это какой-нибудь кальмар переросток. «Не кальмар. А огромная акула. Метров пятьдесят в длину. Такая в портал точно не пролезет». Сказал Кай, который как-то слишком быстро наткнулся на босса. Сомневаюсь, что он спутал его с простым монстром. В подземелье третьего уровня навряд ли найдётся ещё один монстр такого размера. «Вокруг четыре осьминога переростка. Под стать акуле. А в качестве свиты киты, зубы у которых больше меня. Даже не представляю, как эти монстры попытаются пролезть на Землю». «Двойку тебе за незнание таких элементарных вещей. Размер монстра совершенно не зависит от его возможности проходить в портал. Здесь всё дело лишь в энергии, затраченной на его перенос. Чем больше магической энергии соберётся возле портала во время разрыва, тем больше монстров он сможет перенести. С такими тушами думаю выйдет максимум пару штук. Но этого сейчас и не нужно. К тому моменту, когда телепортироваться настанет черёд босса и его миньонов, энергии соберётся уже достаточно. Но это им точно не суждено. Ты как, сможешь прикончить босса без меня? Появилось усиление в этом подземелье? А то ты вроде совершенно не изменился». «Появились перепонки на пальцах, да и на шее, что-то странное выросло. Даже не знаю, что это такое. И спина ещё чешется». Кай подтвердил все мои догадки. Могу поспорить, что сейчас он сможет потягаться в скорости с любым местным монстром. Поэтому можно попробовать и мне не соваться в воду. Ненавижу сражаться в таких условиях. «Тита, поможешь Каю? От тебя потребуется просто защитить его. Ну и помочь ориентироваться под водой. У тебя с этим точно никаких проблем нет. Как вернёмся с меня поход в кофейный, ну или ювелирный. Что выберешь». Змейка малость поколебалась, но всё же согласилась. Теперь осталось самая малость. Попробовать провести слияние двух духов. Подобное мне доводилось делать всего пару раз в прошлой жизни. Но вроде все остались целы, кроме наших врагов, конечно. «Кай, когда я тебе скажу, материализуешься и уберёшь всю защиту. Это нужно, чтобы Тита произвела слияние с тобой. Не переживай, процессом буду руководить я, так что всё у вас получится. Только отойди от босса и его службы безопасности подальше». — И долго мы ещё будем вот так стоять? Где монстры? Кого здесь нужно убить, чтобы закрыть подземелье? — выскочил передо мной Мал и я едва не отвесил ему подзатыльник. Мне сейчас предстоит руководить сложным процессом. Любое отклонение может повлечь за собой непредсказуемые последствия, а этот идиот под руку лезет. — Сержант! — рявкнул я и Мал тут же исчез. — Дайте мне немного тишины. Мои слова были приняты буквально и через несколько секунд меня накрыли две техники сокрытия. Сразу же исчезли все звуки и я смог сосредоточиться на Кае. Рядом стоял только Рогов, которому я приказал не отходить от меня ни на шаг. Как раз к этому времени Кай отошёл от босса на достаточное расстояние. Тита двигалась следом за парнем и уже была готова стать его защитой. «Кай, после моей команды, воплотись и позволь Тите всё сделать самой. Она у меня дама очень опытная, ошибок не совершает. Уверен, что тебе обязательно понравится. Просто расслабься и получай удовольствие. Не забудь снять всю защиту». Я немного соврал, говоря, что Тита сделает всё сама. Основная часть работы ляжет на меня, да и не понравится это Каю гарантированно. Первое слияние не самое приятное. Кажется, словно в тебя залезло нечто чужеродное. Что-то, отчего необходимо немедленно избавиться. Здесь главное — перетерпеть и не наделать глупостей. В ордене нам рассказывали байки о том, как ваймы, оттолкнувшие духов во время слияния, навсегда оставались одни. Они больше не могли принять силу духов, их тело отвергало её, причиняя вайму чудовищную боль. Но за всё время моего нахождения в ордене, так и не удалось найти хоть одного отвергнутого. Все братья терпели и позволяли духам слиться с собой. Это неприятно только поначалу, а уже после н-ного количества слияний все неприятные ощущения исчезают. И тебе начинает нравиться это дело. А духа ты уже ощущаешь не как что-то чужеродное, а как часть себя. И здесь тоже кроется опасность для ваймов. Некоторые, особенно впечатлительные товарищи начинают зависеть от слияния. Они не могут долго обходиться без него, заявляя, что чувствуют себя неполноценными. На таких ваймах орден ставит крест. Они истощают себя, доводят до состояния полного опустошения и зачастую очень быстро сгорают. Погибают сами и тащат за собой призванных духов. Поэтому одно из правил ордена гласит, что слияние не должно затмевать разум вайма. Если он чувствует, что начинает получать удовольствие, то немедленно необходимо прекратить слияние и постараться не прибегать к нему минимум пару недель. Да и вообще использовать слияние слишком часто запрещено. Это истощает жизненную силу вайма. Но есть и исключения. Великие духи для слияния используют собственную силу. Да и зависимости от них не возникало ещё ни разу за всю историю существования ордена. Но заключить контракт с Великим духом очень сложно. В ордене нас было не больше двух десятков. Элита элит, которая могла не опасаться потерять голову от слияния и умереть раньше отведённого срока. Именно поэтому я пока ничего не рассказываю Каю о слиянии. Уверен, что он уже достаточно много о нём знает из книг его народа. Но без моего на то разрешения парень не станет ничего предпринимать самостоятельно. Да и нет у него, пока, подходящих духов. Так, мелочь, что получил уже после возвращения в корпус. Всё остальное забрала чёрная дыра. Которая пока закрылась, но я был уверен, что нужно ждать её нового появления. И случится это, когда Кай растратит слишком много энергии. Поэтому он сейчас находится на моей подпитке. Пришлось провести с ним серьёзный разговор и запретить прибегать к своим резервам. Пока у меня есть энергия в достаточном количестве, чтобы Кай сражался, он не лезет в собственную кубышку. Я даже дал ему для перестраховки три чёрных духовных ядра. Этого должно хватить до того момента, как я снова смогу поставлять ему силу. «Кай, приступаем». Сказал я, одновременно с этим обращаясь и к Тите. Из меня сразу же начали тянуть энергию сразу двое. Кай остался без защиты и к нему устремилась Тита, действуя через меня. И в этот же момент водная гладь перед нами вскипела. Монстры учуяли добычу под водой и ломанулись на охоту. — Мал, твой выход. Долбани по воде самым мощным разрядом, на который ты способен. И быстро обратно ко мне, ждать новых указаний, — обратился я к надувшемуся парню, высунувшись из-под защиты. Всю его обиду как рукой сняло. Он оттолкнул Сержанта и мгновенно превратился в живой разряд, метнувшийся к воде. Босса и его миньонов таким точно не возьмёшь, к ним нужно подбираться вплотную, а вот мелочи достанется очень сильно. Заодно и отвлечёт всех от Кая. Одновременно руководить процессом слияния и отдать команду Малу было очень сложно. Малейшая потеря концентрации и придётся начинать всё заново. Но у меня получилось с первого раза. Что и защитило Кая от разряда Мала. Души потянулись ко мне полноводной рекой. Настало время восстанавливать утраченное в Силле. Слияние вышло практически идеальным. Энергия распределилась по телу Кая равномерно, оставив не защищёнными пару крохотных участков. Один на пятке, второй где-то на спине. Буду надеяться, что Тита сможет закрыть эти недочёты. «Как себя чувствуешь? Немного привыкни к ощущениям. Поначалу они всегда отвратные. Это норма. Постарайся не обращать на них внимание. Мал разберётся с мелочью и элитниками, а ты прикончи босса». Кай ничего не ответил, но я прекрасно ощущал его настрой. Он рвался в бой. Впрочем, и Тита не сильно от него отставала. На удивление она чувствовала себя отлично. К этому моменту Мал уже стоял рядом со мной, не заходя за пределы техники сокрытия. От него вовсе стороны отлетали электрические разряды. Из-за их треска невозможно было разговаривать. Мал, даже не догадался снять свою броню. Пришлось воспользоваться кровавой печатью. — Зачем? — возмущённо воскликнул парень. — Ты знаешь, сколько энергии уходит на создание этой техники? Я лишь отмахнулся от него. Перед выходом все получили по чёрному ядру, поэтому пусть не прибедняется. Сможет восстановиться минимум пять раз. — Твоя задача — уничтожить всех элитников. Это гигантские осьминоги и кальмары. Босса — акулу переростка, ты не трогаешь. С ним разберётся Кай. Действуй. Мал грозно посмотрел на меня, но не мог отказать себе в удовольствии вступить в новую схватку. Обернулся молнией и умчался прочь, влетев в бушующие воды. — Ни у кого с собой нет мангала? Могли бы отлично отдохнуть на берегу моря, — спросил я, выйдя из-под техники сокрытия. Ребята смотрели на меня, как-то очень странно. Особенно Зайка. — И что мы вот так и будем здесь стоять? Даже не поможем Малу? Видно было, что этот вопрос также интересует Жанну и Илью, а вот Сержант и Рогов были совершенно спокойны. Сержант даже двинулся в сторону скалы, чтобы хоть немного укрыться от палящего солнца. Он стал первым, кто полностью начал мне доверять. И это было чертовски приятно. Впрочем, Рогов от него не сильно отставал. Но это всё благодаря его способностям. Парень мог чувствовать правду и даже малейшие колебания и неуверенность, не ускользнут от него. Я же сейчас был совершенно уверен, что Мал и Кай справятся со своими задачами. Рогов заменил собой Камня, который остался в кузне. Справимся, пока и без него. В качестве танка всегда может выступить Боря. — Ну почему же стоять? Мы можем последовать примеру Сержанта и укрыться в тени. Или можем, наоборот, воспользоваться моментом и отдохнуть на солнышке. Редко встретишь подобное подземелье. Поэтому нужно брать максимум от нахождения здесь. Можно ещё сходить, искупаться. Но я бы не рекомендовал. Вода сейчас слегка наэлектризована и могут ухватить за какое-нибудь интересное место морские гады. Вон, сколько их там. Вода буквально кипит. Я обернулся и в этот момент на берег накатила очередная волна. По воде пробежал разряд, исчезнувший в песке. А ещё на нём остались лежать туши каких-то морских гадов. Рыбы с щупальцами и медузы, с зубастыми пастями. Не самое приятное зрелище. — Ты уверен, что Кай и Мал справятся вдвоём? Всё же это подземелье третьего уровня, — спросила меня Жанна. В этот момент за спиной раздался громкий хлопок и из воды вылетела туша огромного осьминога, а следом за ней метнулась электрическая вспышка, пронзившая тушу насквозь. До нас донёсся едва различимый, радостный смех и искра нырнула обратно в бушующие воды. Мал был на седьмом небе от счастья. Главное, чтобы не забылся, что находится под водой и вовремя выныривал. Без воздуха не сможет выжить и доминатор. Это Каю не нужен воздух. Жаль, что не могу увидеть его сражение с боссом. Ну да ладно, судя по тому, как скудно тратится энергия, ничего сложного в этом сражении для него нет. Сам потом всё расскажет.* * *
Прошла неделя и каждый день мы неизменно отправлялись на задание. Отдувались за себя и за отряд Альфа. Но на удивление никто из ребят не возмущался. Мне даже, казалось, что все были рады такой активности. И это было весьма странно. Может, их Мал покусал? Даже Зайка встречала новое задание с энтузиазмом. Хотя у неё работы практически никогда не было. Лишь пару раз потребовалось немного подлатать Мала. Слишком сильно он старался на каждом задании и лез в самую гущу событий. Не исключено, что доставалось ему от дружеского огня. Просто за всё это время нам ни разу не встретился действительно серьёзный противник. Мы, как команда стали более слажены. Да и отдельные члены стали сильнее. Тот же Рогов за эту неделю смог перешагнуть сразу через две ступени и стать игроком второго класса. А Мал окончательно закрепился на ступени элитного игрока. Его глаза приобрели насыщенный фиолетовый оттенок. Теперь оставались Илья, Камень, Зайка и Рогов. Как только они станут элитой, мы будем даже круче Альфы. Работа отнимала всё время. Возвращаясь с очередного задания, мы просто заваливались спать. И когда дежурный сказал, что на завтра для нашего отряда нет заданий, я с облегчением выдохнул. Появилось время хоть немного заняться делами. Пора дёргать Астарота, пускай работает с Каем. Время идёт, а наш контракт практически не выполняется. Да и мне необходимо было решить кое-какие вопросы. И главным была бархатная коробочка, что не давала мне покоя. Я каждый день думал об этой коробочке перед тем, как завалиться спать. Но не решался её открыть. Больше тянуть было нельзя. Создал технику сокрытия, предварительно выгнав всех духов. Особенно тяжело пришлось с Борей. Отчего-то хомяк именно сегодня решил, что ему надоело валяться в подвале. Он не поплёлся к себе, а развалился у меня в комнате. Пришлось приложить немало усилий, что выгнать его. Сейчас с ним даже Тита уже не может справиться. Его защита стала слишком крепкой. Хомяк просто не обращал внимания на пинки змейки. Да и техника сокрытия в моём исполнении для него была слишком слабой. Пришлось договариваться. Пообещал, что заполню весь подвал печатями изгнания и он тупо не сможет там нигде прилечь. Угроза подействовала и, наконец, я остался один. А через мгновение у меня в руке появилась бархатная коробочка с гербом рода Пак. Собравшись с духом, я откинул крышку и увидел родовой перстень. Мой перстень, что я оставил в комнате. Я был уверен на все сто процентов, что это именно он. В перстне до сих пор хранилась частичка моей энергии. К тому же он моментально признал хозяина. Чёрный Лотос блеснул, приветствуя меня. В перстень был вставлен клочок бумаги. Послание, что предназначалось мне. «Место главы рода ждёт наследника. Я не справлюсь без тебя брат. Род на грани уничтожения. Вся надежда только на тебя и твою силу».Глава 14
Вот и всё, что было написано на этом клочке. Но и этого вполне хватило, чтобы меня начало трясти. Я и не представлял, что будет так сложно. Уже распрощавшись с родом Пак, он вновь напомнил о себе и напомнил таким вот образом. Получается, что Мин Хо вернулась в Корею. Уверен, что ей приходится очень тяжело. И судя по тому, что с правителем Хёкгеосе людей из корпуса встречала не сестра, а управляющий Хонг Бао, то ей так и не отдали главенство в роду. И это было очень странно. Появился законный наследник. Совершеннолетний наследник. Здесь и речи не может быть, о каком-то управляющем. Все дела должны были немедленно передать Мин Хо. Похоже, что правитель Хёкгеосе совсем страх потерял и творит, что ему в голову взбредёт. Мысли начали метаться в голове и я не сразу заметил, что перстень начал слегка светиться. В него была заложена ещё какая-то техника и сделать подобное мог только член рода Пак. Мин Хо оставила мне ещё одно послание. Которое, смогу прочитать только я. Видимо, она боялась, что перстень могут перехватить. Сестра явно недооценивает Ханьюла. Его должны были убить, что отнять коробочку. А сделать это с мечником очень сложно. Он невероятно силён. Прочесть послание я мог, только надев перстень на безымянный палец. Делать этого совершенно не хотелось. Но по-другому я не смогу узнать, что же такого тайного мне хотела сообщить сестра. Через минуту я уже звонил Петьке. — Мне нужно срочно попасть в Корею. Можешь оформить меня, как главу филиала? С ребятами я сам поговорю.* * *
Уже к вечеру следующего дня мы были в Корее. В корпусе остался только Камень. И то из-за того, что он не мог бросить создание брони. А так, сразу после её завершения крепыш должен к нам присоединиться. Вот так неожиданно все решили принять предложение корпуса и перебраться в корейский филиал. Пока я никому из ребят не говорил об истинной цели моей поездки в Корею. Просто сказал, что принял предложение корпуса и отправляюсь на ПМЖ в Корею. Настоящая моя цель была очень тривиальной, помочь своим бывшим братьям и сёстрам. Как я и думал, правитель Хёкгеосе решил возвысить одного из своих слуг. Этим слугой оказался управляющий Хонг Бао. И возвысить его правитель собирался за счёт рода Пак. Это был просто идеальный вариант. Все взрослые члены семьи, за исключением молодой Мин Хо, погибли. Остались лишь несовершеннолетние дети. Поэтому правитель решил отдать Мин Хо за своего ставленника и тем самым сделать его главой рода Пак. Естественно, это возмутило Мин Хо и она отказалась. Вот только никто не собирался ей позволять показывать свой характер. Справиться с Мин Хо силой не получится, она уже на ступени высшего мастера. Последствия драки с её участием могут быть весьма печальными. А в связи с тем, что Корея стала красной зоной, в государстве и так было слишком много проблем. Простые жители Кореи могли легко пойти против правительства, если узнают, что род Пак пытаются подмять под себя силой. Хоть Нам Гун и не был святым человеком, но его любили и уважали в Сеуле. Я уверен, что при необходимости против Хёкгеосе и его ставленника поднимется весь город. В этом случае они точно ничего не смогут сделать Мин Хо. Но правитель не был дураком, он прекрасно понимал, что может случиться, и решил пойти по другому пути. Он опустился до похищения и шантажа. Киднеппинг в самом чистом виде. Были похищены Пак Сун Нам и Пак Сон. Младшие члены рода. Шести и четырёх лет соответственно. Их дальнейшая судьба зависела оттого, насколько покладистой будет Мин Хо. Она не могла бросить в беде младших и поэтому согласилась на условия Хонг Бао. Свадьба должна состояться со дня на день. Если считать всё время, что я не решался открыть коробочку, переданную Ханьюлом. Единственная надежда на сохранение рода Пак — это я. Мин Хо обратилась ко мне в отчаянии. Ханьюл рассказал ей, что произошло во время моей второй инициации. И даже это не помешало сестре попросить меня о помощи. Она так и сказала. «Пусть на твоих руках кровь родителей и родственников, ты по-прежнему являешься наследником. Уж лучше во главе рода встанет убийца, чем чужак. Предки не простят мне подобного. Молю тебя Джин, помоги мне, как ты это сделал в ледяной пустоши. Теперь я уверена, что это именно ты спас меня и девчонок». На этом сообщение обрывалось. А мне и думать было нечего. Вот такой я человек. Род Пак для меня уже давно ничего не значит. Но оставлять подобную наглость безнаказанной я не мог. Меня попросили о помощи и я не откажу. Оказавшись в Корее, первым делом я набрал номер, который знал наизусть. Раньше я очень часто звонил по этому номеру, чтобы задать вопросы по учёбе. Вернее, по обращению с мечом. — Ты знаешь, где держат детей? — спросил я, даже не представившись. Этого не было нужно. Во время нашей последней встрече Ханьюл смог узнать меня именно по манере речи. Других причин мне не приходило в голову. Вот и сейчас я не сомневался, что он меня узнает. Тем более, сейчас на мне не было маски, меняющей голос. Вернее, маска была, но я пользовался не всеми её функциями. — Их перевезли в Пхеньян. Сейчас мальчиков держат во владениях рода Ли. Правитель Хёкгеосе никогда не станет пачкать руки, когда для этого есть другие. — Ты сможешь отлучиться на пару дней? Мне потребуется твоя помощь и осведомлённость. — Сейчас полным ходом идёт подготовка к свадьбе Мин Хо. Мне, как начальнику службы безопасности рода приходится особенно тяжело. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Ты успел вовремя, всего пару дней и было бы уже поздно. — В таком случае жду тебя на том же месте, где ты передал мне послание. После этого я повесил трубку и обратился уже к Красникову, который с этого момента становился моим подчинённым. Отныне корейский филиал Корпуса Последней Стражи переходит под моё руководство. Красникова явно не расстроил такой расклад. Особенно после того, что сейчас творится вокруг моего подземелья. Правительство Кореи предприняло несколько попыток прорыва заслона, но отряд Альфа стоял крепко и никого не пропустил. После этого правитель Хёкгеосе решил зайти с другой стороны и начал обрывать телефоны руководства корпуса и ассоциации, требуя немедленного допуска к подземелью. Только эти организации могли хоть как-то повлиять на сложившуюся ситуацию. Вот только род Ли не хотел так просто сдаваться и надеяться на телефонные звонки. Никто не стал им запрещать, предпринимать собственные шаги для возвращения контроля над подземельем. Поэтому можно сказать, что сейчас возле портала идёт настоящая война. Где храбрые семь стражей противостоят бесчисленным вражеским полчищам. Практически триста спартанцев, в современной обработке. Но сейчас для меня это была совсем незначительная проблема. Ну, хочет Ли Джин Хо угробить ещё несколько десятков игроков, так флаг ему в руки. Даже мешать не буду. Вот только поставлю у входа человека, который будет описывать все прелести, что ожидают решивших сунуться в моё подземелье. А перед этим сам заскочу на несколько минут, чтобы отдать все необходимые распоряжения. Ещё бы сразу разобраться с просьбой Якова Моисеевича и организовать доставку товаров, но всё это будет после освобождения мальчиков. После закрытия подземелья зона отчуждения резко сжалась. Теперь она составляла всего пару сотен метров. Но эти самые пара сотен были просто забиты военной техникой. Причём многие экземпляры уже точно никуда не поедут. Уверен, что это дело рук ребят из Альфы. Помнится мне, Град рассказывала, что они уничтожили пару десятков танков. Похоже, что после нашего разговора этот список сильно увеличился. Ехать дальше было невозможно, поэтому пришлось останавливаться и топать ножками. Марево портала отсюда уже отлично было видно, как и дежуривших возле него бойцов. В одном я сразу же узнал бармена. Могу поспорить, что он наложил свою защитную технику на портал. Хотя я бы на месте Дарьи, использовал дар Мойши. Создал иллюзию портала, а настоящий спрятал. И почему я решил, что Град до этого не догадается? Вот сейчас всё и узнаем. — Смотрю, дела у вас идут всё лучше и лучше. Вон, какой себе автопарк собрали, — сказал я, когда подошёл к Дарье. Девушка стояла к нам спиной и что-то выцеливала в небе. Из-за низких облаков я не мог ничего разглядеть. Но через мгновение послышался шелест улетевшей энергетической стрелы и ещё через секунду на землю начал пикировать квадрокоптер. Вот она современная разведка в деле. — Ты бы видел, сколько в окрестностях таких летунов валяется. А автопарк этот — ерунда полная. Единственное, на что он годится — так это сдерживание особенно наглых. А то были тут умники, которые думали прорваться к порталу на машинах. Вот из-за них мы и создали это кладбищеметаллолома. Дарья снова вскинула свой лук и на землю упал ещё один квадрокоптер. — Седьмой уже за сегодня. Что-то они активизировались. Явно почувствовали, что здесь скоро произойдут изменения. — А что, всё-таки к нам пришла замена? Или вы просто решили посмотреть, как мы тут справляемся? Так справляемся лучше всех. Мимо нас ни один комар не проскочит. А если и проскочит, то всё равно не найдёт, куда ему нужно лететь. Вот и подтверждение того, что портал, что мы видим ненастоящий. Мойша практически в открытую признался в этом. — Я в вас никогда не сомневался. Ты пока почитай, — я сунул Мойше в руки послание от Якова Моисеевича, а сам обратился к Дарье. — Возвращайтесь в корпус. В империи, сейчас полная жопа. Все отряды работают практически без отдыха. За неделю мы побывали в семи подземельях. Так что у вас тут намного спокойнее. Раздался треск молнии и совсем рядом с нами упал ещё олин квадрокоптер, подстреленный Малом. — Восемь, — констатировала Дарья и наступила на камеру, что смотрела прямо на нас. Дальше был небольшой разбор полётов и Красников повёз Альфу в аэропорт. Как говорится, «Пост сдал, пост принял». Понятия не имею, когда прибудет Ханьюл, поэтому чтобы не терять зря время я сразу же направился к порталу, предварительно раздав все необходимые распоряжения ребятам. Пока я в подземелье туда не должен никто проникнуть.* * *
Стоило мне только выйти из портала, как тут же по ушам ударил громогласный рык. — Повелитель! А сразу после этого послышался грохот и треск камня. В нескольких метрах от портала на колени рухнула Нериянти. По её щекам стекали крупные слёзы счастья. А мне как-то очень сильно захотелось вернуться на землю. Я прекрасно понимаю, что если орчиха решит меня изнасиловать, остановить её сможет только смерть. Но вроде пронесло. К тому же я быстренько материализовал Борю и Титу. Кая оставил вместе с ребятами. В случае чего он сможет продержаться достаточно долго и против высшего мастера. Но я уверен, что Ли Джин Хо не такой дурак и не станет пытаться убить представителей корпуса. Прорваться хитростью, это запросто, а вот, чтобы попытаться убить… Но в любом случае лишняя страховка в лице Кая не помешает. В Корею я прилетел только без Астарота. Дух-познания отправился дальше наводить мосты с начальником службы безопасности корпуса. К слову, он был удивлён, когда я рассказал, кем является Элеонора Марковна. И я от души над ним посмеялся. Дух-познания, которого так легко развели на знания и не дали ничего взамен. Астарот принял это всё близко к сердцу и отправился чинить разборки. С тех пор я его больше и не видел. Но с духом точно всё было в порядке. Наверняка смог выторговать что-то у библиотекарши. У неё по-любому должен быть доступ к некоторым секретам. Да и выход в неограниченную часть интернета. — Нериянти, вот скажи мне, для чего портить такую красоту? Этот храм простоял здесь тысячи лет и ничего с ним не случилось. А стоило тебе просто увидеть меня и сразу такая беда. Я показал на лопнувшую каменную плиту, но орчанка даже не подумала раскаиваться. Она поднялась и сплюнула в каменное крошево. — В это глупом храме всё такое хлипкое. Вообще, не понимаю, для кого строить подобное? — Наверное, не для закованных в мифриловую броню воинов, — улыбнулся я. Будем работать по методу кнута и пряника. — Ты мне лучше расскажи, для чего вообще пришла сюда? Почему оставила заставу? И вроде сейчас не твоя очередь там дежурить? Прошла всего неделя. Здесь ещё должен Шира-Тон находиться. Мои слова вызвали недоумение у орчихи. Она посмотрела на меня, как на идиота. Но всего на мгновение, а дальше в её взгляде вновь появилось обожание. — Прошёл уже целый месяц, повелитель. Был собран урожай винной ягоды, а подготовка к великим играм будет скоро завершена. Я торчу на заставе уже семь дней и просто не нахожу себе места от безделья. Вот даже решила прогуляться внутри храма и посмотреть на портал, что ведёт в твой мир. Другие клинки остались в столице, а кроме них, я не могу никого вызвать на поединок. Нериянти продолжала говорить, начав рассказывать обо всём, что произошло в Силле, за время пока меня не было. А я стоял и пытался сообразить, как подобное вообще возможно. Время во всех подземельях всегда течёт с одинаковой скоростью и не различается с реальным миром. Но здесь явно что-то пошло не так. И что именно было непонятно. Я даже не знал, что или кто может сотворить подобное. Ускорить ход времени в подземелье четвёртого уровня. В настоящем королевстве, раскинувшемся на тысячи квадратных километров. Думаю, что подобное будет не под силу даже Хроно. Пусть он и намного сильнее любого духа, что я встречал в жизни, но он точно не сможет найти источник энергии, чтобы провернуть подобное. Не могло это произойти из-за того, что мы сделали с божественным храмом дворфов? Но в любом случае гадать смысла никакого нет. Факт в том, что теперь на Силле время идёт примерно в четыре раза быстрее, чем на Земле. Там прошло всего девять дней, а здесь уже больше месяца. Я ещё не понимал, радоваться мне этому или, наоборот, расстраиваться. Время обдумать это всё у меня ещё будет. Сейчас необходимо объяснить всё Нериянти и чтобы она потом донесла это до остальных. Час моего пребывания здесь будет равняться пятнадцати минутам на Земле. Поэтому можно не торопиться и донести до орков всё как можно более понятно. — Веди меня к заставе, буду смотреть, как движется работа и что вы уже успели сделать. И ещё отправьте гонца в город, мне здесь нужен Ксам Ноли. Пускай бросает все дела и мчится на заставу. Будем налаживать торговые связи с другим миром. Моих слов Нериянти явно не поняла. Да и половину просто пропустила мимо ушей. Она с восторженным видом смотрела на меня и витала в своих мечтах. И вот на кой чёрт я ей сдался? Низкий, тощий, никаких мышц. Это если по меркам орков. В общем, с какой стороны ни глянь, везде ущербный. Даже женщины других рас ведут себя крайне странно… Минут через десять мы уже были возле, начавшей обретать какие-то более-менее осмысленные черты, заставы. Орки решили перегородить весь склон. И судя по тому, что я видел, получалось это у них отлично. Думаю, что теперь уже можно привлекать и строителей людей. Пускай доведут здесь всё до ума и возведут нормальные, каменные сооружения. Сейчас застава была сделана из плохо обработанного дерева. Достаточно одного удачно запущенного огненного шара и застава исчезнет. Каждый орк, что видел нас с Нериянти непременно опускался на колени, приветствуя своего повелителя. Как я и приказывал, на заставе находились только одни боссы. А элитники выступали в качестве строителей. Всего сорок орков, которые с лёгкостью смогут разбить любой отряд, что отправит сюда род Ли. Впрочем, другого от своих воинственных подданных я и не ожидал. Застава представляла собой стену, за которой расположились несколько худо-бедно сколоченных домов. В один из таких домов меня и привела Нериянти. — Это дом дежурного клинка, а по совместительству штаб. Поэтому ты повелитель будешь жить здесь. А я отправлюсь на улицу к бойцам, если ты этого захочешь. Такие толстые намёки мне делали только шлюхи, что постоянно искали приработок в любой таверне, где отдыхали ваймы. Пришлось выкручиваться и говорить, что спать я вовсе не собираюсь. Некогда мне будет это делать. Сперва выслушаю все доклады, затем пообщаюсь с личным составом, а к тому времени, глядишь уже и торговец подъедет. Обговорю с ним всё и двину обратно на Землю. Там у меня тоже полно дел. Всё же без повелителя нигде не могут обойтись. Орчиха мгновенно погрустнела, опустила плечи, вся как-то осунулась и мне даже показалось, что она вот-вот разрыдается. Словно маленький ребёнок, у которого отняли конфету. Мне срочно нужен кто-нибудь, кто перетянет внимание Нериянти на себя. Вот только, где найти такого идиота?Глава 15
Всё получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Ксама Ноли нашли в одной из окрестных деревень и тут же привезли ко мне. Прошло всего каких-то пара часов. Это явно был настоящий подарок судьбы. Мне не придётся долго торчать в подземелье. За эти два часа я успел переговорить со всеми орками на заставе и раздать необходимые поручения. Даже написал несколько указов. Вернее, писал не я. Моя задача заключалась только в том, чтобы выдать указ. А писарем оказалась Нериянти. Мало того что клинки сильнейшие воины среди орков, так они ещё и самые образованные. В то время как подавляющее большинство орков орды не умеет ни читать, ни писать. И тут нет ничего удивительного. Для краснокожих главным всегда была и будет личная сила и ярость в сражении. А изучение букв — это удел слабаков, ну или, наоборот, самых сильных. Тех, кому больше нечем заняться. Ведь найти себе противника для них практически нереально. А войны, в которых им выпадет шанс вступить в бой, случаются очень редко. Разговор с торговцем занял ещё часа три. Мы обсудили какие товары может предложить Силла. И что требуется в королевстве. Благодаря этим обсуждениям, было создано два списка. Один с перечнем экспортируемых товаров, а второй с потребностями в импортных. Второй список оказался гораздо меньше. Королевство полностью обеспечивало все свои нужды самостоятельно. В основном в этом списке были ткани. После того как на арене столицы увидели мой комбинезон, то орки тут же бросились по магазинам в поисках такой же одежды. Естественно, ничего не смогли найти и пошли с этими вопросами к торговцам. Они хотели, чтобы им сделали то же самое на заказ. Вот только такого материала на Силле просто не существует. Договорились, что в следующий раз я прибуду с первой партией материала и обменяю её на всего понемногу. Мне нужно будет взять с собой на землю как можно больше товаров с Силлы, чтобы показать их нужным людям и уже потом решать, чем будет выгодно торговать, а из-за чего даже руки марать не стоит. Перед уходом напомнил, что пропускать во внутренние земли, можно только тех, кто докажет, что работает на меня. А остальных можно смело убивать. Последняя новость очень воодушевила орков, и они начали радостно, выкрикивать что-то непонятное и бряцать оружием. Даже завязались несколько драк. Но Нериянти быстро всех успокоила, с избытком отвесив всем командирских оплеух. Когда я вышел из портала, то Зайка сразу же отправила меня в палатку. Для чего она объяснять не стала, но это и не было нужно. Пришёл Ханьюл и ждал меня там. Тита тут же устремилась вперёд, чтобы поздороваться с моим бывшим учителем. Хоть он никогда и не видел её, змейка всегда с огромным воодушевлением отправлялась на тренировки мечника. Нравился он ей и этого не отнять. Впрочем, и мне он нравился, как человек. Едва ли не единственный из многочисленной когорты слуг рода Пак. Про его членов я вообще молчу. Но они уже поплатились за всё. Я отомстил и больше не испытывал к ним вражды. Как и к роду Пак. Для чего злиться на мёртвых? Они уже не вернуться и не смогут ничего сделать. А если и вернуться, то с мертвецами вайму справится гораздо проще, чем с живыми. — Спасибо, что не отказал помочь, — произнёс я, войдя в палатку, которая оказалась полноценной казармой для отряда из десяти человек. Здесь даже мебель имелась и перегородки, делающие эту палатку многокомнатной. Я лишь мельком обратил на это внимание. Гораздо важнее сейчас было другое. — Я всё ещё начальник службы безопасности рода Пак и это моя прямая обязанность. Мне запретили вмешиваться, когда забирали детей и с тех пор я не нахожу себе места. Я помогаю не тебе, а в первую очередь себе и роду, которому я уже очень давно присягнул на верность. Говорить я ничего не стал, а просто поднял руку, на которой был надет родовой перстень. Чёрный лотос блеснул, получив от меня крошечный заряд силы. Этого было вполне достаточно, чтобы Ханьюл опустился на колени и глубоко поклонился мне. Я знаю его очень давно. И все эти слова не пустой звук. Мечник присягнул роду и пойдёт на всё, чтобы исполнить свою присягу. Единственным исключением стал день моей инициации. Но он там точно не стал бы вмешиваться. Сахаров не позволил бы этого сделать даже своему бывшему сокоманднику. Тогда я ещё не знал, что они настолько близко знакомы. — Сегодня мы вернём детей, а завтра разберёмся с управляющим Хонг Бао. Правитель Хёкгеосе останется с носом и не посмеет выступить против рода Пак. Свяжись с верными людьми, пускай они будут готовы захватить Пхеньян. О том, что такая возможность имеется, я узнал ещё от Нам Гуна. Понятия не имею, для чего он в тот вечер разоткровенничался со мной. Видимо, хотел рассказать о своём успехе наследнику. А так как Мин Хо уже обучалась в академии, то выбор пал на меня. Я в это время занимался, но запомнил многое из того разговора. Аристократы всегда стараются отхватить кусок от чужого пирога и даже самые близкие друзья, являются такими лишь до поры до времени. Вот и Нам Гун, являясь левой рукой правителя Хёкгеосе, хотел увеличить влияние рода Пак. Пусть Сеул практически ни в чём и не уступал Пхеньяну, но всё же он не был столицей. И основные денежные потоки Кореи находились именно там. Род Ли сумел наладить бесперебойную работу этой машины по собственному обогащению. И такой расклад не устраивал очень многих. Поэтому Нам Гуну не составило особого труда выйти на нужных людей и договориться с ними о свержении власти рода Ли. План был идеальным, оставалось только дождаться нужного момента. Когда род Ли даст слабину. Ударить в этот момент и победа гарантирована. Только при жизни Нам Гуна такой момент всё никак не наставал. А вот сейчас совсем другое дело. Все эти попытки заполучить ресурсы подземелья четвёртого уровня не могли пройти для рода Ли бесследно. Я уверен, что над ними сейчас не смеются только мертвецы. Это сильнейший удар по репутации. Этим ударом мы и воспользуемся. — Нужны будут доказательства того, что приказ отдал наследник рода Пак. Без доказательств эти люди испугаются выступить. — Подойди ко мне. После этих слов Ханьюл встал и оказался возле меня. Лотос на перстне начал сиять намного ярче, и я прислонил его к щеке мечника. На мгновение в его глазах мелькнула тьма. Запрет, наложенный Нам Гуном, был снят. Теперь Ханьюл знает слова, что необходимо сказать. Даже я не знал этого. Нам Гун рассказал об этом запрете уверенный в том, что мне осталось жить совсем нет ничего. Вот только всё оказалось совершенно иначе. — Через шесть часов встречаемся по этому адресу, — сказал Ханьюл, протянув мне листок бумаги. — Пойдём, только мы с тобой. Это дело касается только рода Пак. Запрещаю привлекать посторонних. Глаза Ханьюла на мгновение заблестели и мне показалось, что он собирается возразить, но безопасник сдержался. Вместо этого он быстро кивнул и удалился из палатки, оставив меня в одиночестве. Но долго оно не продлилось. Буквально через минуту в палатку вошли Жанна и Сержант. И от них не ускользнуло то, что на моей правой руке сейчас красовался родовой перстень. Один из самых известных в Корее. — Чтобы ни случилось, ты можешь рассчитывать на нас, — заговорила первой Жанна. На что я ответил лёгкой улыбкой. — Боюсь, что здесь вы не сможете ничем мне помочь. Этот дело касается только рода Пак. Я понятия не имею, из каких вы родов, но не стоит аристократам из Российской империи вмешиваться в дела корейцев. В первую очередь это навредит вашим семьям. Я уверен, что род Ли сможет вычислить, кто вы такие на самом деле. Поэтому даже не думайте. Сержант, совершенно спокойно кивнул, принимая моё решение. А вот Жанна не собиралась так просто сдаваться. — Мне плевать на род. С того момента, как я ступила на территорию Корпуса Последней Стражи, он перестал существовать. Как перестала существовать и графиня Бестужева. Я даже буду рада, что у моих родственников появятся проблемы. А Жанна оказалась далеко не простой дворянкой. Можно сказать, выходец из самых верхов. Даже я, практически не разбирающийся в российской аристократии не раз слышал фамилию Бестужевых. Производители вооружения для имперской армии и не только. Половина армий мира пользуется оружием, произведённым на заводах Бестужевых. Раньше мне как-то совершенно было плевать на прошлое ребят. А вот теперь очень захотелось узнать, что сподвигло Жанну пойти в корпус? И почему Сахаров вообще её взял? Уверен, что он прекрасно знает, кто такая Жанна. Сержант, так же как и я, был ошеломлён и стоял с открытым ртом. Он явно из какой-то намного менее знатной семьи. Но в любом случае помощники мне не нужны. — Это дело касается только рода Пак. Я как командир запрещаю вам вмешиваться. Ваша задача — защищать подземелье от несанкционированного вторжения. Гарантирую, что сегодняшней ночью в Пхеньяне будет очень шумно. Вы не должны на это реагировать. А сейчас я хотел бы немного отдохнуть. Сержант снова пожал плечами и вышел. Уверен, что он выполнит мой приказ. А вот Жанна осталась и попробовала уговорить меня. Только уже не как моя подчинённая, а именно как Жанна Бестужева. Молодая, очень красивая и симпатизирующая мне женщина. Только на меня подобное не действует и Графиня сама сдалась, когда я начал позволять себе лишнего и распускать руки. Со слишком наглыми дамами подобное всегда срабатывает. Хотя бывают и исключения, когда дамы совершенно без тормозов. Такие соглашаются абсолютно на всё. Слава всем богам, что Жанна была не из таких. На этом наши отношения за пределами отряда, тут же и закончились бы. У меня осталось всего три часа на сон. Три часа, чтобы максимально восстановиться. Кай, Тита и Боря выступили в качестве моих охранников. Пока я не проснусь, в палатку больше никто не попадёт.* * *
Родившись и прожив всю жизнь в Сеуле, я совершенно не знал Пхеньяна. Но благо, что в наше время это с лихвой компенсировалось картами, навигаторами и прочими полезными штуками, которые не позволят заблудиться даже в диких джунглях. Главное, чтобы можно было связаться со спутником. В Корее с этим никаких проблем не было. Через шесть часов я уже находился по адресу, указанному мне Ханьюлом. Здесь раскинулся небольшой, но невероятно чистый и ухоженный сквер. Буквально двадцать на двадцать метров, всего с двумя лавочками и одной беседкой. В сквере никого ещё не было, зато я смог обнаружить сразу восемь камер наблюдения. Очень странно, что Ханьюл выбрал местом для встречи этот сквер. Здесь мы как на ладони и его легко смогут вычислить по записям с этих камер. Поэтому первым делом я отправил Титу устранить эту недоработку мечника. И уже через десять минут все, обнаруженные мной камеры были устранены. А ещё через несколько минут пришёл и сам Ханьюл. Я почувствовал его, ещё на подходе к скверу. Броня и оружие сильно фонили магической энергией. Хоть мечник и пришёл в тяжёлом, кожаном плаще, но мне было понятно, что под ним надето отличное снаряжение. Могу поспорить, что оно совершенно не уступает снаряжению лучших элитных игроков. Здесь даже Петька будет завидовать. Хотя чему удивляться? Ханьюл же был в одной команде с Василием Ивановичем. А как я уже успел убедиться, Батя очень хорошо заботится о своих людях. — Не мог найти другое место для встречи? Здесь всё было под камерами. Уничтожил восемь штук. Ханьюл посмотрел на меня, словно хотел отчитать, но сдержался. И чего ему не понравилось? — Значит, ещё тринадцать не нашёл и это очень хорошо, — произнёс мечник. На этот раз настал мой черёд удивляться. Ханьюл говорит какую-то чушь. Словно он специально хочет попасть в объективы этих камер. — Ты чего такое несёшь? Зачем нам светиться раньше времени? Меня точно не смогут опознать, но вот ты гарантированно вляпаешься. — Надеюсь, что род Ли уже выслал в нашу сторону своих лучших бойцов. Двадцать минут назад в Пхеньяне начались массовые беспорядки. Достаётся всему, что имеет отношение к роду Ли. Поэтому они должны быстро отреагировать на вторжение. Этот сквер принадлежит Ли Сонгу, главе рода Ли. Обычно сюда не пускают посетителей и стоит охрана. Вот только сегодня очень необычный день. Я прав, Ли Дуонг? Последние слова Ханьюл выкрикнул куда-то в сторону беседки и через мгновения там начал проявляться силуэт. — Ты прав мой закадычный враг. Сегодня очень необычный день. Я так понимаю, что ты привёл с собой Пак Тхе Джина, погибшего вместе с семьёй в тот роковой день? Не скажу, что рад видеть тебя мальчик, но мы определённо можем быть полезны друг для друга. Но об этом тебе расскажет Ханьюл. Не будем терять время, его у нас почти не осталось. Следуйте за мной. И это, парень у тебя случаем нет с собой обычной одежды? Броня и оружие выглядят слегка подозрительно. Я посмотрел на Ханьюла. Мечник был абсолютно спокоен и кивнул мне. В семье Ли завёлся предатель, который решил подмять род под себя. Что же нам это только на руку. Пара мгновений и вместо брони и оружия я был одет в повседневный комбинезон корпуса. Со всеми его знаками отличия и всем подобным. Ну нет у меня с собой другой одежды. Никто не предупреждал, что она может понадобиться. — Даже не знаю, что лучше, — задумчиво протянул Ли Дуонг. — Ладно, давай обратно броню. Так, хоть хоть не видно будет твою принадлежность к Корпусу Последней Стражи. Не хватало мне разборок ещё и с ними. После этих слов мужчина растворился в воздухе. Отличная техника сокрытия. Мне бы сюда Астарота и он легко бы нашёл скрытника. Но этого и не нужно было. Ли Дуонг подал голос и сказал идти на него. Как оказалось, резиденция рода Ли, где и держали детей из рода Пак, находилась совсем рядом. Хотя я мог бы догадаться, когда Ханьюл рассказал об этом сквере. Сейчас все силы рода брошены на попытку стабилизировать ситуацию в городе. Практически все заведения, принадлежащие роду Ли были атакованы. Просто идеально прикрытие для нас. Сейчас в резиденции оставались четыре старших члена рода. Три мастера и один высший мастер. Правда, Ли Дуонг утверждал, что все четверо совершенно не умеют пользоваться силой. И в последний раз дрались ещё в детстве, пытаясь отнять понравившуюся игрушку у другого ребёнка. Но помимо этой четвёрки оставался ещё и начальник службы безопасности рода Ли. Как раз он и отвечал за охрану детей. Вот этот человек представлял реальную опасность и в первую очередь для своих подопечных. Вполне возможно, что он получил приказ ликвидировать детей, если их попытаются освободить. И сказал об этом Ли Дуонг. Младший брат Ли Джин Хо. Нам предстояло первым делом обезвредить главу СБ рода Ли, а уже потом заняться четвёркой мастеров. Все эти люди должны умереть. Похоже, именно это было ценой за помощь Ли Дуонга. Цена вполне приемлемая и была нам по карману.Глава 16
— Дети сейчас уже должны спать. Поэтому и Урю Кишин должен находиться где-то рядом. Сомневаюсь, что он тоже спит. Всякое может быть. Но в любом случае нападать необходимо первым на него. Он гораздо опаснее четвёрки моих родственничков, — эти слова Ли Дуонг выплюнул, словно в рот ему попало нечто отвратительное. Если бы я чаще выходил из своего дома и вместо постоянных тренировок интересовался политическим раскладом в Корее, то наверняка знал бы, что твориться в роду Ли. Явно эта война длится уже не один год. Слишком много ненависти было в словах нашего проводника. Но мне на это как-то было наплевать. Кай, Тита и Боря были рядом. А с этой троицей я уверен, что мы сможем спасти ребят без особых проблем. Каждый уже знал свою роль, оставалось только найти заложников. Вернее, подойти к месту их содержания. Ну а дальше немного пошумим, выполним свои обязательства перед Ли Дуонгом и скроемся. И здесь нам снова поможет Ли Дуонг и его способности. — Оставь Кишина мне. У нас с ним давние счёты. Просто бери детей и уходите. Ли Дуонг передаст вас моим людям. Они отвезут вас в Сеул, — сказал мне Ханьюл. Только с чего я должен его слушаться? Он решил на старости лет поиграть в героя и искупить свои грехи кровью? Идиот! Что я ещё могу сказать. Поквитаться с давним врагом я ему позволю. Вот только убегать точно не собираюсь. Раз у нас договор с Ли Дуонгом, то мы должны его выполнить. Каю будет очень полезно столкнуться со столь сильными одарёнными. Заодно я посмотрю, насколько он стал сильнее после всего случившегося на Силле. В тот момент, когда Кай разносил армию хозяина подземелья, его телом управляли. Поэтому нужно было понять его реальные возможности. То, что он может выдать сам. Поэтому мы с Борей отправляемся вызволять детей, а Тита с Каем отправляются заниматься сокращением поголовья рода Ли. Раз Ли Дуонг утверждает, что в резиденции больше никого, кроме слуг и этой четвёрки нет, то они по-любому должны будут прийти и разобраться, что происходит. А происходить будет, что-нибудь очень шумное. Понятия не имею, что сделают Тита с Каем, но я в них ни капли не сомневаюсь. Змейка умеет привлекать внимание. На территорию резиденции мы попали без проблем. Действительно, никакой охраны не было. На дверях была установлена какая-то защитная техника, но Ли Дуонгг легко с ней справился и мы оказались на территории рода Ли. Множество фонарей ярко освещали резиденцию и поэтому здесь невозможно было скрыться. Центральное здание, где и проживали члены рода, было окружено несколькими десятками более маленьких построек. Хозяйственные постройки и жильё для слуг. В одном из таких домов и держали заложников. Двухэтажный дом в традиционном корейском стиле. Дети находились на втором, а их сторож расположился на первом этаже. Дом был очень похож на тот, что Нам Гун выделил мне. Да и вообще вот в таких родовых резиденциях всё было очень похоже. Делалось по одному плану. Рода позволяли себе лишь небольшие отклонения. Здесь, например, совершенно не было никаких растений. В то время как резиденция рода Пак буквально тонула в зелени. Трава, цветы и мелкие кустарники. Выращивать что-нибудь более крупное было нельзя из-за мер безопасности. «Тита, бери Кая и выдвигайтесь к центральному зданию. Долбаните там чем-нибудь посильнее. Старики по-любому прибегут посмотреть, что происходит у них на пороге. Присмотри там за Каем. В случае чего труби тревогу, попробую его развоплотить». Потом я обратился к Каю, слегка изменив послание. Не буду же я говорить, что Тита присмотрит за ним. Обидится ещё. Ну а Борю я загнал на второй этаж и материализовал, после чего крыша на здании слегка испортилась. Хорошо ещё, что перекрытия между этажами выдержали вес хомяка-переростка. Рисковать детьми я не собирался. Они сейчас находились в пасти у Бори. Более безопасного места для них просто нельзя придумать. Правда, страху они там натерпятся. Но что поделать. Лучше уж мокрые штаны от страха, чем от крови. Перед тем как я воплотил Борю, начал действовать Ханьюл. Он достал свой меч и одним ударом разрубил входную дверь вместе с косяком и стеной. После чего вызвал Урю Кишина на поединок. Практически одновременно с этим я и воплотил Борю. Кто знает, чего взбредёт в голову этому безопаснику? Ещё решит по-быстрому избавиться от детей. По сути, они больше не нужны. Свадьба состоится вот-вот. А после неё уже наплевать. Ставленник правителя Хёкгеосе добьётся своего. Никто, кроме Мин Хо, ему больше не будет нужен. Да и её, скорее всего, сразу после свадьбы накачают каким-нибудь дерьмом, подавляющим личность, чтобы избежать возможных проблем. Всё же она высший мастер и может натворить много бед. А так даже высший мастер не сможет ничего сделать, находясь под транквилизаторами или наркотиками. В таком состоянии Мин Хо вполне сможет родить Хонг Бао детей. Двух будет вполне достаточно. После чего можно избавиться уже и от неё. Тогда управляющий получит полную власть над родом Пак и всем, что когда-то принадлежало ему. План, вполне рабочий. Вот только хрен они все угадали! Род Пак так просто не сдастся. При этих мыслях я ощутил, как отозвался родовой перстень, полностью одобряя мои мысли. Как бы я ни хотел уйти от этого, но являюсь частью рода. Только теперь я понимаю, что Нам Гуну удалось сделать практически невозможное — взрастить во мне чувство принадлежности к роду. Именно из-за него я и откликнулся на просьбу о помощи. И мне это не нравится! Вот только сделать я ничего не могу. Не могу лгать и идти против себя. И сейчас я окончательно это понял. — Как ты смеешь приходить сюда? — раздался крик разъярённого Урю Кишина и в этот же момент послышался звон разбитого стекла. Кай и Тита вступили в дело. Теперь оставалось только прикончить нужных людей и можно уходить. Боря не стал ничего придумывать, а просто снёс одну стену и спрыгнул со второго этажа, приземлившись рядом со мной. Весьма пугающее зрелище, когда на тебя летит такая махина. Но больше я испугался не за себя, а за детей, что находились у Бори в пасти. «Ты совсем охренел?! Если кто-нибудь из детей пострадает, будешь у меня до конца контракта заглаживать свою вину. Пока ещё не придумал, каким образом, но будь уверен, что тебе это очень сильно не понравится». Хомяк смерил меня безразличным взглядом и повернулся задницей. Зря я, конечно, вспылил, но по-другому просто не могу. Я реально переживал за братьев. Таким крохам достаточно не сильного удара, чтобы покалечиться. А здесь приземлились с высоты второго этажа. В ледяных пустошах Боря уже доказал, что может перевозить в себе людей без каких-либо последствий. И там он нёсся во всю прыть. Сомневаюсь, что прыжок со второго этажа будет опаснее. Всё выдохнул, теперь можно и посмотреть за боем Ханьюла. Вмешиваться я не собирался. Мечник мне просто не простит подобного. Тем временем в изуродованном дверном проёме появился глава службы безопасности рода Ли. Примерно одного роста и комплекции с Ханьюлом. Он был в одних трусах, но при оружии. На поясе висели ножны с тремя клинками. Очень интересный выбор. Противник Ханьюла явно обучался в Японии. И это оружие тому прямое подтверждение. Судя по тому, как двигался Урю Кишин, могу точно сказать, что даже Ханьюлу придётся трудно. Под защитой Титы я легко мог бы выиграть этот бой, вот только не могу ничего сделать. — Сегодня решится, кто из нас будет жить, — произнёс Ханьюл и встал в стойку, которую я видел впервые в его исполнении. Ничего подобного он мне раньше не показывал. Но стойка мне была прекрасно знакома. Основная стойка ваймов, при обращении с мечом. Ноги слегка согнуты и словно напружинены. Опорная нога немного впереди и на неё сейчас приходится вес тела Ханьюла. Меч он держит в правой руке, а левая готова в любой момент добавить атаке силы. Могу поспорить, что Ханьюл сейчас собрал в левой руке кучу энергии и продолжает её там трамбовать. Чем больше у него получится её собрать, тем сильнее выйдет удар. Отличная стойка для сражений с человеком, но совершенно не подходит для монстров. В подземелье просто нет времени на все эти стойки. Монстры не станут ждать, пока ты приготовишься. Урю Кишин также встал в стойку. Ноги расслаблены и слегка согнуты, но в отличие от Ханьюла он равномерно распределил вес тела между ногами. Урю Кишин явно собирался защищаться. Клинок он держал двумя руками перед собой. Классическая стойка самурая. И только из-за этого я уже мог сказать, что Ханьюл выйдет победителем. Противники бросились в бой одновременно. Два удара сердца и они стоят спиной друг к другу. Меч выпал из рук Ханьюла, и я тут же оказался возле него, помогая устоять на ногах. А вот Урю Кишину никто уже не поможет. Брызнула кровь из перерубленной грудины и он завалился навзничь, так и не выпустив меча из рук. Несмотря на то что Урю Кишин проиграл, он смог нанести Ханьюлу отличный удар и разрубил ему оба предплечья до кости. Но это рана не смертельная, поэтому я быстро перетянул мечнику руки и сказал оставаться рядом с Борей и следить, чтобы с мальчиками ничего не случилось. А сам бросился на помощь Каю и Тите. Бой там уже начался. Мастера обрушивали свою мощь на наглеца, осмелившегося заявиться прямо в самое сердце рода Ли. Вот только все их атаки попадали в пустоту. Кай двигался невероятно быстро даже для меня. Вот он возник рядом с одним из мастеров и просто ударил его кулаком, отчего мужика впечатало в стену дома, напрочь снеся доспех духа. Но добивать его Кай не стал, переключившись на другого мастера, которому досталось сосулькой в грудь. Этот умер мгновенно. Ещё несколько секунд и на ногах остался лишь самый сильный из этой четвёрки. Высший мастер, чью защиту Каю не удалось пробить с первого раза. И я отозвал его. Немного времени у нас ещё было, поэтому можно и малость поговорить. — Род Ли перешёл все границы, когда похитил наследников рода Пак. Вы накликали на себя великую беду. Я пришёл воздать вам по заслугам. Отныне род Ли проклят. И каждый его член будет знать лишь горе, — пророкотал я, воспользовавшись возможностью маски изменять голос. Даже самого пробрало, настолько пугающе у меня получилось. А ещё я попытался провернуть трюк, что делали Василий Иванович и Петька, когда давили на нас своей силой. Раньше я ничего подобного не делал, но принцип действия этого умения понимал. Чем больше энергии ты сможешь высвободить, тем сильнее будет оказываемое давление. С этим делом у императора Дюрасела проблем не было. И судя по тому, как скривился мой противник, пробрало его знатно. Он даже попытался атаковать меня, вот только в таком состоянии техника сорвалась и ничего не произошло. Меня хватило всего на несколько секунд, но и этого было вполне достаточно. А в моём арсенале появился ещё один проверенный приём, который можно использовать в бою против человека. — Кто ты такой и почему защищаешь род Пак? Посторонние не должны вмешиваться в наше противостояние. Именно этого вопроса я и ждал. Даже специально повернулся лицом, к одной из многочисленных камер. — Я дух мщения, вернувшийся из ада, чтобы покарать род Ли. После этих слов я убрал маску в пространственное кольцо и широко улыбнулся, оскалив зубы. Даже несмотря на то, что я практически не выходил из дома, лицо наследника рода Пак отлично знали все в Корее. Сомневаюсь, что Ли Джин Хо рассказал даже своим родственникам, что я убил свою семью и ушёл с Сахаровым. Сделай он это и правитель Хёкгеосе убил бы его. В тот день я опозорил правителя. Такой позор смывается только кровью. И если об этом узнает кто-нибудь ещё, то правитель Хёкгеосе потеряет лицо в глаза этого человека и будет вынужден убить его, а заодно и всю его семью. Ли Джин Хо исключение, лишь потому, что я унизил его точно так же и поэтому он будет молчать. Вот и выходит, что вся Корея, в том числе и члены рода Ли, считают, что Пак Тхе Джин погиб вместе со своей семьёй. А сейчас я так неожиданно воскрес. — У тебя есть что сказать перед смертью? Раз уж играть, то играть до конца. «Тита, бросай Кая и давай ко мне. Без твоей помощи из меня получится хреновый дух мщения». Перед этим пришлось поглотить десяток душ, чтобы восстановить истраченную энергию и вот опять она начала стремительно убывать. Но сделал это я в самый подходящий момент. Хоть член рода Ли и был напуган моим появлением, это не умоляло того, что он высший мастер. К тому же ближник, работающий с короткими мечами. Мне с трудом удалось увернуться от его первой атаки. А вторую пришлось принимать на защиту, едва выдержавшую этот удар. Ну а с третьим ударом я не стал ничего делать. Вложился только энергией, которую начал тянуть из меня орк-защитник. Оказавшись на земле, он не покинул меня, как я думал. Просто перешёл на духовный уровень. Можно сказать, вошёл в спящий режим. И вот когда мне грозит смертельная опасность, орк проснулся. Фиолетовая дымка перехватила оба клинка высшего мастера и обездвижила их всего на одно мгновение. Этого мне вполне хватило, чтобы вогнать чекан под покров духа своего противника и выплеснуть накопившуюся в оружие мощь. Высшего мастера буквально снесло, впечатав его рядом с поверженными родственниками. Убить высшего мастера этим ударом мне не удалось, но он уже был не способен сопротивляться. — Ли Дуонг в твоих руках судьба этих людей. Сейчас они беспомощны. Один уже мёртв, а двое точно умрут совсем скоро, если им не помочь. Мы выполнили свою часть сделки. Если род Ли вздумает мстить за сегодняшний день, то я клянусь, что в Корее больше не будет такого рода. Я лично вырежу всех вас под корень. Эти слова я специально кричал, чтобы их слышали все слуги. Они будут свидетелями того, что сильнейших мастеров рода Ли победил мертвец. А ещё он пообещал уничтожить весь род, если эти глупцы решат мстить. — А теперь отправляемся в Сеул. Необходимо успеть на свадьбу. Боюсь, что без нашего свадебного подарка молодожёны просто не смогут жить. Особенно управляющий Хонг Бао. — За эти месяцы ты стал намного сильнее. Думаю, что сейчас даже я не смогу ничего противопоставить тебе господин Джин, — сказал Ханьюл и направился к выходу, оставляя после себя след из капель крови.Глава 17
Корея
Пхеньян. Резиденция правителя Хёкгеосе.— Что случилось Джин? Почему ты решил потревожить меня посреди ночи? — спросил разгневанный правитель Хёкгеосе у своей правой руки. На Ли Джин Хо лица не было. Он был ужасно бледен и весь трясся от страха. Больше всего он был похож на восставшего мертвеца. Правителю Хёкгеосе показывали этих созданий, оказавшихся на улицах Сеула, после разрыва подземелья. Отвратительное зрелище. А ещё отвратительным было то, что правителя Хёкгеосе вырвали из объятий Сюе. Они с женой и так проводят очень мало времени вместе. А уж про интимную близость и говорить нечего. И вот такие моменты начинают выводить правителя из себя. — Всё пропало. Они все мертвы. Род Ли постигла участь рода Пак. Этот демон явился и за моей семьёй. Они. Они. Они убили всех, кто был сильнее воина. Ли Джин Хо начал причитать, упав на колени. Было очень трудно разобрать что-нибудь в его причитаниях. Но правитель Хёкгеосе понял, что произошло нечто ужасное. И произошло, в столице, практически у него под носом. Вот только он всё никак не мог понять, кто посмел это сделать? Кто решил пойти против одного из сильнейших родов в Корее? И почему никто из его службы безопасности не доложил об этом? Дошло до того, что правителю Хёкгеосе надоело слушать эти причитания и он воспользовался силой, заставив Ли Джин Хо взвыть от боли. Жестокий, но очень действенный способ, который всегда действует безотказно. — А теперь успокойся и скажи, кто это сделал? — Это был ублюдок Пкк Тхе Джин. Он и Сонг Ханьюл. Они вступили в сговор с моим младшим братом и убили всех, кто выступал против него. Теперь я также нахожусь под угрозой смерти. Брат не потерпит конкурента в моём лице. Правитель, вы должны помочь мне. Защитите своего верного слугу. Помогите мне отомстить рода Пак. Он должен перестать существовать. Ли Джин Хо продолжал говорить, но правитель Хёкгеосе его уже не слушал. План по полному подчинению рода Пак находился под угрозой провала. Необходимо срочно предупредить Хонг Бао. Медлить нельзя. Свадьба должна состояться немедленно. Правитель просто не переживёт, если и здесь он потерпит неудачу. Проклятый род Пак! От него одни проблемы. И всё это началось с появлением этого ублюдка Тхе Джина. Вернее, с появлением его матери. До того момента во всём послушный Нам Гун сильно изменился и стал показывать зубы. Подвергая сомнению, некоторые приказы правителя. Правитель Хёкгеосе терпел до того момента, пока женщина не выносила Нам Гуну наследника. Именно по приказу правителя Хёкгеосе, акушерка сделала всё возможное, чтобы приблуда не выжила. Правитель лично передавал ей яд, добытый в каком-то очень сложном подземельи. И этот яд показал себя просто великолепно. Дальше оставалось грамотно воспользоваться этой ситуацией и Нам Гун снова стал преданнейшим последователем правителя Хёкгеосе. А вместе с Нам Гуном и весь Сеул. Но после смерти главы рода Пак всё резко изменилось. Знатные семьи Сеула с каждым днём всё сильнее отдаляются от столицы. И всё меньше выказывают почтения правителю Кореи. — Лин Тонг. — позвал правитель и через пару мгновений в кабинет, неторопливо вошёл глава его службы безопасности. А по совместительству один из сильнейших одарённых Кореи. — Свяжись с Хонг Бао и передай ему, что времени больше нет. Он должен немедленно занять место главы рода Пак. Сразу после этого собирай мою гвардию. Мы отправляемся в Сеул. Пора показать этим наглым букашкам, кто истинный правитель Кореи. Мужчина не произнёс ни слова. Глубоко поклонившись он вышел из кабинета, всё так же чинно и неторопливо. Но как только дверь за ним закрылась, вся резиденция содрогнулась. Лин Тонг начал действовать. У правителя Хёкгеосе появилась отличная возможность сделать всё самому, а потом ещё и получить компенсацию от «Капли». Но действовать втайне от организации он не собирался, поэтому быстро набрал номер координатора «Капли», который отвечал за Корею. — Пак Тхе Джин сейчас в Корее и наверняка направляется в Сеул. Если не уже там. Мои люди отправились ловить его. Я предупреждаю вас, чтобы потом не последовало никаких обвинений в мой адрес. Всё честно. Если я решу эту проблему, сам то придётся вернуть полученную плату. Деймос поклялся мне, что так будет. Координатор не стал ничего говорить, а просто повесил трубку. Пак Тхе Джину теперь по-любому не выбраться из западни, в которую он полез добровольно.
Корея
Сеул. Резиденция рода Пак.Как только Мин Хо вернулась из академии, она сразу же отправилась почтить память умерших. Единственным, кто знал о её возвращении, был Ханьюл, который и рассказал об управляющем, что был назначен правителем Хёкгеосе. Ничего толком об этом управляющем не было известно, но Мин хо была уверена, что как только она вернётся, то управление родом перейдёт к ней. Хоть случаи внешнего управления родом были очень редки, но всё же они были. И всегда, стоило только появиться совершеннолетнему наследнику, управление переходило к нему. Поэтому после посещения могил родственников девушка направилась, чтобы забрать своё по праву рождения. Вот только она даже не смогла попасть в центральное здание. Её не пустила охрана. Охрана, которая не имела никакого отношения к службе безопасности рода Пак. Это были личные телохранители управляющего Хонг Бао. Все они имели на груди герб правящего рода, поэтому Мин Хо не могла напасть на них. Сейчас род Пак был обескровлен и нельзя было совершать подобных ошибок. Напасть она не могла, а вотподнять знатный шум без проблем. Сразу же сбежались слуги, которые начали радоваться возвращению Мин Хо. А потом вышел и сам Хонг Бао. Одного взгляда на этого человека хватило, чтобы девушка скривилась от омерзения. Больше всего управляющий был похож на скользкую крысу. Совершенно лысая голова, маленькие бегающие, словно у крысы глазки и такой же маленький рот, который словно никогда не улыбался. Мешковатые одежды скрывали болезненную худобу управляющего. В неё он больше всего походил на нищего, а не представителя правителя Кореи. Мин Хо редко доводилось видеть таких тощих людей. Тем более, одарённых. Это как же нужно запустить себя, чтобы стать вот таким? Но больше всего Мин Хо не понравилось, что на тощем, обтянутом кожей пальце был надет родовой перстень с чёрным лотосом. Этот перстень имели право носить только члены рода Пак. Так же, как и одежды с гербом рода. Подобного Мин Хо уже не могла простить, но в последний момент её остановил Ханьюл. После чего он познакомил её с управляющим. Вместо того чтобы сразу же передать все дела наследнице рода Пак, этот слизняк начал подкатывать к Мин Хо. Её тошнило от одного его вида и было противно находиться рядом. Тут и речи не шло о какой-то близости. Но Хонг Бао не понимал этого и зашёл слишком далеко, прикоснувшись к руке Мин Хо. Этого она уже не смогла стерпеть. Рядом не было никого, кто мог бы остановить её. Мин Хо обрушила свою ярость на этого презренного червя. У которого оказался невероятно сильный защитный артефакт. Этот артефакт смог спасти Хонг Бао от ярости девушки. А потом он рассказал, что малыши Сун Нам и Сон похищены и их дальнейшая судьба зависит от того, насколько покладистой будет Мин Хо. Она должна будет выйти замуж за этого слизняка и сделать его главой рода Пак. У Мин Хо просто не было выбора. Она не могла допустить, чтобы братьям причинили вред. Они и сестрёнка Сао единственные, выжившие представители рода Пак. С тех пор девушка пролила много слёз по вечерам, когда оставалась одна. И в один из таких вечеров она вспомнила о том наваждении, что случилось с ней в ледяных пустошах. Вспомнила о Тхе Джине. И тогда Мин Хо обратилась к Ханьюлу. Мечник уже предлагал ей убить Хонг Бао, но это Мин Хо могла и сама сделать. В этом случае братьев убьют. Единственное, чем мог ей помочь Ханьюл — это узнать всё о том, кто похитил мальчиков и где их держат? И он это сделал. Род Ли оказался оружием в руках правителя Хёкгеосе. Выкрасть у них мальчиков было просто невозможно. Минимум четыре мастера и два высших мастера. А у рода Пак была только сама Мин Хо и Ханьюл. Вдвоём они точно не смогли бы освободить мальчиков. Погибли бы сами и подвели род. Тогда Мин Хо рассказала Ханьюлу о том, что случилось с ней в «Тренировочной зоне». И о том, что ей привиделся Тхе Джин. Несколько дней после этого старый мечник не появлялся на глаза Мин Хо и не отвечал на её призывы. Тогда девушка сама пошла искать его. И нашла на могиле родителей. Ханьюл медитировал, расположив свой меч на коленях. Но рядом лежало ещё одно оружие, которое не должно быть здесь. Короткий клинок, которым забирают собственную жизнь. — Я запрещаю тебе умирать, пока братья не окажутся в безопасности, — тихо произнесла Мин Хо. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы воин, не боящийся смерти, вздрогнул. Он испугался несмышлёной девчонки, что застала его в этот момент. И тогда Ханьюл рассказал Мин Хо всё. Рассказал, что отец и остальные хотели сделать с Тхе Джином. Рассказал, что именно произошло в тот день. И то, что брат добровольно согласился отправиться в Российскую империю и вступить в Корпус Последней Стражи. Чем спас себя от гнева правителя Хёкгеосе. Мин Хо даже не могла предположить, что отец пойдёт на подобный шаг. Теперь сразу становилось понятно, почему её старались держать как можно дальше от Тхе Джина и решили сделать наследником. Брат был единственным, с кем Мин Хо разговаривала только на официальных семейных мероприятиях. Ей было запрещено подходить к дому Тхе Джина. Отец говорил, что Тхе Джин очень слаб и ему нужно постоянно тренироваться, чтобы стать сильнее. А вот она с самого рождения была невероятно сильна и поэтому младший брат ей завидует. Ему будет очень неприятно, если Мин Хо будет часто появляться перед ним и показывать своё превосходство. Разница между ней и братом была всего в один год. И Мин Хо всегда хотела больше общаться с ним. Вот только постоянные отговоры отца сделали своё дело. И уже лет в десять Мин Хо считала Тхе Джина ни на что не способным слабаком. Но даже это не мешало ей думать о нём, как о младшем брате, которого она должна защищать. Она и представить не могла, что отец собирается так поступить с тем, кого он когда-то называл своим наследником. Теперь сразу стало понятно, почему Мин Хо отправили учиться в Российскую Империю. Чтобы она не помешала остальным разделить силу энергетика. Ведь ей самой никакого толку от этой силы не было бы. После этого рассказа Мин Хо сама просидела на могиле несколько часов. И всё это время она не могла думать вообще ни о чём. В голове была пустота. Пустота оттого что всю жизнь её обманывали. Оттого что её брат убил отца, мать и всех членов рода, способных получить его силу. Пустота оттого что теперь она вынуждена стать женой этого мерзкого человека. И постепенно эта пустота превращалась в страх. Даже когда она поняла, что за ними гонится скрытый босс, Мин Хо не испытывала страха. Когда в академии она дралась с более сильными противниками, она их не боялась. Когда отец возил её в эпицентр, для пробуждения она не боялась. А в этот момент на неё обрушился страх за все эти годы. Страх за род, за братьев и за себя. И единственным, кто мог помочь, был Тхе Джин. Стоя на могиле родителей, она отчётливо поняла, что не испытывает к младшему брату никакой ненависти. Тхе Джин рос на убой и смог стать очень сильным. Смог убить высшего мастера и избежать гнева правителя Хёкгеосе. Ханьюл рассказал, что он и Ли Джин Хо были приглашены на инициацию брата, в качестве почётных гостей. Отец хотел устроить шоу, достойное правителя. Но в итоге сгубил всю семью и навлёк на них гнев правителя. Мин Хо тогда ушла с могил первой, забрав с собой всё оружие Ханьюла. И она очень долго думала над всем этим. И над тем, как спасти род. Единственное, что ей приходило в голову, это разыскать Тхе Джина и сделать его главой рода. И сделать это до того момента, как Хонг Бао получит права на неё. Пусть она и старше на год, но всего лишь женщина. В приоритете всегда будет наследник мужского пола. И если выбирать из двух разнополых, совершеннолетних наследников, то всегда выберут мужчину. И пока Мин Хо думала над этим, в Пхеньяне открылось первое подземелье четвёртого уровня. Для его закрытия руководство страны обратилось к Корпусу Последней Стражи. Правитель Хёкгеосе отправился встречать гостей вместе со своими заместителями. И род Пак на этой встрече представлял Хонг Бао. А Ханьюл сопровождал его, как начальник службы безопасности. В этот же день Ханьюл связался с Мин Хо и сказал, что один из стражей, что прибыли разобраться с подземельем — Тхе Джин. Пусть он и был в идеально замаскирован, но мечник сразу же узнал движения своего ученика. Лучшего момента просто нельзя было подобрать. Тогда Мин Хо подготовила для брата послание и передала его Ханьюлу. Оставалось только ждать, когда Тхе Джин выйдет из подземелья и что решит. Согласится помочь роду, предавшему его или оставит всё как есть? Мин Хо прекрасно понимала, что сейчас род Пак значит для Тхе Джина столько же, сколько и любой другой. Он разорвал все связи с родом. Вычеркнув его из своей жизни. Тхе Джин получил послание больше недели назад, но ответа так и не последовало. Оставались считаные дни до того, как род Пак перейдёт под руку Хонг Бао. Ханьюл молчал, а два дня назад он и вовсе пропал. Мин Хо искала его везде и даже спрашивала у Хонг Бао. Но тот лишь разводил руками и тоже очень хотел узнать, куда делся начальник службы безопасности накануне свадьбы? Но исчезновение Ханьюла никак не мешало подготовке. Буквально завтра уже должна состояться церемония и Мин Хо отчаивалась всё сильнее. Ночью она не сомкнула глаз и когда под утро немного задремала, в комнату ворвались люди правителя Хёкгеосе. А следом за ними вошёл и слизняк Хонг Бао. — У меня для тебя отличные новости Мин Хо. Наша свадьба состоится уже сегодня. Все нужные люди скоро будут здесь. Если ты хочешь выглядеть безупречно, то уже пора собираться. Пока тебе придётся делать это самостоятельно. Почему-то нужные нам люди так долго спят… Но ничего. Уже скоро они все будут у нас. Сегодня знаменательный день для рода Пак. Отныне все беды станут обходить род стороной. Я возвышу его и сделаю первым в Корее. Услышав это Мин Хо едва не плюнула Хонг Бао в лицо. Что за поспешность? Ведь все гости были приглашены на завтра. Сегодня ещё многое не было готово. В том числе платье Мин Хо и обручальные кольца. Ювелир должен доставить их сегодня. Но Хонг Бао не хотел ничего слушать на этот счёт. Он сказал, что Мин Хо в любом платье будет выглядеть как невеста, а вместо обручальных колец отлично подойдут родовые перстни. Но Мин Хо даже не подумала готовиться к свадьбе сама. Она хотела оттянуть этот момент по максимуму. Хоть немного, но испортить настроение Хонг Бао. Слишком он нервничает, и это было прекрасно видно. Не связано ли это с исчезновением Ханьюла? Вместо трёх часов, что отводил ей на сборы Хонг Бао, девушка провозилась почти шесть. Она могла бы собираться ещё дольше, но жених начал слишком сильно нервничать и уже наказал стилиста и визажиста, за их нерасторопность. Хотя эти люди были совершенно ни в чём не виноваты. Это Мин Хо тянула время, как могла. И только, когда Хонг Бао пришёл в сопровождении сестрёнки Сао, девушка сдалась. Этот ублюдок специально привёл сестру, чтобы напомнить о заложниках. О том, что Мин Хо знала своё место и не расстраивала будущего мужа. Как же она хотела убить его в тот момент. Но было нельзя. Сперва вернёт домой детей, а уже потом найдёт способ, как прикончить этого слизняка. В академии их учили не только тому, как управлять войсками и убивать монстров. Порой люди бывают намного опаснее любого монстра.
Глава 18
Корея
Сеул. Где-то в городской черте.— Что у тебя? — спросила Судьба у Оператора. За последний час она делает это уже в пятый раз, но ничего не может с собой поделать. Задание, которое должно было стать одним из проходных, вдруг резко стало самым сложным за всё время, что Судьба состоит в организации. И не только для неё, но и вообще для всей «Капли». Несмотря на то, что отряд сейчас находился в бегах, в организации имелись надёжные люди, которые держали Судьбу вкурсе всего, что происходит в «Капле». Впрочем, до недавнего времени такой же человек находился и в её команде. Выяснилось, что Линьюн докладывал Деймосу обо всех их передвижениях. А Судьба зря надеялась, что у неё получилось скрыться от этого монстра. Нет. Он постоянно наблюдал за её действиями и позволял чувствовать себя в безопасности. Эта информация всплыла совершенно случайно. Благодаря Зарине, которая попыталась выйти на родственников Линьюна и сообщить о его гибели. С тех пор прошла неделя и вот отряд Судьбы снова в Корее. И на этот раз они не упустят мальчишку. Всё для применения «Пожирателя Душ» уже было готово. Осталось только подгадать момент и нанести удар. — Объект по-прежнему движется по 76 шоссе в сторону Сеула. Примерно через двадцать минут он уже будет в городской черте, — ответил оператор, даже не открывая глаз. — 94 % на то, что он направится в резиденцию рода Пак. Сегодня должна состояться церемония бракосочетания старшей сестры объекта Пак Мин Хо. Не знала, что последнюю стражу отпускают на такие мероприятия. Последняя фраза была очень правильной. Судьба также всегда считала, что для всех стражей действуют одни правила. Но как оказалось, это далеко не так. Да и плевать. Подобное нарушение им только на руку. В тот раз в подземелье они были вынуждены отступить из-за появившихся в окрестностях храма орков. Всего трое, но все они были невероятно сильны. Разведчики доложили, что видели, как эти орки разобрались с шестью десяткам эльфов, что напали на них из засады. Даже воспользовавшись элементом внезапности, эльфы не смогли ничего противопоставить тем оркам. Они даже не смогли никого ранить. Поэтому Судьба не стала рисковать и вывела отряд. Хватило и того, что она потеряла двоих в этом подземелье. Оставалась надежда, что Пак Тхе Джин разделит участь её людей, но этого не произошло. Мальчишка вылез из подземелья совершенно невредимым, пробыв там больше двух недель. Это было просто невероятно. Пак Тхе Джин не только смог выживать в подземелье в одиночку, но он ещё приказал своим людям охранять его и не впускать никого. Словно он решил присвоить это подземелье себе. Отчего-то Судьба была уверена, что именно так и обстоят дела. В тот момент они не могли напасть из-за нехватки ресурсов, поэтому единственное, что оставалось — это наблюдать. Зато сейчас у них всего в достатке. Ресурсов хватит на три применения «Пожирателя душ». Это всё, что осталось у Судьбы. И если все три попытки окажутся безрезультатными, то ничего не останется, кроме как вернуться в организацию и принять свою участь. Судьба уже позаботилась о дочери. Она в безопасности. В случае смерти Судьбы Деймос никогда не найдёт малышку. — Следи внимательно за передвижениями цели. Зарина, ты будь рядом с Оператором и в случае изменения вероятностей сразу же сообщай мне. Я пока буду подготавливать кристаллы. У нас три попытки остаться в этой жизни.
Тихий океан
Прибрежные воды Австралии. Блокадный флот. Линкор «Кассиопея».— Капитан, майор Уиллис просил вас заглянуть к нему. Он принимает непонятные сигналы с территории орды. Говорит, что это больше всего похоже на морзянку, — доложил дежурный офицер командиру корабля. Капитан Ротшид в свои пятьдесят шесть лет уже успел повидать столько, что не снилось ни одному другому боевому офицеру флота. Поэтому даже столь бредовые предположения были восприняты им совершенно серьёзно. Майор Уиллис — опытнейший связист и он не станет поднимать шума из-за ерунды. К тому же весь объединённый флот с замиранием сердца ждал возвращения двух стариков. Брешь в обороне человечества была закрыта больше двух недель назад, но никто до сих пор не вернулся. Бойцы, отправившиеся вместе со стариками уже давно были отправлены по домам. Они не стали ничего рассказывать. Просто сказали, что им приказали возвращаться. Элитные игроки выглядели так, словно их кто-то переживал и выплюнул. А одна девушка и вовсе находилась без сознания. И было неизвестно, выживет она или нет. Им тут же выделили сопровождение и отправили на большую землю. С тех пор никаких новостей о стариках не было. Только сейчас появилась надежда. Уильям Ротшид словно матрос рванул по палубам в узел связи, вызывая нешуточную тревогу у всех, кто это видел. Но капитану было наплевать. Возможно, они ещё смогут вернуться. Такеши Сумидзо и Сахаров Василий Иванович. — Докладывай, — оказавшись в узле связи, выпалил капитан. Здесь царила тишина и спокойствие. Двенадцать связистов сидели в массивных наушниках и следили за аппаратурой. Главным среди них был майор Уиллис. Лысоватый мужчина, форма на котором висела, как на огородном пугале. Уже давно потерявшие свой блеск голубые глаза смотрели на лист бумаги с изображёнными на нём точками и тире. Капитану пришлось подождать ещё немного, пока Уиллис не закончит с расшифровкой. — Князь Сахаров запрашивает эвакуационную команду. Он двигается из квадрата 14 57 в направлении Сиднея. Вместе с ним трое раненых. Как долго сможет продержаться не знает. Капитан Ротшид тут же бросился к карте и начал искать нужный квадрат. Который оказался глубоко на территории Орды. Было совершенно непонятно, каким образом Сахаров смог оказаться так далеко от буферной зоны. Откуда у него раненые и почему ни слова не было сказано про Такеши Сумидзо? Но с этими вопросами можно разобраться и позже. Сейчас необходимо организовать эвакуацию. — Гариссон, организуй мне связь с командованием и с ассоциацией охотников. Отдать приказ готовиться сухопутным подразделениям, попробуем отвлечь орду на себя. Ещё мне будут нужны все одарённые не ниже ранга мага. При поддержке дальнобойного вооружения они должны продержаться несколько дней. К тому моменту уже прибудет подкрепление и эвакуационная команда. Оставалось только надеяться, что ранкеры откликнуться на зов о помощи одного из своих товарищей.
Корея
Пхеньян.Пак Сун Нам и Пак Сон сперва не узнали меня и закатили настоящую истерику. Успокоились они только после того, как пришёл Ханьюл. Он остался проследить, чтобы за нами не увязались люди рода Ли. Поэтому, когда он нас догнал, то шум вокруг стоял будь здоров. Дети были слишком маленькими и видели меня всего несколько раз. И то меня никогда к ним не подпускали. Вот они и решили, что я злодей, который решил их похитить. В итоге выяснилось, что они считали, что просто находятся в гостях у рода Ли. О них заботились ничуть не хуже, чем дома. А тут пришёл какой-то страшный монстр, который едва не проглотил их. А потом оказалось, что этим монстром командую я. Вот и выходит, что я главный злодей, которого необходимо покарать. Только благодаря Ханьюлу мне удалось объяснить мальчикам, что я хороший парень. Не собираюсь ничего с ними делать. Просто вернуть в семью и помочь Мин Хо избежать свадьбы с управляющим Хонг Бао. — А почему нас не пригласили на свадьбу? — спросил малыш Сон. — Там должно быть много сладостей и интересных людей, с которыми я ещё незнаком. Что ответить малышу, я не знал, но на помощь мне пришёл Сун Нам, который был старше брата на два года и понимал немного больше. Транспорт, подготовленный Ханьюлом, тут же повёз нас в резиденцию рода Пак. Теперь, когда мальчики были с нами, Мин Хо может не сдерживаться. У правителя Хёкгеосе не получится подмять под себя род Пак. Раз он настолько осмелел и считает себя выше других, то необходимо вернуть старика на землю. Проблемы начались ещё на въезде в город. Все дороги были перекрыты. Нам пришлось оставлять машину и добираться до заградительного кордона пешком. Всё было перекрыто правительственными агентами. Хёкгеосе начал действовать, решив задержать нас таким образом. На что он рассчитывал было непонятно. Мне даже не понадобилось вмешиваться. Ханьюл в одиночку снёс блокаду, и никто больше не посмел нас останавливать. Здесь же мы раздобыли себе новую машину. Но расстались с ней буквально через десять минут. Практически на каждой улице Сеула стояли правительственные агенты и полицейские. «Боря, бери сколько угодно энергии. Сегодня ты выступишь в роли нашего бронированного транспорта. Сделай так, чтобы мальчишкам было удобно сидеть и они не выпали». Хомяк даже не стал кочевряжиться, как он это делал обычно и вскоре мы все сидели на спине толстозадого динозавра, покрытого костяной бронёй. Для нас с Ханьюлом Боря сварганил у себя на спине сиденья без крыши, а вот мальчики были упакованы по полной. Но это не отменяло восторга, с которым они встречали каждый шаг хомяка. Они уже напрочь забыли о том, что их сперва похитили, а потом съел монстр, на котором они сейчас и катались. Вовсю наслаждаясь поездкой. Прекрасная пора, когда за пару мгновений возможно забыть даже о самом большом горе. Эти дети уже перенесли потерю родителей. И именно я был тем, кто это устроил. Но теперь я спас мальчикам жизнь. Не сомневаюсь, что после свадьбы Мин Хо и Хонг Бао от ребят просто избавились бы. Но им об этом незачем знать. Пускай продолжают и дальше наслаждаться детством и этими беззаботными деньками. Совсем скоро на их плечи ляжет ответственность за род Пак. За возвращение ему былых позиций. Мы мчались по Сеулу, снося всех на своём пути. Правительственные агенты не могли ничего противопоставить несущемуся на них живому танку. Все их техники были смехотворны, а оружие не могло даже поцарапать каменную шкуру хомяка. Тяжёлого вооружения в городе не было. Но даже если оно и было бы, результат остался бы прежним. Тита и Кай отправились вперёд. Они должны будут защитить Мин Хо в случае опасности. Змейка прекрасно знала, где находится усадьба, поэтому точно не заблудятся. Всё в моём стихийно возникшем плане было распланировано до мелочей. Всё, кроме той чудовищной техники, что уничтожила душу Зер-Гула. Когда резиденция рода Пак уже была видна, я ощутил чудовищную опасность и тут же приказал Боре развоплотиться. Это спасло не только хомяка, но и нас. Фиолетовое копьё пролетело буквально в паре метров от нас и взорвалось прямо в воздухе. Нападавшие попытались достать нас взрывной волной и отчасти у них это получилось. Моё хранилище духов было заблокировано. Но это не означало, что я остался совсем без сил. Ханьюл поймал ребят и не дал им упасть. А я отправил Борю на поиски нападавших. Это определённо был отряд Валькирии, вот только почему они напали на нас? Неужели эти люди работают на правителя Хёкгеосе? Сержант рассказывал, что они являлись вольными охотниками, сумевшим договориться с правительством Кореи, чтобы попасть в подземелье. Уже одно это мне показалось весьма подозрительным, но я не стал заострять внимание. Отряд Валькирии помог нам разобраться с хозяином подземелья и это было главное. Что стало с ними после выхода из подземелья, никто не знал. И вот они нарисовались, чтобы помешать мне. — Ханьюл, проследи, чтобы детям не причинили вреда. Можешь не ограничивать себя в методах. Если нужно убивать, делай это. С напавшими на нас людьми я разберусь сам. Нельзя оставлять их в живых. — Будь осторожен, — сказал мечник и побежал к ближайшему дому. Мальчиков он держал на руках. По большому счёту я уже спас ребят и дальше Мин Хо может действовать самостоятельно. Никто больше не сможет её шантажировать. Разгневанный высший мастер — это страшное дело. На этот раз чувство опасности было гораздо слабее, но всё равно мне пришлось срочно уходить с линии атаки. И атаковали меня одновременно молнией и воздухом. А потом ещё прилетело с десяток пуль, которые не смогли пробиться через мой доспех духа. Правительственные агенты также стали подтягиваться. Но они не представляли для меня никакой опасности. Только копьё, уничтожающее душу. От одной взрывной волны было заблокировано хранилище духов и когда оно вернётся в норму, было непонятно. Но с этой проблемой буду разбираться потом. Сейчас главное — найти отряд Валькирии и разобраться с ними. «Мы нашли твою сестру. И похоже, что свадьба вот-вот начнётся. По крайней мере, я так понял из разговоров встреченных нами людей. А ещё тут полно сильных одарённых. В форме с гербом на котором изображён жёлтый цветок». Кай заговорил в тот момент, когда я уходил от очередной стихийной атаки, которая убила минимум троих правительственных агентов и несколько полицейских. Благодаря этому, я смог обнаружить одного из напавших на меня одарённых и сейчас приближался к нему. А герб, о котором говорил Кай, принадлежит правящему роду Ким и правителю Хёкгеосе. Это его люди охраняют Хонг Бао. Уверен, что у них есть приказ уничтожать всех, кто попытается помешать свадьбе. Вот только они даже представить себе не могут, на что способны Кай и Тита. Хотя там и одной змейки будет вполне достаточно. Но пока у нас ещё было немного времени. Я постараюсь успеть и сам помешать планам Хонг Бао. «Следите за всем происходящим. Действуйте только, если они начнут церемонию раньше, чем я окажусь на территории резиденции. Сейчас я разберусь с парой надоедливых мух и сразу же к вам». На всякий случай продублировал сообщение Тите. Думаю, змейка сможет понять, когда нужно действовать намного лучше Кая. Как-никак она тоже женщина. Пусть и довольно специфическая. Сам я к этому времени уже был рядом с одним из атакующих меня стихийников. Это оказалась темнокожая женщина из отряда Валькирии. Теперь у меня не оставалось вообще никаких сомнений, что это именно они напали на нас. Боря продолжал искать основной отряд, а я особо не думая, снёс доспех духа своего противника тремя метательными ножами и закончил нашу, так и начавшуюся дуэль молнией. Я тоже так умею делать. Затем раскидал налетевших на меня правительственных агентов, у которых полностью атрофировалось чувство самосохранения. Чем-либо ещё объяснить подобную самоотверженность с их стороны, я не мог. Они прекрасно понимали, что не смогут ничего мне противопоставить, но всё равно пёрли вперёд. Просто раздражали и отнимали моё время. Пришлось даже воспользоваться ядром, чтобы восстановить энергию и прибегнуть к методу Василия Ивановича. Давление силы быстро избавило меня от большинства помех. Что позволило найти и второго стихийника. Но в последний момент я сменил цель. Хомяку удалось отыскать основной отряд и сейчас я двигался к ним. Не обращая внимание на летящие в меня со всех стороны пули. Да и техники оставшегося стихийника были гораздо слабее техник погибшей женщины. Валькирия со своими людьми засели на крыше одного из многоквартирных жилых домов. Поэтому мне пришлось почувствовать себя супергероем, который умеет карабкаться по стенам. Под усилением я взлетел на трёхэтажное здание всего за несколько секунд и это под непрекращающимся обстрелом. Стоило мне только оказаться на крыше, как я отдал приказ Боре материализоваться и стереть к чертям собачьим печать, что уже практически была завершена. Понятия не имею, каким образом этим людям удалось создать эту печать, но она была выполнена по всем правилам ваймов. И в её основе лежала обычная печать изгнания. По крайней мере, так я мог судить по тому, что увидел мельком. Дальше уже в дело вступил Боря и похерил печать своей толстой задницей, а заодно и все энергетические кристаллы, что пошли на её подпитку. Также Боря прикончил мужика, который следил за печатью и придавил девушку в очках. А вот саму Валькирию ему не удалось достать. Одним неуловимым движением она смогла избежать атаки Бори и оказалась от него довольно далеко. — Зря вы согласились работать на род Ли. Вы заведомо были на стороне проигравших. В любом случае убить меня у вас не получится. Ваш главный козырь уничтожен. Поэтому просто сдавайтесь и примите свою судьбу. Не хочу здесь тратить время. Сдадитесь и останетесь живы. Но слушать меня никто не стал.
Глава 19
Валькирия в один момент оказалась рядом и нанесла стремительный удар, целясь мне в голову. Она очень сильно удивилась, когда я без каких-либо проблем заблокировал этот удар. Причём сделал это голой рукой. В то время как Валькирия атаковала ножом. Она ту же отскочила назад, разрывая между нами дистанцию, но я не собирался её отпускать. Пусть и без усиления Титы, но я был минимум мастером и элитным игроком. А это практически высшая ступень могущества. Я ни чуть не уступал девушке в скорости и не позволил ей оторваться. Молниеносный обмен ударами и Валькирия осталась без оружия. Здесь мне хватит и голых кулаков. Этот отряд мог победить меня только при помощи разрушенной Борей техники. — У тебя последний шанс сдаться. Я почувствовал, что Тита засуетилась. Значит, Хонг Бао начал действовать. Тянуть время больше было нельзя. Я должен оказаться там как можно быстрее. В этот момент ощутил, как слетает блокировка с хранилища и тут же воспользовался этой возможностью, став гораздо сильнее и быстрее. Я предлагал Валькирии сдаться. Она сама выбрала свою судьбу. Один удар сердца и я оказался за спиной её спиной, а мои руки сомкнулись на горле Валькирии. Мышцы вздулись от чудовищного усилия, уничтожая доспех духов. Свернуть шею беззащитному человеку так же легко, как почесать нос. Только я не успевал этого сделать. В последний момент передо мной возникла фиолетовая дымка, которая остановила нечто невидимое. Нечто, что просто снесло меня, даже несмотря на защиту духа орка. Причём меня снесло, а Валькирия осталась стоять на месте. Рядом с ней появился какой-то китаец, положивший руку на плечо женщины. Причём он явно очень сильно напугал её. Она буквально начала трястись от страха. «Боря, оставь уже ты этих людей и помогай мне. Этот китаец намного сильнее любого высшего мастера, что я встречал. Слияние». Частичное слияние у нас уже было, а вот полное впервые. Когда происходит слияние с Титой, я ощущаю небывалую лёгкость и прилив сил. С хомяком всё было немного по-другому. Мне, как-то резко захотелось спать. Да и вообще лень было даже шевелиться. Сейчас бы поесть чего-нибудь вкусного и завалиться на боковую. Чтобы никто не тревожил и будили только для того, чтобы накормить. А тут ещё нарисовались эти люди, которые хотят меня убить. С них даже взять нечего. Нет никаких интересных или полезных вещей. Сейчас я это прекрасно ощущал. И как же это бесит. Как же хочется поскорее всё закончить. Вот так неожиданно на меня навалились чувства и эмоции Бори. Конечно, я и раньше прекрасно знал, что он ещё та ленивая задница. Но даже не представлял всех масштабов катастрофы. Да ему даже передвигаться было лень. Он буквально заставлял себя делать каждый шаг. Единственное, что могло его сподвигнуть шевелиться это вкусная или интересная добыча. Вкусной были рудные жилы, а интересными разнообразные артефакты, которых так мало на Земле. Вот бы ещё найти такую же комнату, как в божественном храме. Там было столько всего вкусного и интересного, что хомяк до сих пор ещё не обработал и половины полученного. Полностью уйдя в себя, я даже не сразу понял, что кто-то обращается ко мне. Это оказался китаец, который был полностью уверен в своей победе. Поэтому он не спешил нападать. Я же, в свою очередь, был полностью уверен, что сейчас мы с Борей сможем убежать от любого противника. А если понадобится, то просто снесём его с нашего пути. Везёт мне на духов с непробиваемой защитой. Где бы теперь найти такого же, только атакующего типа? — Из-за тебя парень, погибло много наших людей. И сейчас ты едва не оставил меня без любимой супруги, — заговорил китаец, отчего Валькирия начала трястись ещё сильнее. А вот я так и не понял, о чём он говорит. Я убил всего троих из отряда Валькирии. Это явно не тянет на «много». — Если я сам начинаю действовать, то всегда рассказываю своим жертвам, кто именно стоит за их смертью. Так вот, тебя Пак Тхе Джин, нам заказал правитель Хёкгеосе. Не знаю, чем ты ему так насолил, но он уже передал нам больше трёх сотен килограмм адамантия. А вот теперь мне всё стало понятно. «Капля». Валькирия и её отряд попали в подземелье, чтобы убить меня. Вот только они и сами не ожидали, что окажутся там в ловушке, и использовали свой козырь, чтобы разобраться с хозяином подземелья. — Я смотрю, Хёкгеосе совсем не ценит меня. Всего триста килограммов. Дам полтонны и вы убьёте его. А заодно устраните и весь правящий род Кореи. Не хочу марать об них руки. Наёмники очень падкие на деньги и перекупить их не особенно сложно. К тому же мне необходимо было немного потянуть время, чтобы до конца привыкнуть к слиянию с хомяком. Валькирия начала приходить в себя и она явно не будет стоять в стороне. Мне будет сложно сражаться против одного китайца, а тут ещё она будет под ногами мешаться. Китаец рассмеялся над моим предложением и отрицательно покачал головой. — Наша организация всегда выполняет свои обязательства. Это единственное правило, которому мы следуем неукоснительно. Босс не простит подобного даже мне. Выходит, что у них ещё и босс имеется. И наверняка он сильнее этого китайца. Иначе боссом был бы он. Просто отлично! Значит, придётся общаться ещё и с боссом «Капли». Это сейчас я без Титы и Кая. А вот все вместе мы точно сможем убедить практически любого человека изменить своё мнение и даже пойти против принципов. В этом нет ничего сложного, когда на твоей стороне три Великих духа. «Вайм, церемония вот-вот начнётся. До резиденции долетели звуки боя и все сразу же засуетились, начав носиться по сторонам. Перед воротами создан мощнейший заслон. Там два десятка сильных одарённых». «Ханьюл, должен быть на подходе. Поэтому помоги ему попасть в резиденцию. Я тоже скоро освобожусь и сразу к вам». Потом я обратился к Тите и приказал, чтобы она не отходила от Мин Хо. Кай уже начал тянуть из меня энергию, поэтому больше нельзя было ждать. Каменный шип сорвался с моей ладони и разлетелся на осколки, встретившись с невидимой атакой китайца. Он всё так же продолжал стоять на месте, сжимая плечо Валькирии. Лёгкая улыбка застыла на его лице, словно я был не опаснее комара. Вот только не стоит недооценивать нас с Борей. Чекан уже был напитан силой, когда я оказался на расстоянии удара. В грудь ударило что-то невероятно сильное, но смогло сдвинуть меня всего на пару сантиметров, при этом разрушив сантиметров десяти каменной брони, наросшей в одно мгновение. Затем последовало ещё несколько столь же сильных ударов, но результат был таким же. Динамическая защита Бори успевала за любой атакой китайца. Я ничего не видел, а вот она без проблем активировалась в нужный момент. Всё это произошло буквально за долю секунды до того, как я ударил. Чекан встретился с невидимой защитой и замер в сантиметрах от головы китайца. Который явно не ожидал, что это далеко не простой топорик и в него вмещается столько энергии, высвободившейся через долю секунды после удара. Невидимая защита дала трещину и китаец был вынужден отступить, забрав с собой Валькирию. Её он просто сбросил с крыши, чтобы не мешалась. Как-то не похоже, что это его любимая супруга. Совсем не бережёт он её. Но ничего, сейчас я ему объясню, что нельзя так обращаться с женщинами. К тому же с теми, которых я хотел убить сам. Правда, объяснять придётся тоже на земле. Крыша под ногами, а вместе с ней и весь дом начали складываться. А затем вокруг меня вновь заплясала фиолетовая дымка. На этот раз орк защищал меня от последствий разрушения дома. Но гораздо сильнее меня сейчас волновало то, что этот узкоглазый ублюдок разрушил дом, в котором наверняка было немало мирных жителей. Я ощутил, минимум три десятка освободившихся душ. Среди этих душ были и детские. Дальше я действовал на одних эмоциях, нарушая все мыслимые и немыслимые правила боя. Но мне было плевать. Этот человек посмел совершить подобное. Я разорву его на куски, будь он хоть доминатром. А затем приду и за правителем Хёкгеосе. Корея уже достаточно настрадалась под его правлением. Пришло время освободить страну от столь никчёмного правителя. Китаец был втоптан мной в пыль. От всей его гордости не осталось и следа. Глаза, светившиеся превосходством, потускли. Теперь я видел в них страх. Страх человека, который до этого момента вообще никого не боялся. Того, кто мог бросить вызов сильнейшим мира сего. Вот только я был не из этого мира. И со мной были мои духи. Вместе мы смогли показать этому человеку, что в мире есть монстры намного страшнее его. Он пытался меня запугать, вот только я видел такое, что ему и не снилось. И теперь уже никогда не приснится. Защита китайца была сломлена. Сейчас он был не сильнее обычного человека. Поэтому я даже не стал вкладывать силу в чекан, обрушивая его на голову этого человека. Мифрил с лёгкостью вошёл в податливую плоть и в этот момент тело китайца начало стремительно изменяться. Пара мгновений и передо мной лежит один из правительственных агентов. Единственное, что я смог уловить в этот момент это сила Валькирии. Она спасла своего мужа. Первым желанием было броситься в погоню, но за время боя Кай пытался достучаться до меня дважды. Я был слишком поглощён своим гневом и даже не помню, о чём говорил парень. А все мои попытки связаться с ним или Титой проваливались. Понятия не имею, что стало тому причиной. Но это мне сильно не понравилось. Закинувшись очередной порцией душ, я рванул к своему бывшему дому. Где-то там сейчас решается судьба рода Пак. Решается без меня. Без наследника. Перстень на пальце отозвался лёгким показывание, желая оказаться дома. — Я уже думал, что ты и не придёшь, — произнёс грустный Кай. Понятия не имею, что его так расстроило, но он ждал меня у входа в центральное здание. То самое, где проводилась моя вторая инициация. Именно здесь я расстался с родом Пак. И именно здесь начнётся наша новая встреча. Кай стоял, прислонившись к стене, а вокруг лежали трупы с гербом правящего рода на одежде. Судя по тому, что я видел, парень убил всех одним ударом. Сам он даже не запачкался кровью. — Встретил старых знакомых. Пришлось немного задержаться. Где Ханьюл? И что вообще там происходит? — Ханьюл с детьми вошли внутрь, а что там происходит, понятия не имею. Ты сам приказал мне разобраться с заслоном. А что дальше делать не сказал. Слушать Кая дальше я не стал. Рванул в церемониальный зал. Воспоминания нахлынули на меня, но я просто отмахнулся от них. Сейчас не до этого. Ещё на подходе я услышал ровный и спокойный голос Ханьюла. — … проиграл. У вас больше нет заложников. Нет возможности шантажировать юную госпожу. Поэтому отпусти Пак Сао. Не усугубляй своего положения. — Заткнись! Будь послушным, как и твоя госпожа, — раздался крик Хонг Бао. — Если ты сделаешь ещё хоть один шаг, то я введу девчонке яд. Противоядия не существует. Это вы можете узнать у ублюдков портных, что посмели отказать мне. Вся их семей умерла в страшных муках. Никто не смеет угрожать мне! Я стану главой рода Пак. Тогда вы научитесь почитать меня! Старик, ты ещё долго будешь возиться? Проводи уже свою церемонию. Послышался торопливый голос, который был мне не знаком. Должно быть это священнослужитель. «Тита, будь готова воплотиться и отобрать Сао у Хонг Бао. Я буду у вас через три секунды». Этого было вполне достаточно, чтобы Тита оказалась на нужной позиции. Ханьюл, снова начал что-то говорить, но Хонг Бао даже не стал его слушать. Тут же перебив. — Род Пак обречён. Три малолетки и девчонка, которая ещё вчера пешком под стол ходила и ничего не смыслит в управлении родом. — А вот тут ты сильно ошибаешься! — снося одну из дверей с петель, сказал я. После чего оказался в церемониальном зале и зачерпнул столько силы, сколько мог удержать. Энергетические каналы уже начинали гореть нестерпимым пламенем. Но это всё было ерунда, главное, что нужный эффект был произведён. Все присутствующие тут же уставились на меня. И как раз в этот момент Тита воплотилась и впилась в руку Хонг Бао, с лёгкостью перекусывая её. Управляющий был слабым одарённым и таким же был его доспех духа. Змейка аккуратно освободила малышку Сао и оттолкнула от неё орущего Хонг Бао. Но даже это не заставило присутствующих отвести от меня взгляда. — Род Пак теперь находится под моей защитой. Если у кого-то есть возражения по этому поводу, то прошу говорить их прямо сейчас, иначе потом я просто убью этого человека, даже не выслушав. Постарался вложить в эти слова как можно больше злости и презрения. А ещё начал выгонять из хранилища духов. Самых слабых, но и их вполне хватит, чтобы создать весьма устрашающий эффект. Сейчас я светился, как лампочка и на фоне этого свечения отлично были видны тёмные силуэты, что разлетались от меня в разные стороны. Священнослужитель упал на колени и начал неистово молиться. Ещё несколько незнакомых мне человек упали в обморок. Напуганные дети, наоборот, смотрели на меня с восторгом. Чего нельзя было сказать о Ханьюле. А вот Мин Хо даже не посмотрела в мою сторону. Она стояла возле небольшого столика и что-то судорожно сжимала в руках. — Да как ты посмел! Убейте этого самозванца немедленно. Это не Пак Тхе Джин! Это какой-то фокусник! Где моя охрана, где люди правителя Хёкгеосе? Немедленно прикончите наглеца. Похоже, что бедолага Хонг Боа от шока даже не понимал, что происходит. Что у него нет руки и кровь стремительно покидает тщедушное тельце. Что у него ничего не вышло и теперь рода Пак никогда не достанется правителю Хёкгеосе. Что он умрёт здесь, как дворовая псина и никто даже не вспомнит его. Просто некому будет. Я об этом позабочусь. — Хонг Бао, ты посмел украсть моих братьев и сестру, чтобы шантажировать Мин Хо. Ты наложил свои грязные лапы на имущество рода Пак. Осквернил память наших великих предков. Безродный, который решил в один миг стать уважаемым человеком. Не бывать этому! Сестра попросила меня о помощи, и я откликнулся на её зов. Костяной шип вылетел из моей руки и пробил ногу Хонг Бао, пригвоздив его к полу. Раздался очередной вопль управляющего. Теперь он ощутил боль. Затем я выстрелил ещё трижды. Пробил вторую ногу, руки и последний шип должен был пробить голову, но не смог этого сделать, наткнувшись на непреодолимую преграду. В этот момент я ощутил резкий всплеск магической энергии, а по церемониальному залу разлетелся звон разбитого стекла. У Хонг Бао при себе был артефакт, способный один раз спасти жизнь. Невероятно дорогая, хоть и одноразовая вещь. Не ожидал, что увижу подобный артефакт здесь. Даже в моём прошлом мире это было огромной редкостью. Эти артефакты можно было получить только в подземелье. Забрать с трупов самых могущественных магов разумных рас. И сейчас такая ценность была разрушена, чтобы спасти жизнь этому слизняку. Боря просто не мог простить подобного. Он хотел себе такой артефакт, а его вот так взяли и уничтожили. Защита мне была больше не нужна, поэтому слияние прекратилось, после чего разгневанный хомяк бросился к Хонг Бао. И с каждым шагом он становился всё больше и больше, пока не вырос до размеров быка. Огромная пасть открылась и через мгновение Хонг Бао исчез. Не издав ни звука. Интересно, из Бори что-нибудь выйдет после такого перекуса? Не было у Хонг Бао ещё пары таких артефактов? Хотя я в этом сильно сомневаюсь, но чем чёрт не шутит. Теперь только осталось ждать и следить, когда Боре приспичит. Может, ещё каких артефактов найду или чего-нибудь интересного? — Всё закончено. Теперь никто не посмеет посягать на род Пак. Я смогу защитить вас даже от правителя Хёкгеосе. — обратился я к детям, которые уже смотрели на меня восторженными взглядами, в них легко читалось обожание. Вот так всего за несколько минут и убийство Хонг Бао в глазах детей я стал настоящим героем. А вот в глазах взрослых, чтоприсутствовали на этой свадьбе, я был монстром. Чудовищем, которое не остановится ни перед чем, чтобы защитить род. И лишь одна Мин Хо продолжала не обращать ни на кого внимание. И это мне совершенно не нравилось.Глава 20
— Я Пак Тхе Джин, истинный наследник рода Пак принимаю главенство над родом. Клянусь, что под моим руководством он будет процветать и добьётся невиданных высот. Слова, которые должен произнести человек, претендующий на место главы рода. Если никто из членов рода не будет возражать, то я стану новым главой без промедлений. Вроде среди зрителей есть люди, которые смогут это быстро оформить. Хонг Бао позаботился, чтобы его главенство было зафиксировано на месте. Ну а если кто-нибудь ещё выявит желание занять место главы рода, то мы будем сражаться за это место. Всегда во главе рода стоял сильнейший одарённый. Тот, кто смог победить всех соперников в схватке. Моё право никто не посмел оспорить. Первым на колени опустился Ханьюл, а через несколько секунд все присутствующие последовали его примеру. Даже люди правителя Хёкгеосе решили поступить так от греха подальше. Стоять остались только Мин Хо и малыш Сон. — Ханьюл, срочно целителя сюда. Хонг Бао накачал Мин Хо какой-то дрянью. Необходимо вывести её из организма. Также распорядись, чтобы в резиденции навели порядок. «Кай, на тебе охрана резиденции. Не пропускать никого. Особенно людей с гербом жёлтого цветка. Уйти люди могут свободно». Моментально всё закрутилось. И уже через пару часов я официально стал главой рода Пак. Мертвец, который смог забраться так высоко всего за пару часов. Дальше был разговор со слугами. Большинство из которых считали меня мертвецом и клялись, что лично видели труп. Но я прекрасно видел, что были и те, кто знали, что произошло в день моей инициации. Таких было всего четверо, но даже они могли испортить мне жизнь. Вернее, не мне, а Мин Хо и детям. Сейчас начнут играть в свои непонятные игры, пытаясь занять лучшее положение. А то и вовсе сместить меня и сделать главой рода Мин Хо. В глазах этих людей именно она достойна быть на моём месте. Раз они так считают, то решать их судьбу будет Мин Хо. Я же просто приказал пока подержать их взаперти, отдельно от остальных слуг. А дальше мне предстояло связаться с правителем Хёкгеосе. Но здесь мне даже не пришлось ничего делать. Правитель Хёкгеосе сам прикатил к воротам резиденции. Причём привёз с собой целую армию. Личную гвардию, в которой состояли одни одарённые. Только правитель, отчего-то решил позвонить сперва Хонг Бао, но трубку взял я. — Почему так долго нет никакой информации? Род Пак уже твой? — Да. — коротко ответил я, говоря правду. — В таком случае, почему ни один из моих людей, находящихся в резиденции, не отвечает? А агенты в городе докладывают о чудовищных потерях. И о том, что им не удалось остановить парня? Я мчался сюда на всех порах, надеясь задержать его. — Может потому что им действительно не удалось меня остановить? А все ваши люди в моей резиденции внезапно умерли? Понятия не имею, что с ними произошло. Словно в мясорубку попали. Но об этом вы ещё сможете спросить у своих людей, оставшихся в живых. Юрист как раз только что закончил оформлять все документы по признанию меня главой рода Пак. В трубке повисла тишина, но длилась она недолго. Нужно отдать должное правителю Хёкгеосе, он быстро смог справиться с эмоциями. Помню, в прошлый раз его буквально перекосило от ярости. Может и сейчас случилось то же самое. Но, к сожалению, лица собеседника я не видел. А голос его стал совершенно спокоен. — Ты понимаешь, что с этого момента рода Пак и правящий род начинают войну? Твои оскорбления перешли все границы, а смерть моих людей возможно искупить только уничтожением рода Пак. — Не нужно пытаться меня запугивать. Это не получилось у ваших наёмников из «Капли», пусть земля им будет прахом. Тот китаец оказался очень серьёзным противником. Эти слова заставили правителя потерять самообладание. Он начал тяжело дышать, но не перебил меня. А вот в районе входа на территорию резиденцию начался бой. Очень скоротечный. Кай доложил, что люди правителя попытались зайти внутрь и он их всех убил. Этой демонстрации силы вполне хватило, чтобы остудить горячие головы. — Род Пак не отказывается от войны с правящим родом. Я Пак Тхе Джин. Глава рода Пак вызываю на поединок главу правящего рода Хёкгеосе. Незачем нашим людям умирать. Все разногласия мы решим между собой. — Передай трубку моему юристу, все детали обсудите с ним. — Можете прямо сейчас забрать тела ваших людей. Для этого я пропущу на территорию резиденции пять машин. Если тела не заберут через два часа, то мы просто сожжём их все. После этих слов я передал трубку трясущемуся от страха юристу. Сам не заметил, как во время разговора выпустил силу. Обернувшись, увидел за спиной озлобленную морду орка. И чего ему в голову взбрело? Обычно стоял совершенно спокойный, а тут вон, как скалится начал, даже мне не по себе стало. Пришлось срочно, делать его невидимым и возвращать обратно вырвавшуюся силу. К этому времени целитель рода уже увёл Мин Хо к себе, а детей забрали воспитатели. Люди Ханьюла заняли церемониальный зал и освободили его от трупов. Оставались только приглашённые свидетели, которые должны были подтвердить, что Мин Хо вышла замуж за Хонг Бао. Они тряслись ничуть не меньше юриста. И если у последнего для этого не было повода, то у этих хоть отбавляй. Эти люди были ставленниками правителя Хёкгеосе в Сеуле. Как я понял главы знатных семей, но явно не самых сильных. Впрочем, я не знал ни тех ни других. Лишь мельком видел на приёмах, куда меня просто не могли не позвать. Но на этих приёмах я был одним из многих детей, на которых взрослые не обращали внимание. — Господа, думаю, вы сможете сослужить мне прекрасную службу. И даже не придётся ничего менять. Вы сделаете то же самое, для чего вас сюда и позвал правитель Хёкгеосе. Засвидетельствуете появление нового главы рода Пак. И то, что я вызвал главу правящего рода на поединок. Жители Сеула должны в кратчайшие сроки узнать об этом. Надеюсь, что вы прекрасно отдаёте себе отчёт и можете оценить мою силу, чтобы не совершать глупостей. К тому же вскоре сестра придёт в себя. Истинный гений, который гарантированно станет доминатором. Не советую вам становиться её врагами. Этих слов было вполне достаточно, чтобы меня начали заверять в дружбе с родом Пак и всесторонней помощи, которая только потребуется. Но всё, что мне могло потребоваться от этих людей, я уже сказал. Дальше пускай ими занимаются другие. — Как у вас дела? — спросил я у Сержанта, когда церемониальный зал опустел. Я воспользовался телефоном Хонг Бао, поэтому дозвониться удалось раза с пятого. Но заместитель меня сразу же узнал. — В твоё отсутствие никто не пытался пробраться в подземелье. А вот в городе явно произошло что-то серьёзное. Всю ночь были слышны звуки сирен и отдалённые взрывы. Мы, конечно, сразу же подумали, что это ты развлекаешься. Пришлось силой удерживать Графину и Мала. Ты сейчас вообще где? — В Сеуле. Стал главой рода Пак, некогда второго по силе в Корее. А вскоре первого. В том, что происходило ночью, я принимал участие, но косвенно. Мне тут нужно ещё много всего утрясти, постараюсь вернуться как можно раньше. Вас мои дела не должны затронуть, поэтому будьте спокойны. В ближайшее время к вам точно никто не сунется. Свяжись с Красниковым, пускай обеспечит вас всем необходимым. — Если понадобится помощь… — Вы будете первыми, кого я позову. А теперь отбой дел ещё невпроворот. Следующий кому я позвонил, стал Яков Моисеевич. Переговорил с ним насчёт поставок, запрошенных Ксамом Ноли товаров. Деньги теперь будут нужны не только отряду, но и роду. Вскоре род Пак станет править в Корее, а для этого необходима мощная экономическая поддержка., которую мне обеспечит подземелье четвёртого уровня. Титу и Борю я отправил следить за детьми и в случае опасности приказал защищать их. Кто знает, что успел сделать Хонг Бао. Может, половина слуг уже давно перекуплена им и теперь они попытаются отомстить за смерть своего хозяина? Целитель сказал, что Мин Хо была под воздействием сильнейшего нейролептика, который подавляет волю. Практически делал из девушки овощ, способный функционировать и выполнять простейшие действия. Видимо, сестра попыталась сопротивляться и Хонг Бао, каким-то образом удалось ввести ей этот препарат. Целитель утверждал, что никаких последствий не будет. Что он уже обезвредил вещество и теперь необходимо дать организму Мин Хо самостоятельно восстановиться. Здесь я ничего не имел против. Только сам я не мог долго задерживаться в резиденции. Я глава филиала Корпуса Последней Стражи и должен находиться на своём рабочем месте. Просто мне было тошно пребывать в резиденции. До двадцати лет она была моей тюрьмой. А кто добровольно согласится вернуться в тюрьму? Вот и я не хотел. Всё внутри меня буквально требовало как можно скорее убираться отсюда. Но сперва я должен дождаться, когда Мин Хо придёт в себя и разобраться с правителем Хёкгеосе. Необходимо показать силу, чтобы больше никому не повадно было скалить зубы в сторону рода Пак. Мне нужно как следует подготовиться к схватке с высшим мастером. Сомневаюсь, что я смогу так же выйти из себя, как во время боя с китайцем. Вспомнив об этом, тут же распорядился заняться всеми пострадавшими во время нашего прорыва к резиденции. Позаботиться о том, чтобы семьи погибших ни в чём не нуждались. А ранеными занялись лучшие целители Сеула. Все расходы род Пак взял на себя. Ещё распорядился сделать так, чтобы вся Корея узнала, кто виноват в случившемся. Чьи агенты и наёмники заполонили город и пытались убить меня. Правительственных агентов и людей правящего рода на улицах Сеула было полно. Поэтому у правителя Хёкгеосе не получится уйти от ответственности или свалить её на кого-нибудь другого. А я ещё я позаботился о том, чтобы люди узнали о войне между нашими родами и вызове, что я бросил правителю Хёкгеосе. Уже к вечеру об этом будет знать не только Корея, но и весь мир. Время сейчас было на моей стороне. Слишком самонадеянно вёл себя правитель Хёкгеосе. Он не рассчитывал, что я вот так возьму и вернусь. Надеялся, что я вообще никогда не выберусь из корпуса. И даже нанял «Каплю». Триста килограммов адамантия это баснословные деньги. Можно смело гордиться собой.Бразильский союз
Бразилиа. Вилла рода Ферейра.— А парень-то оказался совсем не прост. Я же говорила тебе, что ты совершенно не умеешь разбираться в людях. С первого взгляда я поняла, что он не обычный человек. Рождённый в семье высших аристократов всегда выделяется среди других. И ты посмотри, что он устроил в Корее? Буквально неделю назад была там и даже не могла предположить, что всё так обернётся. Девочка моя, приглядись к этому парню. Он может стать для тебя отличной партией. Алессандра Ферейра Бернадот совершенно случайно наткнулась на выпуск новостей, в котором говорилось о чудесном воскрешении наследника корейского рода Пак. Между прочим, одного из некогда сильнейших и богатейших родов Кореи. Сильнейших до того момента, пока не были убиты все взрослые члены рода. Остались лишь три несовершеннолетних ребёнка и девчонка, которая обучалась в тот момент в России. Тогда этот случай вызвал широкий резонанс в мире. Но всё быстро, заглохло на фоне исчезновения Корейской зелёной зоны. И теперь оказалось, что не все были убиты. В живых остался наследник рода Пак. И им оказался тот самый страж, что спас дочь Алессандры. И которому она пообещала всестороннюю помощь Бернадотов и Ферейра. Она готова была прямо сейчас отправить эту помощь в виде пары десятков высших мастеров. Но отчего-то была уверена, что парень просто и незатейливо пошлёт её. Необходимо было дождаться, пока он сам попросит о помощи. А пока можно и дочь немного поддеть. А то она совсем загрустила после того, как её досрочно выпустили из академии. — Мам, вот и что ты начала? Я не уверена, что это именно он спас нас в подземелье. К тому же там была Мин Хо. Неужели, ты думаешь, что она не смогла бы узнать своего брата? — Так, ты же сама говорила, что она всю дорогу находилась без сознания, когда он вас спасал. Или ты меня в чём-то обманываешь, или чего-то недоговариваешь? Но в любом случае я уверена, что это именно тот парень. При нашей встрече я обратила внимание, что он гораздо сильнее, чем пытается всем показать. Ты же знаешь, что я не ошибаюсь насчёт силы одарённого. — Прекрасно знаю, — буркнула Урсула, которую после академии Алессандра заставила тренироваться практически без отдыха. Она сказала, что дочь совсем расслабилась и растеряла половину сил в академии. Что ей нужно срочно всё восстанавливать, иначе существует риск так и остаться на этом уровне. И это были не шутки. Дар Алессандры позволял ей совершенно точно определять не только текущий уровень одарённого, но и его потенциал. Поэтому она с уверенностью могла сказать, что Пак Тхе Джин может стать доминатором. Уже сейчас она ощущала в нём силу, превосходящую высшего мастера. Но эта сила, словно была не его. Алессандра так и не смогла понять, что это значит во время той короткой встречи. А ещё она боялась этого парня. Испытывала рядом с ним тревогу и не могла понять из-за чего. Почему самая могущественная женщина на планете начала так себя чувствовать рядом с мальчишкой, который умрёт от одного её щелчка? Этот вопрос интересовал Алессандру больше других. Но так как ответить она на него не могла, то просто оставила. Помимо опасности и тревоги, она ощущала защиту. Словно парень может защитить даже её. От кого и чего было непонятно, но это и неважно. Колоссальный потенциал и способность защитить любого. Одно это делало парня весьма занятным. А теперь выясняется, что он стал главой третьего по силе рода в Корее. Да ещё и бросил прилюдно вызов нынешнему правителю Кореи. Теперь за этим будет следить весь мир. Хоть что-то, что сможет отвлечь людей от постоянно открывающихся подземелий. Даже дошло до того, что мировое правительство попросило доминаторов быть наготове и в случае необходимости помочь с закрытием подземелий. И плевать, что они и так вносят огромный вклад в дело защиты человечества от монстров. Сила даёт не только привилегии, но и обязанности. Как говорил учитель Такеши, «Чем ты сильнее, тем большую ответственность можешь взять на себя». Учитель Алессандры человек, целиком отдающий себя защите человечества. Она уже давно не виделась с ним, но сейчас не об этом. — Как думаешь, твой спаситель сможет победить высшего мастера? К тому же наверняка Хёкгеосе будет одет в первоклассное снаряжение. С вкраплениями адамантия. И оружие будет такое же. Я слышала, что в своё время он умудрился практически за бесценок выкупить едва ли не сорок тонн адамантия. С таким добром он должен ходить в цельных доспехах из этого металла. Плохо, что на земле нет достаточно умелых кузнецов для работы с этим добром. А то бы я тоже заказала себе чего-нибудь такого. Ты, кстати, ещё не забрала свою броню? Без неё я не возьму тебя с собой в Корею. Урсула закатила глаза и даже еле слышно застонала. Она так делала всегда, когда мать относилась к ней, как к маленькой. Вот только Алессандра так делала всегда. Ей нравилось смотреть на подобную реакцию дочери. — Броню я уже забрала. А Вайм обязательно победит этого старого пердуна Хёкгеосе. Ты видела этого старика? Да там даже делать ничего не придётся. Можно немного подождать, и он сам умрёт. Но Вайм не будет этого делать. А ещё этот его огромный хомяк и змея. Втроём они легко справятся с Хёкгеосе. Погоди! Что ты сказала про Корею?
Глава 21
Корея
Сеул. Резиденция рода Пак.— Рад, что вы сегодня пришли на этот праздник. Мне, как новому главе рода Пак крайне нужно знать, что нас поддерживает так много семей. Каждый из вас наш друг и всегда может обращаться за помощью. Я лично постараюсь сделать для вас всё возможное и невозможное. Как же я ненавижу толкать подобные речи. Одно дело сказать тост, в каком-нибудь захудалом кабаке, где тебя окружают братья ваймы. И совсем другое пытаться родить речь, которая понравится всем и никого не обидит. Здесь необходимо обладать талантом, который у меня напрочь отсутствует. А вот у духа-познания с этим никаких проблем нет. Именно он сейчас стоял рядом и диктовал мне речь. Незримый помощник, работающий за знания. В очередной раз призыв Астарота не обошёлся без его возмущений. На этот раз они были особенно аргументированными. Он выкатил целый список претензий. И одним из главных пунктов в этом списке было ограничение по времени, что ему выкатила Элеонора Марковна. Библиотекарша, а по совместительству начальник СБ корпуса, предоставила Астароту доступ к некоторой секретной информации, но сделала это сроком на одну неделю. Прошло уже три дня, а дух-познания изучил едва ли треть, от хранящейся там информации. Вот он и начал наезжать на меня. Снова пришлось напоминать про контракт, который не выполняется с его стороны. Кнут подействовал на Астарота не лучшим образом, поэтому пришлось тут же подсовывать пряник. Когда я разберусь с правителем Хёкгеосе, то смогу предоставить ему доступ к другой секретной информации. Уверен, что в Корее такой найдётся немало. Вон, можно в любую корпорацию идти и там столько всего можно будет найти… Для затравки отправил его в книгохранилище рода. Там имелись очень старые книги. Все, в которых упоминалось хоть что-нибудь о роде Пак. А это временной промежуток растянувшийся больше чем на две тысячи лет. Увидев, как после этого воодушевился Астарот, я понял, что слишком сильно поторопился. Ему хватило бы и простого похода в родовое книгохранилище, без всякой секретной информации. Но слова уже были сказаны и обратно не вернуть. Зато теперь у меня под боком всегда имелся ходячий справочник, составитель речей, знаток законов и так далее. А сейчас я вещал на приёме, устроенном в честь моего становления главой рода Пак. Хоть я и не собирался долго засиживаться на этом месте, это было необходимо. Так я мог увидеть, какие семьи поддерживают нас. И уже исходя из этого думать, по какому пути следует двигаться роду. Конечно, сейчас многие рода просто выжидают. Хотят посмотреть, кто выйдет победителем в нашей схватке с Хёкгеосе. Только после этого они примут решение к какому лагерю примыкать. Но среди присутствующих на моём первом приёме есть представители родов, которые имеют реальный вес в Сеуле. Вот с ними уже можно иметь дело и в первую очередь договориться о сотрудничестве. Но делать это буду не я, а Мин Хо, которая уже была в полном порядке. Она заставила меня волноваться. Я хотел привлечь к её восстановлению Зайку, но целитель рода смог справиться и самостоятельно. Я уже успел поговорить с братьями и сестрой и обсудить сложившуюся ситуацию и почему вообще случилось то, что случилось. Попытался донести до них всё как можно более понятно. Поэтому о много умолчал. Но это дети, им не нужно знать ни о каких подводных камнях. Сказал, что правитель Хёкгеосе решил подмять под себя род Пак и поставил на место управляющего своего человека. Затем они захватили мальчиков в заложники и после свадьбы просто убили бы их. Вот я пришёл и разобрался с Хонг Бао, который оказался совсем не таким добрым, как они думали. Особенно сильно это ощутила на себе сестрёнка Сао. Чтобы заставить Мин Хо торопиться, он использовал малышку. Угрожая расправиться с ней. А потом на неё ещё налетела Тита. В общем, страха девочка натерпелась много. Но отошла довольно быстро и сейчас они с Титой довольно дружны. Девочка повадилась приносить змейке кофе и о чём-то долго с ней разговаривать. С мальчиками оказалось договориться проще всего. После Пхеньяна и катание на Боре они мне полностью доверяли. Гораздо сложнее было с Мин Хо. Причём сложно как для меня, так и для неё. — Спасибо, что откликнулся, — еле слышно произнесла сестра, когда я зашёл навестить её. Девушка выглядела бледной и её слегка потряхивало. Целитель сказал, что это последствия от введённого Хонг Бао препарата. И потребуется ещё минимум неделя, чтобы полностью вывести его из организма Мин Хо. Но уже сейчас она в полном порядке и способна здраво мыслить. — Я не мог поступить иначе. Нам Гун смог привить мне любовь к роду и это было его главным козырем. Он рассчитывал, что я добровольно соглашусь расстаться с жизнью, чтобы сделать род Пак сильнее. Этот разговор обязательно должен состояться и я не стал с ним тянуть. Лучше сразу выяснить всё сейчас, чем потом ходить и озираться по сторонам, в ожидании нападения. Мин Хо стала ещё бледнее, а черты лица резко заострились. Она сжала края простыни, а потом разрыдалась. Чего, чего, а подобного я точно не ожидал. Всегда вся из себя такая серьёзная, надежда рода, истинный гений и всё в этом духе. Мин Хо даже в детстве всегда отличалась своей холодностью и безразличием ко всему и всем. По крайней мере, именно такой я всегда видел её. Даже в редкие моменты нашего общения, она едва выдавливала из себя пару слов. И делала это с таким видом, словно для меня огромная честь просто находиться с ней рядом и слушать её голос. Порой меня задевало такое повеление Мин Хо, но со временем я перестал обращать на него внимание. И если нам доводилось встречаться, разговаривал делая вид, что ничего не происходит. Я видел, что от этого сестра начинала ещё больше беситься и поэтому продолжал её доводить. Но то были лишь детские игры. Пусть я уже и прожил, минимум одну жизнь, но всё равно был ребёнком. Порой возникало желание натворить что-нибудь этакое, но я постоянно останавливал себя. А вот в случае с Мин Хо не мог этого сделать. Считал это маленькой слабостью. Просто было невероятно волнительно вот так доставать непоколебимую Мин. Каждый раз она блестяще справлялась со своими эмоциями и ни разу не показала их сверхнеобходимого. А вот сейчас просто взяла и разрыдалась. — Тхе Джин, прости меня. Я и не знала, какую участь уготовил тебе папа. Он всегда говорил о тебя с любовью. Всегда волновался и переживал за тебя. Переживал из-за того, что ты слишком слаб и пытаешься компенсировать свою слабость изнуряющими тренировками. Он говорил, что ты очень болезненно реагируешь на мои успехи и поэтому ограничивал наше общение. Сперва я хотела сблизиться с тобой, но со временем только отдалилась. И вот что в итоге вышло. Девушка ненадолго замолчала, чтобы сдержать подступивший к горлу ком. Начала тяжело дышать, явно пользуясь каким-то приёмом, похожим на медитацию. Всего несколько вздохов и она перестала дрожать. — Ханьюл рассказал мне обо всём, что происходило с того момента, как отец узнал о твоём даре Джин. Он делал всё, чтобы в роду тебя считали никчёмным отбросом, который только и может, что завидовать остальным. Завидовать, говорить за их спинами гадости и вообще, вести себя не достойно наследника рода Пак. Именно твоей слабостью он аргументировал моё назначение наследницей. А потом он отправил меня в Россию, чтобы совершить страшное. Сделать род сильнее, пожертвовав жизнью сына. После этих слов Мин Хо, наконец, посмотрела на меня. В её глазах я увидел лишь злость. Злость не на меня. Злость на отца, который решил принести в жертву своего ребёнка. Злость на родственников, которые не попытались его остановить, а скорее всего, даже подталкивали к этому шагу. Злость на себя, что она была так слепа и наивна. И злость из-за того, что именно я пришёл в трудную минуту и помог. Вот только я прекрасно понимал, что вся эта злость ей совершенно не нужна. Сейчас Мин Хо необходимо думать совершенно о другом. О том, как вернуть былую силу роду. Я помог ей сейчас, но дальше у меня свой путь. Путь, полный опасностей подземелий. — Но оказалось, что мою жизнь не так-то легко забрать, — прервал я сестру, отчего она вздрогнула. — В день моей второй инициации род Пак перестал существовать. Как и исчез Пак Джин Хо. Я своими руками убил всех членов рода. Всех, кто хотел получить мою силу. И я совершенно не переживаю из-за этого. Это был единственный выход. Единственная возможность выжить и стать сильнее. И я воспользовался ей. Сейчас я увидел возможность, чтобы воскресить род Пак. Вернуть утраченные позиции и сделать его ещё сильнее. Я воспользуюсь и этой возможностью. А потом исчезну. У меня свой путь и он никак не связан с родом Пак. Я последний страж человечества и буду нести эту ношу до конца. Поэтому поднимайся и соберись. От тебя будет зависеть, сможет род удержаться на вершине, на которую я его закину или нет. Завтра состоится приём в честь моего становления главой рода Пак. От этого приёма зависит очень многое. Поэтому будь готова к нему. Надеюсь, что обучение в имперской академии не прошло для тебя даром. Больше ничего говорить я не стал. Да это и не нужно было. Минута слабости Мин Хо подошла к концу. Уже сейчас передо мной была та самая высокомерная девчонка, которая считала себя лучше других. Именно такой она и должна быть, чтобы успешно управлять делами рода и не растерять данное мной преимущество. После этого я ушёл, оставив Мин Хо одну. Ей сейчас необходимо было побыть одной, чтобы окончательно решить для себя, как быть дальше. Я был уверен, что она примет правильное решение. Всё же, некоторые учителя у нас были общими. И я имел представление, что они закладывали в Мин Хо во время обучения. Уже к вечеру сестра пришла ко мне и дала клятву верности. Подобного я не ожидал, но это её решение. Теперь я мог быть уверен, что род Пак будет двигаться по выбранному мной пути. Осталось только проторить для него дорогу. Показать начало пути и задать вектор движения. В дальнейшем от меня потребуется только слегка корректировать направление. И вот мы на приёме. На котором сестра сидела по правую руку от меня и внимательно изучала присутствующих. В отличие от меня она знала практически всех, кто решил выступить на нашей стороне. Приём прошёл в довольно напряжённой обстановке, и лишь к концу вечера люди начали понемногу расслабляться. Мин хо официально подтвердила ступень высшего мастера, что все и без того знали. А вот моя демонстрация силы стала для присутствующих на приёме сюрпризом. Окончательно всех добил Ханьюл, тоже решивший раскрыть свой истинный ранг силы. До этого момента мечника все считали обычным мастером, отлично умевшим обращаться с мечом. Но на самом деле Ханьюл изначально присягал роду, уже будучи высшим мастером. Небольшая уловка, которая помогла разобраться со многими врагами рода. Но теперь эта уловка будет нам только мешать. Было необходимо всем показать силу рода Пак. Три высших мастера это очень могущественная сила для Кореи. На данный момент только правящий род превосходит нас по этому показателю. Вместе с правителем Хёкгеосе там насчитывается пять высших мастеров. По идее в прямом столкновении с правящим родом нас должны снести, словно трухлявый забор. Вот только никто не знает о Тите и Боре, которые равны по силе высшим мастерам. А про Кая я вообще молчу. Даже не могу представить на каком уровне он сейчас находится. До доминатоора ему ещё далеко, но с высшим мастером сможет разобраться без особых проблем. Кстати, правитель Хёкгеосе со своей гвардией сейчас находился в Сеуле. Он опоздал на несколько часов, чтобы спасти Хонг Бао. К тому моменту люди Ханьюла уже избавили резиденцию от всех посторонних и смогли организовать отличные оборонительные позиции. К тому же на центральном входе, куда и заявился правитель со своей армией, находился Кай. Всего одной демонстрации силы с его стороны вполне хватило, чтобы правитель Хёкгеосе отдал своим людям приказ отступать. Ещё бы. Он всего за несколько секунд скоротечного боя потерял два десятка своих гвардейцев. Одарённых никак не ниже ранга мастера. Подобная прыть защитника резиденции напугает кого угодно. Разве, что доминатор не обратит на него никакого внимания и просто сравняет резиденцию с землёй. Вот только доминатора у правителя Хёкгеосе не было. Я специально позволил Каю показать его силу. Чтобы ни у кого не возникло ложного представления о силе рода Пак. Сейчас род стал намного сильнее, чем был при жизни Нам Гуна. Потом я вышел и предложил Хёкгеосе решить наши разногласия прямо на месте, но он отчего-то отказался. Заявив, что как вызванная сторона сам назначит время и место нашего поединка. Знаем мы таких назначателей. Будет тянуть до второго пришествия, усиляясь всеми возможными способами. Со мной подобное не прокатит. Бой должен состояться в течение недели и только из-за того, чтобы у всех желающих присутствовать на нём, было время добраться до Сеула. А ещё одним условием было то, чтобы правитель Хёкгеосе не уезжал из Сеула. Но это он и сам понимал. Вернись он в столицу и все начнут считать его трусом. А подобное было просто недопустимо. Я и так втоптал репутацию правителя в грязь. Так вот, до конца недели оставалось всего три дня. Но правитель Хёкгеосе не стал тянуть, опять же из-за того, что его начнут называть трусом. Он назначил наш поединок на завтра. В центральном парке Сеула. Поэтому сейчас Мин Хо была занята приглашением на наш поединок нужных людей. А таких оказалось гораздо больше, чем присутствовали на приёме. Сейчас приглашались главы родов со всей Кореи. За всю историю существования государства подобные бои проводились лишь дважды. И в каждом из этих боёв победу одерживал представитель правящего рода. Именно после такого поединка и возвысился род Пак, яро поддерживающий правителя. Сейчас будет проходить нечто подобное. Уверен, что уже все определились со стороной и будут поддерживать своего кандидата. Я тут в явном меньшинстве и это просто прекрасно. После моей победы люди, поддерживающие правителя Хёкгеосе, будут всячески стараться подмазаться к роду Пак. Я рассчитываю, что казна рода значительно пополнится в это время. Это позволит Ханьюлу собрать гвардию, которая сможет подавить любые поползновения на власть рода Пак. Настанет время, когда Мин Хо необходимо будет быть крайне жёсткой и жестокой. Но я уверен, что у сестры получится. К тому же ей будет помогать Астарот. Он будет выступать в роли тайного советника рода. Я уже договорился с демоном по поводу этого. Оказалось не так-то и сложно. Похоже, что Элеонора Марковна разочаровала духа-познания. После переворота в роду Ли все поползновения на проникновение в самое подземелье были прекращены. Даже близко никто не подходил к порталу. Поэтому ребята находились практически на курорте. Один лишь Мал постоянно жаловался, что ему скучно. Я связывался с Сержантом каждый день и он мне обо всём докладывал. Также я созванивался с Жанной и она тоже рассказывала мне о выкрутасах Мала. Но всё было в пределах нормы. Он не наглел. Вскоре я обещал ребятам, что их сменят. Это была ещё одна из обязанностей Ханьюла. Мечник уже работал над сколачиванием подходящего отряда. Для этого он хотел привлечь своих старых знакомых. Людей, с которыми Хан ходил в подземелья. И за которых ручался. Оказывается, что он работал не только с Сахаровым. Но это даже хорошо. Надёжные люди мне нужны. В том, что кто-нибудь сможет вторгнуться на территорию Силлы, я сильно сомневался. Чтобы пройти через орочью заставу, необходимо будет их всех перебить. А там уже должны начать возводиться каменные укрепления и прочие интересности, которые должны усложнить жизнь вторженцам. Пару раз созванивался с Петькой. Он уже был осведомлен обо всём произошедшем в Корее. Но не стал ничего мне говорить поэтому поводу. Вообще выдал, что это дело касается только меня. Но он обещал прислать на мой поединок человека из руководства корпуса. Сам Рюмин сейчас приехать никак не мог. Слишком много работы навалилось. Подземелья продолжают открываться с невероятной интенсивностью и все в корпусе работают на износ. Даже сам Петька уже трижды ходил в подземелья. И эта ситуация мне сильно не нравилась. Необходимо срочно, заканчивать дела в Корее и возвращаться в корпус. Пока мы прохлаждаемся в Корее другие стражи беспрестанно становятся сильнее. И мне это очень не нравилось. Очень не нравилось, что я сам не стал сильнее ни на каплю.
Глава 22
Поединок был назначен на полдень, поэтому мы выдвинулись на место за два часа до начала. Уже сейчас все окрестности парка были заставлены машинами желающих посмотреть на этот бой. Мы еле смогли протиснуться. И то нашу машину пропускали только из-за меня. Ханьюл уже хотел начать разгонять всех силой, но я запретил. Чем больше ажиотажа вокруг нашего поединка, тем сложнее будет правящему роду попытаться обвинить меня в мошенничестве. В том, что они попытаются это сделать, я был уверен. После проигрыша Хёкгеосе обязательно найдутся люди, которые станут обвинять меня в обмане, подлости и ещё миллионе грехов. Наверняка на меня даже в суд подадут. И конечно, найдут свидетелей, которые подтвердят, что я негодяй и выиграл чисто случайно. А чисто случайно я не собирался выигрывать. В бою с Хёкгеосе я хочу опробовать двойное слияние. Частичное двойное слияние уже было, и тогда оно спасло мне жизнь. А вот теперь я хочу создать полное и победить Хёкгеосе. Он не боец и все об этом прекрасно знают. В противном случае мне не помогло бы и двойное слияние. Если человек смог подняться до ранга высшего мастера, но не имеет никакого опыта в сражениях, то его вполне сможет победить и опытный мастер. Побеждать без опыта сражений себе могут позволить только доминаторы. Вот только таких доминаторов не бывает. Чтобы получить эту силу, им приходится пройти через многое. Про ранкеров я вообще молчу. Если не убить хренову тучу сильных монстров и думать не стоит подняться на вершину силы игроков. Ханьюл и его люди окружили нас с Мин Хо и начали прокладывать дорогу к арене, расположенной в центральном парке. Она была создана специально для проведения показательных боёв и там имелись все необходимые средства защиты. Даже зачарованные экраны. Нам Гун сильно потратился на строительство этой арены, но оно того стоило. Жители Сеула стали ещё лучше относиться к роду Пак, заполучив подобное место для развлечений. Но сегодня горожанам здесь не было места. По крайней мере, посмотреть поединок с первых рядов у них точно не получится. Все места были заняты главами сильнейших родов Кореи. Каждый имел при себе минимум трёх охранников. Сейчас здесь собрались самые влиятельные люди Кореи. Одним удачным ударом можно накрыть сразу всех. Практически обезглавив страну. — Конечно, наделал ты шуму парень, — послышался голос совсем рядом со мной. И принадлежал этот голос Зайцеву. Ну Петька! Ну, удружил! Когда он говорил, что пришлёт кого-нибудь из руководства корпуса, то я и представить не мог, что это будет Зайцев. Меня как-то совершенно не удовлетворили слова о том, что за моей проверкой стояла библиотекарша, а скрытник всего лишь обычный исполнитель. — Делай вид, что ничего не происходит. Не нужно выдавать моего присутствия здесь раньше времени. Рюмин просил меня приглядеть за тобой. Цени! Когда ещё ты будешь под такой охраной. Хотел я сказать ему, что думаю о такой охране, но промолчал. Кроме меня, никто больше не заметил присутствия Зайцева. Он умудрился остаться невидимым прямо на глазах сотен человек. Сотен сильных одарённых. А ещё сделать так, чтобы его голос слышал только я. Хотя я уверен, что Антон Евгеньевич даже не пытался разговаривать шёпотом. Какая-то техника передачи звука. Просто рядом со мной его точно не было. Сейчас я был окружён своими духами, и Астарот смог бы обнаружить любого невидимку со стопроцентной гарантией. Именно для этого я и взял его вместе с нами. Кто знает, на что решится пойти правитель Хёкгеосе? Он уже отдал триста килограммов адамантия за моё устранение. Так почему бы не накинуть ещё сотню другую килограмм, чтобы нанять скрытника, который поможет ему выиграть? Конечно, звучит не очень правдоподобно, но в любом случае я подготовился и к такому повороту событий. «Астарот, ты сможешь отследить человека, который только что разговаривал со мной?» «Я тебе, что ищейка? Если рядом появится кто-нибудь под скрытом, то обязательно расскажу тебе об этом. И даже помогу увидеть этого человека. А вот, чтобы бегать и выискивать кого-то специально…» Всё тут было понятно. Но предъявить духу-познания я ничего не мог. Можно сказать, он согласился помочь мне на общественных началах. Но и на этом огромное спасибо. Я прибыл первым. Правителя Хёкгеосе ещё не было на арене. Но время у него было с избытком. Ещё одна небольшая победа с моей стороны. Нужные люди обёрнут то, что правителя пришлось ждать, против него. Информационная война в современном мире — оружие очень страшное. И я не видел причин, почему не воспользоваться им. Пока мой противник ещё не подошёл было время пообщаться с присутствующими. В первых рядах стояли главы сильнейших родов Кореи. Почти два десятка высших мастеров и вдвое больше мастеров. Многие из этих людей ненавидели друг друга, но не позволяли себя устраивать склоки. Они натужно улыбались друг другу, готовые в любой момент воткнуть сопернику кинжал в спину. Я только собрался заговорить с главой род Чон, когда где-то на входе в парк раздался грохот, а затем на нас навалилось давление силы. И судя по тому, что я ощущал, человек, создавший это давление, был не слабее Василия Ивановича. Вот только в Корее не было столь сильных одарённых. Ни один обычный высший мастер не способен на подобное. «Кай, проверь, кто это решил заглянуть к нам на огонёк? Просто посмотри.» Кай исчез, а через пару секунд уже докладывал. «Это темнокожая женщина, а рядом с ней девчонка, что мы вытащили из ледяной пустоши». — Хреново в Корее встречают важных гостей. Парень ты по-любому должен стать правителем и навести здесь порядок, — перекрывая гомон собравшихся, раздался голос Алессандры Ферейро Бернадот. И раздался он через секунду, после слов Кая. Словно Чёрная Мамба смогла понять, что я уже знаю о её появлении. Но тут не было ничего удивительного. Доминаторы многократно превосходят силой любого высшего мастера. Никто не знает истинные границы их возможностей. Поэтому исключать перехват моего ментального общения с духами нельзя было исключать. Да и потом Алессандра позаботилась о том, чтобы её слова расслышали все. Хотя сама она находилась достаточно далеко. Давление её силы не спадало, а даже становилось более интенсивным. Большинство присутствующих готовы были упасть на колени. Лишь главы родов стояли с гордой поднятыми головами. Они прекрасно понимали, что появился один из сильнейших одарённых Земли, но не собирались лебезить перед ним. Гордость просто не позволит им этого сделать. — Здравствуй, мальчик. Вот мы и снова встретились. Что же ты не пригласил меня посмотреть, как ты будешь выбивать дерьмо из Хёкгеосе? Он мне не понравился ещё при нашей первой встрече. Мерзкий старикашка, который смотрел на меня так, словно хотел трахнуть прямо во время рабочей встречи. Едва сдержалась, чтобы не оторвать ему яйца. Но нельзя. Я же тогда была дипломатом и всё такое. А ты чего молчишь? Или не рад меня видеть? Ну если не рад меня, то порадуйся Урсуле. Она, как узнала, куда я собираюсь, так сразу же начала проситься вместе со мной. И вот мы здесь. Будем болеть за тебя. А если кого-нибудь это не устраивает, могут сказать мне прямо в лицо. Я Алессандра Ферейро Бернадот, так же известная, как Чёрная Мамба пришла сюда, чтобы поддержать друга своей дочери. И напомнить, что рода Бернадот и Ферейро готовы оказать ему поддержку в любой момент. — Она же доминатор? — произнесла Мин Хо. И этот вопрос явно был риторическим. Всем присутствующим уже ясно было понятно, что это так. А ещё многим стало понятно, что они выбрали неправильную сторону. Я буквально ощущал, как в своих мыслях начали переобуваться те, кто пришёл сюда поддержать Хёкгеосе. И с каждой секундой таковых становилось всё больше и больше. Теперь уже правителю Хёкгеосе нужно волноваться по поводу обвинений в нечистой игре. Я и не ожидал, такого подарка. — Благодарю вас госпожа Алессандра за столь тёплые слова. Конечно, я рад вас видеть. Просто немного смущён тем, что вы решили лично приехать, чтобы поддержать меня. К тому же привезли вместе с собой дочь. Простого звонка было бы вполне достаточно. Благодарность, благодарностью, но нужно дать понять гостям, что необходимо хоть как-то предупреждать о подобном. Я бы в этом случае подготовился и смог бы извлечь из сложившийся ситуации максимум пользы. Просто сейчас у меня буквально сквозь пальцы ускользала куча возможностей. Но с этим уже ничего нельзя поделать. Ханьюл и Мин Хо были очень напряжены. Впрочем и Тита не отставала от них. При виде Чёрной Мамбы змейка тут же приняла стойку и отправилась на разборки с женщинами, которые явно припёрлись сюда по мою душу. Что бы ни случилось, а Тита в своём репертуаре. А вот Боре было совершенно плевать на всех присутствующих. Соберись здесь все доминаторы и ранкеры Земли, он даже бровью не повёл бы. Хомяк сейчас нарезал уже второй круг в попытке найти себе место поудобнее, чтобы отдохнуть. — Вот ещё чего! Звонка ему достаточно! Ты хоть знаешь, как редко дерутся высшие мастера? Я за свою жизнь видела всего три таких поединка. А Урсула и вовсе не одного. То, что мы с её отцом иногда выпускаем пар на ринге, не считается. С недавних пор он мне не соперник. Лучше покажи, где у вас тут самые хорошие места? А после твоей победы поговорим более конкретно. Я там ещё привезла с собой кучу специалистов в разных отраслях. Они же понадобятся новому правителю? Будем налаживать более тесные связи с Кореей. То, чего не смог добиться Хёкгеосе, ты получил, не прилагая никаких усилий. Эти слова добили всех сомневающихся. Теперь среди присутствующих практически не осталось никого, кто был бы на стороне правителя Хёкгеосе. Все эти люди были владельцами разнообразных предприятий, для которых сотрудничество с Бразильским Союзом может обернуться колоссальной выручкой. Подобное они не могли упустить. А как сказала Чёрная Мамба, всё это стало возможным благодаря мне. — Боюсь, что я даже представить не могу, как мне расплатиться с вами за подобную доброту. — Победи этого засранца и этого будет вполне достаточно. Ты спас мою дочь, а это стоит гораздо больше того, что я могу тебе сейчас предложить. Поэтому не тебе говорить о какой-то плате. Но лучше обсудимэто позже. Может, устроишь нам экскурсию по Сеулу? Ну или в то подземелье четвёртого уровня? В тот раз я слишком спешила, а теперь у меня появилось немного свободного времени. Да и Урсуле будет очень полезно побывать в подобном подземелье. Всё, конечно, хорошо, но для чего Урсуле и её матери потребовалась экскурсия в подземелье четвёртого уровня? Натворят они мне там дел и придётся потом выкручиваться перед орками. Как-никак я хозяин подземелья и должен карать вот таких наглых вторженцев. А тут я сам их приведу… Но в любом случае я должен отблагодарить Чёрную Мамбу за помощь. Вот так совершенно неожиданно подавляющее большинство присутствующих уже находились на моей стороне. Сейчас бы ещё заявился Василий Иванович и тогда желающих поддержать Хёкгеосе и вовсе не осталось бы. Даже его самые ярые союзники не рискнули бы выступать против меня. — Я не против устроить вам экскурсию. Только предупреждаю сразу, подземелье четвёртого уровня намного опаснее «Тренировочной зоны» и ледяных пустошей, вместе взятых. Там есть монстры, которые ничем не уступают стихийному элементалю. И таких монстров достаточно. А ещё там есть хозяин подземелья. Сами понимаете, что он гораздо сильнее остальных монстров. У основном мои слова предназначались Урсуле. Алессандра должна легко справиться со всеми названными мной сложностями. Хотя стоп! Я же не знаю, какой у неё ранг пробуждённого. Как-то не спросил об этом. Судя по тому, что цвет глаз не изменён, она либо ранкер, либо вообще непробуждённая. В таком случае мне совершенно непонятно, каким образом она могла быть ученицей Такеши Сумидзо. Ну да ладно, с этим потом разберёмся. Сейчас мне эта информация совершено ни к чему. — Да хватит тебе пугать мою дочь. Вон, она стоит, вся трясётся от страха. Не собираемся мы лезть в бой с этими жутко сильными монстрами. И тем более, с хозяином подземелья. Пускай живут себе спокойно и производят добро, которое пригодится на Земле. Насколько я знаю, ты уже успел заключить предварительные договорённости с одним очень ушлым торговцем. И я прекрасно понимаю, что мне здесь уже ничего не светит. Старого пройдоху Каца невозможно обыграть на его возлюбленном поле. А Яков Моисеевич далеко не так прост, раз о нём так отзывается доминатор. Хотя чему я удивляюсь? У человека, который гарантирует, что сможет достать всё что угодно должны быть очень высокопоставленные знакомые, с которыми можно решить любые вопросы. — Я передам Якову Моисеевичу, ваши слова. Уверен, что ему будет очень приятно. — Да брось, — рассмеялась Алессандра. — Старику бывает приятно только в те моменты, когда пополняются его счёта. А это происходит практически беспрерывно. Вот и выходит, что он постоянно живёт под кайфом. В общем, мы с тобой договорились экскурсия в подземелье и победа в поединке. Не разочаруй меня мальчик. Чёрная Мамба выбрала себе лучшее место для наблюдения и через секунду там уже никого не было. Сектор буквально опустел, хотя несколько секунд назад был забит людьми. — Присоединяйтесь к госпоже Ферейро, — сказал я Мин Хо и Ханьюлу. Секунданты мне тут не нужны. До назначенного времени оставалось совсем ничего. Хёкгеосе точно не опоздает. Он просто не может себе этого позволить. «Кай, ты просто наблюдаешь. Вмешаешься, только после моего приказа. Если мы с Титой и Борей справимся самостоятельно, то это будет просто супер. Да и не хочу я светить тебя. Скоро все заинтересованные лица увидят, на что я способен. Поэтому я предпочту иметь в рукаве козырь в случае непредвиденных осложнений». «Астарот, а ты приглядываешь за Каем и продолжаешь высматривать скрытников. Зайцева ещё не нашёл?» «Нашёл, стоит родимый прямо на виду у всех. Стоит и так противно лыбится, что даже мне хочется дать ему в морду». «Всем хочется. Но нельзя. Начальство как-никак. Я должен его слушаться и всё такое. Так что и тебе придётся терпеть. Смотри, чтобы он не выкинул чего-нибудь этакого. А то ума хватит». Дальше я поговорил с Борей и Титой, рассказав им, что хочу сделать и как вообще это вижу. И под конец этого разговора среди собравшихся начался гомон. Это могло означать только одно — прибыл мой соперник. — А вы не торопились правитель, — усмехнулся я, когда Хёкгеосе оказался на арене. Он прибыл в сопровождении своей личной гвардии. А это полсотни одарённых, готовых отдать за правителя свои жизни. Фанатики, которые готовы пойти на всё, лишь бы выполнить свой долг. В случае чего Каю предстоит сдерживать именно этих фанатиков. Поэтому он направился сразу к ним. Впрочем, и Ханьюл с Мин Хо также были настороже. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь рискнёт вмешиваться в наш поединок в присутствии Алессандры Ферейро и её дочери. Это верная смерть для любого дурака. — Поспешность никому не идёт на пользу молодой господин Пак. У тебя ещё есть возможность забрать свой вызов и уйти не побеждённым. Правитель заявился в своём лучшем снаряжении. Мифриловая защита с вкраплениями адамантия и зачарованная прекрасным специалистом. Такую защиту будет очень трудно пробить, но не невозможно. Что я сегодня и докажу. На поясе у него висели три небольших кинжала, а в руке был хлыст, окованный всё тем же мифрилом. Хлыст состоял из множества сегментов, покрытых адамантием. Оружие, с которым невероятно трудно обращаться. Но в руках мастера подобный хлыст становится поистине смертоносным. Вот только сегодня Хёкгеосе он не поможет. Да и я сильно сомневаюсь, что у него получится нормально обращаться с этим оружием. Я сейчас стоял вовсе без оружия. Да и броня на мне была надета самая обычная. Стандарт, который выдают в корпусе. Камень пока не сделал для меня ничего лучше, поэтому обойдусь и этим. В этом поединке моей защитой станут Тита и Боря. Духи уже смотрели на Хёкгеосе, как на кусок дерьма. Особенно хорошо это получалось у Бори. У хомяка явный талант в этом деле. — Правитель Хёкгеосе, ты причинил слишком много страданий роду Пак. Пытался заставить Мин Хо выйти замуж за своего человека. Для этого похитил детей. И сделал это всё руками рода Ли. Они уже поплатились за свою дерзость. Теперь настал твой черёд. Среди зрителей тут же поднялся осуждающий гул. До этого момента я не озвучивал причины, по которым вызвал правителя на поединок. Все думали, что это банальная жажда власти. Это они ещё не знают, что Хёкгеосе обратился к наёмникам из «Капли», чтобы они убили меня. Но об этом я говорить не буду. Среди присутствующих наверняка найдутся те, кто одобряет подобные методы. Да и сами не раз прибегали к услугам убийц. — Род Ли действовал без моего ведома. Я не знал, что младшие члены рода Пак находились у них в плену. — совершенно спокойно произнёс правитель Хёкгеосе, загоняя себя в угол. Всем в Корее прекрасно известно, что род Ли ничего не может сделать самостоятельно. Они уже очень давно стали послушными собачонками правящего рода, которые выполняют все его приказы. Впрочем, до недавнего времени род Пак ни в чём не уступал роду Ли. Две верные собачонки, каждая из которых пыталась перетянуть внимание хозяина на себя. Мин Хо ещё очень многое предстояло сделать и в первую очередь стать независимыми от правящего рода. Во всех планах. Сейчас больше семидесяти процентов активов рода были связаны с Хёкгеосе. Над решением этой проблемы уже работают люди, но как долго они будут это делать совершенно непонятно. Благо, что у рода есть и самостоятельные активы. — Ты готов правитель? — спросил я. Смысла в разговорах не было. В любом случае я пришёл сюда, чтобы разобраться с Хёкгеосе, а не пытаться договориться с ним.Глава 23
Смысла в разговорах не было. В любом случае я пришёл сюда, чтобы разобраться с Хёкгеосе, а не пытаться договориться с ним. На арене находились только мы вдвоём, поэтому Хёкгеосе, также не стал больше ничего говорить, а сразу же напал на меня. Доли секунды ему хватило, чтобы наполнить силой хлыст и ударить. Он рассчитывал разобраться со мной максимально быстро, надеясь на превосходство в силе. Ведь чем дольше одарённый остаётся на одном ранге, тем сильнее он становится. Вот только Хёкгеосе совсем не учёл тот факт, что он не был бойцом и никогда им не станет. Поэтому здесь не поможет ни первоклассное оружие. Что я и доказал, с лёгкостью остановив хлыст, появившимся в моих руках Крушителем. Гигант вызвал гораздо больше удивления у зрителей, чем оружие Хёкгеосе. Все прекрасно видели, что этот меч совершенно не уступает хлысту правителя, а может даже и превосходит его. Сейчас я сражался чисто своими силами, просто для того, чтобы понять свой предел. Остановить хлыст оказалось довольно легко, а вот что-либо ещё сделать с ним уже не получилось. Хёкгеосе пустил по хлысту мощнейший электрический разряд и мне срочно пришлось вонзать меч в землю. Сила этого удара была такова, что земля буквально взорвалась, отправляя меня немного полетать. В дело включился доспех духа, принимая на себя эту атаку. Она снесла максимум процентов десять от мощности доспеха, а вот последующая после этого атака, просалила его практически под ноль. Защита не разлетелась на осколки каким-то чудом. Следом за молнией Хёкгеосе ударил меня воздухом и в этот удар он вложил ещё больше сил. Долбанные стихийники, которые могут использовать не только базовые техники. Но ничего у меня есть чем ответить правителю. Я тоже умею молниями бросаться. Молния в моём исполнении была метра полтора в диаметре. Она отшвырнула Хёкгеосе к защитным экранам, но не смогла пробиться через его броню. Зачарователь постарался сделать акцент на стихийной составляющей. И моя атака коснувшись доспеха резко потеряла в силе. Я вложил в неё восемьдесят процентов энергетического запаса и тут же начал восполнять его душами, чтобы произвести слияние. В игру, кто крепче нужно играть вдвоём. И сейчас мы проверим, что лучше, мега крутой зачарованный доспех или слияние с двумя непробиваемыми духами. Первой пошла Тита. С ней у нас всё уже давно отработано до автоматизма, поэтому она станет мне помогать, интегрировать Борю в наш симбиоз. Устроим такой необычный тройничок. Времени на всё про всё было совсем ничего. Хёкгеосе уже отошёл от моей молнии и снова взялся за свой хлыст. На этот раз тот вспыхнул синим пламенем. Чёртов пироман! Неужели его мама в детстве не учила, что нельзя играть с огнём? Ну раз мама не научила, то придётся это сделать мне. Чекан привычно лёг в руку, и я пустил в него силу, одновременно создавая простейшую водную технику. Обычная струя воды, естественно, бьющая под огромным напором. Такой можно и камень резать. Тита пока занималась интеграцией Бори и нельзя было её отвлекать от этого дела. Поэтому защищаться от этой атаки придётся самостоятельно. Огненный хлыст столкнулся с моей водяной струёй и в мгновение ока арену затянуло обжигающим паром. Благодаря доспеху духа, я ощутил лишь резкий скачок температуры, а без него мог и свариться заживо. Моя броня сдержала жар, но только на тех участках, которые закрывала. А вот броня Хёкгеосе по-любому защитила и открытые участки. Жалко, что я пока этого не вижу. Созданный пар дал мне необходимое время. Тита смогла справиться с Бориной интеграцией. Теперь, помимо голубоватой чешуи, я был покрыт тонкой каменной коркой. Благо, что она весьма пластичная и не мешает обзору. Чувствовал себя сейчас каменным элементалем. И весьма непривычно, когда в голове сидят сразу два духа. Тут с одним довольно сложно разобраться, а теперь необходимо будет в два раза больше напрягаться. Хотя пока всё было терпимо. Боря ушёл в глухую несознанку и не хотел иметь с нами никаких дел. Ему было лень даже показывать свои эмоции. И я всерьёз задумался над тем, есть ли они у хомяка вообще? Он постоянно ведёт себя как амёба. Реагирует только на какую-нибудь богатую добычу и духовную эссенцию. Нашёл время, когда думать о подобном… В подтверждение этого прилетело нечто весьма увесистое. Я даже сделал пару шагов назад. Защита работала выше всяких похвал. Такой удар должен был отбросить меня к защитным экранам и хорошенько пройтись по моим внутренним органам. Сейчас же я ощутил лишь сильный толчок. Пар быстро уходил и я уже мог разглядеть силуэт своего противника. Правитель готовился к какой-то невероятно мощной атаке. Мне даже удалось разглядеть завихрения силы вокруг него. «Как думаете, справимся с этой атакой, если примем её на защиту?» Спросил я у змейки с хомяком. Вот только они не собирались ничего отвечать, свалив принятие решения на меня. В таком случае пускай не обижаются. Вместо того чтобы помешать Хёкгеосе и сбить его атаку я применил технику ветра. Обычный порыв, который очистил арену от пара. Все с интересом наблюдали, что же такого собрался делать Хёкгеосе. Но он не смог придумать ничего более интересного, чем огненный столб. Пусть и было в эту технику вбухано немерено сил, но от этого она не перестала быть ерундой. Мне достаточно отпрыгнуть на пару метров в сторону и атака Хёкгеосе уйдёт в молоко. Но я не собираюсь от неё уворачиваться. Пожалуй, даже воспользуюсь силой этой атаки, чтобы преподнести сюрприз своему противнику. Покажу ему, как нужно правильно работать со стихиями. Даже базовые техники могут быть опаснее продвинутых. Просто нужно уметь ими пользоваться. А я умел. Огненный столб был дерьмом, вот только даже эта атака смогла напугать Мин Хо. Она вскочила и начала кричать, чтобы я уходил. Сдвинулся с места, а не стоял и смотрел на своего противника. Я лишь пожал плечами и улыбнулся сестре, а в следующее мгновение меня поглотило бушующее пламя. Не скажу, что я первый раз нахожусь в плену огня, но всё равно немного вздрогнул. Огонь плясал вокруг меня, пробуя на прочность защиту и понимая, что она ему не по зубам, жалобно ревел. Именно жалобно, а не яростно, как обычно бывает во время создания столба пламени. Хёкгеосе вложил кучу энергии и техника будет работать минимум секунд десять. Но мне хватит и одной. Защита даже не заметила этой атаки. Лишь немного ярче начали светиться голубые чешуйки. Да и каменная корка стала малость толще. Ещё пару душ были конвертированы в энергию и теперь я создал простейшую технику стихии ветра. Тот же самый порыв, что и для разгона пара. Только на этот раз я вложил гораздо больше силы и закрутил ветер по спирали. Этого вполне хватило, чтобы создать огненный торнадо, который полностью подчинялся мне. Вот теперь мы посмотрим насколько крепкие нервы у Хёкгеосе. Я уже доказал, что могу спокойно стоять посреди бушующего пламени, а сможет это он? «На арене появились два скрытника. Определённо собрались помогать Хёкгеосе. Оба находятся в десяти метрах слева от тебя». Доложил Астарот и я мысленно выругался. Пришлось разворачивать торнадо на появившихся гостей. Потребовалось всего пару мгновений, чтобы невидимки показали себя. Ещё бы они не показались. Во время применения техник сокрытия не получится накинуть на себя даже доспех духа. А без этой защиты любой одарённый практически ничем не отличается от обычных людей. Вот и пришлось этим красавцам срочно снимать скрыт и накидывать на себя защиту. Хотели напасть на меня со спины. Теперь вон как весело прыгают по арене, пытаясь уйти от огненного смерча. А я подкину им ещё немного головной боли в виде метательных ножей. Понятия не имею, насколько эти гаврики сильны. Но даже если не смогу пробить доспех, то потреплю его знатно. Вот же гадство! Запорол шесть отличных ножей. Просто оба скрытника решили умереть. Как-то они резко изменились в лице. Посинели и распухли в один миг, а потом и защита с них спала, и огненный смерч настиг. В общем, теперь причину смерти будет очень сложно определить. Но я её прекрасно знаю. Зайцев Антон Евгеньевич. Как и обещал Астарот, он позволил мне видеть сокрытое. Тихушник возник у убегающих убийц за спиной и применил какую-то способность, отравив их. В этот момент со своего места вскочила Чёрная Мамба, привлекая к себе внимание. Она начала, что-то кричать и размахивать руками. Я расслышал лишь обрывки фраз. Там говорилось что-то про евнуха, кастрацию и импотенцию. Понятия не имею, как всё это вместе могло увязаться в одном предложении, но всё же. После случившегося ни у кого не возникнет сомнений, что Хёкгеосе собирался играть не по правилам и в очередной раз сделать всё чужими руками. Вот для чего ему понадобилось столько времени. Он искал сильных скрытников, которые согласятся вмешаться в нашу дуэль. И непросто вмешаться, а сделать так, чтобы Хёкгеосе гарантированно выиграл. Но его план вот так легко провалился. И теперь у Хёкгеосе только один выход — победить меня. Ведь, как говорится, победителей не судят. Увлёкшись скрытниками, я как-то оставил совсем без внимания своего главного оппонента. Он воспользовался моей ошибкой, умудрившись подобраться практически вплотную и нанести удар одним из кинжалов. Всё же вещи из адамантия невероятно крутые. Даже этот маленький кинжал смог пробиться через чешую и камень, а вот на доспех духа его силёнок уже не хватило. Вернее, не хватило силёнок у Хёкгеосе. Остриё кинжала было прижато к моей коже, не в силах двинуться дальше. Я лишь улыбнулся правителю и атаковал сам. Голыми руками, даже без усиления. Сейчас мой противник не способен причинить мне вреда, как бы он не старался. Пусть идёт чудовищный расход энергии на поддержание двойного слияния, но духов у меня ещё много. К тому времени, как они закончатся, из правителя Хёкгеосе получится отличная отбивная. Мои кулаки уже попробовали его защиту на прочность, и им она очень понравилась. Двойное слияние — потрясная штука. Хреново, что необходимо слишком много времени, чтобы это сделать. Это сейчас я прекрасно видел противника и контролировал все его шаги, а в подземелье подобное просто невозможно. Выскочит откуда-нибудь скрытый босс и хрен ты там, чего успеешь сделать. Максимум одно слияние, а дальше только отбиваться и выжидать удобного момента для контратаки. Как я и говорил, правитель Хёкгеосе был дерьмовым бойцом. Конечно, он умел драться, но я умел это делать гораздо лучше. Все мои удары попадали в цель. Каждый сопровождался выбросом энергии. И после каждого удара я ощущал, что защита Хёкгеосе становится всё тоньше. Уже не помогала и его зачарованая экипировка. Видимо, использование этой защиты имело ограничение по времени. Прошло всего несколько минут с того момента, как мы сцепились врукопашную, а Хёкгеосе уже перестал огрызаться. Он только защищался и делал это очень коряво. Стихийник, который всегда пренебрегал рукопашной. Не знаю, для чего он вообще взял в руки этот хлыст и ножи притащил? Слишком понадеялся на свой козырь в виде скрытников? Я даже перенаправил часть энергии с защиты на усиление. Бояться мне уже точно нечего. А вот вскрыть эту консервную банку хотелось как можно быстрее. Нечего затягивать. После этого боя никто не сможет предъявить, что я сражался не по правилам. Защита Хёкгеосе окончательно слетела, и следующий мой удар превратил его лицо в кровавое месиво. Хотел добить болезного, но не получилось. Раздался знакомый мне звон бьющегося стекла. И здесь амулет, позволяющий сохранить жизнь. «Кай, разберись». Сказал я, когда в мою сторону бросились сопровождающие Хёкгеосе бойцы. Мне никто не помешает. Пусть он нацепил на себя хоть сотню таких амулетов это ничего не изменит. С сегодняшнего дня в Корее сменится правящий род. — Зря ты затеял эту игру против рода Пак, — сказал я, после чего нанёс ещё один удар, разбивая очередной амулет. — Хонг Бао в любом случае не смог бы достойно управлять родом. Он простолюдин и всегда таким останется. После каждого слова я наносил удар. Бывший правитель Хёкгеосе был одним из богатейших людей на Земле, поэтому он мог позволить себе очень много амулетов последнего шанса. Слишком дорого они стояли, чтобы элитные игроки оставляли их себе. Уверен, что даже у ранкеров появлялось искушение продать такой амулет. Хёкгеосе мне не отвечал, он просто не мог этого сделать. А вот зрители разделились. Одни кричали, чтобы я поскорее добил Хёкгеосе, а другие говорили, чтобы я его пощадил. Последних было заметно меньше. Да и не стану я оставлять в живых такого врага, как Хёкгеосе. Он обязательно попытается отомстить. А оно мне совершенно не нужно. Примерно на двадцатом ударе все амулеты закончились. Мой кулак, усиленный слиянием, не встретил никакого сопротивления на своём пути. Сильнейший удар пришёлся в висок правителя. Но на этом я не остановился и нанёс ещё с десяток ударов. Остановился только когда Кай доложил, что он разобрался с проблемой и все люди, прибывшие с Хёкгеосе, уничтожены. Ещё одна демонстрация силы, которая покажет всем присутствующим, что род Пак силён, как никогда. — Я думаю, что ни у кого не возникнет сомнений в том, кто победил в поединке? — вновь взяла слово Чёрная Мамба. — Рода Ферейро и Бернадот подтверждают, что поединок был честным и без нарушения правил со стороны Пак Тхе Джина. А то, что бывший правитель решил прибегнуть к подобным методам, то он уже заплатил за это сполна. — Пак Тхе Джин победил, и все мы были тому свидетелями. Род Сон подтверждает это. И присягает на верность новому правящему роду Кореи. Род Ким утратил свои позиции. Отныне род Пак решает, по какому пути пойдёт Тэхан, — выкрикнул глава рода Сон. А затем со всех сторон начали раздаваться возгласы о том, что моя победа была честной и всё больше родов признавали род Пак новым правящим родом. — Пойдём мальчик, ты обещал пригласить нас в гости. Оставь этим старикам самим решать вопросы, в которых ты ничего не понимаешь, — оказавшись у меня за спиной, произнесла мать Урсулы, а следом за ней подошли и остальные. Мин Хо ту же обняла меня и я не знал, что делать. Я привык к высокомерной, холодной и надменной Мин, которая даже не подумает обнять своего ущербного братца. А тут такие нежности. Мне даже показалось, что у неё блеснули слёзы на глазах. А ещё более удивительным было то, что Тита никак не отреагировала на эти объятия. Словно она дала Мин Хо разрешение на это. Змейка даже не посмотрела в нашу сторону, про Борю я вообще молчу. Он развалился на арене рядом с трупом Хёкгеосе и явно решил прикорнуть. — Кто-нибудь, проследите, чтобы позаботились о трупе бывшего правителя Хёкгеосе. Он будет похоронен со всеми почестями, которым должен быть удостоен выдающийся человек. С этого момента вражда между родами Пак и Ким окончена. Все условия для этого были соблюдены. Это были мои последние слова перед тем, как уйти. Ханьюл заверил меня, что здесь всё будет в порядке. Он привёз с собой нужных людей, и они уже начали заниматься уборкой. Под уборкой он подразумевал вывоз трупов и чистку местности.Глава 24
Кай постарался на славу, избавив род Пак от проблем, что могли возникнуть в будущем. Больше не осталось тех, кто решит мстить за своего господина. А если и остались, то горстка самых преданных стариков. С этим мы придумаем, что сделать. Самый важный шаг в моей помощи роду Пак был сделан. Теперь оставалось убедиться, что никто не посмеет даже пытаться воспользоваться ситуацией и бросить вызов Мин Хо. И я здесь буду выступать в качестве пугала. Монстра, которого все будут бояться. В своё время таким монстром был Хёкгеосе. И вот его место занял я и мои люди. А конкретно — Кай. Уверен, что уже через час у всех глав присутствующих на поединке будут записи с тем, как Кай в одиночку убивает лучших бойцов правителя Хёкгеосе. Но это всё будет гораздо позже, а сейчас вместе со мной уходила сильнейшая женщина планеты и её дочь. И уходила не просто так. Алессандра взяла меня под руку, хищно улыбаясь наблюдающим за нами людям. Чёрная мамба определённо, что-то от меня хотела. Никогда не поверю, что она проделала весь этот путь просто для того, чтобы сходить в подземелье четвёртого уровня. Просто она не стала говорить при всех об истинных причинах своего появления в Корее. — А ты молодец. Я не ошиблась в тебе, когда говорила Урсуле об отличной партии. Впрочем, она и сама не сомневалась, что ты сможешь победить Хёкгеосе. Слишком яркие впечатления у неё остались после твоей помощи в академском подземелье. Все уши мне прожужжала, какой ты крутой. А особенно ей понравился тот большой бронированный зверь, что проглотил элементаля. — сказала Алессандра, когда мы оказались в машине. Причём в машине ассоциации охотников. Чёрная Мамба настояла, чтобы я поехал с ней именно на этой машине. В то время как Урсула отправилась в резиденцию Пак вместе с Ханьюлом и Мин Хо. — Благодарю, что вы так высоко отзываетесь о моих скромных способностях. Вот только я совершенно не понимаю, что потребовалось доминатору от меня? Мать Урсулы рассмеялась. А меня от этого смеха бросило в дрожь. Сейчас Чёрная Мамба даже не думала скрывать свою силу, как она это постоянно делала. Я смог по полной осознать, какая между нами пропасть. Даже все мои духи, вместе взятые, ничего не смогут сделать этой женщине. — А с тобой очень весело. Мне совершенно ничего не нужно от тебя мальчик. Наоборот, я хочу помочь. Дать тебе необходимое. Неужели ты не веришь в бескорыстную помощь? Хотя можешь не отвечать. Прекрасно вижу по твоему лицу, что так оно и есть. Но могу тебе сказать, что полностью одобряю такой подход. А ещё я не шутила, когда сказала, что считаю тебя отличной партией для своей дочери. — Боюсь, что ваши слова очень не нравятся одному из моих компаньонов. Она у меня вообще очень остро реагирует на любые упоминания о противоположном поле в подобном контексте. — То-то я чувствую, словно кто-то хочет вцепиться мне в волосы и выцарапать глаза. Давление силы Чёрной Мамбы резко увеличилось и я всерьёз испугался за водителя. Даже мне было невероятно трудно просто находиться рядом с этой женщиной, а бедолаге ещё и за дорогой следить нужно. Но вроде ничего не случилось и мы никуда не врезались. Как я понял, мать Урсулы попыталась таким образом достать Титу. Только у неё ничего не получилось. Даже будучи в своей материальной форме, Тита не ощутила бы никакого давления. — У вас не получится таким образом воздействовать на Титу, а вот за нашего водителя мне страшно. Не влетел бы он куда. А вместе с ним и мы. — Не волнуйся, я умею управляться с силой и для водителя сейчас вообще ничего не произошло. Тем более, ты считаешь, что мы можем пострадать оттого, что машина куда-нибудь врежется? Не смеши меня. А ты можешь мне показать эту ревнивую особу? Алессандра меняла тему разговора абсолютно непринуждённо и совершенно неожиданно для меня. Впрочем, так умеет каждая женщина. И я никогда к этому не привыкну. — Могу. Только в машине этого делать не стану. Тита просто не поместится здесь. — пожал я плечами. — Но если хотите, могу показать вам Кая. Это именно он разобрался с людьми правителя Хёкгеосе. Правда, он сейчас едет вместе с сестрой. Оставил для защиты. — А он не хочет меня убить? Было видно, что для Чёрной Мамбы это просто весёлая игра. Словно поход в зоопарк, где можно посмотреть на диковинных зверушек. И в роли этих зверушек выступали мои компаньоны. — Он вообще парень очень дружелюбный и в основном только защищает всех. А ещё с ним можно будет перекинуться парой слов. Только для начала давайте всё же определимся, для чего вы прибыли в Корею? Я так и не понял этого. На этот раз Алессандра смотрела на меня, как на умственно отсталого. Словно она мне уже тысячу раз говорила, а я так ничего и не смог понять. — И не нужно говорить про отличную партию для Урсулы. Про экскурсию по Сеулу и подземелью четвёртого уровня. В это я не поверю. Не может, ученица Такеши Сумидзо быть настолько легкомысленной. Вот мне и пригодилась информация, полученная от Петьки. Как только я назвал имя сильнейшего одарённого Земли, Алессандра перестала улыбаться и создала вокруг нас защитный кокон, выгнав Титу из машины.Тунис
Штаб-квартира «Капли».— Неужели вы не смогли справиться с мальчишкой, который совсем недавно прошёл инициацию? Даже не могу себе представить, каким гением он должен быть, чтобы одолеть дуэт Судьбы и Деймоса. Одни из моих лучших людей так подставили организацию…. Седовласый мужчина сидел, повернувшись к огромному панорамному окну, открывающему вид на бескрайние пески самой жестокой пустыне на Земле. Её даже прозвали — пустыней смерти. Где-то там за чередой барханов находился портал, который вёл в подземелье. Очень полезное подземелье, которое позволило не только создать «Каплю», но и вывести её на лидирующие позиции среди других подобных организаций. Именно Джон Ву Кан впервые обнаружил это подземелье и понял, какую ценность оно представляет. Тогда в его отряде было всего шесть человек. Всех ему пришлось убить. Но благодаря одной маленькой жертве теперь под его руководством находится несколько тысяч человек. Он смог построить город на границе с пустыней смерти. И сделать этот город одним из самых привлекательных мест для туристов. Отличный способ, для легализации любых сумм и ценностей. Вот и триста двадцать четыре килограмма адамантия, полученные от правителя Кореи уже были полностью обелены. У Джинна были огромные планы на эти средства. А теперь выходит так, что он должен их вернуть. И не просто вернуть, а ещё и удвоить. И всё из-за того, что его лучшие люди облажались. — Он высший мастер и сражался не один. Какая-то тварь очень похожая на капибару помогла парню. — произнесла Судьба. Она единственная во всей организации могла говорить основателю всё что угодно и даже перебивать его. Подобное он позволял только ей, заявляя, что это Судьба. Вот и сейчас её слова заставили старика отвернуться от раскинувшегося за окном пейзажа и обратить своё внимание на провинившихся. — Ты уверена, что эта тварь слушалась парня? Может это какой-нибудь монстр, вырвавшийся из подземелья? — Монстры обычно нападают на всех, кого видят. Да и печать для создания «Уничтожителя душ» они не трогают. А эта тварь пришла, чтобы специально уничтожить печать и не дать нам нанести удар по парню. Джон нахмурился. Каким образом, какому-то непонятному созданию удалось разрушить печать? На подобное неспособны даже сильные одарённые. Единственный, кто это может сделать это духовная сущность. Но в таком случае было совершенно непонятно, каким образом эта сущность смогла стать материальной? Ведь это невозможно. Сколько ни проводил экспериментов Джон, все они заканчивались провалом. Призванные им духи не хотели сотрудничать и приходилось их всегда прогонять после пары десятков неудачных попыток. И вот сейчас он слышит, что какому-то сопляку удалось сделать то, что не удавалось Джону на протяжении всей его жизни. — Деймос, что ты скажешь насчёт этого создания. И вообще, всего случившегося? Ты остался жив только благодаря своей жене. — Я никаких монстров не видел. Когда пришёл Судьбе на помощь, парень был один. А потом я напал и столкнулся с непревзойдённой защитой. Я так и не смог пробить её. Затем обрушился дом, на крыше которого мы сражались и парень просто озверел. Он смог подавить меня физической мощью. И если бы не Судьба… — Вам не кажется, что мы слишком много разговариваем о судьбе? — усмехнулся старик. — Порой судьба подкидывает нам очень серьёзные испытания. Бывает, что мы проваливаемся, прямо как вы. Но любой провал — это ещё не конец. Мы становимся умнее и опытнее. Чтобы в следующий раз применить этот опыт и выиграть. Только боюсь, что для вас второго раза уже не будет. Отдавать свой адамантий я никому не собираюсь. Поэтому задание должно быть выполнено в любом случае. Вас я пока отстраняю. Вы отправляетесь на восьмой уровень башни и защищаете его до тех пор, пока вас не сменят. Джон щёлкнул пальцами и прямо посреди его кабинета открылся портал, сквозь который было отлично видно, чёрную арку входа в подземелье. Миллионы разноцветных искр ежесекундно проскакивали по поверхности портала. А рядом с ним находилась военная база, которая в случае угрозы сможет отразить практически любую атаку. — Теперь ваши жизни зависят от того, как хорошо вы будете справляться с обязанностями хранителей восьмого этажа. Провинившиеся даже не подумали возражать. Они тут же направились к порталу и уже через пару секунд Джон видел, как Судьба и Деймос исчезают в подземелье. На восьмом этаже башни невероятно трудно просто находиться, не говоря уже о том, чтобы ещё и с монстрами сражаться. Но монстры никогда не задерживаются там, для того чтобы вступить в бой. Всё из-за того же чудовищного давления силы. Они просто не могут находиться на восьмом этаже больше пары секунд. Поэтому перед стражами этажа стоит довольно простая, но в то же время невероятно сложная задача. Останавливать всех, кто пытается подняться выше. А на это способны только очень быстрые твари. Быстрые, сильные и невероятно живучие. Убийство таких тварей обязательно сделает Деймоса и Судьбу сильнее. Убийство любых монстров в башне делает пробуждённого намного сильнее, чем в любом другом подземелье. Об этой особенности своего подземелья Джинн узнал совершенно случайно. И как раз на восьмом этаже. Там он смог стать ранкером и подняться до тринадцатого этажа, который и стал отправной точкой для его возвышения. — Найдите Гримуара, Баронессу и Ультраса. Пускай уже начинают готовить свои команды. Есть заказ, который необходимо выполнить в кратчайшие сроки. Казалось бы, что Джинн произнёс эти слова в пустоту, но он был уверен, что уже сейчас его приказ выполнялся. Как и в том, что адамантий не придётся возвращать. Весь мир прекрасно знал, что сейчас происходит в Корее. Наниматель был мёртв, а значит, все обязательства «Капли» аннулировались. Вот только Джон всегда доводил дело до конца. Если контракт был заключён, то необходимо его закрыть. Принцип, благодаря которому Джону удалось создать столь мощную организацию. Принцип, которому он никогда не изменял. И если потребуется, то он лично отправится на устранение мальчишки.
Корея
Сеул. Резиденция рода Пак.Не успел я войти на территорию резиденции, как ко мне тут же подбежал слуга. — Господин пока вас не было звонил человек, который назвался вашим другом. Он представился, как Давид Васарян. Так вот, он просил вас перезвонить ему как можно скорее. Я уже доложил об этом господину Ханьюлу, и он разрешил мне обратиться к вам. А вот и начали появляться знакомые, которых я обрёл после получения нового имени. И что самое главное, все могут связаться со мной. Но это я не возмущаюсь, просто удивительно. Сегодня вообще день удивительных открытий и разговоров. — Давай телефон и номер. — сказал я слуге, у которого уже всё было наготове. Давид и его семья отнеслись ко мне хорошо и помогли сделать первые шаги в самостоятельной жизни. Я сомневаюсь, что он станет звонить мне из-за ерунды или каких-то корыстных целей. Да если и так, я буду рад помочь семье Васарян. — Проводи нашу гостью к Мин Хо и пускай накрывают на стол я скоро буду. Чёрная Мамба подмигнула мне и пошла за слугой, что-то напевая себе под нос. Очень опасная и коварная женщина. А ещё одна из тех, кто хочет сделать меня новым символом борьбы человечества с подземельями. Как они уже все задолбали! — Алло, — раздался голос Давида буквально после первого же гудка. Словно он только и делал, что ждал моего звонка. — Давид, это Пак Тхе… то есть Дмитрий Маслов. Слуга мне передал твоё сообщение. — Понимаю, что не имею на это права, но мне больше не к кому обратиться. Мне нужна твоя помощь Дима. Брат пропал, а маму похитили и угрожают её убить. — Хотят отжать «Первый приют»? — Хотят забрать у нас всё и пустить по миру с голой задницей. Все мои друзья боятся встревать, а знакомые игроки не вылезают из подземелий. Времени уже практически не осталось. Я отдам тебе «Последний приют» если согласишься помочь нам. Больше у меня ничего нет. Пусть лучше он достанется тебе, чем этим ублюдкам. Голос Давида уже давно дрожал и я не мог понять от злости или от отчаянья. Но это и неважно. Я уже всё решил. Ещё после его первых слов. Чёрная Мамба предложила свою помощь в самый подходящий момент. Род Пак был спасён и получил от меня ещё один шикарный подарок. Теперь пришло время мне вновь исчезнуть. Уверен, что Астарот отлично справится со своей задачей. Да и Алессандра Ферейра. со своими людьми появилась в Сеуле как нельзя кстати. Она говорила, что в любой момент придёт мне на помощь? Так вот, это время наступило.
Глава 25
Российская империя
Окраина Шестого форпоста.— Говорю же не положено. Форпост сейчас на осадном положении и в город разрешено пропускать только официальных игроков. При предъявлении всех необходимых документов. А у вас есть эти документы? — заявил старший лейтенант, который оказался главным на блокпосте, расположенном в пяти километрах от Форпоста. Только это направление было более-менее свободным. Нам даже практически не пришлось стоять в очереди. Всего три часа. Но в нынешних реалиях это практически мгновенно. К эпицентрам продолжали прибывать игроки со всего мира. И шестой Форпост не был исключением. Примерно за пятьдесят километров до форпоста мы вклинились в вереницу машин, которая и направлялась в одно из самых горячих мест на планете. Помимо игроков, к форпосту двигались обычные искатели приключений и преступники всех мастей, решившие таким образом избежать попадания в Корпус Последней Стражи. Горячие головы, которые решили, что смогут быть полезными. Только такие горячие головы умирали самыми первыми. Поэтому я совершенно не удивился, когда узнал о блокировке всех подъездов к форпосту и пропускной системе, устроенной властями. Из города выпускали всех желающих. И наверняка даже способствовали этому, выгоняя жителей форпоста из своих домов. В подобной ситуации все гражданские должны быть эвакуированы в безопасное место. К тому же множество машин подвозили необходимые для осаждённого города ресурсы. Оружие, медикаменты, провизию и так далее. Поэтому число машин, выезжающих из города, было даже больше, чем въезжающих в него. Я по максимуму помог Мин Хо. Решил подавляющее большинство возможных проблем и оставил рядом с ней людей, которые смогут помочь в любой ситуации. И не только людей. Помимо Астарота, мы с Каем призвали сразу шесть духов-защитников и приставили их к детям. Теперь их сможет похитить разве, что доминатор. Но и в этом случае я смогу их с лёгкостью найти. Сама Мин Хо не нуждалась в подобной защите. Она отлично умела управляться со своим даром, чтобы захватить её, придётся очень сильно постараться. Тем более, теперь с ней постоянно будут находиться ещё четыре высших мастера, предоставленных мне Чёрной Мамбой. Естественно, такая помощь была предоставлена мне не просто так. Столь сильные наёмники обошлись мне очень дорого. По двадцать пять килограмм адамантия за каждого. Но теперь я был уверен, что никто в Корее не осмелится напасть на род Пак. Помимо того, что род стал самым сильным в государстве, теперь он находится под защитой сразу двух правящих династий из других государств. И во главе одной из династий стоит доминатор. А ссориться со столь сильным человеком дураков нет. Уверен, что совсем скоро даже род Ли приползёт к Мин Хо. Я официально сделал её главой рода, а сам стал старейшиной. Этого будет вполне достаточно, чтобы появляться в Корее только по мере необходимости. Естественно, для всех я сейчас нахожусь в Сеуле и занимаюсь делами рода. И даже буду ходить на всякие приёмы и прочие светские мероприятия. За такую возможность я заплатил духовной эссенцией, призвав подражателя. Всего за пару часов этот дух полностью перевоплотился в меня. Перенял все привычки, манеры и даже мою силу. Вот только пользоваться он ей не сможет. Это всего лишь имитация. Пустышка, которая сможет обмануть даже самого дотошного проверяющего. В общем, я уехал из Кореи, в то же время оставшись там. Уверен, что подражатель не наломает дров. А если он это сделает, то я спрошу с Астарота. И он об этом прекрасно знает, поэтому приложит все усилия, чтобы не допустить подобного. Ведь я в таком случае снова помешаю ему поглощать знания. А сейчас у него и так будет очень мало времени для этого. Управление родом, а там и целой страной дело весьма напряжное и времязатратное. Естественно, ни о какой экскурсии в подземелье не могло быть и речи, но Чёрная Мамба и не настаивала. После того как мы всё обговорили, она тут же развила бурную деятельность, совершенно забыв о своей просьбе. Да и об отличной партии для Урсулы больше ничего не говорила. Но в Пхеньян я всё равно возвращался. Необходимо было забрать ребят. Наш отряд получил новое задание. И на этот раз от меня. Договориться с Петькой было непросто, но мне всё же удалось. Правда, в качестве довеска к нам присоединился Зайцев. Без него Дырокол ни в какую не отпускал нас. Мне было наплевать. А вот за Жанну я сильно беспокоился. Чего доброго, ещё не выдержит и решит припомнить тихушнику старые обиды. Если подобное случится, я не уверен, кто из них выйдет победителем. Жанну я смогу успокоить, воспользовавшись кровавой печатью, а вот с Зайцевым такой фокус не прокатит. Да и отправлялся он с нами в качестве официального представителя от Корпуса Последней Стражи. Необходимо было на месте разобраться с обстановкой в эпицентре. Понятия не имею для чего, но именно так сформулировал задание для Зайцева Дырокол. Жанна отреагировала на такое пополнение совершенно спокойно, но я всё равно не сводил глаз со скрытника. Ещё в Корее мы обсудили с ним наши взаимоотношения. В отряде я был лидером и никаких посягательств на моё командование не должно быть. Если подобное случится хоть раз, то Зайцев покинет наш отряд. В случае если он не захочет этого делать, мы ему поможем. Пока никаких нареканий к Антону Евгеньевичу не было. Он вёл себя ниже травы, тише воды. Даже никак не пытался показать своё старшинство в корпусе. В общем, настоящий тихушник. Тихий и незаметный. Я даже забыл, что он с нами, когда мы оказались перед блокпостом. — Послушай, лейтенант. Неужели ты не видишь, что мы все игроки? — спросил я у командира блокпоста, показывая ему свои глаза. Да и у остальных ребят была отлична видна их принадлежность к подземельям. — Нет у нас с собой этих бумажек. В Корпусе Последней Стражи все документы уничтожаются при поступлении. А потом выдаются новые.По окончании контракта. Довод был железобетонный. Но только не для хмурого лейтенанта. Фильтрацию въезжающих осуществляли обычные армейцы, поэтому мы могли легко пройти силой и даже не заметит никакого сопротивления. Только подобный ход с нашей стороны будет рассматриваться, как нападение на Российскую империю. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому совершать такую глупость мы точно не станем. Об этом нам рассказал Рогов, который стал главным консультантом во всех юридических делах. Всё же работа частного сыскаря в большой степени состоит в том, чтобы знать какие последствия могут быть после тех или иных действий. И проникновение на запретные территории было одним из таких действий. — Вижу, — согласился со мной лейтенант. — но всё равно не пропущу. Процедура пропуска на территорию форпоста для всех одинаковая. Нужно подтверждение от ассоциации. А это удостоверение игрока. Со всеми печатями и защитными голограммами. Сейчас за подобное нарушение могут и под трибунал отправить. Да и не нужно оно вам мужики. Там настоящий ад на передовой. Твари прут не переставая. Игроки уже перестали делать вылазки за пределы защитных сооружений. Сидят в обороне и отбивают волну за волной. Даже поговаривают, что появились летающие монстры. Дальше слушать я его не стал, а сразу же набрал Петьку. — Нас не пускают на территорию Шестого форпоста. Ты вроде заместитель генерал-губернатора. Можешь решить эту проблему? Тут совсем упёртый товарищ попался. Мы бы могли без проблем и силой пройти, но сам понимаешь, какие после этого могут быть последствия. Где-то рядом был. Ага. Сейчас. Пришлось сильно постараться, чтобы найти Зайцева, который стоял рядом с Сержантом и словно слился с ним. Я смог его увидеть только после подсказки Титы. После чего передал телефон скрытнику. Петька сказал ему всего пару фраз, и Зайцев нарисовался рядом со мной. — Вот наши пропуска, — сказал тихушник, протягивая лейтенанту какую-то непонятную бумажку. Обычный, мятый листок бумаги. Вот только армеец моментально встал по стойке смирно и приказал пропустить нас. И даже собирался выделить машину сопровождения, чтобы у нас не возникло никаких проблем. На мой вопрос, что это за бумага Зайцев лишь пожал плечами и сказал, что это меня не должно касаться. Настаивать я не стал, но всё же осадочек остался. Ну а Дальше мы сразу же направились к «Первому приюту». Город словно вымер, а все защитные конструкции были активированы. Весьма удручающее зрелище. Но вполне оправданное в связи с такой активизацией эпицентра. К тому же машин в городе было довольно много. В основном военные, или с гербом ассоциации, но встречались и гражданские. По-любому в городе осталось много жителей. Всё же в основном в форпостах живут либо бывшие игроки, либо действующие. Максимум они отправят отсюда свои семьи, а сами останутся. Пробуждённые на Земле были очень похожи на ваймов. Никто не станет убегать от хорошей драки. Теперь парадигма ассоциации о том, что игрок должен любыми способами остаться жив, отменялась. Сейчас необходимо было любым способом не допустить прорыв. От этого зависело очень многое. Конечно, ещё рано говорить о выживании человечества. Но дело уже подошло очень близко к подобной риторике. Хоть город и находился на осадном положении, внутри все передвижения были свободными. Я уверен, что ближе к эпицентру имеются и другие блокпосты. На которых уже всё намного серьёзнее и туда не сможет попасть даже Зайцев со своей бумажкой. Но так далеко нам соваться не нужно. Понятия не имею, как обстоят дела у Давида, поэтому решил не рисковать и заглянуть к нему один, оставив ребят за пару кварталов до «Первого приюта». Оказалось, что это было очень правильное решение. Возле заведения Васарянов дежурили шесть очень подозрительных архаровцев. И двоих я уже раньше видел. Они были вместе с покойным Кирпичом. Тут и думать нечего. Караулят гостей. Смотрят, чтобы никто не заходил в «Первый приют». Вон и на меня, как сразу уставились. Надеются, что я сверну, завидев их грозную компанию. А это может быть очень даже весело. Главное, чтобы эти двое меня не узнали, а то всё веселье обломают. Вон и Тита уже приняла стойку. Борю и Кая я оставил вместе с отрядом. Помогут в случае нападения монстров. «Сегодня я обойдусь без твоей помощи. Не нужно здесь никому тебя показывать. Только в случае реальной опасности. И это явно не тот случай». Сказал я змейке, когда она начала просить энергию на воплощение. Хотела сама разогнать этот фейс-контроль, через который невозможно пройти. Как они сами считали. Я продолжал идти, даже не думая сворачивать и это определённо не нравилось бандитам. Трое спрятали руки под лёгкие куртки, намекая, что у них там оружие. Вот только, что мне смогут сделать их пукалки? Они не смогут пробить доспех духа простого мага, а я уже был высшим мастером. Да меня сейчас из танка не возьмёшь. — Парень, шёл бы ты отсюда. Это плохое место. Одни жалобы постоянно. Уже несколько человек отравились, — заговорил один из тех, кто спрятал руку под куртку. Видимо, именно он главный в этой гоп-компании. Хочу сказать, что этот бандит отличается от Кирпича в лучшую сторону. Если его нормально приодеть и научить грамотно разговаривать, то вполне сойдёт за консультанта в каком-нибудь магазине. Даже не вызывает у меня отвращения. — В таком случае, почему вы здесь стоите? Неужели решили взять на себя миссию по спасению глупых посетителей? — даже не думая останавливаться, спросил я. — Про глупых посетителей это ты правильно сказал, — гоготнул один из мужиков, что был в прошлый раз с Кирпичом. — Говорим тебе, что не нужно ходить в этот клоповник. Руководство его совсем забросило. Лучше найди себе другое место, где пожрать. — Клоповник говоришь? А что же вы тогда с Кирпичом сюда наведывались постоянно? — Откуда… Мужик, наверное, хотел спросить, откуда я знаю Кирпича, вот только не успел. Я уже подошёл слишком близко, и главарь решил действовать. Похоже, что со всей этой ситуацией местному криминалитету в городе настоящее раздолье. Они совершенно не боятся нападать на человека посреди дня. И ведь знают, что сейчас в Форпосте полно игроков. Полно людей, которые с лёгкостью свернут их в бараний рог и даже не вспотеют. Вот и я сейчас проделал, примерно то же самое. Только я состряпал неполноценный бараний рог. Не нужно оно мне было. Вырубил всего четверых, а ещё двоих слегка помял. Так, чтобы им было очень больно, но оставались в сознании. Даже позволил оставить им пистолеты и выстрелить. Практически в упор. И прямо в лицо. Пришлось постараться, чтобы заставить себя остаться на месте. Очень хотелось увернуться. Но расплющенная об моё лицо пуля произвела потрясающий эффект. Противник был полностью деморализован и попытался сбежать. Правда, далеко никто не убежал. Максимум на несколько метров. — Андрей? — раздался потухший голос Давида. — Не нужно было этого делать. Одним из условий, что с мамой станут хорошо обращаться, было то, что я не трогаю людей Барона. Они уже запугали всех наших клиентов. Поэтому ничего страшного всё равно не случилось бы. Внутрь не лезут и ладно. — Ты поверишь, если я скажу, что это была самооборона? — парень покачал головой. — Вот и правильно сделаешь. Я приехал, чтобы помочь, и буду это делать своими методами. А теперь пойдём, пообщаемся с этими охранниками. Посмотрим, что они мне расскажут. Времени у нас мало, поэтому мне нужен будет: нож, иглы, плоскогубцы и что-нибудь, что можно раскалить на огне. Это я говорил специально, для оставшейся в сознании парочки. Страх очень хорошо развязывает языки и освежает память. Особенно у таких вот личностей. Они привыкли, что их боятся. А на самом деле они боятся намного сильнее своих жертв. Боятся поменяться с ними местами и поэтому учиняют всякие зверства. Чтобы доказать самим себе, что они не трусы. Вот и сейчас стоило мне только заговорить обо всех этих инструментах, как бандиты начали тихонько причитать. Хотя изначально они всячески меня костерили и пытались угрожать. Грозились своим боссом. Тем, что он устроит мне анальную кару со всеми вытекающими отсюда последствиями. Терпеть не могу подобные угрозы и если бы не мои планы, то давно бы прибил идиотов. Впрочем, напугались они не одни. Давид тоже резко как-то побледнел. Но в отличие от людей Барона он боялся за свою мать и поэтому сказал, чтобы мы заходили внутрь, а он пока найдёт всё запрошенное. Вырубленные мной бандиты так и остались валяться на улице. В себя они придут ещё не скоро. Я бил, чтобы наверняка. А так как на таких тихих улицах сейчас практически нереально кого-нибудь встретить, то проблем не должно возникнуть. — А теперь мне нужно знать, где сейчас держат тётушку Ануш и как её охраняют? — спросил я, когда мы оказались в «Первом приюте». Давид ещё не вернулся, поэтому у меня было немного времени, чтобы разговорить этих товарищей. Правда, ничего для этого не пришлось предпринимать. Угроз на улице оказалось вполне достаточно. — Мы не знаем, где сейчас находится Барон. Но он точно не в городе. Слишком здесь опасно. А бабу он держит при себе, как и других заложников, — тут же выпалил главный. — А вот с этого места давай подробнее. Каких ещё других заложников? Похоже, мужик понял, что явно сболтнул лишнего. Он как-то резко побледнел, начал мотать головой и отползать от меня. Но буквально через мгновение уже летел, наоборот, ко мне. В поисках защиты. Я позволил Тите воплотиться. В помещении можно. А от этих идиотов мы всё равно избавимся. Так что лишнего они точно не смогут сболтнуть. — Я не люблю повторять. А моя змейка очень не любит, когда я злюсь. Она это отлично чувствует и начинает нервничать. А когда она нервничает, то очень хочет есть. Нужно говорить, что она предпочитает? Тита начала громко трещать своей бронёй, шипеть и высовывать язык. Изображать кровожадную змею у неё выходило отвратительно, но этим болезным вполне хватило, чтобы начать меня умолять, не отдавать их этому монстру.
Глава 26
Под шумок Барон решил захватить весь гостиничный и ресторанный бизнес в городе. Естественно, избегая заведений ассоциации. Кого-то удалось купить. У кого-то отжать бизнес за долги. Но были и слишком принципиальные как Давид. Вот у этих людей и похитили родственников. Большинство уже согласились на условия Барона. Но человек десять всё ещё молчат. Отведённое для решения время заканчивается. И если они не ответят, то начнут получать по кусочку от своих близких. Это точно убедит даже самого упёртого собственника. Я вот слушал и удивлялся. Какого хрена в наше время кто-то смог провернуть подобную схему? Это же настоящий беспредел, за который местные власти должны кастрировать этого Барона и подвесить за то, что останется на центральной площади. Вот только не было сейчас в городе главного. А в связи с активизацией эпицентра все защитники города выполняли свои прямые обязанности на заставах. Можно сказать, что в городе сейчас была анархия. Что и позволило вылезти из своих нор людям типа Барона. — Кто и от кого будет отрезать кусочки, это мы ещё посмотрим. Если Барон находится не в городе, то где? — В Новоснегиреевке. Небольшой деревушке в сорока километрах от города, — вместо бандитов ответил Давид. — У Барона там жили родители. Вот он и выкупил всю деревню вместе с людьми. Чем и обеспечил себе титул. Я знаю, где находится это место. — В таком случае заноси тех, кто остался на улице. А я пока разберусь с этими. Всё равно они нам больше не пригодятся. Я ещё раздумывал над тем, убивать этих идиотов, или просто припугнуть, когда главарь сделал всё за меня. Оказалось, что он одарённый. Очень слабый, но всё же. Он смог создать достаточно сильный разряд, чтобы прикончить своего подельника. — Я вам всё расскажу и помогу попасть в место, где держат пленников. Барон нанял для их охраны какого-то очень сильного мастера. Хвалился, что тот обошёлся ему очень дорого. Но своих денег он стоит. В случае опасности он должен всех уничтожить и замести следы. Поэтому необходимо быть крайне осторожными. Малейшая ошибка и все заложники будут мертвы. — А ты хочешь сказать, что сможешь нас провести к пленникам так, чтобы их не начали убивать? Мужик довольно долго пытался осознать, что я ему сказал, а потом отрицательно покачал головой. Жаль, конечно, но куда деваться. Покажет нам нужное место и на том спасибо. Сможет немного отсрочить свою смерть. Решать жить ему или нет будет Давид. Впрочем, как и остальным людям Барона. А как разобраться с этим чудо мастером без лишнего шума, у меня уже были идеи. И мои духи тут совершенно ни при чём. Осталось только уговорить Зайцева помочь. Эта задача будет сложнее, чем зачистить подземелье третьего уровня. Там хоть всё предельно понятно, а вот с тихушником слишком много неизвестных. Давид вернулся минут через десять. Людей Барона, что валялись на улице, он затащил в дом и позаботился о том, чтобы они больше никогда не смогут никому навредить. Вот и решилась их судьба. И Давид здесь был в своём праве. Он мог попытаться освободить маму самостоятельно, но в этом случае наверняка погиб бы и сам. Вообще, мне очень странно, почему не объединились люди, которых шантажирует Барон. Сомневаюсь, что там все такие же калечные как Давид. Пришли бы и сровняли с землёй дом этого Барона. А заодно прикончили бы и всех, кто пляшет под его дудку. — Андрей, ты уверен, что мы сможем освободить маму? Уверен, что её жизни ничего не угрожает? Ты не пойми меня неправильно. Если понадобиться, я отдам за неё жизнь, это даже не обсуждается. Просто я боюсь, что этот мастер может и правда убить всех заложников, — сказал Давид, когда мы вышли из «Первого приюта». Наш осведомитель шёл впереди, с трудом переставляя ноги. Он прекрасно понимал, что не сможет сбежать от меня, поэтому даже не рыпался. До нашего фургона мы дошли без происшествий. — Знакомься Давид, это моя команда. Все они из Корпуса Последней Стражи. Опытные бойцы и точно не подведут, — сказал я после того, как оказался в фургоне. Ребята ждали меня, но никто даже не подумал выйти. Даже Зайцев не стал самовольничать. И причина тому была очень простая. На соседней улице Кай прикончил трёх хамелеонов. Отвратительные твари, которые встречаются только в высокоуровневых подземельях. Они обладают идеальной маскировкой и могут спрятаться буквально у тебя под носом. Ты до последнего момента будешь думать, что перед тобой никого нет. А потом эта тварь вцепится тебе в горло или выпустит кишки. Всё необходимое для этого у хамелеона имелось в наличии. — Уверен, что здесь больше нет скрытников? — спросил я у Кая так и не дав Давиду познакомиться с ребятами. Ещё успеют. Возможная опасность со стороны хамелеонов намного важнее. — В ближайших пяти кварталах точно нет. За это время я создал печать и призвал разведчика с усиленным восприятием. Он сейчас патрулирует окрестности. Кай — молодец. Сделал всё правильно. И удивил меня тем, насколько быстро он смог создать довольно сложную печать. Похоже, что совсем скоро мне будет уже нечему его учить. Слишком стремительно идёт его развитие и это было просто отлично. Такими темпами Кай сможет и меня подтянуть за собой. — Не отпускай разведчика. Переключи его на мою энергетику и заключи договор минимум на неделю. Он мне ещё понадобится. А пока сам пройдись по городу и посмотри, какая здесь обстановка, — после этого я развоплотил Кая, чем весьма удивил Давида. Это он Титу он ещё не видел. — Сейчас мы поможем Давиду, а потом ненадолго задержимся в городе. Есть у меня тут кое-какие дела. Целых два дела. Первое это найти Данилыча и расплатиться с ним за чекан. А ещё я хотел выкупить духовное ядро, что приглянулось мне в прошлый раз. Сейчас деньги на всё это были. Поэтому нужно было пользоваться моментом, пока оказался в форпосте. Дальше мы обсудили сложившуюся ситуацию и как лучше будет всё провернуть, чтобы не рисковать заложниками. К моему удивлению, Зайцев сам вызвался устранить мастера-надзирателя. Он даже сказал, что это мне ничего не будет стоить. Просто ему скучно. Но как-то мне в подобное верилось с трудом. Этот человек точно преследует какие-то известные только ему цели. Но пока эти цели могут мне помочь, то я был совершенно не против. За время, пока мы составляли план Кай смог прикончить ещё десяток хамелеонов. Они явно выступали в роли разведчиков и искали слабые места людей. Как-то мне совершенно не нравилось, что монстры начали вести себя подобным образом. Складывалось такое впечатление, что сейчас в эпицентре стоит самая настоящая армия, которая планомерно накатывается на людские укрепления. В то же время идёт работа в тылах. Не удивлюсь, если по нашим позициям бьёт артиллерия и авиация. Ведь не зря же на блокпосте заикнулись о том, что появились летающие монстры. Возможно, я даже загляну немного дальше дозволенного обычным игрокам. Прогуляюсь до эпицентра. И сделаю я это один. Не буду подвергать ребят опасности. Правда, они пока об этом ещё не знают. Вот только сперва разберёмся с проблемой Давида. План освобождения был готов и мы двинулись на выезд из города. По дороге Кай прибил ещё трёх хамелеонов. Мне это не нравилось всё больше и больше. Сейчас быстро разберёмся с этим бароном, а затем сразу же выдвинусь в район эпицентра. Необходимо посмотреть, с чем человечество имеет дело. И помочь по возможности, разумеется. Новоснигереевка была небольшой деревушкой в двадцать домов. Расположилась деревушка между тремя озёрами, поэтому подъехать к ней можно было лишь с одной стороны. Очень удобно, чтобы заранее узнавать о приближении незваных гостей. Чтобы такого не случилось, нам пришлось остановиться за пять километров до деревни и дальше уже двигаться пешком. Я взял с собой Давида, Зайцева и Мала с Зайкой. Ну и ещё Вована. Так звали человека барона. Мала взял только из-за того, что он уже всех достал. Скучно ему и надоело постоянно сидеть в машине. Но взял я его при условии, что он не вздумает ничего делать без моего на то разрешения. С таким спасателем, как Мал заложники сами попросят их убить. Он же по-любому полезет напролом, даже не заботясь об их безопасности. Больше всего в нашей компании я беспокоился за Зайку. Татьяна совсем не боец. Она не умеет передвигаться тихо и не отсвечивать. А сейчас нам крайне важно было оставаться не замеченными. От этого зависела жизнь пленников. Вован повёл нас по какой-то еле различимой тропинке. Сказал, что ходит по этим тропинкам до болота. Там он нашёл отличную поляну с ягодами и периодически наведывается, когда приезжает в Новоснегерееку. Сказал, что об этой тропинке знает только он. Поверить ему на слово я не мог, поэтому Тита с Каем отправились вперёд по этой самой тропинке. Духа разведчика Кай оставил в городе. Пускай отслеживает хамелеонов и когда мы вернёмся, устроим на них облаву. А потом с пойманными тушками отправимся к местному начальству. Спросим, почему по улицам города свободно разгуливают эти красавцы. Но сперва Барон и его заложники. Вован нас не обманул и привёл к поместью Барона. Территория была огорожена высоким забором. На столбах висели камеры наблюдения, и даже днём мы смогли увидеть охрану, патрулирующую территорию поместья. Сразу было видно, что этот человек купил себе титул. Ни один потомственный аристократ не опустится до того, чтобы охрана разгуливала по его территории. Вроде бы глупость несусветная. Вот только были у этой глупости свои тонкости, из-за которых она уже и не казалась такой глупостью. Самое первое, что напрашивается — это личная сила рода. Если род силён, то он не нуждается в охране. И это должны видеть все. А если люди видят охрану, значит, род слаб. Конечно, это не отменяет того, что и у сильных родов имеется охрана. Только этих людей никто не видит. Они появляются только в случае крайней необходимости с разрешения ответственного человека. Даже если на род будет совершено нападение его члены непрочь и сами вступить в бой. Надавать нападающим по сусалам. Это уже вторая тонкость. Любят аристократы помахать кулаками. Этого у них не отнять. Не зря же все они потомки людей, которые заслужили себе титул в ратных подвигах. Кровь не обманешь. Ей нужно бурлить в венах во время схватки. Была и ещё одна тонкость, о которой не знали даже многие аристократы. Сильному роду очень сложно найти себе действительно хорошую охрану. Поэтому у многих родов существуют целые династии охранников. У рода Пак тоже были люди, которые уже несколько поколений охраняют род. Но вернёмся к усадьбе Барона. На довольно обширной территории стоял трёхэтажный особняк с огромным бассейном за домом. Здесь же находились подземные гаражи и пара десятков вспомогательных построек. Сараи с инвентарём и всё такое. Метров через сто от основного комплекса расположились ещё несколько зданий. В основном все одноэтажные, за исключением одного дома в два этажа. Именно в этом доме и держали пленников. Кай быстро всё разведал и доложил, что возле дома стоят три охранника, а внутри находятся ещё пятеро. Все вооружены огнестрелом. Одарённые или нет, было не известно. Но это и неважно. Там точно был один одарённый. Причём очень интересный одарённый. Кай так и не смог его найти. Хотя ощущал, что этот человек находится где-то совсем рядом. И даже видел, как один из охранников разговаривал с пустотой. Это по-любому был тот супер мастер, о котором рассказывал Вован. Зайцев, выслушав меня только рассмеялся. — Я умею прятаться так, что меня не смогут разглядеть буквально в пяти сантиметрах от себя. Поэтому я знаю о скрытности очень многое. Могу точно сказать, что никому не удастся спрятаться от меня. Будь этот человек хоть доминатором и всё равно я легко смогу его обнаружить. — В таком случае Антон Евгеньевич, вся надежда на вас. Необходимо нейтрализовать этого невидимку, а остальной охраной займутся мои компаньоны. Необходимо будет провернуть всё максимально тихо, чтобы спокойно вывезти людей. И только тут до меня дошло, что мы просто не можем разместить столько людей в фургоне. Он и так был забит под завязку. Но и заставлять пленников идти пешком, тоже было нельзя. — Рогов твоя задача — раздобыть нам транспорт, на котором можно будет эвакуировать пленников. Понятия не имею, сколько их. Так что машина должна быть вместительной. Вот мы и посмотрим, как с этим заданием справится бывший сыскарь. Можно сказать, он получил задание по профилю. Мал снова рвался в бой. И плевать, что я хотел провернуть всё как можно тише. Шуметь мы начнём только после того, как пленники будут в безопасности. Если решим напасть прямо сейчас, то скорее всего, пленники будут убиты. Если не людьми барона, то нами. Шальную технику ещё никто не отменял. Больше всего в этом плане мне не нравилось собственное бездействие. Я буду руководить операцией только со слов Кая. Да и Давид рвался отправиться за мамой. Но его легко удалось успокоить Зайке. Оказалось, что они знакомы. Татьяна лечила Давида, когда того порвала пробравшаяся в город каменная крыса. Без целителя бывшему игроку пришлось бы восстанавливаться очень долго. Дожидаться пока стемнеет, мы не стали. Кто знает, чего взбредёт в голову Барону и его людям? План был готов и можно приступать к его осуществлению. Правда, всё же пришлось немного задержаться. Кай сообщил, что в поместье приехали четыре чёрные машины, с полностью затонированными стёклами. Необходимо было убедиться, что гости не помешают нашим планам. А в идеале и помогут им, отвлекая на себя Барона. Кай наблюдал до последнего. Из машины вылез всего один человек и направился к главному зданию с таким видом, словно это он тут хозяин. Но это совершенно точно был не Барон. Все описывали его, как темноволосого мужчину средних лет. А из машины вылез практически седой старик. — Больше ждать нельзя, поэтому начинаем, — сказал я и Зайцев тут же исчез, чтобы появиться сразу за забором. Он специально показался, чтобы мы могли следить за его передвижениями. Но даже так это было очень сложно сделать. Мне приходилось напрягать зрение по максимуму для того, чтобы увидеть лишь размытый силуэт. В этому времени Кай, Тита и Боря уже были на месте и ожидали моего сигнала. Решил, что не буду рисковать, и спасу тётушку Ануш в любом случае. Поэтому и отправил туда Борю. Он уже отлично зарекомендовал себя в качестве перевозчиков людей в собственной пасти. Поэтому не будем изменять традициям. Я постоянно находился на связи с Каем, поэтому знал, что Зайцев начал действовать в ту же секунду. Скрытник нашёл своего оппонента, и между ними завязалась драка. Провернуть всё бесшумно у тихушника не вышло. А это говорило о том, что его противник очень непрост. В это же время я материализовал Титу, которая разобралась с охраной снаружи здания, а Кай и Боря отправились к пленникам. Те находились в подвальном помещении, переоборудованном под тюремные камеры. Сперва всё шло просто отлично. Кай уже нашёл первых пленников и собирался начинать эвакуацию, когда связь между нами резко прервалась. Затем то же самое случилось и с Титой. Я ощущал лишь одного Борю. Хомяк был очень встревожен. Что можно назвать просто небывалым явлением. Обо всём этом я думал, когда уже находился на территории усадьбы и бежал к зданию с пленниками, стараясь укрываться по возможности. И чем ближе я подбегал к нужному зданию, тем яснее становилось, что дело плохо. Внутри я ощущал присутствие множества духов. И это были чужие духи. Принадлежащие другому вайму.Глава 27
Срочно отозвал Борю в хранилище и выпустил только после того, как убедился, что с ним всё в полном порядке. Если не считать резкую потерю энергии. Словно к нему присосался энергетический вампир. Отвратительные твари, которые могут быть опасны только для духов. Так как питаются их силой. Вот только эти твари не могут сами появляться в материальном мире. Обязательно должен быть тот, кто станет для них проводником. Причём не просто проводником, а ещё и сосудом для вмещения сущности. Согласится на постоянное слияние с монстром, который и будет главным в этом тандеме. Управлять телом реципиента и всё такое. Но с таким созданием и Кай и Тита легко бы справились. Поэтому в доме было что-то намного хуже энергетического вампира. Хотя и эту возможность не стоило исключать. Я уже был возле нужного дома и заскочил внутрь, с ходу вливая в доспех духа половину своего энергетического запаса. Этого хватило, чтобы сдержать первый удар разъярённой фурии. На меня накинулась какая-то женщина. И она оказалась очень сильна. Здесь явно не обошлось без вселения духа. Теперь мне всё стало понятно. Ситуация намного паршивее, чем казалась изначально. Я столкнулся с одержимой. А значит, что кто-то её создал. Кто-то смог провести необходимые ритуалы и вселить духа в тело обычного человека. С одарёнными и тем более, с пробуждёнными такой трюк не пройдёт. Запрещённое в ордене искусство. И всё из-за того, что во время подселения духа в человеческое тело уничтожается его душа. Фактически можно это назвать убийством. Но знать об этом будет только мастер, сотворивший вселение. Одержимые становились намного сильнее своей изначальной версии и в зависимости от духа могли перенимать его способности. В дамочке, что напала на меня, поселился какой-то дух, идущий по пути физического развития. Слишком ловкой и сильной она оказалась. Каждый удар ощутимо просаживал мой доспех духа. Времени церемониться с ней не было, поэтому два метательных ножа решили эту проблему. В любом случае женщина уже была мертва, так что жалеть её не имеет никакого смысла. После смерти оболочки высвобождается заключённый в неё дух. И сейчас он оказался у меня в хранилище. Только прожил он там совсем недолго. Другие духи тоже терпеть не могут вот таких паразитов, что занимают тела смертных. Они считают их отбросами, которые необходимо уничтожать. И сейчас просто разорвали вселенца на части. К моему удивлению, главным в деле расправы над паразитом выступал дух Зер-Гула. Похоже, что стихийный элементаль проиграл ему борьбу за главенство в моём хранилище духов. Не могу сказать, что это плохо, но и хорошего тут мало. Теперь Зер-Гул будет делать сильнее только себя. А когда между ним и элементалем шло противостояние, то они были обязаны делать сильнее своих подчинённых. Что было мне на руку. В духовном хранилище работал котёл, по увеличению силы духов. И теперь этот котёл остановился. А чтобы его вновь запустить необходимо найти духа, равного по силе Зер-Гулу. Что было весьма проблематично, но не критично. Конвейер, по увеличению силы пойманных мной духов это отлично. Но и без него я отлично буду жить. Вот только разберусь с тем, что творится в этом поместье и сразу же начну. Одержимая женщина оказалась не одна. Стоило мне войти в соседнюю комнату, как пришлось отбиваться ещё от двоих одержимых. На этот раз это была девочка лет двенадцати. Она только начала входить в этап полового созревания. Это было отлично видно по прыщавому лицу и уже начавшей формироваться груди. Вот только сил у малышки было раз в десять дольше, чем должно быть. А помимо девчонки, был ещё её старший брат или отец. Этот вывод я сделал из-за схожести этих двоих. Мне выпала прекрасная возможность рассмотреть их лица, когда они навалились на меня и попытались вцепиться в глотку. Для заполнения этих оболочек были использованы духи диких зверей. Повадки и все приёмы говорили об этом. Убить их было не сложнее, чем первую женщину. Но на этот раз я даже не стал пытаться поймать духов, а уничтожил их на месте. Понятия не имею, каким образом мне удалось повлиять на орка-защитника. Но его фиолетовый клинок рассеял души паразитов за мгновение. Боюсь, что мы опоздали и все пленники уже стали одержимыми. Но сдаваться так просто я не собираюсь. Мне бы сюда Астарота, но отзывать его из Кореи не вариант. Ещё не известно, когда я туда попаду снова, чтобы вернуть Мин её консультанта. А без него слишком велик риск, что сестра не справится. Всё же я не доверял людям Чёрной Мамбы. Им нет никакого смысла рвать задницу. Сделают так, чтобы роду Пак не угрожала опасность и больше ничего. Но этого определённо слишком мало. Сестра сейчас должна доказать всей Корее, что род Пак достоин стоять во главе государства. Сделать это будет очень сложно. Я уверен, что у меня точно не получится. Не моё это совсем. Другое дело войти в очередное подземелье и прикончить парочку боссов. Пока с этим возникли небольшие проблемы, поэтому буду довольствоваться одержимыми. После убийства первой троицы меня посчитали серьёзной угрозой. Я направился к двери ведущей в подвал и там меня уже поджидали сразу шесть одержимых. И все они владели стихийными навыками. Шесть струй огня ударили в мой доспех духа и только благодаря слиянию с Борей, удалось остаться целым после этой атаки. Чем ещё плохи одержимые, так это полным отсутствием зашиты. Они не могли ставить доспех духа и поэтому умирали очень легко. Вот и сейчас хватило всего шесть каменных игл, чтобы разобраться с этой проблемой. Орк-защитник сделал всё и без моей просьбы. Было очевидно, что человек, создавший этих одержимых, находится в подвале. Как раз туда и отправился Кай перед тем, как связь с ним пропала. Только почему одержимые не атаковали его? Да и Боря с Титой тоже не подверглись атаке. «Боря, в случае чего будь готов отправиться в хранилище и сразу же, как окажешься там, попытайся заблокировать все возможные входы-выходы. Сдаётся мне, что наш противник — ещё тот затейник. Пытается воровать чужих духов. Но мы ещё посмотрим, кто кого?» Разобравшись со стихийниками, я начал спускаться в подвал и на лестнице встретил ещё одного одержимого. На этот раз это был высокий толстяк, который перекрыл собой всю лестницу. Единственным вариантом пройти дальше было просто выбить его, как пробку из бутылки. Вроде получилось у меня это довольно неплохо. По крайней мере, были освобождены ещё четыре духа-паразита. Фиолетовые вспышки тут же прекратили их существование. А дальше я оказался в подвале. Вернее, в настоящих катакомбах. Выглядело это именно так. Похоже, что подземный этаж занимает всю территорию усадьбы Барона. А то и вообще всей Новоснигереевки. Высокие потолки поддерживались за счёт толстых, бетонных опор. Стены и пол также были бетонными. Я сейчас находился в довольно большом помещении, имеющем три ничем не закрытых дверных проёма. Проём, находившийся слева от меня, был чист, а вот в два других уже пёрли одержимые. Значит, мне необходимо идти в один из этих проёмов, чтобы встретиться с этим таинственным мастером. И задать ему парочку очень неудобных, но крайне интересных вопросов. В частности, о том, где мои компаньоны? В том, что они целы, я не сомневался. Было очень похоже, что Кай и Тита вошли в портал и сейчас находятся в другом мире. Всё в точности, как и тогда с Борей в «Тренировочной зоне». У меня уже закончились все метательные ножи и пришлось переходить на чекан, когда я заметил первую печать. Она была нарисована на полу камеры, в которой и держали материал для одержимости. Печать для меня была не знакомая, но я мог легко распознать определённые её части. Она состояла минимум из шести знакомых мне печатей. За основу были взяты сразу три печати. Призыва, подчинения и изгнания. Первая находила нужного духа и притягивала его. Вторая не оставляла духу шансов на побег. А Последняя уничтожала душу сосуда, освобождая место для паразита. Здесь явно поработал настоящий мастер печатей. Я не уверен, что сам смог бы так совместить их. Да и не стал бы этого делать. Глупая затея разделять печати на части. По отдельности эффект будет намного лучше. Но это у меня, а вот у этого мастера получилось сделать отличнный микс из печатей. Быстро стёр основные линии, чтобы больше никто не стал жертвой этой печати и двинулся дальше. Теперь подобные камеры встречались мне всё чаще. И в каждой была такая печать. Одержимые нападали на меня, но довольно вяло. Я убил ещё человек десять. Хотя по всем признакам здесь могли содержать несколько сотен человек. Барон оборудовал под деревней настоящую подземную тюрьму. И решил использовать её содержанцев в качестве сосудов. Теперь у меня просто нет выбора. Я должен убить этого человека. Но сперва разберусь с его козырем. Я ощущал, что моя цель совсем близко. Где-то совсем рядом начинало возрастать давление духовной силы, словно работало сразу несколько мощнейших печатей призыва. Восстановив энергию, я направился туда. Нестись сломя голову нет никакого смысла. Слишком велик шанс нарваться на ловушку и быть пойманным, как Кай и Тита. А возможно и убитым. Поэтому я двигался осторожно и смог вовремя отскочить, когда под ногами расцвела печать изгнания. Невидимый мастер понял, что я нахожусь в слиянии с духом, и попытался это исправить. Только у него ничего не вышло. Теперь я знал, чего нужно опасаться и от меня во все стороны навали разбегаться потоки силы. Простейшая техника земли и никакие печати мне не страшны. Ведь печать — крайне хрупкая штука. Стоит нарушить одну линию в печати и она сломана, либо сработает не так, как было изначально задумано. Боря, тому прямое подтверждение. Но с хомяком у меня всё вышло намного лучше, чем я планировал. Он у меня настоящее сокровище. Поэтому сейчас я шёл, уже не опасаясь, наткнуться на ловушку. Печати периодически пытались активироваться у меня под ногами, только моя предосторожность не давала им этого сделать. Войдя в очередной проём, я скривился из-за навалившегося на меня шума. Десятки одержимых ревели и носились по огромному помещению, явно кого-то выискивая. Они совершенно не обращали внимание, что примерно в центре помещения идёт бой. И сражается там Зайцев, сразу с пятью одарёнными. Судя по тому, что я видел, тихушнику приходилось очень тяжело. Его противники совершенно не уступали ему в мастерстве. Но они были, немного медлительнее. Только благодаря этому Зайцев всё ещё был жив и продолжал сражаться. Но это было ещё не всё. Оказавшись в этом помещении, я вновь смог ощутить Кая и Титу. Правда, связаться с ними всё равно не выходило. Но теперь я мог точно сказать, что с ними всё в порядке. Их энергетический запас был практически на нуле, но я это быстро исправил. Духам пока не угрожает опасность, чего нельзя было сказать о Зайцеве. Поэтому я бросился к нему на помощь. И первым же ударом смог выбить одного из его противников. Он тоже оказался одержимым. Только здесь для его создания был использован намного более сильный дух. Даже орку — защитнику удалось его уничтожить лишь с пятого удара. Моё появление позволило Зайцеву уничтожить ещё одного врага. Теперь их осталось всего трое и тихушник должен справиться сам. А я поспешил дальше. Возле дальней стены было подозрительно чистое и спокойное место. Все одержимые обходили его стороной. И именно оттуда сильнее всего тянуло духовной энергией. Уверен, что Кай и Тита находятся там. А заодно и этот таинственный мастер, умеющий обращаться с печатями призыва. Одержимые словно почувствовали, что я нацелился на их повелителя и резко переключились на меня. Но, костяные иглы отлично работали против них, не позволяя приближаться ко мне. Помимо одержимых, меня пытались атаковать печатями, но и это было бесполезно. Я продолжал поддерживать вокруг себя технику высвобождения энергии. — Выходи. У тебя нет шанса одолеть нас. Отпусти моих духов. Даю слово, что в этом случае я убью тебя мгновенно, — выкрикнул я, в надежде, что тайный мастер решит сдаться. Только моим надеждам не суждено было сбыться. Вместо того чтобы выйти этот человек начал атаковать меня стихийными атаками. По силе они не превышали атак мастера, поэтому защита Бори справлялась с ним без проблем. Но стоять под обстрелом вот так просто я не собирался. Наверняка здесь стоял такой же барьер, как и на входе в это помещение. Поэтому нужно лишь попасть внутрь, что я и сделал, оказавшись перед весьма странным порталом. Это был не уже привычный энергетический контур, который работал по принципу телепорта и переносил в подземелье человека после первого касания. В подобном энергетическом контуре нельзя заранее увидеть, что ждёт по ту сторону портала. А вот сейчас я это прекрасно видел. И видел своего оппонента. Он находился в подземелье и атаковал меня оттуда. Теперь понятно, почему исчезла связь с Каем и Титой. Только непонятно было, с кем я имею дело. Атакующий меня мастер был одет в нечто похожее на наряды шаманов. Лицо скрывала маска, изображающая морду какого-то монстра, больше всего похожего на смесь лягушки и носорога. Да и по строению тела нельзя было точно сказать, человек находится передо мной или нет. У большинства гуманоидных рас тела мало чем отличаются от человеческих. Различия возможно разглядеть только в голом виде. И сейчас это точно не получится. Я попробовал атаковать в ответ, и это прекрасно получилось. Этот портал больше всего был похож на обычную дверь. Вот только разделяла она два мира, а не комнаты. С одного выхода находились катакомбы в деревне Новоснигереевка, а с другого лесная поляна, залитая ярким светом. Я даже ощущал, как дул слабый ветерок, принося с собой запах прелой травы и каких-то цветов. — У тебя последний шанс сдаться, — снова попытался докричаться до шамана, перед тем как из портала на меня полезли одержимые. И среди этих людей была тётушка Ануш. Единственное, чем я мог ей помочь, это уничтожить захваченное тело. Думаю, что Давид поймёт меня. Его мать была хорошей женщиной. Пока я разбирался с одержимыми, шаман уже исчез. Он понял, что не сможет справиться со мной, и решил сбежать. Что же мне не привыкать выслеживать добычу в подземелье. И там я чувствую себя намного лучше, чем в реальном мире. Времени, чтобы предупреждать ребят не было и я шагнул в портал, ощутив под ногами мягкую почву, вместо бетонного пола.Глава 28
Это подземелье было перенасыщено магической энергией и скорее всего, оно уже разорвалось. Только отчего-то никто об этом не знал. Каким-то образом Барону удалось наладить контакт с обитателями этого подземелья. И он даже поставил их себе на службу. Одного мастера точно. Я оказался на довольно большой поляне. Её окружали величественные деревья, из-за которых начали появляться новые одержимые. Причём все они были людьми с Земли. Это было прекрасно видно по их одежде. Сомневаюсь, что в этом подземелье умеют делать джинсу, молнии и прочие атрибуты современной Земли. Появлялись одержимые с двух направлений. Причём ни одно не вело меня к Каю и Тите. А я не сомневался, что они находятся рядом с тем шаманом. Он точно не оставит столь сильных духов одних. Одно дело поймать их и совсем другое заставить служить себе. Здесь требуется огромное умение и мастерство. А ещё готовность умереть. Именно благодаря этой готовности мне и удалось заключить контракт с Титой. А про Кая и говорить нечего. Он не полноценный дух и точно не станет ни с кем заключать контракт. Как говорится, его и здесь неплохо кормят. Поэтому я не стал отвлекаться на одержимых, а сразу направился в сторону Кая и Титы, ворвавшись в растревоженный лес. Одержимые постарались на славу и вокруг стоял чудовищный шум. Причём делалось это специально. Специально, чтобы растревожить лесных обитателей. И у моего противника это прекрасно получилось. Вот только он явно не рассчитывал, что у меня появятся неожиданные союзники. Одержимые спугнули зверьё, и на меня неслась стая шипастых кабанов. Весьма неприятные создания, если встретится с ними вот так в лесу. Тут не поможет ни одно дерево, кабаны умели стрелять шипами не хуже, чем из автомата. И делали это при первой удобной возможности с лёгкостью, пробивая даже толстые деревья. По убойности каждая игла могла легко по силе поспорить с атакой мастера. А таких игл кабаны могли выпускать по несколько сотен в минуту. Эти монстры всегда жили стаями. А это минимум пять взрослых особей и до десятка поросят. И все эти пятнадцать монстров могли стреляться шипами. Вот и меня сейчас начали обстреливать метров за пятьдесят. По моим подсчётам даже во время слияния с Борей я смогу выдержать максимум пару полноценных залпов. А дальше уже придётся получать от шипов по полной. Поэтому необходимо было прикончить кабанов раньше, чем они произведут хотя бы пять выстрелов. Я уже усилился по максимуму, принял на защиту первый залп и собрался бросаться навстречу кабанам, когда наних упала тяжёлая паутина. После чего шипыстики начали биться в истерике. Они поняли, что попали в лапы к хищнику, который их теперь точно не отпустит. Пара мгновений и к своей добыче спустился паук, превосходящий своими размерами кабанов втрое. А меня и вовсе раз в пять. Я сразу же поднял голову наверх и увидел, что кроны исполинов покрыты густым слоем прозрачной паутины, которая совершенно не мешала солнечному свету пробиваться к земле. Помимо охотника, на пиршество спешили другие паучки. Видимо, кабанятина для них была деликатесом. Но охотник, поймавший столь лакомую добычу, не собирался ни с кем делиться. Он в мгновение ока, намотал один большой кокон, засунув в него всех кабанов. После чего закинул, получившийся свёрток себе на спину и помчался со всех своих восьми ног, прямо на меня. Атаковать меня паук точно не собирался, и поэтому я просто упал на землю, пропуска его толстое брюхо над собой. За что получил сгусток паутины на броню и пришлось от неё срочно избавляться. Понятия не имею, чем ещё помимо кабанятины питается это здоровяк, но его паутина способна уничтожить хорошую броню. Словно кислоты на неё налили. Беглец со своей добычей помчался в сторону поляны, а ещё семь пауков, но немного меньших размеров, бросились за ним следом. Видимо, это была одна семья и родственники собрались чинить разборки, почему их хотят оставить без обеда. Не ожидал, что сразу после входа в лес встречусь с такими его обитателями. Вообще, было очень странно, почему пауки даже не попытались напасть ни на меня, ни на одержимых. Видимо, с людьми у них особо не заладилось. Не нравимся мы паукам на вкус. И это было очень хорошо. Каждый такой паучок мог с лёгкостью сойти за мини-босса в подземелье третьего уровня. Да и какбаны не уступали им силой. Паук-охотник смог поймать их только благодаря своей паутине. Теперь я знаю, что стоит опасаться местного зверья. Оно может быть очень опасным. А ещё придётся постоянно следить за кронами деревьев. Мониторить паутину на предмет её хозяина. Кто знает, может, они всё решат полакомиться свежей человечиной. Столь больших пауков редко встретишь в подземелье. И в основном это боссы. А тут совершенно точно обычные монстры, населяющие этот мир. Даже представлять не хочу, какие у этих пауков боссы. Но важнее было другое. Почему они не выбрались из подземелья после его разрыва? Что-то тут явно было не так. И я никак не мог понять, что именно. Насыщенность магической энергией явно говорила о том, что портал на землю открыт для обитателей этого подземелья. Или… Точно! Отсюда жаждет выбраться кто-то очень могущественный. Для перехода сильного существа необходимо очень много энергии. Наверняка она должна копиться не один месяц, а то и год. А любая трата энергии на переход более слабых монстров будет слишком расточительной. Скорее всего, на портале стоит запрет и местные монстры просто не видят такой возможности. Земля для них закрыта очень сильной тварью, которую нельзя выпускать на землю ни в коем случае. Если столь сильная тварь ударит в спину защитникам эпицентра, то монстры гарантированно прорвут оборону. И что будет дальше не известно. Теперь мне осталось найти шамана и узнать всё у него. Раз он смог договориться с Бароном, значит, уже изучил наш язык. Найти его и разговорить. А в том, что это получится, я ни капли не сомневался. Тита будет очень зла, после освобождения. Поиграет с шаманом немного и тот сам начнёт умолять спасти его. Он захочет отдать всё, что у него есть и рассказать всё, что знает. Брони у меня больше нет, поэтому придётся полагаться только на Борину защиту. Немного поигрался с толщиной защитного покрова. После чего усилил его в тех местах, что прикрывала броня. Теперь я ещё больше стал похож на каменного элементаля. Долго стоять мне не дали одержимые. Пришлось прикончить ещё человек двадцать, прежде чем появилась возможность двинуться дальше. Со стороны поляны доносились звуки борьбы. Хрипы, стрекот и высокий писк. Семейка пауков никак не могла разделить семейку кабанов. Метров через двести, деревья очистились от паутины. Закончились охотничьи угодья этого выводка пауков и можно было перестать коситься наверх. Здесь деревья были гораздо ниже и просто не могли выдержать таких исполинов. Других животных я больше не встречал. Одержимым удалось спугнуть лишь тех бедолаг кабанов. Скорее всего, их выгнали из этой части леса. Там, где пауки не могли достать их. Сейчас, когда я оказался в относительной безопасности, можно было немного сбавить темп. Успокоиться и заодно подумать, что я имею. А имею я определённо подземелье не ниже третьего уровня. А скорее всего — четвёртого. Шипастые кабаны и пауки, которые лакомятся ими. Этого уже должно быть достаточно, чтобы понять с монстрами в подземелье полный порядок. А их сила выходит далеко за рамки третьего уровня. Да и насыщенность магической энергией, даже вдали от портала не думала ослабевать. Хотя по идее, чем дальше я буду отходить от портала, тем слабее должен быть фон. Этого не было. Поэтому можно было предположить, что такой фон стоит во всём подземелье. Даже на Силле магический фон был значительно ниже. Но ничего, сейчас освобожу Кая и Титу, и мы прошвырнёмся по этому подземелью. Посмотрим, что здесь и как. В случае чего вернёмся уже с подкреплением. Ну а если сможем справиться самостоятельно, то так и сделаем. Всё же нас выходит четыре элитных игрока. И это если не считать духов, что мы с Каем можем призвать. Минут через десять я вышел на очередную поляну и здесь определённо имелся тот же барьер, что скрывал от меня портал. Я уже начал улавливать небольшое изменение в окружающем пространстве рядом с этим барьером. А ещё об этом прекрасно сказало фиолетовое свечение, что окутало меня, защищая от десятка игл, сантиметров по двадцать каждая. Иглы явно были смазаны ядом, поблескивающим на солнце. Предупреждение было получено. Больше тормозить нельзя. Две последующие атаки я избежал без помощи орка. Стал немного внимательнее и смог увидеть иглы заранее. Отбить их оказалось довольно легко. Бросил с десяток огненных шаров в сторону, откуда прилетели иглы и вроде попал во что-то. По крайней мере, раздался звук, словно что-то лопнуло. Знаю я несколько растений, что непрочь полакомиться человечиной. Вот они как раз и лопаются с таким звуком, когда угодишь в них огненным шаром. Да и иглами умеют стрелять. Правда, не такими огромными. Это подземелье — кладезь разнообразных монстров. И это я всё ещё топчусь практически возле входа. Обстрел иглами закончился и я смог рвануть к центру поляны. Метров через десять вошёл под действие барьера и тут же упал, пропуская над головой разряд из какой-то футуристической пушки. Множество светящихся кристаллов, провода, какие-то непонятные приспособления… и всё это находилось в прозрачном корпусе. Поэтому весь процесс формирования заряда был прекрасно виден. А сам заряд представлял собой концентрированную магическую энергию, сжатую до крошечного шарика. Попади такой шарик в меня и мало точно не покажется. Управлялся с этой пушкой шаман, который точно не хотел договариваться по-хорошему. Значит, придётся как всегда. Ещё несколько зарядов прошли мимо и я оказался в непосредственной близости от шамана, который сейчас мне казался каким-то слишком хрупким, что ли. Когда я его увидел через портал, фигура показалась мне довольно внушительной. А вот вблизи это было совсем не так. Этот шаман оказался очень непрост и умел создавать иллюзии в непосредственной близости от себя. Во время контактного боя в такого противника очень сложно попасть. Без Астарота будет не просто. Первым делом я уничтожил пушку, которая оказалась очень хрупкой. Хватило одного удара, чтобы она разлетелась на осколки. Стекло и кристаллы явно не лучший вариант для оружия. Для холодного так точно. Но это не остановило шамана, и он бросился врукопашную. Зря, конечно. Слишком я переоценил умение шамана работать с боевыми иллюзиями. Он вообще ничего не умел, кроме как делать себя более внушительным. Но мне даже лучше. Буквально десяток ударов и я смог заломать своего соперника, обнаружив очень интересные особенности строения его тела. Это была женщина. Во время борьбы я точно ухватился за грудь. — Вот и для чего нужно было устраивать весь этот цирк? Я же сразу сказал, что у тебя нет шансов. Отдавай мне моих духов. А потом я буду решать, что с тобой делать. И снимай уже эту долбанную маску. Боюсь, если я буду это делать, то тебе совсем не понравится. Не хочешь же ты, чтобы я повредил твоё личико? Говорил я это не просто так. Маска словно была посажена на клей и даже не думала сниматься. Я реально боялся, что могу содрать кожу с лица этого создания. В том, что там человек я не был уверен. Да и убивать её пока было нельзя. Во-первых, я ещё не нашёл, где держат Кая и Титу. А во-вторых мне было дико интересно, что это за существо? Где оно научилось так обращаться с печатями призыва. Создавать одержимых и всё прочее? И каким образом Барону удалось заручиться её поддержкой? — Кто ты такой? И с чего я должна отдавать тебе духов? Ты оказался слишком беспечным и позволил мне их захватить. По всем правилам они теперь мои. Хочешь заполучить их обратно — убей меня. Но в этом случае ты точно не сможешь их найти. — Уверена? — спросил я и поднял шамана, чтобы она могла увидеть печать, что слегка светилась поверх примятой травы.КОНЕЦ КНИГИ.
Алексей Шмаков Контрактер душ 5
Глава 1
Поверх примятой травы светилась печать призыва чистильщика. Мне нужно было вложить в неё лишь каплю силы, чтобы активировать и тогда от этого подземелья ничего не останется. — Если ты не отдашь мне духов, то они и тебе не достанутся. Впрочем, тебе уже будет всё равно. Ведь ты прекрасно знаешь, что это за печать… — Больной ублюдок! Использовать печать последнего шанса, чтобы запугать меня? Да у тебя смелости не хватит, чтобы активировать её! Кого ты решил обмануть? Хочешь пожертвовать собой и двумя великими духами? А судя по твоей защите даже тремя? Не смеши! Будь у меня хоть один такой дух, я бы вцепилась в него изо всех сил. В этом мире невозможно найти себе действительно сильного компаньона. Да здесь вообще, практически невозможно заручиться поддержкой духов! — И поэтому ты решила заняться созданием одержимых? Нарушение, которое должно караться смертью. Ни один уважающий себя вайм не пойдёт на подобное. Это позорит орден и всех братьев, что уже отдали свои жизни во благо человечества. — Да, что ты вообще знаешь обо мне и об этом мире, чтобы говорить вот так⁈ — даже не думая успокаиваться, заорала женщина. Вообще, она орала не переставая, с того момента, как я её поймал. Больная какая-то. — В этом мире нет ордена и никогда не будет. И одержимые это единственная возможность выбраться отсюда! Мне плевать на ваймов и на орден! Они изгнали меня, даже не допустив до обучения. — Хочешь сказать, что всему этому ты научилась сама? — удивился я. Подобное просто невозможно. Ни один человек не сможет самостоятельно научиться составлению печатей. Тем более, работе с духами и созданию одержимых. Я уверен, что даже среди опытных ваймов найдётся всего несколько человек, которые будут способны создать столько одержимых. А уж про создание ловушек из двигающихся печатей я вообще молчу. Никто бы до такого точно не додумался. Да и не сражались ваймы никогда друг против друга. Нам вполне хватало монстров в подземельях. А эта техника идеально подходит именно для сражения с другими ваймами. Ну или духами, когда их нужно уничтожить, а не пленить. Подобные случаи встречались невероятно редко. — Конечно, сама! Слишком ваймы высокого о себе мнения, чтобы взять в ученицы безродную женщину, не обладающую предрасположенностью к работе с духами! Как они мне сказали. Пришлось убить несколько человек, чтобы заполучить себе книги из ордена. А по книгам научиться может любой дурак. А вот я был прямо противоположного мнения. Даже по книгам научиться работать с духами невозможно, если ты не прошёл первоначальную инициацию сущностью. Но и после этого необходимо сперва войти в подземелье и пробудиться. И только тогда возможно начать обучение вайма. Только исходя из всего этого можно сделать вывод, что меня обманывают. Либо я просто очень многого не знаю о ваймах, способах становления ими и методах обучения. — Как тебя зовут? И сними уже ты эту маску. Выглядишь, словно пугало огородное. Возможно, Барона и реально заинтересовать подобной экзотикой, а вот меня от неё воротит. — А ты убери печать призыва чёртова чистильщика и отпусти уже меня. Если призовёшь эту хрень, то и тебе тоже не жить. Этот мир крайне беден на духовные сущности. Чистильщику здесь тупо нечем будет поживиться. Начался торг, а это значит, что не всё потеряно. С дамочкой можно иметь дело. Вот только необходимо слегка себя обезопасить. А то, кто её знает, чего решит выкинуть. — Я уберу печать только в том случае, если мы заключим с тобой официальный контракт. Ты не нападаешь на меня, отвечаешь на вопросы и отпускаешь Кая с Титой. А я, в свою очередь, гарантирую тебе неприкосновенность. Помимо этого, могу передать одного очень сильного духа. Хотел его использовать для одухотворения снаряжения, но так и быть передам тебе раз в этом мире такие проблемы, — сказав это, я показал женщине духа стихийного элементаля. За время, что он находится в моём хранилище духов, Элементаль заматерел и стал намного сильнее. Думаю, что при должном развитии и подходящих ресурсах он сможет подняться до ступени высшего духа довольно быстро. — Ты хочешь, чтобы я променяла двух Великих духов на одного недоделка? Парень, за кого ты меня принимаешь? Если хочешь так в наглую обокрасть, то знай, что у тебя ничего не получится. — Дело твоё, — пожал я плечами. — Я предложил, ты отказалась. Поэтому будем считать, что этого разговора и вовсе не было. На чём мы там остановились, когда ты пыталась прикончить меня из той непонятной пушки? Пришлось немного извернуться, чтобы дамочка увидела чекан и то, как я примеряюсь им к её шее. Делать это одной рукой было довольно проблематично, но вроде получилось вполне сносно. По крайней мере, шаманка лежала и не шевелилась. Я ощутил небольшой импульс силы, и маска начала втягиваться в одежду женщины, открывая мне довольно симпатичное лицо. Лет двадцать пять, белые волосы, голубые глаза, тонкие губы и отчётливо выделяющиеся скулы. Да она в любом мире может считаться красивой. И даже грязь в волосах ни чуть не портила её внешний вид. — Варна, — буркнула женщина, сверля меня взглядом. — Хрен с тобой, давай сюда договор. Но учти, что я буду проверять каждый пункт. И у меня тоже есть условия. Помимо этого духа, ты предоставишь материалы для его развития. Я честно захватила твоих духов и хочу получить за них выкуп. Вроде у ваймов делается именно так? Как-то эти познания совершенно не вязались с тем, что Варна самоучка. Про выкуп духов знают только ваймы, которые уже давно состоят в ордене. Просто у новичков даже в мыслях не может возникнуть отжать духа у своего товарища. Поначалу даже заключение контракта всего с одним духом, кажется чем-то невероятно сложным. Это со временем ты уже перестаёшь вести счёт таким контрактам. Впрочем, и духам, что находятся в твоём хранилище. Новички вообще заключают свой первый контракт с духами, которые годятся только для энергетической подпитки. Но для них это отличный опыт, без которого будет невероятно сложно обращаться с более сильными духами. И здесь нет исключений. Каким бы гением ты ни был, через этот этап всё равно придётся проходить. А вот когда ты уже помотался по подземельям. Смог заключить контракт с сильным духом и вообще решил, что тебе стало скучно жить, тогда уже можно и пошутить над братьями ваймами. Стащить у них пару духов во время очередной попойки, а затем потребовать за них выкуп. В ордене даже был негласный рейтинг по максимально полученной сумме выкупа. И здесь я был на первом месте. Вот только этот выкуп заплатил я, когда мастер Андерсен утащил у меня Титу. А ведь до этого он вообще никогда не занимался подобным. Я тогда очень удачно сходил в подземелье, чем-то похожем на Силлу. Только вместо орков там были тёмные эльфы. Так вот, притащил оттуда кучу отличного оружия и снаряжения и это помимо других вкусностей. Одних амулетов последнего шанса восемь штук. Произвёл геноцид ушастых в одном конкретно взятом подземелье, после чего стал едва ли не самым богатым ваймом в ордене. Мастер Андерсон мне невзначай намекал, что стоило бы пожертвовать ордену столь качественную экипировку. Но я собрался всё продать и на вырученные деньги купить себе деревушку и править в ней. Понятия не имею, что мне тогда стукнуло в голову. На кой чёрт мне сдалась эта деревушка? Наверняка во всём оказалось виновато вино, что я притащил из этого же подземелья. В общем, я не захотел делиться добычей с орденом и сразу после этого мастер Андерсен, на пару со своим Джоки, утащили у меня Титу. Вот и пришлось мне отдавать за возвращение змейки всё добытое в том подземелье. В один миг из того, кому все завидовали, я превратился в посмешище и заслужил вечную память в ордене. Вайм, который отдал самый большой выкуп в истории ордена. И теперь я снова должен платить выкуп. На этот раз сразу за двоих духов. Но с Варной всё гораздо проще. Дам ей поллитра духовной эссенции, и всё. Этого должно хватить элементалю, чтобы стать намного сильнее. До уровня Великого духа он вряд ли поднимется, но об этом и ничего и не говорилось. Сразу было видно, что Варна весьма неопытна в составлении договоров и даже не представляет, как всего парой слов можно перевернуть его смысл с ног на голову. Договор я составил минут за пять, а ещё минут двадцать его дополняла Варна. Всё было гораздо быстрее, если бы мы периодически не начинали спорить и торговаться. Да и составляли мы договор всё в той же позиции. Я держал девушку, не позволяя ей шевелиться. Это и не нужно было для духовного договора. Но всё равно находиться в таком положении долго было ещё тем испытанием. Варна просто лежала, а мне ещё необходимо было крепко её держать и не расслабляться. Даже пришлось заканчивать слияние. Слишком много энергии тратилось на это дело и Боря от такой пассивности начал засыпать. А так как мы в этот момент были очень тесно связаны, то и у меня стали закрываться глаза. Едва не уснул и не выпустил девушку. Все подписи были поставлены, и только после этого я с облегчением отпустил Варну и развалился рядом с ней. Боря находился здесь же, поэтому первое, что сделал девушка это начала его разглядывать. — Что это за дух такой странный? Не могу понять какого он типа. И почему он спит? Разве духам нужен сон? Я ни в одной книге не встречала упоминаний о подобном. — Обычным духам сон не нужен. Но встречаются не совсем обычные. Боря у меня как раз из таких. Он готов спать в любое время и в любом месте. Видимо, что в этом подземелье нет ничего интересного для него. Иначе он сейчас уже отправился бы на поиски. Боря у меня добытчик. Слышала про таких духов? Варна стряхнула с волос грязь и задумалась, а потом отрицательно покачала головой. Во время обучения первое, что преподают новичкам это классификации духов. Так вот, добытчики стоят там на пятом месте. Сразу после воинов, защитников, целителей и духов-познания. — В общем, Боря у меня может чувствовать полезные ископаемые и сильные артефакты. И чует он их на огромном расстоянии. Если хочешь узнать об этом подробнее, могу рассказать, но после того как ты вернёшь мне Кая и Титу. О них также могу рассказать. Уверен, что для тебя этот рассказ будет очень полезен. Особенно про Кая. Ты о таком точно никогда даже не слышала. — Есть сотня энергетических кристаллов? Желательно самых сильных, если хочешь, чтобы я побыстрее сняла все барьеры, — спросила Варна, протягивая руку. Рука прямо у меня на глазах начала увеличиваться, пока не достигла размеров совковой лопаты. Как раз чтобы поместилась сотня энергетических кристаллов. Похоже, что я слишком поторопился, решив, что Варна человек. Не могут люди, вот так управляться со своим телом. Это точно была не магия, а врождённая способность. Очень интересная способность. Сотня кристаллов у меня, естественно, была и даже больше. Отсыпал девушке с лихвой. Пока кристаллы просто не начали выпадать из лопатообразной ладони. — Ты чего творишь! — возмутилась Варна и бросилась подбирать все упавшие кристаллы. Похоже, что в этом мире реальная проблема не только с сильными духами. Тогда каким образом здесь смогли появиться столь сильные монстры, как шипастые кабаны? Про пауков я вообще молчу. Чтобы развиться до таких размеров одной магической энергии, разлитой в окружающем пространстве явно мало. Чтобы вконец добить своим расточительством Варну, передал ей чёрное духовное ядро. Она на мгновение замерла с открытым от удивления ртом, а потом осторожно взяла ядро, словно это была величайшая ценность, от которой зависела её жизнь. — Ты отдаёшь мне духовное ядро? — с благоговением в голосе спросила девушка. — Ну, да. А чего в этом такого странного? Конечно, не дешёвая штука, но в том, чтобы достать её нет никаких проблем. В любом хорошем магазине продаются. А это ядро мне и вовсе бесплатно досталось. Подарили за одну услугу. — Чего странного? Подарили за одну услугу? Да в вашем мире ещё лучше, чем мне говорил Барон! Насколько же сильные у вас воины? В этом мире ядра встречаются только в невероятно древних тварях. Сила которых просто невообразима. Даже имея десяток Великих духов, я бы не рискнула напасть на такую тварь. — Понятия не имею, что тебе говорил Барон. Об этом мы обязательно поговорим, но немного позже. Сейчас я хочу своих духов обратно. Варна быстро закивала, всё ещё находясь под впечатлением от получения чёрного ядра. Но она даже не попробовала зачерпнуть из него силу, использовав для этого энергетические кристаллы. Понятия не имею, что она сделала. Но через пару мгновений Кай с Титой появились рядом с нами. Они были обвиты энергетическими цепями. На вид очень тонкими и слабыми. А вот на деле эти цепи легко удерживали двух не самых слабых Великих духов. Понятия не имею, что это была за техника. В ордене ни о чём подобном точно не знали. Мы использовали печати удержания. И чем больше вливали в них силы, тем сильнее духа могли сдерживать. На Титу мне пришлось истратить больше трёх сотен чёрных духовных ядер. И это считалось отличным результатом. Некоторым ваймам не удавалось заключить контракт с Великим духом и после траты тысячи ядер. Но это было в мире, где открывалось множество подземелий с сильными монстрами и не было никакого дефицита с носителями энергии. А помимо убийства монстров в ордене умели создавать искусственные энергетические кристаллы. Наполняя из своей духовной энергией. Этим занимались сильнейшие ваймы, самые старые братья в ордене. Просто им было уже противопоказано появляться в подземельях. Хотя любой вайм согласен убить сотню другую монстров, даже будучи одной ногой в могиле. Но в ордене строго следили за возрастом ваймов. Их физическим и психологическим состоянием.Мастер Андерсен каждый год лично проверял всех седовласых ваймов. Это был один из главных критериев назначения такой проверки. Большинство проходило проверку играючи, но были и те, кто оставался в ордене. Такие ваймы становились наставниками для молодого поколения. Создавали искусственные энергетические кристаллы, снаряжение и пытались составлять новые печати. В общем, даже выйдя на пенсию, они не уходили из ордена и приносили ему пользу до конца своих дней. Участь, которая страшила любого вайма. Гораздо лучше для нас было пасть в бою. Что со мной и произошло. И теперь я оказался в мире, где чёрные духовные ядра — величайшее сокровище, которое можно заполучить, только сразив местных мегамонстров. — Вы в порядке? — спросил я у появившихся Кая и Титы.Глава 2
Змейка была в своей человеческой ипостаси. Она начала шипеть и скалиться на Варну. Если бы не знал, что передо мной Великий дух, то решил бы, что Варна призвала очередного одержимого. А вот Кай был совершенно спокоен. Словно его не напрягали эти сдерживающие цепи. Да и вообще он, в отличие от Титы, выглядел намного лучше. Словно это краткосрочное пребывание в плену пошло ему только на пользу. — Всё с нами хорошо, — ответил на мой вопрос Кай. — Да и не сможет эта женщина причинить нам никакого вреда. Во-первых, она слишком слаба. Как вайм, я имею в виду. Даже я превосхожу её знаниями и умениями на несколько порядков. Хотя Великий старейшина Альтин и старался сильно ограничивать меня. А во-вторых ей тупо не хватит сил сдержать нас, даже как одарённой. Исчерпывающая характеристика. И она очень сильно не понравилась Варне. Цепи на теле Кая мгновенно налились свечением и мне показалось, что начали сжиматься. Но ровно до тех пор, пока было куда. Кай стоял совершенно спокойно и его эти цепи вообще не беспокоили. — Хватит уже ерундой страдать. Освобождай моих духов, и дело с концом. Мне ещё тебе элементаля передавать. А потом и разговоры чинить. И нечего на правду обижаться. Не я говорил, что учился всему самостоятельно. Да и не сможешь ты ничего сделать моим духам. Слишком они для тебя сильные. Как бы и с элементалем ни вышло чего подобного. А то получится, что я тебя обманул и не выполнил свою часть договора. И ждёт меня тогда кара небесная. Поэтому не будем торопиться. Вдобавок ко всему, я помогу тебе сделать стихийного элементаля своим компаньоном. Сам составлю договор и пропишу в нём все тонкие моменты. А таких поверь очень много. — Ты точно поможешь мне составить договор? — как-то очень неуверенно спросила Варна.И тут мне всё стало понятно. Печати призыва она научилась создавать. Насыщать их энергией и активировать. Уверен, что даже на её призывы откликались духи. Вот только ни одного она так и не смогла себе подчинить. Тупо потому, что не умеет составлять контракты. И вот именно здесь кроется главная тайна ваймов. Умение создавать духовные контракты и возможность заключать их с духами. Для меня это всегда было само собой разумеющееся, а вот для таких самоучек, как Варна нечто неизвестное и невероятное. Этому нельзя так просто научиться. Тут необходима практика и опытный наставник, которые проведёт тебя от создания контракта до его заключения. И будет помогать до тех пор, пока у тебя не получится заключить контракт самостоятельно. Я в своё время заключил больше двух сотен контрактов со слабенькими духами, прежде чем наставник разрешил мне работать самостоятельно. Ведь именно от правильно составленного контракта зависит, насколько успешным будет работа с духом. Будет он подчиняться или нет. И вообще, не попытается обмануть. Всё же духи далеко не дураки и всегда пытаются выторговать для себя лучшие условия. У некоторых это даже получается. Как, например, у нас с Астаротом. Он уже получил гораздо большую выгоду от нашего контракта, чем я. Но это частный случай, на который я согласился добровольно и ни капельки не жалею об этом. — Помогу тебе составить духовный договор. И прослежу, чтобы элементаль не обманул тебя. При моём участии он точно не посмеет наглеть. На глазах у Варны навернулись слёзы и она отпустила Кая с Титой. Цепочки, буквально втянулись в тело девушки. Выходит, что она удерживала двух Великих духов за счёт собственной жизненной энергии. Сумасшедшая женщина. Ей совершенно наплевать на собственную жизнь. Удивительно, как мне вообще удалось заставить Варну сотрудничать? Она же запросто могла сражаться до последнего. — А ты поможешь мне покинуть этот мир? Если нет, то придётся открыть проход и тогда все твари из этого мира хлынут в твой. А вот и снова начались торги. И на этот раз я даже не буду торговаться. Это подземелье точно населяли лишь неразумные твари. Договориться с такими не получится. Поэтому единственная возможность обезопасить Землю, это закрыть подземелье. Никаких дополнительных условий для этого не вылезло. Поэтому необходимо уничтожить ключ, или прихлопнуть босса. Но сперва всё узнать о подземелье. Варна здесь будет просто незаменима. Смогла же она выжить в этом мире в одиночку и насколько я вижу не только выжить, но и вполне неплохо устроится.Российская империя Окрестности Шестого Форпоста Деревня Снигиреевка Усадьба Барона Сержанту сразу не понравилось, что Умник взял с собой всего четверых. К тому же одним из этой четвёрки был Мал, который мог испортить всё в любое мгновение. Просто переклинит у парня и он решит, что пришло время подраться. В такие моменты невероятно сложно заставить Мала остановиться. Порой даже возможностей кровавой печати не хватает. Слишком быстро Мал стал элитным игроком. Когда он попал в корпус, то был только пробуждённым. Сержант в тот момент очень сильно рисковал, когда принимал парня в свою команду. Но об этом его попросил старый друг, которого уже нет в живых. И вот всего за полтора года Мал смог подняться до ступени элитного игрока. Невероятный рост. Здесь с ним может соперничать только Умник. Правда, сколько потребовалось времени ему, Сержант не знал. Как и то, что может произойти. Умник оставил командование на него. Поэтому первым приказом Сержанта было вылезти из машины, рассредоточится и медленно выдвинуться по следам ушедшего отряда. Заметить их следы было несложно. Сообщение Рогову было отправлено и здесь не должно возникнуть никаких проблем. Парень найдёт нужный транспорт и будет ждать их. Сержант не хотел вмешиваться, а просто посмотреть, что происходит и как идут дела у Умника. К тому же Графиня полностью разделяла его желание. Ну а у Ильи просто не было выбора. Он пойдёт даже в самое гиблое место, следом за Графиней. Так, втроём они и шли по едва различимой тропинке, пока не услышали треск молнии и хлопки взрывов. Совершенно точно это было дело рук Мала. Смысла скрываться больше не было. Сержант бросился бежать на звук, на ходу готовясь к бою. Ещё не известно, с каким противником им предстоит столкнуться, поэтому необходимо быть готовыми абсолютно ко всему. — Илья, держишься за нами и не отсвечиваешь. Атакуешь только, если уверен, что сможешь поразить цель. Графиня — действуешь по обстановке, но не отходи далеко от Ильи. Без Камня защита парня ложится на наши плечи, — прямо на ходу раздал указания Сержант. Ребята также бросились бежать, поэтому находились рядом и всё прекрасно слышали. Через пару минут они выскочили из подлеска, прямо к высокому забору, за которым и были слышны звуки боя. К треску электрических разрядов прибавилась ругань и стоны. Было понятно, что Мал сражается с людьми. Видимо, Барон смог обнаружить нарушителей и натравил на них свою охрану. Это он, конечно, зря. Если у него нет отряда высших мастеров, то и думать нечего о том, чтобы помешать Умнику. Один Кай способен разобраться с отрядом сильных одарённых. А там ещё и змея с хомяком. Ну и Зайцева, конечно же, не стоит списывать со счетов. Он очень опытный элитный игрок. Один из сильнейших бойцов в корпусе. Вот и выходит, что у местного криминального авторитета нет вообще никаких шансов. Но бой всё равно продолжался. Выхватив меч, Сержант нанёс несколько быстрых ударов и преграда в виде забора была ликвидирована. Где сражался Мал он не видел, зато прекрасно слышал, поэтому побежал на звук и с ходу врубился в драку. Над его плечом пролетело копьё Графини, прикончившее сразу троих охранников, а затем и Илья включился в дело, начав выпускать огненные шары. Мал и Зайцев могли бы и сами справиться. Они уже вывели из строя самых сильных противников. Но подкрепление позволило сделать это намного быстрее. Они сражались на заднем дворе, который был полностью разгромлен. Все ближайшие постройки также пострадали. Но гораздо важнее было то, что Мал с Зайцевым не пострадали. Чего нельзя было сказать об их противниках. — Кто бы вы ни были, можете считать себя покойниками, — подал голос один из поверженных противников. Его защита оказалась гораздо крепче, чем можно было представить. Мал собрался было прикончить его, но Зайцев остановил парня, схватив его за руку. И сделал он это невзирая на активную броню Мала. — Ты не в том положении, чтобы нас запугивать, — заговорил Зайцев. — Я так понимаю — это ты Барон? Те катакомбы под поместьем и вся творящаяся в них чертовщина, твоих рук дело? Мужик вместо ответа расхохотался. — Вы даже не представляете, чьих людей порешили. Их хозяева обязательно вас найдут и заставят пожалеть об этом. Сержант даже не смог понять, что случилось, но голова Барона откинулась назад словно от сильнейшего удара. Из разбитого носа хлынула кровь, а вокруг глаз начали мгновенно наливаться синяки. — Это ты не представляешь, каких людей разозлил, — зашипел Зайцев и от его голоса Сержанта передёрнуло. Нереально жутко получилось. — Как думаешь, что сделают с человеком, который скрывал на своей территории уже разорвавшееся подземелье? С тем, кто сотрудничал с тварью, обитающей в этом подземелье? Похищал людей и превращал их в монстров? — Вы ничего не докажете! — даже и не думая бояться, перебил Зайцева Барон. За что тут же получил ещё один удар. На этот раз лопнули его губы и был выплюнут зуб. — Если вы осмелитесь убить меня, то обещаю, что сильно пожалеете об этом. Слышали имя Батя? Так вот, это он покрывает меня. После этих слов уже не выдержал Сержант и бросил в этого человека метательный нож. Необходимо было заткнуть ему глотку. Батя никогда не свяжется с подобными отбросами. Клеветать на этого человека Сержант никому не позволит. Слишком сильно он его уважал. Но и сейчас вмешался Зайцев, он бросил свой нож и с лёгкостью отбил оружие Сержанта. — Этот человек нужен нам живым. Приказываю не трогать его, — рявкнул Зайцев. — Целительница, подлатай его. Откуда-то высунулась Зайка и тут же побежала к Барону. А следом за ней появился и Давид. Вот только умника нигде не было видно. Как и его компаньонов. И этот вопрос сейчас волновал Сержанта гораздо сильнее всего остального. — Именно поэтому нам и нужен этот ублюдок живым. Возможно, он знает способ, как попасть в то чёртово подземелье. Там стоит какая-то защита, которую я не смог вскрыть.
***
Общение с Варной затянулось надолго. Я и сам не заметил, как наступила ночь. А если быть точнее, я бы и не заметил, если мне об этом не сообщила бы Варна. А так не изменилось вообще ничего. Было также светло да и окружающая нас обстановка совершенно не изменилась. Вот такая странная смена дня и ночи была в этом мире. Здесь никогда не было темно. Как оказалось, Варна была гостьей в этом мире. Она оказалась одной из тех, кто остался в подземелье после его закрытия. Решила испробовать, чему смогла научиться самостоятельно. И сразу же пошла в сильное подземелье. Благо, что взяла с собой всё необходимое для такого похода. Что и помогло ей обосноваться в новом мире. И не просто обосноваться, а чувствовать себя здесь вполне комфортно. В новом мире Варна смогла создать для себя защищённую зону, куда не могли попасть монстры. И в этой зоне обустроила себе здесь вполне комфортное жилище. Именно здесь она практиковалась в создании печатей и их применении. Практически все печати, что я видел в катакомбах, были разработаны самой Варной. Вот что значит, у человека появилось много свободного времени, которое необходимо было чем-то занять. И не было никого, кто мог бы направить её на путь истинный. Но, как оказалось, это пошло женщине только на пользу. Этот мир был богат разными фруктами. Да и мясо достать было не так сложно. Главное — быть осторожной и это у Варны отлично получалось. К тому же одна из разработанных ей печатей отпугивала монстров и делала женщину для них невидимой. По крайней мере, на обычных тварей она действовала безотказно. А с кем сильнее Варна никогда не связывалась. Несколько раз она видела элитников и даже боссов, но старалась поскорее убраться из тех мест и вернуться на свою поляну. Здесь защита была намного сильнее. Женщина провела в этом мире уже больше сорока лет. И как бы это ни было странно, она совершенно не постарела. Я разговаривал с бабушкой, которой уже было под семьдесят лет. Вот только выглядела эта бабушка не старше двадцати пяти. Сама она не могла никак объяснить подобное. А вот по поводу своих возможностей по изменению тела сказала, что в её прошлом мире так умели абсолютно все и в этом нет ничего особенного. Отсюда можно сделать вывод, что Варна всё же не человек. Новая разумная раса, которую открыл я. Мне бы премию какую за это. Когда это подземелье только открылось на Земле, Варна тут же отправилась к порталу, чтобы поставить на него защиту и не пустить монстров выбраться отсюда. Когда ставила защиту, она встретила людей, отправленных Бароном на разведку. И первое, что она сделала — это создала одержимого, пожертвовав одного из немногочисленных духов, что удалось захватить в этом мире. Дух, вселившийся в одного из разведчиков, что отправил Барон в подземелье, передал Варне знание земного языка. Это оказалось достаточно легко сделать благодаря памяти носителя. Ну а дальше она поняла, что это отличная возможность выбраться из этого подземелья. Нужно только немного подождать, пока подземелье разорвётся. Поэтому ей необходимы были союзники по ту сторону портала. И она вышла на Барона. Пообещала, что сможет сделать Барона сильнее, если он поможет ей. Больше всего на свете женщина хотела выбраться из подземелья. Но отчего-то она не смогла этого сделать даже после разрыва подземелья. Монстры свободно могли выходить, что она проверила на паре мелких тварей. А вот её саму не выпускало. Тогда Варна и решила, что может попытаться переселить свою душу в другого человека и начала создавать одержимых, чтобы отработать эту технологию. И до моего появления у неё всё вполне удачно получалось. Барон поставлял ей материал для экспериментов. А она, в свою очередь, помогала ему не только разбираться с конкурентами, но и выведывать их тайны. А ещё она начала поставлять Барону травы, собранные в подземелье. Как оказалось, это довольно прибыльный бизнес. Травы Варна меняла на блага земной цивилизации. Например, этот костюм ей сшили на заказ. До этого она ходила нагишом. Одежда в этом мире ей была совершенно не нужна. А та, в которой она сюда попала, уже давно превратилась в лохмотья. Но помимо одежды было ещё много чего полезного. Барон поставлял Варне даже еду. И как я понял, она очень пристрастилась к шоколадным батончикам. На её поляне валялись целые кучи фантиков. Только за время нашего разговора она съела три батончика. Но это все слабости, которые смогла себе позволить пленница этого подземелья. Пленница, которая провела в одиночном заточении больше сорока лет. Испытание, которое она выдержала вполне достойно. Не только смогла выжить, но и стала сильнее. Научилась применять печати призыва по-новому. И вообще, пошла по новой тропе в развитии вайма. И теперь она заключила со мной договор. Придётся мне снова идти к Петьке и просить в очередной раз расширить отряд. Я просто не могу оставить Варну без присмотра. Уверен, что она обязательно сотворит какую-нибудь дичь, если останется одна. К тому же я хотел поработать с ней над новыми печатями. Сдаётся мне, что метод Варны отлично подойдёт и для других печатей. Необходимо только понять, как это всё работает, а дальше уже ничего сложного не будет. Работай по уже налаженному алгоритму и не знай проблем. Пока мы общались Кай и Тита решили прогуляться по этому миру. Они уже полностью восстановились после пленения. Тита даже перестала просить воплотить её, чтобы разобраться с Варной. Для хомяка здесь не было ничего интересного и поэтому он тупо завалился спать. Кай периодически докладывал о встреченных им монстрах. И даже смог найти логово босса. Которым оказался огромный паук. Но его можно и не убивать. Чтобы закрыть это подземелье, необходимо было уничтожить ключ. Который первой обнаружила Тита, а после, к ней присоединился и Кай.Глава 3
Огромный энергетический кристалл валялся в крупной пещере, расположенной прямо под логовом босса. Чтобы попасть в эту пещеру, необходимо завалить здоровяка, а заодно и всех его детишек. Половина из которых были мини-боссами, а вторая элитниками. Всего штук сорок пауков, размером от небольшого автомобиля до громадной фуры. А сам босс умудрился вымахать с трёхэтажный дом. По идее задача для полноценного рейда из полусотни элитных игроков. Но это по идее. У меня же были духи, которых можно свободно воплотить прямо в пещере с ключом и не заморачиваться с уничтожением паука. По идее его душа отлично подойдёт для одухотворения. Получится прекрасная вещь с сопротивлением отравлению. Но рисковать и ввязываться в драку с пауками я не стану. Слишком не оправданный риск. Лучше сделать всё без лишнего шума и драки. Кай с Титой прекрасно справятся с уничтожением ключа и можно будет смело валить из подземелья. И плевать, что все монстры впадут в бешенство. Они уже никаким образом не смогут выбраться из подземелья. Энергия будет уходить слишком стремительно. — Я могу тебе помочь с выходом из этого подземелья. Но в этом случае ты будешь обязана полностью подчиняться мне. Никакой самодеятельности в том мире, куда мы придём. Без моего разрешения никаких экспериментов с печатями и тем более применения запрещённых техник. Уничтож всех оставшихся у тебя одержимых. Я чувствую, что поблизости есть как минимум два десятка. — Я никогда и не применяла никаких запрещённых техник! А на одержимых плевать. Они мне больше не нужны, — перебила меня возмущённая Варна. — И ещё избавься от привычки перебивать меня. Понимаю,что ты сорок лет не видела других людей и хочется поговорить, но ты ещё успеешь вдоволь наговориться. А сейчас послушай меня. Если согласна с озвученными мной условиями, то прямо сейчас подписываем духовный договор. Понимаешь, какие последствия будут, если ты его нарушишь? Варна понимала не очень хорошо, поэтому пришлось потратить ещё немного, времени, чтобы ей всё объяснить. — Получается, что я практически становлюсь твоей рабыней, которая должна будет выполнять любое пожелание? Ты будешь делать со мной всё, что захочешь и это никак не будет регулироваться? В таком случае я лучше останусь в этом долбанном мире. Пускай здесь и нет других людей, зато никто не хочет сделать меня рабыней. А к местным монстрами уже привыкла. Даже с большим Винни уже несколько раз встречалась и как видишь, всё ещё жива. Чего уставился? Выполняй обещанное. После чего забирай своих духов и проваливай из этого мира. Буду и дальше жить здесь в полном одиночестве. — Ты совсем больная? Сорок лет одиночества точно не прошли даром. Фляга определённо дала течь. Сдалась ты мне в качестве рабыни! Ваймы никогда не держали рабов. У нас могут быть только компаньоны. И я тебе предлагаю заключить договор практически такой же, как и для моих компаньонов. А насчёт запрещённых методов ты уже показала, что знаешь и активно пользуешься ими. Поэтому я не могу допустить тебя на Землю без дополнительных ограничений. И полное послушание мне, будет одним из таких ограничений. Хочешь ты того или нет. Если твёрдо решила остаться в этом подземелье, то отговаривать тебя не буду. Сейчас Кай с Титой уничтожат ключ и мы уйдём. Варна метала в меня злобные взгляды, при этом, начав, жевать очередной батончик. Если так и дальше пойдёт, то буквально через пару лет женщина не сможет войти ни в одну стандартную дверь. После сорока лет местной диеты — батончики с орехами не самый лучший выбор. — Готовь печать подчинения. Сейчас я передам тебе элементаля. Заключишь с ним договор и моя часть сделки будет выполнена. Ресурсы для развития обязательно оставлю, об этом можешь не беспокоиться. Всё, как договаривались. — Не нужно. — буркнула женщина. — Не нужно что? — Не нужно сейчас этого делать. Можно будет и потом. Я согласна заключить с тобой ещё один духовный договор. Только внесём в него и несколько моих пунктов. И главное ограничение на использование моего тела. Оно под запретом, в любом виде! Вот это уже был другой разговор. Я уже всерьёз задумывался над тем, чтобы тупо силой вытащить Варну из этого подземелья. Вырубить и проследить, чтобы она не пришла в себя до того момента, пока на неё не наложат кровавую печать в корпусе. В этом случае я смогу быть уверен, что она точно ничего не натворит. А её тело мне совершенно не сдалось. Не хватало ещё, чтобы я спал с семидесятилетней старухой. И плевать, что она так молодо выглядит. Я то знаю, сколько ей на самом деле лет. Нет уж, спасибо. Обойдусь. В случае если сильно приспичит, продажную любовь ещё никто не отменял. Тем более, с Жанной у нас всё было отлично и я уже мог рассчитывать на нечто большее, чем просто поцелуи. — Правильное решение. А теперь собирайся и двинем в сторону портала. После уничтожения ключа монстры придут в бешенство и обязательно попытаются прикончить тех, кто сотворил подобное кощунство. Ты знала, что ключ для монстров сродни богу? Они поклоняются ему. Приносят жертвы и даже порой устраивают, что-то наподобие ритуальных плясок вокруг ключа. — Собирать мне нечего. Всё уже при мне. Поэтому можем выдвинуться к порталу прямо сейчас. А по поводу зверья можешь не беспокоиться. Я и для тебя создам отгоняющую печать. На этом и порешили. Но перед уходом нужно было заключить договор. Это заняло чуть больше часа. В итоге сошлись на том, что Варна становится моей ученицей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Она была ваймом самоучкой. Мне нужно было собрать разрозненные данные воедино, дополнить их и задать нужное направление для дальнейшего развития. В прошлом мире у меня не было ни одного ученика. А в этом появился уже второй. Что-то я точно сделал не так, раз мне выпало подобное испытание. Никогда не хотел становиться учителем.***
— А чего вы такие все серьёзные? Умер кто? Вроде наши все на месте. Или нет? — спросил я, когда оказался рядом с порталом. По ту сторону собралась целая делегация из членов нашего небольшого отряда. Я не увидел только Рогова. Видимо, он ещё не нашёл транспорт. Но это уже было неактуально. Никого из пленников мне не удалось спасти. — С тобой всё в порядке? А кто эта женщина? — первой заговорила Жанна и тут же стушевалась, поняв, что все смотрят на неё. Было приятно, что сперва она поинтересовалась всё ли со мной в порядке, а только потом спросила про Варну. И сделала Жанна это явно не просто так. Сейчас она смотрела на Варну, как Тита смотрит на всех особей противоположного пола, появляющихся рядом со мной. Как-то сразу стало тепло на душе, и я не смог сдержать улыбку, чем смутил Графиню ещё больше. Она покраснела и потупила взгляд. — Мы присоединяемся к этим вопросам. — через пару секунд сказал Зайцев. Но сейчас я смотрел не на него. Я видел, как за спинами ребят на полу сидит Давид. Сидит перед телом своей матери. Я обещал, что спасу её, но не сдержал своего обещания. Сейчас рядом со мной стояла настоящая убийца тётушки Ануш, но виновным в её гибели я считал именно себя. Хотя и прекрасно понимал, что это совсем не так. Я в любом случае не успел бы помочь. Варна создавала одержимых сразу же, как поступал материал. К тому времени, как Давид позвонил мне, тётушки Ануш уже не было. «Кай, уничтожайте ключ и двигайтесь на выход. Только не забудьте развоплотиться, а то вся местная живность кинется на вас». Примерно то же самое я сказал и Тите. После этого обратился уже к Варне и сказал немного постоять и подождать одной. Как только ключ будет разрушен, она сможет покинуть свою тюрьму. Уже проведённого в ней срока было вполне достаточно, чтобы получить амнистию. И я в этом случае выступил в качестве судьи. Назначил исправительные работы, так сказать. После этого я направился к Давиду. Он даже и не посмотрел в сторону портала, когда появились мы с Варной. — Знаю, что тебе плевать на мои слова. Но я в любом случае не успел бы. Тётушка Ануш уже была мертва задолго до того момента, как ты мне позвонил. Её душу уничтожили и вселили в тело дух какого-то монстра. Единственное, что я мог сделать в этой ситуации — это освободить её тело. Отправить его на вечный покой. — Так это был ты? — совершенно безжизненным голосом спросил Давид? — Если ты о том, кто уничтожил эту оболочку? То да, это был я. Услышав это Давид оказался рядом со мной. Я даже не стал защищаться, когда он ударил. А затем ещё и ещё. Он бил от отчаяния. Просто ничего другого Давиду не оставалось. Вот перед ним убийца его матери. И плевать, что он там говорит и как пытается оправдываться. Давид успел нанести мне семь ударов, прежде чем его оттащил Сержант. — Сержант, отпусти Давида. Он в своём праве. Это действительно я убил оболочку, которая когда-то была его мамой. Но Давид больше не пытался ничего предпринять. Он взял на руки тело матери и поплёлся прочь отсюда. Зайка, вместе с Малом пошли следом за Васаряном. Мне сейчас точно лучше не мельтешить у Давида перед глазами. Да и не умею я утешать. Никогда не умел и сейчас ничего не изменилось. — Барон утаил разорвавшееся подземелье, и только благодаря этой женщине монстры не вырвались из него и не напали на близлежащие деревни, — начал я работать на репутацию Варны. Так ей будет гораздо проще обосноваться на Земле. Получить место в Корпусе Последней Стражи. Только там можно будет защитить её от внимания ассоциации. А в том, что оно будет, я не сомневался. Варна первый человек из подземелья, который не только пошёл на контакт, но и решил переселиться на Землю. Даже представить страшно, что будет делать Карташев, когда узнает об этом. Да и другие учёные от него не сильно будут отставать. Поэтому необходимо сделать всё возможное, чтобы отгородить Варну от такого внимания. И главной проблемой здесь был Зайцев. Если в ребятах я не сомневался, то с ним придётся договариваться. — Барон мёртв и уже сполна заплатил за свои преступления, — сказал Зайцев. — Также я передал всю необходимую информацию в корпус, и они занялись этим делом. Можно считать, что мы выполняли очередное задание. Поэтому никаких проблем связанных с уничтожением поместья Барона не возникнет. Тем более, никто не узнает, что здесь поработали именно люди корпуса. Отряд зачистки уже направляется к нам. Единственной проблемой станет Васарян. Но и здесь всё должно пройти вполне гладко. Правда, придётся твоему другу подписать кое-какие документы с корпусом. И без кровавой печати тут не получится обойтись. Пока Зайцев говорил, Жанна подошла ко мне и начала осматривать на наличие повреждений. Всё же не доверяет она мне в этих вопросах. Тита тут же приняла стойку, чем заставила меня улыбнуться. Графиня заметила это и вновь залилась румянцем, но всё же довела осмотр до конца и удовлетворительно кивнула. — В таком случае возвращаемся в Шестой Форпост. У меня там ещё остались дела. Да и нужно разобраться с невидимками, что так свободно разгуливают по городу. Поможем бравым защитникам человечества. И ещё, Антон Евгеньевич, нужно поговорить. Ребята сразу всё поняли и поспешили оставить нас с Зайцевым наедине. Только Варна даже не думала уходить, но её присутствие точно не помешает. Всё же разговаривать я буду именно о ней и её легализации на Земле. Корпусу Последней Стражи это легко осуществить. Тем более, заместителю командира корпуса по кадровым вопросам. Или как там правильно называется должность Зайцева? На удивление разговор получился очень лёгким. Даже не пришлось ничего выдумывать. Зайцев выслушал мою просьбу, затем перекинулся парой слов с Варной и сказал, что никаких проблем с легализацией не возникнет. Но женщине придётся принять кровавую печать и подписать контракт с корпусом. Это были вполне приемлемые условия, поэтому уже через десять минут мы присоединились к остальным ребятам. Они начали рассказывать, что было здесь без меня. После того как я ушёл в портал, Зайцев разобрался со своими противниками и последовал за мной. Он также смог обнаружить тайное место. Но оказавшись в подземелье практически сразу встретился с моим знакомым, что пытался утащить от своих родственников кокон с шипастыми кабанами. Тихушник решил в одиночку не связываться с этими монстрами, прекрасно представляя на что они способны и отступил. Он сразу понял, что устроил Барон и отправился разбираться с ним. Дело оказалось намного серьёзнее, чем он предполагал. Необходимо было привлечь к ответственности всех причастных. Зайцев позвал Мала и вместе они отправились чинить разборки. Только Барон и приехавшие к нему люди отказались сдаваться на милость правосудия и полезли в драку. К этому времени Сержант решил, что им скучно вот так просто сидеть и они отправились посмотреть, как у нас идут дела. Потом услышали звуки боя и бросились на помощь. Вот так был уничтожен Барон и его люди. Но дураками оказались не все и видя, что у их главаря нет никаких шансов на победу, бойцы Барона предпочли сдаться. Сейчас все они были заперты в одном из домов, расположенных на территории поместья. Вместе со всеми слугами и другим персоналом, что в тот момент находился на территории поместья. Илья наставил вокруг этого дома кучу ловушек и продемонстрировал, что будет с теми, кто решит сбежать. Теперь этими людьми займётся отряд зачистки. Зайцев заверил, что в корпусе уже отработаны такие ситуации. Все люди Барона гарантированно будут молчать о том, что произошло в поместье. Все потери свалят на разборки местных криминальных авторитетов. А в связи с ситуацией в эпицентре на это вообще никто не обратит внимание. Илья остался дожидаться отряда зачистки, а мы отправились в город. Зайке с Малом, вроде удалось немного успокоить Давида. По крайней мере, он больше не пытался нападать на меня. Просто делал вид, что меня не существует. Но это вполне нормально. Ему нужно время. Скорее всего, он никогда и не поймёт, что я убил не тётушку Ануш, а лишь её оболочку. Но сделать с этим я уже ничего не мог. Хоть меня и гложет чувство вины, я прекрасно понимаю, что ничем не мог помочь в сложившейся ситуации. Невозможно вернуть уничтоженную душу. На это неспособны даже боги. Чего уж говорить о вайме, который ещё далеко не на своём пике силы? Рогов ждал нас возле машины, прекрасно справившись со своим заданием. Он смог раздобыть целый автобус. Пусть и весьма изношенный, но в него вполне могли поместиться человек пятьдесят. Проверка была им пройдена, но автобус нам не понадобится. Сыскарь хотел высказать много чего по этому поводу, но промолчал. Молодец. На это раз никто не стал нас задерживать, и мы без проблем попали в город. Кай тут же связался со своим разведчиком, который смог обнаружить ещё два десятка хамелеонов. На каждого он повесил метку, поэтому они точно не потеряются, когда мы отправимся на охоту. Но, прежде чем заняться этим, мы направились в центр обучения. Именно там нам предстоит разместиться на время пребывания в Шестом Форпосте. Петька уже решил все необходимые вопросы и нас там ждали.Глава 4
Центр сейчас был закрыт, а все инструкторы и личный персонал также находились на передовой. Поэтому главными здесь сейчас были Данилыч и его тучная помощница. И вообще, как оказалось, Данилыч был заместителем Сахарова по вопросам связанным с обеспечением. — Маслов, ты совсем уже обнаглел. Решил ободрать меня до нитки? Сперва чекан купил за бесценок, а теперь привёз с собой столько человек, которых нужно будет обеспечить всем необходимым. Но если в прошлый раз меня просил Батя, то сейчас это просьба Петьки. Поэтому так просто у тебя не получится отделаться. Придётся раскошелиться. Тем более, нам теперь прекрасно известно, что ты глава рода, который теперь должен стать главным в Корее. А там деньги всегда водились. Хотя и непохож ты совсем на этих узкоглазых. Сразу же начал наезжать на меня кладовщик. Но даже несмотря на это, я был рад его видеть. Данилыч помог мне в своё время, а доброту я помню всегда. Пусть его и просил об этом Василий Иванович. — И я рад тебя видеть Данилыч. А насчёт денег можешь не переживать. И за проживание, и за чекан я расплачусь с тобой в полном объёме. Давай, куда тебе переводить деньги? Думаю, что двести тысяч за чекан вполне хватит и ещё десятку накину за наше проживание. Пару дней мы у тебя точно будем квартироваться, а там, как пойдёт. Но сам понимаешь питание и всё такое. Со мной три женщины, поэтому к ним нужен особый подход. Пусть они и члены Корпуса Последней Стражи, но всё же женщины. — Это… погоди парень, — остановил меня Данилыч. И к моему удивлению, пошёл на попятную. — Какие ещё к чертям двести тысяч за чекан? Ты совсем с дуба рухнул? Тебе, что последние мозги в корпусе отбили? За оружие ты расплатился со мной ещё тогда. Да и за проживание десятки будет слишком много. На всю твою компанию максимум тысяч пять. — Ну вот и отлично. Ты тут начинай размещать гостей, а я пока отправлюсь в город. Есть у меня там пару незаконченных дел. И это, можешь сдать мне машину в аренду? Наш фургон слишком большой, чтобы на нём рассекать по городу. Как всегда, оставил Сержанта за старшего. И предупредил Данилыча об особенном статусе Зайцева. Впрочем, это было лишним. Данилыч отлично знал тихушника. Впрочем, как и всё руководство корпуса. Василий Иванович позаботился о том, чтобы его подчинённые периодически пересекались. Чтобы в будущем избежать неловких ситуаций. Тем более, Зайцев всё равно не будет сидеть на территории центра. Он, Жанна и Кай отправятся на охоту. Хамелеоны будут их целью. А дальше уже нужно будет с добытыми трофеями идти к руководству обороной города. Такие дела творятся у них в тылу. Нужно обязательно что-то с этим делать. Искать людей с повышенным восприятием, или ставить дежурить на улицах тихушников, типа Зайцева. Понятия не имею, что именно делать, но всех диверсантов необходимо обнаружить и ликвидировать. В противном случае они могут устроить в городе резню и ударить в спину обороняющимся. Один из самых хреновых раскладов, который только может быть. Мал тоже рвался пойти вместе с отрядом зачистки, вот только брать его с собой никто не собирался. Одним своим присутствием парень распугает всех хамелеонов. Пришлось его просить остаться с Давидом и помочь ему. Возвращать сейчас Васаряна в «Первый приют» было противопоказано. Чего доброго, ещё решит наложить на себя руки. Он потерял всех близких. И я прекрасно видел, что вместе с ними и смысл жизни. Успехом было уже то, что он позволил забрать тело Тётушки Ануш. Необходимо было её похоронить. Возможно, после этого Давиду станет немного легче. А пока этого не произошло, нельзя оставлять его одного. Именно эта задача и стояла перед Малом. Ему вызвалась помогать Зайка и я был ей за это благодарен. Сержант с Жанной были предоставлены сами себе, а Рогова я взял с собой в качестве водителя. К тому же мне нужны были его способности по добыче информации. Необходимо было узнать, откуда тот торговец получил ядро с заключённым в него духом. Я уже встретил столько всего связанного с ваймами. Поэтому не сомневался, что и здесь не обошлось без контрактеров душ. Самому мне точно не удастся выудить из торговца правду. Слишком он был подозрительным и ещё при первой нашей встрече попытался нагреть. Оставалось только надеяться, что торговец не свалил из города. И ладно бы просто свалил. Он по-любому прихватит с собой весь товар. Название нужного магазина я вспомнил не сразу. Как-то хреново без планшета ассоциации. Но всё же удалось найти необходимое здание. И заняло это всего чуть больше часа. За это время отряд зачистки смог прикончить уже больше половины хамелеонов. А я просто катался. В поисках магазина «У дядюшки Бориса», как гласила потрёпанная вывеска, которую я сразу же вспомнил. — Есть кто дома⁈- закричал я, принявшись стучать в дверь, — Хозяин, открывай. Я пришёл выкупить чёрное духовное ядро. У нас с тобой заключён договор. Как я ни старался, никто не отвечал. Походу, придётся мне обломаться с получением того духа. И историей о появлении этого ядра. Жаль, но сделать я здесь ничего не могу. Тогда у меня не было возможности приставить к ядру духа, чтобы следил за ним. — Поехали обратно в центр, — сказал я Рогову, вернувшись в машину. — Не успел я. Походу, торговец уже свалил из города. — Да нет. В доме кто-то определённо есть, — удивил меня сыскарь. — Я видел, как на втором этаже слегка двинулась занавеска. Сама по себе она так не могла сделать. Да и в то, что это крысы или какая другая живность я тоже не особо верю. Просто с тобой не хотят разговаривать. Ну или боятся. Тут уж я могу только предполагать. — Ты уверен? — Так же твёрдо, как и в том, что мама родила меня мальчиком. Мне часто приходилось общаться с людьми, которые пытались всячески избежать этого. И нередко они также прятались дома. Все делают одни и те же ошибки. Очень трудно удержаться от банального любопытства и не посмотреть, кто же там пришёл? — И что ты предлагаешь мне сделать? Как выманить человека, который не хочет разговаривать? — В этом нет ничего сложного. Куча вариантов. От банального взлома до угрозы поджогом. Поверь, что никто не допустит подобного. Хотя признаю, что пару раз у меня случались промахи. И я поджигал пустые дома. — сыскарь развёл руки в стороны и улыбнулся. Жалко, что сейчас рядом нет Кая. В этом случае всё было бы гораздо проще. Он бы заглянул внутрь и сказал, есть кто дома или нет. Создавать сейчас печать призыва не было никакого смысла. И надеяться на помощь Бори тоже. Но это может и сработать. Если торговец не вывез всё своё добро, то хомяк вполне может позариться на какую-нибудь его вещь. А то и не на одну. Боря остался в центре, и я не стал настаивать на том, чтобы он пошёл со мной. Теперь пришлось призывать его в хранилище и засылать на разведку. Хомяк поначалу сопротивлялся, поэтому пообещать ему, что если найдёт что-нибудь интересное, то я не буду у него это отбирать. Конечно, это расточительство с моей стороны, но что поделать? Вот такой у меня компаньон, который работает только, если посулишь ему что-нибудь. Но все мои старания оправдались сразу же после того, как Боря оказался внутри лавки. Он моментально начал требовать энергии на воплощение. Последний раз такое было в божественном храме. Выходит, что в лавке есть по-настоящему ценная вещь. И раз уж я обещал Боре, что не буду её отнимать, то и с воплощением тянуть не стану. Правда, сперва подошёл к двери и только после этого воплотил хомяка. Сразу же поднялся сильный грохот. Боря, явно не церемонился и принялся добывать понравившуюся ему вещь, снося всё на своём пути. А через несколько секунд послышался женский визг и крики с просьбами о помощи. Женщина кричала, что на неё напал монстр из разлома. Пришлось срочно накидывать на дом технику сокрытия, чтобы не перепугать соседей. Понятия не имею, был они или нет, но перестраховаться нужно. Всё равно Боря даже не почешется от этой техники в моём исполнении. Кричать и добиваться того, чтобы мне открыли дверь не было никакого смысла. Поэтому я просто сломал замок. Только после этого подумав, что можно было попросить сыскаря вскрыть его без вредительства. Ну а дальше было эпичное появление рыцаря на белом коне и с шашкой наголо. В роли шашки выступала какая-то палка, что я нашёл возле входа. Рыцарь налетел на ужасного монстра и начал охаживать его по бронированной заднице этой палкой. В то время как монстр даже не обращал на меня внимание и продолжал копошиться в одном из ящиков, что стоял в подсобном помещении лавки. Наша великая битва продолжалась ещё пару минут, пока хомяк не отыскал желаемое. Я даже не успел увидеть, что это было, как оно исчезло в безразмерной пасти Бори. Наша договорённость была выполнена, поэтому я совершил очередной выпад и развоплотил хомяка. Была одержана безоговорочная победа и теперь я хотел пообщаться со спасённой женщиной. — Всё в порядке и жуткая тварь уничтожена, — попытался я воззвать, к продолжающей визжать женщине.Но оказалось, что это практически невыполнимая задача. У неё началась истерика и необходимо было срочно принимать меры. Трёх пощёчин вполне хватило, чтобы успокоить эту иерихонскую трубу. — Успокойтесь! Больше нет никакой опасности. Я элитный игрок. Монстр уничтожен. Женщина уставилась на меня, и вот тут мне впервые пригодились глаза фиолетового цвета. Лучшего доказательства правдивости моих слов просто быть не может. Спасённая тут же кинулась благодарить меня, а ещё рыдать. Рыдать и благодарить. Даже не знаю, что лучше? Рыдания или визг? — Успокойтесь и лучше расскажите мне, где хозяин этого магазинчика? Несколько месяцев назад мы заключили с ним договор по выкупу одной вещи. И вот я пришёл, чтобы это сделать. — Боюсь, что я не смогу вам ничем помочь, — продолжая причитать, начала говорить женщина. — Мой муж скончался буквально неделю назад, а я никогда не касалась его дел. Всё, что он мне оставил — этот магазин и кучу долгов, которые из меня теперь пытаются выбить. Вот и сейчас я думала, что пришёл очередной кредитор и поэтому сделала вид, что никого нет дома. — И сколько долгов вам… 6 — Ирина Дмитриевна, — представилась женщина. — Сколько долгов вам, Ирина Дмитриевна оставил муж? — спросил я, уже прикидывая, как можно воспользоваться этой ситуацией. Пусть в этой лавке и торговали откровенным хламом. Это я прекрасно помню. Но всё можно исправить. А место в форпосте наверняка стоит совсем недёшево. Да и на столь паршивый товар всегда найдутся покупатели. Нужно же где-то брать снаряжение новичкам. После моих слов, женщина как-то слишком быстро успокоилась. Хотя не могла сделать этого очень долго. Можно сказать, что она встала в стойку. Как-то мне не верится, что муж не подпускал её к делам. Да эта тётенька с лёгкостью заткнёт своего мужа за пояс в плане торговли. — Чуть меньше пяти миллионов. И сейчас с меня требуют выплатить все эти деньги. Я даже понятия не имею, на что он их брал. Единственный выход, расплатиться со всеми долгами — продать магазин со всем его содержимым, а заодно и дом, в котором мы прожили больше сорока лет. — А что, если я помогу вам с этой проблемой? В этом случае смогу рассчитывать на вашу помощь? Смогу получить нужную мне вещь? К тому же я уже её нашёл. Вернее, я почувствовал ядро, которое принялось тянуть из меня энергию. И мне кажется, что дух, засевший в ядре, стал немного сильнее. И это было отлично. Этот дух может становиться сильнее оттого, что тянет из одарённых магическую энергию. Весьма было похоже на то, что случилось с Каем, когда проснулась чёрная дыра. Вот только сейчас это совершенно точно был дух. В том, что сегодня я заполучу это ядро, уже никаких сомнений не было. Ирина Дмитриевна смотрела на меня не только как на спасителя. Теперь в её глазах я стал благодетелем, который предлагает разобраться с долгами. Уверен, что сейчас она позволит мне забрать всё что угодно из лавки совершенно бесплатно. Вот только я не собирался торопиться. Сперва необходимо было разузнать, правду говорит женщина или нет. А лучше всего с этим справится Рогов, которого я и позвал. — Сейчас мой человек поговорит с вами. Узнает все подробности про долг и кредиторов вашего мужа. А уже потом мы разберёмся с этой проблемой. Думаю, что всё довольно легко можно решить. А пока, давайте я выкуплю чёрное духовное ядро, которое и было предметом договора. — Так вы тот молодой человек? Но вроде вы там были совсем зелёным новичком, а прошло всего несколько месяцев, — с удивлением в голосе спросила Ирина Дмитриевна. Одним этим она дала понять, что прекрасно знала о нашем договоре. В общем, сыскарю будет о чём поговорить с Этой женщиной. А я в это время лучше подготовлю всё необходимое для того, чтобы вытащить дух из ядра. Без подготовки общаться с ним слишком опасно. Мало того что может просто сбежать, так ещё и нападёт обязательно. Не может быть спокойным дух, который тянет из всех магическую энергию. А ещё лучше отправлюсь на помощь ребятам в охоте на хамелеонов. — Это для вас прошло всего несколько месяцев, — улыбнулся я женщине. — Вы не против, если я заберу ядро? Тридцать тысяч, как и прописано в договоре. Благо, что у меня была одна неименная карточка, на которую я перевёл эти деньги ещё в Центре подготовки. Думал, что за помощь с меня не возьмут денег. Сильно ошибался. Ирина Викторовна не просто взяла плату, но ещё и проверила баланс карты. Показав, как на самом деле она относится ко мне. Ну что же дело её. Думаю, Рогов сможет вывести женщину на чистую воду. И из-за этого пятимиллионный долг сократится в несколько раз. Дальше я позвал Рогова, а сам принялся искать ядро, которое обнаружилось в металлическом контейнере, припрятанном в дальнем углу лавки. Контейнер оказался зачарованным и подавлял ядро. Это, насколько же сидящий внутри дух, стал сильнее, раз даже зачарованный контейнер не может сдержать его? Подготавливаться придётся гораздо дольше, чем я планировал изначально. Похоже, что внутри засел очередной Великий дух. Рассказал бы кому из ордена, что смог заполучить трёх Великих духов, практически не прилагая никаких усилий, меня бы на смех подняли. А потом ещё и морду попытались бы набить. Вот только в этой жизни общение с духами мне даётся гораздо легче. Должно быть, сказывается опыт. Немного подумав, засунул контейнер с ядром в пространственное кольцо. Посмотрел, как ядро поведёт себя там. А то ещё высосет всю энергию из этой крайне полезной вещицы и тогда из кольца вылетит все его содержимое. Но вроде всё было в пределах нормы. Кольцо никак не изменилось после помещения в него контейнера. Но в любом случае я буду следить за ним и если потребуется, сразу же извлеку ядро. Два дела уже были сделаны. Теперь оставалось разобраться с хамелеонами в городе и прогуляться в эпицентр. Пока Рогов беседует с Ириной Викторовной, я присоединюсь к ловчему отряду. Связавшись с Каем прошёл всего четыре квартала и встретился с ними. Зайцев как раз только прикончил очередного скрытника и сейчас занимался тем, что вырезал доказательство его убийства — синюшный язык, покрытый язвами.Во время удара языком хамелеон выпускает через эти язвы небольшие порции яда, который парализует цель. Но делают это хамелеоны исключительно с теми, кого собираются сожрать. Остальных они предпочитают убивать на месте.Глава 5
— Как успехи? Сколько уже собрали трофеев? — спросил я у Жанны, которая несла небольшой походный холодильник. Понятия не имею, где они его раздобыли, но идея отличная. Так доказательства не превратятся в зловонную блевотину, растворившись в собственном яде. — Этот будет шестнадцатый. Осталось ещё прикончить двенадцать штук. Но с каждым убитым становится всё сложнее находить этих тварей. Похоже, что они почувствовали опасность. И некоторые пытаются уйти из города. — ответила мне Жанна. Кай в этот момент общался с разведчиком, а Зайцев теперь решил проверить наличие духовного ядра, принявшись крушить череп ящерицы. — В таком случае предлагаю разделиться. Антон Евгеньевич с Каем, а я с Графиней. Так мы сможем свести риски побега хамелеонов к минимуму. Кто-нибудь против? Никто против не был. Только Жанна спросила, каким образом мы будем находить монстров? А тут всё было очень просто. У нас с Каем была постоянная связь. Парень указывал нам, куда двигаться, а уже на месте я мог и сам отыскать скрытника. Если знаешь примерное место, то сделать это не так уж и сложно. Здесь главное — не спугнуть цель раньше времени. Охота заняла часа три. И только из-за того, что нам пришлось побегать за разведчиками монстров. После того как мы прикончили ещё пару штук, они резко решили свалить из города. Словно кто-то отдал им приказ отступать. Либо они сами поняли, что за ними устроили охоту. Трое ящеров даже скинули маскировку и решили ломиться через город напролом. И у них это вполне могло получиться. Если бы не наткнулись на отряд игроков, возвращавшихся с передовой. В этом отряде было сразу два элитных игрока и поэтому у хамелеонов не было никаких шансов. Об этом мы узнали, как раз встретив этот отряд. И все вместе уже двинулись в штаб. Как раз ребята направлялись туда. — Твари лезут со всех щелей. Мы даже понятия не имеем, сколько сейчас подземелий открыто в эпицентре. Такое ощущение, что они открываются едва ли не каждую минуту. Хорошо ещё, что твари не сильные. По прикидкам максимум подземелье третьего уровня. А подавляющее большинство совсем слабые. Порой образуются целые горы из трупов. Стихийники не успевают их утилизировать. Рассказывал нам по дороге игрок с кодовым именем Ласточка. Он оказался главным в этом отряде. Правда, всю дорогу в разговор пытался влезть его персональный менеджер, который оказался вторым элитным игроком. Он постоянно одёргивал Ласточку и пытался заставить его замолчать. Дошло до того, что они едва не передрались. Угомонить их удалось с большим трудом. Посмотрев на это, я понял, что мне очень повезло стать элитным игроком в корпусе, а не на вольных хлебах. Тогда ассоциация приставила бы ко мне такого же менеджера, который стал бы ограничивать меня. Прибил бы дурака на месте. Сразу же вспомнился тот менеджер, что предложил мне контракт на добычу мифрила. Тоже был ушлым товарищем. Интересно, где он сейчас? Наверняка после гибели отряда Орловой его карьера резко закончилась. Вроде пробивной был парень. Но это так, лирическое отступление. Гораздо сильнее меня сейчас интересовал рассказ Ласточки о том, что творится на передовой. А это была именно передовая. Началась настоящая война между монстрами подземелий и человечеством. Ежедневно уничтожались тысячи тварей. Гибло много игроков и даже дошло до того, что несколько раз в дело приходилось вступать ранкерам. Их держат на последней линии обороны для закрытия прорывов. Ласточка видел отряд из ранкеров, который смог откинуть лавину монстров на несколько километров вглубь эпицентра. Но это далось ранкерам очень трудно. Все они вернулись израненными и совершенно опустошёнными. Это случилось три дня назад и до сих пор ранкеры ещё не восстановились. Если судить по этим словам, то дела действительно обстоят крайне паршиво. Отряд из ранкеров способен закрыть подземелье четвёртого уровня без особых проблем. А здесь они лишь смогли отодвинуть линию фронта на несколько километров. Но этот успех был единственным. Сейчас монстры полностью восстановили утраченные позиции. Благо, что дальше они не могут продвинуться. Времени, подаренного ранкерами, хватило, чтобы усилить прорванный участок обороны и перекинуть на него самые боеспособные соединения. Всеми игроками и армией командовал светлейший князь Багратион Владимир Владимирович. Он же министр обороны Российской империи. А по совместительству одно из главных действующих лиц в ассоциации охотников. Сейчас он находился в ставке командования, развернувшейся в Первом Форпосте. В каждом Форпосте имелась своя ставка командования и своим командиром. В Шестом Форпосте главным был Денисов Алексей Александрович. Один из старейших ранкеров человечества. Игрок занимавший пост в совете директоров ассоциации охотников. Можно сказать, один из её главных функционеров. Если бы Василий Иванович сейчас был здесь, то обороной командовал бы именно он. Но Сахарова нет и поэтому вместо него поставили Денисова. Именно к нему мы сейчас и направлялись. Информация о хамелеонах была слишком важной, чтобы доверять её кому-то менее влиятельному. После встречи с тройкой хамелеонов Ласточка также направлялся в ставку командования, чтобы доложить о случившемся. Ему уже доводилось встречаться с этими монстрами. Он даже был ранен одним таким затаившимся ящером, поэтому не понаслышке знает, насколько они опасны. Но надежд на то, что удастся попасть напрямую к Денисову у нас не было. Слишком занят командующий. К тому же сегодня должны привезти пополнение в виде нескольких сотен элитных игроков, собранных по всему миру. Благодаря этой силе, командование надеется откинуть армию монстров как можно дальше в эпицентр. А возможно и вовсе уничтожить её. Но все наши опасения с лёгкостью развеял Антон Евгеньевич. Зайцев подошёл к элитными игрокам, что дежурили возле ставки и перекинулся с ними парой фраз, после чего махнул нам рукой и направился внутрь. Всё же нужно будет поблагодарить Петьку за то, что прислал в Корею именно Зайцева. Благодаря ему нам удалось избежать множества проблем. — Ты хоть понимаешь сам, что мелишь⁈ — услышали мы могучий бас, ещё до того как войти в кабинет, на котором висел обычный лист бумаги с надписью командование.Похоже, что сейчас шло совещание и хозяин кабинета явно не был доволен чьим-то докладом. — Другого варианта у нас просто нет. Человечество ещё никогда не собирало столь огромный рейд. У нас тупо нет человека, который сможет им грамотно руководить. Вовремя принимать правильные решения и всё такое. Ты сам-то представляешь какого это? Здесь с сотней человек не знаешь, как совладать. А что будет с тысячей? Второй голос звучал намного тише, но отчего-то именно он заставил меня передёрнуть плечами. Говоривший был невероятно силён. Этот спокойный голос давал понять, что его обладатель — очень опасный человек. Даже не помню, когда в последний раз я испытывал нечто подобное. Похоже, что я сперва ошибся. Именно второй голос принадлежит Денисову. — Я считаю, что это тупо создавать несколько рейдов. Нам нужен один мощный кулак, который вобьёт чёртову погань обратно в их подземелья. Как раз на этом монете Зайцев открыл дверь и мы завалились в кабинет. Завалились втроём. Я, Зайцев и Ласточка. Остальные ребята, отчего-то решили остаться за пределами кабинета командования. На нас тут же уставили четыре человека. Два суровых, мужика с молочно-белыми зрачками. Полноватая женщина с глазами, залитыми чернотой. И седовласый старичок, с обычными ничем не примечательными серо-зелёными глазами. — Вы кто такие и какого хера припёрлись? — спросил нас один из суровых мужиков. Именно ему принадлежал тот могучий бас. А ещё он решил надавить на нас силой. Ласточка крякнул и упал на одно колено. Зайцев слегка напружинился, но выдержал давление. А я вообще не подал виду, что что-то произошло. Я успел усилиться по максимуму и поглотить пару душ. Как противостоять давлению чужой силы, я научился благодаря Сахарову. — Успокойся Вениамин. Не видишь, что это один из людей Василия Ивановича. Правда, этих ребят я не знаю, — заговорил седовласый, указывая на нас с Ласточкой. — Хотя мне и должны были доложить о появлении столь молодого элитного игрока. От голоса седовласого меня снова передёрнуло. Могу поспорить, что он тоже тихушник. Но гораздо, гораздо опаснее Зайцева. Если с последним я вполне мог справиться, то этот старичок прикончит меня особо не напрягаясь. Сдаётся мне, что именно ставка командования и является последней оборонительной линией Шестого Форпоста. Денисов был чертовски силён, но и эти трое не сильно ему уступали. Все они умело сдерживали свою силу. И даже заоравший на нас мужик ударил не слишком напрягаясь. — Да мне срать, почему тебе не докладывают! Какого хера их впустили к нам? Да ещё и во время совещания, — не унимался громогласный Вениамин. — А разве у нас было совещание? — заговорила женщина. — Я думала, что ты просто решил поорать как всегда. Нёс, какую-то чушь про общий рейд. Поэтому никакого совещания и не было. Вениамин хотел было ответить, но седовласый легонько хлопнул ладонью по столу. Этого вполне хватило, чтобы все разговоры прекратились. — Прошу прощения, но не помню, как тебя зовут. Совсем старый стал. Мозги начинают потихоньку отказывать и память в этом деле первая, — произнёс Денисов, обращаясь к Антону Евгеньевичу. — Что вас привело ко мне в кабинет? — Зайцев Антон Евгеньевич. Заместитель командира Корпуса Последней Стражи по кадровым вопросам, — представился тихушник. — А пришли мы по этому поводу. Зайцев кивнул мне и через пару секунд на столе перед этой четвёркой образовалась небольшая горка, отрезанных языков хамелеонов. Всего тридцать одна штука. — Твою же мать! — выругался молчавший до этого момента мужик. — Только не говорите, что вы собрали этот урожай в городе. — Боюсь, что всё именно так. Похоже, что монстры ведут активную разведку на территории Шестого Форпоста. Когда хамелеоны поняли, что на них идёт охота, ломанулись обратно в эпицентр. — Мой отряд, как раз возвращался на отдых. Прикончили троих. Они так летели, что даже сняли маскировку, — перебил меня Ласточка. Но я был совершенно не против. Его слова прекрасно дадут понять, насколько торопились хамелеоны. Как важно им было попасть к своим и доложить о результатах разведки. — Мы не уверены, что смогли обнаружить и перехватить всех разведчиков. Поэтому необходимо готовиться к чему-то весьма паршивому. — Паршивое у нас тут происходит уже больше двух недель пацан. Поучи ещё, как нам нужно поступать, — наехал на меня Вениамин, а потом обратился уже к Денисову. — Ты же говорил, что всё под контролем. Что в город не сможет попасть ни один монстр. Надо было пробиваться к эпицентру и кошмарить тварей у них дома. — Тишина. — Произнесла женщина и Вениамин моментально лишился голоса. Он продолжал открывать рот, но звуков не издавал. Способность, связанная с голосовыми командами. Очень интересная и наверняка невероятно бесячая. В чём можно было убедиться на примере Вениамина, который начал лютовать. Размахивать руками, показывать всякие неприличные жесты. Что он сделает с женщиной и так далее. Довольно занимательная пантомима. Но она совершенно не произвела на женщину никакого эффекта. А если судить по тому, что Венеамин даже не подумал нападать на свою обидчицу, то она была сильнее его. Он просто не рискнул это сделать. — Ситуация действительно очень серьёзная. Если я не ошибаюсь здесь примерно тридцать хамелеонов. Тридцать неуловимых разведчиков. По крайней мере, неуловимых для всех, кто слабее ранкера. Или для элитных игроков, обладающих способностями видеть сокрытое, — это был камень в наш огород. Женщина хотела знать, каким образом мы смогли обнаружить хамелеонов и прикончить их. — Но сейчас это не столь важно. Гораздо важнее то, что монстрам вообще удалось попасть на территорию форпоста. Получается, что наши с Мерлином старания были напрасны. Монстрам удалось найти лазейку в нашей защите. Гарантирую, что она до сих пор стоит не тронутой. Как думаешь, что могло случиться? Вопрос был адресован самому молчаливому из этой компании. Значит, он и есть Мерлин. Охренеть! Это же живая легенда ассоциации охотников. Ранкер, который с минимальной группой из четырёх человек, смог закрыть сразу пять подземелий четвёртого уровня. И сделал он это с интервалом в несколько месяцев. А потом, куда-то резко исчез. Сдаётся мне, что его попытались спрятать, как и Такеши Сумидзо. И сейчас пришло время, когда даже вот такие спрятанные личности должны действовать. Понятия не имею, какими способностями обладает Мерлин. Но судя по словам этой женщины что-то связанное с очень масштабными техниками, способными накрыть целый город. И раз эта парочка работает вместе, то могу предположить, что это женщина — Моргана. Неужели этот горластый мужик — Король Артур? А седовласый тогда — Ланселот? Но делать какие-либо выводы слишком рано.Легендарная четвёрка Камелота исчезла, когда я ещё не появился в этом мире. — Единственный способ для монстров попасть внутрь нашей защитной формации — телепортация. Но даже мы ни разу не встречали монстров с такими способностями. — А вот я встречал. Отвратительный попался тип, — эти слова заставили всех уставиться на меня. — Хозяин подземелья четвёртого уровня, что открылось совсем недавно в Корее. — Объяснил я, пожимая плечами. — Скакал в пространстве, как блоха на заднице у собаки. Смогли завалить его только после того, как уничтожили душу. Отвратительная техника, которая предназначалась мне. Ничего страшного в том, что я рассказал об этом нет. Ранкерам плевать, что происходит в Корее, а вот информация о монстре владеющим телепортацией может пригодиться. Да и о технике, что способна уничтожить душу, информация не будет лишней. Может, они чего знают о ней? Я бы хотел пообщаться с этими людьми в более подходящей обстановке и без лишних ушей. — Сколько тебе лет парень? — спросил меня Мерлин. — Двадцать. Чуть больше полгода, как прошёл вторую инициацию и сразу же пробуждение. Затем немного побыл свободным игроком и заключил контракт с Корпусом Последней Стражи. Что-то ещё? Решил сразу выдать всю информацию. В любом случае меня об этом спросят. К тому же мне было довольно приятно видеть удивлённые лица ранкеров. Ну, да моё развитие вышло очень стремительным. Достичь ранг элитного игрока к двадцати годам практически нереально. Здесь со мной может соперничать только Мал. Вот он реально монстр. Он сделал это, не имея моих возможностей. — Вот засранец Васька. Вечно прячет от нас такие таланты, — усмехнулся Мерлин. После чего в руке у него появилась какая-то полупрозрачная сфера, в которой на мгновение появился Василий Иванович. Он сражался с серебристым гигантом. И судя по всему, не оставил ему даже шанса на победу. — Как всегда, слишком занят, чтобы перекинуться парой слов со старшими товарищами. Ладно, сам свяжется, когда появится возможность. Ну что Алексей Александрович, что будем делать с долбанными хамелеонами. Как ты уже понял, они смогли пробраться через нашу с Морганой защиту. Походу нам придётся поднимать свои задницы и патрулировать город, если не хотим нашествия. — Мы ещё не восстановились после той прогулки, — скривился Денисов. Ласточка говорил, что там был полноценный отряд ранкеров. В таком случае, где ещё трое? Как-то я сомневаюсь, что в Шестом Форпосте может находиться больше десяти ранкеров. Пусть ранкеров и больше, чем доминаторов, но я сильно сомневаюсь, что настолько больше. Максимум по пять человек в каждом Форпосте. Ну и в центральной ставке командования наверняка есть резервный отряд. — Дежурный! — Произнёс Денисов. Вроде он говорил довольно тихо, но готов поспорить, что его голос слышали все на ближайших улицах. И я ничуть не удивился, когда через пару мгновений дверь в кабинет открылась и вошёл этот самый дежурный, который был элитным игроком. — Объяви общий сбор всех элитных игроков, имеющих способности видеть сокрытое. Если нужно, отзывай их с передовой. Замену возьмите из резерва, — дежурный козырнул и исчез. — А вы ребята, присаживайтесь. Нужно многое обсудить.Глава 6
— Ты уверен, что это хорошая Идея? — наверное, уже в сотый раз спросила у меня Жанна. Слишком сильно она не хотела отпускать меня одного. Впрочем, здесь с ней были солидарны практически все ребята из отряда. Исключением стал Мал, который полностью поддержал это решение и даже не пытался напроситься вместе со мной. А всё из-за того, что нам предложили поучаствовать в защите города. И не просто поучаствовать, а войти в рейд, который ударит по монстрам сразу с трёх сторон. Главной целью этого рейда будет отбросить монстров как можно дальше в эпицентр. А в идеале и вообще прекратить это нашествие. Со стороны Шестого форпоста будут участвовать три отряда по сотне человек в каждом. Примерно такие же силы выставят и другие форпосты. Почти две тысячи элитных игроков, во главе с тремя десятками ранкеров. Сила, которую ещё ни разу не видели на Земле. И эта сила вполне могла выполнить поставленную задачу. Наш разговор с Четвёркой Камелота вышел очень интересным. Во-первых, это оказались именно те легендарные игроки. Только я немного ошибся, Королём Артуром был Денисов, а громогласный Вениамин оказался Ланселотом. Во-вторых, они сразу же предложили нам присоединиться к защитникам форпоста. И сделать это, как официальным представителям Корпуса Последней Стражи. Все эти люди были высокими шишками в ассоциации охотников и можно было считать, что это официальный союз между двумя конкурирующими структурами. Только сдаётся мне, что вся эта конкуренция была наигранная.Для чего-то она потребовалась людям в высоких кабинетах. Руководство корпуса и ассоциации прекрасно ладит между собой. Тот же Зайцев чувствовал себя вполне комфортно рядом с этими людьми. Чего нельзя было сказать о Ласточке. Но его быстро от нас убрали, узнав, что он приблудный, так сказать. Отправили его отряд на заслуженный отдых. А в третьих Денисов попросил нас помочь разобраться с разведчиками монстров. Его совершенно не интересовало каким образом нам удаётся их обнаруживать и ликвидировать. Главное, что мы это успешно делали, что доказывали тридцать обрубков синюшных языков. Зайцев был согласен со всем предложенным, а вот у меня имелись некоторые возражения и просьбы. — Справиться с хамелеонами я вам помогу. Даже не придётся привлекать к этому делу много человеческих ресурсов. Хватит всего десяти элитных игроков, — начал говорить я. Призовём с Каем ещё десяток духов-разведчиков и привяжем их к выбранным игрокам. Будут вместе патрулировать город и изведут всех хамелеонов. Если они вообще решатся снова сюда сунуться. С этой стороны никаких проблем не было. Да и я уже придумал, как состряпать всё таким образом, чтобы все решили, словно это какая-то супер-пупер способность по обнаружению сокрытого. В любом случае игроки не будут видеть призванных духов. Будут просто принимать от них информацию. — И в рейде мой отряд обязательно примет участие. Это четыре элитных игрока, если считать со мной и сильный целитель. Только у меня есть небольшая просьба. Сперва я хочу произвести разведку эпицентра. Естественно, я пойду один. Говорить, что со мной будут духи, я не стал. Пока ещё было непонятно, как отреагирует на такие новости Четвёрка Камелота. Решат, что я должен заменить Такеши Сумидзо и тогда меня точно никуда не отпустят. А оно мне надо? Пока есть возможность необходимо ей пользоваться. — Боюсь, что на это мы не можем пойти, — заговорил Денисов. — Как я понял, ты один из доверенных людей Сахарова. Да и твой потенциал лучше, чем у девяноста девяти процентов игроков. Мы просто не можем подвергать такого уникума подобному риску. Мерлин и Ланселот согласно закивали, а вот Моргана удивила абсолютно всех. — А я считаю, что мы должны позволить мальчику сделать так, как он хочет. Уверена, что он вернётся. И вернётся не просто так, а с информацией, которая поможет нам обуздать волну и преодолеть этот кризис. Когда женщина говорила, я заметил, как что-то загорелось у неё в глазах. Могу поспорить, что это была её настоящая способность. И это подтвердили её сокомандники, ту же изменив своё мнение. Зайцев пытался, что-то возразить, но его никто даже не думал слушать. Тогда он решил, что обязательно пойдёт со мной и отказ не принимается. Вот только мне совершенно не нужны были спутники. В этом случае я не смогу по полной использовать все свои козыри. А без этого и думать нечего о том, чтобы соваться в эпицентр. Место, где сосредоточено руководство армии, что сейчас обрушивается на оборонительные рубежи человечества. Пришлось просить помощи у Морганы. Она оказалась очень отзывчивой женщиной и теперь Зайцев мне нестрашен. Понятия не имею, что она сделала, но Антон Евгеньевич теперь не может отойти от ставки командования дальше, чем на сто метров. И снимут с него этот запрет, только после моего возвращения. Пока мы с Каем занялись призывом духов, Денисов пообещал подготовить всё необходимое для моего путешествия в эпицентр. На создание нужных печатей у нас ушло чуть больше шести часов. И отстающим в нашем тандеме оказался я. Кай работал просто невероятно быстро и точно. Словно это не я уже прожил одну жизнь в качестве Вайма, а он. Причём не одну, а как минимум десяток жизней. Сдаётся мне, что в столь стремительном росте способностей не последнюю роль сыграло происшествие с Гиблыми Землями. Ну и общение с Астаротом, также не следовало сбрасывать со счетов. Одно наложилось на другое и в итоге дало такой потрясающий результат. Нужные нам люди были найдены гораздо быстрее, чем мы подготовили печати. Поэтому мы сразу же совершили привязку после призыва подходящих духов. И как только это произошло, удивлённые игроки поспешили за своими духами. Город был разделён на десять зон ответственности. Теперь можно было не бояться, что где-нибудь затаиться хамелеон и нанесёт удар в самый неподходящий момент. К каждому ловчему были приставлены по шесть человек поддержки. Я был уверен, что они смогут справиться даже с самым матёрым хамелеоном. Общий рейд был запланирован через три дня, поэтому мне уже необходимо было вернуться к этому времени. Если не успею, то могу попасть под дружественный огонь. Вначале стихийники будут бить по площадям, выбивая как можно больше мелочи. А потом в дело вступят ближники, добивая уцелевших монстров. И так шаг за шагом, пока не дойдут до центра. Понятия не имею, как покажет себя на деле эта тактика, но на первый взгляд она выглядела вполне рабочей. Ваймы, когда собирались в совместные походы, применяли нечто подобное. Бросали вперёд всех своих духов, которые проходились по подземелью смертоносным катком. Но и под этим катком монстры ухитрялись выживать. Вот за этих выживших уже брались сами ваймы и их сильнейшие компаньоны. Слияние лучший козырь вайма в любом сражении. Пусть встречаются противники, у которых были более сильные козыри, но ваймов было больше и мы действовали намного слаженнее. Поэтому практически всегда наше объединение оканчивалось победой. На моей памяти было всего два провальных объединения. Но там мы совершенно не рассчитали свои силы и втроём сунулись в подземелье с оборотнями. Одна из сильнейших разумных рас. Драпали мы от оборотней так, что растеряли больше половины своих духов. А во второй раз мы недооценили десяток личей, во главе с архиличом. Они смогли заблокировать наших духов и пришлось отступать. Но оба раза мы брали паузу, перегруппировывались, заручались поддержкой ордена и просто сносили эти подземелья. Конечно, нам было стыдно за провалы, но куда деваться. Лучше отступить и потом вернуться, чем сдохнуть так ничего и не добившись. Ребятам из отряда я сразу же рассказал о своих планах, как только мы вернулись из ставки командования. Вернулись только мы с Жанной и Каем, а вот Зайцев теперь прикован к ставке командования. Рогов к этому моменту уже был в центре. Но дела с лавкой «У дядюшки Бориса» теперь отходили на второй план. К тому моменту, как мы вернулись, Данилыч с Никаноровной уже вовсю копошились в предоставленном мне ассоциацией оборудовании и ресурсах. Денисов не поскупился. Выделил мне мифриловое снаряжение. Причём саморегулируемое. Которое подстраивалось под фигуру своего владельца. Подобное могли создать лишь очень сильные зачарователи. Помимо снаряжения, имелось три десятка чёрных духовных ядер и четыре штуки красных. Денисов подошёл к моим сборам крайне основательно. Изрядно так опустошив запасы ассоциации. Уверен, что даже там красных духовных ядер довольно мало. Оружия никакого не было. Впрочем, оно мне и не было нужно. Драться я не собирался, если не приспичит. Чисто разведывательная миссия. Конечно, можно было отправить одного Кая. Там и риски были бы меньше и это было бы намного быстрее. Вот только Кай мог просто не обратить внимание на вещи, которые для меня будут очевидными. Чтобы хоть немного разобраться в сложившейся ситуации, к эпицентру должен отправиться человек, хорошо разбирающийся в подземельях и всём, что с ними связано. Уверен, что лучше меня на Земле с этим никто не справится. Тем более, сейчас риск был минимальным. У меня была Варна, которая могла создавать печать сокрытия, способную отводить взгляд даже очень сильных монстров. Но и на этой печати я не собирался останавливаться. Три духа сокрытия, каждый накладывался один на другого и ещё моя собственная техника, изученная в этом мире. По моим прикидкам она не хило так должна отпугивать монстров. И они тупо не будут понимать, что происходит. Вроде разумных среди них пока ещё не было замечено. А без этих товарищей можно не опасаться быть обнаруженным. Кай занимался печатями, а я подготавливал контракты. Главное — здесь не совершить ошибку. Нарвусь на какого-нибудь мегараскаченного босса и не помогут мне и десять слоёв сокрытия, если они будут наложены с косяками. Поэтому я так тщательно и занимался договорами, чтобы избежать всех возможных проблем. Даже произвёл тестовый запуск. Накинул на себя всю защиту и прогулялся по центру. Жалко, что здесь было мало народу. Но никто из присутствующих даже не обратил на меня внимание. Я даже позволил себе немного пошутить и устраивал небольшие пакости. Отвесил щелбан Малу, увёл прямо из-под носа у Сержанта кружку кофе. Ущипнул Жанну за попу. Мне это очень понравилось, а вот она не оценила и едва не прибила своим копьём. Которое моментально возникло у неё в руках. Девушка даже не задумываясь нанесла размашистый удар. Я едва успел упасть на пол. Даже бедная Тита перепугалась. Кая всё это весьма позабавило, и в отместку я воплотил смеющегося парня прямо перед Жанной. Пускай думает, что это он её ущипнул. Попытался поддержать Кая как можно дольше в материальном состоянии, но вышло всего пару секунд. Парень прошляпил воплощение, а вот сейчас он уже отлично всё контролировал. После этого Кай попытался наехать на меня, но я лишь развёл руками.Предстоял последний эксперимент. Появиться на глазах у человека, специализирующегося на скрытности. И сразу после этого можно отправляться на разведку. Монстры забрасывают в город хамелеонов, а я заброшусь к ним. Впрочем, Денисов говорил, что их тихушники тоже шерстят тылы монстров. Но заходят они не так далеко, как хотелось бы. До центра земель монстров от передовой линии обороны чуть больше сорока километров. Так вот, на отметке в двадцать пять километров начинают попадаться монстры с обострённым чувством восприятия. Они умудряются находить даже самых умелых скрытников. Шестой форпост уже потерял из-за этих монстров семь разведчиков. Как они выглядят и что из себя представляют, никто не знал. Лишь одному встретившемуся с этими монстрами игроку удалось выжить. И то благодаря амулету последнего шанса. Трёхзарядному амулету. Был бы он одноразовым, и мы никогда бы не узнали о монстрах, уничтожающих наших разведчиков. Этот игрок был слишком сильно напуган и ничего не разглядел. Он смог уловить лишь молниеносное движение и какую-то тень. А затем амулет последнего шанса лишился сразу двух зарядов. Разведчик сразу же бросился прочь. И смог оторваться от преследователя только после того, как был использован последний заряд амулета. Но даже несмотря на новости об этих монстрах, меня не собирались отговаривать. Никто, кроме Жанны. Но и с ней мне удалось быстро всё уладить. Пообещал, что как только мы вернёмся в корпус, то обязательно повторим наше свидание. И на это раз готовить буду я. В глазах Жанны появился ужас, но отказываться она не стала. А даже наградила меня страстным поцелуем. Причём сделала это на глазах у Мала и Ильи. Если первый поддержал нас радостным улюлюканьем, то Илья явно был разочарован. И мне теперь придётся ещё и за ним приглядывать. Ревность — одно из самых паршивых чувств. Подготовка была закончена, и я собрался уходить. Осталось только активировать печать Варны и отдать команду духам сокрытия. — Если не вернусь через три дня, значит, встретимся ближе к эпицентру. Сержант, ты отвечаешь за ребят во время рейда. Сказав это, я кивнул Варне, и она махнула рукой. Совершенно ненужный жест, но женщине так было гораздо удобнее. — Будь осторожен, — произнесла Жанна и я не отказал себе в удовольствии поцеловать её ещё раз. А сразу после этого двинулся к восточной заставе. С той стороны активность монстров была немного меньше, поэтому гораздо легче пройти вглубь территории подземелий. О моём походе знал ограниченный круг лиц. Чтобы не нарушать это, Денисов прислал за мной пустой фургон. Оказавшись внутри, я сказал водителю, что можно ехать. Мужик даже не подал виду, что что-то произошло и рванул с места. А уже через сорок минут мы были на заставе. Бои здесь практически не прекращались. И сейчас защитники перекидывались с монстрами дальними атаками. А всех, кто подходил слишком близко, сносили массированными залпами. Я видел, как с территории эпицентра непрестанно брели монстры. От тварей не больше кошки до исполинов размером с грузовик. Но все они были выходцами из низкоуровневых подземелий, поэтому умирали практически не сопротивляясь. «Ты раньше видел что-нибудь подобное?» — Спросил у меня Кай. Он стоял рядом со мной и вглядывался в даль, пытаясь увидеть, откуда вылезают все эти монстры. Тита не обращала на них никакого внимания, что-то разглядывая на территории заставы. А Боре и вовсе всё было параллельно. С того момента, как хомяк сожрал непонятно что в том магазине он стал ещё более ленивым. Хотя, казалось, что больше уже некуда. Видимо, шёл слишком активный пищеварительный процесс и на него тратилось слишком много энергии.Интересно, что в итоге выйдет из Бори? И выйдет ли вообще? «Нет, не видел». — начал я отвечать Каю. — «В моём прошлом мире не существовало никаких эпицентров. Если они и были, то основатели ордена смогли разобраться с этим. Правда, в хрониках ни о чём подобном не упоминалось». «А я уже видел. Однажды Великий старейшина Альтин, вместе с Хроно, устроили мне небольшую вылазку за пределы чертогов рода. Ситуация там была очень похожа на эту. Только с обеих сторон были монстры. Одни защищались, а другие нескончаемым потоком шли на укрепления. Умирали тысячами, но всё равно продолжали атаковать». В голосе Кая слышалась тоска. Тоска по людям, что остались на верную гибель. По миру, что уже полностью поглощён монстрами из подземелий. По старому наставнику и малышке Герде. «Я уверен, что однажды ты станешь очень силён и обязательно вернёшься, чтобы освободить свой мир. Сейчас слишком рано». «И я это прекрасно понимаю. Поэтому давай сперва разберёмся, что здесь происходит, и попытаемся стать сильнее». «А вот это отличное предложение. Вы с Титой идите вперёд, станете нашей разведкой. А мы с Борей двинемся за вами следом. Всё же мне необходимо избегать физических контактов с монстрами. В этом случае не поможет ни одна маскировка».Глава 7
Российская империя Шестой Форпост Ставка командования — Теперь я абсолютно уверен, что это именно тот парень, о котором нам рассказывал Карташев, — начал говорить король Артур, когда выдалась свободная минутка и Четвёрка Авалона смогла снова собраться. — Каждый из нас принял участие в том эксперименте. — Я уверена, что парень — очень сильный энергетик. Пускай он и уступает мне, но уже сейчас находится на уровне высшего мастера. Но не стоит забывать, что ему всего двадцать лет. К тому же он не знает, как правильно развивать свой дар. Я поняла это только к закату жизни, когда это и не было нужно. — усмехнулась Моргана. Это она была тем одарённым, чей дар взяли за основу для передачи в эксперименте по созданию сильнейшего пробуждённого. Практически единственный столь сильный энергетик в ассоциации охотников. Да и среди не входящих в ассоциацию одарённых нельзя было встретить подобных одарённых. Слишком это был специфический дар, который помогал кровным родственникам таких одарённых, становиться сильнее. Это Моргане очень повезло, что она родилась в обычной семье. Где мать была настолько слаба, что не могла даже зажечь крошечную искру. А отец и вовсе был обычным человеком. Поэтому Моргана и не представляла, что ей достался подобный дар. Да ещё и такой силы. Об этом она узнала чисто случайно, когда заканчивала университет и её, на тот момент, лучшая подруга в шутку предложила пройти аттестацию в ассоциации охотников. Моргана вполне сносно умела применять базовые техники, поэтому согласилась. С того дня её жизнь перевернулась с ног на голову. Уникальный одарённый, чьи силы были невероятны. Ассоциация тут же вцепилась в столь перспективную девушку и предложила контракт, от которого Моргана просто не могла отказаться. Благодаря этому контракту она сразу же смогла изменить жизнь родителей в лучшую сторону. А для неё это было главное. Моргана была желанным членом в любом отряде. Дошло до того, что на протяжении нескольких лет ни один серьёзный рейд не обходился без её участия. Но всё закончилось, когда им пришлось столкнуться с хозяином подземелья, который уничтожил весь рейд. Моргане удалось спастись, забившись в узкую расщелину, откуда босс был не в состоянии её выковырнуть. Но даже для этого ей пришлось истратить два амулета последнего шанса. В этом подземелье и должна была закончиться жизнь столь востребованного игрока. Моргана уже простилась с жизнью, когда пришли они. На тот момент уже известные игроки. Пока ещё Трио Камелота. Но и Трио Камелота не могло самостоятельно справиться с этим монстром. Пока к ним не присоединилась Моргана. Вот так она и получила своё кодовое имя, а ещё стала одной из знаменитой четвёрки. И теперь она встретила человека, в котором находится её наследие. Женщина могла бы назвать этого парня своим сыном. То о чём, всегда мечтала Моргана, но из-за своей силы так и не смогла осуществить эту мечту. Впрочем, каждый из Четвёрки Авалона принял участие в том эксперименте, как и ещё десяток ранкеров. Но главным в том эксперименте был материал Такеши Сумидзо. И судя по тому, что им удалось узнать, парень обладает силой, схожей с силой великого призывателя. Именно поэтому они отпустили парня в этот глупый поход. И сейчас необходимо решить, что делать дальше. — Больше никто из нас не ощутил в парне своей силы. Но и того, что это сделала ты уже вполне достаточно. Насколько я помню, главой целью того эксперимента было создать человека со способностями к призыву, но лишённого энергетического голода. — произнёс Мерлин. Они с Морганой составляли главную ударную мощь отряда. Стихийник, способный создавать уникальные техники и энергетик, который обеспечивает его практически бесперебойной энергией. Вдвоём они легко могли полностью выжигать подземелья третьего уровня. Главное, чтобы рядом были ближники, способные обеспечить их безопасность. — Выходит, Карташев не соврал, когда говорил, что нашёл наследника Виктории. — И это полностью сходится с тем, что парнем заинтересовался Сахаров, — подтвердил слова Морганы Ланселот. Несмотря на его взрывной нрав и внешний вид, внушающий страх, именно он был мозговым центром отряда. И с лёгкостью приходил к выводам, которые практически всегда оказывались правильными. — Вы же понимаете, что парень крайне важен. Не только для ассоциации. Не только для Российской империи. Он крайне важен для всего человечества. Вспомните то чувство, когда Мерлин попытался связаться с Васькой. На Австралийском континенте случилось нечто ужасное. И Багратион определённо знает, что именно, но не торопится ставить нас в известность. Впрочем, как и Гильгамеш с Бизоном. — Да чего про них вообще говорить⁈ — выпалил Ланселот. — С тех пор как старик официально поставил их во главе ассоциации они превратились в прожжённых бюрократов. Всё пытаются играть в какие-то сраные игры. Тайны, интриги… Вся эта подковёрная борьба… Меня тошнит от неё. Вместо того чтобы решать проблемы здесь и сейчас, они пытаются отодвинуть их. Оставить своим потомкам. Говорил я вам, что нужно прекратить эту вакханалию и заняться ассоциацией всерьёз. Вывести всю гниль. Сделать её идеалом, к которому мы все когда-то стремились. — И получил от старика по сусалам за свои стремления, — произнёс Мерлин, на этот раз перебивая Ланселота. — В том, что сейчас творится в ассоциации, есть и наша вина. Отрицать этот глупо. Всё же наша четвёрка уже больше четверти века занимает там один из важнейших постов. — И заметь, что по-нашему направлению, ассоциация сильна, как никогда. До этого чёртова кризиса потери среди игроков сократились до минимальных значений за последние полвека, — заговорил лидер четвёрки. — Но сейчас не об этом. Мы не можем позволить Андрею сгинуть в эпицентре. Из нас только я могу последовать за ним. Поэтому вы остаётесь в городе и продолжаете подготавливать наступление. И делаете это так, словно ничего не произошло и всем командую я. Это уже решённый вопрос и он не обсуждается. Вместе со мной пойдёт Зайцев. Может и мне удастся кому-то передать свою мудрость. Он довольно неплохо умеет использовать дар, полученный в подземелье. Пора четвёрке Авалона показать этим юнцам, как стоит охотиться на монстров.Российская империя Восточный эпицентр Моя маскировка работала просто великолепно. Спокойно шёл мимо монстров и никто не обращал на меня внимание.Кого здесь только не было. От банальных и самых слабых крыс до исполинских троллей, что тащили по земле свои чудовищные дубины. И все эти монстры тупо пёрли на защитные сооружения людей. Невероятно глупое и самоубийственное занятие. После разведки, обнаруженной в городе это выглядит нереально тупо. Неужели это одни и те же существа отдавали команды? Одну заваливать защитные сооружения людей трупами, а вторую проникнуть в город и готовиться к нападению изнутри. Как-то мне в это совершенно не верилось. Хотя все встреченные мной монстры не отличались особой сообразительностью. Это были тупейшие создания, которые полагаются лишь на свои инстинкты. Те же тролли были лесными. А это самые тупые представители своего вида. Каменные приручают пауков и охотятся вместе с ними. Песчаные выращивают оазисы в самых смертоносных пустынях. Эфирные тролли вообще умеют использовать магию. А вот лесные только и знают, как бы найти добычу, да и набить поскорее брюхо. Очень странно было, что кому-то удалось заставить их, вот так идти в лоб на прекрасно организованную оборону. Обычно лесные тролли очень трусливы и нападают только в случае, если полностью уверены в своей победе. К тому же они до усрачки боятся огня. Хотя огня и боятся все тролли, вне зависимости от их вида. Вот только для лесных троллей огонь намного страшнее, чем для других представителей этого вида. У них врождённая слабость к пламени. Я уже удалился от заставы на несколько километров и пока ещё не встретил ни одного портала в подземелье, откуда мог выйти кто-нибудь из этих монстров. Что было довольно странно. Эпицентр занимает площадь почти в тысячу квадратных километров. И по идее первые подземелья уже должны были начать встречаться давным-давно. Здесь тупо мало места для размещения такого количества подземелий. Два подземелья просто не могут открыться слишком близко друг к другу. Если подобное происходило, то рано или поздно подземелья начинали резонировать и просто уничтожали друг друга. И без разницы, будь то первый или пятый уровень. Результат всегда будет один и тот же. А исходя из того, что я уже насчитал больше пяти десятков разных тварей и уверен, что их будет ещё больше, то места для открытия всех этих порталов было катастрофически мало. Похоже, что придётся мне идти гораздо глубже, чем планировал изначально. Боря трусил рядом со мной, не обращая ни на кого внимание. Он периодически начинал принюхиваться, но каждый раз кривился, словно учуял кучу навоза. Поживиться ему тут было нечем, а значит и смысла в этом походе не было. А вот Кай с Титой ушли уже довольно далеко. Никакой опасности они не ощущали, поэтому продолжали двигаться дальше. В случае чего просто верну их в хранилище. После подгона от ассоциации, у меня практически неограниченный запас энергии. Её вполне хватит, чтобы промчаться по Силле и вырезать всех орков. Да и ещё останется, чтобы заскочить в парочку подземелий попроще. Периодически Кай докладывал мне о том, что видит. А Тита просто шла вперёд, совершенно никак не реагируя на увиденное. Первый тревожный звоночек поступил примерно через четыре часа после начала вылазки. Как только я оказался на территории монстров, то активизировалось чувство опасности. Оно всю дорогу било тревогу и было довольно сложно не обращать на него внимание. Было прекрасно понятно, что опасность здесь на каждом шагу. Даже под землёй передвигались, приспособленные к этому твари. Но я просто не мог проигнорировать, когда чувство опасности начало не просто бить тревогу, а буквально вопить о ней. Но ничего требующего особого внимания поблизости не было видно. Я остановился, и на всякий случай приготовился к бою. Кто знает, на какую мегачувствительную тварь я наткнулся. Прошли пара минут. Пропустил мимо себя семенящих к заставе огненных волков, но ничего так и не произошло. Впереди на всех парах нёсся ящер переросток. Очень похожий на того, что прикончила Орлова. Но он явно не мог заставить паниковать моё чутьё. Осмотревшись ещё раз, я решил идти дальше. И едва не наткнулся на практически прозрачную дрянь, медленно двигающуюся в сторону заставы. За первой дрянью последовало ещё несколько таких же. Больше всего они походили на щупальца осьминоги или кальмара. Но всё оказалось гораздо серьёзнее. Стоило только поднять голову, как я увидел огромное, прозрачное тело, парящее над облаками. Хорошо, что ветер разогнал немного тучи и я смог разглядеть это чудо подземельной фауны. Было понятно одно — прикасаться к щупальцам категорически запрещено. Моё чутьё сработало именно на щупальца. Благо, что эта барражирующая воздушное пространство эпицентра махина плыла очень медленно. Увернуться от свисающей опасности было очень легко. Если это и есть те летающие монстры, о которых мне рассказывали, то не вижу никаких проблем, связанных с их устранением. Судя по всему, подбить этот дирижабль не составит труда. Любой стихийник сделает это с закрытыми глазами. Другое дело, если медуза имеет отличную защиту и может пробраться за защитные укрепления. Но об этом никто не говорил. И летунов останавливали всё на тех же рубежах, что и остальных монстров. Даже представить себе не могу, что творится в подземелье, откуда припёрлись эти медузы. Вайму, который попадёт туда, необходимо будет уметь летать? А ведь это подземелье нужно будет закрывать. Как и все остальные, что выпускают из себя всех этих монстров. Задумался над этим и едва не пропустил тревожный сигнал от Титы. Похоже, что она нарвалась на монстра, который мог видеть духов. И не только видеть, но и воздействовать на них. Змейка не стала просить воплотить её, а вот энергию принялась тянуть знатно. В том, что Тита справится со своим противником, я не сомневался. Сказал ей, чтобы не геройствовала и если сильно прижмёт, отступала. Но в любом случае, я смогу почувствовать, что дело дрянь и успею вернуть змейку в хранилище. «Кай, как у тебя там обстановка? Тита встретила монстров, которые способны видеть духов. Сейчас она сражается с ними. Ты там сильно далеко от неё?» «Не сильно, но прийти на помощь сейчас не смогу. Похоже, что мы достигли той отметки, о которой ты говорил. Я вижу минимум три десятка порталов, откуда выходят монстры. А перед этими порталами выстроился защитный кордон из каких-то весьма странных монстров, закутанных в серые балахоны. Они очень похожи на детей. Такие же невысокие и худощавые. Больше ничего разглядеть не могу. Слишком большие балахоны. Да и когда хотел подойти ближе они, словно почувствовали меня. Что-то начали говорить на своей тарабарщине и принюхиваться, словно Боря, когда найдёт что-то интересное. А один из коротышек и вовсе безошибочно указал на меня пальцем. Пришлось срочно отступать. Сейчас они вроде потеряли мой след. Но продолжают искать. Нужно понаблюдать за этими тварями». Это было очень странно. Даже в прошлой жизни я не встречал ни одного монстра, какой подходил бы под описание Кая. Но гораздо страннее было то, что в одном месте находится минимум три десятка порталов. И похоже, что они даже не думаю взаимоуничтожаться. По хорошему порталу необходимо минимум несколько километров свободного пространства. А как я понял там они расположены едва ли не через каждые несколько метров. «За Титу можешь не переживать. Она там отлично справляется. Уже восстановилась, поглотив пару душ. А ты оставайся на месте. Постараюсь подойти как можно быстрее. Мне самому необходимо взглянуть на этих коротышек. Что-то я всё никак не могу вспомнить, кто это может быть. Поэтому не лезь к ним слишком близко. Дождись меня». Кай ответил, что всё понял. Пока будет ждать, постарается узнать границу чувствительности этих коротышек. Скорее всего, они смогут обнаружить и меня под всеми техниками сокрытия. Ведь все эти техники имеют отношение к духам.
Глава 8
Кай ощущался довольно далеко, поэтому пришлось ускоряться, чтобы не тратить на дорогу слишком много времени. Тита уже закончила разбираться со своими противниками и сейчас была чем-то крайне довольна. Обычно она так себя чувствует, когда поест кофейных зёрен. Что-то странное твориться и в том направлении. Но сейчас важнее Кай и его находка. Там и порталы имеются и охраняющие их коротышки, умеющие обнаруживать духов. Отозвал Титу и велел ей также направляться к Каю. В случае если нам придётся вступить в бой лучше всего, если мы будем вместе. Так мы сможем справиться с любой проблемой гораздо быстрее. И тогда есть все шансы, вновь раствориться в воздухе, перед самым носом у монстров. Дорога заняла чуть больше двух часов и это при максимальном ускорении. Пришлось очень сильно постараться, чтобы не врезаться в какого-нибудь монстра. По пути встретил ещё пару летающих медуз. А ещё меня на мгновение накрыла огромная тень, монстра больше всего похожего на огромную птицу, покрытую гладкой кожей. Это единственное, что я смог разглядеть. Слишком быстрым оказался это монстр. Тем более, я сам нёсся на максимальной скорости. Я даже не заметил, когда успел потеряться Боря. Но когда встретил Кая, то хомяк оказался довольно далеко от нас. Причём в направлении противоположном тому, откуда я пришёл. И судя по эмоциям, исходившим от Бори, он наткнулся на что-то интересное. «Засранец! Хрен с тобой, пока можешь заняться своими делами. Но в случае опасности я сразу же возвращаю тебя в хранилище. И потом ещё вычту из твоей доли духовной эссенции за своеволие проявленное на территории врага». Моя гневная тирада совершенно не тронула Борю. Вообще, ничего не изменилось. Хомяк продолжил отдаляться. И начал делать это ещё быстрее. Явно очень сильно торопился куда-то. Но Боря сейчас пока не нужен. Сперва необходимо понять, с чем мы имеем дело и что это за коротышки. «На каком расстоянии они начинают реагировать на твоё присутствие?» — спросил я у Кая, который привалился к какому-то корявому дереву, выросшему посреди поля. Порталы я видел в паре сотен метров от этого места. Как и невысокие фигуры в тёмных балахонах, что снова среди высокой травы. Вообще, чем ближе к эпицентру, тем более густой становилась растительность. Эту тенденцию я заметил примерно через пару километров от заставы. Флора в этих местах как-то очень резко начинает брать своё. Благо, что попадались участки с относительно невысокой растительностью. Именно по этим участкам я и двигался. Иначе был слишком большой риск наткнуться на кого-нибудь в траве. Уверен, что там хватает не слишком расторопных монстров, которые решили просто отдохнуть. Или перекусить ещё менее расторопными созданиями. Монстры совершенно не гнушались употреблять друг друга в пищу, в случае если проголодаются. Даже по дороге сюда мне встречались несколько трапезничающих тварей. И ели они явно неземную дичь. Насколько я знаю, вся земная живность в районе эпицентра уже давно исчезла. Либо переродилась под действием повышенного магического фона и других излучений, что земные учёные не смогли установить до сих пор. Единственное, что они знали, что эти излучения есть. «Примерно тридцать метров. Может, чуть больше». — Ответил мне Кай. — «Ещё я смог выяснить, что эти создания способны использовать стихийную магию. Особенно любят молнию и огонь». Это я прекрасно видел. Сами монстры сновали в траве, а вот перед ними имелись пропалены. Видимо, это они устроили, когда пытались поймать Кая. «Предлагаю, разобраться с ними на расстоянии. У тебя хватит метательных ножей?» «Боюсь, что даже я не смогу попасть в этих ребят на таком расстоянии, в настолько густой траве. Тем более, мы не знаем, имеется у них какая-нибудь защита или нет. Судя по тому, что они умеют использовать стихийную магию, доспех духа для них норма. Даже большинство зверей используют его. А здесь разумные существа. Пусть я пока и не смог понять, к какой расе они относятся. Но всё равно не стоит их так недооценивать. Запомни Кай, что вайм в первую очередь должен здраво оценить противника. А уже только после этого свои силы. Это ошибка, которая стоила жизни очень многим охотникам». Парень слушал меня, стараясь не упустить ни единого слова. Хоть мы и заключили с ним договор на правах учителя и ученика. Но я практически ничему не учил Кая до этого момента. Большую часть информации он усвоил самостоятельно из записей своего народа. А ещё с ним работал Астарот. Вот и получается, что учитель из меня весьма дерьмовый. Но по-другому я просто не могу. Не люблю обучать других. Поэтому мастер Андерсон даже и не пытался привлечь меня к работе в ордене после того, как стану старой развалиной. Хотя со многими братьями орден заключал договор едва ли не сразу после выпуска. «Для начала давай мы попробуем поймать одного балахона, чтобы понять, с кем имеем дело. И сделать это нужно, не привлекая внимание его соплеменников. Но и про монстров, что прут из порталов забывать не стоит. Кстати, почему сейчас я не вижу, чтобы порталы работали?» Кай просто пожал плечами. «Понятия не имею, когда я только пришёл, порталы активно работали. Но как только эти коротышки смогли уловить моё присутствие, то всё прекратилось. Словно это они решают, когда выпускать монстров». В этих словах Кая было рациональное зерно. У меня тут же появились вопросы. На которые Каю было довольно трудно ответить. Он просто не обращал внимания на вещи, что сейчас меня интересовали. А интересовало меня, как далеко балахоны отходят от порталов? Переговариваются они между собой или нет? И больше всего интересовало связаны ли балахоны с самими порталами? Если на первых два вопроса Кай мог ответить, то ответ на последний можно было получить только после того, как поймаем одного из балахонов. А сделать это будет крайне непросто с их чувствительностью. Сперва я сам попробовал прощупать границы. И мне удалось сократить результат Кая вдвое. Видимо, здесь помогла печать Варны. Просто на духов сокрытия балахоны должны были реагировать, как и на Кая. По крайней мере, расстояние обнаружения должно было остаться прежним. Но и пятнадцати метров было недостаточно, чтобы поймать одного балахона и остаться незамеченными. Нам необходимо подойти к нему вплотную. К тому же совершенно непонятно было, насколько сильны были эти монстры. Кай сказал, что их стихийные атаки были довольно слабы. Да и пытались они ими достать духа. Значит, даже не знали кого атакуют. К сожалению, в мою сторону не полетело ни одного огненного шара. Просто балахоны резко оживились, начали что-то тараторить на своём языке и указывать в мою сторону. Сразу после этого я отошёл, не став дожидаться, что будет дальше. Нужная мне информация была получена. Тита должна присоединиться к нам совсем скоро. Поэтому нужно разработать план к её появлению. Втроём у нас есть все шансы заарканить одного балахона. Именно что заарканить. Придётся мне немного поизвращаться в использовании базовых стихийных техник. Конкретно, воздуха и земли. Но предварительный план уже был готов. Кай с Титой отвлекут на себя балахонов, а я в это время зайду к ним в тыл и умыкну одного малыша. Монстров поблизости не было, поэтому я мог немного потренироваться, не опасаясь, что тем самым выдам себя. Минут сорок я экспериментировал с силой воздушных порывов и земляных стен. Самые простейшие техники, которыми мне и предстояло оперировать. И вроде всё сложилось как нужно. Теперь дело оставалось за малым. Всё время, пока я тренировался, Кай рисовал печать. Никогда бы не поверил, если мне кто-то сказал, что дух может сделать печать, находясь в своём нематериальном воплощении. Так вот, у Кая это прекрасно получалось. Мне даже показалось, что в этом состоянии он работает намного лучше. По крайней мере, быстрее и чётче точно. Хотя, казалось бы, куда быстрее? Но Кай доказал, что нет предела совершенству. Он занимался созданием печати для призыва духа-переводчика. Конечно, мы ещё не были уверены, что подобное вообще возможно с этими малышами, но не узнаем, пока не попробуем. Тита заявилась, буквально сияя от счастья. И в чём причина мне так и не удалось понять. Я не ощущал в ней никаких изменений. Ни внешних, ни внутренних. А сама сказать она не могла.Да и не собиралась этого делать. Но сейчас это было и неважно. У нас с Каем уже всё было готово. Оставалось только привести план в действие. Быстро ознакомили с ним Титу и выдвинулись на позиции. Условная точка была определена нами заранее, поэтому Кай и Тита двинулись к ней. Стоит им сделать всего шаг и попадут в зону обнаружения балахонов. Я же ждал немного в стороне, заранее подготовив землю, чтобы не возникло никаких непредвиденных сложностей. Балахоны к этому времени уже, практически успокоились. Они даже немного отошли к порталам и начали гораздо активнее общаться. Кряхтя и посвистывая. Для пущего эффекта я воплотил Кая и Титу. И они тут же встали в зону обнаружения. Балахоны, мгновенно переключили своё внимание на нарушителей и выдвинулись в их сторону. Причём делали они это практически синхронно. И практически синхронно атаковали. Только на этот раз Кай не стал убегать, а принял все атаки на защиту. И даже ответил, запустив свой огненный шар. После этого малыши моментально метнулись по сторонам, словно совсем простенький огненный шар мог причинить им вред. А вот это уже было очень странно. Неужели у них нет вообще никакой защиты? В таком случае не понимаю, почему они вообще находятся здесь и охраняют порталы? Да пусть их будь хоть несколько тысяч. Даже не самый сильный игрок легко справится с такими монстрами. Тита, увидев, что балахоны так испугались обычного огненного шара, тут же бросилась за ними, внося ещё больший хаос в передвижения коротышек. Они громко верещали от страха и носились по всем сторонам, словно потерялись в пространстве. Даже напрочь забыли о том, чтобы атаковать самим. Со стороны это выглядело весьма забавно. В густой траве бегают туда-сюда больше сотни коротышек в балахонах, что-то верещат и не знают, что им делать. Они бы ещё подняли руки, лапы, копыта (нужное подчеркнуть) к небу и тогда картина была бы вообще отпад. Мне же эта суматоха очень помогла. Приметил самого потерявшегося коротышку и отработал, как на тренировке. Всё прошло без сучка и задоринки. Последним штрихом стал удар по тяжёлому капюшону. Бил я кулаком, так как боялся прикончить малыша, если ударю чем-нибудь тяжелее. И опасался я не зря. Удара кулаком вполне хватило, чтобы балахон осел на землю, где я его подхватил и побежал к условленному месту. Там уже ждала готовая печать, осталось её только активировать. Но сперва я хотел посмотреть, кто скрывается под балахоном.Веса я практически не почувствовал, когда схватил коротышку. Поэтому сильно удивился, когда передо мной предстал весьма упитанный, кудрявый мужичок. Под балахоном он был вполне прилично одет: добротная рубашка, поверх которой имелась жилетка со множеством карманов. Плотные штаны и полное отсутствие какой-либо обуви. Босые ноги всего с тремя пальцами. Довольно крупные для такого малыша. На руках также было всего по три пальца. Очень интересные монстры. Я впервые встретился с такими. Больше всего они походили на хоббитов. Вот только ноги и руки подкачали. Кай с Титой старательно шумели, поэтому я не стал больше тянуть время. Разрезал палец и направил вместе с кровью энергию для активации печати. Дух откликнулся, практически мгновенно. Да и согласился с оплатой он также сразу. Наверное, боялся, что если будет наглеть, останется без своих двадцати капель духовной эссенции. Правда, дух сразу же предупредил, что может и не справиться. Он также видел подобное существо впервые. Мне бы сюда Астарота. Этот жук по-любому знает намного больше обычного духа-переводчика. Сдаётся мне, что всё же род Пак останется ненадолго без своего главного консультанта. Слишком много всего непонятного я уже встретил на территории эпицентра, хотя ещё не добрался его центральных владений. Уверен, что получу там гораздо больше информации. И будет намного лучше, если рядом со мной будет находиться Астарот. Он же практически ходячий компьютер. Сможет не только сохранить всю полученную информацию, но и сделать правильные выводы там, где я могу ошибиться. Теперь осталось привести хоббита в чувства. И это оказалось гораздо более сложной задачей, чем могло показаться. Похоже, я слегка перестарался и приложил коротышку слишком сильно. Ни вода, ни пощёчины не могли привести его в чувства. Пришлось браться за нож. От пары порезов на руке он точно не помрёт. Мой расчёт оказался верен. Коротышка распахнул глаза, когда я распорол ему ладонь и слегка надавил на рану. А затем случилось нечто, что я даже не знаю, как назвать. Хоббит уставился на меня совершенно пустыми глазами. Вот вообще пустыми. Просто два чёрных провала. Словно там никогда и не было глаз. А затем открыл рот, показывая улыбку, которой позавидует даже Бюс. Но хоббит не попытался пустить эти зубы в ход. Он дёрнулся пару раз, после чего начал издавать какие-то непонятные звуки. Смесь хрюканья, с блееньем и лаем. Такие же звуки начали издавать и другие балахонщики, с которыми сейчас разбирались Кай и Тита. Было решено, что пока мы не узнаем как можно больше об этих созданиях, не будем их убивать. Вдруг именно от них зависят порталы. А значит, можно попытаться закрыть их не сильно напрягаясь. Если всё эти тридцать порталов закрывать по старинке, то на это уйдёт очень много времени и человеческих ресурсов. А с этим дела сейчас обстоят не ахти. Наступление начнётся только через три дня. А к этому времени из порталов может вылезти ещё очень много монстров. Поэтому вариант с тем, что хоббиты могут управлять порталами, был бы просто идеальным. Постепенно коротышки начинали верещать всё сильнее и мне не удавалось заткнуть своего. Вот вообще никаким образом. А потом и вовсе произошло нечто непонятное. Хоббит в одно мгновение утратил свои очертания и буквально начал просачиваться у меня между пальцев. Словно он в одно мгновение превратился в слизняка. Было нереально мерзко и отвратительно. Я был весь в этом дерьме. «Они все растаяли». Произнёс удивлённый Кай. А вот Тита, совершенно не удивилась. Она, наоборот, очень встревожилась и сама попросила совершить слияние. Понятия не имею, что произошло, но пренебрегать просьбой змейки я не стал. Заодно приказал Каю развоплотиться. Мало ли что. А уже через пару секунд наблюдал, как из густой травы поднимается исполинский монстр, слепленный из тел хоббитов. Больше всего этот монстр был похож на голема плоти. Вот только собран он был из живых тел, а не трупов, как это принято у некромантов. Вот вам и сходили на разведку. Теперь придётся уничтожать эту дрянь.Глава 9
Человекоподобная махина продолжала расти. Из её тела во все стороны торчали трёхпалые руки и ноги. Выглядывали лица, с чёрными провалами глаз. Множество ртов заголосили в один миг и пришлось срочно ставить защиту. Выученная на Земле техника сокрытия отлично подошла для этого. И даже Тита не стала возмущаться по этому поводу. Неудобство от этой техники было куда предпочтительнее рёва этого чудовищного кадавра. Хоббиты закончились и сейчас перед нами предстал десятиметровый монстр, слепленный из тел коротышек. И этот монстр совершенно точно хотел присоединить к себе и моё тело. Просто я единственный из живых остался в радиусе сотни метров. Дух-переводчик здесь совершенно точно ничем не сможет нам помочь. Но контракт заключён и теперь он будет находиться рядом, пока не получит оплату. Сразу же отправил его, как можно дальше, чтобы не мельтешил перед глазами. Ещё не хватало отвлекаться на него. Ну а сам достал крушитель. Это оружие идеально подходит, чтобы разбираться с такими огромными монстрами. С таким необходимо держать дистанцию, чего нельзя будет сделать с чеканом. Использовать метательные ножи здесь было бессмысленно. А вот стихийные атаки могут пройти, если вспомнить, как от них разбегались хоббиты. Пока монстр ещё не до конца оклемался, зарядил в него огромный огненный шар. Вбухал в эту простенькую технику половину своего энергетического запаса. Отчего небольшой шарик разросся до размеров легковушки. Вся трава рядом мгновенно исчезла, да и мне пришлось несладко. Доспех духа начал стремительно проседать. Впервые я страдаю от собственной техники. Довольно странное чувство. И оно мне определённо не нравится. Благо, что я сейчас находился под слиянием и основную часть жара на себя взяла Тита. Ну а дальше шар сорвался с моих рук и… Исчез в одном из ближайших порталов. Понятия не имею, что сделал кадавр, но он просто исчез с того места, где находился и появился у меня за спиной. В последний момент я ощутил смертельную опасность и отскочил в сторону. А на то место,где я стоял обрушилась уродливая лапища кадавра. На меня одновременно посмотрели несколько десятков пар глаз. Раскрылись зубастые рты и начали щёлкать своими клыками. Да твари достаточно просто меня поймать и эти прекрасные зубки сработают ничуть не хуже мясорубки. Нашинкуют меня маленькими кусочками и даже не подавятся. Вот только попадаться я не собирался. Судя по тому, что мне удалось увернуться. Причём сделать это в самый последний момент. Я был быстрее кадавра. Что и не удивительно. Значит, долго наш бой не продлится. К тому же сейчас уже можно было материализовать Кая. Вдвоём мы не оставим никаких шансов этому Франкенштейну. Хреново, конечно, что не удалось найти пульт управления от подземелий, но куда деваться. Придётся закрывать их по старинке. И начнём мы с кадавра, который снова атаковал меня. На этот раз я не стал отскакивать в сторону, или отходить назад. Я, наоборот, бросился вперёд. У любого огромного монстра имеется слепая зона. И находится она, как бы странно это ни звучало, у него между ног. Там вполне можно спрятаться на пару секунд. И обычно этого времени хватает, чтобы нанести несколько ударов, которые и предопределяют исход боя. Вот и сейчас я оказался прямо под промежностью кадавра. Оттуда на меня смотрела морда очередного коротышки. Не стал с ней церемониться и запустил огненный шар. На этот раз в него было вложено намного меньше силы. Зато он полетел без каких-либо заминок и попал в цель. Кадавр не успел избежать этого удара. Он взревел и попытался раздавить меня. Не вышло. А вот я в этот момент смог удачно помазать Крушителем и оттяпать несколько пар трёхпалых ног и рук, оставив кадавра без половины стопы. Теперь ему будет намного сложнее передвигаться. Что было доказано практически сразу же, когда кадавр едва не упал, потеряв равновесие. И причиной тому стал не Кай, который ударил монстру в спину, а именно отсутствие половины стопы. А затем я ощутил, как что-то невероятно острое впилось мне в правую щиколотку. Долбанная голова хоббита! Что же у них за зубы такие, что смогли прогрызть не только мой доспех духа, но и защиту Титы? Тут же создал огненный шар и через мгновение нога была свободна. Вот только болела так, словно мне сразу же решили прижечь рану. И сделать это решили при помощи жгучего перца вперемешку с солью. Непередаваемые ощущения. Очень сильно хотелось отрубить себе ногу ниже колена. Но Тита, быстро справилась с этой проблемой, купировав боль. Как же хорошо, что она умеет это делать. Потом будем разбираться с этим укусом. Сейчас необходимо прикончить кадавра. Слишком много он шума поднял. Наверняка сейчас к нам уже спешат какие-нибудь сильные монстры. Всё же здесь столько порталов, которые нужно охранять. А раз страж вступил в схватку, то дела плохи. У Кая не было оружия похожего на Крушитель и поэтому его атаки были малоэффективны. Максимум чего он мог добиться, это оттяпать руку или ногу хоббитов, которые продолжали двигаться, даже будучи отделёнными от своего хозяина. У меня же с этим делом всё обстояло куда лучше. Главное — нужно успевать вливать в меч энергию, не забывая пополнять её и уворачиваться от атак кадавра. Он очень быстро вернул себе мобильность. Сразу после того, как отрубленные части хоббитов вернулись к нему. Чёртова гидра, которая постоянно восстанавливается, сколько её ни руби. Но все прекрасно знают, как справиться с этой проблемой. Огонь никогда ещё не подводил. После каждой удачной атаки я прижигал рану огнём, а Кай делал то же самое, только льдом. И это было не менее эффективно. Кадавр оказался весьма чувствителен к стихийной магии, как я и думал изначально. Восточный Эпицентр Район первого образования — Ты чего весь искрутился? Из-за этого мне не удаётся сосредоточиться. А если я не сосредоточусь, то не смогу навести все порталы, что мы задумали. — произнесло беловолосое существо с угольно-чёрной кожей. Сотни белых косичек свисали, практически до пояса этого создания. На конце каждой косички был заплетён амулет хранящий в себе ключ, к открытию портала. Ключи представляли собой небольшие закрытые бутоны, которые распускались при успешном открытии портала. Так вот, сейчас открытыми были чуть больше двадцати процентов всех бутонов. Существу предстояло ещё очень много работы. А его напарник, как назло, начал вертеться, сбивая с настроя. — Кто-то сейчас портит мою игрушку. Помнишь тех, смешных человечков, которые могут сливаться воедино? Мы нашли их в мире, где люди слишком заигрались в богов и пытались создавать новые разумные расы? Напарник беловолосого выглядел ещё более странно. Голубая Кожа, слегка сияющая на солнце. Огненно-красные волосы, которые можно было легко спутать с живым пламенем. Золотые глаза с вертикальными зрачками. Причём в каждом глазу было по три зрачка. Заострённые уши, слегка выглядывали из густой шевелюры и заканчивались красными кисточками. Каждый палец глубокого был унизан кольцами и перстнями. Запястья были покрыты браслетами, а на шее висело столько разнообразных цепочек, что можно смело отрывать ювелирный магазин. Одет он был в простой походный костюм, способный выдержать переход между мирами. А ещё неизменные шахматы, благодаря которым разыгрывались все их партии. И сейчас на доске происходило нечто непонятное. Один из офицеров огненноволосого исчез. Просто взял и испарился. Он даже не сталкивался с вражескими фигурами. Это непременно отразилось бы на доске. Практически никто не может противиться её силе. Лишь высшие существа, но таковых в этом мире совершенно точно нет. Иначе они просто не позволили бы начаться этой шахматной партии. Этой парочке было просто скучно. Они решили заглянуть в первый попавшийся мир и немного поразвлечься. Обычные приготовления не заняли много времени, и вот они оказались в этом мире, и сперва всё шло очень даже хорошо. Но затем партия начала становиться всё сложнее и сложнее. Местные совершенно точно знали, что такое шахматы и умели в них играть. Они выстроили сильнейшую оборону, которую напарники пытаются вскрыть уже довольно давно. Беловолосый даже предлагал воспользоваться козырями, что у них были. Воспользоваться особыми ключами, которые невероятно сложно найти. Даже им удалось их достать по счастливой случайности. Но огненноволосый уговорил напарника не трогать эти ключи. Он хотел выиграть в этой партии без всяких уловок. Как уже делал раньше. Пусть они и развлекались подобным образом всего пару раз. Но оба раза победа оставалась за ними. И в третий раз огненноволосый хотел выиграть честно. Сейчас он потерял всего одного офицера. Но на игровом поле оставались и другие фигуры, способные перевернуть ход этой партии. В любом случае местные даже не думают о том, чтобы самим атаковать. Им вполне комфортно сидеть в защите. А время у них ещё было. Массивные песочные часы, стоявшие перед этой парочкой едва перегнали одну сотую часть песчинок. — Ты уверен, что нам не стоит воспользоваться одним из особых ключей? Если кто-то начал портить наши игрушки, то он должен быть очень силён. Скорее всего, даже не уступает нам. Хотим мы встретиться с таким игроком? Готовы мы с ним встретиться? В этот момент сразу несколько десятков раскрытых цветов слетели с косичек. Что говорило о потере всех этих порталов. Как раз где-то там и находилась игрушка огненноволосого, сломанная местными. Вмешаться в их игру совершенно точно никто не мог. Сейчас все входы и выходы в этот мир были заблокированы. И откроются они только после завершения партии. — Оставь те ключи в покое. Если мы так рано прибегнем к их помощи, то не сможем научиться новому. Я ощущаю, что в этом мире есть очень сильные игроки. До этого момента они отчего-то не хотели показываться нам. Но главное, что показались. Теперь партия должна пойти намного интереснее. Огненноволосый замер и жестом показал беловолосому молчать. Такие моменты были очень редки и как правило, происходило нечто очень интересное. Поэтому беловолосый в предвкушении смотрел на своего напарника. — У нашего соперника появился ещё один ферзь. Понятия не имею, как подобное вообще возможно, но это просто великолепно. Партия обещает быть весьма захватывающей. Может, даже нам посчастливиться лично выйти на шахматную доску. Как же давно уже это было. Меня, прямо трясёт от предвкушения. Беловолосый полностью разделял радость своего компаньона. Он счастливо рассмеялся, отчего бутоны в его волосах начали ударяться друг об друга. И уже через пару мгновений распустились десятки новых цветов. Очередной шаг в этой партии был сделан.***
— Ты как? — спросил я у Кая, после того как кадавр был побеждён. Он рассыпался на части, которые перестали двигаться. Все хоббиты совершенно точно были мертвы. Хреново, что не удалось поиметь с них ни одной души, но ничего я своё обязательно возьму. Слишком много монстров было вокруг, чтобы заботиться о подобной мелочи. Сразу после смерти кадавра порталы начали тускнеть. Могу поспорить, что все они были завязаны на коротышек. И после их уничтожения исчезнут сами. Получается, что эти хоббиты были ключами для подземелий. Ключами, которые могли по собственному желанию открывать и закрывать проходы и призывать монстров. Было очень интересно, почему коротышки решили сами сразиться с нами, а не попытались завалить монстрами? Похоже, что на этот счёт у них были чёткие инструкции. И теперь мне необходимо было найти тех, кто эти инструкции выдал. Но сперва понять, как прошёл для нас этот бой. Меня немного погрызли хоббиты, чьи зубы впивались в тело при любой удобной возможности. Ни защита Титы, ни доспех духа их не останавливали. Благо, что у меня практически стопроцентный иммунитет к ядам. Спасибо за это слиянию с Титой. А то боюсь, что после первого же укуса я выбыл бы из боя. Но эти укусы ничуть не мешали мне. Я отлично себя чувствовал и мог дальше продолжать путь. Всё же по одному только столкновению невозможно понять, что здесь происходит. А что происходит нечто очень странное, было понятно сразу. Кай выглядел вполне нормально, вот только он едва не упал, когда закончился бой. И, прежде чем действовать дальше, необходимо было понять, что с ним. — Всё в порядке. Просто слишком много истратил сил. Едва снова не пробудилась чёрная дыра, пришлось пускать на её удержание последние ресурсы. — ответил мне парень и я сделал то, что очень часто с нами проделывали наставники в академии ваймов. Отвесил Каю смачный подзатыльник. Он даже едва не влетел носом в землю, но смог вовремя выставить перед собой руки. — Кому было сказано не использовать собственную энергию, когда есть я? Не хватало ещё, чтобы ты снова впал в кому. В этом случае нам тут же придётся возвращаться в Форпост. И молиться, что мы успеем это сделать, до того момента, как все мои силы уйдут на твоё поддержание. В прошлый раз я спустил почти всех своих духов. Даже перешёл на элитников и боссов. Что за тупая самодеятельность? — Ты и без меня тратил столько энергии, что должен уже начать светиться. Долго ты ещё предлагаешь мне вести паразитический образ жизни? Я и сам в состоянии поглощать энергию и пускать её в дело. — И до чего это довело? Допоглощался? А по поводу моих трат тебе не стоит переживать. Я могу пропустить через себя столько энергии, что и ранкеры будут стоять с открытыми ртами. Ты не забывай, что мои способности в этом мире как раз и связаны с накоплением и подпиткой энергией других. Помимо тебя, я спокойно могу поддерживать ещё десяток человек. Пока в хранилище есть духи, то мой энергетический запас просто не может иссякнуть. А в месте, где полно материала для подпитки я вообще непобедим! Сам не заметил, как сорвался на крик. Ничто не выводит меня из себя, как подобная дурость. Кай из-за своей глупости мог сильно пострадать. Решил, называется пожалеть меня. Идиот! — И поэтому тебя непобедимого, так погрызли? — усмехнулся Кай. И мне нечего было ему на это возразить. А вот Тита очень хотела и я не стал её сдерживать. Прервал слияние и позволил ей воплотиться в человеческой ипостаси. Змейка сразу же налетела парня, принявшись лупить его своими маленькими кулачками. Вот только каждый такой удар мог с лёгкостью вырубить здорового мужика. Поэтому Каю пришлось весьма несладко. В процессах воспитания Тита была очень категорична. Ратуя за то, что необходимо вбивать в ученика слова учителя, если он не понимает их с первого раза. А сейчас был как раз такой случай. Ограничил змейку имеющимся у меня запасом энергии. Надолго его не хватит, поэтому Кай сможет на этот раз довольно легко отделаться. Уверен, что одного раза ему вполне хватит. Сейчас он был слишком измотан и не мог ничего противопоставить разъярённой фурии с серебристой кожей. Ну я пока решил немного осмотреться на наличие трофеев. Не может же быть так, что из этого кадавра ни душ, ни других ништяков. Подобные монстры просто не могли быть пустыми. Да и управлять подземельями, они как-то должны. В ордене существовала теория о том, что в подземельях, ключом которых является босс. Именно он управляет всеми происходящими там процессами. В момент, когда энергии достаточно для разрыва босс отдаёт команду на его осуществление. И делает он это благодаря духовному ядру. Правда, подтверждения этой теории никакого не было. Но оно было и не нужно. Это единственное объяснение, как монстрам вообще удаётся выбираться из таких подземелий. Вот и сейчас я искал именно духовные ядра. Кадавр был слеплен примерно из полутора сотен коротышек. Хоть что-то да должно быть? Ковыряться в грудах опалённой плоти было ещё то удовольствие, но куда деваться? Работая ваймом и не такое приходится делать. Пока ещё была энергия, начал помогать себе водой и ветром. Заливал ещё дымящиеся останки и раскидывал их по сторонам. Хреново, что невозможно было понять, где у кадавра голова. После его окончательного успокоения всё смешалось в одну кучу. Когда у Титы практически истекло время воплощения, я увидел красное пятно характерной формы. Вот и мой трофей. Правда, очень странно, что нашлось всего одно духовное ядро. Пусть и красное. Похоже, что не только тела коротышек слились воедино, но и их духовные ядра. Их центры управления подземельями. Я потянулся к этому ядру и заорал от боли, пытаясь стянуть с себя пространственное кольцо.Глава 10
Пространственное кольцо мгновенно раскалилось и стало сжигать мою плоть. Даже несмотря на стоящую здесь вонь, я почувствовал запах собственной палёной шкуры. Хватило пары мгновений, чтобы понять причину такого поведения кольца. Это был контейнер с ядром, что я взял в лавке «У дядюшки Бориса». Стоило мне только вытащить контейнер, как кольцо вернулось в норму, оставив у меня на пальце саднящую рану. — Сто случилось? — спросил взволнованный Кай. Они вместе с Титой стояли рядом со мной и озирались по сторонам, пытаясь найти противника. — Сам понятия не имею. Нашёл в кадавре красное ядро и на него так отреагировал тот дух, что мы недавно заполучили. Вон, посмотрите, что творится с зачарованным контейнером. Я показал на раскалённую, металлическую коробочку, которая слегка подрагивала, словно ядро пыталось открыть крышку и вырваться на свободу. И судя по тому, что уже произошло именно так оно и было. Немного усилий и контейнер сдвинулся с места. Двигался он в сторону духовного ядра, добытого из кадавра. — Приготовьтесь в случае чего удержать духа, что так рвётся на свободу. По крайней мере до того момента, пока я не составлю печать подавления, — сказал я Тите с Каем и развоплотил их, предварительно убедившись, что у обоих достаточно энергии. А затем я бросил метательный нож, сбивая защёлку, что не давала духовному ядру выбраться на свободу. Как только это произошло, метнулась чёрная молния, накинувшаяся на красное ядро. Ко всеобщему удивлению красное ядро ответило, бросившись на чёрное. Они столкнулись, провоцируя выброс магической энергии. Меня даже отшвырнуло на несколько метров. Впервые вижу, чтобы сражались два духовных ядра. Впрочем, я и впервые вижу, чтобы столь сильный дух мог так долго существовать внутри ядра. И этот сильный дух явно встретил своего злейшего врага. Иначе он не стал бы прилагать столько усилий, чтобы просто подраться с ним. Да и он определённо напал на более сильного противника. Сила красного и чёрного ядра были несопоставимы. Ещё стычек десять и мой, честно купленный дух начал заметно сдавать. Он уже не мог также крепко принимать удары своего соперника и начал отлетать от них всё дальше и дальше. — Кай, Тита действуем. Нужно нейтрализовать красное ядро, — крикнул я, бросившись к зачарованному контейнеру. Я уже считал духа, засевшего в чёрном ядре своим, поэтому просто обязан помочь ему. И сделал это в самый подходящий момент. После очередной сшибки чёрное ядро отлетело на несколько метров и просто упало на землю, а красное решило его добить. Я уже видел, как по моей собственности побежали мелкие трещины. Приложить ещё немного усилий и оно разлетится на осколки, а вместе с ним погибнет и засевший внутри дух. Только кто же даст это сделать? Тита оказалась у чёрного ядра раньше и закрыла его своим телом. Удар красного пришёлся на серебряную защиту, отколов от неё сразу с десяток чешуек. Охренеть, какая сила. Но это был последний успех красного ядра. В следующую секунду прямо под ним появилась печать подавления в исполнении Кая. Парень не перестаёт меня поражать. Мне для создания такой печати потребуется минимум минут сорок, а он смог начертить её за несколько секунд, находясь в развоплощённом состоянии. И не просто начертить, а ещё и бросить в нужное место. Похоже, что парень уже успел пообщаться с Варной и узнать, кое-какие её секреты. Ну или сам дошёл до всего, просто увидев, что подобное возможно. Я совершенно не удивлюсь, если это действительно так. Красное ядро было обездвижено, а дальше я убрал его в контейнер и опустил защёлку. Сразу после этого послышались громкие хлопки. Начали закрываться все подземелья, что находились здесь. Получается, что именно это ядро поддерживало их открытыми. И закрылись они сразу после того, как прекратилась подпитка. — Тита, тащи сюда своего подопечного. Раз так всё сложилось, будем доставать, — обратился я к змейке и через пару мгновений ядро уже лежало рядом со мной. Сама Тита не стала соваться в печать подавления. А вот мне она была безвредна. Но дух, засевший в ядре, не собирался так просто сдаваться. Он ударил меня и попытался ускользнуть. Может, у него это и получилось бы, не потрать он столько энергии на битву с красным ядром. А сейчас я даже не почесался от его удара. Схватил чёрное ядро и поместил его в печать подавления по соседству с зачарованным контейнером. — Ну, что дружок, ты сам вылезешь или тебе помочь? Естественно, никакого ответа не последовало. Да и не мог ответить дух, находящийся в заточении. Зато он мог попытаться восстановить потраченные на драку силы, что и начал делать. — Кай, закрути немного гайки. А то этот товарищ начинает наглеть. Похоже, что он не понимает, когда с ним обращаются по-хорошему. Мне нужно будет минут десять, чтобы подготовиться. Тита на тебе окрестности. Убивай всех, кого увидишь. Здесь могут быть только монстры. Все распоряжения были розданы, и я начал готовиться. Печать подавления — это очень хорошо, но без печати подчинения и думать нечего, чтобы склонить этого духа к сотрудничеству. Он уже показал, что не собирается никому подчиняться. Из подобных строптивцев выходят самые преданные компаньоны. Тита тому прямое подтверждение. Кай поддерживал печать, пока я вносил в неё необходимые изменения. Хоть он и работал намного быстрее меня, но пока ещё не способен был производить подобные манипуляции прямо на активной печати. А создавать ещё одну поверх этой было нельзя. Печати просто уничтожат друг друга. Из-за того, что не было времени толком подготовится, придётся работать без большинства необходимых материалов, что усложнит процесс. Придётся мне прибегать к использованию духовной эссенции, что противопоказано во время захвата духа. Таким образом, я могу его разбаловать, как бы странно это ни звучало. Будет потом просить у меня только эссенцию для развития, совершенно не обращая внимание на другие ресурсы. А мне достаточно Бори, которому подавай только самое лучшее. Духовную эссенцию, яйца с муравьиными королевами внутри, адамантий из божественного храма и всё в этом роде. Но сейчас у меня просто не было других ресурсов под рукой. Духовная эссенция и пленённое красное ядро. Раз дух из чёрного ядра так хотел его уничтожить, то я позволю ему это сделать. Идеальное подношение, которое должно склонить строптивца к сотрудничеству. — А теперь, передавай мне печать. Только делай это, максимально осторожно. Главное — не повредить внутренние контуры и соединительные переходы. Это линии, что тянутся вдоль основного рисунка. — показал я Каю. Сейчас был отличный момент для очередного урока. Наглядный пример, как всё должно выглядеть и работать. Передача печати тоже была очень сложной задачей и Кай делал её впервые. Но с этой теорией он совершенно точно знаком. В одной из книг, переданных нам Альтином, этому отводилось несколько глав. Кай даже задавал мне вопросы после прочтения. Вот сейчас мы и посмотрим, как хорошо он всё усвоил. Стоило только моей крови упасть на контур, как Кай отпустил печать и сделал он это в самый подходящий момент. Заточенные в печати духи, было дёрнулись, но их тут же накрыло снова. И на этот раз к печати подавления прибавилась и печать подчинения. Пришлось немного извернуться, чтобы перенести её действие только на духа, засевшего в чёрном ядре. А красное ядро выставить, как часть сделки. Это был ещё не духовный контракт, а прелюдия. Подношение, чтобы задобрить неуверенного клиента. Ну а дальше началось самое интересное. Попытки уговорить духа стать моим компаньоном. Подкуп, шантаж, уговоры: в дело шло абсолютно всё, что только могло подействовать.***
— Как ты думаешь, какой следующий шаг предпримет наш соперник? — спросил беловолосый у своего спутника. Огненноволосый сидел и смотрел на шахматную доску, пытаясь предсказать ходы противника. В этом он был очень хорош. В девяти из десяти случаев они выигрывали благодаря предсказаниям огненноволосого. Только сейчас он как-то слишком долго смотрел на доску и молчал. — Ты не поверишь, но я не могу ничего предсказать. Такое ощущение, что доска отказывается мне подчиняться. Словно я перестал быть её хозяином, — задумчиво протянул огненноволосый. Это действительно было очень серьёзно. Доска досталась им от учителя в качестве выпускного подарка. Это было уже очень давно, но с того момента они не расставались с доской. Артефакт, который мог рассчитывать вероятности, был просто незаменим. Его невозможно было купить ни у одного торговца. Подобные артефакты делали только на заказ. После изготовления их сразу же привязывали к хозяину. И никто не мог забрать или украсть доску. Учитель позаботился о своих лучших учениках и сделал им столь потрясающий подарок. И вот сейчас огненноволосый говорит, что подарок учителя вышел из строя. И сделал это в самый неподходящий момент. Когда они смогли найти себе достойного противника. Без доски будет очень проблематично выиграть эту партию. Но не невозможно. — Может, что-то случилось с учителем? Ведь эта доска до сих пор привязана к нему? Беловолосый посмотрел на доску. На расставленные фигуры и сперва не поверил, когда они сами начали двигаться. Причём белые, за которых они всегда играли, определённо проигрывали. И проигрывали практически всухую. А затем произошло и вовсе нечто из ряда вон выходящее. Прямо перед доской появилось очень странное создание, покрытое костяной бронёй. Это создание открыло свою огромную пасть и сожрало доску вместе с постаментом, на котором она находилась. Огненноволосый тут же нанёс мощнейший удар, вот только смысла в этом уже никакого не было. Нарушитель исчез. А вместе с ним исчез и подарок учителя. А ещё кусок адамантиевого постамента. Только на такой подставке должна лежать столь ценная вещь. — Это определённо был, чей-то дух. Почему не сработала защита? И каким образом этому духу удалось прикоснуться к подарку учителя? Не хочешь же ты сказать, что доска сама признала его? Беловолосый задавал один вопрос за другим. Вот только огненноволосый молчал. Он всё ещё не мог прийти в себя после случившегося. Эта партия становилась всё интереснее и интереснее. *** Я и забыл, как же это здорово вот так пытаться заполучить к себе в команду очередного духа. И даже потерял счёт времени, пока меня не начал теребить Кай. Причём теребить очень настойчиво, что на него было совершенно непохоже. Я уже смог прийти с духом к кое-каким соглашениям. Оставалось совсем немного, чтобы его продавить и тут такая подстава. Но делать нечего, необходимо узнать, что произошло. — Что случилось? — спросил я, продолжая удерживать печати. Я уже потратил на них прорву энергии, пустив на это практически всех слабых духов. А если сейчас отпустить печати, то придётся начинать всё снова. Дух чёрного ядра обязательно воспользуется моментом, чтобы поиметь с меня ещё больше ресурсов. — Нас окружили почти три сотни хамелеонов. И это те, что пришли в открытую. Ещё не известно, сколько находятся под скрытом. Моего духа-разведчика кто-то прикончил. Я нового я только призвал, поэтому он пока ещё не втянулся. — И ради этого стоило меня отрывать? Я уже почти закончил договариваться. Прикончите всех этих хамелеонов, и дело с концом. По поводу энергии можете не переживать. Берите столько, сколько вам будет нужно. Дайте мне ещё хотя бы час спокойствия, а потом я вам помогу. Если сами не сможете справиться. От Титы пришло чувство презрения. Ещё бы. Как я мог усомниться, что Великая змейка не сможет справиться с какими-то хамелеонами. Да если потребуется, она будет убивать их тысячами. Только отчего-то они с Каем всё равно решили потревожить меня. Ну да ладно. Команду получили, теперь пускай действуют. А я заодно, пока отвлёкся, составлю контракт. Сделаю это сразу, чтобы у духа больше не было возможности менять условия. Он и так сильно обнаглел. Уже развёл меня сильнее, чем Боря. Кстати, о хомяке. Он сейчас двигался в нашу сторону и двигался крайне довольный. Да и находился где-то в центральных районах эпицентра. Хотя изначально был очень далеко от них. Чудеса. Только сейчас я начал припоминать, что он просил у меня энергии на воплощение, когда я уже начал работать с духом чёрного ядра. Тогда я даже не обратил на это внимание и выделил энергию, лишь бы от меня все отстали. Походу, выделил очень удачно. Не припомню, чтобы Боря когда-нибудь вообще был в столь приподнятом настроении. Ну да ладно, вот вернётся и попробую узнать, чего он такого захомячил. А ведь он ещё ничего не вернул после того, как поглотил вещицу из лавки «У дядюшки Бориса». Что же такого хомяк мне выдаст по итогу? Даже как-то не могу себе это представить. До нас ему добираться ещё довольно прилично. Как раз я успею закончить с духом чёрного ядра. Понятия не имею, сколько времени уже ушло на это. Но явно в разы меньше, чем в прошлой жизни с Титой. Или этот мир сильно отличается от прошлого в плане сговорчивости духов. Не такие они тут избалованные и рады даже небольшой плате. Или просто я стал намного более опытным и уже не совершаю ошибок, как это делал раньше. Скорее всего, одно наложилось на другое и получился вот такой результат. Который меня полностью устраивал. В связи с новыми обстоятельствами придётся немного ускорить заключение договора. Маленькая пауза была взята, и я снова вернулся к духу чёрного ядра, который мне так и не показался. А не показался он из-за того, что просто не мог выбраться из своего заточения самостоятельно. Здесь мы ему оказали медвежью услугу, не дав красному ядру завершить начатое. Как оказалось, дух чёрного ядра планировал таким образом выбраться из заточения. И тут как раз подвернулось красное ядро, в котором был заточен его злейший враг. Это оказалось правдой. Вот только у его врага тюрьма оказалась гораздо прочнее, и за счёт этого Чёрный хотел выбраться на свободу. Поэтому одним из пунктов нашего соглашения стало уничтожение оболочки чёрного ядра. Сделать это будет непросто, но я уже знаю как. Правда будет это всё происходить не сейчас, а как разберёмся со всеми проблемами в эпицентре. Также в качестве одного из пунктов нашего договора пошло красное ядро. Чёрный хотел полностью поглотить его. А это уже прорва энергии. Но помимо этого, мне придётся отвалить ещё достаточно духовной эссенции, чтобы помочь Чёрному перейти на следующую ступень развития. И это был пункт, который стал камнем преткновения. Просто я не был готов отвалить неизвестно сколько этого бесценного материала. Да, Тите он уже был не нужен. Но у меня есть Боря, который очень даже хорошо усваивает эссенцию. Есть Кай, с которым ещё мало чего понятно. И в конце концов есть потенциальные духи, которые могут стать моими компаньонами. А я могу просто взять и истратить всю эссенцию на Чёрного. Поэтому пришлось сильно урезать его аппетиты и добавлять в договор пункт о том, что количество полученной Чёрным эссенции будет напрямую зависеть от его полезности. А будет он полезен или нет, я пока ещё не знал. Вообще, общение с духом, которого ты хочешь сделать своим компаньоном весьма странное. Вы обмениваетесь образами, чувствами и желаниями. И научиться понимать их тоже очень трудная задача. Для многих вообще невыполнимая. Таким людям никогда не стать ваймом. Все договорённости были достигнуты, и Чёрный подписал духовный контракт. Теперь он стал моим компаньоном. И первое, что он сделал, это начал поглощать своего врага. Прямо так, через зачарованный металл контейнера. Нужно было немного времени, чтобы он окончательно подавил своего соперника. Поэтому печати пока убирать не стоило. На Чёрного они уже не действовали. Сам же я, наконец, смог оторваться. И первое, что увидел перед собой блаженную физиономию Бори. Такое ощущение, что хомяк не просто сожрал что-то весьма ценное, но ещё и заскочил по дороге в самый лучший бордель для вот таких хомяков переростков. Его там обслужили по первому разряду и ещё выдали право на бесплатное посещение в любое время дня и ночи. Но хомяком займусь позже. Кай и Тита должны уже были разобраться с окружившими нас хамелеонами. Но вокруг всё равно было слишком тихо.Глава 11
Кай и Тита справились со своей задачей на отлично. Они не только перебили несколько сотен хамелеонов, но и зачистили от монстров всё пространство в радиусе трёх сотен метров. А ещё Кай похвастался, что смог поймать дух босса хамелеонов. Они сражались больше двух часов. Что-то я совсем не рассчитал время. Заключение контракта с Чёрным продлилось слишком долго. В общей сложности я просидел над печатями больше шести часов. В рамках моей миссии это было охренеть как много. А вот в рамках заключения договора с сильным духом это было невероятно мало. Если бы в ордене узнали об этом, то я мог бы смело рассчитывать на место среди самых выдающихся ваймов за всю историю существования ордена. Ну а пока мне приходится довольствоваться лишь тем, что можно снова исчезнуть и продолжить своё путешествие вглубь эпицентра. Чёрный закончил ослабление своего красного соперника минут за двадцать и приступил к его поглощению. После чего они на пару отправились в пространственное кольцо. Теперь буду заниматься Чёрным, когда окажемся в более спокойной обстановке. Я и так потратил на него непростительно много времени. Поэтому сильно сомневаюсь, что успею вернуться к началу контрнаступления. Ну да ладно, что-нибудь придумаю, чтобы не попасть под дружественный огонь. Всё же у меня гораздо больше возможностей, чем у обычного элитного игрока. — Кай, Тита, продолжаем работать по первоначальному сценарию. Отправляетесь в разведку, а я иду следом за вами. Боря, двигаешься рядом. Достаточно с тебя и того, что уже нашёл. Мы уже убедились, что здесь можно встретить очень странных существ. К тому же вскоре окажемся на границе места обитания тех жутко неуловимых монстров, которые работают в качестве контрразведчиков и выбивают наших скрытников. Если обнаружат Кая или Титу, то ничего страшного. Они находятся в нематериальном воплощении и причинить им вред сможет только тот, кто способен взаимодействовать с духами. А среди монстров таких практически нет. Максимум пожиратели духов, как та же Королева Насекомых. Ну и шаманы. Хотя про них я уже много всего говорил. И опасаться того, что они смогут причинить вред моим компаньонам, точно не стоит. Слишком они слабы и неумелы для этого. Максимум, что смогут сделать — это оскорбить и попытаться воззвать к совести духа. У Титы она отсутствовала напрочь, а про Кая я толком ничего не знал в этом плане. Но уверен, что он также не поддастся уговорам шаманов. А кроме уговоров, они больше ни на что и неспособны. Место, гдемы уничтожили кадавра и закрыли порталы, стало зоной отчуждения. Монстры обходили это место, словно боялись его. Даже странно, кто смог приказать хамелеонам окружить нас? Я уверен, что скрытники также не хотели бы заходить в это место. Чем дальше мы углублялись в эпицентр, тем меньше монстров нам встречалось. Но все они были довольно сильны. Минимум элитники. А там, возможно и мини-боссы. Сдаётся мне, что впереди будут попадаться одни лишь боссы. А где-нибудь в центре засели хозяева подземелий и руководят наступлением. Но не узнаю этого, пока сам не увижу. Как раз туда мы и направлялись. По моим прикидкам Кай и Тита уже достигли той отметки, где начинали появляться неуловимые охотники на скрытников. Но на духов никто даже не думал нападать. Они спокойно продолжали двигаться дальше. Кай периодически докладывал мне о встреченных монстрах, а Тита транслировала своё отвращение. Не любит она некоторые виды и ничего с этим нельзя поделать. Зато я мог примерно представить, кого встречает змейка. «Вайм, тут ещё порталы. Даже больше, чем в первый раз. И эти порталы никто не охраняет. Вот только я не могу подойти к ним близко. Что-то меня не пускает. Словно стоит какой-то невидимый барьер». — доложил мне Кай. «Оставайся на месте и постарайся понять, что тебя не пускает. Я уже бегу». Через двадцать минут я был на месте и разглядывал очередную поляну, усеянную открытыми порталами в подземелья. Здесь их было никак не меньше пятидесяти штук. Считать более точно мне было лень. Да и незачем оно. В любом случае закрывать нужно все. А ещё здесь действительно было установленно, какое-то защитное поле. Я не мог подойти ближе, чем на сто метров к порталам. Так же как и не могли проникнуть через этот барьер духовные сущности. А вот оружие спокойно проходило через эту защиту. И теперь мне просто оставалось найти, кто её создал. А дальше уже не должно возникнуть никаких проблем с её отключением. Я примерно представлял, что стоит искать. В некоторых подземельях подобные барьеры защищают ключи. И создают эти барьеры разнообразные растения, которые должны очень сильно выделяться среди земной флоры. Вот только здесь ничего подобного не было. Самая обычная, слегка изменённая энергетикой эпицентра растительность. — Боря, хватит лениться. Найди мне травку, что подпитывает этот барьер. Там нет никакой охраны, поэтому мы можем заглянуть в одно из подземелий и немного отдохнуть там. Обещаю, что больше не будут тебя беспокоить. Если только очень сильно не приспичит, — поспешил добавить я. А то зная Борю можно быть уверенным, что после такого обещания этот бронированный гад не пошевелится, даже если меня будут убивать. Естественно, сразу хомяк проигнорировал мои слова. Пришлось ещё несколько минут его уговаривать, а потом и пытаться добиться своего силой. Причём делали это мы втроём. Кай и Тита не смогли отказать себе в удовольствии пнуть Борю. Ладно Тита, она уже не раз доказывала, что Боря ей не шибко нравится, но от Кая я подобного не ожидал. Парень выкладывался больше остальных. С такой самоотдачей он лупил хомяка. И похоже, что именно усилия Кая сподвигли Борю всё же согласиться. Он с неохотой воплотился и поплёлся вдоль барьера, вынюхивая что-то у самой земли. Нам не оставалось ничего, кроме как идти следом за хомяком. Прикончили по дороге ещё несколько монстров, что оказались слишком неосторожными и подошли близко к барьеру. Впрочем, и из-за самого барьера на нас нападали монстры. Как-то они даже слишком активно начали это делать. Но эти монстры были слабы и у нас не возникало никаких проблем, чтобы разобраться с ними. Здесь легко справлялся и один Кай. Схватки случались едва ли не каждые десять секунд. Во время одной из таких схваток хомяк остановился и начал рыть землю. Причём с такой скоростью, что за мгновение я оказался по пояс засыпан землёй. Но на этом Боря не собирался останавливаться. Пришлось срочно усиливаться и отпрыгивать в сторону. А земляная гора продолжала расти. Через минуту землеройка-переросток остановился. К этому моменту в земле была выкопана огромная яма. Несколько метров в диаметре, а про глубину я даже думать не хочу. Свалившись в эту яму точно можно что-нибудь сломать. Боря попросил энергетической добавки. После её получения барьер как-то странно начал подрагивать. Это было прекрасно видно. Послышался пронзительный свист, больше похожий на визг, земля у нас под ногами начала ходить ходуном и пошла трещинами. А через мгновение появился довольный Боря, держа в зубах кусок какого-то растения, очень похожий на морковку. Если, конечно, морковь бывает ярко-фиолетового цвета и голубыми вкраплениями чего-то непонятного. Причём эта морковь была больше моей ноги. Хомяк захрустел найденной добычей и от этого визг многократно усилился. А вот и нашлась травка, что поддерживала этот барьер. Боря откусил от неё кусок и сейчас с удовольствием его грыз, что травке очень не нравилось. Земля вновь затряслась и на этот раз из неё начали вылезать синюшные лианы и шарить по земле. Это было за пределами защитного купола, а внутри земля и вовсе провалилась. Из образовавшегося провала начало подниматься зелёное чудо-юдо, с жёлтым цветком вместо головы. Этакий одуванчик переросток, который явился мстить всем, кто плохо обращался с его родственниками. А это абсолютно все жители земли. Каждый в детстве рвал одуванчики. Причём на обеих стадиях развития. Правда, в данной ситуации одуванчик переросток явился мстить Боре. И когда он встал в полный рост, я понял за что. Если эти создания размножаются как большинство животных на Земле, то хомяк только что сожрал самый важный орган для размножения. Я бы тоже был в ярости. И ещё сразу стало понятно, почему крик такого большого монстра был столь низким. Никогда бы не подумал, что буду сочувствовать монстру. Но долго этим заниматься нельзя. Вон уже и лианы пытаются нас достать. Кай срубил сразу десяток, а ещё несколько превратил в сосульки, которые тут же разбила Тита. — Готовы прополоть сорняки? — спросил я у компаньонов, зажигая на ладони огненный шар. Самый эффективный способ избавиться от нежелательной растительности — это просто спалить её. Правда, свежие растения горят очень плохо. Но ничего, главное — сделать пламя погорячее.***
— Похоже, что мы проигрываем эту партию с разгромным счётом, — произнёс беловолосый наблюдая, как ещё несколько десятков косичек остаются без бутонов. Вместе они образовывали один крупный цветок, который отвечал за ещё одного стража. Они захватили этого стража в одном очень интересном мире, где растения полностью захватили планету и уничтожили прочие формы жизни. Там было невероятно скучно. Партия выдалась очень короткой. И поэтому они решили взять что-нибудь с собой, чтобы хоть немного оправдать то путешествие. И взяли они одного из правителей того мира. А теперь этот правитель был уничтожен. Их соперник невероятно искусен и совершает самые непредсказуемые шаги. — Мы потеряли всего десять процентов от имеющихся у нас порталов. Это ничто в сравнении с тем, что продолжает работать. Пусть, обмена фигурами у нас пока и не получается. Но я уверен, что совсем скоро игра пойдёт по нашему плану. Просто необходимо найти этого игрока и воспользоваться ферзём. — А сам говорил, что не стоит тратить столь ценные ключи, — рассмеялся беловолосый. — В таком случае и не будем. Готовься. Мы сами выйдём на доску. Впервые на его памяти огненноволосого кто-то смог вывести из себя. И сделал это какой-то неизвестный игрок в первом попавшемся им мире.***
Цветок переросток порадовал нас не только чёрным ядром, но и отличной душой. Никогда бы не подумал, что в растении может появиться дух. Причём очень качественный и сильный дух. По моим ощущениям он не многим уступал духу стихийного элементаля. Можно сказать, что я вернул, вложенные в Варну инвестиции. А помимо этих инвестиций смог закрыть ещё несколько десятков порталов. Здесь повторилась та же ситуация. Все порталы были привязаны к охраняющему их монстру. Погиб он и порталы закрылись. Если в первый раз я подумал, что это будет единичный случай, то теперь уверен, что подобная система будет со всеми порталами, открытыми в эпицентре на данный момент. И для нас это было нереально удобно. Не придётся заходить во все эти подземелья. Достаточно убить одного монстра и все завязанные на него подземелья сами закроются. Это был просто праздник какой-то. Мне было весьма интересно, почему тихушники Денисова не сталкивались с этим явлением. Или они тупо, даже не пытались понять, почему десятки порталов собраны в одном месте? Натыкались на защиту, или монстров, которые могут их видеть и сразу же валили оттуда, пока способны на это? Я же хотел просто сходить и разведать обстановку, а в итоге вон как всё получается. Закрыл уже несколько десятков порталов и это, ещё не достигнув границы, где водятся те жутко быстрые и сильные монстры. Сдаётся мне, что кто-то в руководстве ассоциации совершенно не заинтересован в том, чтобы быстро разрешить проблему эпицентра. Вот только кто это может быть? В том, что это не Четвёрка Авалона я уверен на сто процентов. Просто на подобное не сможет пойти ни один человек, что в своё время не раз оказывался в подземельях, сражался с монстрами и терял товарищей. А вот кто-нибудь, кто всю жизнь просидел в тёплом кабинете и знает о подземельях лишь с рассказов других, запросто. И единственный, кто мне сейчас приходил на ум — князь Багратион. Что-то я не припомню того, чтобы он был игроком. Нигде об этом точно не упоминалось. А сейчас именно этот человек командует всеми защитниками эпицентра. Думаю, что Денисову будет очень интересно услышать мои выводы по этому поводу. Да и мне хотелось бы узнать его мнение. Он в любом случае знает гораздо больше меня. Правда, тут была небольшая загвоздка. С чего бы это Алексею Александровичу рассказывать мне о вещах, что касаются только ассоциацию? — Боря, тебе понравились гениталии одуванчика переростка? — спросил я хомяка, когда мы двинулись дальше. Просто было интересно, почему он выбрал именно эту часть? Зарылся для этого на десятки метров под землю и истратил так много энергии. Но Боря даже не думал отвечать. Впрочем, как и всегда. А сейчас он на нас вообще обиделся. Заставили его работать, а потом ещё и прикалываемся над ним. Единственным ответом мне была бронированная задница, бодро шагающего хомяка. Отдохнуть не получилось, поэтому мы двинулись дальше. До зоны обитания тех жутких монстров оставалось совсем немного. От силы пара километров. Начал снова раздавать распоряжения и в этот момент активировался амулет связи, заставив меня приготовиться к бою. Я совсем забыл, что взял с собой эту штуку. Сержант настоял. Всё никак не могу привыкнуть, что существует способ связи в подземельях и зонах, весьма схожих с ними. Амулет был экстренным каналом связи и так просто Сержант точно не стал бы его использовать. «Рейд было решено начать намного раньше. Уже сейчас формируются ударные отряды. Монстры прорвали оборону Четвёртого Форпоста. Половину рейда перекидывают туда, а вторая половина пойдёт в атаку со стороны Шестого Форпоста. Будь осторожен. Ранкеры будут бить по площадям, уничтожая всё, что им попадается на глаза. За ребятами я пригляжу, можешь не переживать». То, что монстры прорвались было паршиво. Понятия не имею, кто командует обороной в Четвёртом Форпосте, но они обязаны продержаться до прибытия подкрепления. Если этого не произойдёт монстры разбегутся по обширной территории и начнут уничтожать все населённые пункты на своём пути. Вылавливать их в этом случае будет весьма проблематично. И делать это придётся одарённым. «Спасибо за информацию. Свяжись с Денисовым и передай, что его тихушники дилетанты. Или просто решили устроить саботаж. Я сейчас подхожу к границе, за которую они не смогли зайти. Уже закрыл больше семи десятков порталов и убил хренову тучу монстров. Пускай ищут скопления порталов. Чтобы закрыть их, необходимо уничтожить стража. Это очень сильные твари, поэтому будьте осторожны». Пускай лучше рейд займётся поисками порталов, чем будет уничтожать всех монстров у себя на пути. Если не закрыть порталы, то вскоре популяция монстров полностью восстановится. Поэтому необходимо было решать проблему на корню. Послушает меня Денисов или нет, это его дело. А мне нужно торопиться, ещё даже толком ничего не увидел. Немного подождал ответ, от Сержанта, но его не было. Понятия не имею, с какой задержкой здесь работают амулеты связи. Ну а дальше вновь отправил Кая и Титу на разведку. И сам прибавил скорости, пробегая мимо бредущих в сторону заставы монстров.Глава 12
Буквально через пару минут встретил первого босса, окружённого миньонами. Громадный ледяной волк шёл не спеша, замораживая на своём пути всё в радиусе нескольких метров. Рядом с ним семенили более мелкие особи. Всего двадцать два волка вместе с тремя щенками. Походу, вожак вёл всю стаю на охоту. Этот босс может натворить много шуму на заставе. Надеюсь, что к тому времени, как стая подойдёт к заставе, рейд элитных игроков уже выдвинется и перехватит её. На всякий случай отправил сообщение Сержанту. Пускай будут готовы и разработают стратегию заранее. Даже элитным игрокам будет трудно справиться с этими монстрами. Поэтому гораздо лучше будет, если они встретят их как можно дальше от заставы. Вслед за стаей ледяных волков последовали и другие боссы в сопровождении своих подчинённых. Звери, развившиеся до высших ступеней в своём подземелье. Похоже, что не только люди решили бросить в бой свои главные силы. Словно кто-то уже слил командованию монстров информацию о том, что собираются предпринять люди. Видимо, что в городе остались и другие разведчики, помимо хамелеонов. И были эти разведчики весьма разумны. Только подумав об этом, понял, что не встретил ещё ни одного разумного монстра. Балахонов нельзя было считать таковыми. У них даже душ не было. Получается, что разумные расы просто невозможно использовать таким образом? Они либо не поддаются подчинению, либо просто отказались участвовать в этом нападении. Можно назвать ещё несколько причин, но эти были самыми очевидными. И в связи с этими выводами отправил очередное сообщение Сержанту. Чёртов амулет связи. Теперь будет меня постоянно отвлекать. Но по-другому нельзя. Необходимо предупредить ребят и дать информацию для размышлений аналитикам. Уверен, что у ассоциации нет проблем с такими кадрами. Вот они пускай и работают. Даже сам не заметил, как вокруг всё резко изменилось. Словно я перешагнул через какую-то границу, разделяющую два мира. Очень похоже на то, что случилось в катакомбах под Снигиреевкой, когда я вошёл в мир-тюрьму Варны. Здесь тоже резко изменилась интенсивность магической энергии. Словно я оказался в подземелье. Хотя точно могу сказать, что это было не так. Кажется, я вошёл в следующую зону эпицентра. Интересно, почему мне никто не говорил, что здесь несколько зон? Может, потому что они и сами этого не знали? Но в подобное, как-то в это не особо верится. — Всё же пришёл. Мы в тебе не ошиблись, — послышался довольно странный голос, когда я прошёл ещё несколько метров, привыкая к изменившемуся окружению. Через мгновение я уже был покрыт каменной бронёй, я Кай и Тита находились рядом, готовые броситься в бой. Вот только нас опередили два тихушника, налетевшие на говорившего и его компаньона. Денисов, и Зайцев вынырнули из пустоты и атаковали существо с угольно-чёрной кожей и белыми, словно молоко волосами, заплетёнными в тысячи косичек. Больше всего это существо походило на обычного орка, только слишком похожего на человека. Рядом с ним стоял синекожий эльф, с пылающей шевелюрой, также практически неотличимый строением от человека. Я впервые видел такие создания. И точно могу сказать, что они не только разумны, но и обладают выдающимися способностями. Даже меня появление тихушников застало врасплох. Денисов в этом плане оказался на три головы сильнее Зайцева. Только для этой странной парочки его способностей было недостаточно. Они успели среагировать и приняли удар тихушников на своё оружие. Мгновенная стычка и тихушников откинули в сторону, а эта странная парочка исчезла. — Твою мать! — выругался Зайцев. — Кто это такие? Они смогли заблокировать нашу атаку и так легко откинуть нас в сторону. Когда мои кинжалы соприкоснулись с оружием синего, я думал, что они рассыпятся в прах. По силе он не уступает ранкеру. — Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь вообще происходит? — спросил я, немного отойдя от всего увиденного. Кай и Тита стояли рядом, также не понимая, что происходит. А сам я был при полном параде, покрытый толстой каменной коркой. Хорошо ещё, что лицо было открытым, а то приняли бы меня за монстра и напали. — Мне бы кто объяснил, — буркнул Денисов, убирая адамантиевые кинжалы в ножны. — Как знал, что нельзя тебя отпускать одного. Но спасибо, что послужил в качестве приманки. Теперь я не сомневаюсь, что к нам в гости пожаловали очень сильные создания. Полагаю, что это и есть те неуловимые монстры, что уничтожают наших разведчиков. Я не рассказал тебе в тот раз всего. Выживший человек заметил, что-то голубое и чёрное. Надеюсь объяснять, что именно не требуется? Вопрос был риторический, но я всё равно отрицательно помотал головой. А ещё очень сильно захотелось дать Королю Артуру в морду. Это же надо, использовать меня втёмную! Устроить ловлю на живца, мать их! И как хорошо совпало, что я сам попросился осмотреться в эпицентре. Трое мужиков сразу не сообразили воспользоваться мной, а вот женщина сделала это моментально. Ведь именно Моргане я обязан разрешением на эту вылазку. Похоже, что мои мысли не стали тайной для Денисова и он поднял руки в примирительном жесте. При этом отойдя на несколько шагов назад. — Ты не пойми нас неправильно. Все квалифицированные разведчики, которые могли добраться сюда, у нас закончились. А на отряды больше двух человек чёрный и голубой не реагируют. Их могут привлечь только одиночки. Причём это работает только, если человек изначально выходил с территории заставы один. Если выйдут двое, то эти монстры уже не показываются. Да и на меня они отчего-то не нападали. До этого я уже трижды приходил сюда и даже углублялся ещё дальше. Никакого результата. — Вы же понимаете, что теперь не может быть и речи о каком-нибудь доверии? Да и увидели вы слишком много секретов, которых я не хотел бы раскрывать. Тита громко зашипела, а Кай создал в каждой руке по ледяному дротику. Конечно, нападать на тихушников я не собирался. Да и сомневаюсь, что нам удастся одолеть Денисова. Если бы он был один, то имелись варианты. Но Зайцев точно не пойдёт против старика. Наша демонстрация враждебности совершенно не смутила Алексея Александровича. Он тупо не воспринимал меня всерьёз. Хотя и старался не показывать этого, пряча снисходительность за грустной улыбкой. — Боюсь, что секретов у тебя нет с того момента, как ты оказался в Корпусе Последней Стражи. А нам хватило и одной встречи, чтобы понять, насколько особенным ты являешься. Дальше сопоставили кое-какие факты, навели соответствующие справки. Запросили материалы, в том числе и видео. И теперь с полной уверенностью можем сказать, что ты являешься наследником силы Такеши Сумидзо. Но также ты должен знать, что Четвёрка Авалона были одними из тех ранкеров, кто также помогали в этом эксперименте. Моргана на данный момент является сильнейшим энергетиком на земле. Именно её дар ты унаследовал. И Моргана уже подтвердила это, почувствовав знакомую силу. — Остановитесь! Не нужно мне здесь и сейчас включать Карташева. Мне вполне хватило недолго общения с ним. Я уже сказал, что не соглашусь ни на какие эксперименты. Свою мать я не видел ни разу в жизни. Но уверен, что дар мне достался именно от неё, а не от вашей сокомандницы. И вообще, я не собираюсь разговаривать на эту тему. Найдите себе другого кандидата в спасители человечества. А мне просто не мешайте убивать монстров и закрывать подземелья. И здесь у меня к вам очень много вопросов. — Отвечу на все твои вопросы, — остановил меня Денисов. — Только давай после того, как разберёмся с чёрным и голубым? Я уже видел, на что ты способен со своей командой, поэтому не сомневаюсь, что вместе нам удастся загнать эту дичь. Уничтожим главарей и всё прекратится. У тебя же есть способ, как найти их? — Способ есть. Если вы готовы защищать меня пару часов. Конечно, я слишком преувеличил время, которое потребуется для создания печати призыва. Но мне и самому необходимо было немного подумать. Всё очень резко изменилось. И не только ситуация в эпицентре, но и моё взаимодействие с ассоциацией. Как-то мне совершенно не нравилось, что всё больше людей пытаются навязать мне своё мнение и заставить делать то, чего я не хочу. Из этого совершенно точно не выйдет ничего хорошего. Но сейчас Денисов был прав, сперва необходимо разобраться с этой парочкой. Но я не уверен, что предложенный им способ сработает и нашествие монстров прекратится. Может, чёрный и голубой и правда были здесь главными. А могло статься и так, что они обычные надзиратели. Кто-то поставил их следить за уже налаженной работой механизма по производству монстров. В этом случае уничтожение этих двоих нам ничего не даст. Просто потратим время, которое можно было бы пустить на закрытие порталов. И пользы в этом случае будет гораздо больше. «Кай, что ты думаешь, по поводу того, что нам сейчас рассказали?» Что думает Тита, я прекрасно ощущал. Она, так же как и я терпеть не может, когда нас используют втёмную. Пытаются что-то навязать и указывать, что нам делать. Змейка сейчас была не в лучшем расположении духа. Она хотела убивать. Но думаю, что совсем скоро ей выпадет такая возможность. Уже сейчас я слышал, как к нам со всех сторон несутся монстры. И могу поспорить, что это минимум элитники. Слишком глубоко на территории эпицентра мы сейчас находились. Все слабаки отправились атаковать заставу. «Думаю, что нам нужно быть предельно осторожными. Денисов уже доказал, что многое утаивал от нас. И мне это не нравится. Но я, пожалуй, соглашусь с ним, что необходимо прикончить разумных, что заговорили с тобой. Ты знаешь, кто это был?» 'Очень странный чернокожий орк. Больше всего похожий на человека. С молочно-белыми волосами, заплетёнными в тысячи косичек. На конце каждой косички висел цветочный бутон. Некоторые уже расцвели, но подавляющее большинство были закрыты. Ещё я заметил, что часть бутонов отсутствовала, а те косички выглядели слегка опалёнными. Понятия не имею, что это значит, но бросилось мне в глаза. А вторым оказался голубокожий эльф с пылающей шевелюрой. Только уши у него были гораздо меньше, чем у настоящих эльфов, да и телосложение немного плотнее. Этот был одет, словно какой-то учёный и очки на носу говорили об этом. Только мне показалось, что этот учёный гораздо опаснее краснокожего. Первый был вооружён мечом, с тяжёлым набалдашником на рукояти. Уверен, что в рукояти имеется цепь, а этот набалдашник может использоваться в качестве цепного орудия. А учёный был вооружён посохом из незнакомого мне дерева'. Больше ничего за тот короткий промежуток времени я не смог разглядеть. Хотя сейчас понимаю, что и описанного мной было охренеть как много. Всё же привычки вайма моментально оценивать противника остались со мной, с прошлой жизни. Это был крайне полезный навык. Правда, совершенно непонятно для чего я всё это выдал Каю. Если я не знаю, к какой расе они принадлежали, то он и подавно. «Судя по твоему описанию, чернокожий это — ифрит. А голубокожий — марид. Они принадлежат к расе магических существ — джиннов». Выдал Кай, заставив меня открыть рот от удивления. Хорошо, что я сейчас был занят созданием печати и никто этого не видел. Кай смог меня удивить. Про ифритов и маридов я ничего не знал. В прошлой жизни никогда не встречал подобных монстров. А в этой слышал краем уха, что-то об этих существах из сказок. «Ты уверен? Просто сам я никогда не слышал о таких монстрах и понятия не имею, что они из себя представляют и как с ними сражаться. Мне показалось, что они мало чем отличаются от обычного человека. По крайней мере, строение тела идентичное». «Да я уверен. В одной из книг моего народа имеется описание этих монстров. Они относятся к категории сверхразумных и крайне опасных. Указано, что эти создания гораздо опаснее даже хозяев подземелий. И что при встрече необходимо сделать всё возможное, чтобы уничтожить их. Два десятка подобных созданий подарили мой мир монстрам». Говорил Кай совершенно спокойно, но я прекрасно ощущал, как у него внутри кипит ярость. И это совершенно неудивительно. Он встретил представителя расы, что послужила началом падения его родного мира. Ситуация оказалась гораздо серьёзнее, чем можно было предположить. Если Кай прав, то Земля в огромной опасности. Пусть мы встретили всего двоих, а не два десятка, но никаких гарантий, что их всего двое нет. Поэтому необходимо торопиться. Попросил Кая рассказать мне всё, что он знал об этих созданиях. А знал он о них очень мало. Магические существа отлично обращающиеся с оружием и всегда имеющие при себе мощнейшие артефакты. Зачастую эти артефакты творят настоящие чудеса и именно благодаря им джинны настолько сильны. Больше никакой точной информации у народа Кая не было. Дальше шли сплошные предположения и домыслы. Например: предки Кая считали, что это именно раса джиннов стоит за появлением подземелий. Они были первыми, кто создал порталы ведущие в куски других миров. И сами пользуются этими порталами, чтобы путешествовать. Люди, как и другие живые существа джиннам безразличны. Что движет джинами, никто не знал. В том, что монстрами кто-то командует, я оказался прав. Вот только даже не мог себе представить, насколько всё запущено. В ордене ничего не знали о джинах. Никто не встречал их в подземельях. Да и эпицентра в моём прошлом мире не было. Поэтому я даже не представлял, какие параметры поиска задавать духу. И этим сильно усложнялась работа над печатью. Кай хотя бы знал, к какой расе относятся наши чёрный и синий приятели. Поэтому при составлении запроса я привлёк и его. На пару дело пошло быстрее. Хоть и незначительно. Вместо двух запрошенных часов, я провозился больше трёх. И это притом что изначально хотел закончить всё намного быстрее. За это время наши охранники прикончили несколько групп сильных тварей. Могу точно сказать, что там были как минимум четыре босса. Просто подобные туши могли принадлежать только матёрым монстрам. Если Алексей Алексанрович выглядел так словно он и не сражался вовсе, то Зайцев едва держался на ногах. Причём никаких повреждений у него я не заметил. Он просто устал. Что было крайне странно, при его уровне силы. Элитные игроки могут сражаться без отдыха очень долго, а тут всего за три часа полностью выдохся. Но потом я понял в чём причина. Король Артур решил взять себе ученика. И выбор пал на Зайцева. Антон Евгеньевич тупо не мог толком управляться с техниками, что ему показал ранкер. Всё же их энергетические и физические возможности были несопоставимы. Но в любом случае тянуть время и ждать, пока восстановится Зайцев мы не будем.Глава 13
Дух был призван и даже обошёлся весьма по-скромному. Смогли договориться на обычные души. И плату я передал всю заранее. Дух согласился найти для нас двух джинов только по их описанию и остаткам их энергетики. Теперь оставалось только понять, насколько в этой зоне эпицентра действительны предпринятые нами меры по сокрытию от монстров. На всякий случай перепроверил все печати и предоставил ещё энергии духам. А ещё я подключил к себе тихушников. Денисов в нашем отряде будет главной ударной силой. Тут и говорить нечего. Ранкер, он и в Африке ранкер. А Зайцеву моя подпитка поможет прийти в себя гораздо быстрее. Судя по тому, что согласился он без лишних вопросов, мой дар не был тайной. Интересно, кто ему рассказал об этом? Петька, либо Даша? Хотя здесь могут быть и другие люди. Моргана, которая считает, что именно её дар я унаследовал. Снова все эти разговоры о моём происхождении. Совершенно не хочется влезать туда. Пускай думают и считают, как им хочется. А сейчас нам нужно найти и прикончить двух джиннов, которые сильно ошиблись, заглянув на землю. Духу требовалось время, чтобы напасть на след беглецов. Поэтому мы просто двинулись вглубь эпицентра без какого-либо понимания, куда нам нужно идти. И уже через десять минут наткнулись на очередную плантацию подземелий. На этот раз их было не меньше сотни. Сотня порталов, выпускающих из себя элитников и боссов. Здесь поток монстров был очень мал. Оно и понятно даже в высокоуровневых подземельях сильных монстров очень мало. А ещё не было никакой защиты и никаких охранников. Что также было довольно странно. Было непонятно на кого, или на что запитаны все эти подземелья и как их закрыть. И ещё непонятнее было, когда дух поиска залетел в одно из этих подземелий. — Нам туда, — указал я на портал, раздумывая над тем, как лучше поступить. Оставить тихушников здесь, в случае чего прикрывать наши спины? Мало ли какому-нибудь монстру взбредёт в голову прогуляться в соседнее подземелье. Не хватало ещё, чтобы в самый разгар боя к нам в спину кто-то ударил. Или взять их с собой, что усилит наш боевой потенциал на несколько порядков? Я даже согласился обсудить этот вопрос, чтобы не решать всё в одиночку. Конечно, я привык так делать. Но вот бывают моменты, когда необходимо с кем-нибудь обсудить дальнейшие действия. Денисов для этого отлично подходил, как я думал. — Со мной такие вопросы лучше не обсуждать. В нашей команде всегда Ланселот отвечает за мозговой штурм, а мы просто делаем, что он нам говорит. Понятия не имею, каким образом я стал лидером команды, — развёл он руками. А вот Зайцев был совершенно не против высказаться. И он был за то, чтобы пойти в подземелье всем вместе. Так шансов на успешное завершение этой охоты будет гораздо больше. И ещё не известно, смогут монстры войти в портал снаружи. Здесь Зайцев был совершенно прав. Никогда подобные эксперименты не проводились. Да и монстры совершенно не рвались обратно в подземелье после его разрыва. А сейчас, помимо всего прочего, им необходимо будет войти в чужое подземелье. Точку в этом разговоре поставил Кай, создавший две печати призыва. Одну для духа-сокрытия, вторую для духа-защитника. Такие же печати он собирался поставить и по ту сторону портала. Даже если найдутся такие монстры, что смогут попасть в другое подземелье и справиться с духами — нас предупредят. Так ударить нам в спину у них точно не получится. — Снова грёбаная пустыня… — кое-как промямлил я, когда в лицо ударил обжигающий песок. И ударил довольно больно. Всё же вываливаться плашмя из портала то ещё удовольствие. Но так выйти получилось только у меня. Денисов с Зайцевым умудрились приземлиться на ноги, а про Кая с Титой я вообще молчу. Они оба были в нематериальном состоянии. Поэтому только мне песок набился везде, где только можно. А ещё Боря резко активизировался. В этом подземелье было нечто достойное его внимания. И судя по тому, как настойчиво он просил отпустить его весьма ценное. Только сейчас отпускать хомяка было нельзя. Дух-поисковик яростно семафорил, что одна из целей находится здесь и он направляется к ней. Сейчас он находился довольно далеко. Поэтому нам предстоит ещё долго переться по колено в песке. Хотя нет, по колено точно не получится. Взметнувшийся песчаный столб в сотне метров от нас прекрасно дал это понять. Нельзя нам совать ноги в песок. Это подземелье стало родным домом для отвратительных созданий. В ордене их называют песчаными червями. Хотя к червям эти твари не имеют никакого отношения. Больше всего они похожи на сколопендр. Сегментированные тела. Множество ножек, которыми они орудуют под песком и передвигаются очень быстро. Крупная голова с мощными жвалами и полное отсутствие глаз и каких-либо других внешних органов восприятия. Эти твари вычисляли свою жертву по вибрациям, что идут по песку. И моё эпичное выпадение из портала создало столько этих вибраций, что сейчас сюда наверняка направляются черви со всего подземелья. Помимо всего уже перечисленного, эти создания имеют стопроцентный иммунитет к стихийной магии. Умирают черви довольно легко, если имеется оружие, способное пробивать их толстую защиту. У меня такое было, а вот у тихушников точно нет. Они со своими кинжалами смогут разве, что поцарапать броню червей. Поэтому необходимо найти место, где можно будет разработать дальнейший план и немного уменьшить популяцию местных обитателей. «Боря, срочно найди нам место, где эти песчаные сороконожки нас не достанут. Их легко остановит камень. Когда разберёмся с нашей целью, позволю тебе отправиться за тем, что учуял». Пришлось прекращать слияние и отпускать хомяка на прогулку. Он был единственным, кто может найти нам подходящее место. Ну а пока, придётся побегать. Пусть песчаные черви и были крайне опасными и непредсказуемыми тварями, но поймать элитного игрока они точно не смогут. Если быстро бежать, червь просто не сможет тебе ничего сделать. Здесь главное — не нарваться на ловушку, которую довольно просто обнаружить. — Сейчас слушаем меня и не задаём лишних вопросов. В этом подземелье нашими противниками будут огромные песчаные черви, что умеют передвигаться под толщей песка. Они полностью невосприимчивы к стихийным атакам, а их броню пробить нереально сложно. У меня для этого есть чекан. Про вашу вооружённость ничего не знаю. Поэтому рисковать мы не будем. И сражаться на условиях червей не станем. Поэтому сейчас все дружно усиливаемся по максимуму и бежим за мной. Боря уже отправился искать нам подходящее место, чтобы разобраться с червями. Только после этого двинемся за нашей целью. Она находится довольно далеко в этом подземелье. Алексей Александрович не знал о каком Боре я говорю, но не стал задавать лишних вопросов. Да и как мне показалось он прекрасно знает, с какими противниками нам предстоит столкнуться. Для того чтобы стать ранкером, необходимо закрыть не одну тысячу подземелий. И вполне вероятно он уже встречался с песчаными червями. А я лишь озвучил его догадки. Мои слова подтвердила огромная песчаная воронка, начавшая образовываться в сотне метров от того места, где мы сейчас стояли. Один из червей решил высунуться на свежий воздух. Туша, диаметром с тягач, выскочила из песка на десяток метров. Этой демонстрации было вполне достаточно, чтобы все бросились бежать. Благо, что тихушники не были паникёрами и побежали только после того, как это сделал я. Бежал я сразу в сторону Бори. Раз хомяк двинулся туда, значит, есть на то причины. Не сомневаюсь, что он сможет найти для нас подходящее место. Если он, конечно, хочет отправиться по своим делам. А Боря хочет это сделать. Здесь он ещё ни разу не ленился. Сейчас воплощать Титу и Кая не было никакого смысла. Да и в нематериальном состоянии они передвигались намного быстрее. Поэтому Кая я отправил к духу-поиска. Пускай парень сразу оценит обстановку, а заодно и наши шансы на победу. С червями мы разберёмся и без него. Титы для этого будет вполне достаточно. Хоть она и терпеть не может заниматься подобным, но ситуация сейчас требует её участия. Внутренности червей совершенно не защищены и змейка может с лёгкостью уничтожать их. Способ уже отработанный. Пусть и довольно долгий, но зато невероятно эффективный. Да и мы не будем сидеть сложа руки. Скорее всего, это подземелье третьего уровня. Если грубо прикинуть, то здесь может обитать от сотни до трёх сотен червей переростков. Разброс очень большой, но всё зависит только от размеров самих червей. Один огромный может с лёгкостью заменить до десятка мелких. Вот и получается такая цифра. И взял я её не с потолка. Это информация, которой делятся друг с другом ваймы. Посчитать количество убитых монстров после закрытия подземелья совершенно нетрудно. Практически все души убитых находятся при нас. Вот и получается, что если никаких непредвиденных трат не было, то можно примерно прикинуть количество тех или иных монстров обитающих в конкретном подземелье. В подавляющем большинстве случаев эта цифра плюс-минус правдива. Конечно, есть и исключения. Подземелья, в которых просто невозможно сосчитать монстров. Те же муравейники и прочие инкубаторы для насекомых. Слишком быстро они плодятся. Я бежал первым, следом за мной Зайцев и замыкал наш пелотон — Денисов. Как-то так вышло, что мы защищали собой Антона Евгеньевича. И судя по тому, что я сейчас ощущал через нашу связь, он думал о том же. И ему эти мысли совершенно не нравились. Ну ничего, пускай немного побесится. Как я не хотел, чтобы он отправился со мной в эпицентр, а в итоге бежит в паре метров за спиной. И не просто бежит, а вместе со мной охотится на джинна, который организовал всю эту вакханалию с активизацией эпицентра. Бежать по песку ещё то удовольствие, но знал я несколько уловок, которые помогали мне делать это практически так же легко, как и по твёрдой дороге. Про тихушников тут и говорить нечего. У них в арсенале есть специальные техники передвижения, чтобы не только идти беззвучно, но и пробираться по таким препятствиям, как песок без задержек. Вот и сейчас я старался не сбить концентрацию, чтобы удерживать сразу три техники, а они бежали совершенно спокойно и непринуждённо. Словно вышли на утреннюю пробежку. И могу поспорить, что песчаные черви даже не замечают их. А вот меня они очень даже замечали. Порой, за спиной были слышны резкие уханья, когда червь выскакивал из песка, пытаясь поймать добычу. Вот только нас в том месте уже давно не было. А ещё я видел, как ко мне со всех сторон несутся мелкие барханы, создаваемые слишком бесстрашными червями. Они находились очень близко к поверхности и поэтому были лёгкой добычей. Правда это в том случае, если в этом подземелье были бы хищники, способные угрожать песчаным червям. А таких хищников здесь точно не было. Даже в других подземельях таких сложно найти, а чего уже говорить про это. Избежать встречи с этими червями было очень легко. Достаточно было совсем немного сменить траекторию движения и червь проносился мимо. Для разворота подобным махинам требуется много времени, поэтому я совершенно не боялся, что они попытаются напасть со спины. Просто не успеют. Мы уже будем далеко. Правда, Боря, как-то не торопился с тем, чтобы найти для нас подходящее место. Мы двигались уже довольно долго. Даже Кай уже успел добраться до поискового духа. Я прекрасно ощущал их рядом. Только Парень отчего-то не торопился докладывать, что он там видит. «Кай, как у тебя там обстоят дела?». Спросил я, решив не дожидаться, когда он сам со мной свяжется. Чем быстрее узнаю, что там происходит и с кем нам предстоит столкнуться, тем быстрее начну разрабатывать план атаки. Хотя обычно ваймы действуют по принципу, что бой невозможно спланировать. Слишком много неизвестных, который меняются каждую секунду. Можно лишь подготовиться к бою, но никак не спланировать. Так вот, я и хотел подготовиться к бою с противником, о котором вообще ничего не знал. Мой вопрос остался без ответа. Тогда я попытался связаться с Каем снова, но результат оставался прежним. Могу с уверенностью сказать, что он находится в своём нематериальном состоянии. Парень не сражается и ему не угрожает опасность. Также Кай совершенно спокоен. И из-за этого было ещё более странным его молчание. Но сделать я сейчас ничего не мог, оставалось только ждать, когда Кай сам выйдет на связь. Бывают и такие ситуации, что дух не может разговаривать со своим компаньоном. Хоть ментальную связь заблокировать невероятно сложно, но не невозможно. Причём на это способны далеко не мегасильные монстры. Как-то раз нашу с Титой связь смог заблокировать самый обычный гоблин. И сделал он это, начав визжать от страха. Я в тот раз даже оставил бедолагу в живых, пока не убедился, что это именно его визг возымел такой эффект. Но и после этого гоблина мы ещё много раз сталкивались с подобными ситуациями. Поэтому поднимать сейчас тревогу из-за того, что не могу связаться с Каем глупо. Главное, что он спокоен и в полном порядке. Отвлёкшись на Кая, не заметил, что хомяк остановился. И сделал он это на вершине очередного бархана. Самого высокого в этом подземелье. Просто оказавшись наверху перед нами раскинулась бескрайнее песчаное море, по которому шли волны, создаваемые его обитателями. Сейчас я мог оценить весь масштаб предстоящей работы. Придётся нам всем очень сильно постараться, чтобы отправиться на разборки с джиннами. В нашу сторону двигалось около двух сотен песчаных червей. И мне было совершенно непонятно, почему Боря привёл нас именно на этот бархан. Здесь не было и намёка на камень. Или другое место, где можно укрыться от червей. «Боря, если это шутка, то очень дерьмовая. Чёртовы черви сожрут нас здесь и даже не подавятся. Против такого количества мы не справимся, стоя на песке». Хомяк был, как всегда, в своём репертуаре. Он даже не думал слушать, что я говорю. Просто взял и развалился на песке, при этом, начав, клянчить энергию на воплощение. Не стал ему отказывать и сразу же пожалел об этом. Рефлексы ранкера сработали намного раньше, чем я успел его остановить.Глава 14
Два метательных ножа сорвались с рук Денисова и застряли в броне на голове у хомяка. В очередной раз эта броня показала себя наилучшим образом.Она появилась в одно мгновение и резко стала толще, чтобы не позволить причинить вред своему хозяину. — Остановитесь! — запоздало выкрикнул я. — Это Боря! Один из моих компаньонов. Он нам помогает разобраться с червями, а вы в него ножами кидаетесь. Алексей Александрович лишь пожал плечами, и в следующий миг ножи исчезли из брони хомяка. Они оказались энергетическим оружием, хотя выглядели как настоящие. — Приношу свои извинения. Рефлексы старого охотника. Ничего не могу с собой поделать, — извинился Денисов, медленно подходя к Боре. Было видно, что его очень заинтересовал хомяк. А вот Борю ранкер совершенно не заинтересовал. Недолго думая он окатил его песком, засыпав едва ли не по пояс. Досталось не одному Денисову. Боря вспомнил свою основную специализацию и превратился в экскаватор. Буквально за несколько секунд он поднял в воздух тонны песка. Создал воронку диаметром метров пять, чтобы показать мне блеск, так хорошо известного всем металла. Золото сияло на солнце, ничуть не утратив своего блеска под песком. То, что откопал Боря, было больше всего похоже на вершину пирамиды с алтарём для жертвоприношений. В этот момент бархан сотряс первый удар, заставивший песок начать осыпаться вниз. Песчаная лавина устремилась к подножию бархана, а вместе с ней и мы. Я видел, как оба тихушника с лёгкостью выбрались из песка и словно ничего не происходило, совершенно спокойно поднялись обратно. Мне же провернуть подобное и не снилось. Оставалось только одно, дождаться, пока окажусь внизу и дать бой уже поджидающим меня там червям. И ждать оставалось совсем недолго. Удары продолжали сотрясать бархан, заставляя всё больше песка осыпаться вниз. Открывая величественную золотую пирамиду, чьими красотами я буду любоваться, только в случае, если останусь жив. Слияние с Титой никаким образом не повлияло на скорость моего перемещения к подножию бархана. Но так я точно могу быть уверен, что меня не прикончит за мгновение тот червячок, что сотрясает пирамиду. Сомневаюсь, что он позволит своим более мелким сородичам, покуситься на свою добычу. Вот бы он ещё сожрал пару десятков конкурентов. Это будет настоящий подарок. Но мечтать не вредно. Подземелье не делает никому столь щедрых подарков. Всё здесь необходимо зарабатывать потом и кровью. Чувство опасности достигло наивысшей точки, заставив меня напитать доспех духа по максимуму. Уверен, что на столь ярком солнце я выгляжу как диско-шар. Осталось только начать крутиться и вообще не отличить. Тупо никто не сможет, ослепнет от моего блеска. Жаль, что черви без глаз. До подножия я доехал очень быстро и там меня уже поджидала открытая пасть червя. Огромного червя. Такая махина проглотит пятиэтажку и не заметит. Червь заглотил меня вместе с тоннами песка. И понял я это только по начавшему исчезать свету, когда зубастая пасть стала закрываться. Не самый плохой расклад. Теперь осталось не попасть к нему в желудок. Желудочный сок этих слепых многоножек способен растворить мифрил. Даже под слиянием я смогу продержаться там от силы несколько секунд. Остаётся только надеяться, что песок послужит отличным абсорбентом и позволит мне немного побыть в относительной безопасности. А я за это время смогу что-нибудь придумать. Зажёг сразу с десяток светляков, чтобы увидеть отвратительное нутро многоножки. Тварь, сожравшая меня, была нереально старой. Даже в прошлой жизни я ни разу не сталкивался со столь огромным червём. Вполне возможно, что это босс данного подземелья. И мне сразу же повезло нарваться на него. Червь резко дёрнулся. Падение прекратилось и меня прибило к чему-то отвратительному, покрытому слизью и отвратительно пахнущему. Но я совершенно точно ещё не в желудке. И это радует. Чекан мгновенно появился в руке и сразу же пошёл в дело, вонзившись в податливую плоть червя. Как я уже говорил, изнутри он был совершенно беззащитен. Чекан позволил мне выбраться из песка и подтянуться ближе к плоти червя. А уже дальше в дело пошли кинжалы. Откуда я прилетел было прекрасно видно, значит и выбираться нужно тем же путём. По крайней мере, добраться до головы этого монстра. А там уже есть варианты, как поступить дальше. Но я не буду думать. Просто прорублю себе дорогу к духовному ядру монстра, а потом и выберусь. Конечно, если смогу удержаться. Остановка закончилась и началась нереальная болтанка. Теперь главное, удержаться и начать восхождение, так сказать. Ещё то удовольствие ползти по склизкой плоти червя, когда тебя болтает словно на каруселях. Периодически червь сильно сотрясался. Скорее всего, он продолжал атаковать пирамиду, надеясь полакомиться и другими столь вкусными людишками. Только хрен ему, а не лакомство. У него и от меня начнётся сильнейшее несварение. Это я гарантирую. С тихушниками точно всё было в порядке. Они даже практически перестали тянуть из меня энергию. А вот толстозадая скотина, наоборот, начал тянуть раз в пять больше. Мне даже пришлось восполнять трату энергии десятком духов. Нет бы помочь мне разобраться с этой проблемой, а он гад занимается своими делами. Похоже, что интерес Бори совпал с моей просьбой. Ушлый хомяк привёл нас к тому месту, куда сам рвался. Но ничего, скоро я ему всю малину обломаю, вот только доберусь до башки этого червячка. Осталось ещё немного.***
— Наш противник прислал своего разведчика, — радостно произнёс беловолосый, наблюдая за тем, как к его жилищу подобралось очень странное существо. Он даже не мог сказать, к какой расе относится это создание. Казалось, что оно способно принимать любой облик. Всё зависит только оттого, в кусок какого мира он попадёт и уже на месте подстраивается под его обитателей. Получает тело идеально подходящее для противодействия местным обитателям. И сейчас было не исключение. Обычный человек лучше всего подходит, чтобы сражаться с джинном. А этот кусок мира был домом именно для джинов. А точнее, для одного джинна — для беловолосого. Те милые зверушки, что гуляли во дворе, были привезены из другого мира. Просто беловолосому нравилось заниматься их разведением. Да и песок они делали невероятно чистым и невесомым. На подобное не было способно больше ни одно существо, о которых он знал. А вот огненноволосому эти зверушки не нравились. Поэтому он никогда и не заходил к своему компаньону в гости. Предпочитая жить у себя на дне. В буквальном смысле на дне огромного озера. Они всегда носили с собой ключи к своим домам, но попадали в них очень редко. Сейчас друзья просто поспорили. к кому первому придёт этот интересный игрок и беловолосый выиграл в этом споре. Сейчас он как раз говорил об этом огненноволосому, собираясь пригласить к себе в гости. Как бы ни хотелось ему, самому сыграть эту партию, но поступить так с компаньоном он не мог. Слишком долго они уже находятся вместе и прошли через многое. Пусть у джиннов и не было такого понятия, как семья, но именно так беловолосый относился к огненноволосому, считая его самым близким существом во всей бесконечности миров. — А сам игрок находится у тебя, или прислал пока одного разведчика? — спросил огненноволосый, скривившись, словно учитель в очередной раз отчитал его за плохо выполненную работу. — И сам он находится у меня. Вместе с теми пешками, что пытались нас атаковать, — рассмеялся чёрный, вспоминая, как на них напали два человека. Они считали, что отлично умеют маскироваться и могут застать джиннов врасплох. Вот только чёрный и синий прекрасно знали об их присутствии. В тот момент эти люди уже находились в зоне ответственности компаньонов, а там ничто и никто не может ускользнуть от их взглядов. — Они сейчас развлекаются с моими домашними животными. Даже смогли откопать один из резервных дворцов. — Спорим, что они смогут понять, как попасть к тебе? — тут же предложил огненноволосый, в надежде отыграться. Но беловолосый не был настолько глуп. Он прекрасно понимал, что люди смогут догадаться, как попасть непосредственно к нему в жилище. Там не было ничего сложного. Достаточно было воспользоваться массивом перемещения. Даже не нужно будет использовать собственную энергию и знать точные координаты. Все массивы запрограммированы на возвращение к истинному жилищу. — Лучше, давай поспорим, как быстро наш оппонент сможет попасть ко мне в гости? Сейчас с ним играет Дюри. Но я не сомневаюсь, что мой мальчик проиграет. Он привык развлекаться со своими младшими, прекрасно осознавая насколько они слабее его. А здесь ему попался равный противник. Который уже смог нам доказать, что умеет играть и нацелен только на победу. — Ему на это потребуется меньше одного дня, — тут же ухватился за возможность отыграться синий. — У тебя всё ещё осталось для меня гостевое место? Беловолосый расплылся в радостной улыбке. Спустя столько лет синий всё же заглянет к нему в гости. Не зря же беловолосый создавал у себя во дворце все условия для компаньона. Шикарные апартаменты, погруженные в воду ждали своего гостя. Вместе наблюдать за действиями этого игрока намного веселее. Всё же на связь между мирами тратится довольно много энергии. — Всё уже давно готово и ждёт только тебя. Можешь перемещаться прямо сейчас. Как раз я собираюсь подпустить разведчика немного ближе. Пригласить его во дворец. Посмотрим, насколько далеко он сможет пробраться. Заодно проверю, как работает новая система безопасности. Уже больше сотни лет всё никак не могу этого сделать. — Уже больше сотни лет мы не можем встретить достойного игрока. Учитель обманывал нас, когда говорил, что после выпуска будет невероятно сложно выиграть даже одну партию. И здесь синий был абсолютно прав. Учитель так говорил. Но видимо, он слишком хорошо обучил их и на данный момент этот мир оказывает компаньонам достойное сопротивление. Здесь даже нашёлся игрок, который смог попасть на их территорию. Чего не было ещё ни разу. — Если ты готов, то перемещайся и я отпущу разведчика. Тоже очень интересное создание. И сильное. Чтобы удерживать его, мне приходится тратить довольно много энергии. Есть что-то внутри у этого существа, что я не могу понять. Может, ты разберёшься с этим лучше? Всё же это ты в нашем тандеме зубрила. Лицо синего исказилось в злобной гримасе, но беловолосый уже прервал связь. Нравилось ему вот так подшучивать над компаньоном. Это помогало развеяться от скуки. Хоть они сейчас совершенно не скучали, он не смог отказать себе в удовольствии. Да и нужно было подготавливать синего ко входу в мировую башню. В отведённом учителем закутке уже практически не осталось энергии. Максимум на пару десятков переходов. Об этом тоже ещё предстоит сообщить компаньону. Для него будет сложно выйти в свет и оказаться окружённым другими созданиями бездны.***
Червь не прекращал долбиться об пирамиду, чем меня уже достал вконец. Я уже начал каждый удар кинжалом подпитывать электрическим разрядом, чтобы ему неповадно было. Но червь лишь немного содрогался и продолжал долбить. Жаль, что броня слишком крепкая, а то он сам бы себя успокоил и мне осталось бы только выбраться из пасти мёртвого монстра. Но нет, приходится ползти по его нутру, пытаясь удержаться. Благо, что под слиянием и усилением мне давалось это относительно легко. Не было таких моментов, что вот-вот откажут руки. Или что-нибудь в этом роде. Я карабкался, замирая время от времени. И когда был возле того места, где по моим прикидкам и находится мозг червя, начал прорезать себе дорогу к нему. Всё же работа вайма, одна из самых грязных в мире. Но зато невероятно интересная и познавательная. Проводишь много времени на свежем воздухе. Знакомишься с новыми видами монстров и ищешь разные сокровища. Ещё бы не пытались убить даже в самом слабом подземелье и можно сказать, что работа мечты. Конечно, если ваша мечта порой, ковыряться в потрохах монстров, или как я сейчас барахтаться в их внутренностях. Червю мои поползновения на его самую нужную и самую маленькую часть тела не остались без внимания и родео многократно усилилось. Но сейчас мне уже было всё равно. Я находился в очень устойчивом положении, закреплённый между сочащейся какой-то дрянью плотью. Просто делаю новый разрез и пропихиваю себя в него. И так раз за разом, постепенно приближаясь к нужному месту. Давление постепенно начинало нарастать, а это значит, что червяк оставил пирамиду в покое и теперь старается спастись бегством. И отчего-то он решил, что чем глубже сможет зарыться в песок, тем будет лучше. А мне же потом отсюда выбираться как-то будет нужно. Поэтому необходимо торопиться, пока он не опустился слишком глубоко. Смысла экономить на ножах сейчас уже не было и я начал накачивать их энергией под завязку. Хватило пяти энергетических выбросов, чтобы оказаться в нужном месте. Потом ещё пара ударов чеканом и червь остановился. А мне досталось сразу три чёрных духовных ядра. Очень странно, никогда раньше не сталкивался с таким явлением. Насколько мне известно, монстры способны вырастить всего одно ядро. А здесь сразу три. Либо этот червяк-переросток был очень особенным. Либо просто это подземелье такое особенное. И я склонялся ко второму варианту.Таких больших песчаных червей и раньше убивали. По крайней мере, мне об этом говорил не один и даже не десяток ваймов. Не могут же они все так преувеличивать? К тому же я и сам сейчас столкнулся с такой громадиной. Так вот, они всегда доставали их подобных червей всего одно ядро. Интересно, а много здесь подобных великанов? Сможем мы хорошо поживиться перед тем, как найдём этих джиннов?Кай по-прежнему не отвечал. И это было хреново. Но главное, что он был в безопасности. От него точно не исходило чувства страха или даже тревоги. С Каем буду разбираться позже. Сперва мне необходимо выбраться из этого переростка. А сделать это самостоятельно я точно не смогу. «Боря, тащи сюда свою задницу и откапывай меня. Чем быстрее ты это сделаешь, тем раньше позволю вернуться в пирамиду». Последнее условие было решающим. Просто я развоплотил хомяка, а он явно занимался добычей чего-то невероятно вкусного. Если судить по эмоциям, что прилетели от него. Обычно подобное мне достаётся только от Титы.Глава 15
Призывать хомяка сюда не было никакого смысла. Как-то мне совершенно не хочется лезть к нему в пасть после того, как я вот так поступил. Не дал бедному хомячку закончить начатое. Споткнётся ещё где-нибудь, когда я буду находиться у него в пасти и случайно прикусит меня. Поэтому не будем рисковать. Пускай откапывает меня. Надеюсь, тихушники не наделают без меня глупостей. Как-то всё пошло через задницу. Хотя в подземелья бывает очень редко, что всё идёт как-то иначе. На то они и подземелья, чтобы ваймам жилось весело. Пока Боря пзанимался раскопками, я тоже не сидел без дела. Освободил себе побольше места и начал рисовать печать призыва. Мне нужен был дух, который сможет проделать в броне червя достаточно большую дыру. В эту дыру должен пролезть не только я, но и Боря, когда он размером со слона. Всё же имелась такая вероятность, что мне придётся немного побыть пассажиром его безразмерной пасти. А ещё нужен был дух, который обеспечит меня кислородом. Я уже начинал ощущать его нехватку. Поэтому первым делом был призван именно дух-снабженец. А уже потом я продолжил работу в комфортных условиях и даже испугался, когда заговорил Кай. «Вайм, я на месте. Здесь целый оазис, в центре которого расположен огромный дворец». «С тобой всё в порядке?» Перебил я парня. Несколько часов не выходил на связь, а теперь начал докладывать, словно только добрался до места. «Всё в порядке. Добрался без проблем и здесь нет никаких угроз». Ответил Кай, не понимая, почему я задаю такие вопросы. А когда я всё объяснил, он очень удивился. Сказал, что точно не испытывал ничего странного. Связался со мной сразу после того, как прибыл на место. Попробовал вернуть его в хранилище, но ничего не вышло. Словно кто-то запретил мне это делать. Благо, что Кай не утратил возможность переходить из материальной формы в нематериальную. В последней форме навредить ему будет достаточно проблематично. Но в любом случае сказал, чтобы он не предпринимал без нас никаких шагов. Одного того, что он уже выпал на несколько часов вполне достаточно, чтобы насторожиться. Наш противник очень непрост, раз способен на подобное. Рисковать Каем, посылая его на разведку в этот дворец, я не собираюсь. Достаточно и того, что он проведёт внешний осмотр. Дворец оказался сделанным из золота. Отчего я совершенно не удивился. Видимо, черви здесь не коренные жители. Либо просто смогли выжить, а вот хозяева этих золотых пирамид и дворцов нет. Никакой охраны, у дворца не было. Как и любых других живых существ. Оазис выглядел мёртвым. И ничего опасного там Кай не видел. Дух-поисковик утверждает, что наша цель находится во дворце. Но там только один из джиннов. Где второй сейчас было непонятно. Чтобы найти его, духу сперва необходимо выбраться из этого подземелья. Также он не мог сказать есть здесь другие джинны или нет. Но это пока и неважно. В любом случае я запретил Каю предпринимать какие-либо действия без нас. Сам я всё это время занимался печатью и к тому моменту, когда Боря оказался рядом, всё уже было готово. Хомяк в очередной раз доказал, что способен работать лучше любого экскаватора, бурильной установки и всего прочего, чем пользуются горняки. Он смог добраться до меня меньше чем за час. Хотя я даже понятия не имею, на какую глубину успел забраться червь. Быстро объяснил Боре, что от него требуется и развоплотил его, одновременно активируя печать с духом подрывником. Вывел защиту на максимум и поэтому остался невредим, когда призванный дух выполнил поставленную перед ним задачу на отлично. Бороня червя была пробита и внутрь сразу же начал сыпаться песок. Впрочем, мне уже было на это наплевать. Хомяк оказался рядом с услужливо распахнутой пастью, в которую я и нырнул. После нахождения внутри червя Борина пасть показалась мне пятизвёздочным отелем. Было довольно мягко, сухо, не воняло и практически не трясло. Светляки зажигать я не стал, чтобы не портить впечатление. А то сейчас насмотрюсь и сразу же изменю своё мнение. — Я уже думал, что мы тебя потеряли, — произнёс хмурый Алексей Александрович. Он находился возле подножия золотой пирамиды и судя по тому, что я видел, устраивал геноцид песчаных червей. Я сильно недооценил способности ранкера и его энергетические кинжалы. Прямо на моих глазах такой кинжал пробил червя насквозь, даже не заметив никакого сопротивления. А вот Зайцеву броня червей была не по зубам. Он стоял на приличном возвышении не осмеливаясь слезть с пирамиды и бросал в червей напитанные энергией ножи. Думаю, что безуспешно. Боря доставил меня сразу же к подножию пирамиды, поэтому я понятия не имел, как к этому отнеслись черви. По крайней мере, никаких попыток сожрать нас не было. Это я точно не пропустил бы, даже находясь у Бори в пасти. — Пришлось немного покататься внутри того здоровяка, что раскопал для нас эту пирамиду, — ответил я ранкеру, осматривая величественное сооружение. Вся пирамида была, словно выплавлена из огромного золотого самородка. Она возвышалась над песком на несколько десятков метров. При этом имея шесть ярусов. Но я уверен, что это ещё не всё и большая часть пирамиды по-прежнему остаётся под песком. С этой стороны, где мы находились, не было видно никаких входов. Сплошное золото, яростно бликующее на ярком солнце. Золото определённо было непростое. Я ощущал, что здесь поработал отличный зачарователь. Иначе оно не оставалось бы таким безупречным. Песок должен был оставить множество царапин. Да и цвет должен был измениться. Стать намного тускнее. Но это всё была ерунда, внутри этой пирамиды я ощущал что-то весьма интересное. Даже не знаю, как это описать. Но нам определённо нужно найти это нечто. Уверен, что Боря заинтересовался именно этим. Вот и сейчас он выгрузил меня, а сам собрался обратно в пирамиду. «Стоять! Пойдём туда вместе. На этот раз я должен посмотреть, что ты там собрался сожрать. Уговор у нас был на один предмет из того магазина». Осадил я хомяка и развоплотил его, на всякий случай. — А мы тут мстим за тебя, — ещё сильнее нахмурившись сказал Король Артур, отправляя в полёт сразу три своих энергетических ножа. Все они ударили в песок и судя по тому, как он после этого взметнулся, достигли своих целей. Я даже не уловил там никакого движения. А вот ещё одного червя прекрасно ощутил, когда он прополз подо мной. Его Денисов также прихлопнул и показал мне на Зайцева. Тут всё было предельно понятно и уже через несколько секунд мы все находились в относительной безопасности. Сверху было отлично видно, как постарался Алексей Александрович. Всё пространство до следующего бархана было усеяно тушам песчаных червей. Штук пятьдесят не меньше. От совсем маленьких, не больше пяти метров до огромных особей в несколько десятков метров. Но всё равно они все сильно уступали тому исполину, что заглотил меня. Король Артур отомстил за меня основательно. Уверен, что совсем скоро оставшиеся в живых черви устроят невиданный пир. Правда, туши больших червей так и останутся гнить на жарком солнце. Их просто никто не сможет сожрать. Слишком большими они были. — Кай уже нашёл место, где спряталась одна из наших целей. Сейчас он наблюдает за тем местом. Мы пока точно не уверены, но в этом подземелье находится только один. Второй, скорее всего, в другом подземелье. Предлагаю сейчас разобраться с этой пирамидой, а после сразу же выдвинуться к Каю. Червей уже можно не слишком опасаться. Алексей Александрович основательно прорядил их популяцию. — Раз нашлась одна из целей, то почему бы нам сразу не направиться туда? Для чего нам сдалась эта пирамида? Пусть она и сделана из чистого золота, но мы всё равно не сможем забрать её с собой. — произнёс Зайцев и говорил он всё по делу. Только он ещё ни разу не видел Борю в деле. Иначе сейчас точно не сказал бы ничего подобного. Да и не нужно мне золото. Внутри пирамиды находится нечто гораздо интереснее жёлтого металла. — Золото мы и не будем брать. Нужно заглянуть внутрь пирамиды. Там находится что-то весьма ценное. Что-то, что сможет нам помочь. А вот последние слова удивили даже меня самого. Словно это за меня произнёс кто-то другой. Кто-то, кто настойчиво загонял нас внутрь пирамиды. И мне это совершенно не понравилось. Я даже начал задумываться над тем, чтобы забить на пирамиду и направиться к Каю. Но всё решилось за меня, когда рядом с нами открылся широкий проход. Золото просто расползлось в стороны, словно оно было жидким. Перед нами открылся отлично освещённый проход, ведущий вглубь пирамиды. Кто-то нас приглашал в гости. Никакой опасности я не ощущал, поэтому глупо будет отказываться. К тому же Боря уже был внутри и никто не пытался на него напасть. Да и ловушек там вроде никаких не было. На всякий случай послал вперёд Титу. Причём в её материальном воплощении. В случае чего всегда успею её развоплотить. А вот Борю оставил рядом с собой. Уверен, что он попытается сожрать ту самую ценную вещь, за которой мы и направляемся. — Я считаю, что это не самая лучшая идея соваться в совершенно неизвестное нам место. Там могут быть ловушки и непонятно, что ещё, — сказал Денисов, когда я сделал первый шаг к входу в пирамиду. — В таком случае нужно распускать ассоциацию, — ответил я, расплывшись в улыбке. — Ведь каждый день сотни игроков суются в совершенно неизвестные места. В них обязательно есть ловушки и непонятно, что ещё. А ещё там разнообразные монстры, элитники и боссы. Да и я не ваш подчинённый. Даже в нашем тандеме с Антоном Евгеньевичем последнее слово остаётся за мной. Сказав это, я двинулся следом за Титой, которая уже уползла достаточно далеко и не встретила на своём пути никаких препятствий. — Вот и как с такими вообще работать? Совсем не слушают стариков. Пора нам на пенсию уходить, а молодёжь тут сама пускай со всем разбирается. Послышалось за спиной брюзжание старого ранкера. Это брюзжание заставило меня начать улыбаться ещё сильнее. Алексей Александрович сейчас практически не отличался от старых ваймов. Они говорили точно такие же слова, только с поправкой на мир, в котором находились. А вот Зайцев не стал возражать, как и возмущаться. Видимо, одного раза, когда Моргана оставила его при себе, вполне хватило, чтобы больше не спорить со мной. Всё же это было одно из главных условий того, что я беру тихушника вместе с собой в Шестой Форпост. — Понятия не имею, что находится внутри и как долго нам предстоит идти. Знаю только одно — Боре очень приглянулась та вещь. Он её уже почти достал, когда я решил выбраться на свободу из червя-переростка. Решил немного ввести тихушников в курс дела. Слишком уж хмурыми они шли. Были напряжены как пружины. Готовы броситься в бой в любую секунду. А столь сильная и безосновательная настороженность может выйти нам всем боком. Испугаются какой-нибудь тени и случайно бросят нож, или сделают ещё что-нибудь подобное. Как-то мне совершенно не хочется получать энергетическим ножом, который с лёгкостью пробивает броню песчаных червей. — Я так понимаю, что эти существа твои постоянные спутники. Ты не призываешь каждый раз новых? — спросил Алексей Александрович явно решивший узнать о моих способностях как можно больше. Но раз он так хочет, то не буду ничего скрывать. Уверен, что ранкер в любом случае мне не особо поверит. Всё же на земле ничего не знали о духах и их возможностях. Хотя я и встречаю здесь множество вещей указывающих на присутствие ваймов. — Тита, Боря и Кай мои постоянные компаньоны. С ними у меня заключён долгосрочный контракт. И если уж быть точными, то они духи. А я работаю именно с духами. И призываю я всегда духов. Создаю печати для призыва духов и всё такое. Если вы хотели узнать, обладаю я способностями Такеши Сумидзо, то — нет. Не обладаю. Судя по тому, что мне рассказывали об этом человеке, могу точно сказать, что его способности очень сильно отличаются от моих. Дальше было ещё много вопросов, на которые я отвечал. Понятия не имею, поверил мне Денисов или нет, но это уже его проблемы. Я отвечал максимально правдиво. Скрывал лишь некоторые моменты, о которых не нужно знать вообще никому. У каждого имеются свои секреты и я не исключение. Если Денисов заваливал меня вопросами, то Зайцев шёл молча. И сдаётся мне, будь у него с собой тетрадка и ручка, сейчас конспектировал бы все мои ответы. Но в любом случае я уверен, что Антон Евгеньевич сделает подробнейший доклад своей начальнице, что заведует в библиотеке корпуса. Её задача — знать всё о стражах и их способностях. — А теперь Алексей Александрович я бы хотел узнать о человеке, заменой которому меня все так настойчиво хотят сделать. Василий Иванович рассказал мне о своём учителе самую малость, а потом исчез. Впрочем, и о Бате я бы хотел узнать. Где он сейчас находится и что вообще там происходит? Судя по реакции Мерлина дела у князя обстоят не лучшим образом.Глава 16
Мои вопросы заставили Денисова ненадолго задуматься. Наверняка он прикидывал, что можно сейчас рассказать, а чего не стоит. И тут я его совершенно не винил в скрытности. Всё же я просил рассказать его не свои, а чужие секреты. И сила любого пробуждённого это важнейший секрет, от которого зависит не только его жизнь, но и жизнь людей, находящихся с ним рядом. — Думаю, что ты имеешь право знать. Да и Антону будет нелишней эта информация, — начал говорить ранкер. И на этот раз Зайцев не смог остаться безучастным. Судьба Сахарова интересовала его гораздо сильнее собственной. — Все прекрасно знают, что человечество потеряло Австралию. И сейчас вокруг континента развернулась флотилия сдерживания. Но позиции человечества есть и на самом острове. Мы удерживаем буферную зону, протяжённость примерно пятьдесят километров от береговой линии вглубь континента. И удерживают эту зону существа призванные Такеши Сумидзо. Что позволило человечеству высвободить огромные ресурсы, которые пошли бы на сдерживание орды. Недавно один из стражей Такеши Сумидзо был повержен. Линия обороны прорвана и монстры предприняли попытки покинуть остров. Блокадный флот справился с этой угрозой. Но необходимо было восстановить линию обороны. Это должен был сделать Такеши Сумидзо в одиночку, но ему на подмогу пришёл Василий со своим отрядом. Денисов ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. А ещё отчего-то он хмурился намного сильнее обычного. — Многие ранкеры хотели помочь Старику с этой невероятно сложной задачей, но как раз в это время активизировались эпицентры и мы просто не могли оставить свои посты. Наша сила потребовалась здесь. Но это мы могли так поступить, а вот ученик Старика принял единственное правильное для себя решение. Присоединился к блокадному флоту и отправился вместе с учителем. Понятия не имею, что произошло на австралийских землях, но отряд Бати вернулся сильно потрёпанным. И вернулись они без Васи и Старика. Тем не менее поставленная задача была выполнена и брешь в нашей линии обороны закрыта. Новый монстр, призванный Такеши Сумидзо, занял своё место. А совсем недавно Батя вышел на связь с командованием блокадного флота и запросил эвакуацию. — Получается, что Мерлин не знает об этом? Как и Ланселот с Морганой, — задумчиво произнёс я, вспомнив случай в ставке командования. Все, кроме Денисова,отреагировали на увиденное вполне нормально. Оказывается, что даже Зайцев ничего не знал о том, где сейчас находится Сахаров и чем занимается. — Об этом знает весьма ограниченный круг лиц, в который теперь входите и вы. Надеюсь, вам не нужно говорить о том, что информация секретная и не подлежит огласке? Даже мои самые близкие соратники не в курсе всего произошедшего. Слишком многие считают себя обязанными Старику. Велик риск того, что они могут бросить свои позиции и отправиться к нему на помощь. В этом случае нам не удастся удержать эпицентры. А сейчас это намного важнее событий, происходящих в Австралии. — Антон Евгеньевич, я так понимаю, вы тоже ничего не знали? — спросил я у Зайцева, который отчего-то весь побледнел. — Петька вам не рассказывал? Уверен, что он был вместе с Василием Ивановичем на австралийском континенте. Вы не знаете, почему он так резко появился в Корее и начал делать мне очень щедрые предложения? — Понятия не имею. Но и у меня имеются приказы содействовать тебе во всём и не чинить препятствий. И этот приказ был передан от лица Бати, — сказал тихушник, подтверждая мои опасения. Всё же я главный кандидат на место спасителя человечества. В моём лице Сахаров на полном серьёзе решил взрастить нового Такеши Сумидзо. Вот только я далеко не он и не согласен с такой ролью. Но сейчас я ничего не могу с этим поделать. Сперва необходимо разобраться с тем, что твориться в эпицентре. А уже потом буду решать, что делать с этим моим насильственным кононизированием. Как это назвать по-другому, я не знаю. — Алексей Александрович, я так понимаю, что у вас тоже имеется такой приказ? Иначе не могу объяснить ту лёгкость, с которой вы разрешили мне отправиться на разведку в эпицентр. — Приказов мы таких не имеем, а действуем исходя из собственных соображений. Я уже говорил тебе, что Моргана почувствовала свою силу. А от Карташева мы уже знали, что объявился результат одного старого и невероятно перспективного эксперимента. Поэтому сложить один плюс один для нас не составило труда. Посовещавшись, мы решили не чинить тебе препятствий и всячески помогать. А я-то уже обрадовался, когда увидел, что мне прислали из ассоциации в качестве помощи для путешествия в эпицентр. Думал, что дела там обстоят совсем хорошо. А оказывается, что это только для меня был собран такой набор. Ну что же мне грех жаловаться, а вот за других игроков обидно. — Кто-нибудь ещё, кроме вашей четвёрки, знает о моём существовании? — Всё руководство ассоциации, это шестнадцать ранкеров. А ещё люди из научного отдела. Конкретно, сколько человек там, не знаю. Но могу тебя обрадовать, Карташев не раскрыл нам личности найденного человека. Мы смогли понять, кто именно этот человек, только когда ты оказался рядом. А потом сопоставить пару фактов не составило никакого труда. В этот момент Тита остановилась, а потом и вовсе исчезла. Всего на пару мгновений, чтобы появиться в том же месте, где сейчас находились Кай и дух-поисковик. — Похоже, что мы сможем добраться до нашей цели намного быстрее, чем предполагали. Только что Тита переместилась сразу к тому месту, — сказал я и поспешил вглубь пирамиды. Теперь я был уверен на все сто, что там нет ничего опасного. А разговоры с Денисовым отложим на потом. Тем более, некоторые важные вопросы мы уже обсудили. И сейчас я ничем не мог помочь Василию Ивановичу. Но обязательно попытаюсь что-то предпринять, как разберусь с проблемой эпицентра. Я привык отвечать добром на добро. А Батя в этом плане превзошёл всех, кого я знал и знаю в этом мире. Минут десять мы добирались до огромного зала, в центре которого стояла величественная адамантиевая арка. Именно эта арка и была целью Бори. Увидев её, он сразу же начал требовать от меня энергии на воплощение. Вот только хрен ему. Эта арка не что иное, как портал к нашей цели. И я сомневаюсь, что он будет работать после того, как хомяк схарчит арку. «Обойдёшься! Испортишь портал и попрёмся к Тите и Каю пешком. А мне как-то совершенно не хочется этого делать, когда можно переместиться туда за мгновение. И вообще, ты уже захомячил что-то дважды, но так ничего и не выдал. У тебя там не запор, случайно? Правда, я понятия не имею, как с этим делом бороться у духов. Ты у меня первый такой засранец». Боря был явно недоволен и не оставил попыток допроситься у меня энергии на воплощение. Даже сам несколько раз пытался это сделать, но я держал очень крепко. Сейчас необходимо было понять, как активировать этот портал. У Титы ведь это как-то получилось. — Я так понимаю, что это какой-то портал? — спросил Денисов, с интересом разглядывая арку. На ней были вырезаны какие-то непонятные знаки и от каждого знака тянуло силой. Тот, кто сделал эту арку, намного превосходит не только земных мастеров, но и мастеров из ордена. Им даже не снился подобный уровень мастерства. Мне даже сравнить эту арку не с чем. Просто я никогда не видел ничего лучше. — Это портал, который приведёт нас в нужное место. Только осталось понять, как заставить его активироваться. У Титы это получилось, значит и у нас должно. — Может, не стоит рисковать? Вдруг это ловушка и нас уже давно ждут на другой стороне? Сможем мы отбиться? — заговорил Зайцев. — Я уверен, что на той стороне нас ждут. Но также уверен в том, что мы сможем там развернуться без каких-либо проблем. Сейчас там находятся Тита и Кай. При необходимости они смогут ненадолго сдержать даже ранкера. А нам хватит всего мгновения, чтобы начать действовать. Поэтому я считаю, что переходить нужно именно сейчас. — К тому же мы не знаем, как долго придётся добираться до места на своих двоих. За это время противник может стать ещё сильнее. А мы и так не знаем его уровня. Сам прекрасно помнишь ощущения от мимолётной стычки с этими двумя, — обратился к Зайцеву ранкер. И он тоже был прав. Но я сомневаюсь, что противник будет предпринимать какие-то дополнительные защитные меры. Раз нам позволили найти этот портал, то считают, что мы не опасны. А делать это может либо невероятно могущественное существо, либо идиот. И как-то мне не верилось, что создания, организовавшие всю эту вакханалию в эпицентрах — идиоты. — Раз вы оба так уверены, то я доверюсь вам. Но знайте, что после смерти мой дух не оставит вас в покое и будет преследовать, даже когда вы сами умрёте. Услышав это, я рассмеялся. Зайцев угрожает нам вещами, в которых совершенно не разбирается. Даже будучи духом, я смогу разобраться с его душой на раз два. Впрочем и Денисов ничуть не испугался. Он первым оказался возле портала и принялся разглядывать его. — Чистый адамантий, а все эти знаки, словно отдельные артефакты, вырезанные прямо на поверхности арки. Понятия не имею, как такое вообще возможно сделать. Я знаком с лучшими земными ремесленниками и зачарователями и с уверенностью могу сказать, что даже соберись они все вместе, не смогу создать даже жалкую копию. Могу лишь предположить, что вся пирамида — огромный аккумулятор для этого портала. Он постоянно собирает магическую энергию и направляет её к арке. Посмотрите, линии у основания арки слегка светятся. Она всегда готова к работе. — В таком случае нам необходимо лишь показать арке, что у неё появились клиенты. Но судя по тому, что она не реагирует на вас, сделать это нужно немного по-другому. Алексей Алексанрович, отойдите от арки. Ранкер сделал, как я его попросил и применил, какое-то защитное умение, буквально растворившись в воздухе. Да и Зайцев не стал от него отставать. Глядя на тихушников, я и сам решил максимально перестраховаться и даже активировал слияние с Борей, нарастив по максимуму костяную броню. Сразу после этого я направил магическую энергию на арку, и она мгновенно отозвалась. Из крошечной точки в центре арки развернулся красный портал. Весьма тревожный цвет. Но на той стороне нас точно не ждут с распростёртыми объятиями. Теперь главное, чтобы портал перенёс нас в нужное место. — Если вы готовы, то входим, — произнёс я в пустоту. Тихушников было не видно и не слышно. Надеюсь, что нам противник так не умеет. А если и умеет, то Денисов сможет его обнаружить. В очередной раз задумался над тем, чтобы призвать Астарота. И в очередной раз не стал этого делать. Пара шагов и я оказался на небольшом возвышении, установленном в центре широкой площади. Прямо передо мной стоял величественный дворец, а вокруг площади и дворца всё было в зелени. Разительный контраст с пустыней, из которой я только что переместился. Как и говорил Кай, здесь было совершенно пусто. Но выглядело всё очень ухоженным. Даже вся растительность была в порядке. Словно здесь ежедневно работали сотни садовников. Дворец также, как и пирамида был сделан из золота. Впрочем, как и всё вокруг. Вся площадь была выполнена из золота. А на самом высоком шпиле дворца красовался огромный бриллиант, сияя словно настоящая звезда. Живущий здесь товарищ ещё та сорока. Обожает всё блестящее. Как бы ни позарился на Титу. При определённых условиях её чешуя ничем не будет уступать этому бриллианту. Кай и змейка ощущались где-то внутри дворца, и они явно не торопились выходить ко мне навстречу. Да и как-то они не очень отзывались. Попробовал несколько раз с ними заговорить, но бесполезно. Похоже, что кто-то умеет блокировать ментальную связь. И этот кто-то является хозяином дворца. В этом уже никаких сомнений не было. — Это сколько же здесь золота? — раздался за спиной удивлённый голос Зайцева. Такое ощущение, что выплавленная из золота огромная пирамида его не удивила. Хотя по моим прикидкам для создания той пирамиды было использовано намного больше жёлтого металла. — Очень много. Но нас оно не должно сейчас волновать. Сперва разберёмся с делом, ради которого мы здесь, а потом решим, что-нибудь с золотом. — А разве мы что-нибудь можем с ним сделать? — Можете не сомневаться, Боря с лёгкостью всех удивит. Но увидите после. А сейчас предлагаю прогуляться и осмотреть местную достопримечательность. Дворец правителя этого подземелья. Судя по всему, он не против устроить для нас аудиенцию. И мы обязательно воспользуемся подобной добротой. Как долго вы сможете поддерживать эту технику? И способны под её действием видеть других скрытников? Первый вопрос был адресован обоим тихушникам, а вот второй исключительно Денисову. Он был намного сильнее Зайцева и соответственно, должен видеть больше. — Пока имеется энергетическая подпитка бесконечно. И другие скрытники для нас не проблема. Но сразу говорю, что даже под этой техникой я не видел твоих компаньонов. В том, что ранкер не мог видеть духов в их нематериальном состоянии, не было ничего удивительного. Это право получают только те, кто встаёт на путь вайма и заключает договор с сущностью. Хотя я и знаю два исключения из этого правила. Самоучка Варна и Кай, созданный искусственно. А вот для всех остальных это правило неизменно. — В таком случае оставайтесь невидимыми. Действуем по обстановке. Но знайте, что моя защита очень крепка и не нужно, в случае чего меня спасать. Я и сам могу с этим отлично справиться. Сказав это, я соскочил с возвышения портала и направился в сторону дворца, щурясь от миллионов бликов. Тот, кто построил здесь дворец, мог бы позаботиться о том, чтобы создать над ним какой-нибудь навес и немного сдержать яростные солнечные лучи. Пока доберусь до спасительной тени, уже ослепну. Боря, в отличие от Титы, не мог мне здесь ничем помочь. Поэтому пришлось мучиться и нестись к дворцу на максимальном ускорении. Выдохнул, только оказавшись в тени массивной колонны, что поддерживала входную группу. Огромные золотые двери были распахнуты настежь, приглашая нас войти внутрь. Отказываться от приглашения я не стал, сразу же наткнувшись на обезвреженную ловушку в виде двадцатисантиметровых кольев, торчавших из пола. Убить такие колья не убьют, а вот выведут из строя без проблем. Если нет хорошей защиты, то они с лёгкостью пробьют ногу. И таких ловушек было полно ещё на входе. Даже представить страшно, что творится дальше во дворце. Тита с Каем не стали дожидаться нас и двинулись внутрь, разбираться с ловушками. А вот и предостережение, оставленное мне Каем. Простенькая печатьпризыва с сидящем в ней духом, способным передавать сообщения. Такая своеобразная стационарная смска, которой могут воспользоваться только ваймы. «Что-то блокирует нашу связь. Я встретил Титу и мы решили проверить дворец. Здесь кругом установлены ловушки. Для нас они не представляют никакой опасности. Поэтому постараемся максимально обезопасить для вас путь. Обезвредим по возможности все эти ловушки». Судя по увиденному, со своей задачей Кай и Тита справляются на отлично. Нам же остаётся только двигаться по уже проторённому маршруту и делать это предельно осторожно. Кругом торчали колья, были разбросаны другие острые предметы. Местами догорали стрелы и валялись крупные булыжники. На фоне вездесущего золота всё это выглядело нереально странно. — Тут полно ловушек. Тита с Каем позаботились о них, но снимать защиту я вам всё равно не рекомендую. Хозяева этого дворца отлично подготовились. Я не уверен, смогли бы мы пройти через эту полосу препятствий без моих компаньонов, — обратился я в пустоту. В ответ послышались лишь тяжёлые вздохи. Прекращать слияние с Борей было глупо. Я даже ещё сильнее нарастил слой брони. Уделив особое внимание стопам. Как-то не хотелось наступить на какую-нибудь отравленную гадость, когда Титы нет рядом.Глава 17
— Смотри, как слаженно работают эти духи, — произнёс беловолосый, наблюдая за тем, как разведчики продвигаются по дворцу, выводя из строя одну ловушку за другой. Огненноволосый сейчас находился в своём бассейне и также следил за всем происходящим во дворце. Он переместился сюда сразу же после приглашения беловолосого. Но переместился не один, прихватив с собой пару игрушек. Эти игрушки выступали у огненноволосого в роли офицеров. Конь и слон. Они и внешне были очень похожи на этих созданий. Пока огненноволосый держал офицеров при себе, но вскоре обязательно пустит их в дело. Защита дворца совершенно точно не удержит разведчиков. Это уже было понятно всем. Придётся беловолосому нанимать новых мастеров после того, как они выиграют эту партию. И на этот раз не жалеть средств. Убедиться, что его жилище отлично защищено от любой внешней угрозы. — Сколько ещё контуров защиты у тебя осталось? — спросил огненноволосый, закидывая в рот какое-то мелкое создание, что он принёс из своего мира. — Чуть меньше двадцати основных и тридцать шесть вспомогательных. По моим расчётам, этого хватит ещё на пару часов. После чего разведчики выйдут в основной зал. Там уже нет никакой защиты и имеется проход во внутреннюю часть дворца. Сюда их пускать точно не стоит. Поэтому встретим разведчиков именно в основном зале. Там же и дождёмся нашего противника. Я уверен, что он вскоре разберётся с телепортационной аркой и присоединится к своим духам. И не забывай, что рядом с ним ещё два человека. И один из них невероятно силён. Огненноволосый не собирался об этом забывать. Он хотел лично разобраться с этим невероятно сильным человеком. Он убил непростительно много его игрушек. Ведь это именно он подарил беловолосому эти чудные создания. Теперь популяция будет восстанавливаться несколько сотен лет. Слишком медленно черви размножаются. И потомство всегда состоит из одного детёныша. — С этим человеком я хочу разобраться самостоятельно. Пускай мои офицеры покажут, чего они стоят. Не зря же мы потратили столько ресурсов на их развитие. — Именно для этого ты и взял их с собой. Вот только я тоже хочу выйти на шахматную доску. В последний раз это было ещё во времена нашего обучения. Я уже и забыл, что значит участвовать в партии. Знать, что тебя могут съесть. Поэтому ты не против, если я возьму на себя нашего соперника? Постараюсь не торопиться и придержать его до того момента, пока ты не освободишься. А уже потом мы вдвоём поставим финальную точку в партии и сможем завершить начатое в этом мире. И обязательно необходимо вернуть подарок учителя.***
Дворец внутри оказался намного больше, чем мог показаться снаружи. Мы шли уже минут двадцать, а один зал сменялся другим, и это даже не собиралось прекращаться. Кай и Тита ощущались ещё довольно далеко. И скорее всего, наша цель находится где-то рядом с ними. Всю дорогу меня не оставляло какое-то странное чувство. Которое я даже себе не мог объяснить. Какое-то странное волнение. Предвкушение чего-то непонятного. И от этого предвкушения мне с каждой секундой всё больше хотелось броситься вперёд на максимальном ускорении, чтобы быстрее встретиться с поджидающим нас противником. А в том, что он нас поджидает, я не сомневался. Иначе для чего было всё это? Для чего нам позволили найти пирамиду? Для чего позволили переместиться в это место? И для чего не стали предпринимать никаких шагов, когда Кай и Тита принялись ломать местную систему безопасности? Ломали они её очень основательно. Кругом были раскиданы обломки тысяч разнообразных ловушек, которые должны были защитить от любых незваных гостей. Вот только Кай и Тита как раз были приглашены сюда и по полной пользовались гостеприимством хозяев дворца. Правда, сами хозяева были крайне стеснительными и всё никак не могли собраться с духом, чтобы выйти и поприветствовать гостей. Но мы люди не гордые. Найдём их и сами поздороваемся. А заодно узнаем, для чего они решили устроить всю эту вакханалию с эпицентрами? Жили люди себе спокойно. Закрывали, появляющиеся не так часто подземелье и забот не знали. А тут вдруг начался форменный беспредел. И ответственными за него была принимающая нас сторона. Король Артур и Зайцев уже несколько раз заговаривали со мной. Пытались понять, что вообще здесь происходит? Почему мы уже так долго идём и всё никак не можем ни уткнуться в стену, ни выйти из дворца? Сразу видно, что они мало бывали в подземельях, где имеются разумные расы поднявшиеся на достаточно высокий уровень развития цивилизации. Там подобные постройки встретить не так уж и сложно. Внутри крошечного сарая может разместиться целый город. Насколько я понимаю, подобные здания делаются по принципу пространственного кольца. Бывал я один раз в таком месте. Застрял там на пару месяцев. Слишком много там было жителей и отчего-то они не спешили умирать. Приходилось их очень долго и нудно уговаривать. Благо, что эти создания были довольно слабы. Единственной их сильной стороной была защита. Порой приходилось ковырять её очень долго. А вот моим спутникам не довелось ни разу побывать в подобных подземельях и столкнуться с шедеврами строительного и зачаровательного ремесла. Пришлось провести небольшую лекцию. После которой вопросов появилось ещё больше. Пришлось напоминать, что мы сейчас находимся в логове врага и отвлекаться на разговоры не стоит. Мои доводы были услышаны, и виновные раскаялись. Но Алексей Александрович попросил рассказать ему об этом феномене более подробно, когда мы закончим все дела здесь и вернёмся в Форпост. Ранкер был совершенно уверен, что у нас это получится. И этим он заслужил моё уважение. В любой ситуации необходимо быть уверенным в своих силах. Можно сказать, что это одно из главных составляющих успешного исхода любого дела. Будь то сражение или приготовление обычной яичницы. Поэтому уже можно утверждать, что мы выиграли этот бой. Я всегда также отношусь ко всем своим делам. Любые сомнения, и колебания приближают неудачу. Очередная комната была пройдена. За спиной остались обломки какого-то странного механизма, больше всего похожего на огромное колесо для хомяков. Только это колесо было покрыто длинными шипами и они определённо были намазаны какой-то ядовитой дрянью. Останки колеса были раскиданы по всему помещению, но понять, что оно из себя представляло в целом виде, было довольно просто. А ещё на полу в том помещении лежал какой-то синий порошок. Теперь ещё придётся и за воздухом следить. Мало ли что решат здесь распылить, чтобы остановить Кая и Титу? Ну и нас заодно. Пришлось ненадолго тормозить и создавать печать призыва. Мне нужны были совсем простенькие духи в количестве трёх штук. Поэтому и печать оказалась такой же простенькой. Я даже не стал ничего выдумывать, а просто воспользовался одной и заготовок, изменив в ней лишь пару линий и знаков. Духи откликнулись мгновенно и практически не торговались. Видимо, совсем у них дела плохи. Можно сказать, готовы работать за еду. Но это и не удивительно. Мало кому нужны духи, которые могут обеспечить бесперебойное дыхание. Подземелья с подобными условиями встречаются крайне редко.Духи-противогазы, это определение подходило для них идеально. Чтобы закрепить духов за тихушниками, пришлось им прекращать свою технику сокрытия. И если Денисов выглядел совершенно нормально, то на Зайцеве лица не было. Похоже, что ему приходится крайне тяжело. Даже несмотря на то, что все энергетические затраты лежат на мне. Сдаётся мне, что эта техника для него сложна в самом исполнении. Но ничего, как говорится, тяжело в учении — легко в бою. К тому же ранкер во время этого вынужденного перерыва дал Зайцеву несколько советов. Надеюсь, что они пойдут ему на пользу. А эта техника позволит им избежать им лишних проблем. Да и мне тоже. Всё же два тихушника, которые могут нанести противнику удар в спину и решить тем самым исход боя, это грозная сила. Быстро объяснил им, что собираюсь сделать и для чего это нужно, а потом осуществил привязку. Духи заняли своё место и мы продолжили путь. Миновали ещё с десяток помещений, пока не оказались в довольно просторном зале. Примерно в пять раза больше остальных помещений. И здесь не было следов каких-либо ловушек. Зато имелись стенды с оружием и несколько манекенов. Мы оказались в тренировочном зале. И судя по тому, что я видел всё оружие и доспехи, что здесь находились, были далеко не простыми. Пожалуй, даже в корпусе нам выдают снаряжение намного хуже. Да и я не один пришёл к такому выводу. Один из тихушников опередил меня, с ближайшей оружейной стойки вылетело увесистое копьё. Выглядело так, словно оно само поднялось в воздух и сейчас делало уколы и выпады. — Превосходное оружие, — раздался голос Денисова. — После завершения нашей миссии нужно будет обязательно заглянуть сюда. Нашим ребятам это оружие придётся как нельзя кстати. Сможем одеть целый рейд. — Не сможете, — обломал я ранкера. — Всё, что находится в этом зале, делим на троих. Я не собираюсь отдавать свою долю ассоциации. У меня тоже есть куда пристроить это снаряжение. — Согласен с Умником, — подал голос Зайцев. — В корпусе также оно не будет лишним. У нас даже отряд Альфа ходит в более плохом снаряжении. Услышав это, я отвернулся, надеясь, что правильно понял, где стоит Алексей Александрович. Просто не хотел, чтобы он увидел мою улыбку. Зайцев, конечно, загнул про Альфу. Видел я их снаряжение. Пусть оружие и броня в этом месте весьма хороши, но они явно не дотягивают до снаряжения Дарьи и её ребят. Особенно до снаряжения Мойши. Яков Моисеевич постарался, чтобы его сын был прекрасно экипирован. Мне даже подумать страшно, чего ему стоило достать снаряжение для Мойши. Но, что такое деньги в сравнении с жизнью твоего ребёнка? Правильно, ничего! Представил, как это всё это говорил Яков Моисеевич и начал улыбаться ещё шире. Всё же старый торговец мне нравился. Он был настоящим торговцем. Правильным. Который всегда на первое место ставит свои интересы. А сын здесь был одним из главных интересов. Вот и сейчас я в первую очередь подумал о том, что смогу приодеть ребят, а всё, что останется можно реализовать через Каца. Подобный товар оторвут с руками и потом будут просить ещё. Даже представить не могу, сколько можно будет выручить с продажи снаряжения такого качества. Но мне об этом и не нужно думать. Пускай голова болит у Якова Моисеевича. Мне сейчас нужно сперва разобраться с тем, что происходит в эпицентре. И судя по ощущениям, этот момент всё ближе. Кай и Тита находились уже совсем близко. Хотя двадцать минут назад мне казалось, что они нереально далеко. — Не буду спорить. Делим всё на троих, — согласился ранкер. Другого от него я и не ожидал. Он отлично знает, как нужно распределять добычу, найденную в подземелье. — Но я, пожалуй, сразу прихвачу с собой пару вещей. Кто знает, как всё обернётся и сможем ли мы вернуться сюда. Доля правды в словах Денисова была и поэтому я тоже решил прихватить с собой несколько вещичек. А конкретно девять полных комплектов снаряжения. Ну и оружие к этим комплектам. Времени выбирать, что-то конкретное не было. Поэтому просто брал первое попавшееся. Только с оружием задержался немного дольше. Никак не мог вспомнить, с чем у нас сражается Мал. Никогда не видел у него в руках оружия. Не может же он всегда драться голыми руками? Хотя нет, Мал может. В случае с парнем ничему не стоит удивляться. Когда я уже подобрал оружие для каждого члена своей команды, раздался грохот металла. Чувство опасности мгновенно обострилось, и я отскочил в сторону, одновременно усиляясь по максимуму. Одна из стоек с орудием перевернулась и сделала она это оттого, что в неё кто-то влетел. И этот кто-то был Король Артур. Техника сокрытия слетела. Ранкер стоял возле сбитой стойки, держа орудие наготове. Через мгновение появился и Зайцев, а вместе с ним ещё два каких-то непонятных существа. Одно было похоже на слона. По крайней мере, огромные уши и что-то наподобие хобота говорили об этом. А второе существо чем-то смахивало на лошадь. Вытянутая морда, с огромными глазами. Оба существа были гуманоидами, и стояли на двух ногах. А ещё они были облачены в отличную броню, с виду она была даже лучше найденных в этом зале образцов. Оружие, что они держали так точно. У слона это была огромная булава, которой он и приложил Денисова. Удивительно, что ранкер остался цел после подобного удара. А конь был вооружён копьём. Казалось бы весьма неудобное оружие, чтобы сражаться в ближнем бою. Тем более, с противником, орудующим кинжалами. Вот только конь с лёгкостью доказал обратное. Без проблем подавив атаку Зайцева и откинув его от себя. Одновременно с этим раздался голос Кая. Связь между нами вернулась, и я сразу же отозвал его и змейку в хранилище. Нам предстоит сразиться с очень сильным противником. И это ещё не был хозяин дворца. В тот раз со мной говорило совершенно другое существо. Время замерло, а затем понеслось с бешеной скоростью. Денисов атаковал коня, помогая Зайцеву. Казалось, что ранкер намного сильнее коня и в любую секунду может его прикончить. Вот только слон был явно против этого. Он пришёл на помощь своему соратнику, и вдвоём они смогли отразить атаку Денисова. Но и ранкер смог осуществить задуманное. Он вытащил Зайцева и отшвырнул его в сторону. А затем Денисовых стало двое. Через мгновение уже четверо. Затем восемь и шестнадцать. Все копии разом бросились на пару монстров, что осмелились на нас напасть. «Пока не вмешиваемся. Не стоит мешать ранкеру. Всё же Алексей Александрович намного сильнее нас. Он должен справиться. Лучше расскажи, где вы были и что произошло? Почему связь снова пропала?» Спросил я у Кая, когда выпустил его и Титу из хранилища. Выглядели они отлично, как и чувствовали себя. Уничтожение такого количества ловушек никак на них не сказалось. Чешуя Титы всё так же ярко блестела, а одежда Кая словно только что из химчистки. Не то, что я покрытый весь какой-то дрянью. Которая уже высохла и отваливалась от меня толстыми шматками, когда я убирал каменную броню. Копии Денисова уверенно теснили монстров, но не могли их достать. Слон и конь обращались с оружием мастерски. Как бы мне ни было стыдно это признавать, но даже лучше меня. В схватке на оружии я проиграл бы каждому из них. Но это я, а вот ранкер и его копии находились на ином уровне. Казалось, что после каждого удара они становятся только сильнее и быстрее. Зайцев оставался на том месте, куда его отшвырнул Алексей Александрович, прекрасно понимая, что будет только мешаться. «Я почувствовал Титу и поспешил к ней. А потом решил, раз дворец так близко, то почему бы не разведать, что внутри и где находится наша цель. Дух-следопыт утверждал, что цель всё ещё находится здесь. А потом к ней присоединилась и вторая. А дальше мы просто шли вперёд, уничтожая все ловушки. И потом ты отозвал нас». На разговоры у нас ушла всего секунда. И за эту секунду Король Артур успел лишиться пяти двойников. Работая вместе, монстры не оставляли им никакого шанса. Если так пойдёт и дальше, то ранкер может проиграть. Пока Денисов обходился собственной энергией, но я прекрасно ощущал, как много он её расходует и вскоре начнёт пользоваться моей. А ещё я ощущал, что он совершенно спокоен и уверен в своей победе. Хотя всё происходящее говорит об обратном. Похоже, я сам совершаю ошибку, о которой всегда предупреждаю остальных. Не стоит недооценивать человека, если ты его плохо знаешь.Буквально за несколько секунд были уничтожены ещё три копии ранкера. А это половина от их общего количества. Было совершенно непонятно, где настоящий Денисов. Все двойники выглядели абсолютно одинаково. Тита было дёрнулась на помощь, когда исчезли ещё две копии, но я удержал её. Только сейчас я начал замечать, что с уничтожением каждой копии остальные становятся сильнее. Словно они распределяют свою силу между оставшимися. В таком случае мне не слишком был понятен принцип применения этой техники. Для чего она вообще нужна? Если сражаешься против большого числа противников, то подобное разделение вполне оправданно, а вот сейчас я сильно в этом сомневался. Хотя я понятия не имею, как работает эта техника и делать какие-либо выводы слишком рано. В чём и убедился через несколько мгновений, когда перед слоном и конём остались всего два Денисова. И эти двое совершили какое-то неуловимое движение, обезоружив своих соперников. До этого момента монстры легко справлялись со всеми атаками ранкера, а вот сейчас не смогли ничего сделать. Словно они враз стали слишком медлительными и слабыми. Ну а дальше ранкеру и его двойнику требовалось только нанести завершающий удар. Они приблизились к монстрам. Кинжалы неумолимо приближались к уродливым мордам. Даже на приличном расстоянии я ощущал, сколько силы было в этих кинжалах. Не уверен, что смог бы остановить их даже под слиянием с Титой. А вот монстрам это удалось сделать. Вернее не им, а их главарю. Перед монстрами появилась водяная плёнка и она смогла остановить оружие ранкера. А в следующее мгновение двойник Денисова исчез, разлетевшись миллионами брызг. Сам же ранкер был вынужден уйти в защиту и отлететь к дальней стене. Появился джинн с голубой кожей. Вместо волос у него было живое пламя, а тело окружено сгустками воды. Понятия не имею, как такое вообще возможно. Но огонь никак не реагировал на воду. На меня посмотрели глаза с тремя зрачками, после чего джинн расплылся в улыбке, которой позавидует даже акула. А вот теперь пора в дело вступить и нам с духами. Денисов попробовал и у него ничего не вышло. «Кай, на тебе слон и конь, а мы займёмся голубым». Сразу же выделил всем максимум энергии и начал закидываться духами, восстанавливая потраченное. Но не смог сделать и шага, в сторону марида. — Не торопись, — послышался уже знакомый голос. — Твоим противником буду я. Барракис сам захотел разобраться с тем человеком. Он показался ему интересным. Не успел я ничего предпринять, как помещение перестроилось. Передо мной выросла стена, отрезав Денисова и Зайцева. И в эту стену влетел Кай, который уже бросился в бой. Раздался металлический звон, после которого послышался смех. — Даже представить не мог, как же мне будет весело. Не разочаруй меня игрок. До этого ты действовал безукоризненно, посмотрим, что будет дальше.
Глава 18
«Тита, слияние!» Рисковать я не собирался. Необходимо нападать на существо, которое способно по желанию изменять дворец, всеми силами. Траты энергии резко возросли, но и я стал в разы сильнее. Теперь оставалось только прибить существо, что появилось возле дальней стены. Оно словно вышло из неё. Угольно-чёрная кожа, словно поглощала свет, отчего в помещении стало довольно темно. А вот белоснежные волосы, наоборот, его выделяли. Волосы были заплетены в тысячи косичек и в каждую был вплетён цветочный бутон. Имелись и уже распустившиеся цветы, но таких было гораздо меньше, чем нераскрытых бутонов. В остальном это существо мало чем отличалось от орка. Такой же поросячий нос, торчавшие из-под нижней и верхней губы клыки и прекрасное телосложение. Пусть это существо и не могло похвастаться налитыми мускулами, но можно было сказать, что его тело идеально. И обтягивающая одежда это только подчёркивала. Первым делом я метнул в монстра сразу десяток ножей. Каждый последующий был запитан силой всё больше. Необходимо было понять, насколько мой противник силён. Но беловолосый даже не обратил на кинжалы внимание, просто смахнув их рукой в сторону. — Боюсь, что подобным меня не достать. Есть что-нибудь интереснее? Самое паршивое, это разговаривать во время боя. Это фатальная ошибка, которую отчего-то совершают во всех фильмах. И сейчас Кай прекрасно доказал это, обрушившись на беловолосого словно ураган. Он хотел разобраться с противником как можно быстрее и поэтому выкладывался на полную. Но даже этого оказалось недостаточно. Ледяные дротики моментально превращались в пар, стоило им только коснуться чёрной кожи, а кинжалы отбивали косички, что уже освободились от бутонов. Они оказались невероятно крепкими. Приказал Каю отступить и сделал это как раз вовремя. Беловолосый что-то произнёс и в том месте, где находился Кай, из пола вылезли золотые шипы, способные проткнуть человека насквозь. И Кай не был исключением. А вот я был. Сейчас моя защита от двойного слияния невероятно мощная и подобными шипами её точно не пробить. Думаю, что даже хоббиты сейчас не смогли бы мне ничего сделать. Долго размышлять я не стал и бросился в бой, выхватив Крушитель. Махать им здесь будет очень неудобно, но лучше оружия у меня просто нет. Первый же мой удар снёс все золотые шипы и едва не распорол беловолосому брюхо. На этот раз он не стал останавливать меч ни руками, ни волосами, а просто отскочил немного назад. Ровно настолько, чтобы кончик лезвия прошёл в паре сантиметров от его тела. Но это было ещё не всё. В тот момент, когда наносил удар, я вложил в Крушитель не только магическую энергию, но и мощнейший электрический заряд, который высвободился в непосредственной близости от беловолосого. Ослепительная вспышка ударила по глазам, но здесь отлично сработала Тита и никаких последствий для меня не было. А вот беловолосый получил сполна. Его откинуло к стене и припечатало с такой силой, что золото обволокло его тело. Но никаких видимых повреждений он не получил. А отвратительная улыбка на его лице показывала, что сражаться с этим существом будет нереально сложно даже под двойным слиянием. Оставалось надеяться на то, что Кай быстро придёт в норму и сможет выдать то же самое, что и во время боя с Зер-Гулом. Этот противник совершенно не уступает орку в силе. А там, может и превосходит его. Но отчего-то он совершенно не торопился нападать. Хотя я прекрасно видел, как поплыло золото рядом с беловолосым. Подходить к нему сейчас крайне опасно. Никаких шипов я не боялся, а вот то, что могу просто завязнуть в этом золоте, как в зыбучих песках, очень. В этом случае не известно, на какой срок я потеряю мобильность. А это сродни проигрышу. Зачастую во время боя именно скорость решает его исход. И сейчас мне нельзя быть медленным. — Ты, как? — спросил я у Кая, медленно пятясь в его сторону. Беловолосого я постоянно держал в поле зрения. Похоже, ему было вполне комфортно вот так висеть в стене. По крайней мере, никаких попыток, чтобы освободиться, он не предпринимал. Хотя я и уверен, что для него это совершенно несложно. — В норме, — ответил Кай. — У него невероятно горячее тело и реакция ничуть не хуже моей. Но я ещё не использовал весь свой потенциал. И даже не усилился. Поэтому, если сможешь, задержи его ненадолго, пока я приготовлюсь. И в этом была главная проблема Кая. Чтобы усилиться духами, ему необходимо было время. На то, что я и любой другой вайм делали на автомате и за считанные доли секунды, Каю требовалось секунд двадцать. И это помимо подготовки. Понятия не имею, каким образом парень готовился, но он сам так говорил. Время я ему обязательно выиграю. И раз он сражался до этого момента без усиления, то у нас имеются все шансы, чтобы надрать задницу беловолосому. А потом помочь тихушникам. Если они сами там ещё не справились. Сомневаюсь, что синекожий слабее беловолосого. — А ты неплох. Умеешь пользоваться всеми доступными средствами и методами. Ты бы понравился нашему учителю, — заговорил беловолосый. Он, наконец, решил, что насиделся в стене достаточно и медленно начал освобождать себя. Сперва вытащил одну ногу и поставил её на жидкое золото, которое сейчас больше всего напоминало ртуть. Металл принял своего хозяина и с лёгкостью удержал его на своей поверхности. Было такое впечатление, что беловолосый стоит на твёрдом металле, но я прекрасно видел, что это не так. Встань сейчас туда я и обязательно начну тонуть. А вот с беловолосым такого не происходило. Последними он освободил свои косички, которые лишились нескольких уже раскрытых цветов. След от тела за спиной беловолосого начал стремительно затягиваться, разглаживая стену. Но в самый последний момент я смог заметить несколько косичек, что остались в золоте. Мне показалось, что на конце одной из косичек висел окровавленный кусок кожи. А значит, что беловолосый далеко не такой неуязвимый, каким хочет казаться. Мельком посмотрел на Кая и понял, что ему потребуется больше времени, чем он просил изначально. Но в любом случае я постараюсь дать ему это время. К тому же мой противник непрочь поговорить. Он делает это постоянно, даже не заботясь о собственной безопасности. — Понятия не имеют, кто такой ваш учитель, но могу точно сказать, что учил он вас совершенно не тому. Для чего вы вторглись на землю и организовали это нашествие монстров? Почему джинны решили заглянуть на Землю? Мои последние слова заставили беловолосого замереть с открытым ртом. Он не ожидал, что я знаю, кто такие джинны. И здесь он был совершенно прав. Вот только, кто же ему об этом скажет? — А помимо всего, ты ещё и невероятно умён и проницателен. Пожалуй, этот мир будет находиться на первом месте в моём негласном рейтинге. А устроили мы всё это просто потому, что нам было скучно. Все развлечения в мировой башне приелись. Спастись помогают только подобные вылазки. А к вам мы заглянули чисто случайно. Открыли первую попавшуюся дверь и вот мы здесь. И ничуть не жалеем о выпавшем нам шансе. Я вообще, не понимал, о чём он говорит. Какая-то мировая башня, учитель, двери ведущие в другие миры… — Хочешь сказать, что вы устроили всё это в эпицентрах только потому, что вам было скучно? — беловолосый просто кивнул, отчего бутоны на косичках ударились друг об друга и издали довольно странный звук.Больше всего этот звук был похож на открытие портала. Я запомнил его ещё во время сражения с Зер-Гулом. Этот звук помогал определить, где появится орк. Не могут быть эти бутоны как-то связаны с порталами в подземелья? Если возле каждого, скопления порталов имеется свой страж, то вполне логично будет, что у кого-то есть доступ ко всем этим подземельям. И похоже, что я нашёл у кого именно. — Не только поэтому. Просто мы сильно истратились и необходимо было немного подзаработать. А тут попался столь лакомый мир. Без серьёзных защитников. Так почему не прибрать его к рукам? Беловолосый открыл рот и из него вылез раздвоенный змеиный язык, облизывая губы. Ну точно маньяк какой-то. И поэтому необходимо как можно быстрее не только стереть улыбочку с его лица, но и его самого тоже. Я уже видел, что Кай совершил усиление и можно было нападать. На этот раз вместо Крушителя я взял чекан и кинжал. С ними мне будет гораздо проще управляться. Стремительный рывок и кинжал встречается с открытой ладонью беловолосого. Энергии в оружии хватило, чтобы откинуть руку в сторону, но на этом все мои успехи и закончились. Помнится, я говорил, что исход практически любого боя зависит от скорости? Кто из соперников быстрее, тот и выигрывает? Так вот, беловолосый был быстрее. Но быстрее меня. А вот Кай, что напал сразу же следом за мной, превосходил беловолосого в скорости. Мне даже было трудно уследить за движениями парня. Но всё равно беловолосый умудрялся отбиваться. Единственное, чем я сейчас мог помочь Каю — это не мешаться. Но меня такой расклад совершенно не устраивал. Какой я к чертям вайм, если просто стою и наблюдаю, как сражается мой ученик? И сражается с монстром, которого мне ещё не доводилось встречать. Пусть я и не был способен применять сложную стихийную магию, но случай с захватом хоббита показал, что могу неплохо импровизировать. Электричеством беловолосого не взять, но есть и другие стихии. Правда под удар может попасть и Кай, поэтому первым делом я отправил Борю на помощь парню. Слияние прошло без каких-либо проблем. Я сразу же создал огромный огненный шар и бросил его прямо в сражающихся. Броня Бори точно, справится с этой атакой, осталось только увидеть, что будет с беловолосым. Когда пламя исчезло, я сразу же ударил водой, а затем и воздухом. Огонь смог зацепить десяток косичек и уничтожить часть одежды беловолосого. Но никакого ощутимого вреда так и не принёс. Водяная струя также срезала несколько косичек и на этом всё. А ветер и вовсе не смог причинить беловолосому никаких неудобств. Но и то, что мне удалось срезать несколько косичек, уже было неплохо. Эти косички выступали в роли оружия и сильно мешали Каю, не позволяя приблизиться к своему хозяину для решающего удара. Я уже собрался атаковать снова, на этот раз попробовав скомбинировать огонь с молнией и ветром. И это у меня даже получилось. Вот только атака влетела в стену, выросшую передо мной. А затем эту стену снёс Кай, раскидывая золотые обломки по всему помещению. Я не видел, что произошло, но прекрасно ощутил боль парня. И ещё я ощутил, что чёрная дыра готова вырваться на свободу. Допускать этого было нельзя. Поэтому я тут же развоплотил Кая и засунул его в хранилище, пока он не понял, что происходит. Чудом успел это сделать. Пускай немного восстановится. А мы с Титой и Борей побеседуем с беловолосым. Хомяк сам прекратил слияние с Каем и сейчас стоял между мной и беловолосым. Причём воплотился он самостоятельно и вырос до размеров телёнка без моей помощи. Понятия не имею, откуда у Бори на это ресурсы, но возмущаться по этому поводу я точно не буду. Мгновение и в беловолосого полетели каменные шипы. И делали они это с такой интенсивностью, что позавидует любой современный автомат. У меня даже уши заложило от треска и свиста каменных игл. И что самое удивительное, атака Бори возымела эффект. Беловолосый начал отступать, прикрываясь руками и косичками. И получалось у него это, мягко говоря, хреново. Косички лопались словно перезревшие ягоды, а руки моментально были разодраны в кровь. Такую же золотую, как и всё окружающее нас. «Боря, дави этого ушлёпка. Не останавливайся. С меня дополнительные сто грамм, если завалишь его. И сможешь сожрать в этом подземелье всё, что захочешь». Мотивация хомяку была не нужна, но он всё равно нарастил свои усилия, принявшись тянуть из меня энергию как пылесос. Но делал он это не долго. Ровно до того момента, как беловолосый упёрся в стену и исчез. Он буквально слился со стеной, в которую влетели ещё несколько десятков игл, застряв в ней. — Это существо украло у нас очень ценную вещь, — раздался голос беловолосого. Он доносился со всех сторон. Словно со мной разговаривала эта комната. Хотя после увиденного это было совершенно неудивительно. Джинн сейчас слился со своим дворцом. И как вы прикажете мне сражаться с такой хренью? Но пока он не атаковал и было время подумать над этой проблемой. — Верни наш артефакт и тогда партия продолжится, — вновь послышался голос беловолосого. — Что ещё за партия? И что будет, если я не верну вам этот артефакт? Раз пошло такое дело, то нужно тянуть время. Так будет намного больше шансов, что я смогу найти выход из сложившейся ситуации, а заодно, имеется шанс узнать что-нибудь про этих джиннов. — Обычная партия в шахматы, в которую мы играем, когда нам становится скучно, и приходим в новый мир. Если ты не вернёшь нам артефакт, то мы не сможем продолжить партию. Не сможем вернуться в башню миров и просто будем вынуждены покорить этот мир грубыми методами. — То есть, ты хочешь сказать, что сейчас это негрубые методы? Вы шлёте волны монстров на захват этого мира и называете это негрубыми методами? — Сейчас мы просто играем. Посылаем пешек в бой. И пытаемся встретить достойного противника. Считаем, что ты отлично подходишь на эту роль. Ты уже смог уничтожить несколько наших офицеров и закрыть восемьдесят три портала. Даже не представляешь, чего мне стоит открыть всего один. Выходит, что это именно беловолосый отвечает за порталы. И если его ликвидировать, то сможем избежать появления новых подземелий, а там вполне возможно, что закроются и все уже имеющиеся. Вдруг его смерть сработает, как спусковой механизм? Один общий ключ, так сказать. Но мыслей по поводу того, как прикончить существо, слившееся с целым дворцом, у меня всё ещё не было. Да и помочь мне в этом никто не мог. Кай пытался выбраться из хранилища, но я слишком сильно закрутил все гайки. Даже воспользовался нашей связью, как учителя и ученика. Совершенно случайно наткнулся на эту возможность, когда перечитывал наш договор. Интересовали меня там пара моментов. — Понятия не имею, чего это тебе стоило. Да и не нужно мне это знание. Я знаю, что в эпицентре начала происходит какая-то хрень и необходимо это исправить. Найти первопричину этого и устранить её. И вот я нашёл эту первопричину, но отчего-то она не хочет сражаться со мной. Раз я достойный игрок, то выходи. Решим, кто из нас выйдет победителем.Глава 19
— Отдай наш артефакт. После этого вы сможете беспрепятственно покинуть мой дом, — словно и не слыша меня, сказал беловолосый. — Шантаж со мной не пройдёт. Я останусь здесь, пока не уничтожу вас. Пока не буду уверен, что Земле больше не угрожает нашествие монстров из подземелий. К тому же мой компаньон не согласится ничего отдавать, что он уже сожрал. Знаешь, ли Боря уникальный дух, способный перерабатывать в своём нутре самые дорогие материалы. Я думаю, что совсем скоро ваш артефакт превратится в набор ингредиентов, который Боря потом выгонит из своего организма. Каким именно способом, думаю, не стоит говорить. После моих слов наступила тишина. Я лишь ощущал на себе чужое внимание. И снова было такое ощущение, что на меня смотрит вся комната. Со всех сторон. Даже с потолка и пола. Отвратительное ощущение. Боря медленно отошёл ко мне и улёгся возле ног. Такая милая, практически ручная, бронированная махина, которая сожрала ужасно ценный артефакт. Помнится, Кай говорил, что именно благодаря своим артефактам джинны считаются сверхразумными существами. И вот один из таких артефактов умудрился захомячить Боря. «Как разгребёмся с этой проблемой. Покажешь мне этот артефакт. Чтобы даже ни думал его переваривать. Или что у тебя там происходит? У нас был уговор на одну любую вещь в лавке, а ты ещё и в эпицентре умудрился захомячить один. До этого я закрывал глаза на нарушения нашего договора, но сейчас не стану. Ты даже не представляешь, насколько мне интересно, что же там за супер-пупер артефакт и на что он способен!» Боря, естественно, никак не отреагировал на мои слова. Он просто чихнул и у него из пасти вылетела, какая-то небольшая чёрная фигурка. Вся комната моментально пришла в движение. Золото буквально поплыло, бросившись к вылетевшей фигурке. Только я оказался немного быстрее, зажав её в кулаке. Послышался стон, полный разочарования и комната вернулась в исходное состояние. Я же разжал кулак, чтобы увидеть зажатую в нём шахматную фигуру. Вроде конь или лошадь. Вообще, не разбираюсь в шахматах. Видел их всего пару раз в жизни. — Верни нам шахматы. Тогда мы гарантируем не только вашу безопасность, но и даруем возможность взять себе любые ресурсы, какие вам только будут нужны. Столько, сколько вы сможете унести. — И даже адамантий? Духовные ядра? Зачарованное оружие и снаряжение, что мы встретили в этом помещении? — Абсолютно всё, что захотите. Мы не будем препятствовать этому. Я деактивирую все ловушки и успокою своих домашних питомцев. Вы и так уже убили их не простительно много. Теперь популяция будет восстанавливаться не одну сотню лет. Сдаётся мне, что этот артефакт намного ценнее всего, о чём я только что спрашивал. И беловолосый это подтверждает своим согласием отдать нам абсолютно всё, что мы только не захотим. Вот только проблема заключается в том, что я хочу себе эти шахматы. Пусть и не умеют играть, но это легко исправить. К тому же кто говорил, что артефакты необходимо использовать в соответствии с их внешним видом? Понимаю оружие, там и так понятно, что у него за принцип действия. А тут шахматы, которые я даже не видел, как выглядят. — А ещё вы отзовёте всех монстров, что сейчас атакуют заставы человечества. Закроете все порталы. Выплатите компенсацию за каждого погибшего игрока. И свалите из нашего мира. — Подобные решения я не могу принимать в одиночку. Да и не получится отозвать пешек, что уже оказались на шахматной доске. Убрать их с неё можно, только съев. А вот с закрытием порталов я могу помочь. Это не так сложно. Я даже не ожидал, что беловолосый вот так запросто согласится. Как-то даже не по себе стало. Начал чувствовать себя каким-то вымогателем и шантажистом. Хотя всё обстояло совершенно иначе. — В таком случае у меня есть ещё одно условие. Покажись и мы сразимся с тобой. Победишь ты и получишь свои шахматы. А если победа останется за мной, то вы станете моими рабами на сто лет. Сражаемся без применения возможностей по управлению этим дворцом. В идеале, где-нибудь на открытом пространстве. — Мне нужно посоветоваться с Барракисом, — тут же ответил беловолосый, и помещение вновь начало изменяться. Исчезла разделяющая стена и я увидел Денисова и Зайцева. Оба тихушника выглядели не лучшим образом. Противники им достались очень сильные. Зайцев с трудом держался на ногах, половина лица была залита кровью, а правая рука висела плетью. Но он стоял и сжимал в здоровой руке кинжал. С ранкером дела обстояли лучше, но ненамного. Вся его броня была испещрена сотнями, если не тысячами окровавленных прорех. На левой руке не хватало двух пальцев, отчего с кончика кинжала на пол падали капли тягучей крови. Левое же ухо отсутствовало напрочь, как и волосы с этой стороны. Словно кто-то одним ударом снял кожу с этой части головы. Но это не мешало Денисову стоять очень уверено и сжимать оружие. Тела слона и коня валялись неподалёку и больше всего походили на подушечки для иголок. В качестве иголок выступали кинжалы и ядовитые дротики. В тех местах, где они воткнулись в незащищённую плоть, она почернела и уже начала разлагаться. А вот огненноволосый выглядел совершенно невредимым. Хотя его одежда и была изрядно потрёпана. Да и очки отсутствовали, а один глаз открывался с трудом. Резкое изменение планировки помещения заставило всех остановиться, но лишь на мгновение. Этой заминки хватило ранкеру, чтобы исчезнуть, а потом оказаться за спиной у своего противника и нанести сокрушительный удар ногой с разворота. Удар пришёлся огненноволосому прямо в голову, отчего тот немного покувыркавшись впечатался в стену и тут же исчез в ней. Беловолосый принял товарища в свои объятия, чтобы посовещаться. И это дало мне немного времени для того, чтобы залезть в хранилище и вытащить оттуда дух Зер-Гула. Хрен с ним, с одухотворением. Сейчас он может помочь нам выбраться из этого чёртова дворца, в котором беловолосый способен изменять всё по своему желанию. Неважно до чего он договорится со своим другом, к этому времени я предпочту находиться на открытой местности. Сомневаюсь, что беловолосый способен управлять всем золотом, что есть в этом подземелье. Быстро объяснил Зер-Гулу стоящую перед ним задачу. В обмен на её выполнение он получит не только свободу, но и духовную эссенцию. Её запасы исчезают прямо на глазах. И как их пополнить, я не имел понятия. Где ещё нам попадётся подземелье подобное логову драконов? Но поделать с этим я ничего не мог. Необходимые траты, без которых меня могут убить. А в этом случае вообще на всё будет наплевать. От орка требовалось вытащить нас из этого дворца и поддержать во время боя с джиннами. Он уже показал, как умеет обращаться с порталами. И сейчас подобная помощь будет как нельзя кстати. Сразу предупредил Зер-Гула, что я не собираюсь с ним торговаться. Либо он принимает мои условия, либо идёт на подпитку Кая. Энергии столь сильного духа ему точно хватит, чтобы окончательно стабилизировать своё состояние. Правда, Кай не умел этого делать. Но орк об этом не знал и согласился, даже не пытаясь улучшить условия договора. — Быстро в портал! — заорал я тихушникам, когда фиолетовая арка только начала открываться и сам прыгнул в неё рыбкой. И снова припечатался лицом. Благо, что сейчас помимо доспеха духа я находился под защитой Титы. Приземление на этот раз вышло куда более мягким. А следом за мной появились и Денисов с Зайцевым. Когда портал начал закрываться. Послышался недовольный крик беловолосого и следом за намирванули золотые канаты, но опоздали. Портал закрылся, обрубая ожившее золото. Оно тут же стало мёртвым и с глухим стуком упало на песок. Зер-Гул телепортировал нас недалеко от дворца. Прямо на границу с оазисом. Здесь под небольшим слоем песка ощущался камень, поэтому можно было не опасаться песчаных червей. — Ваша задача как можно лучше восстановиться к тому моменту, как сюда пожалуют эти двое, — сказал я тихушникам и начал готовиться сам. Терять время было нельзя. Я тут же использовал сразу все заготовки, что ещё остались к этому моменту. Мне сейчас нужно было много помощников. Мы же не обговаривали с беловолосым условия нашего сражения. Поэтому буду пользоваться всем, что есть в моём арсенале. А было там не так-то и много. Но мне этого немного вполне хватит. Чтобы максимально усложнить жизнь беловолосому, я призвал ещё двух духов сокрытия. Двух защитников. И пять камикадзе. Причём накачал этих ребят под завязку. Самому было страшно находиться с ними рядом. Теперь оставалось сделать так, чтобы беловолосый не заметил мои сюрпризы. В том, что он сюда придёт, я уже не сомневался. Дворец начал стремительно трансформироваться, превращаясь в такую же пирамиду, что мы уже видели. Всё золото, что окружало его, втягивалось внутрь пирамиды, а на открывшихся участках начали открываться подземелья. «Если, сможешь сдержать эти порталы, то я удвою вознаграждение». Обратился я к Зер-Гулу. Он мгновенно исчез, чтобы появиться рядом с открывающимися подземельями. Орк раскинул руки по сторонам и от него начало исходить фиолетовое свечение, которое проникало в подземелья и они тут же схлопывались. Придётся мне раскошелиться на вознаграждение Зер-Гула, но оно того стоило. Глядя на всё это, я уже начал очень сильно жалеть, что должен буду отпустить орка. Да и о том, что сразу не разглядел в нём подобный потенциал. Тупанул, но что поделать? Пусть он и не дотягивает до уровня Титы и Бори, но зато какие великолепные перспективы. Немного прокачать орка и был бы у меня личный телепортер. Интересно, а он сможет закрыть уже открытое подземелье? Ведь там тоже обычный портал. Зер-Гул остался на своём месте и продолжил захлопывать, пытающиеся раскрыться подземелья. Судя по потоку энергии, что он из меня тянул дело это не особо накладное. Боря не полез с нами в портал Зер-Гула, тупо не успел. Поэтому пришлось возвращать его в хранилище, а потом уже воплощать рядом. Он, похоже, даже не заметил, что что-то произошло. Как лежал, так и продолжал лежать дальше.Теперь оставалось только ждать беловолосого и его решение.***
— Что ты скажешь? Понравилось ощущать себя одной из фигур на великой доске? — спросил Йондо Барракиса А именно так звали двух джиннов те, кто был с ними знаком. Хотя сами они предпочитали, называть себя Чёрный и Синий. Так они и делали с того момента, как выползли из-под крыла учителя. Его подарок позволял им подолгу обходиться без посещения Мировой башни. Но теперь они просто вынуждены туда вернуться. Даже если получится вернуть доску. — Я и забыл совсем, какое это потрясающее чувство. Мне даже плевать, что потерял двух высших офицеров. Фигуры нашего противника оказались очень сильны. Мне даже пришлось сражаться в полную силу. Эти слова заставили Йондо присвистнуть. Хотя он и сам был вынужден показать свой главный козырь. И всё из-за этого непонятного существа, что съело доску. Против его атак не помогала защита Йондо. — Мне тоже, — всё же признался беловолосый и показал компаньону израненные руки. Обычно подобные повреждения затягиваются буквально за несколько мгновений, а сейчас процесс заживления шёл крайне медленно. И единственным объяснением этому была сила доски, что за долгие годы нахождения рядом с джиннами смогла изучить их вдоль и поперёк. И вложила в атаки непонятного существа необходимую составляющую. Йондо даже сам не знал, что это такое. О его слабостях знал только учитель. Но эти знания он не передаст никому. В этом беловолосый был уверен. Он даже не рассказал Барракису о его слабостях. И вот теперь подарок учителя решил действовать против своих владельцев. Но ничего. Как только доска вернётся, они смогут снова сделать её своим самым верным помощником и незаменимым инструментом. Так же, как сделали это, когда учитель только подарил им артефакт. — Доска всё ещё находится у того непонятного существа. Наш противник сказал, что это существо питается подобными артефактами, а потом выдаёт ему переработанные ресурсы. Ты слышал, когда-нибудь о подобном? Барраксис задумался. А делал он это крайне редко, обычно всегда имея ответ на любой вопрос Йондо — Могу только предположить, что это существо относится к одному давно вымершему виду истинных шерстяных драконов. Они могли поглощать любые ресурсы, артефакты, оружие, неважно. И перерабатывать всё это. В итоге выдавая чистейшие материалы, которые шли на создание ещё более качественных вещей. Насколько я помню, хозяин тридцать второго этажа купил его после того, как обнаружил мир, в котором когда-то жили эти существа. Оставленных ими ресурсов вполне хватило на это. — Хочешь сказать, что у нашего соперника действительно имеется существо, которое способно уничтожить артефакт, подаренный нам учителем? — Ничего подобного я не хотел говорить. А лишь ответил на твой вопрос. Как и сейчас могу ответить, что подобное вполне возможно. И вероятность подобного поворота событий довольно высока. Мы уже сделали свой ход, но так и не смогли одержать победу. Партия продолжается. Сейчас мы не в состоянии предсказать её исход. Но я могу точно сказать, что нам необходимо возвращать подарок учителя. И сделать всё возможное, чтобы он не пострадал. — Именно поэтому я и прервал твой бой. Необходимо посоветоваться. Наш противник поставил условия, при которых мы можем не только вернуть доску, но и выиграть эту партию. Мы должны будем вернуть всех, уже выпущенных монстров, закрыть порталы и исчезнуть из этого мира. А ещё он сказал, что хочет сразиться со мной и в случае проигрыша обязательно вернёт доску. А если он выиграет, то мы должны будем стать его рабами на сто лет. — Если он предложил тебе это сам, то совершенно точно уверен в своей победе. Во время вашего боя он смог понять, насколько ты силён и разработать стратегию. Всё же доска не стала бы выбирать первого попавшегося человека. Наш противник невероятно умён и хитёр. И поэтому нам необходимо быть предельно осторожными, соглашаясь на что-нибудь предложенное им. Но если у нас есть возможность вернуть доску относительно легко, то обязательно нужно ей воспользоваться. — Я не уверен, что у нас получится вернуть доску относительно легко. Если она выбрала себе другого хозяина, то боюсь, что мы не сможем ничего с ней сделать. — В этом случае нам останется только вернуться в Мировую Башню и стать одними из миллионов ничтожеств, что слоняются по ней в поисках лучшей жизни.Глава 20
— Я думал, что ты не смог договориться со своим синекожим товарищем. Прости, но не помню, как ты его называл, — произнёс я, когда джинны появились метрах в тридцати от того места, где мы подготовили арену для нашего поединка. На этот раз за перенос явно отвечал огненноволосый. Как я понял, цвет его кожи неслучаен и показывает на причастность джинна к водной стихии. Вот и сейчас сперва раздался громкий всплеск, а потом из-под земли начал бить небольшой фонтанчик, который очень быстро вырос в огромный водяной столб. И через несколько секунд из этого водяного стоба вышли джинны. Голубокожий улыбался, а вот беловолосому такой способ передвижения определённо не понравился. Я видел, как вода моментально испаряется, касаясь его кожи. Всё же мне не показалось, что температура его тела просто нереально высокая. Он буквально горел заживо. Вроде Кай говорил, что ифрит — это огненный джинн. А его друг марид — водяной. — Его зовут Барракис, а меня Йондо и мы согласны на твои условия. Сражение между мной и тобой. Если побеждаю я, то ты возвращаешь нам шахматы. Если побеждаешь ты, то мы становимся твоими рабами на ближайшие пять лет. А помимо этого, закрываем все порталы и отзываем стражей. С мелочью, как я уже говорил, люди должны справиться сами. Это мы не сможем выполнить. — Какие ещё шахматы? — послышался удивлённый голос Алексея Александровича. Ну не успел я им рассказать, что Боря спёр у этих монстров их самый ценный артефакт. Слишком был занят подготовкой. Да и тихушники также не сидели на месте. Они вроде более-менее пришли в порядок и смогли немного восстановиться. Потом расскажу мм о том, что в очередной раз учудил Боря, если вообще появится в этом необходимость. А пока не стоит отвлекаться. — В таком случае прошу, на нашу арену. Слишком долго вы советовались. Мы уже успели всё подготовить. Сражаться будем прямо здесь. И песчаные черви не смогут сюда попасть и песка не так много. Да и ты не сможешь вселиться в это место, чтобы управлять им, как золотым дворцом. Сомневаюсь, что ты не сможешь провернуть этот трюк с оазисом. — Мне без разницы, где сражаться. Главное, чтобы ты выполнил свою часть договора в случае проигрыша. Поэтому сперва я бы хотел подписать соглашение между нами. — Без проблем. Я уже накидал предварительный вариант такого договора, — произнёс я, напитывая силой одну из моих заготовок. Потребовалось несколько секунд и довольно много энергии, чтобы в воздухе проявился текст договора. Сложнее всего было сделать так, чтобы его видели абсолютно все, а не только мы с Йондо. Обычно подобное делают только в случае, если договор заключается между двумя ваймами, которые не смогли договориться полюбовно. Всё же ваймы такие же люди и у них порой возникают разногласия, которые требуют особого контроля со стороны ордена. В противном случае может случиться кровопролитие. Сложнее всего привить молодым ваймам эти правила. Слишком они горячие и порой даже не представляют, кем является их возможный противник. Здесь вся надежда только на сознательность опытного вайма. Предмет спора переносится в текст договора и прописываются все возможные моменты, которые могут возникнуть. Вот и сейчас я попытался включить в текст договора все эти нюансы. Правда, тут оставалось одно но. Я понятия не имел, понимает джинн хоть один из письменных языков земли. Разговаривал он на русском просто великолепно, а вот насчёт чтения имелись большие сомнения. Всё же это совершенно разные навыки. Даже когда призываешь духа-учителя, обучение речи и чтению идёт отдельными пунктами. А ещё отдельно идёт и умение писать на выбранном языке. Но Судя по тому, как джинн внимательно уставился на текст договора, с чтением никаких проблем не было. — Ничего не понимаю. Давай ты, — через пару минут произнёс Йондо, толкая к договору своего синекожего товарища. Марид усмехнулся и водрузив на нос очки, принялся за чтение. Я ощущал, как напряжены Денисов и Зайцев. Они уже прекрасно знали, насколько опасен Барракис. И мне с огромным трудом удалось, уговорить их не нападать на джиннов, если они придут к нам. Я лишь мимолётно рассказал им о своём предложении беловолосому и о том, что хочу сделать в случае победы. У ранкера было гораздо больше шансов на победу в этом поединке, но Йондо ясно выразился, что именно меня они считают игроком, который способен противостоять им в этой партии. А ещё только я мог заставить Борю вернуть джиннам драгоценную доску. Срыгнёт он её или выдавит из себя через другое место уже не важно. И вот сейчас я ощущал как напряжены тихушники и готовы броситься в бой в любую секунду. Но делать это было нельзя ни под каким предлогом. Я не был уверен, что нам удастся одержать победу над джинами, если они объединятся. Против каждого по отдельности у нас были неплохие шансы. А вот вместе одолеть их будет нереально сложно. — Условия вполне приемлемые. Только в договоре не указано никаких сроков. С такими формулировками мы можем дожидаться от тебя получения доски как пару минут, так и сотню лет. Да и про срок нашего нахождения в качестве твоих слуг также ничего не прописано. Эти вопросы нужно решить прямо сейчас и внести все изменения в текст договора. В принципе я предполагал, что эти пункты вызовут вопросы, поэтому сразу же приступил к торгам. Если в вопросе передачи артефакта джинны были непреклонны и в договоре появился пункт о том, что передача должна состояться сразу же после окончания нашего поединка, то со вторым пунктом всё вышло куда лучше. Изначально я планировал сделать джинов своими рабами хотя бы на пару месяцев. Этого времени мне вполне хватит, чтобы вытащить из них всю нужную информацию. Как ещё их использовать, я не знал. А убивать было слишком расточительно. Астарот, если узнает об этом, вынесет мне мозг. Так вот, планировал всего пару месяцев, поэтому начал торги с сотни лет. Столько я точно должен ещё прожить, если никто мне не поможет помереть, конечно. Естественно джиннов это не устраивало. Поэтому они начали ожесточенно торговаться со мной, и в итоге срок их рабства сократился до пяти лет. В конце торгов абсолютно все остались довольны. Как я понял для джиннов пять лет это практически одно мгновение, а вот для меня это пять лет. Столько можно всего успеть сделать. И времени придумать, что именно, будет вполне достаточно. Торговались мы также находясь на расстоянии. Джинны, не покидая границ оазиса. А мы, стоя в раскалённом песке. За это время я успел раздать все нужные указания призванным духам. Тита прекрасно знала, что ей нужно делать, а разговаривать с хомяком было бессмысленно. Но именно на него я делал главную ставку в противостоянии с Йондо. Кай уже полностью восстановился и также рвался в бой. Но пока я не выпускал его из хранилища. Парень будет моим козырем, если дела пойдут совсем паршиво. А такой поворот событий нельзя было исключать. Всё же я толком и не увидел, на что способен беловолосый. Он практически и не сражался со мной. Словно тянул для чего-то время. И только сейчас я начал это понимать. Во время боя во дворце Йондо даже не доставал своего оружия, с которым встретил меня в первый раз. А вот сейчас я видел этот меч в ножнах на поясе у Джина. Все его снаряжение и оружие были созданы выдающимися ремесленниками и с лёгкостью выдерживали жар, что исходил от тела ифрита. — Теперь условия приемлемы, — произнёс Барракис и поставил на договор свой энергетический отпечаток. Сделал он это без каких-либо проблем, словно сталкивался с подобными договорами каждый день и всегда держал при себе заготовку подписи, чтобы не тратить время на её создание. У меня же такой заготовки не было и пришлось подождать пару минут, пока и я поставил свой отпечаток на договор. — Как ты и говорил, здесь я не смогу использовать преимущество своего жилища. Но не думай, что из-за этого у тебя появятся шансы на победу. Отдай заранее приказ своему питомцу, чтобы он вернул нам доску, когда ты проиграешь. Слишком велика вероятность того, что ты умрёшь, — произнёс хищно улыбающийся Йондо. С его зубищами улыбка вышла что надо. Такой пастью пугать непослушных детей. А ещё его косички пришли в движение, начав слегка подрагивать. Весьма неприятное дополнение к и без того невероятно сильному монстру. Но и тут у меня уже были кое-какие намётки. Попытаюсь побрить ифрита наголо. — Не переживай, если я умру, Боря отдаст вам доску без промедления. Без этого он не сможет вновь отправиться в мир духов. Но в любом случае, ему не придётся этого делать. Я не собираюсь проигрывать. Разговаривать дальше не было никакого смысла, и в сторону Йондо полетели метательные ножи. Победить таким образом я и не надеялся, а вот немного отвлечь джинна, вполне. Что у меня вышло на отлично. Пока он отбивал ножи, я активировал пару заготовок и теперь Йондо пришлось куда тяжелее. Духи-камикадзе рванули к нему с распростёртыми объятиями. Они должны материализоваться в непосредственной близости от беловолосого и только там взрываться. Вот только камикадзе не удалось подобраться к Йондо достаточно близко. Понятия не имею, что он сделал, но они просто исчезли. Словно налетели на печать изгнания, составленную опытным ваймом. Вместе с их исчезновением исчезли и их договоры, долбанув по мне откатом. Духи были мертвы, так и не выполнив поставленной перед ними задачи, поэтому откат оказался совсем слабым и никак не повлиял на моё состояние. — Подобным меня не взять, — вновь заговорил Йондо. Дурная привычка, трепаться во время боя. Но для меня это был подарок со стороны беловолосого. Ещё немного времени, для активации следующих печатей. Ещё три духа-камикадзе отправились на встречу с джинном. И на этот раз они смогли подобраться гораздо ближе. Один даже успел материализоваться и рвануть. Что заставило Йондо взяться за своё оружие. Короткого взмаха им хватило, чтобы полностью погасить все последствия взрыва. Меч, с тяжёлым набалдашником словно впитал в себя высвободившуюся мощь. После этого набалдашник слегка начал светиться. Джинн больше не стал тратить время на разговоры и бросился на меня, наконец, оказавшись на подготовленной арене. Первый же его шаг едва не стал последним. Самая простая ловушка, по типу волчьей ямы, заставила Йондо припасть на одно колено, в это время у меня в руках уже был Крушитель и летел к его шее. Только он не смог преодолеть армию косичек, бросившихся на защиту джинна. Эти косички выступали в роли активной брони и справлялись со своей задачей на отлично. Напитанному силой Крушителю удалось срезать всего пару косичек и мне пришлось срочно убирать меч в пространственное кольцо. Иначе я рисковал потерять его. Косички оплели лезвие и попытались вырвать меч у меня из рук. Энергия, вырвавшаяся во время удара, вновь была поглощена мечом Йондо. Её вполне хватило, чтобы набалдашник вспыхнул и выпал из меча, погрузившись в песок. Как я и предполагал — это было цепное орудие. И цепь была очень необычной. Она буквально светилась энергией. Думаю, если коснуться цепи, то можно сразу же забыть о защите. Только касаться её я не собирался. Да и вообще предпринимать что-нибудь по её нейтрализации. Зачем? Джинн уже был достаточно близко от Бори и мне оставалось только материализовать его. Этого вполне хватило, чтобы Йондо переключил своё внимание на хомяка. Долбанув его мечом по загривку. Боре очень не понравилось, когда его броня разлетелась на осколки, остановив клинок в считаных миллиметрах от шкуры хомяка. Дальше мне требовалось только не останавливать энергетическую подпитку разъярённого толстозадого берсерка. Всё шло так, как я и планировал. Слияние прекратилось и Тита отправилась на подмогу хомяку. Её не нужно было дополнительно стимулировать для хорошей драки. Теперь Йондо был связан боем с моими духами. Настало время привести в исполнение следующие заготовки. Всё же сейчас я сражался с монстром, поэтому тут любые методы хороши. И взорвать немного духовной эссенции не столь критично. Здесь главное было всё правильно рассчитать и самому не попасть под взрыв. А ещё успеть развоплотить Борю с Титой. И если со вторым пунктом у меня вышло всё отлично, то выбраться из-под взрыва не получилось. Оказалось, что ста капель духовной эссенции слишком много. Ударная волна вышла гораздо сильнее, чем я мог предположить. Должно быть, наложились особенности этого мира. Его повышенный энергетический фон и всё прочее. Этого вполне хватило, чтобы взрыв оказался мощнее процентов на пятьдесят и меня снесло ударной волной. Впрочем, досталось и тихушникам, которые находились достаточно далеко от нашего ринга. Их места были определены заранее. Расстояние подобрано специально, чтобы ранкер в случае чего помог мне. Пусть это и станет нарушением договора, но оно точно не убьёт меня, а вот Йондо может. Но вмешательство ранкера пока не требовалось. На удивление бой шёл по моему плану. Хотя подобное огромная редкость. Сразу после взрыва я активировал двойное слияние и поэтому остался невредим. Чекан занял место в правой руке, а в левой появился каменный шип. Оружие, которое гарантированно пробивает защиту джинна. Ловушка с подрывом духовной эссенции позволила мне выступить в роли стилиста и сократить количество защитных косичек Йондо. С правой стороны и вовсе болтались одни обгорелые обрубки. Да и с левой стороны, дела обстояли весьма плачевно. Целыми остались только косички с уже раскрывшимися бутонами. А сам Йондо выглядел очень удивлённым, не понимая, что сейчас вообще произошло. Отличный момент, чтобы напасть на него. Я мгновенно сократил расстояние между нами и ударил каменным шипом, который попытались остановить несколько уцелевших косичек. Но они не смогли ничего противопоставить оружию, созданному Борей. Шип вошёл в левое плечо джинна, заставив его сделать несколько быстрых шагов назад. Я целился в сердце, но беловолосый смог отклониться в последний момент. На песок начала капать золотая кровь, мгновенно превращая его в золото. А вот это уже было дерьмово. Тонкие нити золотой крови взметнулись вверх. На этот раз отступать пришлось мне.Глава 21
Я и предположить не мог, что кровь джинна способна превращать в золото всё, с чем контактирует. Неужели весь дворец Йондо создан из его крови? Да он запросто мог бы стать самым почётным донором всех миров, в которых я только бывал. Но сейчас ему это никак не поможет победить. Нити были слишком тонкими и не могли пробить защиту двойного слияния, в чём я успел убедиться сразу же. Просто позволил одной нити ударить себя. Она банально лопнула, вновь превращаясь в песок. А дальше я решил немного пообниматься с джинном, превратившись в ежа. Сотни шипов вылезли из окутавшей меня каменной брони. И на эти шипы я насадил Йондо. Джинн даже представить не мог, что кто-нибудь способен на подобное. Это прекрасно отразилось на его лице перед тем, как я ударил. Ну а дальше я просто немного поелозил, по уже практически не подающему признаков жизни телу. И слез только после того, как джинн перестал шевелиться. Но он всё ещё не умер. Я не ощутил, чтобы его тело покинула душа. Имелись у меня на неё определённые планы. В случае если он вообще помрёт. Необходимо было заменить Зер-Гула. Да и договор уже был подписан. Йондо в любом случае должен стать моим рабом после проигрыша. И в каком виде он это сделает, там не было указано. Поднявшись, я стал ждать своего приза, наблюдая за тем, как песок жадно впитывает в себя золотую кровь, превращаясь в золото. Весьма завораживающий процесс, особенно если не обращать внимания на растерзанное тело, что и стало донором для создания этого золота. Я даже едва не пропустил момент, когда бренное тело джинна приказало долго жить. Дух отделился от него и уже собирался куда-то свалить. Вот только хрен он угадал, от меня так просто не получится сбежать. За всю свою карьеру вайма я упустил всего двух духов. И было это ещё во время обучения в ордене. Не смог я на тот момент совладать со столь сильными духами. Делал я это на спор, поэтому проигрался в пух и прах. И с того момента подобного больше не повторялось. Все духи, которые мне попадались, оставались в хранилище. Вот и сейчас я ухватил дух Йондо и началась позиционная борьба. В которой, к моему удивлению, я проиграл практически даже не начав. На душе джинна стояла какая-то защита, которая не позволила мне даже прикоснуться к нему. Мне словно надавал по рукам, а потом ещё и смачного леща отвесили. Ощущения были очень похожи. — Даже не пытайся! Может, с духами у тебя отлично выходит обращаться, но я совсем не дух, — развёл руками Йондо, поняв, что произошло. — У джиннов нет души как таковой, поэтому ты и не сможешь меня поймать. Да и не нужно это. Я признаю своё поражение и приглашаю тебя в свой дворец, где мы более подробно обсудим дальнейшее сотрудничество. Договор был подписан, и нарушать его мы не собираемся. А вот это был уже другой разговор. Хотя я толком ничего и не смог понять. Если у джиннов нет души, то кто со мной разговаривал? Телесная оболочка Йондо была совершенно точно выведена из строя. Я даже ещё пару раз попробовал захватить его душу. Результат оказался прежним. Снова мне надавали по рукам и отвесили порцию лещей. Сразу после этого, появилась какая-то странная вера словам ифрита. Вот даже сам не знаю почему. — Поздравляю. Что мы будем делать дальше? — послышался за спиной голос Денисова. — А дальше мы направляемся во дворец. И на этот раз в роли почётных гостей. Можете больше ничего не опасаться в этом подземелье. Да и насчёт чрезмерной активности эпицентра так же. Я уверен, что уже сейчас началась работа по закрытию подземелий. Вот только ассоциации всё равно придётся проводить зачистку уже вырвавшихся на землю монстров. Говорил я это не просто так. Марид подошёл к телу своего компаньона и принялся срезать оставшиеся у него косички с цветами. К этому времени душа самого Йондо уже покинула нас. Но я уверен, что он будет дожидаться нас во дворце. — Барракис, я одержал победу и по условиям нашего договора, вы должны закрыть все подземелья в эпицентре. А ещё с этого момента ты стал моим рабом на ближайшие пять лет. Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал, почему мне не удалось захватить душу Йондо и сделать его одним из своих духов? — Именно закрытие порталов я сейчас и занимаюсь. Каждый распустившийся цветок на голове Йонду — это открытое подземелье. И сейчас закрыть их довольно легко. Пока Йонду не восстановил материальную оболочку. А произойдёт это уже совсем скоро. Кровь Йондо уже направилась в его жилище. С её помощью восстановить материальную оболочку будет очень легко. С этим справится даже только вылупившийся джинн. Очень интересная информация. Помимо того, что джинны могут свободно восстанавливать уничтоженное физическое тело, благодаря своей крови. Я также узнал, что они вылупляются. Птицы, пресмыкающиеся и вот теперь джинны. А ещё я увидел, как золотого песка становится всё больше. Полоса начала тянуться к оазису и через несколько секунд среди сочной зелени потёк небольшой ручеёк золотой крови. — Скажи, что нужно делать и я тебе помогу, пока кровь не добралась до дворца. — приказал я Барракису.После чего махнул тихушникам. Их помощь не будет лишней. Во время боя я отчекрыжил немало косичек и среди них были с раскрытыми бутонами. Вот только этого мало, чтобы закрыть подземелье. И Барракис начал просвещать нас, что конкретно нужно сделать. Выходило это у него ни чуть не хуже, чем у Астарота. Марид был прирождённым учителем. Было видно, что он любил это делать и сейчас просто не мог себе отказать в удовольствии. Не обращая внимания на ситуацию, в которой оказался. Не зря, при первой нашей встрече Барракис показался мне учёным. Но даже несмотря на все наши усилия, удалось ликвидировать от силы процентов тридцать распустившихся цветов. Йондо постарался, чтобы его работа не пропала даром, и наставил на ключи множество защитных механизмов. А эти цветы были именно ключами от уже открытых порталов. Такие же ключи были у стражей, что их охраняли. А сами стражи были существами, что джинны подчинили себе и переселили в специально созданный для этого осколок мира. Именно так подземелья называл Барракис. Осколки миров, которые используют для совершенно разных целей. Мне было дико интересно узнать об этом, но время поджимало. Необходимо скорее закрыть все порталы и выбраться из этого подземелья, чтобы помочь защитникам человечества разобраться с уже выпущенными на свободу монстрами. Уничтожим их и опасность эпицентров вернётся к своему прежнему уровню. Когда мы оказались во дворце, там уже было стерильно чисто. Исчезли все уничтоженные ловушки и вообще любые следы того, что там кто-то жил. Да и идти по бесконечно сменяющимся комнатам нам на этот раз не пришлось. Прошли буквально пару комнат и оказались в просторном зале. В центре зала стояло некое подобие глубокой чаши, в которой полыхало пламя. Когда мы вошли в зал, то из чаши начал подниматься человек. Он был полностью охвачен огнём, но это не причиняло ему никакого вреда и не мешало функционировать. — Ифриты — огненные джинны. Они зарождаются в самом жарком пламени. И после смерти способны возрождаться снова и снова, пока остаётся хоть капля их сущности. А уничтожить сущность джинна практически невозможно. По крайней мере, не на столь низких этажах мировой башни, что нам открыты, — произнёс Барракис, когда увидел моё удивлённое лицо. Вот только от его объяснений оно стало ещё более удивлённым. Джинн говорил о совершенно неизвестных мне вещах: сущность джинна, мировая башня и т. д. Куча всего неизвестного и я обязательно узнаю, что всё это означает.А пока я наблюдал, как Йондо возрождается из пламени. Как огонь постепенно сходит на нет, прячась под угольно-чёрной кожей. И угольно, здесь не просто для красивого словечка. Нет. Джинн действительно становится угольным, и мы прекрасно видели это. Отсюда ещё более удивительным было, когда его волосы становились девственно белыми после того, как с них слетал кокон из сажи. К моему удивлению, Йондо появлялся сразу с распустившимися цветами на косичках, которых сейчас стало намного больше, чем я видел. — Вот я и вернулся. Не помню уже, когда в последний раз пользовался купелью истинного пламени. Даже забыл, как прекрасно ощущаешь себя после возрождения. Барракис тебе обязательно нужно это сделать. Я словно скинул несколько сотен лет. — Потом будешь радоваться. Сейчас начинай выполнять наш договор. Закрывай все порталы, что ещё остались на земле, — обломал я ифрита, но тот, как-то совершенно не обломался. Даже не стал ворчать или возмущаться. — На это мне потребуется немного времени, чтобы всё подготовить. А вы пока можете воспользоваться моим гостеприимством и осмотреть дворец. Заодно выберете, что вам будет нужно, как мы и договаривались хозяин. Йондо говорил совершенно искренне, даже не пытаясь меня как-то задеть. Но всё равно слово хозяин заставило меня скривиться от отвращения. Я просто физически не переношу рабства. Внутри меня просыпается борец за права униженных и оскорблённых. И этот борец весьма опасен для рабовладельцев. А сейчас меня самого выставляют таким рабовладельцем. Пусть и на законных основаниях. — Меня зовут Вайм и больше никогда не обращайся ко мне со словами хозяин Барракис, тебя это тоже касается. И пока Йондо будет закрывать порталы, ты выступишь в качестве нашего гида. Отведи нас в оружейный зал, в котором мы сражались. Там остались вещи, которые необходимо забрать. — Ты уверен, что хочешь идти в тот зал? Там же дрянное снаряжение. Я уже сколько раз говорил Йондо, чтобы он выкинул этот хлам, принесённый из одного мира в качестве платы за услуги оказанные местному правителю. Лучше заглянем в мой мир. Есть у меня пара пещер, в которых скопилось много интересных вещей. Мне они совершенно не нужны, а вот тебе точно могут пригодиться.***
— Ты уверен, что Алексей ещё жив? — спросила Моргана у Мерлина. С того момента, как она перестала ощущать его прошло уже много времени. А связь могла прерваться только в двух случаях. Если Денисов мёртв или если он сейчас находится в другом мире. И как утверждал Мерлин, сейчас был именно второй случай. Его методы позволяли ощущать любого члена команды даже в другом мире. — Жив и очень хорошо себя чувствует. Он даже стал немного сильнее. Явно нашёл прекрасную возможность и воспользовался ей. — Ещё сильнее⁈ — воскликнул Ланселот, который всегда соревновался в силе с Королём Артуром. И всегда уступал ему. А сейчас разрыв между ними стал ещё больше. — Не беспокойся, у тебя сегодня будет возможность догнать Алексея. Всего лишь нужно будет убить как можно больше монстров. Проблем с этим никаких не должно возникнуть. Мерлин говорил правду. Сейчас они уже находились на передовой, где проходили последние приготовления к рейду, которого ещё не видела Земля. — Да какая тут, к чертям возможность? Мне предстоит управлять этим балаганом. Благо, что часть игроков отправили на помощь четвёртому. Не ожидал, что Клён и Богомол позволят монстрам прорвать оборону. Всегда считал их достойными соперниками. А тут вон, как всё обернулось. Грёбаные слабаки, — сплюнув себе под ноги, произнёс Ланселот. — Боюсь, что и мы бы не смогли сдержать ту атаку, что обрушилась на Четвёртый. Я же уже говорил, что защитники города не могли ничего сделать, — тяжело вздохнул Мерлин. Прекрасно осознавая, что Ланселот понимает это намного лучше его. Но он был просто обязан так поступить. Сделать это ради человека, что сейчас находился рядом и как он сам думал, никто об этом не знает. Первый заместитель Багратиона, один из немногих приближённых к императорской семье. Ранкер, который не афиширует свою силу и поэтому даже не состоит в ассоциации — Григорий Медведев. Человек, прибывший, чтобы проконтролировать, как исполняются приказы начальства. И прибыл он именно в Шестой Форпост, так как здесь больше всего оспаривали все эти приказы. Слишком вольно себя вела Четвёрка Авалона нередко нарушая приказы и напрямую саботируя распоряжения Багратиона. Но идиотские распоряжения они и не собирались выполнять. Ланселот сразу же разносил все эти приказы в пух и прах и сейчас был один из редких моментов, когда он был согласен с Багратионом. Рейд необходимо проводить как можно быстрее. Пока не погибло ещё больше игроков. О появлении шпиона знал и Ланселот и Моргана, поэтому все вели себя соответствующим образом. Никто не выбивался из своего образа. За десятилетия они отточили свою модель поведения до идеала. Кроме их четвёрки, лишь несколько человек знают о том, кто является настоящим лидером группы, и каким образом в неё распределяются обязанности. — Не неси чушь! Какие они защитники, если не смогли сдержать монстров? На нас тоже прут не переставая и ничего, держимся. А теперь хватит трепаться. Прошло уже много времени, думаю, всем его хватило, чтобы привести снаряжение и расходники в порядок. Давай сигнал к началу рейда. Сносим всех, кто попадается нам на пути. — У меня сообщение от Умника! — раздался крик парня, что был главным в отряде недавнего возмутителя спокойствия. Вроде его звали Сержантом. В руках он держал амулет связи. В ассоциации показывали такие и даже имелось несколько опытных образцов. Мерлин даже предположить не мог, что корпусу тоже предоставят эти разработки. — Что-то важное? — спросил Мерлин у запыхавшегося парня. Ланселот стоял с отстранённым видом и глядел куда-то в сторону эпицентра. Он был готов слушать и анализировать полученную информацию. Даже немного выпустил силу, чтобы избавиться от всех посторонних звуков. Это не понравилось шпиону, и он отошёл на безопасное расстояние, оставив вместо себя какую-то технику. Наверняка для прослушки. Но поделать с этой техникой Мерлин всё равно ничего не мог. Иначе Медведев сразу поймёт, что его раскрыли. — Вот. Сами послушайте, — произнёс Сержант и активировал амулет, из которого начал доноситься голос Умника.Глава 22
Даже не ожидал, что разобраться с джиннами получится так легко. И всё это стало возможным благодаря Боре. Хомяк не перестаёт меня удивлять, каждый раз, умудряясь, приносить всё больше и больше пользы. И ведь он даже не собирается помогать, а просто делает то, что ему хочется. Вот и в этот раз он почувствовал сильный артефакт и под шумок свалил от меня. И именно благодаря этому артефакту удалось относительно легко разобраться в этой проблеме. Но в любом случае я запретил ему как-либо вредить шахматной доске джиннов. Сомневаюсь, что их сдержит наш договор, если они узнают, что драгоценный артефакт, подаренный им учителем, уничтожен. Пока они уверены в его целостности, будут лояльны мне и выполнять все договорённости. На ближайшие пять лет я обзавёлся очень могущественными союзниками. Хреново только то, что не смогу использовать их за пределами эпицентров. Максимум вблизи открытых подземелий. Для их расы энергетический фон земли был слишком слаб. Они просто не могли в нём существовать. Это то же самое, если лишить человека кислорода. Ещё какое-то время он протянет на запасах организма, но вскоре всё равно умрёт. Это первое, что рассказали мне джинны, когда мы осмотрели дворец Йондо и взяли себе понравившиеся вещи. Мир Барракиса было решено посетить в следующий. Сейчас на это просто не было времени. Мы и так слишком долго задержались в этом подземелье. Совершенно непонятно было, как идут дела у нашего рейда. В том, что они уже выдвинулись, мы ни капли не сомневались. Йондо закрыл все порталы, что они организовали, прибыв на землю и поэтому людям необходимо было разобраться только с теми монстрами, что уже успели выбраться из своих миров. Но эти монстры были ерундой. Большинство слабаков, с которыми смогут расправиться и игроки низких классов. А вот элитники и боссы уже представляли реальную угрозу. И самыми опасными среди этих монстров были офицеры, которые охраняли скопления порталов. После того как Йондо закрыл их, монстры оказались на свободе. Они были привязаны к порталам, а после их закрытия джинны потеряли возможность управлять этими созданиями. Вот они и были самыми опасными тварями для рейда. Если бы эти монстры были поодиночке, то игроки справились бы с ними без особых проблем. Хватило бы одних ранкеров. Но монстры обязательно объединятся. Барракис был в этом уверен. Стражи обладают разумом и не совершат глупых ошибок. Они прекрасно понимают, что в одиночку выжить в неизвестном мире им будет очень сложно. — Скорее всего, самые сильные стражи уже собрали вокруг себя команды состоящие из одних боссов. Для них это не сложно сделать. Офицерами мы делали лишь самых сильных и живучих созданий. Ты встречался не с самыми опасными из них. На переднем крае стояли слабаки. Таких ещё четверо, а остальные намного сильнее. Особенно дракон, которого мы хотели использовать в качестве ферзя. Вот именно из-за этого нам и нужно было торопиться. Сильнейшим монстром в эпицентре является дракон. Самый настоящий дракон, с которым я не рискнул бы встречаться, пока не смог развиться хотя бы до уровня прошлого мира. Но и в этом случае я был не уверен в своей победе. А вот сейчас, когда имеется рейд элитных игроков и минимум четыре ранкера, можно и попробовать, завалить это величественное создание. Джинны наотрез отказывались помогать мне с убийством своих подопечных. И тут я не мог надавить на них даже контрактом. С каждым офицером они были связаны похожими договорами. Джинны не просто приручали, или порабощали эти создания, они заключали с ними контракт на служение. И одним из главных условий этого контракта было то, что они не могут навредить своим офицерам. Впрочем, как и офицеры им. Расторгнуть договор не получится. Поэтому придётся справляться без помощи джиннов. По крайней мере без прямой помощи. В том, чтобы рассказать об офицерах и их способностях никаких препон не было. Но и этого нам будет вполне достаточно, чтобы разобраться даже с драконом. Хотя эта битва и не будет лёгкой. У меня было ещё множество вопросов к Йондо и Барракису, но задам я их позже. Порталы были закрыты, дворец ифрита проверен на предмет всяких интересностей и немного разграблен, поэтому можно было уходить из этого мира. И здесь нам снова помогла тепепортационная арка, которую джинны называли транспортным массивом. Буквально за несколько секунд мы оказались возле выхода из подземелья. И вокруг была пустота. Вместо сотни порталов, осталось всего два. — Может, всё же заглянешь ко мне в гости и посмотришь, что там есть интересного? — снова предложил Барракис, указывая на второй портал. Понятия не имею для чего, но он весьма настойчиво пытался затащить меня в свой мир. И это мне совершенно не нравилось. Барракис в этом тандеме явно выступал в роли мозгового центра и вполне мог придумать способ, как обойти условия договора. Вот только сделать он это мог лишь на своей территории. Как говорится, дома и стены помогают. Поэтому я точно туда не пойду. Вещей, полученных во дворце у Йондо мне вполне хватит, чтобы оснастить ребят. А там уже и закончится этот кризис с эпицентром, поэтому можно будет снова заглянуть в гости к ифриту. Уверен, что Боря сможет получить из этого подземелья ещё много всего интересного. А вот перед походом в мир марида необходимо будет очень хорошо подготовиться, чтобы быть уверенным, что сможем выбраться из любой ловушки. Это сейчас я позволил хомяку употребить немного золота. Хотя хомяк рвался к адамантиевым аркам. Но уничтожать телепорты — это несусветная глупость. Без них нужно будет идти по пескам, кишащим монстрами несколько дней. Пусть мы и навели шороха среди песчаных червей, но в любом случае они будут на нас охотиться. Даже если останется всего один червь, он не сможет отказать себе в этом. И Йондо здесь не сможет нам помочь. — Загляну, как-нибудь в другой раз. Сейчас у нас есть дела куда важнее. Необходимо прикончить вашего ферзя. И сделать это, пока не подоспели силы местных. Йондо, ты говорил, что способен будешь узнать, если ферзь уже вступил в схватку? — Могу, — кивнул ифрит, отчего его косички резко дёрнулись в сторону. — Сейчас он точно ни с кем не сражается. Я бы даже сказал, что он совершенно уверен в собственной безопасности. Вот только оставил свой пост и находится, где-то в районе выхода. — Какого ещё выхода? — спросил Денисов, чем вызвал недовольство марида. Водяной джинн воспринимал только меня. А вот на тихушников не обращал никакого внимания. Они для него словно и не существовали. А вот его беловолосый друг общался совершенно спокойно и со мной и с тихушниками. Похоже, Барракис всё никак не мог простить Денисову и Зайцеву убийства слона и коня.Да и самому мариду в той схватке досталось изрядно. Хоть по нему это и не было заметно. Уже потом он неохотно признался, что Йондо появился в самый подходящий момент и практически спас своего товарища от неминуемого проигрыша. Это ифрит был в своей вотчине, а вот марид был во дворце Йондо сильно ослаблен. Он не ожидал, что ранкер будет настолько силён. И теперь хотел сразиться с ним в полную силу. Даже бросил ему вызов. Правда, Алексей Александрович не идиот и сразу же послал марида в пешее эротическое. Если он будет сражаться под водой, то долго не продержится. Впрочем, здесь мариду проиграют абсолютно все, кого я знаю. Даже Йондо под водой будет намного слабее своего товарища. Хотя джинны и утверждают, что их силы равны во всём. А вместе они непобедимый тандем, который может сражаться в воде и на суше. А проиграл этот непобедимый тандем из-за того, что Боря лишил их сильнейшего артефакта. В общем, плохому танцору всегда, что-то мешает. Но я был совершенно не против этого. Пускай ищут причины и оправдания. На самом деле оба джинна были действительно невероятно сильны. Я бы оценил их способности не ниже ранкеров. А в определённых условиях даже посильнее будут. Выиграть поединок с Йондо я смог только благодаря отличной подготовке и тому, что сражался при поддержке шахматной доски, проглоченной Борей. Этому артефакту определённо надоели старые хозяева и он выбрал себе нового. Только тут ещё было совсем непонятно, кто именно стал этим хозяином. Боря или всё же я, как контрактер хомяка? Выяснять это сейчас не было времени. Да и не хотел я светить доску при джиннах. Кто знает, что у них переклинит, когда они её увидят? Поэтому лучше не рисковать. Вот вернёмся в форпост, организую подходящую защиту и тогда будем извлекать из хомяка основную часть этого артефакта. Одну фигуру он уже вернул ифриту и тот был безмерно рад, получив её. На этом фоне он даже слегка задирал нос перед Барракисом. Из-за чего марид перестал обращать на беловолосого внимание. Понятия не имею, как они ещё не перебивали друг друга. Ведь со слов Барракиса джинны вместе уже больше семи сотен лет. А самим им давно перевалило за тысячу. Но всё равно они оба ещё считались детьми. В обществе джиннов никто не будет даже слушать таких сосунков. Исключением был их учитель, который и подарил им шахматную доску после окончания учёбы. — Барракис, какого ещё входа? — тяжело вздохнув, повторил я вопрос Денисова. — Входа, через который в этот мир попадают странники типа нас с Йондо. Именно сюда ведёт один из выходов Мировой башни. Но это всего лишь выход и попасть через него обратно не получится. Поэтому после захвата этого мира мы в первую очередь хотели найти вход в башню. Раз она смогла нас сюда доставить, то он обязательно должен быть. Чтобы покинуть этот мир, нам нужно его отыскать. — Обязательно поговорим об этом позже, а сейчас ведите нас к своему дракону. Сперва мне нужно посмотреть на ящерку, а уже потом решу, что будем с ним делать. Меня очень сильно заинтересовала мировая башня и это будет первым, что я узнаю у джиннов, когда разберёмся со всеми проблемами. Главное — сделать так, чтобы никто мне не мешал. Сомневаюсь, что Денисов так легко позволит мне одному пользоваться знаниями джиннов. А в том, что их знания намного превосходят знания ассоциации и вообще всех земных структур, связанных с подземельями, мы уже успели убедиться. Про создание порталов в подземелья и управление монстрами я вообще молчу. Здесь даже лучшие умы ордена ваймов отдали бы всё, чтобы пообщаться на эти темы с джиннами. Были у меня предположения, что это можно организовать. Но пока лишь предположения, без какой-либо конкретики. — Предлагаю отправить Антона на встречу к ребятам. Рейд уже должен был давно выйти. По моим прикидкам они прошли минимум пять километров. А то и больше, — произнёс ранкер и я бы с ним согласен.Заодно надиктовал послание на амулет связи. Любая информация для лидеров рейда будет очень полезной. Да и нам в случае чего необходимо знать, какими людскими ресурсами мы можем оперировать. В сражении с драконом они точно не будут лишними. Тем составом, что у нас сейчас и думать нечего, чтобы лезть в драку со взрослым драконом. Чешуйчатый не оставит нам и шанса на победу. Максимум, что мы сейчас могли, это раздобыть немного информации. Джинны и сами не знали толком, на что способен этот дракон. В том, что он был самым сильным из их зверинца, джинны не сомневались и этого было вполне достаточно. Единственное, что могло как-то помочь это видовая принадлежность дракона. Наш оказался чёрным. Не самый плохой вариант, но и не самый хороший. Чёрные драконы способны использовать любую стихийную магию, но довольно слабы в физическом плане. Здесь им уступают только виверны и костяные ящеры. Но обольщаться не стоило. Все физические недостатки с лихвой компенсировались магией. И если дракон достаточно стар, то он может поработать над своим телом. Старые чёрные драконы могут поспорить даже с золотыми, которые являются самыми мощными и физически развитыми особями. В общем, всё будет зависеть от такого, насколько древний экземпляр нам попадётся и какую армию он уже успел собрать.* * *
— Цель сейчас находится на территории Восточного эпицентра. Поэтому я считаю, что целесообразнее будет немного подождать. Сами прекрасно знаете, что сейчас творится в эпицентрах. Поэтому существует огромная вероятность того, что парня убьют за нас. Терпеть не могу, лишний раз напрягаться. — произнёс жирный мужчина лет сорока. Он сейчас возлежал на мягком диванчике и поедал уже пятую по счёту курицу. Толстые пальцы были заляпаны жиром, но это совершенно не мешало жирдяю, быстро двигать пальцами по экрану планшета. Все его действия выводились на огромный экран, что был установлен в зале для совещаний штаб-квартиры «Капли». Помимо жирдяя, здесь присутствовали ещё тринадцать человек. Глава организации и его два ближайших помощника. Семь глав отделов и три оперативника, что уже сталкивались с целью. — Дионис, ты же прекрасно знаешь, что полагаться на случай не стоит, — обратился к жирдяю глава организации, после чего он кивнул в сторону проштрафившихся оперативников. — Исходя из того, что мы видели, парень сможет выбраться даже из эпицентра.— заговорила невероятно красивая женщина европейской внешности. Дионис до сих пор не смог выяснить, почему она получила позывной Судьба. Хотя он и являлся главой аналитического отдела «Капли» и её карающей дланью. А это практически безграничные возможности в получении информации. И вот эта женщина стала камнем преткновения. Сам старик наложил вето на любую информацию касающуюся Судьбы. Было вычищено абсолютно всё. Вплоть до того, что устранены люди, способные рассказать другим о Судьбе хоть что-то. Дионис подозревал, что она очень тесно связана с главой организации. И является чуть ли не его дочерью. Но ничем не подкреплённые подозрения это всё равно, что фантазия. — Он смог избежать атаки «Пожирателя душ». Разгромил мой отряд и потом ещё справился с Деймосом. Парень сражается вместе с каким-то непонятным существом, похожим на огромного хомяка. А его сила может резко возрастать. Нам чудом удалось сбежать от него. Суровый китаец, который и получил кодовое имя Деймос, из-за своей способности нагонять на всех страх лишь нахмурился ещё сильнее. Ему очень не нравились слова Судьбы, но поделать он ничего не мог. Его действительно отметелил какой-то двадцатилетний сопляк, который только прошёл вторую инициацию и пробуждение. — Использование «Пожирателя Душ» было санкционировано с руководством? Что-то я не припомню, чтобы мне приходил запрос, — всё так же лениво произнёс Дионис, отправляя в рот очередной кусок мяса. — Использование запретных техник без надлежащего разрешения карается очень строго. После этих слов все в помещении резко напряглись, а одна девчонка из оперативников и вовсе потеряла сознание. И это лишь оттого, что Дионис выпустил свою силу. Нарушение запрета на использование этой техники карается смертью. — Я давал разрешение, — тут же произнёс старик и Дионис с сожалением крякнул, вновь пряча свою силу под броню из жира. Ей там было очень комфортно, но иногда всё же хотелось выйти на прогулку. Тогда Дионису приходилось переться в чёртову башню и зачищать девятый этаж. Он единственный во всей организации туда поднимался. Хотя минимум четверо могли сделать то же самое. Но они предпочитали вообще не соваться в башню, выбрав своей вотчиной Землю. — Помнится мне, что среди выживших была довольно перспективная сотрудница с незаурядными способностями к анализу. Я хочу поговорить с ней. Судьба указала на потерявшую сознание девушку. Уроженка востока с внешностью, едва дотягивающей до того, чтобы люди не убегали в ужасе при встрече с ней. Но всё это компенсировалось даром, который позволял девушке выполнять самые сложные расчёты вероятностей почти не напрягаясь. Дионис даже хотел заполучить эту девушку к себе в отдел. Но она наотрез отказалась и даже всей власти Диониса в организации не хватило, чтобы продавить это решение. — Кто из вас Уроборос? — окинув взглядом всех присутствующих, спросил Дионис. — Сделай так, чтобы девчонка пришла в норму. Хмыкнув, со своего места поднялась женщина лет за пятьдесят с серебряными волосами. Все уже давно привыкли к тому, что Дионис мог запомнить в лицо лишь старика. Вот такая особенность была у лучшего разума организации. Глава отдела особых операций «Капли» Уроборос, просто коснулась головы девушки и та сразу же открыла глаза. - Расскажи мне всё, что ты смогла выяснить о том мальчишке и его силах. И давайте уже перекусим, что-то я проголодался. — произнёс Дионис с сожалением глядя на гору костей, оставшихся от очередной курицы.Глава 23
Зайцев отправился навстречу рейду, а мы двинулись вглубь эпицентра. Навестить ферзя джиннов. Они шли рядом с нами, но отказывались нападать на своего питомца. Именно так называл дракона Йондо. А вот Барракис называл дракона игрушкой. Впрочем, он всех монстров, что были поставлены ими на охрану порталов, называл таким образом. Монстров в эпицентре поубавилось и это сразу бросалось в глаза. Нам даже удалось пройти несколько сотен метров, пока не объявился первый. Им оказался мини-босс серебряный тигр. При определённых условия довольно опасная тварь, но сейчас таких условий не было. Умер тигр очень быстро. Ранкер не собирался тянуть время и прикончил его всего одним ударом. Такими темпами мы окажемся рядом с вотчиной дракона очень скоро. По моим прикидкам до центра зоны отчуждения оставалось не больше пяти километров. Уверен, что дракон занял для себя довольно большую площадь. Не любят эти создания ютиться в маленьких пещерах и любых местах, где они не могут расправить крылья. Кто бы, что не говорил о драконах, но эти существа в первую очередь ценят свою свободу. И я не удивлюсь, если дракон проигнорирует нас и попытается первыми прикончить джиннов. И это будет просто отлично. Пока дракон будет увлечён охотой на джиннов мы его и прикончим. Имелась небольшая вероятность, что в этом случае можно будет обойтись даже без поддержки игроков из карательного рейда. Первый дозор монстров мы встретили минут через сорок, и это оказался отряд из элитников. Причём всех вперемешку. Такого разнообразия монстров я не видел ещё ни разу за две жизни. В том смысле, чтобы они все собрались вместе и даже не пытались перегрызть друг другу глотки. Здесь находились виды, которые при любой удобной возможности пытаются прикончить друг друга. Дракон не только смог подчинить всех этих монстров, но и заставить их работать вместе со своими лютыми врагами. Походу не всё так радужно, как казалось на первый взгляд и наш ящер весьма опытен. Терпеть не могу сталкиваться с древними особями. Я исходил из того, что дракон ещё достаточно молод и только поэтому попался. А тут оказывается, что всё совсем не так. Только матёрый ящер сможет устроить подобное. Мне всю любопытнее становилось, каким именно образом джиннам удалось захватить этого монстра и заставить служить себе? Я тоже так хочу! Вот заведу себе матёрого дракона и хрен кто ко мне подойдёт. Никакая «Капля», никакие учёные из ассоциации. Вообще никто. Чтобы просто зайти ко мне в гости нужно будет собирать рейд из элитных игроков и ранкеров. Буду пропускать только Чёрную Мамбу, ну и Сахарова, когда он вернётся из Австралии. В том, что Батя вернётся, я не сомневался. Вон, как он мутузил того великана. А этот монстр по силе был равен боссу подземелья третьего уровня. А может, и сильнее. Я мало чего увидел за те секунды, что Мерлин держал свою технику. «Кай и Тита, оглядитесь в окрестностях. Только не подходите близко к дракону. Столь древняя тварь без труда сможет увидеть вас. И кто его знает, какой магией он владеет? Поэтому рисковать не будем». «Ты же понимаешь, что душа этого дракона будет невероятно сильна?» Спросил меня Кай. И я в отличие от него прекрасно это понимал. Как понимал и весь риск, что повлечёт за собой не только убийство ящера, но и попытка пленения его души. Боюсь, что даже я здесь не справлюсь без надлежащей подготовки. Да и силёнок у меня сейчас мало, чтобы замахиваться на душу подобного монстра. Здесь даже Зер-Гул нервно курит в сторонке и старается не отсвечивать. Жель, конечно, что пришлось отпустить орка, но деваться некуда, договор был подписан и исполнен в полном объёме. Найти замену телепортеру будет очень проблематично. А сейчас нам оставалось только ждать, что смогут разведать Кай и Тита. Соваться к монстрам пока никакого смысла нет. Только заявим о себе раньше времени. Денисов был со мной полностью согласен. Мы отошли от передового дозора на достаточное расстояние и стали ждать. Вот только дождались не доклада от моих компаньонов, а работы амулета связи. Голос Сержанта звучал довольно бодро, и это уже обнадёживало. «Благодаря твоему предупреждению, удалось обойтись без особых потерь во время стычки с ледяным волком. Дальше были уничтожены ещё с десяток боссов с их окружением. А про мелочь и говорить нечего. Мерлин — настоящий монстр. Он и без поддержки других стихийников сносит всех и вся на своём пути». При упоминании о Мерлине ранкер начал улыбаться и одобрительно кивать. 'Нам даже толком не дают сражаться. Лишь добивать мелочь, что чудом смогла уцелеть. Все, кроме Мала вполне довольны. Зайцев пока не нашёл нас, а твоё сообщение я передал руководству. Они сказали, что уже определили местонахождение Короля Артура и разворачивают рейд в вашу сторону. Как долго будем добираться неизвестно. Мелочи уже практически не осталось. А вот боссов ещё вполне достаточно. Ещё было велено передать, чтобы вы ни в коем случае самостоятельно не пытались убить дракона. Передаю дословно: «Четвёрка Авалона должна собраться в полном составе, чтобы противостоять этому монстру». Умник, я же тебя знаю, пожалуйста, не лезь. И это не только моя просьба. Все ребята считают так же. За исключением Мала, конечно. Но про него и говорить нечего'. На этом сообщение не заканчивалось. Послышались звуки взрывов и крики, призывающие бойцов построиться. На рейд напал очередной монстр. И судя по звукам весьма сильный. — Я согласен, что стоит дождаться прихода основного отряда. Нападать сейчас на дракона будет слишком безрассудно, — сказал Денисов, а вот джинны были иного мнения. С чего-то они начали убеждать меня напасть именно сейчас, пока дракон ещё ничего не знает и можно застать его врасплох. И как-то мне совершенно не понравился их напор. Что-то джинны определённо не договаривали. — А теперь вы мне расскажете, что не так с этим драконом? Почему мы должны рисковать и нападать на него именно сейчас? Без поддержки минимум троих ранкеров и десятков элитных игроков? И у вас не получится отговориться каким-то там договором. Напрямую вы никаким образом не навредите дракону, если расскажете мне о его особенностях. Тут я был совершенно прав. Я раздумывал над тем, как джинны могут обойти условия договора довольно долго и смог прийти вот к такому заключению. Они ни словом не обмолвились о том, что им нельзя вредить ему косвенным образом, через передачу информации. Джинны переглянулись и зависли на несколько секунд. Видимо, между ними была налажена такая же ментальная связь, как и между мной и духами. — В общем, чем больше противников у моей зверушки, тем сильнее она становится. А ещё она умеет вытягивать силу из своих подчинённых. Именно поэтому дракон собрал вокруг себя столько монстров. Боюсь, что даже если мы согласимся присоединиться к тебе, то у нас не вышло бы снова одолеть его. В прошлый раз мы подловили игрушку в её логове. Где кроме пары яиц и нас больше не было никого в радиусе сотен километров, — выдал Барракис, стараясь не смотреть на меня. Вот это была уже реальная проблема. Мне прекрасно известна эта способность. И любой монстр, который обладает ей, становится нереально сложным противником. А тут вообще древний, чёрный дракон. Подобная комбинация будет сравнима с ядерной бомбой. И эту бомбу нам необходимо уничтожить так, чтобы больше никого не задело. И единственный выход, что приходил мне сейчас в голову, был крайне нежелательным. Да и не уверен я, что даже чистильщик сейчас сможет справиться с этим драконом. «Ближе к логову дракона плотность монстров просто зашкаливает. Они чуть ли не сплошной стеной стоят. И все без исключения сильные твари. Чтобы преодолеть этот кордон, придётся очень постараться». Заговорил Кай, подтверждая слова марида. Дракон, просто озаботился о том, чтобы обеспечить себя необходимым усилением. Только непонятно было, чем же он сам занят? — Что вы сделали с теми яйцами? — спросил я у джиннов, постепенно начиная понимать, что хочет дракон. — Ничего мы с ними не сделали. Зачем они нам сдались? Наверняка до сих пор валяются в той пещере. А может, уже и нет, кто их знает? Прошло лет триста, как мы поймали этого дракона, — ответил мне Йондо, даже не собираясь подумать хоть немного больше необходимого. А вот его голубой друг, кажется понял. — Игрушка хочет вернуться к своим детям. Ведь яйца драконов могут спокойно существовать тысячи лет и ничего с ними не будет. Нередко бывает так, что дракониха отдаёт свою жизнь, чтобы воспроизвести потомство. А потом эти яйца выхаживают другие драконы. Если смогут найти, конечно. — Вот и получается, что наша чёрная дракониха отправилась к выходу из башни не просто так, — прервал я размышления Барракиса, а то он нам здесь сейчас начнёт читать лекцию про драконов. — Она хочет вернуться в свой мир. Вернуться к своим детям и помочь им появиться на свет. Уверен, что она не остановится ни перед чем. При таком раскладе убить её у нас не получится. Даже от ранкеров будет мало толку. — Постой. — произнёс Алексей Александрович. — Что ты знаешь о Четвёрке Авалона? О том, как мы получили это прозвище? Я лишь пожал плечами, действительно ничего не зная об этом. Про каждого из четвёрки я немного знал, а вот про их названия не имел ни малейшего понятия да и не интересовался этим никогда. Не нужно оно мне было. — Получили мы его после прохождения подземелья четвёртого уровня боссом, в котором был дракон. Очень древняя и сильная тварь, разгромившая рейд из шести десятков элитных игроков под предводительством ранкера. На тот момент мы ещё были трио и не имели никакого названия. Тот дракон уничтожил практически весь рейд. Выжить смогла лишь одна девушка, которая после этого подземелья получила имя Моргана. Она потом присоединилась к нам, и мы стали Четвёркой Авалона. У нас уже есть опыт убийства драконов. Поэтому говорить о том, что убить этого монстра у нас не получится слишком рано. Мы ещё даже не попробовали этого сделать. — Какой был тот дракон? — тут же спросил я, придерживая ещё добрый десяток вопросов.Вполне возможно, что Денисов принял за дракона совершенно другую тварь. Да и драконы очень сильно разнятся. — Туша размером с пятиэтажку, красная чешуя, огромные крылья. Хвост, способный крушить небольшие горы и ярость сильнее, чем у любого берсерка. Он загнал Моргану в глубокую расщелину и когда мы с парнями пришли, крушил камень, пытаясь выковырнуть оттуда свою добычу. — Красные драконы чистые физики, они даже огнём не умеют дышать. Максимум пар изо рта и ушей пускать. Пускай его защиту очень сложно пробить, но в сравнении с драконом, обладающим магией, красный очень слаб. Вы бы ещё про зелёного мне рассказали. Тот и физически слаб, и с магией не дружит. Единственное на чём выезжает — это его чудовищная регенерация. Даже отрубание головы не поможет завалить тварь. Тут только стихийная магия поможет. А вот нам сейчас предстоит столкнуться с чёрным драконом. Вернее, драконихой, которая жаждет вернуться к своему потомству. Думаю, вам не нужно говорить, на что способна мать ради своих детей? Вы представляете, как ожесточённо будет сражаться дракониха? К тому же обладающая способностью становиться сильнее, с числом противников. А вот я прекрасно представляю и понимаю, что мы не сможем победить этого монстра. По крайней мере, не на таких условиях. — И что ты предлагаешь? — хмыкнув, спросил ранкер. — Всё очень просто — договориться!* * *
— Госпожа, без вашей помощи мы не сможем обойтись. Орда устроила блокаду и пытается взять обороняющегося измором. Они посылают в бой одних элитников и боссов. Уже были уничтожены семь эвакуационных команд. У нас просто нет больше ресурсов, чтобы вытащить князя. Алессандра Ферейра находилась в своей корейской резиденции, вместе с дочерью. И именно здесь её нашёл человек, который не должен был покидать свой пост. Командующий блокадным флотом Австралии адмирал Ротши. Одно это говорило обо всей серьёзности сложившейся ситуации. И после того как адмирал рассказал Чёрной Мамбе, что произошло, она поняла — дело действительно дрянь. Какой бы сильной ни была Алессандра, но в одиночку ей точно не удастся освободить Василия. Все ученики Такеши Сумидзо были невероятно сильны и перспективны. Чёрная Мамба прекрасно знала, на что способен Сахаров и поэтому понимала, какие силы должны противостоять ему, чтобы сдерживать. Даже если она соберёт всех одарённых рода, то вряд ли сможет выполнить просьбу адмирала. Здесь нужны были все ученики мастера. Но Алессандра знала о местонахождении лишь ещё одного. Вернее, одной ученицы. — Мне нужно время, чтобы собрать подходящий отряд. И в связи с последними событиями это может занять некоторое время. Поэтому вы должны сделать всё возможное, чтобы помочь князю продержаться. Сказав это Алессандра взяла телефон и набрала номер, который не набирала уже очень долго. С того самого момента, как они закончили своё обучение и мастер ушёл в тень. Оставалось только надеяться, что нужный человек всё ещё никуда не переехал. Двенадцать длинных гудков и в трубке раздался еле различимый старческий голос. — Думал, что уже не услышу твой голос в этой жизни глава семьи Ферейра. С какой целью на этот раз ты решила обратиться ко мне? Надеюсь, помнишь расценки? За всё это время они так и не изменились. Алессандра едва не раздавила телефон от ярости, но всё же смогла сдержаться. Этот человек был единственным, кто способен помочь. Поэтому любая цена сейчас будет приемлема. — Мне необходимо найти всех учеников мастера. И связаться с ними в течение двадцати четырёх часов. Если ты сможешь это сделать, то получишь свою плату в полном объёме. — В таком случае можешь уже готовиться. Как же давно я мог насладиться вашей силой госпожа Чёрная Мамба. Я уже весь дрожу в предвкушении. На этот раз Алессандра не смогла сдержаться и телефон разлетелся на осколки, а её сила вырвалась, припечатав адмирала. Ротши сейчас больше всего был похож на выброшенную на берег рыбу. Только и мог, что хватать ртом воздух. — Прошу прощения, адмирал. Порой бывают моменты, когда очень трудно сдерживать силу. Я не сомневаюсь, что совсем скоро моя команда будет собрана. Мы поможем князю выбраться из этой западни. Адмирал заверил Алессандру, что всё в порядке и отправился раздавать все необходимые распоряжения. И уже через десять минут после этого Чёрной Мамбе предоставили первый номер.Глава 24
Мой план показался абсурдным абсолютно всем. Всем за исключением Кая, который уже смог немного разобраться в тонкостях ваймов и их общении с духами. А я хотел разговаривать с драконихой именно как с духом и предложить ей заключить контракт. Всё же я контрактер душ. Это моя основная специализация и в этом мире мне нет в ней равных. Джинны утверждали, что дракониха даже не станет меня слушать, а сразу же решит прикончить. Такого же мнения был и Денисов. Тита была на моей стороне. Вс же драконы и Великие змеи огибающие мир дальние родственники и поэтому змейка может мне немного помочь в общении с драконихой. А Боре и вовсе было совершенно наплевать. Он сильно расстроился после того, как я запретил ему переваривать шахматную доску. Ни переваривать, ни избавиться от неё. Ничего. И ему было плевать, что во дворце у Йондо он нажрался столько разного добра, что можно смело покупать небольшой город, вместе со всеми его жителями. Даже уже выдал первую порцию переработанных материалов в виде нескольких самородков золота, адамантия и горсти крупных драгоценных камней, которые тут же потребовала себе Тита. У джиннов способ переработки материалов хомяком вызвал отвращение и они тут же начали требовать, чтобы их драгоценную доску ни в коем случае не извлекали таким образом. А вот Алексей Александрович очень заинтересовался и даже попросил себе немного полученных материалов. Пришлось пообещать, что как только вернёмся в форпост, то он получит желаемое. А пока я спрятал всё в пространственное кольцо. И мы вновь приступили к обсуждению того, как поступить с драконихой. — Самым лучшим вариантом будет дождаться рейда и атаковать дракона всем вместе. Уверен, что каким бы сильным ни был этот монстр, у нас получится с ним справиться. Необходимо будет дать всего пару минут Четвёрке Авлона, и мы сможем уничтожить любого дракона. — В том-то и дело, что никто не даст вам этих пары минут. А к тому моменту, когда мы сможем подобраться к драконихе, половина рейда уже поляжет, а вторая половина будет настолько измотана, что не сможет толком сражаться. И это касается даже ранкеров. Неужели вы не видите, какую защиту организовала себе дракониха? И это я молчу про то, что вы совершенно не берёте во внимание её способности по усилению. Вы просто собираетесь положить кучу людей. Вы готовы взять на себя ответственность за их смерти? И за то, что после этого оборона Шестого Форпоста будет гарантированно прорвана? И прорвана одними элитниками и боссами. Всю шушеру рейд прикончит ещё на подходе. — А ты уверен, что сможешь в одиночку пробраться через всех этих монстров? Уверен, что вообще сможешь о чём-то договориться с монстром? Уверен, что нам не придётся возвращаться к моему плану, вот только тебя уже в нём не будет? — Если я умру, то это никаким образом не отразится на обороноспособности Шестого Форпоста. Я всего лишь один элитный игрок. Капля в море в сравнении с потерей сотен таких же игроков. И да я уверен, что смогу подобраться к драконихе и поговорить с ней. Как и в том, что смогу её понять. В последнем я точно был уверен. Всё же настало время обратиться к Астароту. Без духа познания я здесь точно не обойдусь. Мне нужен был не только переводчик, но и тот, кто разбирается в драконах. В их психологии и во всём таком. И единственный, в ком я уверен — Астарот. От джиннов никакого толку здесь не было. Они наотрез отказались помогать даже с переговорами. И это никаким образом не нарушало наш договор, поэтому надавить на них я не мог. Хотя очень сильно хотелось. Особенно когда они начинали переговариваться между собой, обсуждая того или иного офицера и миры, из которых они их достали. И единственной, кого они не упоминали, была дракониха. Сразу было понятно, что они это делают специально, чтобы позлить меня. Но ничего, я обязательно придумаю, как им отомстить. Вот только разберусь с драконихой. В том, что мне удастся с ней договориться, я был уверен процентов на семьдесят. Всё же моим главным аргументом было возвращение ящерки в её родной мир, к брошенным деткам. Правда, как это сделать я ещё толком не знал. Но здесь джинны уже не смогут никак отвертеться. Если мне удастся договориться с драконихой, то они будут обязаны помочь. Не только придумать, как вернуть ящерицу на место, но и то, как отыскать её родной мир. Хотя я надеялся, что искать и не придётся. Должны же у них оставаться какие-нибудь координаты, или что-то в этом роде. — В любом случае мы не знаем, когда рейд доберётся до нас. Поэтому у меня есть время. И как я уже говорил Алексей Александрович — вы не можете отдавать мне приказы. Я сейчас пойду, пообщаюсь с драконихой, а вы оставайтесь здесь, дожидайтесь рейда и приступайте к ликвидации монстров, что здесь собрались. Договорюсь я с драконихой или нет, в любом случае необходимо будет это сделать. Ранкер посмотрел на меня исподлобья и сжал кулаки. Я даже приготовился активировать слияние на всякий случай, но всё обошлось. Он тяжело вздохнул, забористо выругался и махнул рукой, в которой оказались зажаты четыре амулета последнего шанса. — Здесь двенадцать зарядов. Тринадцатым будет твоя жизнь. Отказываться я не стал. Впрочем, как и говорить, что эти амулеты мне без надобности. Я прекрасно осознаю всю опасность, которой подвергаю себя, собираясь провернуть подобное. Теперь все вопросы были утрясены и оставалось только призвать Астарота. — И чего тебе понадобилось на этот раз? Ты хоть понимаешь, что выдернул меня с одного крайне важного совещания? И важное оно в первую очередь для рода Пак. Между прочим, там решалось будущее Корее. А эти стервятники, навязанные нам Алессандрой, только и ждут, как бы отхватить от государства кусочек поаппетитнее, — начал распыляться дух-познания, но как-то резко замолчал, когда наткнулся взглядом на джиннов. — Будь я проклят, если это не ифрит и марид. Какого демона они здесь забыли? Только не говорили, что мне придётся сваливать из этого мира из-за пришествия этой вселенской саранчи? — Кто ты такой, чтобы так отзываться о нашем великом народе⁈ Тут же взбеленился Йондо, отчего Астарот не на шутку испугался и спрятался за меня. Вот тебе и дух-познания, который совершенно точно не уступает силой Великим духам. Испугался двух джиннов. — Йондо, прекрати. Это один из моих компаньонов — Астарот. Он дух-познания и мой главный специалист во всех вопросах, что касаются знаний. Поэтому, будь добр, относись к нему со всем почтением. А ты Астарот познакомься с моими рабами на ближайшие пять лет. Чёрный — это Йондо. А белый — Барракис. — Да ладно! — воскликнул Астарот и недоверчиво уставился на меня. — Каким образом тебе удалось сделать джиннов своими рабами? Или это ещё совсем юнцы? Точно! Вон даже и шлейфа духовной энергии нет. И наверняка сосуда силы они ещё не создали. Просто шатаются по мирам в поисках развлечений. Не повезло вам ребята наткнуться на Вайма. Но можете не переживать сильно. Он не бросает своих и всегда выполняет условия договора. А вы прибыли к нам из какого слоя? Или, может, вы прямиком из башни? В таком случае кто был вашим учителем? И что он подарил вам после окончания учёбы? Астарот уже и забыл, что я выдернул его с мегаважного совещания и принялся засыпать джиннов вопросами. Те, как-то очень быстро стушевались и мне даже показалось, что они боятся этого долбанутого духа. Сперва он боялся их, а сейчас налетел, словно ураган, не давая вообще никаких шансов отвертеться. — Всё Астарот, хватит! — пришлось мне вмешиваться, а то он будет заваливать джиннов вопросами ещё очень долго. А они даже не ответили ещё ни на один вопрос. — А вы не вздумайте начать ему отвечать! Если хочет что-то узнать, то это будет не раньше того, как мы заключим контракт с драконихой. — Какой ещё драконихой? — тут же переключился Астарот. Он даже моментально забыл про джиннов. — Обычной, чёрной драконихой. Очень древней ящерицей, которая смогла подчинить себе элитных монстров и боссов. Теперь они не только охраняют её, но и в любой момент могут стать превосходными ресурсами для увеличения силы. Мои слова определённо не понравились Астароту. Он нахмурился и начал переводить взгляд с меня на джиннов и обратно. Ранкера он словно и не замечал. Да и Денисов его также не видел. А вот для джиннов это не было проблемой. Как я понял, они видят духов, даже не прилагая для этого никаких усилий. Врождённые способности, которые ваймы приобретают, только после сделки с сущностью. Но я пока слишком мало знал о джиннах, чтобы делать какие-то выводы. Лишь то, что мне рассказал Кай. А он и сам практически ничего не знал. А вот судя по реакции Астарота, он был прекрасно осведомлён об этой расе. Поэтому мы с ним обязательно пообщаемся на эту тему. Как и на многое другие, что появились после встречи с джиннами. Но сперва необходимо решить проблему с драконихой. Короткого пересказа Астароту вполне хватило, чтобы вникнуть в суть дела и понять, поставленную перед ним задачу. — Сразу скажу, что драконьих языков так же много, как и звёзд на небе. Знать их всё просто нереально. Даже столь сильному и потрясающему духу-познания как я. Но также могу с уверенностью сказать, что в этом деле я смогу тебе помочь. Существует один тайный язык, который понимают все драконы. И если у меня будет достаточно сил, то я смогу его воспроизвести. А по поводу твоего плана, как избавить землю от этой драконихи, я не совсем уверен. Место, откуда пришли джинны очень своеобразно и я сомневаюсь, что получится вернуться в него через выход. Это не дверь и даже не портал. Боюсь, что я не смогу подобрать слов, чтобы объяснить тебе принцип действия механизмов мировой башни. Да я и сам их плохо знаю, как бы не стыдно мне было это признавать. Наблюдал лишь издалека и хватал обрывки информации. Свободным духам в мировой башне долго не продержаться. Слишком много опасностей. Начиная от любителей поиграть с весёлыми духами и заканчивая тварями, что лакомятся нами. Встретить таких возможно, даже на нижних этажах. — Да, что это за чёртова мировая башня? Сперва Йондо с Барракисом о ней говорили, теперь вот ты начал. А я вообще ничего не понимаю. — Если у тебя есть несколько часов, то я попробую рассказать всё, что знаю о Мировой башне. Но в любом случае, считаю, что создания, которые проживают в башне, смогут рассказать о ней намного больше меня. Я бы и сам с удовольствием послушал эти рассказы и задал несколько вопросов. Дух смотрел на меня полными надежды глазами. Ещё бы выпала возможность получить новые знания. Только сейчас мы этой возможностью не станем пользоваться. Сперва необходимо разобраться с первоочередной задачей. — Если ты поможешь мне, то сможешь задать джиннам, хоть тысячу вопросов. Ближайшие пять лет они всё равно не смогу никуда от меня уйти. Сперва Астарот расстроился, но потом его глаза вновь загорелись, и он тут же бросился в сторону ближайшего кордона монстров. Пришлось возвращать и проводить последний инструктаж. Сейчас пройти мимо всех этих монстров мне будет нереально сложно. Да чего, про меня говорить, когда даже духи не могли этого сделать. Поэтому все будут предельно осторожными. Двигаться будем только мы с Каем. Он мне нужен для того, чтобы в случае опасности отвлёк монстра и тогда я смогу прошмыгнуть дальше. Астарот также внёс свои пять копеек и рассказал мне несколько способов, как стать для монстров неинтересным. Если бы мы находились в подземелье, ни один из этих способов не сработал бы, а сейчас вполне могло выгореть. Никаких особых ингредиентов для этого не нужно было. Всё нашлось у нас собой. И Астарот быстро организовал сразу несколько вариантов защиты. Правда, он сказал, что не гарантирует, что хотя бы одна из них сработает. Да и действуют они по весьма странному принципу. Просто скрывают мою принадлежность к человеческой расе, выдавая за другого монстра. Поэтому опасность никуда не делась. Она лишь видоизменилась и стала не такой явной. Кто знает, что приказала дракониха своим подчинённым? По крайней мере, мы не видели драк между разными группами монстров. Все охранники соблюдали нейтралитет. Поэтому техники Астарота могут действительно сработать. По-хорошему мне бы взять с собой и джиннов. Они совершенно точно смогут помочь при общении с драконихой. Ведь удалось же им её поймать. Именно по этой причине, они получили от меня приказ оставаться с ранкером и дожидаться рейда. Боюсь, что при виде этой парочки дракониха впадёт в ярость. Тогда стоит забыть о любых переговорах до тех пор, пока она не прикончит своих обидчиков. Ведь именно из-за Йондо и Барракиса она рассталась со своим потомством и сейчас пытается пробиться обратно. Боря, Тита и Астарот отправились в хранилище, а мы с Каем выдвинулись в путь. С этим нам вызвался помочь Алексей Александрович. Он отвлечёт первую группу монстров, а мы в это время проскользнём в образовавшийся просвет. А дальше уже будем действовать по обстановке. Через двадцать минут мы уже были внутри защитного построения монстров и продвигались вперёд буквально по несколько метров. Благо растительности в этой части эпицентра было более, чем предостаточно. Наверняка в самом центре настоящие, непролазные джунгли. Но для меня сейчас это было огромным плюсом. Спрятаться в этой растительности было довольно легко. Хотя порой и приходилось успокаивать особенно буйную траву. Несколько раз мы проходили буквально на волоске от краха. Казалось, что вот-вот нас раскроют, но всё обходилось. То ли мы слишком хорошо прятались, то ли отлично работали техники Астарота, а может, вообще этим монстрам на нас было наплевать и они просто хотели отомстить драконихе за её самоуправство. Подобный вариант также нельзя исключать. Всё же здесь собрались весьма разумные монстры. Сложнее всего оказалось, когда перед нами возникла целая стая саблезубых сурикатов во главе с матёрой самкой, которая уже очень давно стала боссом. От её свиста у меня моментально заложило уши, а голова начала кружиться. Даже пришлось поглощать пару душ, чтобы скинуть с себя этот эффект. Досталось даже Каю, который мгновенно потерял ориентацию в пространстве и едва не вывалился из нашего укрытия. Долбанных сурикатов было несколько сотен. Они расположились на весьма обширной территории и обойти их было совершенно не вариант. С одной стороны у них расположился выводок разноцветных скорпионов, во главе с огромным скорпионом всех стихий. А его более мелкие сородичи могли управляться только с одной стихией, в цвет которой были окрашены. Идти мимо скорпионов не вариант. Они раскидывают вокруг своих логовищ множество ловушек, которые практически нереально обнаружить. И даже самые опытные ваймы попадают в засады этих долбанных скорпионов. А с другой стороны от сурикатов вообще нарисовались пять умертвий. Пройти мимо них с духом было нереально. Впрочем, и на живых эти твари реагировали ни чуть не хуже. Благо, что радиус действия их чутья был довольно маленький. Но он аккурат совпадал с границей владений сурикатов. Вот и выхолило, что идти нам нужно только через эту коммуну мелких монстриков, которые способны без труда завалить тварь в сотни раз превышающую их размерами. Мало того что их зубы способны перегрызть мифрил, при определённых условиях, так ещё они обладают общим сознанием и способны объединять свои силы. Просто перегоняя их от одного суриката к другому. Вот и выходит, что любой сурикат может стать многократно сильнее, в любой момент времени. И толку, оттого что мы прикончим этого суриката, не будет. Сила просто перейдёт к другому. Но чтобы убить, даже одного зубастого суслика, необходимо очень хорошо постараться. Их шкура по прочности уступает только мифрилу и адамантию. И она очень высоко ценится, в качестве поддоспешника. Только добыть эту шкуру нереально сложно. Необходимо уничтожить весь выводок. Но те ваймы кому подобное удавалось, моментально становились одними из самых обеспеченных братьев. Правда, лишь до того момента, как не зайдёт в ближайший кабак. А шкуры скупались орденом и шли на создание амуниции для новичков. Больше ничем похвастаться сурикаты не могли. Даже у боссов были дрянные души, несмотря на всю их силу при жизни. Сейчас как раз и настал момент использовать Кая в качестве приманки. Только таким образом возможно прошмыгнуть мимо выводка зубастых сусликов.Глава 25
Мы быстро всё обсудили и Кай отправился на позицию. Ещё несколько секунд и воплощённый парень напал на ближайшего суриката, сбив его с ног сильнейшим ударом ледяного дротика. Шкура суриката выдержала, а вот его гордость сильно пострадала. Суслик начал жалобно верещать, призывая своих сородичей покарать наглого человека. Но в этом не было никакой нужды. Вся колония моментально поднялась на защиту своих владений. Через пару мгновений Кай начал вертеться как белка в колесе, отбиваясь от молниеносных атак первых сурикатов. Ещё секунда и я бросился вперёд, дождавшись, когда главная самка отправится лично руководить своими бравыми воинами. Сурикаты умудрились извести практически на нет всю растительность в районе своего логова, спрятаться здесь было очень сложно. Но это было лишь полбеды. Они обустраивали себе норы под землёй и изрыли здесь всё сотнями ходов. Поэтому мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не провалиться в один из этих ходов. Пару раз земля проваливалась под ногами, но я вовремя успевал оттуда уходить. А за спинойраздавались вопли молодняка сурикатов, что я потревожил. Может, и прикончил пару штук, кто их знает? Когда до спасительных зарослей оставалось всего несколько метров, из-под земли выскочили сразу четыре оскалившиеся твари и бросились на меня. Первому сурикату прилетело клевцом по голове, что отправило его в нокаут. Второй получил от меня смачный пинок и улетел за пределы своего места обитания. От броска третьего я просто увернулся, а вот четвёртый, скотина такая, умудрился вцепиться мне в левую руку. Он моментально продавил доспех духа, и я ощутил, как затрещали кости. Но не стал останавливаться. Сейчас главное, покинуть логово сурикатов. Оказавшись в спасительных зарослях, я первым делом развоплотил Кая и вернул его в хранилище. Стычка с монстрами не прошла для него бесследно. Но он быстро восстановится, а вот мне с этим придётся гораздо сложнее. Сурикат даже не думал отпускать мою руку, вгрызаясь в неё всё сильнее. Даже после того, как я вогнал ему в череп, напитанный силой нож, челюсти не думали открываться. Благо, что сурикат уже издох и прекратил сжимать их ещё сильнее. Пришлось постараться, чтобы разжать челюсти мелкой твари, а потом ещё и заняться раной. И единственное, что я мог сейчас сделать — это прижечь её. Необходимо было делать это как можно быстрее. Где-то впереди я уже слышал тяжёлое сопение. Словно огромный нос пытался уловить запах нарушителя. Естественно, нарушителем был я. Я такое сопение могли издавать сотни монстров, с которыми мне не хотелось бы сейчас встречаться. Поэтому я не издал ни звука, когда прижигал укус. Лишь сморщился от ударившего в нос запаха собственной палёной плоти. Сперва Чёрный попытался приготовить мой палец, а теперь я сам принялся за всю ладонь. И что самое главное, доставалось постоянно только левой руке. Но здесь были и плюсы. Всё же я правша и в основном всё делаю именно правой рукой. Сопение раздавалось уже совсем близко. Я даже видел, как двигаются заросли в десятке метров от меня. И судя по этим движениям монстр ничуть не меньше слона. Сталкиваться я с ним не хотел, поэтому двинулся вперёд, сильно забирая вправо. При этом приходилось следить абсолютно за всем, что происходит вокруг. От слабого дуновения ветра до любого шороха в кустах. Следующий час я провёл в движении, не останавливаясь даже на мгновение. Только благодаря этому удавалось избегать встречи с охранниками драконихи. Кай уже восстановился, и я выпустил его. Сразу же вздохнув от облегчения. А потом ещё раз, но уже от обиды. За это время я успел подобраться вплотную к месту, которое дракониха выбрала в качестве своей базы. Здесь ощущалось нечто очень странное. Какая-то непонятная сила, которая заставляла меня инстинктивно защищаться, бросая всё больше и больше энергии на доспех духа. И это не из-за того, что шагнув в очередные заросли, я оказался на открытом пространстве, а моему взору предстала величественная, покрытая крупной чёрной чешуёй задница. Нет. Здесь было что-то другое. Страха перед драконихоя я не испытывал. Видал в своё время монстров и покруче. Даже с богом довелось сразиться. А вот эта непонятная сила меня напрягала. «Никак не могу понять, что меня здесь пугает». Произнёс я, когда выпустил из хранилища Астарота. Надежда разобраться во всём была только при помощи духа-познания. И он меня не разочаровал. «Так, тут нет ничего удивительного. Ты очень близко подобрался к выходу из мировой башни, что ведёт в этот мир. А там все механизмы устроены таким образом, чтобы отпугивать особенно любопытных. И на жителей этого мира подобный способ влияет очень сильно. Уверен, что ещё ни один человек не оказывался в этой части эпицентра. Именно этот выход и создал само понятие эпицентра. А сила, просачивающаяся сквозь него, повлияла на окружающее пространство. Я сразу и не придал этому значение. Да и некогда мне было. Слишком много новой информации нашлось на Земле. А вот теперь точно могу сказать, что эпицентры связаны с выходами из Мировой башни». Астарот замолчал и принялся чертить какой-то знак, прямо в воздухе. Для этого он пользовался моей энергией, совершенно не стесняясь. Мне пришлось дважды пополнять запасы. Но это того стоило. Когда знак был завершён, Астарот соединил меня с ним. Я увидел огромную перламутровую трещину, что уходила далеко в небо и терялась, где-то за тушей драконихи. Сама же ящерица явно пыталась протиснуться в эту трещину. Вроде даже голову смогла в неё просунуть. Но самое главное было совершенно другое. Вокруг этой трещины парили разнообразные образы. Какие-то непонятные существа сражались, разговаривали, веселились, занимались сексом и так далее. Образы просто возникали рядом с трещиной и через какое-то время исчезали. Там были и люди, и эльфы, и орки, и множество других рас. Одних я знал, о вторых только слышал, а третьи стали для меня настоящим открытием. Были как гуманоидные расы, так и расы с совершенно невообразимым строением. И я был уверен, что все эти создания разумны. Способны к коммуникациям не только между собой, но и другими видами, что неоднократно было показано во множестве образов. Какая-то непонятная субстанция, больше всего похожая, на шлепок манной каши покупала нечто у человека. Несколько деревьев пытались поймать летающее существо, больше похожее на кошку с крыльями бабочки и усами, как у таракана. А потом, когда ловили, то менялись местами. Они определённо играли в салки. И таких примеров было ещё очень много. Я буквально завис, наблюдая за всем этим. Ни один фильм не сравнится с реальностью, которую мне показывает трещина. Выход из Мировой башни «Что такое Мировая башня?» С придыханием спросил я у Астарота, не в состоянии оторваться от возникающих образов. «Этот рассказ может занять не одну сотню лет и то, я не смогу тебе всё о ней рассказать. Слишком много информации, в которую не суются даже духи-познания. Хотя нет, вру. Есть среди нас несколько энтузиастов, полностью посветивших себя изучению башни. Мы считаем их навсегда потерянными и чтим, как погибших во имя высшего знания». «Сотни лет у нас нет, поэтому можешь сформулировать как можно более коротко, что же такое Мировая башня?». Прервал я поток мысли Астарота. Он так может разглагольствовать часами. А я и так потратил непростительно много времени, просто разглядывая образы. Хорошо ещё, что дракониха была слишком занята и не заметила нас. А то боюсь, что пришлось бы мне резко менять планы и тратить заряды амулетов последнего шанса, прежде чем смог бы достучаться до ящерицы. «Если совсем коротко, то мировую башню ещё называют — Мировым древом, соединяющим все миры. Это место, из которого возможно попасть в любой мир, что только существует в нашей реальности. Более коротко, просто уже не получится». «Хочешь сказать, что если попасть в эту Мировую башню, то из неё можно найти проход в абсолютно любой мир? Это как с порталами в подземельях? Именно так я нашёл мир Кая и вытащил его оттуда». «Не хочу, а уже сказал. И не сравнивай Мировую башню с порталами в подземелья. При должном желании и навыках подобные порталы сможет открыть практически любой. А вот Мировая башня она такая одна и соединена со всеми мирами». «Ты знаешь, как можно попасть в Мировую башню?» Тут же спросил я, уже прикидывая, что сделаю в первую очередь. Да и не только я. Мне же нужно договариваться с драконихой? А как ей помочь ещё было неизвестно. Отдавать джиннам их доску для этого совершенно не вариант. Они получат её только после того, как я буду уверен в их полной лояльности и том, что они не сбегут при первой возможности. Пока у меня подобной уверенности не было. «Попасть в неё можно тремя способами». Заложив руки за спину, начал говорить Астарот. При этом у него на носу появились очки, а на голове смешная шапочка. Ну точно профессор, выступающий с лекцией перед студентами. 'Первый способ, это обнаружить официальный проход в Мировую Башню в этом мире. Это портал, который переносит всех желающих на первые этажи башни. Примерно до десятого этажа башня заселена монстрами. Поэтому многие аборигены, когда встречаются с башней, считают её подземельем вне рангов. Чем выше поднимаешься, тем сильнее становятся монстры. Это действительно так. В башне установлен своеобразный механизм отбора. Необходим определённый уровень силы, чтобы попасть в обитаемую часть башни. Таким уровнем, как раз обладает разумный, который сможет преодолеть девять этажей, заселённых монстрами. И сразить хранителя десятого этажа. По силе его можно сравнивать с сильнейшим скрытым боссом, что может попасться в подземельях. Поэтому попасть в башню могут лишь единицы. Самые сильные из разумных. Второй способ, это воспользоваться специальным артефактом. Но действует он так только на тех разумных, что подходят по всем критериям, чтобы оказаться на обитаемой части башни. Если ты слаб, то подобный артефакт просто уничтожит тебя. Про джиннов можешь не спрашивать. Они уже появляются на свет с правом, посещать башню. Можно сказать, что эта раса была первой, что появилась в Мировой башне. Поэтому многие начальные этажи находятся под управлением именно джиннов. И больше всего путешественников по мирам — джиннов. Но есть ещё и третий способ и он совершенно не завязан на силе разумного. Благодаря третьему способу, в башню может попасть даже разумный, не обладающий вообще никакой силой. Нужно всего лишь получить приглашение от правителя одного из обитаемых этажей Мировой башни. А чтобы ты имел представление, то правителями этажей башни становятся только сильнейшие разумные. По классификации ваймов — это боги. И чем сильнее бог, тем выше этаж он занимает. Никто не знает, сколько всего в башне этажей. У меня имеется информация минимум о семидесяти семи.'. «Спасибо». Остановил я Астарота, а то он действительно разойдётся и будет несколько часов рассказывать мне о Мировой башне. Впрочем, я совершенно не против этого. В ордене нам ничего не говорил ни о какой мировой башне. И эта информация сейчас была для меня чем-то невероятным. Открывается столько возможностей, что мама дорогая. Вполне возможно, что я смогу попасть в свой прошлый мир гораздо более лёгким способом. И гораздо быстрее, чем планировал изначально. Для этого мне не придётся становиться укротителем богов. А именно так я хотел вернуться. Прокачаться до максимума и бросить вызов парочке богов посильнее. Естественно, набить им морду и заставить работать на себя. В ордене верили, что боги способны по желанию создавать подземелья, вырывая куски из других миров. Так вот, я и хотел заставить пойманного бога создать мне портал. Только не в вырванный кусок мира, а в полноценный мир. После того как встретил Кая, я уже был уверен, что подобное возможно. Но это очень долгий путь, на который я могу потратить несколько десятков лет и не факт, что смогу развиться до нужного уровня. В прошлом мире я был во много раз сильнее и всё равно погиб, сражаясь с богом-монстров. Но в этом мире моё развитие идёт намного быстрее. И этому способствует не только прошлый опыт. Уже сейчас у меня есть три Великих духа. Хотя в прошлой жизни была одна лишь Тита. Пусть у меня и нет той армии, что была тогда, но эти трое вполне смогут заменить её, когда станут сильнее. Даже если Кай уйдёт от меня Тита и Боря останутся. Да и я уверен, что парень решится на подобное только в самом крайнем случае. Если он разочаруется во мне. Допускать подобного я точно не собираюсь. И прекрасно помню своё обещание помочь ему освободить захваченный монстрами мир. Отомстить за всех родных и близких, что он оставил, когда ушёл следом за мной. К тому же у меня есть дух-познания, чей уровень я не могу прикинуть даже примерно. А теперь ещё на ближайшие пять лет два раба джинна. Не могу даже предположить, до какого уровня я смогу развиться исходя из этих вводных. Но чтобы добраться хоть до какого-нибудь уровня, необходимо остаться в живых. И вот сейчас настало то время, когда это особенно актуально. После разговора с Астаротом я выпустил Титу и Борю. Сразу же активировал двойное слияние и выставил всю защиту на максимум. Также воплотил Кая и велел Астатору, быть готовым переводить на драконий. После чего я направился к драконихе, стараясь выпускать как можно больше силы. Метров за тридцать чёрная туша начала шевелиться. Дракониха почувствовала мою силу и не могла её игнорировать. Первое, что она сделала, это попыталась прибить меня своим хвостом. В том месте, где ударил хвост, образовалась глубокая вмятина, а во все стороны от неё побежали трещины. Убить меня таким ударом сейчас не получится, но обездвижить на какое-то время без проблем. Драться с драконихой я не хотел, но был обязан показать, что не дам так просто себя убить и обязательно смогу доставить ей массу хлопот. Поэтому в удар Крушителем было вложено неимоверное количество силы. Он пришёлся как раз по хвосту и к моему удивлению, оказался удачным. Несколько крупных чешуек разлетелись вдребезги, открывая доступ к нежной плоти ящерицы и Крушитель вонзился в неё, на всю ширину клинка. Брызнула алая кровь, заставив меня поморщиться. Я сейчас выглядел словно маньяк, на поле боя. Но всяко кровь дракона была лучше внутренностей песчаного червя. К тому же кровь дракона, которая считалась одним из самых желанных ингредиентов всех ремесленников.Подумаешь, немного пострадала защита Титы. Змейка её тут же восстановила. Видимо, дракониха понадеялась на монстров, что она приручила и поэтому не стала тратить силы на защиту, полностью пустив их на взлом выхода из Мировой башни. Только благодаря этому мне удалось ранить её. По идее я не должен был даже поцарапать чешую. По эпицентру разнёсся яростный рык дракона, заставляя всех ближайших монстров трястись от страха. А по разумным ударила мощная ментальная атака. Благодаря связи с духами, для меня она прошла практически безболезненно. Начало звенеть в ушах и слегка поплыло перед глазами, но всё резко прекратилось, когда передо мной встал дух-познания, раскинув руки в стороны.Глава 26
Он заблокировал эту атаку, чем спас мне жизнь. Замешкайся Астарот ещё хоть на мгновение, и следующая атака драконихи обязательно нашла бы свою цель. Она решила разобраться со мной как можно скорее и ударила концентрированной магической энергией. Такое со мной уже пытался провернуть правитель Хёкгеосе, но его атака не шла ни в какое сравнение с атакой драконихи. Это всё равно, что сравнивать удар муравья и носорога. Так вот, меня сейчас едва не растоптал носорог. Но благодаря Астароту я смог уйти из-под удара и нанести ответный. Водяная струя ударила дракониху в морду, которую она только что вытащила из трещины и начала поворачивать в мою сторону. Всё же сражаться, не видя противника, не могли даже драконы. Астарот попал под выброс чистой магической энергии, но она не причинила ему вреда. Дух-познания не только сумел вовремя развоплотиться, но ещё и начертил очередной неизвестный мне знак. Ослепительная вспышка ударила по всем. Здесь, снова отлично себя показала Тита, защитив меня от ослепления. А вот дракониха не успела ничего предпринять. Раздался очередной яростный вопль и я ощутил, как вокруг меня начала исчезать абсолютно вся энергия. Эта ящерица действительно была невероятно древней и сильной. И сейчас она начала усиливаться не только за счёт, подчинённых себе монстров, но и за счёт всей энергии, до которой могла дотянуться. Даже представить страшно, какой удар сможет нанести ящерица, если позволить ей это сделать. Боюсь, что такой удар сможет уничтожить весь рейд, вместе с ранкерами. «Астарот, переводи!» Обратился я к духу-познания и заорал, вкладывая в голос как можно больше энергии. Мне необходимо было переорать дров рассерженной ящерицы. — Остановись! Я могу помочь тебе вернуться к детям! В эти слова я вложил весь свой запас сил и едва не получил энергетическое истощение. В глазах уже начало темнеть, а мир вокруг пустился в пляс. Сумел поглотить несколько душу в последний момент, но всё равно даже не понял, когда успел упасть. Благо меня успел подхватить Кай. Астарот стоял рядом с раскинутыми в стороны руками и перед ним горел очередной неизвестный мне знак. А над нами нависала чудовищная морда драконихи, чьи глаза только начали отходить от световой вспышки.От драконихи исходила неимоверное давление силы. Сейчас она могла просто дунуть, чтобы превратить нас в пустоту. Вместо этого нас окатило паром из огромных ноздрей. Земля вокруг моментально высохла, а я почувствовал сильнейший жар, даже несмотря на всю защиту, что сейчас была на мне. После этого последовал удар хвостом и где-то позади нас раздался грохот, а после него визг каких-то отмороженных монстров, что решили сунуться за нами даже в логово к драконихе. Только после этого ящерица открыла пасть и начала издавать какие-то крайне странные звуки. Шипение вперемешку с посвистыванием. Цоканье и стрекотание. А под конец своей речи она с облегчением выдохнула и выдала. — Гру-аан-рамм-ххха. Всё это время Астарот поддерживал активированным знак, который начал светиться гораздо ярче. Потребовалось несколько секунд, чтобы дух-познания начал говорить перевод слов драконихи. — Если ты действительно сможешь мне помочь человек, то я очень щедро вознагражу тебя. Но если ты решился на обман, то знай, что я уничтожу весь твой род. Даже духи не смогут чувствовать себя в безопасности. А твоя душа после смерти останется со мной навечно. И я буду издеваться над ней каждый вздох, что ещё проживу. И вот почему никогда нельзя обойтись без угроз? Почему все пытаются меня запугать? Неужели я выгляжу трусом? Человеком, с которым подобное прокатит? Бороду, что ли, отрастить и пару шрамов, на лице организовать? Но дракониха меня совершенно не разочаровала. Чего-то подобного я и ожидал. Ну не может столь могучее существо на равных разговаривать с какой-то букашкой вроде меня. А именно букашкой я выглядел в глазах драконихи. Вот только эта букашка находится на своей территории и может превратить в ад жизнь даже столь могучего существа. — Если ты не будешь устраивать бесчинства в моём мире и прикажешь всем, подчинившимся тебе монстрам, самоликвидироваться, то я сделаю всё возможное, чтобы ты попала в Мировую башню и там отыскала свой родной мир, — начал говорить я и печать Астарота вновь засветилась ярче. — Чтобы соблюсти все правила и не бояться, что кто-нибудь из нас обманет, мы заключим духовный договор. Я контрактер душ и для меня составить его не проблема. Ты готова пойти на этот шаг? Дракониха не стала ничего отвечать. Она лишь снова окатила меня паром и немного подумав кивнула, приблизив свою морду вплотную. Из приоткрытой пасти высунулся кончик раздвоенного языка и прошёлся по тому месту, где у человека находятся губы. — Сейчас к этому месту двигается отряд людей, которые уничтожают всех монстров, что встретятся им на пути. Помоги этому отряду, отправь своих охранников на зачистку близлежащей территории от других монстров. А потом пускай они сражаются друг с другом. Подранков нам будет гораздо проще уничтожить. За свою безопасность можешь не переживать, даю слово, что никто не осмелится напасть на тебя. Услышав это голова дракониха начала слегка подрагивать, словно она смеялась. От неё исходили небольшие вибрации силы и это было довольно неприятно. Нужно запомнить, что не стоит веселить эту громадину. — Неужели ты думаешь, что местное население сможет справиться со мной? С Великой Лерной, последним драконом истинной магии? В этом мире просто нет существ, которые способны на это. Готов поспорить с кем угодно, что дракониха ничего не говорила, но всё равно знак Астарота выдал это. Неужели те вибрации и были словами? Тогда я совершенно не понимаю, каким образом дракониха вообще разговаривает? То шипение, свистки и всё прочее, а сейчас просто вибрация силы. Видя моё замешательство, дракониха улыбнулась, оскалив пасть. Зубы размером с мою руку говорили о том, что дракониха может превратить меня в фарш всего лишь одним движением челюстей. И как-то я не был уверен, что меня спасёт даже двойное слияние. Но вместо того, чтобы есть меня дракониха слегка разжала зубы и между ними появилось световое пятно, которое через мгновение ударило в меня. Я тут же выхватил Крушитель и собрался броситься в бой, но вместо этого замер на месте, услышав незнакомый мне голос. — Остановись человек! — выкрикнула дракониха. — Я всего лишь сделала так, чтобы мы могли нормально общаться без подобного убожества. Дракониха мотнула башкой в сторону знака Астарота и развеяла его. — Ты чего творишь ящерица переросток⁈ — тут же заорал на дракониху дух-познания и даже попытался ударить её по морде, но не достал. Дракониха подняла её слишком высоко и сейчас реально смеялась над потугами Астарота. — Скажи мне спасибо, что я позволила тебе не тратить силы на эту глупость. А теперь не мешай разговаривать с твоим хозяином. — Вайм мне не хозяин! Ты ящерица недосушенная! — даже не думал успокаиваться Астарот. Даже и не знал, что он такой вспыльчивый. Вон, как кидается на существо, которое гораздо сильнее его. Да и меня, вместе с Титой, Борей и Каем, вместе взятых. — Да мне плевать, кто он тебе. Я вижу, что у вас заключён договор и ты работаешь на него. Этого мне вполне достаточно. А если ещё раз обзовёшь меня ящерицей я навсегда развоплощу тебя. Понятия не имею, что собралась делать дракониха, но у меня появилось крайне неприятное чувство. Заныло где-то внутри. Словно наш контракт с Астаротом просит спасти глупого духа. Что я и сделал, спрятав его в хранилище. Не хватало мне ещё лишиться главного советника рода Пак. А ещё отхватить по полной после смерти духа-познания. На этот раз я точно не отделаюсь лёгким испугом, как в случае с Йондо и духами-камикадзе. — Прошу прощения. Астарот у меня довольно резок в высказываниях. Но и ты могла бы не разрушать созданный им знак. Всё же он вложил в него немало сил, чтобы я мог с тобой общаться. Дракониха снова начала смеяться. По телу вновь пошли эти непонятные вибрации и мне уже самому захотелось высказать этой ящерице всё, что я о ней думаю. Считает, раз она так вымахала, то может ни во что не ставить старания других? Хрен она угадала! Теперь я специально составлю контракт таким образом, чтобы драконихе там причитался самый минимум. Проход в мировую башню и нахождение её родного мира. Всё. — Да это простейшее заклинание, которое практически ничего мне не стояло. А твоему духу необходимо ещё очень многому научиться. Какой-то он у тебя слишком тупой для духа-познания. Знала я в своё время одного духа-познания, так вот он с лёгкостью мог даже меня заставить чувствовать себя тупой дурой. Мне стоило огромных усилий, чтобы удержать Астарота, который рвался на разборки с драконихой. Причём он явно хотел сразу же броситься в драку. Даже начал клянчить у меня на это энергии. Не думал, что именно дух-познания будет себя так вести. Ладно Тита, всё же это дракониха и она разговаривает со мной. А как известно, ни одна особа женского пола не имеет на это право без одобрения змейки. Ладно Кай. Он вообще мог сорваться и напасть на дракониху в любой момент. Но парень на удивление стоял совершенно спокойно и вроде даже не выказывал никакого волнения. Неужели он настолько уверен во мне, что в случае чего я смогу совладать даже с драконом? Или он уверен, что дракониха не станет на нас нападать? Спрашивать его об этом напрямую я побоялся. Не исключаю того, что дракониха способна перехватывать ментальную связь. Кто знает, что ещё она засунула в мою голову помимо понимания своего языка? И узнать об этом я никак не смогу, пока мы не заключим контракт. Этот пункт я обязательно туда включу. — Если ты ещё раз попробуешь оскорбить меня или кого-нибудь из моих духов, то можешь забыть об этом разговоре. Будешь и дальше торчать возле выхода, пытаясь пробраться через него в Мировую башню. Ты должна понять, что мы заключим договор, как равные партнёры и взаимоуважение здесь будет играть главную роль. Морда драконихи снова оказалась ко мне вплотную. Из её ноздрей выходил обжигающе горячий воздух. А вертикальные зрачки смотрели на меня, постоянно меняя свою форму. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище. Дракониха думала, что сможет меня напугать этим, но не вышло. Я также уставился на неё и попытался сделать глаза как можно больше. Наверное, со стороны это выглядело крайне нелепо. Человек и дракон пытаются переиграть друг друга в гляделки. — В таком случае прими мои извинения человек. Я не хотела тебя оскорблять. Давай забудем об этом эпизоде и начнём наше знакомство сначала? Я — Лерна, последний дракон истинной магии. Хранительница древних обычаев и глава Небесной Обители. Последнего драконьего города, что остался в моём мире. Когда я находилась рядом со своими детьми и была беззащитна, меня смогли захватить два джинна и сделали своей сторожевой псиной. Я оказалась в этом мире и смогла освободиться. Теперь единственное, чего я хочу — это вернуться к своим детям и позаботиться о том, чтобы они появились на свет. Если этого не произойдёт, то драконы истинной магии исчезнут навсегда. Это чревато исчезновением всей магии моего мира. А возможно и всех соседних миров. — Я Вайм, контрактер душ и охотник на монстров. Джинны, что пленили тебя, были побеждены мной. Благодаря этому, ты стала свободна. Я могу помочь тебе Лерна. Помочь вернуться в свой мир и не позволить магии исчезнуть из него. Если ты согласна, то давай заключим контракт. Больше говорить я ничего не стал и отправил Лерне свою заготовку. А уже через мгновение стоял с открытым ртом и не мог поверить во всё происходящее. Я никогда не слышал ни о чём подобном. В ордене совершенно точно об этом не рассказывали. Лерна превратилась в человека. В невероятно красивую женщину в свободном одеянии. Со смуглой кожей, чёрными волосами и такими же чёрными вертикальными зрачками. Лишь это отличало её от обычного человека. Глаза и зубы, которые я увидел, стоило дрконихе начать говорить. — Думаю, что нам так будет намного удобнее разговаривать. А то мне постоянно приходилось наклонять голову, а от этого шея начинает болеть. Что же Вайм, мне нужно время, чтобы изучить твой договор. И если условия будут приемлемы, я его подпишу. Сказав это, Лерна уселась прямо на землю и договор материализовался у неё в руках в виде длинного листа пергамента. Я впервые слышал о драконах истинной магии, но уже сейчас могу сказать, что это невероятно сильные существа, которые владеют магией на недосягаемом уровне. Сейчас мне оставалось только ждать, пока Лерна не изучит договор. А чтобы не терять зря времени, я отправил Кая рассказать обо всём Денисову. Пускай они не вздумают даже пытаться прорываться сюда, когда прибудет рейд. У меня были все шансы склонить дракониху к сотрудничеству. И она, и я были заинтересованы в этом. Пока Лерна читала, я продолжал удерживать двойное слияние. Пусть это и было огромное расточительство энергии, но зато я был уверен, что меня не прихлопнут первым же ударом. Даже дракону придётся постараться, чтобы пробить защиту сразу двух моих духов. Правда, не сильно. Но всё же я не дамся так просто и постараюсь застрять в горле у Лерны. Прошло минут десять, а дракониха даже не думала заканчивать. Похоже, она проверяла каждую буковку и мне, как вайму это не нравилось. Никому не нравятся такие существа, что могут отыскать в контракте все спрятанные подводные камни. Пусть в этом контракте таковых практически и не было, кроме парочки, совершенно безобидных. Но всё равно даже их нахождение ударит по моей гордости. Сперва я даже не понял, что происходит и действительно решил, что это так отзывается моя гордость, когда боль скрутила меня. Причём боль невероятно сильная. Было уничтожено сразу семь контрактов. Причём долгосрочных. Тех, что я заключал с духами, которые занимались моим домом на территории Корпуса Последней Стражи. Они все умерли в одно мгновение. В живых остались только дух-защитник и Бюс. Но и они были на грани. Я ощущал, как постепенно силы покидают их, поэтому тут же перекинул им подпитку. И попытался связаться с духом-защитником. «Покажи мне, что происходит». Даже ментальная связь давалась мне сейчас невероятно трудно. Откат, от незавершённых контрактов продолжал давить и даже не думал отступать. Случилось что-то очень дерьмовое. Моя подпитка помогла духам удержаться в этом мире. И дать им необходимую энергию. Дух-защитник запросил у меня разрешение, на трансляцию и тут же получил его. Конец книгиАлексей Шмаков Контрактер душ 6
Глава 1
Дома больше не существовало. Его ошмётки были разбросаны по огромной территории. Также пострадали и все соседние дома. Удар, накрывший мой дом, был невероятно сильным и точным. Кто-то прекрасно знал, куда нужно бить и этот кто-то показался через пару секунд. Примерно в том месте, где у меня была кухня, появился тёмный силуэт. Это определённо была женщина. Но больше ничего сказать было нельзя. Эта женщина не стала терять время и принялась шарить в развалинах. Вскоре она смогла найти мой костюм, который стоил так дорого и надевал я его всего пару раз. Он оказался действительно отличной вещью и стоил своих денег. Даже почти не пострадал, когда дом был уничтожен. Понятия не имею, для чего этой клептоманке понадобился мой костюм, но на этом она не остановилась и принялась дальше копаться в развалинах. Уж не моё грязное бельё она ищет? Это, что же за извращенку на этот раз прислала «Капля»? Отчего-то я был уверен, что нападение — дело рук именно этой организации. Всё же мне не удалось прикончить ту парочку в Корее. Похоже, что они восстановились и решили отомстить. И непонятно, почему их целью стал мой дом в корпусе? Это вообще собственность корпуса, а я там так, временный жилец. «Бюс, можешь делать с этой женщиной всё, что захочешь. Энергию не экономь». Сказал я вампиру, открывая для него максимально возможный энергетический канал. Подобное нельзя прощать. Эта женщина должна умереть. Она уничтожила не только моё имущество, но и моих духов. Теперь мне придётся несладко. Откат отпустит меня ещё очень нескоро. Облегчить боль от отката не могло даже постоянное поглощение душ. С таким расходом мне придётся просить Лерну, отдать всех её стражей на заклание. Но это меньшая из проблем. В поле зрения духа-защитника появился обгорелый и потрёпанный красный бюстгальтер. Этого удара не выдержала даже паутина какой-то супер жуткой твари из подземелий. Но вампиру это совершенно не помешало кинуться на силуэт. Застёжки остались целы, а это было главное. Будет чем проторить дорогу для крови. Красная кружевная тряпка приземлилась где-то в районе шеи и наткнулась на защиту, отлетев от силуэта словно от удара током. Но мне показалось, что следом за Бюсом всё же потянулась тонкая кровавая нить. А в следующее мгновение силуэт и вовсе исчез. В то место, где он находился, воткнулось несколько десятков энергетических стрел и хорошо знакомое мне адамантиевое кольцо. — Неужели нельзя было действовать более скрытно? — раздался голос младшего Каца. — Я создал для вас все условия. Моя иллюзия была безупречной. — Тем не менее этой твари удалось ускользнуть от нас и прихватить личные вещи Умника. Похоже, что «Капля» не может уняться даже после того, как их заказчик был убит. Дырокол, тебе не кажется, что нам пора отправиться в командировку? — Сейчас для этого совсем неподходящее время, — ответил Дарье Петька. Он подошёл к своему копью и, прежде чем взять его наклонился и поднял Бюса, которому я сказал даже не думать нападать на Альфу. Не хватало мне ещё, чтобы он высосал кого-нибудь из них. Не смог справиться со вторженцем, сам виноват. — Как думаете, что это за хрень? Почему лифчик бросился на убийцу? И откуда у Умника вообще такие вещи? — Это мой лифчик, — послышался слегка смущённый голос Кати. На этом моменте трансляция прекратилась. Дух-защитник был не в состоянии поддерживать её дальше. Он и без этого едва держался от развоплощения. Тот, кто бил по дому, применил очень необычную способность, которая затронула даже духов. — Я вижу, что твоё тело подвергается наказанию, и могу помочь, — совершенно неожиданно для меня произнесла Лерна. Она отвлеклась от изучения договора и внимательно смотрела на меня. При этом её глаза излучали яркое свечение. Я ощущал, словно меня коснулись руки целителя, но пока ещё ничего не делают. Ждут моего разрешения. — Помоги, если сможешь. Я никогда не слышал, что возможно помочь преодолеть боль от уничтожения духов на контракте. Последние слова я договаривал, уже практически не чувствуя никакой боли. Лерна даже не прикоснулась ко мне, а боль моментально стала едва различимой. Даже затянулась рана на руке, что оставил сурикат. — Даже я не смогу убрать боль до конца. Но в том, чтобы притупить её и ослабить нет ничего сложного. Будем считать, что это небольшой подарок от меня в знак начала нашего сотрудничества. Твой договор Вайм приемлем, только необходимо будет изменить в нём несколько пунктов и добавить новых. Да и все слишком размытые формулировки привести к подобающему виду. В принципе, я уже всё это сделала. Вот посмотри. Пергамент оказался у меня в руках и теперь настал мой черёд смотреть, чего же такого здесь наделала Лерна. Удивляться тому, что у неё вообще это получилось, я не стал. Лерна уже смогла доказать, что для дракона истинной магии вещи, которые считались невозможными, не представляют никакой сложности. Вот и сейчас она смогла внести изменения в договор, составленный мной. А всем прекрасно известно, что вносить любые изменения может только тот, кто составлял договор. Вторая способна только поставить свою подпись. Но не в этот раз. Кай к этому времени уже добрался до ранкера и джиннов. Я сказал ему, что первые успехи были достигнуты. Чтобы они даже не думали выдвигаться в мою сторону. А если им так не терпится убить пару монстров, то могут заняться их отловом в окрестностях. Благо проблем с этим не возникнет. Денисов тоже сказал мне пару ласковых. И так мы переговаривались пару минут. Всё это время Лерна смотрела на меня и снисходительно улыбалась. — А можно не подслушивать чужие разговоры? — не выдержал я и наехал на дракониху. — Нельзя. Я не виновата, что у тебя совсем нет никакой защиты на ментальной связи. Даже при всём желании я ни смогу не слышать ваших разговоров. Намного проще тебе будет поставить совсем простенькую защиту. Делается это вот так, — Лерна направила в мою сторону указательный палец. С него сорвался тонкий луч света, ударивший меня в голову. Всё было в точности, как и с нашим взаимопониманием. За одно мгновение я узнал, как поставить защиту на ментальную связь. Причём ставилась она всего один раз и сколько бы у меня ни было отдельных связей, все они будут под защитой. Правда, сомневаюсь, что дракониха не сможет при необходимости вскрыть эту защиту. Раз она так легко поделилась со мной этой техникой, то уверена, что может её преодолеть. Но ничего. У меня есть Астарот. Пусть он ещё многого не знает, но я уверен, что сможет разобраться с этой техникой и усовершенствовать её. Сделать так, что действительно больше никто не сможет подслушивать, о чём я разговариваю со своими духами. Ну а пока нужно поблагодарить дракониху. Она уже второй раз совершенно бескорыстно делится со мной техниками. Вот только действительно ли бескорыстно? Или может, вскоре мне предъявят такой счёт за услуги, что лучше бы я и дальше продолжал разговаривать через Астарота. Да и мою ментальную связь могли бы подслушивать все кому не лень. А до сегодняшнего дня я таких ещё ни разу не встречал. Дракониха стала первой и буду надеяться единственной. Хотя эти надежды весьма туманны. Если уже был прецедент, то найдутся и другие умельцы, любящие подслушать чужие конфиденциальные разговоры. — Благодарю за помощь. Постараюсь разговаривать со своими компаньонами, немного тише. Дракониха лишь отмахнулась от меня и сказала, что уже можно не беспокоиться по этому поводу, а лучше поскорее разобраться с внесёнными в договор правками, чем я и занялся. В принципе, ничего такого страшного для меня Лерна не внесла в договор. По драконьим меркам срок на исполнение моей части договора был очень маленьким, буквально одно мгновение. А вот по человеческим это несколько жизней. Лерна отвела мне на то, чтобы я вернул её в Мировую башню, а потом и в её родной мир, триста лет. Это охренеть можно как много. Сама же она обязуется разобраться со всеми монстрами, охраняющими её сейчас. И сделать это сразу после подписания контракта. Ещё между нами устанавливались границы дозволенного. Я должен заботиться о драконихе в этом мире и не подвергать её жизнь опасности. А также не допускать, чтобы это совершали другие лица. Даже представить трудно, кто сможет подвергнуть жизнь такого монстра опасности. Придётся собираться всем ранкерам и доминаторам, чтобы это сделать. Если подобное произойдёт, я совершенно точно не смогу помочь драконихе. Поэтому я внёс свои дополнения в этот пункт. И тут же обговорил их с Лерной. В том случае, если моих сил будет недостаточно для защиты драконихи, этот пункт не будет считаться нарушенным. Мне необходимо будет всегда предоставлять Лерне самые богатые на магию места. Только там она сможет чувствовать себя здоровой. Здесь повторялась та же картина, что и с джиннами. Вот только если они в случае долгого нахождения вдали от подземелья тупо помрут. Или развоплотятся, хрен их поймёшь. То с Лерной ничего подобного не произойдёт. Она просто начнёт стремительно терять свои силы. И восстановить их будет очень трудно. Дракониха рассказывала мне это совершенно не боясь, что я смогу воспользоваться столь ценной информацией. И здесь меня не остановит даже договор. Только я не буду этого делать и постараюсь выполнять все свои обязательства. Просто я добавил в договор ещё один очень важный пункт после того, как Лерна научила меня ставить защиту на ментальное общение. Я обязательно сделаю всё возможное, чтобы найти для неё вход в Мировую башню, но пока этого не произошло, хочу, чтобы дракониха стала моей наставницей в магии. Я энергетик и мой потолок самые простые стихийные техники. Только что-то мне подсказывало, что дракон истинной магии может помочь и подсказать, как убрать эту преграду. Если всё получится, то моя сила возрастёт на порядок. По запасам магической энергии я уже сейчас могу поспорить со многими ранкерами стихийниками. Насчёт этого пункта у нас получилась довольно продуктивная и в то же время познавательная беседа. Как оказалось, я не могу стать учеником Лерны. Банально из-за того, что драконы делают учениками только своих детей. Для того чтобы начать кого-то обучать, драконы истинной магии создают очень сложную связь, которая способна существовать только между представителями их вида. Весьма странно, но все драконы истинной магии родственники. Раньше были. Когда помимо Лерны были живы и другие представители её вида. Для размножения им не нужен партнёр. Но говорить о таких особенностях драконов мы не стали. Без этой связи дракониха не сможет обучить меня должным образом. Но здесь имелась лазейка. Лерна могла обучить меня простейшим техникам, которые никак не связаны с наследием драконов истинной магии. С её слов это сущая мелочь, которая толком никогда и не требуется. Поистине сильная магия для меня будет недоступна. И вся эта мелочь, что-то типа защиты ментальной связи и мгновенному обучению любому языку. Я сразу же согласился. Упускать такую возможность было нельзя. Я собирался войти в Мировую башню вместе с джиннами, а для этого необходимо как можно быстрее становиться сильнее. Как мне, так и моим духам. Если с Титой и Борей я понимал, в каком направлении нужно двигаться для их развития, то с Каем всё было гораздо сложнее. Но я надеюсь, что это разрешится после того, как я прочту записи, переданные мне Альтином. Эта книга до сих пор находится при мне, в пространственном кольце. Подумав об этом, сразу же попытался связаться с духом-защитником дома. Необходимо было узнать, что случилось с библиотекой из мира Кая? Книги, находились в подвале и я понятия не имел, пострадал он или нет. На поверхности от дома остались лишь одни развалины. Но подвал был намного лучше укреплён и там стояла дополнительная защита, поэтому была надежда, что с записями всё в порядке. Я толком даже не успел прочесть там ни одной книги. Так пробежался по верхам. Буквально пролистал их. Здесь Кай обошёл меня по всем фронтам. И в случае если с книгами случилось самое страшное, мы с парнем поменяемся местами. Он станет моим учителем и будет рассказывать содержание записей своих предков. Дальше в контракте шли пункты о том, что сама Лерна не может причинить мне никакого вреда. Она обязуетсят всячески помогать мне добраться до входа в Мировую башню. На этом пункте я реально напрягся. Дракониха поняла, что я просто блефовал, когда говорил, что знаю, как помочь ей попасть в Мировую башню. Знать, то я действительно знаю, вот только понятия не имею, где находится этот вход. Джинны говорили, что он обязательно должен быть, раз они попали на Землю. Единственное, что я знал в этом направлении, что на Земле есть как минимум два выхода из Мировой башни. И располагались они в эпицентрах. Собственно говоря, именно выходы и послужили появлению эпицентров. А вполне возможно и тому, что на Земле начали появляться первые подземелья. Отсюда выходило, что ваймы к этому совершенно непричастны, как я думал раньше. Но сейчас лезтьв такие дебри было не нужно. Необходимо заключить с драконихой договор, пока она согласна на это. Чем больше я с ней разговаривал, тем сильнее понимал, насколько могущественное существо сидит напротив меня. Боюсь, что в моём прошлом мире ни один вайм не сталкивался с таким драконом. Иначе об этой битве в ордене было бы очень много легенд. На битву с таким противником были бы собраны все действующие ваймы. И я не уверен, что им удалось бы победить. Кай всё это время находился рядом с Денисовым и он сразу же связался со мной, когда рейд был на подходе. Похоже, что Алексей Александрович решил пренебречь моей просьбой и решил сделать всё по-своему. Ещё Кай сказал, что пытался отговорить ранкера, но тот оказался непреклонен. Он не переставал твердить, что Лерна всего лишь дракон. Монстр, с которым Четвёрка Авалона уже однажды справилась. «Найди Зайцева и передай, что я прошу его задержать Денисова. Пускай делает всё, что захочет, но не позволит рейду двинуться в атаку. Скоро монстры не будут представлять для нас такую опасность. Можно будет спокойно их перебить. Я уже практически заключил контракт с Лерной. Осталось совсем немного. Обсуждаем последние пункты». «Я постараюсь надавить на Зайцева. А ты постарайся закончить с контрактом как можно быстрее. Может, лучше всего будет бросить рейду кость, так сказать. Пускай монстры дадут им бой. А ты в это время сможешь увести дракониху и спрятать её, где-нибудь. У тебя точно будет время, чтобы призвать духов-сокрытия. В противном случае я уверен, что погибнет очень много игроков. В том числе и ранкеры».Глава 2
Добавить к словам Кая мне было нечего. Он совершенно точно дал оценку возможной стычке с Лерной. Джинны слишком недооценили силу своей зверушки. Им удалось застать её врасплох рядом с яйцами. Там она просто не могла применять свою силу, боясь навредить детям. Поэтому они и не считали её опасным противником. Вот только всё резко изменилось, когда Лерна оказалась на свободе. И теперь джинны были реальной проблемой. Понятия не имею, как себя поведёт дракониха, когда встретит своих поработителей. Но она определённо не будет питать к ним светлых чувств. Поэтому пока ещё было возможно, я добавил в договор ещё один пункт. О том, что пока Лерна находится на Земле, она не атакует никого первой. Она вступает в бой только в том случае, если атаковали её. И здесь не может быть никаких разных толкований. Либо физическая, либо магическая атака. Только после этого дракониха может покарать обидчика. Я был уверен, что она сможет выдержать одну атаку любого разумного существа на Земле. Для Лерны этот пункт стал очень неожиданным и она всё никак не могла понять, для чего он. Пыталась получить от меня объяснений, но я лишь сказал, что это лишняя предосторожность. Что она оказалась слишком сильна и я опасаюсь, как бы чего не случилось. Не буду же я говорить, что Йондо и Барракис стали моим рабами на ближайшие пять лет, поэтому не исключено, что они будут часто пересекаться. Но немного поломавшись Лерна всё же согласилась. Но и она добавила ещё один пункт, на который я просто не мог не согласиться. В случае если на дракониху кто-нибудь нападёт, я буду обязан выступить на её стороне. И этот пункт был самым сложным для меня. Если Каю и Зайцеву не удастся убедить Алексея Александрович, то мне придётся схлестнуться с ранкерами. При помощи Лерны у них просто не будет шансов. Но если это произойдёт, я буду обязан следовать контракту. В случае нарушения хоть одного пункта наши души будут уничтожены. Навсегда выброшены из мира духов и лишены возможности на перерождение. Наказание было действительно самым суровым, что только могло быть. Даже для дракона. После смерти драконы становились хранителями молодого поколения и следили за ними до тех пор, пока в небо не взмывали могучие драконы, от чьего рыка вздрагивали все, кто его услышат. Об этом мне рассказала сама дракониха. Даже после своей смерти Лерна хотела присматривать за детьми. Её материнский инстинкт превосходил абсолютно всё, что я видел до этого. Ради детей она была готова заключить контракт с человеком. Сравняться с ним в правах. А для драконов это было неслыханной глупостью. Но Лерне было наплевать. Она хотела вернуться к своим детям и ради этого готова была пойти на всё что угодно. Дракониха прекрасно понимала, что ей не удастся попасть в Мировую башню из эпицентра. Выход для этого совершенно не подходил. И то, что она смогла засунуть голову в фиолетовую трещину, лишь убедило её в этом. — Я со своей стороны подтверждаю, что все пункты данного контракта мной прочитаны и одобрены! Как же давно я не говорил этой ритуальной фразы. Просто это было не нужно. А вот сейчас я ощутил, что этот момент особенный. Что с заключением этого контракта изменится очень многое. И в первую очередь изменится моё представление о мире. Не конкретно, взятой Земле. А о мире, в том виде, в котором он существует. Мире, не ограниченном одной лишь планетой. Похоже, я теперь понимаю, куда ушли предки Кая и каким образом ваймы смогли расселиться по множеству миров. Мировая башня стала их проводником. Среди предков Кая появился человек, который смог соответствовать всем необходимым требованиям. Он сам попал в башню, а следом протащил за собой и остальных. Как он это сделал, ещё предстоит узнать, но пока я поставил свой энергетический отпечаток на контракт и передал его Лерне. Дракониха с шумом втянула воздух, принюхиваясь к моей печати. Понятия не имею, для чего она это делала, но всё её удовлетворило. После чего, не говоря ни слова, Лерна приложила к контракту большой палец, предварительно разрезав его. Кровь дракона, переданная добровольно, невероятно ценный ингредиент. За её каплю ремесленники ордена были готовы отдать всё, что у них имелось. Если использовать такую кровь для закалки, то любой доспех становится в сотню раз прочнее. Даже обычная железка, закалённая в крови дракона, не будет уступать мифрилу. А про зачарователей я вообще молчу. Для них кровь дракона сравни манне небесной. По крайней мере, именно так мне говорил один знакомый зачарователь. В действительности же кровь драконов в ордене имелась, как и множество других частей этих величественных ящеров. Как полученных насильно, так и на добровольной основе. Вот только у ремесленников не было подходящего рецепта, чтобы использовать её. В чистом виде кровь дракона только портила вещи. Но подобрать к ней ингредиенты, которые помогут крови действовать как нужно, не могли. Вот и выходило, что самый ценный ингредиент лежал на складах мёртвым грузом. А все легенды о снаряжении, закалённом в крови дракона, так и остались легендами. Но это не мешало ремесленникам скупать эти ингредиенты по баснословным ценам. Все надеялись, что вскоре смогут подобрать рецепт и тогда вложения отобьются с лихвой. Лерна же сейчас совершенно спокойно рассталась со своей кровью, даже не обратив внимание на несколько капель, упавших на землю, под её ногами. В том месте мгновенно начала расти трава. И от этой травы потянуло невероятно мощной магической энергией. Подобного я не видел ещё ни разу, хотя мне и доводилось проливать драконью кровь. И проливать её намного больше. Мне всё сильнее становилось понятно, что контракт с Лерной был единственным правильным решением. А ещё очень повезло, что дракониха никогда ни покидала своего родного мира. Для неё стало огромной проблемой найти вход в Мировую башню. Здесь нам могли помочь только мои новоиспечённые рабы. Контракт был заключён. Он в последний раз моргнул перед нами и исчез, разделившись на две части. Одна стала частью меня, а вторая, частью Лерны. С этого момента контракт вступил в силу. — Могла бы ты и дальше оставаться в этом облике? Это нужно, чтобы не возникало лишних проблем. В этом мире нет драконов. И любое их появление заставляет местных собирать армии.* * *
— Антон Евгеньевич, Умник просил, чтобы вы… — начал говорить Кай, но не успел закончить. Тихушник воспринял его появление, как нападение и тут же перешёл к активным действиям, бросив в Кая три метательных ножа. Парню пришлось напрячься, чтобы избежать ранений, а затем ещё и развоплотиться. Спастись от следующей атаки Зайцева он мог только этим способом. После общения с ранкером тихушник стал намного сильнее. Правда, Кай мог оценить это лишь по тому, что видел раньше. Сам он с Зайцевым никогда не сражался. — Не пугай меня так больше! — поняв, на кого напал, сказал тихушник, моментально успокаиваясь и убирая оружие. Только после этого Кай позволил себе воплотиться. — Что ты хотел мне сказать? — Умник просил, чтобы вы сделали всё возможное, но задержали рейд. Не дали игрокам сунуться на территорию драконихи. Умник сейчас пытается с ней договориться. Вполне возможно, что получится обойтись без жертв. Вот только Денисов собирается напасть в любом случае. Несколько секунд Зайцев, о чём-то думал, а затем махнул рукой и сказал следовать за ним. — Сам всё будешь рассказывать Ланселоту. Но не обращай внимание на то, что тебя будет выслушивать Мерлин. Понятия не имею, в какие игры играют ранкеры, но всё именно так. В отсутствие Короля Артура Мерлин пытается выступать в роли их лидера. Кай только пожал плечами и двинулся следом за тихушником. Ему было без разницы, с кем разговаривать. Главное — выиграть для Вайма необходимое время. Сейчас было небольшое затишье. Рейду попадались монстры, с которыми могли справиться и без привлечения ранкеров. Поэтому они отошли в тыл и когда к ним подошли Кай и Зайцев, что-то активно обсуждали. —… примет на себя основную мощь дракона. Три отряда, что нападут с разных сторон. И как минимум два отряда резерва. Ещё необходимо будет вытаскивать раненых. — У меня сообщение от Умника, — перебил Ланселота Зайцев, чем привлёк внимание ранкеров и едва не схлопотал по морде. По крайней мере, Кай заметил, как быстро сжались кулаки Ланселота и он слегка подался вперёд, но словно наткнулся на невидимую стену и отступил, мгновенно успокаиваясь. Моргана облегчённо выдохнула, показывая, что это было её рук дело. А затем она обратилась к Каю. — Ты же один из компаньонов мальчишки? С ним что-то случилось? Где он сейчас находится? Тут же начала заваливать Кая вопросами женщина. Складывалось такое впечатление, словно Вайм был её сыном. Слишком сильно она заботилась о нём. Кай видел подлинную заботу только от матерей, которые не могли найти заигравшихся на верхних этажах оплота предков детей. Они также заваливали всех вопросами и выглядели такими же встревоженными. — С Умником всё в порядке. Но многое зависит от того, как вы отнесётесь к его просьбе. Алексей Александрович уже решил, что поступит иначе. Дальше Кай быстро рассказал ранкерам, что сейчас происходит в самом сердце эпицентра. Он мог лично оценить силу драконихи и опасность, что она представляет даже для столь мощного рейда, сразу с сыгранным квартетом ранкеров. Пусть Денисов и говорил, что им уже доводилось убивать дракона, но Умник был уверен, что они не смогут справиться с Лерной. — Дракон, это очень хреново. Тем более, тот, что умеет использовать магию не хуже Мерлина. Риск потерять рейд очень велик. Но и в том, что парню удастся договориться с этим монстром, нет никаких гарантий. Я вообще впервые слышу, чтобы с монстрами можно было договариваться. Тем более, с такими мощными. Это как минимум босс подземелья четвёртого уровня. Поэтому слишком велика вероятность того, что столь сильная тварь вырвется за пределы эпицентра. Я даже не берусь предполагать, какие беды в этом случае обрушатся на империю. Как минимум все ближайшие крупные города на пути монстра будут уничтожены. И неизвестно, когда и где удастся его остановить. Но сейчас я в любом случае хочу сперва переговорить с Алексеем. Он знает немного больше нашего об обстановке. — сказал Ланселот и остальные поддержали его. Кай тут же попытался связаться с Ваймом, но не смог этого сделать. Появилась такая же пустота, как и во время его нахождения во дворце джинна. Сделать это могла только Моргана. Вот только Кай не был в этом уверен и пока не стал ничего предпринимать. Он ещё раз попытался убедить ранкеров, что им стоит отказаться даже от того, чтобы рассматривать нападение на дракона, как один из возможных вариантов. Но у него ничего не вышло. Тогда в дело вступил Зайцев и пригрозил ранкерам, проблемами с корпусом. — Мне, как представителю Корпуса Последней Стражи было поручено всячески содействовать Умнику. Абсолютно в любых вопросах. Поэтому я официально заявляю, что в случае попытки помешать парню, я переброшу сюда всех свободных стражей. Маяк уже наведён, на рейд. Мне остаётся только подать сигнал. Казалось бы, очень серьёзная угроза со стороны представителя корпуса, вот только ранкеры даже не подумали пугаться. Они не только выглядели совершенно спокойно, но и не стали ничего отвечать Зайцеву. Хватило всего одного движения руки Мерлина и тихушник, оказался в ловушке. В один миг из земли вырвались каменные прутья и образовали вокруг него клетку. Между прутьями появилась какая-то слегка различимая пелена. Такая же клетка попыталась поймать и Кая, но он успел вовремя развоплотиться. Не сделай этого Кай и также оказался бы в ловушке. Ему очень не понравилась пелена между прутьями. Зайцев тут же попытался выбраться из своей западни, но это было бесполезно. Похоже, что ранкеры решили действовать вопреки предупреждению Вайма. И даже позволили себе напасть на представителя корпуса. Единственное, что оставалось Каю, это как можно быстрее оказаться рядом с Ваймом и всё ему рассказать. Вступать в схватку с ранкерами он точно не станет. Кай уже сделал несколько шагов, когда раздался голос Мерлина. — Мы поступим так, как решим на совете. Пока ничего не можем обещать твоему компаньону. Но в любом случае наше решение будет исходить из соображений безопасности для империи. Все люди, что пошли вместе с нами в этот рейд, готовы умереть. Игроки осознанно выбирают этот путь, зная, что могут погибнуть в любую минуту. — Если у него ничего не выйдет с драконом, то пускай продержится до того момента, как мы придём. Я прекрасно знаю, что это такое спасаться от дракона. И лучшее, что здесь можно сделать, это забиться в какую-нибудь расщелину и молиться, что твари надоест, пытаться тебя выковырнуть. Это уже сказала Моргана и её голос донёсся до Кая, удалившегося от рейда на несколько сотен метров. При необходимости она могла бы задержать и его, но не стала этого делать. Довольно красноречивый жест, чтобы дать понять, что Моргана не собирается портить отношения с Ваймом. Здесь она пошла против своей команды. Но в любом случае Кай не питал никаких надежд, что эта женщина действительно хочет иметь с Ваймом хорошие отношения. Просто он был нужен Моргане. А вот для чего было совершенно непонятно.Глава 3
Как только договор был подписан, Лерна сказала, что сперва ей нужно разобраться со всем, что касается выхода из Мировой башни. На попытки открыть его она истратила львиную долю своей силы, необходимо было её вернуть. Всё уже показанное ей оказалось лишь крохотной частью силы дракона истинной магии. И как только Лерна вернула свою силу, трещина выхода мгновенно уменьшилась примерно до трёх метров. — Я пыталась подогнать размер под свои параметры. В столь маленькую дверь я не смогла бы протиснуться даже после своего появления на свет. Поэтому пришлось пытаться расширить для себя проход, — сказал Лерна, увидев удивление на моём лице. — Мне в любом случае придётся проходить в Башню в своём истинном облике. Сколько ни пыталась пройти в этой форме, меня постоянно возвращает к изначальной. Это каким же тогда должен быть вход в Мировую башню, чтобы туда смог войти огромный дракон? Даже представить не могу, где на земле имеется такое место. Хотя я и понятия не имею, как вообще выглядит вход в башню. Может там огромная пещера? Или какой-нибудь портал, спрятанный от всех и вся магией? Или вообще вход расположен под водой? Где-нибудь в Марианской впадине. Или в Бермудском треугольнике. Не зря же это место получило столь широкую огласку. В общем, во всём, что касалось Мировой башни у нас с драконихой не было никаких знаний. Конечно, можно было попытаться добиться ответов от Астарота. Вот только я не видел в этом никакого смысла. Мне показалось, что джинны здесь знают намного больше духа-познания. Но тут ничего удивительного не было. Астарот уже мне доказал, что существует ещё уйма информации, которую он не знает. Но он не собирается останавливаться и изучает всё, до чего только может дотянуться. Только из-за этого он решил задержаться на Земле и заключить со мной контракт. С возвращением своей силы Лерна закончила довольно быстро и когда мы уже собрались уходить, появился Кай. Он выскочил словно чёрт из табакерки, материализовавшись у меня прямо перед носом. — Ты совсем охренел! Мог бы предупредить, — наехал я на парня и только потом понял, что не ощутил его приближение. Да и не видел его даже. И как такое вообще может быть? Я должен видеть Кая даже в нематериальной форме. Ощущать, когда он находится от меня очень далеко. А в связи с переговорами, я даже не заметил, как потерял ощущение парня. Тита, Боря, Астарот: все ощущались, как неотъемлемая часть меня. А вот Кая там не оказалось. — Что случилось? Почему я не ощущаю тебя? Даже во дворце Йондо не было такого эффекта. Эти вопросы я задавал самому себе, но Кай всё же мне на них ответил. И ответы эти мне совершенно не понравились. — Точно я тебе ничего не могу сказать, но подозреваю, что это дело рук Морганы. Наша связь заблокировалась, после разговора с Морганой. Как я понял, Четвёрка Авалона не хотят слушать тебя и собираются бросить рейд на уничтожение дракона. — Это проблема? — тут же поинтересовалась Лерна. И я понятия не имел, что ей ответить. Конечно, проблема и очень большая. — В этом облике кто-нибудь сможет рассмотреть в тебе дракона? — это была крайне важная информация, о которой я отчего-то совершенно забыл. Хотя я забыл об очень многом, когда встретился с Лерной. Слишком меня поразила её сила. И возможности, что открылись передо мной благодаря этой встрече. — Тот, кто может сравниться со мной в силе. Остальные будут видеть лишь эту оболочку. Думаю, что в этом мире первых найдётся очень мало. Если, вообще найдутся. Но в любом случае я готова сразиться с теми, кто будет мне угрожать. Драконы никогда не бегут от драки. Даже если знают, что проиграют. После этих слов мне сразу стало очень интересно, почему Лерна окружила себе таким количеством монстров? Но спрашивать её об этом я не стал. Всё же она женщина, а как всем прекрасно известно, женщины очень любят всё приукрашивать. — Сражаться ни с кем не нужно. Только в случае, если на тебя нападут. И это всё отражено в нашем контракте. Поэтому старайся вести себя как можно более скромно. А ещё, постарайся сдерживать свою силу и не показывать её без крайней необходимости. Тем более, при людях, что мы встретим. Ранкеры к этому делу особенно чувствительны и сразу же поймут, что ты очень необычная женщина. Я собираюсь представить тебя, как своего компаньона. Поэтому веди себя соответствующе. Проблемы нам сейчас совершенно не нужны. И я не позволю тебе убивать людей без всякой причины. Не забывай, про наш договор. В очередной раз напомнил я. — Можешь мне не напоминать о нём каждую секунду. У драконов отличная память. Мы помним всё, что происходило на протяжении нашей жизни. А это тысячи лет. Свою силу я также могу скрыть. Но предупреждаю, что не собираюсь терпеть, если меня будут оскорблять. — Я не позволю никому этого сделать. Это моя прямая обязанность. Поэтому можешь не переживать. Но сразу предупреждаю, что одна из моих компаньонов весьма ревностно относится к присутствию любых особей женского пола рядом со мной. И чтобы избежать сложностей, лучше вам познакомиться с ней сразу, — после этих слов я прекратил слияние с Титой и материализовал её в истинном облике. — Это Тита, Великий дух. Змея-защитница, огибающая мир. Тита моментально воспользовалась тем, что оказалась на свободе, и бросилась к Лерне. Я уже собирался развоплотить её, но этого не потребовалось. Вместо того чтобы вцепиться в драконихе в глотку, змейка начала с ней обниматься. И не душить, как могло бы показаться на первый взгляд, а именно обниматься. Да и дракониха явно была не против этого и тоже стискивала Титу в своих объятиях. Как могла это сделать в человеческой форме. Выглядело всё это словно встреча двух дальних родственников, которые не видели друг друга чёрт знает сколько лет. Я даже опешил и не знал, что сказать. Впрочем, я был такой не один. Кай тоже стоял с открытым ртом и не знал, как реагировать на это. — Змеи-защитники, огибающие мир ближайшие родственники драконов истинной магии, — видя моё удивление, произнесла Лерна. — Когда-то очень давно мы были одним видом. Но наши предки, решили разделить род. Так от драконов истинной магии отделились сразу несколько видов, которые я даже не надеялась встретить в этом мире. Сперва я не могла понять, почему почувствовала рядом с тобой наше наследие. Но после того как ты воплотил Титанию, всё встало на свои места. Твоя компаньонша почувствовала то же самое, когда оказалась рядом со мной. От Титы пришло подтверждение слов Лерны. И вообще, она собиралась на меня наехать из-за того, что я не позволил ей выйти раньше. Боялся, что она снова выкинет, что-нибудь. Попробует напасть на дракониху или что-то в этом роде. Кто же знал, что всё так обернётся? Что Тита не ревнует меня к своим чешуйчатым родственникам. Да и вообще, кто мог предположить родство между драконом и змейкой? По идее при максимальном развитии Тита может достичь просто колоссальных размеров. Не зря же она Змей-защитник, огибающий мир. Именно такой огромной она и должна стать, чтобы защитить своим телом весь мир. Правда, я понятия не имею, достигал кто-нибудь из родственников Титы подобных размеров? Как-то нам не довелось разговаривать на эту тему. Да и в принципе нам довелось довольно мало общаться таким образом. Как-то мы привыкли к общению через чувства. А когда, появилась возможность вербального общения, то не стали ничего менять. Но в любом случае при максимальном развитии Титы, достигнутом ей в прошлой жизни, она едва сравнится с хвостом Лерны. — Я смотрю, ты совсем не заботишься о своей компаньонше. А она даже после перерождения осталась с тобой… — покачала головой Лерна, после чего её глаза яростно блеснули и я даже на миг испугался. Пока не вспомнил про наш контракт. Дракониха не сможет причинить мне вреда. Да и не собиралась она этого делать. Лерна осторожно сняла с себя Титу, которая ни с того ни с сего вырубилась. По моим ощущениям она просто заснула. Даже представить не могу, что сделала Дракониха. Но через пару мгновений Тита начала резко прибавлять в размерах, словно она перешагнула сразу через несколько уровней развития. Небольшие рожки превратились в настоящие ветвистые рога, хищно поблескивающие в изменённом солнце эпицентра. Это уже были не те небольшие отростки, что могли напугать какого-нибудь слабого монстра. Это были настоящие боевые рога, которыми можно было пробивать броню боссов. Само тело Титы выросло минимум втрое. А это ни как не меньше двадцати метров. Да и в толщине оно прибавило значительно. Теперь змейка может просто заглатывать не самых маленьких монстров. Появились полноценные лапы, на которых красовались острые когти. По всей длине хребта появился костяной гребень. Одно из самых страшных и эффективных вооружений Титы. А её чешуя стала намного крупнее и толще. Но это было ещё не всё. Изменения на этом не прекратились. Примерно на середине туловища, ближе к хребту, шкура Титы начала трескаться и из образовавшихся трещин появились зачатки крыльев. Сам же я ощутил, как резко возросло наше с Титой сродство, если говорить терминами ордена. Слияние поднялось практически до уровня, что был у нас в прошлой жизни. После того как придёт в себя, змейка с лёгкостью сможет общаться со мной вербально. Трансформации с Титой продолжались, а я стоял и смотрел на это, даже не зная, что сказать. — Что ты сделала с Титой? — Помогла ей стать сильнее и убрала барьеры, что сдерживали силу Великого духа. Тебе бы для этого потребовалось очень много времени и энергии. Поэтому я решила помочь и поделилась с дальней родственницей своей сущностью. Можно сказать, что Титания для меня всё равно, что ребёнок, которому нужно было помочь и я это сделала. Можешь не переживать, это никаким образом не касается нашего с тобой контракта. И тебе не придётся ничего делать взамен. Просто сейчас ты ещё слишком слаб, чтобы раскрыть потенциал Титании. Да и я лишь слегка приоткрыла эту дверь. Но пока я рядом, то постараюсь распахнуть её как можно шире. Но всё будет зависеть и от вас с Титанией. Того, сколько вы сможете выдержать. После этого прорыва ей потребуется время, чтобы восстановиться и подготовиться к следующему. Здесь я уже ничем не могу помочь. Всё в твоих руках Вайм. А теперь, верни её в своё духовное хранилище и пойдём уже навстречу местным, что хотят напасть на меня. Я готова притворяться твоим компаньоном. Конечно, я слышал, что некоторые духи могли развиваться особым образом. Например, все стихийные духи становились сильнее, поглощая энергию своей стихии. Какой-нибудь огненный дух мог спокойно развиться на несколько ступеней в жерле действующего вулкана. Воздушный поглотить силу торнадо и так далее. Но я впервые слышу, чтобы монстр делился с духом своей сущностью. Да и не знаю я, что из себя представляет сущность дракона. В ордене нам говорили, что сущность любого живого существа есть его душа. По сути, ваймы работали именно с сущностями. А Лерна говорит, что она поделилась частью своей души с Титой. И продолжит это делать, когда змейка восстановится. Совсем задумался и пришёл в себя, когда почувствовал странное жжение на лбу. Это дракониха отвесила мне щелбан. Такое ощущение, словно ударило током. Хотя вполне могло быть и так. Но это помогло мне выйти из раздумий. Сразу же развоплотил Титу и отправил её в духовное хранилище. Заодно попросил Астарота присмотреть за змейкой. А ещё подумать над словами Лерны и потом рассказать, до чего он додумался. Дух-познания всяко знает больше меня. Может, что и расскажет обо всём случившемся. С таким резким усилением Тита за одно мгновение вернула себе первенство среди моих духов. Боюсь, что теперь ни Боря, ни Кай не идут с ней ни в какое сравнение. Даже захотелось поскорее произвести слияние и посмотреть, как всё изменилось. Но придётся дождаться того момента, пока змейка не совладает с резко подскочившей силой. — Для начала выполни первый пункт нашего контракта. Я вижу, что монстры по-прежнему окружают нас. Прикажи им устроить охоту друг на друга. Поможем человечеству разобраться с этой проблемой. — В таком случае отойди, мне нужно принять истинную форму. Только в ней я смогу изменить уже зафиксированные приказы. Я сделал, как сказала Лерна, оказавшись практически вплотную к ощерившейся морде мантикоры. Очень сильная тварь. С лёгкостью может стать боссом подземелья четвёртого уровня. Сражение с ней стало бы для меня настоящим испытанием, и я не уверен, кто вышел бы из него победителем. Даже с возросшей силой Титы. Мантикоры обладали одним очень паршивым навыком. Они могли игнорировать практически любой урон, становясь на мгновение нематериальными. Одни из немногих монстров, что могли переходить в мир духов и возвращаться оттуда. Делать это они могли лишь на непродолжительное время, которого вполне хватало, чтобы избежать смертельного урона. Чутьё опасности у мантикор было очень сильно развито. И именно оно делало этого монстра невероятно опасным. Но не сейчас, когда Лерна смогла подчинить мантикору себе и очертить границы, за которыми любого монстра ждала смерть. Мантикора в очередной раз попыталась довести меня до инфаркта, но вскоре сама отскочила в сторону, при этом поджав хвост, с увесистым жалом и старательно отводя взгляд. А причиной тому стало появление Лерны в истинном обличие. Хотя признаюсь, и меня задело изрядно. Прям захотелось не стой этой мантикоры свернуться калачиком и молиться, чтобы меня не заметил грозный дракон. Просто Лерна распространила вокруг себя какую-то ужасающе мощную ауру страха. И это всего лишь, перекинувшись в своё истинное обличие. Драконы внушали страх одним своим появлением. И сейчас я лишний раз убедился в этом. Но это было ещё не всё. Лерна начала выполнять свою часть договора. Она запрокинула голову к небу и выкрикнула что-то на неизвестном мне языке. При этом в слова было вложен столько силы, что я едва сам не побежал следом за монстрами, что начали кидаться друг на друга. Теперь и речи не было ни о каком нейтралитете. Злейшие враги получили разрешение убивать друг друга. Пространство вокруг поляны Лерны мгновенно начало кипеть от схваток сильнейших монстров, что успели вылезти на землю из порталов, открытых джиннами. Но даже несмотря на весь хаос, что начался, монстры разбегались по сторонам, когда мы вместе с Лерной двинулись в сторону предполагаемого движения рейда. Дракониха была весьма довольна такими послушными зверушками. И этими словами она мне очень напомнила Барракиса. Он также называл, всех захваченных ими монстров. Только в его исполнении слышать эти слова было довольно странно, а вот от драконихи они не вызывали у меня никакого отторжения. Для неё все эти боссы и элитники действительно были лишь зверушками.Глава 4
Тунис Штаб-квартира «Капли» После общения с провинившимися агентами Дионис пришёл к выводу, что необходимо как можно скорее устранить мальчишку. Его сила слишком не предсказуема и в будущем может доставить много хлопот организации. Пак Тхе Джин наверняка затаил обиду на «Каплю». А в связи с нынешним положением рода Пак, его союзниками, как настоящими, так и будущими это не закончится для организации ничем хорошим. Единственный выход — устранить проблему в лице мальчишки. Дионис вместе с Зариной провели сложнейшую работу проанализировав множество информации и поняли, что без мальчишки в роду Пак больше нет достойных противников. Никто точно не соберётся мстить за его смерть. Да и все союзники рода были привлечены именно Пак Тхе Джином. Конечно, имелся огромный риск, что в это дело вмешается Корпус Последней Стражи и объединённые силы родов Ферейра и Бернадот. Но без риска не проходит ни одна операция. С Корпусом Последней Стражи в её нынешнем виде, без князя Сахарова и ещё ряда ключевых функционеров, «Капля» должна справиться. А вот с объединёнными родами, к которым наверняка примкнут и другие желающие разобраться с организацией, придётся весьма тяжело. Но старик выслушал все опасения и дал добро на операцию. Он заявил, что сможет уладить эти проблемы. Дионису этого было вполне достаточно, чтобы начать разработку плана операции. Операции, в которой у них нет права на ошибку. Их и без того было совершено уже очень много. Поэтому на выполнение данной операции отправляли лучших специалистов организации. Уроборос со своей командой, при поддержке Гримуара и Ультраса, отправляются непосредственно в эпицентр. Там устранить мальчишку будет гораздо проще. Да и имелась возможность, что его смерть спишут на работу монстров, что сейчас слишком сильно разошлись и даже смогли прорвать оборону Четвёртого Форпоста. Но было и ещё два отряда. Они ударят по местам возможного нахождения Пак Тхе Джина. Пусть техника поиска и показывала, что парень находится в восточном эпицентре, но он уже смог доказать, что способен на многое. К тому же имелись методы, чтобы обмануть технику поиска. Как-то Дионису было совсем скучно и он смог разработать рабочую схему. Все проверки увенчались успехом. Техника сбоила и не могла показать точного местонахождения человека, к которому были применены разработки Диониса. Поэтому исключать такую возможность было нельзя. Один отряд был отправлен в Корпус Последней Стражи. Вернее, даже не отряд, а всего один человек. Баронесса, должна справиться с проникновением на территорию корпуса и с устранением цели, если парень находится там. Её навыков для этого было вполне достаточно. Никто не сможет выстоять против убийцы экстра-класса, способной усиливать себя за счёт крови других одарённых. А третий отряд был направлен в Корею. Здесь отряд был уже гораздо сильнее. Шесть высших мастеров под командованием Сатира — ученика Диониса. Парень точно не допустит ошибок. Но всё равно основная ставка делалась на отряд Уроборос. Три бойца по силе равные ранкерам и ещё группа поддержки, способная заменить собой сотню человек. Для этой операции «Капля» задействовала свои лучшие кадры. А на её осуществление были выделены колоссальные средства. Одно разрешение на применение «Пожирателя Душ», без каких-либо ограничений заставило выпотрошить все запасы энергетических кристаллов и духовных ядер организации. Жаль, конечно, что пришлось отправить провинившихся агентов дальше отбывать их наказание. Дионису хотелось бы позволить им исправить свои ошибки и отправить с отрядом Уроборос. Но старик не позволил этого. Он вновь показал всем, что слишком сильно заботится о Судьбе. И это заставило Диониса в очередной раз начать копать в этом направлении, чтобы снова наткнуться на полную пустоту. Но ничего. Он обязательно узнает эту тайну. И тогда можно будет закрыть этот гештальт с чистой совестью. Всего таких тайн было двадцать восемь. Но Дионис обязательно разберётся с ними до того момента, когда старик прикажет его устранить. В том, что такой приказ будет отдан, он совершенно не сомневался. Люди, подобные Дионису никогда не живут слишком долго. Рано или поздно появляется тайна, которую они должны забрать с собой в могилу, уже давно заготовленную для них. Дионис знал уже минимум шесть подобных тайн, и после каждой он собирался продавать свою жизнь как модно дороже. Но никто не приходил покупать её. И это ожидание откладывалось до следующего раза. Выходило, что на тот момент живым он был гораздо полезнее. Дионис мог бы уже давно сбежать, но он не делал этого по одной простой причине — ему было комфортно работать на «Каплю». Ему это даже нравилось. Столько сложных заданий. Для выполнения которых его мозг начинал работать по-настоящему. И операция по устранению Пак Тхе Джина стала одним из таких заданий. В режиме реального времени он поддерживал связь со всеми командами и получал данные, которые тут же отправлялись в общую корзину и позволяли дополнять картину происходящего. В корпусе парня не оказалось. Баронесса уничтожила его жилище и была вынуждена бежать, встретившись не только со стражами корпуса, но и с какой-то непонятной тварью, которая смогла продавить её защиту и воспользоваться оружием баронессы. Эта тварь попыталась высосать из Баронессы кровь. Более подробную информацию Дионис узнает, когда Баронесса вернётся в штаб-квартиру. Когда он заглянет в её воспоминания и увидит всё, что случилось в корпусе. Теперь очередь была за другими отрядами. Они уже были на позициях и готовы атаковать.Российская империя Восточный эпицентр Ближе к сердцу эпицентра
— Я прекрасно знаю, что тебе сказал мальчишка. Ты сам-то веришь, что он сможет договориться с драконом? — спросил Ланселот, когда рейд нашёл Короля Артура в компании двух непонятных существ. Сперва они даже думали, что другу требуется помощь, и собирались напасть на них. Но быстро поняли, что Алексей не проявляет никакой озабоченности. Он не боится этих двоих и даже изредка общается с ними. По крайней мере, пытается это сделать. И это стало для всех огромным сюрпризом. В рейде присутствовал тихушник, которому удалось уйти живым от неизвестных убийц. Он сразу же сказал, что эти двое, скорее всего и являются теми убийцами. Но было решено ничего пока не предпринимать и положиться на Алексея. Всё же он не зря выступает на публике, как командир их четвёрки. Силой разума он уступает только Ланселоту, а силой дара только Мерлину. Можно сказать, что по общим характеристикам он и является сильнейшим в Чих отряде. Поэтому было принято решение довериться ему и пока не нападать на эти создания. — Я понятия не имею, сможет он договориться или нет. Но эти двое, — Алексей кивнул в сторону чёрного и голубого. — прямое подтверждение того, что подобное возможно. Это разумные монстры, которые способны общаться с нами. И у них полностью отсутствует жажда убийства людей. Ты хоть раз слышал о чём-нибудь подобном? А их знания о подземельях просто кладезь ценнейшей информации. Вот только разговаривают они лишь с Умником. Он победил чёрного, и теперь они подчиняются ему. Все снова посмотрели в сторону монстров, но те даже не обратили на ранкеров никакого внимания. Впрочем, и на остальных участников рейда они никак не реагировали, словно их просто не существует. — Но если ему удалось провернуть подобное олин раз, то совсем не факт, что получится и второй. Поэтому я предлагаю в любом случае атаковать. Даже если с драконом всё сложится удачно, нам будет нужно убить всех элитников и боссов, что охраняют его. И чем раньше мы этим займёмся, тем проще будет дальше. Словно в подтверждение слов Короля Артура раздался душераздирающий вопль какого-то монстра и послышались звуки боя. Твари сцепились друг с другом. Лучшего момента для атаки рейда просто нельзя найти. Но Ланселот всё ещё колебался. Он не был уверен, что стоит оставлять чёрного и голубого у себя за спиной. Пускай они и слушались мальчишку, но только его. Вдруг им надоест вот так просто стоять и они ударят рейду в спину? В этом случае погибнет очень много игроков, за которых сейчас отвечает Ланселот. Он и без этого потерял убитыми уже тринадцать человек. А если бы не четыре целителя, во главе с Зайкой из отряда Умника, то жертв было бы гораздо больше. Небольшие раны получали абсолютно все. Даже ранкеры здесь не были исключением. Но с ними целители справлялись играючи. Одному парню даже смогли приделать на место, отрубленную руку. Правда, после этого два целителя выбыли практически на час и было решено тяжелораненных отправлять в форпост. За рейдом должна двигаться группа собирателей. Добра после убийства монстров остаётся полно. Вот они и будут помогать раненым добираться до Форпоста, а уже там ими займутся другие целители. Те, что побоялись выйти в эпицентр вместе с рейдом. — Если увидите дракона, то нападаем на него все вместе. Как в тот раз. Этого было вполне достаточно, чтобы ранкеры кивнули. Они прекрасно помнили тот бой и каким образом им удалось убить дракона. С тех пор прошло очень много времени. Они стали не только сильнее, но и прекрасно чувствовали друг друга. Знали все сильные и слабые стороны. Сейчас тот дракон не вызвал бы у Четвёрки Авалона никаких проблем. Дальше были быстро розданы все указания и рейд выдвинулся к месившим друг друга монстрам. Только отчего-то Ланселот не увидел никого из команды Умника. Исчезла даже Зайка и это было очень дерьмово.
* * *
Когда мы отошли на достаточное расстояние от сражающихся зверей, Лерна скрыла свою силу. Я даже не мог сказать, что она вообще способна использовать магию. Рядом со мной шла обычная женщина, каких на земле миллионы. Только глаза говорили о том, что это не человек. Но объяснений того, что это мой компаньон для всех должно быть вполне достаточно. Единственное, чего я боялся, что Моргана сможет всё же пробиться через броню Лерны. Она ранкер и её способности даже сравнивать нечего с моими. Да и остальных нельзя сбрасывать со счетов. Особенно Денисова, который уже видел всех моих компаньонов и появление ещё одного для него станет большим сюрпризом. Кай уже привычно, отправился на разведку. А я продолжал находиться под слиянием с Борей. Хомяку было вполне комфортно. В этом состояния ничего не нужно делать. Всё полностью перекладывалось на мои плечи и его это устраивало. К тому же мне удалось поймать несколько душ монстров, что умерли совсем рядом, когда мы покидали территорию выхода из Мировой башни. Души оказались довольно сильными и поэтому смогли на время позволить мне не задумываться о тратах энергии. Тита всё ещё находилась в отключке. А после того как я поместил её в духовное хранилище, успокоился и Астарот. Хотя до этого момента он всячески пытался выбраться, чтобы разобраться с наглой ящерицей. Выпущу его не раньше того момента, как мы окажемся в относительной безопасности. Где все его выходки не будут представлять для нас опасности. Всё же сейчас мы находились на территории монстров, и здесь опасность может поджидать на каждом шагу. Если не монстры, то тот же рейд. Кто знает, что взбредёт ранкерам в голову? Решат ещё допросить меня с пристрастием. Вот только, кто же им позволит? Сперва придётся разбираться со мной и моим отрядом. А ещё и с драконихой, о наличие которой они даже и не знают. Сейчас я шёл открыто и даже не пытался прятаться, как делал это по дороге сюда, но всё равно готовился в любой момент отразить нападение. Из-за этого мы шли молча. Лерна словно чувствовала моё напряжение и не лезла с расспросами. Хотя я прекрасно видел, что у драконихи ко мне множество вопросов, касающихся не только входа в Мировую башню, но и этого мира. Ещё не известно, сколько ей придётся провести здесь времени. Вполне возможно, что даже придётся жить среди аборигенов. Если бы кто-нибудь из ордена узнал о подобном, то меня попытались бы мгновенно предатьанафеме. Правда, ненадолго. Ровно до того момента, как кто-нибудь из старших ваймов не сказал бы остальным, что я гордость ордена и смог заключить контракт с одним из сильнейших монстров, что только можно встретить в подземелье. Но это всё лишь мечты, для осуществления которых мне придётся очень сильно постараться. Помочь джиннам с поисками входа в Мировую башню. А уже, как окажусь там, то попытаться отыскать мир, в котором я погиб в неравной схватке с богом-монстров. Вернуться и забрать своё наследие. Вернуть хотя бы часть моей армии духов. Как-то у меня совсем не клеется с этим делом на земле. Обхожусь всего тремя духами, что постоянно при мне. Плюс Кай и ещё Бюс с духом-защитником. Попытался связаться с ним и узнать, как обстоят дела в корпусе, но не смог. Видимо, духу потребуется много времени, чтобы восстановиться. — Вайм, я не понимаю, что происходит. Словно кто-то пытается заставить меня уйти, раствориться в мире духов. — встревоженно произнёс, появившийся Кай. В этот момент я ощутил то же самое. Хоть я никогда и не испытывал подобного чувства, но могу точно сказать, что так работает изгнание. И сейчас кто-то, совершенно непонятными методами пытался оставить меня без поддержки духов. И этот кто-то был невероятно силён. Я быстро посмотрел на Лерну, но та отрицательно покачала головой, также ощутив давление. Это было не её рук дело. А сразу после этого, дракониха отскочила в сторону и откинула меня, сильнейшим потоком воздуха. Даже через каменную броню я ощутил силу этого ветерка. Он с лёгкостью мог содрать с меня кожу, если бы не слияние с Борей. В то место, где мы находились, вонзилась уже хорошо известная мне техника.Глава 5
«Капля» пришла за мной даже в эпицентр, используя своё самое страшное оружие. «Кай, найди мне тех, кто атакует нас. Только будь предельно осторожным эта техника способна уничтожить душу хозяина подземелья четвёртого уровня за мгновение». Сказал я Каю, а сам уже был на ногах и пытался понять, откуда был нанесён удар. Впрочем, Лерна совершенно от меня не отставала. Даже в человеческом облике дракониха сохранила всю свою силу. И сейчас то, что давалось мне только благодаря всем возможным усилениям, она получила без каких-либо проблем. Я лишь заметил почти прозрачную пелену вокруг тела драконихи. Она поставила защиту и похоже, что собиралась поймать напавших на нас идиотов на живца. То есть, на себя. Понятия не имею, сможет причинить ей какой-нибудь вред эта техника, или нет. Но рисковать как-то совершенно не хотелось. Контракт между нами был только подписан и вот так сразу же словить от него мне не хотелось. Поэтому я, насколько мог быстро, рассказал всё Лерне. Она лишь хмыкнула и толкнула свою пелену вперёд, прикрывая ей ещё и меня. — Не одна техника, разрушающая душу не пройдёт через эту защиту. Можешь не волноваться, — произнесла дракониха. — Ты мне лучше скажи, это те люди, что собирались напасть на меня? — Нет. Это совершенно другие люди. Этим нужна только моя смерть и ты тут совершенно ни при чём. — В таком случае я могу не сдерживаться? Вопрос был задан таким тоном, что мне сразу стало понятно, это всего лишь формальность. Лерна должна предупредить меня и она это сделала. Эту атаку можно считать прямым нападением. И если она убьёт напавших на нас людей, это не будет считаться нарушением контракта. Но раньше, чем я ответил, в нас прилетело ещё три техники, уничтожающие душу. Прилетели и просто растворились на поверхности, установленной Лерной защиты. Были заметны лишь разноцветные всполохи, что появились в том месте, где техника коснулась защиту. Дракониха растянулась в хищной улыбке, отчего стала похожа на какую-то тварь из фильмов ужасов. От её красоты не осталось и следа. Всё же с закрытым ртом она выглядит куда симпатичнее. Я заметил, как начали трансформироваться её руки. Да и вообще, всё тело начало изменяться. Больше всего это было похоже на мои изменения во время слияния с Титой. Если бы она сейчас была в норме, то после слияния, я стал бы походить на драконида. Вернее, на метиса. Смесь человека и драконида. Но это вполне нормально для ваймов становиться похожими на своих духов во время слияния. Этот эффект появляется только на высоких уровнях слияния. Которых мы достигли благодаря подарку Лерны. И вот сейчас она превратилась в этакого драконида и уже собралась броситься в атаку, видимо, найдя место, откуда прилетела та техника, но как-то резко передумала. Вернулась к человеческому облику и с досадой произнесла. — Если я сейчас уйду, то оставлю тебя без защиты. Поэтому пригнись и постарайся бросить как можно больше сил на свою защиту. Сейчас здесь будет очень жарко. Я не успел ничего сказать, как хрупкая рука Лерны легла мне на плечо и буквально впечатала в твёрдую почву эпицентра. А затем я ощутил жар. Меня пробрало даже через слияние. Но это всё было ерунда, я ощутил, что атака Лерны задела даже Кая в его нематериальном состоянии. Парня вырубило, словно вновь проснулась чёрная дыра. Пришлось срочно возвращать его в хранилище и просить Астарота приглядеть за ещё одним пациентом. В очередной раз выслушал всё, что обо мне думает дух-познания и сразу после этого обнаружил, что печь уже перестало. Я осторожно поднял голову, чтобы убедиться в этом и открыл рот от удивления. Огромная прогалина метров десять в ширину и чёрт её знает сколько в длину была просто испепелена. На этом месте не осталось вообще ничего. Расплавился даже камень. И как-то сразу тихо стало вокруг. Эту атаку Лерны ощутили абсолютно все, кто сейчас находился в эпицентре. И уверен, что они были в ужасе. В ужасе от этой чудовищной мощи, что породило дыхание дракона истинной магии. Это — не огонь создал прогалину, а чистая магическая энергия, которую Лерна использовала в качестве своего главного оружия. — Вот же живучая зараза. Столько сил на неё истратила. — выругалась дракониха, удивляя меня ещё больше. Я тут же вскочил на ноги и посмотрел в ту сторону, куда смотрела Лерна. А смотрела она немного левее от созданной ей прогалины. Там, буквально на глазах, материализовалась женщина с серебряными волосами, в точности, как у Титы. А рядом с ней стояли ещё двое. Светловолосый мужик с какой-то колбой в руках и парень немногим старше меня. У парня в руках были листы бумаги и это охренеть как странно. Но самое главное, что у каждого на правой стороне груди имелся знак в виде капли крови. В принадлежности этой группы я уже совершенно не сомневался. А очередная техника, уничтожающая душу, выпущенная в нашу сторону доказала это. Стоять и просто так смотреть, как нас атакуют, я не собирался. Поэтому отправил в эту троицу десяток метательных ножей. Нужно же поприветствовать гостей. Они так старались, готовились к моей встрече. Ради этого даже продвинулись так глубоко в эпицентр. Только мои подарки им не понравились. Парень бросил скомканный лист бумаги, а мужик с колбой явно капнул что-то на этот лист. И все мои ножи были остановлены появившейся бумажной фигуркой. То ли птица, какая-то. То ли ещё какая-то хрень. Никогда не понимал в этих оригами. Да и видел из всего пару раз в детстве. Одна из слуг рода решила порадовать маленького меня. После чего я её больше не видел. Тогда я ещё был наследником и за подобную вольность её, скорее всего, убили. Воспоминания всплыли в самый неподходящий момент. Из-за бумажной фигурки что-то вылетело и это что-то стремительно начало увеличиваться в размерах. Казалось бы, самые простые земляные крошки за мгновение вымахали до валунов, которые способны раздавить человека. Крушитель появился у меня в руках, и все летящие в нас снаряды были уничтожены относительно легко. Лерна даже не успела ничего сделать. Хотя она похоже и не собиралась ничего делать. Дракониха смотрела на седовласую женщину, не сводя с неё взгляда. Впрочем, и та отвечала тем же. Бумажная фигурка исчезла, и я увидел, как парень с мужиком обменялись взглядами и начали расходиться по сторонам. — Вернись, под защиту, — медленно проговорила Лерна, словно ей было крайне тяжело это делать. Повторять дважды мне не понадобилось. Тем более, чувство опасности стало бить тревогу и я не мог проигнорировать этого. Крушитель исчез, и я оказался рядом с драконихой. А в её защиту ударило сразу с десяток техник, уничтожающих душу. Атаковала нас явно женщина. Только я даже не видел никаких приготовлений, как это было на крыше того здания в Сеуле. Похоже, этот противник на голову сильнее той девушки и Китайца. Я могу гордиться собой. На этот раз за моей головой прислали сильнейших бойцов «Капли». По крайней мере, буду надеяться на это. Как-то совершенно не хочется после уничтожения этой троицы встречаться с ещё более сильными убийцами. Мне бы с этим сперва совладать. «Боря, или и разберись с этой белобрысой тёткой. Сейчас она для нас главная угроза и не попадай под атаку её техники. Пусть ты у нас и мегабронированный, но я не уверен, что сможешь выстоять против техники, уничтожающей душу». Сказал я после того, как прекратил слияние. Под защитой Лерны мне не угрожала опасность. А призвать Титу или Кая я пока ещё не мог. Да и не было у меня заготовок печатей призыва. Всё истратил ещё для боя с Йондо. Хомяк посмотрел на меня так, что захотелось пнуть его толстую задницу. Но всё же он помчался в атаку. Выглядело это довольно комично, тем более, когда прямо сквозь хомяка пролетела игла, разросшаяся до размеров копья. И на этом она не собиралась останавливаться. Мужик с колбой мог увеличивать предметы. Довольно странная способность. И я даже не знал бояться его или нет. Хотя после того, как Лерна с лёгкостью отбила иглу, вымахавшую размером с фонарный столб, я понял, что мне нечего бояться. С такой защитницей мне никакая «Капля» не страшна. Главное — не попадать под технику, уничтожающую душу. Не зря же Лерна оттолкнула меня в первый раз. Правда, во время боя, находиться постоянно под её защитой не получится. Что и доказала дракониха, всё же бросившись в бой. Она отпустила сереброволосую, в тот момент, когда к ней подобрался Боря и навязал бой. Понятия не имею, что сделала Лерна, но женщина больше не могла использовать своё самое страшное оружие. Я не ощущал никакой опасности для Бори. Хомяк на удивление отлично справлялся с ролью нападающего, крутясь вокруг сереброволосой женщины волчком и периодически, осыпая её каменными иглами. Но его противница была очень опытной и не только защищалась от всех атак Бори, но и умудрялась контратаковать. Долго смотреть за поединком хомяка мне никто не собирался позволять. Лерна сцепилась с мужиком, который мог увеличивать предметы, а мне достался парень с бумагой. Он отбежал намного дальше своих товарищей и уже создал рядом с собой целую армию из бумажных фигур. Они были намного меньше, той птицы, что остановила мои ножи. Не больше средней собаки. Но меня это как-то не радовало. Та птица уже доказала, что способна выдержать удар сразу десяти напитанных силой ножей. И я уверен, что атакующие способности у бумаги ни чуть не хуже, что мне тут же доказал бумажный солдат с луком. Он отправил в меня энергетическую стрелу, от которой я с трудом смог увернуться. Меня обдало жаром опасности, после чего за спиной послышался глухой хлопок. Стрела была напитана силой. А это уже очень опасно. Необходимо как можно быстрее сокращать между нами дистанцию и разобраться с этими бумажками. Они не позволят мне подобраться к своему создателю. Я слишком привык сражаться с сильными противниками под слиянием, поэтому сейчас казалось, словно двигаюсь невероятно медленно. Да и сила моих ударов упала в разы. А про защиту я вообще молчу. Было такое ощущение, что сейчас меня можно проткнуть даже зубочисткой. Но на самом деле я стал гораздо сильнее, чем после победы над Зер-Гулом и становления повелителем орды. Возвышение Титы не могло не сказаться и на мне. Мимо пролетело ещё несколько энергетических стрел, и я ответил бумажным лучникам метательными ножами. В отличие от меня эти оригами не смогли увернуться. Да они даже и не питались. Как я понял, эти фигуры были статичными. По крайней мере, ходить точно не умели. Да и защита их оказалась не такой сильной. Одного ножа каждому из лучников хватило, чтобы превратиться обратно в скомканные листы бумаги. Но лучники были не единственными, кого уже успел создать парень. Перед ним стояли стройные ряды копейщиков, а за их спинами начинали появляться, какие-то очень странные машины, похожие на угловатые танки. На ходу я не мог ничего толком разглядеть, но мне эти машины уже не нравились. Необходимо было врубиться в копейщиков и пробить себе дорогу к парню, который не хотел так просто сдаваться и создавал новые фигуры со скоростью пулемёта. Но это всего лишь бумага и на примере лучников я уже успел убедиться, что у мелких фигурок защита довольно слабая. К тому же я ещё не использовал своё главное орудие против бумаги. Замерев на пару мгновений, отправил в бумажных защитников сразу три огненных шара. В каждый было вложено немало сил. Такой шарик станет испытанием для доспеха духа элитного игрока, чего уж говорить о каких-то бумажных солдатиках. Всё же со статичностью я сильно погорячился. Стоило моим огненным подаркам сорваться с рук, как тут же пришлось уходить перекатом в сторону. Сверху на меня обрушились самолётики вперемешку с бумажными птицами. Три самолёта воткнулись в землю, в том месте, где находился я. И воткнулись в неё, погрузившись практически полностью. Эти самолётики по силе практически не уступали моим ножам. Но если самолётики были выведены из боя, то птицы смогли избежать падения и снова поднялись в небо. Позволил себе выругаться и отправил следом десяток огненных шаров. Совсем слабых, но этого должно хватить, чтобы задержать летунов на какое-то время. Время, что мне потребуется для того, чтобы подобраться к парню. Мои огненные шары проделали в бумажном строю огромную брешь, которую пытались заткнуть другие бумажные солдаты. Но они тут же становились жертвами огня, что ещё тлел на телах их погибших товарищей. Строй копейщиков был сломан, и я бросился в образовавшуюся брешь, чтобы встретиться с дулом танка и отлететь на несколько метров, словив энергетический импульс. Доспех духа выдержал каким-то чудом. Я тут же восстановил его. Больше попадать под такие выстрелы нельзя. Поэтому, прежде чем пытаться прорваться снова, я создал ещё с десяток огненных шаров. По максимуму выжгу бумагу. Вот только броня танков оказалась слишком крепкой, огонь её не брал. Но танки оказались слишком медлительными и тупо не могли успеть за мной. В первый раз я попал под выстрел по неосторожности. Слишком странным выглядит пушка танка, просто дыра в корпусе. Пока подбирался к танкам, разобрался с оставшимися летунами, подпустив их ближе и поджарив. А с танками я разобрался при помощи Крушителя. Меч отлично резал бумажную броню. Сразу после танков я ждал очередной линии бумажной обороны, но вместо этого меня встретил парень, в бумажной броне и с таким же оружием. — Может, ты сразу сдашься? Обещаю, что убью тебя мгновенно, — произнёс я, сжигая ещё несколько танков, с тыла они были совершенно беззащитны. Но парень точно не собирался сдаваться и судя по всему, надеялся выиграть. Два бумажных меча, скрестились и в мою сторону устремилась энергетическая волна, которую я принял на Крушитель, а следом получил сильный удар в грудь. Парень каким-то непостижимым образом смог оказаться рядом со мной. А затем и сзади, нанеся мне новый удар. На этот раз в спину. Каждый удар просаживал доспех примерно на треть. Я не мог уследить за парнем. Он словно телепортировался, но это точно было не так. Никаких визуальных эффектов не наблюдалось. Хотя они были даже у Зер-Гула, развившегося в этом направлении невероятно сильно. Мне необходимо стать быстрее, чтобы уследить за парнем. Неужели это бумага сделала его настолько быстрым и сильным? Всё же я слишком привык сражаться под слиянием и сейчас даже не подумал усилиться при помощи духов. Но быстро исправил это упущение, пропустив ещё с десяток ударов. Меня уже начинало немного мутить от поглощённых духов. Необходимо как можно быстрее заканчивать с этим боем. После поглощения душ все мои характеристики мгновенно подскочили. И следующий удар бумажного парня пришёлся в пустоту. Слева повеяло опасностью и я сделал шаг назад, пропуская мимо себя очередной удар. Затем, то же самое случилось и справа. Со спины. Даже из-под земли и сверху. Теперь парень не мог попасть по мне. Но и я не мог ничего сделать, чтобы разобраться с ним. Единственное, что мне оставалось это заливать огнём всё вокруг. Уцелевшие бумажные воины всё ещё пытались помогать своему хозяину.Глава 6
В очередной раз, увернувшись от удара, я едва не упал, наступив на нечто очень странное. Даже через обувь и доспех духа я ощутил, что это нечто содержит в себе прорву магической энергии. А через мгновение произошёл резкий всплеск этой самой энергии и мне пришлось срочно уворачиваться от очередного удара. Бумажный парень буквально выскочил из предмета, на который я наступил. Так вот, оно значит что. Бумажка просто готовил для себя поле боя, а все его солдаты были созданы только для того, чтобы ненадолго задержать меня. Дать своему хозяину время, чтобы подготовиться. Теперь оставалось придумать, как блокировать действие этих штук. Хотя тут и придумывать ничего не нужно. Попрыгав ещё немного и определив примерный радиус действия этой техники, я просто вышел за его пределы. Это дало мне небольшую передышку и возможность посмотреть, как идут дела у Лерны и Бори. Дракониха уже закончила свой бой, выйдя из него победителем. Кто бы сомневался. Она просто стояла и смотрела, как мы с Борей сражаемся и не собиралась вмешиваться. Похоже, что у драконов имеются свои понятия чести и вмешиваться в чей-нибудь поединок для них считается чем-то предосудительным. Но я помогу ей справиться с этой проблемой. Мне сейчас был нужен Боря, чтобы разобраться с бумажным парнем. А раз Лерна уже свободна, то я могу без всяких зазрений совести отозвать хомяка. «Боря, нужно перепахать землю примерно в двадцатиметровом радиусе. Все предметы, напитанные силой, что сможешь найти, твои». Произнёс я и тут же отозвал его в хранилище и воплотил перед собой. Все эти действия заняли едва ли несколько мгновений. Бумажный парень только успел осознать, что я выбрался за пределы действия его техники и собирался атаковать меня на расстоянии, снова скрестив свои мечи. Понятия не имею, почему он не пытался атаковать меня ими и всегда бил лишь ногами, но сейчас с клинков сорвались очередные энергетические росчерки, которые я просто принял на защиту. Ради этого пришлось немного задержать Борю и произвести слияние. Но оно того стоило. На лице парня отразилось неприкрытое удивление. Он и представить не мог, что я способен с такой лёгкостью погасить его атаку. Хотя до этого момента уворачивался или блокировал их. Ну а дальше я выпустил Борю и вошёл следом за ним в зону действия техники перемещения парня. И тут же ощутил опасность, но не стал уворачиваться или уходить от удара. Щит просел больше чем наполовину, и это оказался единственным успехом парня. Он больше не смог переместиться. Хомяку потребовалось пара мгновений, чтобы перепахать всю землю в нужном радиусе и сожрать все напитанные энергией заготовки. Теперь настал мой черёд бить. Посмотрим, насколько хорошим бойцом будет бумага. Бить из-подтишка, когда противник не может ответить способен любой. А вот так лицом к лицу? А лицом к лицу, я оказался более сильным и умелым бойцом. Хотел было убить парня, но сам не знаю почему, не стал этого делать. Просто вырубил его. И убедившись, что опасности больше нет, создал простенькую печать, призвав духа-сна. Парень проснётся, только когда это понадобится мне. Немного пообщаюсь с ним. Нужно же понять, что хочет от меня «Капля». Их наниматель уже мёртв. Неужели руководство организации настолько упёртое и считает, что обязано в любом случае выполнить заключённый контракт? В этом случае единственное, что мне остаётся — это наведаться к этому самому руководству и разговаривать уже с ним. Как я и думал, Лерна не стала стоять просто так, когда я отозвал Борю. В отличие от меня дракониха даже и не думала церемониться и оставлять врагов в живых. По-хорошему мне бы стоило проверить тела на наличие артефактов и прочих интересностей, которые наверняка у них при себе есть. Но сейчас я совершенно не хотел этим заниматься. Тем более, совсем скоро мы должны встретиться с рейдом и придётся разбираться уже с ними. Убеждать, что Лерна мой новый компаньон и всё такое. А ещё я понятия не имел, как дракониха отреагирует на джиннов. Про то, что они остались живы, я ей ничего не говорил. — Эти люди использовали очень опасную технику. Я даже и представить не могла, что она окажется у кого-нибудь за пределами Мировой башни. Даже драконы истинной магии не применяют её. Хотя изначально она была разработана именно нами, для борьбы с духами, что обитали в Мировой Башне. Они часто выходили в наш мир, чтобы устраивать бесчинства и тогда старейшина Дрейк создал эту технику. После изгнания духов из нашего мира он решил передать технику и другим разумным, чтобы избавиться от напасти духов. И одним из условий её передачи был запрет на попадание техники в другие миры. Использовать её можно было только в пределах Мировой башни. — И что всё это значит? — спросил я, прекрасно понимая, что просто так Лерна не стала бы об этом рассказывать. Астарот у меня в духовном хранилище весь обратился в слух. Я ощущал, как сильно он кайфует от получения новой информации. Было странно, но дух-познания ничего не знал об этом. Хотя и был знаком с техникой, уничтожающей душу. Похоже, что Лерна была права, когда говорила, что Астарот ещё слишком молод и его знания ничтожны. Но тут нечему удивляться. Сильный дух-познания и не откликнулся бы на наш зов. В любом случае я не собираюсь жаловаться на появление Астарота. Он оказался очень полезным. И продолжал доказывать свою пользу. Даже сейчас, наблюдая за состоянием Титы и Кая. — А это значит, что кто-то из вашего мира уже побывал в Мировой башне и смог вынести из неё эти знания. — В таком случае для чего ты убила ту женщину? Она могла облегчить наши поиски и привести к нужным людям. Ты своими руками отдалила своё воссоединение с детьми. Эти слова заставили дракониху посмотреть на меня с удивлением. Она даже приоткрыла рот, показывая мне свои прекрасные зубки. Но её замешательство длилось всего пару секунд. — Любой враг должен быть убит. Драконы не берут пленных, — с гордостью заявила Лерна, встряхнув головой. Отчего её волосы подлетел вверх и упали на лицо, заставив дракониху начать плеваться. — Не удивлён, что ты осталась последней представительницей драконов истинной магии. Будь вы более предусмотрительными и вполне возможно, что ситуация сейчас не была бы столь критичной. Хорошо, что я оставил жизнь этому парню. У него мы и сможем получить ответы, на интересующие нас вопросы. Вполне вероятно, что сможем узнать, где располагается вход в Мировую башню. А теперь пойдём, нам нужно, ещё встретить рейд и вернуться в Форпост, прежде чем приступать к допросу. Лерна хотела, что-то мне сказать, но в последний момент передумала. Махнула рукой, справилась с волосами и зашагала в сторону, куда я указывал. Я же тяжело вздохнул и закинул себе на плечо безвольное тело бумажного паренька. И в этот момент в меня словно врезался грузовик, которым оказался чёрный, чешуйчатый хвост. Раздался обиженный рёв Лерны, а в том месте, куда я приземлился, появилась сереброволосая женщина, которую совершенно точно уже убила дракониха. Я видел, как с её рук начинает срываться техника, уничтожающая душу, но не успевал ничего сделать. Единственное, что мне пришло в голову, это подставить под удар тело бумажного парня и потерять столь ценный источник информации. Седовласая даже не моргнула, убив своего же. Она вновь начала создавать технику, но сейчас у меня уже было немного времени, которого мне вполне хватило, чтобы избавиться от уже бесполезного тела и вскочить на ноги, отправляя в серебровласую два метательных ножа. Последние, что у меня остались. А я ещё думал, что сотни штук мне хватит за глаза и даже ещё останется. Ножи не смогли достать серебровласую, но дали мне еще немного времени, сбив создание техники. Следом за ножами я отправил несколько десятков каменных шипов и под их прикрытием решил приблизиться и прикончить женщину чеканом. Махать Крушителем мне совершенно не хотелось. Сегодня я уже один раз совершил подобную ошибку во время боя с бумажным парнем. Когда я уже был рядом и готовился нанести удар, ощутил сильнейшую опасность и изменил траекторию движения, проскочив мимо своей цели, а на то место опустилась когтистая лапа чёрного дракона, превращая серебровласку в лепёшку. Но я не был уверен, что она мертва. Воскреснув однажды, она может провернуть этот трюк ещё раз. Да и не уловил я отделение души от тела. Что говорило о том, что женщина всё ещё жива. Словно кошка, у которой девять жизней. Осталось только израсходовать их все. Но для этого сперва необходимо найти серебровласую, которая исчезла из-под лапы драконихи. — Подойди ко мне ближе, я не могу растянуть защитное поле слишком далеко, — пророкотала Лерна, вкладывая в свой голос силу. Помимо этого, она обрушила давление на окружающее пространство. Но ничего не смогла этим добиться. Несколько секунд ничего не происходило, а затем Лерна вновь обрела человеческий облик и уставилась на меня ничего не понимая. — Быстро беги ко мне! — Заорала дракониха, оказавшись от меня на приличном расстоянии. — Эта женщина способна управлять моими превращениями. Я понятия не имею, как она это делает. И снова опасность. И снова мне пришлось нестись со всех ног, чтобы остаться в живых. Но раньше, чем я добежал до драконихи, чувство опасности в очередной раз обожгло меня. Пришлось падать на землю, пропуская над головой технику, уничтожающую душу. А вот от следующей я уже не успевал увернуться. Раздался яростный вопль драконихи, но он уже ничего не мог изменить. Я приготовился к уничтожению души. Но ничего не произошло, а чувство опасности сошло на нет. Словно ничего и не было. Быстро повернувшись я увидел спину Денисова. В воздухе перед ним сиял золотой энергетический щит, который и принял на себя технику серебровласой. И судя по тому, что ранкер стоял и не думал умирать, его защита справилась. А после этого земля вокруг нас взорвалась, выпуская из себя сотни каменных хлыстов, которые ударили по серебровласой, не причинив при этом ей никакого вреда. А вот золотистые энергетические росчерки заставили женщину отступить. При этом вокруг её тела начала светиться защита, очень похожая на чешую Титы, во время нашего слияния. Эта защита с лёгкостью смогла принять на себя пару энергетических росчерков, которые заставили проявиться защиту серебровласой. Рядом с Денисовым встали остальные члены его отряда. Росчерки создавал Ленселот, а атака землёй была делом рук Мерлина. Моргана выступала в качестве поддержки, обеспечивая своих сокомандников энергией. Моргана повернулась и подмигнула мне, при этом что-то шепнув. Но я не смог ничего разобрать. Зато почувствовал, как в меня начала вливаться чужая энергия. Моргана начала подпитывать и меня. И сделано это было наверняка для того, чтобы проверить моё состояние. Думаю, что для столь сильного энергетика это не проблема. — Уроборос, ты должна отступить, эта добыча тебе не по зубам. Парень под нашей защитой, — заговорил Денисов, отчего серебровласая начала хищно улыбаться. Имя Уроборос мне ничего не говорило. Я никогда не слышал об игроке с таким кодовым именем. А вот Четвёрка Авалона была хорошо с ней знакома. — Он должен умереть и не вам пугать меня. Ты сам прекрасно знаешь, что случается с теми, кто встаёт у нас на пути. — Сейчас совсем другое дело, — покачал головой ранкер. — Если ты причинишь вред парню, то вашу организацию сотрут с лица Земли. И даже жирдяй не сможет ничего сделать. Против нашего старика не выстоит никто. Эти слова заставили серебровласую выругаться. После чего её тело стало изменяться. В точности, как у меня во время слияния с Титой. Но этого просто не могло быть. Как в этом мире мог появиться человек, способный заключить контракт с Великим духом? — Но я всё же попробую. Что будет после уже не мои проблемы. Великий змей, помоги мне. Начни цикл заново, — сказав это Уроборос запрокинула голову назад и раскинула руки. Даже на таком расстоянии я почувствовал энергетический импульс, вырвавшийся из её тела. А через пару мгновений щит Денисова задрожал под напором сотен бумажных самолётиков, напитанных силой. Одновременно с этим над нами появился воздушный купол, который выступал в роли защиты. Он сразу же принялся отбивать атаки бумажных созданий, что начали бросаться на нас со всех сторон. Каким-то образом Уроборос смогла вернуть к жизни парня. Да и мужик с колбой также появился на поле боя, начав осыпать защиту всем, что только можно. Увеличивая это в размерах. Ранкеры не собирались просто так сидеть под защитой. Быстро перекинувшись парой фраз Король Артур и Ланселот оставили стихийника и энергетика со мной и исчезли. Пропал золотистый щит и теперь нас защищал лишь воздушный купол Мерлина. Но это было ещё не всё. Тита пришла в себя. И впервые в этой жизни я услышал её голос. Ещё очень неуверенный. С трудом произносящий сложные слова, но очень знакомый и такой родной. «Совсем рядом находится моя сестра. Я чувствую её присутствие. Великий змей цикличности. Змей жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели». Услышав эти слова, я сперва даже не поверил. Всегда думал, что это лишь легенды и на самом деле таких Великих духов не существует. Просто за всю историю существования ордена ещё ни одному вайму не удалось встретить такого духа и заключить с ним контракт. И вот я встретил его на земле. В мире, где про ваймов ничего не слышали. Да и с миром духов совершенно незнакомы. А те шаманы, что пытаются выдать себя за знатоков на самом деле обычные шарлатаны, которые принимают за явление духов свои наркотические галлюцинации. «Дай мне силу. Я попробую договориться с сестрой». Этого для меня было вполне достаточно, чтобы выпустить Титу и предоставить ей мощнейший энергетический канал. После помощи Лерны она способна выдержать атаку ранкера. Поэтому я был уверен, что змейка сможет защитить себя. А если она сможет договориться с другим Великим духом, то это позволит обойтись без лишнего кровопролития. Причём кровопролития с нашей стороны. Отчего-то я был уверен, что эта Уроборос сможет сильно наподдать даже Четвёрке Авалона. А её воскресшие помощники окажут поддержку в этом. В подтверждение моих слов в наш воздушный купол прилетело тело, которым оказался Ланселот. Ранкер был жив и через мгновение снова отправился в бой. Нашу защиту не прекращали атаковать разнообразными предметами и бумажными созданиями. Я даже не сразу понял, что происходит, когда в один миг всё резко прекратилось, а наша защита начала как-то очень странно гудеть. Но резко накативший жар поставил всё на свои места. Лерна решила разобраться со всей мелочью разом, использовав для этого своё смертоносное дыхание. На этот раз это был огонь. Дракониха не рискнула наносить удар чистой магической энергией. И сделала она это, будучи совершенно уверенной, что не причинит мне вреда. Иначе она не стала бы так безрассудно поступать. Умру я и её душа будет уничтожена. К этому моменту Тита уже отыскала свою родственницу и воплотилась. Правда, я ничего не видел, из-за охватившего купол пламени. А сама Тита не торопилась мне ничего рассказывать. Но в драку она не вступила, значит, процесс переговоров идёт полным ходом. Я попытался выйти из-под защиты и помочь ранкерам, но у меня ничего не вышло. Мало того что воздушный купол оказался совершенно непроницаем с обеих сторон, так ещё и Моргана смогла провернуть со мной тот же трюк, что и с Зайцевым. Только я не мог отойти от неё дальше, чем на десяток шагов. И сделать с этим я ничего не мог. Просто не понимал, каким образом и что конкретно сделала Моргана. Совершенно не ощущал чужого влияния. Просто не мог отойти от неё, и всё тут. — Хозяин, тебя обижают? — Раздался голос Барракиса, появившегося рядом со мной. Понятия не имею каким образом, но ему удалось преодолеть защиту Мерлина. А судя по тому, как он смотрел на ранкеров, то был уверен, что сможет справиться с ними. Но этого не требовалось. Я не собирался сражаться с Четвёркой Авалона.Глава 7
По моим ощущениям Тита уже добралась до своей родственницы и сейчас разговаривала с ней. Драться она пока точно не собиралась. Но всё равно держала энергетический канал в полной готовности. — Всё нормально Барракис. Какого хрена ты вообще сюда припёрся? Понятия не имею, что будет, если вас увидит Лерна. Скорее всего, мне не удастся сдержать её гнева. Поэтому свали отсюда, найди Йондо и не отсвечивайте, пока я вас не позову. — Именно по этому поводу я и пришёл к тебе, — джинн усмехнулся и даже не обратил внимание на попытки Морганы, что-то сделать с ним. Я видел, как от неё к джину протянулось несколько светящихся нитей энергии, которые просто исчезли, стоило им коснуться тела Барракиса. В руках у джинна появилась какая-то бутылка, выглядевшая очень старой, но от неё тянуло силой. — Вот возьми, этот сосуд. Он послужит для нас с Йондо временным пристанищем. Когда мы тебе потребуемся, просто потри его. Мы тоже решили, что встреча с драконихой может быть для нас весьма болезненной. Постарайся подготовить её, прежде чем вызывать нас. После этих слов тело джинна превратилось в голубой дым, который втянулся в бутылку. Появилась деревянная пробка и заткнула горлышко. Вот ни хрена же себе! Всегда знал, что все сказки и легенды имеют под собой реальное обоснование. Мне теперь осталось только найти пещеру с сокровищами и можно, смело отправляться, свататься к дочери какого-нибудь султана. — Какого чёрта, сейчас было? — после исчезновения джинна, спросила Моргана. Она до сих пор не могла понять, почему не подействовала её сила. Здесь я ничем не мог ей помочь. Да и если бы мог, не стал этого делать. Ранкерша слишком много позволяет себе. Коснулся бутылки и убрал её в пространственное кольцо. Надеюсь, с джиннами там ничего не случится. Без них найти Мировую башню будет довольно проблематично. Как я понял, захватить языка из людей «Капли» у нас не выйдет. Слишком необычными способностями обладала Уроборос. Я даже не смог понять, какими именно. Воскресать и воскрешать других она точно умеет. А ещё сливаться с Великим духом. — Вы не хотите помочь своим друзьям? — спросил я у ранкеров, проигнорировав вопрос Морганы. Достаточно и того, что она ограничила мою свободу передвижений. Если бы не Тита, то я сейчас обязательно попробовал бы оглушить женщину, что бы её техника исчезла. А пока змейка договаривается со своей родственницей, можно немного и поговорить. — Наша помощь ничего не изменит. Я слишком слаб против мелких, одиночных целей. А Моргана и без того, постоянно подпитывает нас всех. А вот Ланселот и Король Артур отлично для сражения с одиночками. К тому же моя защита сейчас — самое безопасное место. Оставайся здесь, там появился дракон. — Не вздумайте трогать этого дракона! В противном случае я буду вынужден напасть на вас. — Это решать только нам, — отрезал Мерлин, но потом всё же добавил. — Дракон представляет огромную опасность для империи. Вот теперь я больше не могу оставаться под этой защитой. Мне напрямую сказали, что собираются напасть на Лерну. Я не должен допустить этого. Хоть Моргана и смогла привязать меня к себе, но моя сила осталась при мне. Первое, что я сделал, отправил в ранкеров пару молний, которые исчезли, растворившись в ещё одном щите Мерлина. Моргана сразу же попыталась заблокировать мне возможность использовать магическую энергию, но не смогла этого сделать. Того, что она смогла ко мне подключиться без разрешения, уже было достаточно. Теперь я не позволю повториться подобному. Да и после помощи Лерны, я стал намного сильнее и уверен, что не сильно уступаю Моргане в этом плане. В опыте, конечно, проигрываю, но вот в силе… Раз я так им нужен, то сомневаюсь, что они решаться причинить мне реальный вред. Поэтому следом за первыми молниями я отправил ещё с десяток, после чего перешёл врукопашную. Передо мной маги, которые не привыкли сражаться с противником лицом к лицу и поэтому вырубить их, должно быть, не так и сложно. По крайней мере, Моргану. Главное, пробить их доспех духа и правильно рассчитать силу удара. Убивать я никого не хотел. — Остановись. Я не хочу причинять тебе вреда, — попробовал воззвать ко мне Мерлин, но было уже слишком поздно. Максимальное усиление и я оказался рядом с Морганой, нанеся первый удар чеканом. Я не стал напитывать оружие силой и поэтому лишь напугал женщину, не сумев продавить её доспех духа. Но мне этого было вполне достаточно. В следующее мгновение я уже стоял возле дальнего края воздушной защиты. Этой атакой я заставил Моргану потерять концентрацию, и она отпустила меня. Защита продолжала пылать, но это, скорее всего, было просто остаточное явление. Не может же Лерна дышать огнём так долго? Будь она хоть драконом истинной магии, хоть драконом истинного пламени. Подобное просто невозможно. В чём я убедился буквально через секунду, выбравшись из-под защиты Мерлина. Всё вокруг было усеяно бумажным пеплом, а метрах в ста от нас Ланселот и Король Артур сражались с бумажным парнем и мужиком с колбой. Но гораздо сильнее меня интересовала Тита и Уроборос. Змейка приняла свой истинный облик и предстала во всей красе. Изменения закончились и сейчас она практически ничем не отличалась от дарконов, которыми их изображали Китайцы. Разве, что не было никакой гривы. Вместо неё костяные наросты, которые Тита могла использовать в качестве оружия. Змейка обвила своим телом Уроборос, чьё тело также претерпело сильные изменения. Но они не сражались. Тита просто держала женщину и смотрела на неё. Отвлекать змейку от общения с родственницей я не стал, а вместо этого обогнул защитный купол и поспешил к Лерне. — Сейчас же вернись к своему человеческому обличию, иначе нам придётся сражаться с ранкерами, чего я совершенно не хочу делать. Эти люди не должны пострадать. Они слишком важны для человечества. А ещё я увидел, как из ближайших зарослей выходят потрёпанные элитные игроки. Ранкеры прибыли сюда первыми, а теперь постепенно подтягивался весь рейд. Лерна это также прекрасно видела, но не предпринимала никаких попыток обезопасить себя. — Я и не собиралась нападать на них. Хотела помочь. Не ожидала, что встречу здесь сразу двух младших. Змея-защитника, огибающего весь мир и Змея цикличности. Младшие должны разобраться между собой сами, но им мешала всякая мелочь. После этих слов в голову Лерны врезалась живая молния, заставляя дракониху зарычать от боли. А затем ей в грудь ударило отлично знакомое мне копьё. Ударило и отлетело от чёрной чешуи, едва не зацепив меня. Понятия не имею, что сделала Лерна, но живая молния отлетела от неё и снесла несколько ближайших деревьев. — Всем остановиться! Этот дракон на нашей стороне! — заорал я, вкладывая в этот крик всю силу, что у меня сейчас была. Вообще, какого хрена Мал и Жанна решили напасть на Лерну? Неужели, Зайцев им ничего не рассказал? А вот сейчас я у него об этом и спрошу. Сразу, как успокою дракониху и уговорю её принять человеческое обличие. Уверен, что в таком виде на неё попытаются напасть ещё не раз. В нескольких метрах от нас из кустов выскочил Сержант и я показал ему не приближаться. После чего обратился к Лерне, пытаясь её успокоить. Из-за спины доносились звуки боя, но я не обращал на них внимание. Моего окрика ребятам из отряда вполне хватило, чтобы перестать пытаться атаковать дракониху. А вот подходившие с тыла бойцы рейда меня реально беспокоили. Они подчинялись ранкерам, которые ясно дали понять, что видят в Лерне угрозу. Угрозу, которую необходимо устранить. Благо, что Мерлин с Морганой до сих пор не начали действовать. Всё же они боялись навредить мне. Поэтому я специально и подошёл как можно ближе к драконихе. — Доволен? — буркнула Лерна, когда приняла человеческий облик. Я ей ничего не ответил, а бросился в ту сторону, куда отлетел Мал. Гораздо раньше меня там оказалась Зайка и сейчас уже занималась повреждениями парня. — Пострадал, но не сильно. За пару часов я смогу поднять его на ноги. — сказала мне целительница. И здесь задерживаться я не стал, сразу же бросившись к Тите. Лерна постоянно была рядом. Поэтому я не боялся, что на неё нападут. Хотя игроки из рейда уже подошли практически вплотную к месту боя. Да и Мерлин убрал свою защиту и начал помогать Ланселоту и Королю Артуру одновременно. Он правильно сделал, что не стал нападать на Титу. Иначе я этого точно не простил бы. Да и Тита сейчас может не рассчитать своих сил. Я и сам пока их не знал. Поэтому нужно было ей помочь хоть чем-то. Подобраться к Тите оказалось довольно легко. Никто нам не мешал, а бои с людьми из «Капли» проходили в стороне. — Пообщайся с родственниками. Титу ты уже знаешь, а вот хозяйку второй змейки нам неплохо было бы взять в плен. Уверен, что она поможет отыскать вход в Мировую башню, — сказал я Лерне, хотя дракониха и сама уже должна была всё понять.Эти вещи слишком очевидны. Да и про технику, уничтожающую душу она знала гораздо больше меня. Дракониха мне просто кивнула, а затем присоединилась к обнимающимся и уже через пару секунд, развоплощённая Тита находилась около меня. А сереброволосая женщина стояла на прежнем месте и смотрела на нас обезумившим взглядом. Лерна держала её за руку и как-то странно морщилась. — Что вы сделали⁈ Почему она больше не отвечает мне⁈ Почему я не чувствую свою силу⁈ — начала орать женщина, а в следующее мгновение произошло то, чего я не мог даже представить. Из тела женщины вышел дух. Но всего на мгновение, словно просто оглядеться по сторонам. Сразу после того, как дух вернулся, женщина потеряла сознание. Но она не упала. Лерна подхватила безвольное тело на руки и лишь пожала плечами. — Порой случается так, что сильная душа попадает в совсем слабое тело, которое к тому же уже занято душой хозяина этого тела. Это происходит ещё на этапе зарождения новой жизни. И эта сильная душа вынуждена делить тело со слабой. Одни соглашаются делиться своей силой, другие нет. Но в любом случае человек с подобным подселенцем обретает несвойственную ему силу. Так случилось и с этой женщиной. В неё попал дух младшего змея. Можно сказать, что у этой женщины две личности. И как я поняла, они отлично ладят между собой. Иначе никакого, слияния мы бы не увидели. Да и слияние это было на очень высоком уровне. Они уже очень давно вместе. Боюсь, что даже мне не удастся склонить младшую к предательству своего носителя. — У меня так и не получилось этого сделать, — произнесла Тита. Я ощутил, как от змейки исходят невиданные до этого дня чувства. Она едва не плакала от горя. Я даже положил руку на голову ей и начал гладить. Подобной Титу я не видел, даже когда мы уже были уверены, что умрём. В тот момент она, наоборот, шутила и всячески подначивала меня. — У нас не получится добыть информацию у этой женщины. Младшая всегда будет защищать её. Лерна, ждала моего решения, продолжая удерживать Уроборос. А решение здесь могло быть только одно. Если дух змеи, засевший в этой женщине, не позволит нам получить от неё никакой информации. Здесь даже пытки не помогут. Под слиянием нам придётся прилагать все усилия, чтобы выдавить из неё хоть слово. — Убей её, чтобы она больше не смогла возродиться. Это возможно? — спросил я Лерну. После чего дракониха придвинулась вплотную к женщине, едва не касаясь её губ своими и выдохнула тонкую струю пламени, выжигая не только её мозг, но и все связи с духом. Смерть наступила мгновенно. На этот раз появились сразу две души. Одна душа Великого духа и вторая человеческая. «Отпусти их». Попросила меня Тита и я не стал ничего предпринимать. Сильная душа тут же прикрыла собой слабую. Похоже, что не только я смог покорить сильного духа, настолько что он остался со мной даже после смерти. Видимо, эта женщина была очень дорога родственнице Титы. Ранкер при поддержке подоспевших игроков подавили всякое сопротивление и сейчас решится, в каких отношениях мы останемся. Если попытаются напасть на Лерну, то придётся с ними сражаться. Но мне совершенно не хотелось этого делать.Тунис Штаб-квартира «Капли»
— Даже Уроборос потерпела неудачу, — задумчиво произнёс Дионис, когда исчез маяк единственной женщины, которая смогла вызвать у него чувства. Именно из-за этих чувств он сделал Уроборос столько ценных подарков. Технику, добытую на девятом этаже башни и книгу, которая помогла женщине разобраться с силой, что скрывалась в ней все эти годы. И теперь было жаль, что все его подарки были так бездарно использованы. Уроборос могла выйти из любой бойни живой. Получается, что парень действительно очень непрост. Или ему помогают союзники, что также бывали в башне. Дионис уже давно подозревал, что на Земле имеются и другие подобные подземелья. Вот только, сколько он не пытался выяснить об этом хоть что-то, у него не получалось. А сейчас появилась отличная возможность сделать это. Только сперва необходимо будет закончить все важные дела в организации. Помимо этого мальчишки, у них была масса заказов. И как выполнить их максимально эффективно, предстояло решить ему. — Мне нужны помощники. Ситуация уже давно вышла из-под контроля и в одиночку мне не удаётся обуздать её, — нажав на одну единственную кнопку у себя на столе, произнёс Дионис. Эта кнопка напрямую соединяла его со стариком, где бы тот ни находился. Кнопка-артефакт также была найдена Дионисом на девятом этаже башни, как и множество других интересных вещей, благодаря которым организация смогла так быстро подняться до нынешнего уровня. Хотя старик всегда считал, что это именно он смог так поднять своё детище. Но на самом деле он просто смог дать Дионису то, чего ему не хватало в жизни. Азарта и чувства опасности. И всё это смогла дать одна лишь башня. И её девять этажей. Выше девятого Дионис не мог подняться из-за стража, что охранял проход. Жирдяй понятия не имел, чем его так пугал, обычный с виду монстр. Больше всего похожий на смесь пантеры и какой-то хищной птицы. Но Дионис даже не мог приблизиться к нему на расстояние удара. Благо, что этот зверь никогда не отходил от своего поста. Но кажется, что сейчас пришло время посмотреть, что же находится на десятом этаже башни. Возможно, там он сможет найти то, что поможет им разобраться с возникшей проблемой.
Глава 8
Российская Империя Восточный Эпицентр Шестой Форпост — Да отстань ты уже от меня. Сказал же, что всё в порядке. Зайка — отличный целитель и поставила меня на ноги ещё в эпицентре. — наехал на меня Мал, когда я в очередной раз поинтересовался его самочувствием. Всё же Лерна приложила его очень сильно. Только благодаря своей активной защите он отделался относительно легко. Хотя, когда я к нему подошёл, после падения, выглядел парень не лучшим образом. Всё лицо было в крови, а от брони остались жалкие лохмотья. Словно это были обычные тряпки. Сама дракониха даже не обратила внимание на то, что приложила кого-то. Она вообще удивилась, когда я ей об этом сказал. Сказала, что просто защищалась, как и было прописано в нашем договоре. Я не мог ей помочь, поэтому она сама. Ещё и заявила, что я должен быть ей благодарен. Она вообще могла прикончить этого идиота на месте. Хорошо, что всё это Лерна говорила, когда Мал находился в отключке. Зайке пришлось это сделать, чтобы вправить ему руку и все пальцы на ней. Наш отряд после того, как разобрались с людьми из «Капли» отправился в Форпост. Достаточно и того, что мы уже сделали. Нашествие монстров было остановлено, а с оставшимися тварями пускай разбираются игроки, собранного рейда. Руководить ими остался Ланселот, а остальные ранкеры вернулись вместе с нами. Но перед этим у нас состоялся с ними очень серьёзный разговор. На котором я решил расставить все точки над i. Если бы не их самоуправство и попытки решить, что для меня лучше, многих проблем удалось бы избежать. Да и нападение на Лерну это очень серьёзно. — Давайте определимся сразу. Я не ваш подчинённый. Не ваш родственник и так далее. Я даже не состою в ассоциации, чтобы вы могли отдавать мне приказы. И тем более ограничивать мою свободу, — эти слова были обращены к Моргане, но она даже глазом не повела. — Из-за вашей тупости и твердолобости вы могли положить весь рейд в эпицентре и так ничего не добиться. Денисов, хотел что-то сказать, но рядом с ним материализовалась Тита и начала шипеть. Этого предупреждения для ранкера было вполне достаточно. Хоть я и сомневаюсь, что он испугался змейки, но всё же позволил мне продолжить. — С драконом, которого вы так боялись, мне удалось достичь договорённостей. И по этим договорённостям я должен выступать на его стороне в любой схватке с местными, если они нападут первыми. И драться я буду, не сдерживаясь. То же самое должен делать и дракон, в чём вы уже успели убедиться. Вы просто помешали дракону разобраться с теми людьми из «Капли». Хотя в итоге именно дракон, поставил точку в этом сражении. — Парень, ты не знаешь, кто такая Уроборос. Боюсь, что она ещё обязательно вернётся. На моей памяти её уничтожали уже несколько раз. Буквально превращали тело в ничто, расщепляли на атомы, но всё равно этой твари удавалось возвращаться из мёртвых. И она становилась только сильнее, — произнёс Алексей Александрович. Я не сомневался, что он говорил правду. Вот только на этот раз всё совершенно иначе. Души, заключённые в теле Уробороса, покинули Землю. Теперь она точно не сможет возродиться. Говорить об этом ранкеру я не стал. Пускай думает что хочет. Это его дело. — Значит, мы будем убивать её столько раз, сколько потребуется. И вас это совершенно не касается. Ассоциация ещё обязательно ответит перед корпусом за ваше самоуправство. Я говорил про Зайцева и его пленение Мерлином. Тихушника так и бросили одного в эпицентре. Сидеть в клетке, созданной общими усилиями Мерлина и Морганы. Когда я его освобождал, то услышал много всего интересного и Четвёрке Авалона. Досталось даже Денисову, который решил научить Антона Евгеньевича своим тайнам. Но это вполне нормально, когда ученики недовольны учителями. А вот то, что он всерьёз собрался бросить вызов своим обидчикам, было глупо. По крайней мере, сейчас. С нынешним уровнем силы он им не противник. Мне даже пришлось пригрозить тихушнику, чтобы он и не думал мстить. Пускай этим теперь занимается Петька, или Батя, когда вернётся из своего Австралийского турне. С ранкерами мы разговаривали недолго. Смысла в этих разговорах я не видел. Всё равно они не изменят своего мнения. И не признают, что поступали правильно. Единственное, чего мне удалось добиться — это официального признания Лерны, одним из моих компаньонов. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Ни с кем, кроме меня, дракониха не общалась, считая это выше своего достоинства. Они сперва должны были заслужить это право. Как я уже говорил, все драконы невероятно тщеславные личности. Об их гордости можно слагать легенды. И здесь они были в своём праве. Праве сильного. Особенно Лерна. Я никогда не встречал дракона сильнее её. Уверен, что никто в ордене не встречал дракона такого уровня. Так вот, разговаривала дракониха только со мной. И как я понял, никто не понимал, о чём мы говорим. Лерна обучила своему языку только меня. Хотя и прекрасно понимала наш. Оказавшись в Форпосте, мы сразу же направились к Данилычу. Необходимо было до конца исцелить Мала. А ещё скинуть у него немного трофеев. Всё же я считал себя должником кладовщика и хотел отблагодарить его. Даже несмотря на то, что по его словам, уже давно расплатился за чекан. Что ему предложить у меня было. Спасибо Боре. На обратной дороге в форпост он выдал ещё одну партию переработанных материалов, добытых во дворце Йондо. А ещё выдавил из себя разноцветное духовное ядро. Как я понял, оно стало процессом переработки артефакта сожранного в магазине «У дядюшки Бориса». Правда, сперва испугался, что хомяк всё же не сдержался и пустил в ход артефакт джиннов. Но после непродолжительной беседы, в которой говорил только я, смог понять, что артефакт находится в целости и сохранности. Сгоряча хомяк, даже плюнул в меня очередной фигурой. Вроде пешкой. Было весьма больно, получить фигурой в лоб, но это сразу же сняло с него все подозрения. А это духовное ядро оказалось намного лучше красного. Даже я впервые видел такое, чего говорить о местных. Даже не представляю, за сколько можно будет продать его. Но думаю, что сумма будет минимум с девятью нулями. К тому времени, как мы добрались до Форпоста Кай полностью восстановился и я выпустил его из хранилища. Парень даже не понял, что его так приложило в эпицентре. Ну раз не понял, то и я не буду говорить, что это дело рук или лап драконихи. Понятия не имею, как это правильно сказать. Придумывать, чем заняться Каю не было никакой необходимости. Он сам отлично справился с этой задачей, отправившись на поиски Варны. Чёрный продолжал поглощать духа красного ядра. Я лишь мельком глянул на него, когда убирал произведённое Борей добро. А заодно проверил, как себя чувствуют джинны в пространственном кольце. Даже посмотрел, как работает их бутылка. Всё было в точности, как в сказках. Потёр бутылку и из неё в ореоле голубоватой дымки, появились Ифрит и Марид. Немного поговорил с ними и узнал, что чувствуют они себя отлично. В пространственном кольце с ними ничего не случилось. И это было отлично. Как выяснилось, в бутылке они могли находиться вдали от подземелий гораздо дольше, чем за её пределами. Это значительно облегчало их рабство. Теперь мне не придётся думать, где оставлять джиннов, пока я сам нахожусь в местах с минимальным количеством магической энергии. А это, практически любое место на земле, за исключением эпицентров и небольшого пространства рядом с открытыми подземельями. Хотя вполне возможно, что они отлично будут чувствовать себя в Австралии. Раз этот континент захвачен монстрами, то магический фон на нём должен быть значительно выше, чем везде. Но туда я точно не собирался отправляться. Когда возвращались в форпост, Денисов обмолвился о том, что на спасение Сахарова были брошены сильнейшие одарённые. Это могли быть только доминаторы. Все ранкеры и элитные игроки были задействованы в сдерживании эпицентров. Поэтому можно не переживать и заниматься своими делами, пока не вернётся Иван Васильевич. А уже потом пообщаться с ним. Нужно узнать, что он задумал по поводу меня. Не зря же отдал приказ Петьке содействовать мне во всём. Но в любом случае всё это будет не раньше, чем вернётся Батя. А пока можно заняться своими делами. Из-за посещения Шестого Форпоста у меня появилось сразу столько новой головной боли, что даже думать не хочется. Сперва Варна, которая оставалась в центре подготовки и усиленными темпами вникала в земные реалии. Вникала она под руководством Никаноровны, и это меня очень настораживало. Варна и без того не отличалась терпимостью и тем более, какой-нибудь сдержанностью. Всегда говорила прямо, что она думает. А после общения с напарницей Данилыча она ещё и нахваталась крепких земных выражений, которые начала использовать совершенно беспорядочно. Пришлось мне сразу же прерывать её занятия с Никаноровной и думать, как решать возникшую проблему. Сделать это мог только Астарот. В том, что он может помочь Варне гораздо быстрее и безопаснее разобраться с местными правилами, я не сомневался. Вот только до сих пор ещё опасался выпускать духа-познания из духовного хранилища. Свою боязнь я оправдывал тем, что необходимо приглядывать за Каем. Но эта необходимость уже давно отпала. И я периодически выслушивал, что обо мне думает Астарот. Лерну я передал в руки Жанне, что далось мне очень тяжело. В плане уговорить дракониху слушать Графиню. Даже пришлось составлять дополнение к нашему договору, в котором говорилось о том, что я могу привлекать посторонних людей к вопросам, касающимся обучения друконихи местным обычаям. И первым таким человеком стала Жанна. Но не только с Лерной были проблемы в этом плане. Ребята из моей команды с огромной настороженностью отнеслись к тому, что рядом с нами находится нереально сильный монстр. Скрывать от них истинную личность Лерны я не собирался. Да и смысла в этом не было. Все прекрасно видели, как огромный чёрный дракон превратился в эту женщину. Вот и пришлось мне проводить работу сразу по двум направлениям. Убеждать ребят, что у меня договор с драконихой и сейчас она мало чем отличается от моих компаньонов. А Лерну уговаривать вести себя с другими людьми немного снисходительнее. Хотя бы с теми, кто находится рядом со мной. Её общение с ними намного всё упростит. Первой стала Жанна, которая взялась рассказать драконихе самые базовые навыки коммуникации между людьми. Именно в этот момент, я и позволил Астароту выйти из хранилища. И сразу же отхватил по полной. Но задело не только меня. Ещё и Лерне с Титой досталось. Всё же у него была очень сильная неприязнь ко всем чешуйчатым. Особенно тем, которые во многих вещах разбирались намного лучше самого Астарота. Лерна уже успела это доказать. — Неужели ты не понимаешь, что это отличный шанс прикоснуться к знаниям драконов истинной магии? Между прочим, в договоре прописан пункт, по которому Лерна станет моим учителем магии, — произнёс я, после очередного монолога Астарота на тему моих умственных способностей. — Но, как я понимаю, тебя не интересуют эти знания. Поэтому не буду настаивать. Как только выберемся из Форопоста, отправимся в ближайший аэропорт. Доставлю тебя в Корею, а сам примусь за обучение. — Я подобного не говорил, хватит придумывать! — возмутился дух-познания и мне сразу стало понятно, что проблем с ним не возникнет. Ради получения новых знаний Астарот мог стерпеть всё что угодно. Даже сотрудничество с драконихой, которая в открытую называла его тупым. — Я так понимаю, что ты согласен не доставлять мне никаких проблем? Нормально общаться с Лерной и забыть все обиды? — Взамен я хочу знать всё, чему тебя обучает дракониха. Позволь мне наложить на тебя технику, которая будет собирать эти знания. Техника совершенно безопасная, но будет работать за счёт твоих энергетических ресурсов. На это я согласился, но со своим условием. Астарот должен обучить меня этой технике. Весьма полезная штука, которую я хотел опробовать на джиннах. Вот так повесил на них эту технику, а когда вернул её, то без проблем получил знания. Жаль, что с драконихой провернуть подобное не получится. Астарот сказал, что техника просто не выдержит силы чешуйчатой. А вот у меня должна будет чувствовать себя вполне хорошо и собирать нужную информацию. Сразу же договорился с духом-познания об обучении Варны. И сделать это необходимо было до того момента, пока он не вернулся в Корею. Сейчас там всё было в норме. В чём я убедился, позвонив Мин Хо. Сестра заверила, что у неё нет никаких проблем. Люди Чёрной Мамбы отлично справляются с возложенными на них обязанностями. Правда, сама Алесандра Ферейра резко уехала из Кореи. И сделала она это после появления в стране адмирала, который командовал блокадным флотом Австралии. Мне сразу стало понятно, кого попросили помочь Сахарову вырваться из блокады. И это было очень хорошо. Сомневаюсь, что Чёрная Мамба будет действовать в одиночку. Наверняка вместе с ней в спасательной операции примут участие и другие доминаторы. Понятия не имею, кто это будет. Вот так я и смог найти Варне учителя, а заодно и разобраться с Астаротом. Теперь можно было не опасаться того, что он снова решит помериться силой с драконихой. Как-то мне совершенно не хотелось терять духа-познания. А в том, что Лерна может его уничтожить, я не сомневался. Она уже доказала, что способна освободить даже Великого духа. Ещё в центре меня дожидался сыскарь, который разобрался во всех проблемах Ирины Дмитриевны. Как я и думал, женщина намного завысила средства, которые ей нужны, чтобы расплатиться со всеми кредиторами, умершего мужа. Долгов было всего на полмиллиона. И то, это были товары, взятые под реализацию. Поэтому можно было смело сказать, что магазин был полностью чист и не имел никаких долгов. Просто женщина посчитала, что у неё получится легко развести меня. Ведь я согласился на совершенно невыгодную сделку с её мужем. В общем, Дмитрий сделал всё как нужно и сумел вывести женщину на чистую воду. Хотя с его способностями это не должно было доставить особых хлопот. Поручил ему заняться покупкой магазина. Выделил для этого два миллиона. Сейчас для меня достать такие деньги было не проблема. Если Дмитрий сможет сторговаться дешевле, то всю разницу мог забрать себе. Отличный стимул. Ему сейчас деньги были не нужны, а вот его сестре не помешают. Решил оставить этот магазин себе, а не передавать его Якову Моисеевичу, как планировал. Для начала найду управляющего, а затем уже можно будет и договориться с Кацем. Будет поставлять в этот магазин товары, а я продавать их с небольшой наценкой. Хоть это и не принесёт мне каких-то сверх доходов, но пусть будет. Вроде со всеми основными вопросами разобрался. Теперь оставалось ещё раз переговорить с Денисовым и его отрядом и можно было смело возвращаться в корпус. Нужно забрать Бюса и духа-защитника. Если первому необходимо подобрать новое вместилище и держать его при себе. То со вторым я не знал, что делать. Расторгать контракт заранее не имеет никакого смысла. Да и дух отлично себя показал. Пожалуй, сделаю его главным в резиденции рода Пак. В случае чего я могу быть уверенным, что он свяжется со мной и сможет защитить Мин Хо и детей. Правда, если нападёт кто-то действительно сильный, дух не поможет. Но на этот случай там сейчас находятся люли, предоставленные Чёрной Мамбой. Как же хорошо было, когда нет необходимости думать сразу о стольких вещах. Когда ты знаешь, что необходимо войти в портал, убить сотню другую монстров и закрыть подземелье. Затем продать добытое добро и пропить его в ближайшем кабаке. А здесь на меня навалилось столько всего, что даже представить страшно. Понятия не имею, за что браться первым. Вот сейчас закончу в Форпосте, а затем выделю себе минимум пару недель, на общение с драконихой и джиннами. Поиски входа в Мировую башню сейчас выходили на один из первых планов. Слишком много всего было с этим связано. И не только контракт с драконихой, но и мои личные интересы. Помочь в поисках нам могла «Капля», что также было в моих интересах. Необходимо было разобраться с организацией, что так настырно пытается меня устранить. Думаю, что с Лерной на моей стороне сделать это будет не так сложно. Главное, убедить дракониху мне помочь. Пожалуй, выйти на «Каплю» будет самым правильным. И это будет следующим шагом после того, как верну Астарота в Корею.Глава 9
— Алексей Александрович ожидает вас, — сказал мне дежурный, когда я оказался возле ставки командования. Вместе со мной на этот разговор отправился Антон Евгеньевич, Сержант и Данилыч. Кладовщик заявил, что он будет представлять лично Батю и эти идиоты не смогут творить всякую дичь в его присутствии. Понятия не имею, о чём говорил кладовщик, но в любом случае его присутствие мне не помешает. Я всего лишь хотел прояснить некоторые вопросы. Которые в основном касались моей добычи. А её должно быть очень много. В ставке было совершенно пусто. Лишь одинокий дежурный, и всё. Видимо, что все остальные отправились в эпицентр. Ну или на подмогу Четвёртому Форпосту. Краем уха я слышал, что там всё разрешилось более, чем благополучно. Помощь, подоспевшая из других Форпостов пришла как раз вовремя и помогла доблестным защитникам Четвёртого уничтожить всех прорвавшихся в город монстров. Хотя я уверен, что полегло немало игроков. Да и не только игроков, чего уж тут скрывать. Гражданским по-любому досталось намного больше. Даже если судить по Шестому Форпосту, в городе осталось очень много жителей, не пожелавших бросать своё имущество. Вот из-за этого имущества они и расстались с жизнями. Монстрам плевать, игрок перед ними или обычный дворник. Для них все люди одинаковы и подходят только для перекуса. До уже знакомого кабинета мы добрались буквально за минуту. Могли бы и ещё быстрее, но оказалось, что Данилыч не очень дружит с лестницами. Четыре раза запнулся на десяти ступенях и умудрился разбить себе нос. Поэтому пришлось немного задержаться. Как-то мои сопровождающие в один миг утратили весь товарный вид. Зайцев и Сержант перепачкались кровью из носа Данилыча, а сам кладовщик, помимо этого, ещё и обзавёлся парой фингалов, проявившихся практически сразу после удара. Я даже думал, чтобы отправить сопровождающих на улицу и одному заявиться к ранкерам, но всё же не стал этого делать. У Антона Евгеньевива были свои претензии к Мерлину и Моргане. Ну а, что нужно Данилычу от этой встречи мне и самому интересно. Стучаться в дверь не пришлось, так как она сама открылась при нашем приближении. Уверен, что Моргана выступает в этой четвёрке в качестве радара. Ну а Мерлин за швейцара. — Проходи Умник, поговорим. — произнёс Алексей Александрович, внимательно наблюдая за нашей компанией. Отказываться я не стал и когда уселся как можно более удобно, под взглядами Четвёрки Авалона, заговорил. — В эпицентре ассоциация собрала очень богатую добычу. Причём с монстров, которые были моей добычей. Я хочу получить всё причитающееся мне по праву. Похоже, что ранкеры не ожидали, что я хочу встретиться с ними из-за этого. Они даже не смогли скрыть удивления. Особенно Ланселот, который, к моему удивлению, уже вернулся. Он не умел скрывать вообще никаких чувств. А может и специально не делал этого. Кто его знает. Похоже, что рейд был передан другому командиру. Сомневаюсь, что они так быстро смогли всё зачистить. — И это всё, из-за чего ты к нам пришёл? — через пару секунд спросил Мерлин, первым отойдя от удивления. — А вы, что думали, словно я собираюсь устроить скандал? Орать, бить посуду, стёкла, крушить ставку и так далее? Больно-то надо. Просто вы в очередной раз доказали, что иметь дело с ассоциацией себе дороже. Все вы упёртые бараны, которые не хотят слушать других и считают себя самыми умными. Вот и всё. От вас требуется только вернуть мою долю. По моим прикидкам должно выйти минимум на полмиллиона. Одних духовных ядер должно быть не меньше десяти. И там по-любому только чёрные. А по расценкам ассоциации, минимум тридцать тысяч за ядро. Уже получается триста тысяч. Сколько разных ингредиентов там было, вообще молчу. Можно сказать, что пятьсот тысяч даже очень мало. Ассоциации повезло, что я спешу. А то бы разорил её намного больше. — Дашь дежурному номер счёта и сразу после этого тебе переведут миллион за трофеи, — не стал мелочиться Денисов. А я не стал отказываться. Миллион так миллион. Мне же лучше. Будем считать, что половину суммы, переданной Рогову, я уже отбил. А вторую половину отобью уже непосредственно на магазине. Вот только сменю тупое название. И дело сразу попрёт в гору. С помощью Якова Моисеевича, конечно. — Что-то ещё? — спросил Денисов, давая понять, что у ранкеров у самих есть что мне сказать. Но торопиться мы не будем. Я обязательно выслушаю их, после того как своё слово скажут мои спутники. — У меня больше ничего. А вот у Антона Евгеньевича и Данилыча есть кое-какие претензии к ассоциации и конкретно к вашей четвёрке. Если про Зайцева я всё прекрасно знал, то Данилыч до сих пор оставался для меня загадкой. На кой чёрт он попёрся с нами, было совершенно непонятно. Тихушник тут же наехал на Мерлина и Моргану. И наехал от лица всего Корпуса Последней Стражи. Он имел на это полное право, поэтому я промолчал. К тому же ранкерам его наезд как-то совершенно был побоку. Они даже не почесались. Мерлин сказал, что на тот момент это было оптимальное решение и извиняться они точно не собираются. Если потребуются, то снова посадят Зайцева в клетку, или ограничат его свободу передвижения другим способом. Последняя фраза была предназначена для меня. Вот так ранкеры прямым текстом сказали, что помогали с этим мне. Но я также сделал вид, что мне это побоку. А вот Алексей Александрович удивил всех. Он поднялся и извинился перед Зайцевым. Причём извинился от лица всей Четвёрки Авалона. И когда Мерлин с Морганой попытались возразить, рявкнул так, что даже мне захотелось извиниться перед Зайцевым. А потом Король Артур назвал Антона Евгеньевича своим учеником. И если кто-то посмеет наехать на него, то может смело считать, что он наехал и на Денисова. — Даже если это будет кто-нибудь из вас, я встану на сторону своего ученика, — произнёс в конце своей речи ранкер. В кабинете наступила тишина. Ланселот беззвучно смеялся, переводя взгляд с Мерлина на Моргану. Зайцев сидел в ступоре, не понимая, что вообще происходит. А сам Денисов широко улыбался. Всё испортил Данилыч, начав шмыгать разбитым носом. После чего он взял слово. — Я представляю князя Сахарова Василия Ивановича. Имею полное право говорить от его лица и принимать любые решения. Если потребуется, могу предоставить все необходимые документы. Так вот, Андрей, то есть Умник, находится под защитой рода Сахаровых. Любое посягательство на его жизнь или свободу будет рассматриваться, как прямое объявление войны роду Сахаровых. А это сродни тому, что вы объявили войну Российской империи. Понятия не имею, каким образом объявление войны роду Сахаровым сравни объявлению войны всей империи. Но похоже, что слова кладовщика возымели эффект. На этот раз высказался каждый ранкер. Они заверили, что даже и не думали угрожать моей жизни, а тем более свободе. Тут Мерлин с Морганой слукавили, но я не стал заострять на этом внимание. В итоге мне относительно легко удалось выбраться из их западни. Хотя это и западнёй назвать сложно. В первую очередь они заботились о моей безопасности. А уже потом всё остальное. Было довольно удивительно слышать все эти заверения. Складывалось такое впечатление, что слова Данилыча весьма напугали Четвёрку Авалона. Вот только чем именно я никак не мог понять. Похоже, что я совершенно ничего не знаю о Василии Ивановиче. Да и о роде Сахаровых, что было правдой. — Раз все вопросы разрешены, позволь и нам высказаться, — произнёс Денисов, когда Данилыч был полностью удовлетворён. При этом ранкер указал на единственную женщину в кабинете, предоставляя ей слово. — Умник мы четыре старика, которые ни в коем случае не хотели как-то тебя задеть. Мы преследовали только одну цель, запрятать угрозу обратно в эпицентр. И в этом ты нам очень сильно помог. Твой потенциал велик, и даже я не смогла определить его. Хотя до тебя мне ещё ни разу не приходилось оставаться в безызвестности. Это одна из моих способностей, которая очень высоко ценится не только в ассоциации. Подумай над тем, чтобы заглянуть в исследовательский отдел ассоциации. Я уверена, что Карташев сможет помочь тебе с раскрытием этого потенциала. — Мы ни в коем случае не собираемся принуждать тебя к этому, — взял слово Ланселот. — Это просто совет от стариков, которые принимали непосредственное участие в формирование силы, что досталась тебе от твоей матери. Не нужно, сразу же бросаться в штыки. — поспешил успокоить меня ранкер. Видимо, он заметил, как изменилось моё лицо. — Как ты думаешь, почему Василий так помог тебе? Почему нарушил несколько законов империи, чтобы прикрыть тебя? — Потому что его попросил старый друг, — ответил я. Сахаров мне сам об этом говорил, а не доверять ему у меня не было никаких причин. Да и Ханьюл не скрывал того, что работал под началом Василия Ивановича. Мы немного поговорили с ним на эту тему, когда произошло моё счастливое воскрешение в качестве наследника, а затем и главы рода Пак. — А этот старый друг никогда не рассказывал тебе, каким образом он оказался на службе у твоего отца Пак Тхе Джин? Понятия не имею, как Ханьюл попал на службу роду Пак. На тот момент, когда я начал осознавать себя в этом мире, мечник уже работал на Нам Гуна. И был главой службы безопасности рода. Поэтому вопрос Ланселота застал меня врасплох. Мне не оставалось ничего, кроме как пожать плечами. — Всё очень просто. Он выполнял приказ своего командира. Приказ охранять его внука. Твоя мать — дочь князя Сахарова. А вот это было уже действительно серьёзное заявление. И каким бы абсурдным оно ни казалось, смахивало на правду. Но всё равно оставалось слишком много вопросов. И задать эти вопросы я могу только одному человеку, который сейчас заблокирован на Австралийском континенте. Хотя нет. Есть же ещё Петька. Доверенное лицо князя Сахарова. Его адъютант и самый близкий человек. — Передайте всё причитающее мне Данилычу. Мой отряд сейчас же выдвигается в Астрахань, — произнёс я и вышел из кабинета. Никто не пытался меня останавливать. Да и это было бесполезно. Мне нужны ответы и чем быстрее, тем лучше.***
Алессандра смогла собрать отличную команду, которая по-любому должна вытащить Сахарова. Шесть человек, прекрасно знавших друг друга. Шесть человек, которые не разговаривали уже больше десяти лет. С того момента, как учитель выгнал их всех, назвав бездарями. На этом фоне и произошёл конфликт, который не был разрешён и по сей день. Но общая беда заставила их снова объединиться. Никто даже не попытался отказаться, когда Алессандра озвучила причину своего звонка. Уже через десять часов после первого звонка команда была собрана. В окружении этих людей Чёрная Мамба не ощущала себя какой-то особенной, как это происходило практически постоянно с того момента, как она смогла перешагнуть на ступень доминатора. Сейчас рядом с ней были лишь равные. Люди, чью силу она прекрасно знала. Через десять часов они уже находились на «Кассиопее». Флагмане блокадного флота. Здесь же их уже ждал адмирал Ротши, которого все называли просто капитаном. Алессандара никогда не понимала всех этих морских штучек. — Сейчас место блокировки князя, обрабатывается всеми возможными средствами дистанционного поражения. Но этого недостаточно, чтобы полностью исключить прорыв монстров. В те редкие секунды, что беспилотникам удаётся заснять князя, мы видим, как он сражается. Там же находятся шесть сильнейших правителей орды. Именно они блокируют Сахарова. Но сами не вступают с ним в схватку, отправляя своих подчинённых. Зато правители лично разбираются с эвакуационными командами. — У вас есть данные по этим правителям? — спросила Момока. Миниатюрная китаянка, которая была первой ученицей Такеши Сумидзо. Способности Момоки позволяли ей без труда находить выход из самых сложных ситуаций. Пожалуй, из всех собравшихся, только она могла стать для Алессандры соперником в плане влияния и богатства. Безродная девчонка. Которая, благодаря своему уму, смогла стать одной из влиятельнейших женщин в мире. Но и не стоит списывать со счетов её ранг высшего мастера и ранкера. — Все данные, что нам удалось получить, уже имеются в документах, предоставленных вам. Там же все полученные снимки и выводы наших аналитиков. — Выводы мы сделаем свои, — произнесла Момоко, уже начав потрошить лежащую перед ней папку. Такие же папки лежали перед каждым членом эвакуационной команды. Вот только остальным не было никакого смысла заглядывать в эти папки. Момока обработает всю информацию и составит собственное досье. Более полное и с уже возможными решениями, потенциальных проблем. Оставалось только немного подождать. А пока Момока занималась анализом, слово взял Хасан. Мастер маскировки, способный спрятать слона, в буквальном смысле, у тебя под носом. — Мне необходимо знать о местности, в которой сражается Василий. Каждая кочка, каждое дерево, каждый камень больше футбольного мяча. В идеале будет, если вы сможете показать местность в режиме онлайн. Ротши отрицательно покачал головой. — Для того чтобы получить всего несколько секунд видео, или пару снимков в более-менее хорошем качестве приходится отправлять сразу несколько десятков беспилотников. У нас просто нет достаточного количества для этого. Ордынцы умудряются сбивать их даже на высоте нескольких километров. А от спутников нет никакого толка. Что-то искажает сигнал. Австралия, словно накрыта каким-то куполом, создающим неизвестные помехи. Лучшим специалистам человечества не удалось разобраться в этой проблеме. — Какие же они тогда лучшие? — не отрываясь от изучения предоставленных документов, произнесла Момока. Все прекрасно понимали, что это риторический вопрос и он остался без ответа. — Попытайтесь получить хоть что-то. Ненавижу разбираться со всем по ходу дела. — И всё равно это твой девиз по жизни Хасан, — усмехнулся, представитель африканского континента, великан Эме. Он всегда отвечал за защиту во всех вылазках учеников Такеши Сумидзо. И судя по его внешнему виду с тех пор ничего не изменилось. Прибавилось несколько десятков новых шрамов, а мышцы здоровяка казалось готовы в любой момент лопнуть от напряжения. Эме, как и раньше постарался поддеть Хасана, но у него также ничего не вышло. Алессандра отвернулась, чтобы скрыть невольную улыбку. Они не виделись столько лет, а такое ощущение, что за это время ничего не изменилось. Словно все они по-прежнему были учениками старика и сейчас обсуждали очередное задание. Задания, которые учитель выбирал для них лично. Только самые сложные и запутанные. Задания, в которых потребуются способности каждого из его учеников. И лишь отсутствие трёх человек, говорило о том, что на этот раз всё совершенно по-другому. Ещё двое соучеников Алессандры сидели совершенно спокойно и также принялись за изучение предоставленных документов. Просто они всегда и всё подвергали сомнению. Даже слова учителя. А чего уж говорить про Момоку? Виктор и Аделина Билич с Балканского полуострова. Брат и сестра, которые способны поднять на ноги даже обезглавленного человека. Алессандре доводилось видеть, как они это делают. И каждый раз её бросало в холодный пот от этого зрелища. Конечно, Биличи могли и лечить людей, но основной их специальностью была работа с мёртвыми. Чудовищное умение, которое учитель смог разглядеть в двух сиротах, выброшенных даже из приюта. И не только разглядеть, но и культивировать их чудовищный дар в силу которой боятся многие. Недаром на Балканах никто не рискует выступать против этой парочки. Все, за исключением Алессандры. И что-то ей подсказывало, что Василия, высшие мастера и ранкеры. Некогда слаженная команда, которая должна пройти через земли, кишащие монстрами. Столкнуться с правителями орды и прорвать блокаду. Невероятно сложная задача, в успехе которой Алессандра не сомневалась. И первые шаги на австралийском континенте это прекрасно показали. План, разработанный Момоко, был, как всегда, идеален. Хасан помогал избегать лишних стычек, скрывая отряд от большинства мелких монстров. А Эме защищал всех во время редких сражений с боссами и элитниками. В это время Алессандра выступала в качестве главной ударной силы, сокрушая любого противника, а брат и сестра Билич тут же поддерживали её, поднимая уничтоженных монстров и бросая их в бой, против своих же. При этом монстры теряли в силе самую малость. Благо, что поднятая тварь существовала всего ничего. Порой не хватало даже на один бой. Иначе Биличи могли с лёгкостью в одиночку освободить не только Австралию, но и Новую Зеландию. А ещё походя захватить власть на планете. Первые трудности у отряда возникли, когда они оказались в десяти километрах от предполагаемого местонахождения Василия. И этими трудностями оказались сразу три повелителя орды. Огромный орк, обвешанный оружием, миниатюрная эльфийка с чёрным посохом в руках и каменный великан. Эти трое были против того, чтобы мимо них кто-то смог пройти. Единственное, что оставалось, это просто уничтожить все преграды. У Момоко уже был план на эту схватку и если они будут следовать ему, то смогут выйти из боя с повелителями без серьёзных ранений. В том, что ранения будут, никто не сомневался, прекрасно отдавая отчёт в том, насколько сильны их противники. В этом бою многое будет зависеть от Эме и Алессандры. На них ложится основная работа. Но Алессандра даже была рада этому. С того момента, как она стала доминатором, все схватки утратили какой-либо смысл. Её противники проигрывали даже до начала боя. Просто боясь столкнуться с доминатором. Здесь же перед ней стояли монстры, которые не ведали страха. И плевать им было доминатор ты или обычный человек. Все умирают одинаково. Впервые за долгое время Алессандар смогла вдохнуть полной грудью. Ей больше не нужно сдерживать силу, боясь ненароком задеть близких. Теперь эту силу отведают повелители орды. Вторые по силе в иерархии монстров.Глава 10
Российская империя Астрахань Корпус последней стражи — Да успокойся ты! Говорю же, Василий Иванович терпеть не может говорить о своём прошлом. Он практически ничего мне не рассказывал. А когда мы отправились в Корею, чтобы забрать тебя, просто сказал, что выполняет просьбу старого друга, — сказал Петька, когда я уже, наверное, в сотый раз попытался выбить из него информацию о Сахарове. И ведь парень не врал. Я и сам это прекрасно ощущал, но на всякий случай привлёк Астарота. За это пообещал ему два часа общения с джиннами на любые интересующие его темы. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дух-познания моментально согласился. До Астрахани мы добирались в два захода. Сперва на машинах до ближайшего военного аэродрома, который был расположен в сотне километров от эпицентра. Здесь нам помог Денисов, договорившись с армейцами о нашей транспортировке. Рогов остался в Форпосте, заниматься мои начинающим только поднимать голову бизнесом, а вот Давид, к моему удивлению, решил ехать с нами. Хоть он и по-прежнему смотрел на меня, как на своего врага, но всё равно начал разговор первым. — Здесь меня больше ничего не держит. Первым приютом займётся Данилыч, а я решил вступить в корпус. Возможно, там от меня будет больше толку. Пусть я и калека, но всё ещё способен держать в руках меч. Сгожусь, чтобы прикончить пару монстров. Возразить мне Давиду было нечего. Сразу же организовали ему приём в стражи. Не зря же рядом был Зайцев. Это его прямая обязанность принимать новых членов корпуса. Всё же заместитель по кадровым вопросам. Тут же договорился, чтобы Давид оказался в моём отряде, который разросся уже до неприличных размеров. Дракониха и Варна также вступили в него. Вернее, вступят, когда для них будут готовы документы. С этим также не должно возникнуть никаких проблем.Тут всё на себя взял Данилыч, пообещав, что уже через пару дней в корпус доставят все необходимые бумаги. Благодаря новеньким дамам, путешествие до корпуса выдалось очень эмоциональным. Всё же они впервые столкнулись с человеческим гением в виде самодвижущегося транспорта. Сперва обе с настороженностью смотрели на фургон, в котором нам предстояло добраться до аэродрома, а затем едва не заставили пилота тут же посалить самолёт. Слишком большим культурным шоком для них это стало. Когда только садились в фургон, всё было нормально, но когда мы поехали и стали разгоняться начались первые проблемы. Как оказалось, Лерну укачивает. И чем больше скорость, тем быстрее происходил этот процесс. Нам раз десять приходилось останавливаться, иначе риск того, что придётся ехать в грязном фургоне был слишком велик. Зайка предложила помочь, но так и не смогла ничего сделать с организмом дракона. Она вообще не смогла даже коснуться Лерны своей силой. Едва не потеряла сознание, когда попыталась это сделать. Здесь дракониха ничем не могла ей помочь. Просто не зная, в чём причина. К тому же она сильно сомневалась, что человеческий целитель сможет что-либо сделать с этой проблемой. Если уж дракониха сама не смогла никак повлиять на это процесс, то чего уж говорить про Зайку? Но целительница была слишком упёртой и пробовала помочь каждый раз, когда Лерну укачивало. Да и Варна выглядела ничуть не лучше драконихи, но ей всё же удалось сдержать в себе завтрак. А потом и Зайка ей помогла. С этой женщиной никаких проблем не возникло. Хотя Зайка и отметила, что у Варны очень странный организм и она хотела бы изучить его в более подходящей обстановке. И к моему удивлению, Варна дала на это согласие. Пришлось мне произвести небольшой инструктаж для Зайки. Запретить ей соваться в духовное хранилище Варны. В тот раз её едва не прикончил дух вампира, который не идёт ни в какое сравнение с духом стихийного элементаля, что я передал Варне. Боюсь, что Зайка будет поглощена элементалем мгновенно. Больше не будет у отряда целителя. Оставалось только надеяться на благоразумие девушки. Все возможные последствия я ей описал. После чего Зайка заверила меня, что не будет рисковать. Просто изучит тело Варны, не касаясь её энергетических возможностей. При нашем разговоре присутствовал Сержант, который сказал, что будет следить за Зайкой и в случае чего моментально прекратит её контакт с Варной. Вот только в случае реальной опасности это моментально будет уже слишком поздно. Но говорить об этом Сержанту я не стал. А просто провёл ещё одну беседу, уже с Варной. Ей я рассказал, что собирается сделать Зайка и какие последствия могут быть, если целительница зайдёт слишком далеко. А ещё я попросил Варну во время осмотра держать духов в узде. В идеале разделить духовное хранилище на несколько частей. Одну оставить для Зайки. Там она без опасения может ковыряться. А в другие спрятать всех духов, что у неё имелись. А за то время, что Варна провела на земле, её внутренний запас значительно вырос, пополнившись духами хамелеонов. Как оказалось, Кай передал их женщине в обмен на её знания, по составлению печатей в движении. Всё оказалось намного более прозаичным, чем я себе представлял. Но ничего страшного в этом я не видел. Даже сам собирался таким же образом получить эти знания. Подготовить Лерну и Варну к тому, что они увидят на аэродроме, по дороге не было возможности. Поэтому, когда мы оказались на месте, пришлось прикладывать много усилий, чтобы сдержать их от непредвиденных и опасных действий. Лерна сперва решила, что самолёты — это какая-то разновидность местных драконов и она всерьёз хотела показать им, кто здесь главный. Даже приняла свою истинную форму, перепугав до усрачки весь личный состав аэродрома. Но это было ещё не всё. Объяснить драконихе и Варне, что это машины, придуманные человечеством, удалось с огромным трудом. Мне даже приходилось действовать через Титу, так как меня Лерна совершенно не воспринимала. А когда мы взлетели, настал второй раунд. Дракониха снова, едва не приняла свою истинную форму. В этом случае самолёт гарантированно разорвало бы на куски. И здесь бы погибли все, кто находился на борту. Мы от падения, а дракониха от заключённого между нами контракта. Вышло бы, что это именно она убила меня. Но мне удалось сдержать Лерну, когда она выпустила свою силу, чем оглушила пилотов и здесь наступил третий кризисный момент. Исправить ситуация мы смогли только благодаря Зайке. Она смогла вовремя привести пилотов в чувства. После чего они и собирались вернуться на аэродром. Высадить таких пассажиров и больше никогда не подпускать нас к самолёту. Здесь у же пришлось в дело вступать Антону Евгеньевичу. Всего за пару минут, проведённых с пилотами наедине ему удалось уговорить их доставить нас до нужного места. А затем ещё несколько часов общения с драконихой, чтобы хоть немного подготовить её к современным реалиям. Нельзя было и дальше допускать подобных срывов с её стороны. Как-то я совершенно не подумал об этом. Варну сразу же сбагрил на других, поэтому не видел основных проблем с её адаптацией, которая ещё далека к завершению. Я увидел первые проблемы только с машиной и самолётом. Но это мелочи. В сравнении с драконихой она вела себя просто идеально. Кстати, о Лерне. Я всем сказал, что это мой новый компаньон. И к моему удивлению, ни у кого не возникло никаких вопросов. Скорее всего, они уже привыкли видеть Кая, который совершенно не отличается от обычного человека. Титу и Борю, которые способны изменять размеры своего тела. А сейчас появился новый компаньон, который способен сочетать в себе все эти качества. К тому же для них было совершенно непонятно, на каком языке разговаривает Лерна. Да и разговаривала она только со мной. С горем пополам добрались до Астрахани. В аэропорту нас уже встречала Дарья, со своими бойцами. Град сразу же рассказала мне всё, что произошло с домом и кто оказался в этом виноват. И здесь не обошлось без «Капли». Женщина, чей силуэт я видел на развалинах дома, имела кодовое имя «Баронесса». Убийца с очень нестандартными способностями. Ходили слухи, что она может становиться сильнее прямо во время боя, поглощая кровь своих противников. Человек со способностями вампира. Что-то мне подсказывало, что эта Баронесса уже давно перестала быть человеком. Сразу же вспомнился Бюс. Он пытался сбежать от меня. И если бы смог это сделать, то обязательно нашёл бы себе носителя. И вполне возможно, что со временем занял бы его тело. Здесь, скорее всего, была такая же ситуация. Только вампир оказался очень силён и без проблем занял тело этой Баронессы. Вернее, только после этого появилась Баронесса. Но об этом мне более подробно сможет рассказать Бюс. Всё же он смог ранить убийцу. Испробовал её крови. Сомневаюсь, что он не почувствует другого вампира. И этот вампир решил не вести жизнь затворника, как они обычно это делают, а вступил в организацию в качестве убийцы. Весьма странный подход, совершенно непохожий на других представителей этой расы. Здесь никаких проблем я не вдел. Если эта Баронесса соберётся напасть на меня снова, я знаю, как с ней разобраться. В своё время мне довелось извести не одно гнездо кровососов. Пару раз даже попадались патриархи. Невероятно древние и сильные кровососы, которые руководили сотнями вампиров. Тогда у меня уже был заключён контракт с Титой и наше слияние достигло максимума. Не скажу, что было легко разобраться с патриархом, но и особой сложности я не заметил. Гораздо сложнее было подобраться к нему. Пришлось уничтожить несколько сотен более слабых кровососов. Сразу после того, как оказались на территории корпуса я пошёл к Рюмину. Он ждал меня у себя в кабинете, как всегда, заваленный бумагами. Вместе со мной пошёл и Зайцев, на которого Петька тут же сбагрил львиную долю мукулатуры. Он сказал, что это всё по части Антона Евгеньевича. Ну а после начался наш разговор. И начался он с той новости, что на резиденцию рода Пак так же было, осуществлено нападение. И осуществлено оно было, в то время, когда мы находились в самолёте. — Не волнуйся. Защитники рода Пак справились с проблемой. Мне доложили, что Хан смог прикончить четырёх нападавших. Все они оказались высшим мастерами, также работающим на «Каплю». Похоже, что они решили накрыть разом все возможные места твоего пребывания, — сказал Петька, увидев, что я готов взорваться. Если бы что-нибудь случилось с Мин Хо или детьми, я бы винил в этом себя. Во-первых, напали на них только из-за меня. Из-за того, что в «Капле» решили, что я могу находиться сейчас в Корее. А во-вторых, из-за того, что отозвал Астарота. Пусть дух-познания и не был бойцом, но я уверен, что он смог бы защитить детей. Мин Хо в его защите не нуждалась. Всё же она сама высший мастер. Но люди рода Ферейра и собственная служба безопасности рода Пак смогли нейтрализовать угрозу. В этом я убедился, когда позвонил Ханьюлу. Он сразу же мне доложил обо всём и заверил, что ситуация под контролем. Детям не угрожает опасность, предприняты беспрецедентные меры безопасности. Сейчас никто не сможет подобраться к резиденции. Этого мне было вполне достаточно. Ханьюл не стал бы меня обманывать. Поэтому я задал ему ещё один вопрос. — Ханьюл, почему ты стал работать на род Пак? Кого ты должен был защищать там? Только назови мне истинные причины. В трубке раздался тяжёлый вздох и мечник взял небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями. Видимо, он решал стоит мне говорить правду или нет? — Работа на род Пак была моим заданием. Я должен был охранять твою маму Тхе Джин. А впоследствии моя миссия изменилась. Моим подопечным стал ты. Этого мне было вполне достаточно. Больше не стал расспрашивать мечника, прекрасно, чувствуя, как тяжело ему об этом говорить. Теперь мне необходимо поговорить с Василием Ивановичем. Вот он и расскажет мне всю правду. А пока сказал Хану спасибо. После чего попросил его и дальше заботиться о роде Пак. А сам начал задавать вопросы Петьке. Если Хана я не хотел мучить, то с Дыроколом таких проблем не было. И вот уже больше часа Рюмин отнекивается и говорит, что практически ничего не знает о молодости князя. Лишь информация, которая известна всем. Сам он находится возле него последние шесть лет. И за это время князь не раскрывал ему никаких секретов из своего прошлого. Про секреты в настоящем Петька промолчал, но я прекрасно понимал, что их немало. И ничего добиться от Петьки у меня не получится. Здесь необходимо разговаривать только с Василием Ивановичем. Сразу же утряс все проблемы с появлением новых членов в отряде. На всякий случай, согласовав всё ещё и с Петькой. Узнал, есть ли какие-нибудь задания для отряда и получив отрицательный ответ, оправился решать проблемы с проживанием. Не только свои, но и Лерны с Варной. Здесь удалось обойтись малой кровью. Жанна сама предложила мне пожить у неё, а заодно и приютить Варну с Лерной. Последнее предложение мне не очень понравилось. Я бы предпочёл жить только с Графиней. Но прекрасно понимал, что это будет идеальным решением. И дракониха и Варна будут постоянно находиться под моим присмотром. Теперь оставалось начать поиски Мировой башни, но перед этим необходимо заглянуть к Якову Моисеевичу. Торговец просил сразу же зайти к нему, когда я окажусь в корпусе. Об этом он попросил, когда я звонил ему насчёт приобретения магазина в Шестом Форпосте. — Учёт! Приходите через шесть часов. А ещё лучше завтра, — услышал я голос Каца после того, как постучался в дверь «Вани». — Как скажете Яков Моисеевич. Только боюсь, что завтра меня уже не будет в корпусе. Сказав это, я замер в ожидании. Кацу потребовалось всего несколько секунд, чтобы завершить учёт. Что-то опрокинуть. Выругаться. Снова что-то опрокинуть. Выругаться снова. И только после этого распахнуть дверь. — Мальчик мой, о каком учёте вообще может идти речь, когда ты, наконец, вернулся в корпус и решил навестить старого торговца? — растянулся в улыбке Яков Моисеевич, даже несмотря на солидную шишку на лбу, уже начавшую наливаться синевой. Приложился Кац знатно. Как бы к целителю идти ни пришлось. — У меня уже готов список вещей, которые нужно будет поставлять из подземелья в первую очередь. Также я подготовил всё, что ты просил. Вышло закупиться с огромной скидкой. Обратился к одному человеку, который мне был должен. — Я же говорил, что скоро загляну к вам в гости. Поэтому не стал затягивать и сразу же, как оказался в корпусе, зашёл к вам. Надеюсь, Дмитрий смог донести до вас моё предложение? — В этом можешь не сомневаться. Только услышав о возможности открыться прямо под боком у моих «лучших друзей». — говорил это Яков Моисеевич с явным сарказмом. И имел в виду Данилыча и других торговцев, имевших магазины в Форпостах. — Я сразу же понял, что это именно то, что мне нужно. Я уже давно присматривался к тем местам, вот только никак не решался. Слишком уж серьёзная там конкуренция и все снабженцы поделены между местными. А как ты, наверное, знаешь, любой торговец Форпоста, не имея постоянных поставщиков ресурсов из подземелий быстро прогорает. Этого я не знал. Да и никто мне об этом не сказал. Надо было Данилыча, что ли, сперва порасспрашивать, а только после этого принимать решение по покупке магазина. Ирина Дмитриевна встретила лопуха, которому можно всучить магазин и тут же воспользовалась этой возможностью, ни о чём не предупредив меня. Да и Рогов молодец. Мог бы сперва навести справки. Как работают подобные магазины в Форпостах и всё такое. Он сыскарь, или я? Вот и поработал бы немного по своей специальности. Отыскал для меня столь важную информацию. Но сейчас говорить об этом уже поздно. Раз собрался покупать, то так и сделаю. К тому же уже имелись договорённости с Кацем и нарушать их мне совершенно не хотелось. — Я уверен, что с вашей помощью, Яков Моисеевич, мы просто обречены на успех. Это мой первый бизнес и надеюсь, что смогу получить от него хорошие дивиденды. Но магазин может и подождать. Давайте сперва разберёмся с трофеями, что я получил. Необходимо немного разгрузиться. А уже потом решим остальные вопросы. Это была любимая часть Каца и он сразу же пригласил меня в дом.Глава 11
Впервые я видел здесь беспорядок. Всюду были разбросаны какие-то бумаги. Валялись два стула, видимо, о них и запнулся Яков Моисеевич, когда спешил ко мне. А ещё в гостиной сидел Мойша и что-то пересчитывал, перекладывая из одной коробки в другую. — Я говорил правду. У нас учёт, — пожал плечами торговец, а затем показал мне проходить в кабинет. Мойша даже не обратил на нас внимание, продолжая считать. Не ожидал, что задержусь у Каца на шесть часов. Но чтобы разобраться со всеми делами, что нас теперь связывали этого оказалось даже мало. Большую часть этого времени мы занимались трофеями и их оценкой. Здесь меня больше всего интересовало снаряжение, полученное во дворце Йондо. Для своих я уже всё выбрал и отложил. Как раз вечером собирался выдать всем новое снаряжение, если Камень успеет его подогнать. Так вот, Яков Моисеевич не взялся самостоятельно пытаться оценить это снаряжение. Он сказал, что его навыков в этом деле недостаточно. А обманывать меня и занижать цену за качественный товар не хотел. Хотя он наверняка просто не хотел продешевить во время перепродажи. Поэтому сам сперва так долго изучал всё снаряжение. А после выдал такой вердикт. Оставил всё снаряжение, что хотел продавать у Каца. Он обещал, что уже на этой недели прибудет достаточно квалифицированный оценщик. После этого я и получу деньги. Уверен, что обманывать и специально для меня занижать цену Кац не станет. Слишком ему нужны хорошие отношения между нами. Здесь выгоду получаю не только я. Пожалуй, Кац и его фирма выигрывают намного больше от общения со мной. Вот и сейчас, после того как разобрались со снаряжением. Я уже по старой привычке вывалил мифриловые слитки, прямо посреди кабинета. А рядом с ними появилась ещё одна горка. На этот раз из золота. А потом потребовалось другое помещение, чтобы вместить в себя всё, что я хотел продать. Денег я не стал брать. Они пойдут на закупку товаров в мой магазин. Его перестройку и рекламу. Будем делать самое востребованное место в Шестом Форпосте. Также обсудили наше совместное предприятие в Корее. Покупатели на товары из Силлы уже были. Теперь оставалось только доставить эти товары на Землю. Всё необходимое, уже сейчас находилось возле подземелья. Но без меня туда никто не рисковал заходить. Астарот уже успел здесь подсуетиться, и теперь зона с порталом, стала запретной. Там круглосуточно дежурят военные и отряд из корпуса. Очень странно, что об этом я узнаю от Якова Моисеевича, а нет от самого Астарота. Он даже и не думал мне ничего говорить. Ну и ладно. Главное, что смог разобраться в этой проблеме и без меня. Хотя можно было бы подождать, пока кто-нибудь не сунулся в портал. Чтобы все поняли, что не стоит этого делать. Что по ту сторону портала их ждёт только смерть. Когда я уходил, Мойша сидел на том же месте и продолжал, что-то пересчитывать. Сдаётся мне, что парень уже давно свалил, а для отца оставил эту иллюзию. Не стал его сдавать. Уверен, что Яков Моисеевич и сам вскоре обнаружит подлог. С финансовыми делами было покончено. Теперь необходимо зайти в гости к Камню и посмотреть, как у него идут дела. Да и подарки у меня имелись. Не только новая партия руды, но и отличные кузнечные инструменты. Понятия не имею, для чего они нужны были Йондо. Но я решил, что Камню они точно понравятся. Все инструменты были сделаны из сплава мифрила и адамантия. А ещё они были зачарованы. Понятия не имею, какой эффект давало зачарование. Но думаю, что Камень сможет разобраться с этим, всяко лучше меня. В кузне стоял грохот, перемежающийся с отборной руганью, что щедро лилась из уст Камня. Но к моему удивлению, он был не один и переругивался с ещё каким-то мужиком, чей голос мне был совершенно незнаком. Я даже решил, что кто-то наехал на кузнеца и поспешил к нему на помощь. Оказавшись в кузне, застал за работой кузнеца и его подмастерье. По-другому назвать мужика, который скакал по кузне словно кузнечик и помогал Камню, я не мог. Лицо мужика показалось мне знакомым, вот только я никак не мог вспомнить, где его уже видел. Мужик не сразу меня заметил, носясь по кузне, словно угорелый. А про Камня и вовсе говорить нечего. Кузнец был полностью сосредоточен на работе и ему не было дела больше ни до чего. Он стучал небольшим молотком по раскалённому металлу, делая из него тонкую пластину. Пусть я и не разбирался в кузнечном ремесле, но прекрасно понимал, что сейчас Камню нельзя прекращать работу. Поэтому ждал, когда он это сделает. Стоял в сторонке и обливался потом. Казалось, что после моего последнего посещения кузни здесь стало ещё жарче. Словно забрался в самый горячий котёл в пекле и просишь постоянно подкидывать тебе дровишек. Кузнец заметил меня не сразу. А когда увидел, просто прошёл мимо. Но через мгновение он уже вернулся и смотрел на меня так, словно увидел привидение. Хотя я сейчас больше всего смахивал на утопленника. По крайней мере такой же мокрый. Слишком жарко тут было. — Ты как раз мне нужен, — сказал Камень и ухватив за руку, потащил за собой. — Нагрудник уже готов, необходимо его примерить и в случае чего подгонять уже прямо на тебе. — Да погоди ты. Ещё успеем, — попытался я сперва сделать свои дела, а уже потом заниматься примерками. Но Камень был непреклонен. Он представил мне своего помощника как Наковальню. Сказал, что в одиночку создание снаряжение на весь отряд займёт слишком много времени. А с помощником он сделает это намного быстрее. Понятия не имею, для чего мне об этом рассказал Камень, но всё равно заверил его, что не имею ничего против. И как тут не скажешь, когда через несколько секунд на тебя нацепят нагрудник и в случае необходимости будут подгонять прямо на месте. Как-то не хотелось получить молотком, или каким другим инструментом. Не для того я прошёл через столько сражений с монстрами, чтобы погибнуть от неосторожного удара молотком. Но боялся я зря. Камень оказался просто асом в подобного рода подгонках. Да их практически и не понадобилось. Кузнец всего пару раз, что-то постучал в районе левой подмышки, и всё. — Можешь забирать нагрудник. Остальное ещё не готово. Слишком много времени я потратил на поиски подходящего помощника. Вы свалили, да ещё и Зайцев следом. А без него, найти нужного человека охренеть как сложно. Пришлось брать одного из старых знакомцев. — Это из тех, с кем ты приходил разбираться со мной? — усмехнулся я, сразу же вспомнив, где видел помощника Камня. — Это было давно, — буркнул крепыш. — У тебя ещё что-то? Если нет, то мне нужно продолжать работу. — Да подожди ты, хоть немного отдохни. Загонишь себя и тогда нам точно не видать хорошей экипировки. Придётся ходить вот в этом. После этих слов я вывалил снаряжение, экспроприированное из дворца Йондо. Грохот стоял намного сильнее, чем в «Ване». Но в кузне этот звук был к месту. — Нужно посмотреть, что представляет собой это снаряжение. Ну и подогнать его под ребят. Пускай пока походят в этом. Всяко лучше, чем полученное в корпусе. Камень схватил первый попавшийся предмет, которым оказался наплечник и начал внимательного его осматривать. Даже достал из-за пояса какой-то инструмент и пару раз ударил им по наплечнику. — Вещь хорошая, но сразу видно, что штамповка. Слишком всё ровно да гладко. Так ни один кузнец не сможет сделать. Понятия не имею, кто смог подобрать оборудование для такой ковки, но в любом случае работа настоящего кузнеца будет лучше, — скептически оценил качество снаряжения Камень. Я же стоял и улыбался, глядя, как он едва ли не на зуб пробует качество металла. И ещё как-то странно вздыхает. Словно считает, что ему нашлась замена. — Вот поэтому ребята походят в этом снаряжении, пока ты не сделаешь нам новое. И не вздумай экономить на материалах. Я тебе ещё принёс. Рядом с горой снаряжения появилась вторая, поменьше. Из аккуратных слитков мифрила и адамантия. А ещё немного золота. Мало ли срочно понадобятся какие-нибудь ингредиенты, а меня не будет в этот момент в корпусе. Сходит и сам всё купит. — Гришка! — заорал Камень, подзывая своего помощника. — Разберись тут и переложи металл на место, а мы пока с Умником пообщаемся. — распорядился кузнец и указал мне на стол, по-прежнему заваленный чертежами. — Смотрю, ты прям всерьёз взялся за дело. Уже столько чертежей подготовил. Отличный подход. Не сомневаюсь, что ещё немного и ты станешь лучшим кузнецом на планете. — Что значит ещё немного и стану? Покажи мне хоть одного кузнеца, который сможет сделать то же самое, что я! Я просто поднял руки, признавая поражение. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы Камень успокоился. — Предложить ничего не могу. Даже чая нет. Этот проглот Гришка жрёт в три горла, а времени выходить за покупками у меня нет. Благо договорился в одном ресторанчике и они мне еду прямо в кузню приносят. Но это всё ерунда. Я, собственно говоря, о чём хотел поговорить. Решил, что будешь делать с предложением Орлова? А чего тут решать? Деньги мне сейчас были не нужны. А вот разобраться с «Каплей», это да. И раз Александр Орлов один из членов организации, то он нам и поможет это сделать. И додумался я до этого только сейчас. Как-то у меня совершенно вылетела из головы эта информация. Если бы не Камень… — Ты можешь мне организовать разговор с Владимиром Дмитриевичем прямо сейчас? — спросил я у удивлённого кузнеца. Он определённо не ожидал, что я попрошу этого. — Понятия не имею, — признался Камень. — В корпусе запрещены связи с внешним миром. Одного взгляда хватило, чтобы Камень смутился. Такой большой и верит в сказки. Чтобы Камня потом не мучила совесть из-за нарушения, я отвёл его в кабинет к Петьке и прямо при И. О. начальника корпуса дал телефон. И уже через пять минут и шесть переадресованных звонков, Камень передал мне трубку. — Владимир Дмитриевич, меня зовут Вайм. Это я выжил в рейде, в котором погибла Ольга. Дмитрий Рогов передал мне ваше послание. Я готов сотрудничать, но у меня есть ряд условий.***
Разговор с Орловым вышел очень продуктивным. Он сразу же согласился встретиться со мной. И сделать это на территории корпуса. В любом случае Орлов знал, что я здесь нахожусь. Да и здесь мне будет намного проще убедить Владимира Дмитриевича пойти против брата. Никогда не понимал подобной преданности семье. Александр уже подстроил смерть племянницы и неизвестно, что ещё сделал, чтобы занять место брата. Поэтому я совершенно не понимал, почему Владимир Дмтириевич ещё не убил его. О встрече мы договорились на завтра, а на сегодня у меня оставалось всего одно дело. Бюс и дух-защитник. Если последний оставался на том же месте, где раньше стоял мой дом. То кружевной кровосос сейчас был в штабе Альфы. Петька решил придержать боевой лифчик до моего возвращения, за что я был ему благодарен. Настало время Бюсу пойти на повышение. Он уже доказал, что готов умереть, ради защиты вверенного ему имущества. И отлично сражался, будучи духом бюстгальтера. Теперь же я подготовил для него новое вместилище. Перевязь с шестью метательными ножами. Перевязь была выполнена из кожи, какого-то очень сильного монстра. Мало того что от перевязи ощутимо тянуло силой, так ещё она могла собирать её из окружающего пространства и направлять прямиком в ножи. Это не хило так экономило энергию во время боя. Особенно для тех, кто не обладает моими энергетическими запасами и возможностью их мгновенного пополнения за счёт духов. Сперва я хотел отдать её Сержанту, но после нападения Баронессы и повреждений Бюса решил передать эту перевязь ему. Вампир заслужил. Перед входом, в вотчину Альфы меня встретил неизменный Симоньян. Он не стал задавать никаких вопросов, а просто сказал следовать за ним. Видимо, Петька предупредил, что я скоро приду. Но предупредил он точно одного лишь дежурного. Потому что в самом штабе творился хаос. Понятия не имею, что за праздник отмечали бойцы спецотряда, но кругом валялись пустые бутылки, обёртки от разнообразной закуски, коробки из-под пиццы и так далее. А ещё здесь стоял крепкий запах перегара. И первым кого я встретил, оказался младший Кац. Он лежал прямо на полу, в обнимку с огромной бутылкой из-под воды. При этом Мойша что-то едва слышно говорил, словно бутылка выступала у него в роли женщины, которой он шептал на ухо. Выглядело это весьма забавно. Я даже немного задержался, чтобы снять короткое видео. Всегда хорошо иметь компромат на знакомых. В этом случае они могут сделать для тебя очень многое, чисто по доброте душевной, за что в другой ситуации пришлось бы дорого заплатить. Дальше я двинулся в комнату совещаний. Это единственное место, где они могли хранить Бюса. Да и чувствовал я его там. По дороге встретил всех членов Альфы. Складывалось такое впечатление, что они устраивали гонки по-пластунски, кто первым доползёт до центра и не уснёт. Победителей в этой игре не оказалось. Дальше всех проползла Катя. Не добравшись до цели каких-то пару метров. Здесь не было только Даши, поэтому я рассудил, что она должна быть в зале для совещаний, где она и была. Дарья сидела за столом, полностью заставленном пустыми стаканчиками из-под кофе и что-то усердно печатала на ноутбуке. Она даже не заметила, когда я вошёл в помещение. Как я думал. Но оказалось, что Дарья всё прекрасно заметила, просто не могла оторваться от монитора в тот момент. И вместо того, чтобы я напугал её, как планировал, меня напугала она. — Хватит красться. Лифчик закрыт в сейфе, чтобы не сбежал. А ребята в таком состоянии, потому что отмечали дембель Мойши. Его контракт подошёл к концу и теперь Альфа осталась без отличного бойца. И это перед атакой на «Каплю». Дерьмово. Да? Поэтому лучше молчи, если не хочешь сказать, что наконец, решил присоединиться к нам. — Молчу. Только скажи мне код от сейфа. Этот лифчик дорог мне как память, хочу забрать его. А про атаку на «Каплю», можно более подробно? Вполне возможно, что я смогу возместить тебе не только потерю Мойши, но и значительно усилить Альфу на этом задании. Ещё шесть человек. Все не слабее элитных игроков. А одна и вовсе намного сильнее. Оставлять Лерну надолго одну нельзя. Да и её сила нам очень пригодится, чтобы разобраться с «Каплей». Понятия не имею, насколько сильные бойцы у них остались. После уничтожения группы Уробороса и гибели высших мастеров в Корее. Но лучше не рисковать и сразу же взять с собой тяжёлую артиллерию. После моих слов Дарья оторвалась от монитора и как-то слишком подозрительно начала улыбаться. Мне даже стало не по себе при виде этой улыбки. — Заметь, никто тебя не тянул за язык. Ты сам предложил помощь. И я не стану от неё отказываться. Слишком мало у нас данных о «Капле». Да и местонахождение известно лишь примерно. А после того, что они осмелились провернуть на территории корпуса, мы просто обязаны заглянуть с ответным визитом и сравнять их штаб-квартиру с землёй. Пускай все узнают, что бывает, когда нападают на корпус. — Думаю, что здесь я вскоре смогу помочь. Есть у меня пара идей, как узнать, где расположена штаб-квартира организации.Глава 12
Из штаба Альфы я вышел весьма довольный. Забрал Бюса, а заодно заручился поддержкой спецотряда, вместе его главой. Петька также собирался отправиться в этот карательный рейд. Но я считаю, что даже этих сил будет недостаточно, чтобы атаковать штаб-квартиру «Капли». Как минимум у них есть ещё бойцы уровня ранкера. И сколько этих бойцов не известно. Двое это точно. А помимо этих бойцов сколько уровня элитного игрока? Сколько высших мастеров? Минимум четверо смогли уйти живыми после попытки нападения на резиденцию рода Пак. Вот и выходило, что даже несмотря на потерю нескольких сильных бойцов, «Капля» по-прежнему представляла серьёзную угрозу. Чем больше и качественнее бойцов мы сможем найти, тем выше будут шансы на успех. Сразу после того, как забрал Бюса, отправился к Жанне. Необходимо перетащить душу вампира в перевязь, а уже потом можно будет немного расслабиться. Тита, как обычно, шла рядом со мной, поглядывая по сторонам. Как я уже говорил, после стольких лет невербального общения нам оно и не нужно было. Оба чувствовали себя вполне комфортно. Вот и сейчас я уловил мимолётную грустинку, что появилась у Титы и тут же исчезла. И появилась она в тот момент, когда мы проходили мимо квартала с магазином, в котором продавался кофе. — Сама будешь выбирать. И помни, что не больше ста грамм в день, — произнёс я и змейка тут же устремилась в нужном направлении, при этом потирая руки. Похоже, что мне придётся тащить на себе пару мешков с кофе. Жаль, в корпусе транспорт положен только дежурному отряду, группам быстрого реагирования и экстренным службам. А то бы вызвал такси и спокойно доехал. Но говорить Тите по этому поводу ничего не стал. Она заслужила немного побаловать себя. Да и не отмечали мы ещё наш резко подскочивший уровень слияния. Хотя в этом мире мы вообще ещё ни разу не отмечали это событие. А вот в ордене по такому поводу закатывали грандиозные попойки, на которые приглашали всех желающих. Повысить уровень слияния с Великим духом ещё та задачка. Необходимо перебить множество монстров, ну или получить такой же подарок, что нам преподнесла Лерна. Правда, в прошлой жизни сделать это было просто невозможно. Все драконы, что попадались ваймам, совершенно не горели желанием общаться с нами. И тем более, помогать в развитии. Дарить подарки своим младшим. Ну или просто нам попадались слабаки, которые даже не умели этого делать. — Парень, это ты чего такого купил? — услышал я знакомый голос, когда оказался на нужной улице. Снова меня встречали те два мужика. И снова они расположились во дворе за бутылочкой непонятно чего. Даже не знаю почему, но мне было приятно их видеть. Приятно знать, что есть в этом мире вещи, на которые не способен повлиять даже армагеддон. Что и доказывали эти мужики, просто вот так собираясь во дворе и выпивая. — Обожаю кофе, а в магазине была большая скидка, вот я и не смог себе отказать. А вы по какому поводу снова отмечаете? — спросил я, остановившись у забора. К тому же мне нужно было перехватить мешки. Что-то они слишком съехали и норовили вот-вот упасть. Тита мне этого не простит. Она и так сама хотела донести мешки до дома. Но я не разрешил ей этого делать. Не нужно материализоваться прямо на территории корпуса. Тем более, в своём человеческом облике. Мало того что на неё тут же начнут пялиться все мужики. В этом я абсолютно точно уверен. Так ещё и я буду ощущать себя ущербным. Сам иду налегке, а красотка, что идёт рядом со мной, будет тащить на себе два мешка с кофе. Именно столько смогла выцыганить себе змейка. И остановило её только то, что я больше не смогу утащить. Это банально будет не удобно. И я обязательно уроню пару мешков. И никто не даст гарантию, что при этом они останутся целыми. Этих доводов для Титы оказалось вполне достаточно. И вот уже минут пятнадцать я тащу на себе два мешка. Признаюсь, что это довольно сложно. Конечно, больше из-за того, что это дико неудобно. Но и физически тоже приходится немного напрягаться. Одно дело сражаться с монстрами под усилениями, и совсем другое просто тащить два мешка. Тратить энергию на такую мелочь просто глупо. — Вернулись с очередного задания, вот и отмечаем. Ты, кстати, как не передумал? Может, присоединишься к нам? Сегодня как раз у нас необычный день. Удалось достать пару бутылок саке с островов восходящего солнца. Говорят, что его нужно подогревать, но мы не такие извращенцы. Закинули сперва бутылочку в морозилку и только после того, как она дошла до нужной кондиции начали употреблять. В очередной раз пришлось отказаться. На что мужики лишь пожали плечами и налили себе ещё по стаканчику. — Это получается, вас здесь не было, когда мой дом уничтожили? — Были мы, как раз на следующий день в подземелье должны были отправиться. Даже спать решили лечь пораньше. Да вот только не вышло. Такой грохот поднялся, что весь корпус на уши встал. Ну мы здесь рядом были, поэтому одними из первых прибежали посмотреть, что произошло. Нас только Рюмин опередил и несколько бойцов, что уже до элитного игрока смогли прокачаться. Никогда ещё с ними не пересекался. Так вот, они на кого-то даже напасть успели. И сдаётся мне, что прихлопнули бедолагу. Хотя и говорят, что неисправности с оборудованием какие-то. Чего же ты у себя в доме хранил, что так шандарахнуло? Почти во всём квартале стёкла выбило. Только у нас остались да и у Графини. Хотя её дом совсем рядом. Чудеса какие-то. — Ты ещё не передумал выпить с нами? — видимо, устав ждать, когда наговорится его товарищ, спросил второй мужик, потянувшись за бутылкой и снова получив от меня отрицательный ответ. — Ерунда это всё. Не было у меня в доме ничего такого, что взорваться могло. Наверняка с газом какие-то проблемы. Руководство корпуса мне пока ничего сказать не может. — Это да, от руководства хрен чего добьёшься. Особенно когда дело касается нападения на члена корпуса. — сказав это, мужик осёкся, но попытался сделать вид, что не произошло ничего необычного и вновь потянулся за бутылкой. Про нападение я не говорил ни слова. Да и Петька мне сказал, что эту ситуацию хотят замять. Свалить всё, на испорченное газовое оборудование и небольшое замыкание в проводке. И плевать всем, что повреждения вообще не соответствуют подобному. Будет так, как сказало руководство. Ведь это сильнейший удар по репутации корпуса, если все узнают. Кто-то смог попасть на территорию корпуса, уничтожить один из домов и совершенно спокойно уйти. Если об этом узнают, то с корпусом перестанут считаться. Никто не любит этого делать со слабаками. Откуда мужики узнали про нападение я спрашивать не стал, но взял их на заметку. Обязательно нужно будет рассказать Петьке, пускай займётся. Они ещё пару раз попробовали меня уговорить выпить с ними, но так ничего и не вышло. К этому времени я уже отдохнул и взвалив на себя мешки, пошёл к дому Жанны. Оставался последний рывок. Чем ближе к дому я подходил, тем сильнее у меня нарастала тревога. И даже понятия не имею из-за чего. То ли из-за криков, доносящихся из дома Жанны. Толи из-за глухого звука ударов, доносящихся с заднего двора. То ли из-за развороченной мебели, что стояла перед домом. Но совершенно точно это было не из-за пустыря, где совсем недавно стоял мой дом. Служба утилизации уже убрала весь мусор. Остался один лишь подвал, в который Петька не стал лезть без меня, как почувствовал на нём защиту. За это я его уже поблагодарил. Сейчас разберусь, что здесь вообще происходит и потом займусь бравыми защитниками погибшего дома. Они оба заслужили награду. Привалил мешки к шкафу, у которого напрочь отсутствовали дверцы, а все полки внутри были сломаны. А сам двинулся на задний двор. Там явно кто-то дрался. Причём были слышны только звуки ударов. Сами бойцы дрались молча. Тита осталась сторожить свою прелесть, поэтому я выпустил Борю из хранилища, хотя он явно не хотел выходить. Хомяку там определённо понравилось. Что же такого сделал там Астарот? Но об этом потом узнаю у него, а сейчас я уже оказался на заднем дворе, чтобы увидеть, как Лерна мутузит Кая. Понятия не имею, что между ними произошло, но парня срочно нужно спасать. Дракониха превосходила его по всем статьям. Я представить не мог, что возможно так драться. Кай со всей его скоростью и силой мог только неуклюже отбиваться, пропуская едва ли не каждый третий удар. — Прекратили! — закричал я и бросился наперерез Лерне, за что также схлопотал по лицу. И даже не заметил, когда дракониха нанесла удар. Я был готов к чему-то подобному и поэтому накинул доспех духа, который просел почти на треть. Да они тут дерутся на полном серьёзе, раз вкладывают в удар столько силы. Хотя Лерна всё же сдерживается. Не сомневаюсь, что она способна снести мою защиту одним ударом. А затем ещё и меня отправить в нокаут. Если вообще шею не свернёт. Затем последовало ещё несколько ударов и когда моя защита приказала долго жить, контрольный… Жаль, что не в голову. Такие удары по животу я получал только на первом году обучения, когда и драться-то совершенно не умел. В этот момент из меня резко начали тянуть энергию. Причём сразу двое. Тита и Боря встали на мою защиту, совместными усилиями остановив следующий удар Лерны, который и должен был отправить меня в нокаут. А ещё, к огромному, своему удивлению я почувствовал и духа-защитника, что также собрался защищать меня. Его бедолагу Лерна убьёт и даже не заметит. Поэтому первым делом я сразу же отозвал его, приказав вернуться на место своего пребывания. По идее он вообще не мог уходить с подконтрольной ему территории. Похоже, что после уничтожения дома эта территория немного разрослась. Но не беда, я уже здесь и со всем разберусь. Змейка и хомяк отразили ещё несколько ударов драконихи и пошли в атаку, заставив Лерну отойти на несколько шагов назад. Думаю, что на этом их успехи и закончатся. Пора вмешиваться. К тому же и Кай смотрит на меня, как-то очень подозрительно. С какой-то обидой во взгляде. Странно, что даже не пробует связаться. — Остановитесь! — заорал я, вкладывая в голос всё, что осталось после этих проглотив. Вышло что надо. Уверен, что меня слышали абсолютно все в корпусе. Как бы кто ни прибежал разбираться, что здесь происходит. Поэтому нужно быстрее всё устаканить. Благо, что на этот раз Лерна действительно остановилась, а не попыталась снова напасть на меня. Да и не дали бы ей это сделать. Мои бравые защитники готовы были в любой момент броситься на дракониху, но к моим словам прислушались. Что было весьма странно. И Тита и Боря оба весьма своевольные товарищи и пока на них не начнёшь давить, будут всячески пытаться делать то, что сами хотят. — Лерна, какого хрена сейчас было? — убедившись, что новой драки не предвидится, спросил я. — Это я у тебя хочу спросить? — вопросом на вопрос ответила дракониха. — Для чего ты остановил наш поединок? Помешал в самый ответственный момент? Когда я должна была уже понять, на что стоит рассчитывать Каю. Какого уровня силы он сможет достичь. За подобное вмешательство существует только одно наказание — смерть. О чём она вообще говорит? Какая к чертям проверка, что нужно так мутузить Кая? Что-то я сильно сомневаюсь, что у драконов существуют подобные методы. В этом случае их раса уже давно бы вымерла. И не только драконы истинной магии, последней представительницей которых осталась Лерна, но и вообще все чешуйчатые. — О какой ещё проверке ты говоришь? Ты могла покалечить Кая. Я прекрасно видел, насколько ты сильнее его и даже не думала останавливаться. А потом напала и на меня. Ты хоть сама понимала, что контракт в любой момент может тебя наказать? — Я не только это понимала, но и прекрасно прочувствовала, — после этих слов Лерна сплюнула кровавую слюну, подтверждая свои слова. — Теперь могу считать свой долг выполненым! Сомневаюсь, что в человеческом облике её тело стало более уязвимым. Для той же Титы нет никакой разницы, в какой она ипостаси. Все защитные и атакующие функции остаются неизменными. Я специально проверял это, когда необходимо было выполнить контракт по доставке очень редких ингредиентов. И доставить их необходимо было в место, куда закрыт проход всем, кроме людей. Даже я побоялся соваться туда без Титы. Без того, чтобы она шла со мной рядом, а не сидела в хранилище. В тот раз я истратил прорву энергии на поддержание человеческой ипостаси змейки,но это было вполне оправданно. На нас напали и попытались отобрать те жутко редкие и дорогие ингредиенты. И нападавшие очень удивились, когда не смогли оставить даже царапину на коже хрупкой на вид девушки. Так вот и сейчас я был уверен, что вся сила огромного дракона, вся её выдающаяся защита, сосредоточены в теле темноволосой женщины, которую выдают только глаза с вертикальными зрачками. И чтобы причинить вред этой женщине, необходимо было очень сильно постараться. Сила заключённого между нами контракта была очень велика, что доказало ранение Лерны. Понятия не имею, как сильно она пострадала, но уверен, что для полного восстановления потребуется немало времени и сил. — Так какого хрена ты вообще напала на меня? Хотела показать всю важность этой проверки? Показала? Тебе от этого стало легче? Как прикажешь теперь тебя восстанавливать? Где мне найти лекаря для дракона? Зайка не смогла справиться даже с укачиванием, а тут… Дальше говорить я не стал, а просто махнул рукой. Вот чего я вообще могу сказать в этой ситуации? Мне даже непонятно, с чего Лерна напала на меня? С чего решилась на это зная, что контракт ей этого не простит? — Если бы я не напала на тебя, то посрамила бы память предков, что создавали эти правила. Что оставляли эти знания своим потомкам. Что завещали мне свою силу. На это возразить мне было нечего. Здесь не поможет даже дополнительный пункт в договоре. Сразу понятно, что Лерна готова умереть, но защищать устои, завещанные ей предками. Я мог только восхититься ей. И понять, что всё будет намного сложнее, чем могло мне показаться сначала. — Ты могла убить Кая? Этот вопрос всплыл как-то сам собой, и я тут же задал его. Даже не думая. — В этом случае он был бы не годен даже для начального уровня силы, которым обладают все живые существа. Я стала бы для Кая тем существом, которое освободило его от тяжести бренного тела. Сделала его духом. А не как сейчас. — А что сейчас? — А сейчас он находится в пограничном состоянии. Не живое существо, но и не дух. Я даже понятия не имею, как это назвать. Но могу с уверенностью сказать, что его создали при помощи очень паршивой магии. А помимо магии там были задействованы методы, которые запрещены в сотнях миров. По крайней мере, в тех, где всё ещё есть драконы. Драконы, что охраняют эти миры. Внутри Кая сейчас находится нечто невообразимое. Квинтэссенция дикой сущности, которая не только даёт ему силу, но может и подчинить его своей воле. А вот эти слова мне уже очень не нравились. Помнится, Кай говорил, что во время боя с Зер-Гулом кто-то завладел его телом. И произошло это как раз в тот момент, когда он уничтожал тысячи копий орка за одно мгновение. В тот момент его сила и скорость вышли далеко за пределы даже моего понимания. А для остальных стражей, что находились в тот момент вместе с нами, Кай и вовсе казался каким-то божеством. Я думал, что всему причиной стала та дрянь, которую Кай поглотил, впитав в себя души гиблых земель. Что это просто побочный эффект, который исчезнет со временем. А на самом деле всё оказалось гораздо хуже. Сам Кай стоял в паре метров от нас и также очень внимательно слушал дракониху. Впрочем и Тита с Борей были рядом. Если хомяк снова показывал полное безразличие ко всему происходящему, то змейка слушала Лерну очень внимательно. — Насколько высока вероятность того, что эта сущность захватит тело Кая? И есть какой-нибудь способ подавить её?Глава 13
— Для того чтобы ответить на эти вопросы я и проводила проверку, которую ты прервал. Боюсь, что теперь я смогу повторить её не раньше чем через неделю. Я истратила все необходимые для этого ресурсы. В этом мире их довольно сложно восстанавливать. Процесс пойдёт быстрее, если я окажусь в месте, богатом магической энергией. Кажется, что тянуть больше нельзя. Необходимо прочесть связанные с Каем записи. Возможно, что это поможет нам понять, как ему помочь. Что за сущность сидит у него внутри и как её сдержать. Сомневаюсь, что создатели Кая не предусмотрели подобной возможности. — В случае чего ты сможешь сдержать эту сущность? Не позволить ей захватить тело Кая? — На какое-то время смогу. Но это будет довольно небольшой временной промежуток. Насколько я могу видеть, сущность уже брала верх над парнем. На тот момент он оказался сильнее её и не позволил завладеть собой. Но с того момента сущность стала сильнее. Больше я ничего не могу тебе сказать. Просто сама ничего не знаю. После этих слов Лерна оставила меня вместе с духами, а сама отправилась в дом. Там же сейчас находилась и Варна с Жанной. Я замечал, как кто-то несколько раз смотрел на нас украдкой из-за задвинутых плотными шторами окон. Похоже, что Графине также не понравились методы, которыми Лерна решила испытывать Кая. Но в отличие от меня она не стала вмешиваться. — Слова Лерны не заставили тебя что-нибудь вспомнить о том времени, после поглощения душ из гиблых земель? — Кай отрицательно покачал головой. — В таком случае сегодня нам предстоит много работы. Будем изучать записи, что передал мне Альтин. В этих записях говориться о твоём создании. До этого момента я хотел изучить их один, но сейчас понимаю, что это не лучшая идея. Да и не должен я так поступать с тобой. После этих слов я развоплотил Титу и Борю и направился в дом. Кай молча следовал за мной. Но, как ни странно, я не ощущал, чтобы он был сильно взволнован или напуган. Словно информация, полученная от Лерны, была ему уже давно известна. Да и про записи о своём создании он ничего не спросил. Хотя Альтин и говорил, что Кай их никогда не видел. Я же успел убрать их в пространственное кольцо ещё до того момента, как Кай занялся изучением наследия своего мира. Неужели в тех книгах было что-то ещё по этому поводу? Такое вполне могло быть. Мои мысли прервало какое-то очень странное чувство. Словно произошло нечто плохое и в то же время нереально хорошее. Причём хорошее для меня, а плохое для кого-то другого. А через секунду перед глазами появилась красная, мигающая надпись.Повелитель орды пал. Да здравствует, новый повелитель! Орда ждёт тебя повелитель! Докажи свою силу и возьми власть!
Вот не хрена же себе! Это получается, что я стал этим новым повелителем орды? Иначе какого хрена вылезло это сообщение. Хотя… — Кто-нибудь сейчас видел сообщение? — выкрикнул я, озираясь по сторонам. И первой мне ответила Лерна, которая видела меня насквозь. Дракониха остановилась в паре метров от распахнутой двери. — Сообщение видели все пробуждённые этого мира. Но только я и члены орды могут видеть, кто станет их новым повелителем. Я даже и не могла предположить, что ты уже успел получить титул. Причём титул, который распространяется на весь этот мир. Теперь ты запросто можешь командовать всеми орками, что появляются здесь. — Погоди, — остановил я Лерну. — Что ещё за титулы и какое отношение они имеют ко мне? — Могу лишь предположить, что ты убил бывшего повелителя орды. Ты, или твои духи. Это не принципиально. А титулы — это общие ранги силы для всех миров, связанных башней. Если кто-то сможет получить один из титулов в любом из миров, то эти титулы будут действовать в его родном мире. Вот и получается, что здесь уже был свой повелитель орды, а когда его убили, то это место автоматически перешло тебе, как владельцу такого же титула, полученного в другом мире. — И что теперь нам нужно делать? — спросил Кай, но гораздо сильнее меня сейчас волновала Варна, которая высунулась из дома Жанны. Женщина определённо что-то искала. И как-то мне это совершенно не понравилось. Особенно когда она уставилась на меня и ничуть не стесняясь показала пальцем, при этом открыв рот, словно увидела какую-то суперзвезду. Дракониха сказала, что сообщение получили все пробуждённые этого мира. Вот только Варна была не из этого мира. Да и с её пробуждением явно было не всё гладко. А ещё Варна сказала, что только орки и она могут видеть, кто является новым Повелителем орды. — Чего? — спросил я, но ответила мне снова дракониха. — Просто она увидела перед собой нового повелителя орды. Думаю, что сопоставить два этих факта не составит труда для любого разумного существа. Во многих мирах абсолютно все знают о титулах и их значении. Я удивлена, что ты об этом ничего не знаешь. — Даже не представляешь, насколько я удивлён. И это было действительно так. Я думал, что знаю намного больше жителей Земли, а как оказывается, я не знаю практически ничего. Мировая башня, драконы истинной магии, титулы и ещё куча всего, о чём мне предстоит только узнать. Даже представить страшно, что творится за пределами двух миров, в которых мне довелось побывать. — Похоже, что тебе придётся побыть моим учителем не только в плане магии. Боюсь, что я совершенно ничего не знаю о том, что творится за пределами этого мира. Хотя и считал, что мои знания намного больше, чем у жителей этого мира. — Боюсь тебя огорчить, — усмехнулась дракониха. — но и мои знания очень скудны. Лишь основы, которые во многих мирах знают абсолютно все. Да даже в сравнении с твоим ущербным духом-познания мои знания ничтожны. Как же я пожалел, что сейчас рядом нет Астарота. Он просто обязан услышать эти слова. Может, в этом случае удастся немного сгладить неприязнь, что возникла между ним и драконихой. Но чего нет, того нет. — А ты можешь сказать то же самое, только в присутствии Астарота? Лерна ничего мне не ответила, лишь скривилась так, что сразу стало всё понятно. В общем, неприязнь у них обоюдная и сделать я тут уже ничего не смогу. Да и не нужно оно мне. Главное, чтобы не передрались. Астарот мне ещё нужен. Тем более, после слов Лерны о том, что его знания более обширны, чем её. — Давайте никто не будет распространяться о том, что сейчас произошло? — сказал я, обращаясь ко всем присутствующим. Но как оказалось, что этого было недостаточно. И раздавшийся голос Жанны это подтвердил. — Не распространятся о чём? — О том, что Лерна и Кай едва не разнесли твой задний двор, — тут же выпалил я, на пару мгновений опередив дракониху и Варну. Жанна мне не очень поверила, но не стала добиваться правды, пригласив в дом. Она как раз уже закончила с ужином. Понятия не имею, когда Графиня успела всё приготовить, но было очень вкусно. Я сильно пожалел, что мы сейчас с ней не одни. Мужчина должен благодарить женщину за такую готовку. По крайней мере, в прошлой жизни такое бывало частенько. И многие из тех женщин, что я благодарил, потом всегда старались превзойти сами себя. Уж больно им нравилось, как я их благодарил. Правда, приходилось немного подождать, физические нагрузки после плотного приёма пищи ни к чему хорошему точно не могут привести. Да и не мог я позволить себе сейчас развлекаться. Сперва необходимо понять, что теперь делать? Исходя из полученного сообщения, я должен заявиться в Австралию и доказать там, что имею право носить титул повелителя орды. По сути, я могу стать одним из главных на континенте, полностью захваченном монстрами. Вот только понятия не имею, что для этого придётся сделать. Что означают слова «Докажи свою силу и возьми власть!» Как-то мне это совершенно не нравилось. Хотя нечто подобное было и с орками Силлы. Там тоже необходимо было сперва победить трёх клинков, чтобы доказать право править ордой. Но Силла — подземелье четвёртого уровня. А здесь пятое. Сила монстров в этом подземелье намного выше. Да и не смогут мне помочь духи. Орки меня просто не поймут в этом. Повелитель должен быть достаточно силён, чтобы справиться с любым противником в одиночку. Любая помощь будет считаться его слабостью. И я понятия не имею, смогут мои противники на этот раз определить слияние или нет? Вероятность подобного была очень высокой. Лерна мне уже успела показать, что есть существа, которые способны видеть гораздо больше, чем остальные. Для этого всего лишь необходимо быть достаточно сильным. За этими размышлениями я даже не сразу понял, что со мной хотят поговорить. Причём поговорить ни кто-то из присутствующих в доме Жанны. Ни кто-то находившийся сейчас на территории корпуса, или даже Российской империи. Со мной хотел поговорить кто-то очень могущественный. Кто-то, кто смог пробиться через все барьеры, что стояли на мне. Даже новый ментальный барьер, которому меня научила Лерна. Но этот кто-то был очень корректен. Я чувствовал, что он может спокойно пробиться силой. Сделать так, чтобы у меня просто не оставалось выбора, кроме как поговорить с ним. Вместо этого он стоял на пороге и едва слышно стучался, в ожидании, когда я услышу его и приму решение. Отказывать незваному гостю в общении я не стал и убрал все барьеры, показывая тем самым, что путь открыт. Сразу после этого комната, в которой мы ужинали, исчезла. Вокруг меня начали появляться величественные деревья, очень похожие на те, что росли в мире-тюрьме Варны. Я тут же принялся смотреть наверх, в поисках пауков переростков, но ничего не заметил. Не было даже паутины. И это очень хорошо. Я прекрасно помню, как всего один такой паучок разобрался со стаей шипастых кабанов и совершенно не хочу повторять судьбу этих монстров. Мир вокруг окончательно изменился и я оказался на небольшой поляне, со всех сторон окружённой зелёными исполинами. Но они были лишь антуражем для того, чтобы передо мной предстал величественный снежный эльф с небольшой короной на голове и в простом доспехе, по которому было сразу заметно, что его владелец непрочь сразиться с достойным противником. Множество вмятин, щербин и царапин говорили о том, что эльф постоянно сражается. И делает это очень хорошо, раз до сих пор был жив. А вот его коллега, управлявший орками, погиб. В том, что со мной связался кто-то с австралийского континента, я не сомневался. Даже я уже был осведомлён, что ордой управляют шесть разных рас, объединившихся против человечества. Так вот, снежные эльфы были одними из представителей орды. И вроде были они у самой верхушки власти. Те же орки находились гораздо ниже этих созданий, способных в равной степени управляться как с магией, так и с холодным оружием. Хотя чего тут говорить, все эльфы прекрасно умели обращаться с холодным оружием. Это у них в крови. Навыки, которые они начинают впитывать ещё в утробе матери. Или как там рождаются эльфы? Понятия не имею, никогда не задавался этим вопросом. Да и не нужно оно мне было, до сегодняшнего дня. Могут размножаться хоть почкованием, хоть делением. — Не ожидал, что новым правителем орды станет человек, — надменно произнёс эльф. Стоило ему заговорить, как вокруг стало очень холодно. Довольно странный, но не неожиданный эффект. Снежные эльфы обладают предрасположенностью к стихии льда. Хотя среди них попадаются и маги других стихий. Даже огненные. Но представший передо мной эльф был ярким представителем своей стихии. — Мне всегда было очень странным то, что эльфы считают людей слабыми. Хотя мы множество раз доказывали вам, что это не так. Сколько нами было выиграно войн? Сколько раз эльфы бежали с поля боя? Эльф, неужели ты думаешь, что я недостоин носить титул повелителя орды? В таком случае я приглашаю тебя на свою коронацию. Клыкастые любят, когда бьют морду правителям ушастых. Особенно таких надменных, как ты король. Моя попытка вывести эльфа из себя не удалась. Он даже бровью не повёл. Лишь усмехнулся и махнул рукой, после чего в центре поляны появились два резных деревянных кресла. Они были настоящим произведением искусства. Подобное способны создать только эльфы. С их утончённым чувством красоты и любви к природе. Только было весьма странно, что снежный эльф создал мебель из дерева, а не изо льда. Тем самым он показал мне, что совсем не прост. Похоже, что этот эльф представляет сразу несколько ветвей. Как минимум снежных и лесных эльфов. Но что-то мне подсказывало, что это далеко не всё. Сколько там в орде рас эльфов? Я понятия не имею. Но могу поспорить, что мой собеседник представляет сразу их все. Выходит, что он сильнейший боец среди всех рас эльфов. В этом я не сомневался. — Я обязательно приму твоё приглашение человек. А пока давай присядем и немного побеседуем. — через мгновение эльф уже сидел в кресле и продолжил говорить. — Всё же нам вместе предстоит вести орду к завоеванию этого мира. Будь ты человек, эльф, тролль или даже обычный гоблин. За любым повелителем стоит огромная сила, которой нельзя пренебрегать, и относиться к ней непочтительно. Да и я ничуть не сомневаюсь в твоей личной силе. Всем известно, что орки могучие и свирепые воины, которые сражаются до последнего. Однажды и мне пришлось встретиться на поле боя с повелителем орков. После того боя я получил сразу несколько ран, которые тревожат меня до сих пор. И не один целитель не в силах помочь мне до конца залечить их. Как-то слова эльфа совершенно не стыковались с его поведением и внешним видом. Он с лёгкостью может дать фору любому из земных правителей. Думаю, что даже на богов этот ушастый будет смотреть, как на кучу дерьма. Но его слова говорили совершенно об обратном. Я слышал в них уважение, и это было очень странно. — В таком случае почту за честь сразиться с тобой эльф. Я выложусь по полной и надеюсь, ты поступишь так же. А теперь мне хотелось бы узнать, для чего ты решил встретиться со мной? Чем я обязан повелителю эльфов, попавших в этот мир? Похоже, что мои предположения оказались верными. Эльф снова усмехнулся, но на этот раз, как-то очень печально. И мне было совершенно непонятно, с чем это связано. Он определённо собрался вести эту встречу с позиции сильного. Но совершенно не старался показывать этого. Холод, что я ощутил, когда эльф заговорил, оказался единственным, что позволил себе мой собеседник. — Появление новых повелителей, событие крайне редкое. И я просто не мог упустить возможность первым познакомиться с собратом, который поможет привести орду к победе. Позволь представиться, — эльф поднялся, расправил плечи, выпятил грудь и приподнял подбородок, приобретая ещё более величественный вид. — Сиртаэль Эльгантартиэль из дома Шепчущих звёзд. Первый принц. Повелитель эльфов этого мира. Теперь Эльф поклонился мне. — Вайм. — коротко представился я и ответил эльфу на его поклон. Равный выказал почтение равному. — Поспеши Вайм. У тебя не так много времени, чтобы занять место во главе орды. На этот титул имеются ещё два кандидата и оба уже находятся на континенте. После этих слов Сиртаэль поклонился ещё раз и исчез. А вместе с ним исчезло и это место.
Глава 14
Я вновь оказался за столом на кухне у Жанны. И если она продолжала о чём-то разговаривать с Варной, которая впитывала информацию о Земле словно губка и ей всегда было мало, то дракониха смотрела на меня. Вертикальные зрачки были сужены до предела и слегка светились изнутри. Словно кто-то засунул в череп Лерны фонарик и светит им через плотный картон. Мгновение и свечение исчезло, а дракониха просто кивнула мне. Я так и не понял, что она хотела этим сказать. Но сейчас я точно не буду об этом спрашивать. Да и судя по тому, что сама дракониха поспешила вклиниться в разговор Варны и Жанны, время терпит. Значит, я могу немного передохнуть. Банально поспать спокойно одну ночь. Мне сейчас это очень нужно. Каким бы сильным ни был вайм. Сколько бы душ он ни поглощал, но без проблем может умереть от банальной усталости. И тут бесполезна любая магия. А на завтра у меня столько всего запланировано, что даже страшно представить. Встретиться с Орловым мне нужно в любом случае. Но в связи с последними событиями придётся немного отложить дружеский визит к руководству «Капли». Поэтому и разбираться с Александром Орловым нужно будет позже. Чтобы не спугнуть нашу наживку. Но об этом буду думать завтра. Если решил, что сегодня нужно обязательно отдохнуть. Значит, так и сделаю. — Благодарю. Было очень вкусно, — повысил я голос, поднимаясь из-за стола. — А теперь, я пойду отдыхать. Что-то совсем вымотался за последнее время, прямо с ног валюсь. На меня тут же уставились три пары женских глаз и если в двух я ничего не увидел, то в глазах Графини читалось разочарование. Но она всячески попыталась его спрятать и тут же встала следом за мной. — Жаль, что ты так рано нас покидаешь. Но я прекрасно понимаю, что отдых необходим нам всем. Особенно тебе. Не против, если я провожу? Конечно, я был не против. К тому же я понятия не имею, какую комнату мне выделила Графиня. Поэтому могут случиться некоторые казусы. Надеюсь, что она уже успела убрать всё бельё? Жанна, взяла меня за руку и потащила на второй этаж. Причём потащила к своей комнате. И при этом она как-то странно на меня смотрела. Улыбалась так, что я быстро забыл обо всех проблемах. А после того как Жанна специально остановилась, чтобы я врезался в неё и слегка приобнял, хотел только одного. Жанна прекрасно ощутила, чего именно я хочу. Ойкнула и подбежала к двери в комнату, распахнув её. Но отчего-то сама она не спешила туда заходить и ждала меня. — Может, лучше ты действительно отдохнёшь? — спросила девушка и я не понял о чём она, пока не оказался в комнате. Вся мебель была сдвинута к окну, чтобы открыть пространство для печатей, который уже были нанесены на полу. Печати, для переноса Бюса в перевязь. Я удивлённо посмотрел на Жанну и уже хотел ей предъявить за очередной облом, но она меня опередила. — Кай сказал, что тебе это нужно. Понятия не имею для чего, но моя комната в твоём полном распоряжении. И подумай, пожалуйста, о том, чтобы действительно отдохнуть. Сказав это, Жанна быстро коснулась моих губ своими, вся раскраснелась и убежала к лестнице. А у меня перед лицом появилась ухмыляющаяся физиономия Титы. Боря уже находился в комнате, а Кай подходил. Похоже, что отдохнуть толком у меня сегодня не получится. *** Проснулся я оттого, что было как-то слишком подозрительно тихо. Даже не было слышно обычных звуков жизни корпуса. Нигде не срабатывала сирена. Молчали постоянные оповещения. Не гудели моторы машин внутренних служб. И это днём, если судить по солнечному свету, что пробивался через редкие щели в шторах. Тут же поднялся и посмотрел на использованные печати. Я даже не помню толком, как вырубился. Знаю только, что переселения Бюса в новый дом прошло успешно. Мне помогали Тита с Каем и в шесть рук мы сделали это довольно быстро. Правда, довольно энергозатратно даже для меня. Помню, ещё Боря постоянно мешался под ногами. И вроде я просил Титу что-нибудь с ним сделать. Или послал куда-то хомяка. Интересно, куда? Все трое сейчас находились на улице и занимались какой-то ерундой. В этот момент в открытое окно залетел порыв ветра, разметав шторы по сторонам, отчего я поёжился и понял, что стою в чём мать родила. Так! А почему я голый? И почему не помню, как лёг спать? Я тут же посмотрел на кровать и мне как-то не понравилось, что под одеялом определённо кто-то лежит. Не может же у Жанны быть такое большое одеяло? Вот, точно! Одеяло ещё и шевелиться не может. А это только что точно дёрнулось. А ещё из-под него вылезла нога. И совершенно точно женская. Я осторожно подошёл к кровати и постарался заглянуть под одеяло, так чтобы не потревожить его обитательницу. Только слегка перестарался и не рассчитал расстояния, потянулся слишком сильно и не удержался на ногах. Вместо того чтобы осторожно заглянуть под одеяло я плюхнулся на него и тут же получил коленом в живот. Дыхание моментально спёрло, а изо рта вырвался сдавленный хрип, который через мгновение заглушил треск разорванного одеяла. Передо мной появилась разъярённая валькирия с копьём наперевес. Остриё копья смотрело на меня и слегка подрагивало. Но гораздо сильнее копья меня интересовала его хозяйка. Жанна была в своём домашнем халате. Причём туго завязанном. Тогда какого хрена я голышом? Что вчера произошло после того, как мы разобрались с переселением Бюса? — Доброе утро, — немного отдышавшись произнёс я. — Не расскажешь мне, что вчера тут случилось? А случилось вчера со мной то, чего я никак не ожидал. Организм всё же не выдержал и решил, что мне пора отдыхать. Особенно на фоне сильнейших энергетических трат, на переселение вампира. Естественно, я был не согласен и пытался что-то предпринять. Вот во время одной из таких попыток мной и была добыта Жанна. Причём добыта в прямом смысле этого слова. Оказывается, я во сне вломился в комнату, где она спала, схватил в охапку и приволок к себе. После чего положил рядом и ещё что-то пытался говорить во сне. Правда, Графиня практически ничего не разобрала. Ну или, она просто не захотела мне об этом рассказывать. Немного посопротивлявшись девушка смирилась со своей участью и заснула рядом со мной. А проснулась оттого, что я на неё упал. Вот она немного и вспылила. Кстати, никто нас не слышал. Впрочем, как и мы никого. Когда Кай сообщил, что со мной произошло Жанна лично, установила барьер тишины. После чего сама же попала в него. Пришлось извиняться за произошедшее. Но мне показалось, что девушка совершенно не расстроена случившимся. И это было просто отлично, на радостях я даже попытался сделать так, чтобы все мои мечты осуществились, но мне досталось всего несколько поцелуев. И во всём виноваты мои дорогие духи. Которых я безмерно люблю и готов придушить, собственными руками! Эти засранцы почувствовали, что я уже проснулся, и решили, что несколько минут мне вполне хватит, чтобы прийти в порядок. После чего Кай и Тита, ни капли не церемонясь ввалились в комнату, даже не обращая внимание на технику сокрытия. Похоже, что они уже переросли её. По крайней мере, технику в исполнении Жанны. Мне же лучше. На одну головную боль меньше. Собирался же я придумать, каким образом сделать так, чтобы моим духам эта техника не причиняла неудобств. Теперь этого и не нужно. — И какого хрена вы припёрлись? — спросил я, наблюдая за тем, как раскрасневшаяся Жанна спешно оправляет халат и приглаживает волосы. Тита находилась в развоплощённом состоянии и поэтому она не опасалась, что девушка её заметит. Змейка подошла к ней практически вплотную и старательно разглядывала, особое внимание уделяя слегка припухшим губам. Потом она посмотрела на меня. Причём особое внимание уделила нижней части, которую я тут же прикрыл. «Оторвать и выбросить, чтобы ты головой начал думать» — выдала мне змейка и принялась изображать, как именно это всё сделать. Я тут же отвернулся к Каю. Ну её больную. Знает же, что не получится отвадить меня от противоположного пола. К тому же Жанна мне действительно нравится. И Тите в любом случае придётся смириться с нашими отношениями. А в том, что совсем скоро они, наконец, перейдут в новую фазу, я не сомневался. Вместо склочной змейки, которая пыталась привлечь моё внимание, я посмотрел на Кая. Уж он точно не будет вести себя подобным образом. — Орлов ждёт тебя уже больше восьми часов, — произнёс парень. И я сперва не понял, какого хрена Владимир Дмитриевич припёрся в такую рань? Потом посмотрел на шторы. Вернее, на солнечные лучи, пробивающиеся через редкие щели. И только после этого догадался спросить, сколько сейчас времени. — Почти пять часов, — пожал плечами Кай. — Ты проспал больше суток. Орлов сегодня приехал уже во второй раз. Вчера, так и не дождался. — Вашу мать! Не могли разбудить меня ещё вчера? Я тут же вскочил, принявшись метаться по комнате в поисках одежды, что развеселило Титу. Теперь она просто стояла посреди комнаты, показывала на меня пальцем и смеялась. — Так мы пытались, — также безразлично продолжил говорить Кай. — Правда, это было бесполезно. Ты только лунатить начал после этого. Дал по морде Зайцеву. Велел выписать всем премию в десятикратном размере. Отправил Борю искать клад. И сказал без него не возвращаться. Затем собирался отправиться громить орду верхом на драконе. Устроить попойку на всё королевство и ещё куча разного бреда, который я уже забыл. А под конец схватил Графиню, заявив, что спас её из лап чудовищного монстра и теперь просто обязан жениться. Я посмотрел на Жанну, которая уже присоединилась к змейке и смеялась, совершенно не скрываясь. Вот и почему она мне рассказала только про своё похищение? Знай я всё и сейчас не выглядел бы так глупо. По крайней мере, не стоял бы с открытым ртом посреди комнаты. Да ещё и голый. Выругался, послал всех в задницу и удалился с гордо поднятой головой. Одежда валялась возле двери, а ванная комната находилась совсем рядом. Там и оденусь. А заодно, немного приведу себя в порядок и соберусь с мыслями. Под струями холодной воды это всегда получается сделать гораздо быстрее и эффективнее. А что делать с этим засранцами, я потом придумаю. Сейчас мне и без них головной боли хватает. Особенно в свете последних событий. Через десять минут я уже направлялся в сторону кузни. Именно там меня и дожидался Орлов. Как мне сообщила Дарья, а именно Альфе было поручено наблюдать и охранять гостя корпуса. — У нас есть кое-какие подвижки по поводу местоположения штаб-квартиры «Капли». Удалось поймать человека, который работал на одного из функционеров организации. Правда, сам он ни разу не был в том месте, но утверждает, что оно расположено где-то на африканском континенте. В красной зоне. — Ты же сама прекрасно понимаешь, что это процентов девяносто континента. Можно сказать, что у вас нет никаких подвижек, — ответил я, даже не пытаясь никак обидеть Дарью. Хотя она и не собиралась делать подобных глупостей. — То, что штаб-квартира находится не за океаном это уже отличные новости. И просто титаническая подвижка. Теперь в дело вступят другие люди. Специализирующиеся на подобных делах, — эту фразу Град произнесла так, словно открыла мне страшную тайну. Вот только я совершенно ничего не понял. И сказал ей об этом в открытую. Девушка хлопнула себя ладонью по лбу и принялась объяснять мне на пальцах то, что «Капля» не единственная подобная организация. И если они в основном специализируются на убийствах, то есть организации, который как раз и специализируются на поиске. Вот к одной из таких организаций они и собрались обращаться. Уже сегодня должна состояться встреча с нужными людьми. В принципе я был только за использование таких методов. Почему бы и нет, если это сможет дать нужный результат? Правда, я сомневался, что у них выгорит. Если у «Капли» имеются средства, чтобы содержать ранкеров, то они вполне смогут сделать так, чтобы всегда оставаться в тени. Здесь необходимо было выходить на одного из главных функционеров. Чем я сейчас и хочу заняться. По крайней мере, начну двигаться в этом направлении. Перед визитом в штаб-квартиру «Капли» мне необходимо сгонять в Австралию и занять место Повелителя орды. Вполне возможно, что после этого я и в одиночку смогут расправиться с организацией без особых напрягов. Но загадывать не стоит. Мне ещё предстоит доказать гордым оркам, что я достоин управлять ими. И разобраться с двумя конкурентами. Похоже, что они оба не устраивают Сиртаэля, раз он так легко рассказал мне о них. А раз они его не устраивают, то он либо опасается этих кандидатов, либо я чего-то не понимаю. Буду надеяться, что второй вариант. Как-то мне совершенно не хочется сражаться с монстрами, которых опасается эльф. Он один будет намного сильнее всех клинков, что считаются сильнейшими воинами среди орков Силлы. Но для начала мне в любом случае необходимо переговорить с Владимиром Дмитриевичем. Передать ему оставшиеся у меня фотографии и рассказать всю правду о смерти его дочери. — Вы действуйте по своим каналам, а я попробую по своим. Посмотрим, кто из нас первый найдёт штаб-квартиру долбанной организации, — сказал я, когда до кузни оставалось всего несколько метров. Дарья мне там совершенно точно не нужна. Единственный, кто может присутствовать при нашем разговоре, это Камень. Я даже своих засранцев не стал брать. Хотя Тита всё равно увязалась за мной. Но без неё я никуда. А вот Кай даже не пытался настаивать. У него было полно дел. По крайней мере, именно так он мне и сказал. Я был слишком зол на них, поэтому даже не стал пытаться узнавать, что за дела такие. Мальчик немаленький и сам разберётся. Тем более, парню не нужна моя энергетическая подпитка для воплощения. Как ни странно, но внутри кузни было всего два человека. Камень и пожилой мужчина, с полностью седыми волосами. Главе рода Орловых было всего пятьдесят три года, но выглядел он гораздо старше. И здесь даже не помогала его одарённость. Но я совершенно не удивился. Горе от потери ребёнка способно превратить в старика любого. В прошлой жизни мне довелось видеть много родителей, потерявших своих детей. Вполне возможно, что именно из-за них я и решил стать ваймом. Как-то от меня совершенно ускользнул этот момент. Словно его выжгли из моей памяти навсегда. Вместе с тем, кем были мои родители. И были ли они вообще? Если внешность Орлова меня не удивила, то отсутствие охраны — да. Всё же это глава одного из очень влиятельных родов и у него должно быть много «доброжелателей», которые хотели бы видеть Влалимира Дмитриевича в могиле. Чего уж там говорить, родной брат хочет этого. Видимо, Орлов чувствует себя на территории корпуса в полной безопасности. Вот и при виде меня он лишь слегка прищурился и что-то спросил у Камня. Кузнец быстро закивал, и его собеседник моментально встал. Влалимир Дмитриевич буквально за три шага оказался рядом и протянул, слегка трясущуюся руку, приветствуя меня. — Прошу вас, расскажите мне, как на самом деле погибла Ольга.Глава 15
Разговор с Владимиром Дмитриевичем затянулся до следующего утра. И это, несмотря на то что Камень уже многое рассказал и без меня. Разговаривать с отцом, потерявшим дочь было довольно сложно, но таким Орлов был только в начале разговора. Он позволил себе быть таким на какое-то время, а после полностью преобразился. Стал настоящим главой влиятельного рода. Человеком, который способен принимать самые жёсткие решения. Правда, его слабость по отношению к родственникам никуда не делась и мне потребовалось много времени, чтобы убедить Владимира Дмитриевича, что это именно его младший брат виноват в гибели Ольги. Здесь мне помогал Камень, который был уверен, что в этом деле не обошлось без Александра. На пару нам всё же удалось продавить свою точку зрения. Хоть Орлов и пытался до последнего защищать брата. — Александр очень любил Ольгу и всегда баловал её. Сколько раз мы скандалили с ним из-за этого. У самого Александра нет детей. Он всегда воспринимал Ольгу как родную дочь. Я не верю, что он мог навредить ей. — В таком случае, как вы объясните, что причиной гибели отряда Ольги стали люди из «Капли»? Организации, в которой состоит ваш брат. Вот на этой фотографии отчётливо видно его принадлежность, к этой организации. Сколько здесь Ольге? Лет четырнадцать? Получается, что уже тогда ваш брат работал на «Каплю». Я уверен, что ассоциация скрыла все следы, чтобы истинная причина гибели рейда так и осталась неизвестной. — Владимир Дмитриевич, прислушайтесь к Умнику, он говорит очень правильные вещи. Да и не нужно делать из вашего брата святого. Вы же прекрасно знаете, что он за человек. Слишком сильно он хочет встать во главе рода и для этого готов пойти на всё. Уж кому, как не мне это знать, — произнёс Камень, тут же отвернувшись в сторону. Похоже, его обида на Александра была гораздо сильнее, чем я мог себе представить. Уверен, что в этот момент Камень прятал от нас свою ярость. Его спич оказался той последней соломинкой, которая помогла справиться с нежеланием Владимира Дмитриевича идти против брата. Он признался, что уже начал задумываться о том, чтобы уйти со своего поста. Передать бразды правления родом в руки младшего брата. После того как не стало Ольги он был наилучшим кандидатом на эту роль. О связях брата с организацией Орлов, прекрасно знал. Эти связи не раз помогали роду. Но насколько тесно и тем более, как высоко в иерархии «Капли» стоит Александр, Влалимир Дмитриевич не знал. Младший брат пару раз проговаривался, что является одним из высших функционеров, но не больше. Периодически он исчезает на несколько недель и порой возвращается в весьма потрёпанном состоянии. И каждый раз неизменно становится сильнее. Уже сейчас Александр сильнейший одарённый среди Орловых. Высший мастер. Но и сам глава рода также является высшим мастером. И уступает младшему брату самую малость. И то, стал проигрывать в тренировочных поединках лишь в последний год. Видимо, этого для Александра было вполне достаточно, чтобы начать действовать и попытаться подмять род под себя. А вместе с этим и весь оружейный бизнес семьи. Империи без разницы, с каким из братьев Орловых иметь дело. А про остальных и говорить нечего. Владимир Дмитриевич несколько раз пытался проследить за братом, нанимая для этого лучших специалистов, но даже им не удавалось проследить за Александром. Он всегда ускользал от них. А некоторые из наёмников и вовсе больше не возвращались. Для меня повесить слежку на Александра будет не проблема. Уверен, что никто не сможет обнаружить моего духа. Потребуется не так много времени, чтобы отыскать штаб-квартиру «Капли», как я думал изначально. Вот только мне всё равно было как-то не по себе. Словно я упускал из вида, что-то очень важное. Что-то, без чего нам будет практически невозможно осуществить задуманное. Но сколько я не пытался понять, что именно у меня ничего не выходило. Даже спрашивал Титу, что я выпускаю из виду. Но змейка также ничего не понимала. Оставалось только смириться и надеяться, что в нужный момент я смогу понять, что упустил. Теперь оставалось самое интересное — разработать план, по которому Александр Орлов приведёт нас к «Капле». Хотя там и разрабатывать-то было особо нечего. Мне необходимо было встретиться с целью и немного времени провести рядом. А ещё лучше пару часов наедине. Но провернуть подобное будет нереально. Даже Владимир Дмитриевич не помнит, когда в последний раз оставался с братом наедине. С Александром постоянно находятся два телохранителя, которые не покидают его даже в туалете. Даже когда он занимается сексом и во все прочие деликатные моменты. Эти люди преданы лично Александру и единственный способ избавиться от их, это убить. Но в этом случае и речи быть не может о какой-то слежке. Александр наверняка тут же исчезнет, как он это делает всегда, лишь почуяв опасность. Но это было не критично. Я смогу посадить на него духа и без того, чтобы находиться наедине. Достаточно будет того, что я буду находиться с ним в одном помещении. И такой момент будет совсем скоро. Буквально через две недели на приёме у императора. Приём ежегодный и проводится для всех представителей столичной знати. Попасть туда будет весьма проблематично, но это на себя брал Владимир Дмитриевич. Как и то, что Александр обязательно будет на этом приёме. Сейчас он в очередной раз исчез. И уже больше недели не появлялся в поле зрения Владимира Дмитриевича. Но к нужному сроку обязательно вернётся. Александр просто не мог пропустить этот приём. Слишком много на нём будет представителей других влиятельных родов, заручиться поддержкой, которых для него будет нелишним. — Честно скажу, что понятия не имею, хватит мне двух недель, чтобы завершить свои дела. Но в любом случае я сделаю всё возможное, чтобы к этому времени вернуться. — Снова на задание? — спросил Камень и я утвердительно кивнул. На задание по становлению Повелителем орды. — В таком случае я буду держать руку на пульсе. В случае чего, как я могу связаться с вами? А вот этот вопрос был действительно весьма интересным. Понятия не имею, что ждёт меня на австралийском континенте. Есть ли там вообще какая-нибудь связь? А если и есть, то кто будет со мной связываться? Что-то я совсем забегался в последнее время. Ведь у меня даже нет помощника, который занимался бы подобными делами. Рассчитывал, что создам себе армию духов, которые и будут делать для меня всё. А в итоге обхожусь всего четырьмя. Вернее, шестью. Но Бюса и духа-защитника не считаем. Они всё время находились в одном месте. — Владимир Дмитриевич, если возможно, то я немного позже передам вам все необходимые контакты. А пока можете звонить руководству корпуса. Рюмину можно доверить любую, даже самую конфиденциальную информацию. Нужно срочно возвращать Рогова. Он уже показал, что довольно разносторонний человек и может решать чужие проблемы. Вот он, пока немного и поработает моим помощником. Просто сейчас реально нет времени, чтобы копаться с духами. Чтобы подобрать хорошего помощника, мне потребуется сперва провести проверку. Возможно и не одну. А Рогов такую уже прошёл. Из кузни я сразу же направился к Петьке и застал того в весьма приподнятом настроении. Дырокол буквально весь сиял от счастья и даже, когда увидел меня, показал оттопыренный большой палец. — Чего сияешь, как ёлочная игрушка? Даже как-то страшно к тебе заходить. Тита полностью меня поддержала в этом вопросе и даже не стала входить в кабинет, оставшись возле приоткрытой двери. — Батя скоро вернётся, — коротко ответил Рюмин и достал из-под стола пузатую бутылку. — Минуту назад звонили и сказали, что операция по эвакуации прошла успешно. В Австралии навели невиданный шухер. Уничтожили двух мегабоссов и ещё всякой мелочи без счёта. Про потери с нашей стороны Петька ничего не сказал. А я уверен, что без них не обошлось. Теперь я знаю, кому нужно говорить спасибо, за освободившееся место повелителя орды. Чёрная Мамба, Батя и другие одарённые, что были вместе с ними. Конечно, мне навряд ли удастся узнать, кто именно там был. Но и этих двоих будет вполне достаточно. — Отличная новость. Вот только мне самому нужно попасть в Австралию. Есть кое-что,что необходимо там сделать. Случаем не знаешь, как мне связаться с людьми, которые отвечают за это дело? Можно сказать, вопрос жизни и смерти. Сам же говорил, что корпус должен сотрудничать со мной и помогать во всём, — поспешил добавить я, наблюдая, как быстро исчезает радость с лица Петьки. А кто сказал, что будет легко? Я прекрасно понимаю, что попасть на территорию Австралии, будет охренеть, как сложно. Закрытый континент, на котором правят монстры. По сути, моя просьба — это чистое самоубийство. Если даже Сахаров попал там в ловушку, то меня должны прихлопнуть за пару минут. Вот только никто даже не догадывается, с какими силами я собрался туда отправляться. Одной Лерны должно быть достаточно, чтобы спокойно передвигаться по территории орды. Но и её помощь мне не понадобится. Монстры прекрасно будут видеть, кто находится перед ними и не станут мешаться под ногами. Пусть мне ещё необходимо будет доказать своё право, но они обязаны пропустить меня. А может и сопроводить в столицу, или что там у орды? В общем, до того места, где я надаю люлей всем претендентам и получу титул по праву сильнейшего. Да и Сиртаэль мне должен помочь. По крайней мере, проблем с эльфами точно не должно возникнуть. Кто там ещё остался? Великаны? Дворфы? Дроу и… больше я никого не знаю. — А ещё мне необходима информация обо всех монстрах, что есть в орде. С этим точно не должно возникнуть никаких проблем. — добавил я хмурому Петьке. От его радости не осталось и следа, но отказывать мне он не стал. И это было главным. Уже через два часа ко мне прислали человека с нужной информацией. К этому времени я подготовился и призвал духа-учителя. У меня нет времени, чтобы изучать кучу документов, которые притащили. К тому моменту, как окажусь в Австралии дух точно закончит со всем и просто передаст мне эти знания. Конечно, можно было провернуть это и с Астаротом. Вот только я собираюсь сперва заглянуть в Корею и оставить духа-познания там. Поэтому на него здесь рассчитывать нельзя. Да и есть у меня другое задание для духа-познания. Призванный дух принялся за изучения информации по орде, а я вызвал Астарота и пересказал ему наш разговор с Лерной. — Здесь чешуйчатая права. Мои знания на порядок превосходят её, — произнёс гордый Астарот. При этом он подбоченился и попытался выпятить грудь. Правда, у него не получилось. Вперёд вылез только живот. Это он на знания так откормился? Вроде, когда Кай призвал его в первый раз, он был таким крепким духом. Я бы даже сказал спортивным. А на Земле явно запустил себя. Но от него и не требуется никаких отличий в физической подготовке. Сила Астарота заключена в его разуме. — Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь о мировой башне и титулах. А пока рассказываешь, можешь изучить эти записи и потом ознакомить меня с ними. Кай находился рядом со мной, поэтому ему я тоже предложил присоединиться к изучению, когда достал записи, переданные мне Альтином. Будем работать в многозадачном режиме, раз появились такие жёсткие ограничительные рамки. На всё тупо не хватает времени. Через две недели я должен быть в столице, на имперском приёме. Интересно, если бы я смог заключить контракт с тем же Хроно, появилась бы возможность обманывать время? Смог бы я выбить для себя пару лишних часов в сутках? Или вообще пару лишних лет? За это время я смог бы спокойно ко всему подготовиться и не переживать, что могу где-нибудь не успеть. Но Хроно у меня не было. Да и мои духи были не мировыми. Хотя я и не понимал до конца, насколько сильны духи уровня Хроно. Но об этом мне и не суждено узнать, пока не заключу контракт с одним таким духом. Ну или, кто-нибудь из моих не сможет развиться до этого уровня. Это мне сообщил Астарот, когда я пытался у него разузнать всё об этом. Даже духи-познания имели запреты, которые невозможно нарушить. Жаль, но ничего не поделаешь. Астарот вполне хорошо справлялся с многозадачностью и помимо того что изучал материалы по созданию Кая, рассказывал мне всё, что знает о запрошенной мною информации и ещё отвечал на появляющиеся в процессе рассказа вопросы. Причём не только мои, но и Кая. Парень, к моему удивлению, был осведомлен обо всех процессах, что были применены для его создания. Даже для меня половина этого была тёмным лесом, а вот Кай неплохо разбирался. Даже порой, отвечал вместо Астарота на мои вопросы. Очень было похоже на то, что он получает эту информацию напрямую от духа-познания. Слишком плотный контакт у них сейчас был и скорее всего, часть силы Астарота просто утекала. Вот эти утечки Кай смог улавливать и усваивать. В очередной раз показав свои феноменальные способности. Про титулы Астарот знал немногим больше Лерны. Самым интересным было то, что в любом другом мире, кроме Силлы и Земли у меня не будет этого титула. Хотя дракониха здесь говорила совсем другое. Титул я получил на Силле и поэтому буду носить его до того момента, пока не передам другому. Или меня не убьют. В этом случае титул Повелителя орды автоматически перейдёт моему убийце. Так же, как и я, получил его. А на Земле я могу использовать этот титул, так как это мой родной мир. А вот в любом другом мире, мне необходимо будет убить повелителя орды, чтобы получить этот титул. Конечно, при условии, что там вообще будет иметься подобный титул. Хотя Астарот и сказал, что в любом мире есть титулы. И даже на Земле. Просто никто не знает, как их получить и правильно использовать. Да и нет у нас такого расслоения, как в других мирах. Попытался узнать об этом более подробно, но снова вышел облом. Очередной запрет, который я смогу преодолеть, только оказавшись в Мировой башне. Многие тайны Астарот не имел права разглашать разумным, не ступившим в башню. И здесь не поможет ничего. Не было лазейки, чтобы обойти эти запреты. Появилась ещё одна причина найти вход в Мировую башню. Но этим я займусь после того, как ступлю в свои права Повелителя орды. Да и про саму Мировую башню информации оказалось крайне мало. Вернее, её было много. Но вот вычленить из всего услышано действительно что-то важно оказалось совсем непростой задачей. Здесь у Астарота также было немало запретов. И снова они исчезнут, стоит мне попасть в саму башню. А для этого придётся подняться на десятый этаж. И подниматься нужно будет с боем. С каждым новым этажом сила противников будет только возрастать. А перед переходом на десятый этаж необходимо будет сразиться с каким-то жутко сильным стражем. Об этом Астарот мог рассказывать совершенно свободно. Можно сказать, что каждый этаж башни соответствует уровню подземелья, классифицированному на Земле. Каждые два этажа на один уровень. Только девятый этаж здесь в одиночестве. Монстры на этом этаже по силе равны монстрам подземелья пятого уровня. Но здесь, Астарот вставил ремарку о том, что скорее всего, монстры на девятом этаже окажутся намного сильнее. А стража перехода можно сравнить по силе с самым сильным хранителем подземелья, что я встречал. — В прошлой жизни меня убил бог-монстров. Хочешь сказать, что этот страж также силён? — спросил я у Астарота, который отчего-то решил, что Зер-гул был сильнейшим монстром, с которым мне доводилось сражаться. Мой вопрос застал духа-познания врасплох, и он даже оторвался от изучения материалов по созданию Кая. — Сомневаюсь, что страж настолько же силён, как и монстр, сумевший развиться до божественного уровня. Но в любом случае это, крайне тяжёлый противник для любого кандидата на попадание в Мировую башню. Когда-то очень давно мне попадалась статистика, что менее одной десятой процента кандидатов способны пройти это испытание. Вот и думай сам. А думать действительно было над чем. В том, что вместе с моей командой одолею этого стража, я не сомневался. Тем более, к тому моменту, как я начну подниматься стану гораздо сильнее. Мне предстоит множество сражений с сильными противниками. Иначе просто не получится доказать, что я достоин носить титул Повелителя орды и править всеми орками Земли.Глава 16
— С изучением материалов я закончил, как и с тем, что рассказал тебе всё, что возможно на данный момент о Мировой башне, — заговорил Астарот. — Теперь мне необходимо время, чтобы систематизировать новые знания. Понять их и разобраться самому. Если этого не сделать, то ты получишь мешанину из разрозненной информации, которую придётся собирать самостоятельно. А на это уйдёт гораздо больше времени, даже в случае, если бы ты принялся изучать всё самостоятельно. — Сколько тебе понадобится времени? Успеешь до того момента, как вновь окажешься в Корее? Я собираюсь отправиться через несколько часов. Астарот задумчиво принялся чесать подбородок, а затем выдал, что к тому моменту, как мы окажемся в Корее, он уже сможет передать мне не только структурированную информацию, но и собственные выводы. А это, пожалуй, будет намного лучше. Этими выводами я смогу поделиться с Лерной. Может, драконихе так будет гораздо проще понять, как помочь Каю. Как не допустить того, чтобы сидящая в нём сущность захватила тело парня. За эти несколько часов мне необходимо закончить все дела и первым, к кому я отправился, стал Яков Моисеевич. Как-то совершенно незаметно торговец стал практически единственным человеком, к которому я могу обратиться с любой просьбой и могу быть уверен, что Кац сделает всё возможное, чтобы выполнить эту просьбу. Вот и сейчас, помимо огромного заказа, который необходимо будет доставить прямо на один из кораблей блокадного флота, я попросил Якова Моисеевича помочь Рогову. Сегодня я представил Дмитрия, как своего помощника, с самыми широкими полномочиями. Парень сам пока ещё ничего не знал об этом, а вот Яков Моисеевич уже заверил меня, что сделает всё в лучшем виде. — Хороший помощник всегда знает, что ему делать и не лезет с вопросами к начальству. Вот ты видел хоть раз у меня в магазине кого-нибудь постороннего? — это вопрос был явно, с какой-то подковыркой. Только я не мог понять с какой именно. Попытался припомнить все визиты в магазинчик Каца. Начиная от самого первого, когда меня сюда привёл Вепрь и заканчивая последним. Единственным, кого я видел помимо самого Якова Моисеевича, был Мойша. — Сомневаюсь, что вашего сына можно назвать посторонним. Поэтому не видел. Именно этих слов и ждал от меня Яков Моисеевич, что подтвердила его довольная физиономия. — В корпусе у меня восемь помощников. И четверо из них постоянно находятся в магазине. И сейчас я уверен, что они уже начали заниматься твоим заказом и всё необходимое будет доставлено даже раньше, установленного срока. Все эти люди пришли ко мне практически ничего не умея. Поэтому можешь не сомневаться я сделаю из твоего парня отличного помощника. Ты главное — береги себя и вернись. А вот эти слова заставили меня смутиться. Как-то непривычно, что обо мне кто-то волнуется. Ваймы привыкли, что у них нет никого, кроме ордена. Да и в этом мире у меня как-то совершенно не задалось с семьёй. Или же, наоборот, задалось? Тут с какой стороны посмотреть. После Каца я отправился к Петьке, узнать, как обстоят дела с моим пропуском на территорию орды. Времени прошло уже достаточно, чтобы успеть дозвониться даже до императора. Хотя сдаётся мне, что сделать это сейчас гораздо проще, чем связаться с людьми, отвечающими за безопасность территориальных вод Австралии. — Прибудешь на место, там тебя встретит Батя. Вот с ним и будешь дальше разбираться, — заявил довольный Петька и выставил меня за дверь. На все мои попытки снова попасть в кабинет этот паразит не обращал внимания и даже поставил защиту от прослушки, что тут же ощутила Тита, слегка поёжившись. Она предложила мне лично заглянуть к Рюмину и немного с ним побеседовать, но я отказался. Обойдётся! Нечего ему смотреть на змейку в её человеческой ипостаси. Ещё начнёт на неё слюни пускать, а потом мне весь мозг вынесет. Да и подобный расклад с Сахаровым, был очень даже хорош. Мне в любом случае необходимо поговорить с Василием Ивановичем. Всё же он как-никак мой потенциальный дед. Нужно выяснить всё, что нас связывает. Правду мне сказали Король Артур и компания? И если правду, то понять, как жить дальше. Вернее, в каком статусе. Хотя мне по большому счёту совершенно по барабану все эти титулы, статус в обществе и так далее. Вполне достаточно и того, что я до сих пор числюсь главой рода Пак. Правящего рода Кореи. Можно даже сказать, что фактически я занял место правителя Хёкгеосе. Вот только на деле всем управляет Мин Хо. А если быть ещё точнее, то люди, предоставленные родом Ферейра и Астарот. После того как я разберусь со всеми неотложными делами, обязательно вернусь в Корею и откажусь от места главы рода. Стану его почётным старейшиной. Вся власть в этом случае перейдёт к сестре. Теперь оставалось разобраться с моим отрядом. Уверен, что они пойдут за мной даже на австралийский континент. Вот только нечего им там делать. Эта миссия слишком опасна. Да и касается исключительно меня одного. Поэтому рисковать жизнями ребят я не собираюсь. Как и исчезать ничего не объяснив им. Как-то совершенно незаметно одиночка вайм, начал чувствовать ответственность за людей, которые доверились ему. Эти люди стали для меня чем-то гораздо большим, чем просто командой, которая может рассыпаться в любой момент. И именно поэтому я не хочу рисковать ими. Особенно Жанной. — Сержант, собирай всех наших у Жанны. У вас полчаса, — сказал я и повесил трубку, а сам направился к той самой кафешке, в которую привела меня Жанна. Всё же выпечка у них потрясающая. *** — Хочешь сказать, что собираешься отправиться в Австралию. В одно из самых опасных мест на земле без нас? — выслушав меня, спросил Сержант. Было очень странно, но остальные ребята молчали. Хотя я прекрасно видел, что тот же Мал готов взорваться от негодования. Да и Жанна выглядела не лучше. Камень просто сидел, сжимал и разжимал кулаки, поигрывая желваками. Но это он из-за того, что не успел закончить с созданием всей брони для меня. Единственными, кто совершенно спокойно отреагировал на мои слова стали Зайка и Илья. Было видно, что стихийник даже рад тому, что я не собираюсь тащить его за собой в Австралию. А целительница, похоже, даже не понимала, о чём идёт речь. Я видел, как она осматривала Лерну и после этого ушла в себя и до сих пор не вернулась. Но это даже хорошо. Татьяна всегда слишком напориста, когда ей что-то нужно. А в данном случае я не собираюсь ни с кем церемониться. Мне не хочется её обижать. Впрочем, как и никого из ребят. Но я сделаю это, если потребуется. — Именно поэтому я и хочу отправиться без вас. Со мной пойдёт только Лерна и мои компаньоны. Или вы думаете, что какие-то монстры, смогут что-то мне сделать при таких-то охранниках? — Ты же прекрасно знаешь, что неважно насколько сильны твои охранники. Достаточно одного точного удара. — В таком случае и вы мне ничем не сможете помочь. Только зазря погибнете или станете калеками. Тут уж как повезёт, — парировал я слова Сержанта. — Пока меня не будет, возвращаешься к своим прежним обязанностям. Командование отрядом ложится на тебя. Я поговорю с Дыроколом, чтобы он особо не гонял вас. Только простые задания. Правда, лишь до того момента пока я не вернусь. А уж после этого мы снова полезем в самую лютую задницу. Эти слова были адресованы Малу, который уже не мог сдерживаться и готов был выпалить что-то явно нелестное в мой адрес. Но мои слова ему пришлись по душе. Последние. Поэтому я получил небольшую отсрочку, которой тут же поспешил воспользоваться. — Это уже решено и не обсуждается. Вы могли убедиться, что о подземельях и обитающих в них монстрах я знаю порой больше любого знакомого вам игрока. Даже ранкера. Да и в суицидальных наклонностях замечен не был. Поэтому могу гарантировать, что не буду лезть на рожон. Если ситуация будет критической, то я просто убегу. Боря сможет вытащить меня даже из пасти дракона. — Про дракона это ты к месту упомянул, — взяла слово Жанна. — Уверен, что Лерна станет тебе помогать? Да и мне всё ещё не по себе знать, что рядом с тобой находится дракон и может в любой момент напасть. И я не смогу ничем помочь. Я с трудом сдержал улыбку. Если на меня решит напасть дракон, то Жанна в любом случае ничем не сможет помочь. Максимум отвлечь на пару секунд. Она прекрасно видела, что её копьё не смогло даже поцарапать Лерну в истинном облике. — Если Лерна попытается выкинуть нечто подобное, то умрёт. Если на меня кто-нибудь нападёт в её присутствии, и она не вмешается, то начнёт испытывать сильнейшую боль. А если меня убьют, то опять же и она умрёт. Поэтому могут утверждать, что в Австралии меня будет защищать настоящий дракон. Думаю, что даже местные боссы ничего не смогут противопоставить моей защитнице. И не забывай, что у меня ещё есть Кай, Тита и Боря. А если понадобится, то я смогу призвать к себе на защиту практически неограниченное количество духов. Всё будет зависеть только от количества имеющихся у меня в наличии… силы. — исправился я, не став ничего говорить про души. А то ещё не так меня поймут. Решат, что я какой-нибудь некромант, что ловит души, а потом создаёт из них себе помощников. Хотя принцип работы ваймов и некромантов в чём-то схож. Особенно в плане собирания душ убиенных нами. Вот только в случае ваймов это монстры. А в случае некромантов разумные существа. Да и помимо этого, некроманты занимаются поднятием бездуховных созданий. Те же зомби, скелеты и прочая, разлагающаяся погань. — Одна просьба, — немного помолчав произнёс Сержант, внимательно глядя мне в глаза. Я лишь кивнул, соглашаясь услышать её. — Не отказывайся от помощи Бати. Спрашивать, откуда ему известно, что Сахаров уже ждёт меня, я не стал. Разберусь с этим, когда вернусь. Просто кивнул Сержанту и этого оказалось вполне достаточно, чтобы он протянул мне руку. И вместе с рукопожатием передал амулет связи. — Новейшая разработка. Действует на неограниченном расстоянии в пределах одного мира. Оставайся на связи. — У меня никаких новейших разработок нет. Да и свою работу я так и не успел закончить, — махнув от досады рукой, начал говорить Камень. — Но зато я могу отдать тебе всё добро, что мне без надобности. Я и раньше-то не очень любил пользоваться этими штуками. Как-то без них обходился. А теперь и подавно. Засел в кузне и носа за пределы корпуса не высовываю. Поэтому тебе оно будет нужнее. Всё равно собирался сегодня отдать. Крепыш достал из-под стула довольно большую коробку и протянул её мне. Сняв крышку, я присвистнул, увидев несколько сотен энергетических кристаллов и духовных ядер. Похоже, что Камень собирал это добро с самого начала своего появления в корпусе. Иначе я не могу объяснить откуда столько. Хорошему вайму, чтобы добыть столько кристаллов и ядер потребуется зачистить не один десяток подземелий. Отказываться я не стал и не только из-за того, что побоялся обидеть кузнеца, но и потому что этот подарок действительно был крайне полезным. Не я воспользуюсь этими кристаллами, так Кай. Именно ему я и собираюсь их все передать. Жаль, что нет ещё одного пространственного кольца. Так мне и не удалось связаться с зачарователем. Вот и ещё одна задача перед тем, как отправиться покорять Мировую башню. — Как вернёшься смахнёмся. — сказал Мал и уже за это я был ему благодарен. Даже не стал отказываться, чем весьма удивил всех присутствующих. Дальше слово взял Илья. И даже Зайка сказала пару слов. Но в основном они касались Лерну. Целительница просила приглядеть за драконихой и не давать её в обиду. Татьяна ещё слишком мало изучила Лерну, чтобы вот так взять и потерять. Сразу после этого ребята как-то слишком быстро ушли. Осталась только Жанна. Но это понятно, всё же мы собирались у неё дома. — А теперь позволь, и я вручу тебе подарок, — произнесла девушка, оказавшись рядом со мной. — Надеюсь, что в Корее аристократы достаточно хорошо обучают своих детей и те знают, что порядочный мужчина должен сделать после подобного. Это были последние слова Жанны перед тем, как наши губы слились в поцелуе. Я лишь почувствовал, как стремительно нас покинули Кай и Тита. А дальше начали сбываться мои мечты.* * *
— Будь осторожен, — сказала Жанна, перед тем как поцеловать меня и не став дожидаться ответа, убежала в стоящую неподалёку машину. Все дела в корпусе были улажены, как это вообще было возможно в данной ситуации, и я находился на аэродроме. Настало время возглавить орду, но сперва загляну в Корею и верну Мин Хо её лучшего консультанта. А пока летим, этот консультант передаст мне информацию о Кае. Понятия не имею, чего такого там написано, но Астарот всю дорогу был погружен в себя. Развоплощать его я не стал, так как он сказал, что информация усваивается намного лучше в материальном состоянии. Дух-познания и Лерна уже были в самолёте, а я остался, чтобы попрощаться с ребятами. Сержант и Мал стояли, смотрели, как я сажусь в самолёт, а Жанна, так и не повернулась. В том, что с ней всё будет в порядке и до моего возвращения ей не грозит опасность, я был уверен. Теперь дух-защитник и Бюс отвечали за Графиню. Хоть девушка и пыталась отказаться от ношения перевязи, но мне удалось её убедить. А про духа-защитника она вообще ничего не знает, я привязал его к перевязи Бюса. И избавиться от неё Графиня не сможет. Даже если очень сильно захочет. Вампир получил приказ не покидать Жанну, ни при каком раскладе. — Я готов узнать, что же такого страшного сотворил народ Кая, при его создании, — обратился я к Астароту, когда самолёт начал разгоняться. Тита находилась рядом со мной и также была вся во внимание. Да и дракониха должна внимательно слушать. Хоть и сидела довольно далеко от нас. А вот Кай решил оставить нас и сейчас вместе с Борей находился в хвосте самолёта. Хомяк вернулся после моего поручения по поиску клада буквально перед тем, как уехать из корпуса. Я даже думал просто вернуть его в хранилище, но этого не потребовалось. Он действительно притащил настоящий клад. Выплюнул из пасти пару сундуков с золотыми монетами. Сундуки выглядели так, словно их подняли со дна океана. И скорее всего, так оно и было. Понятия не имею, куда успел метнуться хомяк, но поставленную перед ним задачу он выполнил. И вроде даже был доволен. По крайней мере, не выказывал никакого недовольства по возвращении. Даже расстался со своей добычей совершенно спокойно. Наверняка присвоил себе что-то очень ценное. Но допытываться, что именно я не стал. Просто сообщил, что скоро нам предстоит отправиться на континент, захваченный монстрами. Там нас ждёт много сражений. И вообще, хорошего будет мало. Но Боря в свойственной ему манере просто проигнорировал мои слова. Ему было наплевать. Драться так драться. Только его не беспокойте и ладно. Между тем Астарот начал говорить. И старался делать это достаточно громко, чтобы его могла слышать Лерна.Глава 17
— Пусть тебе и сказали, что Кай был создан искусственно, но на свет он появился, как и любое другое живое существо. А уже после этого, над ребёнком было совершено множество ритуалов, которые и сделали Кая тем, кем он является сейчас. Смертным с возможностью становиться духом. Причём ему нет необходимости повышать свою силу. Его потенциал практически безграничен. В основе создания Кая заложено несколько сотен Великих духов, принесённых в жертву своими хозяевами. Они просто убили их, для того чтобы создать сущность по силе превосходящую Мирового духа. А чтобы ты понимал. Мирового духа можно назвать высшим божеством среди духов. Что из себя представляют мировые духи, я уже успел понять, после встречи с Хроно. Это меня совершенно не удивило в отличие от слов о том, что ваймы добровольно уничтожили несколько сотен Великих духов. Причём ни каких-нибудь диких, а своих. Духов, с которыми у них были заклбчены контракты. — Получается, что вместе с Великими духами в этих ритуалах были использованы и души их хозяев? До меня это дошло только сейчас. — И ещё все остальные духи, с которыми у них был заключён контракт. И судя по записям, обычных духов там несколько миллионов. Всё это было брошено на создание существа, способного изгнать монстров с родной планеты Кая. Очень опасный и рискованный эксперимент, который в любой момент может выйти из-под контроля. — Сущность уже брала верх над Каем, — произнесла Лерна, которая уже сидела рядом и внимательно слушала Астарота. И когда только успела? Мне стоило больших усилий, чтобы уговорить её присутствовать при этом разговоре. Пришлось дабе немного надавить на дракониху. Пригрозить разорвать наш контракт. В этом случае ей придётся самостоятельно искать вход в Мировую башню. Да и там разбираться без моей помощи. Вернее, без помощи джиннов. Йондо и Барракис прекрасно чувствовали себя в бутылке и никак меня не беспокоили. Но в любом случае предстоит показать их Лерне. После прохода на десятый этаж мировой башни они станут нашими проводниками. А, скорее всего, я воспользуюсь их помощью ещё раньше. В Австралии джинны должны чувствовать себя достаточно неплохо. Всё же магический фон там сейчас гораздо выше, чем на любом другом континенте. А отказываться от помощи двух сильных бойцов будет очень глупо. Каждый из них по силе равен Тите. А если и уступает ей, то совсем немного. И то это после подарка драконихи, своей младшей родственнице, а заодно и мне. Так что у меня будет достойная свита. Повелитель орды и его окружение придёт взять своё по праву. — В таком случае нужно начинать действовать уже сейчас, если ты не хочешь получить подконтрольное хаосу божество. Сними защиту и я передам тебе всю необходимую информацию. Астарот был очень серьёзен, и я сделал, как он мне сказал, после чего погрузился в изучение предоставленной информации и выводы, сделанные духом-познания. Впрочем, основную мысль он уже озвучил. Если сущность, дающая Каю силы сможет одержать над ним верх, то плохо станет абсолютно всем. Не только тем, кто находится рядом с парнем, но и всем жителям мира, в котором он будет находиться. Даже несмотря на то, что здесь имелось много информации, которая была мне недоступна. Я смог многое понять. Похоже, что в Мировой башне существуют высшие сущности, что постоянно ведут между собой борьбу за влияние. Эти сущности намного могущественнее богов, в нашем представлении. Сущность, что даёт вайму силу контактировать с духами и ставить их себе на службу, одна из них. Похоже, что внутри Кая сидит подобная сущность. Пока ещё она связана запретами, установленными народом Кая, но постепенно эти запреты слабеют. А сама сущность становится сильнее. Впрочем и Кай, благодаря этому, становится сильнее. Создатели Кая даже не предполагали, что им удастся получить подобную сущность. Они рассчитывали зародить внутри парня источник невероятной силы, благодаря которому освобождения их мира станет реальным. Но в эксперименте что-то пошло не так. Они и сами не могли понять, что именно. Сущность была создана и попыталась тут же уничтожить своих создателей. Но ваймам удалось сдерживать её достаточно долго, чтобы суметь разработать необходимые печати. Для того чтобы сдержать сущность и позволить Каю черпать её силы, его создатели и отдали свои жизни. Точного числа в записях не было. Но больше трёх сотен сильнейших из народа ваймов. Эти скрепы должны были сдерживать сущность всегда, пока Кай находится в своём мире. С чем они отлично и справлялись. Парень даже не подозревал о своей силе. А Альтин не торопился ему ни о чём рассказывать. Да и судя по тому, что он позволял ему покидать пределы захваченного монстрами мира, старейшина и сам не знал об этом условии. Или считал его не таким важным. Да и мир ледяной пустоши находился вплотную к миру Кая. Скрепы в нём практически не ослабевали. Действительно сильный удар по ним был нанесён, когда Кай оказался на Земле. Отсюда и этот взрывной рост силы и остальные чудеса, что происходили с парнем. А поглощение душ из Гиблых Земель дало сущности возможность слегка высунуться из своей тюрьмы. На мгновение приоткрыло форточку. Как я понял, образовавшаяся в Кае чёрная дыра и была той самой прорехой. И чтобы закрыть её, потребовалось очень много силы. И теперь я знаю почему. На создание защиты ушли сотни тысяч обычных духов. Тысячи элитных и сотни Великих. А также души самих ваймов. Это огромная сила. Сейчас барьер восстановлен, но нет никаких гарантий, что сущность не сможет прорвать его в любое мгновение. Очень похоже, что одним из главных условий для этого — энергетическое истощение Кая. Здесь я оказался прав, когда запретил ему доводить себя до подобного и пользоваться только моей силой. На данный момент это, пожалуй, единственный способ, как сдержать сущность. Но помимо сдерживания необходимо сделать так, чтобы Кай полностью подчинил её себе. Только в этом случае можно не опасаться катастрофы. Правда, как это сделать я не имел ни малейшего понятия. Впрочем, и Астарот здесь только разводил руками. Единственная надежда была на дракониху. Она также всю дорогу думала над проблемой Кая. Сейчас у неё появилась та же информация, что и у нас. Я рассказал ей о своих выводах. После этого Лерна взяла небольшую паузу, погрузившись в раздумья. И я уже думал, что так и не получу никаких предположений, когда дракониха заговорила. — К сожалению, я ничем не могу помочь вам в этом вопросе. Драконы никогда не имели дела с духами и тем более с искусственно созданными на их основе сущностями. По большому счёту для меня да и для вас сейчас самым лучшим вариантом будет просто уничтожить Кая, пока это ещё возможно. Я подскочил со своего места, едва не свалившись на Лерну, и хотел уже броситься на защиту Кая, когда дракониха легко остановила меня всего одним движением, усадив обратно в кресло. — Не нужно делать поспешных выводов. Я могла бы уничтожить его, чтобы остановить катастрофу, если бы была уверена, что нет другого выхода. Это драконы не имели дела с духами. Но в Мировой башне имеются разумные, специализирующиеся именно на духах. И я уверена, что многие из этих разумных будут рады помочь. Они исследователи и подобное для них будет весьма интересно. Правда, чтобы найти такого разумного, необходимо будет подняться минимум до тридцатого этажа. А как это сделать я не знаю. Раз есть такая возможность, то мы ей обязательно воспользуемся. И плевать, до какого этажа нужно подняться. Помимо того, что я в любом случае буду помогать Каю, мне и самому очень интересно всё, что связано с Мировой башней. — Помни, что если ты нападёшь на Кая, то можешь считать, что напала на меня. — на всякий случай сказал я Лерне. Дракониха лишь усмехнулась и снова погрузилась в раздумья. А я погрузился в сон. Как-то мне совершенно не хочется отрубиться от усталости, как это было на днях. Да и имеется вероятность, что во сне мне придёт решение. Некоторые люди делают во сне открытия, которые потом переворачивают с ног на голову понятие о мире окружающем нас. *** Решение не пришло. Но зато я отлично отдохнул. И даже сам проснулся, когда самолёт начал заходить на посадку. В аэропорту нас встречал правительственный кортеж и внушительное сопровождение из десятков военных автомобилей. Подобный кортеж обязательно начнёт плодить множество слухов и домыслов, о том, кто же такой важный прилетел в Корею. Мой двойник справлялся со своей задачей на отлично. Появлялся на публике раз в несколько дней, а всё остальное время проводил в резиденции. Слов о том, что я совершенствуюсь, для всех было вполне достаточно. Весь мир прекрасно видел мой поединок с Хёкгеосе. Они видели, насколько я силён и это в столь юном возрасте. Конечно, мне необходимо и дальше совершенствоваться, чтобы стать ещё сильнее. Ведь с моей силой возрастёт и сила Кореи. Чем сильнее человек, представляющий страну на международной арене, тем больше веса имеет эта страна. Пока Корея была зелёной зоной, это правило её не касалось, но сейчас всё очень резко изменилось и нам необходимо показывать всему миру силу своих одарённых. — У нас всего несколько часов, пока подготавливают самолёт для дальнейшего перелёта. Поэтому вези меня сразу в резиденцию, — после приветствия сказал я Ханьюлу. Мечник прибыл в сопровождении десятка бойцов, половина из которых были из рода Ферейра. Уж отличить корейца от латиноамериканца я смогу. Весьма странный выбор со стороны Ханьюла. Неужели он настолько доверяет этим людям? Или я чего-то не знаю? Какая-то клятва, или другой, не менее эффективный способ быть уверенным в верности? Об этом я спросил сразу же, как мы оказались в машине. Рядом со мной сидели Лерна и Кай, а за рулём находился сам Ханьюл. Астарот ехал в соседней машине. Там его уже ждали дела государственной важности. Понятия не имею, чего такого неотложного могло случиться за время его отсутствия. Прошло всего несколько дней. — Я им и не доверяю. Это просто дань уважения Чёрной Мамбе и её щедрости. При необходимости я смогу ликвидировать латиносов за пару мгновений, — сказал Ханьюл, при этом я ощутил давление его силы. Расспрашивать больше не стал. У каждого должны быть свои секреты. Уверен, что Ханьюл не допустит ошибок. — Ты уверен, что Астарот сможет позаботиться о госпоже и детях? — задал очень странный вопрос Хан, как только мы тронулись. — Абсолютно уверен. С твоей помощью он сможет остановить любую атаку. Да вы и без него отлично справились с нападением «Капли». Вон сколько высших мастеров положили. — И потеряли при этом троих своих. Вернее, одного своего и двух предоставленных родом Ферейра. Четыре на три, не самый лучший расклад, — быстро исправился мечник. А вот об этом мне никто не рассказывал. Неужели они думали, что из-за этого я брошу все свои дела и немедленно отправлюсь в Корею, чтобы лично охранять Мин Хо и детей? Духи, поставленные на их защиту ничего мне не сообщали, а значит, всё было в порядке. Я промолчал, на что Ханьюл хмыкнул и продолжил. — После нападения я пересмотрел все защитные меры и могу с уверенностью сказать, что мы сможем отбиться даже от пары доминаторов с соответствующей поддержкой. Но это при условии, грамотного командования. В том, что Астарот сможет справиться с этой задачей, я не сомневаюсь. — Стоп! — сказал я, уловив главное. — Что значит, Астарот справится с командованием? А где в это время будешь ты? — А я вернусь к своему командиру, чтобы и дальше выполнять свой долг по охране его внука. Дорога до резиденции вышла довольно долгой и весьма эмоциональной. Я высказал всё, что думаю об этой идее. Об умственных способностях Хана и Василия Ивановича. И если оскорбления в свою сторону мечник выслушал совершенно спокойно, то за Сахарова вступился. Пообещал надрать мне задницу, если я ещё хоть раз позволю себе нечто подобное. Жаль, что у меня сейчас совсем нет времени, а то я посмотрел бы, как он это делает. С момента нашего последнего спарринга прошло уже очень много времени и я сомневаюсь, что Ханьюл стал сильнее. Здесь я смогу его сильно удивить. Но вся эта ругань с моей стороны была от бессилия. Оттого, что я ничего не могу сделать в этой ситуации. Не могу повлиять на Ханьюла и приказать ему остаться в Корее. Как говорится, «не твоя, вот и бесишься». Но и оставить всё как есть я не мог. — Сержант, собирай ребят, у вас появилось новое задание. Все подробности узнаешь у Рюмина, — сказав это, я повесил трубку и начал звонить Петьке. Вот и получилось, что пришлось просидеть в машине лишних минут десять, пока решал проблемы с безопасностью родственников. Петька поначалу не хотел мне в этом помогать. Пришлось выступать в роли нанимателя. Здесь Рюмин уже не смог мне отказать. Теперь я официально стал клиентом корпуса, параллельно работая на него. Пока отряд не прибыл, в резиденцию направили людей Красникова. Они должны добраться в течение часа. В это время я ещё буду находиться в резиденции и успеют раздать все необходимые ЦУ. Ну а дальше была встреча с Мин Хо и малышами, которые даже не подозревали, что всё это время меня заменял двойник. Мальчишки налетели на меня и тут же начали просить, чтобы я поиграл с ними в какую-то непонятную игру. Напирали на то, что я им это обещал. Но вот уже несколько часов они не могут меня найти. Конечно, не могут. Сразу, как появился в Корее, я развоплотил двойника, во избежание всяких ненужных казусов. Естественно, я сперва убедился, что он не занят чем-то важным и никто этого не видит. Времени на игры у меня точно не было, поэтому пришлось выкручиваться. Переносить своё обещание на более позднее время. Мальчишки надулись, но смирились и унеслись дальше по своим детским делам, наводить шороху в резиденции. А вот с младшей сестрёнкой подобное не прокатило. После того как убежали мальчишки, она подошла ко мне и заглянула в глаза, явно пытаясь что-то в них обнаружить. Через несколько секунд, кивнула сама себе, видимо, удовлетворившись увиденным и заговорила. — Ты снова уезжаешь? Я посмотрел на Мин Хо, но она лишь пожала плечами. Малышка Сао смогла каким-то образом понять, что в резиденции остался мой двойник. И сейчас смогла понять, что перед ней настоящий Тхе Джин, просто посмотрев мне в глаза. Перед отъездом необходимо будет проверить двойника и особое внимание уделить глазам. Если одиннадцатилетняя девчонка так легко смогла распознать подделку, то и для взрослых это вообще не должно составлять никакого труда. — Так нужно, — ответил я. Сао коротко кивнула и поспешила следом за братьями. А я стоял и не понимал, как реагировать на это. — Она порой пугает меня. Сао пришлось очень быстро повзрослеть. Вместо того, что играть с мальчишками или своими сверстницами из слуг, она всё свободное время проводит с учителями. Даже попросила нанять для неё дополнительных по дисциплинам, которые не преподают в школе. Сао хочет вырастить из себя хорошего управленца. Как она сама утверждает, её дар отлично подходит для этого. Но, что конкретно это за дар никто не может понять. — Дар видеть правду, — произнёс я, сопоставив слова Мин Хо с действиями Сао. Довольно редкий дар. И малышка совершенно права, что этот дар идеально подходит для управленца. Такого человека невозможно обмануть. Одно дело, когда человек чувствует, когда его обманывают и совершенно другое, когда он видит всю фальшь вокруг себя. От такого руководителя не ускользнёт ничего. Он с лёгкостью обнаружит все ошибки подчинённых, любой обман и даже недомолвки. — Не отказывай Сао в учителях. Она прирождённый правитель. Жаль, что никто раньше не понял этого. А насчёт её фанатичности можешь не переживать. Перед отъездом я обязательно поговорю с ней. Нам же не нужен какой-нибудь тиран на троне? Вопрос был чисто риторический, но Мин Хо всерьёз задумалась над ним, заставив меня напрячься. По лёгкой улыбке, возникшей на губах у сестры, я понял, что она решила прикольнуться надо мной. Только хотел ей сделать что-нибудь в отместку, как меня остановил знакомый голос. — Почему тебя встречают так, словно после длительного отсутствия? Я с утра видела, как ты шёл в сторону своего дома, — спросила Урсула, чьё присутствие в резиденции стало для меня сюрпризом. Как оказалось, Чёрная Мамба оставила свою дочь под присмотром рода Пак. В этом случае я точно мог не переживать. Помимо уже имеющихся бойцов родов Ферейра и Бернадот прибыло подкрепление, о котором Ханьюл отчего-то мне не рассказал. Но в любом случае я не доверяю этим людям и мой отряд будет охранять Мин Хо и детей. А руководить всем станет Астарот. Дух-познания не очень обрадовался, когда ему рассказали об этом. Немного поворчал, но не стал перегибать палку. Всё же возможность общения с Лерной и Джиннами были слишком лакомым куском для него.Глава 18
Пока находился в Корее, быстро записал несколько обращений для нации. Так, ничего особенного. Заверения в том, что Корея совсем скоро вернёт утраченные позиции на мировой арене. Что мы станем одним из сильнейших государств и всё такое. Это было необходимо, чтобы остановить утечку населения. Люди, привыкшие жить в зелёной зоне, всё никак не могли перестроиться к новой жизни. А если в стране не останется населения, то и страны как таковой не будет. Мне даже предоставили прототип закона, запрещающего людям детородного возраста покидать страну. Но применять этот закон можно будет лишь в крайнем случае. Пока необходимо удерживать людей всеми возможными средствами и не жалеть на это ничего. Исходя из этого, пришлось немного помочь Мин Хо и поделиться запасами, добытыми во дворце Йондо. Когда окажусь в Корее в следующий раз, нужно будет наведаться в гости к семье бывшего правителя. Того алтаря из адамантия, на котором я должен был испустить дух, хватит, чтобы получить очень много ресурсов. Но пока Мин Хо точно должно хватить средств на все необходимые выплаты населению. Буквально за несколько часов пребывания в Корее я в очередной раз убедился, что совершенно не хочу быть правителем. Мне даже отрядом в напряг заниматься, а тут целое государство с миллионами жителей. И я должен думать обо всех этих людях. О том, чтобы им хорошо жилось в моей стране. Ну на хрен! Лучше оправлюсь в очередное подземелье, чем всё это. — Как разберёшься с получением титула, жду тебя здесь. Пора расплачиваться со мной за работу. Думаю, для начала поговорю с джиннами, а дракониху оставлю на сладкое. Как раз после общения с джиннами появятся новые вопросы, — заявил мне Астарот, когда я уже садился в машину. Даже несмотря на то, что дух-познания остался в резиденции, мой отряд не изменился в численности. Астарота заменил Ханьюл, который за то время, что я занимался делами, успел нацепить на себя броню и предстать в полной боевой готовности. Я впервые видел его боевое оружие. Два клинка, сделанных из сплава мифрила и адамантия. Мечи были зачарованы достаточно сильным специалистом, чтобы зачарование практически не утратило своей силы. Это прекрасно чувствовалось, стоило подойти к оружию достаточно близко. В очередной раз убедился, что Сахаров заботится о своих людях и старается дать им самое хорошее снаряжение. К этому стремился и я. Но, чтобы создать хорошее снаряжение, необходимо время, которого всегда не хватает. Поэтому пока ребята обойдутся бронёй, что я получил во дворце у Йондо. Пока ехали в аэропорт, быстро рассказал Ханьюлу, кто такая Лерна и какую роль она будет играть в моём путешествии. Естественно, всего рассказывать ему я сейчас не стал. Не хочу, как попугай говорить одно и то же несколько раз. А в том, что придётся обо всём рассказать Сахарову я не сомневался. А то ещё попытается остановить меня и тогда придётся пробиваться на континент силой. А этого мне совершенно не хотелось. Не хватало ещё, чтобы я ослаблял защиту человечества. В том, что мне удастся это сделать, не было никаких сомнений. Сомневаюсь, что даже самая мощная пушка сможет пробить защиту Лерны. Здесь нужно сразу использовать ядерное оружие. Да и то не известно, как оно подействует на дракона истинной магии. Может, вместо того, чтобы уничтожить, наоборот, сделает его ещё сильнее. Как это произошло с муравьями в Гренландии. Хан воспринял новости о том, что рядом с ним в машине едет настоящий дракон совершенно спокойно. Он лишь мимолётно коснулся своих клинков, обозначив, что готов воспользоваться ими в любой момент. Но Лерне на это было наплевать. Она не видела опасности в лице мечника и не собиралась разговаривать с ним, как и с любым другим человеком, кроме меня. Боря всю дорогу находился в хранилище и плющил там. Тита так бездельничала. В резиденции она позволила себе немного прогуляться. Поностальгировать, так сказать. А сейчас со скучающим видом смотрела в окно и молча слушала мой рассказ. К тому моменту, как я вернулся, самолёт уже был в полной готовности. Теперь нам предстоял перелёт на плавучую, военную базу, расположенную недалеко от блокадного флота. А после её посещения, сразу же на встречу с командующим флотом — адмиралом Ротши, Сахаровым и другими людьми, что будут рядом. В том, что там окажется и мать Урсулы, я не сомневался. *** — Срочно несите мне пищу и как можно больше, — не узнавая собственный голос, распорядился Дионис. Впрочем, и эти люди не узнали его голоса, как и самого Диониса. От того толстяка, что уходил в башню, не осталось практически ничего. В буквальном смысле кожа да кости. И что самое главное, Дионис так и не смог достичь цели, ради которой отправился в башню. Страж оказался слишком силён. Лишь чудом Дионису удалось остаться в живых. Для побега он истратил практически все доступные ресурсы и поэтому сейчас так выглядел. Сейчас он находился на восьмом этаже. Здесь должны заправлять всем Судьба и Деймос. А люди, которые его встретили, скорее всего, очередные смертники, что пойдут на приманку для тварей. Но Дионису сейчас было на это плевать. Слишком сильно он хотел есть. Хотел восстановить хоть малую часть сил, чтобы с ним снова начали считаться. Сильнейший человек в организации сейчас был немногим лучше обычного неодарённого. Разве, что монстрам на этом этаже было плевать на его внешность. Они запомнили лишь его силу. И память подсказывала монстрам не связываться с Дионисом. Он прошёл здесь, уничтожая всех менее осторожных тварей, и смог вернуться с девятого этажа, что также свидетельствовало о силе Диониса. Небольшой отряд из шести человек, должен был погибнуть в полном составе. Но появился Дионис и спугнул монстров, которые уже готовы были разорвать этих людей. — Ты кто ещё такой? И какого хера мы должны тебя слушаться? У нас задание от босса. Поэтому не мешайся под ногами. А ещё лучше вали отсюда. На восьмом этаже обитают очень опасные твари. Странно, как ты вообще смог так далеко зайти. Вроде где-то здесь должен находиться переход на следующий этаж. Какой же всё-таки скудный и неповоротливый мозг у некоторых людей. Этим даже не могло прийти в голову, что кто-то может попасть на восьмой этаж, спустившись с девятого. Ну что же, раз они не хотят выполнять приказы Диониса, значит, сами станут пищей для него. Сил на этих бездарей ему хватит с лихвой. Мгновение и пальцы Диониса вонзились в тело парня, стоявшего к нему ближе всего. Тело моментально начало впитывать так необходимые ему сейчас элементы. — Ты чего творишь тварь! Валите его! — заорал один из смертников и атаковал Диониса мечом. Ему даже удалось проткнуть слегка поправившееся тело. Вот только этот меч не был зачарованным и также пошёл на подпитку тела. А затем и его хозяин внёс свою лепту. Через пару минут вокруг Диониса лежали лишь кости. В дело пошло абсолютно всё, кроме них. Дионис и сам не знал, почему его организм не хочет поглощать костные ткани. Видимо, это из-за того, что это единственная часть его тела, которая всегда оставалась неизменной. Он посмотрел на свои руки, которые уже стали походить на нормальные, человеческие, а не на руки мумии, но всё равно поморщился. Больше всего Дионис ненавидел чувствовать себя беспомощным. А именно таким он ощущал себя, не имея достаточно массы тела. Массы, которую он в любой момент мог перевести в силу. В этой встрече радовало только одно. Теперь он не нуждается так остро в пище и может немного подождать. Охотится на этом этаже бессмысленно. Местные твари слишком умны и будут всячески избегать встречи с ним. Пускай с ними разбираются Деймос и Судьба. Ведь именно для этого их и сослали сюда. Но Дионис в любом случае навестит их. Нужно рассказать, что страж может заглянуть в гости. Дионис не был уверен в этом, но всё равно такая вероятность была ненулевой. Зверь гнался за ним до того момента, пока не уткнулся в барьер между этажами. Но на этом он не остановился и достаточно долго пытался прорваться. Дионис всё это время наблюдал за ним. Просто ради того, чтобы понять, сможет он спуститься на нижние этажи или нет. Но наблюдения так и не смогли этого сказать. Зверь ни разу не использовал свою сильнейшую атаку, которой он и довёл Диониса до такого состояния. Он пытался проломиться через барьер только за счёт своих физических возможностей. И здесь он оказался немного слабее Диониса. Поэтому всё ещё оставалась возможность того, что страж заглянет в гости на восьмой этаж. Правда, тут было не известно, отправится он убивать всех, кого встретит на своём пути или будет искать только Диониса? Последний вариант был намного более предпочтительным. В башне Дионис не может позволить себе сражаться в полную силу. Он банально не способен притащить сюда достаточное количество подпитки. А вот за пределами башни он не имеет таких ограничений и может встретить стража во всеоружии. Но это были лишь мечты, на которые Дионис никогда не полагался. Только точный расчёт и учёт всех факторов, которые могут помочь добиться требуемого результата. В случае со стражем этих факторов оказалось гораздо больше, чем можно было предположить. И о многих из них Дионис узнал, только столкнувшись со зверем. Но это позволило ему получить нужную информацию. Теперь он подготовится, чтобы гарантированно одержать победу и увидеть, что находится на следующем этаже. Что-то подсказывало Дионису, что десятый этаж сможет удивить даже его. А пока этого не произошло, необходимо найти Судьбу и Деймоса. Остаётся надеяться, что они находятся в лагере и не придётся разыскивать их по всему этажу.***
— Рассказывай, для чего тебе необходимо попасть на земли занятые монстрами? — спросил меня Василий Иванович, стоило только оказаться на борту «Кассиопеи». Огромного Линкора, являющегося флагманом блокадного флота. Рядом с Сахаровым стояли четверо. Чёрную Мамбу я знал, а ещё троих видел впервые. Но мужик в военной форме определённо адмирал Ротши, командующий блокадным флотом. А вот кто эти две женщины для меня было загадкой. Одно я знал точно, они были немногим слабее Алесандры Ферейра. На минуточку доминатора. Хотя она, в свою очередь, оказалась слабее Бати. И вот это для меня стало настоящим сюрпризом. Выходит, он постоянно скрывал свою силу. Просто, как-то не верится, что прорвался он именно здесь. Слишком уж плотной и стабильной была исходящая от него энергия. Даже я не смогу похвастаться таким, когда только поднимусь на эту ступень силы. Помнится, в прошлой жизни, чтобы привести всё в норму мне потребовалось чуть больше года. Вот и выходит, что Василий Иванович уже давно стал доминатором. И превосходил силой недавно прорвавшуюся Чёрную Мамбу. Но и я не был так просто. А вернее, спутники, с которыми я прилетел. Мы заранее договорились с Каем и Лерной, чтобы они не сдерживали свою силу и показали её этим старпёрам. И вот сейчас, как раз наступил этот момент. После меня из вертолёта вышел Ханьюл, а уже следом за ним Кай и дракониха. Если мощь, выпущенная Каем, была сопоставима с мощью, показанной встречающей стороной, то Лерна положила на лопатки сразу всех, вместе взятых. Даже я слегка пошатнулся. Хотя был готов к подобному повороту и заранее усилился. — Просто хочу встать во главе орков. Буду командовать ими и всё такое. Займу место одного из главных функционеров орды, — ответил я, растянувшись в улыбке при виде того, что пробрало всех присутствующих. А адмирал и вовсе едва не потерял сознание. Скорее всего, его спас какой-то барьер, что установил кто-то из этих людей. В противном случае он не смог бы находиться с ними рядом. Всё же адмирал не был одарённым. — Что за бред ты несёшь и что это за женщина? — снова заговорил Сахаров. Похоже, что в этой компании он был за старшего. Довольно странно, что Алессандра Ферейра позволила кому-то показать своё превосходство над ней. Вместо ответа я материализовал Титу и Борю. Если Титу в её истинном размере и облике, то Борю пришлось просить соответствовать змейке. И как-то я совершенно не подумал, что вертолёт всё ещё стоит здесь. Раздался отвратительный скрежет и все тут же активировали доспех духа. Ханьюл оказался возле адмирала и защитил его своими клинками. Разлетевшиеся лопасти могли наделать много бед. А так они только немного повредили палубу, столкнувшись с телом подросшего хомяка. На Боре не осталось ни царапинки, а вот лопасти разлетелись на осколки, выступив в роли шрапнели. Да и сам вертолёт от этого сильно повело, едва не задев нас хвостом. Здесь его остановила Тита и она же не дала вертолёту завалиться набок. Грохот стоял жуткий. Но экипаж винтокрылой машины оказался опытным. Они тут же заглушили двигатели и поспешили покинуть пострадавшую машину. — Мой косяк. Как-то совершенно не подумал об этом, — произнёс я в наступившей тишине. А через мгновение по кораблю разлетелись звуки тревоги. Но всё быстро успокоилось, стоило адмиралу сказать пару слов в небольшую рацию, что он достал из кармана. — Собственно говоря, это мои компаньоны. Благодаря которым, я совершенно уверен в том, что смогу без проблем попасть в самое сердце орды. А по поводу того, что собираюсь подмять под себя одну из фракций я абсолютно серьёзно. Я уже один раз провернул подобное в подземелье четвёртого уровня. Думаю, что здесь будет не особо труднее добиться того же результата. — То-то мне очень странным показалось всё связанное с тем подземельем. И резко активизировавшийся Кац и куча всего прочего, — задумчиво произнесла Чёрная Мамба, но я и все присутствующие прекрасно её расслышали. — За вертолёт всё возмещу. Я так понимаю, это вы адмирал Ротши и командуете здесь всем? — обратился я к военному, который хмурился, наблюдая за тем, как Тита с лёгкостью удерживает покорёженный вертолёт. Он даже не сразу услышал мой вопрос и пришлось его повторять. Но обращаться к адмиралу по этому поводу не было никакого смысла. Об этом мне быстро сообщил Сахаров. Он заявил, что я нахожусь под его руководством и решать подобные вопросы необходимо только с ним. — В таком случае я хочу немедленно отправиться на континент. А с вертолётом сами разбирайтесь. Надеюсь, родной дед не откажет мне в этом? А вот эти слова сработали намного круче появления змейки с хомяком. Мгновенно повисла тишина. Даже показалось, что замолчали моторы «Кассиопеи». Больше всех оказалась удивлена мать Урсулы. Она стояла с открытым ртом и переводила взгляд с меня на Батю и обратно. Причём делала это с минимальными задержками, поэтому казалось, что она просто быстро мотает головой. Сам же Василий Иванович, словно ждал чего-то подобного и совершенно не удивился. Он лишь кивнул мне и показал следовать за ним. — Оставайтесь пока здесь и ждите меня, — сказал я духам, а сам последовал за Батей. Причём пошёл только я. Все остальные остались стоять на месте, лишь провожая меня взглядом. Я и не почувствовал, когда Сахаров воспользовался своей силой. А объяснить по-другому статуи других встречающих было нельзя. Батя отошёл ото всех метров на десять и завернул за какую-то надстройку, на которой была установлена внушительных размеров пушка. Понятия не имею, как она называлась, но выглядела круто. Правда, даже такая пушка не сможет ничего сделать Лерне, да и другим, более слабым монстрам. Максимум кого можно достать из такой бандуры — это босс подземелья третьего уровня. Босса из подземелья четвёртого уровня такая пушка может ранить. А вот боссу подземелья пятого уровня она уже не причинит никакого вреда. Поэтому даже столь мощная пушка не сможет ничего сделать повелителям оды, что сейчас находятся в строю. Отряд по освобождению Сахарова оказался гораздо мощнее этого оружия. Но он и не удивительно. Сомневаюсь, что в том отряде были только люди, которые встречали меня. Странно, почему они не попробовали добить всех повелителей? Тот же Сиртаэль ничего мне не сказал по этому поводу. А Петька говорил про уничтожение двух повелителей орды. Одним был орк, а кто вторым непонятно. Но с этим разберусь позже. Батя не собирался полагаться на случай и поставил защиту. Я ощутил, что сейчас моих духов пробрало как следует. Даже несмотря на то, что они находились не под защитой, а в непосредственной близости от неё. Вот что значит эта техника в исполнении доминатора. А в том, что Василий Иванович смог подняться на эту ступень силы, я уже не сомневался. После посещения австралийского континента он перестал скрывать свою настоящую силу. И я уверен, что для этого имеются очень веские причины. Отчего-то я не вижу здесь сильнейшего одарённого Земли. Просто рядом нет никого сильнее Бати. — Хироши Сумидзо мёртв? — спросил я, опередив Василия Ивановичва всего на пару мгновений. Он уже собирался начать говорить, но мой вопрос заставил его замолчать.Глава 19
— Погиб, дав человечеству ещё минимум три года спокойствия. Примерно столько ещё смогут продержаться стражи без помощи своего создателя. Учитель спас меня, пожертвовав собой. Всю дорогу я защищал его тело. Величайший одарённый в новейшей истории человечества пал, сражаясь за наше будущее. Надеюсь, что я также уйду сражаясь. Эти слова дались Сахарову тяжело. Но было видно, что он уже давно решил всё для себя и здесь я был полностью на его стороне. Как и любой вайм, что хоть раз спускался в подземелье. Лучшая смерть — это смерть в сражении. По-другому просто быть не может. Но позвал меня Сахаров не для того, чтобы разговаривать о подобном. — Могу только предположить, кто тебе рассказал о нашем родстве. Но это и неважно. В любом случае я сам собирался тебе обо всём рассказать при нашей следующей встрече. Твоя мама была моей дочерью. Внебрачной дочерью, которую необходимо было спрятать и Корея на тот момент казалась мне самым лучшим вариантом. Я не собираюсь просить у тебя прощения. Считаю, что поступил абсолютно верно. Не сделай я этого и Веронику убили бы гораздо раньше того момента, как она родила тебя. Пак Нам Гун твой настоящий отец. Он принимал участие в одном эксперименте ассоциации. Там они и познакомились. Хан был приставлен охранять Нику, а потом эта охрана перешла и на тебя. В день твоей второй инициации у рода Пак не получилось бы усилиться за твой счёт. Ханьюл мог в любой момент остановить церемонию. Он не позволил бы причинить тебе вред. Но его вмешательство и не понадобилось. Ты сам разобрался с проблемой и даже намного лучше, чем я мог себе представить. Кто бы мог подумать, что мой внук окажется настолько силён… И это уже в двадцать лет. Василий Иванович говорил обо всём этом совершенно спокойно, и я не понимал, за что он вообще должен просить у меня прощения. За то, что не забрал меня у Нам Гуна после смерти матери? Или за то, что ничего не рассказал, когда мы с ним встретились впервые? Или за то, что тупо позволил начаться всему этому фарсу с распилом моей силы? — Василий Иванович, — остановил я ранкера, который продолжал говорить. — Я не собираюсь вас ни в чём обвинять. И тем более требовать чего-то от вас, как от деда. Всё, что потребуется, я смогу достать собственными силами. Да и защищать меня не нужно. Как вы уже заметили, я и сам неплохо справляюсь с этой задачей. А если вы и дальше не будете мне ставить палки в колёса, то смогут стать намного сильнее. Этот поход на континент поможет мне в этом. И я не шутил, когда говорил, что собираюсь стать одним из правителей орды. И вы, и ассоциация очень мало знаете о подземельях. Именно тех, где обитают разумные монстры. За пределами своих подземелий они становятся вполне вменяемы и можно попытаться договориться. — Хочешь сказать, что ты способен общаться с этими монстрами? — Я способен сделать так, что смогу понимать их язык. Чтобы было более понятно, то я обладаю весьма необычной силой. Я не умею призывать монстров, как это делал Такеши Сумидзо. Зато я могу призывать духов, которые способны делать очень многое. Не только сражаться на моей стороне, но и обучать языку монстров, например. И снова я не шутил, когда говорил, что могу призвать на свою сторону целую армию. Но этого и не нужно будет делать. Той четвёрки, что сейчас стоит рядом с вертолётом, вполне хватит, чтобы защитить меня от любой угрозы. Василий Иванович слушал меня очень внимательно и как бы невероятно ни звучали мои слова, я не видел в его глазах недоверия. Как-то даже странно это было. Я думал, что люди будут считать меня душевнобольным, когда начну рассказывать про духов и то, что с их помощью могу сделать практически всё что угодно. Ведь на Земле духи — это удел шаманов, которых считают шарлатанами практически на всей планете. Лишь несколько мелких племён уверены в том, что шаманы действительно могут разговаривать с духами. — Ты же понимаешь, что в любом случае я не отпущу тебя одного? И не буду отговаривать никого из тех, кто решит последовать следом за мной. Все эти люди, что встретили тебя сегодня, были учениками Такеши Сумидзо. Всех нас связывает гораздо большее, чем просто дружба. Мы не раз спасали друг другу жизнь. И тем самым связывающим нас звеном был учитель. Поэтому они пойдут вместе тобой на земли орды, чтобы отомстить за его смерть. В ней повинен повелитель дворфов. Это именно он нанёс мне смертельную рану. И именно его яд вобрал в себя учитель. Я попытался убить этого монстра, когда ребята пришли ко мне на помощь, но не вышло. Дворфа спас беловолосый эльф и мы не успели ему помешать. Месть должна свершиться в любом случае. Не прибудь ты и вскоре мы отправились бы сами вглубь земель орды. И плевать, что все мы можем остаться там. И скорее всего, так оно и будет. — По поводу того, что вы все там останетесь ничего обещать не могу, — произнёс я, наблюдая, как округляются глаза Бати, но моя улыбка дала ему понять, что это просто шутка. — А вот насчёт смерти повелителя дворфов могу поспособствовать. Правда, могут возникнуть проблемы с Сиртаэлем, раз вы говорите, что он спас дворфа. Но и здесь, я думаю, можно будет что-нибудь придумать. Эльф согласился сразиться со мной, вполне возможно, что я смогу перетянуть его на нашу сторону. А если и нет, то просто прихлопнем этого дворфа вместе. Думаю, что для Лерны это не составит труда. — Ты так говоришь, словно это будет лёгкая прогулка. Прогулка туда, где гибнут сильнейшие пробуждённые и одарённые планеты. А ещё эта Лерна, это темноволосая женщина со змеиными глазами? Вот, оказывается, как можно максимально точно описать Лерну, чтобы сразу всем стало понятно, о ком идёт речь. — Думаю, что вы все очень сильно удивитесь, когда увидите её истинный облик. Лерна мой главный козырь. Рядом с ней никто не сможет причинить мне вред. Да и Тита с Каем не позволят этого. А вот Боря может. Ему плевать на всех и вся, кроме своих хотелок. Но и его жирную задницу можно растрясти. И я знаю отличные способы. Уверен, что у правителей орды найдётся много всего, что сможет заинтересовать хомяка. — Конечно, мне докладывали, что твои компаньоны довольно сильны. Но, как-то мне не очень верится, что настолько. Исходя из твоих слов, каждых из них чуть ли не равен по силе ранкеру. — Кай, Тита и Боря не сильно отстают от ранкеров, а в чём-то и превосходят их. Ну а Лерна намного сильнее. В чём вы уже могли убедиться. А ещё есть Йондо и Барракис, которые также очень сильны. Но говорить о них сейчас я не стал. Если потребуется, то Василий Иванович увидит их в деле. — В таком случае ты должен слушаться во всём меня и не отходить ни на шаг. И тогда этот рейд состоится. — Нет. — прервал я Сахарова. — С вами или без, я в любом случае отправлюсь на австралийский континент. И никому подчиняться я там точно не буду. Я собираюсь занять место одного из повелителей орды. А повелители делают только то, что захотят. Над ними нет никого. Они сила, с которой должны считаться все. Сила, которую должны почувствовать каждый орк орды. Почувствовать и подчиниться ей. Поэтому советую вам всем быть предельно осторожными и следить за своими словами и действиями. Я не посмотрю на вашу силу. Если кто-то попытается указывать мне, что и как делать, то пускай пеняет на себя. Василий Иванович кхекнул и попытался надавить на меня силой, показав своё превосходство. Эту проверку я прошёл без проблем. Давление Бати было намного слабее, чем давление Лерны. А совсем недавно я выдержал его намного достойнее самого Василия Ивановича. А уже через мгновение рядом были Кай и Тита, готовые в любой момент броситься на моего потенциального обидчика. И плевать на барьер, который причинял духам много неудобств. Их сдерживал лишь мой ментальный приказ. Мы просто ждали Лерну, которая малость задержалась. Не любила дракониха бегать. Лерна просто вскинула руку, словно отмахиваясь от надоедливого насекомого, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы освободить меня от давления силы Бати. — Мне уже нужно вмешиваться? — спросила дракониха, хищно глядя на Василия Ивановича. — А то я совсем запуталась и не понимаю, кто действительно представляет для тебя угрозу, а кто просто ерундой занимается. — Василий Иванович сейчас именно, что ерундой занимается. Вмешиваться точно не стоит. Да и мы закончили разговор. Пока можешь немного отдохнуть. Отправляемся на континент в ближайшее время. Возможно, придётся добираться самостоятельно. Будь готова принять свою истинную форму. — Даже не думай использовать меня в качестве средства передвижения. Подобное оскорбление можно смыть только смертью, посмевшего совершить подобное, — сказав это, Лерна резко развернулась, отчего её волосы разметались по сторонам, и отошла от нас на несколько метров. При этом я прекрасно ощущал, что дракониха продолжала прикрывать меня не только от силы Сахарова, но и от любой другой подобной атаки. Интересно, это её страх перед контрактом заставил действовать или она сама решила помочь? Буду надеяться, что второе. Намного приятнее знать, что кто-то защищает тебя не из-за страха наказания. А делает это по собственной воле. — Не горячись. Да и торопиться с тем, чтобы оказаться на берегу, не стоит. Сперва необходимо провести разведку местности, на которой мы будем высаживаться. После столь удачного рейда со стороны человечества орда бросила в бой сотни отрядов невидимок. Чешуйчатые твари вполне успешно забираются вглубь наших территорий. Доходят до берега и передовых позиций человечества. Порой убивая неосторожных защитников. — С хамелеонами я могу разобраться без особых проблем. Мы уже вычистили от них Шестой Форпост, перед тем, как решить проблему с эпицентром. — Хочешь сказать, что ты разобрался с активностью эпицентра? — спросил удивлённый Батя. Похоже, что никто ему не доложил, что на большой земле уже всё спокойно. По крайней мере, в районе Восточного эпицентра. — Петька говорил, что ты отправился туда по каким-то делам, но больше ничего не докладывал. — Эпицентры вернулись в норму. Виновные в начавшейся вакханалии найдены и наказаны. Остались кое-какие последствия, но с ними вполне сможет разобраться ассоциация. Кстати, мне было бы очень любопытно узнать, какие эксперименты вы разрешили проводить на своей дочери? И почему все считают, словно из меня получился идеальный образец? Пробуждённый, которого и пыталась создать ассоциация. — Ты не перестаёшь меня удивлять парень, — вновь хмыкнул Батя. — Для начала прекрати со мной выкать. Обращайся на ты и зови Батей. Дедом не зови, я этого не заслужил. — на этот раз настал мой черёд хмыкать. — Путь нам предстоит неблизкий, поэтому ещё успеешь рассказать про то, что произошло в эпицентре. А пока, раз ты так спешишь, то предлагаю вернуться к остальным и начать готовиться к высадке. — Ты помнишь, что я тебе сказал про попытки указывать мне? Можешь передать это своим людям? Если я не смогу убедиться, что на этой почве не будут возникать конфликты, не позволю никому идти со мной. Возьму только Ханьюла, уж он точно не будет пытаться говорить, что мне делать. А к советам я всегда прислушиваюсь, конечно, если они не имеют приказного характера. Как бывает очень часто с теми, кто считает себя намного опытнее. А я готов поспорить, что любой из тех людей, что отправятся вместе со мной на континент, именно так и считают. Они, конечно, сильно удивятся, когда поймут, что это далеко не так. Но к тому времени уже могут натворить достаточно. Поэтому необходимо сделать всё возможное, что избежать подобного. В том, что мне придётся тащить с собой ещё, как минимум Батю я не сомневался с того момента, как узнал, что он ждёт меня на «Кассиопеи». — Можешь быть уверенным, что я не сунусь к тебе. Как делал это последние двадцать лет. И с остальными ребятами обязательно поговорю и донесу до них твои слова. Только с Ал может ничего не получиться. Моё влияние никогда не распространялось на неё. К тому же она одна из всех учеников старика смогла стать доминатором. Говорить о том, что я прекрасно вижу, что Батя сильнее Чёрной Мамбы, да и остальные присутствующие не сильно ей уступают, я не стал. Оказывается, что очень много людей скрывают свою истинную силу. Должно быть, для них это выгодно. Значит, пусть так и будет. Интересно, сколько на самом деле на Земле доминаторов? Сколько скрывается, помимо тех тринадцати человек, что официально открыли свою силу миру? И почему все эти люди не соберутся вместе, чтобы попробовать навсегда смести орду и стереть с лица земли эту угрозу. Если отряд меньше десяти человек смог прикончить двух повелителей орды, то три таких отряда вполне смогут обезглавить её. А без своих командиров монстры быстро потеряют боевой дух и будут разгромлены. Они просто не успеют быстро заменить погибших. И моё приглашение занять место Повелителя орды тому прямое подтверждение. В нём не было указано каких-то конкретных сроков. Словно я могу прийти хоть через двадцать лет и потребовать своё место. Убью нынешнего повелителя и никаких проблем. Но отчего-то доминаторы не спешили открываться и тем более объединяться, чтобы отвести угрозу от человечества. Единственное, что мне сейчас приходило в голову, что это было кому-то выгодно. Но лезть в большую политику мне совершенно не хотелось. Всегда найдутся люди, которые будут зарабатывать абсолютно на любой беде. Вот и на оккупации Австралии монстрами, наверняка кто-то зарабатывал баснословные деньги. И скорее всего, таких людей было довольно много. — В таком случае пойдём и побеседуем с остальными. Представишь меня им. Да и мне хотелось бы узнать, с кем предстоит иметь дело. Тупо для того, чтобы понимать, как могу использовать их максимально эффективно. С компаньонами мне было бы гораздо проще всё провернуть. Но понимаю, что ты меня не отпустишь одного. А эти люди попрутся за тобой. Во всём я был абсолютно прав и Батя просто кивнул, снимая защиту. После чего мы направились к ожидающим нас людям. Они стояли напротив Бори, который даже и не думал приходить ко мне на помощь, как Тита и Кай. Хомяк даже не шелохнулся с того момента, как я его материализовал. Стоял словно статуя. И лишь слегка приподнимающиеся бока говорили о том, что он всё ещё жив. Хотя назвать такое состояние жизнью у духов довольно сложно. Но все они в материальном воплощении мало чем отличались от большинства живых существ. Дышали, моргали, ели, пили хоть и могли спокойно обходиться без всего этого. Ни разу не слышал историй, чтобы духи умерли от голода или жажды. Или вообще задохнулись от нехватки кислорода. Хотя убить духа в материальном состоянии возможно, как и любое другое живое существо. — Наговорились, родственнички? А теперь рассказывайте всё и нам. Для чего молодой правитель Кореи собрался соваться в самое опасное место на планете? Только не нужно вешать присутствующим лапшу на уши и говорить о том, чтобы занять место повелителя орды. Момоко, слушай очень внимательно. От тебя будет зависеть, разрешу я мальчонке эту вылазку или нет. — выдала Алессандра, стоило нам выйти за пределы защиты. Сразу стало понятно, что мне будет очень сложно. И я уже начал задумываться над тем, чтобы вообще никого с собой не брать. Мать Урсулы я точно предпочту оставить на «Кассиопеи». Разрешать она мне собралась! Ещё чего! Но вместо меня заговорил адмирал Ротши, который явно был иного мнения, нежели Чёрная Мамба.Глава 20
— Госпожа Ферейра не забывайте, где вы находитесь. Это не Бразильский союз. Не владения рода Бернадот. И даже не Корея, где вы вправе были разговаривать со мной, как с более низким по рангу. Австралия и вся её акватория, находятся под моим руководством и только я могу разрешить или запретить посещение континента. После этих слов наступило недолгое молчание, которое нарушил громкий смех одного из незнакомцев. Огромного чернокожего парня, чьё тело было покрыто множеством шрамов. И почему я не увидел его сразу? Впрочем, и ещё двух мужчин, что присоединились к темнокожему гиганту. А вскоре, смеялись уже все, за исключением адмирала, Ханьюла и самой Алессандры. Но и меня с компаньонами, конечно. Похоже, что никто не ожидал, что Ротши вот так возьмёт и поставит на место одну из сильнейших женщин в мире. «И почему люди всегда такие странные?» Задумчиво произнесла Тита не понимая, что так всех развеселило. Оставил её вопрос без ответа. Здесь так просто не объяснишь. Необходимо быть в курсе всех взаимоотношений между этими людьми. А пока я могу точно сказать, что они все очень давно знают друг друга и поэтому позволяют подобные выходки. Могу предположить, что все они были в одном отряде. И было это ещё до того момента, как Ханьюл попал под руководство Бати. Было видно, что мечник из всех собравшихся знает только Алессандру и адмирала Ротши. А ещё, он как-то странно посматривал на китаянку. Хотя и мне её лицо также показалось смутно знакомым. Чёрная Мамба назвала её Момоко, но это имя ничего мне не говорило. Тем временем веселье закончилось, и великан извинился перед адмиралом, сказав, что это нервное. — В таком случае, если никаких возражений нет, то приглашаю вас господин Пак Тхе Джин в кают-компанию. Там более подходящие для разговора условия. Если можно, не могли бы вы оставить своих… — адмирал замялся, не зная, как назвать моих духов, но Батя ему тут же помог. — компаньонов на палубе. «Кассиопея» боевой корабль и у нас просто нет столь больших кают-компаний. Пара мгновений и Боря с Титой уменьшились в несколько раз. Это я сделал просто для того, чтобы продемонстрировать наши способности. В любом случае я не собирался никого, кроме Лерны, тащить с собой. Да и дракониху брал лишь из соображений безопасности. Причём безопасности местных. Как-то мне совершенно не хотелось разнимать дерущихся дракониху и Чёрную Мамбу. А подобный поворот был вполне вероятен. Мать Урсулы уже доказала, что не отличалась спокойным нравом и чрезмерной рассудительностью. Поэтому вполне могла напасть на Лерну первой, просто решив проверить её силу. Все присутствующие прекрасно поняли, от кого исходило давление, во время нашего появления. А в случае если она нападёт первой, дракониха имеет полное право защищаться. Здесь контракт будет на её стороне. В этом случае гордость блокадного флота может пойти ко дну. И всем нам придётся добираться до Австралии вплавь, чего бы мне очень ни хотелось. Как-то я не сильно люблю воду. Даже все мокрые подземелья стараюсь избегать. Суша мне нравится гораздо больше. — Со мной пойдут Ханьюл и Лерна, — сказал я, указывая на дракониху. Та безразлично мазнула по мне взглядом и уставилась куда-то вдаль, где виднелись смутные очертания чего-то большого. Должно быть, именно в той стороне находилась суша. Именно туда мне предстоит отправиться, чтобы вступить в своё право и решить для Земли проблему с Австралийскими монстрами. Пока ещё точно непонятно, как это сделать, но кое-какие задумки имеются. Здесь главное — рассчитывать на здравомыслие и рациональность других повелителей орды. Надеюсь, что после убийства главного дворфа у остальных его прибавится. Иначе нам просто придётся сменить всю верхушку орды. Что-то я совсем размечтался. Ещё даже не попал на континент, а уже строю такие планы. Да и кто мне сказал, что вообще получится так легко провести столь сильный отряд людей в самое сердце орды? Сомневаюсь, что все вопросы, связанные с командованием, они решают на переднем крае боевых действий. А как таковые они не прекращаются ни на секунду. Монстры постоянно прут вперёд, чтобы прощупывать слабину в нашей обороне. И вскоре они смогут её нащупать. Осталось всего года, что подарил человечеству Такеши Сумидзо. Совсем скоро я смогу сам увидеть призванных им созданий и оценить их силу. А пока, пойду следом за адмиралом Ротши в кают-компанию. Буду говорить, почему он должен разрешить мне отправиться в этот рейд. Чего-то подобного я ожидал, поэтому речь была подготовлена заранее. Демонстрацию малой доли силы моих компаньонов адмирал уже видел, поэтому мне будет гораздо легче убедить его. Да и у него просто нет выбора. Он не сможет отказать. В итоге так и вышло. Собственно говоря, адмирал и не пытался меня отговаривать. Как я понял, он уже давно всё обсудил с Батей. А всё, что случилось на палубе чисто спектакль, разыгранный для Чёрной Мамбы. Похоже, что она уже достала здесь всех и вот таким образом её решили поставить на место. Главное, чтобы она теперь не попыталась отомстить адмиралу. С неё станется. Но раз Батя был режиссёром этого спектакля, то он просто обязан был предусмотреть такую возможность. В общем, нам выделят транспорт, чтобы добраться до берега, и будут помогать всеми возможными средствами разведки, а порой и боевого характера. Но это будет только до конца зоны, подконтрольной человечеству. Сразу на границе зоны ответственности стражей начинается довольно продолжительная зона отчуждения, где и идут непрекращающиеся бои. Вот через эту зону нам и предстоит пройти, чтобы оказаться на территории орды. Там уже адмирал ничем не сможет нам помочь. Пропадёт любая связь и ни один дрон или спутник не смогут посмотреть, что там происходит. Но этого мне и не нужно было. Достаточно встретить хоть одного мало-мальски значимого командира, а дальше вообще всё будет очень просто. Добраться до столицы орды и раскатать соперников тонким блинчиком. Думаю, этого будет вполне достаточно, чтобы доказать своё право. Ну а если нет, то пусть любой желающий выйдет и сразиться со мной. Сомневаюсь, что таких будет много после моей победы над другими кандидатами. Сиртаэля и других повелителей, что также захотят сразиться со мной, в расчёт не берём. У них уже есть один титул и хватит с них. Пускай губу закатают, а то правда придётся устраивать геноцид повелителей. И тут совершенно непонятно, получится у нас это или нет. Всё же помимо повелителей там будет охренеть как много обычных монстров. Разумных монстров, которые знают, что такое стратегия и тактика. Да и в строю отлично умеют сражаться. Использовать магию, ловушки и всякую магическую дрянь, что клепают их зачарователи. В общем, огрести мы можем там конкретно. Подготовка не заняла много времени. Пока производилась разведка, предполагаемого места высадки Батя познакомил меня с членами нашей команды. Чернокожего здоровяка звали Эме. Он выступал в роли защитника. Принимал на себя все атаки монстров и всё такое. Сразу стало понятно, откуда у него столько шрамов. Очень странно, почему он до сих пор не избавился от них? Это сможет сделать любой целитель средней руки. А ещё очень странно, почему у Эме не было подходящего снаряжения? Ведь в этом случае он вообще обходился бы без шрамов. Но предполагать я могу всё что угодно, пока не увижу великана в действии. Скорее всего, его способность максимально эффективно показывает себя именно без доспехов. Не очень распространённая сила, но и не редкая. Китаянка Момоко, лицо которой показалось мне знакомым, оказалась одной из самых влиятельных женщин Китая. Её сила заключалась в разуме и умении им пользоваться. Вот и во время нашего знакомства она сказала, что у нас будет всего двадцать один процент на успешное выполнение задуманного. Как по мне, так просто шикарный шанс. Одна пятая. И это, притом что Момоко практически ничего не знает о моей силе и силе моих компаньонов. А все расчёты она проводила только с учётом силы отряда Сахарова. Даже без учёта Ханьюла. Думаю, что с прибавкой наших сил проценты на успех резко стали бы подниматься. Хасан, оказался специалистом по маскировке. Именно он при моём прилёте спрятал половину отряда. Да так, что я ничего не смог заметить. Его талант пригодится в любом отряде. Если дело пойдёт совсем плохо и придётся пробиваться силой, то я предпочту идти в тени, прячась от всех встречных монстров. Иначе мы рискуем просто завязнуть на одном месте, постоянно сражаясь. Как это уже случилось с Василием Ивановичем. Вот только нам на помощь уже никто не придёт. Ассоциация не сможет собрать отряд, хотя бы малость приближённый по силе к этому. А ещё в отряде Бати были близнецы. Брат и сестра. Виктор и Аделина. Василий Иванович представил их как некромантов и больше ничего не стал говорить. Да и сами близнецы, как-то не горели желанием общаться. Если все остальные были приветливы и общительны, то эта парочка идеально подходила на роль некромантов. Такие же мрачные, тихие и скрытные. Но раз они здесь, то обладают незаурядной силой и прекрасно умеют ей пользоваться. А некроманты они или нет без разницы. Главное, что на нашей стороне. Да и поднимать они будут монстров. Людей на континенте уже давно нет. Но на этом Батя не остановился. Он представил абсолютно всех членов своего отряда. В том числе и Чёрную Мамбу, о силе которой я практически ничего не знал. Как оказалось, мать Урсулы, специалист по нанесению максимального урона за короткий временной промежуток. Вроде в играх таких персонажей называют ДД. Так вот, сила Алессандры идеально подходила для этого. Она могла одинаково эффективно работать как на ближней, так и на дальней дистанции. Но в любом случае более подробно о силах всех членов отряда Бати я смогу узнать непосредственно во время боя. Единственным, чья сила для меня по-прежнему оставалась загадкой, был сам Батя. Хотя и Ханьюл явно темнил и многое от меня скрывал. Но как я уже говорил во время боя все их секреты откроются. Здесь главное — мне не показать лишку. Достаточно будет и того, что эти люди смогут увидеть, на что способны мои компаньоны. Перед отправкой на континент адмирал Ротши предложил нам поесть в нормальной обстановке, отчего я не стал отказываться. Кто знает, сколько дней придётся добираться до места, перебиваясь сухпайками, которых у меня с собой несколько тонн? Яков Моисеевич, как всегда, оказался на высоте и выполнил мой заказ выше всяких похвал. А заказывал я в основном еду и предметы первой необходимости, которые пригодятся в походе. Причём заказывал всё это с расчётом на крупный отряд. И как оказалось, не прогадал. Конечно, и Сахаров позаботился, чтобы у его людей было всё необходимое, но ещё не известно, сколько времени у нас займёт эта экспедиция и запасы точно не будут лишними. Пока мы находились в кают-компании Тита, Кай и Лерна, которая отказалась идти со мной, разгуливали по «Кассиопеи» в сопровождении отряда, приставленного адмиралом. Духам было очень любопытно побывать на боевом корабле. А один из приставленных офицеров рассказывал им о его устройстве, походных и боевых характеристиках. В общем, все нашли чем заняться перед отправкой. И когда я сообщил духам, что пора, они оказались рядом вполне довольные. Лишь Боря не выражал никаких эмоций. Он всё это время провалялся на палубе рядом с повреждённым вертолётом. Словно понимал, что дальше отдохнуть у него вряд ли получится и поэтому пытался урвать каждое мгновение. Уже через полчаса мы высадилисьна опорном пункте человечества. Здесь всегда нёс дежурство отряд из двадцати человек, которые в случае прорыва должны были не только сообщить командованию, но и остановить передовые отряды монстров. Если в подавляющем большинстве все служащие на флоте были обычными людьми, то в этот отряд входили только одарённые. Я бы оценил их всех на уровне сильного мага, а их командир оказался мастером. В принципе, при поддержке современного вооружения и всех ловушек, что были подготовлены, этого вполне достаточно, чтобы сдержать крупный отряд монстров. Правда, если там будет хотя бы один босс, или штук двадцать элитников, то подобный заслон продержится совсем ничего. Но уж лучше так, чем оставлять берег вообще без защиты. Всего таких отрядов было восемь. И располагались они в самых удобных местах для того, чтобы попытаться атаковать флот. Что монстры и сделали совсем недавно, уничтожив сразу три блокпоста. Благо человечество смогло отбиться и вернуть утраченные позиции. — Пожалуй, я смогу использовать здесь гораздо больше силы, чем предполагала изначально — произнесла Лерна, расправив плечи и начав глубоко дышать. Казалось, что до этого ей постоянно не хватало кислорода и вот здесь эта проблема исчезла. Теперь она старается как можно быстрее восполнить недостачу. А всё это было из-за резко усилившегося магического фона. Стоило только ступить на континент, и все ощутили, щедро разлитую здесь магическую энергию. Я словно снова оказался в районе эпицентра. Даже джинны начали ворочаться в своей бутылке. И я это отчётливо ощутил. На всякий случай тайком извлёк их бутылку, чтобы убедиться в её целости и сохранности. И тут же убрал обратно. Пока ещё слишком рано выпускать Йодно и Барракиса. Лерну необходимо подготовить к этой встрече. Дать ей понять, что для нахождения её мира нам потребуется проводник. А ещё лучше два. И лучше тех, кто у же там бывал, просто не получится найти. — Куда нам нужно идти? — обратилась ко мне китаянка, в руках у которой был планшет с картой прилегающей территории и всеми отметками о минах и прочих средствах сдерживания орды, что на нашей территории было с достатком. — Я сам понятия не имею. Предположительно в то место, где впервые появилось подземелье, которое и стало причиной падения континента. На удивление Момока ничего не сказала по этому поводу. Хотя я говорил, что мы должны направиться в самое логово орды. В место, откуда вылезли и продолжают это делать нескончаемые орды эльфов, орков, дворфов и так далее. Правда, я надеялся, что так далеко нам не придётся заходить. Достаточно будет встретить хотя бы одного нерядового монстра, и дать ему понять, что я один из кандидатов на пост нового Повелителя орды. А дальше уже пусть выделяют мне соответствующее сопровождение и ведут в нужное место. — Значит, нам необходимо будет углубиться на девятьсот двадцать три километра от буферной зоны. Дойти до города, когда-то носившего название Клифтонн-Хилс. И от него ещё семнадцать километров до нужного места. Предположительно дорога займёт у нас шестнадцать дней. И это при условии, что нам будут оказывать не самое сильное сопротивление. — А ты учла, что отряд будет постоянно находиться под моей способностью? — спросил Хасан и получил от Момоко полный презрения взгляд. — Ты слишком её переоцениваешь. После нашего рейда орда резко усилила присутствие отрядов невидимок. Неужели считаешь ордынцев идиотами? Теперь они наверняка ещё и усилят защиту от способностей подобных твоим. — Хватит собачиться. В любом случае нам сперва нужно будет добраться до буферной зоны. И уже там решим, как более эффективно двигаться дальше. — остановил, начавшийся было конфликт, Батя. — Хасан, ты должен постоянно прикрывать отряд. Особенно сосредоточься на парне. А вот на Хана можешь не тратить энергию. Это лишнее, он и без тебя сможет с лёгкостью скрываться даже от боссов. Да и с невидимками поможет нам справиться. В подтверждение этих слов где-то совсем рядом послышались звуки боя. Буквально несколько секунд и всё прекратилось. А затем раздался удивлёный крик бойца из отряда заграждения.Глава 21
— Хамелеоны подобрались почти вплотную. Все готовы. И с одного удара. — Не расслабляемся. Хан пока присмотрит за окрестностями, — сказал Сахаров, совершенно не сомневаясь, что это именно мечник разобрался с разведчиками. — Не нужно за мной присматривать, да и с любыми разведчиками легко разберётся Кай. А собственную разведку мы сейчас организуем. Насчёт этого не стоит волноваться. Мои разведчики не упустят из вида любую невидимку. Ещё можно было сказать, чтобы все позволили мне подключиться к ним и снабжать их энергией. Но, обойдутся. Моя энергия потребуется Каю. Сидеть и наблюдать со стороны он не станет, а так хоть будем уверены, что сущность надёжно заперта. — Дайте нам с Каем время. У вас есть примерно часа три, после чего выдвигаемся. Буду признателен, если к этому времени маршрут уже будет подготовлен. «Кай, вернись ко мне. Хан позаботится о хамелеонах, если они рискнут подойти к нам. Нужно призвать минимум десяток разведчиков, со способностью видеть незримое. Я хочу знать всё, что происходит вокруг нас на пару километров. На земле, в воздухе и под землёй». Кай к этому времени уже отправился следом за Ханом на охоту, но вернулся тут же, как я его позвал. Вместо него, я отправил на разведку Титу и Борю. Если змейка сразу же ринулась осматривать окрестности, то хомяка пришлось подталкивать к этому. Говорить, что он сможет взять себе всё, что найдёт в радиусе десяти километров. Трёх часов ему как раз хватит, чтобы осмотреть местность. Лерна тоже вызвалась немного прогуляться. А вместе с ней отправилась и Алессандра. Пришлось просить Василия Ивановича, чтобы и он пошёл с этой парочкой. Не хватало ещё, чтобы они действительно затеяли драку. Понятия не имею, что делали остальные, но мы с Каем всё это время трудились, создавая печати. И когда они были готовы, активировали все разом. Я даже не ожидал, что в Австралии сделать это будет гораздо легче, чем на большой земле. Всё же повышенный магический фон даёт о себе знать. Духи приняли плату и тут же умчались отрабатывать свой контракт. И уже через несколько минут нашли первый отряд невидимок. — У меня всё готово. Теперь я буду знать обо всём, что происходит в радиусе десяти километров. Можем отправляться, — сказал я и с удивлением обнаружил, что Лерна и её сопровождающие до сих пор не вернулись. Даже Хан сидел неподалёку и начищал свой меч. — И свяжитесь кто-нибудь с Батей. Где они там бродят? — Связи нет. Мы уже пытались это сделать примерно час назад, — ответила мне Момоко. — Сейчас не самый благоприятный момент, для использования спутника и данные могут быть сильно искажены. Но исходя из того, что я вижу Василий и Алессандра сейчас примерно в семнадцати километрах от побережья. Раньше в том месте был небольшой туристический городок. Наш маршрут также пролегает, через этот городок. — В таком случае не вижу причин, чтобы задерживаться. Выдвигаемся. Нагоним Сахарова там. Никто не был против. До городка нас взялись добросить военные. К тому же мы зачистили от хамелеонов ближайшее пространство и они могли не бояться нападения. Поэтому уже через двадцать минут мы были возле развалин небольшого городка. Духи-разведчики молчали, а значит, в городе было спокойно. Вот только странно, что здесь забыла Лерна и почему Батя с Мамбой не выходили на связь? Здесь она вроде ещё должна быть. Армейцы не стали задерживаться и двинулись в обратную сторону, а мы направились вглубь городка. Момоко вела нас на сигнал со спутника, который периодически исчезал. Сейчас мы находились в местах, где современная техника практически бесполезна. И чем дальше будем заходить вглубь континента, тем сильнее это будет проявляться. А после буферной зоны не будет работать вообще ничего. Лишь холодное оружие и магия. Но для меня это было вполне приемлемо. Впрочем, как и для любого игрока. На месте, где должен находиться Батя, было пусто. Лишь наполовину сгнивший остов машины и разбросанные вокруг него железки. Должно быть, внутри машины сохранилась какая-то аппаратура, которую спутник и принял за передатчик Сахарова. Слишком сильно изменившиеся условия влияли на любую технику. Духи-разведчики были заняты осмотром окрестностей и поэтому я не стал их привлекать для поисков потеряшек. Вместо этого пришлось мне самому напрягаться, чтобы попытаться понять, где находится Лерна, воспользовавшись нашим контрактом. По умолчанию у всех контрактов присутствовала такая функция. Только, чтобы ей воспользоваться, необходимо довольно долго настраиваться и истратить немало силы. Да и расстояние в этом случае играть большую роль. Если я правильно помню, то не больше сотни метров. С каждым последующим метром энергетические затраты начинают возрастать чуть ли не в геометрической прогрессии. Поэтому никто и не использует эту возможность. Да и вайм всегда знает, где находится его дух и сможет отыскать его даже с закрытыми глазами. Вот только Лерна не была моим духом и поэтому подходил только этот способ. На всякий случай попросил, чтобы меня охраняли и постарались не шуметь. Всё же процесс довольно сложный и меня может отвлечь любой посторонний шум. В этом случае придётся начинать всё сначала. Контракт был найден и в него тут же устремилась моя энергия, чтобы создать поисковый луч. — Они совершенно точно находятся в этом городке. Причём совсем рядом с нами, — удивлённо произнёс я, когда понял, что Лерна буквально в тридцати метрах от нас. А значит, там и Чёрная Мамба с Батей. Вот только сколько я не всматривался в окружающее пространство так ничего и не увидел. — Если бы они находились рядом, то близнецы смогли их почувствовать, — сказала Момоко, глядя на некромантов. Те лишь отрицательно покачали головой. Но контракт невозможно обмануть. Поэтому я направился в ту сторону, куда он указывал. Две, разрушенные практически до основания стены. Груды мусора и больше ничего. Но контракт по-прежнему утверждал, что Лерна находится именно здесь. «Кай, развоплотить и посмотри. Что-то мне подсказывает, что мы ищем не в том месте». Парень не стал ничего отвечать, а за моей спиной выругался Хасан. Видимо, он не был готов к тому, что Кай способен исчезнуть у всех на глазах. «Вайм, здесь есть спуск в подвал. Просто его засыпало песком. Того времени, что мы занимались печатями, для этого было вполне достаточно. Всё же здесь кругом этот вездесущий песок. Сейчас я открою для вас проход». Через секунду в паре метров от меня вверх поднялась металлическая крышка, с которой начал ссыпаться песок. — Здесь есть какие-нибудь убежища? Подземные склады, или что-то в этом роде? — спросил я у Момоко и та сразу же принялась копаться в своём планшете. — Кроме подвалов в частной собственности, ничего не обозначено. А судя по тому, где мы сейчас находимся, раньше это как раз и были частные владения. — Значит, кто-то в этих частных владениях решил построить себе пару подземных этажей и ничего не говорить об этом местным властям. Судя по тому, что наши потеряшки до сих пор не вылезли оттуда, там внушительные площади. Совсем как под усадьбой Барона. — последние слова я прошептал себе под нос. Но в любом случае никто из присутствующих ничего не понял бы. Возможно, Батя, но его с нами не было. — Не вижу никакого, смысла лезть туда всем вместе,— заговорил здоровяк Эме. — Вы оставайтесь здесь, а я пойду и разыщу Василия и Сандру. И твоего компаньона парень тоже. А вот я был совершенно другого мнения. Делать здоровяку там нечего. Да и нам спускаться в неизвестность будет глупо. Пускай на это задание отправляется Кай. Он и двигается гораздо быстрее нас и в случае чего всегда сможет отступить. Сомневаюсь, что внизу найдётся существо, которое сможет задержать духа. А если такое и есть, то ему придётся заставить Кая остаться силой. Ну а с драконихой совершенно точно всё было в порядке. Иначе контракт мне уже давно дал бы понять, что я его нарушил. Чтобы остановить здоровяка, пришлось прибегать к помощи Момоко. Несмотря на свой внешний вид, эта хрупкая женщина смогла без особых хлопот оставить Эме на поверхности. Я лишь быстро описал, что собираюсь сделать и насколько это будет более эффективно. Этого вполне хватило, чтобы Кай отправился на поиски. И уже через десять секунд наткнулся на нечто интересное. «Вайм, тут минимум три подземных этажа. По крайней мере, наклейки на лестницах говорят именно об этом. Этажи довольно большие. Но много разрушений, которые не дадут быстро передвигаться человеку. Благо, что у меня такой проблемы нет. На этих этажах наших нет. Но я нашёл ещё один спуск. Правда, в совершенно необработанный тоннель. И оттуда тянет чем-то непонятным. Джае не могу объяснить чем». «Аккуратнее там, не хватало ещё, чтобы и наша связь пропала. Благодаря Йондо мы теперь знаем, что это вполне реально осуществить». Я словно предвидел, так как сразу же после моих слов Кай больше не отвечал. И с ним, и с Лерной всё было в порядке, значит, в том месте не было никакой опасности. Было два варианта оставаться на месте и ждать, когда кто-нибудь появиться или самим идти вниз. И второй вариант понравился всем значительно больше. Только Момоко и Хан попытались возразить, но их никто не стал слушать. В отряде Бати он всеми командовал, или Чёрная Мамба. А без них там царила анархия. А мне вообще никто не указ. Это я обозначил сразу же. Ещё перед началом этого похода. Вот и вышло, что все мы отправились под землю. Внизу я сразу же зажёг три светоча и двинулся вдоль длинного коридора. Лестница ведущая вниз находилась в конце этого коридора. На всякий случай я активировал доспех духа, но так и не встретил никакой опасности. Вплоть до спуска в необработанный тоннель, как и говорил Кай. Как-то мне сразу не по себе стало возле этого спуска. Словно после того как я окажусь в нём, сразу же лишусь чего-то очень важного. Это не причинит мне никакого вреда, но будет весьма некомфортно. — Вы, что-нибудь чувствуете? — на всякий случай спросил я у Эме и Хасана, которые стояли рядом со мной. Они передвигались намного быстрее остальных, что меня удивило. Для своих габаритов Эме был очень быстрым и вёртким — Не нравится мне эта дыра. Оттуда тянет чем-то нехорошим. Словно смотришь в бездну, которая собирается тебя сожрать. В общем, отвратительные ощущения, — ответил мне Хасан, а после него заговорил и добродушный здоровяк Эме. Только сейчас он сам на себя не был похож. Хмурился, а от постоянной улыбки не осталось и следа. — Я не хочу туда спускаться. Что-то внизу словно вытягивает из меня положительные эмоции. Будто там засела тварь, питающаяся радостью и весельем. Мои она уже сожрала подчистую. — Значит, мне не показалось. Что-то странное там определённо есть, но совершенно точно неопасное. Кай и Лерна в полном порядке. Да и Батя с Чёрной Мамбой не дадут себя в обиду. В случае чего мы точно поняли бы, что они сражаются. — Это точно. Здесь сейчас была огромная яма, — сказал Хасан. Явно говоря о силе Сахарова. Алессандра Ферейра была чистым физиком, а огромную яму таким бойцам создать достаточно сложно. Здесь нужна стихийная атака. Ну или силища, как у дракона. Сомневаюсь, что Чёрная Мамба ей обладает. Пусть она и доминатор, но всё же обычный человек. — В таком случае я спуск аюсь первым. Держитесь от меня за несколько метров. Вдруг понадобится место для манёвра. После этих слов я просто спрыгнул в дыру и сразу же ощутил, как из меня начали тянуть что-то ещё помимо энергии. Что-то, с чем я совершенно не хотел расставаться. Это точно не нанесёт мне никакого вреда, но всё равно, отдавать ничего и никому я не собирался. Тем более, я уже понял, с чем мы здесь имеем дело и необходимо торопиться, чтобы успеть остановить Кая, если он снова решит помочь. В этом месте появились очередные Гиблые Земли. Даже не представляю, что должно было здесь произойти, чтобы появилось подобное. Сколько же живых существ должно было здесь полечь? Неужели этот городок стал полем боя для какого-нибудь масштабного сражения человечества с ордой? И погибло здесь несколько десятков тысяч живых существ. Причём погибло за довольно короткий временной промежуток. И ещё здесь погиб некто невероятно могущественный. Именно его гибель и дала толчок для появления Гибельных Земель. Души погибших просто не могли уйти в духовный мир, начав притягиваться к этому месту. К душе якорю, что создала здесь эту мерзость. — Всё в порядке, я смогу разобраться с тем, что здесь происходит. Но нужно торопиться, поэтому сами ищите Батю и Мамбу, — сказал я, только спустившимся Хану и Мали и побежал в сторону, где ощущался Кай. Связать с ним по-прежнему не получалось. Под землёй чахлое деревце выглядело ещё более угнетающе, чем на поверхности. Пусть светочи и были довольно яркими, но словно сам свет не хотел касаться места гибели тысяч душ. Свет не хотел, а вот мой непутёвый ученик, который совершенно не знает, что такое учиться на собственных ошибках, стоял в обнимку с чудовищным деревом. Здесь же нашлись и Батя с Чёрной Мамбой, а вот Лерны не было видно. Но она точно не пропадёт, сперва необходимо спасть Кая. А для этого необходимо его отодрать от этого дерева, чем я и занялся. При этом, матерясь совершенно никого не стесняясь. Даже прошёлся пару раз по Сахарову. Вот какого хрена они вообще сюда попёрлись? А потом ещё и позволили Каю хватать эту мерзость? Хотя с хватанием я, конечно, погорячился. Уверен, что Кай в любом случае никого не послушался бы. Слишком он сердобольный и не может бросить мучиться столько ни в чём не повинных душ. Плевать, что это может послужить катализатором и позволит вырваться наружу сущности. Плевать, что я могу не успеть ему помочь. Плевать, что в этом случае над Землёй нависнет угроза похлеще ядерной войны. На всё ему плевать. Главное, что будут освобождены пленённые души. И ладно бы он их просто освободил. Так нет, обязательно решит сделать их частью своей силы. Дать им ещё один шанс на то, чтобы не быть уничтоженными навечно.Глава 22
Как я ни старался, но отодрать парня от дерева не получалось. И хрен воспользуешься помощью Титы и Бори. Не хватало ещё, чтобы и они соприкоснулись с Гиблыми Землями. Да и от Бати с Алессанрой не было никакого толка, они просто не могли коснуться Кая. Сейчас он взаимодействовал с деревом в нематериальном состоянии. Вернуть Кая в хранилище также не получалось. И я уже думал пойти на крайние меры. Воспользоваться нашим контрактом. Уничтожить его. В этом случае Кая должно будет вернуть в материальное состояние и оттащить его от дерева будет гораздо легче. И когда я уже собирался уничтожать контракт, дал о себе знать Чёрный. Вернее, пространственное кольцо, которое снова начало резко нагреваться. В чём причина я уже знал и поэтому быстро вытащил коробку с Чёрным, успев спасти палец от очередного ожога. Быстро открыл крышку и оттуда вырвался чёрный метеор, тут же метнувшийся к деревцу. Несколько вспышек от столкновения Чёрного с материальным проявлением Гиблых Земель и защита дерева пала. А затем и оно само стало жертвой Чёрного. Его жар перекинулся на дерево и принялся пожирать его. Этого вполне хватило, чтобы привести Кая в чувства. И не просто привести, а заставить его выхватить оружие и попытаться прикончить устроившего это. Но сейчас мне уже ничего не мешало. Кай оказался в хранилище, и я бросил все внутренние резервы на его удержание. А в это время пламя Чёрного жадно пожирало дерево, превращая его в пепел. Оно сгорело буквально за несколько секунд и на том месте остался лишь едва различимый призрачный силуэт какого-то монстра. Готов поспорить на что угодно, это именно его смерть создала Гиблые Земли. В беззвучном крике открылась зубастая пасть и монстр исчез. Чёрный поглотил его. Уничтожив тем самым и сами Гиблые Земли. Не потребовалось никаких ритуалов, печатей и всего прочего. Вот так просто сперва уничтожил физическое воплощение, а затем поглотил и духовную составляющую. И как мне показалось, Чёрный был очень доволен. Практически также, когда я позволил ему начать поглощение духа, заточённого в красном ядре. Может быть так, что погибший здесь монстр являлся врагом Чёрного? Что же за дух попался мне в захудалой лавке и кто смог его заточить в духовном ядре? Это же идеальное оружие против Гиблых Земель. Сдай я Чёрного в орден и мне гарантированно присвоили бы звание магистра. Правда, толку от него никакого. Тот же вайм, только с припиской перед именем в официальных списках. Но всё равно я бы гордился этой припиской. — Это, что сейчас вообще произошло? Какого хера мы не могли ничего сделать? — нарушил образовавшуюся тишину Батя. — Произошло то, что могло устроить армагеддон на планете. Но удалось этого избежать. В следующий раз, если видите, что Кай собирается обниматься с какой-нибудь дрянью, постарайтесь сделать всё возможное, чтобы не допустить этого. Можно даже применять силу и не сдерживаться. Парень крепкий. Даже у доминатора не получится его прибить. — Алессандра хмыкнула после моих слов, и я тут же пригрозил ей пальцем. А то ещё ума хватит проверку устроить. — Лучше расскажите, за каким чёртом вы полезли сюда? И куда делась Лерна? Вы же все вместе уходили. Я ощущаю её где-то рядом, но не могу понять, где именно. — А ты и не поймёшь. — донёсся до меня голос драконихи. — Каю ничего не угрожало. Я присматривала за ним. Да и с этим паразитом практически разобралась. Но всё равно рада, что у тебя есть этот чистильщик. — Кто? — спросил я, не веря услышанному. И мне плевать было, что Лерна каким-то образом пыталась разобраться с Гиблыми Землями. Плевать на какого-то паразита. Гораздо важнее было то, что она сказала про чистильщика. Неужели в чёрном ядре сидит один из духов уничтожителей? Да быть такого не может! Даже сильнейшие ваймы призывали этих духов, только в самых крайних случаях. Когда были уверены, что платы будет достаточно. Ну или когда хотели во что бы то ни стало уничтожить своего врага. Пусть даже ценой собственной жизни. Правда, в этом случае и думать нечего о перерождении. Никому не известно, что происходит с душами после того, как они попадают к чистильщикам. — Чистильщик, — совершенно спокойно ответила Лерна. — Может, эти создания называются у вас как-то по-другому. Но суть в том, что они поглощают любую энергию, вычищая всё едва ли не до стерильной пустоты. Особенно им нравится энергия духов и душ живых существ. — Я прекрасно знаю, кто такие чистильщики. Это духи, которые призываются ваймами, когда больше ничего не остаётся, — перебил я дракониху. — Но каким образом столь сильного духа смогли заточить в духовном ядре? Даже сильнейшие ваймы не могли поставить чистильщиков себе на службу. А это ядро мне попалось в мире, где практически ничего не знают о духах. — Да потому что чистильщики не духи! Кто вам вообще сказал такую глупость? Ты ещё скажи, что уничтоженная сейчас мерзость была духом. — А разве нет? Гиблые Земли появляются в местах, где погиб кто-то очень могущественный, а вместе с ним множество других разумных и не очень созданий. Вместо ответа я услышал жалобный стон. А через пару мгновений ощутил, что кто-то стоит за моей спиной и в помещении как-то резко прибавилось магической энергии. Словно Лерна, вместе со своим появлением выплеснула её на окружающих. — Как же многому мне предстоит тебя научить вайм. И не просто научить, а выгнать из твоей головы всю ту глупость, которой ты успел нахвататься. Далеко не все существа, что питаются или как-то по иному используют духовную энергию, являются духами. Чистильщики и мерзость, что здесь была тому прямое подтверждение. — А можно и нам, объяснить хоть что-нибудь? — вмешалась в наш разговор Чёрная Мамба и Батя поддержал её. Вот только Лерна даже и не думала обращать на них внимание. — Но ничего я научу тебя, как правильно распознавать духовные сущности и создания, что только взаимодействуют с ними. Это достаточно просто. Справится даже человек. Да и как справляться с ними без особых хлопот тоже научу. Могу прямо сейчас. Но тогда придётся задержаться на пару дней. Это не та информация, которую возможно передать по ментальным каналам. — Ты вообще слышала, что тебе сказали? Не собиралась отступать от своего, Алессандра Ферейра. Она даже рискнула коснуться драконихи. Вернее, попробовала это сделать, получив сильнейший удар по рукам и отела в сторону. Я даже не понял, что сделала Лерна. Она стояла не шелохнувшись, со сложенными под грудью руками. Мать Урсулы моментально взорвалась энергетической вспышкой и явно собиралась броситься в бой. Всё в точности, как я и опасался. Но к счастью, самому мне ничего не пришлось делать, чтобы остановить её. После того как Чёрная Мамба выпустила свою силу, начал действовать Сахаров. Он оказался рядом с доминаторшей и просто коснулся её. Этого вполне хватило, чтобы погасить всю высвободившуюся силу. Сам Василий Иванович при этом тяжело выдохнул и мне показалось, что на мгновение его глаза заволокло непроглядной тьмой. А ещё я заметил, как внимательно за ним наблюдает Лерна. Но буквально пару мгновений, после чего она скривила губы и отвернулась. — Так что ты скажешь? Остаёмся и учимся, или двигаемся дальше? Думать тут особо не над чем, необходимо двигаться дальше. На обучение сейчас нет времени. Пока Лерна рядом со мной она сможет справиться с подобными проблемами и самостоятельно. К тому же кто сказал, что она не может рассказывать мне об этом на ходу? Но перед тем как отправиться наверх я выпустил из хранилища Кая. — И вот, какого хрена ты снова полез к духам, заточённым в Гиблых землях? Тебе одного раза было мало? Ведь прекрасно знаешь, что может случиться и всё равно сунулся туда. — Если я могу помочь, то просто обязан это сделать. — буркнул, насупившийся Кай. — И плевать, что своим поступком ты можешь сделать куда хуже. Спасёшь несколько тысяч душ, но погубишь миллионы ни в чём не повинных людей. Ты об этом думал, когда полез обниматься к дереву? Естественно, не подумал, что было прекрасно видно по лицу Кая. Осознание всего, что могло произойти, пришло к нему только после моих слов. Не думал, что он окажется настолько ослеплён желанием помочь пойманным в ловушку душам. И только здесь я понял главный недостаток Кая. Он не может никому отказать в помощи. Даже если эта помощь обернётся для него самого боком. Чёртов альтруист, которого можно канонизировать при жизни. Вот только те, кто могут его канонизировать первыми попытаются воткнуть осиновый кол в сердце. По крайней мере, в прошлой моей жизни было именно так. С ваймами церковники отлично ладили, а вот на наших духов порой устраивали целые Крестовые походы. Даже нам с Титой один раз перепала такая честь. Замечались потом тела фанатиков закапывать. Причём делать это нам пришлось без посторонней помощи и даже нельзя было пользоваться другими духами. Вот такое наказание выдумал для меня мастер Андерсен. А всё потому, что я ничего не сказал ему об этом и решил разобраться самостоятельно. Вот и разобрался, перебив половину святого войска. Нечего было соваться следом за мной в подземелье. Но мастер Андерсен даже не стал меня слушать и выставил виноватым. Хорошо ещё, что не заставил выплачивать церковникам компенсацию, как уже было пару раз с другими братьями. Но там вроде и проступки с их стороны были гораздо сильнее. Уничтожение сразу нескольких храмов со всеми служителями и паствой. Дело едва не дошло до большой войны. Но руководство вроде смогло договориться и даже начали налаживать отношения между нашими организациями. — Оставь парня в покое. Очень редко, когда можно встретить разумного, который готов пожертвовать собой ради помощи другим. Ничего бы с ним сейчас не произошло. Повторю, я всё контролировала. Сущность не смогла бы ничего сделать в этот раз. Если бы не чистильщик, то я сама уничтожила эту мерзость. Её и все захваченные ей души. — Я успел спасти больше тысячи душ, — тихо произнёс довольный Кай. Вот и что мне с ним делать? Творит лютую дичь и ещё потом доволен этим до усрачки. Не могу же я всегда держать его в хранилище. Или пристегнуть к себе и не отпускать дальше, чем на десять метров. Какой из меня учитель, когда приходится применять подобные меры? В том, что учитель никакой я не спорю. Объяснил некоторые моменты, связанные с составлением печатей и заключением контрактов, а в остальном Кай полагался лишь на себя и знания, полученные из книг. Ну и ещё Астарот немного с ним поработал. Но это уже по знаниям об этом мире. В общем, нужно срочно что-то делать с учеником. В противном случае я рискую потерять не только его, но и ещё очень много кого. Как вариант — Землю. — Кай, давай мы с тобой договоримся. Прежде чем сделать нечто подобное, — я указал на горстку пепла, что осталась от дерева. — расскажешь мне об этом. Я попытаюсь обезопасить тебя по максимуму. Не забывай, что подобными необдуманными действиями ты несёшь угрозу для всего человечества. А первый удар достанется нам. Первый и самый страшный. Я не хочу прибегать к крайним мерам и ставить для тебя жёсткие рамки. Но знай, что так будет в случае, если ты ещё раз выкинешь нечто подобное. — Понятия не имею, о чём вы тут разговариваете, — заговорил Сахаров. — Но, когда у меня в отряде случается что-то подобное, то провинившийся вылетает сразу же, как окажемся в безопасном месте. Если кто-то подвергает опасности членов команды, то ему в ней не место. — Полностью согласна, — поддержала Батю Чёрная Мамба. — Правда, я в таких случаях не дожидаюсь безопасного места, а вышвыриваю такого человека немедленно. И плевать, что с ним станет без команды. Кай от этих слов совсем поник и мне даже показалось, что он слегка дёргается, словно плачет. Да быть такого не может, что и подтвердилось буквально через мгновение, когда все услышали, что парень смеётся. Он тупо больше не мог сдерживаться и начал хохотать в голос. Мы все стояли и смотрели на него не понимая, что происходит. Даже Лерна слегка придвинулась к Каю, и я ощутил, что она коснулась его своей силой. Но всего на миг и тут же отошла в сторону, сделав вид, что её очень заинтересовал пепел, что остался от гиблых земель. — Вайм, я долго изучал заключённый между нами контракт и нашёл там очень интересный пункт. В нём говорится, что я могу отказаться от твоих услуг в любой момент и после этого не последует никаких штрафов. То же самое там прописано и про тебя. Для этого нужно лишь быть уверенным в том, что один из нас представляет для другого опасность. А ты в этом точно уверен. Поэтому я не стану ни в чём тебя обвинять, если ты решишь разорвать наш контракт. Как и не стану извиняться за то, что произошло. Если мне ещё раз выпадет возможность помочь страдающим духам, то я обязательно сделаю всё, что в моих силах. И плевать на последствия. Как только я узнал о том, что сидит у меня внутри, подготовил сразу сотню последних печатей. Все они размещены у меня в духовном хранилище. И если я почувствую, что проигрываю. Что моё тело перестаёт быть таковым, то без сомнения воспользуюсь ими. — Кто тебе рассказал? Варна? Единственное, что я сейчас мог сказать. Мне не хотелось верить, что кто-то открыл Каю эту тайну. Тайну, которая была под запретом даже в ордене. Последняя печать уничтожает саму душу вайма. С её помощью нельзя прихватить с собой сильного противника. Можно только уничтожить себя. Раньше я понятия не имел, что должно произойти, чтобы воспользоваться последней печатью и вот сейчас… Так вот почему Кай всё это время даже не заикался о своей проблеме. О том, что где-то внутри его сидит невероятно сильная сущность, способная в любой момент вырваться и захватить тело Кая. Он просто уже подготовился к этому. Подготовился к тому, что уничтожит себя, а вместе с собой и эту сущность. Сущность была создана благодаря смерти множества духов и значит, она имела именно духовную основу своей силы. Последняя печать здесь будет идеальным оружием. Курок, которого уже взведён. — Как твой учитель, я запрещаю использовать эту печать. Эти слова были единственным, что я мог сделать. Никаким образом я не могу повлиять на Кая, если он решит активировать печати. Достаточно будет подать в них каплю духовной силы. Здесь бессильны любые контракты и запреты. Кай лишь улыбнулся и не стал ничего говорить. А через нашу связь я смог понять, что он не задумается ни на мгновение и воспользуется печатями. Вот и что мне теперь с ним делать? Как обезопасить от встреч, подобных сегодняшней? Скорее всего, впереди нас ждут и другие Гиблые Земли. Они вполне могут образоваться на месте смерти тех же повелителей орды. Или монстра Такеши Сумидзо, что охранял границу. Не сомневаюсь, что в тех местах найдётся достаточно душ для этого.Глава 23
Больше говорить сейчас было не о чем, и все отправились наверх. Задержались лишь мы с драконихой. Мне необходимо было забрать Чёрного, который поглотил всю силу Гиблых Земель и на время затих, примостившись прямо в оставленной им куче пепла. Я даже едва не забыл про него. Напомнила Лерна. А ещё она явно хотела поговорить со мной наедине. Поэтому сразу же поставила защиту, как только все поднялись на поверхность. — Мы можем помочь Каю и без помощи сущностей, обитающих на высоких этажах башни. Всего лишь нужно скормить сущность чистильщику, что сидит в этом ядре. Но сперва ты должен подчинить его себе. Заключить контракт. Самый жёсткий, какой только может быть. Понятия не имею, кто заточил чистильщика в ядре, но для этого определённо были причины. Чистильщики — одна из рас, которые представляют опасность абсолютно для всех. Таких расы всего три. Но об этом тебе всё равно слишком рано знать. Кто бы сомневался. Я уже привык к тому, что во время разговоров с Лерной большая часть информации закрыта для меня. Слышу только, что мне пока это рано знать. Или узнаю об этом, когда придёт время. Но всё равно, узнать такие подробности про чистильщиков довольно любопытно. И про то, что они не духи, а целая раса. И про то, что враждую абсолютно со всеми. Может, именно поэтому они начали откликаться на призывы ваймов? Сложно находить себе достаточно пропитания, когда против тебя настроены абсолютно все. А здесь тебе предоставляют халяву. Да ещё если покажется мало, то можешь всегда закусить тем, кто тебя вызвал. Отлично, устроились, ничего не сказать. Необходимо исключить печать призыва чистильщика из своего арсенала. Да и не нужна она мне больше. Теперь у меня есть личный чистильщик. И тут Лерна была права. Необходимо заключать с Чёрным контракт. После того случая в эпицентре я просто позволил ему поглощать красное ядро. Но там я и не знал, кто заключён внутри. Думал, что какой-то Великий дух. — В общем, тебе необходимо развить чистильщика, чтобы он смог поглотить сущность, угрожающую жизни Кая. А перед этим как-нибудь переговорить с самим чистильщиком и узнать, что он думает по этому поводу. Но это случится не раньше, чем ты решишься заключить с ним контракт. И будь осторожен, не позволяй ему высвободиться из этой тюрьмы, пока контракт не будет заключён. В этом случае даже я не могу дать тебе гарантий безопасности. Я даже предположить не могу, насколько силён этот чистильщик. Но судя по тому, как быстро ему удалось разобраться с этой мерзостью и поглотить её, сильнее Титании. — Спасибо за советы. А с Чёрным я обязательно разберусь. На него уже наложено несколько печатей, поэтому можешь не беспокоиться на этот счёт. Он в любом случае не сможет освободиться из ядра, без моего участия. Я предусмотрел подобный поворот событий. Но и от твоей помощи не буду отказываться. А ещё не могла бы ты присмотреть за Каем? Как бы парень ни наделал глупостей. Думал, что он не загоняется по поводу сущности, сидящей внутри. А оказалось, загоняется и ещё как. Даже наложил на себя сотню последних печатей. Это печати для уничтожения собственной души. — Мог бы и не просить меня об этом. Парень мне нравится. Он сильно отличается от других людей. Особенно от жителей этого мира. Встреть я его в каком-нибудь другом мире и решила, что это какой-то любопытный турист с высоких этажей Мировой башни. Лерна замолчала, а мне сразу стало понятно, что больше знать мне не положено. Но и того, что на верхних этажах Мировой башни живут разумные похожие на Кая, было вполне достаточно, чтобы понять примерный уровень их силы. Выходило очень круто. Понятия не имею, сколько разумных проживает на каждом этаже, но несколько сотен подобных Каю будет уже нереально много. А если несколько тысяч, или ещё больше? Даже представить страшно, что это за сила. Хотя там же проживает и сущность, что даёт ваймам право заключать контракты с духами. Да и другие, подобные ей. Надеюсь, что мы сможем решить проблему Кая и без этих сущностей. Как-то мне совершенно не хочется идти к ним. Но если без этого никак не обойтись, то всё равно пойду. Никуда я от этого не денусь. Нужно же мне освободить нашего добряка от этой сущности. Чёрный отправился в контейнер, полностью довольный поглощённой силой. Он даже не стал возвращаться к поглощению своего соперника, запертого в красном ядре. Тот дух был сильно ослаблен, но у него оставалось ещё порядочно сил. Он даже попытался свалить, когда я открывал контейнер. Не прокатило. Скорее всего, Чёрному теперь необходимо усвоить полученную энергию, и только после этого он снова возьмётся за красного. В то, что они могут поменяться ролями, я не верил. Чёрный уже стал намного сильнее, с момента нашей первой встречи. А насколько ещё прибавит в силе после поглощения Гиблых Земель пока непонятно. Понятно было лишь то, что мне необходимо уже составлять контракт. И я ещё подумаю, последовать совету Лерны или всё же обойтись стандартным контрактом, с небольшими изменениями. Всё же Чёрный всегда вёл себя вполне прилично. Тот случай с кольцом и обожжённым пальцем не считается. В тот раз Чёрный впервые заявил о себе и я не знал, чего от него можно ожидать. Сегодня же вполне успел его вытащить, когда ощутил неладное. — У меня будет к тебе ещё одна просьба. Больше не отходи от меня далеко. Мало того что пришлось тебя искать. Так ещё существовала вероятность, что вы с Чёрной Мамбой можете подраться. Конфликты между вами уже возникают. Она не та женщина, которая будет спокойно смотреть, когда её игнорируют и смотрят, как на пустое место. Поэтому, от греха подальше, будь рядом со мной. Хотя бы в поле зрения. Я даже не прошу тебя, чтобы ты относилась ко всем более тепло. — Если эта женщина попробует коснуться меня, то я сломаю ей руку. Раз она не сможет понять, полученного сегодня предупреждения, то пускай винит лишь себя. И это касается любого человека на этой планете. Я заключила договор только с тобой. Поэтому на остальных мне наплевать. Они недостойны того, чтобы я даже смотрела в их сторону. Для них огромная честь просто увидеть последнего дракона истинной магии. В общем, всё понятно. Нет никакого смысла просить Лерну, немного снисходительнее относиться к окружающим. Хотя на что я рассчитывал, прекрасно зная, какие драконы? Надумал себе лишнего. Раз со мной Лерна общается вполне нормально, даже согласилась обучать магии, то это не означает, что и с остальными она будет вести себя так же. Да она даже с духами ведёт себя так же. Причём с очень сильными духами. Отличный пример — Астарот. — Забудь, о чём я тебя только что просил. Просто постарайся никого не покалечить и держись в поле моего зрения. Я не хочу снова тебя искать и находить проблемы типа Гиблых Земель. — Это я могу тебе пообещать. Но в любом случае, пускай все держатся от меня как можно дальше. И не нужно отправлять со мной сопровождающих. Я могу о себе позаботиться, — сказав это, Лерна последовала за остальными, а я ещё ненадолго задержался внизу. Достал бутылку с джиннами и потёр её. Через мгновение из горлышка повалил сизый дым, из которого материализовались ифрит и марид. — Чего надо? — лениво протянул Йондо и тут же получил подзатыльник от марида. — Как мы с тобой договорились? Йондо закатил глаза. Причём в прямом смысле этого слова. Они сделали пару оборотов в глазницах. Жуткое, однако, зрелище. После чего снова спросил меня, самую малость изменив вопрос. — Что хозяин хотел? — Понятия не имею, что у вас за ролевые игры, но давайте обойдёмся без них. Никаких хозяев, я просто Вайм. А хотел я, чтобы вы начинали готовиться к встрече с драконихой. Нужно вас представить друг другу. И как можно раньше. Чем дальше мы заходим вглубь континента, тем сложнее это будет сделать. Не хватало ещё, чтобы во время боя, когда мне понадобится помощь, Лерна накинулась на вас. Поэтому в следующий раз, когда я вас вызову, вы должны быть максимально защищены. Броня, техники, неважно. Используйте всё, что у вас имеется. Вы должны выдержать минимум пару ударов драконихи. — Ты уверен, что нам вообще нужно знакомиться с ней знакомиться? Мы как бы уже, — моментально приняв мои условия, сказал Йондо. При этом Барракис посмотрел на него, как на предателя. И мне показалось, что он сейчас обзовёт ифрита слабаком. Ей-богу, как маленькие дети. — Знакомиться обязательно. И скорее всего, совсем скоро вам придётся вступить в бой. Посмотрим, как будут развиваться события. Но и к этому будьте готовы. — Без проблем. Подраться мы готовы в любой момент. — Нам бы вернуть доску, — мечтательно произнёс Барракис. — В этом случае дракониха точно не сможет нам причинить вреда. Это наш сильнейший артефакт. — Обязательно верну. Сразу, как истечёт срок нашего контракта. А до этого момента даже не думайтезаполучить доску. В общем, я вас предупредил. Думаю, что Лерна будет очень рада встречи с вами. — Жаль. Но в любом случае слушаемся и повинуемся, хозяин. Вот же зараза! Барракис, засранец! Говорил же не называть меня хозяином. А он сделал это специально и сразу же вернулся в бутылку, сверкнув своей огненной шевелюрой. Йондо на пару мгновений задержался, не понимая, что ему теперь делать. Потом плюнул и также исчез, растворившись в дымке, которая втянулась в бутылку. А я поспешил наверх. Там ждали только меня. После чего мы двинулись к границе буферной зоны. Духи-разведчики продолжали патрулировать окрестности. Лишь один раз встретили разведку орды. С ними разобрался Кай. Сейчас мы двигались очень быстро и поэтому достигли границы буферной зоны за шесть часов. Все двигались на максимально возможном усилении. И здесь я оказался одним из самых слабых. Как-то непривычно осознавать, что рядом с тобой находятся столь сильные люди. Только подпитка их духов позволила мне сравняться с ними и не чувствовать себя ущербным. Я даже не сразу понял, что происходит, когда люди Бати резко остановились. Пробежал ещё метров сто и только после этого затормозил. Разведчики молчали, значит, никакой опасности не было. Тогда, почему они так резко остановились. — Мы уже подобрались к самой границе зоны ответственности Жиратины. Защитника, оставленного нам учителем, — начала объяснять Момоко. — Хоть монстр и не нападает на тех, кто приходит с этой стороны, но мы не знаем, как он поведёт себя, если продолжим двигаться с той же скоростью. Поэтому самым лучшим решением будет двигаться по буферной зоне без ускорения. Где сейчас находится Жиратина, мы не знаем, но в любом случае лучше не рисковать. Должно быть, эти создания умеют очень быстро передвигаться. Или использовать какой-то способ перемещения в пространстве. Может, даже телепортацию. Иначе я просто не могу понять, каким образом они успевают охватить огромные участки буферной зоны, за которые отвечают? Понятия не имею, какая протяжённость у отвоёванных человечеством земель, но это в любом случае несколько тысяч километров вдоль побережья. Посмотреть на монстров я хотел, поэтому оставил рядом трёх духов-разведчиков, а остальных отправил на поиски. И главным критерием здесь было что-нибудь большое и крошащие монстров. Буферная зона совершенно ничем не отличалось от местности, по которой мы передвигались до этого. Разрушенные дороги, города и просто одинокие постройки неизвестного назначения. Во многих местах стояли останки автомобилей и другой техники. Несколько раз мы даже натыкались на остовы самолётов. Некоторые машины были похожи на ежей. С торчавшими во все стороны, полусгнившими древками стрел. А ещё здесь было очень много разной живности, которая совершенно не боялась нас. И порой пыталась устроить себе обед, где мы являлись главным блюдом. Но подобные попытки прекратились достаточно быстро. Стоило Лерне один раз выдать драконий рёв и всё, как отрезало. Мы видели изменившихся животных Австралии. Они также видели нас. Но больше не пытались подойти близко. Даже колонии насекомых, старались убраться с нашего пути. Было очень странно видеть, как убегают пауки размером с взрослую овчарку. Сколопендры, способные заглотить взрослого человека и прочая фауна, что всегда была непрочь полакомиться столь вкусными людьми. Вот так неожиданно и раскрылся ещё один плюс, нахождения рядом с Лерной. Одним своим присутствием она отгоняла от нас зверей. Жаль, что с монстрами такой трюк не прокатит. Я узнавал. — Возможно, если приму свой истинный облик, то разумные представители орды сами предпочтут не связываться со мной. Да и другие монстры вряд ли рискнуть напасть. А вот в этой ипостаси меня вряд ли испугается кто-нибудь сильнее местной живности. Хотя они и сильно изменились, но всё равно слабее своих сородичей, обитающих в подземельях. Поэтому рассчитывать, что монстры побегут в ужасе при виде Лерны, рассчитывать не стоит. А позволить ей принять свой истинный облик, можно лишь в крайнем случае. Когда мы будем окружены и прорваться другим способом не получится. Разведчики обнаружили Защитника минут через двадцать. К этому времени мы уже углубились на приличное расстояние в буферную зону. Дорога пролегала через скалистую местность, поэтому передвигались мы даже медленнее, чем предполагали. «Присмотришь за мной, пока я буду на связи с разведкой?» Попросил я Титу и тут же вернул её в хранилище, чтобы материализовать. Она, Кай и Боря двигались далеко впереди отряда. И уже даже вышли из буферной зоны. Останавливать весь отряд я не хотел и поэтому решил продолжить движение под слиянием. Так Тита сможет задавать мне верное направление движения и избегать препятствий, что могут встретиться. Уже через секунду я находился на высоте птичьего полёта и наблюдал, за неспешно передвигающейся черепахой. По крайней мере, больше всего это существо было похоже именно на черепаху. Из-под огромного серого панциря торчали шесть пар лап, каждая размером с легковушку. Когти вспарывали почву, оставляя в ней глубокие следы. А больше ничего и не было видно. Голова, хвост и ещё какие-нибудь части тела монстра отсутствовали. Скорее всего, были спрятаны под панцирем. Лапы мерно поднимались и опускались. Казалось, словно работает машина по забиванию свай. Черепаха двигалась намного медленнее идущего человека. И каким образом она успевает перекрывать всю свою зону ответственности? Я ожидал совершенно иного, от встречи с одним из призванных монстров, что способны сдерживать орду. А здесь лишь огромный, передвигающийся панцирь. Пусть и размером со стадион, но что-то я сомневаюсь, что эта Жиратина способна противостоять хоть одному Повелителю орды. Что-то здесь явно было не так. Вроде Тита пока молчит, значит, никаких проблем нет и можно задержаться здесь дольше, понаблюдать за Защитником. Душ на подпитку было вполне достаточно, а скоро я смогу пополнить эти запасы. Попросил разведчика подобраться к черепахе как можно ближе и через мгновение оказался возле панциря. Но не продержался там и секунду. Разведчик получил сильнейший удар и отлетел на несколько сотен метров. В это же время из-под панциря выскочила огромная голова, которая принялась крутиться по сторонам в поисках противника. Голова настоящего крокодила на тонкой, змеиной шее. И длина этой шеи была больше, чем у всего панциря. Это позволяло чрепахокрокодилу осматривать себя даже сзади. Ещё я заметил, что шея Защитника усыпана чем-то копошащимся. Но я так и не смог понять, что же это такое. Толи особенности тела Жиратины, то ли какие-то паразиты. Подлетать ближе дух-разведчик наотрез отказывался, а с такого расстояния я не мог разглядеть, что же там такое. А затем крокодил выстрелил. В прямом смысле этого слова. Повернул голову в сторону территории орды и выплюнул энергетический луч, улетевший за сотни метров. Защитник водил головой по сторонам, увеличивая область поражения, а затем сделал то, чего я совершенно не ожидал от такой махины. Он прыгнул.Глава 24
Черепахокрокодил прыгнул так, что улетел практически на такое же расстояние, что и его энергетический выстрел. Шесть пар ног выступили в роли пружин и позволили черепахе совершить столь невероятный прыжок. Приказал разведчику следовать за защитником, который уже вступил в бой. Ну как вступил, с шеи черепахи начали отделяться мелкие монстры, которые там и копошились. Эти монстры бросились в бой, начав добивать раненых энергетическим выстрелом дворфов и эльфов. Но это был лишь авангард. Впереди я смог заметить отряд в несколько тысяч ордынцев. И возглавляли этот отряд семь мини-боссов, которые следовали за серебряным великаном. Когда Мерлин связывался с Батей, тот сражался с золотым великаном. Это по-любому был повелитель великанов. Значит, серебряный великан по силе был равен боссу. Совсем недавно орда понесла огромные потери и всё равно отправляет такие силы на верную гибель. Судя по тому, что я видел, защитник не оставит ордынцам и шанса на победу. Бой длился несколько минут, за которые атакующие были полностью разгромлены. Единственное, что удалось сделать боссу и его поддержке, это лишить черепаху нескольких пальцев на одной из лап. Все остальные их атаки били либо мимо, либо в панцирь, который защитник умело подставлял, когда чувствовал опасность. А потом ещё и контратаковал в самый подходящий момент. Невероятно длинная шея молнией металась по полю боя. Чудовищная пасть крокодила работала крайне эффективно, перемалывая атакующий отряд орды. Дворфы, полностью закованные в железо, практически голые эльфы с длинными луками и несколько десятков великанов. Для зубов крокодила не было никакой разницы. Последним был убит золотой великан. Но есть его черепаха не стала. В этом случае ей пришлось бы соскребать останки своего противника с огромного валуна, на котором она его и раздавила. Любой великан имеет невероятно твёрдое тело и повредить его без хорошего оружия просто невозможно. Думаю, что даже с Крушителем мне было бы очень сложно нанести достаточно сильную рану золотому боссу. Защитник же даже не задумывался над этим. Сперва босса атаковали сотни миниатюрных копий черепахи. Они были гораздо слабее своего покровителя и умирали целыми пачками, совершенно не считаясь с потерями. Но им удалось добраться до босса и свалить его. Вот тут в дело и вступил Защитник. Причём вступил, в буквальном смысле этого слова. В одно мгновение он оказался над упавшим великаном и засунул ноги в панцирь. При этом махина провисела в воздухе несколько секунд, а потом рухнула, не оставляя великану никаких шансов. Удар сотряс землю. Не удивлюсь, если приборы зафиксируют в этой области землетрясение. Если такие приборы вообще остались на континенте. После своей безоговорочной победы, сытый и довольный защитник поднялся и поплёлся дальше обходить свою зону ответственности. И вроде пошёл он в нашу сторону. По крайней мере, мне показалось, что именно там я ощущаю своё тело. Больше задерживаться я не стал и разорвал передачу. При этом приказал разведчику следовать за Жиратиной и держать меня в курсе её, или его передвижений. — У вас тут было землетрясение? — спросил я, у идущего позади Бати. Пока меня не было отряд немного перестроился. Если раньше впереди всегда шёл здоровяк Эме, готовый в случае опасности принять на себя первый удар, то сейчас это место занял Хасан, рядом с которым шла Момоко. И судя по тому, что китаянка была полностью погружена в планшет, что-то резко поменялось, и они теперь не боятся нападения. Причём изменилось, пока я наблюдал за защитником этой территории. — Землетрясения не был, но спутник смог показать нам, где находится Жиратина и как она расправляется с очередным отрядом орды. А ты, где всё это время был? Никому не отвечал, просто шёл вперёд, словно на автомате. — Практически так и было. Я тоже наблюдал за тем, как черпахокрокодил разделываются с ордынцами. Только делал это прямо с места событий. А за телом присматривала Тита. Неужели никто из вас не заметил произошедших со мной изменений? И это было очень странно. Я сейчас был больше похож на драконида, чем на человека. Но никто даже не заикнулся об этом. — Заметили. И даже хотели узнать, но не вышло. Вокруг тебя был установлен какой-то барьер. Мы решили, что не будем его трогать. К тому же Лерна, как-то недобро смотрела на нас. — Я уже хотела указать на её место, да Василий не дал, — влезла в наш разговор Чёрная Мамба. — Не понимаю, почему он так с ней пестуется? Один раз сбить всю спесь и дальше будет намного проще. Я даже всерьёз задумался над тем, чтобы разрешить Лерне сбить спесь с Алессандры Ферейра. Слишком уж она была неугомонной и заносчивой. Хотя как ещё вести себя доминатору? Они же считают себя самыми сильными на планете. И по факту, так оно и есть. Вот только помимо Земли есть ещё множество миров и там попадаются существа намного сильнее. А Лерна, как раз был одним из таких существ. Причём она уже успела показать свою силу. Проняло абсолютно всех. Чёрную Мамбу, в том числе. Но всё равно она пытается наехать на дракониху. Это такой своеобразный защитный механизм? Пытается доказать самой себе, что самая крутая? Самая сильная и всё такое? Вот только я не мог разрешить Лерне показать матери Урсулы, кто из них имеет право так себя вести. Чёрная Мамба помогла мне в Корее. И продолжает помогать. Хорошее отношение к себе я всегда помню и стараюсь отвечать тем же. Поэтому и сейчас я не стал наезжать на Алессандру Ферейра, а просто предостерёг её от подобных высказываний в дальнейшем. — Не стоит так относиться к Лерне. Она мой компаньон. И в случае если вы попытаетесь напасть на неё, то я обязательно вмешаюсь. А вместе со мной и все мои духи. Неужели вы хотите сразиться и со мной? Не знаю отчего, но мне показалось, что мать Урсулы слегка испугалась, когда я сказал ей это. На мгновение она запнулась, а глаза слегка расширились. Но женщина моментально смогла прийти в себя. — Вот так портить отношения с правителем целой страны я точно не собираюсь. К тому же мы совсем не чужие друг другу люди. Ты спас мою дочь. И я по-прежнему не расплатилась с тобой за это. Люди, что помогают тебе в Корее — это мелочь, которая даже не стоит упоминания. К тому же они охраняют там Урсулу. Я решила, что для неё будет совсем не лишним побыть вместе с подругой и поучиться управлять государством. Когда-нибудь Урсуле предстоит встать во главе двух не последних родов. А такой опыт будет ей только на пользу. Поэтому я сделаю всё возможное, чтобы во время этой вылазки ты остался цел и невредим. И затевать драку ни с кем я не собираюсь. Просто подначивала твою буку, которая игнорирует нас всех и ведёт себя так, словно она королева, а мы все пастухи. Бесит, когда люди ведут себя так же, как и я. Пару секунд после этих слов было тихо, а затем тишину разорвал хохот Бати, к которому тут же присоединился и я. Сама Алессандра смотрела на нас так, словно готова была вцепиться в горло. Если бы взглядом можно было убить, то нам с Сахаровым уже давно пришёл бы конец. Наш смех заставил весь отряд остановиться. Тут же нарисовался Хасан и спросил, чего нас так развеселило. Батя не стал ничего скрывать и через минуту смеялись уже абсолютно все. Даже хмурые близнецы позволили себя повеселиться. Чего я от них совершенно не ожидал. — Раз мы всё равно остановились, то давайте устроим привал и обсудим наш дальнейший путь. Нам осталось пройти всего километр до территорий орды. Это примерно полчаса со всеми необходимыми мероприятиями по разведке. Преодолению ловушек и обходу минных заграждений. А ещё вскоре мы должны увидеть Жиратину. Защитник как раз направляется в нашу сторону. Двигается оттуда, — китаянка указала на небольшой лесок левее нас. — Можем посмотреть на защитника вживую. Только я не рекомендую подходить к нему очень близко. Мы ещё не знаем, как призванные монстры будут реагировать на нас без учителя. — По этому поводу можешь не беспокоиться. Вспомни, что ни один монстр призванный учителем никогда не нападал на нас. Хотя на других людей они часто пытались броситься, — заговорил Виктор, которого тут же поддержала сестра. — Даже если Жиратина решит, что мы представляем опасность, я смогу сдержать её достаточно долго, чтобы мы оказались на территории орды. Надеюсь, там на нас сразу же нападут пара боссов. Не люблю оставаться без оружия рядом с врагом. — Хочешь сказать, что учитель рассказал вам о том, как управлять его монстрами? — задал вопрос Батя, отчего Аделина замялась, словно не могла придумать, что ответить. За неё это сделал брат. — Управлять Жиратиной, или любым другим защитником у нас не получится. А вот показать, что мы друзья — запросто. Это будет не сложнее, чем поднять пару обычных монстров. Для нас с сестрой это, всё равно что просто щёлкнуть пальцами. Виктор показал, как именно и где-то вдалеке раздался рёв крокодилочерепахи. Похоже, щелчок достиг адресата. Было решено устроить небольшой привал. Не дольше часа. За это время всё будет подготовлено и мы сможем подкрепиться. Хасан тут же начал суетиться по этому поводу, обещая накормить нас всех так, что потом всю дорогу будем просить у него добавки. Момоко занялась составлением плана дальнейшего движения. Проработкой маршрута и обходом самых опасных участков. А таковыми были все крупные поселения. Земные города пришлись ордынцам по душе и они устроили в них свои базовые лагеря. Поэтому по ту сторону буферной зоны можно было спокойно погулять по разрушенным городам бывшей Австралии, населённым орками, эльфами и прочей экзотической разумной жизнью. Но для нас попадать в такие города, или даже проходить мимо было категорически противопоказано. Хотя я считал немного иначе. Мне бы попасть в один из таких городов, чтобы сократить наше путешествие. В городе по-любому найдётся монстр, который сможет устроить нам турне по городам и весям орды. Прямиком в столицу или место, где становятся новыми повелителями. Но пока говорить об этом я никому не стал. Зачем нервировать людей раньше времени? Моим компаньонам без разницы, когда вступать в бой. Если вообще придётся это делать. А вот отряд Бати может взбунтоваться. Та же Момоко будет категорически против такого решения. Но это сейчас. А когда мы будем уже на территории орды и я поставлю их перед фактом, то никуда они не денутся. Пойдут со мной, или могут разворачиваться обратно. Всё же никакого договора между нами не было. Я уже говорил Сахарову, что без них мне было бы гораздо проще. Черепаха заявилась ровно через полчаса, как и говорила Момоко. Сперва на горизонте выросла гора, медленно приближающаяся к нам, а затем мы услышали эту гору. Жиратина предупреждала нас о своём приближении утробным рёвом. Он отличался оттого, что черепаха издавала во время боя с ордынцами. — Страж скорбит из-за смерти учителя. Как бы странно это ни звучало, но Жиратина скучает по нему, — выдала Аделина, а её брат в это время показывал нам музыкальный номер. В качестве инструмента Виктор использовал собственные пальцы, нащёлкивая довольно странную мелодию. Предназначался этот концерт для черепахи и судя по тому, что она отвечала, концерт оказался успешным. Сейчас черепаха двигалась нарочито медленно. Хотя я прекрасно знаю, насколько быстрой она может быть и как ловко управляться со своим телом. Поэтому не стоило обманываться увиденным. На всякий случай собрал всех духов рядом. Кто знает, может, нам придётся вступить в бой с черепахой. На фоне горя от утраты своего создателя она впадёт в ярость и начнёт убивать всех на своём пути. И щелчки близнецов здесь не помогут. Своими размерами Жиратина превосходила даже дракониху. И я не знаю, кто из них победит, столкнувшись чисто физической мощью. В том, что используя магию, Лерна не оставит черепахе и шанса, я не сомневался. Минут десять мы лицезрели, неспешное покачивание огромного панциря, но расстояние между нами всё равно было очень большим. Несколько сотен метров точно. Да и время, отведённое на отдых, уже вышло. — Посмотрели на стража? А теперь и в путь пора собираться, — сказал я, отпуская духов. Разведчики уже давно были на территории орды и периодически присылали мне доклады, в которых говорилось о засадах, ловушках и прочих прелестях, что им удалось отыскать. На удивление их оказалось крайне мало. И десятка не наберётся на уже разведанную площадь. А это больше пяти километров. Как-то после этого совершенно не верится, что каждый шаг на австралийском континенте даётся с огромным трудом. Что местная фауна на нашей территории порой бывает опаснее ордынцев. А уж на их территории и вовсе невозможно ступить и шага, чтобы не быть атакованными. Петька рассказывал, что их отряд даже на нашей территории продвигался с боями. Что едва ли не каждую минуту на них нападали всё новые и новые монстры. Эльфы не давали продыха, постоянно осыпая стрелами. Дворфы нападали из-под земли, устраивая засады, которые невозможно было обнаружить. И ещё куча прелестей, которые заставили отряд из элитных игроков отступить. Дальше пошли только Василий Иванович и Такеши Сумидзо. Мы же дошли до буферной зоны совершенно спокойно. Тех глупых зверей, что попытались попробовать нас на вкус в самом начале похода, в расчёт не берём. Никакой опасности для нас они не представляли, а после вмешательства Лерны и вовсе перестали докучать. А ордынцев и вовсе не было. С отрядами невидимок наш авангард расправлялся без проблем. Вот и получается, что слова об опасности Австралии не соответствуют действительности. Хотя странно, что это говорили люди, которые принимали непосредственное участие в боевых действиях на континенте. — Можно минуточку внимания? — после моих слов заговорила Момоко. — Подойдите все ближе, чтобы мне не пришлось кричать. Отлично. Через девятьсот двадцать семь метров начинается территория орды. Сразу за теми холмами. Жиратина не заходит за них. А вот нам необходимо это сделать. Поэтому хочу вас предупредить, что сразу после того, как мы пересечём границу нас атакуют. Поэтому всем держать доспех духа активированным. — эти слова явно предназначались мне, но я не стал как-то реагировать на явную провокацию. — Эме ты выходишь вперёд и принимаешь на себя все атаки. Первый удар будет самым сильным. Поэтому не экономь силу. Любая, пролетевшая мимо тебя стрела или стихийная атака может сильно ударить по нам…Глава 25
Минутой Момоко не ограничилась. Да ей и десяти не хватило, чтобы раздать все необходимые указания и расставить каждого по своим местам. Даже мне с компаньонами досталось. Нас определили в тылу, за спинами остальных. Компаньоны должны находиться рядом и защищать меня. И это помимо того что каждый член отряда Бати должен делать то же самое. Сражаться с ордынцами и следить за моей безопасностью. — Ближайший отряд орды находится в паре километров от границы. А до этого отряда установлено всего три ловушки, которые легко обойти. Пусть они и магические, но ничего страшного, — выслушав все наставления Момоко, заговорил я. — Придерживаться твоего плана я не собираюсь. И это не обсуждается. Все условия были обговорены ещё на «Кассиопее». Если кого-то это не устраивает, это только его проблемы. Вы можете действовать как угодно. А я и мои компаньоны будут действовать так, как посчитаю нужным. Словно в подтверждение моих слов черепаха издала очередной рёв. На этот раз, какой-то удивлённый, что ли. — Я думала, она ощутит моё присутствие гораздо раньше, — задумчиво произнесла Лерна. — Похоже, что черепашка пострадала гораздо сильнее, чем кажется и ей не обойтись без моей помощи. Сразу после этих слов Лерна исчезла, а я выругался. Впрочем, я таким был не один. С секундным опозданием меня поддержали Батя, Момоко и Чёрная Мамба. — Срочно верни эту женщину! Мы понятия не имеем, как отреагирует на её появление Жиратина, — затараторила Момоко, что-то лихорадочно набивая на планшете. — Она очень рада. Довольна до усрачки и готова плясать от радости, — удивлённо произнесла Аделина, а затем земля начала трястись. Жиратина пустилась в пляс, начав подпрыгивать и трясти панцирем по сторонам. При этом она вытащила свою шею и та сейчас больше всего походила не верёвку в руках ковбоя, который хочет заарканить лошадь. Как бы у Жиратины голова ни оторвалась от такой радости. Нам такое совершенно точно не нужно. Мы все стояли и смотрели на творящееся с открытыми ртами. Близнецы что-то бубнили себе под нос и постоянно щёлкали пальцами. Взявшись за дело уже вдвоём. Но черепаха не обращала на них внимание. А через несколько секунд и близнецы прекратили бесполезное занятие. Рядом с гигантской черепахой появилась не менее гигантская чёрная дракониха. — Не делайте резких движений — это Лерна, — сказал я и вновь услышал поток отборной брани. На этот раз сильнее всех старалась Алессандра Ферейро. Глава Бразильского союза и двух весьма влиятельных родов. Вот тебе и высшая знать, которая ругается похлеще любого портового работника. А всё оттого, что она поняла, на кого нарывалась. Оттого что у неё не вышло спровоцировать Лерну. Во время этого спича я услышал, что Чёрная Мамба всегда хотела сразиться с настоящим драконом, а тут такая возможность и она ничего не может сделать. Ну хоть это меня немного успокоило. И я сразу же переключился на двух огромных монстров, что сейчас обнимались. Словно встретили два старых друга. Шея черепахи обвила тело Лерны, а та, в свою очередь, приподнялась на задние лапы и прилегла на панцирь, расставив передние лапы в стороны. Вот такие своеобразные обнимашки у двух огромных созданий. Через пару секунд Лерна и Жиратина запрокинули головы к небу и огласили весь континент чудовищным рыком. Про весь континент я не шутил. Через пару мгновений нас достигла звуковая волна и едва не сбила с ног. Я успел спрятаться за Борей, а остальные уже активировали доспех духа. — Походу, нам придётся задержаться здесь, — сказал я, выглядывая из-за задницы хомяка. Обнимашки уже прекратились и теперь Лерна суетилась рядом с повреждённой ногой черепахи. Периодически возникали разноцветные вспышки, от которых Жиратина слегка поскуливала. Дракониха помогала черепахе, и мешать им я не собирался, хоть и торопился. Ещё не известно, получится у меня осуществить задуманное или нет, поэтому защитники, призванные Такеши Сумидзо, нужны как можно более дееспособные. Если Лерна может помочь Жиратине, то пускай делает это. В случае чего попробую перетянуть этих мегамонстров на свою сторону и захватить таким образом власть в орде. Идея просто супер, теперь осталось только воплотить её в реальность. И здесь без Лерны и её связей с защитниками не обойтись. Даже одной черепахи будет достаточно, чтобы избавиться от всей мелочи, которую бросят на меня другие повелители. — Значит, дракон? — раздался за спиной голос Бати. — А остальные твои компаньоны тоже умеют превращаться? — Боря не умеет. Кай делает это только в подземельях. Ну а Титу вы уже все видели в её настоящем облике. И этого должно быть достаточно. Не буду я показывать змейку в её человеческой ипостаси. Обойдутся! К тому же имеется высокая вероятность того, что Чёрная Мамба сразу же после этого переключится на Титу. Всё же женщины не любят тех, кто красивее их. А с Титой в этом плане мало кто может соперничать. Разве, что Жанна. Сразу же оттолкнул от себя эти мысли. Змейка, как-то подозрительно начала себя вести. Прищурилась и стала медленно подползать ко мне. Поспешил спрятаться за спинами Сахарова и Бори. — Выходит, что твоя сила практически не отличается от силы учителя. Твои компаньоны не уступают в размерах, существам призванным нашим стариком. А судя по тому, что я вижу, Лерна способна помочь стражам. — Способна, — согласился я. — Понятия не имею, на что она ещё способна. И рад, что дракониха на нашей стороне. — Я тоже этому рад. Правда, теперь придётся следить за Алессандрой ещё лучше. У неё всегда была идея фикс сразиться с настоящим драконом. Но нам попадались лишь мелкие ящеры, которые не шли ни в какое сравнение с Лерной. — Если она так хочет сразиться с настоящим драконом, даже крупнее Лерны, то могу организовать это дело. В «Гнезде драконов» сидит король, который своими размерами превосходит Лерну. Понятия не имею, что у него с боевыми навыками, но раз Чёрной Мамбе так хочется сразиться с настоящим, огромным драконом, то флаг ей в руки. А на Лерну, пусть даже не смотрит, как на возможного противника. Обойдётся. — Правда! — услышав, что я говорю, тут же нарисовалась и сама Алессандра Ферейра. — Правда. Слышали, что-нибудь о подземелье «Гнездо драконов»? Там раньше устраивали сафари. Подземелье находится в собственности семьи Аль-Рашид. — Слышала и даже бывала не раз. Вот только толку с тех ящериц никакого. Это же не драконы. Даже в третьей зоне всего лишь ползающие переростки, которые не идут ни в какое сравнение с Лерной. — С Лерной, вообще, никто не может сравниться, — всё же она последняя представительница своего рода. — А в «Гнезде драконов» имеется второй уровень. Если так можно выразиться. Как раз там и сидят настоящие драконы. А управляет ими монстр, крупнее Лерны раза в полтора. Правда, я понятия не имею, как сейчас там обстоят дела. Когда я там был, подземелье претерпевало кардинальные изменения. Буквально перекраивалось на глазах. Ещё из-под земли пёрла магма, а вместе с ней вылезали и самые здоровые ящерицы. Может и тот дракон выполз. По мере того как я говорил, глаза Чёрной Мамбы начинали блестеть. Она готова была сорваться в «Гнездо драконов» уже сейчас. Но не могла подвести своих и поэтому осталась. Буду надеяться, что это поможет избежать ненужных конфликтов. Так станет легче абсолютно всем. — Это правда? — шёпотом спросил у меня Сахаров, когда Чёрная Мамба ушла пытать Момоко насчёт «Гнезда драконов». Что там сейчас происходит и всё такое. Остальные члены нашего отряда решили урвать ещё несколько минут отдыха. И тут я был с ними полностью солидарен. Раз всё равно нужно ждать Лерну, то лучше всего будет немного отдохнуть. Опасности поблизости никакой не было. Поэтому я позволил себе немного вздремнуть. Тита и Кай вновь отправились на разведку. Хотя в этом и не было никакого смысла. А Боря остался рядом со мной и также завалился отдыхать. Понятия не имею, сколько прошло времени, но Лерна заявилась очень довольная. Она даже сказала пару слов Бати, который открыл рот от изумления и стоял в полном ступоре. Впрочем, я выглядел в этот момент, наверное, не лучше. — Случилось что-то очень страшное? Ты снизошла до разговора с обычным человеком? Неужели через минуту континент уничтожит метеоритом? Или случится какая-нибудь другая глобальная катастрофа? Лерна не обратила внимания на мой сарказм. Просто хищно улыбнулась и двинулась в сторону территории орды. Через пару шагов она слегка обернулась и бросила через плечо. — Я помогла дальнему родственнику. Так отчего мне не рассказать об этом? Пусть и человеку. Мне без разницы. — Очередной родственник? Тебе не кажется, что их слишком много? Сперва Тита, теперь вот Жиратина. Лерна лишь рассмеялась. — Жиратина. Кто только придумал столь глупое имя, для черепахи бездны? Оно ей совсем не нравится. И лишь запреты, установленные призывателем, не дают Жиратине разобраться и с людьми. Тут я сразу же напрягся. Ведь Лерна могла и снять все эти запреты. Кто её знает, чего она там делала? Вон как всё сверкало. Не хватало ещё, чтобы на нас напал этот живой танк. — Что ты так напрягся? Все запреты остались на своём месте. Хотя я и могла их убрать. После смерти человека, наложившего их, сделать это довольно легко. Да и черепаха после моей помощи стала намного сильнее. А в случае если бы я позволила ей избавиться от запретов, то пришлось нам сражаться. Ведь она обязательно напала бы на тебя. Жиратина видела, как ты наблюдал за ней глазами духа и ей это очень не понравилось. Особенно когда ты подобрался слишком близко. Она даже попыталась атаковать тебя, но ничего не вышло. И пришлось черепахе вымещать свой гнев на том, кого можно убивать. Она и так была уже сильно изранена, а в том бою ей ещё и ногу повредили. Я устранила все повреждения. Внутренние и внешние. Привела в порядок энергетику Жиратины. Она даже смогла прорваться на следующий ранг. Поэтому, когда её время в этом мире истечёт, Жиратина займёт в своём мире место по праву принадлежащее ей. Не знаешь, случайно, что ещё за существа вступают в качестве стражей? Этого я не знал, как и никто из отряда Бати. Даже Момоко, здесь разводила руками. Сам Батя знал только, как выглядит и на что способен страж, во время сопровождения которого и погиб Хироши Сумидзо. Огромная, прямоходящая ящерица, изрыгающая из пасти энергетические лучи и отлично пользующаяся в сражении своим телом. Особенно мощным хвостом, которым она способна сокрушать даже сильнейших великанов. Лерну весьма заинтересовал рассказ об этом страже. Похоже, что она знала, что и это за существо. Как бы не очередной родственник. Но дракониха ничего не сказала по этому поводу. Лишь то, что после того, как я займу своё место в орде, мы обязательно должны навестить всех стражей. Она хочет познакомиться с ними всеми и помочь по возможности. — Стойте! — попыталась нас остановить Момоко, когда мы оказались на границе с территорией орды. Здесь были довольно высокие холмы и чтобы оказаться внизу, на территории орды, придётся постараться. Падать с высоты в полсотни метров противопоказано даже элитным игрокам и высшим мастерам. Понятия не имею, как к этому относятся доминаторы. Но что-то мне подсказывает, что и они не будут в восторге от такого падения. А вот Лерна даже не задумавшись шагнула вниз и через пару секунд холм, на котором я стоял, сотряс сильнейший удар. Это Лерна приземлилась, словно какой-то супер — герой. Ударила кулаком в камень, раскрошив его и пустив трещину по всему холму. «Как думаешь, у нас получится так же?» Спросил я у Титы и произвёл слияние. Змейка была уверена, что защита справится с падением, с такой высоты. Но на всякий случай сказала, чтобы я не рисковал и воспользовался ветром. За спиной что-то кричала Момоко, к которой присоединился великан Эме. Но я их не слушал. Сказал, же что не собираюсь следовать их плану и постоянно находиться под защитой. Повернувшись, я помахал им рукой и спрыгнул спиной вперёд. Очень позёрская выходка, но по-другому никак. Сразу после того как начал падать, создал сильнейший порыв ветра, который и позволил мне не разбиться в лепёшку, а почти плавно опуститься на растрескавшийся камень. Даже почти не ощутил, как приложился спиной. А если бы не моё позёрство, то смог бы нормально приземлиться. Но главное, что кроме Лерны, больше никто не видел, как я шлёпнулся. К тому моменту, как сверху на нас посмотрел Батя и его люди я уже стоял рядом с драконихой. Мы решили подождать остальных. Тем более, никто не собирался на нас нападать. Хотя трое разведчиков доложили мне, что с места сорвалось столько же отрядов ордынцев. Похоже, какая-то магия отвечает за границы орды. Как только их стоит пересечь кому-нибудь постороннему, срабатывает сигнал. Вот и сейчас эти отряды были отправлены, чтобы проверить, кто решил заглянуть в гости. До нас проверяющие должны добраться секунд через десять, если судить по их скорости. Никого серьёзного в отрядах не было, поэтому я отправил Титу и Кая разобраться с ними. Но это два отряда, а ещё оставался третий. Самому мне идти нельзя, а то у кого-нибудь инфаркт случится. Посылать Лерну, разбираться с такой мелочью, тоже нельзя. А Борю хрен заставишь. Пока я смогу его растолкать, ордынцы окажутся уже под носом. — Я так понимаю, что сюда приближаются монстры? — раздался голос Ханьюла и мечник появился рядом со мной, словно материализовавшись из воздуха. Я никогда не мог даже предположить, что он обладает такими способностями к маскировке. Даже смог позабыть, что Ханьюл вместе с нами. Просто его совсем не было видно. Он всегда находился впереди, разведывал дорогу и устранял препятствия. Вот и сейчас я понятия не имею, когда он успел спуститься, но сделал это сразу же после меня. Да ещё и про отряды ордынцев уже знает. — Кай отправился встретить центральный отряд, а Тита правый. Если нетрудно, позаботься о левом. Хан положил руку мне на плечо и исчез. С этой проблемой разобрались, теперь можно спокойно подождать, когда спустятся остальные.Глава 26
Ждать долго не пришлось. Всё же в отряде Бати были очень опытные воины. Даже не задумываясь они начали прыгать, повторяя мой способ приземления. Конечно, без какого-либо позёрства и приземлялись нормально. Лишь Эме повторил подвиг Лерны. Похоже, его способность увеличивает массу тела, оставляя его пропорции неизменными. Вмятина в камне, после приземления чернокожего гиганта, вышла даже внушительнее, чем у драконихи. К этому времени Кай и Тита уже встретили своих противников и даже разобрались с ними. Уверен, что Хан сделал то же самое. — Приготовиться к обороне. Возвести щиты и активировать защитные умения, — тут же начала тараторить Момоко. И что самое главное, её слушались. Причём начали всё делать так, чтобы я оказался под защитой отряда Бати. Пришлось мне снова показывать, насколько здоровым может вымахать Боря. Я оказался у него на спине и сверху смотрел на этих баранов. — В радиусе трёх километров нет ни одного ордынца. Ближайшая ловушка находится в семидесяти метрах юго-западнее нас. Ловушка магическая и при активации накроет метров двести окружающего пространства. Но обойти её можно без каких-либо проблем. Если подобное повторится и вы попытаетесь вставать передо мной, лезть вперёд и всячески стараться решать за меня, то наши пути разойдутся. Момоко, я уверен в вашем профессионализме, умении собирать и анализировать информацию, а ещё в умении организовывать грамотную оборону. Вот только не нужно меня учитывать в этих планах. Не в качестве бойца, ни тем более в качестве объекта защиты. — Я просто не мог не попробовать, — пожал плечами Сахаров. — Ребята, отбой. Забываем про защиту парня. Вмешиваемся только в случае, когда ему будет угрожать реальная опасность. А сейчас действительно никого нет рядом. Что-то я совсем не понимаю, что происходит? Обычно ордынцы не дают никому даже ступить на их территорию. — Были убиты сразу два повелителя. Половина орды сейчас без командующих, а вторая в это время пытается занять как можно более выгодные позиции. К тому же появление нового повелителя всегда настоящее шоу, которое всё хотя увидеть, — произнесла Лерна. А затем появился Ханьюл и доложил, что рядом нет ни одного отряда орды. Ближайшее крупное соединение находится в десятке километров от границы. Вот, туда я и направлюсь. Отряды, решившие уничтожить нарушителей в основном состояли из ушастых, но там были и орки, поэтому вероятность того, что меня сразу же признают очень высока. Гораздо сложнее было убедить Батю и Момоко, что мне просто необходимо направиться именно в гости к ордынцам. В итоге я просто махнул рукой и отдал команду Боре чесать вперёд, а ещё создать для меня удобное сидение. Трястись у него на спине, норовя вот-вот свалится, как-то не хотелось. Сразу после того, как я разместился с комфортом, ко мне заглянула Лерна. Значит, на себе она никому не позволит кататься, а как прокатиться на ком-то другом, так это, пожалуйста. Но ничего против я не имел. Поддерживая средний темп мы доберёмся до нужного места минут за двадцать. А пока будем ехать, немного поспрашиваю Лерну об использовании заклинаний, которые мне доступны. Всё же она должна меня обучать этому. Вполне возможно, что полученные знания пригодятся мне во время битвы с другими претендентами на место Повелителя орды. Дракониха сказала, что здесь нет ничего сложного и возможно передать часть информации ментально. Но на распаковку и внедрение её в мой разум потребуется несколько часов, а то и дней. В это время могут случаться всякие неприятные вещи. Кружится голова, отказывать зрение, слух или любое другое чувство. Меня может тошнить. Могу потеряться в пространстве и ещё куча других приятностей. И сейчас будет передан лишь первый пакет данных, если можно так выразиться. Всего потребуется семь таких процедур, чтобы передать мне всё, что Лерна знает о базовых заклинаниях, их комбинациях и способах усиления. Не видел причин отказываться. Даже если меня сейчас накроет, просто немного подождём. А если ордынцы решат на нас напасть, то им же хуже. Никого сильнее элитника в том соединении не было. По крайней мере, разведчики не смогли найти монстра сильнее. Вот и получается, что их с лёгкостью смогут раскатать и без меня. Но вроде всё прошло без каких-либо проблем. Информация потихоньку начала занимать своё место, и я даже попытался сразу пустить её в ход. Объединить сразу три стихии, чтобы создать метеорит. Раньше я мог только мечтать, об использовании столь сложной магии, но благодаря Лерне теперь и сам смогу её применять. Правда, не сразу. А только после полного усвоения материала. И желательно всех семи частей. Сейчас мой метеорит вышел очень корявым. Просто очень сильно нагретый булыжник, который полетел не особо быстро. Таким, конечно, можно убить несколько монстров, но это в случае, если они будут стоять на месте и не попробуют защищаться. Слишком медленным и недостаточно горячим получился мой метеорит. Но для первого раза и это просто отлично. Особенно для того, кто раньше не мог использовать ничего подобного. Ещё две попытки с тем же результатом и Боря вывез меня прямо к месту дислокации отряда ордынцев. Не зря Момоко говорила, что монстры стали использовать в качестве своих баз человеческие города. Сейчас перед нами лежал один из таких городков, превращённый в подобие средневековой крепости. Вместо стен, здесь были навалены горы строительного мусора, машин и прочего хлама, что остался от прежних владельцев континента. Насколько я видел, вся эта конструкция держалась при помощи магии. А значит, она гораздо прочнее, чем кажется. И пробить её с наскока не получится. — Держитесь позади меня и ни в коем случае не вздумайте нападать первыми. Делать это только в случае агрессии со стороны ордынцев. Хочу попробовать договориться с ними. — Да ты совсем рехнулся! До этого я думала, что ты просто так прикалываешься над нами. А сам собрался на полном серьёзе идти договариваться. Что там с тобой сделали в эпицентре? — всё же не выдержала Чёрная Мамба. — Ничего особенного, просто научили языку орков, — пожал я плечами и послал своего верногоскакуна вперёд. Скакун недовольно заскрипел зубами и окатил меня таким незабываемым букетом из презрения, ненависти и раздражения, что я даже не поверил, что Боря способен на подобное. Даже начал гордиться хомяком. Он в очередной раз смог меня удивить. Я находился под слиянием с Титой, рядом сидела Лерна и с какой-то тоской смотрела на приближающиеся завалы. Бояться мне точно нечего. Даже не стал уводить Борю в сторону, чтобы избежать расставленных вокруг города-крепости ловушек. А было их здесь преизрядно. Просто сказал хомяку нарастить на брюхе защиту потолще. А дальше мы двигались и просто уничтожали все ловушки, принимая на себя их удары. В основном это была стихийная магия, которая не причиняла Боре особых неудобств. Лёд, огонь, вода, ветер, земля и их разнообразные комбинации. Теперь я знал, как и сам могу комбинировать все эти стихии и просто пытался разобраться в основе очередной ловушки. Было довольно интересно, пока Кай не предупредил, что впереди стоит отряд невидимок. А за стенами выстроились лучники, готовые подняться в любой момент и превратить меня в подушечку для иголок. Он предложил мне немного уровнять шансы и уничтожить пару сотен ордынцев, но я отказался. На этой базе в основном находились орки и дворфы. Было всего несколько эльфов. И все они оказались офицерами. По крайней мере, на стену поднялись именно эльфы и заговорили со мной. Язык этих эльфов мало чем отличался от языка эльфов Силлы, поэтому я понимал, каждое слово. — Хоть ты и презренный человек, но имеешь титул Повелителя орды. Кто ты и для чего пришёл на наши земли? — спросил эльф в отличном доспехе, в том смысле, что он был совершенно новый. Словно его владелец никогда и не дрался. И это на одной из передовых застав орды. Хотя это было очень странно. Эта база находится практически возле самой буферной зоны. Но мне без разницы. Для разговора сойдёт и этот эльф. Он точно был тут за главного. — Раз ты смог увидеть мой титул, то сможешь и догадаться, для чего я сюда пришёл. Твой повелитель сказал, что ждёт меня. Хочет сразиться. Испытать силу нового повелителя орды. Да и это место всё ещё вакантно. При упоминании о своём повелителе эльф скривился. Словно это для него было что-то очень неприятное. Неужели Сиртаэль занял своё место, каким-то не очень честным способом? Хотя при встрече с ним я точно мог сказать, что эльф является отличным воином, постоянно участвующим в сражениях. — Так это ты тот нарушитель, что потревожил сигнальные заклинания? Ты уничтожил три моих отряда? За это ты должен ответить. Пока ты ещё не повелитель и должен подчиняться законам империи. «Кай, разберись. Слишком говорливый и заносчивый эльф нам попался». Для пущего эффекта я вытянул руку в направлении эльфа и просто сжал кулак. Кай сработал просто великолепно. Он сумел материализоваться, отрубить эльфу голову и снова уйти в нематериальное состояние. Уверен, никто ничего даже не успел разглядеть. Поднявшийся гомон это подтвердил. — Есть среди вас те, с кем можно поговорить о деле? Или проще перебить всех прямо сейчас да отправиться к другому городу? Может, там найдутся здравомыслящие воины? У вас есть две минуты, чтобы определиться. Умираете или договариваетесь со мной, — выкрикнул я я. В эти слова было вложено немало силы. Как раз пригодилась душа глупого эльфа. Кай не успел её поглотить. Так чего добру пропадать. Пускай пойдёт на благое дело. «У них тут реальная паника началась. Похоже, что тот эльф был какой-то важной шишкой. Чуть ли не членом королевской семьи. Считался сильнейшим бойцом этого отряда. Отряд разделился на две части. Тех, кто рад избавлению от эльфа. И тех, кто причитает по поводу его смерти. Похоже, что назревает драка ». Сказал мне весёлый Кай. И было понятно, что его так развеселило. Этот сильнейший боец в настоящей драке никогда не участвовал. Иначе он смог ощутить опасность. Накинуть тот же доспех духа. А то вышел на переговоры без какой-либо защиты. Думал, что его высокого происхождения хватит, чтобы мы испугались. Но не вышло. Видно, что он привык командовать. И что все перед ним всегда пресмыкаются. «Помоги тем, кто рад смерти эльфа. С ними точно можно договориться». — Сейчас они уладят свои разногласия и продолжим разговаривать, — произнёс я, когда рядом оказался Батя. Я подозвал его, сразу же после слов Кая. Всё же необходимо держать их в курсе дела, а то ещё сорвутся и испортят мне всё. Через несколько секунд после того, как я начал говорить, за стеной поднялся шум. Раздался лязг железа, в дело пошли простые заклинания. Члены отряда Бати тут же напряглись, но одного жеста их командира хватило, чтобы они ничего не стали предпринимать. Потребовалось пару минут, чтобы наши выиграли. Не без помощи Кая, конечно. Ещё несколько минут потребовалось им, чтобы договориться, кого отправлять в качестве переговорщика. Хоть, предоставленные им две минуты давно истекли, я ждал. Кай докладывал мне обо всём, что происходит за стенами укрепления. — Меня зовут Зультон, повелитель, — заговорил, поднявшийся на укрепление орк. Кровавая полоса перечёркивала его лицо. Броня была сильно помята, а в руках орк держал окровавленный топор. Разительное отличие от первого переговорщика. К тому же обращение повелитель мне понравилось. Правильной дорогой идёте товарищи. — Так, что вы решили Зультон? Открываете ворота и переходите под мою руку или остаётесь здесь кормить червей? Пришлось сильно постараться, чтобы накрыть давлением силы, как можно большую площадь за укреплениями. Тот же Зультон упал на колени, а из носа у него хлынула кровь, ещё сильнее пачкая доспехи орка. Кровь всегда украшала могучих воинов орков. Поэтому ещё секунду и я ослабил давление. Да и поддерживать слишком долго такой расход сил, слишком нерационально. Даже голова начала слегка кружиться. — Как мы можем пойти против воли повелителя, — захрипел Зультон, надувая кровавые пузыри. Похоже, я всё-таки слишком перестарался. Как бы они все ни померли раньше времени. Придётся тогда идти до следующего городка без почётного эскорта. — Ты можешь подлечить всех, кто находится за укреплениями? Я слегка перестарался с давлением. Кажись, они могут помереть раньше времени, — обратился я к драконихе. Если она смогла вылечить такую махину, как Жиратина, то с несколькими десятками ордынцев точно должна справиться. Тем более, мне было нужно просто, чтобы они могли двигаться. — Могу, но смысл? Проще их уже добить. Для нас всё равно они не будут ничем полезны. — Вот тут ты ошибаешься. Будут и ещё как. Дальше я хочу передвигаться, как настоящий Повелитель орды. С почётным эскортом. А для этого отлично подойдут воины, побывавшие в схватке. Посмотри на того, красавца, что вышел говорить со мной. Сразу видно, он побывал в тяжёлом сражении и вышел победителем. А что больше всего уважают орки? Мне плевать на эльфов и остальных членов орды, я собираюсь становиться именно повелителем орков. — Тут ты прав. Вот только мне совершенно не хочется помогать этим разумным. Тратить на них силы. Сразу было понятно, что Лерна начала торговаться. Наш контракт относился к совершенно другому. Подобные просьбы в него точно не входили. Впрочем, я был совершенно не против. У меня есть что ей предложить. — Когда я займу место Повелителя орды, то мы обязательно навестим остальных стражей, призванных Такеши Сумидзо. И даже задержимся рядом с ними так долго, как тебе потребуется. Лерна хмыкнула и направилась к укреплениям. Вроде и стены были метров под двадцать, да и забраться по ним довольно сложно, но дракониха сделала это играючи. Подпрыгнула пару раз, зацепилась за торчавшую железяку и вот она уже стоит рядом с коленопреклонённым Зультоном. Орк так и не посмел подняться, боясь моего гнева. Сперва Лерна хотела положить руку на окровавленную морду, но в последний момент передумала, раскинула руки в стороны и что-то выкрикнула. Вместе с криком из её тела вырвалась зелёная волна, помчавшаяся внутрь крепости. Раны на морде Зультона начали стремительно затягиваться. Он нормально задышал. И даже слегка покраснел. Что было довольно странно. Из обычного серокожего орка он стал превращаться в красного. Странный эффект от лечения. Но пусть будет. Мне вообще параллельно, какой цвет кожи будет у орков. Главное, чтобы они подчинялись мне. — Открывайте ворота. Хоть посмотрю, кому предстоит стать моей гвардией на время пути до столицы. Зультон посмотрел на Лерну, но та даже не обратила на него внимание. Дракониха спрыгнула вниз и с довольной улыбкой направилась ко мне. Что же это была отличная сделка. Я тоже так считаю. Орк тут же подскочил и принялся раздавать команды, совершенно не стесняясь в выражениях. Но мне на это было наплевать. А остальные всё равно не понимают, что там орёт этот детина. Через несколько секунд тяжёлые створки начали открываться. — Давайте осмотрим мои новые владения, — обратился я к Бате и его людям. Они смотрели на меня, не веря во всё происходящее. Но это их проблемы. Я сразу же озвучил, для чего направляюсь на территорию орды. — А так было можно? — послышался голос Хасана. Понятия не имею, к кому он обращался, но его вопрос так и остался без ответа. Кай всё ещё оставался в нематериальном состоянии и наблюдал, готовый в любой момент вступить в бой. Впрочем, и я не расслаблялся, так и не прекращая слияния с Титой. Вообще, очень странно, что все видят во мне человека во время слияния с Титой. Мы уже достигли той степени слияния, когда тело начинало претерпевать сильные изменения. — Зультон построй личный состав. Хочу посмотреть на бойцов, которые первыми присягнут мне на верность. Если хотите стать сильнее, то должны принести клятву и заключить со мной контракт на верность. Каждый, кто сделает это, получит место рядом со мной. Думаю, вам нет нужды говорить, какую выгоду несёт простое нахождение подле меня? — Никак нет повелитель. Сейчас же все будут построены. Боюсь, что принести вам клятву согласятся только орки. А нас здесь всего ничего осталось. Этот ублюдок Аруал отослал большую часть моих сородичей на атаку стража. Хотел оставить подле себя одних ушастых. Да почти все они полегли в тех отрядах. — Строй бойцов, а с остальным разберёмся по ходу дела. И убейте всех, кто хотел пойти против меня. Уверен, что Лерна вылечила немало и этих предателей. Вновь начали раздаваться громогласные команды. Прежде чем построиться бойцы Зультона прикончили десятка три эльфов и дворфов. Все орки были на моей стороне и это правильно. Для этих орков я уникальная возможность стать сильнее, практически ничего не делая. Просто находясь рядом со мной, они все с лёгкостью смогут стать элитниками. А тот же Зультон сможет добраться и до босса. Уверен, что нам предстоит провести вместе достаточно много времени.Глава 27
— Шесть десятков орков. Тридцать восемь дворфов и семь хамелеонов Повелитель, — доложил мне Зультон, построив оставшихся в живых ордынцев. Всех эльфов и дроу вырезали под корень. А ещё были два великана, которые не смогли выдержать давления моей силы, что было очень странно. Всё же великаны физически должны быть намного крепче других рас. Но в любом случае мне и не нужны сейчас смертники. А именно так я воспринимал всех, кроме орков. Только в преданности этих свирепых воинов я мог быть уверен. Вот, когда количество орков будет достаточным, можно и подумать о при соединении воинов из других рас. — Вы станете моей почётной гвардией на пути к столице. Но сперва я хочу знать, есть ли связь со столицей и как мы можем попасть туда максимально быстро? В это время Момоко уже была готова всё записывать. Китаянка не собиралась ничего оставлять на волю случая. Каждая мелочь, которая может оказаться полезна, должна быть занесена в память её планшета. Отличная вещь, полученная в ассоциации охотников. Только их приборы могли работать в условиях подземелий. А вся Австралия сейчас была максимально приближена к подземелью. — Повелитель, у нас есть кристалл связи с вышестоящим командованием, но это всего лишь шестой круг. А вам необходим минимум третий. Единственное, чем мы можем вам помочь это сопроводить до пятого, внутреннего круга обороны. Там должен находиться один из наместников. Вот у него должны быть полномочия, чтобы доложить о вашем прибытии нужным чиновникам. Вот оно, как оказывается. Даже в орде, где всем заправляют монстры, сплошная бюрократия. Чиновники и множество кругов власти. Сам я в этом ничего не понимал и даже не собирался этого делать. Для чего, если всегда можно найти нужных людей, орков, эльфов и так далее, которые будут это делать за меня? Вот и сейчас я отдал Зультона в руки Момоко, а сам отправился прогуляться по крепости. Мне нужно было время, чтобы подготовить столько контрактов. Без их заключения, все эти разумные, по умолчанию считались врагами. Кай и Тита стояли на страже, готовые прикончить любого, кто совершит неосторожное движение. Да и люди Бати также были сильно напряжены. Не привыкли они вот так стоять рядом с монстрами, обвешанными оружием. Для них куда привычнее убивать таких монстров. Впрочем, мои будущие подданные также смотрели на людей весьма и весьма красноречиво. У орков отлично получалось это делать. На их мордах оскал получался без каких-либо усилий. Судя по тому, что я увидел на территории крепости, жизнь ордынцев мало чем отличалась от жизни обычных людей. Конечно, если учесть, что здесь проживали одни воины. Да и чего я, собственно говоря, хотел здесь увидеть? Сам не знаю. Я уже сотни раз бывал в подземельях, населённых разумными монстрами. Видел их поселения, мелкие и крупные города. Да чего далеко ходить, та же Силла была отличным примером того, что орки в плане быта ничем не отличаются от людей и эльфов. Хоть основным занятием орков является война, среди них также встречаются строители, кузнецы, кожевники и так далее. Разве, что я никогда не видел орка кондитера или флориста, да и с целительским делом они не дружат. Вот и сейчас, внутри крепости я видел небольшое поселение, в котором имелось всё для комфортного несения службы. Даже наткнулся на купальню, организованную на месте довольно крупного фонтана. За это время я успел подготовить сто десять контрактов. Благо, что это были самые простые контракты. В которых я вообще не прописывал права противоположной стороны. Да и какие права могут быть у тех, кто поклянётся мне на верность? Это явно лишнее. Орда должна беспрекословно подчиняться мне. Иначе и быть не может. Орки признают только силу и поступи я иначе, они сразу же начнут сомневаться в моём праве управлять ими. Поэтому допускать подобного нельзя. Мне нужна совершенно лояльная орда, полностью подчиняющаяся мне. Только так я смогу диктовать условия другим повелителям. Судя по тому, что случилось после моего прихода, среди разных фракций идёт настоящая война. Да и внутри этих фракций наверняка не всё спокойно. Поэтому могу предположить, что если объединить одну из фракций, она сможет подмять под себя остальные. — Вы уже разобрались с иерархией орды? — спросил я у Момоко, которая сидела в стороне от остальных и с увлечением стучала по планшету. Мой будущий эскорт находился под присмотром остальных членов отряда Сахарова. И только близнецов нигде не было видно. Впрочем, как и трупов, что валялись здесь в немалом количестве. И как-то мне это сразу не понравилось. Похоже, что некроманты взялись за дело. — Настолько, насколько смог объяснить орк. Конечно, если Кай перевёл мне всё правильно. Сама я ничего не понимаю в речи Зультона. А я и не подумал об этом, когда оставлял Зультона с Момоко. Хорошо, что Кай оказался более сообразительным. — Уверен, что Кай перевёл всё правильно. Будь у нас больше времени, и я мог бы организовать экспресс-курсы по изучению языка орков. Исходя из ваших умственных способностей, думаю, что дня три на это вполне хватило бы. Поэтому сейчас общайтесь через переводчика. А когда, будем в безопасности, могу и поспособствовать с учителем. Глаза Момоко тут же заблестели, чем она мне напомнила Астарота. Дух-познания также реагировал на любую возможность получить новые знания. А для Момоко это ещё был огромный плюс. Стать единственным человеком, который способен общаться с монстрами из подземелий. Пусть и не со всеми, но и это уже огромный шаг. А единственной она будет просто потому, что я не собираюсь афишировать широкой публике свои возможности. Мне и без всеобщей славы живётся вполне хорошо. Достаточно, что меня знают, как главу правящего рода Кореи. Ставить на поток обучение языку монстров я также не собирался. Лишняя головная боль, которая мне совершенно не нужна. — В общем, у орды устроена весьма интересная система управления войсками. Семь кругов. Отсчёт начинается с седьмого и по нисходящей. В каждый последующий круг входят более сильные бойцы. И соответственно, они имеют больше полномочий. Самые слабые воины. Которые в основном охраняют границу, находятся в седьмом круге. Повелители орды — это второй круг. — Получается, что есть кто-то, кто сильнее Повелителей и командует ими? Как-то мне совершенно не нравится подобный расклад. Я считал, что сильнее повелителей нет никого. Что они попали на Землю в одном подземелье и решили объединиться, чтобы вместе захватить планету. А тут оказывается, что за ними стоит некто ещё более могущественный. Похоже, что становления Повелителем орды будет недостаточно, чтобы изменить политику монстров. Сперва нужно будет разобраться с тем, кто командует парадом. И это, скорее всего, хозяин подземелья. А все повелители орды в этом случае просто очень сильные боссы. Скрытым боссом наш главный злыдень быть не может. Иначе он бы был скрытым. Как ни странно. Тогда Повелители были бы первым кругом, а так они лишь второй. Тут же направился к Зультону. Необходимо расспросить его о том, кто командует объединёнными расами. Заодно и заключить контракт с ним первым. Всё же этому орку предстоит стать моей правой рукой в орде. Первым клинком повелителя. Карающим мечом и всё такое. — Боюсь, повелитель, что здесь я не смогу вам помочь. Простые воины орды понятия не имеют, кто стоит во главе объединённых сил. Мы даже повелителей других рас толком не знаем. Порой из-за этого случаются весьма серьёзные проблемы. Но сколько мы не просили, никто не собирается нам раскрывать личности Повелителей. — А кто располагает такой информацией? На каком круге? — Думаю, что не выше третьего. А там, вполне возможно, что только повелители знают нашего главнокомандующего. Моих полномочий слишком мало, чтобы даже заикаться об этом. — По этому поводу можешь не переживать. Совсем скоро ты резво пройдёшься по кругам. Второго не обещаю, сам понимаешь, почему. Но до третьего точно сможешь подняться. У меня так обычный воин стал генералом. Буквально сопроводив меня до столицы одного королевства. Всего несколько дней побыл рядом. Да и остальные твои бойцы станут намного сильнее. А вот дворфам я ничем не смогу помочь. Только орки. На дворфов Зультону было наплевать. А вот за орков он порадовался. К тому же ему должно перепасть намного больше остальных. Думаю, что этот орк уже готов отдать за меня жизнь, даже без заключения контракта, но рисковать не стал. Через час контракты были заключены со всеми ордынцами. После этого я толкнул речь о том, как хорошо они теперь заживут под моим командованием. И что совсем скоро орда займёт место, причитающееся ей по праву. Правда, я не стал ничего говорить, что это место рядом с людьми. Сотрудничество, взаимовыгодный обмен и торговля. А про свои захватнические планы ордынцам стоит забыть. Худой мир всегда лучше хорошей войны. Но говорить подобное оркам нельзя ни в коем случае. Поэтому я не стал вникать в подробности. Лишь общие формулировки, исходя из которых можно было понять, что при моём командовании орда покажет всем Кузькину мать. Вот теперь пускай и думают, что я имел в виду. И кто такая эта Кузькина мать? И для чего её нужно всем показывать. Мои новые соратники получили воодушевление, заверения в счастливом и беззаботном будущем и с отличным настроем двинулись вперёд. Теперь нам предстояло добраться до одного из городков, в котором расположено командование следующего круга. А это почти полсотни километров. Верхушка орды имела способы передвигаться по своим территориям очень быстро. Но у рядовых бойцов таких способов не было. Поэтому предстоит двигать пешком. Ну а нам с Лерной, верхом на Боре. Уж очень понравилось драконихе кататься на хомяке. Даже сама попросила меня устроить это. Под предлогом того, что так ей будет гораздо легче передать мне следующий пакет данных. Хотя ещё и первый не успел до конца распаковаться. А уж тем более усвоиться. Я был не против, а Борю никто и не спрашивал. Пока всё для меня складывалось как нельзя лучше. Даже почти не пришлось убивать. Три отряда посланные к нам наперехват не считаются, а внутри крепости со всем разбирались сами ордынцы. Кай прикончил лишь главного эльфа. Уже забыл, как его звали. Зультон отправил вышестоящему руководству в шестой круг информацию о том, что мы выдвинулись в их сторону. Что отряд Зультона сопровождает кандидата в Повелители орды. Поэтому нас должны были встретить подобающим моему статусу образом. Понятия не имею, что имел в виду орк, но на всякий случай велел всем быть максимально внимательными. А разведчикам усилил энергетическую подпитку. Они не должны пропустить ни одной ловушки. Пусть в шестом круге командования были бойцы немногим сильнее того же Зультона, но всё равно не стоит их сбрасывать со счетов. Даже крошечная мошка способна убить человека. Ордынцы оказались весьма выносливы и спокойно поддерживали темп заданный Эме. Здоровяк двигался на острие отряда, готовый в любой момент защищать нас. Спорить с Момоко мне надоело. Не пытается мне указывать, что делать и ладно. К тому же я прекрасно знал, что нам не угрожает опасность. Помимо разведчиков, что осматривали каждый подозрительный камень, имелся Зультон. Орк прекрасно знал, где расставлены ловушки и как избежать их срабатывания. Городок шестого круга оказался немногим больше первого аванпоста орды, что мы встретили. Но здесь уже было размещено гораздо больше войск. Судя по тому, что я видел, что-то около двух тысяч. И орки были в меньшинстве. Здесь подавляющую часть воинов составляли дроу. Эльфы — негры, если говорить проще. Негры, которые поклонялись богине паучихе. Любили баловаться с чёрной магией, некромантией и прочей мерзостью, что смогли придумать. Вместо, так любимых эльфами, луков, дроу были вооружены арбалетами. И при нашем приближении все они были приведены в боевую готовность. Весьма грозное оружие, если использовать его против обычных воинов, закованных в железо. Мой почётный эскорт точно поляжет под болтами, а вот нам они совершенно безвредны. Броня из мифрила с лёгкостью справится даже с арбалетным болтом. Про доспех духа и говорить нечего. Снова на нас попытались наехать из-за принадлежности к человеческой расе. И снова пришлось устраивать показательную порку. Справиться с двумя тысячами воинов, среди которых было полно элитников, одному было просто нереально. Да и с духами нам пришлось бы сильно постараться, чтобы остаться в живых. Пришлось просить Лерну, немного подсобить. Тем более, среди этого войска нашлось несколько драконидов, которые являлись старшими офицерами, но отчего-то решили не показываться нам. Об этом мне доложили разведчики. Как и о сокровищнице, что имелась в этом городке. Боря сразу же взбодрился и поплёлся устраивать инвентаризацию. Останавливать его я не стал. Здесь мы легко справимся и без его помощи. В этом городке задержались всего на пару часов и дальше уже двинулись с почётным караулом, выросшим в несколько раз. Орков среди этих ордынцев не было, поэтому заключать с ними контракты я не стал. Просто не хотел тратить на это время. Но этого и не потребовалось, Лерна обеспечила мне полное подчинение новых воинов. Дракониды слушались её беспрекословно. Десять офицеров. Каждый со своим отрядом в несколько десятков воинов. Так, от одного поселения до другого мы передвигались больше недели. Где-то нас встречали со всеми почестями, а где-то приходилось показывать, кто тут главный. Моё личное войско разрослось до восьми тысяч ордынцев, подавляющее большинство, из которых были орки. С ними мне было проще всего. Зультон уже смог подняться до уровня мини-босса и к нам присоединились ещё два орка, мало чем уступающим моему главнокомандующему. Раджис и Громотул. Больше пяти сотен элитников и куча передвижной артиллерии, которая нас сильно тормозила. Но бросать её я не хотел. Машины выглядели очень впечатляюще, поэтому и плелись вместе с нами. Производимый эффект от моего появления должен быть максимальным. Нашей следующей целью был город третьего круга. Именно город, а не крепости, заставы и поселения, что встречались нам до этого. Город назывался Ллиос. Был назван в честь какой-то там богини. Там уже имелись ордынцы, способные напрямую связаться с командованием и доложить о моём появлении. Хотя было очень странно, что об этом ещё ничего не знали. На пути моего движения не осталось ни одного нетронутого поселения. Я забирал себе всех орков и лучших воинов, других рас. А Боря заглядывал в казну этих отрядов и также забирал себе самое лучшее. Правда, ничего интересного там не было. Золото, мифрил, драгоценные камни, и всё. Никаких, нормальных, артефактов, оружия или брони. В общем, один хлам. Впрочем, хомяк был доволен и ладно. Чем сильнее мы углублялись на территорию орды, тем более настороженными становились люди Бати. Ханьюла мы практически не видели, он всегда находился впереди. А вот остальные готовы были броситься в бой в любую секунду. Они даже по ночам устраивали дежурство, не доверяя ордынцам. Единственным сдерживающим фактором для них был Батя. Василию Ивановичу пришлось пару раз провести разъяснительные работы. Причём в самой грубой форме, с раздачей подзатыльников и подсрачников. Не думал, что когда-нибудь увижу, как отчитывают доминатора, а потом ещё и подзатыльник отвешивают. Батя думал, что Хасан смог их укрыть, вот только мои разведчики смогли легко пробраться через его иллюзию. Мойша в этом плане был посильнее. Ордынцы, в свою очередь, забыли о присутствии людей, сразу же после того, как подписали свои договоры. Словно эта ненависть была им привита искусственно. И заключение контракта смогло уничтожить это недоразумение. Что было довольно странно. Насколько я знаю, среди орды нет людей. В той же Силле их было полно, поэтому орки не реагировали так остро на наше появление. Да и восприняли человека в роли Повелителя гораздо спокойней. Но после подписания контракта местные монстры, также перестали агриться на людей и всё связанное с ними. Складывалось такое впечатление, что мой контракт перекрыл другой. В котором было прописано, подобное отношение к людям.Глава 28
За время путешествия Лерна передала мне ещё три пакета с данными. Для полного усвоения этой информации потребуется как минимум месяц. Но уже сейчас я мог соперничать даже с Мерлином в плане магии. Боевой магии, направленной на уничтожения противника. Другая мне была просто неинтересна. Даже страшно представить, что станет, когда я усвою всё, что приготовила для меня дракониха. Встреться я сейчас со стихийным элементалем и никаких проблем с его нейтрализацией не возникло бы. В применении магии всё упиралось в силу, которую способен пропустить через себя разумный. А у меня с этим никаких проблем не было. И с тем, чтобы пропустить и с тем, чтобы поглотить. Только сейчас я осознал, что быть императором Дюрасел охренительно круто. Даже попробую во время сражения за место Повелителя орды использовать только магию. Это станет своеобразным экзаменом для меня. Город, третьего круга уже был виден, когда я решил немного пошалить, познав очередную магическую тайну. — Зультон, командуй привал, — обратился я к орку, а сам дал сигнал Бате, чтобы и он останавливал своих. На этот раз никто не собирался нам организовывать встречу, как это бывало раньше. Не хотят встречать, а придётся. Соскочив с Бори, я начал создавать сложнейшую технику, состоящую из двух стихий. Земля и ветер. Можно было бы обойтись и одним ветром, но на задуманное, потребовалось бы больше времени. А так, вокруг города взметнулись каменные столбы, подбросившие в воздух кучу земли и пыли. Столбы тут же вернулись в землю, а поднятую ими завесу подхватил ветер и понёс в город. Ещё несколько повторений и я закрепил полученный результат. Зациклил техники ветра и поставил их на подпитку. В одно мгновение в городе стало нечем дышать, из-за земли и пыли, что сейчас носились по улицам с бешеной скоростью. Думаю, что окна в домах не стану спасением от моего приветственного подарка. Единственной возможностью спастись от буйства стихии было выбраться за пределы городской черты. Стены здесь были чисто номинальными, так что никаких проблем не должно возникнуть. — А теперь ждём, когда появятся обитатели третьего круга и выкажут мне своё почтение. К ним идёт Повелитель орды, а никто даже не подумал организовать мне достойную встречу, — сказал я, усилив голос. Этот город принадлежал эльфам, поэтому мою выходку поддержали радостным улюлюканьем. Буквально минут через десять начали появляться первые жители города, понявшие, что спастись от бури можно только за пределами города. Воины выбегали и недоумённо смотрели на войско, расположившееся совсем рядом. Похоже, что командование даже не подумало никого предупреждать о том, что скоро сюда должен прибыть кандидат на место Повелителя Орды. Видимо, для них это рядовое явление, к которому можно отнестись спустя рукава. А вот рядовые воины так совершенно не считали. Я специально подъехал на Боре как можно ближе к городу и встал на возвышении, создав за спиной сразу десяток мощных светочей. Моему почётному караулу сейчас не позавидуешь. Ярчайший свет бьёт им прямо в глаза, практически ослепляя. Зато для выскакивающих из города воинов, я стою в ореоле света. Истинный ангел, сошедший с небес и имеющий титул Повелителя орды. Этого вполне хватило, чтобы некоторые эльфы стали показывать на меня пальцем. А парочка, особенно впечатлительных и вовсе упали на колени и начали биться головой об землю. Словно реально приняли меня за какое-то божество. Но всё резко прекратилось, когда из города вышла траурная процессия. Назвать по-другому это шествие у меня язык не повернётся. Два десятка эльфов в чёрных одеждах, тащили на плечах что-то очень напоминающее гроб. По форме, так вообще один в один. Только отсутствовала крышка и внутрь можно уложить всех эльфлв, что тащат эту конструкцию. Внутри сидели трое ушастых в дорогих одеждах, отделанных мифрилом и адамантием. Два парня и девушка между ними. На вид им было не больше двадцати лет. Хотя по внешнему виду ушастых судить об их возрасте бессмысленно. Могут выглядеть на двадцать, а на самом деле им уже несколько сотен, а то и тысяч лет. Помимо дорогих одеяний, с отличным зачарованием я смог разглядеть несколько интересных артефактов, явно защитного типа. Просто вышла эта делегация из города, где бушует стихия, совершенно спокойно. На них не было ни пылинки. Даже волосы не растрепались. Оружия никакого я не заметил. Даже у тех ушастых, что тащили этот гроб. Либо все они маги. Что, скорее всего, так и было. Либо такие же самонадеянные ублюдки, как и тот эльф на первой заставе. А ещё от них сильно фонило магией, которую эльфы совершенно не постеснялись пустить в дело. Они прикончили бедолаг, что отбивали передо мной поклоны. Буквально превратили их в кровавый пар. Очень интересное заклинание. Нужно взять его себе на вооружение. — Так это вы новый повелитель? — заговорил, кто-то из сидящих эльфов, но я так и не смог понять, кто именно. Ни один точно не открывал рта. Но я был уверен, что слова принадлежат этой троице. Уважительное обращение давало надежды на то, что можно будет договориться. Если получится перетянуть на свою сторону эту троицу, то я точно смогу произвести фурор своей группой поддержки. Всё же меня будут сопровождать эльфы, по силе равные тому же Зер-Гулу. Боссу подземелья четвёртого уровня. — А вы, я так понимаю правители этого города? Моё имя Вайм и я хочу бросить вызов остальным претендентам на место Повелителя орды. Эльф, что сидел справа, вытянул вперёд руку. Сперва на неё легла ладонь девушки, а затем второй мужчина прихлопнул её сверху. Сразу после этого моя буря успокоилась. И какого хрена они не сделали это сразу, а ждали так долго? Или им нужно было просто собрать как можно больше воинов и показать свою силу? — Нас зовут Ли Жолин Су. Это наше общее имя, — заговорила девушка. Теперь я видел, как открывается её рот. Вот только звук не успевал за картинкой. Словно он сперва проходил через какую-то преграду и слегка задерживался из-за этого. Что лишь подтвердило наличие мощнейшего защитного артефакта, который даже звуки пропускает с трудом. «Кай, проверь, что у них за защита такая. Работает она против духов или нет». Через пару мгновений я наблюдал, как парень спокойно подходит к эльфам, несущим на себе гроб. Даже забрался под него и помахал мне оттуда. Вот только всё было далеко не так просто, как казалось. Отчего-то мне не нравилось, что Кай так легко смог туда пробраться. Реши он материализоваться, и всё резко изменится. Поэтому необходимо быть с этой троицей как можно более осторожным. — Мы представляем повелителя Сиртаэля. Он предупреждал, что скоро нас навестит кандидат в Повелители. И даже сказал, что это будет человек. Только повелитель Сиртаэль ничего не сказал о том, что кандидат будет невероятно сильным магом и сможет доставить нам столько неудобств. Ух ты! Оказывается, ушастый уже успел подсуетиться. Только для меня было непонятно, какие распоряжения на мой счёт он отдал своим подчинённым? Вроде эти не кривились, когда говорили имя своего повелителя. Значит, они на стороне Сиртаэля. — А ваш повелитель не говорил вам всячески содействовать мне? Сейчас я направляюсь в первый круг, где хочу бросить вызов другим кандидатам на место Повелителя орков. И мне нужно представительное сопровождение. Чем сильнее разумные будут в нём, тем лучше. Решил не ходить вокруг да около и сразу выдать, что мне необходимо. — Боюсь, что здесь мы не сможем вам ничем помочь. Ли Джолин Су не способен покинуть стен этого города. Мы привязаны к нему. Да и наши воины не пойдут следом за орками. Единственное, чем мы можем вам помочь, это дать фору в целый час. А после за вами отправится карательный отряд. Никто не смеет нападать на город Ли Джилон Су. Даже кандидат в Повелители орды. Даже сам Повелитель. Это единственное, что мы можем вам предложить. И то благодаря просьбе повелителя Сиртаэля. В общем, меня послали в задницу. И сделали это на глазах у орков. Если сейчас стерплю, то можно забыть о поддержке клыкастых. От меня не только отвернутся все, кого я уже смог подчинить, но они же постараются, чтобы больше ни один орк не последовал за мной. И плевать на все договоры. Клыкастые лучше умрут, чем буду следовать за слабаком. — Выходит, чтобы заручиться поддержкой этих воинов, — я обвёл рукой, внимательно слушающих нас эльфов. — мне необходимо просто победить вас Ли Джолин Су? Ответа не последовало, но он и не был нужен. Мне уже всё было понятно. Сиртаэль попросил не только помочь мне, но ещё и проверить. И эта проверка идеально совпала с местными условиями. Пусть эта троица остаётся в городе, мне хватит и их бойцов. Среди вываливших практически не было никого слабее элитника. Впрочем, и среди воинов, последовавших за мной, уже не было ни одного обычного монстра. Находясь в непосредственной близости от человека, носящего титул повелителя орды они очень быстро смогли прорваться на следующую ступень силы. Зультон уже стал мини-боссом. И до следующего ранга ему оставалось совсем немного. Я видел, как с каждым днём он становился всё сильнее и сильнее. Даже не поморщился, когда в последний раз высвобождал свою силу. Понятия не имею, что ждёт нас в следующем круге и поэтому необходимо заручиться поддержкой как можно больше количества ордынцев. Пусть они и не будут орками. Похоже, что обычные эльфы полностью подчинены этой троице. Значит, мне всего лишь нужно победить их. «Боря слияние». Двойное слияние вывело меня на другой уровень силы и позволило оценить противников по-новому. Да и не только противников, но и их средство передвижения. Только сейчас я понял, что мне казалось таким странным. Это были ненастоящие эльфы. Об этом позаботились артефакты. Этим городом управляли одухотворённые мечи. Три меча, выкованные одним мастером. Три меча, способные становиться одним целым и неотделимые друг от друга. А гроб был их ножнами. Выступающими в качестве защитного артефакта. Невероятный по силе артефакт. Артефакт не только со своей душой, но и сильнейшими управленческими способностями. Не ожидал, что у орды найдутся такие артефакты. А ещё не ожидал, что у них найдутся специалисты, способные провернуть столь сложное одухотворение. Эти мысли промелькнули в голове в тот момент, когда я создал под ножнами несколько мини-вулканов. Мощь земных недр ударила в чёрное дерево и ничего не смогла ему сделать. В этот же момент напал и Кай, скрытый ото всех буйством огненной стихии. Я смог уловить его движение и ощутил резкий отток силы. А уже в следующий миг и сам столкнулся с правым клинком. Крушитель задрожал в моих руках и на мгновение показалось, что он может сломаться. Я даже заметил, как столкнувшиеся клинки оставили зарубки друг на друге. Всё происходило настолько быстро, что никто даже не успел ничего понять. Десяток молниеносных ударов и я отскочил в сторону. Гроб был перерублен в нескольких местах. У парня справа появился кровавый след на лице. Грудь левого перечёркивал глубокий порез, а девушка баюкала обрубок руки. Если бы против меня сейчас сражались настоящие эльфы, а не одухотворённое оружие, то схватка закончилась иначе. Но я был ваймом и лучше других знал все слабые стороны такого оружия. Ими я и воспользовался, подавив часть силы клинков. Подавив духов, дающих оружию свою силу. Хоть эти духи и были довольно сильны, но они уступали Тите и Боре. Про Кая вообще молчу. Но даже в подавленном состоянии, они смогли дать мне достойный отпор. Десяток мелких ран саднили под бронёй. Ли Жолин Су смогли пробиться через защиту двойного слияния, мифрил и броню духа. Все эти преграды сильно ослабили удары и поэтому я отделался лишь глубокими царапинами, которые уже начали заживать. — Ли Джолин Су признаёт поражение и не будет препятствовать продвижению кандидата в Повелителя орды. Также мы отправим с вами во второй круг лучших бойцов Ллиоса. Богиня присматривает за вами и за всей ордой, раз прислала к нам столь сильного воина. Орки могут гордиться тем, что их возглавит столь умелый и свирепый боец. Эти слова слышали абсолютно все, кто сейчас находился перед городом. Поэтому моя армия взорвалась ликованием, а среди бойцов Ллиоса поднялся недовольный ропот. Но он быстро прекратился. Стоило правому клинку поднять руку и убить с десяток самых недовольных. Ли Джолин Су использовали тот же метод, что при своём появлении, превратив этих бедолаг в кровавый пар. Нужно будет обязательно узнать у них, что это за заклинание. Хотя сдаётся мне, что это их уникальная способность, как одухотворённого оружия. Ведь у любой такой вещи имеется уникальный навык. Будь у меня больше времени, я обязательно провёл несколько экспериментов, чтобы узнать, на что способен Бюс со своей перевязью. Если исходить из того, что он вампир, то и умение должно быть связано с кровью. Как вариант, что все три духа, использованные для одухотворения Ли Джолин Су также имеют отношение к вампирам. Жаль, что проверить это я не смогу. В этом случае придётся вытаскивать духов из мечей, а это гарантированно разрушит их. Вот и получается, что я не могу себе этого позволить. Для меня Ли Джолин Су не представляют никакой опасности, а просто так портить отношение с Сиртаэлем я не собираюсь. Всё же он помогает мне на пути становления Повелителем. И это испытание с одухотворёнными клинками тому прямо подтверждение. — Прошу вас принять наше приглашение и отдохнуть в Ллиосе. В течение нескольких дней мы лично отберём лучших бойцов, которые отправятся во второй круг, представлять интересы нового кандидата на место погибшего повелителя орков. Дажриэльтан, займись войсками повелителя Вайма. — сказав это, Ли Джолин Су, одновременно развернулись и направились в город. Конец книгиАлексей Шмаков Контрактер душ 7
Глава 1
Австралия Второй круг Резиденция Повелителя эльфов— Повелитель, ножны ваших клинков разрушены. Всё, как вы и говорили. Этот человек смог справиться с привязкой главнокомандующего, — доложил один из советников Сиртаэля. Сам повелитель эльфов сейчас находился в кузне и работал над созданием нового оружия, способного вместить в себя великую душу. Теперь ему не нужно будет за этим обращаться к главнокомандующему, ещё сильнее связывая себя долговыми контрактами. Он не ошибся, когда решил сделать ставку на новичка. Пусть Вайм тоже человек, но он гораздо слабее главнокомандующего и практически ничего не знает об орде. О её внутренней структуре и роли самих повелителей. На этом можно и нужно сыграть. Получить максимум выгоды к тому моменту, когда Ваймво всём разберётся. Собрать достаточно сил, чтобы бросить вызов главнокомандующему и гарантированно занять его место. Если Сиртаэль не будет уверен в своей победе, то он никогда не рискнёт выступать. Недаром эльфы дали ему прозвище Судьбоносный. Сиртаэль всегда сам определяет судьбу тех, кто стоит у него на пути. Кого-то он делает своими слугами. Кого-то удобным инструментом, для достижения поставленной цели. Но подавляющее большинство отправляются в загробный мир во славу великих богов, что смотрят за жизненным путём Сиртаэля. Он старается не разочаровывать их и за это получает всестороннюю помощь. Точно, как и в случае с Ваймом. Ведь это именно от кого-то из богов пришла информация о появлении нового кандидата на место Повелителя орков. А вместе с этой информацией и возможность поговорить с ним. Повелитель духов, ведущий за собой их сильнейших представителей. Способный разбираться с одухотворённым оружием и разрушать уже созданные, когда-то очень давно контракты. И Сиртаэль первым связался с ним. Первым выказал своё почтение, как равному. И помогает попасть во второй пояс с сильнейшим эскортом. Когда человек заявится в сопровождении армии из орков и эльфов. Армии в пятнадцать тысяч разумных. И каждый из этих разумных будет крайне силён. Это произведёт неизгладимое впечатление на всю орду. Даже повелители признают эту силу. А соперники Вайма будут вынужденны срочно искать поддержку у других рас. Что они смогут противопоставить столь могучей армии? Пусть даже соберут в десять раз больше воинов, Вайм сможет разбить их. Ведь только он обладает настоящей аурой Повелителя орков. Только рядом с ним орки способны становиться сильнее. Жаль, что об этом Сиртаэль узнал совсем недавно. Когда Вайм уже успел увеличить силу нескольким тысячам клыкастых. Это резко поменяло расклад сил, уравнивая армии эльфов и орков. Пусть клыкастых было гораздо меньше, но теперь они качественно превосходили силы эльфов. А со временем должны будут превзойти всех в орде. Ведь аурой повелителя не обладал ни один из нынешних правителей орды. К тому же столь сильной. Всего за неделю Вайм смог поднять обычного воина до уровня генерала. И этот рост продолжался. Даже главнокомандующий обладал куда более слабыми способностями. Да и распространялись они лишь на его приближённых. Полсотни разумных, связанных жесточайшими контрактами и договорами крови. И все они находились примерно на одном уровне силы с повелителями. Именно эта гвардия и позволила главнокомандующему объединить все расы великого мира Дейлы и повести их на захват нового мира. Мира, где живут одни лишь люди. Самые слабые из альянса двенадцати рас. Самые слабые, но стоящие во главе альянса. И Сиртаэль хочет это исправить. Ведь только эльфы достойны того, чтобы встать во главе орды. Как самые древние. Самые искусные в магии и создании зачарованного оружия. И как самые дальновидные. И для осуществления этого плана Вайм подходил просто идеально. Тем более, сейчас, когда Сиртаэль подсунул ему своих бойцов. Боги и здесь не оставили Сиртаэля. Никто не знает этого секрета, но если повелитель ещё не занял своё место. Если его ещё не утвердили в этой роли духи предков, то его аура действует и на другие расы. Пусть гораздо слабее. Но и здесь существует возможность усилить это влияние. И этим сейчас занимаются эльфы Сиртаэля вместе с Ли Дждолин Су. Самые лучшие его творения, что были взяты в заложники главнокомандующим. Ножны, созданные им привязывали клинки к Ллиосу и не позволяли им использовать по полной свои силы против людей. Но теперь все эти запреты пали. Ножны уничтожены, а все запреты главнокомандующего были сняты. Их место заняли новые контракты Вайма. Но это всего лишь контракты. Всегда имеется способ обойти их условия. Или интерпретировать их, как посчитаешь нужным. Если бы Сиртаэль не умел этого делать, то он не смог бы объединить разрозненные фракции эльфов. На данный момент лишь дроу сопротивлялись ему, отказываясь вступать в союз расы. Но это также дело времени. Чёрной богине наплевать на поклоняющихся ей тёмных эльфов. Поэтому её он совершенно не боялся. Очередной удар по заготовке выбил ослепительный сноп искр, и Сиртаэль удовлетворённо улыбнулся. Заготовка для его будущего меча, что станет погибелью для главнокомандующего и его личной гвардии, практически готов. Теперь осталось нанести на него лучшие чары, на которые только способны эльфы и позволить, уже давно заготовленной душе, занять своё место. А поможет ему в этом Вайм. Ведь он не откажет тому, кто возведёт его на трон Повелителя орков. Нужные ниточки уже были протянуты. Оставалось только дёрнуть за них в подходящий момент. Ну а дальше пожинать плоды своих стараний, как он привык это делать. — Передай Ли Джолин Су, чтобы они продолжали вести себя так, словно ничего не произошло. Пусть они и уничтожили всех соглядатаев главнокомандующего, но я уверен, что он уже успел прислать новых. Пускай они ждут сигнала. Когда придёт время, мне потребуется их сила. — Слушаюсь повелитель, — произнёс советник и поспешил удалиться из кузни. Находиться здесь долго мог только Сиртаэль. Лишь его развития хватало, чтобы выдерживать адское пламя, что создавал король огненных драконов, пленённый предками Сиртаэля ещё во времена расцвета дома Шепчущих звёзд.
Тунис Штаб-квартира «Капли» Кабинет главы организации
— И почему тебе обязательно нужно убить этого хранителя? Неужели тебе не хватило одного раза? Ты помнишь, как выглядел, когда выбрался из башни? Конечно, Дионис это прекрасно помнил. Вот только выбрался он из башни уже во вполне приемлемом виде. Мясо наросло на кости, даже появились кое-какие мышцы и начал образовываться первый жирок. Пока спускался, он разобрался ещё с тремя группами охотников. По-другому просто нельзя было поступить. Монстры слишком боялись Диониса и прятались в самые глухие отнорки и крошечные щели, которые могли только найти, стоило почуять его на своём этаже. А вот люди ничего подобного не ощущали. Отчего-то они каждый раз пытались напасть на одинокого путника. Что было только на руку Дионису. Их агрессией он и оправдывал свой голод. И только на первом этаже нашлись люди, что смогли узнать в изнемождённом человеке самое влиятельное лицо организации. Здесь не пришлось даже напрягаться. Уже через несколько минут ему начали доставлять пищу. А через полчаса был готов транспорт для переправки в штаб-квартиру. И уже здесь он восстанавливает утраченное шестой день. Довольно сложно есть, не останавливаясь, так долго. Не прерываясь на сон и любые другие нужды. Но это всё неважно. Главное — быстрее вернуть прежнюю силу. За это время старик приходил к нему раз двадцать. И вот сейчас он в очередной раз завёл глупый разговор. Ничего не зная о башне. Побывав лишь на нижних этажах, он пытается читать морали Дионису. Единственному, кто смог забраться так высоко и понять, что необходимо преодолеть вставшую у них на пути преграду. За этой преградой ждёт нечто потрясающее. Что-то, что позволит Дионису перевернуть привычный мир. Позволит всему человечеству сделать огромный шаг в развитии. Но для этого необходимо разобраться со стражем. — Потому что, так должно быть. Если не убить хранителя, то башня навсегда останется для нас лишь средством обогащения и устранения неугодных сотрудников. — Так, Башня именно этим и ценна, — удивился старик, ничего не понимая. — А ты задумывался, что мы сможем найти на десятом этаже? Почему этот хранитель так силён? Вспомни, что с преодолением нового этажа. Убийством его хранителя. Нам открывались новые горизонты. Появлялись новые ресурсы и возможность добывать их. Вспомни, что принёс нам переход на девятый этаж? Да тут и вспоминать было нечего. Они сейчас находились в кабинете, стены, пол и потолок, которого были сделаны из адамантия. Пусть никто и не видел этого, под декоративной отделкой. Дионис был одним из тех, кто предложил пустить найденную жилу на создание самого защищённого убежища в мире. Сразу три этажа штаб-квартиры были неприступны. Необходимо привести в действие элементарные механизмы и они будут защищены абсолютно от любой опасности, что может возникнуть. За стенами из адамантия им не страшна даже ядерная война. Даже прямое попадание боеголовки. Чего уж тут говорить о людях. Даже сильнейших одарённых. Дионис сам неоднократно пытался пробить эту защиту, но не смог даже поцарапать её. Величайшего кузнеца, что сделал эту защиту и имел возможность её вскрыть, Дионис поглотил в ту же секунду, как были получены все необходимые инструкции. Только он и старик знали, как закрывать и открывать убежище. Всё это стало возможным лишь после перехода на девятый этаж. И сейчас старик говорит ему остановиться… Не искать возможности стать сильнее… И даже сделать сильнее организацию. — Поверь, что я не меньше твоего думал о том, что может быть на десятом этаже. Что такого может охранять столь сильный хранитель? И я не меньше тебя, хочу получить это. И даже организовывал, ни оду и не две, а больше дюжины попыток уничтожить зверя. Были задействованы наши лучшие люди. Нанимались самые дорогие и эффективные наёмники. Но в лучшем случае им удавалось сохранить свои жизни. — Которые ты потом забирал себе, — усмехнулся Дионис. Именно таким образом, к старику попали все его сильнейшие бойцы. Те же Уроборос и Баронесса. Те же Деймос и Ультрас. И ещё многие другие, кто испытывал судьбу на девятом этаже башни. Все они оказались достаточно сильны, чтобы добраться до хранителя. Но слишком слабы, чтобы справиться с ним. Пантера с синим мехом на боках и голове никому не оставляла даже малейшего шанса. Её мощь превосходила всё, что только можно было представить. Ранкеры и доминаторы перед этим зверем казались неумелыми бойцами, которые только начали учиться сражаться. Единственным отличием Диониса от них было то, что он пришёл не зелёным новичком. А уже имел много информации о пантере и её способностях. Правда, даже этой информации оказалось слишком мало, чтобы одержать победу. Но теперь Дионис сам добыл недостающие знания и готов встретиться со зверем. Осталось лишь вернуть прежнюю мощь и создать все условия для того, чтобы расправиться с хранителем. — Ты же понимаешь, что можешь погибнуть, сражаясь с хранителем? В этом случае, кому мне передавать управление организацией после смерти? — Судьбе, кому же ещё, — расхохотался Дионис. Он уже был осведомлён о том, что старик завещал всё своё состояние десятилетней девчонке. Родителями которой были Деймос и Судьба. Из этого можно было сделать лишь один вывод — дедушка позаботился о будущем своей внучки. Правда, как-то он совершенно не спешил рассказывать об этом самой внучке, или хотя бы её родителям. Да и сами родители сейчас находились на восьмом этаже башни, каждую минуту подвергая свои жизни опасности. Старик не разделил веселье Диониса. Вместо этого он покачал головой и достал вещь, которая была просто необходима Дионису. Благодаря этой вещи, он сможет одолеть проклятого стража. Руки тут же потянулись к этому предмету, но старик ловко убрал его, засунув в один из своих проклятых порталов. — Я думаю, мы можем договориться к общей выгоде. Организацию после моей смерти должен возглавить человек, который сможет сделать её ещё сильнее. Распространить влияние на весь мир. Пусть им и будут править монстры…
Глава 2
Австралия Третий круг Город Ллиос— Уверены, что не хотите вместе со мной наведаться во второй круг? Повелители обязательно оценят подобное, — в последний раз я попытался уговорить Ли Джолин Су последовать за собой. После разрушения гроба исчезла их привязка к этому городу. Теперь они были совершенно свободны. Жаль, конечно, что клинки уже имели хозяина. И разрушить эту связь, ни повредив им у меня не получится. Уже пробовал. Подходил со всех сторон, но так и не смог найти решения данной проблемы. Лерна мне не могла здесь помочь. Тупо из-за того, что ничего не знала об одухотворённом оружии. Я имею в виду в плане его создания, привязки и всего с этим связанного. Возможно, здесь мог бы помочь Астарот, но выдёргивать его сейчас не было никакого смысла. Вот когда я стану полноправным Повелителем орков, пообщаюсь с Сиртаэлем и решу, стоит мне напрягаться из-за этих клинков или нет. Если решу, что стоит, тогда и выдерну Астарота. Заодно поможет мне как можно быстрее обосноваться на месте повелителя. В Корее он прекрасно справлялся с управлением страной, поэтому и здесь должен помочь. Но сперва необходимо занять место Повелителя орды. А сделать это будет очень непросто. Время, проведённое в Ллиосе, я не сидел сложа руки, а наводил справки не только о действующих повелителях, но и о кандидатах на эти места. Как оказалось, кандидаты имеются всегда. Даже при живом повелителе. Все прекрасно понимают, насколько шатко это место. Особенно когда идёт полномасштабная война, в которой периодически гибнут сильнейшие бойцы с обеих сторон. Естественно, имена кандидатов хранятся в строжайшем секрете. И порой они могут удивить абсолютно всех. Но в подавляющем большинстве случаев всем прекрасно известно, кто станет претендовать на трон, после смерти Повелителя. Как правило, это сильнейшие бойцы фракции. Со слов Ли Джолин Су, порой бывает, что кандитат бросает вызов действующему повелителю и в случае победы автоматически занимает его место. Но подобное бывает очень редко. Ведь любой повелитель получает подпитку от своих подданных. Он априори сильнее любого бойца фракции. Подобных вызовов за всё время пока орда, находится на Земле, было почти два десятка. И только один из них увенчался успехом. Я совершенно не удивился, когда клинки сказали, что удачливым претендентом оказался Сиртаэль. Сразу было понятно, что эльф умел сражаться. Но помимо этого, он обладал не дюжим умом. И не прочь был применить какой-нибудь нечистый ход, для своей победы. Если у эльфов подобное не считалось слабостью, а наоборот, всячески восхвалялось, то с орками такое точно не прокатит. Клыкастых должен возглавить воин, который победит всех конкурентов в честной борьбе. Без помощи посторонних или каких других уловок. Клинок к клинку. Кулак к кулаку. Но и тут всё же имелись кое-какие лазейки. Например, не было никаких ограничений на применение оружия. Поэтому я и рассчитывал, что смогу уговорить Ли Джолин Су пойти со мной. А там и воспользоваться клинками по прямому назначению, во время схватки с другими кандидатами. Но вышел облом. Поэтому буду полагаться на старого доброго Крушителя. И чекан не стану списывать со счётов. Подобное оружие отлично подходит не только для того, чтобы раскалывать монстрам черепа и пробивать их защиту. Против любого доспеха чекан также отлично себя покажет. А в том, что орки будут закованы в броню, я не сомневался. Это обычные войны клыкастых предпочитают всегда оставаться налегке. А вот генералы уже таскают тяжёлую броню. Они и в сражениях участвуют гораздо меньше, да и сильнее обычных орков. Поэтому могут себе позволить облачиться в металлические доспехи. Это подтвердил и Зультон, который уже вплотную подобрался к силе настоящего босса. Орк даже начал подбирать себе более прочную броню. Копался в оружейных Ллиоса больше трёх дней, но так ничего и не смог себе подобрать. Проклял эльфов раз двести, после чего плюнул себе под ноги и отправился на арену, вымещать злобу. Правда, выместил совсем хреново. Один из ближайших помощников Ли Джолин Су знатно потаскал орка мордой по песку. Ну а он чего хотел? Только получил эту силу. Ещё не успел к ней привыкнуть к ней и думал, что теперь самый крутой? Эльф, туже находящийся на ступени босса, и достигший её гораздо раньше, наглядно показал, что опыт решает. И не только опыт, но и личное мастерство, приходящее с годами постоянных тренировок и смертельных схваток. Каким бы свирепым ни был Зультон, но проиграл он эльфу в пух и прах. Так вот, это я к тому, что чекан поможет мне выковыривать противников из их консервных банок. Хотя у кандидатов могут быть вполне неплохие доспехи. Ничем не уступающие моему, выкованному Камнем. Только их наверняка зачарованные, а вот я так и не успел. И попытался это исправить, прямо на месте. В Ллиосе. — А у вас тут, случайно, нет хорошего зачарователя? Мне бы броню и оружие немного усилить, — спросил я у Ли Джолин Су и получил отказ. В Ллиосе таких специалистов не было. Слишком ценятся зачарователи, чтобы отправлять их на передовую. А все города и поселения выше второго пояса считались таковыми. Вот и получается, оказавшись во втором круге, мне сперва нужно будет найти хорошего зачарователя, а только после этого разбираться со своими противниками. Вот только сделать это будет крайне сложно. Орки никогда не отличались своими магическими способностями, а тем более умением зачарования. Среди них тупо нет таких специалистов. А уговорить представителей других рас мне будет довольно проблематично. Даже не представляю, чем можно будет их заинтересовать. Хотя тут и думать нечего. В любом из миров существует универсальная валюта. Думаю, что десять килограммов адамантия мне помогут. Ну а если этого окажется мало, то я всегда могу накинуть ещё. Запасы имелись. Как имелось и ещё много всего интересного, что могу предложить за работу. «Войско уже построено и готово выдвигаться». Прервал мои мысли Кай, давая понять, что я и так слишком надолго задержался с Ли Джолин Су. Троица стояла совершенно спокойно, не выказывая никаких эмоций. Впрочем, для одухотворённого оружия, способного принимать облик своих хозяев, это было вполне нормально. По крайней мере, я так считаю. С подобным оружием я столкнулся впервые. И раньше никогда о нём даже не слышал. — Так что? — в последний раз спросил я. — Наш ответ останется неизменным. Повелитель поручил нам следить за Ллиосом, и мы продолжим это делать. Воинов, что мы предоставили вам вполне достаточно, чтобы произвести впечатление на любого Повелителя. До второго круга вы доберётесь без проблем. Мы уверены, что по пути к вам обязательно присоединится ещё больше сильных воинов. — Что же, я пытался. В таком случае благодарю за всё и прощайте. — Ли Джолин Су также благодарит кандидата Вайма. Благодаря вам мы вновь стали единым целым. Клинки поклонились мне и направились в сторону своего дворца, а следом за ними тут же поспешили эльфы в чёрном. Неизменное сопровождение, которое всюду находится рядом с клинками. — Неужели тебе мало уже собранного войска? Зачем сдалась эта напыщенная троица? — спросила у меня Чёрная Мамба, которая продолжала, пытаться везде вставить свои пять копеек. И сейчас у неё была редкая возможность сделать это. Батя вместе с Момоко, находились в авангарде моего войска и общались с командирами. Мы решили не идти стандартным путём. Имелась слишком большая вероятность того, что там нам могут оставить несколько неприятных сюрпризов. Всё же никто не отменял шпионов из других фракций. Да и Ли Джолин Су отправили во второй круг послание с информацией не только обо мне, но и о численности и качестве моего почётного караула. Здесь я уже ничего не мог поделать. Клинки были обязаны сообщить обо мне вышестоящему начальству. И это не только Сиртаэль, но и другие повелители. И вот когда Сахаров не имел возможности приструнить Алессандру Ферейра она и отрывалась по полной. С чего-то решила, что без неё я совсем пропаду. Меня обманут монстры. А Ли Джолин Су и вовсе плохая для меня компания. От них можно ожидать нож в спину в любой момент. — Эта напыщенная троица по силе не уступит ранкеру. А уж по чувству такта и уважительному отношению даст огромную фору многим, кого я знаю. Мой укол совершенно не задел Чёрную Мамбу. Она лишь фыркнула оглянувшись по сторонам и убедившись, что Лерны поблизости нет, подхватила меня под руку. Так уж вышло, что дракониха стала для меня самым лучшим средством от непрошенных гостей. Когда Лерна была рядом со мной, никто больше не подходил. Хватило всего одного раза, когда во время передачи очередного пакета данных по магии, я для чего-то срочно понадобился Момоко. Китаянка, совершенно никого не стесняясь залезла к нам с драконихой. При этом не поинтересовавшись нашим мнением. И Бори, конечно. В итоге она едва не сорвала передачу, а со слов Лерны это ударило бы по нам обоим. Да так, что потом пару месяцев пришлось бы пускать слюни и гадить под себя. С такими вещами нельзя шутить. Так вот Момоко завалилась к нам и начала что-то тараторить, при этом даже стала тормошить меня. Понятия не имею, каким чудом китаянка осталась в целости и сохранности. И даже ничего не переломала. Но Лерна в тот раз не сдержалась. Залепила Момоко такую оплеуху, что та пролетела несколько десятков метров, при этом создав своим телом просеку в рядах сопровождающих нас воинов. Хорошо ещё, что все остались живы. Тогда с трудом удалось остановить драку между Лерной и отрядом Бати. Причём Батя был одним из тех, кто рвался в бой. Спасибо Хасану, что всё обошлось вполне благополучно. Так вот, с тех пор даже мать Урсулы подходит ко мне, когда драконихи нет рядом. А бывает это крайне редко. — А мы вообще будем сражаться? Столько уже находимся на территории орды и даже ни разу не побывали в бою. Я же знаю, что у них есть очень сильные воины. И хочу испытать их в бою. Вроде уже взрослая женщина, а ведёт себя как девчонка, только получившая силу и желающая поскорее испытать её. Думал, что в этом походе будет спокойно без Мала, постоянно рвущегося в бой. Но оказалось, что это почётное место займёт одна весьма эксцентричная доминаторша. — Обязательно будем сражаться. Тольк, как скоро не могу сказать. Но в любом случае наши противники будут очень сильны. — И это очень хорошо! Даже представить себе не могла, что поход вглубь земель орды может оказаться таким скучным. Когда же мы уже вернёмся на большую землю и я смогу наведаться в «Гнездо Драконов»? Алессандра Ферейра явно хотела услышать ответ, но у меня его не было. Кто знает, как долго нам ещё предстоит топтать Австралию? Ведь даже с моей победой и становлением, полноправным Повелителем орды ничего не закончится. Необходимо будет сделать столько всего, что даже страшно представить. Но для начала всё же необходимо оказаться во втором круге. Город, в который мы направлялись, называется Баскент. Этот город является общим для всех рас, состоящих в орде. В нём расположены все двенадцать резиденций. А ещё там расположились высшие чиновники орды и прочие бюрократы, что распоряжаются войсками, продовольствием и другими ресурсами. Рассказывать про первый круг мне не стали даже Ли Джолин Су. Как оказалось, эту информацию разрешено знать лишь Повелителям. Полноправным Повелителям, а не кандидатам. Но для меня и так уже было понятно, что в первом круге находится вход в то самое подземелье, откуда и выбралась орда. А уже в этом подземелье командует парадом существо, которому подчиняются все Повелители. Лерна также подтвердила мои предположения. Сколько мы не думали, но так и не смогли даже предположить, кто это может быть. Версий было множество. От самой банальной — что главным в орде является какой-нибудь бог. До совсем уж фантастической, что никакого главаря нет, а Повелителями управляет тайный орден мозгоправов, которые тупо подчинили их своей воле. Но в последнее предположение верилось с огромным трудом. Да и дракониха сказал, что легко сможет распознать подобное вмешательство. Но она уверена, что это просто бред. Существа способные на подобное не появлялись уже тысячи лет. И давно считалось, что все они уничтожены. А мелких псиоников, которые способны промывать мозги неодарённым, в расчёт брать не стоит. Они не смогут ничего внушить даже обычному воину. А чего уж говорить о Повелителях, чья сила сравнима с силой ранкера. Моё войско разрослось почти до пятнадцати тысяч воинов. И самыми слабыми в нём были элитники, которых осталось меньшинство. Я уже даже со счёта сбился, сколько за последнее время появилось мини-боссов и обычных боссов. Даже подумать страшно, какая силища сейчас идёт за мной. И идут не духи, а воины, связанные со мной контрактом. Не все, конечно, но большая их часть. Да и сомневаться в том, что они будут сражаться за меня до последнего, не стоило. Я не дал им повода усомниться в своём праве встать во главе орков. Ну а эльфы, дракониды и остальные представители орды, что имеются в моей армии, также не сомневаются, что ослушайся и закончат они не самым лучшим образом. Ли Джолин Су устроили несколько показательных казней самых несговорчивых и строптивых. В орде вообще не принято было подвергать сомнению слова предводителей любых уровней. После выражения непокорности, если этому разумному не хватает сил защитить себя, он умирает. Очень суровые законы. Но как показала практика, действуют они просто потрясающе. Правда, я очень сильно сомневаюсь, что подобное прокатит в человеческом обществе. Да и не собираюсь я такого там внедрять. Пускай у орды будет и ладно.
Глава 3
Стены Баскента мы увидели на седьмой день с рассветом. На ночёвку останавливались уже, когда стемнело и поэтому для всех было сюрпризом, когда первые лучи солнца осветили белоснежные стены столичного города орды. В темноте могло показаться, что перед нами нарисовались горы. А вот при свете было отлично видно, что это рукотворное защитное сооружение. Причём это сооружение будет очень сложно взломать даже самыми лучшими современными средствами. Пока толком я ничего не видел, но могу поспорить, что толщина у этих стен измеряется десятками метров. И возводились они при помощи магии. Даже представить трудно, сколько магов земли занимались этим. Причём не простых магов, а как минимум высших мастеров, если считать по людской градации силы. Было видно, что руку к созданию этих стен в основном приложили великаны и дворфы. Одни всегда имели тягу к гигантизму, что и немудрено, а вот вторые, наоборот, пытались строить всё как можно более толстое. Тут вообще непонятно было, с чем связано. Откуда у дворфов подобные комплексы? Многие из моей армии уже видели стены Баскента. А некоторые даже бывали за ними. Но для большинства это был первый раз. Поэтому довольно долго были слышны возгласы удивления. Даже люди Бати позволили себе оценить умение ордынцев. — Охренеть! Это какую же пушку нужно, чтобы пробиться через эти стены? Да сюда если только десант с самолёта сбрасывать, чтобы захватить. Ну или, действовать по схеме троянцев, — высказался Хасан. Момоко в это время усердно стучала по планшету. Наверняка зарисовывая всё увиденное. А ещё сразу же прикидывая, каким образом лучше всего будет захватить столицу орды. Сколько и каких ресурсов для этого потребуется. Ради интереса нужно будет потом взглянуть на эти выводы. Думаю, там будет что-то просто нереальное по себестоимости. Мои разведчики ещё вчера подобрались к стенам города, но внутрь я пока не разрешал им заходить. Город был защищён не только внушительными стенами, но и не менее внушительной магией. Сами разведчики не могли распознать и половины всего, с чем столкнулись. Поэтому было слишком опасно вот так по незнанию бросать их вперёд. Конечно, я могу призвать и ещё духов. Ресурсов для этого было вполне достаточно. Вот только тратить на это время совершенно не хотелось. Да и толку, если эти разведчики не смогут пробраться внутрь города, то и вновь призванные также не справятся с этим. Поэтому я хотел, чтобы сперва Тита посмотрела на защитную магию. Ночью отправлять её не стал. Вдруг придётся резко срываться с места и мчаться на выручку к змейке? А делать это уставшим, как-то не хотелось. Да и армии был необходим отдых. Мы и так двигались на пределе возможности воинов. Это я передвигался на Боре с комфортом. А им приходилось тащить за собой снаряжение и всё необходимое для обустройства хоть какого-то быта во время привалов. Да и транспорт с фуражом и артиллерией никто не отменял. Пусть здесь и применялась магия, но всё равно дело весьма трудоёмкое и небыстрое. Транспорт на магической тяге совсем не торопливый. Да и по местным дорогам быстро двигаться не получится. Только на тех участках, где чудом сохранились нормальное полотно, оставленное ещё человечеством. «Тита, сходи и проверь, что за магия защищает Баскент? Только не переусердствуй. Понимаешь, что не сможешь справиться с заклинанием и хрен бы с ним. Всё равно для нашего прохода их все снимут. Просто нужно быть уверенными, что в экстренном случае мы сможем вырваться из города». Насчёт того, что я смогу это сделать не было никаких сомнений. Лерна вытащит меня из любой задницы. Может, даже прихватит с собой людей Бати. Вот в этом я сильно сомневался. А мои воины точно останутся запертыми в стенах Баскента в случае чего. Поэтому необходимо заранее знать, к чему готовиться. И если подготовиться к этому нельзя, то узнать, как сломать эту защиту. Змейка должна справиться с этой задачей. В защитной магии она разбирается лучше любого, кого я знаю. А как иначе? Всё же она дух-защитник. Кай в это время находился рядом со мной. Отпускать его на разведку было нельзя. Уверен, что он сможет найти неприятностей на свою задницу и обязательно попытается познакомиться с ними поближе. Хватит с меня одних Гиблых земель, что поглотил Чёрный. К слову о моём чистильщике. Он уже усвоил полученную от Гиблых земель энергию и вновь принялся за поглощение красного ядра. Свободного времени у меня практически не было, но всё равно я начал работать над составлением контракта для Чёрного. И не простого контракта, а усиленного множеством печатей подчинения и сотнями дополнительных условий. Всё же я решил последовать совету Лерны и установить максимально узкие границы нашего общения с чистильщиком. Он должен полностью подчиняться мне. Даже не допускать мыслей о том, чтобы ослушаться. Слишком опасным существом был Чёрный, чтобы позволять ему самовольничать. Даже в каких-нибудь мелочах. Это сейчас, он находится в духовном ядре, но когда настанет время выходить оттуда я и воспользуюсь своими заготовками. Понять это я должен сразу. Всё же Чёрный находился в пространственном кольце, которое всегда одето на мой палец. Я смогу уловить любые, даже самые незначительные изменения, происходящие внутри. Особенно после того, как там появилось столько жителей. — Зультон, проверь войска. Выдвигаемся, как все будут готовы. Мы должны произвести неизгладимое впечатление не только на повелителей, но и на всех представителей орды, что живут в Баскенте. Орк громогласно зарычал и бросился выполнять мой приказ. Тут же привлекая к этому делу своих помощников. Войска будут проверены и приведены в боевую готовность часа через два. Даже несмотря на то, что говорил Кай. К этому времени разведка точно будет завершена. Тита уже находилась на половине пути к городу. Ну а я пока проведу это время с пользой. Буквально этой ночью распаковался последний пакет по магии. Теперь для полного усвоения полученных знаний мне необходимо как можно больше практики. Делать ничего такого, как было в Ллиосе, я не собирался. Да и не получится у меня это. Слишком сильная защита стояла на столичных стенах. Сейчас я хотел попытаться создать канал связи с Жанной. Ведь у Мерлина удалось связаться с Василием Ивановичем, когда тот находился на территории орды. Правда, я в тот момент даже не видел, что делал ранкер. Могу только предполагать, что для создания канала были использованы сразу все стихии, которых оказалось гораздо больше, чем я даже мог представить. Что в моём прошлом мире, что в этом все утверждают, будто существует всего четыре стихии: вода, огонь, воздух и земля. А уже из этих стихий можно создавать новые. Комбинируя как угодно. Вот только в знаниях, переданных мне Лерной, утверждалось, что стихий в несколько раз больше. Помимо четырёх перечисленных, есть ещё: жизнь и смерть, свет и тьма, металл, газ, гравитация, дерево и ещё почти семь десятков наименований. И я мог использовать любую из этих стихий. Ведь проблемы энергетиков заключаются в том, что мы можем использовать только простейшие стихийные техники. А практически любая магия — это и есть стихийная. Помимо стихийной, есть ещё магия исцеления, магия времени и пространства и как ни странно это звучит — магия состояния. Но для меня эти знания были недоступны. Уже привычные ограничения, которые я смогу снять, лишь поднявшись на десятый этаж Мировой башни. Но теперь исчезли любые сомнения, что я не смогу этого сделать. Мой магический потенциал поднялся на невиданную высоту. Уже сейчас я могу справиться с подземельем третьего уровня, не прибегая к помощи духов. А со временем моя мощь будет только расти. Здесь необходимо очень много практики, чтобы подобрать техники, идеально подходящие конкретно под меня. Как оказалось, существует такое понятие, как сродство со стихией. И если ты имеешь такую штуку, то техники данной стихии будут выходить намного лучше и мощнее. Только определить это сродство и есть ли оно вообще, возможно, лишь на практике. Сравнивая примерно одинаковые по мощи техники. А это не десятки и даже не сотни разнообразных техник. А десятки тысяч. Даже представить страшно, сколько я буду искать это родство. Если оно вообще у меня есть. Но это всё лирика. И заниматься ей я буду в свободное время, которого у меня нет от слова совсем. Сейчас необходимо придумать нечто такое, что ещё сильнее поразит жителей Баскента. Трюк со светящимся ореолом я проворачивал в третьем круге с воинами Ллиоса. А повторяться не хотелось. Идеальным было бы моё появление верхом на чёрном драконе, но Лерна ясно дала понять, что не позволит подобного. Борей также никого не удивить. Думаю, что все уже прекрасно знают о моём транспорте и если даже он будет в несколько раз больше, всё равно не прокатит. Здесь нужно, нечто особенное. Такое, что ещё никто и никогда не делал. И это для представителей сразу двенадцати рас. Задача практически невыполнимая. Но кто говорил, что будет легко? Пока думал, как выпендриться на связь вышла Тита. Сказала, что ничего сложного в защитных техниках, наложенных на стены Баскента, нет. При необходимости можно будет их сломать даже физической силой. Дракониха с этим точно справится. Гораздо сильнее змейку тревожили стены, через которые она не могла пройти в своём нематериальном воплощении. Материал, который не пропускает духов. Очень интересно. Дальше идти Тите было не нужно. Теперь разведкой пускай занимаются духи, призванные для этого. Нам известно, что никакой специальной магии против них в Баскенте нет, а попасть в него можно, просто миновав стены. Множество способов. Над стенами, под ними и в сотни отверстий, что там имелись. Ворота, бойницы, окна и просто большие трещины. Много ли нужно духу? Несколько секунд и я уже могу наблюдать за тем, что происходит за величественными стенами. Духи-разведчики попали туда без проблем. Вот так мне и пришлось бросить занятие по изобретению максимально эффектного способа появления. Происходящие внутри Баскента было куда важнее. А происходили там весьма интересные дела. Появление под стенами города пятнадцатитысячной армии не прошло незамеченным. За ними сейчас шла бурная деятельность, практически во всех концах города. Повелители готовили свои личные гвардии. И судя по тому, что я видел переплюнуть меня по отдельности им будет очень сложно. Всё же я собирал свою армию не в одном городе. Пусть и не столь крупных, как Баскент. А здесь у каждого Повелителя имелось максимум треть от войск, пришедших со мной. Да и я насчитал всего девять собирающихся армий. Орки и дворфы даже не думали этого делать. У них просто всё ещё не было Повелителя. Хотя своих соперников я смог найти. Вот они, как раз собирали своих лучших воинов. Самых свирепых и огромных орков, что только могли найти. Правда, у меня под командованием таких орков во много раз больше. А Зультон уже может соперничать силой с претендентами на место повелителя орды. Находясь рядом со мной, он прокачался охренеть как быстро. А ещё я не нашёл здесь представителей двенадцатой расы. Понятия не имею, кто это. Никто мне не говорил о них. Понятия не имею почему. Должно быть, тот, кто управляет ордой выходец именно из этой таинственной расы и вся она сосредоточена в первом круге. То есть сидят себе спокойно в подземелье, раздают команды и отправляют подкрепления на Землю. Но мне до них пока нет никакого дела. Вот стану Повелителем орков, тогда и будем думать, что делать и как быть с этими таинственными разумными. Да и вообще с ордой. Всё же под моим руководством ещё никогда не было целой расы. Силлу не считаем. Я был там всего нет ничего и свалил, оставив руководство королевством на других. А здесь провернуть подобное у меня не получится. Да и масштабы гораздо больше. Чуть отвернёшься, и уже какой-нибудь шустрый кандитат в Повелители займёт твоё место. Самая внушительная делегация собиралась у великанов. Огромные монстры, облачённые в одинаковые доспехи, выглядели очень эпично. Пусть их и было всего несколько сотен, но отчего-то я был уверен, что эти несколько сотен легко справятся с армией любого повелителя, что сейчас находится в Баскенте. А самая скудная армия, как ни странно, была у эльфов. И это, несмотря на то что Сиртаэль представлял все ветви ушастых. Ну кроме дроу. Те собрали отдельное войско, явно показывая, что они круче остальных эльфов. Но пока собирались армии, ни одного из повелителей не было видно. Хотя мне и без них было на что посмотреть. Да и другие Повелители интересовали меня сейчас постольку-поскольку. Гораздо интереснее были мои противники. Вот они даже не думали скрываться. Носились среди своих орков, как в задницу ужаленные. Что-то постоянно орали и не стеснялись отвешивать звонкие оплеухи. Зря они, конечно, так. Уверен, что этих орков мне будет не особо трудно перетянуть на свою сторону. Особенно после того, как они пообщаются с моими воинами. Узнают, как к ним отношусь я и всё такое. Даже начал непроизвольно улыбаться, понимая, что справиться с соперниками будет гораздо проще, чем я думал. Оставить без поддержки воинов, а затем на глазах у всех втоптать их в грязь. Этого будет вполне достаточно, чтобы орки признали меня новым Повелителем. Засмотрелся панорамами города и даже пропустил тот момент, когда Зультон прибыл с докладом. Очнулся только после того, как получил локтем вбок от Лерны. Хотел возмутиться, но увидел стоящего на коленях орка и до меня сразу дошло. — Командуй выдвигаться. Подходим к городу максимально близко. Так, чтобы я мог постучать в ворота, а вы находились за моей спиной. Всем активировать доспех духа и имеющиеся защитные техники. Кто знает, насколько крепкие нервы у воинов, что охраняют стены Баскента? Всего одного окрика Зультона хватило, чтобы армия пришла в движение. Я даже невольно залюбовался этим. Ровные ряды воинов двинулись в одно мгновение. Словно они репетировали так двигаться сотни часов. Хотя на самом деле даже и часа этого не делали. Да они вообще не тренировались вместе. Просто знали своё дело. Умели не только отлично сражаться, но и вести себя в строю. — У меня всё готово. В случае чего просто дай знать, и мы выберемся из любой ловушки, — сказал Василий Иванович, когда я поравнялся с ним. Решил, что пойду пешком. Перед рядами своих воинов. Придумать эффектного появления я не успел, значит, будем импровизировать. Никто точно не будет ждать такого от кандидата в Повелители орды. Вон мои соперники, даже перед своими воинами рассекали на ездовых животных. У одного это был чёрный, словно извалявшийся в саже, медведь. А у второго уродливая ящерица, усеянная бородавками. Но в схватке этих скакунов я бы поставил именно на ящерицу. Стоит медведю вцепиться в шкуру ящерицы, и он долго не протянет. Там, должно быть, столько яда, что хватит перетравить половину армии орков. Ещё вчера я попросил Василия Ивановича подготовить отряд на случай непредвиденных обстоятельств. В случае чего они должны будут выбраться из города и добраться до наших. Ну а там, как получится. У Момоко сейчас имелись сведения, о которых человечество могло раньше только мечтать. Внутренняя структура орды. Расположение войск по кругам силы. Координаты столицы и много чего ещё. Уверен, что благодаря этой информации человечеству удастся переломить ход противостояния в свою пользу. Но будет это только в том случае, если я провалюсь. А этого делать я не собираюсь. — Обязательно дам знать. Но я уверен, что этого не потребуется. Сейчас завалимся в город, там нас встретят по высшему разряду. Ну а дальше останется лишь уничтожить всех конкурентов и занять место Повелителя орков.Глава 4
Василий Иванович посмотрел на меня, как на дурака. — Ты так говоришь, словно это лёгкая прогулка. Зашёл, всех победил и вот ты на коне. — Не на коне, а на Хомяке. Если бы Боря слышал, что ты про него говоришь, то по-любому обиделся бы. А в этом случае не видеть вам больше его произведений искусства. Это я говорил про то, что Боря выдавал после очередного похода в сокровищницы орды. Удивительно, но в Австралии его пищеварительная система работала как часы. Ежедневно, практически в одно и то же время Боря выдавал порцию переработанных материалов. Я даже пару раз специально для этого дела останавливал движение. Так вот, увидев, что делает хомяк. А именно чистоту и качество получаемого сырья, Батя предложил заключить с ним сделку на покупку всего, что выходит из Бори. Ему необходимы были столь чистые материалы, для производства снаряжения. Всёже у Бати было очень много подчинённых, и не у всех было хорошее снаряжение. Против я ничего не имел, правда, при условии, что весь адамантий мой и драгоценные камни, конечно. Просто Тита в тот момент так на меня смотрела, что я едва не подавился воздухом. В горле встал ком, который мне с огромным трудом удалось продавить. У меня уже было вполне достаточно ресурсов, чтобы создать снаряжение на отряд в полсотни человек. — Извиняюсь, на хомяке, — покосившись на лениво плетущегося рядом со мной Борю, исправился Батя. — Но в любом случае ты же должен понимать, что это столица орды. Помимо долбанных повелителей, здесь находится ещё чёрт знает сколько сильнейших монстров. И если они все решат напасть на нас… — То им же будет хуже. — перебил я Василия Ивановича. Подобные разговоры у нас состоялись каждый день. Я уже даже привык к ним. И если Сахаров долго не подходил ко мне, то начинал высматривать, где он там запропастился? Не случилось ли чего? — Василий Иванович, вместе со мной армия в пятнадцать тысяч воинов. И самый слабый из этих воинов по силе равен элитнику. Вы понимаете, что это за мощь? Вы видели, на что способны боссы подземелий четвёртого уровня? Так вот, у меня таких почти две дюжины. А помимо них ещё есть отряд ранкеров/доминаторов. Здесь можно местами поменять, смысл не изменится. Ещё есть мои духи и Лерна, которая одна может оказаться сильнее всех уже перечисленных. Да и меня не нужно списывать со счетов. В случае опасности я смогу призвать к себе на помощь ещё одну армию. На этот раз духов, которые будут куда сильнее обычных воинов. С последним я, конечно, загнул. Чтобы призвать столь сильных духов, да ещё в таком количестве мне потребуется лет пятьсот. И то при условии, что будет достаточно ресурсов и я смогу совладать со всеми этими духами. Но Батя об этом не знает и ладно. — Всё равно я не одобряю такого решения. Идти в логово врага, равносильно самоубийству. — Именно поэтому, перед началом нашего похода и было обговорено, что мне никто не указ. Неужели ты ещё не убедился, что я полностью уверен в своих действиях? Я уверен в своей безопасности. Уверен, что смогу занять место Повелителя орков. И уверен, что смогу повернуть это в пользу всему человечеству. Пока мы путешествуем по землям орды, что ты со своими людьми смогли для себя отметить? Сахаров задумался. Уверен, что он сейчас перебирает тонну информации и пытается выбрать из неё, что-нибудь самое незначительное. Что-нибудь, что не даст мне зацепиться за это. — Что наше общество очень сильно отличается от общества монстров. И мы никогда не сможем сосуществовать рядом друг с другом. Всё же не смог найти ничего более подходящего и решил сказать эту чушь. Но ничего, я был готов и к подобному повороту. — Наше общество совершенно не отличается от общества ордынцев. И уже если на то пошло, то хватит уже называть их монстрами. Это разумные существа. Пусть и отличающиеся от людей очень сильно. Но это в плане внешности, строения организма и прочих физических различий. А вот в психологическом, эмоциональном плане они практически не отличаются от нас. У каждого воина, в этой армии, — я махнул рукой себе за спину. — Есть семья: жёны, дети, матери, отцы и куча других родственников, о которых они заботятся. У них такие же потребности, как и у нас. Точно такие же пороки. Они также любят. Также ненавидят. Также умеют сострадать и презирать. Быть верными и предавать. Так, чем же они отличаются от людей? Мои слова заставили Батю задуматься ещё сильнее. И я его прекрасно понимаю. Себе я задавал точно такие же вопросы. И пришёл к выводу, что различий между нами гораздо меньше, чем сходства. И задумался об этом я, почему-то только сейчас. Раньше мне подобные мысли даже не приходили в голову. Я думал так же, как Василий Иванович и любой другой житель Земли. Все, кто выходят из подземелья — монстры. Они не похожи на нас, значит, необходимо их убивать. И я даже не пытался раздумывать над тем, почему они нападают на людей. Откуда такая ненависть, жажда убийства и всё прочее? Не знаю, может на меня так повлиял титул Повелителя орды, сделав одним из этих монстров? Или общение с теми же клинками в Силле, а потом и с другими орками, уже здесь на Земле. Да и не только с орками. Тот же Сиртаэль. Те же Ли Джолин Су и другие эльфы, что сейчас следуют за мной. Да и не только эльфы. Дворфы, хамелеоны, дроу и дракониды. Я успел пообщаться с представителями каждой из этих рас. И если не видеть, кто перед тобой стоит, то совершенно невозможно отличить, с кем ты общаешься. С человеком или монстром, как принято их называть. Отсюда и вывод, что ничем от нас они не отличаются. Василий Иванович так и не вернулся из своих раздумий, когда мы оказались в полсотни метров от ворот Баскента. Я остановился и поднял руку. Этого вполне хватило, чтобы в один момент остановились все пятнадцать тысяч воинов. Дальше я пойду один. И если никто не удосужится открыть мне, то придётся постучаться. Тита и Боря были рядом, поэтому слияние я смогу устроить в любой момент. Кай также шёл немного сзади. Ещё я хотел взять с собой Лерну, но решил, что это будет лишним. Нападать на меня сейчас точно никто не собирался. А встречающие уже находились на своих местах. Представители сразу шести рас. По силе каждый из них был равен боссу. Поэтому я не стал сдерживаться, когда до ворот оставалось шагов тридцать, а их всё ещё не открывали. Направил всё, что смог на встречающую меня группу и даже пошатнулся, когда потерял столько энергии. Но всё равно на губах у меня появилась улыбка. Зацепило абсолютно всех встречающих. Великан даже упал на одно колено, а эльф на пару мгновений потерял сознание. Благодаря знаниям, полученным от Лерны, я стал гораздо сильнее, даже в тупом выбросе сырой энергии. Раньше не смог бы даже заставить поморщиться столь сильных воинов. А сейчас вон, как их пробрало. Ну да, непривычно, когда Повелитель орков настолько силён в магическом плане. Клыкастые всегда брали не магией, а своим воинским искусством, свирепостью и безбашенностью. После приветственного удара я остановился, чтобы восстановить сил и дать возможность встречающим, всё же показаться. Выполнить их главную функцию и встретить уже подобающим образом кандидата в Повелители орков. Кстати, среди встречающих не было орков. Весьма показательный момент того, что силы орков в столице поделены между двумя другими кандидатами. И они не разрешили никому из своих воинов присутствовать при моей встрече. Ну и ладно, мне хватит и тех орков, что пришли вместе со мной. С первого раза встречающие не поняли, пришлось приложить их снова. На этот раз содрогнулась вся стена, словно моя сила повредила что-то очень важное у неё внутри. Но на самом деле это пожаловал главный встречающий — Повелитель Великанов. Духи-разведчики мельком показали мне мифриловую махину. Если кожа простых великанов больше всего была похожа на камень. У элитников это гранит, мрамор и так далее. То мини-боссы щеголяли с серебряной кожей. Боссы с золотой. А их повелитель с мифриловой. Сильный зараза. А ведь помимо кожи, которую хрен пробьёшь он ещё и облачён в броню с вкраплениями адамантия. Даже за столь короткий миг, что я видел повелителя, смог разглядеть фиолетовые отблески. На этот раз ворота распахнулись, да так, что мне пришлось немного сдвинуться вправо, чтобы пропустить летящую десятиметровую створку. Повелитель великанов решил не страдать ерундой, а сразу выбить ворота. Странное приглашение, но ладно. Я добился своего и ворота передо мной всё же открыли. И сделал это сам Повелитель великанов. Сегодня я в ударе, вон какие шишки в качестве швейцара выступают. Главное, чтобы это поняли все остальные. А то судя по выражению лиц и морд встречающих они считали совершенно иначе. Словно подобная встреча меня сильно позорит. — Думал уже, что так и придётся самому открывать ворота. Не хотелось ломать их, но раз это совершенно нормально, в следующий раз именно так и поступлю. — Зачем ты привёл армию под стены столицы? — пророкотал мифриловый великан. Остальные в его присутствии боялись даже пискнуть. Похоже, что у дядьки суровый нрав. И он может прибить даже босса. — Какую армию? — я начал крутить головой по сторонам, прикидываясь дурачком. — Я вижу здесь только воинов, которые решили поддержать кандидата на место Повелителя орков. Неужели вы боитесь всего лишь кучки верных воинов, что следуют со мной из седьмого круга? У каждого из повелителей есть своя гвардия. Так чем я хуже? — Тем, что ты ещё не повелитель, — голос великана мгновенно утих, словно ему отключили микрофон. — И никому не позволено приводить в столицу больше трёх сотен воинов. Ага, как же! Видел я прекрасно у кого и сколько воинов. Разве, что одни великаны соблюдали это правило. У всех остальных повелителей армии были в разы больше. Особенно у дроу. — Так я и не веду их всех в столицу. Насколько ты можешь видеть, я вообще пришёл один. Пожал плечами и вновь осмотрелся по сторонам, наткнувшись на ехидную ухмылку Титы. А вот Кай был явно чем-то встревожен. И я тут же спросил его об этом. «Этот великан нас видит». — Неужели ты думаешь, что Повелители настолько слепы и не смогут увидеть твоих духов? — эти слова великана слышал лишь я один. Просто больше никто не отреагировал на них. Да и рта мифриловый не открывал. — Можешь говорить открыто, никто нас не услышит. — А претенденты на место Повелителя орков тоже на это способны? Мой вопрос застал великана врасплох. Он не ожидал, что сейчас меня будет интересовать именно этот вопрос. Мифриловый даже сделал пару шагов вперёд, оказавшись за территорией города, и склонил голову набок, чтобы получше разглядеть меня. — Эти слабаки не смогут увидеть даже отряд элитных хамелеонов, что отправят для их устранения. Чего уж говорить о столь сильных духах. — Ну вот и ладненько. В таком случае не вижу никаких причин скрывать от других повелителей, что я могу привлекать духов на свою сторону. Думаю это, наоборот, должно оказаться плюсом в том, чтобы поддержать меня. А брать с собой все пятнадцать тысяч воинов, что решили последовать за мной и не собирался. Лишь самых приближённых. Не больше сотни. Моё имя Вайм и я родился в этом мире. А теперь займу место Повелителя орды и встану в один ряд с другими Повелителями. — Сперва тебе необходимо будет доказать это оркам. Разобраться с другими претендентами на это место. Я Тифрид — повелитель великанов и главный хранитель Баскента. Соблюдай в городе правила и можешь жить здесь, сколько захочешь. Но если ты или твои воины решат нарушить закон, то я и мифриловая гвардия не станем сдерживаться. — Как скажешь. — пожал я плечами. А дальше хранитель города оставил нас. Разбираться с пришибленными встречающими было довольно весело. Они думали, что вот сейчас меня и прихлопнет Тифрид, но оказалось, что ничего подобного не будет. Моё приветствие осталось безнаказанным. А помимо этого, я теперь спокойно прошёл в город, получив приглашение от его хранителя. А ещё и провёл за собой сотню сильнейших воинов. Естественно, среди них был и Василий Иванович со своими людьми. — Пожалуй, я могла бы жить в этом городе, — произнесла Лерна, когда мы оказались на вместительной площади, что начиналась сразу же после прохода под городскими стенами. Площадь явно была рассчитана, на гораздо большее количество личной гвардии Повелителей. Здесь запросто смогли бы поместиться добрые две трети моей армии. Но границы дозволенного были озвучены и нарушать их, я пока не собираюсь. Да и Тифрид говорил не нарушать законов, которых я также не знал. Сперва предстоит узнать хотя бы самое главное. И для этого найти кого-нибудь компетентного. От встречающих не было никакого толка. Они всё никак не могли отойти от полученного шока. Площадь была окружена мифриловой гвардией. Теми великанами, что я увидел глазами духа-разведчика. Вблизи они были ещё внушительнее. И мало чем уступали своему повелителю. Сразу было видно, что это элита из элит, которая способна разобраться с любой проблемой в городе. Могу поспорить, что сам город подпитывает силой этих бравых молодцев. Если здесь даже Лерне было вполне комфортна и она могла остаться тут жить, то это говорило лишь о мегазавышенном магическом фоне. Что-то сравнимое с эпицентром. И это был не первый круг. Что же там за подземелье такое? Да тут и для пятого уровня явно перебор. Но это уже не моё дело. Если кому и нужно с этим разбираться, то только людям ассоциации. Тот же Карташев пускай выясняет, какой уровень у местного подземелья. Мне достаточно и того, что на территории города я смогу гораздо эффективнее применять полученные от Лерны знания. Чем больше вокруг магии, тем легче и проще создавать техники. Изменения в магическом фоне заметили абсолютно все. Воины орды расправили плечи, начали расстёгивать броню, словно только здесь они стали свободно дышать. Да и люди Бати также выглядели весьма довольными. И даже позволили себе немного расслабиться. В Баскенте они стали немного сильнее. А для пробуждённых их уровня это сделать довольно сложно. — Прошу вас следовать за мной. Повелитель Тифрид попросил меня позаботиться о гостях столицы. И рассказать вам о наших правилах, — раздался голос слева от меня. Это произошло настолько неожиданно, что я даже успел выхватить Крушитель и приставить его к горлу карликового великана. Именно так выглядело создание, что появилось рядом со мной. Один в один, как мифриловые стражи, только ростом даже немного ниже меня. Великан недоросток даже не моргнул, когда Крушитель коснулся его кожи. Впрочем, он не обратил внимание и на остальные клинки, что сейчас оказались рядом с его бренным телом. И не только клинки, но и множество заклинай, готовых разорвать бедолагу в клочья. — Если вы закончили демонстрацию своей силы, то прошу вас следовать за мной, — после непродолжительной паузы, вновь заговорил этот странный великан. Вот только на этот раз он оказался уже справа от меня. — Ты кто? — спросил я, но меня опередила Лерна, которая оказалась рядом с этим мелким великаном и даже смогла ухватить его за руку. Хотя я уже начал думать, что это какой-нибудь дух города. Или что-то в этом роде. — Это и есть сам Баскент. Его олицетворение в этом мире. Не думала, что мне когда-нибудь доведётся не только увидеть, но и побывать в настоящем сателлите, — с придыханием произнесла дракониха. Она это говорила так, словно произошло нечто невероятно крутое. Словно она попала на концерт любимой группы, о которой фанатеет с раннего детства.Глава 5
Слова Лерны были очень интересными. Про духа я почти угадал. Выходит, что столица орды — одухотворённый город. Понятия не имею, как такое возможно. И кто вообще способен одухотворить целый город? Какой дух для этого нужен? Думаю, что здесь и мирового духа окажется мало. Тем не менее со слов Лерны выходит, что именно так и обстоят дела. Хоть дракониха и встала рядом с Баскентом, мои воины не убрали оружие. Теперь двое были взяты на мушку. Пришлось мне вмешиваться и выпускать уже в третий раз за последний час силу. Но мне удалось отогнать их всего на десяток шагов. — Ты очень проницательна. Только я никак не могу понять, к какому виду ты относишься. И это мне нравится, — произнёс мини-великан, обращаясь к Лерне. Всех остальных он словно и не замечал. — Меня зовут Баскент. Я и есть этот город. Поэтому вы должны оценить жест хранителя Тифрида. Подобных почестей не удостаивался ещё ни один кандидат в Повелители. Да и сами Повелители видятся со мной очень редко. — Мы можем это обсудить. Я всегда хотела пообщаться с существом подобным тебе. Раньше лишь слышала о вас от своих сородичей. Давай, сейчас я не буду раскрывать тебе всех карт. К тому же здесь слишком много лишних ушей. А вот как останемся наедине. Это чего вообще такое творится? На моих глазах. Да чего уж там, на глазах у всех присутствующих Лерна флиртует с Баскентом? С целым городом? Я определённо не знаю очень многого. Да и судя по реакции этого самого города он вполне непрочь ответить драконихе взаимностью. — Очень заманчивое предложение, но сперва я всё же должен проводить претендента в предоставленную ему резиденцию. Она расположена в орочьем квартале. По соседству с резиденциями других претендентов. Кстати, они уже направляются сюда. Взяли своих лучших воинов и явно хотят устроить непотребства на моих улицах. Стражи, разберитесь с этими смутьянами. Если хотят, то могут официально бросить вызов, а не устраивать не пойми что… Мифриловые великаны в один миг исчезли, словно телепортировались. Хотя так оно, скорее всего, и было. Сдаётся мне, что этот недовеликан может делать на своей территории практически всё, что захочет. Нарушать установленные им правила пока точно не стоит. Сперва нужно будет понять, как разобраться с этим наблюдателем. И занимается этим пускай Лерна, вон у неё, как ловко выходит с ним флиртовать. «Кай, не отходи никуда от меня. Если Тифрид видел вас, то и этот малахольный наверняка также может». В подтверждение моих слов Баскент повернулся и посмотрел прямо на Кая, затем перевёл взгляд на Титу и Борю. Ну а под конец, ещё стал крутить головой по сторонам, где находились духи-разведчики. — Пусть подобное поведение и не запрещено на моей территории, но и не приветствуется. Держи своих духов при себе. А те, что сейчас слоняются по мне и выведывают информацию, станут моими гостями. Отпущу их только после того, как ты покинешь город. Сразу после этих слов я потерял связь со всеми разведчиками. Хотел бы я очень много чего сказать этому сателлиту, вот только он был в своём праве. Можно сказать, что я залез к нему домой и сразу же принялся шариться по всем комнатам, выискивая непонятно что. Заверил, что Кай, Тита и Боря не будут далеко от меня отходить. А разведчиков я обязательно заберу, как буду уходить. И если с ними что-нибудь случится, то Баскент будет за это отвечать. Мои угрозы пропустили мимо ушей, на которые снова присела Лерна. И они под ручку двинулись вперёд по площади к огромной арке, между двумя сооружениями больше всего похожими на бойницы. — Может, уже пора долбануть здесь хорошенько? — спросилась Алессандра Ферейра, и я готов был согласиться с ней. Долбануть хорошенько хотелось очень сильно. Вот только мы пока не в том положении, чтобы поступать так безрассудно. Помимо Баскента, Тифрида и его стражей в городе находятся восемь Повелителей со своими гвардиями. Против подобной силы нам точно не выстоять. Да и судя по тому, как Лерна относится к Баскенту он очень силён. Как вариант не уступает даже драконихе. Но это и неважно. Мне нужно лишь победить всех претендентов на место Повелителя орков. А как поступать дальше будем смотреть по обстоятельствам Может, лучше всего будет свалить из столицы? А может, и нет. Здесь вот так просто ничего не решить. — Мы просто гости. И пока осматриваемся в городе. Долбануть, не долбануть будем думать по ходу дела. Но в любом случае будьте готовы, — ответил я довольной Чёрной Мамбе. А через мгновение в нашу сторону на огромной скорости прилетел живой снаряд. Благо вовремя смог среагировать Эме и поймал Ханьюла. Мечник почти не пострадал. Лишь растерял часть снаряжения, что со звоном катились по площади. — И этого невидимку тоже приструни. В моём городе живёт множество серьёзных разумных, которые не любят, когда их тревожат. Тем более, шпионы. Тем более, люди, — раздался голос Баскента над площадью, а я положил руку на плечо Бати, из которого уже начинала выплёскиваться сила. Трогать своих людей он не позволит никому. — Никогда и не о чём я тебя не просил. Сегодня будет первый раз. Делайте всё, что говорит Баскент. Слишком много зависит от этого существа. В том числе и моё становление Повелителем. Батя с сопением втянул в себя воздух, но всё же начал вбирать выпущенную мощь обратно. — Хасан, чего там с Ханом? — Пострадала лишь его гордость, да и кое-какие шмотки. А так и дальше может заниматься промышленным шпионажем. Только как нам удалось выяснить, не в этом городе, — ответил Хасан, который, к моему удивлению, обладал ещё и способностями целителя. Руки, покрывшиеся голубым сиянием, говорили об этом. А я ещё думал, для чего он нужен в этом отряде? Иллюзии не очень сильные, да и как боец Хасан также не блещет талантами. Чтобы понять это, достаточно всего лишь посмотреть на него. А тут оказывается двойное назначение. — Спасибо. И присмотри за своими людьми. Не нужно совершать необдуманных поступков и лезть на рожон. По крайней мере, пока мы находимся на территории Баскента. Василий Иванович ничего мне не ответил, а лишь сплюнул себе под ноги. Но и того, что он сейчас сдержался было вполне достаточно. Думаю, что он постарается сделать всё возможное, чтобы выполнить мою просьбу, иначе уже началось бы побоище. Пока мы разбирались, Лерна с Баскентом ушли достаточно далеко. Они уже подходили к первой арке, за которой начинались широкие городские улицы. На площади, кроме нас и мифриловой стражи больше никого не было. А вот за её пределами улицы были заполнены ордынцами. И они даже не обращали внимание на происходящее на площади. Уверен, что здесь постарался Баскент и мы сейчас скрыты иллюзией. Хотя может быть и так, что никому просто нет до нас дела. То же диво какое, пришёл очередной повелитель со своей гвардией! Да и привёл всего чуть больше сотни воинов, когда остальные приводят с собой гораздо больше. Наверняка меня посчитают каким-нибудь слабаком, который никогда не сможет занять место Повелителя орков. Тите и Каю сказал держаться рядом со мной, а Борю и вовсе отправил в хранилище духов. Как-то слишком оживился хомяк, когда мы оказались внутри Баскента. Крутился по сторонам и явно не мог определиться, куда бы ему рвануть в первую очередь. Похоже, что здесь достаточно много всего интересного, что Боря хотел бы захапать себе. Благо я успел вовремя упрятать его в хранилище. Иначе пришлось бы разбираться с Баскентом. Сомневаюсь, что хомяк сможет найти нечто такое же ценно и полезное, как доску джиннов. Да и не сможет он ничего украсть в городе, который имеет собственную волю и всё контролирует на своей территории. Поэтому Боря пока будет сидеть взаперти. Выпускать его буду при необходимости. Мне сейчас и других забот хватает. Как-то совершенно не хочется ещё и с последствиями прогулок хомяка по городу разбираться. Пришлось максимально усиливать себя, чтобы догнать воркующую парочку. А со стороны именно так и выглядели Лерна с Баскентом. Дракониха подхватила мини-великана под руку и что-то говорила ему на ухо. Баскент также не оставался в долгу. Он отвечал Лерне, при этом очень активно жестикулируя, размахивал руками по сторонам и пару раз даже едва не влепил драконихе оплеуху. Но она была настороже и смогла увернуться. Похоже, сателлит рассказывал о себе. О достопримечательностях, на которые нужно взглянуть в первую очередь. И именно это я услышал, когда оказался рядом с ними. —… потрясающий вид, на духовное озеро. Ты когда-нибудь видела такие озёра? В его основе лежит больше трёх тысяч литров духовной эссенции. Невероятная концентрация, которой мне удаётся добиваться огромным трудом. А вот и первое сокровище, которое Боря был бы непрочь заполучить себе. Целое духовное озеро. Правда, эссенция там была сильно разбавлена водой, но думаю, что для Хомяка это не окажется проблемой. Избавляет же он от всех примесей металлы, драгоценные камни и так далее? Так почему не сможет сделать это с духовной эссенцией? Похоже, я нашёл место, где смогу пополнить запасы этого, безусловно, ценнейшего ресурса. Осталось только взять на пробу немного воды. И сделать это как-нибудь незаметно. А пока, пообщаемся с Баскентом. — И в какой стороне находятся орочьи кварталы? Нам долго до них добираться? — попытался я вклиниться в разговор этой парочки. И тут же получил два гневных взгляда. Ясно давшие мне понять, что лезть не стоит. А нужно просто идти следом за Баскентом. Но карликовый ловелас всё же снизошёл до того, чтобы ответить мне. — Просто следуйте за мной, и скоро мы окажемся на месте. К жителям города не лезть. Драк не затевать. Сегодня слишком хороший день и мне не хочется омрачать его разборками. Я хотел очень много всего сказать этому напыщенному красавцу, вот только не мог себе этого позволить. Но ничего, немного потерплю. А вот как стану Повелителем так и посмотрим, кто кому будет указывать. Шли мы постоянно прямо, словно город подстраивался под нас. Не может же так быть, что в плотно застроенном и густонаселённом городе, можно дойти от его начала до нужного места так ни разу и не свернув. А шли мы уже больше десяти минут. Местные, при нашем приближении куда-то резко исчезали, поэтому можно было не опасаться, что произойдёт какая-нибудь стычка. Да и я был совершенно уверен, что Зультон не допустит подобного. Он получил от меня совершенно чёткие указания. Путешествие по Баскенту выдалось на редкость скучным и неинтересным. Мы просто шли и глазели по сторонам. Хотя глазеть здесь было не на что. Обычный средневековый город, которыми их так любят изображать киноделы. Единственное, чем отличался этот город — магией. А соответственно и её применением во всех жизненных аспектах. Где люди пользовались наукой и технологиями, ордынцы обходились магией. И магию эту им поставлял сам город и его духовное озеро. Можно сказать, что Баскент был гораздо более крутой батарейкой, чем я. Если я был императором, то он богом батареек. Но меня это как-то совершенно не смущало. К тому же я и сам попробовал немного помагичить и понял, что моя энергия для этого дела практически не использовалась. Все, кто попадал внутрь Баскента и не считался его врагом, мог пользоваться функцией подпитки. Единственным развлечением, что было у нас по пути, стала встреча с одним из моих конкурентов. Орка, что сидел верхом на медведе. Он вместе со своей гвардией мчался по улицам Баскента, пугая и разгоняя по сторонам горожан. И мчался явно, чтобы разобраться со мной. Не хотел товарищ честного поединка и всё такое. Мифриловая стража работала как-то хреново. Мои воины даже всерьёз начали готовиться к предстоящей драке. Да и я тоже не сразу понял, как себя вести. А вот, Баскент знал это отлично. Да и хранитель города не собирался допускать битвы в его стенах. Несанкционированной битвы. Поэтому гвардию этого вспыльчивого товарища окружили мифриловые стражи и даже показали всем, насколько они круты. С опозданием, конечно, но ладно. Понятия не имею, что это была за техника. Но полсотни великанов, объединившись в общую сеть запросто обездвижили всех орков. Только их предводитель продолжил движение. Но перед ним появилась ещё одна копия Баскента. Наш всё также находился рядом с Лерной и продолжал ей рассказывать о себе. Явно нахваливая со всех сторон. Только я не понимал для чего? Неужели у дракона может что-то быть с целым городом? Пусть я и не знаю, что такое сателлит, но всё же, выглядит это всё очень странно. Пока размышлял над этим, второй мини-великан стащил орка с медведя и быстро растолковал ему, что не стоит вести себя столь нахально. До рукоприкладства не дошло, но было видно, что орк сдерживается из последних сил. Он даже пытался мне что-то проорать. Правда, находился слишком далеко и я ничего не расслышал. Но явно ничего лицеприятного. — Хасан, а ты можешь сделать так, чтобы вон тот огромный орк нашёл у себя в штанах змею, паука, скорпиона. В общем, на твой выбор. Главное, чтобы это было мерзкое и страшное одновременно, — спросил я у араба, подойдя к нему. Все правила Баскента соблюдены. Невинная иллюзия не причинит никому вреда. К тому же этот детина первый решил катить на нас бочку. — Готово. Только я не уверен, что на него подействует. Я даже не смог ощутить уровень его силы, — ответил мне Хасан. Но вышло вполне удачно. Вот орк разговаривает с Баскентом и вроде всё нормально, а в следующее мгновение клыкастую морду перекосила гримаса и он выхватил из-за спины огромную секиру, начав примеряться ей к своей же ноге. И что самое интересное ударил. Да не один раз. Молотил до тех пор, пока Хасана не повело. Похоже, он всё это время держал иллюзию, а орк её старательно разрушал. И это дало мне понять, что первого моего противника не взять так просто физической силой. Его тело невероятно крепкое и с лёгкостью выдерживает чудовищные по силе удары. Тут не любой доспех смог бы выдержать. А вот с магией у него явные проблемы. С сопротивлением магии. По тому, как Баскент смог заставить орка умчаться от него всего парой ветвистых молний. Это произошло, когда в порыве гнева, отмахиваясь от иллюзий Хасан, орк рубанул своим топорищем по мостовой, разворотив приличный участок и повредив пару ближайших домов. Вот тут и принялся за дело мини-великам. Раньше я даже ничего бы не заметил. Но сейчас прекрасно видел, как с мифриловых рук сорвалась стихия. Огонь и молния, переплелись в причудливом узоре и саданули по орку. Пробрало того знатно. Мне даже показалось, что у него глаза начали светиться. Крутой эффект, тоже хочу так научиться. — Прошу прощения, за это небольшое недоразумение, — наблюдая за улепётывающим орком, произнёс наш Баскент. Потом он развернулся и снова начал ворковать с Лерной. Я же ещё немного постоял, наблюдая за тем, как восстанавливается развороченная мостовая и приходят в порядок дома. И снова тут была использована стихийная магия. На этот раз магия земли. Хотя мне казалось, что здесь будет гораздо уместнее камень. Только по скорости восстановления этого нельзя было сказать. Баскент буквально заливал магией свои раны. Если принимать весь город, за тело нашего проводника, то получается, что орк оставил ему пару глубоких царапин, которые были быстро исцелены. Этот инцидент показал всем, что не стоит нарушать правила в Баскенте и причинять городу вред. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.Глава 6
Вроде шли себе спокойно через город. Со всех сторон стояли дома и. По улицам ходили ордынцы, совершенно не обращая на нас внимание. Но стоило сделать ещё пару шагов и оказались перед воротами этой махины. А до ближайшего дома было метров сто. Мне бы сейчас хоть одного духа-разведчика, чтобы рассмотреть выделенные нам жилплощади с высоты птичьего полёта. Но и без этого могу точно сказать, что они ни уступали резиденциям других повелителей. Но попав за ворота, я резко поменял своё мнение. Да это поместье превосходит всё, что я видел, пока разведчики ещё были свободны. Похоже, что здесь не обошлось без пространственной магии. Баскент умел создавать внутри себя дополнительные пространства. Можно сказать, что всё это поместье было одним огромным артефактом. Практически таким же, как и моё пространственное кольцо. Только кольцо в сравнении с этим чудом глупая побрякушка. Здесь пространства было столько, что с лёгкостью поместилась бы вся моя армия и ещё осталось место, чтобы устроить военные ученья. Сама резиденция оказалась трёхэтажным зданием, рассчитанным минимум на полсотни жителей. сли судить по окнам, что мы видели. — Здесь вы будете жить. Снабжение берёт на себя город. Каждый день будет доставляться всё необходимое для проживания трёх сотен разумных. На территории резиденции вы можете тренироваться, не сдерживаясь. Даже проводить магические поединки и сражения крупных отрядов, — заговорил появившийся рядом со мной Баскент. Я даже удивился и начал крутить головой в поисках драконихи. Нашлась она практически сразу. Лёжа. Прямо на земле. И похоже, ей это лежание доставляло истинное удовольствие. Сейчас она больше всего напоминала мне кошку, которая трётся об место, куда вылили целый пузырёк кошачьей мяты. — Что с Лерной? — ту же спросил я. Этот по-любому должен знать. — На том месте высажены семена драконьего яблока. Они ещё не дошли до этапа полного созревания, но уже выделяют вещества, которые крайне привлекательны для драконов. Я думаю, что Лерне потребуется немного времени, чтобы научиться справляться с инстинктами. Наверное, впервые встретилась с драконьим яблоком. А пока она будет приходить в себя, я расскажу основные правила пребывания в городе. Ближе к вечеру в резиденцию прибудут сотрудники магистрата, чтобы оформить подобающим образом заявку на вступление в борьбу за место Повелителя орков. К этому времени необходимо будет подготовить вступительный взнос. — Стоп! Какой ещё вступительный взнос? Об этом мне никто не говорил. — Вступительный взнос обязан оплатить каждый кандидат на место Повелителя. Эти средства пойдут на обмундирование для армии. Закупку вооружения, брони и всего прочего. Взнос обязателен. Без взноса тебя не станут регистрировать, как одного из кандидатов. В этом случае придётся оплатить пребывание в городе. Аренду резиденции и все средства, что пойдут на ваше содержание. Это какое-то разводилово. Для того чтобы побороться за место Повелителя, необходимо внести деньги в кассу. А может, и не деньги. Я вообще понятия не имею, чем расплачиваются в орде. Столько уже прошёл по её территории, набрал армию в пятнадцать тысяч воинов. Много обозов и другого походного снаряжения и понятия не имею сколько и чего всё это стоит? — И чем я должен буду расплатиться с Баскентом за всё это? — я обвёл рукой резиденцию, которая уже не казалась мне такой потрясающей. Наверняка они тут плату берут за метраж. А мне даже представить страшно, какую площадь занимает эта махина. — Я не знаю, — пожал плечами Баскент. — Чиновники тебе сами всё расскажут. Они лучше меня знают, что сейчас требуется городу и его жителям. В последний раз это было обычное золото. Причём немного. Восемнадцать тонн. Я едва не поперхнулся, услышав это немного. Восемнадцать тонн золота это охренеть как много. Я даже не знаю, влезет столько в пространственное кольцо или нет. В том, что Боря сможет уместить в своём брюхе гораздо больше, я не сомневался. Ладно, с этой проблемой как-нибудь разберёмся. Вернём ордынцам то, что и так принадлежало им. Боря знатно прошёлся по сокровищницам всех встреченных нами городов. А если не найдётся того, что от нас запросят, то попытаемся предложить что-то взамен. Мы с Баскентом отправились в саму резиденцию, а остальные получили приказ разбивать лагерь. Пока мы тут не осмотримся как следует будем продолжать жить по-походному. Никто не возражал против этого, и Зультон принялся командовать. Как таковых особенных правил пребывания в стенах Баскента не было. Вести себя тихо и спокойно. Не нарушать покой горожан. Особенно в кварталах управленцев, где жили все чиновники орды. Исходя из этой оговорки, можно понять, что в остальных местах на подобные нарушения могут и закрыть глаза. Не портить городское имущество, не разрушать дома и так далее. Не провоцировать драки и по возможности не вступать в них. Любое применение силы допустимо только в качестве самообороны. Но в любом случае мифриловая стража должна успеть прийти на помощь. Здесь за этим следят очень строго. Всё же в столице проживают представители всех рас, входящих в союз. И среди этих рас есть непримиримые враги. Если необходимо обязательно выпустить пар, или сразиться насмерть, то нужно обратиться к Тифриду и он зарегистрирует бой. В зависимости от того, как хотят сражаться, будет выбрана арена. Но Баскент предупредил, что порой приходится ждать по несколько недель. Слишком много желающих набить друг другу морду, или выпустить кишки. Бои между Повелителями также не редкость и проходят они при непосредственном участии личных гвардий. А это считай полноценное сражение двух небольших армий. Причём армий, состоящих из самых сильных бойцов фракции. В общем, с правилами всё было вполне понятно. Сиди в резиденции и будет тебе счастье. А если всё же решил высунуть нос за её пределы, то никого не трогай. По крайней мере первым не круши город и плати за проживание. Рассказав это, Баскент просто исчез, оставив меня одного в огромном зале, где запросто могли бы поместиться сотня человек. Но один я оставался недолго. Попросил Кая, привести Батю и его людей. Зультон пускай занимается размещением бойцов. Ещё не известно, сколько нам здесь придётся торчать, поэтому всё должно быть обустроено по высшему разряду. — Вот такие дела. Ждём, когда приду чиновники и озвучат нам таксу за право участвовать в сражении за место Повелителя орды. И у них же узнаю обо всём, что касается этих сражений. Ну а вы можете располагаться в этих хоромах. Вроде здесь должны быть все удобства. Работают они на магии, поэтому сильно не удивляйтесь, откуда берётся вода и всё такое. Как пользоваться разберётесь. — Вы, как хотите, а я пойду поищу ванную. Плелись сюда больше недели. Момоко, ты со мной? — выслушав меня, сказала Чёрная Мамба. Китаянка её словно и не слышала. Она старательно стучала по экрану планшета, записывая всё услышанное. А может, уже и увиденное. Всё же здесь было много чего странного и необычного для землян. Но мать Урсулы не упокоилась на этом. Совершенно не церемонясь она подхватила Момоко под руки и потащила в поисках ванной комнаты. — Я в таком случае пошёл на кухню. Посмотрим, что у них тут имеется и можно ли это вообще есть? Но в любом случае продовольствия у нас ещё на пару месяцев. Так что Вайм, ты должен успеть за это время стать Повелителем и нагнуть всю орду раком, — сразу же после Чёрной Мамбы высказался Хасан. — Я с тобой. — тут же подхватился за Хасаном здоровяк Эме. Вот таким нехитрым образом мы остались с Батей наедине. Если не считать Титу и Кая. Близнецов не было видно. Они вообще как-то сильно расстроились, когда перед входом в Баскент им сказали, что придётся оставить всю поднятую нечисть за стенами города. Но по этому поводу беспокоиться не стоит. Раз Батя спокоен, значит, всё в порядке. — Я так понимаю, что ты хотел поговорить со мной наедине? Ответом мне стала защитная техника. И вложил в неё Батя всё, что только мог. Если судить по тому, как накрыло Титу и Кая. А я думал, что они уже переросли эту технику. Даже в исполнении Сахарова. Но как оказалось, нет предела совершенству. Пришлось даже запихивать их в хранилище. Пускай там немного посидят. В любом случае будут всё знать, о чём мы разговаривали. Да и вдруг Борю смогут успокоить? — Не уверен, что это поможет против Баскента. Честно говоря, я понятия не имею, что он такое. Но этот город полностью подчиняется ему. — Если, через мою защиту сможет кто-нибудь пробиться, то этот кто-то будет богом. Что-то я сомневаюсь, в наличие богов у орды. А вот тут Батя зря. Он ещё никогда не сталкивался с богами, а мне довелось. И орда вполне может иметь одного на своей стороне. Тот же таинственный главный, командующий Повелителями. Бог вполне вписывается в эту картину. — Но в любом случае будь предельно осторожен с тем, что ты мне хочешь сказать. Мне сейчас не нужны лишние проблемы. Поскорее разобраться с другими претендентами, и дело с концом. — Я предлагаю ударить в самое сердце орды. И сделать это как можно быстрее. Сейчас у нас есть все шансы, чтобы разобраться в этой проблеме раз и навсегда. Обезопасить землю от вторжения. И пусть мы все поляжем здесь, но человечество будет спасено. В принципе, чего-то подобного я и ожидал. Да и сам думал об этом, но пришёл к выводу, что человечеству гораздо больше пользы принесёт сотрудничество с ордой, а не её исчезновение. Новые знания. Новые умения и профессии. Это же касается и самой орды. Знания человечества помогут всем её представителям совершить невероятный качественный скачок в развитии. Науки, технологии, общественного устройства и так далее. Вот только, как это всё донести до человечества таким образом, чтобы ко мне прислушались? Вариантов здесь практически нет. Но совершенно ясно, что для начала необходимо устроить мирные переговоры между человечеством и представителями орды. А для этого сперва стать одним из этих представителей. Тем, кто может принимать решения и отвечать за часть сил орды. Одной двенадцатой для этого вполне достаточно. — Для начала давай прикинем, сможет твой отряд справиться с мифриловой стражей? Сможет потом уничтожить ещё как минимум три тысячи элитников, мини-боссов и боссов во главе с Повелителями? А ещё в это время вам необходимо будет сражаться против целого города, на чьей территории и будет происходить сражение. Где любой камень, любая постройка и вообще всё подчиняется Баскенту. — Ты же сам говорил, что можешь в любой момент призвать себе на помощь армию сильнее той, что осталась перед городом. И что Лерна сильнее любого из стражей учителя. Да и можно призвать их к нам на подмогу. Виктор и Аделина уже давно наладили связь с каждым из стражей. Они утверждают, что смогут это провернуть. Ты представляешь, какая это мощь, если все стражи соберутся вместе и ударят по Баскенту? — И тогда границы останутся без защиты. А если наша атака не увенчается успехом, ещё и без стражей останемся. Годы, подаренные нам Такеши Сумидзо резко исчезнут, и человечество столкнётся лицом к лицу с ордой. Ты говорил про бога. Так почему не допускаешь возможности, что во главе орды стоит именно бог? Или ты думаешь, что их не существует? Ещё как существуют. Это существа, развившиеся до невероятного могущества. Думаю, что бог сможет справиться со всеми стражами. И бросать Лерну в убийственную авантюру я не собираюсь. Мы сейчас находимся в самом сердце орды, и ты предлагаешь подобное безумство. Скажи честно, это задумывалось изначально? Вы пошли со мной только ради столь глупого самоубийства? Несколько секунд мы с Батей просто смотрели друг на друга, а затем он улыбнулся. Это ввело меняв ступор. Не припомню, чтобы Василий Иванович вообще хоть раз улыбался. А тут вон, как растянулся. Причём это была настоящая улыбка. Он не играл. Не пытался гримасничать или ещё что-нибудь в этом роде. — С тобой мы пошли по той причине, что моему внуку нужна защита. Самоубийц среди нас нет, но и трусов также нет. Если нужно будет умереть, чтобы помочь человечеству мы это сделаем. Я уже говорил тебе, что наша цель максимум — это уничтожение сраного дворфа, из-за которого погиб учитель. А сейчас просто появилась возможность, и я поделился с тобой своим виденьем того, как можно использовать её максимально эффективно. Информация, о возможности доставить сюда стражей для всех нас огромный сюрприз. Учитель говорил, что они не способны передвигаться дальше очерченной им зоны ответственности. Но похоже, что учитель многого нам не договаривал. И не хотел бросать призванных монстров на уничтожение орды. И это смущает меня больше всего. Момоко выдвинула несколько версий, но все они совершенно не вяжутся с реальностью. На улице поднялся какой-то шум и я остановил Сахарова жестом. Впрочем, он и сам уже косился в сторону открытого окна. Пусть нас никто не мог услышать, но мы прекрасно слышали, что происходит вокруг. Кай тут же отправился посмотреть, что там творится. «Пришли чиновники, о которых говорил Баскент». «Передай Зультону, чтобы пропустил их. И проследи, чтобы ничего с ними не случилось». «А с ними и так ничего не случится. Какими бы грозными ни были твои новые воины, но они явно побаиваются этих чиновников. Не думал, что демоны также входят в орду». После этих слов я не выдержал и подбежал к окну, выходящему на территорию перед резиденцией. Батя отстал от меня на долю мгновения. И вот мы наблюдаем, как моя гвардия ощетинилась оружием, а напротив них стоит всего пять разумных. Пять высших демонов, что способны с лёгкостью стать боссами подземелья четвёртого, а то и пятого уровня. И что самое примечательное, все демоны, за исключением одного были метисами. Мать одного явно согрешила с дворфом. Или, наоборот, не знаю. Мать второго с драконидом, ещё двое были полуэльфами и только последний от кончика хвоста и до копыт оказался чистокровным демоном. Мощное тело, змеиный хвост, оканчивающийся кинжалом и выступающий в роли орудия. Бараньи рога, украшенные адамантием. Морда похожая на смесь человека и какого-то насекомого. То ли паук, то ли скорпион. Кожистые крылья были сложены за спиной, а в руках у демона находилась толстая тетрадь. Одет он был в обычный строгий костюм, практически не отличающийся от земных. Впрочем, все чиновники были одеты в такие же костюмы. А ещё истинный демон был без обуви. Да и зачем она ему нужна с копытами-то? Интересно, а он подкован? Ведь копыта должны быстро стираться. — Это представители орды. Чиновники, что пришли трясти с меня взнос за возможность участвовать в борьбе за место Повелителя орков, — сказал я Бате. К этому моменту Кай уже передавал Зультону мой приказ. Пара окриков и моя гвардия опустила оружие. А ещё через несколько мгновений все вернулись к своим делам, словно ничего и не произошло. Истинный демон пожал плечами и приказал остальным следовать за ним, а Кай выступил в роли провожающего. — Может, найти Момоко? Она умеет общаться с чиновниками любых мастей. — спросил Батя. — Боюсь, что с этими чиновниками ни один из её методов не будет действовать. Запугивать их также нет никакого смысла. Сам видел, что они даже бровью не повели, когда на них ощетинился мой отряд. — Они так выглядели, словно были полностью уверены в своей безопасности, — задумчиво произнёс Батя, не сводя взгляда с двигающейся к нам делегации. — Либо уверены в своих силах, в чём я сильно сомневаюсь. Непохожи они на сильных бойцов. — Ну или слишком привыкли, что все перед ними пресмыкаются. В любом случае буду предельно осторожным. Ты можешь остаться со мной, только убери защиту. Верну Титу. Через минуту чиновники оказались в поместье и Кай повёл их ко мне. А вместе со мной были Батя и Тита. Помещение было достаточно просторным, чтобы змейка поместилась в нём в своём истинном виде. И в первую очередь, что сделали демоны — поклонились именно змейке.Глава 7
— Приветствуем великого духа-защитника. Для нас честь встретиться с вами, — произнёс истинный демон, полностью проигнорировав меня. Я даже рот открыл от возмущения. А вот Тите явно понравилось такое обращение. Чего у них тут вообще творится? Сам Баскент тут же прилип к драконихе. Припёрлись его чиновники и стали распинаться перед Титой. У них здесь что культ любителей рептилий разных мастей? Благо, что Тита в отличие от Лерны не стала флиртовать с этим товарищем. А сделала она отличную вещь, чтобы показать, кто у нас главный. Впервые она сама запросила у меня слияния. И через мгновение моё тело было покрыто полупрозрачной серебряной чешуёй. На голове выросли небольшие рожки. Изменилось лицо и телосложение, а на пальцах вылезли внушительного размера когти. Ещё немного и я сам смогу превращаться в полноценного змея. И это будет лишь предпоследняя стадия слияния. — Кто вы такие и для чего пришли ко мне, не выказав должного почтения? Или в Баскенте плюют на банальную вежливость? — Ты и так можешь? — послышался едва различимый голос Бати. Такое ощущение, что он в первый раз увидел меня под слиянием. Хотя за то время, что мы находимся в Австралии, уровень слияния не повысился. Просто сейчас инициатором этого была Тита, а не я. Поэтому и видимые эффекты стали немного более выразительными. Но Сахаров был не единственный, кого впечатлила наша демонстрация. Истинный демон склонился в глубоком поклоне, а за ним последовали и другие демоны. — Нам нет прощения. Мастер Баскент ввёл нас в заблуждение, сказав, что новый кандидат в Повелители орды очень странный и даже смог заинтересовать его. Мы и представить не могли, что его может заинтересовать человек. Это упущение с моей стороны. Подобное просто не простительно. Я Кхазан-дарн… — Отчего же. При определённых условиях я могу закрыть на подобную оплошность глаза, — перебил я демона. Достаточно и того, что он всё же представился. — Думаю, что мы сможем договориться. Я Вайм, пришёл в Баскент, чтобы бросить вызов другим претендентам на место Повелителя орды. Я собираюсь стать Повелителем как можно скорее. Думаю, что вы сможете мне в этом помочь. Судя по тому, как загорелись глаза демона, я попал в самую точку. С ним действительно можно договориться. Осталось только понять, что ценится в Баскенте и есть ли у меня это. А дальше нужно будет просто торговаться, что само по себе довольно приятное занятие. Хаза-дарн, вместе со своими подчинёнными ушёл от меня часов через пять. И ушёл очень довольным. Демон буквально светился от счастья, думая, что совершил отличную сделку. Впрочем, я также улыбался. Для меня сделка оказалась не менее удачной. По местным меркам взнос за участие в битве был просто космическим. Тридцать чёрных духовных ядер. Я рассчитался на песте. Поминая добрым словом Баскента, который говорил о золоте. Хоть тридцать чёрных духовных ядер и было очень много, но мне удалось найти нужно количество. Батя и его люди здесь оказались просто незаменимы. У каждого на руках было, минимум по десять штук. Получить доминатору их не так уж и сложно. К тому же всегда можно купить ядра за обычные, земные деньги. А вот у ордынцев такой возможности не было. Добыть ядра они могли, лишь убивая друг друга. И убивать нужно было тех, кто смог развиться до уровня босса. Конечно, был шанс, что чёрное ядро сможет зародиться и в мини-боссе, но всё равно его нужно будет ещё вытащить. Вот и получается, что чёрные духовные ядра ценятся невероятно высоко в орде. Даже представить не могу, что здесь можно купить на одно красное ядро. Но оно всё же перекочевало в руки Кхазан-дарна. И перекочевало за возможность ускорить все необходимые процедуры. Демон обещал мне, что уже в ближайшие дни должен будет пройти первый поединок. И даже пообещал предоставить всю необходимую информацию, по другим кандидатам. Как только демоны ушли мы с Батей и его людьми собрались, чтобы подсчитать наши запасы. Не только чёрных, но и белых ядер. А ещё духовных кристаллов, которые и были основной валютой орды. Кристаллов у нас почти не было. У объявившихся близнецов завалялось штук двадцать. А вот по ядрам мы были весьма и весьма богаты. Помимо тридцати ядер, что были уплачены в качестве взноса, у нас осталось ещё семьдесят три чёрных ядра. Сорок два белых и четыре красных. Алессандра Ферейра сперва не хотела отдавать их, но потом посмотрела на меня, выругалась и бросила в общую кучу. — Никому не нужна недвижимости в столице орды? — спросил Батя, но его шутку не оценили. Момоко уже вовсю пыталась прикинуть, как нам выбраться в город и узнать местные расценки. Причём абсолютно на всё. От еды и до недвижимости. А вот у остальных были более приземлённые хотелки. Все хотели прикупить себе снаряжение местного производства. Причём сразу зачарованное и усиленное всеми возможными способами. В этом они вообще ничем не отличались от ордынцев. Только одно оружие и доспехи на уме. Но у меня были совершенно другие планы, на всё это богатство. И тратить его сейчас я не собирался. Ещё не известно, сколько средств мне понадобится после становления Повелителем. Ведь, по сути, я встану во главе всех орков орды. И кто знает, что мне оставил почивший повелитель в наследство? Может, там долгов, выше крыши? В любом случае тратить сейчас всё это было нельзя. Все тут же начали возмущаться, услышав мои слова. Единственным, кто молчал, был Ханьюл. Хотя он и вложил в общую кучу больше остальных. Двадцать два чёрных и одно красное ядро. А вот я оказался самым бедным в этом плане. Вывалил все свои запасы на взнос и ещё в долги залез. Правда, у меня ещё оставались джинны, у которых также мог иметься запас ядер. Но пока нет никакого смысла обращаться к ним не было. Зультон получил приказ, что если прибудут новые гости, он сперва должен сообщать мне об этом, а уже потом только хвататься за оружие. Как раз во время разговора с орком в себя пришла Лерна. Она заявилась какая-то помятая и недовольная. Хотя по тому, как она обнималась с землёй, нельзя было сказать, что ей что-то не нравится. — Этот гад мне за всё ответит! Специально привёл нас именно в эту резиденцию. Знал же, как на меня подействуют долбанные фрукты! И почему я раньше всегда пренебрегала ими? Почему не могла хотя бы один раз подойти, чтобы выработать стойкость? — бубнила себе под нос дракониха. При этом она постоянно, подтирала нос и чесала за ухом. Зрелище крайне странное и отсюда интересное. — А может, ты и мне расскажешь, что такого страшного случилось? Почему у тебя такая реакция на какое-то растение? Честно говоря, не ожидал, что могучую дракониху будет так легко застать врасплох. — Я и сама не ожидала! Даже представить себе не могла, что в мире, где о драконах знают лишь из сказок, смогут вырасти Драконовы яблоки. Это крайне опасное для моего вида растение. Можно сказать, что в какой-то степени оно разумно. Когда дракон подходит слишком близко, фрукт начинает выделять пыльцу, от которой у нас просто сносит голову и мы становимся ни чем не лучше любого животного. Нас манит это вещество. Чем ближе мы находимся в этот момент к фрукту, тем больше энергии он из нас сможет вытянуть. А энергия ему нужна для созревания. Хорошо ещё, что мне попалось незрелое, слабое растение. Чувствую себя теперь так, словно сражалась с целой армией драконоборцев. Боюсь, что сейчас меня сможет одолеть даже этот боров. Под боровом Лерна подразумевала Зультона, который в её присутствии боялся даже дышать. Орки внутренним чутьём ощущали, что перед ними не миниатюрная представительница человечества, а могущественное существо, которое с лёгкостью сможет убить любого из них. Поэтому и отношение к драконихе было соответствующее. Среди всех пятнадцати тысяч воинов не было ни одного, кто бы не боялся Лерну. И самые сильные здесь не исключение. — Это получается, что в случае серьёзной заварушки нам не стоит рассчитывать на твою помощь? — На помощь ты можешь рассчитывать всегда. Даже если я буду при смерти, то буду сражаться. Вот только не выстою против серьёзного противника достаточно долго. Тот же Тифрид сможет победить в схватке со мной достаточно легко. Лерна думала, что меня подобное положение вещей сильно напугает, но я, наоборот, обрадовался. Нападать на нас сейчас точно никто не собирается. А если и соберутся, то моей охраны вполне по силам задержать кого угодно. — Насчёт этого не волнуйся. Можешь не вступать в бой, до того момента, пока полностью не восстановишься. Но в связи с этим, я просто вынужден прибегнуть к помощи моих рабов. Да и познакомить вас нужно обязательно, чтобы избежать возможных проблем в будущем. После этих слов в моих руках оказалась пузатая бутыль, которую я тут же потёр. Из горлышка повалил уже привычный сизый дым и через несколько мгновений между мной и Лерной появились два закованных в кучу непонятного железа чудища. По-другому назвать джиннов было нельзя. Сейчас они больше всего были похожи на кучу металлолома, выброшенную на свалку. К моим словам о том, что к встрече с драконихой они должны быть максимально защищены, джинны подошли очень ответственно. Мало того что нацепили на себя сразу по несколько комплектов доспехов, так от них ещё невероятно сильно фонило магией. Было установлено сразу несколько защитных полей и ещё куча непонятно чего. Появление столь колоритной парочки не осталось незамеченным и постепенно вокруг нас начало собираться всё больше и больше народу. И даже присутствие здесь Лерны их не пугало. Правда, до того момента, как дракониха не поняла, что это за консервные банки. Вернее, что за содержимое в этих банках. Хоть Лерна и говорила, что она очень слаба, но это не помешало ей принять свои истинный облик. Мгновенно стало тесно. А всех любопытных словно ветром сдуло. Рядом со мной остался лишь Зультон. Просто потому, что я его ещё не отпускал. А так я уверен, что он нёсся бы впереди своих подчинённых. Увидеть разъярённую чёрную дракониху и не броситься убегать дорогого стоит. Даже мне захотелось свалить отсюда, когда из пасти Лерны повалил дым. Я даже заметил несколько проскочивших между зубов искр, и на всякий случай совершил слияние с Титой, а ещё активировал доспех духа. Но всё обошлось. Для меня. А вот джиннам не поздоровилось. Всё же я правильно сделал, когда приказал им подготовиться к этой встрече по максимуму. Лерна даже не стала ни в чём разбираться, она просто начала охаживать Йондо и Барракиса всем, чем только можно. Магия, когти, хвост и клыки. Когда последние были пущены в ход, Лерна просто засунула джиннов в пасть и принялась жевать. Вот в этот момент мне и удалось до неё докричаться. Правда, пришлось вкладывать в слова столько силы, что меня наверняка слышали все в Баскенте. Мои соседи, которые ещё и противники, так точно. — Эти джинны, твоя единственная возможность вернуться к детям! — начал я. — Если ты убьёшь их сейчас, то поиски нужного мира могут затянуться. Я даже не уверен, что смогу помочь тебе за всю жизнь. Мировая башня для меня тёмный лес, а джинны родом оттуда. И они сказали, что смогут найти мир, из которого выдернули тебя. Лерна ещё какое-то время пожевала консервные банки, которые громыхали, будь здоров. А потом просто выплюнула их перед собой и припечатала струёй огня, просушив их таким образом. — Выковыривай их сам. Как закончим, поговорим. А я пока попытаюсь найти эту сволочь Баскента. Он вернёт мне каждую крупицу силы. Каким именно образом Лерна собралась возвращаться свою силу, она не сказала. И как-то мне стало немного боязно. Не натворила бы она чего-нибудь непоправимого. Поэтому попросил Титу и Кая приглядеть за драконихой. В случае чего они хотя бы смогут предупредить нас. Ну а сам принялся за освобождение джиннов. А для этого мне необходимо было найти Зультона, пускай он займётся. В общем, первый день моего пребывания в Баскенте оказался весьма насыщенным. Куча вопросов была решена. С Василием Ивановичем удалось договориться полюбовно. Я даже толком не помню, как добрался до кровати и отвалился спать. — Хватит уже спать. Прошло больше двадцати часов. Два раза приходили посланцы от этих напыщенных идиотов из магистрата. А ещё четыре отряда убийцы, которые перехватили мои парни. Голос Сиртаэля был каким-то странным. Но я точно был уверен, что именно эльф сейчас стоит рядом с моей кроватью. И мне это совершенно не нравилось. Какого хрена никто не усмотрел? Как он смог пробраться сюда? Но эти мысли настигли меня уже после того, как я вскочил с кровати и нанёс первый удар. Кажется, что Крушитель появился у меня в руке ещё до того момента, как я проснулся. А ещё всю комнату поглотило пламя. Даже сам толком не понял, что это было за заклинание. Но главное, что меня оно не задело. Хотя и Сиртаэль не сильно напрягался, чтобы его обезвредить, как и остановить Крушитель. — Отличная встреча. Именно на такую я и рассчитывал. И если бы не подготовился, то… — эльф закряхтел, откинул в сторону крушитель и продолжил. — меня бы засмеяли другие Повелители. Это надо умудриться, получить ранение от обычного кандидата в повелители. К тому же человека, не имеющего никакого отношения к личной гвардии главнокомандующего. — А вот с этого места можно поподробнее? — спросил я, уже не собираясь убивать наглеца. Сиртаэль принёс мне информацию о том, кто всем заправляет в орде. И исходя из уже услышанного могу точно сказать, что гвардия этого существа состоит из людей. — С какого именно? Что меня засмеют, или с места про гвардию главнокомандующего? — Естественно, про гвардию! Слишком мне интересно, кто же является главным в орде? Кто смог объединить двенадцать рас и возвести Баскент? Мне никто не отвечает на вопросы насчёт главного в орде. Даже Ли Джолин Су заявили, что не имеют права разглашать эту информацию. Но они намекнули, что ты мне сможешь помочь. Ведь это ты владелиц этих поистине восхитительных клинков? Судя по тому, как слегка прищурились глаза эльфа, я попал в точку. Клинки ничего подобного мне не говорили и сейчас была чистая импровизация, которая смогла мне помочь удивить Сиртаэля. — Я действительно могу тебе помочь. Вот только пока не буду этого делать. Ты же понимаешь, что такая информация стоит очень дорого. И просто так ты не получишь её, даже став повелителем орков. — Когда я стану Повелителем орков, она не будет стоить ровным счётом ничего. Уверен, что столь значимое событие для орды не пройдёт без участия этого главнокомандующего. Вот тогда я всё и узнаю. И даже лично познакомлюсь с ним. Здесь я снова оказался прав. Сиртаэль лишь сжал губы, больше никак не показывая своего разочарования. Не прокатило развести меня. Неужели он считает меня настолько наивным? Или это очередная проверка? Как-то надоели они мне уже. Что в прошлом мире, что в этом терпеть не могу все эти проверки. Но поделать ничего не могу. Всем обязательно нужно знать пределы дозволенного.Глава 8
— Хорошо. Тут ты меня подловил. Не смогу я тебе помочь с информацией о главнокомандующем. Ли Джолин Су сами толком ничего не знают об этом. Про главнокомандующего тебе не смогут ничего рассказать даже повелители. Мы связаны строжайшими запретами. Личность главнокомандующего — самая страшная тайна орды. И узнать её ты сможешь, когда станешь одним из Повелителей. Уверен, что после этого тебя удостоят чести посетить изначальный мир и лично встретиться с главнокомандующим. Должен же он связать и тебя договорами. В принципе, всё как я и думал. Поэтому стать повелителем полдела, нужно будет ещё попасть в подземелье пятого уровня и встретиться там с разумным, что командует ордой. По возможности устранить его и занять вакантное место. В этом случае всё будет гораздо проще, чем я себе представлял. Орда окажется под моим полным командованием и заключить с землянами перемирие будет самым правильным решением. — С этим разобрались. А теперь давай разберёмся с твоим появлением в моей спальне. Я осмотрел то, что осталось, от некогда прекрасной комнаты, и тяжело вздохнул. Если бы Сиртаэль не придавил моё пламя своим холодом, то пожар точно распространился бы на весь дом. А так пострадала лишь одна комната. Теперь ещё и за нанесённый ущерб придётся платить. Поскорее бы уже стать главным в орде, чтобы получать все плюшки с этого и не думать о подобных мелочах. Всё же я повелитель, или где? — Расскажи, для чего ты вообще решил подкрадываться к спящему мне? И как смог пройти всю охрану? Или таковой вообще не было? Эльф расплылся в широкой улыбке, а вот мне было совершенно невесело. Едва снова не напал на него. Видимо, Сиртаэль почувствовал неладное и улыбка тут же исчезла с его лица. — С твоей охраной всё в порядке. Они знают, что я здесь. И снова я стоял с открытым от удивления ртом. Вот так просто взяли и пустили к спящему мне другого Повелителя? Хватит всего одного удара, чтобы прикончить меня и ни один из защитников не успеет ничего предпринять. Даже Тита. Даже Кай. Которых я почувствовал где-то совсем рядом. Оба стоят за дверью. Вот же… — Так же, как об этом знают и Тифрид с Баскентом. Это именно они инициировали нашу встречу и даже позволили мне пройти напрямую в твои покои. Даже при всём желании я не смогу причинить тебе никакого вреда. Против них даже я не выстою. — Хочешь сказать, что они сейчас наблюдают за нами? Этого мне ещё не хватало. Я, конечно, знал, что Баскент всегда сможет узнать, чем я занимаюсь, но даже не мог предположить, что он следит за мной абсолютно везде. Как теперь в туалет ходить и всё такое? А ещё все эти разговоры с Батей и его людьми. Наверняка без меня они уже там столько планов настроили по захвату города и уничтожению орды, что бедный Баскент не успевал всё записывать. А потом они вместе с Тифридом заявятся в резиденцию, чтобы арестовать вражеских лазутчиков, разжигателей войны и всё такое. Или вообще сразу обратится к главнокомандующему. Но раз пока ещё ничего такого не произошло, да и эльфа ко мне пустили, то разговоров они точно не боятся. — Конкретно сейчас они за нами не наблюдают. Любая подобная резиденция защищена даже от Баскента. Иначе в городе просто никто бы не жил. Особенно Повелители. Слишком много у нас тайн друг от друга. И если бы эти тайны так просто можно узнать, то нам легче было бы основать новый город. Без сателлита. Пусть там и было бы не так безопасно, как здесь. Зато мы были бы уверены, что никто за нами не подсматривает и не подслушивает. Просто перед тем, как разрешить навестить тебя Тифрид наложил на меня кучу запретов. В гостях у тебя я могу только защищаться. — А духов моих ты зачем распугал? Стоят теперь под дверью и зайти боятся. Эти слова я специально сказал как можно громче, чтобы Тита и Кай их точно услышали. Стоят, затаились за дверью и подслушивают. Хотя уже давно могли бы войти — Понятия не имею. Никакого отношения к твоим духам я не имею. Когда пришёл, они уже находились за дверью. Видеть я их не могу, как и слышать, а вот ощутить запросто. Их точно не было в комнате, как и сейчас. Здесь только была человеческая женщина с тёмной кожей и чёрными волосами. То же собиралась зайти к тебе, но я её опередил. А затем появился седовласый человек и забрал женщину. Она ещё пыталась мне угрожать и даже за силу хваталась. Думал уже, защищаться придётся, но обошлось. Интересно, чего хотела Алессандра Ферейра и почему Батя так просто разрешил Сиртаэлю зайти ко мне в комнату? Похоже, что пока я спал, здесь произошло много всего интересного. Но узнаю об этом позже, сейчас эльф. — Для чего ты пришёл ко мне? Насчёт нашего поединка я всё прекрасно помню и не отказываюсь от него. Только будет он после того, как разберусь со своими противниками. Это должно произойти уже в ближайшие дни, так что долго ждать не придётся. — С поединком я не тороплюсь. Сейчас мне необходимо совершенно другое, — сказав это, Сиртаэль сделал два шага назад, и в его руке появилась сабля. Да такая, что я невольно залюбовался ей. Настоящее произведение искусства. Просто взглянув на неё, можно понять, что это оружие было выполнено величайшим мастером. Он вложил в его создание всё своё мастерство и душу. Адамантий с вкрапления мифрила. И было этих вкраплений очень мало. Именно о таком оружии я мечтал, но на земле его просто нереально получить. Не было нужных специалистов, способных так работать с адамантием. А вот у Сиртаэля такой специалист точно был. А ещё у него были прекрасные зачарователи. Мало того что эта сабля была самым совершенным оружием, что мне доводилось видеть в своей жизни, так ещё на неё были наложены какие-то фантастические зачарования. И не одно, а именно несколько. Хотя о подобном я никогда и не слышал. Чем-то эта сабля мне слегка напомнила Ли Джолин Су. Скорее всего, её создал тот же мастер, что и тройные клинки. Только эта сабля была мертва. Она ждала, когда появится дух, способный сделать её ещё более совершенной. — Ты хочешь, чтобы я помог с одухотворением этой сабли? — спросил я, не сводя взгляда с клинка. Мне очень сильно хотелось заполучить его. Я даже всерьёз начал размышлять о том, смогу убить Сиртаэля или нет? Ведь на нём стоя запреты Тифрида, значит, он не может причинить мне вреда. Но я быстро прогнал подобные мысли. Не хватало мне ещё заделаться обычным грабителем. Тем более, передо мной Повелитель эльфов и я даже не представляю, насколько он силён. — Не зря я пришёл к тебе. Даже не потребовалось ничего говорить, — ответил Сиртаэль, убирая саблю обратно в пространственное кольцо. Я даже вздохнул от огорчения, когда это произошло. — Я хочу, чтобы ты помог мне завершить величайший клинок, что когда-либо видели эльфы. Над ним трудились лучшие кузнецы и зачарователи. Теперь настал черёд вложить в клинок жизнь и пробудить его. Без этого моё творение навсегда останется мертво и не сможет раскрыть свой потенциал. — Ты представляешь, насколько сильного духа, нужно будет поймать, чтобы он соответствовал этому клинку? Даже мои компаньоны не подходят для этого. Они слишком слабы. А призвать кого-нибудь сильнее, связать его контрактами и тем более, засунуть в клинок, для меня сейчас просто нереально. Пока ещё я слишком слаб, как контрактер душ. — Что тебе нужно, чтобы стать сильнее? А вот это уже другой разговор. Эльф сразу же уловил самую суть и задал правильный вопрос. А действительно, что мне для этого нужно? Перебить всю орду, но не факт, что мне и в этом случае хватит энергии, чтобы развиться до необходимого уровня. Завалить всех повелителей, вместе с главнокомандующим? Вот этого может и хватит. Но опять же я не уверен. Единственное, в чём я сейчас был уверен, так это в том, что необходимо становиться Повелителем орков. Сразу появится гораздо больше ресурсов и возможностей. А уже после этого будем поглядеть, как говорится. О чём я и сказал Сиртаэлю. — Не знаю, понял ты это или нет, но я уже давно помогаю тебе. И дальше не собираюсь отказываться от помощи. Поэтому можешь рассчитывать на эльфов в любом вопросе. Могу даже помочь и ослабить твоих противников. Хотя с твоими возможностями это явно будет лишним. — Ты же понимаешь, что я не стану давать никаких обещаний и тем более, соглашаться на какую-то помощь? Я понятия не имею, какие мотивы движут тобой. И не уверен, что после получения желаемого, ты не повернёшь этот клинок в мою сторону. Обычно, в подобных случаях, я предлагаю составить договор. Но сейчас совсем не тот случай, — мои слова удивили эльфа. Но это было только начало. — Я так понимаю, что ты связан множеством контрактов? И с главнокомандующим, и с хранителем города, и с самим городом, и ещё чёрт знает с кем. Но это не мешает тебе вот так просто заявляться ко мне и разговаривать о вещах, за которые тебе должны наказать. Отсюда я могу сделать вывод, что ты научился вполне успешно обходить контракты. На этот раз Сиртаэль даже не стал пытаться скрывать своего разочарования. Он вздрогнул и скривился, словно от боли. Могу поспорить, что ему сейчас прилетело от какого-то контракта. Выходит, что я попал в точку. И раз просто скривился, значит, прилетело не так сильно, как могло бы. Получается, что он ещё и способен ослаблять действие контрактов, когда нарушает их. — Поэтому никаких контрактов с тобой я заключать не буду. Это не даст мне никаких гарантий. Если хочешь моей помощи, то сперва должен помочь мне. За спокойную дорогу до Баскента я тебе благодарен. Но за это я расплатился ещё в Ллиосе. Тот гроб привязывал Ли Джолин Су к городу, а я их освободил. Так что мы в расчёте. Ну а если ты так хочешь заключить договор, то сделай это с Лерной. Всё же она прожила гораздо больше моего, может, и сумеет подыскать такие формулировки, что тебе никогда не удастся их обойти. И может, уже свалим из этой комнаты? Что-то мне совершенно не нравится находиться посреди всей этой гари. Это я сказал в первую очередь для того, чтобы дать Сиртаэлю время на подумать. Всё же я сказал много чего и вот так сразу соглашаться или отказываться будет глупо. По крайней мере, я бы точно не понял эльфа, прими он решение так быстро. Отправились мы сразу же на кухню. После сна и такого бодрого пробуждения очень хотелось есть. К моей радости еда нашлась сразу. Уж не знаю, Хасан ли это расстарался или здесь за всё отвечает магия, но еды было много и на любой вкус. Разве, что кофе не было, отчего Тита скорчила обиженную гримасу и вышла из кухни. А вот Кай материализовался и присоединился к нам с эльфом. По дороге на кухню никого не встретили, что было довольно странно. Как бы ни задумали они чего. А то решат ещё напасть на Сиртаэля. Его приход, просто отличная возможность прикончить ещё одного повелителя орды. Вспомнил про Василия Ивановича, и у меня тут же нарисовалось первое требование к эльфу. — Расскажи мне всё, что знаешь о Повелителе дворфов. Его сильные и слабые стороны. Как можно попасть в его резиденцию и вообще всё, что поможет нам его прикончить. Вот мы и посмотрим, насколько сильно Сиртаэль готов сотрудничать со мной, чтобы я выполнил его заказ и помог одухотворить саблю. Уверен, что подходящих специалистов у него просто не было. А тот, кто одухотворил Ли Джолин Су, по каким-то причинам не подходил. Может, уже умер давно. А может, он запросил ещё большую плату. Но это и неважно. Главное, что Сиртаэль согласился рассказать всё, что знает о Повелителе дворфов — Седрике Ядовитом Мяснике. Прозвище, говорящее само за себя. Попросил Титу о помощи, и уже через пять минут к нам присоединилась Момоко, готовая всё записывать. Кай снова выступал в роли переводчика. Сиртаэль знал о дворфе не так много. Но и того, что он знал вполне достаточно, чтобы разработать план по устранению Ядовитого Мясника. А дальше я попросил рассказать о моих противниках. Вот здесь он подготовился гораздо лучше. Было сразу понятно, что эту информацию Сиртаэль изначально планировал использовать, чтобы расплатиться со мной. Про этих орков он знал практически всё. Даже знал, как зову всех их родственников до двенадцатого колена. Но мне это было неинтересно. Только чего можно ждать от них в бою. Орка, что рассекал на медведе, звали Каменный Горготул. Он был одним из самых преданных воинов погибшего повелителя. Всегда находился подле него и соответственно, получал самые лучшие ресурсы для развития и самое лучшее снаряжение. Его особенностью было не убиваемое тело. Сиртаэль именно так и сказал. И только потом пояснил, что Горготул сам так называет свою способность. Заключалась она в полном игнорировании физического урона. То есть на него может упасть огромный метеорит и даже не поцарапает. А вот перед магией он был слаб. Но это я уже сам прекрасно видел в исполнении Баскента. Дрался Горготул секирой и мало кто мог с ним в этом тягаться. Вот мы и посмотрим. Его секира против моего чекана. Так как он был ближайшим последователем прошлого повелителя, то большинство орков поддерживают именно Горготула. Но это будет ровно до того момента, как он проиграет поединок. Сиртаэль сказал, что с появившимися у меня способностями в маги Горготул не будет для меня проблемой. А вот второй противник уже гораздо серьёзнее. Его зовут — Ульгар и он глава оппозиции, что всегда выступала против прошлого Повелителя. Никто не знал как так вышло, но у оппозиции орков ресурсов всегда было гораздо больше, чем у основных сил. Причём эти ресурсы были гораздо качественнее и ценнее. Банально можно это понять по ездовым питомцам моих соперников. Медведь, против ядовитого ящера. Одного питомца Ульгара хватит, чтобы разобраться с половиной гвардии Горготула. Но не только питомцем мог удивить Ульгар. Он оказался одним из немногих орков, способных в магию. Причём его способности ничуть не уступали тем же эльфам, признанным в этом деле самыми лучшими. — Даже я не смог ничего узнать, но уверен, что за Ульгаром стоит некто очень могущественный. Не уступающий в силе Повелителям и способный даже из орка сделать сильного мага. До твоего появления все ставили именно на Ульгара, как следующего Повелителя орков. И это многим не нравилось. Ульгар хотел свести присутствие орков в союзе к минимуму и попытаться прорваться за границы этого континента, лишь своими силами. — Интересно, как бы у него это получилось, если даже союз из двенадцати рас не может этого сделать? — Пока не может! — с важным видом заявил Сиртаэль. — Нам уже один раз удалось уничтожить одного стража и выйти к океану. Только мы совершенно не ожидали, что боевые корабли местных окажутся настолько смертоносными. У нас практически не было шансов на победу. — Вы даже ещё не видели, насколько может быть смертоносно оружие местных. Это сюда они не могут его направить по ряду причин, а вот на своей территории могут применять без ограничений. Но я думаю, это дело времени и люди найдут способ, прорваться через все ограничения, что стоят перед ними. Как только это случится, союз двенадцати рас перестанет существовать. — Ты говоришь правду. — процедил эльф, явно насторожившись после моих слов. Ну а он чего хотел? Думал, раз им удалось захватить Австралию, то также легко удастся захватить и остальные континенты? Это сюда человечество побоялось сбрасывать ядерную бомбу, опасаясь только усилить монстров, вырвавшихся из подземелья. Да и не известно, как повело бы себя оборудование, оказавшись в уже захваченной подземельем зоне. А вот на своей территории люди точно не постесняются и будут использовать любые средства, чтобы сдержать напор орды. — Поэтому ты должен понимать, что это противостояние рано или поздно закончится для орды очень плохо. К тому моменту, когда это случится война уже должна быть закончена либо переведена в иное русло. — Что ты хочешь этим сказать? Чтобы мы просто взяли и ушли из этого мира? И плевать на ресурсы, что уже были вложены? Нет. Ни один повелитель не согласится на подобное. Все мы воины и лучше умрём в бою, чем вот так просто откажемся от своей цели. — И какая же у вас цель?Глава 9
— Наша цель — захватить этот мир и использовать его, как плацдарм для экспансии в другие миры. Главнокомандующий обещал, что расселит все двенадцать рас союза. Дл каждой расы будет собственный мир. Например, этот уже обещан демонам. Как, оказывается, у них тут интересно. Хотят для каждой расы союза завоевать по собственному миру. Охренеть, как они размахнулись. Похоже, что убедить орду заключить мир с землянами будет сложнее, чем я предполагал. Но ничего. Придётся больше рвать задницу. Тем более, я и не ждал немедленного согласия или вообще каких-то существенных подвижек мгновенно. Главное, что я заложил в разум Сиртаэля информацию о том, что война с землянами — не самая лучшая идея. Что у людей имеется разрушительное оружие. Посеял семена и теперь остаётся периодически их поливать и удобрять. А уж, что из них вврастет покажет время. — Вскоре и мне предстоит стать одним из вас, поэтому давай поговорим об общих целях орды, когда я стану Повелителем. А пока, продолжим про Ульгара. Получается, что он мой главный противник. Отлично владеет магией. Что ещё от него нужно ждать? Ещё он отлично владел двумя мечами, что также крайне редко встречается среди орков. В основном клыкастые предпочитают что-нибудь более увесистое. Секиры, топоры, дубины, двуручники, шестопёры и так далее. Но Ульгар сражался двумя лёгкими клинками, что делало его более манёвренным и быстрым. Но сильнее орка мне стоило опасаться двух Повелителей, что всячески поддерживали Ульгара. Лайтин — повелительница дроу и Ссхартиссс — повелитель драконидов. С драконидами точно никаких проблем не должно возникнуть. Лерны вполне хватит, чтобы приструнить любого повелителя, покрытого драконьей чешуёй. А с дроу обещался помочь Сиртаэль. У него с ней личные счёты. Исходя из всего этого, мне оставалось лишь побелить Ульгара и Горготула. Как только это произойдёт, Сиртаэль вновь навестит меня, чтобы помочь разобраться во всех хитросплетениях отношений между другими повелителями. А ещё открыть информацию, которая сейчас находится под запретом. Что это конкретно за информация он не сказал. Но по небольшим намёкам я понял, что она связана с главнокомандующим. Это было уже совсем другое дело. На этом мы с ним и распрощались. Я отправился смотреть, как расположилась моя гвардия и всё ли у них есть, а эльф просто исчез, воспользовавшись каким-то артефактом. Нужно будет узнать, что это за штука такая и по возможности заполучить себе. Тогда можно будет не тратить время на бесполезные переходы. — Что хотел ушастый? — стоило мне выйти с кухни, как появился Батя и начал задавать вопросы. — Хотел помощи. А ещё очень хотел, чтобы я выиграл и стал Повелителем орков. Даже рассказал мне о Горготуле и Ульгаре. Орках, с которыми мне предстоит сразиться. Ну и предложил взаимовыгодное сотрудничество. Подробности можешь узнать у Момоко, она присутствовала при нашем разговоре и всё записывала. А пока ты мне лучше расскажи, что вы надумали за время моего отсутствия? Не решились на какую-нибудь глупость? Если решились, то лучше сразу откажитесь. Совсем скоро я уже стану Повелителем орды, и тогда всё будет иначе. Василий Иванович совершенно спокойно слушал меня и даже не выказывал никакого беспокойства. Ну точно они чего-то задумали. И естественно, никто не станет мне об этом рассказывать. Мало мне забот, теперь ещё и за этими товарищами глаз да глаз. — Я уже говорил, что не будем тебе мешать. Если нужна помощь, то можешь обращаться в любой момент. Мы готовы сделать всё, что в наших силах. Убить всех Повелителей, или их ближайшее окружение. Этого Баскента, непонятного. — Для начала займитесь устранением Седрика Ядовитого Мясника. — Кого? — не понимая, о ком я говорю, спросил Батя. — Повелителя Дворфов. У Момоко есть вся необходимая информация. Поэтому для начала на вас лежит разработка и реализация плана по уничтожению этого Седрика. С моей стороны также можете рассчитывать на любую поддержку. Поэтому, как план будет готов, жду вас. Будем посмотреть, чем можно помочь и каким образом избежать внимания Баскента. Надеюсь, вы понимаете, что он может следить за нами в любом месте и в любое время? Все это прекрасно понимали. Короткого кивка от Бати мне вполне хватило. Впрочем, задерживаться он не стал, а тут же отправился на поиски Момоко. Информация о Ядовитом Мяснике изменила многое. Надеюсь, этого хватит, чтобы пустить деятельность Бати и его отряда в нужное русло. Теперь у них точно не будет времени, чтобы заниматься всякой ерундой и подготавливать планы нападения на город кишащий сильнейшими представителями орды. И мне будет намного спокойнее. С гвардией было всё в полном порядке. Баскент снабдил их всем необходимым, в том числе и горячей пищей, что доставляли три раза в день. Я как раз заявился во время обеда и меня усадили вместе с собой. Пришлось снова есть. И всё ради того, чтобы немного лишнего времени провести рядом с Зультоном и другими орками. Во время перехода к Баскенту они находились рядом со мной постоянно и росли в силе, а сейчас это закончилось. Но становиться сильнее им всё равно надо. Особенно для моих планов. Но находиться с ними постоянно я тоже не могу, да и сейчас процесс их усиления заметно замедлился. Но всё равно хоть ещё кроху сил, но они получат. Затем отправился к Лерне, которая занималась садоводством. А точнее, она пыталась выковырнуть из земли драконово яблоко. Разворотила огромную яму в том месте, где вчера кайфовала. А сейчас пыхтела, пытаясь вытащить несколько здоровых винограден. По крайней мере, именно так это выглядело. Ровные, круглые, зеленоватые шары размером с голову взрослого человека. Из земли к шарам тянулось множество нитей-корней. И судя по тому, что ноги дракониху уже по колено были покрыты этими корнями, уходили они на километры в разные стороны и были невероятно крепкими. Внутри шаров что-то светилось, и это свечение передавалось на руки Лерны. Мне даже показалось, что я заметил, как один шар стал крупнее и интенсивность его свечения усилилась. — Чего смотришь? Помогай. Ни одна зараза не согласилась, даже под страхом смерти. Не думала, что орков смогут напугать фрукты. Стоило мне подойти, как я тут же понял, отчего орки отказались помогать Лерне. Эти светящиеся виноградины переростки, будто пылесосы начали тянуть из меня энергию. Словно у меня появилось ещё несколько Великих духов, прожорливостью не уступающих Боре. Это, сколько же они уже вытянули энергии из драконихи? И она всё ещё продолжает стоятьна ногах. Да ещё и вытаскивает эту срань из-под земли. Охренеть! — Сам я, пожалуй, не буду тебе помогать. Зато у меня появилась отличная идея. Сейчас самое подходящее время, чтобы продолжить ваше знакомство. Сказав это, я достал бутылку и призвал джиннов. На этот раз они упирались как могли, не собираясь вылезать из своего укрытия в присутствии Лерны. Вот только против прямого приказа сделать они ничего не могли. Контракты работали идеально. При виде джиннов дракониха начала шипеть, но на большее её не хватило. Слишком много сил из неё уже вытянули драконовы яблоки. — Вы должны помочь Лерне. Слушаться её во всём. Только если это касается той светящейся пакости. Развлекайтесь тут. Как закончите, доложите. А я пока пообщаюсь с представителями местного чиновничьего аппарата. Как раз эти представители сейчас стояли за воротами резиденции. Три демона, больше всего похожие на обычных козлов. Так вот, козлы чинно паслись возле ворот, стараясь не привлекать моего внимания. Я ещё недалеко от них стоял отряд орков, обвешанных оружием. Неужели мне пришли бросать вызов? Сам я, естественно, не пошёл встречать гостей. Этим занялся Зультон со своими сильнейшими воинами. Я специально сказал ему отобрать всего троих, чтобы показать прибывшим нашу истинную силу. В том отряде самый сильный орк находился на уровне босса. Всего там было двенадцать воинов. А вот мои четыре орка все уже давно перешагнули за черту силлы обычного босса. Они уже вплотную подбирались к уровню тех же Горготула и Ульгара. И это почувствовали все прибывшие, даже демоны уважительно поклонились моим воинам, прежде чем начать говорить. В это время Лерна вместе с джиннами пыхтели, над извлечением драконовых яблок, которых оказалось гораздо больше, чем могло показаться. И выглядели трудяги выжатыми, словно лимоны. Я даже решил попробовать им немного помочь, пока Зультон разбирается с гостями. Нарисовал на скорую руку печать призыва. Самую простую. Да и дух мне нужен был такой же. Главное, чтобы физическая сила была на уровне, а об умственных способностях можно вообще забыть. Такой дух отыскался мгновенно и с радостью принял установленную плату. Больно, однако, получать от сорвавшегося контракта. Стоило призванному духу только коснуться одного из яблок, как он перестал существовать. Его уничтожило мгновенно. — Не переусердствуйте тут. Не хватало ещё, чтобы эти яблоки и вас уничтожили, — сказал я трудягам, за что получил три гневных взгляда. От джиннов за то, что вообще приказал им этим заниматься. А от Лерны за то, что пытаюсь ей указывать, что делать. — Эти долбанные ягоды вернут мне всё, что забрали. Пока этого не произойдёт, я от них не отстану. Решили поиграть в перетягивание силы с драконом истинной магии. Что же посмотрим, как долго они смогут протянуть, — пробурчала Лерна, а потом принялась орать на джиннов. — Чего замерли? Тащите, осталось ещё не больше сотни ягод. Я чувствую, что корневище уже начинает нервничать и пытается создавать плодов как можно больше, но ему не удастся от меня так просто избавиться. Ифрит, готовь своё пламя. А ты Марид, когда скажу, включай резак, будем производить стрижку корешков. Баскент, если ты меня слышишь, то готовься. Следующим на очереди будешь ты! Вот только я восстановлю силы и займусь тобой. На месте мини-великана я бы серьёзно задумался над тем, чтобы свалить отсюда как можно дальше. Ведь дракониха не шутит. Уверен, что у неё получится вернуть свои силы и тогда она возьмётся за него. Лучше бы он продолжал флиртовать с Лерной дальше. Так, глядишь, целым бы остался. Может, даже перепало бы чего-нибудь интересного. Тем временем Зультон уже закончил и сейчас сопровождал ко мне демонов. Орки остались ждать своей очереди за оградой. И судя по их оскаленным мордам подобное обращение им крайне не понравилось. Но это их проблемы. Демоны остановились, не дойдя до меня несколько шагов и склонились в глубоком поклоне. Похоже, что красное ядро очень понравилось Кхазан-дарну. И теперь я стал его лучшим другом среди орков. Вон, как расстарался. Даже приказал своим подчинённым пресмыкаться передо мной. Я был не против. Когда ещё демоны будут вести себя подобным образом с человеком? Обычно они просто пытаются нас убить. А тут склонились в поклоне и не собираются разгибаться. Даже говорить начали в таком положении. — Приветствуем уважаемого Вайма. Мы прибыли для того, чтобы сообщить вам о предстоящем поединке за место Повелителя орков. Поединок состоится завтра в полдень, на центральной городской арене. Вашим первым противником станет Каменный Горготул. Никаких ограничений нет. Использовать можно всё что угодно, что вы сможете принести с собой. Все правила прописаны в этом документе. Завтра утром к вам придёт представитель магистрата и сопроводит на место проведения поединка. Вас это устраивает? Ого. Меня даже спрашивают подобное? Это что же получается, если я скажу, что не устраивает они отменят поединок? Будут подстраиваться под меня? Мне всё больше и больше это нравится. Может ещё и Баскенту вручить красное ядро? Тогда передо мной вообще все в городе будут на коленях ползать? Стану Повелителем без особых усилий. Причём Повелителем над всеми расами, представленными в городе. Но мечтать не вредно, а пока вернёмся к реальности. Взял протянутый мне свиток. Вот только ни черта не смог разобрать, что тут накалякано. С вербальным общением никаких проблем у меня не было, а вот с местной письменностью засада. — Прочтите, что здесь написано. Я без очков плохо вижу, — сказал я демону и тот сразу же бросился выполнять мой приказ. Вот и ещё одна проблема нашлась. Ни на одном из языков орды я не умею читать. Но пока эта проблема терпит. Здесь всегда можно будет найти того, кто сможет прочесть необходимое. Не прошло и пары минут, как всё изложенное в этом свитке было озвучено. В общем, ничего нового сверх того, что демон уже сказал, там не было. Дерусь завтра с Горготулом. Смертельный поединок, в котором разрешено абсолютно всё. В то же время Ульгар будет сражаться с четвёртым кандидатом, который нарисовался буквально вчера. Но это мне уже рассказал демон, после прочтения свитка. К воротам Баскента пришёл одинокий орк и заявил, что хочет стать Повелителем орды. Причём он имел на это право. Удивлены были абсолютно все. Интересно, почему мне об этом не рассказал Сиртаэль? Неужели всезнающий эльф не был поставлен в известность? Или это произошло после того, как он отправился ко мне? Ну и ладно. Получается вообще всё отлично. Я сражаюсь с Горготулом, Ульгар с новичком и потом в финале встречаются победители. Практически обычные соревнования. Только проигравший умирает. Демоны были отпущены. Теперь настал черёд орков. Если Зультон ничего не предпринял, значит, они не представляли для меня никакой опасности. Обвешанные железом головорезы получили разрешение войти в поместье только после того, как его покинули демоны. Причём покидали они его даже не разогнувшись. Так и пятились раком. Довольно забавное зрелище, поэтому никто и не торопил демонов. А я в это время смотрел, как там дела у добытчиков драконовых яблок. Все держались на ногах и продолжали вытаскивать корни и огромный виноград. Что, пора поворачиваться, я понял по грохоту железа и ощутил, что меня хотят убить. Даже улыбнулся бесстрашию этих орков. — Человек, мой повелител… — начал говорить командир этого, отряда, но осёкся, когда я выпустил свою силу. Как-то он совсем непочтительно обращается ко мне. Тем более, после того как демоны-чиновники только что показали, как правильно себя вести в моём присутствии. Я надавил ещё немного, дождавшись момента, пока гордые орки не попадают на колени. Больше всего они уважают силу, так пускай почувствуют, насколько я силён. — Вот теперь можешь продолжать говорить. Раз вы не знаете, как следует обращаться к будущему Повелителю, то я научу вас этому. И буду это делать, пока не решу, что мой урок усвоен. Понятно? Орки молчали, поэтому пришлось выпустить ещё больше силы. Намного перестарался и дотянулся до одного из драконовых яблок, которое тут же принялось поглощать мою силу. Пришлось срочно урезать осетра и следить, чтобы сила не ползла в том направлении. За всем этим даже не заметил, как несколько орков потеряли сознание, а у их предводителя потекли кровавые слёзы. Малость переборщил. — Спрашиваю ещё раз, вам понятно? — Понятно. — прохрипел орк, когда я слегка ослабил давление. Зультон с гордым видом стоял рядом, хотя я прекрасно видео, как перекосило его лицо в первые секунды. Но другие орки этого не видели, им было гораздо хуже. — В таком случае попробуй начать всё заново. На это раз, как и полагается обращаться к своему повелителю. — Ты не мой пове… — вновь взялся за старое орк. Но на этот раз я не стал его наказывать. Подобная преданность достойна уважения. А такие преданные орки мне будут очень нужны, после становления Повелителем. — Говори уже и проваливай. Твоим повелителем я обязательно стану, и ты ещё будешь меня так называть. Орк лишь оскалился, показывая окровавленные зубы. — Повелитель Ульгар предлагает встретиться на нейтральной территории и поговорить. Безопасность обеспечит Тифрид и долбанный Баскент.Глава 10
Ульгар действительно сильно отличается от других орков. Вместо того чтобы сломя голову броситься в бой он предлагает мне поговорить. Очень интересно. — Передай Ульгару, что я согласен. Пускай присылает провожатого. И может не беспокоить хранителя, в любом случае я не боюсь его. Орки тут же развернулись и убежали. — Повелитель, прикажете воинам готовиться? — спросил у меня Зультон, даже не посмотрев в сторону посланцев Ульгара. — Не стоит. Я возьму с собой только Кая, Титу и Лерну. Этого будет вполне достаточно, чтобы справиться с любой проблемой. И не вздумай никому сказать о том, что я скоро ненадолго отлучусь. Сам слышал, что мою безопасность гарантируют Тифрид и Баскент. Да и не мог ничего мне возразить Зультон. Не было у него таких полномочий. А рассказывать Бате и тем более, брать его с собой, или кого-нибудь из его отряда, я точно не собираюсь. Спокойно встречусь с Ульгаром и просто поговорю. Даже интересно, что мне хочет такого сказать бывший оппозиционер. Провожатый прибыл минут через десять. Просто феноменальная расторопность. Уйти незамеченным с территории резиденции оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Даже пришлось брать с собой Ханьюла, чтобы он ничего не рассказал Василию Ивановичу. Тот приставил ко мне мечника в качестве незримой охраны. И когда я уже практически вышел в город, невидимка показал себя. Теперь мы вчетвером идём следом за демоном-служкой, который прибыл, чтобы проводить меня до места встречи. Шли без Баскента, поэтому никто даже не собирался нас пропускать. Да и я попросил Лерну держать свою силу в узде. Хотелось просто посмотреть, как живёт столица орды. Как оказалось, практически никаких отличий с людскими мегаполисами. Также много народу. Также все толкаются. Куда-то спешат по своим делам и до других никому нет никакого дела. Кругом пестрели вывески магазинов, торговых домов, таверн и ресторанов. Только нигде не было видно рекламных щитов, светящихся вывесок, огромных экранов и другой подобной атрибутики любого города земли. Служка привёл нас к отдельно стоящему зданию, на котором красовалась ярко-жёлтая вывеска. Что там было написано, я не знал, но изображение двух бокалов, давало это понять и так. — Самый лучший ресторан в Баскенте «Жёлтое небо». Проходите внутрь, вас там уже ждут, — сказав это, служка поклонился и исчез, получив от меня белое духовное ядро в качестве благодарности. — Может, я на разведку пока сгоняю? — спросил Кай, с интересом разглядывая тяжёлые дверные створки. Смысла в этом я не видел. Не станет Ульгар нападать на меня в центре города. Тем более, по дороге я замечал, как параллельными улицами вместе с нами двигались несколько мифриловых великанов. Тифрид и его гвардия охраняли меня всю дорогу. Наверное, опасаются, что на меня попытаются совершить покушение. Это даже было бы забавно. Сиртаэль говорил, что его бойцы перехватили четыре отряда хамелеонов-убийц. А после этого больше никто не пытался на меня нападать. И вот сейчас была такая шикарная возможность это сделать, но всё обошлось. Видимо, гвардейцы Тифрида всех распугали. Оказавшись внутри ресторана к нам тут же подбежал официант-эльф. Весь такой утончённый. Такой красивый, что аж тошно стало. Но и среди землян есть подобные кадры. Они ещё носятся с радужным флагом и везде огребают на полную катушку. В основном все их жалеют и до убийства дело не доходит. Так попинают немного и отпускают. И вот этот утончённый эльф тут же взял быка за рога. Вернее, попытался. Он попробовал взять меня под руку и тут же схлопотал знатного леща от Кая. Мне даже не пришлось ничего говорить. — Ещё раз попробуешь выкинуть нечто подобное, и твоя холёная голова слетит с плеч, — играясь с кинжалом, сказал Кай, когда эльф начал приходить в себя. — Покажи пальцем, куда нам нужно идти и этого будет достаточно. Похоже, что оплеуха оказалась слишком сильной. Эльф не смог даже поднять руку. Лишь потому, куда устремился его взгляд, можно было понять верное направление. Да и на шум прибежали ещё трое эльфов мало чем отличающиеся от этого товарища. Увидев, что произошло, они что-то закричали и умчались прочь, а мы просто последовали за ними. Этот Ульгар весьма странный орк, раз вообще зашёл в подобное заведение. Будь оно хоть самым лучшим в мире, я сильно сомневаюсь, что хоть один клыкастый даже посмотрит в его сторону. — Прошу меня простить, но кто дал вам право избивать мой персонал? — раздался чарующий голос, когда мы прошли первый зал. Я расплылся в широкой улыбке и повернулся на голос, чтобы встретиться взглядом с невероятно красивой эльфийкой. Вот это да. Это совсем другое дело. Такой красотой я готов любоваться сколь угодно долго. Не могли сразу отправить эту симпотяжку к нам? — Боюсь, что нас не так поняли. Мой компаньон просто хотел кое-что проверить, а ваш сотрудник оказался таким хлипким, что даже жалко его. Бедный, наверное, в ветреную погоду не может выйти на улицу, поднимется в небо и пропадёт, — эльфийка оценила мою шутку и позволила себе немного посмеяться. — А если серьёзно, то ваш сотрудник слишком много себе позволяет. Он хотел взять меня под руку. За это и получил. Улыбка тут же исчезла с лица эльфийки, что её ни капли не испортило. Черты слегка заострились, отчего огромные изумрудные глаза стали казаться ещё больше. Восхитительное зрелище. — Уже второй раз за этот месяц. Теперь даже дядя не сможет уговорить меня дать этому болвану ещё один шанс. Приношу свои извинения. Я Альнинтариэль, хозяйка «Жёлтого неба». Мой ресторан считается лучшим в Баскенте, и его репутация безупречна. Поэтому в качестве компенсации за это недоразумение, вы можете приходить сюда в любое время и совершенно бесплатно вкушать наши лучшие яства. — Благодарю вас госпожа Альниннтариэль, — чуть язык не сломал, пока произносил это. И почему у эльфов такие заковыристые имена? — Уверен, что в вашем заведении я смогу по-настоящему насладиться пищей. Но сейчас я здесь по другому поводу. У меня здесь назначена встреча. — Рада, что мы смогли разрешить это недоразумение. Прошу вас следовать за мной. Уважаемый Ульгар уже ожидает вас. «Нужно прихлопнуть эту змею, пока она не выпустила свой яд. Посмотри, как гладко стелет, а у самой под одеждой столько оружия, что хватит устроить настоящее побоище. Да и защитная магия очень сильная. Придётся сильно постараться, чтобы пробить такую». Начала говорить Тита, стоило эльфийке повернуться к нам спиной. Вот тебе и красавица, которая в любой момент может разобраться с тобой. Но всё равно эльфийка мне очень понравилась. Как и Каю, который всю дорогу не сводил с неё глаз. А когда она ушла, оставив нас перед дверью в отдельный кабинет, где меня и ждал Ульгар, так тяжко вздохнул, что мне захотелось устроить ему свидание с Альнинн… нтарр… Тьфу ты. С Анной. Так буду её звать. Но сперва дело, ради которого мы сюда и пришли. Первой в кабинет вошла Лерна, чтобы в случае чего принять на себя удар. Пусть она ещё и не до конца восстановила утраченное, но уже чувствовал себя намного лучше. Да и не опасался я нападения, но всё равно дракониха пошла вперёд. Заявив, что ей так будет спокойнее. — Ты! — раздался крик Лерны. — А ну, стоять! Сейчас ты мне за всё ответишь! С этими криками дракониха ломанулась внутрь кабинета и послышался грохот ломаемой мебели и бьющейся посуды. Нам ничего не оставалось делать, кроме как, последовать следом за Лерной. — Хватит уже, он убежал, — сказал я, наблюдая за тем, как дракониха стоит возле проломленной стены и швыряет молнии вслед убегающему мини-великану. И чего она пытается этим добиться? Баскенту плевать на подобные атаки. Он просто играется с Лерной. В углу комнаты сидел перепуганный до усрачки орк. Но совсем не такой, каким я его себе представлял. Да и не тот, которого я видел верхом на ящере. Там был матёрый, огромный орк. Весь покрытый шрамами и обвешанный оружием. А этот орк был весьма субтильного телосложения и больше всего был похож на Зуль-Дана. Тот также мало чем был похож на настоящего орка. Видимо, что подобная внешность у всех орков, что способны владеть магией на уровне лучших магов других рас. В этом плане я тоже мог сойти за такого вот, ущербного орка. На вид парень был совсем молодой. Не старше моего. А там кто их знает, как у орков вообще определяют возраст. Что-то я никогда не задавался этим вопросом. Лерна выпустила ещё с десяток молний и бросила это занятие, повернувшись к нам. — Сбежал скотина! Но ничего, я с ним ещё обязательно поквитаюсь. Он мне ответит за всё! Где там эта аэльфийка? Пускай несёт мне всё, что у них есть. Я голодна. А вот это уже было реально страшно. Даже представить себе не могу, сколько способна съесть дракониха. За всё время, что она рядом со мной в первый раз попросила есть. Хотя до этого она даже не прикасалась к нашей еде. И вот сегодня наступил этот день. — Анна, ты слышала? — спросил я у бледной эльфийки, которая испуганно смотрела на нас из-за слегка приоткрытой двери. Всё же не смогла она удержаться от того, чтобы посмотреть, что у нас тут творится. — Анна, ты меня слышишь? Пришлось переспрашивать ещё несколько раз, пока эльфийка, наконец, не отвисла. Но и после этого соображала она явно не слишком хорошо. И вот тут мне на помощь пришёл Ульгар, уже вернувшийся в норму. Понятия не имею, что он сделал, но оказавшись рядом с Анной, что-то шепнул, и эльфийка встрепенулась, словно только что проснулась. В один миг она заявила, что сейчас подадут всё самое лучшее, и умчалась, напрочь забыв о том, что в её ресторане появился новый выход. — Пришлось принять кое-какие защитные меры, чтобы никто не помешал нашему разговору, — глядя вслед исчезнувшей эльфийке, сказал Ульгар. — Я Ульгар, единственный оставшийся в живых потомок вождя Дархата. Истинного Повелителя орков, которого предал его первый советник. Он продался союзу и втянул нашу расу в эту бессмысленную войну. Теперь понятно, почему у оппозиции больше ресурсов. Просто совсем недавно эта оппозиция была как раз главной в орде. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. И тем интереснее мне во всё это вникать. Страсти кипят, прям, как в каком-нибудь сериале. — Я Вайм, твой соперник за место Повелителя орков. О чём ты хотел со мной поговорить. Только давай, сделаем эту где-нибудь в другом месте. Мне совершенно не нравится говорить в помещении, в котором вместо одной стены дыра на улицу. Вон уже и зеваки начали собираться. Да и обстановка тут на любителя. — Просто в столице ещё никому не доводилось видеть улепётывающего со всех ног хранителя города. Баскент здесь считается кем-то типа бога. А тут такие дела, — объяснил мне Ульгар. Что-то он совсем не похож на орка. Обычно они грубы, прямолинейны и шутят очень плоско. — Сменить кабинет нам определённо стоит, только потребуется время, чтобы перенести все защитные механизмы на новое место. Без этого наш разговор теряет всякий смысл. В этом городе даже у стен есть уши. Ничего против этого я не имел. Мне будет гораздо спокойнее знать, что нас никто не подслушивает. К тому же интересно посмотреть на эти защитные механизмы, а по возможности и скопировать их. Отгородиться от излишнего внимания Баскента нужно обязательно. Ульгар не имел ничего против и не стал возражать, против моего присутствия в ещё не защищённом зале. Он даже начал рассказывать мне о заклинаниях, которые применял и что конкретно они делали. По мере этих рассказов я всё больше убеждался в том, что Ульгар вообще не похож на орка. Я бы сказал, что он намного гармоничнее будет смотреться среди эльфов, или людей. Что также подталкивало на определённые мысли. А вот на дроу и драконидов клыкастый совершенно не походил. И это было весьма странно. Ведь Сиртаэль сказал, что кандидатуру Ульгара поддерживают Повелители этих рас. Заклинания оказались не очень сложными. К тому же Лерна все их прекрасно знала и сказала, что научит меня. Говорила она это с уже набитым ртом, принявшись есть всё подряд, что только не приносили. Да и пила дракониха ничуть не меньше. Я даже начал на неё посматривать в ожидание, какой-нибудь пьяной выходки. Но было очень похоже на то, что вся пища и спиртное употребляет не хрупкая женщина, а огромная дракониха. И именно её желудок сейчас набивала Лерна. — Теперь можем и поговорить. Твои духи останутся здесь? — закончив с последним заклинанием, спросил Ульгар. — Они знают, ровно столько же, сколько и я. Да и в случае чего смогут мне помочь. Всё будет зависеть от того, для чего ты пригласил меня сюда. Ульгар кивнул, каким-то своим мыслям, после чего перед ним на столе появилась небольшая пирамида. Сантиметров двадцать в высоту. На грани, что была обращена ко мне, светились какие-то символы. А когда Ульгар коснулся их указательным пальцем, всё исчезло. По помещению пробежала энергетическая волна, заставившая Кая и Титу передёрнуться. Впрочем, и я сделал то же самое. Эта техника была очень похожа на технику сокрытия, что использовал Батя. Только в несколько раз слабее. Теперь понятно, почему Ульгар спрашивал про духов. Только интересно, откуда он знает, что эта техника не нравится духам? — Ты знаком с кем-то из контрактеров душ? — спросил я, решив не ходить вокруг да около. Слишком много знает Ульгар. Знает того, что известно лишь ваймам. — В первые слышу это слово. А про духов и их неприязнь к этой технике мне рассказал верховный шаман Сирк. Я тоже хотел поговорить с ним без лишних ушей и он разогнал всех духов. Некоторые даже навсегда покинули этот мир. Неужели их верховный шаман сумел привязать в себе несколько настоящих духов? Но судя по тому, что кто-то из этих духов даже скопытился от простенькой техники, качество их было самое паршивое. Духи, каких-нибудь крыс или вообще насекомых. Хотя та же Королева Насекомых в своё время доставила мне немало хлопот. Сейчас я вспоминаю ту встречу с ностальгией. Будь тогда со мной рядом Кай, его вполне хватило бы, чтобы разобраться со скрытым боссом. Рейд Орловой оказался жив и непонятно, как сложилась бы моя дальнейшая судьба. — С этим разобрались, а теперь давай всё же перейдём к основной теме нашего разговора. И я её ещё не знаю. — спросил я, вопросительно глядя на Ульгара. Лерна в этот момент запихивала в рот очередной кусок какого-то мяса, а Тита с восторгом смотрела на то, как ест дракониха. Лишь мы с Каем были полностью сосредоточены на орке. Впрочем, и он был напряжён, словно струна. — Уже назавтра назначили поединки между кандидатами. Скажу честно, я ожидал этого не раньше чем через полгода. Обычно даётся именно столько времени, если кандидатов несколько. Каждому выпадет возможность встать во главе расы. Чтобы воины оценили своего будущего Повелителя и поняли, кто им должен стать. Сейчас же ни о чём подобном и речи не идёт. Сдаётся мне, что кто-то просто подкупил магистрат. Все демоны продажны и за хорошую плату готовы убить собственную мать. Тут Ульгар попал в точку. Потребовалось красное духовное ядро, чтобы инициировать начало борьбы за место повелителя. — Пока я не понимаю, для чего ты меня сюда пригласил. Не нужно заходить издалека, говори сразу, что тебе от меня нужно. Чем дольше мы здесь находимся, тем больше будет счёт за съеденное. Лерна продолжала работать, словно пылесос. Думаю, что она может легко потягаться с Борей, в кого больше еды влезет. И даже не знаю, на кого сделал бы ставку в этом поединке. — Я хочу, чтобы ты уступил мне место Повелителя, — как и просил я, в лоб сказа Ульгар. Я даже потерял дар речи от такой наглости. Взял просто и сказал, чтобы я уступил ему. Получается, проиграл в смертельном поединке. Охренеть просьба.Глава 11
— С чего бы это? Может, лучше ты уступишь мне место Повелителя? Даю слово, что не стану применять к тебе никаких репрессий. Просто заключим несколько контрактов. В которых будут прописаны обязанности обеих сторон. Даю слово, что в документе всё будет прозрачно. Никаких подводных камней и прочего надувательства. — И ты выведешь орков из союза? Сделаешь так, чтобы наших воинов больше не кидали на убой? Не пытались при помощи орков прощупать слабые места монстров, что охраняют границы? Сможешь восстановить численность нашей армии до того, как мы попали в этот мир? Сможешь дать гарантии, что нашим семьям ничего не будет угрожать? Что главнокомандующий не решит сперва уничтожить нас, а потом вернуться к захвату этого мира? Ты даже не представляешь, сколько всего нужно сделать. — Я вообще понятия не имею, о чём ты говоришь. И тем более, с чего я вообще должен всё это делать? Единственные гарантии, которые я могу дать после того, как стану Повелителем, что политика всей орды станет меняться. И меняться очень кардинально. Если это всё, о чём ты хотел поговорить, то я пойду. Ещё дел полно в городе. Нужно подобрать подходящий костюм на завтрашний поединок. Как думаешь, какой цвет больше подойдёт для убийства Каменного Горготула? Красный, или может, серый? Всю голову уже себе сломал. После моих слов дракониха начала недовольно рычать. И протараторила что-то непонятное. Вроде, что она не собирается никуда уходить, пока в «Жёлтом небе» ещё есть еда. — Не торопись Вайм. Может, сперва поедим? Здесь действительно самые лучшие повара в городе. А пока едим, я попытаюсь тебе рассказать одну небольшую, но очень важную для орков историю. Историю о том, как орки были одной из сильнейших рас, но всё резко изменилось и теперь мы на грани уничтожения. — Что же я люблю интересные истории. Поэтому соглашусь разделить с тобой трапезу. Только учти, я могу уйти в любой момент и тебе не удастся меня остановить. Орк коротко кивнул и начал свой рассказ, с того момента, как в великих орочьих степях появился могучий Повелитель. Орк, что никогда не согласился бы подчиняться другим, за что и был убит. Отец Ульгара оказался первым орком за несколько тысяч лет, что мог одинаково хорошо сражаться как честной сталью, так и магией. Именно от отца у Ульгара столь выдающиеся способности в плане магии. А вот физическими параметрами он пошёл в мать, которая оказалась эльфийкой. Очень странный союз. К тому же Ульгар утверждал, что его мать действительно любила Повелителя Дархата и была с ним добровольно. Они встретились в одном из орочьих набегов, когда будущий Повелитель орков только начинал завоёвывать себе славу. Благодаря своей силе, Дархат стремительно завоёвывал позиции среди клыкастых воинов-кочевников. И когда он бросил вызов повелителю, это решение поддержали абсолютно все орки. Новый повелитель сразу же принялся за реформы, первой из которых оказалось создание орочьего государства. Вечные кочевники основали свой первый город. Столицу будущей империи, ничем не уступающей столицам других рас. С этого момента орда стремительно начала набирать силу. Благодаря отцу Ульгара, орки выигрывали любые сражения и вот уже к ним потянулись представители других рас, чтобы заключить с молодой империей первые соглашения о сотрудничестве. Великаны, дворфы, дроу, племена варваров и гоблины. Это первые расы, которые решили, что дружить с орками будет более выгодно, чем воевать. А потом и вовсе они решили объединиться в союз. На тот момент союз шести. Но такой расклад не устраивал эльфов, людей, драконидов, хамелеонов, сильфов и демонов. Они понимали, что новообразованный союз грозит им огромными проблемами. Если раньше все эти расы считались сильнейшими, то теперь на фоне союза они оказались слабаками, которых ждало полное уничтожение. И вот образовался второй союз. Отчего-то они назвали себя союзом светлых рас, а союз орков — тёмным. Это, скорее всего, выходки эльфов. А вот те же демоны явно были непрочь стать союзом тёмных рас. Были созданы два великих союза, между которыми вскоре разразилась кровопролитная война. Не могут две столь могучие силы просто смотреть друг на друга. Союз тёмных возглавил отец Ульгара, как сильнейший из повелителей. А союз светлых возглавил никому не известный до этого момента демон. Его имя и личность до сих пор остаются загадкой. Разразилась невиданная война на полное уничтожение одной из сторон. Оба союза были равны. Чтобы победить, каждый готов был пойти на всё что угодно. Даже прибегнуть к запрещённым методам. Обратиться к существам, что за огромную плату готовы были вступить в войну. Существа эти жили в других мирах, попасть в которые можно было, лишь поднявшись в башню. На этом моменте я попросил Ульгара остановиться и рассказать мне более подробно о башне. Получается, что повелители отправились в неё, чтобы попросить помощи у сущностей с верхних этажей. Но орк практически ничего не знал. На тот момент он был ещё младенцем и пересказывает мне рассказы других. Орки того мира также не вели никаких летописей и все знания предков передавались из уст в уста. — Конечно, он же сам не поднимался в башню. А рассказать о ней могут лишь те, кто там был. Да и услышать эти рассказы могут только поднявшиеся на башню, — вставила свои пять копеек Лерна и вновь принялась сметать всё, что приносили люди Анны. А Ульгар лишь согласно кивнул и принялся дальше рассказывать историю своего мира. Повелители отправились в башню и смогли заручиться поддержкой невероятно могущественных созданий. На стороне орков выступил исполин, что доставал головой до неба, а его сила превосходило силу тёмного союза. Но противостоял ему не менее сильный противник. Серебряный дракон, что мог повелевать течением времени. Теперь уже Лерна подорвалась с места и забыла про еду. Ей хотелось узнать всё об этом драконе. Но и тут Ульгар ничего не знал. Максимум мог описать внешность и способности этого дракона. Опять же услышанные от других. Разочарованная Лерна накинулась на еду с удвоенной силой, приводя в ужас персонал «Жёлтого неба». Наверное, им ещё никогда не приходилось столько готовить. Как у них ещё продукты не закончились, не понимаю. Так вот, исполин и серебряный дракон вступили в схватку. Их сила оказалась слишком большой. Родной мир Ульгара не выдержал её. Огромные территории перестали быть пригодными для жизни. Умерло множество разумных. А те, что смогли выжить, были вынуждены бороться за само существование с изменившимся миром. Обращение к столь могучим сущностям обернулось чудовищной катастрофой. Повелители поняли это слишком поздно и попытались остановить монстров. Разорвать с ними договор и отправить обратно в башню. Это решение стало вторым, что едва не уничтожило мир Ульгара. Сущности, что так и не смогли выяснить, кто из них сильнее и из-за этого весьма злые повернулись против своих нанимателей. Теперь полное уничтожение грозило абсолютно всем. Единственным выходом было объединение всех двенадцати рас. Только так были хоть какие-то шансы на спасение. Орки к этому моменту остались самой многочисленной и боеспособной расой. И отец Ульгара должен был занять место во главе нового союза. Но его предали. Лучший друг и самый верный соратник убил Повелителя Дархата и занял его место. Этим воспользовались люди и эльфы. Им удалось надавить на орков. Новый повелитель был намного слабее отца Ульгара. Из-за этого орки стали одной из самых слабых рас в союзе и их стали использовать в качестве пушечного мяса. Бой с разгневанными исполинами, дался союзу ценой чудовищных потерь. Им удалось лишь изгнать монстров обратно в башню, после чего её разрушили. Ресурсом и пригодных для жизни земель на всех не хватало. Вот-вот должна была разгореться новая война. Союз двенадцати находился на грани распада. И тогда пришёл человек, что смог подарить двенадцати расам надежду на светлое будущее. А ещё сразить сразу четырёх повелителей. Двух тёмных и двух светлых. Этот человек показал путь в другой мир и стал главнокомандующим. Но даже в новом мире орки считались слабейшей расой и их воинов не щадили, бросая на самые опасные участки. От некогда могучей армии остались лишь жалкие огрызки, которые и хотел сохранить Ульгар. В общем, его рассказ меня как-то совершенно не тронул. Я ожидал чего-то более эпичного, что ли, а так отличный сценарий для какого-нибудь фильма. Даже про личность главнокомандующего ничего не прояснилось. Просто появился из ниоткуда человек, показал союзу новую возможность и встал во главе него. — Я так и не понял, с чего должен уступать тебе место Повелителя? — спросил я после того, как орк закончил свой рассказ. Мои компаньоны были полностью с этим согласны. А Лерна и вовсе заявила, что в жизни не слышала требования тупее. — Я хочу лишь одного. Чтобы орки не перестали существовать как раса. У нас осталось чуть больше семидесяти тысяч воинов и с каждым днём их становится меньше. Нам не нужна война. А в нашем мире для орков просто нет места. Я готов пойти на всё, лишь бы у расы появился новый дом. Место, где мы сможем спокойно растить своих детей. А вот теперь многое вставало на свои места. Неужели нельзя было именно с этого начать, а не пытаться заинтересовать меня сценарием эпичного боевичка? Сейчас мне были понятны стремления Ульгара и я не мог не оценить его любовь к собратьям. А ещё это была отличная возможность для меня обзавестись первым союзником в орде. Пусть это союзник одновременно является и моим противником. — Ты сказал, что готов пойти на всё. И даже на союз с жителями этого мира? — Я готов пойти на союз с кем угодно, лишь бы орки смогли уцелеть. — Я помогу тебе и всем оркам. Но даже и не думай, что уступлю место Повелителя. Мне оно также нужно, чтобы остановить эту бессмысленную войну. Я хочу, чтобы орда жила мирно вместе с жителями Земли. Это моя главная цель. И твоя помощь здесь не будет лишней. Интересно, сколько орков я смогу переселить в Силлу. Вроде королевство достаточно большое и места там ещё полно. К тому же эти орки уже привыкшие жить бок о бок с представителями других рас и проблем с этим не должно возникнуть. Но заниматься этим я буду после того, как займу место Повелителя орков и доведу всё запланированное до победного. Иначе смысла в этом никакого. Повелитель без воинов ничто. Очень странно, что никто мне не рассказывал насколько плачевные дела у орков. Но ничего, это всё можно легко исправить. — Сейчас мы с тобой составим договор, в котором будут прописаны обязанности и права обеих сторон. Без этого я не стану помогать тебе. Это моё главное и единственное условие на данный момент. Решение за тобой. К этому моменту Лерна уже умяла все запасы «Жёлтого неба» и со скучающим видом смотрела в стену. Думаю, что Баскенту теперь придётся доставлять в нашу резиденцию гораздо больше пропитания. Заглаживать, так сказать, свою вину. — Если ты действительно сможешь помочь оркам, то я готов подписать всё что угодно, — заявил Ульгар.* * *
— И где ты пропадал? — послышался голос Бати, как только я оказался на территории резиденции. Причём никого не было видно. Лишь дежурный отряд моей гвардии, стоял на страже. — Ханьюл же тебе уже всё рассказал. Для чего эти вопросы? Мечник думал, что раз он находится под своей маскировкой, то я не смогу понять, когда он исчезнет. Сделать он это мог лишь для того, чтобы раньше нас вернуться в резиденцию и обо всём доложить Сахарову. Вроде и данное мне слово не нарушил и перед начальством отчитался. Но здесь я ни в чём не виню Ханьюла. Сейчас уже можно рассказывать. Я и сам собирался это сделать. Всё же появились первые подвижки с реальными союзниками среди ордынцев. Причём не только среди орков. Ульгар утверждал, что сможет помочь мне найти общий язык с дроу и драконидами. Но сделает он это только после моей победы. А сейчас просто даст им понять, чтобы не чинили никаких препон для меня. На удивление Ульгар согласился на все мои условия. Он действительно был готов пойти на всё, лишь бы спасти орков. Как бы странно это ни звучало, но орк совершенно непохожий на своих сородичей оказался намного больше орк, чем они. Эко я загнул, самому бы теперь разобраться в сказанном. Но пока ещё слишком рано о чём-то говорить. Завтра нам предстоит первый этап в борьбе за место Повелителя орков. Если в своей победе я был уверен, то вот Ульгар не мог такого же сказать о себе. Он вообще ничего не знал, о четвёртом кандидате. Сразу после появления у стен Баскента этого орка взял под охрану Тифрид и держит его в резиденции мифриловой стражи. А туда не могут пробраться даже лучшие шпионы дроу. Поэтому Ульгар и не знал, чего ждать от своего соперника. Но в любом случае, если он выигрывает, то в финальном поединке победа будет за мной. Причём Ульгар будет сражаться в полную силу. Да и я не стану сдерживаться. Лёгкая победа не даст мне ничего. Орки должны видеть, что их Повелитель сражался с очень сильным противником. А вот знать, что этот противник в определённый момент пропустит пару несильных ударов и тем самым отдаст мне победу, им не стоит. Убивать Ульгара я не буду. Проявлю милосердие. Хоть это и не принято у орков, но парень нужен мне живым. Без него весь мой план может пойти коту под хвост. А план этот потихоньку претерпевал изменения, что вносили подобные повороты. Я обязался, что предоставлю оркам новый дом и вообще всячески буду заботиться об орде, когда стану полноправным Повелителем. А Ульгар, в свою очередь, обязался всячески мне помогать. Это он ещё не знает, что в моём присутствии все его воины могут стать намного сильнее. И на это не потребуется много времени. У меня уже была армия в пятнадцать тысяч воинов, которая может дать фору армии любого другого повелителя. Если численность войск будет равной, то у моих ребят не должно возникнуть никаких проблем. Они раскатают хоть эльфов, хоть великанов. И всё это благодаря тому, что я находился рядом с ними. Будет вполне достаточно, если я соберу всех воинов орков и побуду рядом с ними пару недель. Думаю, что раса орков из самой слабой быстро сможет выбиться на первые позиции. Очень странно, почему другие Повелители не пользуются своими способностями для этого? Боятся, что их убьют свои же? Здесь история орков ясно даёт понять, что подобное более чем вероятно. — Рассказал и теперь мне очень хочется прибить вас обоих. Только присутствие Лерны и Титы меня останавливает. — Я уже взрослый мальчик и воспитывать меня поздно. Если есть что сказать по существу, то милости прошу. Если нет… — я развёл руками. Понятия не имею, видит меня Василий Иванович или нет. Но это уже его проблемы. — Лерна опустошила запасы лучшего в Баскенте ресторана и теперь рвётся в бой. Ей предстоит очередной раунд с драконовыми яблоками. А я просто не могу этого пропустить. К тому же мне нужно помочь ей с персоналом. Только я могу их вызвать. — Тогда встречаемся возле ямы. — Жду. И не забудь захватить с собой Момоко. Мне потребуются её аналитические способности. Появилось много интересной информации, которую нужно обмозговать. А ещё Хасана и Эме. Для них тоже найдётся работёнка. Батя мне больше не ответил. Да это и не нужно было. Лерна не став меня дожидаться уже двинулась в сторону ямы, что они с джинами умудрились вырыть. Рядом валялись горы корней и несколько десятков уничтоженных плодов. Лерна всячески пыталась отказаться от похода со мной. Говорила, что не может этого сделать, пока не разберётся с треклятыми фруктами. Но идти без неё было бы слишком опасно. Поэтому пришлось обещать, что по возвращении она сразу же сможет приступить к прежнему занятию. И я подгоню для неё даже больше помощников. Да и сам не стану кривиться, а немного потерплю, как из меня тянут энергию. Обещал, значит, нужно выполнять.Глава 12
Когда пришёл Батя, я уже стоял рядом с драконихой и тягал из ямы эти чёртовы, драконовы яблоки. Моего запаса энергии хватит минут на двадцать. Поэтому я даже не стал останавливаться и предложил всем, кроме Момоко, присоединяться. Батя даже не стал задавать вопросов по поводу Барракиса и Йондо. Всё же джиннов он видел впервые. Как и пришедшие с ним. А среди них оказалась и Чёрная Мамба. Лишь близнецы вновь отбились от коллектива. Но для некромантов это нормально. Они чувствуют себя уютно лишь в обществе нежити. — Вот такие дела. Взял на себя обязательства по переселению местных орков в новый мир. А уже завтра будет решаться стану я их Повелителем или же нет. Рассказ много времени не занял. Драконовы яблоки, даже ещё не успели вытянуть из меня всю энергию. Хотя Хасан и Эме уже были опустошены. А вот Алессандра Ферейра справлялась со своей задачей на отлично. Корни растения крошились с потрясающейэффективностью. — Мне потребуется немного времени, чтобы подготовить аналитику. Предварительно могу лишь сказать, что шансы на успешное осуществление плана довольно высоки. Многое будет зависеть от Ульгара и его способности договориться с дроу и драконидами, — сказал Момоко, не отрываясь от своего планшета. В общем, ничего нового она мне не сказала. Я и сам прекрасно знал, что шансы у меня очень высоки. Да, в общем-то, я совершенно не сомневался в успехе моей задумки. Просто хотел, чтобы Момоко спрогнозировала возможные потери и предложила способы, как их минимизировать. Как-то мне совершенно не нужна гражданская война среди орков. Их и так мало. Поэтому я отправил Момоко поговорить с Зультоном и узнать у него как можно больше об орках. — Вон он сволочь! — радостно воскликнула Лерна и сиганула в яму, которая уже разрослась до невероятных размеров. Там точно поместится десятиэтажка. После прыжка драконихи я заглянул в яму и увидел, как она приземлилась на огромное яблоко, покрытое чешуёй. Эту чешую Лерна и принялась с упоением отрывать. Теперь понятно, почему фрукт называется драконовым яблоком. А те виноградины, видимо, были чем-то типа листьев. Здесь мы больше не нужны. Теперь Лерна вернёт свою силу. И снова станет моим козырем. Самым грозным союзником, который сможет вытащить из любой задницы. И это было очень хорошо. Вполне вероятно, что уже завтра я окажусь в заднице. Но буду думать о хорошем. Не зря же говорят, что наши мысли материальны. Стану настраивать себя на что-нибудь плохое, и оно обязательно произойдёт. — Мы тут прикинули и считаем, что завтра, во время твоего боя будет самое лучшее время для устранения Ядовитого Мясника, — также наблюдая за Лерной, сказал Батя. То-то он даже не стал пытаться наехать на меня. А всю дорогу, пока занимались вытягиванием репки, только слушал. Теперь же настал мой черёд слушать. Лерна терзала плод драконова яблока, а Василий Иванович в это время рассказывал мне их план, который оказался очень простым, но в то же время эффективным. А ещё он был охренеть каким опасным. И в первую очередь для меня и моих планов. Они хотели прикончить Повелителя дворфов прямо во время моего с Горготулом поединка. У меня было всего два вопроса. Они совсем рехнулись? И какого хрена именно во время моего поединка? На что я получил очень странный ответ. Василий Иванович сказал, что у них есть способ убить любое существо так, что никто даже не поймёт, что произошло. Нужно только подготовиться к этому. Слишком много времени требует подготовка, поэтому применить в реальном бою этот способ не получится применить. Что самое главное Хасан и Эме подтвердили слова Бати. И все они говорили правду. Я это отлично чувствовал. Что за способ такой мне напрочь отказались рассказывать. Запретить им это сделать я не мог. Лишь поставил условие, чтобы дворфа, если он вообще решит заявиться на мой поединок, они устранят после него. Сперва я честно разберусь со своим противником, а уже потом можно будет устраивать всякие непотребства. На этом мы и решили остановиться. Сопровождать меня на поединок может отряд из десяти разумных. Батя и его отряд это семеро, ещё пойдёт Зультон и его зам. Ну и куда же я без драконихи? К тому же со мной обязательно будут находиться Тита, Кай и Боря. Их точно никто не сможет посчитать за членов отряда. В хранилище духов их не сможет разглядеть даже Баскент. Теперь нам оставалось обсудить лишь детали. И отправились это делать мы в резиденцию. Сразу после того, как Лерна закончила терзать бедное яблоко. Боюсь даже представить, что она сделает с Баскентом, когда поймает его.* * *
Отряд для нашего сопровождения прибыл ближе к обеду следующего дня. Три десятка мифриловых великанов и ещё сорок восемь бойцов других рас. Причём там были представители всех двенадцати рас орды. По четыре воина от каждой расы. И были все эти воины на уровне мини-боссов. Лерна при виде такого почётного караула разочарованно застонала. Она надеялась, что Баскент лично заявится сопровождать меня, но этого не произошло. Видимо, дух города реально опасается встречаться с драконихой. Правда, разочарование Лерны не продлилось долго. Ровно до того момента, пока перед ней не распластались дракониды. Причём распластались в прямом смысле. Они буквально улеглись на землю, что-то шипя и стрекоча, на понятном лишь Лерне языке. Довольная дракониха также пошипела им в ответ, и через пару мгновений один из драконидов превратился в боевого — ездового ящера. Причём этот ящер будет даже круче ящера Ульгара. Минимум раза в два сильнее. Хоть он и не обладал ядовитыми наростами, зато был намного крупнее, а его шкура по прочности не уступала моему хомяку. Это было заметно даже невооружённым взглядом. Яд её точно не возьмёт. Даже не знал, что дракониды умеют трансформироваться. Впервые такое вижу. Впрочем, не я один был удивлён. Даже ордынцы, что прибыли вместе с драконидами, удивлённо смотрели на метаморфозу одного из них. — Позволь, сегодня я прокачу тебя, — сказал Лерна, предлагая мне забраться на ящера. — Младшие всегда должны относиться с уважением к старшим. Тем более, к тем, кто способен уничтожить весь их род. Последнюю фразу Лерна произнесла только для меня. Наверное, хотела показать, насколько она крутая и как мне с ней повезло. Но это я и без неё знаю. Если дракониды распластались перед Лерной, то орки или люди даже не подумали как-то выделить меня. Обидно, однако. Сегодня перед нашей процессией все расступались. Я слышал, как ордынцы говорят обо мне и о ещё одном претенденте, что появился буквально из ниоткуда. И если я привёл с собой армию в пятнадцать тысяч воинов, то четвёртый претендент заявился один и вообще непонятно, на что он рассчитывает? Никакой поддержки у него нет, да и по рассказам, тех, кто успел его увидеть сильным воином там и не пахнет. Какой-то задохлик, который и на орка-то не сильно похож. Что-то мне это напоминает. Похоже, что четвёртый претендент также умеет в магию. И откуда только берутся подобные орки? Только решил, что буду самым крутым магом на этой вечеринке, как на неё заваливаются ещё двое. Но ничего столкнуться мне придётся только с одним. И тот должен будет мне проиграть. Правда, уже как-то не очень верилось в победу Ульгара. Кто знает, что умеет его противник? Гадать смысла нет. Совсем скоро сам всё увижу. А пока лучше проверю ещё раз снаряжение. Сразу показывать свои магические способности я не хотел. Победить Горготула нужно будет в тяжёлом поединке, который дастся мне с огромным трудом. По крайней мере, именно так это всё должно выглядеть. Для этого я подготовил целую кучу оружия. Сотни метательных ножей, которыми стану осыпать орка. Десятки мечей, копий и топоров, что совершенно не жалко сломать. И даже несколько огромных алебард, которые мне подогнал Зультон. Горготул сражается с огромной секирой в руках, а я в противовес ему возьму эти алебарды. Покажу всей орде, что могу сражаться с любым оружием в руках. Даже немного буду поддаваться. Естественно, защита будет на высшем уровне и подкреплена магией. Помощью Титы и Бори воспользуюсь лишь в критический момент. Центральной ареной оказался огромный колизей, который был до отказа забит ордынцами. Причём разделались зрительские трибуны на двенадцать секторов. Каждой расе был отведён свой сектор. А для особо важных гостей имелась высокая пристройка, выходящая на арену. Этакий эффект присутствия прямо на арене во время сражения. Места для повелителей и их приближённых. Когда мы оказались на арене, Горготул уже ждал меня там. Ждал практически с таким же сопровождением, что и я. Все его воины были орками, что и не удивительно. А почётный караул ничем не отличался. Только все его дракониды были в своём гуманоидном виде. Правда, при появлении на арене Лерны, они поступили точно так же, как и наши дракониды. Распластались на песке и наверняка, что-то шипели. Но за шумом трибун ничего не было слышно. — Можешь считать, что дракониды поддержат тебя в любом решении, — произнесла довольная Лерна, глядя на трибуны. И только сейчас я додумался найти сектор драконидов. Там творилось форменное безобразие. Абсолютно все ящеры распластались перед Лерной. Да и в вип-ложе происходило то же самое. Что вызвало нехилую панику среди других повелителей. Они не понимали, что происходит и почему один из сильнейших воинов орды, вдруг упал ниц и не поднимается. — Сделай так, чтобы они все поднялись. Сперва мой бой, а потом пусть ползают перед тобой, сколько душе будет угодно, — шепнул я Лерне. Дракониха лишь хмыкнула и быстро соскочила на песок арены, после чего она выдала такой рёв, что у меня уши заложило. Трибуны моментально замолчали, и все уставились на странную человеческую женщину, что смогла выдать подобный рёв. А вот на драконидов он подействовал как надо. Они тут же вскочили на ноги и стали делать вид, что ничего необычного не произошло. И в этот момент грянул гром. Прям молния долбанула в центр арены. Все тут же обернулись туда, чтобы увидеть Баскента. Дракониха было радостно, что-то воскликнула, но уже через мгновение разочарованно застонала. Это была лишь проекция. Сателлит явно не хотел встречаться с Лерной в одном из своих материальных воплощений. — Рад приветствовать вас сегодня на моей центральной арене. Где совсем скоро пройдут первые поединки среди кандидатов на пост Повелителя орков. В этом поединке встретятся Каменный Горготул и Вайм. Оба отмечены титулом Повелителя орды, но лишь один сможет остаться в живых после этого поединка. А теперь попрошу всех посторонних покинуть арену. На ней должны остаться лишь претенденты. Поединок начнётся через три минуты. Как оказывается, всё быстро здесь делается. Даже шоу не стали толком устраивать. Появление Лерны и реакция драконидов были и то куда эффектнее. Мне же лучше. Быстрее разберусь с Горготулом. А там, до места Повелителя останется всего один шаг. Все лишние быстро покинули арену. Теперь здесь остались лишь мы с орком, да проекция Баскента. Орк сегодня расстарался на славу. Нацепил на себя всё самое лучшее. Массивную броню, сделанную из мифрила, и имевшую отличное зачарование. Только броня была декоративной. Она практически не защищала орка. Выглядела устрашающе, но не больше. Подобную цацку себе мог позволить только позёр с неуязвимым телом. В руках орк держал свою секиру, а на поясе висели ещё несколько клинков и каких-то непонятных мне штуковин. Что-то похожее на бумажные свитки. Даже интересно посмотреть, что это такое. Впервые сталкиваюсь с подобным оружием. Интересно, смогу после победы забрать себе вещи Горготула? Как на это отреагируют остальные повелители? Это я знаю — что с боя взято, то свято. А вот как в орде с этим обстоят дела? Ну да ладно, потом разберусь. После победы. Я в сравнении с Горготулом выглядел совсем невзрачно. Даже брони никакой не нацепил. Стоял в обычном армейском комбинезоне, что взял погонять у адмирала Ротши. Взял специально для подобного случая. Будем устраивать шоу. Орк глядя на меня и скалился в довольной ухмылке. Думал, что сможет выиграть без проблем. Чтобы немного его обломать достал Крушитель и опёрся не него, воткнув в песок перед собой. Мой меч ничем не уступал секире Горготула. Но если орк со своей махиной выглядел вполне гармонично, то Крушитель явно был велик для меня. Но это так могло показаться со стороны. Когда все увидят, как я умею им пользоваться, быстро поменяют мнение. — Соперники готовы. Значит, мы начинаем первый поединок. Голос Баскента разлетелся по арене и вновь грянул гром. На этот раз, чтобы забрать с собой проекцию сателлита. Не спорю эффектно, но совершенно не эффективно. Я ещё какое-то время смотрел в то место, куда ударила молния, не обращая внимание на дикий рёв бросившегося вперёд орка. Баскент подсказал мне, как нужно будет разобраться с Горготулом. Главное, чтобы песка на арене хватило. Буду делать брелок для Лерны. Для истинной её формы. Орк уже был совсем рядом. Я бы даже смог дотянуться до него Крушителем. Моё оружие было немного длиннее его секиры. Но вместо этого я вернул меч в пространственное кольцо и достал одну из заготовок. Попался полуторник, который разлетелся на части, когда я попытался остановить им секиру Горготула. Орк буквально светился от радости и даже остановился, явно разрешая мне атаковать себя. Отказываться я не стал и отправил в орка рой метательных ножей. Каждый был лишь малость напитан силой, но нёс в себе небольшой сюрприз — каплю стихии. По одиночке они не смогли бы даже пощекотать Горготула, но все вместе дали ему понять, что сражаться со мной спустя рукава не получится. Уверен, что никто из зрителей не понял, что случилось и почему вдруг орк в один миг резко изменил свою тактику и теперь речи не было ни о каких поддавках. Секира в один миг начала крутиться с бешеной скоростью. Горготул словно пытался взлететь с её помощью. И мне пришлось моментально усиливаться по максимуму. Если до этого я просто присматривался к орку, можно сказать, что не воспринимал его всерьёз, то сейчас всё резко изменилось. Да, я по-прежнему могу выиграть у него очень быстро. Магию никто не отменял. Но в этом случае зрители не получат так желаемого зрелища. А орки не смогут оценить моего воинского искусства. Они должны знать, что их Повелитель — крутой воин. И способен справиться даже с таким бойцом, как Каменный Горготул, чья шкура невосприимчива для физических атак. В каждой руке у меня появилось по алебарде. Тут же напитал их силой и немного разорвав дистанцию, бросил в Горготула. Два хлопка слились в один. Алебарды просто разорвало на куски от мощи, что я в них вложил. Это позволило на мгновение отвлечь орка, и он сразу же потерял инициативу. «Может, пора слияние?» Раздался голос Титы, но я не стал ей ничего отвечать. Сейчас ещё слишком рано. Пока я способен одолеть орка и без помощи змейки.Глава 13
Настал мой черёд показывать Горготулу, что не он один умеет виртуозно обращаться с огромным оружием. Крушитель в моих руках начал свой танец. Встречая все выпады секиры и даже успевая контратаковать. На орке уже практически не осталось брони. Да и я был не в лучшем виде. Доспех, созданный Камнем, не имел зачарования и поэтому лезвие секиры оставляло на нём глубокие зарубки. Но это лишь броня, которую всегда можно починить. А вот на теле у меня не было ни одной царапины. Как и у Горготула. Если его тело было невосприимчиво к физическому урону, то я пользовался доспехом духа, вливая в него очень много энергии. Очередная стычка, в которой мы получили ещё по несколько ударов и Горготул разорвал дистанцию, отскочив от меня метров на десять. — Не ожидал, что никчёмный человечишка окажется настолько силён, — пробасил орк. Я даже не стал торопиться и нападать на него. Решил послушать, что хочет мне сказать будущий труп. Уверен, что он уже прекрасно понимает, что не сможет победить в этом поединке. — Признаю твою силу. Для меня будет честь убить столь сильного воина. На пути Повелителя орков должны вставать только такие, как ты человек. Даю слово, что твоя семья не будет ни в чём нуждаться. А твои дети вырастут среди настоящих воинов орды. Я даже опешил от подобного заявления. Оказывается, дядя совсем не понимает, в какую задницу он попал. Но ничего, сейчас я ему всё популярно объясню. Рывок на максимальном ускорении. Лезвие Крушителя покрыто тончайшей огненной полосой, в которую я вложил больше половины своего энергетического запаса. Стихия там настолько концентрированная, что должна превратить Горготула в пепел от одного прикосновения. Вот я уже был возле орка и собираюсь превратить его в кучу пепла. И в этот момент ощутил сильнейшую опасность. Показалось, что сердце пропустило удар. Остановиться я уже не успевал, поэтому бросился в сторону, буквально зарываясь лицом в песок. В этот момент вся арена подпрыгнула и раздался хлопок, словно самолёт преодолел звуковой барьер. А следом за хлопком последовал рёв, которому позавидует даже Лерна. Пару мгновений мне потребовалось, чтобы оказаться на ногах и развернуться. А потом выругаться и помчаться к ближайшей стене. Просто, срань, которая сейчас стояла на месте Горготула, имела охренеть какие длинные руки. И по моим прикидкам не сможет достать меня только у стены. Это чего же произошло с орком, что его так разворотило? В одно мгновение Горготул вымахал на десяток метров во все стороны. Это так действуют те свитки? На хрен тогда их. Мне подобное точно не нужно. Превращаться в непонятную кракозябру я точно не собираюсь. Какие-то уродливые наросты покрывали обширное тело орка. Словно горбы верблюда, выросли у Горготула по всему телу. Такой своеобразный ёжик из горбов получился. Голова орка слилась с телом и можно было лишь схематично обозначить её. Вон торчат два глаза размеров с пятилитровую кастрюлю. Причём кастрюлю с борщом, так как глаза были налиты кровью. Под глазами имеются два тёмных провала ноздрей, из которых сочится нечто отвратительное. И сочится прямиком в оскаленную беззубую пасть. Вместо зубов, там что-то вроде пластин. Думаю, если попасть между этими пластинами мало не покажется. Получится отличный фреш из вайма. Кожа Горготула больше всего походила на камень, а конечности превратились в какой-то абсурд. Руки растянувшиеся метров на тридцать и коротенькие ножки, которые не было видно вообще. А судя по тому, что это нечто медленно, но всё же двигалось, ноги там имелись. В одной из рук была зажата секира, которая теперь выглядела очень смешно. Похоже, что это истинный облик Горготула, который он скрывал от всех. И вот сейчас решил, что меня хватит инфаркт от его вида и таким образом, он выиграет? Наивный! Думает, превратился в какую-то хрень неведомую и сразу станет намного сильнее? Да мне сейчас с ним будет гораздо легче справиться. Не хотел я раньше времени показывать свои магические способности, но без них поединок может слишком затянуться. Со зрителей уже хватит. Они увидели достаточно. Хотел сделать красивый кулон из орка, теперь не получится. На арене точно не будет столько песка. Ну и ладно. Вытянул руку в сторону ковыляющего ко мне чудища и щёлкнул пальцами. В этот же момент с неба обрушился столб электричества. Тысячи молний ударили в Горготула, полностью скрыв его. По глазам тут же резанула ослепительная вспышка. А грохот молний заглушил все остальные звуки. И всё это из-за того, что в атаку я вложил оставшиеся силы, запоздав с их восстановлением всего на мгновение. «Чуть сам себя не прибил. Герой!». Раздался голос Титы, которая насильно провела слияние, чем быстро помогла справиться с последствиями удара. Я тут же разорвал нашу связь. Надеюсь, что никто не заметил произошедших со мной изменений. Что стихия смогла меня прикрыть. Если раньше я ощущал себя джедаем, когда бил молнией, то сейчас настоящим богом. Зевс, сошедший с Олимпа. Теперь постараться не наделать детей от смертных женщин и вообще всё будет в шоколаде. А вот у Горготула ничего подобного уже не будет. Его уязвимость к стихийной магии оказалась ахиллесовой пятой. Как только исчезли все последствия ярчайшей вспышки, я смог увидеть отлично пропечённого горбуна посреди каких-то кристаллов, полученных из спечённого песка. А я думал, что получится стекло. Хреновый из меня физик. Зато отличный победитель боя между претендентами. Вон уже и зрители начали отходить. А Повелители и вовсе смогли защититься. Благо, что я был заслонён от них столбом молний. Они точно не могли увидеть моего преображения во время слияния. Ещё несколько секунд висела тишина, а затем трибуны взорвались радостными криками. Уверен, что они даже не могли представить себе подобного. Зрелище вышло отличное. — Победил Вайм. Теперь ему предстоит встретиться с победителем следующей пары претендентов. — вновь появился Баскент и начал вещать на всю арену, — Поединок начнётся сразу после того как арену приведут в порядок. А это будет совсем скоро. — Стой! — заорал я сателлиту, пока он снова не исчез. — Могу я забрать себе оружие Горготула? Ему оно всё равно больше не нужно. Ну а чего? Отличная секира. Я смогу найти ей достойное применение. Если сам не стану использовать, то подарю кому-нибудь. У меня в Силле есть одна клыкастая воздыхательница. Она точно оценит подобный подарок. Баскент не имел ничего против, и секира Горготула отправилась в пространственное кольцо. В отличие от своего прошлого хозяина она не пострадала от буйства стихии. — У нас всё готово, — сказал Батя, когда мы оказались в специальном помещении, отведённом для победителей. Моих сопровождающих ответили туда после боя. Здесь был накрыт стол и имелось всё необходимое, чтобы отдохнуть после боя. А ещё открывался отличный вид на арену. Как сказал наш сопровождающий, не исключено, что кто-то из Повелителей захочет переговорить со мной. Но будет это только после окончания второго поединка. Который скоро должен начаться. И я также смогу его посмотреть, что было большим плюсом. Неважно, кто там выиграет, но я уже буду знать, на что способен мой противник. — В таком случае можете начинать действовать сразу, как закончится второй поединок. Ульгар будет пользоваться магией. Может, даже попробует повторить мой удар. В общем, когда что-нибудь подобное будет, тогда и начинайте. Расспрашивать ни о чём я не стал. Все члены отряда Бати, были сейчас рядом с нами. Хотя я и не уверен, что это действительно они, а не отличная иллюзия. Лерна помогала нам избегать лишнего внимания Баскента. Его проекция сейчас занималась приведением арены в порядок. Где самым сложным оказалось убрать с неё тело Горготула. Он полностью оправдал своё прозвище после смерти, превратившись в камень. Примерно через час, арена была в первозданном виде. И Баскент объявил о начале второго поединка. Ульгар против Зер-Гула. Как-то меня сразу напрягло имя неизвестного претендента и напрягло вполне оправданно. На арену вышел мой Зер-Гул. Тот самый, чей дух я отпустил после помощи с джиннами. Да и в том, что это именно он не было никаких сомнений. Зер-Гул появился на арене, выйдя из портала. Понятия не имею, каким образом ему удалось обрести материальную оболочку, но факт остаётся фактом. Портальщик, снова встал на моём пути. Я уже не сомневался, кто выйдет победителем из этого боя. Как и в том, что я потеряю союзника, а вместе с ним и кучу возможностей. «Кай, срочно нужна твоя помощь. Передай Зер-Гулу от меня привет. И плевать, какую реакцию это вызовет у других повелителей. Скажи портальщику, что Гульдан должен остаться жив». Кай просто кивнул и развоплотившись отправился на арену. Его кандидатура отлично подходила на роль посланника к Зер-Гулу. По сути, без помощи Кая, а вернее, сущности, что в тот момент взяла над ним верх, возможно нам и не удалось бы одолеть бывшего повелителя Силлы. Несколько секунд томительного ожидания и Кай материализовался прямо перед носом у Зер-Гула. Орк не растерялся и тут же попытался уйти в очередной портал, но Кай был готов к этому и ухватил его за руку, притянув к себе. А потом начал что-то быстро говорить. Понятия не имею, что конкретно он говорил орку, но по лицу последнего было видно, что слова явно доходят куда нужно и отлично действуют. — Что ты себе позволяешь? — появилась передо мной проекция Баскента и сразу же начала качать права. — Немедленно убери с арены своего духа, или я буду вынужден принять самые жёсткие меры. Только мне было совершенно нестрашно. Кай уже сказал всё, что хотел. А за спиной проекции возникла разгневанная дракониха. Даже я ощутил жажду убийства, что исходила от неё. А уж Баскент, и вовсе весь побелел. Не думал, что мифрил может быть белым. А ещё, что проекцию возможно испугать. Но у Лерны это отлично вышло. Она только собралась, что-то сказать, как Баскент исчез. А через пару секунд вернулся и Кай. — Уверен, что Зер-Гул прислушается к моему совету. Можешь не переживать, Ульгар останется жив. Для меня этого было вполне достаточно. И плевать, что на арене появился Тифрид. Командир мифриловой стражи сразу же направился в мою сторону. А Баскент продолжил вещать, словно ничего не произошло. Только на него уже никто не обращал внимания. Для всех присутствующих гораздо интереснее было то, для чего здесь появился Повелитель великанов. Разборки оказались очень быстрыми. Просто сказал Тифриду, что хотел поздороваться со старым знакомым. Передать ему моё приветствие и напутствие. И ни капли не соврал. Уверен, что Кай донёс до Зер-Гула, что с ним может случиться, если Ульгар погибнет. Что ещё, как не напутствие это может быть? Он столько просидел у меня в духовном хранилище, что можно считать нас закадычными друзьями. А ещё я его освободил, хоть мог навсегда сделать своим рабом. Но ничего, теперь у меня появилась ещё одна возможность это сделать. Заполучу себе личного перевозчика. Для этого ему как раз ему нужно будет умереть во второй раз. Во время финального поединка. Или он рассчитывает, что сможет победить? Наивный! С момента нашего боя я стал намного сильнее. Про магию и говорить нечего. Теперь все его порталы для меня не представляют опасности. Нужно-то всего лишь создавать дистанционные атаки и забрасывать их в порталы. Это будет бой на истощение. У кого первого закончится энергия, то и проиграет. И здесь Зер-Гулу со мной не тягаться. Чем он вообще думал? Мог бы сразу отказаться, когда увидел меня в качестве одного из претендентов на место Повелителя орков. В Силле я уже один раз забрал у него этот титул, а в Баскенте не позволю получить его. — Ты знаешь этого орка? — спросил Батя, когда Тифрид ушёл от нас, так ничего и не добившись. Дал ему слово, что подобное не повторится и этого оказалось вполне достаточно. Великан отправился к другим Повелителям. — Знаю. Именно у него я забрал титул Повелителя орды, который позволил нам так просто попасть на земли орды и оказаться в их столице. А ещё Зер-Гул достаточно много времени провёл в качестве моего раба и я освободил его совсем недавно. Понятия не имею, каким образом он вообще здесь оказался, но… Я просто развёл руки и этого оказалось вполне достаточно. Василий Иванович кивнул мне и переключил своё внимание на арену. А там уже всё было готово. Баскент в этот раз решил оторваться по полной и трепался без остановки. Его даже начали освистывать с трибун. Да и Повелители явно выражали своё недовольство, начав что-то выкрикивать из своей ложи. А вот мне, подобная задержка была только на руку. Мы с Каем в четыре руки принялись рисовать печати. Призыва, подчинения и ещё кучу других, чтобы вернуть дух-портальщика. Он сам сделал этот выбор и не захотел отправляться в мир духов. А теперь так просто не получится от меня свалить. Придётся Зер-Гулу трудиться в поте лица. Тем временем поединок уже начался, но я практически не видел его. Лишь изредка поднимал голову и в эти моменты ничего интересного не было. Ульгар осыпал Зер-Гула множеством техник, но не мог ничего противопоставить порталам, что поглощали любую атаку, а порой и перенаправляли их на Ульгара. Поединок закончился вполне предсказуемо. Зер-Гул выиграл, тупо дождавшись, когда у Ульгара закончатся силы. Магические, а вот физических у него было ещё вполне достаточно. Ульгар выхватил два меча и кинулся врукопашную. И тут Зер-Гул использовал свою вторую способность. Создал множество собственных копий, которые быстро запинали Ульгара. Как бы ни был он искусен в обращении с оружием, но против такой толпы не попрёшь без магии. Мораль сей басни такова, «Толпою гасят даже льва». — Ты знаешь, каким образом можно заблокировать пространственную магию? — спросил я у драконихи, когда Зер-Гул отозвал своих клонов и заявил, что не станет убивать своего противника. При этом он смотрел в мою сторону. — Я без проблем смогу это сделать, если мне не будет мешать Баскент. А в том, что он будет мешать я уверена. Этот трус боится встретиться со мной лицом к лицу. А вот так нагадить исподтишка запросто. — Если ты сможешь заблокировать магию Зер-Гула, то я могу организовать тебе встречу с Баскентом. Этого будет достаточно, в качестве платы? Дракониха согласилась, не раздумывая ни секунды. Так сильно она хотела поквитаться с сателлитом. Если я смогу устроить ей встречу с Баскентом, то она готова заблокировать хоть весь город. Ради этого даже готова сотрудничать с Батей и остальными. Это было очень громкое заявление. Нужно приступать к осуществлению плана дерзкого похищения. «Боря, настало твоё время!»Глава 14
Опытным путём уже было выяснено, что Баскент не может нейтрализовать моих духов мгновенно. Разведчики в тот раз смогли достаточно долго кружить над городом и показать мне много всего. В том числе и озеро, с духовной эссенцией, которым так гордился Баскент. Вот его-то мы сейчас и будем экспроприировать. Возьмём в заложники, а выкупом станет встреча Баскента с Драконихой. Объяснил всё хомяку, пока тот ещё находился в духовном хранилище, чтобы не выкинул никаких сюрпризов. Появляется и сразу же несётся к озеру. Ну а там максимально быстро поглощает его и возвращается в духовное хранилище переваривать. Там Баскент не сможет его достать, даже если убьёт меня. Чего никогда не будет. Боря моментально встал в стойку и начал вести себя словно шёлковый. На подобные свершения он был всегда готов. И плевать, что может оказаться в заложниках у сателлита. Духовная эссенция — слишком ценная добыча, чтобы обращать на подобные мелочи внимание. — Время пошло. Совсем скоро Баскент сам прибежит, чтобы пообщаться с тобой, — сказал я Лерне. Дракониха хищно улыбнулась и стала потирать руки в предвкушении. При этом пальцы её превратились в восхитительные когти, которыми можно резать камень. Ну, что же сателлит сам виноват. Не будет заниматься ерундой и подсовывать своих гостей всяким непутёвым фруктам. Тем временем на арену выбежали целители, чтобы удостовериться в том, что Ульгар всё ещё жив. А Баскент вновь взялся за разговоры. И мне совершенно не понравились его слова. Сателлит начал вещать о том, что имя нового Повелителя орков будет известно через месяц, когда состоится финальная битва между мной и Зер-Гулом. Он совсем охренел⁈ Какой месяц⁈ Я так долго не собираюсь сидеть в Баскенте. У меня и других дел полно. «Капля» всё ещё на плаву. Да и ребята мои там одни. А ещё и за Кореей нужно присматривать. Не могу же я всё бросить на Астарота. В общем, не дело это совсем. Бой должен состояться здесь и сейчас. Поэтому без всяких раздумий я сразу же бросился на арену, собирая всё, что возможно и вложил это в свой голос. Интересно, меня будет слышно в Корее? Можно передать привет Жанне? — Постойте, постойте! — начал говорить я, привлекая к себе всеобщее внимание. Да и как тут не обратить внимание, когда мой голос сейчас слышат абсолютно все в городе? — Для чего так тянуть? Давайте решим, кто из нас более достоин стать Повелителем прямо сейчас. Я готов сражаться. Да и Зер-Гул, насколько я видел, не очень сильно выкладывался. Думаю, пары часов на восстановление ему будет вполне достаточно. Ведь так? Этот вопрос я адресовал орку, возле которого уже стоял. Он же смотрел на меня ненавидящим взглядом. Интересно почему? Что такого плохого я ему сделал, после того как убил и отобрал титул Повелителя орды? Даже отпустил дух на свободу. — Мне не нужны эти два часа. Можем сразиться прямо сейчас. Ты ответишь мне за все унижения и притеснения. Я и не надеялся на подобную удачу, — выпалил портальщик. — Боюсь, что вы не можете решать подобные вопросы. Существуют правила, которые… После этих слов Баскент запнулся и замер. А я получил от Бори запрос на воплощение. Причём он сразу же хотел получить от меня половину энергетического запаса и ещё неограниченные каналы подпитки. Хотел и получил. Благо, что я уже восстановился, поглотив несколько духов. Уже через пару мгновений довольный хомяк сидел в духовном хранилище и перерабатывал захваченные ресурсы. А затем мир вокруг замер и раздался истошный вопль недо-великана. — Как ты посмел⁈ Я уничтожу тебя! Любой вор должен быть убит на месте! — Попробуй. Только в этом случае ты не получишь обратно своё озеро. Да и убить меня будет не так просто. Сможешь ты совладать с разъярённым драконом истинной магии? Судя по тому, как старательно от неё прячешься, это весьма проблематично. А ещё у меня есть и другие сторонники. В том числе и армия в пятнадцать тысяч воинов, что стоит под твоими стенами. Не лучше ли нам будет договориться? — Что ты хочешь? Баскент уже говорил совершенно спокойно и даже не собирался ничего требовать… Не получилось взять меня с наскока. Да и нападать сразу он не собирается. Даже вон, как потратился, остановил для нас время. Нужно будет обязательно попробовать перетянуть сателлита к себе на службу после того, как разберусь с таинственным главнокомандующим. — Всего-навсего, чтобы ты встретился с Лерной в своём материальном воплощении. Она жаждет пообщаться с тобой. И сразу после этого духовное озеро вернётся на место. Правда, с небольшими потерями. В желудке у Бори всё очень быстро перерабатывается. Поэтому чем дольше ты думаешь, тем ниже будет концентрация духовной эссенции в воде. Сам понимаешь, насколько это ценный ресурс для любого духа. — Можешь оставить себе. — практически не раздумывая ответил сателлит, чем ввёл меня в ступор. Это как такое вообще возможно? Насколько же Баскент боится Лерны, что даже готов расстаться с духовным озером и всей духовной эссенцией, что была пущена в его создание? Сдаётся мне, что всё намного круче, чем я даже мог предположить и дракониха представляет для сателлита, куда большую угрозу. В этом случае мне не остаётся ничего, кроме как использовать Лерну напрямую. — Благодарю за столь ценный подарок. Только боюсь, что не смогу ничем тебе отплатить. Даже не смогу защитить тебя от гнева Лерны, когда она узнает, что в очередной раз не вышло с тобой встретиться. У тебя точно не получится легко отделаться. Пробитой стеной, как в прошлый раз не обойдётся. Представляешь, на что способна разгневанная дракониха? Да она половину города сровняет с землёй, а вторую превратит в пепел. И здесь ничего не сможет устоять. Даже камень превратится в прах. — Я не знаю, как правильно обращаться с женщинами, — буркнул мини-великан и я едва не заржал. Сдержался в последний момент. Так вот из-за чего он избегает дракониху! Он тупо не знает, что с ней делать, и боится в этом признаться. Ведь, по сути, Баскент ещё ребёнок. Сколько ему лет? Хотя какая разница? Всё равно за всю свою жизнь он не встречал женщину, которая ему подходила бы. И вот когда встретил, поджал хвост и попытался спрятаться. — Для начала не нужно пытаться им дарить подарки типа драконовых яблок. Ведь именно из-за этого Лерна и хочет намылить тебе шею. В общем, так. Если хочешь, я могу тебе помочь. С женщинами у меня никогда проблем не было и не будет. И первым шагом с твоей стороны будет самое банальное — извиниться. Попроси у драконихи прощения, скажи, что не знал, как на неё подействуют драконовы яблоки. Что просто хотел сделать подарок. А потом испугался и поэтому прятался. — Я знал, — буркнул этот идиот. Сателлит сейчас выглядел словно маленький ребёнок, которого родители поймали с поличным за какой-нибудь шалостью. — Чего знал? — не понял я. — Знал, как на неё подействуют драконовы яблоки. Действительно, хотел подарить их Лерне, но они ещё были не спелыми. А для созревания им нужен был взрослый дракон и его сила. И где, по-твоему, я его возьму? Итак, извёл несколько тысяч драконидов, но толку никакого. Идиот! Во прям даже по-другому и не скажешь. Хотел сделать подарок девушке за её же счёт. — В общем так. Говоришь, что не знаешь, как драконовы яблоки действуют на драконов. Не знал, и всё тут! Просто хотел сделать ей подарок, а когда понял, что натворил, испугался и убежал. Ну а дальше просто тебе было стыдно смотреть Лерне в глаза. Вот это всё и скажешь. Причём говорить будешь в своём материальном воплощении. Если хочешь помириться с Лерной, то без этого не обойтись. — Точно? — Точно. Точно. Слушайся меня и всё у вас будет нормально. — Если правда, сможешь помирить меня с Лерной, то можешь оставить себе духовное озеро в качестве благодарности. — сказал Баскент, смотря на меня полными надежды глазами. Ну ей-богу ребёнок, который увидел во взрослом своего спасителя. — А ещё устрой бой между мной и Зер-Гулом прямо сейчас. Месяц — это слишком долго. — Здесь от меня мало что зависит. Решать должен совет Повелителей. — Ну так собери этот совет и протолкни свою инициативу. Всё же ты сателлит, или как? Кто главный в этом городе? — Главный мой создатель. Все называют его главнокомандующим. А вот и ещё один кусочек пазла. Значит, главнокомандующий умеет создавать разумные города. Одухотворить подобную махину, должно быть, охренеть, как сложно. Я даже представить себе не могу, с чего здесь нужно начинать и сколько ресурсов потребуется. — А после создателя кто? Повелители или ты? В общем, разговор с Баскентом вышел настолько же глупым, насколько и содержательным. Но главное, что мне удалось уговорить сателлита покаяться перед драконихой. А ещё я пополнил запасы эссенции духа. Только осталось дождаться, когда Боря всё переработает и выдаст мне уже готовый продукт. Где бы ещё раздобыть тару под хранение? К Якову Моисеевичу сейчас нет возможности обратиться. Поэтому придётся мне напрягать Ульгара. Наверняка у него есть знакомые зачарователи. Ну а если у него нет, то у дроу и драконидов они точно должны быть. Обе расы вполне дружат с этим разделом магии. Но с этим разберусь позже, сейчас мне предстоит ещё один поединок. На этот раз уже последний. После победы стану полноправным Повелителем орков. — Прошу никого не расходиться. Мне необходимо посоветоваться с Повелителями, — сказал Баскент после того, как время снова начало свой бег. — Ты тоже далеко не уходи, — сказал я Зер-Гулу и поспешил к своим, а по дороге ко мне присоединилось настоящее воплощение Баскента. — Ты обещал, что не дашь меня в обиду! — заверещал он, когда навстречу к нам вышла дракониха. Даже мне стало не по себе от её улыбки. Но делать нечего, у всего есть своя цена. И за помощь в становлении Повелителем орков я должен помирить Баскента и Лерну. А для начала сделать так, чтобы она его выслушала. «Тита, слияние». «Кай, ты мне тоже нужен. Держи Дракониху. Буквально пары секунд хватит». Дальше началась потасовка, в которой участвовали мы все, включая Баскента и Василия Ивановича. Досталось абсолютно всем, но общими усилиями всё же удалось сделать так, чтобы Лерна выслушала и услышала сателлита. И она даже не стала его сильно бить. По крайней мере, с арены он уходил самостоятельно. А дракониха, просто слегка поддерживала его под руку. Вцепившись так, что бедный Баскент не сможет вырваться при всём желании. Разве, что оставит Лерне свою руку на память. Все мы были слегка потрёпаны. Зато зрители по достоинству оценили нашу потасовку, начав радостно кричать и аплодировать. Чтоб им пусто было. Я же смог лишь ненадолго успокоить Лерну, пришлось даже выпускать джинов, чтобы они помогли Каю немного подержать её. Благо, что она не стала принимать свою истинную форму. В этом случае нам бы точно не удалось ничего сделать. Мои слова были услышаны, и разгневанная женщина позволила начать уговаривать себя, простить такого глупого и неумелого ухажёра, как Баскент. Когда говорил всё это, ощущал себя идиотом. Но чего не сделаешь, ради получения желаемого? Пока мы боролись с Лерной и её желанием сделать из сателлита отбивную, другое его воплощение находилось в гостях у повелителей. Они решали, можно ли провести сейчас третий поединок и сразу же определиться с тем, кто присоединится к ним. Этот вопрос вызвал бурные споры, что было прекрасно видно. Пусть мы ничего и не слышали, но и увиденного было вполне достаточно, чтобы понять, какие страсти там бушуют. Особенно выделялся Повелитель дворфов, который уже был обречён. Его устранение пришлось снова отложить. Только после того, как я стану полноправным Повелителем. К тому моменту, как мы вернулись, в ложе успели прибраться и принести ещё еды. Поэтому ожидание вердикта Повелителей не было таким уж и скучным. Особенно для Зультона и его зама. Мы не рискнули пить местный алкоголь, а вот они оторвались по полной. Хлебали только так. При этом ещё и не переставали нахваливать прекрасное вино. Лерна слушала Баскента, который продолжал оправдываться. Говорил всё строго, как я ему наказал. Никакой отсебятины не было. Молодец. Пусть Лерна и огромный дракон, который прожил хренову тучу лет, но в первую очередь она женщина. А значит, ей свойственно прощать мужские ошибки. Да и кто знает, может, у неё на личном фронте было так же, как и у Баскента? Встретились два одиночества и теперь понятия не имеют, что им делать. За всем этим я как-то совсем упустил из виду, куда делся Зер-Гул. Когда спохватился, орка уже не было на арене. И хрен же отследишь, куда он открыл портал. Только хотел обратиться с этим вопросом к Баскенту, когда в арену снова долбанула молния. Нужно будет подсказать сателлиту, чтобы он меня способ появления. Этот успел приесться уже после первого раза. Но одного не отнять — громко и отлично привлекает внимание. — Совет Повелителей решил, что финальный поединок может состояться сегодня и прямо сейчас, если претенденты готовы. Через мгновение я уже находился на арене. А вот Зер-Гула нигде не было видно. Как бы он сбежать ни попытался. Потом же задолбаешься его ловить. А со способностями открывать порталыорк может натворить много бед. Может, даже решит мне мстить. Если совсем дурной, конечно. В этом случае его первая же попытка мести, окажется и последней. — А где Зер-Гул? Может и не нужно будет никакого поединка устраивать? Просто объявите меня Повелителем орков и делов-то, — крикнул я проекции Баскента. Ну а вдруг так оно и будет. Это вообще отлично. Напрягаться не придётся. Хотя и жаль будет, что упустил дух портальщика. — Он скоро будет здесь. Ему требуется немного больше времени на восстановление и подготовку. Бой обязательно состоится, — обломал меня сателлит. Раз состоится, значит, ещё лучше. Как раз пока портальщика нет, могу спокойно разместить практически готовые печати. Мне остаётся их просто активировать в нужный момент и наслаждаться полученным результатом. А в том, что он будет, я не сомневаюсь. Пусть Зер-Гулу и удалось каким-то чудом заполучить материальную оболочку, но это не отменяет того, что он уже давно стал духом. Развоплотить и пленить. Вот и всё, что требуется. Правда, для развоплощения, скорее всего, необходимо будет разрушить его материальную оболочку. Но с этим уж как-нибудь справлюсь. Покажу Тысячеликому Зер-Гулу не только способности джедаев, но и ещё кучу всего интересного. Меня задавить количеством у него точно не получится. Да и порталы работать не будут. Лерна уже должна заблокировать пространственную магию на арене и в её ближайших окрестностях. И только тут до меня дошло. Точно! Лерна же заблокировала пространственную магию! И каким образом Зер-Гул сможет сюда вернуться? Пришлось срочно, возвращаться к драконихе и всё ей объяснять. Она лишь пожала плечами, а вот Баскент так посмотрел на меня, что я даже активировал доспех духа. Как только Лерна сняла блокировку, зрители дали мне знать, что портальщик всё же явился на поединок. — Можешь возвращать блокировку. И смотри, чтобы наш мифриловый Казанова ничего не выкинул, а то вылупился на меня так, словно голову хочет откусить. — Иди уже и не лезь в наши отношения. Видишь, как мальчику трудно. Он же ещё совсем зелёный. Никогда не видел женщины, что могла бы сравниться со мной. Бедная Тита после этих слов начала кататься по полу от смеха. Хотя мне самому удалось сдержаться с огромным трудом. Поспешил от греха подальше на арену. Теперь я выступал в роли опоздавшего.Глава 15
Снова раскат грома и удар молнии. Ну а потом на меня ринулась толпа Зер-Гулом. Они, что-то яростно орали и размахивали кулаками. Как-то совершенно не хотелось вступать с ними врукопашную. Поэтому я просто пустил от себя волну пламени, вложив в неё столько энергии, что Баскенту срочно пришлось возводить кучу барьеров, чтобы не пострадали зрители. А вот Повелителей сателлит даже не подумал защищать. Но эти и сами справились. Там точно Сиртаэль напрягался. Кто ещё может создать снежную гору, которая и остановила моё пламя? Но до зрителей и Повелителей мне нет сейчас никакого дела. Взглянул на них лишь мельком. А вот портальщик совсем другое дело. Настоящий Зер-Гул отчего-то не утратил способность пользоваться порталами. Именно таким образом он остался цел. Просто окружил себя порталами и пламя ушло в них. А вот своих клонов он не смог защитить и теперь арена была усеяна обугленными телами. Выжить в этом аду было просто нереально. Можно подумать, что всё, на этом бой и можно закончить, но не тут-то было. Во все стороны от Зер-Гула полетели порталы, начав крутиться словно колесо. Каждый оборот они забирали часть обугленных тел и немного песка. Если такой портал попадёт по мне, то можно смело распрощаться с ненужной частью. А они у меня все нужные. Поэтому придётся постараться, чтобы остаться целым. Но сложностей в этом я никаких не видел. До тех пор, пока порталы не начали разделяться. Их становилось всё больше и больше и в какой-то момент я понял, что просто не смогу увернуться. Слишком много порталов неслось на меня. Единственное, что мне оставалось — научиться летать. И как только эта мысль пришла мне в голову, поднялся над ареной, пропуская под собой порталы. Конечно, супермен из меня хреновый. В воздухе я держался еле-еле. Да и как по-другому может быть, когда в песок бьёт сильнейший воздушный поток, который меня и поднял? А ещё он поднял в воздух тучу песка, создав настоящую пыльную бурю, в которой я и скрылся. Я так понимаю, что Лерна заблокировала Зер-Гулу только возможность перемещаться с помощью порталов. Но он мог их спокойно использовать в качестве оружия. Причём показал совершенно новую технику, которую я видел впервые. Посмотрим, как он справится с уже показанным мной трюком. Тысячи молний ударили в то место, где по моим прикидкам должен находиться Зер-Гул. На этот раз, из-за песчаной бури никаких последствий не было. Даже песок в глаза не лез. Но оставаться долго под подобной защитой было нельзя. Я и сам ни черта не видел. Поэтому пришлось создавать ещё один воздушный поток, который сдувал весь песок в сторону. Несколько секунд и передо мной открылась та часть арены, где должен был находиться Зер-Гул. Но там был лишь расплавленный песок, кристаллы которого валялись повсюду. Картина была очень похожа, на мой прошлый бой. Только в центре кристаллов отсутствовало каменное нечто. Порталов так же нигде не было видно, как и Зер-Гула. Но не видно его было совсем недолго. Мне даже искать не пришлось, когда на расстоянии пары метров открылся очередной портал и из него вылетел метательный нож. Причём очень опасный, напитанный силой и ещё какой-то дрянью, что выплеснулась после того, как нож разорвало на кусочки. И случилось это в непосредственной близости от меня. В последний момент смог перенаправить воздушный поток и остановить нож. Понятия не имею, что выплеснулось на меня после уничтожения ножа, но эта дрянь явно не была чем-то полезным. Она начала проедать мой доспех духа. И проедать в прямом смысле этого слова. Как будто на меня набросился рой голодных насекомых, и в качестве пищи они обожали энергетическую защиту. Единственное, что я мог сделать, это продолжать вливать силу, постоянно восстанавливая съеденное. Пока это вроде получалось, но скорость поглощения начинала нарастать. Да и одним ножом Зер-Гул не ограничился. Со всех сторон начали открываться порталы с такими же подарками. Выключив поддув, я полетел вниз и приземлившись тут же ударил тончайшей струёй воды, которая с лёгкостью могла разрезать толстенный камень. Ударил по широкой дуге, даже не видя портальщика. А затем нанёс ещё несколько таких же ударов, закрывая пространство в радиусе полсотни метров от себя. К этому времени восстановление защиты уже не успевало за её уничтожением. А оставаться без защиты было равносильно самоубийству. «Вот теперь пора». Сказал я Тите, и в то же мгновение тело начало изменяться, а кожа покрываться серебряной полупрозрачной чешуёй. Успели мы в самый последний момент. Доспех духа приказал долго жить, а совсем рядом открылся очередной портал, из которого выскочило копьё, ударившее меня в грудь. Как после этого, вообще можно доверять Лерне? Сама же сказала, что может заблокировать пространственную магию. А тут такая подстава. Думал, что победа будет очень лёгкой, а на деле всё оказывается совершенно по-другому. Но ничего, она мне ещё ответит за это. Подал ей Баскента на блюдечке, а в ответ получил это… Копьё также не выдержало вложенной в него силы и взорвалось. Снова выплеснулась эта дрянь и безвредно сползла с моей чешуи. На подобную защиту она точно не рассчитана. Вот теперь мы и посмотрим, кто из нас круче! Сразу десяток душ элитников пошли на восстановление энергии, а я припал к песку, коснувшись его ладонями. Единственное место, где может сейчас прятаться портальщик был именно песок. Значит, нужно сделать так, чтобы его больше не было. Фокус с ветром я уже применял, поэтому не буду повторяться. Теперь воспользуюсь землёй. Пару секунд и вся арена начала ходить ходуном, а ещё через мгновение из-под песка вырвались каменные блоки, расположенные друг к другу, почти вплотную. Я специально оставил между ними не большие промежутки, чтобы просеять весь песок и это мне отлично удалось. Сам я поднялся вместе с блоками, а ещё вместе с нами поднялся и Зер-Гул. Он находился метрах в сорока от меня, возле стены и собирался совершить очередную подлянку с порталами. Видимо, техника ещё не была готова, но он растерялся и всё же применил её. Откат от сорвавшейся техники долбанул по портальщику, впечатывая его в стену. Причём мне даже показалось, что я услышал треск костей, настолько мощным был этот удар. Вот только портальщик даже не думал сдаваться. Он поднял в мою сторону руку и с неё сорвалось несколько маленьких порталов, начавших крутиться. Я всё ещё находился в контакте со своей техникой и просто начал избивать Зер-Гула выстреливающими каменными блоками, вминая его в стену арены. Понятия не имею, насколько сильно были защищены эти стены, но после моих ударов на них начали появляться огромные трещины. Я буквально вбивал Зер-Гула в стену. Его потралы уже ничего не могли сделать. Инициатива была полностью у меня. Теперь пришло время воспользоваться заготовленными печатями. Портальщиц всё ещё сопротивлялся, но уже совсем вяло. Похоже, он понял, что это конец. Уйти не получится. Я видел, как он несколько раз пытался открыть портал для бегства, но каждый раз словно натыкался на невидимую стену и отлетал обратно под удары каменных столбов. Всё же с момента нашего боя я стал намного сильнее. Не только в магическом плане, но и как вайм. Тогда мне пришлось очень сильно постараться, чтобы захватить его дух. А сейчас борьбы практически не было. Печати сработали просто великолепно. Даже не ожидал, что в подобных условиях и такой спешке у нас с Каем выйдет создать настолько совершенные печати. Сейчас мною бы гордились все учителя из ордена. И в первую очередь магистр Андерсен, который лично принимал экзамены по созданию печатей. Эх. Это было уже так давно. Целую жизнь тому назад. Быстро засунул дух портальщика в хранилище, в общую камеру, так сказать. Разбираться с ним буду позже. А пока нужно довести наш поединок до логичного финала. Пустая оболочка продолжала сопротивляться, не желая умирать. Кто-то сделал просто великолепное вместилище для души. Настоящий гений. Я бы не смог сотворить подобного и в прошлой жизни. Без души оболочка была просто оболочкой. Программа, потерявшая управляющий контур. Поэтому тело продолжало вяло защищаться, больше не предпринимая попыток контратаковать. Зафиксировал его в камне, а сам достал чекан. Собирался использовать его против Горготула, но как-то не вышло. Зато я предоставлю ему право поставить финальную точку. Точку, которая и сделает меня Повелителем орков. Откроет возможности, которые позволят решить множество проблем. Причём не моих. А землян, да и самих ордынцев, чего уж там. — Победителем объявляется Вайм! — заорала Баскент, когда чекан раскроил черепушку пустой оболочки. На этот раз обошлось без грома и молнии, он просто возник на одном из столбов, что по-прежнему торчали из песка. Должно быть, со стороны это выглядело довольно эпично. Просто трибуны взорвались овациями и радостными криками, когда я нанёс завершающий удар. И громче всех здесь радовались орки. Всё же они по достоинству оценили боевое умение их нового Повелителя. — А теперь настало время вручить награду победителю. Вайм, подойди ко мне, — поманил меня сателлит. И на этот раз это была не проекция. И даже не одна из копий Баскента. Я ощутил, что передо мной стоит существо по силе практически не уступающее Лерне. В этом существе была сосредоточена мощь столицы орды. И эта мощь внушала уважение. Я подошёл к мини-великану, по пути стирая с лица кровь. Вернее, попытался это сделать, но лишь ещё сильнее перепачкался. Но зрителям это понравилось, и они начали ликовать ещё громче. А орки и вовсе едва ли не бились в экстазе от восторга. Их Повелитель невероятно кровожаден. Как и положено настоящему воину-берсерку. — Ты готов принять бремя заботы о расе орков? — величественно произнёс Баскент. Его голос пронёсся по всей арене, заставляя замолчать ликующих зрителей. Но главное было другое. В этот момент сателлит использовал на мне какую-то непонятную технику. Которая заставляла меня говорить только правду. Да я вроде и не собирался никого обманывать. Высадился в Австралии, пришёл на территорию орды, а затем и в Баскент, для того чтобы занять место Повелителя орков. Конечно, я готов к этому. Именно этого я и добиваюсь. — Готов. Этого оказалось достаточно, чтобы сателлит положил руки мне на плечи. Я почувствовал исходящее от них тепло и сразу стало так уютно. Словно прохладной ночью залез под тёплый плед с кружкой горячего чая в руках. — Прими же титул Повелителя орков. Стань достойным своего могучего народа. Веди орков к победе. И будь всегда примером для своих воинов. Сразу после этих слов вылезло сообщение.«Титул Повелителя орды был изменён на титул Повелителя орков. Теперь все орки, в любом из миров будут беспрекословно выполнять ваши приказы. Для любого орка честь умереть за своего повелителя. Правьте достойно и за это вам воздастся. Ведь чем сильнее подданные верят в своего повелителя, тем сильнее он становится. С этого момента вы можете стать истинным богом орков. Обратите в свою веру минимум десять миров и тогда вам откроется великая тайна».
А под самим сообщением маленькими буквами было написано.
«Только для поднявшихся на двадцать пятый этаж Мировой башни».
И снова Мировая башня, а вместе с ней и тайны, которые помогут стать богом. Именно так я понял появившееся сообщение. А оно мне надо? Нет, конечно! Это же какой геморрой? Завоёвывать миры, а затем обращать их в свою веру. Тем более, какую веру? Что мне заделываться каким-нибудь мессией? Нафиг, нафиг… К тому же Лерна говорила, что и на десятый этаж Мировой башни подняться крайне тяжело, а тут сразу двадцать пятый. Но это всё потом, сейчас гораздо важнее то, что я выполнил первую часть плана — стал Повелителем орков. А ещё вместе с этим я ощутил небывалый прилив сил, которые несло тепло от рук Баскента. Духовное хранилище начало стремительно увеличиваться. Теперь там могут поместиться миллионы духов. И все они будут меня усиливать. Вместе с новыми силами начала изменяться и Тита. Если раньше она была змейкой, то теперь вымахала в настоящую змеищу! Да такую, что может потягаться даже с Лерной в её истинной форме. Титания Великий дух-защитник приняла свою конечную форму. Тело увеличилось в размерах раз в десять. Если раньше змейка была метров двадцать в длину, то сейчас уже все двести. Даже в нематериальном состоянии она занимала значительную часть арены. Сейчас Лерна с лёгкостью сможет проглотить целый дом. Иего жильцы даже ничего не заметят, пока не решат выйти на улицу. Защитные чешуйки были размером с меня, а толщиной наверняка не уступят самой лучшей современной броне. Уверен, что по прочности они превосходили её многократно. Некогда маленькие конечности теперь выглядели весьма устрашающе. И дело не только в когтях, способных разрубить тролля, а в их размере и мощи. Такое ощущение, что вместе с переходом на следующую ступень развития Тита прошла экспресс-курс в тренажёрном зале. Её конечности бугрились мышцами. Но самые большие изменения претерпела голова змейки. Теперь её и змейкой-то не назовёшь. Настоящий дракон, с огромными ветвистыми рогами. Думаю, что Тита вполне сможет выковырнуть Жиратину из её панциря этими рожками. Тем более, мне прекрасно известно, на что они способны. Огромные изумрудные глаза слегка светились, а зубастая пасть была приоткрыта. Тита улыбалась. Она вновь оказалась на высшей ступени развития. Вновь ощутила эту силу. Силу, которая всегда ей нравилась. «Поздравляю. Очень приятно вновь ощущать эту силу». Тита мне ничего не ответила, она задрала голову к небу и издала протяжный рёв. Пусть змейка и делало это в нематериальном состоянии, но мощь рёва была настолько велика, что замерли все ордынцы на арене, а может, и в городе. Великий дух обрёл свою истинную форму. Но это было ещё не всё. Не только Тита перешла на следующий уровень развития. В духовном хранилище начало происходить нечто невообразимое. Сперва я думал, что это связано с его увеличением. Но увеличение уже остановилось, а там по-прежнему продолжало всё ходить ходуном. Имевшиеся внутри духи не знали, куда им спрятаться. В какую щель забиться, лишь бы остаться целыми. Боря также претерпевал изменения и держать его в духовном хранилище было нельзя. Мало того что он начал переход позже Титы, из-за того, что оказался спрятан в хранилище, так ещё в необъятном брюхе хомяка находились тысячи тонн воды из духовного озера. Пришлось срочно вытаскивать его и материализовывать. Плевать на всех, кто сейчас это видел. Гораздо важнее для меня было дать хомяку возможность нормально эволюционировать. Сделать это без всяких преград. Сразу после своего появления Боря принялся тянуть из меня энергию. Если Тита обошлась тем, что мне передавал Баскент, то хомяку нужна была лишь моя сила. Его тело становилось всё больше и больше. С каждым мгновением нарастало всё больше брони. Он уже был похож на броненосца, полностью покрывшись камнем, но процесс на этом не остановился. Каменные блоки под ним начали разваливаться. Боря всё продолжал увеличиваться. Он уже больше походил на гору. Нам даже пришлось срочно уходить с арены. Баскент пытался узнать у меня, что здесь вообще происходит, но ответить я ему не мог. Сказал, что мои компаньоны стали сильнее, и всё. Когда Хомяк уже занимал большую часть арены, а его туша прилично так возвышалась над ней, рост прекратился. Зато стал слышен низкий гул. Гул всё нарастал и нарастал, пока не раздался оглушительный треск. Каменная скорлупа раскололась и начала осыпаться, поднимая в воздух кучу пыли и песка. Когда обвал прекратился, я поспешил туда. Борю не было видно. Вот вообще. Его завалило камнями. Пусть он и был в полном порядке и ощущался сейчас совершенно иначе, но ему требовалась моя помощь. И когда я оказался на каменной груде, понял почему. В центре развалин сидел маленький хомячок. Практически такой же, как и его земные сородичи. Вот только этот хомячок был весь покрыт каменными шипами и от него так фонило магией, что я даже накинул на себя доспех духа. Существовала реальная опасность получить повреждения, просто находясь рядом с ним. Боря сейчас был словно огромный магический резервуар. Похоже, что поглощённое духовное озеро во время его эволюции сыграло свою роль. Теперь оставалось только понять, какую именно и чего теперь ожидать от хомяка? Я и раньше всегда ждал от него сюрпризов, а теперь и подавно. Неизменным остался лишь его безразличный взгляд. Хомяк смотрел на меня с таким пренебрежением, что ко мне закралась мысль скинуть на него камень потяжелее. Но я от неё быстро отказался. Всё равно никакого толку от этого не будет. Если шкуру хомяка и раньше невозможно было пробить, то сейчас даже говорить не о чем. Его защита должна возрасти на несколько порядков. «Даже я не смогу ничего сделать этому милому хомячку. Откуда он такой только взялся? На его фоне чувствую себя ущербной. Какой из меня дух-защитник?». Раздался голос Титы, и змейка появилась рядом со мной в своей человеческой ипостаси. Здесь никаких изменений не было. Всё та же сногсшибательная блондинка практически без одежды. «Самый потрясающий, что может только быть. А в том, что Боря — это какая-то аномалия, я соглашусь. Но это наша аномалия, поэтому нужно только радоваться». «Сами вы аномалия». Раздался ещё один голос. Очень странный, словно его хозяин буквально выдавливал слова из себя. Ему было настолько лень это делать, что некоторые буквы просто терялись, но смысл сказанного всё равно был понятен. Да и в том, кто это говорил, не было никаких сомнений. Боря также поднялся на высшую ступень развития и приобрёл способность общаться с нами. Причём общаться не только со мной, как это обычно бывает. Судя по ошарашенному лицу Титы, она также прекрасно слышала хомяка. Он смог соединить нас общим ментальным каналом. Раньше мне никогда не удавалось ментально общаться сразу с несколькими духами. Всегда лишь по одному, что порой доставляло немало хлопот. А хомяк вот так просто взял и решил эту проблему. «Я устал и хочу отдохнуть. Если найдёте, что-нибудь интересное растолкайте меня». После этих слов хомяк исчез, появившись у меня в хранилище. Сразу же в своём закутке. Это как вообще возможно? Взял и без моего ведома забрался в хранилище. Словно к себе домой. Открыл дверь ключом и пожалуйста. Только это так не работает. Без моего непосредственного участия ни один дух не способен пробраться в духовное хранилище. Как и выбраться из него. Ни один, кроме Бори. Попытался вытащить хомяка оттуда, но он никак не реагировал. Вот же задница бронированная. — Ты закончил? — окликнул меня Баскент, напоминая, где мы сейчас находимся и что вообще здесь происходит. Времени на разборки с Борей у меня не было. Отложу их до возвращения в резиденцию. Пока пусть наслаждается спокойной жизнью. Кивнул сателлиту, после чего он вновь оказался рядом со мной. В руках Баскент держал какой-то свиток, перетянутый голубой лентой. — В связи с появлением в орде нового Повелителя, главнокомандующий приглашает его посетить материнский мир. Это пропуск, и величайшая ценность орды. Право, стать одним из тех, кто поведёт храбрых воинов за собой. Кто завоюет первый мир, что станет домом для одной из рас орды. А вот и мой билет к вышестоящему начальству. Отлично! Теперь осталось подготовиться к этой встрече и вперёд. Где, там мой свиток? Тут же выхватил его из рук сателлита, который посмотрел на меня как-то странно и тщательно проговаривая каждое слово произнёс. — Перенос осуществится сразу после того, как ты возьмёшь пропуск в руки. Твою мать!
Глава 16
Баскент Центральная арена— Это, что сейчас было⁈ Куда он делся⁈ — подбежав к мини-великану, мирно беседующему с Лерной, заорал Василий Иванович. После того как парень прикончил своего противника, на арене начала происходить какая-то неведомая хрень. Сперва этот рёв, что заставил поёжиться даже самого Батю. Хотя он не раз слышал вопли призванных учителем монстров, но никогда не было подобной реакции. Да даже Лерна в своей истинной форме не могла его напугать. А после этого на арене появился Боря и стал превращаться в настоящую гору, в итоге лопнувшую, словно перезревший арбуз. Ну а дальше вновь появился этот Баскент, а вот Тхе Джин исчез. И Батя не ощущал парня. Что его больше всего и тревожило. Перед этим походом он применил одну из своих самых сложных техник. Связал себя с внуком. Чтобы в случае опасности принять за него смертельный удар. Пришло время стать настоящим дедом и хоть так позаботиться о внуке. Но сейчас техника просто исчезла. Словно исчез и сам Тхе Джин. А единственным, кто мог объяснить Бате, что произошло, был дух города. — Отправился в материнский мир на встречу с главнокомандующим. — отмахнулся от Бати мифриловый человек и в ту же секунду на его шею легла тяжёлая рука, начавшая её сдавливать. Василий Иванович был готов убить кого угодно, но узнать, что случилось с внуком. И вот такие непонятные отговорки его совершенно не устраивали. — Насколько это может быть опасно и почему он отправился туда один? Отвечай, или я убью тебя. Но вместо ответа Батя получил, казалось бы лёгкий тычок в грудь. Он и сам не понял, как от столь слабого тычка отлетел на несколько метров, сшибая всё и всех на своём пути. Ещё в полёте Батя потянулся к силе, готовясь разнести эту долбанную арену, и перебить всех ордынцев, что здесь собрались, но получить нужную информацию. — Поймал, — раздался едва различимый голос Хана. Он один остался с Батей, в то время как остальные члены отряда уже были готовы нанести удар по Ядовитому Мяснику. А сразу за голосом, появился и сам мечник, держа в руках свои клинки. Они уже были под завязку напитаны энергией, отливая чернотой. Батя не знал, сможет вообще кто-нибудь остановить клинки мечника? Он видел всего два раза, как Хан использовал эту технику и оба раза с ней не справлялась защита боссов подземелья четвёртого уровня. В каком-то смысле Хан был сильнее любого человека из группы Бати. Даже сильнее его самого. Именно поэтому выбор охранника для дочери, а впоследствии и для внука пал на мечника. Самого преданного человека, что когда-либо присягал Сахарову на верность. И вот сейчас он готов был броситься в бой с существом, способным управлять целым городом. Встать рядом с Батей. Больше он не думал и активировал заготовку. Пустил крошечный импульс силы, чтобы активировать сигнальную технику. Настало время умирать и не только Ядовитому Мяснику, чья судьба уже предрешена. В эту секунду Момоко уже начала действовать. Одно мгновение и в руке Василия Ивановича появился его посох. Достаточно было просто поставить его на пол, чтобы по нему побежала огромная трещина, разделившая помещение на две неравные части. В одной стояли они с Ханом, а в другой Лерна с Баскентом. И что самое главное эти двое даже не обращали на Батю с Ханом внимание, мило продолжая о чём-то разговаривать. Василий Иванович поднял посох, собираясь нанести один из своих сильнейших ударов, но его опередила Лерна. Её голос звучал совершенно спокойно. — Не стоит. С твоим внуком всё в порядке. Главнокомандующий, кем бы он ни был, не сделает ничего плохого одному из своих Повелителей. Просто он пригласил его, чтобы подписать все необходимые документы. Если вам так будет спокойнее, решить все бюрократические проволочки. Как только это произойдёт, Вайм снова окажется в Баскенте. А если ему потребуется помощь, то я смогу об этом узнать мгновенно и тогда уже здесь всем станет не по себе. По нашему договору мы защищаем друг друга от любых опасностей. Где находится портал в материнский мир орды, я знаю. Потребуется несколько секунд, чтобы я оказалась там. И никто меня не сможет остановить. Последние слова Лерна говорила для Баскента, который явно начал нервничать. Бате даже показалось, что мифриловая кожа покрылась мурашками. Он боялся драконихи, и это было очень хорошо. В последний момент Василий Иванович смог обуздать уже вырвавшуюся силу и дать знак Хану. Мечник также уже был готов сорваться в атаку. А затем всё помещение содрогнулось, вместе с ареной, на которой помимо каменной кучи, оставленной Борей, появилась ещё одна. Всё, что осталось от ложа Повелителей. Повелитель дворфов был мёртв. А, возможно, с ним погиб и ещё кто-нибудь из этой братии.
Материнский мир орды Не понятно где
Свиток, что оказался у меня в руках, выступал в роли мгновенного телепорта. Вот так всегда бывает, не дослушаешь до конца, а потом волосы на голове рвать начинаешь от собственной тупости. Делать этого я сейчас, конечно же, не собираюсь. Но попросить кого-нибудь отвесить мне пару смачных лещей можно. Вот так, без какой-либо подготовки я переместился в материнский мир орды. И переместился сразу на порог величественного замка, который показался мне смутно знакомым. Благо, что в последний момент успел забрать с собой Титу и Кая. Боря и так дрых в хранилище, но с ним вообще, пока ничего не понятно. Впрочем, с Каем так же. И его должно было затронуть моё усиление. Как-никак связь учитель-ученик не многим уступает связи вайма с призванным духом. Только я даже представить не могу, куда ещё больше усиливать Кая. Остаётся только надеяться, что это усиление поможет ему бороться с сущностью, засевшей внутри. Пока не стоит призывать их. Пускай сидят в духовном хранилище. Кто знает, как этот главнокомандующий отнесётся к тому, что я заявлюсь к нему с кем-то ещё? Если Тифрид, Баскент и наверняка другие повелители могут видеть Титу и Кая, то их главный и подавно должен быть способен на это. Да и тянуло здесь духовной энергией. Причём тянуло не слабо так. После перемещения я не сразу понял, что меня так настораживает, а вот теперь отчётливо это ощущаю. Сам этот замок был насквозь пропитан духовной энергией. Словно внутри собралось множество сильных духов. Ну или тех, кто ими управляет. Последний раз нечто подобное я ощущал в замке ордена. Там также повсюду была разлита духовная энергия. Оно и понятно, постоянные призывы. Да и у всех учителей, инструкторов и подавляющего большинства учеников имелись свои духи. Так! Погодите! Появился я возле массивных дверей, украшенных резьбой. На них были изображены известные любому вайму монстры. Вон и шипастые кабаны, мёртвые спинороги, пауки, гоблины, тролли и куча других монстров, что можно встретить в подземельях. Быстро спустился по широкой лестнице, чтобы лучше рассмотреть замок. И вот сейчас стало понятно, что казалось мне таким знакомым. Этот замок был очень похож на главную резиденцию ордена. Личную резиденцию великого магистра. Она находилась на территории ордена недалеко от учебных корпусов. И ходить нам туда было строго-настрого запрещено. Лишь смотреть, если было на то желание. И вот сейчас в памяти всплывают те редкие моменты, когда в поле зрения попадала резиденция мастера Андерсена. Даже каменные гаргульи были словно один в один с того замка. А ещё на самой высокой башне развевался чёрный стяг с серебряными и золотыми вставками. Стяг, с которым делегация ордена прибывала на все торжественные мероприятия. Личный стяг великого магистра. — Ничего не напоминает? — спросил я у появившейся рядом Титы? Уже плевать, что подумает главнокомандующий. Мне нужно мнение змейки. Она не хуже меня должна всё помнить. — И не только напоминает. Я уверена, что этот замок принадлежит ваймам. И даже сейчас внутри кто-то призывает духов. Очень похоже, на вашу академию. Возле неё у меня всегда возникали похожие ощущения. Так и хотелось прибить этих неумех, что просто издевались над призванными духами. Сейчас я так же ощущаю, как они мучаются, перед тем, как навсегда исчезнуть. Здесь дела обстоят ещё хуже! Пойдём, скорее внутрь! Я должна найти этих недоучек и оторвать им руки, чтобы больше никогда даже не пробовали рисовать печати призыва. Я не успел ничего сказать, как Тита схватила меня за руку и пулей рванула по лестнице. При этом змейка усердно тянула из меня силу, собираясь привести свои угрозы в исполнение. Она даже не обратила внимание на то, что тяжёлые двери были закрыты. Просто снесла их со своего пути одним ударом, едва не прибив сурового мужика в лёгкой броне. Мужик наверняка шёл встретить меня. А тут такое дело. Он замер, даже не зная, что говорить. А вот у Титы таких проблем точно не было. — Говори, где у вас тут обучают призыву духов? Что за бездарь это делает? Я ему объясню, что значит уважать призываемых духов и не творить всякую дичь! Змейка при этом начала частичную трансформацию. Достигнув своей конечной формы, она могла легко проворачивать подобное. Была бы энергия. Сейчас рядом со мной была потрясающе красивая девушка, только вместо ног у неё извивался змеиный хвост. Тита не на шутку разозлилась, раз позволила эмоциям вырваться наружу. Похоже, что здесь реально творят какие-то непотребства с духами. Даже представить не могу, что это может быть. — Чего замер⁈ Показывай, или прибью прямо на месте! Вновь рявкнула Тита. А мужик до сих пор не отошёл, от пролетевшей мимо него двери. Какой-то слишком впечатлительный попался. Змейка даже дёрнулась было вперёд, так и не дождавшись ответа, но я успел схватить её за руку и остановить. Этого вполне хватило, чтобы мужик отвис. — Кто ты такой? И почему позволяешь своему духу вести себя подобным образом? Неужели совсем забыл, чему тебя учили в ордене? — начал наезжать на меня мужик. — Где это видано, чтобы духи угрожали вайму? Угрожали магистру ордена! Немедленно накажи её, и тогда я подумаю о том, чтобы не наказывать тебя. Всё же столь сильные братья, как ты гордость ордена и наша защита от внешних угроз. — Не, ну этот дядя совсем страх потерял. Не нужно меня держать, сейчас я ему покажу, кого наказать нужно! Магистр недоделанный. Сейчас я его так доделаю, что родная мать не разберётся, как обратно собрать! На мгновение я даже задумался о том, чтобы отпустить Титу. Слишком не понравились мне слова этого магистра. Он смог понять мою силу вайма, смог понять, что Тита мой дух и очень сильный дух. И говорит, чтобы я её наказал. Да он совсем рехнулся? Я лучше разнесу этот орден, чем буду наказывать змейку. Сдержался я лишь из-за того, что мне нужно встретиться с главнокомандующим. Затевать драку сейчас, с каким-то непонятным магистром будет глупо. Наверняка набежит ещё народ и тогда мне придётся сражаться против всего ордена. Ордена ваймов, на минуточку. И в этом ордене явно практиковали методы наказания духов. Скорее всего, их пытались воспитывать таким образом. Прививать покорность и всё такое. Знавал я в прошлой жизни уникумов, которые пытались провернуть подобное. Кончали они плачевно. Духам было плевать на контракт. Они делали всё возможное, чтобы лично прикончить такую тварь. Везде есть гнилые люди и орден здесь не исключение. — Магистр, если ты ещё раз попытаешься мне приказывать. Или оскорблять мою компаньоншу. То я накажу именно тебя. И эта красавица мне поможет. Будь уверен, что она умеет доставлять людям боль. Особенно когда имеет личный интерес в этом. — Да как ты смеешь! Кто ты такой, чтобы вот так вламываться в орден и угрожать магистру⁈ Риджин, разберись! Хочу, чтобы они оба сперва помучались, а уже потом поговорим. Справа я уловил какое-то движение, но гораздо раньше накинул доспех духа. А ещё раньше Тита пришла в движение, с лёгкостью освободившись от моей хватки. Она полностью перекинулась в свою истинную форму, только не стала сильно расти. Буквально метров тридцать. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы поймать тень, которая через несколько мгновений превратилась в пантеру. Очень сильный дух, специализирующийся на скрытных атаках. Обычно такие духи выступают в роли разведчиков и убийц. Призывают их ваймы средней руки. Те, кто не смогли найти никого лучше. А и судя по виду этой пантеры, она находилась лишь на начальной стадии развития. Или её только призвали. Или просто магистр хреновый вайм. Совершенно не даёт развиваться своему духу. — Мне ещё раз повторить? Как-то очень странно у вас встречают гостей, которых пригласил сам главнокомандующий. В качестве моральной компенсации я забираю твоего духа. Этих слов вполне хватило, чтобы Тита сильнее сжала пантеру и та вновь оказалась духом. Этот дух было дёрнулся к своему хозяину, но я не позволил этого. Магистр пытался сопротивляться, но куда ему. Я сейчас был на пике мощи вайма. Смогу удержать и Великого духа, если потребуется. А уж с такой мелочью справился без каких-либо проблем. Пантера оказалась в духовном хранилище и мне показалось, что она рада этому. Даже благодарна мне за освобождение. Охренеть! Это чего же у них здесь творится, раз духи благодарят за то, что оказались в моём хранилище? — Стража! — завопил магистр. — Братья! Срочно собрать всех, кто способен сражаться, у ворот ордена. Завопить-то он завопил, а вот сам попытался сделать ноги. Да как-то неудачно попытался. Запнулся сам же об себя и растянулся на каменных плитах зала. Только сейчас я смог разглядеть, куда мы попали. И всё в этом месте напоминало мне о прошлой жизни. Обстановка зала, гобелены и картины были очень похожи на замок ордена из моей прошлой жизни. Словно я и не умирал, а просто где-то очень долго пропадал. И вот вернулся спустя полвека. Многое здесь изменилось, но узнать старый добрый орден получилось без проблем. «К нам несётся несколько десятков духов. Все слабаки. Да и сражаться совершенно не хотят». Обратилась ко мне Тита. Она уже была рядом и крутила головой по сторонам. Поймать несколько десятков духов для одного меня будет довольно проблематично. По-любому многих упущу и их вернут хозяева. Поэтому я сперва материализовал Кая и только после этого дал змейке добро, на освобождение угнетённых духов. — Мы должны забрать себе как можно больше духов. Их владельцев не убивать, — быстро сказал я Каю и как раз в этот момент всё завертелось. Первый дух был освобождён, и им тут же занялся Кай. В том, что парень справится, я не сомневался. Если у них здесь магистры настолько слабые, то чего говорить о простых членах ордена. А в стражники вообще не берут способных ваймов. Ими становятся бездари, которые не смогли призвать никого действительно сильного. Не сильнее элитника, если считать по градации монстров. Моя же Тита здесь с лёгкостью сможет соперничать с боссом подземелья пятого уровня. Да и то, она уже его переросла. И в прямом, и в переносном смысле. Тита с Каем на пару начали производить освобождение несчастных духов, а я просто скучал.
Глава 17
Как ни странно, но никто даже не попытался напасть на меня. Хотя это первое, что им следовало бы сделать. Нейтрализуют меня и тогда мои духи уже не будут представлять для них опасность. Я даже уже приготовился к битве. Чекан держал в левой руке, а в правой напитанный энергией метательный нож. Но никто не хотел на меня нападать. Какие-то здесь ваймы неправильные. И наверняка призывают неправильных духов. Любой вайм из моего прошлого мира всегда сражается бок о бок со своими духами. Да и без духов они не прочь почесать кулаки. И не только кулаки. Звон стали для ваймов лучше любой музыки. А здесь собрались одни трусы. Я видел, как выбегают люди и тут же разворачиваются, когда лишаются своих духов. Кай и Тита не оставляли никому шанса. За несколько минут столь странного и тупого боя мы поглотили уже больше сотни слабых духов. Вернее, мы их освободили. Забрали у паршивых контрактеров. — У меня есть приглашение от главнокомандующего? — заговорил я, когда поток духов, практически иссяк. При этом поднял высоко над головой свиток, что перенёс меня сюда. — Я новый Повелитель орков. Этого оказалось достаточно, чтобы зал быстренько опустел. Вот только я не понял из-за чего? То ли они все так испугались меня? То ли, наоборот, решили, что я совершенно неопасен. Хоть и уничтожил всех их духов. А через несколько мгновений я ощутил присутствие духа, если и уступающего Тите в силе, то самую малость. И этот дух был явно не рад нас видеть. Сперва раздался устрашающий стрекот, показавшийся мне знакомым, а затем зал начало заволакивать дымом. И необычным. Этот дым отнимал силу у любого, кто его коснётся. А ещё он отлично горел и даже взрывался. И мы с Титой прекрасно были с ним знакомы. И так же прекрасно знали, как с ним бороться. «Кай, не прикасайся к дыму. Выйди пока на улицу и подожди немного там. А мы с Титой здесь со всем разберёмся. Нам уже доводилось сражаться против Великого духа ночи». Понятия не имею, кто дал этому духу такое название, но все называли его именно так. Хотя здесь бы больше подошло имя духа дыма или курения. Выглядел этот летающий парогенератор как огромная, распухшая мошка, с крыльями стрекозы и лапами-косами, не стой Королевы насекомых. Массивной головой насекомого, с сотнями мелких глаз и жвалами, способными перекусывать тяжёлые доспехи. Но главным оружием был как раз дым, что дух ночи выпускал через тысячи мелких отверстий, расположенных по всему телу. Ещё он умел создавать искру, чтобы воспламенить свой дым. И применять различные стихийные атаки. Прям, как и я, только базовых. Никаких выкрутасов. Но здесь и не нужно было выкрутасов. Мощи у духа ночи хватит на десяток сильных боссов. А заключить с ним контракт невероятно сложно. Это один из немногих духов, который выкатывает своему компаньону нехилый список условий. Только после выполнения этих условий он согласится подписать договор. Пусть дух ночи очень силён, но идиотов, чтобы вестись на его условия нет. Почти нет. Чтобы выполнить их все, нужно будет убить на это несколько лет. Но всё же я знал одного человека, который смог выполнить все условия духа ночи и сделать его своим компаньоном. Великий магистр Андерсон. Бессменный руководитель ордена, под чьим руководством в ордене началась эпоха процветания. А ещё мастер Андерсен обожал учить непокорных ваймов. И учить их непосредственно, через боль. Как он сам всегда говорил — через выбивание дури. И делал он это всегда на пару со своим духом — Сильваном. Одним их трёх. Естественно, мы с Титой не раз удостаивались этой чести. И если поначалу огребали по полной, то в последние наши встречи уже выходили победителями. — Надерём зад мухе-переростку? — спросил я Титу. Змейка хищно оскалилась и одобрительно постучала хвостом по полу, разбивая каменные плиты. После моего появления здесь нужно будет делать ремонт. Но они сами виноваты. Неужели нельзя было вести себя нормально и не выёживаться? — Слияние! Я сейчас словно снова очутился в церемониальном зале рода Пак день моей второй инициации. Первое слияние с Титой и те восхитительные эмоции, что я испытал. Сейчас всё было даже лучше. Ведь мы с Титой стали намного сильнее. Уровень слияния поднялся до максимума. После слияния моё тело претерпело очень сильные изменения. Теперь я запросто могу сойти за одного из драконидов. Причём сразу за одного из их правящей верхушки. Об этом свидетельствовали не только внушительные рога, но и когти, способные вскрывать мифрил, и чешуя по всему телу, и массивный хвост, который я также могу использовать в качестве оружия. Первые шаги дались большим трудом. Всё же в последний раз в этом облике мне доводилось быть ещё в прошлой жизни.А привыкнуть к хвосту довольно сложно. Но в бою всё постигается гораздо легче. Все чувства были обострены до предела, поэтому мне не составило труда услышать звук крыльев духа ночи. Перекинул чекан в левую руку, а в правой зародился огненный шар и я вперевалочку двинулся в самую гущу дыма. Сейчас для меня потеря энергии не так критична, как в прошлой жизни. Всё же император Дюрасел я, или как? Стоило мне сделать десять шагов, как окружающее пространство превратилось в филиал ада. Дух ночи поджёг свой дым. Сразу воспользовавшись сильнейшей своей атакой. Вот только это пламя оказалось слишком слабым, чтобы заставить меня волноваться. Защитные чешуйки даже не подумали нагреваться. А вот чекан раскалился добела. Я даже испугался, что он сейчас просто расплавится, но вроде обошлось. В очередной раз мысленно поблагодарил Данилыча, за такой подарок. А сам продолжил движение. Одним из недостатков духа ночи было то, что он сам не мог толком ориентироваться в создаваемом дыме. Полагаясь лишь на его свойства. А когда поджигал его и вовсе замирал на месте, дожидаясь, пока пламя немного не спадёт. Этим мы с Титой и пользовались. Вот и сейчас я нашёл духа ночи, зависшего в паре метров над полом, возле дальней стены. Он усердно махал крыльями, отгоняя от себя пламя и даже не думал никуда улетать. Поэтому камень, что прилетел на него сверху, угодил прямо по массивной голове, выведя из строя минимум десяток глаз. И как раз с той стороны, где я стоял. Теперь можно было подобраться ещё ближе и нанести следующий удар. На этот раз магией. Закрутил вокруг духа ночи смерч, который начал стягивать в себя весь дым, а заодно и пламя. Потом ещё долбанул по смерчу молниями и подбавил жара. Раньше я не мог так спокойно управляться с магией, поэтому мы с Титой просто пользовались тем, что дух мастера Андерсона не мог пробиться через нашу защиту. Ловили его и пинали до победного. Но способ с магией мне понравился больше. Осталось только немного подождать, когда явится хозяин духа. Ну или не отзовёт его, что более вероятно. Я бы не стал рисковать, и при первой же опасности уничтожения вернул своего компаньона. Смерч продолжал бушевать, а дух ночи даже и не думал спасаться или предпринимать какие-нибудь шаги по собственному вызволению из этой западни. И это было очень странно. Всё же это великий дух, а не какая-нибудь мелочь, что даже не имеет инстинкта самосохранения. Или? Вот же! Как я мог так ошибаться? Принял слабого духа, за духа ночи. Это была просто копия. Практически в натуральную величину и обладающая основными способностями оригинала. А через пару мгновений я и вовсе понял, что это был имитатор. А вот настоящий дух ночи ударил мне в спину. Заставив кувыркаться по залу. Вот тебе и высшая ступень слияния. Сила есть ума не надо. Не смог раскусить столь простой план. Спутал имитацию с оригиналом и подставился под удар. Мастер Андерсен никогда не пользовался подобными трюками, поэтому мне и в голову не пришло, что такое возможно. Но теперь я точно не попадусь на этот трюк. Удар духа ночи не причинил мне никакого вреда. Пострадала лишь моя гордость, которая требовала немедленного отмщения. Быстро вскочил на ноги, чтобы снова увидеть приближающийся дым. Больше играться я не собираюсь, поэтому создал мощнейший воздушный поток и сдул всю эту пакость. После чего найти создающую дым тушку оказалось довольно легко. Настоящий дух ночи висел под высокими сводами, пыжась изо всех сил, выдавливая из себя дым. Простого зацикливания техники ветра вполне хватило, чтобы устранить эту проблему. А затем я подбросил себя вверх, вновь воспользовавшись ветром. В наивысшей точке прекратил слияние и стал падать, а Тита полетела дальше, чтобы сцепиться с мухой-переростком. В ближнем бою дух ночи был не соперником Тите. Осталось немного подождать и эта проблема будет решена. Ловить Великого духа я сейчас точно не буду. Слишком это долго и муторно. Да и не нужен мне такой дух. Не собираюсь я выполнять его условия. Этому экземпляру было очень далеко до духа мастера Андерсена. Сильван был невероятно хитёр и искусен в управлении дымом. Он мог создавать свои точные копии и вводить противника в заблуждение. И ещё множество трюков, благодаря которым мы с Титой проигрывали раз за разом. — Хватит уже! — раздался мужской голос, когда Тита практически довела дело до конца. Дух ночи находился в её плотных объятиях. Практически все отверстия, выпускающие дым, были заблокированы, а лапы-клинки ничего не могли сделать с мощным телом змейки. Да и жвала духа, также не могли прокусить толстую чешую. — Признаю, что я проиграл. Сильван, возвращайся и восстановись. А я пока побеседую с этим крайне интересным человеком. И первое, что я хочу у него узнать — каким образом удалось заключить контракт с этим Великим духом змея-защитника? Когда-то я знал эту прекрасную леди. В дальнем конце зала появился мужчина лет сорока и медленно двигался в нашу сторону. Это был вайм и очень сильный вайм. Я прекрасно ощущал, что он ни чуть не уступает мне в силе, а там может и превосходит. Поэтому было удивительно, что у него оказался столь слабый дух, которого он назвал… Так стоять! Не может же быть подобных совпадений? Не может кто-то ещё сделать своим компаньоном великого духа ночи и назвать его Сильваном? Подобное совпадение просто невозможно. Да ещё и слова, что он сказал в конце. — Кто вы? И откуда знаете мою змейку? Хочу сказать, что тоже раньше сталкивался с духом ночи по имени Сильван. Но тот дух был намного сильнее и это он в основном всегда брал верх над нами. — Кто ты? — вопросом на вопрос ответил мне мужчина. Он был сильно возбуждён. Глаза начали гореть, а руки слегка трястись. Словно увидел нечто невероятное. — Я новый Повелитель орков, что прибыл к главнокомандующему. На Земле мне дали имя Пак Тхе Джин, а этот дух мой компаньон. Великий дух-защитник Титания. Мужчина замер и вылупился на меня, словно увидел нечто невозможное. Его глаза были готовы просто выскочить из орбит. А ещё он отчего-то решил плюхнуться на колени. — Хвала всем богам. Не могу поверить, что после смерти мне суждено вновь встретить своих лучших учеников. Кто-то очень могущественный присматривает за мной. «Ты понимаешь, о чём он говорит?» Спросил я Титу, которая уже находилась рядом со мной. Она всё ещё была готова в любой момент броситься в бой, но этого точно не потребуется. Мы дали понять, что с нами лучше не шутить. Что способны справиться даже с Великим духом. Хотя этот и был каким-то слишком слабым. «Странный он какой-то. Как и все, кого мы здесь встретили». Ответила мне Тита, продолжая смотреть, как мужик восхваляет всех богов, за такой подарок. — Любезный, не расскажешь, чему ты так радуешься? Может, и мы к тебе присоединимся? — спросил я, когда уже надоело ждать. Но восхваления даже и не думали прекращаться. Как ему самому-то ещё не надоело? — Ты сказал, что в прошлой жизни знал духа ночи по имени Сильван. А я в прошлой жизни знал духа-защитника по имени Титания. И ещё лучше знал одного очень умелого вайма, на которого я возлагал огромные надежды. Даже собирался передать ему пост великого магистра ордена. Только тот вайм сгинул в подземелье. Встретился с богом-монстров и отчего-то решил не звать братьев на помощь. Из-за этого были уничтожены все деревни в округе. А монстр смог стать в разы сильнее. За спасение мира ордену пришлось заплатить огромную цену. Погибли все магистры и старшие ваймы. И всё это было ради того, чтобы напитать печать призыва великой сущности. А ключом в этой печати стал великий магистр. — Мастер Андерсен? — не веря самому себе спросил я. — В этом мире меня зовут Альтаир. И я не мастер, не великий магистр. Здесь меня знают, как главнокомандующего. Того, кто ведёт орду.* * *
— Вот такие дела Умник. — усмехнулся Альтаир. — Кто-то сделал правильные выводы. Ты всегда выставлял себя умнее других. Даже если совершенно не разбирался в теме разговора. Это имя тебе идеально подходит. Мы сидели в кабинете главнокомандующего. Он же главный магистр, недавно созданного ордена ваймов, которых здесь называли душеловами. И работал этот орден по иным принципам, отличных от тех, что прививали мне в прошлой жизни. — Я не стал ничего изобретать. Здесь уже имелось своё подобие ордена ваймов. И вот там очень давно зародилась практика угнетения призванных духов. Их здесь считали бесправными рабами, которые должны беспрекословно подчиняться своему хозяину. Ни о каких контрактах и речи не было. Лишь печати подчинения, подавления и усмирения. Довести духа до такого состояния, когда он сам начнёт умолять сделать его своим слугой или убить. Вот такие принципы раньше здесь ценились превыше всего. Даже не представляешь, насколько сложно мне уничтожать доставшееся наследие. Это была лишь малая часть того, что мне успел рассказать Альтаир, пока мы обедали. После моего, столь эффектного появления на пороге ордена поднялся такой нехилый переполох. Основная ударная мощь ваймов сейчас находилась на учениях в горах. Чтобы добраться до ордена, им потребуется не менее пяти часов. Поэтому меня встречали лишь ученики и кучка преподавателей, что не отличались особой силой. И вообще, были откровенными слабаками. Сам Альтаир их так назвал. А тот магистр, что встретил меня самым первым, с огромным трудом смог сдать выпускной экзамен. Место магистра он получил благодаря своей семье и средствам, что они вложили в орден. Всё это случилось после событий, что рассказал мне Ульгар.Глава 18
Жители этого мира действительно оказались на грани уничтожения. Но к тому моменту Альтаиру удалось восстановить прежние силы и вновь призвать своих сильнейших духов. Если что, Великий дух ночи, был не из их числа. Пусть он и был очень силён, но не мог сравниться с гидрой хаоса и небесным ястребом, благодаря которым мастер Андерсен считался сильнейшим ваймом в моей прошлой жизни. — После победы над исполинами мы оказались на грани полного уничтожения. Мир трещал по швам. Природа нашего мира умирала. Растения не могли выжить в отравленной почве. Животные, рыбы и птицы умирали, не в силах противостоять буйству стихии и новым болезням, что распространились по миру. Единственной надеждой на выживание оказались подземелья. Все силы были брошены на поиски прохода в чужой мир. Я знал, что такая возможность существует и это оказалось правдой. Так мы попали на Землю. И сразу же начали завоёвывать этот мир. Удалось поглотить целый континент, но на этом мы и застопорились. Слишком сильное сопротивление оказали местные. Хоть среди них и не было ни одного вайма, они умели сражаться с представителями всех рас союза. А оружие землян действовало без магии, но было ничуть не менее смертоносным. Орда не смогла выбраться за пределы континента, а вскоре их задвинули ещё дальше вглубь континента. Появились монстры, по силе не многим уступающие призванным исполинам. С тех пор прошло уже много лет, но нам так и не удалось добиться какого-нибудь прогресса. Лишь недавно ценой жизни множества сильных бойцов и двух Великих духов нам удалось уничтожить одного исполина и прорвать блокаду. В том сражении сильно досталось Сильвану, он оказался на грани. И до сих пор не смог восстановиться. Потому Тита так легко смогла с ним справиться. Да и тот имитатор, оказался весьма паршивым. Просто Сильван не смог призвать никого лучше. — Просто признайся, что твой любимый дух слишком слаб, чтобы тягаться с Титой. Мы уже смогли выйти на финальный этап слияния. Она достигла своего потолка, а я своего. И сделали мы это, когда Баскент влил в нас силу, что полагалась Повелителю орков. — Понравилось моё творение? Не представляешь, сколько сил и времени понадобилось, чтобы одухотворить целый город. А ещё в его основе лежит ядро бога-монстров. Пытался тут к нам заглянуть один, после уничтожения исполинов. Думал, что удастся хорошо поживиться. Но к тому моменту в строю у меня были все двенадцать повелителей и три тысячи бойцов, равных по силе хозяевам подземелий. Раскатали этого бога только в путь. Тогда Гета и Аскольд смогли подняться на высшую ступень развития. А вот Сильвану немного не хватило. — А где сейчас птичка и ящерка? Что-то говоришь про них, но так ни разу и не показал. Моя змейка не прочь поздороваться со старыми друзьями. — Если Сильван едва не был уничтожен тем исполином, то Аскольд пал. А Гета получила настолько сильные повреждения, что до сих пор не может восстановиться. Боюсь, что для этого мне понадобится ещё одно ядро бога. Вот только, как его добыть без моих ребят? Да и где отыскать этого самого бога? Смерть одного надолго закрыла нас от появления подобной силы. Сам знаешь, насколько эти твари чувствительны. Никогда не полезут в мир, где был убит бог. Вот и получается, что Аскольда я потерял навсегда, а восстановление Геты идёт крайне медленно. А теперь ещё и смерть сразу троих Повелителей. Ты даже не представляешь, как сложно найти подходящего кандидата. — Троих? — переспросил я. Это получается, что Бате удалось устранить Ядовитого Мясника. — Примерно в одно время с твоим появлением на пороге ордена пришла новость о том, что был уничтожен Повелитель дворфов. И уничтожен он был в кругу других повелителей. Техникой, что уничтожила его душу, оставив лишь пустую оболочку. После этих слов мы с Титой переглянулись. Очень знакомая техника. Интересно, каким образом о ней смогли узнать люди Сахарова? Похоже, что мне не придётся что-то выдумывать и долго искать, где спряталась штаб-квартира «Капли». Совсем рядом находится человек, который занимает в организации очень высокий пост. А иначе просто быть не может. Кому ещё доверят эту тайну? Теперь осталось выяснить, кто конкретно подрабатывает на тёмной стороне. Но это дело техники и не займёт много времени. — Смогли найти тех, кто создал технику? — А чего тут искать? Я уверен, что это были люди, прибывшие с тобой. Все они уже нам прекрасно знакомы. Именно их усилиями были уничтожены два других повелителя. Но прямых доказательств у нас нет. Да и дракониха, что находится рядом с ними слишком серьёзный противник. Баскент сказал, что она гораздо сильнее его. А значит, по силе равна тем исполинам. Сейчас мы просто не можем позволить себе столкнуться со столь сильным противником. — Странно, что ты рассказываешь мне об этом. Ведь именно я привёл дракониху в Баскент. — И стал одним из Повелителей. Тех, кто поведёт орду за собой, чтобы завоевать Землю. У тебя теперь просто нет выбора. Оттого, насколько сильной будет орда, зависит и твоя сила. — А что, если я скажу, что собираюсь положить конец войне между ордой и человечеством земли? Что, если я здесь лишь для того, чтобы занять место главнокомандующего? Стать во главе орды и дать отбой этой глупой войне. Оркам я уже пообещал новый мир. Так не вижу причин, чтобы не подыскать что-нибудь подходящее и для других рас. — Ты так говоришь, словно это сделать проще, чем почесать задницу! Знаешь, сколько жизней орде пришлось отдать, чтобы восстановить крошечный клочок нашего родного мира и переселить на него наши семьи? И сколько каждый день сил уходит на то, чтобы не дать развалиться этому кусочку нормальной жизни? Чтобы отвоевать ещё один крошечный клочок нормального пространства. Наши маги трудятся на износ, выращивая продовольствие для армии и мирного населения. Ремесленники без устали работают лишь на нужды армии. Тысячи мечей, луков, копий и так далее требуется восстанавливать. Латать старые доспехи и ковать новые. И это, когда большинство кузнецов находятся в твоём мире. А ещё нужно доставлять ресурсы оттуда же. Каждый день ордену приходится призывать всё больше и больше духов, чтобы появились дополнительные рабочие руки. Чтобы отодвинуть час, когда этот мир окончательно погибнет. Я не понаслышке знаю, какую цену приходится платить просто, чтобы жить в этом мире. И каждый воин орды об этом знает. Каждый видел, как живут его родные. Каждый знает, что если не поторопиться, то все двенадцать рас будут уничтожены. — И неужели для этого необходимо захватывать чужие миры? Не верю, что этому миру не возможно вернуть былое величие. Очистить его, сделать пригодным для жизни. Сам же говорил, что магам постепенно удаётся отвоёвывать клочки пригодной для жизни земли. — В том-то и дело, что клочки. Клочки, которых недостаточно, чтобы покрыть все наши потребности. В пище, в пастбищах, в жилье. С последним пунктом стало немного легче, когда мы нашли портал на Землю. Там увидели, что можно строить очень высокие дома. Пусть у нас и нет технологий для их строительства, но есть магия. Но это лишь дома. Великая война закончилась и даже несмотря на то, что все воины сейчас находятся в другом мире, население нашего неуклонно растёт. По всем прогнозам уже через десять лет население вырастет вдвое. Только эльфы, великаны и дворфы размножаются довольно медленно. А те же орки в этом плане очень плодовиты. Уже сейчас к твоей армии готовятся присоединиться семь тысяч шестнадцатилетних орчат. — В таком случае, почему вы не пытаетесь вывести мирных жителей на землю? Пусть Австралия и самый маленький из континентов, но там вполне достаточно места. Смогут проживать миллионы ордынцев. Или хочешь сказать, что вас гораздо больше? Этот вопрос заставил Альтаира задуматься. Он даже вызвал своего помощника и переадресовал вопрос ему. Как оказалось, никто даже и не думал заниматься подсчётами мирного населения. Считали только воинов. Вот их оказалось двенадцать миллионов. Пусть мирных жителей будет даже в десять раз больше, Австралия вполне сможет вместить такое количество жителей. Да там поместится гораздо больше жителей. Орда переезжает на Землю и постепенно занимается восстановлением своего материнского мира. По мне, так отличный план. Им всего-то и нужно, что договориться с жителями Земли. — Здесь сразу несколько причин. Одна из них — это страх. Боязнь того, что в любой момент нас могут атаковать исполины. Наш мир уже столкнулся с величайшим горем. Когда были уничтожены больше восьмидесяти процентов его населения. И не хотим, повторять подобное. Переселение начнётся только в том случае, когда я буду уверен в безопасности мирных жителей. В том, что наши жёны и дети не окажутся под ударом. Сейчас им ничего не угрожает. Портал охраняется моими сильнейшими воинами. В случае реальной опасности они смогут уничтожить его. — Тогда, почему вы даже не попробовали договориться с людьми? Почему сразу же бросились убивать всех на своём пути? — Потому что на тот момент мы были монстрами из подземелья. В этом и заключается вторая и, пожалуй, главная причина, почему переселение всех ордынцев на Землю, без полного уничтожения её жителей невозможна. Как ты думаешь, почему я не перешёл на землю, а руковожу ордой из материнского мира? И даже во время уничтожения исполина мои духи сражались там без меня? Не получили поддержку. — Просто боишься. Я бы на твоём месте также боялся. Уверен, что любой из повелителей жаждет занять твоё место. И судя по тому, что я увидел, они вполне могут убить тебя. — Глупости. Моя гвардия не позволит этого сделать. Если потребуется, каждый из них воспользуется последней печатью. Думаешь, ещё ни разу меня не пытались убить? Не организовывали мятежи? Я периодически устраиваю чистки среди руководства орды. Дело совсем не в этом. Просто, когда я окажусь на Земле, то попаду под влияние мировой магии. Моим единственным желанием будет убивать местных жителей. И справиться с этим желанием поможет только время. Все, кто сейчас находятся на Земле, прожили там уже больше десяти лет. И всё это время они сражались с землянами. Даже не пытались подавить свои желания. Представляешь, что будет, если взять и сразу переселить на землю миллионы ордынцев? Каждый из них будет жаждать убивать землян. Конечно, есть и другой способ справиться с этой напастью. Необходимо принять один эликсир. Но достать его можно лишь в Мировой башне. Слышал, что-нибудь об этом? Конечно, я слышал. Но хотел сперва услышать, что знает о Мировой башне Альтаир. В нашем прошлом мире ничего подобного не было. Иначе орден обязательно знал бы о башне. Как оказалось, знал он немного. Лишь то, что в жилой зоне башни, уже на десятом этаже есть множество торговцев и алхимиков, которые способны продать необходимые зелья. Вот только попасть в башню у местных уже никогда не выйдет. Уничтожили даже само место, на котором она была возведена. Расщепили даже магию там, навсегда запечатав не только вход в Мировую башню, но и все выходы, что имелись в их мире. — А вот и третья причина вторжения — поиски Мировой башни. Правда, я не уверен, что она имеется на Земле. Ведь в нашем прошлом мире её не было. Кто-то уничтожил башню ещё до основания ордена. Возможно, что древние столкнулись с такой же проблемой, что и ордынцы. — Мировая башня на Земле имеется. И мне как раз необходимо туда попасть. А ещё у меня в подчинении находятся два коренных жителя башни. После этих слов я достал бутылку джинов и потёр её. — Звал, хозяин? — спросил Йондо, получив одобрительный кивок от Барракиса. Похоже, что марид усердно проводил воспитательные работы с ифритом. И они дали свои плоды. — Правда, что в башне можно купить эликсиры, способные нейтрализовать ненависть, что возникает при переходе между мирами? Джинны переглянулись, а через пару мгновений у нас на столе оказалось штук двадцать небольших пузырьков с мутным содержимым. — Правда. Сами их использовали для наших зверушек. Если не дать им это зелье, то при переходе совсем с катушек слетают и забывают все установки. Слишком муторно их потом заново делать. Проще зельем напоить, что ничего не забывали. — Хотите сказать, что все монстры, которых вы притащили с собой на Землю, не хотели уничтожать её жителей? Что это вы им приказали? Барракис сразу же замялся и сделал несколько шагов назад, верно уловив моё настроение, а вот Йондо не был стол проницателен. — Да, а что в этом такого? Мы же хотели захватить этот мир. Зачем, нам его жители? Смысла от них никакого. В качестве слуг совершенно бесполезны. Да и люди слишком непрактичны. Мало живут, быстро умирают и всё такое. Тита возникла за спиной Йондо совершенно незаметно для него. А вот Барракис её прекрасно видел и попытался притвориться ветошью. Замер и даже перестал дышать. «Постарайся, оставить кабинет целым». Попросил я змейку, перед тем, как она материализовалась и нанесла первый удар. Обычный подзатыльник, который впечатал ифрита в стену. Она осталась цела и вроде даже не треснула. — Ну что, главнокомандующий готов прогуляться на Землю? Найти мировую башню и подняться на десятый этаж? Готовь денежки, или чем ты там собрался расплачиваться за миллионы этих зелий? Начнём великое переселение орды. Я помогу тебе организовать переговоры с лидерами земли.Глава 19
Тунис Мировая Башня— Ты уверен, что это вообще возможно? Здесь же больше тридцати тонн продовольствия. Посмотри, насколько растянулась цепочка носильщиков. Тебе придётся их защищать, — спросил старик у Диониса, окидывая взглядом собравшуюся возле портала в башню толпу. Пятьсот человек, у каждого за спиной имелся груз в шестьдесят килограмм продовольствия. Дионис брал только самые калорийные продукты, которые максимально быстро помогут ему восстановить силы. Но даже этих тридцати тонн могло оказаться недостаточно, чтобы справиться со стражем. Поэтому стратегическим запасом были носильщики. В случае чего он поглотит и их. Другого способа, как расправиться со стражем ни Дионис, ни его помощники не смогли придумать. Здесь ему никто не мог помочь. Да и не хотел он ни с кем делить эту победу. Он первым должен оказаться на десятом этаже. Первым должен получить все плюшки, что там находятся. Вот только старик был другого мнения. Поэтому он попросил Диониса взять с собой Судьбу и Деймоса. Освободить их от наказания. Передать, что после уничтожения стража они могут быть свободны. Даже покинуть организацию без каких-либо последствий. Естественно, в это никто не поверит. Даже сам старик. Но раз он всё же осмелился подвергнуть жизнь Судьбы опасности, то решил играть по-крупному. И Дионису не удалось узнать, что именно затеял старик. Подобное случилось впервые. Но в любом случае он не собирался отказываться от своих планов. — Ты же знаешь, что не бывает непобедимых противников. Всё зависит от степени подготовки и мотивации. Так вот и того и другого у меня достаточно. Я уверен, что смогу доставить большую часть ресурсов на девятый этаж. Сопутствующие потери неизбежны. Но что такое жизни нескольких неизвестных носильщиков в сравнении с возможностью подняться на десятый этаж башни? — Присмотри за Судьбой, — вздохнул старик и похлопав Диониса по плечу направился к ожидающей его машине. Там же сидела Зарина, которая в отсутствии Диониса занимала место главного аналитика ордена. И этот аналитик уже смог разработать план устранения своего бывшего начальника. У пяти носильщиков в рюкзаках было не продовольствие, а взрывчатка. Ещё у двоих еда была отравлена. Ими он займётся сразу же после перехода в башню. Но сперва дождётся, когда тронется машина старика. Бронированный внедорожник отъехал не больше, чем на полсотни метров и подлетел в воздух, взорвавшись на самом простом фугасе. Да, это было очень топорно и грубо, но зато крайне эффективно. Вот теперь Дионис мог со спокойной душой отправляться на встречу со стражем десятого этажа. Все долги были розданы. А впереди его ждало величие. Когда последний носильщик зашёл в портал Дионис в последний раз посмотрел на догорающие останки внедорожника и скрылся в портале. А через несколько часов в том месте появилась крайне странная процессия, которую возглавлял парень верхом на каком-то непонятном создании.
Австралия Столица орды Площадка возле портала в подземелье ведущего в материнский мир орды
— Уверен, что это твои подчинённые? Мне кажется, что каждый из этих прекрасных стражей будет рад воткнуть в тебя кусок железа. Если сможет, конечно. — сказал я Альтаиру, который вышел из портала прямо за мной. Как-то всё получилось очень спонтанно. И уже через час после того, как джинны дали нам чудодейственное зелье, мы вернулись на землю. И вернулись в расширенном составе. Помимо меня и Альтаира, сюда пожаловали ещё сорок человек личной гвардии главнокомандующего. Вот это уже были настоящие ваймы, а не те подделки, что встретились мне в ордене. И духи у них были под стать своим хозяевам. Духи, с которыми смело можно отправляться зачищать подземелья. Но всё равно все они уступали Тите. Моя змейка была вне конкуренции. Она смело могла называть себя их королевой. А если кто-нибудь попытается возразить, сразу же заткнуть тому рот. Силой естественно. Ещё десяток столь же сильных ваймов остались присматривать за орденом и империей Альтаира. Он заверил меня, что десяти полноценных ваймов вполне хватит, чтобы за всем уследить и в случае чего усмирить любой бунт. Звучало это как-то слишком сомнительно. Особенно на фоне методов, которыми работали с духами в том мире. Как бы ни отвернулись они от своих компаньонов в самый ответственный момент. Но это уже не мои проблемы. Раз Альтаир не волнуется, то мне и подавно не стоит. — Конечно, уверен, что так оно и есть. Каждый из них хочет прикончить меня и занять вакантное место. Только кто же даст им это сделать? Сейчас погоди немного, дай им понять, кто соизволил вылезти и материнского мира. Принести свою задницу в место, где идут непрекращающиеся бои. Где каждую секунду можно умереть. А долбанные исполины только и ждут, когда сожрать какого-нибудь ордынца. И всё это происходит при попустительстве главнокомандующего, который только и может, что прикрываться своей гвардией. А сам он уже давно отошёл от дел. Даже ходят слухи, что я умер и моё место занял самый ушлый гвардеец, который теперь и руководит ордой. Но занимается он только собственным обогащением. Трахает всё, что движется и вообще ведёт настолько разгульный образ жизни, что скоро сдохнет. Либо печень откажет от чрезмерного употребления вина, либо какая-нибудь срамная болезнь одолеет. Я не смог сдержать смеха. И Альтаир меня поддержал. А вот его гвардейцы, а тем более стражи портала не разделили нашего веселья. Если первые готовы были броситься на стражей и наказать их за неуважение к главнокомандующему, то стражи сперва ничего не понимавшие, постепенно начали осознавать, в какую задницу попали. Мало того что они не выказали никакого почтения главнокомандующему. Так ещё и оружие на него направляли. Не знаю, как с этим дела обстояли в орде, но в любой земной структуре таких вот товарищей сразу же ухватили бы за жабры. Что и сделал появившийся через пару минут Баскент. Все стражи портала при его появлении просто попадали без сознания. — Рад приветствовать тебя повелитель. Наконец-то ты лично посетил этот мир. Сегодняшний день, войдёт в историю орды, как самый светлый за всё её существование. Я уже распорядился, чтобы готовили грандиозный праздник. Сегодня Баскент будет отмечать небывалое событие. Что может быть счастливее момента, когда твои ноги ступили на меня? Не думал, что Баскент такой подхалим. Должно быть, мои уроки по общению с женщинами не прошли даром. Вон, как он заливается соловьём перед Альтаиром. А на меня гад даже внимание не обратил. Мог хотя бы поздороваться. Всё же мы не виделись несколько дней. Именно столько я провёл в материнском мире орды. Отмечал нашу встречу с Альтаиром, а потом слушал его историю. Слушал и думал, как всё обернуть себе на пользу. Вариантов была масса. И главное, что они совпадали с целями Альтаира. Он, так же как и я хотел вернуться в наш прошлый мир. Не у одного меня там осталась заначка и незаконченные дела. Для этого необходимо было попасть в Мировую башню и подняться на десятый этаж, попутно уничтожая хранителей остальных этажей. Вместе сделать это будет гораздо проще. Та же Лерна не сможет помочь мне в Мировой башне. Она уже давно сказала об этом. Иначе башня пошлёт противника, который будет равен драконихе по силам. А оно нам нужно? Пусть уж лучше все будут равны по силам мне. Здесь имеется масса вариантов, как справиться с таким противником. И не просто справиться, а ещё остаться при этом в живых. А стражи, ну стражи они и должны быть сильнее меня. Иначе нет никакого смысла в этом испытании. — Спасибо тебе Баскент, но мы не станем задерживаться в городе. Прикажи всем повелителям собраться в резиденции Вайма через пару часов. И сделай так, чтобы никто не смог за нами шпионить. Да и сам не вмешивайся, чтобы там не произошло. Сателлит быстро стрельнул в меня взглядом не понимая, что вообще здесь происходит. И с чего это Альтаир, впервые оказавшись на земле собрался отправиться в мою резиденцию, а не в какой-нибудь центральный дворец? Или где там должен находиться главный разумный в орде? Но я лишь пожал плечами. Сам пускай думает. — Как скажешь повелитель. Про шпионов могу точно сказать, что после трёх десятков неудачных попыток даже самые твердолобые Повелители поняли, что это бесполезно. Люди нового Повелителя орков выстроили непреодолимую защиту. Даже я не могу взглянуть, что происходит там. Говорил Баскент с явной досадой. А мне сразу же стало интересно, чего же такого там натворил Батя и его люди. Просто больше никто не мог этого сделать. Лерне подобное ни к чему. Ей плевать на любую слежку. Да и Баскент наверняка не станет совершать глупостей, если вновь не хочет испортить отношения с драконихой. — В таком случае ступай и подготовь мне что-нибудь интересное, что можно будет почитать в длительном переходе. Думаю, что информацию о войсках орды и их успехах, или провалах будет в самый раз. Ещё мне необходима опись всех ресурсов, что имеются в нашем распоряжении. И всех подземелий, что открывались на занятых нами территориях. И ещё, что мы можем предложить местным в качестве торговых ресурсов. Сателлит стоял и не знал, что сказать. Просто хлопал глазами и ловил ртом воздух, словно рыба. Интересно он хоть запомнил всё, что сказал ему Аскольд? — Веди меня. Понятия не имею, где здесь, что находится. — после исчезновения Баскента, обратился ко мне главнокомандующий. Только я сам этого не знал. За пределы резиденции выходил всего дважды. На встречу с Ульгаром и собственно, чтобы добраться до арены. Пришлось напрягаться и использовать нашу с Лерной связь. Используя её, как маячок мы и двинулись в город, который находился в паре километров от портала. Впереди шли мы с Альтаиром и Титой. А за нами остальные ваймы со своими духами. Им всем очень нравился этот мир и совершенно не хотелось уничтожать местных. Что было просто замечательно. Зелье отлично работало. Встретили нас примерно на середине пути. Когда мы уже оказались в городе. Отряд под предводительством Бати и Зультона, двигался по улицам Баскента, наводя здесь суету. Горожане в ужасе убегали с дороги вооружённого до зубов отряда орков. Но сильнее их пугала сила, что исходила от Бати. Даже мне стало не по себе, когда мы вошли в её радиус действия. Да чего уж я, даже Тита передёрнулась, а гвардия Альтаира начала готовиться к битве. — Скажи им, чтобы успокоились. Это всего лишь мой дед. Мужик отличный, хоть и крайне суровый. — И каково это — иметь семью? В прошлом мире мы взяли в орден круглого сироту. Впрочем, как и все ваймы, были сиротами. Одно из главных правил ордена, которое не нарушали ни разу за всю его историю существования. — Всегда говорил тебе, что это дерьмовое правило. А про семью тебе ничего не могу толком сказать. О деде я узнал совсем недавно. Семья, в которой я здесь родился, хотела убить меня, чтобы распилить высвободившуюся силу. Здесь у меня появился крайне редкий дар. Можно сказать, что я ходячий источник энергии. Так вот, эту энергию и хотели разделить между собой мои родственнички. Пришлось их всех убить. Пошли в уплату сущности за возможность прикоснуться к миру духов. — Смотрю, весело у тебя тут было. У меня всё оказалось гораздо прозаичнее. Создал печать во время огромного побоища. Больше Альтаир не успел ничего сказать. Орки увидели меня и ломанулись, вопя во всю глотку. Так они рады были видеть своего повелителя. А вот Василий Иванович даже не думал бежать. Он шёл совершенно спокойно, опираясь на какой-то посох. При каждом новом шаге окружающие нас дома вздрагивали. Словно шёл не пожилой человек, а великан, превосходящий размерами даже Тифрида. Впрочем, и глава мифриловой стражи, вместе со своими подчинёнными находился поблизости. Они шли параллельными улицами с делегацией встречающих меня орков. А вот для нас не выделили почётного караула. Видимо, Баскент совсем загрустил после встречи со своим создателем. Понял, что даже повелители не смогут справиться с силой, что шла за нашей спиной. Ваймы внушают уважение абсолютно всем, кого встречают на своём пути. Особенно когда нас много. И рядом с нами находятся наши духи. Прямо как сейчас. — Повелитель! Как же мы рады вашему возвращению, — первым подлетел ко мне Зультон и сразу же плюхнулся на колени, а за ним последовали и остальные орки, создавая нереальный грохот и портя каменную мостовую. Баскенту потом придётся проводить тут капитальный ремонт. Будет перекладывать плитку. Хотя с его возможностями по управлению городом это не займёт много времени. Буквально пару минут. А вот после Бати придётся поработать намного дольше. Чем ближе он к нам подходил, тем сильнее становилось давление. Даже окружающие дома уже перестали его выдерживать. Трещины становились всё больше и больше. Стали отваливаться внушительного размера куски каменной кладки. А один дом и вовсе сложился, словно был сделан из бумаги. — Василий Иванович, это ты так рад меня видеть? Или что-то произошло за эти два дня, что меня не было? — Кто этот человек? — указывая на Альтаира, спросил Батя, даже не подумав отвечать на мои вопросы. — Один мой старый знакомый. Он, вместе со своими друзьями решил помочь мне устроить примирение между ордынцами и землянами. — В таком случае, почему я ощущаю, что он несёт тебе смертельную опасность? И не только он, но и все эти люди, что стоят за вашими спинами. Василий Иванович продолжал что-то говорить, но его слова заглушил грохот, рушащихся зданий и рёв разъярённого дракона. К нам на всех порах неслась Лерна. Пока ждал орков и Батю, как-то совершенно упустил из вида нашу связь. А как оказалось очень зря. Прозевал приближение драконихи. И вот интересно, это ей Баскент успел доложить, или не стой Бати, ощутила смертельную опасность, что грозит мне? Но это мы сейчас узнаем. Только остановить бы Лерну, пока она бед не натворила. «Тита, делай что хочешь. Но останови дракониху. Не хватало ещё, чтобы она перебила мне тут половину ваймов. С неё станется». Через пару мгновений рядом с нами воплотилась Тита в своём истинном обличии и тут же устремилась навстречу второй чешуйчатой. Вот сейчас мы и посмотрим, кто из них круче. В тот день на арене я мог только предположить это, а сегодня смогу и убедиться. — Если кто умеет создавать защитные техники, то сейчас самое время. Там огромная чёрная дракониха, которая готова убить за меня кого угодно. И похоже, что она также ощущает, что вы являетесь для меня угрозой. Другого объяснения подобному поведению с её стороны я не вижу. Альтаир, подтверди мои слова, а то твоя гвардия меня совершенно не слушается. Кивка от главнокомандующего было вполне достаточно, чтобы вокруг нас начали создаваться разнообразные защитные техники и появляться духи-защитники. Конечно, они и в подмётки Тите не годились, но всё лучше, чем ничего. — Пока мои ящерки разбираются, давай подумаем, почему все считают, что ты представляешь для меня смертельную опасность? — обратился я к Аскольду, под строгим взглядом Бати. Он решил пока ничего не предпринимать и дождаться Лерны. Верное решение и очень своевременное. Сражаться ещё и с собственным дедом мне совершенно не хотелось. К тому же я прекрасно осознавал, что Сахаров может намылить мне шею. Без помощи Тита, так точно. И Кай мне здесь не помощник. Не станет он лезть в семейные разборки. Убивать меня никто не собирается и ладно. Вот такой мне ученик достался. Мой вопрос заставил Альтаира поморщиться. Словно я пытаюсь выведать у него что-то интимное. Каким пальцем любит в носу ковыряться или сколько прыщей у него на заднице. И эта реакция мне как-то совершенно не понравилась.
Глава 20
— Тут такое дело. Как только понял, кто ты на самом деле всё напрочь вылетело из головы, — тут же начал оправдываться Альтаир. — Ты же должен был явиться ко мне, чтобы подписать все необходимые договоры. Такие все повелители подписывают. Этого не произошло. — я кивнул соглашаясь. — Но свиток у Баскента ты всё же принял. — и снова я кивнул. — А значит и согласился на все условия, что были прописаны на этом свитке и в договорах, что должен был подписать. Это очень непростой свиток переноса. Полноценный артефакт, который совмещает в себе сразу несколько свойств. Так вот, одно из этих свойств автоматически наложило на тебя все стандартные запреты, что присутствуют в печати призыва. В прошлой жизни я не смог довести эту технику до ума, а вот в этой всё получилось. — Выходит, что все Повелители, все ваймы, что состоят в твоей гвардии и теперь я, практически стали твоими духами? Ты заключил с нами контракт даже без нашего ведома и теперь можешь в любой момент сделать со мной всё, что захочешь? Отказаться я не могу. Как и не могу причинить тебе вреда, или разорвать этот контракт. Тупо потому, что я понятия не имею, где он находится и каким образом действует? Последние слова я уже орал. Вот так меня взяли и сделали, практически рабом. И сделал это человек, которого я уважал сильнее, чем кого-либо за обе своих жизни. Человек, который всегда был для меня кумиром и эталоном вайма. Которым я восхищался и на которого всегда старался ровняться. А как оказалось он хотел провернуть подобное ещё в прошлой жизни. В ордене, в котором все его боготворили и даже не подумали бы идти против. Но всё равно он хотел посадить всех на цепь. Не стал больше ничего говорить и уселся прямо посреди улицы. Мне срочно нужно найти, где спрятаны эти запреты. Найти и вырвать их с корнем. Выжечь навсегда и закрыть дорогу для таких вот ушлых товарищей как Альтаир. А для этого мне нужна сила. Много силы. Духи, что дожидались своего часа, почувствовали — дело пахнет жареным и начали бесноваться. Но это не помешало мне начать поглощать их с невероятной скоростью. И всё для того, чтобы увеличивать количество силы, которую я могу бросить на поиски. Но сколько бы силы я ни вливал, ничего не мог найти. Даже никаких намёков. Всё выглядело совершенно нормально. Не было никаких даже самых незначительных изменений. Лишь все мои действующие и уже завершённые контракты, что были созданный в этой жизни. Я даже пропустил момент, когда пространственное кольцо вновь ожило. Лишь когда, палец начал гореть и причинять нестерпимую боль, пришёл в себя. Сразу же достал шкатулку с Чёрным. Чистильщик ощутил, какую мощь я пустил на поиски не известно чего и хотел заполучить эту силу себе. Хотел полакомиться ей. Этого должно хватить, чтобы Чёрный смог сломать своё вместилище и оказаться на свободе. Вот только я не собирался позволять ему это делать. У меня пока ещё ничего не было готово. Ни одной печати. А просто так выпускать его я не стану. Лерна дала понять, что мне нужно любыми способами связать чистильщика самыми жёсткими контрактами, которые только могут быть. Оставалось лишь использовать договор. И похоже, что для этого настало самоеподходящее место. Откинув крышку шкатулки, я увидел останки красного ядра. Чёрный закончил поглощение своего соперника и теперь ему требовался новый источник энергии. И раз он ему так нужен, то придётся за это платить. Платить, службой. После того как открыл шкатулку ядро с Чёрным поднялось в воздух и зависло прямо перед моим лицом. Я ощущал, что внутри этого небольшого чёрного кругляша сосредоточено охренеть как много энергии. И вся эта энергия сейчас направлена лишь на одно — на разрушение темницы чистильщика. Но и этой мощи было слишком мало. Тот, кто засунул туда чистильщика, прекрасно знал, что делает. Был уверен, что пленнику не удастся сбежать без посторонней помощи. И я сейчас предлагал Чёрному эту помощь. — Если хочешь, чтобы я помог тебе, то сперва мы заключим договор. — обратился я к чистильщику. Он всего-то должен подписать договор, в котором прописано чуть больше пяти тысяч пунктов. Все ограничения, что я когда-либо прописывал в договорах с другими духами. Можно сказать, что я совместил все мои предыдущие договоры, сделав из них всего один. И этот договор я сейчас держал перед ядром. — У тебя всё меньше и меньше времени на раздумья. Не подпишешь договор сейчас и второго предложения не будет. Навсегда уберу тебя в защитный короб. Наложу на него кучу печатей подавления и спрячу в таком месте, что тебя никогда не найдут. Хоть ты и очень силён, но не сможешь выбраться из заточения без моей помощи и за миллион лет. Кто-то пытался со мной заговорить, но я полностью игнорировал происходящее вокруг. Сейчас для меня существовало лишь чёрное духовное ядро, зависшее перед лицом и договор, что находился между нами. Моя энергетическая подпись на нём уже имелась. Теперь дело за чистильщиком. Не знаю, сколько времени уже прошло, но в договоре начал появляться ещё один пункт. Пункт, в котором говорилось, что я должен буду помочь отомстить. Отомстить тому, кто заточил Чёрного в духовное ядро и выкинул его в этот паршивый мир. Где чистильщика нашли во время очередного рейда в эпицентр. Так он и попал в лавку «У дядюшки Бориса». Яркие картины этого события всплыли у меня в голове. Я увидел абсолютно всё с того момента, как чистильщик оказался в эпицентре, как его нашли и продали. За тридцать тысяч, как и говорил мне уже покойный торговец. Не обманул. А я ему тогда ещё не верил. Что же это приемлемые условия. Особенно если учесть то, что за договор Чёрному предстоит подписать. Я уже обязался привести Лерну в её родной мир. Так почему бы не помочь чистильщику отомстить его обидчику? Чёрный получил от меня согласие на добавление этого пункта и через пару мгновений я ощутил его, через появившуюся между нами связь. Сразу после этого застонал Аскольд и упал на колени рядом со мной. Вот тут началась настоящая вакханалия. Гвардия главнокомандующего бросилась на его защиту, и у них на пути встал Батя. Совершенно неожиданно к нему присоединились обе чешуйчатые, Кай, Баскент и вся мифриловая стража во главе с Тифридом. Столкнись две эти силы и от города не осталось бы камня на камне. Но ничего не произошло. Между несущимися друг к другу воинами появился небольшой колючий хомяк. — Как же вы меня уже задолбали! Не даёте спокойно отдохнуть. Прекратили быстро! — раздался голос Бори и он подействовал абсолютно на всех. Даже духи замерли в удивлении. Этого замешательства вполне хватило, чтобы Альтаир дал всем отбой. — Остановитесь. Со мной всё в порядке. Просто получил откат, от уничтоженного договора. В этой жизни подобное происходит со мной впервые, поэтому столь сильная реакция. Умник, что это было? Как ты смог уничтожить контракт? Даже мне это не под силу. А я и сам не знал, как подобное возможно. Это случилось после подписания контракта с Чёрным. Похоже, что Чистильщик сразу же решил доказать свою полезность. И у него это отлично получилось. Нашёл враждебную для меня связь и сразу же уничтожил её. Но это было ещё не всё. Теперь Чёрный получил доступ к так необходимой ему энергии и сразу же приступил к делу. Он рвался освободиться из заточения. Разрушить свою тюрьму. И я не стал ему мешать. Наоборот, бросил ещё больше духов на производство энергии. Духовное ядро подлетело ещё выше, и на нём стали появляться, пока ещё, едва различимые трещины, через которые пробивался ярчайший свет. Темница чистильщика трещала по швам. Ослаблять давление сейчас нельзя ни в коем случае. Что-то мне подсказывало, что если не получится вытащить Чёрного сейчас, то потом придётся начинать всё с ноля. И я не уверен, что скоро смогу повторить столь чудовищные энергетические траты. По всему телу уже разливалась нестерпимая боль. И это, несмотря на то что я стал намного сильнее. Пару месяцев назад я бы уже давно потерял сознание, или вообще склеил ласты от подобного. Но сейчас держался. Держался из последних сил, но всё же. Требовалось совершить ещё один рывок, прыгнуть далеко за пределы собственных возможностей. И сделать это мне помогла Лерна. Понятия не имею, когда успела появиться у меня за спиной, но сила драконихи, что начала в меня вливаться, стала той последней каплей, прорвавшей плотину. Ярчайшая вспышка ударила по глазам. Ядро разлетелось на осколки и через мгновение, перед нами предстал матёрый чистильщик, во всей своей красе. — Уничтожьте его! — отдал приказ Альтаир и его гвардия тут же ударила. Ударила для того, чтобы за пару мгновений лишится десятка сильных духов. Чёрный лишь облизнулся, поглотив их без остатка. И собрался было разобраться с остальными, когда отлетел в сторону, словно с разбега врезавшись в невидимую стену. Впрочем, то же самое произошло и с его противниками. — Я же вам сказал прекратить! Если кто-нибудь ещё полезет в драку, то пеняйте на себя. Предупреждать больше не буду. — сказав это, Боря вымахал до размеров слона, а вокруг него появились сгустки чистой магии. Настолько концентрированная сила могла навредить даже Лерне. — Слушайте, что вам говорит Боря. Этот чистильщик не представляет для вас никакой опасности. Он заключил со мной контракт. — Но как? — только и смог спросить Аскольд. Впрочем, и другие ваймы выглядел не менее ошарашено. Уверен, будь я на их месте, выглядел бы ничуть не лучше. Да мне и сейчас не до конца верилось, что удалось подписать контракт с чистильщиком. Причём настолько матёрым. Мне ещё ни разу не доводилось видеть столь сильных чистильщиков. Откликнись на мой зов в «Клоповнике» столь сильный чистильщик, и всё… Не было бы меня сейчас здесь. — Это не важно. Гораздо важнее, что он во всём меня слушается. Почти пять тысяч запретов. Полное и безоговорочное подчинение. В твоём новом ордене должны гордиться таким контрактом. Чёрный, запрещаю тебе убивать кого-либо, без моего разрешения. Даже если они на тебя нападают. Просто обезвредь не убивая. Я прекрасно вижу, что сделать для тебя это не составит труда. Лерна, спасибо, без тебя я не справился бы. Сказав эти слова, я начал искать дракониху, которую держал на руках Баскент. Лерна была без сознания. Тут же подлетел к ней. Но меня остановил сателлит. Он заверил, что с драконихой всё в полном порядке. Просто слишком перенапряглась с помощью мне. Истратила не простительно много силы, вот и вырубилась, словив жесточайшее опустошение. Сказал, что одного драконова яблока будет вполне достаточно, чтобы вернуть её в норму. Дальше я занялся Чёрным и на свой страх и риск, засунул его в духовное хранилище. Никто до меня не подчинял себе этих духов, поэтому было непонятно, какая последует реакция. Больше всего я боялся, что Чёрный всё мне там поломает, начав выкачивать энергию. Но обошлось. Мало того что ничего не изменилось, когда чистильщик попал в хранилище, так ещё им сразу же занялся Боря. Взялся за воспитания новичка, так сказать. Хоть Чёрный и был сильнее хомяка, но куча ограничений не позволяли ему ничего сделать. Пообщаемся с ним, когда разберусь с новым курсом орды. А именно этим мы и собирались заниматься до того, как начала происходить вся эта вакханалия. Повестка с освобождением земли от коренного населения теперь отошла на второй план. Появилась реальная возможно избежать этого, осталось только попасть в Мировую Башню. Ну а потом началось всеобщее примирение. В котором мне и Аскольду отводились ведущие роли. Хомяк покинул нас, чтоб заняться новичком. Заявил, чтобы его не тревожили. К тому времени, когда все повелители собрались возле резиденции, мы опоздали. Причём опоздали так конкретно. Восемь недовольных повелителей топтались возле ворот. А напротив них стояли люди Василия Ивановича с Чёрной Мамбой во главе. Они-то и не позволили Повелителям войти. Лезть в драку те не стали. Вот и ждали, пока мы не придём. Но никто не посмел возмущаться, когда увидели главнокомандующего. Это я избавился от обязательного контракта и теперь смело могу слать Альтаира на хер, если потребуется. А вот они не могли себе такого позволить. — Приветствуем главнокомандующего. Рады, что вы смогли выбраться в этот мир. И даже смогли преодолеть жажду убийства. Теперь наша победа близка как ни когда, — первым приветствовал Аскольда Повелитель эльфов. После этих слов Сиртаэль уставился на Альтаира, словно ожидал, что тот вот-вот превратится в разъярённого демона и бросится на передовую. Лишь бы добраться до людей и начать их убивать, как это происходит с постоянными пополнениями из материнского мира. Но эти пополнения в основном состоят из слабых воинов. Справиться с ними не составляет особого труда. Их просто удерживают силой, дожидаясь момента полной адаптации. Или бросают на передовую, если необходимо свежее мясо. Толку от таких воинов всё равно очень мало. Во время адаптации их тренируют и обучают. И только после этого бросают в реальный бой. Иначе свежее пополнение погибает в первом же бою. Они не ведают страха. Ими движет лишь жажда убивать землян. В начале вторжения орды на землю из-за этого погибло множество сильных воинов. Приходить в норму всё стало только после того, как земляне оставили Австралию. Тогда начали появляться первые адаптанты, которые уже помогали остальным. На это как раз и ушло около десяти лет. И если бы люди не сопротивлялись так ожесточённо, то орда уже давно потерпела бы поражение. Земляне сами дали ордынцам возможность закрепиться в Австралии, сражаясь за каждый клочок земли. Это мне рассказал Альтаир. Отчего-то ни Ульгар, ни Сиртаэль даже не упоминали о подобном. Словно они этого и не знали. Словно во всей орде, об особенностях перехода из мира в мир знает лишь руководство ордена, что сидит в материнском мире. Скорее всего, здесь действует один из запретов Альтаира, заложенный в односторонние договора. И я начал думать об этом лишь после того, как Чёрный уничтожил этот договор. Раз Альтаир решил скрывать эту информацию от всех, включая Повелителей, значит, в этом есть смысл. Обязательно спрошу у него об этом потом. А пока нужно возвращаться к ожидающим нас гостям. Помимо Повелителей, возле ворот резиденции были и другие ордынцы. Ульгар в окружении каких-то непонятных орков. Они совершенно не были похожи на воинов. И от них тянуло духовной энергией. Правда, очень слабо. Настолько, что едва получалось уловить её. По-любому это были шаманы, о которых мне говорил Ульгар. При нашем приближении пробрало знатно. Ещё бы столько ваймов со своими духами. И все эти духи были далеко не слабаками. Они просто внушали ужас этим шаманам, что было прекрасно видно по их мордам. Всех пригласил к себе в резиденцию. ОТак чторками займусь позже, а сейчас необходимо было переговорить с Повелителями. И делать это будет Альтаир. Он же у нас главнокомандующий. А я так, гонец с хорошими новостями, который может организовать для орды альтернативный путь на землю. Путь мира, а не войны. Пусть для многих ордынцев это будет не приемлемо, но это их проблемы. Если даже воинственные орки поняли, что войну нужно прекращать. То и до остальных вскоре это дойдёт. Тем более, они не смогут сопротивляться приказам Альтаира. Разве, что Сиртаэль, который уже доказал, что способен обходить ограничения, наложенные на него договорами. — Что это? — пробасил Тифрид, когда Альтаир поставил на стол перед повелителями пузырёк с эликсиром, позволяющим избавляться от жажды убийства при переходе между мирами. — Это наша главная надежда на прекращение войны с жителями этого мира. Эликсир, способный убрать все последствия перехода. Именно благодаря ему я смог попасть на Землю и сейчас нахожусь в здравом уме. У меня совершенно нет желания убивать местных. Как и у моих гвардейцев. Повелители переглянулись и тут же начали засыпать Альтаира вопросами. Причём каждый их вопрос был по делу. Этот разговор затянется очень надолго. Поэтому пока переговорю с орками. Главнокомандующий здесь справится и без меня. К тому же Момоко уже всё записывала. А Кай выступал в роли переводчика. Альтаиру я представил его, как своего ученика. Не став ничего рассказывать об особенностях парня. Не известно, как на это отреагирует старый вайм. Не исключено, что решит от греха подальше попробовать убить Кая. А сталкиваться с главнокомандующим в его мире я не рискнул. Поэтому Кай всю дорогу находился в своём материальном воплощении и старался не отходить далеко от меня. Дальше я оставил их и отправился на поиски Ульгара.Глава 21
— Я так понимаю, что ты привёл верховного шамана? — спросил я у Ульгара, который выглядел не самым лучшим образом. Похоже, что целители в орде не очень. Не смогли толком восстановить парня после боя с Зер-Гулом. Но главное, что он был жив, а здоровье всегда можно поправить. К тому же орки в этом плане уступают только троллям с их чудовищной регенерацией. Восстановится довольно быстро. — Да повелитель. Это верховный шаман Сирк и его ближайшие помощники. Все в орде прислушиваются к их словам. Они умеют разговаривать с духами предков и передавать нам их мудрость. Едва не заржал после этих слов. Умеют общаться с духами предков. Ага, как же. Охотно верю. Единственное, что могут эти шаманы, так это закидываться всякими галлюциногенами и потом выдавать свой бред за наставления предков. Но мне без разницы, пусть на здоровье и дальше практикуют все эти пляски с бубном и обкуривание травами. Главное, что в орде к ним прислушиваются. — Приветствуем Повелителя. Предки не оставили гордый народ орков и в трудную минуту прислали великого воина. Воина, что вернёт нашему народу былое величие и стократ отплатит врагам за их подлость. Да не сочтёт повелитель мои слова за наглость, но может он показать своим верным подданным духов, что способен призывать? Ульгар сказал нам, что повелитель обладает даром шаманов. Поэтому мы хотим увидеть, насколько сильным даром он обладает. — сказал Сирк, склонившись в глубоком поклоне. Похоже, что он решил будто сила, которую они все ощутили, исходит от Альтаира и его гвардейцев. Даже не смог разделить нас, смешав в одну кучу. Но это и не удивительно. Способности по коммуникации с духами даже у верховного шамана были очень низкими. Они не могли в общей куче разделить ваймов и оценить силу каждого по отдельности. И даже сейчас я всё ещё находился достаточно близко к Альтаиру и его гвардейцам, чтобы орки смогли ощутить именно мою силу. «Давай немного поиграем. Покажись этим любителям духов во всей своей красе. Надави на них духовной энергией и держи подольше. Чтобы они сполна прочувствовали силу настоящего великого духа. Хотят увидеть, но лучше пусть прочувствуют мою силу на своей шкуре по полной». Через мгновение рядом с нами появилась Тита в своей человеческой ипостаси, и орки тут же растянулись плашмя перед ней. Они не выражали своё почтение или что-нибудь в этом роде. Нет. Они просто не смогли выдержать обрушившегося давления. Сильнее всех досталось Альтаиру. Пришлось даже его защищать. Не хватало ещё, чтобы парень помер. Секунд десяти хватило, чтобы первый из шаманов потерял сознание. На этом я попросил Титу закончить. Думаю, что демонстрация оказалась вполне внушительной. — Хватит? Или желаете ещё посмотреть? — Хватит Повелитель! Сжальтесь! — застонал Сирк. — Мы видим насколько сильный дар у Повелителя. Я не достоин занимать своё место. Титул верховного шамана по праву должен принадлежать вам. — Угомонись. Не нужен мне твой титул. Ты был верховным шаманом до меня, ты им и останешься. А пока мне нужно, чтобы все воины орков узнали, что вскоре им предстоит великое переселение. Новый мир, в котором уже проживает несколько десятков тысяч орков, подчиняющихся мне. Вместе с орками там ещё проживают люди и эльфы. Донеси эту новость до всех орков. И передай, что я запрещаю им ходить в атаки на позиции исполинов. Это земля достаточно напилась орочьей кровью. Сирк поднялся и с опаской, глядя на Титу начал кланяться. Следом за ним это сделали и остальные орки. После чего они подхватили под руки потерявшего сознание и поспешили удалиться. — Ульгар, останься. — дождавшись, когда шаманы свалят, я продолжил. — С этого момента ты будешь моим заместителем. Премьер-министром, или как это называется в орде? Будешь отвечать за всё. Хотел стать Повелителем. Флаг тебе в руки. Можешь сам решать любые вопросы. Палку не перегибай и не забывай, о чём ты мне говорил. Главное — сохранить как можно больше воинов. На Силле потребуется много рабочих рук. Вам придётся строить для себя новые поселения. Первое время будете жить в походных условиях. — Орки — раса кочевников, поэтому мы будем только рады вернуться к образу жизни наших предков, — выпалил довольный Ульгар. — Я не подведу тебя Вайм. После этих слов парень выхватил нож, полоснул себя им по ладони и протянул руку в мою сторону. Странный ритуал, но да ладно. Ничего страшного в нём я не увидел. Да и тут точно не была применена магия и ничего такого, что могло бы мне навредить. Поэтому тоже разрезал ладонь и пожал руку Ульгара. Сразу после того, как наша кровь смешалась Ульгар начал резко прибавлять в силе. Он даже стал крупнее и уже больше походил на орка, чем на эльфа. Его магические способности также стали сильнее. Оказывается, что моя кровь усиливает орков в сотню раз круче, чем простое нахождение рядом. Отпустил Ульгара и отправился на поиски Василия Ивановича. Теперь необходимо переговорить с ним. А потом ещё и с Лерной. Может, дракониха знает способ, как создавать эти эликсиры? Ещё не известно, когда мы попадём в Мировую Башню и найдём там подходящего алхимика или торговца. А так будут орки потихоньку клепать у себя эти эликсиры и ладно. — Как у вас всё прошло с Мясником? — спросил я у Бати, до того как он начал крыть меня матом. А судя по выражению лица, именно это он и собирался делать. Но этот вопрос дал мне небольшую отсрочку. — Хасан пострадал во время обрушения башни, в которой сидели повелители. А так всё вышло, как и планировали. Учитель отомщён и теперь мы можем с чистой совестью присоединиться к нему. — Даже и не думай об этом. Мне сейчас нужны люди, которые выступят посредниками между человечеством Земли и ордой. Пора заканчивать эту войну. И ты не хуже меня знаешь, что это на самом деле так. Всё руководство орды сейчас собрано в Баскенте. Альтаир вправляет им мозги. После чего можно будет договариваться о мире. У них есть что предложить человечеству. Поэтому потеря Австралии будет полностью оплачена. И чем скорее это произойдёт, тем лучше будет абсолютно для всех. — Боюсь, что так просто это не получится провернуть. Ты даже не представляешь, что за игры ведутся между правителями крупнейших государств. Алессандра может тебя немного просветить. Уговорить этих людей пойти на мировую с ордой, что оккупировала один из континентов практически нереально. — Но я уверен, что ты сможешь найти человека, который на это способен. Да и слово главы Корпуса Последней Стражи явно имеет вес во всём мире. А ещё у нас есть слово главы Бразильского союза. Слово правителя Кореи. И на крайний случай огромный чёрный дракон, который способен объяснить всем, как нужно себя правильно вести. Да и от этого союза выиграют абсолютно все. Вот сейчас Момоко закончит с ордынцами и сам у неё обо всём узнаешь. Уверен, что она уже давно поняла, какую выгоду для всего человечества сможет принести союз с ордой. — Если бы это мне говорил кто-нибудь другой, то я бы дал ему в морду, — тяжело вздохнув заговорил Батя. — А месяц назад я бы и тебе дал в морду. Вот только за этот месяц изменилось очень многое. Я оказался в сердце орды и провёл здесь много времени. Да и твои слова про ордынцев оказались не таким уже и бредом, как мне показалось изначально. Особенно сильно это заметно в Баскенте. Где помимо воинов есть и мирные жители. И могу сказать, что они практически ничем не отличаются от землян. Поэтому я постараюсь помочь тебе. Дальше состоялся разговор с Чёрной Мамбой. Здесь помощь Бати мне была не нужна. Мать Урсулы сама постоянно упоминает, что должна мне за спасение дочери. Пришло время отдавать долги. Разговор получился довольно трудным, но всё же мне удалось убедить правительницу одного из крупнейших государств Земли, выступить на своей стороне. Бразильский союз, а вместе с ним и скандинавские страны окажут поддержку плану прекращения военных действий и заключению мирного соглашения с ордой. Правда, обсуждать подробности всех этих планов и соглашений будут уже после того, как сильнейшие государства планеты поддержат эту инициативу. А до этого ещё довольно далеко. Самый трудный разговор вышел с Лерной. Причём я там практически ничего не говорил. А вот обе чешуйчатые оторвались по полной. Они так и не смогли выяснить, кто же сильнее и попытались исправить это прямо на месте. Что грозило полным уничтожением резиденции и вообще непонятно, как могло бы закончиться. Пусть Тита и стала намного сильнее, но всё же тягаться с драконихой ей не стоит. Что-то подсказывало мне, что Лерна способна забрать подарок, что вручила змейке при встрече. А значит, мы станем слабее и здесь я ничего не могу сделать. Наш с Лерной договор не затрагивает такие моменты. Но вроде всё разрешилось вполне мирно. Чешуйчатые сговорились на том, что во всём виноват я. А я и не стал это оспаривать. И так чёрт знает, сколько времени убили на все эти разговоры. Но оно определённо того стоило. За сварой Лерны и Титы даже не заметил, как резиденция лишилась левого крыла. Как раз там Альтаир беседовал с Повелителями. Не всем понравились его слова о мире с землянами. Сразу три повелителя попытались убить главнокомандующего и тем самым решить эту проблему. Повелители хамелеонов, дроу и демонов, решили, что смогут справиться не только с Альтаиром, но и с другими повелителями. Не вышло. Теперь ещё три расы потеряли своих сильнейших бойцов. Орда была слаба как никогда. Переговоры с землянами были им просто необходимы.Австралия Блокадный флот Линкор «Кассиопея»
— Адмирал, все наблюдатели сообщают, что в зону ответственности стражей вошло больше трёх тысяч ордынцев. Стражи никак на это не реагируют, — доложил дежурный офицер. Несмотря на все риски адмирал распорядился отправить усиленные отряды разведки на все возможные направления, куда мог уйти отряд Сахарова. Слишком влиятельные личности были в том отряде, за которыми просили присмотреть. И просили об этом лично правители двух ведущих мировых держав. Российской империи и Китая. Отказать этим людям адмирал просто не мог. Но помимо просьбы в отряде ещё присутствовала глава Бразильского союза. Одного из основных поставщиков оборудования для флота. Поэтому адмирал и осмелился так рисковать. Ему необходимо узнать как можно раньше, если с отрядом что-нибудь случится, чтобы принять все необходимые меры по смягчению возможного удара. Вот и сейчас, только услышав о том, что в зоне ответственности стражей появился довольно крупный отряд орды, он первым делом связался с нужными людьми и доложил об этом. А уже потом, начал отдавать команды. — Всем мобильным группам выдвигаться на позиции. Действуем по плану «Бастион». Наводчики выдвигаются вместе с остальными. Поднять всю бортовую авиацию. Следить за воздухом. Подводникам не пропускать мимо себя ничего крупнее черепахи. Отдав все распоряжения, адмирал оставил командование на своего помощника, а сам вместе с одним из мобильных отрядов отправился на берег. Он лично должен руководить наземной операцией. Так как только у него имелись все необходимые коды для наведения «Огненного града». Новейшей артиллерийской установки, которая способна работать даже в условиях эпицентра. Новое оружие было доставлено неделю назад и сейчас появился идеальный момент, чтобы его испытать. Отряд в три тысячи ордынцев станет отличной мишенью. Через десять минут адмирал уже был на берегу и тут же сел в подготовленный для него транспорт. Вместе с ним находились три бойца, способные в случае чего защитить адмирала практически от любой опасности. Они прибыли вместе с «Огненным градом». Шли в комплекте, так сказать. Ассоциация охотников возлагает огромные надежды на это оружие. С его помощью они собираются не только очистить Австралию и Гренландию, но и уничтожить эпицентры. Недавние события показали, что если этого не сделать, человечество может столкнуться с проблемой, которую уже не сможет разрешить. Именно поэтому опытный образец новейшего оружия был так срочно передан на передовую. Австралия была для него идеальным полигоном. И адмирал был несказанно рад, когда представители ассоциации связались с ним по этому поводу. — Адмирал, мы получили новый доклад от разведки, — сообщил один из бойцов ассоциации. — Говорят, что среди ордынцев Батя, Чёрная Мамба, Момоко и другие члены отряда Сахарова. А ещё с ними находятся четыре повелителя. Но помимо них там несколько совершенно незнакомых людей в одеждах ордынцев. И похоже, что эти люди там главные. Повелители перед ними чуть ли не на коленях ползают. Впереди двигается какое-то непонятное создание, похожее на закованного в каменную броню хомяка. А на его спине сидят две женщины и парень. Адмирал с удивлением посмотрел на докладчика, но то и сам выглядел не менее ошарашенным. Это чего же такого там сотворил Сахаров? Идёт себе спокойно с сильнейшими бойцами орды. Когда должен их уничтожать. — Срочно свяжитесь с кем-нибудь из разведчиков. Я хочу лично с ними поговорить. Пускай постараются передать мне изображение этого отряда. Никогда не поверю, что Сахаров и его люди спокойно идут вместе с ордынцами. Это непонятное существо зовут — Боря. А на его спине наверняка сидит нынешний правитель Кореи — Пак Тхе Джин. Передайте своему руководству, что все люди Сахарова живы. И чтобы никто не вздумал открывать огонь. Я сам отправлюсь на переговоры и узнаю, что там происходит.
* * *
На берегу нас ждал почётный караул под руководством адмирала Ротши, который лично приветствовал нас. А ещё на нас были наведены все орудия блокадного флота, что могли добить до берега. В этом я был полностью уверен. Вместе с появлением на Земле Альтаира сателлит быстро освободил моих разведчиков. И сейчас они выполняли свои основные функции, докладывая обо всём увиденном. Поэтому я знал о том, что нас встречают задолго до прибытия на место. Но никому не стал об этом рассказывать. Да и смысл, когда вместе с нами идут ещё сорок ваймов, который без проблем могут призвать своих духов-разведчиков? Я насчитал минимум троих. Но и этого было вполне достаточно. Всё же Альтаир не доверял мне. Или это были его люди, понятия не имею. Но делали они всё правильно. Это мы с их главнокомандующим знаем друг друга уже не первую жизнь, а вот они видят меня впервые. Странно, что они вообще не попытались заставить меня подписать контракт. Или сделать, как провернул Альтаир со скрытым договором. Впрочем, я им также не очень доверял. И поэтому мои духи всегда были настороже. Даже Боря бухтел, что ему слишком мешают компаньоны ваймов. Что их слишком много и они постоянно пытаются перетянуть на себя его энергию. На этой почве даже вспыхивало три драки. И во всех верх одерживал хомяк. Толком он со мной не разговаривал и тем более не собирался рассказывать о своих возможностях. Лишь обмолвился, что откликнулся на призыв боевого духа. И откликнулся из-за того, что ему стало очень интересно, что же такого есть в нашем мире. Значит, Боря всё же боевик. А все его защитные способности и умение превращаться в ходячий экскаватор, сопутствующие навыки, которые делают жизнь хомяка намного легче. На мой вопрос о духовной эссенции, что была растворена в озере, он ничего не ответил. Лишь посмотрел на меня, как на душевнобольного. Пришлось прибегать к крайним мерам и использовать преимущества нашего контракта. Только тогда Боря всё же удосужился ответить, при этом не постеснявшись пройтись по моим умственным способностям. Некоторым физиологическим факторам и по моему окружению. Но тут он погорячился и тут же по полной схлопотал от Титы. Сейчас змейка ничуть не уступала хомяку. Поэтому смогла быстро заставить его пожалеть о сказанном. А ещё научила, выбирать слова. А то хомяк, как начал говорить, так почти всегда ругается через слово. Словно в прошлой жизни он был портовым грузчиком. Всё это произошло уже за пределами Баскента, поэтому никто не пострадал. Ни город, ни его жители. Впрочем, сателлиту и так сильно досталось. Особенно когда Лерна прощалась с ним. И прощалась не в лучших чувствах. На память она оставила огромную дыру в защитной стене. Дыру в виде огромного сердца, выплавленную дыханием Лерны. Теперь это напоминание навсегда останется с Баскентом. Дракониха сказала, что сателлит никогда не сможет устранить эти повреждения. Она оставила в этом сердце частичку себя, которая просто не позволит ничего с собой сделать. Лерна сказала, что это её метка. Теперь никто не посмеет даже близко подойти к сателлиту. А она сама сможет всегда найти его, если окажется в нашем мире. Но сдаётся мне, что это сердце выполняет и другие функции. Например, следит, чтобы сателлит сам не стал приставать к какой-нибудь даме. Ведь после моих советов он раскрепостился и общался с Лерной совершенно спокойно. И как я видел вполне результативно. Драконихе нравилось, как вёл себя Баскент.Глава 22
Лерна настолько загрустила, что даже встреча с Жиратиной, а потом ещё и с Годжиро, который пришёл на зов близнецов, не смогла вернуть ей хорошее расположение. А вот нас всех эта встреча весьма впечатлила. Три громадных монстра начали обниматься и переговариваться по очереди, разрывая тишину оглушительным рёвом. Этот Годжиро также оказался выходцем из семейства драконов. Огромная, прямоходящая ящерица, похожая на настоящую гору и способная плеваться энергетическими лучами на сотни метров. Батя сказал, что Годжиро был последним монстром, которого призвал его учитель. Именно его они сопровождали, когда Ядовитому Мяснику удалось зацепить Батю. В общем, Лерна пообщалась со стражами и даже отказалась встретиться с оставшимися стражами. Хотя близнецы и предлагали позвать их. Пришлось бы немного подождать, но результат они гарантировали. Я, честно говоря, был рад этому. Как-то совершенно не хотелось находиться в Австралии ещё дольше. Мы и так задержались здесь почти на два месяца. Должно быть, уже все нас давно похоронили. Я очень хотел посмотреть на удивлённое лицо адмирала Ротши, когда мы заявимся. Хотел и обломался. Потому что о нашем прибытии уже прекрасно знали. Примерно с середины буферной зоны нас вели отряды разведчиков землян. Причём вели очень рискованно. Им не сравниться в мастерстве скрытности с разведчиками хамелеонов. Слишком легко было их обнаружить. И их счастье, что это оказались мы, а не о ряд какого-нибудь сильного ордынца, что решил пренебречь приказами руководства и продолжить сражаться с землянами. А таких вот горе командиров в орде оказалось достаточно много. Да и система связи с дальними форпостами орды была настолько дерьмовой, что большинство их даже ещё не знало о новом курсе партии. Они продолжали вести войну с землянами. И это было одной из проблем, которую нужно обязательно решить как можно быстрее. А быстрее всего это сделать при помощи адмирала Ротши и его людей. На машинах всяко лучше передвигаться, чем пешком. В крупных поселениях орды были установлены стационарные телепорты, которые позволяли повелителям перебираться между городами очень быстро. Просто больше ни у кого не хватало энергии на их активацию. Это в Баскенте можно было воспользоваться помощью сателлита и его огромных энергетических запасов, а в других городах такой халявы не было. Если было необходимо срочно использовать телепорт, то на это могли собирать энергию всем городом. Об этом мне рассказал Сиртаэль, когда я спросил про более быстрый способ передвижения до границы. Сам Повелитель эльфов последовал вместе с нами. Потому что, ближайшей точкой к границе, куда можно было телепортироваться, оказался Ллиос. Эльф заявился туда, чтобы забрать Ли Джолин Су. Альтаир с сожалением рассказывал, сколько сил он потратил на создание ножен для трёх клинков. Да и про их одухотворение рассказал немало. Как я и думал, он помогал всем в орде с этим делом. Вернее, сам Альтаир занимался только самым лучшим оружием. В основном работал на Повелителей. И это был ещё один способ заручиться их поддержкой. Ведь в любой момент Альтаир мог обернуть оружие против хозяев, а то и вовсе заблокировать его. И ножны Ли Джолин Су тому прямое подтверждение. Но теперь Альтаир утратил свою монополию на одухотворение оружия Повелителей. Правда, я не стал ему ничего рассказывать о наших договорённостях с Сиртаэлем. Как говорится: меньше знает, крепче спит. Да и с эльфом мы уже всё обсудили. Для одухотворения его нового клинка необходим сильный дух. Как минимум хозяин подземелья. И именно за этим он отправился в дорогу вместе с нами. Не только найти и добыть душу хозяина подземелья, но и получить от меня обещанное одухотворение. Но Сиртаэль был не единственным повелителем, что выказал желание отправиться на переговоры с землянами. Этого хотели все повелители, что остались в строю. Один только Тифрид не стал никуда напрашиваться. Его главная обязанность — охранять Баскент, поэтому отлучиться из города он мог лишь в крайнем случае. Когда орде грозила реальная опасность. А это могло произойти лишь в двух случаях: земляне решили устроить геноцид ордынцев и бросили в бой огромные силы, или один из исполинов слетел с катушек и отправился громить поселения ордынцев. Правда, во втором случае на усмирение, или уничтожение взбесившегося стража будут брошены абсолютно все сильнейшие бойцы. И если исполину удастся подойти достаточно близко к Баскенту, то и сателлит не останется в стороне. На своей территории он мог и в одиночку дать бой любому стражу. Так вот, вместе с нами сейчас находились пять Повелителей, если считать меня. И почти три тысячи воинов сопровождения. И всё это благодаря мне. А то Зультон собирался потащить за собой все пятнадцать тысяч. Сейчас же каждый повелитель взял с собой по четыре сотни воинов. И ещё пять сотен взял Альтаир, отобрав лучших из лучших. За мной следовал небольшой отряд в сотню воинов. Самых свирепых орков, что только удалось отыскать. Ульгар остался за главного и уже начал отводить клыкастых с линии соприкосновения. Он должен собрать всех орков в одном месте и ждать, когда я приду за ними, чтобы переправить на Силлу. Сперва отправим туда воинов, чтобы они всё подготовили к прибытию своих семей. А заодно и нашли общий язык с местными орками. Уверен, что драки там будут длиться несколько недель не переставая. Благо, что в Силле время течёт иначе и это не сильно скажется на общей скорости подготовки. Ещё ордынцы взяли с собой товары, что они могут предложить людям. В основном это было оружие и доспехи. Отличного качества, что весьма сложно встретить даже в высокоуровневом подземелье. Подобные вещи, игроки будут отрывать с руками. В подземельях снаряжение орков будет работать намного лучше, чем лучшие земные аналоги. Но всё это потребуется только после первичных переговоров с лидерами человечества Земли. И договариваться о переговорах буду уже не я. Кто я вообще такой, чтобы меня выслушали? Правитель Кореи, который даже не удосужился переговорить хоть с одним мировым лидером после победы над прошлым правителем. Алессандра Ферейра не считается, она сама прибыла в Корею. И ещё до того, как я стал правителем. Как раз на неё и Батю, возлагалась почётная обязанность по привлечению мировой общественности. А ещё я хочу подтянуть адмирала Ротши. Он, как никто другой знает цену, что людям приходится платить за блокаду Австралии. И что случится после того, как стражи падут. Новых уже некому будет призвать и воины орды хлынут, снося всё на своём пути. Этим я сейчас и займусь. Адмирал ждёт нас в первых рядах. Попросил Борю ускориться и едва не слетел с него. Не ожидал, что хомяк окажется настолько быстрым. Или Боря просто решил сделать мне подлянку, что было более вероятно. Но хрен ему, я смог удержаться, и уже через несколько минут мы видели лица испуганных офицеров, что бросали вопросительные взгляды на адмирала. Они не могли понять, что им делать. Боря нёсся, даже не думая останавливаться. Оставались считаные метры до встречающих и конечно, им было страшно. Да я бы сам испугался, если бы на меня неслась такая махина. А вот адмирал единственный из землян стоял совершенно спокойно. Словно знал, что мы сможем остановиться в последний момент. Собственно говоря, так оно и получилось. Оставалось буквально пару шагов, когда Боря исчез, отправившись в хранилище продолжать воспитывать Зер-Гула, а я и Лерна приземлились на ноги, прямо перед адмиралом. «Позёр!» Фыркнула Тита и отправилась в сторону ближайшей заставы. Искать себе, что-нибудь похрустеть. Она уже очень долго была без кофейных зёрен и хотела полакомиться. Как-то я совершенно забыл о змейке и среди сотен килограмм продовольствия, хранящегося у меня в пространственном кольце не было ни одного кофейного зёрнышка. — Приветствую вас, адмирал, — растянувшись в улыбке, сказал я, протягивая адмиралу Руку. — Даже представить себе не мог, что мы удостоимся такой чести и вы лично прибудете нас встречать. — Боюсь, что чести тут мало, — пожав мне руку, ответил адмирал. — Весь флот был поднят по тревоге, и мы уже готовились испытать новейшее оружие, что прислали для нас учёные из ассоциации. Обкатать в полевых условиях. И как вы понимаете, ничего не получилось. А у вас я так понимаю, всё вышло? — Вышло. — согласился я. — И даже намного лучше, чем планировалось. Что вы думаете о том, чтобы прекратить эту войну? Заключить перемирие с ордой и начать взаимовыгодное сосуществование? Адмирал нахмурился, а офицеры за его спинами начали тихо переговариваться, не понимая, что вообще происходит? Кто я такой? И самое главное, почему говорю подобным образом и о подобных вещах с адмиралом. — Я так понимаю, что те непонятные люди — правят ордой? — так и не ответив на мой вопрос, спросил адмирал. — Правит там только один человек. Зовут его Альтаир. Все остальные подчиняются ему. Даже повелители. И если вам так будет проще принять действительность, то мы с Альтаиром старые друзья. Раньше у орды были кое-какие трудности с нахождением на Земле, но мы смогли отыскать способ обойти эти трудности. Сейчас уже никто не хочет войны. Но лучше, вам самому поговорить об этом с Альтаиром. Да и с Василием Ивановичем тоже. А ещё нас решила поддержать Алессандра Ферейра. И ваша помощь будет бесценна. Люди и ордынцы должны начать ладить между собой. — Ладить⁈ — послышалось из-за спины адмирала и вперёд вышел один из офицеров. — После того как они вторглись на Землю? Отжали у нас целый континент. Забрали тысячи жизней. И продолжают это делать. После всего этого ты говоришь, что мы должны с ними ладить? — Мёртвых уже не вернёшь, а вот живых можно спасти. Или вы хотите, чтобы война продолжилась? Чтобы всё больше и больше солдат бросали в бой? Было всё больше смертей? Даже самые непримиримые враги могут остановиться, когда поймут, что потеряли уже слишком много. Так неужели мы не сможем этого сделать? Я не собирался никому позволять подвергать свои слова сомнениям, поэтому слегка надавил силой. Противостоять мне здесь никто не сможет. А потом принялся толкать речь. О том, что даже самый паршивый мир лучше хорошей войны. И речь эту я толкал минут двадцать. До тех пор, пока не подтянулись остальные. — Больше не могу. Сейчас язык отсохнет. Распинался тут о пользе перемирия с ордой, — шепнул я Бате и тот быстро всё понял, подхватив эстафету. В итоге вступительная речь растянулась ещё минут на сорок. Но после неё настроения среди землян явно изменились в нужную нам сторону. И самое главное, что адмирал Ротши не стал сразу говорить нет и вставать в штыки, как его люди. Даже пригласил Альтаира и других повелителей на «Кассиопею». Естественно, без их сопровождения. Но пойти на такой шаг было бы глупо с нашей стороны. Особенно с орками. Оставлять их без присмотра всё равно, что заранее согласиться с тем, что возникнут проблемы. Хоть руководство орды и решило кардинально изменить курс, но сделать это вот так по одному щелчку пальцев точно не получится. Что в головах землян, что у ордынцев сформирован чёткий образ врага. И вот он этот враг прямо перед ними. Поэтому необходимо было оставить того, кто точно сможет сдержать горячие головы от необдуманных поступков. Со стороны орды за главного остался Сиртаэль. А землян представили три старших офицера блокадного флота и отряд Бати в немного урезанном составе. Сам Сахаров, и Чёрная Мамба отправились на «Кассиопею». Без них никаких переговоров не получится.Корея Пхеньян Резиденция правящего рода Пак
— Долго ещё нам здесь торчать? Мне надоело! Я хочу подраться! А тут вообще не с кем. Хочу отправиться в подземелье и прикончить сотню другую монстров! Ну почему все такие жестокие и не соглашаются даже на один бой? — как всегда, начал причитать Мал, наблюдая за тем, как тренируется служба охраны рода Пак. — Да потому что ты уже всех задолбал. Поэтому люди тебя избегают. — ответил Сержант, проверяя последние сводки из корпуса. После того как Умник вернулся из эпицентра, активность подземелий резко пошла на убыль. И последние два месяца у Корпуса было мало работы. В той же Корее открылось всего тринадцать подземелий. И самое опасное было второго уровня. Это, конечно, если не считать постоянное подземелье. Но с тем подземельем вообще всё очень странно. С ним работает только Астарот. А ещё торговец из корпуса. Сам Сержант никогда не занимался продажей полученного в подземелье, поэтому и не знает ни одного торговца. А вот у Умника с этим дела обстоят просто отлично. Вот и здесь он смог договориться. Торговец получает товары напрямую из подземелья. Но это не касается Сержанта. Его задача — охранять семью Умника. Уже два месяца от него не было новостей. Но никто в отряде даже думать не хотел, что с парнем случилось нечто плохое. Все ждали его возвращение. К тому же что может случиться плохого, когда он находится под охраной доминатора? Понимали это все, а вот принимали нет. Графиня в последнее время сама на себя непохожа. Постоянно какая-то раздражённая. Ходит мрачная. На всех срывается. И вообще, начала вести себя, как и положено потомственной аристократке. От старой доброй Графини не осталось и следа. Сержант уже несколько раз пытался поговорить с ней, но всё было бесполезно. Получал очередную отповедь и шёл по месту назначения, озвученному девушкой. Проще всего было с Ильёй, который вообще не отсвечивал. Всегда приходил на утреннюю планёрку, а дальше пропадал где-то с бойцами службы охраны рода Пак. Это Мала они чурались и обходили стороной, что было не удивительно, а вот со стихийником смогли найти общий язык. Вот и выходило, что всё время Сержант был практически в полном одиночестве. Выполнял, приказ своего командира. Охранял его семью. И охранял непонятно отчего. Вся резиденция была забита охраной. И не простыми бойцами, а одарёнными, среди которых было шесть высших мастеров. Конечно, в основном эта охрана предназначалась для дочери Чёрной Мамбы, но они отлично справлялись с охраной Пак Мин Хо и младших представителей рода. Единственным развлечением для Сержанта стал постоянный мониторинг сводок корпуса и вот такие разговоры с Малом. Он даже несколько раз соглашался на спарринги, только проигрывал очень быстро и ему это надоело. Мал стал слишком сильным. Если раньше Сержанту удавалось намять ему бока, то теперь и думать об этом не стоило. А выступать в роли мальчика для битья он не собирался. Сейчас они находились на посту перед домом, где жили братья Умника. Он, Мал, три человека из службы безопасности рода и один высший мастер Чёрной Мамбы. Такая охрана сможет на какое-то время задержать кого угодно. Даже домнатора. Поэтому Сержант очень удивился, когда за спиной послышался грохот, а затем раздались вопли. Первое, что сделал Сержант, это дал сигнал Графине и Илье. Они нужны ему здесь. Необходимо забрать детей и укрыть их в безопасном месте. В одном из бункеров, что находились на территории резиденции. Но гораздо раньше с места сорвался Мал, окутав себя доспехом из молний. С его скоростью он сумеет добраться до детей намного раньше остальных. Время тянулось мучительно долго, пока Сержант поднимался на второй этаж. Он понимал, что это займёт от силы пару секунд. Но и этих пары секунд может быть слишком много. Дети не будут просто так кричать. Они были подготовлены и знали, что в случае опасности необходимо немедленно активировать защитные амулеты и вести себя как можно тише. Помощь прибудет очень быстро. О том, что на территории резиденции появились посторонние СБ рода узнает в ту же секунду. — Как? — только и смог произнести Сержант, когда оказался наверху. Мал находился здесь же, без своего доспеха и не менее ошарашенный, чем он.
Глава 23
Тянуть с возвращением мы не стали. Как только первичные договорённости были достигнуты, отправились на большую землю. Я, естественно, первым делом в Корею. Помимо того, что необходимо было навестить Мин Хо и детей, нужно забрать своих ребят. Василий Иванович увязался следом за мной, а за ним уже и весь его отряд. Да и наши гости из другого мира тоже отправились с нами. Весьма представительная делегация получилась. И это, несмотря на то что нас ждали в столице Российской империи. Именно там должны состояться первые межмировые переговоры. Но будет это только после того, как я смогу убедиться, что у рода Пак всё в порядке. Никто не пытается отжать власть силой. Да и не силой тоже. А ещё там по-любому накопилось полно неотложных дел, которые может решить только правитель. Ещё мне нужна была консультация Астарота. Всё же теперь под моим началом было очень много разумных. Целая раса. И как всем этим делом управлять, я не имел ни малейшего представления. Поэтому напрягу духа-познания, пускай он в этом во всём разбирается. Подобный геморрой я предпочту делегировать кому-нибудь. И Астарот здесь идеально подходит. Как раз пока живёт в Корее. Тут и до подземелья сгонять недолго. Будет у меня работать на две ставки. Хан же вернётся к своим прямым обязанностям. А ещё оставлю вместе с ним пару орков, что посвирепее. Будут пугать всех наших недоброжелателей. Уверен, что мечник сможет совладать с буйными клыкастыми. Он уже показал им, на что способен. Практически сразу, как вышли из Баскента, случилась стычка, в которой Ханьюл разделался с тремя орками Зультона. А там были лучшие воины моего народа. Конечно, клыкастые сразу же прониклись уважением к мечнику и стали воспринимать его, как одного из своих командиров. Поэтому такое усиление для службы безопасности рода не будет лишним. А ещё мне необходимо было заглянуть в подземелье Силлы и обрадовать его обитателей, что скоро к ним присоединится несколько сотен тысяч новых жителей. Понятия не имею, как на это отреагируют Клинки, но это их проблемы. Теперь им придётся доказывать своё право командовать армией. Но первым делом я отправился домой. И отправился не просто так, а под прикрытием Хасана. Вернее, его иллюзии, которую он смог зациклить на мне. Никто даже не заметил, как я оказался на территории резиденции. Не сработала ни одна охранная система. Не одна техника, что здесь по-любому имелись. И были они заточены на то, чтобы включаться, если на территорию резиденции попробует проникнуть кто-нибудь посторонний. Я же таким не был, поэтому и не боялся, что меня раскроют подобным образом. Понятия не имею, где квартируются мои ребята, поэтому решил сперва навестить детей. Где находится их дом я отлично знаю. «Может, немного напугаем их?». Спросила Тита, когда увидела перед домом, где проживали дети, увидела Мала и Сержанта. Они исправно несли свою службу, как и ещё четверо охранников. Детям точно ничего не угрожало. Кроме их старшего брата, что находился под действием иллюзии. Решил, почему бы и нет. Прошёл мимо охраны, даже немного постоял перед Сержантом и покорчил ему рожи. Никакой реакции. Стало скучно, и я отправился наверх. Хасан научил, как снимать иллюзию, поэтому никаких проблем, чтобы предстать перед детьми в настоящем виде не возникло. Малыши тут же начали визжать от радости и прыгнули ко мне обминаться. А через секунду в комнату влетел сгусток молний, который очень быстро превратился в ошарашенного Мала. Ещё через пару секунд к нему присоединился и Сержант, а вместе с ним и другие охранники, что стояли перед домом. И если, первые двое меня сразу же узнали, то последние как-то не очень. Один даже попытался атаковать меня, чтобы выхватить детей. Пришлось ответить. Теперь ещё нужно будет разбираться с Чёрной Мамбой. Объясняться, почему покалечил её человека. А в том, что это был именно её человек не было никаких сомнений. У рода Пак никогда не было латиноамериканцев на службе. Как-то в Корее с ними напряжёнка. Была до последнего времени. А сейчас в резиденции рода Пак можно их встретить довольно много. — И чего вы все такие перепуганные? Неужели не рады, что вернулся глава рода? — спросил я. Дети вновь начали визжать и прыгать на меня. Ну а мне только и оставалось, что подыграть им.***
— Получается, что теперь мы как бы не должны убивать монстров из подземелий? — спросил ничего не понимающий Мал после того, как я собрал всех ребят и рассказал им последние новости. Ещё при этом рассказе присутствовали Мин Хо, Урсула и Астарот. Эта троица вела себя ниже травы тише воды, впитывая и тут же анализируя полученную информацию. А вот мои ребята отрывались по полной, засыпая меня множеством вопросов. И здесь всех уделывал Мал. Он вставлял свои пять копеек чуть ли не после каждого моего слова. Дошло до того, что я попросил Титу заткнуть ему рот. Змейка выполнила мою просьбу и наступила долгожданная тишина. Правда, не надолго. После того как я закончил рассказ, Тита отпустила парня. И он тут же взялся за старое. Но сейчас уже можно. Даже нужно, я бы сказал. — Почему же, монстров в подземелья нужно убивать. Нужно закрывать эти подземелья, чтобы не пострадали ни в чём не повинные люди, после того как подземелье разорвётся. А не убиваем мы теперь только представителей орды. Тех, кто проживает на австралийском континенте. И то это ещё не решённый вопрос. Впереди переговоры с лидерами сильнейших земных государств. Пока были получены лишь предварительные договорённости. Но Корпус Последней Стражи уже дал своё согласие на мирный договор. Как и Бразильский союз. Мать Урсулы уже успела всё обговорить с Альтаиром. — А это кто такой? — вновь спросил Мал. — Магистр одного очень интересного ордена, а по совместительству ещё и главный в орде. Он стоит над всеми двенадцатью расами. Ему подчиняются повелители. А ещё это мой старый знакомый и знает о подземельях он, пожалуй, даже больше моего. — Да быть такого не может! — тут же возразил Сержант. — Никогда не поверю, что кто-нибудь знает о подземельях больше тебя. Тебе даже ранкеры в подмётки не годятся. А тут вообще кто-то из чужого мира. — А как у тебя может быть старый знакомый среди монстров? — вновь влез Мал. — Во-первых, он не монстр, а человек. Одна из рас орды — люди. Причём они там главные. А во-вторых какая разница. Говорю, что это мой старый знакомый, значит, так оно и есть. Можешь считать, что мы отлично знали друг друга в прошлой жизни. Реинкарнация и всё такое. Только разбросало нас по разным мирам. — А каким образом ты смог стать главным среди австралийских орков? Ты же человек. — на этот раз вопрос задала Мин Хо, которая также была рада моему возвращению. Буквально на днях необходимо будет встретиться с представителями сильнейших родов страны. И поручить это дело моей копии было нельзя. Астарот забраковал этот план на корню. Пусть имитатор и мог копировать даже мою силу, но он ей не обладал. И раскусить его не составит особого труда. Это сейчас он практически не высовывается за пределы резиденции, а все важные встречи обходятся заместителями. Здесь же такое не прокатит. Да и встреча должна будет проходить в доме правительства, а не в нашей резиденции. Поэтому до нашего появления Астарот и Мин Хо рассматривали план по моему самоустранению с политической арены страны. Я сразу же поддержал этот план. Это моментально развяжет мне руки. И не нужно будет заниматься ерундой с имитатором. Вот только меня обломали. Раз я появился, то должен буду отправиться на это мероприятие. И уже после него можно будет передать всю полноту власти Мин Хо. Она станет первой женщиной правителем Кореи. — Да ничего сложного в этом не было. Просто победил других претендентов на вакантное место. Орки в первую очередь ценят личную силу и воинское мастерство. А с тем и с другим у меня всё в полном порядке. Пришёл, увидел, победил. Или как там правильно говорится? Не суть. Главное, что теперь все клыкастые подчиняются мне. И это сыграло не последнюю роль в решении пойти на мировую с жителями земли. Мне пришлось многое отдать, чтобы добиться этого. Здесь я, конечно, загнул. Вообще, практически не напрягался. Просто рассказал Альтаиру своё видение разрешения этого конфликта, и оно ему понравилось. Ну а дальше. А дальше дело лишь за дипломатией и умением говорить. У Альтаира с этим был полный порядок, поэтому я не переживал, что мирный договор будет подписан. За разговорами мы провели несколько часов. Молчала только одна Жанна. Я постоянно ловил на себе её задумчивый взгляд. А когда сам начинал смотреть на неё, то девушка тут же прятала глаза. Поэтому, когда все основные моменты были озвучены, я сказал, что на сегодня это всё, и попросил оставить нас с Жанной наедине. Как только дверь закрылась, Графиня моментально оказалась около меня. — Я так сильно боялась, что ты больше никогда ко мне не вернёшься. — хлюпнула она и посмотрела на меня полными слёз глазами. Мне ничего не оставалось, кроме как притянуть её к себе и поцеловать. Как же, оказывается, хорошо, когда кто-то о тебе вот так волнуется.* * *
Неделя, проведённая в Корее, пролетела совершенно незаметно. Днём я постоянно был занят делами государственной важности. Причём в прямом смысле этого слова. А по вечерам меня ждала Жанна. Скажи мне кто-нибудь в прошлой жизни, что я так долго буду с одной женщиной и даже не появится желание свалить от неё, просто рассмеялся бы ему в лицо. Всё у нас было просто супер. Когда никто не видел Мин Хо сказала, что одобряет кандидатуру Графини в качестве моей супруги. В тот момент я потерял дар речи, а потом просто отшутился. Но впоследствии и сам задумывался над этим. И постепенно приходил к выводу, что не против такого развития событий. Что меня изрядно напугало. Даже с Титой разговаривал на эту тему. И эта зараза была полностью согласна с Мин Хо. Думал, что она начнёт меня отговаривать и всё такое. Но получился облом. Ну а больше мне не с кем было поговорить на эту тему. Лерну оккупировал Астарот и заваливал её кучей вопросов. Договориться об этом с драконихой было очень сложно. С духом-познания у них была обоюдная нелюбовь. Но я должен был Астароту, поэтому пришлось брать на себя обязательства того, что Лерна обязательно ещё раз встретится с Баскентом. Причём это она сама выкатила такое условие. Видимо, сателлит запал в драконье сердечко. Лерна смогла разглядеть в нём что-то такое, чего не видели остальные. Ради этой встречи она даже согласилась ещё ненадолго отложить возвращение к детям. Этот вопрос мы обязательно обсудим с Альтаиром, когда встретимся. Он вместе с Чёрной Мамбой отправился в столицу Российской империи через день после того, как мы оказались в Корее. У него там сейчас также дел невпроворот. Мне каждый день докладывают о ходе переговоров. И судя по всему, они должны закончиться вполне успешно для обеих сторон. Как оказалось, мировые лидеры крайне положительно восприняли предложение о перемирии. После буйства эпицентров всем стало понятно, что вопрос времени, когда подобное произойдёт снова. И не известно, получиться справиться без привлечения абсолютно всех сил, что доступны человечеству. А блокадный флот здесь был одним из самых боеспособных соединений по борьбе с монстрами. Не считая игроков, конечно. Вот и выходило, что мог наступить момент, когда Австралия останется без своих защитников. В этом случае человечеству стоило ожидать нашествия орды и на другие континенты. Это мне рассказывал Батя, который постоянно находился на связи с Рюминым. Петька представлял Корпус Последней Стражи на этих переговорах. Ещё там присутствовали все руководители ассоциации и лидеры пятнадцати сильнейших государств Земли. Время поджимало. Как только все вопросы по перемирию будут утрясены, можно отправляться на поиски Мировой Башни. Но сперва я хотел раздать все старые долги. Разобраться с «Каплей». Поэтому я практически сразу же связался с Орловым. Если мой план по нахождению штаб-квартиры организации провалится, то используем Александра. Владимир Николаевич не только дал на это добро, но и сказал, что у него уже всё готово. Попросил его пока не торопиться. Сперва мне необходимо было попробовать найти крота среди людей Бати. В том, что это не он сам или Чёрная Мамба я был уверен на сто процентов. А вот с остальными никакой уверенности не было. Особенно сильно меня смущала Момоко. Она идеально подходила на эту роль. И начал проверку я именно с неё. — Ты можешь рассказать, что за технику вы использовали, для уничтожения Ядовитого Мясника? Впервые сталкиваюсь с техникой, которая уничтожает душу. — начал говорить я, присев рядом с китаянкой. Она снова сидела в своём планшете, что-то быстро печатая. Когда я заговорил, она даже не подумала отрываться от своего занятия. — Понятия не имею, о чём ты говоришь. Никакую душу мы не уничтожали. Применили технику полного купирования всех магических каналов. Запечатали внутри тела дворфа хренову тучу магической энергии, спрессованной до предела. А потом просто ударили по ней немного сильнее. Получилась отличная взрывчатка. Рвануло так, что от ложи Повелителей остались только мелкие камни. Хорошо, ещё что успели отойти достаточно далеко. А то нам бы там и остаться. Момоко говорила правду. Ни о какой технике, уничтожающей душу, она не знала. Впрочем, как и близнецы. Эти двое, конечно, знали, что у любого живого существа есть душа и её можно уничтожить. Вот только каким способом это сделать они понятия не имели. Даже как воздействовать на душу не знали. Для них это была неизведанная и недосягаемая сила. Сами они работали только с мёртвой плотью. И в тонкие материи не совались. Это было и не удивительно. Сперва им необходимо заключить договор с сущностью, чтобы иметь возможность работать с духами. А сделать это без вайма практически невозможно. Но это и не столь важно. Главное, что близнецы не имели никакого отношения к «Капле». Хотя они были у меня под номером два в списке подозреваемых. Оставались всего двое — Хасан и Эме. И первым я отправился к здоровяку.Глава 24
Пригласил Эме на тренировочную площадку службы безопасности рода. И ещё прихватил с собой Мала. Парень был рад до усрачки. Я заранее подготовил всё необходимое. Призвал нужных духов и даже заручился поддержкой Астарота. Дух-познания обладал сразу несколькими наиполезнейшими качествами. И распознавание лжи было одним из них. Проинструктировал Мала и мы на пару начали проверять, насколько хорош здоровяк в защите. Если я даже не старался достать его, то Мал выкладывался по полной. Но Эме был гораздо более опытным бойцом и с лёгкостью отражал все наши атаки. Он успевал заблокировать абсолютно всё. И это несмотря на свои габариты. Все техники здоровяка были заточены под защиту. — Охренеть, до этого момента я и не видел, как ты сражаешься. Настоящая неприступная крепость. — начал я хвалить Эме, когда мы с Малом сдались. Моя похвала явно была по душе здоровяку. Он буквально сиял. — А ты смог бы выстоять против техники, что вы обрушили на Ядовитого Мясника? — Против той техники даже я бы не смог выстоять. Всё же она воздействует не на физическое тело, а на более тонкие материи, типа души. А все мои техники связаны с усилением и укреплением тела. Да и в той технике задействуется сила минимум трёх человек. И это минимум. Чем больше будет народу, тем сильнее получится удар. Вон, как мы долбанули по повелителям. Думал, что там пол арены разнесёт. Но Баскент смог сдержать удар. Чтоб ему пусто было. Тут и говорить было не о чем. Вот он и нашёлся наш крот. Здоровяк прекрасно знает, что та техника уничтожает душу. И для её применения нужно несколько человек. Что в тот раз в подземелье, что в Корее её создавали минимум по три человека. — Получается, что это именно ты принёс ту технику Василию Ивановичу? — Ага, получил её от отца. Он у меня заведует одним постоянным подземельем, вот там её и отыскал. Говорит, что его люди получили эту технику, поднявшись на седьмой этаж. — На седьмой этаж чего? — не понимая спросил я. — Да там подземелье довольно странное. Что-то типа башни, на каждом этаже которой монстры. И чтобы пройти на следующий этаж, нужно этих монстров перебить. И они вот так раз за разом восстанавливаются. Чем выше этаж, тем сильнее монстры. Насколько я помню, отец говорил, что они смогли добраться только до девятого этажа. Дальше там какая-то охренительно сильная тварь и её нереально убить. А у него на зарплате сидят игроки экстра-класса. Поголовно все элита. Вроде он мне и про пару ранкеров рассказывал. Мы очень редко с ним общаемся. И это он рассказывал мне года два назад. С тех пор больше не связывались. Я стоял и не мог поверить услышанному. Эме вот так спокойно рассказывал мне о Мировой Башне. Просто ничем иным это подземелье не может быть. Всё в точности, как описывали джинны и Лерна. Да и Альтаир говорил о башне то же самое. Вот и получается, что отец Эме контролирует портал в Мировую Башню. А ещё он, судя по всему, глава «Капли». И как я понял, здоровяк даже не знает о подобной стороне жизни своего отца. Только в это как-то совершенно не верилось. Такого просто не может быть. Не может сын не знать, чем занимается его отец. Или может? Так, стоп мне нужно посоветоваться с Батей. За это время Эме точно никуда не денется. Он мог уже тысячу раз сбежать, но даже не думает этого делать. Оставил Эме с Малом и попросил здоровяка немного погонять парня. Пускай знает, что такое постоянно проигрывать и не иметь возможности даже оцарапать своего противника. А то Сержант мне уже все уши прожужжал, как Мал всех достал. И не только своих, но и всю СБ рода. Да и людям Алессандры Ферейра также досталось. Я же отправился на поиски Сахарова и нашёл его довольно быстро. Как раз в компании Чёрной Мамбы, которая прилетела в Корею буквально вчера. Они на пару занимались тем, что издевались над Урсулой. Гоняли её по кругу, по очереди применяя какие-то непонятные для меня техники, от которых девчонка отбивалась созданным изо льда клинком. Но всё резко прекратилось, когда я озвучил, для чего пришёл. Урсула тут же была отправлена тренироваться в одиночестве, а мы начали разговор об Эме и его отце. Как оказалось, здоровяк практически не поддерживал с ним никаких контактов. Хоть его отец и всячески пытался сблизиться с сыном. Загладить свою вину за то, что бросил его сразу же после рождения. Эме узнал о том, что его отец жив и даже весьма неплохо себя чувствует, очень обеспеченный человек и всё такое, когда ему было уже далеко за тридцать. И с тех пор его отец пытается сблизиться с сыном. Дарит ему дорогие подарки. И та техника была одним из этих подарков. Отец передал её Эме, когда узнал, что здоровяк ходит в высокоуровневые подземелья. И зарабатывает себе на жизнь защитой других. Эта техника должна использоваться только в крайних случаях. Когда без неё просто невозможно обойтись. Потому что она расходует жизненную энергию применяющего. Отнимая у него несколько лет жизни. Смотрю, отец Эме совершенно не ценит своих людей, раз велел им применить эту технику, чтобы убить меня. Или просто он никому не рассказывал о последствиях её применения, что было очень похоже на правду. А вот сыну рассказал. В общем, история оказалась очень интересной. Хоть она и была совсем неправдоподобной. Как-то совершенно не верилось, что такое вообще возможно. Отец всячески пытается наладить отношения с сыном, толком ему даже не рассказывая о своей деятельности. Да тот же Батя должен был пробить всё про этого человека и выдать Эме. — Тут такое дело, — замялся Сахаров, когда я спросил его об этом. — В общем, даже моих связей не хватило, чтобы раскопать про отца Эме, что-нибудь больше его имени и банковских счетов. Даниэль Мбавбе. Некогда один из игроков первого класса. Ушёл из ассоциации довольно рано и принялся заниматься частным наймом. Очень богатый человек. Больше ничего о нём нам не известно. — Хочешь сказать, что Эме даже не знает, где живёт его отец? Как-то это будет совсем печально, если правда. Я уже думал, что без проблем смогу отыскать штаб-квартиру «Капли», а тут такой облом может нарисоваться. — Это ты можешь спросить у самого Эме. Только сперва расскажи нам, для чего тебе понадобился его отец? Даже Момоко не может этого понять. А с ней подобные осечки случаются очень редко. — Тут всё очень просто. Отец Эме — глава «Капли». Они уже пытались прикончить меня при помощи техники, которой вы разобрались с Ядовитым Мясником. Через десять минут мы уже разговаривали с Эме. И к моей огромной радости он не только знал, где живёт его отец, но и знал точное местоположение того подземелья. В общем, мы отправляемся в Тунис. Что-то везёт мне на жаркие страны. Все дела в Корее я закончил практически одновременно с тем, как освободился Альтаир. Пришлось подождать его всего три дня. Но это были самые спокойные три дня за последний год. Я вообще ничего не делал. Только проводил время с семьёй и Жанной. Даже Астарот был послан в задницу, когда начал у меня требовать ещё и джиннов. После того как Лерна привлекла к работам по выкорчёвыванию драконовых яблок, джинны пребывали не в лучшем состоянии. Эти фрукты основательно выжали их. И я не хотел тревожить Йондо и Барракиса из-за такой ерунды. Когда мы окажемся в Мировой Баше марид и ифрит нужны мне полностью восстановившимися. Мало того что они знают о башне больше нас всех, вместе взятых, так ещё и будут помогать проходить испытания на каждом этаже. Вот и получилось, что мне их знания нужны сильнее, чем духу-познания. Достаточно с него недельного общения с драконихой. На седьмой день она мне заявила, что уже готова наплевать на все договоры, но ещё немного и прикончит Астарота. От греха подальше я прервал их общение, хоть дух-познания и сильно возмущался. А потом заявил, чтобы я ему всё компенсировал. И джинны подходили для этого идеально. Ещё за время, проведённое в Корее, успел решить все вопросы с Яковом Моисеевичем и управляющим моего магазина, расположенного в Шестом Форпосте. Дмитрий уже перевёз к себе сестру, и они шуршали там на пару, под чутким руководством старого торговца. Поэтому с этой стороны было всё отлично. Ещё немного и магазин начнёт приносить первую прибыль. Пока они только начали нарабатывать себе клиентуру, скупая всё добро по слегка завышенным ценам. Ну а с Кацом я разговаривал и на другие темы. Одной из которых стал товарооборот с Силлой. Здесь дела также шли весьма хорошо. Заказов на материалы из подземелья было полно. Расписано всё, чуть ли не на год вперёд. Деньги шли стабильно, пусть пока и небольшие. Но их вполне хватило, чтобы заказать ещё расходников. А ещё я попросил Якова Моисеевича вернуть мне все переданные на хранение канистры с эссенцией духа. Кто знает, что нам предстоит встретить в Мировой Башне? Поэтому отказываться от универсального средства платы с духами не стоит. Да и в крайнем случае, я сам смогу использовать эссенцию, чтобы восстановить энергетический запас. Шуршал не я один. Василий Иванович также вовсю занимался подготовкой. Отпускать меня одного в Тунис он напрочь отказывался. Но на этот раз его отряд недосчитается одного бойца. Чёрная Мамба отпала. В её отсутствие в Бразильском союзе начали происходить какие-то непонятные дела. Там дошло, чуть ли не до государственного переворота. И в это время правительницы не было на месте. Как она узнала о случившемся, так тут же сорвалась разбираться. Но одну Алессандру Ферейро заменили сразу пятеро. Ребята из моей команды. Ради этого дела я выдернул даже Камня. За что он мне был очень благодарен. Сказал, что давно хотел развеяться. Вот и развеемся, уничтожая монстров и прорываясь с одного этажа Мировой Башни на другой. Приехал он с подарками. Подготовил броню для Сержанта и Жанны. Малу она совершенна не нужна. Его молнии будут ничем не хуже, а по некоторым критериям гораздо лучше. А вот себе и Илье ничего не успел сделать. Напряг по этому поводу всё того же Якова Моисеевича. Отличная броня на Камня и стихийника приехала вместе со всем остальным, что я заказывал. А через день после этого мы отправились в Тунис. И отправились весьма внушительной делегацией. Шестнадцать человек и гораздо больше духов. Альтаир решил взять с собой в башню всего четверых ваймов. Самых способных и с самыми сильными духами. Но помимо этих сильных духов они напризывали ещё целую кучу всякой мелочи. Разведчики, учителя, защитники, бойцы и так далее. Кого там только не было. Можно сказать, небольшая армия. Сразу вспомнились старые добрые времена, когда появлялось слишком сложное подземелье и объединялись несколько ваймов. Мы также шли в подземелья вместе с армией духов. А ещё рядом со мной были близкие люди, которые стали такими совершенно неожиданно для меня. В общем я был счастлив. По-другому и не скажешь. Всё портил Только Боря, который по полной отрывался в хранилище духов. Помимо Зер-Гула, он взялся и за воспитание чистильщика. И периодически устраивал у меня там подпольные бои. Натравливая на своих подопечных других духов, что сможет отловить. Мне даже пришлось вытаскивать хомяка и грозить ему санкциями. Сказал, что заставлю вернуть всю эссенцию, которую он поглотил в Баскенте. А ещё больше не позволю ничего, оставлять из найденных сокровищ. Всё будет сдавать под опись. Ну и Титу попросил повлиять на хомяка. Меня он практически не воспринимал. А вот змейка смогла найти к хомяку подход и после моей просьбы устроила ему весёлую жизнь.* * *
— Я сам здесь ни разу не был. Но отец несколько раз присылал мне координаты своего дома. Я ещё всегда удивлялся, почему просто не дать адрес. Но он никогда не отвечал на этот вопрос. Говорил, что по этим координатам я всегда смогу его найти. — сказал Эме, когда мы прилетели в Тунис. Здесь нас сразу же встретили четыре машины ассоциации. Батя подсуетился. Так вот, вбили координаты, что давал здоровяку отец, и отправились искать это место. Которое располагалось где-то в восточной части Сахары. Самой большой жаркой пустыни на Земле. Двигались мы больше восьми часов и не доехали до нужного места километров десять, когда на наш небольшой караван напали. Тупо начали обстреливать из автоматического оружия. Причём духи-разведчики не смогли никого обнаружить и предупредить нас. Но зато наши боевые духи показали себя отлично и устранили угрозу, прикончив десяток бойцов, засевших в прекрасно оборудованном доте, замаскированном под бархан. Сразу было видно, что они охраняют какой-то важный объект. Двигаться дальше на машинах было слишком опасно, поэтому мы отправили их обратно. Найти обратную дорогу самостоятельно сможем без проблем. В городе я оставил маяк, по которому смогу вернуться в него даже с закрытыми глазами. Да и другие ваймы наверняка сделали то же самое. Не думаю, что Альтаир учил нас разным вещам. — Предлагаю сильно не рисковать и просто пустить духов вперёд, пускай они зачистят для нас дорогу. Эти воины не были магами. Поэтому справиться с такими мы сможем практически не напрягаясь. — сказал Альтаир, когда мы распрощались с людьми ассоциации. Они не задавали лишних вопросов. Им сказали уезжать, сели и поехали. — Духов мы пустим, только нет никакой гарантии, что они смогут найти хоть кого-нибудь. Ваши духи-разведчики уже умудрились проморгать засаду. Думаю, что здесь не обошлось без техник сокрытия. — На духов не действуют подобные техники, ты же сам это прекрасно знаешь. — В таком случае, что это? — спросил я и создал такую технику. Все духи, что попали в неё, тут же начали показывать, как она им не нравится. А ваймы не понимали, что вообще происходит. Я, наверное, также был удивлён, когда впервые увидел, действие этой техники. — На Земле смогли создать технику, которая защищает даже от духов. Пускай они отойдут от нас на десять метров. И тогда исчезнут все неприятные ощущения. Именно эта техника, скорее всего, и была наложена на место засады. Так почему они не могут организовать ещё несколько таких же постов? Здесь Альтаиру уже нечего было возразить. Он только узнал, что в таком случае предлагаю я. А в том, что у меня был план, он не сомневался.Глава 25
План у меня действительно был. Очень простой. С нами был Хасан. Местные бойцы спрятались от нас под техникой сокрытия, а мы пройдём мимо них под иллюзией. Заодно будем вскрывать все посты, что нам встретятся. Распознать их вблизи будет достаточно легко. Любое место, в котором духи начнут чувствовать себя некомфортно. Останется только произвести там зачистку и всех делов. Поэтому сразу же попросил всех ваймов отправить своих духов на прогулку. Они должны помочь разведчикам обнаружить все тайники. План был принят, и мы двинулись дальше. Чем ближе подходили к нужному месту, тем больше охраны там было. А за пару километров и вовсе нарисовался лагерь, в котором находилось несколько сотен бойцов. И сейчас они копошились там словно муравьи в муравейнике, готовясь к бою. Всё же наш демарш с уничтожением всех встреченных засад не мог остаться не замеченным. Мы ликвидировали больше четырёх десятков человек. Отец Эме позаботился об охране своего подземелья. Сразу было видно, что оно непубличное. И попасть в него очень непросто. Но удивляться тут не стоило. Если в этом подземелье смогли отыскать технику, уничтожающую душу, то наверняка там было много и других полезностей. Пускать туда посторонних было бы очень глупо. Я бы сам рассказал об этом подземелье, только убедившись, что смог получить от него максимум возможного. Нападать на лагерь мы не стали. Хотя Мал и пытался нас уговорить. Даже предлагал сделать всё в одиночку. Но обломался. Зачем нам поднимать лишний шум? Достаточно и того, что всем эти бойцы сейчас отправятся проверять посты, не выходящие на связь. Странно, что они ещё не отправились это делать и тянут время. Мы же стояли совсем рядом, на возвышающемся над лагерем бархане. — Двигаемся дальше. До нужного места осталось чуть больше километра. Если кому-то не терпится влезть в драку, то там будет самое время. Наверняка портал в подземелье отлично охраняют. Этого было вполне достаточно, чтобы мы двинулись дальше. Я, Лерна и Жанна на спине Хомяка. Ещё несколько ваймов на своих ездовых духах, а остальные пешком, проваливаясь в огненный песок по колено. Как я уже говорил, терпеть не могу пустыню, но передвигаться по ней на спине Бори было вполне комфортно. — Что-то взорвалось. — констатируя факт произнёс Василий Иванович, когда до нужного места оставалось метров двести. Мы как раз поднимались по очередному бархану, когда грохнуло. Ваймы порядком испугались и тут же начали готовиться к бою. Они не были на Земле и не принимали участие в боевых действиях, чтобы привыкнуть к подобному. Поэтому сперва пришлось успокаивать их и объяснять, что взрыв может произойти очень далеко. Что никто не пытается на нас напасть, а даже если и попытается, то сперва должен найти. Иллюзия Хасана отлично работала. Да и наши духи смогут предупредить о любой опасности. Они продолжают шерстить окружающее нас пространство. Когда поднялись на бархан, то увидели дымящиеся останки машины. А ещё увидели блокпост, возле золотой арки портала. Впервые вижу такой портал в подземелье. Какие сильнее имеют более яркие и в основном красные, оранжевые цвета, и всевозможные их вариации. Какие слабее уже зелёные и синие. А этот был золотым. Даже непонятно, чего ждать по ту сторону. Но это мы скоро узнаем. Осталось только разобраться с охраной, которой было не так уж и много. Да и блокпост оказался совсем крохотным. Четырнадцать человек и пара стационарных крупнокалиберных пулемётов. Такая охрана не сможет остановить даже отряд слабеньких игроков. Видимо, ставка делается на скрытые посты и лагерь. И скорее всего, лагерь не один. Как минимум четыре, чтобы прикрыть портал со всех сторон света. А между лагерями достаточно скрытых засад, чтобы перекрыть всё в радиусе десяти километров от портала. Странно, что охрана портала даже не обратила внимание на догорающую машину. Хотя, вполне возможно, что это именно они её и подбили. Наказали нарушителя и теперь ждут группу зачистки или что-то в этом роде. — Мал, твой выход. Зачисти для нас проход. Эти люди работают на «Каплю», поэтому можешь не сдерживаться. Уговаривать парня было не нужно. Сгусток молний бросился вперёд, моментально вырвавшись за пределы иллюзии. Охрана тут же встрепенулась и даже не разбираясь в ситуации, открыла огонь. Но это было бесполезно. Мал разобрался с ними очень быстро. Мы даже не успели начать спускаться с бархана. Поэтому, когда подошли к блокпосту, то парень сидел на деревянном ящике и что-то ел из металлической тарелки. — У них тут, оказывается, обед был. Понятия не имею, как это называется, но очень вкусно. Никто не хочет? — спросил Мал, протягивая почти пустую тарелку с непонятным варевом. Все отказались, а дальше внимание было переключено на дракониху, которая стояла возле портала и с благоговением смотрела на него. Касалась золотистого свечения и даже позволяла руке провалиться в него. После чего доставала и внимательно рассматривала её. При этом Лерна совершенно не сдерживала силу, что выплёскивалась из неё толчками. Но как ни странно, никому эта сила не причиняла вреда. Словно пространство возле портала было защищено от подобных казусов. — Это вход в Мировую Башню. Мы нашли его, — произнесла дракониха. — Первый шаг уже сделан. Осталось подняться на десятый этаж и там всё начнёт меняться. Было непонятно, о чём именно говорила Лерна. Но одно я знал точно. — Ты же сперва хотела снова встретиться с Баскентом. — Потом встречусь. Я уже точно не пойду на попятную, когда оказалась так близко от своей цели. Ты видел? Этот портал пропускает меня даже в таком виде. Это просто потрясающе. Хватит уже глазеть, скорее пойдёмте внутрь. Начнём восхождение. — Стоять! — гаркнул я на дракониху, которая уже залезла в портал по плечо. — А ну, вернись! Не хватало нам ещё сделать какую-нибудь глупость, что усложнит прохождение башни. Сама говорила, что мало чего о ней знаешь. Поэтому сперва посоветуемся с более сведущими товарищами. — Звал хозя… — Барракис запнулся, так и недоговорив, увидев перед собой золотое окно портала. — Тебе удалось найти вход в Мировую Башню! Я же говорил этому упырю, что ты сможешь это сделать ещё при жизни! Вот ни хрена себе! Это как же нужно не верить в меня? Бросил гневный взгляд на ифрита, но тот лишь пожал плечами, даже не думая раскаиваться. — Как видите, смог. Да ещё и довольно быстро. А теперь хочу узнать, что нас ждёт по ту сторону и каким образом, будет лучше всего войти в башню. Не нужно никак ограничивать Лерну? Из-за неё у нас не возникнет проблем с восхождением? Да и как башня отреагирует на ваймов и наших духов? — Да никак не отреагирует. Судя по тому, что я вижу, кто-то вошёл в башню совсем недавно. Поэтому она сейчас настроена именно на этого разумного. И он довольно сильный. Пожалуй, на одном уровне с тобой хозяин. Золотистый цвет портала и интенсивность его свечения говорят об этом. Этого вполне достаточно, чтобы начать игру. В следующий раз башня отреагирует на нового разумного, вступившего в неё, после того как предыдущий сможет подняться до седьмого этажа. — И это займёт неизвестно сколько времени. — закончил я за Барракиса. Было понятно, что никакого смысла ждать у нас нет. Тот, кто вошёл в башню, довольно силён. Но не сильнее меня и это главное. Значит, башня будет создавать противников мне под силу. Да и тот, кто идёт впереди, вполне возможно, расчистит для нас дорогу. Можно было бы подождать немного здесь, вот только совсем скоро суда нагрянут бойцы из ближайших лагерей. Разведчики уже доложили мне об их выдвижении. — Не вижу смысла задерживаться. Лерна, можешь продолжать. Дракониха фыркнула и полностью скрылась в портале. А за ней последовали уже и мы. На всякий случай забрал всех своих в хранилище духов. Кто знает, как отреагирует на них Мировая Башня? Пусть все и говорят, что ничего не произойдёт, но лучше перестраховаться. — А тут довольно уютно. — заявил Батя, когда оказался в башне. Правда, я не разделял его мнения. В башне было отвратительно. По крайней мере, на её первом этаже. И не столько отвратительно, от вони разлагающегося мяса, сколько от промозглости, что пропитала здесь каждый камень. Мы оказались в сырой пещере, по стенам которой стекала какая-то непонятная жидкость. Для воды она была слишком густой и отливала металлом, словно кровь. Благо освещение здесь было очень скудным и толком разглядеть её не получалось. Ваймы сразу же принялись раздавать распоряжения своим духам. Похоже, что один я жуткий перестраховщик. Они даже не думали прятать компаньонов и проходили в башню вместе с ними. Причём порой духи оказывались здесь раньше своих компаньонов. Площадка, на которой оказались после выхода из портала, была очень широкой и поэтому мы все легко здесь поместились. А ещё тут было обустроено место для отдыха и подготовки. Последняя возможность проверить снаряжение и поесть горячей пищи. По крайней мере, десяток кострищ об этом намекали. Но есть в такой вони совершенно не хотелось. А снаряжение уже давно было проверено и перепроверено. — На три сотни шагов впери одни лишь трупы монстров. Так, мелочь, на которую мы потратили бы несколько минут. — сказал Альтаир, выслушав доклады своих людей. Но я уже и самвсё это знал. Кай и вовсе успел добраться до прохода на второй этаж. Правда, придётся немного постараться, чтобы туда попасть. Сам проход загораживала огромная туша, мёртвого слизня. Со слов Кая выходило, что этот слизень даже больше нашего хомяка, когда он выступает в роли моего транспорта. Сам Кай отказался связываться со слизняком и пачкаться. Да я и не собирался его об этом просить. К тому же у меня был более подходящий кандидат. И не только, для уборки слизня, а вообще всего первого этажа. «Пришло время, показать свою полезность». — Сказал я Чёрному. Чистильщик появился передо мной и Альтаир снова едва не напал на него. Пришлось даже просить Лерну немного подстраховать. Сама же дракониха, оказавшись внутри башни, приняла какой-то блаженный вид. Словно просто нахождение здесь доставляет ей физическое удовольствие. Хотя, может, так оно и было. Всё же энергетический фон здесь будет даже сильнее, чем в эпицентре. Но даже несмотря на это, дракониха выполнила мою просьбу, а когда Чёрный отправился выполнять грязную работу, начала радостно пританцовывать. — Будешь свидетелем, что пляшущая дракониха мне не померещилась. И хватит уже так реагировать на Чёрного. Этот чистильщик — мой компаньон. И делает всё, что я ему скажу. — обратился я к насупившемуся Альтаиру. Ей, богу, как маленький ребёнок, которому не разрешили дёрнуть соседскую собаку за хвост. Но Лерна смогла удивить всех своими танцами. — Ты тоже. — медленно произнёс Альтаир, а потом спохватился. — Всё никак не могу привыкнуть. Сам понимаешь, какие эмоции возникают при виде чистильщика, которого призвал кто-то другой. Постараюсь держать себя в руках, пока выходит дерьмово. Я лишь кивнул и обратился к Хасану. От него требовалось поставить иллюзию на выходе, для тех, кто возможно последует за нами. Нужно сделать так, чтобы они не ушли дальше этой пещеры. Пары часов будет вполне достаточно, чтобы мы смогли добраться до входа на второй этаж. Ну а дальше, придумаем что-нибудь ещё, если потребуется. В любом случае я оставлю одного духа-разведчика здесь и сразу узнаю, если за нами действительно кто-то пойдёт. После этого мы двинулись по узким тоннелям первого этажа. Благо, что Чёрный отлично справлялся с поставленной перед ним задачей и утилизировал останки монстров, что раньше тут обитали. Вошедший перед нами человек уничтожил всех, кто находился на этаже.Мировая Башня Восьмой этаж
— Старик попросил, чтобы я взял вас с собой. Мы станем первыми, кто поднимется на десятый этаж башни. И он хотел, чтобы вы разделили вместе со мной то, что мы там получим, — сказал Дионис, когда всё же смог отыскать эту парочку. Деймос и Судьба засели в засаде, явно собираясь прикончить сильнейшего монстра этажа. Иначе для чего они стали бы создавать технику Уничтожителя душ? Жалко, что эта техника не работает на хранителях этажей. Иначе Дионису не пришлось бы прибегать к подобным сложностям. — Как только мы уничтожим стража и окажемся на десятом этаже вы будете свободны. Даже сможете покинуть организацию, если захотите, конечно. Судьба быстро посмотрела на Деймоса, но всё же вышла из своего убежища. Хотя и не стала рисковать. Использовала свою силу на Дионисе. Но так и не смогла понять, подействовала она или нет. Просто Дионис даже бровью не повёл, когда ощутил как его телом и разумом пытаются завладеть при помощи феромонов. Сделать послушным рабом Судьбы. Будь она сильнее и тогда смогла бы захватить власть не только в организации, но и в мире. Перед её силой не смог бы устоять ни один мужчина. Ни ранкеры, ни доминаторы. Правитель любого государства ползал бы за Судьбой на коленях, умоляя позволить сделать для неё, что-нибудь. Но Судьба была слишком слаба, чтобы воздействовать на столь сильных одарённых и пробуждённых. Поэтому Дионис был уверен в том, что старик помогал ей по собственной воле. И он собирался выполнить его последнюю просьбу. А что будет после этого, Диониса уже не интересовало. Главное — сразить хранителя девятого этажа и подняться на следующий. Вполне возможно, что после этого ему больше ничего не будет нужно. — С чего такая щедрость? — поняв, что не сработало, спросила Судьба. — С того, что организация уже, как пару месяцев, принадлежит вашей дочери. Вот документы, если ты мне не веришь. Внушительная пачка бумаг перекочевала в руки ошарашенной Судьбы и та тут же принялась копаться в них. А вот Деймос даже не думал присоединяться к своей женщине. Да и слова Диониса его не удивили. Похоже, что он прекрасно знал о планах старика. Но Дионису на это наплевать. Знал и знал. Главное, чтобы не мешался под ногами, если откажется от его предложения. Поглотить ещё и Деймоса будет очень проблематично. Все силы и внимание Диониса будут сосредоточены на хранителе. — Если вы готовы, то выдвигаемся. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы вот так попусту терять время. Судьба быстро подошла к Деймосу и начала что-то шептать ему на ухо. Причём с каждым новым словом она делала это всё более эмоционально и даже пару раз позволила себе крикнуть. Деймос же слушал её совершенно спокойно. Даже ни разу не моргнул, что весьма повеселило Диониса. Один из лучших оперативников организации, за всю её историю существования, видит в нём смертельную угрозу. И в первую очередь не для себя, а для своей женщины. Деймос уверен, что сам сможет выбраться живым, а вот насчёт Судьбы у него такой уверенности не было. Уникальная женщина, которая смогла привязать к себе столь разных мужчин. И привязать не с помощью своего дара. Она смогла взять их чем-то другим. Чем-то, что было непонятно Дионису. — Мы согласны. — через несколько минут сказала женщина. — Только возле входа на девятый этаж появился монстр, не уступающий по силе хранителю. Как раз на него мы и устроили эту засаду. — С этим я помогу вам разобраться. Просто следуйте за мной и когда придёт время, не высовывайтесь. А вот со стражем десятого этажа вам придётся мне помочь. Сказав это, Дионис направился в сторону перехода на девятый этаж. Следующая за ним процессия увеличилась на пару человек. И теперь их стало ровно двадцать пять. Половина оттого что вошли в подземелье. Но ничья смерть не была напрасной. Из каждой Дионис смог получить выгоду. Зверь, на которого охотились Судьба и Деймос, и в подмётки не годились чёрной кошке с девятого этажа. Это оказался какой-то жук переросток, закованный в толстенную броню и плюющийся кислотой. Он был крайне удивлён, когда Дионис даже и не подумал уворачиваться от подобной атаки. А потом ещё и поглотил эту кислоту, сделав её частью своей силы. Жирдяй, что передвигался с трудом, невероятно легко смог справиться с монстром, ради убийства которого собирались применять Уничтожителя Душ. И не просто убил его, а потом ещё и поглотил. Носильщики, которые видели уже не раз, как Дионис восстанавливает силы и те не выдержали и отвернулись. Про Судьбу и говорить нечего, всё же она женщина. А вот Деймос смотрел до конца. И смотрел очень внимательно. Старался понять приделы силы Диониса. Найти его слабое место. А потом, в самый подходящий момент, ударить в него. Дионис даже испытал лёгкий интерес. Как же Деймос решил разобраться с ним? Неужели за время, проведённое в башне, он стал сильнее? Не для этого ли Старик наказал их? Что бы сделать сильнее и бросить вызов Дионису? Правда, они ещё не знали, что старика больше нет. Как нет и всех, кто собирался пойти против Диониса. Но ему совершенно не нужна организация. Ему это было неинтересно. Пускай теперь с её управлением разбираются наследники старика. — На девятом этаже держитесь за моей спиной. Вы понадобитесь, только во время боя с хранителем. — сказал Дионис, когда закончил поглощать жука. Это не восстановило даже половины утраченного, поэтому пришлось прибегать к запасам. От взятого изначально осталось примерно сорок процентов. Этого впритык должно хватить, чтобы разобраться с хранителем. И то при условии помощи Судьбы и Деймоса. У Диониса было достаточно времени, чтобы разработать несколько десятков возможных победных сценариев. И по какому из них пойдёт битва с хранителем, было не известно. Оставался последний рывок и настанет момент истины. Либо он поднимется дальше, либо навсегда останется в башне, став её частью и сделав стража ещё сильнее.
Глава 26
Понятия не имею, насколько раньше нас кто-то зашёл в башню, но мне это очень нравится. Вплоть до девятого этажа единственное, чем мы занимались — это просто шли вперёд. Чёрный зачищал дорогу, ну а нам оставалось только собирать трофеи в виде энергетических кристаллов и духовных ядер. Я дал чёткие указания на этот счёт и чистильщик не мог ослушаться. Хватит с него и той энергии, что получал от меня. А вот нам это добро ещё пригодится. Тот же Альтаир был весьма заинтересован в любых материалах, из которых можно получить дополнительную энергию. В его родном мире с этим были огромные проблемы. Подземелья практически не открывались, а получить где-нибудь ещё кристаллы и ядра было невозможно. Поэтому в Баскенте они и ценились так высоко. На Земле таких проблем не было. Поэтому большую часть добычи я отдавал ваймам. Себе оставлял хорошо, если десятую часть. У меня с кристаллами и ядрами никаких проблем не было. А Бате и его людям и вовсе ничего не перепадало, как и Лерне с джиннами. Но этим товарищам точно ничего не было нужно. Дракониха — сама ходячий источник магической энергии, а джинны вообще порождения чистой магии. Для них было достаточно и просто находиться в башне. В родном окружении, так сказать. Ещё бы, кто доску отдал. Но хрен им. Пока не отработают контракт до последней секунды, ничего не получат. А то знаю я их, добьются своего и сразу же на лыжи. Если вообще не попробуют расквитаться со мной. А самостоятельно они точно не смогут ничего добиться от Бори. Уже пытались. Было довольно весело наблюдать, как шипастый хомяк гоняет двух джиннов по третьему этажу башни. Который оказался, заброшенным храмом. Тут обитали родственники Титы. Огромные змеи, которые могли с лёгкостью заглотить человека целиком. И судя по останкам, что мы видели, когда только поднялись на этаж, именно так и делали. А потом их тупо разрывали изнутри, портя шкуру. То ещё зрелище. Но Чёрному на него было наплевать. Ему без разницы, в каком состоянии поглощаемая материя. Тем более, он даже из трупов умудрялся получать капли энергии. Я это прекрасно чувствовал. Подъём по Мировой Башне оказался для нас очень длинной и утомительной прогулкой и ничего больше. Причём прогулкой с привалами, отдыхом, перекусами и прочими прелестями, что ни один пробужденный не может позволить себе в подземелье, если не уверен, что зачистил его полностью. А вот мы могли и всячески пользовались этим. Как раз пока мы отдыхали, Чёрный убирал всю мерзость, что могла нам встретиться. А заодно мы давали время нашему благодетелю, что шёл впереди и зачищал этажи от монстров. Духи также шерстили все этажи на предмет чего-нибудь интересного. Так на втором и седьмом этажах Боря нашёл пару богатых тайников. Какие-то украшения, в которых использовали духовные ядра. Такие побрякушки стоят очень дорого. Но жадничать я не стал и преподнёс подарки присутствующим дамам. Тита с радостью приняла мой презент, и украшения моментально куда-то исчезли. Лерна, даже толком не посмотрела, сгребла всё в ладонь и закинула за пазуху. Единственная, кто попытался отказаться, стала Аделина. Она заявила, что не приемлет подарков от чужих людей. Что никогда не станет носить подобную безвкусицу. И плевать ей, что украшения сделаны из самых лучших энергетических кристаллов. Да хоть и из красных ядер. Всё равно, она ничего не возьмёт. Хотя по итогу взяла. Раз не принимает подарки от чужих, то я привлёк к этому делу Виктора. Он не заморачивался подобным образом и сразу же взял у меня украшения, чтобы потом вручить сестре. Теперь она не могла отказаться. А когда получила комплект из двух пар серёжек, десятка колец и четырёх ожерелий, тут же нацепила всё на себя. Намного увеличив свой энергетический ресурс. Единственной, кто осталась без такого подарка, стала Момоко. Но она обосновала свой отказ тем, что любая посторонняя энергия, станет для неё помехой. Её дар отказывается работать при любой попытке подпитки извне. Земляне были полностью согласны с таким распределением найденных трофеев, а вот ваймы явно распорядились бы ими иначе и предпочли оставить всё себе. Только их никто не спрашивал. Всё добро было найдено моим духом, значит, и принадлежит мне. Эти правила добычи Альтаир смог донести до своих людей. Да и сам даже не пытался ничего оспаривать. Стоило нам оказаться на девятом этаже, как Кай тут же насторожился. Я почувствовал, что он начал очень сильно нервничать. Парень почувствовал здесь что-то странное, и это чувство его сильно напугало. « Что с тобой случилось?» — спросил я у Кая, как только почувствовал неладное. — «Если нужна энергия, то можешь брать её, сколько нужно. Если моего запаса будет слишком мало, то я в любой момент могу создать тебе ещё. Главное, не позволь сущности освободиться». «Я и сам не могу понять, что случилось. Как только оказались здесь, возникло такое чувство, словно я вернулся домой. Снова вошёл в чертоги предков и сейчас стою на этаже с порталами. Словно я вернулся домой. Вернулся туда, где меня ждут. И это почувствовал не только я. Сущность, сидящая во мне, ощутила то же самое. Она даже начала просить, позволить ей на мгновение занять тело». «Даже не вздумай позволять ей это!» «Я и не собирался. Совсем за дурака меня держишь? Просто я теперь обязан попасть выше. Такое чувство, что там я смогу встретить кого-то очень близкого. Герду, старейшину Альтина, или может других людей из чертогов предков. Я помню каждого, кто делил со мной кров и пищу. А сдерживать сущность мне несложно. Полно и своей энергии. После твоего прорыва я стал гораздо сильнее. Энергия передалась через нашу связь и усвоилась без остатка». «В любом случае не забывай о сущности. Кто знает, на что она способна, чтобы оказаться на воле? Как поднимемся на нужный этаж, обязательно найдём того, кто сможет нам помочь. Кто вытащит из тебя эту сущность. Избавит от угрозы, быть поглощённым». На этом наш разговор закончился и Кай отправился пройтись по девятому этажу. Здесь снова были пещеры. Но в этот раз сухие и весьма облагороженные. Всё было очень чисто и сухо, а стены покрывал светящийся мох. И был он практически везде, поэтому на этаже было светло. Словно мы находились не в пещерах, а на открытой местности, где нам светило ласковое солнышко. Первый тревожный звоночек пришёл минут через пять, после нашего подъёма на девятый этаж. Духи-разведчики нашли тех, кто зашёл в башню перед нами. И сейчас эти люди сражались с огромной чёрной кошкой. За те мгновения, что дух-разведчик транслировал мне картинку, толком не смог понять, что это за монстр. Но могу с уверенностью сказать, что это хранитель этажа. Лерна и джинны говорили, что на каждом этаже имеется хранитель, которого нужно убить, чтобы пройти дальше. И чем выше, тем сильнее хранитель. По идее, на девятом этаже должен быть самый сильный монстр. Даже круче какого-нибудь хранителя подземелья. Я планировал завалить его общими усилиями всех из отряда. Так вот, на девятом этаже хранителем оказалась чёрная кошка. Чем-то она походила на теневую пантеру, но только походила. За те несколько мгновений, что я её видел, кошка нанесла множество едва различимых ударов жирному мужику, который запихивал себе в рот, какую-то еду. И это во время боя с хранителем этажа. Охренеть, не встать! Было похоже, что только благодаря этому мужик всё ещё мог не только стоять, но и отмахиваться от кошки, осыпая её какими-то энергетическими лучами и обычными ударами. Делал он всё это одновременно с поглощением пищи. Наверное, это позволяло жирдяю сдерживать напор хранителя. Его дар был заточен на поглощении пищи. А вот когда её не станет, то хранитель наверняка прикончит вторженцев. Выполнит свою главную функцию и не позволит никому подняться на десятый этаж. Все удары жирдяя не оставляли на шкуре кошки даже царапины. Её защита была очень хороша. Помимо жирдяя, я заметил там очень знакомую мне парочку. Китаец и женщина, что напали на меня в Корее. Вот мы и встретились. В тот раз мне не удалось с ними разобраться, зато сейчас у них точно не получится никуда сбежать. «Кай, отправляйся к третьему разведчику. Там сейчас очень интересно. Встретил старых знакомых. Пока просто наблюдай и держи меня в курсе того, что там происходит. Нам потребуется время, чтобы добраться до места». Кай ответил, что всё понял и отправился к нужному духу. На всякий случай отправил туда же и Титу, дав ей указания, присмотреть ещё и за Каем. А то, кто его знает? Решит ещё вмешаться раньше времени. В этом вопросе на змейку можно было всецело положиться. Без меня она точно никуда не полезет и не даст это сделать парню. — Привала здесь не будет. Те, кто вошли в башню перед нами, сражаются с хранителем этажа и судя по тому, что я видел шансов на победу у них мало. Давайте, отблагодарим их за столь прекрасную и спокойную прогулку? Готовьтесь к сражению. Хранитель этого этажа очень силён. Это кошка и судя по тому, что я видел её практически невозможно ранить. Первыми идут духи атакующего типа, поддержка тормозит хранителя, защита держит на расстоянии от ваймов. Ну а мы смотрим по ситуации и также не стоим на месте. Атакуем хранителя всем, что у нас есть. Василий Иванович, вы пока в запасе. Прикрывайте тылы. Позвольте показать, как работают контрактеры душ. — Даже не думай, что в случае большой опасности для тебя, я и мои ребята будут просто стоять и смотреть. Сам говоришь, что этот хранитель силён. Так почему не обрушиться на него всем сразу? Или вон, попроси Лерну, пускай она с ним разберётся. — И в этом случае Мировая Башня сразу же поможет хранителю. Накачает его силой, чтобы сделать даже сильнее меня. Хотите сражаться с таким монстром? — спросила Лерна и Батя выругался. Он прекрасно понимал, что будет, если нам сейчас придётся столкнуться с монстром сильнее Лерны. В этом случае проще будет прикончить друг друга прямо сейчас. Для чего тратить время и куда-то идти, если такого же результата можно добиться на месте? Через несколько минут мы уже двигались по широким тоннелям, готовые вступить в бой в любое мгновение. Напряжены были абсолютно все и люди, и духи. Только Лерна с джиннами не выказывали никакого волнения. И если дракониху я точно не буду бросать в бой. Даже в крайнем случае. То Йондо и Барракису не получится отвертеться. Будут сражаться. Чёрного также нельзя было привлекать. Кто знает, как башня решит интерпретировать появление чистильщика? Накинет силушке хранителю и тогда всем настанет писец. Всё завертелось, когда до нас стали доноситься звуки боя. Рёв хранителя и с трудом различимые людские крики. Я быстро узнал у Кая, как там обстоят дела. Хранитель постепенно одерживал верх, несмотря на все потуги троицы, что с ним сражалась. Вернее, сражался только жирдяй, а от моих знакомых толку почти не было. Им лишь иногда удавалось отвлечь кошку на пару мгновений. А вот жирдяй выступал сразу и в роли танка, и в роли стихийника, и в роли дамагера. Какие-то универсальные у него были способности. По силе, что он демонстрировал, был на одном уровне с ранкерами. Но скорее всего, превосходил их. Я не знаю ни одного бойца, что мог похвастаться подобной универсальностью. Но сперва нужно всё увидеть своими глазами, чтобы делать подобные выводы. Не стал терять время и сразу же организовал двойное слияние. Альтаир, как и все его ваймы, вылупились на меня огромными от удивления глазами. Ну, да, вот такой я крутой. Могу, умею, практикую двойное слияние с очень сильными духами. Помахал им рукой на прощанье и рванул на полной скорости к сражающимся. Одновременно с этим, в левой руке появился чекан, а в правой метательный нож, который тут же начал напитываться силой. По тому, что я успел увидеть кошка очень быстрая и вёрткая. Махать у неё пред носом Крушителем будет огромной ошибкой. Пока я буду делать один замах, она уже нанесёт мне десяток ударов и успеет отойти на безопасное расстояние. Поэтому метательные ножи вписываются в подобный скоростной бой просто идеально. Буду атаковать с расстояния. Не зря же я столько времени провёл, тренируясь, бросать их сразу же после того, как достану из пространственного кольца. Пусть в ножах и будет гораздо меньше силы, чем в самом первом, но скорость здесь будет решать намного больше, чем убойная мощь. Поэтому все ресурсы были брошены на усиление именно этой характеристики. И когда я выскочил к месту битвы, сразу же отправил в хранителя десяток ножей. Кошка решила, что подобная мелочь не представляет для неё никакой угрозы и просто отмахнулась от ножей лапой. Вот только она совершенно не ожидала, что они будут с сюрпризом. Особенно первый. Я накачал в него столько энергии, что опасался взрыва прямо у себя в руках. А здесь был сильный удар. Конечно же, нож разорвало на ошмётки, которые ударили и по кошке, и по жирдяю. Но если кошка на мгновение замерла, не понимая, что это вообще такое было, от жирдяя воспользовался моментом и прошёлся по чёрной шкуре своими лучами. Правда, не причинив хранителю особого вреда. Так, подпалил шкуру и оставил пару кровоточащих царапин. Но и это уже было огромным прогрессом. Сразу после этого на кошку налетел Кай, вооружённый ледяными дротиками. Скоротечная стычка и парень развоплотился, оставив кошке гораздо больше повреждений, чем жирдяй. Женщина и Китаец спрятались за внушительного размера камнем и даже не подумали помогать своему товарищу. Или он им не товарищ? Хотят, чтобы хранитель прикончил жирдяя? В таком случае понятно, почему они практически не помогают ему. Да, кошка оказалась очень сильна, даже Кай смог её только поцарапать, но она явно не дотягивает до той же Лерны. А уж про какого-нибудь бога-монстров я вообще молчу. Поэтому я не видел, что нам будет слишком сложно в этом сражении. Похоже, что вошедшие перед нами в башню были слабее меня. Можно сказать, что они активировали для нас более лёгкий режим. Кошка уже отошла от досадных неурядиц, что случились с ней и снова пошла в атаку. Жирдяй для неё был первоочередной целью. Она стала ещё быстрее, и даже мне было сложно уследить за мечущимся тёмным пятном. Буквально за пару мгновений тело жирдяя стало гораздо меньше. Кошка буквально раздирала его на куски. Но так только казалось со стороны. На самом же деле тело жирдяя само начало стремительно уменьшаться, словно весь этот жир был лишь прикрытием. Костюмом, который сейчас втягивался в настоящее тело своего хозяина. Очередной удар когтистой лапы встретился с голой рукой. Когти безвредно прошлись по ней, не оставив и следа. А вот последующий после этого контрвыпад достиг своей цели. Мужик вдарил кошке прямо в нос. И вдарил с такой силой, что хранитель отлетел к соседней стене и вошёл в неё словно в пластилин. Сразу после этого выскочили женщина и Китаец. У них уже была наготове техника, которую они и швырнули в кошку. От этой техники несло духовной энергией. Это точно был какой-то вариант уничтожителя души. Только слабее и разработанный для применения всего парой человек. Техника достигла кошки и раздался очередной яростный рёв. На этот раз он задел абсолютно всех и вся.Глава 27
Мне показалось, словно в ухо засунули циркулярную пилу и включили на максимальные обороты. И я отделался лишь лёгким испугом, а вот женщина и китаец тут же схватились за уши и свалились на пол, начав кататься по нему. Из-под пальцев у них пробивалась кровь. Да и жирдяю досталось не меньше, но он выдержал удар. Кровь также вытекала у его из ушей, но он не обращал на это внимание, готовясь нанести очередной удар. Я физически ощущал, как мужик стягивает к себе всю энергию, до которой только может дотянуться. Даже попытался забрать у меня. Словно появился ещё один Великий дух, который требует предоставить ему неограниченный энергетический канал. Неслыханная наглость. Мужик получил от меня по невидимым рукам и бросил это дело. По мере того как он собирал энергию, снова становился жирным. Затем он вытянул в сторону руку и через мгновение к ней притянулся перепуганный мужик с огромным рюкзаком за спиной. Вылетел непонятно откуда. Стоило ему только коснуться руки жирдяя, как бедолага превратился в мумию. А через мгновение и вовсе исчез, словно жирдяй его полностью поглотил. Вместе с костями, одеждой и всем снаряжением. Это, что же за сила такая? Даже никогда не слышал о подобном. Но разбираться буде потом. Сейчас необходимо устранить стража и сделать это до того, как сюда подтянутся остальные. Ваймы ещё ладно, они люди бывалые и умеют противостоять духам. Умеют ограничивать их в потреблении энергии и смогут противостоять силе жирдяя, а вот земляне на подобное точно неспособны. Вытянул руку и с неё сорвалось несколько десятков каменных шипов, устремившихся в сторону кошки. По мере приближения к цели они становились всё больше, только так и не смогли коснуться шкуры хранителя. Его тело охватила красная дымка и шипы превратились в пыль, коснувшись её. Обычно такие спецэффекты появляются, когда монстры применяют способности берсерков. Впадают в кровавое безумие и всё такое. Но я ещё никогда не видел, чтобы это использовали для защиты. Похоже, что у кошки это умение работает в обе стороны. Она выбралась из стены и бросилась на жирдяя, снова проигнорировав меня. Вновь завязалась схватка, в которой жирдяй снова стал стремительно терять в весе. Но на этот раз ему не удавалось толком достать хранителя. Словно это красное сияние поглощало все его атаки, а вместе с ними вытягивало и силы. Дошло до того, что жирдяй превратился в ходячий скелет. И это всего за несколько секунд боя. «Кай, ударь кошку сбоку, но не вздумай касаться её. Просто начни кидать свои дротики». Сам в это время уже подготовил нужную технику. Оставалось только подловить стража, и в этом мне отлично помог Кай. Первый же дротик, попал хранителю вбок и задержал его на пару мгновений. Этого для меня было вполне достаточно, чтобы заключить кошку в каменный кокон. Я продолжал вливать силу в технику не переставая, но так и не смог полностью заблокировать хранителя. Чёртово свечение уничтожало абсолютно всё. Камень тупо не успевал появляться, как уже был уничтожен. Поэтому мой план провалился. Зато я дал немного времени жирдяю на восстановление. Он умудрился поглотить ещё пару человек и снова оброс жирком. Только теперь хранитель понял, что я представляю для него, куда большую опасность и переключил своё внимание. Мы ещё немного побадались в том, кто круче. Моя техника земли, или его всеуничтожающее свечение. Угробил на технику пару десятков духов, но так и не смог перебороть защиту кошки. Но это не беда. Последующая техника ветра сработала на отлично. Правда, меня самого едва не вынесло из пещеры, настолько мощные порывы пришлось создавать. И всё только для того, чтобы удержать кошку на расстоянии, когда каменный кокон был уничтожен. Жирдяя сдуло и прибило к стене, как и китайца с женщиной. Если они и были живы, то после того, как впечатались в стену, я уже сильно в этом сомневался. Хотя не чувствовал, как их тела покидали души. Бутылка джиннов оказалась у меня в руке, и они тут же появились рядом. Раз не получается прибить кошку, то просто нужно убрать её отсюда. — Забирайте себе новую зверушку. Делайте что хотите, но чтобы через секунду кошки тут не было. Джинны переглянулись и в ту же секунду вокруг хранителя разразилась огненно-водяная буря. В которую превратились Йондо и Барракис. Пламя и вода захлестнули кошку. Мгновенно всю пещеру заволокло густым паром. Не будь я под слиянием, сейчас уже сварился бы. Теперь китайцу и женщине точно конец, да и жирдяю тоже. Осталось немного подождать. Надеюсь, что наши все накинули доспех духа. Пар обязательно дойдёт и до них. Я немного опоздал, с тем чтобы поставить у нужного входа воздушную завесу. Бутылка у меня в руках дёрнулась и я сразу же отправил её обратно в пространственное кольцо. Пускай джинны сами разбираются с усмирением нового домашнего питомца. Раз они смогли справиться с чёрным драконом, то с кошкой и подавно смогут найти общий язык. При помощи всё того же ветра выгнал весь пар из пещеры и пока ещё не успели подойти остальные, направился проверить, как там обстоят дела у китайца и женщины. Раз я не почувствовал, что души покинули тела, то они всё ещё живы. И это удивительно. Выжить в том аду, что здесь недавно творился, без защиты подобной моей, настоящее чудо. Если им ещё можно помочь, то обязательно сделаю всё, что в моих силах. Ведь только благодаря им бой с хранителем девятого этажа дался так легко. Слишком сильно они ослабили кошку. Оставалось её только упаковать, что я и сделал. Бывший жирдяй был похож на кусок варёного мяса. Казалось, что стоит к нему притронутся, начнут отваливаться куски мяса. В некоторых местах кожа лопнула и даже не было крови, всё отлично проварилось. Но этот товарищ дышал. А через несколько мгновений открыл глаза и посмотрел на меня таким взглядом, словно хотел съесть. Ну или поглотить, что было намного вернее. Я уже видел, как он таким образом восстанавливается. Только со мной подобное точно не прокатит. — Даже не думай, я тебе не по зубам. — сказал я на русском. Понятия не имею, понял меня жирдяй или нет, но взгляд быстро изменился. Теперь в нём была лишь боль. Но раз сразу не помер, то сможет дождаться, когда придёт помощь. Зайка и Хасан точно смогут поставить его на ноги. В крайнем случае отдам ему часть продовольствия, что я прихватил с собой. Вон, как он шустро набирал массу, когда поедал что-то, да и восстанавливался от этого. С этим разобрались. Теперь настал черёд китайца и женщины. Они оказались гораздо дальше жирдяя. Должно быть, отнесло ветром. Эти двое лежали классическим бутербродом, с мужчиной внизу. Причём дамочка развалилась так, чтобы максимально прикрыть собой китайца. Хоть она и была гораздо меньше его, но как-то умудрилась это сделать. — Неужели живые? — спросил я, когда увидел, как оба дышат. Причём на женщине не было никаких видимых повреждений. Словно здесь ничего и не происходило несколько секунд назад. Женщина начала ворочаться и скатилась с китайца, который также был без единого повреждения. Но он явно был оглушён, а вот дамочка в полном порядке. Она открыла глаза и уставилась на меня. — Ты⁈ И я не понял, чего больше было, в этом возгласе: удивления, злобы, надежды или страха. На такое способны только женщины. Даже не буду пытаться разобраться. — Я. Прости, но не помню, как тебя зовут. Да и неважно. Наверняка ты представилась нам в подземелье ненастоящим именем. В общем, так. Дела у вас очень хреновые. Жирдяй сварился, словно кусок говядины. Но вроде пока ещё жив. Хранителя этого этажа я устранил и сейчас сюда прибудет мой отряд. Там очень серьёзные одарённые, поэтому советую не делать глупостей. Отпустить вас я так просто не могу. Вы напали на меня в Корее и убили ни в чём не повинных людей. Совершили преступление и за это вас нужно наказать. Наказать публично, чтобы люди видели, что их правитель может найти отыскать и наказать любого преступника. Даже сам не знаю, для чего сейчас всё это. Пришла шальная мысль в голову и сразу же озвучил её. Но теперь идти на попятную нельзя. За спиной уже были слышны звуки шагов. А восемь духов прибыли ещё до того, как джинны устроили здесь парную. Да и не хотел я сейчас никого убивать. Как-то настроение совсем не то. Мы смогли устранить хранителя десятого этажа и теперь можем войти в жилую зону Мировой Башни. Причём войти в полном составе, не потеряв ни одного человека. Мне совершенно не хочется омрачать столь выдающееся событие убийствами. Сзади послышалась какая-то возня и повеяло опасностью. Резко развернулся, вскидывая руку с уже готовым метательным ножом, а во второй уже плясали разряды электричества, но ничего этого не понадобилось. — Чего это у тебя здесь происходит? Впервые вижу, чтобы раки, после варки так шустро передвигались, — сказал Василий Иванович, двумя руками удерживая свой посох, который он пригвоздил к стене варёного жирдяя. Этот товарищ умудрился подняться и собирался напасть на меня. Явно в надежде поглотить и тем самым восстановиться. Напасть-то он смог бы, а вот со вторым пунктом ничего не вышло бы. Ну а теперь и подавно ему даже думать не стоит о подобном. — Николас Карибидис, кодовое имя Дионис. Некогда один из самых перспективных игроков греческого отделения ассоциации. На него возлагались огромные надежды. Уникальные способности, позволяющие ему выживать в любом подземелье и только становиться сильнее. Также обладает потрясающими аналитическими способностями. Уровень интеллекта просто зашкаливает. Совершенно неожиданно для всех исчез больше пятнадцати лет назад. С тех пор его больше никто не видел. Выдала справку по жирдяю Момоко. И как она только всё это помнит? Но это было ещё не всё. Посмотрев на женщину, китаянка покачала головой, её она точно не знала. А вот переведя взгляд на своего соотечественника Момоко хищно улыбнулась. Похоже, она не просто знала, кто это, но и имела с ним личные счёты. — Джин Кай, кодовое имя Деймос. Наёмник, убийца, террорист. Объявлен в международный розыск. Его хотят судить практически во всех крупных государствах планеты. За его голову назначена огромная награда. Ушёл из ассоциации, вырезав всё руководство центрального китайского филиала. По предварительным данным ранкер. Был замечен в нескольких крупных операциях, ответственность за которые взяла на себя «Капля». Преступная организация. — Спасибо Момоко, — перебил я китаянку, которая решила выдать нам всё, что знает и о «Капле». — Очень исчерпывающие характеристики. Я прекрасно знаю, что это за организация. А вот эта парочка. — я показал на женщину и Деймоса. — Уже пытались меня убить. Не получилось. Теперь очередь за мной. Но убивать я их точно не буду. Сдам самому щедрому правительству. Почему бы и не заработать, если имеется такая возможность? «На тебя пытаются воздействовать. Какая-то ерунда, уже облепила всю защиту и продолжает оседать на неё». Раздался в голове голос Титы. Сам я ничего подобного не чувствовал. Но змейка не будет напрасно поднимать панику. — Василий Иванович, поможете упаковать этих красавцев? Оставим их, пока здесь, а на обратном пути заберём. — Они тебе действительно нужны? Не проще будет просто прикончить всех мужиков, — как-то очень странно, глядя на всё ещё лежавшую женщину, ответил Батя. Похоже, что дрянь, которая не смогла пробиться через защиту змейки, пробилась через доспех духа Бати. Какая ядрёная хрень, даже защита ранкера не может с ней справиться. И создавать эту хрень могла только эта женщина. «Кай, выруби дамочку. А то она слишком обнаглела. А я пока побеседую с Деймосом. Вон он уже в себя начал приходить». — Всем замереть у входа в эту пещеру. Для вас здесь пока опасно находиться. Даже Батю задело. — выкрикнул я, когда в пещеру начали заходить остальные члены нашего отряда. Кай к этому моменту уже вырубил дамочку. После чего Тита отчиталась, что атака непонятным веществом прекратилась. Значит, всё же это была она. — Что может быть опасного в обычных феромонах? Пусть они и приправлены частичкой силы. Если дашь пару часов, я даже смогу назвать тебе точный состав. И как он действует на человека, — выкрикнула из-за спины Эме Зайка. Как действует эти феромоны, я уже прекрасно видел. Вон и Момоко проняло. Она, как и Батя, глаз не сводила с отрубавшейся женщины. Они оба тупо зависли. Видимо, не знали, что им делать. Ведь их новая хозяйка в отключке. Пришлось приводить обоих в чувства. Предоставил это Зайке, а сам направился переговорить с Дионисом. От китайца пока мало толку, он снова находился в отключке. Даже то, что Василий Иванович нанизал жирдяя на свой шест, словно бабочку, не убило его. Так вырубился на минутку, но уже пришёл в себя. Да и выглядел он сейчас намного лучше. Словно смог заполучить так нужную для восстановления энергию. А получить он её мог только от Бати. Поэтому сперва пришлось оттаскивать, зависшего Сахарова и передавать его Зайке из рук в руки. К тому времени уже все вошли в пещеру, и начали задавать мне кучу вопросов. Но сперва я хотел переговорить с Дионисом. — Хватит уже претворяться, я прекрасно знаю, что ты пришёл в относительную норму и слышишь меня. Хранителя этажа я ликвидировал. И ещё не ликвидировал тебя, только потому, что хочу отблагодарить за расчищенный для нас путь. — Возьми меня с собой, — прохрипел Дионис. Он вполне сносно разговаривал на корейском. Даже не скажешь, что грек. — Куда? — наигранно удивился я, прекрасно понимая, о чём он говорит. — Возьми меня на десятый этаж. Мне больше ничего не нужно. Это моя мечта. Помоги её исполнить, и я смогу рассказать тебе очень много всего интересного практически о любом правителе Земли. О грязных делах крупнейших мировых политических фигур. Даже смогу рассказать, сколько мы должны были заработать на твоём устранении Пак Тхе Джин. Первая и последняя осечка организации, которая больше не существует. А, для того чтобы подтвердить правдивость моих слов, просто обернись. И ты увидишь сына главы организации. — Если ты про Эме, то я уже давно это знаю. Товарищ Мбабве хреновый отец. Но это его дело. Мне гораздо интереснее, что ты ещё сможешь мне предложить за возможность подняться на десятый этаж башни?***
— Как же здесь хорошо! Наконец, я чувствую себя в полном порядке. Вот теперь можно сразиться даже с целой армией. Я всем покажу, насколько сильны драконы истинной магии, — грозилась непонятно кому Лерна. Стоило нам только оказаться на десятом этаже, как дракониха приняла свой истинный облик, едва не придавив хвостом четырёх ваймов. Потом пришлось бы выковыривать их из мягкой почвы. Портал на десятый этаж вывел нас на опушку густого леса. Деревья, ничем не отличались от земных. Да и трава так же. Словно оказались где-нибудь в Вятских лесах. Там всё выглядело абсолютно так же. Разве, что не было резвящихся в ветвях крохотных крылатых существ. Смесь бабочки и обезьяны. Кто-то мог спутать этих крох с феями, но до фей эти кадавры сильно недотягивали. А ещё здесь было нереально много магической энергии. Ей был пропитан каждый клочок этого мира. В каждой травинке, каждом камне и комке земли. Везде содержалась концентрированная магия. Не удивлюсь, если местные водоёмы сплошь состоят из эссенции духа. То-то Боря обрадуется, когда я его выпущу. Пока держал хомяка взаперти. Для начала необходимо хоть немного здесь разобраться, а уже потом можно будет тратить время на препирательства с духами. Хмурая Тита стояла рядом и с подозрением косилась на резвящихся крылатых малышей. А вот Кай выглядел совершенно счастливым. Можно их ставить вместе с Лерной и использовать для игры найди десять отличий. Два счастливых идиота. — Ты чего такой довольный? — спросил я у парня и в следующую секунду отправился вливаться в стройный танец крылатых созданий. Это был не Кай. Я смог уловить в его глазах нечто очень пугающее. И ощутил, что парень сейчас представляет для всех нас смертельную опасность. Конец книгиАлексей Шмаков Контрактер душ. 8
Глава 1
Сущность завладела телом Кая. Но наша связь оставалась на месте, значит, что парень ещё жив и может бороться. Может вновь отвоевать своё тело. Только нужно ему помочь. Нельзя допустить, чтобы сущность увела тело Кая. Распугав крылатых, я врезался в дерево и переломил его, а заодно и несколько толстых веток. Доспех духа принял на себя несколько сильных ударов, которые могли нанести немало вреда. Обломанная ветка в глазнице отличный способ отправиться на тот свет. Но это всё ерунда, гораздо важнее сейчас были события, что начали разворачиваться на поляне нашего выхода. Подавляющее большинство членов отряда не понимали, что происходит, а вот Лерна и Тита поняли всё сразу и бросились на Кая. Змейка начала тянуть из меня энергию, моментально ополовинив запас, а дракониха применила какую-то магию, от которой пробрало абсолютно всех. К тому моменту, когда я выбрался из обломков дерева, бой уже был в полном разгаре. Не знаю отчего, но сущность была намного слабее, чем во время боя с Зер-Гулом. Тот Кай мог бы справиться даже с Лерной, но сейчас он просто отбивался от змейки и драконихи, даже не пытаясь атаковать в ответ. «Ты должен помочь Тите и Лерне захватить тело Кая. Просто захватить. Нельзя причинить ему вреда. Мы ещё можем вернуть парня». Отдал я приказ Чёрному, и чистильщик тут же бросился в бой. И вот с ним Кай не стал церемониться. Похоже, что он сдерживал сущность от атак на чешуйчатых, а вот на чистильщика ему было наплевать. Я даже не понял, что произошло, но Чёрный оказался в критическом состоянии, на грани уничтожения. Пришлось срочно возвращать его в хранилище, откуда уже рвался Боря. Сдерживать его я не стал. Сейчас необходимо использовать все возможности, чтобы остановить Кая. Но Боря опоздал. Как не смогли ничего сделать и Лерна с Титой. Кай воспользовался возможностью, что ему предоставил Чёрный и сбежал, сбросив с себя все ограничения, наложенные чешуйчатыми. Попытался отследить его, через нашу связь, но всё было тщетно. Единственное, что я сейчас мог — это почувствовать, в каком состоянии находился Кай. И здесь у него был полный порядок. Он прекрасно себя чувствовал. Кругом было полно силы. — Как это могло произойти? — спросиля у Лерны, которая приняла свою человеческую ипостась. А через секунду на меня обрушились похожие вопросы от членов отряда, которые были не в курсе проблем Кая. — Я сама ничего не понимаю. По идее Каю здесь должно быть намного легче сдерживать сущность, но вышло так, что она стала гораздо сильнее и взяла контроль над парнем. — Он говорил, что ощущает нечто странное. Что его, что-то ждёт на верхних этажах башни. Что-то тянет его туда. — проигнорировав остальных, сказал я драконихе. Она определённо знает больше, чем они. А ещё джинны, которые даже не попытались остановить Кая. И вообще, я не видел их рядом. Словно они испугались сущности, что завладела телом моего ученика. Духи-разведчики разлетелись в разные стороны, получив от меня не только широчайшие полномочия на поиск, но и внушительные энергетические запасы. С ними они способны находиться в автономном состоянии минимум неделю. — Боюсь, что я не могу тебе ничем помочь. Я понятия не имею, как найти Кая, а тем более, как справиться с этой сущностью. Она не атаковала нас с Титой только благодаря Каю. Но ты сам видел, как досталось чистильщику. Похоже, что здесь сущность обрела свою настоящую силу и смогла задвинуть Кая на задний план. Единственное, что нам остаётся — это надеяться на вашу связь. Ты же говорил, что можешь найти Кая в любом месте. — Не сейчас. Сущность заблокировала эту возможность. Максимум, что я сейчас могу — понять здоров парень или нет. Его физическая оболочка. — В таком случае единственное, что нам остаётся — отыскать того, кто сможет помочь отследить Кая через вашу связь. Уверена, что это возможно. В башне должны быть искатели, которые могут игнорировать любые ограничения. Но стоить их услуги будут очень дорого. Поэтому могу посоветовать тебе, просто оставить парня в покое. Сущность уже вступила в свои права. Вопрос времени, когда она станет полноценным владельцем не только тела, но и души Кая. — Так, что здесь происходит? Мы вообще ничего не понимаем! — не выдержав, влез Василий Иванович. Но я снова его проигнорировал. — Бросать мы никого точно не будем. Кай — мой ученик. У меня перед ним не только обязательства, прописанные в договоре. Он мой друг. И я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь ему. И не отступлюсь, даже если придётся умереть. А ещё я давал обещание, что помогу отбить его родной мир у монстров. И делать это мы будем вместе. — Даже не думай его отговаривать. Парень всегда был таким. И про смерть он не шутит, — сказал Альтаир, положив руку на плечо Сахарова. — В ордене все знали, что этот олух обязательно придёт на выручку. В какой бы заднице они ни оказались. Ну а дальше уже я начал вводить в курс дела всех, кто ещё не знал проблемы Кая. И здесь мне очень помогла Лерна, которая разбиралась в этом деле гораздо лучше моего. Эта проблема касалась только меня. Тому же Альтаиру и его людям до Кая не было никакого дела. Им необходимо найти торговца, либо алхимика. Да и Бате с его людьми не было никакого, смысла идти за мной. Впрочем, и своим ребятам я сказал, что каждый волен вернуться на землю. Сам же я собирался отправиться на поиски Кая. Или того, кто сможет мне с этим помочь. — Не поймите меня неправильно, но я предпочту вернуться, — первым высказался Илья. И никто не собирался его осуждать из-за этого. Все прекрасно понимали, что мы оказались в совершенно неизвестном месте. Это уже не было подземелье в его привычном понимании. Десятый этаж Мировой Башни являлся полноценным миром, со всеми вытекающими отсюда. И вот так с бухты-барахты лезть в чужой мир, даже непонятно из-за чего было просто глупо. — Я тоже пойду с Ильёй. Извини Умник, но это не для меня. Предпочту и дальше работать на корпус. Там хотя бы всё понятно. И я знаю, что делаю полезную работу. Помогаю людям. А здесь ещё не известно, что нас ждёт. Да и толку от меня в сражении с Каем будет мало. А вот от Сержанта я такого не ожидал. Ну что же, его останавливать также не стану. Даже буду рад, если их примеру последуют и остальные. Уверен, что с духами, Лерной и джиннами мне будет гораздо проще разобраться во всём, что здесь происходит. Вот только Жанна, Мал, Зайка и Камень наотрез отказались уходить. Жанна не хотела оставлять меня. Заявила, что теперь мы всегда будем вместе. И неважно, насколько огромная задница ждёт впереди. Зайка не могла упустить возможность изучить новый мир. Она надеялась встретиться с местными целителями и обменяться с ними знаниями. Про Мала и говорить нечего. Заявил, что на Земле никто не соглашается с ним драться. А здесь его ещё никто не знает. — Второй раз я не совершу ошибку, не испугаюсь и пойду до конца. Да и новый мир — это возможность узнать что-нибудь новое по моему ремеслу. Слишком плохо я умею обращаться с адамантием. Возможно, здесь смогу найти того, кто разбирается в этом лучше меня. — Обязательно сможешь найти. Десятый этаж считается самым привлекательным для любых ремесленников. Сюда стекаются новички из сотен тысяч миров. Приносят секреты и новые рецепты. Поэтому ещё этот этаж называют ремесленным, — с важным видом заявил Барракис. Раньше он ничего подобного не говорил. Должно быть, теперь спали многие запреты. Но об этом после. Василий Иванович даже слышать ничего не хотел о возвращении на Землю. Похоже, что теперь он будет следовать за мной абсолютно везде. И я даже не знал, хорошо это или плохо. А вот его люди решили не следовать за командиром. Лишь одна Момоко не смогла противиться своему врождённому чувству любопытства. Она просто не могла вот так взять и уйти, оказавшись в новом мире. Не в подземелье, где монстры пытаются тебя убить, а в обычном мире. Практически таком же как земля. Альтаир с ваймами остались в полном составе. Что было неудивительно. Обратно они вернутся только после того, как получат рецепт нужного эликсира, или смогут нанять человека, способного обеспечить им всех жителей материнского мира. На этом мы и разошлись. Эме возглавил отряд, который должен вернуться на землю. Заодно захватит ждущий на девятом этаже подарок. Вручит его каким-нибудь наиболее заинтересованным властям. А мы двинулись в сторону ближайшего поселения. Мои разведчики доложили о пяти таких в радиусе сорока километров. И ни в одном из них не было Кая. Хотя с его скоростью он мог уже давно туда добраться. Но похоже, что у сущности, завладевшей его телом, были совершенно другие планы. И необходимо торопиться, пока эти планы не воплотились в жизнь. Я сильно сомневаюсь, что в этом случае у парня останутся хоть какие-нибудь шансы на выживание. Мне и раньше не раз доводилось терять соратников. Терять духов, с которыми был заключён контракт. Терять друзей. Но никогда ещё я не терял ученика. Да и не было у меня их никогда. И если с Каем, что-нибудь случится, то никогда больше не будет. — Как местные жители относятся к новичкам, типа нас? — спросил я у джиннов, которые выступали в роли ходячих справочников. Причём доступ к этим справочникам имели абсолютно все желающие, но пока я сам задавал вопросы, которые были интересны всем. — Они их просто обожают. Это уникальная возможность облапошить простаков из какого-нибудь захолустного мирка. И успеть это сделать, пока они не стали разбираться в местных расценках. — первым заговорил Йондо. — Но сперва они должны убедиться, что вот такой облапошенный простак не придёт потом разбираться. — продолжил Барракис. — Поэтому очень тщательно относятся к выбору цели. Особо ушлые устраивают новичкам проверки. Нанимают кого-нибудь, чтобы напали. Но не убили или ограбили, а просто оценили силу. За порядком здесь строго следят и никому не позволено устраивать бесчинства с новичками. Никаких убийств. А вот развести это другое дело. Это даже поощряется. Многие дельцы зарабатывают таким образом на переход. — На какой переход? — На верхние этажи, — вместо джиннов ответила мне Лерна. — Десятый этаж хоть и считается самым прибыльным, но жить все предпочитают гораздо выше. С чем это связано, я понятия не имею. Но все, кто бывал в башне, говорили именно так. — И правильно говорили. На начальных этажах в основном живут только слабаки. А ещё торговцы и ремесленники. Для них здесь настоящее раздолье. От клиентов отбоя нет, а ресурсы доставляют с бесчисленного количества миров. Только и успевай, что клепать товар. А вот для всех остальных на более высоких этажах намного комфортнее. Там лучше условия для развития. Там меньше опасностей, что ждут на нижних этажах. Там больше средств абсолютно для всего. И ещё там гораздо больше энергии. Поэтому для тех, кто уже перерос в силе начальные этажи, на них становится тупо некомфортно. Ты сама скоро это поймёшь, — объяснил Барракис. Насколько же сильным нужно стать, чтобы здесь стало некомфортно находиться? Подняться до уровня бога? Или брать ещё выше? Здесь, кроме сущностей, я никого не знаю. Даже мировые духи недотягивают. Но это и неважно, гораздо сильнее меня заинтересовали слова о том, что нам могут устроить проверку, чтобы понять уровень наших сил. Необходимо было принять меры предосторожности, чтобы сразу же найти подобных дельцов. Либо надавать им по суслам, а потом уже начать разговаривать. Причём разговаривать на наших условиях. Либо просто избежать неприятностей. Если знаешь о них заранее, то избежать получится без особых проблем. Хотя для нас нет никакого смысла это делать. Тот же Барракис проговорился, что для Лерны здесь никто не представляет угрозы. А сама она скоро поймёт, что находиться на нижних этажах для неё не самая лучшая идея. Я так понял, что она уже переросла их по силе. Ну а с тем, чтобы на нас не слишком наживались, помогут те же джинны. Выбора у них всё равно никакого. Что скажу, то и будут делать. — С этим разобрались. Что у местных идёт в качестве валюты? И где найти разумного, который сможет сориентировать по ценам? Настоящим, а не те, что хотят поставить ушлые дельцы. Понимаю, что со вторым вопросом джинны мне вряд ли помогут. Но всё равно нужно попробовать. Вдруг прокатит. Не прокатило. Ну и ладно. Расстраиваться точно не буду. Подумаешь, придётся немного дольше задержаться в гостях у местных торговцев. У этих товарищей всегда можно понять, честную цену они просят или задирают в облака. Основной местной валютой были все те же духовные кристаллы и ядра. Но ими мало кто рассчитывался. Если только в официальных магазинах местного руководства. А такое здесь имелось в каждом, даже самом захудалом поселении. Ни о каких городах, королевствах, империях и так далее, речи не было. Все местные считались жителями десятого этажа и этого было вполне достаточно. В основном все торговые сделки проходили при натуральном обмене. Показываешь торговцу, что у тебя есть и он говорит, на что готов обменять свой товар. И здесь опять же, без знания местных расценок можно очень круто влететь. Купишь какую-нибудь безделушку по цене самолёта. Сомневаюсь, что местные торговцы — дебилы и отдадут дорогую вещь за бесценок. Ещё в каждом поселении был разный набор предлагаемых товаров. Поэтому многие вновь попавшие на десятый этаж сперва подрабатывали, перевозя товары из одного поселения в другое. Оплачивались такие услуги вполне достойно. Поэтому уже через пару лет можно было собрать денег на отличное снаряжение, закупить все необходимые расходники и попытать удачи в проходе на одиннадцатый этаж. Переход также охранялся хранителем. Но этот был уже намного сильнее предыдущего. И подстраивался под каждого разумного индивидуально. Даде если, заявится отряд из сотни человек, каждый будет сражаться со своим противником. Поэтому большинство вновь попавших на десятый этаж, решают остаться здесь. Отчего-то они не спешат возвращаться в мир, откуда пришли. И почему так происходит мне никто не смог ответить. Джинны никогда не интересовались этим вопросом. А Лерна и вовсе не знала. Сдаётся мне, что здесь действуют ограничения, которые башня накладывает на всех, кто хоть раз побывал в ней. Типа запрета на информацию, который слетает, стоит оказаться на десятом этаже. — В общем, я узнал что хотел. Этого будет вполне достаточно, чтобы наведаться в ближайшее поселение. Если у кого-нибудь есть вопросы к джиннам, то можете начинать. Только у меня одна просьба: давайте делать это на ходу. Не хочу больше терять время. Нужно скорее найти Кая. Говорить о том, что он просто испарился, я не стал. Незачем никому об этом знать. Пускай думают, что у меня всё идёт по плану и я знаю, что нужно делать. — Ты точно уверен, что стоит рисковать и идти со мной? — в последний раз спросил я у Василия Ивановича. — По-другому просто быть не может. На земле я уже сделал всё, что в моих силах. Там есть люди, которые могут меня заменить на всех постах. И даже встать во главе рода. Благодаря тебе мы смогли достичь перемирия с ордой. И появились реальные перспективы разобраться с эпицентрами. Так что, старику вроде меня там уже делать нечего. А вот тебе я могу пригодиться. Если не советом, к которым ты не прислушиваешься, то хотя бы своей силой. И знай, что в случае чего эта сила поможет мне надрать тебе задницу. «Именно поэтому я и хочу, чтобы ты ушёл». Подумал я, но говорить этого не стал. Да и не получиться у Бати воплотить свою угрозу в жизнь. Ему не дадут этого сделать. Пока меня защищают чешуйчатые, даже Сахарову не под силу подобное. — В таком случае буду обращаться к тебе за советом, — сказал я о, радовавшемуся Бате и тут же его обломал. — Но в любом случае решения буду принимать самостоятельно. И сейчас я решил, что направляюсь в поселение, находящееся в двадцати километрах отсюда. Кай мог пойти туда. Всё же оно самое близкое. И самое крупное из всех поселений в радиусе полсотни километров. И ещё, присматривай за Момоко. Слишком она увлекается и может навлечь беду на всех нас.Глава 2
После этого разговора мы направились к выбранному поселению. Дух-разведчик, что нашёл его, сейчас проводил для меня онлайн-экскурсию в реальном времени. Небольшой городок без каких-либо защитных сооружений. В основном двух, или трёхэтажные дома. Но были и настоящие великаны, насчитывающие десяток этажей. Словно проезжаешь мимо небольшого городка в Астраханской области. Когда едешь из корпуса на аэродром. По дороге попадаются несколько таких городков. Только местные архитекторы явно фанатели по средневековому стилю. Все дома были грубо сложены из неотёсанных камней. И лишь великаны могли похвастаться обработанными материалами да и хоть каким-то дизайном. Похоже, что местные совершенно не пытаются выёживаться, как те же земляне. И им плевать, как выглядит здание. Главное, чтобы оно выполняло свои функции. Хотя ещё слишком рано об этом судить. Сперва необходимо оказаться в поселении и поговорить с местными. Которые оказались людьми. Хотя я после рассказов джиннов и Лерны предполагал, что сразу же наткнёмся на каких-нибудь разумных тараканов. А тут совершенно обычные люди: две руки, две ноги, одна голова. По крайней мере, именно это я видел глазами разведчика. Да и внешность у этих людей была совершенно обычная. Попадались азиаты, европейцы и арабы. Разве, что никого чернокожего я не увидел. Но и среди наших таких не было. После ухода Эме, конечно. Идти было не так чтобы далеко, но всё же несколько часов на это мы убили. Пришлось делать большой крюк, чтобы обойти появившиеся на нашем пути горы. Но это никого не смутило. Все успели вдоволь расспросить джиннов. И теперь не только я имел хоть какое-то представление о десятом этаже и порядках, что здесь заведены. По дороге на нас несколько раз пытались напасть местные звери, которые оказались довольно сильны. Примерно на уровне боссов подземелья четвёртого, уровня. Но наш отряд для них оказался не по зубам. Со всем успевали разбираться духи. Мы же просто двигались вперёд, останавливаясь лишь для того, чтобы проверить наличие у поверженных противников энергетических кристаллов. В этом плане местные монстры ничем не отличались ото всех остальных. Разве, что в столь сильных тварях добыча должна быть более богатой. А то получалось, что монстр довольно сильный, а вместо ядра духа в нём находишь слабенький энергетический кристалл. Теперь стало понятно, почему основной валютой считаются именно духовные кристаллы. Их тупо, очень сложно добывать. Благо, что у меня имелся приличный запас кристаллов и ядер. Они вошли в список необходимых покупок, что я передал Якову Моисеевичу. И на закупку этих универсальных батареек я истратил внушительную часть накопленного богатства. Пришлось даже продать приличный кусок адамантия. Но об этом я совершенно не жалею. Примерно за пару километров до поселения на наш отряд обратили внимание первые местные. Отряд из десятка вооружённых человек. Все они выглядели как заправские головорезы. Суровые лица, покрытые шрамами, доспехи видавшие не одну битву и не раз спасавшие жизнь своему хозяину. Потёртые рукояти мечей говорили о том, что они постоянно в деле. Не скучают в ножнах и находятся у своих хозяев не для красоты. Не ожидал, что один из отрядов проверки, о которых говорили джинны, будет промышлять так близко от поселения. Сперва в нас выпустили пару залпов из коротких луков. Даже не стали ничего предпринимать. Доспех духа таким стрелам никогда не пробить. Затем последовала магия. Тоже довольно слабая. Несколько огненных шаров, с десяток молний и так по мелочи. С магией эти товарищи точно не дружили. В отличие от меня. Просто взял их в огненное кольцо и закрутил его при помощи ветра, подняв на десяток метров. Подобное зрелище никого не оставит неравнодушным. Вот и эти горе проверяющие сразу же взмолились о пощаде. Причём я отлично понимал, о чём они говорят. Всё же странно, что башня сама вкладывает в тебя знания чужого языка. Даже не приходится прибегать к помощи духов-учителей. Но подобная практика мне очень нравилась. — Почему вы напали на нас? — спросил я, когда огонь практически спал. Кольцо теперь не возвышалось и на метр. Этого вполне достаточно, чтобы нормально разговаривать и не дать этим ребятам сбежать. — Стандартная проверка всех новичков. Вы же двигаетесь со стороны северного портала. Сегодня нашему отряду выпало дежурить на этом направлении. Вот мы и выполняем свою работу. Отзывайте свой огонь, — заговорил мужик, больше всего покрытый шрамами. Видимо, он был в этом отряде за главного. Остальные молчали, даже не думая открывать рот. Феноменальная субординация. — С чего бы мне тебе верить? Заливаешь, про какую-то проверку, а сами решили нас просто ограбить. В нашем мире с разбойниками не церемонятся. Голову с плеч и всех делов. Таких упырей и за людей никто не считает. Махнул Василию Ивановичу, чтобы молчал. А то уже собрался что-то сказать. Испортит мне знакомство с аборигенами. Мы сразу же должны показать, что с нами необходимо считаться. А страх в этом деле лучший помощник. Сразу продемонстрировать силу и если нужно убить кого-нибудь. Это не земля, где люди привыкли подавать друг на друга в суд и практически забыли о старом добром мордобое. — Говорю же, не разбойники мы. Да и нет на десятом этаже никаких разбойников. А стоит только появиться, как их вылавливают и бросают на переходной уровень. Хранитель там быстро со всем разбирается. Поэтому всех дураков быстро исцеляют, — даже не подумав испугаться, ответил мне мужик. — Повторяю, мы отряд проверки. Всех новичков обязаны встречать подобные отряды. От первоначальной оценки зависит то, как к вам будут относиться в начальном поселении. От этого также зависит ваше дальнейшее пребывание на десятом этаже. Станете вы одними из уважаемых новичков, или вольётесь в многочисленные ряды неудачников, что ходят от поселения к поселению, в надежде найти себе хоть какую-нибудь работу, чтобы не сдохнуть от голода. — И к какой категории относимся мы? — спросил я, немного поддав жара в огонь. Но и это не произвело на командира отряда проверки сильного впечатления. Он, совершенно не боясь, сделал шаг вперёд, встав в пламя, которое не могло ничего ему сделать. Доспех духа мужика оказался хорош. А вот его движения оказались слишком медленными. Крушитель появился у меня в руках ещё до того, как он выхватил свой меч. И вместо того, чтобы нападать мужику пришлось защищаться. Бил я без замаха, но и этого удара вполне хватило, чтобы горе — проверяющий отлетел к своим людям и выступил в роли шара для боулинга. Смог сбить с ног троих. А уже через мгновение вокруг этих людей материализовались наши духи во главе с Титой. — Так вы призыватели? К тому же отлично умеющие обращаться с оружием, — вновь совершенно спокойно заговорил мужик. Он продолжал нас испытывать. Какой идиотизм. — Если все люди, что пришли вместе с тобой, сражаются также хорошо, то можете быть уверены, что никто в поселении Ловкого Альфа не станет чинить вам никаких препон. Но и на хорошее отношение к себе можете не рассчитывать. Здесь не любят новичков, с которых нельзя поиметь ничего больше справедливой цены. В поселении есть три постоялых двора. Вам нужно обратиться в «Полный Кувшин». Там помогут немного разобраться в местных реалиях и расскажут о десятом этаже. Если сможете договориться. И ещё один совет, не показывайте своих духов на улицах поселения. На десятом этаже очень не любят призывателей. Благо, что вы здесь надолго не задержитесь. А теперь проваливайте. У нас смена только началась, а уже нарвались на подобный отряд. — Тебя, хоть как зовут? — спросил я у мужика. Нужно же знать, на кого ссылаться, если спросят. На том же постоялом дворе. — Десятник Реджи. Этого будет вполне достаточно, чтобы с вами начали считаться все в поселении. Раз я пропустил вас в полном составе, то выходит, не смог ничего сделать. Эти земли стали последним приютом для многих новичков. Нашим мечам слишком часто приходится омываться кровью. А вот это было очень откровенно. Реджи прямым текстом сказал, что убил многих новичков, что оказались слабаками. Хотя это и очень странно. Слабаки по определению не могут подняться на десятый этаж. Только если их защищает кто-то очень сильный. Но и в этом случае он будет продолжать защищать слабака и не позволит отряду проверки убить его. — А с чего ты Реджи решил, что мы вот так просто отпустим вас? Вы напали первыми, и мы имеем полное право, прикопать вас в этой земле. Мужик расплылся в широкой улыбке, как и все его подчинённые. — Можешь попробовать. В этом случае с вами не станут иметь дела, не только в поселении Ловкого Альфа, но и в любом месте на десятом этаже. Вы для всех станете преступниками, которых необходимо прикончить. Никто не согласится вести дела с такими разумными. — А новичков, значит, можно убивать? — Можно. — снова не подумав обманывать, ответил Реджи. — Барракис, Йондо! — крикнул я, не увидев джиннов. Но они нарисовались мгновенно. И вопросительно уставились на меня. — Десятник говорит правду? — Брешет. — усмехнулся Йондо, после чего оскалился и уставился на Реджи. — Если вас увидят в нашей компании, то никто не посмеет наезжать. А тем более вносить в запрещённые списки. — В таком случае убейте их. — Постой! — заорал Реджи, который только при появлении джиннов проявил хоть какие-то чувства. Он боялся их. Прям до дрожи. Как и все его подчинённые. Ни Йондо, ни Барракис не рассказывали, что их расу так боятся на десятом этаже. — Если бы мы знали, что с вами идут два представителя магического народа, то даже думать бы не стали ни о каких проверках. Прошу простить нас и сохранить жизнь. Любой из моего отряда может выступить в качестве проводника по землям десятого этажа. Можем даже сопроводить вас до переходного уровня. — Проводник — это хорошо. Мы берём тебя. Но это ещё не всё. Нам необходимо узнать как можно больше о десятом этаже. И ещё мне нужен разумный, что способен отыскать даже бога. Есть здесь такие? — Думаю, что в столичном поселении обязательно найдутся. Проходить через него придётся в любом случае. Другой дороги до уровня перехода просто нет. — быстро затараторил Реджи, не переставая коситься на джиннов. — В таком случае веди нас в поселение. Твои люди могут остаться здесь. Они нам не нужны. — Ты уверен, что это хорошая идея оставлять за спиной врага? — спросил Батя и я удивился его кровожадности. Он вот так просто предлагал убить уже сдавшихся на нашу милость людей. Да и не смогут они причинить нам никакого вреда при всём желании. Это окраинное поселение, в котором встречают новичков и пытаются облапошить их по максимуму. Здесь просто не может быть никого сильного. Для чего таким людям самим заниматься грязной работой? Они сидят, где-нибудь в центральных поселениях, где уровень жизни гораздо выше и имеется всё необходимое. А вот с таких поселений просто собирают сливки. Да и реакция отряда Реджи на джиннов была очень показательной. Теперь нужно будет стараться делать так, чтобы ифрита и марида видели все. Сразу же распорядился, чтобы они не отходили от меня ни на шаг. И только после этого поинтересовался, почему столь странная реакция возникла у местных при их появлении? — Просто джинны, или как нас ещё называют в башне — магический народ, начинают встречаться только с пятнадцатого этажа. Как ты уже слышал, это уже этажи для гораздо более сильных разумных. Но на пятнадцатом живут не джинны, а их бастарды. Метисы от разных рас. Некоторые чистокровные представители нашей расы порой ведут себя крайне странно. И доходят до того, что начинают создавать межвидовые связи. Экспериментируют, порой создавая новые расы. Так появились ракшасы, сирены и ещё с десяток вполне жизнеспособных рас. Всё тут было понятно. Чистокровные джинны — извращенцы, типа Йондо и Барракиса, занимались выведением новых рас из собственного потомства. А для тех, кто жил ниже пятнадцатого этажа, считались кем-то типа богов. Как я понял, что на десятом этаже остаются лишь самые слабые. Те, кто не способен справиться с хранителем и подняться выше. Но будет очень странно, если кто-нибудь реально сильный, не решит остаться здесь и подмять под себя весь этаж. На хрена лезть неизвестно куда и вполне возможно, становиться там слабаком, когда можно остаться самым сильным среди других слабаков? Вот такие товарищи наверняка и живут в столичных поселениях. Но пока было совершенно непонятно, придётся нам идти туда или нет. Сейчас быстро разобраться с местными расценками. По возможности помочь Альтаиру найти нужного разумного и думать, как искать Кая. А попутно ещё необходимо будет выполнить контракты с Лерной и Чёрным. Но попытаться оттянуть это по максимуму. Я не хочу терять такого союзника, как Лерна. Она может мне помочь с Каем. Не зря же сущность сбежала от нас, даже не попытавшись прикончить. Я думаю, что она испугалась именно Лерны. Перед тем как отправиться в поселение, заключили с Реджи договор. Он смотрел на меня так, словно я убил всю его семью. Но без заключения договора и речи не могло быть ни о какой службе. Толку от такого работника, который в любой момент может сбежать, предать и так далее? — Вот именно из-за этого вас, призывателей, никто на дух не переносит. — буркнул себе под нос Реджи, перед тем, как подписать договор. И это меня сильно заинтересовало, но расспрашивать мужика буду потом. Всё равно он теперь от меня никуда не денется. Сперва необходимо дойти до поселения и разместиться там. Примерно через двадцать минут мы вышли к первым домам. Отряд Реджи попёрся за нами, хотя они и должны были остаться, чтобы встречать вновь прибывших. Но без своего десятника парни отказывались это делать. Прогонять их я не стал, но предупредил, что если кто-нибудь будет нам мешать, то тут же умрёт. — Здорово Реджи, никак новеньких встретил? И чего это ты вместе с ними припёрся? — раздался хриплый голос, вывалившегося из ближайшего дома мужика. Он был довольно стар и походу подслеповат. Поэтому не сразу заметил, кто идёт рядом с Реджи. А когда смог разглядеть джиннов, то охнул и забежал в дом, с грохотом захлопнув деревянную дверь. Послышались звуки задвигающихся засовов и какое-то странное поскуливание. Похоже, что всё пройдёт гораздо проще, чем я предполагал. Если местные так боятся джиннов, то будут всячески помогать нам. Лишь бы поскорее спровадить. — Хозяин, видел, как нас здесь уважают? Раньше мы всегда маскировались, когда отправлялись на нижние этажи. Понятия не имею, для чего? Но учитель всегда заставлял нас это делать. — с сожалением в голосе сказал Йондо. А во Барракис молчал, похоже он, в отличие от своего друга, прекрасно знал, для чего всё это делалось. — Вас не уважают, а боятся. Это очень разные вещи Йондо. И я бы на твоём месте так не радовался. Что делают с теми, кого боятся? — Рано или поздно их пытаются прикончить. Вырубить свой страх на корню, — на этот раз заговорил Барракис, всё же решившись рассказать причину, из-за чего они всегда маскировались.Глава 3
Джинн осмотрелся по сторонам, словно боялся, что на него нападут прямо сейчас. И только после этого продолжил. — На нижних этажах покушения на джиннов совершаются постоянно. И плевать, что в основном бедолаги умирают гораздо раньше, чем успевают добраться до нас. Но бывают и успешные нападения. Это для людей смерть одного, сотни, тысячи, или сотни тысяч практически не будет заметна. С вашей-то скоростью воспроизведения. А вот для джиннов смерть даже одного представителя расы весьма ощутима. Пусть мы и живём тысячи лет, но рождаемся крайне редко. Породить нового джинна может только сама стихия. — Получается, что нам нужно вас охранять? Тогда уж проще будет, если вы вернётесь в бутылку. Будете спокойно сидеть в пространственном кольце, дрессировать кошку, что прихватили с девятого этажа. Не хватало мне ещё, заботиться о том, чтобы какой-нибудь местный, до трясучки боящийся джиннов, не решил побороть свой страх. Мне и без таких уникумов забот хватает. — Не надо, нас обратно в бутылку! — возразил Йондо. — Хватит! Мы там уже насиделись. — при этом ифрит бросал испуганные взгляды на марида. Похоже, что Барракис воспитывал там Йондо по полной программе. — Если найдётся идиот, что решит напасть на нас, то сами с ним разберёмся. Тебе, хозяин точно не придётся влезать и защищать нас. Даже на десятом этаже наши возможности многократно возросли. Ой! Ойкнул Йондо от оглушительной затрещины, что отвесил ему Барракис. Похоже, сам того не желая, ифрит сболтнул лишнего. Они не говорили, что в Мировой Башне станут сильнее или что-то в этом роде. Выходит, нашли способ, как обойти наш договор. — О ваших усилившихся возможностях мы ещё обязательно поговорим. Но немного позже. Пока я хочу узнать, есть кто-нибудь в этом поселении, кто отважится напасть на джиннов? — этот вопрос я адресовал Реджи, который выглядел так, словно его ведут на эшафот. При виде нашей процессии местные тут же старались спрятаться и не отсвечивать. Джинны в наших рядах прекрасно работали по отпугиванию лишних зрителей. Но я уже начал задумываться над тем, чтобы действительно убрать их с глаз долой. Такими темпами у нас не получится ничего добиться в этом поселении. Не найти нужного Альтаиру человека, не узнать о Кае. Ко мне даже закрались сомнения, что получится найти крышу над головой. Хоть Реджи и говорил, что в «Полном Кувшине» принимают только самых сильных новичков. Он ни словом не обмолвился о том, чтобы там принимали джиннов. А между тем мы прошли уже больше половины поселения. Духи-разведчики, не переставая докладывали обо всём, что происходит вокруг. Никакой опасности они не видели. Но это и понятно. Никто не станет нападать на нас здесь. Тем более, в компании с джиннами. Да и наш отряд был далеко не маленьким. Пришлось ещё раз задавать вопрос проводнику. Как-то он совершенно не торопился на него отвечать. Даже потребовалось прибегнуть к помощи контракта, чего я предпочитал никогда не делать. Но в данном, конкретном, случае без этого было просто нельзя обойтись. Десятник попался идейный и до последнего пытался саботировать любую помощь нам. Но хрен он угадал, что со мной прокатит подобное поведение. Привык гонять новичков, которые боятся ему слово лишнее сказать. А тут нарвался на матёрого вайма, которого не запугать новыми мирами. И вообще, нужно очень постараться, чтобы меня напугать. За свои жизни я видел уже практически всё. Даже умирал. А вот Реджи, наверняка не сможет похвастаться подобным достижением. — В поселении Ловкого Альфа нет никого, кто мог бы представлять угрозу для джиннов. Думаю, что и в ближайших к нам поселениях таких разумных нет. Всё же это самое захолустье. Трущобы десятого этажа, где могут обосноваться самые слабые и бедные его жители. И это было очень хорошо. Но всё равно терять бдительность было нельзя. Это может Реджи так думает, а у кого-нибудь возьмёт и фляга начнёт свистеть. Да тот же Ловкий Альф. Сомневаюсь, что поселение назовут в честь слабака. Наверное, он довольно силён по местным меркам. И опять же мы не знали этих мерок. Но это легко исправить. К тому же Реджи уже привёл нас в нужное место. Трёхэтажное здание, совершенно ничем не отличающееся от других. Разве, что возле входа валялась шкура какого-то огромного зверя. Больше всего похожего на медведя. Если у косолапых может вырасти клюв, как у пеликана, лапы с перепонками, а мех больше всего похож на птичьи перья. — Пришли. Хозяина постоялого двора зовут Питер. О проживании и всём остальном сами с ним договаривайтесь. Мерзкий тип, — при этом Реджи сморщился, словно увидел кучу дерьма. Похоже, что этот Питер действительно был не очень как человек. Но мне как-то плевать. Если смогу получить интересующую нас информацию, то пусть он будет хоть самым отвратным человеком в мире. Правда, подобное поведение Реджи мне очень не нравилось. Он должен понять, что теперь будет делать только то, что я ему говорю. И меня не интересует, хочет он это делать или нет. Рискнул напасть на нас, теперь пускай пожинает плоды. — Вот ты нас и познакомишь с ним. Двигай на постоялый двор. Вновь пришлось давить на Реджи, через договор. Он зарычал, попытался сопротивляться, но в итоге сдался и распахнул дверь, первым влетая на постоялый двор. — Питер, я привёл к тебе постояльцев. Это люди крайне сильны. Разгромили мой десяток. А меня заставили подписать договор, сделав своим рабом, — всё это Реджи выпалил на одном дыхании, а потом его накрыло. Запрет на неразглашение столь конфиденциальной информации никто не отменял. Ну и хрен с ним, пускай немного пострадает. Свою задачу выполнил и ладно. Питер оказался тучным мужиком, с типичной внешностью портового забулдыги. Даже сейчас он стоял и слегка пошатывался. А в самом постоялом дворе стоял запах перегара. Да такого, что у меня едва глаза слезиться не начали. Последний раз я испытывал подобное в прошлой жизни, когда я и ещё четверо братьев отдыхали после удачного похода в подземелье. Смогли в тот раз заполучить по приличному куску адамантия. И пропили потом все вырученные деньги. Внутри постоялый двор мало чем отличался от любой таверны, что я видел в прошлой жизни. Помещение тридцать на тридцать, деревянные столы, с задвинутыми под них табуретками. Возле одной из стены барная стойка, за которой и стоял Питер. Там же находилась дверь на кухню. А немного левее находилась лестница на второй этаж. Ещё заметил несколько дверей, которые вели неизвестно куда. Буду считать, что там отхожее место. — Чего вылупился! — едва ворочая языком, выпалил Питер, обращаясь ко мне. От него едава уловимо несло магией. Но точно ничего опасного. — У меня условия простые. Три энергетических кристалла за комнату. В комнате по одной кровати. Но вы можете спать хоть все вместе. Мне плевать. Завтрак будет через два часа после рассвета, не успели проснуться ваши проблемы. В кредит не работаю, так что плата вперёд. Если что-то не устраивает — выметайтесь. Не сделаете этого сами, я вам помогу. После этих слов помещение резко наполнилось магической энергией и мне даже стало интересно, что такого собрался делать Питер? По силе он точно не уступал элитному игроку. А там, может, и превосходил. Но мужик меня разочаровал. Не сделал ничего. Просто собрал энергию, чтобы припугнуть нас. Даже как-то обидно стало из-за неоправданных ожиданий. — Снимаем всю твою рыгаловку на пару дней. Этого хватит? — спросил я, бросая Питеру белое ядро духа. Каким бы пьяным он ни казался, но без проблем поймал ядро и тут же сунул его, куда-то под внушительного размера живот. Буду думать, что у него там кошель. — Это другой разговор. — моментально протрезвев сказал Питер, а вместе с этим выветрился и весь перегар. Теперь в помещении пахло свежестью. — Ужин подам через час, а пока можете выбрать себе любые понравившиеся комнаты. Все удобства в них имеются. Если нужна горячая вода, то просто передайте магическую энергию в нагреватель. Чистое бельё на кроватях. Горничных у меня нет, так что самим придётся разобраться с этим делом. Ты, ничего мне не подожги. — толстый палец указал на Йондо, а потом быстро передвинулся на Барракиса. — А ты ничего не залей. Ущерб будете компенсировать в полном объёме. И ещё, уберите отсюда это. — на это раз толстый палец остановился, на Реджи. Десятник продолжал корчиться на полу, получая по полной за своё глупое поведение. — Пусть мой постоялый двор и не сравнится со столичными, но здесь не место подобной гнили. Ненавижу, проверяющих. Самая поганая работа, что только может быть на этом поганом этаже. После этих слов Питер невероятно ловко развернулся и скрылся за массивными дверями, что вели на кухню. Я смог разглядеть там пару кастрюль и ещё какой-то кухонный инвентарь. — Занимайте комнаты, которые вам понравятся. Через час жду всех внизу. А вы трое останьтесь. — это я сказал джиннам и драконихе. Теперь можно поговорить с ними и узнать то, что раньше мне было запрещено рассказывать. Но спровадить всех не удалось. Батя и Момоко, наотрез отказались уходить. Да и Жанна, также не хотела уходить. Пришлось просить её, подобрать для нас самую лучшую комнату. Чтобы там была самая большая кровать и самые толстые стены. Девушка вся залилась румянцем после этого и тут же побежала наверх. Уверен, что она найдёт такую комнату. А когда окажемся там вдвоём, то отыграется на мне по полной. Но я был не против этого. Путешествие по Мировой Башне то ещё удовольствие. Пусть мы, практически ничего там и не делали. Только шли и шли. Но всё равно это выматывает очень сильно. И разрядка нам сейчас была просто необходима. А что для этого может быть лучше, чем столь приятные физические упражнения? Как только все лишние ушли, я поставил технику сокрытия. Здесь точно стоит опасаться даже стен. К тому же Питер уже показал, что обладает далеко не заурядными магическими способностями. Кто знает, чего удумает толстяк и на кого он работает? Сдаётся мне, что не просто так Реджи не любит этот постоялый двор. Не из-за того, что здесь зачастую селятся самые сильные новички. А из-за чего-то другого. — Сейчас наша первоочередная задача — найти и обезвредить Кая. Есть мысли, как это сделать? — всё же решил начать с этого. Другие, интересующие меня вопросы задам джиннам, когда останемся наедине. Были там моменты, которые точно не стоит знать даже Василию Ивановичу. — Не забывай, о нашем договоре, — хищно улыбнувшись сказала Лерна. Сейчас она была очень близка к детям и уже не могла ждать. Но помочь ей я ничем не мог. Спросил у джиннов, где находится проход в мир Лерны. Оказалось он на шестнадцатом этаже. И найти его мы не сможем, пока туда не поднимемся. На время это успокоило дракониху. Хоть она и была сильно разочарована, но понимала, что сейчас я не могу ничем ей помочь. В нашем контракте не прописано, что я сломя голову должен нестись и искать проход в мир Лерны. А должен помочь ей вернуться к детям и времени на выполнение этих обязательств у меня ещё полно. Сама же Лерна всё равно не сможет найти нужный проход, даже если прямо сейчас окажется на нужном этаже. Никто не знает, сколько вот таких проходов открыто на каждом из этажей. Их могут быть сотни тысяч или даже миллионы. — А другие духи не могут найти Кая? Сам же говоришь, что можешь призывать их для любой задачи, — спросила Момоко. — Призвать могу. Только они не смогут обнаружить Кая. Сущность, что завладела его телом, слишком сильна. У призванных духов не хватит на это сил. Здесь мне не поможет ни один дух. — Вроде Кай говорил тебе, что ощутил нечто непонятное, когда оказался на девятом этаже. Там точно ничего не было про сущность? — этот вопрос принадлежал Лерне, которая уже смирилась, что не сможет быстро попасть к детям. — Говорил, что ощущает, словно на верхних этажах его ждут. Ждут родные и близкие. А ещё говорил, что сущность просила у него позволить занять ненадолго тело. — Так может, это не Кай чувствовал, что его ждут? Может, это была сущность? Её чувства? — вновь заговорила Момоко. И её слова были очень похожи на правду. Никто же не знает, что за сущность была создана в теле Кая. Даже сами её создатели не представляли, что это. Создали они сущность или призвали её, заключив в теле младенца. Если второй вариант, то вполне может сложить так, что у сущности действительно есть родные и близкие. И теперь она рвётся к ним. Ну а если первый вариант, то я тогда ничего не понимаю. Как у искусственно созданной сущности могут быть родные и близкие? Или после Кая были и другие удачные эксперименты? И были они уже после того, как ваймы переселились из павшего мира? Они нашли мировую башню и отправились сюда, продолжая свои эксперименты? Это уже было больше похоже на правду. Да и версия вполне вписывалась во всё происходящее. Только подтвердить или опровергнуть её никто не мог. Мы даже не знали, есть ли на десятом этаже ваймы. Тот же Реджи назвал нас призывателями. Значит, он и раньше видел людей,которые работают с духами. Нужно отталкиваться от этого. Но сперва ужин. Питер уже минут десять стоял на границе техники сокрытия, не решаясь нас потревожить. Погрузившись в размышления, я даже не заметил его, пока Василий Иванович не указал пальцем мне за спину. За ужином я также не переставал думать. Альтаир, о чём-то меня спрашивал. Но я толком ничего не запомнил. Вроде что-то про торговца, который работает с алхимиками. И что они, скорее всего, после покупки пробной партии эликсиров отправятся на землю. Но могут и задержаться, попробовать найти алхимика, который согласится отправиться вместе с ними на землю. Благо, что монстры в башне не реагируют на тех, кто уже смог подняться на десятый этаж. Теперь у нас есть безлимитный абонемент на прохождение башни без всяких хлопот. А Барракис и вовсе заявил, что в этом нет никакого смысла. Теперь портал в башню, может сразу перемещать желающих на десятый этаж. Практически мгновенное перемещение между мирами. Но по желанию мы всё равно можем начать восхождение с первого этажа. Монстры на нас никак не будут реагировать. Только в случае, если решим напасть на них. Тут уже придётся отбиваться от всего этажа. Но тут сразу же возник другой вопрос. Кто поможет Альтаиру и ваймам выбраться из пустыни, когда они переместятся на землю? Как-то мы совершенно не продумали этот вопрос. Никому даже в голову не пришло, что может возникнуть подобная ситуация. Единственными, кто здесь реально могли помочь, были Василий Иванович и Момоко. Только у них имелись необходимые полномочия. Графиня, Камень, Мал и Зайка здесь ничего не смогут сделать. Они даже не смогут связаться с нужными людьми. Пока ничего не стал говорить об этом Бате. Но ему придётся вернуться на землю. А между тем ужин подошёл к концу. Появилась дородная женщина, ничуть не меньше Питера, в каком-то безразмерном платье, больше похожем на палатку. По-любому это была жена Питера, они просто идеально подходили друг другу. Женщина принялась убирать со стола, не переставая костеря хозяина постоялого двора. А через минуту появился и он сам. — Я так понимаю, что вы хотите поговорить? Я готов. Только учтите, что некоторые ответы будут стоить не дешёво. А чтобы наш разговор лучше шёл, предлагаю его немного смочить. Питер, словно заправский фокусник вытащил из-за спины пузатую бутыль, литров на двадцать. Внутри плескалось что-то белёсое и явно крепкое. После того как Питер откупорил пробку, ядрёный запах быстро заполнил помещение.Глава 4
Я точно не боялся быть отравленным. Спасибо Тите. А вот для остальных подобная дегустация местного алкоголя может оказаться весьма опасной. Разве, что некоторые ваймы, также имели устойчивость к ядам, подаренную им духами. Эду мы проверили заранее, а вот с этой бутылкой не получалось. Она была очень необычной и не пропускала магию. — Не бойтесь. Я не дурак, чтобы травить постояльцев, которых привёл десятник. Мне не нужны проблемы с руководством поселения. За подобное меня просто вышвырнут в ближайший портал. Даже не будут руки марать и тащить до уровня перехода. А оно мне надо, попасть в неизвестный мир, где придётся начинать всё с ноля? Наоборот, моё пойло вам очень понравится. Оно далеко не обычное. Местные умельцы наловчились делать очень годные напитки. — Может и надо. Откуда нам знать? — пожал я плечами. — Но раз разговор без смазки плохо пойдёт, то я согласен. Вам никому не стоит пробовать. — предупредил я остальных. Батя и Камень точно собирались согласиться. А вот против Альтаира я ничего не имел. Он обязательно позаботится о своей безопасности. Вернее, уже это сделал. Я чувствовал небольшой всплеск духовной энергии. Наверняка призвал нужного духа. — Что вы хотите знать? — опрокинув в себя первую рюмку, спросил Питер. Я отстал от него всего на пару мгновений и даже не ощутил вкуса. По телу начало разливаться приятное тепло. А ещё вокруг нас стала собираться магическая энергия. Процентов на тридцать больше чем обычно. Самогон с эффектом увеличения поглощения энергии. Действительно, неплохая вещь. Но только не в спокойной обстановке. Вот зачем мне сейчас повышенное восстановление энергии? Ответ пришёл практически сразу. Пойло оказалось с ещё одним сюрпризом. Оно смогло проделать брешь в моих энергетических резервуарах. Энергия стремительно начала испаряться просто так. И вот тут восстановление пришлось к месту. Нет, такое точно не стоит использовать во время боя. — Минут через двадцать все повреждения затянутся. А эффект восстановления продержится ещё пару часов. — пояснил мне Питер, наливая по второй. — Расскажи мне о том, где здесь возможно нанять следопыта, способного отыскать очень могущественное существо? Я даже не знаю, что оно из себя представляет и какими силами обладает. Питер осушил ещё три рюмки и только после этого заговорил. Словно алкоголь позволял ему лучше думать. — Что ты можешь предложить за работу? Разумный, который может тебе помочь, продаёт свои услуги очень дорого. Но могу точно сказать, что оно того стоит. На десятом этаже нет никого лучше. Если он не сможет найти твою сущность, значит, никто не сможет. Придётся тебе подниматься на верхние этажи и искать помощи там. Только сразу говорю, что этот следопыт очень избирателен в заказах. Даже не помню, когда он в последний раз брался за работу. — Я могу предложить очень многое. Уверен, что мы сможем договориться с этим следопытом, — положил чёрное ядро перед Питером. Он не спешил продолжать разговор, явно намекая, что эта информация не бесплатная. — Через восемь переходов на северо-запад от нашего поселения начинаются угодья монстров. Там этих тварей на каждом шагу полно. Прут изо всех щелей и постоянно грызутся друг с другом. Так вот, примерно в центре этих угодий и живёт нужный тебе разумный. Он специально поселился там, чтобы не доставали по пустякам. Из-за этого же и поставил такие высокие расценки. Не вздумай предлагать за работу духовные кристаллы или даже ядра. Этот совет будет бесплатным, — усмехнулся Питер. — Найми в поселении проводника. В сами угодья никто не полезет. Нет таких дураков. А вот к их границе тебе отведут. — Кто в этом поселении главный и насколько он силён? — был мой следующий вопрос. — Ловкий Альф. Не очень силён, зато ловок и изворотлив. Это и позволило ему обосновать собственное поселение. Причём обосновал он его на средства бывшего хозяина. Тот даже не понял, как это произошло и теперь стал посмешищем для всех соседей, — с гордостью произнёс Питер. В следующую секунду Тита материализовалась за спиной мужика и нанесла молниеносный удар, который попал в пустоту. Несмотря на свои габариты, Питер двигался невероятно быстро и смог ощутить опасность заранее. Когда Тита только появилась, он уже уходил в сторону. Но змейка не собиралась на этом останавливаться. Она ту же продолжила атаку. Конечно, зрелище того, как огромный детина уворачивается от ударов хрупкой девушки, было отменным. Но мне уже всё было понятно. Тита сама предложила устроить эту проверку, поэтому совершенно не возмущалась, когда я отозвал её. — Для чего ты поменял имя и заделался хозяином постоялого двора? Неужели прячешься от прошлого хозяина? Разве так должен вести себя глава поселения? А Альф? Или тебе больше нравится имя Питер? Все присутствующие смотрели на меня с удивлением. Они ещё не отошли оттого, что здесь устроила Тита, а тут я задаю такие вопросы. Но для меня всё было предельно понятно. И поведение Реджи, которое показалось мне слишком наигранным и слова Питера, при нашей встречи. А последней каплей стал рассказ о Ловком Альфе. — Ты думаешь, что мой бывший хозяин решил оставить всё как есть? Он очень могущественный человек на десятом этаже. И я каждый день жду, когда за моей головой придут наёмные убийцы. А вот такая маскировка даёт мне хоть какие-то шансы на выживание. Признаюсь честно, сперва я думал, что вы и есть эти убийцы. Но за час смог убедиться, что вы действительно впервые оказались на десятом этаже. Поэтому и решил помочь. — Но всё равно перестраховался и решил напоить нас этой дрянью. Что она должна была сделать, помимо утечки магической энергии? Мне в любом случае подобное не страшно. Ни один яд не может причинить мне вреда. — А остальным ты запретил пить… Жаль, конечно, но ничего не поделать. Я действительно не собирался травить вас. Потеряли бы энергию и немного расслабились. С такими всегда договариваться намного проще. Они оставляют немало всяких полезностей в поселении. Но с вами подобное не прокатит. Как и надуть с ценами не выйдет? — я кивнул и растянулся в улыбке. Питер, или Альф смог просчитать нас. — Не выйдет. Торговаться с вами будет Альтаир, а он в этих делах разбирается даже лучше меня. И сможет призвать духа, который будет распознавать ложь и любые недомолвки. — Поэтому никто и не любит призывателей. А ещё вы слишком сильные для десятого этажа. Но в любом случае мои торговцы будут с вами работать. Можете считать это моим подарком за то, что так быстро смог раскусить меня. — Вот теперь давай поговорим по существу. Нам нужно ещё очень много чего узнать. И прими уже свой настоящий облик, выглядишь отвратно. Почти как он. — я указал пальцем на Диониса, который только соизволил спуститься к нам. И выглядел он просто потрясающе отвратительно. Не удивлюсь, если смог поглотить всё, что я ему давал. А там было несколько тонн продовольствия. Всё же он теперь так же стал одним из членов моей команды. Причём на тех же правах, что и джинны. Мужик действительно был готов пойти на всё, чтобы попасть на десятый этаж башни. И даже глазам не моргнул, когда я предоставил ему на подпись рабский договор. Теперь у меня имеется универсальный боец, который не уступит ранкеру. Толком я ещё ничего не знал о способностях Диониса. Успел лишь выяснить, что он может накапливать энергию, поглощая пищу. Вот я и отправил его подзаряжаться по максимуму. Благо, что у него было собственное пространственное кольцо. Правда, он не хотел убирать туда еду. Но это его проблемы. Жирдяй замер, когда я указал на него пальцем, не понимая, что происходит. — Ну таким я точно никогда не буду, — усмехнулся Питер и через пару мгновений перед нами появился худощавый мужик лет сорока. Рыжие волосы, маленькие, бегающие глазки и огромный нос. Это был настоящий облик главы поселения. Не зря мне показалось, что от него тянет магией. Просто Питер постоянно поддерживал иллюзию. На следующий день мы распрощались с Альтаиром и отправились в сторону охотничьих угодий, которые мне указал Альф. Уйти оказалось совсем непросто. И всё из-за Бати, который до последнего пытался остаться со мной. Он приводил сотни аргументов, угрожал, пытался договориться, но всё было тщетно. Либо он остаётся со мной и тогда совершенно непонятно, что станет с мирным договором между ордой и землянами. Уверен, что Альтаир и ваймы не пропадут в пустыне, но потеряются обязательно. А это затянет принятие мирного договора на неизвестный срок, за который может произойти какая-нибудь хрень в орде. И снова начнётся война. Поэтому я поставил Василия Ивановича перед выбором. Либо он остаётся защищать меня, когда я в этом совершенно не нуждаюсь. Либо отправляется на землю вместе с Альтаиром, чтобы помочь ему выбраться из пустыни и подтвердить все ранее взятые обязательства. На помощь мне пришла Момоко, которую мне не удалось спровадить. Только из-за этого Батя согласился отправиться с ваймами. Но обещал вернуться при первой же возможности. Поэтому мне пришлось оставлять у Альфа пару духов, которые смогут проводить Батю к нам. Где бы мы ни находились. Пару, для перестраховки. Про одного не знал никто, кроме меня. Вот так и вышло, что мы отправились следом за Реджи, а Батя с Ваймами остались в поселении. Им ещё предстояла встреча с торговцами и ремесленниками, которых рекомендовал Альф. Пришлось выложить ему ещё пару чёрных ядер за беспокойство. Но это правильные траты, на которые не было жалко средств. К тому же Альф почти всю ночь рассказывал нам о десятом этаже. Его политическом устройстве. Расстановке сил и распределении ресурсов. Здесь было всё не так однозначно, как могло показаться. Основная масса всех ресурсов этажа стекалась в центральные поселения. Таких было шесть. Они располагались вокруг уровня перехода. И располагались таким образом, что любой, кто хочет бросить вызов хранителю этажа, должен пройти через одно из этих поселений. И было это не бесплатно. Но только для тех, кто был недостаточно силён. Каждым из этих поселений управляли очень сильные разумные. Сильнее их здесь просто никого не было. Альф сбежал от одного из этих правителей. Но они ни на кого не нападали в открытую, просто устраивали небольшие проверки. Типа той, что для нас устроил Реджи и его люди. Только в центральных поселениях эти проверки были намного серьёзнее. — Очень давно, я возглавлял один из отрядов проверки центрального поселения, — сказал Альф и я сразу же припомнил его слова о десятнике. Стало понятно, почему он так относится к этому делу. Сам когда-то занимался тем же и успел возненавидеть. Тем не менее у него в поселении также имелись такие отряды. Без них на десятом этаже просто не обойтись. Так вот, переход на следующий этаж контролируется шестью сильнейшими разумными. Но они не нападают ни на кого действительно сильного. Альф уверен, что нам не грозит никаких проверок. Но всё равно посоветовал не светить джиннов. Как раз в центральных поселениях могли найтись идиоты, что решат испытать удачу и уничтожить представителей магического народа. Но опять же, это в том случае, если мы соберёмся туда идти. А мы туда обязательно соберёмся. Контракты с Лерной и Чёрным никто не отменял. Мне нужно будет подняться минимум до шестнадцатого этажа. Но сперва Кай. Также Альф рассказал о том, что творится в ближайших поселениях. Какие монстры, где обитают и как лучше всего передвигаться, чтобы избежать лишних проблем. Несмотря на то что на монстров здесь постоянно охотятся, их поголовье только увеличивается. И порой встречаются невероятно сильные экземпляры. Не менее сильные, чем хранитель. Они даже могут уничтожить поселение, что уже не раз происходило. Звери представляли основную опасность десятого этажа. Разумные могли угрожать только на уровне отрядов проверки. Но с этими отрядами мы должны разобраться без проблем. Также нам была выдана карта десятого этажа. Рассказано о товарообороте между поселениями и примерном ценообразовании. Момоко всё усердно записывала, а помогал ей с этим Дионис. Всё же китаянка говорила, что жирдяй обладает выдающимися умственными способностями, вот пускай и работает головой. Информации было очень много, но слушать всё я не стал. Оставил это на китаянку и грека, а сам отправился, чтобы хоть немного отдохнуть. Правда, получилось отдохнуть действительно самую малость. Жанна, хоть уже и спала, но когда я вошёл в нашу комнату, тут же проснулась и потребовала обещанного. Пока ещё никакого смысла прятать джиннов не было. Нам предстояло идти через окраинные поселения, и их присутствие в отряде должно было избавить нас от многих хлопот. Никто больше и не пытался устраивать нам проверки. До места, обозначенного Альфом, мы добрались за четыре дня. При этом каждую ночь проводили под крышей над головой. Ночевать под открытым небом, на десятом этаже крайне не рекомендовалось. А если уж так выйдет, то делать это можно только внутри поселений. Как оказалось, основать поселение может каждый, у кого будет достаточно средств, чтобы оплатить работу мастеров массивов с одиннадцатого этажа. Поселение можно было ставить лишь в том месте, где имелся такой массив. Он не только отпугивал всех монстров, но и собирал энергию, которой потом мог распоряжаться глава поселения. Об этом мне рассказывал Дионис, во время переходов между поселениями. Смысла что-нибудь покупать в этих поселениях не было никакого. Пусть там и имелись ремесленники, торговцы, алхимики и так далее. Но они были довольно слабые. А товары в местных лавках далеко не лучшего качества. В такие поселения стекалось всё самое дешёвое. Самое простое и зачастую дерьмового качества. То, что могли себе позволить местные жители. У всех в моём отряде снаряжение было намного лучше. Зайке, всё не удавалось найти достойного целителя. Попадались лишь знахари, которые больше полагались на травы, чем на свои целительские способности. На их фоне Зайка выглядела настоящей богиней, способной за пару минут залечить рану, на которую у местных врачевателей уходило по несколько дней. И то не факт, что обойдётся без воспаления или других осложнений. Также обламывался и Камень. Пусть у него всё было не настолько плохо. И даже некоторые кузнецы не уступали Камню в мастерстве, но он ещё не встретил того, кто мог поделиться знаниями о работе с чистым адамантием. Момоко большую часть времени проводила за записями, а в редкие моменты, когда устраивала себе перерыв, обсуждала с Дионисом полученную информацию. Ну а Лерна просто наслаждалась нахождением на десятом этаже. Даже перестала цепляться к джиннам. В основном она проводила время в компании Титы. Чешуйчатые быстро нашли общий язык и постоянно о чём-то шушукались. Ну а я шёл в компании Жанны и Зайки. За время, пока меня не было девушки стали лучшими подругами, и у них было много общих тем для разговоров. Поэтому мне практически не приходилось говорить. Только слушал и думал. Пытался найти способ, как отыскать Кая, если нам не сможет помочь существо, которое рекомендовал Альф? Он так ничего не рассказал, кого предстоит встретить и попытаться склонить к сотрудничеству. Сказал, что разберусь на месте, и всё. Когда оказались на границе охотничьих угодий монстров, на нас тут же попытались напасть. Целый выводок разнообразных кошек. Причём они скрывались под невидимостью. С местными может и прокатывает подобное, а вот с нами нет. Разведчики смогли заметить засаду задолго до того, как мы к ней подошли. Даже не стали заморачиваться. Предоставил разобраться с этим Малу. А то парень весь уже извёлся. Скучно ему. Все отказываются драться. А лезть вперёд и охотиться на монстров я не разрешаю. Почти три десятка зверей, равные по силе боссу среднеуровневого подземелья. Мал ещё подрос в силе за то время, что я его не видел. Уже вплотную подошёл к рангу ранкера. Такими темпами он совсем скоро станет одним из сильнейших игроков Земли. Только плохо, что подавляющее большинство кошек были в очень неприглядном виде. Даже не удалось найти у них кристаллов. Хотя они должны были быть. Из стаи в тридцать монстров удалось получить всего шесть кристаллов. Словно оказались в каком-то слабеньком подземелье. Даже немного грустно стало. Но совсем ненадолго. Просто вскоре на нас попёрли и другие монстры. И попёрли, как очумелые. Работы хватало всем. Кроме Лерны. Дракониха просто стояла рядом, наблюдая, как мы справляемся. На неё никто даже не пытался нападать. Монстры чувствовали более сильного зверя и держались от него подальше. Ну а мы просто шли вперёд. А за нами тянулась дорожка из убитых монстров. Порой приходилось надолго задерживаться на одном месте. Монстров было нереально много. Но все были вполне довольны. Особенно Тита, которая отрывалась по полной. На пару с Малом они устраивали геноцид тварям, принимая на себя основную их массу. А нам приходилось разбираться с теми, что остались. Угодья оказались очень большими. Мы вошли в них, примерно после полудня, но когда начинало смеркаться, ещё не дошли до нужного места. Хотя я уже и видел небольшой домик, что со всех сторон был окружён редким частоколом. Разведчики заметили его уже давно. Вот только было такое ощущение, что с того момента мы не подошли к этому дому ни на метр. Словно топтались на месте, в ожидании очередной партии монстров. Необходимо было остановиться и разбить лагерь. Но сделать это под постоянными атаками монстров было нереально. — Ты можешь принять свой истинный облик и разогнать всю местную шелупонь? Не хочу идти дальше в темноте. Да и непонятно, почему мы совершенно не продвинулись. Словно топчемся на месте. — обратился я к Лерне, которая с блаженным видом смотрела в небо. Там уже начинала наливаться голубоватым свечением огромная луна. Невероятно красивое зрелище. — Конечно, топчемся на месте. Мы даже и не пытаемся идти вперёд. Кружим на одном месте. А тот, кто создал эту технику, сидит себе спокойно дома и попивает чай, наблюдая за нами. Он знал, что к нему идут гости уже очень давно. Ещё в тот момент, когда мы только распрощались с ваймами. Времени было достаточно, чтобы предпринять необходимые меры.Глава 5
— Так чего ты мне раньше об этом не сказала? — Так, ты и не спрашивал. Вон, как разошлись с уничтожением монстров. Я и не стала ничего говорить. К тому же сама обнаружила это совсем недавно. Когда увидела эту красавицу, — дракониха указала на луну. — Сразу видно, что она не настоящая. Слишком красивая. Да я совершенно и не чувствую лунных эманаций. Драконы истинной магии очень к ним чувствительны. А потом всё как-то сложилось воедино, и я сразу поняла, что мы в обычной пространственной петле. И в эту петлю попадают все монстры в охотничьих угодьях. Поэтому я бы не рекомендовала останавливаться на ночлег, пока не разорвём эту петлю. Никому даже в голову не пришло, что это может быть ловушка. Просто монстры не давали нам ни минуты лишних раздумий. Да и про пространственные петли, кроме драконихи, никто не знал. Даже джинны здесь ничего не могли сказать, а просто разводили руками. Магический народ называется… О пространственной петле Лерна знала, а вот как из неё выбраться или как разрушить, нет. У меня также не было никаких предположений по этому поводу. Чтобы уничтожить чужую технику, необходимо найти хоть какую-нибудь её точку. А мы ничего не ощущали. Но решение нашлось довольно быстро. Дух-разведчик ведь смог добраться до жилища моего потенциального наёмного работника. Выходит, что на духов в их нематериальном воплощении эта техника не действовала, поэтому отправил Титу в качестве переговорщика. Если потребуется, она может применить силу. Конечно, потеря столь сильного бойца, который принимал на себя львиную долю прущих монстров, совсем не шутка. Но мы быстро перестроились. Отправил джиннов и Диониса на замену змейке, а ещё воплотил Борю. Хватит ему уже отсиживаться в духовном хранилище. Отсюда он точно не сможет убежать. Развополощаться я ему не позволю. Хомяк, как всегда, обматерил меня. Заявил, что почти закончил перевоспитывать Зер-Гула, а тут я его выдернул. Теперь портальщик без него там совсем расслабится. Снова начнёт издеваться над слабыми духами и попробует устроить революцию. Как, оказывается, у них там интересно. Даже представить не мог, что у духов в хранилище столь насыщенная жизнь. Пообещал хомяку, что помогу приструнить Зер-Гула. Мне и самому нужен портальщик. Необходимо заключить с ним контракт и использовать в качестве мгновенного транспорта. Надоели многочасовые перелёты. Многодневные переходы и так далее. Но этим буду заниматься, когда разберусь с проблемой Кая. Да и сейчас монстры продолжали переть со всех сторон. Поэтому расслабляться было нельзя. Тита спокойно выбралась за пределы поля боя и направлялась к цели. До дома незнакомца она добралась минут через двадцать и сразу же связалась со мной, выступая в роли ретранслятора. Её встретил наш таинственный следопыт. — Долго же вы добирались до меня. Да и прислали всего лишь посланника, — заговорила человекоподобная собака. Прям настоящая собака, имеющая гуманоидное строение тела. Породу я определить не мог. Что-то среднее между обычной дворнягой и овчаркой. Чёрно-белый окрас, висящие уши и довольно короткая шерсть. Морда сильно вытянута вперёд. И огромные лошадиные глаза. Даже попросил духа-разведчика подобраться к собаке поближе. Просто раньше я никогда не встречал гнолла, который не пытался меня прикончить. Ну или прикончить кого-нибудь другого. Это одна из самых агрессивных рас, что можно встретить в подземельях. Кидаются на всех и вся. А если долго никого не могут найти, то начинают драться между собой. Порой достаточно немного подождать, и гноллы сами делали большую часть работы вайма. Потом остаётся только добить раненых, и всё. Но несмотря на столь сильную агрессию — гноллы были великолепными следопытами. Если подземелье не очень большое, то они легко могут почуять появление посторонних. И как только это происходит, стая тут же открывает сезон охоты. Гноллы никогда не отличались силой. Даже их элитники и боссы были посредственностями. Но они отлично умели создавать ловушки и использовать метательное оружие. Особенно удачно у них выходило использовать пращи. Но и с луком гноллы управлялись немногим хуже эльфов. Единственные, кто мог составить в этом деле конкуренцию ушастым. В общем, слабая, но имеющая и свои преимущества раса. Для неопытного вайма могут быть очень опасны. А вот для опытного не представляют никакой опасности. Здесь можно легко обойтись духами, не вступая в бой самому. И вот сейчас перед Титой стоял именно гнолл. Гнолл — маг. Правда, смотрел он не на змейку, которая находилась в своём нематериальном воплощении, а на разведчика и обращался ко мне. «Тита, материализуйся. Будешь моим глашатаем». — Сам не пришёл, потому что не могу оставить своих людей. Да и слишком весело в твоей петле. Вон, сколько монстров. Так и прут со всех сторон. Разве могу я отказаться от подобной разминки? Но как бы весело тут ни было, всему приходит конец. Вот и нам пора заняться делами. Хочу нанять тебя для поиска человека. Гнолл, как-то странно хрюкнул. Что уже весьма необычно. А потом развернулся и направился в дом. — Мне это не интересно. Уходите из угодий и поищите кого-нибудь другого. Выход из петли найдёте, когда повернёте назад. «Тита, покажись пёсику в полной красе и расскажи ему все перспективы от работы с нами. А я тут пока немного занят. Какая-то слишком большая животина пожаловала». И эта животина полностью игнорировала все атаки с нашей стороны. Просто пёрла вперёд, угрожая превратить нас в тонко раскатанный блинчик. Понятия не имею, что это было за создание, но его панцирь оказался непробиваемым даже для Мала. На нас просто надвигалась гора. Медленно, но неотвратимо. Этакая улитка-броневик. В том месте, где проползало это нечто, земля проминалась на полметра. Крошились камни и не оставалось вообще ничего, что поднималось над землёй хоть на сантиметр. И ещё оставался отвратительный след из слизи. — Йондо, готовься зажарить эту улитку-переростка, когда я её переверну, — крикнул я ифриту, а затем приказал всем отойти. Чтобы поднять такую махину, необходимо очень много силы. Но для меня такие траты вполне приемлемы. Подождал, пока гора не подползёт ещё не много, а затем провернул тот же трюк, что во время боя с Зер-Гулом. Из-под земли в один миг выскочило несколько десятков каменных столбов, которые подняли улитку примерно на метр. Но этого оказалось недостаточно, чтобы перевернуть её. Пришлось ещё вкладываться и поднимать столбы с одного края. Это заставило гору сперва накрениться. Показалась склизкая плоть, которая отчаянно пыталась удержаться за камни, но я даже не думал останавливаться. Отдал приказ Йондо начинать. Сперва прижечь ножку, а уже потом и заняться приготовлением основного блюда. Когда Улитка отцепилась от столбов и упала, произошло настоящее землетрясение. Ну а дальше дело оставалось за малым. Ифрит превратился в сгусток бушующего пламени и бросился внутрь панциря. Сразу начало отвратительно вонять, а потом и вовсе раздался оглушительный взрыв. Единственное, что я успел сделать — это прикрыть собой Зайку. Слишком она была беспечна и порой даже забывала накидывать доспех духа. Вот и сейчас, когда я свалил девушку, она начала причитать, что отбила себе задницу. — Лучше отбить задницу, чем получить с десяток осколков панциря. У меня доспех духа просел на четверть. Как думаешь, сколько дыр ты смогла бы залатать в самой себе? — дожидаться ответа я не стал. Быстро вскочил и оглядел поле битвы. — Все целы⁈ — заорал я, вкладывая в голос силу. — Камня сильно задело. — ответила мне Жанна. Они находились метрах в пяти от нас. Я бросился защищать Зайку, а крепыш сделал то же самое с Графиней. Только мой доспех духа оказался намного прочнее. — Графиня цела? — прохрипел Камень и изо рта у него начала течь кровь. Но Зайка уже приступила к лечению. Лёгкого кивка от неё было вполне достаточно, чтобы успокоиться. Кузнец будет жить. «Тита, устрой псине хорошую трёпку. Из-за него Камень вышел из строя. Лучше это сделаешь ты, чем я. Слишком я сейчас зол, могу и прибить ненароком!». «Боря, ну-ка быстро сюда! Мы должны разорвать эту долбанную пространственную петлю. Слияние!» Ну а потом я просто начал крушить всё вокруг. Нанося мощнейшие удары как магией, так и обычной силой. Во все стороны летели каменные шипы, которые порой превращались в огромные колья. Любой монстр, что совался в петлю, погибал мгновенно. Единственными, кто находился в полной безопасности, были мои люди. Зайка занималась Камнем, а остальные находились рядом и были готовы в любой момент защитить их. Сам даже не заметил, когда Тита стала пытаться достучаться до меня. Я был разъярён и выплёскивал свою ярость на монстров и долбанную петлю. «Остановись! Петли уже давно нет. Меррурр осознал свою ошибку и развеял технику. Сейчас он ждёт тебя, чтобы поговорить более предметно о поисках Кая. Основные детали я ему изложила, но необходим более подробный рассказ. И ещё какая-то ерунда. Ну и про оплату ты также должен будешь договориться». Больше ничего говорить не было нужно. Сказал Лерне и джиннам, чтобы прикрывали ребят, а сам на максимальном ускорении рванул к Тите. И уже через полчаса наблюдал за тем, как по поляне возле добротного деревянного дома ползает на четвереньках измочаленный гнолл. Тита не оставила на нём живого места. Понятия не имею, как это возможно, но на чёрно-белой морде были отлично видны синяки, которых становилось всё больше и больше. Словно змейка продолжала его избивать. Хотя Тита находилась рядом и просто грелась на солнышке. Это в пространственной петле уже наступила ночь, а на самом деле ещё был день. Тита была в своей промежуточной форме. Наполовину женщина наполовину змея. — Меррурр из-за тебя едва не погиб наш товарищ. Из-за того, что ты такой упёртый баран. Неужели нельзя просто взять и выслушать? Нужно было доводить до подобного? — Знаешь, — начал говорить гнолл. При этом он сильно присвистывал. Змейка явно выбила ему несколько зубов. Интересно, как у них здесь обстоят дела со стоматологами? — Знаешь, как меня уже достали всякие просители? И ладно, если бы обращались по действительно важному поводу. Так нет, они приходят ко мне, к лучшему следопыту десятого этажа, чтобы я нашёл курицу, отыскал пропавшие серьги, выследил нерадивого мужика, который обрюхатил бабу и исчез. И ещё целая куча подобной ерунды. И их даже не останавливало то, что я начал просить за свои услуги суммы в разы больше, чем любой другой следопыт. Перебрался в центр охотничьих угодий монстров, но они и сюда стали приходить. Чего я только не делал, всё было бесполезно. Только с созданием пространственной петли стало гораздо легче. Но тут появились вы с духами. Не зря здесь никто не любит призывателей. В общем, всё было предельно понятно. Просто гнолла задолбали. Высококлассному специалисту предлагают заниматься какой-то ерундой. Это всё равно, что просить скульптора, создавшего множество шедевров, начать лепить ночные горшки. Вот Меррурр и психанул. Уехал на отшиб, отгородился монстрами и даже магией, но всё тщетно. Появились мы и снова хотим, чтобы он просто нашёл человека. — Вот тут ты совершенно не прав Меррурр. Нам нужно найти непростого человека. Кай сам по себе очень сильно отличается от любого существа, что я знаю. Он одновременно является человеком и духом. Был создан искусственно. А сейчас его телом завладела некая сущность, что может оказаться сильнее некоторых богов. И эта сущность очень не хочет, чтобы мы её нашли. Я понятия не имею, что тебе нужно за эту работу. Но если возьмёшься, то точно не обижу. Думаю, что для аванса этого будет достаточно. В руках появились три красные жемчужины, которые перекочевали в лапы гнолла. Глаза сильно заплыли, поэтому Меррурр очень долго рассматривал, что же такого я ему передал. Даже решил попробовать духовное ядро на вкус, но быстро выплюнул его. А потом выкинул и остальные. Благо, что я прекрасно видел, куда они упали. — Мне не нужна эта ерунда. Вот это поворот. Отсыпал ему самых дорогих ресурсов, что почитаются на десятом этаже, а гнолл их просто выкинул. Тогда я попробовал предложить ему целую канистру эссенции духа. За такую плату любой дух согласится стать моим рабом. А вот гнолл снова отказался. Было ещё несколько попыток предложить плату, но все закончились провалом. — Так чего тебе нужно? Сам скажи. Я понятия не имею, чем расплатиться с тобой за работу. Могу начать угрожать, но толку от этого будет мало. Предпочитаю, чтобы на меня работали не за страх, а за совесть. Правда, касается это лишь тех, кто не пытается на меня наехать. Меррурр не был в этом замечен. А то, что мы влезли в пространственную петлю, только наша вина. Следопыт просто не хотел, чтобы его снова стали донимать по пустякам. И сейчас я это отлично понимал. Но если бы не удалось спасти Камня, то никакое понимание не уберегло бы Меррура. — Единственное, чего я хочу — спокойствие. Если я соглашусь помочь вам, сможешь обеспечить мне его? Сможешь сделать так, чтобы больше никто не заявился ко мне. Никто не потревожил. Чтобы даже духи не смогли пробраться к моему жилищу? Единственное, чего я хочу это умереть в одиночестве. В спокойствии. Вот так легко можно сделать из гнолла социофоба. Лишь бы свалить ото всех подальше, чтобы не доставали. — Думаю, что могу тебе с этим помочь. Ты никогда не задумывался о том, чтобы переместиться в другой мир? Задумка моя была очень простая. Создать для Меррура свой крошечный мир, в котором он и будет жить в гордом одиночестве. А когда понадобится, то всегда сможет выйти из него. Запастись продуктами, или что ещё ему нужно? Не знаю. А для этого мне нужны были джинны. Смогли же они создать себе по такому миру. Да и в бутылке наверняка тоже имеется целый мир, а не простое жилище. Вот и для Гнолла пускай создадут, что-нибудь подобное. Только с возможностью нормального выхода. А то, кто будет тереть ему бутылку? Тем более, Йондо проговорился, что их возможности на десятом этаже возросли. — Небольшой, карманный мир создать несложно. На это уйдёт не так много энергии, — начал говорить Барракис, когда я выложил им суть своей идеи. Случилось это примерно через пару часов, как я начал разговор с гноллом. Именно столько времени потребовалось ребятам, чтобы добраться до нас. Всё же тащить Камня им приходилось на импровизированных носилках, из пары копий и куска какой-то ткани, что нашлась у джиннов. А ещё и периодически отбиваться от монстров. Пусть мы и прибили их очень много, да и пространственная петля уже не работала, но всё равно тварей попадалась довольно много. — Гораздо сложнее будет закрепить этот мир, чтобы он не схлопнулся через пару недель. Создать для него бесперебойный источник энергии. Наши миры напрямую запитаны на нас, поэтому схлопнуться только в случае нашей смерти. Но мы джинны и сами отлично умеем производить магическую энергию. А вот у гнолла с этим могут возникнуть большие проблемы. — Неужели, нельзя ничего придумать? — Поймайте пару сотен подходящих монстров, посадите их в пространственную петлю и получите постоянную энергетическую подпитку, — вмешалась в наш разговор Лерна. — Главное, чтобы монстры подходили по силе. А ещё, чтобы успевали плодиться до того, как сдохнут. Создать естественный, зацикленный источник бесперебойной энергии.Глава 6
Барракис долго размышлял над предложением Лерны и в итоге выдал, что подобное вполне возможно осуществить. Только необходимо было позаботиться о пропитании для этих монстров. А это уже было гораздо сложнее сделать. Мы практически должны были создать подземелье. С полностью замкнутой экосистемой. Где монстры будут обеспечены всеми необходимыми ресурсами. Поэтому пространственная петля должна быть в несколько раз больше той, в которую мы попали. Пока искали способ решения этой проблемы, Зайка немного подлатала Меррура. Причём работать с гноллом ей было гораздо интереснее, чем с Камнем. Людей она лечила уже множество раз, а вот с представителями других рас практически не работала. Так, пару раз лечила орков, что прибыли вместе со мной из орды. В общем, план по созданию для Меррура был готов. Осталось только воплотить его в жизнь. Но сейчас лишь половину. Вторая половина будет готова только после завершения контракта, что мы подписали со следопытом. По этому контракту он обязался отыскать для меня Кая. Причём в своём успехе гнолл не сомневался, что также прибавляло и мне оптимизма. Я же, в свою очередь, обязался обеспечить ему спокойную жизнь, в созданном джиннами малом мире. И этот самый мир они состряпали на скорую руку, лишь задав Мерруру несколько уточняющих вопросов. Мы даже все наведались туда и осмотрелись. Странное, конечно, место выбрал для себя следопыт. Но он сам так захотел. Огромное болото, с минимумом пригодных для передвижения кочек и населённое кучей разной болотной живности, которую ещё необходимо будет сюда завести. Сейчас это были лишь иллюзии. Демоверсия, так сказать. Посреди болота стоял одинокий дом, точная копия дома гнолла, что остался на десятом этаже Мировой Башни. Ну и, собственно говоря, всё. — Если требуются какие-нибудь правки, то говорить нужно сразу. Пока мы ещё не закрепили этот мир. В дальнейшем что-либо изменить будет весьма проблематично. Проще создать новый мир, чем перекраивать уже закреплённый, — сказал Барракис, но Меррурра всё устраивало. Единственное, что он попросил — добавить больше деревьев и каких-то непонятных трав. Но непонятными они были для меня, а вот джинны тут же всё организовали. Следопыт остался вполне доволен и мы вернулись на десятый этаж. Теперь настал черёд гнолла задавать вопросы и не только. Ему необходимы были личные вещи Кая или то, что он хоть раз держал в руках. Такого добра у меня было полно. А ещё Меррурр попросил меня открыть ему доступ к нашей с Каем связи. Как это сделать, я не имел понятия. Тут мне на помощь пришла Тита и во время слияния сама всё сделала. Но я даже так ничего не понял. Хотя следопыт остался вполне доволен. Он сказал, что теперь необходимо подготовиться и лучше всего, если ему никто не будет мешать. Готовиться он отправился в свой будущий мир, а мы расположились в его доме.* * *
— Кто ты и для чего пришёл в мой дом? — спросил Диметриус у человеческого существа, что встретил в кабинете. Диметриус был единственным, кто мог сюда попасть. Да никто на десятом этаже даже и не знал, что это помещение существует. В этом маг был абсолютно уверен. Не было здесь разумных, способных пробиться сквозь защиту одного из правителей этого этажа. Не было до этого дня. — Неважно кто я, главное — для чего я здесь. Мы можем помочь друг другу. Я сделаю тебя единоличным правителем десятого этажа, у а ты поможешь мне достать необходимые ресурсы для создания печати связи. Достать их с верхних этажей. Диметриусу сразу не понравилось, что незнакомец пытается качать права. Он не привык к подобному обращению, поэтому даже не думал, перед тем как активировать защиту. Она сможет скрутить в бараний рог любого вторженца. Будь он даже выходцем с пятнадцатого этажа. Но незнакомец не обратил внимание на резко изменившиеся условия. Он растянулся в широкой улыбке и через мгновение стоял рядом с Диметриусом, сжимая его горло. Один из сильнейших разумных десятого этажа впервые чувствовал, что его жизнь висит на волоске. Незнакомец с лёгкостью продавил все защитные амулеты и доспех духа Диметриуса. Ледяные пальцы всё сильнее вдавливались в плоть, а улыбка не сходила с лица этого монстра. — Не нужно совершать ошибок. Предлагаю заключить сделку, в которой будем заинтересованны мы оба. Я всего лишь хочу вернуться к своей семье. Хоть никогда и не видел её.* * *
Меррур появился только через три дня. За это время он полностью восстановился и мне даже показалось, что стал выглядеть гораздо лучше, чем при нашей первой встрече. — Я изучил все предоставленные материалы и подготовил необходимое, для начала поиска. Сперва нужно понять, где находится наша цель. Если на десятом этаже, то я обязательно отыщу его. Но существует вероятность, что он уже покинул этот этаж. Боюсь, что в этом случае я ничем не смогу вам помочь. Хранитель одиннадцатого этажа мне не по зубам. После этого гнолл воткнул перед собой исписанный какими-то непонятными знаками шест и окропил его своей кровью. При этом он не использовал ни капли магической энергии. Понятия не имею, что это за шаманский ритуал, но выглядело всё, как настоящее надувательство. А вот Лерна была со мной не согласна, как и джинны. Эта троица смотрела за действиями следопыта с открытыми ртами. А когда он закончил, подлетели к этому шесту и принялись рассматривать его. При этом они не позволяли себе его касаться. — Не думал, что смогу увидеть подобное на десятом этаже. Эта техника слишком сложна даже для жителей пятнадцатого, — с уважением в голосе произнёс Барракис. А Лерна подтвердила его слова быстрыми кивками. — Ты обязательно должен рассказать мне, каким образом смогдобиться идеального нанесения всех знаков. Особенно старшего регистра и промежуточных секций. Я готова очень дорого заплатить за эти знания. — А может, мне кто-нибудь объяснит, чего такого удивительного в обычном разрисованном шесте? — спросил я, наблюдая, как эта троица едва ли не кланяется палке. Но Меррурр не дал им ответить, заговорив первым. — Наша цель совершенно точно находится на десятом этаже. Это действительно очень сильная сущность и она не хочет, чтобы её находили. Отлично позаботилась о своей безопасности, но я смог узнать нужное направление. Рано пока говорить об успешности поиска, но я берусь за это дело. И это было просто супер. Кай находился на десятом этаже, а это резко ограничивало круг поисков. Ведь он запросто мог отправиться как на следующий этаж, так и в любой из миров, в которые были открыты порталы. — Этот шест достался мне от прадеда и на нём не хватает больше сотни символов. Он подходит только для определённых, узконаправленных задач. Поэтому не нужно устраивать вокруг него пляски, — обратился гнолл к вмиг потерявшей интерес троице. — Да, что такого с этим шестом? Барракис, рассказывай. От прямого приказа джинн не мог отвертеться. Но было видно, что он прям пытается выдать как можно меньше информации. Подбирает каждое слово и вообще, не хочет со мной об этом разговаривать. — Просто мы подумали, что у гнолла, откуда-то появился один, крайне могущественный артефакт. Но, как оказалось, ошиблись. Это лишь грубая подделка, которая способна делать сущую ерунду. — Вы не способны делать и эту ерунду, — тут же огрызнулся следопыт. — А если, что-то не нравится, то сами ищите своего беглеца. — Всё нам нравится. А ты сам не забывайся. Мы уже выполнили половину своих обязательств, а вот ты ещё ничего мне так и не сказал по существу. — осадил я Меррурра. Что-то он совсем берега попутал. Да и ведёт себя крайне вызывающе. Словно не боится никого и ничего. Хотя Тита ему уже успела доказать разницу в силе между нами. — Так, я и пытаюсь начать, но меня отвлекают и вообще, чуть ли не в открытую обзывают шарлатаном. А наша цель сейчас находится где-то на северо-востоке. Предположительно, в районе центральных поселений. Точнее смогу сказать, когда мы подберёмся ближе. Сейчас я могу лишь указать направление, не больше. — В таком случае не вижу смысла задерживаться. Всем собраться, через десять минут мы отбываем. — закричал я. Когда все собрались, я призвал своего нового духа-перевозчика. За три дня, что готовился гнолл, у меня было достаточно времени, чтобы обсудить дальнейшие перспективы Зер-Гула. Собственно говоря, выбор у него был совсем не большой. Либо он заключает со мной контракт и становится полноценным членом команды. Либо остаётся в хранилище и терпит все издевательства со стороны Бори. Вообще, из хомяка получился просто идеальный тиран. Он развёл такую дедовщину в хранилище духов, что мне даже немного жалко стало тех бедолаг, что сейчас всячески восхваляют Борю. Зер-Гул мне рассказал в красках обо всём, что устроил этот засранец. Хомяк создал там целый культ себя любимого. Каждый дух должен всячески восхвалять и почитать Борю. Приносить ему дары в виде духовной энергии. Местным диктатором особенно ценилась та, что была отнята у ближнего своего. То есть, когда один дух уничтожал другого. А я даже не замечал, когда подобное случалось, что было довольно странно. Похоже, что Боря смог каким-то образом ослабить мою чувствительность. Но это было ещё не всё. Любого духа, что отказывался выполнять приказы этого сумасброда, ждало суровое наказание и изгнание из общины. Хотя, для многих это было настоящим благословением, но большинство всё же не хотели получать наказание. Им и без того неизвестно сколько осталось жить, а тут ещё и терпеть всякие издевательства. Поэтому хомяк сейчас жил там припеваючи. Правда, не долго. Только закончив с Зер-Гулом я вытащил недоделанного узурпатора из духовного хранилища и приказал ему не шевелиться. А сам в это время занялся перекраиванием пространства в хранилище. Вместе с увеличением силы оно также увеличилось многократно. Слетело всё разделение, что я делал раньше. И только из-за этого у Бори появилась возможность гнобить остальных. Ну и, конечно, то, что он был гораздо сильнее. Сразу же создал отдельные помещения и многократно усилил их, что никто даже и не думал снова соваться в основную часть. Не потерплю таких выходок даже от Титы. Пусть ваймы и используют слабых духов в качестве подпитки, пускают их на печати и так далее, это не означает, что нужно издеваться над ними, как это делал хомяк. Разобрался в хранилище и принёс свои извинения всем пострадавшим, заодно оценил свои запасы. Выходило очень даже неплохо. Особенно после того, что мы устроили в пространственной петле. Сейчас в моём распоряжении было больше двадцати тысяч душ. Конечно, основная масса — слабаки. Но и сильных духов заметно прибавилось. Попасть ещё в пару таких петель, и я в одиночку смогу пойти закрывать подземелья пятого уровня. В тот же муравейник сунусь с уверенностью, что прикончу всех муравьёв даже не напрягаясь. Но это при условии, что со мной будут и все мои основные помощники, в том числе и Кай, которого мы обязаны спасти. Так вот, я посмотрел на свою армию духов, навёл порядок в хранилище и выделил место каждому из контрактников, а дальше отправился чинить разборки с Борей. Правда, толком ничего так и не получилось сделать. Хомяк всячески отрицал свою вину. Он же не виноват, что другие духи оказались такими слабыми и совершенно бесхребетными. Дошло до того, что я попросил Титу научить этого засранца, как нужно себя вести. Как разговаривать в моём присутствии и как огребать за то, что смеет ругаться на меня. Духов, что гнобил Боря, мне действительно было жалко, а вот его самого ни капельки. Я даже помогал Тите, давая ей максимально возможный канал подпитки, а хомяку, наоборот, отрезая все возможные пути. Сказал змейке остановиться только после того, как хомяк извинился. А для этого потребовались почти целые сутки. Очень стойким гад оказался. Но ничего, мы его обязательно перевоспитаем. Теперь Боря находится под шефством Титы и в случае какого косяка сразу же будет огребать по полной. Мне надоело его постоянное самоуправство и полное игнорирование моих приказов. Только за былые заслуги я не стал применять никаких действительно жёстких мер. Хотя желание возникало. Руки прям чесались запретить хомяку даже приближаться ко всяким интересностям и приказать отдать всё, что он успел себе прикарманить за то время, как стал моим компаньоном. А это очень много всего. Оставил бы ему только шахматную доску джиннов. Слишком рано её доставать её из Бориного нутра. Пока не разберёмся со всеми делами в Мировой башне, этого точно не стоит делать. За время, пока гнолл находился в своём будущем убежище, Зайка смогла поставить Камня на ноги. И не просто поставить, а даже немного улучшить его организм. Малость омолодить его и исцелить все хронические болячки. Так что вся команда была в полном составе. В полном здравии и готовые свернуть горы. Меррурр сказал, что ему необходимо заглянуть в поселение Альфа. Поэтому сперва направились туда. Сразу же воспользовался услугами Зер-Гул экспресс. Понятия не имею, как раньше обходился без этого. Буквально пара минут и мы уже находимся перед постоялым двором Альфа. Реджи с сожалением окинул взглядом свой дом и тяжело вздохнул. Но мне уже не нужен был проводник. Следопыт с этим делом справится гораздо лучше. Но и просто так отпустить десятника, я не мог. Он же снова вернётся на скользкую дорожку и будет убивать слабых новичков. Поэтому я изменил наш договор, убрав из него практически все пункты. Оставил лишь запрет на занятие прежней деятельностью и на убийства новичков. А ещё выдал выходное пособие. Одно чёрное ядро. Этого Реджи должно хватить, чтобы перебраться в более успешное поселение и найти там нормальную работу. Устроиться тем же проводником, или охотником на худой конец. Разобравшись с десятником, заглянули в гости к Альфу. Он, как и при первой нашей встрече находился в облике толстяка Питера. — Отвратительно выглядишь. Впрочем, как и всегда, — вместо приветствия заявил гнолл, когда увидел Альфа. Тот даже бровью не повёл. Лишь усмехнулся и показал следопыту неприличный жест. Сразу было видно, что они старые друзья и подобное общение у них в норме. — Ты также не стал лучше выглядеть псина не мытая. Наконец, осмелился выбраться из своего добровольного заточения? Ко мне буквально вчера заходил один очень настойчивый парень. Искал некоего Меррура. Говорит, что его направили ко мне, как к последнему человеку, с которым ты имел дело. Послал его в задницу. И даже пришлось немного помахать кулаками. Так что ты мне должен пёс. После этих слов Альф и Меррур рассмеялись и полезли обниматься. Сдаётся мне, что не всё так страшно, как рассказывал гнолл. Что он уже давно смог сбежать от просителей. А если кому и удавалось найти его, так это отрядам не слабее нашего. Сомневаюсь, что этим людям нужно найти котёнка, или ещё какую-нибудь ерунду. Буквально минут пять на обнимания и мы занялись делами. Расположившись за одним из столов на постоялом дворе. Следопыт начал говорить, а мы только слушали.Глава 7
— Альф, мне необходимо попасть на земли Диметриуса. И сделать это как можно более незаметно. В идеале, чтобы о нас не узнал вообще никто. Ну а если и узнали, то держали язык за зубами, — сказал гнолл и толстяк сразу же нахмурился. — Ты же сам прекрасно знаешь, что я уже очень давно отошёл от тех дел. Да и моих бывших ребят в столичном практически не осталось. Слишком это рискованно. Пускай попыток найти меня не было уже больше шести лет, но я уверен, что Диметриус не отступил. Появится малейшая зацепка и он обязательно вновь откроет сезон охоты. — Да и плевать! Хочешь сказать, что за это время ты не смог скопить достаточно средств, чтобы откупиться? Зная тебя, никогда не поверю. Сколько в этом месяце ты поднял с поселения? Сколько новичков ушло от тебя с пустыми карманами и запудренными мозгами? И это я ещё молчу про тех, что остались удобрять леса в округе. Питер посмотрел на следопыта исподлобья, затем посмотрел на каждого из моего отряда. Тяжело вздохнул, кивнул сам себе и начал говорить. — На откуп я собрал уже очень давно. Ещё до того момента, как ты засел под защиту монстров. Вот только у меня уже нет этих средств. И всё заработанное я тут же сливаю. Через три месяца я собираюсь расширить поселение. И расширить сразу в десять раз. Должны прибыть мастера массивов с четырнадцатого этажа. — Да ладно⁈ — произнёс Меррур. Никогда не думал, что собаки умеют так выразительно удивляться. Гнолл был поражён услышанным. Он даже не знал, что ему сказать. Ещё раз пять повторил, да ладно. Эта реакция очень понравилась Альфу. Он расплылся в довольной улыбке и сразу же развеселился. — Вот и прикинь теперь, сколько средств я вбухал в это дело? Но зато, когда всё будет завершено, я смогу больше не бояться Диметриуса. Возможно, даже попытаюсь занять его место. Представляешь, сколько появится желающих перебраться в моё поселение? И брать я буду только самых лучших. Тут уже всё было понятно. Альф просто набивает себе цену. Хочет взять максимум из сложившейся ситуации. Он нам был нужен и прекрасно пользовался этим. Впрочем, Меррур также всё это прекрасно понимал. Он уже отошёл от первоначального шока. Следопыт достал из-за пазухи какой-то непонятный свёрток и положил его перед хозяином постоялого двора. Всё веселье Питера как ветром сдуло. Он попытался встать, но не смог. Меррурр использовал какую-то странную технику. Она точно не могла никому навредить, только удержать на месте. — Почему каждый раз, когда мне нужна помощь, приходится напоминать, что нас связывает? Можешь забрать себе свёрток, это будет последний раз, когда я им воспользуюсь. Как и этот поиск, станет для меня последним. После него десятый этаж больше никогда не увидит Меррура. Лучшего следопыта, что когда-либо оказывался на его землях. Услышав эти слова, Альф с недоверием посмотрел на гнолла и молниеносно схватил свёрток, который исчез, стоило толстяку только коснуться его. Не иначе, тоже пространственное кольцо. Интересно, конечно, что такого было в свёртке, но это не наше дело. — Дай мне несколько дней, чтобы всё устроить, — сказал Альф, уже собираясь уходить, но снова не смог сделать и шага. — У нас нет нескольких дней. Цель в любой момент может исчезнуть. И если он решит перейти на одиннадцатый этаж, то боюсь в этом случае тебе придётся отвечать не только перед моими нанимателями, но и перед Диметриусом. Или ты думал, что я совсем рехнулся на старости лет? Я подстраховал себя. К концу этого дня Диметриус получит исчерпывающую информацию о тебе и защитных массивах поселения. Но это будет только в том случае, если я не отменю передачу. А случиться это после того, как мы окажемся в поселении Диметриуса. — Но ведь туда добираться минимум две недели. И это в лучшем случае. Если удастся отыскать подходящий транспорт. — На этот счёт можешь не беспокоиться. Транспорт у нас имеется. До твоего поселения мы добрались за пару мгновений, — усмехнулся гнолл. В исполнении человекоподобной собаки — это то ещё зрелище. — Босс, ты сможешь организовать нам столь же быстрый переход до столичного поселения? А я и сам понятия не имел. Пришлось сперва вызывать Зер-Гула и разговаривать с ним. Портальщик немного подумал и выдал, что при условии доступа к памяти Альфа и достаточной энергетической подпитки сможет открыть портал примерно на пятьсот километров. Как оказалось, этого недостаточно. Десятый этаж оказался очень большим. От поселения Альфа и до столицы было больше пяти тысяч километров. Охренеть! Если мне не изменяет память радиус земли всего шесть тысяч километров. А тут до столицы больше пяти топать. Как-то Альф слишком погорячился, когда говорил про две недели. Тут за пару лет бы управиться. Хотя мы ничего не знали про местный транспорт. Вполне возможно, что он очень даже шустрый. Но в любом случае с Зер-Гулом это путешествие не займёт много времени. Одиннадцать переходов и мы в нужном месте. Правда, снова пришлось уламывать Альфа. Он совершенно не хотел давать портальщику доступ к своим мозгам. И снова всё упиралось в цену. Благо, что я подобрал все красные ядра, что выкинул Меррурр. Вот они и послужили гарантом заключения сделки. Причём Альф будет обязан отправиться в столичное поселение вместе с нами. Конечно, можно было сэкономить и добраться до места благодаря памяти следопыта. Но гнолл не мог помочь с проникновением в нужное поселение. Там стояли какие-то супер-пупер ловушки, техники обнаружения и ещё куча всяких примочек, которые мог обойти Ловкий Альф. Терять время мы не стали и уже через час оказались возле заставы охраны, за пять километров до нужного поселения. — Теперь я точно могу сказать, что наша цель находится в гостях у Диметриуса, — произнёс довольный Меррурр, когда мы вышли из последнего портала. Переход дался нам с Зер-Гулом крайне тяжело. От такого расхода энергии я уже плохо соображал. Да и портальщик чувствовал себя не лучше. Всё же он не привык перемещаться на подобные расстояния. Его стихия — короткие телепорты максимум на несколько сотен метров. В бою и того меньше. А тут сразу одиннадцать порталов практически на предельную дальность. Но это мы чувствовали себя дерьмово, а вот остальные были в полном порядке. Они просто проходили в очередной портал и потом ждали, глазея по сторонам, когда мы с Зер-Гулом предложим им пройти в следующий. — Ждите меня здесь, — сказал Альф и отправился на заставу, договариваться о проникновении в поселение. — Разбудите меня, как что-нибудь станет известно, — попросил я Жанну и вырубился, привалившись стеной к стволу какого-то разлапистого дерева. Если не отдохну, то рискую вырубиться в самый ответственный момент. Разбудили меня, когда мы оказались в каком-то неизвестном помещении. Деревянная отделка, такая же мебель и множество магических светочей под потолком. — Хватит уже спать. Я определился с местом, где находится наша цель, — раздался голос Меррурра, а потом послышалась какая-то возня. После чего последовала ругань Жанны и Зайки. Они вдвоём решили напасть на гнолла за то, что тот посмел меня разбудить. Пришлось срочно вмешиваться, пока я не потерял следопыта. Сейчас допустить этого нельзя. Мы оказались слишком близко к Каю. И пока ещё можем отделаться лёгким испугом. — Всё довольно легко и трудно одновременно. Цель находится практически в центре поселения. В доме главы поселения — Диметриуса. Под надёжной охраной. Чтобы попасть туда, нужно будет устроить настоящую войну с целым городом. В любом столичном поселении собраны сильнейшие бойцы этажа. Поэтому сам можешь прикинуть, что нужно будет сделать. Я в этом участвовать точно не стану. Я ещё жить хочу. Было видно, что Меррурр очень сильно боится столкнуться с главой поселения и его бойцами. Хотя я даже представления не имел, насколько они сильны. Со слов того же Альфа главы столичных поселений сильнейшие бойцы на этаже. Но опять же, сильнейшие для кого? Для слабаков, что здесь остаются? Как-то я сильно сомневаюсь, что нашему отряду не получится с ним разобраться. Да нас с Титой двоих для этого вполне хватит. Вот только нападать в открытую мы точно не станем. Сперва необходимо убедиться, что сущность вновь не скроется от нас. Мне нужно было подобраться к ней достаточно близко хотя бы для того, чтобы повесить маячок. Правда, я не был уверен, что сущность не заблокирует и его. Но не узнаешь, пока не попробуешь. По маяку мы всегда сможем оперативно найти Кая и догнать его. Зер-Гул в этом нам поможет. Я ощущал, что портальщик ещё не до конца восстановился, но в любом случае у него ещё было время. Необходимо было сперва разработать план, первые намётки которого у меня были. Но это всего лишь намётки. Для создания полноценного плана мне необходимы были помощники. Момоко и Дионис подходили для этого идеально. Уже через десять минут мы сидели за массивным столом, в доме, который принадлежал другу Альфа. По крайней мере, именно так нам сказал следопыт. Где сейчас находится этот друг, он ничего не сказал. Лишь заверил, что в этом доме нас точно никто не сможет обнаружить. И можно здесь спокойно скрываться. Понятия не имею, что это за дом такой уникальный, но Лерна и джинны подтвердили слова следопыта. Они сказали, что даже не смогли увидеть дом, пока не оказались в паре метров от него. Ну если дракониха не смогла ничего заметить, то местные подавно не смогут. Момоко и Дионис выслушали, поставленную перед ними задачу и тут же начали заваливать меня вопросами. Уже через полчаса я сильно жалел о решении попросить их о помощи. Этой парочке необходимо было знать абсолютно всё о моих способностях. О том, на что способны мои духи и остальные члены нашего отряда. Необходимо было проанализировать абсолютно всё. Но я не мог вот так просто взять и всё выложить им. Ладно Дионис он был полностью в моей власти, и ни одна крупица информации не просочится на сторону. Но вот с Момоко было всё совершенно иначе. Поэтому, прежде чем начать рассказывать, пришлось склонять китаянку к подписанию договора о неразглашении. Для неё это было неприемлемо, как и для меня подобное раскрытие конфиденциальной информации. Дошло даже до того, что я просто попросил Момоко забыть об этом. Сказал, что Дионис и без неё отлично справиться. Только благодаря этому удалось получить заветную подпись. Только после этого начался серьёзный разговор. И чем больше информации они узнавали, тем сильнее разгорались их глаза. Ещё бы. Можно сказать, что они первые люди на Земле, кто узнал столько всего о ваймах и их способностях. Не только об общении с духами, но и составлении печатей призыва, обращению с оружием и охоте на монстров. А ещё они узнали, что я прекрасно помню свою прошлую жизнь. Со мной остался весь опыт вайма, Тита и знания, которых не было ни у одного землянина. И это знание их также сильно поразило. Момоко быстро сложила два плюс два и спросила про Альтаира. Не стал скрывать, что в прошлой жизни он управлял орденом ваймов и мы отлично знали друг друга. И он также возродился с памятью из прошлой жизни. — Просто я уже себе всю голову сломала. Пыталась понять, откуда вы так хорошо друг друга знаете. Ты ещё совсем молод, а Альтаир говорил так, словно знает тебя уже не один десяток лет. Даже Василию Ивановичу рассказывал о тебе. В общем, вытащили они из меня всю информацию, что только смогли и сразу же принялись за разработку плана. Пока выдалось немного свободного времени, я отправился к Жанне. Необходимо было проверить, как себя чувствует Бюс. Убедиться, что он будет в состоянии защитить Графиню от любой опасности, что может возникнуть на десятом этаже. Если мозговому центру не удастся разработать толковую операцию, то придётся применять силовые методы захвата. Хоть это, и будет очень рискованно, но другого выхода у нас просто не останется. С местными вполне сможет разобраться Чёрный, который уже порядком оклемался. Тем более, он сможет восстановить силы во время сражения. Да и я собирался в этом случае призвать и других духов. Чисто на один бой. Занять местных, пока сам буду пытаться захватить Кая. — Ложись спать. Никаких на сегодня проверок. Не хватало ещё, чтобы ты снова вот так взял и вырубился, — отчитала меня Жанна, когда я потянулся к Бюсу. Она везде ходила в этой перевязи, как я ей и говорил. А сейчас поняла меня совершенно иначе. Даже в мыслях не было никаких приятностей. Но после её слов сразу же появились. Пришлось отложить ненадолго проверку. А потом ещё ненадолго. Только теперь инициатором выступила сама Жанна. Вот так порой у неё слова совершенно не сходятся с делом. Но в данном случае я был только за. Бюс чувствовал себя превосходно. Он отлично поохотился в пространственной петле гнолла, когда на нас со всех сторон пёрли монстры. Ещё немного и сможет перейти на следующую ступень силы. А одухотворённым вещам это очень трудно сделать. Но, как оказалось, для вампиров не так уж и трудно. Слишком хорошо они умели поглощать чужую силу. Особенно когда она буквально льётся водопадами, как это было в угодьях. На всякий случай дал Бюсу ещё несколько установок. Тайком всунул в него три красных ядра и соединил каналом с собой. Жанна должна быть защищена в любом случае. Во время боя у меня не будет времени отвлекаться на её защиту. А вампир точно не подведёт. Он прекрасно понимает, что за хорошую службу вскоре может вылезти из предметов и стать моим полноправным компаньоном. А это уже совсем другое дело. Другие возможности и не только в быстром росте силы. Только после этого я позволил себе ещё немного отдохнуть. А когда проснулся, то план уже был готов. Мне оставалось только утвердить его или разгромить. Выбрал первый вариант. Теперь настало время подготовки. И здесь мне не мог никто помочь. Потому что вся ставка в плане делалась на печати призыва. Вернее, в нашем случае на печати ограничения и удержания. Это было возможно уникальным способностям Кая и наработкам Варны. Пусть я ещё не практиковал создание двигающихся печатей, но был уверен, что у меня это получится. Кай освоил это дело и передал мне свои знания. Вот благодаря этим знаниям я и буду ловить его тело. Кто бы знал, что именно в таком ключе я буду использовать наработки Варны… Первые эксперименты прошли вполне удачно. Простые печати призыва передвигались по моему желанию куда угодно и как угодно. Я даже умудрился разместить печать в воздухе, в паре метров над землёй. И это было охренеть, как здорово. Благодаря этому, в план Момоко и Диониса были тут же внесены коррективы. Теперь ещё были и печати, что располагались в небе. У сущности практически не оставалось манёвра для побега. Разве, что заделаться кротом и пролезть под землёй. Но я в этом как-то сомневаюсь. Да и Боря будет задействован в нашей облаве. А уж он точно сможет остановить любого крота, на достаточный срок, чтобы подоспела помощь. За блокировку пространственной магии будет отвечать Зер-Гул и Лерна. На пару они точно смогут удержать сущность, хотя мы и не знали, умеет она телепортироваться или нет. Но подозрения по этому поводу были. Как-то же смогла она испариться, когда мы только оказались на десятом этаже. Но теперь были перекрыты абсолютно все ходы. Вернее, будут. Зер-Гул оказался очень полезным и в другом. Его способность создавать множество собственных копий стала настоящим спасением всей операции. Чтобы одному создать нужное количество печатей, мне потребовалось бы несколько месяцев. А здесь всего-то и нужно было что создать слияние с портальщиком. И вот уже через пару часов я смог создать несколько сотен собственных копий.Глава 8
Ещё раз объяснив каждому их роль в предстоящей операции, я отдал команду на выдвижение. Вся операция должна занять полминуты. Именно столько у нас времени, по расчётам аналитиков, до того момента, как будут задействованы все защитные системы не только дома Диметриуса, но и всего поселения. Поэтому мы должны действовать предельно быстро. Главное — не дать сущности сбежать, а уже потом можно будет просто поговорить с местными. Чёрный дракон, пара джиннов и ещё мои компаньоны наверняка смогут убедить их не делать глупостей и просто позволить нам забрать Кая. Сомневаюсь, что они согласятся рисковать жизнями ради человека, которого почти не знают. Да ещё и не было понятно, что именно нужно сущности от местных. Возможно, что она устроила рейдерский захват и нам скажут спасибо за освобождение. — Зер-Гул, давай. — махнул я порталисту. И через мгновение увидел охреневшее лицо эльфа, что заделался охранником у главы поселения. Пришлось срочно вырубать бедолагу. Перестарался и лишь с грустью отпустил душу, даже не извинившись. Не было у меня на это времени. Всё завертелось невероятно быстро. Почти тысяча печатей заняли своё место. К тому времени, я уже был внутри особняка главы поселения, проламывая одну стену за другой. Меррурр нарисовал мне подробную схему дома и указал, в каких помещениях Кай находится больше всего. Таких было шесть. И я сейчас пробивался к ближайшему. Слияние с Титой позволило мне мчаться напролом. Благо, что жилище местного босса было сделано не из каменных блоков, как в начальных поселениях. Здесь всё было куда цивильнее и практичнее. Тонкие стены, отлично защищённые магией. Но эта магия не могла противостоять мне. Магия нет, а вот появившийся прямо перед носом разъярённый мужик смог. После очередной проломленной стены я врезался в него и не смог сдвинуть с места. Словно влетел в железную болванку. Да и с виду это выглядело весьма похоже. Если я во время слияния становился драконидом, то этот мужик превратился в ходячий кусок металла. Стихийник, который способен взаимодействовать с металлом и даже превращал в него своё тело. Похоже, это и есть Диметриус. Один из шести сильнейших разумных десятого этажа. В другой ситуации я обязательно пободался бы с ним, но сейчас тупо не было времени. Раз хозяин дома уже здесь, то и сущность подавно знает о нашем появлении. «Боря, займись железякой». Сказал я, выпуская хомяка из хранилища. Он моментально раздался в размерах круша стены и потолок. Но мне на это было наплевать. Первая комната должна быть уже совсем рядом. Но раньше, чем я туда попал, ощутил, как содрогнулись печати. Сущность попыталась выбраться из ловушки, но у неё точно ничего не получилось. Резко развернулся и двинулся в сторону, откуда был нанесён удар. Затем последовало ещё несколько. Между тем, Чёрный начал тянуть из меня силу, значит, подоспели бойцы Диметриуса. Чистильщик не станет сдерживаться. Сегодня он вдоволь насытится. — Остановись. Ты прекрасно знаешь, что не сможешь разрушить эти печати, — произнёс я, когда увидел Кая. Он стоял возле одной из печатей и не прекращал попыток сломать её. Мощнейшие удары, способные пробить каменную стену, не причиняли печати никакого вреда. Уверен, что даже мировому духу потребуется время, чтобы сломать одну такую печать. А я объединил сотни и собрал их таким образом, чтобы они накладывались друг на друга. Получился двойной защитный контур. Если бы не максимальное слияние с Титой и возможности Зер-Гула, то и мечтать не стоило о подобном. Мой предел был бы максимум печатей двадцать, на которые ушло бы минимум дней десять. Но сейчас я стал сильнее, даже сильнее себя в прошлой жизни. Хотя там я думал, что смог подняться на последнюю ступень. Но сильно ошибался. Этих ступеней ещё очень много. Та же возможность стать истинным богом орков. Только этим я точно не буду заниматься. Вот сейчас верну Кая, выполню все свои обязательства и смогу спокойно продолжать, охотиться на монстров. Буду закрывать подземелья и жить припеваючи. Вместе с Жанной, естественно. Только сперва необходимо вернуть Кая. — Для чего ты сюда пришёл? Кай сам предоставил мне доступ к нашему телу. Он согласился сделать меня главным. — даже не думая прекращать своего занятия, произнесла сущность. — Никогда не поверю в подобный бред. Кай прекрасно знает, что ты представляешь угрозу абсолютно всем и не стал бы так рисковать. Да и кто добровольно согласится отдать тело неизвестно кому, чтобы потом исчезнуть навсегда? Верни контроль над телом его истинному хозяину. У тебя не выйдет сбежать. Пространство вокруг дома заблокировано. Пока разговаривали, я подвёл ещё три печати подавления к парню. Это точно поможет сдержать его. Ну а дальше будем думать, как изгнать сущность. Как вернуть Каю контроль над телом. И не просто вернуть, а уничтожить захватчика. Сделать так, чтобы подобное больше никогда не повторилось. — Вайм, остановись. Это правда. Я разрешил ему занять тело. — сказал Кай и на мгновение я дрогнул. Этого вполне хватило, чтобы сущность избежала двигающихся к ней печатей и нанесла мне всего один удар в грудь. Даже сквозь всю защиту я ощутил мощь этого удара. Будь на моём месте кто-нибудь другой и уже был бы мёртв. Вновь эта невероятная скорость. Но сейчас сущность заперта в этом особняке. У неё не получится выбраться отсюда. А мне можно не сдерживаться. Внутри защитного периметра не было ни одного члена моего отряда. Все они находились за его пределами. Уже были слышны звуки боя, но я не боялся за них. Лерна и джинны обязательно присмотрят за Жанной. За Мала и Диониса бояться не стоит. Зайка сама не полезет на рожон. А Момоко осталась с Камнем, которому я запретил даже думать о сражениях, пока он полностью не восстановится. После непосредственного контакта с телом Кая я вновь смог уловить нашу связь. Сущность и в этот раз попыталась заблокировать её, но у неё ничего не вышло. Слишком близко мы находились. Слишком много силы я вливал в эту связь. Теперь я спокойно мог определить, где находится Кай. И не просто определить, а сразу же переместиться к нему. Зер-Гул работал выше всяких похвал. Ещё с десяток прыжков, столько же попыток сущности пробиться через печати подавления и Кай остановился. Он просто замер на месте и больше не предпринимал попыток сбежать или атаковать меня. Он стоял и улыбался. И как-то мне очень не нравилась эта улыбка. — Помощь пришла. Родители никогда не оставят своё дитя в беде. — сказала сущность и я ощутил сильнейший удар по печатям. Удар был нанесён извне. И нанесён духовной энергией. Подобное мог сделать только другой вайм. Причём очень сильный вайм. Превосходящий меня в силе. Но я никого не видел и не собирался сдаваться так просто. Заготовленные печати метнулись к Каю и на этот раз смогли заключить его в себя. А дальше началась игра по перетягиванию каната. Мне необходимо было вернуть Кая в духовное хранилище. Там я смогу сдержать сущность. Смогу подавить её и попытаюсь вернуть Кая. Вот только наши силы оказались равны. Мне не могла помочь даже Тита. А вот помощник сущности сделал это. Когда первая трещина побежала по заслону из печатей, я оборвал все каналы подпитки духов, сфокусировав силу на пленении Кая, но это оказалось бесполезно. Сущность получила мощную подпитку извне и смогла разорвать установившийся между нами канал. Хлёсткий удар от разорвавшейся связи заставил меня взвыть от боли. Я едва не потерял сознание, но всё же смог удержать себя на грани. И даже нашёл силы, чтобы нанести ещё один удар, который был полностью поглощён серебристой дымкой, что клубилась вокруг тела Кая. А потом эта дымка перекинулась на меня, блокируя доступ к духовной и магической энергиям. А через мгновение и тело отказалось меня слушаться. Вместо того чтобы захватить сущность в плен, я сам оказался схвачен. — Парень не хочет, чтобы я тебя убивал. Но если не остановишься, просто не оставишь нам выбора. Я не причиню ему вреда. Да и не смогу этого сделать. Мы с Каем одно целое. Мы пришли в этот мир вместе, а не были созданы, как ты думаешь. Единственное, чего я хочу это вернуться домой. Вернуться к семье. Они получили мою весть и прислали помощь. Вернись на землю и забудь обо всех обещаниях, что давал парню. Ты не сможешь освободить его мир от монстров. Ты слишком слаб и никогда не станешь достаточно сильным. Можешь считать, что с этого момента ваш контракт расторгнут. Перед глазами появился наш контракт и одна за другой начали выгорать его строки. Это приносило мне физическую боль, но гораздо сильнее было больно в душе. Больно от бессилия. Казалось, что я стал невероятно силён. Намного сильнее, чем когда-либо, но этого всё равно было недостаточно, чтобы спасти друга. Чтобы вернуть его и защитить. Похоже, что мою боль ощутили все компаньоны. Просто в одно мгновение они оказались рядом и стали делиться своей силой. Давая понять, что я не один. Что они всегда придут ко мне на помощь. И даже чистильщик не стал стоять в стороне. От него исходил самый мощный поток энергии. Затем разрушилась первая печать подавления и ко мне вернулась вложенная в неё энергия. Это породило цепную реакцию. Энергия просто переполняла меня и продолжала пребывать. — Никто не может уничтожить наш контракт, — прохрипел я, делая первый шаг. Исчезающие до этого момента строки вновь стали восстанавливать. Медленно, но неукоснительно. Кай нахмурился, но быстро вернул улыбку, когда сам контракт окутала чёртова дымка. Она стала сжимать его, угрожая уничтожить в любой момент. «Боря слияние!» Сейчас мы были равны в энергетическом плане с Каем. Значит, я задавлю его физически, изобью до потери сознания, но всё равно остановлю. Резкий приток сил, после двойного слияния позволил мне сделать ещё несколько шагов, когда Кай зарычал. Вся дымка с его тела перекинулась на меня, вновь останавливая. Но этого было недостаточно. Я мог стать ещё сильнее. «Зер-Гул, слияние!» Плевать, какие будут последствия. Плевать, что я рискую просто выжечь не только хранилище духов, но и всю энергетическую систему. Если это поможет вернуть Кая, то я с радостью соглашусь. Плевать, что подобное ещё не делал ни один вайм.ЗНачит, я буду первым. Плевать! Тело налилось небывалой лёгкостью, а в голове началось твориться что-то невообразимое. Сейчас помимо моих мыслей там были мысли сразу трёх духов. И если в случае двойного слияния мне каким-то образом удавалось разделить три сознания, то с прибавкой ещё одного, уже не выходило это сделать. В голове был настоящий кавардак, но всё же я смог вытянуть руку, и за спиной Кая открылся портал. Оставалось только затолкнуть туда парня. Я уже был рядом, когда портал схлопнулся, а вместе с ним исчез и Кай. Но я смог ощутить его. Смог определить, где он сейчас находился и уже через мгновение оказался в том месте. Теперь я сам обладал силой портальщика и мог отрывать порталы по желанию. А ещё я очень сильно хотел убить себя, лишь бы перестать служить. И получить что-нибудь ценное. Что-нибудь, что заставит трепетать всё у меня внутри. Что-нибудь, что окажется нереально вкусным и после поглощения позволит мне просто отдыхать, переваривая себя. Но гораздо сильнее всего этого мне хотелось кофейных зёрен. В голове начало всё путаться, я даже начал забывать, кто есть на самом деле. Вот я дух-защитник, вот я Повелитель орков, а вот слишком любопытный дух, что решил откликнуться на призыв. А потом и остался в том мире. А где, я сейчас нахожусь? Какое-то очень странное место. Белое, пустое пространство. Вообще без единой детали. И только я нарушаю эту идиллию. Посмотрел на руки и даже не удивился когтям и каменной оболочке. — Кто ты? — раздался тихий женский голос. — Ты знаешь, кто ты есть на самом деле? И действительно, кто я? Это был очень важный вопрос, от которого зависело нечто важное. Ответ на этот вопрос поможет мне разобраться в чём-то. Только в чём? Чем больше я размышлял, тем больше появлялось новых вопросов. Такими темпами я никогда не смогу на них ответить. Нужно прекращать. Может, этот голос знает, кто я? — А ты не знаешь, кто я? — Кроме тебя, этого не знает никто. — ответил мне голос. Но на этот раз он слегка изменился. Ему было весело. Он насмехался надо мной. И отчего-то это меня очень разозлило. Махнул рукой, и в непорочной белизне появилось мутное пятно портала, ведущего неизвестно куда. По ту сторону не было ничего видно. Лишь холодная темнота. Мой порыв развеселил невидимого собеседника ещё больше, и он рассмеялся уже не сдерживаясь. На этот раз к порталу присоединились каменные шипы, что начали разлетаться от меня во все стороны. Но и это не дало никакого эффекта. Я понятия не имел, с кем пытаюсь сражаться. С пустотой? Но это невозможно. Как можно победить пустоту? Да просто уничтожить её! Уничтожить всё вокруг! Сжечь дотла! Пламя ринулось от меня во все стороны, а вместе с этим я вспомнил себя. Вспомнил, что происходило перед тем, как появиться в пустоте. Вспомнил, хаос в голове, что породило тройное слияние. И вспомнил каждого из своих духов, что сейчас находились во мне. А вместе с этими воспоминаниями пришло осознание того, что мне удалось сделать. Удалось отделить собственную личность от личностей духов. — Я Пак Тхе Джин! Я вайм! — выкрикнул я в полыхающую пустоту. Созданное мной пламя не могло причинить ей никакого вреда. — Молодец. Быстро справился, — раздался всё тот же тихий голос и в следующую секунду пустота сменилась широкой площадью, на которой я стоял в гордом одиночестве. Впереди возвышались какие-то здания и от одного из них ко мне спешил орк в деловом костюме. Какое-то нереальное зрелище, которое застало меня врасплох. Даже представить себе не мог, что огромный орк, может одеть что-нибудь кроме брони. — Хозяин, я в тебе ни капли не сомневался, — заявил Йондо. После чего он хлопнул меня пару раз по спине и словил подзатыльник от Барракиса. — Думай, что делаешь. Он только после перехода и неизвестно, что за испытание ему подготовила башня. Возьмёт и прикажет тебе помереть. И как ты откажешься? — Хватит вам ерундой страдать, — этот голос принадлежал Лерне. — Лучше, думайте, как будем вести себя с местными? Вон уже и встречающая делегация выдвинулась. Правда, орк оказался расторопнее всех. Несётся как угорелый. Наверное, почувствовал появление повелителя. Теперь бежит выказать своё почтение. — А чего тут думать. Они сейчас из-за хозяина настоящее побоище тут устроят. Ощущаешь, сколько в нём сейчас силы накоплено? К ним такие разумные сроду не спускались. Думаю, что все измерительные приборы сейчас вышли из строя. А у местного руководства началась паника. Заявилось вышестоящее начальство. А там, может, и вообще кто-нибудь такой, кто способен превратить весь этаж в пекло, как это было… А не важно. Не помню уже, когда это было. Я действительно был переполнен силой и ощущал, что могу уничтожить целый город. Но удерживать эту силу с каждой секундой становилось всё труднее и труднее. Я видел, приближающегося к нам орка, видел радостные лица джиннов и ехидную ухмылку драконихи. А ещё я ощущал, что Кай здесь. На этом этаже. Он спешит. Несётся со всех ног, убегая от меня. Знает, что не в состоянии оборвать связь. Что не способен избавиться от меня даже благодаря помощи неизвестных благодетелей. Но сейчас я был не в состоянии гнаться за ним. Мне необходимо было отдохнуть и немного осмыслить всё, что произошло. Первым делом я закончил слияние и с трудом смог устоять на ногах. — Хозяин, ты чего? Нельзя же вот так резко отказываться от такой прорвы энергии. Да тут любому не то что плохо станет, тут мозги могут закипеть прямо в черепушке. Ты это дело брось и больше никогда не повторяй. Благо, что я сейчас оказался рядом и смог вытянуть из тебя лишний жар. — начал тараторить Йондо, подхвативший меня под правую руку. Под левую, меня ухватил Барракис, но он молчал. Хотя от марида и исходила приятная прохлада. Он словно остужал меня. — Я в норме. Лучше расскажите, что произошло и где мы сейчас находимся?Глава 9
— Да кто же его знает, что произошло? Что-то пошло не так в плане, и ты резко переместился в зону перехода на одиннадцатый этаж. Ну а мы последовали за тобой. Нам-то никакие хранители не страшны. Мы с Барракисом уже не один раз ходили между этажами. Да и не нужно никому с верхних этажей доказывать право перехода. А дракониху ни один хранитель не остановит. Даже пытаться не будет этого делать. Йондо продолжал говорить, а я стал прокручивать в голове всё, что произошло после моего перехода в портал. Выходит, что всё это была лишь проверка хранителя. А я думал, что предстоит очередная драка. Хотя драка была бы в сотню раз лучше. У меня реально мозги едва не вскипели. Тройное слияние охренеть какая опасная штука. И даже не знаю, рискну я это повторить илинет? Хотя чего уж там, обязательно рискну, если снова нужно будет противостоять сущности, занявшей тело Кая. Я готов умереть, но освободить его. Вернуть не только тело, но и возможность самому определять путь, по которому пойдёт парень. Уже сейчас было понятно, что этот путь будет очень сложным и, скорее всего, он не пересекается с моим. Останется только набраться сил и отправиться на помощь Каю, в освобождении его родного мира. Как попасть туда, я знаю. А ещё знаю, где найти людей, что помогут с этим делом. Уверен, что ни один вайм не откажется от возможности освободить целый мир. Устроить невиданную охоту на монстров. Правда, сперва необходимо прийти в норму и вновь отправиться вдогонку за Каем. Меррурр предупреждал, что не сможет ничем помочь на верхних этажах. Что он не способен справиться с хранителем. А что там, с остальными ребятами? Полезли они следом за мной или остались на десятом этаже? Если остались, то у них огромные проблемы. Всё же мы всполошили осиное гнездо. Теперь все бойцы поселения слетятся, чтобы покарать нарушителей. «Боря, ты разобрался с тем магом?» «Убить не убил. Слишком крепким гад оказался. Мне бы побольше времени и просто превратил его в сотню килограммов обработанного металла. Правда, дерьмового. Обычная железяка. Даже не мифрил. Но ты не дал мне это время. Единственное, что я успел — жахнуть по его энергетической системе. Он ещё очень долго не сможет пользоваться своей силой. А ещё у него никогда не будет детей. Это с гарантией». Хоть это радовало. Сильнейшего бойца можно не брать в расчёт. А с остальными ребята должны справиться. Мал и Дионис очень сильны. Главное, чтобы жирдяй не удумал чего без меня. Сразу же полез смотреть наш договор. Всё было в порядке. — Повелитель! — раздался оглушительный бас и через мгновение орк распластался передо мной на пузе. Просто взял и прыгнул вперёд, проехавшись на животе. Замер в метре от меня и не смел поднять головы. Больные они тут какие-то. Но раз меня признали, то почему бы не воспользоваться этим. — Поднимайся уже и рассказывай, где мы оказались и что это за разумные, что двигаются следом за тобой. — Как скажешь повелитель, — моментально подскочил орк, — Меня зовут Грырг. Я отвечаю за встречу новых разумных, что поднимаются к нам с десятого этажа. Я представляю фракцию орков на семьсот восемьдесят третьей пограничной заставе. Где мы, собственно говоря, сейчас и находимся. А эти разумные — представители других фракций. После силы, продемонстрированной Повелителем, они будут пытаться завербовать его к себе. Но уверен, что Повелитель примет правильное решение и примкнёт к своему народу. Вместе мы сможем утереть нос этим выскочкам во время великих игр и столица окажется нашей. — Погоди, — остановил я орка, который собирался и дальше трещать. — Я мало чего понял из твоих слов. Для чего меня будут пытаться завербовать? И о каких великих играх идёт речь? У меня и своих дел по горло, чтобы ещё впрягаться в местные разборки. — Если повелитель позволит, то я приглашаю вас к себе в отделение. Там можно выпить и закусить, а ещё узнать всё, что вас интересует. И сделать всё это в комфортной обстановке. Одиннадцатый этаж кардинально отличается от десятого. Здесь у нас имеются все блага цивилизации. — Соглашайся, хозяин. — шепнул мне на ухо Йондо. Собственно говоря, я был не против. Но сперва необходимо было кое-что уточнить. — Есть возможность узнать, находится сейчас кто-нибудь на пути перехода с десятого этажа? Орк обернулся, прикидывая расстояние между нами и приближающейся делегацией. Облизнул высохшие губы и начал быстро кивать. — Можно. Но для этого нам необходимо будет отправиться в отделение. Нужное оборудование расположено у нас там, — орк снова обернулся и уже умоляюще посмотрел на меня. — Повелитель, давайте уйдём, пока не подошли мои коллеги? Вы даже представить себе не можете, на что они способны, чтобы заполучить такое сокровище себе. Выходит, что орк боится, что меня могут отбить. Предложить более выгодные условия сотрудничества. Даже интересно стало. Ведь он-то мне ничего толком и не предлагал. Лишь выпить, закусить и разместиться с комфортом. Но этого явно мало, чтобы я согласился примкнуть к оркам. Тем более, ещё не знаю, в чём примкнуть. — В таком случае давай подождём твоих коллег Грырг. Может, они смогут мне помочь? Единственное, что мне сейчас нужно это немного восстановить силы и иметь возможность двигаться дальше. Я преследую своего товарища. Он очень опасен для всех, кого встретит. И чем дольше я задержусь, тем больше жертв может быть. — Повелитель. Я уверен, что мы сможем обеспечить вас всем необходимым. Предоставить лучших специалистов и даже задержать вашего товарища, если это потребуется. Народ орков всегда славился своими могучими воинами. — Могучий воин, а ты слышал вообще, что сказал твой повелитель? — вмешалась в наш разговор Лерна. И если до этого момента дракониха была сама доброжелательность, то сейчас показала всем свою истинную силу. Видимо, её задело за живое, то что орк так разговаривал со мной. Да ещё и уже практически подошедшая процессия была явно направлена на меня. Как-то не привыкла дракониха, что её вот так внаглую игнорируют. — Там сущность, которая смогла уйти от нас. А ты хоть представляешь, насколько сильной она должна быть? Вот ты сейчас даже дышать не можешь. А я всего лишь перестала сдерживать свою силу. Впрочем, ты не один такой. Вон и эти остановились, трое и вовсе не выдержали и потеряли сознание. И действительно приближающаяся к нам делегация замерла. Лерна зацепила абсолютно всех. Трое уже были в отключке, а остальные выглядели так, словно уже готовы присоединиться к своим товарищам. Пришлось мне просить Лерну сбавить обороты. Я хотел использовать этих разумных. А если они все отрубятся, то ничего не останется, как сотрудничать с орками. Грырг оказался намного более стойким, хоть и дышал с трудом, но всё же держался. — Я ни на что не претендую. Место самого сильного бойца в нашем отряде твоё по праву. Поэтому хватит уже кошмарить местных. У меня на них имеются планы. Посмотрим, кто окажется для нас более полезным. Лерна хмыкнула и спрятала силу обратно, но от меня не ускользнула победная улыбка, промелькнувшая буквально на пару мгновений. Она вновь самая сильная среди нас и это её вполне устраивало. — Повелитель, — тут же начал тараторить Грырг, с опаской, поглядывая на Лерну. — Орки смогут предоставить вам всё самое лучшее, что только может быть на нашем этаже. На нас работают прекрасные оружейники, алхимики, ювелиры, зачарователи. В общем, любые ремесленники, которые только могут понадобиться Повелителю. — Да какие у вас там ремесленники? Создаёте самый паршивый товар на этаже. Только и годится, что собирать всё в кучу и перепродавать на десятый этаж за копейки, — заговорила миловидная человеческая девушка, что пришла вместе с делегацией. Я прекрасно видел, как они подошли к нам вплотную, а вот для Грырга это оказалось сюрпризом. Сразу было видно, что он не воин. И это было крайне странно. До этого момента мне никогда не доводилось встречать вот таких безалаберных орков. Даже любой ремесленник клыкастых может взять оружие и отправиться сражаться. И никто не застанет его вот так легко врасплох. Единственное, чем это объяснялось — Грырг никогда не обучался воинскому ремеслу. Да и его инстинкты спали где-то очень глубоко. — Прошу прощения за подобную неучтивость с моей стороны. Разрешите представиться — Эльза Рейнстрим, на заставе представляю союз центральных городов этажа. Вот на нас действительно работают лучшие ремесленники и они с радостью продемонстрируют своё мастерство столь выдающемуся человеку. А помимо этого, союз может предложить вам сотню красных духовных ядер, в качестве единовременной выплаты и ещё множество ресурсов, которые вы сами сможете выбрать. Дальше начали меня охаживать и остальные члены делегации. Только все их предложения смотрелись как-то очень тускло после слов Эльзы. Бедный Грырг стоял и не знал, куда ему деться от стыда. Он уже думал, что ему не удалось уговорить меня. Вот только я и не думал соглашаться участвовать в каких-то местных игрищах. У меня на это совсем не было времени. Восстановлюсь и сразу же отправлюсь в погоню за Каем. А сейчас меня волновала судьба моих ребят. Конечно, я всегда могу вернуться на десятый этаж и лично всё проверить. Но я сомневался, что в этом случае смогу поддерживать связь с Каем. Стоит хоть немного ослабить поддержку, и сущность тут же заблокирует связь. Также я не мог отправить джиннов или Лерну. Ещё не известно, как здесь развернуться события. Сейчас я не в состоянии сражаться, как и мои духи. Их то же знатно потрепало тройное слияние и переход между этажами. А ещё я уверен, что в нашем состоянии не последнюю роль сыграл этот долбанный хранитель. Даже не показался сволочь. Лишь разговаривал. Но ничего, вот разберусь с Каем и я ещё вернусь, что поговорить с ним. Поэтому джинны и Лерна были сейчас моей единственной защитой. Вот и выходило, что придётся прибегнуть к помощи местных, чтобы узнать о том, переходит кто прямо сейчас или нет? — Эльза и Грырг выходят в финал, остальные могут быть свободны. — объявил я и тут же скривился, от радостного визга девушки. Впрочем, орк не сильно от неё отстал. Только он не визжал, а рычал. А вот остальные зазывалы сразу же поникли. Но буквально на пару мгновений. Сзади послышался какой-то подозрительный треск. Я повернулся, чтобы увидеть, как из портала вываливается Мал в своём доспехе молний. Парень при этом матерился, что есть мочи и постоянно грозился, что оторвёт кому-то яйца и потом запихает их ему же в глотку. Вся его броня была запачкана какой-то гадостью, и воняла эта гадость отвратительно. — Тебя, что искупали в нужнике и потом вышвырнули сюда? — спросил я, затыкая нос. Даже поспешил собрать крохи энергии, что только начали восстанавливаться, и создал несильный ветер, чтобы он относил в сторону эти ароматы. — Почти угадал. Чтоб им пусто было. Это надо же было додуматься сделать хранителем огроменного дерьмодемона, у которого было почти три сотни жизней. Я его убиваю, а он обратно собирается. И так раз за разом. Кто придумал подобное испытание? Пустите меня к нему я не только яйца оторву! Вообще поотрываю всё, что торчит из тела. Появление Мала, пусть и столь отвратительное, вселило в меня надежду, что скоро здесь соберётся весь отряд. Просто парень смог справиться со своим испытанием гораздо быстрее остальных. Попросил Лерну, и она быстро привела нашего борца с дерьмодемонами в порядок, хорошенько прополоскав его в своеобразной стиральной машине, для особо грязных одарённых. Создала воздушную сферу и заполнила её водой. Осталось только запихнуть туда Мала и начать крутить сферу из стороны в сторону. Парень получил незабываемые ощущения, но зато теперь мы могли стоять рядом с ним без опасения задохнуться. За это время больше никто не появился. А обломанные мной рекрутёры попытались атаковать уже Мала. Правда, лишь после того как с ним поработала Лерна. Парень быстро всем объяснил, что он мой подчинённый. Куда я, туда и он. Потом он сообщил, что наши все успешно смогли добраться до уровня перехода и практически одновременно вошли в него. Пришлось мне ещё раз обламывать рекрутёров. По крайней мере, ещё четыре человека пошлют их в задницу. Сколько ждать было не известно, поэтому предложил сделать это в более комфортной обстановке. Грырг зазывал меня к себе в отделение, вот пускай теперь и отдувается. Эльза также отправилась с нами. Всё же я обещал, что обязательно рассмотрю её предложение. Оно заинтересовало меня сильнее остальных. Правда, Грырг пытался прогнать девушку, но против моего слова не попрёшь. Повелитель я, или так погулять вышел? Зер-Гул был не в лучшей форме, поэтому было решено немного прогуляться. Заодно осмотреть местные достопримечательности. Из которых были лишь забор, да торчавшие из-за него дома. Кстати, вполне приличные дома. Намного лучше тех, что строили на десятом этаже. Да и забор здесь был вполне приличный, металлический с башнями охраны через каждые тридцать метров. И бойницы на этих башнях явно не для красоты. Я видел, как несколько раз из бойниц появлялись наконечники стрел, но тут же залезали обратно. — Всякое бывает, — заметив моё внимание к бойницам, заговорила Эльза. — Некоторые разумные после перехода порой ведут себя не совсем адекватно. Начинают сразу громить всё вокруг. И нам просто не остаётся другого выхода. — договаривать она не стала, но там и так всё было понятно. — Но бывают и промахи. Один случился буквально перед вашим проявлением. Мы ничего не смогли сделать парню, который просто снёс все заграждения и даже не стал с нами разговаривать. А там был такой потенциал… — девушка закатила глаза и начала цокоть языком, но быстро опомнилась и поспешила заверить, что мой потенциал гораздо выше. Что это был за разумный и почему он так спешил, я прекрасно знал и также хотел его найти. Но сперва необходимо было дождаться всех ребят и восстановить силы. Сколько на это уйдёт времени, понятия не имею. Надеюсь, что не слишком много и мы ещё сможем перехватить Кая на этом этаже. Мы шли вдоль забора, и я не сразу понял, что происходит, когда Грырг остановился и вопросительно посмотрел на Эльзу. Немая сцена продлилась пару секунд, после чего девушка всплеснула руками и быстро отвернулась. А орк потом ещё применил какую-то непонятную технику и превратился в размытое пятно. Но всего на несколько секунд. Когда орк вернулся в норму, он уже стоял перед открытой дверью, которая нарисовалась прямо в заборе. — У каждой фракции свои секреты и способы перемещения в отделение. — пояснил нам Грырг, приглашая войти. — Сперва я хочу знать, сколько человек находится на испытании и как долго они ещё там пробудут? Это возможно узнать? — прежде, чем воспользоваться приглашением, спросил я. — Сколько человек, могу сказать прямо сейчас, а вот насчёт времени их пребывания в зоне перехода ничего не получится узнать. Здесь не сможет справиться ни один прибор. Может, в центральном офисе нашей фракции такой и имеется, но я о нём не слышал. Эльза фыркнула, но не стала ничего говорить. Видимо, она тоже не могла мне ничем помочь. Что же, тогда будем довольствоваться лишь тем, сколько человек находится на испытании.Глава 10
Проход, что Грырг открыл в заборе, вывел нас в просторную комнату, практически лишённую мебели. Здесь имелся лишь старый, повидавший виды стол, по которому прекрасно было видно, что его чинят чуть ли не каждый день. И ещё десяток стульев, выглядевших ничуть не лучше стола. На такие стулья даже садиться страшно. Лучше уж сразу на пол, так хоть задницу не отшибёшь. Но этот был такой своеобразный зал ожидания. Как оказалось, порой переселенцев с десятого этажа бывает очень много, все приёмные пункты буквально забиты, и вот такие зоны ожидания имеются в каждом. Сразу за этой комнатой всё было более чем прилично. Словно мы оказались в здании главного офиса какой-нибудь земной мегакорпорации. Выглядело всё очень похоже. Отделка натуральными материалами, живые цветы, мягкая мебель и курсирующие из кабинета в кабинет клерки. Так же, как и Грырг — орки и орчихи в деловых костюмах, с кипами бумаг в руках и прочей атрибутикой. На нас никто не обращал внимания и это было весьма странно. Вон, как Грырг распинался передо мной, да и остальные встречающие не сильно далеко ушли от него. А эти даже не посмотрят, кто пожаловал к ним в гости. — Повелитель, не обращайте внимание. У департамента переселенцев всегда полно дел. Это единственная инстанция, которая работает круглосуточно. Без перерывов на выходные и праздники. Слишком много у нас всегда дел. — с гордостью заявил Грырг, отчего Эльза тихо рассмеялась. Похоже, что дела у орков идут не так хорошо, как мне рассказывают. — Просто у вас слишком мало сотрудников. Вот в нашем отделении больше трёх тысяч разумных трудится и этого вполне хватает, чтобы обработать весь входящий трафик в нормальном графике. Двух дежурных бригад в смену вполне хватает, чтобы закрыть любые потребности в персонале. — И поэтому ты сегодня сама отправилась встречать переселенцев? — подколол Эльзу орк, но она ничуть не смутилась. — Да и ты не стал сидеть в стороне, когда приборы начали сходить с ума. К столь важным гостям необходимо максимальное уважение. Сам прекрасно видел, что среди встречающих не было ни одного рядового сотрудника. Одни руководители отделений. Было довольно познавательно слушать вот такие перепалки. Начинало появляться хоть какое-то представление об одиннадцатом этаже. По крайней мере, о конторах, что встречают переселенцев. Эльза с Грыргом ещё немного поцапались перед тем, как орк завёл нас в помещение, заставленное громоздкой аппаратурой. Вокруг горели сотни лампочек, мигали индикаторы, что-то пищало и жужжало. И за всем этим добром присматривали три орка в очках, с длинными засаленными волосами. Они были одеты в замызганные, некогда белые халаты, со множеством карманов, из которых торчали весьма странные инструменты. Походу, это местные айтишники. На земле с этим явно лучше дела обстоят. При нашем появлении айтишники начали шипеть, словно пытались нас этим напугать. Довольно забавное зрелище. Особенно когда Грырг достал из-за пазухи, что-то вроде телескопической дубинки, но очень тонкой и принялся лупить ей айтишников. — Прошу прощения господин. Бедолаги целыми днями путешествуют по другим мирам, наблюдают за тем, как проходят испытания желающие подняться на наш этаж и это оставляет неизгладимый отпечаток на разуме. Порой приходится приводить их в чувства. На удивление Эльза не стала поддевать орка. Видимо, что ей приходится заниматься тем же самым. Да, не позавидуешь местным айтишникам. Но и сочувствовать им я не собирался. — Они смогут достать интересующую меня информацию? Грырг заверил, что без проблем и принялся снова лупить своих подчинённых, которые бросились врассыпную по всему помещению и принялись дёргать за рычажки, нажимать на кнопки и делать ещё кучу всяких непонятных манипуляций. Лерна смотрела на всё это с интересом, джиннам явно было скучно, а Мал и вовсе едва не засыпал. Я видел, как глаза у парня постепенно закрываются и он периодически проваливается в сон, одёргивая себя в последний момент. Хотя мы и находились здесь не больше пяти минут. Ещё минут через десять один из айтишников подбежал к Грыргу и протянул ему клочок бумаги, с какими-то непонятными для меня знаками. Было очень похоже на наскальную живопись. Внешний вид айтишника для этого идеально подходил. Затем с разницей в несколько секунд подбежали и другие неандертальцы, также вручив Грыргу свои клочки. Орк внимательно изучил их все. Даже несколько раз переворачивал, видимо, и сам не очень понимал, что там накалякали эти бедолаги. Но в итоге всё же справился. — Сейчас испытание в нашей зоне ответственности проходят тридцать четыре разумных. Предварительно можно сказать, что двадцать семь справятся с испытанием, а семеро вернуться обратно на десятый этаж. Остаётся только ждать. Называется ничего и не узнал. Тридцать четыре человека, это на тридцать одного больше, чем должно быть. Только сейчас понял, что Камень и Момоко застряли на десятом этаже. Надеюсь, что с ними всё будет в порядке. Тот же Меррур поможет им. Средства к существованию у них точно должны быть. И никто не свяжет их с нами и нападением на дом Диметриуса. Уверен, что Момоко сможет решить любые проблемы. Она умная женщина. В самом крайнем случае они всегда могут вернуться на землю. Нужно будет лишь добраться до поселения Альфа, а уже там их поведут к нужному порталу. Выходит, что сейчас Жанна, Зайка и Дионис разбирались с хранителем одиннадцатого этажа. Дал их описание Грыргу и Эльзе и попросил сообщить мне сразу же, как появится кто-нибудь из этой троицы. Соответствующие распоряжения были тут же отданы и теперь можно было поговорить по существу. А именно, что происходит на одиннадцатом этаже и почему идёт настоящая борьба за переселенцев? На правах хозяина Грырг взялся за рассказ, но сперва привёл нас в комнату отдыха для особо важных персон. Там уже всё было готово и нас ждал накрытый стол. Причём выглядело всё ничуть не хуже, чем в лучших земных ресторанах. Поэтому мы сперва попробовали местную стряпню, которой оказались полностью довольны и никто не пытался ничего нам подмешать, как тот же Альф. А только потом приступили к делам. Одиннадцатый этаж был поделён на двенадцать зон ответственности. За каждую зону отвечала определённая фракция, которые в основном разделялись по расовому признаку. Каждая раса контролировала определённый участок, который примыкал к центральному кругу. Можно сказать — столице этажа. Финансовый и технологический центр этажа. Сюда стекались все финансовые потоки и технологии, что удавалось заполучить, в том числе и от переселенцев с десятого этажа. Это была общая зона, где каждый год проходили соревнования между представителей каждой фракции. Соревнование за то, кто в этом году будет править в столице. А это было равнозначно правлению всем этажом. Принимать участие в этом соревновании могли лишь разумные, которые перешли с десятого этажа. Поэтому возле каждого из переходов были построены целые комплексы по привлечению на свою сторону вот таких переселенцев. И каждая фракция пыталась завербовать к себе самого сильного переселенца, чтобы одержать победу в соревнованиях и занять столицу. Тем самым получив доступ к огромным финансовым ресурсам. И орки здесь, снова были в огромной заднице. Они не могли получить доступ к столице уже больше шестидесяти лет. И за это время очень сильно сдали перед другими фракциями. Практически находились на грани исчезновения. Ещё лет десять и они будут вынуждены примкнуть к более сильной и богатой фракции. Такие случаи раньше уже бывали и не раз. В самых старых документах, оставшихся у местных историков, говорится, что раньше этаж был поделён на восемьдесят шесть секторов. Это получается, что уже семьдесят четыре фракции были поглощены другими. И скоро орков настигнет эта участь. А вот у фракции Эльзы, наоборот, всё было даже более, чем хорошо. Именно люди из объединения центральных городов последние пять лет правили в столице этажа. За это время они смогли стать самой сильной, многочисленной и богатой фракцией. Услышав это, я с укоризной посмотрел на Эльзу, отчего та сильно смутилась. Её фракция обладает практически неограниченными ресурсами, а мне предложили так мало. Наверняка ровно столько, чтобы переплюнуть другие фракции. Как-то сразу перехотелось иметь с Эльзой дело. Но прогонять её я не стал. Всё же при представителе другой фракции Грырг не станет меня обманывать. Он вполне может приукрасить какие-нибудь моменты, а о каких-то и вовсе умолчать. Мне сейчас очень не хватало Момоко или Диониса. Необходимо было проанализировать очень много информации. Но и без них я уже мог сказать, что хочу помочь оркам и сделаю это. Всё же я их повелитель. И даже если не смогу выиграть на этих соревнованиях, смогу сделать самих орков намного сильнее. Просто будут со мной рядом и всех делов. Сами соревнования должны начаться через три дня. Мы прибыли в самый подходящий момент. Поэтому если за три дня мне и моим духам не удастся как следует восстановиться, то обязательно приму участие в этом Великом турнире. Обеспечу оркам так нужное первое место. Начнём возрождение былого величия клыкастых. А заодно, обзаведусь ещё парой миллионов верных последователей. Глядишь, так и недолго стать тем самым истинным богом орков. Даже не придётся прилагать никаких усилий, что было просто идеально. Сам я никогда не стану напрягаться ради этого, а если всё пройдёт вот так, практически без моего участия, то почему бы и нет. Но даже если это действительно выгорит, я не собираюсь потом идти по пути божества. Ограничусь получением этой силы и ладно. Пока не стал никому отказывать, но и согласия также никому не дал. Чему Грырг оказался несказанно рад, а вот Эльза расстроилась. Она уже думала, что смогла завербовать меня, но вышел облом. Наверняка теперь от начальства влетит. Вот так у неё прямо из-под носа увели потенциального победителя турнира. Теперь мне оставалось только дождаться, когда появятся Жанна, Зайка и Дионис. Последнего не пришлось долго ждать. Жирдяй объявился практически сразу после того, как мы распрощались с Эльзой. Грырг выделил нам для проживания отличные апартаменты со всем необходимым. И только я собрался привести себя в порядок, забравшись в ванну, как пришли новости о появлении моего человека. И что он не в себе. Поэтому и думать не стоило, чтобы отдыхать. Сомневаюсь, что кто-нибудь, кроме меня, сможет утихомирить жирдяя. Всё же по силе он равен ранкеру. А как я понял, на одиннадцатом этаже сроду не было столь сильных одарённых. Если и появлялись, то долго не задерживались. Соревнования за владение столицей интересны лишь тем, кто планирует здесь остаться. Остальные просто двигаются к следующему этажу. Причём здесь не было никаких хранителей. Просто необходимо было пройти в портал, который сам решал достоин ты подняться выше или нет. И это зависело только от твоей личной силы. Зер-Гул немного пришёл в себя и смог открыть портал к месту перехода. Как раз Дионис там усердно восстанавливал силу, разогнав встречающую делегацию. Правда, не всем удалось уйти. Трое сотрудников больше не вернутся к выполнению своих обязанностей уже никогда. Жирдяй явно был не в себе и когда увидел меня, то попытался напасть. Пришлось приструнить его при помощи контракта. И потом ещё несколько часов пытаться вернуть рассудок методом пыток. До тех пор, пока не заявилась Зайка. Благо, что целительница была в полном порядке и сказал, что может помочь. Теперь оставалось дождаться только Жанну, и меня это реально напрягало. Неужели она не сможет пройти испытание? И что тогда? Сможет она выбраться из поселения Диметриуса и найти Камня с Момоко? Даже всерьёз задумался над тем, чтобы вернуться на десятый этаж. Я просто разрывался между желанием вернуть Кая и желанием понять, что случилось с Жанной. Мои сомнения развеяла Зайка. — С Графиней точно всё в порядке. Я чувствую, что она сейчас очень зла. Либо бьёт кого-то. Либо уже убила. По крайней мере, очень на то похоже. Думаю, что ей досталось испытание не сложнее наших. Жанна точно справится. Дай ей ещё хотя бы день. На этом мы и остановились. Как раз будет время разобраться в предложении Грырга и разложить всё по полочкам вместе с Дионисом. Конечно, после того, как Зайка с ним закончит. Сейчас жирдяй был не в состоянии вести осмысленный диалог. Крыша ещё немного подтекала. Извиняться за погром, устроенный Дионисом, никто не стал. Мы же невиноваты, что они оказались такими слабыми. А все защитные меры и средства сдерживания не сработали на жирдяе. От этих атак он, наоборот, становился сильнее. Жанна появилась только через день. Дико уставшая и не менее дико злая. Что за испытание придумал для неё хранитель, она наотрез отказалась рассказывать. Лишь попросила меня вернуться на десятый этаж и прикончить эту тварь. Сказал, что мы обязательно это сделаем вместе. За что был схвачен в охапку и утащен в отдельные апартаменты, где меня выжали, словно лимон. Сил не осталось даже на то, чтобы принять очередного представителя соседних фракций. Как-то они повадились наведываться ко мне в гости, и пытаться перевербовать. Причём каждый приходил и предлагал добра немногим больше, чем предыдущий. Хотели меня перетянуть на свою сторону, но при этом не хотели тратиться. Подобное у них точно не прокатит. Радовала одна Эльза. Вот её предложения раз за разом становились всё заманчивее и заманчивее. В последний раз она предлагала мне две тысячи красных духовных ядер. Три тонны адамантия. Любое оружие на выбор для меня и всех членов моей команды. Также с бронёй. Лучший дом в столице. Целый город во фракции людей. И ещё кучу всего интересного. И всё это лишь бы я согласился участвовать на стороне фракции Эльзы. Мне было очень интересно, что же ещё они решат предложить? Попросят меня в случае победы на турнире возглавить их фракцию? Или, может, сразу сделают главным на всём этаже? Проведут выборы, референдум, не знаю, как ещё это можно назвать. Грырг, видя всё это и слыша предложения, что поступали мне, едва локти не грыз. И каждый раз он выглядел так, словно готов прямо здесь помереть от разрыва сердечной мышцы. Но всё обходилось и я никому не давал своё согласие. Впрочем, и самому Грыргу я ещё ничего не ответил. Вот такая странная позиция. Вроде и принял приглашение фракции орков. Воспользовался их гостеприимством, а на самое главное всё ещё не подписался. Хотя уже давно был готов это сделать. Дионис пришёл к выводу, что мне необходимо принять участие в этом турнире. Кай всё ещё находился на одиннадцатом этаже. Значит, у него возникли какие-то проблемы с перемещением на следующий. Или он что-то ещё должен сделать на этом. Как вариант ему просто нужно время, чтобы восстановиться. Прям, как и мне. Связь между нами была устойчивой, хоть сущность периодически и пыталась её заблокировать. Но своевременная подпитка не позволяла ей того сделать. В принципе за это время Зер-Гул уже достаточно восстановился, чтобы переместить нас к Каю. Но было слишком рано. Мы всё ещё были слишком слабы. Восстановление шло гораздо медленнее, чем хотелось бы. Поэтому Дионис и решил, что выступить на турнире можно. И не только выступить, но и взять первое место. А после этого собрать все сливки и можно сваливать. Как раз к тому времени, должен буду полностью прийти в порядок. На этом мы и решили остановиться. Но Грыргу я ничего так и не сказал. Буду тянуть до последнего. Пускай малость помучится. До начала турнира оставалось всего день и сегодня была последняя попытка завербовать меня. Поэтому гости начали приходить с самого утра. Разбудили всех и огребли от Лерны. Дракониха отчего-то была не в духе. Поэтому, когда я вышел, то застал столпившихся в одном углу и жмущихся друг к другу рекрутёров. Даже Грырг умудрился затесаться к ним.Глава 11
— Повелитель, пожалуйста, попроси госпожу Лерну отпустить нас. Мы поняли, что совершили огромную ошибку и больше никогда не повторим подобного, — пробасил орк. — Конечно, не повторите. Мертвецам вообще очень сложно, что-нибудь повторять. Хотя на земле у меня остались знакомые, которые могут потом вас поднять, — прошипела дракониха. Именно, что прошипела. Таким образом, она пыталась ещё сильнее напугать бедолаг, и это у неё отлично получалось. — Лерна, хватит ерундой заниматься. Чем они тебе помешали? Они пришли ко мне, предлагать всяческие блага. И судя по тому, что сегодня последний день, когда они могут склонить меня на свою сторону, там куча всего интересного. Я даже вчера с Графиней и Зайкой поспорил, что там может быть. И хочу получить свой выигрыш. А ты мне в этом сильно мешаешь. — В следующий раз пускай думают, прежде чем вот такой толпой ломятся, куда их не просят. Да и спасибо мне скажут, если бы не отогнала их, то уже померли все. Я там создавала одну крайне опасную технику, что используют только драконы. Припёрлись, зашли в радиус её действия и всё мне испортили. Пришлось срочно её сворачивать, чтобы не попереубивать идиотов. А знаешь, сколько я времени и сил потратила? Выпотрошила у джиннов почти все их запасы нужных мне ресурсов. И кто теперь всё это будет восполнять? Я вопросительно посмотрел, на мнущихся друг к другу рекрутёров и они тут же начали быстро кивать. — Вот видишь, они готовы тебе всё возместить. Только займись этим после того, как я выслушаю их предложения. Ну а если они не смогут тебе ничем помочь, то обещаю, что займусь этим лично. Лерна нахмурилась ещё сильнее и показала бедолагам проекцию себя настоящей, в уменьшенном размере. Та даже огнём плевалась, для пущей острастки. — Список всего необходимого есть у джиннов. А пока не трогайте меня несколько часов. Мне необходимо восстановиться после срыва техники, — сказав это, Лерна развернулась и с гордо поднятой головой отправилась в сторону своей комнаты. Следом за ней тут же убежала весёлая Тита, которую очень позабавило всё произошедшее. Да и неинтересно змейке было выслушивать предложения рекрутёров. Она уже после того, как они прошли по два круга, заявила, что готова лично придушить каждого. Что они нас совсем не ценят и если прибавляют цену, то лишь на самую малость. Из-за которой мне даже мизинцем шевелить не стоит. — Список с тем, что вы должны Лерне, я передам вам позже,. А сейчас предлагаю начать наши переговоры. Чтобы не тратить время зря, давайте устроим общее собрание, где-нибудь за обеденным столом. Только проснулся и ещё не успел перекусить. Естественно, все хотели переговорить со мной наедине. Но у них просто не было выбора. И уже через пять минут мы сидели в обеденной зоне. Я, Жанна, Зайка и двенадцать рекрутёров. С девушками мы действительно поспорили на предмет того, что на этот раз мне станут предлагать. Я был уверен, что попросят стать их единоличным повелителем. Возглавить все двенадцать фракций и всё такое. А вот девушки были не согласны с этим. — Слишком жирно для тебя будет. Да и не откажутся местные правители от своих мест. Ты хоть раз видел, чтобы какой-нибудь даже самый незначительный руководитель добровольно ухолил со своего поста? — Да сколько угодно. Наворуют по максимуму и сразу в отставку. — Я говорю про нормальных правителей, — нахмурилась Жанна, понимая, что все её доводы идут коту под хвост. — Да где же ты видела нормальных правителей? Вот назови мне хоть одного, который отказался от власти, не обеспечив себе, своим детям, внукам, правнукам и ещё десяти будущим поколениям, достойной жизни? На это Жанне возразить было нечего. Но всё равно она считала, что никто не предложит мне править одиннадцатым этажом. Хотя я и сам это прекрасно понимал, но где-то глубоко внутри всё же теплилась надежда. Нет, мне это совершенно было не нужно. Чисто для почёсывания чувства собственной важности. Девушки предполагали, что рекрутёры просто снова увеличат количество даров, как всегда было до этого. Но они не учитывали того факта, что сегодня была последняя возможность завербовать меня. И простое повышение точно не прокатит. Все ждали, пока я поем. Поэтому, как только это произошло, слово взяла Эльза. — Чтобы не тратить зря время моих уважаемых коллег, — на последнем словосочетании девушка сделала акцент, явно говоря, что она так не считает. — Я первой озвучу наше предложение. Союз центральных городов и фракция человечества предлагает вам почётное место в совете. Это делает вас главным в союзе. Единственный, кто будет стоять выше вас — это император. Соответственно, любые ресурсы нашей фракции в вашем распоряжении. Предложение было действительно очень щедрым, но не то на которое я рассчитывал. Впрочем, и Жанна с Зайкой не угадали. Значит, у нас ничья. Никто никому ничего не должен. И это радовало, как-то мне совершенно не хотелось давать Зайке копаться в организме. А именно это было на кону. Жанна, решила помочь подруге, и они вместе выкатили такое условие. Мой же запрос был до жути банальным. Я хотел, чтобы девушки вернулись на землю. Слишком опасно им было оставаться в башне. После инцидента с переходом на одиннадцатый этаж это стало особенно актуально. Придётся, находить другой способ, чтобы отправить девушек домой. Нужно будет привлечь к этому делу Диониса. Он у нас шибко умный, вот пускай и думает. А пока вернёмся к продаже меня любимого. Эльза думала, что после её предложения другие кандидаты даже не станут озвучивать свои предложения, и тут она сильно просчиталась. Всем было плевать, что фракция Эльзы предложила то, что им при всём желании не удастся перебить. Главное, озвучить своё предложение. Я так понимаю, что если они это не сделают, то начальство потом с них шкуру спустит. Поэтому высказались абсолютно все гости отделения орков. Последним оказался Грырг. Как-то так вышло, что хозяин отделения ждал до последнего. И когда он начал говорить, всем стало понятно почему. — Орки не могут предложить Повелителю больше того, что он уже имеет. Наш народ преклоняется перед тобой и вверяет своё будущее в твои руки. Повелитель волен делать так, как ему угодно. Но в любом случае мы просим возглавить орков одиннадцатого этажа. Наша фракция уже подготовила все необходимые документы, — орк вывалил на стол небольшую стопку бумаги. — Повелитель может ничего не подписывать. В любом случае наша фракция уже в его руках. Ну, ё-моё, в очередной раз без меня меня женили. И вот кто просил их это делать? Я ведь даже ни разу не намекнул Грыргу, что перейду в другую фракцию. Ни разу не озвучил, что вообще собираюсь участвовать в этих играх. Как и не говорил, что в них не будет участвовать никто из моих людей. А ведь я действительно думал над тем, чтобы отправить туда Мала и Диониса. А самому выступить в качестве их тренера и духовного наставника, так сказать. Поработаю немного аккумулятором, мне не привыкать. Но после подобной речи Грырга у меня просто не остаётся выбора. — Хрен с вами! Выступлю я на ваших играх. Только при условии, если они будут идти недолго. У меня есть незавершённое дело. Пока ещё на этом этаже, но вполне вероятно, что вскоре мне придётся подниматься выше. Все слушали меня, затаив дыхание и судя по тому, что я видел, каждый рекрутёр надеялся, что я выберу именно его фракцию. Один лишь Грырг был уверен, что теперь я точно выберу кого-нибудь другого. В любом случае власть над орками я уже получил. — Пока этого не произошло, я помогу оркам. Выступлю за их фракцию на вашем Великом турнире. — Да! — раздался громогласный вопль Грырга и мне показалось, что услышал звон бьющегося стекла. А ещё непонятный грохот, ругань и множество других звуков, что издавали напуганные Грыргом сотрудники отделения. — Но почему? — не веря своим ушам, спросила ошарашенная Эльза. — Почему орки? Они же не предложили вам вообще ничего. — Потому что, гладиолус, — ответил я, не собираясь никому ничего объяснять. Просто мне так захотелось и точка. — А теперь все можете быть свободны. И прошу со всей серьёзностью отнестись к сбору ресурсов, что вы должны Лерне. Если она не получит их к тому моменту, как нам придётся покинуть одиннадцатый этаж, даже представить не могу, что сделает с вами. Через минуту мы остались вчетвером. Я Жанна, Зайка и Грырг. — Повелитель, я поверить не могу, что вы согласились выступать за нас. Теперь орки точно смогут вернуть былую силу. С ресурсами столицы мы за полгода сможем сократить разрыв между другими фракциями. Конечно, до людей не сможем достать, но будем всячески стремиться к этому. — Погоди меня благодарить, — прервал я орка. — Ты мне лучше расскажи теперь всё об этих соревнованиях. Чем мне там предстоит заниматься? Какие правила и всё такое? А то за эти дни только и приходилось, что встречаться с очерёдным рекрутёром и выслушивать его предложение. Только погоди, сейчас Дионис придёт, при нём будешь рассказывать. К вечеру мы уже находились в столице. И мне здесь очень понравилось. Вполне современный мегаполис. Мало чем отличающийся от земных городов. Высотные здания, куча рекламы, где только можно и нельзя. Толпы разумных. Огромные пробки. И все прочие атрибуты крупного, современного земного города. Разница была лишь в том, что здесь всё работало на магии. От автомобилей до обычной лампочки. Как одного из участников турнира меня поселили в самом шикарном отеле столицы. Выделили целый этаж. Правда, второй из тринадцати возможных. Чем сильнее фракция, тем выше селится участник, представляющий её. Я решил выступать за самую слабую, вот и довольствовался всего лишь вторым этажом. Но мне как-то было на это наплевать. Целый этаж лучшей гостиницы был в нашем распоряжении. А ещё куча увеселительных заведений на первом и цокольном этажах. От ресторана до аквапарка. Поэтому мы сразу же отправились немного развеяться. И потащила меня Жанна в казино. Вот такой у неё оказался странный выбор, но я был не против. Сроду не играл в подобных заведениях. Ваймы вообще относились не очень хорошо к играм, где ты гарантированно проиграешь деньги. Считалось, что лучше их оставить в хорошем кабаке или борделе, чем потратить впустую. И здесь я был с ними полностью согласен. Сейчас же я не рисковал вообще ничем. Все траты участников на себя брала фракции, что сейчас занимала столицу. — Я так понимаю, что ты будешь представлять орков? — послышался голос за спиной, когда я собирался сделать ставку. Жанна притащила меня к рулетке и заявила, что будет моим талисманом. Со своей ролью она пока справлялась не очень. Из восьми бросков я не угадал ни разу. Даже начал скучать и думать, чем бы ещё здесь заняться и тут раздался этот голос. Повернувшись, я увидел холёного эльфа, под руку которого держали две расфуфыренные девицы. Причём выглядели они так, словно их несколько лет не выпускали из клиники пластической хирургии. Каждый день делали по несколько операций, пытаясь добиться максимального эффекта. Настолько у этих девиц всё было накачано, что даже страшно стало находиться с ними рядом. Так рванут, что ни один доспех духа не поможет. Но в любом случае это лишь проблемы этого эльфа. Наверное, у него есть какой-то способ защититься. А то, что он ко мне подошёл очень даже хорошо. Теперь вечер точно не будет скучным. Повеселюсь от души. Надеюсь, здесь не дисквалифицируют участников за драки? — А я так понимаю, что у других фракций представителей набирали по помойкам? Жанна, ты, как думаешь? — отвернувшисьот эльфа и его девиц, спросил я Графиню, весьма не двусмысленно подмигнув ей. Она сперва удивилась, но потом пожала плечами и приняла мою игру. — Вполне вероятно. Вспомни, как все рекрутёры бегали за тобой, едва ли не умоляя выступать за их фракцию. А люди и вовсе предложили занять место их верховного правителя. — Да, что вы себе позволяете⁈ Совсем страх потеряли? Не знаете, кто я такой? Реакция эльфа заставила растянуться меня в улыбке. Именно на такую я и рассчитывал. Ушастый не разочаровал меня. Мало того, что он принялся возмущаться на всё казино, так ещё выпустил силу и попытался надавить на меня. Бедный крупье крякнул и сполз под стол. Бедолаге совсем мало потребовалось. Всё же и на одиннадцатом этаже остаются довольно слабые разумные. Меня же атака эльфа не заставила даже почесаться. Да и Жанна, лишь плечами повела, скидывая чужое давление. — Понятия не имею, кто ты такой. Говорю же, кого-то подобрали с помойки. Засунули в этот отвратительный, безвкусный костюм и решили выставить на великий турнир от своей фракции. Даже не представляю, что за фракции могла пойти на подобное. Пока я говорил, Тита подошла к эльфу со спины и материализовалась, подогнав свои размеры под помещение. Пока она просто стояла, ждала моей команды. Эльф даже не заметил её присутствия. Ко мне сразу же закрались сомнения, что этот кадр может быть одним из участников турнира. Ну какой из него боец? Он даже не ощущает прямой опасности. Поэтому я не стал напрягать Титу, а просто сам выпустил немного силы. Зацепило всех в радиусе десятка метров. Эльф плюхнулся на задницу и начал хватать ртом воздух, словно рыба. А его спутницы вырубились мгновенно. Хорошо, что не лопнули, когда падали. Впрочем, они оказались не единственными, кто отправился отдыхать. Ещё минимум четверо посетителей казино последовали их примеру. — И кто же приказал тебе подойти к нам? — спросил я эльфа, уже полностью уверившись в том, что он не участник турнира. Слишком слабым и тупым был. Вот и сейчас, вместо того чтобы ответить на мой вопрос, начал вертеть головой по сторонам явно в поисках своего хозяина. — За что мне такое наказание? Где найти нормальных слуг? Отчего, попадаются только подобные идиоты? — эти слова принадлежали также эльфу, только кардинально отличавшемуся от расфуфыренного. Я сразу почувствовал в новом собеседнике достойного противника. По крайней мере, он точно не вырубится, даже если я высвобожу всю свою силу. А похвастаться подобным могут далеко не все элитные игроки, которых я знаю. — Прошу прощения, это я попросил своего никудышного слугу узнать о вас немного больше. И он не смог придумать ничего лучше, чем… — эльф развёл руками, но мне всё было прекрасно понятно. — Разрешите представиться, меня зовут Пируэльсин. В этом году я представляю фракцию центральных городов на великом турнире. С остальными участниками я уже знаком, а вот с вами ещё нет и хотел бы исправить эту оплошность. Хотел познакомиться и отправил, не пойми кого. Странно, конечно. А ещё очень странно, что эльф так скромно представился. Обычно они пытаются назвать все свои титулы, регалии и т. д. А особо одарённые экземпляры едва ли не всех своих предков начинают перечислять. Уверен, что у Пируэльсина было и титулов достаточно и с роднёй всё в порядке. Он мало чем уступал тому же Сиртаэлю. Даже глазом не моргнул, встав рядом с Титой хвост которой от недовольства принялся портить напольное покрытие в казино. Этот эльф — серьёзный противник, которого нельзя недооценивать. Я был уверен в своей победе, если мы столкнёмся, но всё равно лучше пока присмотреться и понять, чего можно ждать от Пируэльсина. Мне сейчас не нужны лишние проблемы, которые могут задержать нас. Силы уже практически были восстановлены. Буквально ещё пара дней и можно отправляться к Каю. Второй раунд должен стать последним в нашем противостоянии. — Вайм. — представился я и на лице эльфа отразилось удивление.Глава 12
— В мире, откуда я прибыл, ваше имя является названием ордена, что специализируется на уничтожении подземелий и тварей, что вырываются из них. Ваймы весьма почитаемы в моём мире. И я с огромным уважением отношусь к ним и той цели, что стоит перед орденом. Они работают с духами, благодаря которым становятся очень сильны. Я так понимаю, что это обворожительное создание как раз и есть ваш дух? — произнёс эльф, с восхищением смотря на змейку. Мне даже показалось, что Тите это очень понравилось. Ещё не хватало, чтобы Великий дух начала заигрывать с ушастым. Это же тогда мне брать на себя все энергетические расходы на её воплощение. И явно она будет ворковать с ним не в своей истинной форме. То, что Пируэльсин знает о ваймах, было довольно любопытно. В его мире также имелся орден. И отзывался он о нём очень уважительно. — Скажем так, что моё имя отражает в себе именно тех, кто охотится на монстров. Титания действительно мой компаньон. Но это она и сама вам может рассказать. — Никого прекраснее в жизни не видел. — прошептал Пируэльсин, когда Тита предстала перед ним в своей человеческой ипостаси. Затем он расстегнул ворот рубашки и сорвал что-то с шеи. Что-то, что висело на адамантиевой цепочке. А эльф силён. С лёгкостью порвал цепь из адамантия. Мне для этого пришлось бы прибегать к усилению. — Примите этот скромный подарок в знак моего восхищения прекрасная Титания. Это имя просто восхитительно. Пируэльсин протянул Тите подарок, при виде которого у змейки не просто загорелись глаза, она начала ликовать. Так, словно выиграла всё что только можно было. Стала сильнейшей во всём мире. Избавилась от всех проблем и всё в этом же духе. Вот только мне по-прежнему не удавалось увидеть, что же такого висит на цепочке? Придётся, потом допрашивать Титу. Она быстро ухватила подарок и он тут же исчез. Словно сорока кидается на всё блестящее. Отчего-то я был уверен, что там именно нечто блестящее. — Благодарю. Наконец-то я встретила того, кто может по достоинству оценить не только мою внешнюю, но и внутреннюю красоту, — произнесла довольная змейка, бросая камень в мой огород. Но я не стал обращать на это внимание. Пускай бросается на здоровье. Глядишь, так и дом можно будет построить. — Пируэльсин, вроде вы хотели со мной познакомиться, а не с моим компаньоном? — напомнил я о себе. Мне было всё равно, чем они с Титой будут заниматься, это их дело. Змейка у меня уже давно взрослая прекрасно понимает все последствия возможной связи с не духом. Но изначально эльф хотел познакомиться со мной. Пускай сперва закончит это дело. А уже потом будет клеиться к Тите. — Прошу прощения, но я просто заворожён красотой Титании, — не отводя глаз от змейки, произнёс эльф. — Надеюсь, что завтра нам не придётся встретиться на арене. Боюсь, что не смогу сражаться против совершенства. Он теперь так и будет в каждое предложение вставлять комплименты для Титы? Змейке это, естественно, нравилось, а вот меня уже начало раздражать. Пусть говорит, что ему от меня нужно и валят отсюда. Я уже понял, что драки не будет. Веселье оказалось крайне коротким. Поэтому нужно будет пройтись и посмотреть, что ещё здесь имеется. «У тебя есть пару часов. Примерно настолько у меня хватит энергии на поддержание твоего воплощения. Уведи уже отсюда этого малахольного. Как увидел тебя, сразу в размазню превратился. И не забудь — пара часов». Сказал я Тите и поднялся из-за стола, привлекая к себе внимание Эльфа. — Думаю, что на этом наше знакомство подошло к концу. Оставляю вас с Титанией, а мы с моей обворожительной спутницей, — не всё же Тите выслушивать комплименты. — отправимся дальше. Попробуем найти что-нибудь интересное. Никто мне не ответил. Ну и ладно. Забрал Жану и отправились в свободное плаванье. Просто смотреть, что здесь ещё есть интересного. Тита впервые за две жизни ограничила нашу связь. Ушастый конкретно так попал.* * *
— Повелитель! — раздался под дверью жалобный вой Грырга. Он уже минут двадцать пытается добиться того, чтобы я проснулся. Видите ли, рискуем опоздать к началу турнира. Да и плевать. Всё равно без двенадцатого участника ничего не начнут. Подождут немного. Ничего страшного с ними не случится. Мы с Жанной спать легли буквально несколько минут назад. Только успел провалиться в сон, как припёрся этот оголтелый и начал завывать под дверью. — Может, мне его прибить? — спросил я у пустоты. Жанна спала несмотря ни на что. Просто феноменальное умение. Всегда мечтал о подобном. Но работа вайма накладывает свой отпечаток. Если в подземелье уснёшь так крепко, то наверняка уже никогда не проснёшься. Решил оставить орка в живых. Всего лишь открыл над его головой портал и направил в него поток ледяной воды. Для Зер-Гула это было плёвым делом. Поэтому, когда я всё же открыл дверь, то орк предстал передо мной весь мокрый и трясущийся от холода. Как-то сразу полегчало и даже расхотелось его прибивать. Быстро оделся, и мы отправились на арену, где и будет проходить турнир. По дороге высушил Грырга. Не с таким же сопровождающим появляться перед всем этажом? Как мне рассказали, за трансляцией Великих игр следят абсолютно все жители этажа. И потом ещё целый год будут обсуждать. Помимо Грырга ко мне присоединились джинны и Лерна. Дракониха была очень довольна, вчера ей доставили все материалы, что были должны. Поэтому она весь вечер не выходила из своей комнаты. Мал и Дионис так же будут присутствовать на турнире, но уже в качестве моих секундантов. Если я не захочу сражаться, в каком-то конкретном бою, то смогу воспользоваться их услугами. Вообще, турнир не отличался какой-то оригинальностью. Понятия не имею, почему его назвали Великим. Просто двенадцать разумных сражались между собой до тех пор, пока не останется один. Практически королевская битва с некоторыми изменениями. И как раз вот такая роль секундантов была одним из этих изменений. Любой участник мог использовать всё что угодно, для достижения победы. Будь у меня в пространственном кольце ядерная бомба, и это не считалось бы нарушением. Поэтому я совершенно не опасался, что могу проиграть. Со мной были мои духи, мои рабы и Лерна. Правда, воспользоваться помощью последней у меня не получится. В нашем договоре не предусмотрено подобное. Но никто не может мне запретить, просто припугнуть участников турнира огромным чёрным драконом. Сломить любое сопротивление ещё до начала боя, и дело с концом. Я даже толком не понял, где мы передвигались, но в какой-то момент вышли на внушительного размера арену. В несколько раз больше арены в Баскенте. И несмотря на это, здесь практически не было свободного места. Всё застроено так, что совершенно непонятно, можно вообще в этом нагромождении передвигаться? — В этот турнир были внесены небольшие изменения. Победителем будет считаться тот, кто сможет захватить флаг в центре арены и удержать его один час, — послышался приятный голос, когда мы оказались на арене. — Секунданты также могут принимать участие в гонке. Сопровождающих просьба покинуть арену. Турнир начнётся через пять минут. — Повелитель, я уверен, что ты всем надерёшь задницу! — рявкнул напоследок Грырг и они с Лерной ушли с арены. Крикнул, чтобы привели сюда Зайку и Жанну, мало ли что может произойти? Потребуется помощь целителя? Или нужно будет срочно свалить куда-нибудь подальше. Не оставлю же я девушек здесь. — Мал, твоя задача доставить мне флаг. А все остальные просто сидим здесь и ждём. Йондо, Барракис, вы можете организовать нам что-нибудь для комфортного пребывания на арене? Джинны справились со своей задачей на отлично. Ещё до начала турнира мы все удобно развалились в мягких креслах, которые при желании можно было ещё и разложить. Раз в правила внесли изменения, то и мы напрягаться не будем. Мал принесёт флаг сюда, а дальше просто будем ждать, когда заявятся остальные участники. Выбьем их всех по одному. Или всех сразу, разница невелика. Тита, Боря и Зер-Гул были готовы в любой момент вступить в игру, поэтому я не боялся неожиданного нападения. Да и не могло его быть. Мои разведчики уже были рассредоточены по всей арене. В любой момент я мог получить информацию о местонахождении своих противников. Единственным, кого я знал, был Пируэльсин. Поэтому он мне был неинтересен. К тому же после вчерашнего вечера в компании змейки, сомневаюсь, что эльф остался тем же серьёзным противником. Потому как Тита вернулась после их общения сияя, как никогда. И она отказалась мне отвечать на вопросы. Просто показала язык и потребовала найти для неё кофейных зёрен. Благо, что здесь найти их оказалось очень легко. И про подарок эльфа змейка также отказалась отвечать. Заявила, что никому не отдаст свою прелесть. Всё с ней было понятно. К Пируэльсину я также приставил соглядатая, но не стал смотреть на него. А вот на других участников глянул. И как-то мне совсем стало скучно. В основном это были люди и эльфы. Похоже, что с сильными представителями других рас, которые согласились бы участвовать в турнире здесь большие проблемы. И даже не знаю почему. Толи сильных людей и эльфов гораздо больше? То ли просто это самые честолюбивые расы и всегда хотят быть первыми? Другие участники меня не впечатлили. Хватило всего по одному разу взглянуть на них, чтобы понять, насколько скучным станет этот турнир. Орда в этом плане была намного круче. Там я действительно сражался, а здесь придётся заниматься ерундой. Сигналом к началу турнира послужил банальный фейерверк, что вылетел откуда-то из центра арены. Могу поспорить именно там установлен флаг. Только послышался первый хлопок, как нас обдало ветерком и через мгновение прилетел новый хлопок, на этот раз от Мала. Настолько быстро парень рванул выполнять моё поручение. Конечно, можно было бы поступить гораздо проще и открыть портал прямо к флагу. Вот так просунул руку и взял его. Но пускай парень немного растрясётся. А то уже надоел постоянно ныть, что с ним никто не хочет драться и всё такое. — Как думаешь, сколько времени потребуется Малу, чтобы забрать флаг? — спросил я у Диониса, который развалился в своём кресле и запихивал в рот пирожные. Наверное, с утра опустошил все запасы ресторана. Уже сожрал штук двадцать, но они и не думали заканчиваться. — Уже должен быть на месте. Если никаких ловушек и чего-нибудь подобного там нет, то скоро вернётся. Здесь всего пара километров. Искать правильный путь ему не нужно. Вон, напролом попёр. — жирдяй указал на дыры в стенах, что остались после Мала. — Поэтому скоро будет. Конечно, я мог всё контролировать при помощи разведчика, но тогда совсем неинтересно будет. Да и Мал по-любому справится со своей задачей. Ни капли в нём не сомневался. Только сейчас понял, что совершенно не слышу зрителей. Как-то это было очень непривычно. Да и трибун на этой арене никаких не было. Видимо, таким образом, решили позаботиться о безопасности. Хотя никакого смысла в этом я не видел. Слишком слабы были участники, чтобы представлять реальную угрозу для зрителей. Здесь хватит и простеньких защитных конструкций, с которыми смогут справиться и на десятом этаже. Вон там же местные мастера ставят массивы, так почему здесь не могут? Прошло уже несколько минут, а Мала всё ещё не было. У меня прям руки чесались, посмотреть, где он там запропастился. Но вместо этого отправил Титу. Заодно глянет на своего эльфа. Заметно, как она смотрит по сторонам, наверное, ждёт, когда появится. Поэтому пускай сама сходит и глянет, где он есть. «В центре этой хрени ничего нет. Небольшой постамент, в который воткнут флаг и больше ничего. И никого». Сообщила Тита через полминуты. И это было очень странно. Мал по-любому должен уже быть на месте. С его-то скоростью. Он успел бы десять раз сгонять туда и обратно. Вроде неслышно, чтобы где-то сражались. Да и опасности для парня я никакой не ощущаю. Энергии у него ещё полно. Странно, но ладно доверюсь ему. Правда, флаг всё же нужно забрать. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь другой его ухватил. Потом отнимать придётся, а это лишний геморрой. Слишком ленивое у меня сегодня настроение. Вот сейчас выиграю турнир, дам наставления оркам, чтобы правили достойно и отправимся к Каю. «Забери Флаг и возвращайся». Сказал я Тите и через мгновение наша связь пропала. А вот это уже было очень интересно. Это, что же такое творится с флагом или вокруг него? Теперь уже не стал себя сдерживать и воспользовался одним из духов-разведчиков. Центр арены выглядел, так же как и описывала змейка. Каменный постамент и воткнутый в него красный флаг. А вокруг метров десять свободного пространства и больше ничего. Ни Титы, ни Мала, ни других участников. Направил духа-разведчика поближе к флагу и когда до цели оставалось несколько метров, картинка пропала, а сам дух также выпал из общего поля. А вот это было уже совсем интересно. «Зер-Гул, организуй мне портал в центр арены. На границу свободной зоны. Сейчас соединю тебя с разведчиком». Портал был открыт практически сразу, вот только вёл он в никуда. Вот в буквальном смысле. По ту сторону была видна лишь темнота. Словно этот портал вёл не в центр арены, а в подземелье. — Что думаешь об этом? — спросил я Диониса, не собираясь бросаться вперёд сломя голову. Толку, если я сам сгину непонятно где? Тогда точно никому не помогу. — А чего тут думать? Нужно проверять. Наверняка какая-нибудь способность одного из участников. Или организаторы заморочились. Сомневаюсь, что нечто серьёзное. Из предоставленных мне данных можно с уверенностью утверждать, что там всего два серьёзных противника. Представитель фракции людей и фракции демонов. И тут я поставлю, на первого. У демонов явный физик, который полагается только на грубую силу. — У вас есть связь между собой? — спросил я у джинов и они синхронно кивнули. — Она действует между мирами? — очередной кивок. — Вот и отлично. Йондо идёт в портал, а Барракис держит с ним связь и докладывает мне обо всём, что там происходит. Выбора у джиннов не было, поэтому они отправились выполнять мой приказ. На всякий случай совершил слияние с Борей и призвал Чёрного.Глава 13
— Там какой-то эльф чудит. Создал пространство, которое скрывает абсолютно всех и вся. Даже духи там теряются и не могут выбраться, — заговорил марид, практически сразу после того, как Йондо исчез в портале. — В принципе разрушить эту технику нетрудно, если действовать изнутри. Йондо никакой опасности не видит. Но и сам не сможет ничего сделать. Это пространство блокирует большую часть его силы. — Дионис остаёшься здесь и в случае чего разберись с гостями, а мы отправимся пообщаться с Пируэльсином. Он мне так совсем змейку испортит, конечно, если сам раньше не помрёт от духовного истощения. После этих слов я первым нырнул в портал и оказался возле постамента, с воткнутым в него флагом. Здесь же были Мал, Йондо и дух-разведчик. А вот Титы нигде не было видно, как не ощущалась и наша связь. — Тут такое дело, — начал говорить смущённый Мал. Всё же ему не удалось выполнить такое плёвое поручение. Но я его перебил. — Где Тита? — этот вопрос сейчас интересовал меня больше всего. — Когда я пришёл, её тут не было. Но могу поспорить, что здесь есть ещё одно подобное пространство. Более защищённое и труднонаходимое. — выдал ифрит. При этом он начинал закручивать вокруг себя пламя, явно собираясь искать это пространство с его помощью. Но это было слишком грубо, и контрпродуктивно. Я знал способ намного лучше и эффективнее. — Чёрный, приступай. Вся чужая энергия в радиусе десяти метров твоя. Запрещаю трогать разумных. И не вздумай покуситься на Титу. Не стану потом тебя защищать от неё. Чистильщик расплылся в ужасающей улыбке, а через мгновение окружающее нас пространство дрогнуло. Сила начала стекаться к Чёрному, исчезая в его бездонных резервуарах. Понятия не имею, что потом чистильщики делают с поглощённой энергией. Это просто нереальная мощь. — Просто ловушка, которой никто не ожидал здесь встретить, — пояснил ничего не понимающему Малу. И когда закончил, то прямо за его спиной увидел начинающие едва появляться силуэты змейки и ушастого. Они мило о чём-то ворковали, совершенно не обращая внимание на то, что происходит вокруг. Похоже, что эльф слегка усовершенствовал свою защиту. Сделал так, чтобы никто не мешал им с Титой. Он был полностью уверен, что его техника сможет обвести всех вокруг пальца. — Он твой. Объясни эльфу, как он плохо поступил. — сказал я Малу, когда появилась связь с Титой. А затем пришлось ещё и змейку оттаскивать. Она бросилась на защиту ушастого. — Вот так мы и теряем друзей, — со скорбью в голосе сказал я, встав перед Титой и закрыв ей доступ к Пируэльсину и лупцующему его Малу. Убить он ушастого точно не убьёт. Об этом мы договорились заранее. Забираем победу на турнире без убийств. Для нас это не сложно провернуть. — Оставьте Пира в покое! — потребовала змейка. — Всё равно вы уже смогли разрушить его технику и получили свой долбанный флаг. Он же сейчас его убьёт! — Никого Мал не убьёт. Немного попинает и отпустит. А тебе вообще должно быть стыдно, связался с каким-то ушастым и вот до чего дошло… Уже плевать на мои интересы, главное — не трогайте Пира. Чего с тобой вообще случилось? По голове кто ударил? Или Лерна покусала? Сперва она с Баскентом, теперь вот ты с эльфом. У вас, что обострение? — Любая женщина хочет быть счастливой, — выдала змейка и снова попыталась миновать меня, чтобы помочь эльфу. Не вышло. Ещё немного пободались с ней и пришло время уходить отсюда. Разведчики доложили, что к нам приближаются сразу три участника. Поэтому быстро взяли флаг, Пира и вернулись к Дионису. Жирдяй также был с подарком. Бедолага хамелеон попытался прикончить оставшегося в одиночестве человека. И теперь от него осталась лишь иссушенная оболочка. Уже не получится обойтись без смертей. — Да хватит уже смотреть на меня, как на предателя. Вот узнаешь, что я придумал и сразу изменишь своё мнение. Даже благодарить меня будешь. Эльф останется с нами до тех пор, пока не поймаем Кая. Его способность может сдержать в себе даже духов, поэтому придётся Пиру поработать на меня. С оплатой мы обязательно договоримся. Если не получится у меня, то Тита гарантированно с этим справится. Вон она сразу перестала дуться и заскакала вокруг эльфа. Всё же Мал постарался на совесть. Ушастому теперь придётся править личико у специалистов. Но змейке на это было всё равно. Схватила своего, временно не красавчика, и оттащила его ближе к выходу с арены. Чтобы не зацепило во время схватки. Пока Тита это делала, над ареной появилась огромная стрелка, которая указывала точно на нас. А чтобы ни у кого не возникло сомнений, ещё и прозвучал голос, который сообщил всем, что флаг захвачен фракцией орков. Оно и понятно, организаторы каждый год устраивают шоу из Великого турнира. А тут мы вон как быстро завладели флагом и свалили к себе на базу. Да нас тупо могут весь час искать и не найти. Кто знает, куда уже успел пропасть флаг? Какая фракция смогла опередить всех? А тут вон, сразу же всё стало понятно. Вот только с эльфом они такого не делали. Обидно, однако! — Может, у вас и перекусить чего найдётся? — спросил я у джиннов, возвращаясь на своё место. С гостями пускай Мал и Дионис разбираются. В случае чего присоединятся Тита, Боря и Чёрный. А мы с джиннами пока немного отдохнём. Вон они уже создали стол и на нём начали появляться тарелки с едой и несколько кувшинов. Начнём отмечать нашу победу. Заодно и поем, а то с утра, как-то не вышло. Слишком уж Грырг переживал, что мы опоздаем к началу турнира. Последний участник турнира добрался до нас минут через сорок. Понятия не имею, где он блуждал столько времени? И всё ради того, чтобы присоединиться к другим бедолагам, что отдыхали после встречи с моими ребятами. Этот турнир по-любому войдёт в историю одиннадцатого этажа, как самый скучный и быстрый. По истечении часа никому из моих противников так и не удалось даже коснуться флага. Он валялся рядом с моим креслом. Йондо умудрился пролить на флаг вино и уронить кусок мяса. Поэтому выглядел тот теперь не очень презентабельно. Даже не стал его поднимать, когда организаторы объявили победителя. Судя по голосу никто не мог даже предположить, что орки смогут вот так легко выиграть турнир. Никто, кроме руководителей других фракций. После окончания турнира они первыми вышли поздравить меня. Впереди летел счастливый Грырг, а ещё я заметил среди этой делегации хмурую Эльзу. Наверняка она знатно получила от начальства. Упустила такого переселенца. Но мне как-то на это было наплевать. — Приветствуем нового Повелителя фракции орков. Позвольте поздравить вас и вашу фракцию со столь блестящей победой. Меня зовут Артемис Альтер Второй. Император фракции людей, — представился мужик лет шестидесяти. Он был чем-то похож на Василия Ивановича, но чем я так и не мог понять. И судя по тому, что я ощущал, император был довольно силён. Явно сильнее любого местного, что я здесь встречал. Но гораздо сильнее меня интересовало совершенно другое. От этого человека тянуло духовной энергией. Причём совершенно идентичной той, что исходила от Кая. Да он весь был пропитан этой энергией. — Чёрный, схвати этого человека, — распорядился я, а сам переключился на связь с Каем. Она по-прежнему оставалась стабильной, лишь малость изменилась, и как-то эти изменения ускользнули от меня. Хоть я и не понимал, как такое вообще возможно? Похоже, что сущности не удалось заблокировать связь, а вот пустить меня по ложному следу вполне. И этот человек явно мог помочь мне разобраться в возникшей проблеме. Чистильщик моментально оказался рядом с императором и схватил его за шиворот. И тут всё завертелось. Стало гораздо интереснее, чем на турнире. Теперь мы стали целью номер один для службы безопасности сильнейшей фракции одиннадцатого этажа. Только эта служба безопасности и в подмётки не годилась моему отряду. Зер-Гул с лёгкостью блокировал все дистанционные атаки, перенаправляя их в обратную сторону. Выходило, что безопасники атаковали сами себя. Но портальщик был не один, поэтому уже минут через десять все угрозы были нейтрализованы. Ещё к нам присоединились наша женская половина отряда. И Лерна приняла свою истинную форму. После этого ни у кого точно не возникнет желания нападать на нас. Но я не собирался здесь задерживаться надолго. — Фракция орков заняла первое место в Великом турнире и на следующий год столица этажа в нашем распоряжении. Управление фракцией я передаю в руки Грырга. Он назначается моим заместителем. А сейчас мне необходимо уходить. Другие дела не ждут отлагательств. Но если кто-нибудь попытается оспорить право орков, то я обязательно вернусь и стребую с этой фракции по полной. Гарантирую, что нарушитель будет навсегда вычеркнут из истории одиннадцатого этажа. Дальше я отдал команду Зер-Гулу и за нашими спинами открылся портал, ведущий к одиноко стоящему зданию на вершине горы. — Зайка, приведи в чувства эльфа, он мне нужен. Сущности каким-то образом удалось обмануть нас и всё время, пока мы находимся на этом этаже водить за нос, — дальше я обратился уже непосредственно к нашему пленнику. — А теперь я хочу услышать, кто помогает человеку, которого мы преследуем? Отнекиваться нет никакого смысла, я прекрасно ощущаю, что вы работали непосредственно с ним. А чтобы у вас не возникло желания врать, Чёрный будет находиться рядом. Зайка, как разберёшься с эльфом, помоги нам. Нужно сделать так, чтобы император не умер и всегда оставался в сознании. Страх — лучший помощник в деле добычи информации. Вот и сейчас стоило только пригрозить, и император моментально поплыл. Он начал трястись и даже не попытался защищать себя. Точно не был похож на Батю. Здесь я погорячился. — Я всё расскажу. Да тут и скрывать нечего. Меня попросили помочь очень могущественные люди с пятнадцатого этажа. Укрыть на время человека и предоставить ему все ресурсы, что он запросит. Это очень серьёзные люди. Они сразу же озаботились о необходимом финансировании и всех прочих потребностях нашего гостя. — Дальше. Мне необходимо знать, что это за люди? Как я понимаю, человек, которому вы помогаете скрываться в этом доме? Если на первый вопрос я всё ещё хотел получить ответ, то со вторым разобрался сам. Кай действительно находился в этом доме. Вот только слишком странные ощущения я получал через нашу связь. Складывалось такое впечатление, словно Кай собирается прорваться на следующую ступень силы. И если он сможет это сделать, то у нас возникнут большие проблемы. Но пока он только готовился ещё было время, чтобы узнать о тех, кто помогает сущности. Что это за родственники такие? Они способны помогать, даже находясь на несколько этажей выше. А это разные миры на минуточку. — Я толком ничего не знаю. Они приходят к нам очень редко. И каждый раз делают одну из фракций очень могущественной. Требуя за это какую-нибудь мелочь. Вот и нам пообещали сделать людей единоличными владельцами одиннадцатого этажа всего лишь за помощь этому человеку. — У вас остались какие-нибудь контакты с ними? Как-то вы должны связываться? — Никаких контактов нет. Они сами появляются, когда им нужно. Наши приборы не в состоянии отследить ни момент их перехода, ни момент ухода. Единственное, что нам удалось понять, что приходят они с пятнадцатого этажа. Было понятно, что ничего этот товарищ не знает. Приходят невероятно могущественные разумные, отдают команды и уходят. А он и рад пресмыкаться перед ними, получая дары невиданной щедрости, как для одиннадцатого этажа. На всякий случай попросил Лерну ещё немного побеседовать с императором, а сам подошёл к Зайке и Пиру. Эльф открыл глаза и смотрел куда-то в небо вообще не двигаясь. Даже не дышал. Можно было подумать, что он уже умер, но это было не так. Зайка точно не позволит этому случиться. Тем более, от синяков ещё никто не умирал. По крайней мере, никто уровня Пируэльсина. — Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне? Пустяковая просьба, после выполнения которой я отпущу тебя. И не просто отпущу, а ещё очень хорошо вознагражу. Можешь оставаться с нами до тех пор, пока мы находимся в Мировой башне. Но не рассчитывай больше, чем на пару часов в день материального общения с Титой. Слишком много энергии она потребляет на поддержание человеческой ипостаси. Эльф моментально перевёл на меня взгляд, отчего я улыбнулся. Было сразу понятно, что он согласен. Похоже, что ушастый реально попал. Соглашается на всё, лишь бы побыть рядом со змейкой. И ей очень нравится такое поведение с его стороны. Что я прекрасно ощущал. Может, убить его и забрать душу себе? Конечно, получится очень слабенький дух. Но можно же его немного прокачать. Та же духовная эссенция у меня есть. Неплохая идея, но сперва нужно обсудить её с Титой. Обязательно займусь этим вопросом после того, как закончу с Каем. По моим ощущениям ему потребуется ещё несколько дней, чтобы прорваться на следующую ступень силы. И за это время нужно найти способ, как этого не допустить. — Ничего сложного от тебя не требуется, — продолжил я с эльфом. — Просто поможешь мне поймать одного человека, который не совсем человек. А точнее, наполовину дух. Как такое возможно, не спрашивай, я сам толком этого не понимаю. Единственное, что могу сказать, он гораздо сильнее тебя. А ещё ему помогают разумные с пятнадцатого этажа. Хотя ты, должно быть, не разбираешься в местной градации силы, как и я. И это действительно было так. Джинны говорили, что невероятно могущественные сущности живут выше тридцатого этажа. И что с ними лучше не связываться. Прибьют и глазом не моргнут. Вот только туда я сунусь, только если… хотя нет, когда буду достаточно силён. И если не удастся помочь Каю своими силами. В том, что удастся его сейчас поймать и загнать сущность в её конуру, я уже не сомневался. По лицу Пира было прекрасно видно, что он согласится. Но чтобы окончательно избавить Кая от засевшего в нём пассажира возможно, как раз и придётся обращаться к этим невероятно могущественным сущностям. Поэтому те помощники с пятнадцатого этажа не казались мне какими-то супер-пупер меганепобедимыми монстрами. Я уже выяснил, что вполне способен противостоять им. И после того эксперимента уже смогу повторить тройное слияние без ущерба для себя. Ещё у меня в заначке имелось минимум два козыря. Я всерьёз задумывался над тем, чтобы попробовать натравить на сущность, захватившую тело Кая, чистильщика. Чёрный уже успел доказать свою компетентность в делах, когда необходимо уничтожить что-то запрятанное очень глубоко внутри. Пока он просто уничтожил контракт, который без моего ведома на меня повесил Альтаир. Но и это уже говорило о многом. А ещё Чёрный отлично справлялся с поглощением любой энергии. А в сущности её было хоть отбавляй. И тут возникали резонные опасения — не слишком ли много будет этой энергии? Не хватит её Чёрному, чтобы перебороть все установленные мной ограничения? Но узнать это можно будет только опытным путём. И проводить подобные опыты буду, только если не останется других вариантов. Но это будет в любом случае лучше, чем обращаться к сущностям, которые ещё не известно, что запросят за свою помощь. А в том, что бесплатно они не станут ничего делать, я был совершенно уверен. — Так что ты скажешь? Если не согласен, то я прямо сейчас возвращаю тебя на арену. Дальше сам будешь разбираться с местными и больше не увидишь Титанию.Глава 14
После моих слов Тита посмотрела на меня так выразительно и передала через нашу связь такую бурю эмоций, что мне даже немного стало страшно. Но совсем чуть-чуть. Да и чего такого я сказал? Для чего мне тащить с собой балласт? Если эльф хочет быть рядом со змейкой, то должен быть полезным. — Куда вы собираетесь отправиться после того, как поймаете этого разумного? — спросил Пир. Было видно, что он уже всё для себя решил, но хочет узнать немного больше о наших планах. — Если поймаем, и всё сложится удачно, то поднимемся до шестнадцатого этажа. Там у меня тоже есть дело. Ну а дальше я и сам не знаю. Нужно будет кому-то отомстить. Кому конкретно пока ничего не известно. Если тебя это устраивает, то милости прошу в нашу команду. Правда, придётся подписать кое-какие документы. Наше сотрудничество будет отражено в духовном договоре. Надеюсь, ты знаешь, что это такое? Эльф кивнул, и я не стал тянуть кота за яйца. Стандартный договор на пять лет, с возможностью продления в любой момент. В договоре были прописаны все права и обязанности Пира. Даже не стал ничего накручивать сверху. Пускай, змейка порадуется. Будет ей компания до тех пор, пока действие договора не закончится. Или эльфа не убьют. А если и убьют, то имеются варианты. Но об этом потом. Сейчас необходимо разобраться с Каем. Быстро узнал, чей это дом и какие последствия могут быть, если мы его разрушим. Оказалось, что никаких. Дом принадлежал одному из слуг императора и выступал в качестве тайной базы, когда правителю фракции необходимо было уединиться. Кругом масса защитных и скрывающих, это место от посторонних глаз, массивов. Поэтому можно не опасаться, что нас кто-нибудь обнаружит и попытается помешать. Да и не было на одиннадцатом этаже, того, кто действительно смог бы нам помешать. Как я понял, наши главные противники засели на пятнадцатом этаже. Теперь оставалось разработать план. Мудрить тут было нечего. Судя по тому, что я ощущал через нашу связь, Кай сейчас слишком занят, чтобы отвлекаться вообще хоть на что-нибудь. Процесс прорыва крайне сложен и требует от него предельной сосредоточенности. Поэтому он ещё и не свалил отсюда. Или не попытался напасть на нас. Покровители сущности, понадеялись на помощь императора и даже не могли представить, что кто-то вот так возьмёт и захватит его. Но это было нам только на руку. Сущность слишком погружена в процесс прорыва, что даёт нам время на подготовку. На этот раз к печатям подавления прибавится техника Пира, из которой Кай уже точно не сможет выбраться самостоятельно. Конечно, если он не умеет поглощать любую энергию как Чёрный. А он этого точно не умеет. Все подходы к дому были заблокированы и мы приступили к созданию энергетического заграждения. Зер-Гул здесь снова оказался незаменим. Сотни моих копий принялись за создание печатей подавления. В это же время Пир занимался своей техникой. Чтобы создать пространство, достаточное для удержания целого дома, необходимо было время. Императора мы пока не отпустили. Не хватало ещё, чтобы он нашёл способ доложить своим покровителям о нас. Товарищ находился в компании Жанны, Зайки и Диониса. А Лерна с Джиннами обеспечивали безопасность периметра. Они должны будут предупредить нас, если заявятся любые незваные гости. Заявили, что смогут отследить даже вмешательство с других этажей. Именно этим так долго занималась Лерна, создавала необходимые для себя условия. Закончила буквально во время проведения Великого турнира. А джинны сказали, что могут почувствовать это и без всякой подготовки. Просто раньше им никто не говорил, что необходимо следить за этим. Правда, как-то помешать подобному вмешательству они не смогут. Только предупредить. Но и это уже будет отлично. Чёрный попытается заблокировать помощь, перехватить её и поглотить. На этот раз подготовка продлилась намного дольше. Я создал не тройной контур, как было на десятом этаже, а усилил его до семи слоёв печатей. Даже испробовал на Тите и Боре. Они не смогли ничего сделать. Максимум сломать по одной печати. Могли пробиться и дальше, но на это потребуется гораздо больше времени. У сущности его точно не будет. Когда всё было готово, я отдал команду и активировал все печати. В то же время Пир запустил и свою защиту. Стоило мне только войти в получившийся кокон, как исчезли все связи. Ровно до тех пор, пока Тита и Боря не вошли следом за мной. А затем к нам присоединился и ифрит. Он станет для меня связью с внешним миром. Остальные оставались в нашем импровизированном лагере. Они будут следить за внешней обстановкой и в случае чего быстро смогут прийти мне на помощь. Чёрный, как и Зер-Гул, пока оставались в хранилище. — Есть, кто дома? — выкрикнул я, открыв дверь. Никто мне не ответил. Сущность решила не прерываться, даже когда почувствовала, что оказалась в ловушке. И чем ближе я подходил, тем сильнее начинал ощущать резко усилившийся поток энергии, что впитывал в себя Кай. Можно было это сравнить с купанием в духовной эссенции. Настолько чистой и мощной была поглощаемая сущностью сила. Даже представить не могу, откуда черпается эта духовная энергия. И мне очень хотелось бы заполучить себе такой источник. Чисто на будущее. Для духов, которые смогут занять место рядом с моими компаньонами. Переплюнуть мою могучую четвёрку будет невероятно сложно. Но у меня ещё очень много незакрытых вакансий. Хотел собрать себе целую армию духов, но всё руки не доходили. Либо не было на это лишнего времени, либо просто лень разбирала. Хотя могу сказать, что в девяносто процентов случаев именно из-за нехватки времени. Кай нашёлся в самой большой комнате. Он сидел на полу, в позе лотоса, а перед ним лежал, уже практически опустошённый Великий дух. Я впервые видел это существо. Что-то среднее, между крокодилом и тараканом. И судя по тому, что я видел, с этим духом поработали очень сильные ваймы. Они не оставили ему ни единого шанса на побег. Ну а дальше уже за дело взялась сущность, создав сотни каналов между собой и духом. Именно по этим каналам и шла откачка энергии. На вскидку, ещё чуть больше суток и поглощение будет завершено. Тогда же и Кай сможет прорваться. Но этих суток у него не было. Думать здесь было не над чем. Сущность правильно сделала, что озаботилась об уединении. Не нужно было прилагать особых усилий, чтобы сорвать ей процесс поглощения. По крайней мере, для меня. Все ловушки уже были расставлены, теперь можно и немного подраться. Что без драки не обойтись и думать нечего. Осторожно начал разрывать каналы, по которым сущность вытягивала энергию из бедного духа. С каждым уничтоженным каналом я чувствовал, что сущность пытается на пределе возможностей, перенапрягая всё, что только можно и нельзя, но всё же совершить прорыв. И это было крайне опасно. Если энергии будет недостаточно, то Кай умрёт. Я не мог допустить подобного. Не ожидал, что сущность решится вот так рисковать собой. Сейчас единственное, что мне оставалось сделать — это поддержать её. Поддержать во время прорыва. Вот тут мне и пригодились запасы эссенции духа. — Хозяин, ты чего творишь? — налетел на меня Йондо, когда понял, что я помогаю сущности в прорыве. — Ты должен делать всё наоборот. Нельзя дать сущности прорваться. Тогда ты её точно не остановишь. Отвечать ничего я не стал. Был слишком сосредоточен на том, чтобы удержать Кая. Из-за решения сущности идти до конца, начали появляться огромные проблемы, которые необходимо было заливать энергией. Всё это я делал чисто интуитивно, не имея понятия, как оно должно быть на самом деле. И в какой-то момент ощутил, что и сам уже остался без капли энергии. Хотя запасов эссенции было ещё вполне достаточно, но отчего-то Кай перестал её поглощать. А затем и вовсе отказался от прорыва, что ударило по нам обоим. На какой-то миг я отрубился, а когда пришёл в себя, то застал картину того, как Тита и Боря кружат вокруг Кая. Тот, в свою очередь, был вооружён ледяными дротиками и собирался атаковать, но отчего-то не решался. — Сдавайся. Всё кончено. Ты не смог прорваться. Никто не придёт к тебе на помощь. На этот раз даже разумные с пятнадцатого этажа не смогу ничего сделать, — произнёс я, поднимаясь на ноги. Чувствовал себя отвратительно. Словно Боря пережевал меня и выплюнул. А в духовном хранилище творилась настоящая вакханалия. Все духи, словно с цепи сорвались. Они решили устроить там настоящую революцию и пытались силой выбраться наружу, сломав защитные механизмы. Разбираться с ними сейчас у меня не было времени. Поэтому просто выпустил Зер-Гула и Чёрного, приказав им навести порядок. При этом даже разрешил поглотить самых непонятливых. Это отвлекло меня всего на пару мгновений, которых сущности оказалось вполне достаточно, чтобы атаковать Борю. Отчего-то она решила, что хомяк — самое слабое звено в нашей компании. И единственное, чего смогла добиться, это потерять сразу четыре дротика. Борина шкура даже не заметила этой атаки. После чего в дело вступила Тита и обвила тело Кая. Она не пыталась его убить, а лишь задержать. Ничего говорить не требовалось. Я в одно мгновение оказался рядом с Каем, положил руки ему на голову и выпустил те крохи духовной энергии, что успели восстановиться пока находился в отключке. При непосредственном контакте я мог проникнуть в разум Кая. Ещё одна способность Ваймов, которой они никогда не пользуются. Для чего проникать в разум своего духа, когда он и без того подчиняется тебе? Но видимо, древние ваймы знали, что этот способ может кому-нибудь пригодиться. Одновременно с проникновением в разум Кая я поглотил десяток душ. Энергия не будет лишней. Мне предстоит сражение с сущностью на её территории. Пока попробую обойтись без Чёрного. Да и не знал я, как вообще всё это будет. Впервые применил этот способ. Стоило закрыть глаза, и я оказался в каком-то очень странном месте, чем-то отдалённо напоминающем ледяную пустошь, что граничила с родным миром Кая. Вместо льда в этом месте был сплошной камень. И сейчас я находился в каменном тоннеле, стены которого светились изнутри. Откуда-то издалека доносились странные звуки, на которые я и пошёл. И чем дальше заходил, тем сильнее убеждался, что Кай здесь постоянно сражается с сущностью. Все стены были испещрены от ударов. Видны следы от ледяных дротиков. В некоторых даже оставались ледяные обломки. Но помимо этих следов были и другие. Вмятины от кулаков, следы крови и ещё, что-то непонятное. После всего увиденного, доносившееся до меня звуки уже не казались странными. Кай продолжал сражаться с сущностью. Но теперь он был не один. Попытался материализовать Чёрного, но ничего не вышло. Не вышло, как я уже привык это делать. Рядом со мной не появился чистильщик, а лишь его воплощение в этом месте. Чёрная дымка, что тут же попыталась броситься на камень и начать поглощать его. Пришлось приструнить раскатавшего губу хищника, и это оказалось довольно сложно. Но не невозможно. — Не доставляй мне больше никаких хлопот и не предпринимай ничего самостоятельно. Только в этом случае сможешь полакомиться очень сильной сущностью. И когда разберёмся здесь, по возвращении тебя ждут кое-какие преференции. Правда, я сам понятия не имел, какие именно, но что-нибудь придумаю. Из всех запретов, что по договору стоят на Чёрном, можно будет убрать парочку самых безвредных. Думаю, этого окажется вполне достаточно. И сдержу своё слово и не дам чистильщику лишней свободы. Вот и он решил, что это стоит того. Сразу же успокоился. Подлетел ко мне и окутал правую руку, став своеобразным оружием. Вот теперь можно было и отправляться на помощь Каю. Ещё немного поэкспериментировал со своими возможностями в этом месте. Понял, что большинство умений из реального мира недоступны. Лишь усиление тела и усиление это происходило за счёт духовной энергии, а не магической, как это было в реальности. Если там существовало два вида энергии, которые я мог конвертировать друг в друга, то здесь остался только один. Но возможность подпитываться за счёт духов никуда не исчезла, а это уже было огромным плюсом. Энергия у меня точно не подойдёт к концу. Вскоре вышел в просторную пещеру, где сражались два Кая. Совершенно неотличимые друг от друга, они махали кулаками. Оба уже порядком помятые, в синяках, ссадинах и кровоподтёках. Сражались они без единого звука. Слышны были только удары. И как тут разобрать, какому Каю необходимо помогать? Наша связь совершенно не помогала. Оба были для меня тем самым Каем, которого мы пришли спасать. Я видел здесь только один выход. Вырубить обоих, а там и разобраться, кто есть кто. Если это вообще возможно. Усилился по максимуму, пустив ещё пару душ на подпитку, и бросился в бой. При этом чистильщик расползся по моей правой руке в предвкушении драки. Пришлось, пока запретить ему вмешиваться. Слишком высока вероятность навредить нашему Каю. Сражающиеся не обращали внимание ни на что вокруг, поэтому моё вмешательство оказалось неожиданностью для обоих. Все мои удары достигли цели. Один Кай отлетел метра на три, другой ещё дальше. Но даже так они не обратили на меня внимания. Вновь бросившись друг на друга. И снова я наградил их серией отличных ударов. И снова никакой реакции. Лишь новые повреждения появились на их лицах. Похоже, что всё гораздо сложнее, чем я себе представлял. И как мне определить, какой из этих Каев наш? Вырубить их не получается, как бы сильно я не бил. Остаётся только одно. Наш договор появился в этом месте, каким-то едва различимым. И большинство слов я мог прочесть чисто интуитивно. Но и этого вполне хватило, чтобы нашлись нужные строки и я воздействовал уже на них. Вливал энергии не жалея. И чем больше я её вливал, тем заметнее становился эффект. Если поначалу я не мог вообще ничего сделать, то уже через несколько секунд движения Каев стали замедляться. Затем я использовал ещё одну строку и начал вытягивать энергию из Кая. Не всё же мне выступать в роли донора. Обратный процесс также вполне возможен, что я и доказал. По мере того как выкачивалась энергия, мир вокруг начал плыть и исчезать. В каменных стенах стали появляться белые дыры. Словно в хреновой компьютерной игре художники забыли нарисовать текстуры. Но это ни капли не мешало Каям сражаться. Пусть их движения уже были словно в замедленной съёмке, пусть в ударах больше не было былой силы, но они не собирались останавливаться. Впрочем, как и я. Только когда мы оказались в белой пустоте, позволил себе снова попытаться вмешаться в драку. На этот раз даже не стал усиляться. Для чего? Сильнейшие мои удары практически не возымели никакого эффекта. Да и бить я сейчас никого не собирался. Моей задачей было остановить драку. А для этого вполне достаточно, лишить возможности двигаться Кая. Обе его версии. Раз не могу применять здесь стихийную энергию, то её заменит духовная. Представил, как каждого Кая сжимает огромная рука. В идеале она должна быть сделана из плотного воздуха, но сейчас сгодилась и духовная энергия. Пришлось её очень сильно сжимать, чтобы добиться нужного эффекта, но у меня получилось. И через пару мгновений я стоял между Каями, которые пытались вырваться из западни и продолжить сражение. — Понятия не имею, слышите вы меня или нет, но на этом ваше противостояние закончено. Ни один из вас не может одержать верх. Ваши силы равны, — Хоть это и было очень странно. Сущность по всем показателям должна быть намного сильнее нашего Кая. — А теперь мне необходимо понять, кто из вас наш Кай, а кто приблуда, что должна свалить отсюда.Глава 15
На этот раз я не стал никого бить, просто положил руки Каям на головы и попытался прислушаться к себе. Понять, кто есть кто. И ничего у меня не вышло. Оба Кая были совершенно идентичны. Словно я изучал одного человека дважды. И сколько ни пытался найти хоть одно отличие, так ничего и не вышло. Да и молчали они оба по-прежнему. Прибегнуть к помощи чистильщика также не выйдет. Если я не смог определить, кто из этой парочки наш Кай, то Чёрный и подавно не сможет. Просто поглотит всех и ладно. Единственным, о кого я мог сейчас получить помощь, был Астарот. Только у меня вряд ли получится затащить его сюда. Слишком это было опасно как для духа-познания, так и для нас с Каем. Но я мог призвать Астарота в реальный мир и связаться с ним, через Йондо. «И снова ты выдернул меня во время крайне важного совещания. Между прочим мы решали, как будет проходить дальнейшее развитие Кореи в ближайшие годы. И там была масса спорных моментов, которые хотели протолкнуть эти бездари, что занимают места руководителей профильных ведомств. Ты представляешь, чего удумал этот Ли Хо? Ещё и министр финансов…» Слушать духа-познания дальше я не стал. Сейчас для этого было совершенно неподходящее время и место. Вот разберёмся с проблемой Кая и потом может рассказывать мне всё, что захочет. Да и как телефон, джинн работал не очень хорошо. Постоянно затыкался, порой говорил какую-то несусветную дичь и периодически выключался на несколько секунд. Приходилось подбадривать его новой порцией энергии. Этот опыт был для всех нас первым и поэтому слишком много неизвестности и непоняток. «Мне нужно знать, каким образом возможно определить настоящую личность Кая». После недолгого объяснения, что вообще произошло, сказал я и Астарот подвис. Понятия не имею, сколько я смогу вот так удерживал Каев, но в окружающую нас пустоту постепенно начинали вновь закрадываться очертания камней. Мне постоянно приходилось прибегать к помощи контракта и убирать их. Отчего-то я был уверен, что в окружении камней не получится удерживать эту парочку. «У тебя есть что-нибудь из мира Кая? Какая-нибудь вещь, что дорога ему? Может, подарок кого-то очень близкого парню?» А ведь у меня действительно была такая вещь. Платок, что дала мне Герда. Девчонка, которую Кай считал своей младшей сестрой и всячески оберегал. С кем ему было расстаться сложнее всего. Помню, тогда я не обратил особого внимания на этот подарок и закинул его в пространственное кольцо. И с того момента даже ни разу не вспомнил о нём. Найти платок не составит особого труда, вот только я не смогу это сделать, находясь в разуме Кая. Здесь я не могу использовать ни одну материальную вещь. Только духовная составляющая. «Не вижу здесь никаких проблем. Найди эту вещь в реальном мире и перенеси её проекцию в духовный. Это делается достаточно просто». После этих слов я ощутил, как знания появляются в моём разуме. Астарот поделился ими со мной. Как только новые знания заняли своё место, я принялся за дело. На словах это действительно было очень легко сделать. Но только на словах. А вот в реальности провернуть трюк, с переносом материального предмета в духовный мир оказалось крайне тяжело. Нет, сам перенос сделать несложно, а вот оставить первоначальную энергетику предмета в том виде, в котором я её получил от Герды, оказалось крайне сложно. А это было главное из условий успешного переноса. И вот у меня в руках зажат потрёпанный платок, с изображением каких-то диковинных растений. Ещё пару мгновений и я закончил его перенос. А в следующую секунду раздался удивлённый голос. — Вайм? Как ты сюда попал? Я уже думал, что навсегда останусь в плену у собственного разума. — Даже и не думай, что тебе удастся помешать мне прорваться. Либо я сделаю это, либо погибну. — вторил Каю Кай. Но теперь я уже знал, кто есть кто. Оставалось только заблокировать лишнего и отпустить нужного. Но для начала понять, как самому выбраться отсюда. Находиться втроём в одном разуме, как-то не очень хорошо. Я прекрасно помню, как едва не рехнулся от тройного слияния. А здесь должно быть нечто похожее. — Насчёт прорваться можешь не беспокоиться, я помогу Каю. А вот тебе уже никто не сможет помочь. Даже покровители с пятнадцатого этажа не смогут ничего сделать. В прошлый раз я был не подготовлен к их вмешательству, но не сейчас. В этот момент заговорил Йондо. Предупредил, что покровители сущности начали действовать. Лерна и Барракис умудрились отбить первую атаку, хотя и говорили, что ничего не смогут сделать, поэтому я могу не волноваться. Но в любом случае необходимо торопиться. Неизвестно, как долго он смогу сдерживать натиск. А после джинн стал передавать мне слова Астарота. Дух-познания нашёл способ, как можно изолировать вторую личность Кая. Изолировать с гарантией. И сделать так, что даже сам Кай не сможет снова освободить её. Здесь был единственный минус — со временем защита станет ослабевать, а поставить её второй раз уже не получится. Поэтому необходимо будет искать способ, как выкорчевать сущность из Кая навсегда. Всё же придётся наведаться на более высокие этажи Мировой Башни. Ну ладно, обсудим это потом. А сейчас я принялся делать всё в точности, как мне говорил Астарот. И здесь мне помогал сам Кай. Он ушёл в себя после того, как увидел платок Герды, но не отказал в помощи. Сущность ругалась, грозилась мне всеми мыслимыми и немыслимыми карами. Утверждала, что её покровители отомстят и всё равно смогут вытащить её. И всё в этом роде. Старался не обращать на вопящего Кая внимание. Но это было нереально сложно. А под конец, и вовсе пришлось выкладываться по полной, выжимая себя досуха. Барракис и Лерна проигрывали. Они сказали, что смогут сдержать покровителей сущности максимум пару минут. А ещё в этот момент Кай присоединился к моей энергии и начал высасывать её с невероятной скоростью. Я с трудом успевал восполнять её. Счёт поглощённым духам уже перевалил за тысячу. И всю эту энергию Кай высвободил, вложив в один, мощнейший импульс. Поэтому, когда меня вышвырнуло из сознания Кая. А это произошло сразу же после того, как я не успел восстановить силы. Я ощутил, как начали трещать печати подавления. Как снаружи на них давила невиданная сила. Даже Лерна не была способна на подобное. А ещё тот импульс проделал в защите брешь. Я находился в отвратительном состоянии. Поэтому единственное, что мне оставалось сделать — это выпустить Чёрного. На чистильщика я возлагал большие надежды, которые он оправдал лишь частично. Смог поглотить часть энергии, ослабив натиск на печати, но едва не скопытился, получив передоз. Эта энергия оказалась крайне токсичной для чистильщика. Как такое вообще могло быть, я понятия не имел. Разве, что кто-нибудь смог создать защиту от чистильщиков? Орден в своё время тоже пытался создать такую защиту, но сколько ни бились над ней лучшие умы, так ничего и не смогли сделать. Трое старых и очень опытных ваймов и вовсе распрощались с жизнью, когда решили проверить свои наработки. После случившегося мастер Андерсен наложил запрет на это дело. И вот сейчас я вижу, что кому-то вполне удалось создать подобную защиту. Не будь Чёрный моим компаньоном, и он гарантированно был бы развоплощён. Я же смог вовремя ощутить опасность и высосал из него отравленную энергию, как яд из раны. Пусть не всю, но и этого было вполне достаточно, чтобы дальше чистильщик уже сам начал сопротивляться. Мне же отрава была не опасна. Первые печати начали разлетаться на осколки, возвращая мне энергию. Это было очень кстати. Я и сам закинулся десятком душ, но энергии мне сейчас необходимо очень много, поэтому любая подпитка не будет лишней. Лерна и Барракис уже не смогут помочь. Справляться с этой проблемой придётся самому. Первое слияние прошло идеально. Тело начало преобразовываться в драконида, когда я запустил второе слияние. Борино сознание заняло своё место в моём разуме и там оставался ещё один отсек, который я приготовил для Зер-Гула. Сейчас мне необходимо было тройное слияние. Без него и думать нечего, чтобы противостоять мощи, что рвётся на подмогу сущности. Во время третьего слияния пришлось крайне тяжело, но всё же удалось удержать все четыре личности отдельно. Первый неудачный опыт научил меня многому. Сейчас я не дал даже соприкоснуться нашим личностям. Завершил тройное слияние в самый подходящий момент. Разлетелось сразу с десяток печатей, и в защите образовалась большая брешь, в которую тут же устремилась неудержимая сила, что нацелилась на Кая. Парень всё ещё не мог прийти в себя, поэтому ни о какой защите даже и речи не было. Пока он не мог сражаться. Но от него никто и не требовал этого. Я находился рядом, а значит, смогу справиться со всем сам. Дикая энергия метнулась к Каю, но встретилась с моей защитой. Удар вышел невероятно сильный и если бы не порталы, что вернули меня на прежнее место, то сущность получила бы так необходимую ей помощь. Но вместо этого я смог перенаправить часть энергии, за пределы барьера из печатей подавления. И сами печати слегка переместить. Получилось так, что я запер эту энергию внутри. И судя по тому, как она себя вела — это была разумная энергия. Разумная духовная энергия. Складывалось такое впечатление, словно никто этой энергией не управляет. Словно она сама и есть тот таинственный покровитель. И после удачной атаки мы сравнялись с этим покровителем в силе. По крайней мере, я больше не испытывал страха. Все мои инстинкты вопили, что справиться с этим противником вполне возможно. — Для чего ты в очередной раз помешал мне? — раздался довольно странный голос. Словно кто-то пытался разговаривать через специальное устройство, чтобы исказить его. — А для чего ты в очередной раз попытался помочь захватить тело моего ученика? Это тело принадлежит Каю. И никакие сущности не захватят его. — Ты не понимаешь, о чём говоришь. В этом теле существуют две личности, которые должны стать одним целым. Без этого нам не удастся пробудить его потенциал. А этот потенциал поистине безграничен. Ты не сможешь совладать с тем, что вырвется из этого человека, если он потеряет себя. — В том-то и дело, что его потенциал невероятно велик. И поэтому вы пытаетесь уничтожить Кая, а на его место поставить эту дрянь, что взросла в нём после всех ритуалов, проведённых фанатиками, решившими создать идеальное оружие. Неудачный эксперимент. Оружие, способное освободить родной мир Кая от монстров. Они создали Кая и ушли. Даже не подумав о последствиях, что могут наступить. — Ты не прав. В первую очередь они озаботились о возможных последствиях. Оставили все необходимые записи и даже массивы, что должны были объединить два сознания. Но, видимо, что-то в том мире пошло не так и никто не смог воспользоваться наследием наших создателей. А вот это было уже очень интересно. С кем же я разговариваю? Уже сильно сомневаюсь, что с обычной энергией, пусть и разумной. — Кто вы и для чего помогаете сущности? — Ты назвал нас неудачными экспериментами. Те, кто не смог завершить слияние личностей и теперь вынуждены скитаться по мирам в поисках идеального воплощения. Тогда появится возможность достучаться до наших создателей и получить от них помощь. — Хочешь сказать, что ты такое же, как и Кай? — понятия не имею, какого пола эта энергия. — И что он может стать этим, вашим идеальным воплощением? — Я отличаюсь от этого человека. Хотя бы тем, что являюсь совершенно иной формой жизни. Но внутри меня также находится несколько личностей. И каждая из них имеет свою силу, свои чувства и желания. А также своё предназначение. Мне удалось собъединить четыре личности. Ещё три, так и остались отделены. Но и это гораздо лучше, чем у большинства наших собратьев. Выходит, что я разговариваю со сгустком живой энергии, у которого раздвоение, нет, разсемерение личности. Да по ним, по всем психушка плачет, если здесь вообще имеются подобные заведения. По мере того как слушал рассказ, я создавал ещё один защитный контур вокруг Кая. И главным в этом контуре была заготовка портала. Если я почувствую, что перестаю контролировать ситуацию, то просто вышвырну парня отсюда. Отделение Грырга будет просто идеальным местом. — Этот человек — один из нас. Мы уверены, что он сможет объединить свои личности и тогда откроет невероятную силу, что позволит нам связаться с создателями. Ведь для чего-то они создали нас? — Но уж точно не для того, чтобы вы потом носились по всем мирам в поисках себе подобных. Честно говоря, я охренел и даже не смог сдержаться, долбанул молнией в появившегося мужика. В каком-то непонятном балахоне, полностью скрывающем его фигуру. Он без проблем оказался за пределами всей защиты, что мы выстроили с Пиром. И его появление не смогли ощутить ни Лерна, ни Барракис. Молния едва коснулась этого мужика и исчезла, словно её никогда и не было. Я в эту молнию вложил практически половину энергетического запаса. Да она должна была превратить в кучку пепла босса высокоуровневого подземелья. А тут просто исчезла бесследно. А ещё я совершенно не ощущал, чтобы от мужика исходила хоть какая-нибудь сила. Передо мной стоял совершенно обыкновенный мужик. Не одарённый и не пробуждённый. Но отчего-то я был уверен, что стоит ему только захотеть и всех нас не станет. Здесь даже Лерна ничего не сможет сделать. Не я один ощутил это. Столь говорливая до этого момента энергия решила по-тихому свалить, но у неё ничего не вышло. Защита уже была восстановлена. Единственный, кто нормально отнёсся к появлению этого мужика, был Кай. Просто он всё ещё не оклемался и сейчас ему было абсолютно до фонаря, что происходит вокруг. — Чего замерли, словно увидели собственную смерть? — спросил мужик и его очертания резко стали изменяться. Буквально одно мгновение и передо мной предстал бог-монстров, что прикончил меня в прошлой жизни. Внутри меня всё вскипело. Тита, Зер-Гул, Чёрный и каждый дух, что был пойман мной, хотели убить эту тварь. Но самое сильное желание исходило от Бори. И я не стал им отказывать. Крушитель возник в руках даже раньше, чем я об этом подумал. Лезвие меча раскалилось от влитой в него энергии и устремилось к морде ненавистной мне твари. А с другой стороны монстра атаковала говорливая энергия. И атаковала не менее мощно, чем я. Против такого удара не устоит ни одна защита. А вот мужик устоял. Снова всё изменилось. Мужик одним пальцем левой руки остановил Крушитель, который сейчас мог снести целую гору, и также одним пальцем, только уже левой руки, заблокировал атаку говорливой энергии. — Вот сейчас вы действительно увидели свою смерть. Я и не ожидал на столь бурную реакцию. Хвалю. Вместо того чтобы начать трястись от ужаса, бросились в атаку. Можно сказать, что вы меня удивили. А это, безусловно, достойно награды. Только сперва давайте разберёмся с тем, что здесь происходит? Кто смог достучаться до меня? И кто будет за это отвечать? Сразу же вспомнил тот отчаянный энергетический импульс, что выпустил Кай. Получается, он позвал кого-то на помощь. Вот только кого? Кто этот мужик такой? — Можете, ничего не говорить. Я и сам уже прекрасно вижу, кто это был. Человек, созданный по моим неудавшимся наработкам. Даже и забыл, как давно это было. Думал, что все записи и наработки давно сгинули в небытие. Оказывается, ошибался.Глава 16
Мужик оказался возле Кая и осторожно коснулся его руки, отчего парень моментально пришёл в себя и сразу же дал ему в морду. Причём крайне удачно дал. Если моя атака Крушителем не возымела никакого эффекта, то удар голой рукой, заставил мужика сделать несколько шагов назад. А когда тот остановился, кровь из разбитого носа стала капать на пол. — Невероятно! Кто-то смог воссоздать весь цикл и даже найти подходящих реципиентов среди духов. Парень, ты просто обязан пойти со мной. Я научу тебя не только пользоваться полученной силой, но и смогу раскрыть весь потенциал, что сокрыт в тебе. И этот потенциал невероятно велик. Даже на сорок втором этаже ты будешь смотреться гораздо выгоднее других его жителей. Вот ни хрена же себе новости. Мужик прибыл сюда прямиком с сорок второго этажа. Это какой же мощью он обладает? Если начиная с тридцатого живут сущности, что превосходят мощью даже богов, то этот мужик по-любому превосходит те сущности. Бог среди богов. И получив по морде этот бог не только не разозлился, но даже захотел, чтобы Кай пошёл с ним. Вот только парень ничего не отвечал. Он вновь впал в ступор. Через нашу связь я ощутил, что внутри Кая началась борьба. Но сейчас он боролся не с сущностью, которая была надёжно заточена. А боролся только с собой. Парня терзали, какие-то внутренние проблемы, которые буквально начали раздирать его на части. Его сознание не выдерживало этой борьбы. И единственное, чем я мог сейчас помочь — показать, что я рядом и всегда поддержу его. Именно эти эмоции я начал транслировать через нашу связь. И это не осталось не замеченным. — Парень, я чувствую, что между вами духовная связь. Ты его учитель? — спросил у меня мужик. И когда я кивнул, продолжил. — Как учитель ты должен желать своему ученику только лучшее. Поэтому позволь мне заменить тебя? Только я смогу справиться со всеми проблемами, что ждут парня на пути становления. — кем именно должен стать Кай, мужик не сказал, на мгновение запнулся на этом моменте и тут же продолжил. — Сейчас в этом теле находятся две личности, которые необходимо объединить. Главным условием, на одном из этапов разработанной мной техники, является необходимость расщепления личность испытуемого. Только это позволяет надеяться на успешный исход. А для завершения техники необходимо объединить личности в одну. То, что я вижу сейчас в корне неправильно. Никто из них не должен перетягивать одеяло на себя. После этих слов за спиной мужика послышался протяжный стон и нас обкатило горячим ветром. — Создатель, наконец! — застонало энергетическое облако и плюхнулось на пол перед мужиком. Будь у него колени, я бы сказал, что встало на них. Но сейчас именно бухнулось, уничтожая явно дорогую отделку пола. — Ты, что-то попутал висп. — начал говорить мужик, подсказывая мне, как называется эта энергетическая форма жизни. Раньше, я где-то находил упоминания о виспах. Но толком там ничего не было описано. Лишь то, что это крайне странная форма жизни. Живут её представители очень долго и предпочитают никому не показываться. И вот теперь я вижу перед собой такого виспа. Что-то не похоже, что он старается никому не показываться. — Я не твой создатель. Как и не создатель твоих друзей. Я инженер, разработками которого воспользовались другие разумные. Наверняка допустили кучу ошибок, что свидетельствует о вашем несовершенстве. Но если парню я ещё могу помочь, то тебе уже точно нет. Слишком поздно. Слишком долго ты находишься в раздрае со своим естеством. Пусть и смог объединить часть разрозненного, но этого недостаточно. Больше ты уже ничего не сможешь сделать. Это тупик, выбраться из которого поможет только забвение. Сказав это мужик, вытянул в сторону виспа указательный палец и того не стало. Вот так запросто взял и уничтожил существо, что не уступало в силе мне. И это под тройным слиянием. — Чего молчишь? — этот вопрос уже был обращён ко мне. Кай по-прежнему находился в борьбе с собой. И с каждым мгновением ему становилось только хуже. Моей помощи явно было недостаточно. Ещё немного и Кай совершит непоправимое. — Спасите Кая. Не дайте ему уйти, и тогда мы обсудим ваше предложение. Я прекрасно понимал, что этот мужик может и меня уничтожить также легко, но ничего не мог с собой поделать. Кай — мой ученик и сейчас его хотят у меня забрать. Я обязан знать, почему должен на это соглашаться. И есть ли у меня шансы самому дать Каю, всё необходимое для его спасения и развития? — Мог бы и не просить об этом. — пожал плечами мужик и влепил Каю затрещину. Мне показалось, что у парня оторвётся голова, столько мощи было вложено в этот удар. Но Кай лишь слегка отклонил голову в сторону. В это момент хаос у него внутри успокоился. — Вайм? Что здесь происходит? Кто это? И почему мне страшно находиться рядом с этим человеком? — спросил Кай, через пару секунд, с опаской смотря на мужика. На заданные вопросы я не мог ответить, потому как сам ничего не знал. Нам предстоит очень долгий и обстоятельный разговор. Но только в присутствии всей моей команды.* * *
— Альф, твою мать! Где тебя носит, когда пришли постояльцы? — заорал Меррурр, когда они смогли добраться до заведения этого рыжего пройдохи. Выбраться из центрального поселения оказалось крайне сложно. Особенно в тот момент, когда Диметриус объявил беспрецедентную награду за информацию о нападении на его резиденцию. Как понял Меррурр, его клиенту удалось не только обвести вокруг пальца одного из сильнейших разумных этажа, но и скинуть его с этого пьедестала. Сам гнолл наотрез отказался участвовать в атаке на дом Диметриуса и собирался свалить ещё до её начала. Но всё же решил остаться и посмотреть, что из этого выйдет. Любопытство — один из главных пороков Меррурра. Но благодаря этому пороку он стал известен, как лучший следопыт десятого этажа. И даже не знал считать это положительным моментом, или самым дерьмовым в его жизни? В тот же день, когда Вайм атаковал дом Диметриуса, старые друзья Меррура принесли ему новости о том, что произошло. Кто-то налетел на дом главы поселения и разгромил его, оставив лишь одни руины. А самого Диметриуса отметелил так, что он больше никогда не сможет использовать свою силу. Но и это было ещё не всё. Нападавшие смогли отбиться от лучших бойцов сильнейшего поселения этажа и спокойно свалить, без каких-либо потерь со своей стороны. Парни, участвовавшие в этой бойне, утверждали, что против них сражались как минимум сотня разумных с пятнадцатого этажа. Среди них были джинны, демоны, вампиры, и даже несколько разумных машин, что появлялись лишь на высоких этажах начиная с двадцатого. Но Меррур прекрасно знал, что всё это были выдумки. Чего только со страха не померещится. Да и нападавших было всего семеро. Просто они были слишком сильны. Даже для лучших бойцов этажа. Что и доказали с лёгкостью разгромив дом Диметриуса и беспрепятственно ушли в зону перехода. Только оставалась одна проблема. На десятом этаже зависли двое из отряда Вайма. Здесь у них было всего два варианта. Первый, отправиться следом за своими товарищами и попытать удачи в зоне перехода. И второй, отправиться обратно в свой мир. Именно второй вариант и выбрала женщина, которая даже слушать не хотела доводы крепыша, что остался с ней. Меррурр был очень удивлён, когда крепыш всё же отказался от идеи последовать на одиннадцатый этаж. Но и возвращаться домой он не собирался. Здесь женщине не удалось на него повлиять. — Я останусь здесь и пока не найду кузнеца, который сможет научить меня работе с адамантием, даже не подумаю возвращаться. К тому же Вайм и ребята могут прийти в любой момент. Буду дожидаться их здесь. — сказал крепыш, хлопнув по столу рукой. Да так, что теперь Альфу придётся покупать не только новый стол, но и ремонтировать пол. Меррур, конечно, мог помочь найти крепышу нужного человека. Он даже знал двух кузнецов, что без проблем работали с любыми металлами. И адамантий здесь был не исключение. Но следопыт Меррурр навсегда исчез после того, как нашёл нужного разумного. И ещё не получил за это вторую часть оплаты. Хотя и того, что уже было получено, вполне хватит, чтобы скрыться от всего мира. А с подпиткой он что-нибудь придумает. Вайм, словно предвидел такой вариант развития событий и оставил гноллу подробную инструкцию, как завершить начатое джиннами. К инструкции прилагалась банка, с какой-то непонятной жидкостью. Всё это осталось в его потайном мире. Меррурр был уверен, что Вайм не обманет его и расплатиться за работу по чести. Поэтому он и решил помочь женщине добраться до поселения Альфа. А уже оттуда направится в своё убежище и больше никогда и никого не увидит. Вместе с ними решил отправиться и крепыш. Он также решил начать свои поиски с поселения Альфа. По крайней мере, сам он говорил именно так. Но Меррурр прекрасно понимал, что Камень просто не хочет вот так быстро расставаться с ними и оставаться в одиночестве. В новом мире, практически ничего не зная о нём. Поэтому Меррур постарался за время их пути как можно больше всего рассказать Камню. За это время они успели сдружиться. И даже Момоко уже не казалась гноллу такой уж язвой и стервой. И вот они прибыли в поселение Альфа, а его нигде не было. Как-то странно всё это. Прошло не так много времени, чтобы здесь что-то смогло резко измениться. Да и теперь Альф мог не опасаться мести Диметриуса. Неужели он отправился встречать мастеров массивов? Тогда ситуация резко меняется. Меррурр, пожалуй, немного задержится. Он своими глазами должен увидеть, как это поселение превратится в самое защищённое на десятом этаже. Всё же он приложил немало усилий для его основания. Это место было выбрано именно следопытом. Сделал одолжение старому другу. — Похоже, что главы поселения сейчас нет. Но я уверен, что он не будет против, если мы тут разместимся. Как не будут против и его люди. — последнюю фразу гнолл произнёс нарочито громко. И через несколько секунд из своих укрытий вышли шесть человек. Камень тут же приготовился к схватке, но следопыт остановил его. — Не стоит. Это люди Альфа. Присматривают за добром хозяина в его отсутствие. Хорошие бойцы. Преданные. Поэтому вы можете ничего не опасаться и разместиться на постоялом дворе. — Кто-нибудь из них может проводить меня к порталу, что ведёт на Землю? — спросила Момоко, глядя на шестёрку охранников. И отчего-то они сильно смутились под взглядом женщины. — Все порталы, рядом с нашим поселением были уничтожены. Никто не знает, что произошло. — произнёс один из охранников. *** Мужик представился нам Родом. Крайне странное имя. Но это и неважно. Гораздо важнее, что он был сильнее всех, кого я видел. Пожалуй, даже сильнее, если объединить все силы, всех, кого я когда-нибудь видел. Но сильно распространяться о себе Род не собирался. Рассказал лишь то, что посчитал нужным. Что поможет мне принять правильное решение. В это время наш отряд уже объединился. Зайка занялась Каем, хотя он и утверждал, что это лишнее и с ним всё в полном порядке. Необходимо просто немного отдохнуть и привести мысли в порядок. После моего появления в разуме парня там всё перевернулось с ног на голову, и для наведения порядка необходимо время. Я прекрасно понимал, о чём говорит Кай, но не мог ничего сделать с целительницей. Ей обязательно необходимо было кого-нибудь исцелить. А все, кроме Кая, были в полном порядке. Так вот, Род поднялся в Мировую Башню уже очень давно. Когда она возвышалась всего на два десятка этажей. С тех пор он занимается исследованиями и создаёт столько всего нового, что сам уже давно потерял счёт. Что-то из изобретённого им он прекрасно помнит, но подавляющее большинство уже давно позабыл. И порой у него случаются вот такие моменты просветления, как при встрече с Каем. Только взглянув на парня, он сразу же узнал свою старую, и как он сам считал, неудачную разработку. Создание разумного, способного существовать сразу в двух мирах. Мире материальном, со всеми вытекающими отсюда привилегиями и мире духовном, также со всеми вытекающими. Как это сделать, он смог понять довольно быстро. Вот только существовало слишком непонятное и разрушительное для подопытных побочное действие. Которое впоследствии стало главным условием осуществления этой техники. Личность подопытного раздваивалась, разтраивалась и так дальше. Вроде самое большое количество личностей, на которые распалась центральная, переваливало за четыре сотни. И все эти личности пытались перетянуть одеяло на себя. Взять контроль над телом и избавиться от других личностей. Причём у них даже не возникало желания объединиться. Сделать личность цельной, какой она и была изначально. Род множество раз пытался заставить личности слиться, но у него ничего не выходило. Слишком сильно они пытались оттолкнуть друг друга. Постоянно дрались и доводили свою физическую оболочку до смерти. А с разрушением физической оболочки уничтожалась и духовная. У созданных таким образом разумных они были неразделимы. По крайней мере, до тех пор, пока личность не становилась цельной. Род сказал, что он сможет помочь Каю. Что процесс слияния его личностей ещё даже не начался. Слишком молод он был. И в то же время очень силён. Через Виспа Род смог связаться с другими разумными этой группы. Им он точно уже не сможет помочь. Даже среди себе подобных Кай оказался уникальным. Единственным, кто мог завершить неудачный эксперимент рода. И чтобы этого добиться Род был готов пойти на всё. Но он не мог ничего предпринять, пока между нами с Каем существовала связь учитель-ученик. На договор, что мы заключили, ему было плевать, а вот нарушить связь не мог. Разорвать её могли только мы с Каем. И если этого не сделать, то Род будет бессилен. Невероятно могущественный учёный, который хотел завершить один из своих старых проектов,. Который он считал неудавшимся. Именно такое представление у меня сложилось о Роде. Но он и не собирался этого отрицать. Это было заметно по его ухмылке, когда я отозвал своих ребят посоветоваться.Глава 17
— Уверена, что ты не сможешь скрыть от него даже свои мысли, — сказала Лерна, стоило нам отойти от Рода. Ещё я накинул на нас защиту от прослушивания и попросил остальных сделать то же самое. — Это существо невероятно могущественное. Я даже не могу представить, насколько он силён. В преданиях драконов говориться о многих великих учёных, что встречались нам. И я не припомню там ни одного человека по имени Род. Да и людей там было всего двое. Локстер и Гея. Но в любом случае я вижу, что он действительно не собирается причинять вреда Каю. Он хочет ему помочь. Если бы у него возникло желание убить нас, достаточно было бы просто щёлкнуть пальцами. Да и смысл столь могущественному разумному обманывать букашек? А в его понимании мы именно, что букашки, неспособные даже постоять за себя. — Даже наш учитель, со всем своим арсеналом артефактов не сможет ничего противопоставить Роду, — после Лерны взял слово Барракис. Джинны вообще были невероятно молчалив и сосредоточены, с того момента, как появился Род. — Пожалуй, никто из нашего народа не сможет сравниться в силе с этим человеком. Даже сам император. А он на минуточку живёт на тридцать втором этаже. И считается там одним из сильнейших. Только благодаря учителю нам удалось улизнуть от него… Ай! На этот раз подзатыльник прилетел мариду, и меня это очень удивило. Обычно в их паре всегда достаётся Йондо за излишнюю болтливость. А тут всё вышло наоборот. Барракис даже сам не понял, что такого он сказал. А вот я прекрасно понял. Эти два гаврика прописаны на тридцать втором этаже башни. Там, где обитают сильнейшие сущности, которые, по словам джиннов, могли бы нам помочь разобраться с проблемой Кая. Но после встречи Рода я в этом уже начал сомневаться. Но в любом случае у меня в рабстве находятся жители тридцать второго этажа. Да я неимоверно крут. Или просто они слишком слабы, беспечны и глупы. — Я бы советовал тебе не принимать решение поспешно. Давай, сперва попробуем обойтись без Рода. У нас ещё куча вариантов, как помочь Каю. Если вернёшь нам доску, то мы сможем связаться с учителем. Возможно, он сможет найти выход из этой ситуации. Ну а если он не справится, то можно будет обратиться к императору. Он точно не откажет своему племяннику. И снова Йондо попытался отвесить подзатыльник Барракису, но на этот раз марид был начеку и перехватил огненную ладонь, быстро затушив её. — Трепло! — обиженно произнёс ифрит и отвернулся от друга. Не ожидал, что Йондо окажется племянником императора джиннов. Становится понятно, откуда у них эта невероятно сильная доска. Но совершенно непонятно, почему император не следит за своими родственниками? По идее вместе с Йондо везде должны таскаться телохранители и всё такое. А вместо этого его достаточно легко взял в рабство почти обычный человек. Но в любом случае уже даже дядя-император с тридцать второго этажа ничего не сможет изменить. Контракт подписан и в случае чего племянник выступит против дяди. И даже пойдёт на смерть, защищая меня. Рабство оно штука серьёзная. Надо будет обязательно ещё озаботиться дополнительными страховками на этот случай. Да и поговорить с джиннами. Чего можно ждать от императора и ждать ли вообще? Дальше высказалась Жанна, которая считала, что нужно отпустить Кая с Родом. Она аргументировала это тем, что мы в любом случае не сможем помешать забрать парня. Зайка присоединилась к подруге, но с небольшой оговоркой. Прежде чем отпускать Кая, ей необходимо его как следует обследовать. Когда она приводила Кая в порядок, то обнаружила массу всего странного и необходимо всё это изучить. А вот Дионис так и не смог определиться. Он привёл кучу доводов за и против. И основная часть этих доводов полностью совпадала с моими мыслями. Чего уж греха таить, я всерьёз задумывался над тем, чтобы отпустить парня с Родом. Это прекрасная возможность, которая пришла к нам сама. Но в то же время я не мог вот так взять и отпустить своего ученика неизвестно куда и неизвестно с кем. С монстром, который в любое мгновение может не только прикончить нас всех, но и уничтожить весь этаж. А там, может, и башне навредит, кто знает переделы силы Рода? В общем, Дионис мне совершенно не помог. Как и никто из духов. Тита была за то, чтобы отпустить парня, Боря был против этого. Зер-Гулу вообще было наплевать, как и Чёрному. Но последнего я не стал даже спрашивать. Как-то у нас не заладилось с ним общение, а налаживать его сейчас не самое подходящее время. Просто я считал его эмоции, и всё сразу стало понятно. Самый обстоятельный разговор вышел с Астаротом. Он разложил всё по полочкам. Привёл намного больше доводов, чем Дионис. А ещё заявил, что также хочет уйти вместе с Родом. Что он впервые встретил кого-то, кто способен утолить его неуёмную жажду знаний. Не ну это совсем не дело. Род заявился такой весь из себя, и сразу же я рискую остаться сразу без Кая и Астарота. Совещание затянулось на несколько часов. И как-тоя совершенно не подумал о том, что стоит спросить самого Кая. Всю дорогу он просидел молча и лишь смотрел куда-то в пустоту. Но Жанна не дала мне свершить ошибку. — А почему ты не спросишь у самого Кая? Ведь это о нём идёт речь. Как мы можем решать за него? Все тут же посмотрели на Кая, который не обращал на нас никакого внимания. В физическом плане парень был совершенно здоров, а вот его психологическое состояние вызывало у меня опасения. Словно заточение сущности подавило и часть Кая. И если брать во внимание слова виспа и Рода, то это вполне может оказаться правдой. — Я вас всех услышал, а теперь мне хотелось бы переговорить с Каем. Жанна права, я не могу принять решение за него. Если он скажет, что уходит с Родом, то я не стану препятствовать этому. Через минуту мы с Каем остались вдвоём. И как только дверь в комнату закрылась, он заговорил. — Я уступил место своему второму я, потому что понял, что мы должны стать единым целым. Без меня он не сможет существовать, так же как и я без него. И единственный способ объединиться, который мы смогли придумать — это подавление. Поэтому и сражались всё это время. Я в любой момент мог вернуть контроль над телом. В любой момент снова заточить второе я. Но не делал этого. Он и так был слабее меня и из-за этого объединение было невозможно. Я слушал Кая и не понимал, что он хочет этим сказать. И каким макаром сущность была слабее его? Вспомнить тот бой с Зер-Гулом. Да он один там разнёс целую армию двойников, а потом ещё помог и в убийстве самого орка. В тот момент его телом управляла сущность. — Я пытался тебе рассказать, но каждый раз на это просто не было времени. Вы нападали и мы просто были вынуждены защищаться. С нами связались разумные, уже прошедшие по такому же пути. Но все они совершили слишком много ошибок и хотели помочь нам избежать их. Они засели на пятнадцатом этаже. Так как это своеобразный транспортный узел Мировой башни. С пятнадцатого этажа можно быстро попасть на любой этаж, до которого у тебя хватит сил дотянуться. Поэтому они окопались там и стали искать себе подобных. Тот призыв, что я отправил, предназначался для моих создателей. И только благодаря тебе, благодаря твоей энергетической подпитке у меня получилось докричаться. А теперь я хочу уйти вместе с Родом. Считаю, что так будет гораздо лучше для всех. Мне было жалко смотреть на Кая, с каждым новым словом он словно сжимался. Становился каким-то маленьким и беззащитным. Хотя я всегда видел решительного парня, не боящегося никаких преград и опасностей. Но сейчас он боялся. Боялся неизвестности и того, что его ждёт. И я сам этого боялся. Совершенно незаметно Кай стал моим настоящим учеником. И понял я это только сейчас, когда должен с ним расстаться. Внутри поднялась буря эмоций, и здесь никто не мог мне помочь. Но и не мог показать Каю, своих истинных чувств. В отличие от него, я мог это сделать. Мог заблокировать нашу связь. Ему и без меня сейчас плохо. Поэтому постараюсь не усугублять. — Как только разберёшься со своими силами, не забудь о наших договорённостях. Всё же мы вместе должны отправиться освобождать твой мир. Думаю, что мне удастся привлечь на нашу сторону несколько стем ваймов. С такой армией мы точно сможем навалять любому монстру. Даже богу. Сказав это, я создал две копии нашего договора и стёр с него свою подпись, тут же словив откат. Но даже не обратил на него внимание. Здесь мне точно ничего не угрожает. Даже боги не смогут ничего сделать Роду. Кай посмотрел на меня и что-то неуловимое изменилось в нём. Словно в одно мгновение он стал намного старше. А вместе с этим и мудрее. Он не стал стирать свою подпись. — Ты перестал быть моим учителем, но я никогда не перестану быть твоим учеником. Благодаря этому договору, я всегда смогу найти тебя. К тому моменту будь готов. Мы обязательно освободим мой мир. Кай держал в руках платок Герды и мне показалось, что рядом с ним появился силуэт девчонки. Она обняла своего брата и что-то прошептала ему на ухо. Лицо Кая озарила улыбка, он резко встал и показал мне на дверь. — Что же не будем зря тратить время. Пойдём, поговорим с Родом. Узнаем, что он готов предложить тебе в обмен на меня. Ещё и Астарота можно приплюсовать к этому делу. Но я бы на твоём месте не отпускал духа-познания так просто. Помню, мне пришлось постараться, чтобы вызвать его. Эта идея Кая мне очень понравилась. Попросить у невероятно могущественной сущности что-нибудь в качестве откупа. И как я сам до этого не догадался? Совсем потерял хватку. С такими успехами меня на смех поднимут. Даже орки будут смеяться над своим повелителем. А про ту же Лерну я вообще молчу. Когда мы с Каем вышли, все смотрели на нас так, словно провожали в последний путь. Мне даже показалось, что Зайка собралась пустить слезу. Но потом я понял, что она вообще не смотрит на нас, а уставилась в одну точку и даже не моргает. Отсюда и слёзы. Посмотрел на Жанну, та просто махнула рукой и дала понять, что не стоит обращать внимание. У её подруги порой бывают вот такие помутнения сознания. — Чтобы вы не решили, знай, что мы всегда будем рады видеть тебя в нашей команде, — подлетел к нам Мал и схватил Кая за руку. — К тому же я хочу схлестнуться с тобой, когда ты обретёшь полную силу. Это будет круто. Кай лишь улыбнулся. Мал был в своём репертуаре. Ему бы только подраться. Но он подал отличный пример для остальных. Все тут же окружили нас, начав говорить всякую ерунду. Все прощались с Каем, полностью уверенные в том, что он уйдёт с Родом. И лишь один Астарот стоял в стороне и смотрел на меня с надеждой. Я ощущал, что дух-познания сильно нервничал. И был в столь же сильном предвкушении от возможности прикоснуться к знаниям невероятно древнего и могущественного разумного. Но пускай пока понервничает. Нечего ему радоваться раньше времени. Род за всё время, пока мы совещались, даже не сдвинулся с места. В руках у него появился лист бумаги и ручка. Он старательно что-то записывал, при этом лист оказался каким-то бесконечным. — Пару секунд и я закончу, — сказал Род, когда мы с Каем подошли к нему. И действительно через пару секунд бумага и ручка просто исчезли. Род широко улыбнулся и посмотрел на меня, не забыв при этом подмигнуть Каю, и бросить вопросительный взгляд на Астарота. Понятия не имею, как у него вышло сделать всё это одновременно. — Правильный подход. Я и сам раньше всегда пытался получить максимальную выгоду из любой ситуации. И пусть сейчас помощь тебе не в моих интересах контрактер, я могу кое-что сделать для тебя. Дать знания, — при этих словах Астарот встал в стойку и тут же оказался рядом со мной. Это развеселило Рода ещё больше, и он даже позволил себе рассмеяться. — Когда-то и я был столь же охочим до новых знаний. Но для тебя дух, мой подарок будет совершенно бесполезен. В том месте, куда мы отправимся, подобную ерунду могут делать даже младенцы, — Род оказался рядом со мной и коснулся указательным пальцем лба. Я вообще ничего не почувствовал. Даже его касание. — С этим даром ты легко сможешь найти порталы в любой мир, который тебе понадобится. Теперь выполнить все обязательства перед своими духами для тебя не составит труда. И насчёт Фараха Аль Сиджа не переживай, я отправлю весточку, чтобы он даже не думал вступаться за своего племянника. Впрочем, можешь не переживать и насчёт других неприятностей, что могут тебя встретить в Мировой башне. Как минимум до тридцать восьмого этажа. Единственное, с чем тебе придётся разбираться самостоятельно — это теранны. Чтобы помочь принцу отомстить, тебе придётся наведаться в их мир и устроить там революцию. Я стоял и слушал с открытым ртом. Причём уже сейчас подарок Рода отлично функционировал. Я мог без проблем назвать портал, что вёл в мир Лерны. Притом что находился на одиннадцатом этаже, а портал на шестнадцатом. А ещё была решена проблема с дядей Йондо, что тоже было отлично. Ну а с помощью Чёрному придётся немного попотеть. Но никто же не говорил, что я прямо сейчас должен лезть в мир чистильщиков. Или как их назвал Род — терраны. Наберусь сил. Прокачаю ещё духов. Найду союзников и можно будет отправиться в этот мир. Вернуть беглого принца на родину и помочь ему захватить трон. Или что там у чистильщиков имеется? А ещё, я хоть сейчас мог отправиться в свой прошлый мир. Портал как раз находился на одиннадцатом этаже. Но без Альтаира я туда не пойду. Хочу сделать подарок магистру, за всё, что он для меня сделал в прошлой жизни. — Чего завис? — раздался голос Рода, выводя меня из ступора. — Расслабляться в любом случае не стоит. Тебя не станут трогать сильнейшие обитатели башни. А вот кто попроще сделает это с радостью. Даже мне не под силу повлиять на триллионы разумных, что обитают в башне. Да и не услышал я ещё, что вы решили. Одно дело догадываться об этом и совсем другое, получить прямой ответ. — Я пойду с тобой. Мне нужно обрести силу, — сказал Кай и Род, просто кивнул ему. А затем указал на Астарота. — У тебя всё ещё имеется действующий контракт. Это нужно исправить. Астарот посмотрел на меня с мольбой в глазах, и в ту же секунду оказался свободен. Род с лихвой компенсировал мне потерю духа-познания. Правда, теперь придётся что-нибудь придумывать и искать похожего духа. А пока этого не сделаю, буду обходиться услугами Диониса. — Не обещаю, что это случится скоро, но вы ещё обязательно встретитесь. — произнёс Род и исчез вместе с Каем и Астаротом. В этот момент я впервые ощутил силу Рода. Это было, что-то невероятное. Безграничный океан бурлящей энергии, готовой поглотить тебя в любой момент. — И что мы дальше будем делать? — спросила, подошедшая ко мне Лерна. — А дальше мы заглянем к тебе в гости, не против?Глава 18
На следующих этажах мы даже не стали задерживаться. Хотя нас и пытались постоянно привлечь к своим разборкам местные группировки. Пару раз даже пришлось объяснять особенно упёртым товарищам, что мы спешим. И объясняла лично Лерна, которая была на седьмом небе от счастья. Она спешила вернуться к детям. На радостях даже пригласила нас в гости. Хотя джинны мне потом шепнули, что драконы никогда не приглашают к себе никого, кроме других драконов. Ну а мне то, что? Раньше не приглашали, теперь будут. У нас появился отличный шанс побывать там, где до нас никто не бывал. Будем потом всем рассказывать о мире драконов. Тем же ваймам эти истории очень хорошо зайдут. Вот не смогу больше зачищать подземелья и буду своими рассказами зарабатывать на жизнь. Все были согласны посетить мир Лерны. Кроме джиннов. Они явно испугались такой перспективы. Но ничего. Засуну их в бутылку и отправлю на хранение. Эта схема у нас давно отработана. Будут себе спокойно сидеть в безопасности, и никто не попытается прибить их за содеянное с Лерной. Немного задержались на пятнадцатом этаже. Найти разумных, что стали такими же экспериментами, как и Кай, оказалось не очень сложно. Это сделал Чёрный, благодаря поглощённой энергии виспа. Просто сообщил им, что произошло на одиннадцатом этаже. Пускай знают, что надежда у них есть. И предупредил, чтобы больше не вставали у меня на пути. Хоть эти ребята были очень сильны и их было несколько тысяч, но всё равно они не стали мне угрожать или делать что-то в этом духе. Они ощутили на мне метку Рода. Ну а дальше мы оказались на шестнадцатом этаже, где сразу после выхода из портала нас встретила целая армия. Причём вполне современная армия. А конкретно на нас смотрело дуло танка. Правда, ровно до тех пор, пока Лерна не загнула его вверх. Для огромного дракона это не составило особого труда. А затем она ещё и рыкнула так, что этот танк улетел, прихватив с собой ещё штук пять и пару каких-то бронированных внедорожников. — Угомонись! — заорал я драконихе. — Мы даже не знаем, что здесь происходит, а ты вот так сразу в драку лезешь. Зачем настраивать против нас местных? Я понимаю, что у тебя сейчас нервы ни к чёрту, но нужно, как-то стараться, сдерживать себя. И в этот момент, у какого-то идиота из этой армии не выдержали нервы. Раздался первый выстрел, что послужило спусковым механизмом и на нас обрушился шквал огня. В общем, какое-то государство на шестнадцатом этаже теперь без армии. Я даже не успел открыть проход к нужному телепорту, как все наши кинулись в атаку. Все сражались с таким остервенением, что даже не стал их останавливать. Да и смысл? Самому хотелось немного выпустить пар. Как оказалось, я очень сильно переживал, что отпустил Кая с Родом. И даже сам себе не хотел в этом признаваться. А тут всё вырвалось наружу, и это принесло мне огромное облегчение. — Может, не будем торопиться и немного здесь задержимся? — спросил я, когда все собрались возле догорающего танка, что оказался последним в этой армии. Вообще, она была крайне странной. Одна броня и практически полное отсутствие пехоты. Я даже не посмотрел, кто против нас воюет. Вроде гуманоиды и ладно — Я согласен. Тут здорово! — выкрикнул Мал, с интересом заглядывая в догорающий танк. Башни у него не было, а внутренности дымили, словно там горели покрышки. — А вот я не вижу в этом смысла. — сказал Дионис. — После случившегося нас явно не будут встречать с распростёртыми объятиями. Наверняка попытаются долбануть всем, что у них только есть. И спешу напомнить, что это уже шестнадцатый этаж. Здесь уровень развития и сила местных должны быть на уровне. Чудо, что мы нарвались на эту армию бестолковых железок. Будь это армия одарённых и трудно сказать, чем закончилась бы битва. Жанна, Зайка и ушастый поддержали Диониса, а вот Лерна, ко всеобщему удивлению, встала на мою сторону. И это при непосредственной близости от портала, ведущего в её мир. Но всё разрешилось за нас. — Прошу прощения, но не могли бы вы объяснить, чем вам так досадили мои игрушки? — раздался вкрадчивый голос, откуда-то сверху и мы все тут же подняли головы, чтобы увидеть странное существо, сидящее в не менее странном агрегате. Больше всего посудина была похожа на летающее кресло, со встроенной в него ванной. И в этой ванне плескалось какое-то амёбообразное существо. Всё тело существа было утыкано множеством глаз с двойными зрачками. Один был красного цвета, а второй жёлтого. И зрачки постоянно меняли цвет, что было довольно забавно наблюдать. Рук и ног у существа не было, как и других выступающих частей тела. Просто большая плюха, облепленная глазами, плавающая в этой непонятной посудине. Не было видно никаких рычагов управления или чего-то подобного. Даже непонятно, каким образом эта штуковина держалась в воздухе. Я не ощущал исходящей от неё энергии. — Это всё возможно благодаря моим ментальным способностям. — произнесло существо, отвечая на мой вопрос. И это меня весьма напрягло. До этого момента только Лерна и Род могли вот так беспрепятственно копаться у меня в мозгах. Но если с Родом всё понятно, там никакая защита не поможет, то с Лерной мы уже давно разобрались. Она помогла мне создать непробиваемый щит. Как мы думали до этой встречи. — Да нормально всё с твоей защитой. Просто мои ментальные способности слишком сильные. Меня из-за этого никто не любит. И все отказываются играть со мной. Вот и вы пришли и испортили моих солдатиков. А я их только расставил. Хотел начать игру, но не успел. Перед нами был нереально сильный в ментальном плане ребёнок. А эта летающая ванна-кресло, скорее всего, у него что-то по типу коляски. Самодвижущейся и всё такое. Даже страшно представить, на что в таком случае способны его родители. Поэтому не стоит обижать малыша. Но это так решил я, а вот Мал решил совершенно иначе. Я даже не успел ничего сказать, когда раздался треск молнии, после которого последовал резкий хлопок и… Мал завис в паре метров от этой лоханки. Причём в своём нормальном виде. Его доспех словно ветром сдуло. — Я не сделал вам ничего плохого, а вы сперва сломали моих солдатиков, а теперь и меня решили побить. — с обидой в голосе произнесло существо. — Мама мне всегда говорила, что на нижних этажах живут одни дикари, которые только и ждут момента, когда кого-нибудь обидеть. И чем больше я здесь нахожусь, тем больше понимаю, что она была права. Но домой я всё равно не хочу! Там очень скучно. Там нет солдатиков, которых можно будет забрать себе. — Остановись. — сказал я Лерне, которая уже собиралась броситься на защиту Мала. Ему сейчас точно ничего не угрожает. Я так понимаю, что это существо просто использует всех встречных в качестве своих игрушек. И оно способно с лёгкостью справиться с ранкером. Поэтому сражаться с ним будет глупостью. К тому же мы не обижаем детей. Жаль, что среди нас ни у кого нет детей. Тогда можно было бы договориться гораздо легче. — Прости. Мы не знали, что это твои игрушки. — начал говорить я, тщательно подбирая слова. — Мы просто поднялись сюда с пятнадцатого этажа, чтобы продолжить путь, а тут сразу танки и другая техника. Моя спутница, — я указал на Лерну. — Совершенно случайно погнула дуло одному танку, а твои солдатики из-за этого решили напасть на нас. Нам ничего не оставалось кроме как защищаться. Ты же понимаешь, что всегда нужно защищаться, если на тебя нападают? Прямо как сейчас. — на этот раз я указал на висящего Мала, который не переставал материться и угрожать амёбе. — Да, защищаться нужно обязательно. — согласилось со мной существо. — Мама говорит, что если не защищаться, то можно и умереть. А умереть — это плохо. Это больше никогда не играть в игрушки. Хотя вы и так все переломали и мне теперь придётся заново их искать. А это очень долго. И никто не хочет становиться моими игрушками. Вот вы хотите ими стать? — Не хотим. — ответил я за всех. — Вообще, это очень плохо делать игрушками разумных. На то они и разумные, чтобы им самим решать быть чьей-то игрушкой или нет. Я говорил и думал, каким образом можно обезопасить мозги от этого головастика? Это пока удаётся заговаривать ему зубы, а если он решит компенсировать потерю своих игрушек за наш счёт, то мы превратимся в безмозглых марионеток. И присоединимся к очередной армии солдатиков. Не ожидал, что так попадём на шестнадцатом этаже. Необходимо было сразу прыгать к нужному порталу. Но нет. Захотелось выпустить пар. Вот теперь выпустили блин. Нарвались на охренеть какого сильного ребёнка. Ребёнка, что может силой своего разума справиться с ранкером. В том, что навалившись на него все вместе мы сможем одержать верх, я не сомневался. Как и в том, что амёба тут же позовёт на помощь свою мамочку. И вот тут уже были очень большие сомнения в нашей победе. Даже представить трудно, насколько сильной окажется взрослая амёба. — Теперь ты понимаешь, почему никто не хочет становиться игрушками? — дождался, пока амёба скажет, что понимает и продолжил. — Игрушками мы твоими не будем. Это не обсуждается. Но можем поиграть с тобой. Как ты смотришь на то, чтобы поиграть в революцию? — А что это такое? — с интересом спросила амёба, отпуская Мала. Создал поток воздуха и не дал ему треснуться об землю. А ещё на всякий случай заблокировал движения и подтащил к себе. У меня появилась отличная возможность завербовать очень сильное существо для драки с чистильщиками. Причём самим нам в ней даже не придётся участвовать. Придём, когда всё будет готово. — Революция — это свержение правящего режима. Как бы тебе объяснить, чтобы было понятно? Вот, допустим, у вас дома кто главный? Мама? Отлично. Представь, что ты устроил революцию и смог справиться с мамой. Теперь главным в семье будешь ты. — мои аналогии явно нравились амёбе. Лоханка даже придвинулась ближе к нам. — Но дома устраивать революцию плохо. Можно здорово получить от мамы. Поэтому я предлагаю тебе поиграть в революцию в другом мире, где живут вот такие красавцы. Материализовал Чёрного и позволил амёбе вдоволь на него насмотреться. — А я уже видел такие создания. Они очень больно дерутся, совсем не хотят становиться игрушками и быстро ломаются. — Это они по одному такие, а вот когда их много, то уже можно играть нормально. Да и не нужно тебе будет собирать огромную армию. Подчинишь себе только самых сильных солдатиков и отправишься завоёвывать власть. Только в революции всегда есть главное условие. — Какое? — На место свергнутого правителя необходимо посадить нового. И сделать так, чтобы жители приняли его и начали слушаться. Как понимаешь, ты на роль правителя не подходишь. Как никто и из моих друзей. Единственный возможный кандидат — этот красавчик. Между прочим, он принц того мира и трон принадлежит ему по праву. Поэтому ты будешь восстанавливать справедливость, если согласишься играть в эту игру. Чёрный зарычал и начал тянуть из меня энергию, отчего лохань с амёбой отлетела от него подальше. — Я же говорил, что эти существа злые. Я только немного заглянул в его разум, а он сразу рычать. — А ты попробуй не вламываться в чужие мысли. Если что-то нужно узнать, попробуй просто спросить. Уверен, что тебе ответят. Не нужно вот так вламываться в чужой разум. — Совсем как мама говорит. — Вот видишь, твоя мама мудрая э… э… — я замялся, не зная, как назвать это существо. Может, у них нет деления на женщин и мужчин? Да и расу я не знаю. Вообще ничего, кроме того, что они обладают феноменальными ментальными способностями. — Её зовут Клиртертартика. Мы из народа шимба. Я моё имя Руристандрикаст. Вот ни хрена же себе имена, я даже половину не запомнил. — В общем, так Рури. Не против, если буду называть тебя так? — шимба был не против, покачав своей лоханкой из стороны в сторону. — Меня зовут Вайм, а с моими друзьями познакомишься позже. Твоя мама мудрая шимба. Она говорит правильные вещи. Поэтому тебе стоит прислушиваться к ним. Но и не стоит забывать об играх. Что ты скажешь насчёт моего предложения с революцией? Вернуть Чёрному трон, что принадлежит ему по закону? Произвести революцию в мире терранов. — Это точно будет интересно? Я уже очень давно собрал себе разгромленную вами армию. Как раз собирался начать играть. Напасть на какой-нибудь соседний мир. Вон, здесь сколько дверей, заходи в любую и сразу можно в бой. — Гарантирую, что тебе будет интересно. Начнёшь собирать себе армию с ноля. Представляешь, как это будет весело? Назначишь генералов. Распределишь обязанности между обычными солдатами. И не забывай про пехоту. Эта армия была очень странной одни машины. В общем, я бы тебе посоветовал сперва найти какого-нибудь генерала терранцев, который отлично разбирается в ведении боевых действий и начал формировать армию с его помощью. Только не подавляй его разум полностью, как у этих бедолаг. Иначе никакого смысла от таких солдатиков не будет. Они так же бестолково сломаются, как и эти. — Ты не хочешь обмануть меня и говоришь правду. — констатировал Рури. — Может, это и вправду будет интересным… Я могу немного подумать? — Думай, сколько захочешь. Только знай, что мы не будем долго задерживаться на шестнадцатом этаже. Поговорим с тобой и войдём в один из этих порталов. — Вы собираетесь попасть в другой мир? — как-то слишком сильно воодушевился Рури. Мне это совершенно не понравилось. Не хватало ещё тащить его с собой в мир драконов. Решит сделать из его обитателей себе игрушечных динозавриков. Тогда нам точно придётся вмешиваться и брать гнев матери Рури на себя. — Собираемся, но боюсь, что не сможем взять тебя с собой. Наша спутница, живущая в том мире, не разрешит тебе этого. — Отчего же? Пускай отправляется вместе с нами, если хочет. Только я должна сразу предупредить, что в моём родном мире Рури могут убить, если он продолжит вести себя подобным образом. Драконы очень не любят избалованных детей. Особенно детей из других рас. А ещё Лерна явно, что-то скрывала. Я понял это по хитрому лицу драконихи. Она совершенно не умела скрывать свои эмоции, когда находилась в человеческой ипостаси. Но в любом случае Рури ничего не заметил. — Обещаю, что буду вести себя хорошо и во всём слушаться, если вы возьмёте меня с собой. Я ещё ни разу не бывал в пограничных мирах. Молодые шимба не могут путешествовать без сопровождающих. А мама не согласится на это, пока мне не исполнится десять тысяч лет. — выпалил Рури. Последнее предложение он говорил с такой обидой в голосе, что мне даже стало его жалко. Но лишь на мгновение. Не хило у его расы наступает совершеннолетие. Десять тысяч лет. Это охренеть, как много. На земле за это время сменится поколений сто — сто пятьдесят. Всё же Мировая Башня, это уникальное место, где можно встретить невероятных существ. И получить столь же невероятные возможности для развития. Вон мне, сколько всего перепало, после встречи с Родом. А теперь ещё встретили существо, которому необходимо прожить десять тысяч лет, чтобы считаться совершеннолетним.Глава 19
Рури посмотрел на Диониса, как на идиота. — Не буду я копаться в ваших мозгах. У вас там всё равно для меня нет ничего интересного. Ты думаешь, как поскорее бы прикончить Вайма и отправиться в свободное плавание по Мировой Башне. Парень, что хотел побить меня, думает, как бы это всё же сделать. А если не получится, то с кем бы ещё подраться. Вон та женщина любит Вайма, хочет выйти за него замуж и нарожать много детишек. Понятия не имею, что всё это значит, но именно так она думает. Я сразу же посмотрел на Жанну, которая готова была под землю провалиться от смущения. И совершенно непонятно было, чего тут смущаться. Все мы люди взрослые, кроме Рури, конечно. Но он и не человек. И вообще, вполне возможно, что старше нас всех, вместе взятых. Может, за исключением Лерны. Никогда не интересовался, сколько ей лет. Всё же спрашивать подобное у женщины — это грубость. — Да и ты Вайм, совершенно не против этого. Только сперва, раскидаешься с текущими делами и заберёшь своё наследство, из мира в котором жил в прошлой жизни. Хоть я и не понимаю, для чего тебе вообще сдался весь этот хлам? Да ты и сам этого не понимаешь, но всё равно уверен, что должен это сделать. Очень странно. Эльф и змея-дух тоже хотят быть вместе. И не только на час в день, сколько ты им выделяешь, а вообще всегда. — Всё Рури, хватит! Остановись! — выкрикнул я, поднимая руки. — Вот именно об этом я и говорил. Если хочешь, пойти с нами, то должен прекратить копаться у нас в мозгах. Совсем. Даже самую малость нельзя. А ещё лучше, если ты знаешь способ, как защититься от подобного проникновения. И не только знаешь, но и поможешь нам это сделать. Лоханка Рури, как-то странно начала крутиться. Что-то в ней задребезжало. Послышался резкий свист, перешедший в низкий гул. Затем резко повалил густой дым и я ощутил, как исчезла вся магическая и духовная энергия, что окружала нас. Отвратительное чувство, когда остаёшься только с тем, что есть в организме. Но это чувство очень быстро прошло. Одновременно с тем, как дым начал рассеиваться и вместо лоханки с сидящей в ней амёбой перед нами предстал парнишка лет десяти. Худощавый, какой-то весь корявый и несуразный. Но все дети в десять лет выглядят схожим образом. Одет Рури был в какой-то серебристый комбинезон, из которого во все стороны торчали нитки. Были эти нитки больше всего похожи на антенны. А ещё они постоянно двигались, словно на ветру. Хотя сейчас был полный штиль. Пухлые щёки, нос картошкой, большой рот и огромные глаза. На этот раз всего два и совершенно обычные. С одним зрачком — и чёрной радужкой. Зато волосы были жёлто-красного цвета и постоянно переливались. — В таком облике я смогу помочь вам поставить защиту, даже от шимба. Правда, мне совершенно не нравится ходить вот так. Чувствую себя очень странно. И в таком облике очень сложно играть. В нём невозможно использовать мою силу на максимум. Всего сорок два процента. А ещё надо мной постоянно смеются другие молодые шимба. Они-то превращаются во что-то большое, а я вот… Рури развёл руками, показывая на себя, чем явно был расстроен. Мы же все переглянулись и облегчённо выдохнули. А Дионис и вовсе попытался избавиться от Рури. Прикончить его, пока появилась такая возможность. Но сделал всего пару шагов и упал, начав корчиться от боли. Вроде умный мужик и совсем не подумал о последствиях. А шимба мы сейчас свяжем по рукам и ногам, так сказать. Подпишем договор, по которому он не только не сможет больше копаться у нас в мозгах, но ещё и будет всячески помогать. Ну а мы, обязуемся обеспечить ему весёлые игры. Возможно, даже не только в революцию у чистильщиков. Многого о шимба и их отношениях в семье я ещё не знал, но отчего-то был уверен, что в случае если Рури сам не справится с усмирением терранцев, то к нему на помощь обязательно придёт мама. А там, может, и других родственников подтянет. Совершеннолетних, которым уже перевалило за десять тысяч лет. Всё же Мировая Башня, это место обитания настоящих монстров. Раньше я думал, что сущность дающая ваймам возможность взаимодействовать с духами самая сильна, что только может быть. Но теперь понимаю, что это далеко не так. — Я подпишу духовный договор, но только при условии, что ты изменишь вот эти пункты, — Рури выделил нужные цветом. — И добавишь эти строки. — на этот раз передо мной появился ещё один лист договора. — В этом случае договор будет действительно выгоден и тебе, и мне. А то, что ты предлагал изначально — это не договор. Это практически рабство. Не ожидал, что шимба, который ведёт себя, словно маленький ребёнок вот так легко сможет найти все подводные камни в договоре. И не просто найти, а ещё и добавить собственные пункты, которые сводят все мои усилия на нет. По договору, что в итоге получится, мы действительно становимся равноправными партнёрами. И я даже всерьёз начал задумываться над тем, чтобы не подписывать никаких договоров. А просто распрощаться с Рури. Но вмешалась Тита и уговорила согласиться на условия шимба. Отчего-то она была уверена, что встреча с Рури была далеко не случайной и он нужен нам. Так же, как и мы нужны ему. Для чего конкретно, она не могла сказать. Просто чувствовала, и всё тут. Змейке я привык доверять, поэтому согласился на условия шимба. Хорошо ещё, что он будет находиться в облике мальчика, а не той глазастой амёбы. Так будет гораздо проще для всех. — А теперь подходите ко мне по одному, буду ставить защиту. Условие для этого одно — снять все блоки и быть максимально открытым. Если этого не будет, то и защита может оказаться не такой крепкой. Какой-нибудь шимба сильнее меня сможет справиться с ней без проблем, — сказал Рури, когда мы закончили с договором. — А есть в башне ещё какая-нибудь раса со столь сильными ментальными способностями? И если есть, то сможет твоя защита помочь против них? Как-то только сейчас пришла в голову эта мысль. А то обезопасим себя от шимба, а там найдётся ещё какой-нибудь летающий череп, который вскрывает всем мозги на раз два. Придётся потом придумывать, как ещё и с ним договориться. — Мама говорит, что наш разум самый сильный. Поэтому можешь не бояться. Даже существа, которые называют себя богами не смогут ничего вам сделать. И мне теперь будет гораздо интереснее играть с вами. Ведь я не буду знать, как вы решили поступить и каким будет следующий шаг. Вот теперь сразу стало понятно, почему Рури было так скучно. Он тупо знал, каким будет следующий шаг его соперника. Первым на защиту мозгов отправили Диониса. Он в случае чего и без мозгов сможет выжить. Уже проверено. Восстанавливается, даже если его распылят на атомы. Мы, конечно, именно это не проверяли, но сам Дионис утверждал, что ему уже доводилось оставаться без мозгов. Главное, предоставить ему достаточно ресурсов для восстановления. Пару минут и всё было готово. Жирдяй не превратился в безмозглого зомби и даже сказал, что чувствует себя отлично. Ничего не изменилось. Потом его поверила Зайка, также не найдя никаких изменений. И последней свою проверку провела дракониха. Всё же она немного понимала в ментальных воздействиях. При нашей первой встрече без проблем копалась в моих мозгах. И сейчас она сказала, что мозг Диониса защищён невероятно сильно. Что она никогда не сможет пробить эту защиту. Вердикта подобной комиссии для меня было вполне достаточно, и следующим клиентом Рури стал я. Ну а после меня и все остальные воспользовались услугами шимба. Даже Лерна позволила ему покопаться в своих драконьих мозгах. И вот с ней Рури возился раза в два больше, чем с нами, со всеми вместе взятыми. После этого Зер-Гул открыл переход к порталу, ведущему в мир Лерны. — Уверена, что вы будете в восторге от Эллайты. Мира величественных драконов. Благородных небесных жителей, что одним своим видом вселяют страх в сердца своих врагов. А таковых, к сожалению, хватает. Но могу заверить, что вам точно не будет грозить опасность. Все расы на Эллайты подчиняются драконам. После этих слов Лерна сделала шаг в портал и исчезла. А уже следом за драконихой пошли и мы. Я двигался замыкающим, сразу же следом за Рури, поэтому когда вышел, то ни черта не понял. Кругом была кромешная тьма, пахло падалью, а под ногами хлюпало нечто вязкое, совершенно непохожее на воду. Мало всего этого, так вдобавок по ушам ударил яростный вопль Лерны. Причём её драконьей версии. А через пару мгновений после вопля струя пламени заставила меня зажмуриться. Быстро принял все необходимые меры предосторожности и зажёг несколько ярчайших светляков для того, чтобы увидеть десятки растерзанных тел драконов. Выход из Мировой Башни вывел нас прямиком в огромную пещеру, ставшую последним пристанищем для сородичей Лерны. Судя по степени разложения. Все драконы умерли в разное время. Здесь были как совсем свежие трупы, так и уже полностью истлевшие. От них остались лишь кости. А ещё в этом месте было невероятно сложно находиться даже мне. Слишком много здесь было магической энергии. На Земле, даже в эпицентре было намного тише. Здесь же настоящий ураган, который норовил просто разорвать тебя на куски. Если я, Дионис, Мал, Пир и Рури ещё более-менее держались, то Жанне и Зайке было совсем худо. Необходимо было срочно, что-нибудь делать. Создавать вокруг нас защитный кокон, или что-то в этом роде. И единственное, что мне пришло в голову — это выпустить Чёрного. Использовать его в качестве поглотителя. Но стоило чистильщику только появиться, как его атаковала Лерна. Пришлось применять самые жёсткие меры. Пока мы не нашли её детей, контракт продолжал действовать. Поэтому я закрыл чистильщика собой и удар драконихи тупо рассеялся, а сама она упала, раздавив несколько полусгнивших костяков сородичей, и начала биться в конвульсиях. Огромный хвост отправил нас всех в полёт, отчего Лерне стало ещё хуже. Она дважды напала на меня. Но этот полёт для нас оказался неопасным. Доспех духа отлично справился с падением. Правда, от нас теперь смердело, так же как и от мёртвых ящеров, но это меньшее из зол. Чёрный также отправился в полёт вместе с нами и как только приземлился, создал вокруг зону с пониженным содержанием магии. Здесь ему помог Пир. Сперва эльф применил свою способность, а затем уже чистильщик принялся поглощать излишки энергии из этой зоны. — Вы остаётесь здесь, а я пойду к Лерне и попробую понять, что произошло. Жанна попыталась меня остановить, но передумала, когда я изменился под двойным слиянием. Тита и Боря смогут защитить меня от атаки Лерны. А поговорить с ней было просто необходимо. Понятия не имею, что здесь произошло, но если опасность слишком велика, то я предпочту сразу же уйти обратно в башню, не подвергая опасности никого из отряда. А вернёмся, когда уже будем готовы к этим трудностям. Чтобы подойти к драконихе, пришлось немного подождать. Пару раз я снова отправлялся в полёт, по-другому подойти к Лерне не получалось. Когда конвульсии закончились, я оказался рядом с еле дышащей драконихой. Чёрная грудь тяжело вздымалась, из пасти вырывались клубы красного пара, а глаза открывались и закрывались с бешеной скоростью. Я даже всерьёз испугался, что контракт поступил с Лерной слишком жёстко и она уже никогда не придёт в себя. Но Тита дала мне понять, что дракониха скоро оклемается. И действительно, через несколько секунд глаза Лерны перестали дёргаться и замерли, уставившись на меня. — Ты в порядке? — для чего-то спросил я. Более глупого, вопроса нельзя было придумать. — Что вообще здесь произошло? И что это за место? Здесь кругом останки драконов. Только после этих слов я понял, что это место — кладезь ценнейших ингредиентов. Абсолютно всё — от крови и до чешуи дракона стоило очень дорого. А ещё здесь наверняка должны быть духовные ядра. Причём только красные. Хотя нет. Это же не подземелье. А ядра и кристаллы появляются только в тварях, что живут в подземельях. — Прикажи чистильщику даже не сметь поглощать в этом месте хоть каплю энергии, — с трудом проговорила Лерна. — Это священное место. Величайшее кладбище Эллайты. И судя по тому, что я здесь вижу, в мире происходит нечто ужасное. Здесь несколько десятков свежих трупов. А подобное случается лишь в самые тяжкие времена. Началась великая война. И мне неизвестно, кто на этот раз решил бросить вызов драконам. Вайм, я прошу тебя помочь. Помочь не только мне, но и всем драконам Эллайты. Слишком много моих сородичей погибло. Боюсь, что драконы могут навсегда исчезнуть из этого мира, а вместе с ними умрёт и магия, что подпитывает его. Это ознаменует гибель самого мира. Исчезнут миллиарды разумных, что повлечёт за собой непредсказуемые события. Также пострадают и соседние миры. И как много их будет, я не знаю. Одной мне точно не справиться. Вот ни хрена же себе. Хотел свалить, если здесь что-то серьёзное, а теперь задумался. Если дракониха сама просит ей помочь, то можно извлечь из этого немалую выгоду. И в первую очередь не для себя. — Если даже драконы начали умирать в таком количестве, то что сможем сделать мы? Горстка людей, эльф и шимба? Ты представляешь, насколько это может быть опасно? Не проще нам будет уйти в Мировую башню и вернуться, когда здесь уже всё будет спокойно? Уверен, что твоим детям ничего не грозит. — Ты меня совсем не слышал? Лерна приняла свой человеческий облик и в мгновение ока оказалась передо мной. Лицо выглядело не очень, из носа продолжала сочиться кровь, губы разбиты, под глазами начинали расплываться красочные синяки, да и на теле вполне хватало кровоподтёков. Складывалось такое впечатление, что дракониху долго и усердно кто-то пинал. Как-то странно контракт наказал её. Но несмотря на все повреждения, в глазах драконихи полыхала ярость. — Если истребить всех драконов, то сама Эллайта перестанет существовать. А вместе с ней исчезнут и мои дети! Наш контракт… — на этих словах Лерна запнулась. Она поняла, что по контракту я должен лишь помочь ей найти проход в её мир, и всё. То, что я собираюсь сопроводить её непосредственно к детям, это уже бонус за всё, что мы вместе прошли. Всё же Лерна стала частью команды. И здорово помогла мне разобраться во многих проблемах. — Прошу, Вайм, помоги нам. После этих слов передо мной появился новый контракт и с такими условиями, что я даже открыл рот от удивления.Глава 20
Лерна говорила от лица всех драконов Эллайты. В случае если мы поможем им выжить, то я в любой момент могу призвать всю мощь драконов себе на помощь. Правда, всего один раз, но и этого может оказаться вполне достаточно, чтобы захватить какой-нибудь мир. Да с такой армией можно будет и пару нижних этажей башни подмять под себя. Но делать этого я точно не буду. Драконы мне понадобятся совершенно для другого дела. Я уже всерьёз задумывался над тем, чтобы помочь Лерне и без дополнительных условий, а после такого предложения и думать нечего. — Можешь рассчитывать на мою помощь. Всех моих духов и рабов, но остальные члены отряда вольны сами решать, как им поступить. — произнёс я и тут же был повален, налетевшей на меня радостной Лерной. Впервые видел, столь бурное проявление эмоций с её стороны. Позитивных эмоций. Прекрасно помню, как Лерна злилась на Баскента, когда тот подсунул ей драконовы яблоки. — Ну, хватит уже. Жанна нас не так поймёт. И давай уже поскорее выбираться из этого могильника, если не хочешь, чтобы Чёрный осквернял его. Без этого осквернения Графиня и Зайка не смогут выдержать давление магической энергии. Слишком оно здесь сильное. — Тут ты прав. Даже мне здесь немного не по себе. Совсем не подумала, что для вас это может стать реальной проблемой. За пределами великой усыпальницы будет легче. А сейчас я попробую им помочь. Выбраться отсюда возможно только на моей спине. Поэтому вы должны будете держать язык за зубами, когда выберемся отсюда. Ни один житель Эллайты не должен узнать, что я катала кого-то на себе. — Сперва мы должны донести до всех, что собираемся делать. И если кто-то будет против, то отправить его обратно в башню. — И как ты это собрался делать? Здесь всего лишь один из выходов, а где расположен вход в башню, даже я не знаю. Действительно, совершенно не подумал об этом. Но это не проблема. Йондо и Барракис по-любому знали, где находится вход в мировую башню. Смогли же они выбраться отсюда, когда пленили Лерну. Поэтому никакой проблемы здесь я не видел. Джинны и Зер-Гул смогут доставить нас к входу в башню очень быстро. Но этого не понадобилось. Желающих свалить в безопасность не оказалось. Все были за то, чтобы помочь Лерне. Всё же она достаточно долго была частью нашего отряда. И девушки достаточно хорошо сдружились с драконихой. А про Мала и говорить нечего. Намечалась невиданная по своим масштабам драка. Он просто не мог позволить себе пропустить подобное. Лерна сменила Чёрного, в плане защиты от бушующей магической энергии, создав вокруг своего тела защитный кокон. И когда мы все оказались у неё на спине, применила ещё одно заклинание, котороедержало нас очень крепко. И это действительно оказалось крайне нужной штукой. Мне и раньше уже доводилось кататься на спине драконихи, но в тот раз это была так, лёгкая, неспешная прогулка. А вот сейчас Лерна показала всю мощь огромного дракона истинной магии. Показалось, что мы разогнались до сверхзвуковой скорости. По крайней мере, я совершенно точно слышал хлопок, а ощущения были такими, что от ускорения у меня сейчас голова оторвётся. Ну или какие-нибудь другие части тела. Даже всерьёз начал опасаться, что потеряю какие-нибудь вещи, поэтому всё, что могло улететь, убрал в пространственное кольцо. Понятия не имею, как с этим было у остальных, но о себе я позаботился. Длился наш полёт нереально долго. Казалось, что мы поднимаемся из глубин ада. И в темноте это было особенно впечатляюще. Как минимум несколько километров пришлось преодолеть, прежде чем мы выскочили на открытый воздух и увидели яркие звёзды, что освещали ночное небо Эллайты. Естественно, ни одно созвездие не было нам знакомо. Пусть я никогда и не увлекался астрономией и всем, что связано с космосом, но без проблем мог найти большую медведицу на небе, а здесь вообще ничего не знал. — Охренеть! — только и смогла произнести Жанна и её поддержали остальные. Мы вынырнули из огромной горы, что возвышалась посреди бескрайнего водоёма. Сотни звёзд отражались от поверхности воды, из-за чего казалось, словно и сверху, и снизу у нас находится небо. Но помимо звёзд в воде было множество светящихся растений и рыб. И это было вдвойне потрясающе. А ещё здесь был невероятно чистый и приятный воздух. Да и давление магии практически не ощущалось. Хотя Лерна уже убрала защиту. По крайней мере я больше не чувствовал её. — Море Спокойствия, — заговорила Лерна, зависнув над горой. — Воды в этом море пропитаны магией драконов. Оно считается священным. Воды Моря Спокойствия под запретом для всех жителей Эллайты. Даже драконам не разрешено здесь купаться и тем более охотиться. Ещё мои предки установили здесь мощнейшие защитные техники, которые отпугивают особенно непонятливых. А это Гора Скорби. Сюда сбрасывают тела мёртвых драконов. Пролететь над водами моря спокойствия драконы могут только для совершения посмертного обряда. Выход из Мировой башни оказался в самом защищённом и таинственном месте Эллайты. На другом конце мира, от моих родных гор. Но это даже хорошо. Совсем рядом с морем спокойствия расположены гнёзда самого многочисленного рода драконов — Стихийных покровителей. Порядка сотни особей повелевающих стихиями. И что самое главное именно они отвечают за контакты с другими расами Эллайты. Подчиняются только совету восьми и матриарху нового поколения. Многое из того, что говорила Лерна, было трудно переварить. Но основную мысль её речи понять было несложно. Сейчас мы направимся к драконам, которые работают в качестве дипломатов. Контактируют с другими расами Эллайты и уж они наверняка смогут рассказать, что произошло, пока Лерна отсутствовала. — Лететь нам несколько часов, поэтому время, чтобы как следует подготовить вас к встрече со Стихийными покровителями, у меня есть. А теперь слушайте меня очень внимательно, чтобы не совершать грубых ошибок при встрече других драконов. Как одна из совета восьми я смогу защитить любого из вас, но только при условии, что буду находиться рядом. Этого может и не произойти. Придётся вам полагаться только на себя. И если останетесь с драконами наедине, соблюдайте несложные меры предосторожности. Особенно это касается Мала и Зайки. Если первому никто не откажет в драке, — Мал радостно, что-то воскликнул, но быстро словил подзатыльник от Жанны и обиженно посмотрел на неё, потирая затылок. — То целительницу даже слушать не станут. Убьют на месте. Ни один дракон не позволит проникнуть в свой организм чужой магии. Даже при смертельном ранении мы будем сами лечить себя. Про остальных Лерна ничего не сказала, значит уверена, что мы не доставим проблем. Это уже радовало. Но недолго. С каждым последующим наставлением драконихи мне всё сильнее хотелось послать её в задницу. Её и всех этих заносчивых и самовлюблённых ящериц. Драконы считались повелителями мира Эллайты и все другие расы, населяющие этот мир, были обязаны пресмыкаться перед чешуйчатыми. Причём пресмыкаться в буквальном смысле. Драконы собирали со всех дань, а ещё занимались тем, что просто летали по городам для того, чтобы их восхваляли. Вот такое хобби было у особо зазнавшихся крылатых. Когда им хотелось чувствовать собственную важность, они отправлялись в какое-нибудь поселение любой из шести рас, что жили в этом мире и выслушивали дифирамбы в свой адрес. Причём эти дифирамбы им обязаны были воспевать абсолютно все вне зависимости от силы и статуса. Лерна сказала, что раньше и сама очень любила заниматься подобным. Но это было ещё не всё. Помимо вот такого безоговорочного подчинения и лизоблюдства со стороны других жителей Эллайты, драконы и между собой не очень ладили. Существовало тридцать две группировки крылатых, которые постоянно боролись за влияние среди своего народа. Лерна, как представительница драконов истинной магии, сильнейших среди крылатых, никогда не участвовала в подковёрных играх и всегда могла рассчитывать на уважительное отношение к себе, практически от любого дракона. Лишь правители самых крупных группировок и особо могущественные ящеры могли общаться с ней на равных. Я сразу знал, когда мы только встретились, что дракониха невероятна крута, но чтобы настолько… И это было очень хорошо. Будет гораздо проще не только узнать, что случилось на Эллайте, но и в случае чего собрать ударный кулак драконов, который мне был обещан. Вот теперь я был совершенно спокоен. До того момента, пока Лерна не переключилась на меня. Оказалось, что я, скорее всего, стану целью номер один для многих драконов. Особенно для одной небольшой, но довольно сильной группировки, о которой и пошли змеи-защитники, опоясывающие собой мир. И всё это из-за того, что у меня в компаньонах была Тита. Но змейка заверила меня, что это не проблема. Что сейчас ей вполне по силам справится практически с любым драконом, что слабее Лерны. А это было подавляющее большинство крылатых. Но и это было не всё. Помимо Титы у меня ещё имелся чистильщик, которого драконы обязательно учуют. Это Лерна уже привыкла к нему и прекрасно знает, сколько ограничений наложено на этого, крайне опасного духа. А вот другие драконы этого не знают и предпочтут нанести превентивный удар. Поэтому мне было запрещено отходить от Лерны дальше, чем на десять шагов. А если и нужно будет это сделать, то только при условии, что я буду находиться под двойным, а ещё лучше тройным слиянием. Вот так и получилось, что я стал самым ограниченным в свободе перемещения. Но Лерна заверила меня, что это только до тех пор, пока я не докажу драконам из совета восьми, что Тита со мной по доброй воле, а Чёрный находится на короткой привязи и без моего ведома не сделает и шага. Здесь главное как можно скорее добиться собрания совета восьми. — Порой на это уходят месяцы, а то и годы. — печально констатировала дракониха. — Но я уверена, что сейчас совет уже собран, практически в полном составе. Слишком много смертей моих сородичей. Такое точно не оставят без внимания. Дальше Лерна рассказывала нам немного об обычаях драконов. Конкретно тех, к которым мы сейчас летели. Что драконы практически никогда не меняют своего истинного облика, хотя могут делать это без проблем. И принимать любой облик по желанию. Происходит это в крайних случаях. Как, например, был у Лерны. Ей просто было дико неудобно таскаться с нами в драконьем обличии. Это только доставило бы всем кучу ненужных проблем. Но в родном мире никаких проблем точно не будет. Поэтому теперь Лерна будет всегда выглядеть, как огромный чёрный дракон. И это была очередная проблема для нас. Если драконы начнут драться, а я отчего-то был уверен, что они начнут. Такие спесивые создания просто не могли не сцепиться из-за какой-нибудь ерунды. Они тупо могут нас задавить. Придётся постоянно быть начеку и не снимать защиту. О чём я сразу же сообщил всем. И Лерна поддержала моё решение. Что также не добавляло оптимизма. — Будьте предельно осторожны. Сейчас к нам подлетит дозорный, — сообщила Лерна, резко прервав свой рассказ. — Стихийные покровители раньше никогда не выставляли дозоры над Морем Спокойствия. Даже представить не могу, что такого могло случиться. Вокруг было довольно темно. Звёзды не давали достаточного света, поэтому приближения дозорного мы заметили, только когда он оказался в непосредственной близости. Обычный красный дракон, раза в полтора меньше Лерны. При этом мне показалось, что дракон явно был удивлён и в первые секунды не знал, что сказать. Он просто замер на месте и махал крыльями, таращась на дракона истинной магии. Лерна даже не выдержала и заговорила первой. — Младший, мне необходимо попасть к патриархам. Я вернулась на Эллайту из далёкого путешествия и чувствую, что для расы драконов наступили тяжёлые времена. Как одна из совета восьми я должна узнать, что здесь произошло. — Боюсь, старшая, что я не могу вам ничем помочь. И даже вынужден просить, покинуть территорию Стихийных покровителей. Сейчас на Эллайте нельзя доверять никому. Тем более, совету восьми. Они предали нас. И только из-за того, что не было ни одного свидетельства, что среди предателей была старшая, я не напал на вас. — Да что ты такое несёшь⁈ — тут же взъярилась Лерна и встала на дыбы, хватая красного дракона за шею. При этом магия, удерживающая нас, исчезла и пришлось сильно постараться, чтобы остаться на драконихе. Мал и вовсе упал, но быстро накинул свой доспех и помог Зайке, которая держалась с огромным трудом. А вот Жанна, Дионис, Пир и Рури справились с этим без особых проблем. Мы могли только слышать, о чём говорят драконы. А ещё ощущать мощь, которую моментально высвободила Лерна. Красному коротышке и думать не стоило сопротивляться. — Я говорю правду старшая. Великие драконы из совета напали не только на Стихийных предводителей. Атаке подверглись крупнейшие гнёзда Эллайты. По нашим данным, безвозвратно были потеряны больше половины всех драконов, населяющих наш мир. — Это, какой-то бред! А что случилось с великими? Не могли же они сотворить подобное и остаться целыми? Даже я не способна противостоять двум боевым звеньям нашего народа. Только у Стихийных повелителей наберётся два десятка таких звеньев. Но красный не успел ответить, вместо него это сделал голос, что появился из ниоткуда. — Реджин, проводи старшую к месту сбора совета гнезда. Старейшины сами всё ей расскажут. Можешь быть уверен, что она не имеет никакого отношения к совету восьми. Её сила чиста. Пустота не коснулась старшей. На пару мгновений повисла тишина, после чего Лерна вернулась в горизонтальное положение, отпустив красного. Он пристроился рядом с ней и только сейчас обратил на нас внимание, но ничего не сказал по этому поводу. Вместо этого Реджин с опаской попросил Лерну ограничить её силу. Слишком трудно ему находиться рядом с ней. — До места сбора лететь минут двадцать, поэтому я постараюсь ввести вас в курс дела, старшая. За последние десять лет на Эллайте произошли очень большие изменения. Появился враг, который представляет опасность для всех разумных населяющих наш мир. Даже драконы поначалу оказались беспомощны, перед лицом опасности. И к тому времени, когда удалось понять, каким образом бороться с новым врагом было уже слишком поздно. Семь членов из совета восьми были захвачены врагом и обернулись против своего народа. Но помимо этих могущественных драконов к ним присоединились и другие. Многие храбрые воины отдали свои жизни, чтобы сдержать атаку порабощённых врагом драконов. Всю дорогу Лерна летела молча, не задавая ни одного вопроса. Она только слушала, и я ощущал, как ярость постепенно начинает брать над ней верх. Она даже не пыталась скрыть это от меня. Складывалось такое впечатление, что Лерна использовала нашу связь, для сброса ярости. И получалось это у неё очень хорошо. Ближе к концу полёта я и сам был готов вцепиться кому-нибудь в глотку. Пришлось срочно успокаиваться. Не хватало ещё накинуться на драконов. А как я понимаю, в месте, куда мы летим, будут собраны сильнейшие представители Стихийных повелителей. Здесь мне очень помог Чёрный. Как оказалось, он не прочь перекусить эмоциями. Поэтому, когда Лерна пошла на посадку, я уже был совершенно спокоен.Глава 21
— Приветствуем старшую, — раздался возглас десятка драконов, что встретили Лерну. Два красных, один синий, три зелёных, коричневый, фиолетовый и два золотых дракона. Золотые были самыми крупными и лишь немногим уступали в размерах Лерне. Но это не помешало им склонить голову при её появлении. — Для драконов наступили очень тяжёлые времена. Мы безмерно рады, что старшая не была затронута пустотой и пришла на помощь младшим. Только мы совершенно не понимаем, почему дракон истинной магии используется в качестве ездового животного? Когда Реджин доложил об этом, мы не поверили ему. Но сейчас смогли убедиться, увидев всё своими глазами. — Эти разумные помогли мне найти путь обратно на Эллайту после того, как двое джиннов смогли пленить меня и забрать в Мировую башню. В тот момент я была слишком сильно занята заботой о потомстве и не смогла ничего противопоставить им. Почти двадцать лет меня удерживали в рабстве, в роли ручной собачонки, пока этот человек не освободил меня и не предложил свою помощь. Поэтому если кто-нибудь попытается причинить ему вред, то будет иметь дело со мной. К тому же по договору, что заключён между нами, мы должны защищать друг друга от любой угрозы. Если вас не устраивает, что я нахожусь вместе с ними, то могу немедленно удалиться. Уверена, что смогу найти других драконов, что окажутся менее нетерпимыми к присутствию представителей других рас. Драконы переглянулись между собой и в этот момент рядом с Лерной появился ещё один чёрный дракон, совершенно не уступающий ей в размерах. И до усрачки довольный. — Эти драконы хотят заручиться твоей поддержкой и в то же время решают, как разобраться с остальными. Я бы не стал им доверять, — заговорил второй чёрный дракон голосом Рури. Он вот так запросто взял и превратился в дракона истинной магии. Причём я могу с уверенностью утверждать, что парнишка совершенно не отличался от Лерны. От них даже исходила одинаковая сила. И это ощутил не только я. Все присутствующие драконы буквально распластались в поклоне. — Просим прощения старший, но мы не знаем вас. И не понимаем, каким образом вам удалось так внезапно появиться в этом месте. Все наши защитные конструкции ничего не ощутили. Разрешение было дано только старшей Лерне. — заговорил всё тот же золотой дракон. — Я только недавно встретился с вашей старшей, но уже не сожалею, что согласился пойти с ней. Чувствую, что здесь будет очень интересно. Ещё ни разу не играл с такими большими драконами. — Рури! — тут же заорал я, вкладывая в голос побольше силы. Чем заставил всех вздрогнуть. Впрочем, не я один решил приструнить этого великовозрастного малыша. Лерна не стала терпеть такого надругательства над драконами истинной магии и припечатала Рури сперва крылом, а затем и хвостом. И если первый удар шимба выдержал, то второй заставил его отправиться в гости к стихийным драконам. Так сказать, влиться в их ряды. И неважно, что его туша приземлилась кверху ногами. Это произвело неизгладимое впечатление на Стихийных повелителей и многие из них поспешили удалиться, чтобы не попасть под гнев дракона истинной магии. Причём они не понимали, что Рури ненастоящий дракон. Он не просто сменил внешность, а буквально стал драконом. Хотя и говорил, что может превращаться только в человека. В голову пришла мысль, что Лерна могла бы привлечь Рури к продолжению рода драконов истинной магии. Это же не будет считаться, как совращение несовершеннолетних? Нет таких законов у народа шимба? Но эта мысль быстро вылетела из головы, когда скрюченный в три погибели Рури попытался ответить на атаку Лерны. Причём попытался атаковать ментально, словно забыл, что сам недавно поставил защиту. Я было испугался, что мелкий засранец нас всё же обманул и оставил для себя лазейку, но успокоился, когда понял, что ничего у Рури не получилось. Он атаковал по площади. Накрыло всех в радиусе сотни метров. Представители Стихийных повелителей, словив мощнейший ментальный удар, покинули нас. А вот мой отряд, включая Лерну, остался в целости и сохранности. Защита отлично работала. — И сколько нам теперь ждать, когда драконы придут в себя? — задал очень правильный вопрос Дионис. Но отвечать на него я не стал, сперва необходимо было разнять Лерну и Рури. От подобного поведения шимба дракониха взъярилась ещё сильнее и бросилась вперёд, собираясь затоптать беднягу перевёртыша. Пришлось срочно прибегать к помощи Зер-Гула и появляться перед носом Лерны. — Остановись! Не хватало, чтобы мы между собой дрались! Рури может стать очень полезным в деле освобождения твоего народа. Лерна резко остановилась и обдала меня клубами пара. Только я не мог понять, это она прислушалась к моим словам, или просто не хотела снова ощутить на себе силу гнева контракта? Затем я тут же переместился к Рури. — Ну-ка быстро превратись обратно в человеческого ребёнка и не смей больше никогда копировать Лерну! Она последний дракон истинной магии, что остался в этом мире. Сам же я в этот момент думал о том, что в будущем вполне возможно такое превращение. Но сперва необходимо будет подготовить к этому дракониху. Объяснить ей все возможные плюсы. Но сперва необходимо было разобраться с текущей проблемой. А для этого придётся ждать, когда драконы очухаются после удара Рури. — Чего такого? Просто я хотел быть таким же, как Лерна. Вон как перед ней преклонялись драконы. Значит, она сильная и её боятся. А ещё она может командовать этими драконами. Я тоже этого хотел. Пусть они станут моими игрушками. — Рури, если ты и дальше будешь себя вести подобным образом, то я отправлю тебя домой к маме. Ты должен понимать, что любое действие имеет свои последствия. Вот сейчас, если бы я не вмешался, Лерна могла тебя сильно побить. А там может и убить. И кто бы потом гарантировал, что твоя мама ни примчалась спасать сына? А в этом случае она гарантированно забрала бы тебя домой. — Вайм, позволь всё же мне научить этого глупого ребёнка, что нужно сперва думать, а уже потом совершать всякую хрень, — произнесла Лерна, которая приняла человеческий образ, подбежала к Рури, схватила его за ухо, и начала трепать его. Но парень не обращал на это внимания. Ему было совершенно параллельно. Поэтому я не стал мешать драконихе, пускай отведёт душу. К тому же это никак не мешало шимба разговаривать со мной. — Я действительно не подумал об этом. Не нужно отправлять меня домой. С тех пор как я сбежал ещё ни разу так и не получилось наиграться вдоволь. А дома меня снова ждёт бесконечная учёба и скука смертная. В следующий раз, когда я решу что-нибудь сделать, то обязательно спрошу у тебя разрешения. — Вот и славненько, — произнёс я. Хотя не верил словам Рури. И в следующий раз он обязательно выкинет какую-нибудь лютую дичь. Но и вот так просто прогнать его я не мог. Договор подписан, да и слишком глупым будет отказаться от подобной помощи. Ведь, по сути, нам даже не придётся напрягаться со свержением власти в мире Чёрного. А это получается, что я закрою свою часть нашего договора. А вот чистильщик всё равно продолжит мне служить. И Рури была моя единственная возможность сделать всё чужими руками. От подобного не отказываются добровольно. — Хватит уже, — остановил я Лерну, когда драконы начали приходить в себя. Мы находились в каком-то запретном месте, поэтому никто нас не тревожил. Иначе не обошлось бы без хорошей драки. А так выходка Рури позволила нам немного обсудить сложившуюся ситуацию. Правда, толком обсуждать было нечего. У нас имелась лишь информация, полученная от Реджина. Но и этого было вполне достаточно, чтобы сделать первые выводы о сложившейся на Эллайте ситуации. И выводы эти были весьма спорными. Единственное, что точно было понятно, что придётся столкнуться с семью очень могущественными драконами. Не сильно уступающими Лерне. Хотя после того, что здесь выкинул Рури, это уже не казалось чем-то очень сложным. Разрешим шимба поиграть с ящерами, на которых мы будем ему указывать, а дальше только и нужно будет, что успевать их добивать. Правда, с этим не согласилась Лерна. Она не позволит убивать никого из совета восьми. Необходимо будет попытаться достучаться до них и вернуть на сторону драконов. — Что произошло старшая? Почему мы все отключились? — спросил, пришедший в себя золотой дракон. — Не удивительно, что драконам из совета восьми удалось так легко разбить вас. Вы оказались слишком слабы и не выдержали слабенькой ментальной атаки. Даже люди смогли выстоять, а вот величественные драконы пали. — задумчиво произнесла Лерна. При этом она оставалась в своей человеческой ипостаси, что совершенно не добавляло её словам веса и убедительности. Чем и решил воспользоваться золотой дракон, напав на Лерну. Но он не смог даже близко подойти, получив ещё один сильнейший удар. На этот раз магией. Лерна приложила бедолагу так, что во все стороны брызнула золотая кровь. — Если я приняла этот облик, значит, на то были свои причины, — рявкнула Лерна. — Видишь этого человеческого ребёнка? — дракониха без проблем подняла Рури за ухо. — Это именно он вырубил вас. За что я сейчас наказываю его. Сделать это в моей истинной форме не получится. Так я могу его просто убить, а делать это будет глупо. Этот ребёнок может помочь нам остановить бунтовщиков. Узнать у них, что случилось и найти решение как помочь. Предупреждаю всех, если ещё кто-нибудь попытается меня атаковать — умрёт. Эти слова были сказаны в самый подходящий момент. Ещё несколько драконов пришли в себя и явно размышляли над тем, что делать. И по тому, как они резко дёрнулись, а затем замерли было ясно, что решили поступить так же, как и их золотой предводитель. — Вот и хорошо, — одобрила подобное решение Лерна. — А теперь мне хотелось бы узнать всё, что произошло на Эллайте за то время, пока я находилась в плену у джиннов. Разумные, что пришли вместе со мной наши союзники. Любое нападение на них, будет расцениваться, как нападения на меня. Вскоре вы сможете убедиться, в их пользе. Стихийным повелителям не оставалось ничего, кроме как принять правила игры. Они понимали, что не смогут справиться с Лерной, даже если объединятся. А ведь был ещё и Рури. И от нас неизвестно чего можно ожидать. Как-то это было странно. Лерна говорила Реджину, что не сможет выстоять против двух боевых крыльев драконов. А я сомневаюсь, что в одном крыле больше трёх драконов. Вот и получается, что сейчас против нас были как минимум три боевых крыла. Хотя нет только два. Не все драконы ещё пришли в себя после атаки Рури. Минут через двадцать пришли в себя самые слабые из старейшин. К тому моменту Голдер, так звали главного золотого дракона, уже начал рассказ. Всё началось семь лет назад. Когда на Эллайту обрушился небывалый по силе звездопад. Тысячи огромных камней начали падать с неба и многие из них достигали поверхности планеты. Пусть основная их масса сгорала в атмосфере, а крупнейшие метеоры уничтожались драконами и самыми сильными представителями других рас. Но всё равно было множество звёздных камней поменьше, которые достигали поверхности планеты. На первый взгляд они не несли никаких разрушений. Редко когда, пробивая крыши домов, портя посевы и в единичных случаях убивая особенно несчастливых бедолаг. На подобную мелочь никто не обращал внимания. И как выяснилось, очень зря. Звёздные камни содержали в себе частичку неизвестного создания. И чем больше таких камней попадало на планету, тем больше частичек этого создания собирались вместе. Четыре года назад концентрация оказалась достаточной, для того чтобы пустота смогла захватить первого разумного. Никто точно уже не может сказать, кто это был, но большинство склоняется к гоблинам. Их разум самый слабый из всех рас, представленных на Эллайте, и подавить его сопротивление проще всего. Сперва был заражён один гоблин. Затем целая деревня и дальше зараза начала стремительно распространяться по всему миру, захватывая всё больше и больше разумных. Со временем она смогла адаптироваться к жизни и в других разумных. Заражённые становились очень агрессивными и пытались убить всех, кроме других заражённых. Когда концентрация захваченых пустотой достигла определённого уровня, планета взорвалась множеством войн, в которые оказались втянуты абсолютно все. Драконы до этого момента оставались в стороне, не желая вмешиваться в дела букашек. А таковыми они считали всех, кроме себя. Но даже надменным драконам сильно не нравилось, что творится в мире и они решили взять ситуацию под контроль. Потушить пламя, с каждым днём, разгорающееся всё сильнее. Но букашки не захотели подчиняться правителям Эллайты. Наоборот, они объединились и направили своё оружие на драконов. В кровопролитных сражениях крылатые повелители неба доказали свою силу и разбили объединённые войска противника. Но тогда же появились первые заразившиеся пустотой драконы. Сперва это были самые слабые особи. Из молодых гнёзд, с которыми никто и никогда не считался. Но с каждым днём заражённых становилось всё больше. Совет восьми собрал патриархов всех гнёзд и впервые за историю Эллайты драконы решили объединиться, чтобы разобраться с общей угрозой. Необходимо было найти способ, как обезопасить себя от пустоты. А ещё, как вернуть уже заразившихся. Для этого были отобраны десять самых мудрых и знающих драконов расы. К сожалению, среди них не оказалось Лерны, которая считалась одной из самых-самых. Поэтому изучение противника и поиск средств для борьбы с ним затянулось на непростительно долгий срок. К тому моменту, когда решение было найдено, заразились драконы из совета восьми. До этого они своей мощью сдерживали других заражённых, не подпуская их к здоровым драконам. — Буквально за неделю перед твоим появлением старшая состоялась великая битва с драконами из совета. Мы потеряли очень многих братьев, но смогли переломить ход битвы в свою пользу. Никого из старейшин не удалось захватить, а вот несколько обычных заражённых драконов попали к нам в плен. На них мы и опробовали метод, разработанный нашими мудрецами. Пустота покинула их тела через четыре дня. Нам удалось заблокировать её частицы и поместить в силовое поле для изучения. Благодаря этому, мы теперь уверены, что сможем избавить от звёздной напасти всех жителей Эллайты. Но только в том случае, если у нас будет время. Если пустота даст его нам. Наши разведчики доложили, что к драконам из совета присоединяются и другие расы, порабощённые пустотой. Они определённо собираются сломить сопротивление драконов. В этом случае наш мир будет обречён. Другие расы не смогут ничего противопоставить подобной мощи. Среди них ещё остались очаги сопротивления, но их крайне мало. — А можно мне посмотреть на эту пустоту? — как только закончил говорить дракон, спросила Зайка. — Это очень похоже на какой-то вирус, что подчиняет себе разум рецепиента. Инопланетный вирус! Вы представляете, что это вообще такое⁈ Это потрясающее открытие! Мне не терпится поскорее изучить эту пустоту. Уверена, что всему случившемуся найдётся научное объяснение. Ведь есть же на Земле грибы кордицепс, которые захватывают тела насекомых. А ваш случай очень похож на это.Глава 22
— Старшая, что имеет в виду эта человеческая самка? — спросил золотой, да и остальные драконы смотрели на Зайку с недоверием. Впрочем, я был с ними полностью согласен. Вот куда она собралась лезть? Здесь какая-то инопланетная зараза, которая подчиняет себе разумных. Причём невероятно сильных разумных, практически равных по силе нашей Лерне. — Она целитель и вполне возможно, что сможет нам помочь, понять природу пустоты. — к моему удивлению ответила Лерна. — Я против того, чтобы Зайка лезла в это дело. Неизвестно что это за дрянь и как она отреагирует на вмешательство целителя. Как командир отряда я запрещаю Зайке заниматься этим. По крайней мере, до тех пор, пока не буду уверен, что ей ничего не угрожает. — И как ты это поймёшь? — спросила Жанна. Похоже, что я один не хотел позволять Зайке лезть в это дело. — Она целитель и гораздо лучше нас всех разбирается в болезнях, вирусах и во всём прочем, что касается медицины. К тому же драконы сказали, что они смогли найти способ, как избавляться от пустоты. Вы ведь можете это сделать с человеком? — Люди были одними из первых, на ком мы попробовали разработанный метод. Он полностью работает. И чем меньше времени прошло с момента заражения, тем безболезненнее происходит избавление от пустоты. — произнёс коричневый дракон. Впервые заговорил кто-то ещё кроме золотого. — Меня зовут Дейрикс, я один из разработчиков метода избавления от пустоты. Вместе с нами работали и специалисты из других рас. В том числе целители, но они сказали, что пустота — это не болезнь. Что больше всего она похожа на паразита, что развивается за счёт ресурсов организма заражённого. Именно на основе этого мы и разработали наш метод извлечения пустоты. Но это только извлечение. Уничтожить её частицы невероятно сложно. Поэтому мы изолируем их внутри специального энергетического поля. — Среди местных целителей имеются специалисты по вирусам? По паразитам? Есть хотя бы кто-то, кто умеет работать с энергетической оболочкой человека? — не подумала испугаться Зайка. На мой запрет она даже и не обратила внимание. — Я не понимаю, о чём ты говоришь женщина, — немного подумав ответил Дейрикс. — Возможно, это сможет понять кто-нибудь из нашей команды. Или ты сможешь нам этой объяснить? Старшая, не могла бы ты помочь и передать мои знания этой целительнице? Я ощущаю, что она родилась не на Эллайте. Возможно, жителю другого мира удастся разобраться в возникшей проблеме. — Командир, ну так что? Разрешишь попробовать применить опыт и знания земного целителя к проблеме, возникшей в этом мире? — спросила Зайка, чем меня сильно удивила. Обычно она не то что никогда и ни о чём не спрашивает. Она всегда пытается поступить, как считает нужным. А сейчас вдруг такие резкие изменения. — Только при одном условии. И условием этим был договор, что возник сразу перед всеми присутствующими драконами. В договоре был прописан всего один пункт. В случае если Зайка заразится и они не смогут ей помочь, то все умрут. Я уже позволил уйти Каю. Оставил Камня и Момоко на десятом этаже. И не хочу больше терять никого из своих. Зайка была частью отряда Умника. А ещё подругой Жанны, с которой у нас всё очень серьёзно. — Это ни к чему. Драконы не станут обманывать и даже врать в моём присутствии. Все прекрасно знают, какое наказание ждёт любого, кто нарушит одно из главных правил общения с членов совета восьми. — сказал Лерна, подписывая этот договор. Дракониха подала пример остальным. И я получил одиннадцать подписей, после чего дал добро на участие Зайки в изучении этой непонятной пустоты. Но прежде я обратился к Рури и попросил его защитить целительницу. Он должен выступать в роли её защитника и не подпускать даже самых крошечных врагов. Шимба понравилась моя идея и он тут же оказался возле Зайки, взяв её за руку. Я попробовал прикоснуться к девушке и не смог этого сделать. Её тело было окружено ментальной силой Рури. Вот теперь можно было и отпускать целительницу к инопланетной заразе. Хотя сама Зайка оказалась не в восторге от подобной защиты. Она начала возмущаться, что не сможет ничего сделать и вообще это не научно. Ей нужен был непосредственный контакт с пустотой. Но я лишь развёл руками. После чего был обласкан весьма изящными ругательствами. А пока Зайка занимается изучением этой пустоты, нам неплохо было бы взглянуть своими глазами на заражённых. Но сперва необходимо отдохнуть. С этим согласились все. Даже драконы. После нападения драконов из совета наступило затишье. Обе стороны в срочном порядке начали восстанавливать силы. И судя по тому, что докладывали разведчики, драконов есть ещё около пары недель до следующей массированной атаки. За это время драконы планировали собрать всех сородичей в один большой кулак. Но помимо драконов планировалось объединение и остальных рас Эллайты. Мы прибыли в преддверии генерального сражения. И привели к драконам их правителя. Никто даже не думал оспаривать лидерство Лерны. По крайней мере в гнезде Стихийных повелителей. Но существовали и другие гнёзда, где имелись более сильные драконы, которые могли не согласиться с лидерством Лерны. Правда, её это совершенно не заботило. Если понадобиться, то чёрная дракониха убьёт любого, кто станет оспаривать её лидерство. Слишком долго Эллайта была без дракона истинной магии и вот что из этого получилось. Зайка зависла с учёными драконов на четыре дня, за которые мы успели облететь едва ли не всю Эллайту. За исключением тех государств и городов, что были заняты заражёнными. Драконы пришли к выводу, что для объединения всех свободных разумных гораздо лучше подойдут люди. Слишком большой страх вызывали правители Эллайты у своих подданных. Тем более, сейчас, когда любой дракон может оказаться заражённым и начать уничтожать всех встречных. Поэтому мы были выбраны Лерной в качестве послов крылатых. Да и кроме меня, никто не мог передвигаться практически мгновенно на очень большие расстояния. Даже среди драконов не нашлось никого с навыком телепортации. Зер-Гул и здесь оказался незаменим. Вместе с нами отправились сразу три патриарха из разных гнёзд драконов. Ситуация была крайне серьёзная, поэтому они даже поступились своим принципами и приняли человеческий облик. Правда, глаза всё равно не могли замаскировать, но этого и не требовалось. Просто ни один из местных правителей, к которым мы перемещались, не успевал вовремя среагировать и спрятаться. Телепортация всех заставала врасплох. А потом мы просто давили силой, выигрывая немного времени, чтобы объяснить, кто такие и для чего прибыли. Первыми было решено направиться к людям. На Эллайте это была самая многочисленная раса, занимающая обширные территории. Правда, большая часть этих территорий сейчас была захвачена заражёнными. Но чистым людям удалось организовать достойную оборону и остановить распространение заражения. Как им это удалось сделать, драконы не знали. Они ещё не успели связаться с временным правительством людей. Сформированным, после уничтожения большинства старых правителей, которые оказались заражены пустотой. Хватило поймать пару человек и задать им нужные вопросы, чтобы оказаться перед правителями людской расы. Девять человек. Все сплошь старики с неплохими магическими возможностями. По силе были примерно на одном уровне с ранкерами. И даже попытались атаковать нас. Но с тремя патриархами мне удалось подавить их сопротивления. И даже обойтись без жертв. Все были вполне пригодны к исцелению. Затем произошло быстрое знакомство. Хотя мы и так уже прекрасно знали, с кем предстоит иметь дело. Языки ввели нас в курс дела и заочно познакомили с временным правительством человеческой расы. Даже показали магические изображения. Вполне неплохая, анимированная трёхмерная модель. Даже на Земле ещё не смогли создать подобные технологии. А тут всё сделано на магии. Прикольная штука. — Впервые вижу, чтобы драконы подчинялись человеку, — удивлённо произнёс Раливан Суранский, представляющий в совете людей некогда самое крупное человеческое государство, Суранскую империю. А произнёс он это после того, как я приказал драконам остановиться. Слишком они вошли в раж и могли кого-нибудь убить, что нам сейчас совершенно не нужно. — Грядут большие перемены. Над всеми свободными расами Эллайты нависла угроза уничтожения. Полного поглощения пустотой. Перед лицом общей опасности драконы предлагают объединиться. Ударить по армии пустоты одновременно со всех сторон, разделить её на несколько частей и попытаться спасти всех, кого возможно. У драконов появился способ, как вернуть заражённых. И они готовы поделиться этим способом с другими расами. — Мы также смогли найти подобный способ. Только нам не хватает ресурсов. Не хватает сильных магов. И не хватает ещё очень много чего. Максимум, на который мы сейчас способны — это триста заражённых в день. Но с учётом того, что их несколько миллиардов можете представить все масштабы, с которыми мы столкнулись. Для возвращения всех заражённых потребуется несколько тысяч лет. Сами понимаете, что они не будут сидеть спокойно и ждать, когда мы придём. Сейчас нам удалось создать небольшую буферную зону и отгородиться от заражённых. Но как долго мы сможем её удерживать не известно. Да и драконы здесь играют огромную роль. Это сейчас заражённые небесные владыки слишком заняты своими сородичами. А когда они обратят свой взор на людей, то мы ничего не сможем им противопоставить. — Вот именно поэтому свободные драконы и хотят объединить все расы Эллайты. Они сдержат своих сородичей, а вы в это время ударите по основным силам пустоты. Необходимо сковать все силы противника. И в это время начать исцеление. Если с исцелением возникнут проблемы, то драконы готовы применить своё сильнейшее оружие и уничтожить всех заражённых. Услышав это, все людские правители помрачнели. Они прекрасно знали, о каком оружии шла речь. Оружие, которое требовало для своей подпитки множество жертв. И жертвами этими предстояло стать, в том числе и людям. Драконов было слишком мало, чтобы нанести достаточно мощный удар. Принеси они в жертву всех оставшихся на Эллайте свободных драконов, смогут уничтожить лишь малую часть орды заражённых. Это было одним из самых слабых мест в плане драконов. Для уничтожения пустоты требовалось уничтожить практически девяносто процентов всех жителей Эллайты. Принести в жертву миллиарды разумных. Но это было в разы лучше, чем подчиниться пустоте. В этом случае вся планета станет обречена. У заражённых исчезнут противники и они начнут кидаться друг на друга, как это происходило на начальных этапах появления пустоты. Рано или поздно исчезнет любая жизнь на планете. — Драконы в любом случае сделают всё возможное, чтобы уничтожить пустоту. Решение остаётся за вами. Я оставлю духа, который в любой момент сможет сообщить о том, что вы надумали. Времени на размышления у вас практически нет. Сейчас драконы проводят последние испытания над пустотой и когда они закончатся, выступят. Максимум неделя. Духа я постарался призвать самого нейтрального, чтобы не пугать аборигенов. Всё же на Эллайте, никто кроме драконов, не знал о существовании духов. Здесь не было даже шаманов. У призванного духа была всего одна функция, выступать в роли телефона. Телефона, имевшего в своей записной книжке единственный номер. Отчего-то я не сомневался, что люди примут предложение драконов. И в случае необходимости будут готовы пожертвовать собой, чтобы остановить пустоту. Пока добирались сюда, мы успели увидеть достаточно, чтобы понять, какая участь ждёт всех, если зараза одержит верх. Даже монстры из подземелий были более гуманными убийцами, чем заражённые. Они сразу же убивали свою жертву и не игрались с ней. Не наслаждались мучениями и не пытались продлить их как можно дольше. А вот заражённые пустотой делали это с каждой своей жертвой. И единственным спасением здесь было как можно быстрее заразиться самому. Своих они не трогали. Пока. После людей мы отправились к эльфам. Здесь очень помог Пир. Всё же он был отпрыском эльфийского правителя, а ушастые ощущали подобное даже у представителей других миров. Вот и на Эллайте нас сразу же и без каких-либо вопросов провели к правителю эльфов. — Равные должны общаться с равными. — выдал глубокую мысль Пир, перед тем как появиться перед своими сородичами. Эльфы оказались менее сговорчивыми, чем люди. Их правитель наотрез отказался приносить в жертву свой народ. Поэтому пришлось устроить небольшой государственный переворот. Теперь эльфами Эллайты правил Пир. Всё же очень странно у эльфов происходит передача власти. Достаточно иметь право на трон и вырезать всех представителей прошлой правящей семьи. Остальные эльфы воспринимают это, как само собой разумеющееся. Вот и в этот раз не было даже никаких протестов и попыток свержения узурпатора. Все сразу принесли Пиру клятвы верности и на этом проблема с ушастыми была разрешена. Но у меня появилась другая проблема. Тита была вынуждена оставить своего ушастого вместе с местными эльфами. А оставлять Пира здесь без какой-либо защиты было слишком опасно. Среди местных у него не было вообще никаких сторонников. Поэтому пришлось немного задержаться и обеспечить его необходимой защитой и охраной. Мне даже пришлось лезть из кожи вон и призывать ещё одного змея-защитника обвивающего собой целый мир. Благо, что пришлось призывать не Великого духа, и сразу же попалась мужская особь. Тита раздала все необходимые распоряжения, и только после этого мы отправились дальше. Следующими оказались орки. Здесь не возникло вообще никаких проблем. Местный повелитель был заражён и погиб при одной из атак. Поэтому клыкастые были очень рады, что появился я. И сразу же согласились на все предложения драконов. После были гномы, архи и энты. Договориться с ними было довольно сложно. Особенно с разумными пауками и деревьями. Но всё же нам удалось это сделать. Удалось убедитьих, что без плана, разработанного драконами их расы будут истреблены. Как это уже произошло с гоблинами. Зелёные коротышки были полностью поглощены пустотой. Не осталось ни одного свободного гоблина.Глава 23
На все переговоры у нас ушло чуть больше двух недель. Всё это время драконы вместе с Зайкой продолжали работать над проблемой пустоты. И сейчас мы, наконец, сможем узнать, что удалось выяснить. Но сперва необходимо было доложить о наших успехах на дипломатическом фронте. А успехи оказались гораздо более внушительными, чем все предполагали. Порядка сорока миллионов бойцов были готовы ударить по заражённым. На этом фоне армия драконов в четыре сотни особей казалась смешной. Но основная ударная мощь приходилась как раз на эти четыре сотни крылатых. Им предстояло сковать боем заражённых драконов, а по возможности вернуть их на «светлую сторону». — Я тоже буду участвовать в этой битве. Вместе с Рури. Его задачей будет обезвредить членов совета. Если убрать этих драконов, то армия заражённых очень сильно ослабнет. — заявила Лерна, выслушав наш доклад. — Шимба станет нашим секретным оружием. Мы выяснили, что заражённые пустотой крайне восприимчивы к ментальному воздействию. Именно воздействию Шимба. На наши потуги они практически не обращают внимание. Как выяснили и ещё очень много всего интересного. Но об этом вам расскажет Зайка. У неё точно получится лучше, чем у меня. Дальше были разговоры и с другими членами объединённых гнёзд драконов. И только часа через четыре мы смогли добраться до научного отряда, где и застали Зайку стоявшей посреди энергетического поля, в котором были заточены частицы пустоты. Здесь же находился скучающий Рури, который сразу попытался наехать на меня. — Вайм, ты обещал, что мне будет весело с вами! Что мы постоянно будем играть. А единственное, чем я занимаюсь уже больше двух недель, это просто сижу и смотрю, как эти драконы и Зайка копаются с безмозглой пустотой. С ней даже поговорить не о чем. Она постоянно голодна, хочет драться и поглотить какого-то безымянного. А для этого ей сперва необходимо стать сильнее. Поглотить эту планету и ещё как минимум пару десятков подобных миров. После этих слов все уставились на парня, который подобрал какой-то камень и швырнул его в защитное поле. Во все стороны полетели искры, а камень испарился. — Только это и спасает меня. Иначе уже давно с ума сошёл бы. Здесь даже хуже, чем дома. — Чего ты только что сказал? — проигнорировав последние слова шимба, спросил я. — Что здесь даже хуже, чем дома. — Да я не об этом. Ты можешь разговаривать с пустотой? А кто-нибудь об этом знает? Ты кому-нибудь говорил? — Не говорил. Как им тут, что-нибудь скажешь? Вообще, не обращают на меня внимание. Да и чего в этом такого странного? Пустоту сложно назвать разумной. Говорю же, постоянно хочет есть, драться и мстить. Это послужило спусковым крючком. На Рури тут же налетели драконы учёные, что были с нами рядом и прекрасно всё слышали. А вскоре к ним присоединились и остальные учёные, включая Зайку. Пришлось нам ещё несколько часов ждать, пока допрос Рури не закончится. За это время мы успели поесть и даже немного вздремнуть. Во время дипломатической миссии мы располагались со всеми удобствами, так привычными человеку. А вот у драконов приходилось довольствоваться голым камнем. Благо у меня в пространственном кольце было много всего, в том числе и для комфортного отдыха в любых условиях. Поэтому я поставил своё кресло как можно ближе к расспрашивающим шимба драконам и узнал много всего интересного. Пустота действительно нечто вроде паразита. Она путешествует по вселенной и заражает все встреченные планеты. Если на них имеется разумная жизнь. Дальше такая планета уничтожается, и пустота отправляется на новые поиски. Сама она практически ничего не умеет. Не способна использовать магию, не имеет ментальных способностей. Единственное, что ей доступно, это подчинение разумных на генетическом уровне. Шимба не знал подобных слов, поэтому ему помогала Зайка. Заодно объясняя их значение и учёным драконов. По сути, пустота представляла собой микроскопических паразитов, способных к самовоспроизведению и обладающих коллективным разумом. Но договориться с ней не получится в любом случае. Поэтому возможность переговоров отпадала. Хотя после слов Рури, что он может общаться с пустотой, была на это надежда. Благодаря шимба узнали, откуда взялась пустота и что она не остановится, пока не уничтожит Эллайту. В общем, ничего нового и полезного. А вот Зайка и учёные драконов смогли всех удивить. — Как я и предполагала, а в последствии и Рури подтвердил, пустота — космический вирус. Она заражает все живые существа. Инкубационный период у всех длится по-разному. Чем больше и сильнее существо, тем он дольше. Именно поэтому первыми жертвами пустоты стали гоблины. А драконы стали заражаться последними. У всех заражённых отмечается изменение большинства биологических процессов. В огромном количестве начинают выделяться гормоны отвечающие за агрессию. Это обусловлено тем, что пустоте необходимы эти гормоны для дальнейшего самовоспроизведения. Процесс заражения вполне обратим на ранних этапах. Это примерно месяца три. В теории, возможно вернуть даже гоблинов. Методы уничтожения пустоты сейчас находятся на финальной стадии тестирования. — По сути, нам необходимо создать вакцину от пустоты. Всё усложняется тем, что на Эллайте нет таких технологий. Местные пошли по другому пути развития, полностью положившись на магию. На Земле разработка вакцины заняла бы несколько дней. Здесь же этот процесс уже длится две недели. И мы достигли определённых успехов. Вакцина находится на финальной стадии тестирования. Рядовые заражённые будут излечены с вероятностью в девяносто пять процентов. А вот с теми, кто обладает сильным потенциалом, могут возникнуть проблемы. Те же драконы показывают очень низкий процент исцеления. Что-то около трёх с половиной. Точно не могу сказать, ещё не смотрела последние данные. — Получается, что всех заражённых драконов необходимо будет убить? — спросил я. — Другого выхода мы пока не смогли найти. Уверена, что со временем сможем усовершенствовать вакцину. Но когда это будет не известно. На данном этапе можно лишь посоветовать, заблокировать всех заражённых драконов. И вводить им новые порции вакцины, пока не добьёмся необходимого результата. Как и сильнейшим представителям других рас. Все соответствующие рекомендации уже практически готовы. Осталось внести последние штрихи и можно будет их смело рассылать союзникам. — В таком случае возможно обезопаситься от заражения пустотой? И что для этого нужно? — Обычная вакцинация. — пожала плечами Зайка. — Все работающие со мной драконы уже испытали препарат на себе. Он отлично справляется с защитой от пустоты. Никаких побочных эффектов не выявлено. На данный момент изготовлено уже свыше ста тысяч доз. Необходимо привлечь к производству всех алхимиков Эллайты. Это позволит в сотни раз сократить время полной вакцинации незаражённого населения планеты. Это была отличная идея. Теперь необходимо было разделить вакцину между сильнейшими представителями всех рас Эллайты. И это не терпело отлагательств. Остановил Зайку и помчался к Лерне. А уже через двадцать минут мы с Зер-Гулом отправились в путешествие. Нам снова предстояло облететь всех свободных от пустоты разумных. На это ушло больше четырнадцати часов и неимоверное количество энергии. А ещё мой запас духов сократился процентов на тридцать. Поэтому необходимо было срочно его восстанавливать. А сделать это возможно будет только в бою. Причём необходимо будет поглощать души разумных. На Эллайте не открывались подземелья. Далёкие предки Лерны что-то сделали, что навсегда остановило этот процесс. Но никто не знал, что именно и как они сделали. Но ничего, пока придётся обойтись без пополнения. Имеющихся запасов мне должно с лихвой хватить для боя с пустотой. А потом восстановлю запасы. Перед отправкой в мир Чёрного нужно будет обязательно это сделать. Хотя там и должен во всём разобраться Рури, но всё же необходимо быть готовым к любому повороту. — Вакцина роздана, алхимики получили необходимые рецепты и уже принялись к изготовлению новых доз. — отчитался, когда вывалился из портала прямо посреди какого-то собрания драконов. Здесь присутствовали лишь одни патриархи гнёзд и какой-то огромный дракон, который превосходил размерами даже Лерну. И был этот дракон полностью белым. На меня уставились красные глаза, зубастая пасть слегка приоткрылась, обнажая огромные зубы и дракон зашипел. — Убейте этого человека! Я ощущаю, что он связан с пожирателями. По голосу это была дракониха. И она оказалась гораздо чувствительнее всех своих сородичей. Без труда почувствовала Чёрного. Вот только никто не отреагировал на её приказ. — Что вы все замерли? Разве не чувствуете? Никто по-прежнему не собирался на меня нападать. Но и защищать не собирался. Даже Лерна стояла, потупив взор. Словно она боялась возразить этой белой вороне. — Этому я учила вас? С пожирателями необходимо разбираться сразу же, пока они не начали поглощать энергию! В этом случае их практически невозможно уничтожить. И раз вы никто не собираетесь этого делать, то мне ничего не остаётся, кроме как… Договаривать дракониха не стала. Она раззявила пасть и выпустила в меня энергетический импульс, который приняла на себя Тита. В одно мгновение на плато, где собрались драконы, стало тесно. Моя змейка вымахала раза в два больше, чем белая курица. «Драконы не могут возразить этой самке. Я чувствую, что она очень стара. Едва ли не ровесница самой Эллайты. Но можешь не бояться. Она точно не причинит тебе вреда. Я не позволю ей этого сделать». Слова змейки потонули за яростным рёвом белой драконихи, а я ощутил слияние с Борей. Хомяк провернул всё без моего ведома. А затем ещё и Зер-Гул открыл портал прямо у меня за спиной. Тита слегка двинула хвостом и меня выкинуло на вершину горы, что возвышалась над плато. С этого места было прекрасно видно и слышно всё, что там происходило. — Младшая, почему ты заступаешься за того, кто прикрывает пожирателя? — спросила белая дракониха, пытаясь надавить на Титу всей своей мощью. Змейка стремительно начала тянуть из меня энергию и смогла справиться с давлением. В первые мгновения её слегка придавило к камню, но Тита быстро вернулась в исходное положение и посмотрела в глаза белой. — Потому что этот человек — мой компаньон и я никому не позволю поднимать на него лапу. Пожиратель полностью под контролем моего компаньона. Он его раб. Был составлен самый жёсткий духовный контракт, что только может быть. Услышав это, белая дракониха начала смеяться. — Неужели ты думаешь, что я поверю в этот бред? Ни один пожиратель не согласится подписать духовный договор. Т—ем более, стать чьим-то рабом. Слишком эти твари свободолюбивые. Единственное, что они уважают — это сила. Поверь мне младшая. Я прекрасно знакома с этими чудовищными созданиями. Именно из-за войны с пожирателями драконы были вынуждены бежать из своего материнского мира и обосноваться здесь на Эллайте. И я была одной из тех, кто прикрывал наш отход. Вот ни хрена же себе старая кляча! Это сколько же лет белой? Как бы она ни оказалась ровесницей Роду. Вот только я не ощущал, что столь древняя дракониха настолько же сильна. Я бы сказал, что она на одном уровне с Лерной. Может, даже немного уступает чёрной. Но всё равно ни один дракон не смеет ей перечить. — Мне плевать, поверишь ты или нет моим словам. В любом случае я не позволю тебе тронуть своего компаньона. Да и Лерна обязана вступиться за Вайма, если ему будет грозить опасность. С нами двумя тебе не справиться. Лучше сразу отступи. Пожиратель, полностью под контролем и не может сделать и шага без разрешения. — Девочка моя, это правда? Ты выступишь против меня? Встанешь на защиту человека? — обратилась к Лерне удивлённая дракониха. — У меня просто нет выбора. — не поднимая глаза ответила дракониха истинной магии. — Между нами имеются договорённости, закреплённые в договоре. Я должна защищать его, так же как и он меня. — Тогда почему, ты не защитила его, когда я атаковала? — Я была уверена, что Титания это сделает. И там не было прямой угрозы жизни Вайма. Но если она возникнет, то я обязательно вмешаюсь. Пожиратель действительно не опасен. Я видела договор, которым он привязан к человеку. Больше никого слушать белая дракониха не стала. Понятия не имею, что она сделала, но гора у меня под ногами просто испарилась. Если бы не мгновенная реакция Зер-Гула, лететь мне долго и приземляться больно. Умереть не умру, но покалечусь знатно. Но вместо падения я оказался внутри энергетической сферы, что удерживала в себе частички пустоты. Здесь же была и Зайка, которая вскрикнула от испуга и треснула меня по голове, какой-то непонятной штукой. Сразу после этого до нас донёсся приглушённый рёв Лерны. Похоже, контракт воспринял удар Зайки за покушение на мою жизнь. Посчитал его реально опасным, что было крайне странно. — Как ты сюда попал? И главное — зачем? — начала тараторить перепуганная девушка. — Ты же совсем без защиты. Пустота уже проникла в твой организм. Надеюсь, ты принял вакцину? Я лишь развёл руками. Как-то совершенно не до этого было. Но теперь стало понятно, почему контракт отреагировал так остро. Внутри меня завелась дрянь, которая могла подчинить себе даже дракона. И сейчас эта дрянь уже начала перекраивать меня под себя. И контракту здесь было без разницы, что на ранней стадии заражения избавиться от пустоты очень легко. — Спасался от какой-то крайне злобной драконьей старухи. Такая вся белая и глаза налиты кровью. Не видела? Зайка отрицательно покачала головой, всё ещё не понимая, что происходит. А потом я заметил, как начали округляться её глаза, и всё сразу понял. Создавать портал внутри энергетического кокона было нельзя. Не хватало ещё, чтобы я вытащил отсюда пустоту. Поэтому первым делом я бросился на Зайку и вытащил её за пределы кокона. А потом уже отправил её в одну из пещер, где жили драконы. — Рури, можешь обезвредить белую дракониху? — успел выкрикнуть я перед тем, как отлететь в сторону. В меня врезалась Тита и потащила за собой. Быстро исправил это слиянием и уже собирался приложить надоедливую белую моль, когда услышал оглушительный хлопок. Альбиноска со всего маху долбанулась об камень. И долбанулась в том месте, где располагалась энергетическая сфера. — Видел, как я её подбил⁈ — выкрикнул радостный Рури. — Можно я теперь немного с ней поиграю? Всё равно Зайку пока не нужно защищать. — Не нужно пока ни с кем играть. Скоро наиграешься вдоволь. А пока просто сделай так, чтобы у этой драконихи пропало любое желание нападать на меня. Справишься? — Попробую, но ничего не обещаю. Защита у неё намного сильнее, чем у остальных. Пришлось постараться, чтобы оглушить её. Игрушкой тоже смогу сделать. А вот, чтобы выполнить то, что ты просишь… — Хрен с тобой. Просто сделай так, чтобы она оставалась в таком состоянии.Глава 24
Белая дракониха лежала и смотрела на меня ненавистным взглядом. Но не могла подняться после удара Рури. Не стал ничего выдумывать и воплотил Чёрного. А дальше мы устроили с ним целое представление. Чистильщик выполнял все мои приказы. Даже самые унизительные для него. На всё это белая дракониха смотрела с нескрываемым презрением. И даже пару раз пыталась атаковать нас магией, но выходило у неё, мягко говоря, не очень. Такими атаками даже обычного человека не достать… Примерно к середине нашего представления вокруг собралась приличная толпа зрителей. Среди которых оказались все наши. Отсутствовала только Зайка, которую никто не вытащил из пещеры. А сама она никогда оттуда не выберется. — Лерна, как зовут эту огромную белую дракониху? — выкрикнул я, когда решил, что показанного уже вполне достаточно, чтобы в полном повиновении Чёрного убедился даже самый упёртый. — Евелиндра, матриарх нового поколения. Старшая самка, которой подчиняются все драконы. — тут же ответила дракониха и виновато посмотрела в сторону удерживаемой Рури белой. — Ну, что Евелиндра, теперь ты убедилась, что чистильщик полностью подчиняется мне? Если этого недостаточно, то взгляни на это. — материализовал перед носом драконихи наш договор, пускай читает. — А пока ваш матриарх читает договор, предлагаю обсудить план сражения с пустотой. У нас есть часов двенадцать. Слишком много пунктов в этом договоре. Рури, отпусти дракониху после того, как она закончит с договором. Шимба ничего не ответил. Слишком он был увлечён игрой с обычными камнями. Пытался построить из них максимально высокую башню. Всяко лучше, чем подчинять себе разумных. Пришлось повторять несколько раз, пока парень не обратил на меня внимание и не кивнул. Вот и хорошо. С этой проблемой разобрались. Теперь остаётся узнать план сражения и готовиться уже к нему. Пока разносил вакцину, видел, как двигаются орды заражённых. И, судя по всему, направлялись они в одно место. Могу поспорить, что собираются брать осадой горы, что облюбовали Стихийные повелители. Именно здесь был организован штаб армии драконов. И сюда были стянуты все представители крылатого народа, что остались на Эллайте. Но нам показывали только взрослых особей, что будут принимать участие в битве. Лерна попыталась воззвать к моему милосердию и попросила отпустить Евелиндру. Заявила, что матриарх уже всё осознала и не повторит прошлых ошибок. Только я так не считал, что и подтвердил Рури. Поэтому прочтение нашего с Чёрным договора было обязательным условием для её освобождения. А в случае если и это не убедит белую дракониху в том, что чистильщик не опасен, придётся придумывать что-то ещё. Возможно, идти на более жёсткие меры. Но до этого у нас есть минимум двенадцать часов, а пока необходимо заняться текущими делами. Разведка драконов подтвердила мои предположения. Заражённые со всей Эллайты действительно подтягиваются к горам, принадлежащим Стихийным повелителям. И стягиваются они уже очень давно. Начали даже раньше, чем мы появились на Эллайте. Море Спокойстия стало для заражённых непреодолимым препятствием, но выжившие драконы из совета уже практически смогли решить эту проблему. Они вместе с сильнейшими представителями других рас работают над тем, чтобы снять древние запреты. И уже имеют значительные успехи. Свободные драконы множество раз пытались помешать этому святотатству, но у них ничего не вышло. Поэтому основной удар стоит ожидать именно со стороны Моря Спокойствия. Но не стоит забывать и про другие направления. Заражённые уже окружили горы со всех сторон и ждут, только когда подтянется основная ударная сила. Ближайшие к нам союзники — эльфы ударят заражённых в спину, что немного отвлечёт на себя их внимание. Гномы ударят из-под земли. Оказалось, что у них имеется множество пригодных для этого тоннелей. Они готовили их для нападения на драконов, но сложившаяся ситуация вынудила раскрыть их существование сейчас. В это же время свободные драконы во главе с Лерной и при поддержке Рури, атакуют заражённых крылатых из совета. И по возможности других драконов, что уже на стороне пустоты. От успеха этого удара зависит успех всей кампании. Если всё сложится, как запланировано, то останется только дождаться прихода армий других рас и разбить заражённых, оставшихся без своих главных сил. Только нужно будет помочь эльфам и гномам сдержать натиск собравшейся орды. Там сотни миллионом заразившихся. У меня даже в голове не укладывается подобная армия. Естественно, вместе с драконами полетит и мой отряд. В горах останется только Зайка. Попытался и Жанну оставить вместе с подругой, но не вышло. Она ни в какую не собиралась отпускать меня одного. И ни один довод не работал. Но всё равно мне удалось продавить условие, что во время битвы Жана всегда находится рядом с шимба, который её будет прикрывать. И оба они находятся на спине Лерны. Пускай Графиня работает своим копьём на расстоянии. У неё отлично получается его бросать. Так же, как и договорился с Дионисом, что он будет присматривать за Малом. Правда, понятия не имею, как это всё будет выглядеть. Жирдяй явно не сможет угнаться за нашим электрическим парнем. Ещё я провёл очередную демонстрацию Чёрного, чтобы ни у кого из драконов даже мысли не возникло на него нападать. Задачей чистильщика будет взять на себя всю мелочь, что окружает наши цели. А таковой там, должно быть, очень много. Я же вместе с Титой, Борей и Зер-Гулом буду отвечать за обычных драконов. Необходимо будет попытаться не убивать их, а просто выводить из строя, что казалось довольно проблематичным, но Тита заверила меня, что ничего сложного в этом нет. На месте она всё расскажет и даже покажет. Главное, чтобы всегда было достаточно энергии. Наступательная операция была назначена на раннее утро. Раньше просто не успевают подтянуться эльфы с гномами. Если у последних практически нет никаких препятствий на пути, то ушастым приходится уничтожать небольшие отряды заражённых, что отстали от основного войска.* * *
— А куда мы отправимся после того, как поможем драконам? — спросила у меня Жанна, когда мы оторвались друг от друга. Было очень приятно, что она ни капли не сомневается в успехе задуманного. Хотя имелось столько всего непредвиденного. Столько неучтённого и от того опасного, что я не был так уверен, в нашей безоговорочной победе. Победить драконов и сильнейших заражённых из других рас это только первый шаг. Разобраться со столь огромной армией будет очень трудно. Это растянется ни на один год. Вполне возможно, десятилетия, а то и столетия. Это в планах всегда кажется, что всё легко и просто. А когда сталкиваешься с действительностью, понимаешь, насколько все планы далеки от неё. — Я и сам толком не знаю. Посмотрим, что скажет Рури по поводу освобождения мира Чёрного. Всё же у нас с ним договор. Выполнить мою часть и забыть об этом. После этого я больше не вижу смысла оставаться в Мировой Башне. Необходимо будет вернуться на землю и найти Альтаира. Я нашёл мир, в который мы оба хотели бы заглянуть. Делать это без него я не стану. — опередил я Жанну, которая уже собралась задать этот вопрос. — Заглянем в этот мир и тогда можно со спокойной душой заниматься земными делами. Там столько всего необходимо сделать, что даже представить страшно. Корея, Силла, Корпус, Орда, эпицентры и подземелья. А ещё ты. — А что я? — тут же встрепенулась Жанна, которая к этому моменту уже начала засыпать. — Ну как же. Нужно познакомиться с твоими родственниками. Всё же я собираюсь взять тебя в жёны. — Это предложение? — Да.* * *
Атака началась точно по расписанию. Когда мы прибыли на стартовое плато, там уже собралось больше сотни драконов. Двадцать пять боевых звеньев. Мощь, которая способна стереть с лица земли многотысячную армию. Вот только нам противостояла многомиллионная. Во главе армии была Лерна, к которой мы и направились. Но сперва я призвал всех компаньонов. Рядом с чёрной, стояла белая дракониха. Евелиндра смотрела на нас, не отрывая взгляда, но пока не предпринимала никаких агрессивных действий. А когда мы подошли достаточно близко, заговорила первой. — Если мне покажется, что пожиратель нарушил хоть один из пунктов вашего договора, то я убью его. А пока ты можешь задействовать его. — Рад, что ты приняла правильное решение Евелиндра. Драконы уважают тебя и было бы глупо, если ты не участвовала в этом сражении. Вполне возможно, что одно твоё присутствие сподвигнет некоторых заражённых драконов остановиться. Сегодня будет очень много смертей и любая сохранённая жизнь бесценный подарок. Белая ничего мне ответила, лишь слегка наклонила голову, а потом отвернулась и заревела. Её клич подхватили остальные драконы и мы едва не оглохли. Пришлось срочно ставить защиту. Здесь выделился Рури, который начал радостно подпрыгивать на спине Лерны и хлопать в ладоши. Ему определённо нравилось такое начало. Парень просто горел от предвкушения. Ведь впереди нас всех ждала величайшая битва, в которой будет решаться судьба Эллайты. Обе драконихи толкнули воодушевляющие речи, и армия крылатых поднялась в небо. Мой отряд несла на себе Лерна, а Рури перебрался к Евелиндре. Уж не знаю, в чём причина, но белая дракониха явно благоволила шимба, который оглушил её и потом удерживал несколько часов. Что было довольно странно. Может, белая на старости лет уже умом тронулась? А вот Жанну было довольно сложно уговорить перебраться к Рури. Она не хотела оставлять Лерну. Пришлось просто затолкать её в портал. Нам предстояло перелететь через Море Спокойствия и добраться до ставки командования заражённых. А это пробраться через сотни тысяч бойцов, что станут нас атаковать. Конечно, если смогут достать. Мы будем лететь очень высоко и упадём на членов совета, словно ястребы. А пока было время можно немного поговорить и напомнить каждому место в предстоящем сражении. И что геройствовать не стоит. Понимают, что не могут справиться с противником, пускай отходят. А ещё лучше дают сигнал нам с Зер-Гулом. Конечно, я и сам буду следить за всеми, через канал подпитки, но во время боя можно многое упустить. А так получил сигнал сос и сразу же выдернул человека, которому нужна помощь. Примерно через пару часов мы уже находились над местом предполагаемой атаки. Благодаря Рури, между всеми драконами была налажена ментальная связь. На этот раз слово взяла Лерна и толкнула воодушевляющую речь, после чего началось самое интересное. Я думал, что поднимаясь в Горе Скорби нам досталось по полной, но тот подъём не шёл ни в какое сравнение с пикированием. Понятия не имею, до какой скорости мы разогнались, но казалось, что перегрузки просто взорвут мозг и здесь не поможет никакая защита. А когда Лерна резко остановилась и сразу же нанесла удар, мы едва не слетели с её спины. Сразу после этого в дело вступил Зер-Гул. Он открыл порталы для каждого, кто находился рядом, раскидывая нас по полю боя. Я оказался в окружении шести красных драконов, которые моментально атаковали меня пламенем. Защита Титы легко с этим справилась. А дальше уже в дело вступил Боря, вымахавший больше этих драконов. Пока всё складывалось как нельзя лучше. Нам удавалось обходиться без жертв. Но это лишь до того момента, пока противников резко не прибавилось, и они не атаковали меня все разом. Причём атаковали магией и атаковали крайне успешно. Пришлось срочно отзывать Борю и усиливать себя. Наша с Титой защита уже начала трещать по швам. А потом я выпустил Чёрного и дал ему карт-бланш на уничтожение вражеской силы. Всех, кроме драконов. Сразу стало гораздо легче. Чистильщик разметал всех насевших на меня. Ну а дальше мы с Зер-Гулом организовали небольшую армию, состоящую только из меня. Понятия не имею, сколько времени длилась эта битва. Я уже был не в состоянии поднимать Крушитель. Не был в состоянии применить что-нибудь серьёзнее крошечного огненного шара и уже не мог восстанавливать энергию при помощи душ. Меня не то, что тошнило от этого, а уже несколько раз вывернуло. Подобного со мной не случалось ни разу за обе жизни. Даже дошло до того, что я стал тянуть энергию из Чёрного. Чистильщик в результате сражения буквально был переполнен силой. Казалось, что ещё немного и его разорвёт. Причём разорвёт вместе со всеми заражёнными, да ещё и половиной Эллайты в придачу. Но он даже не думал останавливаться и не обратил внимание, когда я начал забирать у него энергию. Передо мной нарисовался очередной дракон. На этот раз гораздо больше остальных. С горящими яростью красными глазами, с лап до головы залитый кровью. Открыл портал и оказался у дракона прямо над головой. Крушитель уже был занесён для удара, когда я встретился взглядом с радостным Рури, восседающим на этом драконе. А за спиной у шимба примостилась Жанна. «Да это же Евелиндра!» Единственное, что я успел сделать, это убрать Крушитель. Вышло, что я огрел белую дракониху по голове кулаком и начал падать, но шимба быстро подхватил меня телекинезом и подтащил к себе. — Драконы выполнили свою задачу и отходят. Мы прибыли, чтобы забрать вас. — начал говорить Рури. — Сегодня было невероятно здорово! Мне ещё ни разу не было так интересно во время игр. Я уже весь в предвкушении следующего раунда. А ещё жду не дождусь, когда мы отправимся играть в революцию! Теперь можно выдохнуть с облегчением. Несколько секунд потребовалось, чтобы открыть порталы и забрать всех наших. Жанна всю дорогу сидела рядом с Рури. Единственная, кому не требовалась моя помощь во время боя. А вот с Малом и Дионисом пришлось повозиться. Я сильно ступил, когда повесил метку и на жирдяя. Его просто невозможно убить, поэтому он всегда пёр на пролом и не обращал внимания ни на какие атаки. У меня же постоянно работала тревога, и я отвлекался на это. Ну а Мал, как всегда. Ему выпал шанс поучаствовать в отличной драке, и он не собирался его упускать, совершенно не заботясь о своей безопасности. Вот и приходилось мне метаться между спасением этих двух отмороженных и постоянно скакать по полю боя. Мои копии гибли пачками, но отлично справлялись со своей задачей. Понятия не имею, сколько драконов нам удалось вывести из строя. И сколько убить представителей других рас. Но сейчас это было неважно. Раз белая прилетела за нами, то задача выполнена. Собрал остатки сил и открыл портал к Лерне, но сделал всего шаг и вернулся, больше никого не пуская. — Ты возьмёшь нас? — спросил я у Евелиндры. — Залезайте, только держитесь сами. Я не знаю ни одного подходящего заклинания. Я лишь благодарно кивнул и дал отмашку залезать на дракониху. Рури нас удержит, что он и подтвердил. А потом я попросил соединить меня ментальным каналом с Евелиндрой. «Сто случилось с Лерной?» «Она закрыла меня от совместной атаки трёх членов совета. Благодаря её самоотверженности, нам удалось сломить их сопротивление». «Она восстановится?» «Всё зависит от того, насколько сильным будет её желание. Но в этом я не сомневаюсь. Лерна жаждет продолжения рода, а без восстановления ей и думать не стоит отправляться на пик Отчаяния». Понятия не имею, что это за пик и для чего Лерне нужно будет отправляться к нему, но одно я знал точно, сделаю всё, что от меня зависит, чтобы помочь ей. Когда я шагнул в портал, то увидел окровавленную тушу чёрной драконихи, которую окружили с десяток других драконов. У Лерны были оторваны крылья и имелось множество других повреждений. Даже представите не могу, какой силы должен быть удар, чтобы сотворить подобное? И каким образом Лерне удалось скрыть это от меня? Да ещё и каким-то образом заблокировать действие договора. Ведь мне не прилетело за то, что ей так досталось. Хотя должно было. Но разбираться со всем будем, как окажемся в безопасности. Мои оставшиеся копии сейчас сдерживали напирающих заражённых. А драконы забирали своих отрубившихся сородичей. Прекрасная возможность убраться отсюда. Что мы и сделали. Евелиндра также подхватило тушу одного дракона и тяжело оторвалась от залитой кровью земли, начав набирать высоту. По дороге её сильно штормило. Было видно, что белой также крепко досталось. Когда оказались на территории Стихийных повелителей, она дождалась, пока все слезли с её спины и отрубилась, упав на том же месте. — Отличная работа. Нам удалось вернуть пять десятков драконов, среди которых двое из совета. А ещё уничтожили почти два миллиона заражённых. — доложил довольный Рури, но никто его не слушал. Первым делом я побежал искать Лерну. Необходимо было узнать, чем я могу ей помочь.Глава 25
Переместился к Зайке, после чего мы уже на пару бросились на поиски чёрной драконихи, которая оказалась среди других раненых драконов. И было их очень много. Если нам предстояло сдерживать в основном представителей других рас, то драконы должны были атаковать себе подобных во главе с драконами из совета. Но их ещё поддерживали и сильнейшие бойцы других рас. Вот и вышло, что этот бой дался нашим объединённым силам крайне тяжело. И никто даже не думал помогать раненым драконам. Они просто лежали и восстанавливались. Те, кто был ранен не слишком сильно, уже начали лечить сами себя. Остальные могли только лежать и глазеть по сторонам. А были такие, как Лерна, они находились в отключке. — Единственное, чем я могу здесь помочь, это работать руками. Обработать все повреждения и сказать, как следить за тем, чтобы не началось заражения. Мой дар не действует на драконов. Это мы выяснили ещё на Земле. — сказала Зайка, осмотрев Лерну. Через секунду я был уже рядом с мордой Евелиндры. — Почему никто не помогает Лерне? Где ваши целители? — Их нет и никогда не было в этом мире. — совершенно спокойно ответила белая дракониха. — Ни один дракон не позволит приблизиться к себе целителю. Этим мы занимаемся всегда сами. Наша регенерация в несколько раз сильнее, чем у любой другой расы. Даже со столь чудовищными повреждениями, как у Лерны можно рассчитывать на полное восстановление. — А можно и не рассчитывать? — Может случиться всё что угодно. Я уже говорила, что сейчас всё зависит только от самой Лерны и от её желания жить. Здесь никто не сможет ей помочь. Нет тех, кто согласится обрушить на себя гнев дракона истинной магии. Тех, кто добровольно согласится залезть туда, откуда, скорее всего больше никогда уже не выберется. — Ты уверена? Даже дети не смогут дать Лерне нужную мотивацию? — спросил я, хотя ответ был уже не нужен. Для себя я решил, что любыми способами заставлю Лерну исцелить себя. Евелиндра принялась, что-то говорить, но я уже не слушал её. В руках у меня появилась бутылка джинов и через пару секунд из неё побежал сизый дым. — Дракониха. — воскликнул Йондо, когда полностью материализовался, а затем к нему присоединился и Барракис. — Мне необходимо оказаться в той пещере, где вы пленили Лерну. Раздался рёв Евелиндры и она попыталась атаковать джиннов, но пока ещё была слишком слабой и они смогли заблокировать атаку. Напасть снова она уже не сумела. Зер-Гул получил доступ к памяти Барракиса и открыл первый портал на пути в нужное место.* * *
— Большие. — задумчиво произнёс я, разглядывая два яйца практически одного со мной роста. Одно было чуть ниже, а второе выше. Казалось, словно яйца были вырезаны из камня. И если бы рассказ Лерны, о том, что яйца драконов могут пребывать в режиме ожидания тысячи лет, то решил бы, что они уже давно испортились и ничего не выйдет. К тому же Тита подтвердила, что эти яйца вполне пригодны к выведению потомства. Она даже попробовала немного согреть их своим телом, но никакой реакции не последовало. Пришлось вызывать Борю и использовать его в качестве погрузчика. Если уж он смог затолкать к себе в пасть яйцо с муравьиной маткой, то эти там поместятся без проблем. Так и вышло. Строго-настрого запретил ему даже думать о том, чтобы поглотить эти яйца и воспользоваться их силой. А в том, что её там было предостаточно, я ни капли не сомневался. Всё же это будущие драконы истиной магии. Да и по моим ощущениям Боре уже некуда было развиваться. Так что обойдётся. Когда мы вышли рядом с лазаретом драконов, перед нами сразу же нарисовалась Евелиндра. Она выглядела совершенно здоровой и уже успела отмыться от крови. А ещё вместе с ней заявилось сразу пять боевых звеньев, что кружили над нами и были готовы напасть в любой момент. — Что здесь происходит? — спросил я, прикидывая, как поступить. Ударить первым или всё же дать Евелиндре шанс? Может, я просто слишком сильно себя накручиваю? Хотя не я один подумал, что здесь происходит какая-то лютая хрень. Тита и Боря были со мной полностью согласны. А Чёрный и вовсе, едва ли не первый раз за всё время, что мы вместе попросили разрешения. Разрешения на то, чтобы напасть на белую дракониху. — Это я у тебя хочу спросить, что происходит? Как ты посмел прикоснуться к надежде драконов? Подобное не прощается ни одному чужаку. Потомство священно для драконов. Тем более, потомство последнего дракона в своём роде. По мере того как Евелиндра говорила, вокруг нас собиралось всё больше и больше драконов. Я уже замечал особей тридцать, и они продолжали прибывать. — Я не собираюсь причинять вреда яйцам. Специально доставил их сюда, чтобы помочь Лерне. Для неё это будет отличный стимул, раз вы все такие упёртые и не можете помочь ей. Не можете помочь последнему дракону истинной магии, после смерти которой её дети уже никогда не поднимутся в воздух Эллайты. — Ты ничего не знаешь о драконах! Ничего не знаешь о наших обычаях! И ничего не знаешь о том, что для нашей расы будет лучше всего. В этот момент в голове послышался едва различимый голос Лерны. «Вайм, Евелиндра заражена пустотой. Её не получится исцелить. Она уже уничтожила всех драконов, кто мог ей помешать. Я осталась последней. После моей смерти вся полнота власти окажется в лапах Евелиндры, и уже никто не сможет остановить распространение пустоты и уничтожение Эллайты. Позволь мне воспользоваться твоей силой. И прошу, позаботься о моих детях. Я уже передала Тите всю необходимую информацию, о том, как помочь им появиться на свет. Эллайта навсегда потеряет драконов истинной магии. А вместе с нами и саму магию. Я делаю этот дар Земле. Прощай!» Чтобы получить и усвоить эту информацию, мне потребовались доли секунды. И ещё столько же, чтобы принять решение. Лерна дура, раз решила пожертвовать собой. Подобного я не могу допустить. Чёрный на удивление не отказал, поддержать нас силой. Как не отказал и в том, чтобы сразиться с Евелиндрой. Он жаждал этого. Всё завертелось в одно мгновение. Сразу же разделил энергетический поток от Чёрного между Титой, Борей и портальщиком. Себе тоже не забыл оставить. Также вызвал джиннов, которые словно знали, что у нас здесь происходит и сразу заявились в виде двух сгустков стихии. Они создали огромный круговой барьер, который без проблем смог откинуть в сторону ближайших драконов. К этому времени на нас уже начали пикировать первые звенья летунов. Их я встретил мощнейшими воздушными потоками. Лерна отлично научила меня пользоваться магией, и сейчас я использовал эти знания по максимуму. Даже драконы не смогли сдержать мой удар. Пусть я и не пробью таким образом их защиту, но смогу выиграть достаточно времени. Тита стала ещё больше с последнего своего превращения. Сейчас даже Евелиндра на её фоне казалась небольшой ящерицей. А Боря не стал слишком сильно раздуваться. Ограничился размерами слона и принялся осыпать особо непонятливых драконов каменными копьями. Я видел, как одно такое копьё пробило насквозь коричневого дракона, который смог поставить перед собой защиту. Пришлось осаживать хомяка. Нам не нужно убивать сородичей Лерны. А всего лишь обезвредить Евелиндру. Даже если не получится избавить её от пустоты, то хотя бы выяснить, каким образом белой удалось сохранить рассудок. То же самое я сообщил чистильщику, который уже сцепился с белой драконихой. Чёрный даже не думал изменяться в размерах. Его крошечная фигурка мелькала рядом с огромной тушей драконихи и осыпала её мощнейшими ударами. Евелиндра не успевала за стремительными наскоками чистильщика и постепенно отходила, прижимаясь к барьеру, установленному джиннами. Этот барьер оказался крайне эффективным. Ни одному дракону так и не удалось пробиться к нам. Я ощущал, что барьер находится под постоянными атаками. Причём очень мощными. Единственной угрозой для нас сейчас были драконы, что ещё находились в воздухе. Они уже знали, что я могу только оттолкнуть их, но не способен навредить. Поэтому решили напасть на нас все разом. Сразу пять звеньев. И я точно не успевал защититься. Максимум от одного десятка. Мне бы сюда Хроно и тогда никаких проблем точно не возникло бы. Остановки времени всего на пару мгновений мне хватило бы. Но чего нет, того нет. Пришлось импровизировать и встречать крылатых на их территории, а именно подниматься в небо. Зер-Гулу было без разницы, куда открывать порталы. Поэтому, как только я оказался прямо между двумя звеньями драконов, то атаковал. Здесь воздушный удар действовал ещё лучше. Драконов просто разметало по сторонам. Они задели своих сородичей из других звеньев и получилось вообще хорошо. До нас смогли долететь всего семь драконов. Это два неполных звена из пяти. Супер результат. Внизу их встретили Тита и Боря. А потом к ним присоединился и я. К этому времени Чёрный уже порядком потрепал Евелиндру, но она даже не думала сдаваться или отступать. Ослепительная вспышка ударила по глазам, заставляя на мгновение лишиться зрения, а когда всё пришло в норму, белая дракониха уже смогла разорвать дистанцию с чистильщиком. Она запрокинула голову к небу и издала невероятно низкий звук, от которого у меня едва перепонки не лопнули. Но это было не самое страшное. Через мгновение раздались сотни таких же звуков. Евелиндре ответили все драконы, что находились сейчас во владениях Стихийных повелителей. Все, кто сражался вместе с нами и все, кто оставался здесь. И что больше всего меня напугало — Лерна также ответила. И её голос был слышен гораздо лучше остальных. «Прости Вайм, но мы не можем противиться приказу древнейшей драконихи на Эллайте. Она воспитала каждого из нас». Обратилась ко мне Лерна. В это же время я уже отдавал команду чистильщику. «Можешь больше не церемониться. Разрешаю убить и полностьюпоглотить Евелиндру». Чёрный ничего не ответил, а через мгновение он уже оказался на голове у Евелиндры. Она продолжала призывать своих воспитанников, когда рука чистильщика превратилась в огромный клинок и пробила прочнейшую шкуру, череп и мозг драконихи. Крик оборвался в один миг и сразу после этого наступила оглушительная тишина. От места гибели старейшего дракона Эллайты покатилась волна, что накрывала собой каждого. И была эта волна, больше всего похожа на гиблые земли. Там испытываешь такие же ощущения. Невероятная скорбь и тоска накрывали всех, кто сталкивался с этой волной. Мгновенно я перехотел вообще всё. Жизнь перестала интересовать меня. Я понял, что жить больше незачем. В этом нет никакого смысла. А затем получил смачный удар по голове и мозги сразу встали на место. «Ты ещё должен помочь мне отомстить». Впервые заговорил со мной Чёрный. После чего чистильщик начал втягивать в себя эту чудовищную волну, что породила смерть Евелиндры. А вместе с этой волной уходила вся агрессия из атакующих нас драконов. Они просто не понимали, что происходит. Зависали в воздухе и начинали крутить головой по сторонам. А потом и вовсе улетать. Здесь всё было решено. Теперь оставалась Лерна. Открыл портал и вместе с Борей оказался рядом с чёрной драконихой. За то время, что меня не было, ничего не изменилось. Она выглядела всё так же плохо. А ещё я ощутил, что Лерна стала гораздо слабее. Видимо, она истратила слишком много сил, чтобы предупредить меня. Но ничего, это мы сейчас исправим. — Только не пытайся ничего делать. Береги силы. А пока лучше просто посмотри, кого мы тебе принесли. Как думаешь, кто у тебя будет? Я, конечно, пытался это узнать, но не смог ничего почувствовать. И даже не думай, что Тита и я будем заниматься выведением твоих отпрысков. Мне пока ещё рано думать о детях. Да и змейка явно в этом не заинтересована. Поэтому ты сама. Вот как немного оклемаешься, так сразу и начинай. Пока всё это говорил, перенаправил один из энергетических каналов от Чёрного к Лерне. Сделать это оказалось на удивление просто. Дракониха сейчас была совершенно беззащитна. Все силы уходили на удержание жизни в истерзанном теле. Энергия начала вливаться в бездонное море, что представляла собой энергетическая составляющая дракона истинной магии. Я даже не мог себе представить, насколько в действительности сильна Лерна. Через нашу связь это невозможно было понять. Да и не мог я пробиться через множество блоков, что были установлены драконихой. А вот сейчас блоки отсутствовали, как отсутствовали и пределы силы дракона истинной магии. Словно она была неразрывно связана с Эллайтой. Если я был аккумулятором для одарённых, то Лерна аккумулятор для целого мира. Вот теперь я точно понимал, что с её смертью Эллайта останется без магии. И выжить в новом мире смогут только люди и орки. Остальные расы были слишком завязаны на магии. Они не проживут и дня после её исчезновения. Эллайта превратится во вторую Землю. Вот только здесь нет эпицентров и не будут открываться порталы, что приносят магическую энергию на Землю. И самыми уязвимыми в этом плане были драконы. Магия была для них всем. Они буквально дышали магией. Уверен, что Лерна прекрасно это знала, но всё равно попросила забрать своих детей на Землю. Видимо, она очень сильно разочаровалась в своих сородичах. Настолько, что смирилась с их полным уничтожением в этом мире. Я стоял и тупо перекачивал энергию из чистильщика в Лерну, выступая в роли проводника. Дракониха всё ещё находилась на грани, но уже было понятно, что она не перешагнёт через неё. Останется в этом мире и сама вырастит ещё как минимум двух драконов истинной магии. Не знаю, сколько времени прошло, когда ко мне обратилась Тита. «С тобой хотят поговорить». Я открыл глаза и повернулся, чтобы увидеть рядом с нами огромного серебряного дракона.Глава 26
Дракон выглядел немногим лучше Лерны. То же весь покрыт чудовищными ранами, местами отсутствовали огромные куски брони. Все рога обломаны, а один глаз не открывался. Но зато у него были целы крылья. — Меня зовут Аргул, бывший член совета восьми и давний друг Лерны. Единственный, кому удалось остаться в живых после атаки Евелиндры. Пустота смогла поглотить мой разум и подчинить тело себе, но теперь я вернулся и хочу помочь своему народу. Уже невозможно исправить то зло, что я и другие члены совета причинили, но мы в состоянии больше не допустить подобного. Пора отказываться от старых традиций. Поэтому позволь мне помочь Лерне. Когда-то я считался одним из лучших целителей нашего народа. После этих слов внутри у Лерны поднялась волна негодования и она даже попыталась очнуться. Мне было очень трудно удержать дракониху от этого шага. И ещё труднее было вновь её успокоить. Казалось, что на это ушло очень много времени, но на самом деле прошли лишь доли секунды. Аргул только закончил говорить и ждал, что я ему отвечу. А чего тут думать? Конечно же, я был согласен. Никто из моего отряда не способен помочь Лерне. Даже джинны здесь оказались беспомощны, хотя я собирался вернуть им доску, если смогут исцелить дракониху. Они оживились и даже предложили сгонять на тридцать второй этаж башни и попросить помощи у венценосного дядюшки Йондо. Но этот вариант я сразу же отмёл. Ещё не известно, сколько времени потребуется, чтобы добраться до тридцать второго этажа. И вообще, было непонятно, сможем мы это сделать или нет? Встреча с Рури показала, что даже на относительно низких этажах можно наткнуться на существо, которое окажется гораздо сильнее всего моего отряда, вместе с духами. Это с шимба нам повезло. А можем встретить кого-нибудь очень злого и кровожадного. Поэтому вариант с дядей Йондо был отклонён. К нему я мог вернуться, только если не осталось бы других вариантов. Вот только сейчас уже имелся вариант, который нравился мне гораздо больше. Правда, подпустить просто так к Лерне дракона, который совсем недавно был заражён пустотой и убивал своих сородичей, я не мог. Поэтому вместо ответа перед Аргулом появился духовный контракт. В нём имелся всего один пункт. Аргул не имел права причинять какого-либо вреда Лерне. В этом случае его ждала мучительная смерть. Дракон без раздумий подписал контракт и присоединился ко мне. — Не ослабляй энергетическую подпитку. Мне потребуется очень много сил, для восстановления Лерны. Драконы истинной магии слишком сильно отличаются от остальных представителей нашей расы. Их физическая оболочка неразрывно связана с энергетической. Поэтому необходимо одновременно работать сразу с двумя составляющими. Энергии у чистильщика ещё было очень много, поэтому не видел в этом проблемы. Но, как же сильно я ошибался… Чтобы привести Лерну в относительный порядок, нам пришлось работать, не отрываясь почти шесть дней. Никакого отдыха и сна. Лишь быстрые перекусы, чтобы хоть немного поддержать собственный организм. Всё это время Жанна находилась рядом со мной. А вот Мал и Дионис отправились вместе с драконами на очередной раунд борьбы с заражёнными. Без драконов армия пустоты стала лёгкой мишенью для крылатых ящериц. После каждого боя к нам приходил Рури и делился своим восторгом. Шимба был на седьмом небе от счастья. Ещё никогда ему не доводилось так здорово играть. Каждый день он ломал десятки тысяч игрушек, но их не становилось меньше. Он даже поделился с нами тем, что стал сильнее на сорок процентов. И всё это благодаря правильным, развивающим играм. — Теперь я один из сильнейших шимба молодого поколения. Больше никто не посмеет смеяться надо мной! К тому же вы сами видели, что мне удалось превратиться в настоящего дракона. Подобным перевоплощением не сможет похвастаться даже моя мама. А она считается лучшей в этом деле среди нашего народа. А ещё я нашёл много новых друзей. И почему раньше мне никто не рассказывал, что такое друг? Да никто и не хотел со мной дружить? Всё это я слушал вполуха, занимаясь помощью Лерне. А когда Аргул сообщил, что всё готово не мог поверить. Ещё минут двадцать продолжал вливать в Лерну энергию. До тех пор, пока меня не оттащила Тита и не приказала Чёрному перекрывать кран. Как ни странно, но чистильщик послушался её. Тело Лерны было полностью исцелено, как и её энергетические повреждения. Величественная чёрная дракониха просто спала. В себя она пришла ещё через два дня и сразу же бросилась в бой, возглавив армию драконов, в которую вошли вообще все чешуйчатые, что могли держаться в воздухе. Даже самые маленькие представители крылатого народа. Лерна повела драконов на решающую битву, которая продлилась почти год. За это время были уничтожены сотни миллионов заражённых. И столько же частичек пустоты. А благодаря Рури удалось найти абсолютно все частицы космического паразита и навсегда избавить Эллайту от этой опасности. Раса гоблинов навсегда исчезла из этого мира, а остальные расы были обескровлены. Из некогда миллиардного населения остался едва ли миллион. Но это дело поправимое. Особенно для младших рас. Конечно, драконам будет намного труднее восстановить популяцию, но они обязательно справятся. Тем более, у них вскоре появятся ещё два правителя. Сын и дочка Лерны. Вайм и Графиня. Именно так чёрная дракониха решила назвать своих детей. — Наш договор закрыт. Ты вернулась в свой мир и нашла детей. Настало время и нам уходить. — сказал я Лерне, примерно на десятый день всеобщих гуляний. Пришлось очень сильно постараться, чтобы найти всех членов отряда. Тита все эти дни пропадала с Пиром, даже не требуя от меня постоянной энергетической подпитки на воплощение. Мал проводил время в бесконечных сражениях с бойцами объединённой армии. Там имелось немало таких же отмороженных, как и сам Мал. Поэтому ему практически никто не отказывал в схватке. Дионис занялся своим любимым делом и всё это время просто ел, восстанавливая ресурсы, потраченные на битву с пустотой. Боря копался в останках драконов и судя по его эмоциональному фону там было столько всего интересного, что даже адамантиевая комната на Силле не шла ни в какое сравнение. Только Зер-Гул и Чёрный предпочли остаться в хранилище духов. Чистильщик планировал свою месть. И планировал её с Рури. Шимба каким-то образом смог установить ментальную связь с Чёрным и общаться с ним, когда захочет. Даже когда тот находился у меня в хранилище. А бывший повелитель орков в очередной раз обиделся и теперь его желание разорвать меня на мелкие кусочки стало ещё сильнее. А всё из-за того, что орки ещё одного мира признали меня своим Повелителем. И это даже было отмечено сообщением о том, что я встал на путь становления истинным божеством орков. Только, что делать дальше, там не говорилось ни слова. Но это и неважно. Вроде у меня и так получается неплохо двигаться в этом направлении. Даже не прикладывая никаких усилий. — Помни, что драконы придут на твой призыв. Придут в любой мир и в любое время. А ещё жди от меня подарка. — сказала на прощание правительница Эллайты. После смерти Евелиндры у Лерны больше не было конкурентов. Она стала единоличной правительницей Эллайты. А дальше мы переместились к одному из входов в мировую башню. Джинны прекрасно помнили, где он расположен. Рури уже все уши нам прожужжал про игру в революцию, поэтому никто не стал его останавливать, как только мы оказались на нужном этаже. Терранов ожидало очень весёлое время. Шимба звал нас с собой, но я отказался. Попросил его сообщить, когда революция будет совершена. Рури сказал, что сможет связаться со мной, в каком бы мире я ни находился. Вот и проверим это. Лезть сейчас в мир чистильщиков у меня не было никакого желания. Да и появилось какое-то плохое предчувствие. Словно на Земле случилось нечто ужасное. И появилось это предчувствие, стоило нам только вернуться в Мировую Башню. Ладно бы я один это ощутил. Но то же самое ощутили все представители Земли. Один лишь Пир чувствовал себя прекрасно. После недели, проведённой с Титой, эльф вообще не переставал постоянно улыбаться и витать где-то в облаках. Даже представить не могу, чего такого ему наговорила змейка? Но это его проблемы. Немного посовещавшись, мы приняли решение возвращаться на землю. Я закрыл контракт Лерны и получил невиданную возможность. Разобрались с проблемой Кая, хоть и вынуждены были расстаться с ним. Теперь вот и с Чёрным вскоре всё будет выполнено. Задерживаться в башне больше не было смысла. Правда, всё же пришлось немного задержаться на пятнадцатом этаже. Боря, скотина, всё же не вытерпел и свалил от меня, чтобы упереть у правителя этажа несколько тонн адамантия и ещё так по мелочи. Драгоценные камни, зачарованное оружие, доспехи, духовные ядра и так далее. В общем, всё, что он посчитал интересным. Как будто ему мало было того, что он умыкнул на Эллайте. Пришлось срочно уносить ноги с этого этажа. Совершенно не было никакого желания ввязываться в драку и терять из-за этого время. Из-за хомяка мы и так слишком сильно здесь задержались. Дальше всё было без приключений, пока не оказались на десятом этаже. Решили заглянуть в поселение к Альфу и охренели, когда увидели насколько оно разрослось. Если раньше здесь было от силы домов пятьдесят, то сейчас их уже стало раз в десять больше. А ещё множество домов только строилось. Небольшое поселение начинало превращаться в крупный город. Но таверна Альфа осталась на прежнем месте, и мы без проблем попали в неё. — Тут такое дело, — увидев меня, начал сразу говорить Альф и замялся, словно боялся чего-то. Пришлось ему помогать и немного подталкивать, двух чёрных ядер оказалось достаточно. — Из-за того, что я нанял мастеров с шестнадцатого этажа, пришлось свернуть все ближайшие порталы. Где теперь располагается портал в ваш мир, я понятия не имею. — сказал глава поселения и сразу же весь сжался, словно боялся, что я его убью прямо на месте. Вполне возможно, что так могло случиться. Но не после того, как Род сделал мне подарок. Я прекрасно знал, где находится портал на Землю и хоть сейчас мог телепортироваться к нему. Сюда я заглянул совершенно для другого. Хотел узнать у Альфа, не приходили ли к нему Момоко и Камень? Всё же я надеялся, что они не стали заниматься ерундой и решили вернуться на Землю. Без нас им здесь нечего делать. Слишком это опасно. А в том, что Момоко сможет найти дорогу к поселению Альфа, я не сомневался. К тому же они оставались со следопытом. За хорошую плату он не отказал бы им и провёл куда угодно. — Да и плевать. Свернули и свернули. Невелика беда. — огорошил я Альфа, который ожидал совершенно иную реакцию. — Ты мне лучше расскажи, приходили сюда мои люди? Кузнец и девушка с узкими глазами? Альф выдохнул с облегчением, а потом быстро начал кивать. — Приходили. Момоко и Камень довольно долго жили у меня. Потом по моей наводке они отправились к одному кузнецу, что умеет работать с любыми материалами. Такой кузнец просто необходим моему разрастающемуся поселению. Поэтому я попросил их уговорить его переселиться сюда. Уже даже построил для него дом и отличную кузню со всеми необходимыми инструментами. Если всё прошло хорошо, то они уже должны возвращаться. Максимум неделя и вы сможете встретиться. — Недели у нас точно нет. Но давай поступим следующим образом. Дальше я рассказал Альфу, что от него требуется. Да и требовалось там практически ничего. Просто передать Камню и Момоко записку. Написана она была на русском, поэтому я совершенно не переживал, что Альф сможет прочитать её содержимое. Да даже если и сможет, ничего там секретного не было. Я просто сообщал ребятам, что оставлю в таверне духа, который отведёт их к порталу на Землю. Чтобы они не задерживались здесь и возвращались как можно скорее. Ну а потом мы отправились к нужному порталу. — Это мы где? — спросила Жанна, когда после выхода из башни оказались в каком-то очень странном месте. Вокруг было темно и очень холодно. А ещё со всех сторон доносились очень странные звуки. Звуки, которые мне уже доводилось слышать. И слышал я их в том муравейнике, в котором Боря захомячил яйцо с королевой. Стоило зажечь светоч и всё сразу стало понятно. Мы находились в огромной ледяной пещере, которая выступала в качестве хранилища для яиц муравьёв. Было этих яиц здесь охренеть как много. Несколько сотен тысяч, если не миллионов. И выделялись среди них несколько десятков огромных яиц. Практически таких же, что в тот раз сожрал Боря. Муравьи няньки не обращали на нас внимание, занимаясь заботой о потомстве колонии. Они перетаскивали яйца с места на место. Обходили стороной только королевские яйца. Башня выкинула нас в самое сердце муравейника, расположенного в Гренландии. И раз выпала такая возможность, то почему бы нам не устроить небольшой геноцид муравьям? Лишить их потомства. Что намного упростит людям задачу по закрытию этого подземелья. С ордой уже всё было решено, осталось разобраться только с этим подземельем, максимального пятого уровня сложности. — Боря, сходи и полакомись королевскими яйцами, а я пока подготовлю всё, чтобы устроить здесь огромную яичницу. Не подпускайте ко мне муравьёв. — последняя фраза предназначалась для Жанны, Мала, Диониса и Пира. Титу я попросил присмотреть за Зайкой. Всё же целительница была самая не защищённая среди нас. И не могла постоять за себя. Никто не стал задавать лишних вопросов. А мал и вовсе бросился убивать нянек, которые даже не могли ему ответить. Но из-за этого идиота совсем скоро сюда пожалуют воины. А вместе с ним нагрянет и босс этого подземелья. В этой пещере матке точно будет где развернуться. За годы, что колония обустраивалась на Земле, они смогли позаботиться обо всех мелочах. Но сражаться сейчас с маткой, которая наверняка уже давно переросла по силе даже скрытых боссов, и с её клевретами, тоже охренеть, какими сильными муравьями, мы не будем. Хоть я и не сомневался в нашей победе. Но слишком много времени это может занять. А между тем тревога никуда не делась. Здесь она стала ещё сильнее. — Всем держаться как можно ближе ко мне, когда всё закончу, телепортируемся отсюда. — сказал я и попросил Зер-Гула держать Мала всегда на виду. Когда будем уходить, он также должен будет отправиться с нами. Только другим порталом. Ну а дальше я создал с десяток огневых точек в пещере и накачал из силой до предела. Ничего сложного. Одна из простейших огненных техник, которую я ещё усилил техникой ветра. К этому времени Боря уже смог запихнуть в себя шесть огромных яиц. А по нашу душу успела нагрянуть кавалерия в авангарде с гигантской маткой, не уступающей размерами даже Лерне. Да и её охрана была немногим меньше. В общем, сталкиваться с такими монстрами сейчас было нельзя. Даже Мал это понял и поспешил обратно к нам. Подождал, пока Боря запихнёт в себя ещё одно яйцо и активировал обе техники. Пламя тут же стало распространяться по пещере, уничтожая хрупкие яйца. Матка что-то начала верещать, явно пытаясь атаковать нас, но было уже поздно. Одновременно с тем, как я активировал техники, Зер-Гул открыл порталы, которые перенесли нас в очередной тоннель. На этот раз забитый муравьями. Пришлось немного повозиться перед тем, как совершить ещё один прыжок. И вновь мы не смогли добраться до поверхности. Как такое вообще могло быть, я не представлял. Мы выяснили, что максимальный прыжок на который способен Зер-Гул примерно пятьсот километров. Не может же муравейник уходить так глубоко под землю? Да и льда там уже точно не должно быть. Но с этим разбираться будем после того, как окажемся на поверхности. А оказались мы там ещё через три прыжка. — Всем остановиться! Мы свои! — заорал я, когда мы оказались на поверхности. И оказались посреди настоящей армии игроков, обвешанных оружием и в броне. Были среди этих игроков эльфы, орки и другие представители орды. А ещё я ощутил присутствие минимум сотню ваймов со своими духами. Походу земляне решились на очередной рейд в муравейник. И на этот раз они решили окончательно покончить с ним. Тита мгновенно материализовалась и закрыла нас собой. А через пару секунд она заговорила со мной. Хотя я и сам уже всё прекрасно чувствовал. «Среди этих людей Альтаир». «Похоже, что за время нашего отсутствия произошло много всего интересного. Как минимум орда вступила в союз с землянами».Глава 27
Тревога, которую мы испытывали, относилась как раз к этому подземелью. Примерно полгода назад, практически одновременно во всех крупных городах земли открылись провалы, из которых хлынули муравьи-захватчики. Погибло очень много невинных людей, прежде чем удалось стабилизировать ситуацию и загнать муравьёв обратно в их муравейник, попутно уничтожая все прорытые ходы. Люди объединились с ордой и вместе боролись с этой напастью. И вот сейчас мы успели к финалу. Намечалась решающая битва. На территории противника, где ещё никому не удавалось одержать верх. Зачистка муравейника оказалось невероятно сложной задачей, но совместными усилиями нам удалось справиться. Завалить не только королеву, которая оказалась невероятно сильна. и помимо этого королева обладала способностью к мгновенной телепортации, если ей угрожала смертельная опасность. Из-за этой способности она убила слишком много членов рейда. Даже Зер-Гул был не способен заблокировать способности королевы. Она оказалась намного сильнее его. Только мой портальщик, не в пример искуснее умел обращаться с пространственной магией, что, в конце концов, сыграло нам на руку. Матка попалась в ловушку и с её смертью муравейник начал разрушаться. Земля избавилась от ещё одного потенциально опаснейшего места. И сделать это удалось лишь совместными усилиями землян и орды. Возглавляли рейд Альтаир и Василий Иванович. А вместе с Батей были и другие члены его отряда. Поэтому нам удалось быстро влиться в ряды рейда и поучаствовать в нём. А сразу после завершения я отправился в Корею. Нас не было слишком долго. И всё это время Мин Хо обходилась без помощи Астатрота. Её главный советник исчез по моей вине. Поэтому необходимо было проверить, как идут дела. И насколько сильно Корею затронула атака муравьёв. Как оказалось, волновался я совершенно напрасно. Мин Хо справлялась со своими обязанностями просто великолепно. В этом ей помогали Ханьюл и Сержант. — Решил, что пора распрощаться с корпусом. Мой контракт был окончен. А твоя сестра, узнав об этом, предложила перебраться в Корею. Работать на род Пак. — рассказал мне Сержант, когда остались с ним наедине. До этого на мне висли дети. Да и Мин Хо не отходила. А ещё была куча звонков и поздравлений с возвращением. Выяснилось, что очень много людей хочет выразить своё почтение правителю. Пусть я и передал всю полноту власти Мин Хо, но всё равно в умах большинства аристократов правителем оставался я. Странно, как ещё никто не попытался поднять бунт на этом фоне? Дела в стране шли гораздо лучше, чем при Хёкгеосе. Даже несмотря на атаку муравьёв. Первоначальный кризис был преодолён и теперь люди начали возвращаться. Даже многие профессиональные игроки. Причём очень сильные игроки. Они решили вернуться на родину и охранять её от монстров. Моя политика максимальных выплат и лучших условий уже начала давать свои плоды. На данный момент Корея насчитывает больше трёх тысяч игроков. Двух ранкеров и почти сотню элитных игроков. Этих сил вполне хватит, чтобы разбираться со всеми подземельями, что открываются на территории страны. Наш бизнес с Яковом Моисеевичем идёт полным ходом. На базе торговли с Силлой Кац умудрился создать корпорацию, которая отвечала за взаимодействие с жителями постоянного подземелья. И судя по тому, что мне рассказали Мин Хо и Ханьюл, эта корпорация уже стала основным налогоплательщиком Кореи. А посему выходило, что моя доля от этой корпорации должна быть очень крупной. Но спешить с этим я не стал. В любом случае Яков Моисеевич не обманет меня. Как только приду к нему, получу всё причитающееся мне по праву. К тому же всё это уже было обговорено между нами и зафиксировано на бумаге. Поэтому сперва я посетил Силлу. Где меня встречали, словно бога. Орки Силлы полностью ассимилировали ордынских. Научили из своим обычаям и всему, что полагалось знать. Теперь у меня было не три, а шесть Клинков. Ульгар и ещё два орка заняли эти места по праву сильного. И когда я появился, то даже не посмели оспаривать моего главенства. Каким-то образом они поняли, что ещё несколько народов орков признали меня своим Повелителем. Выяснилось, что благодаря этому я вновь могу усилить тех, кто уже упёрся в потолок. Вместе с моей силой росли и мои подданные. Специально везде таскал с собой Жанну, чтобы оградиться от чрезмерного внимания Нериянти. Но всё разрешилось даже без меня. Несмотря на всю свою субтильность Ульгар смог завоевать сердце отважной воительницы. А ещё он победил её в поединке. Так что, когда я оказался на Силле, орчиха уже была готова осчастливить своего мужа первенцем. Я как раз появился в нужный момент, чтобы увидеть появление первого ребёнка трёх миров. Именно так переводится имя малыша, что дали ему родители. Они хотели назвать ребёнка в мою честь, но я настоял, чтобы выбрали другое имя. А ещё, к моему удивлению, с переселением на Силлу орков из орды, подземелье стало намного больше. Прибавились новые территории, которые сейчас активно осваивались. Никто не смог мне ответить, в чём причина. Барракис лишь предположил, что из-за резкого увеличения численности монстров и из-за качественного скачка в силе, Мировая Башня, или сущность, что отвечает за открытие подземелий, приняли решение пересмотреть параметры вырванного куска другого мира. Сделать его больше. И вполне возможно, что и впоследствии будут подобные увеличения территории. Что станет просто великолепно. На Силле всё было отлично и можно было отправляться дальше. За время нашего отсутствия на земле произошло очень много всего интересного и помимо нападения муравьёв. Но не стоило забывать, что мы по-прежнему являемся сотрудниками корпуса. Наши договоры никуда не делись и кровавые печати находились на своём месте. Как-то мне всё не с руки было их убирать. Поэтому сразу после посещения Силлы мы отправились в корпус, где нас встретил Петька. Выглядел парень совсем плохо. Настолько измученный и опустошённый, что я даже сперва подумал, что перед нами зомби. Но оказалось всё намного более прозаичным. Василий Иванович полностью скинул на Рюмина управление корпусом. А сам занялся работой с ордой. Теперь Сахаров отвечал за все контакты, совместные операции и всё прочее. И первым делом, что сделал Петька, это аннулировал наши договоры с корпусом и снял кровавые печати. Без моего личного присутствия это нельзя было сделать. Там же я встретился с Яковом Моисеевичем и охренел от тех сумм, что увидел в предоставленных документах. — Благодаря вам, молодой человек, старый торговец смог исполнить свою давнюю мечту — стать богатейшим человеком на планете. — сказал Яков Моисеевич, когда я охреневал от предоставленных документов. — В вашем постоянном подземелье были обнаружены сразу два рудника с адамантием. И больше трёх десятков с мифрилом. А ещё помимо этого, нашими товарами заинтересованы во всём мире. Странно, почему мне не рассказали об этом сами орки. Но ничего страшного. Теперь я мог не беспокоиться о финансах до конца своей жизни. Магазинчик в шестом форпосте также давно вышел на самоокупаемость и уже приносил неплохую прибыль. Рогов справлялся с ролью управляющего очень хорошо. И я мог спокойно отдать ему магазин. Деньги мне теперь точно не понадобятся. А ещё было столько всего, что мне необходимо было узнать, подписать, дать согласие и так далее, что я провёл в гостях у Каца почти целый день. Жанна даже отправилась меня искать. Я сам попросил организовать встречу с её родственниками. Хоть она и противилась этому, но я настоял. Попросил, чтобы нас сопроводили князь Сахаров и Альтаир. Эту пару знали абсолютно во всём мире. Наше появление в их компании просто не оставит шансов родне Жанны. Понятия не имею, что за конфликт у них произошёл, но позабочусь о том, что они будут себе локти кусать, когда узнают, за кого собралась выходить замуж Графиня. Мало того, что я правитель Кореи, так ещё и один из богатейших людей планеты. Но это оказалось ещё не всё. Василий Иванович представил меня, как своего внука. А Альтаир заявил, что я его лучший друг и только благодаря мне орда и земляне заключили мир. В общем, эффект был произведён. Да такой, что Жанна сама охренела. Естественно, мы получили благословение. А ещё заверения в том, что семья всегда будет на нашей стороне и поддержит в любой момент. Впервые видел, чтобы Жанна так сильно и самозабвенно смеялась. Потом она очень старательно благодарила меня за такое знакомство. Чему я был несказанно рад. А наутро оправился в только открывшееся подземелье третьего уровня. Причём отравился один. Никто даже не попытался меня останавливать. Титы и Бори рядом со мной было вполне достаточно, чтобы всех успокоить. Даже забыл, когда вот так в одиночку закрывал подземелья. Причём я реально делал это в одиночку. Запретил духам вмешиваться. Я вайм. И моё призвание закрывать подземелья. Защищать людей от монстров. Чтобы ни случилось, я всегда буду этим заниматься. *** — Вы помните, что не стоит слишком торопиться? Наша задача — не уничтожить этот мир, а всего лишь выгнать из него монстров. Закрыть все подземелья и сделать его пригодным для возвращения людей. Сейчас передо мной стояла самая мощная армия, которую только можно было себе представить. Шестьдесят боевых крыльев драконов, во главе с Лерной. Почти три тысячи ваймов с их духами. Причём все эти духи были очень сильны. Мы очень тщательно отбирали каждого кандидата. Сильнейшие воины орды, представленные всеми расами, входящими в неё. А это почти сотня разумных. Десять орков, что по силе могли сравниться с самыми сильными ранкерами. Тридцать ранкеров с земли, под руководством Бати. Элитный отряд чистильщиков, что предоставил нам император Чёрный. Который сейчас находился в моём хранилище духов. И не выберется оттуда ещё очень долго. Группа шимба из пяти особей. Рури очень сильно понравилось играть с нами, и он сам напросился взять его и его друзей, если снова будет веселье. — Как ты думаешь, мы успеем вернуться домой к Новому году? Я обещал Косте с Никой, что мы отправимся в Баскент. Там Сиртаэль выковал для них какие-то подарки. — спросил меня Сахаров, портя всю картину. Хотел сполна проникнуться торжественностью момента. Всё же мне предстоит вести за собой эту армию. А тут он влез с вопросом, который меня также сильно волновал. — Надеюсь, что успеем. А то даже представить страшно, что со мной сделает Жанна. Похоже, что ты вскоре в третий раз станешь прадедушкой. Хоть она мне ничего ещё не сказала, но что-то ведёт себя слишком странно в последнее время. — Тогда чего же мы ждём? Необходимо спешить. Мне нужны здоровые правнуки! А если не успеем, то я сам тебя вышвырну из того мира. — Ничего, а кого. Главного виновника всего этого безобразия. Сразу после моих слов в ледяных пустошах поднялся сильнейший ураган, за мгновение скрывая даже Василия Ивановича, который стоял в метре от меня. Это могло означать лишь одно. Мир признал своего повелителя. — Здравствуй, учитель. Я вернулся. — принёс с собой ветер, голос Кая. А через мгновение всё резко прекратилось и парень оказался рядом со мной. Такой же, как и в день нашего расставания. Но это была только внешность, а вот внутри Кай сильно изменился. Я чувствовал, что если он захочет, то с лёгкостью сможет уничтожить половину собранной мною армии. Род действительно смог помочь ему раскрыть весь потенциал. — Рад тебя видеть. — обнял я Кая. — Готов к освобождению своего мира? Тогда вперёд! Конец книгиПримечания
1
Керста – могила (славянский яз.) (обратно)2
Второй псалом Давида. (обратно)3
Кулик Л.А. – один из известных исследователей места падения Тунгусского метеорита. В 20-30-х годах двадцатого века возглавлял несколько экспедиций, организованных Правительством СССР. (обратно)4
«Ирокез» – тип американского армейского вертолёта. (обратно)5
Тероподы – хищные динозавры, один из подотрядов ящеротазовых динозавров. (обратно)6
Альбалофозавр – (лат. Albalophosaurus), относится к роду вымерших птицетазовых, имеет подотряд цераподов. Обитали на Земле во время мелового периода (примерно 140 миллионов лет назад), обитали на территории Азии. (обратно)7
La Casa desente – приличный дом (исп. язык). (обратно)8
– Закон РФ «О противодействии терроризму» определяет следующие «цветные» уровни тревоги: синий – повышенный уровень опасности, жёлтый – высокий, красный – критический. (обратно)9
– Экранизация романа Шарля де Костера – «Легенда об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях отважных, забавных и достославных во Фландрии и иных странах». (обратно)10
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)11
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)12
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)13
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)14
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)15
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)16
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)17
– «Жидкое стекло» – разновидность силикатного клея, широко применяется при приготовлении буровых растворов. (обратно)18
– Цитата их трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)19
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)20
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)21
– Гиперборея – в древней мифологии – легендарная северная страна, место обитания блаженного народа гипербореев. (обратно)22
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет». (обратно)23
– Герцог Альба – Фернандо Альварес де Толедо, Третий герцог Альба – знаменитый испанский государственный деятель и военачальник шестнадцатого века. (обратно)24
– Филипп Второй – жил в шестнадцатом веке, происходит из династии Габсбургов, сын и наследник императора Священной Римской империи Карла Пятого, король Испании, Нидерландов и всех заморских владений Испании. (обратно)25
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)26
– Уфология – изучение обстоятельств появления НЛО (неопознанных летающих объектов) и явлений, сопровождающих эти появления. В более широком смысле – изучение всех необычных явлений и объектов. (обратно)27
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)28
– Имеется в виду так называемая «Народная книга», авторство которой приписывают Герману Боте, который собрал и объединил многочисленные народные байки, легенды и анекдоты о Тиле Уленшпигеле (обратно)29
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)30
– Гёзы – прозвище нидерландских дворян, восставших против испанской тирании Филиппа Второго. (обратно)31
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)32
– Сирены – в греческой мифологии – морские существа, олицетворяющие собой обманчивую морскую поверхность, под которой скрываются острые утёсы или мели. Сирены – это полуптицы-полуженщины, в некоторых источниках – полурыбы-полуженщины. (обратно)33
– Рейтары – наёмная кавалерия, появившаяся в 16-ом веке на смену конным рыцарям. (обратно)34
– Ландскнехты – немецкие наёмные пехотинцы, служившие и за пределами Германии. (обратно)35
– Профос – городской полицейский чин. (обратно)36
– Перечислены имена некоторых видных деятелей Реформации – общественного движения, направленного против устоев католической церкви. (обратно)37
– О Братстве «Толстой морды» рассказывается в книге Шарля де Костера «Фламандские легенды». (обратно)38
– Гранвелла Антуан Перрено – один из близких советников Карла Пятого и Филиппа Второго. В течение нескольких лет являлся фактическим наместником Нидерландов. Проявил себя как верный слуга испанского абсолютизма, католицизма и Великой Инквизиции. (обратно)39
– Адамиты – древняя (первые века Новой эры), еретическая секта, проповедавшая возврат к первобытной невинности, олицетворение которой видели в наготе. (обратно)40
– Премонстранты – католический монашеский орден, основан в двенадцатом веке, пользовался безоговорочной поддержкой Папы Римского. (обратно)41
– «Сан-бенито» – длинный полотняный балахон, одеяние осуждённых Инквизицией к смерти, как правило, светло-коричневого цвета, с ярко-алыми языками пламени, грубо изображёнными поверх общего фона. (обратно)42
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)43
– Цитата из трагедии Вильяма Шекспира – «Ромео и Джульетта». (обратно)44
– Правительница (наместница) Нидерландов – Маргарита Пармская, побочная дочь императора Карла Пятого, уроженка Нидерландов, воспитанная при дворе. Однако, она выполняла функции «правительницы» только номинально, фактически подчиняясь кардиналу Гранвелле. (обратно)45
– Эгмонт Ламораль, граф, один из наиболее родовитых и богатых нидерландских вельмож, отличился как полководец в войне с Францией. (обратно)46
– Горн Филипп де Монморанси, граф, известный нидерландский вельможа. (обратно)47
– Алебарда – древковое холодное оружие с комбинированным наконечником, состоящим из игольчатого (круглого или гранёного), копейного острия и лезвия боевого топора с острым обухом. (обратно)48
– Дезидерий Эразм Роттердамский – один из наиболее выдающихся гуманистов шестнадцатого века. (обратно)49
Династия Тан — династия китайских императоров, 618–907 гг. (обратно)50
«Снега, снега» — первый роман серии «Параллельные Миры». (обратно)51
Аксельбант — наплечный отличительный предмет в виде золотого, серебряного или цветного нитяного плетёного шнура с металлическими наконечниками. Прикрепляются на правой (реже левой) стороне мундира, под погоном или эполетом. Принадлежность форменной одежды, прежде всего военной. (обратно)52
Шустовы — российские купцы и солепромышленники, владельцы коньячных заводов в Армении, Одессе и Москве. (обратно)53
— Копорский чай (копорка, иван-чай, русский чай) — традиционный русский травяной напиток, получаемый при заваривании ферментированных листьев кипрея узколистого, многолетнего травянистого растения из рода «Кипреев». Название произошло от села Копорье, расположенного недалеко от Санкт-Петербурга, где находились наиболее крупные плантации иван-чая. (обратно)54
— Мезонин — надстройка над средней частью жилого дома, в большинстве случаев имеет балкон. Часто имеет форму креста или квадрата, иногда шестигранника, цилиндра или восьмигранника. Иногда эта надстройка не носит функционального характера, а просто является декоративным элементом. (обратно)55
— Кумыс — кисломолочный напиток из кобыльего молока, полученный в результате молочнокислого и спиртового брожения при помощи молочнокислых палочек и специальных заквасок. (обратно)56
— ПЗРК — переносной зенитно-ракетный комплекс, предназначенный для транспортировки и ведения огня одним человеком. (обратно)57
— «Мельница» — приём из арсенала некоторых видов борьбы. (обратно)58
— Сибирский хаски — порода собак, заводская специализированная порода, полученная американскими кинологами в 30-х годах двадцатого века как ездовая собака, используя аборигенных собак с русского Дальнего Востока, в основном с Анадыря, Колымы и Камчатки, принадлежавших местным оседлым приморским народам — юкагирам, керекам и азиатским эскимосам. Эта аборигенная ездовая собака русского Дальнего Востока является одной из древнейших пород собак. (обратно)59
— ЮНЕСКО (UNESCO — United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization) — Организация Объединённых Наций по вопросам образования, науки и культуры. Основные цели, декларируемые организацией, — содействие укреплению мира и безопасности за счёт расширения сотрудничества государств и народов в области образования, науки и культуры; обеспечение справедливости и соблюдения законности, всеобщего уважения прав и основных свобод человека, провозглашённых в Уставе Организации Объединённых Наций, для всех народов, без различия расы, пола, языка или религии. (обратно)60
— Альвисс — в переводе с норвежского языка — мудрый. (обратно)61
— «Ирокез» — американский армейский вертолёт (обратно)62
— ГРУ — Главное разведывательное управление — орган внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации, центральный орган управления военной разведкой в Вооружённых Силах РФ. (обратно)63
— Университет Ройал-Роудс — канадский Университет, расположен в городе Виктории, столице провинции Британская Колумбия. (обратно)64
— Хромой Тимур (Тамерлан) — среднеазиатский завоеватель, сыгравший существенную роль в истории Средней, Южной и Западной Азии, а также Кавказа, Поволжья и Руси. Выдающийся полководец и эмир. Основатель Империи и династии Тимуридов, со столицей в городе Самарканде. (обратно)65
— Баязид Молниеносный — османский султан, в 1402-ом году его армия была разбита войсками Тамерлана, а сам Баязид был пленён. (обратно)66
— Сэр Альфред Джозеф Хичкок — британский и американский кинорежиссер, продюсер, сценарист. Работал, в основном, в жанре — «триллер». (обратно)67
— Стивен Эдвин Кинг — американский писатель, работающий в разнообразных жанрах, включая «ужасы» и «триллер», получил прозвище — «Король ужасов». (обратно)68
Мыс Верпегенхукен — самый северный мыс острова Западный Шпицберген. (обратно)69
О произошедшем подробно рассказано в первом романе серии — «Брутальный и упрямый». (обратно)70
«Bidulm-50» класса Е-16 — мотодельтаплан французского производства. (обратно)71
Ню-Олесунн — научно-исследовательский посёлок на острове Западный Шпицберген. (обратно)72
Клоповка (красника) — кустарник из рода Вакциниум семейства Вересковые. (обратно)73
Тигильский район — административно-территориальная единица и муниципальный район в составе Камчатского края. Административный центр — село Тигиль. (обратно)74
Муза нсунск — ительменское приветствие, дословный перевод: — «Мы ещё живы». (обратно)75
Самоедская собака — в просторечии — самоед или самми, одна из древнейших пород собак. Уже на протяжении трёх тысяч лет является домашним животным северных племён народностей самодийской группы. (обратно)76
Лагуна Маламваям — мелководный морской залив лагунного типа. Расположена в районе северо-восточного побережья полуострова Камчатка, является южной частью Карагинского залива. (обратно)77
ГРУ — Главное разведывательное управление, орган внешней разведки Министерства обороны Российской Федерации, центральный орган управления военной разведкой в Вооружённых Силах России. (обратно)78
Кальдера — обширная циркообразная котловина с крутыми стенками и более или менее ровным дном вулканического происхождения. (обратно)79
Пирокластические материалы — общее название обломочных отложений, образующихся при извержении вулканов. Этим термином принято называть материал, который образуется путём раздробления или разламывания на обломки свежей вулканической лавы, находящейся ещё в раскалённом или горячем состоянии. (обратно)80
Бочка — фигура высшего пилотажа, при выполнении которой летательный аппарат поворачивается относительно продольной оси на 360 градусов. (обратно)81
Лонгьир — столица архипелага Шпицберген. (обратно)82
Пеле — Богиня огня у древних гавайцев. (обратно)83
Сольфатары — испарения сернистого газа и паров воды с примесью углекислого газа, сероводорода и других веществ, которые выделяются из трещин и каналов на стенках и дне вулканического кратера, а также на склонах вулканов. Температура сольфатар достигает 100–300 градусов по Цельсию. (обратно)84
Династия Тан — династия китайских императоров, 618–907 гг. (обратно)85
Автор считает своим долгом напомнить, что данная модификация сигнального средства в боевое оружие на территории России преследуется по УК РФ. Не делайте так даже для защиты от медведя, лучше получите охотничий билет и купите нормальное ружьё. В этом водитель абсолютно прав. P. S. Судя по тому, что я прочёл в Интернете, обычная сигнальная ракета, выпущенная в мишку, тоже способна с гарантией отпугнуть «хозяина тайги». Кроме того, существуют ещё специальные светошумовые заряды, дающие вспышку и звук в 147 Дб, специально для обращения в бегство крупных хищников. Впрочем, ГГ я понимаю: одно дело – отпугнуть, другое дело – пуля 12-го калибра. Как-то сразу чувствуешь себя увереннее. (обратно)86
Михаил намекает на строчки из поэмы «Про Федота-стрельца, удалого молодца» Леонида Филатова:Гордый профиль, твёрдый шаг,
Со спины – дак чистый шах!
Только сдвинь корону набок,
Чтоб не висла на ушах!
87
Клинопись вообще-то шумерское изобретение, тут Михаил прав. Егор же запутался. С одной стороны, небезызвестные «законы Хаммурапи», благодаря которым была проведена первоначальная расшифровка египетской иероглифики, действительно были записаны на стеле, найденной на раскопках в Междуречье рек Тигр и Евфрат, в трёх вариантах, включая иероглифы и клинопись. Вероятно, это был своеобразный «договор о едином законодательном пространстве», было даже выдвинуто предположение, что шумерский в Древнем Египте был своего рода «бизнес-языком» для международной торговли, как сейчас английский. С другой стороны, у древних египтян два варианта записи – культовый и бытовой, второй, грубо говоря, скоропись. (обратно)88
Шрифт Брайля – запись, доступная для слепых, читать её можно, касаясь текста рукой. Принцип разработан Луи Брайлем в 1824 г. и используется до сих пор. (обратно)89
Молочная кислота – продукт анаэробного окисления глюкозы. Дальнейший метаболизм происходит заметно медленнее и требует усиленного кровотока, приносящего кислород и вымывающего излишки молочной кислоты для утилизации в других органах тела, в мышечной ткани. Вот почему не рекомендуется резко снижать физическую нагрузку – кровоток в работающей мышце усилен по сравнению с состоянием покоя (у спортсменов даже существует термин «заминка», наряду с разминкой цикл упражнений ПОСЛЕ тренировки), иначе натруженные мускулы становятся «набитыми» и при нагрузке вы чувствуете весьма неприятные ощущения. Если не обладаете псионикой, снять такое состояние досрочно можно банальной горячей ванной или попарившись в бане/сауне. Считается, что состояние «набитости» ускоряет рост мышечных волокон, вот почему Ната не показала сыну нужное умение сразу. (обратно)90
Здесь и далее в качестве названия частей текста использованы отрывки стихотворения Теннисона «Улисс». (обратно)91
Именно «милицией» – потому что это люди, добровольно самоорганизовавшиеся из населения. (обратно)92
Чоткий – через о! Иначе ни па пацански! (обратно)93
На самом деле сейчас в Москве с местами «повышенной чоткости» стало значительно лучше – скорее опасны вечерние городские парки, да и там патрулирует полиция, опять же уличное освещение налажено, включая обычно тёмные подворотни. Хотя, если задаться целью, проблему найти на свою голову можно легко, в центре даже пожалуй проще, чем на окраинах. (обратно)94
«Ближе, бандерлоги… ближе» – цитата из произведения Р. Киплинга «Маугли». (обратно)95
Разумеется, на дереше слова «терраформировать», то есть делать планету подобной Земле, нет. Просто другого, более близкого по смыслу термина в русском языке нет. (обратно)96
Танки – транспортные ёмкости большого объёма, а не боевые машины, разумеется. (обратно)97
Линейник, или линейный ускоритель, иначе называемый рельсовой винтовкой. Простая и надёжная система, позволяющая стрелять большим количеством типов зарядов и легко регулировать силу выстрела путём ограничения силы тока. (обратно)98
СИБ – Служба Имперской Безопасности. (обратно)99
В данном случае «станок» не совсем корректно, скорее это «сборочный многоцелевой мини-цех» – нечто среднее между очень продвинутым сборочным универсальным роботом, который электронные платы на заводах собирает, 3D-принтером и комплексом станков с ЧПУ, короче, пусть будет «станок». (обратно)100
Освоенный человечеством во Вселенной-1 космос поделён между тремя крупными многосистемными (многозвёздными) государствами и множеством однопланетных государств (последние образуют Ассамблею свободных миров). Многосистемными государствами являются Федеративный Союз Систем (ФСС), Империя (государство, где у власти стоят псионики-аристократы) и Коалиция (мехны). (обратно)101
По классификации Коалиции, не достигший уровня гуманитарной единицы искин не признаётся самостоятельным и имеет статус помощника. Пак и Ен – мехны-помощники Флои. (обратно)102
Серьги, или клипсы с генератором белого (псионического) шума, – единственный способ защитить себя от чтения эмоций и чётко ощущаемых намерений псиоником. Очень распространены в Империи (у не-псионов) и на планетах имперского протектората. (обратно)103
Здесь и далее в качестве названия частей использованы строки из стихотворения А. Теннисона «Улисс». (обратно)104
Ролкер – судно для перевозки грузов на колёсной базе: автомобили, грузовой транспорт, ж/д вагоны. Принципиальное отличие данного вида судов заключается в горизонтальной загрузке (как правило, с кормы судна) через откидывающийся нос или корму, которая называется аппарель. Разумеется, на дереше название другое, просто подобран ближайший аналог для русского языка. (обратно)105
Дельфин запросто может захлебнуться во сне или умереть от удушья. Для этих необычных животных дыхание – осмысленное усилие. Поэтому дельфин, пока жив, никогда не спит. А чтобы ликвидировать усталость нервной системы, большие полушария его головного мозга работают по очереди, сменяясь приблизительно раз в час. Фактически эти китообразные – природные шизофреники с двумя «личностями», насколько у дельфина вообще может быть личность. (обратно)106
Имеется в виду газовый гигант, экзопланета типа Юпитера, Сатурна, Нептуна или Урана в Солнечной системе. (обратно)107
Имеется в виду пояс астероидов, аналогичный такому в Солнечной системе. Звёздная система может иметь более одного пояса астероидов. (обратно)108
Калька с английского Deathmatch, принятое сокращение для компьютерных игр, когда борьба идёт всех против всех. В дереше есть специальное слово для обозначения такого вида состязаний, пришедшее из игрового лексикона, как это произошло в русском языке в 1990–2000-х годах у нас (и продолжает происходить). (обратно)109
Шаттл-рама, он же в просторечии «раскладушка», – простейший, строго пустотный тихоходный транспорт, предназначенный для перевозки на небольших расстояниях между объектами в открытом космосе любого груза, не способного маневрировать самостоятельно. Название и прозвище этот агрегат получил из-за конструкции, элементы которой могут складываться для компактного хранения. По сути, весь аппарат – это складная пространственная рама с маневровыми двигателями, в рабочем состоянии между элементами каркаса можно растянуть специальную входящую в комплект неткань, изолируя транспортный объём от излучений открытого космоса, и даже заполнить воздухом. Этакая помесь кабриолета и складного велосипеда, причём, как правило, грузовая. Несмотря на кажущуюся хлипкость конструкции, крайне востребованная и распространённая вещь. (обратно)110
Буксир, или буксировочный корабль, – специализированный к/к, предназначенный для обеспечения логистики несамоходных сцепок грузов, космических кораблей (в т. ч. и аварийных) и выполнения иных схожих задач. Популярна кустарная переделка такого спецсудна в майнер, или шахтёрский корабль, позволяющий легко и на внешней подвеске буксировать фрагменты заинтересовавшего небесного тела или даже небольшие астероиды и кометные ядра целиком. Отличительные особенности судна: мощная двигательная группа, энергетическая установка и четыре силовых стрелы-манипулятора, закреплённые на носу. При швартовке к не оборудованной стыковочной площадкой поверхности последние могут использоваться как посадочные опоры. Майнер – «добытчик», горнопроходческий комбайн, корабль для добычи полезных ископаемых из астероидов. (обратно)111
Лидар – лазерный радар, работает как обычный радар, только вместо направленного радиосигнала использует лазерное излучение. В настоящее время лидарами пользуются, например, сотрудники патрульно-постовой службы для удалённого измерения скорости движущихся автомобилей. (обратно)112
У ФСС нет разделения на военно-космический флот, космические десантные войска, войска обеспечения и т. п., тогда как у Империи, наоборот, ВКФ и космодесант относятся к разным группам подчинения, отдельно выделяют космическую мобильную пехоту и т. д. Связано это прежде всего с тем, что элитные подразделения комплектуются исключительно псиониками, когда в обычных ВС преобладают нормалы. Что касается Коалиции, то структура её вооружённых сил остаётся загадкой. Странно такое слышать, но от общности разумных, как-то обходящейся без правительства, аппарата управления и прочих признаков государства, можно ждать и не такое. (обратно)113
Такая картина наблюдается потому, что расположение звёздной системы НК-4 в галактике похоже на расположение нашего Солнца – дальняя часть звёздного рукава. Пояс астероидов (в данном случае один из нескольких) располагается, разумеется, в плоскости эклиптики, то есть совпадает с плоскостью самой галактики. Значит, с одной стороны НК-4 даже ночная часть небесных тел относительно неплохо освещена тысячами ярких звёзд аналога нашего Млечного Пути, а с другой стороны светить просто нечему, кроме редких и ещё более далёких от центра галактики звёзд (центр галактики и звезда системы в одной стороне). Ещё один момент: если бы у Миша было время постоять неподвижно, дабы видеосенсоры брони успели собрать достаточно тех редких фотонов, что всё-таки долетают до поверхности астероида и отражаются, хватило бы и десяти минут для создания панорамной фотографии. Именно так делают снимки отдалённых от Солнца объектов земные автоматические станции, включая аппарат НАСА, так впечатляюще заснявший Плутон. Что касается ситуации у Миша, панорамная фотография послужила бы для создания модели местности для дополненной реальности, и герой «прозрел» бы (но увидел бы только детали ландшафта, а не то, что движется, и только до горизонта астероида, разумеется). (обратно)114
Бионика – раздел прикладной науки, позволяющей «украсть» у природы готовое решение какой-либо проблемы и создать на его основе технический аналог. Примером успешного копирования можно считать, например, сонар, пористые стройматериалы и беспилотные аппараты с машущим полётом. (обратно)115
Пси-фон – фоновый шум, создаваемый живыми людьми, который может быть «принят» разумом псионика или даже обычного человека под действием специальных препаратов типа «грани» (см. первую книгу «Космооперы» «Пропавшая»). Псионики, как правило, подсознательно блокируют помехи, точно так же, как слух человека может избирательно блокировать постоянные шумы (гул шоссе, например). Одарённым, чтобы услышать пси-фон, нужно приложить определённые усилия, тогда как у обычного человека после многократных применений психотропов, структурирующих сознание, такая чувствительность может развиться бесконтрольно и вызывать бессвязные видения во время нахождения под эффектом препарата (как было у мерха – донора памяти). Кроме того, на заселённых планетах фон, как правило, во много раз сильнее, чем на космических кораблях и станциях, – сказывается зависимость от числа разумных в определённом объёме пространства. (обратно)116
Эпизод из книги «Пропавшая». (обратно)117
Если кому интересно, как это работает, объясняю: броня постоянно мониторит параметры пульса, давления и, что самое важное, снимает упрощённую ЭЭГ, электроэнцефалограмму. Обычно мониторинг волн ЭЭГ используется для упрощения взаимодействия автоматики защитного комплекта и его пользователя (см. «Пропавшую»), но также предназначен для отслеживания критических ситуаций психики бойца. Как правило, невменяемое состояние, если оно реально есть, а не придумано для суда, действительно можно отследить по атипичным волновым процессам в коре головного мозга. Ну а препараты-психотропы немедленного действия, гасящие аномально сильные эмоции, известны уже сейчас. (обратно)118
«Служба доставки», или просто «доставка», – сленговое общее название организаций и групп людей, специализирующихся на контрабанде. В случае работы таких людей в удалённых системах фронтира Ареала под «контрабандой» стоит понимать не запрещённое к ввозу (кому за этим следить?), а запрещённое к вывозу оттуда, где оно было украдено. Обычно нелицензионное высокотехнологичное оружие, техника, фармакологическая продукция и т. д. (обратно)119
g – усреднённое ускорение свободного падения на Земле, составляет примерно 9,8 м/с2. Разумеется, у человечества во Вселен-ной-1 есть свои эталонные размерности, но в книгах приводятся уже конвертированные в привычные для читателя единицы значения. (обратно)120
В оригинале песни «Четырнадцать минут до старта» в планшеты космические карты заправлены, потому что имеется в виду армейский планшет для бумаг, до сих пор являющийся частью экипировки офицера ВС РФ. Однако простим ГГ оговорку – при его работе профдеформация неизбежна. (обратно)121
Цитата из русского мультфильма «Винни-Пух», ставшая мемом. (обратно)122
Облако Оорта – гипотетическая сферическая область звёздной системы, служащая источником долгопериодических комет. Инструментально существование облака Оорта не подтверждено, однако многие косвенные факты указывают на его существование. (обратно)123
Ганшип – вооружённый, обязательно гражданский транспорт, этакий аналог пикапа с пулемётом из африканских армий (правда, конкретно наземное авто обычно называют гантраком). У нас на Земле ганшипом обычно называют переделки гражданских самолётов под цели уничтожения живой силы противника и небронированной техники стрелковым оружием в условиях отсутствия какой бы то ни было ПВО. (обратно)124
Стандартное обозначение планеты в звёздной системе: имя системы – номер планеты от ближайшей к звезде к дальним. (обратно)125
АСМ – Ассамблея свободных миров, более сотни монопланетных (монозвёздных) государств (и несколько двухзвёздных), никак не объединённых между собой. Приняты формальные общие законы, формальное же признание действия которых автоматически даёт признание государству, как члену Ассамблеи (свободная торговля, таможенный кодекс, хождение конвертируемой валюты, соблюдение базовых прав человека и участие в едином информационном пространстве ареала человечества и т. д.). Нахождение в Ассамблее даёт право на запрос помощи как у соседей, так и у крупных госформаций вроде ФСС и Империи в случае внешней агрессии (ни одного зарегистрированного случая, как и случая нахождения следов инопланетян человечеством), глобальных стихийных бедствий и т. п. (обратно)126
Так, например, записывается индекс на почтовых конвертах. Только у нас это введено для автоматизированной обработки писем, а на Йорке – чтобы клиенты, почти поголовно не владеющие письмом от руки, могли нарисовать что-то более внятное, чем каракули. (обратно)127
Фаервол (с англ. Firewall) – комплекс аппаратных и программных средств в компьютерной сети, осуществляющий контроль и фильтрацию проходящих через него сетевых пакетов в соответствии с заданными правилами. Основной задачей сетевого экрана является защита сети или отдельных её узлов от несанкционированного доступа. Также сетевые экраны часто называют фильтрами, так как их основная задача – не пропускать (фильтровать) пакеты, не подходящие под критерии, определённые в конфигурации. (обратно)128
Дословно: Киран с Корна. Такая форма образования полного имени обычна для псиоников в первом поколении или их потомков, по каким-то причинам ещё не получивших родовое имя от императора. (обратно)129
Офицер – низшее звание, которое может иметь одарённый в имперской армии, следующее звание – лейтенант. (обратно)130
ППЦ – в цензурной форме «полный песец». Я думаю, никому из читателей не требуется объяснять, символом чего у русскоговорящих является милая толстенькая полярная лисица. (обратно)131
Имеется в виду полицейское оружие, с которым Миш столкнулся в городе Танис: дротики пробивают любую неткань за счёт нарушения локальной самоорганизации молекул «умного» полимера, само оружие снабжено простым прицельным анализатором, не позволяющим владельцу выстрелить по критическим местам тела человека вроде головы, шеи или сердца. (обратно)132
Заряды. (обратно)133
Мах – общепринятое обозначение скорости звука в воздухе. (обратно)134
Здесь и далее в качестве названия частей использованы строки из стихотворения А. Теннисона «Улисс». (обратно)135
Шанда – портативная система биологической очистки, генерирующая направленный поток излучения и звуковых колебаний, буквально выжимающий и испаряющий из органики воду и разрушающий биогенные макромолекулы. Продвинутый аналог современной земной УФ-лампы, используется для биологического обеззараживания помещений и предметов, один из обязательных инструментов любого мерха. (обратно)136
Событие подробно описано в 32-й главе 1-й книги цикла. (обратно)137
Подробнее о том, что чувствует человек под нейростимулятором «грань», описывается в 1-й части 1-й книги «Космооперы». (обратно)138
Парсинг – в данном случае перехват и анализ с выделением служебных и информационных пакетов. (обратно)139
Имеется в виду эпизод из первой книги цикла – столкновение детей Миша и команды «Бури» с бандитами в рубке мостового крана. (обратно)140
Реальный факт. (обратно)141
Подсчёт проводили британские экологи. (обратно)142
Существует распространённое мнение, что правое полушарие отвечает за эмоции, а левое – за логику. Это не так. Полушария универсальны и в каком-то смысле функционально дублируют друг друга, хотя далеко не полностью, но о специализации первой реакции на разные события у разных полушарий говорить можно смело. (обратно)143
Типы скелетных мышц человека (и млекопитающих вообще) делятся по максимально эффективному для них виду работы: красные – сильные и быстрые кратковременные усилия (спринтерский бег), белые – долговременные статические усилия (держать груз, висеть на руках), розовые – смешанный тип, имеющий недостатки и достоинства тех и других. Считается, именно розовые мышцы позволяют спортс менам устанавливать достижения, недоступные обычным, даже тренированным людям. Тип мышц может смениться от спектра и характеристики силовых нагрузок на организм человека, но изначально имеются генетические предпосылки, позволяющие некоторым людям с ходу выделяться в спорте ещё с детского возраста. Цветовые названия условные, разумеется, кровенаполненные мышцы человека все красного цвета, окраску визуально по оттенку может различить лишь специалист, взяв биопсию. (обратно)144
События, упоминаемые в этом и предыдущем абзацах, описаны во 2-й книге цикла. (обратно)145
Малый борт (транспортёр) шаттл-«рама» (не путать с атмосфер-но-космическим шаттлом, «челноком»!), он же в просторечии «раскладушка» – простейший строго пустотный тихоходный транспорт, предназначенный для перевозок на небольшие расстояния между объектами в открытом космосе широкого спектра грузов (в том числе людей), не оборудованных собственными маневровыми двигателями. Состоит, как видно из названия, из складной каркасной рамы и нетканого герметичного (обычно это свойство не используется) полога-кокпита, аналогичного по свойствам материалу гражданского скафандра. «Раскладушки» из-за компактных габаритов хранения чрезвычайно распространены и есть почти на любом корабле. (обратно)146
Это событие подробно описано в 1-й книге цикла. (обратно)147
1 Адаптированный перевод на русский. На самом деле Ната говорит что-то вроде: «Планеты, по размерам, гравитации, давлению в атмосфере и другим параметрам пригодные для нахождения человека на их поверхности без тяжелой защиты». На дереше это одно слово, на русском выражение «планеты земного типа» будет ближайшим по точности аналогом. (обратно)148
Следовое количество – крайне незначительное количество, находящееся на пределе обнаружения аналитическими методами (хим.). (обратно)149
Не совсем верный перевод научного термина «эффузивные горные породы». Эффузия – буквально «излияние», то есть горные породы, образовавшиеся в ходе излияния лавы. К эффузионным горным породам относится, например, очень широко распространенный на Земле базальт. (обратно)150
ОПГ – организованная преступная группировка. Официальный синоним слову «банда», имеющий более широкий смысл. (обратно)151
События детально описано во 2-й книге цикла. (обратно)152
«Доставка» – межпланетная организованная преступная группировка, специализирующаяся на организации логистики любых (в том числе и запрещённых к распространению) грузов в любую точку освоенной части галактики. (обратно)153
Быстрее света работает только дальняя связь, для осуществления нужен комплекс специального оборудования, типа того, что было вывезено из ЦДС Каллиги наёмниками отряда «Панцирная рыба». Раз Миш упоминает время в пять суток, значит, именно столько нужно радио или световому сигналу, чтобы добраться до места дрейфа катера. Для сравнения – орбита Плутона пролегает всего в пяти световых часах от Солнца. (обратно)154
Спиральные (нормальные) галактики имеют, как правило, более-менее выраженную структуру: ядро, где звёзды расположены плотно и близко, и гораздо менее плотные рукава. В данном случае под «границей» понимается условный перпендикуляр от настоящего местоположения героев до ближайшей «боковой поверхности» того рукава, где во вселенной-1 расположен ареал человечества. (обратно)155
В данном случае правильной транскрипцией (дереш – русские слова, заимствование из имперского диалекта, англицизмы) было бы суперлифтеры, «превосходные подниматели тяжестей», по аналогии с шоу-спортсменами, поднимающими негабаритные тяжести (пауэр-лифтинг – спорт, пауэрлифтеры – те, кто им занимается). Но из-за известного уже привычного слова лифтёр, имеющего совсем иное значение (лифтовая прислуга в гостинице), я решил оставить так, как в тексте. (обратно)156
Событие подробно описано во 2-й книге цикла. (обратно)157
Об особенностях цивилизации мехнов можно прочесть в 1-й и 2-й книгах цикла. (обратно)158
ЛС – личный состав. В командном чате наёмных отрядов принято сокращать часто повторяющиеся типовые словосочетания для экономии времени на ознакомление с текстом уведомлений и приказов. (обратно)159
И. о. КО – исполняющий обязанности капитана отряда. Обычно префикс «КО» перед позывным капитана наёмного отряда не добавляется – все знают, кто именно их командир (а для забывчивых есть окно статуса отряда). Однако в ситуациях, подобных произошедшей на «Панцирной рыбе», требуется указать, почему лицо, отдающее распоряжения, имеет на это право. (обратно)160
Подробности в прологе 1-й книги. (обратно)161
Сидят два ковбоя в салуне, один местный, второй проезжий. Мимо проносится вихрь – грохот, пальба, крики. Шокированный гость спрашивает: – Джим, что это было?! – О, это, друг мой, Неуловимый Джо. – А почему его прозвали Неуловимым Джо? – Потому что его никто не может поймать, друг мой. – Но почему его не могут поймать, Джим? – Да потому, что не нужен он никому! (обратно)162
Системных сообщений. (обратно)163
НО – наёмный отряд. Очередное типовое сокращение для командного чата. (обратно)164
Требуется персональный помощник. (обратно)165
На картине американского художника Тома Ловелла викинг продает персам славянскую рабыню, 1955 г. Так что это вполне в течении западной мысли. (обратно)166
Реальность такова, что Википедия врет. Тема войны в Сербии неожиданно оказалась интересной. Я начал собирать материал для книги с Вики, но там все слишком скупо и выхолощено. Разве можно поверить, что всего два натовских солдата погибло во время столь масштабной операции и трое попали в плен? Известно, что историю пишут победители. Стал рыть другие источники и наткнулся на несколько статей, подготовленных военными обозревателями. Оказывается, 29-е МиГи заземляли расхваленные «Фантомы» чуть ли не пачками, а потери НАТО в живой силе тщательно скрывались. Командование союзными силами настолько боялось обнародования потерь, что накануне передачи сербского телевидения о жертвах с обеих сторон разбомбило телевизионный центр в Белграде с множеством пострадавших среди журналистов. На самом деле операция для натовцев была на грани. Но информационную войну они выиграли блестяще — империя лжи в тот раз победила. (обратно)167
АНБ — Агентство национальной безопасности США. (обратно)168
Морской бой произошел в реальной истории. Каждый может самостоятельно загуглить хронологию этих событий. И как после этого можно верить Вики, что было всего двое погибших со стороны НАТО? (обратно)169
Збигнев Бжезинский (1928–2017) — американский доктор философии по политологии и оголтелый русофоб. Польский уроженец, ненавидел сначала СССР, затем Россию. В 1977–1981 годах занимал должность советника по национальной безопасности в администрации Картера. Являлся активным сторонником секретной программы ЦРУ по вовлечению СССР в дорогостоящий военный конфликт, о чём после начала Афганской войны написал президенту Картеру: «Теперь у нас есть шанс дать Советскому Союзу свою Вьетнамскую войну». В своих интервью «Как Джимми Картер и я положили начало моджахедам» (англ. How Jimmy Carter and I Started the Mujahideen), «Я бы сделал это снова» (англ. I’d Do It Again) Бжезинский прямо заявил о роли ЦРУ США в подготовке афганских моджахедов. Крёстный отец исламского международного терроризма. В 1987–1989 годах — член президентского консультативного совета по внешней разведке США. В период президентства Клинтона Бжезинский являлся автором концепции расширения НАТО на Восток. Разработал стратегию распространения гегемонии США на весь мир и подчинению России с Китаем интересам Америки. Одно из его самых известных высказываний: «Чем меньше будет население на территории бывшего СССР и России, тем успешнее будет происходить её освоение Западом. Славянство, а именно русские, белорусы и украинцы, самые непокорные народы в мире. Их можно уничтожить, но не покорить. Вот почему это семя подлежит ликвидации». Эту мысль одновременно высказывали несколько политиков того времени. Так, Джон Мейджер, находящийся на посту премьер-министра Великобритании с 1990 по 1997 год, был более прагматичен: «Задача России после проигрыша холодной войны — обеспечить ресурсами благополучные страны. Но для этого им нужно всего пятьдесят — шестьдесят миллионов человек». (обратно)170
В реальной истории полковника С.Ю. Мелентьева, отдавшего приказ на выдвижение 6-й роты псковского десанта на высоту 776, сделали крайним. Против него было возбуждено уголовное дело за ненадлежащее исполнение обязанностей командира полка, повлекшее гибель подчинённых, хотя он несколько раз просил отвести ребят с высоты и не губить их. Дело закрыли после окончания широкомасштабных военных действий по амнистии, полковник умер в 2002 году от сердечного приступа. О наказании командования, отдававшего Мелентьеву приказы, история умалчивает. (обратно)171
Бернард Кейзер — абсолютно реальный человек. Американский миллионер-авантюрист, загоревшийся идеей найти самый крупный клад в истории и впустую потративший на поиски несколько миллионов долларов. (обратно)172
Французский фильм «Koursk: un sous-marin en eaux troubles». Запрещён к прокату в России и просмотру для слабонервных, есть на YouTube с русским переводом. Тяжёлый эмоционально и сильно политизированный в лучших западных традициях. Но этот фильм о нас и о русских моряках-подводниках, отдавших свою жизнь за мирное небо над нашей страной. Помним, скорбим, не простим. (обратно)173
Дайм (dime) — монета в 10 центов. (Здесь и далее примеч. автора.) (обратно)174
Защищаемый 146 техасскими повстанцами форт Аламо был взят трехтысячной армией мексиканского генерала Сайта Анна в 1836 году. (обратно)175
Бут-Хилл (Boot Hill) — жаргонное название кладбища на Дальнем Западе. (обратно)176
Кабальеро (caballero) — благородный человек. В отличие от «джентльмена», «кабальеро» нельзя оказаться только благодаря положению или воспитанию; тут важны личные качества. Употребляется, как правило, в третьем лице («он был настоящий кабальеро»). (обратно)177
Основным цветом для формы армии Конфедерации был серый, в отличие от синих мундиров их противников-северян. (обратно)178
Халцедон — поделочный камень из группы микрокристаллических кварцев. Голубоватый камень с тонкими параллельными прожилками. Встречается почти всех оттенков, кроме синего. Испытанное средство против химер, жара при лихорадке, судорог, вспышек гнева и дурного глаза. (обратно)179
Ганфайтер (gunfighter), или ганмен (gunman) — стрелок-профессионал; человек, хорошо владеющий огнестрельным оружием. (обратно)180
В Нашем Мире экспедиция лейтенанта Пайка в 1806 году благополучно исследует район Великих Равнин и признает их «непригодными для цивилизации». Как «Великая Американская Пустыня» эта местность обозначалась накартах вплоть до 1870-х. (обратно)181
Винтовка Кристофера Шарпса образца 1859 года в ходе Гражданской войны стала штатным оружием первого снайперского подразделения армии САСШ — полка Хайрема Бердана. (обратно)182
В Нашем Мире отряд генерала Джоржа Кастора (Кастера) был уничтожен на реке Литл-Биг-Хорн воинами племени дакота в июне 1876-го. (обратно)183
Старейший университет Германии, основанный в 1386 году пфальцским графом Руперхтом I. (обратно)184
Револьвер «смит-вессон», разработанный майором Джорджем Скофилдом. Вторая модель начала поступать в войска с 1876 года. (обратно)185
Флеминг намекает на известный эпизод Крымской войны, когда в результате неверно отданного приказа английская кавалерийская Легкая бригада под командованием лорда Кардигана была почти полностью уничтожена в русской «артиллерийской ловушке». Дословный перевод посвященных этому событию строк Теннисона«и… хотя солдат знал, что кто-то допустил грубый промах,
Не их дело возражать
Не их дело спорить
Их дело — сделать и умереть
В Долину Смерти поскакали шесть сотен».
Последние комментарии
3 часов 54 минут назад
3 часов 59 минут назад
4 часов 3 минут назад
4 часов 3 минут назад
4 часов 9 минут назад
4 часов 26 минут назад